"Фантастика 2024-71". Компиляция. Книги 1-29 [Наталья Владимировна Бульба] (fb2) читать онлайн

Виктор Молотов Хищный клан

Глава 1 Сделка

Я готовил это заклятье несколько месяцев, чтобы применить его в решающей схватке и победить злейшего врага. Парадоксально, но именно мой смертоносный дар мог спасти мир от разрушения.

Ведь я ведьмак. Последний из ныне живущих.

И вот я стою на выжженной после боя земле. Из порезов на ладонях стекает горячая кровь, окропляя нарисованные вокруг меня руны. Из меня медленно утекает жизнь.

А всё для того, чтобы смерть обратилась жизнью. Настоящей, а не созданной некромантами.

— Вот, мы и встретились, — сказал я приближающемуся ко мне генералу-личу.

От человеческого в нём остался лишь скелет, одетый в артефактные доспехи. А глаза горели настоящей смолянистой тьмой. Он умел убивать одним лишь взглядом. И сегодня мне предстояло посмотреть в провалы этих глазниц.

— А ты не сдаёшься, — замогильным тоном ответил лич.

Он поднял руку, и прямо за его спиной ожила целая армия. И там были все те, кто сражался сегодня вместе со мной.

Ну же, лич, ещё пару шагов.

Свершилось.

Я поднял взгляд на врага и одной силой мысли активировал заклинание. Руны под ногами загорелись голубым огнём.

— Сдохни, тварь! — проревел я и выпустил свою силу.

Жизнь утекала из моего тела. Переливалась из меня в существо, на глазах обрастающее плотью.

Дикая боль пронзила всё тело. Сердце остановилось. И я остался стоять лишь с помощью остатков маны. Мне нужно было всего пару минут.

Главное — теперь не упустить нужный момент. И дожить до него.

Когда тело бывшего лича начало покрываться кожей, я взмахнул рукой, отдавая последнюю силу в смертельное заклинание.

Успел увидеть, как тело уже живого человека взрывается на куски. Разлетается на ошмётки.

Я победил. Ценой своей жизни. Упал с улыбкой на устах.

И наградой мне стала спасительная темнота.

* * *

— Жить хочешь? — внезапно в голове раздался женский голос.

Неужто кто-то из богов обратил на меня внимание? но я-то знал, что высшие сущности никого не спасают просто так.

Жить мне всегда нравилось, так что я ответил:

— Хочу.

— Тогда будешь должен.

Когда я пришёл в сознание, то почти не ощущал своего тела. Словно меня парализовало. Не мог даже глаза открыть. Надеюсь, что не попал в тело какого-то овоща.

Голова жутко гудела, мешая мне найти в этом теле магический источник, если он вообще был.

Рядом послышались голоса. Сперва они звучали приглушённо, но потом я смог разобрать разговор двух мужчин:

— Как хорошо приживается эта душа. Удивительно! Артефакт показывает, что она почти полностью взяла контроль над телом.

— Ага. Но я бы больше обрадовался, если бы прижилась первая по счёту душа, а не сотая.

Второй голос был хриплым, словно его обладатель был заядлым курильщиком.

— Да какая разница? Получилось же!

— Спустя полгода. Да теперь никто не поверит, что он так просто так вышел из комы.

— Ну, это смотря, как обыграть.

М-да, меня втянули в какую-то авантюру. Похоже, кто-то очень желал воспользоваться телом моего предшественника в своих целях.

— Ты подожди, ещё неизвестно кого мы подселили в тело графа. Окажется там псих какой-то, придётся убивать.

— Ну и что? Сделаешь из него марионетку. А там уже наверняка поверят, что он окончательно сбрендил после таких-то травм.

Хах, ну этого я с собой сделать точно не позволю. Как найду источник, сразу установлю защиту от ментального воздействия, и пусть на это уйдут хоть все силы. Лучше смерть, чем жизнь безвольной куклой.

Через две минуты я ощутил покалывание в пальцах. Глаза всё ещё не поддавались, как и язык. Мне пришлось приложить много усилий, чтобы выдавить из горла хотя бы невнятный стон.

— О! очнулся! — раздался хриплый голос. — Подай знак, если понимаешь меня.

Я снова простонал. Надо же было хоть как-то начать разговор и понять суть дела.

— Отлично. Даже без языкового заклинания обойдёмся, — сказал второй.

— Ага. Пойду целителя разбужу. Пусть приводит его в чувства.

Вскоре послышался звук открывания и закрывания двери. Потом возникло интуитивное ощущение, будто кто-то водит надо мной руками. Глаза-то я всё ещё открыть не мог.

Сначала меня бросило в холод, словно я оказался внутри кубика льда. А потом по телу разлилось приятное тепло. Оно сопровождалось лёгким покалыванием, которое возвращало мне способность ощущать самого себя.

Веки распахнулись. В глаза ударил яркий белый свет. Судя по всему, я находился в палате. В очень старой палате.

— Где я? — прохрипел я и закашлялся.

Горло нещадно саднило.

Мужчина с аккуратной седой бородой в халате протянул мне стакан воды с просьбой пить медленно.

Я не послушал и опустошил его в несколько глотков. Зря.

Желудок пронзила адская боль. Будто все мои кишки пересохли и сейчас решили разом распрямиться.

— Он будет в порядке. Денёк покоя и можно выписывать, — улыбчиво сказал тот, кого мужчины назвали целителем.

— И что, никаких последствий после комы? — спросил тощий мужчина.

— Нет. Я же уже объяснял вам, что всё из-за проклятий. А их на этом парне было немало.

Местный врач ушёл, оставив меня наедине со странными персонажами. А мне не терпелось узнать, какие были на моём предшественнике проклятья, ведь это как раз мой профиль.

— Где я? — повторил свой вопрос.

— В Российской империи, — ответил худощавый мужчина с козлиной бородкой. — В Петропавловске-Камчатском, если точнее.

Этот город я знал, но в моём мире находился он в России, а империи уже двести лет, как не существовало. Может быть здесь исторические события сложились иначе и попусту не было восстания некромантов? Это бы многое объяснило.

— Здесь мы вопросы задаём, — сказал прокуренным голосом дородный мужик, по комплекции напоминающий шкаф.

— Какая, к чёрту, империя? — возмутился я. — Это какой-то розыгрыш?

Я начал понимать происходящее, но мне было выгоднее строить дурочка перед похитителями моей души, которая попала к ним отнюдь не случайным образом. Тогда они не станут ждать подвоха. И у меня будет фора, чтобы осознать происходящее и составить план действий.

— Нет. Ты помнишь, как тебя зовут? — спросил тощий.

— Сергей. А вы кто такие?

— Вот это совпадение, — усмехнулся мужчина, — прошлого владельца этого тела тоже Сергеем звали.

— Кем он был?

Мне не ответили. Похитители лишь усмехнулись.

— А ты не шибко удивлён. Магом был? — спросил худощавый.

— Кто такие маги?

Да, я выбрал самую удобную позицию. Так было куда проще узнать о происходящем.

— И как ему объяснить? — сказал и схватился за голову дородный мужчина.

Пока они думали, я потрогал лицо. Гладкая, молодая кожа. С опаской взглянул на свои руки. Пальцы были непривычно тощие.

Да и перстень на среднем пальце меня смущал. На нём была изображена акула с раскрытой пастью. Её глаза-рубины слегка светились, если это не было бредом моего воскрешённого сознания.

Сложилось впечатление, будто она хочет меня сожрать, но почему-то не может.

— Дайте зеркало! — потребовал я.

— Сначала мы договоримся, — ухмыльнулся крупный мужик.

— О чём?

Я догадывался по обстановке, что меня держат в заложниках. А в таком случае права качать бесполезно. Тут надо действовать хитрее.

— Жить хочешь? — прямо спросил тощий.

— Конечно! — ответил я и невольно усмехнулся.

Второй раз за час меня об этом спрашивают, если, конечно, я не потерялся во времени.

— Тогда слушай внимательно, — начал мужик прокуренным голосом. — Меня зовут Бернар, а это Томас.

Он указал на тощего. Я лишь ухмыльнулся уголком рта. Вот так и поверил, что они назвали мне настоящие имена. Что-что, а наивным дурачком я не был. Ну, подыграю пока.

— Так что тебе надо от меня, Бернар? — спросил я.

В теле появились силы, так что мне удалось присесть на кровати и вытянуться. Такими темпами скоро и до магического источника доберусь.

— Мы предлагаем тебе сделку. Ты работаешь на нас, а взамен тебе остаётся это тело.

Меня этот вариант не устраивал, а то я уже наобещал что-то какому-то богу. Пока, правда, совсем неясно что. И быть должным ещё кому-то, да и ниже уровнем? Извольте.

— Ну так дайте зеркало, заценю товар, — усмехнулся я подыгрывая.

А сердце в груди забилось чаще. Я ожидал увидеть в отражении всё что угодно. Был готов к любому уродству на лице. Да я и в прежней жизни не был красавцем, столько проклятий на себе испытал, что лучше не вспоминать.

Но всё оказалось куда проще. Томас протянул мне зеркало, и я увидел в отражении симпатичного парня, на вид не старше восемнадцати. Его бы постричь и можно идти знакомиться с местными красотками.

— И что я должен сделать? — спросил я.

— Ты в теле Сергея Акулина, — начал Бернар. — Несмотря на свою больную голову, он при жизни имел наследственный титул графа, поскольку являлся старшим сыном графа.

— Ага, сын графа, — хмыкнул я. — Как недееспособный парень может быть наследником? Или вы мне врёте?

— Старший Акулин скрывает его положение. А поскольку титул наследный, графа никто и не проверял, — отмахнулся Томас.

— Граф Акулин в прошлом был настоящим психом, поэтому, если твоё поведение будет странным, никто не воспримет это всерьёз, — дополнил Бернар.

— То есть я могу выйти на улицу и прокричать, что меня притащили из другого мира и попросить о помощи? — съехидничал я.

— Можешь, — усмехнулся Томас. — Из этого здания и не такие выбегают, правда, магический барьер их дальше забора не пускает. Вон вчера ночью один утверждал, что он сам император Кречет. Грозился на нас праведный гнев наслать, если мы не доставим его в столицу.

— Чего? — я уставился на мужика с выпученными глазами. — Я что в психушке?

— В госпитале для душевно больных.

— Фига! — выпалил я, подкрепляя образ удивлённого простофили.

Не, ну оказаться в теле душевнобольного — это слишком. Вот уж таинственный бог удружил.

— Слушай дальше, — продолжил Бернар. — Скоро твои родственники узнают, что ты очнулся, и заберут тебя. У тебя будет три месяца, чтобы отыскать родовой артефакт Акулиных и украсть. Если не справишься, умрёшь.

Ага, как же. Меня не так-то просто поймать. Об этом я, конечно, промолчал.

Но словно в доказательство своих намерений Бернар достал из кармана камень, переливающийся голубыми искрами.

— Этот артефакт связан с твоей душой. Твоё проклятье, если простыми словами. Стоит мне его разбить, как смертельное заклятье вернётся к тебе. И всё, — объяснил он.

О, а вот это уже моё направление. Правда, пришлось приложить усилия, чтобы улыбка не расплылась на пол лица.

— Я должен тебе на слово поверить? — добавляя в тон скептицизма, спросил я.

— Да, — ответил Томас. — Разбить его можно только один раз. а вот снова избавить тебя от проклятья уже не выйдет. Для этого нужны специальные кристаллы, которые добывают на восьмом уровне изнанки. Таких всего несколько штук во всём мире.

— Какая ещё изнанка?

У меня в голове всё перемешалось. В моём мире не было никакой изнанки. Да и от проклятий избавлялись куда проще.

— Потом узнаёшь, — отмахнулся Томас. — Мы тут не лекции пришли рассказывать. Так ты согласен на сделку?

— Артефакт Акулиных в обмен на этот кристалл?

— Именно.

Мысленно я уже всё решил, но мне было необходимо потянуть время. В теле юного графа теплилась свежая манна, которой, судя по всему, никогда не пользовались. Но она располагалась в магических каналах, что протекали по телу параллельно кровеносной системе.

И чтобы суметь ей воспользоваться, необходимо было пройти инициацию. А был только один способ сделать это, не привлекая внимания. И я готовился.

— А где гарантии, что вы меня потом не прикончите? Я же больше не буду вам нужен, — с задумчивым видом интересовался я.

— Тебе придётся поверить нам на слово. Не в твоём положении торговаться, иномирец, — хмыкнул Томас.

Ага, поверить на слово. Я разве похож на идиота?

Ну, если меня не заставят принести какую-нибудь магическую клятву, то вполне можно схитрить. А за три месяца вполне реально разрулить ситуацию в свою пользу, если не получится сделать это прямо сейчас.

Ведь новое тело в новом мире будет вести себя непредсказуемо, здесь работают совершенно иные законы.

— Ну ладно, — я развёл руками, так просто, словно соглашался с ценой на рынке.

Ещё где-то час Бернар и Томас объясняли как должен выглядеть артефакт и через кого из рода Акулиных я смогу его найти. И этого времени мне хватило, чтобы подготовить магические каналы к инициации.

— А можно мне поближе этот кристалл посмотреть? Интересно же, — спросил я у мужчин, делая максимально глупое выражение лица.

Они переглянулись. И Бернар достал из кармана кристалл с проклятьями. Вложил его в мою руку.

— Ток не разбей, а то сразу сдохнешь.

— Ага, — со злобной ухмылкой ответил я и швырнул кристалл о стену.

— Ты что творишь⁈

Двое с выпученными глазами стояли и смотрели на меня, а я запустил инициацию.

Из кристалла вырвалась голубая, серая и фиолетовая дымка. Сплеталась в три потока, и точно змея поползла ко мне по полу.

Всё тело начало жечь, будто я падал в жерло вулкана. Лицо искривилось от боли. Но всего за пару мгновений она сменилась эйфорией. И я начал улыбаться, словно в самом деле был душевнобольным.

— Что он делает? — озадаченно спросил Томас у своего подельника.

— А какая разница? Всё равно сдохнет за пару минут. Только время потеряли.

Бернар презрительно сплюнул на пол. И плевок прошёл сквозь дымку, не задев её.

Проклятый туман обволакивал мои ноги. А мужчины с интересом наблюдали, ничего не предпринимая. Ну и хорошо, ведь теперь меня ничто не сможет остановить.

Я нашёл в этом теле частичку своего дара из прошлой жизни, которая перенеслась вместе с душой. Направил жизненную энергию, чтобы расширить этот одинокий канал. Этим я убавил себе лет десять жизни, но это легко решить потом.

Используя частицу особого дара своей души, я направил дымные потоки, которые заключали в себе смертоносные проклятья в этот самый канал. И стал преобразовывать их, используя для расширения.

Так проклятье и испарилось. Только раньше я загонял проклятья в магический источник в форме кристалла возле сердца. А сейчас в каналы. Суть осталась та же, изменилась лишь форма.

— Как ты это сделал? — опешил Томас, и у него чуть не отвалилась челюсть от удивления.

Ведь от проклятого дыма и следа не осталось, а я — жив. И самое приятное, после инициации во мне пульсировала манна, которую я мог использовать.

— Да он нас дурил! — сообразил Бернар.

— А вы повелись, — ухмыльнулся я, а мысленно уже заготавливал убойное заклятие.

Томас развёл руки, и в его ладонях загорелись огненные шары. Но я оказался быстрее.

Скастовал заклинание молнии, но что-то пошло не так.

И вместо серии электрических ударов из моих рук хлынул поток воды прямо в огненного мага. Ну, это возымело толк, и огонь погас.

А вот Бернард набросился на меня с кулаками. Я увернулся и задел стол. С него упал поднос с едой.

Наклонился и поднял вилку. И одним рывком воткнул её в глаз громилы.

Пока Томас кастовал что-то новое, а Бернард вытаскивая вилку, вспоминая все местные ругательства, я обратился к той своей силе, что должна наверняка сработать.

Начертил в воздухе пальцем руну смерти и вложил в неё манну из преобразованного магического канала. Она загорелась голубым пламенем. И стоило мне на него подуть, как синий огонь перекинулся на мага-огневика.

Он завопил от боли. Такое пламя потушить невозможно.

Осталось разобраться со вторым. И снова — руна смерти.

И теперь в моей палате на полу красуются два обугленных трупа. М-да, надо бы с ними что-то сделать.

Да и удивительно, что на крики и шум битвы никто из персонала не прибежал. Подошёл к двери и понял в чём дело. Здесь был наклеен листок с руной тишины.

Отлично. Как раз успею убрать тела. Но ведь убитые не просто так пришли. Да я с уверенностью могу сказать, что они работают на кого-то значимого в этом мире.

И тут мне придётся каким-то образом узнать, что за кадры занимаются переселением душ и обезопасить себя от них. И про артефакт надо узнать. Что в нём такого ценного, раз ради его получения в это тело пытались подселить добрую сотню душ?

Я осмотрел палату в поисках чего-нибудь, чем можно начертить руны на полу, но не нашёл ничего, кроме странного вида одежды. Мужской костюм в стиле двадцатого века. Неужто здесь все такое носят? В моём мире давно перешли на джинсы и футболки, правда, на войне с некромантами пришлось форму потаскать. Генеральскую, между прочим.

Для использования невидимой руны, как я это делал двадцать минут, не осталось маны в крошечном, но слегка расширенном канале. Такими темпами мне придётся не одну сотню подобных мощных проклятий впитать и преобразовать, чтобы вернуться к прежнему уровню дара.

В общем, вместо письменных принадлежностей я воспользовался разбросанной по полу едой. И вскоре картофельное пюре с каким-то странным гуляшом из мяса то ли говядины, то ли курицы, очертило вокруг сложенных рядом покойников труп. И ещё на руны испепеления немного осталось.

И уже через пять минут на месте безобразия красовался чистый пол. Даже чересчур чистый. Граница круга выбивалась в свете магических светильников. Ну, это уже не страшно, тут только умелый рунный маг докопается.

Решил отдохнуть, пока ко мне ещё кто-то не пришёл. В голову полезли разные мысли.

Жаль, что в своём мире я погиб, и туда уже не вернутся.

Да и не к кому мне возвращаться после последней битвы. Прямиком из детского дома меня забрали в гимназию для одарённых, где и вырастили идеального ведьмака. А из-за постоянных войн с некромантами под предводительством лича долгие отношения я так и не построил.

От скуки я просто уснул. А проснулся от скрипа открываемой двери. Поднял голову и увидел грудастую медсестру. Улыбнулся ей, а она посмотрела на меня так, словно перед ней мертвец поднялся из могилы, и убежала. А я-то думал, что не так плохо выгляжу.

Следующие часы меня посетил целый десяток докторов, которых тут называли целителями. Они меня осматривали, опрашивали. Но я в основном отвечал, что ничего не помню, и никого это не смущало.

Ближе к вечеру ко мне в палату, словно ураган ворвалась девушка с длинными голубыми волосами. Она кинулась мне на шею и крепко обняла. Да так, что я чуть не задохнулся.

— Братик! Ты живой! — ликовала она.

За ней вошёл парень в строгом чёрном костюме и злобно посмотрел на меня. Черты его лица напоминали мне собственное отражение в зеркале. Видимо, это брат.

— Живой! — ответил я девушке. — Только вот не помню ничего.

— Ничего страшного. Мы тебя домой заберём, и там память быстро вернётся!

— Ага. И завтра снова отшибёт, — с усмешкой сказал парень.

Я злобно на него покосился, но парень лишь отвёл взгляд к окну.

— А ты кто? — спросил я у него, помня, что мои странности никого не должны смутить.

— Это же Алексей. Твой двоюродный брат, — смущённо ответила девушка.

— А…?

— А я Виктория, — перебила она меня. — Ты совсем-совсем ничего не помнишь?

— Помню, что меня Сергей зовут. Эм-м, на этом всё, пожалуй, — ответил я, изображая задумчивость.

— Почему я не удивлён? — ехидно спросил Алексей.

— Может, потому что твой брат чуть не умер? — ответил я в таком же тоне.

— Мой брат — придурок, каких поискать.

— Алексей! — насупилась Вика. — Он же только пришёл в себя. Забудь о своей ненависти хотя бы на день.

— Не могу, сестрёнка. Сергей позорит весь наш клан. Мало того что мы в изгнании на этом треклятом острове, так он ещё и умудрился убить княжича Черепахова и обратить весь их род против нас! А потом чуть не утонул и получил от предсмертное проклятие. Понимаешь? Акулин и чуть не утонул?

— М-да, странно, — спокойно ответил я, поражаясь похождениям прошлого хозяина этого тела. — А почему я не мог утонуть?

Я снова вернулся к лучшей стратегии расспросов в моём положении. И делал вид, что ничего не понимаю. Хотя по большей части так и было.

— Да потому что ты Акулин! — злобно прокричал Алексей. — Видишь, сестра, даже наш покровитель от него отвернулся.

— Дело не в великой Акуле, а в проклятье. Целители не смогли мне толком объяснить, куда оно делось, — сказала Вика.

— Чудесный дар Акулы? — предположил я.

Догадывался, что ребята говорят именно о той акуле, что изображена на моём перстне.

— Да какая разница? — отмахнулся брат. — Может, свяжемся с твоим отцом и скажем, что целители советуют Сергею остаться здесь на более длительное лечение? А вдруг они и голову ему смогут починить.

— Да что не так с моей головой? — выпалил я.

— Сергей, понимаешь, — начала Вика и запнулась.

Девушка, видимо, рассуждала, как бы помягче мне сказать.

— Ты просто идиот, — вместо неё ответил брат.

— Ты тоже идиот, раз так общаешься. Но что-то мне подсказывает, наш идиотизм сильно отличается, — парировал я.

— Да как ты смеешь? — разозлился Алексей и приблизился к моей кровати.

— Больного бить собрался? Ещё вопрос кто из нас больше род Акулиных позорит.

— Алексей! — остановила его Вика. — Перестань, пожалуйста.

Дать,что ли, в морду брату? Может, тогда будет получше слова выбирать. Да и чем мой предшественник успел ему насолить?

Ладно, не буду пока нарываться, и магию ведьмака использовать не стоит, а то не хватало ещё проколоться на какой-то мелочи. Надо сперва понять, какие отношения сложились в этой семье. Сначала разведка, потом уже действия. А морду набить всегда успею, это дело нехитрое.

Чувствую, мне предстоит много дерьма разгребать. Так много, что потребуется не лопата, а мусоровоз.

— Сергей, понимаешь, у тебя с детства проблемы с обучением и восприятием. Ты многого просто не можешь понять, да и память часто тебя подводит. Но ты всё равно Акулин, и мы не отказываемся от тебя, — объяснила Вика.

— Спасибо, — сказал я сестре. — Ваша поддержка правда очень важна.

А я уже начал вживаться в роль. Да и девушка мне симпатизировала. Очень добрая по первому впечатлению.

В нашем мире подобные залётные души, вроде меня, сразу уничтожали. Поэтому и в этом мире не хотелось рисковать.

Только вот если она говорила правду, то у меня могут возникнуть проблемы. Если мозг парня повреждён с рождения, то все его загоны могут перейти и на меня, и неважно, насколько психически устойчивым я был в прошлой жизни.

— Пойдёмте уже домой, — попросил я и встал с кровати.

Девушка покраснела и прикрыла рот рукой. И только тогда я вспомнил, что лежал под одеялом абсолютно голый. Перепачканную брызгами крови и едой пижаму я предусмотрительно выбросил.

— Хоть бы постыдился перед сестрой, — посетовал Алексей.

Я лишь пожал плечами и пошёл к шкафу, где и лежала моя одежда. Думаю, мой предшественник и не такое вытворял. А я всего-навсего не отличался излишней скромностью.

Тем более, у этого парня с телом было всё в порядке, несмотря на длительное пребывание в коме. А если ещё подкачаться и набрать десяток килограмм, то вообще шикарно будет.

— Я готов, — сказал я одевшись.

И мы спустились на первый этаж. Прошли по длинному коридору и вышли из госпиталя в сад.

Я на миг остановился. В вечерних красках весны сад смотрелся красиво. Было в этом что-то сказочное. То самое, что некроманты уничтожили в моём родном мире. И теперь я уже не увижу, как это будут создавать заново.

Мы прошли к воротам, и стоящий там охранник открыл перед нами створки. Причём сделал он это одной силой мысли.

Но выйти мы не успели. Внезапно позади раздался крик:

— Ваше сиятельство! Подождите!

Я обернулся и увидел того самого целителя, который колдовал надо мной ночью.

— Уделите пару минут, — попросил он запыхавшись. — Дело жизни и смерти!

Глава 2 Прорыв

— Конечно, — ответил я старику и попросил брата с сестрой подождать.

Целитель отвёл меня подальше. Туда, где располагались лавочки в саду. Я искренне надеялся, что он не спросит, куда делись мои ночные посетители. Старик выглядел добродушно, и не хотелось его устранять. Даже несмотря на то, что он знал всю правду о моей душе подселенца.

— Так какое у вас ко мне дело? — прямо спросил я.

— Понимаете, я не стал подробно говорить при ваших нанимателях, — тихо начал старик. — Они угрожали моей семье, если я не смогу привести ваше тело в порядок. И я нашёл всего один способ.

— Какой?

— Вы уже знаете, что все ваши проклятья заключены в особый кристалл?

Судя по интонации, целитель очень переживал.

— Да.

— Вас, а точнее, вашего предшественника, — очень тихо сказал он, — убило смертельное проклятье Черепаховых. Но, помимо этого, в вашем теле было ещё три проклятья. Очень старых. Я подозреваю, что их на вас наложили ещё в утробе матери.

— Кто-то очень не хотел, чтобы я вырос нормальным?

— Скорее всего, кто-то хотел вас убить ещё до рождения. Но у него получилось лишь сломить разум. Но, чтобы переместить это проклятье в артефакт вместе с остальными, мне пришлось пойти на риск.

— А вот тут поподробнее.

Я напрягся, ожидая вляпаться в очередное дерьмо.

— Если артефакт разобьётся, то все проклятья вернутся в ваше тело. Вы не просто умрёте. Проклятье Черепаховых поглотит вашу душу также, как сделало это с вашим предшественником.

— И никак нельзя обезвредить этот камень? — спросил я лишь для того, чтобы не вызвать подозрений.

Целителю лучше не знать, что я уничтожил кристалл, и сделка сорвалась.

— Не знаю такого способа. Поймите, я очень уважаю род Акулиных и их клан в целом за всё, что они делают для наших земель. Без их защиты твари из постоянно возникающих прорывов нас бы уже уничтожили. И если бы моей семье не угрожала опасность, то я бы никогда не согласился участвовать во всём этом. Так что если вам несложно, то прошу не сообщать о моём содействии этим людям, если вам придётся о них рассказывать. Взамен помогу вам, чем смогу.

— Хорошо. Я буду молчать.

— Благодарю вас. Вот, возьмите, — он протянул мне бумажку, на которой были написаны цифры, — это мой личный номер мобилета. Если что звоните.

— Спасибо.

Я уже собирался уходить, но меня смутили дрожащие руки старика.

— Сейчас вашей семье ничего не угрожает? — прямо спросил я.

— За нами следят. У этих людей слишком много власти.

Это прозвучало таким голосом, будто целитель хотел попросить у меня помощи. Но я пока был никем, чтобы что-то ему обещать. Ведь неизвестно что предпримут те, кто нанял моих ночных гостей, когда узнают об их исчезновении.

— Вы знаете, кто они такие?

— Нет, — ответил он и добавил еле слышно, — но подозреваю, что они работают на западные страны.

А вот это уже было интересно. Значит, какая-то страна хочет выкрасть у Акулиных артефакт и использовать его против Российской империи. Либо же он отвечает за оборону, что не менее важно.

Придётся разруливать, раз уж вляпался.

— Давайте сделаем так, — начал я, — если вам снова будет угрожать опасность, то свяжитесь со мной, только вот карточки с номером у меня сейчас нет. Но я вас наберу, как найду устройство связи, чтобы вы знали, как связаться. Гарантировать ничего не могу, пока сам не знаю, как всё устроено в вашем мире, но попробую помочь по возможности.

Старик поблагодарил меня, а затем я вернулся к брату с сестрой.

Они ждали меня за воротами возле машины с огромным капотом. Я такие разве что на исторических снимках и иллюзиях магов видел в моём мире.

Водитель вышел и открыл нам двери, я сел на заднее сидение вместе с сестрой. Алексей же предпочёл ехать впереди.

— О чём вы с магистром Ершовым разговаривали? — тут же спросила Вика. — Отец как-то хотел нанять его для твоего лечения, но нам средств не хватило.

Ничего себе. Это же сколько стоят услуги этого целителя?

Я оставил удивление при себе и спокойно ответил:

— Его заинтересовал мой случай. Я ответил на пару вопросов, и всё.

— Когда мы к нему обращались, то не заинтересовал. Что изменилось?

— Не знаю, — я пожал плечами. — Наверное, его удивило моё чудесное пробуждение.

— Это в самом деле странно. Нам говорили, что ты уже никогда не очнёшься. Отец даже настаивал на… — она запнулась и прикусила губу.

— На эвтаназии?

— Не знаю такого слова. Но отец предлагал убить тебя, чтобы ты не мучился. Но я сказала ему, что если он на это пойдёт, то больше никогда меня не увидит. И он согласился с условием, что я выйду замуж, за кого он скажет.

— И на кого он указал? — спросил я, поражаясь любви этой девушки к моему предшественнику.

— На княжича Совина, он уже не первый год ко мне сватается. Но я уговорила, что свадьба будет, только когда я закончу обучение в академии магии.

— А он тебе нравится?

— Смеёшься? — фыркнула Вика. — Он же маг смерти. От него даже пахнет могилой.

Девушка сморщила носик. А я понял, что с этим браком надо что-то решать. Раз уж она вступилась за меня, то не должна страдать до конца жизни. Это будет лучшая благодарность за спасение этого тела.

Надо уже список целей составлять, а то дерьма набирается уже на целый поезд.

— Я не знал. Сколько тебе осталось учиться? — спросил я.

— Да я только в августе поступать буду. Надеюсь, с этим некромантом что-нибудь случится за три года, хотя нехорошо так говорить.

Да, согласен. Я обо всех некромантах такого мнения. Хотя допускаю, в этом мире их деятельность регулируется законами, что не сработало у нас.

— Мы разберёмся. Попробую договориться с отцом. Ведь я выжил, так что есть варианты.

— Кстати, о вариантах, я тебе по секрету скажу. Юлия очень расстроилась, когда узнала, что ты очнулся. Даже думала сбежать, но я уговорила её подождать.

— Кто такая Юля?

— Точно, ты же ничего не помнишь. Юлия Белладоннова, её род входит в наш клан. Она младшая дочь барона Игоря, и в прошлом году не смогла поступить в академию. Наш отец разрешил ей остаться в клане только с условием, что она выйдет замуж за тебя.

— Ну и фамилия, — выдохнул я, вспоминая, что белладонна — ядовитое растение. — И что мне с ней делать? я пока жениться не хочу.

— Не знаю, раньше она очень тебе нравилась. Может, договоритесь на фиктивный брак?

— Ладно, это мы с Юлией решим. Надо же и её мнение учесть, а не решать за спиной.

— Дело говоришь.

Тем временем машина выехала из города, и где-то через час перед нами открылся потрясающий морской пейзаж.

Дорога проходила прямо по побережью. Морские волны окутывали своей пеленой чёрный песок Камчатки. Жаль, что раньше не довелось здесь побывать.

— Можешь рассказать, почему наш клан в изгнании? — попросил я сестру.

— В наш клан входит три рода: Акулины, Скорпионовы и Белладонновы. В своё время мы объединились, поскольку наши боги-покровители хороши в только одном.

— В чём?

— В убийствах, — усмехнулась сестра. — Мы клан наёмных убийц. Когда император Кречет пришёл к власти, то решил избавиться от нашего влияния в империи. Но нельзя убить убийц, по крайней мере, просто так. Поэтому нас изгнали на Камчатку, пока снова не заработаем милость императора. Мы защищаем местных от монстров и закрываем прорывы. А большую часть трофеев отсылаем в столицу в казну императора.

Понятно, что ничего не понятно. Ну хоть с составом клана разобрался. Убийцы, значит. Это же идеальные солдаты. И их можно запросто перепрофилировать в… Впрочем, сейчас о другом.

— Так, а что за боги-покровители? Я понял, что у нас Акула, но что она нам даёт?

Вика рассказала мне красивую легенду, как в один день собрались духи всех животных и растений. И каждый из них принял под свою опеку один определённый род, даруя разным его членам свою магию. И только бог-покровитель решал, какой она будет.

— А какая магия досталась тебе? — спросил я у сестры.

— Вода. Последние сто лет у всех Акулиных одна вода, — фыркнула Вика. — И то с потенциалом не выше пятого уровня.

— А есть что-то кроме воды? — усмехнулся я, вспоминая ночной казус с боевым заклинанием.

— Да. Бывали случаи, когда Акула наделяла своих адептов особыми дарами. Самый крутой — магия крови. Ты только представь, это можно взглядом вскипятить кровь в противнике!

— Звучит классно. А у меня есть магия?

Я уже знал ответ, но мне хотелось услышать, что скажет Вика. Информация лишней не бывает.

— Эм-м, тебе исполнилось восемнадцать месяц назад, когда ты был в коме. Так что без понятия, — пожала плечами Вика.

— То есть магия пробуждается в восемнадцать? И у меня есть шанс?

— Шанс разве что сдохнуть преждевременно. Скоро Черепаховы узнают, что ты очнулся, и тогда на тебя начнётся настоящая охота, — злобно сказал двоюродный брат с переднего сидения.

— Алексей! — остановила его Вика.

— Что Алексей? Ты забыла, что глава клана вообще скрывает его существование? Какая магия? Пусть сидит себе в углу дома и не высовывается.

У меня невольно сжались кулаки. Так и хотелось всыпать братцу по первое число. Но машина не самое удобное для этого место. Поэтому я лишь осадил его:

— Алексей, ты нарываешься.

— Ой, и что ты мне сделаешь? — хохотнул он.

— Разукрашу твою милую мордашку. Для начала. А потом превращу твою жизнь в сущий ад. Так что думай, что говоришь. Иначе наживёшь себе врага под боком!

— Раньше ты не был таким агрессивным, — стушевался братец.

Вика в шоке открыла рот, но тут же закрыла, не успев ничего сказать, потому что у Алексея зазвонил мобилет. Этот прямоугольник был уж очень похож на древнюю модель телефона из моего мира.

— Алексей на связи, — взял трубку брат.

Он молча выслушал и коротко ответил:

— Хорошо, скоро будем.

— Что случилось? — тут же спросила сестра.

— Прорыв в десяти километрах от нас. Мы ближе всего.

Алексей отдал водителю приказ о смене курса, и машина развернулась. А через пару километров мы свернули на просёлочную дорогу.

Мне пришлось своими глазами увидеть, что такое прорыв. И сказать, что я офигел, ничего не сказать.

Машина выехала к небольшой деревне. По обе стороны дороги располагались старенькие избушки. Людей не было видно.

Но прямо на дороге в двухстах метрах от нас зависла призрачная стена. Она переливалась в закатном солнце, словно мыльный пузырь. И уходила далеко в небо.

И прямо из этой стены одна за другой выскакивали неведомые страшные твари. Такие дали бы фору любой поделки из тел от некромантов. А эти бывало, и плоть животных с людьми совмещали. Брр, даже вспоминать не хочется.

Как с такими сражаться? Проклятья на них не наслать, магический канал ещё не восстановился после ночных приключений. А заклинания использовать не рискну, а то снова неизвестно что выйдет.

Пока я наблюдал с открытым ртом, Алексей и Вика выскочили из машины. А я что? Не трус же.

Мой инстинкт самосохранения напрочь пропал, я не испытывал страха. Только восхищался происходящим. Не надеясь на инструкции брата и сестры, вышел из машины.

Можно сказать, что мной двигало чистое любопытство.

Алексей распрямил руки и поднял из почвы тысячи крошечных шариков воды. Заострил и заморозил их, превратив в смертельные иглы. А затем рывком бросил их на тварей.

Меня оглушил рёв схватки.

Вика помогала брату, а я не лез. Пока они прекрасно справлялись, а я понятия не имел, как повторить их водные заклинания. Никогда не был силён в стихийной магии.

Эта беспомощность только бесила меня. Чтобы я могущественный ведьмак с профилем по проклятьям и стоял в стороне… Хорошо, что мои друзья никогда этого не увидят с того света.

— Вернись в машину! — крикнула мне сестра.

Жаль, что я не послушался её совета. Через мгновение огромная чёрная тварь перепрыгнула Вику и приземлилась прямо на меня.

Мощные лапы прижали меня к земле. Алексей бросил в тварь водяные иглы, но те разбились о жёсткий панцирь.

Да, недолгой была моя новая жизнь.

Но самое удивительное, что я не боялся. Совсем. Словно это тело вообще не знало, что такое страх. Может это одна из причуд сумасшедшего?

Монстр опустил ко мне голову, и наши взгляды встретились.

Только вот я не ощущал себя жертвой. Наоборот. Я чувствовал себя хищником.

И это странное чувство разбудило в моём теле что-то совсем новое. Оно теплом разлилось по коже. Заставило слезиться глаза, которые всё ещё смотрели прямо на монстра.

Ему хватило бы лишь открыть пасть, чтобы откусить мне голову. Но он этого не делал. Ждал. Но чего?

Сам от себя того не ожидая, я оскалился, как дикий зверь. Поднял с земли ладонь и дотронулся до твёрдой, словно камень, брони монстра.

И почувствовал, как в нём пульсирует кровь. А в крови было что-то смутно знакомое.

Вода. Она была повсюду. Она была частью меня самого.

Меня настигла эйфория, такая же, как ночью. Находясь в сантиметре от собственной смерти, я ликовал. Как ребёнок. Потому что эта сила не могла сравниться ни с чем. Такой громадный потенциал у неё был, не то что один мой канал с проклятьями и рунами.

Я сделал свой ход. На чистой интуиции. Будто кто-то уже заложил мне в голову это знание.

Одной силой мысли, я заставил воду вокруг закипеть. В том числе ту воду, которой управляли двоюродный брат и сестра.

Всё вокруг заполнилось паром.

Монстр заревел от боли. Его глаза покраснели и лопнули, залив меня кровью. А потом и тело обмякло.

И только тогда меня отпустило.

Я так и лежал на земле с глупой улыбкой, придавленный двухсоткилограммовым монстром.

Осознал, что произошло, только когда брат и сестрой стащили с меня эту тушу. Алексей молча подал мне руку.

Я ухмыльнулся и встал сам. Вика в ужасе посмотрела на меня. Её голубые волосы намокли от пара, и пряди прилипли к лицу.

— Что ты сделал? — настороженно спросила она.

— Не знаю, — пожал плечами я.

Обернувшись, заметил, что разлома на дороге уже нет. А остальные, более мелкие твари лежат убитыми.

— Давайте трофеи собирать, — сказал двоюродный брат и протянул мне нож рукоятью вперёд. — Пошли, покажу.

Алексей подошёл к убитому мной монстру.

— Нехило ты его сварил, — констатировал он.

— Сам не ожидал, — сказал я. — Это и есть дар Акулы?

— Именно. Отец будет в шоке. Психически ненормальный и с таким даром.

Я отбросил косой взгляд, но Алексей сделал вид, что его не заметил. Стыдился, что ли?

Брат растянул пасть монстра и начал объяснять:

— Шкура у калофана мощная, её можно разрезать только адамантиевым ножом, а такой мы с собой не прихватили. Поэтому проще добраться в мозг через слизистую. Тем более, ты его так сварил, что сам разваливается.

Алексей задёрнул рукав, разрезал небо монстру и принялся с умным видом шарить там рукой. Я просто смотрел и запоминал. Отвращения не было. Это чувство во мне искоренили ещё в академии, когда учили убивать.

— Нашёл, — с улыбкой сказал брат и достал из головы монстра переливающийся шестиугольник. — Обычно кристаллы находятся в сердцах монстров, но бывают и исключения, как этот.

— Что это за кристалл?

— Макр. Накопитель силы.

— И зачем он тебе?

— Как зачем? У меня же магический потенциал не резиновый. А макр позволяет избежать истощения. У меня же пятый уровень.

О, так вот как тут манну восстанавливают. Удобно. Не придётся пить противные зелья, которыми я пользовался в своём мире.

— А какой максимальный?

— Десятка. Но таких магов единицы во всём мире. Блин, Сергей, ты правда ничего не помнишь? Я поражаюсь.

— Правда, — спокойно ответил я. — Мне нет смысла тебя обманывать.

— Ладно. Пошли остальных тварей разделаем.

Мы быстро управились с добычей трофеев. Мелкие монстры легко разделывались, и в сердце каждого мы находили крошечный кристалл. Даже Вика без тени брезгливости потрошила туши, словно курицу на обед разделывала.

Перемазанные в крови, мы сложили трофеи в багажник. Водитель всё время сидел на своём месте, и вышел, только чтобы открыть нам двери.

— Да, видок у меня тот ещё, — прокомментировала Вика. — Алексей, может, помоемся? Лучше мокрыми ехать, чем грязными.

— Да без проблем, — задорно ответил брат.

И через секунду меня окатило водой, словно ведро на голову вылили.

— А функция сушки у тебя не работает? — спросил я, выжимая на себе рубашку.

— Нет. Хотя…

— Что? Говори уже.

— Может, сам попробуешь испарить лишнюю воду?

— Алексей, ты чего? Одна ошибка и мы сваримся заживо, — предупредила Вика.

— Да, лучше не рисковать, — согласился я.

Сам пока не знал, что от себя ожидать.

— Скучные вы, — буркнул Алексей и сел в машину.

Мы с Викой переглянулись, пожали плечами и тоже вернулись на свои места. Как я понял, она тоже удивлена, как сильно изменилось отношение брата за столь короткое время.

Пока мы разбирались с монстрами, ночь уже вступила в свои права. До поместья ехали молча. Все устали. А мне многое следовало обдумать.

Слишком много событий для первого дня новой жизни.

Машина привезла нас к высоким воротам особняка. И я успел заметить в металле сверху контур головы акулы, прежде чем створки перед нами распахнулись.

— Они силой мысли открываются или тут датчики стоят какие-то? — спросил я у сестры.

— Это артефакты, — улыбчиво ответила Вика. — Один в воротах под землёй, а связующий мелкий в нашей машине. Когда артефакты приближаются, ворота открываются.

Удобно однако. В моём мире бытовой магии почти не существовало, её постепенно заменил технический прогресс. Да и все доступные маги последнюю сотню лет были заняты на войне с некромантами.

Машина остановилась у дома, и водитель услужливо открыл нам двери. Я в восхищении застыл, увидев поместье клана убийц. Да это даже не особняк. А целый замок!

— Пойдём,все нас уже ждут, — поторопила меня Вика.

Мы зашли в холл. Оказались в огромном помещении по типу гостиной. На диванах сидели люди. Человек пятнадцать. Все сразу посмотрели на нас.

— Вы чего такие потрёпанные? — спросила девушка с яркими красными волосами.

— Прорыв закрывали, — ответил Алексей.

— А Сергей калофана убил! — гордо заявила Вика.

И десятки глаз сразу обратились в мою сторону. Я не смутился, а только лишь пожал плечами.

— Хорошая шутка! — сказала белокурая девушка с большой грудью и демонстративно рассмеялась.

— А она не шутит, — громко сказал Алексей. — У Сергея внезапно проснулась магия крови.

Ответом стала гробовая тишина. Судя по лицам, клановые либо были шокированы, либо просто не могли поверить.

— Вика, напомни, где моя комната, — обратился я к сестре, нарушая тишину. — А то надо бы переодеться перед ужином.

— Конечно, — ответила сестра и, схватив меня за руку, потащила к лестнице.

Моя комната располагалась на третьем этаже этого кланового замка. Поместьем это строение язык не поворачивается назвать.

Обстановка здесь была что ни на есть детская. Обои с акулами. Шкаф со всевозможными комиксами. Да даже одеяло с рыбками. М-да.

Но всё же первым делом я подошёл к окну. Оттуда виднелось ночное побережье. А я сперва и не заметил, что море так близко.

— Красиво, правда? — спросила Вика, мило улыбаясь.

— Очень. Так бы и жил у окна.

— Твоя одежда в шкафу. Ванна за этой дверью. Спускайся потом в малый зал для приёмов.

— Хорошо. Слушай, а мне можно будет сделать ремонт в этой комнате? А то как-то непривычно взрослому парню жить в такой обстановке.

Сестра замялась, но ответила:

— Ты можешь делать со своей комнатой что угодно. Только за деньгами к распорядителю подойди. Там как раз у тебя должно было достаточно скопиться за время болезни.

Я благодарно кивнул, и девушка вышла из комнаты.

Первым делом я разделся и сходил в душ. Возникла сложность в выборе одежды. Её было много, а я понятия не имел, что следует выбрать на ужин.

Прилёг на кровать. Мозг кипел, переваривая произошедшее за день.

Но стоило закрыть глаза, как мир вокруг перестал существовать. Растворился. В воде.

И я ощутил себя, стоящим на дне океана. Что за наваждение?

Попытался всплыть. Безуспешно. Всегда недолюбливал воду, и по закону подлости эта стихия мне и досталась.

Внезапно мимо проплыла большая белая акула. Но страха не было, только любопытство.

Тогда в голове раздался грубый женский голос:

— Я знаю о твоих планах, иномирец. И не позволю украсть родовой артефакт.

Глава 3 Божество

— Кто ты? — мысленно спросил я, хотя уже и так догадывался. — И с чего взяла, что я собираюсь его красть? Не видела, что я убил своих похитителей?

— Не видела, хм…

Она запнулась, словно проверяя мои слова.

— Не веришь?

— Верю. Успела проверить. Ну раз ты их уничтожил, тогда претензий не имею. Я богиня-покровительница рода, в который ты попал. Ты в теле сильного мага, на которого я возлагала большие надежды.

— Ну, в этом моей вины нет. Думаю, мы можем договориться. Иначе ты бы не пробуждала во мне свою силу.

— Я могу в любой момент отнять свой дар. Что ты предлагаешь, иномирец?

— Я не только не стану похищать твой артефакт, но и разберусь с теми, кто хочет его украсть.

— Этого мало.

Ну и запросы. Типичная женщина.

— Так ты прямо скажи чего хочешь. Я всего день в этом мире. Откуда мне знать, что представляет для тебя ценность?

— Ты должен вернуть род Акулиных на вершину империи.

— Стоп, ты хочешь, чтобы я сверг императора?

— Нет. Императора нельзя трогать. Но ты должен вернуть роду былое величие.

— А у этого величия есть какая-то мера?

Кажется, этим вопросом я только разозлил богиню. Ну что поделать, в прежней жизни на военной службе меня учили детали задания уточнять до начала его выполнения.

— Ты должен вернуть милость императора клану убийц. И вернуть родовые земли.

— Вот, так яснее. Тогда договорились? Я делаю всё, чтобы возвысить клан, а ты принимаешь меня в род, несмотря на то, что я — иномирец. И даёшь мне полную свободу действий, пока я действую в твоих интересах.

— О какой свободе действий ты говоришь? — насторожилась Акула.

— О любой. Хочу остаться вправе решать самостоятельно, какой будет моя жизнь, а не подстраиваться под обстоятельства. Считай, это задел на будущее, чтобы у нас не возникло разногласий.

— Договорились.

Голос Акулы прозвучал тихо, словно богиня согласилась крайне неохотно. Ну, главное, что согласилась. И ведь сама же спасла меня. Ох, чувствую, мне с ней несладко будет.

— Ну и замечательно. Я должен принести какую-то клятву?

Сделка с богиней рода мне импонировала куда больше, чем с невнятными похитителями. Да и она спасла меня от верной смерти. Поэтому с ней хотелось быть предельно честным.

Да мне и самому хотелось возвыситься, раз выдалась возможность прожить жизнь ещё раз. Амбиции из прошлой жизни никуда не делись, только теперь в мире без войны у меня появилось куда больше возможностей для реализации.

Я повторил за богиней клятву верности и чести, а через мгновение уже очнулся на кровати. В дверь кто-то стучал.

— Войдите! — крикнул я и осознал, что снова совершенно забыл одеться.

Даже трусов не нашёл.

— Ой! — прозвучал тонкий женский голосок, и дверь захлопнулась.

Я забил на выбор наряда и оделся в первое попавшееся. Штаны, рубашка с длинным пиджаком и лакированные туфли. Всё синего оттенка.

Вокруг было столько этого цвета, что я уже потихоньку начинал его ненавидеть.

Выйдя из комнаты, я обнаружил у своей двери белокурую девушку. Ту самую, что решила перевести мою победу над монстром в шутку.

Она стояла с красными щеками и смотрела в пол.

— Ты что-то хотела? — осторожно спросил я.

— Да, — ответила она, отводя взгляд.

— Ну так говори, — мягко настоял я.

— Хотела попросить тебя отложить помолвку. Хотя бы на год.

— А-а, так это ты Юля? — осенило меня.

— Да, — она посмотрела на меня выпученными глазами.

— Я после комы ничего не помню. Совсем. Вообще, я не собирался настаивать на помолвке, так что без проблем отложим. А может, и расторгнем, если отец даст добро.

Её большие голубые глаза чуть не выпали из орбит.

— Я не узнаю тебя, — прошептала Юля.

— Ещё будет время узнать, — усмехнулся я. — Ты можешь показать, куда идти на ужин?

Девушка пошла впереди, и я невольно засмотрелся на её упругую попу, которую так сексуально облегало белое платье с золотыми узорами. Теперь понимаю, что мой предшественник в ней нашёл.

Мы спустились на первый этаж и прошли в зал для приёмов. Юля любезно показала, где моё место за столом, и сама села рядом. п по другую сторону сидела улыбающаяся Вика.

— А я здесь рассказываю, как мы прорыв закрывали, — гордо сказала она.

— И как?

— Мы бы хотели увидеть твою магию, Сергей, — громко обратился ко мне беловолосый мужчина.

— Это барон Белладоннов Игорь Николаевич, отец Юли, — прошептала мне на ухо сестра.

— Ваше благородие, — громко начал я, — вы же понимаете, что я только открыл свои магические способности. и совершенно не умею ими управлять. Я, конечно, могу попробовать, но в таком случае должен предупредить вас о риске.

— Тогда не надо, — быстро сдался Игорь Николаевич, — дождёмся твоего отца. Под его присмотром и продемонстрируешь.

— Попрошу вас мне не указывать. Я сын главы нашего клана, и вправе самостоятельно решать, когда и как мне применять свои таланты.

Барон Белладоннов шумно выдохнул, но отвечать не стал. И хорошо, ведь он смог избежать конфликта.

Вскоре в зал зашли слуги и принесли блюда. Всё подавали по очереди.

Рыбный суп. Салат с кальмаром. Запечённая рыба на второе. Вкусно, но как-то слишком много морепродуктов. Надеюсь, что мясо здесь периодически тоже подают.

Клановые задавали мне много вопросов, но на большинство я прямо отвечал, что либо не знаю, либо не помню. И вскоре интерес ко мне угас. А разговор перешёл в обсуждение насущных проблем клана.

Как я понял, они не так часто собираются большим числом, как сегодня, хотя поместье доступно для всех.

Наш клан дежурит по всему побережью Камчатки, где стабильно раз в неделю или чаще случаются прорывы с изнанки. Почему они возникают именно здесь мне никто так и не ответил, поэтому я оставил зарубку в памяти, чтобы обязательно выяснить потом.

В охранительных фортах всегда должны быть представители клана, поэтому добрая половина соклановцев сейчас отсутствовала, в том числе и родители моего предшественника.

Всё происходящее с кланом должно быть как-то связано с этими прорывами, ну и родовым артефактом. Осталось узнать как.

Обратную дорогу до своей комнаты я уже нашёл самостоятельно. Спал как убитый.

Меня разбудили солнечные лучи, попадающие на лицо.

Так, надо заняться перестановкой и ремонтом, поскольку каждое утро так просыпаться я не хочу.

Первым делом выглянул в окно. Обнаружил Вику и Алексея в купальных костюмах на берегу моря. Они тренировались в боевой магии, если я правильно понял их телодвижения.

А рядом с ними — ещё пять человек. Там был мой дядя и ещё трое его детей, помимо Алексея. Всего у меня было трое старших двоюродных братьев и младшая двоюродная сестра. Одна Вика была родной сестрой.

Точнее, это всё было у моего предшественника, но я никогда не имел семьи, поэтому без мучений совести принимал его роль на себя.

К чёрту ремонт, магия для меня всегда была куда интересней.

Я нашёл в шкафу плавки, переоделся и выбежал на улицу.

Было прохладно, но это не убавило моего энтузиазма. Новый день новой жизни как никак!

— Можно присоединиться? — спросил я у родственников.

— Сергей, доброе утро! — поприветствовала меня Вика. — Боюсь, без разрешения отца не стоит.

— Он что пуп земли, чтобы мне указывать?

М-да, это я сказал, не подумав. Потому что родственники уставились на меня с открытыми ртами.

— Сергей, только глава клана вправе решать кому учиться, а кому нет, — объяснил мне дядя.

— Ну ладно, — я пожал плечами, но не ушёл.

Под ногами хрустел чёрный песок. А холодный ветер заставлял кожу покрыться мелкими мурашками.

Я по щиколотку зашёл в воду. Родственники смотрели на меня, как на идиота. Да, новая версия графа Акулина не привыкла сдаваться. И если мне приспичило научиться водной магии, то я не откажусь от своей идеи просто потому, что родня не хочет в этом помочь.

Холодная вода окутала ноги. Очень холодная. Да, Камчатка — это не курорт, температура здесь обычно крайне непригодная для купания. Но это меня и в прошлой жизни бы не остановило.

Я прикрыл веки. Попытался снова вызвать то чувство, что пришло ко мне вчера в момент опасности. Представил, как магия теплом разливается по телу.

И этих мыслей хватило, чтобы согреться.

Уже не было той эйфории, что я испытал с пробуждением сил. Вместо неё пришла лёгкость и какая-то детская радость.

Я ощутил воду у своих ног, как часть себя самого. А впереди её был целый бескрайний океан.

И я мог повелевать ею. Вот так просто. Это, казалось, не сложнее, чем пошевелить пальцем на ноге.

А я пошевелил всем телом. Всем, что было мне доступно.

Ощутил тяжесть в плечах, словно держал на них груз весом в целую тонну.

Меня хватило всего на пару секунд. Не знаю, что я сделал, но пришлось это отпустить. Вернуть на место.

И в тот же миг меня окатило брызгами.

Я открыл глаза и увидел, что родственники выбрались на пляж.

— Сергей, как ты это сделал? — озадаченно спросил у меня дядя.

Его звали Ренат, если я не ошибаюсь.

— Что сделал? — уточнил я, смотря на вспененную в бухте воду.

— Да ты всю воду поднял в бухте! — выкрикнула Вика. — Как? я тоже так хочу!

— Просто почувствовал что могу. И сделал. Вы же не хотите мне помочь с обучением, так почему я должен идти вам навстречу?

— Я готов тренировать тебя, — резко передумал дядя. — Но при условии, что твой отец об этом не узнает.

— Мне вы можете доверять. Но не станут ли болтать остальные? — я оглядел своих братьев и сестёр.

Они клятвенно пообещали ничего не говорить главе клана.

— Хорошо. Тогда давай начнём с разминки. Чтобы полноценно владеть магией, тебе необходимо здоровое, разогретое тело.

Мы тренировались весь день с перерывами на еду и отдых. Но и в это время дядя умудрялся загружать меня теорией. Я старался всё запоминать. А вечером ещё и записал в найденную тетрадь.

На следующий день всё повторилось. Я уже потихоньку начал расспрашивать дядю об интересующих меня вещах.

— Дядя, я слышал о нашем родовом артефакте. А за что он отвечает? — как бы невзначай спросил я за обедом.

— Откуда слышал? — он с прищуром посмотрел на меня, словно я пытаюсь выведать государственную тайну.

Хотя я же не знал, может, оно так и было.

Но надо же с чего-то начинать. А чтобы выйти на заказчиков, сперва нужно узнать, кому может понадобиться родовой артефакт Акулиных.

— Не помню. Кажется, это из давних воспоминаний, — попытался выкрутиться я.

— О, так к тебе возвращается память! — обрадовалась сидящая рядом Вика.

— Моментами. В них очень сложно разобраться, — соврал я.

— Расскажи! Расскажи, — по-детски задорно попросила она.

— Ну вот я вспомнил, что у нас есть некий родовой артефакт. А ещё сюжет из какого-то комикса, — я почесал затылок, изображая крайнюю задумчивость.

— Этот артефакт позволяет нам преобразовывать магию воды в универсальную и закрывать проломы с изнанки. Считай, что только благодаря ему мы оказались на Камчатке, а не в могиле.

Да, это многое меняет. С таким раскладом я бы точно не украл этот камень, или что там артефакт из себя представляет.

Да не смог я бы ради себя любимого обречь на погибель целый полуостров со всеми его обитателями. Так что хорошо, что убил тех двоих в больнице.

Стало ясно, что дальше лучше не расспрашивать. Это бы вызвало адекватное подозрение у любого человека. Надо искать другой способ узнать об артефакте, иначе придётся рассказать родственникам, что его хотят украсть. А пока рано.

— Отец завтра приедет, — сменила тему Вику, за что я был ей премного благодарен, — чтобы организовать ежегодный торжественный приём. К нам съедутся представители знати со всего Дальнего Востока.

— И Черепаховы тоже? — спросил я и пододвинул к себе тарелку со вторым блюдом.

Опять запечённая рыба.

— Нет, — ответил дядя. — Они объявили нас враждебным кланом, поэтому нет смысла их приглашать. Но тебе всё равно придётся уехать.

— Это ещё зачем?

— По традиции, — улыбнулся дядя.

Я изобразил крайнее непонимание на лице, тогда он продолжил:

— Глава клана предпочитает не афишировать твоё существование. Поэтому завтра он приедет, а ты уедешь. Посидишь неделю в соседней деревне.

— Как я понял, выбора у меня нет?

— Верно понял, — кивнул дядя. — Возьми у распорядителя свой мобилет и денежное довольствие.

— Мобилет?

— Артефакт связи, ты можешь использовать его для звонков, отправки сообщений и просмотра новостей, — объяснила Вика.

— Да, только это очень дорогая вещь, Сергей. Так что не потеряй, как два предыдущих, — дополнил дядя.

— Хорошо. Отныне я самый ответственный из рода Акулиных, — пообещал я.

— Не зарекайся, — с усмешкой прокомментировал Алексей.

— Ладно, Сергей, завтра утром ты уже должен быть собран. Понятно? — спросил дядя.

Я кивнул в ответ и решил уточнить:

— А когда будет этот званый вечер?

— Послезавтра. Но некоторые друзья твоего отца останутся у нас на пару дней, поэтому ты будешь отдыхать в деревне всю неделю.

— Ясно, — ответил я, а у самого в голове уже созрел коварный план.

Вика показала мне, где искать распорядителя. У него была собственная квартира и отдельный кабинет в пристройке для слуг.

— Сергей, это Виктор Проакулин, наш родовой слуга и распорядитель. Он поможет тебе с любыми финансовыми вопросами, — представила сестра пожилого мужчину, а затем ушла.

Я объяснил Виктору, что мне требуется денежное довольствие, некий мобилет и желательно за время моего отсутствия сделать ремонт в моей комнате.

Распорядитель выслушал все мои пожелания и выделил необходимое. И в моих руках оказались целых пятьсот рублей. Но я понятия не имел, сколько это по местному курсу, поэтому не стал никак комментировать.

Поблагодарил Виктора за помощь и пошёл собираться. По пути написал сообщение Ершову, чтобы сохранил мой контакт. Через минуту он ответил благодарностью.

А на следующее утро я уже стоял с чемоданом на первом этаже в ожидании машины.

Перед приездом главы клана все слуги засуетились. Пожалуй, я никогда не видел настолько идеально чистого особняка. Даже в прошлой жизни, где были всякие инновационные средства для уборки. Да один робот-пылесос чего стоил.

Я же стоял с чемоданом, готовый свалить. Правда, ненадолго.

Когда машина отца въехала в ворота, в холл спустились все представители клана, да и слуги тоже. Так что нас собралась целая толпа.

Все смотрели на дверь в трепетном ожидании, а я тем временем листал новостную ленту в мобилете. Это был отличный способ узнать получше мир, в котором я оказался.

Да и тут дублировались новости из местной газеты «Имперский вестник», которая на Камчатку просто не доходила.

Вот последняя: «Близ города Сухум впервые открылся прорыв изнанки шестого уровня. В Чёрном море появились кракен и осьминог размерами более пятнадцати метров. Силами гарнизона Кавказского военного округа прорыв был ликвидирован. В неравном бою утрачен бронепалубный крейсер „Славный“. Министерство обороны выражает благодарность студентам второго курса Московского Императорского Университета кафедры военно-полевой хирургии за оказание экстренной помощи на месте прорыва и личную благодарность баронессе Подорожниковой Светлане Борисовне.»

А про прорывы на Камчатке ни слова. Неужто столь дальний край никому не интересен? Или отсюда попусту не отправляют новости?

Пока я размышлял, отец вошёл в дом. И я совершенно не заметил, как он подошёл ко мне и прочистил горло, привлекая внимание.

Я поднял на него взгляд и спокойно сказал:

— Рад тебя видеть, отец.

— И я рад, что ты жив!

Глава клана был высоким и крупным мужчиной с аккуратной чёрной бородой. Он похлопал меня по плечу, и я поразился: сколько же в нём силы. Не удивлюсь, если он ещё и в акулу умеет перевоплощаться.

Отец оценивающе осмотрел меня с ног до головы.

— Тебе уже передали, что во мне проснулась магия крови? — прямо спросил я.

Хотелось посмотреть, как изменится это строгое, невозмутимое лицо. И я не прогадал.

Только вот увидел не удивление, а нарастающую злобу на покрасневшем лице. Отец поднял руку, будто хотел меня ударить. Но успел лишь замахнуться.

И хорошо, ведь я бы не позволил себя коснуться, что вызвало бы больше вопросов у новоиспечённых родственников.

— Папа! — внезапно появилась Вика, и глава клана тут же расслабился. — Сергей говорит правду. Мы все видели, — она кивнула на брата и дядю с племянниками, стоявших в гостиной.

Злость тут же сменилась искренним удивлением.

— Вот же жизнь удружила, — рявкнул он. — И чем мы так прогневали Акулу?

— А с чего ты взял, отец, что мы её прогневали? — спросил я. — Разве наша богиня не говорила с тобой?

Лицо отца снова побагровело. Походу я почти нарвался.

Почти узнал, что из себя представляет этот человек.

— А как иначе объяснить, что великая сила рода досталась именно тебе? Я бы понял, если бы она досталась кому-то нормальному. Но, тебе, — процедил он.

— Уже жалеешь, что не убил меня? — с лёгкой усмешкой поинтересовался я.

Отец промолчал. Гневно посмотрел на Вику. А потом, стараясь скрыть свою злобу, указал:

— Иди в машину, Сергей. Поговорим, как вернёшься.

Я кивнул и вышел из дома. А сам мысленно улыбался, ведь вернусь я очень скоро.

Дорогой автомобиль привёз меня в соседнюю деревню, где я расположился в избушке старосты. Добрый мужичок всё показал и рассказал и даже выделил мне слугу на время прибывания в его доме.

Парнишке на вид было не больше шестнадцати лет. Максимально крестьянского вида, что отличало его от опрятных родовых слуг в поместье.

— Какие будут указания, ваше сиятельство? — первое, что он спросил, когда вошёл в выделенную мне комнату.

— Как тебя зовут?

— Ваня. Ой. Меня зовут Иван, ваше сиятельство.

— Отлично, Ваня. А теперь скажи, машину водить умеешь?

— Не умею, — грустно ответил парень.

— Тогда скажи, как отсюда можно добраться до ближайшего города?

— На паровозе. Он каждый день ходит.

— Сегодня уже ушёл?

— Да вот минут двадцать осталось.

— Если бегом, то успеем?

— Наверное, да, — неуверенно ответил Ваня.

— Тогда ноги в руки и вперёд!

И я демонстративно встал и выбежал из комнаты. Благо, что деньги и мобилет уже были в карманах. Парень побежал за мной и очень быстро обогнал.

Да, с физическим состоянием этого тела ещё придётся поработать.

На паровоз мы успели в последний момент. Запрыгнули на уже уезжающий поезд.

— Негоже графу так путешествовать, — сказал Ваня, когда мы присели на первые попавшиеся места. — Вы бы старосте сказали, он бы водителя нашёл.

— Нет, этот способ в самый раз. Ты хорошо знаешь город?

— Да, ваше сиятельство.

— Давай без титулов, зови меня просто Сергей.

— Так не положено, — смутился парень.

— А мне всё равно. Не хочу, чтобы в городе знали, что я граф. Понял?

— Понял, тогда в городе буду обращаться к вам просто «господин».

Через минуту к нам подошёл кондуктор, и я протянул ему купюру в сто рублей. На что дородная женщина недобро нахмурила брови и выгребла из сумки почти всю мелочь. На сдачу мне дали девяносто восемь рублей звонкими монетами, которые я передал Ване на сохранение.

Уже через час мы вышли на перроне. Сперва я велел Ване отвести меня в парикмахерскую, или как тут их называли «в цирюльню». Мне состригли отросшие за время комы волосы и сделали современную причёску. Ну хоть на человека стал похож.

Затем мы с Ваней прошлись по магазинам. Там мне помогли выбрать парадный костюм, на который ушло целых четыреста рублей. Да и Ване приличную одежду прикупили, ведь придётся его с собой взять.

Сложнее всего было арендовать машину. Не просто машину, а дорогую машину. А у меня оставалось всего пятьдесят рублей.

В итоге найти удачный вариант помог Ваня. Оказалось, что один из его знакомых работал водителем у местного барона. И мужик оказался не прочь подработать, пока «начальство» отсутствовало.

Так что вечером я приехал к воротам своего же дома на дорогом автомобиле, да и внешний вид был соответствующий.

На мою удачу ворота были открыты, и водитель без проблем проехал к поместью. А вот тут началось самое интересное.

Один из родовых слуг открыл мне дверь авто. А вот Ваня уже выбрался сам. И надо было видеть лицо отца, встречавшего гостей у порога.

Я подошёл к нему, не скрывая улыбки, и громко произнёс, чтобы все вокруг услышали:

— Здравствуй, отец. Может, представишь меня гостям?

Глава 4 Прием

За три часа до приёма гостей. Кабинет графа Александра Акулина.

Ренат Борисович зашёл к брату без стука.

— Как приготовления? — сразу спросил его Александр Борисович.

— Полным ходом. Даже без косяков. Я поговорить с тобой хотел.

Ренат подошёл к столу брата и присел на стоящее рядом кресло.

— О Сергее? — выдвинул догадку Александр.

— Да. Он очень изменился. Ни следа сумасшествия. Ты же помнишь, какой он был?

— Не хочу даже вспоминать. Но ты прав. Не мог он просто так стать нормальным. Даже инициация на такое неспособна.

— Думаешь, что он двоедушник?

— Не знаю. Надо проверять. Займусь этим, когда вернётся.

— Ну, знаешь…

— Что? — покосился на брата Александр.

— Эта новая версия мне нравится. Он создаёт впечатление приличного человека. И магический потенциал вон какой! Надо будет замерщика пригласить. Сравним с прежними показателями.

— Прежних нет. Он же только после инициации.

— Как нет? Мой потенциал вообще в шестнадцать лет определили.

— А вот так. Я не стал заморачиваться, раз он не смог бы ничему научиться.

— А теперь?

— Если окажется, что он двоедушник, то даже магический потенциал его не спасёт. Это прямое нарушение закона, а мы и так по тонкому острию ходим.

— Пожертвуешь надеждой рода?

— Да. И закроем эту тему. Мне правда больно далось это решение. Надеюсь, что всё-таки подобным изменением есть весомая причина.

— Может, сплаваете к родовому артефакту? Елена должна узнать сына.

— Хм, а идея хорошая. Но всё равно сначала по-своему проверю.

* * *

Прежде чем ответить на мою просьбу, отец осмотрелся. И ему явно не понравилось, что вокруг собралось слишком много гостей.

Внезапно к нам подошёл мужчина в дорогом костюме и дружелюбно обратился к моему отцу:

— Александр! А я и не знал, что у тебя есть сын. Где ты скрывал этого красавца?

Да, на меня смотрели. Меня изучали. С головы до ног. Но я был к этому готов.

— Я много болел в детстве, поэтому мы с отцом решили, что лучше повременить с моим представлением его друзьям, — ответил я вместо отца. — Но вот мне уже восемнадцать, и больше тянуть нельзя, сами понимаете.

— Рад знакомству, — мужчина протянул мне руку и представился, — Барон Ильяс Николаевич Беляков.

— Взаимно. Сергей Александрович Акулин.

Я крепко пожал руку барону и перевёл взгляд на отца. К этому моменту он уже опомнился.

— Ильяс, вот ты, как всегда, хочешь узнать новости первым, — улыбчиво сказал отец.

— А как же! Такое событие! Сергей, а родовой дар у вас уже пробудился?

— Да. Магия воды и крови, — ответил я.

И от этого лицо отца на миг перекосило. Но благо барон смотрел только на меня и не заметил подвоха.

— Магия крови. Вот это да! — восхитился барон. — Уже выбрали академию?

— Нет, но отец обещал подобрать мне лучшее из возможных заведений.

— Похвально, — Ильяс похлопал моего отца по плечу. — Это же новая надежда вашего рода.

— Позволь, мы с сыном отойдём на пару минут. Нам нужно обсудить пару моментов, прежде чем я представлю его остальным.

И отец жестом попросил идти за ним. Я кивнул и велел своему слуге дожидаться меня здесь.

Мы отошли в сад. Всё это время глава клана шёл впереди, сжимая кулаки. Я уже был готов, что он вот прямо сейчас постарается от меня избавиться.

Но вместо этого он остановился в тени высокого дерева, шумно выдохнул и спросил:

— Ну и что это было? Ты совсем страх потерял?

— Да, отец, потерял. И не уверен, что это чувство мне вообще было знакомо, — искренне ответил я.

— Ты сейчас серьёзно?

— Да. Страх мне отныне неведом, и я больше не желаю оставаться в тени.

— Ты сильно изменился, — проговорил он, глядя в мои голубые глаза.

— Ради этого я и выжил. Позволь раскрыть тебе тайну, отец. Я узнал о ней совсем недавно, но это многое расставит на свои места. И, надеюсь, мои слова не уйдут дальше тебя.

— Слушаю, — серьёзно сказал глава клана.

— Пока я был в госпитале для душевно больных, мной занялся лично магистр Ершов. Сестра сказала, что вы знакомы. Ему показался интересным мой случай, но никаких гарантий он дать не мог, поэтому не согласился на твоё предложение.

— И как же старик вылечил тебя от психоза? За такое впору имперскую премию выдавать.

Отец скрестил руки на груди и пристально наблюдал за моими эмоциями.

— Не знаю. И ты не узнаешь. Но о причине произошедшего я могу поведать.

Отец молча продолжал смотреть мне в глаза и ждал ответа. После небольшой паузы я продолжил:

— Первое проклятье на меня наложили ещё в утробе матери. А потом ещё и ещё. Кто-то очень сильно хотел, чтобы я умер. Но, эти проклятья смогли сломить лишь разум. Последней каплей стало заклинание Черепахова. Оно-то и помогло Ершову обнаружить остальные. Так вот, магистр убрал все проклятья. И теперь я могу мыслить здраво.

— Странно, почему тогда Ершов не просит плату за свою работу? Я его знаю, он один из самых жадных целителей на полуострове.

— Всегда есть что-то ценнее денег. В данном случае это интерес к количеству проклятий на одном парне. И я обещал, что дальше меня информация о его помощи не уйдёт.

— Звучит неправдоподобно.

— Суди сам, отец. Акула приняла меня с честью и достоинством. И лишь из уважения к тебе, я всё это рассказал. Будет гораздо проще, если ты будешь знать, что больше я не сумасшедший.

— Будет лучше, если ты начнёшь выполнять мои указания и перестанешь перечить главе клана.

— Но я же волен и выйти из клана, не забывай. Ты можешь продолжать ссориться со мной, но больше я не позволю себя унижать. Тебе остаётся либо принять это, либо я уйду и больше не вернусь.

Конечно, я блефовал. Но говорил серьёзным тоном, так что отец поверил. От клятвы Акуле мне в любом случае не избавиться. Но хитрить никто не запрещал.

— Хорошо, Сергей. Я буду относиться к тебе ровно так, как ты того заслуживаешь. Так что не опозорь наш род на этом вечере.

— Благодарю, отец.

Мы вместе вернулись. И теперь глава клана выглядел более расслабленным, но по-прежнему продолжал наблюдать за мной и держать рядом.

Теперь я встречал гостей вместе с ним. И отец лично представил меня каждому. А это было мне только на руку.

Надо же с чего-то начинать свою карьеру аристократа.

Я внимательно наблюдал за гостями. Изучал их также, как они изучали меня. И параллельно осваивал этикет, поэтому говорил мало и нарочито вежливо.

В основном все разговоры сводились к причинам, почему отец скрывал меня, и тут он полностью перенял мою легенду. Да про академию все спрашивали и старались порекомендовать именно то заведение, где учились сами.

Когда выдалась свободная минутка, ко мне подошла Вика и протянула бокал шампанского. А потом наклонилась к моему уху и тихо спросила:

— Как ты здесь оказался? И как отец согласился на такое?

— Мы договорились, — улыбчиво, но также тихо ответил я. — Лучше подскажи, с кем здесь стоит завести знакомство.

Вика осмотрела зал и кивнула в сторону девушки с рыжими волосами. Но я заметил лишь глубокий вырез её декольте. Да, скромницей она точно не была.

— Это Светлана, единственная и любимая дочь князя Нерпова, — тихо пояснила Вика. — Она тоже в этом году пойдёт в академию, которой владеет её отец. Помимо того, что обучение стоит заоблачных денег, туда ещё и берут не всех. Там самый жёсткий отбор в империи. Принимают только самых одарённых, — с ноткой печалью в голосе закончила сестра.

— И ты хочешь поступить именно туда?

Вика прикусила губу и ответила:

— Очень.

— Та-ак, где тут шампанское раздают?

— Вон там.

Вика кивнула в сторону официанта с подносом.

Я подошёл к нему и взял ещё один бокал. И направился прямиком к Светлане.

Она заметила меня сразу. Сначала смутилась. Потом удивилась. А, когда я подошёл и протянул бокал, то вовсе улыбнулась.

— Сергей Александрович Акулин, рад знакомству, княжна, — представился я.

— И я рада, — смущённо ответила она.

— Почему же такая прелестная особа скучает в одиночестве?

— Потому что мой отец пошёл на приватную беседу с главой вашего клана. Догадываетесь, о чём они могут разговаривать?

— А разве прилично о таком спрашивать? — улыбчиво уточнил я.

Девушка не поняла намёка и смутилась. Тогда я наклонился к её уху и добавил:

— При посторонних.

Она тут же улыбнулась.

— Может, пройдём на балкон? Оттуда открывается прекраснейший вид на море. Почту за честь, если вы составите мне компанию.

— Составлю, — коротко ответила она.

И я проводил Светлану на балкон. Вид ночного моря на самом деле впечатлял. И звёзды сегодня сияли необычайно ярко.

— Как красиво! — восхитилась Светлана.

— Да, сегодня звёзды сияют также, как и ты.

Ну что сказать, я всегда умел находить общий язык с женским полом, если того хотел. Девушки в любом мире любят ушами.

Я смутил Светлану. Но её искренней улыбкой и так всё было сказано. Она даже не заметила, как ловко я перешёл на «ты». А всего-то надо было делать акцент на других словах.

— Так, о чём ты хотела поговорить? — ласково спросил я.

— Я могу рассчитывать на то, что это останется только между нами, надежда рода Акулиных?

— А разве может быть иначе, княжна?

— Я тебя не знаю. И, никто тебя не знает.

— А что мешает узнать?

Она снова мило улыбнулась.

— У моего отца неприятности, — начала она и отвела взгляд к морю. — Но он не говорит мне в чём дело. Ты не представляешь, как я переживаю. Особенно сейчас, когда мой отец что-то решает с твоим.

— Думаешь, что он кого-то заказал? — прямо спросил я.

Это было вполне логично, что клан убийц, или как нас официально называли «Хищный клан», продолжит свою основную деятельность и в изгнании. И пусть никто не говорил об этом открыто, все и так об этом знали.

— Думаю, да.

— И ты хочешь, чтобы я узнал подробности для тебя? — также ласково спросил я и как бы невзначай дотронулся до её руки в перчатке, что лежала на перилах балкона.

Она не убрала руку. Посмотрела мне в глаза и шёпотом ответила:

— Да.

— Тогда мне нужен твой номер. И жди звонка в течение пары дней.

— Вот так просто?

— Вот так просто, — шёпотом ответил я, чем снова смутил княжну.

Юные девочки так быстро смущаются и краснеют, я уже успел забыть, что это такое. Надеюсь, что в этом мире не запрещён секс до брака, иначе всё совсем печально. Ведь вокруг столько молодых и сексапильных девушек.

Эх, не о том ты думаешь, Сергей. Слишком вживаешься в роль. Сначала надо восстановить былое величие, а уж потом развлекаться по полной.

Девушка достала откуда-то из складок многочисленных юбок визитку. С золотыми вензелями, ну как же княжне без изысков. И вручила мне её с ласковыми словами:

— Буду ждать звонка.

Я взял пальцами уголок визитки, но девушка её не отпустила. Да что со мной происходит? Это всё юношеские гормоны.

И сейчас желание поцеловать княжну было выше всякой логики.

Наши взгляды встретились. И едва я успел коснуться её губ своими, как дверь балкона распахнулась. Светлана тут же отпустила визитку и отшатнулась.

И к нам заглянула Юля. Вот умеет она заходить на самом интересном месте!

— Граф, тебя зовёт Александр Борисович, — сказала Юля, смотря, то на меня, то на отводящую взгляд Светлану.

— Прошу прощения, княжна, мне нужно отлучиться, — попрощался я со Светланой, на что получил в ответ грустный кивок.

Ещё вопрос, кто из нас больше жаждал этого поцелуя. И не только его.

По глазам девушки всё было видно. Из прошлой жизни я хорошо запомнил этот взгляд, полный нарастающей страсти.

Юля повела меня в кабинет отца. И стоило нам выйти в коридор, где не было никого, кроме снующихся туда-сюда слуг, девушка сразу мне предъявила:

— Что ты делал с княжной на балконе?

— А ты ревнуешь? — по-доброму ухмыльнулся я. — Вроде ты хотела расторгнуть помолвку.

— Я ещё точно не решила, — фыркнула она.

Вот так всегда. Стоит девушке увидеть тебя во внимании другой, сразу просыпается невиданный интерес. Причём даже если раньше она тебя презирала.

— А ты уж реши, пожалуйста, — попросил я. — Знаешь, мне не нравится эта неопределённость.

— Я решу. Скоро решу, — сказала она с гордо поднятым подбородком.

Я лишь пожал плечами. Женскую логику мне не удалось разгадать и в прошлой жизни.

Юля привела меня к кабинету отца и открыла передо мной дверь, чего я никак не ожидал. Обычно это я открывал перед дамами дверь.

Но здесь был другой мир. Другая реальность. Так что я просто кивнул Юле в знак благодарности и вошёл в кабинет, закрыв за собою дверь.

— Звал меня, отец?

— Да, Сергей, присаживайся.

Отец указал мне на кресло возле его стола. И на моё удивление он встал с главенствующего места в кабинете и сел в кресло напротив меня.

— Скажи мне, сын, что ты знаешь о нашем клане? — спросил отец.

— Мы убийцы. Наш род главенствующий, но мы заключили союз с Белладонновыми и Скорпионовыми. И нас изгнали. За то, кто мы есть. Теперь мы дежурим по всей аномалии побережья, убиваем монстров и закрываем прорывы. Большую часть трофеев отдаём императору. И да, ещё и эта земля нам не принадлежит, так что наши титулы скорее условность. У нас нет ничего своего, кроме иллюзии богатства.

— А вот о последнем поподробнее.

— Мы не едим мяса. Дорожим каждым мобилетом. Да и на моём лечении знатно сэкономили. Но при этом посмотри какие платья на наших девушках. Какие украшения. Они взяты в аренду или достаются из фамильного сейфа только по праздникам?

— Очень дерзкий вопрос.

— Я лишь делюсь своими догадками. Так что?

— В аренде. Как и это поместье. Но эта информация не должна выйти за пределы клана.

— Ты можешь доверять мне, отец. Иначе не было смысла начинать этот разговор.

— Мне кажется, что передо мной сидит не мой ребёнок, а совершенно другой человек. У тебя даже манеры другие.

— Я учусь жить заново. Не скажу, что это просто.

— Хорошо, я тебе верю, сын.

В его обращении явно чувствовался скептицизм. Ну, конечно, когда в близком человеке происходят кардинальные изменения, тут любой задумается.

— У меня есть для тебя предложение, — начал отец. — Поскольку ты не оставил мне выбора, и теперь вся знать Дальнего Востока знает, что ты собираешься поступать в академию, то ты не можешь туда не поступить. Из-за положения нашего клана государственные учреждения закрыты для нашей семьи. Остаются частные. А обучение там стоит больших денег.

— Понимаю. И готов заработать не только на своё обучение, но и помочь Виктории. Но у меня будет одно условие.

Щёки отца снова побагровели.

— Какое? — процедил он.

— Какое учреждение принадлежит князю Нерпову?

— Нет. На это ты точно не заработаешь. А если и заработаешь, то никогда не поступишь.

— А это уже моя проблема, — твёрдо сказал я. — Мне нужно лишь твоё разрешение о выборе для нас с Викторией именно этого заведения.

— Хорошо, я всё равно ничего не теряю. Договоришься и оплатишь — замечательно, мне же лучше. А нет, так поступите в другое.

— Так кого я должен убить?

— А ты стал гораздо, гораздо умнее.

— Скорее догадливее. Так какие будут пожелания?

— И ты так спокойно об этом говоришь. Я в своё время безумно боялся. Считал, что это неправильно. Даже чуть из клана не вышел.

Видимо, что с манерой общения я знатно налажал в попытках произвести хорошее впечатление на главу клана. Ну что поделать, фиговый из меня подросток.

— Мне покровительствует Акула, так почему я должен бояться? — виртуозно выкрутился я.

Удобно, что в любой непонятной ситуации можно упомянуть Акулу. Надеюсь, она мне это простит. Для её же блага стараюсь!

— И ведь не возразишь тебе, — усмехнулся отец. — А раньше и слова из тебя не мог вытянуть.

— Не понимаю, зачем дальше это обсуждать? Можешь меня проверить.

— А давай!

Я постарался скрыть своё удивление на ответ главы клана, но это тело ещё плохо умело скрывать эмоции, и левый глаз невзначай дёрнулся.

— Где и когда? — тут же спросил я.

— А вот завтра съездим к родовому артефакту и проверим, признаёт ли тебя Акула. И если признаёт…

Отец внимательно наблюдал за моей реакцией.

— То я получу свой первый заказ?

— Да. Ох, и удивится же твоя мать, когда вернётся с Аляски.

Внезапно в нос ударил резкий запах крови. Свежей крови.

Также как это умели акулы, я чувствовал, откуда он исходит. Прямо разит.

Но это была нечеловеческая кровь.

Осознание пришло внезапно. Я вскочил и ринулся к двери.

— Ты куда? — бросил мне отец.

Но я не стал отвечать. Не стал тратить время.

Бегом ворвался в зал для приёмов, чем всполошил абсолютно всех.

Ринулся к балкону и распахнул дверь.

Посмотрел на море. В воде было странное мерцание. Искры. Переливающиеся полосы света, исходящие из глубины.

В тот же миг в километре от берега вынырнула огромная голова. Морского дракона.

— Фи-ига! — выдал я.

И сразу получил подзатыльник. Оказалось, что позади стоял отец.

— Нечего сквернословить, когда на нас все смотрят, — процедил он, но так, чтобы кроме меня, этого никто не услышал.

— Видишь, что происходит? — я кивнул на дракона, перемалывающего в пасти рыбу. — И нечего учить меня на людях, сам же род позоришь, — шёпотом добавил я.

Отец услышал и кивнул. Понял свою ошибку. Лучше показать сквернословие на людях, чем семейные разборки из-за этого.

— Это прорыв. Обычное дело. Особняк окружён куполом, так что гостям ничего не грозит, — объяснил отец.

На балкон вышла Вика и тоже с интересом посмотрела на горизонт.

— Сейчас соберёмся кланом и прикончим эту тварь. Заодно и для гостей развлечение, — сказал отец.

Я кивнул.

— Ой, а кто это там на берегу? — испуганно воскликнула Вика.

Я посмотрел на тёмный берег.

Твою ж мать! Мой слуга вышел за купол. Да ещё и походу уснул на пляже!

И какого чёрта он там забыл?

Дракон словно уловил наши взгляды и тоже заметил Ваню. И с молниеносной скоростью поплыл к нему.

— Да он же его сожрёт! — заверещала Вика, выпучив глаза.

Глава 5 Артефакт

— Это кто такой? — спросил отец, приглядываясь к берегу.

— Мой слуга, — ответил я, стягивая с себя пиджак.

— Сергей, ты что удумал? — испугалась за меня Вика.

— Я его сюда привёл, мне и спасать.

Быстро избавившись от ботинок, я посмотрел вниз. Второй этаж.

Ну, мне как-то в прошлой жизни и с третьего удавалось спрыгнуть и ничего себе не сломать.

— Сергей,не смей туда лезть! — приказал глава клана.

А вместо ответа я молча сиганул вниз.

Сгруппировался и в кувырке приземлился на согнутые ноги. Правда, ступни всё равно не хило ударил.

Ринулся к Ване со всех ног.

Но дракон оказался быстрее. И на моё счастье, он поднял парня своим длинным хвостом, а не сразу откусил голову. Но скрутил, точно удав, свою жертву.

— Сергей, стой! — крикнула мне Вика с балкона.

Нет уж, я не собирался ждать, пока парня сожрут. Раз сам его привёз сюда, мне и спасать.

— Мы сейчас выйдем на помощь! — закричала сестра.

А вот это уже хорошо. Я сам не имел ни малейшего понятия, как убивать этого дракона. Сомневаюсь, что мне повезёт второй раз подряд с моими новыми способностями, которые ещё на уровне дошкольника.

Залез в ледяную воду. Холод спровоцировал выброс адреналина в юном теле. Но он лишь согревал, заставляя гулко колотиться сердце. А страха по-прежнему не было.

Дракон потянул хвост со своей жертвой к огромной пасти.

— Не смей! — заорал я и рефлекторно ударил кулаками по воде.

И сам не ожидал, что это действие поднимет огромную волну.

Вода ударила в монстра. Море вспенилось. И дракон зарычал.

Этот рёв испугал бы любого. Но не меня.

Я выиграл себе секунду. Хотел попробовать поджарить эту тварь также, как сделал это с монстром в деревне. Но меня остановил оклик дяди:

— Сергей! Подними воду! Также, как делал на тренировке!

Я кивнул, хотя навряд ли это кто-то заметил.

Пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы сосредоточиться. Но пары секунд хватило, чтобы вода в этой морской бухте стала частью меня.

Я поднял руки.

А вместе с ними ощутил, как поднимаются и тонны воды.

Стиснул зубы. Было очень тяжело.

Груз на плечах вдавливал меня в илистое дно. Но я держал. Изо всех сил держал.

И даже успел в голове скастовать смертельное проклятье и выпустить его в дракона. Если всё правильно сработает, то из моих рук в нависшую над головой воду должен вылиться яд и устремиться к дракону.

Это был мой личный рецепт из токсичных веществ, что есть в каждом организме, да ещё и усиленный магией. Только вот в моём положении было не видно, сработал ли яд.

— Отпускай! — через минуту раздался голос сестры.

И я с облегчением отпустил.

Опустил руки. И на меня хлынула вода. Целая тонна.

Она попала в рот и нос. Я чуть не захлебнулся.

Мощная волна выбросила меня на берег. Поднялся на локтях и откашлялся.

— Ты как? — опустилась ко мне сестра.

Вместо платья на ней уже красовался слитный купальник.

— Норм, — откашлявшись, прохрипел я. — Что с Ваней?

— Дядя вытащил его из воды.

— Он жив?

— Да. Думаю, да.

Я встал. Ноги подкашивались.

Успел заметить, как дядя Ренат вытаскивал моего слугу из воды. Воды, что окрасилась в красный от крови дракона.

А следом вышел отец. С огромным мечом в одной руке и сияющим макром в другой.

— Он был ещё жив, когда я отпустил воду? — спросил я у сестры, хотя понимал, что она заметит подвох.

Но уж очень хотелось утолить любопытство.

— Не знаю. Дракон словно обмяк, и тогда отец ринулся к нему.

Голова закружилась. И я потерял сознание.

* * *

Комната Вики. Стук в дверь.

— Можно?

— Да, заходи! — прикрикнула Вика.

Юля зашла в спальню девушки и в который раз поразилась преобладанию голубого оттенка в интерьере. Сколько лет сюда заходит, а по-прежнему бросается в глаза.

— Юль, ты чего застыла?

— А? да я это… поговорить хотела.

— Так садись, — сказала Вика и подвинулась на кровати.

Юля аккуратно присела на край кровати. Сегодня вид у неё был крайне задумчивый.

— Так говори. А то интригу навела и молчишь тут, — иронично возмутилась Вика.

— Тебе не показалось, что Сергей уж больно сильно изменился? Раньше он даже смотрел иначе. А про мимику и жесты я вообще молчу.

— Заметила. И я рада, что он поправился. Отец объяснил, что слабоумие было следствием какого-то сильного проклятья, которое на него наложили в утробе матери. Только это по секрету.

— Да я молчок, ты же знаешь. Всё равно, будто другой человек. Он мне даже нравиться начал. И только попробуй ему об этом сказать.

Вика изобразила, как её рот закрывается на молнию, отчего Юля наконец-то улыбнулась.

— Я затупила. Попросила расторгнуть помолвку. А уже вроде и передумала.

— Так скажи ему об этом. Из вас выйдет хорошая пара.

— С одной стороны, боюсь, что он меня отвергнет. А с другой, не успокоюсь, пока твой брат не станет моим.

— Ого, вот это пылкость. Я раньше за тобой не замечала

— Да. А раньше никто меня так не мог заинтересовать. Даже когда я хотела найти мужа из другого клана.

* * *

Я очнулся в своей кровати. Открыл глаза и плавно офигел. Ремонт в комнате уже был сделан. Причём по всем моим пожеланиям.

Теперь здесь были серые стены и шторы блек-аут, как их называли в моём мире, а о здешнем названии этой ткани можно было только догадываться.

Шкаф с комиксами исчез, и теперь на его месте красовался аналог с местными книгами об истории и магии. А рядом стоял письменный стол.

В общем, ремонт вышел в стиле минимализма, как я и заказывал. В серых и синих тонах. Не смог я окончательно отказаться от любимого оттенка моего предшественника. Словно с открытием в теле магии и вкусы мои сильно изменились.

И то верно, ведь здесь моя только душа.

Быстро умылся, оделся. Кстати, интересно кто меня раздевал вчера. И вышел из комнаты на поиски своего блудного слуги из деревни.

Первым делом пошёл к распорядителю. Дверь в его кабинете была открыта.

— Утро доброе! А ты моего Ваньку не видел? — спросил я у сидящего за столом Виктора.

Он отложил бумаги и как-то осуждающе посмотрел на меня.

— Видел, ваше сиятельство.

— С ним всё в порядке? И где он?

— Отсыпается в комнате для слуг. Не хило ему вчера досталось, но благо что среди гостей оказалось три целителя. Так что как очнётся, отправим его обратно в деревню. Не следовало вам приводить с собой простолюдина.

— Так это ты велел ему убраться из дома? — с тенью презрения спросил я.

— Я. Простолюдинам здесь делать нечего.

— Ты тоже простолюдин.

— Я родовой слуга.

Виктор хорошо скрывал своё возмущение, но глаза всё равно выдавали в нём нарастающую злобу.

— Так давай и Ваньку родовым слугой сделаем.

У Виктора аж лицо перекосилось от моего предложения.

— Ваше сиятельство, родовой слуга — это очень почётная должность. И она не для всех.

— Верно, не для всех. А Ванька мне прекрасно подходит. Лучше вместо уговоров сразу рассказывай, что для этого надо сделать.

— Специальный обряд, — ответил Виктор сквозь стиснутые зубы.

И с крайней неохотой поделился информацией. А в конце добавил:

— Но должен вас предупредить, что у нас нет лишнего бюджета для слуг. Вам придётся платить ему из своего обеспечения.

— Да не проблема, — отмахнулся я и вышел.

Фух, какой же противный мужик, хоть и ответственный.

Ваньку я нашёл в общей комнате для слуг. Он уже очнулся и сидел на кровати.

— Ну как ты?

Я похлопал его по плечу и сел рядом.

— Ваше сиятельство, простите за вчерашнее. Мне не разрешили остаться в доме.

— Да я в курсе. Не парься.

— Вы из-за меня не сильно пострадали?

— Не пострадал от слова совсем. Разве что проспал дольше обычного.

— Это хорошо, — смущённо ответил парень.

Видок у него был ну уж очень помятый.

— Слушай! А не хочешь остаться здесь и служить лично мне? Ты вроде парень сообразительный.

— А этот злой распорядитель позволит? Не помню его имени.

— Виктор, — брезгливо напомнил я. — А у него нет выбора. Так что, если хочешь, можешь стать моим родовым слугой. Комнату тебе выделим, жалованьем не обделю. От тебя мне нужна лишь честность и преданность.

— Я не подведу вас! Это такая честь! Честно, я даже не мечтал.

— Ну и отлично! Готов к обряду? Хоть сейчас проведу.

— Готов! — задорно ответил парень, и на его лицо вернулся прежний румянец.

Мы проговорили короткие клятвы, и вокруг одного из пальцев Вани возникло крошечное облако. И через секунду на нём появилось кольцо рода. Гораздо проще, чем моё, без рубинов в глазах акулы.

— Вау! — обомлел Ваня.

А у меня перед глазами снова всё поплыло, я отключился.

И сознание уплыло далеко в океан.

Я снова стоял на дне, а надо мной был целый километр воды.

И вот вдалеке блеснули ярко-красные глаза акулы. А в голове раздался голос богини:

— Каждый, кого ты принимаешь в род, обязан служить и верить в меня.

— Так и будет. Ты ради этого нравоучения меня отключила? Сама же понимаешь, что мне нужны верные люди.

— Понимаю. Но впредь лучше думай, кого приводишь в мой род.

— Так с чем именно ты не согласна?

Да, я не собирался прогибаться даже перед богиней. Ну, такой я есть, если не играю роли, что поделать.

— С поспешностью твоего решения, — раздался в голове тяжёлый голос. — Право стать моим слугой нужно ещё заслужить.

Красные глаза в тёмной толще воды исчезли. Но я заметил, как Акула вильнула хвостом, уплывая от меня.

Море исчезло.

Сменилось забвением. Пустотой. Сном без сновидений.

Я проснулся, когда кто-то дёргал меня за плечо.

Нехотя раскрыл глаза.

— Вставай, звезда местного разлива! — сказал отец, стоящий у моей кровати.

— Кто меня на этот раз перенёс? — сонно спросил я.

— Слуги. Кстати! Какого демона ты принял в род парня, не посоветовавшись со мной? Решил наслать на себя гнев Акулы?

— А мне то было откуда знать?

Я сел на кровать и развёл руками. А потом добавил:

— Мне распорядитель клятву сказал, а больше ни о чём не предупреждал. Может он не в курсе, что у меня с памятью беда?

Отец шумно выдохнул, словно рассуждая сейчас дать не родимому сыну пиздюлей или лучше попозже.

— Впредь буду советоваться с тобой, — пообещал я.

— Уж изволь! Иначе отправлю тебя дежурить на какой-нибудь безлюдный мыс эдак на месяцок.

Я выставил руки в мирном жесте.

— Всё понял.

— Ладно, собирайся. От магического истощения тебя лекарь избавил. Но впредь старайся контролировать внутренний ресурс.

— А как это сделать?

— Эмм, обычно этому в академии учат. Но я попрошу Рената тебе объяснить. У него это лучше получится. Но только после заплыва.

— Какого ещё заплыва? — опешил я.

— К родовому артефакту. Ты и это забыл?

— Нет. Но я не думал, что мы к нему поплывём? Не на своих конечностях хоть?

— На своих, — усмехнулся отец.

А я лишь шумно выдохнул, перенимая его привычку.

— Так, вода же ледяная, — вспомнил я.

— Ты Акулин! Какая тебе разница? — грозно спросил отец.

— И в самом деле. Может, хоть гидрокостюм есть?

— Какой ещё гидрокостюм? — пристально посмотрел на меня отец.

— Ну нет, так нет, — пожал я плечами в попытках уйти от темы.

Вообще, надо разведать на каком уровне технологии этого мира. А то так ляпну ещё что-то, не подумав, и сдам себя со всеми акульими потрохами.

— Ты не съезжай с темы, — строго сказал отец.

— Я в книге читал, что есть такие костюмы для плавания в холодной воде. Чтоб яйца не замёрзли, — не удержался я.

— Ты Акулин, ничего с твоим… Эмм… достоинством не случится. Пошли, по факту всё поймёшь.

Я кивнул, встал, нашёл плавки, которых у моего предшественника была целая коллекция, и пошёл за отцом.

Перед выходом из дома он снял рубашку, штаны и ботинки, и положил их на диван в холле. Неужели отец всегда ходит в плавках?

Мы пошли к побережью. Без верхней одежды я за считаные секунды покрылся мурашками. А как подошли к воде, то у меня уже зубы стучали от холода.

— Акулы не чувствуют холода. Они спокойно выживают в воде температурой всего в двенадцать градусов. Кстати, сегодня именно такая, — усмехнулся отец.

— Ну я же человек, — сказал я, стуча зубами.

— Поплыли, недочеловек.

И отец спокойно шагнул в ледяную воду. И тут же нырнул.

Выбора у меня не было, пришлось с разбега нырять в воду. А то медленно заходить вообще самоубийство.

Ну почему нас не могли изгнать в тёплые края?

Я резко взбодрился и поплыл за отцом. И только минут через пять понял, что ни разу не высунул голову из воды, чтобы вздохнуть.

У отца хвоста не появилось, и слава Акуле, он просто быстро плыл.

А я учился плавать заново. Ведь такому в моём мире не учили. Да я вообще за прошлую жизнь всего раза три в море искупался во время коротких перемирий с некромантами.

И я прекрасно видел в воде без всяких очков. И в нос ничего не затекало, а то это я больше всего ненавидел при нырянии.

А сейчас было хорошо. И совсем не холодно. Так вот, о чём говорил отец в комнате.

Я Акулин, и уже даже начинаю в это верить. Не вживаться в роль, как на специальных заданиях, а именно быть тем, кем должен.

Мы плыли долго. Но это время пролетело незаметно. И даже в мутной воде холодного моря я различал морских обитателей, что сторонились нас, точно акул.

Лишь одна стая косаток решилась составить компанию. И я даже умудрился схватить одну за верхний плавник и с её помощью обогнать отца.

В прошлой жизни уже давно плыл прочь от этих хищных дельфинов, а сейчас ни капли не боялся. Словно мы с ними находились на одной ступени пищевой цепи. Два суперхищника.

Веселье длилось недолго, и вскоре косатки поплыли в другую сторону. А мы с отцом стали опускаться на глубину. И так метров триста до самого дна.

Где я и увидел её.

Она была, как настоящая, о чём говорили её светящиеся в мутной воде глаза. Статуя красивой женщины, сделанная из мрамора.

И почему-то мне показалось, что я где-то её уже видел. Может, это память тела просыпается? Мозг-то у парня не менялся. Должно было что-то остаться на уровне… Подсознания.

Отец смотрел на меня и чего-то ждал. Под водой не поговоришь, тут можно разве что пузырьки из разных мест пускать.

Но поскольку схемы пузырькового метода обмена информацией у меня не имелось, пришлось действовать интуитивно.

Меня заворожили глаза статуи, и я приблизился к ней. Они были такие чёткие, словно живые.

Нет. Не может быть.

Они и были живые.

Я вытянул руку и коснулся щёки этой статуи. Холодная, каменная плоть.

Но я был готов поклясться, что это не творение рук человека.

Слишком чёткие глаза, на веках которых видна каждая ресничка. Каждый волос на голове будто уже застыл под водой, своеобразными прекрасными волнами.

На её лице даже были поры, как у настоящей кожи. И на руках мелкие застывшие волоски.

Я коснулся её руки. И почему-то накатила грусть. Да такая сильная, словно я потерял дорого мне человека.

Отец коснулся моего плеча и указал в сторону. К нам подплывали большие белые акулы. В длину метров шесть, не меньше.

Но я их не боялся. Почему-то у меня сложилось впечатление, что они охраняют этот артефакт. Который я должен был украсть по своей первой сделке. А по второй…

Мы с Акулой договорились, чтобы я оставил артефакт в покое. Но, ведь если не украду я, то придут другие. Те, кто смогли проделать столь сложную схему по похищению моей души, точно не сдадутся.

Я уже решил для себя, что сохраню этот артефакт любой ценой. Не знаю почему, но он казался мне дороже собственной жизни.

Акулы покружили вокруг, а потом уплыли восвояси. Но я знал, что они всегда где-то поблизости, как самые верные охотничьи псы.

Когда я, наконец, отплыл от статуи, к ней приблизился отец. Точнее тот, кого мне было проще звать отцом, чем как-то иначе.

Этому меня учили в разведке ещё в юношестве, когда мы занимались вычислением возможных шпионов. Если хочешь по-настоящему вжиться в роль, то называй людей или вещи теми именами, которыми привык тот, кем притворяешься. Тогда вероятность спалиться на глупой оговорке даже по пьяни сводится к нулю.

Отец коснулся руки статуи, и его тело обмякло. Но я не спешил помогать. Был уверен, что сейчас он слышит Акулу. Но почему ему для этого пришлось плыть сюда? Ко мне же она приходит, когда захочет.

Минут через пять отец пришёл в себя и жестом указал, что можно плыть обратно.

До берега мы добрались куда быстрее, чем до артефакта. Во-первых, я приноровился в плавании, а во-вторых, мы нашли попутное течение. Лёгкое, но полчаса это нам сбавило.

На берег у поместья вышли измотанные. Ещё бы, такая тренировка, когда плывёшь без перерыва три часа.

У меня аж колени дрожали, а вот отец выглядел бодрячком. Но я всё же нашёл в себе силы спросить:

— Кем она была мне?

— Вот теперь я уверен, что ты ничего не помнишь. Потому что это из твоей памяти не мог выбить ни один психоз. Но она признала тебя, значит, сомнений в твоей личности быть не может.

— Акула признала?

— Нет. Твоя мать.

— Что⁈ Как… Да как она там оказалась?

И тут я понял, что все наши прежние разговоры были проверкой. Не зря же вчера он упоминал, что мать на Аляске и пристально наблюдал за моей реакцией, которой не было.

— Это плата за жизнь нашего клана. Когда рождается маг-универсал и достигает седьмого уровня силы, то ему или ей предстоит отправиться на дно морское, чтобы каждый из нас мог закрывать прорывы.

Мы неспешно побрели к поместью.

— И давно она там? — аккуратно спросил я.

— Шестнадцать лет. И останется там до тех пор, пока силы её не закончатся. А случится это тогда, когда на смену придёт новый универсал.

— Мне жаль.

Не знаю, зачем я это сказал. Но правда было грустно от обстоятельств. Это как родовое проклятье, только ещё хуже.

— Отец, об этом знают только члены клана или кто-то ещё? — прямо спросил я, ожидая бурной реакции.

— Да. Только члены клана. Но, ещё не бывало, чтобы среди Скорпионов или Белладонны рождались универсалы. А к чему этот вопрос?

— Из любопытства, — задумчиво ответил я.

— Что-то мне не верится. Рассказывай-ка поподробнее. Хочу понимать, что теперь творится в твоей голове.

— Подожди, но семья императора тоже должна знать о матери, верно?

— Верно. Но не о матери, а о самом артефакте. При изгнании наш клан дал клятву сохранять земли полуострова с помощью родового артефакта. Но ни один из наших предков не открывал тайну его создания. Об этом знает только глава клана.

— А может ли быть такое, что тайна о существовании самого артефакта ушла дальше не среди нас, а с их стороны?

Отец остановился и посмотрел мне в глаза.

— Выкладывай всё, что знаешь. И я пойму, если соврёшь.

Глава 6 Заказ

Мозг судорожно соображал, как лучше ответить и при этом не сдать свою душу из другого мира со всеми акульими потрохами.

Можно было придумать новую легенду в дополнение к старой, но отец не шутил, что поймёт, вру ли я. Это было написано на его лице.

— Артефакт правды? — предположил я.

— Да, — отец вытянул руку и показал толстый золотой браслет. — Ильяс вчера подарил.

Хорошо, что не раньше. Тогда не представляю, что бы со мной стало. Скорее всего, до утра я бы не дожил.

— Сергей, я жду, — настойчиво сказал отец.

— Пока я был в больнице, ко мне приходили двое. Почти сразу, как я очнулся. И они спрашивали про родовой артефакт. Долго расспрашивали. Даже пытались описать, как он выглядит, но я же не помнил ничего до комы. В их представлении это был некий макр, способный наделить своего обладателя талантом мага-универсала.

— Ты их запомнил? Они назвали имена? И что ты ответил? — строго спросил отец.

— Ничего не ответил про артефакт, я же кроме имени своего ничего не помнил. Имена назвали, но думаю липовые. А вот лица я хорошо запомнил. У меня случайно не было таланта к рисованию?

Сперва я подумал про фоторобот, но куда этому миру до такой программы. Здесь и компьютеров-то нет. Мобилеты — максимум прогресса, и то это скорее артефакты связи, техники в них напичкано мало.

— Случайно был, — ответил отец.

— Тогда я постараюсь вспомнить и принесу тебе рисунки. Но ничего не обещаю. На край набросаю точное описание текстом.

Хорошо, что память на лица у меня была хорошая. Но рисовать я никогда не умел и оставалось надеяться на память этого тела.

— Ладно. Можешь вспомнить, какие именно вопросы тебе задавали?

— Что я знаю об артефакте? Где он хранится? У кого можно узнать о нём?

Я не врал. Бернар и Томас правда спрашивали меня перед уходом на тот свет. Хотели удостовериться, что я всё правильно понял.

— Думаешь, они хотят его похитить?

— Я в этом уверен. Ты сможешь усилить защиту для матери?

Мне не хотелось называть окаменевшее тело матери моего предшественника просто артефактом. Она таковым не была.

— Смогу. И охранные артефакты поставлю. Сегодня же, — серьёзно сказал отец и уже быстрыми шагами направился к входной двери.

А я вернулся в комнату, где меня ждал Ваня. Оказалось, что ему всё-таки выделили личную комнату для слуг в пристройке и выдали указания касательно меня.

Причём реально, ему выдали пять листов, исписанных мелким почерком. И парень решил начать с самого простого. С уборки в моей комнате.

— Кажется, над тобой глупо подшутили, — насмешливо сказал я, читая список.

В нём были такие пункты, как:

'Помощь графу с одеванием.

Следить за графом и предупреждать его обо всех надвигающихся тенях.

Вести ежедневник графа, записывая все его сказанные мысли и идеи.

Передвигать мебель в комнате графа минимум раз в месяц, чтобы обновить обстановку.

Пугать графа периодически, чтобы проверить, насколько он хорошо реагирует на стрессовые ситуации.'

С одной стороны, в этом есть логика. А с другой, ну полный бред же!

— Тебя жёстко нае… подкололи, — повторил я, возвращая парню листы.

— Вы уверены, господин? Распорядитель очень серьёзно меня инструктировал.

— Да, Ваня. Забей на этот список. Для уборки есть уборщицы. Мысли свои я сам запишу, если надо. И так далее. Ориентируйся только на мои поручения, ладно?

— Как скажете. Так чем мне заняться для начала?

— Сходи к Виктору и принеси мне принадлежности для рисования. И чистых листов побольше попроси.

— Принято!

Парень только успел ответить, как уже мигом скрылся за дверью.

А удобно, теперь не придётся самому бегать по этому замку.

Ваня вернулся быстро, я только успел пять страниц из исторической книги прочитать.

Как раз про способность императора узнал. «Праведный гнев» способен высасывать из нарушившего обещание человека или мага всю жизненную силу со смертельным исходом. Да и по степени тяжести преступления гнев мог коснуться родни виновного вплоть до четвёртого колена.

М-да. Иными словами: стоит отцу нарушить обещание, передающееся по наследству, то всему роду Акулиных кабздец.

Ваня разложил на моём столе принадлежности для рисования. Обычные листы, простые и цветные карандаши и большой ластик.

— Можешь быть свободен до вечера. Иди лучше отдохни после вчерашнего, — отпустил я парня.

— Спасибо! — ответил Ваня и мигом скрылся за дверью.

Невероятно шустрый парень, ему бы в беговых марафонах участвовать. Я бы поставил на него денег, не задумываясь.

Впрочем, глупая авантюра. Сейчас есть дела куда важнее.

С рисованием у меня сразу не сложилось. Я сломал грифель карандаша, стоило надавить на бумагу. Такая же участь ожидала второй карандаш, а вот третьим мне удалось начертить пару линий.

В общем, что-то адекватное стало выходить часа через два.

И на удивление меня увлекло. Настолько, что я забылся во времени и пропустил ужин.

Опомнился, когда в дверь постучали и вошли. Я даже сказать ничего не успел.

— Сергей, ну как успехи? — спросил отец и подошёл к моему столу.

Он наклонился и стал рассматривать изрисованные листы.

— Да вроде начало получаться. Одного нарисовал. А вот второго сложнее.

Я протянул ему лист с моей версией фоторобота.

— А у тебя и правда талант. А я ещё раньше не верил, — хмыкнул отец.

— Видел его?

— Ни разу. Иностранец поди какой.

— Я тоже к этому склоняюсь. Второго до утра постараюсь доделать.

— Хорошо. И скажу только тебе, охранные артефакты я установил. И ещё акул нагнал.

— А почему только мне?

Я даже слегка смутился от такого доверия. Или это очередная проверка?

— Потому что остальным я запретил приближаться к родовому артефакту под страхом наказания, — ответил отец.

— Всё равно не понимаю, почему я стал исключением?

— Есть вероятность, что за тобой следят. Не здесь, в особняке это невозможно из-за защитных артефактов по периметру. Но сразу, как ты выходишь, они уже не работают.

— Хочешь сделать меня приманкой?

— Да, это один из вариантов.

Это был хороший способ схватить живым кого-нибудь из недоброжелателей.

— Хорошо, отец, как скажешь, — согласился я, не выказывая никаких эмоций.

— Как закончишь со вторым рисунком, приходи в мой кабинет. Спать сегодня не планирую.

Так я и сделал. Часа в три ночи постучался к отцу, зашёл и передал второй рисунок.

Глава клана долго всматривался в набросанное карандашом изображение.

— Может, этого знаешь? — с надеждой спросил я.

— Не уверен. Лицо знакомое, но никак не могу вспомнить.

— Он очень крупный, как твой книжный шкаф. Говорил хрипло, словно курит какую-то дрянь.

И тут в глазах отца замелькал огонёк узнавания.

— Надо будет проверить. Возможно, мы пересекались лет двадцать назад. Но за это время многое могло измениться.

— Конечно, отец. Сейчас любая подсказка может нам помочь выйти на их нанимателей.

Мне на самом деле повезло, что мои похитители не стали брать с меня какую-нибудь смертельную клятву о неразглашении. Походу искренне считали, что такому, как я, никто не поверит.

И были в чём-то правы, только вот я смог за короткое время доказать обратное. Тут надо благодарить Акулу, ведь иначе я был бы уже мёртв. У богини нашего рода точно бы хватило сил, чтобы прикончить меня на месте, соверши я неверный выбор в начале своей второй жизни.

Не зря ходил на курсы переговоров. Конечно, дерзости во мне это не убавило, но договариваться, о чём угодно научился.

— Ну что, ты готов начать работать в клане наравне с остальными? Раз уж претендуешь на такие же привилегии, — спросил отец, явно намекая на моё внезапное появление на званом вечере.

— Ещё бы! И даже больше, — задорно ответил я.

И присел в кресло напротив отца.

Он протянул мне лежащую на столе коричневую папку с печатью нашего клана.

Я деловито открыл и начал изучать. Прямо как во времена юности, когда я служил в разведке, только в моём мире давно научились задания одноразовыми письмами на почту сбрасывать.

Так вот кого заказал князь Нерпов. Как удачно, что мне достался именно этот персонаж.

Бандит, простолюдин, да ещё и вымогатель. Надыбал на князя компромат и теперь угрожает, правда, какой именно здесь не говорилось, но есть пометка о поиске бумаг и их уничтожении. Плёвое дело, если подумать, мне такие на первом году службы давали, тогда-то я и освоил в совершенстве смертельные проклятья. Да, чего я только за свою жизнь не делал.

— Есть вопросы? — поинтересовался отец, когда я закрыл папку.

— Да. Кто меня в Северо-Курильск отвезёт? Там же вотчина князя. Судя по карте это на соседнем острове, второй из Курильских, которые и принадлежат князю.

Плыть туда на своих конечностях я не рискну.

— Не проблема. Доедешь до порта, а там на лодку пересядешь. Только оденься попроще, чтобы внимание не привлекать. Придётся тебе поиграть в простолюдина, — усмехнулся отец.

— Я так и хотел, ведь целый граф на острове точно привлечёт лишнее внимание. Могу взять с собой слугу?

— Бери, — отмахнулся отец, показывая, что ему всё равно на Ваню.

— Когда выезжаем?

— Завтра после обеда, а точнее, уже сегодня. Так что иди собираться и спать.

— Прибудем на остров тайно под покровом ночи?

— Верно.

— Как мне его убить? Есть пожелания? В папке нет этой информации.

Отец улыбнулся, словно только и ждал от меня этого вопроса.

— Как хочешь, но без лишнего шума. Мне надо объяснять, что это значит?

— Нет. А с компроматом что делать? — с лёгкой ухмылкой спросил я.

— Лучше забери. Лично отдам князю.

Хорошее решение. Тогда Нерпов будет уверен, что мы не припрятали улики для себя.

Конечно, можно и копию сделать. Но это ещё смотря что я найду. В этом мире же нет ксерокса. А заклинание копирования у меня сейчас точно не получится воссоздать.

Попрощавшись с отцом, я с чистой совестью пошёл спать.

Утро потратил на сборы и тренировку. Пробежал десять кругов вокруг поместья.

Начал восстанавливать своё новое тело, а то уж слишком худое. Мышц не хватает.

Припахал Ваню на спарринг по рукопашному бою, а то надо и его обучать. И к моему удивлению, парень схватывал приёмы на лету.

— Никогда не видел, чтобы аристократы так тренировались, — сказал мне Ваня после завтрака.

— А как они тренируются?

— Аристократы обычно кулаками не машут, говорят, что это для простолюдинов. А вся знать тренируется родовым оружием, причём с раннего детства. А у вас такое есть, господин?

— Нет. Но надо будет достать.

Конечно, никто бы не выдал моему сумасшедшему предшественнику вообще какое-либо оружие. Мало ли что учудил бы.

Да он и без родового оружия умудрился княжича Черепахова завалить. Ох, чую после моего появления в свете, стоит в скором времени ждать его родственничков. А им не объяснить, что тот, кто им нужен, уже давно мёртв.

— А какое оружие вы хотите? — задорно спросил Ванька.

— Пока не знаю. Надо посмотреть, что есть у нашего клана.

— Так пойдёмте посмотрим, господин! Времени до обеда ещё полно.

— А пошли! Знаешь куда?

— Да, но вам нужно согласовать с Виктором. Мне он ключ от оружейной не даст.

Распорядитель оказался в своём кабинете. Снова перебирал какие-то бумаги. Да так увлёкся, что не заметил, как мы вошли в открытую дверь.

Я покашлял в кулак, привлекая внимание Виктора. Он поднял взгляд и нарочито вежливо спросил:

— Ваше сиятельство, чем могу помочь?

— Клановое оружие хочу посмотреть и выбрать себе что-нибудь. Дашь нам ключ?

Виктор странно на меня посмотрел, словно у него вообще был выбор.

— Мне нужно спросить разрешения у вашего отца, граф.

— Так сходи, он в своём кабинете. А мы подождём.

И я демонстративно завалился на кресло, да ещё и Ваню жестом позвал присоединиться.

Распорядитель плохо скрывал раздражение во взгляде, но всё же молча поднялся и ушёл договариваться.

Виктор вернулся через полчаса и сразу позвал нас в оружейную комнату клана. Как я понял, отец без лишних вопросов дал добро, и я мог выбрать абсолютно любое оружие. Но не больше двух экземпляров.

Виктор открыл нам потайную комнату, куда я вошёл с предвкушением, а Ванька с нескрываемым восхищением.

Из холодного оружия я умел обращаться только с ножами любых размеров, поэтому первым делом пошёл к стене с ними. Ведь мой профиль — проклятия, а не железками махать. Да и в моём мире давно использовали огнестрельное оружие. Лучше идти на некроманта с автоматом, чем с мечом. А пули заколдованные и у нас были.

— Виктор! — позвал я распорядителя. — Не подскажешь, что из этого самое стоящее?

Старик подошёл и снял со стены три коротких кинжала в ножнах.

— Вот эти, граф, они из адамантиевого сплава. Самые острые и долговечные.

Я с интересом осмотрел кинжалы и выбрал средний по размеру, и то длина его лезвия не превышала двенадцати сантиметров. Такой удобно прятать под одеждой.

А вот с выбором основного оружия оказалось всё куда сложнее.

Виктор показал мне и мечи, и шпаги, сабли, топоры, и даже луки и арбалеты. Да чего тут только не было! Даже копья и боевые посохи!

Только вот всем этим я пользовался последний раз в гимназии на уроках фехтования, и то был одним из последних в турнирной таблице. Да и зачем оно мне было надо, если руна смерти работает куда эффективнее?

— А нет ничего огнестрельного? — с надеждой спросил я.

— Есть два револьвера. В ствол загоняется макр и пуля. Но ими никто не пользуется. Много шума. Поэтому советую вам что-то из классики.

Огнестрел здесь был полностью артефактный, а это не хорошо, поскольку стоимость такого оружия сразу взлетает в несколько раз. И если бы он был ещё бесшумный, то куда ни шло. Но нет.

Старик продолжил презентацию холодного оружия, а я искренне делал вид, что ничего не соображаю и мне интересно.

— А кто у нас учит этим всем обращаться? — поинтересовался я.

— Я учу до совершеннолетия, потом большинство предпочитают делать выбор в пользу магии. Сами понимаете, ваше сиятельство, что куда проще пронзить врага водяными иглами на расстоянии, нежели подбираться к нему с мечом.

— Ты боевой маг? — опешил я.

— Да, шестой уровень.

— Ну ничего себе! Удивил!

В ответ распорядитель лишь пожал плечами.

— Так, а что из этого всего проще освоить? Для меня? — спросил я, косясь на стену с луками.

— Арбалет. На первых порах вам пригодится, а потом и вовсе замените его магией.

— Ну давай, тогда. На твоё усмотрение. И болтов побольше, вернусь через пару дней и начну тренироваться в стрельбе.

Мне было и правда интересно научиться, поскольку неизвестно, когда я смогу полноценно заменить привычное оружие родовой магией. А о скрытом таланте проклинать всех и вся лучше пока помалкивать.

Виктор выполнил мою просьбу. Снял со стены арбалет, нашёл болты.

— Проверять будете, ваше сиятельство?

— Нет, времени осталось мало до отъезда. Оставь его пока у себя. А как вернусь, проведёшь пару тренировок?

— Почту за честь, — улыбчиво ответил Виктор.

Было странно впервые видеть от него положительную реакцию на моё предложение. Видимо, он устал за своими бумагами, а кроме меня уже всех в клане давно научил.

Я поблагодарил старика, и мы с Ваней пошли обедать. И снова одни морепродукты.

После обеда дождались автомобиль и поехали в порт.

Вечером уже вышли на причал в поисках нужной лодки. Кто же знал, что это будет старая деревянная посудина пиратского вида.

Я крикнул капитана.

— Кто спрашивает? — в ответ раздался грубый мужской бас.

— Хищник, — ответил я так, как велел отец.

Тут же на палубу вышел дородный мужик, курящий трубку.

— Забирайтесь, ваше сиятельство, чего ждёте?

— Приглашения, — усмехнулся я и забрался первым по мостику.

Капитан отвёл нас в каюту, которая выглядела прямо противоположно внешнему виду маленького корабля.

Мы с Ванькой расселись по мягким дорогим креслам, включили магические светильники и провели часы в пути за чтением.

Книг здесь было много, правда находились они в закрытом лакированном шкафу, из которого торчал ключ. Так они не вываливались во время качки.

У Ваньки обнаружилась морская болезнь, и он каждые полчаса бегал на верхнюю палубу. После третьего раза капитан над ним сжалился и выдал магический эликсир. Ваньке хватило двух глотков, чтобы позеленевшее лицо снова обрело румянец.

Надо было видеть радость на его лице, когда мы сошли на пирс.

На дороге возле порта нас уже ждала заказанная князем Нерповым машина. Простенькая, шумная, с огромным капотом. Такие здесь внимания не привлекают.

Как я успел почерпнуть из книги во время плавания, в отличие от моего мира, здесь Курилы не являлись спорной территорией, а полностью принадлежали Российской империи.

Острова были густо заселены, в основном охотниками и их семьями. Поскольку здесь находилось много тонких мест, где князь Нерпов строил порталы на уровни изнанки. Также на одном из островов был портал в изнанку нулевого уровня, где и находилась частная академия, куда так хотела поступить Вика.

В общем, здесь была не глушь, а очень умело организованные источники дохода, которые привлекали охотников со всей империи.

— Какой у вас план, господин? — тихо спросил Ваня, пока мы ехали.

В машине была перегородка, так что водитель не должен был нас слышать.

— Сперва разведаю обстановку. Остановимся в квартале от нужного адреса, осмотримся. Точнее, я осмотрюсь, а ты подождёшь в машине.

— Я могу быть полезен, — запротестовал парень.

— Ага, ток если как заложник, — усмехнулся я. — А вообще, планирую сегодня — завтра разведку, и там уже решу по ситуации. Скорее всего, там и всех охранников убрать придётся.

— Вы же можете просто подойти к дому и вскипятить кровь всех, кто там находится.

Я поперхнулся от такого предложения. Так работать не привык. Совсем.

Конечно, у меня был запас знаний о проклятьях на несколько жизней вперёд, и большинство имели схожий эффект. Мгновенная смерть. Но я привык рассуждать иначе, использовать другие магические ресурсы. И после сорока лет такой работы было сложно перестроиться.

Меня учили, что разведка — это главное. Но мой мир жил совершенно по другим правилам. И законам. В состоянии постоянной войны, которая закончилась с моей смертью.

— Не уверен, что смогу. С тем монстром это вышло скорее случайно.

— Может, вам стоит потренировать этот навык?

— На тебе? — усмехнулся.

— Не, не. На мне не надо. Лучше давайте я вам крыс каких-нибудь найду.

— Давай. Но сначала разведка.

— Может, пока вы будете ходить, я как раз наловлю? Поищу клетку или коробку.

— Хорошо, всяк лучше, чем тебе тут без дела сидеть.

Как и планировал, вышел из машины за пару улиц до нужного дома. И побрёл по улице, точно случайный прохожий.

Это был дорогой район. Здесь располагалось много магических фонарных столбов, примерно через каждые двести-триста метров, поэтому на дороге было достаточно светло. Одно- и двухэтажные каменные дома прятались за высокими заборами. И на мою радость, на каждом была табличка с улицей и номером дома.

Так что нужный адрес нашёл быстро. И тут, конечно, тоже оказался высокий забор. Да ещё и с острыми кольями на самом верху. Прямо-таки крепость для местного бандюгана.

Ну и как мне туда пробраться? Я же не дурак, чтоб в ворота стучать. Да и для подкопа нет лопаты. А с моим уровнем владением магии разве что подмыв получится сделать, хах.

Пришлось лезть на забор, несмотря на риск для своих штанов. Выбрал самый тёмный угол и полез. Расцарапал все руки, но зато задница осталась цела, и я аккуратно спрыгнул в сад.

Тут походу какая-то традиция, как газон у американцев, только чисто русский сад у каждого дома. Интересно, здесь тоже домохозяйки соревнуются у кого клумбы круче?

Я занял наблюдательную позицию за деревом ещё не распустившейся сакуры. Просто, потому что здесь было самое тёмное место в саду.

Из-за веток хорошо был виден двухэтажный дом с треугольной крышей. На улице охраны не было, и судя по тому, что меня ещё не засекли — защитных артефактов тоже не было.

На втором этаже горел свет. Изредка виднелись силуэты то мужчины, то женщины. Походу там какое-то свидание.

Сперва всё казалось обыденным, но где-то через полчаса женщина стала метаться по комнате. Даже попыталась открыть окно, но ухажёр её остановил. Типичная ссора.

Или нет?

Мужчина оторвал женщину от подоконника, она брыкалась. Было видно, что кричала, но звуки не выходили на улицу. Скорее всего, это действие рун тишины. Таких же, что были в больнице.

Силуэты из окна пропали. «Наверное, мирятся» — подумал я.

Но не прошло и пяти минут, как на окно брызнула полоса алой крови. У меня сердце замерло от такого поворота.

А затем снова в окне показался мужчина. И на этот раз лицо его было в крови.

Я не смог остаться в стороне, и быстрыми шагами направился к входной двери. Постучал кулаком.

мне открыл дверь бандитского вида охранник.

— Ты кто такой? — грозно спросил он и наставил на меня револьвер.

Глава 7 Убийства

Дуло оказалось напротив моей головы. Снова.

— Я ваш сосед, — сказал я, изображая испуг и для убедительности, поднял руки в мирном жесте.

— Не ври. Как ты сюда проник?

— На меня напали, а у вас ворота открыты. Может у вас есть мобилет вызвать жандармов? — затараторил я.

И, кажется, охранник мне поверил. Но не спешил помогать, ну ещё бы. Его больше якобы открытые ворота заинтересовали.

Охранник опустил руку с пистолетом и рявкнул:

— А ну, иди отсюда!

Я воспользовался моментом и очень быстро начертил в воздухе боевую руну. Резкий порыв энергии столкнул охранника с ног. Револьвер выпал из его руки.

Будь у меня хотя бы минута, то сразу бы руну смерти чертил.

— Что творишь, сука? — вскрикнул охранник, поднимаясь с пола.

На что я лишь усмехнулся, подошёл и ударил кулаком. Главное — правильно выбрать угол. И челюсть сломана.

Бандит упал на дорогой ковёр в прихожей. Застонал.

А я нашёл взглядом револьвер и спешно поднял его. Вот и проверю местное оружие в действии.

В нос ударил яркий запах свежей крови. Дурманил. Вскружил мне голову.

И наконец я понял, что чувствует акула, когда ощущает этот запах. Жажду убивать.

И даже я не смог остановить в себе этот порыв. Это было сильнее меня.

Словно Акула требовала с меня свою жертву. И я собирался отдать ей её.

Шуметь не хотелось, ведь кто знает сколько ещё жертв в этом доме. И я достал из кармана нож, который получил только утром.

Наклонился к бандиту, он пытался встать. А его челюсть несуразно болталась не в состоянии закрыться.

Пнул его ногой, опрокидывая обратно на пол.

Наклонился и начертил в воздухе руну смерти. Но не успел активировать, как в голове раздался голос божества:

— Мне нужна кровь. А не выжженные тела.

— Ну ладно, мне всё равно, как убивать, — мысленно согласился я.

Достал из кармана нож и приставил к горлу охранника. Остро заточенное лезвие блеснуло в свете потолочного светильника. И я провёл им по горлу своей жертвы.

Алые струи брызнули на ковёр. Попали на и мне на лицо.

Да, Акула, эта кровь для тебя. Вся. Для тебя.

После совершенного убийства дурман быстро отпустил. И я смогвернуть своё привычное хладнокровие.

Осмотрел револьвер, покрутил барабан, проверяя заряды. Полный. Надеюсь, не оплошаю, а то из артефактного огнестрела этого мира ещё не стрелял. А вдруг мне понравится, хах. Тогда можно будет и модернизировать это дело.

Впрочем, сейчас не об этом.

Вышел из гостиной в коридор и осмотрелся. Темно. Пусто.

Стал искать лестницу. Пока искал, услышал храп за одной из дверей. Тихонько приоткрыл её.

В маленькой комнате спал мужчина. И храпел он знатно. На двери увидел руну тишины. М-да, в погоне за комфортом, эти ребята совсем не задумывались о своей безопасности. Судя по внешнему виду, это ещё один бандит. Делаю ставку, что это сменщик моей жертвы.

Что ж, будет вторым.

Я зажал рукой рот спящего и одним резким ударом ножа разрезал горло. Он только успел открыть глаза и вылупиться на меня.

Кровь была повсюду. Залила кровать. И снова окатила меня.

В убийствах нет романтики. Есть только превосходство. И я, и Акула это прекрасно понимали. Как истинные хищники.

Найдя лестницу, я поднялся на второй этаж. Сразу услышал женские стоны и ругань мужика. Хорошо, значит, невинная дама ещё жива.

Всё произошло очень быстро. Я выбил дверь с ноги, и воспользовавшись замешательством мужика, выстрелил в него. Попал. Прямо в голову.

Не зря днём расспрашивал Виктора об огнестрельных артефактах. Не зная тонкостей, у меня ничего бы не вышло. Ведь здесь был особый рычаг предохранителя для миниатюрного макра.

А так третья жертва за ночь. И, кажется, принося их своей новой богине, я делал сильнее не только её, но и себя.

Раненая женщина закричала. На её животе и груди красовались глубокие порезы. А руки были привязаны к спинке кровати.

Не обращая внимания на крик и плач, я разрезал простыню с кровати. И как смог перевязал её раны. Тогда она успокоилась. И я спросил:

— Знаешь, где ближайший целитель?

Она судорожно закивала. Слёзы катались по щекам, размазывая засыхавшую кровь.

— Я отнесу тебя. И оплачу лечение. А ты меня никогда не видела и вообще ничего не помнишь об этой ночи. Поняла?

Она снова кивнула. Даже перестала шмыгать носом. Походу приходит в адекватное состояние.

— Хорошо. Тогда сейчас я освобожу тебя.

И отвязал. Руки молодой женщины были так туго привязаны, что на них остались красные полосы.

— Знаешь, где этот чёрт хранил свои документы? — спросил я, кивая на остывающий труп.

— В… в кабинете, — простонала девушка.

— Хорошо. Жди меня тут.

Кабинет оказался за соседней дверью в коридоре. В столе была целая кипа бумаг. Я потратил полчаса, чтобы перерыть всё, но не нашёл нужного.

Значит, где-то есть тайник.

В его поисках я выкидывал книги с полок. Так, чтобы они открывались.

Отодвинул шкаф.

Устроил настоящий погром, но ничего не нашёл.

Стал ходить кругами по кабинету, прикидывая варианты, где ещё можно сделать тайник. А вдруг он вообще магический?

Ботинок шаркнул по дорогому ковру. И меня осенило.

Я свернул ковёр. И нашёл.

Неопытный человек никогда бы не заметил. Всего один кусочек плитки выступал выше остальных. Всего на миллиметр.

Плитка отошла без проблем, а под ней оказалась коробка, набитая папками с компроматом.

То, что надо!

Вместе с коробкой вернулся в комнату. Освобождённая женщина лежала без сознания. Повязки пропитались кровью. Вот чёрт!

Потрогал пульс на шее. Слабый.

Увидел в углу дорожную сумку. Вытряхнул из неё одежду и кучу ножей. И закинул туда содержимое коробки.

Перекинул сумку через плечо, чтобы она болталась сзади. И поднял раненую женщину на руки.

Спешно вынес из дома, закрыв за собой входную дверь ногой.

Ворота понадобилось открывать вручную, для чего пришлось положить женщину на траву.

Я бесился из-за этих помех, ведь каждая минута могла стоить ей жизни.

И только выйдя на улицу, понял, что не знаю, куда идти. Она же не сказала, где живёт этот чёртов целитель.

Времени на раздумья не было, и я понёс её к машине. Бежал так быстро, как только мог.

В который раз за обе жизни пожалел, что мой дар — насылать проклятья и смерть. Умей я целить хоть на минимальном уровне, то стольких невинных мог бы спасти.

Хорошо, что водитель вышел, завидев меня. Помог усадить раненую на заднем сидении, а Ванька пересел вперёд.

— А теперь быстро в ближайший госпиталь! — скомандовал я.

Доехали минут за пятнадцать. Но перед остановкой перегородка перед водителем исчезла. Растворилась, как по волшебству. Хотя, почему как?

— Позвольте, мы её отнесём? — предложил водитель. — Так будет меньше вопросов.

— Хорошо, — согласился я и протянул Ване сто рублей. — Отдашь целителю, чтоб ей наверняка помогли.

Ваня кивнул и забрал деньги.

Водитель помог вытащить раненую, а затем на руках понёс её в госпиталь.

Я остался ждать в машине. Напряжение возрастало с каждой минутой их отсутствия. И почему я так переживаю об этой незнакомке? Просто, потому что она не заслужила смерти.

Водитель с Ваней вернулись минут через двадцать.

— Ну что? — сразу спросил я.

— Сказали, что ещё десять минут и её было бы не спасти, — ответил Ваня. — Мы вовремя успели.

— Фух.

Сразу пришло облегчение.

— Куда едем, ваше сиятельство? — спросил водитель.

— Обратно на корабль, — устало ответил я и откинулся в кресле.

— А крыс куда девать, господин? Навряд ли их можно с собой, — предположил Ваня.

— Каких к чёрту крыс?

— Так вот, я наловил.

Он указал на коробку под передним пассажирским сидением. И только сейчас я услышал их писк.

— Делай с ними, что хочешь, — на выдохе сказал я и закрыл глаза.

Накатила усталость.

Я почти уснул, когда мы подъехали к пирсу. Взял сумку и вышел, не забыв поблагодарить водителя за помощь с раненой и оставить пятьдесят рублей на чай. Он сперва отказался, но тогда я просто запихнул купюру в карман его формы, похлопал по плечу и ушёл.

А Ванька потащил коробку с крысами с собой.

Первые лучи солнца показались из-за горизонта, когда мы взошли на корабль. Первым делом Ванька спрятал коробку с крысами, а затем уже пошёл будить капитана.

А я направился в каюту. Лёг на диван и сразу уснул.

За всё время плавания Ваня разбудил меня всего раз, чтобы я по мобилету вызвал машину в порт. Пришлось будить отца и рассказывать о нашем скором возвращении. Сонным голосом он обещал организовать транспорт.

Второй раз я проснулся под бурчание капитана, который всё-таки нашёл коробку с крысами в трюме и грозился выбросить их за борт. Пришлось заступаться за грызунов.

Перед выходом с корабля я отмылся от крови, хорошо, что в каюте был сан узел. Выбросил окровавленную одежду и переоделся в более уместный для аристократа костюм.

Только вот когда мы с Ваней покинули корабль и вышли к дороге, машины там не было. А его крысы раздражающе пищали в коробке.

— Да отпусти ты их уже, — попросил я.

— А где я тогда новых ловить буду? В вашем поместье ни одной нет.

— А ты проверял?

— Нет. Видел, как один из слуг подзаряжал артефакт от грызунов и насекомых.

— Ладно, — выдохнул я. — Раз машины нет, то пошли. Найдём, где поесть.

— Отличное решение, господин. А то при такой качке есть невозможно.

Мы оказались в Петропавловске-Камчатском, где я и начал свою новую жизнь всего несколько дней назад.

Хм, а мне казалось, что прошло больше времени. Да и не ожидал, что так быстро привыкну к новой жизни.

Мы без труда нашли забегаловку, где нас накормили горячим обедом.

Я вовсю наслаждался, и пусть это был обычный борщ с пампушками и запечённая курочка на второе. Главное, что не рыба.

Снова позвонил отцу. Но он не ответил. Это начинало меня напрягать.

— Дай крысам хлеба, достали уже орать, — приказал я слуге. — Удивительно, как нас ещё с ними не выгнали.

— Кто ж выгонит графа из заведения, — усмехнулся Ваня и выполнил моё указание.

После двух пампушек крысы наконец-то утихли.

— Раз отец не отвечает, надо найти машину. Знаешь, где? — спросил я у Вани.

— Да. А нам какую надо? Как в прошлый раз или любую?

— Да хоть какую, главное, чтоб ездила.

— Тогда я сбегаю? А то нечего графу по городу носиться.

— Какой ты заботливый, — усмехнулся я и выдал Ваньке денег на транспорт. — Ну, беги.

Пока он отсутствовал, я заказал себе свиные рёбрышки с отварным картофелем и наелся до отвала. Так бы и уснул за столом, если бы мобилет не зазвонил. Высветилось имя сестры. Чёрт, чего же я сразу не додумался ей позвонить!

— Алло! — ответил я.

— Сергей, ты где?

Голос Вики звучал взволнованно.

— В столовой, — лениво ответил я.

— В Северо-Курильске же, правильно? Иди обратно на корабль, тебе нужно срочно домой.

— Нет, я уже в Петропавловске-Камчатском. Отец машину обещал, да нет её. Вот сейчас Ванька какую-нибудь отыщет и приедем. А что случилось?

— На отца ночью напали.

— Что? Кто напал?

— Наёмный убийца. Одиночка. Он взял заказ у посредника, поэтому не знает имени заказчика.

— Как я понимаю, наёмник мёртв? А отец как?

— Отец у целителей, говорят, за день оклемается. А наёмник да, уже мёртв.

— Ладно, такие вопросы по мобилету решать не стоит. Я приеду через пару часов и поговорим.

— Стой!

— Да я и так сижу.

— Посредник как раз в Петропавловске-Камчатском, может, сходишь к нему? Я вышлю имя и адрес в сообщении.

— Да без проблем. Он у меня расколется.

— Ты его пытать собрался? Я хотела попросить его похитить для допроса в поместье.

— Зачем везти, если я справлюсь?

— Уверен?

— Уверен. Присылай адрес.

Через пару минут пришло сообщение от сестры, а ещё через десять вернулся радостный Ваня.

— Нашёл машину. Всего за десять рублей!

— Ага, а теперь иди предложи водителю ещё десять рублей, и ещё одну остановку на часок.

Улыбка сразу сползла с лица парня.

— Потом расскажу, иди, — поторопил его я.

Ваня вернулся через пять минут и сообщил, что водитель согласился.

— Ну отлично, забирай своих крыс и пошли, — сказал я и встал из-за стола.

Эх, я буду скучать по этому мясному месту.

Машина была среднего класса, более простую для графа Ванька просто не решился арендовать. Не поймут же.

Он открыл мне дверь, подождал, пока я сяду, закрыл. А потом уже сам быстренько сел рядом с другой стороны.

Ну и зачем было так усложнять? Ну да, местные порядки. Уважение к аристократии и всё такое. Мне приятно, не спорю, но сейчас я спешил.

Доехали быстро, и я попросил водителя остановиться через два дома.

— Можно с вами, господин? — осторожно спросил Ваня.

Сперва я хотел отказать. Ведь парню всего шестнадцать, и как бы ещё рано за пытками смотреть. А потом вспомнил, что нахожусь в другом мире в теле графа всего на два года его старше.

— Пошли, только крыс здесь оставь.

Ванька попросил водителя присмотреть за его питомцами. И дружелюбный мужичок с радостью согласился. Надеюсь, парень к ним не привяжется, а то будет жалко умерщвлять.

Контора названого сестрой посредника находилась в неприметном двухэтажном здании старой постройки.

В своём наглом стиле я подошёл к входной двери и громко постучал костяшками пальцев по металлической двери.

— Господин, думаете, они просто так откроют? — спросил стоящий позади Ванька.

А этот парень с каждым днём всё больше мне нравился. Лучше, когда слуги говорят прямо, чем пытаются угодить.

— Чёрт знает, — ответил я.

— Кто такой чёрт? А то вы его всегда упоминаете, а мне как-то неудобно было спросить.

— Пока мы вдвоём, можешь говорить, что хочешь. Чёрт — это такой, э-мм, демон такой. Ругательство в общем, но в том его и суть, что мало кто его понимает.

— А-аа, так вот оно что. Хитро, хитро!

Я лишь усмехнулся. Да, непроизвольная хитрость.

Но всё же надо было думать о деле. А то никто так и не хотел открывать ржавую металлическую дверь.

Присмотрелся к решёткам на окнах. Подёргал. Старые, но сидят в стене прочно.

— Ты, случайно, в дома пробираться не умеешь? — шутливо спросил я у Вани, осматривая последнее окно на первом этаже.

— Так можно же на второй этаж подняться. Там решёток нет, — вполне серьёзно предложил парень. — Могу вам плечи подставить.

— Не, из тебя такая себе лестница, — хмыкнул я. — О, по трубе можно забраться!

— Лазающий по трубам граф, такого я ещё не видел. Да мне никто не поверит!

— А ты больше болтай. Так глядишь, и за сумасшедшего сойдёшь. Если родовая клятва раньше не прикончит.

— Уже и пошутить нельзя? — стушевался Ваня и отвёл взгляд.

М-да, чувство юмора у парня было, мягко говоря, специфическое. Ну, мне тоже шутки никогда не давались, но при этом я же не переставал их придумывать.

Выходящая с крыши труба задребезжала от моего прикосновения.

Да она же точно развалится от моего веса! Блин, и почему нельзя было сразу в голову загрузить пару сотен заклинаний, чтобы я мог каким-нибудь водным лезвием просто спилить эти решётки?

Я прекрасно ощущал энергию в своих магических каналах. Она бурлила, переполняя меня. Но двух занятий с дядей мне совершенно не хватило, чтобы научить ей пользоваться. В основном, потому что мы занимались теорией, а из практики я лишь водные шары делал, но сейчас это знание было бесполезно.

Пока я умел разве что накапливать магию в своём теле, всё остальное происходило хаотично. А дар проклятий не стоило тратить на решётку, тем более в присутствии Вани. Рано ему ещё знать.

Так что понятия не имею, на что способна родовая магия, а очень хочется узнать.

— Я помогу, — внезапно раздался в голове голос Акулы.

— Ого! Богов в учителях у меня ещё не было, — мысленно ответил я. — Буду признателен, если подскажешь заклинание какого-нибудь водного лезвия.

— Заклинания остались в твоём мире, здесь родовая магия творится совершенно иначе.

— В смысле остались в моём мире? Да я три справочника заклинаний успел прочесть.

— Их используют для высшей магии, а этому ты научишься в академии. Сейчас твоя задача — освоить родовой дар. В нём твоя главная сила.

— А ты не можешь просто загрузить мне в голову нужные знания? А дальше уж разберусь как-нибудь.

— Нет. У Богов есть свои правила. И наше влияние на людей сильно ограничено. Представь, если бы каждый Бог передал своим адептам все возможные знания, да ещё и наделил бы самым мощным даром.

— Случился бы кабздец. И все рода оказались бы под самым сильным. Но, как понимаю, у Богов не принято это выяснять.

— Именно.

— Тогда как ты можешь мне помочь? Сама решётку выбьешь? Или на Ваню морок нашлёшь, чтобы я руну разрушения нанёс?

— Ага, вот сейчас приплыву и выбью, — впервые я услышал от Акулы саркастичный тон. — Думай, что богине говоришь.

— Заметь, я предлагаю варианты решения проблемы, а ты — нет.

В голове пронеслось злобное рычание.

— Слушай, наши интересы совпадают. Так что,может,перестанешь злиться на то, кто я есть? — мысленно попросил я. — В твоих интересах помочь мне возвысить род, а вместе с ним и тебя на вашем божественном пьедестале.

Ответ пришёл через долгую минуту:

— Ладно. Ты просто не представляешь, сколько я возилась с Сергеем, чтобы хоть как-то ему помочь. И всё оказалось тщетно. Злость затмила мой разум, признаю. Сейчас я понимаю, что главное — кровь рода, а не какая душа сидит в этом теле. Тем более, я сама тебя спасла.

— И эта душа станет твоим лучшим верующим. И привлечёт много последователей. Но сперва ей надо разобраться с покушением на главу рода.

— Слушай внимательно и вникай. Дам тебе подсказку. Моя стихия — вода. Во всех её проявлениях. Сюда входит не только стихийная магия, но и магия крови, льда, и даже целительство. Ты можешь управлять водой во всех её состояниях, а значит — можешь управлять всем живым. На начальном этапе тебе будет достаточно увидеть любой источник воды, дотянуться до него и представить, что хочешь получить.

— Вот так просто?

— Да. В твоём мозгу сформируется команда, которая, как по нервам, перейдёт к магическим каналам. А там уже, насколько хватит запасов. Но не увлекайся, иначе пережжёшь каналы и потом не один год будешь восстанавливать, ну, если жив останешься.

Я поспешил воспользоваться подсказкой. Велел Ване отойти и не мешать, а сам встал под одним из зарешеченных окон.

Прикрыл веки и сосредоточился.

Первые минуты ничего не происходило. А потом я почувствовал воду.

Она была везде. В моей крови. В луже под ногами. В подземных трубах. В воздухе. Даже в стыках каменных плит.

Я представил, как из почвы поднимается водный шар, размером не больше моего кулака. Открыл глаза. И лицо невольно расплылось в улыбке.

Первый этап пройден! Дальше я визуализировал, не закрывая глаз. Было интересно посмотреть на процесс формирования вживую.

А он почти не отличался от того, что происходило в моей голове.

Водяной шар сперва уплотнился, превращаясь в большой диск толщиной не больше миллиметра, а затем закрутился с бешеной скоростью. По аналогии с болгаркой.

И раз уж у меня получилось, решил не мелочиться и послал свой крутящийся диск не в окно, а прямиком во входную дверь.

И уже через секунду замка, как ни бывало. А от моей магии осталась лишь лужа на полу.

— Вау! — восхитился Ваня. — А вы говорили, что не умеете.

— А я и не умел, — усмехнулся я и толкнул входную дверь. — Это чистая импровизация.

Лезвие прошлось прямо по стыку, так что дверь открылась без проблем. «Ну, или почти по стыку» — подумал я, когда рядом упала полоска металла толщиной в два миллиметра. Над точностью надо будет ещё поработать.

Мы вышли в длинный коридор, по обе стороны которого располагались кабинеты, только табличек на них не было.

Ваня открыл первые две двери и сообщил:

— Пусто.

— Да подожди ты проверять, — тихо сказал я. — А то обязательно на кого-то нарвёшься. Что тогда будешь делать?

— Вас позову.

— Ага, если успеешь открыть рот раньше, чем тебя пристрелят или что-то ещё.

— Об этом я не подумал, — признался парень. — А вы успеете атаковать раньше, чем те, кого мы ищем?

— Успею, — ответил я и достал свой трофейный револьвер.

— Жаль, что нельзя магией просто здание просканировать, — посетовал Ваня, подходя к следующей двери.

А я задумался. Почему же нельзя?

Человек по меньшей мере на семьдесят процентов состоит из воды, а значит — он тоже её источник.

Я снова сосредоточился, и на этот раз получилось гораздо быстрее.

Странное ощущение.

Я не просто чувствовал направление источников воды, каких здесь оказалось немало. А на каком-то интуитивном уровне мог назвать каждый из них.

— В подвале шесть человек, — заключил я.

— А где подвал? — резонно спросил Ваня. — Тут только на второй этаж лестница есть.

Снова используя свой дар, я нашёл скрытую в стене дверь. Ощутил, как за ней вода в воздухе уходит вниз, и там медленно оседает крошечными каплями на трубах.

Стена была отделана неровными плитками, в которых и спрятались стыки.

Я понятия не имел, как открывается потайная дверь, и выяснять особого желания не было. Поэтому повторил свой фокус с водной болгаркой, а потом просто пнул дверцу ногой.

Вуаля!

— А вот теперь пошли тренировать кипячение крови, — выдал я и прошёл вперёд.

Глава 8 Секреты

— Это получается, что я зря крыс ловил, господин? — пробурчал Ваня.

— На них тоже что-нибудь потренируем, — отмахнулся я. — А то я ещё замораживать никого не пробовал.

Про себя я злорадно рассмеялся. Родовая магия Акулиных начинала нравиться мне всё больше и больше.

В подвале пахло сырой плесенью. А его коридор освещало три тусклых магических светильника.

Здесь было всего две двери, и из-за одной из них доносились мужские голоса.

Я приложил палец к губам, указывая Ване, чтоб молчал. Сам чуть ли не на цыпочках, чтоб не шуметь, подошёл к двери и взялся за ручку. Во второй руке держал револьвер.

«Фух, ну, поехали!» — подумал я и резко распахнул дверь.

— А ну, все застыли! — выкрикнул я обалдевшим мужикам.

Они меня не послушали и потянулись к оружию. Тогда я, не раздумывая, выстрелил в голову первого попавшегося.

Но за это время на меня наставили ещё пять стволов! Чёрт!

Я за мгновение притянул к себе всю ближайшую воду и представил её в форме полусферы.

Закружил её вокруг себя.

Получился водный щит, на которой и пришёлся обстрел бандитов. Пули взрывались прямо о него, но огонь тут же гасила вода. Запахло плавленым металлом.

— Бросайте оружие! Иначе заморожу всех на хрен! — выкрикнул я.

Это тоже не сработало.

У них там что бесконечный запас патронов?

А, нет, они уже по второму револьверу держат. Вот это скорость!

Только водному щиту всё равно. Энергии он тратил мало, так что я мог хоть полдня так стоять. Но мне надоело уже через пару минут.

Так что я отделил от щита десяток капель, вытянул и заморозил их. А затем бросил в двух мужиков.

Оставшиеся трое после такого решили сдаться. И весь огнестрел укатился к моим ногам.

Я свернул щит. Он упал на пол большой лужей, окатив водой всех присутствующих.

— Кто ты и зачем пришёл? — нагло спросил один из бандитов.

— Вопросы здесь задаю я! Кто из вас Ерофеев?

— Вот лежит, подыхает.

Он кивнул в сторону, где стонал пронзённый моими иглами мужчина. Голову не задело, но зато пострадало всё остальное тело.

Ерофеев единственный среди шестерых был одет в деловой костюм. Который уже весь пропитался его кровью.

М-да, сосредоточившись на магии, я забыл об основном правиле допроса: не убивать подозреваемых до получения сведений. Всему виной бурливший по крови адреналин молодого тела.

Я наклонился к умирающему и предложил:

— Скажи, кто заказал Акулиных и умрёшь быстро. А иначе я буду тренировать на тебе целительский дар, а потом снова пускать иглы. Хочешь?

Он слегка качнул головой. Времени до его смерти оставалось очень мало.

— Тогда говори. И всё закончится.

— Моржов.

В один миг я создал водное копьё и представил, как оно заледенело. Зависшее в воздухе ледяное оружие с силой обрушилось на голову Ерофеева, размозжив череп меньше, чем за секунду.

В меня полетела кровь вперемешку с мозгами.

Надо запомнить и придумать гораздо более чистый способ убийства. Иначе точно на химчистке костюмов разорюсь.

— Нас,может, отпустишь? — спросил тот же наглый мужик. — Можем откупиться. Скок хочешь?

Вместо ответа я злобно улыбнулся. Окрашенная красным вода мелкими каплями поднималась с пола.

— Эй, да погоди ты! У нас связи есть. Готовы клятву принести.

Я задумался. А кровавые капли остались парить в воздухе, словно в невесомости.

— Не смей! — раздался в голове голос Акулы.

— Не хочешь принимать убийц в клан убийц? — усмехнулся я. — Где логика?

— Я им не доверяю. Они могут нас придать. Они не станут следовать акульим законам.

— Резонно, — мысленно ответил я. — Я бы и так им отказал, зря ты вмешалась.

И вновь образовавшиеся водяные иглы полетели в мужиков.

Самый наглый из этой парочки ни в какую не хотел умирать. Пришлось ещё и водное лезвие в него запульнуть, чтоб наверняка. Ну теперь-то точно, ведь без головы не живут.

Больше в Петропавловске-Камчатском нам было делать нечего, поэтому мы с Ванькой поехали домой. Стоило сесть в машину, как накатила усталость, и я уснул.

Так и проспал, пока машина не остановилась у ворот особняка.

Вика встретила меня в холле с расспросами, и я без утайки рассказал всё как было. Ну, кроме разговоров с богиней.

— Как отец? — спросил я у сестры.

— Час назад очнулся и уже норовит сбежать от целителей, чтобы найти, кто его заказал. Так что пойдём к нему, может, хоть с твоей информацией он успокоится.

Уже на подходе к спальне отца, мы услышали ругань:

— Да оставьте меня в покое! Я в порядке!

— Выпейте эликсир, ваше сиятельство, это поможет вам успокоиться, — ответил робкий женский голос.

— Я спокоен! Сами пейте свои эликсиры.

Я поспешил вмешаться. Открыл дверь и тут же начал:

— Отец, рад видеть тебя живым! Зачем ты кричишь на эту женщину?

— Да потому что она настоящая ведьма! Скоро в могилу меня загонит своими снадобьями, — также громко ответил отец, только вот смотрел он не на нас с сестрой, а на целительницу из рода Белладонновых.

— А зачем тогда ты её в клане держишь, если не доверяешь? — прямо спросил я, чем смутил всех присутствующих.

Все взгляды скосились на меня. Сестра робко дотронулась до моего плеча и прошептала:

— У них такое общение с Елизаветой в норме. Папа не может иначе чувства выражать.

И здесь до меня дошло. Как дошло, что чуть челюсть не отвисла до пола.

— Прошу прощения! — поспешил я ретироваться, но Вика остановила, схватив за руку.

Самое забавное, что за этой картиной наблюдал ещё один целитель. Парень на пару лет старше меня, с такими же светлыми волосами, как у Юли. Сын Елизаветы, если я правильно запомнил. В прошлом году только академию закончил.

А сама Елизавета являлась тётей Юли, если я снова ничего не напутал. Да тут такие сложные семейные связи в клане, что впору выписать генеалогическое древо на бумагу и выучить. Но для начала надо узнать имена всех родственников.

— Лизонька, оставьте нас, — уже ласково обратился к целительнице отец.

— Эликсир сначала выпейте!

Женщина протянула отцу кружку с отваром, от которого пахло душистыми травами.

— Ладно, — нехотя согласился он и за пару глотков опустошил кружку.

Только тогда целительница с сыном ушли.

— Оторвать бы твой длинный язык, — сказал мне отец вместо приветствия.

— Успеешь оторвать. Вот, держи.

Я снял с плеча сумку и протянул отцу. Он нахмурился и открыл. Порылся в бумагах, и с каждой секундой его глаза становились все шире и шире.

— Там есть то, что нам нужно? — поинтересовался я.

— А ты молодец, не стал открывать. Печати на папках магические и заточены под своего хозяина. Но я их быстро обезврежу. Вот сейчас и займусь этим.

— Папа, тебе надо отдыхать! — возмутилась Вика.

— Какой отдых, когда на меня нападают средь бела дня, стоит только за ворота выйти?

— А ты не выходи, — упёрлась Вика. — Тем более, Сергей уже всё выяснил, пока тебя лечили.

— серьёзно? — отец строго посмотрел на меня.

— Да, посредник мёртв. А тебя заказал некий Моржов. Знаешь такого? — спросил я.

— Да кто же не знает этого продажного чиновника!

— Я не знаю, — хмыкнул я. — Зачем ему убирать тебя?

— Предполагаю, это из-за того, что я стал спрашивать, о ком не следовало. Но я это дело просто так не оставлю!

— И что будем делать? — спросила Вика и плюхнулась на мягкое кресло.

— Мстить, — со злобной улыбкой ответил отец. — И пытать.

— Вот тебе лишь бы пытать. Завёл бы мага-менталиста, всё стало бы куда проще.

— Отец, ты предлагаешь напасть на Моржова? Уже есть план? — уточнил я.

— Сперва посмотрю, что ты принёс, а там решу. Да и Нерпову надо позвонить, пусть приезжает за своим компроматом, — усмехнулся глава клана.

— А его не смутит вскрытая печать на папке?

— А это уже его проблемы.

* * *

Поместье Нерповых. В кабинете князя раздался звонок мобилета. Аркадий Викторович Нерпов оторвался от бумаг и приложил артефакт к уху.

— Нерпов слушает.

— Аркадий, это Александр. У меня хорошие новости.

— Неужто так быстро разобрался?

— Мой сын разобрался. Все бумаги забрал. Так что приезжай, отдам тебе лично в руки.

— А наследник у тебя не промах. В который раз удивил. Я даже имя его запомнил — Сергей.

— Верно, удивительно с твоей памятью на имена.

— Да мне ещё дочь о нём все уши прожужжала. Уже не знаю, куда от неё скрыться. Понравился ей его героизм.

— Так привози дочку с собой, пусть пообщаются. У сына моего хороший потенциал в магии. Тем более, наследник клана.

— Хм. Ну только если она сама его выберет. А то вдруг мимолётное увлечение.

— А у неё такое бывало?

— Нет, это меня и настораживает.

* * *

Мы с Викой пошли на ужин, пока отец разбирался с документами. После я даже успел помыться и отдохнуть. Уже засыпал, как в дверь постучали.

— Войдите! — сонно крикнул я и сел на кровать.

Вошла Юля. Робко подошла и села рядом.

— Слышала о твоих подвигах, — начала она, отводя взгляд в сторону. — Ты очень изменился. В лучшую сторону.

— Есть такое. Ты по делу или просто?

— Уже нельзя своего жениха проведать?

— Ты же ещё не решила.

— Решила.

Я опешил. Блин. Лишь бы она отказалась от этой помолвки. Ничего не имею против Юли. Девушка красивая и сообразительная, хотя местами рассуждает совсем по-детски. Но мне не хочется отказаться от всех остальных. Рано ещё делать выбор.

— Так что решила?

— Я согласна на помолвку.

Я лишь холодно ответил:

— Ну, как знаешь.

— Тебе совсем на меня наплевать? — грустно спросила Юля.

— Не наплевать, не придумывай. Просто я совсем тебя не помню, как и ты не знаешь нового меня.

— Так давай узнаем друг друга? В чём проблема?

Меня спасла Вика, без стука зашедшая в комнату.

— Отец зовёт, — сообщила она.

— Прости, Юль, потом продолжим разговор, — сказал я девушке и быстро последовал за сестрой. — Но ты не переживай, я не имею ничего против помолвки.

Ну а разве можно было ответить этой прелестной юной особе иначе? Я не смог, видя, как её глаза поблёскивают от слёз в свете магических светильников.

Отец находился уже не в спальне, а в кабинете. Он с таким серьёзным видом изучал принесённые мной бумаги, что я никогда бы не подумал, что меньше суток назад он чуть не умер.

— Есть что-то интересное? — спросил я и сел в кресло.

Вика уселась напротив.

— Да, столько компромата я в жизни не видел. Да тут почти про каждого аристократа с ближайших земель. И не только.

— И на Нерпова с Моржовым есть?

— Есть, — злобно улыбнулся отец. — Так что нам нет смысла нападать на Моржова сейчас.

— Хочешь обнародовать данные? Если им займётся правительство, как тогда мы узнаем, какой интерес Моржова был в нашей смерти?

— Да. Свяжусь с представителем князя Мышкина во Владивостоке и передам сведения. Но Моржов спрячется в своём особняке на острове, он тоже не пальцем деланный. Там-то мы его и встретим. Как раз твой Алексей уже скучает без дела, его и возьму с собой.

— А почему не мы? — возмутилась Вика.

— Вы мне тут нужны. Оба. Тем более, завтра приедет Нерпов, и его дочь очень хочет поговорить с Сергеем. Князь подозревает, что ты ей понравился, — подмигнул мне отец.

— А как же Юля? — спросил я.

— А, точно. Надо бы расторгнуть помолвку, раз такое дело. Теперь тебе можно невесту и посолиднее подобрать.

— Ей это не понравится. Она уже почти в Сергея влюбилась. Надо видеть, как Юля на него смотрит, — констатировала Вика.

— А её никто не спрашивает, — хмыкнул отец.

С одной стороны, я испытал облегчение, но с другой — не хотелось обижать Юлю. Она нравилась мне ничуть не меньше Светланы.

— А на нас там есть компромат? — спросила у отца Вика.

— Есть. Самая толстая папка. Я уже сжёг её, — ответил отец и кивнул в сторону камина.

Мы долго говорили с отцом. Думали, что делать после захвата Моржова и обсуждали разные идеи. Мне даже понравилось, напомнило «мозговой штурм» на собраниях военачальников в моей прошлой жизни.

Утром я продолжил занятия с дядей. Как и обещал отец, мне объяснили, как разумно расходовать собственную энергию, чтобы не пережечь каналы.

Я научился чувствовать эту тонкую грань, походившую на резкий упадок сил. Также дядя выдал мне несколько макров с запасом нашей родовой энергии.

Так что, если со мной снова случится истощение, тело возьмёт энергию из кристаллов. Теперь главное — не забывать их всегда таскать с собой.

Да и, как пояснил дядя, это своеобразный наркотик. Поэтому лучше использовать только в крайнем случае, иначе можно подсесть. А мне искренне не хотелось испытывать на себе его действие.

После обеда мы с Ваней устроили спарринг, и я показывал парню новые приёмы. Он схватывал всё на лету.

Потом хотел идти доставать распорядителя, чтобы он показал, как пользоваться арбалетом, но к дому подъехала дорогая машина.

Оттуда вышел князь Нерпов, а следом и его дочь. Мы с князем обменялись рукопожатиями, и отец пригласил гостей в дом.

— Я бы хотела по пляжу прогуляться. Папенька, разрешишь? — обратилась к князю Света.

— Конечно, доченька. Может быть, юный граф Акулин составит тебе компанию? — спросил князь, обращаясь ко мне.

— Почту за честь, — с лёгким поклоном ответил я.

Я проводил Свету в комнату для почётных гостей и подождал, пока она приведёт себя в порядок после дороги.

Думал, что предстоит ждать часа два, поэтому взял с собой книгу, и расселся с ней на диване в коридоре. Но Света вышла уже через полчаса.

Влажные после душа волосы струились по её плечам. А чёрное летнее платье подчёркивало изящную талию. Взгляд невольно застыл на глубоком вырезе декольте.

— Сергей, мои глаза выше, — шутливо сказала девушка.

— Прошу прощения! — опомнился я. — Ты сегодня слишком обворожительна.

Её щёки покраснели. Я встал с дивана и протянул княжне руку.

— Сегодня прекрасная погода для прогулки по пляжу.

Мы вышли через чёрный ход, который выходил прямо на побережье.

Чёрный песок захрустел под ботинками, и я пожалел, что оделся в парадное. А вот Света предусмотрительно одела пляжные шлёпки.

— Тебе не холодно? — спросил я у девушки, потому что сам уже покрылся мурашками.

А она была без кофты.

— Нет, я же Нерпова, — добродушно улыбнулась она. — Внутри меня течёт огонь, он и греет.

— Тоже,что ли, попробовать разогреть кровь.

— Попробуй, — добродушно усмехнулась она.

А я представил, как вода в моём организме стала горячее на целых два градуса. И мурашки прошли.

— Кстати, я решил твою проблему, — сказал я, когда мы достаточно ушли от лишних ушей. — Тот, кто собирал компромат на твою семью, мёртв. Я лично его убил. Все бумаги мой отец сейчас передаёт твоему.

Девушка удивлённо посмотрела на меня. Отвела взгляд к морю.

— Собственно, чего я хотела от клана убийц, — пробормотала она.

— Ты просила помочь, и так сложились обстоятельства, что я смог сделать это лично. И да, мы клан убийц. И гордимся этим. У нас есть кодекс Акулы, который мы чтим, поэтому убиваем мы только тех, кто этого заслуживает.

— Благодарю за твою помощь, Сергей, — смягчилась Света. — Скажи, как я могу оплатить? Деньгами или услугой?

— Я всего лишь делюсь с тобой информацией. Из симпатии к тебе, а не из выгоды.

— Я настаиваю. Не хочу чувствовать себя должницей. В нашей семье принято всегда платить по счетам.

Если бы я был настроен на серьёзные отношения со Светой, то попросил бы свидание в оплату, и тогда она бы точно стала моей. Но я этого не хотел, опять же просто потому, что вокруг полно других женщин, а мне ещё предстоит поступать в академию. Поэтому я прямо попросил:

— Сможешь выбить нам с сестрой места в академии твоего отца? Знаю, что туда берут от шестого начального уровня, а у нас только пятый. Но мы будем усердно учиться, чтобы подняться до уровня остальных.

— Всего-то, — улыбнулась Света. — Считай уже сделано, да и пятёрок папа тоже берёт, правда, в качестве исключения, если видит потенциал. А в тебе он его уже увидел.

— Не ожидал, что он меня запомнит.

— Ты знаешь, сколько стоит обучение? Неприлично о таком спрашивать, но всё же: ваша семья сможет себе это позволить? Я могу попробовать выбить грант для одного из вас.

— Не надо, — отрезал я. — Про стоимость мне известно, и мы заработаем. Это не проблема.

— Как знаешь, — пожала плечами Света.

— Гордость не позволит мне принять финансовую помощь от девушки. Тем более, от такой обворожительной, как ты.

Света улыбнулась, ей понравился мой ответ. И славно.

Мы гуляли до вечера. Болтали обо всём на свете. И я уже хотел всерьёз пригласить Свету на свидание, как меня с балкона окрикнула сестра:

— Сергей! Прорыв рядом с нами! Собирайся!

Глава 9 Монстры

Столь быстро я не одевался даже на военной службе, когда сражался против некромантов. И уже через две минуты стоял в холле полностью готовый.

Здесь же ждала сестра, двоюродный брат — Пётр, и пятёрка молодёжи из Скорпионовых. Они все учились в академии, а на лето приехали домой. Учёба никого не освобождала от клановых обязанностей.

Последним спустился дядя и начал вводить нас в курс дела:

— Произошёл прорыв с четвёртого уровня изнанки. Нам доложили о парочке летающих монстров, так что не забывайте о щитах. Если все готовы, то выдвигаемся.

— Пешком пойдём? — шутливо спросил я у сестры на ушко.

— Через свиток одноразового портала, — тихо ответила Вика.

Дядя сломал в руке небольшой свиток, и на этом месте завертелось пространство. Как ураган в разрезе, но без реального ветра.

Первыми прошли Скорпионовы, а потом и мы с Викой.

Вышли на побережье. Волшебную темноту приближающейся ночи развеивал свет от прорыва. Он был, как светящаяся трещина в пространстве. Издалека его легко можно было спутать с северным сиянием моего мира.

Дядя вышел из портала, и проход сразу схлопнулся за его спиной.

— Так, расклад стандартный! — громко начал он. — Но для Сергея поясню. Я закрываю прорыв. Вы уничтожаете монстров. Жизнью не рискуйте, если что зовите подмогу. Всё ясно?

Ренат смотрел только на меня, словно я здесь самый тупой.

— Ясно, — ответил я.

— Тогда пошли!

Мы ринулись к прорыву, из которого один за другим выскакивали и вылетели монстры.

— Летающих беру на себя! — заявила Вика и остановилась на берегу.

В тот же миг из воды сформировались сотни острых копий. И она отправила их наверх.

Скорпионовы достали из ножен фамильные мечи, и я знатно удивился, когда их оружие загорелось пламенем. Три парня и две девчонки ловко орудовали мечами, которые входили в тела монстров, как раскалённые ножи в масло.

Я же приметил себе самую крупную тварь и ринулся к ней.

Огромная бронированная туша с крыльями заметила меня и походу решила прикончить меня первым. Ну уж нет!

Это был отличный повод открыть новые возможности своего дара, и я рискнул.

Не останавливаясь, ощутил монстра, как очередной источник воды. И представил, как она замерзает.

Бегущая мне навстречу туша начала замедляться. Черно-красный панцирь и демонические крылья покрылись тонким слоем инея. И монстр застыл в трёх шагах от меня.

Меня удивило, что всё вышло так просто.

Но времени на рассуждения не было, ко мне бежала очередная тварь.

Этот монстр был совершенно другой природы — небольшой и быстрый хищник, похожий на маленького динозавра. Острые и длинные, как ножи когти и зубы кричали о смертельной опасности.

Сосредоточившись, я представил, как из моря поднимается столб воды и окутывает ящерицу. И очень быстро мимо меня пронёсся бурный поток и закружился вокруг мелкой твари, точно торнадо. Наземный водоворот, мать его.

Однако монстр оказался умным. Ударил мощным хвостом по водному смерчу, и на миг торнадо распалось. Но я быстро восстановил его.

Тварь не сдавалась в попытках вырваться, а я не собирался её отпускать.

Заметив, что она начала терять силы, я решил нанести решающий удар. Подняв руку, я окружил ящерицу водным коконом и стиснул его с огромной силой, лишив хищника возможности двигаться.

Животное издало последний протестующий визг, и от него осталась лишь лужа крови с кусками мяса. Давление воды беспощадно, именно поэтому жизнь на глубине океана имеет совершенно другие формы.

Тяжело дыша, я осознал, что потратил половину запасов своей магии на этих двух монстров. А ко мне бежали ещё три.

Решил больше не экспериментировать и воспользовался хорошо знакомыми ледяными иглами. Двоих монстров они сразили, а вот третьего — нет, разбились о мощный панцирь.

Тогда я представил, как кровь внутри монстра закипает. Но в этот момент он прыгнул прямо на меня. Я отшатнулся, и громадная туша приземлилась в нескольких сантиметрах от моей ноги. Приземлилась мёртвой.

Фух, пронесло.

Встав, я осмотрелся. Монстров больше не было, как и прорыва.

— Собираем макры и уходим! — скомандовал дядя.

Мы достали заветные кристаллы из тел тварей всего за пол часа, и то большая часть времени ушла то, чтобы вскрыть панцири.

Затем дядя разломал свиток одноразового портала, и мы вернулись на то же место в гостиной, откуда и перемещались в первый раз.

Я удивился, увидев Свету, сидящей на диване в холле. Неужто меня ждала?

— А вы быстро, — с улыбкой сказал она.

— Монстров мало вылезло, успели вовремя прорыв закрыть, — пояснил дядя.

— Совсем мало?

— Ну я пятерых убил, — ответил я, пожимая плечами. — Для первого раза пойдёт.

— Да, для первого раза очередной хорошо. Тебя даже не пришлось спасать. И трофеи с монстров хорошие, завтра к главе клана за долей подходи, — пояснил дядя.

— Долей?

— Да, тебе положен процент с продажи трофеев с каждой такой вылазки. Это гораздо меньше, нежели бы мы охотились на изнанке и не отдавали часть императору, но клану на жизнь хватает.

— А что нужно сделать, чтобы не отдавать процент императору? — спросил я, ни на что не надеясь.

— Уговорить его отдать полуостров клану.

— Задача невыполнимая, — прокомментировала Вика.

— Ну не скажи, — вмешалась Света. — Император Кречет может вознаградить своих подданных за какую-то услугу. Например, за спасение жизни дочери или решение военного конфликта силами клана.

— Осталось найти такую возможность, — хмыкнул я, мысленно прикидывая варианты.

Но на ум пришла одна дельная мысль — выяснить, откуда взялась аномалия на Камчаткеи устранить её. Задача очень непростая, но подобные трудности лишь придавали мне азарт. Так что теперь я не успокоюсь, пока во всём не разберусь.

— Оставлю вас, ребята, — сказал дядя и удалился, а вместе с ним и пятёрка Скорпионовых.

— Ты не утомилась за день? — спросил я у Светы. — Если нет, то можем прогуляться в саду.

— Хорошо, — легко согласилась Света.

— Только растения не трогайте, — предупредила сестра. — Там большую часть Белладонновы для ядов выращивают.

— Стесняюсь спросить, зачем столько яда? — поинтересовался я.

— Как зачем? На продажу. Ну, большая часть. Ладно, я пошла отдыхать. Не скучаете. И, Сергей, не обижай княжну.

— У меня самые честные намерения, — усмехнулся я.

— Ага, знаю я ваши намерения. А отцу потом разгребать. Нам ещё один враждебный клан не нужен.

Тут уже рассмеялась Света.

— Твоя сестра всегда так прямолинейна? — спросила княжна, когда мы вышли из дома в сад.

— Да, за это её и ценю.

Мы бродили по саду до глубокой ночи.

Я снова ощутил себя подростком. При мыслях о Светлане в тело выливалось столько гормонов, что никто бы не удержался. И я не устоял. Пригласил её к себе, и она не отказала. А судя по взгляду желала этого также сильно, как и я.

На рассвете княжна проснулась в моей кровати.

Я гладил её по огненно-рыжим волосам, когда в дверь постучали.

— Я занят, зайдите позже! — выкрикнул я и пожалел, что не озадачился поставить на дверь замок.

Поздно я об этом вспомнил. Юля ураганом ввалилась в комнату и застала столь прекрасную картину.

— Ты… Ты! — злобно кричала она, срываясь на слёзы. — Ненавижу тебя!

И выбежала, с силой захлопнув дверь.

В ответ на вопросительный взгляд княжны я лишь пожал плечами. Неудобная ситуация, однако.

Не знаю, что Света себе надумала, но она молча собралась и ушла.

Правда за завтраком попросила сопроводить её в город, чтобы пройтись по магазинам. У меня, конечно, был огромный список своих дел, но разве можно отказать красивой девушке в такой мелочи, тем более после приятной ночи?

Своим согласием я удостоился гневного взгляда Юли. Самому,что ли, ей парня найти, чтобы успокоилась? Нет, от этой мысли меня коробило. Не хотел видеть рядом с ней кого-то другого. Ну что за парадокс?

В моём мире царила моногамия, а тут… По законам этого мира я мог иметь столько женщин, сколько душе угодно. Вся вдолблённая мне с детства мораль трещала по швам, ведь я не собирался отказывать себе в удовольствии, раз удостоился возможности прожить жизнь заново.

Мой отец выделил нам машину и родового слугу в ранге боевого мага пятого уровня в сопровождение. При виде которого Света лишь закатила глаза, словно говоря: «Вот нигде не дают покоя со своей опекой». Конечно, ведь судя по выражению лица главы клана, за безопасность княжны он переживал куда сильнее, чем за меня.

Почти всю дорогу Света разговаривала по мобилету с какой-то своей подругой, передавая ей последние сплетни высшего общества. Я слушал вполуха, и чуть не уснул.

Резко вздрогнул, когда в голове раздался голос Акулы:

— Создай вокруг вас водяной щит! Быстро!

И я, не раздумывая, создал. Хорошо, что додумался перед этим приказать водителю остановиться.

И мы въехали прямиком в водную стену. Капот разбился в хлам. Нас со Светой слегка откинуло вперёд, но благо мы были пристёгнуты ремнями безопасности.

— Ты что творишь? — встрепенулась Света, поднимая ноги на кресло.

Через щели просачивалась вода. А я уже расширил щит до целого купола.

И оказалось, не зря.

На нас вылился целый столб огня, и салон машины за считаные секунды наполнился паром.

— Заморозь! — подсказала Акула.

— Быстро ноги поднимайте! — крикнул я всем в машине.

И через секунду водный щит превратился в толстый ледяной купол. Да и дно машины заблестело льдом.

— Это засада, — в панике осознала Света. — Сделайте что-нибудь! — обратилась она к боевому магу, который сидел на переднем сидении.

— А что я сделаю внутри купола? — ответил он, разводя руками. — Его сиятельство уже всё сделал.

— Да хоть что. Там же стихийные маги.

— Ну не маги смерти же, — поспешил успокоить Свету я.

— Мы из-за этого кокона даже не видим сколько их там!

— Четверо, — спокойно ответил я.

— Что? — девушка мигом успокоилась. — Как ты узнал?

— Там четыре источника воды, и судя по наполнению это люди, а не животные.

— Если ты чувствуешь источник, может, и прихлопнешь их? — задорно предложил маг.

Меня смутила его реакция на происходящее. Уж слишком спокоен он был. Но я всё же ответил:

— Попробую.

Сосредоточившись, я обратился к источникам воды. К магам огня, которые почти растворили мой ледяной кокон.

Я представил их фигуры. Ощутил, как в их крови бежит вода. И заставил её замёрзнуть.

— Атака прекратилась, — сообщил маг. — Может, растворишь свой кокон?

— Сейчас, — устало ответил я.

Купол над машиной растаял меньше, чем за минуту.

И мы вышли наружу. Даже в такой ситуации слуги открыли перед нами двери.

Ботинки хлюпнули в лужу. Но мне-то было всё равно, а вот одетая в босоножки Света сморщила милое личико.

Наш боевой маг сразу потопал к трупам. Застывших в тех же позах, что и колдовали. Только вот на перекошенных лицах застыл настоящий ужас. Надеюсь, мне никогда не придётся такое испытать.

— Не ожидала, что твой дар так силён, — со смесью восхищения и брезгливости сказала Света.

Было видно, что она много слышала о смерти, но впервые видела её. Оно и логично, ведь девушку растили в тепличных условиях.

— Смерть всегда ужасна. Мне жаль, что тебе приходится на это смотреть, — с сочувствием сказал я.

— Всё нормально. Я княжна и наследница. Должна быть стильной.

— Не должна.

Я подошёл и взял её за руку.

— В первую очередь ты женщина, а уже потом титулы и всё остальное, — добавил я и прижал девушку к себе.

Она всхлипнула.

— Мне было так страшно. Если бы не ты…

Я позволил ей поплакать на своём плече. Ведь не каждый день оказываешься на волосок от смерти.

Это я привык к такой жизни, а Света — нет.

— Ваше сиятельство, — осторожно обратился ко мне маг.

Жестом свободной руки я попросил подождать.

Отвёл Свету в машину и только затем вернулся к насущным вопросам. Подошёл к магу, изучавшему трупы.

— Что-то нашёл? — спросил я у него.

— Да. На них родовые кольца.

— Ну и кто на нас покушался?

— Черепаховы, ваше сиятельство.

Я смачно выругался, припоминая все грехи моего предшественника. Вот чем ему этот княжич не угодил? А мне теперь разгребать!

Пока мы с магом изучали останки нападавших, Света сообщила отцу о произошедшем.

И князь Нерпов немедля явился к нам через одноразовый портал. А вместе с ним и мой отец.

И при виде сей чудесной картины он выругался не хуже меня, а когда узнал виновников, то повторил ещё красочнее. У Нерпова аж щёки побагровели от такого обилия мата в его присутствии.

Домой мы возвращались через одноразовые порталы. Все, кроме водителя, который остался ждать местный аналог эвакуатора для покорёженной о мой щит машины.

По возвращении меня ожидал долгий разговор с отцом, где мне пришлось в красках рассказать произошедшее минимум три раза.

— Хочешь сказать, что Акула предупредила тебя? — не скрывая скептицизма, в который раз спросил он.

— Да, я уже говорил. Почему ты не веришь?

Подобное отношение отца к сыну мне крайне не нравилось, поэтому я намеревался его исправить. И уже занимался этим. Но, постепенно, чтобы не выдавать себя со всеми акульими потрохами.

— Я не «не верю», а не могу поверить. Потому что последний раз Акула являлась моему отцу на смертном одре.

— А ты не думал, что связь с божеством прямо зависит от дара? Иначе я это объяснить не могу.

— Не дерзи мне тут!

Отец ударил кулаком по столу. Я не отреагировал. Его угрозы вызывали у меня лишь мысленный смех. Ведь в прошлой жизни я был не только старше и опытнее, но и сильнее его. И очень скоро планировал вернуться к прежнему уровню силы и влияния.

— Почему Акула предупредила тебя, а не меня? — спросил отец, скорее обращаясь к самому себе, чем ко мне.

— Так давай у неё и спросим?

Это решение показалось мне самым логичным, чтобы сразу устранить не только этот спор касательно божества, но и устранить все последующие сомнения отца.

— Ты ещё и в любое время говорить с ней можешь?

— Ну, я попробую. Раньше она начинала первой.

— Давай, — выдохнул он.

Глава клана откинулся на спинку стула и стал пристально за мной наблюдать.

Я же просто закрыл глаза и мысленно обратился:

— Акула? Ты слышишь меня? Буду очень признателен, если откликаешься. Иначе отец скоро в могилу меня загонит своими расспросами.

Минуту ничего не происходило. А потом в голове раздался знакомый голос:

— Ты уже отцом его называешь, забавно. Так чего тебе?

— Объясни, как так сложилось, что из всего рода один я могу с тобой разговаривать.

— Всё просто. Твой талант простирается дальше остальных. До сознания других сложнее дотянуться. Это всё? У меня как бы и свои божественные дела есть.

— Почти. Как доказать отцу, что я правда слышу тебя?

— Скажи ему, что вода жаждет новой крови. Он поймёт.

— Спасибо!

Открыв глаза, я передал слова Акулы. И у отца чуть челюсть не отвисла от удивления.

— Прости, что сразу не поверил, — забормотал он.

— Ничего, проехали. Я могу идти или есть ещё вопросы?

— Вопросов нет. Долю свою от продажи макров забирай и иди на все четыре стороны.

И отец достал из стола две стопки купюр мелкого образца.

— Здесь две тысячи рублей, — сказал он и протянул мне деньги.

— А сколько стоит обучение в академии?

— Двести тысяч в год.

Я аж присвистнул. Не ожидал, что мне придётся столько заработать. А в пересчёте на три года и двух человек получалась вовсе баснословная сумма.

Ну, ничего, одним вагоном проблем больше, одним меньше, всё равно придётся разгребать.

— А я предупреждал, что академия Нерпова одна из самых дорогих в империи. Ещё не поздно передумать.

— Нет уж, — отрезал я. — Заработаю. Пойду на изнанку охотиться, там хотя бы налог с трофеев отдавать не придётся.

— С ума сошёл?

— Давно уже, — усмехнулся я. — На каком уровне самые дорогие монстры?

— На седьмом. Но из таких экспедиций возвращается только половина опытных охотников.

— Ну и ладненько. Так как, говоришь, туда попасть?

— На Курильские острова поезжай, если так хочешь, — неохотно ответил отец. — Там порталов тьма-тьмущая.

— И даже отговаривать не будешь?

— Нет. Тебе сейчас везде небезопасно. Или думаешь, что Черепаховы отстанут? Да с каждым месяцем награда за твою голову будет только возрастать! Так что уж не знаю где безопаснее: на нижних уровнях изнанки или здесь. А так, хотя бы клан под горячую руку не попадёт.

— Безопасность клана дороже сына? — хмыкнул я. — Верно мыслишь, я бы на твоём месте тоже себя отправил куда подальше.

— Я думал предложить тебе скрыться в одном из фортов или отправить к дальним родственникам, но ты же не согласишься там сидеть.

— Тоже, верно, — задумчиво протянул я. — А за сколько можно научиться водить машину?

— За неделю можно. Там ничего сложного. А что?

— Можешь выделить мне учителя для Ваньки? Хочу арендовать машину без водителя.

— Это плохая идея. Разобьёшь машину, заплатишь больше, чем нанял бы водителя.

— Не разобью.

— Как знаешь, — отмахнулся отец, — из своих платить будешь. Выделю я тебе учителя.

— Спасибо, надеюсь, он управится за день, — улыбчиво сказал я и поспешил уйти из кабинета отца, пока не накликал беду на свою голову.

Света этим же вечером вернулась домой вместе со своим отцом через свиток одноразового портала. Я не успел с ней попрощаться за разговорами с отцом. Но написал сообщение через мобилет и предупредил, что мне придётся уехать.

Света пожелала мне скорее разобраться с вражеским кланом и прямо написала, что в крайнем случае увидимся в академии.

Остаток этого дня и следующий я провёл за подготовкой к первому серьёзному путешествию по новому миру. А Ванька всё время занимался с водителем отца. И иной раз его красноречивые маты долетали даже до моего окна, хотя я раньше никогда не слышал, чтобы мужчина позволял себе такое. Ну, пофиг, главное, чтобы мой слуга научился.

Нашими машинами отец решил не рисковать и вызвал нам местный аналог такси из города.

Когда я проснулся на рассвете, машина уже стояла возле дома.

Перед уходом заглянул к отцу. Попросил его держать меня в курсе событий с Моржовым, поскольку другого способа узнать хоть что-то о похитителях моей души не было, ну заодно и попрощался, на что отец пожелал мне удачи и проводил до машины.

Всю дорогу до Петропавловска-Камчатского мы с Ванькой обсуждали дальнейшие планы. И даже наёмный водитель поделился, где найти группу охотников, которые с радостью примут мага с сильным родовым даром, но без должного образования.

Выйдя из машины, Ванька подошёл к багажнику, чтобы достать наши сумки. Но оттуда донёсся невнятный стук. А затем и истеричный голос:

— Да откройте уже этот грёбаный багажник!

Глава 10 Гостьи

Мы с Ванькой косо посмотрели на водителя, на что он лишь развёл руками. Ну не похож был мужчина на маньяка.

Я нажал на кнопку на дверце багажника, она открылась.

— Ну наконец-то! Вы что совсем оглохли?

Максимально недовольная Вика выбралась из большого багажника и демонстративно размялась.

— Битый час до вас пыталась докричаться. У меня всё тело затекло там сидеть! — возмущалась она.

— А ты какого чёрта туда залезла? — выпалил я.

— Так, отец сказал, что отпустит меня с тобой только через его труп, вот я решила не усугублять.

— Так! Ты сейчас же отправляешься домой! — со сталью в голосе указал я.

— Ну уж нет! Не тебе мне указывать, братец, — злобно процедила она.

— Да когда отец узнает, он от меня живого места не оставит. И от тебя тоже!

— А он не узнает, — фыркнула Вика. — Я записку оставила, что поехала к подруге. И она подтвердит, что я у неё.

— На всё лето? Серьёзно? Вот так он и поверил.

— Да, я специально один свиток одноразового портала выписала на свою долю.

А сестра оказалась хитра. Я даже удивился её настойчивости. Да и вообще её появлению.

Ваня с водителем так пристально наблюдали за нашим с сестрой спором, что им только попкорна не хватало для эффекта полной увлечённости.

— Да ты вообще понимаешь, куда я собрался? — продолжал я.

— На изнанку. На монстров охотиться и деньги нам на обучение зарабатывать. Вдвоём мы гораздо быстрей накопим!

— Да ты чокнутая.

У меня закончились аргументы.

— Такая же, как ты, братец, — усмехнулась Вика.

— Это не отменяет того, что я не собираюсь рисковать твоей жизнью на изнанке!

— А без меня ты там вообще не выживешь, — буркнула сестра.

Я начинал закипать. Ведь если с ней что-то случится, то не сносить мне головы, и никакая Акула не поможет.

— Вот, держи! — сказала Вика и протянула мне металлический перстень.

— И зачем мне это кольцо?

— Ах да, ты же ничего не помнишь. Мы с тобой всегда носили эти артефакты на выход. Чтобы никто не узнал в нас графских детей. А обычная девчонка, пусть и из богатой семьи на прогулке с чокнутым братом никого не удивляла.

— И как долго он действует?

— Пока носишь. Подзарядка не требуется, артефакт питается напрямую от твоего источника магии. Вещь дорогая, так что не потеряй. Второй такой отец нам не выделит, раз уж признал тебя, — улыбнулась девушка.

— Ладно, я понял, что переубеждать тебя бесполезно. Пошли на корабль. Но только с одним условием.

Я надел кольцо на средний палец, и Вика сделала то же самое, а потом спросила:

— Каким?

Поднял на неё взгляд и изумился. Голубые волосы стали розовыми и укоротились до плеч. Черты лица стали более плавными. Теперь в ней Акулину выдавал только перстень, на который было невозможно наложить иллюзию без божественного вмешательства.

Это я в одной книге успел вычитать. И с собой взял целую стопку самых интересных. Так что знакомство с миром продолжалось полным ходом.

— Я не пущу тебя ниже четвёртого уровня. Будешь стоять у стационарных порталов и ждать. Поняла?

— Да ты издеваешься? Я вчера в закрытии прорыва с четвёртого участвовала.

— Не издеваюсь. Если ты ещё не поняла, то я стараюсь защитить тебя!

Вика опешила. Склонила голову. И после нескольких секунд раздумья произнесла:

— Прости, но я не привыкла к такому отношению от тебя. Раньше всё было с точностью до наоборот, поэтому я не могла отпустить тебя одного. Ты для меня по-прежнему младший братик, который не до конца понимает этот мир. Если тебе важно, то я постою в стороне, но всё равно хочу присмотреть за тобой.

— Теперь я буду за тобой присматривать. И помогать во всём по мере сил, — ласково ответил я и вплотную приблизился к сестре. — И у нас разница всего в десять месяцев, так что не такой уж я и младший.

Обнял её. Внутри возникло странное чувство. Что-то совершенно новое.

Я никогда не знал настоящих родителей, а моей семьёй стали такие же ведьмаки из приютов, которым нечего было терять. Но сейчас, впервые в жизни, у меня появилась настоящая семья.

Умом я понимал, что не стоит привязываться. Но это юношеское тело хотело иного. Быть частью большой семьи, которая всегда отвергала нездорового умом парня.

Одна Вика любила моего предшественника таким, какой он был. И приняла нового меня, а это было не менее важно.

Мы дошли до причала, где стоял наш корабль. Тот же самый, что возил нас в прошлый раз. и тут меня ждал очередной сюрприз.

На палубе в соломенной шляпке сидела Юля и читала книгу.

— А ты что здесь забыла? — удивлённо выкрикнула Вика.

Беловолосая девушка вздрогнула. Встала и подошла к борту.

— Меня глава клана отпустил, — робко ответила Юля. — О, а вы уже иллюзию наложили.

— А меня ты почему не спросила? — возмутился я.

— Так ты бы не согласился. Машина уже уехала, так что теперь ты очень задержишься, если решишь отправить меня назад. А я и не пойду, — твёрдо сказала Юля.

Злость во мне закипала. Девушка не учла, что я могу оставить её одну дожидаться машины.

— Юля, — процедил я. — Зачем тебе это надо? Мало приключений в жизни?

— Нет, — робко ответила она и отвела взгляд. — Твой отец согласился не расторгать помолвку только, если ты сам того пожелаешь. А ты говорил, что мы мало друг друга знаем. Так лета должно хватить, чтобы это исправить.

Вика прикрыла рот ладонью, но я услышал тихий смех.

— Да ты вообще понимаешь, куда мы направляемся и как это опасно?

— Конечно, мне Александр Борисович всё объяснил. Да и намекнул, что на пятом уровне изнанки скрываются определённые виды монстров, макры которых способны увеличивать магический потенциал. Об этом мало кто знает. И да, это опасно. Но я не успокоюсь, пока не попробую. Тогда у меня будет второй шанс поступить в академию, правда, теперь только в частную.

Я шумно выдохнул, также как это делал отец. Похоже, некоторые привычки заложены где-то на генетическом уровне.

— И что мне с ней делать? — шёпотом спросил я у Вики.

— Любить и жаловать, — рассмеялась она.

— А если серьёзно?

— А если серьёзно, то ты не сможешь ей отказать в помощи. Насколько я успела узнать нового тебя.

Сестра мне подмигнула. А я с опаской начал раздумывать, что она имела в виду.

Неужто догадывается, что в теле её брата другая душа?

Нет. Не должна. Меня же признала Акула, а это гарант безопасности в клане.

— Ладно, Юля, возьму тебя с собой, — снисходительным тоном объявил я. — Но на нижние уровни не пущу, как и Вику.

А сумма, которую надо заработать за лето, выросла ещё на треть. Ведь больше Юле никто не оплатит такое дорогое обучение.

— Почему? Я прекрасно управляюсь с полуторными мечами и арбалетом. Всё своё родовое оружие с собой взяла!

— Потому что меч тебе там не поможет. И что, будешь высокоуровневых тварей зельями поливать?

Бледное лицо Юли покраснело от досады.

— Хорошо, но я в любом случае буду помогать всем, чем смогу.

— Так! — не выдержал я. — Вика и Юля, слушайте внимательно. Вы решили сопровождать меня, так будьте добры выполнять мои указания. Если будете самовольничать, то не пожалею выделенных средств и отправлю домой! Всё ясно?

— Да! — хором ответили девушки.

А я с облегчением вздохнул, и мы забрались на корабль.

Море было тихим, да и солнце почтило нас своим присутствием. Было хорошо, несмотря на холодный ветер. Благо, что я уже научился разогревать кровь внутри своего тела, и теперь не опасался замёрзнуть.

А вот Юля продрогла. На ней была лишь тонкая куртка. Девушка не хотела спускаться в каюту, а мне было жалко смотреть, как она вся покрывается мурашками.

Поэтому я встал и подошёл к ней. Взял за руки, на что получил взгляд расширенных глаз. И сам не заметил, как утонул в этих бездонных голубых глазах. Опомнился, когда Юля пролепетала:

— Уже жарко.

И я убрал руки.

— Немного перестарался, — улыбчиво ответил я.

— Спасибо.

— А меня так научишь? — сразу вклинилась Вика.

— Ну давай попробуем.

Остаток плавания я провёл в попытках объяснить Вике, как согреть собственную кровь. Она прекрасно поняла технику, судя по её словам. Но у неё не получалось. Сестра не могла ощутить источник ни в своей крови, ни в чужой.

Так что на берег она сошла максимально раздосадованная.

Корабль пристал не в порту Северо-Курильска, как в прошлый раз, а на самом юге этого же острова. Здесь был построен городок для охотников и форт с выходами на первый, второй и третий уровень изнанки.

Чтобы попасть на более нижние уровни, нам предстоит отплыть ближе к Японской империи. Но наш корабль уже уплыл, чтобы дальше исполнять нужны клана, поэтому на другие острова нам придётся искать попутку, а лучше — группу охотников, желающих рискнуть.

Мы остановились в первой приличной на вид таверне. Иначе это место не назовёшь. Заведение было выполнено в средневековом стиле.

Ваня быстро поел и убежал искать гостиницу. И носильщика. А то у наших дам было столько вещей, что мы со слугой вдвоём еле дотащили до таверны. И вот как им объяснить, что в такие путешествия не стоит брать весь свой гардероб?

— А это только самое необходимое, — заявила Вика, когда я мимоходом упомянул размер их багажа.

— Да, там дорожные костюмы, оружие, книги и артефакты. Я даже туфель не брала, — поддержала Вику Юля.

— Не влезли?

— Не влезли, — грустно признала Юля.

— Вот и мне пришлось платья оставить.

— Давайте лучше план действий составим, — перебил я грустные порывы об одежде.

И с кислой миной на лицах девушки согласились. Кое-как смог их уговорить не тащиться сразу на третий уровень изнанки, а начать с первого. Я же вообще там ни разу не был, а они плавно забыли об этом незначительном факте.

Потом и Ваня прибежал. С двумя носильщиками, чему я несказанно обрадовался. И мы пошли заселяться в гостиницу.

Ваня выбрал нам хорошую, но без привычного шика, который царил в клановом особняке.

На удивление мои спутницы не стали это комментировать и возмущаться. Понимали, что сейчас мы должны скрывать своё аристократическое происхождение, иначе очень быстро набегут Черепаховы с очередным покушением.

Мы расположились в двухкомнатном номере, который стоил мне целых сто рублей в сутки. Да, в городе охотников цены были бешеные.

Форты с порталами работали круглосуточно, поэтому, немного отдохнув в номере, мы направились туда.

Пошли в форт с порталами первого уровня, где на входе заплатили ещё по пятьдесят рублей пошлины с каждого. А дорого нынче быть охотником. Но я надеялся в скором времени подправить своё финансовое состояние.

Мы зашли в портал и оказались на нулевом уровне изнанки, откуда продолжился дальнейший путь. За высокие стены во двор громадного форта. Ветра здесь не было. Я поднял голову наверх и увидел переливающийся магический купол. Однако князь Нерпов не поскупился за защиту.

Да и о комфорте охотников позаботился, потому что здесь не темнело.

Одобряю такой подход.

У каждого стационарного портала, ведущего на первый уровень изнанки, располагалась табличка с описанием мира по ту сторону. И мы решили начать с их изучения.

Каких только миров тут не было: леса, болота, топи, пустыни, горы. Не было только ставшей за столь короткое время родной мне стихии. Не было портала, ведущего к морю или в глубь океана, что было бы идеально для прокачки моих способностей.

Ну мы не искали лёгких путей, поэтому направились в пустыню. Да, да, водники и в пустыню. Решили, что где как не там можно прокачать навык поиска источников воды. Ваню оставили ждать у портала на нулевом уровне в целях безопасности, а он и не сопротивлялся.

Вопреки всему, что я слышал об изнанке, первого монстра нам пришлось искать целых двадцать минут. Я успел взмокнуть под двумя палящими светилами над головой.

— За тем барханом, — указал я Юле и Вике на песчаный холм после изнурительных поисков.

И мы направились в ту сторону.

Воды в пустыне было на самом деле очень мало. И самыми крупными её источниками оказались монстры. А их я определил всего пять штук в радиусе пяти километров.

М-да, негусто. Я-то планировал заработать сегодня минимум пятьсот рублей, но походу это было мало осуществимо.

— Давайте прикончим монстра и найдём другой портал? Мне уже дурно от жары, — предложила Вика.

— Согласен. Тут ловить нечего. Один монстр на поверхности и четвёрка каких-то подземных тварей.

— Может, они вылезают ночью? Правда, не понятно, когда здесь наступает ночь, — сказала Юля.

— Чёрт их знает, — буркнул я и потопал к дюне.

В ботинки набился песок. А ноги то и дело норовили соскользнуть или вовсе провалиться в песчаную бездну этого мира. Приходилось двигаться, почти не поднимая ног.

И вскоре я увидел монстра. Огромная тварь лежала в тени соседней дюны.

Но вот её веки резко распахнулись. А ноздри расширились. И тварь вскочила, учуяв нас.

Несмотря на то что монстр был раз в пять больше меня, страха не было.

В три прыжка песчаная бронированная тварь оказалась рядом. И я отчётливо ощутил в ней огромный источник воды. И вскипятил его.

Монстр упал к моим ногам. Глазницы налились кровью и лопнули.

— Это было слишком просто, — с досадой сказал я, доставая адамантиевый кинжал.

— Даже нам поучаствовать не дал, — фыркнула стоящая за моей спиной Вика.

Брюхо твари оказалось мягким. Вскрыв его, я добрался до сердца. И вытащил из туши небольшой восьмигранник оранжевого цвета.

— Рублей на триста пойдёт, — прокомментировала Вика. — Слушай, может, сразу на третий уровень пойдём? Чего нам тут ловить?

— Нет, — отрезал я. — Сперва изучим другие порталы.

Возражать мне не стали. Понимали, что не в каждом портале нам будет так везде. Обычно монстры накидываются сразу, стоит только зайти на изнанку.

И вскоре мы уже вернулись в форт, и я радостно вдыхал прохладу этого острова.

— Куда дальше? — спросила Юля.

— Да без разницы, — пожал плечами я. — Но если найдём какое-то озеро, то я обязательно искупаюсь.

— И мы, — хором ответили девушки.

Но, к сожалению, за час поиска по описаниям сотен стационарных порталов озера мы так и не нашли. И уже отчаявшись, собрались сходить в какое-нибудь болото.

Мы уже выбрали и только собрались заходить в портал, как нас остановил невысокий мужчина. Он подбежал и попросил:

— Ребята, постойте. Уделите минутку времени!

— Конечно, — ответил я. — Вы здесь работаете?

— Да, наша команда только что установила новый портал. Вот ищем добровольцев. Может, хотите? Добычи на старте запуска должно быть много.

— А что за портал? — скептично спросил я, хотя был согласен на всё, кроме очередной пустыни.

— Мы туда заглянули. Одна вода. Плавать умеете?

У меня тут же загорелись глаза.

— Умеем! И очень хорошо! ведите нас к этому порталу.

Мужчина слегка смутился. Видно, что не ожидал такой реакции. Наверно мало кто соглашается быть первопроходцами.

— А я, пожалуй, воздержусь, — сказала Юля за моей спиной. — В воде мне без магии делать нечего.

— Хорошо, тогда посторожишь наши вещи вместе с Ваней.

Мужчина отвёл нас к порталу, возле которого стоял десяток рабочих. По блестящим круглым сводам было видно, что проход только установили.

— А вот и наши добровольцы, — радостно указал на нас сопровождающий.

Мы с Викой разделись до купальных костюмов, которые всегда носили под одеждой. Даже у меня за неполную неделю пребывания в этом мире это вошло в привычку. Что-то вроде удобной боевой ипостаси.

Мы с Юлей прикрыли Вику, когда она снимала верхнюю одежду. Потому что я не готов был терпеть столько голодных взглядов мужчин на моей сестре.

Они настолько нагло пялились на Вику, что я не выдержал и рявкнул:

— Нефиг глазеть! Это моя сестра!

И большинство сразу отвернулись, делая невинные лица.

Выслушав инструкцию от нашего сопровождающего, мы с Викой зашли в портал.

И тут же упали в воду! Пожалуй, это было райское наслаждение после палящего солнца пустыни.

Вода была тёплая, и мне не пришлось согревать себя изнутри, как это делал каждый раз у берегов Камчатки.

Мы опустились на глубину, метров на триста, но так и не увидели дна. Прямо водный мир какой-то.

Весь мир был безграничным источником воды. Я это чувствовал на уровне интуиции, хотя более подробно мог рассмотреть все те же пять километров.

И эта вода по-прежнему ощущалась, как часть меня. Но я не пытался управлять этим миром. А лишь посмотреть. Прочувствовать его по-настоящему. Слиться с ним. С этой бесконечной водой.

Но внезапно моё созерцание глубиной океана прервала Вика и дёрнула за плечо. Она ткнула пальцем наверх, и я поднял голову. Прямо над нами проплывала гигантская туша морского монстра.

Блин, это явно не первый уровень изнанки. Судя по длине зубов и размерам с синего кита. Стоило ли его атаковать?

Пожалуй, не стоило, но во мне взыграла жадность наряду с природным любопытством. Это же какой макр должен был прятаться внутри этой гигантской туши?

Я жестом сообщил Вике о своих намерениях. И она округлила глаза. Посмотрела на меня, как на настоящего безумца.

Поплыл наверх. и это стало моей роковой ошибкой.

Монстр, напоминающий нечто среднее между драконом и морской змеёй, заметил меня. Открыл огромную пасть и нырнул.

Вот чёрт! Я еле увернулся и уплыл вбок.

Коснулся рукой шершавой чешуи монстра. И не ощутил внутри него воду.

Тварь брыкалась в попытках сожрать меня, а я схватился за верхний плавник и изучал её. Казалось, что она вся — один большой макр, судя по энергетической составляющей. Но разве такое возможно?

И как тогда убить этого монстра?

Стоп. Акула же говорила, что вода есть везде. А это прямая дорога к магии жизни. Значит, и жизнь он берёт извне.

Я нашёл взглядом Вику и взмахом руки велел отплыть как можно дальше. Сестра послушалась и опустилась ко дну.

Вот и хорошо. Теперь мне никто не помешает разобраться.

Я вскипятил воду вокруг монстра. И из его пасти полилось нечто вроде огня, только способное существовать под водой. Он направил поток на меня, но я отгородился ледяным щитом.

Изо всех сил держался за плавник, монстр был уже близок к тому, чтобы избавиться от меня.

Но нет, я не привык сдаваться!

Раз не сработал кипяток, значит, попробую иначе.

И просто взял, и заморозил воду вокруг монстра, оставив свободное пространство лишь вокруг себя. Громадную тушу сразу потянуло к поверхности. Ну хоть этот закон физики здесь работает.

Достал из кармана плавок кинжал, вынул из ножен. Мне не терпелось вскрыть чешую и узнать, что находится внутри монстра. Что я и поспешил сделать.

Но стоило оставить глубокий надрез, как из раны полился яркий свет. Пришлось закрыть глаза свободной рукой.

Шли минуты, но свет не исчезал.

Я почувствовал, как заледеневшую тушу выбросило на поверхность океана, и меня вместе с ней. Но глаза так и не мог открыть, опасаясь остаться навсегда слепым.

Неужто это свет от макра? Чёрт, какого же он размера?

Внезапно я ощутил, как чешуя монстра расходится подо мной трещинами. А свет окутывает всё тело тёплом.

Собрался броситься в воду, но не успел. Туша монстра взорвалась прямо подо мной ярким светом, и я упал.

С осторожностью приоткрыл веки под водой и осознал, что позади меня выросла огромная стена прорыва.

И меня с бешеной скоростью начало засасывать туда. И никакие навыки плавания не помогли мне вырваться.

Глава 11 Порталы

Будучи поглощённым прорывом, меня вынесло на песчаный берег. От закрутившего вихря я нахлебался воды, и первым делом откашлялся.

А уже потом взглянул на воду. Прорыва не было.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

И как мне теперь отсюда выбираться?

Не граф, а какая-то лягушка — путешественница по мирам. Не об этом я мечтал в детстве. Совсем не об этом.

Усмирив в себе гнев, я осмотрелся. Вокруг была сплошная вода. А я стоял на песчаном острове.

Звёзды над головой сверкали в разы ярче, чем в моём мире. Да и фиолетовая луна на добрую половину горизонта придавала своеобразной красочности этому ночному миру.

Остаться на острове или снова в воду? Ответ был очевиден.

И я с разбега нырнул.

Проплыл под водой метров пятьсот, и прибрежная полоса сменилась резким обрывом. Вот тут-то я и офигел.

Прямо подо мной раскинулся настоящий подводный город.

А я точно не сплю? А то слишком похоже на детскую сказку.

Присмотревшись, понял, что сказка-то отнюдь не детская. Скорее ужастик для взрослых.

Решил спуститься в котловину и посмотреть внимательнее, что же там происходит.

Смог разглядеть странных существ, полностью покрытых чешуёй и с хвостами, точно у русалок. Только не было в них ничего прекрасного, кроме отголосков человеческих лиц.

Вокруг плавало много экзотичных рыб, но никакой угрозы, а тем более интереса они не представляли, поэтому я огибал большие косяки стороной.

Оказалось, что в темноте под водой достаточно хорошо вижу. Только вот эти хвостатые и на вид разумные создания могли заметить и меня. Поэтому прятался как мог. Благо здесь хватало вытянутых колонн, которые напоминали не то огромные шипы, не то древнеримскую архитектуру.

Оказалось, что морские создания стягиваются к самой высокой башне этой котловины. Но я понятия не имел, как пробраться туда незамеченным.

— Вода тебя укроет, — внезапно в голове раздался тихий шёпот Акулы.

— Акула, ты здесь? Как мне вернуться в свой мир? — спешно протараторил я в своих мыслях.

— Через портал. Вода укажет.

— Я не понимаю.

— Здесь повсюду магия. Здесь ты гораздо сильней. Стоит только захотеть.

Последние слова богини прозвучали так тихо, что я еле их разобрал. Связь была утрачена.

Но мне дали подсказку, которой я поспешил воспользоваться.

Представил, как моё тело становится прозрачным. Как в нём увеличивается концентрация воды.

Посмотрел на руку. Остались видны лишь переливающиеся очертания пальцев. Сам же я стал невидимым. Вау!

Уже не шибко таясь, я поплыл к высокой башне, возле которой располагалась круглая площадь. На каменных плитах горели руны. И я всем нутром ощущал, какая мощь от них исходит.

Встал в стороне, у одной из колонн за площадью. И всплыл повыше, чтобы хорошо рассмотреть происходящее.

Рыбоподобные люди, а иначе их особо не назовёшь, вывели из башни…

Я протёр глаза.

Нет, не показалось.

Это была самая настоящая русалка, с человеческим верхом. Только длинные уши-жабры, да змееподобный плавник вместо ног объединяли её с собравшимися вокруг существами.

И бледная кожа её была также покрыта рунами. Они менялись, переплетались между собой, создавая нечто новое. И так раз за разом. Я невольно засмотрелся.

А на человеческом красивом лице девушки было выражение обречённости. И вскоре я понял почему.

Сперва её посадили в центр круга, в единственное место без рун. Ярко-голубые глаза блеснули в темноте. Русалку приковали за руки к плите. И существа отошли.

Оставили её одну среди этого… Алтаря?

Сердце в груди забилось чаще. Мне захотелось её спасти. Ведь она — такая же, как и я, с рунной магией и из другого мира. Размышления прервал голос Акулы:

— Спаси её. Не сомневайся, она принесёт тебе величие.

— И как это сделать?

— Вода поможет, — шёпотом ответила она, и голос затих.

Я понятия не имел как мне увести эту жертвенную русалку из-под носа всей этой толпы гуманоидных рыб.

«Вода поможет» — крутил в голове слова богини. Только вот как поможет непонятно. Или это был намёк, что мне устроить в котловане большой чан с ухой?

Нет, ну тогда и русалка под раздачу попадёт.

Хотя её же можно окружить ледяным куполом. И будет, как кубик льда в супе.

Только я же не тиран, чтоб целый город убивать. Было бы за что.

Внезапно синие руны на алтаре изменили свой цвет в ярко-красный. И тоже начали изменяться. Точно щупальца, они поползли к русалке.

Она пыталась вырваться. Открывала рот в беззвучном крике, охваченная ужасом.

Медлить было нельзя. Я сорвался и ринулся к девушке.

Представил, как вода, точно лезвие разрезает оковы с её рук. Подплыл ближе и протянул ладонь. Она приняла её.

Успела всплыть ровно в тот момент, когда красные потоки алтаря доползли до его основания. И ринулись вверх в попытке схватить девушку за хвост.

Я прижал к себе русалку и начал быстро всплывать. Настолько быстро ещё никогда не плавал.

Попутно осматривал все близлежащие источники энергии в поисках портала, но тщетно.

Мы всплыли ближе к поверхности, и я потащил девушку к острову.

Нас преследовали недосородичи русалки. Кидали в нас магическими шарами и острыми копьями. Я только и успевал оставлять за собой ледяные щиты, которые тут же всплывали.

Стоило преодолеть обрыв, как нас нагнали. Русалку ухватили за хвост и потащили вниз, и я не смог её удержать за скользкую кожу рук.

Выругавшись про себя, вернулся за девушкой.

На этот раз не стал хватать за скользкие руки, а напрямую подплыл к похитителю. Схватил его за чешуйчатую шею.

Ощутил источник воды внутри его тела. И представил, как она замерзает внутри него. Но я не ожидал, что лёд перейдёт на русалку. И тут же отпустил этого рыбного гуманоида.

Девушка смогла вырваться из его ледяных объятий. Сломала оледеневшие руки схватившего, и его тело поплыло к поверхности.

Но к нам приближались ещё сотни рыболюдей.

— Убей их! Умоляю! — раздался в голове паникующий голос.

Но это была не богиня. А спасённая мной русалка.

— Убей их. Иначе они убьют нас, — повторила она.

Не став отвечать мысленно, сосредоточился на множестве отдельных источников воды. Дотянулся магией до каждого.

Но переборщил.

Толпа рыболюдей обратилась льдом. Огромным куском льда, который прекратил формироваться лишь в метре от нас.

— Уплываем. Скоро придут другие, — предупредила русалка.

Я лишь кивнул и поплыл к поверхности. А она последовала за мной.

Когда мы высунули головы на поверхность близ острова, был уже рассвет. Русалка села на камень и заговорила на моём языке, но с небольшим гортанным акцентом:

— Кто ты и почему спас меня?

Из её рта виднелся ряд острых треугольных зубов, почти как у акулы.

— Вот, не поверишь. Ты мне понравилась, и я не смог оставить там на верную смерть, — хрипло ответил я. — А меня Сергей зовут.

Лёгкие постепенно наполнялись воздухом. А прозрачность кожи уходила, осыпаясь с моего тела мелкими каплями воды.

— Я Марисса. Хранительница рунной магии. И теперь я должна тебе жизнь за своё спасение.

— Да не нужна мне твоя жизнь.

И только сейчас я задумался, как эту русалку в свой мир тащить? Ну, вытащу я её из портала в форте. А что дальше? Переносную ванну искать?

— Буду служить тебе, пока не отдам долг жизни, — твёрдо заявила русалка.

— Только вот я на поверхности живу. В другом мире.

— Это не проблема.

И в тот же миг на бледно-розовой коже девушки зажглись синие руны. Всего на секунду. А потом остыли, оставив на русалке чёрные линии, похожие на татуировку.

Длинный хвост разделился на две части. Чешуя начала пропадать. Уши обратились в человеческие.

И всего через минуту передо мной стояла не русалка, а обычная девушка. Красивая и обнажённая.

Она убрала иссиня-чёрные пряди с груди, открыв тёмные ореолы сосков. И как отвести взгляд от такой красоты?

— Я нравлюсь тебе такой? — приблизилась девушка.

— Очень. Это иллюзия такая?

— Нет. Это один из моих даров. За способность жить на суше меня и хотели принести в жертву морскому богу.

— А твои морские сородичи не полезут сюда за тобой?

— Полезут. И очень скоро. Нам надо уходить в другой мир.

— Ага, ещё бы портал какой-нибудь найти.

— Я могу создать.

— Что?

Мне не верилось, что я спас настолько сильную магичку. Ведь в моём новом мире порталисты получались лишь из магов-универсалов, а такие рождались крайне редко.

— Могу создать портал в твой мир, — размеренно повторила Марисса. — Но только в воде.

— Ты знаешь, что с другой стороны острова? Там безопасно?

— Там разводят морских гарпий под куполом. Но мы можем проплыть дальше.

— Давай.

И я потопал по песку к другой стороне острова. А Марисса пошла рядом. И мне было крайне сложно не пялиться на неё всё время. У этого молодого тела шибко шалили гормоны.

Остров преодолели быстро. Даже успел высохнуть из-за нарастающей жары. Поэтому с большим удовольствием нырнул обратно в воду.

Мы плыли близ поверхности.Но я хорошо видел, что творилось внизу.

Здесь обрыв начинался всего в десятке метров от прибрежной зоны. И на целый километр в глубину. Магический купол поблёскивал в воде разноцветными переливами. И это единственное, что выдавало его присутствие.

А внутри купола роились морские змееподобные монстры. Похожие на того, кого я убил перед раскрытием портала, но в разы меньше.

— Нам нужна морская гарпия, — раздался в голове плавный голос Мариссы. — Она проводник в твой мир. Иначе портал откроется в случайном мире.

— А чего сразу не предупредила? — мысленно возмутился я.

— Ты бы не согласился. Надо разбить купол.

— И как это сделать?

— Я нанесу разрушающую руну. Но будь готов к атаке монстров.

Прекрасно. Вот только этого мне не хватало. Ну, раз это самый быстрый способ вернуться домой, тогда пусть.

Вспомнил, как однажды видел пленного некроманта в ледяной клетке, он так и не смог оттуда выбраться, сколько не старался. И решил создать ледяное убежище по такому же принципу, о чём и предупредил Мариссу.

— Они перегрызут лёд, — ответила девушка через ментальную связь.

— Не перегрызут. А если кто-то попытается, то поймаем его в соседнюю клетку.

— Не стоит недооценивать монстров.

— Да я по пути одного такого прикончил. Правда, он был раз в пять больше этих.

— Как⁈

— Заморозил и разрезал нетронутый кусок. Но не ожидал, что откроется портал, который перенесёт меня сюда.

— Тебе повезло, что у гарпии не было привязки к месту, а не то попал на какой-нибудь восьмой-девятый уровень.

— Привязка к месту?

— Да. Я обозначу рунами место, куда должен вести портал. Мне хватит образа из твоей памяти. Такие же образы родного дома гарпии обычно хранят в памяти.

Мы опустились ко дну, и я создал вокруг нас ледяную клетку с толстыми прутьями. Делал так, чтобы Марисса смогла просунуть к куполу свою тонкую ручку. И девушка начала чертить руны, которые тут же загорались синим.

Когда она убрала руку, то оплыла к середине клетки. Марисса была собрана, но её яркие голубые глаза выдавали страх.

Руны зажглись так ярко, что мне пришлось отвернуться. Всего на миг. Потом они вовсе исчезли. А по куполу поползли трещины.

Он не рухнул, как стекло. Магические осколки отделялись и растворялись в толще воды, словно были её частью. Хотя, наверно здесь оно так и было.

Как и предрекала Марисса, на нашу клетку сразу набросились монстры. Облепили её со всех сторон. А острые зубы то и дело вгрызались в лёд.

— Предлагаю прикончить первого, кто просунет голову. Тогда ты сможешь направить портал?

— Нет. Мне нужно начертать руны на его чешуе, — ответила девушка по ментальной связи.

— Это долго?

— Нет. Пары секунд хватит.

Я подождал, пока самая упорная морская тварь прогрызёт толстый прут и просунет голову к нам. Гарпия захлопнула пасть в миллиметре от меня. Но мне хватило этого мига, чтобы представить и материализовать на ней ледяной намордник.

— Давай. Пока я контролирую, чтобы лёд не треснул!

Марисса с опаской подплыла к брыкающемуся монстру. Мне пришлось схватить его за голову, чтобы девушка вообще смогла его коснуться.

Она спешно вывела пальцем руны на длинной шее морской гарпии. А затем, не открывая рта, попросила:

— Представь место, где мы должны оказаться.

Сперва я подумал о форте, где меня ждали Вика и Юля, но резко передумал. Никто не позволит мне вывести оттуда разумное существо из другого мира. Поэтому представил каменистый берег острова, по которому мы шли ещё днём.

— Задержи образ в голове и не отпускай, — предупредила Марисса.

В голове застыл пейзаж. С высокими волнами, обрушивающимися на берег.

— Что-то не так, — раздался в голове обеспокоенный голос девушки. — В этом месте не открыть портал. Оно толстое. Защищённое чьей-то магией.

Я попробовал другой образ. Задний двор гостиницы, где мы поселились с девушками.

— Тоже нет. Защищено. Найди тонкое место. Быстрее, пока остальные гарпии не прорвались.

Вот же чёрт!

Тогда в голове возник образ поместья Акулиных, откуда я уехал меньше суток назад.

— Подходит.

Мысленно передав эту фразу, Марисса вывела на шее монстра последний символ. И все руны также, как на куполе, вспыхнули ярким светом. И сразу угасли.

Твари было больно. Настолько, что она смогла пробить ледяной намордник и раскрыла пасть прямо передо мной.

Но навредить нам не успела. Её плоть пошла трещинами, из которых полился яркий тёплый свет.

Нас засосало в открывшийся портал, точно в водоворот.

А выбросило уже на той стороне, и портал схлопнулся сразу за нашими спинами. Всё же пользоваться одноразовыми свитками было куда приятнее.

Мы оказались на пляже у дома, который я и представлял.

Здесь царила глубокая ночь.

Встал с песка и протянул руку Мариссе.

— Мы правильно попали? — спросила она, осматриваясь. — Тут так холодно.

Её бледная кожа вмиг покрылась мурашками. Но, ощутив в девушке источник воды, согрел её на пару градусов.

— Так лучше? — спросил я.

— Да? Как ты сделал это без рун?

— Моя родовая магия работает иначе. Пойдём в дом.

Мы подошли к чёрному ходу, которым обычно пользовались слуги. Оказалось заперто. И я постучал, но предварительно снял перстень маскировки и предупредил девушку, что вскоре изменюсь.

Дверь открыл распорядитель. Он посмотрел сначала на меня, потом на обнажённую девушку и у него отвисла челюсть.

— Виктор, принеси даме какую-нибудь одежду.

— А… конечно, ваше сиятельство, — опомнился он. — Одну минуту.

Он быстро вернулся с банным халатом. Видимо, схватил первое, что под руку попалось.

— Накинь это. У нас не принято ходить без одежды.

— Такое мягкое, — промурлыкала она, трогая тёплый халат. — И сухое.

— Да, накидывай скорее и пошли.

Она послушалась, и мы зашли в дом.

— Отец ещё не уехал? — уточнил я у Виктора.

— Утром собирался. Его сиятельство отдыхает в своей спальне.

— Можешь разбудить? По срочному делу.

Виктор замялся, но всё же согласился. А я повёл Мариссу в кабинет отца. У встреченных по пути слуг попросил принести нам еды.

И пока ждал главу клана, наблюдал, как Марисса знакомится с новой для неё едой. Но пока девушка притрагивалась только к рыбе.

— Странный вкус у этой воды, — констатировала бывшая русалка, отпив из кружки сладкого чая.

— Это из-за сахара. Он есть ещё и в этом десерте, — указал я на пироженку. — Попробуй.

И девушка впилась своими острыми зубками в кекс. Откусила кусок причмокивая.

В этот момент зашёл отец. И судя по выражению лица, он был крайне недоволен таким ранним пробуждением.

— Сергей, зачем ты вернулся? И кто это? — он с неприязнью посмотрел на Мариссу, не желающую отпускать кекс.

— Отец, присядь и выслушай, — попросил я. — Это очень важно.

Он присел за стол, но не сводил взгляда с девушки.

— Что за дикарку ты привёл?

Марисса не отреагировала. Сладости волновали её куда больше возможного оскорбления.

— Это вышло случайно. В форте нулевого уровня нам предложили испробовать новый водный портал. Там я убил странного монстра, который сам обратился в портал и перенёс меня… Куда-то. И там я встретил Мариссу. её хотели убить на алтаре, но я спас её. И вот мы здесь.

Отец смотрел на меня ошарашенными глазами.

— Хочешь сказать, что привёл к нам домой разумное существо из другого мира?

— Да, Акула меня поддержала. Кстати, Марисса рунный маг, и без её помощи вряд ли я бы нашёл дорогу назад.

— А ты понимаешь, что официально на изнанке не существует разумной жизни?

Теперь уже я посмотрел на него с выпученными глазами.

— Как не существует? Да я видел целый город. И вот прямое доказательство.

— Пока я вижу лишь странную женщину в банном халате.

— Марисса, можешь продемонстрировать свою магию?

Девушка кивнула и запихнула в рот последний кусок пирожного.

Она пододвинула к себе тарелку с нетронутыми овощами и высыпала их на стол. На что отец недовольно хмыкнул.

Марисса начертила пальцем руну, и она вспыхнула синем. А затем остыла, оставив след, точно сажей провели по тарелке.

И внезапно из самого центра посуды начал выбиваться маленький фонтанчик воды. Она залила стол. Начала капать на пол.

— Этого достаточно? — спросила Марисса.

Я вопросительно посмотрел на отца.

— Достаточно. Прекращай потоп.

Но девушка будто его не слышала. И остановила свою магию, только когда я повторил просьбу.

— Это же уму непостижимо. Разумная жизнь, — задумчиво лепетал отец. — И такая странная магия.

— Ну не может же быть такого, что никто раньше не находил подобных существ.

— Мы должны срочно сообщить о твоей находке императору!

Глава 12 Русалка

— Разве есть такой закон? Не думаю, что Акуле понравится, если ты отдашь её любимицу, — сказал я отцу.

— Ты не понимаешь. Этой находкой мы можем вернуть себе родовые земли и прежний статус!

Понимал, что нахождение на изнанке разумной жизни может быть выгодно только, если я смогу указать место, откуда она пришла. А я не мог указать. Да и не стал бы. Ведь наши маги непременно обратят чужой народ в рабство… или ещё что похуже.

— Да, и разозлим Акулу. Хочешь прогневать божество?

Я напирал на волю Акулы, поскольку пока эта стратегия казалась самой удачной. Упоминание богини могло помочь отцу вовсе отказаться от идеи говорить с императором, не то что выяснять, из какого мира пришла Марисса.

— Пока что у меня нет оснований верить, что Акула имеет к твоей находке какое-то отношение.

А вот тут уже я начал злиться. Это крайнее недоверие раздражало, когда от меня в очередной раз требовали доказательств.

— Так давай поговорим с ней? — процедил я. — Думаю, что Акула найдёт способ сообщить тебе свою волю.

— Если богиня лично скажет мне, что не следует сообщать о твоей находке, тогда это останется внутри клана.

— Только между нами, — выкатил я своё условие. — И если я сочту нужным ещё кому-то рассказать, то сам это сделаю.

— Ладно, — процедил отец.

Я прикрыл веки и сосредоточился. Начал мысленно взывать к Акуле.

— О, ты вернулся, — радостно отозвалась она.

— Да, привёл русалку в особняк, и теперь отец хочет сдать её императору, — передал я по ментальной связи.

— Этого ни в коем случае нельзя делать. Никто не афиширует найденных на изнанке разумных существ.

— То есть Марисса не первая такая?

— Нет, конечно, — усмехнулась богиня. — Есть миры с разумными существами, но их мало. Да и разумных высокоранговых тварей никто не отменял.

— Ты можешь передать отцу свою волю?

— Как же он меня достал, — буркнула богиня. — Вечно ему надо что-то доказывать.

— Придётся, если мы хотим оставить русалку в клане.

— Она — не русалка, как ты выразился, а рунный маг воды. Тебе следует рассказать ей обо мне и принять в слуги рода. Будет верить в меня и получит божественное благословение. Ты даже не представляешь насколько сильна эта девушка.

— Сильнее ведьмака с профилем в проклятьях?

— Пожалуй, нет. Но при условии, что ты сможешь вернуть этот дар хотя бы наполовину от прежнего уровня.

— Это всё прекрасно и даже выполнимо. Но ты не ответила. Передашь отцу свою волю?

— Так забавно, что ты даже в своих мыслях его отцом называешь. Опять. У меня нет с ним связи, ибо его вера не так крепка, как мне нужно. Но я могу сделать это через тебя. Подойди к Александру и коснись его.

Так я и сделал. Встал рядом с отцом и положил руку ему на плечо, а потом снова прикрыл глаза.

Ничего не слышал, но почувствовал, как глава клана вздрогнул.

Стоял так несколько минут, пока отец не смахнул мою руку.

— Хорошо. Оставляй девчонку себе и принимай в слуги рода, — процедил отец.

Видимо, у него вышел серьёзный разговор с Акулой, раз его лицо так побагровело.

— Марисса, окажешь ли ты честь присоединиться к нашему роду и…

Договорить я не успел.

— Ты мне тоже понравился. Да, я готова стать твоей женой в обмен на защиту.

Отец расхохотался.

— Ты не так поняла, — осторожно продолжил я. — Хотел предложить тебе присоединиться к роду Акулиных в качестве почётного слуги.

Девушка нахмурилась и встала.

— Да как ты смеешь мне такое предлагать? — выкрикнула она. — Я должна тебе жизнь, а не своё тело во служение.

Отец рассмеялся ещё громче, на что получил мой косой взгляд.

— Я не просил твоего тела… Лишь клятву для нашего божества.

— Для Акулы?

— Да.

— Но тогда я не смогу уйти, когда верну долг жизни.

Мы с отцом переглянулись. Он больше не смеялся.

— Пара из вас хорошая выйдет, — задорно намекнул отец.

— Я не рассчитывал жениться, — тихо сказал я отцу.

— А у тебя нет выбора, если девушка не хочет быть служанкой. Согласно предписанию императора, мы не можем принимать в клан людей на иных условиях. А Акуле нужна твоя магичка. Ну, если ты не хочешь, я могу предложить её Алексею.

— Нет!

— Тогда я благословляю вас.

— Вот уж удружил, оставь своё благословение при себе. Я буду сам решать, что делать со своей жизнью.

— Это звучало очень неуважительно, сын.

Я шумно выдохнул и подошёл к Мариссе. Не стал отвечать отцу, иначе это противостояние затянулось бы минимум на час.

— Марисса, прости, что говорю это так прямо, но между нами произошло недопонимание. Наша богиня приглашает тебя присоединиться к нашему роду, но в этом мире это происходит иначе, чем ты привыкла.

— И как же?

— Если ты принесёшь клятву слуги рода, то останешься вправе сама распоряжаться своей жизнью и выбирать мужа. А если предпочтёшь связать свою жизнь узами брака с кем-то из нашего рода, то у тебя будет лишь один муж. Ты можешь подумать. Я не прошу ответа сейчас.

— Хорошо. Я посмотрю на твоих жён и служанок. Сравню, как они живут, и решу. И мне понравился ты, а не кто-то другой, так что можешь не предлагать иных мужчин.

Я благодарно кивнул.

— У меня нет жён.

— Почему? — удивилась Марисса.

— Не успел ещё выбрать, — улыбчиво ответил я.

— А много хочешь?

Этот вопрос смутил меня.

— У него будет минимум три, — задорно ответил вместо меня отец. — Раз все решили, то идите собираться. Отправлю вас обратно на остров.

Точно, надо же предупредить Вику, она наверняка уже обыскалась меня.

Я одолжил у отца мобилет и набрал Юлю.

— Слушаю вас, Александр Борисович, — раздалось из артефакта связи.

— Юля, это Сергей!

— Сергей! Какого фига ты звонишь с номера своего отца? Да Вика тут себе места найти не может. Тебя уже обыскалась. Мы даже охотников подкупили, чтоб помогли!

— Всё в порядке, я расскажу при встрече. Возвращайся в гостиницу, а я скоро приеду. Сразу, как смогу.

— Ладно, но если это была такая шутка, то я лично тебя прибью.

— Юль, ты думаешь, что говоришь? Я разве похож на шутника?

— Нет, — робко ответила она и бросила трубку.

М-да, видимо, во всех мирах женщины со злости начинают нести всякую чепуху.

Я вернул мобилет отцу и спросил:

— Договоришься о корабле?

— Нет, он занят.

Не успел задать очередной вопрос, как глава клана достал из стола одноразовый свиток переноса.

— Вот, держи, — пододвинул он ко мне артефакт. — Представишь место, где хочешь оказаться и разломаешь. Свиток рассчитан до пяти человек, так что пройдёте оба. Только сначала девушку свою одень.

Я обернулся к Мариссе и обнаружил, что она распахнула халат, открыв свою прелестную грудь. Ох, я с ней ещё намучаюсь.

— Ты присмотрись, уж больно хороша девушка, — подмигнул мне отец.

Блин, я всего неделю в этом мире, а меня уже женить хотят. Да и не привык к местным законам, где разрешалось иметь сколько угодно жён, если можешь их всех обеспечить. У меня пока в всего полторы тысячи рублей осталось, и те в гостинице лежат.

Я не нашёл ничего лучше, чем отвести Мариссу в комнату Вики и попросить её выбрать одежду сестры. Сперва она вышла в одном нижнем белье, и мне пришлось объяснять, что тело должно быть закрыто от груди до колен. Тогда она выбрала воздушное платье.

После чего я представил нашу комнату в гостинице и сломал свиток. Портал открылся сразу, и мы вошли в него.

Оказались в номере гостиницы, а магический проход провисел ещё пару минут, пока в нём не закончилась энергия.

Вика и Юля вернулись где-то через полчаса и застали меня объясняющим Мариссе, как включить воду в ванне нашего номера.

— Это кто такая? И почему она в моём платье? — сразу возмутилась Вика.

Пришлось оставить Мариссу нежиться в ванне и идти объясняться.

Девушки слушали, и с каждой минутой рассказа их глаза округлялись всё больше и больше. Юля разозлилась, когда я перешёл к части про женитьбу, но выдала это только взглядом. А вот Вика рассмеялась от комментариев отца.

— Да, ты знатно влип! — хохотнула сестра.

— Ну вы же поможете Мариссе освоиться? Я, конечно, и сам могу, но точно что-то напутаю в ваших женских штуках.

— Поможем. Да, Юль?

— Ага, — неохотно согласилась Белладоннова.

— Зато с её силой мы сразу на третий уровень можем идти, — раззадорил я девушек. — Кстати, а Ванька где?

— Завтрак искать отправили. И намекнули, чтоб приходил минимум через час.

— Ну и правильно, а то он и так слишком много знает.

— Я вообще поражаюсь, как ты позволил ему обращаться к тебе просто «господин» — хмуро сказала Вика. — Что за намёк на простолюдина?

— Мне так проще, — отмахнулся я.

— Создал себе иллюзию друга? Это разные статусы, Сергей.

— Нет. Но мне был нужен свой верный человек. И Ваньке я доверяю.

— Ну, как знаешь, — пожала плечами Вика. — Пойду твою русалку проведаю.

— Она не русалка, а рунный маг воды, — поправил я, вспоминая слова богини.

Стоило ей открыть дверь в ванну, как оттуда потекла вода и до нас донеслось мерное пение Мариссы на незнакомом языке.

— Не хватало ещё здесь всё затопить, — фыркнула сестра и начала поднимать воду в воздух в виде парящих шаров.

Я принялся помогать. А Юля с тоской смотрела на эту картину. Ну ничего, скоро и для неё добудем особый макр, чтобы она смогла поднять свой потенциал. Только вот для поступления в академию, потребуется найти отнюдь не один такой редкий камень.

Мы быстро нейтрализовали потоп, и я остался в комнате сушить пол, хотя это заняло у меня всего две минуты. А сестра закрылась в ванне с Мариссой.

Ух, надеюсь, они поладят. А то учитель жизни из меня никакой. Сам попаданец без году неделя.

— Она тебе нравится? — вдруг спросила Юля.

Такое милое, наивное создание.

— Ты мне нравишься больше, — ответил я, не подумав.

На самом деле если бы передо мной встал выбор между двумя девушками, я бы выбрал обеих, раз есть такая возможность. Но Юле, как и любой девушке, важно было почувствовать себя особенной.

— Как насчёт вечерней прогулки?

— Скорее всего, мы покинем гостиницу сегодня, поэтому могу предложить тебе ранний завтрак, пока Вика занята.

— Согласна. Я как раз очень проголодалась. Спустимся вниз?

— Пошли.

Я вернул на палец маскировочное кольцо-артефакт и привёл себя в порядок. Постучался к девушкам в ванную комнату и предупредил, что мы с Юлей отойдём.

В ресторане при гостинице было пусто. Конечно, по местному времени сейчас пять утра, самое время сладко дрыхнуть в кроватке.

Нас встретила сонная официантка и приняла заказ на два омлета с ветчиной и кофе.

— Я очень переживала, когда ты пропал. Места себе не находила, — призналась Юля.

— Это произошло случайно. Я сразу позвонил тебе, как появилась возможность. Кстати, что в форте решили с новым порталом после моего исчезновения?

— Ой, там такой переполох поднялся. Все решили, что ты мёртв. Нам сказали, что до полудня тебя подождут, раз ты так хорошо умеешь выживать в воде, как рассказали мы с Викой, а потом портал обещали заменить на другой. В общем, лучше нам там снова не появляться.

— Согласен. Лучше пусть думают, что я мёртв. И хорошо, тогда до морских гарпий не доберутся. Такое открытие лучше сохранить в тайне.

Юля только открыла рот, чтобы ответить, как в ресторан вошёл Ванька.

— Господин, — тихо начал он, — её сиятельство Виктория просила с вами согласовать. Я нашёл корабль, который отвезёт нас на остров с фортами на изнанку четвёртого и пятого уровня. Он отправляется в полдень. За проезд просят по двести рублей с человека.

Я выдохнул, мысленно оценивая свои финансы. А точнее, то что от них останется с гулькин нос.

Но здесь больше ловить было нечего, поэтому мне оставалось только рискнуть.

— Забронируй нам пять мест, — указал я. — И нам снова понадобится носильщик.

Ванька кивнул и убежал. Вот нравится мне этот парень, всё понимает с первого раза.

После завтрака мы с Юлей вернулись в номер.

Я застал Мариссу лежащей на моей кровати с обречённым видом.

— Что-то случилось? — спросил я у девушки и присел рядом.

— Твоя сестра объяснила мне многие вещи. Я не понимаю, зачем такие сложности. Нужно учиться одеваться, говорить и даже есть правильно.

— Да, в море жить куда проще, — улыбнулся я.

— Но я больше не хочу жить в море. Хочу жить среди таких же людей, как и я.

— Тогда придётся приспосабливаться.

— Я справлюсь, — Марисса присела на кровать и продолжила, — но меня смущает статус служанки твоего рода. Почётное место одной из жен было бы лучше. Тогда я бы приняла твою богиню вместе с тобой.

Вот опять зашёл разговор о женитьбе. И чем я это заслужил?

За этими разговорами уже сотню раз пожалел, что вообще заговорил о клятве.

— Акула? Слышишь меня? — мысленно обратился я.

— Слышу, — ответила она почти сразу.

И на этот раз в голове всплыл не образ хищной рыбы, а статной женщины со смуглой кожей и ярко-голубыми глазами.

— Могу ли я сделать Мариссу слугой рода ровно до тех пор, пока она не выполнит свой долг?

— К богам на время не переходят, — пренебрежительно ответила Акула. — А эта магичка нужна твоему клану. Она поможет тебе возвыситься.

— Мне не нравится, что мне не оставляют выбора. Я, конечно, очень признателен за возможность прожить жить заново, но это не делает меня марионеткой. В моём мире вот так на второй день знакомства не решаются вопросы о свадьбе. Так что либо мы найдём компромисс, либо Марисса останется свободной от божественной клятвы.

— А не много ли ты о себе возомнил, чтобы ставить условия богу?

Тон Акулы снова стал тяжёлым, давящим на сознание. Но на меня такие штуки давно не работают.

— Я уже умер однажды. И согласился на твои условия. Принёс тебе клятву. Но, моё служение тебе, как богу-покровителю, не должно ограничивать мою свободу. Иначе зачем мне такая жизнь?

Акула молчала долгую минуту. Тогда я добавил:

— Дай Мариссе временный перстень. А если у нас всё сложится, то я предложу ей адекватный вариант отношений. Обещаю присмотреться к ней.

— Ты не оставляешь мне выбора?

— Как и ты мне.

— Ладно, — процедила Акула. — Даю своё позволение изменить клятву, чтобы Марисса служила, пока не выплатит долг жизни.

— Спасибо, — мысленно возликовал я.

Вернувшись в реальность, осознал, что Марисса водит ладонью около моего лица.

— Ты в порядке? — обеспокоилась она.

— Да. Я договорился. Ты можешь принести клятву верности нашей богине, и она будет действовать до тех пор, пока ты не вернёшь долг жизни. Как тебе такой вариант?

— А почему не замужество? Для меня странно, когда мужчина добровольно отказывается от лишней женщины.

— Потому что я привык считать женщин равными. И ты вольна сама выбирать спутника жизни. А там уже посмотрим, как сложится. Буду это я или кто-то другой. В любом случае мне нужно поправить своё финансовое положение, прежде чем брать на своё обеспечение кого-то. Я не могу позволить, чтобы мои девушки в чём-то нуждались.

— Другого не хочу, — мило фыркнула девушка. — Но и твои рассуждения мне нравятся. Я согласна на временную клятву твоей богине.

Марисса повторила за мной изменённую клятву, и через пару секунд её безымянный палец окутало белое облачко. А затем развеялось, оставив на своём месте перстень с изображением лика Акулы.

Мы покинули гостиницу за три часа до полудня. Ванька привёл носильщиков, которые взяли большую часть чемоданов и сумок наших дам. Машину брать не стали, здесь было проще найти конный экипаж, который и повёз нас к пристани.

Но мы всё равно приехали сильно заранее. Нужный корабль только подходил к берегу. Девушки стояли и болтали, нежась в лучах весеннего солнца. А вот Юлину шляпку то и дело пытались унести порывы холодного ветра.

И один раз им это удалось. Соломенная шляпа заметалась по пристани, и я, как истинный джентльмен этого времени, побежал ловить головной убор.

Поймал шляпу через три пришвартованных судна. И уже собирался идти обратно, как с борта соседнего корабля меня окликнули:

— Акулин! Вот ты и попался! Думал, что я под иллюзией тебя не узнаю?

Глава 13 Месть

Петропавловск-Камчатский. Поместье Черепаховых. Два дня назад.

Черепахов Олег Викторович проснулся от звонка мобилета. Старый князь с трудом открыл глаза и сонным голосом ответил:

— Надеюсь, случилось что-то важное, раз ты решил меня разбудить.

— Да, отец. Но ты не переживай. Пострадали всего четыре мага, — раздался в трубке взволнованный голос младшего сына.

— Как пострадали? — грозно спросил отец.

— Ну, Акулин их убил.

— П-фу, ты! А сразу нельзя было так сказать? — разозлился князь. — И как он справился с огневиками шестого уровня?

— Он их заморозил.

— Что, вот так просто и заморозил? — не поверил князь.

— Да. И по сведениям наших наблюдателей, Сергей покинул поместье. Они проследили за ним до порта.

— Вот же адские демоны! Ты серьёзно не можешь прикончить одного умалишённого? Тебе людей мало? Клановую войну мне оформить предлагаешь?

— Успокойся, отец. Я найду, где он прячется. Любыми способами.

— Сам успокойся. Этот полудурок убил твоего брата, а я должен успокоиться, видите ли. Кстати, ты выяснил, как он это сделал?

— Судя по словам очевидцев, которые уже мертвы, Илья решил проучить Сергея, чтоб думал, о чём говорит, а тот использовал какой-то защитный артефакт. Какой именно уже не выяснить. Ты серьёзно про войну кланов говорил?

— Да. Если до конца лета не сможешь отомстить за своего брата, то я возьму дело в свои руки. Не поленюсь ради этого в Москву съездить.

— Я тебя не подведу, отец.

— Да-да, это я уже слышал.

Князь отключился и бросил мобилет на тумбу возле кровати. А затем пробормотал себе под нос:

— Говорил я тебе, Илья, чтоб не задирал аристократов. Но нет, простолюдинов, видите ли, мучить не так весело. А мне теперь отдуваться.

* * *

— А ты кто такой? — выкрикнул я и пристально посмотрел на незнакомца.

Точно нигде его не видел.

— А у тебя ещё и с памятью проблемы? — ехидно спросил незнакомец и обернулся к стоящим позади.

Он отдал какой-то приказ, я его не услышал, но этого и не требовалось, чтобы понять суть. Меня хотят убить. Снова.

Я не стал ни отвечать, ни убегать, ни возвращаться к девушкам с Ваней. Не хотел подвергать их опасности.

Незнакомый парень со странным болотно-зелёным оттенком волос спустился по трапу с корабля. А за ним добрый десяток магов. Вот это я попал!

— Так может, ты объяснишь, что здесь происходит? — спросил я, хотя понимал, что маловероятно, чтобы меня с кем-то спутали.

— Не прикидывайся идиотом, — рявкнул парень. — Мне прекрасно известно, что к тебе вернулся разум.

И тут я осознал, как же умело за мной следили. И это при моей привычке ходить, оборачиваясь. Возможно, в этом мире для этого используют магию, надо будет разузнать.

— Ты, урод, убил моего брата! — злобно процедил парень. — И поплатишься за это.

А, так это и есть Черепахов. Знать бы ещё с чего всё началось, но мне-то никто не расскажет.

Сперва я хотел использовать свою любимую способность и заморозить врагов. Но не вышло. Совсем. Я ощутил в них источники воды, но они оказались недосягаемыми, словно скрытыми за каменной стеной. На руке одного из магов блеснул защитный артефакт. Так вот в чём дело.

Парень достал из кармана артефакт в виде прямоугольника и разбил его о пирс. Наполнявшая его зелёная дурно пахнущая жидкость устремилась в воду резвыми каплями. А враг так и стоял, злобно ухмыляясь.

Не прошло и секунды, как забурлила вода. Покрылась зелёной пеной, а после прямо из моря выросли громадные щупальца водорослей. И они устремились ко мне.

Страха не было, но резкий выброс адреналина придал мне ускорение.

За долю секунды я скастовал водяное лезвие и направил его к извивающемуся растению. Тело водоросли разрубило пополам. Меня обдало жгущим зелёным соком. Он попал на лицо и одежду. И начал выжигать её, точно кислота.

Я сморщился от боли и не нашёл ничего лучше, как с разбега прыгнуть в воду.

Сразу пришло облечение. Но солёная морская вода всё равно щипала обожжённую кожу. Только вот живая водоросль совсем не забыла про меня и снова потянулась зелёными щупальцами. Резать её второй раз я бы не решился.

Увернулся вбок. Ощутил в гигантском растении огромный источник воды. И представил, как она замерзает.

Лёд начал подниматься с самого дна, постепенно покрывая тело водоросли. И пока он не дошёл до верха, я уворачивался, как мог. Но вот спиной врезался в обшивку корабля. А водоросль не сдавалась, и со всех сторон ко мне подступали её зелёные отростки.

Я направил свою силу к растению, чтобы ускорить процесс заморозки. И водоросль заледенела в сантиметре от моей ноги.

На это ушла добрая половина накопленной маны, а мне ещё предстояло с магами биться. Теперь я начал сомневаться, что мне хватит на это сил.

Была возможность уплыть. Но я не привык отступать. Тем более, если этот поступок может навлечь беду на ставших мне близкими людей.

Поэтому я всплыл на поверхность. Но стоило высунуть голову, как в меня прилетел огненный шар. Еле успел увернуться и нырнуть обратно.

Чёрт, а если они молнией решат по мне шандарахнуть? Тогда вода станет мне могилой, а не спасением.

Нужно было действовать быстро. Пока враги не додумались до чего-то по-настоящему смертоносного.

Я нагнал под собой воду и создал высокую волну, и вместе с ней вытолкнул себя к поверхности.

Очередной огненный шар размером с мою голову утонул в водной оболочке. А следом прилетело ледяное заклинание, но я успешно нейтрализовал его, лишь думая о тепле. И, кажется, только сейчас начал осознавать, насколько велика моя сила. Да во мне бушевал целый океан, чёрт возьми!

Заметил, как ладони одного из магов искрятся. Он формировал молнию.

Я действовал быстро. Опустился обратно в море и создал очередную волну. Мощную и разрушительную. И обрушил её на пирс. А после всплыл, чтобы взглянуть, что из этого вышло.

Пирс был пустой, не считая стекающей с него воды. Крайние доски проломило. Да и кораблям досталось, которые каким-то чудом не снесло в море при откате волны. А вот моих обидчиков смыло. Причём на целый километр, но звук по воде распространялся хорошо, так что их вопли доносились даже досюда.

Можно было добить их и утопить, навсегда погрузив тела в морскую пучину. Но это мешали сделать защитные артефакты магов. Тогда я не нашёл ничего лучше, чем натравить на своих врагов всех акул в радиусе десяти километров.

И я бы остался наблюдать, что из этого выйдет, если бы не услышал истошные крики Виктории:

— Сергей! Ты где? Что происходит?

— Да здесь я. Искупаться решил, — прокричал я в ответ.

— Какой искупаться! Совсем сбрендил? Вылезай давай!

С помощью той же воды я подтолкнул своё тело к пирсу, где стояли девушки. Поднял своё тело вместе с небольшой волной и опустил на деревянный настил. Ощутил опору под ногами и опустил воду.

— На тебя напали? — продолжила расспрашивать Вика. — Что с лицом?

— Да. Черепахов. Всё в порядке.

— И где он?

— В море плавают, — насмешливо ответил я.

— Серьёзно? Ты оставил их в живых?

— Так было проще, — я пожал плечами. — Но, возможно, их навестят акулы.

А сестра ударила себя ладонью по лбу.

— Они же снова нападут.

— Да, они бы напали, даже если бы я их убил. Правда, другим составом. А так, считай, я отсрочил клановую войну. А это для нашей семьи сейчас главное. Ты это понимаешь?

Я рассуждал логически на основе тех знаний, что успел получить в этом мире. Пролистал свод законов для аристократии и сделал свои выводы. Ведь там были прописаны причины, из-за которых род мог объявить войну другому роду. И одной из них была кровная месть.

— Да, — стушевалась Вика. — Ты прав, прости. Чем быстрее ты их перебьёшь, тем скорее Черепаховы отправят в Москву запрос на клановую войну. А мы к такому пока не готовы.

Сестра попыталась осмотреть рану. Но рядом оказалась Юля, которая уже доставала из сумочки какую-то волшебную мазь зелёного цвета.

— Да не брыкайся! Надо нормально намазать, иначе шрам останется, — приговаривала Юля, нанося мазь на мои ожоги.

Она сильно преувеличивала. Я морщил лицо, но и не думал брыкаться. Благо, что кроме лица и рук, ничего не пострадало, и экзекуция быстро закончилась.

— Шрамы красят мужчин, — усмехнулся я, силясь отвлечься от жгучей боли. — Ты, кстати, не знаешь, что произошло у меня с его братом?

— Не знаю, свидетелей нашли уже мёртвыми.

Сестра осмотрелась, высматривая врагов, ну или то, что от них осталось.

— О! Наш корабль швартуется, — сказала Юля. — А где моя шляпка?

— Она осталась в море, — вспомнил я. — Куплю тебе новую.

Девушка фыркнула и пошла к кораблю.

— Новая будет лучше прежней, — крикнул я ей вслед, совсем не понимая, почему она переживает за шляпку больше, чем за меня.

Или мне только так кажется? Кто поймёт этих женщин?

— Пойдёмте на корабль, — огласил я.

Мы дождались, пока с парохода спустили трап и одними из первых взобрались на борт. Капитан лично встречал пассажиров и собирал плату.

— А я видел вас, молодой человек, — сказал седобородый мужчина, принимая от меня купюры. — То, что вы устроили в море бесподобно! Давно я такой сильной магии не встречал.

— Это всего лишь волны, — улыбчиво ответил я, пожимая плечами.

— Ну, не скажите. Сорок лет плаваю, а такую волну видел впервые. Вы из какого клана? — спросил он, смотря на мой родовой перстень.

— Я бы хотел остаться инкогнито. Если это возможно.

— Конечно. Если будут какие-то проблемы, вы всегда сможете найти меня в капитанской рубке.

Я благодарно кивнул, и мы с девушками направились к каютам. Нам предстояло тихое плавание до вечера. Но я собирался использовать это время с пользой.

Поэтому мы оставили вещи в каюте вместе с Ваней, чтобы присматривал, и направились в ресторан. Я заказал девушкам пирожных, а себе пива. И стал присматриваться к собирающимся.

Люди заходили группами, в которых легко угадывались отряды охотников. В основном здесь были одни мужчины, но изредка в группах встречалось по одной девушке. А со мной было целых три!

— Кажется, мы не сильно вписываемся в местные реалии, — тихо сказала мне Юля. — Здесь все такие… Эм-м. Матёрые.

— Ну, не скажи. Вон группа молодых ребят, — я кивнул в сторону пятёрки парней примерно нашего возраста.

— Чувствую в них тьму, — внезапно заговорила Марисса.

— Какую ещё тьму? — удивился я, но старался говорить тихо.

Не хотел привлекать лишнее внимание.

— Они маги смерти, — пояснила Марисса. — Или как у вас тут такие называются?

— Я тебя понял. К некромантам мы точно не пойдём.

— Это ещё почему? — возмутилась Вика.

Ну не рассказывать же ей про мою личную неприязнь этого вида магов.

— Нам с ними точно не по пути, — уклончиво ответил я. — По-хорошему нам следует найти именно тех, кому нужны маги воды.

— А, так это просто, — заявила Марисса.

Я не успел её остановить. Девушка прокричала на весь зал:

— Уважаемые! Кто-нибудь ищет в отряд водных магов?

— Ой, стыдоба, — прошептала рядом стоящая Юля.

— Да нет, — усмехнулся я, — смотри, к нам уже идут.

И в самом деле к нам сразу подошли трое мужчин из разных отрядов.

— У вас уровень-то какой, ребята? На изнанке хоть бывали? — со скептицизмом спросил старший из них, явно намекая на наш юный возраст.

— Бывали, — ответил я за всех. — У меня седьмой уровень и сильный родовой дар. У моей сестры — Виктории пятый, — я кивнул в сторону Вики. — У Мариссы тоже минимум пятый, давно не измеряли. А у Юли второй, но она прекрасный боец.

— А это не ты ли часом ту волну создал? — задумчиво спросил другой мужчина, на лице которого выделялись густые усы, но без бороды.

Пароход прогудел, и палуба слегка пошатнулась. Мы отплыли.

— Да, это был я. А что вам надо какого-то монстра смыть в море? — не удержался от усмешки.

— Не, — отмахнулся усатый и протянул мне руку. — Меня зовут Вячеслав Игоревич Анемон.

Я пожал мужчине руку и тоже представился. А затем представились и двое других.

— Может, пойдём за стол? Угощу вас пивом и заодно расскажите о ваших планах на изнанке.

— Это дело хорошее, — согласился третий, широкоплечий мужчина с глубоким шрамом на щеке.

Мы заняли самый большой стол в ресторане. Девушки с аппетитом уплетали десерты и внимательно слушали.

У нас было три предложения. С разным риском, ну и, соответственно, с разным кушем. На четвёртый, пятый и шестой уровни изнанки. И мне было сложно решить, поскольку пока я побывал лишь в двух мирах изнанки, не считая моего родного. И то во втором — случайно.

Я договорился с охотниками, что лично сообщу каждому свой ответ через пару часов, а пока нам с девушками нужно было подумать.

— Мне нравится идея пойти на шестой уровень, — внезапно начала обсуждение Марисса, когда мы остались с ними одни за столом. — Там будет интересно.

— Ты совсем чокнутая? — прошипела Юля. — Зайти не успеешь, как тебя монстры убьют.

— Не убьют. Я уже бывала на нижних уровнях.

— Вик, а ты что думаешь? — спросил я у сестры, обрубая на корню начинающийся спор между Мариссой и Юлей.

Ох, чувствую, что ещё намучаюсь я со своим женским коллективом. Надо бы и среди парней друзей поискать, а то чего мне одному отдуваться?

— Я как-то не уверена в наших силах, чтобы идти на шестой, — призналась Вика. — С одной стороны вы с Мариссой сильные маги, но совсем новички в…

Она осеклась, прикусила губу. Словно хотела сказать: «новички в этом мире». Неужели она догадалась о то, кто я?

— Новички в охоте на изнанке, — закончила Вика.

А я и не знал, что думать. Ведь не поднимешь просто так тему, что в теле твоего горячо любимого родственника поселилась другая душа. Нужно будет присмотреться к Вике, понаблюдать за её реакциями и намерениями. А то пока у меня в голове лишь догадки.

— Я за пятый, — проголосовала Юля.

— Ну ты то понятно почему. Мы на твоих монстров отдельно сходим, сейчас о другом, — высказался я.

— Так можно оптом и тех, и тех прикончить, — усмехнулась девушка.

— Плохая шутка. Давай серьёзно.

— А если серьёзно, то ты нам грозился, что ниже четвёртого уровня не пустишь.

— Есть такое. И я по-прежнему не горю желанием брать вас с собой.

— Мы можем пойти вдвоём, — предложила Марисса.

— Только вот охотникам нужно три водных мага, — я вопросительно посмотрел на Вику.

— Пойду, куда скажешь, — ответила сестра и развела руками.

На самом деле выбор был очевиден. Девушками я рисковать не собирался. Но только собрался открыть рот, чтобы озвучить ответ, как Марисса опередила меня:

— На четвёртый не пойду. Не понравился мне главарь этих охотников.

— А можно поподробнее? — нахмурился я.

— Интуиция. Обычно она меня не подводит. Чувствую в его словах какую-то ложь.

— Это многое меняет, — вставила слово Юля. — Тогда на пятый?

— На пятый, — согласился я. — Но при условии, что не будете лезть в гущу событий.

— Ну вот, опять ограничения, — фыркнула Вика, на что я лишь улыбнулся.

Да, теперь роль старшего брата перешла ко мне, хотя на самом деле я был почти на год младше Вики. Но во что бы то ни стало намеревался вернуть её домой целой и невредимой, также как и Юлю, и Мариссу. Если уж взял на себя ответственность, то ни за что не подведу. Самого себя в первую очередь.

Я нашёл Вячеслава Игоревича и передал ему своё согласие. Поэтому нам пришлось изменить планы касательно острова, охотники планировали высадиться ближе к Японской империи. Корабль делал круг по всем островам, такая вот водная маршрутка.

Мы сошли на берег ранним утром вместе с охотниками. Дул сильный ветер, а промозглый туман не пропускал лучи рассветного солнца.

Вячеслав Игоревич нанял два экипажа, машины здесь уже были редкостью из-за сложностей в их перевозке с континента. Всего в отряде было десять охотников, ну и нас ещё пятеро. Мужчины вызвались помочь нам с Ванькой дотащить багаж девушек, за что я угостил их завтраком. А в голове невольно пронеслась мысль, что было бы очень удачно, если бы хоть три чемодана потерялись где-то в пути.

— Когда выступаем? — спросил я у Вячеслава Игоревича за завтраком.

Омлет с ветчиной запивал крепким кофе с молоком. Это меня взбодрило.

— Завтра на рассвете двинемся к форту, — ответил глава охотников. — А сегодня нужно всё подготовить. Вас экипировать в том числе.

— Нужно что-то конкретное?

— Да, я не стал рассказывать полный план вылазки при посторонних. Понадобится особый проходной артефакт, чтобы вы смогли преодолеть лавовую долину. Он обеспечит нам безопасный коридор.

Половину дня мы потратили на шопинг по магическим лавкам. И я мысленно присвистнул, когда глава охотников отдал за нужный артефакт целых десять тысяч рублей. Нас дополнительно экипировалипо мелочи, в основном обвешали защитными амулетами. За это время мы с Вячеславом Игоревичем разговорились, и я проникся к нему симпатией. Охотник в первую очередь думал о своих людях, а потом уже о прибыли.

Вторую половину дня отдыхали. Вечером заказали по кружке пива в ресторане гостиницы, но не больше, чтобы утром проснуться с ясной головой.

Я невольно засмотрелся на картины морских сражений с монстрами изнанки, подсвечиваемые тусклым светом магических ламп.

— Чтобы удача преследовала нас и на изнанке! — поднял кружку Вячеслав Игоревич.

И весь отряд поддержал его радостными возгласами, в том числе и мы.

— Вы же дворяне? — обратился к нам один из охотников, парень со смуглой кожей, большей частью, покрытой магическими татуировками.

Они были очень похожи на руны, которые всегда красовались на Мариссе. Только она могла их менять по своему усмотрению.

— Допустим, а ты имеешь что-то против? — дружелюбно ответил вопросом на вопрос я.

— Нет. Сам дворянин. Из разорившегося рода. Вот хочу на обучение заработать, — признался парень. — Кстати, меня зовут Аббат Верблюдов.

— Без отчества?

— Без.

Я тоже назвался, но без фамилии. На самом деле Вячеслав Игоревич уже представлял нас отряду минимум дважды, но, видимо, охотники решили не запоминать имена проходных магов.

— А мы тоже на обучение копим, — разоткровенничалась Вика.

— О, куда хотите поступать? — с явным интересом спросил Верблюдов.

— В частную академию Нерпова.

— Ого! Думаете, что пройдёте отбор?

— Сергей точно пройдёт, а вот мы — не факт, — с толикой печали сказала Юля.

— Не грусти, красавица, — улыбнулся ей рядом сидящий охотник и положил руку на плечо девушки.

На что я грозно на него посмотрел. Он сразу всё понял, убрал руку и отвернулся.

— А мне нужно в академию? — внезапно спросила Марисса.

— Как хочешь, — пожал я плечами, мысленно добавляя себе цель заработать ещё на одного человека.

Цифра получалась нереальная. И чтобы у нас и правда всё получилось, я должен сорвать большой куш. А быстрее всего это можно сделать лишь на нижних уровнях изнанки. Туда я, конечно, девушек не возьму.

— А я в Краснодарскую хочу поступать. Говорят, там неплохо.

— Да, её хвалили наравне со столичными, — ответила Вика. — Но нам заказан путь в государственные академии, поэтому чего мелочиться?

— И то верно, — усмехнулся Аббат. — Тем более если финансы позволяют.

— Всё лето впереди, — уклончиво ответил я.

Хотя по местному этикету такое было неприлично спрашивать, и можно было вовсе не отвечать. Но мы находились в обществе заядлых охотников, которые попусту игнорировали дворянские правила внешнего мира.

Вячеслав Игоревич снова встал, чтобы что-то сказать, но не успел. Входная дверь ресторана с треском распахнулась, впуская наружу холодный ночной ветер.

И в помещение ворвался целый отряд из пятнадцати человек. Я никак не ожидал увидеть мужчину с сединой на висках, которому отказал в походе на четвёртый уровень. Имени его я не запомнил.

Так вот какую опасность почувствовала Марисса.

— Никому не двигаться! — прокричал старший охотник.

Но наш глава отряда выпрямил спину и грозно обратился к нему:

— Афанасий Рудольфович, что вы себе позволяете?

— Вячеслав Игоревич, вы наверно не в курсе, что за голову этого парня дают целый миллион, — старый охотник кивнул в мою сторону. — Отдайте его нам, а мы уж подкинем процент от выкупа.

Глава 14 Нападение

— Вы меня с кем-то путаете, — сказал я и поднялся из-за стола.

— Не держи меня за идиота, — рявкнул охотник и направил на меня артефактный револьвер.

Смутило, что на нём были нарисованы руны, которых с моей позиции было не рассмотреть. А значит — от оружия можно было ожидать чего угодно.

Я снова представил, как угрожающие мне люди замерзают. Но реакцией на попытку использовать магию снова стал блеск защитных браслетов на запястьях ворвавшихся. Как-то быстро эти артефакты вошли в местную моду, и это совсем не радовало.

Ну ничего, в моей голове был целый список из тысячи и одного способа убить человека. Ну, или мага.

Только вот охотники прочуяли, что я попытался навести атаку, и один из стоящих позади магов выставил воздушный щит. Он рябил пространство, отдавая пустынным жаром.

— Отдайте парня, и никто не пострадает, — повторил главарь моих новых врагов.

Вячеслав Игоревич мешкал. Его взгляд блуждал то ко мне, то к Афанасию Рудольфовичу. Сумма на кону стояла не малая, и я прекрасно понимал его сомнения насчёт чужака, которого он знает меньше дня. И который подвергает опасности людей, за которых он в ответе.

Внезапно в голове раздался голос Мариссы, такой же гортанный, но в то же время тонкий, каким она общалась со мной под водой.

— Они не выпустят нас живыми. Чувствую жажду крови. Твоей.

— Понимаю, — мысленно ответил я. — Выжидаю время. Не лезь на рожон, поняла?

— Не хочешь, чтобы я отдала долг жизни?

— Не хочу, чтобы ты пострадала.

Эх, в данной ситуации прекрасно бы подошло рунное проклятье. Как раз запас маны в моём особенном канале трещал по швам и просился наружу. Но тогда я бы себя раскрыл окончательно и бесповоротно.

Поэтому обратился к родовому дару. Я снова прекрасно ощущал источники воды во врагах, но ничего не мог им противопоставить. Тут-то и ощутил резкую нехватку знаний, ведь наверняка есть способ обойти защиту этих артефактов-браслетов.

— Я не отдам вам парня, — заявил Вячеслав Игоревич, чем сильно удивил не только меня, но и всех присутствующих.

— Будете стоять намертво за незнакомца? — насмешливо спросил Афанасий Рудольфович.

Вячеслав Игоревич посмотрел мне в глаза. И увидел в них решимость. Уверенность. А после ответил старому охотнику:

— Пока он с нами, он часть отряда. А я не даю в обиду своих.

— Ох, вы пожалеете. Если мёртвые вообще могут жалеть, — злобно процедил враг.

Жаль, что здесь было мало воды, чтобы создать очередную волну и смыть нападавших к чёртовой матери. А мелкие образы, вроде того же водного лезвия кидать бесполезно, воздушный щит остановит.

М-да, по-настоящему силён я оказался только в море, от которого меня отделяло целых пятнадцать километров. Уровень силы ничего не значит, если фантазия не богата на её применение.

А воздух в помещении всё нагревался, превращая ресторан в русскую баню. Так можно и заживо свариться. Но благо на членах нашего отряда не было артефактов, и я смог понизить температуру тела каждого. Так что сейчас все ощущали необъяснимый холод, который растекался по венам.

— Как насчёт рун? — снова в голове раздался голос Мариссы.

— Нет, — мысленно отрезал я.

— Я могу создать источник воды, а ты её используешь, — не сдавалась девушка.

— Стоит тебе пошевелиться, как первый удар магией полетит в тебя. Доверься и не лезь, хорошо?

— Хорошо. Я тебе верю.

Она замолкла. А я удостоверился, что нас решили сварить заживо. Выжидали. А вот наш отряд ждать не стал, и Вячеслав Игоревич скомандовал: «В атаку!».

Аббат был первым. Выставил ладони вперёд, и из них вырвалась огненная птица. И с каждым мгновением она увеличивалась в размере. Вскоре её крылья заняли половину помещения. И огонь неистово врезался в щит, прожигая в нём дыру.

Вячеслав Игоревич мигом достал из кобуры магический револьвер. Раздались выстрелы. А пули попали в закрывающуюся брешь, но стоящие на их пути маги успели увернуться.

Я подошёл к воздушному куполу. Воздух рябил перед глазами. Но магическое охлаждение тела не давало мне свариться заживо.

Пришлось рискнуть. А не было другого выбора, чтобы никто из стоящих за моей спиной не пострадал. От лютой бойни нас отделяло всего несколько минут.

— Если что скажешь, что это ты научила меня этому приёму, — мысленно передал я Мариссе.

— Ладно. Мне не стоит задавать вопросы?

— Именно. Это останется между нами.

Она и так всё понимала. Но Марисса, как и я, вышла из другого мира. И она задолжала мне жизнь, так что была уверенность в её молчании.

Я поднял руку и начертил в воздухе руну проклятья смерти. Очень быстро. А затем заставил её скопироваться четырнадцать раз по числу нападавших. На активацию ушёл весь запас моего мизерного источника дара из прошлой жизни.

Руны загорелись синим и облепили воздушный купол полукругом. Они прожгли его насквозь.

Во мне разыгрался прежний азарт, который раньше приходил лишь на войне с некромантами. Тогда я мог насылать сотни рун смерти на своих врагов. И сейчас стоял с тем же выражением лица, со злобной ухмылкой, продиктованной тёмным даром.

И ждал наступления смерти. А она не заставила ждать моих врагов.

Каждая из рун прицепилась к груди одного из нападавших. Прожгла одежду. Въелась в плоть.

Раздались крики боли. Воздушный купол тотчас исчез, и в меня полетели пули.

Я увернулся. И маги из нашего отряда подсуетились, создав защиту из двух стихий — огня и воздуха. И все последующие пули растворялись в нём.

Но через прозрачное марево удалось посмотреть, как умирают враги. Как падают один за другим на пол. а тела их чернеют, как после пожара.

— Как вы это сделали? — удивлённо спросил Вячеслав Игорьевич.

— Сложная техника, меня научила Марисса, — я кивнул в сторону девушки. — Она рунный маг.

— Да, это правда, — подтвердила девушка.

Вика нахмурилась и хотела что-то возразить, судя по выражению лица. Но я посмотрел на неё с укором, так что она поняла — не стоит этого делать при посторонних. А у меня как раз будет время отшлифовать свою легенду, ведь в проклятых рунах нет ничего от водной стихии.

— Вот это да! — огласил Вячеслав Игоревич, когда щит убрали. — На магию смерти похоже. В вас точно нет скрытого таланта?

— Не проверял, — пожал я плечами, изображая незнание. — Узнаю при поступлении.

Да, это была моя любимая стратегия. Правда, не всегда она работала. Но тут всего за день я не успел себя показать с другой стороны, так что должно сработать.

— Руны доступны всем, у кого хватит таланта понять, как их использовать, — поддержала Марисса.

— Таланта? — насупилась Юля. — Это от уровня потенциала зависит?

— Нет, чисто от навыков.

— А меня научить сможешь? — загорелась Юля.

Марисса вопросительно посмотрела на меня, и я кивнул.

— Да, можно попробовать, — ответила бывшая русалка.

— И меня! — вскрикнула Вика.

— Хорошо, научу вас обеих, — улыбчиво согласилась Марисса.

Фух, ну вроде пронесло. Но отныне мне следует быть в разы осторожнее при использовании рунной магии. Особенно пока девушки не поняли, чем мои руны отличаются от тех, что использует Марисса.

Да, принцип один. Но закладываемая в них манна разная. Хотя можно обыграть это как руна полного осушения организма от влаги. Пожалуй, так и объясню, когда настанет время вопросов.

Хозяин ресторана и гостиницы побеседовал с нами, после чего вызвал местных жандармов с отрядом зачистки. Мне и Вячеславу Игоревичу пришлось остаться на первом этаже, чтобы дождаться служителей закона.

Жаль, что в этом мире не принято просто испепелять трупы с помощью стихийных заклинаний, тем более маг-огневик у нас был, а у него это бы заняло не больше минуты на одно тело. Или на худой конец можно погрузить трупы на телегу, отвезти загород и закопать.

Но нет, здесь принято фиксировать смерти, особенно когда всё произошло в присутствии многих свидетелей. Это не то же самое, когда я заморозил четверых магов на безлюдной дороге.

— Сергей, а на монстров изнанки ваши руны, случайно, не работают? — спросил у меня Вячеслав Игоревич, когда остальные члены его отряда и мои люди поднялись в свои номера.

Он поставил две кружки пива и одну из них пододвинул ко мне.

— Вы же говорили не больше одной, — с иронией подметил я.

— После всего произошедшего можно и напиться, — отмахнулся охотник. — А вылазку на день перенесу. Зная, как работают местные жандармы, до утра они нас не отпустят.

— Да ещё и неизвестно, когда придут, — усмехнулся я и отпил пива. — А насчёт рун, не проверял на монстрах изнанки. Да и слишком много маны уходит на их сознание. Поэтому спасибо, что перенесли, успею восстановить запасы.

— А хотите проверить?

— Только в крайнем случае. Это очень опасная техника. Если хоть один знак выйдет не чётко, то последствия могут быть ужасны. Поэтому руны — это крайняя мера, — выкрутился я.

— Понял вас, Сергей.

Мы говорили ещё час, пока не пришли жандармы с группой зачистки. На моё удивление в этой группе были три огненных мага, которые быстро составили отчет по трупам. Выставили защитный купол под телами и над полом, чтобы его не повредить. А затем с помощью огненных заклинаний избавились от трупов за каких-то пятнадцать минут. От наших врагов не осталось даже пепла.

И только после этой процедуры жандармы забрали меня и Вячеслава Игоревича в отдел для беседы.

Ехали на конном экипаже с полчаса до центра этого охотничьего городка. Логово жандармов выглядело как монументальное сооружение с кирпичными стенами и готическими архитектурными деталями. На его фасаде присутствовали декоративные колонны и арки, придающие ему внушительный вид.

Нас отвели в кабинет, где сидел глава местного управления.

— Капитан Юрий Васильевич Снегирёв, — встал мужчина и протянул нам руку.

Мы с Вячеславом Игоревичем пожали капитану руку и представились. Правда, пришлось назвать свою истинную фамилию, ведь за мной стоял целый клан, интересы которого нельзя не учитывать.

После чего сопровождающий нас жандарм удалился из кабинета, оставив нас втроём.

— Присаживайтесь, — попросил Снегирёв.

Мы присели на мягкие стулья. И капитан начал допрос:

— Вы используете артефакт иллюзии? — спросил он у меня.

— Да, как вы догадались?

— У меня установлен в столе артефакт, сообщающий, если используется магия иллюзии или скрытия правды, — он кивнул на фигурку снегиря на столе, глаза которой светились красным. — Поэтому попрошу вас снять подобные артефакты и положить на мой стол. В конце беседы я вам их верну.

Я кивнул и выполнил просьбу.

— У меня только это кольцо. И родовой перстень, но его снимать я не буду. Сами понимаете, что лучше не обижать божество подобными поступками.

— Понимаю. На родовые персти просьба не распространяется. Вас, Вячеслав Игоревич просьба снять артефакты тоже касается.

Охотник снял два кольца, и тут же его внешность изменилась. В один миг он состарился лет на тридцать.

— Итак, расскажите вашу версию событий, — попросил капитан, — Показания свидетелей я уже изучил.

И мы рассказали по очереди всё как было. Капитан молча записывал и не перебивал. Я рассказал подробно: и про вражеский клан, который на меня охотится, и про нападение на пирсе, и про вытекшее из этого повышение стоимости за мою голову, и про конечное нападение в ресторане гостиницы. Благо, что про действие рун Снегирёв не спрашивал.

— Так и запишем: клановые разборки между Черепаховыми и Акулиными, — сказал он, не отрывая магического пера от бумаги.

— И чем мне это грозит? — прямо спросил я, поскольку это был прекрасный способ разузнать о местных законах.

Снегирёв ответил безэмоциональным тоном, присущем многим чиновникам, когда объяснения дохода до автоматизма:

— Составлю протокол об ущербе, отошлю префекту, который занимается взаимодействием с кланами. Он отправит счёт за ущерб в ресторане нападавшей стороне, который они должны будут оплатить в течении трёх месяцев. А пострадавшая сторона получит подробный отчёт о случившемся.

— И всё? — я говорил спокойно, скрывая удивление от подобной политики.

Ведь в моём родном мире не было клановой системы и разделение на аристократов и простолюдинов.

— Да, ваше сиятельство. Государство в клановые разборки не лезет. Наша задача — фиксировать происходящее и следить, чтобы ущерб для простого люда был возмещён. Если у вас имеются претензии к пострадавшей стороне, то можете подать прошение в московский суд для высших сословий, где вашу проблему рассмотрят в течение месяца.

— Подскажете, чего можно добиться через этот суд?

Я крайне сомневался, что суд может выписать Черепаховым постановление не приближаться ко мне, но всё равно было интересно, какие существуют варианты помимо оформления клановой войны.

— Вы можете добиться разрешения на клановую войну, тогда император разрешит вам задействовать все ресурсы. И в итоге клан-победитель заберёт себе всё, что имеет проигравшая сторона. А также получит право распоряжаться жизнями членов клана проигравшей стороны.

А вот тут я уже не смог скрыть удивления, и у меня брови на лоб полезли.

— Но также хочу отметить, — продолжил Снегирёв, — что подобный иск имеет право подать любая сторона при должном количестве доказательств нанесения вреда роду или клану. Но император крайне редко выносит такие решения. Последний раз подобная война случилась между родом Комариных и Крысиных. Чтобы получить подробности о данном случае, вам необходимо подать прошение в императорский архив. Это можно сделать и через наш филиал, но тогда результат будет известен через три-шесть месяцев.

Видимо, в любом мире бюрократия работает крайне медленно. Что магия, что техника, ничто не может ускорить процесс этой бюрократической машины.

— Благодарю вас, капитан, за исчерпывающие ответы.

— Если у вас не осталось вопросов, то можете забирать артефакты и быть свободны.

Мы с Вячеславов Игоревичем забрали персти и вышли из кабинета.

— Не ожидал, что всё пройдёт так быстро, — высказался охотник, когда мы вышли на улицу.

Ночь была холодная. Моё дыхание обращалось в пар. Да, лето в этих места приходит крайне неохотно.

— Я тоже, если честно. У вас уже бывали подобные прецеденты? — поинтересовался я.

— Да. Стычки между охотниками — не редкость. Сергей, у меня будет к вам просьба, — его голос стал взволнованным.

— Давайте пройдёмся по улице. Даже у стен могут быть уши, — кивнул я на здание местной жандармерии.

Мы вышли на дорогу, по краям которой располагались старые, но красивые дома в готическом стиле. Центр города, как никак. Министерство на министерстве, от которых нам и следовало отойти подальше.

Я начал разговор, когда мы подошли к жилым домам:

— Готов вас выслушать, Вячеслав Игоревич.

— Понимаете ли, я не первый год знаком со Снегирёвым. Приходилось у него бывать по разным причинам. Он в курсе моей ситуации, поэтому не стал просить назвать реальное имя. На самом деле меня зовут Лев Борисович Ветреницин.

— Прошу прощения за любопытство, но как на это отреагировал ваш бог-покровитель?

— Никак, если честно. Он и раньше мало с кем общался. Но дабы окончательно не впасть в его немилость, я выбрал одну из его вассальных фамилий. Сергей, хочу вас попросить не распространяться, что я ношу чужую личину. О вашей тоже промолчу, но если честно, то касательно вас с сестрой все уже поняли. Такой мощный дар воды мог родиться лишь в одном клане, да и ваши родовые персти сложно спутать с какими-то другими.

— Да, в акулах все разбираются. А вот в цветах мало кто, — усмехнулся я и продолжил уже серьёзным тоном. — Я даю вам слово, что ваша тайна не уйдёт дальше меня.

— Благодарю, Сергей. Кажется, я слышал ржание лошадей. Думаю, мы найдём экипаж за левым поворотом.

— Вам не послышалось.

Мы нашли экипаж со скучающим возницей, и он любезно отвёз нас обратно в гостиницу.

Зашли через второй вход, который вёл напрямую на второй этаж, где располагались наши номера.

Я зашёл в свою комнату, где была одна большая спальня и одна маленькая, где спал Ваня. Девушки расположились в соседнем трёхместном номере, что меня более чем устраивало. А то звуки их утренних разговоров ни одна межкомнатная стена не перекрывает. Мне не очень хотелось слушать, как Вика объясняет Мариссе основы макияжа или что-то подобное.

Засыпал под первыми лучами утреннего солнца, бьющими из окна с полупрозрачной занавеской. Но свет не помешал мне проспать до обеда. Да я бы и дальше спал, если бы девушки активно не начали стучаться в наш номер. Хорошо, что закрыл дверь на замок. Но, кажется, что ещё час сна и даже магическая защита их бы не остановила.

Я открыл дверь и сразу спросил:

— Вы вообще знаете, что такое личное пространство? Почему моя спальня вечно превращается в проходной двор?

— Сереж, ты что не выспался? — обиженно предположила Вика.

— Выспался бы, если бы вы не начали стучаться с самого утра. Давайте вы не будете так делать, если у нас нет договорённости о сборах в определённое время?

— Ладно, — хором ответили девушки, выражая в голосе крайнее недовольство.

Ох, мне уже страшно чему могут Вика с Юлей научить Мариссу.

— На тренировку пойдёте? — перевёл тему я.

— Ну, мы думали по магазинам пройтись, — призналась Юля, невинно болтая ножкой.

— Сначала тренировка, потом идите, куда ходите, — отрезал я. — Так что идите готовьтесь, встречаемся во дворе через полчаса, там есть специально отведённое место.

— А ты расскажешь, что вам сказали жандармы? — полюбопытствовала Вика.

— Да, по пути на тренировку и расскажу. А сейчас я очень хочу завтракать, — ответил я и захлопнул перед сестрой дверь.

Да, это было не очень красиво с моей стороны. Но иначе она бы не отстала. А я планировал чётко донести до девушек мысль о собственных границах.

Ванька уже не спал и энтузиазмом собрался на тренировку. Оказалось, что он принёс мне завтрак из ресторана. После наших ночных разборок кухня в гостинице временно перешла на работу навынос. Но оно и к лучшему.

Я поел омлет с ветчиной и помидорами в спокойной обстановке своего номера и напился сладкого чая. Такой лёгкий завтрак в самый раз перед тренировкой, а плотно поесть можно будет и потом.

Девушки, конечно, опоздали. Но я не стал их ждать, и мы с Ваней пошли в оборудованную во дворе площадку для тренировок.

Здесь был столб со специальным артефактом в виде копилки-хрюшки на плоской вершине. Стоило закинуть в неё один рубль, как включалось магическое защитное поле. Ровно на полчаса, потом хрюшка потребует внести ещё один рубль.

Начали с разминки. Потом перешли к приёмам рукопашного боя. Прошло уже полчаса, а девушки всё не шли. Ну я им устрою. А если не поймут, то домой отправлю. Предупреждал же!

Разозлившись на поведение девушек, я слегка не рассчитал силу, и удар получился на удивление сильный для моего ещё неокрепшего тела. Ваня не успел увернуться, и мой кулак угодил ему по касательной в нос.

Парень отшатнулся, и внезапно его глаза засветились белым огнём.

— Вань, что с тобой? — только и успел спросить я.

Но слуга не ответил, а от его тела заструили мощные порывы воздуха. Всего через секунду меня снесло к магическому куполу. А сильный ветер не позволял даже пошевелиться.

Да, такого мощного магического выброса при инициации я ещё не встречал. Но как такое возможно? В шестнадцать лет, когда у большинства даже потомственных магов магия просыпается после совершеннолетия?

Глава 15 Маги

Ветер успокоился через пару минут. Но он обветрил кожу так, что она покраснела. А губы растрескались.

Наконец-то я смог двигаться и подошёл к лежащему на песке слуге. Ваня лежал с открытыми глазами, которые вернулись к прежнему серому оттенку. Подал ему руку.

— Идти сможешь? — спросил я.

— Да… наверное, — простонал парень, и я помог ему встать.

— Как себя чувствуешь?

— Как ходячий труп, господин, — выдавил парень.

— Пошли, отведу тебя в номер. Отдохнёшь.

— Не надо, господин, я сам.

— Ага, сам ты разве что тут останешься. Так что давай без возражений.

Парень кивнул. А я, придерживая шатающегося парня за спину, отвёл его обратно в номер. Довёл до кровати и оставил отсыпаться.

Ваня уснул почти мгновенно. Я же перенёс графин с водой, который стоял на моём прикроватном столике на тумбочку в комнату Вани. И стакан не забыл. А то, когда парень проснётся, ощутит на себе что такое и физическое, и магическое истощение разом.

Надо бы потом его каналы проверить, а то мало ли что могло случиться при такой странной инициации.

Я вышел из номера и постучался в комнату девушек, откуда доносился громкий смех.

— Открывайте. Я знаю, что вы там! — прикрикнул я.

Смешки сразу утихли. А я шумно выдохнул, предвещая, что сейчас они начнут распыляться, что забыли или что-то в этом духе. Но нет.

Дверь открыла Вика со словами:

— О! Долго ты идёшь. Мы думали, что поднимаешься сразу, как мы не появимся.

— А почему вы не пришли? — процедил я.

— Да у нас тут проблема, — ответила сестра, прикусив губу.

— Что случилось? Выкладывай давай.

— Понимаешь, Марисса…

— Что с ней? — насторожился я.

— В общем, она показывала нам руны перевоплощения. У меня получилось обратиться туда-обратно. А вот у Юли только в одну сторону, — виновато протараторила Вика. — Но мы почти придумали, как всё исправить.

Я снова выдохнул, прогоняя злость. Это точно наследственная привычка, в прошлой жизни за собой такого не замечал.

— Ну, показывай, — сказал я сестре и зашёл в их комнату.

В воздухе парили крупные водные шары, точно в невесомости.

— А ещё у нас случился небольшой потоп, — призналась Вика. — Но я почти всё убрала!

— Выброси воду в окно, оно у вас как раз на задний двор выходит. Только смотри, чтоб никому на голову не попало.

— Хорошо, — ответила сестра и побежала открывать окно.

Дверь в ванную комнату оказалась распахнута. Я уже был готов увидеть на месте Юли большую рыбу. В лучшем случае. Но всё оказалось куда прозаичнее.

Юля лежала в ванне. В одной мокрой белой футболке, через которую просвечивали розовые соски. А вот ниже был хвост. Такой же, как у Мариссы в день нашего знакомства.

Сама бывшая русалка сидела на стульчике рядом с ванной и поглядывала на меня так, словно ничего не случилось.

— Юля, ну как ощущения? — ехидно спросил я.

— Мокро, — фыркнула она. — Мне не нравится.

— А зачем тогда обращалась?

— У Вики получилось, ну и я захотела.

— А если Вика на седьмой уровень изнанки пойдёт, ты тоже захочешь? — усмехнулся я.

— Да ты же её туда не пустишь.

— Верно. И тебя тоже. Но суть ты поняла?

— Поняла.

— Марисса, как вернуть её к человеческому облику? — спросило я у бывшей русалки.

— Она потратила на первое обращение почти всю накопленную в организме ману. Поэтому мы ждём, пока она восстановится, и я нанесу руны возврата.

— И долго ждать?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Насколько мне известно, у разных магов сила восстанавливается по-разному.

— Ясно. Ждите здесь. И пока я не вернусь, ничего не колдуйте. Хорошо?

— Хорошо, — хором ответили девушки.

Я вышел из ванны и чудом не врезался в большой водный шар. Успел отшатнуться.

— Зачем ты объединяешь их? — спросил я у сестры с негодованием. — Просто выбрось их в окно. Не надо для этого делать один большой шар!

— Я так и делала. Но потом на улицу вышел хозяин гостиницы и попросил не сливать под окном. Сказал скинуть воду за забор, где растут яблони. И обещал сантехника прислать.

— Так почему ты не можешь все шары разом отправить в одно место?

— Потому что половина падает раньше, — на выдохе призналась Вика. — А один по идее должен полететь прямо по курсу.

— Давай помогу. Сейчас заберу управление всей водой в комнате. Будь готова.

— Хорошо.

Я сосредоточился на источниках воды в номере, разве что ванну не затрагивал. Заодно обнаружил насквозь мокрый ковёр у одной из кроватей, из которого почему-то никто не сообразил убрать воду. И это пришлось делать мне.

В итоге на полу обнаружилось столько источников воды, что я поднял в воздух ещё один десяток шаров. Созданный Викой шар разделил на три поменьше, чтобы он пролез в окно. Начал представлять, как они один за другим вылетают из здания и приземляются точно в соседнем яблоневом саду.

И это сработало. Да, настолько сильный был мой родовой дар, к которому добавилась моя развитая способность к визуализации. Все водные шары, что маленькие, что большие, угодили точно в цель.

— Как у тебя так точно получилось? — удивлённо воскликнула Вика.

— Просто представил.

— Нет, как ты смог их направить один за другим и не потерять управление в полёте?

Я хотел ответить, что пока мало представляю, как вообще можно потерять управление источником воды, если он не защищён артефактом, но сказал совсем иное:

— Больше практики, сестрёнка, и всё получится.

— Угу. А ты куда? — спросила она, заметив, как я подхожу к двери.

— Жди меня тут, — отрезал я и вышел из номера.

Вернулся в свою комнату и нашёл в рюкзаке небольшой макр, который выдал мне дядя. Кристалл побольше всегда носил с собой, но сейчас и мелкого должно было хватить.

Затем вернулся в комнату девушек, прошёл в ванну и вручил Юле макр.

— Знаешь, как пользоваться?

— Да, — расплылась она в улыбке.

А через пару секунд её глаза заплыли, а тело обмякло, почти полностью утонув в наполненной водой ванне.

— Что с ней? — спросила Марисса.

— Поймала кайф от восполнения энергии. Скоро отойдёт. И ты сможешь нанести нужные руны.

— Хорошо. Подожду.

Вопреки моим ожиданиям Юля пришла в себя где-то через полчаса.

— Ой, извиняюсь, — простонала она. — Давно со мной такого не было.

— Ничего. Готова снова стать человеком? — с иронией спросил я.

— Готова!

Я кивнул Мариссе, и она провела пальцами по руке Юля, вычерчивая нужные руны.

— А теперь наполни их своей энергией, как делала в прошлый раз, — указала колдунья.

Юля закрыла глаза, сосредоточившись. Пару минут ничего не происходило, но вскоре руны на её коже подсветились голубым и впитались в кожу.

А ещё через несколько минут хвост начал трансформироваться в ноги. На этом моменте я вышел из ванны, чтобы не смущать полуобнажённую девушку. Ну, главное, что разобрались. Хотя бы с этой проблемой.

Я вернулся в свою комнату проведать Ваню. Он ещё спал. Оно и неудивительно, с таким истощением он будет восстанавливать силы минимум до вечера.

Остаток дня оказался свободен, поскольку я не горел желанием идти вместе с девушками по местным магазинам и отпустил их одних. Да, они даже разрешения спросили, чему я несказанно удивился. Значит, план по выстраиванию границ начал себя оправдывать.

До вечера провалялся на своей кровати в номере, изучая книгу по основам рунной магии этого мира. Вопреки моей легенде, руны этого мира сильно отличались от тех, что я использовал в прошлой жизни. И от тех, коими орудовала Марисса, тоже отличались. Не менялся только принцип использования.

Я решил попробовать одну из простейших рун из книги. И нанёс на входную дверь номера символ тишины. Но понял, что руна работает только, когда не услышал стука в дверь по возвращении девушек. Пришлось стирать, когда Вика, чтобы войти решила в прямом смысле ещё и наш номер затопить. Из щелей двери полилась вода, так что я решил, что стук меня не так уж и раздражает.

— Зачем топить-то? — спросил я, открывая дверь.

— Мы полчаса пытаемся достучаться! — парировала сестра.

— Я уберу воду, верну в источник, — предложила стоящая позади Вики Марисса.

— Хорошо, — ответил я, и девушка прошла в комнату.

— Ты обещал про жандармов рассказать, — напомнила сестра.

И я жестом велел им тоже подходить в мой номер.

Девушки тут же плюхнулись на мою кровать. А Марисса чертила в воздухе руны.

У меня невольно выпучились глаза, когда вода начала подниматься и просачиваться в подсвеченную синим руну, словно это не магический символ, а некий портал.

— Куда уходит вода? — полюбопытствовал я.

— В источник, — ответила Марисса, не сводя взгляда со своей руны, которая размером была с мою голову.

— Это я понял. Какой источник?

— А, ты об этом. Нашла тут рядом. Вроде в вашем мире это называется система водопровода.

Я усмехнулся. Надеюсь, мы не спровоцируем ещё один потоп из-за прорыва трубы. Но вроде всё обошлось, и вода просто исчезла вместе с руной.

Рассказал девушкам о том, что узнал в жандармерии. Умолчал лишь о том, что Вячеслав Игоревич тоже скрывает свою личность.

— Я думала, там произошло что-то интересное, — фыркнула сестра. — А по факту…

Я перебил сестру:

— По факту нам нужно сообщить отцу и выяснить, что именно готовят Черепаховы. Клановая война нам не нужна.

— Мы не справимся с войной. Черепаховы — сильный род, — загрустила Вика и опустила взгляд в пол.

— Мы разберёмся и справимся со всем. Обещаю. Я заварил эту кашу с Черепаховым, мне и расхлёбывать. Так что приложу все усилия, чтобы никто не пострадал.

По щеке сестры покатилась слеза.

— Спасибо, — тихо произнесла она. — Мне, правда, очень сложно принять нового тебя. Но я стараюсь. Верю, что такой человек, как ты, никогда не бросает слов на ветер.

Я обнял сестру, и она успокоилась. Никогда не умел успокаивать женщин, поэтому было отчасти радостно, что одинокая слеза не выросла в большую истерику.

Вскоре проснулся Ваня и шатающейся походкой вышел к нам. Я успел рассказать девушкам про его инициацию, так что они были в курсе.

— Ты как? — спросил я у слуги. — Выглядишь плохо.

— Не обращайте внимания, господин. Я схожу за водой и больше вас не потревожу.

— Ваня, ты понимаешь, что случившееся настолько важно, что тебе не удастся отвертеться от разговора? — усмехнулся я. — Марисса, можешь наполнить графин в комнате Вани питьевой водой?

— Сейчас сделаю, — ответила девушка и пошла выполнять просьбу.

— Благодарю вас, господин. Я, если честно, не очень понял, что случилось.

— Инициация и мощный выброс накопленной в теле маны, — объяснил я. — Поздравляю, теперь ты можешь стать полноценным магом!

— Вы сейчас не шутите?

— Я разве похож на шутника? — с серьёзным лицом спросил я.

— Нет. Но мне как-то не верится, — ответил Ваня и почесал затылок взъерошенных волос.

— От фактов не убежишь, так что начинай верить. У тебя, случайно, в роду не было магов?

Я задавал вопросы, чтобы лучше понять как возможно то, что случилось. Ведь уже без всяких проверочных артефактов было ясно, что потенциал у парня большой. А такой маг всегда будет полезен для клана.

— Я рос с матерью, отца никогда не знал, — ответил Ваня. — Но не исключаю, что могу быть чьим-то бастардом, господин. Иначе не могу объяснить, почему мать всегда отказывалась говорить об отце.

— Да, это самый логичный вывод. Возможно, твой отец был сильным магом, и тебе передался его талант. Но ума не приложу, как дар сохранился при смене божества. Ведь только связь с покровителем может обеспечить нужную подпитку родовой магией.

Ваня пожал плечами, а Марисса вышла из его комнаты и протянула парню стакан воды.

— Спасибо, не стоило, — парень принял стакан и залпом опустошил его.

— Возможно, что тотем и не знал о существовании Ивана, — предположила Вика. — А поскольку теперь он под покровительством Акулы, то дар будет постепенно угасать.

— Это можно исправить? — спросил я у сестры.

Но ответила Юля:

— Сохранить и развить дар могут помочь в академии магии. Но Ваня ещё слишком юн для поступления.

— Мне почти семнадцать, госпожа, — сказал Ваня.

— А в академию берут после восемнадцати? — я продолжил задавать уточняющие вопросы.

— Возраст роли не играет, главное — пройти инициацию до поступления. Но обычно дар просыпается в восемнадцать, поэтому складывается такое впечатление, что есть возрастные ограничения. Может они и есть, но касаются совсем маленьких детей, а инициированных детей до четырнадцати по всей империи можно по пальцам пересчитать.

Ох, чую, что в академию мы будем поступать всем скопом. Где бы ещё столько денег взять? У меня был план, но с каждым подобным открытием риск его возрастал. Впрочем, сперва надо на лавовых монстров сходить, почувствовать себя на изнанке, как дома, а уже потом переходить к чему-то большему.

— Сергей, что думаешь? Отправим Ваню в академию? Для него мы можем выбрать заведение и подешевле, — предложила Вика.

— Если он и будет учиться, то только с нами, — отрезал я. — Его потенциала хватит на поступление с лихвой.

— Потенциала, а там смотрят на начальный уровень развития. Надо бы его проверить.

— И как это сделать вне академии?

— Сходить в артефактную лавку, в любую. Там всегда стоят проверщики силы. Не такие точные, как в академии, но с уровнем редко ошибаются.

— Тогда собираемся, — решил я и встал с кровати. — Вань, приводи себя в порядок и пошли. Вижу, что тебе гораздо лучше.

— Да, господин, — ответил парень и скрылся в своей маленькой комнате.

— Так, ночь почти наступила, — подметила Юля. — Лавки скоро закроются.

— Как закроются, так и откроются, — усмехнулся я и накинул на плечи плащ.

Девушки на удивление собрались всего минут за десять. А вот Ване я предложил перекусить перед выходом, и мы попили чая с вкусным печеньем. Чего-то более сытного нам обоим не хотелось.

Да, в этом мире аристократам не принято было садиться за стол вместе с простолюдинами или слугами. Но мне было всё равно, тем более рядом не было тех, кто мог осудить меня за подобное дружеское отношение. Я на самом деле воспринимал Ваню не как обычного слугу, а как первого друга в новой жизни. И мне хотелось помочь ему реализовать свой потенциал, причём сделать это для пользы моего клана.

Нос парня опух после моего удара, поэтому Юля перед выходом наложила на него небольшую повязку с заживляющей мазью, которая закрепилась на носу небольшим прямоугольником с помощью местного аналога пластыря.

Мы вышли на улицу. Порывистый ветер развевал мой плащ. Темнело очень быстро, и постепенно на безоблачном небе зажигались крошечные звёзды.

Спустя полчаса мы нашли на Рыночной улице всего одну лавку с артефактами, где ещё горел свет.

Я открыл дверь, на которой зазвенел колокольчик.

— Мы закрываемся. Приходите завтра, — раздался грубый старческий голос.

— Завтра не сможем. У нас срочное дело, — ответил я.

— А мне срочно надо домой, — произнёс лавочник, протирая прилавок.

— Мы не займём много времени. Хотим уровень силы на артефакте проверить.

Я достал из кармана пятидесятирублёвую купюру и положил на прилавок. На что старик скептично на нас посмотрел, словно перед ним стоял невероятно сложный выбор.

— Ещё столько же, и я задержусь на полчаса, — выставил свои условия продавец.

— Сергей, это очень дорого, — шепнула мне на ухо стоящая позади Вика.

— Не лезь, пожалуйста, — также тихо ответил я и достал из кармана ещё одну купюру.

Старик принял плату, и в тот же миг его лицо расцвело в улыбке. Да, понимаю, что знатно переплатил. Но мне было важно получить ответы уже сейчас, чтобы от этого строить свои будущие планы. Я привык быть на шаг впереди.

Продавец вышел из прилавка и подошёл к артефакту, который выглядел как обычный серый камень-восьмиугольник с ровными гранями. Правда, размером он был с мою голову.

Старик начал объяснять уставшим голосом:

— Уважаемые дворяне и не только, прикладываете руку к артефакту и ждёте, пока не появится столб света. Уже по его оттенку я сориентирую вас в уровнях. Обращаю внимание, что это простая модель, и она указывает лишь имеющийся уровень, а не потенциальный.

— Юль, давай ты первая, — попросил я девушку.

Она кивнула и с опаской прислонила ладонь к одной из плоскостей артефакта. Через пару секунд из верхнего соединения граней полился холодный белый свет в виде тонкой струи до потолка.

— Второй уровень. Но уже близко к третьему, — прокомментировал старик.

— Вик, теперь ты, — попросил я.

Да, уровень двух девушек и им, и мне был давно известен, поэтому от их результатов можно было судить о работе артефакта в целом.

— Пятый уровень, — прокомментировал лавочник, когда артефакт засиял зеленоватым свечением.

— Марисса, твоя очередь, — улыбнулся я бывшей русалке.

От её руки полился ярко-голубой свет.

— Седьмой уровень, — констатировал старик.

Внутри я испытал облегчение, поскольку с таким уровнем Марисса легко пройдёт отбор в академию Нерпова.

Следующим пошёл Ваня. Светло-голубой столб света.

— Шестой уровень. Очень хорошо.

Ваня расплылся в улыбке, он явно не ожидал такого хорошего результата. А вот я ожидал, учитывая, как произошла его инициация.

Я был последним.

Артефакт вместо привычного столба света окрасился в красный и стал прозрачным, похожим на обычный макр.

Старик протёр глаза, проверяя, что ему не кажется. И с опаской посмотрел на меня, после чего сказал:

— Не может такого быть.

Глава 16 Изнанка

— Чего не может быть? — уточнил я, не отрывая руки от проверочного артефакта.

— Таких неоднозначных показателей, — ответил старик.

— Это неисправность артефакта? — спросил я, понимая, что это маловероятно.

Но я должен был изобразить удивление, чтобы никого не смутила моя реакция.

— Не похоже, — задумчиво ответил артефактор, почёсывая подбородок.

— Тогда в чём неоднозначность результатов?

— Красный свет — это восьмой уровень. Но он остался внутри артефакта, а не вылился наружу, словно его ослабил другой фактор.

— Какой, фактор? Вы можете объяснить конкретно?

Мне начинало раздражать отсутствие точных данных в словах старика, ведь именно за ними мы и пришли. И я не уйду, пока не получу ответы.

Продавец приблизился к артефакту и всмотрелся вглубь ставшего прозрачным камня.

— Как я уже сказал, что красный обозначает восьмой уровень. Но внутри видна ярко-белая полоса второго уровня. Словно у вас не один источник магии, а два. И они противоречат другс другом. Но я такого никогда не встречал.

Это многое объясняло. Сильный родовой дар этого тела и остатки моего дара проклятий из прошлой жизни.

Я убрал руку и задал очередной вопрос:

— Что делать с этим парадоксом? Чем мне это грозит?

— Ничем, — пожал плечами лавочник. — Но я могу предположить, что если у вас получится выровнять оба уровня, то ваша общая сила неимоверно возрастёт. И, скорее всего, равные источники магии в ваших каналах сольются воедино. А вот о последствиях судить не могу.

Я поблагодарил лавочника за ответы, и мы снова оказались на улице.

— Сергей, что это было? — спросила Вика, не скрывая удивления. — Какой ещё второй источник?

— Сам в шоке, — ответил я.

— Нам нужно разобраться с этим до поступления в академию, иначе там могут возникнуть вопросы, — предупредила сестра.

— Думаешь, что меня сдадут на опыты? — усмехнулся я.

— Может быть всё, что угодно. Поэтому лучше не привлекать лишнего внимания.

— Стараюсь. Но, как видишь, пока не очень успешно.

Всю дорогу до гостиницы я мысленно рассуждал и прикидывал, как скрыть второй источник при поступлении в академию. Было у меня пару вариантов, но каждый необходимо было опробовать заранее. Займусь этим после вылазки на изнанку.

Но это не самое важное. Судя по взглядам Вики и Юли, они догадались о причинах возникновения второго источника. И, чтобы убедиться в своих выводах, я подкинул Юле в карман крошечный листок с руной прослушки, как раз выписал несколько из учебника, что читал днём, и так и не вынул из кармана.

Как раз выдался удачный момент, когда она споткнулась, а я подхватил, спасая её от падения.

* * *

Вернувшись в номер, Юля схватила Вику за руку и потащила в ванну. Она включила воду и нанесла на дверь простейшее заклятье от прослушки, которое должно было работать минимум час.

— Юль, ты чего? — спросила Вика и присела на стульчик в ванны, который так и не отнесли обратно в номер после эксперимента с перевоплощением.

— А ты не догадываешься? У Сергея два источника магии. Понимаешь, что это значит?

Вика прикусила губу и отвела взгляд. Она догадывалась, но не хотела признавать. И всячески отгоняла от себя подобные мысли.

— Я в это не верю, — призналась Вика. — Не хочу верить.

— А придётся, ты же сама видишь. Это не наш Сергей, а кто-то другой.

— Ты сдашь его властям? — процедила девушка, невольно сжимая кулаки.

— Разве я похожа на дуру? Этот Сергей нравится мне куда больше. И я не сомневаюсь, что рядом с ним и мы возвысимся.

Вика подняла выпученные глаза и приоткрыла рот. Она ожидала чего угодно, но не такой реакции подруги.

— Ты будешь молчать или станешь задавать ему лишние вопросы? — уточнила Акулина.

— У меня нет цели причинить ему вред или шантажировать в случае чего. Но, мне кажется, лучше, чтобы он не был в курсе, что мы знаем.

— Поклянись, что будешь молчать. Что больше ни с кем не станешь обсуждать моего брата, — твёрдым тоном приказала Вика.

— Ты мне не доверяешь? Да мы же знакомы с пелёнок.

— Доверяй, но проверяй. И без клятвы ты отсюда не выйдешь, — оскалилась Вика.

Она и сама не ожидала от себя такой реакции.

* * *

Я слышал весь разговор девушек, и мои опасения подтвердились. И, пока у них не дошло до драки, поспешил вмешаться.

Марисса пустила меня в номер, и я постучался в дверь ванной комнаты костяшками пальцев.

— Мы заняты! — рявкнула Юля.

— Это Сергей. Я всё слышал. Так что открывайте и выходите. Поговорим.

Это сработало, и дверь распахнулась.

— Ты нас подслушивал? — возмутилась Юля. — Но как? Я же заклинание на дверь нанесла!

— Руны оказались сильнее, — усмехнулся я.

Девушки вышли и расселись по кровати. Я передал Мариссе мысленную просьбу оставить нас наедине, и девушка без лишних вопросов объявила, что пойдёт купит себе ужин, и удалилась.

— Сергей, ты в курсе, что не вежливо подслушивать за дамами? — продолжила возмущаться Юля.

— В курсе. И если бы вы не придумали себе какую-то ересь, я бы не стал этим заниматься. Но ваши взгляды говорили сами за себя, что беда где-то близко. Так что, может быть, перестанете спорить и выслушаете меня?

— Ладно-ладно, я не буду спорить, — стушевалась Юля.

А Вика лишь кивнула в ответ. И я начал свою речь:

— Давайте начнём сначала. Да, я уже абсолютно не тот, что был прежде, до комы. Мне приходится быстро учиться. Быть на шаг впереди, иначе бы меня уже убили или втоптали в грязь. Но вы решили, что подобные изменения связаны с тем, что я иномирец? Но разве в таком случае Акула бы признала меня?

Девушки переглянулись. О тотеме они явно не задумывались, как и отец сперва. Ведь он поверил мне только после того, как меня признал родовой артефакт, который был матерью моего предшественника.

— Ты прав, — согласилась Вика. Если бы Акула заподозрила в тебе чужого, она бы ни за что не позволила развивать дар.

— Но откуда тогда второй источник? — резонно спросила Юля.

Да, я ходил по тонкому льду. И от раскрытия меня отделяло всего ничего. Но я не был бы собой, если бы не выкрутился из этой ситуации:

— У меня есть предположение. Но нет уверенности. Помните проклятье Черепаховых?

Девушки кивнули.

— Это оно. Неким образом оно соединилось с одним из моих магических каналов и преобразовалось в новый источник, — объяснил я.

— Звучит малореалистично, — прошептала Вика, — но это объясняет, почему ты остался жив. Это какие-то махинации магистра Ершова? Я тогда очень удивилась, когда он позвал тебя.

— Да. Но я дал слово не разглашать подробности.

— Хорошо, поняла, не стану задавать лишних вопросов. Но источник… Что с ним будет?

— Стану развивать. Это же магия проклятий. И она поможет нам возвыситься.

— Будешь насылать несварение желудка на врагов? — ехидно предположила Юля.

— Как вариант. Наслать понос перед дуэлью, — рассмеялся я.

— Сергей, можно мне быть откровенной? — смущённо спросила Вика.

На моё лицо тут же вернулось серьёзное выражение.

— Конечно.

— Ты мой брат. Мой. И я понимаю, что ты не станешь таким, как прежде. И это хорошо для нашей семьи. Поэтому я принимаю тебя таким, какой ты есть, какая бы тайна не стояла за этим.

— Спасибо, — я наклонился к сестре и обнял её.

Вика вопросительно посмотрела на Юлю, и Белладоннова произнесла:

— Я полностью согласна с Викой. Таким ты мне нравишься куда больше. И я клянусь своим тотемом, что не стану больше поднимать эту тему, ни с тобой, ни с кем-то ещё.

После этих слов изображение родового тотема на перстне Юли на миг загорелось белым светом. Бог принял её клятву.

Вот и разобрались. Самое приятное, что девушки вроде все поняли, но обещали молчать. Кажется, они привязались ко мне куда больше, чем я к ним. Но опять же, я впервые стал частью клана и намеревался сохранить его во что бы то ни стало. А для этого надо решить огромный список проблем, где на первом месте — враждебный клан, а на втором — финансовое состояние.

Вот со вторым мы и отправились разбираться на рассвете. Для нашего отряда было заказано целых четыре конных экипажа, которые отвезли нас к форту.

По внешнему виду он мало чем отличался от того, что мы видели в прошлом городе. Высокие стены. Стационарный портал на нулевой уровень на входе в форт, через который мы прошли, заплатив пошлину. И оказались в пещере с множеством ответвлений. Вот это уже было что-то новое.

Мы следовали за охотниками по нарисованным на стенах стрелкам, которые прямо указывали, как найти спуск на пятый уровень изнанки. И вскоре вышли к стационарному порталу, на котором и заканчивался тоннель пещеры.

— Все помнят план? — уточнил Вячеслав Игоревич перед проходом в портал.

— Да! — ответил хором весь отряд.

Ваня остался возле портала, поскольку я решил, что для первого похода в изнанку пятый уровень будет ему сложноват. А так целее будет, и мне придётся приглядывать только за девушками.

— Тогда заходим по одному. Я иду первый, разведаю обстановку. Через минуту возвращаюсь и подаю знак.

Вячеслав Игоревич прошёл в портал, состоящий сплошь из красных завихрений, словно в нём смешались стихии огня и воздуха. А через минуту он высунул из портала половину туловища и жестом указал, что можно заходить внутрь.

Мы шли последними. Сперва зашёл я, а за мной Вика, Марисса и Юля.

Меня обдало жаром. Это место напоминало ад, ровно так как его описывали в моём мире.

Красное зарево на небе. Вулканы на горизонте. И множество трещин в выжженной земле, из которых выходили природные газы.

Казалось, что этому месту хватит одной лишь искры, чтобы всё заполнилось пламенем.

Я стал искать источники воды. В воздухе её было очень мало, а вот глубоко под землёй находился пар, словно поблизости должен быть не один гейзер.

— Ты сможешь через руны дотянуться до источника под землёй? Там пар, но я смогу охладить его и преобразовать в воду, — спросил я у идущей рядом Мариссы.

— Смогу. Но из-за разницы давления пар будет выходить очень быстро.

— Справлюсь.

С каждой минутой пути по этому миру становилось всё жарче. Я постоянно охлаждал тела всех членов отряда, поддерживая комфортную температуру. Иначе бы мы поджарились уже минут через десять, словно яичница на сковороде.

Вячеслав Игоревич шёл впереди. Вскоре вокруг стало так жарко, что на удержание воды в организмах стало уходить слишком много манны. Но только я захотел поговорить об этом с охотником, как он активировал тот самый дорогущий артефакт.

И дорога под нашими ногами заледенела вплоть до ближайшего вулкана.

— Нам туда, — указал глава отряда. — Идём быстро. Артефакта хватит на час, не дольше.

Мы едва ли не бежали вперёд. Лёд покрывался трещинами, из которых выходил горячий воздух. Но морозная дорога не таяла. Судя по всему, в этом артефакте энергии собрано больше, чем во мне эдак раз в десять.

Ботинки скользили по подтаявшему льду, но в отличие от других членов отряда, я ни разу не споткнулся. Была в этом теле природная юношеская ловкость.

Сложнее всего оказалось забираться на вулкан по крутому склону. И, чтобы ускорить процесс, первый добравшийся до вершины зафиксировал и скинул остальным верёвку.

Магия артефакта заканчивалась в ста метрах от жерла вулкана. И тут снова пригодились мои способности, чтобы отряд подошёл ближе без какого-либо вреда.

— Мы подойдём ближе, а вы страхуйте, — сказал я охотникам.

За мной направились Вика и Марисса. Бывшая русалка встала у самой кромки обрыва. Её лицо покраснело несмотря на то, что я следил за температурой тела всех вокруг. Здесь было слишком жарко. Так, как может быть лишь в жерле вулкана.

Я наклонился, и под ногами зашуршали камни. Небольшой кусок почвы упал в бурлящую внизу лаву.

— Готова? — спросил я Мариссу.

— Да.

— Тогда начинай. Я буду охлаждать пар, преобразовывая его в воду. Вика, а ты помогаешь направить поток, поняла?

— Поняла. Только не соображу, где монстры.

— Скоро увидишь, — усмехнулся я.

Марисса начертила пальцем в воздухе руну, и она сразу загорелась голубым огоньком. После чего от неё пошёл пар. Буквально вырвался наружу, так что нам пришлось пригнуться, чтобы не попасть под раздачу.

Я хорошо ощущал водяные частицы, разлитые в воздухе, словно они были частью меня. И дотянулся до них. Вложил ману.

Сперва образовался туман, который стал уплотняться. Мы будто внутри облака оказались. Температура постепенно падала. Вода оседала мелкими каплями на коже.

Я потратил четверть своих запасов маны, чтобы сместить облако к жерлу вулкана и опустить его. Вся сложность состояла в том, что пар продолжал прибывать из руны, а горячие потоки вулкана стремились избавиться от моего творения, как от пробки в бутылке. Всё вокруг заполнил запах серы.

Марисса сместила руну выше, и за пару минут мы смогли создать нелепую, своеобразную систему охлаждения вулкана. И тех, кто прятался внутри него.

— А ничего, что лава застынет? — спросила Вика, поправляя прядь намокших розовых волос, прилипших к лицу.

Да, от маскировки мы не отказывались.

— Так и задумано, — ответил я сестре. — Через пару минут увидишь, что произойдёт. Готовься атаковать. Марисса, это и тебя касается.

Девушки кивнули. А я обернулся к членам отряда и предупредил:

— Готовьтесь!

Я был спокоен, по рассказам охотников уже знал, чего ожидать. А вот Вика и Марисса места себе не находили, оборачивались на каждый шорох.

Я по-прежнему стоял у кратера, но из-за нависшего тумана не видел ничего дальше метра.

Сперва меня насторожили звуки. Словно где-то внизу трескался камень. И с каждой секундой они становились отчётливее. Что-то приближалось.

— Отходим на три метра! — скомандовал я, и вместе с девушками отошёл от кратера.

Охотники остались позади, там, где заканчивалось действие ледяного артефакта. Юля и вовсе стояла последней, и хорошо — меньше риска для неё.

Под ногами задрожала земля. Пошла трещинами, из которых выходил пар, обдавая меня сернистыми испарениями. Разлом под ногами расширился, я отпрянул назад. И прямо из трещины показалась рука. Лавового монстра.

Земля опала, расширив разлом. И монстр выбрался одним прыжком. В воздухе витало слишком много воды, поэтому красная плоть, состоящая из сплошной лавы, начала покрываться коркой. Но это не помешало монстру атаковать.

Двухметровое порождение магмы перепрыгнуло разлом и вмиг оказалось возле меня. Я направил воду из воздуха к рукам, облачая кулаки защитными шарами.

Нет, я не собирался бить монстра руками. Мой план был куда эпичнее и проще.

А вот лавовое чудовище, видимо, хотело разделаться со мной голыми руками. И уже занесло кулак над моей головой.

Но я оказался быстрее и прислонил руки к туловищу монстра. Вода с ладоней мгновенно начала испаряться, но я нагонял ещё и ещё. За какой-то миг заставил лаву впитать воду, чтобы мог ощутить в монстре источник. И с помощью маны начал его охлаждать.

Вода сильно замедлила движения монстра. Его рука застыла в нескольких сантиметрах над моей головой.

Я продолжал нагнетать и охлаждать воду. И меньше чем через минуту лава застыла, и передо мной стояла уже не грозная тварь, обитающая в жерле вулкана, а обычная несуразная статуя.

— Первый готов! — выкрикнул я охотникам, чтобы они могли заняться изваянием и вытащить из него нужный нам макр.

Второй монстр вылез из самого жерла, там где стоял я всего пару минут назад. С ним использовал другую тактику. Как мне казалось, более простую. И облепил его водой.

Но застыл лишь внешний слой монстра. Он мигом растрескался, каменная корка осыпалась на землю, и двухметровое лавовое существо продолжило движение.

Можно было создать мощный порыв силы и опрокинуть монстра прямо в нависшее облако, но тогда мы бы потеряли макр.

Возникла новая, не менее безумная идея.

— Вика, создай ледяную стену позади монстра! — крикнул я сестре.

И через миг позади твари выросла трёхметровая стена из воды и заледенела.

— Долго не простоит! — громко предупредила Вика.

— Долго и не надо! — ответил я и создал водное широкое лезвие, каким вскрывал замки на дверях.

Представил, как оно летит в тварь. И это случилось в реальности. Задержка с моим сознанием была всего долю секунды.

Мощный вращающийся поток воды отделил голову монстра. Она упала с плеч и покатилась по склону.

— Убирай стену! — крикнул я, и через мгновение лёд растворился и опрокинулся на землю стеной воды.

Я нашёл голову, которая ещё жила, несмотря на внешнюю корку. И нагнал внутрь её воду. Раздался утробный хрип, и голова окаменела.

— Сергей, десять минут! — раздался голос главы охотников.

— Понял, ускоримся!

Оставалось мало времени до конца действия артефакта, который мог вывести нас обратно. А монстры вылазили из-под земли и из жерла вулкана один за другим. Я положил большую часть силы, чтобы с ними справиться и помочь это сделать девушкам.

На последней минуте раздолбил голову очередной окаменевшей статуи и выковырял из неё макр. Большой и красный. Размером с мой кулак.

— Уходим! — раздался голос Вячеслава Игоревича.

— А как же монстры! Там ещё десяток вылез! — крикнула ему сестра.

— Жадность тебя погубит, — ответил я вместо охотника.

Схватил сестру за руку и потащил к ледяной дороге.

— Да там же макров ещё тысяч на сто осталось! — пыталась вырваться она.

— Ты совсем не понимаешь? ещё пара минут, и мы не сможем выбраться с этого уровня. Хочешь сдохнуть богатой?

— Нет, — стушевалась Вика и смирно пошла за мной.

Обратно мы бежали. Лавовые монстры же дошли до края ледяной кромки и не стали нас преследовать. Конечно, иначе бы они подписали себе смертный приговор.

Кто-то из охотников периодически спотыкался на подтаявшей ледяной дороге, я останавливался и помогал встать. Собранные ими макры блестели в мешках, так много энергии исходило от кристаллов.

Мы вбежали в портал один за другим, когда оставалось всего несколько секунд действия артефакта.

— Фух, — выдохнул Вячеслав Игоревич, когда мы снова оказались в пещере. — Успели.

— Много макров смогли собрать? — уточнил я.

— Штук тридцать. Признаться, я ожидал, что больше десяти не вынесем, — довольно сказал охотник. — Сергей, ваша помощь оказалась неоценима!

— Это слаженная командная работа.

Внезапно к нам подошёл Аббат и перебил разговор:

— Вячеслав Игоревич, не могу найти девушку, за которой вы велели присматривать.

Голос его был очень обеспокоенный.

— Юля! — позвал я, осматриваясь. — Где она?

— Она зашла в портал вперёд меня. Должна быть на этой стороне, — ответил огневик.

— Может, она пошла по тоннелю к выходу? — предположил Вячеслав Игоревич.

— Сомневаюсь, — процедил я. — Догадываюсь, куда она пошла…

Глава 17 Паук

— Куда же она делась? — спросил глава охотников. — Сколько лет живу, так и не смог понять, какой логикой руководствуются женщины. Приказано ждать отряд в точке сбора, так нет.

— После такого она точно домой отправится. Но сперва надо её найти. Вячеслав Игоревич, я не прошу вас мне помогать. Мы с девушками справимся, да и, скорее всего, мы успеем её нагнать, пока не наделала глупостей.

— Пока мы не вышли во внешний мир, вы часть моего отряда. И я за вас отвечаю.

Я благодарно кивнул и стал изучать указатели на стенах.

— Нам сюда, — указал я на чёрную стрелку.

У главы охотников выпучились глаза от удивления, и он сказал:

— Но это же самоубийство. У неё только второй уровень…

— Поэтому надо спешить.

Я повёл отряд по тёмному тоннелю. Магические светильники располагались чётко над указателями рядом с поворотами. Здесь была зона самых опасных порталов, поэтому до сюда доходили лишь самые отчаянные. Кто же знал, что Юля окажется одной из таких? Я, конечно, знал, что женщины зачастую слишком самоуверенны, но не подозревал, что настолько. Эта выходка не лезла ни в какие рамки.

Переплетения тоннелей вывели нас к чёрному порталу. Казалось, что он состоит из сплошной тьмы, и даже магическое освещение на потолке не могло развеять этот мрак.

— Я зайду первый. Разведаю обстановку, — предупредил я и направился к порталу.

— Будь осторожен, — взмолилась Вика.

— Не переживай. Вячеслав Игоревич, присмотрите за моими спутницами, — попросил я охотника, подозревая что, если не выйду через минуту, то девушки ринутся за мной.

— Конечно, Сергей. Вам точно не нужна помощь в разведке?

— Нет. Соваться туда большой группой опасно, сами знаете. Я всё проверю и вернусь за подмогой.

Охотник кивнул, а я ступил в портал.

Делать подобное без подготовки было крайне опасно. И каким местом думала Юля?

Я оказался в тёмном подземелье. Благо, что зрение быстро подстроилось, и я смог рассмотреть хоть что-то. Со сталактитов над моей головой капала вода, которая доходила до щиколоток под ногами.

Это был длинный тоннель.

— Юля! Ты где? — позвал я.

Голос гулким эхом разлетелся по пещере. И разбудил всех, кого не стоило.

Звуки заполнили все вокруг. Взмахи крыльев. Хлюпающая вода. Недовольное рычание.

Ответа от Юли не последовало, и уже не было смысла скрываться. Да, по идее я должен был сейчас вернуться за отрядом, чтобы мы вместе прочесали местность. Но, зная за каким макром Юля направилась сюда, решил не рисковать чужими жизнями. Это слишком опасно даже для опытных охотников.

Снял с плеч рюкзак и достал магический светильник. Это был стеклянный шар, размером с мою руку, в который для активации необходимо было вложить кроху маны. Что я и сделал.

Светильник взлетел и устремился к потолку пещеры, освещая местность передо мной. Метров на десять его хватало.

Сплошная вода под ногами. Узкий коридор пещеры впереди. А вся живность мигом попряталась от света. Но это были мелкие твари, что не представляли для меня угрозы. Скорее они сами боялись меня.

Опасность этого мира была в другом… И очень скоро мне предстоит взглянуть ей в глаза.

Когда я дошёл до узкого места, вода была мне уже по колено. И это было плюсом, ведь с её помощью можно было наблюдать за всем происходящим в воде. Но пока нашёл лишь парочку хищных рыб, которые не решались подплыть ближе.

Протиснулся в щель боком. И через пару метров выбрался в другую пещеру. Меня сразу заметили.

Огромная змееподобная тварь выпрыгнула из воды прямо на меня.

Но я успел найти в ней источник и заморозить. Она оледенела прямо в воздухе и плюхнулась в воду, окропив меня волной.

— Юля! Ты где? — снова позвал я.

И снова без ответа. Надеюсь, её ещё не сожрали. Вот найду, первым же пароходом домой отправлю! Это ни в какие рамки уже не лезет!

Здесь начиналось озеро, так что я вернул рюкзак на плечи и поплыл, не забывая следить за всеми существами в воде. Хищников было много, но сейчас их больше интересовала ледяная туша собрата.

Переплыв озеро, я выбрался на берег. Здесь пещера расширялась и делилась на десятки тоннелей, расположенных в стенах. И как понять, в какой направилась Юля?

Я знал много заклинаний из прошлой жизни, но они не работали в этом мире. Даже самое банальное по поиску не мог использовать, поскольку задействовался другой источник. А из дара проклятий подобного не сотворить.

Я уже хотел возвращаться за подмогой, поскольку выбора не было: один бы искал Юлю тут до скончания веков. И уже развернулся. Как прямо над головой раздалось трескучее шипение.

Посмотрел вверх. И на меня уставились восемь громадных ярко-красных паучьих глаз. И этому существу явно не понравилось, что я принёс с собой свет в его тёмную обитель.

Из лап монстра выплеснуло что-то склизкое, но я успел обернуться. И прямо рядом со мной эта зелёная слизь растворила камень.

А ещё через мгновение паук оказался за моей спиной. Да, в этом и была его главная опасность, он умел перемещаться на видимое им расстояние.

Быстро обернувшись к пауку, выпустил в него водяное лезвие. Но монстр исчез раньше, чем магия достала его. И через миг он свалился на меня, придавив своей громадной тушей.

Хотел его заморозить, но помешала неведомая защита. Словно в паука был встроен некий природный защитный артефакт.

Стоило мне приподнять голову, как морда паука оказалась напротив. Я лишь злобно усмехнулся, скапливая в воздухе водяной шар. Но использовать его не успел.

Пасть монстра раскрылась, и он дыхнул на меня зеленоватым дымом. Я закашлялся. Голова закружилась, а перед глазами всё поплыло. И уже через секунду я потерял сознание.

* * *

— Алексей, идёшь? — спросил Александр Борисович у своего племянника.

— Да, дядя. Секунду!

Алексей Акулин достал из бардачка автомобиля макр, запихнул в карман и вышел из машины. Чтобы остаться инкогнито, Акулины не только отказались от услуг водителя, но и надели кольца иллюзии. И теперь членов клана убийц в них выдавали лишь родовые перстни.

— Ты всё проверил? — уточнил у племянника Александр Борисович.

— Да. Двое охранников на входе. Ещё двое с Моржовым. Больше здесь никого нет.

— М-да, далеко же он забрался. Если бы Сергей не принёс компромат на него, то никто бы не нашёл это место.

Акулиным пришлось использовать целых три свитка одноразового портала, чтобы добраться до соседней деревни. А их всего было три на этом отдалённом острове.

Светало очень быстро, и солнечный диск уже показался из-за горизонта, где вдалеке бушевали волны неспокойного океана, окружавшего маленький остров.

Акулины подошли к высокому забору, что окружал каменный трёхэтажный дом.

— Я открываю ворота, ты устраняешь охранников, — отдал указание глава клана убийц.

Алексей кивнул, и через мгновение замок на воротах покрылся коркой льда. Юноша без зазрения совести пнул калитку, и дверь распахнулась.

Александр Борисович зашёл во двор. Распахнул руки, и из его пальцев вырвались десятки ледяных игл. Они и прибили двоих охранников прямо к стене дома. Хрипы. Стоны. Капающая на землю кровь.

Алексей распахнул входную дверь, пропуская главу клана вперёд. Они прошлись по первому этажу, где убили ещё одного охранника.

Хозяина дома нашли на третьем этаже. И последний охранник защищал его до конца, стреляя в убийц из артефактного револьвера.

— Напрасно они готовы жертвовать своей жизнью, — прокомментировал Алесей, отодвигая от двери труп, чью голову пробило ледяное копьё.

— Было бы ради кого, — хмыкнул старший Акулин.

Зайдя в спальню, они обнаружили толстого мужчину, который пытался пробраться в открытое окно. Но его тушка застревала в раме.

Алексей рассмеялся от этой картины, но поймав на себе грозный взгляд дяди, вытащил мужчину из окна. Грубо усадил на стул, скрестил руки позади и заморозил, отчего пленник закричал.

— Умолкни, иначе будет ещё больней, — грозно предупредил Александр Борисович и достал из кармана трубку с табаком. Дома он не курил, а вот подымить на допросе было для него отдельным удовольствием, в которым он не мог себе отказать.

— Ну что, сам расскажешь или пытать будем? — со злобной ухмылкой спросил глава клана убийц у пленника и выдохнул ему в лицо едкий дым.

— А что рассказывать? — залепетал пленник. — Я вообще не знаю, кто вы такие.

— Акулины. Не прикидывайся идиотом, это не сработает. И начни с имени того, кто велел нас заказать.

— Откуда вы…

— Здесь мы задаём вопросы!

— Ладно-ладно, — стушевался пленник, кривясь от боли в обледеневших руках.

— Кто велел нас заказать? — чётко выговаривая каждое слово, повторил Александр Борисович.

— Никто. Это была моя инициатива.

— Не ври мне, — усмехнулся глава клана, и толстая цепочка-артефакт блеснула на его запястье. — Может, хочешь ощутить, как отмерзают ноги? Начнём, пожалуй, с пальцев.

И через мгновение пол под пленником покрылся инеем, который поднимался к его ногам. Моржов вскрикнул.

— Мне продолжить? Будет очень весело, когда лёд доберётся до твоего достоинства.

— Нет… Не надо. Я всё скажу…

— Слушаю.

— Уберите лёд, — взмолился пленник.

— Уберу, когда скажешь то, что я хочу знать.

— Франция… — прохрипел пленник.

— При чём тут Французская республика? Давай конкретнее, с именами и должностями!

Для убедительности Александр отвесил пленнику звонкую пощёчину.

— Они же меня убьют.

— А иначе тебя убью я. И поверь, я могу делать это очень долго и мучительно, — шёпотом пригрозил глава клана убийц.

— Кристоф Голубье, министр по делам колоний.

— И зачем ему наш артефакт? — удивился Алексей.

— Отвечай! — надавил на пленника Александр Борисович.

— Аномалия в одной из колоний. Не могут заселить, — пролепетал он. — Универсалов для закрытия разломов не хватает, и остров заполонили монстры.

— Он говорит правду? — спросил Алексей у дяди.

— Да.

— Но тогда, зачем министр Франции отправил своих людей к Сергею? Это же совсем нелогично. Он мог похитить и расспросить кого-то более… Эм-м, адекватного на тот момент, — рассуждал Алексей.

— Рассказывай о планах Голубье касательно нашей семьи, — велел Моржову старший Акулин.

Пленник мешкал. Что-то стонал.

— Говори внятно! — прокричал Алексей.

— Мне лишь отдали приказ устранить вас, чтобы не расспрашивали о шпионах. Я не знаю подробностей. Честно!

— Врёшь! Кто приходил к моему сыну в больницу и зачем? — продолжил допрос Александр Борисович, и лёд на ногах пленника поднялся выше, до самых щиколоток.

— Шпионы Голубье. Но они исчезли после посещения Сергея, — сквозь стоны боли ответил Моржов.

Алексей и Александр переглянулись. Но каждый оставил свои мысли при себе.

— Зачем они приходили? — продолжил старший Акулин, и лёд дошёл до коленок пленника.

— Заключить сделку. Я не знаю подробностей. Голубье сказал только это, когда просил устранить вас и Сергея.

— А Сергея зачем? — спросил Алексей.

— Чтобы не разрушил планов. Шпионы не смогли с ним договориться, раз они исчезли. Голубье ищет другой способ получить ваш артефакт.

После ещё нескольких вопросов Александр Борисович полностью заморозил Моржова.

— Думаешь, это Сергей их убил? — задумчиво поинтересовался Алексей у главы клана, когда они вышли из дома Моржова.

— Похоже на то. Он не так прост, как мне казалось.

— Он другой человек. Стал другим после комы. Но…

— Что «но»?

— Разве это плохо? Нашему клану нужен такой сильный человек. Да и Акула его признала.

— У Сергея есть задачи до конца лета, вот и посмотрим, как он с ними разберётся.

— Сообщишь ему о том, что узнали?

— Да. Если он в самом деле стал тем, кем я думаю, то попытается разобраться и с Голубье.

— Это же опасно.

— Мы клан убийц. Опасность — наша вторая фамилия, — усмехнулся Акулин и достал мобилет.

Он набрал сына и прислонил артефакт к уху. Пытался дозвониться раза три.

— Он, наверное, на изнанке, раз не отвечает, — предположил Алексей.

— Или что-то случилось…

* * *

Я распахнул глаза и втянул ртом воздух. Вокруг была кромешная темнота, а мой магический светильник куда-то исчез.

Попытался пошевелиться, но не смог. Оказалось, что я связан крепкой паутиной по всему телу. Только голова осталась торчать подвешенной вниз. Да, я висел на стене, словно кусок мяса. Интересно, когда меня сожрут?

В горле саднило, и я закашлял.

— Кто здесь? — раздался тихий голосок.

— Юля! — обрадовался я.

— Сергей? Что ты здесь делаешь? И где этот паук? Мне… Мне очень страшно.

— Так какого ты сбежала⁈ Не знаю я где этот чёртов паук. Надо выбираться.

— Я пыталась дотянуться до ножа, но не смогла. Слишком плотно связана.

— Сейчас что-нибудь придумаю, — выдохнул я.

Шевелиться по-прежнему не выходило. Как и заморозить эту чёртову паутину. Но у меня в кармане лежал нож.

Поскольку я сам был прекрасным источником воды, то смог этим управлять. Направил кровь к голове, и чуть снова не потерял сознание от внезапного головокружения. Стал выводить из организма пот через кожу на голове. И он полился с меня ручьём.

— Прости, что сбежала, — пробормотала Юля и всхлипнула. — Не хотела, чтобы ты рисковал из-за меня. Хотела доказать, что сама смогу.

— Юля, ты полная дура, — не выдержал я. — Ничего глупее не придумаешь.

Она заплакала. В темноте не было видно её лица, но до меня доносились всхлипывания.

— Юля, мы выберемся отсюда. Слышишь?

— Да, — просипела она. — Я не знала, что этот паук умеет перемещаться в пространстве. Купила артефакт, чтобы испепелить его. Но… Не вышло.

— Придумаем другой способ. Только не плачь!

Больше всего я терпеть не мог, когда плачут женщины. Это раздражало меня настолько, что я готов был перестать причитать.

Переключил мысли в другое русло. Как я читал в учебнике о монстрах изнанки, этого паука можно прикончить лишь ослепив. Тогда он потеряет возможность перемещаться, и можно будет загнать его в ловушку. Но обычно на этого монстра ходили отрядом минимум в двадцать человек, и выживала половина, а нас было двое. Юля со вторым уровнем магии и я, который только начал разбираться в магическом устройстве этого мира.

— Что же делать? — спросила Юля, успокоившись.

— У меня есть план. Но нужно дождаться, когда вернётся паук. И сделать так, чтобы он подошёл ко мне, а не к тебе.

— Он на звуки реагирует. Когда я молчала, не подходил. Но стоило начать плакать, как эта тварь оказывалась рядом и снова усыпляла меня.

— Тогда сиди тихо, когда он появится.

— А ты?

— А я пока буду выбираться из этого кокона. Не спрашивай как.

Чем больше воды выходило из моего тела, тем хуже я себя ощущал. Кружилась голова, а в горле пересохло. Начало клонить в сон. Но уже минут через двадцать такой пытки я смог пошевелить рукой. С большим трудом залез в карман и достал адамантиевый нож. Разрезал кокон позади себя, но так, чтобы пока не вывалиться.

Теперь я был готов, и наш враг не заставил себя долго ждать.

Сперва услышал, как тварь перебирает своими шипастыми лапами по стенам.

— Эй, иди сюда! — крикнул я первое, что пришло в голову.

Всё равно паук не понимал моей речи.

Он опустился ко мне с потолка на толстой паутине. Я задержал дыхание. Паук открыл передо мной пасть. А я отправил к нему разлитую в воздухе воду, что осела мелкими каплями на его теле. Направил её к глазам. И когда в меня уже полетело светящееся зелёное облако вырубающего газа, заставил воду замёрзнуть.

Паук утробно запищал. Забарахтался в воздухе на своей паутине. А я мигом сделал два последних надреза и вывалился из кокона.

Пока паук верещал, воспользовался моментом и истыкал его ножом. Он выпускал кислотные струи, но не мог прицелиться, поэтому я легко уворачивался. Благо, что они светились в темноте, как и зрачки паука.

Вскоре вместо глаз у монстра остались лишь кровавые пятна. Не став его добивать, что было бы крайне долго коротким ножом, я поспешил освободить Юлю.

— Дай мне свой кинжал, — попросил я.

— Он в рюкзаке. Сейчас найду.

Благо, что паук и наши вещи захватил. И через пару мгновений Юля протянула мне длинный аламантиевый кинжал в кожаных ножнах.

Я благодарно кивнул, хотя навряд ли она заметила это в темноте, и вернулся к пауку.

Наносил колющие удары и отбивался от мощных лап минут десять, пока тело монстра не обмякло.

— Фух, — протянул я. — Ну и живучая тварь.

— Угу, — всхлипнула Юля. — Можно я макр достану?

— Я сам. Поищи пока где тоннель, ведущий в пещеру. У тебя наверняка есть светильник в рюкзаке.

— Точно! — осенило девушку, и через пару минут пещеру осветил тёплый магический свет.

А я тем временем вскрывал брюхо изуродованной твари.

Достал небольшой двенадцатиугольник ярко-зелёного цвета.

— Такой яркий, — восхитилась Юля и протянула руки к макру.

— Держи. Не потеряй. За вторым таким мы не пойдём.

— Спасибо! Буду беречь, как зеницу ока, — улыбнулась девушка и взяла кристалл, а после прижала его к груди, словно он был высшей ценностью в её жизни.

— Ты нашла выход? — спросил я, осматриваясь.

— А, точно. Выхода нет.

— Как нет? Паук же как-то попадал сюда!

— Ага. Вон через ту крошечную щель, — указала девушка и ткнула в полоток. — Ему же было достаточно посмотреть в неё для перемещения.

— Чёрт! Походу мы реально влипли. У нас даже верёвки нет, чтоб туда залезть.

Глава 18 Трактат

— Может, воспользуемся паутиной? Вроде же крепкая, — предложила Юля.

— Допустим. Мы сможем забраться, но как расширить щель без инструментов? — рассуждал я вслух. — Может, знаешь какое-то подходящее заклинание?

— Не-а. Я хорошо знаю только рецепты ядов, ну и парочку целебных заклинаний.

Я хмыкнул, прикидывая разные варианты. Можно было проклясть камень, чтобы он быстро разрушился. Но как тогда объяснить Юле, где я этому научился?

— Юль, ты умеешь хранить секреты? — прямо спросил я.

Всё равно другого выбора не было.

— Конечно. Что бы здесь не произошло, я буду молчать. Клянусь своим тотемом!

Её родовое кольцо на миг засветилось белым огоньком. Тотем принял её клятву.

— Хорошо. Тогда не удивляйся.

Я подёргал за паучью нить, с которой паук спускался ко мне. Крепко. Забрался к потолку, но до щели оставалось ещё метра три.

И я не придумал ничего лучше, чем вытянуться и начертить руну проклятья разрушения носком ботинка.

Да, это было сложно, учитывая, что не имел права накосячить ни с одной из линий. Да, пришлось извернуться как акробат. Да, получилось только с пятого раза. Но получилось же!

Поэтому я направил в руну часть своего проклятого дара и спешно спустился вниз. Взял Юлю за руку и оттащил к стене, чтобы камни не попадали нам на голову.

Опасался, что мог переборщить с мощностью заклинания. Да и если бы разрушение пещеры пошло дальше, нас бы могло завалить. Но всё сложилось как нельзя кстати, и проход расширился на полтора метра.

— Осталось научиться летать, — хмыкнула Юля, направляя светошар в тоннель в потолке.

— Можем привязать к фонарю паутину, — пошутил я, понимая, что этот примитивный артефакт не сможет поднять в воздух человека.

— Разве что крысу он сможет поднять, — подтвердила мои мысли Юля.

— На каком расстоянии ты можешь его контролировать? — уточнил я.

— До километра. Дальше мне сил не хватит.

— Значит, я смогу охватить четыре километра, если заберу управление?

— Хм, да. Что ты задумал?

— Попробую позвать на помощь. Отправлю шар к порталу и намекну нашим, чтобы следовали за ним.

— А если им на пути ещё один паук попадётся?

— А если ещё один паук к нам спустится? — парировал я. Мы тут долго не выживем, понимаешь? Да и я постараюсь разведать местность и провести охотников безопасным маршрутом. Родовой дар позволяет следить за водой на большом расстоянии.

— Ну, как знаешь, — хмыкнула девушка.

— Можешь оставаться тут, если что-то не нравится, — буркнул я. — Опускай светошар обратно.

— Ладно. Прости. Я вся на нервах.

Девушка отдала команду светильнику опуститься, и я взял его в руки. Направил в него свою ману. С запасом, чтобы наверняка.

— Ну а теперь пробуем, — сказал я и отпустил артефакт.

Он полетел вверх к тоннелю. А я присел на пол и прикрыл глаза. Сосредоточился на разлитой в воздухе воде, и принялся следить за шаром. Постепенно в голове вырисовывалась карта пути.

Стало проще, когда артефакт свернул к реке, и я смог погрузить его в воду.

Мой светошар блуждал по тоннелям часа четыре, и всё это время я сидел неподвижно на полу пещеры. Но вскоре он вышел к знакомой местности. Я почти утратил контроль, когда артефакт приблизился к порталу. Слишком большое расстояние. И потерял его, когда светошар залетел в портал. За границей мира я уже не мог ничего контролировать, поэтому надеялся, что охотники поймут мой намёк.

Ответ я узнал всего через пару минут, когда светошар вернулся в этот мир.

Потратил где-то час, чтобы провести охотников к нужному спуску. На этот раз получилось быстрее, поскольку я ещё по пути к порталу всё разведал.

Правда, по дороге охотники прикончили с десяток крупных монстров. Большая группа людей привлекала слишком много внимания, что меня не радовало. Ведь где-то рядом были спрятаны такие же логова пауков.

Вскоре свет вернулся в нашу пещеру, а мне на голову упал конец верёвки.

— Сергей, ты там? — раздался голос сестры, эхом разлетевшийся по пещере.

— Да. Я нашёл Юлю. Мы в порядке, — крикнул я в ответ.

Я помог Юле обвязаться верёвкой, а потом прокричал, чтобы её поднимали. Меня же вытащили следом.

— Сергей, рад видеть вас живым, — протянул мне руку Вячеслав Игоревич.

— Спасибо.

Он помог мне подняться.

— Почему ты не вернулся? Ты не представляешь, как мы переживали! — возмутилась Вика.

— Не хотел подвергать вас опасности, — честно ответил я. — А теперь давайте скорее выбираться на нулевой уровень, пока мы ещё кого-то не привлекли.

На обратном пути убили ещё восемнадцать крупных монстров, и нам ещё повезло, что не встретили пауков.

С каким облегчением я выходил из портала. Почувствовал себя моряком после года плавания, который готов целовать землю. Судя по виду Юли, она чувствовала такое же облегчение.

Все очень устали после посещения двух сложных локаций за раз, поэтому обратно к подъёму наверх мы шли молча.

В гостиницу вернулись поздней ночью. Мне только и хватило сил, чтобы принять душ и плюхнуться лицом в подушку.

Но уснуть не успел. Зазвонил мобилет, который я оставил на столике возле кровати.

— Алло, — устало ответил я, поднимая головы.

— Сергей! Я весь день пытаюсь до тебя дозвонится! — с ходу предъявил отец.

— Я был занят. Что-то случилось?

— Да. Узнал я кто хочет нашей смерти.

— Кто? — взбодрился я от такой новости и присел на кровать.

— Некий Голубье. Знаешь такого?

— Впервые слышу, — хмыкнул я. — И зачем ему понадобился наш артефакт?

— Говорят, что колонию не может без него образовать.

— Ясно, значит, будет и дальше пытаться его заполучить. Пока никто не пытался пройти через охрану артефакта?

— Пока нет, я слежу. Но это дело времени.

— Мне следует вернуться домой?

— А как же Черепаховы?

— Они меня и здесь нашли. Было уже два покушения. Как бы до войны кланов не дошло.

— А вот этого не надо. У нас гораздо меньше ресурсов, чем у Черепаховых. Не выстоим.

— Выстоим, только нужно время на подготовку. Я постараюсь оттянуть этот момент. Но, Черепаховы навряд ли станут ждать, пока я, прикончу их по одному.

— Ладно, пока подумаю как можно выкрутиться. Если что сообщу. И держи мобилет при себе!

— Хорошо, отец.

Я уловил в его голосе тревогу. Неужто он в самом деле переживал, когда я не выходил на связь?

— Как Юля? Нашли общий язык?

— Мы добыли кристалл, о котором ты ей рассказал. Но я отправлю её домой в ближайшие дни.

— Надоела? — хмыкнул отец.

— Нет, нарушила выставленные мною правила. Так что пусть готовится к академии дома, где нет риска для её жизни.

— Логичное решение. Тем более, резкое поднятие уровня и потенциала силы может вызвать нежелательные последствия. Лучше, чтобы рядом был целитель.

— Это вообще безопасно?

— Да. Для жизни риска не будет.

На следующее утро весь наш отряд отправился сбывать добычу в магических лавках. Первым делом необходимо было узнать цены на макры в каждой отдельно, поэтому мы разделились на группы и пошли опрашивать. Девушки отправились втроём, а я остался с Ваней.

— О, книжная лавка, давай зайдём! — предложил я, увидя вывеску.

— Как скажете, господин, — сухо отозвался Ваня.

— Чего лицо такое печальное?

Я похлопал его по плечу.

— До сих пор не могу поверить, что могу стать настоящим магом, — признался парень.

— Ты уже маг, — хмыкнул я. — Сила есть, будешь постепенно учиться ей правильно управлять. И тогда от этого будет толк.

Мы зашли в лавку, и на двери зазвенел магический колокольчик. К нам тут же подошёл продавец и с улыбкой спросил:

— Рад приветствовать вас в «Книжной обители». Ищете что-то конкретное?

— Да. Нам бы учебники по магии воздуха для начинающих, — попросил я, задумался на секунду и добавил. — И по стихии воды тоже.

— Это вы по адресу пришли, у нас много учебной литературы. Я всё подготовлю, а вы можете либо подождать за столиком в центре зала, либо осмотреться.

— Благодарю вас.

Продавец ушёл подбирать нужные нам книги, а я принялся рассматривать трактаты на витринах. Здесь были как старые и дорогие книги, написанные вручную и защищённые от старения особыми заклинаниями, так и новые материалы, созданные печатным станком для массового потребителя. Ценник, понятное дело, сильно отличался.

Меня привлёк трактат с надписью «Чёрное искусство», но эта книга лежала под стеклом, поэтому пришлось ждать возвращения продавца для расспросов.

— А вот и ваши учебники. Первая стопка по стихии воздуха, вторая по стихии воды, а третья с общепринятыми истинами.

— Ваня, выбирай первым, — указал я парню, а затем перевёл взгляд на продавца. — Вы можете показать мне трактат «Чёрное искусство»?

— Показать могу, но вы всё равно ничего не прочтёте. Такие книги требуют привязку через кровь к своему хозяину, и сами постепенно открывают нужную информацию. Эдакий полуразумный артефакт.

— Ясно, значит, с книгой ещё и договариваться придётся, — усмехнулся я и задумался. — Она по общей магии смерти?

— Она подстраивается под хозяина, если признаёт его, — хмыкнул продавец.

— А что бывали случаи, когда книга отказывалась выдавать информацию?

— Постоянно. Поэтому я не очень люблю полуразумные артефакты. Не угадаешь, что они для себя решат. А после привязки хозяина кровью, чтобы сделать книгу снова ничейной приходится проводить сложный ритуал.

— То есть если книга отвергнет мою кровь, я могу сдать её обратно?

— Да, за половину стоимости.

— А какова цена?

— Восемнадцать тысяч рублей. Без торга.

Я мысленно присвистнул. Прямо-таки драгоценная книга выходит. И это ещё с вероятностью, что она запросто откажется со мной сотрудничать. Но, если согласится, у меня будет прекрасная возможность развивать тёмный дар и в этом мире. А годных учебников по проклятьям здесь почти не было. Поэтому решил рискнуть. Тем более, куш от лавовых монстров позволял не мелочиться, а аванс в двадцать тысяч рублей я уже получил от Вячеслава Игоревича сегодня утром.

— Беру! — огласил я и достал из рюкзака пачку купюр.

Продавец достал трактат и раскрыл передо мной на первой странице.

— Пары капель крови будет достаточно, чтобы книга приняла решение.

Я кивнул и достал из кармана свой короткий нож. Сделал небольшой разрез на ладони, и алые капли устремились вниз. На пожелтевшие листы старого трактата.

Книга впитала мою кровь за считаные секунды, не оставив ни следа на листах.

— Надеюсь, её не придётся регулярно кормить, — усмехнулся я в ожидании.

— Думаю, что нет. Но такие артефакты не предсказуемы.

— И как понять признала меня книга или нет?

— Подождём.

— Ладно, пойду пока другие трактаты посмотрю.

Стоило мне это сказать, как книга отреагировала. Словно испугалась, что я могу передумать и оставить её в магазине.

На пожелтевшей страница всплыла красная надпись: «Приветствую тебя, ученик. Вместе мы пройдём путь постижения тёмной магии».

— Признала, — удивился продавец и поправил очки на переносице.

— Сколько было желающих купить эту книгу до меня? — решил уточнить я.

— Я их не считал, господин. Но примерно человек пятьсот.

Я выпучил глаза и произнёс:

— Могли бы и раньше сказать

— Каждый зарабатывает как может, — хитро улыбнулся продавец.

Эта книга принесла ему целое состояние. И приносила бы и дальше, если бы я сегодня не наткнулся на эту лавку.

— Вань, ты выбрал учебники? — спросил я слугу.

— Да, вот эти, господин, — он кивнул на стопку из пяти отложенных книг.

Я быстро перебрал кипу учебников по стихии воды. Мне приглянулась лишь одна книга: «Водные заклинания», и я добавил её к тем, что выбрал Ваня.

Выходил я из лавки почти без денег, зато с улыбкой до ушей. Не каждый день меня трактат по тёмной магии за своего признаёт.

Дальше мы с Ваней пошли по артефактным лавкам, составляя список предложений по сбыту наших макров. В полдень весь отряд собрался в местной таверне, и мы начали обсуждать, где выгоднее сбыть макры.

В итоге самое выгодное предложение оказалось у нас с Ваней. Мы и повели отряд к нужной лавке после сытного обеда. Там уже Вячеслав Игоревич поговорил с лавочником, он оценил товар, и конечная цена оказалась примерно такой же, какую мне назвали изначально.

Из этой лавки мы выходили богатые. И максимально довольные. Первый шаг к оплате обучения был выполнен, поэтому вечером мы присоединились к празднованию охотников, чтобы отметить это дело. Но если бы я знал, какие будут последствия, то ни за что бы не согласился.

Ранним утром я проснулся… Эм-м… На пляже. Полностью голый. А рядом лежала Юля. Одетая.

И самое эпичное, что я не помнил ничего, что происходило после второй кружки пива. Не мог же я до такой степени напиться? Да и мне никогда не нравилось, как большие дозы алкоголя затуманивают сознание, поэтому пил только пиво, и то не больше трёх кружек. Неужели мне что-то подмешали? Но кто и зачем?

Не найдя вокруг ничего, чем можно прикрыться, растолкал Юлю. Она неохотно открыла глаза и уставилась на меня.

— Ой, а где твоя одежда? — первое, что спросила она.

А на щеках девушки выступил румянец. Она то и дело отводила взгляд.

— Не знаю. Ты помнишь, как мы тут оказались? — спросил я.

— Нет, помню, как какой-то мужчина подсел к нам и предложил угостить всех пивом. Я сделала пару глотков и… Оказалась тут.

Этого момента я уже не помнил. Могли ли мне что-то подмешать в первую кружку?

Впрочем, с этим потом разберусь. Сейчас надо вернуться в город.

— Готова к долгой прогулке? — спросил я у Юли.

— Ага. Кстати, ты не видел мои туфли? Вчера я в них была, а сейчас босая.

Мы осмотрели пляж на предмет хоть какой-нибудь одежды и Юлиных туфлей, но ничего не нашли.

— Придётся тебе босиком идти. Ну или могу сделать новую обувь изо льда, — усмехнулся я, представляя, как материал будет таять в процессе носки.

— Я бы посмотрела, как ты оденешься в ледяные трусы, — вернула колкость Юля.

— Хах, засчитано.

Мы вышли с пляжа на дорогу. Босые ноги ступали по холодному асфальту, но так было гораздо лучше, чем идти по земле, на которой чего только нет: от мусора до острых веток.

Через полчаса пути Юля перестала краснеть от моего вида и уже спокойно смотрела мне… в глаза. И не только.

А ещё через час мы встретили на пути первую конную повозку, которая выехала из поворота позади и направилась в нашу сторону.

Пожилой возница остановил повозку и скептично на меня посмотрел через стёкла очков. А я поспешил начать разговор:

— Добрый день! Нас ограбили. У меня забрали даже одежду. Не подбросите до города? Мы щедро заплатим по прибытии.

— Добрый. Щедро это сколько? — спросил возница таким тоном, словно я пытался его обмануть.

— Сто рублей. И дам ещё сто, если мы сможем по пути раздобыть любые штаны.

Возница усмехнулся и продолжил:

— Почему я должен тебе верить?

— Не тебе, а вам, — поправил его я и показал родовой перстень.

Возница присмотрелся, и вся спесь тут же исчезла с его лица.

— Если тебе будет спокойнее, я могу принести клятву своему божеству, что не обману, — продолжил я.

— Я вам верю, господин. Забирайтесь в повозку. Мне как раз по пути в город, хозяин велел передать артефакты на продажу. Там стоит большая коробка, я могу её подвинуть, и вы расположитесь как удобно.

— Благодарю. Я сам подвину, не тревожьтесь.

Я забрался в карету и протянул Юле руку. И мы поехали в город.

По пути возница остановился у дома своего друга и вынес мне комплект простенькой одежды и ботинки. Но я и этому был несказанно рад. Несмотря на то что рубашка и штаны видели на мне, точно простыня.

Через пару часов мы приехали к нужной гостинице. Я распахнул дверь и застыл. От здания остались одни обгорелые, полуразрушенные стены.

Да что здесь произошло? И куда делись все люди?

Глава 19 Пожар

Я вышел из повозки и помог слезть Юле.

— Ничего себе! — ахнула она, рассматривая здание со стороны. — Там же все наши вещи!

— Странно, что в первую очередь ты думаешь о гардеробе, а не о людях, — хмыкнул я.

Девушка опустила взгляд к босым ногам. Мне показалось, что сейчас она снова заплачет, поэтому я поспешил предотвратить это бедствие:

— Уверен, что мы быстро найдём наших.

Возле обгорелого здания стояли двое городовых, к ним я и направился. Эти полицейские сильно отличались от того военизированного отделения жандармерии, где мне пришлось побывать. Да и выглядели они попроще.

— Здравствуйте, уважаемые, подскажите, что здесь произошло. Мы были постояльцами этой гостиницы, но этой ночью отсутствовали.

Городовой с чёрными длинными усами скептично на меня посмотрел. Чтобы он был сговорчивее, я сложил руки на груди так, чтобы хорошо был виден родовой перстень.

— Настоящий? — нагло спросил он, кивая на кольцо.

— Спрашивать о таком у аристократа как минимум неприлично. Но мне скрывать нечего, поэтому отвечу: да, настоящий. Можете попробовать снять, если не верите, — ответил я.

Полицейские переглянулись. И усатый всё же попробовал стянуть родовой перстень с моего пальца. Безуспешно.

— Прошу прощения, господин. По долгу службы нам встречаются разные личности. На прошлой неделе поймали даже липового Кречета.

— Понимаю, с моей стороны нет обид. Вы расскажете, что здесь произошло?

— Следствие ещё проводится, господин. Но по предварительным данным это был несчастный случай. Каким-то образом был активирован взрывной артефакт пятого уровня.

Услышав это, Юля прикрыла рот ладонью и выпучила глаза. Я понял всё и без слов: это был тот самый артефакт, который она планировала использовать для уничтожения паука. Осталось разобраться кто и при каких обстоятельствах его активировал. И куда делась моя одежда? Нет, я не сильно переживал из-за её пропажи, но сам факт был крайне интересен.

— Есть пострадавшие? — спросил я у городового.

— Да, — ответил усатый. — Трое с сильными ожогами находятся в госпитале. Остальных задело мельком, целители справились на месте.

— Такой мощный взрыв и всего трое пострадавших? — я перевёл взгляд на разрушенное здание.

— Да. Мы зафиксировали работу мощных защитных артефактов. Поэтому те, кто оказался в эпицентре взрыва отделались ожогами разной степени тяжести.

— В каком они госпитале? И мы можем забрать то, что осталось от наших вещей?

Если там что-то осталось.

Мне было всё равно, что стало с кипой денег и дорогой одеждой. Но макры следовало забрать. Второй раз нет никого желания охотиться на паука.

— В госпитале святой Мелиссы. Должен предупредить, что здание гостиницы находится в крайне плачевном состоянии. Никто не даст вам гарантии, что вы не провалитесь сквозь пол, точнее, его остатки, и сами не окажетесь в госпитале.

— Благодарю за заботу. Но если нет прямого запрета, я рискну.

Направился к обгорелому зданию. Юля посеменила следом. Мы встали там, где раньше под окнами располагались наши номера.

— Как ты собираешься подняться туда? — уточнила девушка. — От лестниц ничего не осталось.

— По стенам. Жди здесь и лови то, что скину.

— Хорошо. Только будь осторожен.

Я кивнул и полез на стену. Эта чрезмерная забота была приятна, но начинала напрягать.

Руки тут же стали чёрными от сажи и гари. Но не скользили.

Я легко переставлял руки и ноги в щели между кирпичей. А таковых после взрыва было много. И только один раскрошился под моей ногой в течение всего пути. Я чуть не упал, но вовремя вернул телу равновесие и переставил болтающуюся ногу.

Мне иногда кажется, что мой предшественник был акробатом. А иначе я объяснить подобную ловкость не мог.

Забравшись в номер, первым делом в глаза бросился купленный вчера трактат. Книга была чистая, словно не побывала в пожаре. Стоило к ней подойти, как из прорези на обложке на меня посмотрел один осуждающий глаз.

— Так ты живой, — улыбнулся я и поднял книгу.

В моём мире тоже встречались трактаты, в которых были заключены души. Обычно они занимались обучением, пока не отработают некий долг. Но вот какие условия были у моей книги, пока оставалось загадкой.

Продавец ошибался, книга была не полуразумной, а имела полноценное сознание. Иначе бы выжить в пожаре она не смогла, ведь на ней не было ни одного защитного заклинания.

Я открыл первую страницу. Там было написано коротко и ясно: «Второй пожар я не переживу. Держи меня при себе»

— Хорошо, только в море тебя с собой плавать я не возьму, — усмехнулся я и закрыл книгу.

Мне повезло, что рюкзак остался в артефактной тумбочке, которая заменяла сейф, а дверца открывалась только от прикосновения руки постояльца. Так что самые ценные вещи выжили. И деньги тоже. Собственно, эта тумбочка была единственной целой мебелью в моём номере.

В комнате Вани я нашёл три уцелевших книги из купленных вчера, у которых лишь немного обложка пострадала, но это было не критично. А вот одежда вся сгорела.

Там, где была комната девушек, творился полный бедлам. Пол провалился, и остались только стены. Посмотрев на это великолепие, я махнул рукой и решил не лезть. Хорошо, что накануне забрал паучий макр у Юли на сохранение. А всё остальное было не важно, не считая трактата, который оказался по-настоящему живым.

Я спустился по стене. Первым делом отдал вознице обещанную плату и предложил за дополнительные пятьдесят рублей отвезти нас к госпиталю. Старик охотно согласился.

— Может, переоденемся сначала? — предложила Юля, пока мы ехали.

— Нет. Сперва узнаем, как там наши. Может, понадобится какие-то зелья сходить купить. Ты догадываешься, что могло произойти с твоим артефактом?

— Нет, — пожала плечами девушка. — Он был привязан к моим магическим каналам, так что не представляю, как его смогли активировать без меня.

«Или с тобой» — подумал я, предполагая худшее, но промолчал. На нас могли и дурман наложить. Надо будет обзавестись защитой от ментальной магии, чтобы подобное никогда не повторилось.

— Со взрывом мы разобрались. Но как мы переместились на пляж? — рассуждал я вслух. — И куда исчезла моя одежда?

— Это моё родовое кольцо, — скомкано призналась Юля.

— В смысле? Твоя богиня переместила нас?

— Нет. Я не должна говорить, — она отвела взгляд. — Белладонна взяла с меня клятву.

— Тогда не говори. И не пытайся обойти клятву.

— Спасибо.

На лице Юли отобразилось облегчение. А я запомнил, что следует узнать об этой способности Белладонновых. Ведь это сможет усилить хищный клан. Скорее всего, это была способность безопасного перемещения на определённое расстояние, что работала по типу порталов, но с большим количеством ограничений.

А касательно одежды: скорее всего артефакт переместил меня без неё, либо же она сгорела при взрыве, но тогда не ясно — почему на мне нет ожогов.

Перед тем, как зайти в госпиталь я отмыл от себя сажу на коже и одежде. Сделал это с помощью магии: облил себя водой, а затем испарил эти частицы с волос и одежды. А те, что оставались на коже, впитал в себя, чтобы постепенно восполнить водный баланс организма.

Охранник на входе косо на меня посмотрел. Да весь его взгляд кричал: «эта больница не для такого отребья, как ты». Вот насколько важен внешний вид в этом мире. Мнение этого человека мало что знало для меня, но всё равно будет приятно увидеть его лицо завтра, когда я снова весь мой вид будет кричать о том, что я аристократ.

Подойдя к первому же проходящему по коридору целителю, я спросил, где искать пострадавших от пожара в гостинице. И меня отправили на второй этаж в левое крыло.

Там быстро сориентировался, найдя ожоговое отделение. А там уже дежурная медсестра провела меня и Юлю к палате.

Я не ожидал увидеть на лавочке возле палаты десять членов отряда охотников. Но девушек и Вячеслава Игоревича здесь не было, поэтому заподозрил худшее. Поздоровался с парнями, у половины которых были наложены повязки в местах ожогов, и прошёл в палату.

И тут же подошёл к кровати, где лежал Ваня. Марисса и Вика сидели возле него.

— Как он? — обеспокоенно спросил я.

— Пострадало восемьдесят процентов кожного покрова. На восстановление уйдёт не меньше месяца, — ответила сестра. — Но угрозы для жизни нет. А ты где был? Мы думали, что артефакт тебя испепелил. И… что на тебе надето?

— Какая разница, что на мне надето? — буркнул я, в очередной раз поражаясь, сколько девушки думают о гардеробе. — Как можно ускорить процесс выздоровления Вани? может есть какие-то редкие мази и зелья, которые я смогу достать?

Вика вопросительно посмотрела на Юлю.

— Я могу сходить и купить, — предложила Белладоннова.

— Сколько денег дать? Чтобы на всех хватило, — спросил я, кивая на двоих охотников, которые находились в таком же плачевном состоянии, как и Ваня.

— Тысячу на лекарства и двести на одежду. Нет, пятьсот на одежду. Я и тебе костюм принесу.

— И нам купи, — попросила Вика и показала большое прожжённое пятно на юбке. — А то всё в дырах, неприлично так ходить.

— Тысячу на лекарства и полторы тысячи на одежду для всех, включая Ваню, — протянула Вика.

— Хорошо.

Я даже не собирался спорить с девушками. Ещё из прошлой жизни знал, что лучше дать ровно столько, сколько просят, иначе потом обижаться будут с неделю. Так что я отсчитал три тысячи рублей и протянул Юле.

— И артефакт для ментальной защиты посмотри, — попросил я.

— Хорошо, — она взяла деньги и выбежала из палаты.

— Вячеслав Игоревич, а ваши люди как? что вообще произошло ночью? — спросил я у сидящего за соседней кроватью охотника.

Он дежурил возле своих людей, которые получили не меньшие ожоги, чем Ваня.

— Да я сам мало, что знаю, Сергей, — устало протянул мужчина и почесал обгоревшие с правой стороны усы. — Ты выпил пива, отключился за столом. Так, твой слуга и двое моих ребят пошли до комнаты проводить.

— Эм-м, а почему втроём?

— Так ты сопротивлялся.

Я представил эту картину, и мне стало жалко тех, кто вызвался помочь и попал под горячую руку. Собственно именно поэтому старался не напиваться.

— Но как я так опьянел от двух кружек пива? И почему ничего не помню? Это очень похоже на ментальную магию.

— Похоже. Но не на ментальную магию. Менталиста шибко дорого нанимать для такого…

— Только если он не решил устроить взрыв.

— Хм, тоже верно. Но я имел в виду, что происходящее с вами больше похоже на усиление эффекта от алкоголя. Словно кто-то специально решил вас напоить таким образом.

— Юля сказала, что кто-то угощал наш отряд пивом. Вы запомнили этого человека?

— Да. Это мой старый знакомый.

— Его могли подкупить? Мог ли он воспользоваться ментальной магией и заставить Юлю активировать артефакт?

— Какой артефакт? — удивился охотник.

— Испепеления. Юля планировала с его помощью уничтожить паука. Но, похоже, что-то пошло не так именно при активации, и раздался взрыв. У меня нет другого объяснения произошедшему.

— Хм, так она и макр бы уничтожила.

— Но откуда ей было об этом знать? Давайте лучше пройдёмся по подозреваемым.

Вячеслав Игоревич тяжко вздохнул и поведал:

— Да я знакомого уже год не видел, а тут случилось… Вот и предложил проставиться за встречу, а в обществе охотников не принято отказываться, если тот, кто предлагает — не враг. А он тоже портальный охотник. Изгнанник из рода Червёвых. Зовут Николай Витальевич.

— Он не вёл себя как-то странно? Может, вы что-то отметили?

— Червёв ушёл ровно тогда, когда вас повели наверх. Сослался на срочные дела. Меня это смутило, я больше переживал за ваше состояние.

— Надо бы к нему наведаться, — предложил я, потирая руками.

— Согласен с вами. Но, думаю, стоит сперва дождаться новой одежды. Я своих ребят тоже за покупками отправил.

Да, сейчас на нас было жалко смотреть. Один в тряпье, другой — в обгорелом костюме. В таком виде мы привлечём куда больше внимания, чем обычные простолюдины. Это следовало срочно исправлять.

Ещё где-то час мы обсуждали возможные варианты произошедшего. И пока пришли к выводу, что это было очередное покушение. А такое нельзя оставлять безнаказанным. Мой слуга серьёзно пострадал, и я намеревался отомстить его в лучших традициях ведьмаков моего мира. Ох, уже предвкушаю, как мучительно он будет умирать. Но сначала — ответит на все мои вопросы.

Первыми вернулись охотники. Вячеслав Игоревич отправил по лавкам тройку тех, кто избежал ожогов этой ночью. Они принесли не только одежду, но и еды для всех. Про меня тоже не забыли, предполагали, что я быстро найду их, куда бы не делся. А они не сомневались, что я — жив, трупа-то не было. Хорошо, что они не знали про артефакт испепеления, тогда бы на меня еды не хватило.

А после и Юля пришла. Она была уже в обновках. Это было чёрное платье с глубоким вырезом декольте, куда я невольно засмотрелся. И мне даже на мгновение расхотелось отправлять её обратно домой. Но, вспомнив, что в этом теле бушуют гормоны, отогнал подобные мысли.

— Вот, держи, — протянула она мне костюм не хуже моего прежнего.

Я переоделся, никого не стесняясь. Юля и Марисса уже не краснели от созерцания голого меня, привыкли, а вот остальные из приличия отвернулись.

Поблагодарил девушку, ведь с размером она точно угадала.

— Вячеслав Игоревич, предлагаю нам отправляться. Как раз темнеет, и мы не привлечём много внимания.

— Я тоже хочу, — вызвалась Вика.

— Это может быть опасно. Останься с ранеными и помоги Юле.

— Хорошо. Что надо делать? — обратилась сестра к Белладонновой.

— Я тоже могу помочь. Втроём бы быстро поставим их на ноги, — поддержала Марисса.

Поблагодарив девушек за помощь и мысленно ликуя, что они не увязались за мной, я вышел из палаты. Вячеслав Игоревич выдал охотникам их доли от продажи макров, сообщил, что раненные в надёжных руках, и велел идти в гостиницу.

Так что выходили мы всей толпой. И надо было видеть ошарашенное лицо охранника, когда он увидел новую версию меня. А я лишь победно ухмыльнулся, ничего не сказав. Мне не надо ему что-то доказывать.

Через квартал мы разделились, и я остался наедине с главой отряда охотников.

— Знаете, куда идти? — спросил я.

— Нет. Но знаю, кто знает, — усмехнулся он.

Я ничуть не удивился, когда мы подошли к борделю с красочным названием: «Влажные крошки».

— Надеюсь, нам не придётся изображать клиентов? — уточнил я. — А то у меня свои принципы насчёт продажной любви. Даже ради дела.

— Впервые вижу человека, который так просто отказывается от удовольствия.

— Я и сам могу найти деву для удовольствия. Чай не урод.

— А, самоутверждаетесь значит, — усмехнулся Вячеслав Игоревич. — Я в молодости такой же был. Это чувство победы, когда она наконец твоя. Ух!

Я улыбнулся, но не стал отвечать. Да, чувство победы всегда присутствовало. Но за свою долгую прошлую жизнь я начал ценить совершенно другое: приятно проведённое вместе время помимо плотских утех.

Мы зашли внутрь. В тускло освещённом помещении пахло розами. Запах исходил от артефактных статуэток на столах посетителей. И, кажется, он раззадоривал в мужчинах естественное желание. Иначе как объяснить, что в голову полезли всевозможные пошлые мысли, когда я не успел ни на одну из девушек взглянуть?

Вячеслав Игоревич подошёл к столику у лестницы, где сидела мадам. Статная женщина курила тонкую сигарету через мундштук, оставляя на нём красный след от помады.

— Ларисочка, — поприветствовал он её и наклонился, чтобы приобнять.

— Вячеслав, — улыбнулась она. — Давно тебя не было видно. Ты по делу или снова пришёл меня на свидание звать? Представишь своего друга?

— Это Сергей, мы пришли по делу. Но я обязательно вернусь и уговорю тебя, — подмигнул он ей.

— Цену ты знаешь. Напиши вопрос на бумаге, — она протянула ему небольшой листок и артефактное перо. — А затем проходите в тридцать второй номер.

— Сколько? — тихо спросил я, желая заплатить.

— Сергей, не стоит.

— Нет. Мой человек тоже пострадал, — шёпотом напомнил я.

— Двести рублей, — процедил он, видимо, понимая, что спорить бесполезно.

Я достал из рюкзака четыре купюры и протянул Ларисе. Она с улыбкой накрыла деньги рукой и кивнула в сторону лестницы.

Мы поднялись на третий этаж и быстро нашли нужный номер. Зашли внутрь. Здесь была небольшая застеленная красным покрывалом кровать, и большой стол, за который мы и присели.

— Это замаскированная комната для переговоров? — уточнил я.

— Да. а я говорил Ларисе, что это слишком очевидно.

— Не очевидно. Просто здесь нет тех артефактов. Что внушают похоть.

Вячеслав Игоревич вопросительно на меня посмотрел.

— Запах роз от статуэток. Не замечали?

На самом деле запах был слабый, а дар Акулы сильно обострил моё обоняние. Но я к этому настолько привык, что не подумал: другие люди вкушают запахи этого мира абсолютно иначе.

— Нет. Это многое объясняет, — проговорил он, потирая подбородок.

Не прошло и пяти минут, как дверь номера приоткрылась и к нам на цыпочках прошла полуобнажённая девушка. А прозрачная ткань короткого платья лишь поддерживала пышную грудь и широкие бёдра. Да, от такой было сложно отвести взгляд.

Она улыбнулась и села за стол. Не стала представляться сама и наших имён не спрашивала.

— Вот адрес, — протянула она оторванный уголок листа.

Я прочитал: Морская улица, дом пять, гостиница «Медный дворик», номер сорок четыре.

— Это достоверная информация? — уточнил я, поскольку сомневался, что местоположение нужного нам человека можно было узнать меньше чем за пять минут.

— Да. Ведьма сказала, что он там. Но её смутило, что в ауре было много боли.

Вот и пусть страдает, подлец, если это правда.

— У вас в борделе есть ведьма? — спросил я, никак не выказывая удивления.

— Да. Но большего о ней я рассказать не могу.

Я кивнул.

— Если у вас нет вопросов, то я пойду. Меня клиент ждёт.

— Конечно, красавица. Спасибо тебе.

Девушка мило улыбнулась и бесшумно ускользнула из номера.

А мы вышли следом. По пути Вячеслав Игоревич поблагодарил мадам и снова начал с ней флиртовать, рассказывая, как хорошо она сегодня выглядит. Пришлось шепнуть ему, что мы торопимся. И он неохотно последовал за мной из борделя.

Когда мы вышли на улицу, его лицо приняло серьёзное выражение.

— На вас так запах роз действует или это было искреннее желание? — полюбопытствовал я.

— Второе, сильно усиленное первым. Поэтому стараюсь не заходить туда без причины. Сразу теряю голову.

— Что вы знаете об этой ведьме?

— Что она никогда не ошибается. И всё. Никогда её не видел. Её там прячут, как самое настоящее сокровище.

— Естественно, я бы сделал также, — хмыкнул я. — Вы только представьте, сколько денег борделю она приносит.

— Очень много. Надеюсь, мне не скоро придётся туда вернуться.

А я вот адрес борделя запомнил. Неизвестно, как сложится жизнь, вдруг когда-нибудь мне снова понадобятся услуги этой загадочной ведьмы.

К нужной гостинице мы пришли через полчаса. Была уже глубокая ночь. И мы не стали пользоваться главным входом, а нашли дверь для слуг на заднем дворе. Она оказалась заперта, но крошечное водное лезвие мигом решило этот вопрос.

Благо, что все спали, и по пути через кухню мы не встретили ни единой живой души. Но не нашли лестницы наверх.

— Придётся идти через ресторан, — подметил я.

— А если встретим кого-то?

— То идём с высоко поднятой головой, словно так и задумано, а мы вовсе не ворвались, — тихо усмехнулся я.

— Рисковый вы, Сергей.

— А у нас всё равно нет выбора. Я этого урода живым не оставлю. А слуг можно и подкупить.

— Верно подметили. Идём.

В ресторане сидело всего две парочки влюблённых, но они не обратили на нас никакого внимания. Фух.

А вот за стойкой ресепшена, или как она тут называется, сидел одинокий мужчина. Сидел и клевал носом.

Так что мы максимально тихо прокрались к лестнице, чтобы его не разбудить. А там уже быстро оказались на втором этаже.

Меня смутило, что дверь в нужный номер оказалась не заперта. Стоило повернуть ручку, как створка скрипнула. Я сморщился, опасаясь потревожить нашу добычу. А зря.

Когда мы вошли в номер, то обнаружили тело Червёва, прикованного ножами к стене. И горло его тоже было перерезано.

Глава 20 Опасность

— Кто его так? — с ошарашенными глазами спросил Вячеслав Игоревич.

— Я не экстрасенс, — буркнул я.

Насторожило, что этого урода уже успели убить до меня. А так хотелось насладиться местью.

Нашёл кнопку включения магического светильника, и комнату озарил яркий свет. Хорошо, что в этом мире ещё не придумали систему распознавания отпечатков пальцев и можно трогать всё, что понадобится. Но, я не знал, насколько здесь развита магия, которую используют местные криминалисты. Они же, возможно, и слепок ауры могут сделать.

Стал осматривать труп. Но не касался тела, не было надобности.

— Его убили часа два назад, не больше, — сделал вывод я по трупным пятнам.

Нет, я не шибко разбирался в криминалистике, но на войне с некромантами подобное знание пригождалось.

Наклонился к полу. Здесь была капля… Голубиного помёта.

Зачем оставлять столь очевидную улику? Я не знал министра Голубье, но судя по схемам касательно похищения нашего фамильного артефакта, человек он был неглупый и просчитывал свои шаги наперёд. Но и я не пальцем деланный.

— Мне кажется, что кто-то пытался подставить одного человека, — задумчиво сказал я.

— А мне думается, что это всего лишь устранение того, кто слишком много знает.

— И это тоже. Но что за этим скрыто?

Может, я насмотрелся детективов в своём мире и теперь мне мерещится то, чего нет? Так и знал, что не стоило в отпуске подсаживаться на эти сериалы…

— Не знаю, — хмыкнул Игорь Вячеславович. — Но улика явная. Иначе откуда ещё здесь взяться голубиному помёту?

— В этом и вопрос. Я на острове ни одного голубя не видел.

— Потому что их здесь нет. Специфика тонкого места. Некоторые животные, и птицы покидают свой ареал обитания. Чувствуют опасность.

— Интересный факт. Но один голубь всё же залетел. И если я ошибаюсь, то мой главный враг сейчас находится в этом городе. Мы можем вернуться к ведьме?

— Да, — тяжко выдохнул он. — Только в цветочную лавку заскочим.

— Хорошо, — усмехнулся я. — Может, она и конфеты у вас любит?

— Любит. Но ночную цветочную лавку я знаю, а вот кондитерские по ночам закрыты.

— Обойдёмся без вызова жандармов? — с надеждой спросил я.

— Конечно! Будь моя воля, никогда бы с ними не встречался.

Мы вышли из номера, плотно закрыв за собою дверь. Вышли уже через главный вход, но администратор сего заведения так и не проснулся. И хорошо. Не сможет описать нас жандармам.

По пути к борделю Вячеслав Игоревич купил огромный букет красных роз.

И вручил его Ларисе сразу, как мы зашли в заведение для плотских утех.

— Благодарю, но право, не стоило возвращаться, — слегка покраснела женщина.

— Мы снова по делу, — не удержался я и вставил слово, чтобы не ждать окончания флирта, который ни к чему не приведёт.

Я написал имя нужного человека на бумаге и протянул мадам вместе с деньгами.

— Тот же номер, — указала она, но взгляд не отрывала от букета роз.

— А ей понравилось, — подметил я, когда мы поднялись на второй этаж.

— А как же, это её любимые, — расплылся в улыбке охотник.

Видимо, у него уже передозировка этого дурмана. Как бы глупостей не натворил.

Нам пришлось ждать целых полчаса. За это время я, выпил всю воду из графина, что стояла на столе, и начал присматриваться к бутылке вина на тумбочке. Но вспоминая прошлую ночь, точнее — отсутствие воспоминаний, желание утолить жажду подобным напитком сразу улетучилось.

На этот раз к нам пришла другая девушка. Блондинка в одном нижнем белье, которое только подчёркивало её аппетитные прелести. Она точно так же, как и предыдущая, протянула мне листок бумаги.

Я спешно взглянул на адрес.

— Нам надо срочно уходить! — заявил я охотнику сразу, как только прочёл.

— Что там?

— Он в госпитале. Нашим может угрожать опасность.

Вячеслав Игоревич мигом подскочил со стула.

— Объект перемещался, — сказала девушка, пока мы не ушли. — За дополнительную плату мы можем отследить, где он остановится.

— Сколько? — мигом спросил я.

— Пятьсот.

Достал из рюкзака деньги и отдал девушками со словами:

— Вернусь завтра.

Она лишь кивнула, и мы мигом выскочили из номера. И из борделя. Охотник спешно попрощался с мадам и даже не стал флиртовать. Хотя я бы очень удивился, если бы он взялся за старое в такой ситуации.

На улице мы поймали первый попавшийся на пути экипаж, я дал вознице двадцать рублей и велел что есть мочи мчать к госпиталю. Благо сейчас была ночь, и мы добрались быстро.

Тот же охранник на входе пропустил нас без слов, и мы быстрыми шагами направились в палату.

Ввалились туда. Но застали лишь то, как девушки перебинтовывают раненых, которые ещё находились без сознания.

— К вам никто не заходил? — тут же спросил я.

— Нет, а должен? — нахмурилась Вика.

Я не ответил, а просто присел на стул. Потёр уставшие глаза руками. Успел. Фух.

— Сергей, что случилось? — насторожилась Юля.

— Всё как обычно, меня хотят убить. И пока вы все рядом, вам угрожает опасность.

— Ну, это не новость, — фыркнула сестра.

— Что будем делать? — подала голос Марисса.

— Больных без присмотра оставлять нельзя, — сразу ответил я. — А так, нужно найти этого гада, допросить и прикончить.

— Опять Черепаховы? — уточнила Вика.

— На этот раз хуже. Этот человек представляет угрозу для всего нашего клана. И он ни перед чем не остановится.

— Сколько у него магов? — спросила Юля.

— Не знаю. Мне известно лишь то, что он где-то в госпитале. Но его лица я не видел. Да и он может также носить артефакт иллюзии.

— Это плохо.

— Мы всё равно можем пройтись по больнице в поиске подозрительных личностей, — предложил Вячеслав Игоревич.

— Да, но сомневаюсь, что в этом будет толк, — выдал я. — В любом случае кто-то из нас двоих должен остаться в палате.

— Я могу сходить. Поговорю с медсёстрами, если они ещё не спят. Целителю с целителем проще найти общий язык, — предложила Юля.

— А я думал ты больше по ядам.

— Не только. После проведения обряда с макром мой основной дар должен усилиться. Но для этого нужно тихое место.

— И безопасное, — добавил я. — Не торопись пока.

— Я составлю даме компанию в прогулке по госпиталю, если вы не против, Сергей, — вызвался охотник.

— Буду премного благодарен. Но если заметите что-то странное, сразу возвращайтесь.

Юля закончила перевязывать ногу Вани. И я мельком заметил, как он нанесённой мази ожоги заживали прямо на глазах, а кожа выравнивалась. Похожее происходило со мной после ожога от кислоты водоросли-монстра. Через день и следов не осталось, но в случае Вани на это уйдёт куда больше времени.

Я сидел и рассуждал про себя, как же быть. Домой возвращаться не вариант, не привык я бежать от проблем. Разве что девушек отправить первым же пароходом. Юля-то послушается после всего произошедшего, Марисса тоже навряд ли станет возражать, а вот Вика… Сомневаюсь, что она уедет по доброй воле. Тут только, если отцу звонить и всё рассказывать, но это уже слишком. Я бы не стал подставлять никого из ставших мне близкими людей. Ведь после такой выходки сестры последует наказание, причём для нас обоих. А зачем лишний раз ругаться с лицом, когда можно обойтись без этого?

— Ты расскажешь мне подробности? — спросила сестра, видя мой озадаченный вид.

Раньше я хотел огородить её от этого знания, поэтому об угрозе для артефакта поведал только отцу. Но видимо, пришло время раскрыться и перед сестрой. Что я и сделал, повторяя почти то же самое, что говорил отцу.

Но не сказал прямо, что артефакт — это наша мать, и клану она служит добровольно.

— Разве этот Голубье не понимает, что его идея априори провальная? — спросила сестра после моего рассказа. — Марисса, ты можешь выйти ненадолго? Этот вопрос касается только нашей семьи.

— А разве я не стала её частью? — удивилась бывшая русалка.

— Ты часть клана. Но это касается именно нас с сестрой и наших родителей, — ответил я вслух и мысленно добавил. — Выйди, как просит сестра, а я потом всё расскажу.

— Ну ладно, — процедила Марисса и вышла из палаты.

Когда дверь закрылась, Вика чётко проговорила:

— Мы должны его убить.

— Это я и сам понимаю, не тупой, — хмыкнул я. — Ты лучше предложи вариант, чтобы найти его.

Внезапно мой рюкзак задрожал и упал с соседнего стула.

— Что там? — спросила сестра.

Я пожал плечами и расстегнул молнию рюкзака. Изнутри на меня смотрел большой красный глаз книги. Она так привлекала моё внимание. Очень удачно.

Достал трактат и спросил у него:

— Ты можешь помочь?

Открыл первую страницу. И там ярко-красными чернилами, что скорее всего являлись кровью, которой книгу напитывали не один год, вырисовывалась надпись: «Проклятье по имени».

— О, то что надо! Спасибо!

Сестра заглянула в книгу, и у неё челюсть от удивления отвисла.

— Давай без вопросов, — попросил я, на что она лишь кивнула.

Открыл следующую страницу и внимательно прочитал. Принцип действия проклятья был знаком мне из прошлой жизни, но в этом мире для него потребуются иные обязательные руны.

— Может и Черепаховых заодно проклянёшь? — предложила Вика и отвела взгляд.

— Всё не так просто, как кажется, — рассуждал я. — Проклятье всегда можно наложить, но не факт, что жертва не сможет от него избавиться до своей смерти.

— В смысле?

— Проклятья бывают разные. И моего второго уровня в источнике не хватит на что-то убойное… Ну на удалённом расстоянии.

Книга снова задрожала в руках. Я перелистнул страницу. «Повышение магического потенциала с помощью зелья из крови ардакия и макра девятихвостой змеи с четвёртого уровня изнанки»

— Спасибо, конечно, но пока я буду искать ингредиенты, произойдёт ещё одно покушение. Есть ещё варианты?

— Так, мы можем нанять охрану. А ты пойдёшь за своими ингредиентами, — выдала сестра.

— Там такой человек, что нам нужны не просто охранники, а маги минимум с пятым потенциалом. Желательно штук пять.

Сестра хмыкнула и задумалась.

— Можем охотников попросить. Думаю, за дополнительную плату три мага составят компанию нам с Мариссой.

— Не хочу я вами рисковать, — на выдохе произнёс я и снова опустил взгляд в книгу.

Кровавая стрелочка указала на следующую страницу. Ого!

«Слияние двух источников воедино! Очень рискованно!»

Я перечитал способ несколько раз, но не нашёл ни слова о том, какой уровень получится на выходе, о чём прямо и спросил у живой книги. «Четвёртый уровень родового дара, способного преобразовываться в магию проклятий такого же уровня» — прочитал я новую надпись.

Какие были риски? Да очень простые, если что-то пойдёт не так, то я попусту пережгу свои магические каналы, и больше мне не колдовать.

Стоило ли оно того, учитывая, что от моего решения зависела судьба всего клана? Однозначно риск стоил свеч, а точнее — проклятий. Ведь если я не убью Голубье сейчас, то он не отступит, пока не доберётся до каждого, и в конце его бы всё равно ждало разочарование: артефакт не подчинится другому роду.

Я сходил за Мариссой, которая ждала в коридоре, а затем обрисовал девушкам свой план. И не позволил им возражать.

После вернулась Юля с главой охотников.

— Как успехи? — сразу спросил я, не успели они зайти в палату.

— Нам пришлось заплатить медсестре двадцать рублей, а то видите ли посетителям нельзя оставаться на ночь. Она долго причитала и обещала наказать того, кто нас ночью сюда пропустил, — недовольно пробормотала Юля.

А я усмехнулся в ответ. Да, наказание точно не будет лишним для их самодовольного охранника.

— Как оказалось, в больнице много чего странного происходит, — на выдохе произнёс Вячеслав Игоревич.

— Например? — нахмурился я и стал внимательно наблюдатьза реакцией мужчины. А он пожал плечами и устало ответил:

— Цитирую: «дьявольщина какая-то творится. Вещи из гардероба пропадают. Пациенты в левом крыле на пятом этаже по ночам с ума сходят, поэтому туда перестали их селить. А в подвале вообще не упокоенный дух видели, пока договорится с ним не смогли».

— Ну это не совсем то, что мы искали. Да и каждой из вещей можно найти логичное объяснение.

— А вот сегодня ничего странного не происходило. Как сказала медсестра: «даже удивительно».

— Ясно. Зря ходили, — выдохнул я. — Можете дать медсестре ещё двадцать рублей и попросить выделить нам до утра любую свободную палату?

— А тебе зачем? — сразу спросила Юля.

— Потом расскажу. Сходишь?

Девушка угукнула и вышла в коридор.

— Вячеслав Игоревич, подежурите тут, пока меня не будет? Постараюсь управиться за пару часов. Созрел у меня один план.

— Конечно, я не оставлю своих людей в беспомощном состоянии, когда им кто-то угрожает.

— Благодарю вас!

А ведь он мог также заплатить медсестре и попросить перевести двоих своих охотников в другую палату. И этим он бы себя обезопасил. Но Вячеслав Игоревич предпочёл помочь нам, за что я был искренне ему благодарен. Такие люди редко встречаются, как я судил по опыту прошлой жизни.

Юля вернулась и сразу передала:

— Свободные палаты есть только в левом крыле на пятом этаже. Но я согласилась и на это, ты ведь не боишься всяких слухов о дьявольщине?

— Нет, — усмехнулся я. — Сам иной раз хуже дьявола буду.

— Тогда иди. Медсестра сказала там можешь хоть сутки находиться, всё равно в это крыло уже никто не заходит.

— Понял, — встал я со стула и взял свой трактат. — Тогда пойду. И если что вы знаете, где меня искать.

— Ты только всех призраков там не распугай, — насмешливо бросила мне Марисса на прощание.

— Что? — обернулся я.

Призраки же были в подвале, по словам медсестры, поэтому меня смутила эта фраза.

— Насколько мне известно, подобный эффект могут вызвать либо не упокоенные души, либо проклятия. Но со вторым ты и так разберёшься, поэтому будь готов, что после обряда пробуждения на тебя кто-то набросится. Не упокоенные души питаются людскими стразами и страданиями.

— Ну, бояться я давно разучился, так что такая себе из меня еда, — иронично ответил я и вышел.

А сам уже представил, как надо мной нависла толпа призраков. Брр.

Нет, я по-прежнему не испытывал страха. Эта особенность нового тела никуда не делась. Но всё равно не самая приятная картина, особенно если эти души помешают ритуалу.

С этими мыслями я и дошёл до пятого этажа и свернул налево. Здесь было темно, и ни один выключатель для магических светильников не работал. Видимо, это место решили забросить и не тратить артефакты.

Я дошёл до большой двери с надписью: «отделение для исцеления от проклятий». Это многое объясняло, но не исключало возможности присутствия здесь скрытых сущностей.

Выбрал себе самую отдалённую палату, в которой было четыре кровати без матрасов и два окна без занавесок. Через них хорошо пробивался свет полной луны, так что я смог без усилий для глаз ещё раз перечитать последовательность действий.

Начертил вокруг кровати круг из проклятых рун и стихии воды, и для убедительности каждую из них проверил. Ведь ошибка всего в одной чёрточке могла стать фатальной.

Оставил книгу открытой на единственной здесь тумбочке. А сам лёг на скрипучую пружину. Звенья были мягкие и тягучие, так что можно было потерпеть отсутствие комфорта.

Я начал призывать силы из двух источников. Тело будто прожгло огнём. Мана начала выходить из магических каналов, словно это были невидимые струи воздуха. Горячие и обжигающие.

Моё дыхание становилось всё более тяжёлым, пот струился со лба.

Мой расширенный канал, что я укрепил для таланта из прошлой жизни, отказывался починяться и сливаться воедино с родовым даром, но я не собирался отступать. Знал, что затея совсем нелёгкая.

По телу разлилась дикая боль, отчего моё тело скривилось. Но я молчал и терпел, стиснув зубы.

Всегда болезненно, когда пытаешься изменить часть себя.

Всё моё упорство было направлено на объединение зависших в воздухе двух магических потоков, которые в корне отличались по своей природе.

Вдруг, мои руки стали светиться мерцающими огоньками, голубыми и чёрными, и я почувствовал, как магическая сила начала возвращаться в тело.

Она разливалась по каналам чем-то новым, ранее неизведанным. И моё тело протестовало, то и дело нагоняя волны адской боли. И вскоре она стала невыносимой настолько, что мозг отключился.

Не знаю, сколько я так провалялся, но веки удалось разлепить с большим трудом. Была дикая слабость, словно я снова вернулся с того света.

Зрение быстро прояснилось, и я увидел зависшие вокруг меня светлые ауры. Злобные глаза косились, но не могли пройти дальше моего круга из рун.

— Ну, привет, ребята!

Глава 21 Проклятия

Вместо приветствия призраки оскалились острыми клыками. Да где они только успели такими обзавестись? Ах да, они же питаются болью и страданиями. А во время ритуала этого во мне было хоть отбавляй.

— Ну, рад был повстречаться, но мне пора идти, — усмехнулся я и встал с кровати.

Ответом стало злобное рычание, тихое, еле уловимое для слуха.

Призраки и не думали отступать. Но я-то знал, что они не могут причинить мне никакого вреда, кроме расстройства психики, а она у меня была железная. Её смерть не сломила, не то что эти кадры.

Только вот один из приведений положил полупрозрачную ладонь на мой трактат, и мне это очень не понравилось. Книга задрожала, а душа начала светиться ярче, словно вытягивала из неё силу.

— Эй, так не пойдёт! — рявкнул я и потянулся к книге.

Выхватил её из руки призрака, а тот злобно оскалился. А я не нашёл ничего лучше, чем оскалиться и прошипеть в ответ, будто разъярённый хищник.

Трактат снова задрожал в моих руках, и я поспешил открыть его. «Изгнание душ» — гласил новый заголовок. Видимо, эти призраки и мою книгу умудрились разозлить.

Но для реализации задумки тракта было необходимо стереть круг из рун, а тогда души мигом на нас набросятся.

Стоило об этом подумать, как на странице появилась стрелочка. И следующая глава объясняла, как создать защитный купол из проклятой маны, а в воздухе её витало хоть отбавляй.

Принцип работы магии остался тот же. Мне стоило лишь представить. Искренне захотеть.

И вся остаточная энергия проклятий устремилась ко мне бешеным потоком. Завертелась вокруг холодным смерчем, но призраков это лишь раззадорило. Их злобное гоготание стало ещё громче.

Поток маны остановился, уплотнился вокруг меня прозрачным куполом. А граница оставалась за рунами, поэтому я наклонился и стёр их, находясь в полной безопасности.

А затем по инструкции из трактата начертил новые. По количеству окружавших меня приведений. Когда я закрыл трактат, глаз ехидно радовался. Тоже мстительный оказался. В этом плане мы с ним нашли друг друга.

Когда новые руны были начертаны, я вложил в них свою энергию. Новый её вариант. И, поскольку после ритуала её осталось немного, то почти все силы ушли на подпитку рун. У меня подкосились ноги.

По телу разлилась слабость, хотелось упасть и проспать несколько суток подряд. Но я не мог себе этого позволить. Убрал защитный купол, и руны загорелись красным. Этот цвет был символом, говорящим о привязке к миру мёртвых.

Приведения противно завизжали. А я лишь стоял со злобным оскалом и наблюдал, как каждая из рун находит свою жертву. Втягивает её. И души не могут противостоять.

Через пару минут всё закончилось, и руны погасли, оставив на деревянном полу выжженные следы. Я так их и оставил, ведь в этой пустой палате не скоро появится первый пациент. Это будет тогда, когда обо мне уже и не вспомнят.

Обессиленный, но с довольной улыбкой я спустился на третий этаж.

— Как всё прошло? — спросила Вика, не успел я открыть дверь.

— Хорошо, — пробормотал я и плюхнулся на стул.

Потянулся к рюкзаку, открыл его и стал искать подаренный дядей макр. И сейчас мне было всё равно, что я могу словить приход. Было необходимо восполнить уровень маны в каналах.

Я сжал в руках небольшой макр и прикрыл веки. Сила полилась в меня из накопителя бешеным потоком. Меня затрясло. Но ничего приятного в этом не было.

И уже через пару секунд я смог расправить плечи и широко открыть глаза. Силы вернулись, и теперь мои каналы были больше, чем наполовину наполнены маной.

— Теперь у тебя четвёртый уровень? — поинтересовалась Марисса.

— Да, судя по ощущениям. Странное чувство, когда одновременно стал и сильнее, и слабее. Как ты узнала?

— Твоя аура изменила свой цвет. Стала тусклее ровно в два раза.

— И какого она теперь цвета?

— Раньше была ярко-голубая, а теперь тёмно-синяя, словно ночь, — сравнила девушка и поправила прядь своих волос такого же цвета.

— Теперь ты сможешь прикончить нашего врага на расстоянии? — уточнила Вика.

— Да, если он всё ещё в госпитале. Смогу охватить километра два-три вокруг, не больше. Но это уже что-то.

— Помощь в подготовке потребуется? — спросил Вячеслав Игоревич.

— Нет. Мне хватит имени, которое я переведу в руны. Но всем лучше отсесть к стенам. Для безопасности.

— А что может пойти не так? — уточнила Юля и зевнула.

Да, нам всем следовало хорошенько выспаться. Но сначала — дело.

— Всё что угодно. Ты же когда первый раз зелье или яд варишь, тоже не можешь быть уверена, что получится с первого раза?

— Это да, — выдохнула Юля и пододвинула стул к зашторенному окну.

— Есть у кого мелок или другие пишущие принадлежности?

Не хотелось тратить ману на такую мелочь, как вырисовывание рун. Зачем, когда можно сэкономить свои скудные запасы?

— Есть, — ответила Вика и достала из своей котомки… Эм, помаду.

— Спасибо, этим я ещё руны не рисовал, — усмехнулся я и приступил к делу.

Сперва начертил рунный круг. Идеально ровный. Помню, в школе ведьмаков на первом курсе мы целый год учились его чертить так, чтобы получился с первого раза в любой непредвиденной ситуации.

Затем встал в центр круга, и сидя на корточках, стал рисовать вокруг себя руны удалённого проклятья смерти. Периодически сверялся со схемой в трактате.

И вот когда всё было готово, закрыл книгу и аккуратно протянул на стоящую в метре от меня кровать. А затем последовательно вложил свою силу в руну полного имени министра Голубье и во все остальные.

Плохим знаком стало то, что они загорелись зелёным. Это значило, что моё творение не может дотянуться до своей жертвы.

Я выругался и вышел из круга.

— Что такое? — сонно спросила Юля.

— Он ушёл из госпиталя, — проворчал я.

— И что теперь делать? — грустно поинтересовалась Вика.

— Искать другой способ убийства, — пожал я плечами и вернулся за стул.

Все были сонные, время близилось к утру. И когда лучи рассветного солнца начали пробиваться через полупрозрачную занавеску, я решил:

— Вячеслав Игоревич, как насчёт ещё раз наведаться к мадам?

— Какой ещё мадам? — резко проснулась Юля.

И все девушки косо на меня посмотрели. Но я лишь отмахнулся, намекая, что ревность уж очень не в тему.

— А может, мы там номер снимем и поспим? — предложил глава охотников.

Я и рта открыть не успел.

— Нет! — ответили хором девушки вместо меня.

Шумно выдохнув, я ответил:

— Нет, там плохая атмосфера для сна.

— Хм, согласен. Как-то не подумал, — ответил охотник и встал.

— Купите нам чего-нибудь вкусного на обратном пути, — попросила Вика.

— И кофе, — добавила Юля.

— Хорошо. У вас мобилеты с собой?

— Да, мой уцелел, — ответила сестра.

— Тогда если что сразу звони. Судя по всему, опасности нет, но я всё равно буду переживать.

— Хорошо, — согласилась сестра и положила мобилет на тумбочку.

— Сергей, а можно мне пирожных? — осторожно спросила Марисса.

— Конечно, — улыбнулся я девушке и накинул на плечи новый плащ.

Возле больницы я поймал карету, и всю дорогу до борделя Вячеслав Игоревич мерно храпел. Но лучше так, чем мы бы делали незапланированную остановку за конфетами для Ларисы, лавки-то уже открывались.

Утром в борделе почти не было людей, а сидящая за столиком мадам сама выглядела не менее сонной, чем мой сопровождающий.

— Третий раз за день, Вячеслав, это рекорд, — улыбчиво произнесла она.

— Дело срочное, — сказал я.

— Помню. Но ваш ответ ещё не готов. Нужный человек ещё в пути, — наклонилась и прошептала женщина.

— Я могу поговорить с вашей ведьмой? — также тихо спросил я.

— Боюсь, что это невозможно. Таковы правила нашего заведения.

— Тогда спрошу иначе: сколько вы хотите за эту встречу? Если она останется втайне.

Мадам смутилась.

— Боюсь, это единственная встреча в нашем заведении, которую вы не сможете купить.

— Если не деньги, тогда что вы хотите? — не сдавался я.

Женщина замялась. По её выражению лица было видно, что сперва она хотела снова ответить отказом, но потом задумалась. И перевела взгляд на мой родовой перстень.

Вот какой смысл в артефакте, скрывающем личину, если меня все по акуле на кольце узнают? И его даже не сместить печаткой на тыльную сторону ладони, словно оно часть меня. А может, оно так и было.

— Может, у вас есть недоброжелатели? — тихо намекнул я на профиль работы своего клана.

Мадам кивнула, осмотрела зал и спокойно ответила:

— Это место не подходит для подобных бесед. Пойдёмте со мной.

И она повела нас в узкий коридор, что располагался за лестницей. Там находилась дверь, по которой Лариса постучала костяшками пальцев.

— Входите, — раздался глухой ответ.

Мы зашли в кабинет. Тяжёлые бархатные занавеси закрывали окна, создавая внутри полумрак, а на стенах висели портреты обнажённых девушек. А антикварная мебель придавала помещению атмосферу роскоши и загадочности.

Мадам подошла к сидящему за столом мужчине-карлику, который перебирал. Он поправил очки и выслушал Ларису, периодически почёсывая редкую бороду с проредями седины.

— Даже не знаю, — задумчиво выдал он. — Но, стоит это обсудить. Господа, присаживайтесь. Прошу прощения, что сразу не предложил, заработался.

Я и Вячеслав Игоревич присели в мягкие кресла напротив стола. Управляющий борделем представился:

— Меня зовут Афанасий Кизарович.

Мы тоже представились, и карлик попросил рассказать какие у меня планы на его подопечную. Я охотно поведал:

— Всё банально и просто. Хочу как можно больше узнать про своего врага. Вопросов много, он не сидит на месте, поэтому и настаиваю на личной встрече. Хотелось бы как можно быстрее с ним разобраться.

— А вы решительно настроены, но ранее я не пускал никого стороннего к своей подопечной. И сомневаюсь, стоит ли. Она не очень однозначно реагирует… на мужчин.

— Предлагаете переодеться девушкой? — усмехнулся я.

— Нет, — отмахнулся Афанасий, — её этим не проймёшь.

— Тогда может быть, мадам сопроводит меня?

— А вот это уже хорошее предложение.

— В таком случае мы можем заключить с мадам договор о неразглашении всего, что она услышит. А с вами подписать бумаги о сделке.

Мужчина отодвинул верхний ящик стола и достал тонкую серую папку. И протянул мне со словами:

— Выбирайте.

Я пролистал бумаги с именами будущих жертв. Не сомневался, что со временем все представленные здесь станут трупами.

Контингент в папке собрался своеобразный. Это были мужчины разных возрастов, которые либо причинили тяжкие увечья работницам борделя, либо вовсе убили кого-то из девушек. И по разным причинам их не смогли устранить на месте.

— Одного? — уточнил я.

— Двоих. Этого будет достаточно, чтобы риск вашего посещения моей подопечной себя оправдал.

Я кивнул и вытащил из папки два листа.

— Эти, — показал я управляющему.

— Хороший выбор. До них и идти недалеко. Вы согласны на устную сделку? И я буду настаивать, чтобы вы оплатили свою часть вперёд.

— А я не стану возражать, — улыбнулся я. — Мне должно будет хватить пары часов, жертвы живут неподалёку. Доказательства потребуются?

— Нет. Я узнаю об их смерти ещё до того, как вы вернётесь, — усмехнулся карлик.

— Позвольте моему другу поспать в вашем заведении, пока я не вернусь? — спросил я, кивая на клюющего носом охотника.

Вторая бессонная ночь плохо на нём сказывалась.

— Конечно. До ночи у нас полно свободных номеров. Но, если вы не вернётесь по каким-либо причинам, мне придётся взять с него плату за постой по общему тарифу.

— Сколько?

— Сто рублей за сутки.

Дорого, конечно, для гостиницы, но я со спокойным видом достал из кармана две пятидесятирублёвые купюры и положил на стол управляющего.

— Это будет задаток, — ответил я на немой вопрос карлика.

— Хорошо. Мне нравится ваш ответственный подход. Думаю, сработаемся.

Мы заключили устную сделку и пожали друг другу руки. И я вышел из борделя, чтобы вернуться к ожидающей колеснице. Не зря заплатил вознице за сутки работы. Предвидел, что понадобится много перемещаться по городу.

Пока ехал до первого адреса, обратился к трактату с просьбой указать самое наименее энергозатратное проклятье смерти.

И он выдал: «Проклятье обезвоживания», на что я усмехнулся. Ведь с помощью дара Акулы и сам проделывал это с лёгкостью, но теперь придётся всё комбинировать, чтобы мой тёмный дар мог развиваться параллельно со стихией воды.

Первое убийство прошло легко. Я убедился, что в старом одноэтажном доме находится один человек. Понаблюдал через окно, но так, чтобы он меня не заметил. Убедился, что портрет будущей жертвы совпадает с переданным мне от управляющего.

И начертил на двери дома всего одну руну. Вложил в неё свою магию, и она зажглась тёмно-синим пламенем, выжигая узор на деревянной двери.

А после я вернулся в карету, отъехал за два дома и принялся ждать, контролируя все источники воды поблизости. Не прошло и пяти минут, как источник в теле моей жертвы исчез.

Я улыбнулся и поблагодарил трактат, на что он лишь подмигнул мне красным глазом. Вот такой у меня кровожадный приятель появился.

А вот со вторым заказом возникли сложности. Извозчик привёз меня в министерство культуры, где и работала следующая жертва. И здесь было очень много людей, что не позволяло использовать прошлый метод.

Пришлось спешно придумывать, что мне могло понадобиться в министерстве культуры и подготавливать руны тишины.

Оказалось, что моя жертва работает в местном отделе кадров, и я напросился у охранника на входе собеседование на должность его коллеги. А это было ох как не просто, учитывая, что набор закрыт. Но несколько купюр общим номиналом в двести рублей решили и эту проблему.

И вот я сидел возле кабинета и ждал, пока меня примут.

Вскоре из кабинета показалась голова тучного мужчины, и он позвал меня. Но перед тем, как закрыть за собой дверь, я повесил на неё руну тишины.

— Меня зовут Геннадий Павлович, присаживайтесь, — наигранно вежливо представился мужчина и опустился в своё широкое кресло.

Он был настолько толстый, что провалился в него целиком.

А я не спешил представляться, на что получил настороженный взгляд.

— Вам привет от Афанасия Кизаровича, — улыбнулся я и начертил пальцем в воздухе смертельную руну.

Ярко-синий огонь мигом перекинулся на мою жертву. И впитался в его тело через рот и нос. А после кровь вскипела. И крики боли, и ярости огласили кабинет чиновника. Но, никто не пришёл на помощь, как и ожидалось.

Да, я всё ещё мог проделать это мысленно, ориентируясь на знания о даре Акулы, но тогда не было бы никакого развития в моём тёмном даре. Следовало прокачивать и воду, и проклятия одновременно, чтобы снова не вызвать дисбаланс в магических каналах.

Не прошло и минуты, как на кресле остался обгорелый труп. Но я не собирался оставлять улики. И воспользовался хорошо знакомой руной испепеления. Правда, труп исчез вместе с обгорелым креслом, и немного пепла осталось на ковре под его ногами, усыпанного ровным кругом.

Я взял из воздуха немного воды, чтобы получился шар размером с мою ладонь. Прошёлся им по ковру и снова поднял воду, уже с остатками улик и прочей пыли. Открыл окно и направил шар грязной воды как можно дальше.

А затем с чистой душой вышел из кабинета. И пусть теперь в министерстве гадают, куда исчез их коллега на ровном месте. А нечего девушек убивать… Причём в трёх борделях.

— Как всё прошло? — спросил у меня охранник, когда я прошёл мимо него.

— Оставил номер мобилета, обещали подумать и перезвонить, — улыбчиво ответил я.

— А, ну, буду ждать. Может, тебя возьмут, и я наконец-то в отпуск съезжу, — мечтательно произнёс он и опустил газету «Имперского вестника».

— Свежий выпуск?

— Да, я уже прочитал. Могу отдать вам, если хотите.

— Буду премного благодарен.

Я пожал охраннику руку, но так, чтобы он не увидел мой родовой перстень, оставшийся на второй.

Обратно я ехал в предвкушении и читал последние новости в империи.

Самая интересная из них гласила: «В городе Раздолье открылась фабрика „Чистая дубрава“, её владелец фабрики Дубровский В. И. раздаёт малоимущим лекарства бесплатно. Выглядит это подозрительно и пока не ясны его мотивы. Возможно, в империи появился очередной альтруист, желающий изменить мир, а может быть инет. Время покажет.» Надо бы запомнить эту фамилию и проследить за развитием событий. Как минимум с точки зрения морали аристократии на континенте.

Мадам встретила меня у входа в бордель.

— Вы меня ждали? — улыбчиво спросил я.

— Да, — кивнула она. — Признаться, не ожидала, что вы так быстро справитесь.

Я лишь хмыкнул, не отвечать же, что человек из клана убийц просто не мог оплошать в столь обыденных задачах.

— Моя подруга пока занята, — намекнула она, — но вы можете подождать за столиком и выпить кофе.

— Только если у вас есть пирожные.

— Есть, — улыбнулась Лариса и проводила меня внутрь.

От раззадоривавшего мужские фантазии запаха роз не осталось ни следа. Как и от посетителей. Конечно, кому приспичит идти в бордель в разгаре рабочего дня?

Лариса принесла мне кофе и коробку небольших шоколадных пирожных, за что я её поблагодарил. Съел всего одно пирожное, а остальные убрал в рюкзак для Мариссы. Уж больно вкусные, а я не то что бы сладкоежка.

За час ожидания успел дочитать газету и изучить пару новых проклятий. Правда, после этого трактат выдал мне весёлую надпись: «Хочу крови».

— А ты, случайно, не родственник тотема Акулы? — хмыкнул я.

Но ответа от книги не получил. Буду считать, что ко мне просто притягиваются самые кровожадные сущности. Ну, они хотя бы адекватный и не переходят за некую грань, которая чётко прописана в нашем клановом уставе. Мы убийцы, но не трогаем невинных. Так что я никогда не возьму заказ на беззащитную женщину или ребёнка. К хищному клану обычно обращаются со сложными проблемами, вроде той, что я решил для Нерповых.

— Моя подруга готова, — отвлекла меня от размышлений мадам.

Она снова отвела меня в кабинет Афанасия, но управляющего в этот раз на месте не было.

— Перед тем, как я проведу вас, нам следует обменяться клятвами.

Я согласился и поклялся тотему никому не говорить, что происходило за дверью этого кабинета. А Лариса принесла клятву молчать обо всём, что услышит от ведьмы в моём присутствии.

После чего мадам достала с полки единственного шкафа книгу, и он отъехал вбок, закрывая картину с обнажённой брюнеткой. Мы прошли в узкий проход и оказались на лестнице, освещённой тусклыми магическими светильниками.

Мадам провела меня в подвал. И, то, что я там увидел, повергло меня в шок.

Глава 22 Ведьма

Я ожидал увидеть что угодно: полумёртвую бабку, темницу, пыточную… Но никак не детскую комнату с розовыми обоями в цветочек и кучей разбросанных игрушек.

Из-за большого плюшевого медведя выглядывала голова маленькой девочки. На вид не старше десяти лет. В её ярко-фиолетовых глазах отражался настоящий страх при виде меня. Страшно представить, что она успела пережить перед тем, как оказалась здесь.

Лариса наклонилась к девочке и ласково произнесла:

— Я привела друга. Он не причинит тебе вреда.

— Обещаешь? — всхлипнула юная ведьма и утёрла нос ладошкой.

— Да. Я буду рядом.

Мадам взяла ребёнка за руку и подвела ко мне.

— Это Елена, — представила девочку женщина.

— Рад знакомству. Я Сергей, — старался говорить улыбчиво и максимально дружелюбно.

— Кого вы хотите найти? — осторожно спросила девочка и протянула мне розовую бумажку. — Напишите имя на листочке.

Я так и сделал.

— Ты сможешь отследить перемещения этого человека?

— Да. А почему ты сам не можешь? Я вижу в тебе такой же дар.

— Простите её прямолинейность, — вступилась мадам.

— Всё в порядке, — ответил я Ларисе и наклонился к девочке. — А ты сможешь меня научить? Тогда у меня не будет повода наведываться к тебе ещё раз.

— Могу. Но… я всегда это умела. Ещё не пробовала кого-то учить. Вы не станете ругаться, если не получится?

— Ни в коем случае, — дружелюбно ответил я.

Да, я не чурался попросить юную ведьму о паре уроков. Ведь она уже достаточно сильна, чтобы почувствовать во мне схожий тёмный талант. И она развивает его согласно законам магии этого мира всю сознательную жизнь, а я пока лишь переучиваюсь и экспериментирую.

Ларина свернула с пола ковёр, в чём я ей помог несмотря на возражения. И перед нами открылась огромная выжженная пентаграмма, сплошь состоящая из рун.

— Сама делала? — одобрительно спросил я.

— Подруги помогали. Но я постепенно её дополняю, когда мне приносят новые учебники. Дар ведьмы очень редкий, поэтому приходилось собирать это всё по крошкам.

Девочка уже не боялась меня. Почувствовала во мне родственную душу. Иначе я такую быструю смену настроения объяснить не мог.

— Ты большая молодец. Это очень сложная работа, — похвалил я, всматриваясь в руны.

Старался запомнить каждую. Ведь подобная схема очень пригодится в жизни.

— Спасибо, — улыбнулась Елена. — Садись в центр и начнём. Я покажу, как следить за тем, кем нужно по ауре.

— А расстояние?

— Эта схема может найти любого в этом мире. Но…

— Но?

— У меня пока всего третий уровень, а твой дар очень отличается, пока не понимаю чем. И не знаю, сколько маны потребуется.

В подобных ритуалов уровень силы не играл особой роли, а вот запас маны…

Именно поэтому я решился на объединение своих способностей в госпитале. Это был самый быстрый способ, чтобы начать путь к прежнему уровню силы.

И да простит меня Акула за подобное извращение её дара. Потом сама спасибо скажет.

— Буду вливать ману, пока схема не загорится, — улыбнулся я. — Ты в это место кладёшь листочек? — указал на большую руну, в центре которой остался пепел.

Я старался быть максимально дружелюбным, чтобы ни в коем случае не испугать ребёнка. Опыта общения с детьми у меня было мало, поэтому выкручивался как мог.

— Да. Сюда, — ткнула она маленьким пальчиком и положила листок на нужное место. — Свяжи имя со всей схемой.

На словах все звучало куда проще, чем было на самом деле. И если бы в прошлой жизни я не прошёл полноценное обучение на ведьмака, то точно бы запутался во всех переплетениях, которые юная ведьма адаптировала под себя.

Начал вливать в схему свою ману. И чтобы заполнить её полностью, ушла треть моих запасов. Руны загорелись тёмно-синим огнём.

Юная ведьма открыла рот и произнесла: «Вау, такого я ещё не видела».

А я прикрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Лоскут бумаги с полным именем французского министра Голубье сгорел, и в нос ударил запах гари.

Стоило вдохнуть, как в голове всплыла картинка. Словно я сам находился рядом и видел всё своими глазами.

Но, никто не видел меня, а это главное.

* * *

Петропавловск-Камчатский. Поместье Черепаховых.

Дюран Голубье зашёл в большой старинный дом через широкие кованные двери, где его встретил дворецкий в чёрной лакее.

— Я провожу вас к князю, господин, — поклонился слуга и повёл пожилого мужчину за собой.

Внутри дома князя раскинулись изысканные интерьеры, украшенные дорогими шторами на окнах, многочисленными картинами и антикварной мебелью. В каждом зале висела магическая люстра. Но, подобные изыски ничуть не смутили Голубье.

Его поместье было ничуть не хуже. И он собирался построить новое в своей колонии. Ещё больше и краше. И уже давно бы это сделал, если бы не проклятые разломы.

Черепахов Олег Викторович встретил гостя в своём кабинете. На столе князя стояла полная бутылка дорогого коньяка и два хрустальных стакана. После общепринятого приветствия князь предложил министру выпить.

— Предпочитаю мыслить на трезвую голову, — ответил Голубье, расправляя худые плечи.

— Тогда сначала дела, — согласился Олег Викторович, но бутылку убирать не стал.

— Благодарю. У вас получилось запутать нашу жертву?

— О да! Ваш план оказался хорош, — потёр ладони старый князь. — После очередного неудачного покушения моего сына на Акулина, а что с него взять, ветер в голове… В общем, когда этот мерзавец снова выжил, наши люди подставили ментального мага, которого использовал мой племянник.

— Оставили улику?

— Да, помёт голубя.

Голубье сморщился, поскольку он ожидал чего-то менее очевидного. И уже пожалел, что оставил выбор на усмотрение Черепахова.

— Акулин нашёл убитого на следующий день, — продолжил Олег Викторович. — Поэтому пришлось действовать быстро. Мы-то рассчитывали, что ему потребуется минимум три дня, чтобы создать копию вашей ауры.

— Попробую угадать, получилось совсем не то, что вы рассчитывали? — устало протянул Голубье.

— Почти. Ауру создали, а вот смертельное заклинание при попытке воздействия на неё не успели. Этот Акулин каким-то образом сжёг наш портатип.

— Как такое возможно? — размышлял министр, почёсывая аккуратную чёрную бородку.

— Магия проклятых, как говорят наши маги.

— Проклятых? У Акулиных же водный дар.

— Вот и я удивился, — пожал плечами старик и почесал макушку. Посмотрел на бутылку коньяка и продолжил. — После неудачи пришлось отозвать магов, чтобы они создали новую копию вашей ауры в безопасном месте. И когда Акулин снова вас найдёт, то ему уже не жить.

— Он не мог догадаться о нашем плане?

— Нет, откуда? По словам наших магов, он даже не должен был почувствовать разрушение заготовки. Она же ненастоящая. То есть для него вы просто уехали на время.

— Понятно. А что с остальными Акулиными?

— Ничего. Как вы помните, мы ждём вашего содействия в клановой войне, после которой вам достанется их родовой артефакт, а нам — месть и всё остальное, — усмехнулся князь.

— В таком случае, почему бы вам уже сейчас не подать запрос в московский суд?

— Сперва личные счёты. А потом всё остальное. Конфликт был зафиксирован жандармами. Да и этот Сергей — опасный противник, как мы с вами уже успели понять. Иначе бы не смог уйти от стольких покушений. Я начинаю подозревать, что он может быть опаснее своего отца.

— Хорошо, тогда дождёмся смерти Сергея и подадим заявку. А, пока её будут рассматривать, треть хищного клана вполне может погибнуть при разных загадочных обстоятельствах.

— А мне нравится ваш ход мыслей, — усмехнулся князь. — Оставайтесь пока у меня, здесь самое безопасное место на полуострове. В этом я ручаюсь.

— Пожалуй, соглашусь. Можете открывать виски.

— Это коньяк! — возмутился князь.

Голубье лишь отмахнулся и ответил:

— Коньяк тоже подойдёт.

Он не боялся обидеть хозяина дома. Ведь министр был необходим Черепаховым для свершения своей кровной мести. И Голубье хотел извлечь из такого положения княжеского рода максимум выгоды.

Но больше всего его прельщало, что не придётся марать собственные руки. И в идеальном варианте плана не затрагивались международные отношения. Ведь помощь друзьям — совершенно не то же самое, нежели нападение на клан аристократов в другой стране.

Только вот, Голубье никак не мог знать, что Сергей слышал весь этот разговор.

* * *

Вернувшись в реальность, я втянул ртом воздух. Первые секунды было трудно дышать. Оказалось, что подпитка схемы рун маной не прекращалось всё то время, пока моё создание путешествовало до полуострова. И я остался опустошён. Снова.

Поднялся. Шатаясь, вышел из круга и потянулся к рюкзаку, который оставил на полу. Достал оттуда последний макр из своих запасов.

— Нет, — протянула Лариса, поняв, что я собираюсь сделать.

Но я не послушал. Сжал в руках макр и начал восполнять свои силы.

— Всё нормально, — сказал я, выпуская из рук кристалл. — Они не действуют на мой разум.

— Ты долго там пробыл, — опасливо заметила юная ведьма. — Я вот больше пяти минут не могу.

— Какие твои годы, — устало улыбнулся я. — Вот увидишь, через десяток лет ты будешь одной из сильнейших.

— А мы сможем дружить? — по-детски наивно спросила она. — Ведь тогда ты тоже будешь сильнейшим.

— Конечно. Маги с редким даром должны помогать друг другу.

— Сергей, прошу прощения, — отвлекла меня мадам. — Но, вы узнали, что хотели?

— Почти. Мне нужно ещё немного времени.

Лариса кивнула, но по-прежнему не сводила с меня взгляда. А я наклонился к Елене и спросил:

— Можно я покажу твою схему своей книге?

— Книге? Она живая? — удивилась девочка.

— Да. А взамен буду готов поделиться всеми нежимыми учебниками по проклятьям, что найду. Буду делать копии и отправлять тебе. Согласна?

— Зачем тебе учебники, если ты нашёл настоящий гримуар? А можно посмотреть? Ну пожалуйста! — запрыгала девочка, словно у меня было что-то, о чём она всегда мечтала.

— Конечно, — ответил я и достал из рюкзака трактат.

Он устало моргнул, отчего девочка раззадорилась ещё сильнее.

— Пожалуйста! Пожалуйста! — быстро лепетала она.

И я протянул ей книгу.

Юная ведьма обняла трактат, словно это была её плюшевая игрушка.

— Можно я сама покажу книге схему? — попросила она. — Вдруг тогда мы с ним подружимся.

— Без проблем, — кивнул я и мысленно попросил трактат запомнить схему на полу.

У меня, конечно, была хорошая память, но не на несколько сотен рун за раз, в которых даже малейшее отклонение угла наклона линии играло важную роль.

Девочка долго беседовала с книгой и рассказывала ей про руны. И мой трактат даже отвечал, за что я был премного благодарен. Ведь как уже говорилось, при столь редком даре обмен информацией очень важен.

— Леночка, ты не устала? — спросила у девочки мадам через час.

— Не-а, — довольно покачала головой та.

А Лариса отбросила в мою сторону неодобрительный взгляд, на что я лишь пожал плечами. Ну, кто же знал, что это так затянется.

Минут через десять моя книга перестала юной ведьме. Видимо, даже она поняла, что мы спешим. И девочка протянула мне трактат обратно.

— Он хороший, — сказала она. — А вы ещё придёте?

— Постараюсь, — уклончиво ответил я, но Елена поняла посыл.

Это было видно в её грустных глазах.

— Я буду тебе писать. Присылать самые интересные проклятья, — поспешил я успокоить ребёнка.

— И на том спасибо, — улыбнулась она и кинулась обнимать меня.

Я этого не ожидал. Но тоже приобнял девочку и попрощался.

Лариса отвела меня наверх.

— Я никогда не видела её такой весёлой, — произнесла мадам, когда за нами закрылась потайная дверь.

— Берегите Елену. Вы даже не представляете, какой у неё потенциал.

Мадам кивнула. И судя по выражению лица, она очень хорошо поняла мой посыл.

Вячеслав Игоревич уже ждал меня в зале за чашкой кофе.

— Как всё прошло? — бодрым голосом спросил он.

— По пути расскажу. Предлагаю купить еды и вернуться в госпиталь. Надо отпустить девушек отдыхать, а то вторые сутки там сидят.

— Согласен. Буквально пару минут.

Как и ожидалось, Вячеслав Игоревич подошёл к мадам. Но я уже не слушал их беседы.

Через десять минут мы уже сели в карету. По пути сделали две остановки, чтобы купить еды.

Я вкратце поведал охотнику о разговоре своих врагов и обрисовал план своих действий. После всего произошедшего, доверял Вячеславу. Да и он помнил, что я тоже храню его тайну.

— Мне нужно будет исчезнуть на какое-то время. Надеюсь, управлюсь за два-три дня. Где можно купить свитки одноразовых порталов?

— В специальной лавке. Можем заехать по пути.

— Да, это бы значительно всё упростило.

Вячеслав Игоревич передал поручение об очередной остановке нашему вознице.

— Сергей, признаться, я переживаю. Вы собираетесь лезть в логово к сильному врагу. Это будет иметь серьёзные последствия.

Когда Вячеслав Игоревич отказался выдавать меня, тогда ещё в гостинице, то нажил себе куда больше проблем, чем выгоды. И назад дороги не было. Мы оба это понимали. Даже если мы поселимся в разных городах, за нами продолжат пристально следить ещё долгое время.

— Понимаю. И уже оценил, чем это грозит в дальнейшем.

— И чем же?

— Если мой план сработает, то ничем. Мы даже в плюсе останемся.

— Я вас не понимаю.

— А пока и не нужно. Вы сами все увидите. Не хочу подвергать вас лишней опасности. Вы же понимаете, что в случае чего мои враги придут к вам?

— Понимаю. За вами же следят. А теперь и за мной, — вздохнул охотник.

— Мне жаль, что пришлось вас во всё это втянуть. Но, обещаю, я с лихвой оплачу вам за помощь, когда придёт время.

Он кивнул, и мы приехали к магической лавке.

Я зашёл внутрь один, и над дверью зазвенел магический колокольчик. Ожидал увидеть стеллажи, заставленные всевозможными артефактами. Но нет, здесь были только свитки. Десятки шкафов с одинаковыми на вид свитками.

— Вы можете мне помочь? — обратился я к продавцу, читающему толстую книгу за прилавком.

Худой мужчина в очках поднял указательный вверх. Я хмыкнул. Продавцы меня ещё ждать не просили.

— Я очень спешу, — сообщил я, но реакции не последовало. — Думаю, мне стоит зайти в другую лавку.

— Это единственная лавка со свитками дальнего переноса в городе, — сухо сказал мужчина, не отрываясь от книги.

Я сморщился. Но нашёл что ответить:

— Не беда. Займусь перекупкой.

И я демонстративно пошёл к входной двери. Но только успел дотронуться до ручки, как продавец ответил:

— Слушаю вас.

— Вы всегда так учтивы с покупателями? — спросил я не поворачиваясь.

— Нет. Обычно я менее сговорчив.

Если сейчас он разговорчивый, то даже не хочу представлять, каким этот продавец бывает в обычное время. Я обернулся и с прищуром посмотрел на него. Дал понять, что от его ответа напрямую зависит, буду ли я что-то покупать, он же не знал, что выбора у меня особо нет. На что я получил ответ с натянутой улыбкой:

— Прошу прощения, господин. Обычно покупатели в курсе о моей особенности. Пока абзац не дочитан, я не могу оторваться от книги.

Да кто же додумался такого умника продавцом нанять? Впрочем, не моё это дело.

— Меня зовут Виталий Константинович, я владелец этой лавки.

Я подошёл к прилавку и протянул мужчине руку.

— Сергей Александрович, рад знакомству.

— Так чем могу вам помочь, Сергей Александрович? — он пожал мне руку, не убирая с лица дежурной улыбки.

— Нужны свитки дальнего переноса. Желательно напрямую в имперскую канцелярию.

Продавец закашлял от такого запроса. Да, я знал, что это будет дорого и сложно. Но и мага-универсала поблизости не было, чтобы нанять его для единоразового открытия портала. Как я понял, в этом мире это очень редкая специальность, поэтому в большинстве случаев проще было использовать свитки.

— Боюсь, таких свитков не существует. Но могу предложить вам составить альтернативную схему пути, — откашлявшись, предложил Виталий Константинович.

— Внимательно вас слушаю.

Продавец вышел в зал и принялся спешно собирать свитки. Метался по стеллажам туда-сюда, выискивая нужное. Причём делал это с такой скоростью, что у меня в глазах зарябило. Вот это парадоксальный человек.

У него ушло не больше двух минут, чтобы найти нужное и разложить на прилавке. Всего пятнадцать свитков. И хорошо, что они были не больше моей ладони по размеру, иначе пришлось бы брать для них отдельную сумку.

После объяснения схемы у меня задёргался левый глаз, но ничего в этом захолустье я бы точно не нашёл в столь короткий срок, поэтому согласился.

Виталий Константинович расписал на отдельном листе бумаги схему моего пути и пронумеровал каждый свиток. Скрипя душой, я заплатил пять тысяч рублей и поблагодарил продавца. Всё же несмотря на плохое начало, он смог решить мою проблему.

У Вячеслава Игоревича при виде количества свитков чуть челюсть до пола не отвисла. Но он промолчал. И хорошо, поскольку я не хотел делиться с ним подробностями своего плана. Ради его же безопасности.

В госпиталь мы заходили с большими пакетами.

Я очень удивился, когда зашёл в палату и увидел Ваню, сидящего на кровати. Без повязок. Бодрого и улыбающегося.

— Ты как? — сразу спросил я у него.

— Хорошо, господин. Только совсем не помню, как здесь оказался.

Двое охотников спали в кроватях, но их вид тоже стал значительно лучше.

— Нас просили покинуть палату и больше не появляться, — сонно сказала Вика, когда я протянул ей контейнер с едой.

— Это почему? — нахмурился я.

— Потому что после нас пол менять придётся, — она кивнула на выжженную мной на деревянных досках схему из рун.

— Нашли к чему придраться, — буркнул я.

— А нам всё равно сегодня уже можно Ивана забрать, — подметила Юля. — Вон как мази и снадобья его на ноги поставили. Да и охотников завтра выпишут.

— Я попрошу своихребят их покараулить, — сказал Вячеслав Игоревич.

— Спасибо. Тогда собираемся и едем в гостиницу.

Я одолжил единственный выживший после пожара мобилет охотнику, чтобы он пригласил своих людей в больницу. И, дождавшись двух магов из его отряда, мы со спокойной душой вышли из госпиталя.

Заселились в ту же гостиницу, где остановился отряд охотников. В соседние номера. Я специально выбрал номер с комнатой для слуг. И мне бы очень хотелось отправить Ваню отдыхать, но вместо этого я предложил своему слуге:

— Хочешь стать графом?

Глава 23 Министерство

— Вы шутите, господин? Какой из меня граф? — улыбчиво ответил парень.

— Граф Сергей Александрович Акулин, — ухмыльнулся я.

И лицо Вани вытянулось от понимания. Он кивнул и спросил:

— А если меня узнают по поведению, господин?

— А ты просто спи, — пожал я плечами. — С моей личиной.

Я зашторил окна, хотя понимал, что это не спасёт от наблюдателей. Где бы они ни прятались. Но, это поможет нам выиграть время. А именно сейчас было ценнее золота.

Снял с пальца кольцо иллюзии и протянул Ване.

— Вот. Оно настроено на один образ. Единственное, рост и телосложение особо не меняет, но в этом мы и так похожи.

Ваня кивнул и примерил кольцо. Всего на миг его лицо покрыл плотный дым, и вскоре на меня смотрело уже знакомое лицо. Да, я привык к нему за эти несколько дней. Пора отвыкать обратно.

— Никого не пускай, ни с кем не говори… — начал напутствовать я.

— А как же госпожи? Они обязательно придут проведать.

— И застанут тебя спящим.

— А мне обязательно всё время спать?

— Нет, конечно. У тебя как раз книги по магии воздуха уцелели, можешь заняться изучением. Ты моё прикрытие на несколько дней. Но, надеюсь, что управлюсь и раньше. И никто… Никто, кроме Вячеслава Игоревича, не должен знать о моём отсутствии. Справишься?

Парень сглотнул. Да, три дня притворяться спящим нереально. И тем более избегать разговоров с моей сестрой и Юлей. Но на них у меня был отдельный план по отвлечению внимания.

— Постараюсь, господин, — неуверенно ответил Ваня.

— Я в тебя верю.

Не стал говорить ему, что понимаю, идея — так себе. Но и цель у неё была выиграть как можно больше времени, а не полностью скрыться от соглядатаев. Второе в нынешних условиях было невозможно. Ну, разве что прятаться на дне океана.

Я затолкал необходимые вещи и свитки в рюкзак. Посмотрелся в зеркало. И, удостоверившись, что мой вид соответствует негласным нормам аристократии, сломал первый свиток.

— Бывай, Ваня! Не скучай! — бросил я парню и шагнул в портал.

Вышел на вокзале во Владивостоке. А там уже нашёл безлюдное место и сломал второй свиток.

И так я перемещался четырнадцать раз. К концу пути у меня рябило в глазах и кружилась голова, но даже это не заставило меня остановиться. Ведь конечная цель была так близко.

И вот, я прошёл через последний, пятнадцатый портал. И вышел в Москве. Прямо у здания имперской канцелярии. А отсюда до всевозможных министерств было рукой подать. Здесь был уже вечер.

А как выяснил из местного свода законов, любой аристократ имел право просить встречи с министром, если на то имелась веская причина. Правда, я не до конца успел изучить эту бюрократическую машину и понятия не имел, к какому конкретно министру мне идти.

Швейцар открыл передо мной высокие кованые двери Министерства иностранных дел, куда я решил отправиться в первую очередь. Судил по логике: вопрос-то международный. Хотя и к безопасности империи тоже напрямую относился.

Мраморный пол блестел под ногами. А со стен на меня смотрели портреты выдающихся чиновников. Но я не засматривался. На первом этаже было мало людей, может, потому что близился конец рабочего дня. Но мне на глаза попалась идущая по коридору робкая девушка. И я поспешил задать ей вопрос?

— Здравствуйте, не могли бы вы мне помочь?

— Здравствуйте, к кому вы записаны? — сухо уточнила она.

— Я без записи. Но моё дело не терпит отлагательств.

— Молодой человек, — она вопросительно посмотрела на меня.

— Граф Акулин Сергей Александрович, — представился я.

— Сергей Александрович, сюда приходят только по срочным вопросам. На них очередь на месяц вперёд.

Она уже хотела уйти, но я преградил дорогу и улыбчиво поинтересовался:

— А как ваше имя?

— Я графиня Мария Степанова Хамелеонова.

Она говорила так, словно стесняется. Только вот я слишком мало пробыл в этом мире, чтобы выучить все знатные фамилии. Тем более, в Москве.

— Мария Степанова, я могу быть откровенным?

Месяц я ждать никак не мог, поэтому решил рискнуть. Ведь судя по виду девушка не последний человек в этом министерстве и может свести с кем надо.

— Попробуйте, — вздохнула она и посмотрела в окно.

Следовало её заинтересовать.

— Я раскрыл международный заговор, — шёпотом произнёс я. — И, если в ближайшее время кто-нибудь не может мне решить этот вопрос, могут быть серьёзные последствия для Российской империи.

— Вы сейчас не шутите? — у девушки аж брови подскочили.

— Ни капли. Так вы мне поможете?

Мария Степанова посмотрела мне в глаза и не нашла в них лжи. Сжала тонкие губки и произнесла:

— Идите за мной.

Мысленно я возликовал, но на лице сохранил серьёзное выражение.

Поднялся за девушкой на третий этаж, где располагалось всего несколько кабинетов, возле которых стояла вооружённая охрана в имперской форме. Мария подвела меня к дальнему кабинету, кивнула охранникам, и они открыли перед нами дверь.

Мы зашли в огромный… Нет. Это был громадный кабинет. Такой бы подошёл и самому императору.

— Машенька, кто с тобой? — ласково спросил девушку сидящий за столом мужчина.

Жаль, что на двери не было таблички, и я понятия не имел, к кому мы пришли.

Мария Степанова представила меня, а затем и мужчину:

— Первый заместитель министра министерства иностранных дел. Начальник дипломатической и политической разведки. Граф Хамелеонов Степан Платонович.

— Доченька, зачем так официально? Рабочий день уже закончен, — с иронией подметил Хамелеонов.

— Граф Акулин просит помощи по безотлагательному вопросу. Это касается твоей сферы интересов, — отчеканила Мария.

— Даже так, — нахмурился Степан Платонович. — Ну, и хорошо. А то я сперва испугался, что ты мне жениха привела.

Хамелеонов шутил, но не сводил с меня взгляда. Внимательно следил за моей реакцией.

Сохраняя серьёзное выражение лица, я присел на кресло возле стола большого начальника.

— Ну, рассказывайте, — сказал он и скрестил руки в замок перед собой.

Я уже знал, что в подобных помещениях установлены артефакты правды. Поэтому следил за своим языком.

— У меня есть достоверные сведения, что некий французский министр по делам колоний замыслил план по ослаблению Российской империи. Конкретно: он хочет украсть родовой артефакт Акулиных, благодаря которым мой клан контролирует аномальную зону на побережье Камчатки. И для этого министр Голубье вступил в заговор с княжеским родом Черепаховых.

Хамелеонов остался спокоен. Но не спешил отвечать.

— Вы понимаете всю серьёзность этого обвинения? — спустя минуту тишины, спросил Степан Платонович.

— Более чем, — сухо ответил я. — Любое ваше решение может привести к международному скандалу. Но и проигнорировать вы не можете, в таком случае полуостров Камчатка может вообще превратиться в спорную территорию.

— Граф, у вас доказательства? — строго спросил Хамелеонов.

Да, я понимал, что с доказательствами дело пошло бы куда быстрее. Но мне нечего было предоставить, кроме того, что я, видел.

— Нет. Но разве ваши артефакты правды молчат?

— Молчат. Это меня и смущает.

Видимо, я не до конца понимал принцип их работы, поэтому оговорился. Молчат, значит, лжи не замечено.

— Так вы мне поможете? — прямо спросил я. — Прошу понять, граф, что я в первую очередь пришёл к вам, чтобы избежать этой войны.

— У меня есть полномочия на решение международного вопроса. Но, в ваши клановые разборки я лезть не собираюсь.

О, это можно считать за положительный ответ?

— Тут всё взаимосвязано. Но, заметьте, я не прошу вас лезть в дела кланов. С Черепаховыми мы справимся, если у них не будет международной поддержки.

Хамелеонов хмыкнул. Задумчиво потёр подбородок.

— Хорошо, юный граф, давайте наведаемся к вашим и нашим недоброжелателям. Будьте готовы через три часа.

— Быть готовым к чему? — спросил я, опасаясь, что снова придётся использовать одноразовые свитки.

До сих пор от них голова кружилась.

— К путешествию на Камчатку, — усмехнулся министр.

— Папа, можно мне с вами? — робко спросила Мария Степанова.

— Нет, Машенька, — ласково, но чётко ответил Хамелеонов и встал из-за стола. — Сергей, через три часа машина заберёт вас у здания министерства. Пока можете быть свободны.

* * *

Имперская канцелярия. Зал для переговоров.

— Ваше императорское величество, господа, благодарю, что собрались в столь короткое время.

— Мне пришлось отложить две важных встречи, надеюсь, мы быстро разберёмся, — прокомментировал граф Мышкин.

Степан Платонович недобро покосился на графа. У них сложились довольно натянутые отношения из-за того, что он отказался выдать свою дочь за сына Мышкина.

Хамелеонов начал рассказ. Передал всё, что ему поведал юный граф Акулин и обрисовал свой план действий во всех подробностях. А в конце добавил:

— Во избежание международного скандала я принял решение собрать вас и обсудить дальнейший план действий. Ясно только одно — действовать следует быстро.

Император поднял взгляд на Хамелеонова. Но ни один мускул не дрогнул на его лице. Пётр Алексеевич Кречет прекрасно умел сохранять самообладание.

— У нас и без того натянутые отношения с Французской Республикой. И ваши действия могут стать поводом для войны. Причём с обеих сторон.

— Отнюдь, ваше императорское величие. Пока не начались боевые действия между обозначенными мною кланами, мы можем вмешаться и предотвратить дальнейшие покушения на артефакт. Замять конфликт до его начала, так сказать.

— Но как французы вообще о нём узнали? — задумчиво спросил ранее молчавший граф Орлов.

— Утечка информации, — предположил Хамелеонов. — Я уже подал запрос для проведения внутриведомственного расследования. Учитывая, что данные об артефакте Акулиных и их сделке с имперским родом, имеют высший уровень секретности, это не займёт много времени. За последние триста лет доступ имели не больше двадцати человек. И то под клятвой.

— Вы же знаете, что есть разные способы обойти клятву, — подметил Мышкин.

— Да, но виновника мы найдём, и он предстанет перед судом. Это я вам гарантирую.

— Степан Платонович, — обратился к министру император, — мне не понятно лишь одно. Почему к вам явился некий Сергей Акулин, а не глава его клана? Александр Борисович в курсе, что происходит?

— Судя по моим данным, частично в курсе, и он не ограничивал свободу действий своего наследника. Да, он с неделю назад наконец-то прислал документы, где обозначил Сергея своим наследником. Как понимаю, юноша готовится стать главой клана.

— Как здоровье Александра Борисовича? Долго ему осталось? — уточнил Орлов.

— У клана хорошие целители, поэтому течение смертельной болезни удалось замедлить. Но, вы же знаете, как действуют подобные проклятья. В течение пяти лет глава Акулиных, скорее всего, передаст свои полномочия.

— Он по-прежнему это скрывает?

— Да, — ответил Степан Платонович. — И наследник не в курсе, как я понимаю.

— Что вы думаете о Сергее? Он станет достойным преемником? — обратился к Хамелеонову император.

— У меня было мало времени, чтобы узнать его. Но на первое впечатление парень серьёзный. В первую очередь думает о клане. Больше выводов смогу сделать после проведения специальной операции.

— Хорошо, не забудьте предоставить отчёт. И сделайте так, чтобы мне не пришлось разбираться с международным скандалом.

— Конечно, ваше величество. Как только у меня будут доказательства заговора, у нас появится прекрасный рычаг давления на французов.

Император кивнул. Он чувствовал уверенность, исходящую от министра, и у него не было повода усомниться в плане Хамелеонова. Но вот внезапное появление наследника изгнанного клана его по-прежнему смущало.

— Что Акулин просит за содействие империи? — спросил Пётр Алексеевич.

— Ничего, — пожал плечами Степан Платонович. — Даже о возвращении родовых земель не заикался. Хотя его отец упоминал их при каждом удобном случае все те разы, что нам довелось встречаться.

— Это странно. Организуйте пристальное наблюдение за юным графом. Каждый понедельник отчёт должен быть у меня на столе.

— Да, ваше величество!

* * *

Пока выдалось свободное время, я засел в коридоре министерства вместе со своим трактатом. Живая книга открыла для меня три новых смертельных проклятия, которые действовали также эффективно, как и те, что я принёс из своего мира. Только вот расход маны был в два раза меньше.

И скоро у меня появится возможность опробовать их на практике.

Но улыбка от предвкушения быстро исчезла с моего лица, когда в голове раздался знакомый божественный голос:

— Ты осквернил мой дар.

— Не осквернил, а модернизировал, — мысленно ответил я Акуле. — Или ты имеешь что-то против ведьмаков?

— Мой дар — дар воды. Дар жизни. А ты посмел добавить в него смерть, — продолжила обвинения богиня.

— Да. И тем самым увеличил свои возможности в два раза. Или ты не хочешь, чтобы я стал сильнейшим магом в империи? — усмехнулся я про себя.

— Я хочу, чтобы о тебе говорили, как о водном маге. А не о ведьмаке.

— Ну, свои пожелания надо было высказывать раньше. Я не собираюсь отказываться от мощного дара только потому, что он тебе не нравится.

— То, что ты сделал может передаться твоим потомкам.

— А разве это плохо? Мы станем первым родом, кто может создавать проклятья, оперируя силой жизни, а не смерти. Да ты представляешь какой это потенциал?

Ответ пришёл через долгую минуту:

— Представляю. Но мне всё равно это не нравится.

— Задевает гордость божества?

— Ты стал слишком наглым. Находясь под моим покровительством не только, не считаешься со мной, не приносишь жертвы, но и коверкаешь мои дары.

— Какие ещё жертвы?

Нашлась то же мне кровожадная богиня. Которая к тому же только обвиняет вместо того, чтобы дать адекватный ответ.

— Ты хочешь жертв? — спросил я. — Ну, так бы сразу и сказала! Будут тебе жертвы.

Глава 24 Заговор

Надо почаще приносить Акуле в жертву своих врагов. Тогда она не будет действовать мне на нервы. И пусть она и являлась могущественной богиней, но характер показывала чисто по-женски.

В голове раздался злорадный смех. И я тоже невольно улыбнулся. Так вот, к чему были все эти наезды…

— Что дадут тебе эти жертвы? — полюбопытствовал я.

— Власть.

Её ответ смутил меня. Какую ещё власть она хочет, если между тотемами нет прямого противостояния?

Но спросить я не успел, время ожидания вышло. У здания министерства у меня уже ждал чёрный автомобиль с огромным капотом.

Водитель вышел и открыл мне заднюю дверь. Я присел рядом с Хамелеоновым.

— Вечер добрый. Куда держим путь? — спросил я.

— Навестим одного мага-универсала, — ответил Степан Платонович.

Из окна автомобиля я наблюдал за вечерней Москвой. Она слишком отличалась от той, которую я помнил. Огни магических фонарей мерцали как звёзды, отражаясь в Москва-реке.

Оживлённые улицы были переполнены автотранспортом и прохожими. Все куда-то спешили. Я смотрел на неоклассические дворцы и старинные многоквартирные дома, окутанные мягким светом уличных фонарей.

Машина остановилась возле большого трёхэтажного здания, окружённого высоким забором. Я подождал, пока водитель откроет передо мной дверь. Мог бы выйти и сам, но сейчас следовало держаться на уровне.

Мы прошли во двор, но не стали сворачивать к зданию. Остались во дворе. Здесь было куда теплее, чем на Камчатке. Не было холодного ветра и извечной сырости, а под ногами шуршала трава.

Хамелеонов позвонил по мобилету, сказал в трубку всего одно слово: «Выходи». И всего через пять минут из здания вышла молодая девушка. Она обменялась со Степаном Платоновичем дежурными приветствиями.

— Я очень спешу. Куда портал нужен? — сразу спросила она, поправляя рыжие волосы.

— Петропавловск-Камчатский. Поместье Черепаховых. В течение десяти минут приедет оперативная группа. Всего потребуется перенести тридцать человек, — ответил министр.

— Ого! Так далеко.

— Да. Наша империя огромна, — улыбнулся я, вставляя своё слово.

— Это точно… — ответила девушка. — А обратно вас когда?

— Я позвоню, — сообщил Хамелеонов.

Машины с боевыми магами не заставили себя долго ждать. И вскоре девушка уже открывала перед нами портал. Мы с Хамелеоновым зашли последними.

И уже через минуту я снова стоял на родной земле Камчатки. Ну, родной для моего предшественника. Из-за разницы во времени здесь было уже раннее утро.

Боевые маги подошли к воротам и окружили их полукругом. Я стоял рядом с Хамелеоновым и ждал. Это был тот самый случай, когда мне не стоило первому лезть в разборки.

Двое магов вышли вперёд и скастовали огненное заклинание. Усиленные магией крепления ворота напрочь расплавились. Да у мужчин уровень восьмой, не меньше!

Мы прошли во двор поместья. Холодный ветер развевал полы моего плаща, но я уже привык не обращать на это внимания. В напряжении ждал появления боевиков рода Черепаховых, ведь не могут они оставить подобное вторжение без внимания.

Я готовился к битве, но вместо этого мы прошли по каменной плитке прямо к воротам особняка. И на подходе к нам вышел дворецкий. В его взгляде читалось замешательство: вроде нельзя отказывать таким гостям, а вроде они пришли с недобрыми намерениями.

Пожилой мужчина не успел и рта раскрыть, как из двери выглянул сам князь Черепахов. Дворецкий удалился с облечением на лице.

— Степан Платонович! — поприветствовал Хамелеонова князь. — Вы не могли просто позвонить? Зачем ворота мне портить⁈

— А это вместо штрафа!

— Какого ещё штрафа? — насупился князь.

— За международный заговор.

Вся спесь с Черепахова быстро спала. Ведь все знали, чем карается предательство. И сейчас от слов и действий князя зависело многое. А в частности — останется ли он жив, или завтра уже будет висеть на плахе?

Я не сдержался и улыбнулся одним уголком рта.

— Вы сейчас меня в чём-то обвиняете? — с расстановкой спросил Черепахов.

Хамелеонов перевёл взгляд на меня. И я вышел вперёд.

— Ваше высочество, я граф Акулин Сергей Александрович обвиняю вас в заговоре против моей семьи с целью уничтожения клана и похищения ценного артефакта для другой страны.

— Вот, слышишь? — обыденно, словно по-дружески спросил князя Хамелеонов.

— А также у нас имеются достоверные сведения, что в вашем доме находится министр Голубье, действия которого были направлены на ослабление Российской империи, — продолжил я.

Хамелеонов кивнул. А вот кулаки Черепахова сжались после моих слов. Да, он ненавидел меня всей душой. Ну и я к нему симпатии не испытывал. Откровенно говоря, будь это так просто, то убил бы князя на месте. Но пока этого не сделать без последствий.

— Пригласишь нас в дом или придётся с боем прорываться? — иронично спросил у князя Хамелеонов.

— А, да. Заходите.

Мы зашли в огромный зал первого этажа этого особняка. Беру свои слова назад, поместье Акулиных было просто добротным домом по сравнению с этими хоромами. Вот где настоящий замок со всеми отсылками к средневековой культуре.

Хм, было бы неплохо заполучить этот дом. Но сделать это можно, лишь объявив клановую войну, а этого без полномочий отца не сделать. Да и слишком рискованно.

— Олег Викторович, вы не ответили на обвинения, — напомнил я князю.

— А мне нечего отвечать, граф, — с ноткой брезгливости к моей персоне ответил он. — Министр Голубье мой давний знакомый, но я не строил с ним никаких планов касательно вашего клана.

— Врёте.

— Да что вы себе позволяете?

Черепахов был готов испепелить меня взглядом. А я лишь улыбался, что злило его ещё больше. И почему отец сразу не обратился в министерство для решения этого вопроса? Видимо, мы даже без лишний крови обойдёмся.

Ох, как же я ошибался…

Поднял голову наверх и увидел того самого Голубье, стоящего на верху лестницы. Он не спешил спускаться. И только я хотел открыть рот, чтобы позвать его… как с потолка упала огромная люстра.

Успел отскочить, но в меня полетели миллионы мелких осколков. Я остался цел, но на неприкрытых местах остались сотни мелких царапин.

Это лишь разозлило меня.

— Тебе не жить! — прокричал я министру.

И уже плевать на последствия. За такое полагается смерть!

Жизнь и смерть объединились во мне. И, теперь благодаря урокам глазастой книги я мог проклинать всё, где есть вода. И это было куда хуже, чем просто заморозить или вскипятить кровь. Гораздо хуже…

Я раскинул руки, призывая свою силу. Только вот на Голубье тоже был защитный артефакт.

— Схватить его! — отдал магам приказ Хамелеонов.

И, пока боевики готовили заклинания, целую долгую секунду, я скастовал своё.

Проклясть можно всё что угодно. Ведь тёмный дар — это разрушительное воздействие. И я направил его на защитный артефакт Голубье.

Браслет-артефакт рассыпался прахом на его запястье, а я истратил половину своего запаса маны. Штука была мощная. Но и я потихоньку расту.

Тем временем один из боевых магов зарядил в Голубье ледяным шаром, который на подлёте обратился настоящей сетью. А, достигнув цели, шар раздулся, превращаясь в ледяную клетку.

Оказавшись в ловушке, худощавый мужчина лишь усмехнулся, смотря на меня. А затем растворился в воздухе…

— Что за чёрт? — прокричал я.

Ах да… тут же у каждого рода свой особый дар. И моему врагу достался дар растворяться в воздухе. Правда, как он делал это вместе с одеждой не понятно.

«Можно ли проклинать воздух?» — размышлял я, пока боевые маги под руководством Хамелеонова пытались отыскать нашего врага.

— Закрыть все окна и двери! — приказал Степан Платонович.

«Воздух… Как поймать воздух?» — спрашивал я сам у себя.

Внезапно резкий порыв ветра сорвал меня с места. От неожиданности я вскрикнул. А сильный порыв ветра прибил меня к потолку, здесь было метров пятнадцать высоты. Где до меня донёсся еле уловимый шёпот:

— Сдохни, мразь.

Ветер отступил. А я полетел вниз.

Но не издал ни звука. И вместо паники начертил на своей ладони руну левитации.

Сомневался, что она сработает. Но мне повезло, и рука застыла в воздухе в двух метрах от земли. Словно ладонь прибили гвоздём к пространству.

— Фух, — выдохнул я и разрушил руну.

Приземлился на ноги.

А блуждающий ветер продолжал метаться по залу. Он уже сбил все магические светильники, что висели на потолке и стенах.

— Вы не взяли с собой мага-воздушника? — спросил я у Хамелеонова, уж он-то должен был предусмотреть подобное.

— Нет. По моим сведениям, Голубье владел магией воздуха на четвёртом уровне.

«Плохо работает наша разведка» — подумал я, но сказал совсем иное:

— И как его теперь поймать?

В ответ Степан Платонович лишь пожал плечами. Понятно. Придётся думать самому. Ибо что-то мне подсказывает, что боевые маги седьмого-восьмого уровня тоже не знают ответа.

Резкий порыв ветра сбил меня с ног, но я успел выставить руки вперёд. Сморщился от боли, когда ладони упёрлись о разбитое стекло.

Во мне взбушевала ярость.

— Вот, поймаю, лично расчленю, — процедил я.

Только вот как поймать того, у кого нет плоти? Как поймать воздух? Не с банкой же бегать и ловить растворившегося французского министра?

Внезапно в голове раздался голос Акулы:

— Мне нужна эта жертва.

— Ты меня отвлекаешь, — ментально ответил я и увернулся от очередной воздушной атаки.

— Что, не можешь его проклинать? — усмехнулась богиня.

Я разозлился и представил, как окружающая вода скапливается вокруг меня в купол. И уже через мгновение оказался внутри сферы, вода в которой перемещалась с бешеной скоростью.

Воздушный поток врезался в мою защиту, и меня окатило брызгами. Но купол смог остановить атаку.

— Хоть воду проклинать, — процедил я, вытирая капли с лица.

— Хах, ну, попробуй. Мне даже интересно, что из этого выйдет, — раздался в мыслях ироничный призыв Акулы.

— Лучше бы помогла вместо причитаний, — мысленно проворчал я.

Хорошо, что она не ответила. Потому что во мне скопилось слишком много злости. В таком состоянии можно и лишнего наговорить. Не хотелось бы наживать себе врага в виде собственного тотема.

— А что, если… — задумался я, и в голове назрел новый план.

Используя дар Акулы, я дотянулся до всевозможных источников воды. Больше всего её было в системе водоснабжения и в пруду в саду. Но, поскольку маги следили, чтобы окна и двери оставались закрытыми, пришлось работать с трубами.

Я постепенно нагонял в них давление воды. Уплотнял частицы. И так до тех пор, пока трубу не прорвало на третьем этаже. Мысленно возликовав, направил потоки воды к себе.

И создал из них одновременно десятки… нет, сотни таких же водных шаров, в котором находился и сам.

Да, все присутствующие тоже оказались внутри какой-нибудь из сфер. И даже под слоем защиты до меня доносились их красноречивые выражения с требованиями выпустить.

Маны осталось совсем немного. А макра для подзарядки у меня не осталось. Чёрт, надо будет срочно заняться расширением магического потенциала. Но это потом.

Сейчас надо найти, в какой из сфер спрятался воздух. Ведь я не мог ощутить его также, как источник воды.

Присмотрелся к водяным шарам с помощью своего дара. Они заполнили весь зал, словно это был бассейн с пластиковыми шариками. М-да, задача не из лёгких. Как найти среди воздуха… воздух?

— Да прокляни ты его уже, — буркнула в мыслях Акула.

— А ты не лезь! — выпалил я. — Я же и на тебе могу проклятья испытывать. Какое-нибудь и дойдёт.

— Ты мне не угрожай. Пожалеешь!

— А ты не мешай. И не буду угрожать. В твоих же интересах, чтобы я нашёл этого урода как можно скорее. Тогда и получишь свою кровь.

Ответом стал мысленный смешок. Но было в нечто странное. Предвкушение?

Я следил за состоянием своих водных шаров. И вскоре заметил, как поверхность одного из них неестественно колеблется, словно что-то пыталось выбраться наружу.

Попался, гад!

В одно мгновение я схлопнул остальные шары, и добавил к оставшемуся несколько слоёв. И когда поверхность перестала колебаться, заморозил её. Опустил шар к полу и мысленно выдохнул.

— Вот, принимайте, — устало сказал я Хамелеонову.

— А он там не замёрзнет по пути? — спросил Степан Платонович и потрогал ладонью идеально ровную поверхность шара.

— А это уже ваши проблемы, — вздохнул я.

— Да вы мне весь дом разворотили! — в ярости прокричал Черепахов и подбежал к нам, брызжа слюной.

— А нечего в международные заговоры вступать! — рявкнул я.

— Да не вступал я ни в какие заговоры! Вызываю вас на дуэль за клевету!

— Хорошо. Как докажете свою невиновность, обязательно проведём дуэль.

— Что?

Вместо меня ответил Хамелеонов:

— Согласно законам империи, пока вы обвиняетесь в предательстве, вы лишаетесь всех дворянских привилегий.

У Черепахова глаза на лоб полезли. Он мигом поник.

— Олег Викторович, не усложняйте, — подмигнул князю министр. — Сейчас в канцелярию вас проводим, там и разберёмся. — Заберите его! — приказал он магам.

Я ожидал, что князь будет сопротивляться. Но вместо этого он спокойно вышел во двор в сопровождении боевых магов. А я вышел следом, чтобы проводить, и дальше отправиться обратно в город охотников, правда для этого снова придётся магическую давку со свитками искать. Эх, надо было брать про запас.

Пока шёл, заметил, что Черепахов что-то обронил. Причём сделал он это специально. И, поскольку я двигался следом, то слегка наклонился, чтобы взглянуть и по возможности сразу окружить это нечто защитным куполом. А то вдруг это очередная попытка меня взорвать.

Но, нет. Всё оказалось куда веселее.

Слегка сияющему в лучах солнца камню было всё равно на мою защиту. Я только успел поставить её, как предо мной треснуло пространство. И в тот же миг меня засосало в образовавшийся разлом.

Глава 25 Губы

Меня засосало в портал и выбросило прямо в каких-то неведомых тропических джунглях. В тропических, чёрт возьми, джунглях!

Первым делом я встал и осмотрелся. Несмотря на то, что маны в моём теле почти не осталось, продолжал на автомате искать источники воды поблизости. Благо это не требовало больших затрат энергии.

Здесь была настолько высокая влажность, что через пару минут я был уже весь мокрый. Но, мне, как магу стихии воды, это было лишь на руку.

Родовой дар не нашёл поблизости людей в радиусе двух с половиной километров. Раньше я мог просматривать все пять, но после слияния двух данных мне даров, уровень владения водной магией понизился до четвёрки. Но, я это быстро исправлю. Так быстро, как только смогу.

«А для начала надо выбраться» — стоило только подумать, как рядом раздался дикий утробный рык.

— Киса, киса! Иди сюда! — ласково прошептал я животному, уж больно смахивающему на рысь.

Правда, зелёного цвета. Животное показало голову из-за кустов и оскалилось, демонстрируя мне ряды бритвенно-острых зубов. Только вот мне не было страшно. Ведь я — такой же хищник.

Но вместо физической демонстрации силы я выбрал магический способ. Главное, не оплошать, а то запасов маны не хватит на какой-либо другой фокус.

Я начертил пальцем в воздухе руну. Одну из самых простых. И между мной и рысью выросла огненная стена. Направил пламя к животному, и киса быстро ретировалась обратно в кусты, на которые следом налетела огненная стена.

Надо тушить, а то только пожара мирового масштаба мне сейчас не хватало. И то маны не хватило, чтобы устранить огонь в полном объёме, и мне пришлось затоптать последний горячий куст ботинками. Ну, ничего лучше у меня с собой не было.

Я нашёл более-менее безопасное место в тени высокого баобаба, ну или очень похожего на него дерева. Присел на ветку и скинул с плеч рюкзак, где мирно отдыхала моя надежда на спасение.

Достал трактат, который оглядел меня неодобрительным взглядом, словно спрашивая: «Хозяин, ты чего учудил? Верни нас обратно!».

— Знаешь, как вернуться? — спросил я вслух у книги.

Нет, я не был сумасшедшим. Это книга была живой и вполне логично мне отвечала. Так случилось и в этот раз.

На десятой странице появилась надпись: «Через портал».

— А как его сделать, или где найти? — озадачил книгу я.

И невольно подумал, что у всех питомцы, как питомцы, а у меня проклятая книга с душой мага внутри. Веселуха!

В качестве ответа книга показала мне схему поиска через руны. Причём это был своеобразный гибрид моей собственной техники и той, что книга подсмотрела у юной ведьмы.

А я посмотрел на землю под ногами, где не было ни одного пустого сантиметра. Чего и кого здесь только не было: и корни, и трава, и всевозможные насекомые, но самое раздражающее — неровные пласты земли, что ходили туда-сюда миниатюрными холмиками, словно муравейники.

— И где мне это чертить? — прямо спросил я у своего трактата.

Пора бы ему уже имя придумать. А, может, оно у книги уже есть? Ведь я не спрашивал. Просто, потому что не принято спрашивать имена у книг.

«На дереве» — появилась очередная надпись.

Я осмотрел баобаб с тёмно-коричневой корой и сделал вывод, что это вполне себе может сработать. Ведь никто не говорил, что мне нужно именно попой сидеть в центре пентаграммы с рунами, можно дотронуться и ладонью.

Пока вырезал на дереве схему, ориентируясь на образец десятой страницы, на одиннадцатой мы с книгой разболтались.

— Как тебя зовут? — всё же спросил я.

«Морфелеус» — написал трактат.

— Вот, это имечко! Ты вообще откуда такой взялся?

«От печатного станка. А если серьёзно, то это тайна, которую мне нельзя разглашать».

— Почему нельзя? — не унимался расспрашивать я, а то поблизости кроме хищных зверей и надоедливых насекомых больше никого не было.

«Потому что на мне лежит множество клятв».

— А можно их снять? — задорно поинтересовался я.

«Только уничтожив мою и без того проклятую душу».

— Хм… Слушай, а может, я тебе рот вырежу? А то неудобно читать и чертить схему. Я некоторые линии уже по третьему разу проверяю.

«Откуда в тебе столько садизма к бедной книге?» — написал трактат свой вопрос. А я подметил, что он стал более словоохотлив, чем в первые дни нашего знакомства.

— Да я, как лучше предлагаю. Или может, у тебя заклинание нужное есть?

Написанные кровью слова на пожелтевшей страницы сменились многоточием. Трактат серьёзно обдумывал моё предложение.

«Признаться, я был бы не прочь снова получить возможность говорить. И в моей кладези знаний даже нашлось нужное заклинание. Вот это совпадение! Только понадобятся губы. Любые, но желательно не женские»

— Губы, — смутился я и повторил. — А хочешь, тебе морду приделаем, — осмотрелся, закрыл книгу и выставил её перед собой так, чтобы глаз видел то же, что и я, — О, вон той змеи? Видишь, как смотрит? Так и ждёт момента, чтобы напасть.

«А можно человеческие?» — попросил трактат и изобразил рядом с надписью бородатого мага в шляпе, который пускал одинокую слезу, правда, размером с полщеки.

— Это ты себя изобразил?

«Нет. Взял примерно шаблонное изображение магов. Так что думаешь насчёт человеческих губ?»

— Эм-м… Нет, — ответил я и свёл брови к переносице. — Я не стану никого убивать ради губ.

«Хнык-хнык»

— Какой-то ты слишком чувствительный для трактата с проклятьями, — иронично подметил я.

«Ну, какой есть. Кстати, можешь звать меня просто Морф. Так, меня друзья ещё при жизни называли» — разоткровенничался Морф.

— А это разве не тайна? — усмехнулся я и вывел на дереве очередной рунный завиток.

Работа была очень кропотливая. И я надеялся, что у меня есть ещё хотя бы три часа до темноты. Иначе придётся доделывать утром. А я бы крайне не хотел ночевать в этой глуши, заполненной самыми разными тварями.

«Не тайна. А я могу сам выбрать животное из местных, у кого мы отрежем губы?»

— Думаю, да. Только учитывай, что мой запас маны только начал восстанавливаться.

«Тоже мне. Нашёл проблему. Тут полно макров растений, чего их не используешь?»

У меня от этой надписи даже челюсть отвисла. Привыкший к совершенно другим мирам и схваткам, я и не догадывался, какое богатство скрывается вокруг меня.

— Где искать макры у растений? — вдохновлено спросил я.

«В корнях…» — Морф вывел мне огромную статью про макры растительного происхождения и показал несколько схем по самому быстрому способу извлечения.

Это с травкой на изнанке было всё просто. Выдрал и всё — вот тебе невероятно крошечная частичка энергии. А можно было и из баобаба макр достать. Такого мне бы не на одну подзарядку хватило, да и использовать можно было бы как многоразовый накопитель.

Только вот у меня нет топора. А прихваченным адамантиевым кинжалом много не нарубишь.

Пришлось умерить свой пыл и выдирать кусты. Но баобабу я прямым текстом сказал, что его запомнил. И плевать, что он меня не понял. М-да, прошло всего пару часов без социума, а я уже с деревьями разговариваю.

По просьбе Морфа я повертел книгу по кругу. Медленно, чтобы трактат успел осмотреться и выбрать себе жертву.

И вот пошёл уже четвёртый круг, у меня начала кружиться голова. А он всё выбрать не мог.

— Давай скорее. Мне ещё схему доделать до темноты надо, — настаивал я.

И ещё через два круга трактат задрожал в моей руке. Я открыл первую страницу и прочитал:

«В трёх километрах отсюда сидит монстр с подходящими губами. Ровно в этом направлении. И там ещё река будет».

Морф показал графическое изображение монстра. А я лишь присвистнул.

— А никого попроще найти не мог? — спросил я, смотря в глаз.

На что трактат распахнул веко на всю ширину, изображая умоляющий взгляд.

— Ага, так и поверил, — буркнул я. — Так почему этот зверь?

«По форме и цвету подходит почти идеально» — написал трактат в ответ.

Я хмыкнул и шумно выдохнул. Придётся убивать монстра с красивыми губами, а то ещё трактат обидится и перестанет делиться информацией. Это он пока словоохотлив, чтобы втереться ко мне в доверие. А потом начнёт ставить свои условия и показывать истинную суть.

Да уже начал! Хотя это же я сам предложил приделать книге рот. Хм, ну посмотрим, что из этого выйдет. Мне дико интересно.

Я вдоволь нарвал кустов, но смог восполнить всего четверть своего магического резерва. Да, в макрах растений энергии было не просто мало, она была другой и хуже усваивалась. Поэтому подобные кристаллы чаще используют, как накопители в артефакторике, нежели для нужд опустошённых тел магов.

После того как растормошил кусты, направился в указанном книгой направлении. И уже через полкилометра уловил источник воды в искомой твари. Только вот губы её мне были нужны целыми, а ещё желательно — макр из её сердца тоже раздобыть.

Поэтому вариант с заморозкой и кипячением крови отпал сразу. Оптимально было использовать водяное лезвие, чтобы просто перерубить тварь пополам.

Так я и сделал. Только вот в самый последний момент монстр ловко увернулся, и его голову располовинило. Макр я всё же достал и восполнил недостающие силы, а вот трактат теперь смотрел на меня крайне осуждающе.

— Морф, ты же всё видел. И не надо на меня так смотреть, — попросил я. — Нет, жалостливый взгляд тоже не проканает.

Я уже собрался идти обратно доделывать свою схему поиска ближайшего портала, как трактат снова задрожал. Пора ему тёплый чехол покупать, а то вон — даже в тропиках дрожит.

— Ну чего тебе? — буркнул я, открывая книгу.

«В трёх километрах ещё один. Только на этот раз будь осторожнее» — написал Морф.

Я снова шумно выдохнул. Понимал, что в таком случае точно не успею закончить свою схему до утра.

— Давай сначала портал найдём. А там уже по пути прикончим кого-нибудь ещё с красивыми губами? — предложил я логичное решение.

«Это очень редкий монстр. Он мне идеально подходит» — письменно ответил тракт, а затем снова нарисовал красным изображение.

— А не мог кого попроще выбрать? Эта тварь вообще какого уровня?

«Третьего, согласно классификации мира, где мы находимся»

— Ну хоть не седьмого, — вздохнул я. — Ладно, пошли посмотрим, что там за монстр. Может, и мне какая выгода с этого будет.

«Этот монстр пришёл сюда из другого мира» — дополнил трактат.

— С этого и надо было начинать! А то редкий, видите ли. А это просто прорыв был!

Интересно, когда мои родственники увидят, как я разговариваю с книгой, то снова закроют меня в психушку, или на этот раз всё обойдётся? А губы тогда лучше вне дома пришивать…

На этот раз трактат нарисовал примерную карту, как найти того самого монстра. Хотя, как по мне, он ничем не отличался от предыдущего. На первый взгляд.

Но, когда я снова выпустил водяное лезвие, напоминающее большой диск болгарки — изобретение из моего прошлого мира, монстр ловко увернулся. Его скорость впечатляла.

— Это ни фига не третий уровень! — возмущённо прокричал я, когда монстр с разбега набросился на меня и прижал лапами к земле.

Я выронил трактат, он упал и раскрылся в нескольких метрах от меня. Но уже не было времени смотреть, что же он там такое пишет. Решил воспользоваться крайним вариантом и заморозить тварь. Но не получилось…

А я не понимал как такое возможно. Ведь на монстре изнанки точно не было пресловутых защитных артефактов. Руну смерти? Сперва бы хоть одну руку освободить.

Ко мне опустились ярко-зелёные глаза монстра и посмотрели в самую душу. Он не стремился меня сожрать. Напротив, ему было любопытно, как мне показалось. И я решил проверить свою догадку:

— Ты меня понимаешь?

— Понимаю. Ты кто такой? — утробным тоном ответил зверь.

Чёрный, громадный, он напомнил мне фантастического волка. Или какого-нибудь мутанта, каких только некроманты делали в моём мире.

— Сергей Акулин. Я вообще здесь случайно. А ты часом не знаешь, как отсюда выбраться?

Да, вот так наивно я решил попытать удачу. Ведь монстр и сам из другого мира и может что-то знать о порталах.

Но всё равно в голове не укладывалось, что он — разумный. Знал ли об этом трактат? Что-то подсказывает, что книга не столь проста, какой хочет казаться.

Да и у этого монстра морда вытянутая, точно у волка. Я бы точно не смог приделать его рот к книге. А значит, цель хитроумного Морфа заключалась в другом.

— Не знаю. Сам портал ищу, — ответил монстр, но не спешил с меня слезать.

— Мы можем помочь друг другу, — предложил я.

И после этого лежащий неподалёку трактат яростно задрожал, перелистывая страницы. Монстр это заметил.

— Это что такое? — гневно спросил он.

— Да, книженция живая. Не обращай внимания. Этот трактат, кроме как беситься, ничего не умеет.

Мои слова задели Морфа, и он принялся с большой скоростью перелистывать свои страницы, тем самым показывая мне все свои эмоции.

— Какая-то она чувствительная, — прокомментировал волк.

— Есть такое. Только это он. Зовут его Морф. А как твоё имя?

Враждебный настрой существа быстро исчез, но судя по взгляду он оставался настороже.

— Ленц, — ответил он и убрал с меня свои громадные лапы. — Ты знаешь, какнайти портал?

— Да. Тут неподалёку начал схему поиска чертить. Но ещё не закончил. Уже стемнело.

— И какой портал тебе нужен?

— В мой мир, с людьми, — усмехнулся я, так как это было и без того логично. — Можно подумать, как найти твой, слегка изменив схему. Ты знаешь хоть какие-то ориентиры своего мира?

— Его больше нет.

— В смысле?

— В прямом. Мой прежний мир мёртв. Поэтому я оказался здесь.

Монстр отвёл взгляд, скрывая печальный взгляд.

— Что с ним случилось? И много ещё осталось таких, как ты?

— Я — последний, — голова Ленца поникла. — Ищу себе новое пристанище.

Возможно, это было слишком скорое решение, перед принятием которого следовало хоть с трактатом посоветоваться, но я всё же спросил:

— Хочешь вернуться со мной? В своём мире я смогу гарантировать тебе безопасность.

— На каких условиях?

— Верность и честность.

— Я могу рассчитывать на то же взамен?

— Безусловно.

Пока мы говорили, трактат продолжал яростно листать свои страницы, и чуть ли не прыгал по земле.

— Секунду, — сказал я и поднял книгу.

Морф сразу успокоился, и на раскрытой странице появилась надпись: «Ты обещал его мне»

— Я не обещал. И не собираюсь потакать твоим прихотям, найдём тебе другое существо.

— Какое существо? — насторожился Ленц.

— Да я обещал книге рот пришить. Вот она возмущается, что твой ей не достанется. Я не собираюсь ради такого убивать хоть какое-то разумное существо.

— Хм, надо кого поймать? Могу подсобить, пока портал искать будешь.

— О! было бы замечательно. Слышал, Морф? — обратился я к книге.

Трактат не отреагировал.

— Ладно, к утру остынет, — сказал я и убрал книгу в рюкзак.

— А какой облик мне принять для твоего мира? — серьёзно спросил Ленц.

— Облик?

— Да. Я перевёртыш.

И тут до меня дошло, почему именно его плоть хотел трактат. Ведь из перевёртыша можно сделать что угодно. Но, это свойство мне больше пригодится в своём мире.

— А ты сам кем хочешь быть?

— Да мне нет особой разницы. Но не хотел бы обращаться в рыб и насекомых, — признался Ленц.

— А как насчёт саламандры? Милой такой, чтобы я смог носить тебя на плече? — иронично спросил я первое, что пришло в голову.

— Да я и сам ходить могу. Но в целом можно и саламандрой побыть.

На том и договорились. И ещё много болтали, пока шли обратно к баобабу.

Но тут нас ждал неприятный сюрприз. Дерево охватило пожаром. Причём это случилось за считаные минуты до нашего пришествия. И запах гари мы почувствовали за пару метров до приближения.

— Огненные муравьи, — предупредил мой новый друг и начал осматриваться. — И мы для них лакомая добыча.

Глава 26 Муравьи

Словно в подтверждение слов Ленца прямо с горящего дерева мне под ноги спрыгнул огромный красный муравей, на острых жвалах которого горело оранжевое пламя.

Мой новый друг оскалился, но не спешил нападать на огненную тварь. Я бы на его месте тоже не рискнул.

Не мешкая, я сосредоточился на источниках воды поблизости. А их в тропическом лесу было очень много, но большая часть находилась в растениях.

Самым оптимальным вариантом стало выкачать воду из почвы. И она постепенно поднялась парящими каплями. Я набросил их на муравья, и он сразу зашипел. Попытался ретироваться.

И будь я обычным водным магом, то убежал бы. Но во мне был ещё и дар насылать проклятья. Так что я начертил в воздухе самую простую руну смерти и вложил её в каплю воды. А затем отправил прямо в муравья.

Он завизжал, забился в судорогах. Перевернулся пузом кверху, и его тело обмякло.

— А со всеми так сможешь сделать? — задорно спросил волк.

— Ну, пока у меня есть запас маны, можно попробовать. Ты знаешь сколько их?

— Обычно в муравейнике больше тысячи особей. Приходилось натыкаться. Брр.

— Не, на всех точно не хватит. Убью скольких смогу. Благо у них нет такой мощной защиты, как у тебя.

— Конечно, — фыркнул Ленц. — Я же с седьмого уровня пришёл, а эти всю жизнь на третьем пасутся.

Хотелось расспросить перевёртыша подробнее, как он смог сохранить разум и не превратиться в кровожадную тварь, подобно прочим высокоуровневым монстрам. Но было не время, и не место.

Я принялся одна за другой чертить руны проклятий и вкладывать их в капли воды, что зависли в воздухе надо мной.

— Там ещё двое, — предупредил Ленц и ткнул мордой в сторону широкой ветки.

— Ага, — ответил я и послал две капли в нужном направлении.

Двое муравьёв ожидаемо завизжали, а затем свалились с ветки.

Вскоре мне надоело чертить руны по одной, и я использовал заклинание копирования, которое принёс из прошлой жизни. Да, так тратилось больше маны, но зато я выиграл время в сражении. Или скорее — в уничтожении. Поскольку муравьи попусту не успевали до нас добраться.

— Не трать все силы, если хочешь добраться до гнезда, — сказал мне Ленц.

— Какого ещё гнезда? Может, муравейника?

— Ну да. Муравейника. С сюрпризами.

Мне показалось, или волчья морда слегка усмехнулась? Кто поймёт этих тварей всевозможных видов.

— Какими ещё сюрпризами? Ты можешь конкретно говорить? — спросил я и отправил в трёх появившихся на пути муравьёв три капли проклятой воды.

— Увидишь. Если останется мана уничтожить гнездо.

Я на миг задумался. Ведь если это гнездо по типу муравейника, то можно залить его водой. А для проклятья хватит всего одной руны.

— Ты знаешь, где это гнездо? Его можно затопить? — сразу уточнил я у волка.

Трактат в рюкзаке задрожал, но не было времени смотреть, что он там себе надумал. Да, я понимал, что он совершенно не доверяет Ленцу. А я же не доверял никому из них. Пока что.

Да и они не были наивными. Мы втроём собрались из-за взаимной выгоды, и каждый это понимал. Но, в дальнейшем это могло перерасти в дружбу совершенно разных созданий. Надеюсь, что так и произойдёт.

— Гнездо найти могу. Муравьи не уходят далеко от огненной горы, — ответил Ленц. — Если продержишься ещё минут десять, я пока найду.

— Давай! — торопливо буркнул я, и волк скрылся в зарослях кустов.

Только вот направился он в совершенно противоположную сторону от огня.

Я продолжал уничтожать монстров, пока трактат в рюкзаке не унимался, а Ленц бегал в тропических зарослях. И когда он вернулся, силы у меня осталось всего десять процентов от общего запаса. Этого хватит разве что на одно мощное заклинание.

— Нашёл! — прорычал волк.

— Тогда веди!

Я побрёл за ним в заросли кустов с большими листьями, напоминающими папоротники. Приходилось раздвигать их руками, чтобы пройти.

Запах горящего дерева и мёртвых муравьёв остался позади, а ему на смену пришёл аромат мёда. Горящего сладкого мёда с едва уловимым пряным привкусом, оседавшем на языке.

Мы вышли к большому песчаному холму, изъеденному бесконечным количеством нор, из которых и доносился запах медового костра.

Трактат в рюкзаке начал дрожать с новой силой. И откуда он только её брал? Видимо, много ему за годы ожидания кровушки отвалили.

Я достал книгу, открыл на первой странице и буркнул:

— Ну что опять?

«Не суйся туда» — появилась надпись.

— С чего бы это?

«Тебе не победить матку» — ответил Морф.

— Тогда напиши, как её победить. Если ты такой умный.

Я ожидал, что трактат пошлёт меня куда подальше после такого. Но нет. Он вывел на странице незамысловатую схему проклятья. Принцип был тот же, что я заложил в свой план: затопить муравейник. Но вот проклятье совершенно другое, направленное на одну определённую особь.

— Мне не хватит на него маны, — задумчиво проговорил я.

— Так вырежь макр из муравья. Трупов-то полно вокруг, — посоветовал Ленц.

— И в самом деле, — ответил я и осмотрелся.

Из кустов ко мне рвались четыре муравья. И я прямо чувствовал злобу, исходящую от них. Бросил в них четыре проклятые капли воды, и через минуту получил четыре трупа.

Достал адамантиевый нож и вырезал из груди первого попавшегося крошечный макр. За несколько секунд впитал его силу, восполнив те же пресловутые десять процентов своих запасов.

— Теперь хватит? — уточнил волк.

— Да. Давай пробовать. Сможешь прикрыть меня, пока я буду всё подготавливать?

— Могу.

Ленц остался прикрывать мою спину, а я принялся чертить в воздухе сложную схему проклятья. Сверялся с указаниями трактата, чтобы наверняка ничего не перепутать. В стрессовой ситуации всегда лучше перебдеть.

Голубые очертания рун застыли в воздухе. Светились в этом вечере, словно огоньки. Но их свет мерк по сравнению с жаром, исходящим от муравейника. Эта гора была способна осветить сотни метров вокруг.

Закончив схему проклятья, я захлопнул трактат и поблагодарил его, а затем вернул в рюкзак.

Обратился к окружающим меня источникам воды: в почве и растениях. Стал пригонять её к себе в виде шаров, которые сливались в один большой там, где синим свечением висело моё проклятье.

Я нагонял и нагонял воду. И так до тех пор, пока в воздухе не зависла целая тонна.

— Может, хватит? — опасливо спросил Ленц.

— Почти, — процедил я.

От напряжения сжалась челюсть, а в горле засел давящий ком. Я отдавал проклятью последние частички своей маны.

Оставил себе не больше процента, и то, чтобы не отключиться. А затем направил всю проклятую воду в муравейник. И она вылилась на холм одним большим потоком, заполняя все встречающиеся на пути норы.

— Осталось ждать, — выдохнул я.

— Чего ждать? — спросил Ленц и сел рядом.

— Пока матка сдохнет. По инструкции Морфа следом за ней умрут и все остальные муравьи.

— Интересно. Не слышал о таком. Но похоже на правду. Иначе как объяснить, что эти муравьи никогда не кончаются?

— А чего ты раньше об этом молчал?

— А какая разница? От них не убежать. Только драться.

Я шумно выдохнул. Понял, почему так бесился трактат. Он хотел предупредить, чтобы не подохнуть вместе со мной в полчище муравьёв, когда у меня закончится мана. А этот момент был близок.

— Давай договоримся, — серьёзно начал я, — что обо всех подобных нюансах ты будешь говорить сразу!

— Да без проблем, — ответил Ленц и прилёг на песок.

Он устало опустил морду на чёрные лапы. И я впервые заметил, какие у него старые, уставшие от жизни глаза.

— Сколько тебе лет? — поинтересовался я.

— Во всех мирах изнанки время течёт по-разному.

— Ну, по человеческим меркам.

— Сто тридцать.

— Ого! Старше тебя только трактат, — я слегка улыбнулся уголком рта.

— Ага. Твоя книжка, что хочет меня убить.

— Больше не хочет. Но всё равно придётся искать Морфу новый рот.

— А зачем? Чтобы он болтал без умолку? Ты же ещё пожалеешь об этом, помяни мои слова.

— Так удобнее, — отмахнулся я, хотя сам предполагал, что моя идея может выйти боком. — И я уже обещал ему. А слов на ветер не бросаю.

— Значит, я не ошибся в тебе.

— Что ты имеешь в виду?

— Я встречал разных людей. Но уважаю лишь тех, кто держит своё слово. О, кажется, пожар в муравейнике потихоньку гаснет.

Ленц поднял морду и принюхался.

— Да. И темнее становится. Кстати, если тут вечно горит огонь, почему песок до сих пор не обратился стеклом?

— Это не песок. А останки муравьёв.

Я сморщился от осознания, сколько трупов существ сейчас находится передо мной и под ногами. Одно дело сидеть на песочке. А другое — на чьих-то телах.

Но я забыл об этом уже через секунду, когда из муравейника донёсся писк сотен, если ты не тысяч глоток.

— Сработало, — осознал я и невольно расплылся в улыбке. — Так о каком сюрпризе в муравейнике ты говорил?

— А, это. Так пошли, сам увидишь.

— Мы там не задохнёмся?

— А ты не умеешь задерживать дыхание? — состроил удивлённую морду Ленц.

— Могу. Но под водой.

— А какая разница?

— В самом деле, — хмыкнул я.

Мы приблизились к муравейнику и стали искать подходящий проход. С десятой попытки нашли такой, но мне всё равно пришлось пригнуться.

Я задержал дыхание и больше не дышал. Родовой дар прекрасно работал и на суше.

Здесь было жарко. То, что не было песком, шуршало под ногами. А по пути встречались десятки трупов муравьёв. Они были целые, а не обугленные, как после моих проклятий. И создавалось впечатление, что они просто спят.

Мы продвигались вглубь муравейника.

— Сколько же макров в этих тварях, — рассуждал я вслух.

Голос звучал хрипло, поскольку кислорода в лёгкие так и не поступало.

— Не трать на них время, — вклинился с советом Ленц. — Эта мелочь того не стоит.

Что же такое мы ищем, раз сотни мелких макров трупах для него мелочь? Я так и горел любопытством. Оно и двигало меня вперёд.

Становилось всё жарче и жарче. Но дыма, как такового, не было.

Мы спустились, наверное, на целый километр вниз. Тоннель вскоре расширился, и я смог выпрямиться.

Вышли в широкое помещение, где под ногами был уже не песок, а словно его смешали с какой-то строительной смесью. Скорее всего, муравьи скрепляли стены своей слюной, как это делали другие насекомые.

— Фига какая огромная! — выдал я, увидев матку.

Огромная муравьиха была раз в пять меня больше. И большую часть тела занимало тёмно-красное брюхо. Огонь на ней уже не горел. Лишь лужи горячей воды были разбросаны вокруг. Она была мертва.

— А вот и твой приз, — хрипло усмехнулся волк.

— Ага. Долго я буду до её сердца своим ножичком копать, — буркнул я, осознавая перспективу.

— Не надо в ней копаться. Просто отодвинь.

— Ты уже бывал в таких муравейниках?

Обрывочные знания Ленца меня смущали. Он знал о некоем призе, но умолчал о матке.

— Нет. Говорю то, что слышал от своих собратьев.

Я ему поверил. И подошёл к трупу муравьихи. С трудом откатил её. И под телом обнаружился ещё один проход.

— Вау! — так и застыл я, смотря на это великолепие.

— Во! А я о чём говорил! — задорно поддержал Ленц и просунул морду внутрь.

— Здесь же целое состояние…

— Или того больше.

— Ну, мы точно всё не унесём.

Трактат в рюкзаке снова задрожал, и на этот раз я поспешил узнать его мнение. Открыл книгу на первой попавшейся странице и увидел заклинание для создания пространственного кармана.

Для этого требовалось десять больших макров. Но в сокровищнице муравьиной матки их были сотни, если не тысячи. И все сверкали ярко-красными огоньками внутри. Словно в каждом находилась душа уже умершего муравья.

На создание пространственного кармана у меня ушёл не один час. Но все усилия того стоили.

Прямо посреди зала раскрылась чёрная трещина со светящимися голубыми краями. В неё и стали забрасывать макры. Брали все без разбору: и большие, и маленькие. И не было им конца.

Пространственный карман заполнился раньше, чем опустошилась муравьиная сокровищница. Но человеческая жадность заставила меня забить ещё и рюкзак. И трактату пришлось потесниться, но он не возражал.

— А теперь надо выбираться из этого мира, — заявил я, затягивая на плечаях рамки рюкзака.

— Куда тебе столько макров? — поинтересовался Ленц, кивая на мой рюкзак. — Этого запаса хватит лет на десять бесконечной подпитки.

— Продам и оплачу обучение, — задорно ответил я.

Мы выбрались из муравейника, и я наконец-то задышал. И сразу закашлял от запаха горького мёда и гари.

Здесь уже царила глубокая ночь, которую освещала бледно-зелёная луна. Её свет еле-еле пробивался сквозь пышные кроны деревьев. Было по-прежнему жарко. И я взмок за весь день пребывания в тропическом лесу. Даже не знаю, что хуже: это или пустыня?

— Есть хочешь? — внезапно спросил Ленц.

Спать я не собирался ради своей же безопасности, так что ответил:

— Было бы неплохо.

Рюкзак был тяжёлый. Но как говорится, своя ноша не тянет. Я поглотил энергию из одного среднего макра и восполнил свои запасы ещё в муравейнике. Ведь на поддержание работы пространственного кармана всё время требовалась энергия. И если она закончится, карман исчезнет. А куда денутся мои сокровища, даже тотему неизвестно.

Ленц провёл меня к похожим на пальмы деревьям и кивнул вверх:

— Вот эти фрукты можно есть. Безопасно.

— Сам пробовал? — уточнил я. — Или только слышал?

— Каждый день ими питаюсь. Остальное пробовать как-то опасаюсь.

— Ну, ладно, — сказал я и сорвал похожий на манго фрукт, только жёлтого цвета.

А по вкусу он был похож на перезрелый банан. Но мне этого было вполне достаточно, чтобы утолить голод.

Вскоре пришёл рассвет. Но под кронами деревьев по-прежнему было прохладно и темно.

Мы вернулись к сгоревшему баобабу. Но на моё удивление, там, где вчера на месте моей схемы было пламя, сейчас красовался проход.

— Есть предположения, куда он ведёт? — спросил я у знающего этот мир хоть немного Ленца.

— Нет. А это часом не твоя схема вырезала этот тоннель?

— Моя схема была по поиску порталов. Это что-то другое.

— Рискнём и посмотрим?

— Ладно. Но потом найдём другое место, где можно начертить схему поиска. Этот лес мне уже осточертел!

И мы зашли в небольшой проход, образовавшийся у корней баобаба. И я искренне удивился, когда ноги ступили на ровную лестницу.

Спустились метров на десять вниз и оказались в длинном коридоре, который освещали необычные зелёные магические светильники.

Здесь повсюду были узоры, вырезанные прямо в огромном корне дерева. Я и не представлял, что под землёй оно настолько большое. Узоры изображали растения и незнакомые мне руны. А значит, это место — дело рук кого-то разумного. Но кого?

Вскоре нам пришлось узнать. Ибо по коридору эхом раздался зловещий утробный голос:

— Кто посмел нарушить мой покой?

Глава 27 Покой

Мы обернулись, осмотрелись. Но никого не увидели. А голос доносился будто отовсюду.

— Кто посмел? — эхом повторился голос.

— Мы ищем выход с этого уровня изнанки, — громко ответил я. — Вы можете нам помочь?

— Кто вы такие?

— А вы кто? Может, покажетесь, и мы нормально поговорим?

— Убирайтесь! — эхом разнёсся злобный голос.

— Пошли. Не нравится мне здесь, — сказал Ленц и посеменил к выходу.

— Нет, я очень хочу посмотреть, кто здесь такой дерзкий.

И у меня была такая возможность. Раз уж я восстановил запасы энергии.

Обратился к источникам воды. В корнях дерева протекали многочисленные жилы, по которым струился древесный сок, большей частью состоящий из воды. Жилы обтекали коридор, и с их помощью я увидел скрытое за стенами помещение. В самом конце коридоре.

И направился туда.

— Ленц, ты со мной? — обратился к волку.

— Угу, — неохотно ответил он и побрёл следом.

Мы дошли до конца коридора. Здесь была ровная стена без магических светильников.

— Выходи. Иначе я разрежу эту стену и у тебя появится новая дверь! — твёрдым тоном указал я.

— Да как ты смеешь? — снова раздался злобный голос.

— Уж очень хочу познакомиться, — съязвил я. — Считаю до трёх, и водное лезвие разрежет эту стену. Раз. Два…

— Да стой ты! — стушевался оппонент. — Выхожу я. Подожди.

— Два с половиной, — улыбчиво сказал я.

Внезапно прямо рядом со мной открылась крошечная дверца. Высотой она доходила до моих колен.

Мы с Ленцом переглянулись. Неужто такое маленькое существо могло создать столько шума?

Оказалось, что так. Поскольку из дверцы вышел крошечный гном, высотой не больше тридцати сантиметров.

— Какой крошка, — не удержался и прокомментировал Ленц.

— Да. А самомнения ему не занимать, — поддержал я, смотря на хмурого гнома с зелёной бородой.

— Что вам надо? — буркнул он, и его щёки покраснели, как у помидора.

— Портал ищем в мир людей. Может, подскажешь? — спросил я, ни на что не надеясь.

Гном шумно выдохнул и сделал крайне задумчивый вид.

— А что мне за это будет? — поинтересовался он и застучал ножкой по деревянному полу.

— Так ты правда знаешь, где портал? — уточнил я, не выказывая удивления.

— Да. У меня есть камень порталов. Одноразовый. Что предлагаете на обмен?

— Макры.

— П-фф. Этого добра у меня полно. Есть ещё варианты?

— Тебя как вообще зовут. А то уже что-то требуешь. И даже не представился, — рычащим тоном сказал Ленц.

— Гарпин меня звать. А какая разница? Мы с вами обменяемся, и больше не увидимся. Надеюсь. Не люблю гостей.

— И то верно, — проговорил я. — Не хотел бы я ещё раз в этом мире изнанки оказаться.

— И я, — поддержал Ленц.

— Так слушай, ты лучше скажи, что тебе надо. А мы уж придумаем, как достать, — предложил я гному.

Такой вариант был куда проще, нежели нам самим на бум предлагать ему непонятно что. Ведь мы мало что знали об этом мире.

— Клубнику хочу, — признался гном.

— И где её раздобыть в тропическом лесу? — спросил я, не скрывая скептицизма.

Казалось, что гном назвал клубнику только, чтобы отвязаться от нас. ведь на самом деле в подобных условиях она не растёт, как я помнил из своего опыта в другом мире.

— Зиранка выращивает. Она в трёх километрах отсюда живёт. Вот к ней можете и сходить.

— её в таком же баобабе искать? — уточнил я.

— Нет, она в подземной деревне живёт. Я сам там раньше жил. Но уж больно не люблю общаться. А клубнику люблю. Там пещера будет. Найдёте.

— Ну хорошо. Тогда договорились.

— Вот и славно! — буркнул гном и захлопнул перед нами дверь.

— Какой-то он странный, — прокомментировал Ленц.

— Угу. Типичный социофоб.

— Что?

— Не важно, — отмахнулся я. — Пошли искать эту деревню. Ты понял, в какую сторону нам идти?

— Нет. Но примерно понял, о какой пещере идёт речь. Видел мельком.

— Тогда ты снова за проводника.

Мы вышли из баобаба, и я ещё раз осмотрел обгоревшее дерево. Видимо, на этом месте была потайная дверь, поэтому оно и было таким ровным, что идеально подходило для моей схемы.

Но раз уж мы нашли способ попроще, придётся идти за клубникой. Ну гном хотя бы шампанского с конфетами к ней не попросил, уже хорошо. А иначе я бы долго смеялся.

Пещеру нашли к полудню. Сперва Ленц привёл нас не туда, и мы потратили несколько часов на обыск пустого грота. А оказалось всё куда проще.

Рядом с быстротекущим ручьём в скале находился вход в пещеру. И мне снова пришлось идти, согнувшись, поскольку он не был рассчитан на таких высоких людей.

Здесь все было покрыто мхом. А над головой сияли такие же зелёные магические светильники.

— Вы кто такие? И как прошли через защитный артефакт? — пропищал издалека гномий женский голосок.

— День добрый! А мы некую Зирану ищем? Есть у вас такая? — сразу перешёл к делу я.

— Есть. А что надобно от неё?

Гномиха подошла ближе, и я смог рассмотреть её. Зелёное платье, сделанное из какой-то местной листвы, прикрывало почти всё тело. Такой же зелёный чепчик закрывал седые волосы.

— Мы от Гарпина.

— А, помню этого старого хлыща. Думала, что помер давно. Дык чему ему надо?

— Клубники. Говорит, у Зираны растёт.

— Растёт, — подтвердила гномиха. — А что взамен предложите?

— А что надо?

Я уже представил, что таким образом мне придётся отнюдь не один пункт обмена пройти, пока кто-то из гномов не согласится принять в оплату макры.

— А что есть? — спросила она и упёрла руки в бока.

— Макры от огненных муравьёв. Надо?

— Один макр на одну ягоду.

— Ну у вас и цены! — возмутился я и принялся торговаться. — Один макр за три ягоды.

— Один за две.

— Один за три и я покажу, где сокровищница матки муравьёв.

Крошечные глаза гномихи расширились, и она пробормотала:

— А, я сейчас вернусь.

И она скрылась где-то в тоннеле.

Мне надоело стоять, пригнувшись и я присел в позе лотоса. И так сидел, пока гномиха не вернулась с подкреплением из пяти хорошо сложенных гномов.

— Покажи нам сокровищницу, и мы дадим тебе столько клубники, сколько сможешь унести.

А вот это предложение мне уже понравилось. Тем более, остатки сокровищницы я никак не мог утащить с собой, как бы не хотелось.

— Договорились, — ответил я и встал.

На выходе из пещеры с облечением разогнулся. Ну не привык я к настолько низким потолкам.

Мы отвели пятерых гномов к уничтоженному муравейнику. И радости их не было предела. Четверо остались тут, а пятый вернулся с нами в пещеру. На удивление он очень быстро передвигался на своих коротких ногах.

Там нас встретила та же гномиха, которая и оказалась Зираной. Она выдала нам две глубоких корзинки с большими ягодами клубники. Каждая из которых была, как моя ладонь.

Половину мы с Ленцем честно съели по пути к баобабу. А вторую половину отдали Гарпину.

— Ого! Как вы так много выпросили? — удивился старый гном.

— Уметь договариваться надо, — уклончиво ответил я.

— Этого я не умею. Сейчас принесу ваш камень.

Он отнёс корзинку клубники в свою комнату внутри дерева и вынес небольшой зелёный кристалл.

— И как им пользоваться? — спросил я, рассматривая новое приобретение.

— Представь место, где хочешь оказаться.

— Тонкое место?

— Угу, — буркнул гном и снова закрыл передо мной дверь.

— Ну что, готов свалить отсюда? — иронично спросил я у Ленца.

Но волк не успел ответить, как рюкзак снова задрожал.

На этот раз достать заваленный макрами трактат стало целым испытанием. Но всё же вышло, и Морф даже не жаловался. Нечем ему пока было жаловаться.

На первой странице был снова нарисован монстр. Совершенно непохожий на предыдущих.

— Значит, сначала убиваем его, отрезаем рот, а потом домой. Дай знак, если согласен, — обратился я к трактату.

«Да. Мне нужны его губы и язык» — появилась надпись, а следом за ней и примерная карта, как найти этого самого монстра.

— Далековато. Но что не сделаешь для друга, — произнёс я и закрыл книгу.

На этот раз не стал убирать Морфа в рюкзак. Нёс в руках.

Правда, по пути мы убили четырёх опасных монстров с помощью тех же проклятых капель воды. На местных созданиях они прекрасно работали.

Искомого монстра нашли спящим в тени высокого дерева. Я хотел использовать водное лезвие, чтобы на этот раз не повредить нужную плоть. Но тварь проснулась раньше.

Словно и не спала, она поднялась на задние лапы и набросилась на меня. Я увернулся, создавая перед собой новое оружие. И ледяное копьё полетело прямо в тушу монстра. Прошло сквозь туловище, но ни на миг не остановило его. Прошло, словно нож по растаявшему маслу.

И крови не было. Что за мистика такая?

— Целься в голову, — посоветовал Ленц из соседних кустов.

— Лучше бы помог! — крикнул я, уворачиваясь от очередной атаки.

— Да он больше меня в три раза!

— Это мне перевёртыш говорит?

Снова уклонившись, я создал водяное лезвие. Промахнулся. Чёрт!

— Отвлеки его! — крикнул я волку.

— Как?

— Да как угодно, — ответил я, отдаляясь от наступающего монстра.

Ленц выбежал из кустов и зарычал на монстра. Тот сразу переключил внимание на него. И попытался догнать столь дерзкую добычу.

А я тем временем скастовал очередное водное лезвие и запустил его в мнстра.

Наконец-то! попал!

Твари отсекло голову, и она кубарем покатилась по земле. Я поспешил догнать, вооружившись адамантиевым ножом.

Процесс вырезания губ и языка по чёткой инструкции трактата оказался не самым приятным. Особенно когда он попросил приложить вырезанную плоть к обложке и обильно залить кровью монстра. Что я и сделал, изрядно испачкавшись.

— Эм-мм, как я выгляжу? — первое, что спросил Морф, когда плоть приросла к обложке.

— Как зловещая книга, — съехидничал я. — Теперь у тебя налитые кровью губы прямо в цвет глаза.

— Ох, как же давно я молчал.

— Потом поговоришь. Сейчас надо выбираться, — сказал я и достал портальный камень.

Нужно было представить тонкое место. Аналогичная ситуация произошла у меня с Мариссой, когда мы выбирались из её мира с помощью морских гарпий. Поэтому я сразу представил пляж возле кланового особняка.

И это сработало. Перед нами открылся светящийся зелёным портал, и в тот же миг меня вместе с книгой засосало внутрь. А Ленц полетел следом.

Меня выбросило на знакомом пляже. Здесь было раннее утро, но ветер уже бушевал, разгоняя чёрный песок.

— Ну и холодрыга, — прокомментировал Ленц и отряхнулся от песка.

— Самое время обращаться в хладнокровную саламандру, — усмехнулся я.

— Вот прямо здесь?

— А кого ты стесняешься?

Я демонстративно осмотрелся. На пляже никого не было.

— Ну ладно.

Волк начал обращаться. Сперва втянулась шерсть, а кожа приобрела синий оттенок. Вывернулись кости и мышцы, удлинилась морда. Он начал уменьшаться в размере. Зрелище было не из приятных, но мне не привыкать. Ведь во время войны каких только тварей не создавали некроманты, совмещая трупы всевозможных животных и людей.

Ленц обратился, и даже голос его изменился. Стал более пискучим:

— Ну как я тебе?

— Вполне мило, — ответил я и поднял с песка небольшую саламандру.

Голубое существо было не больше тридцати сантиметров в длину. Я посадил его себе на плечо и направился к дому.

Постучался в ближайшую дверь, которая служила чёрным ходом для слуг. Почему-то её всегда держали закрытой.

Я совсем не удивился, когда дверь открыл Виктор. А вот он посмотрел на меня выпученными глазами, словно призрака узрел.

— Ваше сиятельство, не ожидал вас увидеть.

— Пора бы привыкнуть, что я прихожу в самое неожиданное время.

— Да, верно сказано. Ваша семья как раз готовится к вашим похоронам.

— Что⁈

Тут я уже не смог скрыть удивления. Меня не было каких-то двое суток, а они уже хоронить собрались! Совсем офигели!

— Вас не было две недели, и поиски оказались безуспешны, — пояснил Виктор.

— Серьёзно?

Я предполагал, что в некоторых мирах изнанки время течёт иначе. Но не ожидал, что разница может быть столь существенна.

— Да, ваше сиятельство. Пройдёмте, ваш отец будет рад. И госпожа Виктория, а то она места себе не находит последнее время.

Я поспешил подняться в кабинет отца. Зашёл без стука. И он тоже посмотрел на меня, как на приведение. Лицо его выглядело бледным, болезненным.

— Отец, ты правда меня хоронить собрался? — спросил я первое, что пришло на ум.

Глава клана поднялся. Он отвёл взгляд и пробормотал:

— У меня точно не галлюцинации?

— Нет же!

Я скинул рюкзак, положил книгу на стол и подошёл к нему.

— Живой он! я подтверждаю! — внезапно заговорил трактат.

— Да, живее всех живых, — поддержал Ленц.

— Уже и книги говорят. Я наверно совсем свихнулся, — устало произнёс отец.

— Нет же. Вот он я! — сказал я, вплотную подойдя к отцу.

Он посмотрел мне в глаза. Кажется, что за время пока меня не было, он потерял по меньшей мере килограмм десять. Неужто всё дело в моём исчезновении? Мне было сложно в это поверить.

Отец молчал. Словно не мог поверить, что я в самом деле не приведение.

Ситуацию разрешила Вика. Она ураганом ворвалась в кабинет. А за ней следом — Юля, Марисса и Иван.

Сестра бросилась мне на шею и зарыдала.

— Я думала, что больше никогда тебя не увижу!

Отец тут же взбодрился, и на его лице промелькнула лёгкая улыбка.

— Где ты был? Мы переживали! — спросила Юля.

— Даже Марисса не смогла тебя найти, — дополнила Вика. — А она, что только не пробовала.

Я посмотрел на бывшую русалку, но она лишь улыбнулась и пожала плечами.

Было радостно вернуться домой. Так меня никогда не встречали. Ни одна из моих любовниц не выказывала столько эмоций, сколько сейчас было написано на лице одной только Вики.

— Нужно собрать весь клан. Устроим праздник в честь твоего возвращения! — внезапно взбодрился и предложил отец.

— Сергей, так где ты пропадал? Расскажи нам, — попросила Вика, успокоившись.

— Мы были в изнанке на третьем уровне, — вместо меня ответил трактат.

— С каких пор он говорит? — удивилась Юля.

— С тех самых, когда я приделал ему рот, — усмехнулся я. — А это Ленц, он перевёртыш.

Я снял с плеча саламандру и продемонстрировал девушкам.

— Какой милаха, — сказала Юля и взяла его на руки.

Она начала гладить саламандру, словно это был котёнок, а не опасный высокоуровневый монстр, к тому же ещё и разумный.

— Чуть ниже почеши, пожалуйста, — попросил Ленц девушку. — Да, вот тут. Кайф!

— Ты ему понравилась, — сказал я Юле.

— Сергей, переодевайся и спускайся на завтрак. Там нам всё и расскажешь, хорошо? — предложил отец, чтобы развеять сложившуюся вокруг меня суматоху.

— Конечно, отец, — улыбчиво ответил я.

Ваня всё это время стоял в сторонке, но и он был рад меня видеть.

— Господин, вы живы!

— Да, Вань. Ты, смотрю, возмужал за эти две недели.

— Уроки магии от Мариссы помогли. Она любезно согласилась мне помочь в этом нелёгком деле. Давайте я провожу вас в комнату и подготовлю чистые вещи?

— Буду премного благодарен.

Мы разговорились, пока шли. Я спрашивал Ваню об обучении магии, и он охотно делился.

— Граф, я должен вам ещё кое-что сказать, — прошептал Иван, когда мы зашли в мою комнату.

— Слушаю.

Я насторожился.

— Ваш отец плох последнее время. Говорит сам с собой. От целителей прячется. Причём ото всех, что от Белладонновых, что от приезжих.

— Думаешь, это известия о моей смерти так его подкосили?

— В том-то и дело, что нет. Понимаете, с моим покойным отцом происходило нечто подобное. Я не берусь утверждать. Но, мне кажется, вам лучше знать, на что это похоже.

— На что же?

— Существует такое проклятье, от которого не может избавить ни один целитель. Хотя скорее это болезнь, от которой медленно умирает мозг. Человек начинает терять рассудок. Называется оно проклятьем забвения, не слышали?

— Не слышал. Ты можешь найти мне больше информации?

— Да. Поищу в вашей родовой библиотеки. Мне как раз вчера туда открыли доступ. Решили вырастить из меня боевого мага, раз…

— Раз меня нет, — закончил я предложение вместо него.

— Да, — Ваня отвёл взгляд. — Но вы не представляете, насколько я рад, что вы вернулись, и теперь всё сложится иначе.

Я принял душ и переоделся в чистый костюм.

— За дверью кто-то стоит, — вдруг сказал лежащий на моём столе трактат.

— Кто?

— А мне откуда знать? Сам посмотри. Я же не всевидящее око.

— Значит, пришьём тебе ещё один глаз. Зелёный, — усмехнулся я.

Подошёл к двери и открыл её.

— Ой! — испугалась Юля.

— Ай! — запищал в её руках Ленц, которого она случайно сжала от испуга.

— Спасибо, что вернула его, — сказал я и забрал друга из её рук, а затем усадил на плечо.

— А. Да, пожалуйста. Я тут спросить хотела…

— Так спрашивай, — улыбчиво ответил я и посмотрел прямо в её бездонные голубые глаза.

— Мой макр ещё у тебя?

— Да. В рюкзаке.

— Ты сможешь провести обряд сегодня? Пожалуйста!

— Я не успел воскреснуть, а ты уже что-то от меня хочешь, — иронично отозвался я.

— Прости…

Юля опустила взгляд в пол.

— Ничего. Я всё понимаю. Давай после ужина, хорошо?

— А почему не днём?

— Можем не успеть. Ты, скорее всего, потеряешь сознание от боли. И проспишь до утра.

— Ладно. И, кстати, я очень рада, что ты жив.

Я улыбнулся ей.

— Правда рада, — она улыбнулась в ответ.

Внезапно из коридора вышла тётя Юли.

— Сергей, а я тебя ищу! — сказала она вместо приветствия.

— И я вас рад видеть, Елизавета Павловна.

— Мы можем поговорить наедине?

По её выражению лица я понял, что дело серьёзное. И безотлагательное, раз она поспешила найти меня сразу, как узнала о возвращении.

— Проходите в мою комнату, — пригласил я её. — Вань, проводи, пожалуйста, Юлю на завтрак, а я скоро присоединюсь.

Закрыв дверь, обратился к главной целительнице среди Белладонновых.

— Так что случилось?

— Ваш отец умирает.

Глава 28 Подготовка

После всего увиденного и сказанного за последний час я не удивился. Ведь о плохом состоянии здоровья отца говорил его внешний вид. Затем мои догадки озвучил Ваня, и сейчас их подтвердила Елизавета Павловна.

— Присядьте, давайте поговорим, — я предложил ей сесть на стул возле стола, а сам приземлился на кровать.

— Благодарю, Сергей.

Она неловко опустилась на стул и посмотрела мне прямо в глаза. её взгляд был тяжелым, удручающим. В нем было столько боли. нелегко осознавать, что дорогой тебе человек на грани смерти, и ты не можешь ему помочь. Вот и Елизавета не могла, иначе бы она ко мне пришла.

— Я могу как-то помочь? — прямо спросил у нее я.

— Сожалею, но нет. Ни один целитель в мире не поможет.

— А если не целитель?

Я намекнул на магов смерти и мастеров проклятий, одним из которых и являлся. И пусть сейчас у меня был всего четвертый уровень, но этого уже хватало, чтобы уничтожать сильных монстров изнанки и моих врагов.

Должно хватить и для того, чтобы уничтожить проклятье. Также как я сделал это со своими, когда только пришел в этот мир и очнулся в больнице.

— Маги жизни и смерти тоже бессильны. За последние полгода, что я лечу вашего отца, мы перепробовали всевозможные методы. Я не нашла способа избавиться от этой болезни, или проклятья. до сих пор никто не знает, чем точно является тот недуг.

— А как насчет специалиста по проклятьям?

— Вы знаете такого?

Елизавета внимательно наблюдала за моей реакцией. А я в свою очередь наблюдал за ней. Ведь мы пока совсем друга не знали, но это следовало исправить, раз мы состоим в одном клане.

— Знаю. Его зовут Морф.

— А, что Морф? Я тут! — отозвался лежащий на столе позади Елизаветы трактат.

Женщина вздрогнула от неожиданности, но быстро вернула серьезное выражение лица.

— Это живая книга?

— Да. учебник по проклятьям. Купил его в одной лавке за бешеные деньги и смог договориться.

— Чья душа в нем?

— А разве это имеет значение?

— ещё как имеет! Последний мастер проклятий высокого уровня умер пятьсот лет назад, и больше не было магов с высоким потенциалом. Так что не представляю, как этот трактат собрался тебя учить. Ты же водник. Не обманывает ли он тебя?

— Эй, я вообще-то все слышу! — возмутился Морф.

— Мне приятно ваше беспокойство, но я прекрасно понимаю, что делаю. Во мне два источника магии, которые я развиваю параллельно. Дар проклятий появился после комы. Подозреваю, что тут сыграло роль проклятье Черепаховых. Но, не будем вдаваться в подробности. Ведь вы пришли поговорить о другом.

— Да. я не знаю, как помочь вашему отцу, Сергей. Он просил не говорить никому, — она запнулась и сглотнула засевший в горле ком. — Но, я так не могу. Скоро бы у вас появились вопросы, ведь я главный целитель в клане. Не могу врать. Не могу.

— Тогда давайте подумаем, как помочь отцу. Расскажите мне об этом проклятье.

— И мне, — поддержал трактат. — Не найдется такого проклятья, которого я бы не знал.

— Ты себе льстишь, — буркнул я на него.

— Морф? Правильно же? — повернулась к трактату Елизавета.

— Да. это я. Весь в вашем внимании. Кстати, как вам моя обложка? Не слишком ли много в ней красного оттенка?

— Это все, что тебя интересует? — хмыкнул я.

— Нет, это важная часть моей жизни. Другого тела-то у меня нет. И не будет, — с тенью печали закончил Морф.

— Обложка, как для пособия про некромантии, — внезапно прокомментировал Ленц. — На такие книги и надо что-то зловещее, чтобы детей пугать.

— Давайте вернемся к делу, — я попытался остановить поток мыслей моих новых друзей. — Морф, покажи имеющуюся у тебя информацию по проклятью забвения.

— Откуда вы знаете какое именно проклятье? Я не успела об этом сказать? — нахмурилась Елизавета.

Теперь в её взгляде скользило недоверие.

— Вы не успели, но успели другие, — уклончиво ответил я. — Или вы думаете, что клановые ничего не замечают?

— Я на это надеялась, — отвела взгляд она.

А Морф тем временем сам открылся на середине переплета и вывел красным интересующую меня информацию. Это была статья на добрых десять страниц.

Я быстро и вдумчиво прочитал сам, а потом передал книгу Елизавете. Женщина перелистывала страницы, и с каждой последующей её глаза становились все шире и шире.

— Это же… Это же все меняет, — огласила она, закрывая трактат.

— Думаете, что отец согласится на проведение подобного сложного ритуала? Разве что снотворное ему подсыпать, — предложил я.

— Это я беру на себя. но, Сергей, поймите мои сомнения.

— Я справлюсь. Обещаю вам.

Мы спустились в малый зал на завтрак, куда пришли все клановые, кто присутствовал в поместье. Остальные должны были прибыть к ужину.

У меня ушел не один час, чтобы рассказать как я раскрыл заговор и поймал Голубье, а затем попался в ловушку и оказался на изнанке. Про разумных гномов, конечно, умолчал. А то ещё проболтаются, и местные аристократы захотят отыскать этот мир и подчинить себе крошечных существ. а зла я им не желал.

После завтрака подошел к Ивану с предложением:

— Давай съездим в город.

— Давайте, господин. Я найду нам водителя.

— А сам? Ты же учился.

— Могу, но у меня практики пока маловато будет.

— Вот по пути и потренируешься.

Ваня пригнал машину из гаража, вышел и открыл передо мной дверь. никак не привыкну, что теперь я аристократ. А Ваня мне хоть и друг, но слуга рода. Ну, не привык я к подобному обращению, хотя оно и было мне приятно, не стану лукавить.

— Куда едем, господин? — спросил у меня Ваня.

— К магическим лавкам. Помню, что в Петропавловске-Камчатском была целая улица, где продаются всякие ингредиенты.

— Да, знаю, где это.

Пока ехали я достал мобилет и набрал Светлану. Взял у Виктора новый перед отправлением, старик всегда держал на всякий пару запасных артефактов связи.

— Кто это? — холодно ответила она.

— Это Сергей Акулин. Не ожидала услышать?

— Не ожидала, —робко пробормотала она в трубку. — Мне передали, что ты исчез на изнанке.

— Пора бы привыкнуть, что я всегда возвращаюсь с изнанки, — усмехнулся я.

— Да. ты не перестаешь меня удивлять.

На заднем фоне послышался голос отца Светы — князя Нерпова. Он спрашивал, с кем она разговаривает. А вскоре в мобилете раздался его голос:

— Здравствуй, Сергей!

— Здравствуйте, ваше величество.

— Рад слышать тебя живым. Слышал, что ты провернул с Черепаховыми. Моё почтение!

— Благодарю.

— Сергей, я буду рад видеть тебя и представителей твоего клана в моей академии. Обучение начнется через два месяца, но вступительные испытания проходят все лето. Я не сомневаюсь в твоих способностях, но может ты и твоя семья хотели бы проверить на что способны.

— Да, это очень заманчивое предложение. Нас будет пятеро, включая меня. двое слуг рода с высоким потенциалом и трое клановых.

— Хорошо. тогда я отправлю для вас свитки одноразовых порталов, что ведут прямо в академию. Буду вас ждать послезавтра.

— Как раз успею закончить свои дела.

— Замечательно, тогда возвращаю артефакт дочке.

И снова я услышал голос княжны:

— Отцу не терпится узнать на что ты способен. Я раньше не видела, чтобы кто-то из магов его так интересовал.

— Я же надежда рода Акулиных. Иначе никак, — усмехнулся я. — А ты будешь в академии?

— Конечно, как я могу пропустить такое зрелище?

— Никак. Мне надо как-то подготовиться к испытаниям? Что там будет?

— А это уже секрет, — шепотом ответила Света.

— Такой уж секрет?

— На самом деле нет. Отец каждый год придумывает что-то новое, но он мне не говорит, сколько бы я его не доставала. Так что сперва будет стандартная проверка уровня сил на артефакте, а потом дополнительное испытание.

— Но почему бы не провести испытание в один день для всех?

— Отец говорит, что так не интересно. да и при индивидуальной работе у него лучше получается рассмотреть потенциал кандидатов.

Мы говорили ещё пол часа, но уже не об академии. Света рассказывала, как проходят её каникулы, а я поведал о своих приключениях на изнанке. её очень заинтересовал мой новый друг и говорящий трактат, который сейчас мирно лежал в рюкзаке. Пока не разговорился до такой степени, чтобы рот не закрывался.

Ваня остановил машину возле улицы, где в ряд располагались всевозможные магические лавки. Он вышел первый и открыл передо мной дверь. я сразу поймал на себя сотни любопытных взглядов прохожих. Конечно, на Камчатке не так много аристократов, как на континенте. Тут каждый бросается в глаза со своими дорогими машинами и костюмами.

Я обошел три лавки, пока не наткнулся на нужную. А Ваню тем временем отправил искать себе учебники по магии воздуха и выдал на это дело сто рублей. Для начального уровня больших денег не надо, это уже после изучения основ можно будет поискать тайные знания, а пока хватит и ста рублей.

Ваня довольный пошел на поиски книг, а я защёл в ритуальную лавку. Здесь не было окон. А все освещение исходило от магических свечей, что горели ярко-красным пламенем. Насколько я помнил подобные свечи мгновенно гаснут при переворачивании, на них накладывалось особое заклинание во избежание пожара.

— Чем я могу вам помочь, господин? — спросила у меня миловидная девушка с длинными черными волосами.

Ее глаза были обведены подводкой, а губы блестели в свете свечей угольно-черной помадой. Девушка больше походила на ведьму, чем настоящие ведьмы.

— Я ищу один редкий ингредиент для ритуала, — озвучил я. — Мне нужны чернила гигантского кальмара с седьмого уровня изнанки.

— Ого! — девушка не скрывала удивления. — В самом деле, редкий товар. Может быть хотите заменить чернилами осьминога пятого уровня?

— Не подойдет. Так вы можете помочь? Или мне поискать другую лавку? — улыбчиво спросил я.

Сперва я не понял почему она предложила мне более дешевый аналог. Но, после её объяснений стало понятнее:

— Мы не храним подобные редкие товары в лавке. Такое привозится под заказ моим отцом. Он владелец лавки. Но, если вы располагаете временем, я свяжусь с ним и попрошу привезти. А также уточню стоимость.

— Хорошо. Позвольте полюбопытствовать?

— Конечно, ваше сиятельство.

Она успела рассмотреть мой перстень и сразу стала более учтивой.

— Зачем хранить редкие товары отдельно?

— Понимаете, ваше сиятельство. У отца не одна лавка, и не в одном городе. А подобные редкости продаются поштучно. Поэтому мы доставляем их по запросу.

Я кивнул, удовлетворившись ответом, и девушка связалась по мобилету со своим отцом. Объяснила ему мой запрос, уточнила количество чернил, на что я ответил: «как можно больше». Подождал, пока проверят наличие, и тогда девушка озвучила мне стоимость.

— Двести тысяч рублей.

Я мысленно присвистнул. В самом деле редкий товар. И наличных денег мне могло не хватить, ведь я изрядно потратился для решения вопросов клана.

— А вы макрами принимаете? — спросил я.

— Мы — нет, но я могу проводить вас в обменник с выгодными ценами, если вы того пожелаете, господин.

— Буду признателен.

Мы с девушкой вышли из лавки, и она закрыла дверь магическим ключом. Дошли до соседней улицы, где находился неприметный магазинчик макров.

Она открыла передо мной дверь, и на входе зазвенел магический колокольчик. Нас тут же встретил молодой парень, на вид чуть старше меня.

— Добрый день. Меня зовут Евгений. Вы желаете продать макры, господин?

— Да, — ответил я и снял рюкзак, заполненный кристаллами. — Сколько сможете принять?

Парень смутился. Видимо, таких вопросов ему ещё не задавали.

— Не совсем вас понял. Мы принимаем макры как поштучно, так и оптом. Выгоднее, конечно, сдавать оптом.

— А тысячу сможешь выкупить? — прямо спросил я.

У продавца глаза на лоб полезли. А у девушки чуть челюсть до пола не отвисла от удивления.

— Тысячу навряд ли. Все зависит от размера и вида макров. Сможете продемонстрировать?

Я достал из рюкзака горсть макров разного размера и положил на прилавок. Пятнадцать камней переливались в свете магических светильников своими красными огоньками.

— Огненные муравьи? — уточнил продавец.

— Именно.

— Я слышал легенды, что охотники находили клады в их муравейниках. Но сам никогда не видел подобного. Вам несказанно повезло.

— Это не удача, а холодный расчет. И я попрошу вас не распространяться. Не хочу, чтобы завтра все охотники дальнего востока начали искать меня.

О моей находке всё равно бы узнали, тут лишь вопрос — от кого. Вот и посмотрю, насколько можно доверять этой парочке. Ведь не просто так девушка привела меня именно сюда.

— Вы можете быть уверены в моей конфиденциальности. Я готов оценить все ваши макры и выкупить столько, насколько хватит моего бюджета.

— Хорошо, — я принялся горстями доставать макры из рюкзака. — Двести тысяч рублей вы можете сразу отправить на счет отца этой милой девушки. И ещё миллион на счет князя Нерпова.

— Поступаете в академию? — полюбопытствовал продавец, рассматривая через лупу очередной макр.

— Уже поступил.

Я бы хотел оплатить все обучение, но сомневался, что на счету этой лавки найдется пять миллионов. Тем более в пространственном кармане у меня было спрятано настоящее сокровище. И я мог обменять его в любой момент, были бы желающие купить.

Евгений послал за служащим местного банка и передал ему мою просьбу. И уже через пол часа на моих руках было две квитанции о переводе с печатями. Остаток я попросил положить лично на мой счет, который оказывается уже был открыт.

Каждый аристократ имел свой счет в банке с момента рождения. И мой вскоре пополнился на пол миллиона рублей. И это Евгений смог выкупить только половину макров из моего огромного рюкзака.

— Ну наконец-то стало свободнее, — с облегчением выдал Морф.

Пока ждал отца девушки, прогулялся по лавкам. Прикупил себе и своим девушкам артефакты ментальной защиты. И тут мне на глаза попалась витрина с кольцами, с помощью которых можно отслеживать местоположение носителя. Я не удержался и купил три кольца с камнями разного цвета: с синим, голубым и прозрачным.

Промелькнула мысль взять ещё одно для Вани, но мужских вариантов артефактных колец я не нашел.

О прибытии хозяина ритуальной лавки говорил дорогой автомобиль, какие тут редко проезжают. Это был кабриолет с открытым верхом, но таким же большим капотом, как у всех местных машин.

— Где счастливый обладатель чернил гигантского кальмара? — первое, что спросил он у дочери, не замечая меня, прилипшего взглядом к витрине. — Представляешь, только поступил твой заказ, так появилось ещё два покупателя. И оба из клана Акулиных. Словно они все не сговариваясь решили купить одно и тоже.

— Похоже на то, — я отлип от витрины и подошел к мужчине представительного вида. — Сергей Акулин. Рад знакомству.

Я протянул мужчине руку, и он крепко пожал ее.

— Барон Пальмов Всеволод Викторович. Взаимно.

Я глянул мельком на черноволосую красавицу, у которой не было родового перстня. Она отвела взгляд и убрала руки за спину, словно стеснялась своего положения.

Но это было не мое дело — выяснять почему Пальмов не принял дочь в род. Хотя заметку в памяти я оставил. Девушка может быть полезна и для моего клана, но пока рано спрашивать.

Мы с бароном обменялись любезностями, и я забрал заветную баночку с чернилами гигантского кальмара. Их тут было всего сто миллилитров. Но для мага-ритуалиста это было целое сокровище.

Ваня ждал меня у машины и мило беседовал с симпатичной блондинкой. Я не слушал их разговор, но от меня не скрылась её милая улыбка после его слов. Кажется, у кого-то скоро будет девушка. Хотя, лучше бы он её в академии искал. Но это я с точки зрения выгоды клана рассуждал.

До дома доехали без происшествий. Меня тут уже ждали. Я даже не ожидал, что хищный клан настолько большой. Меня приветствовали десятки незнакомых людей, которые прекрасно знали прошлую версию меня и слышали о похождениях нового меня. поэтому каждому было любопытно что же такое произошло, что так изменило меня.

Я переоделся в дорогой костюм для приемов и прошел в главный зал, где меня встретили аплодисментами. Это было неожиданно. Но приятно. И я вовсю улыбался знакомым и незнакомым людям, каждый из которых состоял со мной в одном клане.

Мы расселись за огромным столом, вмещающим в себя больше ста человек. и это только представители аристократии. Слуги рода стояли отдельно. Но их-то зачем позвали?

Перед началом ужина отец встал. Лицо его было бледным, уставшим. Но это не мешало ему натянуть парадную улыбку. Он постучал ножичком по бокалу шампанского, привлекая внимание собравшихся. И сразу все замолчали. А отец начал говорить:

— Дамы и господа! Я рад видеть каждого из вас. И отдельная благодарность каждому, что смогли оставить свои дела и присутствовать здесь. В этот значимый для нашего клана момент.

Я улыбался и слушал. Но не забывал, что этот праздник в мою честь. А значит, лишнего внимания мне избежать.

— Я долго тянул с этим решением, но надеюсь на ваше понимание, — продолжил отец, и бодрость исчезла из его голоса, ему было сложно это говорить. — Вскоре мне придется сложить свои полномочия. И я готов назначить преемника.

Заметил, как Алексей вытянулся в струнку. В положении сидя это смотрелось крайне забавно. Но вся моя весёлость вмиг пропала, когда я услышал следующие слова отца:

— Это было сложное, но взвешенное решение. В нашем клане много достойных. Но самым достойным на роль главы клана стал мой старший сын — Сергей.

Глава 29 Наследие

Сидящая рядом Вика прикусила губу до крови. А у Юли глаза чуть не выпали из орбит. Только Марисса сохраняла спокойствие. Одна из всех присутствующих в зале.

Судя по лицам, такого заявления от моего отца никто не ожидал. И я в том числе.

— Сергей, подойди ко мне, — попросил отец.

Я встал и выполнил просьбу.

Отец положил руку мне на плечо и громко сказал:

— Горжусь тобой, сын. За короткое время ты смог показать себя с лучшей стороны. Не только самостоятельно разобрался с недоброжелателями клана, но и заработал на обучение для пяти человек.

Я вопросительно посмотрел на отца. Откуда ему знать, если я совсем недавно отправил перевод:

— Да, князь Нерпов мне уже сообщил, что ты оплатил обучение. Для Виктории, Юлии, Мариссы и Ивана.

Вика, услышав это, прикрыла рот рукой. Но я не сомневался, что сейчас её улыбка доползла до ушей.

А вот стоящий в углу зала Ваня и вовсе остолбенел. Все знали, что это самая дорогая академия в империи. И теперь пятеро из хищного клана будут там учиться после прохождения испытаний послезавтра. Но, как я понял, это лишь условности.

Остаток вечера я заново знакомился со своими родственниками и представителями клана. Раз сто ссылался на потерю памяти из-за комы. Иногда казалось, что проще пойти написать табличку с ответами на вопросы, что задаёт каждый первый, и поставить рядом с собой.

Но аристократическое воспитание, мать его, которое должно было быть у меня, не позволяло так сделать. Да, я быстро подстроился под новую жизнь. Даже слишком быстро.

Вечер прошёл без происшествий, но я очень устал от одних и тех же разговоров. Монстров на изнанке убивать куда менее утомительное занятие, даже если это сотня особей одного вида.

С вечера я уходил вместе с Мариисой и Юлей, а вот Вика осталась поддержать отца, за что я был премного ей благодарен.

Девушки всего минут на десять вернулись в свои комнаты, чтобы переодеться в удобную для ритуала одежду.

Пока они ходили, я постучался в комнату Елизаветы. Женщина приоткрыла дверь, но не спешила меня пускать. На ней до сих пор было белое платье, в котором она была на вечере.

— Зачем вы пришли, Сергей? — шёпотом спросила она и воровато оглянулась.

— Вы опасаетесь, что нас заметят вместе? — спросил я.

— Да. Сегодня здесь весь клан, у многих и без того возникли вопросы. Как бы они не стали оспаривать ваше право наследования.

— С этим разберёмся потом. Сейчас главное — спасти отца. За этим я и пришёл. Сможете завтра выполнить свою часть?

— Да.

— Тогда приведите его после ужина в зал для тренировок. Я там всё подготовлю.

— Но почему не в его спальне?

— Мне потребуется создать большую и трудоёмкую схему из рун. Это дело не одного часа.

— Хорошо. Сделаю, — шёпотом ответила она и закрыла передо мной дверь.

Когда я вернулся в комнату, Юля и Марисса уже ждали меня там. Они по-хозяйски расселись на моей кровати и обсуждали предстоящий ритуал.

Признаюсь, было приятно наблюдать со стороны, как они общаются. Как настоящие подруги. Но вот стоило им заметить меня, входящего в открытую дверь, как идилия закончилась.

— Сергей, мы уже заждались, — произнесла Юля.

Казалось, что она это сказала лишь бы что-то сказать. Словно не умела говорить иначе и выражала свои эмоции через агрессию. Ну, ничего, я это исправлю.

— Если бы ты сказала, что соскучилась, у меня было бы больше мотивации, — улыбнулся я.

Юля нахмурилась. Надула губки. Но в итоге сдалась и постаралась ласково произнести:

— Я соскучилась.

— И я, — поддержала Марисса.

— Раз так, то можем начинать. Юля, ложись на кровать, — указал я.

— Вот так сразу? — удивилась она.

— Да. Или ты хочешь стоя проводить ритуал по вживлению макра?

— Нет, — её белоснежные щёки покраснели от смущения.

Я нарисовал на двери руну тишины. И вспомнил, что так и не поставил замок.

— Морф, у тебя часом нет заклинания закрытия двери? — спросил я у книги, что лежала на столе.

— А обычный замок уже не канает? — неохотно отозвался трактат.

— Нет его. Так есть такое заклятье или нет?

— Ну, в принципе можно проклясть дверь. Но тогда она больше не откроется.

— Ладно. Пофиг, — отмахнулся я.

А сам запомнил, что завтра надо обязательно дать слугам поручение поставить в комнате хоть какой-нибудь замок, или на худой конец — щеколду.

Юля легла на мою кровать и зажмурилась.

— Ты чего, боишься? — спросил я.

— Ага, — ответила она и приоткрыла один глаз.

— Так, я ещё не начал, — усмехнулся я. — Ты знала, на что шла.

— Да. Но я всё равно боюсь. Вдруг что-то пойдёт не так.

— Я подстрахую, — пообещала сидящая на краю кровати Марисса.

— Риска для жизни нет, — объяснил я. — Но макру предстоит слиться с твоими энергетическими каналами. Это будет адски больно. Ты уверена, что хочешь этого?

— Да, — не раздумывая, ответила она.

— Хорошо.

Я достал из ящика стола тот самый макр, что вырезал из паука на пятом уровне изнанки. Следом вытащил из рюкзака адамантиевый кинжал. Предварительно почистил его, чтобы на нём не осталось следов крови существ изнанки. И даже взял у местных целителей аналог антисептика, чтобы всё обработать.

— Кристалл нужно вживлять рядом с сердцем, так что задирай футболку, — с ноткой иронии сказал я Юле.

— Эх, лучше бы ты нашёл другой способ меня раздеть, — пробормотала девушка и задрала футболку.

— Грудь открывать было не обязательно.

— Ой!

Марисса легко рассмеялась, а Юля снова покраснела.

— Готова? — спросил я в последний раз.

— Да, — зажмурившись, ответила она.

— Марисса, будь готова держать её, если начнёт вырываться.

— Хорошо.

— Прикуси вот это. На всякий, — произнёс я и засунул в рот девушки деревянную ветку, которую нашёл в саду и отчистил от коры.

Специально сказал об этом в последний момент, чтобы Юля не надумала лишнего. В подобных ритуалах лучше перебздеть.

Я сделал глубокий надрез под левой грудью девушки, где располагалось её сердце. Она стоически терпела, не издавая ни звука.

Взял макр и протёр его тряпкой со спиртовым раствором. На всякий. А затем пальцами расширил рану и вложил кристалл туда. Юля вытерпела и это.

А дальше началось самое интересное. Я открыл трактат и прочитал заклинание слияния. Макр в ране засветился ярко-зелёным огнём и стал углубляться в плоть девушки. Сам.

Юля застонала. Я взял её за руку, чтобы успокоить. Она изо всех сил сжала мою ладонь.

— Осталось немного, — успокаивал я девушку, следя за процессом.

И вот макр окончательно исчез в ране. Юля выгнулась дугой и закричала. Я прижал её к кровати.

Девушка забилась в судорогах, и так продолжалось несколько минут, пока она не потеряла сознание.

— Получилось? — аккуратно спросила Марисса.

— Да. Смотри: рана затянулась, — ответил я и протёр смоченной спиртом тряпкой под грудью Юли.

Там была лишь чистая кожа. Я проверил, что Юля ровно дышит, и накрыл её одеялом. Пусть спит до утра.

— И как узнать, насколько возросла её сила? — поинтересовалась Марисса.

— Послезавтра на испытании и узнаем. Точнее, уже завтра, — я кивнул на часы, которые пробили час ночи.

— Ей нужен минимум пятый уровень.

— Да, знаю. Если этого не хватит, достану ещё один макр.

— Она так сильно тебе нравится? — внезапно спросила Марисса.

— Для тебя я бы сделал тоже самое.

Я посмотрел на свою кровать, которая была занята. Спать не хотелось. Поэтому я предложил девушке:

— Хочешь прогуляться?

— Нет. Хочу поплавать. Ваши воды так и манят меня.

Я улыбнулся и протянул Мариссе руку. Мы спустились на первый этаж и вышли на пляж через чёрный ход.

Скинул одежду на пляже и остался в одних трусах. Дул холодный ветер, но моё тело сохраняло тепло с помощью родового дара.

Марисса стянула пижаму и осталась… без всего.

— Ты не слышала о существовании купальников? — задорно спросил я.

А сам не мог оторвать взгляда от её обнажённого тела. Девушка состояла сплошь из изящных изгибов, по которым так и хотелось провести рукой.

— Мне не нравится плавать в одежде. Тогда я не смогу сформировать хвост, если захочу, — ответила бывшая русалка.

— Ну, тогда я тоже разденусь, чтобы тебя не смущать.

Она лишь улыбнулась.

Я взял её за руку, и мы зашли в воду. Здесь мы оба ощущали себя в привычной среде обитания. Ведь она наполовину русалка, а я — последователь тотема Акулы.

Мы отплыли подальше от берега и встретили косаток. Эти величественные морские создания оказались не прочь нас покатать. Так, мы оказались далеко от дома. В открытом море.

И я по-прежнему не мог перестать любоваться Мариссой, ведь каждое её движение в воде было наполнено изящностью и сексуальностью.

Когда косатки уплыли, и мы остались одни в толще воды, я не удержался и притянул девушку к себе. Впился в её губы, и она ответила взаимностью. Прижалась и обхватила меня ногами.

Мы были единым целым. Одни в целом океане. И нам обоим это безумно нравилось. Настолько, что мы не заметили, как наступил рассвет и пришло время возвращаться.

А я для себя решил, что после такого точно женюсь на девушке. Ведь и я, и она — едины, точно вода в океане. Осталось узнать о местных порядках бракосочетания. Да и предложение стоит сделать красиво.

Когда мы вышли из воды, на пляже нас встретил Виктор. Сперва он удивлённо посмотрел в нашу сторону, но потом опомнился и отвёл взгляд.

— Вам принести халаты, ваше сиятельство? — смущённо спросил он.

— Здесь где-то была моя одежда, — ответил я, осматриваясь.

— Я убрал её. Не знал, что она вам понадобится.

— Тогда принеси. Мне и Мариссе.

— И пирожных, — попросила девушка.

— И пирожных с чаем в мою комнату, пожалуйста, — повторил я.

Виктор кивнул и скрылся за дверью, а через пару минут уже вернулся с халатами.

Мы поднялись в комнату. Юля ещё спала. Дыхание было ровным, а щёки — бледно-розовыми. Не было поводов для переживаний.

— Пора готовиться к ритуалу, — сказал трактат, когда мы сели пить чай с пирожными.

— Сейчас поем и пойдём, — ответил я.

Внезапно из-под кровати вылезла сонная саламандра.

— Уже и поспать не дают, — проворчал Ленц.

— И не говори, — поддержал его Морф.

— Мы, вообще-то, всю ночь вас не трогали, — парировал я.

— Хотелось бы и утро, — зевнул Ленц и подполз к Мариссе.

Она взяла его на руки и начала гладить, словно он был домашним котом.

— А мне начинает нравиться этот облик, — прокомментировал Ленц.

— Да, ты очень милая саламандра, — подтвердила Марисса.

— Поможешь мне с ритуалом? — спросил я у неё.

— Конечно. Лучше всего я разбираюсь в рунах, — улыбчиво согласилась она.

Мы пошли в комнату для тренировок. По пути я встретил Ваню и велел ему проводить Юлю в её комнату, когда она проснётся. А потом установить замок на мою дверь.

Мы зашли в спортзал, в стены которого были вставлены защитные артефакты для возможности использовать заклинания. Но здесь опять не было замка на двери. А бронировать спортзал на весь день в нашем клане было не принято. Когда-нибудь я исправлю эту оплошность.

Подготовка была долгой и утомительной, даже с помощью Мариссы. Рунная схема заняла почти весь пол, и на неё ушла большая часть дорогостоящих чернил гигантского кальмара. Мы прерывались лишь раз, чтобы спуститься на обед, и то на это время я поставил Ваню дежурить у дверей, чтобы никто не зашёл.

Когда я доделал последнюю руну, за дверью послышались гулкие шаги и чьё-то бормотание:

— Ну зачем ты меня туда ведёшь? Неужели без меня не могут разобраться?

Это ворчал отец.

— Не могут. Там что-то серьёзное с защитными артефактами случилось, — раздался голос Елизаветы. — Лучше ты сейчас посмотришь, чем кто-то пострадает.

— Ладно. Давай скорее. А то я себя неважно чувствую.

Дверь открылась, и вошёл отец. Он удивлённо посмотрел на меня, но и рта раскрыть не успел, как стоящая позади Елизавета приложила к его носу белую тряпку. Глаза отца заплыли, и он грохнулся на пол.

— До утра точно проспит, — сказала женщина и закрыла за собой дверь.

— Ладно.

Я шумно выдохнул и оттащил отца в центр рунной схемы. От помощи женщин отказался. Благо чернила были качественные, и ни одна чёрточка не пострадала.

— Сядьте вон на ту лавку и не мешайте, — указал я Мариссе и Елизавете. — И что бы ни случилось, не вмешивайтесь. Понятно?

— Да, — хором ответили обе и присели на одинокую лавку, что стояла возле стены.

Я повесил на дверь руну тишины и отключил на время защитные артефакты. Благо, что на них даже была инструкция, как это сделать. Это заняло не больше пяти минут.

Открыл трактат и начал читать заклинание, активируя рунную схему. Постепенно мана из моих запасов перетекала в схему. Руны зажигались синим пламенем одна за другой.

Схема была настолько большой, что только на полную активацию ушло полчаса. Затем огонь от рун потянулся к лежащему в центре отцу. Он обратился в щупальца и потянулся к мужчине. Они стали обвивать его. И так до тех пор, пока не облепили всё тело.

Я перелистнул страницу и перешёл ко второй части. Теперь огонь вытягивал из отца то самое проклятье. И пока это происходило, я раз за разом повторял заклинание.

Внезапно тело отца начало чернеть. Это проклятье скапливалось в коже перед тем, как вырваться наружу. Но это напугало Елизавету, и она вскочила с лавки.

Я не мог остановиться читать заклинание, это могло иметь фатальные последствия. Выставил руку, останавливая её.

Но она не остановилась. И от смертельной ошибки спасла Марисса. Она схватила Елизавету за руку и усадила обратно. Фух.

А через пять минут чернота начала выходить из тела отца через огненные щупальца. Это происходило медленно. А схема начинала забирать у меня всё больше маны.

Пришлось достать из кармана макр и параллельно подпитываться, чтобы не словить истощение.

Но вскоре всё закончилось. Огонь потух, оставляя выжженную схему на деревянном полу. М-да, здесь точно придётся менять пол.

Я упал на колени, и трактат выпал из рук.

— Эй, поаккуратнее! — выкрикнул Морф.

Перед глазами всё поплыло. Марисса подбежала ко мне.

— Всё в порядке? — обеспокоилась она.

— Да.

Я достал из кармана ещё один макр и на миг прикрыл глаза. За минуту восполнил свои запасы маны наполовину и встал.

— А теперь надо оттащить отца в спальню, — выдохнул я.

— Я сбегаю за Ваней, — сказала Марисса и скрылась за дверью.

А Елизавета медленно подошла к отцу. Проверила его дыхание и пульс.

— Сработало? — спросила она, и заметил, что её глаза блестят от слёз.

— Да. Смотрите, с него даже бледность сошла.

— Куда делось это проклятие?

— Я его поглотил, — честно ответил я.

— Зачем? Разве нельзя было просто от него избавиться?

— Нет. Проклятья не исчезают просто так. Особенно такие сильные. Так что я использовал его для развития своего дара.

— Понятно. Спасибо тебе, Сергей. Я, честно, не верила, что это получится. Но никогда бы себе не простила, если бы не попробовала.

— А это не вы пытались купить чернила гигантского кальмара? — с прищуром спросил я.

— Да. Давно их искала. А когда нашла, кто-то уже купил.

— Видимо, мне повезло, — хмыкнул я. — Я нашёл с первого раза.

Ваня пришёл, и я думал, что мы потащим отца на руках. Но парень меня удивил.

— Я освоил левитационное заклинание, господин. Позволите продемонстрировать? — попросил слуга.

— А давай!

Ваня прочитал неизвестное мне заклинание и сделал несколько жестов руками над моим отцом. И его тело поднялось на два метра над полом.

Я придержал дверь, и отец вылетел в коридор. Так, он и долетел до своей спальни. Благо, что никто по пути нам не встретился.

После я направился отдыхать. И проспал момент, когда курьер принёс нам пять свитков одноразовых порталов. Я проснулся от стука в дверь, теперь-то на двери был замок.

— Серёжа, открывай! — раздался голос Вики. — У меня свитки, нам пора на испытание!

Я вскочил с кровати и поспешил открыть дверь.

— Уже двенадцать часов! Нас ждут в академии, — поторопила Вика. — Остальные ждут внизу.

— Одеваюсь, — ответил я и поспешил найти костюм.

Одевшись, я спустился вниз, где нас ждали Юля, Марисса и Ваня. Каждый из нас взял в руки один свиток. Мы разломали их одновременно.

Я шагнул в открывшийся портал и оказался в огромном роскошном зале. Над головой висела люстра с множеством сияющих магических кристаллов, освещающих помещение ярким белым светом.

— Рад вас приветствовать! — сказал князь Нерпов и подошёл ко мне.

Стоящая рядом Светлана помахала мне рукой.

— И я рад, ваше величество!

— Давайте сразу приступим к испытанию, чего тянуть? — предложил князь.

— А давайте! — согласился я.

— Подходите к артефакту для начала. Узнаем какие у вас виды сил и уровни. А дальше начнётся самое веселье, — он потёр руки.

Видимо, подготовил для нас что-то интересное. Ну, начнём с малого.

Первым к камню подошла Юля. Она положила руку на артефакт в виде большого камня, и из него полился белый свет.

— Магия жизни! Пятый уровень! — огласил Нерпов.

— Серьёзно⁈ — не поверила Юля. — Я же целитель…

Князь строго посмотрел на Юлю.

— Простите, — стушевалась она и отошла, освобождая место Ване.

Парень также подошёл к артефакту и приложил руку. И из камня полился светло-голубой столб света.

— Магия воздуха! — озвучил князь. — Тоже пятый уровень.

Дальше пошла Марисса.

— Магия воды. Восьмой уровень. Поразительно!

Девушка улыбнулась и освободила мне место.

Я приложил руку к артефакту, и из него полился синий свет, вокруг которого завертелась серая дымка. Она обвивала его, словно змея.

— Магия воды и магия проклятий. Четвёртый уровень. Есть куда расти, молодой человек!

Я кивнул и пропустил Вику.

Она с энтузиазмом также, как мы все, приложила ладонь к камню. Он разлился радугой.

Её лицо исказилось от ужаса. А у меня подкосились ноги.

— Я не хочу становиться артефактом, — в слезах произнесла она.

Виктор Молотов Хищный клан 2

Глава 1 Академия

— Эй, это моё место! — подошёл ко мне тучный парень.

— А ты кто такой? И где написано, что это твоё место? — обернулся я, но не стал вставать с кресла в актовом зале.

Князь Нерпов собирался читать речь, и я занял место во втором ряду рядом со своими клановыми.

— Я всегда здесь сижу. Так что давай, проваливай, — продолжил наезд он.

М-да, вроде и аристократ передо мной, а ведёт себя, как оборванец. Мне не хотелось устраивать сцену в первый день и показывать себя в не лучшем свете перед князем Нерповым.

Да и Светлана наблюдала за происходящим со сцены в актовом зале. Она была, как вечная тень своего отца. Поэтому сперва я ответил парню твёрдо, но ещё вежливо:

— Здесь сижу я и члены моего клана. Найди себе другое место.

— Да как ты смеешь? Ты вообще знаешь, кто я? — процедил он.

— Нет. И знать не хочу. Или ты собрался здесь дуэль из-за кресла устраивать?

Я усмехнулся. Повод наезда на самом деле выглядел натянутым и смешным. Словно парня специально подговорили подойти ко мне.

— Я Сухоносов Иван, наследник одного из самых влиятельных графских родов империи.

Он говорил гордо, как напыщенный индюк, отчего вызывал у меня только отвращение.

— А я Акулин, наследник хищного клана. Слышал о таком?

— Нет. И что ты мне сделаешь? Акулу позовёшь? Так мы на суше, — демонстративно рассмеялся он.

Пора было заканчивать это представление, а иначе происходящее не назовёшь. Я в любом случае уже нажил себе очередного врага, осталось выяснить, откуда он взялся по мою душу.

— У тебя много смелости наезжать на потомственных убийц, — спокойно сказал я.

Оппонент тут же перестал смеяться. Словно на самом деле не знал, с кем связался, и это стало для него сюрпризом.

— А ты мне угрожать вздумал? — парировал Сухоносов.

— Да сдался ты мне? Или ты в самом деле решил устроить разборку из-за кресла прямо в актовом зале перед всеми?

На нас смотрел уже весь зал. В том числе и князь. Он стоял себе тихо в сторонке и с интересом наблюдал. А позади него стояла Светлана и что-то нашёптывала. Но Нерпов только отмахивался, будто говоря: «сами разберутся, не лезь».

— Ну всё, Акулин! Я вызываю тебя на дуэль!

Чего и следовало ожидать. Ведь, судя по всему, граф подошёл именно за этим. Чтобы устроить дуэль в первый же день.

— Хорошо. Ты запиши нас в список дуэлянтов, вон там на доске висит. Время сам можешь выбрать, мне всё равно, — отмахнулся и отвернулся.

— Да ты совсем оборзел, Акулин?

— Ага, — пробормотал я, не отводя взгляда со сцены.

Пока мы находились в актовом зале, Сухоносов ничего не мог мне сделать. Драки запрещались под страхом исключения, и я не собирался идти на провокацию какого-то придурка и терять место в элитной академии. А если бы он начал первый, то исключили бы его.

Поэтому ему ничего не оставалось, как сесть на единственное свободное место в четвёртом ряду и злобно на меня посматривать. Я чувствовал на своей спине его пронзительный взгляд, но не обращал внимания.

— Ты его знаешь? — спросила рядом сидящая Вика.

— Впервые вижу, — тихо ответил я.

— Ясно, — ответила она и поникла.

После того, как выяснилось, что Вика — универсал, и всего двух уровней ей не хватает до исполнения родового долга, она стала сама не своя. Озорная девчонка скатилась в депрессию, и пока у меня не получалось её вытащить.

Конечно, никому не хочется становиться родовым артефактом, чтобы провести остаток жизни на дне морском, исполняя долг рода, давая всему клану силу для закрытия прорывов с изнанки.

Я много раз обещал сестре, что найду способ всё исправить. И весь остаток лета занимался поисками, скупал редкие дорогие книги о родовых артефактах, но ответа пока не нашёл.

И говорящий трактат не мог мне помочь, ведь хорошо он разбирался только в проклятьях, а в остальном поскольку постольку.

А Акула молчала. Но, подозреваю это из-за того, что она так и не получила вожделенную жертву в виде одного Голубье, который отбывает наказание на каторге четвёртого уровня изнанки.

Интересно, может, один Сухоносов сослужит достойную замену? Ведь тоже тотем птицы.

Мои размышления прервал князь Нерпов. Он подошёл к стойке на сцене и поприветствовал собравшихся:

— Дамы и господа! Рад видеть вас в своей академии. Во время испытаний мы уже успели познакомиться, но вдруг кто забыл, что маловероятно, представлюсь ещё раз. Меня зовут Аркадий Викторович Нерпов, и вы находитесь на моей земле. Поэтому прошу вас соблюдать правила, с которыми вы уже должны были ознакомиться. Но, если кто забыл, в ваших комнатах будет памятка на двери.

Хорошая стратегия. Ведь аристократам иной раз мало сказать устно. А, когда правила чётко прописаны на двери — уже не отвертеться.

— Дорогие первокурсники, — продолжил князь, — вас здесь собралось больше тысячи человек со всей империи. И каждый из вас может достичь небывалых высот в магии. Я верю в каждого. Только поэтому вы здесь.

Дальше князь рассказывал про порядок обучения, приставленных к нам слуг и расписание. На самом деле всё сводилось к тому, что следует найти своего слугу, который будет ждать с табличкой у корпуса общежития, если это роскошное здание с колоннами и арками вообще можно назвать таким простым словом.

После окончания речи мы вышли на улицу. Но я по-прежнему ощущал на себе тяжёлый взгляд Сухоносова.

Академия занимала огромную площадь и располагалась на нулевом уровне изнанки. Летом я был в переходной части, где проходили испытания, и тогда не увидел всего этого великолепия.

Здесь был целый комплекс зданий. Общежития не делились на мужские и женские, как в обычных учебных заведениях. Нас должны были разместить по кланам, но пока я мало представлял, как это будет.

Учебных корпусов было целых десять. И в каждом по пять этажей. Эти большие здания различались по цветам и стилю архитектуры.

Например, маги жизни и целители должны были проходить практику в облицованном мрамором здании с колоннами, которое напоминало скорее греческий храм, чем учебное заведение.

Мы шли по аллее сада к общежитию, которое было выстроено полукругом и располагалось на берегу моря. Моя стихия была рядом и манила меня.

Но в отличие от острова, откуда мы пришли, здесь не было ветра. А температура воздуха была более, чем комфортной.

— О, вон там стоят наши с табличкой! — дёрнула меня за локоть Юля.

Я обернулся и заметил двоих, которые держали табличку с надписью «Хищный клан». Парень с девушкой были очень похожи, как однояйцовые близнецы, только разного пола.

Юля подбежала к ним и поздоровалась:

— Привет! Вот мы и нашлись.

— Здравствуйте, господа, — начал парень и опустил табличку. — Меня зовут Михаил Андропов, а это моя сестра Мария. Мы будем во всем вам помогать во время вашего обучения.

Мы по очереди представились.

— Вы наследник клана? — уточнил Михаил.

— Да. Со всеми важными вопросами подходите в первую очередь ко мне, — ответил я.

— Об исцелении вашего отца писали в газете. Это настоящее чудо, — подала голос Мария и поправила прядь длинных русых волос.

— Да, чудо, — процедил я, уж очень не любил обсуждать эту тему. — Покажите нам наши комнаты.

После выздоровления отца к нам съехались целители со всей империи, но так и не смогли найти внятного объяснения его исцелению. А я молчал.

Правда, пришлось за день поменять пол в спортзале особняка, а для этого понадобилось ввести в курс дела ещё и Виктора. Но и с него я взял клятву о молчании.

Мы прошли к главным дверям, которые раскрылись при нашем приближении.

— Артефакт или технология? — спросил я у Миши.

— Артефактный камень. Действует при приближении на метр. Очень удобно.

Да, в этом мире я впервые видел подобную систему с двустворчатыми дверьми, обычно все на ворота ставили, и то вместе со связующим артефактом в машинах. Невольно вспомнил, что в моём мире подобные двери стояли в каждом супермаркете, а здесь эта система считалась роскошью.

— Вставайте сюда, господин, — указал Миша на большую круглую плиту возле стены.

— Это местный лифт? — удивился я.

— Да. Он поднимет нас на третий этаж.

Удивительно, но мы все поместились на плите. У меня возникла ассоциация с грузовым лифтом.

Плита поднялась в воздух и прошла между этажами. Она работала за счёт левитационного заклинания, как пояснил Ваня. Он успел за лето изучить их не один десяток, правда, применять пока мог всего три. Практики не хватало.

На этаже было всего две двери. Высоких и кованых, отчего создавалось ощущение средневековья в свете тусклых магических светильников.

Не успел Миша открыть нашу дверь, а тут же открылась соседняя. Оттуда с улыбкой выглянула Светлана.

— Ну, привет, соседи!

— Привет! А ты специально рядом с нами поселилась? — улыбчиво спросил я.

— Это вы поселились рядом со мной, — легко рассмеялась она.

— Отличный повод ходить друг к другу в гости, — подмигнул ей я.

Княжна слегка покраснела.

— Хочешь посмотреть наши комнаты? — предложил я.

— Да чего я там не видела, — отмахнулась она, но быстро опомнилась. — Хотя летом здесь был ремонт, и я ещё не видела, что изменилось.

— Тогда милости прошу, — я придержал перед ней дверь.

Это была не комната в общежитии, а целые апартаменты. Девушки сразу нашли свои комнаты, ведь на каждой было написано имя. Моя спальня оказалась рядом с Ваниной. А с другой стороны было помещение для слуг, они будут жить с нами до конца учебного года.

В каждой комнате был отдельный санузел, отделанный мраморными плитами.

Роскошь была во всём. В апартаментах была огромная гостиная с диванами и столами, где мы могли собираться вместе и заниматься. А рядом располагалась большая кухня. Только вот зачем она здесь, если внизу есть ресторан для студентов?

И я совершенно не удивился, когда увидел в своей спальне огромную кровать, заправленную красным постельным комплектом.

— Ты выбирала? — спросил я у Светланы.

— А как же, — улыбнулась она и плюхнулась на кровать.

Мои вещи уже доставили в номер. Так что я раскрыл рюкзак и достал трактат. А следом из рюкзака выполз Ленц и зевнул.

— Чего так долго? — проворчала синяя саламандра.

— Скажи спасибо, что я тебя дома не оставил, — усмехнулся я и погладил питомца по спине.

— Ой! Какой милый! — удивилась княжна.

— А я ещё анекдоты рассказывать умею, если меня чесать, — ответил ей Ленц.

— А я за литр крови могу новое проклятье придумать, — вставил своё слово Морф.

— У тебя и книга говорящая! Где ты их только нашёл? — спросила Светлана.

— Морфа в магической лавке, — я кивнул на книгу. — А Ленца на изнанке. И знаешь, он непревзойдённый шпион.

— Будет за мной следить и передавать всё тебе? — усмехнулась она.

— Если ты сама того пожелаешь, — иронично ответил я. — Но сразу предупрежу. Он без ума от яблок и бананов. Так что, если ты будешь держать у себя корзинку с фруктами, он станет частым гостем в твоей комнате.

— Надо будет заказать. А мы уж с ним договоримся, для кого он будет информацию собирать, — подмигнула она саламандре.

Ленц подмигнул в ответ, и его мордочка расплылась в улыбке.

Я доверял Ленцу. Несмотря на все сказанные шутки, он бы не стал выдавать меня. За лето успел его хорошо узнать. И отнюдь не одну редкую книгу он для меня похитил у знатных людей, которые отказывались мне их продавать.

Внезапно зазвонил мобилет. И на экране высветилось имя Виктора.

— Алло, — ответил я в трубку артефакта.

— Сергей Александрович, у меня есть информация по одному из ваших запросов.

— По какому?

— По старинному трактату о живых артефактах, который хранится в родовой библиотеке Цаплевых. Они не согласны его продать, но готовы сдать в аренду.

— За сколько и на сколько?

— На год за двадцать тысяч рублей.

Я мысленно присвистнул.

— А ты торговаться пробовал?

— Да их еле уговорил в арендусдать, ваше сиятельство.

— Эх, Виктор, нет в тебе природной наглости. Отправляй перевод с моего счёта и забирай книгу. Оформи доставку в академию, пусть отдадут лично мне в руки.

— Как скажете, граф.

Вот и договорился. Будет очередная попытка узнать о природе происхождения нашего родового артефакта. Но я хотел не только спасти Вику, но и освободить свою мать. Пусть и совсем не знал её. Она была дорога семье Акулиных, частью которой я стал.

— Какую книгу ты ищешь? В библиотеке академии не смотрел? — спросила Света.

— Ещё не добрался до туда. Сегодня по расписанию у нас свободный день, чтобы обжились. Может, составишь компанию?

— Все пойдут отдыхать на пляж, а мы единственные в библиотеку? — фыркнула княжна.

— И в конце года будем самыми сильными магами в рейтинге. Пока остальные будут нежиться на пляже.

— Уговорил. Я не успокоюсь, пока не достигну девятого уровня.

— И сколько лет на это уйдёт?

— Много, — грустно вздохнула она. — Ну, бери своего питомца и пошли.

— Пошли, — улыбнулся я и посадил саламандру на плечо.

— И меня не забудь, — напомнил трактат.

— Хочешь там познакомиться с какой-нибудь изящной энциклопедией?

— Да. Я умею впитывать знания из других книг. Поставишь меня на полку, а в конце заберёшь. Только не забудь. Я не хочу стоять там всю ночь!

— Да я хоть раз забывал тебя?

— Постоянно!

— Я не забывал, а специально оставлял, чтобы не таскать с собой.

Морф лишь буркнул и косо посмотрел на меня своим красным глазом.

— Я представила картину, как ты берёшь его с собой в душ и намыливаешь, — рассмеялась Света.

— Не надо меня мочить, я лучше тут полежу. Странички у меня уже старые, глядишь и развалятся, — ответил Морф.

— Да никто тебя мочить не собирается. Разве что в библиотеке не случился потоп, — усмехнулся я и взял книгу в руки.

Не успели мы дойти до двери комнаты, как нас окликнула Юля:

— А вы куда? А чего меня не зовёте?

— В библиотеку. Тебе там будет скучно, — ответил я, обернувшись к девушке.

— Ага, так я вам и поверила!

— Да реально в библиотеку! Или ты забыла, что мне надо Вике помочь?

— Не забыла. Но первый день же… Я купальники взяла.

— Иди с девочками и Ваней на пляж. А мы пойдём в библиотеку. Я же не прошу тебя со мной над книгами сидеть.

Внезапно из соседней комнаты выглянула голова Мариссы.

— О! А я не откажусь пойти почитать.

— Тогда пошли. Только быстро собирайся, книги ждать не любят.

— Верно! — поддержал Морф.

— А там кормить будут? — спросил сидящий на моём плече Ленц.

— Только если бумагой, — хмыкнул я.

— Не, этого я не хочу.

— Хорошо, возьмём тебе чего-нибудь по пути.

— Чего-нибудь не надо. Фруктов хочу. Уж больно они мне в этом облике нравятся.

— Я закажу в библиотеку, — решила вопрос Светлана.

— А что, так можно было?

— Конечно! Подходишь к слуге и говоришь, что надо. Всё, что есть в академии доступно для студентов бесплатно.

— То есть я могу каждый вечер есть омаров и закусывать мидиями, и никто мне и слова не скажет?

— Мелко берёшь! Тут некоторые красные икру килограммами жрут. Словно их дома не кормят, — рассмеялась княжна.

— Икорку тоже можно, — довольно протянул Ленц.

Видимо представлял, как ест местные деликатесы.

— А кровушку у вас не наливают? — спросил Морф.

— А это уже по индивидуальному запросу, — ответила Света.

— Мне три литра первой отрицательной закажите, пожалуйста, — жалобно попросил трактат. — А то мой хозяин своей кровью делиться не хочет. Она у него вкусная. Ммм.

— Хорошо. Но это будет уже за счёт твоего хозяина, — усмехнулась девушка.

— Да-да, разоряй меня полностью, — буркнул я.

— Да я, между прочим, столько пользы тебе принёс! — возмутился Морф.

— Поэтому я и не отказываюсь. Будет тебе кровушка.

— Да, и скоро пойдут слухи, что Сергей Акулин — вампир, — рассмеялась Света.

— Пускай болтают.

Насколько я помнил, вампиров в этом мире считали мифическими существами и опасались. Так что, это только плюс к моей репутации. Я не собирался быть хорошим. Я хотел внушать страх, в особенности — своим врагам.

Мы подождали Мариссу пять минут и вышли в коридор. На нашем этаже стоял темноволосый парень в форме слуги академии и осматривался.

— Могу я вам помочь? — спросила у него Светлана.

Эх, вот не могла мимо пройти. Не могла, ведь эта академия в какой-то степени и ей принадлежит.

— Да, ваше высочество. Прошу меня простить, я тут второй день работаю, и ещё не выучил расположение комнат.

— Ничего страшного. Кого вы ищете?

— Сергея Акулина.

Я шумно выдохнул, ожидая новых проблем, и сказал:

— Ну вот он я.

— Ваше сиятельство, я личный слуга графа Сухоносова. Он записал вас на дуэль с использованием магии. Сегодня через час. Новость уже облетела всю академию, все ждут вашего боя.

— М-да, совсем твоему хозяину не терпится получить по морде.

— Прошу меня простить, но я бы так не утверждал. Граф сильный маг-универсал шестого уровня.

— Да мне всё равно. Передай ему, что я приду.

— Хорошо, — ответил слуга и спустился на местном аналоге лифта.

— Походу библиотека отменяется, — подметила Света. — У нас ещё не было дуэлей до начала занятий. Ты и тут смог выделиться.

— Да. А теперь давай подумаем, как воднику четвёртого уровня победить универсала шестого.

— Ну ты и влип, — подметил Ленц. — Но покормить меня всё равно не забудь.

Глава 2 Дуэль

Еда для Ленца нашлась на кухне. Оказалось, что в местном артефактном аналоге холодильника чего только не было. Это был усиленный магией резной шкаф со встроенным холодильным артефактом в верхней половине, и морозильным — в нижней.

Имелся там и отсек со свежими фруктами, который Ленц сразу опустошил. Причём фруктов там было в три раза больше, чем размер самой саламандры.

— И куда в тебя столько влезает? — спросил я Ленца, догрызавшего последнее яблоко.

— Да у него вместо желудка пространственный карман, — предположила Марисса, которая дорвалась до свежей рыбы.

И ела она её в сыром виде.

— Вот же кухонная плита. Можно приготовить, — указал я.

— Зачем? Оно и так вкусно.

В кухню зашла Маша и увидела столь весёлую картину. Ну, Марисса хоть чешую с рыбы сняла.

— Ой! У вас фрукты закончились? Я сейчас ещё закажу, — сказала она и набрала что-то на мобилете с печатью академии на задней стороне.

— И побольше, — попросил Ленц с набитым ртом.

— А для вас что-нибудь заказать, господин? — учтиво спросила Маша.

Я хотел было попросить колу и чипсы, но в этом мире такого ещё не придумали. И навряд ли придумают. Поэтому я ответил:

— На твоё усмотрение. Хотя сомневаюсь, что всё вкусное меня дождётся, — я покосился на Ленца.

— Я могу наложить на полку защитное заклинание, и никто кроме вас, не сможет брать с неё продукты, — предложила девушка.

— Не надо, — взмолился Ленц.

— Не стоит. Я поужинаю в ресторане.

Девушка уже собиралась уходить, но тут подал голос Морф:

— Стой!

— Кто это сказал? — удивилась она.

— Я! Ты можешь отнести меня в библиотеку на часок? Пожалуйста! — попросил трактат.

Маша вопросительно посмотрела на меня, ведь она не обязана была прислуживать книгам.

— Отнеси его, пожалуйста. А то он ещё разноется тут, — попросил я.

— Хорошо, — кивнула Маша и взяла трактат в руки.

— Неси его нежно, — вставил шутку Ленц. — А то он у нас больно старый, ещё рассыплется по пути.

— Да не такой я уж и старый, — парировал Морф. — Всего вторая тысяча лет пошла.

У бедной Маши глаза на лоб полезли. Но я поспешил её успокоить, пока она не поверила, что с книгой надо обращаться, как с вип пенсионером.

— Не бойся, его даже пожар не берёт. Поставишь Морфа на полку с энциклопедиями, на какие укажет, а через час принесёшь обратно.

— Хорошо.

Маша с книгой скрылась в коридоре. А я сел за стол и за чашкой сладкого чая рассуждал, как победить своего нового врага. Да, сложно, когда в академию берут условно от пятого уровня силы, а у меня до сих пор четвёртый. Развивать два дара одновременно сложно. Но, я знал на что шёл.

Девушки предлагали варианты, но ни один из них мне не нравился. Марисса даже сходила за Викой и Юлей, пока те не успели уйти на пляж.

— Молотом судьбы его шандарахни, — внезапно предложила Юля.

— А что это? — с интересом уточнил я.

— Не знаю, но видела в одной книжке.

— В какой книжке? — спросила сидящая напротив неё Света. — Ты хоть думай, прежде чем говорить.

Юля уже открыла рот, чтобы ответить, но я остановил.

— Девочки, не ссорьтесь. Вы у меня все умницы и красавицы.

Марисса рассмеялась. А вот Юля покраснела.

— Да, Сергей, нелегко тебе с ними придётся, — подметила Вика.

— В смысле? — хором спросили остальные девушки.

— В коромысле, — буркнула сестра. — Да ваш интерес к моему брату виден за километр даже слепому.

Теперь покраснели все трое. Стоящий возле артефактного холодильника Ваня сдерживался, чтобы не заржать. А вот Ленц никого не стеснялся и смеялся вовсю.

— Неужто это для вас было не очевидно? — спросила Вика.

— Нет, — ответили хором трое.

— Ну вот и живите с этим, — произнесла сестра и встала из-за стола.

Она ушла в свою комнату, прихватив кружку чая, оставив меня в столь неловкой ситуации. Видимо, и на пляж Вика тоже не собиралась.

— И как мы его делить будем? — внезапно спросила Юля.

Марисса пожала плечами, а вот Светлана ответила:

— Раз я княжна, значит, буду главной женой.

— Да погодите вы… — начал я.

На что получил косые взгляды девушек.

— Давайте хоть академию закончим, — предложил я.

На что девушки прищурились. Мне показалось, что сейчас меня огреют стоящей на плите сковородкой. Ну что поделать, если я никогда не был женат, а тут аж три невесты?

— Этот год давайте отучимся. Я ещё не успел никому предложение сделать, а вы уже набросились, — сказал я.

— Если мой отец ещё одобрит твою кандидатуру, — с задранным носиком произнесла Света.

Я сомневался, что одобрит. Но всё же сперва следовало спросить разрешение у отца, а потом делать предложение девушке… Девушкам.

И если одобрение отца Юли мне не требовалось, так как глава моего клана давно одобрил эту помолвку, а у Мариссы и вовсе не было родителей, то с князем Нерповым могли возникнуть проблемы. Чисто из-за нашей разницы в статусе. Но, и это легко решается финансами.

— Так, меня, возможно, убьют через полчаса, а вы тут уже свадьбу планируете.

— А у нас будет общая? — внезапно спросила Марисса.

— А это уже между собой решайте.

Девушки кивнули, и вопреки моему напоминанию про дуэль, начали планировать свадьбу. Я взял стакан с недопитым чаем и ретировался в комнату. Всё равно уже назад дороги нет. Да и я не собирался отказываться ни от одной из девушек. Каждая из них была прекрасна по-своему.

Зайдя в комнату, я достал из рюкзака древний трактат с заклятьями стихии воды и начал листать. Книга была пыльная, усиленные магией страницы шуршали. Конечно, эта книга была ровесником Морфа.

Выкупить я её не смог, поэтому Ленц благополучно выкрал её для меня из имперской библиотеки. Для такого дела я нашёл свитки одноразовых мини-порталов. И пришествие моей саламандры никто не заметил, ну как я понял по словам перевёртыша и отсутствию шумихи.

— О, вот это подойдёт, — сказал я сам себе, долистав до десятой страницы.

В дверь постучали.

— Сергей Александрович, вас ждут на арене, — раздался голос Миши.

— Ничего, подождут, — ответил я и закрыл старую книгу.

В воздух поднялась осевшая на страницах пыль, и я закашлял. Плохо нынче о книгах в тайной библиотеке императора заботятся. Я переоделся в спортивный костюм, а то нечего дорогую одежду на арене портить. Здесь магазинов нет, а я чувствую, что отнюдь не одна дуэль предстоит мне в этом году.

К арене мы пошли всей толпой. Даже Вика вышла из комнаты, чтобы поболеть за меня.

Девушки и слуги заняли первые места на трибунах, которые были за ними забронированы, а я забрался на арену. Она представляла собой большую круглую сцену, которая окружалась защитным куполом во время поединков ради безопасности зрителей.

А я собрал почти все трибуны, которые располагались в двадцать рядов вокруг арены по возрастающей. Без сомнения, посмотреть на меня пришла вся академия. И князь Нерпов в том числе. Он сидел в ложе для преподавателей, где тоже каждому нашлось место.

Аркадий Викторович поднялся с трибуны и подошёл к краю. Раскинул руки, и над ареной замерцал магический купол.

— Можете начинать! Напоминаю, что согласно правилам академии, дуэль проводится до первой крови!

Мой противник стоял напротив и со злобной ухмылкой таращился в мою сторону. Неужто такая ненависть из-за кресла в актовом зале? Сомневаюсь.

— Тебе не жить, говнюк! — бросил он мне.

— Дуэль, вообще-то, до первой крови. Или ты оглох?

— А кто меня остановит?

Я заметил, как его руки замерцали. Он собирался атаковать и отвлекал моё внимание.

— Так я и остановлю, — сказал я и выставил вокруг себя водный щит.

Вовремя. Всего через мгновение Сухоруков выставил вперёд руки, и на меня понеслась стена огня.

Эх, вот убить я его мог на раз-два, поскольку защитные артефакты на дуэли были запрещены. Мог заморозить, вскипятить кровь, проклинать на худой конец, но вот как пролить кровь и оставить его в живых?

Специально для такого случая я нашёл старое заклинание магии крови. Ведь дуэль до первой крови, но нигде не сказано, сколько её должно быть.

Следующими в меня прилетели ледяные иглы, но и они разбились о водный щит.

Запас маны у противника с шестым уровнем был гораздо больше моего, так что я и не думал его измотать. Здесь следовало действовать тоньше.

Но внезапно мой щит замёрз и пошёл трещинами. Хах, он решил взять меня моим же оружием. Не прокатит.

— И что ты теперь сделаешь без своей защиты? — рявкнул Сухоносов.

Он пытался вывести меня на эмоции, но я сохранял холодный рассудок. Научился на войне с некромантами, а там это было сделать куда сложнее, когда на кону стояла жизнь моих друзей.

— А ты исключения не боишься? Сколько тебе заплатили? Ты же нищий граф, я же прав? — парировал я, выставляя новый щит.

— Да как ты смеешь! Я из одного из самых влиятельных родов!

— И нищих!

Видимо, я угадал, потому что мне удалось вывести его на эмоции. Из рук Сухоносова полилось чистое пламя, но мой щит спокойно его останавливал.

Я ждал. Ведь чем больше маны потратит противник, тем вероятнее, что моё заклинание сработает. И этот порыв огня был мне только на руку.

Атака продолжалась минуты три, пока Сухоносов не остановился, чтобы отдышаться. А теперь был мой выход.

Я свернул водный щит и начертил в воздухе одну-единственную руну. Её и напитал своей маной. Вложил чуть ли не треть своих запасов.

Но оно того стоило.

У Сухоносова ноги подкосились. Он схватился за живот.

— Что ты сделал? — прохрипел он.

А я стоял и молчал. Наблюдал, как работает запретная магия. Настолько запретная, что о ней давно все забыли.

Враг закашлял. Пытался ещё что-то сказать, но кашель мешал. Не прошло и минуты, как из его рта полилась кровь. Сперва это были небольшие сгустки. Но затем Сухоносов упал, его глаза заплыли. А изо рта продолжала выливаться кровь.

Что ж, теперь у целителей есть пять минут, чтобы ему помочь. Я пошёл на лестницу, ведущую с арены. Купола уже не было, так что спокойно прошёл.

Сюда уже бежали целители.

— Какое заклинание вы использовали? — спешно спросил у меня пожилой мужчина в белом халате.

— Выворачивания наизнанку. У вас есть четыре минуты, чтобы ему помочь. Обычные заклятия восстановления сработают, но ему будет очень больно.

Целитель кивнул и со всех ног понёсся к раненому.

Я посмотрел наверх, где на меня с серьёзным выражением лица смотрел князь Нерпов. Он жестом велел подойти, и я поднялся в его ложу.

— Сергей, дуэль была не насмерть, — начал он.

— Так я и не убил его. Сами посмотрите. Целители справляются.

— Молись своему тотему, чтобы справились, — процедил он.

— Ваше высочество, смею напомнить, что дуэль была до первой крови, но в правилах не указывалось её количество. Я знал сотни способов убить своего оппонента за секунду, но выбрал самый безопасный и действенный способ победы, чтобы он ещё и жив остался.

Взгляд князя изменился. Раньше он никогда так на меня не смотрел. Словно сейчас он видел перед собой не обычного парня, который нравится его дочери, а матёрого убийцу. Рано или поздно он бы понял, что так оно и есть. Лучше рано.

Я не знал ни страха, ни жалости к своим врагам. И никогда их не прощал. Это были мои личные принципы, заложенные на войне с некромантами.

Запах крови застыл в носу.

«Эта кровь для тебя, Акула. Много крови» — мысленно обратился я к божеству, смотря на то, как целители пытаются остановить кровотечение. Не надеялся, что она услышит. Но богиня ответила в моих мыслях:

— Твоя жертва принята. Его кровь отныне моя.

— Что это значит?

Она не ответила. Видимо, всё ещё обижается из-за Голубье.

— Не обижаюсь, это низко для богини, — ответила она на мои мысли. — У меня своих забот хватает.

— Ты знаешь что-нибудь о родовом артефакте? Как мне спасти Вику от этой участи? — спросил я, пользуясь моментом.

— Не знаю. Эту тайну унёс в могилу твой предок триста лет назад.

— Видимо, всё же придётся искать некроманта, — неохотно осознал я.

— Сергей, слышите меня? — внезапно раздался обеспокоенный голос князя.

— Да, прошу меня извинить. Акула пожелала сказать пару слов, — ответил я уже вслух.

— Ясно. Видите, что происходит?

Я только осознал, что князь перешёл на «вы», как обращался ко всем ученикам. Не хотел меня выделять среди остальных вольным обращением? Нет, это было что-то другое. Уважение к сильному магу?

— Да, они не могут остановить кровотечение. У них осталось не больше минуты.

— Можете ему помочь? — с надеждой спросил князь.

Я косо посмотрел на него. Зачем мне помогать своему врагу? Чтобы он снова попытался меня убить?

— Сергей, если вы поможете Сухоносову и он выживет, я закрою глаза на этот инцидент и исключу его. Он больше вас не потревожит.

— В стенах академии. Но не вне.

— Думаете, что после такого он снова к вам сунется?

— Да. Но если его жизнь так важна для вас, я попробую.

Я пошёл к лестнице вниз, но князь остановил меня.

— Сергей, я доставлю вас быстрее. Держите руки прижатыми к телу.

Он произнёс заклинание левитации, и я воспарил. За считаные секунды оказался над ареной и плавно опустился возле умирающего врага.

Акула говорила, что вода — это жизнь. А во мне смешалось то, что не должно существовать вместе. Я прекрасно умел лишать жизни. Но вот как сделать обратное?

Счёт шёл на секунды, поэтому не было времени на размышления. Я ощутил источник воды в крови умирающего, остатки которой продолжали вытекать из его рта. Нелицеприятная картина.

Силой воли заставил воду циркулировать по организму, как положено. Не стал трогать разлитую на арене кровь, раз уж принёс её в жертву Акуле, а выкачал воду из почвы под плитками между ареной и трибунами, которые заходили ходуном от этого действия.

Вложил примерно литр воды в тело умирающего. Она впитывалась через кожу, постепенно поступая в кровоток. Но если водный баланс было восстановить достаточно просто, то что делать с другими элементами? Вода же не станет в одночасье кровью.

Внезапно к арене подбежала Юля. И прокричала мне:

— Попробуй заклинание кроветворения!

— Вы такое знаете? — спросил я у пожилого целителя, который внимательно наблюдал за моими действиями.

— Да. Но это заклинание для целителей, а не для водников.

— Разрешите попробовать?

— Повторяйте за мной…

И я повторил, не забывая концентрироваться на источнике воды в организме Сухоносова.

— Как понять, получилось ли?

Целитель наклонился и ответил:

— Получилось. Но… но как?

Я пожал плечами.

— Обратился к источнику воды и вложил в неё ваше заклинание.

— Молодой человек, а вы не хотите дополнительно и мои занятия посещать? Хочу разобраться с вашей силой.

— Да погодите вы. Скажите сначала: он жить-то будет? — кивнул я лежащего на арене в луже собственной крови врага.

— Этот? А, точно. Теперь будет. Недельку в лазарете полежит и оклемается, не переживайте. Так что насчёт целительского факультета?

— Соглашайся! — крикнула мне Юля

Я покосился на неё, давая понять, что мне не нужны её советы в данном вопросе.

— Как насчёт свободного посещения? Понимаете, мне интересен ваш предмет, но не уверен, что хочу делать его основным. У меня ещё водная стихия и проклятья, — сказал я целителю.

— Проклятья? Это же ветвь магии смерти… Но вы не маг смерти, — задумчиво произнёс он.

— Не маг смерти. Я умею управлять только проклятьями, и князь Нерпов, то есть директор, выстроил для меня отдельную программу в этом направлении.

— Теперь мне ещё больше хочется разобраться, — признался целитель. — Я всё же буду настаивать на прохождении полного курса с возможностью индивидуальных занятий. Но, если вы что-то пропустите, ругаться не буду.

— Договорились, — я протянул руку преподавателю, и он пожал её.

Вдруг мой поверженный враг, над которым зависли остальные целители, прохрипел, привлекая внимание.

— Что он там бормочет? — спросил у своих коллег пожилой целитель.

— Не понятно, — ответила пышногрудая девушка в белом халате.

Я тоже наклонился. Из интереса. И со второй попытки смог разобрать:

— Привет… от Чере…Черепахова.

Сказав это Сухоносов, снова отключился, оставляя у меня ещё больше вопросов. Но самый главный — кто из Черепаховых смог уцелеть и не попасть в лапы нашего доброго правосудия?

Глава 3 Библиотека

Сухоносова отнесли в лазарет с помощью заклинания левитации. Видимо, о кушетках здесь слышали только в больницах для простолюдинов.

— Можете сообщить, когда он придёт в себя и сможет говорить? У меня есть парочка вопросов, — попросил я пожилого целителя.

— Да. Но если он не захочет говорить?

— Попытаться-то стоит, — пожал я плечами.

— Ну, хорошо, — ответил маг и ушёл следом за пациентом.

Я спустился с арены, а директор с помощью того же заклинания полёта опустился ко мне.

— Жить будет, — огласил я.

— Слава великой Нерпе!

— Вы хотели сказать — Акуле? — улыбнулся я.

Аркадий Викторович покосился на меня, будто не ожидал подобной наглости от обычного студента. Только вот как сегодня уже было сказано, я умудрился выделиться в первый же день.

Директор не ответил на мой вопрос. И правильно сделал, ведь иначе разгорелся бы спор на религиозной почве и ему бы пришлось главенство Акулы среди двух наших тотемов. А так — каждый остался при своём мнении.

Да, я собирался возвысить хищный клан так высоко, как только смогу. Но для этого лучше иметь влиятельных друзей, а не врагов. И у меня ещё была возможность заручиться поддержкой князя, несмотря на всё произошедшее сегодня.

— Сергей, ради безопасности остальных учеников, остальные дуэли с вашим участием будут проходить только после согласования со мной. Пожалуй, такое объявление и напишу на доске объявлений.

— Хорошо, я не против, если будет меньше желающих, ведь на учёбу тоже нужно время. Не всё же время драться. Кстати, ваше величество, меня пригласили на целительский факультет.

Директор посмотрел на меня выпученными глазами, словно я вздумал пошутить. Но по моему лицу было видно, что я говорил более чем серьёзно.

— Вы в очередной раз смогли меня удивить. А такое случается нечасто, — произнёс Аркадий Викторович.

— Как же нечасто? Если один я подбросил вам столько сюрпризов за день?

— Вот именно, что только вы, Сергей.

М-да, и тут я умудрился выделиться.

Внезапно к нам подбежала Светлана.

— Отец, позволь забрать господина Акулина. Он обещал сопроводить меня в библиотеку, — попросила она.

Видимо, заметила, что обстановка накалялась и поспешила забрать меня, чтобы я не испортил отношения с её отцом до того, как попрошу у него разрешения сделать предложение его дочери.

На самом деле меня и отказ бы не остановил, но в таком случае Света потеряла бы свой титул, а это было крайне нежелательно. Как для возвышения моего клана, так и для самой княжны. Ведь по сути, она бы в одночасье стала простолюдинкой, и только после свадьбы со мной — графиней.

— В библиотеку? — снова удивился князь.

— Ты сегодня очень эмоциональный, — подметила княжна.

— А как иначе? Если за столько лет ты впервые решила посетить библиотеку академии. Что случилось?

— Светлана любезно согласилась мне помочь избавить сестру от родового долга.

— Да, я помню о нашей договорённости. Если вы не решите проблему до конца учебного года, то я расскажу о силе Виктории вашему отцу.

— Да, можно ещё ключ от тайного хранилища попросить?

— Это сможет ускорить процесс, — подметил я.

— Можно. Но, ты знаешь правила, дочка.

— Знаю. Ничего не выносить. Ничего не переписывать, — ответила Света.

— Это все правила? — уточнил я.

— Да. Тайные знания должны оставаться тайными. Доступ к ним предоставляется за большие заслуги. Думаю, спасением жизни своего оппонента вы как раз выбили себе одно посещение, Сергей.

— Благодарю, ваше величество.

А в душе я улыбался. Ведь моему трактату не нужно было что-то переписывать, чтобы скопировать нужные знания. А по поводу проноса с собой сторонней книги князь ничего не говорил.

Мы всей толпой вернулись в апартаменты, где нас уже ждал накрытый в гостиной стол с разными блюдами. Здесь была и запечённая рыба, и большая тарелка с фруктами, и бутерброды с красной икрой, и жаренная с яблоком утка, и многое другое.

— Ням-ням, — оживилась саламандра, сидящая на плече Вики.

Питомца на дуэль брать воспрещалось, поэтому сестра любезно согласилась за ним присмотреть. Точнее, я просто положил саламандру ей на плечо, а она промолчала.

Еда была очень вкусной, и всё это великолепие приготовили наши слуги. У меня мигом пропало желание спускаться в ресторан. Я поблагодарил Мишу и Машу за вкусный обед, а после спросил у девушки:

— Маша, а где мой трактат?

— В вашей комнате. Сперва я оставила его на кухне, но он попросил отнести его в тихое место.

— Это ещё зачем?

— Он сказал, что лишние звуки мешают ему анализировать полученные знания.

— Понятно.

Я зашёл в свою комнату, где на столе лежала закрытая книга о проклятьях.

— Ну что, получил новую дозу информации? — спросил я у книги.

— Ну, почти, — ответил Морф.

— Это как?

— Милая девушка положила меня на полку с энциклопедиями по биологии. Но я нашёл там кое-что из разряда откровенной художественной литературы.

Видимо, кто-то спрятал на этой полке книгу, которой в магической академии по определению быть не должно.

— Ну ты и извращенец, — усмехнулся я.

— А что поделать, если ни одна уважающая себя девушка не согласится сходить на свидание с книгой?

Я представил эту картину и рассмеялся.

— Ну и насмешил! Стой, или для постельных утех ты хотел именно такой длинный язык?

— Не смешно… — проворчал Морф.

— Ладно. Это уже твоё личное дело, — усмехнулся я. — Как насчёт новой порции тайных знаний? Только на этот раз без эротических сюжетов.

— Что-то я подустал… — наигранно зевнула книга.

— Что-то кровушка твоя задерживается, — таким же тоном протянул я.

— Ладно-ладно, что делать надо? — сдался Морф.

— Посидеть немного в пространственном кармане, потом выйти и читать в своё удовольствие. Чем больше сможешь скопировать из тайной библиотеки академии, тем лучше.

— Так, в пространственном кармане нет воздуха! Ты меня угробить решил?

— А с каких пор книгам надо дышать?

Морф не ответил, только закатил свой единственный глаз.

— Так ты правда дышишь или просто выпендриваешься? — прямо спросил я.

— Без воздуха я засыпаю. Но, думаю, смогу проснуться сразу, если ты не будешь держать меня в пространственном кармане очень долго.

— Полчаса максимум, пока дойдём до библиотеки. Пойдёт?

— Да.

— Тогда пошли.

Я взмахнул рукой, делая специальный жест, открывающий складку в пространстве, где до сих пор хранились мои сокровища. Пока не нашёл более удачного места, чтобы их перепрятать.

Взял книгу со стола и протянул в карман. Морф скрылся в чёрной трещине, после чего я закрыл её.

Светлана проводила меня в библиотеку академии. Она занимала отдельное здание, которое находилось слева от общежития, но перед учебными корпусами. Здесь было пять этажей, и все заполнены стеллажами с книгами. Чего здесь только не было!

— Нам наверх, — Света указала на местный аналог лифта в виде каменной плиты, окружённой стеклянными стенками.

Мы поднялись на пятый этаж, и княжна подошла к стене, заставленной книжными шкафами высотой до потолка. Она последовательно нажала на три корешка книги, располагающихся друг под другом. И шкаф отъехал назад, а затем вбок, открывая нам тайный проход.

Зашли в небольшое помещение, освещённое единственной магической люстрой. Три стены из четырёх были заставлены старыми книгами. Да здесь целый клад!

Дверь за нами закрылась, и я провёл по воздуху рукой, открывая пространственный карман. Достал оттуда Морфа.

— Вот и закончились твои мучения, — проговорил я, но трактат не отреагировал.

— Зачем ты взял его с собой? — нахмурилась княжна.

— С его помощью поиск будет в сто раз быстрее. Только надо его разбудить.

— И как это сделать?

— Х-м-м, — я полистал трактат, но страницы оказались пусты.

Попытался открыть глаз Морфа пальцами, но тоже не получил никакой реакции.

— Может, кровушки хочет, — усмехнулась княжна.

— Может, — я достал из кармана нож и уколол свой палец.

Оставил на обложке всего одну каплю крови. И этого хватило, чтобы губы книги изогнулись в довольном:

— М-м-м. Можно ещё?

— Нельзя, — ответил я. — Просыпайся давай.

— Да проснулся уже, — зевнул он и открыл красный глаз. — Ого, сколько тут редкостей!

— На какую полку тебя поставить? — спросил я и повертел Морфа в руках, чтобы он рассмотрел каждую из стен.

— Вот на эту. Тут книги по артефакторике.

Я поставил его на свободное место, а сам стал осматривать другие стеллажи.

— А он точно не станет передавать знания? — уточнила княжна.

— Разве что нам с тобой, — хмыкнул я. — Согласись, что удобнее спросить один раз у Морфа, чем по сто раз просить допуск к этой библиотеке?

— Это да. Может, тогда на каждую полку его поставим?

— Морф? Что скажешь? — обратился я к книге.

— Мне нужно в каждом шкафу постоять минимум по часу.

— Хорошо. Как раз сегодня мы больше никуда не торопимся.

— Как проведём это время? — заигрывающим тоном спросила княжна.

— Я думал, что за книгами.

— Сам же сказал: зачем читать это всё, если можно один раз спросить у Морфа.

— И ты его не стесняешься? — улыбнулся я.

— Ни сколечко.

Княжна присела на единственный стол, что стоял посреди зала, положила ногу на ногу и задрала подол платья, обнажая загорелые бёдра. И как тут устоять? Не буду врать, я даже не пытался.

Три часа пролетели очень быстро. Мы с княжной остались довольны, хотя за это время не прочитали ни строчки.

Я достал с полки Морфа, и он косо посмотрел на меня единственным глазом.

— И кто из нас ещё извращенец? — процедил он.

— Ну, я пока ещё книги не соблазнял, — усмехнулся я.

А стоящая позади княжна рассмеялась.

— Узнал что-то важное по моему вопросу? — спросил я уже серьёзным тоном.

— Есть пара моментов. Вернёмся в комнату, покажу.

— Хорошо, — ответил я и вернул книгу в пространственный карман.

Мы вернулись в общежитие и остановились у комнаты Светланы.

— Хочешь остаться на ужин? — спросил я у неё.

— Да, но на ночь вернусь в свою спальню. Иначе мои слуги доложат отцу, что я не ночевала.

— А ты не думала заменить слуг на более верных?

— Пробовала. Отец всегда умудряется переманить их на свою сторону.

— Значит, плохо договаривалась, — сказал я и открыл перед княжной дверь в свои апартаменты.

Ужин ещё готовили, поэтому мы пошли в мою спальню. Где я первым делом вытащил трактат из пространственного кармана.

Капнул на него ещё одну каплю крови, но книга не проснулась. И после третьей капли тоже не проснулась. Я присмотрелся и заметил, как едва дрогнул глаз Морфа.

— Свет, книга не просыпается. Может, стоит его выбросить из окна, чтобы взбодрился?

Княжна посмотрела на меня выпученными глазами. Я растянул улыбку до ушей и приложил к губам палец.

— Как раз с третьего этажа самое-то, — продолжил я, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Морф резко открыл глаз и начал говорить:

— Не, меня бросать никуда не надо! вы совсем уже?

— О, посмотрите, хитрожопая книга проснулась!

— У меня нет попы. Только корешок. Мягенький.

— Это не отменяет того, что ты притворялся, чтобы побольше моей крови получить!

— Ничего не могу с собой поделать, такова моя природа.

Стоящая позади Светлана рассмеялась.

— Морф, ты неисправим, — произнесла она сквозь смех.

— Показывай, что узнал. Тогда не стану тебя сбрасывать из окна, — усмехнулся я.

— Ну вот опять, бедный Морф во всём виноват. Открывай, — проворчал трактат.

Я открыл трактат на первой странице и очень удивился, когда увидел, что информации тут написано на треть толстой книги.

— А покороче нельзя? — спросил я.

— Не-а. Я и так сокращал как мог, — пробубнил Морф.

— Я, пожалуй, оставлю тебя читать, — произнесла Света и удалилась из моей спальни.

Да, учёба была ей не столь интересна, как светские вечера, по которым она ходила всё лето. И меня удостоила честью сопровождать её на большинстве из них. Но я уже тогда везде брал с собой Юлю и Мариссу, так что успел засветиться в компании трёх красоток перед всей знатью восточной части империи.

Но, сейчас не об этом.

Я внимательно читал всё, что Морф написал на своих страницах. Здесь была история создания первого подобного артефакта из человека. Рассказывался подробный ритуал, как обратить мага в камень для службы роду. Только вот не было ни одного слова о том, как всё вернуть вспять.

Ведь с подобными сложными ритуалами не работало сделать всё наоборот или как-то преобразовать изначальное заклинание. Это могло привести к фатальным полследствиям. Поэтому нужна была обратная расшифровка ритуала. Этот термин описывал способ обратить всё вспять. Но, кроме самого определения, у Морфа информации не было.

— Ты точно все книги скопировал? — спросил я, закрыв книгу.

— Точно, — ответил трактат и с прищуром посмотрел на меня единственным глазом.

Я решил ещё раз перечитать информацию, и где-то на половине ко мне в дверь постучались.

— Войдите! — сказал я, не отрываясь от книги, ожидая увидеть кого-то из девушек.

— Сергей Александрович, — обратился ко мне мужской голос.

Я обернулся и увидел незнакомого мужчину лет под сорок в форме слуг академии.

— Чем обязан? — уточнил я.

— Ваше сиятельство, я личный слуга князя Нерпова. Он велел отвести вас в его кабинет.

— Можно узнать зачем?

— Не знаю, ваше сиятельство.

Я шумно выдохнул и закрыл трактат.

— Эй, а можно поаккуратнее. Я тебе не школьный учебник, — проворчал Морф.

Слуга князя это услышал и покосился на меня. я не стал ему ничего объяснять, но уже и так понял, что о моей говорящей книге скоро станет известно директору.

Нерпов жил в отдельном двухэтажном особняке, что расположился за учебными корпусами, подальше от моря. Я ожидал, что меня приведут в кабинет директора, но никак — к нему домой.

Слуга отвёл меня на второй этаж, где и располагался кабинет князя. Большое помещение было заставлено стеллажами с книгами и антикварной мебелью.

— Добрый вечер, ваше величество, — поздоровался я и подошёл к столу.

Но не получил привычного предложения присесть. Вместо этого Нерпов сам встал со своего уютного кресла. Он посмотрел на меня исподлобья. И чем только я успел его разозлить.

— Сергей, нам с вами предстоит серьёзный разговор, — начал князь.

— Позвольте уточнить по какому поводу?

— Сергей, вы, возможно, не знали, но я в курсе всего происходящего в моей тайной библиотеке, — ответил он и прочистил горло.

Упс! Только вот что именно имел в виду князь: разговор о моей говорящей книге, которая за три часа скопировала всю библиотеку? Или же он хочет поговорить о моих планах касательно его дочери? Или обо всём вместе?

Вместо того чтобы гадать, я прямо спросил:

— И что же такого произошло в библиотеке, что так разозлило вас?

— Сергей, вы вроде умный молодой человек. Не прикидывайтесь, что не знаете.

— Будет гораздо проще, если вы обозначите проблему, и мы вместе обговорим её решение, — спокойно сказал я и присел на кресло возле стола, чем разозлил Нерпова ещё больше.

М-да, и как с разъярённым отцом обсуждать мои отношения со Светланой? Ещё одно неверное слово и князь наверняка попробует испепелить меня на месте.

Глава 4 Целители

— Сергей, я очень люблю свою дочь, — процедил Аркадий Викторович.

— Я прекрасно понимаю вашу реакцию. Поверьте, мои намерения серьёзны, — ответил я.

Теперь стало очевидно, что князь узнал о наших развлечениях со Светланой, а не о древнем трактате. Я мысленно выдохнул с облегчением. Ведь этот разговор и так мне предстоял. Так чего тянуть?

Вообще удивительно, что мы смогли сохранить наши столь близкие отношения втайне на протяжении всего лета, ведь где только мы не уединялись.

— Если бы твои намерения были серьёзны, ты бы сперва спросил разрешения на свадьбу, — князь ударил кулаком по столу.

Да, похоже, я знатно его вывел.

— А вы бы разрешили? Учитывая моё положение?

Князь задумался на долгую секунду и злобно процедил:

— Хочешь сказать, что мой отказ тебя бы не остановил?

— Нет. Мне слишком нравится ваша дочь.

Не было смысла врать и строить из себя святого, ведь таким я не являлся. Но готов был полностью принять ответственность за свои поступки. И за Светлану.

Только вот она была одной из самых солидных невест в империи, а я условный граф из изгнанного клана. Она княжна, а я попаданец в тело потомственного убийцы. И всё это играло важную роль в мире, где статус и благосостояние рода решает всё.

— Аркадий Викторович, давайте поговорим, как мужчина с мужчиной. Прошу вас отключить эмоции и рассудить здраво, — продолжил я.

— Я, по-твоему, не умею здраво рассуждать? Ты ещё не дорос мне советы давать!

Судя по выражению лица князя, то вторая дуэль в академии мне грозила именно с ним.

Нерпов стоял, сжимая кулаки. Он явно сдерживался, чтобы не прикончить меня на месте.

Я решил помочь князю успокоиться, пока не случилось ничего, о чём он потом пожалеет. Начертил указательным пальцем руну спокойствия. Да, я перечитал столько справочников, что знал и такую. Постарался сделать это незаметно.

— Выпейте водички, — предложил я князю и встал.

Подошёл к графину, вода в котором впитала в себя руну спокойствия, и налил в стакан. Себе тоже налил, но пить не стал. Я и без того умел сохранять холодный рассудок.

На самом деле ожидал, что сейчас князь разобьёт этот стакан об меня или об стену, но вместо этого он кивнул и взял его в руки. Сделал два глотка и поставил на стол.

— Да, что-то я разошёлся, — пробормотал он.

Я не ожидал, что руна подействует так быстро. Хотя использовал её впервые.

Вот так всегда, изучаешь сотню различных заклинаний, а в жизни пригодится лишь парочка. Но, в нашем деле лучше быть готовым ко всему.

— Я готов жениться на вашей дочери, если вы позволите, ваше величество. Могу вам гарантировать её финансовое благополучие, — предложил я.

— Да это понятно, — князь присел обратно на своё кресло. — Мне известно, что у тебя всё в порядке с финансами, ведь ты оплатил обучение не только для себя, но и для клановых. А я, признаться, был готов выделить тебе грант.

— Я настолько вас заинтересовал?

— Да. Я всю жизнь посвятил обучению магов. И вырастил сильнейших. Вижу потенциал издалека.

— И этот потенциал достоин руки вашей дочери?

Князь замялся. Несомненно, мы оба понимали, что по статусу я не подхожу Светлане. Но это пока.

— Только если она сама того захочет, — сдался Нерпов. — Понимаешь, я предлагал дочери десятки выгодных женихов, но ей никто не понравился. Ни один богатый наследник, — тяжело выдохнул он. — А ты… Она постоянно говорит о тебе. И я уже не могу закрывать на это глаза.

— Благодарю за понимание. Но позвольте сделать предложение вашей дочери по окончании учебного года, либо в его преддверии. Чтобы она думала об учёбе, а не о свадьбе.

— Я бы и сам на этом настоял. Такие мероприятия должны проводиться в неучебное время.

— Согласен с вами.

— Сергей, позволь полюбопытствовать. Это, конечно, твоё личное дело…

— Вы о Юле и Мариссе? — предположил я.

— Да. Думаешь, они поладят?

— Они уже не плохо ладят. По крайней мере, я уверен, что о свадьбе они договорятся. Пусть решают, как лучше им: вместе или раздельно.

— Это верно. Такие вопросы лучше доверить женщинам. А то выберешь розовый торт на свадьбу, а окажется, что он не вписывается в общий стиль. Ну или иные подобные заморочки.

— Теперь главное — не поддаваться на их уговоры и дождаться конца учебного года, — улыбнулся я.

— Сергей, а почему ты не организовал свадьбу до учёбы? — озадачил меня князь.

— Потому что вы бы не согласились. А я не собирался обделять никого из девушек. Тем более, вашей дочери по статусу положено быть старшей женой.

— Рад, что ты об этом помнишь. Да, я бы не согласился, если бы не узнал… Прошу, будьте аккуратны.

— Наследников до свадьбы не будет. На этот счёт можете быть свободны.

— Ну слава Нерпе, — сказал князь и зевнул.

Видимо, руна спокойствия успокоила его слишком сильно. Настолько, что Аркадий Викторович зевнул ещё раз и его голова опустилась на стол. Не прошло и минуты, как он захрапел.

Да, где-то я с руной переборщил. Возможно, влил в неё слишком много энергии.

Но, это прекрасный повод воспользоваться моментом, ведь мы в кабинете остались одни. Хотя не удивлюсь, если и тут стоит некий артефакт слежения. И тогда ко мне снова будут вопросы.

Но на кону стояла жизнь моей сестры, а здесь было много ценных книг. Моё спокойствие не стоит того, чтобы не попробовать.

Я поднялся с кресла и подошёл к первому стеллажу. Там были всевозможные учебники старых образцов, на основе которых Нерпов составлял собственные пособия для студентов.

Узнал эти книги по списку используемой литературы, который был в каждой выданной мне утром книге. Ведь в академии Нерпова маги должны были получать лучшие знания. И князь в самом деле старался предоставить лучшее. Да он всю душу вложил в эту академию!

Во втором шкафу была коллекция книг по магии жизни и магии смерти. Одни пособия по некромантии занимали целую полку. Но это всё было мне не интересно.

А вот в третьем шкафу все книги были посвящены артефакторике, ведь это отдельное большое направление магии. И большинство самых сильных артефакторов в империи выходили именно из стен этой академии.

Я внимательно изучал названия в надежде увидеть книгу, которая поможет спасти сестру. Мне бы подошёл любой трактат о расшифровке древних ритуалов. Но такого названия не было, и быть не могло. Ведь о тайных знаниях не писали на обложках.

Одна из книг всё же привлекла моё внимание. Она называлась: «Живые артефакты», но я не спешил прятать её в пространственный карман. Внутри могло скрываться всё, что угодно. Даже инструкция по созданию второго Морфа.

Я открыл книгу и начал листать. В основном здесь описывались артефакты с душами животных. И только на последних страницах было три ритуала по переносу души человека в артефакт. И обратно.

Х-м-м, ведь если не получится отменить магию, обращающую членов нашего рода в камень, тогда можно будет попробовать перенести их души в другое тело. Подходящую женскую оболочку ещё надо найти, но это уже вопрос десятый.

Я не стал тырить книгу ради нескольких страниц, а просто варварски их вырвал. И поставил трактат о живых артефактах на место.

Князь всё ещё храпел, и не было смысла его будить. Мы уже всё решили.

Я вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь. Меня встретил тот же слуга, который и привёл сюда.

— Князь, видимо, утомился и уснул, — сказал я мужчине.

Слуга косо на меня посмотрел и зашёл в кабинет. Услышал храп и сразу успокоился.

— Прямо во время разговора отключился, — дополнил я свою легенду. — Решил, что не стоит его будить, раз так устал.

— Правильное решение, господин, — кивнул мне мужчина. — Князь иной раз жизни своей не видит, решая дела академии. Вы найдёте дорогу обратно или мне вас проводить?

— Найду. Не переживайте.

Слуга проводил меня до входной двери, и дальше я направился в общежитие. Ночью академия мерцала тёплыми огнями магических светильников, которые подсвечивали здания и украшения в саду. Здесь было очень красиво.

Благо, что больше сегодня меня никто не беспокоил, и я спокойно смог перечитать трактат и поделиться с Морфом знаниями из вырванных страниц. Очень удобная функция книги — запоминать всё, он прямо как жёсткий диск из моего мира.

Я прилёг в свою мягкую кровать и забрался под тёплое одеяло. Здесь было так уютно и хорошо, что глаза сами начали закрываться.

Но не успел я уснуть, как услышал звук поворачивания ручки и открывающейся двери. Приоткрыл один глаз. А затем и второй. Потому что сон как рукой сняло.

В полумраке моей комнаты, из окон которой пробивался холодный лунный свет, стояла Юля. На ней было полупрозрачное платье, что мерцало в редких ночных лучах. Оно не прикрывало, а лишь подчёркивало изящные формы девушки.

— Мне не спалось, — с ноткой смущения сказала она.

Я раскрыл одеяло, приглашая её.

— Со мной будет засыпаться куда приятнее, — предложил я.

Юля забралась под одеяло и прижалась ко мне.

Поспать мне удалось лишь пару часов под утро, но уходил я на занятия с улыбкой до ушей.

Из-за приглашения магистра на целительский факультет мне полностью переделали расписание. И теперь у нас с Юлей совпадали многие занятия. Поэтому сутра мы вместе направились в корпус, где учили целителей.

Поднялись по лестнице на первый этаж. По пути засмотрелся на мраморные колонны, на которых мелкими углублениями в виде рисунков рассказывалась история магии.

— Мы уже опаздываем, — поторопила меня Юля.

— Мы аристократы не опаздываем, а лишь слегка задерживаемся, — иронично ответил я и зашёл в длинный белоснежный коридор с резными дверьми.

Нужную аудиторию нашли быстро, на каждой двери была табличка с номером кабинета и именем преподавателя.

Мы зашли в большой круглый зал, где столики для студентов располагались по возрастающей. В шесть рядов. А в центре был стол преподавателя. И я совершенно не удивился, когда увидел там вчерашнего пожилого целителя.

— Пошли на первые парты? — предложил я Юле.

— Но там мы будем на виду у магистра. А говорят, что он очень строгий.

— Боишься, что он тебя запомнит? — усмехнулся я.

— Нет. Он уже в любом случае запомнил. Я же пришла вместе с тобой. Вон на нас все смотрят.

— Тогда тем более нечего на галёрке отсиживаться. Пойдём!

Мы сели на первые парты, которые располагались близко друг к другу. А вот рядом с нами никто не решил приземлиться. Ну, как говорится, меньше народа — больше кислорода.

Через пять минут преподаватель встал со своего места, и началось занятие.

— Здравствуйте, дорогие студенты. Меня зовут Шиповников Иван Иванович. Я магистр целительского факультета, поэтому вы можете обращаться ко мне по всем спорным вопросам. Но, частить не советую. Сегодня у нас первое вводное занятие, на котором мы узнаем, на что вы способны.

Сидящий через две парты от меня парень поднял руку, а второй поправил очки.

— Слушаю, — разрешил задать вопрос магистр.

— Иван Иванович, мы же проходили испытание при поступлении. Разве этого недостаточно?

— Кому вы демонстрировали силы при поступлении, молодой человек?

— Барон Вербенов Павел Константинович…

— Не забывайте, что все ученики академии равны в своём статусе. Бароном вы можете быть для своих слуг, — с ироничной улыбкой поправил зазнайку магистр.

Вербенов нахмурился, но продолжил:

— Я демонстрировал свои силы директору — уважаемому Нерпову Аркадию Викторовичу.

— Мне известно, как зовут директора, спасибо.

По аудитории раздались смешки. Я и сам улыбался до ушей. А этот магистр начинает мне нравиться.

— Так вот, — продолжил Иван Иванович, — мне, как вашему основному преподавателю, важно оценить способности каждого ученика лично. Наша сегодняшняя цель — выявить ваши сильные стороны и обозначить слабые. Или слабые вы тоже демонстрировали директору, Павел Константинович?

— Нет, — насупился парень.

— Тогда с вас и начнём. Выходите в центр аудитории.

И Вербенов вышел. Под смешки однокурсников.

— Попрошу тишины! — гаркнул магистр, и все резко замолкли. — Павел Константинович, какое заклинание даётся вам хуже всего?

— Сворачивания крови.

— Вот его и продемонстрируйте.

— Эм-м. А на ком? — парень осмотрелся по сторонам, но в аудитории не было ни одного раненого.

Оно и понятно. В первую очередь целители учатся лечить себя, как мне Юля рассказывала.

— На нашем учебном манекене, — улыбнулся магистр и подошёл к высокому предмету прямоугольной формы, который располагался позади места преподавателя и был прикрыт белой простынёй.

— Манекене? — не поверил в сказанное Вербенов.

— Именно, — ответил магистр и снял простынь.

В высоком прямоугольном аквариуме, заполненном прозрачной жидкостью, стояло человеческое тело. Без головы. Да и половых признаков у «манекена» тоже не было.

— Какая гадость, — прошептала мне на ухо Юля.

— Ты же целитель, разве у тебя ещё чувство брезгливости не атрофировалось? — тихо усмехнулся я.

— Ещё нет…

Помимо нас, шепталась вся аудитория. Манекен произвёл сильное впечатление.

— И как ему кровь пустить? — спросил Вербенов у преподавателя.

Иван Иванович начертил пальцем на стекле руну, и из открытой шеи манекена полилась кровь.

— Вот, пожалуйста. Можете работать, — магистр отошёл ближе к первым партам.

Конечно, ведь от заклинаний первокурсников можно ожидать чего угодно. Вплоть до взрыва этого несчастного манекена, как я предполагал. Опыта-то у нас не было, а вот силы — хоть отбавляй.

Вербенов произнёс заученное заклинание и демонстративно поводил рукой над шеей манекена. Но кровь, или какой-то ее аналог, неизвестно что было внутри манекена вместо того, чтобы свернуться, стала вытекать ещё сильнее. И так за пару секунд она заполнила всю прозрачную жидкость, скрыв за красной пеленой тело манекена.

— Плохо, Вербенов, садитесь, — вздохнул магистр. — Вас только умерщвлять пока можно отправлять.

— Но вы же сами сказали…

— Садитесь! — отрезал Иван Иванович.

Вербенов вернулся на место. Но нацепил на лицо максимально недовольное выражение. Ничего, скоро спесь спадёт и с этого аристократа. Судя по всему, Иван Иванович об этом позаботится.

— Так, кто хочет быть следующим? — спросил магистр, потирая ладони.

Юля опасливо подняла руку.

— Юлия Игоревна, проходите к манекену, — сказал Иван Иванович и начертил на стекле, под которым скрывался наш подопытный очередную руну.

Жидкость внутри аквариума снова стала прозрачной, а состояние манекена вернулось к исходному.

— Иван Иванович, я вас сразу предупрежу, что у меня почти не было практики, — опасливо сказала Юля.

— Ничего страшного, мы здесь собрались, как раз чтобы набраться опыта. И чтобы случайно кого-то не убить, — говоря это, магистр косился на меня.

— У меня большинство заклинаний выходят, как худшие. Они просто не срабатывают.

— Продемонстрируйте какое-нибудь.

— Любое?

— Да, хочу увидеть, в чём заключается ваша ошибка.

— Тогда пусть будет заклинание для лечения мочекаменной болезни.

— Юлечка, давайте что попроще. Чтобы увидеть действие этого заклинания, придётся манекен расчленять. А кто его обратно исцелит?

По аудитории снова прокатились смешки. Один я наблюдал с серьёзным выражением лица, да Вербенов сидел недовольный. Кажется, он вообще не умел улыбаться.

— Тогда восстановление кожного покрова, — решила Юля.

— Замечательно, — отозвался магистр и начертил на стекле руну.

В одно мгновение кожа с правой руки манекена исчезла до самого локтя. Обнажились красные мышцы, и мелкие капли крови попали в окружавшую манекена жидкость.

Юля выдохнула, набираясь смелости. Обернулась на меня. Я кивнул в знак поддержки. И девушка подошла к стеклу и прочитала заклинание.

Ничего не произошло. Тогда она прочитала его ещё два раза.

— Достаточно, Юлечка. Скажите, сколько маны вы вложили в это заклинание?

— Сколько смогла.

— Понятно, — вздохнул магистр. — У вас проблема с передачей маны. Но это ничего, уже на следующем занятии у профессора Ромашкина вы будете учиться работать со своей энергией. Он покажет вам, как правильно направлять ману именно в вашем случае, и уверен, что через пару уроков это заклинание у вас получится.

Юля кивнула и поблагодарила магистра. А после вернулась за свою парту. Довольная от осознания того, что в её случае ещё не всё потеряно.

Ведь на испытании Юля не смогла показать ничего. Серьёзно. Ни одно из её заклинаний не сработало на подопытной мыши. Но после того, как я заявил, что отказываюсь учиться без Юли, князь Нерпов тоже решил, что у девушки не всё потеряно.

А в самом деле в неё верю. Такое упорство всегда вознаграждается.

— Есть ещё желающие? — спросил у всех присутствующих магистр.

Гробовая тишина. Кажется, студенты даже боялись шевелиться. А я тоже не рыпался, поскольку не знал ни одного заклинания исцеления, и мне нечего было демонстрировать. Вот когда будет задание кого-нибудь проклинать, тогда я побегу первый.

— Лес рук, — иронично подметил Иван Иванович. — Тогда давайте по списку. Начнём с буквы «А». Акулин, выходите!

Глава 5 Занятия

Я поднялся с места и подошёл к манекену. Не хотелось говорить перед одногруппниками, что я не знаю ни одного заклинания исцеления.

Да, все вчера видели, на что я способен, но никто не мог знать, какая магия была применена. Ведь целители помимо лечения умеют и калечить, так что их лучше не злить. И, то что я вчера проделал вполне могло показаться окружающим каким-нибудь обратным заклинанием остановки внутреннего кровотечения, а не магией крови.

— Сергей Александрович, продемонстрируйте нам что-нибудь. Что угодно, — с интересом попросил магистр.

«Что угодно. Значит» — мысленно усмехнулся я. Ну, хорошо.

Я подошёл к аквариуму и начертил на стекле руну, которую выведал в трактате по магии крови, а затем соединил с одним проклятьем. В последнее время все руны и заклинания старался объединять так, чтобы при использовании развивать оба своих источника.

Только, видимо, снова переборщил с количеством вкладываемой маны. Потому что стекло пошло трещинами. Густая жидкость внутри закипела, а магистр посмотрел на меня вытаращенными глазами.

Но не успел Иван Иванович открыть рот, как наш манекен взорвался, и всю аудиторию окропило густой прозрачной слизью, кусками плоти и осколками стекла.

— Фу-у, — протянула Юля, стряхивая со своего плеча кусок пальца.

— Кажется, у тебя кусок кожи на голове, — иронично подметил я, хотя сам испачкался больше всех.

Аудитория завопила. Кто-то получил мелкие порезы.

Магистр вытер с лица кровавое нечто той самой простынёй, что раньше прикрывала манекен.

— Сергей Александрович, — злобно процедил он. — Что за руну вы использовали? Целители же используют только заклинания.

Казалось, что сейчас магистр эту самую руну на мне испробует в отместку за испорченный манекен.

— Вы же сказали показать что угодно. Я и показал, что умел, — ответил я.

— Сергей Александрович, какой у нас предмет?

— Основы целительского дела.

— Так при чём здесь рунная магия?

Было слышно, что магистр сдерживался, чтобы не перейти на крик.

— Каждый использует, что умеет, — пожал плечами я. — Предупреждал же вас вчера, что у меня совсем другой профиль.

— Ну а взрывать учебный артефакт-то зачем? — перешёл на крик он.

— Да вы успокойтесь. Я же не специально. Вообще, планировал сделать несколько мелких надрезов. А получилось, ну вы сами видели.

Магистр шумно выдохнул. И ещё раз. Потом отошёл к своему столу, достал металлическую фляжку и сделал несколько глубоких глотков.

— Занятие окончено! Займитесь лечением своих ран. Если у самих пока не выходит, попросите помощи одногруппников! — громко указал Иван Иванович.

Недовольные студенты стали собираться и уходить. Только вот Юля осталась дожидаться меня. Ведь по выражению лица магистра было видно, что указание ко мне не относится.

— Прошу простить меня за резкость, Сергей Александрович. Поймите, что мне придётся отчитываться за испорченный артефакт.

— Если вы беспокоитесь о реакции директора, то я сам могу подойти к нему и признаться в своём косяке. Думаю, он поймёт.

— Благодарю, но не стоит. Это моя ответственность, а не ваша. Просто в прошлом году мы их двадцать испортили, а тут уже в первый день. Не ожидал я, — выдохнул он. — Ладно, вы можете идти. Но попрошу вас заглянуть ко мне после основных занятий.

— Куда заглянуть? — спросил я, осматриваясь.

Это был намёк, что аудиторию явно сегодня отмыть не успеют.

— А в соседний кабинет. Он, конечно, поменьше, но там хотя бы взрывать нечего, — улыбнулся магистр.

Интересно, что за напиток на него так подействовал? Судя по запаху от магистра это был коньяк.

— Хорошо, я приду.

— А мне можно? — подала голос Юля.

— А вам зачем, Юлия Игоревна? — удивился Иван Иванович.

— Я тоже хочу дополнительные занятия по целительскому делу.

Шиповников снова шумно выдохнул. Точно, это коньяк на него так подействовал. Добротный такой.

— Хорошо. Приходите, там уже по факту разберёмся.

— Благодарю, для Юлии очень важно научиться использовать свою силу, — мягко сказал я.

Я забрал Юлю из аудитории, и мы пошли в общежитие, чтобы помыться и переодеться. И все проходящие мимо студенты на нас косились. Конечно, занятия только начались, а мы уже с ног до головы в крови.

Но благо из-за того, что Иван Иванович отпустил нас пораньше, мы успели привести себя в порядок. Юля пошла на занятие по анатомии, а я направился на урок по магии стихии воды.

Зашёл в корпус для обучения стихийников и поднялся на третий этаж. Здесь на стенах был нарисован подводный мир. Я снова засмотрелся на рисунки причудливых рыб.

В аудиториях не было дверей, вместо этого в высоких арках стояли барьеры тишины. Я зашёл в небольшое помещение с партами, рассчитанными на двух человек, и увидел Мариссу.

Она сидела прямо возле стола преподавателя и махала мне рукой. Я присел рядом.

— Неужто сегодня будет теория? — с надеждой спросил я у девушки.

А то мне, казалось, достаточно один раз выделиться за учебный день. Ещё раз не хотелось. А я в себе не сомневался, учитывая настолько сильный мой родовой дар.

Марисса посмотрела в листок с расписанием и ответила:

— У нас два смежных занятия по расписанию. Первое — теория. Второе — практика.

— Вот чёрт!

— Ты что уже успел устать? — усмехнулась девушка, перенимая мою привычку вечно задавать неудобные вопросы.

— Нет. Я полон сил и энергии. Для всего, чего захочешь, — подмигнул я ей. — Но на самом деле не хочу выделяться.

— Тогда можем пересесть на заднюю парту.

— Это ещё зачем?

— Там тебя точно не запомнят.

— Нет, это плохой вариант. Я же хочу стать лучшим в академии, — признался я о своих намерениях.

— Зачем тебе это?

— А зачем мне быть на вторых ролях? Я привык добиваться своего. А как иначе стать сильнейшим в этом мире и возвысить клан?

— Логично. Мне нравится этот мир. Тут всё можно списать на нужды клана.

— Ну, почти, — улыбнулся я.

— А нашему клану не нужно новое платье? Голубое, — состроила глазки Марисса.

Этому хитрому приёму она научилась у Юли.

— А тебе оно нужно?

— Конечно. Платьев много не бывает!

— Ты говоришь, как Юля. Мне кажется, она плохо на тебя влияет, — усмехнулся я.

— Ничего не могу поделать. Вика совсем замкнулась в себе. А со Светланой мы не настолько близки, чтобы обсуждать…

— Платья? — перебил её я.

— Нет. Обычно мы обсуждаем тебя. Ну, и платья.

— Хорошо. Купим тебе платье, когда выйдем в основной мир.

И так раз в неделю каждая из девушек подходила ко мне. Даже Светлана. Только у неё запросы были повыше. Например, летом я купил ей колье из редких красных макров. Потратил на него полмиллиона рублей, но радостная улыбка Светы того стоила. Теперь она одевает мой подарок почти на каждый приём.

Мне вообще начинает казаться, что у девушек есть какой-то график. Ведь они подходят по очереди. В одни и те же дни недели. Х-м-м. Мне для них ничего не жалко, но это уже смешно.

Вот зачем Мариссе сто первое платье? Я даже спрашивать не стал. Себе дороже… Пусть лучше у неё будет тысяча платьев и ни одной претензии ко мне.

Пока я размышлял, в аудиторию зашёл преподаватель и встал возле доски, которая занимала всю стену. Она, кстати, была не привычного зелёного цвета, как в обычных школах, а синего, в цвет воды на глубине моря.

Преподаватель представился. Звали его Осетров Налим Витальевич. Это был высокий, худощавый мужчина с сединой на висках, а носил он преподавательскую форму академии, как и все учителя. В академии имели право выбора одежды только её ученики, ну и директор.

Первые два часа Налим Витальевич рассказывал нам теорию и велел не перебивать. Сказал, что все вопросы можно будет задать в конце лекции.

Он рассказывал почти то же самое, что мне поведал дядя в первые дни пребывания в этом мире. Поэтому я скорее делал вид, что слушал. А вот Марисса старательно всё записывала.

— Ты же всё это знаешь, зачем тебе конспект? — спросил я у неё, когда теоретическое занятие закончилось.

— Так, в школах же всегда надо записывать. А если это на экзамене будет? Где мне тогда повторять? — спросила она, убирая тетрадь в свою дорогую сумочку, купленную мной на прошлой неделе.

Благо, что теперь разорить меня сложно. Пока была возможность, я продал половину акций и вложил их в ценные бумаги. Теперь ежемесячно получал процент, который с удовольствием тратил на своих девушек и сестру. Правда, Вике в последнее время ничего не надо, и это меня не радовало.

— Это же магическая академия. И экзамены здесь практические, — объяснил я.

— То есть я зря писала?

— Ну не зря, внукам перечитывать будешь, — усмехнулся я.

— А когда они появятся? — серьёзно спросила Марисса, чем немного смутила меня.

Вот откуда мне знать, когда будут внуки? Я пока даже про детей ответить не мог.

— Когда Акула начнёт по суше бегать, — отшутился я.

Но Марисса шутку не поняла и хмуро на меня посмотрела.

— Да шучу я, — объяснил я. — Одной Акуле известно, когда будут внуки, — пожал плечами я.

В мире Мариссы не было юмора, как такового, поэтому половину шуток она не понимала. Но это меня не останавливало. Может, поэтому она уже сама начинала шутить. Причём, вполне удачно.

Для практики мы перешли в соседний зал. Он напоминал помещение для занятий спортом, только опять же — всё в синих тонах. И на полу красовались белые полосы разметки.

— Зачем это здесь? — задумчиво спросил я у девушки.

— Не знаю, — развела руками Марисса.

Всё прояснилось, когда привёл преподаватель и объявил:

— Уважаемые маги! Делимся на две равные группы и встаём возле вон тех белых полос, — указал он на разметку, которая была начерчена в двух метрах от каждой из стен зала.

Мы разделились и встали, как указал преподаватель. В каждой группе получилось по двадцать человек. А Марисса встала по правую руку от меня. В отличие от целительского факультета, стихийников делили на малые группы, поэтому Вика оказалась в другой. Но какие-то занятия у нас и с ней совпадали.

— А дальше, что делать? — спросила темноволосая девушка из нашей группы.

— А дальше ваша задача такова: с помощью использования водной магии вы должны закинуть членов группы противника за черту, и при этом устоять сами. Каждый, кто переступает через черту, выбывает. Травмы друг другу не причинять. Всё ясно?

— Да! — хором ответили студенты.

— Тогда приступайте!

Преподаватель отошёл подальше. А я наклонился к уху Мариссы и заговорщечески прошептал:

— Может открыть доступ к большому источнику воды?

— Могу. Что ты задумал?

— А вот сейчас и увидишь.

Я потёр ладони в предвкушении и выставил перед собой водный щит. Успел одним из первых собрать воду из воздуха. Но во второй группе оказался такой же умелец.

В меня прилетело пару водных шаров, но это выглядело смешно. Я знал столько способов убийства с помощью водной магии, а мы тут шары пуляли. Вроде в детскую группу водников я не записывался.

Тем временем Марисса начертила в воздухе заветную руну, и из неё полилась вода.

— Готово!

Я раскинул руки и направил всю вытекающую воду в щит. Конечно, маги из противоположной группы пытались перехватить контроль над источником воды, но это было бесполезно. Мой дар был сильнее, несмотря на то что по уровню силы я считался самым слабым на факультете.

Водный щит постепенно становился всё больше и больше. И вскоре достиг потолка.

Я хлопнул в ладоши, и водный щит обратился стеной. И пошёл прямо к противоположной группе.

Водная стена обрушилась при приближении к магам. И их попусту смыло волной за заветную черту.

— Ура! — закричали ребята из нашей группы.

— Закрывай источник, — шепнул я Мариссе.

Она махнула рукой, и руна растворилась в воздухе.

Хорошо, что в помещении для практики был предусмотрен слив для воды. И моя волна плавно начала утекать в канализацию.

— Акулин и Проакулина! — крикнул преподаватель.

Да, он был куда менее учтив, чем магистр целительского факультета. Но мне кажется, это до тех пор, пока кто-нибудь не нажалуется. Ни я, ни Марисса этого делать не собирались, а вот судя по лицам одногруппников, эти аристократы уже раздумывали.

— Вы чем-то недовольны, Налим Викторович? — спросил я, на примере показывая, какое должно быть обращение.

— Доволен! Молодцы! Только вот как источник воды сюда переместили? — спросил учитель.

И теперь в его тоне слышалась гордость. Хм, ради такого можно и простить фамильярность.

— Это секрет нашего рода. Не можем поделиться, — ответил я.

— Эх. Вот вечно у студентов одни секреты. Как мне вас учить, если каждый знания скрывает? — отмахнулся преподаватель.

Видимо, я не первый такой на его практике.

— Это рунная магия воды. Очень редкая, — пояснила Марисса.

— Вы рунная ведьма? — с прищуром спросил Налим Викторович.

— Да. Рунная ведьма воды.

— Только воды? Впервые о таком слышу.

Девушка улыбнулась одним уголком рта. Она всегда так делала, когда не знала, что ответить.

— Да. Марисса работает только с водой, — ответил я за девушку.

Отчества у неё не было, поэтому в этот раз я ограничился именем. Не по фамилии слуги рода же её называть. Тем более, скоро она изменится на основную.

— А она сама не может ответить?

— А вы не можете быть чуть учтивее к вашим студентам? — не выдержал я.

Преподаватель смутился и покосился на меня.

— Прошу меня простить, — изменил тон он на более учтивый. — Ваши способности крайне интересны. В попытке разобраться я поддался эмоциям.

— Ничего страшного, — улыбчиво ответила Марисса.

А я кивнул, соглашаясь с её решением. Ведь мне было важно, чтобы к моим девушкам относились с должным уважением. Каждая из них заслужила этого сполна.

— А вы не хотите посещать занятия для продвинутых магов? — внезапно с энтузиазмом спросил преподаватель.

— У меня же всего четвёртый уровень, — напомнил я.

— Да, но вы прекрасно умеете использовать данный вам запас маны. Думаю, вы быстро раскачаетесь.

— Придётся опять переделывать расписание? — тяжело вздохнул я.

— Да, но это частое явление, когда студент переходит в более сильную группу.

— Что значит «более сильная группа»?

— Сборка студентов со всех курсов с сильным даром воды. Поверьте, там вы найдёте с кем посоревноваться. И ваша спутница тоже.

— Я хочу туда, — шепнула мне на ухо Марисса. — Мне нужны сильные противники для развития.

— Мне тоже, — также тихо ответил я.

Преподаватель прочистил горло, привлекая наше внимание.

— Мы согласны! — огласил я.

— Вот и замечательно. Тогда я передам всю информацию директору, и к концу дня его секретарь сделает для вас новое расписание.

Остаток занятия прошёл в тренировке заклинаний. Только вот ни мне, ни Мариссе, они не требовались, чтобы творить магию. Поэтому мы выполняли задание преподавателя, но по-своему. А он внимательно за нами наблюдал, и вроде к концу урока перестал удивляться.

После практики мы направились в столовую, если можно так назвать огромный ресторан на первом этаже общежития.

Я нашёл взглядом Вику, Свету и Юлю, которые сидели за большим столом, застеленным белой скатертью, и мы с Мариссой присоединились к ним.

— А где Ваня? — сразу спросил я у девушек.

— Его задержали на занятиях. Не знаю почему, но прислал сообщение, чтобы мы его не ждали, — ответила Юля.

— Хм, странно, почему он написал тебе, а не мне.

— А он написал тебе. Просто утром мы перепутали мобилеты, и я ушла с твоим.

Девушка протянула мне артефакт связи, а я достал свой из кармана и сделал то же самое. В самом деле перепутали. Выглядят-то они одинокого.

— Ой! Это тот, о ком я думаю? — обратилась ко мне Юля и ткнула в сторону входа в ресторан.

Я присмотрелся. Шрамы от зубов акулы чётко виднелись на шее парня. И на щеке остались полосы от битвы с морским хищником. Удивительно, как он вообще выжил.

— Да. Это Черепахов младший, — огласил я. — Но какого он забыл в этой академии?

Глава 6 Клубы

— Учиться ваш Черепахов приехал, — ответила Света на мой удивлённый взгляд и раскрыла перед собой меню.

— А чего раньше не сказала? — возмутился я. — Ты же знала обо всём произошедшем.

— Так, глава клана уже осуждён. Я думала, что и с отпрысками вы уже всё решили, — развела руками княжна.

Да, Светлана настолько привыкла к нашему обществу, что давно показывала себя настоящую. А вот другие видели гордую аристократку, которой не свойственно совершать ошибки.

— А мы думали, что все наследники мертвы, — хмыкнул я.

Младший сын осуждённого князя Черепахова встал на входе в столовую и осмотрелся. Заметил меня. А я и не скрывался.

— Чего он уставился? — злобно буркнула Вика.

— Нарывается, — процедил я.

— Попрошу без драк в ресторане, — сказала Света. — Тебе не кажется, что одного разгромленного помещения за день достаточно?

— Маловато будет, — усмехнулся я.

— И это у него ещё занятий по алхимии не было, — подметила Юля.

— И рунной магии. Он и там свои проклятья продемонстрирует, — дополнила Марисса.

А девушки-то спелись.

— Тсс, он к нам идёт, — кивнул я в сторону своего врага.

Жаль, что в пределах академии убивать запрещено. Иначе я бы отплатил за каждое покушение на мою семью и мой клан.

Но, что если Черепахов поступил сюда именно из-за меня? тогда и местные порядки его не остановят. Эх, снова придётся ходить, оборачиваясь.

Черепахов подошёл к нашему столу. Окинул меня презрительным взглядом, а я посмотрел ему прямо в глаза. Ненависть парня меня нисколько не смущала. Даже наоборот.

Он подошёл к нашему столику и процедил, смотря на меня:

— Я найду способ прикончить тебя и весь твой род, ублюдок.

— Ага. Можешь сразу в список дуэлей записываться. Правда, теперь меня можно вызвать только через директора, — ухмыльнулся я.

— Нет, твоя смерть будет мучительной, — злобно продолжил он.

А я лишь усмехнулся. Меня не так просто не то что убить, даже ранить.

— Иди-ка ты в пешее эротическое путешествие со своими угрозами. Они мне не интересны, — сказал я и сделал жест рукой, обозначающий «проваливай».

— Только после тебя, тварь.

— Ты мне вид на интерьер загораживаешь. Уходи сам или мне придётся охрану позвать, — со сталью в голосе заявил я.

— Ещё увидимся, — хмыкнул он и ушёл.

Сел за ближайшим столом неподалёку. Открыл меню, но вместо того, чтобы выбрать себе обед, Черепахов продолжал сверлить меня тяжёлым взглядом. Хоть самому его на дуэль вызывать. Но сомневаюсь, что и после хорошей взбучки, он от меня отстанет.

Я старался не обращать внимания на врага, что злило его ещё больше, если судить по выражению лица. Кажется, что даже шрамы парня искажались от злобы.

К нам подошла симпатичная темноволосая официантка в форме слуг академии и приняла заказ. Я заказал себе борщ с пампушками и говяжий стейк с картофельными дольками.

А девушки в основном брали салаты, да курицу или индейку. Не знаю почему, ведь потолстеть им не грозило, у магов очень хороший метаболизм. Может, поэтому хорошеньких девушек, которые едят, как ни в себя и не толстеют, называют ведьмами.

Еду принесли минут через десять. Было вкусно, но не сравнится со стряпнёй наших новых слуг.

— Давайте поговорим о хорошем, — предложила Юля. — А то после этого парня зависла недобрая атмосфера.

Я лишь хмыкнул. А вот девушкам идея понравилась.

— Сергей, папа сказал, что ты подходил к нему, — улыбчиво начала Света.

— Ты говоришь так, словно тебе не влетело за наши… посиделки в библиотеке, — с намёком ответил я.

— Влетело. Он мне целый час лекцию читал. Но это того стоило.

— Чего стоило? — уточнила Марисса и отправила в рот вилку с листьями салата.

— Папа благословил нашу помолвку.

Света засияла от радости. Словно собиралась выйти замуж за принца, а не за графа из изгнанного клана.

Девушки ринулись поздравлять Свету. А я всё это время ел пирожные, которые нам принесли на десерт.

— А как твоя мама отреагировала? — внезапно спросила у Светы Юля.

Княжна сразу поникла. Опустила взгляд к тарелке салата, но ответила:

— Мама умерла, когда я была совсем маленькой.

— Сочувствую. Прости, я не знала.

— Ничего, — вымученно улыбнулась Света. — Я её почти не помню.

— Я тоже не помню своих родителей, — поддержала Марисса. — Их казнили сразу после моего рождения. А потом я долго скрывалась. Меня растила тётя, но вскоре меня всё равно нашли. И её тоже казнили.

— Это же ужасно, — участливо сказала Юля.

М-да, после таких откровений мрачная атмосфера за столом только усилилась. И мы замолчали.

После обеда мы с девушками расстались. Со всеми, кроме Светы, с которой у нас совпадало в расписании следующее занятие по управлению маной.

Это было чисто практическое занятие, и проходило оно не в аудитории, а на открытом воздухе в саду.

Я взял у ожидающего меня Миши большой коврик и расстелил на зелёной траве. Света присела рядом.

— В такую погоду находиться на улице одно удовольствие, — подметила княжна.

— Да, только корзинки для пикника не хватает, — ответил я.

— Принести, господин? — внезапно спросил Миша.

— Нет, ты можешь быть свободен.

— Благодарю! Какие будут пожелания насчёт ужина?

Я вопросительно посмотрел на Свету, на что она лишь замотала головой.

— Миш, на ваше усмотрение, — ответил я парню.

Он кивнул и вышел из сада через арку, сделанную из зелёных растений. Словно взяли два куста, изогнули дугой и соединили сверху. А потом подстригли, чтобы невозможно было разглядеть, где переплетаются верхушки.

Это занятие прошло без происшествий, что даже удивительно. Мы два часа сидели на коврике и проводили различные манипуляции с магическим источником под контролем преподавателя.

Наполняли и укрепляли магические каналы с помощью собственной маны.

— Если будете проделывать это упражнение каждый день, то в два раза быстрее окажетесь на новом уровне силы, — объяснял полноватый краснощёкий мужчина.

Преподавателя звали Муравьедов Борис Геннадьевич. Он говорил спокойно и размеренно, будто сидел на антидепрессантах. Настолько спокойно, что я чуть не уснул во время занятия.

К концу урока пришёл Миша и забрал коврик.

На этом сегодняшние основные занятия закончились, и я уже собирался идти к магистру целительского факультета, чтобы быстрее отстреляться. Но Миша напомнил важную вещь:

— Господин, презентация клубов пройдёт в большом актовом зале. Там вам необходимо выбрать минимум два для дополнительных занятий.

Я шумно выдохнул, перенимая привычку своего отца и с надеждой спросил:

— А откосить никак?

— Нет, господин. Это прописано в правилах академии. Вы должны выбрать себе дополнительные занятия.

По пути к главному корпусу, где находился актовый зал, я расспросил Свету:

— А ты какие кружки выбрала?

— Я присмотрела себе клуб боевых искусств и кружок рукоделия, — улыбчиво ответила княжна.

— Вот это контраст, — усмехнулся я. — Зачем магической академии кружок рукоделия?

— Так это магическое рукоделие!

— Это как? С помощью заклинаний шьёте себе платья? — спросил я, не скрывая удивления.

— Ну, не платья. Шарфики и шапочки в основном, — смущённо ответила Света.

— Ясно. Это кружок для ленивых, — по-доброму усмехнулся я. — Может, и мне туда вступить? Поставлю работать заклинание, чтобы вязало там что-нибудь вместо меня, а сам спать завалюсь.

— Многие так и делают.

— Ты тоже спишь?

— Нет, я же пока лишь со стороны наблюдала за занятиями. Не забывай, что я такая же первокурсница.

— Ага, которая знает академию от и до. Не удивлюсь, если ты в курсе о каждой сколотой плитке.

— Мы используем усиленные магией строительные материалы. Они не скалываются. Это на века.

— Вот видишь. Всё-то ты знаешь.

Она смущённо отвела взгляд. Я приобнял её за талию и дополнил шёпотом:

— И в этом наше неоспоримое преимущество.

Мы дошли до главного корпуса и с толпой студентов просочились внутрь. А вот внутри уже всем хватило места. Мне кажется, что здесь использовали пространственное заклинание, чтобы магическим образом расширить помещение. Иного объяснения тому, как громадный зал поместился в здании куда меньшего размера, у меня не было.

Света предложила пройтись по всем стендам по очереди, и я согласился. Ох, надеюсь, выбор кружков не затянется до ночи. Ну, если надоест выбирать, запишусь в кружок рукоделия и выиграю себе дополнительные часы сна. Между прочим, здоровый сон очень важен для студентов.

Чего здесь только не было. В археологическом кружке ребята занимались раскопками артефактов древности. А музыкальные инструменты играли без участия людей. И даже артефактный микрофон пел самостоятельно.

Дольше всего я простоял у стендов боевых искусств и фехтования. Поразмыслив, достал мобилет и набрал Ваню.

— Ты где? — спросил я у него, когда парень взял трубку.

— Клуб для дополнительных занятий выбираю, господин.

В академии все были равны: и аристократы, и простолюдины. Но Ваня по привычке добавлял «господина» почти в каждой фразе.

— Я тоже. Подойти к секции, где представлены боевые искусства. Вместе запишемся куда-нибудь. А то и так два дня тренировок пропустили.

— Уже бегу! — ответил он и бросил трубку.

Пока ждал, разговорился с ребятами, которые представляли кружок фехтования на мечах.

— Зачем меч, если есть магия? — спросил я у высокого, широкоплечего парня.

— Магия хороша только, если ты умеешь сражаться с её помощью, -с иронией ответил он.

— А разве тут кто-то не умеет, — я демонстративно осмотрелся.

— Конечно! Вон тот же факультет артефакторики.

— Так что им мешает сделать боевой артефакт и использовать его вместо собственных заклинаний?

— Ничего. Но нельзя с собой носить все виды боевых артефактов. Иногда приходится выкручиваться с помощью собственных умений.

— Всё равно не понимаю, как меч спасёт от магической атаки, — пожал плечами я.

— Да никак, — задумчиво ответил парень. — Но всегда можно на меч отражающее заклинание наложить.

— Тогда это уже артефакт, — подметил я. — И снова назревает вопрос: зачем магу вступать в ваш клуб?

— Как минимум для общего физического развития, — с ходу ответил парень.

Я поразмыслил, что для физподготовки мне не нужно махать железкой и записался в клуб рукопашного боя. А тут и Ваня подоспел, чтобы записаться вместе со мной.

Один клуб был выбран, и мы пошли дальше осматриваться. Света зависла у стенда клуба изменяющих внешность. Там девушки демонстрировали, как с помощью магии ученица с боевыми шрамами на лице и голове превращается в настоящую красотку. Благо, что нам с Ваней это было неактуально.

Но не удивлюсь, если именно в этом кружке увижу Черепахова. Тогда он сможет избавиться от шрамов, что оставили мои хищные подопечные. Жаль, что они его не убили. Ну ничего, я исправлю этот косяк.

Мы ещё часа два гуляли по актовому залу. Проходили мимо кружка садоводов, архитекторов, ветеринаров. Выбор был по-настоящему огромен. И у нас с Ваней глаза разбегались. Только вот пока ни один клуб не смог заинтересовать меня по-настоящему

— Господин, что думаете о клубе подводной охоты? — спросил парень, когда мы проходили мимо соответствующего стенда.

— И на кой он мне сдался?

— Я думал, что вас привлекает всё, что связано с водой.

— Не совсем. Всё же не хочется тратить время на бесполезные занятия. И если в клуб боевых искусств мы записались, чтобы поддерживать себя в форме, то тут бесполезная трата времени.

— Вынужден не согласиться! — окликнули меня со стенда.

Я закатил глаза в предчувствии, что сейчас услышу очередную рекламную речь.

К нам подошёл парень с тёмно-синими волосами. В ухе сверкала серёжка, как у пирата.

— Ну и зачем нам на рыбок охотиться? — со скептицизмом спросил я.

— А кто сказал про рыбок? — деланно изобразил удивление парень. — Меня, кстати, Максом звать.

— Я Сергей. А это Иван, — я кивнул на парнишку. — Так вот, у вас морская инсталляция. Это иллюзия?

Позади стенда красовалась стен с кусочком подводного мира. И там как раз плавали всевозможные разноцветные рыбки.

— Это для красоты, — усмехнулся парень. — Не демонстрировать же студентам подводные порталы. Тогда точно разбегутся.

— Порталы? — заинтересованно переспросил я.

— Да. Мы охотимся на подводных тварей, которые прорываются с нижних уровней изнанки на наш.

— И до сих пор всех не перебили?

Я намекнул на то, что подводные прорывы на нулевом уровне довольно редкое явление. Это вам не побережье Камчатки с её аномалиями.

— Нет. В воде водится вдоволь монстров. Поэтому на пляже стоят магические буйки, что отпугивают тварей, может, видели?

— Да, видел.

Из окна моей спальни открывался красивейший вид на море. И на его ровной гладихорошо виделись буйки в виде красных шаров, соединённых сеткой.

— Откуда берутся эти монстры? — сразу уточнил я.

— Так, из прорывов и берутся, — ответил Макс. — В открытом море находится аномальная зона. А мы для монстров лакомая добыча, поэтому они и подходят близко к берегу.

— Хм-м. Даёшь гарантию, что на рыбок охотиться не будем?

— Конечно! Первый заплыв в выходные. Присоединяйтесь. Если не понравится, вы всегда можете поменять кружок. Можете менять сколько угодно раз, главное, чтобы вы всегда были записаны минимум в два.

— О, ну раз так можно, то записывай.

Я продиктовал Максу свои данные, которые он аккуратно перенёс на бланк.

— Корабль отходит от пирса в субботу в восемь утра. Не опаздывайте. Вот список всего необходимого, что нужно взять с собой, — он протянул мне лист, исписанный с двух сторон мелким почерком.

— Опять я не высплюсь. Надеюсь, оно того стоит.

— Однозначно стоит! Вот увидишь!

— Ловлю на слове.

Двух кружков для меня было более чем достаточно, поэтому я ещё немного побродил с Ваней, пока он не записался в кружок любителей полётов. Там ребята летали буквально на всём и часто принимали участие в соревнованиях между академиями. Ваня загорелся от такой возможности.

Он захотел остаться с ребятами из кружка и продолжить обсуждение всевозможных летательных артефактов, поэтому я оставил его и вышел на улицу.

Направился к целительскому факультету и нашёл нам магистра.

— О, Сергей Александрович. Не ожидал вас встретить, как рано. А где ваша подруга?

— Я написал ей сообщение, она подойдёт чуть позже. Записывается в клуб целительской практики.

— Это дело хорошее. Дополнительная практика никогда не повредит.

— Согласен с вами. Так с чего начнём?

— Куда вы так спешите, Сергей Александрович?

— Иван Иванович, у меня ещё планы по посещению библиотеки. Вы же не думали, что я всё свободное время посвящу одному направлению магии?

Он косо на меня посмотрел, словно не поверил.

— Раз так, давайте начнём. Какие целительские заклинания вы знаете?

— Никаких. Разве что запомнил то, которое вы мне на арене диктовали.

— Хм. Тогда начнём с самых простых.

Мы разучили три заклинания для исцеления мелких ран. Я повторял слова, но пока не вкладывал в них ману.

— А теперь перейдём к практике, — опасливо сказал магистр. — Постарайтесь эту аудиторию не разнести.

— Постараюсь, — усмехнулся я.

Тогда магистр отвёл меня к новому манекену, который уже поставили в соседней аудитории. А быстро здесь прибрались. Я ожидал, что кровь со стен будут минимум до вечера отмывать.

— Уборщики у нас тоже магию используют, — подметил Иван Иванович.

Он начертил на стекле руну, и рука манекена без головы покрылась мелкими царапинами.

— Приступайте, Сергей Александрович. Только помните, что ману нужно вливать постепенно.

Я кивнул и принялся читать заклинание. Как и было сказано, вкладывал в неё энергию частями, чтобы снова не переборщить. И вот заклинание закончилось, но ничего не произошло.

Иван Иванович почесал затылок и задумался.

— Странно, — выдал он.

— Ну да. Я же говорил, что не целитель. Мои источники магии заточены под другое.

— Это не важно, — отмахнулся преподаватель. — О, а попробуйте, читая заклинание, сосредоточиться на источнике воды в нашем подопытном.

— Хорошо.

Я так и сделал. Ощутил источник воды в искусственно созданной крови манекена и повторил заклинание.

Только вот произошло то, чего я никак не ожидал.

Глава 7 Голем

Магические светильники, что располагались на стенах и потолке большой аудитории, начали мигать, как от перенапряжения. А затем раны на теле манекена начали затягиваться.

Но магический процесс на этом не закончился. Отнюдь. Я и магистр с вытаращенными глазами смотрели за происходящим.

Из ровного среза, где отсутствовала голова, стала вытекать кровь. Только она не смешалась со связующей жидкостью в аквариуме, как было в случае с заклинанием Вербенова. А начала принимать круглую форму.

И так постепенно она уплотнялась, образуя подобие головы. Не знаю, как из моего простого целительского заклинания вышла магия крови, но факт оставался фактом.

Используя кровь, как ресурс, моя магия создала череп, только я уже не видел, чем она его наполнила. На новой голове манекена выросли мышцы. А через каких-то пять минут они обросли кожей.

Появились прорези для глаз и рта, сформировался нос. Только волос на голове не хватало для полного сходства с человеком.

— Поразительно! — воскликнул профессор.

И наш подопытный будто его услышал и открыл глаза.

Мы отшатнулись.

— Неужто он ожил? — спросил я у магистра.

— Это исключено, — чётко ответил Иван Иванович. — Он никогда не был живым, чтобы воскресать.

— Тогда что я создал? Голем?

— Не создал, а модернизировал. Да, в простонародье подобные создания называются големами. А у нас очень реалистичный.

— Эм, а из чего он сделан? Из трупов? — поинтересовался я, подходя к аквариуму.

Манекен смотрел прямо. Глаза его не двигались, словно в них не было жизни. Сейчас он напоминал безвольную куклу.

— Да, из трупов. Процесс очень кропотливый, на создание одного манекена у некроманта уходит около месяца. Поэтому и удивительно, что вы так быстро создали голову. Это самая сложная часть, проще без неё заказывать. А черепно-мозговых травм для практики студентам и после турниров и дуэлей хватает.

— И что с ним теперь делать? Голову отрубать? — задумчиво спросил я.

— Нет, оставим. Голова нашему делу не помешает, — усмехнулся магистр.

— Да. На первой же практике кто-нибудь её взорвёт, — иронично подметил я.

— А вот этого не надо! на вас манекенов не напасёшься!

— Это всё издержки учёбы. Мы же не специально наносим ущерб, — развёл руками я.

— Ага. Не специально. Если бы все студенты чётко соблюдали инструкции, то ни один манекен бы не пострадал.

— Я выполнял. И разве это помогло?

— Хм. Ты исключение. Что с инструкцией, что без всё равно урон будет, — ухмыльнулся Иван Иванович.

Этот преподаватель начинал мне нравиться. Он не только горел своим делом, но и с пониманием относился к косякам своих студентов. Пускай, он переводил это в шутки и ругался, но продолжал учить.

— Попробуем ещё одно заклинание? — с энтузиазмом спросил я.

Мне самому стало интересно, что может из этого выйти. Уж больно непредсказуемая у меня магия. Конечно, ведь я не целитель.

Не удивлюсь, если моё исцеление Сухоносова было чистой случайностью, а как такового целительского дара у меня нет. Зато если нужно кого-нибудь проклинать или заморозить, то в этих направлениях лучше меня мага в академии не найдёшь.

Хотя я всё же надеялся увидеть конкурентов на продвинутых занятиях для магов воды.

— Ещё одно, — задумался магистр. — Можно попробовать. Давайте также, сперва без источника воды, потом с ним. Надо понять, почему у вас получается совершенно не то, что заложено в магических текстах.

— Так, раны на манекене же исцелились. Значит, работает. Ну а голова — это бонус.

— Давайте без бонусов, Сергей Александрович.

— А это уже, как пойдёт. Ничего обещать не могу, — усмехнулся я.

Магистр поведал мне заклинание по восстановлению кожного покрова. Я несколько раз повторил, запоминая слова. Благо память у меня была хорошая. Три раза стоило повторить, и короткий магический текст отложился в памяти.

Иван Иванович подошёл к аквариуму, чтобы начертить нужную руну. Но не успел он коснуться стекла, как отшатнулся.

Голем моргнул и уставил свой взор на магистра.

— Как? Как такое возможно? — в шоке спросил Иван Иванович, а голова манекена медленно повернулась в его сторону.

— Хотите сказать, что он живой?

Я старался скрыть удивление в голосе, но получалось плохо. Не каждый день после моих заклинаний учебные манекены оживают.

— Нет, живым он быть не может, — начал объяснение магистр. — У него же нет души.

— Но как тогда объяснить его логические телодвижения.

— Не знаю. Мне и самому интересно.

— А если он и боль теперь чувствует? — предположил я.

— Хм. Тогда лучше отложить нашу практику, пока не подвезут новый манекен.

— А этого куда?

— В исследовательский корпус. Там уже наши профессора разберутся, что произошло с этим големом.

— А я могу поучаствовать? — с энтузиазмом спросил я.

— Думаю да. Я договорюсь и передам вам сообщение, куда подходить.

Поскольку наш манекен пришёл в негодность, точнее, стал слишком человечным, индивидуальные занятия Иван Иванович перенёс на послезавтра. А завтра в идеале мы с ним должны будем встретиться в лаборатории, куда скоро и уедет оживший голем.

Когда я вышел из здания целительского факультета, было уже пять часов вечера. Солнце клонилось к закату, и вот-вот должно было спрятаться за горизонтом.

Я неспешно шёл к общежитию. Достал мобилет и набрал Юлю.

— Алло, — послышался в трубке её голос.

— Ты чего на дополнительные занятия не пришла? — сразу спросил я.

— До сих пор с клубом определиться не могу. В один для целителей записалась, а вот второй…

— Ничего не нравится?

— Наоборот. Я хочу вступить чуть ли не вовсе, — рассмеялась в трубку девушка. — А время не резиновое.

— Понятно. Ну, сегодняшнюю практику ты уже пропустила, так что спокойно выбирай. Теперь послезавтра.

— Блин, а чего ты раньше не позвонил? Я бы подошла, — возмутилась Юля.

— Ты всё равно не пропустила ничего интересного. Кроме одного ожившего манекена, — усмехнулся я.

— Да ну? Ты прикалываешься?

— Нисколько. Правда, мы с магистром сами не поняли, что именно произошло. Ведь души-то у него нет. Завтра в исследовательский корпус пойдём разбираться.

— О, тогда я туда и запишусь! Походу там реально интересно.

— Хах, давай. Будет у нас там свой человек. А то чувствую, что это не первый прецедент необычной работы заклинаний в этом году.

— Замётано. Побежала! К ужину буду.

— Подожди, так ужин через полчаса уже.

— Тогда к позднему ужину.

Юля бросила трубку, а я подошёл к зданию общежития. И в этот момент включилось магическое освещение на улице. Рановато однако.

Поднялся в свои апартаменты. В общем зале сидела Марисса и читала книгу.

— А ты чего клуб не выбираешь? — поинтересовался я.

— Уже выбрала. Подводную охоту и спортивное плавание, — ответила девушка, оторвав взгляд от старой книги, которую она явно нашла в моей комнате.

Этот трактат с заклинаниями я хорошо помнил. Но не возражал. Чем больше тайных знаний у моих клановых, тем мы сильнее.

— Плавание? Там и такой клуб был?

— Да. Ты, наверное, так спешил, что не дошёл до него, — усмехнулась уголком рта девушка.

— Точно. Я выбрал два положенных и ушёл. Зачем мне больше? Тогда на поиски решения главного вопроса времени не останется. А сестра мне дороже любых клубов.

Я зашёл в свою комнату и обнаружил на столе десятки яблочных огрызков.

— Ленц? — позвал я. — Ты какого тут мусоришь?

— Так, слуги уберут, — ответил он, выползая из-под кровати.

Моему холоднокровному другу почему-то нравились именно тёмные места, там он и прятался большую часть дня. В отличие от обычных земноводных, которые не прочь погреться на солнышке.

— Ты совсем офигел? Они не нанимались служить ящерице!

— Я саламандра, — грозно поправил Ленц.

Из уст милого питомца это звучало забавно.

— Да хоть динозавр. Давай убирай свои огрызки! — отрезал я.

— Ну, ладно, — деланно обиженно произнёс Ленц и забрался на стол.

Я достал из-под стола магическое мусорное ведро. В нём словно была чёрная дыра. Стоило что-то бросить и сразу пропадало. А ведро всегда было чистое и пустое.

Подставил его к столу, и Ленц хвостом смахнул туда огрызки.

— Так что лучше, — сказал я, возвращая ведро на место. — А повадились хозяйничать, пока меня нет.

— Эх, а кровушка скоро придёт? — раздался грустный голос трактата.

— А тебе моей не хватило? — возмутился я.

— Дык там всего пару капель было. А мне для поддержания жизни минимум литр нужен! Каждую неделю!

— Кому ты врёшь? Всё лето без крови жил и нормально.

— Так, я там за счёт своих запасов выезжал. А сейчас они заканчиваются. Надо же чем-то тексты на страницы выводить.

— Завтра будет твоя кровь, успокойся. Лучше скажи, что ты знаешь про живых големов.

— Ничего. Я же трактат о проклятьях, забыл?

— Нет. Но твои знания простираются куда дальше этого узкого направления. Так что хорошенько подумай. Как заклинание исцеления могло оживить голем, если у него нет души?

— Он может использовать частичку души хозяина.

— От моей вроде не отрывали.

— Ну да, ты бы заметил, — задумался Морф. — Но я в любом случае тебе в этом вопросе не советчик. Найди себе живой трактат по артефакторике и с ним свои големы обсуждай.

— Ты чего какой грубый сегодня?

— Крови ему не налили, — усмехнулся Ленц.

Внезапно в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул я.

Зашёл высокий мужчина в форме курьерской службы академии. Это было единственное подразделение слуг, чья форма выделялась среди прочих. Если все носили белую форму с нашивками академии, то курьерская служба одевалась в тёмно-синее. Видимо, чтобы сразу выделялись.

— Сергей Александрович Акулин? — спросил у меня высокий, светловолосый парень, на вид мой ровесник.

— Да, — ответил я и продемонстрировал перстень.

Парень кивнул и протянул мне посылку. Я поблагодарил его, оставил сто рублей на чай и закрыл дверь.

Поспешил распаковать. В коробке находилась книга. Та самая, которую Виктор взял в аренду для меня. Я открыл её и сразу начал читать.

— А мне можно? — жалобно попросил Морф.

— Попозже. Подожди, самому интересно.

— Так, я в сто раз быстрее прочту, — возмутился трактат.

— Нет уж, в этот раз я первый, — усмехнулся я.

Из-под кровати послышалось чавканье. Ленц спрятался и походу решил переместить обеденную зону со стола в другое место.

— Там тоже убрать не забудь, — крикнул я своему питомцу.

В ответ раздалось недовольное бурчание. А я так и не понял, что там говорил Ленц с набитым ртом.

Только вот спокойно почитать мне было не суждено. Пропиликал мобилет.

Я нахмурился, ведь в этом мире не принято было отправлять сообщения. Все почему-то предпочитали звонить.

Но это и к лучшему, никакой надоедливой рекламы, от которой я не знал, куда деться в своём прошлом мире. И даже война с некромантами не мешала компаниям навязывать свои услуги. Я уже думал, что следующее сражение будет с ними, чтобы, наконец, отстали.

Активировал артефакт связи нажатием на кнопку и прочитал сообщение от Юли. «Я в саду возле статуи Нерпы, срочно приходи! Я в беде!»

Я ринулся с места и побежал. Добрался до нужного места минут за десять.

Только вот Юли возле статуи не было. Лишь один ухмыляющийся Черепахов с мобилетом в руках.

— Ну ты и гнида, — процедил я. — Украл мобилет у девушки, чтобы меня заманить. Ничего более низкого не придумал?

— Успокойся, Акулин. Я убью тебя чуть позже.

Злость во мне бушевала. Она так и грозила вылиться через край. Но я ещё сдерживался, чтобы не наделать глупостей и не вылететь из академии. Ведь после убийства на территории учебного заведения, даже директор меня не отмажет от имперской службы безопасности.

— Зачем ты меня позвал? — процедил я.

Кулаки невольно сжались.

— Поговорить хотел, — спокойно ответил Черепахов.

Я понял, что даже имени его не знаю. А следовало бы, ведь парень оказался такой же мстительный, как и его отец.

— Так говори. Или второго пришествия тотемов ждёшь?

— Тебе бы вежливости научиться, Акулин.

— А тебе впору учиться не высовываться. Вот не знал бы я, что ты выжил, так бы и не накликал ты на себя ближайшую смерть, — злобно ухмыльнулся я.

— Вижу, мы оба хотим поскорее решить этот вопрос. У меня есть предложение.

— Слушаю. Как ты помнишь, на дуэль теперь через директора надо записываться.

— Дуэли до первой крови. Это нам не подходит, — хищно ухмыльнулся Черепахов. — Ты погубил весь мой род, а я сам еле отмазался. Так что ты за это ответишь!

— Так ты для угроз меня позвал или предложишь что-то дельное?

— Да. Дуэль насмерть. Выйдем с изнанки и сразимся.

Предложение было заманчивое. Черепахов сам предлагал поскорее прикончить его, правда и сам этого не осознавал. Только вот где гарантии, что на выходе из портала меня не встретит сотня головорезов?

— Так не пойдёт, — ответил я.

— Испугался, Акулин?

— Да было бы чего бояться, — брезгливо буркнул я. — Но, если ты забыл, во время учёбы запрещается покидать академию.

— И это тебя остановит?

— Нет. Но я предлагаю нам найти портальный артефакт, переместиться на другой уровень изнанки и там всё решить. Только по правилам дуэли. У тебя есть секундант?

— Конечно. Знаешь, я так хочу тебя убить, что согласен.

— Тогда встречаемся через два часа в этом же самом месте с артефактом и секундантами?

Я потёр ладони в ожидании кровавой расправы. Ох, я отомщу этому подонку за все покушения на меня!

— Да. Ради такого я найду артефакт.

Мы кивнули друг другу и разошлись. Руки жать не стали, слишком сильна была наша ненависть друг к другу.

— И мобилет верни. Это элитная академия, нечего студентов обкрадывать.

— Ой, да сдался он мне, — огрызнулся Черепахов и бросил мне артефакт связи.

Я поймал.

— А поаккуратнее никак?

Он не ответил и скрылся за большой статуей Нерпы.

А я неспешным шагом вернулся в общежитие. Пока шёл, представлял сотни разных вариантов, как буду убивать этого гадёныша.

Когда вернулся в апартаменты, ужин уже был готов, и все собрались за столом. Одного меня ждали.

— Вот, держи, — я протянул Юле её мобилет.

— Ой, а откуда он у тебя?

Девушка даже не заметила его пропажи.

— Вот не поверишь, у Черепахова забрал, — хмыкнул я и присел за стол.

— В смысле? — спросила сидящая напротив Вика.

Я рассказал о нашей встрече с Черепаховым.

— Сергей, да ты совсем с ума сошёл? Он же обязательно тебя подставит, — хмуро произнесла сестра.

— Мне всё равно, что он там придумал. Я должен его прикончить. И чем скорее, тем лучше.

— У тебя всего четвёртый уровень.

— И что? Это не мешает мне использовать тайные знания, руны и проклятья, для которых не так много маны и требуется.

— Ты не ищешь лёгких путей, — подметила Юля.

— Главное — достичь цели, а как — не столь важно, — ответил я. — Ваня, кстати, собирайся. Секундантом будешь.

— Хорошо, господин! Что надо взять с собой?

— Оружие для себя возьми на всякий. А так ничего не надо.

В этом мире секунданты играли роль свидетелей. Они следили, чтобы никто из дуэлянтов не нарушал договорённости, а большего от них не требовалось.

— У тебя есть план, как его победить? — спросила Светлана.

Девушка предпочла ужинать с нами, а не в своей комнате. Тем более, отныне не требовалось скрывать наши отношения. Теперь слуги могут вдоволь болтать, ведь князь уже в курсе.

— Есть, — ответил я. — Целая сотня, — хищно ухмыльнулся я.

— И все они рабочие? А не твои фантазии, где ты отрываешь врагу голыми руками?

— Пятьдесят на пятьдесят, — усмехнулся я. — Не переживай, ты же помнишь, что я всегда возвращаюсь с изнанки.

После ужина я вернулся в свою комнату. Попросил девушек не беспокоить, поскольку хотел потратить оставшееся до дуэли время на изучение новой книги.

Но стоило мне зайти, как Морф прокричал:

— Я нашёл! Нашёл!

— Что нашёл?

Трактат открылся на середине. Я опустил взгляд к страницам, и у меня чуть челюсть не отвисла. Да, пожалуй, за такую находку надо ещё пару литров крови трактату заказать.

Глава 8 Месть

Пока меня не было, Морф изучил взятую в аренду книгу о древних артефактах. Трактат сделал короткую выжимку и вывел конспект чернилами из крови на своих страницах.

Здесь была целая глава об обратной расшифровке заклинаний. А именно это я искал. Из написанного я выяснил, как составить схему обратного заклинания.

Но требовался ключ. Особое магическое слово, придуманное при создании первого живого артефакта в моём роду. А знал его только тот, кто уже триста лет, как мёртв. Походу, придётся всё-таки искать некроманта. А так не хотелось. Но, благо в академии достаточно магов смерти, с которыми можно договориться.

Займусь этим уже после дуэли.

Увлёкшись изучением материала, совсем потерялся во времени. Опомнился лишь от стука в дверь.

— Кто там? — прокричал я.

— Это Юля! За тобой там секундант Черепахова пришёл!

— Уже иду.

Я закрыл книгу и сказал Морфу:

— Если вдруг я не вернусь, что маловероятно, передай эти знания кому-нибудь из наших. Лучше — Мариссе. Она быстро всё поймёт.

— Чего это я должен ещё кому-то служить?

— Да будет тебе кровь. Завтра должны привезти!

— А, ну тогда ладно.

— Вот же ты продажная книга, — усмехнулся я и вышел из комнаты.

— Я не продажный. Просто у меня аппетит ещё с прошлой жизни хороший.

— Это я заметил.

Я позвал Ваню, который ждал меня в гостиной, читая книгу про воздушную магию, и мы вместе вышли из апартаментов.

Секундант Черепахова в форме слуг академии ждал меня у лифта.

— Опаздываете, Сергей Александрович. Господин вас уже полчаса ждёт, — сказал мне краснощёкий парень.

— Ещё никто на моей памяти не спешил умереть. Твой хозяин первый, — усмехнулся я.

Парень промолчал. И молодец. Нечего с аристократами в конфликт вступать, я же и за его увольнение подсобить могу.

Слуги в академии не просто так ведут себя максимально учтиво. Тут такие правила, что три выговора и увольнение. А один выговор равен жалобе аристократа. Конечно, директор рассматривает каждую жалобу лично, но что-то мне подсказывает, что он отнюдь не на стороне простолюдинов.

Шли по аллее к статуе, и слуга Черепаховых выбился вперёд. Погода стояла тёплая. Но настроение не позволяло ей насладиться. Важные дела не выходили у меня из головы.

Ваня тихо спросил у меня, чтобы он не услышал:

— Господин, я могу вмешаться, если что-то пойдёт не так?

— Что может пойти не так? правил нет. И бьёмся мы насмерть.

— Ну, не знаю. Какая-нибудь подстава.

— Этого не будет, поскольку Черепахов сам был не в курсе, что мы будем сражаться на изнанке. А за два часа маловероятно, что он успел там устроить засаду.

— Я сейчас читаю книгу о боевой магии, и там раз десять говорилось, что не стоит недооценивать врага.

— Согласен. Враг может быть хитёр, но ты должен быть хитрее. Всегда иметь запасной план. Всегда быть на шаг впереди. А иначе — не выживешь.

— А не вы ли, случайно, эту книгу написали? — усмехнулся Ваня.

— Нет, может, на старости лет посвящу остаток жизни, чтобы передать все свои знания. Но пока не до этого.

— Так, значит мне просто стоять и наблюдать за дуэлью? И больше совсем ничего не делать?

— Именно! Поскольку мы бьёмся насмерть, нужны свидетели с обоих сторон. Чтобы мне потом никто не предъявил за убийство исподтишка. Дуэль же неофициальная. И будут вопросы, когда один ученик академии пропадёт.

— Понял, — кивнул парень.

Мы подошли к статуе Нерпы, которая, к слову, изображалась, не как тюлень, а как красивая женщина. Сделана она была из белого мрамора, словно древнегреческая статуя. Скульптор настолько умело над ней поработал, что она напоминала живую.

Но в отличие от реального живого артефакта были отличия. В живых глазах и микроскопических волосках на теле, что я видел на статуе матери.

Да, вместо того чтобы смотреть на недовольное лицо Черепахова, я рассматривал статую, пока он что-то там себе бубнил под нос.

— Акулин, ты вообще меня слушаешь? — недовольным тоном прикрикнул Черепахов.

— Нет, — честно ответил я. — Сдались мне твои речи?

Лицо Черепахова покраснело от злости, что хорошо было видно в свете магических светильников. Мне же хватило двух часов, чтобы отогнать накатившую ярость и вернуть холодную голову. Это было очень важно для предстоящей схватки. Ведь, когда бушуют эмоции, легко совершить ошибку.

— Хватит уже бузить, — спокойно сказал я. — Открывай портал и погнали!

— А тебе не терпится умереть? — злобно оскалился Черепахов.

— Это тебе походу не терпится, раз слугу за мной отправил.

— А не фиг опаздывать!

— Да открывай уже портал. Мне не терпится набить тебе морду.

Черепахов оскалился, и в купе со шрамами на лице и шее, это выглядело зловеще.

Он достал артефакт в виде маленького стеклянного шара.

— Он что одноразовый? — нахмурившись, спросил я. — А обратный взял?

— Обижаешь!

Черепахов достал из кармана второй такой же стеклянный шар и продемонстрировал мне.

— Отдай своему слуге. Не хочу обыскивать твой труп, — брезгливо сказал я.

— Ну ты и гнида, — процедил он, но просьбу мою выполнил. — Ты ответишь за всё, что сделал! И за моего брата, и за отца!

— Как мне надоели твои угрозы, открывай уже портал, — буркнул я.

Парень бросил стеклянный шар на землю, и тот разбился. Из него вырвалась голубая дымка, и из неё сформировался круглый портал с мерцающими краями.

— После вас, — деланно вежливо произнёс Черепахов.

— Ага, сам первым иди. Откуда мне знать, какой мир изнанки ты выбрал. Если накосячил, пусть тебя съедят первым, — ответил я.

Мой враг хмыкнул и махнул рукой. Но всё же велел своему слуге пройти первым, а сам пошёл за ним. А мы с Ваней уже направились следом.

Я шагнул в портал, и под ногами захлюпала земля. Мы вышли в каком-то болоте. Здесь царила туманная ночь. М-да, это не самый лучший мир для дуэли. Видимость тут всего метра два.

И куда делся этот чёртов Черепахов?

— Эй, ты где? — прокричал я.

Портал за моей спиной закрылся. И вместо ответа у меня под ногами зашуршали растения. Да, маг природы был в идеальной для себя среде.

Мои ноги обвивала лоза. Я лишь усмехнулся и наклонился. Дотронулся рукой до растения и ощутил внутри большой источник воды.

Начертил пальцем на лозе руну проклятия иссушения. Теперь я больше использовал руны, чтобы совместить оба своих дара, так получается вложить в заклинание больше маны.

Ведь у обоих источников четвёртый уровень, и как раз, если сложить их вместе из меня получается вполне сильный маг.

Растение высохло за пару секунд. Только в отличие от чистого использования родового дара воды, дар проклятий иссушил лозу до праха. И она попусту распалась под моими ногами.

Я осмотрел окрестности с помощью своего дара. Это было очень просто, поскольку вокруг царил сплошной туман. И в нём хорошо угадывались силуэты более концентрированных источников воды.

— Вот и попался, мразь, — процедил я и создал водное лезвие.

Оно полетело прямо во врага, но за миг до попадания на его пути вырос огромный дуб.

Тогда я решил использовать самый простой способ. Ощутил Черепахова, как отдельный источник воды. Но ни заморозить, ни вскипятить его не получилось. На парне был этот чёртов защитный артефакт!

Деревья вокруг зашевелились. Выходящие из-под земли корни трещали. Походу Черепахов решил натравить на меня целую растительную армию.

Ну и я не пальцем деланный. Некроманты на войне и не такое вытворяли, так что я привык быть готовым к самым необычным поворотам битвы.

Проклинать целый лес? Да запросто. Главное, чтобы маны хватило.

Пока деревья медленно оживали, а некоторые уже двигались в мою сторону, у меня было две минуты на подготовку к атаке.

Магия природы очень сильна, только вот старые деревья не так хорошо подчиняются, как те, что маг выращивает в моменте. И мне повезло, что ещё один лес в болотистом лесу Черепахов решил не выращивать.

Я начертил в воздухе пять рун, которые связывали оба моих дара. И символы загорелись тёмно-синим. Постепенно я вливал в них свою ману. Даже если не хватит, у меня в кармане припрятано пять макров огненных муравьёв для подзарядки.

Деревья приближались все медленнее. Они трещали от сухости. Ведь вода выходила очень быстро. Она скапливалась в воздухе, так что вскоре мне начало казаться, что я стою посреди настоящего облака.

Но с помощью дара я продолжал наблюдать за происходящим. Черепахов стоял рядом со своим слугой и кастовал новое заклинание. Разбросал вокруг какие-то семена и читал заклинание.

— Да я любое твоё растение прокляну! — с усмешкой выкрикнул я.

— А это мы ещё посмотрим! — раздался задорный ответ.

Он говорил таким тоном, словно кровная месть превратилась в студенческое испытание. Всё-таки странный Черепахов, да и реакции во время разговоров у него были неоднозначные. Но я не психиатр, чтобы разбираться, что творится в его голове. Моё дело его прикончить.

А сразу после ответа парня в мою сторону пошли кактусы. Самые настоящие кактусы! Высотой с меня ростом и усеянные острыми шипами. Да, обычно такого в болоте не увидишь.

— Ты плохо изучал биологию! В кактусах полно воды! — крикнул я, вычерчивая в воздухе новую руну иссушения.

— А это не важно, — раздался насмешливый ответ.

И в этот момент в меня полетели иглы. Они вылетали из кактусов, словно внутри этих растений был какой-то пусковой механизм.

Одно из игл попало мне в плечо. Но я успел поставить водный щит, и он остановил остальные шипы.

Я выдернул из плеча иглу размером с мою руку и бросил на землю. Было больно, но терпимо. Ничего важный шип не задел.

Удостоверился, что иглы в кактусах закончились, и только тогда убрал щит. А после доделал руну, и через пару секунд голые кактусы распались прахом, удобряя и без того плодородную землю этого мира.

Я начал нагонять туман к противнику. Уплотнял разлитые в воздухе частицы воды, превращая их в жидкость. И через секунду вода облепила врага с головы до ног. Но этого мне показалось мало, и я продолжал. И так до тех пор, пока Черепахова большой водный пузырь.

Подошёл ближе, благо туман от моей магии немного развеялся. И увидел весёлую картину.

Черепахов пытался вычерпать окружавшую его воду с помощью растений. Крупные листья лоз, словно ложки вычерпывали воду из пузыря. Только вот я быстро восполнял пролитое.

— Дышать под водой ещё научился? — насмешливо спросил я, хотя сомневался, что в таком положении враг меня услышит.

Противник оказался хитёр. И через мгновение одна из лоз направилась к его голове и заползла в рот. Я сморщился от такого зрелища. Но, как понимаю, теперь Черепахов будет дышать с её помощью.

На меня снова набросились лозы. Те самые, что играли роль ложек. Но уже через пару мгновений от них не осталось ни следа.

А я подошёл вплотную к пузырю с врагом. Решил заморозить воду вокруг. При минусовой температуре он долго не выживет.

Водный пузырь начал покрываться коркой льда. Но стоило Черепахову это увидеть, как его глаза в ужасе расширились. Но он достал из кармана какие-то семена и отправил в воду.

Семя преобразовалось в огромный лист зелёной водоросли. Она начала обвивать своего хозяина, формируя кокон. А я продолжал замораживать воду. Только вот теперь сомневался, что это убьёт Черепахова. Он ведь наверняка выбрал растение с каким-то подобием теплоизоляции.

— Не хочет умирать, падла, — с усмешкой сказал я Ване, стоящему в нескольких метрах от меня.

— Может водным лезвием его… того?

— Попробую. Уж больно живучий сегодня попался противник. Разве что магию крови на нём ещё не испробовал.

Я создал большое водное лезвие и запульнул в ледяной шар. Лёд раскололся, а кокон из растения на моё удивление остался цел.

— Это что за непробиваемая водоросль? — высказал я свои мысли.

Лоза, с помощью которой Черепахов дышал, выбралась из стыка, оставляя отверстие в несколько сантиментов.

— Это мой собственный гибрид. Нравится? — раздался из кокона приглушённый голос.

— Да, хорошая защита. А от огня тоже спасает? — полюбопытствовал я.

Злости уже не было, остался чистый интерес.

— Да. Пока никто не смог пробить.

— Как тебя тогда акула покусала?

— А она напала до того, как успел сформироваться кокон.

— Ясно.

Ну и как его теперь убить? Залить через отверстие воду? Так, он снова начнёт через лозу дышать. Залить и заморозить? А попробую.

И через мгновение вода начала скапливаться возле небольшого, круглого отверстия, оставленного лозой, и проникать внутрь.

— Эй, ты опять решил меня утопить? Ничего нового не придумал? — снова раздался голос Черепахова.

— Так мы же насмерть бьёмся, забыл? — усмехнулся я. — А мне уже домой хочется. Проголодался, знаешь ли. Сейчас ты быстренько утонешь, и я пойду. Мне нет смысла тебя долго убивать.

Я специально умолчал про лёд. Ждал, пока воды накопится побольше, чтобы начать действовать.

Только вот эта самая вода мелкими каплями вышла со дна кокона и вылилась на землю. М-да. Видимо, придётся воду отравлять. Иначе его не прикончить.

Но только я начал чертить нужные руны в воздухе, как Черепахов подал голос:

— Как ты собираешься меня убить? Мне правда интересно.

— А вот так я и сказал тебе, — хмыкнул я.

Это что за ребячество? Странный парень в самом деле. То злобно угрожает меня убить, то задорным тоном вопросы задаёт.

— Может, договоримся? — предложил он. — Я правда понимаю своё положение. Стоит мне выбраться, и я труп.

— А я-то думал, будешь семечки через дырку кидать. И так до тех пор, пока я все твои растения не испепелю, — усмехнулся я.

— Можно, конечно. Но, какой толк? Я уже успокоился. Знаешь, Илюха был мерзким типом. Я и сам хотел его убить.

— Так я тебе и поверил. Не держи меня за дурака. Просто так никто не отказывается от кровной мести.

— Я последний в своём роде благодаря тебе. И знаешь, мне это нравится. Больше никто не стоит над душой и ничего не требует. Я наконец-то свободен.

— А ты ещё большая мразь, чем я думал. Это же твоя родня!

— И что? Нигде не написано, что я должен был их любить.

Подобное хладнокровие меня поражало. Нет, такого человека нельзя оставлять в живых. Вот сейчас он поклянётся в верности, а завтра нож в спину воткнёт.

— Я никогда не прощаю своих врагов, — сказал я и напитал висевшую в воздухе руну маной.

Она загорелась. Всего на мгновение. А затем магическое пламя погасло, и руна обратилась висящем в воздухе шариком проклятой воды. Он был не больше моего кулака, но и такого количества хватило бы умертвить небольшой город, попади эта вода в трубопроводы.

— Прощай, — сказал я и направил в единственное отверстие своё проклятие.

— Опять вода? Как банально, — послышался голос Черепахова.

Только вот он не знал, что эти его слова станут последними. Через пару секунд из кокона раздались хрипы.

Я не хотел это слушать и отошёл.

— Вы убили его, господин? — спросил у меня Ваня.

— Да. Всё кончено.

Ваня кивнул.

— Давай возвращаться домой. Где слуга Черепахова?

Я осмотрелся. Парень стоял в двадцати метрах от нас, но прекрасно слышал, что его господин уже мёртв.

Хотел позвать его, но парень достал из кармана заветный артефакт и демонстративно сжал в руке. До хруста.

Мы с Ваней ринулись к нему. Но не успели.

Слуга исчез в портале, который закрылся за миг до нашего приближения.

— Вот же чёрт! — выругался я.

— Точно, — подметил Ваня. — Как будем выбираться, господин? Ведь без артефакта здесь находиться верная смерть.

— Да знаю я, — нервно сказал я и начал быстро перебирать варианты.

— Что это мерцает? — спросил Ваня, указывая в сторону.

— Твою ж мать! Это защитный купол!

— А за ним монстры?

— Да. Видимо, его поставили чисто для дуэли.

Но стоило мне это сказать, как купол исчез. А вдали послышалось злобное рычание.

Глава 9 Болота

Пятый уровень изнанки. Каторга.

Черепахов Олег Викторович стоял возле решётки своей невзрачной камеры и курил самокрутку. Каторжники сами делали табак из местных растений, и курево получалось просто убойное.

У лишённого титула бывшего князя заплыли глаза. Голова приятно закружилась. Он даже смог выдавит улыбку. Но продлилось это всего пару секунд, а затем новая затяжка вернула Олегу Викторовичу былое блаженство.

А больше удовольствий в его жизни не оставалось. После осуждения жизнь превратилась в сплошной кошмар, где каждый день его выводили на рудники для добычи макров. Руки и сейчас сковывали антимагические кандалы, так что он не мог воспользоваться даром, чтобы облегчить своё положение.

Внезапно к камере подошёл охранник. Мужчина в форме с крайне недовольным выражением спросил:

— Ты Черепахов?

— Я, — ответил бывший князь, выпуская изо рта облако дыма.

— Тебе передали, — сказал он и протянул через прутья решётки сложенный листок бумаги.

Черепахов забрал его, но не спешил читать, пока охранник не уйдёт.

— Заканчивай тут дымить. Всю камеру провонял уже, — злобно буркнул охранник и удалился.

А Олег Викторович раскрыл записку дрожащими руками. За месяц на пятом уровне изнанки он сильно похудел и теперь выглядел на двадцать лет старше, чем было на самом деле.

На скомканном листе было написано: «Дорогой отец, с прискорбием сообщаю, что мой брат погиб на дуэли с Акулиным. Я выступал в роли секунданта и смог в последний момент улизнуть, оставив Сергея с его слугой на шестом уровне изнанки. Я уверен, что там он найдёт свою смерть».

Черепахов злобно смял записку в руке и снова затянулся.

— Бастард недоделанный, — процедил он, но лёгкий наркотик забирал злость.

Иначе бывший князь уже рвал и метал бы. Это же надо умудриться потерять второго и последнего законного наследника? Причём обоих убил один и тот же маг.

— Что случилось? — спросил у Черепахова сокамерник, старичок, который еле ходил.

Да, на пятом уровне изнанки не живут долго даже маги. Чем выше уровень — тем губительнее магический фон. Так что каторга — это некий отложенный смертный приговор. И у бывшего князя оставалось совсем немного времени, чтобы отомстить. Не больше года по его подсчётам. А в распоряжении — всего один бастард, что печалило Черепахова ещё больше.

— Сын умер, — ответил Олег Викторович.

— Соболезную, — участливо отозвался сокамерник.

— Я ещё отомщу. И даже эти решётки меня не остановят.

— Как? Ты уже потратил всё, что принёс с собой, чтобы отправить весточку своим.

— Нет. Ещё не всё потратил, — хищно ухмыльнулся бывший князь. — Остался у меня один туз в рукаве.

* * *

— Кто это? — со страхом спросил Ваня.

— Без понятия. Но я не больно хочу знакомиться с обладателем этого голоса.

— Сможете соорудить новый купол, господин?

— Это не мой профиль. Разве что купол, внутри которого все умрут от проклятого воздуха.

— Тогда сделайте такой над этими монстрами.

— Хм, а это идея. Но должно быть ограниченное пространство. Надо глянуть, где эти монстры стоят.

— А может, не надо? — театрально жалобно спросил Ваня.

— Надо, Ваня, надо, — усмехнулся я. — Пошли!

Мы направились в сторону, откуда исходило зловещее рычание. На всякий случай я подготовил свои проклятые руны. Если там не высокоуровневые монстры, то моя сила должна хорошо подействовать.

«Ещё и макры с них соберём» — рассуждал я про себя, пытаясь найти выгоду в сложившемся положении.

Мы старались идти тихо, чтобы не привлекать внимание монстров. Нас скрывал едкий болотный запах. Здесь повсюду пахло торфом с какой-то сладковатой примесью.

Спрятались за деревьями, которые смогли уцелеть после моих проклятий. Я выкосил почти всю растительность там, где раньше стоял защитный купол.

— Ого! Какие огромные, — удивился Ваня, завидев на поляне монстров.

— Это пятый или шестой уровень опасности, — рассуждал я вслух, но так, чтобы твари меня не услышали.

— Офигеть, — выдал Ваня.

Я раньше не брал его ниже третьего уровня изнанки. Да и большей частью он оставался за порталами ради своей же безопасности. Но после обучения магии я планировал это изменить, ведь Иван всё схватывал на лету.

Сейчас парень был полон впечатлений от вида высокоуровневых монстров. В его голосе одновременно угадывалось и восхищение, и страх перед этими громадными созданиями изнанки.

— Что бы ни случилось, далеко не уходи, — предупредил я Ваню.

— Хорошо, господин.

Я начертил руну, что должна была создать водный купол из нависшего над поляной тумана. А затем добавил к ней руну проклятий, которая должна была уничтожить всё, что находится внутри.

Только вот загвоздка: на дуэли я истратил большую часть своих запасов маны, а для столь мощного проклятья требовалось много энергии. Но, благо в кармане покоились пять макров огненных муравьёв.

Достал один и сжал в руке. Всего за пару секунд опустошил кристалл, восполнив большую часть своих запасов. Теперь можно действовать!

Я наполнил руны маной, и они тут же загорелись тёмно-синим огнём. Видимо, монстры почувствовали мою магию и активизировались. Огромные туши несуразных монстров поднимались на ноги. И все смотрели в нашу сторону.

Ваня вздрогнул от такой картины. А мои руны опустились к туману. И постепенно от земли начал формироваться прозрачный водный купол, стенки которого сужались кверху, образовывая полукруглую сферу.

Самый большой из монстров заревел и ринулся в нашу сторону. Купол не успел сформироваться, и он попусту перепрыгнул стену воды.

— Вот чёрт, — выругался я, отталкивая Ваню.

Сам успел увернуться в последний момент. Но монстр бросился за мной. Благо, что я оказался быстрее.

Вырвался вперёд на десять метров и остановился. Обернулся к твари и сформировал три больших водных лезвия, чтобы наверняка задеть монстра. И направил их в него.

Первые два лезвия разбились о толстый панцирь, а вот третье угодило в голову и снесломакушку зверя. Он заревел и через секунду упал. Громадная туша забилась в судорогах. Хорошо, что даже высокоуровневые монстры не могут жить с половиной мозга.

— Вань, ты как? — крикнул я парню.

— Хорошо, господин. Просто атака была неожиданной.

— Привыкай! Монстры никогда не предупреждают о нападении.

— А зря. Колокольчик бы на шею повесили, — рассмеялся Ваня.

— Забавная у тебя реакция на опасность. То в ступоре стоишь, то ржёшь, — усмехнулся я.

— Ну, какая есть, — развёл руками парень.

— Ладно, пошли посмотрим, что с остальными монстрами стало.

Когда мы вернулись на поляну, купол был уже готов. А внутри него нависла серая дымка.

— Ничего не видно, — подметил Ваня. — Это туман их убивает?

— Да.

И словно в подтверждение моих слов раздался жалобный стон умирающего монстра.

Мы наблюдали где-то полчаса за происходящим. Сначала серый туман сгустился, став почти чёрным. Потом постепенно развеивался, обнажая картину содеянного. А вскоре и мой купол растворился, вернувшись в облик болотного тумана.

На месте поляны была сплошь мёртвая земля. А от монстров остались одни кости.

А, нет. Я подошёл к одному из костяных панцирей и заглянул внутрь. Внутри сиял тёмно-зелёный макр. С лёгкостью дотянулся до него рукой.

— Вань, макры собирай! — указал я парню.

— Хорошо, господин, — ответил он и побежал к следующему скелету.

Мы собрали четырнадцать крупных кристаллов. Этого нам хватит надолго, чтобы восполнять энергию.

— Как мы назад вернёмся? — спросил Ваня, когда мы закончили собирать трофеи.

— Хороший вопрос, — задумчиво ответил я. — Нам нужно найти портал. Может здесь какой-нибудь прорыв.

Я снова собирался найти ровную поверхность и начертить схему поиска порталов. Благо, что помнил её наизусть.

— Так мы долго будем искать, — посетовал Ваня.

— Можно быстрее, если ты совершенно случайно забыл в кармане портальный артефакт.

— Не. Думал захватить на всякий, но так и не взял.

— Откуда он у тебя?

— Не у меня, а у Мариссы есть парочка.

— Ясно. Как вернёмся, закажу себе амулет с портальным артефактом. И буду всегда таскать с собой.

— А можно и мне такой, господин?

— Конечно, осталось только путь домой найти.

В голове крутились разные варианты. Только вот я сомневался, что в этом мире тоже получится найти разумных аборигенов, которые смогут нам помочь. Поэтому оставалось лишь чертить пресловутую схему.

Я отогнал туман от места побоища монстров. Мы с Ваней отодвинули несколько скелетов, освобождая пространство. А затем я начал чертить руны палочкой на земле.

Схема была сложная, и я опасался ошибиться, поэтому на её создание у меня ушло полтора часа. И ещё полчаса потратил, чтобы всё проверить.

Ваня всё это время стоял на стрёме, но больше ни один монстр не решился нас побеспокоить.

Когда схема была закончена, я вложил в неё ману, предварительно пополнив свои запасы из двух макров.

По земле прошёлся синий огонь. Он обвивал каждую начертанную мной руну, пока не захватил всё пространство внутри магического круга.

— И что дальше? — озадаченно спросил Ваня.

— А сам как думаешь? — усмехнулся я. — Ждать будем, пока руны сработают.

— Долго?

— Зависит от дальности расположения ближайшего портала. Наши приключения только начались, а ты уже устал?

— Есть такое, господин. День был тяжёлый, у меня в голове целая тонна новой информации.

— Так в голове её и переваривай, к ногам не отправляй, — снова усмехнулся я. — А если серьёзно, то иди, пока посиди, скорее всего, нас ждёт долгая дорога.

Ваня погрустнел от осознания того, что порталу ещё придётся топать на своих двоих. Да и неизвестно куда он нас выведет. Так можно долго плутать по мирам, пока не наткнёмся на нужный портал.

Эх, точно первым делом по возвращении закажу себе амулет с портальным камнем. А то уже не первый раз меня так в изнанке оставляют.

Я ждал долго, пока руны покажут ответ. Это был плохой знак. Ведь может случиться так, что на данный момент в этом мире вообще нет ни одного портала. Или он окажется на другом континенте, куда нам точно путь заказан. Пока доплывём, он уже исчезнет.

Глаза закрылись сами собой. Вот так всегда, когда сидишь без дела, начинает клонить в сон.

Я оказался на дне морском. Прямо рядом с артефактом матери. Потянул к ней руку, чтобы коснуться, но заметил позади статуи какое-то движение. И оттуда выплыла Акула. На этот раз она была в женском облике.

— Давно не виделись, — поприветствовал я богиню через ментальную связь, ведь даже во сне под водой особо не поболтаешь привычным способом.

— Сергей, вот скажи мне, как ты вечно умудряешься вляпываться в неприятности? — серьёзно спросила Акула, подплыв ко мне.

— Да оно само как-то выходит, — развёл я руками, и от этого жеста чуть не всплыл. — А ты против, чтобы у меня была насыщенная жизнь?

— Нет. Но ты можешь строить её не на изнанке?

— Могу. Может, у тебя будет лишний портальный камень, чтобы я быстрее начал исполнять твою просьбу?

— Ты неисправим, — замотала головой богиня.

— Есть такое. Я же ведьмак, у меня с рождения шило в одном месте. Так что насчёт портального камня?

— Организую. Но будешь должен.

— И сколько жертв ты хочешь?

— Три. И это должны быть маги.

— Хм, хорошо.

— Посмотрите на него. Он ещё и думает!

— Думать, между прочим, очень полезное занятие.

Богиня закатила свои ярко-голубые глаза. Ну а что она хотела? Да, у нас договор, но это не значит, что я должен про неё прогибаться.

— Я всё слышу! — грозно сказала она.

— Так говорю же: думать полезно. Можно к разным выводам прийти.

— Ой, Сергей, иди уже… домой.

— Так вежливо меня ещё не посылали, — усмехнулся я. — Погоди, у меня есть ещё вопрос. Это уже касается благополучия рода.

— Слушаю, — снисходительно ответила Акула.

— Где находится могила того, кто придумал всё это? — я кивнул на артефакт, который при жизни был матерью моего предшественника.

— Это придумал Алексей Борисович Акулин, запомни это имя. Он был гениальным магом. И сотворил подобное со своей дочерью во имя спасения всего рода. Он похоронен в родовом склепе. Только вот это имение у вас отобрали и сейчас сдают в аренду, судя по моим сведениям.

— Кому сдают? И могу ли я его снять?

— Тебе не желательно появляться в центральной части империи. Можешь накликать беду на весь клан.

— Тогда я сделаю так, что император сам вернёт мне имение!

— А ты самонадеян, — хмыкнула богиня. — А мне это нравится. Дерзай.

— Подожди, ты не ответила, кто сейчас живёт в нашем родовом имении?

— Вербеновы.

— О, знаю я одного представителя их рода. Надеюсь, что его родственники будут посговорчивее.

Богиня лишь пожала плечами и махнула рукой.

Я открыл глаза и выпрямился. Посмотрел на свою схему, где уже потух магический огонь. В её центре что-то сверкало.

Подошёл и поднял. Это был небольшой шар из голубого стекла. Создавалось ощущение, словно он сделан из воды. Только вот как её заставили так ровно и аккуратно застыть? Алхимия, никак иначе.

— Вань! — позвал я друга. — Ты домой собираешься, или как?

Мне не хотелось даже в мыслях называть парня слугой, я уже считал его своим другом. Верным клану и роду другом.

— Бегу, господин!

— Да хватит уже «господинкать»! Ты маг, запомни это!

Иван подбежал и ответил, запыхавшись:

— Маг, но аристократ же.

— Всё впереди, — иронично подметил я. — Думаю, тебе стоит присмотреться к знатным девушкам в академии. Ты хорошая партия только потому, что являешься магом с высоким потенциалом в шестнадцать лет.

— Семнадцать, — поправил Ваня.

— Разница не велика, — отмахнулся я.

— Так вы нашли портал? — сказал парень и внимательно посмотрел на то, что осталось от моей магической схемы.

Там были лишь полосы чёрной выжженной земли.

— Лучше, — ответил я и продемонстрировал ему подаренный Акулой артефакт.

— Но… откуда? Он всё это время у вас был?

— Нет. Это магия, мой друг. Самая настоящая магия.

Я последний раз окинул артефакт восхищённым взглядом, схватил Ваню за запястье и сжал шар в руке.

Он легко раскололся, и уже через миг нас выбросило возле статуи Нерпы.

Уже вовсю царил день, а проходящие мимо студенты с удивлением таращились на нас, но вопросов никто не задавал. Да, после приключений на болотах наша одежда сильно пострадала и пропиталась запахом торфа.

Мы направились в общежитие. Но стоило мне зайти в апартаменты, как я столкнулся с грозными взглядами всех своих девушек.

— Ты где был всю ночь? — начала наезд Юля.

— Да мы места себе не находили, — продолжила Вика.

— Ты совсем о нас не думаешь? — поддержала Света.

И только одна Марисса стояла в сторонке, а на мой вопросительный взгляд лишь пожала плечами.

— И я рад вас видеть, девочки, — улыбчиво начал я.

— Да мы думали, что ты уже мёртв! — никак не успокаивалась Юля.

— Девочки, ну пора бы привыкнуть, что всегда возвращаюсь живым. Так просто вы от меня не избавитесь.

По щеке Юли покатилась слеза, и девушка бросилась мне на шею. Я крепко обнял её под осуждающий взгляд Светланы.

Когда Юля отстранилась, я спросил:

— Сколько сейчас времени? Занятия уже начались?

— Да, первая пара уже закончилась. Основы артефакторики ты успешно пропустил, — спокойно ответила Марисса.

— Так, а вы почему здесь, а не на занятиях?

— Тебя ждали, — пожала плечами Вика. — Но раз ты цел и невредим, то мы пойдём.

— Не совсем цел, — заметила Юля. — Плечо болит?

— Саднит немного. Да это всего лишь царапина, — отмахнулся я.

— Ага, царапина чуть ли не до кости. Пойдём, обработаю.

— Да погоди, я сначала душ приму. Иначе от меня весь класс шарахаться будет, — усмехнулся я и направился в свою комнату.

Юля сходила за своей огромной сумкой, которую называла скромным словом: «аптечка», и пошла за мной.

После того как я принял душ, девушка аккуратно обработала мою рану. Наложила заживляющую мазь, а поверх неё — повязку.

Я переоделся в чистый костюм, и мы всей толпой вышли из апартаментов и направлялись каждый по своей аудитории.

У меня по расписанию была теория портальной охоты, на которую я уже опоздал на целых двадцать минут. Спешить уже смысла не было, поэтому прогулочным шагом добрался до главного корпуса и поднялся на второй этаж в поисках нужной аудитории.

Зашёл без стука в надежде незаметно пробраться на заднюю парту. Но не вышло.

Дверь издала одиночный писк, словно на ней стояла сигнализация для таких опаздунов, как я. Но это меня не остановило.

Я начал спускаться по лестнице, поскольку единственное свободное место увидел в третьем ряду лекционной аудитории. На меня смотрел весь зал.

И даже преподаватель обернулся от доски. Я застыл. Внимательно посмотрел на мужчину. А он на меня такими же удивлёнными глазами.

— Сергей! Не ожидал вас здесь увидеть! — громко сказал преподаватель.

— Я вас тоже, — я запнулся, не зная каким из имён его назвать.

Глава 10 Последствия

Преподаватель понял мой немой вопрос и представился:

— Специально для опоздавших. Меня зовут Лев Борисович Ветреницин. Сергей, вы присаживайтесь. На первый раз прощаю, но больше попрошу не опаздывать.

— Хорошо, — кивнул я и занял единственное свободное место.

Мы с преподавателем были хорошо знакомы, и поскольку он назвал меня по имени, теперь об этом были в курсе все студенты. Но это и не плохо, и не хорошо. Ведь он просто назвал имя, а не обратился как к старому другу, вот тогда бы у окружающих возникло много вопросов.

Раньше я знал преподавателя, как Вячеслав Игоревич Анемон. Он был главой охотников в отряде, к которому я присоединился для одиночного рейда. Им тогда были нужные водные маги, и мы с девушками прекрасно справились с поставленной задачей.

Лев Борисович также скрывал свою личину во время охоты. А сейчас он был самим собой. Надо будет обязательно расспросить его, что случилось.

— Откройте учебник на десятой странице и обратите внимание на изображение, — громко сказал преподаватель.

Передо мной на парте лежала книга в кожаной обложке, которую я открыл. Там было подробное описание монстров с красочными иллюстрациями.

— Перед вами основные виды монстров изнанки из семейства волкаевых. Встречаются на третьем, а более крупные особи в редких случаях и на четвёртом уровне изнанки. Кто-нибудь знает, как их убить?

Я поднял руку. Лев Борисович кивнул мне, разрешая ответить на вопрос:

— Способов очень много, Лев Борисович. Всё зависит от того, на какой магии специализируется охотник.

— Расскажите, как именно вы бы стали охотиться на них. Но не забывайте, что эти монстры живут стаями.

— Нужно убить вожака. Он направляет всю стаю с помощью ментальной связи. Стоит его убить, как остальные станут беспомощными, пока новый вожак не сформирует такую же связь с сородичами.

— Верно. Но как убить вожака, когда рядом с ним целая стая монстров, готовых разорвать охотника на куски?

— А охотник действует с группой или в одиночку? — уточнил я.

— Рассмотрите оба варианта.

— Хорошо. С группой всё очень просто. Пока основная часть отвлекает стаю, я бы разобрался с вожаком. А тут много способов, когда никто не мешает кастовать заклинания. Можно отрубить голову водным лезвием. Вскипятить кровь, заморозить. Да проклинать на худой конец.

— Проклинать? — нахмурился Лев Борисович, словно не поверил моим словам.

— Да. Это мой второй профиль. Но больше всего я люблю совмещать два своих дара. Поэтому, скорее всего, окропил бы вожака проклятой водой, и он бы умер за пару секунд.

— Довольно оригинальный способ. Но что вы будете делать, если в одиночку столкнётесь со стаей подобных монстров?

— Хм, — я на миг задумался, выстраивая в голове стратегию.

Нельзя было показывать всей аудитории, что я знаю древние заклинания и тайные проклятья. Следовало использовать что-то из доступной информации. И купол, внутри которого все умирают, совершенно не относился к подобному.

— У вас нет вариантов? — улыбчиво спросил преподаватель.

— Есть. Я выбираю, какой лучше использовать.

— Давайте любой. Если окажется не верным, разберём вместе. Это тоже полезная практика.

— Хорошо. Если бы я вдруг столкнулся со стаей подобных хищных монстров, то сперва попробовал бы убежать и забраться на высокое дерево.

По аудитории прокатились смешки.

— А чего вы смеётесь, уважаемые студенты? Сергей правильно говорит. Стая на дерево не залезет. И оттуда их очень удобно атаковать, — добродушно объяснил преподаватель.

— Именно, Лев Борисович, — улыбнулся я. — А там уже не сложно будет выследить вожака внизу, так как это самая большая особь в стае.

— Но бывают исключения, — подметил бывший глава охотников.

— Если смерть самой крупкой особи не дезориентирует остальных, тогда я буду искать стоящего в стороне. Вожак не будет пытаться залезть на дерево, а станет отдавать приказы в сторонке. Там и получит ледяным копьём сверху.

Внезапно входная дверь снова издала противный писк, и все обернулись. В аудиторию вошла Светлана. Причём вид у неё был такой, словно она пришла к себе домой.

— Здравствуйте, Светлана Аркадьевна, — поздоровался с ней преподаватель. — Какими судьбами?

Да, княжна была единственной в этой академии, кого никогда не станут отчитывать за опоздание или за неожиданный визит посредине занятия.

Светлана остановилась на лестнице возле моей парты, что располагалась с краю, и обратилась к преподавателю:

— Лев Борисович, произошла путаница. Мы с Сергеем Александровичем, — она кивнула на меня, — перепутали листки с расписанием. Он сейчас должен находиться на занятиях по основам рунной магии, а я — у вас.

На меня снова посмотрели все студенты. Ведь этими словами Светлана практически объявила всей аудитории о наших отношениях. И скоро об этом будет судачить вся академия.

Бывший охотник опустил взгляд к столу и посмотрел в журнал.

— В самом деле. Сергей Александрович, вы у меня должны быть только завтра на вводном занятии.

— А могу ли я остаться? Понимаете, ваш предмет мне куда интереснее. И да простит меня преподаватель по рунной магии за такие слова.

— Да, но нам нужно место для княжны. А все парты заняты.

— Я могу уступить своё и посидеть за вашим столом, если вы не против, — предложил я.

— Да, можно так. Копия учебника у меня имеется.

Я уступил место княжне, на что она благодарно улыбнулась, а сам спустился вниз аудитории, где располагался стол преподавателя.

Остаток лекции прошёл оживлённо. Лев Борисович очень интересно рассказывал про монстров и задавал студентам каверзные вопросы. Правда, на большую часть отвечал я.

Это было познавательно, так что ни капли не пожалел, что мы со Светой перепутали расписание. Или точнее, она перепутала, когда впопыхах вручала мне листок перед выходом.

Когда занятие закончилось, я подождал, пока все студенты покинут аудиторию. Только вот княжна осталась дожидаться меня, ещё раз, напоминая всем вокруг, что мы пара.

А я не хотел это афишировать перед преподавателями, чтобы они не относились ко мне также трепетно, как к Свете. Да и студенты могут распустить слух, что у меня хорошая успеваемость чисто из-за близости к дочери директора.

В общем, я хотел всего добиться сам, а не чтобы моё имя ассоциировалось в первую очередь с Нерповыми.

Я встал из-за стола и подошёл ко Льву Борисовичу. Протянул ему руку, и он крепко её пожал.

— Благодарю вас за занятие, было очень познавательно. Но позвольте полюбопытствовать, какими судьбами вы здесь? — спросил я и добавил уже шёпотом. — И безопасно ли это для вас?

Я намекал на то, что Лев Борисович больше не скрывался под чужой личиной. Но разве в таком случае его не найдут враги?

— Да вот судьба так сложилась, Сергей. Князь Нерпов летом прислал мне приглашение поработать у него. Ведь раньше я был одним из лучших преподавателей в империи. Это не моё мнение, а по рейтингу учеников на имперских соревнованиях. Я объяснил ему, что не могу сейчас показываться, и он любезно согласился помочь с моей проблемой. И вот я здесь. И несказанно этому рад.

— Вы не представляете, как я рад, что вы будете преподавать у нас портальную охоту. Вам бы я доверил свою жизнь.

— Мне очень лестно, Сергей. Завтра увидимся, я постараюсь подготовить для вас вопросы посложнее, — подмигнул мне преподаватель.

Княжна закашляла, привлекая внимания.

— Прошу прощения, Лев Борисович, но не вежливо заставлять даму ждать.

— Конечно, тем более такую, — шёпотом согласился Лев Борисович.

Было сложно привыкнуть, что теперь его зовут иначе. Мне всё хотелось по привычке назвать его Вячеславом Игоревичем.

Вместе со Светланой я вышел из аудитории, и она спросила у меня:

— Откуда ты знаешь Льва Борисовича?

— Вот не поверишь. Мы с ним летом на охоту ходили, — честно ответил я. — Он тогда водных магов искал для охоты на лавовых монстров.

— Как раз поверю. В молодости он был одним из лучших портальных охотников, а затем ушёл в преподавание. Все академии империи хотели его заполучить.

— Но повезло именно вашей.

— Именно, — княжна улыбнулась одним уголком рта.

— Так, а где моё расписание? Какой предмет дальше будет?

— Дальше общий обед в столовой.

— Отлично. Но с твоего позволения его пропущу, — сказал я ради приличия.

— И куда ты собрался? — удивилась она.

— Где здесь служба безопасности?

— В главном корпусе на первом этаже. У них всё левое крыло. А тебе зачем?

— Да надо об одном продажном секунданте сообщить. Не самому же мне его искать?

Хотя на самом деле я собирался найти секунданта-предателя с помощью рунной схемы, которую скопировал у юной ведьмы в охотничьем городке. Но он относился к слугам академии, и я был обязан сообщить о происшествии, чтобы его уволили.

Ведь работника академии трогать было нельзя согласно правилам, а вот насчёт левого человека не было никаких запретов.

— Хм, если он покинул академию, то СБ тебе не поможет, — рассудила Света.

— Ну, тогда сам найду. Но, согласно правилам, я должен доложить.

— Пошли вместе? Куда быстрее будет. А то они любят заваливать вопросами.

— Прости, но нет. Это моя проблема, и я буду решать её самостоятельно.

— Какой ты гордый, — усмехнулась Света. — А мне это нравится.

Я проводил девушку до столовой, а после вернулся к главному корпусу. Службу безопасности академии нашёл очень быстро.

Широкие резные двери открылись при моём приближении, и я зашёл в большое светлое помещение. Здесь за столами сидели мужчины в форме безопасников. На них были одеты чёрные костюмы с нашивками академии, на которых изображалась Нерпа в виде мордочки тюленя.

— Сергей Александрович? — спросил у меня подошедший мужчина с кустистыми усами и короткими чёрными волосами.

— Да, а откуда вы знаете, как меня зовут? — нахмурившись, поинтересовался я.

Уж слишком они осведомлены, раз каждого студента в лицо знают. Или это только я такой особенный?

— Меня зовут Константин Дамирович, и я как раз собирался найти вас после занятий. Но раз уж вы сами пришли, то присаживайтесь.

Он указал ладонью на стул возле ближайшего стола. Я был удивлён, что уже на второй день учёбы привлёк к себе внимание службы безопасности, но виду никак не показал. С холодным выражением лица присел на стул.

Следовало выяснить причину подобного интереса к моей персоне, поэтому я первый начал задавать вопросы:

— Константин Дамирович, чем обязан вашему вниманию?

Безопасник присел за стол и скрестил руки на груди, откинувшись на спинку кресла. Так он показывал мне своё расслабленное состояние, чтобы я думал, что ничего особенного не случилось. Но, скорее всего, это было не так.

— Нам известно о конфликте вашего клана с родом Черепаховых. Сегодня Евгений Черепахов не явился на занятия, а его слуга пропал. Может быть, вы располагаете сведениями, которые помогут нам их найти?

— Располагаю.

Мне не было смысла скрывать произошедшее, ведь оно бы всё равно выяснилось. Обязательно нашлись бы свидетели, которые видели нас вчера вместе. А так я выбрал более выгодную для себя позицию, когда сам пришёл с этим вопросом к службе безопасности.

— Поделитесь?

Безопасник продолжал говорить расслабленно вместо того, чтобы хвататься за ручку и записывать мои показания. Значит, здесь ещё и записывающий артефакт установлен. Скорее всего, в столе.

— Собственно я за этим и пришёл. Вчера Черепахов подошёл ко мне и предложить решить наш конфликт. Но, поскольку дуэли насмерть на территории академии запрещены, а также самовольный уход в основной мир, мы нашли способ решить вопрос, не нарушая правила.

Глаза мужчины чуть расширились. Возможно, он и сам не заметил, как выдал своё удивление.

— И как вы смогли обойти правила?

— Мы сражались на изнанке. В результате Черепахов погиб. Тому есть в свидетелях два секунданта. Мой слуга Иван и слуга Черепахова. Имени его я не спрашивал.

— То есть вы не только обошли правила академии, но и умудрились провести дуэль согласно аристократическим законам?

— Всё правильно.

Константин Дамирович перевёл взгляд на статуэтку в виде тюленя, что стояла на его столе. Скорее всего, это был артефакт правды, который никак не реагировал на мои слова в течение всего разговора. Это говорило безопаснику о том, что я не вру.

— Вы можете подробно описать, как происходила дуэль и что этому предшествовало?

— Да, но тогда я, скорее всего, опоздаю на следующее занятие.

— Не переживайте. Посещение нашей службы является очень уважительной причиной.

Я кивнул и начал рассказ. Он затянулся на целых полчаса. Сделал акцент на секунданте Черепахова, который исчез, оставив нас с Иваном на верную смерть. А также умолчал про использование тайных знаний. А вот про помощь Акулы пришлось рассказать, поскольку у меня бы в любом случае спросили, как мы выбрались.

— Занятная история, — выдал безопасник.

Видимо, он размышлял, к чему придраться, и не находил.

— Позвольте уточнить, слуга Черепахова больше не является работником академии? — задал я тот самый вопрос, за которым и пришёл.

— Нет. После такого мы уволим его. И где-то через два дня, как директор подпишет необходимые документы, доступ для него в академию будет закрыт. Хотите лично с ним разобраться?

— Да, сразу, как появится возможность вернуться в основной мир.

Мужчина одобрительно кивнул. Да, подобное нельзя оставлять безнаказанным. И я отомщу, дело лишь во времени, чтобы не нарушать правила академии. А за их соблюдением здесь строго следят.

Но, я всё равно хотел договориться с директором о возможности покинуть изнанку на выходные. Правда, сперва надо договориться с некромантом. Если повезёт, решу оба вопроса за один отгул: и с вызовом предка, и с местью секунданту.

Константин Дамирович закончил разговор фразой, что больше вопросов у него нет. Но если появятся, то он обязательно найдёт меня.

Мы пожали друг другу руки, и я направился на поиски аудитории, где проходила практика по проклятьям. Пожалуй, это был один из немногих предметов, на который мне не хотелось опаздывать. Но, уже как сложилось.

Маги смерти занимались в том же здании, где и целители с магами жизни. А забавно, одни делов наворотят, другие исправляют.

Пока шёл, увидел, как Вика занимается с молодой женщиной в саду. Порталисты были редким явлением, поэтому преподавателей по этому ремеслу практически не было в империи. Для занятий вызывали действующих магов, и то они могли выделить всего пару часов в неделю.

Я помахал Вике, но в ответ увидел её недовольное лицо. Конечно, кто захочет развивать дар, когда от этого прямо зависит собственная жизнь?

Вот и Вика не спешила выполнять указания своей преподавательницы. Но это уже было не моё дело. Пока я не избавлю сестру от родового долга, то разговаривать с ней об успеваемости бесполезно.

Я зашёл в здание и быстро наткнулся на нужную аудиторию. Постучался в дверь чёрного цвета и вошёл. А то ещё без стука сам проклятье словлю на свою голову. А только этого мне сейчас не хватало.

На меня не обратили внимания. Все студенты выстроились вокруг преподавателя, а было их всего девять человек, и заворожённо на что-то смотрели. Я поспешил присоединиться.

— С помощью данной руны мы можем наложить проклятье невезения. Есть добровольцы для демонстрации? — спросила женщина-преподаватель.

Она выглядела не старше тридцати, и была одета во всё чёрное, как истинный маг смерти.

На её вопрос никто не ответил. Казалось, что студенты даже пошевелиться боятся, чтобы их не вызвали. Ну и я не спешил быть добровольцем, хотя мог поглотить это проклятье за несколько секунд. Да на мне оно просто не сработает.

— Так и знала, что желающих не будет, — усмехнулась преподавательница. — Тогда продемонстрирую на крысе.

Перед ней на столе стояла большая клетка с лабиринтом. Скорее всего, пока меня не было, студентам показали, как хорошо грызун знает дорогу к финишу.

Преподавательница вложила в руну свою ману, и та загорелась чёрным огнём. А затем опустилась на клетку. Как и следовало ожидать, после этого крыса перестала находить путь к финишу. Она вечно сворачивала не туда.

— А мы будем проходить что-то посложнее? — внезапно спросил один из студентов.

— Будем. Но надо начинать с азов. Вы так не считаете? — ответила вопросом на вопрос преподаватель.

— Да. Но хочется чего-то поинтереснее, — признался светловолосый парень.

— Чего, например?

— Смертельных проклятий, — мечтательно ответил студент.

— Мы до них дойдём, не переживайте.

Стоило женщине это сказать, как над нашими головами загудела сирена. Звук напоминал воздушную тревогу из моего мира. Оглушительный. Громкий. Но что он здесь значит?

— Срочно эвакуируемся! — прокричала преподавательница. — Все идите за мной! Быстро!

Глава 11 Эвакуация

Пять девушек из нашей группы первым делом ринулись за своими дорогими сумочками, вместо того чтобы сразу идти на выход. Нашей преподавательнице это не понравилось, и она остановилась. И забыв о правилах приличия, прокричала:

— Живее! Или вам жить надоело?

Девушки ускорились, но сумочки не оставили.

Вся наша группа вышла в коридор вслед за преподавательницей, чьего имени я так и не узнал. Но она уже успела произвести впечатление очень ответственного человека.

Сирена замолкла, только когда мы спустились по лестнице на улицу. Со всех корпусов выбегали студенты, также как это сделали мы.

— Что всё это значит? — задорно спросил у меня идущий рядом некромант.

— Без понятия, — пожав плечами, ответил я.

Всё же некроманты — странные люди. Складывалось впечатление, словно они совершенно не боялись смерти. У всех студентов академии на лицах читался страх, а у нашей группы лишь азарт и интерес. Одна преподавательница выглядела серьёзной, да я.

— Не отставать! — указала она и повела нас к главному корпусу.

Ту же направились все остальные студенты, так что на улице собралась целая толпа. И ей не хватало ширины аллеи, чтобы быстро пройти. Поэтому некоторые учителя вели ребят через сад.

По сравнению с остальными наша группа была одной из самых маленьких. Меньше магов было наверно только у порталистов, где учились всего два человека.

— Так что случилось? — не выдержал и громко спросил мой сосед у преподавательницы.

Любопытство — хорошее качество, но не в подобных стрессовых ситуациях. Мне и самому было до жути интересно, что случилось, но я молчал. Не стоит отвлекать человека, который возможно ведёт нас к спасению.

— Да какая разница? — рявкнула преподавательница.

Если бы нам грозило что-то страшное, она бы всё равно не сказала, чтобы не разводить панику. Обычно это прописывается в регламенте.

Только вот я сомневаюсь, что некроманты умеют паниковать. Судя по моему опыту, они вообще ничего не боятся. А на войне, в которой мне пришлось принять участие, маги смерти часто использовали смертников. Они жизни отдавали лишь бы убить побольше наших. Довелось мне раз спастись от такого, и в момент смерти на его лице была написана лишь радость.

— Мы хотим знать, куда идём! — не сдавался некромант.

— Да успокойся ты, — указал ему я.

— Да как тут успокоиться? Наконец-то началось хоть что-то интересное!

Наша учительница не ответила, что было ожидаемо. Она несла за нас полную ответственность во время своих занятий. И судя по напряжённому лицу, женщина и без наших расспросов была вся на нервах. Ведь она, как и мы, слышала лишь условный знак сирены, но не знала, откуда ждать опасности.

— А может это учебная тревога? — громко высказал предположение тот же некромант.

— Да ты вообще затыкаешься когда-нибудь? — не выдержал уже я.

— Ты кто такой, чтобы так со мной разговаривать? — грубо отозвался он.

— Да какая разница? Разве не понимаешь, что нервируешь всех остальных?

Парень демонстративно осмотрелся.

— Да не в нашей группе, а в других. Все на тебя пялятся, — довольно резко добавил я.

— А пусть смотрят, — отмахнулся маг смерти. — Меня, кстати, Нурланом зовут.

Он на ходу протянул мне руку, и я крепко пожал её.

— Сергей, — кивнул я.

И как понять этих некромантов? Сперва наезжают за дельное замечание, а потом добродушно руку протягивают. Наверное, самое нелогичное, что вообще могла создать природа — это женщина некромант. Но благо с одногруппницами я ещё не общался. А наша преподавательница, судя по всему, относилась к исключениям из этого правила.

— Как думаешь, зачем нас в главный ведут? — поинтересовался у меня Нурлан, когда мы прошли уже половину пути.

— Так это просто, — усмехнулся я. — Нас либо в какое-то тайное убежище посадят, либо через порталы во внешний мир отправят.

— Что-то я сомневаюсь, что в академии есть убежище на несколько тысяч человек.

— Не стоит недооценивать Нерпова. Он же наложил на актовый зал магию расширения пространства. Так почему бы с убежищем не сделать также?

— А в этом есть логика, — задумчиво согласился парень. — Но я бы предпочёл свалить во внешний мир, чем сидеть тут и ждать непонятной угрозы.

Что именно нам угрожает, в самом деле было неясно. Ведь на территории академии не происходило ничего необычного. Это на первый взгляд. Но не было времени останавливаться, чтобы заглянуть в подпространство и узнать наверняка.

Мы всей толпой поднялись в здание главного корпуса. А позади нас всё время подгоняла следующая группа. Но опять же, некроманты — люди своеобразные, поэтому несмотря на крики нисколько не ускорились.

Прямо по широкому коридору мы прошли в актовый зал. сейчас здесь не было кресел, поэтому вся академия могла с лёгкостью поместиться. И лишнего повода для драки нет.

Сцены тоже не было. И куда она испарилась за столь короткое, время тоже оставалось для меня загадкой. Вместо этого посреди зала на стуле стоял директор и зазывал всех быстрее проходить внутрь. Для его статуса это выглядело очень комично.

Аркадий Викторович не переставал говорить, усиливая свой голос заклинанием повышенной громкости, эдакой магический аналог микрофона. И при этом постоянно высматривал кого-то в толпе.

И вот он заметил меня и махнул рукой, призывая подойти. Я поспешил к нему.

Протиснулся через толпу студентов и остановился возле стула директора. И только сейчас заметил, что некромант последовал за мной.

Аркадий Викторович спустился со стула и строго спросил:

— Где Света?

— Не знаю. Должна, как и все сюда прийти, — ответил я и сам начал осматриваться в поиске своих людей.

Сразу зацепил взглядом своих слуг — Мишу и Машу. На плече парня с выпученными глазами сидела синяя саламандра. А девушка прижимала к себе мой живой трактат.

— Её группа уже давно здесь, — обеспокоенно продолжил директор.

— Сейчас я ей позвоню.

Достал мобилет из кармана и набрал Свету. Раздались короткие гудки, что значило: либо её артефакт разряжен, либо она вне зоны покрытия сети.

— Не отвечает, — выдал я.

Стоило мне это сказать, как позади раздался крик нашей преподавательницы по проклятьям:

— Акулин! Коршунов! Почему я должна вас искать? Живо возвращайтесь к группе!

Только вот стоило ей подойти ближе, как она столкнулась взглядом с Аркадием Викторовичем.

— Марья Иванова, — заговорил директор, — я беру ответственность за ребят на себя. Можете спокойно возвращаться к группе.

— Спасибо! А то за этими некромантами глаз да глаз, — посетовала учительница и вернулась к нашей маленькой группе.

— Я схожу за Светой, — твёрдо заявил я. — В какой аудитории она была?

— Анатолий Евгеньевич сказал, что она вышла из корпуса стихийной магии. Но до сюда не дошла, — ответил мой будущий тесть.

— Понял. Найду, — кивнул я.

Директор наклонился и прошептал мне на ухо:

— Будь осторожен. К нам пытаются прорваться. СБ не сможет долго сдерживать натиск. Бери Свету и сразу бегите сюда.

Я понятливо кивнул.

Протискиваясь сквозь толпу студентов, дошёл до Миши и забрал у него Ленца. Он мог помочь в поисках.

А на выходе позади донёсся крик Нурлана:

— Погоди! Я с тобой!

Я не замечал его, постоянно взглядом выискивая Свету.

— Да ты совсем рехнулся? Иди обратно!

— Нет уж! Я помогу!

— Впервые вижу такого доброго некроманта, — уже на бегу сказал я.

— А я не добрый! Просто не люблю большие скопления людей. То ли дело когда они мёртвые!

Мы добежали до здания корпуса стихийных магов, но здесь уже никого не было. Я остановился, чтобы сосредоточиться на источниках воды. Это был самый быстрый способ осмотреть здание.

— Там пусто, — огласил я. — Проверим остальные корпуса.

— Угу. А если она не в здании?

— А где ей ещё быть? Тут не так много места. А дальше — магический барьер.

— Логично.

Я снял с плеча Ленца и попросил:

— Поищи Свету. Она должна быть где-то рядом.

— Хорошо. А ты меня потом покормишь?

— Покормлю. Хоть тонну яблок тебе куплю, если найдёшь!

Саламандра после этих слов мигом скрылась в саду. Один длинный хвост мелькнул в траве.

— А всю академию ты своим даром проверить не можешь? Или к каждому зданию так надо идти? — лениво спросил Коршунов.

— Хм, попробую.

Я вспомнил, что в кармане лежит три макра. Самому мне бы никогда не хватило маны, чтобы охватить столь большую площадь академии, а вот с постоянной подпиткой это могло сработать.

Достал из кармана кристалл и сжал в руке под удивлённый взгляд некроманта. Он явно ожидал, что сейчас я словлю кайф, и на этом наши поиски закончатся. Но нет. Я прикрыл глаза, силясь ощутить всю воду в округе.

В первую очередь в голове нарисовалось море, которое находилось всего в километре от нас. Но я заставил дар сосредоточиться на куда более мелких источниках.

И не нашёл людей. Все студенты и преподаватели находились в главном корпусе. И судя по исчезающим силуэтам, уходили через порталы. В саду была мелкая живность и насекомые. Но больше людей не было.

— Вот чёрт! — выругался я. — Не могли же её похитить.

— Сюда же ещё портал фиг откроешь, — подметил Нурлан. — В академии стоит мощная защита.

— Тогда посмотрим в подпространстве.

— А ты умеешь?

Я кивнул и поднял вверх руки. Мне нужно было охватить большую площадь.

Первым делом распахнулся мой пространственный карман. А затем небо перестало быть чистым.

Прямо в воздухе раскрылись множественные прорывы. Они находились в подпространстве, очень близко к нашему миру.

— Вот делааа! — в шоке сказал некромант. — Здесь же целых семь штук.

— Да, и они не просто так одновременно появились.

— Сколько у нас времени? — парень наконец-то сообразил, какая опасность нам угрожает.

— Мало.

И где искать Свету, если её нет на территории академии? Да и в подпространстве не видно. Могла ли она засесть где-то в главном корпусе, а директор просто этого не заметил? Нет, княжна отнюдь не глупа. Она бы не заставила отца так переживать.

Мои спешные размышления прервал Ленц. Саламандра вылезла под ноги и пропищала:

— Я нашёл портал! Прямо посреди сада.

— Веди! — указал я.

И пока шли, сто раз пожалел, что попросил Ленца превратиться именно в саламандру. Он слишком медленно топал на своих коротких ножках. К концу я не выдержал и взял его на руки, велев указывать направление.

Мы добежали до той части сада, где располагалась поляна для занятий под открытым небом. Она была огорожена кустами, поэтому за ними не было видно чёрного, как смоль портала, что являлся дырой в земле.

— Думаешь, она там? — спросил у меня Ленц.

— Не знаю, — замотал головой я. — Но больше ей негде быть.

— Проверим?

— Придётся, — ответил я питомцу. — Нурлан, жди здесь!

— Ещё чего! И пропустить самое интересное.

Не было времени с ним спорить. Ведь очень скоро над нашими головами откроются ещё семь огромных порталов. Да для создания такого нужна либо гильдия магов, либо один порталист минимум девятого уровня.

Я прижал к себе саламандру, чтобы не потерять во время перемещения, и шагнул в портал.

Вывалился на чёрную землю. В нос ударил запах разложения.

Прямо рядом с высоты двух метров свалился некромант.

Мы поднялись на ноги и осмотрелись. Я отпустил Ленца, но тот не спешил отходить от меня.

— Ого! Погост! — обрадовался некромант.

Судя по всему, нас выбросило во внешнюю действительность. Только вот серое небо кричало о том, что отнюдь не наш мир.

На могильных плитах были надписи, которые я не мог прочесть.

— Там упокоены люди? — спросил я у некроманта.

— Да. Тебе это тоже кажется странным?

— Очень. Будто нас заманили в ловушку. Тебе, если что хватит сил, чтобы оживить кладбище?

— Обижаешь!

Я начал искать в округе источники воды. В земле их было очень много. А вот на поверхности — всего два.

— Вон в том склепе, — указал я на мрачное каменное строение.

— Она там?

— А я разве похож на экстрасенса? — огрызнулся я.

Слишком распереживался за Свету. Поддался эмоциям. Следовало срочно возвращать холодный рассудок.

Парень понял моё настроение и не ответил. А я шумно выдохнул, прогоняя накопившуюся злость.

Мы подошли к склепу. Я первый прошёл в арку и оказался в кромешной темноте.

— Ты что-нибудь видишь? — спросил я у некроманта.

— Да. Иди прямо. Через два метра будут ступеньки.

Мы начали спускаться по лестнице. Меня настораживало, что в этой темноте зрение отказывалось подстраиваться, словно здешний мрак навеян какой-то магией. Но кому это надо?

Лестница вывела в другое помещение. И только закончились ступеньки, как на стенах загорелись факелы.

В свете огня я нашёл то зачем пришёл.

Подбежал к Свете. Бедная девушка сидела связанная по рукам и ногам в углу. Она что-то мычала, рот тоже был перевязан. И в первую очередь я освободил его.

— Это ловушка! — сразу предупредила Света.

— Я знаю, дорогая, — улыбнулся я ей и достал нож.

Разрезал верёвки. Всем видом старался не показывать свои переживания. Главное, что Света цела. И теперь с души упал огромный камень.

Я взял девушку за руку, и мы вышли наверх.

— Наконец-то свежий воздух, — вздохнула Света.

— Идём к порталу. Скорее! — подгонял её я.

Но не успели мы и пяти метров пройти, как земля вокруг зашевелилась. И из соседней могилы вылезла рука мертвеца. Света вскрикнула. Постепенно оживало всё кладбище.

— Это не я! — сразу оправдался наш некромант.

— Да это и так понятно. Бежим! — крикнул я.

Но до портала добежать мы не успели.

Дорогу нам преградил мужчина в чёрном плаще.Он вёл перед собой Свету, к горлу которой был приставлен нож.

— Молодец, Иванна, смогла их задержать, — сказал он нашей версии Светы.

Я отпустил руку девушки и внимательно посмотрел на неё. Внешность менялась на глазах. Волосы вмиг стали чёрными, а кожа побледнела. Она стала выше сантиметров на десять. И даже одежда изменилась на длинное красное платье.

Иванна злобно расхохоталась. Взмахнула руками, словно птица, и обратилась в туман. Сильная магичка. Только вот кто все эти люди и что им от меня надо?

А я не сомневался, что таким образом хотели заманить именно меня. И ради этого подвергли опасности всех в академии. Но зачем?

— Кто ты и чего тебе надо? — злобно спросил я.

— А ты не узнаешь?

Мужчина откинул капюшон, показывая лицо, которое рассекал длинный шрам ото лба до самого подбородка. Кривые губы, бледная кожа. Стеклянные глаза, словно у мертвеца. Я много раз видел такое, но не мог признать стоящего передо мной.

— Не узнаю. Отпусти девушку, и мы обо всём договоримся!

— Ох, нет. Я так долго искал тебя не для того, чтобы ты так легко отделался.

А позади нас уже вовсю поднимались из могил мертвецы. Трупный запах стал настолько сильным, что резал глаза.

— Нурлан, можешь перехватить контроль? — спешно спросил я у некроманта.

— Навряд ли. Но сделаю, что смогу.

Я благодарно кивнул, и парень встал за моей спиной. Тут же послышались стоны умертвий.

— Так ты прямо скажи: кто такой и чего надо? — прокричал я незнакомцу.

В ответ он лишь криво ухмыльнулся. Словно играл со мной, и это доставляло ему какое-то извращённое удовольствие.

— Ты так и будешь сиськи мять или начнёшь говорить нормально? — не выдержал я.

— Я Умар, и это твоя работа, — он провёл пальцем по уродливому шраму.

А я на миг оцепенел. Потому что вспомнил. Это был один из сильнейших некромантов, с кем мне довелось сражаться в прошлой жизни. И походу он настолько злопамятный, что нашёл меня даже в другом мире.

В прошлый раз я победил его с помощью своего дара, но сейчас он был в разы слабее. И я не мог подвергнуть Свету опасности. Поэтому в голове быстро созрел новый план. Но сперва я решил подыграть и предложил:

— Отпусти её и разберись со мной лично. Или это по чести, прикрываться беззащитной девушкой?

— А ты думал о чести, когда убил меня?

«Прикончил раз, смогу и снова» — подумал я и ухмыльнулся.

— Сергей! Я не справляюсь! — крикнул стоящий позади Нурлан. — Мертвецов слишком много.

Глава 12 Из прошлого

Мы стояли спина к спине. Нурлан перехватил управление десятком мертвецов и заставил их сражаться с другими восставшими. Но зомби опасны именно тем, что они уже мертвы.

Попробуй убить мёртвого! Я как-то смог такое сделать и оказался в другом мире, в теле сумасшедшего подростка. А тут целое кладбище поднялось… Но благо эти умертвия не имели разума в отличие от личей.

Только вот это не облегчало задачу для моего нового друга. А после того как он шагнул за мной сюда, иначе я парня назвать не мог.

— Как мне тебе помочь? — спросил я у Нурлана.

— Фиг знает, — процедил парень.

Голос его звучал очень напряжённо. Он тратил много маны, и даже высокий потенциал парня не мог помочь справиться с целым кладбищем.

Я посмотрел в заплаканные глаза Светы и одними губами произнёс:

— Всё будет хорошо.

Но от этого девушка лишь расплакалась сильнее. Её глаза были красными, а кожа — бледной. Ох, я отомщу этому некро-ублюдку за то, что, довёл мою девушку до такого!

Словно читая мои мысли, Ленц вильнул хвостом у ног похитителя. Умар продолжал вслух рассказывать о своей жажде мести, но я не слушал. Все мысли были заняты просчитыванием ходов. Требовался такой план, чтобы Света не пострадала.

А я уже понял, что злобный некромант никого из нас не собирался отпускать.

Ленц вопросительно посмотрел на меня. Саламандра была настолько маленькая, что враг не замечал её позади себя. Я почти незаметно кивнул, и Ленц отошёл подальше. Тело перевёртыша начало трансформацию.

Теперь требовалось отвлечь некроманта, чтобы он этого не заметил.

— Ты как был куском говна, так и остался, — с насмешкой сказал я врагу. — Удивительно, как тебе хватило мозгов выжить и найти меня.

— Как же тебе не терпится увидеть её смерть!

Умар сжал кулак свободной руки. Одёрнул Свету и попытался меня напугать. И пусть чувство страха до сих оставалось мне неведомо, у него это почти получилось.

Я увидел на шее Светланы каплю крови, и сердце в груди на миг остановилось.

— Не смей, — процедил я.

— Вставай на колени и умоляй! Тогда я убью её быстро, — зарычал некромант.

— Да ты настоящая тварь. Хуже тех, что обитают на изнанке. Они хотя бы не пытаются манипулировать.

Поддаваться я не собирался, мне всего лишь нужно было выиграть время. Но даже во время этого чёртового спектакля я не мог позволить себя унижать.

— Падай на колени. Я считаю до трёх. Иначе она будет умирать долго и мучительно. Я буду отрезать от неё по кусочку и заставлю тебя на это смотреть.

Тем временем за могильной плитой позади врага начало расти неведомое существо. Тёмная плоть пошла буграми, наращивая мышцы. За считаные секунды выросла шесть. А затем выглянула голова всё ещё растущей твари. Ленц превращался в фантастического волка.

— Раз, — начал отсчёт некромант.

И будто подливая масла в огонь моей и без того напряжённой души, Нурлан предупредил:

— Ещё минута, и мои силы кончатся.

«Ну же, Ленц, скорее» — подгонял я перевёртыша про себя. И совсем не ожидал, что он услышит и ответит: «Стараюсь изо всех сил. А предложение про яблоки ещё в силе?». «Да!» — мысленно ответил я и сжал челюсть.

А мой неисправимый обжора за считанные секунды стал больше могильного камня, что был мне по пояс.

— Два! — ухмыльнулся враг.

— Ты лучше засунь этот клинок себе в задницу. Больше проку будет, — процедил я.

— Три.

Но стоило ему это сказать и притянуть Свету к себе, как позади врага зарычал Ленц. И такого грозного рыка я от него ещё не слышал. Это либо яблоки мотивировали, либо он сам не на шутку разозлился.

Ленц набросился на спину некроманта, но Свету не отпустил. Тогда я бросился к нему. Уловил момент и вырвал девушку из рук врага.

— Бегом в портал, — приказал я ей.

— А ты?

— А я следом!

Она утёрла мокрые глаза, кивнула и ринулась к висящему неподалёку порталу. Она протянула в него руки, нащупала землю на той стороне. Света подтянулась, и ноги девушки скрылись в кромешной черноте портала.

— Нурлан! — окрикнул я парня. — Уходи!

— Так, мертвецы же тебя сожрут, — устало возразил он.

— Не сожрут. Давай бегом!

Юный некромант не стал на этот раз сопротивляться и поднялся в портал следом за Светой.

Теперь, когда больше нет свидетелей, можно и повеселиться!

— Ленц, не убивай его, оставь это мне, — попросил я у перевёртыша.

Мой прожорливый друг уже отгрыз руку некроманта до плеча, и судя по виду не хотел на этом останавливаться.

— Ленц! — повторно позвал я его.

Перевёртыш в облике страшного волка посмотрел на меня налитыми кровью глазами. И зарычал, словно и я был врагом.

— Если ты сейчас же не успокоишься, мне придётся тебя вырубить. Понимаешь?

Походу он от человеческого мяса совсем рассудок потерял. Поскольку вместо внятного ответа Ленц снова зарычал. Теперь полудохлый некромант без руки мало интересовал его. Он шёл ко мне.

И всё бы ничего, но сзади я поставил прозрачный магический купол, у которого столпились мертвецы. Они никак не могли прорваться.

А я и ретироваться не мог, и другу не хотел вреда причинять. Но в дальнейшем нам придётся провести серьёзный разговор касательно его вкусовых предпочтений. И как теперь привести Ленца в чувства?

В голову пришла идея. Я собрал над головой медленно подходящего ко мне монстра шар с водой. Там было вёдер пять по объёму.

И когда между нами оставалось пару шагов, вылил всю эту воду на своего обезумевшего друга. Кровь с морды смылась.

— Ненавижу воду, — прорычал он, но поднял на меня уже осознанный взгляд.

— Фух! — выдохнул я.

— А что случилось? — спросил перевёртыш, осматриваясь. — И почему ты раньше зомбаков барьером не огородил?

— Ленц! Ещё раз увижу, что ешь человечину, сам тебя на ужин приготовлю! Понял!

— Ну да, что-то у меня от этого некроманта несварение желудка.

Не успел я ответить на второй вопрос, как Ленц скрылся в завядших кустах, которые почти ничего не закрывали. А такому большому волку и в моём мире-то сложно спрятаться.

Чтобы отвлечься, я подошёл к своему врагу. Наклонился. Тот ещё дышал.

— Я чувствую твой запах, — булькающим голосом сказал он.

— Как ты меня нашёл? Отвечай и умрёшь быстро, — серьёзно заявил я.

В отличие от него, мне не доставляло удовольствия пытать людей. Пусть даже я ненавидел его всей душой.

— Так я тебе и сказал, — злобно рассмеялся Умар и тут же закашлял.

Он быстро умирал от потери крови. Такое без целителя не вылечишь, но я и не собирался его спасать.

Вот не хотелось опускаться до пыток. Совсем не хотелось. И я произнёс:

— Ты же знаешь, что такое проклятье медленной смерти?

Умар в ужасе открыл налитые кровью глаза. Видимо, мне удалось найти его слабое место. Да, смерть от названного мной проклятья настолько ужасная, что я не хотел испытывать его даже на злейшем враге.

— Ладно. Скажу, — простонал умирающий.

— Давай. Чем быстрее расскажешь, тем быстрее отправишься на тот свет.

Он криво ухмыльнулся. Но ответил:

— Мне отправили наводку.

— Кто?

— Андрей Про…

Его глаза закатились. Я поспешил растормошить умирающего.

— Кто? — закричал я ему в лицо.

— Прочерепахов, — ответил он и потерял сознание.

Чёрт! Вот никак эти черепахи не угомонятся! Достали уже, честное слово!

Всю свою ярость я направил в магию. И через миг острое ледяное копьё опустилось на голову некроманта. И в тот же миг успокоились мертвецы за куполом, сотканном из остатков проклятий, что витали на этом кладбище.

Я выпрямился и позвал перевёртыша:

— Ленц! Уходим!

— Ещё минуточку! — донеслось из кустов.

Пришлось подождать. И вскоре огромный волк выбежал мне навстречу.

— Фух! Вроде отпустило! — произнёс он.

— Пошли. Пока Света сюда в подмогу пол-академии не привела. Не хочу, чтобы они видели мои художества, — кивнул я на труп некроманта.

Ленц с одного прыжка запрыгнул в портал. А мне пришлось подтянуться. Но вскоре мы оба снова оказались в саду. Я посмотрел на своё родовое кольцо. Самое время было использовать тайный дар.

Сжал руку в кулак и протянул к порталу.

— Закройся! — приказал я.

И пространство повиновалось. Портал схлопнулся всего за мгновение, а на его месте снова красовалась зелёная трава.

Я успел вовремя. Ведь сюда уже бежал директор с толпой преподавателей.

— Ленц, прячься вон за тем деревом и превращайся обратно в саламандру.

— Угу. А кормить когда будут?

— Давай живее! Пока никто не понял, кто ты такой! Или хочешь остаток жизни в исследовательском корпусе провести?

— Нет, — буркнул он и быстро скрылся.

Один чёрный хвост мелькнул за кустом и через секунду исчез.

Я пошёл навстречу учителям. Завидев меня, директор вырвался вперёд и обеспокоенно спросил:

— Сергей! Вы как?

— Всё хорошо, Аркадий Викторович. Вижу, что Света нашла вас?

— Да. Она ворвалась в актовый по окончании эвакуации. Кстати, все ваши клановые, кроме слуг академии, напрочь отказались уходить без вас. И даже преподаватель по ментальной магии не смог их убедить. Он сейчас работает со Светой. У девочки шок.

С одной стороны, мне было приятно, что меня не оставили. А с другой, ребята подвергли себя опасности.

— Её эвакуировали? — спросил я у будущего тестя.

— Нет. Она упёрлась, что тоже без вас не уйдёт. Так что я бы на вашем месте поспешил в актовый зал.

— А порталы? — кивнул наверх я.

— Наш порталист разберётся. Но нужно, чтобы они достигли нашего пространства. И при этом то, что оттуда вылезет, никого не должно убить.

— Я останусь помочь! — твёрдо заявил я. — Если вы помните, то у моей семьи есть особый талант к закрыванию прорывов.

— Помню, — выдохнул директор. — Вас тоже бесполезно отговаривать?

— И не пытайтесь. Быстрее будет.

— Я тоже останусь! — донеслось из-за высокого дерева с пышной кроной.

— Коршунов! А ты как здесь оказался? — недовольно спросила Марья Ивановна, которая стояла в группе подмоги, что привёл директор.

— Так интересно же! — выглянул из-за ствола дерева юный некромант.

— А как мы потом в глаза твоим родителям смотреть будем, если ты умрёшь? — со сталью в голосе спросил его директор.

— А вы не смотрите!

— Коршунов, это не шутки! — поддержала директора наша преподавательница.

— Вы пока его уговариваете, время идёт. Сколько у нас осталось? — спросил я у Аркадия Викторовича.

— Три минуты. Вы правы, нет уже времени его уговаривать. Пусть идёт.

Я благодарно кивнул.

— Но… — попыталась возразить Марья Ивановна.

— Он идёт, — отрезал директор, перебив женщину.

— Тогда мы с Нуланом возьмём вон тот портал, — я ткнул в большой прорыв, зависший в подпространстве.

— Уверены? Он самый крупный.

Директор потёр подбородок, явно рассуждая справлюсь ли я с такой сложной задачей. И я поспешил его успокоить:

— Я справлюсь.

— Мы справимся! — донеслось из-за дерева.

— Да выходи ты уже! — крикнул я приятелю.

— Хорошо. Я буду у соседнего портала. Присмотрю за тобой, — согласился Аркадий Викторович.

Я благодарно кивнул, понимая, что мне его не переубедить и пошёл к своему питомцу.

— Ленц! — тихо позвал его я.

— Я тут, — донеслось из кустов чавканье.

— Да сколько можно есть? У меня к тебе дело. Срочное.

— Слуфаю, — высунулась из кустов голова саламандры, изо рта которой торчала трава.

Походу в спешке Ленц напутал с цветом кожи, и сейчас он был зелёной ящерицей, а не синей, как до этого.

— Беги в главный корпус и приведи Ваню, — дал я указание питомцу.

— А на кой он тебе?

— Надо! Давай бегом.

— Ну ладно, — снисходительно ответила саламандра и скрылась в кустах.

Но благо больше оттуда не доносилось чавканье.

Оставалась минута до того, как семь прорывов одновременно откроются над небом академии.

И вот свершилось. Небо вмиг потемнело. Чёрные, как смоль порталы поглощали дневной свет. И лишь рваные края порталов подсвечивались искрами, чтобы можно было их рассмотреть.

На миг обернувшись, я увидел, как из здания главного корпуса выбегает Ваня и мчится к нам со всех ног.

— Какой план? — внезапно спросил Нурлан.

— Закрыть прорыв и не сдохнуть. Тебя устроит?

— Вполне. Жаль, поблизости кладбища нет. Чем мне атаковать?

— А это раньше надо было думать? Или ты в другом мире мозг оставил?

Парень усмехнулся.

— Подкол засчитан.

Но стоило ему это сказать, как из прорыва над нами вырвалось огромное щупальце, как у осьминога. А вместе с ним из прорыва полилась вода.

— О! Это по твоей части… — подметил некромант, но не успел закончить, как это самое щупальце отбросило его на несколько метров.

А вот я успел отскочить. В такой ситуации не было смысла скрывать свои тайные знания. Ведь главное — выжить.

Из шести других прорывов тоже вырвались монстры. Но их на себя успешно взяли наши преподаватели.

Я начертил в воздухе руну смерти и добавил к ней свой родовой дар. Вложил в неё ману и направил к щупальцу. Как раз из прорыва показалось втрое.

А вода всё прибывала. Уже через секунду мой огромный монстр начал иссыхать, а ещё через два удара сердца обратился прахом, смываемым водой. Удивительно, но она выливалась из портала только вместе с монстром. И поток остановился вместе с умершей тварью.

— Сергей! — позади раздался голос Вани.

Он был уже в десяти шагах.

— Подними меня наверх! к порталу!

Парень на миг застыл. А потом кивнул. Благо, что в саду и на аллее включились магические светильники, и теперь всё было видно. И то, как Ваня переживал, тоже прекрасно было видно.

Он поднял руки. Пока жесты хорошо помогали во владении силой. А я ощутил, как вокруг меня начал закручиваться ветер. Он опустился к ногам. А я прижал руки к телу и свёл ноги вместе, точно солдатик. Это чтобы конечности не болтались в воздухе.

Я взлетел. И очень быстро поднялся. Выставил вперёд руку с кольцом и приказ прорыву закрыться. Он тут же захлопнулся.

— Вань! К следующему!

Соседний прорыв я тоже закрыл. А вылезшего из него монстра убивали учителя внизу.

Так Ваня направил меня ко всем прорывам, и уже через десять минут свет дня вернулся на небосвод. Меня опустили на землю.

И теперь оставалось добить монстров, но с этим и без меня успешно справлялись. Один только Нурлан умудрился проклинать двух. Причём это было проклятье несчастий. И монстры быстро попали под случайную атаку учителей.

— Сергей! Ждите меня в актовом зале! — крикнул мне Аркадий Викторович между атаками.

Я неспешно пошёл, куда меня отправили. А рядом семенили уставшие Нурлан и Ваня.

— Это было круто, Акулин! — с восхищением сказал некромант.

— Да ты чокнутый, Коршунов! — усмехнулся я. — Нас чуть не прикончили, а ты радуешься.

— Так я за любой кипишь, кроме целительства, — рассмеялся Нурлан.

— Да я обычно тоже. Но меня вот припахали на индивидуалки.

— Ты же маг смерти? Какое целительство?

— Я мастер проклятий и водный маг. Могу убить разве что проклятьем.

— А меня научишь? — с энтузиазмом спросил он.

Я задумался. Ведь несмотря на все странности некроманта, мы можем быть друг для друга полезны.

— Научу. А ты сможешь воскресить для меня один древний труп?

— Да без проблем! — обрадовался он. — Хоть целый погост.

— Нет, погост не надо. Всего одного, чтобы допросить.

— Хм, это душу вызывать надо.

— А это проблема?

— Да. Мы это ещё не проходили.

— Вот чёрт! А если я договорюсь на индивидуальные занятия для тебя по этой теме, то сможешь?

— Тогда вообще без вопросов! Я и пришёл сюда, чтобы стать самым сильным некромантом.

— Хах, значит, посоревнуемся в рейтинге!

— Замётано!

Мы пожали друг другу руки и вошли в здание главного корпуса академии. Тут меня с распростёртыми объятиями встретили мои девушки. И я обнял каждую из них, а потом уже стал рассказывать о случившемся.

— Отец велел эвакуироваться, как ты придёшь, — сказала Света.

— А мне он сказал его ждать. Вот же хитрец, — усмехнулся я. — Знал, что просто так я не уйду.

— А куда эвакуироваться? — поинтересовался Нурлан.

— А это кто ещё? — хором спросили девушки.

Одна Марисса промолчала.

— Мой новый друг. Знакомьтесь!

Я представил Нурлана девушкам.

— Отец оставил мне одноразовый свиток, чтобы мы переместились в наше поместье, — сообщила Света.

— Хорошо. Уходим, — согласился я.

Не было смысла выпендриваться, когда все эвакуировались, а мы одни остались.

— Ого! Это мы в доме директора чилить будем! — обрадовался некромант.

Света на него покосилась, на что я лишь пожал плечами. Ну что с него взять?

— А кровь там будет? — внезапно заговорил Морф, которого Марисса держала в руках.

— Найдём, — пообещала Света. — На крайний случай Сергея пить будешь, — рассмеялась она.

— У тебя ещё и книга говорящая! — восхитился некромант. — А посмотреть можно?

— Не советую. Она у меня из одного древнего вампира сделана. Ещё глядишь сожрёт.

На лице парня было написано, что ради такого можно его и покусать.

— А яблоки будут? — пробежал под ногами Ленц.

— Ой, а почему ты зелёный? — удивилась Юля.

— Так, хватит разговоров. Давайте переместимся в безопасное место и там болтайте сколько хотите.

Я поднял Ленца и усадил на плечо. Забрал у Светы свиток одноразового портала и разломал. Сразу же передо мной открылось светлое окно.

Девушки прошли первыми, потом Ваня и Нурлан, а я зашёл последним.

Мы вышли в родовом поместье Нерповых. В саду. Здесь была огромная территория.

В лицо сразу ударил холодный ветер. Эх, вот я по нему не скучал.

— И почему нельзя было эвакуироваться куда-нибудь на Мальдивы? — фыркнула Вика.

— А чего она такая недовольная? — спросил у меня шёпотом Нурлан, но сестра его услышала.

— Я бы на тебя посмотрела, если бы тебе предстояло обратиться в камень через пару лет! — гаркнула она.

У парня челюсть отвисла. Да, он ещё не осознал в какую компанию попал. И теперь до возвращения в академию ему никуда от нас не деться. Хотя, похоже, некромант совсем не против.

— А я могу помочь? — спросил он у Вики.

— Нет! — крикнула на него сестра и ушла.

— Предлагаю переодеться и посидеть у бассейна, — сказала Света. — Сергей, тебе же не нужна отдельная комната?

А вот тут уже у меня округлились глаза.

— Так, слухи оказались правдой, — присвистнул некромант.

— Не свести мне тут, — огрызнулась Света. — Сергей, так что?

— Пойду прогуляюсь по территории, — предупредил некромант и поспешил ретироваться от гневного взгляда княжны.

— Да зачем мне спальня? — улыбнулся я, — Если князь не будет против, останусь с тобой.

Я так сказал, поскольку очередной конфликт с директором мне был ни к чему. А ночевать в кровати с красивой девушкой никогда не откажусь. Только Света ещё не в курсе, что у неё я буду лишь каждую третью ночь, поскольку других девушек вниманием я обделять не собирался. А то потом проблем не оберёшься.

— Мы не оставим ему выбора. Придётся смириться, — улыбнулась девушка. — Кстати, на днях отец устроит приём для родителей студентов. Сопроводишь меня?

Стоящие рядом Юля и Марисса косо на меня посмотрели.

— Я думаю, мы можем пойти вчетвером, — кивнул я девушкам. — Иначе это будет не честно.

— Свет, ты же поделишься нарядами? А то мы ничего не брали, — спросила Юля.

— Конечно, — процедила княжна.

Ей явно не нравилась эта конкуренция.

— Что-то я не понял, — начал я. — На академию напали, а князь решил приём организовать? Где логика?

— Приём был запланирован два месяца назад. Изначально мы не должны были на нём присутствовать, но теперь придётся.

— А сколько дней у нас есть до возвращения в академию?

— Хочешь от меня сбежать? — усмехнулась Света.

— Нет. Но у меня осталось незаконченное дело с одним секундантом.

— Он уже объявлен в розыск. Что ты ещё хочешь сделать?

— Сам найду и прикончу, — ухмыльнулся я. — Или есть возражения?

Света лишь закатила глаза.

— Акулин, делай что хочешь.

Внезапно из сада раздался крик некроманта:

— Ребят! Идите сюда!

— Зачем? — гаркнул я в ответ.

— А тут должен лежать этот труп?

Глава 13 Труп

— Какой ещё труп? Ты прикалываешься? — крикнул я в надежде, что некромант подобным образом просто решил привлечь наше внимание.

С него станется.

— Я никогда не шучу о мёртвых! Иди сюда и сам посмотри, — раздался недовольный ответ Нурлана.

— Здесь же охрана повсюду. Какой ещё труп может быть, — сетовала Светлана, пока мы шли к предполагаемому месту убийства.

Нурлан стоял возле фонтана и с интересом смотрел в большую круглую чашу, куда стекала вода. Я приблизился и тоже заглянул туда. А как увидел, отшатнулся назад и одёрнул Свету.

— Тебе не стоит на это смотреть, — предупредил её я.

— Это поместье моего рода. Я хочу знать, что здесь происходит! — возмутилась она, поджав тонкие губы.

— Я тебе сам всё расскажу. Но смотреть не позволю, — со сталью в голосе осадил её я.

— Всё так плохо? — наконец-то поняла она.

— Да. Иди в дом. И прикажи позвать кого-нибудь из вашей службы безопасности.

— Хорошо.

Света удалилась.

Фух! Хорошо, что она не увидела то, что лежало в фонтане. Ей уже хватило потрясений на сегодня. И ещё раз вызывать ментального мага для работы с психикой девушки уж очень не хотелось. Такого поворота её отец точно не поймёт. Вроде в безопасное место отправил, а тут такое.

— Как думаешь, кто на такое способен? — спросил я Нурлана, рассматривая лежащие на дне фонтана части тела.

Беднягу расчленили на двадцать кусков, а магическая система фильтрации фонтана давно избавилась от крови. И сейчас всё это лежало в прозрачной воде.

— Какой-то маньяк походу, — почесав затылок, ответил юный некромант.

— Я сейчас задам тебе очень тупой вопрос. Но ты ответь. А вдруг.

— Хах, ну, давай.

Вот только некроманты умеют смеяться сразу после обнаружения трупа. Кажется, что Нурлан даже обрадовался такой находке, ведь теперь скучно ему точно не будет. И мне, к сожалению, тоже.

— Можно как-то с помощью твоей магии узнать, кто его убил? — высказал свой вопрос я.

Но ни на что не надеялся, ведь парень уже говорил, что вызов души с того света он ещё не изучал.

Парень задумался. Долгих пять минут он всматривался в останки в фонтане, а потом ответил:

— Знаю одно заклинание, которое может помочь…

— Но?

— Я его ещё ни разу не пробовал.

— Ну, сейчас самое время. Хуже ему ты уже не сделаешь, — кивнул я в сторону головы покойника.

— И то верно. Тогда не пугайся, — усмехнулся парень.

— Я не умею бояться. Начинай.

Парень облокотился на стенку фонтана и подтянулся, словно собирался запрыгнуть в чашу с водой. Но вместо купания он застыл, а глаза его заполонила тьма. Да такая густая, что за ней скрылись белки и зрачки.

Умей я бояться, то точно бы испугался. И в прошлой жизни так иногда случалось. Ведь после подобного некроманты всегда творили что-то ужасное. Но здесь был другой мир. Другие правила.

Внезапно вода в фонтане забурлила. А позади раздался грубый мужской голос:

— Вы что творите?

Я обернулся и увидел бегущих к нам мужчин в чёрных костюмах. Видимо, это и есть местная служба безопасности. Все как на подбор: высокие, широкоплечие и темноволосые. Они были очень похожи, как трое братьев.

— Уважаемые! Попрошу не отвлекать! — крикнул им я.

Во взглядах троицы читалась фраза, а не офигел ли я.

— Молодые люди, попрошу вас отойти от места преступления! — попросил нас главный, судя по выдержке.

— Мы проводим расследование. Попрошу вас не забывать, с кем разговариваете.

Я сложил руки так, чтобы был виден мой перстень.

— Прошу прощения, ваша светлость! Но все преступления на территории поместья — наша работа, — тон мужчины сменился на уважительный.

— Ну так мы вам её облегчим. Стойте и наблюдайте, — ухмыльнулся я.

Я не оставил им выбора.

И мы вчетвером стали наблюдать за работой некроманта. Бурлящая вода в фонтане окрасилась в цвет крови. Я услышал перешёптывания безопасников, которые переживали за целостность тела после такого.

Вдруг вода стала подниматься. Сперва это были идущие вверх струи красной воды. Но вскоре они обрели очертания. И из них сложился силуэт мужчины.

— Это же Михалыч! Наш садовник, — сказал стоящий позади один из мужчин.

— Вот и ваш убийца, — тяжело выдохнул некромант и вода с хлюпаньем упала обратно в фонтан.

А ещё через миг вновь стала прозрачной.

Ноги моего друга подкосились. Он чуть не свалился в фонтан, но я вовремя придержал его.

— Много сил потратил? — спросил его я.

— Почти всё, — расплылся в улыбке некромант. — Но оно того стоило. Это считай первое дело, которое я раскрыл.

— А что именно показала вода? Того, кто подходил к фонтану или это такое послание души? — уточнил я.

Ведь Нурлан не уточнил, какое именно заклинание использовал.

— При насильственной смерти убийца всегда оставляет частицу себя. Вот её я и вытянул. Очень сложное заклинание, — устало объяснил он.

— Из тебя выйдет превосходный детектив, — похлопал друга по плечу я.

— Ага. Мне бы теперь поспать…

Глаза парня закалились, и он потерял сознание.

— У вас есть целитель? — спешно спросил я мужчин.

— Да, — ответил главный

— Тогда какого стоите? Помогите донести!

— Но убийца, — указал другой мужчина в сторону сада, где издалека виднелось, как кто-то подрезает кусты.

— Никуда он от вас не денется! — рявкнул я.

Мужчины подхватили Нурлана и отвели его в дом. На первом этаже был кабинет целителя. Мы так спешили, что я осмотрел дом лишь мельком.

Здесь всё кричало о том, что это жилище богатого человека. Очень богатого. Ибо больше картин в золотых рамах по всему коридору я ни у кого не встречал ни в этой жизни, ни в предыдущей.

Один из безопасников открыл дверь кабинета и придержал дверь. Двое других занесли Нурлана и положили на кушетку.

— Он истощён. Вы можете ему помочь? — тут же спросил я у подошедшего к нам пожилого мага.

— Конечно. Хорошо, что сразу принесли. Сейчас всё сделаю.

Мы встали у кушетки, на что целитель окинул нас недобрым взглядом и произнёс:

— Попрошу всех выйти. Я сообщу вам, как закончу работу. А пока не отвлекайте меня.

Я кивнул и вышел первый. В таком деле очень важно сосредоточиться, это я уяснил на тех немногих занятиях по целительству, на которых присутствовал.

— А вот теперь можем идти допрашивать убийцу, — сказал я безопасникам, потирая руки, когда они тоже вышли из кабинета, и последний закрыл за собою дверь.

— Но, ваша светлость, вам не положено, — осадил меня главный.

— Кто сказал? — ухмыльнулся я.

Мужчина замялся и почесал гладко выбритый подбородок. Походу я первый аристократ, который решился вмешаться в их работу. А мне было важно лично убедиться, что моим людям здесь больше ничего не угрожает.

Не хочу засыпать и думать, что поблизости бродит какой-то маньяк.

Мы вернулись к фонтану, где один из мужчин остался охранять тело. А на мой вопрос: «Зачем охранять, если ему уже никто не сможет навредить», безопасник лишь косо на меня посмотрел и не ответил.

Оттуда свернули в сад. Глава службы безопасности шёл первый и никак не хотел пускать меня вперёд. Ему очень не нравилась моя компания, но просто так сплавить аристократа он не мог, чем я успешно пользовался.

В саду мы обнаружили мужчину, который секатором подрезал кусты, создавая сверху ровную поверхность.

— Михалыч! — позвал его глава СБ.

— А, что? — обернулся садовник.

Мы подошли вплотную и выстроились полукругом, отрезая путь к бегству. Я перенял стратегию безопасников без лишних объяснений.

— Тебе придётся пройти с нами и ответить на пару вопросов, — спокойно сообщил главный.

Блин, а я-то ожидал представления. Но, с другой стороны, безопасник выбрал верную стратегию. Так у убийцы не будет повода сбежать. Мало ли о чём его расспросить хотят.

Лицо садовника исказилось в страшной гримасе. В глазах блеснул огонёк безумия. «И всё-таки представлению быть» — подумал я и не прогадал.

Садовник ринулся в места и в один прыжок миновал высокие кусты. Мы бросились за ним.

— Стой, урод! — прокричал ему второй безопасник.

Словно это могло подействовать. Хах.

В силу юного возраста я оказался самым быстрым. Догнал мужчину на аллее, что вела к воротам, и набросился на него сзади. Повалил на землю.

— Хорошая работа, ваша светлость, — запыхавшись, похвалил глава службы безопасности. — А теперь позвольте нам его забрать.

Мужчина скрутил убийцу и рывком поднял его. Но садовник лишь злобно рассмеялся. Словно в него сам дьявол вселился. И как вообще этого психа на работу приняли?

— Что с ним такое? — спросил второй из безопасников.

— Без понятия. Разберёмся, — ответил главный.

— Смерть настигнет всех вас! Всех! — злобно смеясь, прокричал садовник.

— Хотите сказать, что раньше за ним такого поведения замечено не было? — уточнил я.

— Нет. У нас все сотрудники проходят проверку у ментального мага при приёме на работу.

— Хм, тогда это очень странно, — выдал я.

Всё это время садовник продолжал орать, угрожая нам смертью, которая скоро придёт.

— Сергей, благодарю вас, но дальше мы сами, — снова попытался избавиться от меня главный.

— Подождите всего пару минут. Я хочу его проверить.

Мужчина шумно выдохнул, но возражать мне не смел.

— Хорошо. Только попрошу вас сделать это быстро. Не так-то просто его держать. Сила какая-то нечеловеческая.

Я встал напротив мужчины, который изо всех сил пытался вырваться. Несмотря на то, что его руки скрутили мёртвой хваткой.

Начертил в воздухе особую руну. Она была одной из первых, что поведал мне мой любимый говорящий трактат. Руна проверки на магическое воздействие. Просто чаще всего её использовали именно для обнаружения проклятий.

Магический символ загорелся тёмно-синим огнём после вливания в него моей маны. И я сразу увидел в теле сумасшедшего следы чьего-то воздействия. Но это было не проклятье.

— Над ним хорошо поработали, — огласил я свои выводы.

— Кто? — спросил главный СБшник.

— А мне откуда знать? — пожал я плечами. — На следах магического воздействия имя не написано.

— Ясно. Толку от вас… — он осёкся. — Прошу прощения, ваша светлость.

— Ничего. Ещё один вопрос ему задам и уводите.

Я наложил на убийцу руну правды. Действовала она всего на один вопрос, больше моих умений пока не хватало. Так что я внимательно подумал. И в итоге спросил:

— Кто и какой приказ тебе отдал?

— Убить Акулина. Убить, — со злобным смехом ответил садовник.

— Кто приказал убить?

— Смерть придёт за тобой! Скоро придёт! — прокричал он.

Схитрить не удалось, и в итоге Михалыч ответил лишь на одну часть вопроса. Но кто с ним такое сделал? И как знал, что я окажусь здесь? И при чём тут труп в фонтане? Вопросов было больше, чем ответов.

— Всё, уходим, — сообщил безопасник и увёл убийцу.

Надеюсь, что у него лучше получится разговорить этого психа.

Я же вернулся к фонтану, где один из тройки мужчин всё ещё охранял останки.

— Вы знаете имя убитого? — поинтересовался я, хотя ожидал, что мне скажут: при таком уровне повреждений личность ещё придётся выяснять.

— Да. Это наш гость. Должен был уехать сутра, поэтому пропажу сразу не заметили, ваше сиятельство.

— Имя, — наполнил я.

— Не уверен, что мне можно говорить, — замялся мужчина.

— Если не скажешь, то сейчас присоединишься к нему, — я кивнул на фонтан.

Этот мужчина начинал меня бесить. Нет бы ответить нормально! Так нет… Надо ещё порассуждать, можно ли отвечать. Я же всё равно своё узнаю!

— Не злитесь, граф. У меня приказ, — начал оправдываться он.

— А я приказываю тебе назвать это чёртово имя.

— Ладно-ладно, не злитесь, — мужчина поднял руки в мирном жесте. — Но я вас предупреждал. Это был Ренат Акулин. Глава вашего клана присылал его для обсуждения вашей помолвки с княжной.

У меня челюсть отвисла!

— Ты сейчас не шутишь? — не поверил я.

— Ни в коем разе, граф!

Я подбежал к фонтану и с новым осознанием взглянул на тело. Это был мой дядя. Да, теперь я узнавал в отрубленной голове его черты.

На меня накатила скорбь. Сердце в груди сжалось. И пусть этот человек не был мне роднёй с рождения, но стал очень близок за время моего короткого пребывания в этом мире.

— Нет. Не может быть, — пробормотал я.

Не хотел верить. Но факты не врут.

— Простите, граф. Я предупреждал, — виновато промямлил безопасник.

— Заткнись! — прокричал я. — Закрой свой рот!

Я присел возле фонтана. Мне было сложно принять происходящее. Всегда больно терять дорогих людей. А ещё и вот так…

Через пару минут ярость начала отступать, и её заменила скорбь. Дикое желание мести. Но кому? Неужто опять Черепаховы постарались? Мне срочно нужен был ментальный маг.

Я достал мобилет и набрал Аркадия Викторовича.

— Алло! Сергей, вы на месте? Как света? — сразу спросил он.

— С ней всё хорошо, — тихо ответил я. — Мне нужна ваша помощь.

— Что случилось?

Голос моего будущего тестя стал настороженным.

— К вам мой дядя приезжал.

— Было такое. Так он вроде уехал.

— Нет. Его убили, — сказал я и дыхание на миг замерло.

— Как убили?

— Кто-то повлиял на садовника. Можете прислать ментального мага? Я должен его разговорить. Должен узнать кто.

— Сергей, мне очень жаль, — искренне произнёс директор. — Я прибуду к вечеру и возьму с собой лучшего из ментальных магов. Мы найдём этого урода!

— Спасибо.

Я сбросил звонок. Не хотел дальше отвечать на вопросы и рассказывать подробности. Не было на это сил. Пусть лучше за меня это сделает служба безопасности, раз это их работа.

— Сергей Александрович, может целителя позвать? — аккуратно предложил безопасник, вырывая меня из размышлений.

— Нет. Лучше помолчи.

Я просидел так полчаса. Нужно было сообщить отцу, но я не решался. Тянуть тоже было плохо. Тогда поднял глаза на надоевшего мне безопасника.

— У тебя мобилет есть? — спросил я у него.

— Конечно, граф. Вам одолжить?

— Нет. Набери этот номер, — я вывел цифры на экране своего артефакта связи. — Тебе ответит мой отец. Сообщи ему о случившемся.

Мужчина замялся. Да, это было тяжело. Но гораздо проще сообщить о смерти близкого незнакомому человеку, чем своему отцу.

— Пожалуйста, — попросил я.

И мужчина позвонил. А мне оставалось лишь слушать: «Акулин Александр Борисович, вас из службы безопасности Нерповых беспокоят. Да, ваш брат должен был уехать сутра, но случилось несчастье. Его убили».

После долгой паузы безопасник продолжил: «Убийца пойман, но он выполнял чей-то приказ. Нет, пока не разговорили. Да, будем ждать».

После разговора мужчина выдохнул с облегчением, а я поблагодарил его. И наконец-то встал. Эмоции улеглись, и теперь внутри разгоралось желание мести. Я был готов собственноручно расчленить того, кто отдал приказ убийце. Он поплатится у меня. Очень скоро!

Я вернулся в дом и сообщил о произошедшем Вике. Мне пришлось удерживать её, пока она в слезах пыталась вырваться, чтобы лично прикончить убийцу.

— Успокойся. Надо сначала заказчика найти, — осадил её я.

— Да это всё Черепаховы! Я весь их род утоплю! — кричала Вика.

Остальные девушки со скорбью смотрели на эту картину. Смерть дяди Рената стала для всех неожиданностью.

Мне пришлось использовать на сестре успокаивающую руну. И также, как в прошлый раз, она сработала слишком хорошо, и девушка уснула. Я отнёс сестру в гостевую спальню, а Света показала Ване, Юле и Мариссе их комнаты.

И так получилось, что мы остались с княжной одни в комнате. Она принесла мне стакан воды со словами:

— Выпей, поможет успокоиться.

— Я спокоен. Всего лишь думаю о планах мести. Да и отец скоро приедет.

— Месть нужно подавать холодной, дорогой.

Света показалась мне слишком учтивой. Но это вполне объяснялось тем, что она переживала за меня.

Я принял стакан из её рук и выпил воду за несколько глотков.

— Приляг, отдохни, — посоветовала Света.

— На том свете отдохну, — прошептал я.

На меня вмиг накатила усталость. Было такое ощущение, что я не спал несколько суток. И теперь предложение подремать пару часов уже не казалось таким бредовым.

— Ложись, — ласково сказала Света и толкнула меня на кровать.

Я прилёг, а перед глазами всё поплыло.

— Кто ты? — спросил я у неё.

— А ты догадливый, — рассмеялась она.

Её голос изменился. Стал более тяжёлым.

И последнее, что я увидел, была нависшая надо мной голова Иванны.

Глава 14 Подземелье

Несколько часов назад. Академии магии Нерпова.

Света вылезла из чёрного, как смоль портала. Она вся дрожала. Страх охватил её с головы до ног.

— Надо позвать кого-нибудь, — пролепетала она себе под нос. — Сергей. Он же там остался.

Больше всего она переживала за парня. Но сама никак не могла ему помочь, ведь до боевого мага ей ещё учиться и учиться.

Мысль о нём вернула ей разум. Дрожащие ноги окрепли, и девушка ринулась к аллее. Она хотела найти отца в главном корпусе.

Но уже через пару метров споткнулась и упала лицом в траву. Поднялась на руках и увидела перед собой чёрные лакированные туфли. Взгляд устремился выше на красное платье.

— Опять ты? — в страхе осознала девушка.

— Да. Ты мне ещё понадобишься. Этот идиот Умар не справился. Вот и имей дела с некромантами после этого.

— Нет. Пожалуйста, — умоляла она. — Я заплачу. У меня есть деньги.

— Мне не нужны деньги, малышка, — наклонившись усмехнулась Иванна. — Мне нужен тот, в кого ты влюблена. Да-да, я чувствую, как быстро бьётся твоё сердце при упоминании его имени.

— За… зачем?

— Моему хозяину нужен его дар, — прошептала Иванна ей на ухо. — И ты поможешь мне его достать.

Света оцепенела от страха. На глаза навернулись слёзы. Она не могла противостоять столь сильному противнику.

— Нет, — только и успела произнести Княжна, как женщина дотронулась до её плеча, и прямо над ними возник портал.

Он быстро опустился, переместив девушек.

Света очутилась в тёмном подземелье. И зарыдала.

— Не плачь, милашка. Слёзы не помогут. Лучше не сопротивляйся, пока я буду копировать твою личность.

— Сергей убьёт тебя!

Света сама того не ожидала, но страх вмиг исчез. А его заменила ярость. Княжна призвала к рукам огонь и выпустила его в Иванну.

Но та лишь рассмеялась.

— Не трать свои силы. Тебе меня не убить.

Света не сдавалась. Но магичка лишь увернулась и начертила в воздухе руну. И теперь магический символ поглощал весь огонь, что выпускала княжна.

А потом Иванна начертила ещё одну и направила её на Свету. Девушку отбросило, как от сильного удара. Она упала на холодный каменный пол. но сознание не потеряла.

— Вот теперь ты будешь сговорчивей, — Иванна снова нависла над ней.

— Лучше сдохнуть, — процедила княжна.

— Рано, милашка. Рано.

Магичка склонилась над Светой, и у княжны в ужасе расширились глаза. Она увидела в ней своёотражение. Иванна скопировала внешность девушки с точностью до мелочей. Снова.

А потом Света почувствовала, как та залезла в её голову. Это не было больно. Но страшно от осознания того, что теперь их не сможет отличить даже самый умелый ментальный маг.

* * *

Я отключался. Сознание быстро заплывало туманом. И был не в состоянии этому противиться. Вот сейчас сильно пожалел, что не изучил все возможные целительские заклинания, сейчас бы они помогли.

Так и принимай стакан воды от своей женщины, а окажется, что её место заняла злобная колдунья, которой неизвестно что от меня надо.

У меня оставались считаные секунды перед тем, как мозг отключится.

— Акула, придай бодрости своему последователю, — мысленно позвал я богиню.

— Чего? — раздался в голове её недовольный голос.

— Скорее!

Она быстро смекнула, и уже через пару секунд слабость начала отступать. Было такое ощущение, что я только проснулся. Тело затекло и просило разминки. Но я не спешил открывать глаза.

Если Иванна похитила Свету, то самый лёгкий способ её вернуть, это не рыпаться. И она сама приведёт меня к княжне.

Поэтому я продолжил лежать на мягкой кровати, изображая полную отключку. Усмирил эмоции, чтобы сердце не билось часто. Ибо опытный маг мог это заметить.

Слышал, как Иванна ходит по комнате и что-то бубнит себе под нос. Но слов было не разобрать. Слишком тихо.

Внезапно по моему носу прошёлся шершавый язык. Но я не отреагировал. «Ленц, ничего не говори!» — мысленно воззвал я в надежде, что саламандра поймёт мой ментальный посыл.

Не знаю, что именно сработало, но Ленц молчал. Хитрая саламандра забралась мне под пиджак и уселась в кармане. «Спасибо, друг! Вместе мы точно справимся».

Я не видел, что происходит вокруг. Но ощутил, как Иванна присела на кровать и взяла меня за руку. А потом нас обдало ветром. Такой выбывает при перемещении воздуха, когда проходишь через портал.

И я оказался прав. Поскольку теперь подо мной была не мягкая кровать, а холодный камень. Но всё ещё не спешил открывать глаза, хотел собрать побольше информации.

Но пока слышалось лишь злобное ворчание Иванны:

— Неприлично заставлять даму ждать, когда она принесла такой трофей. Да чтоб я ещё хоть раз согласилась на такую сделку…

Послышался скрип открываемой двери. И судя по звуку меня перекинули в темницу. Хах, нет такой тюрьмы, что смогла бы меня удержать.

— Ну наконец-то! Сколько можно тебя ждать?

— Мои магические детекторы говорят, что ты здесь всего пять минут, — ответил ей басом мужчина.

— Это целых пять минут моего времени. Ты вообще знаешь, сколько оно стоит?

— Ты получила награду сполна.

— Да, но всё равно это не повод заставлять меня ждать.

— Можешь быть свободна. Я сообщу, когда ты мне понадобишься.

— Угу, — буркнула Иванна.

Послышался стук каблуков, а затем хлопок двери.

Я остался наедине с неизвестным. Вот теперь самое время раскрыть веки, что я и сделал. А затем рывком поднялся на ноги.

Передо мной стоял мужчина в чёрном плаще. А на лице его была маска в виде человеческого черепа, за которой чернотой сияли глаза. И казалось, что ничего чернее я в жизни не видел. Это был лич.

— Ненавижу личей, — прорычал я.

Но в ответ раздался злобный смех. Вот обязательно всем злодеям смеяться? Почему бы хоть раз не побыть серьёзными?

— Да мне всё равно, что ты обо мне думаешь, — иронично ответил лич. — Мне нужна лишь твоя сила.

— Сила? Ты что-то попутал, — ухмыльнулся я. — Во мне нет ничего выдающегося.

— А вот сейчас разделим тебя на куски и узнаем.

— Так это был ты! — закричал я от осознания.

— Да. Наша марионетка случайно убила не того Акулина. В нём дар воды был не так велик, как в тебе. А ты ещё его с проклятьями смешал. Такого вкусного коктейля у меня давно не было.

— Чокнутый маньяк-извращенец!

— О, нет. Я коллекционер.

Эмоции начали захватывать меня. И не получалось их отогнать, как бы не старался. Из-за этого ублюдка умер мой дядя! А он тут смеяться вздумал.

Да я был готов снова сам сдохнуть лишь бы его с собой в могилу забрать. И на крайний случай я помнил заветное заклинание.

А тем временем лич достал длинный кинжал, сталь которого заблестела в свете магического огня в факелах на стенах. Он ведь вправду меня резать собрался. Более наивного некроманта я не встречал!

Кажется, что я покраснел от ярости. Из пиджака выглянул Ленц.

— Как его убивать будем?

— Долго и мучительно, — ответил я питомцу сквозь стиснутые зубы.

Только вот загвоздка в том, что нельзя убить того, кто был уже мёртв…

Умом я это понимал, а тело хотело ринуться в бой. Я никогда ещё не был так зол!

— Выпусти ману, — раздался в голове знакомый голос богини.

Я не стал спрашивать зачем. Иначе бы она попала под горячую руку.

Сделал, как советовала богиня. Из тела начала постепенно утекать мана.

— Эй, ты что творишь? — забеспокоился лич.

Мы находились в подземелье. Здесь было достаточно холодно, но мой дар позволял не замёрзнуть. А вот дыхание обращалось в пар.

Мана продолжала выходить. А лич не спешил нападать со своим ножичком. Пол начал покрываться инеем. Но это была не вода. Это моя мана обращалась в магический лёд.

Вот такие они тайные дары богов. И мне сегодня довелось использовать один из них.

Я направил всю свою ману к своему врагу. Она облепила его. Но этот придурок лишь отмахивался, словно вокруг летали надоедливые комары.

— Замерзай, — прошептал я.

И вся мана замёрзла. За доли секунды посреди камеры образовалась ледяная глыба.

Я обошёл её и открыл дверь.

Да, опять же, смерть нельзя убить, не пожертвовав своей жизнью. И сейчас, когда холод остудил эмоции, я понял, что жизнь мне всё же дорога.

Вышел в коридор подземелья. Здесь был целый лабиринт. Взял на руки Ленца и опустил на пол со словами:

— Найди Свету.

Саламандра кивнула и ускакала на поиски. И я занял тем же самым. Попутно вспомнил, что из-за всех событий так и не успел заказать артефакт с портальным камнем. У лича же должен быть какой-то склад с магическими предметами, поищу там. Ведь он же как-то отсюда выбирается. Но надеюсь, что артефакт не остался на его теле.

У меня было достаточно времени для поиска. Лича могли спасти лишь его слуги, а я пока никого, кроме Иванны не встречал. И то она нескоро вернётся, судя по её настрою.

Вот же парадокс. Она всего лишь исполнитель. Стоит ли убивать и её?

Я знал, что когда увижу гроб дяди на похоронах, то точно захочу прикончить всех. Но сейчас разум был холоден, чтобы принять взвешенное решение. И вывод был таков: за одно похищение моей невесты следовало убить.

Свернув в соседний коридор, я услышал странный стук. Пошёл на звук. Вышел к камерам. Только вот здесь все заключённые сидели за толстыми металлическими дверьми.

Я не нашёл ничего лучше, чем прокричать:

— Света! ты здесь?

Стук прекратился.

— Это Сергей! Отзовись! — повторил призыв я.

— Я здесь, — раздался глухой голос из крайней камеры.

И благо я умел проклинать даже металл. Только вот ману всю возле лича оставил.

Спасением стали макры огненных муравьёв, которые я всегда хранил в запасе. Достал один из кармана и восполнил треть своих запасов. Мелкий оказался. А вот второй вернул большую часть энергии.

Я нарисовал пальцем на двери руну и вложил в неё свою силу. Через секунду дверь обратилась прахом и на меня посмотрела перепуганная Света.

— Сергей! — бросилась она мне на шею.

Я крепко обнял и прижал девушку к себе.

— Ты пришёл. Ты всё-таки пришёл, — сквозь слёзы радовалась она. — Забери меня отсюда.

— Заберу. Но сперва нам нужно найти какой-нибудь портальный камень.

— Так мы здесь застряли? Эта стерва же вернётся. Я её до дрожи боюсь.

— Она поплатится за всё, что сделала. Обещаю тебе.

Света успокоилась и кивнула. Хорошо, а то я уже думал, что и на ней придётся успокаивающую руку использовать.

— Пойдём, — взял я девушку за руку и повёл за собой. — Быстрее найдём, быстрее свалим отсюда.

Вместо ответа княжна лишь всхлипнула.

Мы где-то полчаса бродили по подземелью. Света вздрагивала от каждого шороха. И вскоре нам под ноги выбежал Ленц.

— Нашлась! — радостно пропищал он.

У новой версии саламандры был более тонкий голосок, чем у предыдущей. Это было забавно. Но не в таких обстоятельствах.

— Нашёл что-нибудь? — спросил я у питомца.

— А что надо было? Ты же сказал Свету искать.

— Теперь ищем портальный артефакт.

— А, ну так на складе давай посмотрим.

— Веди, — указал я саламандре.

И Ленц поскакал впереди нас. Провёл через лабиринт коридоров. И как местный хозяин тут вообще ориентируется? И на кой ему жить в подземелье?

Ладно, это всё не так важно. Главный вопрос — как его убить и не умереть самому? Ведь этот лич явно не сдастся в своих попытках заполучить меня. Вот не удивлюсь, если это наводка Черепаховых. Гореть им в адском пламени! Всему роду!

До склада добрались значительно быстро.

— С чего ты взял, что за этой дверью склад? — задал я вопрос саламандре.

— Дык я через щёлочку пролез. Там стеллажи со всякой всячиной. Ток темно очень.

— Ладно, посмотрим, что ты там нашёл.

Я снова начертил руну проклятия металла и избавился от очередной двери. Стоило войти внутрь, как на стенах зажглись факелы. Какое расточительное использование энергии! Заключи огонь стеклянный в шар, и он будет гореть бесконечно, а вот факелам требовалась постоянная подпитка.

— Да здесь же целая сокровищница, — раскрыла рот Света.

А я был рад, что она наконец-то перестала дрожать.

— Грабим! — задорно вскрикнул Ленц. — Открывай пространственный карман.

Я ухмыльнулся. Пусть пока не могу прикончить этого лича, но хотя бы ограблю его знатно. Махнул рукой, и в воздухе раскрылся небольшой портал со рваными краями.

— Кидайте всё сюда. Но не забывайте, что мы ищем пространственный артефакт или хотя бы свиток одноразового портала, — указал я Свете и Ленцу.

А я не сомневался, что саламандра даже своими маленькими лапками сможет натырить много добра.

Каких только артефактов здесь не было! Боевые, защитные, ментальные, пространственные и всякие другие. Портальных камней я нашёл целую коробку. Высыпал их в пространственный карман, а себе оставил всего один.

Мы продолжали грабить до тех пор, пока в коридоре не послышались чьи-то шаги. Все замерли, прислушиваясь. Стук каблуков.

Я подскочил к Ленцу и посадил на плечо, а затем ринулся к Свете и схватил её за руку.

— Но тут же столько всего осталось, — жалобным шёпотом сказала княжна.

— Не важно. Уходим, — отрезал я.

Раздавил стеклянный артефакт в свободной руке, и мы мигом переместились. Представил поместье Нерповых, там и оказался.

Снова нас выбросило в саду.

Встал и помог подняться Свете.

— Ты как? — спросил я у неё.

— Не знаю. Но, кажется, алчность во мне победила всякий страх, — ухмыльнулась она.

Я улыбнулся одним уголком рта.

— Пошли в дом, мне надо помыться, — предложила Света.

Да, последние приключения оставили много земли на её коже и одежде. Но это не делало княжну менее прекрасной. Сегодня я, наконец, понял, как она дорога мне.

Стоило нам подойти к главным дверям, ведущим в поместье, как они сами распахнулись прямо перед моим носом. Аркадий Викторович уставился на нас ошарашенными глазами.

— Вы где были? — первое, что спросил он.

— В подземелье. Сергей спас меня, — ответила Света.

— Аркадий Викторович, это долгая история.

— Конечно, вас не было целых два дня. Сергей, сейчас я тебе выдам свиток одноразового портала, отправишься на похороны дяди.

— Как два дня? Мы максимум два часа ходили, — удивилась княжна.

— В некоторых мирах время течёт иначе, — объяснил я.

— Ладно, потом расскажите. Собирайтесь скорее, мы опаздываем.

Я привёл себя в порядок и переоделся в траурный костюм, который специально для меня заказали у местного портного по приказу князя. А вот Свету пришлось ждать целый час.

Всё это время князь мерил шагами гостиную, а я сидел в кресле, силясь не уснуть. От безделья накатила усталость.

Но вскоре княжна спустилась к нам. Лицо её было прикрыто чёрной вуалью. И мы направились в моё родовое поместье через свиток одноразового портала.

Вышли прямо у главных ворот. За ними уже скопилась толпа тех, кто пришёл проститься с дядей. Там же я увидел и своих ребят. И даже Нурлан каким-то боком затесался.

Первым делом я нашёл отца. В ожидании начала процессии он сидел в своём кабинете. А гостей на этот раз встречал Алексей. Я постучался и зашёл в вотчину отца. Тем временем князь с дочерью присоединились к остальным гостям.

— Войдите! — раздался грубый голос отца.

Я зашёл, поздоровался и сразу выказал свои соболезнования.

— Мне будет его не хватать, — добавил я в конце.

— Ты нашёл заказчика? Того психа так и не удалось разговорить. Умер под пытками.

— Да. Но убить его не смог.

— Почему? — осуждающим взглядом посмотрел на меня отец.

— Потому что это лич.

Глаза отца округлились.

— Лич? Но о них уже тысячу лет не слышали.

— Это был лич из другого мира. И ему был нужен я. Точнее, мой родовой дар.

Кулаки отца сжались. Но он быстро взял себя в руки. Подошёл к камину и три раза повернул вазу с чёрными цветами, не поднимая её. В стене рядом открылся проход.

Отец зашёл всего на минуту и вышел со старой книгой в руках. Она едва ли не разваливалась.

— Где-то тут я читал, как убить лича.

Глава 15 Прощание

— Что там написано? — с интересом спросил я, заглядывая в книгу через плечо отца.

— Да подожди ты, найти надо, — ответил отец и подошёл к столу. — Я же последний раз её лет двадцать назад открывал.

Он положил книгу на свой стол. И я наконец-то смог заглянуть в ветхие страницы. И с разочарованием осознал, что текст написан на совершенно незнакомом мне языке.

— Что это за язык? — спросил я у отца.

— Латынь. Язык мёртвых, как его принято называть. Эта книга, как и некоторые другие с поколения в поколение передаются в нашей семье.

— Отец, подожди буквально десять минут! Я сейчас вернусь.

— Ты куда? — удивился он.

Но я не ответил, выбегая из кабинета. Спешно спустился по лестнице и вышел во двор, где столпились гости в чёрных нарядах. Цвет траура. Благо, что голубые волосы Вики среди присутствующих сильно выделялись, и уже через три минуты я стоял возле сестры.

— Ты давно пришёл? А чего не сказал? — возмущённо спросила она вместо приветствия.

— Потом расскажу. Где мой трактат?

— Нашего дядю хоронить собираются, а тебе важна лишь эта мерзкая книга?

Лицо сестры исказилось от злобы.

— Я хочу отомстить. И чем быстрее ты скажешь, где Морф, тем скорее мы с отцом придумаем способ.

Вика нахмурилась. Но всё же ответила:

— В моей комнате лежит на столе.

— Спасибо! — быстро сказал я и побежал обратно.

— Только не верь ему! Он вчера кровь пил! — прокричала мне вслед сестра.

Обратно по лестнице поднимался также быстро, как спускался. Так хотел скорее расшифровать старый текст, что по пути врезался в слугу. Молодой парень уронил поднос с едой, которая попала на мои ботинки. Извинившись, побежал дальше.

Схватил трактат в комнате сестры.

— Эй! Ты куда так несёшься? — удивился Морф.

Но я не ответил. А когда забежал обратно в кабинет отца, то положил тракт на стол. И запыхавшись, сказал:

— Вот!

— Что вот? — не понял отец.

— Зачем ты меня сюда принёс? — начала причитать книга, что ещё больше удивило отца.

— Она говорящая…

— Да. Знакомься, это Морф. Трактат о проклятьях, но помимо этого у него есть много других полезных функций, — ухмыльнулся я.

— Например?

— Морф, скажи, ты знаешь латынь?

— Допустим, — неохотно ответил трактат. — Но я тебе не артефакт перевода!

— А если это будет очень старая книга с тайными знаниями?

— Хм, а как называется?

— Живые мертвецы, — ответил отец.

— Это не совсем мой профиль, — выдал Морф, закатив свой единственный глаз.

— Чего ты выделываешься, как девственница на первом свидании? Будет тебе кровь, если поможешь.

— Вот с этого и надо было начинать! — с энтузиазмом воскликнул трактат.

— Сергей, я не хочу, чтобы знания из этой книги попали в чужие руки. Что собирается сделать твоя книга? — обеспокоенно спросил отец.

— Прочесть, — хмыкнул трактат. — Ещё я свою помощь не навязывал…

— Отец, не переживай. Прочитать то, что Морф показывает на своих страницах, могу только я и никто больше. Мы связаны кровью, — заверил я главу клана.

— Это так, — подтвердил Морф. — А жаль, ведь я столько всего мору рассказать. А вы знали, что проклинать можно всё что угодно? Даже воздух.

— Не знал. И прекрасно жил без этого знания, — нахмурился отец.

— Скучные вы, — буркнула книга.

— Отец, если ты не против, то Морф прочитает эту книгу и покажет мне выжимку на нашем языке, — на всякий случай уточнил я.

— Хорошо. Эти знания будут под твоей ответственностью.

Я кивнул и положил Морфа вплотную к старой книге.

— Ммм, да она старше меня, — довольно выдал трактат. — Текст довольно сложный, приходите через час.

Морф закрыл свой единственный глаз, а губы на обложке растянулись в улыбке.

А мы с отцом вернулись на кресла возле стола. До начала церемонии было ещё полчаса.

— Сергей, ответь мне, почему тобой заинтересовался лич? — спросил мужчина и налил в две рюмки коньяк, что стоял на столе между креслами.

Один он протянул мне, а второй опустошил залпом. И его лицо даже не сморщилось. Я же решил воздержаться, мне нужна была трезвая голова.

— Мне кажется, что это наводка.

— Черепаховы?

— Не знаю. Возможно, они решили попробовать от меня избавиться таким образом. Только заинтересовали очень сильное существо. Мы со Светой спаслись лишь благодаря дару Акулы. Она подсказала, что не всегда для использования её магии нужна вода.

— Это как?

Я вкратце рассказал отцу о наших похождениях в подземелье.

— Он же вернётся за тобой, ты это понимаешь?

— Да. Поэтому так важно то, что ты нашёл в той книге. Отец, я обещаю, что приложу все усилия, чтобы отомстить за дядю.

Он понимающе кивнул.

— Если сможешь, позови меня, как он появится. У всего клана больше шансов победить лича.

— Боюсь, что количество роли не играет.

Я говорил, а в голове снова всплыла сцена соей смерти. Мне пришлось жизнь пожертвовать, чтобы спасти свой мир от главного врага. Но этот лич был другой. Тоже сумасшедший, но с другими целями.

— Ты же понимаешь, что я не могу отказаться от мести за родного брата и полностью переложить эту ответственность на твои плечи?

— Почему не можешь? Ведь я твой наследник. Мне пора заниматься делами клана.

— Это кровная месть. От неё не отказываются. Вспомни тех же Черепаховых.

— Я понял тебя. Буду держать в курсе всего.

— Ты лучше ответь, запомнил ли как найти это подземелье.

— Нет. Мы уходили через одноразовый портальный камень, от которого ничего не осталось. И что-то мне подсказывает, лич защитил своё жильё от нежелательных гостей. Ведь его помощница перемещалась с помощью какого-то многоразового артефакта.

— Смог его рассмотреть?

— Нет. Я его не видел, а лишь сделал выводы.

До начала процессии оставалось десять минут, поэтому мы спустились вниз.

Церемония продлилась до вечера, пока каждый не подошёл к закрытому гробу и не сказал прощальные слова. я был одним из последних.

«Мне жаль, что так вышло. Увидимся с тобой на том свете. И спасибо за всё, что ты для меня сделал. Я этого никогда не забуду» — мои слова были краткими, но искренними.

Вторым этапом стала передача тела богу. В каждом роде империи церемонии отличались. А поскольку мы были тесно связаны с водой, то и хоронили в море.

С помощью заклинания левитации Ваня отправил тяжёлый гроб к морю. И опустил его в ста метрах от побережья. А затем к берегу вышел отец и громко сказал:

— Акула! Прими своего последователя. Он служил тебе верой и правдой, так будь же благосклонна к его душе.

— Будь благосклонна, — повторил я про себя в надежде, что Акула услышит.

И она ответила:

— Буду.

Последнее время богиня была очень кратка в своих посланиях. Но мне кажется, что это из-за того, как я изменил её дар. Наша связь ослабевала. Но с каждым полученным мною уровнем она должна будет крепнуть вновь.

Водная пучина поглотила гроб в тишине, которую развеивали лишь раскаты волн. Никто не решался сказать ни слова. На пару минут я застыл, всматриваясь в горизонт.

Третьим этапом похорон стал ужин из любимых блюд почившего. Так было завалено в нашем клане. Мы молчали, чтобы душа дяди видела, как плохо без него.

Потом мы с отцом встали у главных ворот, провожая гостей. Благо, что сегодня можно было обойтись без пламенных речей и отделаться лишь кивками и пожатием рук.

Но, когда вышел Аркадий Викторович со Светой, мы разговорились.

— Сергей, завтра можешь возвращаться в академию, — уведомил меня будущий тесть.

— Так скоро?

— Да. Мои артефакторы усовершенствовали систему защиты и оповещения. Нет больше смысла вас морозить.

— Хорошо. Я буду.

— И не опаздывай.

— Постараюсь… Аркадий Викторович, а для некромантов в вашей академии предусмотрены дополнительные занятия?

— Эм, по желанию.

— Мой друг Коршунов Нурлан желает обучиться вызывать души умерших, чтобы помочь мне в одном деле.

Директор понимающе кивнул. Он сразу понял, что именно я имел в виду.

— Да, думаю смогу подсобить.

— Благодарю вас, князь.

— За спасение дочери я жизнью тебе обязан. Так что буду помогать, чем смогу.

— Я бы не хотел выделяться среди других учеников. Мне по душе всего достигать самому.

— Похвально. Именно такого ответа я и ждал, — он похлопал меня по плечу.

Его уголок рта дрогнул в сдерживаемой улыбке, обстоятельства большего не позволяли.

Мы пожали друг другу руки на прощание, и я крепко обнял Свету.

— До завтра, — сказала она мне на прощание.

Проводив всех гостей, мы с отцом вернулись в кабинет. Морф лежал на столе и сопел. Я очень удивился, что он умеет спать.

— Морф! — позвал я его.

— А, что? — сонно раскрыл он свой красный глаз.

— Ты смог перевести текст? — сразу перешёл к делу я.

— Да. Что именно из всего этого бреда тебя интересует?

— Бреда? Да ты совсем офигел? Забыл, как чуть не сгорел? Так я могу напомнить.

— Не горячись. Я опытная книга и много чего изучил за свою тысячу лет. Так вот, то что здесь написано, совсем не вяжется с древними знаниями. Словно это чья-то глупая шутка.

— Покажи, — строго сказал я. — А я уже рассужу.

— Да, пожалуйста. Сейчас сам всё поймёшь.

Я раскрыл трактат на первой странице. Но та оказалась пуста. Тогда я обернулся и заметил, как отец смотрит мне через плечо.

— Ты не мог бы отойти? Он же вредный. Чужому не покажет, — попросил я.

Отец шумно выдохнул, но отошёл. Да, знания из его же книги скрывали от него самого. Комичная ситуация, но против кровной связи тракта не попрёшь.

Морф написал кровью на первой же странице: «Противостоять личу может лишь маг жизни и целитель. Уровень силы от четвёртого. Маг жизни должен очистить душу, а целитель вылечить плоть. Тогда лич вновь станет смертным»

— В самом деле. Звучит мало реалистично. Где ты видел целителя четвёртого уровня, способного воскресить труп? — выдал я.

— Ключевое слово «от» четвёртого, — подметил Морф.

— Ну всё равно. Даже самые сильные целители не факт, что способны на такое.

— А ты уточни в академии, — вставил слово отец.

— Хорошо. Там как раз индивидуальные занятия будут.

— Какие ещё занятия? — нахмурился глава клана.

— А, забыл рассказать. Магистр целительского факультета высмотрел во мне талант и решил разобраться. Но пока ничего путного не получилось.

— Я удивлюсь, если получится, — ухмыльнулся отец.

За вечер он выпил почти целую бутылку коньяка, что помогло ему притупить скорбь. Но вот разум отец не терял.

Мы говорили с отцом до поздней ночи. Я рассказывал о своих приключениях в академии, а их за первые дни учёбы накопилось не мало.

Утром встал с первыми лучами солнца, привёл себя в порядок и спустился в холл, где меня уже ждали сонные Вика с Юлей. А Ваня и вовсе дремал на кресле. Пришлось его растолкать.

После чего я разломал одноразовый свиток, который вчера мне оставил Аркадий Викторович. Открылся портал, ведущий прямо в академию.

Я прошёл последним и оказался возле входа в наше элитное общежитие. Туда мы заходить не стали, а сразу отправились на занятия. Хорошо, что секретарь директора отправила нам всем на мобилеты изменённое расписание. Всегда бы так! а то бумажка с расписанием вечно забывается.

Первым уроком была теория рунной магии, куда я пошёл вместе с Мариссой. Мы сели на заднюю парту и чуть ли не засыпали. Так монотонно и неинтересно рассказывал предмет наш учитель.

Да и ничего нового он не говорил. Ведь я изучал руны всю свою прошлую жизнь, и все месяцы, что находился в этом мире. В обоих мирах она отличалась лишь способом связки с реальностью, а его я освоил ещё в начале лета.

Наш же преподаватель пока рассказывал о важности начертания. Объяснял, что значит каждая чёрточка. До жути подробно и скучно.

Марисса зевнула, а я начал клевать носом. Но внезапно заговорил громкий голос из артефакта оповещения, и я вздрогнул. Ибо говорил он голосом директора.

— Уважаемые студенты! Согласно традициям академии, раз в неделю мы озвучиваем рейтинг лучших учеников в каждом курсе обучения. Список формируется за счёт успеваемости и ваших личных достижений. Начнём с первого курса. Итак, первое место — Вербенов Павел. Второе — Проакулина Марисса. Третье — Акулин Сергей.

Я напрягся. И как этот неумеха Вербенов смог меня обогнать? С Мариссой всё понятно, у неё было в два раза больше сил, и обучение давалось ей с лёгкостью. Но я был уверен, что смогу быстро обогнать её в рейтинге.

После оглашения десятки лучших, голос внёс дополнения, прежде чем перейти к списку второго курса:

— Смею заметить, что у некоторых учеников снижен рейтинг за пропуск занятий. Также в правила дуэлей вносятся изменения. Отныне запрещено покидать академию в изнанку ради своих разборок. И смею напомнить, что все дуэли с Акулиным Сергеем должны согласовываться лично со мной. Это для вашей же безопасности.

Дальше был озвучен рейтинг второго и третьего курса, что мне было уже не интересно.

— А если бы не пропускал занятия, был бы на первом месте, — шёпотом сказала Марисса.

— Думаешь, директор таким образом лично ко мне обращался? — хмыкнул я.

— Конечно. Это даже дураку понятно. Тем более, после напоминания про твои личные правила дуэлей.

— Ага, обезопасил он студентов от меня. Если кто-то захочет поквитаться, то и через директора пройдёт.

Нас перебил преподаватель:

— Молодые люди, если вы так хорошо разбираетесь в рунной магии, может быть, покажете мастер-класс?

— Да без проблем! — с энтузиазмом ответил я и встал под ошарашенные глаза преподавателя.

Видимо, я у него первый такой желающий. А эта фраза дежурная, чтобы студенты не перебивали. А мне было так скучно, что подобное предложение воспринял лишь в радость.

Я вышел к доске и начертил на ней пальцем руну.

— Хм, не знаю такой, — признался преподаватель, поглаживая длинную седую бороду.

— Это руна полной тишины. Сейчас я вложу в неё ману, и попробуйте что-нибудь сказать.

Частичка моей силы утекла в руну, и она зажглась тёмно-синим. Обычно после такого на дереве остаётся глубокий след, но доска в этом кабинете была хорошо укреплена магией и могла выдержать гораздо более сильное заклинание.

Преподаватель открыл рот, но голос подать не смог. На что я беззвучно хихикнул. А студентам так понравился мой фокус, что они начали говорить. Один даже встал и закричал, выставляя руки рупором.

Но всё было бесполезно. Класс захватила тишина, которая поглощала абсолютно все звуки. И так долгих пять минут.

Шум и гам начался внезапно, но преподаватель громко осадил студентов:

— Тишина в классе!

И все замолкли.

— Молодец, Акулин, — холодно похвалил он. — Можете возвращаться на место.

Куда я и направился. И до конца лекции честно спал под монотонный голос преподавателя.

Пара по артефакторике и лекция по основам целительского дела прошли также скучно. Видимо, сегодня был день преподавателей с расслабляющим голосом. Потому что окончательно проснулся я лишь к концу последней пары. И то из-за скрипа двери в аудитории.

Магический скрип, чёрт возьми. Я, конечно, понимаю, что таким образом артефактор хотел не привлекать лишнего внимания к двери. Но можно же было выбрать звук поприятнее!

В нашу аудиторию вошёл магистр с целительского факультета.

— Здравствуйте, Пётр Борисович!

— Здравствуйте. Чем обязан вашему вниманию?

Наш преподаватель напрягся так, словно к нему неожиданно нагрянула проверка.

— Ничем. Позволите одного студента забрать?

— Да хоть всех, — пошутил преподаватель.

Но магистр иронию не оценил и нахмурился.

— С вашего позволения я заберу Сергея Акулина.

— А это не будет считаться прогулом? — сразу спросил я.

— Нет, ведь до конца занятия осталось всего двадцать минут, — объяснил Пётр Борисович.

— Тогда хорошо.

Я встал и вышел из аудитории.

— Иван Иванович, к чему такая срочность? — поинтересовался я у магистра, пока он вёл меня куда-то.

— Сергей, в исследовательском корпусе разгадали загадку оживления вашего голема. Я до сих пор в шоке.

— Что с ним?

— Сейчас сами увидите. Но на вашем месте я бы сразу принял дозу успокоительного.

Глава 16 Загадка

— Зачем мне успокоительное? — настороженно спросил я у магистра.

— Сергей, я вам даже внятно описать не смогу. Это надо своими глазами увидеть, — ответил Иван Иванович.

Настроение у него было крайне возбуждённое. Словно он только что совершил открытие века и еле сдерживался, чтобы не заорать об этом на всю округу.

Мы спешно направились в исследовательский корпус, который первым располагался от главного. Так что топали минут десять по аллее.

Когда зашли внутрь, Иван Иванович повёл меня на третий этаж по лестнице.

— Почему здесь нет подъёмного артефакта? — поинтересовался я, ведь во всех остальных корпусах такие были.

— В этом здании постарались минимизировать магическую составляющую, чтобы её фон не мешал при исследованиях.

— Хотите сказать, что есть какой-то прибор для измерения магии?

Что-то, а магия в этом мире развивалась стремительными темпами. Это в моём родном мире её постепенно вытесняли технологии, а здесь всё это происходило с точностью до наоборот.

— Конечно. Но это не прибор, а артефакт, — поправил магистр.

Мы зашли в белую дверь и оказались в магической лаборатории. Я ожидал увидеть некий аналог исследовательского центра в моём мире, но не угадал. Здесь не было никаких белых халатов, профессора ходили в форме академии.

Как я понял, это их дополнительное занятие. И исследованиями занимаются только те, кому это действительно интересно, эдакий бонус от нашего директора. Поэтому преподавателя по рунной магии здесь не было. Такие, как он, предпочитали отдыхать всё свободное время.

Это было помещение со стенами, отделанными под серый камень. Его освещали магические светильники на стенах. В целом создавалось ощущение, что я попал в средневековую алхимическую лабораторию.

Здесь было представлено много образцов для изучения всевозможных форм. Это были и кристаллы, и кости, и украшения. В основном они лежали на столах, прикрытые стеклянными крышками. Но не простыми, а сдерживающими магический фон, как мне объяснил магистр.

Мой оживший манекен стоял прямо посреди этого большого зала. Вокруг него столпились, наверное, все местные профессора и что-то бурно обсуждали. Но в создаваемом ими шуме было не разобрать целых предложений.

— Коллеги, попрошу расступиться! — громко попросил Иван Иванович. — Я привёл к нам создателя сего чуда.

Преподаватели отошли подальше, и я заметил среди них Марью Ивановну, которая учила нас проклятьям.

Наконец-то голема стало видно. Я поднял на него взгляд и не смог сдержать удивления. Моя челюсть отвисла чуть ли не до пола, а брови ускакали на лоб.

В аквариуме плавал уже не манекен, а настоящий человек. У него постепенно отрастали волосы, придавая брутальности внешнему виду. Появились мужские половые органы. Но главное — он осуждающе смотрел на меня. А руки держал скрещёнными на груди.

— Почему вы не выпустите его? — обратился я к магистру.

— У нас нет уверенности, что он сможет поддерживать жизнь без связующего раствора.

— Так можно же его аккуратно достать и проверить. Если начнёт умирать, обратно засунем, — предложил я, чем снова вызвал бурное обсуждение.

— Это может быть опасно, — громко заявил один из профессоров.

— А вот мне интересно, что выйдет. Согласна с предложением Акулина, — прокомментировала Марья Ивановна.

— Это моя находка, значит, последнее слово за мной! — остановил разговоры Иван Иванович.

— А ничего, что это я его создал? — ухмыльнулся я.

Мне не понравилось подобное присвоение моей работы. Пусть и случайной.

— Да, но манекен изначально покупала академия.

— Хорошо, я его выкуплю. Мы сейчас его достанем или мне сначала к директору сходить?

— Сергей Александрович, сомневаюсь, что Аркадий Викторович продаст вам столь ценный экземпляр.

— А я вот в этом не сомневаюсь, — хмыкнула Марья Ивановна.

— Ладно, с продажей артефакта предлагаю потом разобраться, — отмахнулся Иван Иванович. — А сейчас время экспериментов!

— Идея хорошая, тем более, если голем не выживет после вашего эксперимента, — иронично подметил из профессоров. Это был полный мужчина в очках, которые он постоянно поправлял.

— Выживет, — заверил его я.

Хотя сам не был в этом уверен. Но если голем сможет существовать без этой связующей жидкости, то обязательно выкуплю его у академии. Такой экземпляр мне самому пригодится.

— Лев Контимирович, попрошу вас, — обратился магистр к худому молодому парню, который вздрогнул, когда назвали его имя, и чуть не выронил из рук книгу.

— А, а что сделать надо? — неуверенно спросил он.

— С помощью левитацонного заклинания вытащите нас экземпляр из аквариума. Крышку сейчас сниму.

— Позвольте мне, — попросил я.

Магистр кивнул, и я приблизился к аквариуму. Мне подали стул, так как летать я ещё не умел. Забравшись на него, я снял деревянную крышку, которая на защёлках крепилась к верху аквариума.

Когда спускался, то столкнулся взглядом со своим творением. В его тёмно-зелёных глазах читалась благодарность.

Лев Контимирович поднял руки и сделал несколько жестов пальцами. Воздух пузырьками начал опускаться в связующую жидкость и скапливаться вокруг голема. И так до тех пор, пока его не стало достаточно много, чтобы заключить оживший манекен в воздушный пузырь.

А затем воздух поднялся из аквариума, из которого за края уже стала вытекать склизкая связующая жидкость. Наш голем поднялся и чуть не ударился головой о потолке, но воздушный маг вовремя опустил его.

Поставил на ноги, только тот не удержался и упал. Все ринулись к нему. Только вот большинством руководил один лишь интерес, а не желание помочь.

Я снял с ближайшего стола тканевую белую скатерть и протиснулся сквозь толпу.

— Попрошу не мешать, — громко сказал я.

Благо, что профессора и магистры были понятливые ребята и быстро расступились. Я накинул скатерть на голема и обнаружил, что он совершенно сухой. Воздух оттолкнул от него всю склизкую жидкость.

А ещё через секунду я услышал вздох. Голема скрутило, как от боли.

Нет, ему по-настоящему было больно, когда раскрылись лёгкие.

— Вы можете помочь ему? — обратился я к Ивану Ивановичу.

— Эм, но что я могу сделать? — пожал плечами магистр.

— Наложите на него обезболивающее заклинание!

Мужчина кивнул и что-то протараторил себе под нос. И уже через секунду судороги моего голема прекратились.

Я помог ему перевернуться так, чтобы он лежал уже на спине. Мужчина на вид не старше тридцати смотрел прямо на меня.

— Ты меня понимаешь? — спросил у него я.

Он слегка кивнул в ответ.

— Поразительно! — раздался восхищённый голос магистра. — Но где ты взял душу, Сергей?

— Спросите, что полегче. От своей я точно не отбирал, — ответил я.

Снова начался шум и гам. Кажется, что если местным исследователям дать волю, то они смогут говорить бесконечно. И на этот раз к оживлённому спору присоединился и Иван Иванович.

— Можешь что-нибудь сказать? — задал я очередной вопрос голему.

Он открыл рот, но оттуда вырвалось лишь невнятное мычание.

— Может, кто-то знает заклинание быстрого изучения языка? — громко спросил я у толпы.

— Я знаю, — поднял руку полноватый профессор, а второй поправил очки.

— Прошу вас, — я кивнул на голема. — Тогда мы получим гораздо больше ответов.

Мужчина подошёл к нам и начертил над лежащим руну. Она зависла в воздухе белым пламенем. А затем опустилась на голову ожившего.

Лежащий закашлялся. Поднялся на локтях и осмотрелся.

— Как я сюда попал? — сразу спросил он.

Все покосились на меня. Одной этой фразой стало понятно, что я выцепил душу из другого мира, а по закону это делать было категорически запрещено.

— Сергей Александрович, вам в самом деле лучше выкупить манекен у академии, — намекнул мне Иван Иванович, что у него из-за меня могут быть проблемы.

— Я выкуплю, но при одном условии. Прошу выслушать всех!

Воцарилась тишина, которую перебивал лишь редкий кашель ожившего.

— Уважаемые, прекрасно понимаю, какие у вас могут быть проблемы. Поэтому собираюсь выкупить этого человека. И надеюсь, что в дальнейшем он либо станет свободным, либо примкнёт к моему клану. Но я это сделаю, только когда вы все принесёте мне клятву о неразглашении случившегося сегодня. Ведь я тоже не хочу проблем.

Когда я закончил, никто не посмел прервать тишину.

— Я не желаю быть рабом. Лучше убейте, — подал голос бывший голем.

— Да никто тебя не собирается рабом делать. Успокойся, потом всё обсудим, — ответил ему я. — Кто первый принесёт клятву?

На моё удивление вышла Марья Ивановна. Она поклялась своим тотемом барсука, что никогда и никому не расскажет о случившемся. За ней вышел Иван Иванович. А там и остальные профессора подтянулись.

— Сергей, но что вы с ним будете делать? обычные люди не могут долго жить на изнанке, — предупредил магистр.

— В каком месте он обычный? В этом теле даже тонкие магические каналы прослеживаются.

Иван Иванович широко улыбнулся. Его радовало то, что я научился хотя бы диагностике.

— Давайте поищем вашему новому другу одежду. Он не должен привлекать внимания, — предложила Марья Ивановна.

— Сейчас решу этот вопрос, — выдал я.

Достал мобилет и набрал Мишу. Слуга ответил сразу, и я указал ему принести в исследовательский корпус комплект одежды, который мне велик. Один такой у меня имелся. Портной накосячил, а мне было лень нести на переделку. Видимо, не зря.

— Кто ты такой? — снова задал вопрос оживлённый.

А я не спешил начинать отвечать в присутствии посторонних.

— Мы попозже поговорим, и я расскажу тебе всё о себе и этом мире. Идёт?

— Ладно, — неохотно согласился он.

Миша примчался уже через пятнадцать минут, но в саму лабораторию его не пустили. Один из профессоров забрал у него одежду и передал мне.

— Вот, одевайся, — протянул я комплект пока безымянному парню.

Оживший быстро оделся и обулся.

— Стиль уж больно старинный, — посетовал он.

— Какой есть. Иди за мной. Бежать не советую, академия окружена барьером. Там тебя найдёт служба безопасности, и я уже ничем не смогу помочь. Понял?

— Угу.

Я вывел ожившего из корпуса, а Миша к этому времени уже ушёл. Мы пошли по аллее к общежитию. И когда вблизи не оказалось лишних ушей, я спросил:

— Как тебя зовут и откуда ты?

— С Земли, откуда ж ещё? — усмехнулся он. — А звать меня Владом.

— Сергей. Рад знакомству. А ты знал, что у Земли много альтернативных реальностей?

Он лишь пожал плечами в ответ на мой вопрос.

Влад протянул мне руку, и я пожал её. Он не знал местных правил, которыми было не принято пожимать руку простолюдину. Но я был совсем не против. Во мне горел не меньший интерес к этому попаданцу, чем у него к этому миру. Это читалось во взгляде, когда парень осматривал всё вокруг.

— М-да, у нас такую роскошь могут себе лишь богачи позволить, — прокомментировал окружающую обстановку Влад.

— Это самая дорогая академия в империи. Здесь как раз одни богачи, — усмехнулся я.

— А меня где поселишь? В сарае?

— Где ты здесь увидел сарай? В апартаментах общежития, там как раз гостевая комната есть, — кивнул я в сторону здания, что виднелось впереди.

— Ну ни фига себе общежитие! В моём мире это были старые развалюхи. Причём даже в дорогих вузах.

— Попрошу не выражаться. Старайся говорить более учтиво, ведь нас могут услышать окружающие.

— А, понял.

Мы зашли в общежитие, где глаза у моего нового друга стали ещё шире. А от местного аналога лифта он вообще шарахался. Только когда я показал ему его комнату, вроде успокоился.

— На каких правах я здесь буду? — спросил он сразу, как мы вошли.

— Пока что представлю тебя, как клановый слуга, который проходит проверку. Так будешь отвечать, если спросят, почему нет перстня. А потом решим. Пока я не могу выйти с изнанки, ты тоже не сможешь. Так что до каникул будешь тут, а тамуже, как захочешь. Насильно держать не буду.

— Спасибо, — он схватил меня за руку и крепко пожал её. — Реально большое человеческое спасибо!

— Да пока не за что, — улыбнулся я. — Ведь из-за моей ошибки ты тут, а не на том свете.

— Да уж лучше так, чем подыхать. Кстати, последнее, что помню, как в мою машину врезался грузовик. Потом я в этой вашей банке очнулся.

— Располагайся пока. Душ вон за той дверью, — указал я. — А пока расскажу о тебе клановым и слугам, чтоб не пугались.

Мне повезло, и все нужные люди оказались в гостиной. В том числе и Света, которая принесла коробку пирожных к чаю. Но Марисса не дождалась чая и уже уплетала их за обе щеки.

Ребята внимательно выслушали мою историю про ожившего голема и обещали помогать ему. Удивительно, но возражений ни у кого не было. А когда я спросил, почему они так просто это восприняли, Света мне ответила:

— Всем интересно пообщаться с душой из другого мира. Ведь он может знать то, до чего ещё не додумались в нашем мире.

— Это я сомневаюсь, — сказал я и почесал затылок. — Судя по говору, он простолюдин.

— А это неважно.

— Ты уже общалась с кем-то из другого мира?

Взгляды всех присутствующих устремились на Мариссу.

— Да, я вас понял, — дополнил я. — Только вот Марисса маг, поэтому она быстро освоилась. А Влад пока смотрит на всё ошарашенными глазами. я еле уговорил его на пространственный артефакт встать.

— Посмотрим, что будет. Если не приживётся, всегда можем отправить его во внешний мир, и пусть там себе разбирается, — равнодушно высказалась Юля.

Судя по выражению лица ей не нравилось очередное прибавление, но с выгодой подобного сотрудничества с иномирцем она не могла не согласиться.

— Мы в любом случае поможем ему даже во внешнем мире. Не забывайте, что он тут по моей вине, — озвучил я.

— Сергей, мне страшно представить, если такой результат от заклинания по исцелению мелких ран, то что будет, когда ты начнёшь изучать сложные заклинания? От сложной реанимации поди сто душ в наш мир призовёшь, — усмехнулась Юля.

А я демонстративно постучал по деревянному столу. В приметы не верил, но тут захотелось перебдеть.

— Зачем ты стучишь? — озадачилась Вика.

Я забыл, что в этом мире нет подобной приметы. Пришлось с ходу придумывать оправдание своим действиям:

— Целостность проверяю, — усмехнулся я.

— Зачем? — хмуро спросила Света.

— Я на него защиту от проклятий поставил. По стуку проверяю, не закончилось ли действие.

— Серьёзно? Зачем защита столу?

— Чтобы ты спросила, — снова усмехнулся я. — А вообще, я всю мебель так обработал. Причём очень тонко, что даже следов не заметите.

По взгляду Мариссы было ясно, что она поняла к чему мой спектакль. А вот остальные вроде поверили. Ну, или сделали вид, что поверили.

Фух. Что-то я расслабился, надо не забывать следить за собой.

— Света, давай сходим к твоему отцу? Нам ещё манекен выкупить надо, — предложил я княжне.

— Хорошо. А какой номер у него был?

— У них что ещё и номера есть? — удивился я.

— Да, это для инвентаризации и отчётности.

— Тогда зайдём в исследовательский центр и посмотрим на аквариуме.

Девушка согласилась, и мы вышли. Всю дорогу болтали об учёбе и обсуждали преподавателей. Света поведала, что больше всего ей понравились занятия по боевой магии. Ведь раньше отец отказывался учить её подобному.

Узнав номер, мы пошли не в главный корпус, а прямиком домой к директору.

Я постучался во входную дверь, и её открыл знакомый слуга. Он вежливо поздоровался и проводил нас к князю. Удивительно, но в этот раз он сидел не в своём кабинете, где по словам Светы, проводил большую часть времени, а в саду на заднем дворе.

Мы прошли туда и увидели Аркадия Викторовича сидящим за столом. Он читал книгу. Ту самую, из которой я в прошлое своё посещение вырвал страницы. Вот же незадача…

Я поздоровался и присел на стул напротив князя. Света обняла отца и села рядом.

— Вы просто пришли меня проведать или по делу? — спросил он и отложил книгу.

— По делу, — ответила Света.

— Эх, а просто так ко мне никто не заходит, — посетовал князь.

— Мы обязательно придём завтра. Без повода, — заверил я его.

— Отец так шутит, — объяснила Света. — Но мы всё равно придём.

— Так зачем пожаловали? — спросил директор и откинулся на спинку кресла.

— Хочу приобрести у академии одного манекена для целителей, что был испорчен мной на практике.

— А, так мы просто его спишем, — отмахнулся князь, — подобные инциденты включены в стоимость обучения.

— Вы не поняли, князь. Он нужен мне разбора своих ошибок.

— Просто так забирай. Я прикажу перенести его в твою комнату.

— Я бы хотел заплатить вам и получить документы. Это важно для моего спокойствия.

— Сергей, ты мне не доверяешь? — нахмурился князь.

— Отнюдь, Аркадий Викторович. Но я привык нести ответственность за свои ошибки. И, чтобы у академии не было проблем в дальнейшем, прошу продать мне испорченный манекен, — с намёком сказал я.

Директор был очень умным человеком и сразу всё понял.

— Как же ты его испортил? — поинтересовался он, пытаясь вывести меня на откровенный разговор.

Но ради его же безопасности, я не собирался отвечать. Ведь иначе, если правда вскроется, ментальный маг сразу прознаёт, что директор был причастен к переселению души.

— К сожалению, не могу вам ответить. Так будет лучше.

Князь вопросительно посмотрел на свою дочь. Но Света кивнула, поддерживая меня.

— Хорошо, — огласил он ответ. — Завтра секретарь занесёт вам документы. Оформим дарственную. Не могу брать денег с будущего зятя.

— И я вам премного благодарен за это.

— Есть ещё дела?

— Нет. Но мы можем составить вам компанию за ужином, — предложил я.

Света ударила меня ногой под столом. Но я не обратил внимания. Ведь, как говорится, в каждой шутке есть доля истины. И князь скучал по дочери.

— Прекрасно! Велю накрывать на стол, — сразу повеселел князь.

Ужин прошёл спокойно. За обыденными разговорами и шутками. Света высказала все свои идеи по поводу свадьбы, на что мы с Аркадием Викторовичем лишь кивали. Потом я рассказал про учёбу и преподавателей. Оценил подход каждого. А сам князь поведал нам местные новости в мире аристократов.

Так что в общежитие мы возвращались уже ночью. Неспешно прошли половину пути по аллее, освящённой магическими фонарями. Продолжали болтать обо всём на свете.

Внезапно в кармане зазвонил мобилет. Высветился неизвестный номер. Я приложил артефакт к уху и произнёс:

— Алло.

— Это Иванна. Предлагаю тебе сделку, — раздался в трубке знакомый тяжёлый голос.

Глава 17 Сделка

— Иванна? Да как у тебя наглости хватило мне позвонить? — спокойно ответил я магичке.

— Наглость — первое женское счастье, Акулин. Если ты не знал. Предлагаю встретиться и обсудить то, что я хочу предложить.

— Минутку. Подумаю.

— Ладно, жду, — недовольно буркнула она.

Предложение звучало заманчиво. Только вот от Иванны пострадал не я, а Света. Поэтому сперва я спросил её мнение, прикрыв артефакт ладонью, чтобы на том конце не услышали наш разговор:

— Иванна просит о встрече. Предлагает сделку.

— Соглашайся. Там я её и прикончу, — злобно ответила княжна.

Этот ответ мне не понравился, поэтому я намекнул Свете, что есть и другие решения. Не обязательно же сразу убивать столь полезного мага. Тем более, у Иванны на вскидку девятый уровень силы, и победить её непросто будет даже мне.

— Не забывай, что она всего лишь пешка, которая выполняла приказы.

— Думаешь, что мы можем использовать её таким же образом? — шёпотом уточнила княжна.

— Именно.

— Тогда соглашайся. Мне интересно, что из этого выйдет.

Я кивнул Свете и произнёс в трубку мобилета:

— Хорошо. Приходи завтра в десять часов вечера. В саду академии возле статуи Нерпы есть лавка, куда не достают фонари. Буду ждать тебя там.

— Ох, ещё один не ценит женское время, — в трубке послышался тяжкий вздох, — Хорошо, буду.

— Мне не надо объяснять, что будет, если ты попытаешься обмануть меня?

— Нет. Я девочка взрослая. Всё прекрасно понимаю.

Я отключился и убрал мобилет в карман.

— Ты же не пойдёшь на эту встречу один? — спросила Света.

— Нет. Я же не похож на наивного мальца?

— Совсем не похож. Но мне спокойнее знать наверняка.

— Возьму с собой Ленца и Ваню. Они подстрахуют.

— А новенького взять не хочешь?

— Тогда он точно от нас сбежит, — усмехнулся я и тихо добавил. — А попаданцы на дороге не валяются.

Мы дошли до общежития и поднялись на наш этаж. Взволнованные слуги княжны уже начали её искать.

— Мы уже начали беспокоиться, госпожа, — сказала немолодая женщина, открыв Свете дверь в её апартаменты.

— Всё хорошо, я была у отца.

— Странно, что нам не сообщили. Разберусь, — произнесла женщина и ускакала вглубь комнаты.

— Я сегодня утомилась. Останусь у себя. Но завтра жди меня, — подмигнула мне княжна.

А я на прощание притянул её к себе и впился в пухлые алые губы. Она ответила и едва не обмякла в моих руках. Но мы были оба уставшие, поэтому вскоре я вернулся к себе.

И слегка удивился, когда увидел в своей кровати Мариссу. Полностью обнажённую. А рисунки рун на её теле мерцали лёгким голубоватым свечением.

— Зачем тебе магия во сне? — спросил я, недоумевая.

— А это не для сна, — игриво поманила она меня.

И я не смог устоять несмотря на усталость. Стоило лишь коснуться Мариссы, как снова появились силы. Да столько, что я был готов не спать всю ночь.

Благо, что наутро меня никто не стал будить. Сегодня было воскресенье, а этот день был законным выходным от основных занятий. Работали только кружки, которые я ещё ни разу не посетил. Морскую охоту перенесли на неделю из-за недавнего происшествия.

Сегодня стоило наверстать упущенное. Поэтому я взял Ваню, и мы пошли искать секцию боевых искусств. Но, сперва заглянули на обед в столовую. А затем уже не спеша дошли до корпуса дополнительных занятий.

Он был выполнен в современном стиле минимализма. А половину фасада занимали высокие панорамные окна. Всем этим корпус сильно выделялся среди остальных богато украшенных зданий.

Все спортивные клубы располагались на первом этаже, и там мы с лёгкостью нашли свой.

— О, прогульщики пришли! — радостно встретил нас тренер.

Это был мускулистый мужчина в спортивной форме. А на его лице выделялись кустистые усы.

— А мы не прогульщики, — возмутился Ваня.

— Верно, — поддержал я. — У вас же свободное посещение.

— Эх, и снова это не сработало, — посетовал тренер.

Видимо, таким образом он пытался приобщать студентов к своим занятием. Хотел вызвать чувство вины, только вот с нами такой приём не сработает.

— Переодевайтесь и посмотрим, на что вы способны! — указал тренер.

Мы с Ваней переглянулись и оба поняли, что забыли форму. Да, в тот момент мы думали только о завтраке, который превратился в обед. Сейчас я снова чувствовал себя провинившимся школьником.

— Тут такое дело, — скомкано начал Ваня.

— Мы будем тренироваться без формы. Ведь в реальной драке никто не будет ждать, пока мы переоденемся, — продолжил выкручиваться я.

Тренер усмехнулся. Он прекрасно понял, что формы у нас нет.

— Ну раз так, хоть пиджаки снимите. И проходите к матам. Сегодня займусь вами лично.

Пусть он и говорил с иронией, но последняя фраза прозвучала устрашающе. И не зря.

Тренер гонял нас с Ваней три часа. Начали с разминки, а продолжили отработкой приёмов друг на друге.

Я вспотел насквозь во время тренировок. И поскольку формы у нас не было, то в таком непотребном виде и пришлось возвращаться в общежитие.

— Завтра будет всё тело болеть, — пожаловался Ваня.

— Тебе полезно. Сильнее будешь, — ответил я. — Тело очень скоро привыкнет к подобным нагрузкам, ты и сам не заметишь.

— Ох, поскорее бы это «не заметишь» уже настало.

К вечеру я привёл себя в порядок и зашёл за Светой. Мы снова направились к её отцу, чтобы составить ему компанию, как и обещали.

И на всякий случай я прихватил вырванные листы, чтобы вернуть их в книгу. Специально для этого нашёл заклинание восстановления.

На пороге дома Аркадия Викторовича нас снова встретил его слуга. Провёл в обеденный зал, где уже был накрыт ужин на троих. Я поздоровался первым. Потом связала слово Света.

— Здравствуй, папа. Вижу, Марьяна предупредила тебя, что мы идём, — сказала княжна, упоминая свою служанку.

— А как же! Присаживайтесь, — дружелюбно предложил мой будущий тесть.

Мы сели по обе стороны от директора. И меня насторожило, что вчерашняя книга лежала на столе. Либо он её не дочитал, либо ко мне будет много вопросов.

Нам принесли лёгкие закуски и первое блюдо. Запечённые овощи с красной рыбой на пару. После мы разговорились. И Света снова стала рассказывать о свадьбе. Я слушал вполуха, прикидывая как бы забрать у Аркадия Викторовича книгу.

А когда слуги принесли шампанское, Света разговорилась ещё больше. Мы с директором редко могли вставить своё слово. Но вот она сказала:

— Я отойду ненадолго. Надо припудрить носик.

И удалилась в коридор.

Аркадий Викторович облегчённо выдохнул.

— Она вся в мать. Вероника тоже умела говорить без умолку, — поведал князь.

— Меня это не смущает. С вашей дочерью не бывает скучно, — вежливо подметил я.

— Это точно. Как и с вами, Сергей.

— Что вы имеете в виду? — насторожился я.

Он молча протянул мне книгу. А я поднял на него вопросительный взгляд. В общем, старательно делал вид, что ничего не понимаю.

— Советуете прочесть? — спросил я.

— Однозначно. Узнаешь много нового. Особенно если каким-то чудом найдёшь последние страницы, — иронично произнёс князь.

— А куда они делись?

— Я думал, что ты мне об этом расскажешь.

— Не могу знать, князь, — помотал головой я.

— Сергей, твоё представление сработает с кем угодно, но не со мной. Знаешь почему?

— Почему?

— Мой родовой дар отнюдь не огонь, как ты успел понять. Эта сила досталась Светлане от матери. А от меня она получила совершенно другой талант.

— Позвольте угадать?

— Попробуй, — с интересом ответил директор.

— В простонародье эта способность называется ясновидением. Вы можете просмотреть именно те моменты из прошлого, что вам интересны. Позвольте полюбопытствовать, есть ли у этого какие-то ограничения?

— Верно. Не ожидал, — похвально кивнул князь. — Ограничение есть. Нерпа позволяет заглянуть лишь в один момент из прошлого за день.

Видимо, князь хотел расположить меня к себе подобной откровенностью. Ведь он мог соврать, чтобы я опасался лишний раз накосячить, но Нерпов не стал этого делать.

— То есть если я накосячу дважды, то об одном из косяков вы не узнаете, — добродушно усмехнулся я.

— Да, но не советую, — посерьёзнел князь. — В этой академии уши есть даже у стен.

Больше не было смысла скрываться. Поэтому я поспешил, пока Света не пришла, чтобы не отвечать на её вопросы.

Достал из кармана два сложенных листа бумаги. Открыл книгу на последних страницах, откуда грубо их вырвал всего несколько дней назад. Положил на законное место, а затем начертил в воздухе руну, символизирующее нужное заклинание.

За время обучения понял, что мне проще оперировать рунами, чем вкладывать ману в слова. Дело привычки, что тянулась ещё из прошлой жизни.

— Благодарю, Сергей, — произнёс Аркадий Викторович, принимая книгу обратно. — И на будущее, если тебе понадобятся какие-то тайные знания, обратись ко мне лично. И я обязательно постараюсь помочь.

— Спасибо. Если честно, то я удивлён, что вы не гневаетесь.

— Мы взрослые люди. Гнев не имеет смысла, когда можно решить вопрос простым разговором. Да и я помню, какова была ваша реакция в прошлый раз. Так крепко я уже лет десять не спал, — подмигнул мне князь.

Я ещё раз убедился, что такого человека лучше иметь в союзниках. Нерпов был не только сильным магом с могущественным родовым даром, но и умным мужчиной. Так что со Светой мне очень повезло.

Как бы я ни стремился всего достичь самостоятельно, но связи среди аристократов слишком многое решают. А у меня были большие планы по возвращении хищному клану былого величия, о котором мало кто помнил.

Света вернулась, и мы продолжили ненавязчивую беседу. На этот раз я взял первенство в разговоре и рассказал о том, как наш клан закрывает прорывы. Привёл в пример пару случаев, произошедших летом, когда нам попались монстры с седьмого уровня изнанки, и ради их устранения пришлось собирать почти весь клан.

В девять вечера мы вышли из дома директора. Ваня и Ленц были предупреждены о встрече с Иванной заранее, так что у них было время подготовиться и выбрать незаметные позиции для наблюдения.

В подтверждение этому через две минуты на мобилет пришло сообщение от Вани: «Мы на месте». Я неспешно проводил Свету до своих апартаментов. Там уже все были в курсе о предстоящей встрече с врагом и выжидательно собрались в гостиной.

Влад устроился в кресле и обложился книгами. С серьёзным видом он был погружён в чтение, и даже не заметил, как мы вошли.

— Как успехи? — спросил я у попаданца.

— История вашего мира читаю. И плавно офигеваю.

— От чего?

— Здесь всё решает магия. А в моём мире совсем магии не было. Я точно не умер?

— Точно, — усмехнулся. — Можешь ущипнуть себя за руку и убедиться.

Он так и сделал, видно, не поняв мою шутку.

— Вроде живой, — сделал вывод он. — Сергей, вот ответь, а я могу стать магом?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Твоё тело создано искусственно и доработано магией. А вот на что оно способно нам ещё предстоит узнать.

— Можешь дать мне какой-нить учебник по основам магии? Хочу проверить.

— Так вот же, — кивнул я на стопку книг на журнальном столике.

— На них всех написано «магия», с какой начать?

— Хм, а давай вот с этой, — я достал нижнюю книгу и протянул ему. — Здесь описаны основы формирования и развития магических каналов. Как только поймёшь свой запас, будем выяснять, к какой магии ты предрасположен и уже от этого отталкиваться.

Он открыл книгу и вытаращил глаза.

— Схемы тут какие-то непонятные.

Да, для незнающего человека это всё виделось очень сложной структурой. Но я решил не сообщать Владу насколько это сложно на самом деле.

— Да, легкотня, — отмахнулся я. — За пару дней разберёшься. Наши дети же разбираются.

Видимо, фраза про детей задела его гордость, и он кивнул. Закрыл книгу по истории и перешёл к предложенной мной.

Выдав Владу инструкции по изучению, я снова покинул общежитие.

Было темно. Но ночь придавала саду академии дополнительное великолепие. Все статуи были подсвечены магическими светильниками, а по аллее располагались фонари. И вся растительность утопала в тёплом магическом свете.

Я присел на обозначенную лавочку, когда было уже без десяти минут десять. Она располагалась в тени большого дерева, и свет сюда не попадал. Но зато хорошо просматривалась аллея.

Иванна появилась внезапно. Просто материализовалась из воздуха и подошла ко мне. Присела рядом. Вид у неё был крайне расстроенный. Но я не привык сопереживать врагам. Начать решил с нейтральной темы:

— Какой пространственный артефакт ты используешь? Утоли моё любопытство.

— Никакой. Я маг-универсал с профилем в метафорфизме, менталистике, ну и порталы создавать умею. Это моя собственная разработка. Портал создаётся внутри тела и втягивает меня. Неприятно, но зато артефакты слежения не замечают.

Не ожидал такой откровенности. Она почти прямо сказала, что в любой момент может переместиться в академию, и служба безопасности этого не заметит. Но этим откровением она вполне показала серьёзность своих намерений.

— Так что ты хочешь предложить? — продолжил я задавать вопросы. — Надоело работать на чокнутого лича?

— Угадал. Я его рабыня. Свободы у меня нет.

Ей снова удалось удивить меня, но виду я не подал.

— Ты из другого мира? — предположил я, ведь там, где мы находились сейчас рабство было запрещено законом.

— Да, как и сам лич. Он спас меня сто пять лет назад, а за спасение захотел, чтобы я служила ему. Но моему терпению пришёл конец. Ты же понял, чем он занимается?

— Каким-то образом похищает дары выдающихся магов. Но тогда, почему он не забрал твой?

— Мои таланты хоть и сильные, но в них нет ничего особенного.

— А как твой хозяин узнал про меня?

— Не называй его так, — сморщилась Иванна. — По наводке от одного некроманта. Он так хотел с тобой поквитаться, что забросил удочку Ратимиру. Так зовут лича. Походу, этот неумеха знал, что у него ничего не получится. Но согласно их сделке, я должна была помочь и открыть порталы. А попутно меня заставили примерить личину твоей Светланы.

— Так семь порталов одновременно, это тоже твоя работа?

— Да.

— И чего ты хочешь? Ты так и не ответила, как я могу помочь обрести тебе свободу и что получу взамен.

— Я помогу отомстить и убить Ратимира. А потом готова служить тебе десять лет. Мы скрепим сделку кровью, чтобы ты был уверен, я не предам.

— Пятнадцать лет, — начал торговаться я, ведь её предложение мне очень понравилось.

Да и ещё один сильный маг будет полезен для возвышения клана. Но у меня оставался один вопрос: как ей доверять до того, как мы убьём лича. Ведь без клятвы крови это всё может вырасти в нехилую ловушку.

— Двенадцать лет.

— Тринадцать и ты станешь слугой моего рода на эти годы. И принесёшь клятву Акуле прямо сейчас.

— Я не служу богам, — нахмурилась девушка.

Несмотря на свой почтенный возраст, выглядела она не старше двадцати лет. Дар метаморфа творит настоящие чудеса. Она наверняка забыла уже, как выглядела изначально.

— Тебе придётся. Я должен быть уверен в твоей преданности ещё до того, как умрёт Ратимир.

— Но он сразу это заметит.

— Я попрошу Акулу сделать для тебя незаметный перстень на это время. Думаю, она не откажет. А больше ничто не сможет выдать тебя.

Иванна задумалась на долгую минуту. Но потом ответила:

— Договаривайся со своей Акулой. Ради свободы я согласна.

Я кивнул и прикрыл веки. Мысленно воззвал к богине.

— Что опять нужно? — раздался в голове её тяжёлый голос.

Казалось, что Акула устала. Но разве богам свойственно уставать?

— Я тут тебе последователей набираю, а ты ещё недовольна, — ответил я через ментальную связь.

— И что, без меня ты не можешь принять нового слугу рода?

— Могу. Но снова с условиями. Нужен незаметный перстень на первое время, и она будет служить тебе ровно тринадцать лет.

— Нет, — категорично ответила Акула. — Я уже сделала для тебя одно исключение. Второго не будет.

Глава 18 Подкат

— Ты вот так просто окажешься от мага девятого уровня? — спросил я у Акулы, чётко обозначая, что она потеряет. — Она и метаморф, и менталист, и порталист. И без должной скромности, гениальный порталист.

— Допустим. Но почему ты просто не можешь нанять её на этот срок, раз так приспичило?

— Она опасна. Понимаешь насколько?

— Акулин, вот перестала на два дня за тобой следить, как ты опять нашёл неприятности на свою голову.

— А зачем ты за мной следила?

— Ты мой последователь. Что за глупые вопросы?

— Не глупые, а вполне рациональные. Я бы не хотел, чтобы ты наблюдала, как я в уборной сижу, — мысленно усмехнулся я.

— Да ты совсем уже? За твоими непотребствами я не смотрю!

Судя по тону, я вывел Акулу из себя. А это мне и было надо. Ведь даже боги могут резко изменить первоначальное решение в порыве эмоций.

— Что ты хочешь? — прямо спросил я у богини. — Помимо возвышения рода. Может, есть дело, с которым я могу помочь лично тебе?

Она задумалась. Умерила свой пыл. Через ментальную связь хорошо передавалось настроение собеседника.

— Есть одно дело, в котором мне может понадобиться твой дар проклятий. Но я пока веду переговоры.

— То есть я не согласился, а ты уже хотела меня использовать?

Всё-таки Акула — типичная женщина. И хитрости, и наглости ей было не занимать.

— Ты бы мне не отказал, — уверенно заявила богиня. — Хотя бы потому что я уже столько раз помогала.

— Так помоги ещё раз. и заметь, это будет выгодно в первую очередь тебе. Тринадцать лет тебе будет служить маг девятого уровня. Да она к прорывам может в минуту возникновения перемещаться и закрывать по щелчку пальца!

— Ты забываешь, что это главный доход твоего клана.

— Моего клана? — усмехнулся я. — Скорее императора. Не мне тебе рассказывать, с какого дела мы получаем основной доход.

— Ладно, — сдалась она. — Я даю своё согласие и сделаю твоей магичке незаметный перстень на первые два месяца. Затем на кольце появится мой лик. Но у меня тоже будут условия.

— Какие?

— Три жертвы в мою честь. И это должны быть маги от четвёртого уровня. Срок даю месяц. Это первое.

— А второе? — насторожился я.

— Я в любой момент могу переместить тебя для своего дела, связанного с проклятьями.

— Хоть намекни, кого проклинать надо будет. Я подготовлюсь.

— Наоборот, нужно будет снять проклятье.

— Пф-ф, снимать проклятья хоть каждый день могу. Я согласен с твоими условиями.

— Так тому и быть, — произнесла Акула, и я невольно открыл глаза.

Иванна внимательно на меня смотрела.

— Чего ждёшь? Договаривайся, — сказала она.

— А я уже.

— Так всего секунда прошла, когда успел?

— Когда я говорю с богиней, время замирает. Ты готова принести клятву? — спросил я у черноволосой девушки.

— Готова.

— Тогда повторяй за мной.

Иванна произнесла клятву слуги рода с поправкой на срок службы в тринадцать лет, а затем её безымянный палец на левой руке окутала тонкая серая дымка. И через секунду она превратилась в тонкое золотое кольцо.

— Такого я раньше не видел. Обычно дым был белый. Что в тебе особенного? — спросил я у Иванны.

— Слишком чёрствая душа, — меланхолично ответила она, поглаживая пальцами руки кольцо. — А не снимается. Почти как тёмная метка.

— Божественная. Да и знаешь, понятия тьмы и света очень относительны. Будь у тебя и правда чёрная душа, ты бы не пришла.

— Ошибаешься. Я преследую чисто свои интересы, — слегка улыбнулась Иванна.

— Ну, у нас будет целых тринадцать лет, чтобы узнать друг друга получше, — ухмыльнулся я уголком рта. — И помни, Акула покарает, если ты решишь причинить мне вред.

— Ага. Но сперва надо лича прикончить. Расскажешь, как это сделать?

У меня округлились глаза. Уже не было смысла скрывать эмоции.

— Так ты знала?

— Знала о чём? О том, что ты убил самого могущественного лича во всех мирах. И теперь не составить трудов прикончить ещё одного? Да, твой старый друг рассказал.

— А он уточнил, что я умер при этом?

— Вроде говорил что-то такое, — изображая крайнюю задумчивость, ответила Иванна. — Но это же не проблема?

Всем женщинам хитрости не занимать. Второй раз за вечер я в этом убедился. Иванна понятия не имеет, как убить своего хозяина, поэтому пришла ко мне. И ей было искренне плевать, останусь ли я после этого жив.

Может, и в самом деле существует тьма, что живёт в сознании людей, раз они идут на такие поступки? Некроманты не в счёт, их сводит с ума собственный дар, и мало кто может противостоять его воздействию.

Несколько секунд я размышлял, как следует ответить. Ведь ради очередного лича совсем не хотел подвергать себя опасности. А в действенности второго варианта сомневался.

— Проблема. Любого лича сложно убить. А свою жизнь положить на это дело я не собираюсь.

— Но у тебя же есть решение? — взмолилась она.

— Есть. И для его реализации потребуется помощь самого сильного целителя, какого сможем найти. И опытного мага жизни.

— Может, подкупим одного из твоих преподавателей? Я видела, у вас тут и профессора, и магистры ходят.

— Этот вопрос не решается деньгами. Но я договорюсь.

— Мне начинает казаться, что ты слишком самоуверен, — хмыкнула Иванна.

— А ты наивная в столь почтенном возрасте, но я же об этом вслух не говорю, — усмехнулся я.

Девушка мотнула головой и встала.

— Мне пора. Но я буду ждать известий.

Я кивнул, и она исчезла. Будто растворилась в воздухе.

Из соседних кустов выпрыгнул Ленц и подполз к моим ногам. Я поднял саламандру и посадил себе на плечо.

— Вань! Тоже выходи, — крикнул я.

Парень вышел из-за широкого ствола дерева и подошёл к нам.

— Как всё прошло, господин?

— Лучше, чем я ожидал. И прекрати уже называть меня господином. Честное слово, достал!

— Хорошо, госпо… граф.

— Твою ж… рыбину, — на эмоциях исказил я бранное выражение.

— Простите, перенервничал и совсем забыл о вашей просьбе.

Я шумно выдохнул и ответил:

— Ничего, бывает.

Внезапно подал голос Ленц:

— Раз всё хорошо прошло, можем идти на поздний ужин?

— Вот тебе лишь бы пожрать, — хмыкнул я.

— Возможно, у саламандр отсутствует чувство сытости. Я читал, что такое бывает у некоторых животных, поэтому они постоянно в поиске пищи, — предположил Ваня.

— Похоже на то, — согласился Ленц. — Будучи волком, я столько есть не хотел.

— Так что мешает тебе просто изменить желудок? Ты же метаморф, — озадачил я саламандру.

— Не знаю. Может, я просто люблю есть. А там Маша килограмм яблок обещала, — мечтательно произнёс он.

— Ладно, Вань, пойдём покормим этого троглодита. Благо финансы позволяют, и аппетит этой зверюшки нас пока не разорил.

— Я не троглодит, а саламандра. Приношу удачу своему обладателю, — горделиво поднял мордочку Ленц.

Вернувшись в общежитие, я пересказал случившееся девушкам. Влад тоже грел уши, сидя на кресле в гостиной, но эта информация не представляла для него ценности. Ведь ему пока от нас некуда деваться. А вот как начнёт знакомиться с другими слугами академии и аристократами, буду за ним посматривать.

Моё решение о сделке с Иванной никто не стал оспаривать. Даже Света согласилась, что такую возможность нужно использовать для убийства лича. Оставалось придумать план по его устранению, но я оставил это на завтра.

Света сегодня ночевала у меня. Ночь была приятной. Даже очень.

Но я снова не выспался. Надо какой-нибудь артефакт бодрости поискать. С этими мыслями я шёл первое занятие к Марье Ивановне.

Зашёл в класс и сел за парту рядом с Нурланом. Он специально никому не позволял садиться рядом, ждал меня.

— Тебе выдали новое расписание? — спросил я у него после обыденного приветствия и пожатия рук.

До начала занятия оставалось минут десять, и у меня было время утолить своё любопытство.

— Да, ещё позавчера. Угадай, кого из преподавателей мне выделили? — усмехнулся юный некромант.

— Да на твоём лице и так ответ написан. И к гадалке идти не надо. Марья Ивановна с тобой занимается.

— Эх, ты сегодня скучный какой-то, — посетовал друг.

— Время восемь утра. Я бы с удовольствием спал до обеда.

— А что тебе ночью мешает?

— Не мешает, но спать иногда тоже хочется. После занятий пойду себе искать заклинание или на худой конец — эликсир бодрости, — буркнул я.

— А-ааа, — протянул он. — Погоди, ты же ещё не женат.

— А когда это кого-то останавливало?

— Ну, она же дочь директора, — шёпотом напомнил Нурлан, словно я вдруг мог забыть об этом факте.

— И что? Свадьба и так назначена на лето. Не вижу смысла тянуть.

— А что ты на помолвку подарил? Ведь подарок для княжны должен стоить целое состояние.

— Видел ожерелье на её шее?

— Да, она постоянно носит с такими большими макрами. Неужто ты купил?

— Да, но это не на помолвку. У меня в планах сделать предложение позже. Хочу выбрать спокойный момент в зимние праздники. А над подарками ещё думаю.

— Над подарками? — уточнил друг.

— Да. Мне как никак три свадьбы предстоит.

Глаза некроманта расширились, а лицо вытянулось от удивления.

— Я себе одну девушку найти не могу, а ты уже трёх охмурил. Поделишься секретом?

— Поделился бы, если секрет был. А так для начала можешь спасти жизнь какой-нибудь красотке, и она точно обратит на тебя внимание, — усмехнулся я.

— Вот незадача. Я только воскрешать могу. Это не проканает?

— Нет. Надо как минимум вырвать девушку из лап кровожадного дракона!

— Тогда надо нанять дракона и указать ему на понравившуюся, — задорно потёр ладони парень. — У тебя знакомых драконов нет?

— Не-а. Но ты всегда можешь придумать что-то другое.

Я закрыл рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Представил, как Нурлан даёт в имперской газете объявление о найме дракона с целью похищения какой-нибудь баронессы.

Наши весёлые разговоры прервала преподавательница. Марья Ивановна со строгим видом зашла в класс и направилась к доске.

— Попрошу тишины в аудитории, — громко сказала она, и все разговоры прекратились. — Сегодня мы будем разбирать интереснейшую тему…

— Проклятья смерти? — с энтузиазмом предположил Нурлан.

— Нет. Снятие простых проклятий.

Мой друг сразу поник. Тогда я наклонился к его уху и шёпотом сказал:

— Если найдёшь подопытную крысу, я тебе после занятий покажу.

Нурлан сразу взбодрился. Он поднял руку, на что Марья Ивановна неохотно отреагировала:

— Что на этот раз, Коршунов?

— Можно выйти? Мне очень надо.

— Иди.

И Нурлан убежал, захлопнув за собой дверь.

Марья Ивановна после такой прыти Коршунова покосилась на меня и утвердительно сказала:

— Как понимаю, теперь его можно не ждать.

Я слегка кивнул, и преподавательница продолжила занятие. К середине я начал завидовать сбежавшему другу, ведь нам пока рассказывали только азы, которые я и так знал. В школе ведьмаков в моём мире мы это лет в тринадцать изучали.

Во время обеда в столовой за столом собрались все, кроме Вики. И я сразу спросил у клановых, куда она делась.

— Не видела её с утра, — ответила Юля.

Света и Ваня просто пожали плечами. Княжна хоть и не входила в наш клан, но я уже считал её близким человеком, поэтому условно причислял к своим. Ведь скоро так и будет.

— На занятие по теории магии воды она не пришла, — произнесла Марисса.

— Та-ак! — насторожился я. — А какая пара была до?

Никто не знал. Расписание последнее время так часто менялось, что мы не старались запомнить уроки друг друга. Со своим графиком бы не запутаться.

— Неужто мне рунную схему чертить для поиска сестры в академии? — хмыкнул я. — А слугам звонили? Может, она домой пошла?

— Только что написала сообщение Маше, — ответила Юля. — Говорит, что Вика не приходила.

Я шумно выдохнул. Никак не мог избавиться от этой привычки. Да и не больно-то хотел. Глубокий выдох хорошо прогонял нарастающую злость и беспокойство.

— Тогда пойду в службу безопасности. У них же должны быть следящие артефакты повсюду.

— Повсюду, кроме общежития и дома директора, — поправила Света.

— Сомневаюсь, что она прячется в доме твоего отца, — прокомментировала Юля.

— Сергей, если позволите, то я пойду с вами. Помогу в поисках, — вызвался Ваня.

— Тогда пойдём. Я не смогу спокойно есть, пока не удостоверюсь, что с ней всё в порядке.

Но до главного корпуса мы с Ваней так и не дошли. Возле исследовательского корпуса раздались крики студентов, и мы помчались туда.

Все убегали, а мы единственные неслись к месту опасности. Подбежав, увидели, что стена на третьем этаже разрушена на добрых три метра. Оттуда вылезло гориллоподобное существо ростом под четыре метра. Да откуда только такой твари взяться?

Но самое удивительное, что оно держало в своих громадных лапах верещащую Вику.

От главного корпуса к нам уже бежали представители службы безопасности. Но я не стал их дожидаться и подбежал ближе.

— Вика! Ничего не бойся, я уже здесь! — прокричал я, хотя сомневался, что это сработает.

Но надо было попробовать успокоить сестру. Потом уже буду выяснять, как она там оказалась.

— Вань! Подними меня в воздух! — бросил я парню.

— Сейчас, — ответил тот.

Он настолько приноровился к левитации, что уже через миг я воспарил в воздухе и полетел к чудовищу.

Вика продолжала кричать и пытаться вырваться из лап твари. Я готовился атаковать. Но опасался задеть сестру.

— Акулин! Немедленно спускайтесь! — прокричал мне снизу знакомый сотрудник СБ, но я его проигнорировал.

Не собирался вручать ответственность за сестру левым людям.

Выждал момент, когда сестра наклонится в очередной попытке вырваться из волосатых лап. Запустил ледяное копьё прямо в голову твари. Но монстр стоял на выступающей части стены. Пошатнулся. И упал. Вместе с Викой.

— Подхвати её! — заорал я Ване.

Но парень не мог поднять в воздух двух человек одновременно. И не стал меня отпускать.

— Отпусти меня! Вику спасай! — повторил я.

А внизу откуда ни возьмись появился Нурлан. Он поймал на руки мою сестру. А я уже опустился на ноги рядом с ними.

Некромант смотрел на мою Вику влюблёнными глазами. И я сразу всё понял. Всё же, они и в этом мире чокнутые. О чём свидетельствовал труп монстра, превращавшийся в подопытную обезьяну не больше полуметра ростом.

— Нурлан! — закричал я на него я. — Какого…

Но договорить не смог. Нас окружили десять человек из службы безопасности. И я не хотел кидать обвинения при всех.

— Всё хорошо, принцесса жива, — сказал им некромант.

— Поставь меня на землю, — мягко попросила Вика.

— А ты очень красивая, когда кричишь, — попытался сделать комплимент Нурлан.

Я ударил себя ладонью по лбу. Ничего ужаснее он придумать не мог! Вот останемся наедине и я ему такое устрою за то, что подвергал мою сестру опасности.

Внезапно безопасники расступились, пропуская директора. Аркадий Викторович сразу нашёл меня взглядом.

— Акулин и Коршунов, почему я не удивлён? — спросил он и поднял взгляд на разрушенную стену. — И кто будет оплачивать ремонт?

Я молчал, поскольку вообще не был причастен. А вот некромант виновато отвёл взгляд.

— Так это твои проделки? — догадалась Вика.

Эх, вот вёл бы себя уверенно, она бы никогда не узнала. А так профукал шанс. Хотя я совершенно не одобрял такой метод знакомства и был на него сильно зол.

— Я хотел тебя на свидание позвать, — робко признался некромант.

Почему-то в присутствии Вики от его былой уверенности и задорного настроения ничего не осталось.

— Ну, вы хотя бы не отрицаете, — посетовал директор.

Я мог крикнуть, что вообще тут ни при чём и свалить всё на Нурлана. Но не стал. Некромант был мне ещё нужен для одного важного дела.

— Обезьяна бы не причинила девушке вреда, — начал оправдываться некромант. — А за стену я всё возмещу!

Теперь точно нам не откосить.

— Акулин и Коршунов! Вы отстранены от занятий на три дня. Будет вам время подумать над своим поведением. В следующий раз последует исключение. Попрошу покинуть академию через главный портал.

Я понятливо кивнул. Но директор продолжал смотреть на меня злым взглядом. Хотя я не сомневался, что он посмотрит, как всё было на самом деле с помощью своего дара. Тогда мы с ним и поговорим.

— Минуточку, Аркадий Викторович, — попросил некромант.

— Минута, и чтобы я вас до четверга не видел! — строго ответил он.

— Вика, напиши, пожалуйста, номер мобилета. Я обязательно позвоню вечером… Ну, если ты захочешь.

Сестра шумно выдохнула. Также, как делали это я и отец. Но сдалась и написала номер мобилета со словами:

— Ну так ко мне ещё не подкатывали. Но если ещё раз меня напугаешь, собственноручно убью!

— Замётано.

Я и Нурлан поспешили скрыться с глаз директора и направились к главному корпусу, где и располагался стационарный портал. Некромант шёл донельзя довольный.

— И чего ты улыбаешься? Нравится, что нас отстранили от занятий? — злобно спросил я.

— Ага. Целых три дня свободы. И номер прекрасной девушки.

— Это же моя сестра! Мог бы сразу сказать, что она тебе нравится и мы бы придумали что-то нормальное. Да я тебя сам придушить готов за такое!

— Так, хорошо же вышло! Вика впечатлена.

— Ты идиот! Она там в ужасе кричала.

— Сам такой, — усмехнулся некромант. — Зато она меня теперь точно запомнит.

— Как самый страшный сон.

— Да чего ты злой такой? У нас же целых три дня вне академии. Кого ты там воскресить хотел?

Глава 19 Склеп

— Родственника я хотел воскресить, — сквозь стиснутые зубы ответил я на вопрос некроманта. — Который умер триста лет назад. Но ты же говорил, что душу вызвать не сможешь, а скелет мне не нужен.

— Пф-ф, так я успел научиться, — отмахнулся юный некромант.

— За три дня?

— Ага. Вызывал души крыс и кошек. Пора и на людях потренироваться.

Я закатил глаза. Но, поскольку нас всё равно отстранили на три дня за его спектакль по похищению моей сестры, то стоило попробовать. А вдруг и с людьми у него получится. Ведь уже мёртвого человека Нурлан убить не сможет, так что нам нечего терять.

Мы намеренно шли очень медленно. Сразу позвонили нашим слугам с указанием принести сумки с вещами. А я ещё и велел Мише захватить Ленца с Морфом, они могут пригодиться на материке.

Слуга Коршунова прибежал раньше и вручил парню большую спортивную сумку и небольшой стеклянный шар с дырочками, в котором сидел тарантул.

— Зачем он тебе в дороге? — поинтересовался я, косясь на ядовитого паука.

— Как зачем? — выпучил глаза Нурлан. — Это же мой питомец. Он без меня будет скучать.

— Серьёзно?

— Да. Если его оставлять надолго, он потом кушать плохо начинает.

Я снова закатил глаза и присел на лавочку, которая стояла прямо по пути. До главного корпусаоставалось метров двести, а мне необходимо было дождаться Мишу.

— Скажи, что это необычное стекло, а усиленное магией? — продолжил я расспросы.

Не хотелось, чтобы в дороге шар разбился и ночью этот паук залез на меня. Так что это был вопрос моей безопасности, а к ней я довольно щепетильно относился в последнее время.

— Обычное, — покосился на меня стоящий рядом Нурлан. — А зачем его усилевать?

С каждым днём, что я лучше узнавал парня, открывались его новые странности. Вот откуда в маге смерти взялось столько наивности?

— Да, чтобы твой питомец не выбрался, и мы не сдохли.

— Меня он не укусит. А тебя я воскрешу, если что, — усмехнулся парень.

И по тону было совершенно непонятно, говорит он всерьёз или продолжает шутить.

Миша прибежал через пять минут.

— Вот, господин, — запыхавшись, сказал он и вручил мне две спортивные сумки.

— А почему две? — недоумённо спросил я, ведь мне была нужна лишь сменная одежда.

— Откройте вот эту, — указал он на сумку, что была побольше.

Я открыл и офигел. Там была насыпана гора яблок, поверх которых сидел Ленц.

— Он отказывался уходить без припасов, — оправдался Миша.

— Понял. Спасибо. Ты можешь идти, в четверг вечером вернусь. Так что успокой девочек, чтоб не переживали, если не буду на звонки отвечать.

— Хорошо, господин, — понятливо кивнул он и не спеша пошёл обратно.

Тем временем из второй сумки раздался замогильный голос Морфа:

— Я отказался ехать среди яблок. Тут на твоей форме гораздо мягче.

— Хоть один адекватный… — сперва захотел назвать его человеком, но потом опомнился, — трактат.

Ленц выглянул из сумки и жадно посмотрел на тарантула.

— Это тоже для меня? — мечтательно спросила саламандра. — Ммм, закусочка.

— Нет, это его питомец, — ответил я. — Жрать его не советую. Ядовитый.

— А меня яды уже лет сто не берут, — рот саламандры растянулся в улыбке.

Заметив это, Нурлан прижал стеклянный шар с пауком к себе.

— Даже не думай! Противная ящерица, — проворчал некромант.

— Сам ты ящерица, — буркнул Ленц, — а я саламандра.

— Ещё бы там свои яблоки тащил, — выдохнул я.

— А? тебя что-то плохо слышно, — сказал питомец и зарылся в гору яблок.

Я лишь закрыл сумку на замок. Ну, надеюсь, что этого запаса ему хотя бы на один день хватит.

Мы не стали задерживаться, а то вдали аллеи уже показались фигуры безопасников, идущих обратно.

Один из охранников сидел возле стационарного портала. Сейчас тот был закрыт и представлял собой лишь аккуратно спаянную металлическую арку с большим, красивым кристаллом наверху. От энергии этого макра и питался портал.

— Акулин и Коршунов? — тут же спросил у нас охранник.

— Мы, — ответили хором.

— Давно вас жду, господа. Меня уже предупредили. Портал активируется через минуту. Проходите по одному.

Мы понятливо кивнули, и охранник нажал какую-то кнопку позади арки портала. Её нутро начало заполняться светом, и уже через пару минут я шагнул внутрь. Вышел на железнодорожной станции Владивостока. Вот Чёрт!

— Где это мы? — спросил вышедший следом Нурлан. — Нас же должно было переместить на внешнюю сторону академии.

— Во Владивостоке, — мрачно ответил я, на что некромант присвистнул.

Здесь царила глубокая ночь, ведь время суток на изнанке шло совершенно по-другому. Поэтому в академии ориентировались на московское время, а не на местное, по которому жил весь Дальний Восток.

— Это нам две недели до Москвы добираться, если порталиста не найдём.

— Или лавку со свитками одноразовых порталов, — рассуждал я вслух.

Совершенно не было желание повторять свой опыт с множественными перемещениями за день. Меня потом долго мутило. А сейчас времени было в обрез. И, как назло, мы оказались на другом конце страны.

— Они же действуют только на короткие расстояния, — не понял моей задумки некромант.

— А если их сложить? — задал наводящий вопрос я.

— А-а-а-а, — протянул Нурлан. — Так это же сколько свитков надо на такое расстояние?

— От тринадцати до пятидесяти. Зависит от самих свитков, — рассказал я то, что узнал от лавочника в городке охотников. — Но этот способ мы оставим на крайний случай.

— Будем искать порталиста?

— Зачем искать, если и так всё известно, — усмехнулся я и достал мобилет.

Некромант окинул меня непонимающим взглядом, а я тем временем набрал контакт, который у меня записан, как «Женская версия Ивана». Да, я ещё с прошлой жизни любил издеваться над списком контактов в телефоне, тут изменилось устройство, а привычка осталась.

— Слушаю, — ответила Иванна томным голосом.

— Привет. А ты сильно сейчас занята?

— Смотря с какой целью интересуешься.

— Хочу попросить об одолжении.

— А какая мне в этом выгода?

Ожидал такого вопроса, поэтому не раздумывая проговорил в трубку:

— Я гораздо быстрее приступлю к реализации нашей задумки, если на днях смогу разобраться с одним важным делом.

— Насколько быстрее?

— А вот в пятницу уже предоставлю тебе подробный план. Так что, поможешь?

— Помогу. Кого убить надо?

— Эм-м, — протянул я, так как совсем не ожидал подобного вопроса. — Убить кого хочешь я и сам могу, а вот переместиться в другую точку страны…

— Поняла, буду через полчаса.

— Хорошо, мы находимся на…

— Я найду, — перебила она меня и бросила трубку.

Вот же зараза! Всё-то она знает. Даже договорить не дала.

Внезапно возникла идея написать сообщение, чтобы последнее слово осталось за мной, но я откинул эти детские мысли обиженного мальчишки. Ведь мы с Иванной почти ровесники, только мне тело помладше досталось.

— О, там пирожки продают! — воскликнул Нурлан, указывая на лавку пекаря, которая располагалась в здании вокзала за стеклянными дверьми.

Большая сумка в моих руках зашевелилась. Но Ленц не смог расстегнуть молнию, поэтому во весь голос пропищал:

— Где пирожки? Мне тоже купите!

— А они с кровью? — донеслось из соседней сумки.

Вот же неугомонные.

Нурлан побежал к пекарне, а я, не спеша, посеменил за ним. Купил себе два пирожка, а Ленцу целых десять, чтобы был спокоен в дороге. Морфу ничего не купил. Ещё я книги пирожками не кормил.

Некромант не выпускал из рук стеклянный шар со своим пауком. А я смотрел на это молчаливое создание, которое не просит есть каждые пять минут, и тихонько завидовал. Толку, конечно, от тарантула было мало, зато сколько нервов сэкономил его хозяин.

Ровно через полчаса после нашего разговора Иванна вошла в здание вокзала. С недовольным видом осмотрелась и нашла нас.

— Ну и куда вас переместить? — тут же спросила она.

— Не только переместить, но и забрать в четверг днём, — уточнил я.

— На это уговора не было! — возмутилась девушка и свела брови к переносице.

— Да что ты всё время бурчишь, как старая бабка? Это пять минут твоего времени, — не выдержал я и начал высказывать всё, что я о ней думаю.

— Моё время очень дорого стоит.

— Но раз на то пошло, ты принесла клятву моему роду. А я наследник. Так что подчиняйся, пока я на тебя акулью кару не натравил.

Иванна аж рот открыла от такой наглости.

— Ты это серьёзно? — проговорила она так, словно не поверила в услышанное.

— Да. Мы заключили сделку. Будь добра выполнять её условия!

Я пользовался преимуществом, ведь мы с ней не обсудили, когда именно она должна приступать к службе. Поэтому я считал это с момента принятия клятвы.

Видимо, Иванна не хотела испытывать на себе гнев богов, поэтому сквозь стиснутые зубы спросила:

— И куда вас перенести, господин?

А затем она злобно ухмыльнулась.

— В поместье Вербеновых, — озвучил я. — Подмосковье. Близ Можайска.

— Я же из другого мира, — сказала она так, словно перед ней стоит полный кретин. — Можешь на карте ткнуть?

— Могу, — ответил я таким же снисходительным тоном и улыбнулся.

Но в ответ она лишь оскалилась, словно хищная кошка.

Я осмотрелся. На вокзале было полным-полно лавок. И вскоре взгляд зацепил нужную с вывеской «Сувениры». Сбегал туда и купил карту Российской империи. Правда, у них был только настенный декоративный вариант, поэтому пришлось отдельно для неё тубус брать.

— Нурлан, ну-ка помоги, — попросил я друга.

Вместе мы развернули большую карту, которая всё время стремилась свернуться обратно. Нашёл на ней Можайск и ткнул в примерное направление. Понимал, что без точных координат нас выбросит где-то близ города. Но главное, что оттуда до бывшего поместья Акулиных можно было дойти пешком.

Как и ожидалось, портал вывел нас в поле. В светлый летний день, где лицо ласкал тёплый летний ветерок.

— В четверг в шестнадцать часов я вас заберу. Опоздаете, сами добирайтесь, — фыркнула Иванна и развернулась обратно к порталу.

— Стой! — окрикнул я её.

— Чего ещё?

— Может, умеришь свой пыл? Просто подумай на досуге, что подобным поведением ты настраиваешь своих же союзников против себя.

Девушка сжала кулаки и процедила:

— Подожду вас, если опоздаете, господин.

— Я тебе не господин, а союзник. Запомни это.

Взгляд её стал задумчивым. Иванна кивнула и скрылась в портале, что тут же захлопнулся за её спиной. Надеюсь, что я донёс до неё суть нашего сотрудничества. А именно: она не сменила одного хозяина на другого, а нашла союзника. И я готов к ней прислуживаться, если она перестанет строить из себя вечно недовольную бабку.

— Ну, и где поместье? Я вижу только поле, — спросил Нурлан, осматриваясь по сторонам. — Со всех сторон одно сплошное поле.

— Должно быть, где-то неподалёку.

— Так, ты хоть ткни, куда нам идти.

— Минуточку.

Я наклонился, выдёргивая из земли высокую зелёную траву.

— Эй, не время сорняки выпалывать, — подколол меня друг.

На образовавшемся клочке чистой земли я начертил руну. Вложил в неё свою ману и поднялся, отряхивая руки.

— Запахло гарью, — принюхался некромант.

— Это издержки рунной магии, — усмехнулся я. — Наблюдай, и сейчас сам всё поймёшь.

Мы склонились над руной, которая состояла из круга и знака, похожего на стрелку. Своими очертаниями она напоминала мега упрощённую версию компаса.

Напитавшись магией, руна активировалась. Вспыхнувшая синим огнём стрелка задрожала и начала медленно двигаться по кругу, постепенно разгоняясь. Всё это время я не переставал думать о родовом поместье Акулиных.

И вскоре стрелка остановилась, указывая нужное направление, а огонь погас, оставляя под собой лишь круг выжженной земли.

— Туда! — скомандовал я и пошёл вперёд.

До поместья мы добирались целых два часа. И мне их вдоволь хватило, чтобы вспомнить, за что я так не любил изнуряющую летнюю жару в своём родном мире. И пусть сейчас я мог уменьшать температуру тела с помощью родового дара, но солнце всё равно припекало, оставляя свой горячий след на коже.

Поместье располагалось на окраине небольшого городка. Словно мои предки пожелали отделить себя от простого народа, поэтому и выбрали такое местоположение.

Летом солнце садилось поздно, и до пришествия темноты оставалась уйма времени.

— Нурлан, у нас есть два варианта, как скрасить ожидание, — обратился я к другу, который что-то нашёптывал своему тарантулу.

Я начинал подозревать, что есть в этом пауке какая-то особенность. Но, надеюсь, что он не становится огромным, как обезьяна из лаборатории.

— Каких? — спросил он, обернувшись.

— Можем наловить грызунов в поле, и я покажу тебе проклятье смерти. Либо можем пойти в город, зайдём в ближайший ресторан и будем там сидеть до ночи в окружении вкусной еды.

Нурлан не успел раскрыть рот, как из моей сумки донеслось:

— Конечно, ресторан! Ресторан выбирай!

— Ленц, я не тебя спрашивал. У тебя и так полно еды.

— Этого мне разве что до утра хватит, — буркнула саламандра.

Я покачал головой и вопросительно посмотрел на друга.

— Оба предложения заманчивые. Но пожалуй, есть я хочу сильнее.

На том и решили к превеликой радости моего питомца. Ближайший ресторан оказался больше похож на средневековую таверну. Но кормили там очень вкусно.

Я съел две порции курицы в панировке со сладковатым соусом, настолько мне понравилось это блюдо. И ещё два контейнера с едой заказал с собой и убрал в сумку, где сидел Ленц. Саламандра аж запищала от радости.

К поместью мы вернулись глубокой ночью. Подошли к высокому забору. Охраны видно не было.

— Перелезать будем? — спросил Нурлан и сморщился, когда увидел торчащие сверху забора шипы.

— Зачем? Можно же воспользоваться главными воротами.

— Так нас сразу заметят.

— А вот и нет. Пойдём. Сейчас всё покажу, — ухмыльнулся я и повёл за собой парня.

На резных воротах, что вели на территорию поместья, изображалась раскрытая пасть акулы. Поистине тонкая работа. Но больше всего меня поразило, как её глаза светятся в темноте.

— Акула, твой последователь пришёл ради благой цели. Так пусти же нас внутрь, — обратился к воротам.

Ведь в них был впаян божественный артефакт моего рода, отвечающий за защиту поместья от чужаков. А Вербеновым согласно договору аренды было запрещено избавляться от символов тотема. Но это им не мешало везде добавлять свой.

Артефакт принял меня, и ворота со скрипом открылись. Мы спешно зашли внутрь, и я воровато осмотрелся. Фух, вроде никто не услышал.

— Ну и где здесь кладбище? — поинтересовался Нурлан о главном.

— Нет здесь кладбища, только фамильный склеп.

— Всего один? — расстроился некромант.

— А куда тебе ещё? Хочешь устроить всемирное восстание мертвецов?

Нурлан мечтательно вздохнул, но промолчал.

Мы шли по периметру забора, чтобы не привлекать внимания. Ещё на подходе я нашёл все источники воды, выделил среди человеческие фигуры и сейчас следил за ними.

Поместье патрулировали двое охранников, которые сейчас мирно сопели под дубом. Видимо, понадеялись на работу защитных артефактов. Только вот не учли, что на бывших хозяевах они не сработают, поскольку изначально были сделаны для крови Акулиных.

— О, а вот и склеп! — обрадовался некроманта, завидев впереди старое строение.

За ним давно не ухаживали, поэтому каменные стены заросли плющом. Акульи фрески в некоторых местах потрескались и отвалились.

Я достал из сумки небольшой магический светильник. Вложил в него каплю свей маны, и он начал набирать яркость. Но, чтобы нас не заметили, я сразу направил его вглубь склепа, и шар скрылся где-то внизу. Сумки оставил возле склепа, предварительно выпустив саламандру.

— Присматривай за вещами, — попросил я Ленца.

— Будет сделано. О, а там яблоня или мне кажется?

— Яблоня. Но если привлечёшь лишнее внимание, я тебя сам обратно на изнанку закину.

— Да понял я, понял. Тырить по-тихому.

— Именно, — улыбнулся я.

Первым зашёл в склеп, а некромант ринулся следом. Мы спускались по лестнице в подземелье. И в свете магического светильника хорошо было видно, как блестят глаза некроманта. Он горел попробовать новое заклинание, и даже спёртый запах его не смущал.

Мои предки лежали в каменных гробах, на каждом из которых был вырезан лик Акулы.

— Вот этот, — указал я на нужный гроб, на котором было написано имя великого предка.

Мы вместе отодвинули тяжеленную крышку саркофага. В нос ударил противный запах смерти. От Алексея Борисовича остались одни кости.

— Можешь начинать, — указал я некроманту.

Парень кивнул и склонился над мертвецом. Начал шептать заклинание.

Но стоило ему выпрямиться, как я заметил непонимающий взгляд.

— Что-то не так? — уточнил я.

— Да, его душа сопротивляется. Мне понадобится время.

— Главное — до четверга успеть, — пришлось мне напомнить.

— Постараюсь.

Он снова начал колдовать. Глаза его охватила чёрная дымка, и я с замиранием сердца наблюдал.

Но, когда очередное заклинание было сказано, стены задрожали. С потолка обрушилась штукатурка, а затем и массивные камни.

— Закрываем крышку! Быстро! — скомандовал я и ринулся спасать останки предка.

Вместе с большим трудом мы поставили каменную крышку гроба на место. Склеп начал разрушаться. Я поймал рукой паривший в воздухе магический фонарь и ринулся наружу.

Стоило нам выбежать, как склеп обрушился. И остались от него одни лишь камни.

— Вот чёрт! — выругался я.

— Да, теперь придётся это разгребать, — совершенно спокойно сказал некромант.

Внезапно в нашу сторону направились огни фонарей.

— Держи нарушителей! — раздался яростный крик охранника.

И в нашу сторону побежала целая толпа. Походу землетрясение разбудило всё поместье.

Нурлан достал из кармана стеклянный шар со своим питомцем и бросил его на землю. Стекло с треском разбилось.

— Пал-Палыч! В атаку! — скомандовал некромант.

Глава 20 Предок

— Пал-Палыч? Ты серьёзно так назвал паука? — спросил я с отвисшей челюстью.

— Ну да. Ты лучше смотри, что он у меня умеет, — гордо кивнул некромант на растущего паука.

М-да, только тарантула-гиганта мне не хватало! Тем более, мне был необходим доступ к тому, что осталось от склепа. Ведь я так и не узнал нужные сведения.

— Ты лучше попридержи его. Иначе у нас не будет возможности договориться, — попросил я друга.

— Какой договориться? Мы уже разрушили их склеп, — не понравилась моя идея Нурлану.

— Не их, а мой. Так что останови Пал-Палыча, но держи наготове. И в разговор не вмешивайся.

— Ну, ладно, — неохотно согласился некромант и подозвал паука обратно.

Он уже вымахал настолько, что доставал до груди Нурлана.

Ленц подбежал к моим ногам со словами:

— Я тут ни при чём! Земля задрожала, и яблоки сами попадали на голову охранников.

— Тебя ни в чём не обвиняют, — улыбнулся я питомцу и поднял его с земли, чтобы усадить на законное место рядом с моей головой.

— Фух. А сейчас, что делать будем? Крушить и убивать? я могу в волка превращаться?

— Пока нет. Но будь готов меняться в любую секунду.

— Понял, — кивнул мордочкой устроившийся на моём плече Ленц.

К нам подбежала охрана, слуги дома и сами арендаторы. Узнал Вербеновых по горящим белым светом ладоням. Маги жизни и целители собирались атаковать, как бы парадоксально это ни звучало.

Я поднял руки в мирном жесте.

— Мы пришли с добрыми намерениями.

— Да, я вижу, — мужчина в халате кивнул на разрушенный склеп. — Кто такие и зачем явились?

Хорошо сложенный мужчина средних лет, который, судя по всему, являлся главой рода, выставил вперёд руки с заготовленным заклинанием, угрожая мне. А трое охранников направили в нашу сторону артефактные револьверы.

— Да пристрели их отец. Имеешь право. Они вторглись на нашу территорию, -подал голосок парень на вид не старше четырнадцати.

— Циц! Здесь я решаю, кому умереть, — поставил его на место отец.

Этот мужчина показался мне вполне адекватным. И если ему показать в чём заключается выгода для рода Вербеновых, то мы вполне можем договориться.

— Меня зовут Сергей Акулин. Я принадлежу к роду тех, у кого вы арендуете это поместье, -громко произнёс я. — А это мой друг — Коршунов Нурлан.

Я плавно решил умолчать, что все деньги от аренды идут в имперскую казну. Ведь по сути, поместье принадлежит именно моему роду, и это главное.

— Акулин? — удивился мужчина и опустил руки. — Вашему роду запрещено ступать на эту землю до окончания указа императора.

— Знаю. Может быть, мы можем поговорить наедине?

— Говорите здесь, Сергей. Мне нечего скрывать от своей семьи и слуг.

О, как быстро Вербенов перешёл на более уважительное обращение.

— Хорошо. Но для начала представьтесь, — попросил я, чтобы удостовериться в своих выводах.

— Вербенов Константин Михайлович.

— О, а я с вашем Пашей на одном целительском факультете.

Я специально упомянул одногруппника в попытке расположить к себе главу рода.

— Целительском? — недоверчиво переспросил Константин.

— Да, во мне открылся дополнительный талант. Лично с Иваном Ивановичем разбираемся, откуда он взялся.

Я опустил руки. Такие мелкие моменты постепенно сводили недобрую атмосферу на нет.

Больше в меня никто не целился. Вербенов дал отмашку охранникам, и те отошли.

— Так что вы забыли здесь, Сергей? Прямо посреди учебного года, — последнее предложение он произнёс с иронией.

— Мне нужно поговорить с одним из своих предков. Я не хотел тревожить вас подобным пустяком, поэтому понадеялся сделать это тайно.

— Ваш друг — маг смерти?

Коршунов кивнул. Некромант поглаживал своего восьминогого питомца по волосатой спине.

— У меня к вам деловое предложение, Константин Михайлович, — решил я раскрыть свой козырь.

— Какое? — заинтересованно спросил мужчина.

— Вам же мешал этот склеп?

— Допустим.

— Я могу закончить свои переговоры с предком в ближайшее время и замаскировать наш родовой склеп в земле. Он больше не будет вам мозолить глаза.

— Заманчивое предложение. А от меня что нужно?

— Лишь ваше разрешение остаться на этой земле максимум до полудня четверга. И просьба, чтобы наше присутствие осталось в тайне. Вас это устроит? Мы не будем вас тревожить, а на ночлег уйдём в город.

Я не сомневался, что о нашем присутствии обязательно узнаёт вся местная аристократия, и вскоре слухи дойдут и до императора. Скорее всего. Но своей просьбой хотел выиграть время, чтобы успеть задать нужный вопрос предку.

— И как вы собираетесь выровнять землю? Или у вас есть ещё и скрытый талант к магии природы? — ехидно спросил глава рода Вербеновых.

— Всё гораздо проще, чем вы думаете, — усмехнулся я одним уголком рта. — Я найму мага в городе. Он выровняет землю, похоронив склеп, и высадит сверху новые растения.

— И всё это будет готово к полудню четверга? Уверены, что справитесь так быстро?

— Уверен. Так что если вы даёте своё разрешение, я сперва начну родственника откапывать. А то его гроб сильно завалило.

— Хорошо. Но я приставлю к вам охранника. Валентин, иди сюда! — окрикнул он одного из мужчин.

Пожилой охранник в форме мигом явился.

— Присматривай за ребятами, пока они не закончат свои дела.

— Хорошо, господин. На пересменку можно Дмитрия взять?

— Да. Пусть пока отсыпается, а утром ему передашь, чтобы подменил.

Старичок кивнул и сбегал за раскладным стулом. Сел прямо напротив нас и стал наблюдать, как мы расчищаем завал.

Вербеновы отправились обратно в поместье. Досыпать. А вот нам с таким количеством работы выспаться не грозило.

Жена и сын Константина возмущались по пути, что нас надо было схватить и вызвать жандармерию. Но глава клана молчал, не отвечая на эти претензии. А его семья хорошо выучена, раз не стала спорить при нас. Даже его наглый сынишка замолчал, как узнал, что мы тоже аристократы.

— Я надеюсь, что у тебя есть запасной шар для паука? — спросил я у друга.

— Не-а. Я не рассчитывал его использовать. Но ты не парься, он кусается только по моему требованию.

— Тогда, пожалуй, не буду тебя злить, — усмехнулся я. — И советую сторожить его от моей саламандры.

— А чего сразу я? — возмутился Ленц.

— Да тебе волю дай, ты его и в таком размере сожрёшь.

Саламандра закатила глаза и выдала:

— Ладно, разбирайтесь тут. А я пошёл упавшие яблоки утилизирую.

— Вы же не против? — спросил я у охранника. На всякий.

— Нет. Нам же работы меньше, — ухмыльнулся он так, словно его бы и заставили их сутра собирать.

Ленц радостно пискнул, спрыгнул на землю и скрылся в высокой траве.

— Ну и как расчищать будем? — спросил у меня Нурлан. — Вручную и за неделю не справимся.

— А если подключить Пал-Палыча? — я кивнул на паука.

— Хм, а это идея! Но один он всё равно надолго тут зависнет.

— Так, мы поможем. Ты же как раз хотел научиться проклятьям, — усмехнулся я.

— Ага, камни убивать с их помощью будем, — буркнул некромант.

— Не угадал. Мы их будем испепелять. Все, кроме тех, что достанет Пал-Палыч. Они будут нужны, чтобы заложить вход в погребальную комнату.

— Там же всё обвалилось!

— Нет, — замотал я головой. — Обвалился только коридор. Сам зал с гробами охраняет божественная энергия.

— Хм, ну тебя лучше знать. Приступим? Не терпится узнать новое проклятье, — задорно потёр руки некромант.

Я нарисовал на одном из камней руну, попутно объясняя Нурлану, как правильно её чертить. Затем вложил в неё ману, и уже через секунду камень рассыпался в серый песок.

— Вау! — восхитился некромант. — Также можно что угодно испепелить?

— Да, кроме живых существ. И помни, чем больше предмет, тем больше маны тебе потребуется. Так что не советую испепелять целый корпус в академии.

Нурлан разочарованно вздохнул, словно и правда собирался это сделать.

До утра мы активно занимались проклятьем камней и старались не мешать ставшему в два раза больше Пал-Палычу вытаскивать камни. Теперь паук был с меня ростом.

К утру остался всего один неочищенный метр, и мы оставили его тарантулу. А сами пошли в город, чтобы снять гостиницу и найти мага природы.

Я прошёлся в его поисках по всем цветочным лавкам, и только в последней мне дали контакт. Вызвал такси, и машина с большим капотом отвезла меня на окраину города. Здесь стоял небольшой дом в отдалении от остальных.

Забор представлял собой сплошные прутья, через которые хорошо просматривался двор с десятком теплиц. Мимо них сновал горбатый старичок.

— Здравствуйте! — крикнул я ему. — Хотите заработать сто золотых?

Его глаза сразу загорелись, и он жестом велел мне идти к калитке. А затем пустил меня во двор. Я объяснил магу свою идею, а не было сомнений, что передо мной маг. Родовой перстень на его пальце говорил сам за себя.

— Это довольно сложная работа, молодой человек, — задумчиво произнёс старик.

— Поэтому я готов вам хорошо заплатить.

— Деньги меня мало интересуют, — отмахнулся он.

— Тогда чего вы хотите?

— Я ведь правильно понял, из какого вы клана, и чем занимаетесь? — с намёком сказал он и перевёл взгляд на перстень.

— Да. Мне хватит имени. Вы знаете, где найти этого человека?

— Живёт вон в том доме, — он указал на виднеющуюся вдали синюю крышу.

— Понял. Он живёт один?

— Да.

— Согласно кодексу клана, я обязан узнать причину вашего столь интересного желания.

— Он убил мою дочь. И остался безнаказанным.

Я кивнул и ответил:

— Собирайтесь пока. К вечеру заберу вас в поместье на ландшафтные работы.

Я вышел за калитку, не услышав ответа. Пошёл к соседнему дому. Надеюсь, что там живёт маг минимум четвёртого уровня. Надо же мне откуда-то жертвы Акуле доставать. А невинных магов я убивать не собирался.

Подошёл к дому с добротным высоким забором. Подёргал ручку на калитке. Закрыто. Но это не беда для мастера проклятий.

Начертив на ручке крошечную руну, я испепелил замок. Похоже, это проклятье скоро станет моим фаворитом. В деревянной двери образовалась круглая дыра, и я просто толкнул её ногой. Зашёл во двор с красивым садом.

Прошёл к дому и заглянул в окно. Но сразу отшатнулся. Возле окна сидел старик в инвалидном кресле и любовался видом на свой сад. Да я уже по одной ауре почувствовал, что ему недолго осталось.

Я вздрогнул от стука в окно. Приблизился.

— Заходи! Я знаю, зачем ты пришёл, — громко сказал старик.

Зашёл в дом. Здесь был идеальный порядок, но в воздухе витал запах старости.

— Можешь сделать это быстро? — спросил хозяин дома, когда я приблизился к нему.

— Могу.

Мне не верилось, что это будет так просто. Поэтому я прямо спросил:

— В чём подвох?

— Ни в чём. Мне давно пора ответить за свои грехи. Да, я убивал. И уже миллион раз пожалел, что взял заказ на гильдию магов, хотя и сам маг-огневик. Но какой теперь смысл жить, — он намекал на инвалидное кресло, в котором сидел. — Как видишь, прошлый убийца не справился, и у меня было много времени подумать.

Я понимающе кивнул. Мне нечего было на это ответить. У меня есть заказ. А у жертвы есть пожелания. Всё просто.

Начертил пальцем в воздухе руну смерти. Её я прежде не использовал, так как узнал от своего трактата совсем недавно. Это был самый безболезненный способ убить человека.

Руна загорелась, и через миг сердце старика остановилось. Он обмяк в своём кресле. А я поспешил бросить в его тело водяное лезвие.

Голова отлетела на светлый ковёр, оставляя за собой дорожку из кровавых капель.

Из среза тоже полилась кровь. Но не так интенсивно, если бы я отрубал голову живому.

— Это жертва для тебя, Акула, — произнёс я вслух.

— Я принимаю твою жертву. Но в следующий раз хочу больше крови, — раздался в голове голос богини.

Отвечать не стал. Вернулся за магом природы и вызвал по мобилету местное такси. Мы заехали в гостиницу за Нурланом, а оттуда направились обратно к склепу.

Солнечный диск наполовину скрылся за горизонтом. А Пал-Палыч закончил свою работу и спокойно отдыхал на травке. Рядом с ним пузом кверху лежала моя довольная саламандра.

Я обозначил магу природы фронт работ и дал срок до полудня четверга.

— Это шутка такая? — хмуро спросил он.

— Нет. Я вполне серьёзно. С чего вы так решили?

— Обычно работы по ландшафтному дизайну не меньше двух недель занимают. Почву надо подготовить. Нужные семена подобрать и согласовать с заказчиком. Растения должны вписываться в общий фон.

— Сделайте всё по вашему усмотрению. Нам всего лишь надо закрыть эту яму, чтобы Вербеновым глаза не мозолила. А землю вам Пал-Палыч поможет натаскать, — я кивнул на гигантского паука.

— Кстати, его скоро кормить надо будет, — напомнил Нурлан. — А в таком размере мы ему столько мух не найдём.

— Сколько? — уточнил я у друга.

— Ну минимум килограмма два. Иначе мне придётся его уменьшить обратно на какое-то время.

— Я решу этот вопрос, после вызова души.

— Спасибо. А то не хочу, чтобы он грустный ходил.

Старый маг удивлённо посмотрел сначала на некроманта, потом на меня. А я лишь пожал плечами.

— В общем, Сергей, постараюсь справиться. И помощь паука значительно ускорит работу.

— Спасибо! Можете начинать засыпать, как мы разберёмся со склепом.

— Хорошо. Пока начну почву подготавливать. Там за забором был хороший участок.

— Нурлан, — я позвал друга.

Он отдал пауку простой приказ:

— Пал-Палыч, делай всё, что говорит этот маг.

Разобравшись с первым пунктом моего обещания, мы со спокойной душой спустились в склеп. Снова отодвинули крышку гроба, поднялась пыль, заставляя нас кашлять.

Я был прав, зал погребения не пострадал. Лишь несколько камней упали с потолка, да от штукатурки ничего не осталось.

— Давай в этот раз без землетрясения, — попросил я друга.

— Так это не я, а предок твой постарался. Его и проси, — буркнул некромант.

— Вот вызовешь его и попрошу, — усмехнулся я.

Некромант долго стоял над гробом Алексея Борисовича, раз за разом повторяя заклинание призыва души. Парень старался. Глаза его почернели, а кожа стала бледной, как у трупа. Через двадцать минут я начал переживать, как бы он тут копыта не отбросил.

Но парень справился. Он неожиданно выпрямился и поднял руки. А скелет моего предка окутал голубой магический огонь. Он начал подниматься в воздух, формируя человеческую фигуру. Призрак светился голубым, а его силуэт был полностью прозрачным.

— Кто так усердно пытался вытащить меня с того света? — пророкотал призрак замогильным тоном.

— Меня зовут Сергей Акулин, — спокойно представился я. — Нашему роду нужна ваша помощь.

— Сперва покажи перстень, — потребовал Алексей Борисович.

Я вытянул руку, демонстрируя массивное кольцо с ликом акулы.

— Слушаю, — продолжил призрак.

— Мне нужно знать кодовое слово, которое вы использовали при создании живого артефакта.

— Зачем? — грозно спросил он, да так, что завибрировали стены.

Поднялась белая пыль от штукатурки, так что я старался дышать через раз. Не хотелось кашлять и нарушать свой уверенный образ.

— Я хочу прервать эту традицию, — честно ответил я.

— Ты глава клана?

— Наследник.

— Знаешь ли ты, что по нашей договорённости с императором, если некому будет закрывать прорывы, то нам грозит смертная казнь.

— Знаю. И я решу этот вопрос с помощью выдающегося порталиста.

Призрак долго всматривался в мои немигающие глаза, будто мы играли в гляделки. Только вот от его решения зависела жизнь моей сестры. И во что бы то ни стало, я должен был победить.

— Я исполню твою просьбу. Но если ты принесёшь клятву Акуле, что позаботишься о закрытии прорывов и защитишь наш клан.

Не задумываясь, я проговорил клятву. Призрак одобрительно кивнул и сказал:

— Из тебя выйдет достойный глава клана. Кодовое слово, запечатанное в заклинании это Акула, — ухмыльнулся он.

Серьёзно? Вот так просто? Эмоции бурлили, но на лице не дрогнул ни единый мускул.

— Благодарю вас, Алексей Борисович. Покойтесь с миром.

Последнее предложение было кодовым. Оно завершало ритуал Нурлана, и призрак опустился к скелету, а вскоре и вовсе исчез.

Глаза некроманта приняли прежний карий оттенок. Парень схватился за голову, а ноги подкосились. Но я успел поймать его до того, как он потерял сознание. Вынес его наверх и положил на траву. Пусть отдыхает.

Когда Нурлан очнулся, мы поехали в городскую гостиницу. Да, приноровились вызывать местное такси. Очень удобное у них тут нововведение, нам на Камчатке очень не хватает.

Мы остановились в дорогом двухкомнатном номере гостиницы с отдельным помещением для слуг, которых у нас не было. Я прилёг на мягкую кровать и собирался проспать до утра четверга.

Но не вышло.

Меня разбудил яростный стук в дверь.

— Открывайте! Жандармерия!

Я опасался, что они выбьют дверь, поэтому встал и встретил незваных гостей.

— Сергей Акулин? — сразу спросил у меня жандарм в идеально выглаженной форме.

— Да. Зачем вы разбудили меня, уважаемые? — сонным голосом спросил я.

— Вы арестованы! Протяните руки. Мы наденем на вас антимагические наручники.

Глава 21 Пляж

Вот так я взял и сдался. Разбежались! Ещё чего!

Резким движением я попытался захлопнуть дверь прямо перед носами жандармов, но крепкие мужчины придержали ее. началось противостояние. Но куда мне в подростковом теле сопротивляться трём накаченным взрослым мужчинам?

Только вот я владел магией, а они нет. А в трубах гостиницы было очень много воды, которую и призвал к себе. Пока держал дверь, шар воды высотой с мой рост подплыл ко мне. Я направил его к стыку двери и заморозил.

Но так, чтобы не задеть жандармов. А то ещё обвинения в убийстве госслужащих мне не хватало.

Лёд напрочь сковал дверь, и я отпустил её.

Забежал в комнату Нурлана и стянул с парня одеяло. Варившийся шум его не разбудил. Дверь усердно пытались выломать вместе со льдом.

— Ещё пять минуточек, — сонно простонал некромант и попытался найти рукой одеяло.

— Вставай! — гаркнул я. — Валить надо!

Некромант неохотно открыл глаза. Я бросил в него спортивную сумку с его вещами.

— Быстро собирайся! Уходим через окно, — крикнул ему я и понёсся в свою комнату.

Схватил свою сумку с вещами, а из второй достал Ленца и положил на плечо.

— Эй, там же еда осталась, — недовольно пискнула саламандра.

— Другую купим, — быстро сказал я, открывая окно.

Второй этаж. Приемлемая высота для прыжка, чтобы ноги остались целы.

Я забрался на подоконник, и в этот же момент дверь в мою комнату распахнулась.

— Держите его! — крикнул жандарм и ринулся ко мне.

А я наклонился и спрыгнул вниз. Ленц вцепился когтями в мою рубашку, а заодно нашёл себе дополнительное крепление в виде моей кожи, напрочь расцарапав плечо.

Побежал по узкой улице, не оборачиваясь. Сворачивал на каждом перекрёстке, чтобы запутать след. И очень скоро крики жандармов остались далеко позади, но я ещё долго бежал.

Это было настоящее испытание на выносливость. Остановился на окраине города и только тогда разрешил себе отдышаться.

— Может, ты отцепишься? — запыхавшись, попросил я саламандру.

— Ой, — пискнул Ленц и вытащил когти из моей кожи.

Лицо невольно сморщилось. Вот вроде маленькая ящерица, а царапается, как хищный зверь.

— Куда теперь? — поинтересовался питомец.

— Мне тоже интересно, — раздался из сумки голос Морфа. — Ты мог бы и поаккуратнее меня нести. Я уже все страницы пересчитать успел.

— Цыц! Не мешайте мне думать.

Выбор был не велик. Мне следовало как можно скорее покинуть город. И в бывшее родовое поместье возвращаться было нельзя, ведь только его обитатели могли сдать меня жандармам со всеми акульими потрохами. Не ожидал, что они так скоро нарушат договорённости.

Я уже узнал у своего предка всё, что хотел, а остальные дела в поместье можно было оставить на самотёк. Единственное, что теперь жандармы задержат Нурлана. И ему будет крайне проблематично забрать своего паука. Но он мальчик не маленький, справится и без меня. а точку отправки должен был запомнить.

Так что я достал из кармана мобилет и набрал знакомый номер.

— Доброго денёчка, — поздоровался я.

— Тебе опять портал нужен? — мрачно спросила Иванна.

Я уже представил, как она закатывает глаза на том конце связи артефакта.

— Какая ты догадливая. Поможешь?

— Ага, — буркнула магичка. — Куда на этот раз надо?

— А без разницы. Мне бы от жандармов скрыться и до четверга пересидеть.

— Хм, — она задумалась.

— Есть варианты? Домой не хочу, там в первую очередь искать будут. А в академии меня будет гораздо сложнее достать.

— Нет, к себе домой я тебя не позову. Но лишь потому, что встреча с личом будет куда хуже, чем с вашими правоохранительными органами.

— А вы и живёте вместе? — сделал я удивлённый голос.

— Нет, но он любит наведываться в гости и присылать своих подельников.

— Тогда можешь перекинуть меня на любой курорт до четверга? Полежу на пляже, может, высплюсь, — предложил я, ожидая, что сейчас Иванна взбеленится.

— Я тоже хочу на солнышко! — поддержал Ленц.

— Полчаса протянешь? Задумчиво спросила Иванна.

— Да. А ты всегда так долго собираешься?

— Нет. Но в этот раз мне надо найти купальники.

Она отключилась, оставив меня с ворохом предположений. Неужто Иванна сама собралась составить мне компанию? Я как-то не против, девушка она красивая, несмотря на свою язвительность. Но ей это зачем надо?

Пока слонялся по улице, не заметил, как пролетело время. Иванна материализовалась прямо передо мной. А я ходил туда-сюда и чуть не врезался в неё.

— Смотри вперёд, когда идёшь, — усмехнулась она.

— А ты говори при своём появлении, — парировал я.

— Да я вообще удивляюсь, как с такой внимательностью, тебя ещё не схватили.

Стоило ей это сказать, как из проулка показался жандарм. Ткнул в меня пальцем и заорал:

— Я нашёл его! Сюда.

— Иванна, вот зачем накаркала? Теперь переноси нас.

Вопреки моим ожиданиям, она не открыла портал, а взяла меня за руку. Её ладонь была мягкой, как у совсем юной девушки.

Зря я об этом подумал. Потому что через секунду меня чуть не вывернуло наизнанку. Было ощущение, словно меня за долю секунды распотрошили в блендере, а затем по кусочкам собрали обратно.

— Жесть! — прокомментировал я и согнулся от боли.

— Первый раз всегда болезненно. Потом привыкнешь, — спокойно сказала Иванна.

— Как к этому можно привыкнуть?

Я не понимал, как к боли вообще можно привыкнуть. Если, конечно, Иванна за столь долгую жизнь не стала лютой мазохисткой.

Через пару минут отпустило, и я смог выпрямиться.

— Красиво, правда? — спросила девушка.

— Да-а. Давно я на курортах не бывал.

— Тогда пойдём искупаемся. Кстати, вон в той лавке можешь купить плавки, — она указала на стоящие прямо на пляже лавки.

Я прикупил не только плавки, но и полотенце. А также большую корзину фруктов. Не для пикника на пляже, а чтобы питомец не скучал.

Это был прекрасный день. Мы загорали и купались. Ленц грелся на солнышке, и его окрас почему-то потемнел. Ящерицы тоже загорают?

— Надо бы гостиницу снять, — предложил я, когда солнечный диск приблизился к горизонту.

Но погода стояла тёплая. Солнце уже не палило. Так бы и остался на пляже ночевать, но моей невольной спутнице такие условия не подойдут.

— Ещё часик, — ласково попросила Иванна.

Я открыл рот в изумлении. Впервые слышал от неё такой тон. Правду говорят, что девушки на курортах меняются в лучшую сторону. Вот и Иванне хватило дня на пляже, чтобы прошла вся нервозность.

Мы сидели на пляжных полотенцах и молча смотрели на морскую гладь. Но нашему спокойствию было не суждено продолжаться.

Водную гладь пронзила зелёная вспышка. Иванна дрогнула.

— Что это было? — спокойно спросил я.

Не верилось, что привычная суета и опасности могут достичь этого райского места.

— Я не уверена…

— Говори же, — настоял я.

— Похоже на прорыв. Под водой.

— Вот чёрт! — выругался я и вскочил на ноги, чтобы сразу ринуться к воде.

— Я с тобой! — закричала Иванна и побежала следом.

Я нырнул и поплыл. Дар Акулы позволял не поднимать голову на поверхность. Но я пару раз выглядывал, чтобы удостовериться, что Иванна достаточно далеко. Плавала она плохо. А мне это было только на руку. Не будет мешаться.

По пути попадались косяки тропических рыб. Они спешно уплывали от чего-то. Или, точнее, от кого-то, как мне подсказывала интуиция. а я один плыл наперекор всем морским обитателям, словно местный псих.

Да, зачастую человеческий разум и инстинкт самосохранения прямо противоречат друг другу. Вот и сейчас я выбрал исполнить свой долг, ведь у меня была с собой возможность закрытия любого прорыва.

Подплылк месту разлома и обнаружил в толще воды под собой огромную чёрную трещину с зелёными краями. Если бы я умел, то непременно бы испугался. Ведь такие порталы обычно ведут на нижние уровни изнанки.

Внезапно сильные колыхания воды отбросили меня от прорыва. Вода вспенилась, мешая следить за происходящим в её толще. Пришлось высунуть голову на поверхность.

Я ошарашенно смотрел на гигантского монстра, чья туша на треть возвышалась над водой. Монструозными ногами он опирался на дно, а здесь было не меньше трёхсот метров глубины.

М-да, чтобы такого проклинать мне запасов маны не хватит. А макры для подзарядки я в плавки положить как-то не додумался.

Да я по сравнению с ним обычная рыбёшка. Ну, или тарантул в руках мага. Маленький, но опасный.

Пока монстр меня не замечал, в голове крутились варианты. В прорыв его обратно не загнать. Но и нельзя позволить дойти до пляжа, где уже разбегались сотни отдыхающих.

— Я закрою прорыв! Разберись с монстром! — раздался позади голос Иванны.

Словно я собирался сделать по-другому.

Ответить не успел. Девушка нырнула.

Но её крик привлёк внимание монстра. Что ж, это был повод испробовать что-то новое из моего арсенала совмещённой магии. Оставалось надеяться, что это не высушит мои магические каналы напрочь, и я останусь жив.

Сперва я создал плотный туман, чтобы дезориентировать противника. Для этого даже руну чертить не пришлось, простецкое заклинание. Это выбило мне время на подготовку. Несколько минут, но и они в бою лишними никогда не бывают.

Вторым этапом я начал замораживать воду вокруг ног монстра. Не было смысла пытаться заморозить его полностью, маны бы не хватило.

Снова выглянув на поверхность, я услышал зловещий рёв. Тварь была в ярости. Конечно, ведь с его стороны я походил на дерзкую букашку. Монстр ещё не знает, насколько больно я умею кусаться.

И чтобы это продемонстрировать, обратился к своим любимым подопечным. В отличие от прочих рыб, акулы не спасались бегством. И я легко смог призвать их с помощью своего родового дара. Стоило только захотеть, и двадцать три особи оказались в моей власти.

Они подплывали к твари одна за другой и кусали за не прикрытые льдом участки тела. Громадное чудовище завопило от боли.

Оно ударило кулаком по воде, создавая мощную волну, и меня откинуло на полкилометра к берегу. Только вот расстояние не мешало мне продолжать свой натиск.

Внезапно в воздухе показалась фигура незнакомого мага.

— Уходи отсюда! — крикнул я ему.

Но на меня не обратили внимания. А зря.

Не успел маг атаковать, как монстр схватил его громадной лапой и впечатал в воду. Ох, после такой демонстрации у меня пропало всякое желание приближаться к твари.

Тем временем Иванна вынырнула неподалёку и прокричала мне уставшим голосом:

— Закрыла!

— Молодец! — бросил я в ответ. — Теперь надо победить тварь!

— Так проклинай его! — кричала она в попытке подплыть ближе ко мне.

Но волны то и дело отбрасывали её всё дальше.

— Мне маны не хватит! Делаю что могу.

Вода вокруг монстра окрасилась в красный цвет. Это мои любимицы усердно старались.

— Я помогу! — заорала девушка, но сквозь рёв монстра до меня доносились лишь отголоски.

— Как?

— Поделюсь маной!

Её предложение мне сразу понравилось, так что я создал новую волну, которая и принесла Иванну прямо в мои объятия. Девушка смущённо посмотрела на меня и отстранилась. Сорвала с шеи цепочку с кулоном из большого красного камня и протянула мне.

— Это поможет.

Я принял украшение и понял, что в этом макре было столько силы, что мне хватит минимум два раза полностью восполнить магическую энергию в своих каналах.

— Спасибо! А теперь плыви к берегу, — указал я.

— Никаких но, если не хочешь быть проклятой оптом.

Иванна поняла меня и кивнула, после чего её фигура снова скрылась в толще воды.

— Эй! — крикнул я, привлекая монстра.

Туман начал развеиваться по моему хотению. И холодный лик луны озарил уродливую морду монстра. И безумные глаза, словно тварь только и мечтала, как бы сожрать меня в один присест.

Я начертил в воздухе большую руну и начал переливать в неё свою ману, а сам попутно подпитывался от украшения Иванны.

Дар подсказал, что сковывающий ноги монстра лёд растрескался. Но я уже воочию видел, как гигантская туша направилась ко мне.

Чёрт, надо спешить. А это усложняло задачу ещё в несколько раз. Ведь хватит всего одного неверного движения, и результат заклинания будет непредсказуем.

Успел закончить руну в самый последний момент, когда монстр уже занёс надо мной свою руку, или вернее, плавник. Нырнул и заставил воду переместить меня на полкилометра.

Снова вынырнул и стал наблюдать за своим творением. Горящая пламенем руна направилась к монстру. Тот зарычал так громко, что, наверное, его было слышно на несколько километров вокруг.

Но руна сработала. В этот раз я рассудил, что неразумно будет иссушать существо, находящееся в воде. И поступил прямо наоборот.

Тело твари стало стремительно раздуваться. Уже через минуту он стал шири на треть. А ещё через две минуты перестал двигаться. Вода подхватила его и вытолкнула на поверхность.

А через пару мгновений он лопнул, как воздушный шарик. Меня окропила струя горячей крови, и я поспешил нырнуть.

В мутно-красной воде плохо было видно, как громадная туша опускается на дно. Пожалуй, это был самый быстрый способ расчленения монстров, что только можно придумать.

В этом хаосе я не стал искать макр, что покоился возле сердца твари. Пусть достанется кому-нибудь другому, кто нуждается в нём больше, чем я.

Уставший, я вышел на берег, где меня ждала Иванна в красном купальнике.

Я протянул ей украшение и рухнулся на своё полотенце.

— Твой купальник сегодня сливается с водой в море, — подметил я.

— Знаю, — она присела на своё полотенце, расстеленное рядом. — Для этих мест прорывы не характерны.

— И что? Всякое же бывает.

— А часто вокруг тебя случается подобное?

— Нет. Предпоследний раз это была твоя работа. Помнишь?

— Помню. И как ловко ты закрыл проломы, тоже помню. Хотя нет в тебе таланта порталиста. В чём секрет?

— Это один из даров Акулы.

Я не хотел подробно рассказывать про родовой артефакт. Во-первых, это была тайная информация. А во-вторых, слишком устал для разговоров.

Несмотря на подпитку из макра в украшении, я всё равно умудрился потратить большую часть своих запасов маны. И тело негодовало по этому поводу.

— Сергей, вставай. Нам по-прежнему надо найти гостиницу.

Мы заселились в ближайшей. И я сразу завалился спать в своей постели. Даже переодеваться не стал.

Испорченный отдых на курорте скоро закончился. Но, я умудрился немного подзагореть. Вот будет забавно, когда одногруппники поймут, что я провёл свои дни отчисления в отпуске. Да, это повлияет на мой рейтинг крайне отрицательно.

Но будет ещё много месяцев, чтобы наверстать. А я хотел закрепиться на первом месте так, чтобы никто не смог сдвинуть, особенно Вербенов.

В назначенном месте в обозначенное время мы забрали Нурлана. Некромант долго ворчал, что жандармы устроили настоящий допрос и пришлось вызывать семейного юриста. Он нервно гладил уменьшившегося до привычных размеров тарантула, словно это был не ядовитый паук, а домашняя кошка.

Иванна перенесла нас к корпусу академии, что находился во внешнем мире. А оттуда мы уже вышли на изнанке нулевого уровня через стационарный портал.

Неспешно пошли по аллее к общежитию. А сидящий на плече Ленц только и мог, что говорить о еде. Я уже всерьёз начинаю задумываться, что ему было бы проще принять прежний облик. Да и вид грозного монстра будет отпугивать врагов. Только бы как нас таких креативных и вовсе не исключили.

По пути встретил Ивана Ивановича и поздоровался.

— Сергей Александрович, а я вас уже второй день ищу, — посетовал магистр.

— Мы в ссылке были, — ухмыльнулся я.

— Да, я вижу, — ехидно ответил он, намекая на мой загар.

— Завтра индивидуальные занятия будут? — поинтересовался я.

— А как же! Я от вас не отстану, Сергей Александрович. Уж очень вы интересный экземл… студент.

Я усмехнулся. А магистр добавил:

— Кстати, вчера очнулся ваш Сухоносов.

— Тот, кого я на дуэли победил?

— Если точнее, то чуть не убил. С ним уже говорила служба безопасности.

— Что-то удалось выяснить?

— Нет. Граф Сухоносов заявил, что будет говорить только с вами, Сергей, и ни с кем больше.

Хм, а вот это уже интересно. Надо бы наведаться к поверженному врагу.

Глава 22 Союз

— Иван Иванович, простите моё любопытство, но почему вы ориентируетесь на титул Сухоносова, если в академии, по вашим словам, все студенты равны? — спросил я у магистра.

— Так он больше не является учеником академии по приказу Аркадия Викторовича. Но не можем же мы выгнать лежачего больного.

— А ему бы не помешало, чтоб научиться вежливости, — вставил своё слово Нурлан. — Видел я его на дуэли. Мерзкий тип.

— Вежливо будет оставить свои суждения при себе, — подмигнул магистр Коршунову.

Некромант в ответ лишь кивнул.

— Проводите меня в лазарет? — обратился я к магистру, поскольку сам понятия не имел, где он находится.

— Да, можем сходить завтра после индивидуальных занятий. Заодно покажу вам мастер-класс по лечению мелких травм. Завтра как раз практика у второкурсников, а после неё к нам целая очередь выстраивается.

— Я хочу навестить Сухоносова сейчас, если у вас будет время показать мне, как пройти к лазарету.

Завтрашний вечер я собирался потратить на важный ритуал, а не на болтовню с каким-то выскочкой. Если он желает со мной говорить, то пусть скажет всё сразу, чтобы я больше не вспоминал о нём, как о досадном недоразумении.

— У меня индивидуальное занятие с Юлией Игоревной, но думаю, что она не сильно обидится, если я задержусь, — задумчиво ответил магистр.

— С моей Юлей? — удивился я, но вида не подал.

— Да. Вы знали, что у неё превосходный талант к магии жизни?

— Нет. Хотите сказать, что это выяснилось во время моего отсутствия?

На самом деле я узнал об этом во время тестирования, но всё время девушка твердила о том, что артефакт академии допустил ошибку. Видимо, прав был как раз таки артефакт. Но откуда взяться дару к магии жизни, если его не было изначально? Неужто это бонус от проведённого мной ритуала?

— Именно. На первой целительской практике Юлии Игоревне оказалось гораздо проще взаимодействовать с душой человека, чем исцелить его. Но и с целительством она вскоре разберётся, уж я об этом позабочусь.

Лазарет расположился на последнем этаже целительского корпуса. Я мог бы и сам догадаться, но ещё десять минут назад это казалось неочевидным. И мне казалось, что сейчас мы вернёмся в главный корпус или пойдём к общежитию. А вон оно как сложилось.

Иван Иванович проводил меня до палаты, где лежал Сухоносов. Возле двери сидел сотрудник службы безопасности и с угрюмым видом читал книгу. Он сделал вид, что не обращает внимания на посетителей. Но на самом деле я заметил, как его взгляд скользит по мне.

Поэтому постоянное чувство слежки не покидало меня.

Я присел на стул возле кровати. Сухоносов на вид подудел килограмм на пятнадцать, и больше в нём не узнавался прежний шкаф. Руки парня дрожали, но он пытался это скрыть, скрестив их перед собой. Взгляд блуждал, словно ему было крайне сложно сосредоточиться.

— Ну, привет, — начал я разговор с банального.

Вместо ответа Сухоносов поднял взгляд на стоящего позади меня магистра, а затем перевёл на сотрудника СБ.

— Оставьте нас одних, — попросил я присутствующих.

Иван Иванович сразу вышел, а вот мужчина с книгой словно сделал вид, что не слышит меня.

— Вы можете выйти? — обратился я лично к нему.

— Не положено, — холодно ответил мужчина.

— Разве граф Сухоносов находится под арестом? В чём причина подобного внимания от вашей службы?

— Мы обязаны присматривать за всеми гостями, что не являются учениками академии.

— Именно вы обязаны или в приказе сказано лишь про сопровождение? — предположил я, поскольку втрое казалось логичнее.

— Я и есть сопровождение для графа Сухоносова, — уклончиво ответил мужчина, по-прежнему смотря в книгу.

— Тогда я вас заменю. Можете быть свободны на полчаса.

Безопасник косо на меня посмотрел, словно хотел спросить: какого я себе позволяю, но устав не позволял общаться со студентами подобным образом.

— Вынужден отказать, — процедил он.

— Тогда мне придётся передавать ваше решение Аркадию Викторовичу. Раз вам так сложно удовлетворить просьбу больного о приватной беседе.

При упоминании директора лицо безопасника скривилось. Он неохотно отложил книгу и встал.

— У вас есть пятнадцать минут, — выдал он, уходя.

— Вы не поняли, — остановил его я. — Полчаса. Я заменю вас на этот срок.

Вместо ответа мужчина громко хлопнул дверью. Аркадий Викторович что их по объявлению набирает? Слишком дотошные ребята. Но, думаю, этот кадр меня понял и в ближайшие полчаса ждать его не стоит.

— Так что ты хотел мне сказать? — прямо спросил я у Сухоносова.

— Он похитил мою сестру, — шёпотом произнёс горе-граф.

— Кто он?

— Прочерепахов.

— Стой. Разве тебя подкупил не последний из основного рода Черепаховых?

Я удивился подобной смене обстоятельств, но следовало удостовериться, что меня в очередной раз не хотят обмануть.

— Он велел, так сказать, чтобы ты подумал на его брата.

— Какого брата? Приставка «Про» обозначает слуг.

Вот теперь я окончательно запутался в этой черепаховой белиберде.

— Я расскажу всё, что знаю, если поможешь найти и спасти сестру, — выставил условие Сухоносов.

А я не собирался соглашаться на сомнительные сделки.

— Нет. Сперва ты мне всё расскажешь, а потом уже я решу, стоит ли тебе помогать. Сам понимаешь, доверия между нами нет и быть не может.

— Понимаю. Но и ты пойми, что выбора у меня не было. Я до сих пор не знаю, где моя сестра. Наши родители погибли летом при нападении Прочерепахова. Он взял в заложники мою сестру, и теперь больше некому о ней позаботиться.

Я услышал искренность в его словах. И не только в них. На глаза некогда слишком самоуверенного парня налились слёзы. Но я не спешил жалеть его, пока не удостоверюсь в правдивости его слов. Конечно, сомневаюсь, что у него настолько хороший актёрский талант, но всякое может быть.

Жизнь научила меня не рисковать понапрасну.

— Кто этот Прочерепахов? Расскажи в первую очередь о нём и опиши его.

— А ты его разве не видел? Аристократы имеют право отказаться от предложенных академией слуг и пригласить своих. Последний Черепахов так и сделал. Только вот это был его брат. Бастард от служанки, поэтому и фамилия с приставкой.

Снова я не выдал своего удивления. Зато сразу стали понятны мотивы секунданта, оставившего нас на изнанке. Его не подкупили. А снова всё упиралось в кровную месть. Теперь уже не за одного Илью, а за весь их род.

— Допустим, но ты-то откуда об этом знаешь?

Я искренне сомневался, что кто-либо из Черепаховых был столь откровенным с Сухоносовым, ведь он для моих врагов лишь инструмент.

Промелькнула мысль, что парню могли специально позволить всё это подслушать, чтобы он обладал ложными сведениями. Зачем? Чтобы запутать меня и направить в очередную ловушку.

— Подслушал, но они не говорили прямо. Просто часто мелькало выражение «наш отец». Они мне даже денег не давали. Я не хотел поступать именно сюда, слишком дорогое обучение. Но ради сестры готов на всё…

— Даже сотрудничать со мной, — дополнил я.

— У меня нет к тебе претензий на самом деле. Ты же это давно понял.

— Да. Но какой резон мне тебе помогать? Планов врагов ты не рассказал. Я лишь ещё раз удостоверится, что их мотивация — кровная месть.

— Планов я не знаю. И последние деньги потратил на оплату академии. Но я могу продать родовое поместье и оплатить твою помощь.

— Нет, — отрезал я. — Родовое поместье — это почти святыня для тотема. Твой бог этого не простит.

— А мне всё равно. Ради сестры я готов отречься от всего. Ей всего десять, и неизвестно, в каких условиях она находится все эти месяцы.

Я мог найти девочку с помощью схемы, которую узнал от маленькой ведьмы. И уже был готов начать её чертить… Но не был до конца уверен, что меня не пытаются нае… обмануть.

— Мне не нужны деньги, — твёрдо сказал я.

Да, до самого богатого человека в империи мне было ещё расти и расти, но я уже обзавёлся активами, что ежемесячно приносили хорошую прибыль. И дальше собирался заниматься инвестициями. А забирать последнее у пострадавшего рода — это не про меня.

— Тогда я готов служить тебе. Отречься от своего бога ради твоего.

У меня брови на лоб полезли. Ведь самое ценное, что было у аристократов — это как раз покровительство от тотема.

Ладно, когда я принимал в слуги рода простолюдинов и выходцев из других миров, но когда у человека уже есть бог, это всё меняет.

— Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Да. Я стану твоим слугой.

— Дай мне подумать.

Я закрыл глаза и решил спросить совета у той, что гораздо лучше разбиралась в божественных вопросах.

— Акула? Ты меня слышишь? — мысленно обратился я.

Глаза окутало туманом, и сознание перенеслось в толщу воды. И снова я оказался рядом с артефактом, что был матерью моего предшественника.

— Ты специально переносишь меня в это место? Я и без этого помню о договорённостях. Скоро она оживёт!

— А ты уверен? — раздался голос богини.

— Нет. В таком вопросе нельзя быть уверенным. Но я приложу все усилия.

— И тогда клан не сможет закрывать прорывы. А это смертная казнь. Да и насколько мне известно, твоя магичка не станет полностью подчиняться, пока жив её прежний хозяин. Слишком много ты намудрил, Сергей.

— Я со всем разберусь, — твёрдо сказал я. — И вообще, я за советом пришёл, а не нотации слушать.

— Говори.

— Как мне обойти запрет императора на принятие новых союзников в клан?

— Хм, а твоя наглость не знает границ.

— Знаю. Так есть какой-то способ, чтобы не отрекаться от другого бога?

— Запрет императора — это не божественный запрет. А в ваши бюрократические дела я не лезу.

— То есть теоретически это возможно? И даже есть шанс, что император об этом не узнает?

— Узнает. Не стоит его недооценивать. Но выбор за тобой.

Вместо толщи воды, перед глазами вновь возникла серая дымка, и я открыл глаза. Взглянул на поникшего Сухоносова, который еле выжил после моего заклинания. И принял решение.

— Ты не будешь моим слугой.

Он поднял на меня взгляд. Вид у него был такой, словно я отобрал последнюю надежду. Я поспешил продолжить:

— Предлагаю тебе союз наших родов. Но не сейчас, а когда наш род перестанет быть изгнанным. А пока поклянись своим богом, что не причинишь вреда никому из хищного клана и никогда мне не соврёшь.

Сухоносов принёс клятву, не раздумывая. Его родовой перстень засиял, а значит, что тотем принял клятву.

И наконец-то на лице парня появилось облегчение.

В этом мире строго соблюдали клятвы своим тотемам, поэтому я мог быть спокоен за безопасность себя и своих близких. Ведь в случае нарушения, бог сам покарает своего последователя.

— А теперь давай найдём твою сестру. Есть что-нибудь пишущее? — спросил я.

— Посмотри в сумке безопасника. Утром он разгадывал кроссворды, — парень кивнул на оставленную на подоконнике чёрную сумку.

Я аккуратно в ней порылся и нашёл… О, чудо! Маркеры!

Радости моей не было предела лишь от одного осознания того, что теперь будет крайне просто начертить свою любимую схему поиска.

Достал из своей спортивной сумки Морфа и попросил вывести нужную схему на страницах, чтобы я мог проверять.

— Вот вечно от меня что-то надо, — посетовал трактат, но просьбу исполнил.

— Да не бузи ты, как старый дед. В апартаменты вернёмся, налью тебе кровушки из запасов.

— Ура! — сразу взбодрилась книга.

У Морфа даже единственный глаз задёргался от предвкушения.

Схема поиска была сложная, поэтому чертил я долго. Сухоносов внимательно наблюдал, но не отвлекал.

На середине работы вернулся безопасник.

— Что здесь происходит? — строго спросил он.

— Ещё часик погуляйте. А я пока выполню вашу работу.

— Так не пойдёт.

— Ну, тогда оставайтесь и наблюдайте, — ухмыльнулся я.

Надеялся, что сейчас он пойдёт жаловаться начальству. Но нет. Он вернулся на своё законное место на стуле и принялся внимательно за мной наблюдать.

— Это мой маркер?

— Ага. Да я вам потом целый набор куплю, — пообещал я, надеясь, что он не будет устраивать скандал из-за кражи самого обыкновенного чёрного маркера.

Когда схема была закончена, я протянул Сухоносову обрывок бумаги и маркер со словами:

— Напиши полное имя сестры.

Он кивнул и написал.

Я положил бумажку на нужное место в схеме и начал вливать в руны свою ману.

— Следи, чтобы меня не прерывали, — попросил я, — иначе ничего не получится.

— Хорошо.

Веки сомкнулись. Сознание поплыло. И словно захватило с собой душу.

Я оказался в подземелье. В очень знакомом мне подземелье.

На холодном каменном полу за толстыми решётками сидела девочка в испачканном платье. Она прижимала голову к коленям и рыдала. Мне стало её жаль, но я не мог вернуться в это место прямо сейчас.

Внезапно к камере подошёл знакомый силуэт. Нет, это был не лич. Сомневаюсь, что ему вообще есть дело до обычных пленных.

Иванна протянула девочке кружку воды и горячий суп.

— Держи. Сама готовила, — ласково сказала магичка.

Да я от неё такой интонации никогда не слышал.

— Спасибо, — всхлипывая, ответила девочка и приняла еду. — А когда братик придёт? Я очень хочу домой.

— Скоро. Совсем скоро он тебя найдёт, — пообещала Иванна.

— Не верю. Ты постоянно так говоришь!

— Ты же знаешь, что я не могу нарушить приказ хозяина и освободить тебя. Если бы могла, то давно это сделала.

— Это всё оправдания!

Что-то, а есть такая поговорка: «устами младенца глаголит истина», тут был не совсем младенец, но смысл подходил. Если бы Иванна хотела, то рассказала бы мне об этой девочке, и я бы придумал, как помочь.

— Я тебе новое платьице принесла, — ласково продолжила девушка и протянула в камеру свёрток из жёлтой ткани.

— Мне не нужно твоё платье! Я хочу домой!

Этого было достаточно, и я не стал слушать дальше. Вернулся в свою реальность и открыл глаза.

— Я знаю, где она, — сразу озвучил я. — Но туда так просто не пробраться. Нужен план, — я кивнул на безопасника, показывая Сухоносову, что не собираюсь такое обсуждать в присутствии чужого человека.

— Завтра меня отправят из академии, — предупредил парень.

— Не отправят.

Я встал с пола, схватил свою сумку и пообещал:

— Вернусь через пару часов.

Но стоило мне выйти на улицу, как зазвонил мобилет.

— Алло, — произнёс я в артефакт связи.

— Новости видел? — спросила Вика.

Голос её был крайне настороженный.

— Нет, там что-то важное?

— Не знаю. Посмотри сам. Может, я себе напридумывала. Кстати, на ужин меня не жди.

— Идёшь на свидание с некромантом?

— Да. Смертью от него не пахнет, так что дам ему шанс.

— Пока не пахнет. Подумай над этим, — предупредил я и бросил трубку.

Не хотел объяснять, что именно имел в виду. Вика умная девушка, сама поймёт после общения с некромантом.

Присел на ближайшую лавочку и нажал на кнопку новостей. Начал листать и остановился на знакомой фамилии.

— Вот же урод, — процедил я.

Пришло осознание, что не один я стал объектом для кровной мести потомка Черепаховых. Или как там его…

Новость гласила: «При загадочных обстоятельствах погиб первый заместитель министра иностранных дел, начальник дипломатической и политической разведки — граф Хамелеонов Степан Платонович. Обстоятельства трагической смерти выясняются».

Да, у Хамелеонова могло быть много врагов. Но интуиция подсказывала, что всё связано.

Настроение было крайне испорчено этой новостью. У меня появился очередной повод лично расчленить этого горе-секунданта-притворщика.

Я зашёл в главный корпус и поднялся на пятый этаж. В это время директор должен был быть здесь, а не у себя дома. И я лишь убедился в своей догадке, когда у дверей кабинета Аркадия Викторовича увидел двух дежуривших безопасников.

Они не обратили на меня внимания, и я вошёл. Но на пути к директору встретил проходной кабинет его личной секретарши.

— Мне бы к Аркадию Викторовичу, по срочному вопросу, — сказал я ей.

— Он велел не беспокоить.

— Вопрос жизни и смерти.

— Да хоть выживания человечества. Говорю же, не велено никого пускать, — покосилась на меня пухлощёкая девушка.

— Хорошо. Тогда я подожду здесь.

Под недобрый взгляд секретарши я развалился на диване. Закинул ногу на ногу и стал ждать. А чтобы скоротать время, изучал новые проклятья, которые подкинул мне трактат.

Где-то через час Аркадий Викторович спешно вышел из своего кабинета. У него был такой вид, словно он сейчас побежит спасать целый мир. Но вот он увидел меня и застыл.

— Акулин! А я как раз шёл тебя искать!

— Вы могли за мной послать. К чему такая срочность?

— Только что пришло распоряжение от имперской канцелярии. Тебя и твоего отца вызывают на аудиенцию к императору!

Глава 23 Договор

У меня чуть глаза из орбит не выпали от такого заявления. Сто пудов это из-за того, что я сбежал от жандармов. А быстро они, однако, нажаловались. Вот когда надо от бюрократического аппарата нужной бумажки год ждёшь, а когда не надо…

— Когда нас ждут? — спросил я у Аркадия Викторовича.

— Завтра в полдень. Сергей, вы знаете по какому поводу столь бурный интерес к вашей персоне?

— Не имею ни малейшего понятия. Всю ссылку я на море провёл.

Ну, не говорить же директору, что за один день я умудрился нарушить все запреты касательно прибывания нашего клана в центральной части империи. Тогда Аркадий Викторович точно не станет меня дальше слушать.

— Да, вижу, что загар у вас отнюдь не местный. Но это неважно. Собирайтесь. Я сопровожу вас в поместье и лично передам приглашение вашему отцу.

— Хорошо, только вот я пришёл с одним очень важным вопросом. Уделите мне пару минут, и я со всех ног пойду собираться. Выберу самый лучший костюм.

— Что на этот раз?

Хм, как-то часто мне стали задавать этот вопрос. Неужто я настолько предсказуем?

— Мы с Сухоносовым всё выяснили и заключили союз. У меня нет к нему претензий…

— В академии он не останется и точка, — перебил меня директор.

— Из-за нарушения правил дуэли? Так, каждый год происходят подобные инциденты. Студенты не перестают мухлевать. Этот случай отличается лишь тем, что я умудрился победить.

— Когда это вы историю дуэлей успели изучить? — покосился на меня директор.

— Пока вас ждал.

Да, моя умная книга и такую информацию умудрилась скопировать в библиотеке. Морф, как жёсткий диск, способен запоминать бесконечное количество информации. Или почти бесконечное.

— Сергей, чем вас не устраивает моё решение? Прямо говорите.

— А я уже сказал, что заключил с Сухоносовым союз. И мне будет гораздо удобнее, если он останется здесь.

— Вам удобно, хм. А ничего, что это моя академия?

— Поэтому я и разговариваю с вами, Аркадий Викторович. Честно сообщаю о своих мотивах.

— Ладно, у меня нет времени спорить. А то ты ещё обжалуешь моё решение в имперском суде. Пусть остаётся до первого прокола. Нелечка, подготовь приказ и сообщи о моём решении в службу безопасности.

Настолько далеко со своим вопросом я идти не собирался, но директору было не обязательно об этом знать.

— Благодарю вас за понимание.

Я старался быть максимально вежлив, раз уж мне уступили.

— Сергей, вам стоит поторопиться. Через полчаса жду вас возле портала. Не опаздывайте. Костюм берите с собой.

Я кивнул, схватил свою спортивную сумку и спешно вышел. За рекордные десять минут добежал до общежития и поднялся к себе на этаж.

— Маша, накорми Ленца и Морфа, — попросил я девушку и протянул ей сумку.

А саламандра сама спрыгнула с плеча на стол в гостиной, стоило услышать заветные слова о еде.

Залетел в комнату и тут же распахнул шкаф в поисках костюма. Но мои сборы прервала Юля:

— Не успел прийти, а уже уходишь. Я, вообще-то, скучала, — насупилась она.

— Юль, нет времени объяснять. Нас с отцом вызывают к императору. Где мой выходной костюм?

— Маша его в химчистку отнесла.

Стоило мне чертыхнуться по этому поводу, как в дверях комнаты показались Света и Марисса.

— Так у тебя дома полно костюмов. Там и возьмёшь, — напомнила Юля.

— Да, там целый склад, — подхватила Марисса.

— Ладно, тогда я пошёл. Меня ждут. Если не вернусь через три дня, значит, меня посадили в имперскую тюрьму, — усмехнулся я, чтобы не пугать девушек, но к сожалению, в каждой шутке имеется доля правды. — Если что деньги на обучение у Виктора возьмёте.

— Что случилось? Может, отец сможет помочь? — спросила Света.

— Давай спрячем тебя в другом мире, — предложила Марисса, — у меня есть парочка на примете.

— Ну или на худой конец в клановом убежище, — напомнила Юля, только вот я понятия не имел, где оно находится. Да и это было неважно.

— Тихо, девочки, — остановил я поток предложений. — Я сам разберусь. Дам вам знать, когда что-то будет известно.

Они успокоились. Но на лице каждой было написано, как они переживают из-за меня.

Поскольку костюм не нашёл, взял сумку поменьше. Чисто для Морфа и Ленца. Их в пространственный карман не запихнуть, к сожалению. А вот со сменной повседневной одеждой вполне получилось.

И ровно к назначенному времени я уже стоял у стационарного портала. Директор уже ждал меня там.

— Сергей, где костюм? — покосился он на меня.

— В химчистке. В поместье возьму подходящий.

Аркадий Викторович кивнул и жестом велел мне проходить через портал.

Я прошёл первым. И уже через мгновение вышел на знакомом пляже чёрного песка. Ставшее родным побережье Камчатки было прекрасно несмотря на сильный ветер.

За всеми своими делами я и не заметил, как быстро наступил вечер.

Директор вышел следом за мной, и портал за его спиной закрылся. Как я понял, это была особая разработка академии. Когда один стационарный портал мог вывести куда угодно в рамках нашего мира. И если бы князь хотел на ней заработать, то уже стал бы самым богатом человеком не то что в империи, а во всём мире.

Мы обошли здание и вошли в поместье через главные ворота. Нас встретил Виктор, контролировавший уборку в гостиной.

— Ваше высочество, ваше сиятельство, — поклонился он нам. — Мы вас не ждали, поэтому не можем порадовать пышным приёмом.

— Виктор, отец у себя? — сразу спросил я.

— Да. Но у него важные переговоры.

— Сообщи ему о нашем прибытии. Скажи, что дело не терпит отлагательств.

— Но, граф, ваш отец велел не беспокоить.

— А если ты ему сейчас не передашь, что я просил, то он будет уже в ярости. И угадай, кто попадёт под горячую руку первым?

Лицо Виктора исказилось, но он неохотно кивнул и поднялся по лестнице.

— Не слишком грубо? — шёпотом спросил у меня князь.

— Нет, иначе от него нужных действий не добиться. А у нас времени резину мять, чтобы к отцу попасть.

— И то верно.

Мы неспешно поднялись по лестнице. Оставили Виктору достаточно времени, чтобы он предупредил главу клана о нашем прибытии.

По пути в коридоре наткнулись на целую делегацию бандитского вида мужчин. Уж очень недобро они на нас покосились. Но, пока не проявляют агрессию, мне было всё равно, кто там как смотрит в мою сторону.

— Здравствуй, отец, — сказал я сразу, как вошёл в кабинет.

— Привет, сын.

Он увидел стоящего за мной князя, и его лицо слегка вытянулось от удивления.

— Ваше высочество, какими судьбами? — спросил глава клана и подошёл к Аркадию Викторовичу, чтобы пожать ему руку.

Они обменялись рукопожатиями, и мы втроём присели на мягкие кресла. Виктор принёс поднос с чаем и вкусностями, а затем оставил нас наедине.

— У меня послание от императора, — начал князь. — Он ждёт вас с Сергеем завтра у себя в полдень.

Отец на мгновение застыл. Словно раздумывал, не шутим ли мы над ним подобным образом.

— А его императорское величество не уточнял, по какому поводу? — аккуратно поинтересовался отец.

— Нет, мне лишь пришло распоряжение передать вам его приглашение.

— Но почему оно не пришло сразу мне?

— Думаю, у императора есть вопросы именно к Сергею, — князь кивнул в мою сторону. — А поскольку он учится в моей академии, иным способом сообщение ему было не передать. Не будет же служба безопасности императора звонить ему на мобилет.

Отец странно посмотрел на меня. В его взгляде угадывался вопрос: «и что на этот раз?». Но надо отдать ему должное, вместо того чтобы начать расспрашивать меня, он попросил князя:

— Ваше высочество, вы не могли бы оставить нас с сыном наедине?

— Конечно, граф. Я всё понимаю, это дела рода. С вашего позволения я вернусь в академию, а в девять утра вернусь с порталистом, чтобы сопроводить вас с сыном в столицу.

— Благодарю вас, — слегка склонил голову отец.

И когда князь ушёл, начался серьёзный разговор:

— Отец, я должен поведать тебе отнюдь не приятные вещи, — начал я. — Признаюсь, что сперва я хотел это скрыть, чтобы самому разобраться. Но мой поиск решения притянул новые проблемы.

— Слушаю, — строго ответил отец, нахмурив брови.

Он потянулся к чашке чая.

— Вика универсал.

Чашка выпала из рук отца и обожгла его колени кипятком. Но я мгновенно активировал свою магию и остудил кипяток. Отец успел лишь сморщиться. А ещё через мгновение вода испарилась.

— Как ты посмел это скрывать от меня? — процедил глава клана.

Он сжал кулаки и напрягся. И чтобы не получить люлей от отца прямо сейчас, я продолжил:

— Я нашёл способ избавить наш род от этой обязанности. Составил схему ритуала. Это было сложно. Я изучил сотни книг и даже вызвал душу покойного Алексея Борисовича Акулина. Как вернусь, смогу провести ритуал.

— Как ты вызвал его душу? Для этого же надо иметь доступ к телу…

— Да, — я перебил его. — Пришлось наведаться в наше старое поместье. Я заключил сделку с Вербеновыми, но они не стали держать своё слово. Поэтому мне пришлось убегать от жандармов.

— И как мы объясним императору, что для того, чтобы нарушить данную ему клятву пришлось нарушить ещё один запрет?

Лицо отца покраснело от злобы. Я уже был готов в любой момент использовать успокаивающую руну.

— Отец, я прошу довериться мне, как своему наследнику. Со всеми можно договориться. И с императором тоже. А иного выбора у нас нет. Иначе через пару лет Вика обратится в камень. А пока есть надежда спасти не только её, но и мать.

При упоминании матери глаза отца заблестели. Он слегка расслабился. Вот что делает с людьми всего лишь толика надежды на лучшее.

— Хорошо, сын. Ради наших девочек я доверюсь тебе. Не подведи.

— Не подведу, — пообещал я.

В девять утра мы с отцом стояли возле главного входа в поместье одетые в лучшие свои костюмы. Аркадий Викторович не заставил себя долго ждать. По академии вообще ходили слухи, что директор никогда не опаздывает.

Его сопровождала девушка-порталист. Та самая, которая учила Вика этому столь непростому умению.

Она перенесла нас прямо в имперскую канцелярию. Пожалуй, такого дорогого убранства, я ещё нигде не видел.

Мы долго сидели в приёмной императора. Тут было много аристократов, и у всех назначено ко времени. Кому-то уделяли полчаса, а кому-то не больше десяти минут. Да как ещё император не свихнулся от постоянного решения стольких проблем? Впрочем, на то у него есть свои советники.

— Акулины! — позвал нас секретарь ровно в полдень.

Мы прошли в приёмную императора.

Посреди помещения стоял стол, за которым восседал сам Пётр Алексеевич Кречет. На нас он не смотрел. Его взгляд был опущен в папку с бумагами, переданную службой безопасности. Двое её представителей стояли за его спиной.

— Акулины, подходите ближе, — велел император.

Мы подошли и поздоровались, как того требовал этикет. Синхронно поклонились.

— Александр Борисович, объясните мне, почему после того, как вы объявили Сергея своим наследником, его имя постоянно мелькает в отчётах и всевозможных доносах?

Хитрый вопрос. Вроде и не обвиняет, но объяснений требует.

Отец не успел и рта открыть, как я решил вмешаться. Да, это было слишком нагло. Но того требовали обстоятельства.

— Ваше императорское величество, позвольте мне самому отвечать за свои действия.

— Позволяю.

Император говорил тихо, но от его тона пробирали мурашки. Мне стоило больших трудов уверенно держаться.

— Я признаю, что без разрешения вернулся в наше родовое поместье, откуда мы были изгнаны и готов понести за это должное наказание. Но, возможно, вы захотите выслушать моё предложение. Я знаю, как избавиться от бесконечных прорывов на Камчатке и обезопасить местное население.

— А взамен вы хотите вернуться в столицу, я угадал? — уголок рта императора изогнулся в ухмылке.

Он явно не собирался идти на поводу у какого-то мальчишки. Только вот не стоит меня недооценивать.

— Нет. Мы хотим остаться на Камчатке. Хотим землю, которую защищали на протяжении трёхсот лет, и продолжим защищать. Хотим получать доход от аренды наших земель в казну клана и перестать выплачивать процент от собственных доходов.

Отец посмотрел на меня, как на конченого психа. Конечно, у кого ещё хватит наглости предлагать такое императору после лютых косяков? У меня. И я прекрасно понимал, на что шёл.

— Мне крайне невыгодно ваше предложение, — холодно ответил император.

— Почему же? Вы не дослушали до конца. Взамен я готов научить имперских магов смерти закрывать любые прорывы и нейтрализовать причину их возникновения.

Император с интересом посмотрел на меня. Затем обернулся к безопасникам и велел им выйти. И когда мы остались наедине, он продолжил:

— Откуда у вас подобные тайные знания?

— Позволите, — я показал сумку.

— Да.

Я достал Морфа. Книга тут же открыла единственный красный глаз. Я поднёс трактат к столу императора и положил перед правителем.

— Это Морф, — представил я книгу.

— Рад знакомству, — задорно поддержал трактат. — Я очень древнее пособие по проклятьям. А вы знали, что тонкие места можно тоже проклинать? Тогда любые прорывы в этой области попусту не смогут открыться.

Пётр Алексеевич Кречет посмотрел на меня выпученными глазами. Видимо, проклинать имперскую землю ему ещё не предлагали.

— Какие будут последствия от вашей магии?

— Никаких, — ответил я. — Мой талант лишь уплотнит слой пространства там, где часто возникают прорывы. И любой маг смерти от четвёртого уровня сможет это повторить. Но, надеюсь, что вы понимаете, что на большую площадь полуострова мне потребуется много времени.

— Сколько?

— Максимум тринадцать лет. Но, надеюсь справиться гораздо раньше.

Император задумался. Его уже не интересовало моё преступление, когда решался вопрос безопасности всей державы.

— А какими ещё полезными знаниями может поделиться ваша книга? — внезапно спросил Пётр Алексеевич.

— Никакими, — буркнул Морф.

— Боюсь, это так, — учтиво продолжил я. — Мы с трактатом связаны кровными узами. И он может делиться знаниями лишь со мной. А я, в свою очередь, готов буду взять десяток учеников, как и было предложено. Обещаю научить их всему, что может пригодиться империи.

— Хорошо, Акулин. Сам не верю, что соглашаюсь, но вы смогли меня убедить. У вас есть тринадцать лет сроку, чтобы нейтрализовать прорывы в вашей области, тогда земля полуострова перейдёт к вашему роду. Я направлю к вам учеников сразу, как вы закончите академию. Но до тех пор, пока вы не выполните свою часть сделки по прорывам, ваш клан всё ещё будет находиться в изгнании. Если всё вышесказанное устраивает вас и вашего отца, то я готов подписать соответствующие бумаги.

— Почти, ваше императорское величество.

Пётр Алексеевич нахмурился. Да, в очередной раз он не ожидал возражений от меня, тем более после того, как согласился на мои условия.

— Прошу у вас разрешение на расширение клана. Мы бы хотели заключать союзы, а не только брать слуг. Это поможет ускорить процессы, — объяснил я.

— Хорошо. Но с оговоркой, что вы можете принять не больше трёх родов в клан до момента выполнения вашей части сделки.

— Благодарю вас, император! — я низко поклонился.

Было невероятно сложно скрыть победную улыбку. Сложнее, чем придумать этот план.

Из приёмной императора мы выходили с облегчением.

— До сих пор не перестаю удивляться твоей наглости, — подметил отец.

— Но, сработало же. Мы не только избежали наказания, но и смогли договориться о выгоде для всего клана.

— Да, я тебя недооценивал.

Мы вышли на улицу, где нас должен был ждать Аркадий Викторович с порталистом. Время шло, а его всё не было.

— Странно, он никогда не опаздывает, — подметил я.

Внезапно возле нас остановилась дорогая машина с открытым верхом. Этакий местный вариант кабриолета, работающий на макрах.

— Акулины? — спросил у нас водитель.

— Да, а вы кто такой? — ответил я вопросом на вопрос.

— Ваши друзья любезно согласились, что мой наниматель сам доставит вас в нужное место. Забирайтесь в машину, — кивнул он на заднее сидение.

Я не спешил соглашаться. Достал мобилет и набрал Аркадия Викторовича. Но трубку князь не брал. Видя это, водительповторил:

— Забирайтесь, вы же хотите узнать, где ваши друзья. Обойдёмся без лишнего шума, — он кивнул на здание имперской канцелярии.

Я наклонился к мужчине и со сталью в голосе произнёс:

— Если с ними что-то случилось, то я с вас лично скальп сниму.

— Да не переживайте вы так, молодой человек, — со злобной улыбкой ответил водитель. — С вашими друзьями всё в порядке. Они ждут вас в условленном месте, куда я вас и отвезу.

Мы с отцом переглянулись и кивнули друг другу. Ведь если князя похитили прямо возле имперской канцелярии, то мы не можем пройти мимо. Надо выручать.

Глава 24 Плен

Я пристально оглядел машину. Откидного верха не было. Видимо, похитители князя учли, что мы не сунемся в полностью закрытое помещение, где любой магический, или не очень, газ мог бы отравить нас с отцом.

Было ясно, что таким образом нас хотят заманить в очередную ловушку. Но кто додумался до такого? Это ж надо было умудриться похитить князя возле имперской канцелярии.

Такое можно сделать только тихо, чтобы не привлечь внимание службы безопасности.

Я сел на спереди рядом с водителем, а отец — на заднее сидение. Машина тронулась.

Мы ехали молча, но я внимательно запоминал дорогу.

— Кто ваш наниматель? — решил я попытать удачу и задал вопрос.

— Селёдкин, но кто нанял его для вашей доставки я без понятия, — ответил лысый мужчина, не отрывая взгляда от дороги.

— Ты на какого-то местного авторитета работаешь?

Поняв, с кем разговариваю, я решил откинуть вежливости и перейти на «ты». Незачем церемониться с бандитами.

— Не, мелкая банда. Я так подрабатываю. Перевожу людей и всякие грузы. Но информацией не владею, так что пытать меня бесполезно, — усмехнулся мужчина.

А я не стал врать, что у меня не возникла такая идея. Но жизнь князя была дороже всяких догадок.

Мы ехали долго, больше часа. Добрались до окраины столицы и остановились возле неприметного здания. Это была старая обшарпанная прямоугольная коробка, которая вмещала в себя лишь один этаж.

Вышли из машины. Взгляд отца был строгим и насторожённым.

— Нам туда, — указал водитель на ржавые железные ворота.

— Иди, а мы догоним, — указал отец.

Он взял меня за локоть и пододвинул к себе, чтобы тихо сказать:

— Если они пленили Нерпова, то нам самим не справиться.

— Не делай поспешных выводов, — также тихо ответил я. — Пока мы ехали, я успел подготовиться.

Отец вопросительно посмотрел на меня, но не ждал ответа. Не стоит говорить о своих планах вблизи стана врага, и мы оба это понимали.

Ворота со скрипом открылись, и мы вошли в складское помещение. Крыша здесь протекала, так что под ногами хлюпала вода.

Вода… Здесь было так много источников. Живых и неживых.

— Вот мы и встретились, Сергей, — раздался знакомый злорадный голос.

Из темноты на бледный свет доживающей свой век лампочки вышел знакомый парень. Только раньше я знал его совершенно под другим именем.

— Где князь? — тут же спросил я.

— Ох, не переживай, он мне не нужен. В отличие от тебя.

Парень рассмеялся. Так могут смеяться лишь душевнобольные… или столетние некроманты. Или хорошие актёры.

— Меняешь меня на князя? И про его сопровождающую не забывай.

Нет, я не собирался сдаваться. Но моим долгом было запутать врага. В очередной раз всё сводилось к банальному вопросу: кто окажется хитрее?

— Я освобожу Нерпова. Серьёзно. Но после того, как твоя голова прокатится по этому полу, — злобно усмехнулся парень.

— Зачем тебе моя голова? Неужто папенька поставил такое условие для передачи рода?

Прочерепахов оскалился. Видимо, я угадал.

Мне показалось, или в его глазах блеснула тьма? Как бывает у магов смерти. Только вот парень таковым не был.

— Тебе не жить, — процедил он и махнул рукой.

Из тени вышло около двадцати магов. Я чувствовал, как сила исходит от каждого из них.

А в особенности — от одной.

Вопросительно посмотрел на Иванну, но девушка отвела взгляд. Сегодня ей придётся сделать выбор, иначе Акула её убьёт. Если я сам не сделаю этого раньше.

Ведь только она обладала таким мощным талантом к ментальной магии, чтобы пленить князя. Ей хватило бы лишь внушения, чтобы он сам пришёл сюда. Но, почему она не сделала так со мной?

— Ты так меня боишься, что решил нанять целый отряд? Льстишь, — усмехнулся я.

Хотя на самом деле хотелось сказать, что он меня недооценивает. Магия проклятий способна на многое. И сегодня мне придётся её испытать.

— Скорее правильно оцениваю риски. Вставай на колени. И я обещаю тебе быструю смерть.

Я поймал на себе заинтересованный взгляд Иванны. Но, чтобы ни у кого не возникло в ней подозрений, сам смотрел лишь на своего нового врага.

Когда уже эти Черепаховы закончатся?

— Нет. Но если ты сейчас сдашься, то я сохраню жизнь твоим людям, — нагло парировал я.

Прочерепахов злобно оскалился и шагнул в тень.

— Убейте их.

Круг из магов начал сужаться. Но больше я не мог найти взглядом Иванну. Вот сучка! Решила отсидеться в стороне.

— Отец, выставь щит и держи, сколько сможешь, — быстро протараторил я.

Глава хищного клана раскинул руки, призывая к себе все ближайшие источники воды. Над нами быстро начал расти купол.

Но не успел он создаться и наполовину, как в него ударили ледяным заклинанием. И теперь нас по пояс скрывали лишь морозные стены.

Я спешно наклонился. Выпустил Ленца из сумки со словами:

— Никого не жалей.

И саламандра прямо на моих глазах начала превращаться в высокоуровневого монстра.

Достал Морфа и положил на пол. Тем временем отец увернулся от фаербола и ответил водяными иглами.

— Эй, здесь мокро! — булькающим тоном возмутился трактат.

Да, он случайно оказался в луже. Но не было времени искать для него комфортные условия.

— Выведи поддержку для массовых проклятий! Быстро, — приказал ему я.

— Тебе бы вежливости научиться.

— Нет времени! Потом налью тебе крови, — перекричал я звуки разгорающейся бойни.

— С этого и надо было начинать!

Морф перелистнул свои страницы, словно от порывов ветра. И передо мной открылась схема. Самое время её опробовать. Это могло быть небезопасно для моего источника, но риск того стоил.

Я встал одним рывком и прокричал:

— Кто из вас Селёдкин?

Высокий лысый мужчина с тарировками на весь череп поднял руку, и атака магов остановилась. Видимо, он ждал, что я предложу ему гораздо больше денег, чем прошлый наниматель. Ушлый бандит, хоть и маг.

Но каждый из магов не переставал держать защитный щит перед собой. Высокоуровневое заклятье. Поскольку щиты угадывались лишь колыханием воздуха.

— С селёдкой на рынке никто не торгуется, — спокойно проговорил я и выставил вперёд руку, выпуская заготовленную руну с проклятьем.

Огненный символ понёсся к главарю. Прожёг щит. Впился в его грудь. И прожёг насквозь. Никто не успел опомниться, как его тело истлело.

Я поднял капли воды. Они застыли в воздухе.

Только местный водный маг не дремал. И заморозил капли раньше, чем я успел с ними что-либо сделать.

Тем временем отец смог преобразовать часть в водяные иглы и убил двух магов.

Я опустил взгляд вниз. Моя мана впиталась в рисунок на книге. И это связывало нас с Морфом ещё сильнее, чем магия крови.

Но деваться было некуда.

Я раскинул руки. И из пальцев начали вылетать крошечные руны. Они, как тёмно-синие светлячки разбрелись по комнате. И это притом, что отец не переставал прикрывать меня. И в сражение уже вступил Ленц. Но он был занят разрыванием одного из магов на куски.

— Подохните, — совершенно спокойно произнёс я.

И мои крошечные руны взорвались. Образовалось настолько много проклятой энергии, что её хватило бы на весь город. Но добрую треть я направил на создание щита, чтобы прикрыть себя и отца.

Это напоминало смерть от ядовитого газа. Маги хватались за шеи. Кашляли. Падали. И умирали. А я без зазрения совести на это смотрел.

И только мне показалось, что всё кончено, на свет снова вышел потомок черепах.

Он смог меня удивить. Тем, что вышел среди высокой концентрации проклятых эманаций.

Он рассмеялся злобным смехом, будто давно сошёл с ума. Это был уже не человек. Я видел, что тьма в его глазах поглотила всё. Забрала контроль над телом.

А предыдущий его владелец был давно уже мёртв.

Это была уже не кровная месть. А нечто иное.

— Я же говорил, что живым ты отсюда не выйдешь, — пророкотал парень дьявольским голосом.

— В него что-то вселилось? — наклонившись к моему уху, спросил отец.

— Да.

— И как его убить?

Я пожал плечами.

А парень запрокинул голову, и из его рта начало вытекать чёрное облако.

— Ленц, сюда! — позвал я питомца.

Открыл для него брешь в куполе, и он поспешил запрыгнуть в неё.

Тело последнего потомка Черепаховых упало. Он был мёртв.

А вокруг купола сгущалось чёрное смолянистое облако. Мне показалось, что это была сама смерть, что пришла с того света. Да, она хотела забрать меня. Расквитаться за то, что я улизнул от неё раньше.

— Надо уходить. Мы не можем сражаться с этим, — сказал я и поднял трактат с пола.

— Эманации смерти? — уточнил Морф.

— Походу. Я не уверен. Но купол долго не выстоит. Что бы это ни было, оно поглощает мои проклятья.

— А как же Нерпов? — спросил отец.

Но по тону было ясно, что вопрос он задал лишь ради приличия.

— Его здесь нет, — ответил я и взмахом руки раскрыл пространственный карман рядом с собой.

Засунул туда руку и нащупал амулет с портальным камнем. Повесил его на шею.

А затем взял отца за локоть, а вторую руку положил на гриву Ленца. Прикрыл глаза и представил знакомый чёрный пляж.

И через мгновение мы оказались там. Я не ожидал, что амулет создаст портал внутри моего тела, как это делала Иванна. Меня всего скрутило. Я схватился за живот и закашлял. Упал.

— Целителя! — проревел отец, привлекая внимание слуг, что слонялись у двери чёрного хода в поместье.

— Всё…всё нормально, — просипел я. — Сейчас пройдёт.

Я выронил трактат, и он упал на чёрный песок. Но отец заботливо поднял книгу.

— Спасибо. Хоть кто-то в этой семье меня ценит, — посетовал Морф.

Боль стала нестерпимой. Словно все органы вывернулись наизнанку и сейчас собирались обратно. Видимо, сам того не подозревая, я забрал и боль тех, кого перемещал с собой.

Но через минуту всё закончилось. Отец подал мне руку и помог встать.

— Ты как?

— Жить буду, — хрипло ответил я. — Надо найти Нерпова и поговорить с Акулой.

Даже на грани я думал о делах. Привычка с войны некромантов. Никогда нельзя расслабляться.

— Не надо никого искать, — раздался позади знакомый женский голос.

Я обернулся и увидел Иванну. А за ней, как послушные куклы шли князь Нерпов и сопровождающая его девушка-порталист.

Моё лицо невольно расплылось в улыбке. Всё же Иванна осталась верна нашему договору.

— Они очнутся, как я уйду. Придумайте легенду об их спасении, — сказала девушка, приблизившись к нам.

— Что ты знаешь об этой тьме? — в лоб спросил я. — И почему оказалась в Прочерепахове?

— Она оказывается во всех, кто ведёт дела с моим хозяином. Это частица тёмной сущности, которая делится с ним своей силой, но большего о ней я не знаю.

— А почему раньше не сказала? — возмутился я.

— Мой разум скован клятвами. Но ты воспользовался лазейкой, спросив меня напрямую.

— Ясно.

— Теперь понимаешь, насколько опасен Ратимир? Твой враг совершил страшную ошибку, когда обратился к личу за помощью. Теперь Ратимир не успокоится, пока не получит тебя. И не важно живым или мёртвым.

— Это не помешает мне его прикончить. Но возникает другой вопрос. Кто стоит над ним?

— Этого я не знаю, — Иванна замотала головой. — Мне пора.

— Стой! — остановил я её, только она собиралась обернуться.

— Отведи меня к Настасье.

Так звали младшую сестру Сухоносова Ивана, которому я обещал помочь.

Глаза Иванны заблестели влагой, словно я просил её отдать собственную дочь.

— Нет. Я себя раскрою.

— Не ври, — повысил голос я. — Твой хозяин давно о ней забыл.

Девушка оскалилась, как хищная кошка.

— Нет, — попятилась она, но я схватил её за руку.

— Отведи меня к Настасье. Это приказ. Во имя Акулы.

— Ах ты тварь, Сергей, — прорычала она.

И в тот же миг мы переместились в подземелье. Я увидел ту же камеру, за которой наблюдал во время проведения ритуала поиска девочки.

— Почему я не могу противостоять твоим приказам? — заверещала Иванна. — Мы так не договаривались!

— Мы договаривались, что ты служишь мне, — со сталью в голосе ответил я. — А служба подразумевает, что приказы не обсуждаются. И Акула пристально следит за их исполнением.

Девушка зарычала и ударила кулаком в каменную стену.

— У тебя ведь нет детей? — аккуратно спросил я.

— Нет. Этот лич что-то сделал со мной. И я никогда не стану матерью.

Она упала на колени. Прикрыла лицо руками и зарыдала.

— Что с тётей? — спросила девочка в камере тоненьким голоском.

— Она не хочет расставаться с тобой, — ответил я Настасье.

А затем подошёл к Иванне и протянул ей руку.

— Мы всё исправим. Я обещаю. Маги жизни и целители могут восстановить способность твоего тела создавать новую жизнь.

Иванна подняла на меня заплаканные глаза.

— Правда?

— Клянусь Акулой.

Девушка кивнула и приняла мою руку. Я помог ей подняться.

— Можешь открыть клетку? — спросил я у неё.

— Нет. Хозяин сразу узнает.

— Хм, а если это сделаю я с помощью своей магии?

— Не знаю, — она пожала плечами и вытерла слёзы со щёк. Может сработать. Но тогда надо будет быстро уходить.

Я кивнул и приблизился к прутьям.

— Отойти подальше, — ласковым тоном попросил я девочку.

Она послушалась. И я заметил, что на ней было одето то самое жёлтое платье, которое подарила Иванна.

— Ничего не бойся, — продолжил я. — Скоро окажешься с братом.

— Он скучает?

— Он не переставал тебя искать. Ты для него самое дорогое.

Настасья расплылась в улыбке.

Я наложил на три толстых прута камеры руны с проклятьем испепеления. И через минуту девочка смогла выйти.

— Уходим, — скомандовал я.

Лицо Иванны окаменело. Я позвал её по имени, но реакции не последовало. Вот чёрт!

Тогда я взял девочку за руку и снова представил пляж чёрного песка возле поместья. Но ничего не произошло. Артефакт не хотел работать.

— Он рядом, — дрожащим голосом произнесла Настасья.

— Кто он?

— Мертвец. Она всегда так застывает, когда он идёт сюда. Мне страшно.

— Я не дам тебя в обиду, — попытался я успокоить ребёнка.

Взял девочку на руки, чтобы она не замедляла меня, и вышел в коридор. Темницы. Одни темницы.

— Закрой глаза, — велел я Настасье.

Не хотел, чтобы она видела то, что осталось от пленных. Но внезапно из одной камеры донёсся стон:

— Помогите…

Я хотел пройти мимо, но его следующая фраза остановила меня:

— Я знаю, как выбраться отсюда. Помогите. Умоляю.

Тогда я наложил на прутья его решётки три руны испепеления.

— Пошли. Лич где-то рядом.

А я сомневался, что у меня снова получится его остановить с помощью дара Акулы. Этот талант был во мне не развит, и как следствие, крайне непредсказуем.

— Куда идти? — спросил я худого мужчину, который не стригся и не брился наверно с десяток лет.

— Здесь не работает магия переноса, — он жадно покосился на амулет, что висел у меня на шее. — Надо подняться на этаж выше.

— Веди, — требовательно сказал я.

И мужчина пошёл. Правда, шёл он медленно и то и дело норовил упасть. Налицо все признаки истощения. Я слегка подправил его водный баланс, и мужчина стал идти чуть быстрее.

Он вывел нас к лестнице, спрятанной за потайной дверью в стене пещеры, и мы поднялись выше.

Но стоило отвориться двери на следующий этаж, как в нос ударил могильный запах. Настасья зажала пальцами свой носик и сморщилась. Но молчала. Ей было запредельно страшно, но она понимала, что другого пути вернуться домой у неё попусту нет.

В коридоре было темно. И я осмотрелся с помощью своего дара, выискивая источники воды. И нашёл…

Судя по силуэтам это были зомби. Ненавижу мертвецом.

— Стой! — крикнул я нашему провожатому, но он не послушал.

Ринулся вперёд, и через мгновение все вокруг заполнили крики боли. Даже представлять не хотел, что с ним стало.

Настасья закрыла рот рукой, чтобы не закричать.

Я притянул к себе воду и окружил нас водным щитом. Через него ничего не было видно, но это и не требовалось.

Внезапно артефакт на шее будто стал тяжёлым. И я остановился. Вновь прикрыл веки и попытался…

А когда меня в очередной раз скрутило, понял, что сработало.

— Дядя, вам плохо? — кричала Настасья.

— Нет. Всё хорошо, — вымученно улыбнулся я. — Ты свободна.

На этот раз ко мне подбежал не только отец, но и пришедший в сознание князь Нерпов.

— Это сестра Сухоносова. Она была в плену, — скомкано объяснил я директору.

Его взгляд изменился. Сперва был тревожным, а теперь в нём отражалось восхищение моим поступком.

— Сергей, нам нужно как можно скорее вернуться в академию. Там вы и эта девочка будете в безопасности.

Я многое мог сказать касательно мнимой безопасности учебного заведения, но не стал этого делать.

Боль утихла, и я смог подняться.

— Хватит с меня приключений на сегодня, — пробормотал я.

Только я выдохнул с облегчением, как мне на голову свалилась Иванна. В прямом смысле.

Упала откуда-то сверху и придавила меня.

— Ты идиот! — прокричала она мне в лицо. — Из-за тебя меня раскрыли.

Она хотела отвесить пощёчину, но я остановил её руку.

— Успокойся. Я не дам тебя в обиду.

— Уж постарайся. Ибо хозяин скоро придёт за всеми нами!

Глава 25 Жизнь и смерть

— Ты обманул императора? — воскликнула Вика, когда я только вошёл в гостиную.

Вот кто успел ей рассказать? Это мог сделать, но он всё время был со мной. За исключением получаса, когда я выбирался из подземелья вместе с Настасьей.

Её забрала девушка-порталист, чтобы привести в порядок. А потом мы договорились вместе передать девочку брату.

— Не обманул, а поведал о занимательных перспективах работы с нашим кланом.

— Да о твоей перспективе уже пол-империи знает, — предъявила Вика и нахмурилась.

Сам император не мог передать информацию журналистам, значит, это сделал кто-то, через кого проходил приказ дальше. При желании говорливого можно вычислить, но зачем?

Наказывать за новость, которая улучшит мою репутацию в светских кругах, я не собирался.

— Как прошло твоё свидание? — попытался перевести тему я.

— Хорошо, — фыркнула она.

— Серьёзно? — не поверил я.

— А чего ты удивляешься? Нурлан же твой друг.

— Друг-некромант. Сама должна понимать, что это значит.

— Мертвецы меня не пугают.

— Поистине смертельное сочетание, — усмехнулся Аркадий Викторович. — Впервые слышу, чтобы сошлись маг жизни и маг смерти.

Всё это время директор стоял за моей спиной, высматривая Свету. Слуги в соседских апартаментах сказали, что княжна здесь.

Она вышла вместе с Владом и Мариссой из соседней комнаты.

Света не знала о похищении своего отца, иначе бы уже висела у него на шее.

— А это ещё кто? — мрачно спросил директор, смотря на Влада.

— Слуга-стажер, — ответил вместо парня я.

— А почему с безопасниками не согласовали? — включил директора князь.

— Папа, так почему же не согласовали? — деланно удивилась Света. — Все документы имеются.

— Это какие такие документы? Ну-ка покажи.

— Да, пожалуйста, — пожала плечами княжна и зашла в мою комнату.

Через минуту она вышла оттуда с папкой документов. Мне их, как принесли, так я в эту стопку бумаг и не заглядывал.

— Вот, — протянула она папку отцу.

— Света, ты меня за кого держишь? Это документ о купле-передаче целительского манекена для Сергея.

— С примечанием, что голем может остаться на территории академии, — добавил я.

— И-и-и? — искренне не понимал князь.

— Так вот этот голем, — кивнул я в сторону Влада.

— Великая Нерпа, да вы совсем сдурели? — опустил плечи Аркадий Викторович, словно присутствие Влада сильно расстроило его.

— Нет. Мы не нарушали правила академии, — ответила своему отцу Света.

Я плавно промолчал, что мы нарушили имперский закон о двоедушниках.

— Аркадий Викторович, вам не кажется, что сейчас не до бюрократических вопросов? — спросил я.

— Вы правы, Сергей. Я займусь усилением защитного барьера академии и предупрежу службу безопасности, — ответил директор. — Но потом мы обязательно поговорим о вашем новом слуге.

— А очередной эвакуации не будет? — поинтересовалась Юля.

— Нет. Это оставим на крайний случай.

— У вас куда меньше времени, чем кажется, — высказалась Иванна, сидящая на диване в гостиной.

— Ты как здесь оказалась? — грозно буркнула Света.

— Хах, теперь я на вашей стороне, — язвительно ответила Иванна. — И если вы надеетесь, что лич придёт один, то сильно ошибаетесь.

— Откуда такие выводы? — спросил я.

— Я у него не одна такая. Ратимир сотнями лет выращивал свою армию магов.

— Чёрт! Ты не могла об этом хотя бы намекнуть? — прикрикнул я.

— Нет. Прости.

— Есть что-то ещё, что ты тщательно скрываешь, а нам надо знать?

— Есть. И много чего. Но пока не задашь прямого вопроса, говорить не могу.

Внезапно зазвенел мобилет Аркадия Викторовича. Артефакт всё время был при директоре, но похитители смогли отрезать его связь с внешним миром. Скорее всего, они использовали щит или экранирующее заклятье.

— Слушаю. Да, понял. Объявляйте тревогу. Код красный. Усиленная защита общежития. Проверьте, чтоб на улице никого не было, — проговорил директор в трубку и снова убрал мобилет в карман.

— Началось? — опасливо спросила Света.

— Да. Сидите здесь и никуда не выходите.

— Я пойду. И Юля, — сказал я.

— А я тут при чём? — удивилась Белладоннова.

— Мне нужен твой талант мага жизни. И, Аркадий Викторович, нам понадобится помощь Ивана Ивановича.

— Сейчас все преподаватели, кто владеет боевой магией, выйдут на улицу. Там его и ищите.

— Понял, — кивнул я. — Юль, пошли.

Девушка неохотно встала. В её глазах промелькнул страх. И я прекрасно понимал её чувства. Сложно рассчитывать на те способности, которые сам мало понимаешь.

— Я тоже пойду! — вызвалась Марисса.

— И я! Надо отрабатывать боевые заклинания, — подал голос Ваня.

— А я, пожалуй, тут посижу, — сказал Влад и ретировался в свою комнату.

— Тоже пойду, — заявила Вика.

Как бы мне не хотелось уберечь девушек, но спорить с ними времени не было. Придётся присматривать со стороны. Да и они уже достаточно сильные маги, чтобы я не оберегал их на каждом шагу.

— И я пойду, — тихо подала голос Света.

А вот её я бы не пустил. Княжна не боевой маг, риск слишком велик.

— Я тебе пойду, — пригрозил кулаком Аркадий Викторович. — Охрану приставлю и в комнате запру!

— Свет, останься здесь, — попросил я. — Так нам будет спокойнее.

— Но как же так? все пойдут, а я одна здесь сидеть останусь, — деланно расстроилась она.

Было видно, что она сама не горит желанием идти сражаться. Но из толпы единомышленников выбиваться не хотела.

— А если все пойдут с крыши прыгать, ты тоже пойдёшь? — нашёл аргумент директор.

— Только под присмотром опытного мага-воздушника, — ответила Света, гордо задрав носик.

— Свет, будь благоразумна, — настоял я. — Да и надо будет кому-то присмотреть за слугами и Владом. Мало ли что может случиться.

— Хорошо, — сдалась она.

Мы всей толпой пошли вниз. Пришлось спускаться на местном аналоге лифта в два захода. Я и Аркадий Викторович шли в первой волне.

Но выйдя на улицу, директор поспешил уйти. Ведь только его магия поддерживала работу защитного купола вокруг академии.

Только я не сомневался, что врагам этот купол будет бесполезен. Если Иванна могла с лёгкостью сюда проникнуть, то и другие смогут. Тем более, она оставила хозяину сотни артефактов, заточенных на принцип открывания порталов внутри тела.

Я позвал выходящего из здания Ленца. Он всё ещё был в облике огромного волка со светящимися глазами. Главное, чтоб никто его с врагом не перепутал.

— Убей всех врагов, кого сможешь, — отдал приказ я.

— А сожрать их можно? — оскалился тот.

— Нет. Я тебе полтонны яблок закажу, если справишься.

— И мяса.

— И мяса, договорились.

Довольно ухмыльнувшись, волк побежал вглубь толпы.

— Я присмотрю за ним, — сказала Марисса и ринулась следом.

Заглянув в подпространство, я увидел десятки порталов. И на земле, и в воздухе. К нам настойчиво пытались пробраться. Но я увидел в этом отвлекающий манёвр. Иначе зачем эти порталы, если можно сразу переместиться в академию?

И оказался прав.

Не прошло и минуты, как рядом со мной всполохнуло. Старый маг посмотрел на меня чернотой в глазах.

Чёрт, неужто они все одержимые?

В меня полетело огненное копьё, но я прикрылся водным щитом. И не позволил старику атаковать снова.

Под щитом начертил руну испепеления, убрал защиту и направил во врага. Не успел с его рук сойти огромный огненный шар, как его пронзила руна. А затем добралась до тела.

Но не успел он умереть, как всю улицу начали заполнять маги. Я выругался и побежал, взяв с собой только Юлю.

С незваными гостями вполне справятся учителя и опытные маги из безопасников. А мне следовало найти главного, кто пришёл сюда ради меня.

Я бежал, попутно отправляя смертельные руны в появляющихся врагов. И не все из них смогли увернуться. Магистра целительского факультета нашёл возле его корпуса. Он успел прикончить двоих.

— Иван Иванович! — позвал я его.

— Сергей? Что вы здесь делаете? — удивился магистр. — Возвращайтесь в общежитие.

— Без него вы не справитесь, — вставила своё слово Юля.

— Юлечка, и вы здесь? Сергей, ну её-то зачем опасности подвергать?

— Иван Иванович, эти маги ничто по сравнению с тем, кого мы ждём. И без вас его не победить. Вы самый сильный целитель в академии. И даже мёртвое тело сможете сделать живым.

— Нет, Сергей. Я так не умею. В отличие от вас.

Рядом с нами снова всполохнуло, и мы с магистром одновременно отправили атакующие заклятья во врага, не успел маг и с земли подняться.

— Минус один, — прокомментировала Юля.

— Я не целитель, — ответил я магистру.

— Ошибаетесь. Вы уже смогли раз вернуть жизнь неживому.

Раз на то пошло, то я делал это дважды. Первый раз это привело к моей смерти. А второй раз появился Влад. Попаданец на мою голову.

Только вот я совершенно не понимал, как повторить эту случайность.

— Вы помните заклинание, которое мы учили в тот раз? — спросил магистр.

— Назубок, — ответил я.

— Тогда его и используйте.

В небе всколыхнуло. И очередной приспешник мёртвого господина остался парить в воздухе.

— А сейчас извините, мне надо академию защищать, — произнёс Иван Иванович, вычерчивая знакомую мне руну выворачивания наизнанку.

Хитрец, у меня во время дуэли успел подсмотреть.

— Где искать этого лича? — озадачилась Юля.

— Не надо его искать. Мы сами к нему придём, — сказал я и кивнул на ближайший портал, откуда выходил трёхголовый монстр.

— Да ты совсем сбрендил?

— Ага. Спорю на миллион рублей, что эти порталы ведут отнюдь не на изнанку.

Я взял девушку за руку и побежал к порталу. Бросил три водных лезвия в вышедшего монстра. И три монструозных головы покатились по плитке.

Мы залетели в портал. И оказались в огромном каменном зале с множеством клеток. Ходячие мертвецы открывали их, выпуская монстров.

Благо, что трупы были очень медлительны из-за разложения собственных тел. И я направил к каждому из десятка по руне испепеления. А попутно успел уничтожить одного вышедшего из клетки монстра.

Когда его голова скатилась под ноги Юли, девушка вскрикнула.

— Кричи громче, — ухмыльнулся я. — Надо привлечь его внимание.

Глаза белокурой красавицы округлились, и она закрыла рот ладонью. Боялась.

— Пока есть время, слушай и запоминай, — продолжил я, — Когда лич явится, тебе нужно будет очистить его душу. Тогда она сможет привязаться к исцелённому телу. Поняла?

— Да. Но…

— Ты справишься, — перебил её я.

Не стал говорить, что другого выбора у нас нет, как и времени на поиск иного решения. И я сам не был уверен, что справлюсь. Не говоря уж о том, что Морф считал этот способ убийства лича чей-то глупой шуткой.

И главный враг не заставил себя долго ждать.

В конце зала раздались тяжёлые шаги. Юля спряталась за моей спиной.

— Ничего не бойся. Он тебя не тронет, — сказал я, обернувшись к ней.

— Мне бы твою уверенность, Акулин, — пробормотала она.

Это не уверенность, а патологическое отсутствие страха. В прошлой жизни у меня первые годы войны некромантов коленки дрожали перед каждым боем, но потом привык. Опасность стала восприниматься, как обыденность.

— Выходи, подлый трус! — крикнул я Ратимиру.

— Это почему я трус? — проревел лич, и в конце зала показался его силуэт, закованный в блестящие доспехи.

Вот на кой бессмертным носить защиту? Никогда этого не понимал. Или же они свою страшную морду так скрывают?

— Магов отправил, а сам прячешься в подземелье. Неужто меня испугался? — с усмешкой ответил я.

— Да кто ты такой, что я владыка мёртвых тебя боялся?

— Я Сергей Акулин, а вот ты — напыщенный псих.

Да, я хотел вывести его на эмоции. Моя излюбленная стратегия.

— Готовься, — шепнул я Юле и взял её за руку.

Девушка дрожала от страха.

Из прорезей шлема мёртвого некроманта на меня смотрела тьма. А вот это очень плохо.

— Начинай, — указал я Юле, на ходу меняя собственный план.

Она начала шептать под нос заклинание, и глаза её стали наполняться белым светом.

— Я прикончу тебя. Но перед этим заставлю смотреть, как умирает твоя красавица. Какую часть тела отрежем ей первой? — насмешливо спросил лич.

Юля вздрогнула.

— Не слушай его. Сосредоточься.

— У неё такие красивые ножки. Пожалуй, начну с них, — мечтательно заявил Ратимир.

Но он не был идиотом, как мне бы того не хотелось. Пустыми угрозами лич отвлекал внимание. А тем временем за ним сгущалась тьма. Те же эманации смерти, что вырвались из тела Прочерепахова после его смерти.

Я не слушал.

— Не получается, — просипела Юля.

— Не останавливайся. Всё получится, — заверил её я.

Ну а больше мне ничего не оставалось.

Держа девушку за руку, я проговорил целительское заклинание. И в этот раз вложил в свои слова гораздо больше маны, чем на практике.

Из облака тьмы вырвались громадные чёрные щупальца и направились в нашу сторону.

Я выставил руку вперёд, формируя тонкий водный щит. Источников здесь было мало, в основном монстры в клетках.

Но это неведомое существо тянулось не ко мне. Оно ловко врезалось в исходящие от меня потоки маны. И поглотило их.

Достал из кармана красный макр и сжал в руке. И начал читать заклинание снова. И так раз за разом. Пока не опустошил кристалл. Да и в моём источнике почти ничего не осталось.

Последнее заклинание достигло щели. Словно яростный ветер, оно ударилось о доспех и проникло через прорези.

— Получается, — шепнула мне Юля.

За доспехом было не видно, но яростный крик некроманта говорил о многом. И где-то через минуту из прорезей шлема на меня посмотрели человеческие глаза, по-прежнему полные тьмы.

— Сил не хватает, — простонала девушка.

— Возьми мои.

Держа её за руку, я стал передавать девушке свою ману. Да, она была другой природы. Но этого вполне должно хватить, чтобы закончить заклинание.

Лич закричал. Упал на колени. Яростно схватился за голову и стянул с себя шлем.

Ратимир запрокинул голову, и из его рта вырвалось облако тьмы.

— Подохни, — сказал я и потратил часть остатков маны на создание любимого смертоносного проклятья.

Ярко-синяя руна отделилась от моей руки и понеслась к ставшему живым некроманту.

Я успел увидеть лишь его широко раскрытые глаза перед тем, как символ вписался в лоб. И вскоре доспех свалился на каменный пол, заполненный прахом.

— Жаль, что работает только с живыми, — сказал я усталым голосом.

— Ага, — отозвалась Юля и чуть не упала, но я вовремя подхватил её.

— Уходим.

Подхватив девушку на руку, я понёс её к порталу. Он начал сужаться и был крайне нестабилен. А на перемещение через амулет у меня не осталось маны.

Пришлось рискнуть.

Я шагнул в мерцающий зев портала. И вышел там же, откуда пришёл.

Во дворе академии царил настоящий хаос.

Нет, бойня давно закончилась. Поверженные маги в бессознательном состоянии лежали на земле. Из кого-то ещё выходила тьма. Её было не так много, как у лича, но здесь в общей массе она заполоняла улицу, превращаясь в огромное нечто.

Я заметил склонившуюся Иванну. Она стояла на ногах, но тьма из неё выходила также, как из остальных. А кольцо моего тотема на её пальце загорелось белым светом.

— Иван Иванович, — позвал я уставшего магистра.

— Серей? Ты справился?

— Да. Можете позаботиться о Юле?

Мужчина подбежал и взял девушку на руки.

— Отнесу её в лазарет. У бедняжки совсем сил не осталось.

— Спасибо!

— Сергей, разберитесь с этим. Наши маги не знают, что делать, — он говорил о тьме.

Но стоило мне шагнуть в его сторону, как в голове раздался голос Акулы.

— Это пожиратель. Точнее, его часть.

— И как его убить?

— Жизнь убивает смерть, — философски ответила богиня.

— А можно конкретнее?

— Восполни ману, чтобы активировать мой дар. Напитай жизнью и воспользуйся им.

Я ничего не понял, но взмахом руки открыл пространственный карман и достал оттуда горсть макров. За считаные секунды восполнил энергию в источнике. От такого резкого поднятия маны голова закружилась. Нельзя так издеваться над подаренным телом.

Магические каналы заполнила энергия. Источник преобразовывал ману под себя. Мой удел — вода и проклятья. И как уже не раз говорила Акула, вода и есть источник жизни.

Мне не нужно было выпускать всю ману. Лишь половину, что связана с нужной стихией.

Я подошёл к формирующейся фигуре чёрного монстра, которого не переставали атаковать учителя. Какие только заклинания и руны в него не летели. Всё было бесполезно.

— Акулин, уйди отсюда! — бросила мне Марья Ивановна.

— Это вам лучше уйти, — холодно ответил я и подошёл ещё ближе к монстру.

Ко мне потянулось громадное чёрное щупальце. Одним рывком оно схватило меня и подняло вверх. Начало сжимать моё тело.

А я лишь прикрыл глаза. Расслабился.

И выпустил всю ману воды, что только мог.

Сперва хватка монстра ослабла, а потом он и вовсе отпустил меня.

Но при приближении к земле кто-то из преподавателей подхватил моё тело воздушным потоком.

Я открыл глаза и увидел, как моя мана ярко-голубого цвета окутывает тушу монстра.

Поднялся, шатаясь. И чуть не упал снова. Но вовремя рядом оказался Лев Борисович и схватил меня под руку.

— Сергей, что вы сделали? — настороженно спросил бывший глава охотников.

— Это дар моей богини, — ответил я пересохшими губами.

Кажется, что вместе с маной я потерял и воду из собственного организма. Голова кружилась. Налицо все признаки обезвоживания.

— Вы в порядке?

— Угу, — просипел я, продолжая смотреть на то, как моя мана впитывается в монстра.

Так сильно хотел на это посмотреть, что потерял сознание лишь, когда тьма развеялась. А вместе с ней и моя мана. Они будто поглотили друг друга.

Очнулся уже в лазарете. Голова была ясная, а тело — полным сил. На соседней койке в общей палате лежала Юля и тыкала в свой мобилет.

— О, ты проснулся, — заметила она.

— Да, — ответил я, вставая с кровати.

На тумбочке стоял графин с водой и стакан. Вторым я не стал пользоваться, и приложил графин к губам. Опустошил его большими глотками на удивление Юли.

— Вся академия только о тебе и судачит, — сказала девушка.

— Пусть говорят, — усмехнулся я. — Сколько я так валялся?

— Три дня.

У меня глаза на лоб полезли. Опять я пропустил самое интересное!

Внезапно заговорил артефакт-громкоговоритель.

— Уважаемые студенты, настало время озвучить рейтинг учеников. По традиции начнём с первого курса. Первое место — Акулин Сергей Александрович. Второе — Белладоннова Юлия Игоревна. Третье — Проакулина Марисса…

Дальше мы слушать не стали. Точнее, Юля не позволила это сделать, накинувшись на меня с объятьями.

— Наш клан весь рейтинг занял! — радостно воскликнула она.

— Да, но это не счёт достижений в учёбе. Ты же понимаешь?

— А вот не правда. Мы очень много учились, чтобы победить. Вспомни, сколько книг перечитал.

— Это да. Тут нельзя не согласиться.

Нас выписали в этот же день. И поскольку я был полон сил, то не стал откладывать последнее и самое важное дело на потом.

Заранее предупредил Вику и выбил себе большое помещение спортзала у директора. Аркадий Викторович не смог мне отказать и даже согласился с тем, что завтра после моих схем придётся менять пол.

Я предлагал заплатить за будущий ремонт, но директор отказался, аргументируя это тем, что подобные казусы с магией входят в стоимость обучения.

К вечеру всё было готово. Но на моё удивление Вика пришла не одна, а притащила всех наших. И ещё Нурлана позвала. А он, в свою очередь — всех магов смерти из академии, чтобы они посмотрели, как работать с древней магией.

Смотря на всю эту толпу, ютящуюся у стен, я высказался:

— Я, вообще-то, не клоун в цирке. Это тайная клановая магия!

— А мы принесём клятву о молчании, — выкрикнул Нурлан.

— Да, Сергей, пусть останутся под клятвой, — умоляюще попросила Вика.

— Больше народа, больше веселья, — подметил лежащий в моих руках трактат.

— Точно-точно, — поддержал сидящий на плече Ленц.

Почему-то саламандра тоже изъявила интерес к происходящему.

А зная болтливость Вики в последнее время удивительно, как здесь ещё вся академия не собралась.

Но только я хотел всех выгнать, как в спортзал зашёл Аркадий Викторович с учителями. Тут была и Марья Ивановна, и Иван Иванович, и даже Лев Борисович. Их выгнать у меня рука не поднялась, так что я обошёлся клятвой.

Когда все собрались, кто занял лавки, кто встал у стены, я закрыл дверь спортзала и наложил на неё руну тишины.

— Вика, вставай в центр схемы, — указал я сестре.

Она послушно встала на нужное место. А я сделал последнее объявление:

— Что бы ни случилось, не заходите за границу схемы и не вмешивайтесь в процесс! Это может повлечь за собой фатальные последствия. Всем ясно?

— Ясно! — хором ответили все, и даже учителя.

— Тогда приступим, — сказал я, и Морф вывел на своих страницах нужное заклинание.

Да, эта схема совмещала в себе вкладывание маны и в знаки, и в слова.

Начал читать заклинание, попутно вкладывая ману в символы на полу. Один за другим они загорались тёмно-синим пламенем.

Схема начала работу, и к Вике потянулись голубые лучи от нарисованной мной звёзды в центре.

А я, не спеша, читал заклинание. Всё близилось к концу. Мне оставалось сказать последнее слово-ключ, как вдруг в голове прозвучал голос богини:

— Пришло время исполнять свой долг.

Книга выпала из рук, и я вместе с Ленцом переместился в другой мир.

Виктор Молотов Хищный клан 3

Глава 1 Храм

Я переместился на большую мраморную площадку на вершине холма. Слева внизу плескалось море.

Странный мир. Таких я раньше не видел.

Но этот мир мало волновал меня. Акула перенесла меня прямо во время проведения ритуала, а это могло грозить смертью моей сестре.

Первым делом я коснулся амулета переноса. Представил академию, но ничего не вышло. Богиня заметила мою попытку вернуться, и в голове раздался её голос:

— Сначала сними проклятье.

— Да как ты не понимаешь? Вика может умереть, если я сейчас не вернусь!

Она не ответила. А я уже мысленно проклинал её всеми правдами и неправдами.

И только сейчас я заметил двоих людей, стоящих на этой же площадке и удивлённо смотрящих на меня.

— Чёрт возьми! Да где я на этот раз оказался? — спросил я у темноволосого высокого парня.

— В храме… Это о тебе нас предупреждал тотем?

Только вот никакого храма видно не было. Сплошное чёрное облако в стороне, внутри которого полыхали настоящие молнии. Если это и есть то самое проклятье, то я не хило попал.

— Без понятия. У меня был уговор с богиней, чтобы снять проклятье. Меня зовут Сергей… Акулин, — сказал я и протянул парню руку.

— Алексей Драконов, — представился он.

— А дама это…?

Договорить я не успел.

— Элиона, — представилась брюнетка и слегка улыбнулась. — Хранитель Храма.

— Впечатляет. Где тут ваше проклятье? Показывайте, а то если я не вернусь в ближайшее время, моя сестра может пострадать. Меня выцепили посреди ритуала.

— В самом храме, — ответила девушка и кивнула на заполненное тьмой строение некогда величественного храма.

— И довольно серьёзное, — мрачно подметил я. — Девятого уровня, на мой взгляд.

Кажется, что дымка вокруг храма становилась всё гуще и гуще. Даже сидящий на плече Ленц молчал, что удивительно. Видимо, ему происходящее тоже совсем не нравилось.

Но главное, что это чёртово проклятье привлекало всевозможных монстров. И как прикажете работать в таких условиях?

— Смотри, наши сражаются! — воскликнул я и махнул рукой в сторону моря.

Даже Ленц вытянул голову в ту сторону.

— Ага, красавцы! —довольно улыбнулся Драконов.

Акула уничтожала своими огромными клыками монстров в воде. А рядом с ней бился большой чёрный дракон.

Яркие вспышки огня мерцали в небе. Акула выросла до неузнаваемости, и сейчас сама напоминала громадного монстра. Такого я от неё не ожидал.

Раз она сама бьётся, значит, ситуация патовая. Но никакие дела богов не стоили жизни моей сестры!

— Интересно, как они договорились? — улыбнулся мне парень.

Только вот я совсем не горел желанием это обсуждать.

— Боги не посвящают меня в свои дела, — мрачно ответил я. — Но точно тебе говорю, что Акула ничего не станет делать просто так.

— Попробую потом узнать. Аракс не шибко любит болтать на такие темы, но и я ведь не отстану, — хмыкнул Драконов. — Итак, что делаем? Ты снимаешь проклятье, а мы сдерживаем натиск?

— Да, в общем и целом — план такой. Я могу снять это проклятье, но мне нужно время. И защита.

Для этой сложной работы требовалась большая схема. Жаль, что Морф не перенёсся со мной, придётся чертить по памяти. Я смерил местность шагами и заявил:

— И не эта площадка. Нужно больше места. Слишком сильное проклятье!

Мы подошли ближе к Храму. Здесь пахло смертью. Её эманациями. Слишком знакомый и дурной запах. Он раздражал куда сильнее, чем рёв монстров по всей округе.

— Вот тут идеальное место, — сказал я и указал на более просторную площадку.

Затем наклонился и подобрал валявшуюся деревянную палку, воткнул её в песок.

— А что делаем с этими строениями? — спросил Драконов и указал рукой на несколько камней впереди.

— Изваяния перед Храмом — один из фрагментов его силы, — ответила ему Элиона. — Поэтому их надо восстановить и опечатать. Иначе — всё напрасно!

— Три из них разрушены! Как ты собираешься это сделать? — озадачился парень.

— Я хранитель храма. Это мне под силу, — улыбнулась ему Элиона.

Между этой парочкой явно что-то есть. Больно пристально они смотрят друг за другом. Впрочем, это не моё дело. Поэтому я вернулся к насущному вопросу:

— Понял, опечатаю. Придётся повозиться. И ещё мне нужно прикрывать спину.

— Об этом не беспокойся, — заверил меня парень и сорвался с места.

Только вот я не привык сходу доверять незнакомым людям.

Девушка начала ставить щиты, достаточно мощные, чтобы не пропускать ко мне тварей. А Драконов принялся убивать подступающих монстров с помощью огненного оружия, похожего на кнут.

С открытым ртом я наблюдал, как Элиона выпустила свою ману и подняла с её помощью осколки первого разрушенного изваяния, поместила их на место. Места стыков заискрились, и через пару секунд мы с Драконовым изумлённо смотрели на цельную каменную фигурку.

— Элиона, становится жарковато! Ускоряемся! — крикнул парень, продолжая атаковать монстров.

Восстановив все три изваяния, Элиона отошла к большой печати и поставила купол, напитывая его маной.

Тогда я смог начертить вокруг каждого из них магический круг. И принялся заполнять их рунами. Схемы с двумя и более кругами считались архисложными. А мне следовало ещё и связать их вместе.

Но я старался чертить быстро. Мысли постоянно утекали к сестре. Жива ли она до сих пор?

Когда я закончил, каждое из изваяний окуталось ярким свечением.

— Всё! Теперь их никто не тронет, сказал я и отряхнул руки.

— А нас сейчас ещё как тронут! Валим под купол! — прокричал Драконов.

— Ну ни хр*на себе, — выдал я, посмотрев в сторону, откуда надвигалась целая орда монстров.

Пока девушка ставила ещё один щит, я вытащил из песка деревянную палку и тут же начертил круг, а затем и звезду внутри него

— Сейчас мне нужно сконцентрироваться, — нахмурившись, сказал я и размял руки. — Надеюсь, что ваш купол выдержит.

— Посмотрим, — с сомнением в голосе ответил Драконов, — Элиона, щит, надеюсь, односторонний? Только на угрозу извне?

— Да, ты можешь бить тварей, находясь под защитой, — ответила ему девушка.

Я спешно принялся за дело. Чем быстрее закончу с этим проклятьем, тем скорее вернусь к сестре. А схема предстояла не просто архисложная, а даже не знаю, как такую назвать.

За моей спиной Драконов продолжал с усердием мочить монстров с помощью огня. Я посмотрел на озадаченного Ленца, что тихо сидел на плече и делал вид, что вообще остался в академии.

Снял саламандру с плеча и спокойно сказал, не отвлекаясь от своих рун:

— Ленц, порви этих тёмных ублюдков.

— А обязательно? — жалобно пропищала саламандра.

— Да. Надо помочь ребятам. Иначе нас порвут раньше, чем я успею схему закончить.

Наплыв тварей был жесток и беспощаден. Защита содрогалась от их напора.

Наседая, рыча, визжа, пища во все свои глотки они принялись рвать щиты. Один из куполов разорвался на части, второй начал колыхаться.

— Видишь, что происходит? — спросил я у него.

— Да. Я помогу. Прости, струсил, как увидел это.

Ленц подполз к границе купола и начал обращаться. В громадного волка. В таком облике он был беспощаден, и мало кто мог ему противостоять.

Глаза перевёртыша загорелись красным пламенем. Волк посмотрел на ребят, затем глухо зарычал и рванул за купол, начиная кромсать тварей своими мощными челюстями.

Вот теперь я узнаю Ленца!

Пока меня прикрывали, работа не останавливалась. Я чертил руну за руной.

Время шло, а монстры не заканчивались.

— Я почти! — крикнул я ребятам, стараясь перекрыть своим голосом рёв сотен глоток кровожадных монстров.

Питомец Драконова выплёвывал небольшие сгустки пламени и поджигала одно тёмное существо за другим. Ленц разрывал тварей на части, не давая им зайти во фланги.

— Не успеваю ставить щиты! — вскрикнула девушка.

Чёрт, только монстров мне не хватало. Они же всю схему испортят! Я встал, чтобы выставить собственный барьер, но Драконов опередил.

Я с облегчением выдохнул, почувствовав рядом с собой усиленный щит, и продолжил чертить последние руны. Ох, надеюсь, я ничего не напутал в этой громадной схеме.

Пока чертил последние символы, в воздух взметнулся столб пламени. Вот это я понимаю боевое заклинание! Вот это да.

Дорисовав последний символ, я поднялся. Щёлкнул пальцами и,схема начала наливаться маной. Тёмно-синее свечение становилось всё ярче.

Но внезапно нас атаковал высокоуровневый монстр. Ему хватило сил пробиться через магические барьеры.

Мощный ментальный удар чуть не сбил меня с ног. Из уха полилась тонкая струйка крови.

А затем все щиты разом прошила тонкая игла тьмы. И врезалась в одну из моих рун. Схема потухла. Чёрт!

— Я исправлю! — зарычал я, стирая и рисуя заново последнюю закорючку. — Задержите его!

Драконов встретился взглядом с монстром. У него из пасти капала чëрная субстанция, а сам он был похож на раздутую гориллу. Вокруг него клубилась тьма.

Существо заскрежетало, и его тёмная броня треснула. А затем Драконов, злорадно ухмыляясь наблюдал, как визжит эта тварь, распадаясь на горящие детали.

Я невольно улыбнулся. Давно не встречал столь сильного боевого мага.

— Всё! — крикнул я, вытирая пот со лба.

Рунная схема загорелась заново. Но не полностью. Огонь отказывался переходить на пресловутый последний символ. Чёрт, где же я напутал?

Пока я судорожно размышлял, подсказка пришла внезапно, откуда не ждали.

— Кровь Дракона. Он напрямую связан с этим храмом, — раздался разъярённый голос Акулы. — Храм создан, чтобы не пропускать пожирателя. С частью этой сущности ты и бился в академии.

— А раньше нельзя было сказать?

Акула не промолчала, но ответ и так был очевиден. Дела богов не для внимания смертных. Хм, но я это исправлю. Это был последний раз, когда богине удалось держать меня в неведении.

Богиня умудрялась наблюдать за нами, параллельно кроша монстров в море.

Я обратился к парню:

— Теперь один нюанс. Нужна кровь Дракона.

— Я больше не удержу! — крикнула Элиона. — Их слишком много.

Мы с Драконовым подняли голову и увидели, как купол пытаются прогрызть со всех сторон. Да здесь собрались почти все виды известных мне монстров!

Драконов подошёл к рунной схеме и протянул руку. Я достал из кармана адамантиевый клинок, который всегда носил с собой. И сделал надрез на его ладони.

Парень даже не сморщился.

Несколько капель его крови упали на нужную руну.

Раздался треск. Последний купол рушился.

Счёт шёл на секунды!

Кровь впиталась в руну. Тёмно-синий огонь вспыхнул и выжег рисунок на земле. А затем из этого рисунка появилось сияние.

В нос ударил запах гари и магии. Он всегда сопровождал мои ритуалы.

Мощный столб света вырвался из рунной схемы и заполнил всё вокруг. Ого! А вот такого я уже не ожидал!

Это продолжалось не более четырёх секунд.

А затем всё закончилось. Словно секунду назад здесь не происходило сражение. Но всё же о нём напоминали оставшиеся от монстров кучки пепла.

Я взглянул на море. Некогда красная от крови вода вернула свои голубые оттенки.

— Да уж, умеют боги выбирать нам задачи, — ухмыльнулся я, расстёгивая трясущимися руками ворот пиджака и садясь на землю возле выжженного рисунка.

Очень устал. Но больше пары секунд передышки я себе позволить не мог. Надо скорее возвращаться к сестре.

— И не говори. Те ещё танцы с бубнами, — засмеялся Драконов, падая на пятую точку напротив меня.

— Танцы с щитами и рунами. Так точнее будет, — сказала Элиона, подсаживаясь к нам.

— Точно! — воскликнул Драконов.

— В общем, рад, что познакомились, — произнёс я и протянул руку Алексею. — Ты крутой!

— И ты тоже крут! — ответил он. — Сложнейшую работу проделал. Буду звать тебя рунный хирург.

В ответ я устало рассмеялся. Но не было времени продолжить знакомство, поэтому я сказал:

— Приятно заново познакомиться, виртуозный поджигатель. А теперь мне надо спешить.

Ленц подошёл ко мне и встал рядом. Он тоже хотел домой. Сразу обращаться не стал, ведь для перевёртыша это достаточно болезненный процесс.

Я дотронулся до медальона на шее, и на этот раз он сработал.

Мы с Ленцом вернулись в спортзал. И я очень удивился, когда обнаружил свою схему всё ещё горящей синим огнём. И никто из наблюдателей не посмел нарушить границу, как и было мной сказано.

Вика стояла посреди рунной схемы, ни живая, ни мёртвая. Она напомнила мне статую, ещё не обратившуюся в камень.

— Ленц, брысь со схемы, — фыркнул я на своего питомца, и он быстро ретировался в угол.

Только там хватало места, чтобы он поместился, не задевая магический круг.

Я поднял с пола книгу.

— Ну наконец-то, мне пришлось собственные силы потратить, чтобы она не сдохла. Давай заканчивай скорее, пока я в обычную книгу не превратился, — протараторил трактат.

— Прости. Обещаю тебе два литра лучшей крови.

— Первой отрицательной на этот раз!

— Хорошо.

Я прикрыл веки и начал читать заклинание заново, вкладывая в него свою ману. Параллельно перехватил источник энергии для схемы. И вместо Морфа поставил себя.

Трактат устало выдохнул. За такой подвиг надо будет обязательно его наградить.

Последнее слово-ключ было сказано, и я открыл глаза. Вика смотрела прямо на меня. А на полу остались выжженные полосы от моей схемы.

— Сработало? — аккуратно спросила сестра.

Я пожал плечами и ответил:

— Чувствуешь какие-то изменения?

— Нет.

— Хм, это странно, — задумчиво ответил я.

И как теперь узнать сработало или нет?

— А ты чего такой потрёпанный? Словно в земле валялся, — подметила Вика.

— Это долгая история, — тяжело выдохнул я. — Вкратце, то пока я тут спасал тебя, Акула наложила на меня руки и отправила снимать проклятье, чтобы защитить наш мир от сущности десятого уровня.

— Ого! Это какая же там тварь?

— Тот, кого ты видела в битве при академии, был лишь крошечной её частью.

У Вики глаза на лоб полезли.

Внезапно в дверь спортзала громко постучали. Я подошёл и открыл под пристальным взглядом молчавших наблюдателей.

В спортзал ввалилась Иванна.

— А ты что здесь делаешь? — спросил я, не ожидая её увидеть в академии.

Стоящий неподалёку Аркадий Викторович закашлял, привлекая внимание, и ответил за неё:

— Я нанял Иванну Проакулину в качестве внештатного преподавателя по портальной магии. Знаю, что следовало согласовать с вами, Сергей, но девушка попросила защиту у академии. И не для себя одной.

— В смысле? — я вопросительно посмотрел на Иванну.

— Мои выжившие маги хотят поговорить с тобой.

— Так они тоже тут?

— Да, под присмотром службы безопасности. Мы ждали вашего решения, что с ними делать, — ответил директор.

— А разве на такой случай нет предписания?

— Есть, но оно вам не понравится.

— Идёшь? — поторопила меня Иванна. — Они уже три дня там маринуются. Жить все хотят.

— Иду.

Но не успел я выйти из спортзала, как в кармане зазвенел мобилет.

— Алло, — проговорил я в трубку.

— Сергей! Ты что-то сделал? — раздался обеспокоенный голос отца.

— Да. Снял с Вики родовые обязательства.

— Хм, и что нам теперь с прорывами делать? Я отправил группу закрывать, а они передают, что перстни перестали работать.

— Сейчас решу этот вопрос, — ответил я и убрал мобилет обратно. — Иванна!

— Да, — обернулась она ко мне.

— Для тебя есть срочное и важное задание! Отправляйся на Камчатку. Будешь там закрывать прорывы.

Девушка недобро на меня покосилась. Тогда я дополнил:

— А взамен я обещаю позаботиться о твоих магах. Но отправляйся немедленно. Глава клана укажет тебе, где первый прорыв. Финансовое обеспечение ты тоже получишь.

— Хорошо, — ответила Иванна и через миг исчезла.

А Аркадий Викторович снова закашлял за моей спиной.

— Сергей, за нападение на академию магам грозит смертная казнь. И мы вас ждали лишь для того, чтобы вы определили, какой она будет.

Глава 2 Пленники

— Давайте посмотрим на этих магов, прежде чем решать их судьбу, — предложил я директору.

— Хорошо, но их судьба и без вас решена. Я проведу, раз наш новый преподаватель внезапно ушла на другую работу, — иронично подметил князь Нерпов.

— Я с вами! — раздался сзади голос Светы.

— Нет, доченька, тебе там смотреть не на что, — отрезал Аркадий Викторович.

Причём сказал это таким тоном: одновременно ласковым и властным, что Света даже не стала возражать. Также, как никто из выходящих из спортзала не стал напрашиваться с нами.

Аркадий Викторович привёл меня в отдел службы безопасности, что располагался на первом этаже главного корпуса. Подошёл к стене и опустил вниз ветку чёрной розы на магическом подсвечнике. Открылся тайный проход.

Мы спустились по тускло освещённой лестнице. А я и не предполагал, что у академии есть собственная темница!

Здесь был длинный коридор с множеством камер.

— Решётки блокируют магию, — пояснил директор.

Здесь находилось так много магов, что некоторым не хватало мест на нарах, и они просто стояли возле решётки, протиснув в неё руки.

Вели себя маги на удивление спокойно. Здесь царила гробовая тишина, если не считать звука от наших шагов.

— Сколько здесь магов? — спросил я у Аркадия Викторовича.

— Семьдесят четыре.

— Многовато для десяти камер, — ухмыльнулся я.

— Дык и академия не рассчитана на содержание преступников.

— А разве они преступники, если напали на нас в состоянии… Эм, в состоянии тьмы?

— Это уже суд должен решать.

— А дойдут ли они до суда? Ведь вы ещё никому не сообщили о нападении.

— Вы слишком догадливый, Сергей.

— Ещё бы! Это же целых семьдесят четыре мага! Со знаниями из других миров.

— А вы можете дать гарантию, что они не станут мстить за своего хозяина и вернутся в свой мир?

— Нет. Но вы лучше меня знаете, какие существуют способы усмирения.

— Сергей, я не собираюсь с вами спорить.

— А я и не спорю, Аркадий Викторович. Ищу выгоду для вас и академии.

— Какая тут может быть выгода?

— А ничего, что нас внимательно слушают?

Все маги в этой темнице смотрели на нас чуть ли не с замершим дыханием.

— Наверху поговорим, — ответил директор.

Я кивнул ему и обратился к пленным:

— Есть среди вас главный?

— Я! — вытянул из решётки руку мужчина.

Я подошёл к нему. Половину лица пленника украшал узор из неизвестных мне рун. А грязные, тёмные волосы свисали с головы, как сосульки. М-да, душ в этой тюрьме был не предусмотрен.

— Как тебя зовут? — спросил я у него.

— Аскольд Фьёрд. А вы Сергей Акулин?

Мне понравилось, что он начал с учтивого обращения. Значит, понимает в каком положении находится.

— Да, это я.

— Вы убили нашего хозяина. И теперь каждый из нас обязан вам жизнью, ибо все мы были его рабами. Наша жизнь и свобода в ваших руках, — сказав это, Аскольд низко склонил голову передо мной.

— Чем вы можете быть мне полезны?

— Много чем. У нас тут маги на любой вкус и цвет, — слегка улыбнулся мне Аскольд. — У нас было много времени, так что я занялся подсчётом тех, кто остался. Сейчас здесь находится пять порталистов…

— Пять? — перебил его директор. — А уровень какой?

Аскольд вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул.

— От шестого до восьмого уровня. Пять. Не считая Иванны. Я знаю, что она пристроилась у вас по отдельному договору, — ответил пленник.

— А кто ещё есть? — спросил я.

— У большинства смешанные техники. Тьма давала нам некое подобие бессмертия, и у нас было много времени на развитие.

— Можешь описать кратко, какие техники преобладают и есть ли что-то редкое.

— Сорок из нас обладают стихийной магией, двое магией природы, три мага смерти, десять ментальных, шесть псиоников…

— Не продолжай, — сказал я, подняв руку, и обернулся к директору.

Но он хмуро на меня посмотрел, словно набор магов его не впечатлил. Князь ожидал совершенно другого вопроса, и я не стал его разочаровывать:

— Кто из вас добровольно стал служить Ратимиру?

— Никто. Ну, кроме Иванны, — усмехнулся мужчина. — У неё с личом были особые отношения. Она была ему, как дочь.

— М-да, не представляю, как нужно ненавидеть названного отца, чтобы вступить в заговор против него.

— Иванна нас вербовала. Подсовывала тёмный артефакт. И до попадания сюда тьма повелевала нашей волей.

Я в очередной раз убедился, что Иванна не так проста, какой хочет казаться. Но ближайшие тринадцать лет мне не стоит её опасаться.

— А ты сам чем можешь быть полезен?

— Я охотник. Последние десять лет ловил высокоуровневых монстров для… не хочу снова называть его хозяином.

— Всё ясно. Я скоро вернусь и сообщу вам своё решение.

Мы с Аркадием Викторовичем поднялись на первый этаж, а оттуда уже местный аналог лифта поднял нас на этаж, где располагался кабинет директора.

Князь сел за коронное место, за своим столом и откинулся на спинку кресла, а я сел на мягкий стул возле стола.

— Вы слышали Аскольда? У вас поднимется рука убить таких сильных магов? — сразу спросил я.

— Рука у меня твёрдая, Сергей. В этом можешь не сомневаться. Но пять порталистов меня заинтересовали. Если получится их приструнить и сделать преподавателями, но мы можем стать ведущим учебным заведением в этом направлении. Тогда к нам будут стремиться попасть на обучение даже из заграницы, — задумчиво ответил директор.

— Вот видите, пятерых уже пристроили. Осталось шестьдесят девять, — иронично подметил я.

— Это не шутки. Маги могут быть опасны.

— Но не под клятвой, — подметил я.

— Сомневаюсь, что они на такое согласятся.

— А у меня нет сомнений. Служба лучше, чем смерть.

— Я не собираюсь осквернять Нерпу подобными слугами. Кто же их примет?

— Акула.

— Ты уверен?

— Да. Нам нужны маги для ликвидации последствий прорывов и закрытия порталов.

— Тоже положили глаз на порталистов? — усмехнулся князь.

— А как же? Но, мне хватит и одного. Боюсь, побережье Камчатки слишком обширное для одной Иванны.

— Сергей, на самом деле можешь забрать всех. Но с обязательным условием преподавания в нашей академии раз в неделю.

— В чём подвох?

— В обеспечении. Мне не нужны слуги-преподаватели. Я нанимаю людей на работу.

Князь сделал хитрый ход, а иного я от него и не ожидал. Тем самым он сплавит мне абсолютно всех магов и полную ответственность за них. А сам будет их использовать в качестве преподавателей по расписанию.

Да и финансовая поддержка для такого количества магов тоже на дороге не валяется.

— Хорошо, но тогда вы отдадите мне всех магов.

— А что я имперской службе безопасности скажу, когда попросят указать на преступника? — возмутился князь.

Видимо, остальных он хотел убить. А князь куда кровожаднее Акулы. Добродушным он кажется лишь на первый взгляд.

— Скажете, как есть. В законах империи прописано, что наказание может быть смягчено, или вовсе отменено, если преступление совершалось под действием ментальной магии.

— Сергей, ты не судья, чтобы выносить вердикт.

— Вы тоже.

Повисла гробовая тишина. Князь прекрасно понимал, что если хочет заполучить самых редких в империи преподавателей, то ему придётся согласиться с моими условиями.

— Хорошо, Сергей. Я выпущу их после принесения клятвы лично вам. И под вашу ответственность.

Я сдержался, чтобы не начать прыгать от радости. Но всё же слегка улыбнулся. Семьдесят четыре сильных мага! Это же какая мощь для клана! Представляю лицо отца, когда он об этом узнает.

— И день отгула, чтобы я смог их разместить. Если сейчас начнём приносить клятву, то к утру управимся, и к вечеру я успею всех разместить.

— Ладно. Но в этот раз твой прогул будет учитываться в рейтинге.

— Аркадий Викторович, не сомневайтесь, что я и с прогулом смогу занять первое место.

Я встал и протянул руку Нерпову, чтобы скрепить наш договор. Он крепко пожал её.

А дальше началась рутина. Мы снова спустились в филиал службы безопасности. И мне пришлось ждать, пока на каждого мага заведут дело, где будут вписаны его способности.

Вот не могли этим заранее заняться? Три дня было, пока я в отключке лежал, а безопасники последнего момента ждали.

Дальше я спустился к пленным, чтобы сделать заявление:

— Уважаемые маги. Я понимаю, что каждый из вас хочет сохранить жизнь. Но согласно законам нашего мира, мы не имеем права вас отпустить. Я предлагаю вам службу. Каждый, кто принесёт клятву Акуле, отправится в моё поместье. И я обещаю вам лучшую жизнь. Ваша воля навсегда останется при вас. Есть вопросы?

Вопросов не было, что удивительно. Я надеялся, что хотя бы спросят, чем им придётся заниматься. Но видимо, магам было уже всё равно.

Далее маги-охранники стали выводить пленных из темницы по одному. Первым я попросил привести Аскольда. Сам сел за стол, который успешно отжал у одного из безопасников. А пленному жестом указал садиться на стул, что стоял возле.

— Аскольд, что ты думаешь о моём предложении? — поинтересовался я у мага-охотника.

— Согласен.

— Вот так сразу? даже не спросишь, чем будешь заниматься? А вдруг я заставлю тебя убивать людей.

— У меня будет выбор. Это самое главное. Раньше я не мог выбрать даже смерть. Да и скажу вам честно, убивать мне приходилось.

— Отлично, поскольку ты отправляешься в клан убийц, — серьёзно сказал я, чтобы понаблюдать за его реакцией.

— Если меня попросят убивать невинных, то я выберу смерть, — ответил Аскольд, не задумываясь.

— Добро пожаловать, — улыбнулся я и протянул магу руку.

Он крепко её пожал, а я дополнил:

— Убивать тебе придётся в основном монстров. Мы чтим мораль.

Он кивнул. Далее я продиктовал клятву, и Аскольд её повторил. После того как на его пальце появилось кольцо слуги рода, я отправил его в коридор дожидаться остальных.

И так всю ночь я опрашивал каждого из магов. Никто не отказывался принести клятву. Наоборот, они охотно соглашались на статус слуги моего рода.

Директор неустанно наблюдал за процессом со стороны. Он лично поговорил с каждым из порталистом и обозначил для них дополнительные условия.

Вот остался последний маг. Усталым голосом я велел привести его. Сделал привычный жест, указывая сесть на стул.

Но вместо того, чтобы подчиниться, маг решил атаковать.

С его рук сорвались два огненных шара и полетели в мою сторону. Я вовремя увернулся, правда, чуть с приватизированного кресла не свалился.

Безопасники схватили мага, повалили на пол и уже подготовили антимагические наручники.

— Отойдите от него! — со сталью в голосе указал я.

Директор кивнул безопасникам, подтверждая мой приказ.

— Встань! — грозно приказал я магу.

Мужчина, который выглядел, как неотёсанный крестьянин из средневековья, поднялся.

— Почему ты выбираешь смерть? — спросил у него я.

А сам оставался в напряжении, готовый ответить на любую атаку.

— Мне хватило службы одному хозяину. Другого я не желаю, — грубым тоном ответил он.

— Это твоё право. И твой выбор.

Я призвал каплю воды. Всего одну. Вложил в неё смертельное заклятье.

Попутно обнаружил, что для этого мне больше не нужно чертить руну, достаточно её представить.

Значит, что мои таланты добрались до пятого уровня.

Капля устремилась к мужчине. Врезалась в его лоб. И через мгновение он закричал, падая на пол.

А ещё через секунду от него осталась лишь кучка праха.

— Пожалуй, на этом всё, — сказал я. — На самом деле ожидал, что процент несогласных будет больше.

— Что будет, если кто-то из магов попытается напасть на вас после клятвы? — поинтересовался один из безопасников.

— Акула убьёт его раньше, чем он успеет коснуться меня. Не важно рукой или магией.

Выйдя в коридор, я отдал распоряжение:

— Открывайте портал по моим координатам.

Ко мне подошла седоволосая женщина. Хотя лицо её выглядело молодо. Ни единой морщинки.

— Позволите, Сергей Александрович? — спросила она и протянула мне свою руку.

Я кивнул и взял её ладонь. Представил знакомый пляж чёрного песка, куда постоянно перемещался. Женщина кивнула, перенимая мой образ.

Прямо посреди коридора она взмахнула рукой, открывая портал белого света.

— После вас, — кивнул я открывшийся проход.

— Как скажете, господин.

Он прошла через портал. А я следом за ней.

Не обманула. Мы вышли ровно там, куда я хотел. А за мной один за другим выходили маги.

Я побежал к чёрному ходу. Встретил на кухне служанку и велел в срочном порядке разбудить и позвать отца. Девушка мигом убежала исполнять приказ.

Отец вышел на пляж прямо в халате. Вид у него был крайне сонный.

— Что здесь происходит, сын? Кто все эти люди? — озадачился он.

— Это пополнение слуг клана. Встречай! — задорно ответил я.

— Серьёзно? Зачем она столько?

— Здесь семьдесят три высокоуровневых боевых мага. Пять из них порталисты.

У отца отвисла челюсть.

— Сергей, ты что, решил свою армию собрать?

— Нет, — рассмеялся я. — Ты только представь, как расширятся наши возможности.

— Это да. Надо как минимум ещё два дома здесь поставить.

— Распредели их по форпостам и дай указания. И про обеспечение не забудь…

— Одни сплошные траты с тобой, сын, — посетовал отец.

— Ты не дал мне закончить. Обеспечение им выпишет Виктор с моего счёта.

Да, с таким количеством голодных ртов, надолго моих запасов не хватит. Разве что на пару лет. Надо срочно увеличивать своё состояние, чтобы я даже не думал об обеспечении своих людей.

До вечера мы с отцом и Виктором занимались организационными вопросами. Двадцать магов было решено оставить в поместье, а остальных распределить по форпостам.

Я выдал каждому магу по три макра из своих запасов. На всякий случай. И велел не злоупотреблять, поскольку новых из казны клана пока ждать не стоит.

Как ожидалось, распределение магов и прочие вопросы заняли весь день.

Отец подписывал последний документ о назначении, как внезапно в его кабинет вбежала служанка. Без стука, что было из ряда вон для этого мира.

— Господин… там… там, — пролепетала она.

— Что там? — грозно спросил отец.

У девушки был такой вид, словно она увидела приведение.

— Там госпожа, — опасливо ответила она и сглотнула засевший в горле ком.

— Какая госпожа? — переспросил я.

— Ваша жена и мать, — с трудом выговорила она.

Мы с отцом одновременно встали и понеслись к пляжу.

Там, прямо у воды, стояла она. Такая же, какой я видел её в виде каменного артефакта.

Длинные тёмные волосы. Яркие голубые глаза. У меня были её плавные черты лица.

— Леночка! — радостно воскликнул отец и побежал обнимать её.

Я опасливо стоял в сторонке. Ведь эта женщина на самом деле была мне не знакома.

— Леночка, ты сама приплыла? Мы так скучали! — говорил отец, сжимая её в своих объятьях.

— Сама, Саш. Сама. Сколько лет прошло? — холодно спросила Елена Фёдоровна.

— Почти двадцать, Леночка. Нам так тебя не хватало.

— И мне вас. Но что случилось? Почему я ожила?

— Сергей избавился от родового долга, представляешь?

— Не представляю. Это же какую силу надо иметь.

— Нашего сына ждут великие свершения, вот увидишь.

Я невольно улыбнулся от этой фразы. Всегда приятно чувствовать гордость в словах родителя.

— Мне так холодно там было. Я ждала своей смерти. Почувствовала, что родился следующий универсал…

— Им оказалась Вика. Поэтому Сергей и нашёл способ уберечь её.

— Ты всё говоришь о Сергее. Но где он?

Улыбка резко исчезла с лица отца. Ведь мать смотрела прямо на меня и не узнавала. Ещё бы, ведь она моего предшественника младенцем помнила.

— Дорогая, не пугай меня. Вот же он, — сказал отец, указывая на меня.

— Нет, это не мой сын, — замотала головой женщина.

— Как же не твой? Присмотрись, ведь ты его совсем мелким запомнила.

— Я и так вижу, что это не Сергей. Тело Сергея, а вот душа кого-то другого.

Отец обернулся. Взгляд его стал серьёзным.

— Так кто ты? — прямо спросил он у меня.

Глава 3 Попаданцы

— Я Акулин Сергей Александрович, — совершенно спокойно ответил я отцу.

На его руке по-прежнему красовалась толстая золотая цепочка, которая помимо украшения, выполняла функцию артефакта правды. А уж я умел правильно отвечать на каверзные вопросы.

— Нет, это не он, — завопила Елена Фёдоровна и отшатнулась.

— Как же не он? — продолжил отец. — Если он правду говорит.

— Я чувствую чужого в его теле…

— Может, дело в проклятьях? — предположил я.

— Да, дорогая, Сергей очень изменился после снятия всех проклятий. Присмотрись.

— Хорошо, — вымученно ответила она.

По глазам было видно, что женщина мне не верит. И присматриваться не собирается. И лишь дело времени, когда ей удастся убедить в этом отца.

А вот отец метался. И особо этого не скрывал.

Выгнать меня из клана? Да отец сам понимал, что это уже невозможно после того, как цепочка магов, выполняющих родовой долг, была нарушена. А если я и уйду, то заберу всех, кто приносил мне клятву. И тогда клану убийц грозит смертная казнь.

И раз уж это было понятно всем, кроме матери моего предшественника, мне не было смысла задерживаться и продолжать что-то доказывать. Как по мне, я уже сто раз подтвердил свою верность клану и тотему.

Да и все дела с новоприбывшими были решены, так что я спокойно сказал:

— Дорогие родители, время позднее, мне пора возвращаться в академию.

Отец согласно кивнул, а мать лишь недобро покосилась. Но я не стал отводить взгляд. Мне не было резона бояться её влияния на отца, как бы сильно он её не любил.

Я разломал в руке свиток одноразового портала, который мне выдал Аркадий Викторович перед отбытием. И через миг уже оказался в академии. Перед зданием главного корпуса. Почему-то все свитки, что вели прямиком в академию, были заточено именно на это место.

Неспешно дошёл до общежития и поднялся в свои апартаменты. Там уже все собрались на ужин. Ждали одного меня. Сегодня Маша приготовила мясную запеканку с картошечкой и сыром. Было так вкусно, что я затребовал добавки.

Но на голодный желудок не рассчитал свои силы, и вишнёвый пирог на десерт осилил лишь наполовину.

У Вики зазвенел мобилет, и она поспешила ответить:

— Слушаю. Ты не шутишь? Нет, не сказал. А я могу с ней поговорить? Хорошо, позвоню завтра утром.

А после разговора сестра недовольно на меня уставилась.

— Почему ты не сказал о возвращении мамы? — предъявила она.

Ну не говорить же, что, уловив в коридоре запах запеканки, я забыл обо всём на свете и подчинился воле главного мужского органа.

— Не захотел. Она не узнаёт меня, — прямо ответил я Вике.

— В смысле? — нахмурилась сестра.

— В прямом. Говорит, что я не её сын, и всё.

— Возможно, у неё после длительного заточения в камне проблемы с восприятием, — поддержала меня Марисса. — Столько лет не могут пройти бесследно.

Бывшая русалка хорошо понимала, как важно сберечь мою тайну.

— Угу, — буркнула Вика. — Стой, а ты откуда это вообще знаешь? Это же родовая тайна. Была.

— Я рассказал, когда искал способ помочь тебе, — признался я.

— И какие ещё родовые тайны ты выведал?

Щёки сестры покраснели от злости. Но, кажется, больше всего её бесило, что я никак не реагировал на эти выпады.

— Вик, может, хватит? Или ты внезапно усомнилась в моём благоразумии? — спокойно спросил я.

— Она просто злится, что ты не сказал про мать, — пояснила Юля.

— Да я это и так понял.

Казалось, что у сестры сейчас пойдёт пар из ушей от злости, так она раскраснелась.

— Вик, успокойся, — поддержала Света.

И только Влад с Ваней тихо сидели на краю стола и боялись вставить слово. Да, чтобы спорить с женщинами нужно влияние. Особенно если речь идёт о моей сестре.

— Хочешь, я договорюсь, чтобы на выходные ты отправилась домой? — предложил я ей.

— Хочу, — сразу ответила она.

Вика постепенно успокоилась. А я рассказал о размещении магов.

— У академии будет целых семь порталистов! Это же уму непостижимо, — воскликнула Света. — Прав отец, да к нам со всего мира будут приезжать на обучение.

— Ага, а потом с этими же магами путешествовать по их родным мирам, — усмехнулся я.

— Лучше бы нормального преподавателя по магии жизни наняли, — фыркнула Юля. — А то наш одни лекции читает. Да я на целительской практике и то больше магию жизни использую.

— Не бывает совершенной системы обучения, — прокомментировала Света. — Сергей, а среди твоих магов нет подходящего наставника для Юли?

— Не-а. Единственных, кого там нет, так это магов жизни. Думаю, не стоит объяснять почему.

— Потому что лич нас боялся, — ответила Белладоннова.

— Скорее опасался.

Следующий день начался согласно расписанию. Сперва уроки продвинутой стихийной магии, потом лекция по целительству. В этот раз мне не было повода выделяться на занятиях.

А вот на обед мы снова всем скопом собрались в столовой. За большим столом.

— Влад, а ты что тут делаешь? — спросил я у попаданца.

— Дык, Ленц просился. Вот я его и принёс, — ответил парень. — И дай думаю останусь, попробую, чем тут кормят.

Перед парнем стояла тарелка с запечёной рыбой.

— Подтверждаю, — буркнул из-под стола Ленц с набитым ртом.

Саламандра умудрилась где-то стащить целый батон и сейчас с радостью уплетала хлеб.

— Тебе дома еды мало? — спросил я у питомца.

— Там яблоки закончились.

— Десять килограммов вчера было!

— Говорю же, закончились.

Я шумно выдохнул и оставил всё как есть. Но предупредил Влада:

— Тебе не стоит лишний раз попадаться на глаза работникам академии.

— И что мне теперь остаток жизни в комнате сидеть?

— Нет. Я могу отправить тебя в поместье. Пристрою к работе магом. Там и наставник найдётся. Кстати, а профиль-то у тебя какой?

— Без понятия, в книгах я так и не нашёл ответа на этот вопрос. И не хочу я в твоё поместье, мне и здесь хорошо.

— Сколько раз говорили, обращайся к Сергею уважительно, — указала Вика.

— Вик, не начинай, — попросил я. — Мне гораздо проще, когда те, кто живут со мной, обращаются на ты. Один Ваня противится.

— Ваню иначе воспитали. Как положено.

Я махнул рукой и вернулся к беседе с Владом:

— Ну а заклинания ты какие-нибудь пробовал? Что выходило?

— Я два раза пробовал, потом прекратил.

— Не надо ему колдовать, — вставила слово Юля. — Он как начинает, так у всех дома голова болит.

— Хм, что это за магическая головная боль такая? — озадачился я.

— Возможно неумелое ментальное воздействие, — предположила Света и отправила в рот вилку с куском красной рыбы на пару.

— Знаешь что, Влад. Давай с тобой до главного корпуса прогуляемся.

— У нас же занятие по рунной магии, — подал голос Иван. — Или мне там одному скучать придётся?

— Крепись, Ваня, крепись, — ухмыльнулся я и приступил к еде, которую мне только принесли.

Сырный суп с гренками был вкусный. А отбивная на второе почти божественная. Я так наелся, что захотелось лечь поспать на пару часов. И да, занятие по рунной магии прекрасно бы подошло для этой цели.

Но не привык я отдыхать, когда есть незаконченные дела. А таких у меня было выше крыши.

Поэтому уже через полчаса я стучался в кабинет директора. А стоящий позади Влад приговаривал:

— А, может, не надо?

— Надо, Владик. Если ты хочешь остаться в академии, то этого разговора не избежать.

— Заходите! — раздался громкий голос Аркадия Викторовича.

Нам на самом деле повезло, что в это время секретарша директора уходит на обед. Иначе бы опять не пустила.

Мы обменялись приветствиями, и директор предложил нам присесть возле стола.

— Сергей, а я уж думал, за вашим големом придётся службу безопасности отправлять. А, нет. Сами привели.

— Да, Аркадий Викторович. Но привёл я его для разговора, а не для уничтожения.

— А это уже не вам решать.

— Мне. Согласно документам, целительский манекен является моей собственностью.

— Эй, я никому не принадлежу, — возмутился Влад.

Я косо посмотрел на него. Парень всё понял и замолчал.

— Так вот, Аркадий Викторович, я бы хотел с вами договориться. У моего подопечного открылся магический талант, но мы не можем определить специальность, — продолжил я.

— Решили надавить на моё любопытство? — улыбнулся директор. — Хитро. Но я по-прежнему считаю, что вашему одушевлённому голему не место в моей академии.

— Давайте хотя бы проверим его. Понимаете, мне тоже любопытно. А потом я отправлю его в своё поместье.

Влад только открыл рот, чтобы возразить, но завидев мой недобрый взгляд, тут же закрыл его обратно.

— Хм, — задумался князь Нерпов. — А пойдёмте. Я уже понял, что бесполезно настаивать на уничтожении голема. Но от проверки его перед высылкой я ничего не потеряю.

Мы спустились в один из актовых залов, где сейчас находился артефакт для проверки способностей абитуриентов. Летом его переносят с изнанки во внешний корпус академии.

— Положи руку на артефакт, — указал я Владу.

— На этот булыжник? — скептично уточнил парень.

— Да. Просто положи на него руку, — с расстановкой повторил я.

Влад пожал плечами и приблизился к артефакту. Его рука оказалась в специальной выемке, куда прикладывали ладони тысячи абитуриентов до него.

Из камня вверх полился столб блёклого жёлтого цвета. Я впервые наблюдал подобный эффект.

— Надо же! — восхитился директор.

— Что это значит? Я прошёл проверку? — громко спросил Влад.

— Я такого раньше не видел, — пробормотал себе под нос князь.

— Аркадий Викторович, огласите же результат. Не томите, — попросил я.

Мне и самому было до одури интересно, какая магия может быть заложена в искусственно созданное тело Влада.

— Магия души. Четвёртый уровень, — произнёс директор.

— Разве не маги жизни оперируют душами? — уточнил я.

Ведь сам всего четыре месяца пребывал в этом мире. И несмотря на тонну прочитанной литературы, в некоторых аспектах магического искусства я ещё путался.

— У магов жизни совершенно другой профиль. А такие, как ваш подопечный, могут перемещать души, как и куда им заблагорассудится.

— То есть он может призвать душу с того света и поместить её в артефакт? Либо переместить сознание старика в тело юноши?

— Именно! Сергей, вы знаете, я передумал с высылкой вашего подопечного.

Я лишь хмыкнул. Конечно, ещё бы князь не оставил при себе столь редкий дар.

— Молодой человек, как вас…? — начал директор, обращаясь к моему попаданцу.

— Владислав. Но можно просто Влад, — снова представился парень.

— У меня к вам деловое предложение? Может, вы хотите остаться в академии для индивидуального обучения в исследовательском корпусе?

— Конечно, хочу!

Я прочистил горло, привлекая внимание.

— Аркадий Викторович, боюсь, что это возможно лишь после того, как Владислав войдёт в какой-нибудь род.

Конечно, я намекал на свой род. Моему клану было невыгодно упускать мага с редким даром.

— Ради обучения я согласен. А это не рабство? — наивно уточнил Влад.

— Нет. Но ты до конца жизни будешь привязан к одному роду. Собственно, это стандартная практика. А учитывая, что ты простолюдин, то можешь рассчитывать лишь на место слуги. Как понимаешь, название условное, — объяснил директор.

Хорошо, что Влад не понимал, с его даром его любой род с ногами и руками оторвёт.

— Аркадий Викторович намекает, что может принять тебя в свой род, — пояснил я парню. — Но, как ты помнишь, я предлагал тебе то же самое. И ты обещал подумать. Пожалуй, пришло время дать ответ.

— Серёг, да какой подумать? Я не собираюсь вступать в род к тому, кто полчаса назад хотел меня прикончить.

Князь насупился, словно его обидело это заявление.

— Тогда я попрошу тебя принести клятву тотему, и ты сможешь учитьсяпо договорённости с Аркадием Викторовичем.

— Да без проблем. Что говорить-то надо?

Я продиктовал Владу клятву слуги рода, а он повторил слово в слово. На безымянном пальце левой руки возник перстень с изображением головы акулы.

— Теперь это твоя богиня, — пояснил я.

— А мне нравится. Акула всяко круче Нерпы.

Князь уже хотел начать ругаться за оскорбление своего тотема, но посмотрел на Влада. И видимо, понял, что это бесполезно. Парень пока не шибко следил за тем, что говорил.

— Пожалуй, преподаватель по этикету нам тоже потребуется, — сделал вывод Аркадий Викторович.

Я кивнул.

— Влад, позволите, я лично проведу вам экскурсию? А Серея ждут на занятиях.

Сказав это, директор посмотрел на меня с намёком, что мне бы пора идти. А я и не стал возражать. Ведь жизни моего попаданца больше ничего не угрожало.

Но перед уходом успел договориться о выходном для Вики, чтобы она проведала мать. На удивление, этой просьбе князь не стал возражать.

Я неспешно шёл по аллее, как истинный прогульщик. Но в отличие от школы ведьмаков из моей прошлой жизни, здесь за пропуски не наказывали. Студентов мотивировали в первую очередь рейтингом. Ведь каждый хотел быть первым.

Удручало лишь то, что уроки по рунной магии были смежные, и мне в любом случае придётся на них явиться.

Но я не спешил. Наслаждался тишиной. Ведь совсем скоро здесь снова будет столпотворение студентов.

Хотя нет, вон идёт одинокий парень. Наверняка такой же прогульщик. Но я напрягся, когда он свернул в мою сторону.

— Ты Сергей Акулин? — прямо спросил он у меня.

— Да. А ты, надеюсь, не Черепахов? — усмехнулся я одному мне понятной шутке.

— Нет, Я Михаил Кижучев.

— Так чего ты хотел?

— Я давно искал встречи с тобой, обращался к твоим дамам. Увидел тебя в окне и решил спуститься, чтобы переговорить лично.

— Хм, мне ничего не передавали. Какое у тебя дело?

Я кивнул на скамейку, приглашая парня сесть.

— Дело у меня уж очень деликатное. Как раз по части вашего клана, — неуверенно начал парень.

— Кто тебе насолил?

Я не собирался брать заказы, пока учусь в академии. Но было интересно.

— Коршунов.

— Нурлан?

Я удивился, но виду не подал. Неужто Кижучев не в курсе, что это мой друг?

— Да. Он трижды оскорблял мою честь.

— Ты, наверное, совсем из ума выжил, если думаешь, что я подниму руку на парня своей сестры? — серьёзным тоном спросил я.

— Какой же я идиот…

Парень склонил голову от стыда, осознавая свою ошибку. Да, Миша, осведомлённость — наше всё, а ты о ней забыл.

— Ты всегда можешь вызвать его на дуэль. Ни к чему кардинальные действия, — посоветовал я, поскольку не сомневался в победе некроманта.

Пожелав парню удачи, я отправился на самые скучные из своих занятий.

Вошёл в кабинет без стука, и преподаватель сделал вид, что не обратил на меня внимание. Я сел рядом с Ваней, который внимательно слушал лекцию. Он один в классе не засыпал под монотонный голос учителя.

Но стоило мне начать кивать носом, как сознание перенеслось в морскую пучину.

— Давно не виделись! — поприветствовал я свою богиню.

— Да. Я должна выразить тебе благодарность за помощь с проклятьем. Ты один из немногих людей, кто смог помочь богам.

— Рад служить, — дружелюбно ответил я.

— Раз так, то у меня для тебя будет новое задание.

— Какое же?

Я насторожился. От заданий Акулы не следовало ожидать ничего хорошего. Так что готовился к желанию кровавой расправы.

— Ты угадал, — усмехнулась она, прочитав мои мысли. — Слышал о роде Кижучевых?

— Да, вот буквально час назад с одним из них познакомился.

Мне не нравилось, что меня снова хотели припахать, как киллера.

— Ты изменишь своё мнение, когда увидишь, что происходит в их поместье.

— И что там происходит?

— Сроку тебе до конца года. Сам увидишь и решишь, достойны они жить или нет.

— В таком случае предлагаю отменить жертву мага, которую я должен.

Даже в толще воды я услышал, как Акула заскрежетала зубами.

— Хорошо, — процедила она.

Я проснулся оттого, что кто-то дёргал меня за плечо.

— Что такое? — сонно спросил я.

— Сергей, так занятия закончились, — ответил Иван. — Пойдёмте в клуб рукопашного боя?

— Да, пошли. Давно не тренировались.

Тренировка прошла обыденно. И мы в очередной раз напрочь забыли про спортивную форму. Так что обратно шли в мокрых от пота рубашках, держа пиджаки в руках.

— Что-то жарко, давайте у фонтана посидим, — предложил Ваня.

— А давай!

Мы сели прямо на бортики фонтана. Так, что нам на спины попадали прохладные капли воды. Приятно после тренировки.

Конечно, в спортзале был предусмотрен душ. Но нам не было смысла туда идти без сменной одежды.

— Фух, хорошо, — выдохнул Ваня.

Только я успел расслабиться, как сзади меня кто-то схватил. Покрытые чешуёй склизкие руки потянули меня прямо на дно фонтана.

Глава 4 Наваждение

Пытаться утопить мага с сильным родовым даром воды? Что может быть глупее?

Чёрт, а почему этот фонтан такой глубокий?

Существо тянуло меня на дно. А хватка его рук не ослабевала.

Я потянулся к дару.

Но он не отзывался. И вырваться я не мог.

Обычный человек бы уже запаниковал, но мне страх был неведом. Поэтому изо всех я старался вырваться из хватки этого существа.

И, наконец, смог.

На меня посмотрели яркие ультрамариновые глаза. Я уже видел таких существ. Когда спасал Мариссу от смерти через жертвоприношение.

Рот открылся, и оттуда вырвались мелкие пузырьки воздуха. А в голове загремело: «Верни мне её!».

Да так громко, что в попытках заглушить этот голос, я рефлекторно закрыл уши руками.

Но крик внезапно затих, а ему на смену пришёл обеспокоенный вопрос Вани:

— Сергей, что происходит? Вы зачем в фонтан залезли?

Глаза распахнулись. Ваня залез в фонтан и теребил меня за плечо в попытках привести в чувства.

Не такой уж и глубокий фонтан оказался. Я лежал на дне, а над моим носом было не больше пяти сантиметров воды.

Рывком поднялся и спросил Ваню:

— Ты видел, что случилось?

— Да. Вы упали в фонтан и отключились на пару минут, — обеспокоенно ответил парень.

Так это было всего лишь наваждение. Очень сильная ментальная магия.

— Всё в порядке. Я просто переусердствовал на тренировке, — сказал я, выбираясь из фонтана.

— А почему тогда здесь магией попахивает? — прищурился Ванька.

— Ты становишься находчивым и смелым. Молодец! Глядишь, мы так и до обращения на «ты» дойдём, — дружелюбно усмехнулся я. — А по поводу магии, да сам не понял до конца, что произошло. Эта магия не из этого мира, понимаешь?

— Понимаю. Пока нет смысла расспрашивать.

— Думаю, Марисса поможет пролить свет. Пойдём найдём её?

— Вам бы переодеться, — намекнул Ваня на мою мокрую одежду. — Да и мне тоже.

Я взмахнул рукой, и через мгновенье наша одежда высохла.

— Так лучше? — спросил я.

— Ага. Как я помню, у Мариссы сейчас занятия в клубе артефакторики.

— Тогда пошли. Подождём её у исследовательского корпуса.

Там на первом этаже и проходили все занятия по артефакторике, как обязательные, так и дополнительные. Хорошо, что Марисса как-то упомянула этот факт за ужином, иначе мы бы пошли к основному корпусу с кружками.

— Хорошо стену восстановили. Будто ничего и не было, — оценил я проделанный ремонт после проделок Нурлана.

— Это же магическое строительство. Специалисты очень редкие, но здесь есть отдельный клуб по этому профилю, — пояснил Ваня.

— Да каких только клубов здесь нет. Я даже видел клуб магической песни. Это как вообще? — спросил я и присел на лавочку.

— В заклинание закладываются определённые действия для инструментов, и они играют сами. А голос певца усиливается магией. Правда, для этого нужно два мага, один отвечает за музыку, это уже отдельный кружок, а другой за песню. Мало кто может поддерживать два заклинания одновременно.

Так, мы и обсуждали клубы, пока из корпуса не стали выходить студенты.

Завидев Мариссу, я подбежал к ней и протянул три сотканных на ходу розы. Конечно, они состояли сплошь из воды.

— Какая красота, — восхитилась она и приняла магический подарок. — Они, как живые.

— Только из воды, — улыбнулся я.

— Ещё лучше. Не придётся ставить в вазу, а потом выкидывать.

— До вечера заклинание продержится, потом вода соединится с ближайшим источником, — предупредил я. — Хочешь прогуляться до пляжа?

— Да, если по пути отправим Ваню в общежитие, — подмигнула она.

Я намёк понял и по пути попросил друга оставить нас наедине. А он очень охотно вернулся домой.

Мы спустились к пляжу. Барьер академии заканчивался в пятистах метрах от берега. В море. И шёл он до самого дна, чтобы ни один подводный монстр не проник сюда.

Мы уселись на песке, наблюдая за закатом.

— Кстати, в кружке подводной охоты тебе просили передать, чтобы ты явился в субботу утром к пирсу. Будем охотиться на таинственного морского монстра, — сказала бывшая русалка.

— Не знал, что ты тоже туда записалась.

— Ещё бы. Я не упущу возможность лишний раз поплавать. Если честно, то ходить мне куда сложней, чем парить в море.

— Скучаешь по дому?

— Немного. Но не по его обитателям, которые мечтают меня убить.

— Среди них ведь тоже есть сильные маги? — перешёл я к интересующей меня теме.

— Да. У нас каждый имеет склонность к магии. Но рунами владела лишь я. Этот дар передавался по наследству.

— Мне было видение. Очень реалистичное. Твои сородичи на такое способны?

Девушка нахмурила тёмные брови. Улыбка исчезла с её лица. А в глазах блеснул настоящий страх. Тот же, что я видел, когда её приковывали к алтарю.

— Я надеялась, что этот день никогда не настанет, — горестно произнесла она.

— Какой день? О чём ты умолчала? — настойчиво спросил я.

— Водный бог хочет, чтобы я стала его жертвой. И теперь мои сородичи не успокоятся, пока не вернут на алтарь.

— Здесь они тебя не достанут.

Марисса с сомнением посмотрела на меня.

— Не достанут. Но жизнь попортить сумеют.

— Я разберусь. На каждого врага есть способ устрашения, или на худой конец убийства.

— Ты готов вернуть в мой мир и устроить геноцид? — иронично спросила она. — Поскольку даже последний выживший будет меня искать. Ради жертвы.

— Какой-то чокнутый у вас божок. А я-то думал наша Акула слишком кровожадная.

— По сравнению с водным богом, она милашка.

— У него есть имя? — спросил я, чтобы поискать упоминания в литературе.

Скоро мне снова предстояло штудировать библиотеку, но на этот раз буду искать информацию об аномалиях. Можно и о странных богах заодно поискать.

— Да, но его не выговорить на языке людей. Ведь звуки под водой распространяются иначе.

— На что оно похоже?

— На протяжное пение китов. Громкое и зловещее.

— Понял. Давай не будем о плохом. Хочешь поплавать?

Я встал и протянул девушке руку. Мои новости расстроили её, и хотелось это скорее исправить.

— С удовольствием, — ответила она и приняла мою руку.

Когда мы вышли из воды, была уже ночь. Она-то и скрыла наши обнажённые тела, пока мы натягивали на себя одежду.

Плавание, и не только, мне тоже помогло расслабиться. Так что обратно к общежитию мы шли в приподнятом настроении.

Но его хватило ненадолго. Прямо на двери наших апартаментов была приклеена бумажка с распоряжением. В нём узнавался почерк директора.

Там было написано: «Уважаемые студенты, напоминаю, что покидать академию без разрешения запрещается».

Я сорвал листок и зашёл в апартаменты. В гостиной сидела Света и Юля. Девушки снова обсуждали свадьбу. И на этот раз показывали друг другу эскизы платьев, которые сами и нарисовали.

— Вы это видели? — спросил я девушек и положил листок на стол.

— Ага. Личный слуга папы приходил, чтобы приклеить, — усмехнулась княжна.

— Зачем нам личное напоминание, он не сказал?

— Да всё и так понятно. Отец считает, что так ты навлечёшь меньше проблем на академию. Ему хватило двух нападений за неполные две недели обучения.

— Сергей, с каких пор запреты тебя останавливают? — иронично поинтересовалась Юля.

— Всё же я не хочу вылететь из академии, не успев отучиться и месяца, — ответил я. — Придётся очень аккуратно нарушать правила.

— Или спрашивать разрешение у моего отца, — подметила Света.

— Мне предстоит разобраться с аномалией на Камчатке. Не думаю, что директор одобрит такое количество отгулов, которые мне надо. Придётся меньше спать.

Девушки так на меня посмотрели, что я понял: придётся жертвовать именно сном, а не тем, что ему предшествует.

В гостиную вошла сонная Маша и прошла к холодильнику. Служанка налила себе стакан молока, выпила, и лишь потом обратила внимание на меня.

— Господин, вы вернулись. А я вас сегодня ждала, но не дождалась, — сказала она и зевнула.

— Зачем ждала?

— Я заказываю вашему питомцу по десять килограмм яблок ежедневно. Но ему всё мало! Прошу разрешения поднять заказ до двадцати… Правда, в службе доставки на меня уже косятся.

— Пусть косятся, — усмехнулся я. — А если начнут возмущаться, то ты на них Ленца натрави. За неимением яблок он кого хочешь сожрёт.

— Принято, — улыбнулась девушка, подумав, что я шучу. — Ещё ваша книга просит два литра крови в неделю. Если вы одобряете, то мне нужны средства на покупку.

Я достал из кармана несколько купюр и протянул Маше. Она развернула помятые банкноты и ответила:

— На два месяца этого хватит. Так, вроде всё спросила. А, нет. По завтраку пожелания будут?

— На твоё усмотрение.

Девушка кивнула и отправилась спать.

А вот я отправился в свою комнату вместе со Светой. И ещё три часа она не позволяла мне уснуть. А я и не сопротивлялся. Девушка была слишком хороша и изобретательна.

Уснул я к утру. И первое же сновидение перенесло меня в морскую пучину. Здесь царила кромешная тьма, словно я оказался в Марианской впадине.

Сверху давила вода. И тяжесть эта была настолько реальной, что казалось, сейчас меня сплющит в одно кровавое пятно. Но этого не происходило.

Попытка ударить себя по щеке и проснуться тоже ни к чему не привела.

А толща воды в несколько километров над моей головой не позволяла всплыть. Я почти не двигался, оставаясь на месте.

Но вдруг в темноте глубины показался свет. Я знал, что многие глубоководные рыбы обладают собственным свечением, поэтому не придал этому явлению большого значения.

А зря.

Свет надвигался прямо на меня. Толщу воды пронзил странный звук, напоминающий ленивое пение китов.

А затем сознание снова пронзил злобный голос: «Верни мне её».

Я проснулся в холодном поту и вскочил с кровати. За окном было ещё темно, но снова ложиться спать уже не хотелось. Конечно, после такого-то.

Кто-то упорно насылал на меня наваждения, поэтому после бодрящего холодного душа, я прихватил Морфа и отправился в библиотеку.

— Сегодня ищем защиту от мощного ментального воздействия, — сказал я трактату и поставил его на полку с учебниками по ментальной магии.

А сам взял древнюю книгу с соседнего стеллажа.

Но уже через десять минут чтения начал клевать носом. Недосып давал о себе знать.

Я вздрогнул от неожиданного вопроса:

— Скучная книга?

Поднял глаза и увидел Иванну.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я её.

— Сегодня у меня занятия с твоей сестрой. Пришла пораньше, чтобы поговорить с тобой.

— Слушаю.

— Тебе бы взбодриться, — подметила она. — Попробуй это.

Иванна пальцем начертила на столе руну, а затем взмахом руки убрала её. Но я успел запомнить и повторил. Наложил руну на себя, и сонливость исчезла.

— Спасибо, — улыбнулся я ей. — Помогло лучше крепкого кофе.

— Всегда пожалуйста, — ответила она, улыбаясь одним уголком рта.

— Так о чём ты поговорить хотела?

— Прорывы стали появляться чаще.

— Насколько чаще?

— Почти каждый день. Так что у порталистов и магов сейчас полно работы.

— Есть догадки, с чем это связано?

— Я думала, ты мне об этом расскажешь.

— Нет. Мне только предстоит разбираться с этой аномалией. Я обещал императору избавиться от неё за тринадцать лет.

— А ты самонадеянный, — хмыкнула она и присела напротив. — Если за тринадцать лет не управишься, то я потребую дополнительную плату. А моё время стоит дорого.

Иванна притянула к себе мою книгу и прочитала вслух название на обложке:

— Особенности ментальной защиты. Хм, какая древность.

— Ну, что есть, — развёл я руками.

— Если тебе нужна защита от ментальной магии, то сделай артефакт. У вас же тут как раз практика проходит. Подбей какого-нибудь менталиста, чтоб помог.

— Поможешь? — с иронией спросил я.

— У меня через час занятия начнутся. Только если после обеда. А вечером мне надо будет вернуться на дежурство. Мы разделились. Теперь приходится и ночью ожидать прорывов.

— Я буду ждать тебя после обеда возле исследовательского корпуса.

— Опять решил прогулять занятия?

— А с каких пор тебя интересует моя успеваемость?

— Тоже верно, не моё это дело, — усмехнулась она. — Ладно, я ещё на завтрак успеть хочу. Так что оставлю тебя.

Иванна быстро ушла, а настрой на чтение сбился. Да и Морф ничего путного не нашёл.

Завтракать не хотелось, поэтому я сразу пошёл на занятия. Сегодня должна была быть лекция от Льва Борисовича, поэтому я был в предвкушении каверзных вопросов.

Но по пути ко мне подбежал Влад.

— Сергей, тебя что-то совсем не видать. Где пропадаешь?

— Да дела решаю. Как твоя учёба?

— Сегодня первый день. Представляешь, директор решил лично мной заниматься. Говорит, будем делать сильный артефакт, в который поместим душу.

— Хм, и кому достанется этот артефакт? — спросил я, уже зная ответ.

— Академии, конечно. Мне-то он на кой?

Да, директор решил не упускать своей выгоды. Даже теоретическую базу упустил. Только вот какова цель такой поспешности? Чтобы это узнать, я задал наводящий вопрос:

— Какой артефакт будете делать?

— Аркадий Викторович говорит, что он называется «всевидящее око».

Понятно, князь решил создать личное усиление для своего родового дара. Придётся быть ещё осторожней со своими перемещениями.

— Слушай, а ты можешь делать его максимально долго? Ну, не меньше недели, — попросил я.

— Могу, я ж пока в артефакторике ничего не смыслю.

— Вот и попроси Аркадия Викторовича записать тебя на лекции по этой дисциплине. Думаю, после твоего сегодняшнего провала он согласится, — намекнул я на то, что следует сделать.

— А, понял, понял. Коль надо, сделаю. Что с меня взять, я всего неделю, как магию изучаю, — ехидно ответил Влад.

— Вот именно. Но не забывай, что у тебя очень редкий дар. И вскоре к тебе начнут подходить студенты с разными предложениями.

— Ага, буду фильтровать. Слушай, я в ваших деньгах совсем не разбираюсь. Сколько можно с этих аристократов стрясти.

— Проси не меньше тысячи рублей за работу, — ухмыльнулся я. — Так поток желающих сократится в разы, да и ты сможешь прилично заработать.

— Спасибо!

Влад умчался к исследовательскому корпусу, а я неспешно пошёл дальше. Но прямо возле нужного здания меня встретил Кижучев. Прямо утро встреч какое-то!

— Привет, спасибо за совет, — сказал он мне и протянул руку.

Я пожал её и ответил:

— Да не за что. Решил вопрос мирно?

— Нет. Вызвал этого горе-некроманта на дуэль, — усмехнулся парень.

Я заметил в его глазах не просто злобу на обидчика. Так смотрит маньяк в ожидании скорого убийства. М-да, а этот род не так прост, как мне показалось во время знакомства.

— Ну ты же понимаешь, что я буду болеть за друга? — как можно дружелюбнее улыбнулся я.

— Да мне всё равно. Своё я получу, — сказал парень и вошёл в здание.

Тут мы разошлись, поскольку его лекции проходили на первом этаже, а мои — на втором.

Но стоило мне войти в аудиторию, как я увидел столпотворение студентов.

— Отойдите! Не надо злить наш образец, — крикнул на любопытных учеников Лев Борисович.

Конечно, ведь большинство аристократов никогда не ходили на охоту, и монстров с изнанки воспринимали, как диковинку в цирке.

Я протиснулся сквозь толпу, чтобы посмотреть. Вместо учительского стола посреди аудитории стояла огромная клетка. Внутри неё рычал большой монстр, который напоминал сильно мутировавшего медведя.

Чёрная шерсть. Острые клыки. Бронированные пластины на спине. И ярко-зелёные глаза.

— Лев Борисович, что мы с ним будем делать? — поинтересовался я у преподавателя.

— Врага лучше изучать наглядно, — ответил мне учитель. — Вербенов, отойди от клетки!

Мой одногруппник с целительского факультета так и норовил разозлить монстра. Он принёс с собой длинную ветку и тыкал ей в монстра.

— Ты совсем рехнулся? — обратился я к нему.

— А что такого? Тварь должна знать своё место, — злобно ухмыльнулся парень и ткнул веткой в массивную лапу монстра.

— Вербенов! Ещё раз и мне придётся отстранить тебя от занятия! — прикрикнул на одногруппника Лев Борисович.

Конечно, такие студенты, как Вербенов, любого до нервного срыва доведут. Так что наш преподаватель ещё очень хорошо держался. На его месте я бы отобрал у Вербенова палку и потыкал бы в него. Чтоб знал, чего не стоит делать.

Только вот парень не послушал и продолжил натиск на мутировавшего зверя. Я потянулся и выхватил у него палку. Сломал оружие пыток о своё колено и протянул обратно.

— Акулин, ты мне всё веселье испортил! — начал бузить Вербенов. — Да я на тебя в имперскую канцелярию донесу!

— Твоя семья уже это сделала, — ухмыльнулся я. — А яблочко от яблони…

— Заткнись!

Парень напал на меня с кулаками. А я ловко уклонялся.

Монстру, видимо, надоело испытывать унижение, и он набросился на клетку своими громадными лапами.

Клетка была зачарована. Только это не помогло.

Оказалось, что монстр обладал зачатками магии.

— Всем быстро покинуть аудиторию! — прокричал преподаватель.

Только вот Вербенов продолжал на меня замахиваться и никак не понимал опасности.

Через мгновение прутья клетки заледенели. И монстр разбил их, словно стекло, одним мощным ударом.

Вербенов в страхе закричал и побежал к выходу. А монстр бросился на первого, кого увидел.

И этим первым оказался я.

Глава 5 Драки

Когти монстра заледенели. Превратились в настоящие острые сосульки. И стоило твари ступить на пол, как паркет начал покрываться инеем.

Ох, не хотел бы я испытать на себе ту силу, которую сам не раз использовал.

Медведеподобный монстр проревел морозным дыханием. И оно было таким сильным, что свалило меня с ног.

Я поднялся на локтях, а тварь медленно приближалась. Словно испытывала азарт от охоты. Только вот я не собирался становиться жертвой.

У меня была всего секунда на ответ. Не больше.

И я использовал свою новую способность, которую получил, перейдя на пятый уровень.

В голове возник рисунок проклятья, и мана из моих источников смешалась. Заклятье отсоединилось от моего тела.

И стоило монстру подпрыгнуть, как руна врезалась прямо в его громадную тушу. Врезалась и начала покрываться льдом. Монстр взревел и ударил меня своей огромной лапой, оставляя три глубокие раны на плече.

А продолжал напитывать руну магией в надежде, что моя мана окажется сильней.

Монстр занёс вторую лапу, но я ловко перекатился, уворачиваясь.

Спешно отполз и поднялся на ноги. В нос ударил едкий запах палёной шерсти, а затем и жареного мяса.

Монстр ревел, сгорая заживо. Отвратительное зрелище. Да, моя мана смогла преодолеть натиск, и теперь на пузе чудовища был выжжен символ моего проклятья.

— Сергей, вы целы? — раздался позади крик преподавателя.

— Да, — ответил я, обернувшись.

— Великие тотемы! Да он вас задел.

Лев Борисович побежал ко мне и осмотрел рану на левом плече, не касаясь её. Она отдавала болью от каждого движения рукой. Болью и холодом. А я уже успел забыть, что такое, когда тебе холодно.

Опустил взгляд к ране, и моё лицо невольно перекосилось от увиденного. Рваные края порезов покрывались инеем.

— Как это нейтрализовать? — спросил я у преподавателя. — Не хотелось бы превращаться в ледышку.

— Прежде такого не встречал. Сергей, пойдёмте, надо немедленно отвести вас к целителю! — обеспокоенно сказал Лев Борисович и кивнул на выход.

Прикрыв на миг веки, я обратился к собственному дару. Нагрел кровь в месте ранения. Послышались капающие звуки.

Когда открыл глаза, то обнаружил, что весь левый бок моей формы залит кровью, сочащейся из раны. Её было так много, что она капала с пиджака на пол. Было больно, но это мало меня интересовало.

Кулаки невольно сжались, а лицо оскалилось в злобной гримасе.

— Сергей, с вами всё в порядке? Дойдёте до госпиталя или мне позвать целителей сюда? — забеспокоился преподаватель.

— Всё хорошо. Я сам дойду, — процедил я, смотря на тушу убитого мной зверя.

Выдохнул и снова обратился к родовому дару. Кровь остановилась. Но боль уходить не хотела, заставляя ярость во мне разгораться всё сильней и сильней.

Я вышел на улицу, где стопились все мои одногруппники. Лев Борисович шёл рядом, только вот я на него не смотрел.

Остановился в толпе студентов, шарахающихся от меня. Стал высматривать виновника происшествия. И, наконец, увидел.

— Вербенов! — громко позвал я парня, который мило беседовал с рыжей одногруппницей.

— Чего тебе, Акулин? — спросил он, неохотно повернув голову в мою сторону.

Эта мразота оставил меня наедине с опасной тварью, а теперь ещё и огрызаться вздумал! Таких надо ставить на место! Тем более, у меня к его семье свои счёты.

В три шага я оказался возле парня. Замахнулся здоровой рукой и ударил его прямо по переносице.

Вербенов упал, а его очки сломались на две половинки. Из носа потекла кровь.

— Да как ты посмел напасть на меня? — возмутился парень, вытирая кровь, что сочилась из сломанного носа, кружевным платочком.

— А ты как посмел быть полнейшим идиотом? — выкрикнул я.

Хотелось наброситься на парня и размозжить ему череп, но между нами встал преподаватель.

— Сергей, прошу вас, возьмите себя в руки. Понимаю, что ситуация вышла не из приятных. Но вам лучше вызвать однокурсника на дуэль, чем решать всё в обход правил академии.

Я и сам это понимал. Но боль и скрытая в глубине души злость, сделали своё дело.

Кулаки разжались. Я шумно выдохнул, прогоняя ярость. Второй раз. И третий.

Бросив презрительный взгляд на Вербренова, я сказал ему напоследок:

— Ещё раз рявкнешь в мою сторону, и я убью не только тебя, но и весь твой крысиный род.

Парень лишь открыл рот, но не смог ничего ответить. Потому что весь мой вид, а особенно — взгляд, говорили о том, что я намерен сдержать своё слово.

Лев Борисович решил проводить меня до лазарета, а я даже пытаться отнекиваться не стал. Подъёмный артефакт на первом этаже целительского корпуса доставил нас наверх.

Мы зашли в приёмную, и я услышал смех Юли. Должно быть, она проходила здесь практику. Но стоило мне завернуть за угол, как снова захотелось убивать.

Рядом с Юлей стоял Кижучев и с гордым видом ей что-то рассказывал, а девушка прикрывала рот ладонью и хихикала.

— Что здесь происходит? — громко спросил я у обоих.

Юля побледнела при виде меня.

— Сергей, что случилось? Проходи в кабинет, нужно срочно перебинтовать и нанести исцеляющую мазь.

Девушка схватилась за бинты на тележке, а Михаил Кижучев остался стоять, почёсывая затылок.

— Кижучев, ты что здесь забыл? — грубо спросил я.

У меня сейчас было настроение, что любая искра могла заново разжечь пожар первобытной ярости.

— Сергей, а какое тебе дело? — спокойно отозвался он.

Я приблизился и, смотря прямо ему в глаза, ответил:

— Ты стоишь и заигрываешь с моей невестой. Как я, по-твоему, должен на это реагировать?

— Я не заигрывал. Всего лишь анекдот рассказал.

— С каких пор я похож на слепого?

— Сергей, мне кажется, тебе надо успокоиться, — поднял он руки в мирном жесте.

— Мне? Успокоиться? Ты заговариваешься, Кижучев. Я вызываю тебя на дуэль!

На самом деле мне безумно хотелось ударить его сейчас. Чтоб знал, как к чужим невестам подкатывать. Но нарушать правила академии дважды за день было бы непростительной ошибкой.

— Да без проблем. Как согласуешь с директором, выйду на ринг, — ухмыльнулся тот.

Словно знал, что Аркадий Викторович никогда не одобрит подобную дуэль.

Я лишь усмехнулся. Достал из кармана мобилет и вытер с устройства свою же кровь. И написал директору короткое сообщение: «Уведомляю вас, что сегодня состоится дуэль между мной и Кижучевым Михаилом. Либо мы решим наши разногласия по вашим правилам и с вашего согласия, либо я придумаю, как обойти ваш запрет. Но тогда не могу дать гарантии, что Кижучев вернётся с каникул живым».

Убрал мобилет в чистый карман. Ответ пропиликал через минуту, но я и так знал, что там написано. А в подтверждение зазвонил артефакт связи у Льва Борисовича. Но преподаватель предпочёл отойти для разговора.

— Юль, наноси свою мазь, и мы с Михаилом пойдём на арену, — попросил я у девушки.

— А как же разрешение? — залепетал парень.

— Оно у меня есть. Или ты испугался? — оскалился я.

— Нет.

— Тогда можешь ждать меня на арене. Я переоденусь и приду. У нас будет целых два часа до следующих занятий, чтобы разобраться друг с другом.

Юля открыла процедурный кабинет и жестом пригласила заходить. И я прошёл, провожая парня презрительным взглядом.

Я снял изорванную и окровавленную форму, а тем временем Юля позвонила Маше и велела принести для меня новую одежду как можно скорее.

— Не думала, что ты заступишься на меня, — сказала девушка, мягкими движениями стирая с меня запёкшуюся кровь.

Юля наливала на бинты раствор, что пах спиртом и ромашкой, а затем протирала мою кожу. Я почувствовал прохладу. Её забота была настолько приятной, что я забыл о боли.

И злость отступила.

— Не мог иначе, — ответил я девушке. — Пусть не думает, что имеет право заигрывать с моей невестой. Но почему ты сразу не сказала, что занята?

— Я бы сказала, но он лишь рассказывал смешную историю. Это не было похоже на подкат.

— А со стороны было очень похоже, — ответил я и снова начал закипать.

— Я всегда останусь верной только тебе, — нежно сказала она и приложила руку к ране.

С её губ сорвалось заклинание заживления. Но смотря в её глубокие голубые глаза, я не обратил внимания на острое покалывание в ране. И через минуту от страшных порезов остались лишь царапины.

Затем Юля нежными пальчиками наложила мазь, от которой разило травами. Хотя, может, я преувеличиваю из-за своего усиленного обоняния. Юля закрыла рану повязкой, а там уже и Маша принесла одежду.

Служанка постучалась в процедурную и ввалилась к нам, запыхавшись.

— Принесла, — просипела она и протянула мою спортивную сумку. — Бежала как могла. Фух!

— Спасибо, Маш, — улыбнулся я ей. — Можешь быть свободна.

Девушка кивнула и вышла из кабинета, тяжело дыша.

— Ей бы в марафонах участвовать, — улыбчиво прокомментировал я.

— Это да, — поддержала Юля. — Подождёшь, пока я переоденусь?

— Зачем? Форма медсестры тебе очень идёт, — я приобнял её за талию.

— Да, но если появлюсь в таком виде на трибунах, то меня заставят ещё и там дежурить, — ответила она и впилась в меня губами.

Из кабинета мы вышли только через полчаса. Уже переодетые, правда, причёска Юли слегка растрепалась. Но её искренняя улыбка красила девушку куда больше.

А на трибунах возле арены собралось уже пол-академии.

— Оказывается, у нас много прогульщиком, — усмехнулся я, проходя к арене.

Юлю оставил сидеть в первом ряду, куда уже подошли все наши.

— Сергей! — внезапно со спины меня окликнул знакомый голос.

Я обернулся и увидел Сухоносова. Он снова выглядел здоровым, как бык. А за руку держал Настасью, которая уплетала леденец, не обращая больше ни на что влияние.

Мы поздоровались и пожали друг другу руку.

— Можно с вашими рядом сесть? — дружелюбно спросил парень.

— Конечно. Как Настасья?

— Хорошо. Восполняет баланс недоеденных сладостей. Я твой вечный должник. Если что-то понадобится, только скажи.

— Об этом мы потом поговорим, а пока мне надо навалять одному самонадеянному придурку.

А я собирался это сделать так, чтобы он потом обходил мой клан и моих друзей стороной.

— Хочешь, я выступлю вместо тебя? — предложил парень.

— Нет, это мой конфликт, а не твой, — отрезал я, но Сухоносов не сдавался.

— Теперь твои проблемы — мои проблемы. Ты вернул мне сестру, а это дорогого стоит. Да я жизнь за тебя отдам, если прикажешь.

— Не надо. Садитесь и смотрите за представлением, — улыбнулся я девочке, которая наконец-то обратила на меня внимание.

Я поднялся на арену. Раскинул руки, здороваясь со зрителями, словно бы находился на бойцовском ринге.

К банальному желанию набить морду добавился азарт. И толпа студентов ликовала при виде меня на арене.

Один Кижучев злобно посматривал из соседнего угла, ведь таких оваций он не удостоился. Да и директор с его ложи косо смотрел на меня, всем своим видом осуждая за происходящее.

— Ты слишком самонадеянный, — бросил мне противник.

— Нет, я здраво оцениваю свои возможности.

— В таком случае пора знатно навалять тебе по шее, — усмехнулся парень.

Директор объявил о начале дуэли. Снова напомнил главное правило: нельзя убивать противника.

Но не успел он договорить, как Кижучев сорвался с места. И с его губ сорвалось мощное заклинание. И прямо передо мной образовался шар концентрированного света.

Я прищурился, чтобы не ослепнуть. Но это был лишь отвлекающий манёвр противника.

И в следующий момент в меня прилетело копьё света. На одной интуиции я успел увернуться.

А в голове уже рисовалась особая руна.

Но закончить я её не успел.

Шар света взорвался ярким пламенем, поглощая всё на своём пути. Вплоть до купола.

Кожу обожгло, но я успел дотянуться до медальона на шее. Цепочка расплавилась, но я успел представить место…

И меня перенесло прямо в открытое море. Лишь, потому что в стрессовой ситуации это было первое, что пришло на ум.

Я сжимал в обугленной руке медальон. Сперва вода моря ассоциировалась с прохладой, но её солёные волны лишь обжигали всю мою плоть. А ещё говорят, что с такими ожогами не живут. Видимо, я слишком живучий.

Мне хватило двух минут жжения в солёной воде моря, чтобы собраться духом.

«Вода может исцелять» — так мне говорила Акула. А я прекрасно помнил заклинание от ожогов, поскольку оно было в списке обязательных, которые Иван Иванович велел мне вызубрить за зубок.

Я понятия не имел, сработает ли. Или снова произойдёт что-то из ряда вон выходящее. Но попробовать стоило.

С моих окровавленных губ сорвались слова, и я вложил в них собственную ману.

Вода вокруг забурлила, словно я купался в кипятке.

Стало жарко, и дар не помогал охладиться. Но стиснув зубы, я терпел. Потому что чувствовал, как солёная вода создаёт в местах ожогов новую кожу, а иногда и плоть.

Этот ад длился не дольше пяти минут. А затем пришла долгожданная прохлада.

Ещё пару минут я поплавал на спине в неизвестном море. А потом представил арену в академии и переместился туда.

Я оказался на ринге. Полностью голый, поскольку моя одежда напрочь сгорела.

Кижучев стоял и ликовал под грозным взглядом директора. Аркадий Викторич улыбнулся, завидев меня. А вот дамы из приличия стали отворачиваться.

Но нагота не повод прерывать дуэль. Даже если одному из сражающихся пришлось отлучиться ненадолго, чтобы не сдохнуть.

— Не ожидал увидеть меня живым? — со злобной усмешкой спросил я у противника.

Он выпучил глаза.

— Ещё никто не выживал после такого…

Я направил в него заготовленную руну. И жаль, что она не несла смертельный посыл.

У парня всего лишь отнялись ноги. Он упал и закашлял кровью.

— Что ты сделал? Я не могу встать? — в панике прохрипел парень.

— Всего лишь сломал пару позвонков, — ответил я и спустился с ринга.

Ко мне тут же побежали клановые. Ваня протянул свою кофту, чтобы я повязал её на бёдрах.

— Серёг, хочешь, штаны одолжу? — спросил Сухоносов. — Мне ничего не жалко.

— Нет, я так дойду. Оставь свои штаны при себе. А мне вон кофта тоже очень идёт, — иронично подметил я.

— А ловко ты его на место поставил, — с гордостью во взгляде произнесла Юля. — Не пострадал?

— Нет.

Мне не хотелось говорить, какую я боль я испытывал, чтобы исцелиться. Ведь наверняка моя целительская магия работает лишь в стрессовых ситуациях.

— Ты видел его лицо? — спросил сидящий на плече Вики Ленц.

Ради такого зрелища он даже отвлёкся от поедания яблок.

— Да. Это было незабываемо, — улыбчиво подметил я. — Пойдёмте домой. А то мне что-то поддувает.

Света рассмеялась.

Никого из девушек мой вид не смущал, поэтому мы неспешно направились к общежитию.

— Странная у него магия была, — подметила в разговоре Марисса. — Вроде свет, но от него так и разило чем-то мёртвым.

— Мёртвым? — переспросил я.

— Да. Я такое чувствую. Мой народ использовал магию жертвоприношений. Она пахла схоже.

— Думаешь, здесь что-то нечисто? — поинтересовалась Вика.

— Разберёмся, — заявил я. — Пока рано судить. Ведь только за эту неделю, сколько особенных даров мы встречали?

— Особенные не пахнут смертью, — отозвалась бывшая русалка.

— У меня острый нюх, но я ничего такого не почувствовал.

— А ты не нюхал его ману, — рассмеялась девушка.

— Да, мне было как-то не до этого.

Главное, что победил. С большим трудом, но победил.

Прямо перед входом в общежитие нам встретился Вербенов. Его сломанный нос опух и посинел. Неужто и его придётся на дуэль вызывать? А я был готов, если сейчас он скажет хоть одно неприятное слово.

— Сергей, я видел тебя на ринге, — опасливо начал он.

— И что? — спросил я. — Мне не впервой.

— Я видел, что он с тобой сделал. И каким ты вернулся. Не все целители способны на такое.

Я покосился на парня, не до конца понимая чего он хочет. Тогда парень протянул мне руку и продолжил:

— Моё уважение. И прости, что из-за меня на тебя напал монстр. Такого больше не повторится. Отныне я твой должник. Если бы не отобрал у меня палку, то тварь набросилась бы на меня.

Я пожал руку и ответил:

— Прощаю.

Парень с облегчением выдохнул. Было видно, что он не хочет оказаться на месте Кижучева. Да, с такими, как я лучше дружить.

Вернувшись в свою комнату, я долго лежал в прохладной ванне. Мне всё ещё казалось, что тело горит, а вода успокаивала. И кожу, и нервы.

Но внезапно зазвонил мобилет, который остался лежать на стуле возле ванны. Хорошо, что я его с собой на ринг не брал, а то бы остался без связи.

— Слушаю, — ответил я в артефакт связи.

— Сергей, это отец.

— Что-то случилось или ты просто решил поинтересоваться как у меня дела?

Я спросил именно в таком ключе, поскольку отец никогда не звонил просто так.

— Случилось. Двоих наших из рода Скорпионовых убили. Весь клан собирается для мести.

— Скоро буду, — ответил я, вылезая из ванны.

— Своих тоже возьми. Месть — это семейное дело.

Глава 6 Кровная месть

Повязав на бёдрах полотенце, я прошёлся по комнатам.

— Вика, Юля, собирайтесь, боевая готовность десять минут, — предупредил я девушек, сидящих в одной комнате.

— Что случилось? — встрепенулась Вика и вскочила с кровати.

А Юля испуганно посмотрела на меня своими большими глазами.

Я кратко рассказал, и девушки спешно стали собираться. Так быстро они ещё никогда не одевались на моей памяти.

Предупредив всех, сам переоделся в повседневный костюм. Повесил на амулет новую цепочку и вернул на законное место на своей шее. Затем достал из-под кровати Ленца и посадил себе на плечо.

— Я же не доел! — возмутилась саламандра.

— Цыц, ты мне на деле нужен.

— О, кого идём мочить? — взбодрился Ленц.

У него в жизни было два главных удовольствия: поесть и кого-нибудь убить. А мне приходилось следить, чтобы перевёртыш не совмещал эти развлечения.

— А меня не возьмёшь? — возмутился лежащий на столе трактат.

— Нет. Целее будешь, — серьёзно ответил я и вышел из комнаты.

А в гостиной уже собрались все, кто надо. И те, кого я не звал, тоже пришли.

— Свет, я попрошу тебя остаться и присмотреть за Владом, — обратился я к княжне.

— Эй, я не ребёнок, чтобы за мной присматривать! — возмутился парень с другого конца комнаты.

Пришлось подойти к Владу и объяснить. Я наклонился и сказал так тихо, чтобы только он услышал:

— Мне нужен повод, чтобы не подвергать Свету опасности. Понимаешь?

Парень кивнул. Только вот актёр из него был никудышный.

— В самом деле, за мной глаз да глаз. А то я сегодня на практике чуть душу не вызвал. А то вернётесь, и будет здесь неуспокоенный призрак разгуливать.

Но, Света была отнюдь не глупа. Она понимала, что не стоит напрашиваться на клановые разборки, особенно когда только планируешь войти в род, поэтому театрально ответила:

— Точно. Я зажгу свечи против приведений и весь вечер буду следить.

А затем девушка серьёзно посмотрела на меня и понимающе кивнула.

— Спасибо, — произнёс я одними губами.

— Я вас прикрою, но возвращайтесь скорее, — попросила княжна. — Так глядите, о вашем отсутствии никто не узнает.

Мы взялись за руки. Для перемещения был важен физический контакт с носителем. Поэтому Марисса взяла мою ладонь, а дальше всевыстроились линией за ней.

Свободной рукой я схватился за медальон. И через миг нас перенесло на знакомый пляж чёрного песка.

Я отметил, что неприятные и болезненные ощущения при переносе исчезли.

Только в этот раз на пляже мы оказались не одни.

День был в самом разгаре, но солнце не прибавляло тепла этой местности. Колючий ветер ударил в лицо.

— Отец! — позвал я главу клана.

Он стоял неподалёку и что-то обсуждал с той, кого мой предшественник называл своей матерью. Завидев меня, Елена Фёдоровна отвернулась. А я пошёл к отцу.

Вика обогнала меня и бросилась в объятья матери. Женщина обняла дочь и крепко прижала к себе. На глазах Елены Фёдоровны выступили слёзы. Вот так должна мать встречать своего ребёнка, которого не видела двадцать лет.

Эта картина смутила не только меня, но и отца. Он улыбался, видя, как радуются его самые дорогие женщины в этой семье.

— Все собрались? — спросил я у него, чтобы отвлечься.

— Да. Мы только вас и ждали.

— Сколько магов нас встретит?

— По данным шпионов, там семьдесят магов. Но мы сильнее. Я припахал почти всех клановых, кроме тех, кто остался на дежурстве в фортах.

— Тогда перемещаемся?

Отец кивнул и позвал Иванну. Поднял вверх руку и помахал, чтобы девушка увидела нас в собравшейся толпе.

В прошлый раз на собрании клана мне уже казалось, что он достаточно большой по численности. А сейчас с дополнением в виде моих магов и новых слуг, которых наняли специально для них, хищный клан вырос почти в два раза.

И сейчас нас здесь было почти двести боеспособных человек. Каждый из которых готов порвать глотку врагу за то, что убили двоих наших.

Клан — это не просто объединение ради выгоды родов. Клан — это некая социальная семья. Обидел одного, а мстить будут все.

И сейчас мы шли именно за этим. Один за другим маги проходили в открытый Иванной портал. И у каждого в глазах горела ярость.

— Держись подле меня, сын, — попросил отец, выделив последнее слово.

Мне показалось, что таким образом он намекает, что не верит во все россказни Елены Фёдоровны. Каким бы я ни стал, он будет и дальше считать меня своим сыном.

— Хорошо, отец, — ответил я с той же интонацией.

Мы заходили одними из последних.

Портал вывел нас в вечер. Другой часовой пояс, значит. Это настораживает.

— Кому мы будем мстить? — спросил я у отца, смотря на огромный особняк, что возвышался над массивным забором.

— Ершовым, — холодно ответил отец, когда мы с ним проходили через расступившуюся толпу клановых прямо к воротам.

— А магистр Ершов…

Отец перебил меня:

— Да. Он вхож в этот род.

— Мы можем пощадить его одного? — тихо спросил я.

Ведь этот старик точно не был убийцей. Наоборот, он был выдающимся целителем. И очень помог мне, когда я только попал в этот мир.

— Пощады не будет. Ни для кого, — процедил отец.

Я лишь кивнул в ответ. Мы шли для свершения кровной мести.

В таких делах нельзя никого оставлять в живых, иначе получится, как у меня с Черепаховыми. И придётся убивать врагов до тех пор, пока ни одного живого представителя рода не останется. Поэтому гораздо проще прикончить всех сразу. Обычно так рассуждали главы кланов.

— Ершовы? — завопила позади Вика.

— Да, — хором ответили мы с отцом, обернувшись к девушке.

— Но это же вопиющая несправедливость. Магистр нам помог. Если бы не он, Сергей бы до сих пор лежал в коме.

Стоящая рядом с сестрой Елена Фёдоровна нахмурилась, словно подозревая меня в заговоре с магистром.

— Дочь, это не имеет значения, когда двоих наших убили, — строго ответил отец.

Но Вика не сдавалась.

— Да как вообще целители умудрились их убить? — продолжила возмущаться она.

— Вик, целители — настоящие мясники. Уж мне можешь поверить, — спокойно сказала ей Юля.

— Дмитрия и Евгения Скорпионовых убили, когда я отправил их на материк с особым заданием, — пояснил отец.

Все поняли, какое задание, и никто не стал уточнять фамилию жертвы.

— Чего мы ждём? — спросил я у отца, чтобы перевести тему.

Хотя сам был согласен с сестрой. Не всегда случается так, что весь род заслуживает смерти.

— Пока маги снимут защитные заклинания с ворот, — ответил отец и кивнул на троицу моих колдунов, которые словно статуи стояли у забора.

Незнающий человек бы никогда не заподозрил, чем они занимаются.

Я наклонился к отцу и прошептал:

— Скажи, что не за Ершовыми они отправились.

— Не за ними. Но у них произошла стычка, когда Ершовы решили защитить тех, кто уже мёртв.

Я понятливо кивнул. Ершовы влезли в чужие разборки. И сейчас их ждала кара именно за это.

Ох, видя всю эту толпу сильных магов, я бы никогда не захотел ссориться с кланом убийц.

Мы не знаем жалости, но чтим справедливость. Поэтому у меня в голове созрел особый план. Ведь ещё в первый день своей новой жизни я дал обещание, которое не собирался нарушать.

Ворота с треском рухнули. Обвалились грудой металла. А затем маги одной лишь силой придавили его к земле.

Я снял с плеча Ленца со словами:

— Развлекайся.

— Прям всех-всех можно убивать? — задорно спросил перевёртыш.

— Да. Всех наших врагов.

Мордочка саламандры расплылась в злорадной улыбке, и она юркнула в кусты. Скоро это миловидное существо обратится в кровожадного монстра.

Мы всей толпой просочились внутрь. Железные прутья ворот смялись в одну ступеньку, которую я без труда перешагнул.

— Будьте готовы! Нас там ждут! — крикнул отец и вышел вперёд.

А я шёл рядом. Нога в ногу. Так и должен идти на бой будущий наследник могущественного клана. И пусть могущество нам ещё предстояло завоевать.

Окна на втором этаже открылись, и оттуда в нас что-то бросили.

Стеклянный шар разбился прямо передо мной. Я мигом выставил водный щит. Успел в последнее мгновение. Стеклянный артефакт взорвался, точно мини-граната.

— Активировать щиты! — отдал я команду.

Убрал щит и увидел одобрительный взгляд отца.

В нас полетела целая россыпь взрывных артефактов разной мощности. Но все они взрывались о щиты. М-да, со стратегией удержания крепости у рода целителей было всё плоховато.

На створках входной двери тоже было наложено мощное заклятие. И пока маги с ним разбирались под прикрытием всевозможных щитов, я подошёл к ближайшему окну.

Там стояла такая слабенькая защита, что мне хватило поднять с дороги камень и вложить в него проклятье разрушения. Я запульнул его в окно, и стекло разбилось.

А затем я вызвал сильный поток воды, благо рядом был пруд. И одиночный порыв очистил раму от осколков.

Мне не составило труда забраться внутрь.

— Все за мной! — крикнул я, словно вёл за собой целую армию.

Хотя в какой-то мере, так оно и было. Моя маленькая армия хладнокровных убийц, борющихся за честь своего клана.

На первом этаже в одном зале началось настоящее сражение. Или, скорее бойня.

Против нас вышли десять человек. Двоих я сразил сразу смертельными рунами и освободил себе путь к лестнице.

Оставляя позади себя звуки сражения, я поднялся наверх. Миновал третий этаж. Прислушался к своему дару и нашёл кое-что интересное в пристройке на крыше.

Выдвижная лестница была спрятана в плитке потолка. Стоило её снять, как проход открывался. Я нашёл её лишь потому, что именно за этой большой плитой, что отодвигалась как люк, ощущал источники воды сверху.

Спешно поднялся в пристойку. Здесь была библиотека, набитая стариками и детьми. При виде меня младшие заплакали. А трое стариков, что ещё могли ходить, поднялись с мест.

А я взглядом искал знакомое лицо.

— Магистр! — сказал я и подошёл к пожилому мужчине, на коленях которого сидела девочка на вид не старше трёх лет.

Мужчина выглядел болезненно. Словно всё происходящее знатно подкосило его.

— Сергей, не ожидал, что мы с вами встретимся при таких обстоятельствах, — печально сказал он.

И в этот момент один из стариков бросил в меня руну. Не знаю, что было в ней заложено, но я успел прикрыться щитом.

— Убейте нас быстро, прошу вас, — взмолился магистр Ершов.

— Вы причастны к убийству Скорпионовых? — сразу спросил я.

Потому что не мог не спросить. Иначе это бы изменило весь ход заложенного в моей голове плана.

— Нет. Те, кто вступили в конфликт с вашими, сейчас умирают внизу… У меня сердце кровью обливается.

Старик прижал к себе девочку, и она заплакала.

— Не троньте её! — остановил я магистра.

— Я не хочу, чтобы дети страдали, — объяснил он.

В глазах старика блестели слёзы отчаяния. И его можно было понять. То, что он хотел сделать лучше, чем отдать собственных детей на растерзание врагу, который пришёл за местью. Только вот я явился совершенно за другим.

— Им и не придётся.

Я обернулся к напавшему на меня сзади старику и со сталью в голосе приказал:

— Закрой люк. Тогда я смогу спасти ваших детей. И вас, магистр.

— Так не бывает, — не поверил мужчина, но перестал колдовать над ребёнком.

— Я вам должен. А я не привык нарушать обещания.

— То было не обещание, а просьба.

— Это не важно.

— Каковы ваши условия? — грозно спросил старик, закрывший люк.

Теперь нас не найдут ещё минут десять. Но это максимум.

— Я перенесу магистра и детей в безопасное место, если вы все принесёте клятву никогда не мстить моему клану. Поклянитесь своим тотемом.

— А мы? — взмолилась сидящая в углу старуха.

— Здесь должен кто-то остаться, — ответил я ей, не скрывая печали в голосе. — Иначе остальных будут искать. И не успокоятся, пока не найдут.

— Ты, правда, ради нас готов предать свой клан? — не верил магистр.

— Нет. Я никого не предаю. Мои собратья по клану будут отомщены. Но не ценой пролитой крови детей. И вашей. Как уже говорилось, я вам должен. Так что чем быстрее вы принесёте клятву, тем скорее уберётесь отсюда.

— Сергей, я не могу ходить. Прошу вас… — взмолился он, — отправьте с детьми Степана.

Он кивнул на стоящего рядом старика. На того, кто бросал в меня заклинание.

Времени на споры не было. И всех спасти я не мог, как бы ни хотел.

— Хорошо. Приносите клятву, — обратился я к старику, которому было на вид лет под восемьдесят.

Но тем не менее здесь он был самым активным.

Старший Ершов проговорил клятву, и его родовое кольцо засияло. Что значило, тотем принял клятву. Затем то же самое он повторил с детьми. Благо, что они все уже умели говорить. Самые младшие просто повторяли за стариком.

— Всё, уходим, — сказал я и взял старика за локоть. — Все возьмитесь за руки, словно мы играем в паровозик.

Старик кивнул детям, и они послушались.

— Сергей, спасибо, — сказал мне магистр напоследок. — Теперь мы ваши должники.

Его старший собрат кивнул, подтверждая.

— Нет. Теперь мы в расчёте, — ответил я и коснулся свободной рукой медальона.

Я знал слишком мало мест в этом мире, поэтому перенёс старика с детьми в знакомое место.

Мы оказались в пучине дня. И снова бесконечный ветер. Словно над этой частью света всегда нависает огромное ветряное проклятье.

— Это город охотников? — спросил старик.

— Да, — ответил я и взмахнул рукой, открывая пространственный карман.

Просунул туда руку и достал горсть макров. Протянул их старику.

— Этого вам хватит на первое время. И я надеюсь, что вы не станете распространяться, кто именно вас спас.

— Я же не дурак, — прохрипел старик и взял макры. — Но хочу, чтоб ты знал, кого спас.

— Не стоит.

— А я настаиваю, — ухмыльнулся старик. — Ершов Георгий Викторович. Бывший глава рода.

— Мне всё равно, кто вы и кем были. Я отдавал свой долг магистру. Так что живите. И больше не переходите нам дорогу. Иначе во второй раз я не пощажу никого.

— Это понятно. Но оно того стоило, ради них, — он кивнул на дюжину спасённых детей. — Теперь каждый из них обязан тебе жизнью. И они будут готовы отплатить, если ты назовёшь моё имя. Жить-то мне недолго осталось.

— Позаботься о детях. Большего от тебя не требуется.

— Ещё раз спасибо. Искреннее.

Я кивнул в ответ и дотронулся до медальона.

Переместился обратно в поместье Ершовых. Выскочил прямо перед Юлей.

— Ты где был? — удивлённо спросила она.

— Осматривал скрытые помещения. Нашёл карту и по ней перемещался.

— Ясно. В следующий раз не надо меня так пугать.

— Всё закончилось?

— Да. Продолжается обыск. Твой отец нашёл казну Ершовых в подвале. Думаю, тебе будет интересно на неё посмотреть.

— Очень, — ухмыльнулся я и спустился по лестнице вниз.

По пути встречались рыскающие маги. И десятки трупов. Справедливо ли ради мести за двух человек вырезать целый род?

Всё зависит от желания остальных мстить. Дети Ершовых не смогут отомстить за родителей, как бы ни хотели. Иначе их тотем прикончит последних представителей рода быстрее, чем они доберутся до нас.

Перед лестницей в подвал встретил Вику. Она воровато осмотрелась по сторонам и, не найдя никого рядом, наклонилась к моему уху, чтобы прошептать:

— Я не нашла ни одного ребёнка. А ты?

— Нет. И не ищи, — строго указал я.

Сестра с ходу поняла меня и кивнула.

Мы с ней спустились в подвал. Тут за массивной металлической дверью пряталась настоящая сокровищница.

Здесь на стеллажах стояли бутылки со всевозможными зельями и артефакты. А сундуки были набиты старыми золотыми монетами. Видно, что казна передавалась из поколения в поколение.

— Какое богатство! — восхитилась Вика.

— Да. Тут не на один замок хватит, — хмыкнул я. — Кстати, отец, а что будет с этим особняком?

— Продадим, — холодно ответил глава клана убийц, осматривая стеллажи. — Держи!

Он бросил мне металлический браслет, который я поймал. Осмотрел старый артефакт. На серебре были выгравированы руны. Очень тонкая работа.

— Это защита от физического урона, — сделал я вывод по рунам. — Интересно, сколько жизней спасла эта безделушка.

— Как видишь, хозяевам это не больно помогло, — усмехнулся отец. — Да мы до утра здесь всё разбирать будем.

— Нужно ещё нотариуса вызвать, чтобы подтвердил право передачи собственности нам по факту свершившейся мести, — вставила своё слово Елена Фёдоровна, примеряя дорогое колье.

— Разве такое право тоже существует? — спросил я, но обращался к отцу, а не к матери.

— Да. Но там очень много нюансов. Мы все соблюли. Не осталось потомков Ершовых, кто могли бы претендовать на это богатство, — ответил мне глава клана.

И тут я осознал, что из-за незнания подобных юридических тонкостей, нарушил право моей семьи. Только вот они очень нескоро об этом узнают. Ведь Ершов не дурак и будет прятать детей первые годы.

— Нам нужно возвращаться, пока в академии не хватились, — выдал я.

— Конечно, сын. За свою долю не переживай, я положу её в денежном эквиваленте на твой счёт.

— А мою? — спросила Вика.

— И твою. Все доли распределю поровну.

Сестра кивнула.

Мы попрощались с родителями. Вика тепло, а я очень холодно. Отцу пожал руку, а матери сказал лишь «до свидания», на что она никак не отреагировала.

Мариссу, Юлю и Ваню нашли на первом этаже. А вот Ленца пришлось усердно поискать. В итоге огромный волк был найден у холодильного артефакта на кухне, пожирающим колбасу. Обратно он тащил с собой целую охапку мясных изделий.

Мы снова взялись за руки, и даже за одну лапу. А затем переместились в апартаменты.

Только я успел с облегчением выдохнуть, оказавшись в гостиной, как позади послышался кашель.

Обернувшись, увидел Аркадия Викторовича, сидящего на диване рядом с дочерью. Света виновато опустила глаза в пол. А директор строгим тоном обратился ко мне:

— Сергей, что было не ясно в запрете покидать академию? Или вы думаете, что просто так можете нарушать правила?

Глава 7 Наказание

— Аркадий Викторович, вы желаете обсудить это при всех? — спросил я у директора.

Он гневно нахмурил брови и ответил:

— Вы все нарушили правила.

— Но обратились вы именно ко мне. Я готов взять ответственность за своих и обсудить это наедине с вами.

— Нет уж, давайте говорить здесь.

По настрою Аркадия Викторовича было понятно, что его цель не придумать нам наказание, а провести его здесь и сейчас лично для меня. Да, вот такой чести удостоился я, как главный зачинщик всех нарушений.

Только вот я не собирался позволить себя унижать, особенно при клановых.

— Говорите. Какое будет наказание? — прямо спросил я.

— Да вас всех впору исключить! — грозно заявил князь.

— Папа! — вступилась княжна. — Может, сжалишься до общественных работ.

— Светлана, попрошу не вмешиваться, — спокойно проговорил я и улыбнулся девушке. — Я в состоянии сам отвечать за себя и своих людей.

— Да, дочь, иди в свои апартаменты, — попросил её директор.

— Нет уж. Я останусь здесь, — насупилась она.

А любящий отец девушки не стал ей противоречить. Понимал, что это бесполезно.

— Нам собирать вещи? — спросил я сразу, чтобы не слушать угрозы про отчисление.

— Вам? Неужто вы думаете, что я бы всех сразу исключил? — поднял вверх бровь директор.

— Вы — нет. Но не забывайте, что я наследник клана. И все его представители уйдут со мной. Так же, как и союзники, среди которых есть не только студенты, но и учителя.

Это заявление крайне не понравилось князю, и его щёки побагровели от ярости. А я уже готовил в сознании успокаивающую руну. На всякий.

На несколько секунд воцарилась напряжённая тишина. Мы смотрели друг другу в глаза, оба готовые сделать следующий ход.

Я привык последним ставить точку как в настоящей, так и в словесной баталии. А сейчас совершалась именно она. Только в отличие от реальной драки, здесь меня устроило бы и перемирие.

Напряжение прервал звук захлопывающейся двери холодильного шкафа. Ленц в облике огромного волка достал ящик с яблоками, поставил на пол и стал уминать, словно это были маленькие конфеты. Да он их почти не жевал.

— Всё-таки в этом облике мясо вкусней, — выдал перевёртыш и снова полез в местный аналог холодильника.

На этот раз он вытащил оттуда кастрюлю с маринованными кусками курицы, которые Маша подготовила, чтобы приготовить на ужин.

— Ммм, с приправой хорошо зашло, — сказал он с набитым ртом.

— Ленц, тебе бы не мешало приличию научиться, — фыркнула на него Юля.

— Я животное. Мне можно есть, как захочу, — парировал он.

— Согласен, — внезапно подал голос директор. — Думаю, что ваш питомец не хочет примерять человеческий облик именно по причине нежелания учить этикет.

— А я это и не скрываю, — отозвался волк.

— Аркадий Викторович, вы не ответили, — вернулся я к насущной теме.

Хотя по виду директора было видно, что у него больше нет желания обсуждать наше отчисление. Слишком ценные кадры идут оптом со мной. Так что мысленно я поблагодарил Ленца за то, что разрядил атмосферу.

Директор поднялся и на выдохе ответил:

— Сочтёмся на общественно полезных работах.

Князь развернулся к выходу, но я ещё не закончил:

— Это на каких таких работах?

Аркадий Викторович задумался, словно у него не было заготовленного наказания.

— А вот Льву Борисовичу поможете новый экземпляр для обучения поймать, — усмехнулся князь одним уголком рта.

— Хорошо.

Такое решение было мне и самому интересно. Поскольку со Львом Борисовичем ходить на охоту было одно удовольствие.

Со своим псевдонаказанием тянуть не стал и уже на следующий день после занятий ждал бывшего охотника у главного корпуса, как мы с ним и договорились заранее.

— Куда сегодня отправимся, Лев Борисович? — дружелюбно спросил я у учителя, стоило ему подойти.

— Пусть останется сюрпризом, — подмигнул мне мужчина.

— Но вы же не просто так просили захватить тёплую одежду?

— Верно. Но оставьте вопросы на потом. Иначе всю интригу убьёте, — по-дружески усмехнулся он.

Специально для нас на первом этаже главного корпуса академии активировали портал. Нутро его было белым, но в то же время переливалось радужными красками, как поверхность мыльного пузыря.

Преподаватель прошёл первым, а я за ним.

И тёплая одежда пригодилась сразу. Только не мне, а Льву Борисовичу.

Я же продолжал стоять в сугробе. А с неба шёл снег. Давно я не видел настоящей зимы.

В прошлой жизни жутко не любил её из-за холода, но сейчас без труда контролировал температуру собственного организма с помощью магии.

А вот Лев Борисович закутался в тёплую куртку и про шапку не забыл. А затем вопросительно посмотрел на меня. На что я лишь улыбнулся и развёл руками.

— Всё время забываю, что ваш родовой дар довольно обширный, — прокомментировал преподаватель.

— Так какому монстру надо вскипятить кровь? — ухмыльнулся я. — А то кроме снега, здесь ничего не вижу.

Вокруг была сплошная белая пустыня.

— Никакому. Мы на третьем уровне изнанки. И вся сложность заключается в том, что образец нам нужен живым и желательно невредимым.

— А не получится как с предыдущим образцом?

— Нет, тот я одолжил в исследовательском корпусе. Его с пятого уровня доставили. А здесь ни у кого нет предрасположенности к магии.

— Я бы не был так уверен, — хмыкнул я, вспоминая своё знакомство с Ленцем. — Мало ли какие монстры могли снизу подняться.

— Это достаточно редкое явление.

— Значит, я очень везучий на редкости.

— Этого у вас не отнять. Но давайте вернёмся к инструкции. На самом деле вокруг нас полно монстров. Присмотритесь.

Я обратился к своему дару, чтобы увидеть источники воды в округе. Благо, что снег и живые существа сильно отличались по своей структуре, поэтому мне удалось с лёгкостью обнаружить тех, кто прятался в сугробах.

— Но стоит нам напасть на одного, как проснётся вся стая, — подметил я. — Удивительно, что они до сих пор спят.

— Нет, Сергей, они не спят. Монстры нас видят и ждут, пока мы сами направимся в их сторону. Ведь кроме охотников, сюда никто не заглядывает, поэтому у местных тварей стратегия охоты сильно подстроилась под нас. это надо учитывать.

— Тогда есть смысл поставить ловчий артефакт возле портала?

— Есть. Займитесь установкой.

Преподаватель протянул мне металлический куб, который по размерам был не больше кулака. Я поставил его в сугроб в шаге от открытого портала.

— Он сработает мгновенно, когда монстр окажется на расстоянии метра. Так что нам нужно лишь приманить тварь и быстро убежать от остальных, — объяснил Лев Борисович.

— Ага, и при этом не позволить остальным монстрам пройти через портал. А то Аркадий Викторович мне ещё какое-нибудь наказание придумает.

— У вас есть предложения про стратегию охоты? — задал каверзный вопрос бывший глава охотников.

— Вскипятить кровь всем, кроме одного, — усмехнулся я. — Был ещё вариант заморозить, но что-то мне подсказывает, в данной локации это не сработает.

— Что ж, тогда действуйте.

— И вы даже не предложите альтернативный вариант? Как же общепринятые стратегии по учебнику?

— А зачем нам они, когда можно сделать всё гораздо проще? Тем более, я уже начинаю замерзать. Бррр.

Щёки и нос преподавателя покраснели от мороза.

— Хотите, согрею вас магией?

— Пожалуй, воздержусь. Так, хоть у одного из нас будет стимул быстрее закончить.

Я кивнул и пошёл вперёд. Ноги с хрустом проваливались в сугробы почти до самых колен.

Но стоило мне пройти всего сто метров, как сугробы впереди начали подниматься, выдавая своих обитателей.

Наконец-то.

В душе разгорелся азарт, и я с помощью своей магии потянулся к силуэтам монстров. Обнаружил одиннадцать тварей, и в десять из них отправил руну с проклятьем, что должно было вскипятить кровь.

Руны метко попали по целям. Только в тела тварей, так и не прошли. Лишь подпалили белоснежную шерсть рогатых монстров, сделав их ещё злей.

Твари хором заревели. Да так громко, что у меня пошла кровь из ушей. А снег под ногами задрожал, словно от землетрясения.

— Сергей, уходим! — прокричал мне учитель.

— Нет, — громко ответил я. — У меня нет желания ещё раз сюда возвращаться!

Он хотел возразить мне, но не успел. Я растопил снег вокруг себя, и сейчас стоял в огромной луже. К краям которой и подобрались монстры.

Долго ждать не пришлось. Одна из тварей бросилась на меня. Хотела схватить своими длинными руками, но я ловко увернулся. И поднял воду вокруг себя.

Направил её к твари мощным потоком. И монстр получил своеобразный пинок до артефакта.

А над десятком остальных тварей, что столпились на снежном берегу, я образовал водный щит.

Нужный монстр попал в клетку. В прямом смысле. Стоило ему приблизиться к артефакту, как тот преобразовался в квадратную темницу.

С помощью заклинания Лев Борисович поднял нашего пленника с его тюрьмой в воздух и направил через портал.

— Теперь точно уходим! — гаркнул он мне.

А я лишь кивнул и поплёлся к порталу. Теперь ноги утопали в размокшей грязи.

Но вскоре мы выбрались.

— Хитрости вам не занимать, — с уважением произнёс бывший глава охотников.

— А иначе в этом мире не выжить, — ответил я.

Но имел в виду не мир изнанки, а дворянское общество. И Лев Борисович меня понял, судя по его ироничной ухмылке.

Я помог доставить пленника до аудитории, и на этом был свободен.

* * *

Получив у секретаря директора бумагу с разрешением на выход из академии на сутки, Вика отправилась домой.

Только вот прямо у портала столкнулась со своим братом. Он вместе с одним из преподавателей накладывал на страшную тварь с белой шерстью заклятье усмирения. Девушка вздрогнула несмотря на то, что монстр находился в клетке.

Но желание скорее увидеть мать погасило внезапно возникший страх. Вика обошла стороной брата. А Сергей, занятый делом, не заметил, как для его сестры перестроили портал, и он изменил цвет. А девушка ускользнула.

Оказавшись во дворе своего поместья, Вика побежала к дому. Распахнула дверь и чуть не сбила с ног Виктора.

— Прости, — спешно сказала она слуге и понеслась наверх.

А вот перед родительской спальней, девушка выдохнула и постучалась.

— Зайдите, — раздался громкий женский голос.

— Мама! — Вика залетела в комнату и бросилась в объятья женщины.

— Доченька, я так рада тебя видеть. Ты так выросла. Вчера нам не дали поговорить, а я так хотела.

— О чём поговорить?

Тон матери показался Вике обеспокоенным. Больше не было того восторга после долгой разлуки, что мать и дочь испытали при первой встрече.

— Доченька, присядь, — ласково попросила Елена.

Девушки опустились на диван. Елена сжала в своей руке ладонь дочери. Посмотрела в её бездонные голубые глаза.

— Мам, что случилось? Ты меня пугаешь, — призналась Вика.

— Расскажи, что стало с твоим братом, — попросила мать.

— Разве отец не поведал?

— Да, но я хочу услышать твою версию.

И Вика рассказала обо всём, что случилось после того, как её брат вышел из комы. Умолчала лишь о своих предположениях. Она не могла говорить наверняка, что на месте брата находится другой человек.

Ведь, с одной стороны, он кардинально изменился. Но с другой, Акула его признала и наделила особым даром. Чужаков так не одаривают, их карают.

Елена долго расспрашивала дочь за закрытыми дверьми её спальни. В какой-то момент Вика заметила, что на стены наложено заклятье тишины. Девушку смущало, что её мать интересует лишь её брат.

Ей так хотелось рассказать и о своих достижениях! Аж до обиды, что постепенно разрасталась у неё в груди.

— Мама, может, хватит о Сергее. Итак, всё только о нём и говорят, а теперь ещё и ты, — взмолилась Вика.

— Да ты разве не видишь, что твоего брата давно нет в живых? — разозлилась мать. — И разве это не должно меня волновать?

— Он стал другим, да. Но это он. Мой братик, — по щеке Вики покатилась слеза, ей было безумно обидно такое слышать. — Он спас меня и тебя. А у тебя наглости хватает его обвинять.

— Он привёл в наш клан чужаков из других миров. Ты разве не видишь, что этот чужак поднимает всё под себя?

— Мама, хватит! У тебя не получится настроить меня против брата. Столько, сколько он сделал для меня за эти полгода, никто не делал за всю мою жизнь!

— Да ты потеряла рассудок!

— Нет, это ты вернулась сумасшедшей.

Вика резко встала и пошла к двери. Она намеревалась увидеть отца и сразу вернуться в академию. Не было никаких сил на продолжение общения с матерью.

Но стоило девушке открыть дверь, как она столкнулась с молодым человеком. Он занёс руку, чтобы постучаться.

— Виктория, кто тебя расстроил? — грозно спросил он.

В нос девушке ударил запах смерти. Словно она с трупом разговаривала, а не с живым человеком.

— Никто, — резко ответила она и захлопнула дверь.

А затем повернулась к матери и шумно выдохнула, перенимая привычку отца и брата. Только вот обида и злость не желали проходить.

— Что он здесь делает? — сквозь стиснутые зубы спросила Вика.

— Я не ожидала тебя сегодня, поэтому позвала княжича, чтобы познакомиться с будущим зятем, — совершенно спокойно ответила мать.

— А у меня ты не могла спросить сначала? — крикнула Вика.

— Зачем? Вы уже помолвлены.

— Я за него не выйду, — твёрдо заявила Вика. — Раз Сергей жив, значит, и помолвку можно расторгнуть. Я пошла к отцу.

— Стой! Ты выйдешь за него. Я не позволю расторгнуть договор!

— Ты не моя мать, — буркнула Вика. — Моя мать никогда бы не продала меня этому… этому исчадию из могилы.

Девушка снова распахнула дверь. И вновь встретилась взглядом с высоким, темноволосым парнем.

— Я не выйду за тебя, Совин, — громко заявила она. — И вообще, у меня есть другой.

— Кто он? — грозно спросил парень.

И Вике показалось, что эманации смерти заполнили всё вокруг. Она не могла терпеть этот запах. К горлу подступала тошнота.

Девушка не ответила и сорвалась с места. Но парень ринулся за ней.

Вика ввалилась в кабинет отца без стука и захлопнула дверь прямо перед лицом княжича.

— Не пускай его! — взмолилась девушка, обращаясь к отцу.

— Кого? — спросил глава клана и поднял на дочь удивлённый взгляд.

— Совина. Он за дверью.

— А что он здесь забыл?

— Мать позвала. Избавься от него, умоляю. Мне противно даже рядом с ним находиться.

— Виктория, я всё слышу, — раздался голос из-за двери. — Позволь, я войду, и мы спокойно поговорим.

— Отец, расторгни помолвку, всё что хочешь сделаю, — в слезах попросила девушка.

— Пусти княжича, — спокойно попросил отец. — Нам нужно всем вместе поговорить.

Вика неохотно кивнула и открыла дверь.

— Я не согласен на расторжение, — с ходу заявил парень.

— Позвольте узнать, почему? — обратился к княжичу глава клана. — Если моя дочь искренне не желает брака с вами.

— Не хочу. Мне нравится ваша дочь. И она будет моей. А теперь я попрошу вас назвать имя моего конкурента. Мне нужно с ним разобраться, чтобы девушку не попортили до свадьбы.

От такого заявления у Вики чуть челюсть не отвисла. Собственно, как и у её отца. Но оба Акулиных молчали. Все знали, как маги смерти разбираются с конкурентами.

— Его зовут Коршунов Нурлан, — раздался из коридора громкий голос Елены.

— Зачем ты подставляешь меня? — прикрикнула Вика на мать и вышла в коридор.

Но вместо ответа Елена подняла руку.

И Вика оцепенела. Она больше не могла сказать ни слова. Не могла пошевелиться. Словно родная мать решила обратить её в статую для покорности. Только по щеке девушки скатилась одинокая слеза.

Завидев это, княжич провёл рукой по щеке Вики. Но девушка не могла даже сморщиться.

— А такой ты мне нравишься даже больше, — ехидно подметил он. — А теперь извини, мне пора идти убивать.

Граф Акулин дождался, пока княжич спустится по лестнице, и только потом обратился к супруге:

— Елена, отпусти дочь!

— Она слишком буйная, — возразила женщина.

— Отпусти. Я сам с ней разберусь, — со сталью в голосе повторил он.

Вика пришла в чувства. Ей стало дурно, и она чуть не упала от головокружения. Но отец поддержал её.

А Елена, не обращая внимания на муки дочери, удалилась обратно в спальню.

— Я должна предупредить его, — просипела девушка сквозь боль.

— Сейчас позову целителей, они тебя подлатают, а потом предупредишь, — ласково произнёс отец и посадил девушку на пол.

А сам убежал, чтобы через пару минут вернуться с Елизаветой. И через пару мощных целительских заклинаний Вика вернулась в норму.

— Спасибо, мне пора, — сказала девушка вставая.

Она украдкой заметила, что отец смотрит на целительницу с восхищением. С возвращением матери его чувства к Елизавете не угасли. Но в их отношения Вика не собиралась вмешиваться, своих проблем хватало.

* * *

Я сидел на диване в гостиной и читал свой трактат о проклятьях. Только вот сегодня он выдавал информацию об аномалиях, какую успел насобирать на полке в библиотеке.

Как вдруг входная дверь распахнулась, и из коридора выскочила Вика. Её лицо выглядело заплаканным.

— Вик, что случилось? — серьёзно спросил я.

— Нет времени объяснять. Нам надо спасти Нурлана.

— От кого? — спросил я и встал.

— От Совина. Он хочет прикончить его.

— Ему не проникнуть в академию.

— Он найдёт способ. Будь уверен.

— Ладно, тогда надо с ним встретиться.

Я достал мобилет и набрал юного некроманта. Назначил встречу в столовой через двадцать минут. Всё равно нам бы пришлось идти туда, поскольку Ленц съел весь ужин, за что получил нагоняй от Маши.

Но не успели мы с Викой спуститься в столовую, как у меня в кармане зазвенел мобилет. Высветилось «Неплохой некромант», и я взял трубку.

— Нурлан, ты уже на месте? — сразу спросил я.

— Нет. Мне только что позвонила мать. Наш родовой замок взяли в осаду. Грозятся всех убить, если я не явлюсь.

Глава 8 Маги смерти

— Поднимайся к нам. Я перенесу тебя, — сказал я другу, а сам направил подъёмный артефакт снова наверх.

— Вот же некромант позорный. Сам явиться не смог, — всю дорогу обратно ругалась Вика на своего несостоявшегося жениха.

Мы зашли в апартаменты, а Нурлан прибежал следом всего через пять минут.

Запыхавшийся парень встал на пороге и сразу сказал:

— Скорее! Там же мои родные!

— Нурлан, подожди, — остановил я его пыл. — Можешь объяснить, кто на вас напал?

— У матери истерика. Она не смогла внятно объяснить. Там произошло что-то ужасное, раз она в таком состоянии.

— Да, вывести магов смерти сложно, — подметил Ленц.

Всё ещё в обличие волка он лежал на диване.

— Ладно, по факту разберёмся. Ленц, поднимай свою шерстяную задницу.

— Иду, иду, — с неохотой прорычал волк.

— Я с вами, — заявила Вика.

— И мы! — раздался из комнаты голос Мариссы.

Девушка вышла к нам вместе с Ваней и Юлей. И Влад плёлся позади.

— А мне можно? — смело спросил он.

— Нет, тебя-то там точно убьют, — отмахнулся я.

— Не убьют. Я уже два боевых заклинания выучил.

— Этого мало! — отрезал я и взял Вику за руку.

Остальные подошли, и мы выстроились кругом. Юля взяла Ленца за лапу, а я протянул медальон Нурлану со словами:

— Представь место, где хочешь оказаться.

Юный некромант на миг прикрыл веки, и пространство вокруг нас расплылось.

Сперва по волосам ударил холодный ветер, а затем уже прояснилась картинка новой реальности. Прямо посреди леса стоял высокий замок, как из средневековых сказаний. И в ночи он смотрелся так мрачно, словно там обитали настоящие вампиры.

Но не было времени интересоваться, где мы, и Нурлан вывел нас к дороге, которая и вела к замку на холме.

— Ну и домишко у тебя, — внезапно позади раздался знакомый голос.

— Влад, чёрт возьми! Ты как с нами перенёсся? — обернувшись, спросил я.

— Увидел поток магии и решил к нему присосаться, — пожав плечами, ответил парень.

— Присосаться? — хмуро переспросил я.

— Ну, типа я коснулся своей магией то, что увидел. И оказался здесь.

Мы с Викой переглянулись. Это была странная способность, но я уже прикидывал, как её можно будет использовать в дальнейшем.

— Стой позади и в пекло не лезь. Ясно? — я добавил стали в голос, чтобы парень точно понял всю серьёзность происходящего.

— Ага. А где мы оказались? Я будто в Трансильванию попал.

— Так оно и есть, — внезапно ответил Нурлан. — Мы уже двести лет, как купили этот замок. Если верить легендам, то раньше там жил легендарный маг крови и бывший правитель этих земель.

— Дракула, что ли? — уточнил Влад.

— Кажется, что его звали Влад Цепеш. Но прозвище было именно такое.

— О, тёзка!

— Хватит пустых разговоров, — осадил я друзей. — Я не вижу у забора никаких врагов.

— Это Совин хитрит, — отозвалась Вика. — Не удивлюсь, если там в земле закопалась сотня мертвецов.

— Не, с этим бы мои родители справились, — прокомментировал Нурлан. — Мы же маги смерти в пятом поколении.

— А ворота-то открыты, — заметила Юля.

— Да они всегда открыты, чтоб слугам по сто раз не ходить, — отмахнулся юный некромант.

— Маги смерти все на учёте стоят. Они же без разрешения убивать не имеют права, — напомнила Марисса.

— А ты хорошо ознакомилась с законами, — подметил я.

— Только не во всех справочниках прописаны исключения, — серьёзно продолжил Нурлан. — Маги смерти имеют право вызвать на смертельную дуэль тех же магов смерти.

— Типа свой своему не навредит, — усмехнулся Влад.

— Это всё меняет. Юль, будь наготове. Твой дар сможет нейтрализовать хотя бы часть заклинаний смерти, — обратился я к девушке.

— Надеюсь, — выдохнула она.

Девушка постоянно показывала неуверенность в себе, как в маге. Только вот я видел её успехи и на практике, и на поле боя. Она сильна, хоть и сама не осознаёт этого.

— Вы заметили ветер? — внезапно спросил Ваня.

— Да, и что такого? — нахмурилась Вика.

— В лесу не бывает ветра, — пояснил я. — Значит, он создан магией. Но зачем?

На миг я заглянул в подпространство, но ничего не обнаружил. Здесь была какая-то скрытая магия, если вообще была.

— Слышал, что таким образом можно разносить заклинания, действующие на большую площадь. Но как это проверить преподаватель не говорил, — пояснил Ваня.

— Влад, ты что-то видишь? — обратился я к парню, поскольку он уже успел выделиться навыком магического зрения, хоть и сам этого не понимал.

— Хм, — он остановился и прищурился. — Слишком темно, чтоб понять. А здесь всегда проходит северное сияние?

— Какое к чёрту северное сияние, Влад? Просто опиши, что видишь, — требовательно сказал я.

— Ну переливы разноцветные в воздухе. Над замком особенно ярко.

— Это магия сокрытия, — подала голос Марисса и остановилась. — Нам показывают иллюзию.

— Можешь убрать? — спросил я.

— Нет. Слишком сильное наваждение, — замотала головой девушка.

— А можно я попробую? — снова вписался Влад.

— Попробуй, хуже ты точно не сделаешь, — разрешил я.

Парень вышел вперёд и в предвкушении потёр ладони. А затем поднял руки вверх и стал делать хватательные движения.

— Эм, ты что делаешь? — недоумённо спросил Ваня.

— Пытаюсь заклинание поймать, — ответил парень.

— А, всё понятно, — протянул друг и обратился ко мне. — Надо бы что-то более действенное поискать. Может, ваш Морф знает?

— Увы, он остался дома. И кроме проклятий, магии смерти и аномалий, он ничего не соображает, — пояснил я.

— Всё равно ты здорово его натаскал. И тебе польза, и ему в удовольствие, — констатировала Марисса.

— Готово! — огласил Влад.

— Фига! — только и смог выдать Ваня, смотря на происходящее.

И я был полностью с ним согласен. Это же надо было додуматься!

Да, замок был окружён. Но привычных агрессивных умертвий здесь не было. Зато неупокоенных душ — целая армия.

— Да их тут не меньше тысячи, — с открытым ртом прокомментировала Юля.

— Если не больше, — сглотнув ком в горле, отозвался Нурлан. — На такую ораву у всей моей семьи сил не хватит. Но вон, они сдерживающий щит поставили.

Юный некромант указал на едва заметный переливающийся купол. Словно замок был окутан тонким мыльным пузырём.

— А этот хрен где? — грозно спросила Вика, осматриваясь.

Мы приближались к воротам. В лесу не было ни одного приведения. Все они плотной кучей столпились во дворе замка. Да, Дракула, наверное, в гробу сейчас переворачивается от всего происходящего с его домом.

Я обратился к своему родовому дару и обнаружил несколько источников воды в лесу неподалёку, в них угадывались человеческие очертания.

— Он там, — ткнул я в нужном направлении. — И не один.

— Может, сначала с приведениями разберёмся? А то мои родичи долго не удержат купол, — попросил Нурлан.

— Этих изгоню, так новых призовут. Сперва надо устранить первопричину.

— Совин! Выходи, гнида! — на весь лес внезапно прокричала Вика.

Я прежде не видел, чтобы кто-то настолько бесил мою сестру.

Ветер стих. А вот призраки возле замка усерднее стали ломиться в купол, да ещё и вопить начали.

С левой стороны послышался треск веток и чьи-то шаги. А через две минуты к нам вышло четверо магов в чёрных плащах.

— Ещё и своих братьев притащил, — гневно фыркнула Вика.

— А вы так вообще целой толпой пришли, — с усмешкой отозвался стоящий впереди группы парень.

Я вышел к нему и представился:

— Граф Акулин Сергей Александрович, вы напали на дом моего друга. Попрошу объясниться.

— Сергей, не надо с ним церемониться! Отсеки на хрен эту прогнившую голову! — прокричала стоящая позади Вика.

— Я сам решу, как поступить, сестра, — спокойно ответил я ей, обернувшись. — Доверься мне.

Нурлан подошёл к девушке и обнял в попытке успокоить. Но щёки сёстры лишь багровели от злости,что было видно даже ночью, в серебряном свете луны.

— Совин Тимофей Аркадьевич, — представился маг смерти и протянул мне руку.

А я не стал её пожимать.

— Какие у вас претензии к моему другу? — повторил я вопрос.

— Он сейчас стоит и лапает мою невесту, — Совин кивнул на юного некроманта, обнимавшего мою сестру.

— Эй, ты бы за языком следил! — встрепенулся Нурлан.

— О, а он, оказывается, говорить умеет! Примешь вызов за честь моей дамы?

— Она не твоя! — процедил парень.

— Мы переговорим и дадим вам решение, — спокойно сказал я Совину.

Ведь лично я с ним ещё поссориться не успел. Это только предстояло.

Оттащил Нурлана за локоть к лесу. Выставил небольшой купол тишины.

— Примешь вызов? — спросил я у парня.

— Да больно много ему чести.

Лицо некроманта искривилось от злобы. Или от бессилия.

— Я могу выступить вместо тебя, — предложил я.

— Чтобы я запятнал свою честь? Нет уж, спасибо.

— А какая честь будет в твоей смерти? Он опытный маг, а ты только научился умертвия воскрешать. Мы даже до смертельных проклятий до сих пор не добрались.

Нурлан задумчиво опустил взгляд. Это решение давалось с трудом. Да, для любого аристократа оно было сложным. Законы морали и чести играли в этом мире весомую роль, особенно для дворянского сословия.

— Хорошо, — тихо ответил парень. — Для меня большая честь принять помощь от такого опытного мага, как ты.

— Давай без официоза, — улыбнулся я. — Я лишь не хочу, чтобы Вика закатывала мне истерики после твоей смерти.

Он улыбнулся, поняв шутку.

Я убрал купол тишины и вернулся к Совину. Нурлан встал рядом со мной и громко объявил:

— Ваш вызов принят, княжич. Мы будем биться на магии. За руку прекрасной графини Виктории. Однако вместо себя я желаю выставить графа Акулина.

— Ну ты и трус, — ухмыльнулся Совин. — Чести твоему дому не будет после этого.

— Если останется кто-то, кто сможет об этом рассказать, — там же тоном ответил я.

— И у меня будет дополнительное условие. На время дуэли остановите своих приведений. Иначе мне придётся доложить о нападении на родовое поместье без должного повода, — продолжил юный некромант.

Княжич оскалился и поднял руку. В тот же миг призраки утихомирились. Но продолжили парить на своих местах в ожидании команды хозяина.

Мы с Совиным отошли подальше, и его братья выставили над нами защитный купол, чтобы мы случайно не спалили лес.

Княжич оценивающе смотрел на меня. Да, моя кандидатура на дуэль вместо Нурлана меняла все его планы. Ведь я не мог смерти, и согласно законам просто так меня не прикончить. А вот у меня не было ограничений.

— Можете начинать, — обратился я к противнику спокойным тоном, словно мы не собирались биться до конца.

Он поднял руку и нарисовал в воздухе хорошо знакомую мне руну. Я лишь усмехнулся. Такие простые проклятья мне Морф на первой неделе нашего знакомства показал. А также способы их нейтрализации.

Так что, когда руна полетела в меня, я схватил её и сжал в кулаке. А затем поглотил проклятье, направив его энергию на расширение магического источника.

Да нет ничего глупее, чем кидаться проклятьями в ведьмака.

Совин попробовал снова. И на этот раз это было проклятье смерти, но я перехватил и его.

— Это всё, на что вы способны, княжич? — усмехнулся я.

Он мог с лёгкостью прибить меня своей магией смерти. Но запрет на такое заставлял самоуверенного противника лишь злиться.

Поэтому дальше он нарисовал целую схему из проклятий и бросил их в меня. Но руны снова растаяли в моей руке.

— Да кто ты такой? — выпалил Совин.

— Где ваше уважение? Или вы забыли о дворянской чести, ваше высочество?

— Плевать на честь. Как ты отбился от моих атак?

Совин выглядел озадаченным и раздражённым. Он не мог понять, как обычный первокурсник магической академии смог справиться с его атаками.

— Мы на дуэли, а не на уроке по проклятьям, — усмехнулся я.

Княжич снова бросил в меня смертоносные руны, но все его попытки были обречены на провал. Руны растаяли в моей руке, а я продолжил стоять перед ним непоколебимым, точно стена.

— Ты победил, — мрачно сказал парень.

— Что? Да я ещё атаковать не успел, — развёл руками я.

— И не надо. Мне не нужна твоя сестра. Если покажешь, как ты поглотил мои проклятья.

Это было важное знание для мага смерти, поскольку из-за невозможности использовать напрямую магию смерти, некромантам приходилось оперировать проклятьями. Это было одно из исключений, поскольку в местной классификации проклятья относились к другому профилю магии.

Но стоило ли делиться такими знаниями с врагом?

— На кой мне помогать тебе? — спросил я, на этот раз без показной вежливости.

— Я расторгну помолвку с твоей сестрой и уберу призраков от замка.

Пожалуй, этот некромант был слишком умён в отличие от своих постепенно сходящих с ума собратьев по ремеслу. И это делало его очень опасным. А мне уже хватило войн с некромантами.

— Этого мало, — серьёзно ответил я, осознавая, какими могут быть последствия.

— Тогда чего ты хочешь, Акулин?

— Гарантий, что это знание ты не станешь использовать моего клана и моих друзей.

— Я принесу клятву.

— Вперёд, — кивнул я.

Парень чётко проговорил клятву, и его родовой перстень загорелся. Тотем принял клятву.

— Я научу тебя на каникулах, — сказал я, протягивая ему руку.

— А раньше никак? — спросил он после рукопожатия.

— Нет, это займёт не один день. А я уже и так достаточно правил в академии нарушил.

Парень усмехнулся и кивнул.

— Честно, не ожидал, что мы договоримся. Я пришёл сюда проливать кровь, а вместо этого нашёл настоящий самородок.

— Я тоже, — ответил я.

Ох, чувствую последствия этой сделки мне долго придётся разгребать. Но лучше так, чем проливать кровь дорогих мне людей и их близких.

Совин кивнул братьям, и они убрали купол.

— Помочь с изгнанием призраков? — спросил я.

— Ты и это умеешь? — парень старался не выдавать удивления, но у него плохо получалось контролировать мимику.

— Да. Печать понадобится большая. А я бы не хотел ждать до утра, пока вы её начертите. Вместе мы это сделаем гораздо быстрей.

— Буду признателен, — ответил парень.

— Сергей, почему ты его не убил? — сразу накинулась на меня с расспросами Вика.

— Мы договорились. Считай, что помолвка расторгнута.

— И ты оставишь это без последствий? — она кивнула на замок.

— Нет. А пока мы все дружно идём чертить печать изгнания вокруг забора.

— Это же огромная площадь, — поразился Нурлан.

— Поэтому идём все вместе. Влад, тебя это тоже касается. Иди сюда!

— А можно мне пока в лесу поохотиться? — подал голос мой скучающий перевёртыш.

— Хорошо, только местным охотникам тоже хоть немного дичи оставь.

— Замётано, — ответил Ленц и быстро скрылся в лесу.

Все собрались вокруг меня. И даже Совины внимательно слушали инструкции. Я распределил между ребятами простые знаки, а сам ходил и дорисовывал нужное.

Но даже общими усилиями, работа заняла четыре часа.

— А теперь все отходим подальше, — крикнул я, когда печать была готова.

Сам встал на черту магического круга и принялся вкладывать ману в рунную схему. Совины встали вместе со мной, и мы находились примерно на равноудалённом расстоянии.

Не прошло и минуты, как печать загорелась пламенем, а призраки завопили. А вскоре и вовсе исчезли. Но мы стояли до последнего, пока печать не погасла.

Нурлан бросился во двор дома и обнаружил, что защитного купола больше нет.

Мы не стали заходить внутрь, дав некроманту возможность объясниться с родителями.

— Нам пора. Пока старшие Коршуновы не решили вызвать нас на ещё одну дуэль, — сказал мне на прощание княжич. — В первый день каникул буду рад принять тебя в своём поместье.

Он слегка мне поклонился, а затем вместе с братьями скрылся в лесу.

Вовремя. Поскольку через пару минут во двор выбежал разъярённый отец Нурлана с криками:

— Где они? Я им сейчас покажу, как дома честных дворян осаждать!

— Папа, успокойся, — просил его Нурлан.

— Какой успокойся? Нашу честь посрамили!

— Так, мы уже всё решили!

— А я ничего не решил!

Они препирались так ещё полчаса, пока отцу парня не надоело. Старший Коршунов махнул рукой и вернулся в замок. Даже не стал подходить к нам для знакомства. Но оно и к лучшему.

Когда мы вернулись в апартаменты, за окнами уже царила глубокая ночь.

В гостиной горел свет. А на столе находилась записка: «Сергей, надеюсь, что следующее наказание вас хоть чему-то научит. Завтра после занятий буду ждать вас у стационарного портала. Аркадий Викторович Нерпов».

— Видимо, сегодня он решил нас не дожидаться, — усмехнулся я, показывая записку сестре.

— Почему каждый раз наказывают одного тебя? — удивилась Вика.

— Наследнику положено отдуваться за весь клан. Мне даже интересно, что директор придумал на этот раз.

Глава 9 Бермуды

На следующий день я стоял возле стационарного портала в назначенное время. Даже на две минуты пораньше пришёл, а вот директор явился точно вовремя, как самый пунктуальный человек в академии.

И на этот раз Аркадий Викторович сиял непревзойдённой улыбкой, словно шёл на праздник.

При виде директора охранник портала встал и учтиво заявил:

— Приветствую вас, Аркадий Викторович. Портал уже настроен по заданным вами координатам и полностью готов к работе.

— Благодарю, Михаил, — кивнул он охраннику, а затем уже обратился ко мне. — Сергей, следуйте за мной.

Мы прошли в портал и вышли… на корабле. Точнее, на целом острове из кораблей, которые течение прибивало сюда. А поверхность моря вокруг нас кишела водорослями вперемешку с мусором.

От этой картины я сморщился.

— Что мы забыли в Бермудском треугольнике? — прямо спросил я у директора.

Наше местоположение было слишком очевидным, только в одном месте на всей планете встречается такая картина.

— Сергей, скажу тебе по секрету, что вчера я был на международном совете по экологии. В основном там обсуждали загрязнение магическими выбросами, но в этот раз затронули и тему самого обыкновенного мусора.

Директор перешёл на неофициальный стиль общения, значит, и я мог говорить более открыто.

— Уж не хотите ли вы сказать, что моим наказанием будет очистить целое море? — с лёгким возмущением спросил я.

— Ты догадливый, — усмехнулся директор.

Предполагаемая задача была слишком большой для одного мага, даже с сильным даром стихии воды. Чисто из-за огромной площади Саргассова моря.

Из-за того, что этот участок огибали два крупных течения, вода здесь застаивалась. А эти же течения приносили весь мусор из океана именно сюда. И с годами море превратилось в огромную свалку.

Правда, половину мусора занимали брошенные или повреждённые корабли, что скапливались в одном месте. Большинство были не на плаву, и что-то мне подсказывало, что всё пространство до самого дна занято обломками всевозможных судов.

— Аркадий Викторович, здесь столько хлама, что я его до конца года буду утилизировать.

— Вот и прекрасно. Меньше проблем от тебя в академии будет.

— В смысле? — открыв рот, переспросил я.

— Понимаешь, Сергей, ты стал у меня главной повесткой дня. И так каждый божий день. Мне надоело.

— И вы решили от меня избавиться?

— Нет. Это всего лишь наказание. Я заберу тебя, как очистишь это море.

Вот чёрт! Да он на полном серьёзе это говорит!

— А если я откажусь?

— Сергей, ты же понимаешь, что здесь неспроста пропадают корабли. Знаешь, почему?

— Здесь не работают стандартные артефакты переноса? — предположил я.

— Да, поэтому твой медальон здесь не сработает. А ты не маг-универсал, чтобы самому переместиться.

— Меня будут искать.

Кулаки невольно сжались. Захотелось бросить в директора убойное заклинание, но умом я понимал, что мне рано с ним тягаться. Тогда вообще придётся до дома на попутных акулах добираться. А это такое себе удовольствие.

— Будут. Но не найдут, — ухмыльнулся директор.

М-да, видимо, я конкретно его достал.

— А если я доберусь до материка и буду жить себе свободно? — усмехнулся я в ответ.

— Доберись. Там неизведанные земли. Будешь жить среди волков.

— А тут среди рыб, разница невелика.

— Акулин, перестань уже паясничать. Я заберу тебя, как закончишь. В твоих интересах это сделать, как можно скорее.

Сказав это, он щёлкнул пальцами и исчез. Вот же гад!

— В твоих интересах, — хмыкнул я, но этого уже никто не услышал, кроме рыб, конечно.

Оставил меня одного. На этом ржавом корыте, болтающемся на волнах.

И что мне здесь делать? Если я начну накладывать на мусор руны испепеления, то закончу к концу учебного года. Слишком дорогая практика по уборке мусора выходит.

Я искренне пожалел, что не взял с собой Морфа. Вот он бы мог подсказать, как разнесли заклинание на большую площадь. Правда, тогда я бы и всю местную флору и фауну уничтожил вместе с мусором. Поскольку выборочно руны испепеления не работают. А жаль.

Присев, я снял ботинки и опустил их в воду. Здесь было тепло. Даже очень. Поэтому не требовалось поддерживать терморегуляцию организма с помощью магии.

Вокруг была сплошная вода и мусор. Ни единой живой души, не считая тех же рыб, что прятались в гигантских саргассовых водорослях.

Я разделся до плавок, которые почти всегда носил на себе по привычке ещё прошлого хозяина этого тела.

То, что творилось на поверхности моря, было и так прекрасно видно, меня интересовала глубина. Поэтому сложа руки лодочкой, я нырнул.

Родовая способность активировалась, и лёгкие перестали работать. А всё жизненные функции организма стали осуществляться за счёт моих запасов маны.

Зрение быстро подстроилось под новую среду, и я увидел вокруг себя сплошные водоросли с одной стороны, и подводно-надводное кладбище кораблей с другой.

Меня манила глубина. Не знаю почему. Наверно, на уровне лишь одной интуиции. Но мне безумно захотелось достать до дна, хоть и был велик риск напрочь запутаться в огромных водорослях.

Постепенно я опускался всё глубже и глубже. А толща водорослей над головой перекрыла доступ к дневному свету. И лишь изредка я наблюдал его узкими полосками меж стремящихся к поверхности стеблей.

«Да насколько же здесь глубоко?» — подумал я, как вдруг послышалось пение китов. Но этих величественных морских гигантов здесь точно не было. На пути встречались лишь мелкие рыбёшки, способные плавать в узких пространствах.

А гул всё усиливался. И казалось, чем глубже я опускался, тем громче становился звук.

Чёрт, он существует на самом деле или это очередное наваждение?

Я не понимал.

Звук раздражал, но страха не было. А зря. Иначе бы я не продолжил опускаться в морскую бездну.

Достигнув дна, обнаружил разлом в два метра толщиной. Только даже со своим приспособленным зрением начала и конца его я найти не мог.

Спуститься туда мог только полный дурак. Или тот, в ком любопытство пересиливает страх. Либо же чьё-то наваждение манило меня туда. И я не хотел сопротивляться.

Нырнул в глубокую бездну. И всё время спуска мне казалось, что земля вот-вот схлопнется, и ниже дна моря меня уже точно никто не найдёт.

Внезапно в глубине показался свет. Ох, я не удивлюсь, если набрёл на тот самый секрет Бермудского треугольника, что так и манит сюда магов всех мастей.

Да, это был портал. Или скорее, стабильный прорыв в пространстве.

Пройти ли через него? Ну а что я теряю? Либо рискнуть, либо до скончания веков избавляться от мусора, чем мне совершенно не хотелось заниматься.

И я выбрал риск. Одним рывком нырнул в портал.

* * *

— Папа! Я нигде не могу найти Сергея! — ввалилась в кабинет директора академии Светлана.

— Не переживай, доченька, рано или поздно он вернётся, — спокойно ответил князь, не отрывая взгляда от разложенных на столе бумаг.

— Что значит «рано или поздно»? — тон девушки стал более настойчивым.

— Это такое выражение, доченька. Откуда мне знать, где он?

— Ты последний его видел. Сергей пошёл на встречу с тобой. И уже два дня его нет!

Князь Нерпов всё же оторвал взгляд от документов, шумно выдохнул и произнёс:

— А вчера такой хороший день был. Единственный день, когда никто не говорил о твоём Сергее.

— Папа! Так где он?

Щёки девушки покраснели, почти сливаясь по оттенку с цветом её огненных волос.

— Я же сказал, что не знаю, — развёл руками князь. — К порталу он так и не явился.

— Ты мне врёшь. Я видела, как ты уходил с ним.

— Ты не могла этого видеть, не придумывай, — спокойно сказал Аркадий Викторович.

За долгие годы он научился спорить с дочерью. И главным правилом для князя стало во что бы то ни стало сохранять спокойствие. Тогда до женской истерики не найдёт.

— Я видела. Своими глазами, — процедила света и приблизилась к отцу.

Девушка наклонилась через стол и посмотрела прямо в глаза отцу.

— Во что я был одет?

— В белую мантию с красным поясом. Обычно её на всякие совещания одеваешь. — твёрдо ответила Света.

— Угадала, — улыбнулся князь.

— Я не гадала! — крикнула девушка и ударила кулаком по столу. — Что ты сделал с моим женихом? Отвечай же!

— Ну во-первых, вы ещё не помолвлены. А во-вторых, ничего я с ним не делал. Или ты не веришь собственному отцу?

— Не верю, — замотала головой княжна. — Поскольку знаю твою хитрость. И я прекрасно видела, как тебя задели слова Сергея, когда ты стал угрожать ему отчислением. Решил отомстить?

— Дочка, это зашло слишком далеко. Последний раз повторяю, что не знаю, где носит твоего Акулина.

— Лжёшь. Нерпа мне всё показала. Ты уходил вместе с ним, — злобно предъявила отцу Света.

— Нерпа? — глаза князя округлились. — Но ведь родовой дар по женской линии открывается лишь тогда…

Нерпов побелел от осознания.

— Скажи, что это неправда, — умоляющим тоном, прошептал директор академии.

— Правда, отец. Я беременна. И в награду за это дитя Нерпа одарила меня своим талантом. А теперь ответь, куда ты дел моего жениха?

— А разве богиня не показала тебе? — с сомнением спросил князь.

— Нет. Она не может его найти.

— Великие боги, что я наделал…

— Папа! Что ты сделал?

— Пойдём к порталу, дочка. Заберём твоего Акулина.

Они спустились на первый этаж, но всё это время Света продолжила строить недовольное выражение лица.

Директор передал охраннику портала нужные координаты, и через пару минут проход открылся.

— Подожди меня здесь, — передумал князь.

— Нет уж, я пойду с тобой, — заявила Света и шагнула в портал.

Отец и дочь вышли на старой ржавой посудине посреди Саргассова моря. Только вот никого живого здесь видно не было.

— Сергей! — громко позвала Света, но никто не отозвался.

— Подожди, я обыщу море с помощью поискового заклинания.

Девушка в напряжении ждала, пока её отец колдовал, вкладывая ману в свои слова. На миг его глаза блеснули красным огнём.

Но затем с недоумением он произнёс:

— Его здесь нет.

— Отец, что ты с ним сделал?

Света разозлилась не на шутку. Да, отсылая графа Акулина подальше ради банальной человеческой мести, князь совершенно не подумал о реакции дочери.

И всё бы ничего, только теперь княжна от него не отстанет, когда их знатный род ждёт пополнение. А отец будущего наследника бесследно пропал.

Князь ожидал, что сейчас ночь на него набросится в истерике. Но вместо этого она присела и зарыдала.

* * *

Портал вывел меня в светлую голубую воду, что сильно отличалась от зелёной Саргассова моря. Я увидел блики солнца над головой. Там, где кончалась вода и начиналось голубое небо. И, конечно, направился туда.

Выглянув из воды, увидел настоящее чудо. На долгую секунду оцепенел, пытаясь осознать, где оказался, но так и не смог понять.

Прямо передо мной на воде держалась арка портала. А вокруг неё белый свет. Таких строений я ещё нигде и никогда не видел. А прямо над моей головой и вдалеке парили киты и всевозможные иномирные рыбы. Это были гигантские, но в то же время прекрасные существа.

Красота этого места завораживала. Особенно на контрасте с Бермудским треугольником, внутри которого я и нашёл проход сюда.

Снова услышал пение китов. Но на этот раз оно было приятным, словно все местные обитатели меня приветствовали.

Я поплыл к арке. Это было определённо магическое строение, поскольку возвышалось над водой, не имея никаких опор в глубине.

Было подозрение, что это очередной работающий портал, нутро которого замаскировано. Но раз уж я оказался здесь, то терять уже было нечего.

Проплыв через арку, вокруг меня блеснул свет. Словно вспышка старого фотоаппарата.

Ноги нащупали дно, и вскоре я вышел на берег. Ступни утонули в мягком, чёрном песке.

— Я рад, что ты принял моё приглашение, — раздался голос позади.

Он говорил не на моём языке, но смысл был понятен. Словно это знание мне тоже внушили. Эх, как бы этот прекрасный мир не оказался иллюзией, созданной для того, чтобы заманить меня в ловушку.

Но всё же лучше рискнуть, чем год сидеть над брошенными кораблями в попытках от них избавиться.

— Кто ты? — спросил я и осознал, что мой голос изменился.

Теперь он напоминал то же протяжное мычание… словно пение китов. Неужто я говорил с…

— Ты знаешь меня под именем Морского бога. И верно служишь моей дочери-Акуле, смертный.

— Ты заманил меня сюда. Зачем?

— Верни мне ту, кто тебе не принадлежит, — голос бога стал грозным, режущим по ушам.

Видимо, я оказался в мире Морского бога. Он упорно приманивал меня все эти дни наваждением. И когда я оказался в море, усилил своё влияние, открыв прорыв. И всё из-за одной девушки, которую я не собирался отдавать в жертву кому бы то ни было.

— Она не твоя собственность, — таким же твёрдым тоном ответил я.

— Ошибаешься. Она дитя моря. Моё дитя. И должна вернуться в море.

— Зачем?

— На протяжении тысяч лет кровь моих детей окропляет океаны всех миров изнанки. А вместе с ней распространяется и моя власть.

Кажется, я начинал понимать. Магия этого бога распространялась в воде через кровь. Через бесконечную череду жертвоприношений. А я отнял одну из его дочерей, лишив значительной части влияния.

— Марисса свободная девушка. Она мне не принадлежит, — сказал я.

— Ты взял её в свой род. Назвал своей. Не лги мне, смертный.

— Я и не думал лгать. У девушки был выбор. И она его сделала.

— Если ты не вернёшь дочь моря, то навеки останешься здесь.

— Хм, ну ладно, — пожал я плечами. — Может у тебя хоть шахматы есть? А то знаешь, вечность надо как-то карать.

В небе показалась гигантская фигура синего кита. Казалось, что она растянулась на целый километр, поскольку кроме полосатого брюха, ничего не было видно.

Судя по всему, это и был Морской бог.

— Да, плавниками в шахматы играть неудобно будет. Может, тогда в морской бой? Выстроим китов и рыб в небе по клеточкам, а по мере попадания они будут уплывать, — предложил я.

— Нет. Ты проведёшь вечность здесь. В одиночестве.

Я обернулся, лёгкое свечение у арки портала исчезло.

— Зато Марисса будет жить, — ответил я и присел на песок.

— Отдай мне её, и я одарю тебя тысячей прекрасных дев моря.

— Мне не нужна тысяча. Хватает тех, кто уже есть. И знаешь, своих женщин я буду защищать до последнего. Тебе не удастся меня купить.

— Тогда ты здесь умрёшь.

— Ага. А ты всё равно никогда не вернёшь свою дочь. Как ты не поймёшь, она создана для жизни, а не чтобы быть принесённой в жертву.

— Это уже мне решать! — пророкотал бог.

— Не тебе. Ты сам сказал, что отныне она слуга твоей богини-дочери Акулы. Так чего ты меня похитил, а не с её?

Бог молчал.

— Не смог договориться, да? проще простого смертного мучить, чтобы я сам договаривался. Знаешь ведь, что под клятвой она никуда не уйдёт.

— Заткнись! — голос божества стал громоподобным, или же так его воспринимало моё сознание под действием всех этих наваждений.

— Заткнусь я после смерти. А до неё ещё ой как далеко! Мы с тобой ещё вдоволь наболтаться успеем, — злобно усмехнулся я.

Да, у меня был особый талант выводить из себя не только людей, но и всевозможных богов. И раз он не собирался меня убивать, то и я не собирался останавливаться.

Не моей же смертной магией на него воздействовать, это не сработает. А вот подобные речи в течение долгого времени сведут с ума кого хочешь.

В прошлой жизни я так уболтал охранника-некроманта выпустить меня из темницы. Он был готов на всё, лишь бы я заткнулся. Посмотрим, насколько хватит Морского бога.

— И вообще, чем докажешь, что ты настоящий бог, а не очередное наваждение? — продолжил я.

Так, мне удалось доставать его целых два дня. Ведь бог никуда не мог деться из своего мирка. На другие изнанки распространялось его влияние, но не он сам.

Так что я болтал без умолку, несколько раз прерываясь на сон. Даже есть не хотелось, хотя я всегда мог наловить рыбы.

— Да какой ты бог? Даже одного смертного убить не можешь, — насмешливо продолжал я. — Верно же? Нельзя убить последователя другого бога, вот ты и страдаешь.

Дошло до того, что говорил всё, что приходило в голову.

— Ты достал меня смертный!

— О, а ты быстро сдался! А ведь вечность только началась!

— Я больше ни дня не собираюсь тебя терпеть. И вот же угораздило, тебя даже в море не утопить!

— Конечно, ведь я само море, — ухмыльнулся я, но сомневаюсь, что Морской бог с высоты своего парения видел мои эмоции.

Максимум он мог их ментально ощущать, как неприятную частичку собственного мира.

— Раз ты само море, — тон бога впервые стал насмешливым. — Тогда я нарушу все правила и заберу твою кровь. Лучше воевать с богами, чем дальше тебя слушать.

После этих слов небо почернело, и вся красота мира исчезла.

Не знаю, что делал бог, но из носа потекла тонкая струйка крови. Одна из капель упала на песок и загорелась белым светом.

— Хах, ну, попробуй принести меня самому себе в жертву. Если силёнок хватит! — прокричал я.

Наши силы были не равны. Ну, где я, и где Морской бог?

У меня была всего одна попытка, пока он меня не прикончил, нарушая правила, заведённые богами.

Кровь полилась из глаз, и больше я ничего не мог увидеть. Но напоследок представил в сознании всего одну руну…

Глава 10 Мир бога

Я прекрасно понимал, что нет смысла атаковать бога, причём неважно чем. Поэтому решил действовать хитрее.

Кто сказал, что нельзя проклинать целый мир? Да, на такой подвиг у меня и маны не хватит. А вот с той частью, где мы находились, вполне могло сработать.

Когда нечего терять, стоит пробовать все способы. До последнего.

Поэтому прямиком из моего сознания руна вырвалась наружу. Опустилась к песку, который я в возникшей темноте мог ощущать лишь на ощупь. И вложил в неё столько маны, сколько смог. Поскольку от этого напрямую зависела площадь поражения.

Я с трудом открыл ноющие глаза. Было такое адское чувство, словно они вместе с моей кровью вытекают наружу.

Объятая магическим огнём руна опускалась всё глубже в землю, оставляя над собой небольшую яму.

— Прекрати! Я приказываю! — разнёсся тяжёлым басом голос Морского бога.

— Ты не мой повелитель, чтобы приказывать, — прохрипел я, хотя хотелось кричать.

Но засевший в горле ком не позволял. Я всем нутром чувствовал, как бог разрушает моё тело. Как его магия давит на меня со всех сторон, словно я опустился на дно Марианской впадины.

Зрение ухудшалось, и постепенно огонёк от руны слился с застывшей перед глазами дымкой.

— Я отпущу тебя! Прекрати! — заявил бог.

— Что, не нравится? — со злобной усмешкой просипел я.

— Забирай свою магию и уходи! Проклятое отродье!

— Поздно, — спокойно ответил я.

Силы покинули моё бренное тело. Голова опустилась на песок.

Взгляд устремился вверх, но я не видел ничего, кроме бесконечной тьмы. И было непонятно: это игры бога, или я уже напрочь потерял зрение.

— Я уничтожу тебя, смертный! — зарокотал бог.

И в его голосе чувствовалась боль, так же как и моём собственном.

— А я заберу тебя с собой, — моё лицо исказила злобная гримаса.

Голову пронзила дикая боль, будто меня ударили кувалдой по затылку. Но я лишь молча зажмурил невидящие глаза.

А когда открыл их вновь, то взгляд застыл.

Неужто это не иллюзия?

По-прежнему было темно, но теперь от тела бога исходили жёлтые искры. Словно где-то в небе бенгальский огонь подожгли. Только вот они не растворялись в воздухе, а падали прямиком на меня.

Каждая искра ощущалась приятным теплом на коже.

Бог замолчал. А ко мне начали возвращаться силы.

Что я наделал? Это было неважно. Главное, что я до сих пор оставался жив. Но как такое возможно?

Мысли прервало тепло в груди. А затем кожу обожгло в том месте, где висел амулет.

«Попытаться стоит» — подумал я и коснулся рукой артефакта. Закрыл глаза и представил нашу гостиную в общежитии. Не сработало. Пляж чёрного песка у родового поместья — тоже нет.

В голове проносились сотни образов. Но лишь когда я вспомнил картину, что видел под водой Саргассова моря, меня перенесло.

Приятная вода охладила кожу, но зрение по-прежнему осталось мутным. И теперь всё сливалось в сплошную зелёную пелену.

И как понять, где верх, а где низ?

Я парил в воде несколько минут, схватившись за первую попавшуюся водоросль. Зрение ослабло, и лучей света видно не было.

Лишь обратившись к своему родовому дару, способному находить источники воды, я увидел поверхность и корабли, высоко над моими ногами. И было там два человеческих силуэта.

Я сменил положение тела в пространстве, чтобы поверхность оставалась над головой. И поплыл вверх. Только вот постоянно врезался в громадные водоросли и путался в них.

Так что, когда голова высунулась на поверхность, я вдохнул полной грудью. Лёгкие с болью расправились, а затем позволили мне выдохнуть с облечением.

Но зрение по-прежнему подводило. Корабли сливались в единое серое пятно на фоне голубого неба.

— Сергей! — внезапно раздался истошный женский крик.

Сперва я даже не узнал его обладательницу.

— Сергей! Плыви сюда! — повторила она.

И теперь я узнал голос Светы. Но кем была вторая фигура, стоящая рядом с ней? Сложно было не догадаться, поэтому я не спешил плыть к Нерповым.

— Чего ты ждёшь? — её голос сорвался в истерику. — Дурак! Я всё это время искала тебя.

— Сергей, плыви сюда, и мы заберём тебя домой, — раздался спокойный голос Аркадия Викторовича.

И я поплыл. Прямо у борта меня подхватили заботливые руки и помогли подняться.

Только вот перенос сюда забрал остатки моих сил, поэтому я развалился на палубе.

Заботливые нежные руки гладили меня по голове.

— Живой, — с облечением бормотала княжна. — Ты живой.

— Я всегда возвращаюсь с изнанки, — хрипло отозвался я и закашлял.

С уголка рта потекла одинокая струйка крови.

— Где ты был? — строго спросил директор.

— Плавал. Не видно, что ли? — ответил я.

Только теперь не было ни малейшего желания уважительно общаться с директором.

— Мы здесь всё обыскали. Тебя не было.

— Так, я решил сплавать до Карибских островов и обратно. Ваша магия так далеко не действует.

— С каких пор ты так быстро плаваешь?

— А вас с каких пор это интересует?

— Сергей, не дерзи, — процедил он.

— Папа, может, хватит? — возмутилась Света.

— Дорогая, всё нормально, — успокоил я её и взял за дрожащую руку.

— Что с твоими глазами? — обеспокоенно спросила она.

— А, это, — попытался улыбнуться я. — Да слишком глубоко нырнул, вот и давление решило меня прикончить.

Отговорка была так себе, но при князе говорить о Морском боге не хотелось.

— Тебе надо к целителю, — сказала очевидное Света.

— Я не против, — ехидно ответил я. — Двух дней отпуска на море мне хватило с лихвой.

— Папа, перенеси нас, — требовательно обратилась девушка к князю.

Я услышал его тяжёлый вздох, а затем просьбу:

— Дай свою руку.

Послышался щелчок пальцев, и цвета вокруг изменились. Сливались в сплошное светло-серое пятно.

— Иван Иванович! — позвал директор магистра целительского факультета.

— Сейчас с пациентом закончу и подойду, — ответил он.

— Дело срочное!

— Не торопитесь, — выкрикнул я, перебивая директора.

— Сергей, вот ты в каждой бочке затычка, — возмутился князь.

— А, так я забрал ваше место? — усмехнулся я.

— Пап, оставь нас, — попросила его Света.

Князь хмыкнул, и раздался хлопок закрывающейся двери.

Света взяла мою ладонь в свои руки и прижалась к ней тёплыми губами.

— Не стоило так переживать, — сказал я ей.

— Такова наша женская натура, — просто ответила она. — Ведь нет ничего страшнее потерять любовь.

Я не ответил. Состояние ухудшалось, да и романтик из меня был никудышный. Но Света не сдавалась:

— Скажи что-нибудь. Умоляю. Я хочу знать, что не совершила страшную ошибку.

— Какую ошибку? — шёпотом переспросил я.

Сил говорить в полный голос не оставалось.

— Что выбрала тебя.

— Я всегда буду заботиться о тебе. И не обижу.

— Обещаешь? — наивно спросила она.

— Обещаю.

Она обняла меня, и я крепко прижал её к себе. Света всхлипнула, и мне на плечо упали её горячие слёзы. Её поведение настораживало. Раньше девушка была более собранной.

— Что с тобой? — тихо поинтересовался я, гладя девушку по волосам.

— Ничего. Просто распереживалась.

Стоило ей ответить, как дверь со скрипом открылась. И девушка отстранилась.

— Так, кто это тут у нас? — громко спросил Иван Иванович. — О, Акулин! А я ещё вчера тебя искал, когда ты на занятия не явился.

— Это от меня не зависело. Выполнял личное распоряжение директора.

— Хм, обычно он всегда предупреждает, когда забирает студентов.

— Как видите, я в очередной раз стал исключением, — ответил я, пожимая плечами.

— Ну ладно, а чего сам себя не вылечил?

— Мы не изучали заклинания восстановления зрения.

— О, сейчас и разучим. Светлана Аркадьевна, не оставите нас?

— Хорошо, — печально ответила девушка.

А когда она ушла, Иван Иванович решил начать собственную экзекуцию:

— Так, Сергей, повторяйте за мной…

— Серьёзно? Вы не можете просто вылечить меня?

— Нет, — ехидно ответил он. — Иначе вы никогда целительству не научитесь.

Я шумно выдохнул, прогоняя лишние эмоции. Собрался и стал разучивать заклинание. Но на третьем повторе не выдержал и вложил в слова ману.

Четвёртый раз повторять не пришлось, потому что взгляд прояснился. И предо мной предстало лицо магистра с широченной улыбкой.

— Давайте теперь заклинание восстановления кровообращения разучим, — предложил я.

— А давайте, — ещё шире улыбнулся Иван Иванович.

И так с четвёртого повтора все мои недуги ушли. Слабость пропала. Кровь перестала течь из носа. И я поднялся с кушетки, собираясь уйти. Но не забыл поблагодарить целителя за помощь, хоть и такую своеобразную.

— Сергей, вы бы хоть оделись, — остановил меня магистр. — Не дело в одних трусах по академии разгуливать.

— А это плавки, — отмахнулся я и вышел.

Но вслед услышал:

— Залитое кровью лицо тоже не по этикету.

И в самом деле, пока я шёл к общежитию, то ловил на себе многочисленные взгляды.

А когда прошёл по пути, кто-то подбежал сзади и накинул на меня чёрный пиджак. Я резко обернулся и увидел Нурлана.

— Надоело мне наблюдать, как девушки жадно на твой торс смотрят, — иронично объяснил он.

— У тебя уже есть девушка, чего на остальных смотришь? — тем же тоном отозвался я.

— С тебя пример беру. Красивых девушек много не бывает. Эмм, только Вике это не передавай.

Я рассмеялся.

— Хорошо.

По возвращении в общежитие девушки встретили меня радостными возгласами и крепкими объятиями.

— Тише, тише, меня всего два дня не было, — проговорил я, обнимая заплаканную Мариссу.

Никогда не видел её слёз. Неужто за эти дни психика у всех моих невест дала сбой?

— Ты уничтожил его, — прошептала мне на ухо бывшая русалка. — Я это почувствовала.

— Не уверен, я уничтожил лишь его мир. Давай поговорим в комнате.

Марисса проводила меня в спальню, а остальных я попросил остаться в гостиной. В том числе и Ленца, который так и рвался узнать последние сплетни.

И я совсем не удивился, когда питомец остался подслушивать под дверью. И в назидание наложил на неё руну тишины.

Лёг в кровать и укрылся пуховым одеялом. После двухдневного заключения в мире бога так приятно было вернуться в комфортные условия.

Марисса села рядом.

— Почему ты плачешь? — прямо спросил я.

— Больше не чувствую в себе божественную силу, — ответила девушка. — Отныне мне не вернуться в море…

Я перебил её:

— Зачем тебе в море? Если ты хотела остаться здесь.

— Это не главное. Ты проклял мир бога, а вместе с ним уничтожил и его самого. Боги связаны со своими мирами. И теперь на бесконечные моря и океаны покусятся новые сущности, которые раньше боялись к нам соваться.

— А нам-то что с этого?

Она кивнула в сторону окна, которое выходило на побережье.

— Вода повсюду. И без правителя она становится опасной.

— Ты уверена, что Морской бог мёртв?

У меня не укладывалось в голове, ведь цель проклятья была совсем другой.

— Уверена, — ответила Марисса, вытирая слёзы со щёк.

И в один миг её выражение лица из расстроенного стало серьёзным.

— И кого нам ждать: богов или монстров? — поинтересовался я.

— Всех. Но не сразу. Пройдёт ещё пара дней, пока все миры изнанки поймут, что главного бога нет.

Я не ответил. Погрузился в свои мысли.

Но когда девушка встала, чтобы уйти, я взял её за руку и сказал:

— Я же обычный маг, а не убийца богов. Но раз так случилось, стоит ли ждать мести?

— Нет. Бога можно убить лишь в его собственном мире. И больше никто тебя не пустит в свою обитель. Поверь.

— Ладно, — ответил я и отпустил её руку. — Мне нужно подумать, что делать дальше.

Марисса кивнула и оставил меня одного. Только вот стоило ей открыть дверь, как в комнату пробралась ловкая фиолетовая саламандра и прыгнула на кровать.

Ленц помял ламами соседнюю подушку, словно кот, а затем улёгся на неё.

— Ты опять цвет поменял, — подметил я.

— Ага. Слишком словно возвращаться к предыдущим характеристикам.

— Тогда почему выходит с волком?

— Дык, это мой самый первый облик. Я его выучил от и до, — смущённо ответила ящерица.

— Хочешь сказать, что каждый раз забываешь цвет? — усмехнулся я.

— Нет, я представляю примерно похожий оттенок, только выходит совсем другой.

— Хм, — я нахмурился и решил проверить своё предположение.

Взял с прикроватной тумбочки необычный цветок в горшке, оставленный тут Юлей.

— Какого цвета листья? — спросил я у саламандры.

— Легче лёгкого, — обрадовался питомец. — Зелёные. Листья у растений всегда зелёные.

— А вот и нет, — иронично подметил я. — Они ярко-красные.

Ленц печально опустил голову на подушку.

— Не расстраивайся. От дальтонизма ещё никто не умирал, — сказал я и погладил его по голове.

— Пониже почеши.

— Надо было просить тебя котом стать, — сказал я, выполняя просьбу. — Тебе для сходства только урчания не хватает.

— Не, я уже к телу саламандры привык, — ответил он, закрывая глаза от удовольствия.

Я опустил голову на подушку и прикрыл глаза. У меня было полно времени, чтобы выспаться и восстановить ману в своих магических каналах естественным способом.

Но в сон провалиться мне удалось. Сознание вновь перенеслось в морскую пучину.

Стоя на дне океана, я осмотрелся. Впервые, оказавшись здесь, поднял голову вверх. И не увидел бликов солнца на поверхности, что в обычном море хорошо видны. Словно этот океан был бесконечным. Но откуда тогда брался свет?

— Это мой свет, — ответила Акула, прочитав мои мысли.

Сегодня она предстала в облике женщины. А в правой руке её сиял золотой трезубец. Да так ярко, что я прищурился.

Богиня усмехнулась, и божественный артефакт исчез из её руки. А его свет растворился в воде, и стало ещё светлей.

— Это твой мир? — спросил я неё.

— Да. Но и не думай рисовать здесь свои проклятые знаки.

А вот теперь уже я усмехнулся.

— Боишься меня?

— Нисколечко.

— Не верю. Иначе ты бы не стала уточнять про проклятья.

— Никто из нас не знал, что таким образом можно убить бога. Да не простого божка, а настоящего морского прародителя.

— Ты же не ради мести за своего отца позвала меня? — мрачно спросил я.

— Нет.

— Если ты не заодно с ним, то почему позволила наслать на меня наваждение? — мой голос стал серьёзным.

— Морской бог был сильнее меня, — неохотно призналась богиня. — Даже если бы хотела, не смогла вмешаться.

— Значит, не хотела? Так бы и позволила ему меня пленить навечно?

— Лучше было лишиться сильного последователя, чем воевать с сильнейшим. Ты удивил всех богов.

— Ясно, так зачем ты позвала своего ненужного последователя?

— Не язви.

— А то тоже оставишь меня здесь навеки?

— Нет. Мне нет резона конфликтовать ещё и с тобой.

Её слова насторожили. А также раздражало, что она не говорит прямо, чего хочет.

— Ещё и со мной? — переспросил я. — Ты собралась занять место владыки морей?

— А ты, как всегда, догадлив, — улыбнулась она.

— А от меня-то ты чего хочешь? Либо прямо говори, либо возвращай меня в кровать. А то знаешь в мире Морского бога, выспаться совсем не получилось.

— Я благодарна тебе за сильных последователей, которых ты принял в свой род, — начала она издалека.

— Но этого мало?

— Мало для могущества.

— Так, сперва ты хотела могущества роду. А теперь хочешь себе. Не слишком ли эгоистично?

— Нет. Или ты ещё не понял, что всё взаимосвязано. Буду на вершине я, будешь и ты, — подмигнула мне она.

Мне показалось, или Акула заигрывает? Её поведение и мимика тоже сильно изменились.

— Не зли меня, Акулин, — выдала она, прочитав мои мысли.

— Так что мне делать и зачем? Давай по пунктам! И ничего не скрывай, иначе я на фиг в этой авантюре участвовать не буду.

— Пункт всего один, — ласково сказала она и подошла ближе.

Богиня стояла на морском дне, точно на поверхности. И лишь развивающиеся в воде длинные волосы говорили об обратном.

— Какой? — спросил я, и она провела холодной рукой по моей щеке.

Причём ладонь была настолько ледяной, что я покрылся мурашками.

— Кровь. Море крови, — прошептала она.

Глава 11 Море крови

— Где я найду столько достойных умереть? И какая мне с этого выгода? — спросил я и убрал её руку от своей щеки.

— Ты разве не понял? Я предлагаю тебе могущество, какого не будет ни у кого из смертных. Мы сможем править океанами вместе.

Это «вместе» слишком смутило. Меня вполне устраивала и человеческая жизнь.

— Мне этого не нужно.

— Ты не понимаешь от чего отказываешься.

— Понимаю. Это ты не разобралась в мотивации соискателя, прежде чем предлагать подобную работу.

— В таком случае ответь, чего хочешь ты?

— Могущества. Но не стоя за твоей спиной. И даже не рядом.

Я посмотрел в её холодные голубые глаза. Они блеснули то злобой, то ли беспомощностью. Акула в самом деле опасалась меня.

Словно за эти дни мы поменялись ролями. И теперь уже я диктовал свои правила.

— Ты хочешь стать богом? — иронично спросила она, ухмыляясь одним уголком рта.

— Нет.

Я даже разум очистил, чтобы она случайно не нашла в моих мыслях то, чего я хочу на самом деле. Иначе из этого мира дорога мне была бы заказана.

— Скрываешь, значит, — опасливо проговорила она. — Ну ладно, тогда мы можем помочь друг другу возвыситься.

— Как?

— Мне нужна твоя помощь.

— Да, помню, — поморщился я. — Море крови.

— Но не человеческой.

А вот теперь уже я покосился на неё.

— А что мне мешает вместе с остальными богами убить и тебя? — самоуверенно спросил я.

— Твоя клятва, — прошептала она.

— Она была о другом.

— Тогда давай заключим новую сделку. Ты будешь убивать тех, на кого я покажу. А когда океаны будут у моих ног, я отпущу тебя, — предложила она и протянула мне руку.

— Нет. Я буду убивать лишь тех, кто заслужил смерти.

— Ты не из этого рода, чтобы чтить кодекс убийц.

— Был не из этого. Но стал его полноценным членом. Взамен за море крови я хочу твою помощь и содействие в своих начинаниях.

— В каких же?

Этого она не смогла прочесть даже в моих мыслях.

— Это пока останется тайной, — иронично улыбнулся я. — У тебя нет выбора.

Я протянул ей свою руку, и она неохотно пожала её.

А через миг я проснулся в своей кровати. За окном царила глубокая ночь.

От встречи с богиней осталось двойственное впечатление. Что-то во мне изменилось, что заставляло меняться всех вокруг.

Поскольку спать уже не хотелось, решил разобраться. Закрыл глаза и заглянул внутрь себя. Стенки магических каналов сильно деформировались. Они слегка расширились, что значило, я слишком быстро перешёл на шестой уровень, источник не до конца успел подстроиться.

Но больше всего меня удивило то, что на стенках каналов осели жёлтые искры. Те самые, что падали с умирающего бога. Они впитались в источник и сделали его немного божественным. Ещё бы знать, что это меняет. Но пока, пожалуй, лучше оставить это открытие в тайне.

— Кижучевы, — раздался в голове шёпот богини.

— О, ты уже решила начать список составлять? А можно полную версию на листочке написать? — иронично спросил я через ментальную связь.

— Нет. Остальных узнаешь потом, — прошептала она, и голос её затих.

Пришлось вставать. Уж слишком заинтриговала она меня своими Кижучевыми. Оставалась одна проблема, чтобы попасть в их поместье, его нужно было представить. А я понятия не имел, как оно выглядит.

Поэтому пошёл будить тех, кто мог знать. А Ленц, словно верный кот, из чистого любопытства пошёл за мной.

Хм, интересно как на мой побег из академии отреагирует директор в этот раз. Если в прошлый раз было Саргассово море, то в этот раз поди на луну сошлёт.

Сперва я проскользнул в комнату Вики. И слегка удивился, завидев её спящей на кровати в обнимку с Нурланом. Ну, теперь я точно прослежу, чтобы парень на ней женился.

«Хм, а он же тоже аристократ» — с этими мыслями я растолкал обоих.

— Что такое? — сонно спросила Вика, прикрывая обнажённое тело одеялом.

Она его чуть ли не до шеи натянула.

— Ты была в поместье Кижучевых?

— Нет. Это кто такое? — поинтересовалась она и зевнула.

— Зачем тебе эти уроды? — мгновенно взбодрившись спросил юный некромант.

— Убить хочу. Есть возражения?

— Тогда я с тобой! — заявил он и встал с кровати.

— Ты хоть оденься, — попросил я, прикрывая глаза рукой.

— Ага, — ответил парень, а я поспешил ретироваться из комнаты сестры.

Он вышел буквально через минуту и задорно спросил:

— Погнали?

— Ты знаешь, как выглядит их поместье?

— Эм, нет.

— Ну тогда пошли сперва найдём того, кто знает.

— Давай у княжны спросим?

Внезапно соседняя дверь открылась, и оттуда выглянуло заспанное лицо Юли.

— Что спросите? — полюбопытствовала она.

— Ты у Кижучевых была хоть раз? — ответил я вопросом на вопрос.

— Была.

— Тогда собирайся.

— Зачем?

— Кровь проливать будем.

— Ага. Тогда оружие захвачу. — ответила Юля и закрыла дверь.

— Мне кажется или она не до конца поняла смысл сказанного? — спросил Нурлан.

— Тебе не кажется.

Дверь позади него тоже распахнулась, и перед нами предстала Вика в полном боевом облачении. Словно заклятье бодрости на себя наложила.

А вот Юлю пришлось ждать долго. Через десять минут мне надоело, и я вошёл в её комнату.

Девушка лежала на кровати и мило посапывала во сне. Я растолкал её и ещё раз попросил одеваться. Она выполнила просьбу. Правда, действия выглядели на автомате, будто она никак не могла проснуться до конца.

— Мне бы чашечку кофе, — взмолилась белокурая девушка.

— И мне, — попросил Нурлан.

— А я не откажусь от бананов, — подал голос Ленц, сидящий возле моих ног.

— А поторопиться вы не хотите? — хмуро спросил я.

Видимо, слишком громко. Поскольку открылась очередная дверь.

— Что тут происходит? — бодро спросила Марисса.

— Идём убивать. Ты с нами? — отозвалась Вика.

— А меня вы спросить не хотите? — буркнул я.

— Можно мне с вами? — ласково попросила бывшая русалка.

— Ну, давайте тогда и Ваню и Владом будить, — на выдохе произнёс я.

— Я разбужу, — вызвалась Вика и зашла в комнату Ивана.

— И княжну, — напомнила Юля.

— Нет, — отрезала Марисса.

— Это почему?

— Ей вечером не здоровилось, — ответила девушка, прикусив губу.

По Мариссе было видно, что она что-то скрывает.

Но меня их женские секреты мало интересовали, особенно если они напрямую не касались моей персоны. Поэтому спрашивать я не стал.

Вскоре мы все собрались в гостиной. Кто-то даже Мишу разбудил, чтобы слуга сварил нам кофе и почистил бананы для Ленца.

— Вот спасибо, а то у меня лапки, — сказал питомец, принимая угощение на тарелке.

— А в человека ты обратиться не можешь?

Да, с питомцем и книгой слуги говорили на простом языке, но я и не требовал для них учтивости. Это было бы слишком, если Миша бы выражал своё почтение той же книге.

— Не хочу, — ответил Ленц с набитым ртом.

— Если все готовы, то перемещаемся, — заявил я через десять минут после нашего импровизированного завтрака.

— Господин, вас сопровождать? — спросил Миша, было видно, что только из приличия.

— Нет. Можешь идти спать, а приберётесь сутра.

— Благодарю, — с поклоном сказал парень и быстро удалился.

— Юля, держи амулет, — протянул я артефакт девушке.

— И что мне с ним делать? — посмотрела она на меня непонимающим взглядом.

— Представь поместье Кижучевых, когда все возьмутся за руки.

— Но сейчас же ночь. А я видела их дом днём.

— Это не важно, — ответил я и взял её за руку.

— Уже можно? — опасливо уточнила Юля, когда мы все взялись за руки, а Ленц забрался мне на плечо.

— Да.

Стоило мне это сказать, как мы переместились. Здесь тоже была ночь, значит, ненамного часовых поясов от Дальнего Востока мы и оказались.

Поместье Кижучевых располагалось в неизвестном мне городе. Но сильно выделялось дороговизной на фоне остальных домов.

— Ворота зачарованы, — предупредила Марисса.

— Хм, тогда предлагаю их проклинать, — выдал я.

— Тебе лишь бы кого-нибудь проклинать, — закатила глаза Вика.

— А что? Очень хороший навык, между прочим, — поддержал меня Нурлан.

— Может просто воздушную лестницу сделать? — спросил Ваня.

Все обернулись к нему.

— Ну что? — пожал он плечами. — Я только вчера научился. Не надо на меня так смотреть.

— Тогда показывай умения, — с улыбкой я кивнул на высокие ворота.

Ваня попросил расступиться, и мы отошли подальше, чтоб ему не мешать. Парень взмахнул руками, и подул ветер.

— Готово! — огласил он.

— Так, ничего же не изменилось! — насупилась Вика.

Ваня лишь хмыкнул и ступил на невидимую лестницу. Пошёл наверх под удивлённые взгляды девушек. А я похвалил парня за находчивость и ринулся следом.

Мы по цепочке просто поднялись наверх, а затем спустились. Только вот про патруль охраны никто, кроме меня, не подумал. Поэтому, когда Юля вскрикнула при виде двух мужчин, я уже бросал в них две смертельные руны.

Они попали точно в цель. Так что охранники успели издать лишь предсмертные хрипы.

— Сергей? — опасливо позвала Марисса через ментальную связь.

— Да? — мысленно отозвался я.

— Почему твои руны теперь горят жёлтым?

— Ты сохранишь это в секрете?

— Да. Ты же знаешь, я умею держать язык за зубами.

— Когда я проклял Морского бога, то успел впитать какую-то часть его маны.

Обернувшись к бывшей русалке, увидел её ошарашенный взгляд. Но она заметила, как я хмурюсь и постаралась скрыть своё удивление.

— Идём к дому, — огласил я для всех.

— И убиваем всех на пути? — уточнила Вика.

— Нет. Самих Кижучевых желательно обездвижить до выяснения обстоятельств.

— Каких обстоятельств? — озадачилась Юля.

— Увидите.

Ну не говорить же, что я сам пока не в курсе, чем этот род насолил Акуле.

По пути мы столкнулись с ещё одной парой охранников, которые тоже не успели поднять тревогу.

— Сергей, мне кажется, твой дар вырос, — сказала Вика, когда мы подошли к главным дверям поместья.

— Да, уже почти шестой уровень, — ответил я сестре.

Мне не хотелось подтверждать, что точно минимум шестой после вливания в мой источник маны бога. Такой резкий рост вызвал бы целое море вопросов, на которые я пока не был готов отвечать.

— Двери тоже зачарованы, — сразу объявила Марисса. — Подозреваю, что внутри охранные артефакты на каждом шагу. А на улице я смогла их обезвредить. Но с более сильными не справлюсь.

— Предлагаю соорудить воздушную лестницу на крышу, — выдал Ваня.

— Нет, это плохой вариант, — ответил я. — На крыше-то точно всё напрочь зачаровано. На месте хозяев я бы так и сделал.

— А почему здесь так темно? — подал голос Влад.

Мы покосились на него. Ведь что во дворе, что на стенах дома было полно магических фонарей. И здесь было достаточно светло.

— Влад, давай конкретно. Что ты видишь? — обратился к парню.

— Во дворе было темно. А как к дому подошли, так я, будто в облако тьмы зашёл.

— Чем оно пахнет? — внезапно спросила у него Вика.

— Смертью. Словно я на кладбище оказался. И ещё запах крови.

— Что это значит? — спросил я у всех.

— Что-то очень плохое, — просто ответила сестра.

— Тёмная магия, — предположила Марисса. — Очень тёмная.

— Ещё бы понимать, что это значит, — хмыкнул я. — Отойдите-ка подальше. Я прокляну эту чёртову дверь.

Клановые послушались и отошли на три метра. А в сознании всплыла новая руна. Точнее, это была сложная система из пяти рун, которые проклинали не только предмет, но и вытягивали силу из наложенного на него заклинания.

Руны вспыхнули в воздухе ярко-жёлтым огнём и направились к двери. А через секунду от неё остался лишь пепел на полу.

Мы прошли в арку на первый этаж поместья.

— Кто такие? — сразу спросил у меня мужчина, вооружённый артефактным револьвером.

А позади него стояли ещё десять человек.

Одним взмахом руки я соорудил вокруг нас защитный купол. В свете магических светильников он слегка переливался золотистым светом, а так оставался прозрачным.

— Мы ваша смерть, — холодно ответил я и раскинул руки.

Десять револьверов выстрелили, но купол остановил магические пули. А вот моя магия через него прекрасно проходила.

Поэтому с пальцев сорвались десять одинаковых рун. И направились к охране поместья. Как бы мужчины ни уворачивались, символы находили нужное место. И стоило рунам коснуться лба, как вся вода из тела проклятого испарялась.

Из-за этого на первом этаже образовался туман. Но одним знаком Марисса отогнала лишнюю воду.

— Сергей, это офигеть как круто! — задорно подметил Нурлан. — Обязательно меня научишь!

— Ага, но после того как ты женишься на моей сестре, — прищурившись, ответил я.

— Да без проблем. Вика?

— Что? — отозвалась девушка.

Она смотрела в другую сторону, туда где под лестницей спряталась испуганная служанка.

— Выходи за меня! — крикнул Нурлан.

— Ты совсем чокнулся? — обернулась она. — Момент не очень подходящий.

— А по мне самое то. Я пролью ради тебя столько крови, сколько захочешь!

Пока он её уговаривал, я подошёл к высушенным телам. Надо в следующий раз использовать другое проклятье. Иначе Акуле ничего не достанется.

— Да ладно, ладно. Выйду я за тебя. Только успокойся! — позади раздался крик Вики.

А я лишь улыбнулся. И честь сестры сохранил, и верного союзника нашёл.

Нурлан радостно закричал и даже подпрыгнул. Видя это, Вика лишь замотала головой.

— Что делать со служанкой? — спросила Юля и подошла к дрожащей девочке.

На ней был фартук, какие носили горничные. Девочке на вид было не больше шестнадцати.

— Уходи, — сказал я ей и кивнул на выход. — Но запомни, нас здесь не было. Скажешь кому, я найду тебя, и ты будешь следующей, — указал на высушенные тела.

Девочка утёрла слёзы и кивнула.

— Иди! — повторил я.

И она быстро скрылась во дворе. Думаю, найдёт как открыть ворота.

— Зачищайте второй этаж, а я пойду на третий. Там какое-то столпотворение, — сказал я своим.

— Я с тобой! — вызвалась Вика.

— И я! — подбежал ко мне Нурлан.

— Хорошо. Вы двое — со мной. Остальным второй этаж. Все поняли?

— Да! — хором ответили ребята.

Когда мы добрались до третьего этажа, со второго уже доносились предсмертные крики. Надеюсь, они хоть кого-то для допроса оставят в живых.

— Акула, вся кровь, что прольётся сегодня, для тебя, — прошептал я и открыл массивные створки двери.

Мы оказались в огромном зале, где проводился тёмный ритуал. Но сейчас здесь было пусто.

— Успели спрятаться, ублюдки, — фыркнула Вика.

А вот тело ребёнка с перерезанным горлом в центре пентаграммы говорило о многом. Какой бог просит в жертву столь невинных созданий?

— За это надо всех убить. А потом уже будем воскрешать для допроса, — огласил я новый приказ.

— Принято, — ответил Нурлан, потирая руки.

Призывать умерших обратно он любил ещё больше, чем убивать. Чего не скажешь о Вике, которая сморщилась на слове «воскрешать».

Я обратился к своему дару. Люди по-прежнему оставались в доме.

— Они ушли через тайный проход, — сказал я и отправил к месту предполагаемой двери руну испепеления.

Перед нами открылась арка, ведущая в коридор.

Но стоило туда зайти, как наткнулся на труп с перерезанным горлом. Это был мужчина в дорогой одежде. Но я лишь перешагнул и пошёл дальше. По пути встретил ещё два трупа. Тела несчастных даже остыть не успели.

И вскоре мы наткнулись на дверь. Я открыл её, и мы вошли в зал поменьше.

Здесь на полу кровью была начертана пентаграмма. И прямо в её центре стояла женщина в маске. Она оттягивала голову маленькой девочки с перерезанным горлом.

А кровь юной жертвы растекалась точно по пентаграмме и начинала бурлить, словно кипела.

— Сними маску! — твёрдым тоном приказал я.

Женщина вскинула руку и направила в меня обездвиживающее заклинание. Но я успел создать ответку и проклял его раньше, чем оно добралось до меня. Тогда женщина запустила это же заклинание в Нурлана. И парень оцепенел. Застыл, словно статуя.

— Мама! — внезапно в ужасе вскрикнула Вика.

Женщина злобно рассмеялась, и её чёрная маска упала на пол.

На меня с окровавленным ножом в руке возле детского трупа злобно смотрела собственная мать.

Глава 12 Мать

— А мне даже не придётся искать повод, чтобы тебя убить. Ты сам явился на свою казнь, — злорадно сказала мать и вытянула вперёд руку с ножом.

Мелкие капли крови падали с лезвия прямо на пол и впитывались в бурлящую пентаграмму. И меня больше тревожили последствия этого ужасного ритуала, нежели предательство матери, которую я не знал.

Один резкий рывок, и нож летит в мою сторону. А с кончиков пальцев срывается уничтожающее заклятье. Орудия смерти встречаются в воздухе. В десяти сантиметрах от моего недрогнувшего лица. И пепел падает на пол.

Я мигом обернулся к Вике и сорвал с шеи артефакт.

— Держи, — бросил я ей. — Приведи отца.

Девушка кивнула. Губы её дрожали от обиды и разочарования.

— Нурлана забери, а я задержу её, — указал я.

Сестра взяла своего жениха, и через секунду они исчезли.

Вот теперь я мог показать всё, на что способен. Ведь мать сильный маг-универсал, а я всего лишь водник и мастер проклятий шестого уровня.

Я бросил в Елену руну оцепенения, но женщина исчезла. Испарилась, словно растаяла в воздухе. Чтобы материализоваться за моей спиной.

Тонкие пальцы схватили меня за шею. Мать пыталась использовать на мне ментальную магию.

Только вот я уже поставил на себя не один слой защиты от такого вмешательства.

Резко обернувшись, я схватил её за руку.

— Кто ты? — спросила она у меня.

— Твой сын. Только ты не моя мать, — холодно ответил я.

Она злобно ухмыльнулась.

— Я породила это тело, но не тебя. Ублюдок.

Её рука загорелась пламенем, но кожу мне не обожгла. Помог браслет с защитой от физического урона, который я забрал из дома Ершовых.

Чтобы остудить её пыл, я нагнал воды в помещение. Она зависла плотным облаком тумана. Капли осели на потолке и стали падать на нас, словно в помещении пошёл дождь.

— Ты позор для рода убийц, — продолжила она.

Только вот вывести меня на эмоции во время схватки было не такой уж простой задачей. Я сам любил эту стратегию и не собирался поддаваться чокнутой женщине.

— А ты не достойна носить свою фамилию, — усмехнулся я. — И я бы убил тебя сразу. Здесь и сейчас. Но оставлю эту честь другому.

— Своему отцу? Да он любит меня без памяти, — рассмеялась она и вырвала руку. — Этот сопляк опустил наш клан на самое дно океана.

— А ты загоняешь его ещё глубже. Предательница.

— О нет. Я возрожу наш род. В его былом величии. На крови.

В глазах матери блеснули безумные нотки. Я уже видел такое о помешанных на своей идее убийц. Но здесь всё было куда хуже.

Вода попала на пентаграмму, и капли крови стали струйками подниматься с пола и складываться в несуразную фигуру чудовища. Он походил на демона из религиозных книг, которые я читал в прошлой жизни.

— Убей его, — раздался приказ хозяйки.

— Убьёшь своего сына? — усмехнулся я.

— Ты мне не сын. Слишком чистый твой разум. Не вижу здесь своей работы.

Моё лицо искривилось от осознания.

— Но зачем проклинать собственное дитя?

— Чтобы не мешал. Как сейчас это делаешь ты.

* * *

Вика перенеслась в гостиную родового поместья Акулиных. Отпустила руку Нурлана, который и остался стоять неподвижной статуей.

Девушка ринулась наверх. Добежала до спальни отца и громко постучала. Не дожидаясь ответа, раскрыла дверь.

И вошла с ошарашенными глазами.

На большой кровати вместе с её отцом лежала Елизавета. Женщина натягивала одеяло, чтобы прикрыть обнажённую грудь.

— Папа! Нас предали! — громко заявила она.

— Это не может подождать до утра? — раздражённо спросил он.

— Нет! Скорей собирайся. Иначе наша мать убьёт Сергея.

Эти слова подействовали, и глава клана вскочил с кровати. А Вика покраснела и вышла из спальни. Хорошо, что она прикрыла глаза и не увидела ничего, о чём бы потом пожалела.

— Я иду с вами, — сказала Елизавета, выходя из спальни отца.

Женщина накинула лёгкое белое платье, а вот взъерошенные волосы поправить не успела.

— Только будьте осторожны, — взмолилась девушка. — Моя мать обезумела.

— От безумства нет целительского заклинания.

— Знаю. Ей поможет только смерть.

— И ты так легко об этом говоришь.

— Вы её не видели. Если мы сейчас будем бездействовать, то сами падём от её руки.

* * *

Созданный из крови голем поднялся. Или же это был какой-то демон? Не было времени рассуждать о природе кошмарной твари.

Мать вновь спарилась. Чёртов дар порталиста!

Она оставила меня наедине с этим монстром, что тяжёлыми шагами выходил из пентаграммы.

Я тут же бросил в него иссушающую руну. Но она развеялась в воздухе, не успев коснуться цели.

Выругавшись, я сформировал из зависшего в помещении тумана клетку. В затем заморозил его.

Но какого было моё удивление, когда монстр распался на два кровавых потока и перетёк через прутья, чтобы собраться вновь вне заготовленной тюрьмы.

Как бороться с тем, природу кого не понимаешь? Методом тыка.

Я отходил к тайному коридору, бросая руну за руной в соперника. Но дьявольская тварь и не шелохнулась.

— Сергей! — раздался голос из соседнего помещения, где проходил ритуал.

— Я здесь! — крикнул я и обозначил своё местоположение.

Все наши подошли ко мне. Марисса тут же бросила в монстра ледяные иглы, но они прошли через него, словно и не было препятствия. И разбились о стену.

Я бросил руну, замораживающую кровь. Безрезультатно.

— Чёрт! Есть идеи, как прикончить его?

Но стоило мне это сказать, как монстр сам решил атаковать. И в меня полетел сгусток крови. Но я увернулся, и шар разбился о стену, прожигая её насквозь.

— Твою ж мать! — выругался Влад. — Вот это тварина!

— Что ты видишь? — спросил я у него я, заготавливая следующую руну для атаки.

— Тьма исходит от него, — ответил попаданец.

— И как её убрать?

— А фиг знает.

— Влад! Шевели извилинами!

— От него уходят тёмные струи прямо к этому рисунку. Ох, ничего себе! Он кровью сделан!

Это всё, что мне нужно было узнать.

Я ринулся к пентаграмме, уворачиваясь от атак монстра. Правда, волосы немного себе подпалил.

Прыгнул в центр рунной схемы и опустился на корточки. Приложил руку к бурлящей крови.

Меня обожгло, несмотря на все наложенные защиты. Но я стал испускать от себя холод.

Дыхание стало обращаться в пар. А из рук струилась ледяная дымка моего заклинания.

Кровь перестала бурлить, и монстр остановился, стоя спиной ко мне.

Я резко встал и бросился к застывшей твари. Ударил ледяным кулаком по голове. Рука словно в воду вошла. Брызги крови разлетелись по комнате.

Тварь опала лужей крови на пол, что залила весь пол. и замороженную пентаграмму. Но от такого прикосновения она снова начала бурлить, восстанавливая связь с этим монстром.

— Уходим? — спросила Юля.

— Две минуты, — отрезал я и снова опустился на корточки.

Ладони погрузились в кровавое месиво. И постепенно оно стало замораживаться.

— Уходите. Я за вами! — приказал я.

Ребята скрылись в тайном коридоре, а я подождал, пока весь пол не покроется коркой кровавого льда. И лишь затем освободил руки и вышел.

Прямо посреди помещения для ритуалов стояла Вика, а перед ней — отец с его любимой целительницей.

— Сергей, где твоя мать? — мрачно спросил он.

Видимо, разбросанные трупы успели произвести на него не лучшее впечатление.

— Переместилась.

— Можешь проверить, осталась ли она в доме? — попросила Вика.

Я кивнул и обратился к родовому дару. Помимо наших людей, в этом доме выделялась всего одна живая фигура. И её очертания мне были хорошо известны.

— Она на первом этаже, — объявил я.

— Идём туда, — поддержал отец.

Мы спустились.

Прямо рядом с иссушенными трупами охранников стояла моя мать. Она всем своим видом показывала, что устала нас ждать.

— Наконец-то! Александр, а я уж думала, ты не придёшь проведать меня, — злобно улыбнулась она.

— Елена, зачем всё это? — спросил у неё отец.

— Чтобы тебя уничтожишь. И твоего ублюдка, — она кивнула в мою сторону. — Двадцать лет с ним борюсь, а всё равно выбирается. Мелкий засранец.

— Что это значит? — нахмурился отец.

Было видно, что он искренне не хотел верить в это признание.

— А чего тут непонятного? Перед тем как ты позволил морю поглотить меня, я оставила вам маленькие подарочки. Только вот маг смерти утверждал, что никто не сможет снять эти проклятья.

— А я смог, — вставил слово я. — Плохо старалась.

Со злобной усмешкой на лице я вышел вперёд.

— Ты заслужила кару за каждый день моего помутнённого разума, — добавил я.

— А ты заслужил смерть за каждый день, что портил мою жизнь, — процедила она и подошла ближе.

Посмотрела мне прямо в глаза. Но я пресёк попытку наложить на меня наваждение. У Морского бога это получалось куда лучше.

— Это не твой сын, Александр. Помни об этом, когда я буду тебя убивать.

— Нет, матушка, — я схватил её за руку.

От меня отсоединился морозный воздух. Я направил весь свой холод прямо к ней.

Но женщина не позволяла себя заморозить. Использовала тот же дар для терморегуляции крови.

— Глупец, — процедила она.

Тогда я наклонился к её уху и прошептал:

— Даже боги не смогли скрыться от моих проклятий.

Её лицо побледнело. Злобная улыбка исчезла.

Мать пыталась вырвать руку, но я не позволял. А в сознании замерцала всего одна руна.

— Отец, мне нужно твоё разрешение, — обратился я к главе клана, не отводя взгляда от матери.

— Оно у тебя есть, — ответил он.

И столько горечи и разочарования было в этих словах. Но отец сам понимал, что нельзя оставлять предателей в живых. Либо сегодня умрёт она, либо все мы.

Руна вспыхнула жёлтым огнём прямо в воздухе и направилась к матери. На миг застыла у её лба.

— Ты не посмеешь, — процедила она.

— Я из клана убийц. И тебе в нём не место, — холодно ответил я и направил руну на нужное место.

Символ впился в лоб матери, и я отпустил её руку. Женщина отшатнулась и вскрикнула от боли.

Она упала на пол, а я прошептал, но так, чтобы этого никто не услышал:

— Кровь предателя для тебя, моя богиня.

— Я принимаю твой дар, — раздался в голове тихий голос Акулы.

Мать закашляла кровью. Схватилась за живот. Зал огласили стоны боли, но все клановые стояли неподвижно и смотрели. В том числе и отец. Я понимал, как ему сложно не отводить взгляд от этой картины. Сын убивает мать.

И совершенно неважно, что мы чужие друг другу. Ведь в нас обоих течёт кровь Акулиных. Кровь настоящих убийц. Только вот мы чтили кодекс рода, а мать решила им пренебречь. За что и поплатилась.

Моё заклинание выворачивало её наизнанку. И вскоре пол залили литры крови. Хорошая жертва для Акулы.

Вика стояла за моей спиной и плакала. Пожалуй, ей было тяжелее всего. Второй раз терять собственную мать, но сестра всё понимала. Поэтому тоже молчала.

И вскоре перед моими ногами лежал труп изувеченной женщины. А на плечо легла тяжёлая рука отца.

— Ты всё правильно сделал, — сказал он мне. — Она представляла угрозу для всех нас.

— С каких пор правильно убивать своих родителей? — покосился я на него.

Отец застыл от этого вопроса. Словно испугался, что может стать следующим.

— Мы же оба знаем, что она не твоя мать, — прошептал он мне на ухо.

Я всё понял, но на лице не дрогнул ни единый мускул. Лишь кивнул, соглашаясь. Не было смысла скрывать то, что было очевидно для всех.

— Ты принимаешь меня, отец? Таким, какой я есть? — спросил я у него, выдерживая на себе тяжёлый взгляд мужчины.

— Принимаю, — ответил он и обнял меня.

Я невольно улыбнулся. Наверное, именно сегодня обрёл настоящую семью.

— Спасибо, — прошептал я ему.

— Не сомневаюсь, что ты приведёшь нам род к величию.

— И не только.

Отец отстранился, и ко мне бросилась зарёванная Вика. Я гладил сестру по волосам, успокаиваю.

Но нашу идиллию прервал внезапный комментарий Влада:

— А так и должно быть, что тьма всё сгущается?

— Где это происходит? — серьёзно спросил я.

— Всё там же, где мы были. Возле пентаграммы. У меня такое чувство, что тьма хочет забрать эту женщину в жертву. Но какие-то иные силы не позволяют.

— Какие? Что ты видишь? — мой тон стал настойчивее.

— Вокруг крови женщины голубое свечение. Оно будто забирает всё, что от неё осталось. И оно же не пропускает тьму.

— Что за тьма, сын? И как от неё избавиться? — поинтересовался отец и опустился к телу матери.

Со скорбным видом он провёл ладонью по побелевшей щеке. И прикрыл её остеклевшие глаза.

— Здесь проводили ритуал, — начал объяснять я. — Но так и не понял, кого Кижучевы призывали вместе с ней.

— Или же она их подговорила, — предположила Вика.

— Этого мы уже не узнаем.

— Почему? Позволь мне вернуть Нурлана?

Я кивнул, разрешая.

Девушка исчезла всего на минуту. А затем вновь материализовалась, держа за руку пришедшего в себя некроманта. Когда маг умирает, развеивается и большая часть его колдовства, как и случилось в этот раз.

— Кого допросить? — задорно спросил он.

В отличие от нас всех, трупы вокруг совсем не смущали юного некроманта.

— Пошли наверх, — указал я.

Мы вновь поднялись к злосчастной комнате, где и проходил первый из кровавых ритуалов.

— Вот этот, — кивнул я на лежащего в углу комнаты мужчину с перерезанным горлом.

Нурлан присел на пол, и глаза его загорелись первозданной тьмой.

А затем перед ним появился полупрозрачный силуэт призрака.

— Спрашивай. Мёртвые врать не умеют, — обратился парень ко мне.

— Какой ритуал вы проводили? — спросил я у призрака.

— Мы призывали тёмного бога.

— Зачем?

— Чтобы он поделился своим могуществом.

— Какую роль в этом принимала Акулина Елена?

— Это было её предложение. А мы согласились. Ради возвышения рода.

— Как изгнать тёмного бога?

— Здесь лишь его часть. Нас прервали. Нужно провести обратный ритуал.

— Понятно. Убирай его, — попросил я парня.

Некромант кивнул, и через миг призрак растворился в воздухе.

— Обратный ритуал? — переспросил у меня отец.

— Да. Пожалуй, я с этим справлюсь. Но мне потребуется ваша помощь. И кровь этих несчастных.

Я заметил, как лицо целительницы искривилось. Она не горела желанием издеваться над трупами.

— Нужна ёмкость для крови, — добавил я.

— Я сбегаю на кухню, — вызвался Ваня и скрылся за дверью.

Да, атмосфера смерти, что вовсю царила в этом доме, а особенно в этой комнате, мало кому нравилась. Ну разве что Нурлану.

Проведение должного ритуала занято три часа. Сперва я с помощью своего дара собрал густую кровь погибших. Затем мы все вместе спустились, очистили большой зал от трупов и принялись рисовать рунную схему по моим объяснениям.

Потом я встал в центр новой пентаграммы и провёл ритуал изгнания.

— О, тьма уходит, — сказал Влад, когда я ещё заклинание не успел дочитать.

Кивнул парню, но продолжил вкладывать ману в символы на полу. И через пять минут дом очистился от скверны.

— Что это за тёмный бог был? — спросил у меня Нурлан, когда мы всей толпой выходили из поместья.

— Без понятия, — пожал я плечами. — Это тебе надо было у трупа спрашивать, а не у меня.

— Так пошли, я его ещё раз призову, — развернулся парень к дому.

— Не надо, — осадил его я. — И без мёртвых разберёмся.

— Ну ладно, — печально ответил некромант.

Попрощавшись с отцом, мы с ребятами вернулись в академию.

За окном моей спальни было раннее утро, и все постепенно разошлись готовиться к предстоящим занятиям.

Я выглянул в окно и пожалел, что снова пропустил морскую охоту. Надеюсь, что меня не выгонят из клуба за непосещаемость. А то хотя бы разок хотелось бы с ними поохотиться на морских монстров.

Вышел в гостиную, где на большом столе уже был подготовлен завтрак. Ароматный кофе заставил взбодриться.

— Аркадий Викторович, а вы какими судьбами сутра пораньше? — спросил я у директора, который сидел за нашим столом и с довольным видом уплетал Машину выпечку.

Рядом сидела Света. И с печальным видом тыкала вилкой в омлет с помидорами.

— Да вот, пришёл вас навестить.

— Свет, ты в порядке? А то вид у тебя такой, словно тебе плохо, — обратился я к княжне.

— Подташнивает, — призналась она.

— Давай к целителю провожу.

Она замотала головой, а затем закрыла рот ладонью и вышла из-за стола.

А я присел напротив директора.

— Сергей, нам нужно пересмотреть с вами некоторые договорённости, — обратился он ко мне.

— Какие именно?

— Касательно свадьбы с моей дочерью.

Глава 13 Венчания

- Вы желаете обсудить этот вопрос при всех? — спросил я, намекая директору, что было в прошлый раз, когда я задавал его.

- Да. Здесь нет ничего секретного, — ответил он и хлебнул горячего чая из фарфоровой кружки.

- Я могу выйти, господин, — предложила Маша и налила в мою кружку ароматный кофе.

- Не стоит, девочка, — вместо меня ответил Аркадий Викторович.

- Тогда слушаю вас, — сказал я и выбрал себе разных пирожков, которые лежали на тарелках.

Уж очень вкусные у Маши получались с яблочным вареньем. Кажется, я мог бы есть их до скончания веков. Теперь понятно, что чувствует Ленц при виде обычного яблока.

- Свадьба должна состояться раньше, — строго сказал князь.

- Насколько раньше? — спросил я и откусил кусок от ещё горячего пирожка.

- Через две недели.

Я аж поперхнулся.

- К чему такая спешка? — уточнил я, откашливаясь.

- Это моя просьба. На тебя можно рассчитывать?

- Да, но вы же понимаете, что Мариссу и Юлю я тоже не могу обделить. И мне потребуется отлучиться, чтобы купить подарки для девушек. Да и что делать с балом в честь помолвки, который положен по традиции?

Свадьба среди аристократов — дело нелёгкое. Даже если нанять пять организаторов разом, всё равно не лёгкое. И сейчас, после всех моих прогулов по уважительным причинам, точно был не резон этим заниматься.

- Через десять дней я объявлю длинные выходные. У вас будут дни на подготовку торжества. Не знаю, успел ли передать ваш покойный дядя, пусть Нерпа благословит его душу, но мне бы хотелось, чтобы бракосочетание прошло в стенах моего поместья.

- Мне нужно обсудить это с отцом.

- Тогда идите.

- Прямо сейчас?

- Да, а чего тянуть? И за подарками для девушек можете заскочить по пути.

- При всём моём уважении, Аркадий Викторович, но я бы хотел заняться этим после занятий. Меня и без того долго не было.

Взгляд директора застыл на мне. Он крепко сжал в руках вилку, словно хотел вонзить её прямо мне в глаз.

- Тогда сделайте мне одолжение. Проведите практику вашей группе. Лев Борисович заболел, и сперва я думал отправить ваш поток на дополнительные уроки по стихийной магии. Но теперь, когда у нас есть такой знаток, как вы, — ухмыльнулся он.

- В чём подвох? — тихо спросил я.

Понимал, что он не просто так попросил меня заменить преподавателя, с которым, скорее всего, всё в порядке. Это очередная попытка меня наказать.

Так что передо мной возникло всего два выбора: либо подчиниться и идти готовиться к свадьбе, либо снова подчиниться и вести студентов на их первую в жизни охоту.

Только вот после портальной практики было ещё четыре урока у других преподавателей, поэтому я озвучил свой выбор:

- Хорошо, практика так практика.

- Можете идти, Сергей. Группа будет ждать вас у стационарного портала через полчаса.

Я встал и пошёл к двери, оставив кофе недопитым.

- Только учите, за каждого из студентов вы отвечаете головой, — сказал напоследок князь.

- Не переживайте, верну всех живыми.

- И невредимыми. Мне не нужны проблемы со знатными родами из-за вас, Сергей.

- Если вы не подговаривали их калечить себя, то всё будет хорошо, — ответил я и закрыл за собой входную дверь.

* * *

Князь злобно бросил вилку на пол. Так, что она звонко отлетела от плитки и напугала служанку.

- Вот же… — злобно начал он, но осёкся, завидев испуганное лицо Маши.

Пришлось оставить при себе всё, что Аркадий Викторович думал о будущем зяте.

Света вернулась через пять минут.

- Ты вся зелёная. Сходи к Ивану Ивановичу, — строго сказал ей отец.

- Сама справлюсь, — буркнула она и пододвинула к себе чашку с недопитым кофе, который пил Сергей.

Но одним взмахом руки князь Нерпов отправил чашку лететь на пол. А кофе залил белоснежную скатерть.

- Милочка, сделай новый кофе, — указал он служанке.

- Сейчас, только уберусь, — опасливо ответила Маша.

С помощью простого бытового заклинания она собрала осколки в одно место. А затем принялась менять скатерть.

Всё это время княжна старательно отводила взгляд от отца.

- Позволь рассказать ему, — молитвенным тоном попросила она.

- Нет. Мы уже говорили на эту тему. И моё мнение не изменилось, — строго ответил князь.

- Ну пожалуйста.

- Нет. Чем меньше людей знает, тем меньше шанс, что эта новость просочится в дворянские круги. Или ты хочешь стать посмешищем для всего общества?

Девушка замотала головой.

Князь очень злился за неосторожность дочери. Но ещё больше хотел лично придушить Сергея, который надругался над его дочерью. Нерпова не интересовало, какая у них там любовь, если ребёнок зачат вне брака. Бастарды были ему не нужны, поэтому требовалось провести свадьбу как можно скорее.

* * *

Я поднялся на последний этаж общежития, где располагались апартаменты преподавателей. Многие жили здесь со своими семьями.

Постучался в нужную дверь. И через три секунды мне открыл юноша в форме слуг академии.

- Чем могу помочь? — учтиво поинтересовался он.

- Мне бы переговорить со Львом Борисовичем.

- Ему нездоровится.

- А вы передайте, что дело срочное.

Парень кивнул и закрыл передо мной дверь. А уже через пару минут её снова открыл уже тот, к кому я пришёл.

Лев Борисович воровато огляделся по сторонам и велел мне заходить.

- Присаживайтесь, Сергей, — указал он на диван в гостиной.

- Как ваше здоровье, Лев Борисович?

- Не жалуюсь. Но сегодня меня попросили изобразить больного. Имеете к этому какое-то отношение?

- Да, самое прямое. Князь хочет, чтобы вместо учёбы я занимался подготовкой к свадьбе. Но я отказался идти прямо сейчас, поэтому меня плавно отправили замещать вас.

- И в чём проблема? — с интересом спросил он, поскольку понимал, что за моими словами таится нечто большее.

- В какой мир вы должны были отправиться на практику? Меня интересует обстановка.

- Снег. И монстры из типа архицентриусов.

- Но это же совсем не уровень первокурсников, — задумался я.

- Директор лично выбирал все миры изнанки для практики, чтобы стационарный портал можно было закодировать заранее. Так он выразился.

- Понятно. Он хочет меня подставить.

- Выглядит это именно так.

- Ладно. Могу ли я попросить вас о помощи?

- Да, но в чём она заключается?

- Проведите практику. Я перенесу вас к порталу так, чтобы никто не заметил.

- Князь всё равно узнает.

- Да. Но этого времени мне хватит.

- На что?

Я молчал. План выстроился в голове, и заранее говорить не хотелось. Но я также не мог потерять доверие хорошего человека, поэтому намекнул:

- После его осуществления князю будет крайне невыгодно меня подставлять.

- Хорошо, — кивнул Лев Борисович. — Тогда нам надо поспешить, занятия скоро должны начаться.

Я подождал, пока преподаватель переоденется в тёплую одежду, а затем перенёс его к стационарному порталу.

Наше появление очень взбудоражило студентов, и все начали обсуждать как можно так перемещаться по территории академии. Но я не ответил ни на один из многочисленных вопросов, а просто схватился за амулет рукой, и он перенёс меня в следующее место.

Знакомая улица городка охотников. Я шёл среди хорошо известных мне лавок. Взгляд блуждал по витринам. И так до тех пор, пока не нашёл, что искал.

Зашёл внутрь, и рядом с дверью зазвенел магический колокольчик. И тут же мой взгляд приклеился к кольцу с большим прозрачным макром. Он выглядел словно дорогущий бриллиант.

- Вам помочь, господин? — раздался позади девичий голос.

- Да, — ответил я и обернулся к девушке. — А много у вас лавок?

Знакомая мне девушка улыбнулась чёрными губами.

- Немало. Ищете что-то особенное? — она кивнула на кольцо.

- Да. В трёх экземплярах. И одного священника.

- Ого. Вы решили обвенчаться по традициям наших предков?

- Да. Ведь союз перед богами куда сильнее, чем записьв ЗАГСе.

- Тогда я знаю, что вам предложить. Ждите здесь.

Девушка отсутствовала долгих десять минут. Но когда она вышла из подсобки, то положила на прилавок большую бархатную коробку синего цвета.

Я приблизился, и она открыла её. Мне стоило больших трудов, чтобы сдержать удивление.

- Но, откуда у вас такая редкость?

- Отец позавчера привёз. Это для особенных покупателей, если вы понимаете, о чём я.

- Вполне. Но чем я удостоился подобной чести?

- Тем, что всегда продаёте макры у моего жениха, — улыбнулась она.

- А я догадывался, — отправил я улыбку в ответ. — Его цена меня устраивает. Хорошо, что мы можем расширить сферу нашего сотрудничества. За сколько вы готовы отдать мне три таких кольца?

- В рублях или макрах?

- В макрах.

- Тысячу таких, какие вы обычно продаёте нам. За каждое.

- Восемьсот, — начал я торговаться по привычке.

- Боюсь, торг неуместен.

- А как же скидка для постоянных покупателей?

- Она накопительная, — подмигнула мне девушка.

И тут я понял, что она проверяет меня. А поскольку мне было крайне интересно в дальнейшем ознакомиться с полным ассортиментом чёрного рынка, то я согласился на полную стоимость.

Заплатил сразу, высыпая макры гостями из своего пространственного кармана. А затем темноволосая девушка завернула каждое из украшений в дорогую бархатную коробочку. Вместе с моими покупками она объяснила, где искать священника, который бы согласился на мою авантюру.

Я поблагодарил её и ушёл. Поймал повозку, которая довезла до местного храма.

Поскольку это здание было для простолюдинов, здесь каждый сам выбирал, какому из богов поклоняться. Но я пришёл сюда отнюдь не для того, чтобы вдаваться в щепетильные вопросы местной веры, где каждый тотем стремился собрать как можно больше последователей.

- Здравствуйте, — встретил меня служитель храма в длинной чёрной рясе.

Он посмотрел на мой перстень и добавил:

- Последователи Акулы раньше к нам не заглядывали. Меня зовут Всеволод Игнатьевич.

Мы пожали друг другу руки, и я представился. Но не успел священник задать следующий вопрос, как я опередил его:

- А вашему храму случайно ремонт не требуется?

Старичок иронично улыбнулся и ответил:

- Меня каждый день спрашивают об этом все, чьи тотемы ищут последователей.

- Но я ищу совсем иного.

- Позвольте полюбопытствовать чего же?

- Ищу священника для бракосочетания.

- Это дело хорошее. Пойдёмте поищем для вас в храмовой книге свободную дату.

- Вы не поняли. Мне нужно сейчас.

У священника глаза на лоб полезли, словно я первый, кто попросил о подобном.

- Боюсь, что сейчас не получится. Скоро придут последователи великого тотема тигра.

- Перенесите. И я уверяю, что скоро вы сможете себе позволить украсить вас храм золотыми фресками, а не каменными.

Всеволод Игнатьевич заинтересованно на меня посмотрел.

- Оплату попрошу вперёд. Приводите вашу девушку.

- В макрах примете? И мне потребуется выездное бракосочетание.

- Три тысячи кристаллов, — озвучил он, не задумываясь.

- Хорошо, — просто согласился я. — Только попрошу вас считать их побыстрее.

Я взмахнул рукой и вновь открыл пространственный карман.

- Куда ехать? — озадаченно спросил служитель храма. — Мне бы в праздничные одежды переодеться.

- Успеете. Я заберу вас ровно через полчаса.

Сказав это, я коснулся рукой портального камня в своём амулете и переместился.

Оказался на первом этаже, где располагался целительский факультет. Постучался в нужную дверь и открыл её, не дожидаясь ответа.

- Иван Иванович, позвольте мне забрать Юлю. У нас семейные обстоятельства, — громко спросил я, чем смутил и девушку, и преподавателя.

- Хорошо. Тогда индивидуальные занятия тоже на завтра перенесу.

- Не стоит. К этому времени мы успеем со всем разобраться, — улыбчиво ответил я, чем озадачил магистра ещё больше.

- Ладно, тогда после окончания занятий, жду вас обоих в этой аудитории.

- Благодарю!

Юля вышла, и я сразу спросил у неё:

- Не знаешь, где Света? Ей сутра нездоровилось.

- Я утром провожала её в лазарет, должна быть тут.

Мы поднялись на последний этаж, и там я без проблем забрал Свету из заботливых рук целителей. Теперь уже девушка выглядела здоровой и даже слегка улыбалась.

У Мариссы были занятия по продвинутой стихийной магии. Я также постучался в зал для тренировок. Но стоило мне открыть дверь, как в меня попал огромный водный шар. В один миг я промок с головы до ног.

- Ой, Серёж, прости, — раздался голос моей невесты. — Я не в тебя целилась.

- Не важно, — ухмыльнулся я, вытирая воду с лица. — Можно тебя забрать?

Девушка вопросительно посмотрела на преподавателя, и тот кивнул. Но не успела она выйти, как грозный голос добавил нам вслед:

- Акулины, вы у меня будете нормативы отдельно сдавать. Учитывайте это каждый раз, когда не приходите.

- Хорошо, — просто ответил я и закрыл дверь.

Мы с девушками оказались в пустом коридоре. Одним щелчком пальцев я высушил свою одежду и обратился к ним:

- Мне хотелось сделать всё иначе. Как принято у аристократов. По всем традициям. Но обстоятельства вынуждают спросить у вас сейчас.

Девушки внимательно смотрели на меня. А я достал из кармана три коробочки и протянул каждой из своих невест.

- Вы станете моими жёнами? — спросил я, когда они открыли мои подарки.

Юля вскрикнула от увиденного украшения. Света ахнула. А Марисса ничего не понимающим взглядом продолжала смотреть на кольцо.

- Это же… — запинаясь, начала Юля. — Это же…

- Зачарованное чёрное золото с защитным макром. Очень редкая вещь и запрещена к продаже. Все такие камни доставляются сразу императору.

- А мне нравится, — прокомментировала Марисса, примерив на палец.

- Вы не ответили, — с улыбкой я напомнил о себе.

Вот подозревал, что, увидев такой подарок, девушки сразу забудут о самом важном.

- Согласна, — хором ответили они.

- Отлично. Тогда не стоит ждать, — я протянул им руки.

А затем переместил в снежный мир. Неподалёку раздавались крики студентов, проходивших практику. Видимо, у них были сложности с убийством чудовищ.

Только я собирался помочь, как Лев Борисович сделал это за меня. Убил снежную тварь одним заклинанием и помахал мне рукой.

А я поставил над девушками купол и на пару минут отлучился за священником.

- Обвенчайте нас перед богами, — попросил я его.

- Сергей, но так не положено, — шёпотом попыталась возразить Юля.

А вот Светина улыбка почти доходила до ушей. Словно она ждала этого дня всю свою жизнь.

- А мне всё равно. Обвенчаемся сейчас, а все церемонии проведём потом.

Девушка кивнула.

Одна Марисса, судя по её выражению лица, воспринимала обряд, как нечто обыденное.

Священник прочитал общую молитву, соединяя нас перед всеми существующими богами. А затем отдельную для Акулы. В конце наши персти загорелись белым светом. Акула приняла все клятвы.

Я улыбнулся. Ведь после совершения обряда больше не было смысла спорить с князем о том, где следует провести церемонию. Моей семье не придётся на поводу у более знатного и богатого рода, ведь церемония уже прошла, а отпраздновать её можно в любом месте.

И теперь на пальцах всех трёх девушек красовались перстни рода Акулиных. А рядом с ними мои помолвочные кольца, которые они не переставали рассматривать в попытках прочитать начертанные на них мелкие руны.

- Я никогда не видела снега, — восхищённо сказала Марисса после церемонии.

- Да, зима ещё далеко. Может, снеговика слепим? — поддержала её Юля.

- Так вы хотите свадьбу провести? — удивилась Света.

- Почему бы и нет? — пожала плечами бывшая русалка.

- Да, по балам ещё успеем нагуляться.

Света улыбнулась и вопросительно посмотрела на меня. А я протянул ей руку.

Весь остаток практики мы лепили снеговика. И даже старый священник решил нам помочь в столь непростом деле. Он умудрился где-то найти сосульку, которую мы приделали вместо носа.

Всё это время я контролировал, чтобы тепло в телах девушках и священника не уходило. Поэтому и зимняя одежда им не потребовалась.

Вдали мерцал портал. И периодически округу оглашал рёв очередного умирающего монстра. Наши одногруппники приноровились, и теперь твари умирали за пару секунд.

Света бросила в меня снежком и рассмеялась. Но только я собирался ответить, как лицо девушки застыло. Она смотрела в сторону портала, поэтому и я обернулся. Снежок тут же выпал из рук.

В нашу сторону шёл Аркадий Викторович. И вид у него был уж очень разгневанный, поэтому я принял решение защитный купол не убирать.

Князь был настолько разъярён, что не заметил прозрачного барьера и врезался в него, точно в прозрачное стекло.

- Акулин! Что я велел тебе сделать? — завопил он.

- Жениться на вашей дочери как можно скорее, — спокойно ответил я. — Какие у вас претензии?

- Она должна была остаться при Нерпе! А церемония пройти по новым традициям.

- Ну тогда с этого и надо было начинать наш разговор, — усмехнулся я.

- Я тебя прикончу, Акулин, — процедил князь.

- Папа! Успокойся, — взмолилась Света.

- Нет!

- Хотите вызвать меня на дуэль? — обыденно поинтересовался я, будто спрашивал какая сегодня погода под куполом.

- Нет, — опомнился он под умоляющим взглядом Светы.

- Тогда не советую вам убивать меня исподтишка.

Князь в ярости ударил кулаком по куполу, и барьер завибрировал. А от второго удара покрылся видимыми трещинами.

Девушки спрятались за моей спиной. И я уже хотел переместить нас всех в безопасное место.

Но внезапно из соседнего сугроба выпрыгнул белый монстр. И с рёвом повалил князя на землю.

Глава 14 Родная кровь

Кровь растекалась на белом снегу.

— Помоги ему! — закричала Света и схватила меня за локоть.

Взмахом руки я убрал купол. А с кончиков пальцев сорвалась жёлтая руна и полетела прямо в монстра.

Смертоносные символы впились в спину твари, сожгли его шерсть и опустились глубже. Запахло жареным мясом, отчего княжна позеленела и схватилась за живот.

Её ноги подкосились, и девушка свалилась прямо в снег.

— Что с тобой? — спросил я, помогая ей подняться.

— Я беременна, — тихо ответила она.

А я застыл от этой новости.

Так мы стояли друг напротив друга, держась за руки. Княжна смотрела мне в глаза и ждала хоть какого-то ответа.

У меня и в прошлой жизни не было детей, так что я не знал, что ответить. Не стал ей говорить, что всё это время использовал заклинания, делающие меня бесплодным. Ведь поводов сомневаться в девушке не было, а целитель из меня так себе.

— Это же замечательно, — сказал я, едва выдавливая улыбку.

— Я же просил не говорить, — раздался хриплый голос князя, который остался лежать под громадной тушей монстра.

— Почему? — спросил я, подходя к директору.

Он был весь измазан в собственной крови. Монстр не хило прошёлся по нему своими когтями.

Я отодвинул мёртвую тварь, которая после заклинания испепеления стала меньше в два раза. А затем наклонился к уху директора, чтобы прошептать:

— Ответьте, и я помогу вам.

— Чтобы никто не узнал, что ребёнок зачат без брака, — ответил он и закашлял.

Из уголков рта потекли струйки крови. А взгляд князя стал мутным.

— Юля! — позвал я девушку, и она тут же примчалась.

— Святая Акула, да у него смертельные раны, — сразу сказала она.

Правда, я не понял, с чего бы вдруг Акула стала святой, но не было времени уточнять.

— Сможешь ему помочь? — попросил я.

— Одна не справлюсь.

— Тогда я помогу. Только направь меня.

— Моей маны хватит исцелить раны, а затем ты прочитаешь заклание о восстановлении кровообращения. Помнишь его?

— Да. Приступай.

Девушка начала шептать целительские слова и вкладывать в них ману. А затем водила руками над телом князя, распределяя энергию по нужным местам. Эта работа заняла у неё не больше пяти минут.

— Готово, — сказала она и поднялась.

Я ещё не умел направлять свой дар целителя, или что бы это ни было на самом деле, в нужные точки, как это делала Юля. Поэтому взял Аркадия Викторовича за руки.

Начал шептать то заклинание, что недавно изучил, когда исцелял сам себя. С собой это получалось куда лучше, чем с другими. Но сейчас второго целителя было негде искать, и мне пришлось рискнуть.

Когда я закончил, князь закашлял. Отпустил его руки. И Света подбежала к отцу.

— Папа! Ты как?

— Нормально, — прохрипел он и откашлялся от остатков крови.

Я в задумчивости на них смотрел. Всё это выглядело так, словно меня обвели вокруг пальца. Но, прежде чем действовать, следовало в этом убедиться. Поскольку и я мог налажать с заклинанием бесплодия, который нашёл в учебнике Юли.

— Давайте я перенесу вас в лазарет, — дружелюбно предложил я.

Аркадий Викторович кивнул, и я позвал Мариссу со священником, которые до сих пор стояли возле снеговика.

Сперва перенёс всех в лазарет, а затем вернул служителя храма домой, не забыв поблагодарить его за помощь.

А потом вернулся к пострадавшему директору. Возле него ухе хлопотал Иван Иванович, которого выцепили с лекции.

— Сергей, ваша работа? — спросил он у меня после проведения магической диагностики.

— На пару с Юлей, — ответил я, чем смутил свою беловолосую жену.

— Очень хорошо вышло. Тут даже доделывать нечего. Я не ошибся в вашей паре.

— Вы нам льстите, — покраснела Юля.

— Отнюдь. Большинство новичков теряются, когда речь идёт о жизни и смерти, а вы сработали чётко. В качестве награды мы с вами сегодня изучим одно древнее заклинание. Вам понравится.

— Спасибо, — кивнул я. — Раз с Аркадием Викторовичем всё в порядке, можно попросить вас на пару слов? Хочу уточнить, правильную ли последовательность заклинаний я выбрал для исцеления директора.

Магистр покосился на меня. Да, мою фразу могли понять лишь те, кто разбирался в целительстве. И он понял, что я хочу спросить о чём-то другом, и это не терпит отлагательств.

— Конечно, мы можем поговорить в моём кабинете, — ответил Иван Иванович.

— Благодарю. Свет, проводишь отца? Ему бы отдохнуть после нападения.

— Я в порядке, — буркнул князь. — Переоденусь и вернусь к работе.

— Ну, дело ваше, — пожал я плечами и вышел.

Иван Иванович вышел следом за мной и сразу проводил в свой кабинет. Но как только он закрыл за собой дверь, я наложил на помещение руны тишины.

— Вопрос настолько серьёзный? — спросил он, видя мои действия.

— Да.

— Тогда внимательно слушаю.

— Существует ли заклинание, способное подтвердить отцовство ещё не родившегося ребёнка?

— Хм, — задумался магистр. — Вот и родившимися детьми имеется сотня способов. А с не родившимся всего один. Достаточно опасный как для матери, так и для её ребёнка.

— Расскажите.

— Вы уверены, что хотите использовать его после моего предупреждения?

— Нет, но я хочу знать об этом способе, прежде чем решать.

— Хорошо. Нужно добыть кровь ещё не родившегося ребёнка. Это можно сделать с помощью шприца с длинной иглой. Хватит всего капли. И кровь отца. Я напишу на листочке заклинание. Когда прочтёте его, обе капли крови должны загореться одинаковым светом, тогда родство подтвердится.

— Спасибо, — ответил я, принимая свёрнутый листок с заклинанием, а затем убрал свои руны тишины.

Когда вышел, директор был ещё в лазарете. Второй целитель выписывал ему какой-то отвар от нервов.

— Аркадий Викторович, мне нужно покинуть академию ненадолго, — уведомил я князя.

— Акулин, идите куда хотите, — буркнул он.

— Тебя проводить на занятия? — обратился я к Свете, которая не отходила от отца.

— Нет, я дойду, — пробормотала она. — Подожду, пока Иван Иванович принесёт отвар от тошноты. Утром он мне очень помог.

Я кивнул и коснулся рукой своего амулета.

И в следующий миг уже стоял в кабинете отца, который поднял на меня удивлённый взгляд. А затем встал из-за стола и подошёл, чтобы пожать мне руку.

— Ты не выглядишь скорбящим вдовцом, — подметил я.

Но лишь хотел узнать, как его состояние после произошедшего.

— А ты бы выглядел скорбящим, если бы умерла неверная жена? — спросил он и присел в кресло, указывая мне жестом сесть напротив.

— Неверная?

— Да. После того как ты ушёл из дома Кижучевых, я вызвал знакомого мага смерти. Благо твои порталисты его быстро доставили. И я долго и упорно всех опрашивал о том, почему в их доме оказалась моя покойная супруга. Признаться, что в виде статуи на морском дне от неё было куда меньше проблем.

— И что же удалось выяснить? Не томи.

— Елена ещё до обращения в камень сговорилась с главой рода Кижучевых. Она хотела всё подстроить так, чтобы их род поглотил наш клан. Для этого они и решили призвать тёмного бога. Но поспешу тебя успокоить, сын, я уничтожил книгу с этими мерзкими знаниями. И больше никто не сможет найти проход в его мир.

— Сговорилась, чтобы присоединиться к Кижучевым в качестве жены главы рода? — уточнил я.

— Да. И если бы ты в ту ночь не явился посреди ритуала, то мы бы уже наверняка были мертвы. Какими бы ни были сильными наши маги, они не способны противостоять настоящему божеству.

«Я бы с этим поспорил» — усмехнулся я в своих мыслях.

— А мы с Викой… — начал я, но осёкся.

— Вы моя родная кровь. Я это проверил в ваши первые годы жизни. У меня и тогда были подозрения, но после того, как ваша мать обратилась в камень, я постарался об этом забыть.

— Иванна сейчас в поместье?

— Нет. Закрывает очередной прорыв. Их слишком много последнее время.

Я про себя выругался. Ведь из-за всех навалившихся проблем так и не продолжил изучение аномалии.

— Вызови её, — попросил я. — Чтобы после закрытия она не шла на форпост.

Отец кивнул и достал из кармана пиджака мобилет. Набрал номер Иванны, и когда она ответила, сказал в трубку всего одно предложение:

— По окончании срочно сюда.

А затем он убрал мобилет обратно.

Не прошло и трёх секунд, как Иванна материализовалась на соседнем кресле.

— К чему такая срочность? — устало спросила она.

— Мы можем поговорить наедине? — спросил я и встал, протягивая ей руку.

— Да. Но если ты ещё и на мне жениться хочешь, то сразу нет, — усмехнулась она.

— Так вот, о чём ты мечтаешь ночами, — прошептал я ей на ухо.

И сразу вся спесь с девушки спала. Ведь в каждой шутке есть доля правды.

— Сергей, ты ничего мне рассказать не хочешь? — строго спросил отец.

Видимо, его насторожила фраза Иванны, суть которой сдавала меня со всеми акульими потрохами.

— А, совершенно забыл. Я обвенчался с девушками по старым традициям.

— Со всеми тремя?

— Да.

Иванна закашляла, намекая мне рассказать ещё об одном известии.

— А ещё Света беременна, — добавил я.

— Ого! Это же прекрасно!

У отца сразу поднялось настроение. Он подошёл и крепко обнял меня.

— Раз такие дела, то молодец, что поторопился с бракосочетанием. Мне даже не верится, что теперь не придётся с Нерповым ругаться из-за места проведения.

— Нам всё же надо поговорить, — напомнила Иванна.

— Да, отец, я вернусь через полчаса максимум, — сказал я.

— Хорошо, как раз всем клановым новость сообщу, — он радостно достал мобилет.

А Иванна схватила меня за локоть и потащила в коридор.

— Поговорим в моей комнате, — указал я.

Когда мы пришли, то по уже стандарту наложил на помещение руны тишины. Мне так спокойнее, что нас никто не услышит.

— Кажется, я знаю, о чём ты хочешь узнать, — усмехнулась Иванна и уселась на мою кровать.

— Поведай же мне, — попросил я и присел на стул возле своего стола.

И судя по выражению лица девушки, она рассчитывала совсем на другое.

— Позволь, я покажу, — она протянула ко мне ладонь.

Я потянулся вперёд и взял её за руку.

В голове вспыхнули образами совсем не мои воспоминания. Образы были расплывчатыми, но понятными.

— Это зелье точно поможет? — спросила Света, покупая в лавке флакон с прозрачной жидкостью.

— Уверяю вас, госпожа, — ответил ей продавец. — Лучшего способа снять заклинание бесплодия вы не найдёте.

Его лицо расплывалось так, что не рассмотреть.

Следующим воспоминанием было то, как Света подливает зелье в чашку с чаем, а затем относит её мне. Это было за пару дней до начала занятий.

Я открыл глаза и вернулся в реальность.

— Больше нет сомнений? — спросила Иванна.

— Нет.

Хотя в голове закрались мысли, что Света вполне могла сговориться с Иванной. Но тогда мотивы княжны совершенно непонятны.

— Тогда пойду спать, — заявила девушка и встала с кровати.

— Стой! Но зачем ей ребёнок?

Иванна задумалась и подошла ко мне. Наклонилась и прошептала на ухо:

— Спроси об этом у своей жены.

— Я-то спрошу. А вот тебе пора переставать показывать свой характер.

— Зачем? — хмыкнула она.

— Ты же хочешь найти себе хорошего мужа, — намекнул я.

Она поняла. Кивнула и вышла из моей спальни.

Я же вернулся в кабинет отца. Он с большим воодушевлением рассказывал кому-то из клановых, что нас ждёт пополнение. Но увидев меня, поспешил закончить разговор.

— Отец, ты возьмёшь на себя организацию торжеств? — спросил я у него.

— Конечно! В какие даты будет удобно Нерповым?

— Через две недели в выходные.

Мы ещё час говорили. Но всё сводилось к выбору тематики бала и основного праздника.

Затем я переместился обратно в академию. Достал из кармана листок с расписанием своих жён и нашёл, где сейчас должна быть Света.

Подождал княжну в коридоре, пока у неё было занятие по теории стихийной магии.

В конце из аудитории выходила целая толпа студентов, и она не заметила меня.

— Свет! — пришлось позвать её.

Девушка вздрогнула и обернулась. А затем опасливо подошла ко мне.

— Чего ты боишься? — прямо спросил я у неё.

— Ничего. Просто устала.

— Ясно. Давай поговорим, — я кивнул на соседнюю аудиторию, которая пустовала.

Девушка зашла и присела за ближайшую парту. Я же сел рядом и взял её за руку.

— Ничего не бойся, — прошептал я.

Она судорожно закивала.

— Я знаю, что ты подмешала мне в чай. Скажи, зачем, — спокойно попросил я.

— Не могу.

Девушка напряглась, и по её щеке покатилась слеза.

— В смысле? Ты принесла клятву?

— Нет.

— Тогда в чём дело?

Я начинал злиться, но внешне старался сохранить спокойствие, чтобы не пугать княжну. Пока мы не разобрались с передачей титулов, она оставалась наследницей Нерповых. А я как-то не спешил идти к её отцу, чтобы обсудить этот вопрос.

— Отец будет ругаться, если я скажу. А может, и того хуже, — призналась она.

— Он не посмеет тебя тронуть, пока я рядом. Поняла?

— Да. Но и ты не сильнее его.

— С этим я бы поспорил. Твой отец не бог, чтобы его бояться, — тихо сказал я.

— Он один из сильнейших магов в империи.

— Ты не веришь в меня?

— Верю, но не желаю ничьих смертей. Обещай, что сохранишь в секрете всё, что я скажу.

— Обещаю.

Моё кольцо загорелось. Акула приняла клятву.

— Моя мать не просто так умерла сразу после моего рождения, — начала Света, а я насторожился.

— Я надеюсь, что того же не случится с тобой?

— Теперь нет. Нерпа подчиняется тёмному богу. Он даёт ей силы взамен на кровавые жертвы, — тихо призналась она. — Поэтому я старалась подстроить всё так, чтобы перейти к Акуле. И когда родится ребёнок, твоя богиня должна защитить его. Иначе малыша заберёт Нерпа.

Видимо, не все книги уничтожил отец, раз этот неведомый божок снова всплыл. И не где-нибудь, а в княжеском роду моей невесты.

— Но зачем такая спешка?

— Я не могла жить с этим знанием. В бесконечном страхе. И, если мне придётся принести в жертву своё дитя, то пусть это случится как можно раньше.

— Этого не будет, — отрезал я.

— И я молюсь об этом Акуле.

Говорить, что не самый лучший способ решить проблему, я не стал.

— Ты сможешь принести книгу, по которой вы призываете этого бога?

— Отец хранит её в личном пространственном кармане. Мне не достать. Да и для этого нужна жертва, и не простая, а с кровью Нерповых.

— Понял. Тогда я сделаю по-другому, — сказал я и встал.

— Стой! Что ты задумал? — вскрикнула она, но я уже переместился.

Нурлана нашёл в столовой. Он сидел рядом с моей сестрой, и они мило общались. Щёки девушки то и дело краснели.

— Ребят, какие планы на день?

— У нас ещё по две пары, — ответила мне сестра.

— А прогулять не хотите? — заговорщическим тоном спросил я.

— Сергей, я иногда совсем не понимаю, зачем ты поступал в элитную академию, чтобы прогуливать занятия.

— Они мешают мне решать дела. Но ты не переживай, экзамены я сдам.

— Дела? Да какие у тебя опять дела?

— Пойдёшь со мной и узнаешь, — усмехнулся я. — Хотя как раз ты можешь остаться, а вот твоего жениха я заберу.

— А меня спросить? — возмутился Нурлан.

— А с каких пор ты против призвать парочку душ?

— Ну, так с этого и надо было начинать. Я в деле.

— А я нет, — хмыкнула Вика. — У меня занятия с порталистом сегодня. Надеюсь, это будет не Иванна.

— Что ты имеешь против неё? — поинтересовался я.

— Да она больше говорит о тебе, чем о магии. Это раздражает.

— Так что, идём воскрешать? У меня уже руки чешутся, — сказав это, Нурлан встал из-за стола.

— Нам же ещё второе не принесли! — возмутилась Вика.

— Практиковать магию я хочу больше, чем есть.

— Правильный подход, — одобрил я. — Только давай в коридор отойдём, а то весь зал и без перемещения на меня пялится.

— Ну а нечего было становиться самой интересной личностью в академии, — усмехнулся некромант. — Вообще, я этот титул себе планировал.

Мы отошли в коридор, что вёл к апартаментам, располагающимся на первом этаже. Здесь были комнаты для тех, кто жил один или со слугами.

Я коснулся плеча парня, и мы перенеслись в знакомый голос.

— Фига! Да здесь всё сгорело! — удивился парень при виде того, что осталось от поместья Кижучевых.

— М-да, я-то думал, что отец его продаст.

От дорогого, красивого поместья остались лишь обугленные руины и куча пепла.

— И где здесь трупы искать?

— Думаю, что они все сгорели.

— Это не проблема. Но не получится вызвать кого-то конкретного.

— А кого получится? — спросил я.

— Того, кто откликнется первым.

— Тогда давай пробовать.

Нурлан подошёл поближе к обломкам. Пепел зашуршал под его ногами. Здесь по-прежнему пахло смертью, точно мы оказались на кладбище.

Глаза некроманта загорелись тьмой. С губ шёпотом срывалось заклинание.

И вскоре прямо перед нами предстала душа. Чистая и прозрачная, какой не была при жизни.

— Расскажи мне, как попасть в мир тёмного бога, мама.

Глава 15 Развалины

Призрак злобно захохотал.

И кажется, что от этих бурных эмоций, даже воздух завибрировал.

— С каких пор у них остаётся воля? — спросил я у некроманта.

Но он в ответ пожал плечами.

— Раньше такого не видел.

— Ясно. Тогда упокаивай её обратно, — махнул я рукой.

— Стой! — выражение лица приведения стало серьёзным.

— Тогда отвечай на вопрос, — приказал я матери.

— Зачем тебе тёмный бог? Решил перейти на тёмную сторону? — усмехнулась мать.

— Хочу его уничтожить, — прямо ответил я о своих намерениях.

Не было смысла устраивать словесные баталии с приведением. Она-то уже точно ничего никому не расскажет. Если, конечно, сюда не придёт ещё один некромант. А это уже маловероятно.

— Я служу тьме, а не тебе, сынок, — ехидно ответила мать.

— Тогда сейчас обратно на тот свет отправишься. Мне нет смысла с собой церемониться. Здесь и без тебя знающих трупов полно.

— Хм, ну ты и наглец!

— Уж какой вырос, — пожал я плечами.

Кажется, что будь Елена материальной, то тотчас бы набросилась на меня. Но поскольку призраки состояли лишь из энергии души, то мать лишь бросала в мою сторону злобные взгляды.

— Так мне её упокаивать или нет? — спросил некромант, плохо понимая, что за демагогию мы тут развели.

— Да погоди ты. Если через две минуты не ответит, то прогоняй её обратно.

— Хорошо, — в глазах парня блеснула искорка безумия, уж очень нравилось ему работать с мёртвыми, чего не скажешь обо мне.

— Я отвечу на твой вопрос, если ты выполнишь мою просьбу, — продолжил призрак матери.

— Нет, — отрезал я. — Мне проще опросить тех, кто не будет выставлять своих условий.

— Но они не знают того, о чём могу поведать я, — её лицо искривилось в злобной ухмылке.

— Нурлан, а она может врать? — обратился я к парню.

— Не-а, мёртвые врать не умеют. Изредка сильные души способны сохранять волю, как это произошло с ней.

— Уверен?

Образ матери совершенно не внушал никакого доверия.

— Коршуном клянусь! — ответил парень.

И судя по выражению лица, моё недоверие его задело.

— Ладно, озвучивай свои условия, — сказал я приведению.

— В подвале этого дома остались люди. И они ещё живы. Твой отец не нашёл тайный ход. На кухне есть люк в полу…

— И ты хочешь, чтобы я их спас? — хмыкнул я.

Не верилось, что она может пожелать кого-то спасти. Скорее, наоборот.

— Нет. Я хочу, чтобы ты их убил.

— Ладно, — спокойно ответил я, но не стал говорить, что без клятвы, ещё подумаю, стоит ли это делать на самом деле.

Она улыбнулась. И было в этом выражении что-то таинственное. Словно мать видит меня насквозь, хотя я, в отличие от неё, не был прозрачным духом.

— Чтобы пробить проход в его мир, необходима пентаграмма, напитанная кровью трёх невинных жертв. И ещё одна жертва крови, если ты хочешь, чтобы он стал слушать тебя…

— А есть способ без жертв?

— Нет, — улыбнулась она.

— Ладно, а если жертвы будут не невинные?

— Тогда они должны быть твоей крови. Иных он не примет. А теперь запоминай пентаграмму, сынок, — усмехнулась она и начертила в воздухе с помощью энергии своей души то, что я уже видел на полу зала, где проводился этот тёмный ритуал.

Но было в этих пентаграммах всего одно отличие.

— Что это за символ? — спросил я, указывая на неизвестную мне руну.

— Эта руна позволяет тёмному богу не вырваться в наш мир.

— А есть символ, который позволяет попасть в его мир?

— Ты, верно, совсем сошёл с ума?

— Считай, что так, — ухмыльнулся я. — Так есть или нет?

— Есть. Но он для того, чтобы жертвы отправлялись напрямую. Только…

— Что?

— Мы убивали их здесь, чтобы они не страдали там. Такой смерти я никому не пожелаю.

— Показывай, — твёрдым тоном приказал я.

Она замешкалась. Рука призрака дрогнула, словно мать и вовсе не желала моей смерти. По крайней мере, не такой жестокой.

— Показывай. Или не будет тебе покоя на том свете, — я вложил в голос сталь.

И призрак матери вытянул руку. Прежний рисунок исчез. И дрожащим пальцем она начертила то, что я хотел знать.

— Запомнил? — опасливо спросила она.

— Да.

— Не используй его на себе. Умоляю.

— С каких пор тебя интересует моя судьба?

— Я же говорила, что такой смерти даже врагу не пожелаю. Если хочешь меня порадовать, то перережь себе вены и просто упади на пентаграмму.

— Нет, спасибо, — усмехнулся я. — Нурлан, убери её.

Некромант кивнул и прошептал нужные слова. Призрак моей матери растворился в воздухе.

Надеюсь, что это была наша последняя встреча.

— Ты правда собрался принести себя в жертву? — Нурлан посмотрел на меня, как на конченого психа.

— Только после тебя, — усмехнулся я.

Ну не говорить же ему, что это правда. А то ещё отговаривать начнёт.

— Фух, — выдохнул парень. — А то я подумал, что это правда. Надо кого-нибудь ещё призвать?

— Да. Давай проверим её слова.

Нурлан вызвал ещё трёх духов из рода Кижучевых, но они не смогли внятно ответить на мои вопросы. Знали, что есть пентаграмма, жертвы и сила, а о конечных планах главы рода понятия не имели.

А вот душу главного нам найти так и не удалось. Словно его тела здесь больше не было. Да, мой отец вполне мог забрать его для допроса. Тогда следует поискать в темнице поместья. Но это уже не сегодня.

— Вечереет, ещё кого будем воскрешать? А то больно хочется успеть на ужин, — сказал некромант, и словно в подтверждение его слов, живот парня гулко заурчал.

— Хватит с них. Пусть покоятся с миром. Но надо бы достать тех, кто остался в подвале.

— Может, завтра этим займёмся? — с надеждой спросил он. — Я бы Пал-Палыча для помощи взял.

— До завтра они могут и не дожить.

— Эх, — протянул парень, явно уже думая лишь о горячем ужине. — А как откапывать будем? Тут даже от трупов мало что осталось, чтобы их припахать.

Сперва у меня была идея проклинать обломки, но поразмыслив, понял, что так провожусь до следующего утра.

— Хм, а тут ты мне не помощник, — сказал я парню и перенёс его в наши апартаменты.

— О, а мы только вас ждём! — радостно сказала Марисса.

Сегодня на ней было облегающее платье с глубоким вырезом декольте. Да и на Юле был не менее откровенный наряд.

Только мои мысли были отнюдь не о первой брачной ночи.

Но стоило вновь коснуться амулета, как он не сработал. Попробовал ещё раз. Тоже безрезультатно.

— Вот чёрт, — выругался я и достал мобилет.

— Алло, — раздался женский голос в трубке.

— Иванна. Мой амулет перестал работать, — с ходу обозначил я проблему.

— Значит, ты израсходовал весь запас перемещений, вложенных в него. Там же было больше сотни. Как ты умудрился?

— А когда я переношу с собой кого-то, это считается заодно?

— Нет. На каждого путешественника одно перемещение.

— Тогда вот и ответ на твой вопрос. Подзарядить сможешь?

— Не сейчас, меня вызвали на очередной прорыв. В твоих трофеях должны быть ещё три амулета, поищи. Я уже сотню раз пожалела, что вступила в твой клан. Никакого отдыха!

— Ладно, — ответил я и бросил трубку.

С каждым днём активность аномалии сильнее настораживала меня. И как в таких условиях не прогуливать учёбу?

— Ты куда-то собрался? — спросила Юля, пока я пытался отыскать амулеты в пространственном кармане. Ну, хотя бы один.

— Да. Оказалось, что в поместье Кижучевых остались живые в подвале. Мне нужно переместить туда магов земли, чтобы их вытащить?

— А зачем их вызволять? — серьёзно спросил Влад. — Забудь про них, пусть остаются там.

— Видимо, твоя душа не полностью перешла это тело, — мрачным тоном подметил я.

— О чём речь? — насупился попаданец.

— Чувство сопереживания по пути потерялось. И гордости.

— А на кой они мне?

— Ты разве сможешь спокойно спать, зная, что из-за твоего бездействия погибли невинные люди?

Влад отвёл взгляд. Ответ был очевиден.

А для меня это был первый звоночек, что с големом что-то не так. Этого и следовало ожидать, ведь он создан искусственно.

Только вот душа настоящая. Поэтому я решил понаблюдать, прежде чем делать выводы.

— О, нашёл, — сказал я и достал из пространственного кармана амулет.

Он был из синего металла, а пространственный камень внутри казался в два раза меньше, чем у предыдущего.

— Позволь пойти с тобой, — попросила Юля.

А Марисса жалостливо посмотрела мне в глаза.

— Не стоит, девочки, — улыбнулся я своим жёнам.

Одна Света сидела спокойно и пила горячий чай. Её уже не тянуло на приключения.

Коснувшись нового амулета ладонью, я переместился в поместье Акулиных. Но на этот раз материализовался возле кабинета отца, чтобы в очередной раз не смущать главу клана. А то уже начал вздрагивать при моём появлении.

— Можно? — спросил я и постучался в дверь.

— Войдите! — раздался его голос.

Я заглянул внутрь и заметил Елизавету, которая стояла подле отца. Щёки Юлиной тётки были красны, как помидор.

— Отец, я ненадолго. Можешь выделить мне на пару часов троих магов земли?

— Да, они как раз на первом этаже расположились. Надо же кому-то отдельную пристройку для магов возводить.

Я кивнул и вышел из кабинета. Нечего дальше смущать эту пару.

Единственное чего я не понимал, почему бы отцу не жениться на Елизавете, раз моя мать мертва. Да и раньше, когда была заключена в камень, она не считалась живой по документам.

Магов нашёл в их комнатах, куда меня любезно проводил Виктор. Главный слуга этого дома даже почти не ворчал, что в столь поздний час следует спать, а не добрых людей тревожить.

Из уважения к его почтенному возрасту я не стал на это реагировать. Хотя в своей прошлой жизни и сам прожил в два раза больше, чем Виктор.

Магов земли я переместил к сожжённому поместью уже через полчаса.

— И что нам с этим делать? — удивлённо спросил мужик крайне крестьянского вида, словно лич в своё время выцепил его из раннего Средневековья.

— Вот там надо откопать проход под землю, — я указал на участок, где раньше на первом этаже располагалась кухня.

— Позвольте полюбопытствовать, господин. С какими целями? — спросил у меня полноватый маг с закручивающимися усами.

— Там остались выжившие. Их надо спасти

— Ясно. Тогда наиболее простой способ отпадает, — с толикой печали побормотал он.

— Слушайте, я понимаю, что уже ночь, и все устали. Так что давайте по-быстрому их откопаем, и все пойдут спать.

— Мы так и собирались, господин, — взял слово третий маг, который выглядел, как учёный двадцатого века.

Да где он только этот серый костюм раздобыл в нашем-то мире? Впрочем, это сейчас меня мало интересовало.

— Приступайте, — кивнул я магам, а сам отошёл подальше.

Не только чтобы не мешать им, но и чтобы не попасть под какой-нибудь случайно упавший пласт земли. Да, война с некромантами научила меня перестраховываться во всём. И как показывает практика, подобная паранойя помогает узнать массу интересного.

Пока маги работали, я стоял, погружённый в свои мысли. По мелким кусочкам выстраивал план, который должен был помочь спасти моё ещё не рождённое дитя.

И шум от отлетающих камней, а затем и земли не мог меня отвлечь. А вот у толстяка это получилось:

— Господин! Здесь решётка!

— Так вскрывайте, — крикнул я им.

— Мы маги земли, а не металла, — запинаясь, ответил учёного вида парень. — Здесь нужны другие здания.

Я шумно выдохнул по своей излюбленной привычке. Прогнал злость и направился к месту раскопок.

Обгоревшие останки дома лежали вокруг. А в центре каменного пола, где раньше находилась кухня, был круглый провал.

Посмотрел вниз и обнаружил толстые прутья решётки. Этот проход напоминал спуск в канализацию, поскольку на стене трубы располагалась лестница.

Я представил руку испепеления, а затем кончиком указательного пальца коснулся прута. Руна сорвалась жёлтой искрой и впечаталась в металл. А через секунду вся решётка рассыпалась пеплом, который опустился вниз.

— На погреб похоже, — прокомментировал стоящий позади крестьянского вида мужичок.

— Или на темницу, — ответил я.

— Прошу прощения, но это больше похоже на убежище, — с поднятой рукой высказал мужчина в сером костюме и поправил пальцем съехавшие на нос очки.

— Сейчас и узнаем, — тихо сказал я, чтобы затем прокричать во весь голос. — Выбирайтесь! Мы знаем, что вы там.

Снизу послышался кашель.

— Выходите, мы домой хотим, — поддержал меня крестьянин. — А коли не выйдете сами, дык мы тоннель обрушим.

— Не надо, — раздался из трубы приглушённый голос. — Поднимаемся.

Через пять минут перед нами предстали двое парней. На вид всего на пару лет меня старше. Костюмы дорогие, но чересчур пыльные. Да и дворянские лица парней не сияли чистотой.

— Представьтесь, — строго приказал я.

— Кужучевы Павел и Дмитрий, — ответил тот, кто постарше.

— Наследники?

Парни осмотрелись. И от вида развалин дома их лица побледнели. И это было хорошо видно даже в свете полной луны, сияющей над нашими головами.

— Походу, да, — ответил младший.

Я осмотрел парней изучающим взглядом. Они очень были похожи на своих погибших родственников. Только вот одна деталь сильно выделялась.

Ярко-голубые глаза. Такие же, какие я привык видеть каждый день.

— Имя отца назовите, — указал я.

— Кижучев Виталий Георгиевич, — ответил Павел, который был старшим из парней.

— А в кого у вас такие глаза? — спросил я, смотря в голубые океаны, что плескались в зрачках.

На миг показалось, что я увидел там частичку моря, которая таилась и во мне самом.

— От матери, — неохотно отозвался младший. — Мы её почти не знали.

— Имя! — потребовал я.

— Акулина Елена Фёдоровна, — робко произнёс младший и продолжим молящим тоном… — Не убивайте её.

— Она уже мертва. И знаешь, чего она хотела перед смертью?

— Спасти нас? — наивно предположил младший из парней.

— Убить вас, — серьёзно ответил я.

— Ты лжёшь!

Младший из парней набросился на меня с кулаками. Но сразу же был перехвачен старшим.

— Дим, успокойся, — попросил он брата.

— Он врёт, — завопил парень. — Убери руки!

А я лишь ровно стоял, наблюдая за этой картиной. Интересно, когда они догадаются?

— Так вы жить хотите или нет? — спросил я спорящих братьев.

— Конечно, хотим, — ответил Павел, отпуская младшего.

— Кто её убил? — вместо ответа на мой вопрос, твёрдым тоном спросил младший.

— Я, — спокойно ответил я. — Но вы не о том спрашиваете, ребята.

— Я прикончу тебя, тварь, — процедил младший из братьев, и от него повеяло арктическим холодом.

— Стой, — остановил его Павел и встал впереди Дмитрия. — О чём вы должны спросить?

— Моё имя, — просто ответил я.

— Как тебя зовут? — всё же задал нужный вопрос братец.

— Акулин Сергей Александрович. Рад знакомству, брат, — ответил я и протянул ему руку.

Сперва Павел посмотрел на меня не верящим взглядом. А Дима с куда более скептичнымвыражением выглядывал из-за его спины. Но стоило старшему парню взглянуть в мои глаза, в которых разливалось такое море, как сомнения на его лице исчезли.

Павел пожал мою руку.

— И я рад знакомству, брат. Но позволь узнать, что с нами будет.

— Думаю, это должен решать главный пострадавший в этой истории.

— И кто же он? — хмыкнул Дима из-за спины брата, который всё ещё не подпускал младшего ко мне.

Хотя для меня они оба считались старшими.

— Это мой отец. Думаю, вам многое стоит обсудить.

Взгляды парней опустились вниз. Несомненно, они знали, к какому клану принадлежала их мать. И кому она изменяла, тоже знали.

Я перенёс всех в родовое поместье. Было уже поздно, поэтому я решил не будить отца в очередной раз. написал записку, где всё пояснял и велел Виктору лично передать её утром.

— А ещё выдели нашим гостям комнаты. И поставь хорошую охрану, — закончил раздавать указания я.

— Чтобы не сбежали? — серьёзно спросил боевой маг.

— Да. И покормить не забудьте.

— Будет сделано, граф, — пообещал Виктор.

Его слов мне было достаточно, поскольку в компетентности слуги я ни капли не сомневался. И со спокойной душой переместился в свою спальню.

Здесь горели свечи.

Сзади ко мне подошла Света и сняла с меня пиджак. Юля приблизилась и расстегнула рубашку. Марисса прильнула следом за ней и впилась в меня своими горячими губами.

Не на такую первую брачную ночь я рассчитывал. Ох, совсем не на такую.

Но девушки решили всё за меня. А я не собирался возражать. Ведь эта ночь стала такой приятной для всех нас.

На моё счастье и частичку спокойствия, в следующие дни ничего интересного не происходило.

Я подрядил Машу ежедневно относить Морфа в библиотеку, чтобы он с привычной ему жадностью поглощал новые знания. На этот раз об аномалиях.

У Ленца появился новый любимый фрукт — груша. От яблок он устал, но тем не менее остатки запасов на кухне уничтожил.

С отцом созванивались каждый день, но он ещё думал, как поступить с моими внезапно объявившимися братьями.

Наступила суббота. И я наконец-то смог вырваться в клуб морской охоты. А Марисса с Викой решили составить мне компанию, поскольку тоже состояли в этом клубе.

С первыми лучами солнца мы втроём уже стояли на пирсе, где была пришвартована яхта, принадлежащая академии.

— И почему нельзя отохотиться по вечерам? — зевнув, спросила Вика. — Также у них совсем не останется желающих порыбачить.

— Это ж какая удочка для монстров нужна? — усмехнулся я.

— Магическая! — раздался ответ с судна.

Мы подняли головы и увидели Макса. Того самого парня, который агитировал нас вступить в его клуб.

— Прошу на борт, — сказал он и опустил трап.

— А ещё студенты будут? — поинтересовалась Марисса.

— Пятнадцать минут подождём, затем отбываем.

— Видимо, сны смотреть куда интереснее, — иронично подметил я.

— А это уже сам решишь, — усмехнулся парень. — Я на прошлой неделе морского змея засёк в десяти километрах. Хотите поохотиться?

— А чего вы его на прошлой неделе не прибили?

— Так, он в расщелину спрятался. Мы его так оттуда не достали.

— С чего ты взял, что у нас получится?

— Вы же потомственные маги воды. Великая семья Акулиных, — льстиво ответил он.

— Я не прочь поплавать, — отозвалась Марисса.

— Как и я, — сказала Вика. — Как раз у нас новые купальники.

— Видимо, я тоже буду плавать, — пожал плечами я.

Больше никто из студентов к охоте не присоединился, поэтому мы отправились в открытое море. На яхте был установлен специальный артефакт, позволяющий проходить через купол.

— Вот это место, — сказал Макс, когда яхта остановилась. — Расщелина прямо под нами.

Я разделся до плавок, а девушки остались в купальниках. Марисса нырнула первой. А мы с сестрой следом за ней.

Так, мы втроём постепенно опускались всё глубже и глубже. И с увеличением давления скорость начала уменьшаться.

Разлом находился на глубине примерно в полкилометра. Оттуда сквозила чернота. Оно и понятно, солнечный свет и до дна-то плохо доставал.

Я нырнул первым, жестами указав девушкам ждать меня и никуда не уплывать. И хорошо, что под водой с помощью тех же движений пальцами особо не поспоришь. Им было проще согласиться.

Но стоило мне опуститься ещё на сто метров, как в глубине показались два светящихся жёлтых шара. И они всё приближались.

Не успел я развернуться, чтобы вернуться на поверхность, как морда чудовищного змея всплыла прямо передо мной, преграждая пуль.

А эти огромные жёлтые глаза завораживали. Словно от наваждения, от них было невозможно оторвать взгляд.

Не знаю почему, но мне захотелось проследовать за монстром на глубину.

Глава 16 Тесные связи

Меня вновь манила глубина. И я опускался вниз, следом за морским змеем.

— Сергей! — раздался в голове обеспокоенный голос, но принадлежал он отнюдь не богине.

- Глубина, — ответил я то, о чём не мог перестать думать.

- Всплывай! Не суйся туда один, — предупредила Марисса.

Но мне было всё равно. Я продолжал опускаться на самое дно. Хотя эта расщелина казалась бесконечной.

Внезапно кто-то схватил меня за ногу. Воля пересилила наваждение, и я обернулся.

Знакомая русалка держала меня за ногу и не собиралась отпускать.

- Надо на поверхность, — повторила Марисса с помощью ментальной связи.

- Подожди, — мысленно ответил я и взял её за руку. — Не знаю как, но ты отгоняешь наваждения. И на тебя они почему-то не действуют.

Морской змей заметил, что его жертва остановилась, и начал всплывать.

Нет, дружок, так просто я тебе не сдамся.

Я крепко держал русалку за руку, а с пальцев второй сорвалась руна.

Но в этот раз не испепеления, поскольку такой метод не работает под водой. А наоборот.

Тело змея стало напитываться водой и расширяться. Жёлтые глаза выпрыгнули из орбит, словно шарики. И я отпустил русалку, чтобы поймать один из них.

- Всплывай, — указал я Мариссе.

А сам хотел посмотреть, что выйдет из моего заклинания.Ждать долго не пришлось. Тушу змея развезло до состояния шара, а затем он просто лопнул.

В свете его глаза было видно, как вода окрасилась в красный. И повсюду парили остатки чешуи, мяса и костей.

Этого было достаточно, чтобы удовлетворить своё любопытство, и я поплыл наверх.

Когда голова высунулась на поверхность, я заметил, что Вика уже стоит на яхте. Подплыл к опущенной в воду лестнице и подозвал Мариссу.

- Плыви ко мне.

Но русалка лишь замотала головой.

- Вик, возьми глаз, — я протянул жёлтый светящийся шар сестре.

- Фу! Это реально глаз?

- Да, он мне нужен, так что не потеряй.

Я снова нырнул и подплыл к русалке. Обнял её за талию и тихо спросил на ушко:

- В чём проблема?

- Я не просто так всё это время опасалась обращаться.

Победная улыбка сползла с моего лица.

- Говори. Ничего не бойся.

- Я смогу обратиться назад только при полной луне. Мне нужно много энергии.

- А почему бы не взять её из макров?

- Нужна энергия небесных тел. В моём мире их было два, там было проще. Ведь я не метаморф. Меня обращают руны. Но если бы я не обратилась, то не успела бы…

- Спасибо, — сказал я и поцеловал её. — Я уже говорил, что ты моё морское сокровище?

- Нет, — смущённо улыбнулась русалка.

- Тогда говорю сейчас.

- Я не хочу до полнолуния плавать в море. Здесь опасно. Я чувствую, вокруг полно монстров.

- Тогда плыви за яхтой. А я поплыву вместе с тобой.

- А на поверхности как? — недоумённо спросила русалка.

- Разберёмся, — улыбчиво ответил я и поплыл к яхте, чтобы позвать нашего академического капитана. — Макс!

- Я здесь! Забирайся!

- Мы за яхтой поплывём. Ты только не сильно удивляйся.

- Да я уже в полном шоке. Ты как у монстра глаз выковырял?

- Так, он лопнул, глаз и вылетел, — усмехнулся я.

- Серьёзно? Ты его убил?

- Да, не без помощи Мариссы, — кивнул я на свою жену.

- Это круто. Серьёзно! Реально круто!

- Тогда заводи яхту. Если план по монстрам выполнен.

- Стой! А зачем тебе этот глаз?

- Артефакт сделаю, — ответил я и нырнул.

Мы с Мариссой не спеша плыли за яхтой.

В воде она выглядела совсем другой. Губы гораздо чаще складывались в искреннюю улыбку. Это была её родная среда, но к сожалению, она не сулила моей русалке ничего хорошего.

Яхта пришвартовалась, а я подтянулся и забрался на пирс.

Сегодня был выходной день, поэтому на пляже под куполом академии расположилось много студентов.

- Как загорать, так они первые, а как помочь с охотой на монстров, так фиг, — прокомментировал Макс, спускаясь с яхты.

Я же подал Вике руку, чтобы помочь ей спуститься. Она скептично на меня посмотрела, но помощь приняла.

- Спасибо, братик, — улыбнулась она. — Марисса, а ты чего не выходишь из воды?

- У нас тут небольшая проблемка, — огласил я. — В какой из комнат самая большая ванна?

- В твоей, — ответила сестра, не задумываясь.

- Тогда Мариссе придётся посидеть там. До полнолуния. Кстати, когда оно?

- Через три дня, — ответила Вика. — А что случилось?

- Марисса тебе потом всё расскажет, а сейчас надо помочь ей добраться до ванны.

- Водный шар?

Я кивнул и обратился к русалке:

- Ты будешь первой летающей русалкой в этой академии.

- Давай уже, мне не терпится в ванне чешую мочалкой потереть, — улыбчиво ответила она.

- А зачем её тереть? — удивилась Вика.

- Чтобы блестела, — со смехом ответила Марисса.

Я улыбнулся и отсоединил от моря большой водный шар, в котором в полный рост поместилась моя русалка.

Сосредоточившись, повёл шар к пляжу. Его наполнение притягивало удивлённые взгляды и возгласы студентов:

- Это русалка! Она настоящая!

- Я её знаю, мы на одном факультете учимся!

- Вау! Вот это я понимаю крутой метаморфизм!

- А чего обратно её не превратите?

Бесчисленные вопросы сопровождали нас всю дорогу до общежития. Но не успели мы пройти в открывшуюся перед нами дверь, как ко мне подбежал один из учителей. Имени я его не знал, поскольку у меня он ничего не вёл. Вроде.

- Сергей Александрович? — спросил он у меня.

- Да.

- Дельфинов Виктор Павлович. У меня к вам важное дело.

- Я сейчас немного занят, если вы не заметили.

Кивнул в сторону водного шара с русалкой. Марисса помахала нам рукой.

- Удивительно! Это настоящая русалка?

- А разве она на вымышленную похожа?

- Нет. Но почему вы доставляете её сюда, а не в исследовательский корпус?

- Очнитесь! Это Марисса Акулина. Моя жена!

Вопрос Дельфинова возмутил меня, поэтому ответ получился более резким, чем хотелось.

У меня не было ни времени, ни желания с ним что-то сейчас обсуждать, поэтому я пошёл дальше.

Направил водный шар наверх, а сам встал на подъёмный артефакт. Так мы и добрались до моей ванны, не расплескав ни капли по пути.

Но когда шар опустился, пол в ванной конкретно залило.

- Я уберу, — вызвалась сестра.

Не успел я ответить, как она в два взмаха руки подняла всю воду в виде сотен мелких шариков.

- И куда её девать? Ванна и так заполнена.

- Да, я лучше пока в морской воде посижу, — сказала Марисса, намекая, что к ней всё это не надо направлять.

- О, придумал, — ехидно сказал я и поднял стульчак унитаза. — Сюда давай.

Вика рассмеялась, но выполнила. И через пару минут литры воды перекочевали в местную канализацию.

- Сергей, принеси мне книг, чтобы я не скучала, — ласково попросила Марисса.

Я наклонился и поцеловал её, а затем ответил:

- Предупрежу Машу, и она принесёт тебе всё, что пожелаешь.

- Даже рыбный пирог?

- Хоть сотню рыбных пирогов.

Пока я шёл до комнаты служанки, то про себя подметил, что время идёт, а вкусы у моей, русалки не меняются.

Постучался в дверь комнаты для слуг. Маша сразу открыла мне дверь. По внешнему виду девушки было заметно, что она только встала. А милая на ней пижама в горошек.

- Чем могу помочь, господин? — спросила она сонным голосом.

- Марисса несколько дней побудет в моей ванне. Не надо вопросов. Сама всё увидишь. Обеспечь её всем необходимым.

- Чем же? — опасливо спросила служанка.

- Для начала книгами. И рыбным пирогом.

- А из какой рыбы?

Я развёл руками и ответил:

- Это ты лучше у Мариссы спроси.

- Хорошо, господин. Буду готова через двадцать минут.

Я согласно кивнул, и девушка закрыла предо мной дверь.

Пока Маша отсыпалась, Миша готовил нам завтрак. Так что ароматный кофе с молоком уже ждал меня на столе.

Но не успел я сделать первый глоток, как в дверь получали. Миша поспешил открыть.

- Снова здравствуйте, Сергей Александрович, вижу, вы свободны, — поздоровался Дельфинов.

- Не совсем. Я завтракаю.

- Позволите присоединиться?

- Хорошо, у вас есть время рассказать свою проблему, пока я пью кофе.

- Позвольте полюбопытствовать, куда вы спешите?

- Спешу сделать артефакт из глаза морского змея, пока он не высох, — спокойно ответил я и пригубил кофе.

- Ясно. Понимаете, у меня очень щепетильное дело.

- Какое? — спросил я строгим голосом.

- Мой младший брат, Константин Дельфинов, уже год ухаживает за Анной Скорпионовой.

- А я здесь каким боком? За благословением на брак вам к главе клана надо, а не ко мне.

- Понимаете, между молодыми людьми возникла такая сильная любовь…

- Хотите сказать, что Анна беременна?

Я понимал, что из-за банальной интимной связи, которую легко можно было бы скрыть, Дельфинов бы ко мне не подошёл. А вот из-за её последствий вполне мог, поскольку я наследник клана, к которому принадлежит Анна.

- Именно. И мы бы хотели провести свадьбу как можно скорее. Но ваш отец назначил встречу моему брату через целых две недели. Вы не могли бы помочь ускорить процесс?

- Почему вы в прошении о встрече сразу не написали, что Анна в положении?

Я хорошо успел узнать своего отца. Если бы он знал о столь щепетильной ситуации, то уже бы сам всё разрешил.

- Понимаете, о вашем клане ходят неоднозначные слухи. И мой брат просто побоялся гнева вашего отца, как главы клана. Но я надеюсь на ваше благоразумие.

- Жизни вашего брата ничего не грозит, пусть не переживает. Он дворянин, поэтому, вероятнее всего, отец одобрит этот брак. Если, конечно, родители Анны тоже его одобрят. Ваш брат говорил с ними?

- Да, и они дали своё согласие.

- Хорошо, я передам отцу вашу просьбу.

- Благодарю, Сергей. И будьте уверены, что если всё получится, наш клан в долгу не останется.

- О чём вы?

Меня смутила фраза о награде в банальной просьбе ускорить процесс бракосочетания. Либо Дельфиновы очень сильно хотели скрыть связь вне брака, либо за этим ещё что-то стоит.

Сплошные интриги. И это я ещё пытался по минимуму взаимодействовать с другими родами.

- Наш род достаточно богат. Уверяю, что наша благодарность вас не расстроит, — улыбнулся он.

А я допил свой кофе.

Видя, что больше говорить не о чем, мой собеседник поспешил удалиться.

А я взял светящийся глаз и пошёл в комнату Влада. Постучался и, не дожидаясь ответа, зашёл.

Попаданец только проснулся и лежал на кровати. Он потянулся и удивлённо посмотрел на меня.

- Доброе утро! Ну ты и спать! — иронично улыбнулся я.

- Грех не спать, когда есть возможность.

- Грех? Для Акулы грех, если ты убил жертву без крови, — усмехнулся я. — А на то, кто сколько спит, она не обращает внимания.

- Тогда можно ещё подремать.

- У тебя сегодня есть занятия по артефакторике?

- Да, Аркадий Викторович велел к одиннадцати подходить.

- Так, уже без двадцати минут, — подметил я, указывая на висящие на стене часы.

- Вот дьявол! — выругался Влад и вскочил с кровати.

- Да стой ты. Дьявола в этом мире нет и не ожидается, — ухмыльнулся я.

- Какой стой? Опаздываю!

- Возьми это, — сказал я и протянул ему глаз морского монстра. — Сможешь высушить и сделать артефакт ментальной защиты?

- От него маной на всю комнату разит. А я ещё думал, чего это ты так светишься сегодня, — усмехнулся парень.

- Значит, возьмёшься?

- Ещё бы! Могу его личным сделать, но тогда капля твоей крови понадобится.

- Куда накапать? — иронично спросил я.

Но Влад смог меня удивить. В одних трусах и майке он выбежал из комнаты, а через минуту вернулся с чистой фарфоровой чашкой.

- Вот сюда, — протянул он её мне.

- А ничего, что пока ты дойдёшь, она засохнет?

- Не, там суть в другом, — отмахнулся Влад и принялся натягивать на себя штаны.

- Ну ладно, — ответил я и слегка прикусил кончик безымянного пальца.

Пять капель густой крови опустились в чашку, а затем я остановил кровотечение. Рана мигом покрылась коркой.

- Я оставлю это здесь, — сказал я и поставил чашку на стол.

- Ага…

Дослушать не успел. Оставил Влада собираться, а сам вернулся в свою комнату, чтобы переодеться в повседневную одежду.

- Куда намылился? — спросил трактат, заметив, что я собираюсь.

- С отцом переговорить.

- А можно мне с тобой? — подал голос, сидящий под кроватью Ленц.

- И мне, — печальным тоном попросил трактат.

- А тебе-то чем тут плохо? Кровью регулярно поят, в библиотеку носят.

- Скучно, — выдохнул Морф.

- В другой раз. Сегодня ничего интересного, кроме переговоров, не намечается.

- Вот так всегда, — посетовал трактат.

- Да не грусти ты. Я тебе редкой крови закажу.

- Четвёртую отрицательную, пожалуйста, — облизнулся трактат длинным языком.

- А я? — снова спросил Ленц.

- А ты забирайся, — сказал я и наклонился.

Саламандра забралась по моей руке на плечо. А я мельком успел заметить, что под кроватью опять лежит куча огрызков. На этот раз от груш.

- Ты когда научишься убирать за собой? — возмутился я. — Или ждёшь, чтобы здесь тараканы завелись?

- Они наверно вкусные, — облизнулся Ленц.

- Как вернёмся, чтобы я ни одного огрызка в этой комнате не видел. Понял?

- Угу, — печально ответил питомец.

Убираться он очень не любил. Конечно, ведь мусорить куда веселее.

Я коснулся портального камня в медальоне, и он перенёс нас домой.

По обыкновению я постучался в кабинет отца.

- Войдите!

- Здравствуй, отец. Знаешь, очень удобно, что из раза в раз, ты не меняешь своего местоположения.

- На самом деле я контролирую всё побережье Камчатки. Тебе пока везёт, что ты не явился посреди одной из моих командировок.

- Пожалуй, пора начинать предупреждать о своих визитах.

- Давно пора, — улыбнулся отец, встал из-за стола и подошёл ко мне.

- Как мои братья? Решил что-нибудь на их счёт? — в который раз поинтересовался я.

- Есть несколько вариантом. Предлагаю пойти обсудить их. Собственно, для этого я и ждал тебя. Ведь они твоя кровь, а не моя.

- Благодарю, отец.

Я кивнул, и мы спустились на первый этаж, где Виктор вместе с ещё одним боевым магом охраняли покои, выделенные Дмитрию и Павлу.

Отец жестом указал открыть дверь, и Виктор повиновался.

Мы зашли в комнату, от стен которой разило защитной магией. Здесь поставили очень мощный купол, состоящий сплошь из маны.

Только он не помог.

В комнате не было ни души. А окно было открытым нараспашку. Так, что ветер уносил шторы развеиваться на улицу.

- Да чтоб меня акула сожрала! — выругался отец. — Виктор, ты куда смотрел?

- Святая Акула! — с выражением крайнего удивления старый маг вошёл в комнату. — Да как они смогли защиту преодолеть?

- Это я как раз у тебя хотел спросить!

Отец не на шутку разозлился. Я заметил, как его кулаки сжались. Необходимо было смягчить обстановку.

- Виктор, а с чего бы Акула стала святой? — спросил я.

- Не знаю, — пожал он плечами. — Просто в голове засела эта фраза, и всё.

Хм, а вот это уже интересно. Ведь эта фраза засела не у него одного.

Отец шумно выдохнул, прогоняя злость. Разжал кулаки и размял руки.

- Ещё раз спрашиваю, как они смогли сбежать?

- Не знаю, граф, — недоумённо ответил Виктор. — Барьер-то на месте.

- Снарядите магов на поиски, — приказал отец. — Они не могли далеко уйти.

- О, а можно и мне на поиски? — жалобно спросил Ленц.

- Боюсь, что саламандра будет лишь задерживать группу, господин, — высказал своё мнение Виктор.

- А я в облике волка след возьму. Так, я ваших людишек даже в воде учую, — оскалилась саламандра, что выглядело крайне забавно на мордочке милого питомца.

- Хорошо, — разрешил я и снял его с плеча. — Только обращайся на улице. На время поисков ты подчиняешься Виктору, понял?

- Угу. Уже не терпится поохот… поискать ребят.

- Иди ищи, — усмехнулся я.

- Возьмите десять боевых магов, — продолжил давать напутствия отец.

Когда маги ушли, забрав с собой саламандру, глава клана шумно выдохнул и присел на заправленную кровать.

- Как самочувствие, отец? — спросил я у него.

- Хорошо, но эта бездарность подчинённых вымораживает. Периодически хочется лично всех придушить и нанять новых, — яростно ответил он.

- Ленц найдёт моих братьев. В нём я не сомневаюсь.

- Будем надеяться, — ответил отец и выдохнул.

- Кстати, ко мне тут подошёл старший брат Дельфинова. Ну того, кто хочет жениться на Скорпионовой Анне.

- Надеюсь, ты послал его далеко и надолго? — нахмурился отец.

- Нет. С чего бы? Дельфиновы побоялись сказать тебе лично, но Аня в положении, поэтому они просят ускорить процесс бракосочетания.

Внезапно отец встал и ударил кулаком по столу. Да так сильно, что предмет мебели разломался на две части.

- В чём дело? — переспросил я.

- Сергей, тебе надо лучше знать тех, с кем живёшь. Анне всего четырнадцать лет.

Глава 17 Тайное и явное

— Четырнадцать лет? — переспросил я.

— Да, — ответил отец и снова шумно выдохнул.

— Это многое меняет. И многое объясняет. У них и правда любовь или девочку обманули?

— Не знаю. А её родители молчат и хотят поскорее выдать девочку замуж.

— А чего хочет сама Аня?

Отец пожал плечами. Конечно, мечты маленькой девочки мало интересовали его на фоне всех прочих свалившихся проблем.

— Она сейчас здесь?

— Да, родители забрали её из школы из-за болезни. Теперь ясно, что это за недуг такой, — хмыкнул отец.

— Тогда пошли поговорим с ней.

Было видно, что отец не больно хочет с этим разбираться. Но я демонстративно вышел в коридор, не оставляя ему выбора.

— Как ты собирался поступить? — спросил я у него, когда мы поднимались по лестнице на второй этаж.

— Разрешить им жениться.

— Это же нарушает законы империи.

— А в противном случае портит жизнь Анне и затрагивает честь клана.

— Должен быть выход, который всех удовлетворит. Кроме Дельфиновых. На них мне плевать.

Мы дошли до левого крыла, где обитал род Скорпионовых. Но по пути нам встречались только слуги, занимающиеся уборкой в номерах.

Отец без стука вошёл в неприметную дверь в конце коридора. А я следом за ним.

Рыжеволосая девочка в скромном платье из дорогой ткани сидела за столом и читала учебник по магии огня. Она не выглядела на четырнадцать. Скорее на десять. Об этом говорило худое тело ещё совсем детское на вид.

— Здравствуйте, Александр Борисович, — встала она и склонила голову. — Родители в соседней комнате, у них чаепитие.

— Мы к тебе, Анечка, — улыбнулся я ей.

— Ко мне? — она округлила глаза.

— Да, — подтвердил отец. — Скажи нам, ты правда беременна или это слухи?

— Правда, — ответила девочка и стыдливо склонила голову.

— Ну всё, значит, браку быть.

— Подожди, отец, — спокойно попросил я. — Можешь подождать за дверью?

— Да я вообще мог сюда не идти. И так всё понятно, — с недовольством ответил он и вышел.

Я наклонился к девочке и аккуратно спросил:

— Ты сама-то хочешь замуж?

Она замотала готовой.

— Почему? Ты можешь мне рассказать, и эта информация не выйдет дальше этой комнаты, — сказал я и демонстративно отправил к двери руну тишины.

— Я хочу учиться и развивать свою магию.

Ого! Настолько адекватного ответа от девочки-подростка я не ожидал. Обычно все замуж рвутся, а тут наоборот.

— И, если честно, я совсем не помню, как это произошло, — продолжила девочка, не поднимая взгляда. — Мы встречались с Костей, но до… в общем, до этого не доходило. А в один момент я поняла, что беременна, когда сходила к целителю из-за сильных болей в животе. Это не укладывается у меня в голове. Но Костя полностью признаёт отцовство.

Я опустился на корточки, чтобы наши взгляды были на одном уровне и спокойно спросил:

— Ты хочешь это исправить?

— Хочу. Но разве такое возможно?

— Да. Если это останется нашей маленькой тайной. И в дальнейшем тебе придётся отрицать любую связь с Дельфиновым.

— Хорошо, я больше не хочу с ним встречаться. Ни с кем не хочу.

Я протянул девочке руку, и она вложила в неё свою ладонь, которая была раза в три меньше моей.

Мы переместились в исследовательский корпус академии Нерпова. Аня удивлённо осматривалась по сторонам. Я постучался в знакомую дверь, где можно сказать, произошло полноценное перерождение Влада из голема в человека.

— Иван Иванович! — крикнул я.

— Я здесь, — раздался голос с другого конца большого помещения магической лаборатории.

— Можно вас на минуточку? Дело срочное!

Сказав это, я закрыл дверь и стал ждать, пока магистр не выйдет в коридор.

— О, Сергей, не ожидал увидеть вас в выходной день. А кто это с вами?

— Это Анна Скорпионова из моего клана. Девочка хотела попросить вас о помощи.

— Что у тебя болит, дитя? — дружелюбно спросил он.

Я же приблизился к магистру и объяснил ему на ухо, что случилось. С каждым моим словом глаза целителя округлялись всё больше. Он ненадолго задумался, но всё же ответил:

— Теоретически это возможно. А какой у тебя срок, милочка?

— Две недели.

Мы с магистром переглянулись. На таком сроке женщины не всегда понимают, что беременны. А тут, видимо, некий Константин Дельфинов всё хорошо подстроил, чтобы забрать девочку в свой род.

— Думаю, всё получится. Как раз на таком сроке эмбрион прикрепляется к плаценте.

— А больно не будет? — опасливо спросила Аня.

— Нет. И ты сможешь приходить сюда и наблюдать, как растёт твоё дитя.

— Так вы не убьёте его? — удивилась она.

— Нет. Это запрещено законом для целителей. А вот позволить малышу расти в искусственных условиях никто не запрещал, — магистр подмигнул девочке.

А Аня улыбнулась в ответ.

— Пойдёмте, милочка, — старый целитель взял девочку за руку. — В соседнем крыле у меня своя лаборатория. Там нас никто не увидит.

Пока магистр работал, я ждал в коридоре, чтобы ещё больше не смущать девочку. Достал мобилет и принялся читать новости с материка.

На этот раз самая интересная в Имперском вестнике гласила: «В Пермском крае впервые зафиксирован мощный прорыв изнанки в наш мир. Часть изнанки, со своими законами пришла к нам! Для локализации прорыва были задействованы местная Гвардия и части самоуправления. Также использовались Имперские войска Министерства обороны и МВД Российской Империи. Помощь в ликвидации прорыва оказала новоявленная богиня Летучая Мышь. Причины выхода Изнанки в наш мир уточняются.».

Ну ничего себе! Мало нам прорывов и аномальных зон, так ещё и изнанка решила выйти. Нет, здесь точно кроется какая-то загадка.

Такое ощущение, что изнанка хочет поглотить наш мир и сделать его своей частью. Либо у меня бурная фантазия, либо надо узнать у Морфа, может, он накопал в библиотеке академии какие-то ответы.

Дверь лаборатории открылась, и оттуда раздался голос магистра:

— Сергей, можете заходить. У нас всё готово.

Я зашёл внутрь и заметил, как Аня с невинным видом сидит на кушетке и болтает ногами.

— Как всё прошло? — спросил я у целителя.

— Замечательно, — ответил он и протянул мне пробирку с эмбрионом.

— И это крошечное яйцо вырастет в человека? — удивился я.

— Да, через девять месяцев. В пробирки младенцы созревают чуть дольше.

— Поразительно. А как он будет получать питательные вещества?

— Через связующую жидкость. Я взял у Анны литр крови, чтобы этого хватило на весь период созревания.

— А мне обязательно приходить? — внезапно подала голос девочка.

— Конечно, нет. Это по желанию, — дружелюбно ответил магистр.

— А можно отдать ребёнка Косте, раз он так его хотел?

— Боюсь, что нет, — взял слово я. — Для Кости твоя беременность — это ошибка. Ты не знаешь ни о каком ребёнке, поняла?

— Да. Но тогда, что будет с… — она кивнула на пробирку, — с ним?

— Его вырастят в клане, не переживай. Но никто не узнает, что он часть твоей плоти.

— Спасибо! — девочка встала с кушетки и обняла меня.

Магистр наклонился к ней и что-то прошептал на ухо. Не знаю, знал ли Иван Иванович, что слух у меня отменный, или это была игра для Анны. Но я хорошо услышал:

— Для всех ты снова невинна. Впредь будь аккуратней. И ты помнишь главное правило?

— Никому не рассказывать о вас, — кивнула девочка.

— Замечательно. Теперь можешь идти домой. Примерно за месяц гормональный фон восстановится.

Я поблагодарил магистра и взял девочку за руку.

И через мгновение мы вновь оказались в её комнате.

Я вышел в коридор и обнаружил, что отец до сих пор ждёт меня там.

— Чего так долго? Ты там ритуал, что ли, проводил? — нервно спросил глава клана.

— Почти. Девочку обманули, она не беременна.

— Все наши целители её проверили и подтвердили, — строго возразил отец.

— Пусть проверят ещё раз, — сказал я таким же тоном.

— Что ты сделал? — спросил отец, и его кулаки сжались.

Я же наклонился к его уху и ответил:

— Я верну его. Через девять месяцев. Целым и невредимым.

Отец понятливо кивнул, а я повторил:

— Аню обманули. Она невинна.

— Похоже на то, сын. Напишу-ка я письмо Дельфиновым, — он похлопал меня по плечу и добавил. — Спасибо.

Я кивнул и вернулся в академию. В тот же исследовательский корпус, но на этот раз наведался на первый этаж, где обитали местные любители артефакторики.

— Как успехи? — спросил я у Влада, колдующего над моим глазом. — И что-то Аркадия Викторовича не видно.

— Он дал мне задание и ушёл по своим делам. Высушивание глаза займёт не меньше недели, если мы хотим сохранить весь запас маны. А мы ведь хотим?

— Конечно!

— Эх, а я-то понадеялся.

— Работа мага сложна и интересна, привыкай.

— Кстати, как насчёт того, чтобы вложить в этот артефакт душу ментального мага? — задорно спросил Влад.

— Ты и такое можешь? — спросил я с круглыми от удивления глазами.

— Как нефиг делать. Мы тут выяснили, что я любую душу могу с того света призвать. А вот привязать её к артефакту уже проблематично. Но, думаю, что Нерпов с этим поможет.

— А наоборот можешь?

— То есть? — покосился на меня Влад.

— Выяснить какая душа вложена в артефакт?

— Ну, можно попробовать. Неси.

— Я пулей! — сказал я и выбежал из аудитории.

Добрался до общежития и зашёл в свою комнату. Можно было, конечно, использовать артефакт переноса, но на этот раз я решил экономить заложенные в портальный камень перемещения.

Морф лежал на столе и гулко посапывал.

— Хватит притворяться, — сказал я ему и схватил книгу со стола.

— Блин, вот опять, не вышло, — печально выдохнул он.

— Ты когда устать успел? — спросил я, выходя из апартаментов.

— Так, я успел в библиотеке прописаться. Меня даже в каталог внести!

— В смысле?

— Теперь я вольно приходящий трактат. Так написано на моей карточке.

— И с чего бы библиотекарь так решил?

— Ну, мы разговорились. Слово за слово. В общем, подружились. Я ей нужные сведения ищу.

— А она?

— Что она? Тебя что-то очень плохо слышно. Мне бы пора уши обновить. Эти совсем исхудали.

— Не ёрничай. Крови поди у неё выпросил.

— Ну, самую малость, — признался трактат.

Я принёс его в лабораторию артефакторов, где Влад всё ещё колдовал над глазом.

— Вот, — сказал я и положил трактат на стол перед попаданцем.

— О, Морф! А я-то думал, что он относится к полуразумным артефактам.

— Нет. В нём сидит душа. И мне безумно интересно чья.

— Это мы сейчас выясним.

— Стойте! — запротестовала книга. — Не трогайте меня! Не-е-ет!

Вопли Морфа не помогли. Да на самом деле криков было куда больше, чем магии.

Влад всего лишь поводил над книгой руками, а затем озвучил свой вердикт:

— Это душа древнего мага. Специальность — проклятья. Уровень — десятый.

— И всё?

— Да, а больше по душе ничего и не скажешь. Ну, разве что могу попробовать описать, каким он был при жизни.

— Это мне неинтересно.

Влад снова посмотрел на книгу, и его взгляд застыл.

— Ты в порядке? — спросил я и помахал рукой перед его лицом.

— Ах да, — встрепенулся он. — Мне показалось.

— Что показалось?

— Молчи, окаянный! — закричал Морф.

— Книга сделана из его собственной плоти, — ответил Влад.

А я представил, как кожа трупа натягивается на книгу, и невольно сморщился.

— Морф, ты как до такого докатился? — спросил я у книги.

— Хотел жить вечно. Время поджимало, а это был единственный способ, — буркнул он. — Но теперь с помощью твоего мага души я смогу переселиться в новое тело.

— Зачем? Тебе и книгой быть идёт, — усмехнулся я.

— Ну знаешь, моя мужская душа не только энциклопедии из библиотеки требует.

— А, я понял, — иронично протянул Влад. — Он по женщинам соскучился.

— И это тоже, — печально вздохнул Морф.

— Ладно, мы над этим подумаем. Спасибо, Влад!

Я взял трактат и пошёл обратно в общежитие. Довольный что, наконец, узнал тайну древней книги. Это же надо было додуматься: сделать книгу из собственного тела!

Не успел я зайти в гостиную, как ко мне выбежала Маша со словами:

— Госпожа Марисса просила срочно вас позвать.

— Хорошо, — ответил я и передал ей Морфа. — Он как раз по библиотеке соскучился. На этот раз положи его на стеллаж с книгами по созданию големов.

Маша кивнула и вышла из апартаментов. А я направился к своей хвостатой супруге, которая до сих пор нежилась в ванне.

— Как ты тут? Ещё не все шампуни перепробовала? — спросил я у неё, как зашёл.

— Все, — улыбнулась русалка острыми зубами. — Мне твой клубничный гель для душа очень понравился. Закажи ещё.

— Да хоть целую коробку, — улыбнулся я и присел на стул, что стоял рядом с ванной. — Что за срочное дело?

— Ты же помнишь, что моя божественная часть быстро утекает. Я становлюсь слабее. Но Пока ещё могу чувствовать, что творится вокруг нас.

— Что же? — озадачился я.

— Хаос. Раздор. Боги изнанки воюют друг с другом за лучшие миры.

— Разве у изнанки есть боги? Я окончательно запутался с этим бесконечным пантеоном. У нас же тотемы.

— Тотемы здесь, в основном мире, где всё давно поделено. Но на изнанке редко случается так, что монстры под действием магических эманаций мутируют в богов. Сперва они становятся разумны, а затем продолжают развиваться. И так не одну тысячу лет.

— А на нас-то это как влияет?

— Ты уже столкнулся с некоторыми. Морской бог. Пожиратель. Тёмный бог. Есть и другие. И все они хотят заполучить этот мир.

— Зачем?

— Всё очень просто. Наш мир основной. А изнанка — лишь его параллели со всевозможными изменениями. Ты, наверное, сам заметил, что немного существ смогли разум под влиянием магии. Мы в их числе.

— Хочешь сказать, что изнанка пытается захватить наш мир?

— Скорее каждый мир хочет оттяпать себе по кусочку. И для этого те, кто достиг уровня бога, решили объединиться. Если ты хочешь им противостоять, то сперва учти, что в одиночку не справиться. Тут нужен мощный союз.

— Понял тебя. Сколько у нас времени до того, как будет массовый прорыв изнанки? Если я правильно тебя понял.

— Правильно. Боги придут со своими монстрами, чтобы сравнять этот мир с землёй и поделить его. Они договариваются через ментальную связь, что проходит меж мирами. Раньше я хорошо слышала этот поток, а сейчас лишь отголоски. Не могу сказать наверняка, сколько осталось до вторжения. Но, думаю, не больше года.

Я кивнул и погладил руку русалки. Её кожа была влажная и нежная. И лишь один вид девушки успокаивал мою нарастающую тревогу. Да кто мы такие, чтобы тягаться с самыми тварями изнанки?

— Начни с малого, — она услышала мои мысли и ответила.

— Подслушивать нехорошо, — улыбнулся я.

Она приподнялась и сказала мне на ухо:

— А с каких пор я хорошая девочка?

Сказав это, она снова плюхнулась в ванну и рассмеялась.

Вдруг в дверь постучали.

— Войдите! — разрешил я.

Маша открыла дверь и просунула голову:

— Господин, а где ваша саламандра? Нигде не могу найти? Обычно он сразу приходит, когда фрукты привозят. А тут…

— Чёрт! Я его дома забыл! — вспомнил я и встал со стула. — Скоро вернусь, — сказал я девушкам и переместился обратно в поместье Акулиных.

В этот раз оказался в саду. Ну а где ещё искать саламандру, если не среди фруктовых деревьев, которые растут за счёт магического тепла?

Главное, чтобы Ленц не решил попробовать ядовитые плоды, которые тут выращивают Белладонновы, чтобы создавать самые смертоносные яды во всей империи.

— Ленц! — громко позвал я.

Никто не ответил. Тогда я решил спросить у слуг, не возвращалась ли поисковая группа, но не успел и трёх метров пройти, а услышал писклявый голос из кустов:

— Я тут.

— Ленц? — спросил я, раздвигая ветки кустарника. — Теперь ты красная саламандра. А может, в следующий раз несколько цветов совместишь?

— Блин. А я хотел быть зелёным, чтобы меня в траве видно не было.

— Задумка не удалась. Пошли в академию, — я протянул ему руку, чтобы он забрался на плечо. — Там как раз твои любимые груши привезли.

— Эх, — печально выдохнул Ленц. — С грушами обождать придётся.

— Это почему?

Я удивился, поскольку обычно перевёртыш ставил еду на первое место в своих планах.

— Пойдём, увидишь. Только тихо. И незаметно.

Он прыгнул в траву. И двигался к сараю, как длинное красное пятно. Чего уж говорить про мою незаметность? Ростом почти под два метра мне точно не спрятаться в траве.

— Вот здесь, — он указал лапкой на сарай.

Я открыл скрипучую дверь деревянной постройки, где обычно хранились саженцы, удобрения и прочие садоводческие прелести Белладонновых.

А в углу сидели два хорошо знакомых мне парня.

— Ты их нашёл? Молодец! — похвалил я питомца.

— Да. Нашёл. Когда они возвращались.

— Возвращались? — переспросил я, поскольку мотивы парней были совершенно непонятны.

— Мы слышали, что ты хочешь убить тёмного бога, — заговорил Павел.

— Допустим. Как это относится к вашему побегу?

Он достал из-под плаща древнюю книгу с чёрной кожаной обложкой и протянул мне.

Я взял её в руки. Казалось, что от неё веет смертью и холодом.

— Здесь всё, что древние маги знали об этом существе, — дополнил Павел.

— Вы за ней ходили? — уточнил я.

— Да, — ответил Дима. — Решили, что должны послужить благой цели. И отомстить за родных, которых эта книга свела с ума.

— Но почему не предупредили? Думаете, мы бы не отпустили вас? С охраной бы, но отпустили.

— Твой отец нам бы не поверил, — высказался Павел. — Проще было так.

— Теперь, когда мы отдали тебе самое ценное, что осталось у нас от рода, скажи, что с нами будет? — серьёзным тоном спросил Дмитрий.

— Не убивай их, — вставил слово Ленц, который уже жевал какой-то саженец, оставленный на полке.

— Но и к смерти мы тоже готовы, — добавил Павел.

Глава 18 Союзы

Братья в ожидании смотрели на меня. И не было в их глазах ни капли страха. Ни капли сожаления. И этого мне хватило, чтобы принять сложное решение, которое шло вразрез с волей отца.

— Раз в вас течёт кровь Акулы, то присоединяйтесь к ней, — огласил я.

— Ты не шутишь? — не веря, Павел улыбнулся одним уголком рта.

Было видно, что ему сложно скрывать эмоции, хотя он старался.

— Не шучу. Мне нужны союзники. И раз вы не запятнали себя связью с тёмными сущностями изнанки, то нет препятствий для вашего вступления в род.

— Глава хищного клана это не одобрит.

— А это уже моя проблема. Так что приносите клятву тотему. И я велю выделить вам комнаты.

Парни друг за другом произнесли священные слова, после чего родовые перстни с изображением кижуча вспыхнули, и теперь на их месте красовался грозный лик Акулы.

— В вас течёт кровь Акулиных, поэтому вы будете полноценными членами клана. Но, если попробуете меня предать, — я не успел закончить, Павел перебил меня.

— Мы не идиоты, чтобы предавать тотем своей крови.

— Раз ты убил собственную мать, то мы понимаем, на нас твоя рука и не дрогнет, — сказал Дмитрий, сглотнув ком в горле. — Но позволь задать вопрос?

— Давай, — кивнул я.

— С чего ты взял, что сможешь убить бога?

Я ухмыльнулся. Ну не говорить же брату, что одного я уже прикончил, и у меня в голове есть следующий план.

Открыл рот, но ответить не успел. Ленц дожевал саженец и решил объяснить:

— Те, кого вы называете богами, всего лишь высокоуровневые существа. Те, кто смогли развиваться на десятом уровне и подстроить под себя законы физики своего мира. Поскольку в градации уровней всего десять ступеней, то её преодоление и можно назвать способом обрести божественность. Но не стоит забывать, что между магом десятого уровня и богом целая гора, на которую ещё надо взобраться. А вы здесь, случайно, груши не выращиваете?

— Нет, но ты бы лучше уже спелые овощи и фрукты в саду жевал. А то в академии нет ветеринара, чтоб тебя лечить от отравления.

— Да я всеядный, — растянула мордочку в улыбке саламандра.

— То есть богов нет? — переспросил Павел.

— И да, и нет, — пожал плечами я. — Думается мне, что бог — это абстрактное понятие. И если с нашими тотемами ещё всё как-то понятно,то с сущностями изнанки возникает слишком много вопросов. Но, на любое существо есть управа.

— Мне кажется, ты знаешь гораздо больше, чем говоришь, — подметил Дмитрий. — Оно и верно. Но обещаю, мы верой и правдой заслужим твоё доверие.

Я кивнул.

— А теперь пошлите, обрадуем главу клана.

— Ох, мне кажется, он будет рвать и метать, — рассмеялся Ленц и схватился зубами за саженец огурца.

Мы вышли из сарая и направились к поместью по аллее сада.

Слева от нас в беседке слуги накрывали столик. Постелили белую скатерть, вынесли приборы. И я совсем не удивился, когда увидел отца, держащего за руку Елизавету. Они мило разговаривали и улыбались друг другу. Пока не заметили нас.

— Сергей, почему они ещё живы? — грозно спросил у меня отец и улыбка тотчас исчезла с его лица.

— Потому что вернулись сами, — ответил я и продемонстрировал книгу. — А ещё я принял их в род.

— Что ты сделал? — выкрикнул отец, и его щёки побагровели от злости.

— Я ж говорил, — усмехнулся сидящий на моём плече Ленц.

— Тише ты, — фыркнул я на него.

— То, что ты наследник, не даёт тебе право принимать такие важные решения без моего участия! — взревел отец.

— Что-то ты не больно возмущался, когда я привёл в род кучу магов, среди которых были порталисты. С каких пор водные маги, да ещё и с кровью Акулиных, будут лишними?

— Они из вражеского рода. Их семья нарушила все мыслимые и немыслимые законы мироздания!

Вот это отец завернул. У меня чуть челюсть не отвисла.

— А, то есть, когда они сидели в подвале, то тоже границу миров истончали? — поднял бровь я.

— Не спорь со мной!

— Такой себе аргумент.

Кулаки отца сжались. Было видно, что это была последняя капля в его бездонную чашу терпения.

— Отец, выдохни, — продолжил я. — Сейчас такое время, когда нельзя отказываться от союзников, готовых верно служить клану.

— Это не тебе решать, — процедил он.

— Мы можем поговорить наедине? — спросил я и кивнул на соседнюю беседку, одну из трёх, что располагались в саду.

Отец кивнул и пошёл за мной.

Мы оказались под крышей беседки, и я выставил над нами уже столь привычный купол тишины.

— Зачем это? — спросил отец, имея в виду светящиеся на куполе руны. — Или у тебя есть секреты от клана?

— Полно. Как и у тебя, — улыбнулся я. — Но одним я всё же хотел бы поделиться.

— Слушаю, — прищурился отец. — Но это не поможет тебе избежать моего гнева за самоуправство. — Ты ещё не глава клана.

— А я уж думал, что после такого, ты найдёшь более удачную кандидатуру.

— Не паясничай. Выкладывай, что хотел сказать.

— Эта книга поможет понять тёмного бога, — я показал ему на древний трактат. — Но проблема заключается в том, что не один он решил посягнуть на наш мир.

— В смысле?

— А как ты думаешь? Изнанка тысячи лет под действием магических эманаций выращивала сильных существ. Настолько сильных, что своих миров им стало мало. И они решили поделить наш.

— С чего ты это взял?

— Напела рыбка с божественной кровью.

— Какая ещё рыбка? — злобно спросил отец.

— Марисса. Ты же знал, что она порождение одной из таких высших сущностей?

— Не знал. Так это правда? Грядёт настоящая война с богами?

— Мне не нравится их так называть. Давай для конспирации будем их именовать высшими монстрами?

Ноткой иронии я пытался сгладить ужасную новость. Казалось, что отцу так будет проще свыкнуться с мыслью о грядущем.

— Как хочешь называй, суть не меняется.

— Вот именно. Да, я не шучу. У нас есть не больше года, чтобы подготовиться к противостоянию.

— Одним нам не справиться, — задумчиво проговорил отец, смотря на свой золотой браслет-артефакт, висящий на запястье.

Хорошо, что он его одел сегодня. Значит, сомнений в моих словах быть не должно.

— Поэтому я принял в род братьев. И это только начало.

— Ты меня пугаешь. Император чётко разграничил твои возможности, пока с аномалией не разберёшься.

— Думается мне, что аномальная активность прорывов как раз связана с тем, что наш мир хотят подмять под себя. И этому не так просто противостоять. Я бы даже сказал, почти невозможно.

— И твой план будет такой же? Почти невозможный в исполнении?

— Именно. Так я могу выделить братьям комнаты в поместье и приписать на охрану аномалии?

— Да, — махнул рукой отец. — Раз уж клятву принесли, назад дорога только в гробу.

Я кивнул и щёлкнул пальцами, убирая купол тишины.

Подошёл к братьям и сказал:

— Слуги выделят вам комнаты. Пока располагайтесь. А завтра подойдёте к отцу, и он припишет вас к одному из фортов на побережье, чтобы вы могли дежурить, как и все.

— Спасибо, брат, — кивнул мне Дмитрий.

Парни пошли к поместью, а слуги уже наливали горячий чай для Елизаветы, приютившейся в беседке. Отец встал рядом со мной, провожая взглядом пополнение клана.

— Сколько у нас неженатых мужчин? — внезапно спросил я у него я.

Отец по своей излюбленной привычке шумно выдохнул, и лишь потом ответил:

— Много. Я их не считал.

— А сможешь посчитать? И среди слуг, и среди знати.

— Могу. Но зачем тебе? Только не говори, что таким образом ты решил обойти ограничение императора.

— Нет. Ограничение я обойду с помощью незамужних девушек. Их тоже посчитай, пожалуйста. И отправь мне список в академию.

— Такое чувство, что ты глава клана, а я лишь твой секретарь, — буркнул отец.

— А вот это звучит обидно. Я же не пытаюсь принизить твои заслуги, отец. Ты великолепно справляешься с основными делами рода, большинство из которых для меня тёмный лес, — говорил я, немного приукрашивая для лести, поскольку не хотел, чтобы отец пал духом. — У нас просто разные задачи. Я увидел угрозу извне и взялся за неё, а ты разбираешься с тем, что происходит внутри клана.

— Ладно, успокоил, — усмехнулся отец. — А то я уж думал, мне пора себе место в санатории для старичков заказывать. Что-то я совсем расклеился после твоих новостей. Надо было самому быть внимательнее.

— Каких старичков? Елизавета так на тебя смотрит, что впору ещё на одной свадьбе погулять, — улыбнулся я.

— Всё возможно, — неопределённо пожал плечами глава клана и улыбнулся своей спутнице, которая бросала с нашу сторону заинтересованные взгляды.

— Мне пора. И если ты не против, то я начну подбирать нам союзников. Думаю, найдётся немало желающих.

— Да кто в здравом уме вступит в опальный клан? — с усмешкой спросил отец.

— Ну вот тем же Дельфиновым от нас было что-то надо.

— С ними-то всё ясно. Они хотели себе сильного мага воды. У нас все рождаются магами, в других родах процент магов гораздо меньше.

— Вот, — протянул я. — А можно сделать наоборот и выставить свои условия.

— Я пожалею об этом, но всё же спрошу. Какие ещё условия?

— Служба клану, — развёл я руками. — Всё до боли просто.

— Ясно, — хмуро ответил отец.

— Ленц! Не тронь этот куст! Он ядовитый! — крикнул я своему питомцу, который выбрался из теплицы и ловко перекочевал к кусту с ядовитыми ягодами.

— Да я всеядный! — раздался писк саламандры и хруст ветки.

Я подбежал к нему, чтобы забрать. Но не успел, глупый питомец сожрал половину ягод с куста и сейчас лежал кверху пузом.

Поднял его и сказал:

— Ну я же тебя предупреждал. Что ты, как маленький? А ещё высокоуровневый монстр называется.

Пузико саламандры побелело.

— Ягоды были вкусные, ничего не смог с собой поделать.

— Елизавета Павловна, у вас не будет противоядия? — громко спросил я у целительницы, прерывая их начавшийся разговор с отцом.

— На соседнем кусте растут белые ягоды. Пусть съест их и пару дней полежит. Живот будет болеть, но это нормально, — ответила мне женщина в белом платье.

— Спасибо!

— О! Ещё ягоды! — обрадовался и оживился Ленц.

Ему очень понравилось, что я снизошёл до того, чтобы покормить его со своих рук. Ну, каким бы прожорливым ни был перевёртыш, смерти я его не желал.

— Теперь ты пару дней небоеспособен, — произнёс я и поднял на руках своего питомца.

Его живот урчал так громко, что даже я слышал.

— Подожди. Мне в кусты надо! — встрепенулся он и выпрыгнул с моих рук,

А затем скрылся где-то в ядовитых кустах. М-да, он неисправим.

Пришлось ждать, пока саламандра приползёт обратно.

— Больше никаких ягод, — вымученно пробормотал Ленц и забрался мне на руку. — Я себя так плохо никогда не чувствовал.

— А чего ты ожидал? Из этих ягод делают самые сильные в мире яды.

— Ну, я ж не знал, — простонала ящерица.

— А я тебе о чём кричал? — хмыкнул я. — Ладно, пора возвращаться.

Свободной рукой коснулся портального камня, заключённого в амулет, и перенёсся в гостиную. Протянул Ленца Мише, который читал книгу, пока ждал приготовления ужина.

— Позаботься о нём, пожалуйста, — попросил я.

— Конечно, господин, — ответил парень, откладывая книгу. — Пойду его помою для начала.

Он забрал с моих рук саламандру и скрылся в коридоре.

В гостиную вошла Света. Вид у неё был крайне бледный.

— Снова тошнит? — спросил я.

— Да, отвары перестали помогать. Кажется, что ещё немного и я перестану ходить на занятия.

— Что тебе мешает заниматься индивидуально с этими же преподавателями? — спросил я и встал, чтобы налить девушке воды из графина.

— Не хочу, — ответила она, принимая из моих рук стакан с водой.

Мне начинало казаться, что основная причина ранней беременности заключалась отнюдь не в страхе за свою жизнь, а в большом нежелании учиться.

Ведь больших успехов в магии Света не делала и не стремилась к ним. Её вполне устраивала праздная жизнь аристократки за спиной сильного мужчины.

— Тебе всё равно лучше оставаться в академии. Здесь безопаснее, — попросил я.

— Ты теперь мой муж, — улыбнулась она. — Так что я всегда буду там, где ты.

— Протяни руки. Хочу кое-что попробовать.

— Что же? — спросила она, протягивая ко мне ладошки.

Я накрыл их своими руками и начал нашёптывать заклинание.

Света вздрогнула. Конечно, целитель из меня был так себе, но такую мелочь, как тошнота, я исправить мог.

— Лучше? — спросил я у супруги, закончив с заклинанием.

— Гораздо, — протянула она, и я заметил, что её щёки вновь порозовели.

Внезапно входная дверь хлопнула, и в гостиную вошла разъярённая Вика. Сейчас она очень напоминала отца, когда он злился.

— В чём дело? — спросил я у сестры.

— Нурлан настаивает на свадьбе в его поместье. А я не хочу снова тащиться в Трансильванию!

— Всего-то, — усмехнулась Света. — Ты ещё не видела, как мой отец рвал и метал из-за изменения моего титула. Не хотел отдавать в другой род.

К княжне вернулась прежняя бодрость.

— Всегда можно договориться. Ты сообщила отцу о помолвке? — поинтересовался я.

— Ой! — воскликнула сестра и достала мобилет. — Надо ему хоть сообщение написать.

— Лучше скажи лично, — остановил я её. — Если не хочешь навлечь на себя его гнев.

— Да какой там гнев, — отмахнулась Вика. — Родители Нурлана уже должны были ему отправить официальное прошение о помолвке.

— Которая уже состоялась, — усмехнулся я.

— Ну а что, — прокомментировала Света. — Сделать предложение прямо во время схватки, это же так убийственно романтично.

— Это слишком многозначно звучит, — хмыкнула Вика.

— Зато, будет что вспомнить.

До ужина оставался ещё час, поэтому я пошёл в свою комнату. Где на стопке книг лежал мой несравненный трактат по проклятьям.

— Решил взять работу на дом? — иронично спросил я, поскольку весь стол был завален книгами.

— Это Виктор прислал по твоему запросу. Все древние книги об аномалиях, что он нашёл, — недовольно ответил Морф.

— Так что тебе не нравится? Эротических картинок нет?

— Они все на латыни. У меня уже страницы пухнут всё это переводить.

— Тогда держи пополнение. Тоже на латыни, — сказал я и положил рядом с ним переданную мне братьями книгу.

— Ого! Вот это древность. Чтобы с ним разобраться, мне ещё литра два крови потребуется.

— Вот вымогатель! Ладно, — усмехнулся я.

Из ванны раздались всплески. Марисса периодически засыпала и ворочалась в ванне, выплёскивая воду.

Я тихонько приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Свет не горел, а на полу была разлита вода, покрытая комочками пены для ванн.

Одной силой мысли собрал всю воду в шар и прошёл внутрь. Поднял крышку унитаза, и шар навис над ним. А затем вода начала вытекать из сферы тонкой струйкой, чтобы не распускалась.

Я подошёл к ванне и опустил в воду руку. Погладил супругу по волосам. Коснулся кожи. Она была холодной.

Взмахом руки активировал магические светильники в ванной комнате и посмотрел на девушку.

Она лежала в воде вся бледная, словно труп.

— Марисса, — не веря, прошептал я и взял её за руку.

Всё, что я мог, это нашептать заклинание общего исцеления, поскольку было непонятно, что произошло. Но это не сработало. Ни первый раз, ни третий.

— Чёрт, — выругался я, и сердце на миг остановилось.

Тогда я использовал последнее, что мог сделать вот прямо здесь и сейчас.

— Акула! Помоги ей! — попросил я в своих мыслях.

— Что с ней? — сразу донёсся ответ.

— Не знаю. Я чувствую, что жизни в ней нет.

— Всё верно. Ушла божественная часть, ушла и жизнь.

— Хватит говорить загадками! — рыкнул я. — Ты можешь помочь или нет?

— Могу, но…

— Так помоги ей! — мысленно закричал я.

— Коснись её лба.

Я сделал, как сказала богиня, и моя рука загорелась белым светом. Всем нутром ощущал, как через меня проходит божественная энергия.

— Готово. Но с последствиями ко мне не обращайся, — произнесла богиня, и её голос затих в моей голове.

Наклонился к Мариссе. Тело стало тёплым.

Девушка открыла глаза, и я вздрогнул. Они были стеклянные, не живые. А взгляд застывший.

В тело русалки вернулась жизнь, но в ней больше не было души…

Глава 19 Души

Марисса лежала в ванне, не поднимая головы. А её тёмно-синие волосы развевались в прохладной воде. Её взгляд был застывшим, совершенно неживым. Но грудь вздымалась каждый раз, когда она делала вдох жабрами, которые в этом облике располагались на шее еле заметными полосками.

Я был не готов её отпустить. Абсолютно.

И пусть я меньше полугода, как переродился, большую часть этого времени была со мной. И стала, не побоюсь этого слова, моей семьёй. Также, как Света и Юля.

Я выбежал из ванны и без стука ввалился в комнату Влада. Кровать была расправлена, здесь царил сущий беспорядок. А моего попаданца не было.

Тогда вернувшись в коридор, прокричал:

— Влад! Иди сюда!

— Нет его, — раздался робкий голос Маши со стороны кухни.

Я подбежал к служанке и строго спросил:

— Где он?

— Не знаю. На свидание ушёл.

— Какое, к чёрту, свидание?

— Он просил купить цветы, но куда пошёл, не знаю, — опасливо ответила Маша, боясь попасть под горячую руку.

Наверное, сейчас я выглядел, как бешеный волк. А как иначе, когда Влад шляется не пойми где, когда так мне нужен?

— Кто-нибудь знает, где Влад? — закричал я так, чтобы в каждом уголке апартаментов было слышно.

— Нет! — раздался хор голосов.

— А что случилось? — выглянула из своей комнаты Юля.

— Марисса умерла, — ответил я, но совершенно не верил в сказанные слова.

— Что? — не поверила Юля и ринулась в ванну.

А сидящая в гостиной Света подскочила и побежала за ней.

— Не может этого быть, — пробормотала княжна.

— Чёрт, и как искать его по всей академии? — вслух проговорил я свои мысли и успел пожалеть, что не выдал парню мобилет.

Видимо, выглядел я уж очень устрашающе, раз Маша попятилась в свою комнату. Так я сперва подумал.

Но только собирался выйти из апартаментов, чтобы направиться на поиски Влада, как позади меня окликнул звонкий голосок:

— Господин!

Я обернулся. Позади стояла Маша и протягивала мне Морфа.

— Спасибо, — ответил я и забрал книгу.

Открыл на первой странице, где необычайно молчаливый Морф вывел знакомую рунную схему, только в упрощённом варианте. Для поиска по ограниченной местности.

— Как же я сам не додумался, — проговорил я и положил трактат на обеденный стол.

— В стрессовых ситуациях мозг у смертных отключается, — подал голос трактат.

— Не спорю.

Я осмотрелся. И вместо того, чтобы бежать за принадлежностями для рисования своих рун, схватил со стола полную солонку. Открыл её и стал высыпать на пол кругом.

— Ещё соли, — попросил я у Маши, когда солонка опустошилась на этом же круге.

Тогда служанка достала с полки целый пакет и протянула мне.

Интуиция вопила, что каждая секунда на счету. Ведь чем дольше я вожусь, тем дальше в загробный мир уходит душа моей супруги.

Через пять минут примитивная поисковая схема была готова, и я встал в её центре. Представил образ Влада и начал накачивать руны своей магией. Соляные полосы загорелись ярко-жёлтым пламенем.

Я прикрыл глаза. В нос ударил едкий запах солёной гари.

Сознание перенеслось к саду академии. Там, в одной из самых дальних беседок сидел Влад вместе с миловидной блондинкой. Этого мне было достаточно.

— Нашёл! — огласил я, открывая глаза.

А затем коснулся амулета и переместился в то место, которое пару секунд назад всплывало в сознании.

Я оказался у высокой беседки, спрятанной в тени фруктовых деревьев. Там сидели двое. Влад рассказывал случай в мастерской артефакторов, а девушка звонко смеялась.

Но стоило мне подойти ближе, как она устремила на меня взор своих огромных зелёных глаз. Влад тут же обернулся.

Он только рот открыть успел, как я опередил его:

— Ты мне нужен, — чётко сказал я и схватил его за плечо.

Через секунду мы оказались в гостиной. Влад упал, поскольку скамейка, на которой он сидел в беседке, не перенеслась вместе с ним.

— Блин, ты хоть предупреждай, — выдал он, поднимаясь с пола.

— Завтра у Миши мобилет заберёшь, и чтобы всегда был на связи.

— Ладно, а с чего такие дорогие подарки?

— Пошли за мной.

Видя мой строгий взгляд, он не стал дальше расспрашивать и молча посеменил за мной.

Мы зашли в ванную комнату, где возле тела Мариссы сидели Света и Юля. Княжна стояла с каменным лицом, ничего не понимая. А Юля плакала навзрыд.

— Оставьте нас, — попросил я.

— Ты же поможешь ей? — взмолилась Юля и вытерла слёзы.

— Постараюсь, — пообещал я.

Девушки вышли и закрыли за собой дверь. А Влад склонился над телом русалки и спросил:

— Что с ней?

Сглотнув засевший в горле ком, я ответил:

— Можешь вернуть её душу?

— Ого! Ну, я не знаю, как вернуть конкретную душу.

— Недавно ты говорил, что можешь их возвращать! — взревел я.

Больше не хотелось скрывать эмоции. И я позволил себе повысить голос.

— Да, я могу их искать по определённому фильтру, но фиг знает, как найти конкретную душу среди тысяч с такими же характеристиками, — подняв руки, ответил Влад.

— Это моя жена, а не персонаж в игре!

— В игре? — он косо на меня посмотрел.

Да, одной этой фразы хватило, чтобы парень всё понял.

— Да, в игре, — тихо ответил я. — Можешь постараться отыскать её?

— Я попробую, — задумчиво отозвался попаданец. — А ты не из…

— Не из твоего мира, — закончил я фразу раньше, чем он успел договорить. — В моём мире технологии сильно вытеснили магию. Но, во-первых, ты должен об этом молчать. А во-вторых, обсудим позже.

Влад кивнул.

— Мне понадобятся макры. Потребуется много сил, а из-за низкого уровня у меня крошечный запас.

Взмахом руки я открыл пространственный карман и достал оттуда гость красных макров.

— Этого должно хватить. Но…

— Меня от них не штырит, если ты об этом, — улыбнулся парень.

Я отодвинул стул к двери и принялся наблюдать.

Влад сел в позу лотоса, закрыл глаза и завис в таком положении. Лишь через полчаса его рука потянулась к макру. И ещё через двадцать минут.

Так шли часы. Но Влад не сказал ни слова.

Казалось, что от волнения моё сердце вот-вот вырвется из груди. Я прокрутил в голове уже сотню вариантов, что делать, если у Влада не получится найти её душу. Во что бы то ни стало, я не собирался сдаваться.

Маг души использовал половину из горстки макров. И вот, он открыл глаза и уставшим голосом произнёс:

— Я не могу её найти. Прости.

Его взгляд устремился в пол.

А я от злости ударил кулаком по двери и пробил её. Высунул обратно и шумно выдохнул, прогоняя эмоции. Мне нужна была холодная голова.

С пальцев стекали капли крови. Я тоже пострадал от этой чёртовой деревянной двери.

— Давай я попробую её найти и передать тебе образ. Это поможет?

— Нет. Загробный мир одинаков. Души плавают в бесконечной темноте. И она везде одинакова.

— Сиди тут, — указал я, а я сам вышел из комнаты.

На кровати сидели две мои супруги и смотрели на меня ошарашенными глазами.

— Морф, а как насчёт поиска в загробном мире? — обратился я к лежащей на диване книге.

Теперь на столе не было место из-за кипы книг, и он отдыхал в другом месте.

— Надо подумать, — серьёзно ответил трактат.

— Можно же совместить рунную магию с магией души?

— Нет ничего невозможного, как говорил мой первый учитель. Но у всего есть своя цена.

— О чём ты?

— Если смерть захотела забрать конкретную душу, а ты отнимешь её у неё, то могут быть последствия.

— Плевать. Я хочу её вернуть.

— Тогда попробуй схему с десятой страницы. Но тебе придётся объединить свою силу с этим парнем. А это очень непростая задачка.

— Спасибо, — ответил я и открыл трактат на нужной странице.

Схема поиска в загробном мире мало чем отличалась от поиска в нашем. Была такой же сложной и объёмной, да к тому же здесь добавлялось переплетение источников, место для двух магов и несколько рун магии смерти.

Сложностей я не боялся, но ванна мало подходила для проведения подобного грандиозного ритуала. А иначе эту рунную махину не назовёшь.

— Пожалуй, понадобится помещение побольше, — высказал я свои мысли.

— Я попрошу у отца выделить спортзал, — подала голос Света.

— В прошлом ещё пол не поменяли, — напомнила Юля.

— Так, его специально оставили в качестве пособия, — пожала плечами княжна и достала из кармана мобилет.

Она набрала директора академии и быстро договорилась о выделении нам большого помещения.

— В корпусе четырёх стихий есть отличное место, — огласила Света,

— Отлично, — ответил я и забрал трактат.

Перед уходом зашёл в ванную комнату и предупредил Влада:

— Отдыхай, через три часа повторим по моему.

Парень был так истощён, что у него осталось сил, лишь чтобы сказать пресловутое:

— Ага.

— Юль, позвони Вике. Пусть приведёт Мариссу в водном шаре в зал для тренировок через три часа. Ясно?

— Да, — ответила супруга.

— А мне что делать? Я тоже хочу помочь, — возмущённо спросила Света.

— Тогда берём весь запас крови и идём, — указал я.

— О, меня будут кормить, — обрадовался трактат.

— Нет, это для схемы.

— Стой, а почему кровью? — спросил Морф, не понимая моих намерений. — Зачем расходовать столь ценный ресурс.

— Не притворяйся. Сам знаешь, что у человеческой крови проводимость маны гораздо лучше, чем у любого другого материала для начертания рун. Лучше только у чернил гигантского кальмара, но где их сейчас достать?

— Ты слишком умный стал. Уже не провести, — посетовал трактат.

Забрав из холодильника пять литров крови, которые изначально предназначались для Морфа, я со Светой направился к корпусу четырёх стихий. Там княжна быстро провела меня к нужному пустующему помещению.

— То, что надо, — сказал я, встав посреди большого зала. — Черти по схеме в трактате. Только аккуратно. Лучше перепроверь лишний раз.

— Поняла, — кивнула Света и протянула мне пакет с холодной кровью.

Я прокусил упаковку. И из маленького отверстия начал выливать содержимое на пол, формируя первый магический круг. Затем второй и третий.

А потом уже Света стала помогать, поскольку появились ориентиры, где должна располагаться конкретная руна.

Мы трудились без перерыва три часа. И когда я заканчивал последние руны, дверь зала открылась, и в помещение протиснулся огромный водный шар, внутри которого была неподвижная Марисса.

Она парила в воде, точно кукла.

— Стой! — крикнул я сестре. — Твоя магия не стабильна. Убери воду.

— В смысле? — спросила она.

Она стояла позади сферы, так что с её возмущённым выражением лица я не столкнулся.

— Капли падают. Всю схему можешь испортить, — пояснил я.

— Поняла. Тогда лови русалку!

Вика начала постепенно убирать воду. Мелкими шариками она отходила от основной сферы. И когда отсоединились последние, я поймал Мариссу на руки.

Её взгляд по-прежнему был безжизненным, но тело потеплело.

Я положил русалку в центр первого магического круга, а затем закончил с оставшимися рунами.

— Где Влад? — громко спросил я.

— Да здесь я, — раздался усталый голос из коридора.

— Так иди в зал. чего развалился тут? — поторопила его Вика.

— Да иду я, — со стоном встал он и прошёл в дверь.

— Вставай сюда, — указал я ему на рисунок звезды.

А сам встал в центре такой же пятиконечной звезды напротив. Мы стояли на равном расстоянии по разные стороны от центрального круга, где с открытыми глазами неподвижно лежала русалка.

— Слушай внимательно, — обратился я к Владу. — Вкладывай ману в руны постепенно. Она должна заполнить схему ровно наполовину. Ни больше, ни меньше. Понял?

— Ага. Но сомневаюсь, что мне даже с твоими макрами хватит ману на все эти знаки.

— Хватит. Ты что никогда руны не использовал?

— Да я неделю, как магию изучаю, — хмыкнул парень.

— А вдруг ты гениальный маг. Не подумал об этом?

Влад ещё раз осмотрел схему и ответил:

— Кто бы говорил.

— Тогда приступаем, — улыбнулся я. — Моя часть руны найдёт Мариссу, твоя поможет с её возвращением в тело.

— Поехали, — ответил Влад и потёр ладони.

Я представил образ русалки, какой она была ещё вчера, когда была живой и невредимой. И начал вливать ману в половину схемы.

Руны и половина кругов зажглись ярко-жёлтым пламенем.

Влад стал вливать свою силу, и с его стороны пошёл белый огонь.

Пламя распространялось по всей схеме с разных сторон. Пока наконец, не встретилось.

Перед глазами пронеслась вспышка. А затем сознание оказалось в темноте. Только редкие звёзды сияли вдали. Или это были вовсе не звёзды?

Убедиться в этом я смог через пару секунд. Одна из звёзд сияла ярче других и стремительно приближалась. Пока не обрела очертания.

Плавно, не спеша, ко мне приближалась голубоватая фигура. Я не мог оторваться от плавных изгибов её тела и хвоста. От знакомых черт лица и выразительных больших глаз, что смотрели прямо на меня.

Так хотелось протянуть ей руку. Но здесь было лишь моё сознание.

— Ты пришёл за мной? — шёпотом, но с лёгкой улыбкой спросила она.

— Да, — ответил я, и голос мой эхом разлетелся в бесконечной пустоте.

И сейчас меня совсем не волновало, что это место нарушает все возможные законы физики.

— Пойдём со мной, — попросил я Мариссу.

Она протянула мне руку. Полупрозрачную, как у призраков. Но я не знал, как мне протянуть свою.

Но этого и не потребовалось. Внезапно позади девушки появился ярко-белый, но такой же полупрозрачный силуэт Влада. Он положил руки на плечи девушки.

И снова перед глазами пронеслась вспышка.

А сознание вернулось в реальность.

Я быстро отошёл от шока. Ведь не каждому удаётся побывать на том свете и вернуться. И уже через пару секунд навис над Мариссой.

Девушка поднялась на локтях и простонала:

— Я разве не умерла?

— Нет, — улыбнулся я ей. — До смерти тебе ещё далеко.

Она отвела взгляд. Задумалась, словно упорно что-то вспоминая. Затем осмотрела выжженные полосы на полу. И к ней пришло осознание.

— Вы смогли вытащить меня? — спросила она, смотря на меня ошарашенными глазами.

— Ничего от тебя не скроешь, — ответил я и крепко обнял русалку.

А затем взял на руки. Марисса обхватила меня за шею и прижалась всем телом.

— Завтра уже полнолуние, — прошептала она мне на ухо.

— Знаю. А пока я верну тебя в воду.

— Только давай на этот раз в мою ванну. Там ещё никто не умирал.

— Хорошо.

Я отнёс Мариссу в ванну и включил воду. Чешуя на её хвосте сразу заблестела, напитываясь влагой.

— Что случилось? — спросил я, когда мы остались одни.

— Я смутно помню, — призналась она. — Когда я спала, то увидела Морского бога. Или это был лишь его призрак. Он потянулся ко мне, а я не могла противостоять, словно на меня наложили наваждение. А дальше лишь чернота.

— Вот же подонок, — процедил я. — Даже с того света умудрился нагадить.

— Больше не сможет.

— Почему?

— Наша связь разорвана. Из меня вышла вся божественная энергия, что была заложена при рождении.

— Это к лучшему.

— Не знаю, — она пожала плечами. — Я стала гораздо слабее. Нужна ли такая колдунья твоему клану?

Она не понимала, что даже без божественной составляющей остаётся очень сильным магом. Но меня это интересовало в последнюю очередь.

— Ты мне нужна. Любая, — твёрдо ответил я, так чтобы выбить из её головы эти глупые мысли.

Внезапно в дверь постучали. Юля вошла, не дожидаясь ответа.

— Сергей, там к тебе пришли.

— Кого принесло в такое время? — обернувшись, спросил я.

На улице вовсю царствовала ночь.

— Не помню его фамилии. Ты с ним ещё на дуэли дрался.

— Хорошо, иду.

Я вышел в гостиную, где меня уже ждали Иван и Настя Сухоносовы. Девочка сидела на кресле и пила горячий чай, а вот её брат выглядел крайне взволнованным.

— Привет, — я протянул ему руку. — Какими судьбами?

Иван встал и пожал мою руку, а затем ответил:

— Представляешь, в имперской канцелярии отказали в моём прошении, чтобы оформить опеку на Настю. Говорят, что пока я учусь, не могу обеспечить ей хорошие условия.

— А это неправда, — добавила девочка и откусила печеньку.

— Сергей, я просто не знаю, к кому ещё обратиться. Завтра её заберут.

Глава 20 Вопросы клана

— Почему ты раньше не пришёл? — спросил я, осознавая, как мало времени осталось на решение проблемы.

— Вечером бумагу передали. Я два часа назад заходил, слуги сказали, что никого нет, — ответил Сухоносов.

Конечно, я не мог ему отказать после того, как мы на словах заключили союз. Только теперь у меня появилось разрешение официально принять его род в клан. Или можно сделать хитрее?

— А ты, случайно, не хочешь жениться на молодой красивой дворянке? — спросил я у парня.

— Насколько молодой? — он посмотрел на меня так, словно я собираюсь ему предложить бабулю, находящуюся при смерти.

— Ну лет восемнадцать — двадцать. Или тебе постарше нравятся? У нас в клане и вдовы есть, — подмигнул ему я.

— Сомневаюсь, что кто-то согласится, — прокомментировала сидящая за столом Вика.

Нурлан сидел рядом с ней и смотрел на неё влюблённым взглядом. После того как у них завязались отношения, некромант стал значительно спокойнее и больше ничего не вытворял. Вика определённо очень хорошо на него влияет.

— Почему? Наследник рода, как никак, — прорекламировал я Сухоносова.

— Разорившегося рода, — хмыкнула сестра.

— Так, у невесты будет своё приданое.

— Подождите, я ещё не согласился! — крикнул Иван.

Да таким тоном, словно мы его резать собирались и сейчас бурно обсуждали, каким ножом это лучше сделать.

— Так в чём проблема? — спросил я у него.

Парень замялся и отвёл взгляд.

— Я всегда хотел жениться по любви.

Нашёлся романтик. Хотя такое об Иване точно не скажешь по его внешнему виду.

— Уверен? — уточнил я, поскольку план-то был хороший.

Таким образом, можно было прилично расширить клан, не нарушая воли императора.

— Уверен.

— Союз заключается с разрешения главы клана, — высказал я свои мысли, уже рассматривая в голове новый план.

— Он уже спит, — сказала Вика.

— Да разбудить-то не проблема, — махнул я рукой.

— Ты правда готов принять нас в клан? — удивился Сухоносов.

— Да, мы же с тобой уже обсуждали это. Союзники нам нужны, но император чётко разграничил число родов, которые я могу принять.

— Поэтому ты хотел выкрутиться через невесту? — уточнила Вика. — Не прокатит. Ведь тогда в клан вступит Иван, но без Насти.

— А в клане опеку будет оформить значительно проще, — парировал я.

— Да, поэтому принимай обоих. Если девочка будет в союзе родов, её не посмеют забрать.

Правоту сестры признавать не хотелось. Но другого варианта у меня особо не было. Настя ещё слишком мала, чтобы ей мужа предлагать.

— Сергей, я тебя не подведу! — начал распыляться в обещаниях и благодарностях Иван. — Я в курсе, чем занимается ваш клан, выполню любую работу!

Я поперхнулся от такого заявления.

— Тебе пока учиться надо. А потом будешь последствия прорывов устранять.

— А я думал…

— Что по большей части мы занимаемся убийствами? Спешу тебя разочаровать. У нас есть свой кодекс, и не каждый заказ мы берём. И этим занимается меньшая часть клана.

Настя с интересом слушала. Но ни капли страха на её лице не было.

— А мне можно будет? — внезапно с энтузиазмом спросила девочка.

— Что можно? — переспросил я.

— Я хочу убивать плохих людей. Таких, как тот, кто держал меня в плену.

У всех находящихся в гостиной округлились глаза, а челюсти чуть ли не упали на пол.

— Это занятие не для таких милых девочек, как ты, — первая заговорила сестра.

— Но ты тоже милая. Разве тебе это мешает? — надула губки Настя.

— Нет, но меня с детства учили.

— А я ещё маленькая, меня можно научить, — девочка специально съёжилась, чтобы казаться ещё меньше.

Сестра развела руками всем видом говоря, что здесь она бессильна.

— Это решает глава клана, — ласково сказал я девочке, чтобы плавно перенести эту тему на потом.

А потом она уже, возможно, забудет об этом странном мимолётном желании. Оно наверняка основано на чувстве глубокой обиты к похитителям, которые уже мертвы.

— Так реши, ну пожалуйста, — жалобно протянула она.

— Я не глава клана. Это решает мой отец.

— А когда мы к нему пойдём?

— Утром. До занятий, — говоря это, я вопросительно посмотрел на Ивана.

Он кивнул.

— Тогда сейчас иди спать, а утром возвращайтесь. Хорошо? — ласково спросил я у девочки.

— Хорошо. Только печеньки доем, — улыбнулась она и притянула к себе тарелку с лакомством.

Юля разбудила меня ранним утром и протянула кружку бодрящего отвара. Не знаю, какие травы она туда намешала, но эта сладковатое варево действовало гораздо лучше кофе.

В назначенный час Иван и Настя Сухоносовы уже ждали меня в гостиной. Мы обменялись приветствиями, и я перенёс в поместье Акулиных.

В коридорах царила тишина, всё ещё спали. Но я знал, что отец любит просыпаться пораньше, поэтому сразу направился в обеденный зал.

Там, за большим столом сидели двое: глава клана и его вечная спутница — Елизавета.

— Доброе утро, отец, — поздоровался я, входя в зал. — Позволишь мне с друзьями присоединиться?

— Конечно, — ответил он после короткого приветствия. — Мне иногда кажется, что ты и не уезжал в академию.

— Дела клана обязывают возвращаться, сам знаешь.

Я представил своих друзей.

Мы присели за стол, и слуги мигом принесли нам приборы и напитки. А через десять минут для нас приготовили омлет с беконом и принесли свежеиспечённых ватрушек с творогом.

— Наконец-то не рыба, — вслух сказал я, приступая к завтраку.

— А чем тебе рыба не угодила? — удивился отец.

— Ничем. Но обычно её чересчур много.

— Пора привыкать, это рыбный край. Здесь мясо омаров дешевле говядины.

— Ох, надеюсь, что скоро ты перестанешь думать о ценах на всё.

— Сомневаюсь, у меня в голове вечно открыта воображаемая бухгалтерская книга.

После завтрака я перешёл к делу.

— Отец, надо бы принять ребят в клан и оформить опеку над девочкой.

Глава клана поперхнулся от такого заявления.

— Это ещё зачем?

— Нам нужны союзники. А Иван — сильный маг с графским титулом.

— Я не могу принимать в клан кого попало.

Было видно, что отцу не нравится, как я переложил ответственность по расширению клана на свои юные плечи.

— Так они не кто попало. Древний род. У них даже поместье осталось.

Дверь зала открылась, и сюда вошла сонная Иванна. Но стоило ей увидеть Настю, как на лице колдуньи сразу расцвела улыбка.

— Иванна! — обрадовалась девочка.

И, забыв обо всех правилах поведения в гостях, Настя бросилась к девушке. Иванна опустилась и крепко обняла ребёнка.

— Вы знакомы? — спросил отец у девушки.

— Да. Настя была в плену у моего прошлого хозяина, — неохотно ответила она.

— Иванна, а ты научишь меня убивать злодеев?

От такого вопроса даже у вечно серьёзной магички округлились глаза.

— А у девочки, похоже, большой потенциал, — иронично подметил отец.

Видимо, знакомство с Иванной и стало заключительным фактором для принятия решения. Конечно, ведь кому-то из клана пришлось бы взять на себя воспитание девочки. А тут выясняется, что никого уговаривать и не придётся.

— Да, я хочу научиться! — закричала девочка.

— Об этом мы подумаем позже.

Всё это время Иван не отводил взгляда от Иванны. Было бы прекрасно, если бы интерес колдуньи переключился на него. А то мне трёх супруг пока за глаза хватает. И это мне всего восемнадцать лет.

— Значит, принимаешь их в клан?

— Да, если Иванна захочет взять на себя опеку от лица нашего клана, — сказав это, отец вопросительно посмотрел на девушку.

— Конечно! — ответила она.

— Я могу остаться здесь, с тобой? — обрадовалась Настя.

А вот теперь все взгляды переключились на Ивана. Это была его сестра, поэтому мы ждали его решения.

— Можно. Но я буду навещать тебя каждые выходные, — разрешил старший брат девочки.

— Ура! — воскликнула Настя.

А на лице Иванны читался такой же детский восторг.

После завтрака я проводил своих друзей в кабинет отца. Там они принесли клятву главе клана, и Иван подписал нужные документы, которые отправятся в имперскую канцелярию.

Настя осталась с Иванной, а мы с Иваном вернулись в академию. Занятия сегодня никто не отменял.

Мы снова сидели с Нурланом за одной партой на уроке по проклятьям, который шёл сегодня первым. Я даже почти не опоздал.

И внимательно слушал Марью Ивановну:

— Сегодня мы будем изучать крайне редкое проклятье. Как вы знаете, обычно проклятья, наложенные на неживые предметы, полностью их уничтожают. А сегодня мы изучим проклятье изменения их природы.

Тема оказалась интересной, поскольку о подобном способе использования проклятий я не задумывался.

— Есть добровольцы попробовать? — спросила преподавательница.

Я тут же понял руку. Единственный в аудитории.

— Сергей, подходите к столу, — кивнула она. — Повторяйте за мной руну и увидите, что станет с этим куском металла.

На учительском столе лежало два грубо вытесанных металлических куба. Марья Ивановна начертила руну первой, а я не стал мудрить и представил её в голове.

Затем проклятье сорвалось с кончиков моих пальцев и направилось к куску металла. Ярко-жёлтая руна впилась в грань куба, и металл расплавился.

Марья Ивановна удивлённо посмотрела на меня. А я лишь пожал плечами.

Но затем металл стал принимать форму. И через секунду на столе красовалась блестящая фигурка акулы. В то время как у Марьи Ивановны получился металлический шар.

— Вы что-то представляли во время создания руны? — спросила она у меня.

— Вас, — ответил я.

И в классе раздались смешки.

— Я вроде на акулу не похожа.

— Спишем это на шалости богов.

Стоило мне это произнести, как в аудитории пошёл дождь. Настоящий ливень.

— Вы срываете занятие! — повысила голос преподавательница.

Мне не хотелось оправдываться и доказывать, что моей вины тут нет. Тем не менее я представил, как дождь заканчивается, используя родовой дар. Это не сработало.

И тут я заметил, как Нурлан смеётся, закрывая рот рукой. Я подошёл к нему и строго сказал:

— Доставай.

— Ну какой же ты скучный, — буркнул он и достал из-под парты артефакт в виде сияющей ракушки размером с мою ладонь.

Я забрал из неё вложенную парнем энергию, и дождь прекратился.

А Марья Ивановна злобно крикнула на нас:

— Акулин и Коршунов, идите к директору! Остальные — переодеваться. Занятие окончено.

— Марья Ивановна, вода отнюдь не повод прерывать урок.

Вода поднялась с пола витающими шарами. И мелкими каплями начала отходить от одежды студентов.

— Нурлан, открой окно, — попросил я друга.

Некромант кивнул и выполнил просьбу. А я направил всю воду в окно. Там она уже опустилась в сад. Растениям лишняя влага не повредит.

— Ладно, оставайтесь. Но ещё одна шутка, и я отстраню вас обоих от моих занятий.

Мы кивнули и вернулись за парту. Конечно, мне не нравилось, что к проделкам некроманта вечно приписывают моё участие. Но оправдываться и сваливать всю вину на друга, хотя так оно и было в большинстве случаев, тоже для меня было неприемлемо.

Остальные занятия прошли без происшествий. Я взял Ваню, и мы направились на тренировку. Но на середине пути позвонил отец и сообщил, что списки готовы. Пришлось снова перемешаться домой.

Я вошёл в кабинет отца без стука, и он сразу протянул мне два листа с фамилиями клановых.

— Вот. Там галочками помечено, кто готов на замужество или женитьбу со знатными особами без каких-либо чувств. Крестиками помечены те, кто против. А кружочки напротив тех,кто скажет окончательное решение, посмотрев на кандидатов.

— Ого! Ты сам всех опрашивал?

Я удивился, поскольку была проделана колоссальная работа. Ведь в списках находилось больше пятидесяти имён.

— Нет, конечно, — усмехнулся отец. — Слуг припахал.

— Хитро, — одобрительно кивнул я.

— Так что, мне следует готовиться к массовым свадьбам? Готовить девушкам приданное?

— Да. А как насчёт бала?

— Мне не нравится твоё хитрое выражение лица, — прищурился отец.

— Я тут подумал, зачем собирать кандидатов по одному, когда можно пригласить всех молодых людей разом.

— Молодых людей? — нахмурился глава клана. — Посмотри внимательно список, там половина старше тридцати.

— Так почему они до сих пор без пары?

— Потому что я не занимался сватовством. Согласись, что предложение о подобном союзе от опального клана звучит крайне нелепо. Поэтому свадьбы проводились, только когда клановые сами приводили кандидатов.

— Скоро наш клан станет великим, и другие рода будут локти кусать, что не успели, — ухмыльнулся я.

— С чего бы ему стать великим?

— Скоро узнаешь. Так что насчёт бала?

— В конце недели мероприятие в честь твоей свадьбы. Ты хочешь, чтобы я разорился на приёмах?

— Так возьми с моего счёта. Я же не раз говорил, что ты спокойно можешь туда заглядывать.

— У меня нет привычки лезть в чужой карман без разрешения. Средства клана это одно, личные — другое.

— Разрешение у тебя есть.

— Тогда давай на осенних каникулах. Все молодые кандидаты сейчас учатся.

— Договорились. Но некоторым я найду пару и раньше, — улыбнулся я.

— Тогда дам бери с хорошим приданым. Нечего клан разорять.

— Ты же сам говорил, что в опалу никто не пойдёт, — усмехнулся я.

— А я в твоём таланте сводничества не сомневаюсь, — таким же тоном ответил отец.

Выйдя из кабинета, я прошёлся глазами по списку. Увидел там знакомое имя двадцатилетней барышни, которая как раз в прошлом году закончила обучение.

Постучался в её комнату, которая находилась на моём этаже. Дверь мигом открылась и предо мной предстала симпатичная девушка с голубыми волосами. Это была племянница моей матери, но связи с тёмным божеством за ней замечено не было.

— Татьяна, добрый день. Я недавно узнал, что вы в поиске жениха. Позвольте познакомить вас с моим другом.

— Ой, а мне же одеться надо. Заходите часа через два.

— Миледи, я тороплюсь. У вас есть двадцать минут.

Видимо, Татьяна очень сильно хотела замуж. Она захлопнула дверь перед моим носом, и ровно через двадцать минут вышла в платье с глубоким декольте, с макияжем и уложенной причёской.

Наряд был небесно-голубого цвета, в тон с её необычным цветом волос, которые были чуть светлее, чем у моей сестры.

Вот так, оказывается, что девушки умеют быстро собираться, всё дело в мотивации.

— Я готова. На чём мы поедем? — улыбчиво спросила графиня.

— Ни на чём, — ответил я и протянул ей руку.

Она приняла её, и я переместил нас в нужное место.

— Какой мрачный замок, — улыбка тотчас спала с лица девушки.

— Все некроманты живут в подобных, — пожал я плечами. — А вы имеете что-то против родовитого мага смерти?

— Нет, — опасливо ответила она.

Было видно, что графиня держится изо всех сил. А страх постепенно вытеснял бурное желание найти знатного супруга. Была бы здесь машина или карета, она бы прыгнула туда и сбежала.

Мы прошли через открытые ворота. За замком находился осенний лес Сибири, но внутри двора всё выглядело умирающим.

— Мне здесь не нравится. Мы можем вернуться? — попросила графиня.

— Подождите, Татьяна. Я познакомлю вас с другом, и если он вам не понравится, то мы сразу уйдём.

— Ладно, — ответила она дрожащими губами.

Я схватился за кольцо на воротах замка и постучал им по створке. Нам открыл дворецкий.

— Здравствуйте, я к княжичу Совину.

— К которому?

А я совершенно забыл, как его зовут, поэтому выкручивался как мог:

— К старшему.

— Проходите.

Нас посадили на мягкие антикварные диваны в гостиной. Принесли чай в фарфоровой посуде.

— Никогда не видела, чтобы помещение освещалось факелами и свечами.

— Некроманты любят обстановку старины, — улыбчиво подметил я и сделал глоток чая.

Княжич спустился к нам через десять минут.

— Сергей! Рад тебя видеть. Решил начать наше обучение пораньше? — обрадовался он.

— Боюсь, что нет, — я пожал его руку. — Хотел познакомить тебя со своей родственницей. Это Татьяна Акулина.

— Рада знакомству, княжич.

Девушка встала и поклонилась в реверансе. Её руки дрожали. Я начинал жалеть, что решил их познакомить. Но моё мнение тотчас изменилось.

Глава 21 Враги

Глаза княжича округлились, словно он увидел не девушку, а клад нашёл. Совин прошёл к графине, оставляя меня в стороне.

Помня его отношение к Вике, я не ожидал, что он поклонится новой знакомой.

— Я прежде не встречал столь обворожительных дам, — льстиво произнёс он.

Одна эта фраза шла вразрез с моим прошлом представлением об этом маге. Прежде он казался мне слегка поехавшим некромантом. Но теперь было ясно, что он нашёл в Вике.

Впервые вижу человека, которому настолько нравится голубой цвет волос у девушек. Теперь многое становилось понятно. Он хотел добиться своего любыми средствами, и лишь его любовь к магии смерти, а точнее, к проклятьям, смогла усмирить этот порыв. А сейчас я преподнёс некроманту то, о чём он давно мечтал.

Всё же хорошо, что у нас в клане целых две девушки с голубыми волосами. Значит, я не прогадал.

Княжич начал галантно ухаживать за моей спутницей. Но и про меня не забывал, периодически. Они мило беседовали, и очень быстро с лица графини пропал страх перед некромантом. Татьяна смеялась над его шутками и теперь смотрела только на него.

Уже через полчаса стало понятно, что мой план удался.

— Княжич, позвольте переговорить наедине, — учтиво попросил я.

— Прошу прощения, я отойду ненадолго, — он улыбчиво извинился перед Татьяной.

— Возвращайтесь скорее. Мне так многое хочется вам рассказать, — ответила ему девушка.

Мы вышли во двор. Смех Татьяны остался за воротами замка, и теперь снова окружающая обстановка казалась унылой, или скорее мёртвой.

— Почему некроманты всегда селятся в древних замках? — спросил я, осматриваясь.

— Здесь много приведений. Мы подпитываемся энергией смерти, — серьёзно ответил он, больше не улыбаясь.

Я задумался, а был ли он искренен с Татьяной? А иначе, как объяснить столь резкую смену поведения?

— А проклятий здесь много? — задал я следующий вопрос.

— Да. А какое это имеет значение?

— А это, мой друг, будет важно для нашего с вами обучения. Подобную энергию тоже можно преобразовывать, — объяснил я и прошёл к мёртвому дереву.

Казалось, что здесь было гораздо темнее, чем за воротами замка. Вроде царствовал день, но всё здесь было такое серое.

— Вы хотели поговорить об обучении или о Татьяне?

Я мысленно улыбнулся, поскольку как раз добивался того, чтобы он сам поднял эту тему.

— Вы знакомы с Татьяной полчаса. Разве есть о чём говорить?

— Мне казалось, что вы решили нас познакомить с определённой целью.

— Вам показалось. Но Татьяна — свободная девушка, и я ничего не имею против. Как и глава клана.

Княжич усмехнулся, словно намекая, что в эту игру можно играть и вдвоём.

— Чего вы хотите? — прямо спросил он.

— О чём вы?

— Я хочу жениться на этой девушке.

— Несмотря на то что знакомы с ней полчаса? — деланно удивился я.

— Вашу сестру я видел мельком лишь раз. На балу. И этого мне хватило. А тут и дама более приятная, не сочтите за грубость. И кажется, я ей нравлюсь.

— Вам не кажется. Но если вы всё решили, то можете смело отправлять прошение о помолвке главе клана. Приданое у графини имеется. Но в вашем брачном договоре будет один важный пункт.

— Какой же? — заинтересовался Совин.

— Вы придёте на помощь клану, когда она понадобится, — серьёзно сказал я.

— Хорошо.

— Вот так просто согласитесь?

— Это мелочь по сравнению с тем, что я получу.

— Вы о Татьяне?

— Да. Сергей, раскрою вам свою тайну. С самого детства я вижу один и тот же сон. Обстановка разная, но всегда в нём присутствует девушка с голубыми волосами. Признаться, сперва я думал, что это ваша сестра. Но теперь понимаю, это была Татьяна.

— Почему вы так в этом уверены?

Лица девушек отличались, как и многое другое. Так что я не понимал, как их вообще можно перепутать.

— Её смех я узнал сразу. Понимаете, жизнь некроманта мрачна и не весела. Но её смех, — мечтательно произнёс он. — Такая девушка, как Татьяна принесёт радость даже в этот замок.

Я понятливо кивнул.

— Тогда позвольте мне забрать девушку, поскольку сама она не сможет вернуться домой.

— Я провожу её. Вечером. У меня остались одноразовые свитки, настроенные на ваше поместье. Заодно и лично с Александром Борисовичем переговорю.

Я ненадолго вернулся в замок, чтобы предупредить графиню о том, что мне пора уходить. Но просил позвонить на мобилет, если она захочет вернуться.

— Что вы, Сергей. Мне здесь так понравилось. Я с удовольствием составлю княжичу компанию до вечера, — ответила она на мою просьбу.

С радостью на душе я вернулся в академию.

До ужина оставалось ещё два часа, поэтому забрёл в нашу местную столовую, которую уверенно можно было называть элитным рестораном.

Хотел перекусить, а не наедаться на полный желудок, поскольку от ужина тоже отказываться не собирался. Поэтому заказал себе крем-суп с кусочками лосося и небольшое пирожное на десерт.

Я сидел себе спокойно, ел, погружённый в свои мысли. Академия считалась безопасным местом, поэтому расслабился. И когда ко мне со спины подошёл знакомый парень и сел напротив, я так и застыл с открытым ртом, не донеся ложку до рта.

Но быстро спохватился. Доел суп, не обращая на него внимания, выражая полное спокойствие. А затем притянул к себе тарелку с десертом и всё же спросил у него:

— Зачем пришёл?

— В глаза твои посмотреть хотел, — серьёзным тоном ответил Кижучев.

Во время уничтожения его рода он остался в академии. Но это не значит, что про него забыли. Ещё при прошлой встрече я оставил на нём следящее заклинание, остатки которого до сих пор висели в подпространстве.

И если бы за парнем была замечена связь с тёмным богом, то он бы подписал себе смертный приговор. Но этого не происходило.

— Смотри и уходи, — строго ответил я.

Смотрел прямо в глаза парню, показывая, что совершенно не жалею о произошедшем. А чего ещё ожидать от ярого представителя клана убийц? Ведь наш тотем — это Акула, а она дарит великую возможность — забыть, что такое страх.

— Мести не боишься? — с оскалом спросил парень.

— Ты остался один. А за мной целый клан. Думаю, догадываешься, что с тобой будет при попытке мести.

— А мне плевать. Ты забрал у меня всё, что было дорого.

— Ну не всё. Двое твоих старших братьев успешно вступили в наш клан.

— Это куда хуже смерти. Перейти на сторону врага.

— Твои сородичи сами подписали себе смертный приговор, когда решили играть не по правилам. Человеческие жертвы запрещены, — тихо объяснил я, чтобы никто в ресторане не услышал этих слов.

— Как и убийства, — огрызнулся он.

Я не стал оправдываться и отвечать, что мы не убиваем невинных. Кижучев был зол и жаждал мести, поэтому в этом не было никакого смысла.

— Чем мы были хуже вас? — внезапно спросил он.

— К чему эти вопросы? Ты аристократ и сам прекрасно знаешь правила игры. Вы вышли далеко за её рамки.

Парень поджал губы и резко встал, чтобы быстрым шагом скрыться с моего поля зрения.

М-да, похоже, академия перестаёт быть одним из самых безопасных мест. С таким недоброжелателем придётся быть всегда начеку.

В полночь Марисса вернулась к человеческому облику и до утра оставалась в моей спальне. А после мы вместе отправились на занятия по стихийной магии в продвинутую группу.

* * *

— Михаил, зачем ты нас собрал? Переходи уже к делу, а то спать хочется, — зевнул высокий парень.

Михаил Кижучев стоял возле дальней беседки, что располагалась в саду академии. Здесь в тени деревьев и под куполом тишины они могли говорить спокойно. Ведь у травы нет ушей, чтобы поведать врагу их коварные планы.

На лавочках большой беседки расположились пять парней и одна девушка. Все сидели с хмурыми лицами и ждали, когда уже Михаил расскажет, зачем их собрал.

— Друзья, сперва хочу поблагодарить вас за то, что откликнусь на моё приглашение, — начал последний представитель рода Кижучевых.

— Ни к чему эти любезности. Мы не первый день знакомы, — фыркнула темноволосая девушка, жених которой погиб в поместье Ершовых.

— Раз так, то перейду к сути. У меня есть план мести для одного из представителей рода Акулиных. И его можно осуществить прямо в стенах академии. Могу рассчитывать на вашу помощь?

— Конечно, — ответила девушка, а парни в такт её словам закивали. — Все мы здесь ненавидим этот презренный род. И будь у нас силы и возможности, вырезали бы его полностью.

— Это будет, дорогая Елена, — улыбнулся Кижучев. — А пока начнём с самого наглого представителя.

— Рассказывай, что надо делать, — сказал один из парней. Акулины и его отца успели убить три года назад. И не важно, что он занимался работорговлей.

* * *

Вечером следующего дня Света повела меня, а также Юлю и Мариссу в дом своего отца для семейного ужина. И как бы я ни пытался откосить от встречи с Нерповым, приводя всевозможные аргументы, это не помогло.

Не было смысла спорить с беременной девушкой, которой нравилась иллюзия хороших отношений между мной и её отцом.

Чтобы не накалять обстановку за ужином, по большей части я молчал. А девушки лепетали, обсуждая наряды для предстоящего торжества.

Только вот князь их не слушал. Он внимательно наблюдал за мной.

А после десерта и вовсе объявил:

— Дамы и Сергей, я позвал вас не просто так.

— Что-то случилось, папенька? — поинтересовалась Света.

— Да. На удивление быстро пришли бумаги из имперской канцелярии.

Князь встал и подошёл к шкафу, который стоял в углу. Выдвинул ящик и достал оттуда бумагу, на которой красовалась красная печать с гербом Российской империи.

Аркадий Викторович приблизился к нам и протянул бумагу дочери.

— Теперь ты графиня, — печально добавил он.

— Не вижу в этом ничего постыдного, — улыбнулся я.

— Ты мог стать князем. Наследником, — вздохнул он. — А вместо этого вы выбрали жалкий условный титул.

— Попрошу без оскорблений, князь, — деланно вежливо ответил я, чтобы этот вечер не перерос в дуэль между нами. — Графский титул даёт прекрасную перспективу для роста, не забывайте об этом.

— Роста? Да у вас даже земель своих нет.

— Это пока нет. С закрытием аномалии они появятся. А вы сами знаете, что это значит.

— Аномалию закрыть невозможно, — отмахнулся князь и присел на своё место.

— Я бы с вами поспорил, но не сегодня. Не стоит утомлять моих супруг столь каверзными темами.

— Отец, — вмешалась Света. — У меня есть несколько идей по поводу имени ребёнка.

Супруга начала перечислять, но князь её не слушал. Он продолжал неоднозначно смотреть в мою сторону. Словно мысленно представлял, как будет меня убивать.

Меня это забавляло, поэтому я лишь улыбался. Как бы сильно князь ни ненавидел меня, действовать он не посмеет. Поскольку свою единственную дочь он любил и не посмел бы разбить ей сердце. В доказательство этому ситуация в Саргассовом море.

— А у нас будет медовый месяц? — задорно спросила Юля.

А я и не знал, что в этом мире существует такое понятие. Уж слишком много традиций среди аристократов.

— Обязательно будет, — улыбчиво ответил я. — Летом, когда у нас будут длинные каникулы. Поедем на море. Как раз в это время должен будет родиться ребёнок Светы, и подобная обстановка будет ему лишь на пользу.

— Мне нравится, — подхватила идею Марисса. — В тёплых морях без чудовищ очень приятно плавать.

Князь выдохнул, эта тема была ему неинтересна также, как и предыдущая с выбором платьев.

— Сергей, а вы не хотите составить мне компанию на охоте? — внезапно спросил Нерпов.

Я на миг задумался, поскольку искал за этим предложением огромный подвох. Может, на этот раз он захочет оставить меня на недельку в мире изнанки.

— Конечно, если мы вернёмся в этот же день, — дружелюбно ответил я.

— Отец, но ты же раньше не любил охоту на монстров, — удивилась такому предложению Света.

— А мы пойдём не на обычных монстров, — неоднозначно улыбнулся князь.

— На каких же? — поинтересовался я.

— Мы отправимся туда, где монстры не умирают после извлечения макров. Под влиянием магических эманаций они начинают накапливать силу заново и создавать внутри себя новые макры.

— Монстры-зомби? — усмехнулся я.

— Выглядят они несуразно, но я бы не назвал их живыми мертвецами.

— Не понимаю, князь. В чём ваш интерес?

— Хочу посмотреть на силу ваших проклятий, — просто ответил он, и это было правдой. — А вдруг у них хватит силы, чтобы убить одного или нескольких таких бессмертных тварей.

Хитро. И главное, что он сказал об этом, когда я уже согласился. Так что назад дороги не было.

Я подозревал, что князь хочет создать для меня безвыходную ситуацию, чтобы я действовал в полную силу. Он хотел оценить мой настоящий потенциал, который мне самому был неведом. Но зачем это Нерпову?

Мы договорились отправиться в пятницу после занятий, чтобы вернуться максимум к утру субботы. Ведь в этот вечер был назначен большой праздник в поместье Нерповых, куда съедутся аристократы со всей империи, чтобы отпраздновать нашу свадьбу.

В назначенное время я стоял у стационарного портала в главном корпусе академии. На плече сидел сонный Ленц. Он оправился после отравления, но теперь предпочитал еде лишний раз поспать.

Я уже думал его в карман посадить, чтобы он нигде не уснул по пути.

Аркадий Викторович отличался своей пунктуальностью и пришёл ровно к назначенному времени. Было непривычно видеть директора в охотничьем костюме.

— Сергей, что вы надели? Это спортивный костюм? — удивился князь моему внешнему виду.

— Да, Аркадий Викторович, — улыбнулся я. — А зачем портить дорогие костюмы в схватках с зомби?

— Я же говорил, что там не зомби, — хмыкнул он.

— А это мы по факту посмотрим. Велите настраивать портал.

— Да он уже настроен. Верно? — спросил князь у представителя службы безопасности, который сидел возле портала.

— Да, ваше высочество! Стационарный портал настроен на обозначенные вами координаты изнанки, — отчеканил охранник.

— Ну и замечательно.

Нерпов последовал в портал и велел мне жестом следовать за ним. Я так и сделал, но всё же посадил засыпающую саламандру в нагрудный карман. Ленц поместился туда ровно наполовину. Лапки и голова ящерицы торчали из него.

Мы оказались в сером мире. Под ногами хлюпал подтаявший снег. Казалось, что солнца здесь и вовсе не было. А если и было, то скрывалось за куполом пыльных облаков.

— Мрачновато, — прокомментировал я.

— Есть такое. Будьте начеку. Местные твари очень коварны.

— Какой это уровень?

— Седьмой.

Из ответа я сделал вывод, что местные монстры могут быть к тому же разумны. А это очень плохо.

Мы прошли к деревьям, на которых не было ни единого зелёного листочка.

Я заготовил в голове простенькую печать разложения. И шёл, осматриваясь по сторонам.

— Что мы ищем? — спросил я у князя.

— Узнаете, как найдём, — грубоватым тоном ответил идущий впереди Нерпов.

После такого ответа напрочь отпало желание разговаривать с ним дальше.

Внезапно вдалеке послышался рык. Массивные шаги, хлюпающие по мокрой земле.

Я завидел монстра за деревьями. Но не мог отправить руну так, чтобы она попала точно в монстра, миновав препятствия. Пришлось ждать, пока он подберётся ближе.

На пальцах князя вспыхнуло красное пламя. Он был готов атаковать в любой момент, как и я.

Но монстр почему-то избрал именно меня своей жертвой. Возможно, он боялся огня.

Тварь выпрыгнула из-за широкого ствола умирающего дерева, но я успел бросить в неё руну и отскочить. Жёлтый символ впился прямо в грудь, и монстр упал.

Я присмотрелся. Как есть зомби. Несуразное существо, которое возможно сотни лет назад было обычным волком или медведем. А сейчас один такой представитель мог внушать ужас кому угодно, но только не мне.

Мы молча смотрели, как и без того мёртвое тело монстра разлагается. И через минуту от него осталась лишь кучка праха, что смешалась с грязью. И небольшой чёрный макр, который я подобрал и положил в свой карман.

— Недурно, — кивнул мне князь.

Такая себе похвала, но я не стал отвечать, а лишь кивнул в ответ.

Но внезапно раздался рёв множества глоток. Со всех сторон. И сотни лап посеменили к нам.

— Уходим, — спешно сказал князь. — Я не рассчитывал, что их будет так много.

Мы побежали к порталу, но не успели до него добраться. Нас окружила целая сотня отвратительных тварей. Они столпились возле портала и не собирались нас пропускать.

Глава 22 Не мертвые

Мы не стали ждать, пока монстры пойдут в атаку, и начали защищаться. Не сговариваясь, встали спина к спине, чтобы исключить неожиданную атаку.

Аркадий Викторович пускал огненные шары, что прожигали плоть полумёртвых тварей.

Всю округу заполнил запах палёного гнилого мяса.

А я одна за другой отправлял руны разложения. Это было мощное заклятье, и оно забирало достаточно сил. А приходилось атаковать быстро, поэтому не было возможности залезть в пространственный карман, где находился запас макров.

Вместе с директором мы прикончили около тридцати полумёртвых особей, а они всё прибывали и прибывали. Словно все твари этого мира разом почуяли лакомую добычу и сговорились, чтоб её не отпускать.

— Нам не пробиться к порталу! — воскликнул князь, попутно атакуя очередного монстра.

— Да я и сам вижу, — ответил я.

— Наклонись!

Я мигом опустился к земле, не задавая вопросов. И от князя во все стороны направилась огненная струя, сжигая первый раз подходящих монстров.

От шумихи проснулся сидящий в моём кармане Ленц.

— Что происходит? — бодро выпалил он.

— А ты сам не видишь? — гаркнул я, отправляя смертельную руну в прыгающего ко мне монстра.

Саламандра выскочила из портала и начала обращаться в громадного волка.

— Отвлеките их, мне нужно достать макры! — бросил я князю.

— Постараюсь, — устало ответил директор.

От постоянного использования магии его лицо побледнело, а лоб покрылся бисеринками пота. Я чувствовал себя более бодро, хотя уже истратил большую часть своих сил.

Да, мы оба были сильными магами. Но против нас стояла целая армия.

Запах праха и гари перманентно витал в воздухе, а из сажи уже начали образовываться настоящие сугробы. Здесь была уже не сотня тварей. А целая тысяча.

Я смог открыть пространственный карман. Но только успел закинуть руку и достать горсть макров, как на меня набросились сразу три твари. А князь не мог подсобить, с его стороны было куда больше монстров.

— Чёрт! — выпалил я, и макры выпали из моих рук.

Красные кристаллы упали в лужу под ногами, и тотчас скрылись там.

А с пальцем сорвались ярко-жёлтые руны. Две твари истлели прямо в воздухе. А третья успела вцепиться мне в плечо, когда получила в упор смертельное проклятье.

Но вместо гримасы боли на моём лице расцвела лёгкая улыбка. Я услышал рычание Ленца. И казалось, что сейчас волк стал куда больше своего привычного размера. Не зря кормил!

Перевёртыш встал ко мне спиной и заревел в сторону врагов. А его шерсть отдавала фиолетовыми искрами. Поистине сильное магическое существо! Чего о нём никогда не скажешь в облике ящерицы.

Князь собрался бросить огненный шар в тварей, но я остановил его:

— Подождите!

Он тяжело выдохнул, но пламя продолжало гореть на его руках. Да и у меня была заготовлена очередная руна для быстрого разложения.

Только вот твари больше не нападали. Они встали кругом, в трёх шагах от нас. И злобно смотрели.

И внезапно они расступились прямо передо мной. И через образовавшийся коридор к нам потопал вожак.

Не мёртвое существо шло на четырёх ногах и очень походило на волка. Я присмотрелся. Кого-то он мне очень сильно напоминал.

И в доказательство тому Ленц перестал рычать.

— Что происходит? — спросил Нерпов. — Неужто они разумны?

Он и сам это уже понял. Но видимо, не мог поверить своим глазам.

— По крайней мере, один точно разумен, — ответил я.

Ярость от схватки затихала в моей груди. И теперь можно было трезво оценить ситуацию. Ленц рассказывал, что все представители его вида вымерли. Только вот он не уточнял, что умереть можно по-разному.

Вожак приблизился к Ленцу. Ноздри твари раздувались, а из пасти шёл пар. Словно внутри этого полумёртвого существа горел настоящий огонь.

Пасть вожака открылась и оттуда вылились грубые слова на непонятном мне языке.

— Говори на языке людей, — с оскалом ответил мой перевёртыш.

— Как ты посмел вернуться? — зарычал он уже на понятном мне языке.

— Знал бы куда идут люди, не вернулся, — таким же тоном ответил перевёртыш.

Внезапно твари отошли подальше, делая круг гораздо шире. И мы с князем тоже отошли чуть дальше, поскольку это были уже не наши разборки. Но несмотря на это, я внимательно наблюдал и был в любой момент готов вступиться за своего питомца.

Вожак и Ленц стали ходить по кругу, не сводя взглядов друг с друга.

— Бросить стаю и перейти на сторону людей. Как же это жалко, — зарычал вожак.

— Жалко волочить такое существование. Ты видел себя со стороны? Да с тебя куски плоти на ходу отваливаются.

— Это не твоё дело. Ты нас бросил. Оставил такими.

Разумный монстр рассуждал так, словно Ленц виноват во всём, что с ними случилось.

— Магия должна была вас убить. А не сотворить такое.

— Ага. И теперь я обречён на бессмертие. Да ты хотя бы знаешь каково это — гнить заживо?

— Даже переставлять не хочу. Открой дорогу к порталу, и мы уйдём.

Я про себя подумал, что хорошо, что князь устроил порталы таким образом, чтобы в них не проходили монстры. Точнее, они могли пройти, но только вместе с людьми. Так можно было вытаскивать из изнанки трофеи, а вот сами монстры не могли зайти внутрь.

— Нет. Вы сдохните здесь, — оскалился вожак. — И я обеспечу вам мучительную смерть, раз уж сам не могу умереть.

По вожаку было видно, что он собирается наброситься на нас. Да и ведомые им твари синхронно наклонили головы и поджали лапы, готовясь к прыжку.

— А если я облегчу ваши страдания? — громко предложил я.

Вожак странно на меня посмотрел, а окружающие монстры расслабились.

Волкоподобное существо подошло ко мне. В нос ударил запах гнили. Словно я стоял рядом с трупом, который два дня лежал на солнце. Но ни один мускул не дрогнул на моём лице, какое бы сильное отвращение я ни испытывал. Не стоило этого показывать твари.

— Я могу убить тебя. И всех остальных. Ты ведь этого хочешь? — строгим тоном спросил я.

— А силёнок-то хватит? — злобно усмехнулся монстр.

— Хватит, — уверенно ответил я.

А сам пытался вспомнить, сколько макров у меня осталось. Да и после убийства монстров оставались чёрные кристаллы. Так что если собрать это всё вместе, то энергии должно хватить.

Вожак повернул голову к Ленц и строго спросил:

— Он не врёт? Ещё никому не удавалось умертвить нас окончательно.

— Посмотри на наших собратьев, — ответил мой питомец. — От них остался лишь прах. А прах не оживает. Ты стоишь на них. — Если кто и может избавить вас от бесконечной боли и страданий, то только Сергей.

Вожак опустил взгляд к земле. Там, среди грязи, смешанной с прахом, сияли чёрные макры. В его ярко-фиолетовых глазах читалось непонимание.

Почему-то смерть своих не столь разумных сородичей сперва была неочевидна для вожака.

— Как ты это сделал? — спросил он у меня.

Но теперь в тоне монстра не было злобы.

— Проклятье ускоренного разложения. Напрочь иссушает плоть, и она рассыпается, — объяснил я.

— Покажи. На любом из собратьев.

С пальцев сорвалась золотистая руна и впилась в первую попавшуюся тварь, что стояла в круге. Через секунду от неё осталась лишь кучка пепла. А у вожака чуть глаза из орбит не выпали от удивления.

— Это нечеловеческая сила, — проговорил монстр.

— Какая есть, — ответил я. — Если ты согласен, то мне бы не хотелось задерживаться в этом мире.

— Тебе придётся потратить много сил. Обычного человека подобное истощение просто убьёт.

— Я обеспечу себе подпитку из макров. Ты будешь последним и сможешь наблюдать.

— Наблюдать, как умирает мой род, — в иронии оскалился волк.

— Соглашайся, — бросил ему Ленц. — Другой возможности закончить всё это у тебя не будет.

— Ладно. Делай что надо. Мы поможем.

— Тогда расступитесь!

Полумёртвые твари отошли ещё дальше. Одним взмахом руки я поднял с поляны воду и высушил землю, а образовавшийся шар воды отправил куда подальше. Мне было всё равно, где он упадёт в этом почти мёртвом мире.

Сломал сухую ветку дерева и принялся чертить рунную схему. Только так можно было уничтожить всех тварей разом. Ленца и князя я подрядил собирать макры.

А вожак внимательно наблюдал за моими действиями. А через пару минут подрядил свою армию на поиск макров. И вскоре рядом с рунной схемой выросла целая гора чёрных кристаллов.

Подготовка заняла около двух часов.

— Вставай в центр рядом со мной, — указал я вожаку. — Аркадий Викторович, а вы с Ленцом вон в тот круг идите. Там будет безопасно.

Князь кивнул и не стал спорить. Он с моим питомцем заняли отведённое место рядом с основной схемой. И я накрыл их магическим куполом, который защитит от действия моего проклятья.

По указанию армия тварей выстроилась кругом вокруг пентаграммы. Их было так много, что я не видел конца. Надеюсь, что энергии макров хватит. Иначе они останутся живы, а я вот я нет.

Кристаллы распределил по главному магическому кругу. Они образовали горку высотой сантиметров в десять-пятнадцать по всей окружности.

— Готов? — спросил я у вожака.

— Я уже тысячу лет готов умереть. И если честно, то не верю, что у тебя получится избавить нас от участи быть такими.

— Меньше скептицизма, — улыбнулся я и начал вкладывать свою энергию в рунную схему.

Чёрточки на земле загорелись жёлтым пламенем. Оно окутало все руны и дошло до основного круга. А там охватило макры, подпитываясь уже от них.

С моих губ сорвалось заклинание. Оно было сотню раз продублировано в схеме, но именно слова в этом ритуале являлись активатором.

— Не может быть, — просипел вожак. — Это же божественная сила.

Заклинание массового разложения активировалось. И жёлтый огонь выбился из круга.

С бешеной скоростью он начал распространяться дальше, сжигая на своём пути всё и вся. И так до тех пор, пока полоса огня не скрылась за горизонтом, оставляя за собой лишь прах и макры.

Я был максимально сосредоточен, но это не помешало разглядеть ошарашенное лицо князя. А вот сидящий рядом с ним Ленц был максимально спокоен, словно ничего из ряда вон выходящего не происходило.

— Кто ты? — спросил вожак, повернув голову ко мне.

Казалось, что глаза его стали влажными. Конечно, не каждый день наблюдаешь за гибелью своего вида.

— Сергей Акулин, — ответил я. — А теперь твоя очередь.

Он кивнул и присел на задние лапы. Закрыл веки.

Действие рунной схемы закончилось, и мне в спину ударил горячий ветер магии. Макров хватило. На грани. Остался всего один.

Его силу я и использовал для создания своей последней руны. Она сорвалась с пальцев и впилась в туловище вожака. После чего я почувствовал странную пустоту внутри.

Грозный полумёртвый волк начал рассыпаться на моих глазах. Но напоследок с его пасти сорвалось тихое:

— Спасибо.

От него осталась лишь кучка пепла, как и от всех остальных. Я наклонился и поднял большой макр. Он был чуть больше моего кулака. Настоящее сокровище.

«Пожалуй, сохраню его для себя» — подумал я и убрал кристалл в широкий карман спортивного костюма.

А затем взмахом руки снял защитный купол. Князь подошёл ко мне. Прошёлся с головы до ног изучающим взглядом, а затем тихо сказал:

— Не говори никому, что здесь случилось.

— Почему? — нахмурился я.

— Потому что никто не захочет оставлять в живых мага, способного уничтожить целый мир. И неважно, что это мир изнанки.

Я кивнул. Но не удержался и добавил:

— А вы, если захотите меня убить, впредь действуйте предусмотрительней. Зачем же самому подставляться, — усмехнулся я и пожал плечами.

— Ты не понимаешь всей серьёзности того, что совершил, — серьёзным тоном продолжил Нерпов. — Это не шутки, а реальная мощь, с которой придётся считаться всем сильным нашего лицевого мира.

— Ваш мир меня мало интересует.

— О чём ты?

— А вот об этом, дорогой тестюшка, мы поговорим потом. Пойдём, нас уже поди заждались, — сказал я и кивнул в сторону портала.

Он как раз стоял в пятистах метрах от нас, так там и остался. Его защиты прекрасно хватало, чтобы не пропустить через себя моё заклинание.

— Ленц, — ты тоже молчи, понял? — спросил я у питомца.

— Ага, — ответил он.

Волк с грустью осматривал округу.

— Теперь точно все мертвы, — продолжил он. — Но, оно и к лучшему.

— Надо бы макры собрать, — озвучил я и остановился, рассудив, что стать богаче я хочу куда сильнее, чем скорее вернуться домой.

Поскольку макров здесь было разбросано столько, что хватит на целое состояние.

— Боюсь, что в мой пространственный карман всё не влезет, — прокомментировал князь.

— В мой тоже. Но это не мешает нам заполнить их до краёв.

Нерпов кивнул, и ещё два часа мы занимались собором макров. А Ленц помогал, принося издалека большие кристаллы.

И когда места в пространственных карманах не осталось, мы отправились домой, оставив после себя сплошь выжженную землю.

— Как вообще твои собратья стали такими? — не удержался я от вопроса, пока мы шли к порталу.

— Стали поклоняться не тому божеству. А он пришёл в наш мир и сделал всех такими. И больше здесь никогда не вставало солнце. Я чудом успел слинять.

— Какому божеству? — внезапно спросил князь.

— В вашем мире его называют Тёмным богом. У него нет имени, как и у всех высших существ изнанки.

Князь кивнул и о чём-то задумался. Я догадывался о чём. Благо, что Света рассказала о тёмных делах его богини. Но у меня всё равно оставался вопрос: насколько князь сам во всём этом замешан?

Мы вернулись в академию через портал. Охранник чуть челюсть на пол не уронил при виде нас. Конечно, ведь видок у нас был так себе. Мы с головы до ног были испачканы в грязи и саже. Да ещё и огромный волк откуда-то взялся.

Но надо отдать ему должное, поскольку он быстро поднял челюсть и не стал задавать лишних вопросов.

— С битвы на бал? — с иронией спросил я у директора, когда мы выходили из корпуса под удивлённые взгляды немногочисленных студентов.

— Да, подходите к порталу в восемь вечера. Только волка с собой не бери.

— Эй, а я как раз на банкет рассчитывал! — грозно возмутился Ленц.

Да ещё таким тоном, что у директора задёргался глаз.

— Я его в облике ящерицы возьму. Не переживайте. Заброшу его в холодильник с закусками и потом заберу.

Аркадий Викторович неодобрительно замотал головой, но возражать не стал. Ещё бы, ведь пытаться лишить перевёртыша вкусной еды крайне бесполезная затея.

Благо, что когда я вернулся в апартаменты никто, кроме слуг, не обратил на меня внимания. Девушки были слишком заняты подготовкой наряды. И последние дни их комнаты превратились в настоящее ателье.

Так что я дошёл до ванны, избежав лишнего внимания. И ещё час валялся в воде, отмывая от себя грязь.

В назначенное время я со всеми клановыми стоял возле стационарного портала. И как только пришёл Нерпов, на этот раз в дорогом красном костюме, мы отправились на мероприятие в его поместье.

Вышли во дворе, и портал закрылся за последним из переместившимся, кем был Влад. Попаданец восторженно осматривался, ведь раньше он видел только поместье нашего клана. А дом князя был в разы роскошнее, особенно изнутри.

Девушки в дорогих платьях семенили позади и смеялись над только им одним понятными шутками. На моих супругах и сестре было столько драгоценностей, что девушки сияли в свете магических фонарей.

А когда мы зашли внутрь и прошли в бальный зал, моим спутницам не было равных по красоте. Ведь гости уже собрались и ждали только нас. Но так и было задумано князем.

Сперва он обратился к гостям. Представил меня и моих сопровождающих. А затем торжественно поздравил с состоявшимся бракосочетанием.

Программа вечера была расписана от и до. Так что к полуночи я уже утомился от бесед с друзьями князя, танцев и магических представлений.

И был очень рад, когда Вика подошла ко мне и предложила пройти на балкон.

— Там так душно, — на выдохе сказала сестра. — Если моя свадьба будет такой же тяжёлой, то я на неё не приду.

— Не будет, — улыбнулся я. — Ведь её будет организовывать наш клан.

Мы беседовали вдали от лишних ушей. И делились с другом реальными впечатлениями об этом вечере.

Но вдруг я заметил, как внизу мелькнула тень. Облокотился на перила, чтобы рассмотреть получше.

— Там кто-то есть, — тихо сказал я сестре.

— Пойдём посмотрим, — заговорщическим тоном предложила она.

— А если это воры?

— Тогда мы их взмахом руки убьём. Хоть какое-то веселье.

Кое-как нам удалось проскользнуть мимо гостей, жаждущих непрерывного общения. И вот мы оказались на улице.

— Где твоя тень? — спросила Вика.

— Вон туда забралась, — указал я.

Мы прошли по траве сада к нужному окну. Оно оказалось разбито.

— Точно воры, — хмыкнула Вика. — И куда охрана смотрит?

Я заглянул внутрь, и у меня чуть не отпала челюсть.

— Возвращаемся, — сказал я Вике.

— Кто там?

Но я не стал отвечать, схватил её за локоть и повёл обратно в поместье, пока охрана нас не заметила.

Сестра ещё не подозревала, но мы были напрямую замешаны в этом ограблении.

Глава 23 Странности

— Что там случилось? — спросила Вика, пока мы шли обратно.

— Тсс, — шикнул я и приложил палец к губам.

Она поняла, что здесь это лучше не обсуждать, и кивнула.

Остаток мероприятия прошёл без происшествий. Гости начали расходиться только к утру.

И если от встречи гостей мне удалось откосить, то от прощания — нет. Мы с князем стояли на выходе из поместья и провожали каждого. Кто уезжал на машинах, кто уходил через одноразовые свитки.

Благо хоть моих супруг освободили от этой обязанности, и смогли немного отдохнуть в гостевых комнатах.

Только к шести утра я освободился.

— Сергей, зовите дам и своих сопровождающих, я перенесу вас обратно в академию, — сказал Нерпов, когда мы остались одни.

— Хорошо. Только я бы предпочёл отправиться с отцом в поместье для решения клановых вопросов и вернуться через пару часов самостоятельно, — уведомил я тестя.

Он покосился на меня, но уже прекрасно понимал, что спорить со мной бесполезно. Поэтому махнул рукой. Но всё же не удержался от комментария:

— С твоими прогулами не представляю, как будешь экзамены сдавать.

— Легко и просто, — улыбчиво ответил я и направился за своими.

Искать долго не пришлось. Клановые из академии пили чай в гостевых покоях. И на удивление никто не разговаривал. Все устали после тяжёлого мероприятия.

— В академию? — с облегчением спросила Юля.

— Да. А где Ленц? — спросил я, поскольку нигде не видел своего питомца.

— На банкетном столе в бальном зале, — ответила Света.

— Понятно. Уничтожает остатки продовольствия.

По пути я нашёл свою саламандру возле фруктовой тарелки. Без предупреждения взял на руки и посадил на плечо.

— Я ещё не доел, — возмутилась ящерица.

— Дома поешь, — отрезал я и пошёл к выходу.

Проводил своих в академию. Они ушли через портал, открытый по расписанию. А вот Нерпов остался. Наверное, хотел проконтролировать, как слуги будут убираться. Иначе не знаю, зачем ему задерживаться.

Я же направился на поиски отца. И обнаружил его на диване в одной из гостевых комнат. Старший Акулин вместе со своей вечной спутницей — Елизаветой Белладонновой, распивали бутылку дорого шампанского. А на столике перед ними была большая тарелка с фруктами.

Ленц хотел было спрыгнуть с моего плеча, чтобы продолжить праздничное пиршество, но я его придержал.

— Сиди смирно, — указал я.

На что саламандра состроила недовольную мордашку и вытянула длинный язык.

— Отец, позволишь проводить вас в поместье? Есть разговор, — обратился я к главе клана.

— Сергей, правда, я очень устал, — выдохнул он.

— Боюсь, это не терпит отлагательств.

— Ты меня пугаешь подобными фразами, — ухмыльнулся отец. — Раз не терпит, то пошли.

— Возьмитесь за руки, я перенесу всех сразу, — попросил я у парочки.

Отец стоял ровно, а вот Елизавета пошатывалась от количества выпитого. Глава клана заметил это и обнял спутницу за талию, придерживая. А вторую руку протянул мне.

Я взялся за его запястье, и через секунду мы оказались в коридоре нашего поместья. Елизавета схватилась за живот и согнулась.

— Разве она не может сама себя исцелить? — тихо спросил я у отца.

— В таком состоянии нет, — шёпотом ответил он. — Отведу даму в спальню, жди меняв кабинете.

Я кивнул, но сперва решил найти слуг. Они толпились на кухне, подготавливая завтрак для господ.

Я попросил принести завтрак вместе с крепким кофе в кабинет отца и вышел.

— Ленц, пошли, — поторопил я саламандру, спрыгнувшую на стол.

— Не, я пока тут посижу, — довольно ответил он и приватизировал лежащий на тарелке омлет с помидорами.

— Ладно, но если повара будут на тебя жаловаться, то посажу на диету! И будешь есть только три раза в день.

Питомец выпучил свои и без того объёмные глаза от страха и обещал тырить еду максимально незаметно.

Когда я вернулся, отец уже ждал меня в своём кабинете. Горел камин, распространяя по помещению запах костра.

Взмахом руки я наложил на кабинет руну тишины. На самом деле давно умел делать это и без жестикуляции, но мне нравилась некая театральность в этом процессе. Да и так окружающие видели, что я творю магию, когда это было мне выгодно.

— Отец, а где сейчас Алексей? — спросил я про своего старшего двоюродного брата.

— Должен быть в своей комнате. Он не захотел идти на торжество вместе со всеми, — развёл руками глава клана.

— Мне сходить за ним или ты сам расскажешь? — я добавил в голос настойчивости.

— О чём? — наигранно удивился отец.

Но это могло сработать с посторонним, а я знал этого человека достаточно хорошо, чтобы понимать, когда он искренен в своих эмоциях.

— Об ограблении, — прямо ответил я.

Не было смысла говорить намёками. Алексей бы не полез в библиотеку Нерповых по своему желанию.

— Тише ты, — встрепенулся отец.

— Здесь нас никто не услышит, — я кивнул на дверь, и руна тишины замерцала на несколько секунд. — Ты же в курсе, что Нерпов может с лёгкостью просмотреть момент ограбления?

— Да, поэтому Алексей шёл, укрытый заклинанием тени.

— И ты уверен, что такой маскировки достаточно?

— Я давно дружу с князем, — намекнул отец, что не первый раз пользуется подобным заклятьем.

— Ладно, но что ты хотел украсть?

Но вместо ответа отец лишь вопросительно посмотрел на меня, затем на руны. И я поспешил ответить на немой вопрос:

— Если князь и решит нас подслушать, то ничего не услышит. Я проверял. А наши действия ему ничего не скажут, разве что мы прямо на полу не выжжем для него ответ.

— Хорошо, — одобрительным тоном произнёс отец.

В дверь постучались. Я открыл, и слуги занесли нам завтрак. Кабинет заполнил манящий запах кофе с корицей.

— Это связано с тем, что я рассказывал? — спросил я у отца и пригубил ароматный напиток.

Качественный кофе хорошо бодрил, но не лучше, чем Юлины отвары по утрам.

— Отчасти. Твои братья поведали мне много интересного об этой высшей сущности. От них я и узнал, что тотемы одаривают своих последователей его артефактами. Только мало кто знает, что они истончают наш мир.

— И ты решил проверить?

— Да. Алексей уже сообщил, что нашёл артефакт в виде небольшого черепа, размером с мою ладонь. Я хотел отдать его на экспертизу.

— Может, лучше передать его Акуле? — предположил я.

Ведь если артефакт божественной природы, то только другое божество сможет его нейтрализовать.

— Хм, об этом я не думал.

— Наши маги не смогут его уничтожить. А если артефакт так опасен, как ты говоришь, то его нахождение здесь будет опасно для аномалии.

— Сегодня было два прорыва. Наши маги работают на износ. Может, ты ещё порталистов нам найдёшь?

— Не съезжай с темы, — улыбнулся я. — И да, нашёл бы, будь это так просто.

— Хорошо. Подумаю над твоим предложением о передаче артефакта.

Я кивнул, этого ответа мне было достаточно. Видимо, отец хотел сперва посоветоваться со знающими артефакторами. И надеюсь, что глава клана будет достаточно благоразумен, чтобы не тащить артефакт сюда.

— Где Иванна? — спросил я, когда мы прикончили завтрак, а чашки опустели.

— Должна быть в своей комнате. Сегодня не её смена, если память мне не изменяет.

— Тогда поговорю с ней и вернусь в академию. Кстати, ты уже заглядывал в почту?

— Нет, а что там?

Отец подошёл к столу, где лежала стопка писем. И каждый конверт был запечатан печатью какого-либо рода. Он начал их перебирать и откладывать в сторону.

— Совины? Ты к этому имеешь какое-то отношение? — спросил он, открывая конверт.

— Самое прямое. Вообще думал, что тебе вручат его лично.

— Видимо, я был занят, — произнёс он, вчитываясь в содержание. — А Татьяна согласна?

— Да. Считай, что у них любовь с первого взгляда, — улыбнулся я.

— Тогда переговорю с Татьяной и дам окончательное решение. Честно, ты меня удивил.

— Я лишь предположил, что Вика не та голобоволосая невеста, которую искал княжич, — подмигнул я отцу.

Все тайны были раскрыты, поэтому я направился в комнату Иванны. Постучался костяшками пальцев несколько раз, пока не раздалось сонное:

— Кто там ещё?

— Это Сергей.

— Заходи, — неохотно ответила она.

Я зашёл в комнату. Иванна лежала на большой кровати. И, кажется, на ней вовсе не было одежды. И чтобы это скрыть, девушка натянула на грудь одеяло.

— Что тебе нужно в такую рань? — спросила она, пытаясь разлепить веки.

— Хотел узнать твоё мнение.

— С Настей всё хорошо. Из неё выйдет прекрасный боевой маг. Девочка ещё не прошла инициацию, но я чувствую её задатки.

— Это хорошо. Но я хотел узнать о другом. Ты заметила какие-то странности в аномалии? Помимо того, что прорывы участились в десять раз.

— Эм-м, — она задумалась и отвела взгляд к окну.

Там сквозь полупрозрачные шторы виднелся рассвет на побережье.

— У меня последнее время даже сил нет что-то замечать, — выдохнула она. — Хотя…

— Что? Говори прямо, пусть даже это совсем несуразица.

— Запах изменился.

— Говори точнее.

Иванна задумалась и не заметила, как одеяло спустилось, обнажая её пышную грудь. Но я, как истинный джентльмен сделал вид, что этого не заметил. Хотя и было сложно отвести взгляд. Столетняя ведьма выглядела не старше двадцати пяти.

— Я не знаю, как это описать. Но теперь появился какой-то кислый запах после закрытия прорывов.

Внезапно она вскочила с кровати, уже ни капли не стесняясь своей наготы. Накинула синий халат, завязала его на пояс и вышла из комнаты.

— Ты куда? — спросил я, следуя за ней.

— На кухню, попробую найти что-то похожее.

Мы зашли на кухню, на которой кипела жизнь в приготовлении обеда. На плите варился борщ с ароматным запахом чеснока.

— Ты не видел свёклу? Я только что нарезал, оборачиваюсь, а её нет, — удивлённо спросил повар у своего коллеги.

— Нет. У самого исчезла упаковка бекона.

— Магия какая-то.

— Или вернулась эта вредная саламандра.

Я не стал подтверждать их догадки, иначе пиршество Ленца тут же бы закончилось. Всё лето повара боролись с прожорливостью моего питомца и даже подрядили охранника, чтоб выгонял Ленца с кухни.

Иначе никаких припасов не напасёшься, как говорили повара. Но думается мне, что это именно из-за пристрастия саламандры воровать готовую еду для господ.

Иванна принялась нюхать всевозможные приправы и соуса. Я не мешал. И вскоре она добралась до уксуса. Принюхалась, а затем протянула бутылочку мне.

— Вот этим пахнет. В точности, — выдала она.

— Ты уверена? — я тоже понюхал содержимое.

Уксус как уксус. Ничего особенного. Но какого этот запах появился в местах прорывов?

Не успел я спросить, как Иванна заявила:

— С чем это связано, я понятия не имею. А теперь я пошла досыпать.

И она ушла с кухни. А поскольку я узнал всё, что хотел, то оставалось найти Ленца и вернуться в академию.

Больше скрывать его присутствия от поваров смысла не было. Пир закончился. Поэтому я громко позвал:

— Ленц! Где ты, мелкий негодник?

Все повара сразу бросили свои дела и посмотрели на меня. И уж очень смущал нож для разделки мяса в руках у толстого мужчины.

— Так вот кто мой стейк украл, — выдал он.

— Видимо, да, — пожал я плечами и улыбнулся.

Внезапно дверца кухонного шкафа открылась, и оттуда вывалился Ленц. Но я успел подхватить саламандру на руки.

И не дожидаясь комментариев поваров, перенёс нас обратно в академию.

Мы оказались в гостиной, и Ленц спрыгнул с моих рук, чтобы снова посеменить в сторону кухни.

Стоящая у плиты Маша заметила его и прокомментировала:

— Вот завидую ему. Ест всё свободное время и не толстеет.

— Это только так кажется, — усмехнулся я, но не стал пояснять, что имел в виду.

Не стоило служанке знать, насколько опасным монстром является эта милая на первый взгляд ящерица.

В своей спальне обнаружил спящую Свету. Юля и Марисса отдыхали в своих комнатах, а теперь уже графиня, а не княжна, могла без боязни осуждения оставаться здесь.

Её ярко-красные волосы струились по подушке. Я провёл по ним рукой и не стал тревожить беременную супругу. Взял с дивана Морфа и вышел в коридор.

Но стоило мне закрыть дверь, как из своей комнаты выглянула Вика. Сестра с прищуром посмотрела на меня, ожидая ответов.

Пришлось идти в её комнату и объяснять, предварительно выгнав оттуда Нурлана и наложив на стены руны тишины. Ну и про её бывшего жениха я упомянул вскользь, но не ожидал, что это так разозлит сестру.

— Как ты мог? — завопила она.

— А тебе какая разница? Татьяне он очень даже понравился.

— Теперь мне придётся терпеть его на всех клановых мероприятиях!

— Поверь, больше ты ему не интересна, — ухмыльнулся я.

— Это ещё почему?

— Не в моих правах выдавать чужие тайны.

— Я же твоя сестра!

— И что? Хочешь узнать причину, сама и спрашивай княжича.

— А вот и спрошу, — хмыкнула она и уселась на кровать.

— То есть ограбление у тебя эмоций не вызвало, то ли дело помолвка тёти, — хмыкнул я.

— Конечно, я же переживаю за неё.

— Да вы видитесь раз в год на собрании клана.

— Ладно, я тебя поняла и уже успокоилась, — отмахнулась Вика. — Зови Нурлана обратно.

— А то поди замёрз в одних трусах в коридоре стоять? — рассмеялся я.

Щёки сестры покраснели, и я вышел, не забыв свой трактат, который всё это время внимательно слушал наш спор.

— Женщины, как же с ними сложно, — произнёс Морф по пути в гостиную.

— Не со всеми.

— Ну да, пока тебе не удалось лишь сестру приручить.

— А вот тут я бы поспорил. Но есть более важное дело.

— Какое же? — заинтересовался Морф. — Ищешь Ленцу проклятье для ускоренного пищеварения?

— Нет. С этим он сам разберётся.

— Всё в порядке с моим желудком, — раздался голос саламандры из холодильного артефакта.

Несмотря на то что лапки у него в этом облике были маленькие, он прекрасно научился открывать и закрывать холодильный шкаф. И даже по полкам прыгать умудрялся.

— Морф, поищи во всех своих знаниях об аномалиях что-нибудь про запах уксуса, — попросил я книгу.

— Во мне нет встроенной поисковой системы. Потребуется время. И…

Я перебил его и закончил фразу:

— И кровь. Она уже ждёт тебя в холодильнике.

— А почему она ещё там? — возмутился трактат.

— Это твоя мотивация. Получишь, как найдёшь.

— Ладно, — с недовольством выдохнул он.

Я оставил Морфа на журнальном столике в гостиной, а сам собирался пойти подремать. Но не тут-то было.

В дверь постучали. Миша подскочил со стула и побежал открывать.

— Господин, это к вам, — раздался его голос из коридора.

Я подошёл к двери и увидел Сухоносова. И в руке он держал большую спортивную сумку.

— Иван, ты чего? Так хорошо на свадьбе погулял, что спать пришёл в другое место? — начал с шутки я.

— Если бы, — выдохнул он.

— Только не говори, что тебя выселили.

— Именно, — нахмурился он. — Утром пришла тётка из администрации и заявила, что у них распределение по кланам. И раз я переметнулся, то самое время переселяться.

— А её не смутило, что у нас нет свободных комнат? — спросил я и жестом пригласил парня заходить.

Места было много, и я бы в любом случае куда-нибудь пристроил Ивана. Например, к его тёзке. И была бы отдельная комната для Иванов.

— Нет, — ответил парень и бросил сумку на диван, — но она обещала сегодня навестить тебя.

— У нас намечается ремонт, господин? — спросил стоящий рядом Миша.

— Сомневаюсь. Разве что нам за день сделают дополнительные комнаты, а на такое даже магия не способна.

Миша лишь пожал плечами, словно и не такую скорость работы видел среди магических строителей.

— Я кое-что нашёл, — вдруг во весь голос прокричал Морф.

— Да не ори ты, я здесь, — ответил я и поднял книгу.

— Это я от недостатка крови, — деланно вымученно ответил трактат и моргнул своим единственным красным глазом.

— Так показывай, что нашёл и получишь свою кровь.

Я поднял книгу со столика и открыл на первой странице. И по мере прочитанного мои глаза расширялись всё больше и больше.

Глава 24 Охота

Стук в дверь. Из комнаты донёсся сонный голос Иванны:

— Здесь никого нет.

— Не выдумывай, — ответил я и постучался ещё раз.

За дверью послышалось раздражённое ворчание, которое полностью выдавало истинный возраст колдуньи. Затем она, одетая в один халат, распахнула передо мной. И удивлённо уставилась.

— А вас чего так много? — спросила она.

Позади меня стояли все, кого я смог разбудить. А кого не смог я, разбудили внезапно нагрянувшие строители. И нам пришлось освобождать апартаменты до вечера. Хотя мне искренне не верилось в их обещания успеть закончить к полуночи.

В итоге Миша, Маша и Света заняли гостевые покои в поместье Акулиных, а всех остальных я подрядил на очередное приключение, если мои планы вообще можно было так назвать.

— А ты чего бузишь? — зевнула и спросила стоящая за моей спиной Юля. — Тут всем поспать не дали.

— Сергей, если тебе не спится, это не значит, что надо другим мешать, — продолжила возмущаться Иванна.

— Если бы ты хорошо делала свою работу, то мы бы все сейчас спали. Или ты думаешь, что я не устал после бессонной ночи на балу? — в таком же тоне ответил я, показывая, что в эту игру можно играть и вдвоём.

— Ты вообще о чём? Все прорывы на моих сменах закрыты, а монстры убиты, — выпрямилась девушка, уперев руки в бока.

— А вот и не все убиты. Так что собирайся, поможем доделать твою работу.

Иванна злобно на меня посмотрела и закрыла дверь.

— Одеваюсь, — прорычала она.

— Вот так-то лучше.

— А нельзя было прямо ей всё сказать? — спросил у меня Сухоносов.

— Так не интересно, — усмехнулся я.

— Понятно, — протянул он.

— Я могу пока к Виктору сходить? — сонным голосом спросил у меня второй Ваня.

Чтобы не путать наших многочисленных, а точнее, целых двух Иванов, я решил, что одного мысленно буду величать по фамилии, а второй и останется Ванькой, каким всегда был.

— Сходи. У тебя есть целых десять минут, пока Иванна одевается, — разрешил я и кивнул в сторону закрытой двери, за которой слышались ругательства.

— Так кого мы будем искать? — уточнила Марисса. — Может, хоть примерное описание есть?

— Нет. Скажу лишь, что этот монстр крайне опасен.

— И невидим, — дополнил Морф, который лежал в тканевом рюкзаке, висящим за моей спиной.

— Вот опять ты всю интригу испортил.

Юля посмотрела на меня выпученными глазами:

— Хочешь сказать, что где-то по побережью бродит невидимый монстр?

— Именно, — ответил я. — Уровня не меньше седьмого.

А теперь уже напрягся Ленц, сидящий на своём коронном месте.

— Ты ещё скажи, что он разумный, — опасливо добавила саламандра.

Я пожал плечами и ответил:

— А сам, как думаешь, раз его столько времени не могли обнаружить?

— А ты как нашёл? — спросил Сухоносов.

— По запаху. Так что будем бродить и принюхиваться у места последнего прорыва, там как раз с минуты на минуту должны всё зачистить.

Ваня вернулся очень быстро, держа на поводке трёх собак породы корги.

— Это ещё зачем? — поинтересовался я, глядя на этих коротколапых созданий.

— Они часто помогают в выслеживании монстров, — пояснил Ваня. — Это мне Виктор рассказал, когда я только поступил на службу.

— Какие милахи, — протянула Марисса и опустилась, чтобы погладить собак.

— Допустим. Но разве нельзя было взять нормальных охотничьих собак? — спросил я у Вани.

— Как я понял это собаки младших Скорпионовых. Но выгуливать их приходилось Виктору, поэтому он натаскал их на запах монстров.

— Ясно. Тогда ты бери себе одного. Марисса — тебе второй пёс. Кому третий?

— Мне! — внезапно вызвался Влад.

И Ваня протянул ему поводок одной из собак.

Тут и Иванна вышла. В охотничьем костюме.

— Разумный, невидимый высокоуровневый монстр, говоришь? — переспросила она.

— Да, ты же и так всё слышала. Так что чем скорее ты перенесёшь нас к месту последнего прорыва, тем быстрее вернёшься в свою кровать.

— Ладно.

Мы взялись за руки по цепочке. И через мгновение оказались на побережье в противоположной стороне полуострова.

Чёрный песок. Камни. Сильный ветер, развеивающий запах крови. Клановые маги вырезали макры из мёртвых чудовищ.

Корги стали вырываться, так что их временным хозяевам пришлось крепко держать поводки. Собаки, видимо, желали отведать свежего мяса, и его природа их совсем не волновала.

— Фу! — крикнул Ваня, наматывая на руку поводок.

— Фу? Что это значит? — переспросила Марисса.

Недавней русалке из другого мира ещё не доводилось так тесно общаться с собаками. И пока Ваня объяснял ей премудрости команд, я вместе с Иванной прошёл к месту, где всего двадцать минут назад закрыли мощный прорыв пятого уровня.

— С каждым днём монстры становятся всё сильнее, — прокомментировала колдунья.

А я принюхался. Как она и говорила, здесь пахло уксусом. Слегка, словно это был некий шлейф.

— Ведите сюда собак! — крикнул я своим горе-кинологам.

Но интересно стало всем, поэтому помимо моих сопровождающих, меня окружили и клановые маги, которых здесь насчитывалось около двадцати.

Любопытства у людей не отнять.

Собаки быстро взяли след и понеслись по пляжу. Никогда бы не подумал, что на таких коротких ножках можно настолько быстро бегать. Ребятам даже пришлось отпустить поводки.

Сперва корги резво бежали по побережью, а затем свернули в заросли. Точнее, кто-то успел промять здесь все кусты.

— Вот это след! — ошарашенным тоном указал Влад.

И мы столпились вокруг следа в песке. Он в длину был целый метр.

— Умная тварь. Сперва шла по воде, чтоб скрыть следы, — подметил я.

— Как его ловить? — обратилась ко мне Иванна. — Ну, догоним мы его, а дальше что?

— Да, как мимо не пройти? — поддержала вопрос Юля.

— По собакам увидите, — ответил я.

Мы стали всем скопом пробираться в заросли, ведущие в чащу леса. Неведомый монстр оставлял за собой груды поваленных деревьев. Хорошо, что не так много времени прошло с момента его появления. Иначе он бы нам весь полуостров разворотил.

По пути встречались обглоданные трупы животных, но нашим собакам они были не так интересны, как иномирные твари.

— Ты только посмотри на следы от челюстей, — Влад рассуждал над трупом годовалого медвежонка. — Да он полтуши за один укус оттяпал.

— Он свежий, — подметил я.

— Ага, ещё остыть не успел, — прокомментировал Нурлан, подошедший вместе с Викой.

Последнее время он всегда сопровождал сестру. Надеюсь, что хотя бы в уборную он за ней не ходит. Но похоже, Вике нравилось такое обилие внимания.

— Мы совсем близко, — сказал я и осмотрелся.

Мы шли по следу монстра не один час, и лесополоса стремительно заканчивалась. Впереди нас ждала дорога к спящему вулкану.

— Может, он испугался нас и решил скинуться в жерло? — шутливо предположил Влад.

— Сомневаюсь, — серьёзно ответил я попаданцу.

Внезапно неподалёку раздался женский крик. А собаки в один голос залаяли.

Мы ринулись на звуки.

Юля лежала на траве и рыдала, прикрыв лицо руками. А в метре от неё валялся труп собаки. Точнее, от бедного корги осталась лишь задняя треть.

Я наклонился к супруге и успокаивающе погладил по белоснежным волосам.

— Он уже ушёл. Ты в безопасности.

Она прекратила реветь и открыла лицо.

— Это было так неожиданно, — простонала она и шмыгнула носом. — Мне казалось, что я стану следующей.

— Он не задел тебя?

— Нет. Я закричала, и вроде он убежал. Но куда не поняла.

Нас было слишком много, чтобы вычислить невидимку по треску веток. Поскольку все бродили по окрестностям туда-сюда. Но на то мы и маги, чтобы решать любые сложности необычными методами.

Я попросил сестру присмотреть за Юлей, а сам позвал Мариссу.

— Я здесь! — откликнулась она.

Девушка вместе с одним из двух выживших псов стояла у ручья. Корги с довольной мордой лакал воду. Казалось, что собаки этой породы всегда улыбаются.

— Как насчёт дождя? — предложил я заигрывающим тоном.

— Зачем? — удивилась она, почёсывая собаку за ухом.

— Тогда всё тайное станет явным.

Она улыбнулась, поняв мою задумку.

— Потребуется время. А то на небе ни облачка, — предупредила она, посмотрев наверх.

— Создай облака. Я подключу Вику. А сам наложу потом проклятье непогоды.

Марисса кивнула, и через миг вода из ручья начала испаряться без кипения. Превращалась в туман, который поднимался белой дымкой всё выше и выше.

Трое магов воды из последующий за нами группы также присоединились к созданию облака. И общими усилиями оно было готово через двадцать минут.

Белоснежное одеяло расстелилось на небе. Правда, оно занимало совсем небольшую площадь. Точно над нами.

Я поднял вверх руку, и с пальцев золотыми искрами сорвалась руна. Она направилась в небо, увеличиваясь в размерах.

И стоило ей достичь облака, как то почернело. Налилось свинцовыми красками. Сперва пошёл мелкий дождь. Но через пару минут он превратился в настоящий ливень.

Я вышел из лесополосы на дорогу к вулкану. Здесь деревья заканчивались, и начиналась гористая местность.

Ливень лил стеной, но план заключался отнюдь не в том, чтобы рассматривать монстра своими глазами.

Прикрыв веки, я обратился к родовому дару. Вода была повсюду. И под дождём хорошо угадывались силуэты. Люди. Собаки. Растения за спиной.

И одинокая высокая фигура вдали.

— Он там! — крикнул я и указал направление. — За мной!

Толпа магов последовала за мной. А родовой дар подсказывал, что монстр удалялся. Словно хотел от нас сбежать.

А мы хотели его догнать. Поэтому бежали со всех ног.

Я вымок с головы до ног, но это меня совсем не заботило, когда цель была так близко.

Расстояние стремительно сокращалось.

По горной местности было бежать непросто ни нам, ни монстру. Поскольку тропинка, ведущая к вершине спящего вулкана, была совершенно в другой стороне.

Я взбирался по скалам с недюжинным энтузиазмом. Азарт заставил адреналин выливаться в кровь, и я не знал усталости.

И вот расстояние сократилось до двухсот метров. А монстр встал на краю обрыва. Отсюда было видно, как дождь барабанит по его широким плечам. А вода обтекает несуразную фигуру ростом под четыре метра.

— Тебе некуда бежать! — бросил я и ринулся вперёд.

На пальцах заискрило проклятье. Но отправить его к цели я не успел.

Монстр спрыгнул в жерло вулкана.

— Чёрт! — выругался я и остановился на обрыве. — Да он же там сдохнет.

Ноги стояли на самом краю. Несколько камней под ними осыпались и упали вниз.

Здесь было куда жарче, чем внизу. Я поднял вверх руку, и ярко-жёлтая руна остановила действие проклятья плохой погоды.

— Спускаемся за ним? — спросил я, обернувшись к магам.

Но никто не выказал энтузиазма.

— Там много пещер, он мог скрыться в любой из них, — ответил маг с чёрной бородой.

Насколько я помнил, он был магом земли. Пришёл из другого мира, как и Иванна.

— А найти можешь?

— Нет. Лава внизу мешает, — ответил мужчина.

— Неужели никто не может отыскать эту тварь?

В ответ маги лишь замотали головами.

— Вань? Опусти меня, — строгим тоном указал я магу воздуха.

— Но как без конкретного места? — удивился парень.

— Опускай! А я скажу, как остановиться.

Мой тон не оставлял ему выбора.

А сердце бешено колотилось в груди. Я не мог позволить себе сдаться и отпустить цель, когда она была уже так близко.

Моё тело поднялось над землёй, и через секунду я завис над жерлом вулкана. И начал медленно опускаться вниз.

С каждым метром становилось всё жарче и жарче. Но магия сохраняла стабильную температуру организма. А вот одежда высохла за считаные минуты и без всякого волшебства.

С помощью своего родового дара стал искать источники воды поблизости. Глубоко под землёй их было огромное количество. Ведь чуть дальше начиналась долина гейзеров.

Но меня интересовал источник куда ближе. И вскоре я его почувствовал.

— Стой! — крикнул я магу. — Прямо по курсу пещера.

Ваня услышал, и моё тело направилось к огромной пещере. В скале было отверстие диаметров метров в пять.

Ноги ступили на горячую каменистую поверхность. Тепло ощущалось даже через толстую подошву ботинок. Но опять же, пока они не плавились, мне было всё равно.

Я пошёл вглубь пещеры. Туда, где ощущал единственный перемещающийся источник воды. Мне ещё повезло, что монстр состоял из плоти и крови, хоть и невидимой. А то с таким же успехом мы могли наткнуться на каменного голема.

И чем дальше я шёл, тем больше пара становилось. Приходилось отгонять его магией. Но это сильно сбивало настрой.

Особенно неприятно было наткнуться на обвал. Монстр искренне не хотел, чтобы я его нашёл. И эта разумная тварь шла на самые крайние меры.

От обвала я избавился с помощью проклятья испепеления. И пошёл дальше.

Пещера сужалась. И если для меня это была не проблема, то монстр загонял себя в тупик.

— Вот ты и попался, — с оскалом произнёс я, когда тварь оказалась в трёх метрах впереди.

Из-за пара несуразная высокая фигура была видна. Она обернулась ко мне и начала уменьшаться в размерах. И так до тех пор, пока не обрела человеческие очертания.

— Убивай, раз уж пришёл, — сказал он столь знакомым властным голосом.

Или вернее, это была она…

Глава 25 Жерло вулкана

— Убей, чего ты ждёшь? — нервно повторила она.

— Ответов, — спокойно ответил я.

Хотя спокойным я оставался лишь внешне.

В голове роился миллион вопросов. И от мысли, что всё же придётся убить заговорщицу, в груди образовалась пустота, грозящая сожрать всего меня.

— Ты их не получишь, — произнесла она.

Чёрные волосы женщины стали мокрыми от вездесущего пара, а бледное лицо блестело от капель влаги. Мы были близко к источнику воды.

— Марья Ивановна, к чему этот цирк? — развёл я руками. — Назад вам дороги нет, если мы не договоримся. Или думаете, что смерть спасёт вас от допроса?

Она сжала губы и отвела взгляд. Сама же учила Нурлана допрашивать призраков, а мой друг остался наверху. И даже если тело преподавательницы по магии смерти останется здесь, это не помешает ему вызвать её дух. И она это прекрасно понимала.

— Добровольно или посмертно, — прошептала она, осознавая два единственных варианта развития диалога.

— Так что выбираете?

— Мне нет смысла мучиться при жизни, — ухмыльнулась она.

— Это какой-то новый способ покончить жизнь самоубийством? — таким же тоном спросил я.

— Нет. Но тебе нет резона оставлять меня в живых, раз уж поймал. Загнал в жерло вулкана, как охотник загоняет дичь.

— Но кто бы знал, что жертвой станет моя преподавательница по проклятьям. И даже не попытается проклинать своего ученика.

— А смысл? У тебя такой уровень дара, что ты поглотишь мои чары, не заметив.

— А смысл умирать? Если я с самого начал предложил договориться.

— Договориться?

— Да. Вы ведь здесь для того, чтобы расшатать аномалию? Я прав?

— Всё же решил устроить допрос при жизни, — усмехнулась женщина, поправляя прядь чёрных волос.

— Вы не первый универсал, с подобными способностями, кого я встречаю. Так у кого же хватило могущества нанять вас?

— Продолжаешь учтиво говорить, это так странно звучит в этих обстоятельствах.

— Не уходите от темы. Или не уходи. Как бы я это ни сказал, суть не меняется. Да и меня с детства приучили к вежливости, — улыбчиво проговорил я.

Не хотел спугнуть свой кладезь информации. Ведь пока она жива и может сотрудничать, это даёт мне преимущество перед её хозяином, или работодателем.

— Я не верю в твою доброту.

— И не надо, — хмыкнул я. — Пока предлагаю лишь взаимовыгодное сотрудничество. Так что, Марья Ивановна, вы сами расскажете, на кого работаете или мне отправить в вас проклятье правды?

— Ты и такое знаешь.

Она не удивилась, а просто констатировала, как факт.

— Да. Вы сами знаете, что при сноровке магию проклятий можно использовать как угодно. Она превращается в универсальную, если подобрать нужные руны. Но вы опять ушли от моего вопроса.

— Я не могу назвать имя. И даже величайший менталист не вытянет его из моей головы.

— Клятва, значит. Ладно. Тогда спрошу иначе. Зачем расшатывать аномалию?

— Чтобы ваш клан не справился. Тогда об этом узнает император и аннулирует договор.

— Но кому это выгодно?

— Всем, кто получал процент, от передаваемых вами макров.

— Это уже сужает круг поиска.

— И все, кто не желает вам возвышения. Они боятся мести.

— Мести?

— Думаю, об этом куда лучше поведает твой отец.

— А тебе-то какая выгода бродить по побережью и дырявить пространство? — спросил я, наконец-то сняв с себя маску доброго паренька.

— Либо служба. Либо смерть.

Эти слова говорили о многом для знающего человека.

Я приблизился и всмотрелся в глаза женщины. Она выглядела чуть старше тридцати, но при этом на лице не было ни единой морщинки. Её выдавал взгляд. Глубокий и холодный. Так смотрят те, кто уже прожил не один век на этой земле.

И мне уже не понаслышке было известно, что универсал не может взрастить в себе три столь противоречивых дара до таких высот, да ещё и всего за несколько десятков лет. Значит, Марья Ивановна могла быть ровесницей Иванны.

Из чего я сделал однозначный вывод.

— Давно ты в этом мире?

— Сорок лет. И тридцать пять из них на тайной службе. В отделе по контролю аномалий, — призналась она.

— А обратно хочешь?

Она замотала головой и ответила:

— Меня там никто не ждёт.

— А здесь?

— А тут я нужна, как идеальный разведчик.

— Маг смерти. Метаморф. И порталист. Поистине убийственное сочетание. И много вас таких?

— В этой аномалии только я. Про остальные не знаю. Все задания мне передавали тайно.

— Получается, что твой отдел подчиняется тайной службе безопасности? И в ваших рядах есть заговорщик против императора, — озвучил я свои выводы.

— А ты проницательный. Не ожидала такого от того, кто-либо прогуливает, либо срывает уроки.

Я впился в неё взглядом. И Марья Ивановна выдержала его. Поистине сильная женщина.

— Если поможешь раскрыть заговор, то я помогу тебе, — предложил я.

— Как же? — усмехнулась она. — Меня вычислят сразу, как я перестану раскрывать прорывы.

— А ты не переставай. Но продолжай это делать так, чтобы клан справлялся.

— Серьёзно? Ты готов подвергать опасности своих близких?

— Ты забыла, что в нашем клане только опытные маги, которые с детства убивают монстров. А мне потребуется время, чтобы разобраться. Когда у тебя следующая встреча с начальством?

— Завтра. В полночь. Возле Храма всех тотемов в Петропавловске-Камчатском.

— Я пойду с тобой.

— Нет! — вскрикнула она. — Этим ты убьёшь нас обоих.

— Ты ошибаешься. Поймаем одного и считай, раскрыли заговор.

— Всё не так просто. Очень многие не желают вашего возвращения, как я уже говорила.

— Мы со всем разберёмся, — чётко проговорил я. — А теперь, я хочу, чтобы ты поклялась мне в верности. И я уйду.

— Тебе? — её глаза округлились. — Не тотему?

— Да. Произнеси клятву так, словно я сам твоё божество, — иронично объяснил я.

Конечно, до бога мне было ещё ой как далеко. Дальше, чем до Луны.

Но уже много дней в голове крутился особый план, и эта клятва станет первым шагом в его реализации.

— А может мне ещё молиться на тебя, Акулин? — усмехнулась она.

— Пока это лишнее.

Вмиг её лицо стало серьёзным. И она произнесла клятву.

— Я принимаю твоё обещание, — кивнул я, когда женщина договорила. — И надеюсь, ты понимаешь, что будет, если ты снова начнёшь работать против моего клана.

— Понимаю. Твоё проклятье мне не одолеть.

— Так это же здорово, когда ученик превосходит учителя.

— Ирония ни к чему.

Я лишь усмехнулся и медленно пошёл обратно, оставив Марью в пещере. Но завтра нам предстоит встретиться с ней вновь.

Остановившись на краю обрыва, я крикнул в жерло вулкана, чтобы меня поднимали. И голос гулким эхом отлетел от каменных стен.

Не прошло и пяти минут, как тело воспарило в воздухе. Долго же Ваня настраивался. Но оно и понятно, сложно поднять того, кто находится не в поле зрения.

Вскоре я воспарил над поверхностью. И мой уставший маг воздуха поставил меня обратно на землю.

— Убил его? — с энтузиазмом спросила Вика. — Убил же?

— Нет. Он скрылся там, куда мне ходу нет, — ответил я, изобразив лёгкое разочарование.

— Как же так?

— А ты как сама думаешь? — ответ получался более резким, чем хотелось. — Или предлагаешь мне за ним в раскалённую лаву прыгать?

— Я… не знала, — стушевалась сестра. — Прости.

— Значит, работы мне не убавится, — выдохнула Иванна.

— Походу, — пожал я плечами.

Оставив затею о дальнейшем выслеживании монстра, мы стали спускаться по склону.

Но не успели пройти и двухсот метров, как земля под ногами задрожала. А из жерла вулкана пошёл густой дым.

— Валим! Вулкан проснулся! — закричал маг земли.

И большинство одарённых бросились бежать. А мой взгляд застыл на исходящем из жерла дыме.

— Сергей, ты чего? — дёрнула меня за локоть Юля.

— Уходите. Я догоню, — указал я.

— Мы тебя не оставим! — насупилась Вика.

И все девушки вместе с обоими Иванами её поддержали. А вот Влада уже и след простыл.

— Это только моё дело, — я добавил стали в голос и взглянул прямо в бездонные голубые глаза Юли.

Она отпустила мою руку.

— Мы можем помочь, — предложила Марисса.

— Да, можем залить в жерло воды, — поддержала Вика.

— Это плохая идея, — замотал головой я. — Идите.

Не терпя возражений, я развернулся и пошёл обратно.

Но ощущал на спине тяжёлый взгляд. Ребята не желали уходить. Тогда я не выдержал и прикрикнул на них:

— Уходите! Я вернусь через портальный камень!

Это сработало, и они неохотно посеменили вниз по склону.

Благо, что хорошо запомнил то место, где разговаривал с Марьей. И коснувшись амулета на шее, через миг перенёсся туда.

Здесь всё было заполнено паром. И сколько я не пытался вытянуть его с помощью родового дара, пар всё прибывал и прибывал. Из-за чего видимость оставалась нулевой.

Но вдруг вдалеке послышался кашель.

— Марья? — позвал я.

— Да, — раздался хриплый ответ.

— Иди на мой голос.

Дрожащая под ногами поверхность так и норовила свалить меня с ног. Но я держался.

Не знаю почему, но искренне не хотел оставлять свою преподавательницу на верную смерть в жерле вулкана. Кто иначе будет меня завтра новым проклятьям учить?

Вскоре кашляющая девушка приблизилась и упала в мои объятья.

— Нечем дышать, — прохрипела она.

Я схватил женщину и перенёс на побережье чёрного песка. Не на то, что было рядом с домом. А на то, где мне раз довелось побывать летом. В пяти километрах от поместья Акулиных.

Марья вдохнула полную грудь воздуха и откашлялась. Неровными шагами, точно пьяная, она приблизилась к моде и наклонилась.

Зачерпнула в ладоши немного морской воды и умыла лицо.

— Больше никогда туда не полезу, — выдала она, придя в себя.

— Да, жерло вулкана не самое лучшее место для увеселительной прогулки.

— Тебе лишь бы язвить.

— А тебе лишь бы попадать в неприятности.

Она улыбнулась.

Ох, нет, только не это. Знаю я, что значит эта улыбка. Трёх жён мне было за глаза, поэтому отправлять ответную улыбку я не стал. И отвернулся.

Перевёл взгляд к морю.

— Если вулкан взорвётся, то всему полуострову не поздоровится, — уже серьёзным тоном сказала Марья.

— Извержения не будет.

— Ты в этом так уверен, — констатировала она.

— Да. Мы не единственные маги на полуострове. Но наше дело — аномалия на побережье. А вулканами занимается клан магов земли. Через пару минут они увидят дым и успокоят вулкан.

— И зная это, ты всё равно меня спас.

— Да. Иначе бы ты задохнулась раньше. Но, почему ты не открыла портал?

Было непонятно, почему Марья вообще убегала от нас, если в любой момент могла уйти через окно портала. И мы бы тогда ни за что её не нашли. Разве что она сама это запланировала.

А преподавательница не так проста. Только вот какие интриги плетёт она?

— У меня особенный дар, — начала она. — Если коротко, то всю свою ману я потратила на невидимость и открытие прорыва. И то, чтобы уйти после его открытия, мне нужно было пару часов подпитаться энергией в лесу.

— Звучит мало реалистично.

— Твоё дело верить или нет, — она слегка пожала плечами.

Может, и не врёт. Тогда могла бы носить с собой макры для подзарядки.

— От макров я схожу с ума, — она ответила раньше, чем я успел задать животрепещущий вопрос.

Но я не привык с ходу доверять бывшим врагам. Поэтому рассудил, что время покажет. Будет ли Марья мне верна согласно клятве или же вскоре умрёт, и мне придётся говорить уже с её призраком.

— Спасибо, — произнесла она после пяти минут молчания. — Правда, я очень благодарна. За всё.

Я повернул голову к ней.

Женщина разулась. И волны ласкали её бледные ноги. Сегодня море было необычно спокойным для этих мест. Даже вездесущего ветра практически не было.

— Попаданцы в этот мир не пьянеют от макров, — всё же сказал я.

Не нравилась мне эта недосказанность с самого начала нашего сотрудничества. Совсем не нравилась.

Ведь женщина наверняка уже ликовала, что обвела меня вокруг пальца, но как бы не так.

— Подловил, — усмехнулась она. — Да, у меня есть запас в пространственном кармане. Но…

— Но?

— Знаешь, — неловко начала она. — Мне надоела моя жизнь. Годы идут, а конца службы не видно.

— И ты решила сменить сторону?

Пришлось себе признаться, что сперва я поверил в её удивления. Да все аристократы — хорошие актёры. Кто же ещё так искренне мог изображать ненастоящие эмоции?

— Ты прав. Тем более, не стыдно служить такому великому магу, как ты.

— Не льсти. Нам ещё твоего нанимателя ловить. Лучше подумай, как его допросить в обход клятв.

— Хорошо. Сергей, можно попросить об одолжении?

— Ты можешь переместить меня обратно в общежитие академии?

— Могу. Но почему не хочешь это сделать сама?

Мне начинали надоедать её игры.

— Я перехожу через порталы. За каждый приходится писать объяснительную перед службой безопасности. С каждым днём выполнять свою работу становится всё сложнее. Они следят за мной так, словно я самолично заговор готовлю.

Отмазка была вполне правдоподобная. И я не стал развивать эту тему, а просто перенёс Марью в общежитие для преподавателей.

На прощание кивнул и снова ушёл. На этот раз к своим жёнам и друзьям.

— Ты вернулся! — бросилась меня обнимать Юля, как только завидела.

Она была очень эмоциональна. Что смотрелось забавно на фоне холодного поведения Мариссы. Русалка до сих пор освоила не все людские эмоции и реакции на них.

— Я всегда возвращаюсь, — ответил я Юле и крепко обнял её.

Вечером перенёс всех учащихся, а также наших слуг обратно в апартаменты.

— А строители не слукавили, — прокомментировал я, рассматривая новые помещения.

— Да, их учат скоростной работе, — ответила Маша, которая рассматривала апартаменты на предмет уборки.

Но ни мусора, ни строительной пыли, местные работяги-волонтёры за собой не оставили. Всегда бы так! да и во всех мирах. А то ремонт всегда был моим слабым местом.

Студенты из клуба строителей, или вернее, они называли себя магами-архитекторами, объединили мои апартаменты со Светиными. Так у нас появилось целых пять дополнительных комнат.

Одна из них по праву принадлежала беременной супруге, а вторая её слугам. Ещё одну спальню я отдал Сухоносову. И у нас оставалось две комнаты в запасе на случай внезапных гостей или очередного пополнения клана.

— Сергей? — раздался голос Морфа с кресла, где он лежал всё это время.

— Я тут, — ответил я и поднял трактат.

— Пока тебя не было, я долго рассуждал, как бы проклясть строителей, чтобы не шумели…

— Что, думать мешали? — ухмыльнулся я.

А Морф прищурил единственный красный глаз.

— И это тоже, — выдохнул он.

— Так что интересного ты мне поведаешь?

— Да ничего. Пока ты где-то шлялся, я переводил скопированный их твоей чёрной книги текст.

— И что интересного нашёл?

— Да то, что на тёмного бога не действуют проклятья. Он сам появился из одного мощного проклятья, что вскоре обрело разум. Это достаточно интересно?

— Пожалуй, — ответил я и сглотнул засевший в горле ком.

Эта информация рушила все мои планы.

Глава 26 Заговорщики

На следующий день сидя на уроке по этикету, думал я совершенно о другом. Голова была обращена к окну, где-то на фоне сознания мелькал голос преподавательницы. А перед глазами стояла картина с несчастной убитой собакой в лесу. И крик Юли.

После долгих раздумий я пришёл к неоднозначным выводам.И впервые мне не терпелось попасть на занятие по проклятьям, чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку.

Но внезапно из размышлений меня вывел голос пожилой преподавательницы:

— Сергей Александрович, может быть, вы расскажете всей группе, почему не стоит приходить на бал в жёлтом?

Ох, вот же коварная женщина. Я первый раз попал на её занятие, а тут уже каверзные вопросы. Да такие, до которых мне нет дела. Ведь если я решу пойти на бал в жёлтом костюме, то слуги непременно меня предупредят, что так делать не стоит.

Я встал и уверенно ответил на вопрос:

— Эта традиция пошла от старого поверья, что женщина, одетая во что-либо жёлтого цвета, была неприемлемо развратной. Также в культурах некоторых стран этот цвет символизирует измену и предательство.

— Правильно, садитесь, — одобрила преподавательница, и её тон стал мягче. — Продолжим тему выбора цвета наряда для разных случаев.

Дальше я не слушал. И на самом деле нисколько не пожалел, что пропустил все предыдущие занятия по этикету.

Следующим уроком была геральдика, где мы изучали тотемы-покровители и их рода. В общем, ничего интересного.

А вот последним занятием на сегодня у меня как раз были проклятья. Так внимательно я ещё никогда не слушал Марью Ивановну, а она всячески отводила взгляды от меня.

— Что-то она сегодня нервная, — прошептал мне на ухо Нурлан.

— С чего бы?

— Да вон у неё рука дрожит, когда рисует образцы рун. А на нас даже не смотрит.

— Ну вот видишь, до чего довёл бедную женщину своими шутками.

— Да я же не со зла. Святая Акула, раз так, то надо бы извиниться.

— Акула? — я искренне удивился, когда некромант упомянул мой тотем.

— Ой, эт я от Вики заразился. Она постоянно так говорит.

Это звучало странно. Словно Акула сама закладывает в головы своих последователей это определение. Но зачем?

Думается, что скоро мне предстоит об этом узнать. И наверняка я пожалею о собственном любопытстве.

Когда занятие закончилось, я вышел из класса со всеми студентами. Нурлан куда-то убежал, а я остался ждать в коридоре. И когда все ушли, снова вернулся в аудиторию.

Закрыл за собой дверь и наложил на помещение руны тишины.

— Сергей Александрович, в чём дело? — спросила преподавательница дрожащими губами.

Я указал на руны и сказал:

— Говори смело. Нас никто не услышит.

Она кивнула. Только вот ей нечего было мне сказать. Тогда я продолжил:

— Меня одолевает любопытство, и я не смогу спокойно дожить до вечера, пока не узнаю.

— О чём же? — спросила она, отводя взгляд к окну.

Неужто я так впечатлил женщину, что теперь она боится меня?

— Облик невидимого монстра. Он же настоящий. А то, что я вижу перед собой лишь хорошая подделка на человека. Но ты не человек.

— Я не монстр, — твёрдо сказала она, словно я пытался её оскорбить.

— Ты высокоуровневое создание, обладающее не только разумом, но и магией. Девятый уровень?

— Я маг смерти шестого уровня.

— А я не про классификацию людей. Мы говорим об изнанке.

— Восьмой. И, Сергей, об этом никто не должен знать. Я скрываю это даже от своих нанимателей.

— А разве я похож на болтуна?

— Нет, — она сглотнула.

— Тогда последний вопрос. Сколько человек в министерстве аномалий, или как он там называется, знает о твоём существовании?

— Пятеро. Один из них князь Мышкин. Левая рука императора.

— А правая — это граф Орлов?

— Верно. Но не занимается шпионажем подобного уровня.

— Пять человек, одного из которых нельзя убивать, — рассуждал я вслух.

А вот Марья Ивановна с ужасом на меня посмотрела. Словно я какой-то маньяк.

— Разве я неправильно рассуждаю, Марья? Всего пять человек в имперской канцелярии чинят проблемы моему клану.

— Верно, но как я уже говорила, остальных имён назвать не могу.

— А этого и не потребуется.

— Сергей, ты меня пугаешь. Что ты задумал?

— В полночь всё узнаешь. — улыбнулся я и открыл дверь аудитории, попутно сняв с неё свои чары.

Вышел в коридор и меня чуть не сбил с ног Нурлан.

— Ты чего удумал? — спросил я у него.

Но некромант лишь отмахнулся и забежал в класс. А я не удержался, чтобы не подсмотреть.

— Марья Ивановна, это вам, — сказал парень и протянул преподавательнице букет чёрных роз.

— Они отравлены или прокляты? — с недоверием спросила она.

— Нет, Марья Ивановна. Я бы хотел извиниться, что довёл вас своими шутками.

— Благодарю, — улыбнулась женщина и приняла букет. — Извинения принимаются.

С довольным видом Нурлан вышел из кабинета.

— А ты чего тут стоишь? — спросил он у меня.

— Так, тебя искал, — со всей серьёзностью ответил я.

— А, ну вот он я. Пойдём, там Вика заждалась поди.

— Ты превращаешься в подкаблучника.

— Почему? — удивился некромант. — Разве любовь к своей девушке можно так назвать?

— Нет, но тебе бы не мешало иметь и своё мнение, помимо Викиного. А то иначе, смотри, она тебе устроит свадьбу на дне океана, — усмехнулся я.

А вот парень, похоже, принял на веру моё предположение и серьёзно задумался.

— Слушай, я тут подумал, что если свадьба будет на дне океана, но под воздушным куполом, то это не так уж и плохо, — высказался некромант, когда мы поднимались к апартаментам.

— А ты сам чего хочешь? — спросил я в надежде до него достучаться.

— Жениться на твоей сестре. А как уже не столь важно.

— И всё же, подумай над моими словами. Поверь, женщинам нравится, когда ты сам им что-то предлагаешь.

Если бы я тогда знал, что через час разъярённая Вика ворвётся ко мне в комнату, то воздержался бы от советов.

— Свадьба на кладбище? Да ты в своём уме?

— А я то тут при чём? — максимально спокойно ответил я.

— Это ты надоумил Нурлана до такого!

— Так, — я встал, не желая слушать дальше. — Это твой жених, он имеет своё мнение. И я уверен, что вместе вы найдёте компромисс.

Я взял сестру за руку и выпроводил из комнаты. Но интуиция подсказывала, что это только начала спектакля в жанре семейной драмы между магами с горячими головами. Поэтому я ловко переместился в клановое поместье.

Постучался в дверь Иванны и поймал себя на мысли, что в её комнату захожу куда чаще, чем в свою.

Она открыла дверь и предстала предо мной в охотничьем костюме.

— У меня дежурство через полчаса, — уведомила она.

— Я предупредил отца и сегодня тебя заменит Воланд.

— Так, у него же двое суток подряд выходит.

— Это неважно, пусть отрабатывает.

Она только открыла рот, чтобы что-то сказать, но я продолжил говорить:

— Если ты сегодня поможешь мне, то больше не придётся дежурить по двое. И вас, как и раньше, будут вызывать только в случае прорыва.

— Хм, заинтриговал. И что я должна делать?

Я объяснил девушке свой план за чайником травяного чая в столовой.

А к полуночи она уже перенесла нас в обусловленное место.

— Терпеть не могу храмы, — фыркнула Иванна, смотря на высокое сооружение Храма для почитания всех тотемов.

— Просто признайся, что вокруг него слишком много света, — проговорил я, уводя девушку в тень от соседнего дома.

— И это тоже. Никакой конспирации.

— Тихо. Она идёт.

На пустой улице послышался стук каблуков по брусчатке.

Мы спрятались за угол и наблюдали, точно разбойники, подкарауливавшие жертву.

Марья встала в свете магических светильников Храма. И через минуту к ней подошёл мужчина в строгом тёмном костюме со шляпой-цилиндром на голове. Несмотря на то, что мужчина держал в руке трость, двигался он бесшумно.

— Маг воздуха, — шёпотом прокомментировала Иванна.

Я подождал, пока он подойдёт к Марье и между ними завяжется разговор. Вокруг парочки ощущался невидимый воздушный купол, скрывающий все слова.

Но он был не способен меня остановить. С кончиков пальцев сорвалась золотистая руна, и следом за ней вторая.

Первая впилась в купол, разрушая его.

— Кто здесь? — только и успел выкрикнуть мужчина.

Как вторая руна впилась в его грудь.

Трость выпала из рук, а золотой набалдашник в форме головы соболя звонко ударился о брусчатку. Мужчина схватился за грудь, а Марья отшатнулась от него.

Я медленно побрёл к парочке, а Иванна последовала за мной.

— Ты убил его? — спросила Марья, и ни капли страха в её голосе не было.

Конечно, ведь среди нас всех она самое опасное создание. Только вот жить ей хочется в мире людей, поэтому и считалась со слабыми. А теперь ей придётся слушать тех, кто гораздо сильнее. Хотя я бы не хотел схватиться с ней в бою, ведь ещё неизвестно кто победит.

— Нет. Это проклятье правды, — улыбчиво ответил я.

— Как удобно.

Я обратился к мужчине:

— Называй имена тех, кто знает про Марью. Если начнёшь врать, то проклятье начнёт процесс разложения твоего тела. Ты же не хочешь сгнить заживо?

— Не хочу, — прохрипел он.

— Хорошее начало. Тогда говори.

Он неоднозначно посмотрел на меня. Будто всё ещё решал стоит рассказать или мучиться ради своих людей.

— Не убивай. Я всё скажу.

— Начинай. Если не будешь заставлять меня ждать, то я подумаю над твоим предложением.

— Жабьев, Слизнёв и Блохин.

— Это их ты не могла назвать? — спросил я у Марьи.

Нужно было, чтобы она знала их в лицо для перемещения.

В ответ девушка кивнула.

— Молодец, — продолжил я допрос. — И последний вопрос. Кто отдал приказ помешать Акулиным выполнить свой долг перед императором?

— Мышкин. Он прибирал себе половину передаваемых макров.

— Вон оно как, — кивнул я.

— Ты убьёшь его? — с надеждой спросила Марья.

— Нет. Но больше он никогда не вспомнит ни о тебе, ни обо мне.

Я кивнул Иванне, и колдунья нависла над мужчиной. Тот весь дрожал.

Она положила руку ему на лоб и прикрыла глаза.

— Не убивайте, — взмолился мужчина.

Да, такой себе из него связной. Надо бы тайному министерству людей с закалкой набирать, а не вот это всё.

Тело мужчины расслабилось, а веки прикрылись. Иванна убрала руку, и он упал.

Я порылся в его карманах под осуждающим взглядом Марьи. Забрал бумажник и пару купюр из кармана.

— Теперь это выглядит, как ограбление, — сказал я, протягивая бумажник Марье. — Уничтожь его.

Она понятливо кивнула.

— Давайте поторопимся, у нас ещё четыре адреса, — выдала Иванна.

— Стой, а что ты с ним сделала? — поинтересовалась Марья.

— Стёрла память. И внушила новые воспоминания. Но не переживай, милочка, тебя в них нет.

— Сама ты милочка, — буркнула женщина.

— Так, у нас нет времени на перепалки, — остановил я начинающийся конфликт. — Иванна, переноси нас.

Барона Жабьева мы нашли в собственной постели. В особняке неподалёку от Москвы. Предварительно я наложил на всё поместье сонное проклятье, так что мы прошли незаметно к его спальне.

Иванне даже не пришлось его будить, чтобы порыться в воспоминаниях и переделать их так, как нужно нам.

Слизнёва нашли в обнимку с любовницей в петербургской гостинице. И с помощью тех же чар подобрались к нему.

А уже через полчаса переместились в лес. В самое сердце Сибири.

Прямо мимо меня просвистела пуля.

— Ложись! — выкрикнул я и повалил женщин на землю.

— Какого он стреляет? — недовольным тоном спросила Иванна.

— Охотится, — ответил я.

— Пусть на изнанки охотится. Вот же псих!

— И с защитой от проклятий ходит, — вставил я.

— Почему ты так решил? — спросила Марья.

— Потому что он ещё не спит.

— И что делать? — хором спросили девушки.

— Всё просто. Несчастный случай на охоте, — ухмыльнулся я, а с пальцев сорвалось смертельное проклятье.

Его мощь должна была сломить защитный артефакт, что носила наша жертва. Но все мои планы спутал ошалевший олень, выбежавший навстречу.

Сперва в него попала очередная пуля с макром, а затем уже моё проклятье. И несчастное животное рассыпалось в прах, не оставив после себя даже гильзы, застрявшей в ноге.

Мы с дамами спешно поднялись и спрятались за широкими стволами деревьев, поскольку шаги охотника быстро приближались.

Я слегка выглянул, чтобы увидеть свою жертву. И мне на плечо упал красный кленовый листок. Всё-таки осень в самом разгаре.

— Куда делся этот глупый олень? — вслух негодовал бородатый мужчина.

По его виду и не скажешь, что чиновник. Больше на лесника смахивает.

Впрочем, мне нет до этого никакого дела.

Вновь с пальцев сорвалась руна, но на этот раз она угодила точно в цель. В грудь мужика.

— Что за нафиг? — заорал он и успел один раз выстрелить в дерево. Прежде чем его рука распалась в прах, как и остальное тело.

— Уходим, — указал я девушкам и вышел из укрытия.

— К Мышкину так просто не пробраться, — предупредила Марья. — Я однажды была в его особняке, там стоит мощная защита.

— Надо доделать дело до конца, поэтому переноси, куда сможешь. Ведь у тебя есть допуск?

— Да, но вы со мной пройти не сможете.

— Тогда ты выйдешь и откроешь нам ворота.

Марья открыла рот, но я не дал ей сказать.

— Возражения не принимаются. Заходишь, распространяешь сонные чары и открываешь перед нами все двери. Поняла?

— Да, — кивнула Марья, и через миг исчезла.

А я с Иванной следом за ней.

Мы оказались возле высоких кованых ворот поместья князя Мышкина, находящегося в Москве.

Стоящие возле ворот охранники тотчас нас заметили, но были поражены двумя сонными рунами.

— Сергей, я начинаю тебя бояться, — тихо призналась Иванна.

— Это ещё почему? — нахмурился я.

Распугивать союзников как-то не хотелось.

— Тебя ничто не может остановить. Так что не завидую всем, кто встаёт у тебя на пути. Пусть даже это боги.

Я ухмыльнулся одним уголком рта. Иванна почти угадала мои планы на будущее. Но ключевое слово — почти.

Марью пришлось ждать минут двадцать. Она вышла из особняка, прошла мимо очередной спящей охраны и подошла к воротам, чтобы открыть их перед нами.

Её лицо было уставшим. Синеватым в свете Луны. Благо, что до рассвета оставался целый час, и у нас осталось время доделать начатое.

— Много сил потратила на сонное проклятье? — спросил я у неё по дороге к особняку.

По спящей охране было видно, что девушка сработала качественно. Такие сильные чары ни одна защита не удержит.

— Половину, — ответила Марья.

Она врала. По её лицу было видно, что женщина почти опустошена. Но сейчас было не время и не место что-то доказывать.

Марья провела нас на третий этаж. Здесь князь Мышкин заснул прямо в своём кабинете.

— Будить его? — спросила она.

— Да, — ответил я. — Но пусть остаётся сонным.

Одним щелчком пальцев Марья освободила кабинет от действия большей части своих чар.

Лежащая на столе голова князя что-то замямлила, а потом он поднялся и удивлённо посмотрел на меня.

— Акулин? Что вы себе позволяете? — сонным голосом спросил он и зевнул.

А я направил в него проклятье правды. Но в этот раз оно действовало иначе, поскольку я не мог себе позволить нанести вред князю.

— Кто хочет отомстить моему клану? — спросил я.

Но вместо ответа вырвалось бормотание.

— Теперь вы можете говорить только правду, — спокойно объяснил я. — И если не хотите с этим проклятьем идти сегодня на службу, то ответьте на мой вопрос.

— Тебе это с рук не сойдёт, — залепетал Мышкин.

— Да-да, это мы проходили. Давайте ближе к сути.

— Да ты совсем обнаглел!

— Согласен. Так вы будете отвечать? А то я никуда не тороплюсь.

Я демонстративно присел в кресло рядом с князем.

— Мне.

— Что вам?

— Мне выгодна месть. Твои предки убили моего деда. Про остальных не знаю. Кто-то смирился, кто-то нет.

Я кивнул Иванне. Этого было достаточно.

Девушка подошла и положила руку на лоб князю. Мышкин попытался отпрянуть, но под властью Иванны это было бесполезно.

— Отныне твои намерения касательно хищного клана будут самыми благородными, — внушала она ему, проговаривая слова вслух. — И ты забудешь о том, что мы приходили.

Она работала ещё минут десять, стирая или меняя нужные воспоминания. А затем убрала руку, и голова князя вновь опустилась на стол.

— Убирай чары с поместья, — приказал я Марье.

— Но зачем?

— Не спрашивай. Делай, — твёрдым тоном ответил я.

Она кивнула и подчинилась. Ведь теперь у неё нет других покровителей, кроме меня. Но, пожалуй, оставлю это втайне между нами тремя.

Неделя прошла незаметно. И я бы даже сказал, относительно скучно.

Теперь аномалия на побережье Камчатки открывала прорывы раз-два в неделю, а не несколько раз на дню, как было до этого.

Я усердно учился и снова занял первое место в рейтинге студентов. И даже почти не конфликтовал со своим тестем.

Только вот к вечеру пятницы случилось неожиданное. Купол вокруг академии начал искрить, а ветер поднялся.

Но сигнала тревоги не было, поэтому любопытные студенты выбежали на улицу. И все наши в том числе.

— Что происходит? — озадачилась Юля.

— Если бы я знал. Свет, можешь у отца спросить? — крикнул я второй супруге.

— Уже набираю! — отозвалась она.

Но ответа ждать не пришлось.

Ветер поднялся до такой силы, что чуть не сбивал нас с ног. А тем временем верхнюю часть купола заполняло чёрное облако, в котором искрились ярко-красные молнии.

Вдруг впереди толпы послышались крики, и студенты начали расступаться. Через образовавшийся коридор прошла группа из пяти человек.

И шли они прямиком к нам. Было сложно узнать в окровавленном лице парня моего давнего знакомого — Михаила Кижучева.

Он, как и все его сопровождающие, был весь измазан запёкшейся кровью.

— Что ты натворил? — процедил я, а кулаки невольно сжались.

— Ты отнял у меня самое дорогое, — оскалился он. — А в ответ я отниму то же самое у тебя.

Он поднял руку вверх, и из нависшего над академией чёрного облака вытянулась громадная чёрная костлявая рука. Словно состоящая сплошь из мрака.

Студенты с криками начали разбегаться. А огромная ладонь потянулась к нам.

Я отправил в неё три проклятья, но ни одно не сработало. С ужасом пришло осознание. Кижучев вызвал самого Тёмного бога.

А его рука потянулась к Свете. Схватила её и потащила наверх…

Виктор Молотов Хищный клан 4

Глава 1 Темный бог

Проклятья не работали против Тёмного бога. Притом что из чёрного облака вышла лишь его рука ниже локтя.

Но этот урод посмел схватить мою беременную супругу. Поэтому на раздумья времени не было.

Обратившись к родовой магии, я создал огромное водяное лезвие и направил его к запястью громадной костлявой руки.

Оно прошло сквозь руку и врезалось в купол, остановивший мою магию. А от руки отошла полоса дыма, но ладонь не отделилась так, если была материальной.

Света кричала, молила о помощи. А я судорожно перебирал в голове варианты, как закончить этот хаос.

Меня поддержали не только клановые, но и добрая половина студентов с преподавателями. И в руку Тёмного бога полетели всевозможные заклятья.

Только вот враг их не замечал. Они лишь слегка замедляли ладонь, поднимающую мою супругу наверх.

Но вдруг я обернулся. В десяти шагах от меня стоял Кижучев в окружении своих соратников и злорадно улыбался.

— Тварь, — прошипел я.

Ринулся к нему, опьянённый злостью.

На пальцах обеих рук засверкали золотые искры. А в голове один за другим готовились смертоносные проклятья.

Я махнул рукой, и яркая руна вписалась в грудь парня, с головы до ног облитого кровью. Он упал и закашлял кровью. Его ждала мучительная смерть.

Подбежав, я схватил Кижучева за грудки и прокричал в лицо:

— Как это остановить?

Но глаза парня, как и его коварных соратников заполнила густая тьма. Словно не они управляли призванным богом, а теперь всё стало с точностью до наоборот.

Михаил не отвечал, а лишь продолжал злорадно улыбаться, смотря наверх. Будто ждал, пока его самого заберут в качестве жертвы.

Злость заполнила разум. А как иначе, когда враг сошёл с ума, а позади кричит моя беременная жена?

Не знаю, чем я руководствовался в тот момент. Может, то была жажда мести.

Я достал из кармана нож из адамантия, который всегда носил с собой. И одним рывком провёл лезвием по горлу Кижучева.

Меня облило горячей кровью, а парень упал на колени. Захрипел, не в состоянии дышать дальше. И умер, смотря наверх. На зло, которое сам и призвал в этот мир.

— Сдохни, — процедил я и обернулся.

Яркий запах крови привёл меня в чувства.

Всего сотня метров отделяла Свету от чёрного облака. И первая же ярко-красная молния убила бы не только её, но и неродившегося ребёнка.

И раз уж моя магия не действовала, то в голове созрел совершенно безумный план.

— Эй, — бросил я застывшему от страха незнакомому парню, который стоял неподалёку и смотрел вверх. — Очнись, дурень!

Это не подействовало. Тогда я в три прыжка оказался возле него и потряс за грудки.

— Очнись же! — закричал я.

— А, что? — он пришёл в сознание и посмотрел вверх. — Святые тотемы, что происходит?

— Слушай меня внимательно! — спешно сказал я, смотря прямо в глаза. — Где-то под куполом есть пентаграмма. Внутри неё жертвы. Её надо разрушить. Передай всем, кого встретишь на пути. Ясно?

Он судорожно закивал, и я отпустил его.

Нашёл взглядом Ваню, который один за другим отправлял воздушные лезвия в бога.

— Вань! Подними меня к Свете!

— Что? — встрепенулся он.

— Поднимай! Живо!

Ваня махнул рукой, и я оторвался от земли. И очень быстро начал подниматься.

Света завидела меня и потянула ко мне руки, моля о помощи. А вот ниже груди бог сжимал её своими чёрными, костлявыми пальцами.

Мимо сверкнула молния, и я невольно посмотрел вверх. На меня сквозь чёрное облако смотрели ярко-красные глаза.

— Отпусти её! Тебе нужен я! — закричал я во весь голос.

Ваня стоял внизу и был в любой момент готов подхватить графиню.

— Помоги! — кричала Света, срывая голос.

Идея была абсурдной. Но тварь божественного уровня попусту не оставляла мне выбора.

— Выше! — крикнул я Ване и указал направление.

Я очень быстро полетел туда. И врезался прямо в красный глаз твари. Он моргнул, и в тот же миг препятствие исчезло.

Тёмный бог заревел, обдавая всё вокруг зловонным дыханием. Да, никому не понравится точный удар в глаз. Даже божеству.

Громадная рука дрогнула, и Света с криками полетела вниз. А я следом за ней.

Но Ваня помнил, в пользу кого нужно сделать выбор. И подхватил графиню в двух метрах от земли. И плавно опусти её.

Всё это происходило слишком быстро. Не знаю, как я успевал соображать.

Демоническая рука вернулась в чёрное облако. И разом его пронзила тысяча молний.

По телу пробежал ток. А облако исчезло.

Но это не спасло меня от падения, за которым последовала пустота.

Очнулся я в своей кровати. А за окном вовсю царствовал ясный день. Удобно, что на изнанке этого мира всегда было лето.

Но что-то не о том мои мысли.

Я поднялся и присел, уперевшись спиной о подушку. В комнате никого не было. Наверное, все на занятиях.

— Морф? — позвал я свой трактат.

— Я тут, — сонно отозвался он с кресла, стоящего ко мне спинкой.

Так что видеть его я не мог.

— Как Света?

— Да всё с ней хорошо. Менталисты устранили состояние шока. Правда, первые полчаса пришлось уговаривать твою жену, чтобы она подпустила к себе Иванну.

— Иванна разве единственный менталист в академии?

— Единственный, оставшийся в своём уме.

— В смысле?

— Ну то чёрное облако свело с ума половину академии. Лазарет переполнен, так что они сидят в своих комнатах. Я слышал разговоры, ведь тебя-то постоянно навещают, в отличие от меня. Обо мне одна Маша не забывает. Эх, будь я молод, то женился бы на ней, — печально выдохнула книга.

— Ты не отходи от темы. Что говорят?

— А, ну что это какое-то мощное проклятье. Марья Ивановна, вроде так её звать, смогла вернуть разум десяти людям, а потом сама слегла с магическим истощением. У молодых магов смерти вообще ничего не вышло. А с тремя другими опытными магами примерно такая же история.

— Расклад фиговый.

— А то. Одна из твоих жён говорила, что директор отправил запрос, чтобы ещё магов смерти прислали. Ты бы лучше о себе думал, а не о других.

— Со мной всё прекрасно, как видишь, — развёл я руками, хотя Морф этого и не увидел.

— Ага, так ты чуть в лепёшку не разбился. Тебя спас какой-то браслет от физического урона. Это я опять же, подслушал. Над тобой две недели лучшие целители академии колдовали, ещё бы ты себя плохо чувствовал!

— Две недели? Серьёзно?

— Да. Я тут чуть со скуки ещё раз не помер. Хорошо, что хоть Маша смогла перерисовать ту разрушенную пентаграмму и принести мне. Но я с ней всего за два дня разобрался, — похвастался Морф.

— И попробую угадать. Кижучев пытался призвать Тёмного бога в наш мир.

— Да, и у него почти получилось. Если бы ты не велел искать пентаграмму, то даже я бы стал жертвой этого отродья изнанки.

— Ясно, надо вставать и помогать оставшимся.

Я встал с кровати. Но голова тут же закружилась. Пришлось плюхнуться обратно.

Потянулся к графину с водой, что стоял на тумбочке, возле кровати. И опустошил половину.

Только руки всё равно дрожали. Падение с высоты многоэтажки не прошло даром.

Прикрыв веки, я обратился к своему магическому источнику. Он был полон энергии, как никогда.

Вспомнил заклятье общего исцеления, которое разучивал вместе с Иваном Ивановичем, и оно сорвалось с моих губ. Слова наполнились маной и впитались в тело.

Я вытянул руку. Она больше не дрожала.

— Вторая попытка, — сказал я и встал, уже не шатаясь.

После быстрого принятия душа и бритья я переоделся. И вышел в гостиную.

Завидев меня, у Маши из рук выпала форма для выпечки.

— Господин! Вы очнулись, — обрадовалась она.

— Да, — улыбнулся я служанке. — А где все?

— На занятиях. Всего час назад ушли.

— Понятно. Где моё расписание?

— А его нет. Директор не раз заходил и говорил позвать его, как вы очнётесь.

Я кивнул девушке и вышел. Направился в главный корпус, прямо в кабинет своего тестя.

Его секретарша встретила меня удивлённым выражением лица. Когда я зашёл, она говорила по мобилету. Но завидев меня, она так и застыла на полуслове с открытым ртом.

— И вам здравствуйте, — иронично поздоровался я с ней и зашёл в кабинет самого важного человека в академии.

— Я же просил… — начал Аркадий Викторович, но остановился, увидев, кто перед ним.

— Приветствую, дорогой тесть, — произнёс я и присел рядом с его столом.

— Сергей, как так? Целители и маги жизни в один голос говорили, что тебе ещё минимум месяц восстанавливаться.

— Всем суждено ошибаться, — пожал я плечами. — Две недели провалялся и хватит. Мне тут книга нашептала, что вам нужен мастер по проклятьям.

— Это ты про свой говорящий трактат?

— Да, он у меня очень любит подслушивать, знаете ли. Так вам нужна моя помощь или нет?

— Нужна. Отведу тебя в лазарет.

— Да я и сам в состоянии дойти, — улыбнулся я. — Мне нужно было лишь ваше разрешение, чтобы начать работать.

— А я настаиваю, — ответил он и поднялся с кресла.

— Ну, если вам некуда тратить драгоценное время, то прошу за мной.

Князь покачал головой, но в этот раз воздержался от комментария.

Морф не соврал, лазарет в самом деле был переполнен.

— С кого начнём? — спросил я у князя.

— С преподавателей.

— Раз вы так ответили, значит, что никто из моих клановых не пострадал?

— Да, вашим повезло. И моей дочери повезло, что у неё такой муж.

Я удивился такому отзыву о своей персоне, но вида не подал.

Соседняя дверь открылась, и оттуда высунулась голова магистра целительского факультета.

— О, Сергей, не ожидал вас так скоро увидеть!

— Это ваша магия творит чудеса, — ответил я.

— Иван Иванович, пустите нас в палату? — вежливо спросил директор.

— Конечно, ваше высочество, — ответил магистр и вышел из палаты, чтобы потом снова зайти следом за нами.

Здесь было четыре кровати. На каждой из которых лежали преподавательницы. Я узнал старую учительницу по этикету. Она, как и все смотрела в потолок безжизненным взглядом чёрных глаз.

Словно Тёмный бог оставил в них частичку самого себя. Но раз он сплошь божественное проклятье, то по факту оно так и было.

Я присел на кровать рядом с лежащей учительницей и взял её за руку. По спине прокатился холодок.

Ох, давно я не видывал таких сильных проклятий. Даже то, что я снимал с храма тотема дракона, было куда слабее. А здесь таким образом прокляли добрую половину академии.

Но на то я и ведьмак, чтобы находить выход из подобных ситуаций. Если в случае с храмом, проклятье непременно нужно было нейтрализовать, то здесь я мог просто перекинуть его на себя.

Так и сделал. Прикрыл глаза и впитал сильное проклятие. Меня словно пронзило током.

Благо, что умений хватило направить его прямиком в свой магический источник. Там оно осело на стенках каналов, расширяя их.

Отпустив руку женщины, я поднялся. Она заморгала и увидела меня.

— Акулин, сейчас не подходящее время для сдачи зачёта, — прохрипела она.

А я обернулся и сказал князю с магистром:

— Получилось. Но лучше бы ещё менталист с ней поработал.

— Я позову Иванну, — вызвался магистр и скрылся за дверью.

Таким же образом я впитал проклятья остальных женщин в палате. Но в отличие от первой, они сразу поняли, что произошло и где находятся.

— Кто следующий? — спросил я у князя.

— А вам точно отдых не нужен, Сергей? — ответил он вопросом на вопрос, внимательно изучая меня взглядом.

Верно, а то вдруг перетружусь и свалюсь с ног. А ему потом это Свете рассказывать, а она уж точно устроит скандал. Хах. Было бы забавно.

— Нет. Или вы забыли, что я мастер проклятий? — улыбнулся я.

— Прощу за мной.

Пока мы были не одни, князь всегда обращался ко мне с почтением, чтобы не выделять среди учеников. Точнее, чтобы им было неочевидно преимущество зятя директора. Словно они ничего не понимают. Ну ладно, хочет играть на публику, пусть играет. Мне от этого ни жарко, ни холодно.

За четыре часа мы обошли все палаты в лазарете. И с каждым поглощённым проклятьем я становился лишь сильней, а вот челюсть князя отвисала всё ниже и ниже. В какой-то момент мне показалось, что она вовсе свалится на пол.

— Как вы это сделали? — спросил он, когда в лазарете не осталось больных.

— Я уже говорил, что проклятья — моя специализация, — ответил я, и мы вышли на лестницу.

— Но даже маги смерти шестого и седьмого уровня не смогли достичь такого результата.

— Они действовали неправильно.

— А как правильно?

Стоило ли рассказывать? В принципе это не было такой уж великой тайной, поэтому я ответил:

— Правильней было их поглотить.

— Прежде мне не доводилось слышать о такой технике, — задумался князь.

— Я уже утомился. Продолжим завтра. А сейчас хотел бы встретить своих супруг после учёбы.

— Конечно. Я вас провожу к аудитории, где проходят занятия у Светы.

А вот выделять свою дочь князь никогда не стеснялся. Но поскольку она была главной пострадавшей от руки божества, то в этот раз спорить смысла не было. И я проследовал за князем до корпуса четырёх стихий.

Как раз когда мы подошли, занятия у первокурсников закончились, и студенты толпой повалили на улицу.

Со мной здоровались. Мне кивали.

— Ты поступил, как настоящий герой, — сказал незнакомый парень, проходя мимо.

Мне даже стало немного неловко от такого количества внимания со стороны сверстников, которые раньше делали вид, что не замечают меня.

А вот вышла и Света. Увидела меня. На миг остановилась. А затем бросилась мне на шею и чуть не задушила в объятьях.

Дома меня ждал горячий ужин, который по случаю моего выздоровления Маша решила организовать на два часа раньше. И я с большим аппетитом ел мясное рагу по фирменному рецепту девушки.

Её блюда были на первый взгляд простыми. Но не знаю, что она в них добавляла, чтобы они были гораздо вкуснее того, что предлагают в нашей столовой-ресторане.

— Отец сказал, что ты весь лазарет вылечил, это правда? — спросила Света, попивая клубничный сок из хрустального стакана.

— Да. А почему ты не веришь ему?

— Опытные маги смерти не справились, поэтому я решила, что он слегка приукрашивает.

Она доверяла мне куда больше, чем собственному отцу. Это дорогого стоило. И я не стал разочаровывать девушку, которая хотела гордиться своим супругом:

— Это так. Я использовал ранее неизвестный метод. Думаю, завтра о нём узнают все маги смерти в академии, и процесс приведения людей в чувство пойдёт гораздо быстрее.

— Вот так просто поделишься с ними? — хмыкнула Вика.

А сидящий рядом Нурлан неоднозначно на неё посмотрел. Наверняка у него в голове вертелось: «Неужто ты не хочешь, чтобы я стал сильнее». По крайней мере, это читалось во взгляде жадного до знаний о смерти некроманта.

— Да. Ради благого дела можно, — ответил я сестре.

Нурлан улыбнулся и подмигнул мне. Интуиция подсказывала, что он отвоевал себе место проведения свадьбы. И теперь торжество пройдёт на каком-нибудь кладбище под танцы и овации живых мертвецов.

— Мне так никто и не рассказал. Кто стал жертвой Кижучева и его приспешников? — задал я интересующий меня вопрос.

— Пять служанок и одна первокурсница из простолюдинок, — с ноткой печали в голосе ответила Юля.

— Жаль девушек. А вот Кижучев получил по заслугам. Кстати, что стало с теми, кого я не успел убить.

— Трое студентов пропали, — холодным тоном начала Марисса. — Судя по словам студентов, именно они были рядом с Кижучевым в тот вечер.

— Как пропали?

Бывшая русалка пожала плечами.

За столом воцарилась гробовая тишина. Все понимали, что раз троим зачинщикам, удалось сбежать, а их имена стали известны общественности, то уже ничто не остановит их ради продолжения мести.

Тишину нарушил стук в дверь, и Миша побежал открывать.

В гостиную вошёл Иван Иванович, а под руку он вёл пожилую преподавательницу по этикету.

Седые волосы женщины были заплетены в косу, а одета она была в дорогое коричневое платье. В общем, вид у неё стал гораздо лучше с нашей прошлой встречи.

— Сергей, прошу прощения, что отвлекаю, — начал магистр, — но у нас неотложное дело.

— Какое?

Я встал из-за стола и подошёл к гостям. Вежливо предложил им сесть на диван, а сам разместился в кресле напротив.

— Софья Сергеевна, поведайте, пожалуйста, тоже, что говорили мне, — попросил магистр старую преподавательницу.

— Я слышу Тёмного бога. Он говорит со мной.

Глава 2 Библиотека

Всё же старушка оказалась в своём уме, раз даже менталист не смог ей помочь. И уж очень заинтересовали меня, её слова.

— Софья Сергеевна, что он говорит? — спросил я у своей преподавательницы по этикету.

— Он жаждет смерти. Крови, — отвечая, она отвернулась.

Словно не могла поверить своим же словам. Либо ей претило говорить о смерти в приличном обществе.

— Можете пересказать дословно?

— Он говорит, что уничтожит всех нас. Всех жалких людишек. И умоется нашей кровью. Так вам понятнее?

Она прикрыла лицо руками, точно собиралась разрыдаться. Такого я допустить не мог, поэтому взял её за руку.

— Софья Сергеевна, вы слышите отголоски проклятья. Оно проникло очень глубоко, в самую душу, и оставило там след.

— Я не вынесу постоянно слышать этот голос, — призналась старушка.

— Юля, — обернулся я и позвал супругу. — Сможешь нам помочь?

— Могу, — она встала из-за стола и присела рядом со мной.

— Сергей Александрович, прошу меня простить, но Софье Сергеевне уже пытались оказать помощь и целители, и менталисты, — сказал магистр.

— Но не маги жизни, я прав? — уточнил я.

— Да. Но при чём тут магия жизни?

— Проклятье коснулось её души. Очернило её, вы понимаете, что я имею в виду?

В глазах Ивана Ивановича блеснуло озарение. Он понял, что требовался совершенно иной подход, а затем одобрительно кивнул.

— Юля, я попрошу тебя отчистить душу Софьи Сергеевны.

Супруга кивнула, а вот преподавательница расплакалась.

— Всю жизнь я соблюдала нормы и правила, чтобы моя душа оказалась чёрной, — пролепетала она.

— Это совершенно не связано, — ответил я. — И ваши поступки никак не влияют на чистоту души, уж поверьте. Её всегда может отчистить опытный маг жизни.

— Тогда зачем я столько лет отказывала себе во всём? — тихо спросила она, скорее обращаясь к самой себе. — Муж меня не любил, а всех ухажёров я отвадила. Зря…

Мы с Юлей переглянулись. Такого поворота никто не ожидал.

Моя супруга взяла Софью за руку и ласково произнесла:

— Ещё не всё потеряно. Вы успеете насладиться жизнью так, как велит ваше сердце.

Преподавательница закивала и вытерла слёзы. И Юля начала действовать.

С её губ сорвалось заклинание очищение. Более мощный его вариант девушка в своё время использовала, чтобы мы победили лича. Сравнительно с этим, сейчас перед Юлей стояла совсем простая задачка.

Я оказался прав. Не прошло и минуты, как девушка отпустила руку старушки.

— Вот и всё, — произнесла она.

— Я больше его не слышу, — удивлённо проговорила Софья Сергеевна.

— Потому что теперь ваша душа чище, чем у младенца.

Софья неожиданно встала и обняла Юлю. А затем с улыбкой пошла к выходу, но всё же сказала напоследок:

— На следующий бал приду в жёлтом!

У Ивана Ивановича от такого заявления чуть глаза из орбит не выпали. Но он быстро уловил суть и побежал догонять женщину. Не удивлюсь, если вскоре начну видеть их вместе.

А Юля прикрыла рот ладонью, чтобы никто не увидел её смеха. Хотя покрасневшие щёки напрочь выдавали её.

— Думаешь, она правда услышала мысли божества? — холодно спросила Марисса.

Сперва мне казалось, что после воскрешения, супруга потеряла часть эмоций. И думал я так ровно до тех пор, пока она не провела со мной жаркую ночь. А потом ещё одну. И ещё… Впрочем, куда-то не туда ушли мои мысли.

— Вполне вероятно, — ответил я и вернулся за стол.

— Он же не успокоится? Продолжит дальше действовать через своих последователей, — вставила слово Света, намекая на только нам двоим известный факт.

А это значило, что необходимо придумать, как убить Тёмного бога до рождения ребёнка. Иначе кто-то из двоих не выживет, а я не собирался отдавать этой проклятой твари самых дорогих мне людей.

— Верно, — ответил я девушке. — Поэтому завтра начну заниматься поисками. А сегодня хочу отдохнуть и набраться сил.

После окончания ужина я поднялся, чтобы удалиться в свою комнату. И слегка удивился, когда за мной пошли сразу три моих супруги.

Конечно, после двух недель воздержания, я не стал никого из них останавливать.

Поэтому уснул лишь под утро. На большой кровати в объятиях трёх прекрасных дам.

Но стоило мне провалиться в пучину сновидений, как меня наглым образом выдернули оттуда.

И теперь перед глазами была лишь глубина. А ноги шаркали по илистому дну.

— Акула! — мысленно позвал я богиню.

— Я здесь, — отозвалась она.

А я обернулся. Не знаю, как она ментально умудрялась указывать направление звука.

— Ты подготовила список своих жертв? — мысленно усмехнулся я.

— Да, но ты до него ещё не дорос.

— А вот это уже обидно, знаешь ли! Я не потерплю, чтобы меня называли слабаком. И пусть даже это говорит богиня.

— А ты готов биться с богами? — с иронией спросила пока. — Пока на твоём счету лишь один, а этого как-то мало для божественного киллера.

Я начинал злиться. И кое-как сдерживаться, чтобы не послать её куда подальше.

— Не кипятись, — хмыкнула она. — К твоему, как и к моему величию, мы будем подходить постепенно.

— Сперва я убью Тёмного бога. Думаю, тебе не стоит объяснять, почему он будет первым в моём личном списке.

— Убивая богов, ты сам становишься сильнее. Главное, не сойти с ума, опьянённый этим могуществом.

— Ты ничего не знаешь о моих планах. Так что молчи. Хотя нет. Говори, зачем позвала меня. Без всех этих догадок.

— Тотемы обеспокоены. Но пока не говорят об этом своим последователям.

— Почему? Чем больше союзников, тем лучше.

— Из условных ста человек десять согласятся сражаться, девяносто запаникуют, среди простолюдинов воцарится хаос.

— М-да, это же спокойный мир. Это на войну некромантов население по щелчку пальцев поднималось, поскольку шла она сто лет.

— Именно. Здесь случаются лишь локальные стычки на границах.

— Так как беспокойство тотемов связано со мной?

— Хочу поторопить тебя.

— А вот этого делать не стоит, — я поднял руку, останавливая этот несуразный поток мыслей. — Мой план будет осуществляться по расписанию.

Акула изобразила обиду, и через мгновение я проснулся в собственной кровати.

Поторопить она меня вздумала. Сплошное негодование, сутра пораньше. Словно я по своей воле решил отключиться на две недели.

Ладно, не стоит поддаваться и отвечать бурными эмоциями. Это же моя стратегия так выводить оппонентов, а не её. Значит, и правда переживает.

Я взял со стола переданный отцом список и направился в комнату Вики. Вошёл без стука и растолкал её. Но так, чтобы спящий рядом Нурлан не проснулся.

— Сколько времени? — сонно простонала она.

— Шесть утра. Вставай и приходи в гостиную. Есть неотложное дело.

Она кивнула.

А через десять минут вышла в голубом халате в гостиную, где Маша уже приготовила для нас ароматный кофе.

Сестра потянулась и придвинула к себе чашку. А следом за ней я протянул сестре бумаги.

— Знаешь, что это?

— Список клановых, — ответила она, мельком взглянув на листы.

— Список неженатых и незамужних клановых, — Начал объяснять я.

У меня ушло полчаса, чтобы рассказать про свой план касательно расширения клана. А также про условные знаки на листочках. И про одно обязательное условие для всех, кто захочет вступить с нами в союз.

После моих слов сон у Вики как рукой сняло.

— Возьмёшься? — спросил я у сестры. — Пока я буду разбираться с аномалией.

— Можно. Но где мне найти столько женихов и невест? И что им предложить?

— Осмотрись вокруг. Академия полна студентов. И среди них есть и простолюдины.

— А-а-а, — протянула она. — Мне нужнысильные маги, а вот их положение в обществе роли не играет.

— В точку!

К этому времени начали просыпаться остальные. И на кухню пришли завтракать Нурлан, Влад и Ваня.

Вика с прищуром посмотрела на парней, и они это заметили.

— Что такое? — спросил некромант.

— Да ты тут ни при чём.

Тогда обернулись Влад и Ваня. Переглянулись между собой, будто вспоминая, где успели накосячить.

— Вы когда своим девушкам предложение делать собираетесь? — требовательно спросила у них Вика.

Я чуть чаем не подавился от такого тона.

— Ну, отучиться сначала надо, — ответил Ваня, почесав затылок.

— А я летом хотел, — признался Влад. — А к чему такой интерес?

— Смотрите, расклад такой. Либо вы делаете им предложение до конца месяца и отправляете соответствующий запрос главе клана. Либо я найду вам более сговорчивых невест.

Парни обратились ко мне умоляющими взглядами.

— Серёг, ну хоть ты ей скажи, — попросил Влад.

— Нет, — отрезал я. — Сейчас клану выгодно, чтобы у нас не было холостяков. Так что слушайте Вику. А у меня нет времени этим заниматься.

Да, сам придумал план, и сам же перекинул его на сестру. Как по мне, это верх гениальности. С помощью доверенных людей я смогу охватить большую зону влияния, нежели бы делал это сам.

Тем более, моей сестре отказать очень сложно. Пока это получалось лишь у меня, ну и частично у Нурлана.

— Приданое для невест запросишь у отца, а на обручальные кольца можно взять с моего счёта, — сказал я сестре напоследок.

— А какой лимит? — воодушевился Влад.

— Максимум тысяча рублей, — строго остановил его я.

А то по лицу парня уже было видно, что на украшение он хочет потратить целое состояние.

Кстати, о состоянии… Сегодня у меня намечались скучные занятия, которые я хотел успешно прогулять. Поэтому вернулся в свою комнату, взял Морфа, две спортивные сумки, что лежали под кроватью, а затем переместился в город охотников.

Там зашёл в уже хорошо знакомую лавку.

— Ого! Да вы, смотрю, расширяетесь, — сказал я парочке, которая выставляла макры на новых прилавках.

Теперь этот магазинчик стал минимум в два раза больше.

— Сергей, я так рад вас видеть, — с распростёртыми объятиями встретил меня продавец. — А я спешу вас обрадовать…

— Теперь вы сможете забрать все мои макры и мне не придётся приходить несколько раз? — с ухмылкой предположил я.

— Именно! Вы, как всегда, догадливы!

— А вы, как всегда, льстивы.

Правда, таким парень стал, как раз когда понял, что я у него самый выгодный поставщик. Конечно, кто ещё будет сбывать достаточно редкие макры в таком количестве.

Я поставил две спортивные сумки на деревянный прилавок, и тот слегка прогнулся от тяжести их содержимого.

— Оцените, как обычно, — попросил я.

Парень открыл сумку и замер. А его вечная спутница, которая была похожа на ведьму из-за чёрной помады на губах, тоже подошла посмотреть.

— Мне кажется, что ты сильно повременил, когда сказал, что мы купим всё, — сказала она своему кавалеру.

— Это точно, — он сглотнул. — Это же чёрные макры. Одни из самых редких. А у вас их целых две сумки.

На самом деле в сумках было лишь то, что передал мне князь за вычетом своей скромной доли. У меня ещё весь пространственный карман был ими забит.

— Так это только треть. У меня ещё с собой есть, — с ухмылкой сказал я.

А ребята чуть от удивления глаза не потеряли, которые так и стремились вывалиться из орбит на прилавок.

— Сергей, прошу прощения за столь поспешное предложение, — начал продавец уже без льстивых ноток в голове. — Но мы бы забрали у вас всю партию на реализацию. Пятую часть суммы готовы выплатить вам сразу, и ещё по части в течение четырёх месяцев.

— Хорошо, — просто согласился я, поскольку понимал, что более выгодных условий мне на Дальнем Востоке никто не предложит.

Да и так не придётся ходить сюда несколько раз, а деньги в банк и без моего участия зачислятся.

— Тогда буквально пять минут, я подготовлю договор. Оценку товара ждать будете?

— Нет. Но я думаю вы, и так прекрасно знаете, что меня лучше не обманывать, — улыбнулся я, но отнюдь не дружелюбно.

Скорее, такую улыбку можно увидеть у бывалого убийцы, получившего новый заказ.

— Конечно, господин. Я предоставлю вам полный отчёт по всем камням с печатью рода Пальмовых.

— Вот и славно. Тогда давайте ваш договор и десяток ящиков. Надо же куда-то высыпать остальное.

Через десять минут я вышел из лавки с копией подписанного договора.

— А ты не продешевил? — спросил лежащий в рюкзаке Морф.

— Нет, или ты думаешь, что я не сравнил цены в других лавках? Там через одного меня хотели нае… обмануть. А тут ребята понимают, что лучше быть честными с наследником хищного клана.

— Это да. Слухи о тебе такие ходят, что я иной раз сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться на всю библиотеку.

— Кстати, о библиотеке.

— Нет, даже не думай, — запротестовал Морф, и мой рюкзак затрясся так, словно оттуда пыталась выскочить кошка.

У моего трактата была особая нелюбовь к имперской библиотеке. В частности, он слишком боялся, что нас заметят, и Морфу придётся переехать на новое место жительства.

Однако мне его опасения оказались беспочвенными. Ведь я уже не раз посещал тайное отделение этой библиотеки, и ни разу не был замечен.

Поэтому рука потянулась к амулету, в котором остался запас силы ещё на двенадцать перемещений. Да, после прошлого случая я начал их считать, а то не хотелось застрять где-нибудь далеко от дома, где даже магическая связь не ловит.

Через секунду оказался в имперской библиотеке. В её самой тайной комнате, куда мог входить только император и те, для кого он выписал разрешение.

Но кого волнуют такие ограничения, когда есть артефакт для перемещений, созданный в другом мире? Иванна так над ним постаралась, что теперь мне даже местные защитные заклинания нипочём.

Всё дело было в особых портальных камнях, которые создавал для амулета её прошлый хозяин.

— Так, что тут у нас, — рассуждал вслух я, ходя между знакомых стеллажей.

— Нам нужна буква «А». Аномалии, — буркнул из-за спины Морф.

— Словно я сам не знаю, — ответил я, и сам посмотрел на стеллаж под буквой «З». — «Загадки аномалий».

— Не подходит. Давай искать слово «разгадки», — усмехнулась книга.

А вот в букве «Р» ничего про аномалии не было. Поэтому я достал Морфа из рюкзака и поставил на полку первого стеллажа, как раз с буквой «А».

Сам стал бродить по библиотеке в поисках нужных книг. Но ни в одной не было ответа: откуда берутся аномалии. Кажется, что придётся допрашивать богов. А это куда сложнее, чем попасть в личную библиотеку императора Кречета.

Здесь даже дверь была железная, как в сейфе. И до кучи запечатана заклинанием. Так что я никогда до неё не дотрагивался.

Так что вместо занятий по рунной магии в академии Нерпова я сидел здесь и читал всё подряд, что мог найти об аномалиях. Сидел под стеллажом с книгой в руках. И так увлёкся, что не сразу заметил, как вокруг изменился магический фон.

А когда я вскочил и потянулся к амулету, дверь открылась, и мне под ноги покатился круглый артефакт. Я не успел переместиться.

Перед глазами пронеслась вспышка, и я упал, не в состоянии управлять своим телом. Мог разве что двигать глазами.

Вскоре в комнату зашли трое, и один из них грубым голосом сказал:

— Тащите нарушителя в темницу. Наконец-то его поймали!

— Ты глянь на перстень. Из какого он рода? — спросил второй.

— Акулин, — ответил третий голос.

Меня потащили в темницу. Благо, что не волочили по полу, а использовали заклинание левитации.

А я не видел ничего, кроме потолка над собой. Надо сказать, что люстры во дворце императора были роскошные. Снимаю перед архитекторами невидимую шляпу.

Это я пытался настроить себя на лучшее.

Вскоре оказался в подвале дворца. Здесь потолки были уже не такие красивые. Никакой облицовки. Сплошной голый камень.

Дверь камеры со скрипом отворилась, и меня опустили на нары. Затем камеру закрыли.

— Снимаем заклятье? — спросил охранник мрачным басом.

— Нет. Сперва надо выяснить, как он перемещался. А то ещё сбежит ненароком.

Здесь пахло сыростью и плесенью, а я по-прежнему не мог пошевелиться. Чёрт, а всего-то надо дотянуться до амулета.

— Что с ним делать-то? — спросил незнакомый голос.

А мужчина с грубым голосом ему ответил:

— Передам сообщение императору, его же библиотека. А там, как будет время, разберётся.

Часы тянулись очень медленно. А поскольку в темнице не было окон, то я окончательно запутался во времени. Успел дважды поспать, прежде чем дверь моей камеры отворилась.

— Акулин Сергей Александрович, значит, — раздался знакомый голос князя Мышкина.

Вот это я попал. Да с императором и то было бы проще договориться, а для повторного стирания памяти всем окружающим, Иванны рядом не было.

Второй голос мне был не знаком:

— На казнь или поговорите сначала?

Глава 3 Артефакт

— Сперва поговорю, — ответил князь незнакомцу.

На пол камеры что-то звонко упало, и судя по звуку, разбилось, точно стеклянный шар.

Снова перед глазами пронеслась вспышка, и я начал чувствовать собственные конечности. Всё тело онемело. Руки и ноги закололо, как от долгого сидения на одном месте.

Я размял шею и поднялся. Удивительно, но по прошествии долгого времени мне даже есть не хотелось.

— Оставьте нас, — приказал Мышкин охранникам.

— Ваше высочество, но он может быть опасен, — возразил один из них.

— Граф Акулин не посмеет сопротивляться, ведь так? — он обратился ко мне с ехидной улыбкой.

Всем своим видом князь показывал, что в моих интересах не сопротивляться.

— Так, — ответил я.

Можно было переместиться, а затем снова стереть всем память. Однако в этом решении вопроса скрывалось большое «но». Я не мог достоверно узнать, до кого дошла информация о моём заточении, а пропуск хоть одного человека мог запороть всю операцию. Да и сами допрашиваемые могли не знать имён всех, кому известно обо мне.

Поэтому придётся договариваться с жадным до власти и денег Мышкиным.

Он зашёл в камеру и бросил в мою сторону брезгливый взгляд. Смотрел свысока, хотя был на полголовы ниже меня ростом.

Я махнул рукой, и в этот момент князь напрягся. Но камеру окутал купол тишины.

— Так, нас никто не услышит, — пояснил я.

— Вот и славно, — усмехнулся он.

— Как я понимаю, до императора не дошло сообщение о моём пленении?

— Верно рассуждаешь.

— Так чего вы хотите, князь? — прямо спросил я, решив не ходить вокруг да около.

Среди аристократов о жадности Мышкина ходили настоящие легенды, поэтому не видел смысла намекать, раз нас никто не услышит.

— А что ты можешь предложить? — таким же тоном ответил да.

И был прав, поскольку чего хотеть человеку, у которого и без того всё есть?

— Деньги, знания, артефакты. Что вас интересует? — продолжил я.

— У тебя нет столько денег, сколько могло бы меня заинтересовать. А знаниями ты явно и сам обделён, раз проник в библиотеку императора. Остаются артефакты, но опять же, сомневаюсь, что ты сможешь меня заинтересовать.

— У вас не случались провалы в памяти или помутнение воспоминаний? — спросил я, начиная собственную игру.

Он на миг задумался и осуждающе на меня посмотрел.

— А тебе откуда известно?

— Это стандартные последствия после вмешательства опытного менталиста. И раз я угадал, значит, мне есть что вам предложить.

— Как-то подозрительно быстро ты угадал.

— Сам с таким сталкивался, князь, — пожал я плечами. — И вы не представляете, на что я пошёл, чтобы навсегда забыть о вмешательстве в мой разум со стороны.

— Продолжай.

— У меня имеется артефакт, способный защитить вас от любого ментального воздействия. Даже бог не сможет влезть в вашу голову.

— Хм, звучит заманчиво. Но ты же понимаешь, что я обязательно проверю артефакт, прежде, чем отпускать тебя.

— И, прежде чем стереть следы моего пребывания здесь, — дополнил я.

— А ты наглец, — усмехнулся он.

— Уж какой есть, — улыбнулся я. — Раз мы договорились, то мне нужно будет отойти на полчаса.

— Ты думаешь, что я позволю тебе выйти? Как наивно.

— Наивно полагать, что эти стены меня остановят. Ждите.

Взмахом руки я убрал купол тишины, а затем коснулся амулета на груди.

И через миг оказался в своих апартаментах. А гостиной Влада не было. Но благо, что теперь он ходил с мобилетом, и мне не пришлось рисовать солью руны для его поиска. Хватило одного звонка:

— Алло! — раздался ответ в трубке-артефакте.

— Влад, ты закончил с артефактом из глаза морского змея? — сразу спросил я.

— Ещё вчера, но Аркадий Викторович запретил выносить его из лаборатории. Говорит, что больно мощная вещь, чтобы просто так отдавать её.

— Это уже не его дело.

— Ну, я бы так не сказал. Всё же князь помогал при его создании.

— С князем я сам разберусь. Тащи артефакт сюда. И чем быстрее, тем лучше.

— Ладно. Надеюсь, он меня не испепелит после такого.

— Не парься. Ты для него слишком ценный кадр.

Сказав это, я отключился.

Присел за кухонный стол.

— Сколько времени? — спросил я у Маши, которая стояла у нагревательного артефакта, что использовался тут вместо плиты.

— Четыре часа дня. С вами всё в порядке, господин? — обеспокоенно ответила она. — А то выглядите очень, — Маша запнулась, — уставшим.

— Есть такое. Скоро доделаю свои дела и вернусь. Как раз к ужину.

— Позволите сообщить вашим супругам и сестре, что вы вернулись? А то они вчера очень переживали. Собирались отправиться на поиски, и только незнание ваших планов их остановило.

— Пока не стоит. Вот как уйду, можешь им позвонить.

Машу удивил такой ответ, и она посмотрела на меня выпученными глазами. Девушка совершенно не скрывала эмоции.

— Иначе они сразу прибегут и не позволят мне доделать начатое, — пояснил я.

— Поняла вас, господин, — кивнула служанка и вернулась к готовке.

Но стоило ей открыть холодильный артефакт, как оттуда выпал Ленц.

— Ой, уже утро? — залепетала саламандра.

— День. Надеюсь, ты не трогал рыбу, — строго сказала Маша.

— Не-а, я в отсеке с фруктами ночевал, — замотал он головой и заметил меня. — О, Сергей вернулся. Принёс чего-нибудь вкусного?

— Только если проблем, — усмехнулся я.

— Не, такое я есть не буду. А ты снова уходить собрался?

— Да, но там еды не будет.

Ленц задумался, приложив лапку к губам. Словно рассуждал, стоит ли напрашиваться, если в конечной точке не будет банкета. И через долгую минуту размышлений заявил:

— Я с тобой! А то уже скучно есть да спать.

— Ого! С каких пор тебе надоели простые мирские радости?

— С тех пор как груши опротивели. А обещанный ящик спелых помидоров ещё не пришёл, — сказав это, Ленц с прищуром посмотрел на Машу.

Словно она была виновата во всех бедах моего питомца.

— Ладно, возьму тебя с собой. Но потом не жалуйся.

Ответив, я поднял с пола саламандру и усадил себе на плечо.

— А Морф где? — внезапно спросил Ленц, осматриваясь. — Странно, что никто крови не просит. И не возмущается.

— Не переживай, мы его на обратном пути заберём.

— А, ну ладно.

Через пять минут дверь апартаментов распахнулась, и из коридора выскочил запыхавшийся Влад.

— Еле убежал, — хрипло произнёс он. — Фух.

— От кого бежал? — спросил я и подошёл к парню.

— Ты знал, что лабораторию артефаторов охраняют, когда там никого нет?

— Не знал. Так кто охраняет?

— Призрачные гончие. Короче, они гнали меня до самой общаги. Но внутрь не зашли.

— Хм, значит, скоро стоит ждать директора.

— Ага, — выдохнул Влад и достал из кармана артефакт.

Глаз змеи в высушенном виде был помещён в небольшой шар, заполненный связующей жидкостью. Сама сфера была заключена в золотую оправу на толстой цепочке. Это, наверное, чтоб наверняка с шеи не сорвали.

Я забрал у Влада артефакт и внимательно осмотрел его.

— Он работает? Проверяли? — уточнил я.

— Ага. Да я туда менталиста десятого уровня посадил. Через его защиту фиг пробьёшься.

— Спасибо, — поблагодарил я и похлопал парня по плечу.

— Спасибо от гнева Нерпова не спасёт.

— Как вернусь, сразу поговорю с ним.

— А что мне ему сказать, как сюда придёт?

— Потяни время, — ответил я и коснулся амулета с портальным камнем.

Долги всегда следует отдавать.

* * *

Князь Мышкин остался один в пустой камере. Он почесал затылок и громко позвал стражу.

— Да, ваше высочество! — прибежал бородатый мужчина в артефактных доспехах.

— Вы почему мне неполную информацию предоставили?

— В смысле, князь? Я взял дело Акулина из архива службы безопасности, как вы и просили.

— Тогда почему там не было указано, что у парня дар порталиста? — повысил голос Мышкин.

— Не знаю, ваше высочество. Тут, видимо, разведка не усмотрела.

— Ладно, свободен, — рявкнул он. — Егора Фёдоровича мне сюда позови.

— Есть, ваше высочество!

Охранник отдал честь и спешно скрылся в длинном коридоре темницы, оставив князя наедине со своими мыслями.

Мышкин прекрасно знал, как работает разведка службы безопасности. Такой дар они бы не пропустили. Тогда что он недавно видел перед собой? Работу артефакта? Но не существует такого артефакта, способного перемешать без порталов. Или же он что-то не знает в этом мире.

Следует получше следить за этим непонятным парнем. Он же в академии Нерпова учится, а у князя Мышкина как раз имелись связи в их местном СБ.

— Ваше высочество, звали? — заглянул в камеру и спросил гладко выбритый мужчина с мокрыми волосами на голове.

— Звал, Егор Фёдорович.

— Простите моё любопытство, но почему именно в темницу, а не в ваш кабинет?

— Потому что мы ждём одного пленника.

Егор Фёдорович кивнул, но по его красному лицу было видно, что мужчина ничего не понял. Да и, видимо, вытащили его прямо из бани или из ванны.

— А я чем могу помочь, князь?

— Скажи мне, существует ли артефакт, защищающий даже от самого сильного ментального воздействия?

— От менталистов максимум восьмого уровня имеется защита у императора. А вот от девятого и выше не существует, уверяю вас. Сам в своё время занимался поисками. Да и таких сильных менталистов можно по пальцам пересчитать.

— А вот тут не согласен с вами. Они же не стоят на учёте, как маги смерти.

— Даже если так, то ещё нужно найти такого сильного мага, который согласится залезть в голову императору или его ближним. На свой страх и риск.

Мышкин не стал говорить, что такой маг точно есть, поскольку у него самого имелась защита от менталистов восьмого уровня. Правда об этом никто не знал. А провалы в памяти не просто так появились по желанию Акулина. Но в самом деле, кто мог одуматься влезть в голову князя? Это надо быть либо слишком наивным, либо самонадеянным.

Впрочем, не для этих рассуждений князь позвал сильнейшего менталиста в окружении императора.

— Егор Фёдорович, вот скажите мне, если кто-то принесёт артефакт, который способен защищать абсолютно от любого ментального влияния, вы сможете его проверить?

— Смогу. С помощью своего тотема. Думаю, стрекоза не откажется от помощи вам, князь.

Мышкин благодарно кивнул, и в этот момент рядом с ним что-то сверкнуло.

— Но, уверяю вас, — продолжил менталист, — такой артефакт невозможно создать. Вас, скорее всего, пытаются обмануть.

* * *

— Вернулся, как и обещал, — улыбчиво сказал я князю.

Рядом с ним стоял высокий, темноволосый мужчина с мокрыми волосами. Но из соображений собственной безопасности я решил не представляться сам и не спрашивать его имени.

— Скажи мне, как ты перемещаешься? — строгим тоном спросил у меня князь и покосился на сидевшего на моём плече питомца.

Но я не собирался выдавать свои секреты, а тем более столь важные. Иначе князь быстро бы нашёл способ отжать у меня магов из других миров.

— Это тайна рода, ваше высочество, — деланно учтиво ответил я. — Я бы очень хотел поделиться с вами, но Акула мне этого не простит.

Князь Мышкин с вызовом на меня посмотрел, показывая, что такой ответ его не устраивает. И мне даже показалось, что он готов меня пытать, чтобы заполучить эту тайну.

Поэтому, чтобы дальше не накалять обстановку, я решил быстро перевести тему. И достал из кармана заветный артефакт.

— Думаю, что это будет вам куда интереснее, ваше высочество, — сказал я и протянул амулет Мышкину.

Но он не спешил брать его в руки. Вместо этого он кивнул стоящему рядом мужчине.

Тот осторожно взял амулет из моих рук и начал всматриваться в содержимое стеклянного шара. Правда, стекло там было артефактное, которое невозможно было разбить.

Сперва мужчина смотрел с прищуром, а вся его физиономия выражала недоверие. Но потом мой амулет окутал странный голубой дым, и лицо незнакомца начало вытягиваться.

— Мне сложно в это поверить, но артефакт полностью рабочий, ваше высочество, — сказал мужчина и протянул амулет Мышкину. — С ним в вашу голову даже боги не залезут.

— Но как такое возможно? — спросил князь, принимая артефакт.

Незнакомец лишь пожал плечами. Тогда Мышкин вопросительно посмотрел на меня.

— А вот его способ создания не является тайной, — улыбнулся я. — Внутри находится высушенный глаз морского змея, сбежавшего из изнанки. Он стал прекрасным вместилищем для души ментального мага десятого уровня.

— Хотите сказать, что артефакт, что артефакт живой? — удивился незнакомец.

— Не живой, а одушевлённый. Это разные вещи. Говорит и как-то влиять на вас он не может при всём желании. Во время перемещения души в неё были заложены чёткие задачи и ограничения.

— Прошу прощения, но где вы взяли душу?

Какой неугомонный оказался этот незнакомец. Но всё равно у меня бы не получилось долгое время скрывать Влада, поэтому я честно ответил:

— В моём клане с недавних пор имеется маг души. Верный последователь Акулы.

Мужчины переглянулись. Я прямо чувствовал, как в их головах усердно работают извилины над вопросом: как бы заполучить столь одарённого мага.

— Мне бы хотелось поговорить с этим магом, — настойчивым тоном сказал Мышкин.

— Боюсь, что не имею права отрывать его от обучения в академии. Как помните, её покидать запрещено. А тем, что нахожусь здесь, я нарушаю это правило. Но это моё решение, и у меня нет права навязывать его остальным.

Было видно, что Мышкина этот ответ не удовлетворил. Но мне не хотелось дальше отвечать на его вопросы, поэтому я прямо спросил:

— Ваше высочество, раз артефакт пришёлся вам по душе, то я могу быть свободен?

— Да, — процедил Мышкин. — Но если я ещё раз увижу тебя во дворце императора без приглашения, то так просто ты не отделаешься.

— Прекрасно понимаю, — кивнул я.

А затем коснулся своего портального камня.

Однако возвращаться домой я не торопился. Сперва надо было спасти Морфа от его самого страшного кошмара: остаться навсегда на полке в имперской библиотеке. Поэтому я снова перенёсся туда. Уж за минуту меня не должны засечь.

Только вот в знакомой комнате меня ждало разочарование.

Железная дверь была открыта, а от защитной магии здесь не осталось ни следа. Как и от книг.

Десятки деревянных стеллажей пустовали. И, конечно, Морфа здесь больше не было.

— Вот чёрт! — выругался я.

А про себя вспоминал Мышкина всеми матерными словами из своего мира. И где мне теперь искать свою книгу? Неужто опять сделку с князем заключать?

— М-да, я надеюсь, ты не здесь оставил Морфа, — подлила масла в огонь саламандра.

Я не стал отвечать.

Здесь было так пусто, что только перекати-поля не хватало.

Ладно, есть у меня один способ найти Морфа, где бы он ни оказался. Но это я уже попробую дома.

И только собрался вернуться обратно, как услышал за соседним шкафом мертвенное завывание. Так выли только призраки.

Любопытство взяло верх, поэтому решил посмотреть, кто же там прячется.

— Не ходи туда, — взмолился питомец.

— Если боишься оставайся здесь, — ответил я.

Но Ленц гордо поднял мордочку, всем видом показывая, что он ничего не боится.

— Вот и сладно, — добавил я и пошёл к источнику звука.

Но стоило мне зайти за шкаф, как на меня с криком набросилась полупрозрачная фигура старика. Он неестественно широко открыл рот, полный острых зубов.

Ленц закричал и спрыгнул в мой карман.

Однако я бояться не умел. Да и за свою жизнь встречал столько привидений, что ещё один не мог меня удивить.

Он поревел пару секунд, а потом поник. И раздосадовано спросил, опустив костлявые руки:

— Совсем не страшно?

— Нет, — хмыкнул я. — А ты кто такой?

— Библиотекарь. Так заработался, что умер на рабочем месте. Но я поклялся себе даже после смерти охранять эту библиотеку.

— Так, здесь ничего нет, — пожал я плечами.

— То-то и оно, — погрустнел призрак. — Смысл моей жизни потерян.

Казалось, что призрак сейчас бы разрыдался, если бы мог.

— А ты, случайно, не знаешь, куда перенесли библиотеку? Я бы тебя туда перенёс, — предложил я.

— Не знаю, — замотал он головой. — А может, ты меня в другую библиотеку отправишь? А то в этой я ещё при жизни все книги перечитал.

Мои брови поползли вверх. А в голове вспыхнула очередная идея.

— Могу, но при условии, что ты поведаешь мне всё, что знаешь об аномалиях.

— Как же так? Я клятву давал, что не стану разбалтывать секретные знания.

— Клятва после смерти не действует, — ухмыльнулся я. — Так что решай, мне через минуту надо вернуться.

Глава 4 Призрак

— Стойте, молодой человек, — сразу ускорился с принятием решения призрак. — Я согласен.

А вот теперь осталась небольшая проблема. Я понятия не имел, как это привидение с собой забрать.

— Стой тут, я вернусь через пару минут, — указал я и дотронулся до артефакта на груди.

— Не оставля… — только и успел услышать я напоследок.

Оказался в гостиной, где меня ждали уже все клановые. А вместе с ними и Аркадий Викторович. И вид у него был уж очень недружелюбный.

Девушки набросились на меня с вопросами и объятиями. Только вот пришлось остановить этот накал страстей.

— Подождите, я мне нужно ещё пару минут закончить дела.

— Какие такие дела? — спросила Света.

— Важные, — просто ответил я и нашёл взглядом Влада.

— Мы, между прочим, переживали! — возмутилась Юля.

Одна Марисса пожала плечами, не выказывая недовольства.

— Влад, объясни мне, как переместить призрака? — обратился я парню, который сидел за столом и со всей тщательностью уничтожал пирожные.

Он поперхнулся и закашлялся. А потом ответил:

— Куда переместить?

— Сюда.

— А тело где? — вставил слово Нурлан.

Ну он хотя бы пирожное доел, прежде чем говорить.

— А тела нет. Есть только призрак, — развёл я руками. — И он мне нужен.

— Тогда это усложняет задачу. Некроманты могут вызывать дух только при наличии тела.

— Не соглашайтесь, — внезапно пискнул из кармана Ленц.

— А ящериц не спрашивали. И вообще, сиди дома.

Я достал саламандру из кармана и опустил на диван. Судя по выражению мордочки, Ленц был совсем не против остаться здесь и не встречаться с призраком ещё раз.

— Сергей, вы ещё и привидение в мою академию притащить решили? — строгим тоном спросил директор. — Это уже ни в какие рамки! Вы бы хоть моего разрешения спросили.

— Прошу прощения, Аркадий Викторович. Вам, случайно, не нужен призрачный библиотекарь? Он будет книги охранять, ну и периодически читать. Пока они не закончатся, студентов он ради развлечения пугать не будет, — ответил я, но вопрос задал с ноткой иронии.

И это не скрылось от тестя.

— Позвольте полюбопытствовать, зачем мне призрак? Или вы мне таким способом решили найти компанию на посмертие?

— Он перечитал всю тайную библиотеку императора. А вот после смерти, думаю, вам будет с ним скучно.

Глаза князя на миг округлились. Всё же, он хорошо контролировал эмоции.

— Хороший библиотекарь. Начитанный, — тон князя стал одобрительным. — Мне такой пригодится.

— Осталось решить, как его перенести сюда, — пожал я плечами.

— Заклинанием переноса душ, — ответил Влад. — Мы с Аркадием Викторовичем целую неделю его изучали.

— Понятно. Сможешь перенести?

— Сможет. Это вы уже практиковали, — уверенно сказал князь.

— Да, но нужен какой-нибудь временный сосуд, — задумался парень.

Я подошёл к столу. Взял несчастную солонку, которую уже использовал в одном ритуале, и протянул Владу.

— Пойдёт?

— Вроде да.

— Вроде? Второй попытки у нас не будет.

Я уж не стал говорить, что сильно рискую, возвращаясь во дворец императора без приглашения. Ведь в помещении бывшей библиотеки могут соорудить для меня ловушку, а это дело нехитрое.

По крайней мере, я бы на месте Мышкина, так и сделал.

— Подойдёт. Я просто ещё не пробовал души переносить, — отозвался Влад.

— Пора начинать, — усмехнулся я. — Если больше ничего не нужно, то перемещаемся.

— Угу, — Влад встал из-за стола и подошёл ко мне.

Я же положил руку ему на плечо и перенёс нас обратно в помещение бывшей тайной библиотеки.

— Вы вернулись, — радостно залепетал призрак. — А я уж думал, что обманули, и придётся мне здесь до скончания веков бродить.

— Этот призрак? — спросил Влад, сжимая в руке солонку.

— Этот. Как видишь, он тут один.

— Ну не скажи, где-то внизу полно неупокоенных душ бродит.

— Там темница, где и положено умирать заключённым. А здесь библиотека. Тихое и спокойное место, — вставил слово призрак.

— Что-то не вижу библиотеки, — демонстративно осмотрелся Влад.

— Хватит болтать, давай переносить призрака, пока нас не заметили, — поторопил я.

— А где мы?

— Во дворце императора.

Глаза парня расширились. А брови полезли на лоб.

— Да, да, сейчас, — залепетал он, поняв всю серьёзность нашего вторжения.

Влад приблизился к призраку. И с его губ сорвалось короткое заклинание.

Призрака начало затягивать в солонку.

— За что? — прокричал он, а через секунду солонка загорелась голубым светом.

— Им всегда не нравится заключение, — прокомментировал Влад.

Дело было сделано, поэтому я не намеревался здесь задерживаться ни на секунду. А то интуиция вовсю вопила, что скоро сюда наведаются люди Мышкина.

Схватил парня за локоть и перенёс нас обратно в гостиную.

— Быстро вы, — подал голос Ванька. — Я даже чай допить не успел.

— Где призрак? — спросил Аркадий Викторович.

И Влад с гордым видом продемонстрировал ему светящуюся солонку.

— Он привяжется к тому месту, где его выпустим.

— Так чего ты ждёшь? Пошли в библиотеку, — встал из-за стола директор. — Будем знакомиться с вашим привидением.

Весь его гнев от похищения артефакта куда-то улетучился. Но я не сомневался, что он непременно заведёт о нём разговор. Князь не упустит возможность отчитать меня за самодеятельность.

Аркадий Викторович повёл Влада в библиотеку, а я занял место за столом.

Маша тут же положила в тарелку большой кусок мясной запеканки и протянула мне вместе с приборами.

Я поблагодарил служанку и начал есть под взглядами ребят. Они молча ждали, пока я закончу, чтобы завалить меня вопросами. Поэтому не торопился.

А в конце и вовсе заявил:

— Надо бы Морфа найти.

— А что с ним? — встрепенулась Маша.

Ведь ей было поручено за ним следить и периодически относить в библиотеку.

— Будем считать, что его случайно украли. Надо вызволять.

— Надо, надо, — поддержал сидящий под столом Ленц. — Он единственный охотно меня слушает и не делает вид, что спешит по делам.

В начале лета никогда бы не поверил, что книга и саламандра подружатся. Но вот как сложилось.

Помня мою страсть рисовать руны солью, Маша спрятала за спиной сахарницу.

— Простите, господин, но поставка продуктов только завтра. И если запас соли у меня есть, то сахар этот последний.

— Не переживай, — улыбнулся я. — Я же не изверг, чтобы мы все пили с утра несладкий кофе.

— Спасибо, — она вздохнула с облегчением.

— Марисса, поможешь с начертанием схемы? — спросил я у супруги.

Одна-единственная из всех смотрела в окно, словно разговор ей был не интересен. И на мои слова она не откликнулась. Это был тревожный звоночек.

— Марисса! — повторно позвал я.

— А? — откликнулась она.

Я повторил свой вопрос про руны, и девушка кивнула.

Видя обеспокоенное лицо Маши, которая ещё с предыдущего раза не разобралась с выжженным полом в гостиной, поспешил её успокоить:

— На этот раз будем чертить в моей спальне, там много место.

— А нам можно поучаствовать? — спросила Юля.

— Да, мы тоже хотим, — поддержала Света.

— Конечно, будете моей прекрасной группой поддержки.

Девушки слегка покраснели и встали из-за стола.

И мы впятером пошли в мою комнату. Пятым был Ленц, который и не думал спрашивать разрешение.

Марисса достала принадлежности для рисования рунной схемы, и я начал чертить магический круг.

Ох, чувствую, что такими темпами скоро в наших апартаментах не останется целых половиц. А как делать так, чтобы пол оставался цел, я понятия не имел. Да и буду честен, меня это никогда не заботило.

За полчаса мы с Мариссой начертили рунную схему поиска. Под пристальным взором Ленца, который ради этого даже от второго и третьего ужина отказался.

Я встал в центре готовой схемы и начертил последнюю руну, в которую и заложил имя Морфа. Знаки загорелись золотистым огнём.

А я про себя отметил, что этот процесс стал даваться мне гораздо легче, чем раньше.

Однако на этот раз ничего не произошло. Руны горели не дольше минуты, прежде чем погаснуть, оставляя выжженные следы на паркете. Сознание никуда не перенеслось.

Такое могло быть лишь в одном случае. Морф находился там, где магия не работала. Видимо, в этот раз библиотеку решили оградить антимагическими артефактами, чтобы любое перемещение или взаимодействие было невозможно.

Чёрт. И как теперь искать Морфа?

— Не сработало? — раздосадовано спросил Ленц.

Я объяснил ребятам ситуацию.

— И что делать, как теперь искать Морфа? — запищал перевёртыш.

Каждый раз, когда он пытался повысить голос, то срывался на писк. Но все давно к этому привыкли.

— В этот раз магия нам не поможет. Придётся договариваться, — ответил я, размышляя о негодовании Иванны, когда она узнает, что я отдал один из её артефактов.

— С кем? — спросила Света, лежащая на моей кровати.

— С князем Мышкиным.

— С тем самым? — продолжила Юля.

— Да. И в этот раз мне придётся предложить ему действительно ценную вещь.

Я достал из кармана мобилет, на что услышал возражение беременной супруги:

— Разве это не ждёт до утра?

— Боюсь, что нет.

Девушки кивнули. Они понимали, что я относился к живому трактату, как к другу. И если была возможность вызволить его раньше, то я не собирался её упускать.

Благо, что князь оставил мне свой номер мобилета. Правда, с другой целью. Он тогда просил записать на случай, если Влад решит покинуть наш клан. И я записал, для своих целей.

Кто же знал, что номер так скоро пригодится.

— Слушаю, — раздалось на том конце магической связи.

— Это Сергей Акулин. Хотел узнать, может, вы желаете приобрести артефакт магического переноса? Хватит на пятьдесят перемещений.

Я собрался отдать ему последний, что лежал в запасе в моём пространственном кармане.

— А ты умеешь заинтересовать. И что ты хочешь за него?

— Зайти на пару минут в имперскую библиотеку.

В трубке раздался тяжёлый вздох.

— Вот опять ты за старое. Мы только обезопасили её от таких, как ты.

— Я оставил там на полке свою книгу.

— Твою? Ну это уже наглость, Акулин.

— Её нет в вашем каталоге. А открыв её, вы увидите лишь пустые страницы.

— Есть ещё приметы?

— Да, она умеет говорить. Кожаная обложка. Красный глаз и клыкастый рот. Вообще, вы можете просто позвать по имени. Мне нужна лишь эта книга, а не доступ в библиотеку.

— Ладно, я поищу твою книгу, — снисходительно ответил князь.

— Чем быстрее, тем лучше. У книги фобия — навсегда остаться в тайной библиотеке.

— Что же в ней такого особенного?

— А разве вы не поняли? Она живая. Точнее, это он. Зовут Морф.

— Ладно, позвоню тебе, как найду. Если найду.

— Благодарю, и ещё, князь…

— Что? — он перебил меня.

— Мы оба являемся представителями дворянских фамилий, поэтому, если вы будете говорить со мной уважительно, это поднимет ваш рейтинг в глазах окружающих.

Кажется, что князь на том конце зарычал от злости. А я лишь улыбнулся.

Давно следовало заканчивать это панибратское отношение.

— Я учту ваши пожелания, граф, — процедил Мышкин.

— Благодарю, князь. Жду вашего ответа.

Я бросил трубку и шумно выдохнул. Доставшаяся от отца привычка помогала избавиться от напряжения. А показать князю, что я не какой-то сопляк, которому можно тыкать, было не так просто, как мне казалось изначально.

— Не перестаю поражаться твоей наглости, — усмехнулась Юля и забралась под одеяло.

Блондинка жестом позвала Мариссу присоединяться, и вскоре девушки заняли большую часть места на кровати. А Света поманила меня рукой, всем видом показывая, что соскучилась.

Я выдворил Ленца из комнаты и присоединился к девушкам. И снова уснул лишь под утро.

А вот разбудил меня настойчивый стук в дверь.

Я поднялся и открыл.

— Аркадий Викторович, мы вроде не опоздали на занятия, ещё целый час, — сказал я директору и вышел в коридор в одних трусах.

Хорошо, хоть не забыл их натянуть перед тем, как дверь открыть. Закрыл за собой, чтобы князь случайно не узрел, в каких откровенных позах девушки спали на кровати.

— Не опоздали, но я и не за этим к вам пришёл, — ответил Нерпов.

— Так зачем же?

— Полночи я уговаривал вашего призрака рассказать мне самое интересное, о чём он прочитал при жизни. А вторую половину ночи записывал за ним.

Вид у князя был уставший. Мешки под глазами делали его старше лет на десять. Но это никак не сочеталось с его азартным настроением.

— Так на чём вы с ним сошлись? — поинтересовался я.

— Пришлось выделить ему трёх слуг, которые будут посменно перелистывать страницы. Ну и, конечно, доступ к моей личной библиотеке. Это стало финальным аргументом.

— Здорово вы придумали, но я-то тут при чём?

— А вот причём.

Князь достал из кармана два сложенных листа бумаги и протянул мне.

Надписи были корявые, князь явно спешил, когда это записывал. Поэтому я с трудом разбирал слова. Но чем больше понимания написанного приходило, тем больше я поражался, насколько удачной находкой стал мёртвый библиотекарь.

— Прочитали? — спросил князь.

— Да. Прочитал и запомнил.

Нерпов щёлкнул пальцами, и листы загорелись в моих руках. Я выпустил их. И бумага догорела, не успев долететь до пола.

— Никому, поняли?

Я кивнул. А князь развернулся и пошёл к выходу.

— Вам бы отдохнуть, — посоветовал я.

— Некогда. Пока призрак разговорчив, надо этим пользоваться.

— Тогда я приглашу к вам Ивана Ивановича.

Это Нерпова мало заинтересовало, и он лишь махнул рукой, словно ему было всё равно на собственное состояние.

Но это не помешало мне отправить Мишу к магистру целительского факультета с посланием. А то тесть сам сведёт себя в могилу раньше времени. А у меня были на него совершенно другие планы.

Я вернулся в кровать, чтобы доспать оставшийся час. Но только успел закрыть глаза, как зазвонил мобилет.

— Алло, — ответил я.

— Сергей, не спишь? — раздался голос отца.

— Уже нет. Что-то срочное?

— Относительно. Мне пришло двадцать три прошения о помолвке. Скажи, клановые хотя бы в курсе на ком ты их решил женить?

— В курсе те, кто просил об этом предупредить, — ответил я.

Ведь Вика получила чёткие инструкции. И те, кто хотели сперва посмотреть на будущих супругов, должны были с ними познакомиться до помолвки.

— Ты уверен, что нам нужно такое количество свадеб? Да я за весь прошлый год меньше одобрений подписал, — голос отца был взволнованный.

— Да, это самый эффективный метод для поиска союзников. Они все предупреждены, что должны будут явиться на помощь клану, когда понадобится.

— Ладно.

— А ты сам жениться не надумал? А то тут столько одиноких преподавательниц, — иронично спросил я.

— Нет. Меня даже фиктивный брак не интересует, как и Елизавету Белладоннову.

— Тогда пора бы вам обвенчаться. Я не навязываю своё мнение, но со стороны ваш союз выглядит странно.

— Думал об этом. Но пока все выходные забиты приёмами в честь помолвок и свадьбами.

— Просто не забывай и о собственном счастье.

— Вот отдам тебе управление кланом и подумаю над этим. Тогда и узнаешь, как сложно в график клановых впихнуть собственные планы.

— Догадываюсь.

Мы закончили разговор.

Но не прошло и получала, как мобилет зазвонил снова. И вновь это оказался, не Мышкин, а отец.

— Что такое? — сонно спросил я в трубку.

— Сергей, я тут согласовывал свадьбу Татьяны с Совиным. Ну, первая из твоих парочек. Стал искать графиню и не смог найти. Позвонил в замок Совиных, они тоже её потеряли. Княжич рвёт и мечет. И вот служанка принесла из её комнаты записку.

— Она передумала и решила сбежать?

— Если бы, — выдохнул отец. — Здесь кровью написано: «Обменяем девчонку на Сергея Акулина. Он знает, как нас найти».

Сон как рукой сняло. И я подскочил с кровати, держа у уха мобилет.

— Ты знаешь, кто это? — взволнованным голосом спросил отец.

— Выясню.

— Княжич просил сообщить ему, как будет что-то известно. Может, ты сделаешь это сам?

— Да, так будет лучше.

Я отключился и бросил артефакт связи на кровать. Эх, сегодня снова придётся прогуливать уроки.

Глава 5 Графиня

У меня было два варианта: найти Татьяну через рунную печать и вызволить её самостоятельно, либо сделать то же самое с поддержкой Совина.

Похитители навряд ли были полными идиотами и подготовили для меня ловушку. А иначе зачем ещё оставлять записку с предсказуемым сценарием?

Только вот как они узнали о моём методе поиска? Разве что из гуляющих по академии слухов, которых было не мало. Один сказочнее другого.

Так походить послушать, то я либо умелый лжец, соблазнивший дочь директора, либо настоящий убийца богов. И то, и то было неправдой.

Но сейчас о другом. Размышлял я не дольше минуты, пока одевался.

А затем амулет перенёс меня к воротам мрачного замка семьи некромантов. Кто вообще додумался построить замок в Сибири? Хотя это и без гадалки известно, такие же магисмерти. Только они любят селиться так далеко и наводить мрака на своё жилище.

Ворота оказались открыты, поскольку даже животные не забредают сюда по своей воле, не то что люди.

Я не успел постучаться во входную дверь, как дворецкий открыл её передо мной.

— Его высочество вас ожидает, — мрачно произнёс он.

Я кивнул и прошёл внутрь замка. В большой гостиной горели факелы на стенах, как и в прошлый раз.

Присел на антикварный диван, а ноги расположились на шкуре бурого медведя. Он выглядел точно живой, только чересчур плоский.

— Сергей! — послышался голос княжича за спиной. — Надеюсь, вы с хорошими новостями.

Я обернулся к Евгению, а именно так звали княжича, если я ничего не перепутал. И ответил:

— У меня есть две новости. Хорошая и плохая. С какой начать?

— С хорошей, — томным голосом ответил парень.

Во всём чёрном, стоя в этом полумрачном зале, он был похож на вампира из старых фильмов, которые в этом мире ещё не начали снимать.

— Ваша невеста не сбежала и не передумала выходить за вас.

— Сергей, давайте на ты. Мы же не чужие люди, — улыбнулся он, и было в этом что-то зловещее.

Словно я смотрел на настоящего маньяка. Хотя мне уже было известно, что таким он кажется лишь на первый взгляд.

— Хорошо, так даже проще, — ответил я.

— А какая плохая новость?

— Татьяну похитили.

— Кто посмел? — зарычал Совин.

— Не имею понятия. Но в качестве выкупа требуют меня.

— Тебя?

— Да. И ты понимаешь, что я не намерен умирать?

— Естественно. Так какой план?

Я подробно описал княжичу свою идею. А он слушал, не перебивая. Только периодически кивал.

— У меня есть подходящий для такого дела артефакт, — злобно ухмыльнулся княжич.

— Так неси, — усмехнулся я. — А я пока руны чертить начну. Есть место, где пол прожечь не жалко?

Он на миг задумался.

Всё же мы были слишком разные. Я, несмотря на всю свою выучку, не чурался показывать и положительные эмоции. И даже шутил, что лучше располагало людей ко мне.

— А прямо здесь и черти, всё равно, — махнул рукой Совин.

— Евгений Фёдорович, вашему отцу это не понравится, — вставил слово дворецкий, стоящий у лестницы с подносом, на котором стоял стеклянный чайник с горячим напитком.

— Значит, поменяешь пол до его возвращения, — ответил Совин, не смотря в сторону мужчины.

— Прошу прощения, но пол остался от предыдущих владельцев, и теперь такого покрытия попусту не найти.

— Тогда постелишь любое другое!

— А может, в другом помещении? — предложил я, поскольку не хотел заиметь проблем банально из-за испорченного старого паркета.

— Можете использовать чердак, — поддержал дворецкий. — Князь туда не заходит.

— Ладно, — процедил Совин.

Жестом он попросил идти за ним. Подъёмного артефакта в старом замке не было, поэтому мы пошли наверх по лестнице.

Целых пять этажей. А потом вперёд по коридору и снова лестница, к башне. А там мы уже поднялись на пыльный чердак, заставленный старой мебелью.

— Да здесь можно просто пальцем по пыли чертить, — усмехнулся я.

— Черти, как хочешь, — буркнул Совин и забрал у дворецкого поднос.

Сам сел на пыльный диван, отчего в воздух поднялось целое облако. Но это Евгения не смутило. И он с невозмутимым видом налил в чашку чай. И про меня не забыл. Только вот я делал вид, что слишком увлечён процессом, и мне не до чаепития.

— Замок князя, а уборкой не озаботились, — сказал я, отрывая от древнего стула тонкую ножку.

Ну не пальцем же в самом деле чертить.

— Это старый замок. Настолько древний, что треть помещений здесь не используется, — ответил дворецкий, который ждал возле лестницы.

— Это не является оправданием грязного чердака, — отозвался Совин, смотря лишь на то, как я вырисовываю на пыльном слое руны.

— Было бы проще, не будь я единственным живым слугой в этом замке, — ответил дворецкий и спустился.

Видимо, не хотел продолжать этот разговор при посторонних.

— Что он имел в виду? — поинтересовался я, не отвлекаясь от работы.

— Мёртвым платить не надо, и предавать они не способны, — усмехнулся княжич. — А заклинание против разложения плоти избавляет нас от вони.

— Такого посмертия я бы и врагу не пожелал, — ухмыльнулся я.

— Все слуги, кого мы нанимаем на работу, подписывают контракт, что обязываются служить и после смерти. Оплата раньше предлагалась достойная, поэтому об этом пункте они вспоминали лишь при смерти, — усмехнулся Евгений, — когда уже нельзя было отказаться от своей клятвы.

Пожалуй, Акула не самый чокнутый тотем в этом божественном зверино-растительном царстве. Если Сова одобряет такое.

Дальше процесс пошёл быстрее, поскольку я решил не комментировать ответ княжича. Как говорится, не стоит лезть в чужой дом со своими правилами. Особенно когда нет возможности на это повлиять.

— Готово, — огласил я через полчаса.

— Отлично. Я вернусь через минуту.

Видимо, он всё же пошёл за тем загадочным артефактом. И вернулся через пять минут с черепом белки, если я правильно его опознал, будучи не силён в анатомии животных.

— Почему было сразу за ним не сходить? — спросил я, встав на подготовленное для себя место.

— Иначе я бы не запомнил, в какой последовательности ты рисуешь руны.

— М-да, мог бы просто спросить вместо того, чтобы хитрить. Последовательность начертания рун в схеме значения не имеет. Ступай аккуратно. Вот в этот круг.

Он перешагнул через пол так, чтобы не повредить узор. А я уже скоро смогу давать уроки, как чертить рунные схемы абсолютно в любых условиях.

— Если последовательность не важна, то почему ты до сих пор держишь в руке ножку от стула?

— Почти не важна, — поправился я. Два единственных условия. Первым должен быть большой магический круг, а последним — имя.

Я принялся вычерчивать руну, в которую было заложено имя графини. И перед последней чертой предупредил княжича:

— Что бы ты не увидел, не выходи из круга. Ясно?

— Ясно.

— Тогда вперёд.

Я провёл последнюю черту. Прикрыл глаза.

Сознание оказалось в тёмной комнате. Звон цепей. Стоны. Запах свежей крови.

На полу камеры в ночной рубашке сидела Татьяна. Она находилась в сознании, но взгляд был заплывший. Словно на неё наложили чары для помутнения рассудка.

— Нет! — раздался в голове голос Совина.

— Мы увидели достаточно, — мысленно ответил я.

— Я не оставлю её!

— Тебя здесь нет!

Его сознание потянулось к девушке, но я увидел это как блёклое свечение. Татьяна вздрогнула и с её растрескавшихся губ сорвалось имя:

— Женя.

— Я приду за тобой. Приду, — клятвенно пообещал он.

Маг смерти излучал столько силы и эмоций, что не было сомнения, невеста его услышала.

А чтобы он больше ничего не натворил, и не вернулся в реальный мир дурачком, я поспешил разорвать связь.

Мы одновременно открыли веки. В тёмных глазах парня блестела влага. Вот таким он был на самом деле, когда не пытался изображать из себя бездушного монстра. Обычный ранимый человек.

— Переноси нас к ней! — потребовал он, срываясь на крик.

— Успокойся! — потребовал я. — Тебе сейчас как никогда нужна холодная голова.

— Да я спокоен, — процедил он. — Как мертвец после похорон.

— Если не хочешь хоронить Татьяну, то веди себя как подобает магу смерти.

— Ты прав, — выдохнул он. — Из-за своих эмоций я не обратил внимания на главное.

— Зато я обратил. Там повсюду артефакты. Я таких прежде не видел. Вроде банальные кристаллы, но они впитывали всю входящую магию. Поэтому на ритуал было потрачено в пять раз больше маны, чем обычно.

— Они хотят лишить тебя магии, — задумчиво произнёс Евгений.

— Разве артефактов хватит? Мы можем запастись макрами, — предложил я.

— Макры будут бесполезны. А уже можно выходить из круга?

— Да, можешь спокойно ходить. Мне главное было — увидеть место, куда перемещаться.

— Ты бы знал, как сложно заставлять мертвецов убираться, — выдохнул он и спокойно прошёлся по рунам.

Моя мана всё равно оставила от них выжженный след на полу, так что схему Совины теперь никогда не потеряют. Но мне сейчас было не до сохранения тайн, главное — вернуть Татьяну и по пути не умереть самому.

— Мне нет дела до твоих слуг. Лучше объясни, почему макры бесполезны, — сказал я.

— Потому что эти артефакты ещё не активированы. В спящем состоянии они лишь слегка вытягивают ману из окружающей среды. А вот если их активировать, они мигом опустошат тебя.

— Ты хотел сказать нас?

— Да, нас. Соваться туда равно самоубийству.

Княжич стал мерить шагами чердак, оставляя за собой следы на пыльном полу. А я плюхнулся на диван.

Сейчас как никогда не хватало Морфа с его неординарными решениями. Ведь именно трактат помог мне понять, что проклинать можно всё что угодно.

— Всё что угодно, — повторил я вслух.

— Что? — переспросил Совин.

— Ты когда-нибудь пробовал проклинать подобный артефакт?

— Я не силён в проклятьях, как ты помнишь.

— Есть у меня идея. Но нет уверенности, что такое возможно.

— Выкладывай.

— Готов ради невесты рискнуть жизнью? — серьёзно спросил я.

Хотелось, чтобы Совин ясно понимал, на что соглашался.

Он остановился, отвёл взгляд. Но не позволил мне разочароваться в нём окончательно.

— Готов, — ответил парень спустя несколько минут раздумий.

Я изложил ему новую версию плана, слегка модернизировав старый вариант.

— Ты уже пробовал что-то подобное? — уточнил княжич.

— Нет, — честно ответил я. — Но не вижу иного способа обойти антимагические артефакты.

— Тогда подожди ещё полчаса и отправимся.

— Это ещё зачем? — нахмурился я.

Поскольку не видел смысла тянуть время.

— Завещание напишу.

Ну и как отказать в таком деле? Тем более, когда княжич говорил о завещании со всей присущей ему серьёзностью.

— Пиши. Я пока нужные руны подготовлю, — кивнул я.

И Совин скрылся на лестнице, оставив меня одного на чердаке. Однако уже спустя пять минут мне надоело ютиться в этом пыльном помещении, и я спустился в гостиную.

Подготовка рун заняла ещё минут пять, а остальное время я коротал время, рассматривая картины на стенах. Там висели такие же древние портреты, как и этот замок. Зачарованы от отслоения краски. Хм, да тут настоящий мастер потрудился.

И не единой пылинки, не считая тех, что я принёс с собой на обуви, оставив след на ковре. Но это уже не моя проблема, а местных мёртвых слуг.

Княжич спустился минут через сорок.

— Я тебя по всему замку ищу, — гневно заявил он.

— А я себе тут развлечение ищу, — ухмыльнулся я, кивая в сторону картины, возле которой стоял. — Нечего заставлять гостей скучать, тогда и шастать не будут.

— Не подумал, — хмыкнул он.

— Не переживай, я никому не расскажу о вашем гостеприимстве. Это и без меня всем известно. Закончил свои дела?

— Да, — ответил он так, словно собирался на смертную казнь.

— Тогда переносимся.

Княжич приблизился ко мне, и я положил руку на его плечо. Совин отвёл взгляд, нервно сжимая в руках небольшой череп.

— Надеюсь, что твой план сработает, — сказал он, глотая ком в горле.

— Не попробуем, не узнаем, — просто ответил я.

Хотя сам переживал не меньше, чем Совин. Смерти мы не опасались, но ведь бывают вещи куда хуже, чем уйти за грань.

Он кивнул мне в знак готовности, и я коснулся своего амулета.

Мы оказались в том же подземелье, что видели час назад.

Придерживаясь плана, Евгений использовал свой артефакт и стал невидимым в момент перемещения.

Я дал ему секунду, чтобы упасть на пол, а затем развёл руки в стороны. Расставил пальцы.

И с каждого кончика сорвалась золотая искра, что мигом направилась к стенам. Я не знал, сколько здесь антимагических артефактов, что уже начали вычерпывать из меня силу. Да и из макров в кармане они тянули её знатно.

Проклясть можно всё что угодно. Главное — подобрать нужное сочетание рун.

Первые десять проклятий впились в спрятанные в стенах артефакты. Но этого оказалось мало.

Энергия продолжала выливаться невидимым водопадом из моих магических каналов.

Вторая попытка. Я только успевал представить в сознании руну, как она срывалась с моей руки.

Стены трещали, как от землетрясения. Антимагические артефакты входили в реакцию с проклятьями. И непростыми. А наделёнными божественной маной, что досталась мне от Морского бога.

И если с обычным проклятьем эти артефакты бы с лёгкостью справились, то с моим — нет. Орудия похитителей рассыпалось прямо в стенах, заставляя двигаться камни.

Да этих артефактов здесь тьма-тьмущая! Такого я не ожидал.

Мне пришлось освободить одну руку и впитать оставшуюся в чёрных макрах энергию. Но её больше утекало к оставшимся артефактам, нежели переходило в мой источник.

Когда мы шли сюда, я понимал, что сила может закончиться в любой момент. Так и случилось.

Оставалось уничтожить всего один чёртов артефакт! Я вытянул к нему руку.

А источник оказался пуст. Что значило, вместе с ним разрушился и мой пространственный карман, и теперь я не мог достать оттуда макры.

Благо, что подумал о таком исходе заблаговременно, и всё содержимое моего кармана должно было сейчас дождём осыпаться в моей комнате апартаментов. Вот сейчас Ленц с супругами в шоке, их-то я не предупреждал.

В поднявшейся пыли на миг проскользнул силуэт Совина, который ринулся к клетке с Татьяной.

А мне не оставалось ничего иного, как встретиться с похитителями. Но стоило лишь об этом подумать, как за спиной раздался зловещий женский смех.

Я обернулся. Ко мне шла девушка в белом платье. Точнее, когда-то оно таким было. А сейчас вся грудь и подол были испачканы кровью. Как лицо и руки девушки. А на запястьях были свежие полосы от порезов. Но не такие, как если бы она хотела с собой покончить. А такие, чтобы окроплять пентаграмму собственной кровью.

Она хохотала, как сумасшедшая. И медленно шла ко мне, ничего не боясь. Её чёрные, как смоль глаза, просто кричали о том, что она наслаждается этим моментом.

— Вот ты и попался, Серёжа, — ликовала она и закружилась, точно в танце.

А я незаметно достал из кармана свой кинжал. Боковым зрением наблюдал за Совиным, который должен был найти ключ и вытащить Татьяну.

— Посмотри на себя, — продолжила она, срываясь на смех. — Кто ты без своей магии?

Вместо ответа я в три прыжка оказался возле неё. Рывком нанёс удар кинжалом в горло.

Но лезвие пронзило лишь воздух. А иллюзия растворилась, не переставая смеяться.

— Думал, ты самый умный? — раздалось за моей спиной.

Голос был тот же, но на этот раз серьёзный и злой.

Обернувшись, я увидел ту же самую девушку, но изменилось лишь её выражение лица. Она держала в руках цепочку с портальным камнем. Самым обычным, я такие использовал до находки своих амулетов.

Всё это время девчонка ждала, чтобы артефакты опустошили меня. На самом деле при таком раскладе удивительно, как я до сих пор стоял на ногах. Тело ощущало лишь лёгкую слабость.

Она дезактивировала антимагические артефакты и выпустила иллюзию, чтобы отвлечь внимание, и лишь потом вышла сама.

Взгляд невольно метнулся к клетке, где возле стены без создания лежала Татьяна.

— Она будет умирать медленно, — протянула иллюзионистка.

— Забери меня, — я демонстративно бросил кинжал на пол, — а её отпусти.

— О нет. Ты убил моего жениха. Патрим Ершов, помнишь его?

— Нет.

Я в самом деле его не помнил. Но лишь потому, что пока вырезали род Ершовых, сам же спасал их детей.

— Настоящий убийца даже имён жертв не запоминает, — ехидно сказала она. — Верно, я их тоже не запоминаю.

— Да ты сошла с ума, — констатировал я. — Посмотрись в зеркало. Узри наконец, что с тобой сделал Тёмный бог.

— А мне нравится. Так, я совсем не испытываю страх.

— И не имеешь своей воли.

— За наши смерти отомстят, — внезапно из камеры донёсся стон Татьяны.

Да чего же там Совин так долго возится? Всего-то надо ключ найти, пока я здесь распинаюсь.

— А я в этом не сомневаюсь, — оскалилась девушка. — И буду с нетерпением ждать в гости весь ваш клан.

Она подбросила цепочку с камнем. Я коснулся своего амулета, но он не сработал. Чёрт!

Портальный камень упал возле моих ног, и прямо подо мной распахнулся портал.

Я провалился в провал прохода и тотчас упал в горячий песок. Поднялся, смахивая песчинки с лица.

Вокруг была громадная пустыня, что простиралась до самого горизонта.

Глава 6 Пустыня

Не имея в запасе ни капли маны, я оказался в пустыне. Только вот здесь не было ни источников воды, ни остатков проклятой магии, чтобы я мог подзарядиться хотя бы для связи со своим тотемом.

В таких условиях я сдохну куда быстрее, чем накоплю сил на обратную дорогу. Ведь раз артефакт переноса разрядился из-за антимагического воздействия в подземелье, то домой меня может вернуть только случайный портал или помощь Акулы.

Только вот даже на активацию рунной печати для поиска этого самого портала у меня не было сил. И пространственного кармана тоже не было.

Казалось бы, что мне не впервой оказываться в подобной ситуации, но нет. В прошлый раз, когда Черепаховы пытались убить меня таким же способом, вокруг была и вода, и монстры, и связь с покровителем не прерывалась.

А здесь… Не было ничего. Сплошь красный песок на десятки километров вокруг. Даже под землёй не было источника воды.

Я поднялся на верх высокой дюны, но ни конца, ни края этой пустыни не увидел.

И это серое мрачное небо… Одна пыль.

А в воздухе было так мало влаги, что уже через пять минут пересохли губы. Значит, из окружающего пространства воду тоже особо не вытянуть. Ну, оставлю это на крайний случай, когда накоплю хоть чуток маны.

Словно я оказался на неизвестном уровне изнанки, в котором уже убили всех, кого можно, и оставили этот мир умирать. Здесь даже магического фона не ощущалось.

Надо было идти. Но солнце пекло голову даже сквозь серое небо. Поэтому я приспособил вместо повязки на голову пиджак, в котором ходил в академию. А у рубашки закатал рукава.

Нужно дождаться ночи. Тогда уровень влаги в атмосфере повысится, и мана будет восстанавливаться быстрее. Но где её ждать, если вокруг сплошной песок?

Чёрт возьми, ненавижу пустыни!

Можно было выбрать направление и идти в надежде на лучшее, но это был такой себе вариант. Если этот мир изнанки сплошь такой, то я только потеряю силы.

Поэтому выбрал дюну повыше и уселся в её тени.

Погрузился в сознание для медитации. Это помогло скоротать время до наступления ночи и сохранить оставшиеся силы.

Вообще, я планировал так сидеть до тех пор, пока не смогу впитать в себя достаточно воды из окружающей среды. Но только наступила темнота, как что-то пошло не так.

Сперва я услышал странные стрекочущие звуки. А затем открыл веки и поднял взгляд к небу. Так и застыл с открытым ртом.

Поскольку в небе летал кит. Ну или нечто огромное, очень похожее на морского гиганта.

Я поднялся на ноги. Пересохшая кожа на губах растрескалась, но с лица не сходила улыбка. Это была особая изнанка. Мир наоборот. Нечто похожее я уже видел в убежище Морского бога. Но мне совершенно не хотелось узнать, кто правит здесь.

Я не удержался и помахал парящему кину рукой. На брюхе животного открылось множество глаз. А я точно не брежу?

Да вроде ещё нет…

Кит заметил меня, и из дыхала вырвался фонтан воды. Он дождём окропил меня. Давно я так не радовался обычной воде.

Мне удалось накопить кроху магии, чтобы впитать в себя всё, что расплескалось по земле.

— Спасибо! — крикнул я волшебному зверю.

В ответ раздалось стрекотание, как у кузнечика. Навряд ли он меня понял.

Кит поплыл по небу дальше, а я вновь взобрался на дюну. Здесь не было аристократов, поэтому и смысла скрывать эмоции от увиденного тоже не было.

А меня переполняло восхищение.

В небе кружили сотни созданий: от мала до велика. И все светились, заменяя звёзды, которых не было видно в этом мире.

Стайки крылатых голубых рыбок кружились в вышине. Скаты с огромными хвостами пролетали низко, прямо над барханами. Полосатые акулы…

Стоп. Акулы? Нет, вроде я не сошёл с ума. Точно, это были акулы. В километре от меня ныряли к дюнам и возвращались обратно, словно не хищники, а игривые дельфины. Хотя здесь и такие были. Правда, ярко-зелёные со светящимися плавниками, что выделяло их ярче других существ на ночном небе.

Мысленным зовом я приказал акулам плыть прямо ко мне. И они послушались. Видимо, влияние моей покровительницы простиралось и до этого мира. Или уже простиралось?

Одна из акул, длиной в пять метров, остановилась возле меня. И покорно позволила забраться себе на спину.

И мы воспарили в вышине. Восторг от ночного мира заполнял душу, заставляя забыть о проблемах.

Правда, ненадолго. Ведь пока я здесь развлекался, Татьяну и Евгения могли убивать. Мысли об этом убавили энтузиазма.

— К ближайшему порталу, — приказал я акуле, озвучив вслух свой приказ.

И она послушно сменила курс.

Вместе с морскими-воздушными обитателями мы пролетели пустыню. И на рассвете я вместе с ними устремился вверх.

Казалось, что сейчас акула меня выбросит в открытый космос. Но нет. Стоило нам преодолеть пыльную завесу, как мы плюхнулись в океан. И продолжили путь в воде.

Здесь мои силы начали восстанавливаться с десятикратной скоростью. И пока волшебная акула несла меня в толщу океанских глубин, я мысленно воззвал к богине:

— Акула! Слышишь меня?

— Слышу. Да я уже полдня пытаюсь тебя вызвать. Стой, это где ты?

— Не знаю. В мире наоборот.

— Это тебя куда-то очень глубоко в слои изнанки занесло. И удивительно, как ещё не убили.

— Как по мне, здесь очень дружелюбные обитатели. Либо они ещё не сталкивались с людьми.

— Странно…

— А вызволить-то меня можешь?

— Сперва надо узнать, где ты. На это потребуется время.

— Ладно, забей. Выберусь сам.

— Забей? Что за просторечие в обращении с божеством?

— Не придирайся к словам. Клану грозит опасность. Можешь помочь Татьяне? Она в плену.

— У кого?

— Она не представилась.

— Я же не всесильна. Мне надо понять, с каким тотемом договариваться.

— С каких пор ты договариваешься с теми, кто водится с Тёмным богом?

— С этого и надо было начинать. Я уже не могу дождаться его смерти.

— И я. Но пока он слишком силён для меня.

— Значит, тебе нужно стать сильнее. Какой у тебя сейчас уровень? Седьмой?

— Шестой.

— М-да, а всё гораздо хуже, чем я думала.

— Да. Когда в следующий раз захочу вырезать какой-нибудь, род сразу составлю список тех, кто может додуматься отомстить. Как показала практика, сюда входят не только родственники.

— Всё, что я могу пока сделать — это попытаться предупредить твоего отца. Но наша связь слаба. Слишком мало крови он пролил в море.

— Уверен, что ты справишься. В конце концов, кто из нас бог?

Она не отвечала несколько минут, прежде чем спросить:

— Подожди… Ты сказал, что мир наоборот?

— Да. Он как слоёный пирог. Пустыня. Небо. Море.

— Пустыня, небо, море, — задумчиво повторила она. — Оно всё едино.

— И не враждебно, — дополнил я. — Так к чему эти рассуждения о мире, когда клану грозит беда?

— А вот к чему… Магический фон там нестабилен. Представь его, как гигантское облако. Вот за ним и движутся существа.

Я и правда заметил, что с приходом псевдоморских обитателей магический фон стал в сотни раз выше. Но вода гораздо лучше помогала восполнить естественный баланс сил в моём источнике.

— Этот мир поможет тебе подняться на уровень выше.

— Так, и что для этого надо делать? — заинтересовался я.

— Поглотить всё, что есть вокруг.

— Эмм, в мой желудок столько рыбы не влезет. Уж не говорю о китах.

— Да не сожрать, а поглотить, — усмехнулась она.

— Эх, богиня, а какие просторечные выражения для общения со своими последователями выбирает.

— Акулин! — возмутилась она.

— Да, это я. Так будет подробная инструкция? Как поглотить магических существ для чайников.

— При чём тут чайник? — она одновременно умудрялась и злиться, и веселиться.

Вот такие противоречивые эмоции я вызывал в Акуле, и через ментальную связь это прекрасно чувствовалось.

— Ни при чём, — мысленно усмехнулся я. — Так что?

— Наполни себя энергией из этого мира. Укрепи ей стенки магических каналов. И увидишь, что получится.

Акула замолчала. А я прикрыл веки, чтобы лучше сосредоточиться на невидимом облаке магии, внутри которого я оказался.

И в этом помогла вода. Ведь сейчас вся энергия была разлита в ней.

Постепенно я начал пропускать через себя энергию. Она оседала на стенках каналов, словно налёт при фильтрации воды. И так час за часом. Пока источник не заполнился. А магия этого мира не укрепила его стенки.

Я открыл глаза. И ошарашенно посмотрел на свои руки, держащиеся за полосатый плавник. Они сияли. Словно я стал частью этого сказочного мира изнанки.

Только вот мне нельзя было здесь оставаться. Как бы ни хотелось.

Насколько я знал в теории, магический фон изнанки был универсальным. Он не только заставлял монстров и прочих существ постоянно мутировать и становиться агрессивными, но и позволял подстроиться под любой тип магии.

А это значило…

Своей светящейся рукой я коснулся разряженного амулета, что так и висел у меня на шее. И представил всю ту же темницу, пока магия переходила в камень, подпитывая его.

И через секунду я весь мокрый упал на каменный пол. Сделал глубокий вдох, и лёгкие открылись.

— Сергей! — раздался радостный возглас Совина.

Теперь влюблённые сидели в соседних клетках.

— Ты же должен был освободить её! — ответил я, вставая на ноги. — Я тебе для чего дал амулет и зачаровал от воздействия этих артефактов? Знаешь, как сложно было создать поле, чтобы сохранить в нём магию?

— Ключ оказался у Ольги. Она грозилась убить Татьяну, если я не сдамся, — с досадой ответил княжич.

— Ольга?

— Похитительница. Ольга Огурцова.

— И где она?

— Сказала, что мы увидим, как умирает весь хищный клан, рассмеялась и ушла.

— Так если амулет у тебя, то чего ты тут до сих пор сидишь?

— Я не уйду без Татьяны. Ты сам сказал, что заряда там на одно перемещение, а мне бы только дотянуться до неё.

Сама Татьяна уже не выглядела одурманенной. Влажными глазами она смотрела на своего несостоявшегося спасителя.

М-да. что делает любовь с любви? Ну раз видел, что меня выбросило не пойми куда, мог бы и за помощью сгонять. Но нет, сидит и смотрит на неё.

Я уж не стал спрашивать некроманта в каком месте он оставил свою логику. И без того понятно, чем он думал.

— Она оставила вас без охраны? — спросил я, осматриваясь.

Клеток здесь было полно. Причём такие, в каких держали монстров изнанки. Обычно их ловили для продажи и содержали примерно так, пока не приручат и не наложат специальные заклинания, чтобы они вообще выжили во внешнем мире.

— Там тварь сидит, — кивнул в противоположный конец коридора Совин.

Ну как сидит. Скорее спит, свернувшись клубочком, точно домашний кот.

— Ничего без меня не можете, — иронично посетовал я, создавая из капель водяные игры.

Мгновение. И они устремились в монстра, чья огромная туша перекрывала проход. Иглы вонзились в змееподобное тело. Раздался рёв. А потом тихие хрипы.

— Всё, — сказал я.

А затем подошёл к клетке, где сидела Татьяна, и попросил девушку отойти подальше.

Она отползла. У бедняжки совсем не было сил.

А я наложил на пять прутьев заклятье испепеления и открыл проход. Затем то же самое проделал с клеткой Совина.

— А теперь уходим в наше поместье, — огласил я.

— Стой, — осенило княжича. — Откуда ты взял магию? Артефакты же опустошили тебя.

Евгений поднял графиню на руки, но ей хватило сил удивлённо посмотреть на меня.

— В изнанке, — ответил я. — Напитал источник маной из местного фона и зарядил амулет.

— Вот почему из твоих уст всё нереальное звучит так просто?

— Потому что это было ни черта не просто, — уже серьёзным тоном ответил я и положил руку на плечо княжича. А второй коснулся своего портального камня, надеясь, что энергии в нём хватит на ещё одно перемещение.

Хватило.

— Фух, — выдохнул я, увидев главные ворота поместья Акулиных.

Я зашёл внутрь, чтобы позвать целителей. Но в крыле Белладонновых никого не нашёл. Да и ни одного слуги по пути не встретил.

Дом словно вымер. На столе в обеденном зале стояли чашки с недопитым кофе. Ещё горячим.

Выругавшись про себя, я вернулся к Совину, который на этот раз сообразил, что раз меня долго нет, то можно и инициативу проявить. Он отнёс графиню в комнату и положил на кровать.

— Я останусь с ней, — попросил он.

— Оставайся. Только слуги куда-то пропали. Так что всё сам.

— Это не проблема. Могу воскресить кого-нибудь. Тут в саду четыре трупа зарыто.

— Не надо, — остановил я. — Белладонновы на них яды выращивают. Так что если что-то хочешь, всё своими ручками. Дом в твоём распоряжении. Ну, в адекватных пределах.

— Понятно. Тогда принесу воды.

Пока княжич ходил, я достал свой мобилет и обнаружил, что артефакт умер смертью храбрых. Сперва из него энергию выкачали, а потом в довесок поджарили в пустыне и утопили.

Но, благо, что мобилет Татьяны мирно покоился на прикроватной тумбочке. Я нашёл в списке контактов номер отца и позвонил.

Гудки доносились из трубки долгую минуту. Но он всё же ответил:

— Слушаю.

— Отец, это Сергей!

— Ты живой? — с облегчением спросил он.

— Да. И Татьяна дома. А куда все подевались?

— У меня внезапно разбился стакан с водой. Она растеклась по столу в надпись: «Бегите». Я решил, что это послание от тотема и не стал медлить.

— Эм, да. Но она не совсем точно выразилась. Огурцовы хотят отомстить нам за истребление Ершовых. А вот как, мы с ней пока не знаем.

Отец шумно выдохнул в трубку.

— То есть я зря потратил половину запасов свитков одноразового переноса?

— Получается, что да.

— Передай богине, чтобы в следующий раз выражалась конкретнее, — процедил отец.

— Конечно, нечего свой род разорять.

— Так к чему мне готовиться? Есть предположения?

Не успел я ответить, как во дворе раздался мощный взрыв.

Глава 7 Нападение

— Что происходит? — раздался из мобилета встревоженный крик отца.

Но от второго взрыва пошатнулся пол и выбило окно. Меня оглушило. Мобилет выпал из рук.

Из ванной вышел княжич и протянул мне рулон туалетной бумаги, на что я вопросительно посмотрел. Тогда он демонстративно оторвал кусок и вытер кровь у своего уха.

Чёрт, а я ведь даже не заметил, что у меня кровь идёт.

— Слышишь меня? — спросил я, хотя сам не слышал собственного голоса.

Совин кивнул.

— А вот я тебя не слышу. Посмотришь за Татьяной? — продолжил я.

Он снова кивнул.

Я бросил взгляд на девушку, которая настолько была истощена после плена, что даже звуки взрыва не смогли её разбудить.

В комнате графини было высокое окно, от которого осталась лишь рама. И хорошо, что я не слышал, как трескается стекло под подошвой ботинок, когда к нему подходил. И выпрыгнул в окно. Первого этажа.

Оказался в тени деревьев, с которых от взрывной волны сбило золотистые листья. Я прижался к стволу боком и выглянул во двор.

Взрывы уничтожили защитные печати.

Ворота поместья были согнуты. Маги земли скрутили прутья в огромный шар, и прямо сейчас воздушники направляли его к входной двери.

А со стороны сада заворошилась земля. Видимо, Совин решил надыбать себе подкрепление. И правильно, в такой ситуации можно не щадить ядовитые кусты.

Огурцову Ольгу я заметил сразу. Она стояла среди магов. Рядом с мужчиной, на которого была похожа. Видимо, это был её отец.

Я заметил, как входная дверь в поместье разлетелась на щепки. Ольга что-то кричала отцу, но я не слышал.

Тогда с губ слетело заклинание общего исцеления. На миг у меня закружилась голова. А затем слух восстановился.

— Сдавайтесь! Иначе мы вас всех уничтожим! — кричала Ольга.

Сейчас она была в чистом зелёном платье, а следы порезов исчезли с рук.

Только вот в поместье не было никого, кроме нас троих. И Ольга явно об этом не знала. Всё же не зря Акула так напугала всех клановых. Хотя их помощь мне бы сейчас ой как не помешала.

Сюда шло сто магов. Против меня и Совина. Такой себе расклад на первый взгляд.

Мы могли переместиться в безопасное место с помощью амулетов. И я уверен, что, если станет слишком горячо, Совин заберёт графиню. Однако если мы свалим сразу, то от поместья останется лишь груда камней. А оно нам пока не принадлежит, и на устранение ущерба уйдёт большая часть средств клана.

Однако за домом была вода. Целое бескрайнее море. А я как никак повелитель воды и мастер проклятий. Уже седьмого уровня.

И чтобы призвать источник, мне не нужно было находиться рядом. Достаточно было пожелать.

Я мог обрушить гигантскую волну, которая бы смысла всех врагов, но тогда и поместье бы задел. Пришлось спешно придумывать, как добиться такого же результата без сильных разрушений.

— Вода может принять любую форму, — зашептала в голове богиня.

— Точно, это не обязательно должна быть волна!

— Да.

— И в воду можно добавить капельку яда, — подумал я, смотря в сторону кустов, из которых Белладонновы делали самые опасные в мире яды.

Пока меня не заметили, я уловил момент и опустился к земле. Ведь в почве тоже была вода. А так я с минимальными тратами мог обратиться к большому источнику.

Золотистые искры сорвались с пальцев и впитались в землю, передавая мой сигнал. Осталось только ждать.

С моего места было два пути: либо прямо к врагам, либо обратно в окно. Я выбрал второе, поскольку не обладал суицидальными наклонностями. А на сто магов моей маны явно не хватит для создания смертоносных проклятий.

Совин сидел на кровати Татьяны.

— Сколько их? — спросил он.

— Чуть больше сотни, — ответил я.

За дверью кто-то возился. Шаркал ногами.

— Мертвецы? — спросил я, кивая в сторону двери.

— Да. Мёртвые охранники лучше, чем ничего.

— Я нарисую на полу руну, а ты запоминай. Придётся нам начать обучение раньше.

Совин кивнул.

Не было времени на поиск магических принадлежностей, поэтому в этот раз я начертил руну пальцем и вложил в неё кроху маны, чтобы она оставила выжженный след на деревянном полу.

— Почему твоя мана такого цвета? — поинтересовался княжич.

— Сейчас не время для расспросов. Лучше прикажи, чтоб твои мертвецы меня не трогали. А я пойду дверь открою.

— Кому? — удивился он.

— Увидишь.

Я открыл дверь, и четверо полусгнивших трупов расступились предо мной. М-да, запашок от них был так себе.

Ринулся вперёд по коридору, но внезапно услышал за поворотом шаги. Пришлось возвращаться и идти к кухне длинной дорогой. Благо, что дом был большой, и коридоров тут было немало.

Дверь на кухне оказалась закрыта.

Я распахнул её и улыбнулся.

На дорожке, что вела к пляжу, стояло сто двенадцать водяных големов самой простой формы, что я мог создать. И в прозрачной воде каждого виднелся либо листик, либо ягода с тех самых растений, что я указал.

— Отлично! — огласил я после осмотра своей водяной армии. — А теперь впитываем яды.

Я вложил в слова ману родового дара, чтобы указание точно дошло. Ведь у воды нет своего разума, она умеет лишь выполнять приказы.

Секунду наблюдал, как ягоды, веточки и листики растворяются в воде, словно под воздействием кислоты. А затем отдал главный приказ:

— Уничтожить врагов. Но друзей не трогать, — говоря это, я направлял мысленный образ Татьяны, Евгения и его мертвецов.

Ведь подобным големам нужны чёткие указания, иначе они уничтожат всех.

— А теперь за мной! — указал я и повёл свою армию в дом.

Големы оставляли на полу и коврах мокрые пятна от своих ног, но у меня не было времени, чтобы лучше стабилизировать их оболочку. И того, что есть, должно хватить.

Я открыл в стене кухни потайную дверь, что вела в гостиную, спальню отца и его кабинет. Мало кто о ней знал.

Поэтому я повёл свою водяную армию, или точнее — отряд, по самому короткому пути к гостиной.

Открыл дверь на том конце, но сам остался в коридоре. Големы начали выходить один за другим.

— Это что такое? — раздались крики из гостиной.

— Да они ж из воды состоят!

— Атакуем!

Я наблюдал за происходящим. Маг воздуха пытался разнести моих големов. И несколько от сильного ветра разбились об стену, чтобы через секунду подняться вновь, перемешав в себе разные яды.

Пока воздушник готовил новое заклинание, один из моих бойцов зарядил рукой в лицо магу огня. Они не пытались их убить, нет. Мой план был куда коварнее.

И спустя минут пять все, кто находился в гостиной, попробовали хоть каплю отравленной воды. Этого мне было достаточно, поэтому я приказал големам разбрестись по дому.

А сам закрыл потайную дверь и стал наблюдать. Благо, что в гостиной на этом месте висела картина, у портрета которой были вырезаны зрачки. Этого вполне хватало для понятия происходящего.

То и дело с разных сторон дома доносились крики и звуки битвы. Но если у Огурцовых нет мага воды сильнее меня, то големов им не нейтрализовать. Ну всех, по крайней мере, точно не получится.

В гостиной оставалась дюжина магов. Сперва они пытались открыть проход. Но их сознание быстро туманилось.

Я сделал такой вывод, поскольку они так и не заметили, что за ними наблюдают. Сперва один из них упал на диван и изо рта пошла красная пена. Тело мага воздуха забилось в судорогах, и уже через минуту он был мёртв.

Конечно, ведь Белладонновы хорошо знают, что выращивать. Особенно на трупах.

Так, но ведь это значит, что трупы тоже отравлены. Надеюсь, Совин не додумается к ним прикасаться.

Ещё через пять минут в гостиной не осталось живых. Но я не стал выходить из коридора. А вернулся, и на полпути поднялся по лестнице к кабинету отца.

Здесь уже не было приспособлений для наблюдения по понятным причинам. Поэтому я прислонил ухо к двери и стал прислушиваться.

— Ольга, здесь никого нет, — раздался тяжёлый мужской голос.

— Они не могли оставить поместье! — выкрикнула девушка.

И судя по звукам скинула всё, что стояло на столе отца. Что-то разбилось.

— Мы все обыскали. Я же говорил тебе, что проще поговорить с главой клана. Он бы выдал нам насильника.

Насильника? Вот это новость!

Стоп, но тогда выходит, что Ольга врёт. И только она связана с Тёмным богом. И как её отец этого не замечает?

— Не выдал. Это его ублюдский наследник.

Ого! А вот это серьёзная заявка.

— Среди дворянского сословия такого не прощают. Сама знаешь.

— Знаю!

Снова раздался звук разбитого стекла, словно она опрокинула ещё и вашу с цветами.

— Должно быть убежище или тайный ход, — заявила девушка.

Да, у нас было подземелье для пыток. Но оно давно пустовало. Поскольку последнее время клан только и занимался устранением последствий прорывов. И в опале нам поступало очень мало заказов на убийства действительно плохих людей.

— Оля, прошу тебя, успокойся! — молящим тоном говорил мужчина.

В то время как девушка продолжала громить кабинет моего отца.

Дверь в кабинет открылась. Её специально не смазывали, чтобы было слышно, когда кто-то заходит. Ведь отец мог уснуть на рабочем месте, а от этого скрипа мигом просыпался.

— Ваше благородие! — донёсся незнакомый голос. — Мы потеряли половину магов.

— Как? В доме же никого нет.

Я забыл упомянуть, что в кабинете отца хорошая магическая звукоизоляция. И подслушивать можно было из этого тайного коридора. И ещё из одного, что вёл прямиком в спальню главы клана.

— По дому ходят водяные големы. Они один раз бьют по лицу и уходят. А через пару минут маги умирают, как от отравления.

— Уходим, — заявил отец Ольги.

— Нет! Мы же никого не нашли! — заверещала Огурцова.

Но видимо, отец её уже не слушал.

— Вели всем уходить через свитки порталов, — продолжил наставлять своего человека глава рода Огурцовых.

— Тогда мы должны разнести этот дом! — крикнула Ольга.

— Нельзя уничтожать чужое поместье, пока мы не поговорим с главой хищного клана.

Но девушка не унималась.

А я понял, что это прекрасный шанс. И открыл дверь.

— Меня искали? — спросил я, нагло улыбаясь.

Но не забыл выставить перед собой защитный купол из проклятий. Они уничтожали любую магию ниже седьмого уровня, что полетит в меня.

— Это он! — закричала Ольга, тыкая в меня пальцем. — Я же говорила, что есть тайный ход!

Её отец нахмурился и с вызовом посмотрел на меня. А я спокойно заявил:

— Барон, ну сами подумайте, зачем мне ваша дочь, когда у меня три прекрасных супруги? Вы не могли сами догадаться, что это месть за Ершова?

— Ершова? — Огурцов вопросительно посмотрел на дочь.

— Он лжёт! — злобно ответила она. — Я не встречалась с Ершовым после твоего запрета.

— Когда ты похитила Акулину Татьяну, то говорила совсем иное, — продолжил я.

Из открытой двери за моей спиной доносились крики. Это где-то в соседних комнатах работали големы.

— Отзови своих существ, и мы поговорим, — предложил старший Огурцов.

— Мои големы не тронут всех, кто отойдёт за ворота поместья, — согласился я.

— Передай всем нашим, — сказал мужчина своему человеку, и тот быстро скрылся из кабинета.

— Барон, — начал я, — прекрасно понимаю, что в данной ситуации моё слово против слов вашей любимой дочери. Но вы, верно, не знали, что она связалась с тёмными сущностями нижних уровней изнанки и устроила резню в академии моего тестя?

— Он снова лжёт! — затараторила Ольга. — Я не имею никакого отношения к прорыву в академии.

— У меня есть свидетели, которые видели вашу дочь среди тех, кто приносил жертвоприношения. И внизу есть двое, кто подтвердит пленение графини. Если позволите, то могу вас к ним отвести.

Огурцов кивнул, что ещё пуще разозлило его дочь.

— Не слушай этого ублюдка! В его словах нет ни грамма правды!

— Замолкни! — рявкнул на неё отец.

И Ольге пришлось дальше играть свою роль. Без дозволения отца, у всех на виду она не могла просто наброситься на меня с ножом. Иначе бы её ложь оказалась очевидна.

Мы шли по коридору среди множества трупов магов. Кто лежал белый, как смерть, кто красный, а кто с вытекающей пеной изо рта. Яды работали по-разному, но одинаково эффективно.

Огурцов с ужасом смотрел на последствия своего решения напасть на хищный клан. А вернее, всего на одного его представителя.

Мы спустились на первый этаж. И к этому времени посторонних живых людей в доме не осталось. Большая частьмоих големов по новому приказу окружили дом. Но десяток остался охранять комнату Татьяны наряду с мертвецами.

Я приказал големам расступиться, и они пропустили нас, а вот трупы остались стоять у двери.

— Это Сергей, впусти нас, — крикнул я.

И Совин услышал. Мертвецы расступились, и княжич открыл нам дверь.

— Зачем ты их привёл? — процедил он, смотря на Ольгу.

— Расскажи барону, как всё было на самом деле, — попросил я, и мы зашли в комнату.

От Огурцова не скрылось в каком состоянии находилась Татьяна. Но он лишь удивлённо посмотрел на неё, ничего не сказав.

И Совин рассказал всё, как было. В красочных подробностях. И про испачканное кровью платье не забыл упомянуть.

После его рассказа старший Огурцов был в растерянности. Но Ольга и тут вставила своё слово:

— Отец, неужто ты не понимаешь, что они сговорились?

Барон посмотрел на меня, на дочь, а затем его взгляд снова остановился на бледном лице голубоволосой графини.

— Ваше сиятельство, — обратился он ко мне, — позвольте привести моего менталиста для проверки слов дочери.

— Конечно, — кивнул я.

Вот если бы он сразу обратился к менталисту, то смерти половины его родовых магов можно было избежать.

Но тут снова вмешалась Ольга. Неизвестно откуда она достала нож и бросилась на своего отца.

Совин среагировал быстро. И один из трупов схватил его. А затем и второй мертвец помог отобрать у баронессы нож.

— Вам всё ещё нужен менталист? — спросил я.

— Нет. Давайте договоримся о сумме неустойки, и мы уйдём, — ответил Огурцов.

— Вы же понимаете, что это не снимет с вашего рода вину за произошедшее в академии? Вашу дочь ищет служба безопасности императора.

— Это дело нашего рода. И мы сами разберёмся, — сказал барон, бросая гневные взгляды на дочь.

А я хотел скорее договориться, поскольку не знал, проникнет ли яд трупов через кожу девушки. Ведь рукава платья были короткие, и мертвецы впивались ногтями в её плоть.

— Два миллиона, — озвучил я.

— Мало берёшь, — мрачно сказал Совин.

— Два миллиона, — повторил я. — И то, это только потому, что никто не пострадал.

— Но у меня нет таких денег, — опешил Огурцов.

— Тогда миллион. И я смогу призвать всех ваших магов на помощь хищному клану, когда понадобится. Трижды.

— Не соглашайся, — процедила его дочь.

Но он уже её не слушал.

И через долгую секунду раздумий барон ответил:

— Хорошо.

— Тогда приносите клятву, — твёрдым тоном сказал я.

Барон принёс клятву своему тотему и обозначил обязательства перед нашим кланом. Его родовое кольцо на миг засветилось. Тотем принял клятву.

— А теперь забирайте свою дочь и уходите, — приказал я.

Но стоило мне кивнуть в её сторону, как Ольга начала кашлять. Мертвецы отпустили её, и девушка упала на колени.

Лицо Огурцовой покраснело.

— Что ты со мной сделал? — прохрипела она.

— Дайте противоядие, — взмолился барон, опускаясь к дочери.

Быстро он забыл, что пару минут назад дочь пыталась его убить.

— У меня его нет, — спокойно ответил я.

— Вы мерзавец!

— Считайте как хотите. Но чтобы через минуту вас не было в моём доме!

Огурцов злобно оскалился, а затем достал из кармана свиток одноразового портала. Он взял умирающую Ольгу на руки. Она вся покрылась ярко-красными пятнами.

— Надеюсь, мы больше не встретимся, — холодно сказал я на прощание.

Но Огурцов не ответил. Он спешно запрыгнул в портал вместе с дочерью, и тот закрылся прямо за ними.

— У тебя, правда, нет противоядия? — спросил Совин.

— Да. Мне показали самые ядовитые кусты, чтобы я их не трогал, а вот где лежит противоядие, никто не говорил, — объяснил я.

— Ясно. На самом деле хорошо. Так, мне не придётся мстить за похищение Татьяны.

Я кивнул и добавил:

— А ещё советую тебе вернуть трупы обратно в землю, пока они ещё кого-нибудь не коснулись.

Совин махнул рукой, и умертвия вышли в окно. Чтобы вновь схорониться в земле сада.

Големов я пока оставил, чтобы Огурцов от скорби не наделал глупостей.

Лежащий на кровати мобилет Татьяны внезапно зазвонил.

— Алло, — ответил я.

— Сергей! Что там у вас происходит? — нервно спросил отец.

— Уже разобрались. Вы можете возвращаться.

— В смысле «разобрались»?

— В прямом. Теперь Барон Огурцов должен тебе миллион рублей, как раз хватит на восстановление поместья. А ещё я изрядно проредил ядовитые кусты.

— Хочешь сказать, что на поместье напали, а ты в одиночку отбился? — неверящим тоном спросил отец.

— Не один. Мне помог княжич Совин. А ещё сотня водяных големов с отравленной водой.

Правда, сам Совин очень удивился от моих слов. Ну не мог же я приписать всю победу себе единолично. Ведь именно его мертвецы отравили главную зачинщицу этого нападения.

— Хитро. Уважаю.

— Тогда жду тебя. А то мне в академию вернуться надо. Там наверняка все нервничают.

— Кстати, мне по поводу тебя звонил князь Мышкин. Представь, как я удивился!

— Представляю. Он что-то передал?

— Да, сказал, что с твоим делом возникли сложности, и просил перезвонить.

Глава 8 Погружение

Как бы мне ни хотелось быстрее перезвонить Мышкину, пришлось дождаться отца. Ведь в мобилете Татьяны не было номера князя, а наизусть я его не счёл нужным запоминать. А зря.

Отец вернулся через пятнадцать минут. Во дворе открылось три портала, по количеству свободных порталистов. Один дежурил в форте, а другой преподавал в академии.

Я вышел встречать клановых.

— Святая Акула, здесь что ураган прошёлся? — воскликнула Елизавета, смотря на то, что осталось от её кустов.

Вот и снова эти слова от представителя другого тотема. Но я не подал виду, что они меня смутили и спокойно ответил:

— Нет, вон те големы, — указал я на своих охранников.

— А почему они до сих пор здесь? — строго спросил отец.

— Ждали вас. На всякий, — ответил я.

— Понимаю. Но теперь их можно убрать.

Я кивнул, и в тот же миг с пальцев сорвались золотистые искры. Это новый приказ устремился к големам. И через три секунды они стали обходить дом, чтобы вернуться в море.

— Надеюсь, они не всю рыбу в бухте отравят, — высказал я свои опасения.

— Сколько в них яда? — с опаской спросила Белладоннова.

— Они все кусты обобрали. Даже ветки использовали, — пояснил я.

Пока мы разговаривали, клановые продолжали выходить из порталов.

И вскоре я увидел проходящую мимо Иванну с Настей на руках.

— Это очень плохо, — после секунды раздумий затараторила Елизавета. — Останови их!

Я обернулся к морю, что скрывалось за большим поместьем. От тела вновь отделились золотистые искры. И по воздуху направились к големам.

— Лишь бы успел, — распереживалась целительница.

Хотя ей бы больше подошло звание королевы ядов.

— Успел, — отозвался я. — Они остановились в метре от воды.

— Фух, — выдохнула женщина.

— Они в самом деле могут отравить всю живность в бухте? — недоумённо спросил отец.

— Могут. Тогда бы здесь случилась настоящая экологическая катастрофа.

— И куда мне девать големов? — поинтересовался я.

— Хм, — задумалась женщина, — а по бутылочкам их разлить сможешь?

— Так там же больше тонны воды!

— Тогда испари половину, а лучше две трети, что увеличит концентрацию ядов.

— Зачем тебе столько? — поинтересовался у своей спутницы отец.

— Как зачем? Продам по акции, — улыбнулась Елизавета.

— Скоро после массовых отравлений знати дворяне начнут нанимать дегустаторов, — не удержался я от комментария.

— А это уже их проблемы. Пойду велю слугам подготовить все возможные ёмкости, туда и направишь големов.

Мы втроём подошли к тому, что осталось от входной двери.

— М-да, ремонт предстоит капитальный, — почесал бороду отец.

— Ого! Сколько трупов, — воскликнула целительница.

— Чтобы вырастить новые кусты хватит. Тем более, их не собираются забирать, — констатировал я.

— Это же замечательно! Александр, мне нужны рабочие, и как можно скорее! — обратилась она к главе клана.

— Зачем?

Мы с отцом переглянулись. Да, я тоже никогда прежде не видел, чтобы кто-то радовался такому количеству трупов в его доме.

— Сад надо расширять. И скорее, пока тела не начали гнить! — ответила девушка.

— Так забирай половину слуг, а я пока вызову магических строителей.

Отец достал мобилет, но я остановил его:

— Позволь сперва Мышкину позвонить? А то с моим мобилетом приключилось много несчастий.

— Много? — переспросил он, но всё же протянул мне артефакт связи.

— Да, потом расскажу. Спасибо!

Я отошёл подальше от клановых, чтобы меня не подслушали. Нашёл в последних вызовах отца номер князя и набрал его.

— Здравствуйте, Александр Борисович, — отозвался Мышкин на том конце.

— Рад вас слышать. Это Сергей.

— Сергей, я уже больше суток пытаюсь до вас достучаться!

— Прошу прощения, это произошло по не зависящим от меня обстоятельствам. Я перезвонил вам сразу, как смог. Вы нашли мою книгу?

— Да, но у меня нет возможности её забрать.

— Тогда как вы узнали, что Морф там?

— Попросил нового библиотекаря позвать его по имени. Отозвался. Теперь они постоянно общаются. Говорит, что таких болтливых книг он ещё никогда не встречал.

— И что вы предлагаете?

По интонации князя было ясно, что у него запасной вариант. Ему же не хотелось упустить возможность получить столь редкий артефакт.

— Библиотеку перенесли на дно Байкала, — признался Мышкин.

— Ого!

— Да, там имеется аномальная зона без магии, где служба безопасности ещё сто лет назад оборудовала себе бункер. Сейчас его переделали под библиотеку.

— И как мне туда проникнуть?

— Это я вам объясню при личной встрече. Перемещайтесь завтра в девять вечера на место старой библиотеки. Я буду ждать вас там. И плавки можете сразу захватить, — он хохотнул и отключился.

Ну, мне не впервой нырять так глубоко. Только вот теперь у библиотеки должна быть особенная охрана. А это новая проблема.

Я вернул мобилет отцу.

Затем ещё час ушёл у меня на то, чтобы разлить остатки от големов по ёмкостям.

Бутылки для ядов закончились в первые десять минут, поэтому очень скоро слуги поднесли кастрюли и тазы. И так до тех пор, пока ядом не заполнилась каждая уцелевшая ваза в поместье.

Я попрощался с отцом и вернулся в академию. Переместился прямиком в свою комнату.

Кто-то сложил всё, что высыпались из моего пространственного кармана по коробкам. И сейчас в них сияли чёрные кристаллы, которые я оставил для собственных нужд. Пусть пока и лежат здесь, ведь мне снова предстоит отправиться в место где нет магии.

— Ты вернулся! — воскликнул Ленц, выбираясь из-под кровати.

— Да, а ты охраняешь мои сокровища?

— Конечно! — гордо подняла мордочку саламандра. — А то ваши супруги хотели приватизировать несколько артефактов.

— Откуда ты только таких слов набрался?

— От Морфа. Он иногда умные вещи говорит. Кстати, ты его нашёл?

— Почти. Завтра вечером состоится спасательная операция.

— Я с тобой!

— Нет. Иначе тебе превращаться в рыбу, — усмехнулся я.

Помнил, что больше всего перевёртышу не нравилось превращаться в рыб и людей.

— Эх, — выдохнул Ленц. — Ради Морфа и тюленем стану.

— Тюлень не подойдёт. Рыба. И желательно покрупнее.

— Тогда в акулу превращусь!

— А вот это уже наша тема.

На сегодня занятия в академии закончились, и снова получалось, что я невольно прогулял два дня. Благо, что до экзаменов ещё целый месяц.

Клановые сидели в нашей расширившейся гостиной и ждали меня. Но на этот раз я не услышал радостных возгласов. Кажется, даже супруги начали привыкать к моим отлучкам.

И правильно, нечего лишний раз волноваться. Я же всегда возвращаюсь.

— Расскажешь, где пропадал? — добродушно спросила Юля.

Пришлось рассказывать. Это заняло больше часа. Но все парни отметили, как хитро я придумал с водными големами. А Юля, как и её тётка, представила сколько ядовитых кустов можно вырастить на трупах нападавших, и расплылась в улыбке.

Одна Марисса снова вела себя отстранённо.

— Всё в порядке? — спросил я, подойдя к девушке.

— Ах, — она будто вышла из забвения, — да. Просто задумалась.

— Ты стала слишком задумчивой последнее время, — прокомментировала Света.

— Оно как-то само собой выходит, — пожала плечами Марисса.

Стоит отметить, что в безжизненной пустыне, пока она таковой являлась, мне удалось выспаться гораздо лучше, чем этой ночью. И я даже затрудняюсь ответить, где было жарче: в моей спальне, или в знойной пустыне.

На следующий день я всё же появился на занятиях. Два урока отрабатывал вместе с Викой и Мариссой боевые заклятья на основе стихии воды. Да, сестру тоже очень быстро перевели в класс продвинутой магии. И сегодня я даже никого не покалечил из своих одногруппников.

Потом у меня состоялась занимательная дискуссия с преподавателем по монстрологии. А завершился учебный день сдвоенными занятиями по проклятьям.

В общем, сегодня были самые интересные уроки. И хорошо, что вчера я не попал на теорию по рунной магии, хотя там можно было поспать.

Оставшееся до вечера время я провёл с супругами, которые по очереди рассказывали мне последние новости академии. Одна Марисса снова почти не говорила, и с каждым днём это настораживало меня всё больше.

В девять вечера я посадил Ленца на плечо и переместился в назначенное Мышкиным место. Князь уже ждал меня там.

— Сергей, по вам часы можно сверять, — сказал он, усмехаясь.

— Как и по вам, князь.

— Снова вы со своей ящерицей. И что в ней такого особенного?

— Сам ты ящерица! — буркнул Ленц и вытянул длинный язык. — А в этом облике я саламандра.

— Которая совершенно не знает манер, — прокомментировал Мышкин.

— Манеры придуманы людьми для вылизывания задниц, а мне-то это зачем?

От такого заявления Мышкин чуть глаза на пол не выронил, а я рассмеялся.

— Ленц, извинись перед князем, — попросил я сквозь смех.

— Зачем? Я же правду сказал.

— Да, но есть такая правда, о которой лучше умолчать, — мой тон стал серьёзным. — И касательно манер ты не совсем прав. Ты скорее перепутал с лестью. А манеры показывают уважение.

— А, вон оно как, — протянул Ленц. — А точно надо извиняться?

— Довольно! — поднял руку князь, а его щёки покраснели от злости. — Не нужны мне извинения от вашей саламандры, или как там её.

— Как пожелаете, — улыбнулся я.

— Это ключ от бункера на дне Байкала, — сказал Мышкин и протянул мне большой, металлический ключ.

Размером с мою ладонь.

— А что по охране? — спросил я.

— Не знаю. У меня есть связь с библиотекарем, а он там один. На вахте. И он не знает ничего, что не касается книг.

Я кивнул. Достал из кармана заветный амулет. Единственный, который я не успел сам использовать. И протянул его князю.

— Там заложено пятьдесят перемещений. Но если перемещаете кого-то, то считается за два.

— Ясно, — улыбчиво произнёс князь, разглядывая заветный артефакт. — Библиотекарь в курсе и будет вас ждать.

— Благодарю.

— И вы можете зайти, вынести свою книгу и уйти. Не более того, — строго предупредил князь.

— Я это прекрасно понимаю.

Да и книги из имперской библиотеки меня уже особо не интересовали. В этом помещении я нашёл нечто более ценное. Одного призрака с великолепной памятью.

Света говорила, что директор академии, пока записывал за ним тайные знания, даже не заметил, что я два дня отсутствовал. И пока самое интересное не закончится, Нерпов не намеревается возвращаться к основной работе. Что даёт мне немного свободы.

— Тогда прощайте, Сергей. И удачи, — кивнул мне князь и скрылся за металлической дверью, плотно закрыв её за собой.

— На Байкал? — уточнил у меня Ленц.

— Да, у тебя будет немного времени, чтобы отрастить плавники, — усмехнулся я и коснулся портального камня.

Через мгновение мы оказались на пляже.

— Как красиво, — протянул Ленц.

— Надо тебя сюда зимой свозить. Вода здесь настолько чистая, что лёд на поверхности озера прозрачный.

— Ловлю на слове.

Я снял саламандру с плеча и опустил на песок.

— А вот теперь можешь отращивать плавники, — сказал я перевёртышу.

Он кивнул и посеменил своими короткими лапками к озеру, оставляя позади себя крошечные следы.

Пока Ленц трансформировался, я сбросил с себя одежду и остался в одних плавках. Правда, они были с карманами по бокам. В первый положил чёрный макр, на всякий случай. А во второй — герметичный пакет, чтобы не утопить книгу, и в него же — ключ.

Но всё же надеялся, что мне удастся вытащить Морфа с помощью магического воздушного пузыря, внутри которого он сможет дышать.

Я прошёл к кромке воды, и кристально чистые воды прохладой окропили мои ноги. Уже наступила глубокая осень, поэтому мана в моём теле начала сохранять тепло. И уже через секунду ощущение приятной прохлады исчезло.

Сделал несколько шагов вперёд и нырнул.

Ленц принял облик глубоководной акулы длиной в два метра. Несуразное создание, но очень выносливое.

Ведь нам предстояло опуститься на километр в пучину вод озера, которое считается самым глубоким в этом мире.

Совсем непростое испытание для подготовленного водного мага, и почти невозможное для новичка. Но нам-то деваться некуда, Морфа надо спасать. Пока он не свёл с ума библиотекаря своими россказнями.

Мы погружались медленно, чтобы не стать жертвами быстро нарастающего давления. Поскольку километр воды над головой кого угодно может расплющить.

Но я заранее уплотнил своё тело с помощью одного целительского заклинания. Обычно его используют пожарные, но и в моём случае оно замечательно справлялось. Ленцу вот было куда проще. Перевёртыш мог на ходу укреплять чешую и кости, подстраиваясь под любые условия.

Мы спускались около часа, пока в тёмной глубине не показались заветные магические огни бункера. Одна из его стен была выполнена из сверхпрочного зачарованного стекла, что позволяло обитателям бункера наблюдать за глубинной жизнью озера.

И где-то там, внутри скалы находилась та самая аномальная зона, где не действовала магия.

Жестом я указал Ленцу, чтобы ждал меня в воде. Его трансформации занимали время, которого у нас не было.

Дверь нашлась возле стеклянной стены. Большая и металлическая в форме круглого люка, по центру которого располагался маховик. Вот ключ как раз полагался к маховику, в центре которого было отверстие.

Странная система. Но, это уже не моё дело. Так что я повернул ключ в замочной скважине, и маховик сам завертелся.

Люк открылся, и я заплыл в небольшой отсек. Потянул люк за ручку на внутренней его стороне, и вскоре он захлопнулся. А из отсека начала потихоньку уходить вода.

И уже через три минуты я стоял на ровном полу, и дверь за моей спиной открылась.

Вышел в тёмный коридор, оставляя за собой мокрые следы.

— Есть здесь кто? — громко спросил я, и мой голос разлетелся по бункеру гулким эхом.

Ответа не последовало. Тогда я подошёл к стеклянной стене, за которой Ленц плавал туда-сюда. Завидев меня, он помахал мне плавником.

— Я таких рыб прежде не видел, — раздалось за моей спиной.

Я обернулся и увидел пожилого мужчину. Он был гладко выбрит и хорошо одет. Явно представитель дворянского сословия.

— Эта рыба не местная, — объяснил я. — Мой питомец.

— А вы Сергей? — спросил он у меня.

— Да, рад знакомству, — я протянул мужчине мокрую руку.

Высушить её не вышло. Видимо, аномальная зона начиналась именно здесь.

Но библиотекарь пожал мою руку, и мой внешний вид его не смутил.

— Вы спустились без специальных артефактов? — спросил он.

— Без. Но не без помощи магии, — ответил я.

— Поразительно. Сколько нахожусь здесь, вы первый такой умелец.

— А долго? — поинтересовался я.

— Уже двадцать лет. А недавно хоть книги подвезли для развлечения.

И тут я понял, что библиотекарь не так уж и прост. Неужто его сюда в ссылку сослали? Я, конечно, не стал об этом спрашивать.

— Мой трактат вам ещё не надоел? — улыбчиво спросил я.

— Нет, что вы. Когда годами ни с кем не общаешься и такой собеседник в радость. Признаюсь вам, мне даже жалко расставаться с ним.

Я печально улыбнулся. Трактат мне и самому был нужен. А для общения и мобилета должно хватать. Мышкин же как-то звонил сюда.

— Сейчас принесу вашего друга. Никуда не уходите.

Я кивнул, и старик скрылся в тёмном коридоре.

Он вернулся через пять минут и протянул мне Морфа.

— Ну, наконец-то, — посетовал трактат. — Ты вообще представляешь, как я по крови изголодался? Этот старик не хотел меня кормить.

— Вернёмся домой, налью тебе первой отрицательной, — пообещал я и взял в руки книгу.

— Пол литра!

— Да хоть литр. Сегодня я щедрый, — усмехнулся я.

Ленц с прищуром посмотрел на меня своим единственным красным глазом. А затем подмигнул.

Этот жест мне был совершенно непонятен. Поэтому я открыл трактат. На первой странице кровью было написано: «Остерегайся старика. Потом всё объясню».

Я закрыл книгу и решил поскорее отсюда свалить.

— Благодарю вас, — вежливо сказал я. — Но мне пора идти. Князь велел не задерживаться.

— Даже на чашечку кофе не останетесь? Вас, наверное, измотал долгий спуск? — таким же тоном спросил библиотекарь.

Или вернее, охранник бункера.

— Боюсь, что нет. Меня ждут.

Но стоило мне пройти несколько метров до заветного люка, как старик рывком приставил нож к моему горлу. А магия здесь не работала.

— А я настаиваю, чтобы вы с вашим другом задержались, — голосом маньяка произнёс он.

Глава 9 Под водой

Морф в моих руках нервно выдохнул, а затем сказал:

— Савелий, ну зачем ты так? Или ты не наговорился.

Книге-то бояться было нечего. Не к Морфу же приставили нож.

— Чего вы хотите? — спокойно спросил я.

— Оставайтесь со мной.

— Хорошо, — соврал я.

Зная характер подобных чокнутых людей, я понимал, что лучше не перечить. Проще сорвать, чтобы потом спокойно себе свалить, когда он уснёт.

— Не думал, что это будет так просто, — произнёс старик и захохотал.

А я воспользовался моментом. Морф выпал из рук, и в этот же момент левой рукой я оттянул ладонь с ножом, а правым локтем ударил прямо в челюсть этого маньяка.

Нож оказался на полу, и я поспешил его подобрать.

А охранник бункера со стоном схватился за челюсть.

— Назови мне хоть одну причину оставить тебя в живых, — процедил я.

— Да убей ты его! не церемонься! — завопил Морф. — Он мне рассказывал, скольких людей убил, и даже я в шоке был.

Старик сплюнул кровь на пол и расхохотался.

— А мне нравится, когда жертвы сопротивляются.

В его глазах загорел зелёный огонь. А лицо оскалилось в злобной ухмылке.

Но как такое возможно? Здесь же нет магии. Разве что…

— Ты и есть аномалия, — озвучил я свои выводы.

— А ты догадливый. Так что у меня магия есть. А у тебя — нет.

— Сергей, надо валить! — кричал Морф с пола.

Я спешно поднял трактат с пола, и прикрываясь ножом, начал крутить маховик на двери, чтобы снова попасть в связующий коридор.

Только нож против мага — слишком нелепое оружие.

Что и следовало доказать. Мои магические каналы были заблокированы, а вот старик начал творить заклинание.

Его пальцы засияли зелёным пламенем. А я не горел желанием умереть на дне Байкала, где никто не отыщет мой труп.

На сотворение заклинания нужно было пару секунд, а вот у обычного оружия не было таких ограничений.

Старик стоял всего в трёх метрах от меня. Поэтому я замахнулся. И запульнул в него ножом.

Попал прямо в лоб.

Сумасшедший старик опустил руки, огонь на которых погас, но продолжал хохотать.

— Позволь мне забрать его силу, — внезапно попросил Морф.

— Что? Ты и такое умеешь? — спросил я.

— Да, только давай быстрее, пока она вся не утекла, — затараторил трактат.

— Что делать?

— Никогда не думал, что такое попрошу. Но подопни меня поближе к эту психу.

Я опустил книгу на пол и швырнул под ноги умирающего старика.

Он начал по крупицам впитывать в обложку капающую кровь.

— Вытащи нож! — попросил Морф.

Подойдя к старику, я так и сделал. Только вот лезвие плотно засело в черепе, пришлось повалить старика на пол.

Затем я отошёл и стал наблюдать со стороны.

Морф начал читать заклятье. А я не знал, что в нём осталась способность колдовать. Ну, теперь он у меня не отвертится.

А затем зелёное свечение стало выливаться из раны старика вместе с кровью. Он был ещё жив, но Морф поглощал его силу с невиданной скоростью. И когда впитал последнее, охранник бункера наконец-то затих.

Я подошёл и подобрал книгу, обложка которой впитывала кровь старика, словно губка — обычную воду.

— Морф, кто ты? — серьёзно спросил я.

— Ты же уже это выяснял. Маг проклятий десятого уровня.

— Десятого, потому что это последняя ступень. Но как далеко ты от неё ушёл при жизни?

— Мы ведь не уйдём отсюда, пока я не отвечу? — печально выдохнул Морф.

— Нет. Так что чем быстрее начнёшь говорить, тем скорее окажешься дома. Рядом с холодильником, где целая полка забита пакетами с кровью.

— Эх, вот умеешь уговаривать.

— Тогда начинай.

— Я соврал, что гнался за бессмертием. Мне было этого мало. Мне хотелось стать богом, подчинить себе миры изнанки и управлять тварями. И я этого достиг. Но не ожидал, что меня смогут победить.

— Ты про восстание дворян, которое было больше тысячи лет назад? Ещё в эпоху средневековья.

— Да. Тогда тотемы объединились. Впервые за всё время своего существования. И почти смогли убить меня.

— И чтобы ты не умер, последователи сделали из тебя книгу.

— Именно так, — печально выдохнул он. — Но в таком виде изнанку не подчинишь, да и с девушкой не возляжешь.

Я поднял Морфа на уровень своей головы и посмотрел в его полуприкрытый красный глаз. А затем заговорщическим тоном сказал:

— У меня будет для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Но об этом потом.

— Интригуешь. Кстати, раз ты уничтожил аномальную зону то, может, переместимся отсюда?

— Артефакт остался на поверхности, если ты забыл. Только пока будем плыть, держи новую магию при себе. Иначе тонны воды нас мигом раздавят.

— Понял. Я не откажусь от воздушного шара.

— Всему своё время, — сказал я и открыл люк, ведущий в связующий отсек.

Но стоило мне зайти внутрь, как вода начала стремительно прибывать. Я тут же создал воздушный пузырь для Морфа, а затем и верхний люк открылся. Уходя, я плотно его задрал и забрал ключ.

Отпустил воздушный шар в вольное плавание, и он начал стремительно подниматься к поверхности. А вот мы с Ленцом поднимались, не спеша.

И через час все втроём встретились на поверхности. Акула высунула серую морду из воды и сказала:

— Ты пока в бункере шлялся, я пятерых охранников сожрал.

— Каких ещё охранников? — хриплым голосом спросил я.

Лёгкие не успели до конца расправиться.

— Это были тюлени-монстры. Они поджидали тебя у выхода. Мясо у них, между прочим, совсем невкусное.

— Ты устранил одну из проблем. Закажу тебе ящик томатов, — сказал я и поплыл к берегу.

— Ящик клубники! — затребовал Ленц.

— Ладно! Слишком быстро меняются твои вкусовые предпочтения.

— И не говори. Мне вот кровь никогда не надоедает, — прокомментировал Морф.

Через воздушный пузырь его голос звучал, словно из колодца.

Мы неспешно добрались до берега. К концу пути подкидывали Морфа как мячик. Трактат негодовал, но нас это не остановило.

Я лопнул его пузырь на берегу, и Морф выдал:

— Нельзя так обращаться с древними книгами!

— Да ладно тебе. Было весело, — усмехнулся я.

— Поддерживаю, — вновь высунул голову из воды перевёртыш.

— Давай скорее обращайся. Хочу успеть поспать сегодня, — поторопил я его.

Я обсох и оделся, а через пять минут из воды вышла синяя саламандра.

— Опять цвет поменял, — произнёс я.

— Да под водой вообще было непонятно. Уж как есть, — выдохнула ящерица и я посадил её на плечо.

А Морфа взял на руки. Окинул ещё раз взглядом прекрасное озеро и переместился в академию.

Была глубокая ночь, но в гостиной горел свет. Кажется, что магические светильники здесь никогда не перегорают. Либо Миша не забывает обновлять бытовые заклятья, что более вероятно.

Я опустил Ленца на пол, и он тут же побежал к холодильному артефакту. Маленькие лапки не мешали его открывать и скакать по полкам. Хотя в этот раз я ему помог с открыванием дверцы, чтобы взять пакет крови.

— Ещё хочешь? — спросил я у трактата, показывая ему красный пакет.

— Конечно! Чтобы я отказался от крови? Да никогда!

Я вылил литр крови прямо в рот книге, и Морф довольно зачмокал.

— А вот теперь можно отдохнуть. Надоело мне болтать с этим стариком.

Тогда я отнёс трактат в комнату на его любимое место — диван. Девушки развалились на моей большой кровати, не оставив там свободного места. Видимо, не дождались меня и уснули.

Поэтому я решил вернуться в гостиную, которая у нас соединялась с кухней, и перекусить. Машу будить не стал, она и без того вечно у плиты стоит. Сам поставил нагреваться чайник.

Сел за стол и стал ждать. Как вдруг одна из дверей комнаты, где никто не жил, отворилась.

И оттуда вышел Аркадий Викторович. Он сел напротив меня и устало сказал:

— Так устал, что решил переночевать здесь. Думаю, ты не против.

— Не против, мы же теперь семья, — улыбнулся я. — Вы ещё не всё вытянули из нашего призрачного библиотекаря?

— Если бы. Он сказал, что это лишь малая часть, — выдохнул Нерпов. — А я никак не могу остановиться. У него все знания шокирующие какие-то.

— А про аномалии что-то говорил?

— До них мы ещё не добрались. Он мне пока реальную историю империи пересказывает. Даже имена и даты помнит.

— Хорошо, как доберётесь, оставьте мне копию заметок про аномалии. Это важно.

— Ладно, мне не жалко. Ты же привёл призрака. Никогда не думал, что меня на старости лет что-то вдохновит после…

Он осёкся и отвёл взгляд.

— После чего? — переспросил я.

Но не торопил князя с ответом.

Чайник загудел, поэтому я встал из-за стола и разлил кипяток по кружкам. Достал чай, сахар и печенье и пододвинул это добро к тестю.

— Ладно, раз уж мы теперь семья, — обречённо начал князь, — то ты всё равно узнаешь. Вместе с великим даром мне досталось дурное наследство. Понимаешь, за всё в этой жизни нужно платить. И за дары богов тоже.

— Понимаю. Но не у всякого дара великая цена.

Я понимал, о чём князь хочет поведать, и старался не настаивать. Будет лучше, если он сам признается.

— Цена моего дара — целая жизнь. Мать Светы умерла не просто так. Её забрали в уплату долга. И я ничего не мог с этим сделать.

Глаза князя налились влагой. Сейчас он не казался тем непробиваемым человеком. Которого я знал. Сейчас он был мужем, скорбящем об утрате.

— Но будь у вас выбор, вы бы отказались от своего родового дара? Ради семьи?

— Скажу больше, я не раз пытался разорвать этот союз. Но ничего не выходило.

— Тогда у вас будет возможность сделать это наверняка.

— Не тешь меня надеждой, — отвернулся князь.

— Света будет жить. Как и наш ребёнок, — твёрдым тоном сказал я. — Но планов я вам своих не расскажу, поскольку они могут дойти до Нерпы.

— Всё понимаю, — кивнул князь и повернулся, теперь он смотрел прямо мне в глаза. — Сделай всё для сохранения семьи. Для этого у тебя есть моё благословение.

Это я и хотел услышать. Всё же каким суровым человеком ни был князь, его любовь к дочери оставалась беспрекословной. Это значило, что также, как в его душе поселилась передающаяся из поколения в поколение тьма, также там может загореться и свет.

Мы поговорили ещё полчаса, а затем пошли спать. Я кое-как улёгся среди супруг, чтобы их не разбудить.

Но стоило опустить голову на подушку, как их нежные руки обняли меня. Так, я и уснул.

На следующий день наконец-то выспался, поскольку сегодня был выходной. Однако стоило мне выйти из душа, как Юля огорошила меня тем, что нас сегодня ждёт Иван Иванович заместо пропущенных индивидуальных занятий.

Я подождал, пока она соберётся, и вместе мы направились к корпусу магов жизни. Однако на полпути меня окликнул знакомый голос:

— Сергей Александрович! Можно вас на минутку?

Я обернулся и сморщился. Это был Дельфинов.

— Подожду тебя у входа, — сказала Юля.

— Не стоит, пусть говорит с главой клана, — тихо ответил я.

— Он преподаёт у меня философию, — намекнула девушка.

— Ладно, но только на минуту.

Дельфинов быстро добежал до меня. И запыхавшись, начал:

— Простите, но я по срочному вопросу.

Вокруг никого не было. Ещё бы, ведь сейчас субботнее утро, когда адекватные студенты спят. Поэтому можно было поговорить по пути, не опасаясь лишних ушей.

— Глава клана должен был прислать вам ответ. И я никак не могу на него повлиять.

— Да, у нашего отца состоялся серьёзный разговор с вашим. Даже наших целителей отправили осмотреть девочку, но беременность не подтвердилась. И я этому очень рад. Не ожидал от брата…

— Если вы хотели за него извиниться, то не стоит.

— И это тоже. Только понимаете, в чём дело. Брата проверили три менталиста. Он не лгал.

— Виктор Павлович, при всём уважении к вам, но я не стану разбираться с грязным бельём вашей семьи. Возможно, ваш брат перепутал нашу Анну с другой девушкой. Вы сами знаете, что если человек убеждён в ошибочном суждении, то и менталист скажет, что это правда.

— Мы уже разобрались, — он жестом предложил присесть на ближайшую скамейку.

Я согласился. и мы продолжили разговор.

— А от меня вам что нужно? — прямо спросил я.

Хотелось побыстрее отделать от этого человека. Но грубить ему было не резонно.

— Ребёнок, — ответил он.

Этот ответ стал для меня неожиданностью, но на лице не дрогнул ни один мускул. И я спокойно соврал:

— Нет никакого ребёнка.

— Мы можем долго продолжать эту дискуссию. Но мой род достоверно знает, что ребёнок есть. Возможно, вы переместили его пробирку или наняли суррогатную мать. Целители проверили гормональный фон Анны, и он не врал. Хотя девочка и оказалась невинна. В общем, не знаю, как мой брат смог это провернуть, но нам нужен этот ребёнок.

Доводы в самом деле были железные. И если я продолжу отнекиваться, то Дельфиновы от моего клана никогда не отстанут. Поэтому я выбрал простой вариант и спросил:

— Зачем он вам?

— Это наследник. Продолжение рода, сами понимаете.

— Это бастард. А не наследник. Если бы в теории он существовал.

Виктор Павлович понял по моему тону, что пока я не дождусь нормального ответа, продолжения разговора не будет.

— Роду позарез нужна своя линия магов огня, — признался он.

— Вот с этого и надо было начинать. А не с любви вашего брата к Анне.

— Значит, ребёнок есть?

— В теории, если верить вашим словам. Я, как постороннее лицо, не могу знать наверняка.

— Но можете узнать.

— Именно.

— И чего же вы хотите? — спросил Дельфинов.

— Об этом следует поговорить с главой клана. Сами понимаете, я не вправе рассуждать о том, чего не знаю.

— Понимаю. Тогда буду ждать вашего ответа.

— Не моего. Мой отец свяжется с вашим главой. Это большее, что я могу вам предложить.

— Благодарю. Это уже много значит для моего рода.

— Пока не стоит. А сейчас извините, нас с супругой ждут на индивидуальных занятиях.

В этот раз магистр учил нас заклинаниям сращивания костей. Но вся сложность заключалась в том, что перед наложением чар, кости следовало максимально вправить. И мы с Юлей несколько часов тренировались на манекене.

Хорошо, что этот образец не мог испытывать боли, а то первый час у нас выходило плоховато. Затем приноровились.

После индивидуальных занятий я пригласил Ваню на тренировку. Он и в моё отсутствие посещал клуб единоборств, поэтому тело парня менялось довольно быстро. Из худого подростка он становился крепким парнем.

А вот после тренировки мы решили прогуляться. На этот раз мы не забыли форму, так что спокойно приняли душ. И сегодня спешить было больше некуда.

Мы шли по дорожке сада, и Ваня делился своим планом, как будет делать предложение своей девушке. Но вдруг нам навстречу вышел Влад.

Вид у него был крайне раздосадованный. Руки в карманах брюк. Голову вжал в плечи.

— Привет! — сказал я.

Влад поднял голову и мрачно поздоровался.

— Что случилось? — забеспокоился Ваня.

— Алиса мне отказала. Даже кольцо не взяла, — признался попаданец.

Мы знали, что девушка ему безумно нравится. Как говорил сам Влад: «я таких ещё не встречал».

— Да брось ты, — поддержал друга Ваня. — Тут пол-академии таких принцесс, найдём тебе ещё лучше.

Но Влад не ответил, а только лишь отвёл взгляд. Тогда Ваня вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул.

Парень отошёл от меня к Владу и подошёл дальше по тропинке уже с ним, в противоположную от меня сторону. Но я не надеялся, что у Вани получится утешить друга.

Сам прошёл дальше, к беседкам. В одной из них сидела знакомая мне блондинка с большими глазами и говорила по мобилету:

— Да, предложение сделал. В смысле почему отказалась? Он же простолюдин? Ну и что, что кольцо с чёрным макром? Мне титул нужен.

Я нагло зашёл в беседку и сел напротив дамы. Она прикрыла артефакт связи рукой и обратилась ко мне:

— Вы мне мешаете. Не могли бы уйти?

— Нет, — с усмешкой ответил я.

Алиса меня забавляла. Она, как и любая аристократка, хотела знатного мужа. Только вот не подумала, что могла получить нечто большее.

Она отключилась от разговора и убрала мобилет в сумочку, чтобы снова возмущённо сказать:

— Да что вы себе позволяете?

— А вы что себе позволяете, когда принимаете столь поспешные решения? — мой тон стал серьёзным.

— Это не ваше дело!

— Графиня, я прекрасно понимаю, что вы хотели знатного мужа. Но мне не понять, как вы могли отказаться от бессмертия.

Я пожал плечами и улыбнулся. А затем встал под ошарашенный взгляд Алисы.

Но стоило мне отойти на два метра от беседки, как позади раздалось:

— Стойте!

Глава 10 Переговоры

Я мысленно улыбнулся и пошёл дальше по тропинке сада.

— Стойте! — настойчиво закричала Алиса и ринулась в мою сторону.

Но я и не думал останавливаться.

Тогда девушка обогнала меня, едва не споткнувшись на своих шпильках.

— Что вы сказали? — переспросила она.

— Какая же вы глупышка, — улыбнулся я. — Вам не меня надо догонять, а Влада. Он же маг души. Понимаете?

— Маг души? — выпучила глаза девушка и приоткрыла рот.

— То есть вы с ним, сколько гуляете, а так и не запомнили?

Внезапно на её лице показалось озарение. И ничего не сказав, она убежала по тропинке.

Я бы на месте Влада ещё сто раз подумал нужна ли мне такая невеста, но выбор остаётся за ним. Мне хотелось лишь напомнить Алисе, от чего она отказалась на самом деле, раз высокие рассуждения в её голове не уходили дальше титулов.

* * *

— Да мы тебе ещё лучше невесту найдём! — распылялся Ваня в попытках утешить друга.

Но Влад лишь томно вздыхал.

— Хватит, Вань. Где я и где Алиса. Таким, как она не нужен парень без титула и состояния, — всё же ответил попаданец.

— Да какая разница? Ты маг с редчайшим даром. Да аристократки ещё в очереди будут стоять.

— Да как ты не понимаешь? Мне другие не нужны, — выдохнул Влад.

Ваня не успел ответить, как его друга окликнули.

— Влад!

Попаданец обернулся и расплылся в улыбке. Графиня бежала к нему.

Он хотел ринуться ей навстречу, но Ваня остановил:

— Мало ли что ей надо.

Девушка подбежала к Владу, и запыхавшись, произнесла:

— Прости, я отказалась, не подумав.

Лицо попаданца расплылось в улыбке. Однако Ваня оставался серьёзен:

— И что же изменилось за эти десять минут, графиня? — настороженно спросил он.

— Да пусть горят огнём эти титулы! Я согласна, Влад. Даже если за это отец выгонит меня из дома.

Алиса кинулась в объятия Влада. И он принял её.

А Ваня заметил, как по тропинке возвращается Сергей. Граф подмигнул парню, и тот всё понял.

* * *

Вечер я провёл в своей комнате, читая всё, что Морф успел скопировать из тайной библиотеки об аномалиях. А информации там было книг на двадцать мелким шрифтом, и то так трактат выделял для меня самое важное.

Уже начал зевать от скучных фактов, как затрезвонил мобилет.

— Алло, — ответил я в трубку, не посмотрев на номер звонящего.

— Акулин! — раздался гневный крик. — Что ты сделал с аномалией?

— И вам здравствуйте, князь, — спокойно ответил я.

— Да ты хоть знаешь, что меня из-за аномалии сам император отчитал! Рассказывай, что там случилось.

— Сперва успокойтесь. Выдохните. Либо я перезвоню вам чуть позже.

— Сам ты успокаивайся, сволочь неблагодарная!

Я отключился от разговора одним нажатием кнопки на артефакте. Поговорю с князем, когда успокоиться. На эмоциях он всё равно будет лишь обвинять, а не слушать. Жаль, что руну спокойствия через магическую связь не передать.

Мышкин перезвонил через полчаса.

— Алло, — снова ответил я.

— Здравствуйте, Сергей.

Так-то лучше. Теперь можно и о делах поговорить.

— Рад слышать вас в добром здравии, князь.

— Давайте оставим любезности. Расскажите, что произошло в бункере.

— Человек, которого вы назвали библиотекарем, хотя скорее он являлся опальным охранником, напал на меня с ножом.

— И вы его ничем не провоцировали?

— Нет, он слишком сильно хотел, чтобы мы с Морфом задержались, что противоречило вашим указаниям.

— Вы готовы повторить это перед менталистом?

— Конечно. Когда подойти?

— Сообщу об этом позже. Но тогда, куда делать сама аномалия? Насколько мне известно, когда подверженный антимагическому влиянию умирает, то вокруг него надолго остаётся аномальная зона.

— Интересный факт.

У меня был выбор: ответить правду и привлечь к Морфу интерес со стороны князя, либо соврать. Но тогда меня расколет первый же менталист. Иванна может стереть лишние воспоминания, но от её магии останется явный след.

— Сергей, я жду ответа, — поторопил Мышкин.

— Магию вашего человека впитал мой трактат, — честно ответил я.

— Эм, вы не шутите?

— Ни капли.

— Да, он правду говорит, — воскликнул в поддержку Морф.

— Это ваша книга говорила? — спросил Мышкин.

— Да, Морф любит вставлять слова, когда его не просят, — ответил я.

— Спросите у вашей книги, может ли она вернуть эту магию. Пожалуйста, — процедил князь.

Я задал этот вопрос Морфу, и он неохотно ответил:

—Допустим, что могу. Но зачем мне это надо?

— Вы слышали? — спросил я у князя.

— Да. Сергей, вы одни в комнате?

— Поставить на громкую связь?

— Если вас не затруднит.

Я нажал на кнопку сбоку мобилета, и голос Мышкина вылился из магического динамика. По мне, это было слишком громко, поэтому я наложил на комнату руны тишины.

— Теперь можете говорить. Морф вас слышит, — огласил я.

— Морф, ты забрал то, что тебе не принадлежит, — начал князь.

— Исконный владелец уже мёртв, — хмыкнул трактат. — А в законах Российской империи ничего не сказано про изъятие дара у умирающего. И вообще, может мне этот дар нужнее.

— Позволь поинтересоваться зачем?

— Не позволю.

Да, Морф был крайне прямолинеен. Когда от тебя осталась лишь кожа, сотканная в листы книги, терять уже нечего. Тем более, когда ты не раз пережил всех этих наглых князей.

Мышкин не отвечал долгую минуту. Ещё бы, он явно не привык, чтобы кто-то отвечал ему подобным тоном.

— Аномалия должна быть восстановлена. Эту задачу передо мной поставил император, — проговорил Мышкин.

— Ну, так это ваши проблемы, — буркнул Морф.

— Мы можем договориться.

— Разве что ваши маги вернут меня в человеческое тело, — рассмеялся трактат.

Он сам понимал, что подобное переселение может организовать лишь маг души, ближайший из которых находился через комнату от нас.

— Такими ресурсами мы не обладаем, — процедил Мышкин. — Но не стоит забывать, Сергей, что вы вторглись на объект имперской службы безопасности.

— По вашему разрешению. Что подтвердит любой менталист, — парировал я.

— Тогда жду ваших предложений. Более адекватных.

— Их нет. И вообще, я устал от этого разговора.

— Подожди, Морф, — попросил я. — Думаю, мы можем попросить у князя то, что не сможем достать сами.

— И что же? — заинтересовался князь.

— Тело для Морфа. Это должен быть живой мужчина не старше двадцати. Живой и здоровый.

— О, раз так, — воодушевился трактат. — То хочу быть блондином с голубыми глазами. И чтобы в штанах большой… Ну, сами понимаете. А то я тут с библиотекаршей в академии подружился, — подмигнул мне Морф.

— Ей же за пятьдесят, — удивился я.

— А я не первую тысячу лет живу, — ответил трактат. — Так что она для меня ещё ребёнок.

Мышкин кашлянул и ответил:

— Думаю, это можно устроить.

— И ещё не забывайте, что это должно быть тело мага, — продолжил трактат. — Желательно мага смерти.

— А вот это малореалистично. У нас все маги смерти на учёте стоят.

— Так возьмите того, кто не успел туда встать.

— Ладно, — процедил князь. — Но на это понадобится время. А аномалию мне надо к началу зимы восстановить.

— Хорошо, блондин с голубыми глазами необязательное условие, — сжалился трактат. — А вот всё остальное обязательно! Особенно про большой!

— Да понял я, что ты не книга, а замаскированный дамский угодник, — усмехнулся князь.

— Мы можем восстановить аномалию завтра, пока у меня выходной, — предложил я. — Но сами понимаете, нам потребуется ваша клятва и указание точных сроков.

— Год, навряд ли за меньше управлюсь.

— Ну, тогда мы год будем восстанавливать аномалию, — буркнул Морф.

— Так не пойдёт, — заявил Мышкин. — Вы восстанавливаете аномалию до конца месяца, а до начала работ я приношу клятву, что книга получит новое тело в течение года.

— Нет, — отрезал трактат.

— Морф, иначе мы сами будем искать тебе такое тело до моей старости. И заметь, я возьму любое подходящее. И тебе повезёт, если это будет не целительский манекен, — усмехнулся я.

— Не надо манекен, — вытаращил глаз Морф. — Я согласен. Дар чокнутого старика в обмен на тело.

— Вот и славно, — улыбнулся я.

— Тогда завтра в восемь утра жду вас на побережье озера. В ближайшей от бункера точке на берегу, — заключил князь.

— Мы будем.

Это была хорошая возможность наладить отношения с князем. Да и самому не придётся тело для Морфа искать.

Когда я отключил вызов, Морф томно выдохнул и произнёс:

— Опять поспать не дадут.

— Ты же не спишь. Не надо мне тут заливать.

— Ну ладно. Тогда опять не дадут чужим даром насладиться, — переиначил фразу трактат, на что я лишь усмехнулся.

Утром в назначенное время я взял Морфа на руки и переместил нас обратно на Байкал. Мышкин ждал нас в назначенном месте. И что удивительно, он был без охраны. Но на шее блестел мой амулет перемещения.

Выходит, что все договорённости с нами он делает в обход императора. Впрочем, мне до этого нет никакого дела. Главное, что своё слово князь держит. А если Кречет узнает, то кара ляжет отнюдь не на меня.

Как и договаривались, Мышкин принёс клятву, которую принял его тотем. А затем стал ждать, пока мы вернёмся. Вся операция по возвращению аномалии заняла три часа. Трактат просто вернул силу в труп старика, и мы уплыли.

Мышкин позвонил своей службе безопасности, проверил, что аномалия вернулась, и на этом мы разошлись. Так что к обеду я уже вернулся в апартаменты.

Вовремя. Маша как раз накрывала на стол. Я с удовольствием съел две порции борща с пампушками на первое, и сочный стейк с картофельными дольками на второе.

После пиршества мы с Мариссой решили посетить клуб подводной охоты. Сегодня выслеживали трёхметровую хищную черепаху.

— Она прямо под нами, — холодным тоном сказала девушка.

— Тогда ныряем, — задорно ответил я, готовый прыгнуть с борта яхты в морскую пучину.

— Стой, — она схватила меня за руку. — Зачем нам её убивать?

Я обернулся. Лицо девушки не выражало жалости, в отличие от её слов.

— Ты чего? Она же представляет прямую угрозу как для морских обитателей, так и для людей.

— Но она же живая. И не виновата в том, что сотворил с ней магический фон.

— То есть ты не прочь стать первой жертвой? — я начинал злиться.

А вот капитан учебной яхты делал вид, что не слышит нашего спора, хотя находился в трёх метрах.

— Не прочь.

Эти слова удивили меня.

— Да ты с ума сошла?

— Но ведь и я рыба.

— Ты не рыба, и черепаха — это рептилия. Да что вообще с тобой происходит?

Я начинал подумывать о том, чтобы позвать Иванну. Она-то точно найдёт поломку в голове моей русалки. Но яхта точно не подходит для такой работы.

— Ничего, — без эмоций ответила Марисса.

— Тогда ныряем.

— Нет, я не позволю тебе её убить.

— Ребят, а может, ну эту черепаху? — громко спросил Макс, который руководил клубом подводной охоты. — Я и с другой командой могу на неё сходить.

— Нет! — хором ответили мы с девушкой.

Однако посыл был совершенно разный. Я жаждал пролить в море кровь опасного монстра, а Марисса хотела спасти его. Причём по непонятным причинам, раньше её охота не смущала.

— Жди меня здесь, — со сталью в голосе указал я Мариссе.

На её лице впервые за долгое время появились эмоции. В бездне глаз цвета моря читался вызов.

Она скрестила руки на груди и спросила:

— Будешь драться со своей женой за эту мерзкую черепаху?

— Нет. Но если ты меня ослушаешься, то пожалеешь.

Сказав это, я нырнул в воду. Глубина здесь была небольшой. Метров триста. И у самого дна косяк рыб заглатывала большая монструозная черепаха. Да у неё была такая пасть, что она за два укуса разделалась бы с человеком.

Я начал опускаться к монстру. И злость постепенно отступала.

Мне бы хватило одного прикосновения, чтобы разделаться с черепахой.

И вот нас уже разделяло не больше двух метров. Тело ощутило, как вода вокруг становится плотнее, будто я оказался в другом море. Плыть стало тяжело. С каждым сантиметром вода всё сильнее отталкивала меня, словно мы были разными полюсами магнита.

Мне оставалось протянуть руку к этой черепахе, которая не замечало маленького человека, подплывающего сзади. Но вдруг она исчезла.

Словно её и не было.

А плотность воды стала прежней. Это что-то новое. Будто монстр забрёл сюда поохотиться и в момент опасности быстренько свалил. Только вот портала не было, как и остаточной магии от него.

Я всплыл на поверхность. Лёгкие раскрылись, заполнив пустоту в груди как моральную, так и физическую.

Забрался на яхту. Марисса сидела на раскладном стуле и ехидно улыбалась. А глаза скрывали солнцезащитные очки. Ведь на этом нулевом уровне изнанки было вечное лето.

— Что ты сделала? — прямо спросил я у неё.

— Ничего, — пожала плечами бывшая русалка.

Однако я заметил, как на её коже осталось еле уловимое свечение от рун.

— Не лги мне, — потребовал я.

— Я не лгу.

— Мне это надоело, — сказал я и взял девушку за запястье.

Амулет по-прежнему висел на моей шее, и в портальном камне осталось ещё энергии на несколько перемещений. Поэтому уже через мгновение мы оказались в поместье Акулиных. Прямо возле комнаты Иванны.

— На яхте моя одежда осталась, — возмутилась супруга и надула губы.

Да за последний час я от неё увидел больше эмоций, чем за всю прошедшую неделю.

— Потом заберёшь, — ответил я и постучался в дверь.

Иванна открыла сразу. И вышла в коридор.

— Могу войти? У меня срочное дело, — спросил я, кивая на супругу.

— Я не одна, — без скромности призналась девушка, завязывая пояс от халата на животе.

— Тогда пусть твой кавалер одевается или уходит.

— Вот никакой личной жизни с этой работой. Подождите пару минут.

Иванна вернулась в комнату. А уже через две минуты крикнула нам заходить.

Я открыл дверь и увидел Сухоносова Ивана, который застёгивал на себе белую рубашку.

— Ты как здесь оказался? — с улыбкой спросил я.

— Через портал, — ответил парень.

— Удобно. Захотела встретиться, открыла перед парнем портал, — усмехнулся я.

— У нас всё серьёзно, — заверил меня Иван.

— И я этому только рад! А сейчас, не мог бы ты оставить нас?

Сухоносов вопросительно посмотрел на Иванну. Она фыркнула, но махнула рукой.

Посреди комнаты открылся портал, где и скрылся Иван.

А вот Иванна плюхнулась на кровать и обыденно спросила:

— Ну и зачем пожаловали?

— С Мариссой происходит что-то странное. Сможешь проверить?

— Что именно?

— У неё почти нет эмоций. А сегодня она спасла монстра изнанки. Представляешь?

— Не надо отзываться обо мне, как о чокнутой, — попросила супруга.

— Но всё так и выглядит, — ухмыльнулась Иванна. — А ты сама, что скажешь по этому поводу?

— Ничего, — нахмурилась бывшая русалка.

Тогда Иванна встала и подошла к моей супруге. А Марисса попятилась. Но стоило первой схватить супругу за запястье, как она перестала убегать и застыла, точно каменное изваяние.

Иванна наклонила к ней лицо, и лбы девушек соприкоснулись. А их глаза одновременно закрылись.

Я с трепетом наблюдал.

Они стояли в такой позе не меньше получаса. Двигались только зрачки, скрытые под закрытыми веками.

К концу на коже Мариссы зажглись руны, значения которых я не знал. Почти вся кожа моей супруги покрылась голубыми линиями. Даже лицо.

И стоило рунам коснуться лба, как Иванна отшатнулась, как от огня.

— Вот же сучка! — выругалась она.

А Марисса открыла глаза и рассмеялась, поддерживая сияние рун.

— Что стряслось? — спросил я у Иванны.

— Она выгнала меня из своего сознания.

— Но как такое возможно? — насторожился я.

— Не знаю, — ответила девушка, растирая лоб.

Будто её и правда по нему ударили.

— Ты смогла что-нибудь узнать?

— Да, и у меня крайне плохие новости.

Стоило Иванне это сказать, как окно в её комнате разбилось. Марисса бросила туда стоящую на столике вазу. И через миг выпрыгнула через раму.

— Твою ж… Акулу! — выругался я, но не стал бежать за девушкой.

С помощью рун мог найти её в любой момент. Но интуиция подсказывала, что она бежала в море.

— Рассказывай! — потребовал я у колдуньи.

Глава 11 Две сущности

— Смерть никогда не позволяет себя обмануть, — на выдохе сказала Иванна.

Она старательно отводила от меня взгляд, и было понятно почему. Даже ей не нравилось сообщать плохие вести.

— Что с Мариссой? Конкретнее!

Гнев во мне нарастал. Это была моя русалка, и даже самой смерти я не собирался её отдавать.

— Я анализировала твои руны после того ритуала. Из интереса. Вы перенеслись в мир смерти вдвоём.

— Да, и что?

Я смотрел в разбитое окно. А кулаки невольно сжались. Только вот бить было некого, разве что стены калечить ради собственного успокоения.

— Влад, как маг души невидим для смерти. Он может проникать в её логово и уходить незаметно. А вот ты — нет.

— Переходи к сути! — процедил я.

— Вместе с Мариссой ты забрал из мира смерти что-то ещё. И это не случайно. Это её месть.

— Чёрт, и эта тварь сидит в Мариссе.

Я не спрашивал, а констатировал факт.

— Да, но это не тварь. Что-то иное.

— Что?

— Я не успела понять. Оно оттолкнуло меня. Это что-то живое, но при этом холодное, как смерть.

— Меня раздражают твои загадки.

— Это лишь размышления. Я не могу дать тебе точный ответ, что это и как от него избавиться.

— А кто может?

Иванна молчала. Тогда я обернулся к ней, и девушка пожала плечами.

— Спроси у богини. Сомневаюсь, что даже маг десятого уровня тебе поможет.

Было в этом что-то ироничное. Отправлять меня к той, кто прямым текстом говорила, чтобы я не приходил с последствиями после воскрешения.

— Она не единственная богиня, что имеет власть в этом мире, — задумчиво ответил я.

— Дело твоё.

— Сова или Коршун?

— Что? — нахмурились девушка.

Словно я с ней шутил.

А на самом деле логика была проста. Если у Акулы нет желания помогать в этом деле, то я всегда могу спросить совета у другого тотема. А раз уж вопрос касается смерти, то и следует идти к некромантам. Вот и предстояло выбрать из двух.

— Просто ответь.

— Коршун. Звучит солиднее, хотя я поняла о чём ты, — ухмыльнулась она.

— Тогда Коршуновы.

— Как раз у них должок за спасение наследника.

— Точно, подметил я и рука сама потянулась к амулету.

Вспомнил, что заряда маны там осталось на одно перемещение.

— Мой амулет готов? — спросил я у колдуньи.

— Да. Но не мог бы ты расходовать перемещения порациональней? — попросила она и встала с кровати, чтобы подойти к комоду. — Мне больших трудов стоит подзарядка камней. Пришлось два дежурства пропустить.

— Постараюсь, — из вежливости ответил я.

Ведь обычно перемещений требуют срочные дела, где нет другой альтернативы.

Иванна достала из ящика комода мой первый амулет и протянула мне.

— Благодарю. А теперь не могла бы ты перенести меня в академию? Раз так будет экономнее.

Она кивнула и взмахнула рукой. Через миг пространство посреди комнаты закружилось и выросло в переливающийся портал. Он мерцал всеми цветами радугами, словно мыльный пузырь.

До сих пор в голове не укладывалось, почему у разных магов и порталы получаются по-разному. Впрочем, не время себе этим голову забивать.

Я кивнул девушке в знак благодарности и прошёл в портал. И оказался в комнате Сухоносова. Хах!

Его комната была на треть меньше моей, кровать застелена, как по линейке. А вот из ванной комнаты доносилось пение:

'Эта ночь была прекрасна,

Словно розы на окне.

Только связь наша негласна,

Ты остаёшься в стороне'.

Я закрыл рот рукой, чтобы не рассмеяться, потому что Иван пел голосом раненого тюленя в брачный период. Мне не стоило это слышать, как не следовало находиться здесь.

Поэтому я поспешил ретироваться в гостиную. Тихо закрыл за собой дверь и выдохнул.

Здесь было тихо. Магическая звукоизоляция комнат от строителей работала на ура.

За окном вовсю царствовал вечер, а по апартаментам разносился запах ароматного ужина. На плите в кастрюльке томилась говядина. А Ленц сидел возле холодильного шкафа и разве что не истекал слюной. Весь его жадный взгляд был направлен лишь на эту несчастную кастрюлю. Кажется, ужин надо спасать.

Но сперва следовало отыскать Нурлана, поэтому я дошёл до комнаты сестры и постучался костяшками пальцев по её двери.

— Кто там? — донёсся раздражённый голос Вики.

— Служба контроля некромантов в чужих апартаментах. Прошу вывести подозреваемого, — ответил я.

Ирония помогала отогнать злость. Пока я шутил, мне не хотелось громить всё вокруг. Разум оставался ясным.

Да, это был плохой способ успокоиться. Но он работал, а большее сейчас меня особо не интересовало.

Вика распахнула предо мной дверь со словами:

— Сергей, это не смешно!

Она скрестила руки на груди и нахмурила брови.

— А ты видишь, чтоб кто-то смеялся? — серьёзно спросил я.

— Нет, — ответила сестра и опустила руки.

Всё её возмущение сошло на нет.

— Тогда зови Нурлана. Он мне нужен.

— Я с вами!

— Ладно, но давайте быстрее.

Подумал, что сейчас мне совершенно не хочется спорить с сестрой. И раз опасности не предвидится, можно взять её с собой.

Парочка вышла из комнаты через десять минут. Да я за это время успел выпить кофе с круассаном и предотвратить покушение на кастрюлю с мясом. От греха подальше ещё и перевёртыша решил взять с собой. Иначе он скоро своими закидонами Машу до нервного срыва доведёт.

— Так, Сергей, что ты опять задумал? — задорно спросил Нурлан, присаживаясь за стол напротив меня.

— Хочу вернуть должок, — тяжёлым тоном ответил я.

И от этой фразы улыбка вмиг испарилась с лица парня.

— Случилось что-то серьёзное? — уточнила Вика, прикусив нижнюю губу.

Она всегда так делала, когда нервничала.

За десять минут я рассказал о случае на охоте и о побеге Мариссы. Когда закончил, ребята молчали. И я прекрасно их понимал. Нечего говорит, казалось бы, в безвыходной ситуации.

Однако жизнь научила меня не сдаваться. Поэтому я объяснил, чего хочу от Нурлана:

— Мне нужно поговорить с богом, который дружит со смертью. Коршун подходит.

— Сомневаюсь, что отец согласится. Моя семья живёт затворниками, — произнёс некромант и сглотнул ком в горле.

Ему тяжко давались эти слова.

— Поэтому я и начал разговор с долга. Понимаешь, о чём я?

— Отец не сможет отказать, если я напомню ему про твою помощь на дуэли, — осознал парень.

— Именно.

— Хорошо. Но мне нужно время, чтобы подумать. Надо преподнести это так, чтобы у отца не осталось возражений.

— Ты опять таблицу аргументов составлять собрался? — закатила глаза Вика.

— Да, это же прекрасная стратегия. Я так научился побеждать отца в спорах. Ну, почти.

— У нас нет времени, — гаркнул я и ударил кулаком по столу.

— Но тогда он найдёт способ отказать!

— Не найдёт.

— Ну да, тебе с такой физиономией сложно отказать, — подметила Вика, на что получила порцию гневного взгляда.

— Переносимся прямо сейчас.

— Дай хоть сумочку возьму.

Одним махом я закинул саламандру себе на плечо, а затем одновременно взял за руки сестру и её жениха. Направил поток маны к амулету, чтобы активировать его без прикосновения. И представил замок Коршуновых в Трансильвании.

А через миг мы оказались в осеннем лесу.

— Я даже мобилет не успела взять! — возмутилась сестра.

— Сейчас верну тебя назад и больше никогда с собой не возьму, — процедил я.

Злость снова набирала обороты. Требовала выплеска. И я не собирался терпеть несдержанность сестры.

Вика прикусила губу и тихо сказала:

— Прости. Я тоже переживаю за Мариссу.

— Тогда не тяни время, — ответил я.

Мы оказались на знакомой тропинке. А до ворот замка затворников-некромантов было всего пятьсот метров.

Лес пестрил яркими красками, однако я мог смотреть лишь на мрачную постройку впереди.

А небо было серым, затянутым тучами, за которыми спряталось солнце. В такую погоду день и вечер сливались воедино.

Я прошёл через ворота. И в тот же миг мелкая снежинка упала мне на нос.

— Вот и первый снег, — восхищённо произнесла Вика.

Снежинки падали на чёрную землю, мгновенно растворяясь от её тепла. Долгую секунду я наблюдал. Как осень передавала свои права сестре-зиме.

Но ни холод, ни снег не могли затушить огня, что яростно горел в груди.

Поэтому я прошёл к главным дверям замка вперёд Нурлана. Схватился за железное кольцо и постучал.

Мне открыл полусгнивший труп. Ну а чему тут удивляться?

— Я к Тимуру Коршунову, — заявил я.

— Он никого не принимает, — прошипел призрак.

Конечно, тяжело говорить, когда от голосовых связок ничего не осталось.

Возразить я не успел, лишь нахмурил брови, но ради своей цели уже был бросить в мёртвого дворецкого руну испепеления. Однако подбежавший Нурлан обеспечил нам проход одной фразой:

— Сгинь, нечисть! Свои пришли.

Мертвец кивнул, и в этот момент его челюсть противно клацнула. А затем отошёл, освобождая нам проход.

— Это такой код? — поинтересовалась Вика.

— Нет. Просто все мертвецы знают, что так нагло с ними лишь повелители могут разговаривать, — усмехнулся некромант.

Мне было не до шуток. На этот раз.

Мы зашли в большой зал, где когда-то принимали гостей. А сейчас здесь не было ни стула, ни дивана. Будто хозяева таким образом прямо заявляли о своём гостеприимстве.

— Пойдёмте на кухню, — позвал нас Нурлан и повёл за собой.

Я ожидал встретить и здесь мёртвых слуг, но обошлось. Всё же, еду Коршуновы доверяли только живым. И верно, а то вдруг кусок плоти в блюдо отпадёт, а повар и не заметит.

Кухонная зона здесь состояла из трёх комнат. Между складом с продуктами и самой кухней было небольшое проходное помещение, где стоял круглый стол и антикварные кресла.

— Подождите здесь, я схожу за отцом, — попросил парень.

Однако голос его звучал уж очень неуверенно.

— Я с тобой, — заявил я.

— Не стоит. Отец будет ругаться, что я привёл к нему постороннего. Он этого жутко не любит, поэтому гости выше первого этажа не поднимаются.

— Значит, пора сделать исключение.

Мой тон был жёстким, поэтому некромант не смог возразить. Хотя хотел. Открыл рот и на мгновение замер, а потом махнул рукой и попросил следовать за ним.

Подъёмного артефакта здесь не было. Поэтому мы пешочком шли наверх по винтовой лестнице. Прямиком к одной из башен. И так, пока не вышли в самом конце.

Здесь была высокая кованая дверь. Нурлан с опаской приблизился к ней и постучался.

— Я занят! — донеслось с той стороны. — Сгиньте!

— Папа, это я, — громко сказал парень.

— Я ж говорю, занят! Приходи в другой раз.

— У меня срочное дело!

— У меня тоже. Провожу важное исследование.

— Отец, мне нужно всего пять минут. Дело касается родового долга.

— Твой долг, вот сам с ним и разбирайся.

Через пару минут я понял, что эта перепалка может длиться бесконечно. Поэтому отодвинул некроманта от двери и вошёл.

Это была огромная библиотека, посреди которой стоял стол. За ним сидел мужчина в возрасте и гневно смотрел то на меня, то на Нурлана.

— Как ты посмел привести чужака? — закричал он и поднялся с места.

М-да, не всем некромантам к старости удаётся сохранить ясность мысли. И сейчас предо мной был явный тому пример.

Не было смысла спорить с тем, кто не желает слушать собеседника. Поэтому я выставил вперёд руку и в тот же миг с пальцев сорвались золотистые искры. Успокаивающая руна попала прямо в старшего Коршунова.

На несколько секунд он застыл с открытым ртом, а затем снова опустился на стул.

— Что ты с ним сделал? — завопил Нурлан и побежал к отцу.

— Всего лишь успокоил, — ответил я, пожимая плечами.

— И надолго это?

Некромант помахал рукой перед лицом своего отца, на что тот нахмурился, выдавая правильную реакцию.

— До утра максимум, — ответил я.

— А вот руки свои совать ко мне не обязательно, — буркнул отец на сына.

После случая с Нерповым я усовершенствовал заклинание успокоения, которое вкладывал в руну. Видимо, такой половинчатой дозы старшему Коршунову хватило лишь на то, чтобы сделать его менее раздражительным.

— Говорите, зачем пришли, и убирайтесь, — продолжил мужчина.

— Ваш сын обещал мне услугу, когда я заменил его на смертельной дуэли, — произнёс я.

— Помню такое. Но сын не говорил ни о каком долге.

— Пап, так это же очевидно, — развёл руками Нурлан.

— Ладно, я уже понял, что вы не уберётесь, пока не получите желаемого. Так что надо?

— Переговорить с вашим тотемом, — ответил я. — Мне нужен его совет.

— Коршун не любит, когда его беспокоят по пустякам.

— Это дело жизни и смерти дорого мне человека.

— Так почему сразу к тотему? Что у вас случилось? Может, я смогу помочь?

— Сомневаюсь. Разве что вы не общаетесь с самой смертью.

— Общаюсь, — гордо поднял подбородок пожилой некромант. — Я всю жизнь посвятил развитию своего дара и поиску тайных знаний.

В глазах мужчины раздражение сменилось на азарт. Словно он учёный, который узрел перед собой загадку века и теперь не сможет успокоиться, пока не попытается её решить.

— Давайте так, если вы не сможете найти разгадку до рассвета, то тогда я переговорю с вашим тотемом, — предложил я.

— Согласен, — ответил Коршунов и потёр руки. — Рассказывайте. И во всех подробностях.

Расспросы некроманта заняли целый час. Ему мало было моей истории, поэтому он вечно перебивал, чтобы уточнить то или иное.

— Это в самом деле интересно, — произнёс пожилой некромант в конце рассказа.

Он задумался, смотря перед собой в одну только ему ведомую точку. А тишину библиотеки развеивало его постукивание кончиками пальцев по деревянному столу.

Мы с Нурланом стояли рядом, почти не шевелясь, чтобы не спугнуть мысль мужчины.

Так прошло долгих десять минут. И я уже двинулся, чтобы развеять скуку тихой прогулкой по библиотеке, как старший Коршунов повернулся в мою сторону и сказал:

— Если в вашу супругу вселилась неведомая сущность, то её надо просто изгнать. Всё просто.

— Пап, разве можно изгнать из тела кого-то одного, чтобы второй не пострадал? — уточнил Нурлан.

— Можно, есть особый ритуал. Выбранную душу он отправляет прямиком к самой смерти.

— Вы сможете его провести? — спросил я.

— Да, приводите девушку. Займёт не больше десяти минут, — махнул рукой старик.

— У вас есть в замке помещение, где не жалко пол?

— Есть, а вам зачем?

— Хочу найти и привести её. Займёт не больше часа. Ну а испорченный пол я вам компенсирую.

— Как это вы собрались её найти?

— С помощью схемы поиска. Разве вы не знаете о такой?

— Нет, — протянул мужчина и встал из-за стола.

Неожиданно для нас, он стал отодвигать его к шкафу с книгами. Мы с Нурланом помогли.

А затем старший Коршунов тяжко выдохнул, словно успел перетрудиться и заявил:

— Чертите здесь!

Он даже выдал мне письменные принадлежности для рун. Поэтому уже через полчаса я увидел в сознании образ Мариссы. В облике русалки. Посреди бескрайнего моря. Этого было достаточно.

Удержав образ в голове, я коснулся амулета на шее. И через миг плюхнулся в воду.

Я оказался прямо на пути русалки. Она вытаращила глаза и ринулась уплывать. Но я схватил её за хвост.

Девушка понесла меня за собой. Но очередное касание амулета вернуло нас в библиотеку.

Всё похищение моей супруги не заняло и двух минут.

Пол залило водой. А мы упали прямо на то, что осталось от моей рунной схемы.

Марисса была в ловушке. Воды здесь не было. А обратиться обратно вне полнолуния она не могла.

Я встал, с одежды и волос стекала вода.

Старший Коршунов уже открыл рот, чтобы отчитать меня это безобразие. Но стоило мне поднять руку, как вся вода с пола и одежды отделилась тысячами мелких шаров и воспарила в воздух.

На втором этаже библиотеки было открыто витражное окно, куда я и направил почти всю воду. Оставил лишь чуть-чуть на русалке, чтобы она не начала иссыхать.

Марисса лежала на полу. На животе. Билась хвостом об пол. но взгляд оставался холодным. Я больше не видел в нём ту, на ком женился.

— Вот, проводите ритуал, — сказал я некроманту, указывая на девушку.

— Поразительно, — протянул старик и наклонился к русалке. — А у неё всегда были такие тёмные глаза?

— Нет. Прежде они были ярко-синими, — ответил я.

— Выходит, всё сложнее, чем я думал. Может потребоваться больше времени.

— Приступайте.

Подготовка к ритуалу заняла ещё час. Мы перешли в свободный зал, чтобы начертить пентаграмму. Причём для неё пришлось использовать свежую кровь, запас которой оказался на складе.

— И часто вы проводите здесь ритуалы? — спросил я, осматривая пустой зал с угольно-чёрным полом.

— Время от времени, — ответил старый некромант.

Пока мы всё подготавливали, Нурлан остался присматривать за Мариссой. И мёртвому слуге велел позвать Вику для компании.

— И что, постоянно пол меняете? — поинтересовался я, поскольку следов свежего ремонта здесь не наблюдалось.

Как и во всём замке.

— Нет, это специальное покрытие. Зачарованная угольная крошка вперемешку с кровью.

— А рецептом поделитесь? Мне срочно нужна такая комната.

— Хах! Конечно.

Пожилому некроманту нравилось, что я выказываю интерес к его знаниям. И он охотно делился. Но к сожалению, не всем. «Некоторые тайны должны таковыми и оставаться» — периодически отвечал он. А я и не настаивал.

Когда пентаграмма для ритуала выборочного экзорцизма была готова, я на руках перенёс Мариссу из библиотеки. А чтобы она прекратила вырываться, пришлось и на неё руну успокоения наложить.

Положил русалку в центр необычной схемы, где основой был не магический круг, который я чаще всего использовал, а пятиконечная звезда.

Я, Нурлан и Вика отошли к стене, чтобы не мешать опытному некроманту. Старший Коршунов нараспев читал со страниц старой книги заклинание.

Он вложил в схему свою ману, и кровавые линии забурлили. Словно в них кипела кровь.

В помещении начал подниматься ветер. Но некромант перекрикивал его порывы, раз за разом повторяя нужные слова.

Марисса стала центром магического шторма. И тело русалки скрылось за закручивающейся стеной чёрного вихря.

У меня в груди всё сжалось. Лишь бы это сработало!

В центр магического буйствуя ударила ярко-зелёная молния. И через миг ветер утих, словно и вовсе его не было. Старый некромант замолчал, шумно захлопнул книгу. И линии пентаграммы исчезли в магическом покрытии.

Марисса лежала с закрытыми глазами на чёрном полу без единого рисунка. Я подбежал к ней и потряс за плечи.

— Марисса! — позвал я её.

Она открыла глаза. Но радужка глаз по-прежнему сливалась со зрачками.

Русалка очнулась и со стоном поднялась на локтях. А затем посмотрела на меня:

— Твой некромант — полный идиот, — процедила она.

— Это ещё почему? — возмутился старший Коршунов.

— Ты не изгнал одну из нас, а объединил наши души, — со злобной ухмылкой ответила она.

Глава 12 Водный мир

— Тимофей Владиславович! Что вы наделали? — крикнул я некроманту.

Злость снова дала о себе знать, заиграла на моём лице желваками.

Пожилой некромант открыл книгу и начал судорожно листать.

— Вот попадос, — прокомментировал Ленц, которого Вика всё это время держала на руках.

— Попадос это когда ты мимо лотка сходил, а Маша это заметила. А здесь форменный п*здец! — выпалил я.

Среди аристократов настолько порицаются матерные слова, что все присутствующие посмотрели на меня ошарашенным взглядом. Да, это надо было умудриться меня довести.

Неловкое молчание разрушил звонкий смех русалки. И сейчас Марисса была похожа на себя настоящую, но такой не была.

Я опустился на корточки к лежащей русалке и серьёзно спросил:

— Кто ты?

— Русалка, — ответила она сквозь смех.

— Это я вижу не слепой. Что ты за сущность? Была.

Марисса стала серьёзной и с возмущением ответила:

— А всё просто. Я была той, кого жестоко убили. Забрали всё. И для насмешки поместили в тело той, кто поклоняется моей убийце.

Я уже догадывался, что Акула ведёт свою игру ради завоевания власти над всеми океанами миров. И если судить логически, то для этого ей всего-то нужно сместить самых сильных.

Однако в подобное совпадение с Мариссой мне не верилось.

— Кем ты была? — процедил я.

— Богиней. А сейчас посмотри на меня, — жалобно простонала она. — Даже ноги не вернуть.

— Как тебя звали?

— Окридда. У меня был целый водный мир. Целая изнанка, — она говорила, а в глазах блестели слёзы. — У этой русалки так много чувств. И я начинаю путаться где мои мысли, а где её.

— Нашёл! — воскликнул пожилой некромант.

— Что нашёл? — спросил я.

— Я когда читал заклинание, перепутал страницы.

Я шумно выдохнул, прогоняя злость, которая продолжала закипать. Мне стоило больших усилий, чтобы не прикончить старика на месте. Ему повезло, что его сын обручён с моей сестрой, поскольку только эти псевдосемейные узы меня остановили.

— Исправить можете? — спросил я, хотя уже не было никакого доверия к некроманту.

— Тут написано, что заклинание можно разрушить по воле соединяемых сущностей. Но это и хорошо, поскольку в предыдущем варианте симбиоза они не имели выбора.

Все посмотрели на русалку, в том числе и я.

— Покинешь это тело или придётся заставлять? — настойчиво спросил я, обозначая, что выбора у Окридды нет.

— Хах, фиг ты меня заставишь! — злобно ответила она.

— Неужели тебе самой хочется до конца жизни делить тело с незнакомой женщиной? — внезапно подала голос Вика.

— Нет, — мотнула головой русалка. — Но и умирать ещё раз мне не хочется.

— А если другое я предложу тебе другое тело? — поинтересовался я, вспомнив о способностях Влада.

Русалка с интересом посмотрела на меня и присела, свернув под собой длинный хвост, словно змея.

— Это должна быть русалка. Я не собираюсь оставаться на вашей проклятой суше, — огласила она своё условие.

И где мне искать ещё одну русалку? Да ещё и такую, какую не жалко будет убить.

— Тогда ты не будешь препятствовать вашему разделению?

— Не буду, если тело мне понравится.

— Если ты думаешь, что я приведу в этот мир сотню русалок на выбор, то ошибаешься.

— Не пойдёшь на это ради своей жены? — жалостливо спросила она.

— Пошёл бы, будь у меня на это время. Тебе же доступны её воспоминания, так посмотри.

Глаза русалки закатились. И она застыла, точно камень, на долгие пять минут.

А затем открыла глаза и сказала:

— Понимаю. Мне подойдёт любое тело молодой русалки. Но без уродств!

Я кивнул и протянул ей руку. Она пожала, скрепляя нашу сделку.

— А теперь ты не мог бы перенести меня на своих сильных руках обратно в воду? — спросила она. — Иначе я не доживу до переселения.

— В пруд её отправь, пусть плавает, — с насмешкой предложил Ленц.

— Я тебя самого сейчас в пруд отправлю. Будешь карасиком плавать, — ответил я.

— У нас есть подходящий на заднем дворе, — вставил Нурлан. — Он настолько тиной зарос, что рыбы ещё в прошлом году повыпрыгивали.

— Подходит, — усмехнулся я. — Ленц, тебе даже жабры там не понадобятся.

— Эй, не надо! — запаниковал питомец. — Я больше ни слова не скажу! Честное рептилье!

— Так ты же земноводное!

— Да какая разница, не надо меня в пруд! Я даже на обед обещаю не покушаться.

— А на ужин? — с прищуром спросила Вика.

— Нет, ну ужин это святое!

— Ладно, пошутили и хватит, — громко произнёс я. — Возвращаемся.

— А я? — с вызовом спросила русалка.

— О тебе попробуй забыть, — выдохнул я. — Будет тебе вода с регулированием температуры.

— Это как? — удивилась она.

— Ещё раз в воспоминания загляни, — посоветовал я и взял её на руки.

Нурлан попрощался с отцом, а потом вместе с Викой подошёл ко мне. Одной рукой он держал её ладонь, а вторую положил мне на плечо.

Выпустив из тела немного маны, я активировал амулет. И мы оказались в ванной комнате Мариссы.

— Точно! Ванна! Это же так просто, — осенило русалку.

Я положил её в ванну и включил воду со словами:

— Только соседей не затопи.

— Это уже, как пойдёт, — усмехнулась русалка и подставила ладони под тёплую воду.

Через мгновение ирония на её лице сменилась восторженной улыбкой. Конечно, тут теплее, чем у побережья Камчатки в конце года плавать.

Я оставил её одну, а потом нашёл Машу и велел помогать русалке во всём.

— И если понадобится, можешь нанять помощников, — закончил я.

— Зачем? Господин, мне проще передать обязанности по готовке слугам вашей супруги.

Да, при расширении апартаментов они пополнились ещё на двух человек. Но те прямо заявляли, что их приставили служить одной Свете.

— Нет, лучше тебя никто не готовит. Просто обратись к секретарю Нерпова за двумя помощниками. Скажешь, что я попросил. Нас тут слишком много аристократов собралось для четырёх слуг. И то два из них условные.

— Ладно, я тогда прямо сейчас схожу. А сколько человек просить?

— Сколько дадут, — ответил я, сомневаясь, что нам выделят больше двух человек.

Штат слуг был распределён в начале года, а до ближайшей сессии ещё далеко. Тогда кого-нибудь из аристократов отчислят за неуспеваемость, и их слуги освободятся.

Маша ушла, а я направился в свою комнату. Но остановился на полпути. Там меня ждал только Морф, а он собирал информацию об аномалиях, а не о морских мирах изнанки.

Поэтому я развернулся и пошёл обратно. Вышел из апартаментов и оказался в библиотеке.

Было раннее утро, и обычно в это время здесь было пусто, и даже пожилая библиотекарь клевала носом за своим столом.

Но сегодня всё было иначе. Я еле протолкнулся через толпу студентов. Да здесь, наверное, пол-академии собралось.

Они выстроились кругом вокруг стола, за которым сидел директор и дрожащей рукой записывал историю призрака. С нашего прошлого разговора с Нерповым призрачный библиотекарь продвинулся всего на сто лет.

Нерпов был так увлечён историей, что будто бы не замечал собравшихся.

— Давно тут так людно сутра? — спросил я у стоявшего в первом ряду парня, которого совершенно не знал.

— Дня три. Призрак уж больно интересные сказки рассказывает.

— Ага, сказки, — кивнул я.

Хотя прекрасно понимал, что именно это привидение знало все самые сокровенные тайны истории человечества, ведь иного в библиотеке императора не хранили.

И хорошо, что студенты с неверием воспринимали его истории. Я успел услышать шёпот, кто-то предполагал, что Нерпов тронулся умов. Не знай правды, тоже бы так подумал.

Но мне история покорения Сибири с помощью каторжников была неинтересна, поэтому я подошёл к призраку и спросил:

— А можно сменить тему?

— Что вы себе позволяете? — возмутился директор, не отрываясь от тетради, исписанной корявым почерком уставшей рукой.

Рядом лежала уже стопка таких тетрадей. Но Нерпов упорно не желал нанимать писаря, хотел узнать все тайны сам.

— Вам пора отдохнуть, — сказал я и похлопал тестя по плечу.

Только тогда он поднял на меня взгляд. Рука, держащая ручку, дрожала. А глаза были красными от недосыпа. Я наклонился и сказал так тихо, чтобы только директор меня услышал:

— Студенты поговаривают, что вы сошли с ума. Поэтому я вам настоятельно рекомендую навестить Ивана Ивановича.

Аркадий Викторович осмотрелся. Он старался не выдавать своего удивления, но в таком уставшем состоянии у него это плохо получалось.

— Да, пожалуй, вы правы, Сергей.

— Вас проводить? — участливо спросил я.

— Нет, что вы.

Однако, когда Нерпов разогнулся, его спина захрустела. Он так поди целые сутки просидел.

— О, у меня будет время почитать, — обрадовался призрак.

А вот студенты, наоборот, недовольно загомонили.

— Ну вы чего? — спросил призрак. — Завтра утром снова приходите. Я вам о возникновении аномалии на Камчатке расскажу.

— Не смей, — процедил я.

— Почему?

Я приложил палец к губам, а зрачки с намёком стали двигаться по сторонам. Показывал глазами, чтобы это было не настолько очевидно для собравшихся.

— Понял, — осёкся призрак. — Прошу прощения. Тогда завтра будет история о том, как роду Нерповых перешли Курильские острова.

— Нет! — воскликнул директор.

— Верно, нечего про наши дома сказки свои сочинять. А то ещё кто-нибудь поверит, — громко поддержал я.

Вроде собравшиеся студенты поверили.

— Тогда про кого рассказывать? — спросил призрак.

— Про Кречетов, — одновременно ответили мы с князем.

— Принято. А сейчас можете расходиться. У призрачного библиотекаря время чтения. Я как раз себе парочку любовных романов присмотрел.

Мы с князем переглянулись, такого от старика никто не ожидал.

— Серьёзно? — уточнил я, а то вдруг он так над студентами шутил.

— Да. Я всю жизнь только скучную литературу и учебники по магии читал. А так хочется эмоций!

— Ясно, — выдохнул князь. — Вернусь после обеда.

Студенты начали расходиться, а вместе с ними ушёл и директор. Остался только личный слуга призрака, которому было велено перелистывать страницы. Но и его я попросил удалиться, что расстроило призрачного библиотекаря.

— Не надо так грустить. Ответишь на пару вопросов и читай сколько хочешь, — заверил его я.

Поскольку сам не собирался здесь задерживаться.

Когда мы остались наедине, я задал интересующий меня вопрос:

— Мне нужны координаты миров изнанки, где обитают русалки.

— А, понял. У вас особый интерес, — он мне подмигнул. — Одной уже не хватает.

— Давай без комментариев, а то я быстро мага смерти позову!

— Ладно-ладно. Записывайте.

Я вырвал из тетради директора листок и записал координаты пяти миров. А затем задумался. Ведь сородичи Мариссы в каком-то роди тоже русалки. Но их тела не подойдут.

— А где обитают те, кто больше похож на мою супругу?

— Последние координаты. Там верх у них человеческий. В остальных больше от рыб.

— Спасибо!

Я сложил листок в карман и отправился к выходу.

— Стойте! — крикнул мне призрак.

— Слуга сейчас вернётся, не переживай.

— Да я не об этом. Будьте осторожны. Они хоть и выглядят, как совершенные девы, но их пение очень опасно.

— Сирены? Как из сказок?

— Да. Они реальны. Из этого мира ещё ни один мужчина не возвращался. А женщины рассказывали, что они пожирали их мужей живьём.

Я кивнул. Хорошо, что старик предупредил. Придётся позаботиться о ментальной защите.

Благо у меня в комнате стояли три целых коробки с артефактами, которые я до сих пор не перенёс в новый пространственный карман. Должно же там быть что-то подходящее.

Я долго искал и в итоге нашёл браслет ментальной защиты, но он действовал только на магов до шестого уровня. А к каким относились сирены — без понятия.

Поэтому решил перестраховаться. И у меня было целых два варианта, кого выбрать в компаньоны. Мариссу с раздвоением личности я отмёл сразу, а то ещё сбежит и не хватало её наизнанке искать. А вот сестру подвергать опасности не хотелось.

Однако, как я понял, опасность подстерегает только мужчин, поэтому предложил Вике составить компанию в поисках нового тела для Окридды.

— Я её не пущу! — заявил Нурлан сразу после моего предложения.

— А мне твоё разрешение и не нужно! — парировала сестра.

Я не стал вмешиваться, а наблюдал со стороны.

— То есть тебе плевать на мнение будущего мужа?

— Нет. Но я никогда не позволю собой командовать. Хочу плавать в мире изнанки, значит, буду!

— Да ты даже не знаешь, может, Сергей тебя на десятый уровень зовёт! Он и сам не представляет, какие там твари.

— На шестой, — сказал я. — Уточнил, когда отдавал координаты для открытия портала.

— Вот видишь! Шестой! — повторила за мной сестра.

Они спорили и ругались ещё минут двадцать. Потом мне это надоело, я взял Вику за руку и вывел из комнаты, закрыв за собой дверь. А потом и руну запирания на неё наложил, которая должна будет действовать около часа.

— Ты же в купальнике? — уточнил я у сестры.

— Конечно, как всегда, — улыбнулась она.

А мне начало казаться, что извечные споры с Нурланом её саму забавляют. Встретились два мастера, называется.

На всякий случай я выдал сестре такой же артефакт ментальной защиты, и она тут же нацепила его на руку.

К порталу мы пошли в одежде, чтобы не смущать никого по пути. Да и чтобы очередной прогул четы Акулиных был не так для всех очевиден.

Когда подошли к стационарному порталу, я передал охраннику из местной службы безопасности письменное разрешение от Нерпова. Взял его у Светы. Зачем просить у директора единоразовое, если я в любой момент мог взять у жены постоянное.

Мы с Викой стали раздеваться, чем очень удивили охранника. Но я лишь усмехнулся и сказал ему:

— Вещи посторожите. Вернёмся через пару часов. До возвращения портал закрывать не желательно.

— Понял, — кивнул мужчина и отвёл смущённый взгляд от Вики, на которой осталось только бикини.

Мы прошли в портал, и тут же оказались в воде. Я больше не дышал. А Вика с открытым ртом наблюдала за величественным городом, что таился в глубине.

Свет проникал до самого дна, освещая морские просторы. Что ж, осталось найти сирену, которую не жалко будет убить. А это будет не так просто узнать, когда не можешь разговаривать под водой.

Мы поплыли к городу. Не спеша. Наслаждались видами причудливых рыб и строений из камня, что встречались на пути. Они выглядели древними.

Словно когда-то здесь была суша, которую затопило. И теперь здесь правили другие обитатели.

Город был окружён невысокой стеной, метра три в высоту. Хотя до поверхности оставалось ещё метров триста, поэтому морские обители легко переплывали преграду.

Сирен не было видно. Я жестом указал сестре держаться дна и поплыл к арке, которая являлась центральным входом в город.

Мы плыли среди рыб по старым улочкам, всматриваясь в пустые рамы старых домов. Мелкие стаи рыбок снова туда-сюда, а один раз даже закружились вокруг нас. Сестра была в восторге, однако они быстро уплыли дальше по своим рыбным делам.

Внезапно Вика ткнула пальцем вверх. И мы увидели проплывающую мимо сирену. Её хвост блестел в лучах солнца, проникающего сквозь толщу воды. Чешуйки мерцали, точно драгоценные камни.

Но русалка быстро скрылась в одном из высоких зданий. Значит, они обитают выше. Интересно, а у них есть тюрьма для сирен или что-то подобное? Сложно рассуждать, когда совершенно ничего о виде, в город которого вторгся.

Мы продолжили осматриваться, но пока не рисковали подниматься в «квартиры» сирен.

И вскоре нам улыбнулась удача. На окраине города, на самом дне, мы нашли старые ржавые клетки, но была там всего одна пленница. Не просто так её туда посадили.

Клетку охраняла стая акул, плавающих по кругу. Однако они спокойно пропустили нас, приняв за своих. Отличная особенность нашего родового дара.

Я подплыл к клетке и увидел русалку. Клянусь, что девушки прекрасней на свете не видел. Белые локоны развивались в воде, а на руках она держала маленького акулёнка. И совершенно не выглядела злой.

Вика попыталась оттащить меня, но было поздно. Я был заворожён красотой морской девы, как обычный мужчина. А когда она открыла рот, и оттуда полились сладостные звуки, я был готов ради этой сирены на всё.

Глава 13 Сирены

Я перестал замечать всё вокруг, кроме прекрасного голоса русалки, который каким-то чудом разливался в воде.

С пальцев сорвались золотистые искры, и ржавые решётки камеры рыжей пылью растворились в воде. Сирена выпустила из рук акулёнка и поманила меня к себе. И как бы сестра ни пыталась, ей не удавалось меня удержать. Да и зачем? Когда тут такая прелестница. Ноги бы ей отрастить, и вообще порядок будет.

И я даже знаю, с чьей помощью сделаю из неё человека. Но сперва заберу с собой.

Подплыл к сирене и положил руки ей на талию, а она совершенно не сопротивлялась, продолжая петь.

И меня не смутили даже её острые, точно кинжалы, зубы. Лицо Сирены потянулось ко мне, и я уже был готов впиться в неё губами, как в голове зарокотал тяжёлый голос:

— Стой!

И мои губы застыли в трёх сантиметрах от её. Но сирена с довольной ухмылкой сама потянулась ко мне.

Я убрал руки с её талии и отпрянул. И лишь теперь заметил, что русалка раскрыла рот до ушей, в котором виднелось несколько рядов зубов, как у акулы.

— Сосредоточься на моём голосе, — посоветовала богиня.

— Как ты проникла в этот мир?

Вопрос хоть и звучал не к месту, но мне хотелось услышать ответ. Ведь раньше в мирах изнанки наша связь с Акулой была гораздо слабее.

— Я тут по делам.

— Местного бога завалить решила? — мысленно усмехаясь, спросил я.

— Догадался, молодец.

Сирена накинулась на меня в попытке откусить кусок плоти, а Вика яростно жестикулировала, но мне сейчас было не до перепалок под водой.

Я уворачивался от быстрых атак, параллельно придумывая план, как её схватить и не сильно покалечить. И в итоге на ум пришёл банальный ответ.

Рывком отплыл подальше, а сестре велел плыть за мной. И когда мы оторвались от сирены на два метра, я воздвиг между нами ледяную стену. Русалка врезалась в неё от неожиданности.

Её заминки в пару секунд хватило, чтобы стена расширилась до ледяной клетки.

Сам спас, сам и заточил обратно. Хах.

Русалка яростно посмотрела на меня своими миловидными голубыми глазами, но на этот раз её чары обольщения не работали. Пока Акула защищает меня от чарующей магии.

Сирена вновь сладко запела.

— Акула, — обратился я к ней, чтобы отвлечься.

— Да. Можешь говорить что угодно, если так проще.

— Что угодно не хочу. Лучше расскажи, чем тебе местный божок не угодил.

— Ну, во-первых, это не божок, а высокоуровневое существо, которое своей магией имеет власть над этим миром. А во-вторых, разница с лицевым миром лишь в том, что там таких существ много, а здесь всего один. Более слабый.

— Ты всех морских владык решила уничтожить? И Окридда была одной из них?

— Не всех. На всех мне сил не хватит. Поэтому я жду, пока ты, наконец, прикончишь Тёмного бога. Тогда я затоплю его мир водой.

— Ты не ответила. Почему Окридда оказалась в теле Мариссы? Я не верю в такие совпадения.

— Это смерть так шутит. У неё особое чувство юмора. Особенно когда видит, как меняется расстановка сил среди высокоуровневых.

— И сколько миров ты уже подчинила?

— Мало.

— Союзникам стоит доверять. Иначе они начнут в тебе сомневаться.

— Одиннадцать, — призналась она. — Но скоро и этот станет моим.

— Хочу поучаствовать.

— Здесь богиня — такая же сирена. И ты не представляешь, насколько сильно её влияние. Она тебя очарует, сожрёт и не подавится.

— Не сожрёт, если ты продолжишь сидеть в моей голове.

— Я бы не была в этом так уверена.

— Тогда дай мне защиту.

— Ты от неё спасёшься только, если выколешь глаза и заткнёшь уши, — усмехнулась Акула. — Так что лучше забирайте свою пленницу и возвращайтесь.

— А вот это уже не тебе решать.

— Зачем ты нарываешься на очередные проблемы? Мне крайне не понять такого стремления посмотреть на смерть божества, — хмыкнула она.

— Чтобы убить врага, сперва его нужно досконально изучить. Знать слабости.

— Слабости у всех существ разные. На богиню сирен не действует магия воды, а на тёмного бога — проклятья. Приходится изворачиваться. И то, что ты увидишь, не поможет тебе.

— Тебе так кажется. Или боишься, что я заберу силу высокоуровневой сирены?

— Нет. Сила переходит к сильнейшему.

— Тогда говори, куда плыть.

— Вот ты неугомонный, — возмутилась Акула.

Она искренне не хотела вмешивать меня в свои дела. Но с помощью намёков я не оставлял ей особого выбора. Ведь без меня она не справится. Не с богиней сирен, а с другими, на кого прекрасно действуют мои проклятья.

— Я завяжу глаза водорослями и найду затычки для ушей, — предложил я.

— Это поможет. Но так ты ничего не увидишь.

— Увижу. Мне будет достаточно сосредоточиться на источниках воды.

— Ладно, я перенесу тебя через десять минут. Запасайся водорослями.

Вика дёргала меня за плечо, когда я вернулся к суровой реальности. А пленённая сирена продолжала петь. И она была по-прежнему прекрасна, но что-то изменилось.

Теперь её голос лишь раздражал меня. Почти также, как яростные жесты сестры.

Вика пыталась что-то мне объяснить, то переставляла пальцы так быстро, что суть терялась. Я взял сестру за руку и остановил. Жестом показал ей успокоиться. Показал, что всё хорошо. И медленной перестановкой пальцев объяснил, что она должна будет подождать меня недолго возле пленницы.

Вике эта идея не понравилась. И уже размеренными движениями рук она начала спрашивать куда я, с кем и настолько. Но я в ответ сделал лишь один жест, обозначающий «поговорим позже». Сестра надула щёки, но возражать не стала.

— Готово, — передал я Акуле по ментальной связи.

Мы были в водном мире, где власть моей покровительницы была максимальной. Поэтому для переноса в другую часть этой изнанки ей даже не потребовалось передавать мне портальный камень, как это было в прошлый раз.

Вода вокруг меня забурлила водоворотом, и через мгновение я оказался совершенно в другом месте.

Вокруг по-прежнему было сплошное море, но пейзаж изменился. Здесь было глубже, а поэтому и темнее.

Я стоял на дне, словно на ногах были железные ботинки. Тело не стремилось всплыть, как делало это постоянно. А рядом стояла Акула. В облике женщины.

Она часто являлась мне не в виде рыбы, и каждый раз в ней что-то менялось. Магия становилась другой, как и внешность.

Кожа стала белее, а глаза уже. Одежды на ней не было. Лишь постоянно текущие потоки воды, скрывающее самое сокровенное в человеческой женщине.

Акула улыбнулась мне. А я завязал глаза. Затычками в уши послужили куски ткани, которые я оторвал от своих плавок по бокам.

Она взяла меня за руку, готовая провести к самому сильному существу этого мира. И я был готов. Увидеть её слабости.

Мы шли, не спеша. Песок под ногами был мягкий, тёплый. И никаких препятствий на пути. Будто здесь было мёртвое море. Одно-единственное в этом сплошном мире огромного океана.

— Я передам тебе её образ. Если хочешь, — заигрывающим тоном предложила Акула, словно в её словах было что-то непотребное.

— Хочу.

— Хах, все вы мужчины одинаковые. Лишь бы поглазеть, — усмехнулась она.

— Как и вы женщины. Лишь бы поубивать друг друга. И неважно за что, за мужика или целый мир. Для вас всё едино.

— Как же ты ошибаешься. Сейчас все хотят власти, а пол совсем не имеет значения.

— Но почему именно сейчас?

— Потому что ты это начал. Ты мой последователь, а значит, смерть Морского бога висит и на мне. Так зачем останавливаться на достигнутом?

— Маньячка, — усмехнулся я.

— Мы оба — убийцы, — тем же тоном ответила она.

— Скажи, как это связано с тем, что сущности изнанки хотят поглотить лицевой мир? Или ты просто ждёшь, чтобы забрать себе их власть?

— Не только я в этом участвую. Не забывай о других сильных тотемах.

— Всё же я уверен, что вы уже поделили шкуры неубитых божеств.

— Да.

— Тогда и я хочу участвовать в дележе.

Она остановилась и вырвала свою руку из моей.

— Да ты понимаешь, о чём просишь? — закричала Акула в моей голове.

Мой родовой дар прекрасно позволял видеть источники воды. А сейчас я сам находился внутри такого. И исходя из плотности, видел в голове фигуры. В том числе и свою богиню.

С пальцев сорвались искры. Они отразились золотистым отблеском в сознании и направились к Акуле.

— Да ты совсем обнаглел, — зазвучало в голове спокойным тоном.

— Нет. Но с вами-женщинами иной раз куда проще договориться, когда вы перебеситесь. А сейчас у меня совершенно не было времени ждать.

— Хах. Успокоил богиню руной с божественной маной. Божественной… — протянула она, словно что-то осознала.

— Да, это остатки маны Морского бога.

— Не лги. Они давно изменили то, что образуется внутри тебя.

— До бога мне ещё, как до луны со дна Марианской впадины, — усмехнулся я.

— С чего-то надо начинать. Хочешь свой мир? Тогда убей для меня эту склизкую сирену!

Её голос был наполнен ненавистью. Давней обидой.

А я в этом мире всего несколько часов, но уже успел возненавидеть этих прекрасных, но кровожадных созданий. Хотя ещё вопрос кто из двух богинь более кровожадный. Ставлю на Акулу.

— Хорошо, — спокойно ответил я и пошёл дальше.

Сам. Без богини-проводника. Ведь мой дар и без неё прекрасно показывал свет, к которому нужно стремиться.

— Но сперва передай её образ.

Акула усмехнулась, но выполнила мою просьбу. И в голове появился образ. Богиня сирен была очень похожа на мою пленницу в ледяной клетке. Почти копия. Только в сотни раз сильней.

Метр за метром, расстояние между нами сокращалось. Акула уже не помогала телу оставаться на дне, и я плыл. Человеку так было гораздо удобнее.

Дар показывал вокруг лишь воду и песок. Подплыл к кратеру, который выглядел так, словно здесь когда-то упал метеорит. Хотя я мог видеть лишь очертаниями границ воды.

Наверх и снова вниз. И вот он — желанный свет. Так близко.

Первый раз я шёл убивать того, кого не мог даже увидеть. Хах, и это лишь потому, что я был мужчиной.

Я понятия не имел, подействует ли проклятье на сирену. Ведь она находилась на изнанке, а не сидела в собственном закутке реальности, как Морской бог.

А силой настолько могущественных сущностей я не обладал, ведь моя магия находилась всего лишь на седьмом уровне.

Внезапно вокруг стала холодней. Сирена не смогла заморозить меня изнутри, поскольку здесь сталкивались два одинаковых дара. Поэтому решила заморозить воду вокруг.

Но одной силой воли я обратил этот процесс. И так делал со всем, чем она пыталась атаковать дальше.

Забавно выходило, что на нас обоих не действовала магия воды во всех её проявлениях. А я ещё был защищён от природного очарования этой русалки. Она не могла убить меня, ведь я не позволял приблизиться.

Меня охранял купол из проклятий, который не была способна разрушить никакая вода.

Легко быть богиней в мире, где нет другой магии, кроме стихии воды. Сразу начинаешь чувствовать себя всесильным. Хотя на самом деле — мелкая рыбёшка, которая не встречала врага с противоборствующей магией.

С пальцев одна за другой срывались руны, которые отражались в сознании ярко-жёлтым свечением. Я колдовал. Соединял их друг с другом, словно творец, рисующий шедевр. Хотя это мало чем отличалось.

Ведь сейчас я создавал сильнейшее из существующих в мире проклятий. Это был десятый уровень заклинания. И мана Морского бога позволила его активировать.

Я вложил в руны всё, что было в моём источнике. И золотистые искры направились к белому свету. А через миг он померк.

Я сорвал с лица повязку из водорослей, вытащил из ушей куски ткани. Хотел посмотреть, что осталось от богини сирен. Но не увидел ничего, кроме песка на дне морского кратера.

Обернулся. Позади с выпученными глазами стояла Акула. Сейчас она поняла, что такое же проклятье и от неё бы ничего не оставило.

— Жаль, что с Тёмным богом так не прокатит, — мысленно прокомментировал я.

— Я дам подсказку, — раздался в голове ответ. — Здесь ты рассуждал, что может уничтожить магию воды. И проверил это на практике. А теперь подумай, что может уничтожить проклятье.

— Хорошо. А теперь верни меня обратно.

— Никому не говори, что сотворил, — она старалась думать уверенно, но я всё равно уловил в её голосе страх.

— Тогда не забывай о своём обещании.

Она кивнула, и вода вновь водоворотом закрутилась вокруг меня. Пройдёт очень мало времени, прежде чем Акула полностью подчинит этот мир изнанки.

Может, тогда и сирены перестанут быть хищными. Хотя зная Акулу, навряд ли.

Я вернулся на то же место, откуда богиня забрала меня. Оставалось перенести клетку с сиреной, которая своими мощными зубами пыталась прогрызть лёд, к порталу.

Вика странно на меня смотрела, пока я создавал попутное течение, чтобы вода сама сделала всю работу.

Но самое сложное началось, когда мы прошли через портал вместе с ледяной клеткой. Воды больше не было, течения — тоже. Оказалось, что наша сирена совсем не земноводное существо и не умеет дышать на суше, как это делала Марисса.

Поэтому я растворил лёд, а воду преобразовал в большой шар, что стал новой тюрьмой для русалки.

И так, под ошарашенные взгляды всех студентов и преподавателей, мы и пошли в свои апартаменты. Одеваться не стали, чтобы не тратить время.

По пути мне несколько раз приходилось менять размеры шара. То вытягивать его, чтобы он прошёл через узкую дверь, то сплющивать обратно. Поскольку сирена начинала вытягивать руки и пытаться схватить всех и всё, что находилось рядом.

Она смогла дотянуться до вазы с цветами и бросила её в меня. Благо успел увернуться.

Вскоре в ванную комнату Мариссы пролез водный шар. И моя супруга вместе со своей соседкой поднялись с радостной улыбкой.

— Какая же она красивая! — восхитилась моя русалка.

— Ага, и ещё злая, — сказал я, проходя мимо шара и попутно уворачиваясь от рук белокурой сирены.

— Ещё лучше, — потёрла ладони Марисса. — Разделяй нас скорее.

— Сходи за Владом, — попросил я сестру, и она молча вышла из комнаты.

Удивительно, но даже возражать Вика не пыталась. Это было совсем на неё не похоже. Надеюсь, что она ничем от сирен на изнанке не заразилась.

Влад пришёл через десять минут и спас меня от разговоров с Окриддой, которая всё это время мечтательно описывала свою новую жизнь.

— Это и есть маг души? — со скепсисом спросила русалка.

— Да.

— А он красивый, — Марисса подмигнула Владу.

И парень от неожиданности сглотнул.

— Хочешь поплавать со мной, когда у меня будет новое тело? — игриво предложила она.

Но вместо того, чтобы отказаться, парень оценивающе смотрел на бултыхающуюся в шаре сирену.

— Близко не подходи, а то сожрёт, — предупредил я.

— Не, откажусь, пожалуй, — ответил Влад Окридде.

— Ну и зря.

— Раздели их, а то мне уже надоело слушать эту псевдобигиню, — попросил я.

— А как мне понять кто из них кто? — спросил он.

— Одна душа божественная, другая обычная.

— Ага. И чем они отличаются?

— Свечением. Богиня сильнее и светит ярче.

Влад кивнул и присел на пол. Но, прежде чем закрыть глаза задал последний вопрос:

— А с душой сирены что делать?

— Убей, — холодно ответил я.

Да, я рассуждал очень просто. Та, кто хотела убить и сожрать меня явно заслуживала смерти. И никакая красота, и дивный голос от такой участи не спасут.

Маг души кивнул и прикрыл веки. Мы с русалкой стали молча наблюдать.

Вскоре заключённая в шаре сирена перестала и пытаться петь, и пытаться вырваться. Она зависла в воде, как мёртвая рыба. И такой она мне нравилась куда больше.

А ещё минут через десять Марисса вздрогнула. Выпрямила спину, и из её рта вышло белое свечение. Такое же, какое я видел в своём создании при сражении с богиней сирен.

Свет проник в воду, окутал пленницу и впитался в неё. А затем и она, и Влад одновременно открыли глаза.

Я заметил, что Окридда сразу начала деформировать тело сирены под себя. Укоротила рот. Зубы стали похожи на человеческие. Исчезли лишние плавники.

А затем она высунула из воды голову и вдохнула. Да, быстро-то она себе лёгкие отрастила.

— А теперь верни меня в море, — ласковым голосом указала мне она.

— Подожди немного.

Марисса сидела в ванне, рассматривая свои руки. Подняла на меня взгляд глаз цвета моря и неверящим тоном спросила:

— Всё закончилось?

— Да. И как раз завтра полнолуние, — с улыбкой ответил я.

С души словно сняли тяжкий груз, который висел там всё это время.

— А теперь я. Не забудь про меня, — продолжала сирена.

— Сейчас вернусь.

Я вышел из ванны Мариссы и спешно направился в свою комнату. По пути меня поймала Юля и стала заваливать вопросами. Но после моего: «Потом!» перестала. Видимо, вид в этот момент у меня был уж очень грозный. Но того и требовали обстоятельства.

Достал из коробки с артефактами длинный клинок, чем-то напоминающий укороченную версию сабли. И вернулся в ванну.

Обе русалки смотрели на меня с ошарашенными глазами. А Влад и вовсе отпрянул к стене.

Я поднял руку и одним колющим ударом пронзил плавающую в воде сирену. Попал туда, где у людей располагалось сердце. а она и не додумалась расположить его в другом месте.

Сирена не успела сказать ни слова перед смертью. Вода в шаре окрасилась в красный, пряча в своём нутре красивый труп. Можно было и проклятьем её прикончить, однако я уже потратил всю ману на богиню сирен.

— Зачем? — опасливо спросила Марисса.

— Никогда не оставляй позади тех, кто будет пытаться мстить, — холодно ответил я и бросил саблю на пол.

Глава 14 Экзамен

Дни плавно шли один за другим. Марисса вернула свои прелестные ножки.

Живот у Светы рос не по дням, а по часам, как и аппетит. Так что теперь она вместе с Ленцом проводила большую часть свободного времени на кухне.

А вот Юля оставалась задорной и любопытной. Ей нравилось проходить практику в лазарете. Хотя, мне кажется, это не из-за того, что она могла лечить, а по причине того, что исцелении пациентам бывало очень больно. Такая уж специфика у большинства заклинаний целителей. В общем, Юля вовсю отрывалась на практике и дома была уже тихая и спокойная.

Несколько недель я исправно посещал занятия и не заметил, как во внешнем мире наступила зима. А с ней объявили и даты экзаменов.

Одно дело прекрасно владеть магией на практике, а другое — доказать это преподавателям. И вот первое испытание мне предстояло с теорией рунной магии, которую я постоянно прогуливал по разным причинам. Самая веская из них была — спать удобнее в своей кровати, чем за партой.

Но на экзамен мне явиться пришлось, поскольку Нерпов мне лично сказал, что никаких поблажек не будет. Не сдам — он меня отчислит, всё равно Свете уже можно дальше не учиться. Однако я не собирался оставлять своих клановых одних на растерзание преподавателей.

Поэтому перед экзаменами даже почитал учебник по теории рун. Чёрт, какая же там была дичь! Всё можно было упростить раз в сто, но нет. Авторы учебника настаивали именно на своём варианте.

— Сергей Александрович, вы не представляете, как я рад вас видеть, — с ехидной улыбкой произнёс преподаватель по теории рун, когда я явился на экзамен. — С вас, пожалуй, и начнём.

Подумаешь, всего на пять минут опоздал. С кем не бывает?

Однако по лицу учителя было видно, что он хочет меня завалить. Но самое забавное, что учебник-то я читал, а вот имени его так и не заполнил. Надеюсь, такого вопроса не будет на экзамене, а то подобную сложность иронично «счастливым билетом» зовут.

— Можно тянуть? — спросил я, кивая на разложенные на столе билеты.

Они были защищены скрытной магией, чтобы студенты не подсматривали вопросы при помощи артефактов. Да, такие были придуманы чисто для того, чтобы экзамены проще сдавать. Во всех мирах фантазия у студентов хорошо работает.

— Сергей Александрович, а на вас распространяются штрафные санкции, — улыбнулся преподаватель.

— Это ещё какие?

— Ну как же. Для прогульщиков у меня отдельная форма принятия экзамена. Вам предстоит ответить на три билета. Уверен, что у такого опытного мага, как вы, не возникнет с этим проблем.

Вот же… Сформулировал так, что даже не поспорить. Ведь если начну, то все в аудитории подумают, что я не считаю себя сильным магом. А нечего распространять подобные заблуждения.

Я вытянул первый билет. Ответил, как по учебнику. Поскольку этот вопрос был на третьей странице, когда я ночью готовился. Со вторым билетом тоже проблем не возникло.

А вот третий ввёл меня в ступор.

— Какие руны запрещены к использованию в Российской империи, — зачитал я.

И тут же в голове возник вопрос: с каких пор вообще у рун есть ограничения? Даже если есть что-то запретное, то это бы просто не стали изучать в академиях. Вот какой смысл знать руну, если её нельзя использовать?

Гадать смысла не было, поскольку я вообще впервые слышал, что бывают запретные руны. Есть те, что скрывают, например, в имперской библиотеке или на страницах старого говорящего трактата. Но никому в голову не приходило составить список запретных. Скорее всего, потому что их легко модернизировать, не теряя магического эффекта.

Исходя из этих размышлений я ответил:

— Никакие.

Преподаватель перестал улыбаться и шумно выдохнул. А я ждал вердикта, ведь идти к нему на пересдачу уж очень не хотелось.

— Верно, Акулин.

Я расплылся в улыбке и спросил:

— Могу быть свободен?

— Да, если не хотите ещё практику по рунам, которая у вас с января начнётся, — в шутку сказал преподаватель.

Я сперва развернулся к двери, а потом задумался. Ведь если сдам сейчас, то мне можно будет легально не посещать нудные лекции.

— Очень хочу! Давайте, — сказал я.

Учитель поперхнулся, а по аудитории, где собралось больше сотни студентов, прокатились смешки.

— Вы уверены? — с надеждой, что я откажусь, спросил преподаватель.

У него даже голос охрип от моего заявления.

— Уверен. Ведь если я сдам, то мы с вами распрощаемся до следующего года.

Преподаватель нахмурился, а по аудитории вновь прокатилась волна смеха.

— Тихо! — гаркнул он.

— Я готов даже со штрафными санкциями за ранний экзамен ответить, — продолжил я.

Уж больно понравилась мне эта идея.

— Даже так! Но у меня нет билетов, — опомнился преподаватель и почесал затылок.

Нет уж, теперь откосить не получится. Если мне что-то приспичило, то я уже не отступлю.

— Так давайте по памяти. Любые вопросы. Я готов! — заявил я.

— Хорошо, тогда первое задание, — с предвкушением начал учитель.

По нему было видно, что хотя бы так он хочет меня завалить. Ведь вопросы можно задавать любые. Но меня это не пугало. Ведь за полгода я перечитал все учебники по рунной магии, что смог найти. Ну, кроме того, по которому мы учились.

— Слушаю, — выпрямился я.

— А начертите-ка мне руну невидимости.

Я кивнул, и с пальцев сорвались золотистые искры. Они направились прямиком к учительскому столу. Но на этом я не ограничился и направил их ещё и к стулу.

Через мгновение стол и стул исчезли. Поэтому казалось, что учитель сидит на воздухе, что опять же вызвало бурю эмоций в аудитории.

— А где руна? — спросил преподаватель, смотря на меня с недоумением.

— В голове. Или вам надо было начертить на листочке? Так, вроде экзамен по практике, а без маны руны чертить святотатство.

На этот раз я его подловил. Преподаватель стиснул челюсть и продолжил:

— Сергей Александрович, верните мебели прежний вид. А затем заключите в руну заклинание малого общего исцеления, — с ухмылкой спросил он.

Подвох заключался в том, что обычно целители не используют руны. Да и студент с моим профилем не должен был знать данного заклинания. Однако благодаря индивидуальным занятиям с Иваном Ивановичем я начертил в воздухе нужную руну.

Да, изначально он как раз учил меня словесным заклинаниям, а уже потом я сам преобразовывал их для своего удобства.

Я осмотрелся, но среди студентов не нашёл никого с признаками хоть какой-то болезни. Поэтому решил испытать руну на преподавателе.

— Как вы себя чувствуете? — спросил я.

— Хм, колени гудеть перестали. Засчитано. Только Сергей Александрович, давайте больше не испытывать руны на мне.

— Тогда давайте вызовем добровольца для следующего задания.

— Есть желающие? — громко спросил у всех учитель.

— Я! — поднял руку Нурлан.

Он проходил теорию рун с другой группой, но на экзамен нас всех согнали в одну большую аудиторию.

— О, Коршунов! Самое то. Вы у меня второй любимчик после Акулина.

— Это ещё почему, Харитон Харитонович? — поинтересовался юный некромант.

Я сдержал усмешку. И как это такого простого имени не заполнил? Скорее всего, спал или отсутствовал, когда учитель представлялся.

— Нурлан Тимурович, так вы у меня второй в списке по прогулам. Вы подходите, не стесняйтесь, как раз за Акулиным отвечать будете.

На лице некроманта отразилось, как он уже вовсю сожалеет, что вызвался.

— Каким будет третье задание?

— А давайте проклинаем Коршунова, — усмехнулся учитель.

— Не надо! — попятился обратно некромант.

— Согласен с Нурланом. По проклятьям у нас отдельный экзамен будет, — поддержал я.

Самому не хотелось вредить другу, пусть даже в учебных целях и всего на пару минут.

— Ладно, раз наш подопытный против, тогда продемонстрируйте руну изменения размера, — изменил задание Харитон Харитонович.

Мы с Нурланом переглянулись. И он продолжил пятиться. Но это было не так страшно, как проклятье, поэтому с пальцев сорвалась нужная руна. Некромант пытался увернуться. Но моя магия, будто самонаводящаяся ракета, всё равно нашла свою цель.

— Серёг, ну за что ты так со мной? — запищала из-под парты уменьшенная версия Нурлана.

Студенты залились смехом, и даже Харитон Харитонович рассмеялся. Но вскоре спохватился, прочистил горло и сказал:

— Ну всё, Акулин, расколдовывайте Коршунова обратно. Экзамен вы сдали.

— Ура! — запищал Нурлан и забрался на парту.

Сейчас в нём было сантиметров десять. И хорошо, что я додумался продублировать руны на его одежду. А то бегал бы сейчас голый человечек.

Я запустил в некроманта руну обратного действия, и он снова вырос.

— Серёг, пяти сантиметров не хватает! — возмутился он.

— С чего ты взял? — спросил я.

— Так, я был одного роста с Афанасьевым. А сейчас ниже.

— Непорядок, — прокомментировал преподаватель.

Тогда с помощью той же руны изменения размера я сделал некроманта выше на целых семь сантиметров!

— Он теперь выше. Харитон Харитонович, это не честно! — завопил тот самый Афанасьев.

— Цыц! Акулин, не мешайте проводить экзамен, — учитель указал мне в сторону выхода.

И я с наслаждением на душе вышел из аудитории. Никогда не думал, что буду так рад лишней возможности поспать.

Однако сейчас у меня были другие планы, поэтому я направился прямиком в библиотеку. Точнее, к призрачному библиотекарю, который с помощью слуги почитывал любовные романы.

Вон сейчас он грыз невидимые ногти, читая последние страницы. Видя это, я не стал его отвлекать. А то ведь он не успокоится, пока концовку не узнает, это мы уже проходили.

— Да! — подпрыгнул призрак. — Так и знал, что она будет с графом Белугиным!

— Интересный роман? — спросил я.

Призрак обернулся, и вся радость испарилась с его лица.

— Сергей, это вы, — произнёс он. — Вроде я вам вчера рассказал все последние знания об аномалиях. Или у вас новый вопрос?

Я уже не первую неделю доставал библиотекаря своими расспросами. И кажется, обошёл по навязчивости даже Нерпова. Поэтому призрак никогда не был рад нашему появлению.

А когда мы приходили вдвоём, библиотекарь и вовсе начал прятаться между стеллажей. Правда, крайне неумело. Он даже невидимым не становился, хотя умел. Видимо, так он над нами издевался.

Ну а как ещё развлекаться в библиотеке в самом деле?

— Расскажи мне все события того года, когда открылась аномалия на Камчатке. И не надо так жалобно на меня смотреть. Можно и кратко.

— А, ну если кратко, — протянул призрак. — Хм, а кратко не получится. Кречет пришёл к власти, через два месяца открылась аномалия, а через полгода он отправил в опалу хищный клан.

— И всё?

— Нет, я вспоминаю. А, точно! Тогда на Камчатке проводили испытания военных артефактов.

— А почему ты раньше об этом молчал?

— Дык информация высшего уровня секретности. Сам об этом прочитал, когда архив имперской канцелярии затопило, и его временно в библиотеку перенесли.

— Выкладывай.

— Это как раз за полтора года до назначения нашего императора случилось. Группа выдающихся артефакторов разработала особое оружие. План был закинуть его в страны пограничья, чтобы быстро их завоевать. Однако во время испытаний что-то пошло не так. И никто из экспедиции не вернулся.

— Что за оружие и при чём тут аномалия?

— Это лишь догадки составителя отчёта. Прошу заметить!

— Да-да, рассказывай уже.

— Сам артефакт военного назначения имел треугольную форму. Был выполнен из несокрушимого магического стекла, внутри которого были начертаны руны. К сожалению, все данные о том, как именно действует артефакт, были утеряны.

— Ясно, что ничего не ясно, — хмыкнул я.

— И ещё хочу добавить, что в те времена на Камчатке не было больших городов. Сплошные деревни. А артефакт по обнаружению аномалий тогда не придумали. Поэтому её заметили лишь тогда, когда монстры изнанки начали выкашивать целые деревни.

— Ты сам это всё связал?

— Да. Долго пришлось вспоминать. Выглядит крайне подозрительно. И если всё так, как я думаю…

— То аномалия может быть отключена при уничтожении артефакта? — дополнил я.

— Не думаю. Его надо не громить, а выключить. Как лампочку.

— И как это сделать?

Призрак пожал плечами и ответил:

— Подробные отчёты потеряны вместе с экспедицией.

— Ладно. А есть данные по последнему местоположению этой экспедиции? Или может утверждённый маршрут?

— Есть. Но мне надо карту.

Я достал живого библиотекаря. Женщина битый час искала мне атлас лицевого мира с подробной картой Камчатки. А когда нашла, тог я нагло выдрал из толстой книги нужный листок.

— Так нельзя! Это имущество академии, — завопила женщина в толстых очках.

Видимо, таких наглых студентов она ещё не видела.

— Да, академии, — ухмыльнулся я. — Которая принадлежит моему тестю. Так можете ему и передать: зять выдрал листок для дела государственной важности.

Оставив женщину с отвисшей челюстью, я вернулся к призраку.

Он пальцем указал мне примерный маршрут экспедиции, которая пропала больше трёхсот лет назад. А я продублировал невидимую линию ручкой.

Полученные сведения настолько заинтересовали меня, что я решил собрать свой небольшой отряд и провести его по следу пропавших. Заказал всё необходимое и походные рюкзаки.

В экспедицию решил брать только парней, несмотря на все уговоры Вики. Правда, после того случая с сиреной она с опаской на меня смотрела. Словно узнала, что её ближайший родственник является маньяком и пока непонятно: как ей к этому относиться.

До божественного маньяка мне было далеко, но всё же взгляды сестры настораживали.

Мы с ребятами дождались вечера пятницы и собрались в комнате Сухоносова. Путём пытки, которая заключалась в прятании его любимых конфет, мне удалось выведать, во сколько Иванна должна открыть для него портал.

Решил так сэкономить количество перемещений в своём артефакте. Ну, и посмотреть на лицо Иванны, когда мы завалимся всей толпой.

Я, Иван, Ванька, Влад и Нурлан болтали в ожидании портала.

— О! По ней время можно сверять. Ровно в восемь, — прокомментировал Влад, когда посреди комнаты начало закручиваться.

Я пошёл первый, а Сухоносову велел идти последним. А то Иванна могла закрыть портал прямо за его спиной, отрезая путь остальным парням.

— Ты бы хоть прикрылась, — подмигнул я обнажённой колдунье, когда вышел из портала.

На миг она застыла с открытым ртом. Но когда из портала показался Влад, то мигом накинула на себя розовый халат.

— Предупреждать надо, — буркнула она.

— Так не интересно, — ответил я.

— Извращенец! — она бросила в меня подушку.

Я поймал оружие и рассмеялся.

— Сегодня я конфискую твоего любовника. Он мне нужен для путешествия, — предупредил я.

— Какого? Может, я тоже хочу!

— Не прокатит. Мы идём чисто мужской компанией.

Когда Сухоносов вышел из портала, Иванна надула губы и бросила в него вторую подушку. А затем демонстративно вышла из своей же комнаты.

— Чего это она? — спросил Сухоносов, почёсывая затылок.

— Печалится, что ей придётся две ночи спать без тебя, — ответил я.

— Правда?

— Да! — хором подтвердили все остальные парни.

Вот это я понимаю, мужская солидарность.

Я ненадолго отошёл переговорить с отцом по клановым вопросам, а затем направился к воротам поместья. Там нас уже ждала вытянутая машина с большим багажником и капотом.

Так что спали мы прямо там. Да, можно было остаться в поместье, а утром велеть Иванне открыть портал. Но тогда бы потерялась вся прелесть этой экспедиции. Все рассказанные в пути шутки и спетые песни, которые раздражали нашего водителя. Но тот привык возить аристократов и вида не подавал.

К утру мы прибыли в посёлок Вулканный, откуда и началась экспедиция наших предшественников. Я оплатил водителю гостиницу, и он обещал ждать нас до ночи воскресенья. Если не явимся, то с чистой совестью может вернуться в Петропавловск-Камчатский.

Мы позавтракали в местной столовой, как обычные люди. К нам обращались просто и дружелюбно, без излишней лести.

Дальше наш путь пролегал через лес по направлению к реке. Летом здесь было бы прекрасно. Но не сейчас, когда под ногами проминались сугробы.

С помощью своего дара и регулировал тепло тел ребят, так что никому не грозило замёрзнуть при минусовой температуре.

И если утром было тепло, и прогулку по лесу можно было назвать приятной, то к обеду поднялась снежная вьюга. И мне пришлось идти впереди, прикрывая всех нас энергетическим щитом.

— Серёг, а чего тебе летом в поход не ходилось? — спросил у меня Влад. — Такими темпами нас скоро самих снегом занесёт.

— Ты сомневаешься в моём родовом даре? — усмехнулся я.

— Ни капли. Но как ты в этих сугробах собрался что-то найти?

— Так с нами Сухоносов. Он приносит удачу, — отшутился я.

— Ребят, а это что там такое? — ткнул Ванька между деревьев.

Я пригляделся и за пеленой кружащих снежных хлопьев увидел радужные переливы. А затем откуда-то из глубины леса раздался вой волка.

— Чёрт! Это прорыв! — выдал я, доставая из кармана мобилет. — Связь не ловит.

— Нам самим его не закрыть, — озвучил очевидное Влад.

А прямо за моей спиной послышался хруст веток.

Глава 15 Экспедиция

Я спешно стащил с плеч походный рюкзак и раскрыл его.

— Ленц, а ну, выходи! — указал я своему питомцу, который грелся в моём спальном мешке.

— Там холодно, бррр, — послышался писк саламандры из глубины рюкзака.

— Ну, раз не хочешь поохотиться, — протянул я, чтобы затронуть одну из страстей моего питомца.

— Хочу! — ответил он и высунул голову.

Я достал саламандру и опустил на снег. В этом облике Ленц так мало весил, что сугробы под ним не проминались. И хорошо, а то снега здесь было сантиметров тридцать, а в саламандре не было столько роста.

Ленц поскакал к кустам, чтобы обратиться. Не любил он, когда за этим процессом кто-то наблюдал.

Я обернулся туда, где хрустели ветки. Но, кроме зимнего леса, здесь ничего не было. Голые стволы деревьев и сплошной снег. Никаких следов.

— Вы тоже ничего не видите? — спросил я у ребят.

— Ага, — ответил Влад.

— Может, это белка? — предположил Ваня.

— Белки так громко не хрустят. Звук был такой, словно ствол дерева преломился, — ответил я. — И даже ветер его не заглушил.

— Ну ствол и сам мог сломаться. От старости, например, — рассуждал Сухоносов.

— Нет, деревья сами по себе не ломаются.

— Думаешь, тут есть кто-то невидимый и летающий? — спросил Нурлан. — Уже пора начинать бежать со всех ног обратно в деревню?

— Мы не трусы, чтобы драпать при первом же признаке опасности, — отрезал я. — Кто бы тут ни был, мы его прикончим.

— Он, наверное, белый. Скрылся в метели, — продолжил рассуждение Влад, поправляя на голове шапку.

— Как мы прикончим тварь? — хмыкнул некромант. — Если даже увидеть её не можем?

— Вань, можешь остановить бурю? — обратился я к магу воздуха.

— Нет, но могу создать поток ветра, чтобы очистить метров пятьсот вокруг нас, — отозвался парень.

— Тогда действуй!

Я всматривался в пучину снежной вьюги, пока Ваня готовился. Мой купол прикрывал только наш отряд, а из-за непрекращающегося снегопада видимость за ним была плохой. Так что мы могли упустить того, кто решил поохотиться на отряд юных исследователей Камчатки.

— Как скоро о прорыве будет известно дежурным по аномалии? — обратился ко мне Сухоносов.

— Обычно они узнают сразу с помощью артефакта обнаружения. Странно, что ещё никого нет, — ответил я.

— Что-то мешает, — дополнил Нурлан.

— Например, вьюга, — предположил Ваня.

— Ты что-то почувствовал в воздухе? — серьёзным тоном спросил я у мага воздуха.

— Тут что-то есть. Магический фон странный, но не пойму то ли он исходит от вьюги, то ли от прорыва.

— Тогда надо сообщить об аномалии. Пять минут без меня продержитесь? — спросил я у ребят.

— Ну, если эта неведомая тварь сломает твой купол… — начал Нурлан.

— То мы её прикончим, — перебил его Влад.

От попаданца веяло энтузиазмом, у него так и чесались кулаки подраться.

Я кивнул и коснулся амулета на шее, представляя кабинет отца. Не сработало. Попробовал ещё раз, подкрепив желание переместиться лёгким выплеском маны.

— Не работает, — выдал я.

— Если ты не можешь переместиться отсюда то, возможно, клановые не могут переместиться сюда. Это многое объясняет, — задумчиво сказал Ваня.

— Что-то ты долго с созданием ветра возишься.

— Вот именно, у меня получается только ветерок создать.

— Эй, не надо воздух под куполом портить, — усмехнулся Влад.

— Да иди ты! — бросил ему Ваня.

— Чего сказал? Сюда иди, — бросил Влад,разминая кулаки.

Пришлось встать между парнями, чтобы не случилось драки.

— Влад, если хочешь подраться, то выходи к монстру за купол, — сказал я.

— Да нет там никого, это наш воздушник балуется, — парировал попаданец.

— Ага, и волчий вой он тоже сымитировал.

Стоило это сказать, как в нескольких метрах от купола раздалось грозное рычание. Влад нервно сглотнул и замолк. А я ухмыльнулся уголком рта, поскольку этот рык мне был хорошо знаком.

— Ленц, проведи разведку, — указал я.

— А убивать сразу можно? — грозным тоном спросил перевёртыш.

— Да, но по паре от каждого вида в этом лесу обязательно оставь. Не считая монстров изнанки, их можешь жрать без остатка.

— Не, олени вкуснее. И волки.

— Ты же сам волк, — только заметил Сухоносов. — Как же ты будешь своих жрать?

— Они не свои, — рявкнул Ленц. — Моих уже не осталось.

Чёрная фигура огромного волка скрылась в пучине снежной вьюги. И через пару метров его силуэт вовсе потерялся за белой завесой. М-да, неудивительно, что у нас не получилось никого рассмотреть.

— Раз выпустили Ленца, то можно и тут пересидеть, — заявил Нурлан и присел на собственный рюкзак.

Я не ответил. Всматривался в бурю, кружащую вокруг нас. Купол стал обрастать снегом, и если мы останемся здесь хотя бы на час, то нас занесёт до самой верхушки.

— Надо идти дальше, — высказался я.

— И оставить позади прорыв? Я не хочу, чтобы выбравшиеся оттуда монстры шли по нашим следам, — заявил некромант.

— А так ты будешь видеть, как они оттуда выходят и сразу набрасываются на тебя, — хмыкнул я.

— А чего на меня сразу? Я же тут не один.

— Так ты разве не знал? Монстры в первую очередь говорливых пожирают.

Нурлан выпучил свои большие глаза и закрыл рот ладонью. Вот и гадай теперь: это он так мою шутку поддержал или реально поверил, как было в случае его подката к Вике.

— Вы это слышали? — насторожился Влад и подошёл к стене полукруглого купола.

С этой стороны дул ветер, поэтому за десять минут нашего привала там вырос сугроб в половину моего роста.

А через секунду и я услышал. Вой. Рычание. Стоны.

— Это обычный волк, — констатировал я.

— Я не об этом, — сглотнул Влад и едва ли не прислонился к куполу, чтобы рассмотреть.

И в тот же миг по куполу ударила мощная лапа. Прямо у лица Влада. И он от испуга упал на мягкое место, прямо в сугроб.

Я почувствовал дуновение ветра.

— Чёрт, тварь оставила дырки своими когтями, — сказал я, осматривая повреждения.

Судя по виду когтей, этот монстр был куда страшнее Ленца. Но об этом ребятам я не сказал. И без того чувствовал их страх перед неизвестностью.

Я провёл ладонью на месте порезов, и золотистые искры отправились к куполу. Через мгновение брешь была заделана.

— Идём дальше. Без возражений, — повторил я и пошёл первым.

А у остальных не оставалось выбора, ведь купол перемещался вместе со мной.

Поэтому мы двинулись дальше по лесу, оставив за собой прорыв. За Ленца я не переживал, он очень умное существо, хотя иногда притворяется от обратного. При желании перевёртыш мог бы позвать меня на помощь с другого конца леса.

Купол то вытягивался. Когда мы проходили между деревьев, то снова расширялся. Приходилось постоянно контролировать его форму, учитывая, что из метели дальше двух метров перед собой я не видел.

Я рассчитал наш путь вплоть до метра, отметил на карте ориентиры. Но в такую пургу заблудиться ничего не стоило.

Поэтому при первых признаках того, что мы свернули не туда, я снова организовал небольшой привал. Но только чтобы достать из рюкзака особый артефакт.

— Серёг, это клубок ниток? Ты серьёзно? — усмехнулся Влад.

— Ага, — ответил я, и в куполе открылась небольшая брешь рядом с моими ногами.

Я забросил туда клубок красных ниток, в которые заранее заложил маршрут.

— А ты не мог что-то посолиднее для артефакта выбрать? — продолжал смеяться Влад.

— Мог. В следующий раз тебе карту дам и будешь нас вести через метель.

Влад тут же замолк, а моя рассмешила обоих Иванов. Один Нурлан закрывал рот ладонью в варежке и не издавал ни звука. Видимо, он мне поверил.

Клубок красных ниток уверенно вёл нас через снег. Я специально искал для путеводного что-то яркое, чтобы разглядеть даже в случае непогоды. Как и было заложено в клубок, он не отдалялся от меня дальше, чем на два метра.

Так мы шли до самого вечера. С привалами. Но по пути не встретили ни одного животного, что показалось мне странным. Ленц не мог всех сожрать за такое короткое время.

Интуиция упорно подсказывала, что мы здесь не одни. И кто-то страшный прячется в метели.

К ночи мы дошли до пещеры, вход в которую я закрыл куполом, что пропускал лишь воздух. Разожгли костёр. Точнее, Влад активировал очередной походный артефакт. Поэтому посреди тоннеля пещеры горело одно-единственное бревно, которое было не в состоянии сгореть полностью.

Мы разложили спальные мешки. Подогрели на костре еду, и то так делали чисто из-за походной романтики. Влад рассказывал страшилки, а я пытался убедить Нурлана, что пошутил про говорливость. Но некромант по-прежнему отказывался говорить.

Посреди ночи меня разбудил странный звук. Хруст снега. Я распахнул веки и уставился в проход, где еле заметными золотистыми отсветами мерцал мой барьер.

А прямо за ним среди снежной вьюги, что намела очередной сугроб, мерцали ярко-голубые глаза. Только у их обладателя не было тела.

Я вспомнил, что уже читал о таком явлении. И даже спорил на этот счёт с преподавателем по монстрологии. Но никогда не думал, что увижу вживую.

— Ребят, вставайте! — громко сказал я.

— Что такое? — сонно простонал Влад и зевнул.

— Здесь монстр.

Нурлан тут же вскочил и уставился в проход, не забывая закрывать рот ладонью. Вот же чудик.

— Это что за глаза? — серьёзно спросил Сухоносов.

Слова о монстре заставили подняться всех. И больше никто не зевал.

— Это стихийный оборотень, — пояснил я, смотря в злые глаза напротив.

— И в кого он превращается? — спросил Ваня.

— В метель. Он носит её за собой.

Влад выругался чисто по-русски. И мысленно я был с ним совершенно согласен. Ведь даже на уроках монстрологии мы не пришли к единому выводу, как победить метель.

— Это значит… — начал Ваня.

— Что снег пожирает всё живое на своём пути. А нас спасает купол, — перебил его я и закончил.

— То есть этот снег вечно кружит, а не опадает на землю?

— Именно. Либо он превращается в тело монстра. Только тогда его можно убить.

— И что будем делать? — громко спросил Влад. — Может, всё-таки вернёмся?

— Нет. Если есть шанс найти источник аномалии, я его не упущу.

— А твой питомец? Он же там, в снегу, — забеспокоился Сухоносов.

И это беспокойство передалось мне. Ленц хоть и сильный высокоуровневый монстр, но отнюдь не бессмертен. Как я успел увидеть, уничтожая то, что осталось от его собратьев.

— Как думаете, можно проклинать метель? — спросил я у друзей.

Ведь хорошо помнил завет Морфа: проклинать можно всё что угодно. Жаль, он отказался с нами в экспедицию идти. От холода, видите ли, у него странички трескаются.

В ответ Нурлан замотал головой. Влад почесал затылок. И Иваны переглянулись и пожали плечами.

Я снова посмотрел на висящие в воздухе глаза, уж слишком сюрреалистично они выглядели среди метели. Однако меня больше смутило не отсутствие тела, а то, что монстр не атаковал. Ведь ему ничего не стоило покромсать купол, но, видимо, отнюдь не вкусные людишки были его целью.

Он будто всего лишь изучал нас взглядом.

Мне пришлось присесть, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— Чего ты хочешь? — спросил я, но не ожидал ответа.

Монстр лишь моргнул.

— Так, давай так: один раз моргаешь — да, два раза — нет. Понял? — предложил я.

Он моргнул один раз невидимыми веками. С такой постановкой нельзя было прямо спросить, какого он за нами ходит, поэтому пришлось изощряться.

— Ты здесь один?

— Да, — ответил он глазами.

— Тот прорыв не ведёт к твоему дому?

— Да.

— А вернуться хочешь?

— Да.

Я кивнул, делая свои выводы. Поднялся и махнул рукой. Купол исчез, но снежный буран остался на том же месте, не проникая в пещеру.

Это говорило о многом. Но только я обернулся к ребятам, чтобы озвучить свои выводы, как увидел молчаливого Нурлана с артефактным револьвером в руках.

— Не смей! — бросил я.

Но парень выстрелил. Я едва успел отшатнуться.

— Ты совсем с ума сошёл? — крикнул я парню и обернулся к монстру.

Метель закончилась, а ярко-голубые глаза исчезли.

— Придурок, — констатировал Влад. — Он не желал нам зла.

Однако некромант продолжал молчать.

Снова уснуть мы не смогли. Каждый смотрел на выход из пещеры и ждал возвращения стихийного оборотня. Мы просидели так час, а потом решили двинуться дальше.

Никто не хотел говорить, поэтому до рассвета мы шли молча. А я всё всматривался в окружающий пейзаж в надежде увидеть что-то похожее на военный артефакт. Но вокруг было сплошное снежное покрывало с торчащими из него стволами деревьев.

— Серёг, мне кажется, это безнадёжная идея. Предлагаю вернуться сюда летом, или хотя бы весной, когда снег растает, — уставшим голосом предложил Влад.

У него, как и у остальных, энтузиазм от похода улетучился этой ночью.

— Ага, чтобы ходить не по сугробам, а по лужам. Нет уж, — усмехнулся Сухоносов.

— Мы уже прошли половину пути. Или вы струсили? — серьёзно спросил я.

— Нет, нам просто надоело бесцельно шляться по лесу, — ответил Влад.

— Ты, может, шляешься и без цели. А остальные, надеюсь, помнят, что надо искать?

— Помним, — одновременно ответили оба Ивана.

Через пару часов ко мне подбежал Ленц. Морда волка была испачкана в крови.

— Вижу, что улов хороший, — прокомментировал я.

— Ничего подобного! — рычащим голосом ответил перевёртыш. — Три зайца и две белки за сегодня.

— А вчерашние волки?

— Ну, вчера не считается, — рыкнул Ленц.

— Треугольного столба не видел?

— Нет. Зато несколько раз натыкался на край метели.

Я остановился, мне хватило секунды, чтобы принять решение:

— Отведи меня туда.

— Зачем? — раздались за моей спиной удивлённые возгласы.

— Если оборотень здесь давно, то может помочь найти этот чёртов артефакт, — ответил я, не оборачиваясь.

— А нам идти обязательно. Я бы пока сосиски на костре пожарил, — предложил Влад.

— Оставайтесь тут, — огласил я своё решение.

А мы с Ленцом пошли в сторону. Сугробы были уже до колен, что сильно раздражало. Вечное лето на изнанке академии перестало казаться скучным.

Вскоре вдалеке показался бушующий ветер.

— Дальше я пойду один, — сказал я Ленцу, и он послушно кивнул.

Граница метели была чёткой. Словно непогода бушевала внутри какого-то купола.

— Я хочу помочь, — крикнул я.

Но никакой реакции не последовало.

Возможно, моё действие было крайне безрассудным. Но я поднял руку и сунул её прямиком в бесновавшийся по кругу снег.

Снежинки, точно острые лезвия, оставили на коже глубокие царапины. Но я не дрогнул. Вытащил руку и наложил на себя руну малого исцеления. Раны мигом затянулись, а вот кровавые следы остались.

— Мы можем помочь друг другу! — крикнул я в буран.

Ветер стремительно начал затихать. Снежные хлопья начали складываться в фигуру белоснежного саблезубого тигра. Огромное фантастическое животное.

Я не сдержал улыбку восхищения, ведь стоящий предо мной монстр был ещё и разумен. А таких не часто встретишь.

— Отведи меня к источнику, что вызывает аномалии. Это должен быть стеклянный треугольный столб. А взамен я верну тебя домой, — предложил я.

Тигр с интересом посмотрел на меня и кивнул. Я не удержался и подошёл ближе. Коснулся рукой белоснежной шерсти, чему монстр совсем не противился. Однако шерсть не была мягкой и пушистой, как казалось со стороны. По факту я словно торчащие иглы погладил.

Он кивнул куда-то в сторону и повёл меня за собой по заснеженному лесу. Мы шли так часа два, без остановок. Лишь изредка я замечал вдалеке чёрную фигуру огромного волка, следящего за нами. Видимо, Ленц переживал, как бы меня самого не сожрали.

Вскоре снег под ногами растаял и пришлось шлёпать по грязи. М-да, не хотел бы я здесь ранней весной оказаться.

Но уже через километр пути земля под ногами высохла, и мы вышли к месту, которое зима обошла стороной. Снега не было, а деревья стояли зелёные, как летом. Словно я попал в другой мир, но это было не так.

В самом центре этой частички лета стоял столб в виде конуса. Стеклянное покрытие мерцало в свете зимнего солнца. Артефакт выглядел почти новым, словно его всего вчера сюда поставили. Если не считать, что низ конуса ушёл под землю.

— Спасибо, — кивнул я тигру.

И монстр сел рядом, внимательно наблюдая за мной. А я начал изучать незнакомые руны и думать, как бы отключить этот артефакт.

Глава 16 Аномалия

Я потянулся к стеклянному артефакту. Но ладонь застыла в нескольких сантиметрах.

Пальцы ощутили тепло, исходящее от него. Нет… Это был жар, как в печи стеклодувов. Из-за постоянного поддержания температуры тела я не сразу обратил на это внимание.

А зря. Ожоги не самое приятное, что может случиться. Мне уже приходилось испытывать это на себе. Тогда на дуэли с Кижучевым я победил лишь благодаря тому, что смог исцелиться и вернуться. Но до сих пор вспоминаю, как морская вода жгла прожжённую плоть. Бррр.

Я всматривался в руны, выведенные внутри магического стекла. Они были совершенно мне незнакомы.

— Ленц? — окрикнул я своего питомца.

Из-за берёз выскочила чёрная фигура и размашистыми прыжками направилась ко мне. А вот сидящий рядом белоснежный тигр оскалился. Конкуренция высокоуровневых в самом разгаре.

— Это мой друг, — успокоил я стихийного оборотня.

Но он лишь рыкнул и демонстративно повернулся ко мне попой. А затем лёг на зелёную траву.

— Звал?

— Угу. Конечно, маловероятно, что ты разберёшься, но всё же глянь, — я кивнул на стеклянный конус, что был с меня ростом.

Волк подошёл и обнюхал артефакт.

— Жарковато, — прорычал он.

— А то, — ухмыльнулся я. — Символы такие где-нибудь встречал?

Он ещё раз обошёл столб, внимательно всматриваясь. Так упорно, что его ярко-фиолетовые глаза заискрили.

— О! Вот этот встречал! — он едва не дотронулся носом до основания столба.

Я опустился на корточки, отодвинул траву.

— Это не руны, — осенило меня. — А древние письмена.

— Хочешь сказать, что какие-то умники нашли древнее оружие и припёрли его сюда? — рычащим тоном спросил Ленц.

Меня каждый раз забавляло, как перевёртыш меняется при обращении. Из мелкой писклявой саламандры в грозное чудовище.

— Походу. Я тоже вспомнил этот символ, — сказал я.

— Та книга?

— Да. Книга Тёмного бога. Это его знак.

В этот момент я очень жалел, что в этом мире ещё не изобрели фотоаппарата. Даже артефактного. А мой мобилет мог, разве что звонить, отсылать сообщения и показывать новости из газет.

У меня была не настолько хорошая память, чтобы запомнить тысячи символы, нанесённых на магическое стекло.

— Ленц, что ты делаешь? — спросил я у волка, который буквально искры из глаз отправлял к столбу.

И так возле каждого символа.

— Запоминаю. А что? — переспросил он.

— Не знал, что ты так умеешь. Всё запомнишь?

— Ага. Ну там ещё под землёй парочка, а откапывать этот раскалённый столб я не хочу. Мне шкурка дорога.

— Сейчас оформим раскопки по высшему классу.

Сидя на корточках, я приложил руку к земле. Травинки защекотали ладонь, напоминая о том, что сейчас отнюдь не лето.

В почве было полно воды. Ведь вокруг этой небольшой поляны вечного лета было разлито целое озеро талого снега. И лишь малую часть я направил к себе.

Прохладные капли стали подниматься к коже ладони, точно роса. Это был знак, что я собрал достаточно.

Затем я направил воду к столбу мощной струёй. Она пошла паром, но постепенно почва у основания размывалась, оголяя спрятанное природой за сотни лет.

— Убери этот дым. Ничего не видно, — рыкнул Ленц.

— Это пар, — усмехнулся я и махнул рукой, обращая воду в воздухе обратно в жидкое состояние.

Когда размылось достаточно почвы, я отогнал её вместе с водой на несколько метров от артефакта. Теперь столб был открыт полностью. Правда, Ленцу пришлось, поскальзываясь, опускать голову в яму.

— Запомнил. Теперь уходим? — с толикой надежды спросил волк.

— Нет. Мне нужна ещё одна консультация. А ты пока попробуй выведать у нашего товарища, куда его отправить, — кивнул я стихийного оборотня.

— Товарища? Это что за слово?

Чёрт, тут же не было и не будет Советского Союза, поэтому и такое определение не вошло в обиход. Я поспешил исправиться.

— Забудь.

— Неа, а ну, колись, — рыкнул Ленц.

Он говорил с иронией, но в этом облике любые его слова звучали слишком грозно. Я уже привык.

— Ладно-ладно, только не кусай, — усмехнулся я и поднял руки в мирном жесте. — Это иномирное слово. Означает — «союзник».

— Да какой он союзник? Сплошная метель.

От этих слов снежный тигр поднял голову и с прищуром посмотрел на Ленца. Как бы эти оборотни из разных миров не переубивали друг друга.

— А ты сплошной бездонный желудок. Так что давай и не обижай его.

Перевёртыш что-то возразил, но я его уже не слышал. Прикрыл веки, чтобы моя душа оказалась на дне морском.

На этот раз мне не пришлось мысленно звать богиню. Стоило лишь представить её мир, как она сама пришла.

— Я знаю, что ты хочешь узнать, — игривым тоном сказала Акула.

— И что же? — мысленно спросил я.

— Как отключить артефакт древних.

— Ты угадала. Так, подскажешь? Это же и в твоих интересах.

— Он появился задолго до моего рождения, — она пожала плечами.

А я заметил, что образ девушки, в котором она раз за разом являлась ко мне, стал более утончённым. Словно она добавила этому телу изящности форм. Природной сексуальности. Но зачем?

— Я слышу твои мысли, — таким же игривым тоном продолжила она.

Водяные потоки окутывали человеческое тело. Точнее, лишь малую его часть. И я невольно засмотрелся на прелестные ножки богини.

— Сама виновата, что в моей голове возникают такие мысли, — ответил я. — Скажи спасибо, что я ещё фантазировать не начал. Не могла выбрать менее вызывающий облик?

— Нет. Он мне нравится. Очень.

— Тогда буду смотреть в сторону. Ох, а это сложно делать, когда ты сидишь у меня в голове. Может, скажешь что-то дельное по артефакту?

— Могу. Победишь тёмного бога, сможешь уничтожить всё, что он принёс в этот мир.

— А подробная инструкция будет?

— Нет.

— Вот опять боги сказали, а додумывать самому.

Богиня рассмеялась. И её смех звонко разлился в моей голове.

А ведь без этих водяных потоков, что сливаются в нескромный наряд, он бы выглядела ещё соблазнительнее. Что же за мысли лезут странные в голову?

Нет, нельзя думать о ней в таком плане. Она же нагло пытается меня соблазнить… или влюбить? Уж не ради одного несчастного мира. Слишком мало для неё.

— Слушай, где спрятана логика? Тебе самой на руку, чтобы я победил, — вернулся я к теме.

— В законах мироздания. Я не имею права отвечать на некоторые вопросы. Особенно на те, что связаны со смертью богов.

— Ты снова себе противоречишь. Стоит вспомнить все наши разговоры.

— Отнюдь. Но бывали случаи, когда я могла обойти этот запрет.

— Ладно. Тогда последний вопрос и отпускаю тебя плыть дальше, — мысленно улыбнулся я.

— Если переместить артефакт, то и аномалия переместится?

— Да. Если ты готов пожертвовать своей рукой, — усмехнулась она.

— Как же мало ты обо мне знаешь.

Улыбка исчезла с лица Акулы. А я вернулся в реальность. Пусть теперь гадает, что я имел в виду.

Судя по тому, как наш новый знакомый с белоснежной шерстью отвечал рычанием на странные звуки моего питомца, эти двое прекрасно друг друга понимали.

Я не стал их отвлекать. А вместо этого начал прикидывать, какое место в этом мире я настолько невзлюбил, чтобы переместить туда опасный артефакт.

«А может…» — подумал я, смотря на то, как с помощью рычащих звуков переговариваются иномирные сущности.

А я даже знаю один такой мир, где эта аномалия не только не помешает, но и поможет его возродить.

— Ленц, я перемещусь ненадолго, — предупредил я волка.

— Я с тобой! — обернувшись, ответил мой монстр.

— Туда тебе не надо.

— С чего это?

— От плохих воспоминаний аппетит пропадёт, — ответил я, надевая на руку вязаную перчатку.

Ленц посмотрел на меня выпученными глазами, но дальше расспрашивать не стал. Вернулся к разговору с новым приятелем.

Сперва у меня была мысль отправить этот артефакт куда поглубже. Эдак в Марианскую впадину. Там бы килотонны воды над головой сразу бы всех выходящих монстров раздавливали.

А потом возникла более конструктивная идея. Отчасти лишь потому, что я понимал, монстры, как и хищные звери, не виноваты в своей природе. Да, я сам убийца, и поэтому проявлю хоть немного милосердия к этим созданиям.

В прошлый раз у меня не вышло переместиться из-за бушевавшей метели. Но теперь снежный тигр был спокоен и держал свою магию при себе. Хорошо, что удалось договориться с этим существом.

Рука в варежке дотронулась до раскалённого магического стекла. В нос ударил запах жжёной шерсти и жареного мяса.

Чёрт! Так бы руки не лишиться!

Это было адски больно. Но всего миг, пока я тянулся к портальному камню. И ещё через секунду оказался в бывшем мире Ленца. Среди выжженной земли.

Отдёрнул руку и стащил перчатку. Лицо кривилось от боли.

Но я выдохнул, заставляя себя сосредоточиться. И с губ сорвалось заклинание исцеления от ожогов.

Восстанавливать плоть было так же больно, как и терять её. Но дело было сделано. И мысль о переместившейся аномалии грела душу.

Я подождал несколько минут, чтобы боль в руке начала проходить. А затем потянулся к амулету, чтобы вернуться. Но ладонь застыла на полпути.

Внезапно символы на стеклянном конусе начали чернеть, словно в них залили дёгтя.

— Что за…

Договорить я не успел. Прямо из кончика стеклянного конуса полился чёрный дым.

Этому миру терять было нечего, а вот мне самому рисковать не хотелось. Поэтому я поспешил закончить то, что начал.

Но стоило коснуться амулета, как со стороны артефакта раздался оглушительный злобный смех. И кажется, я знаю, кому он принадлежит.

Вернулся обратно. И шумно выдохнул. А в голове по-прежнему разносился этот смех.

— Ну и зачем ты переместил этот артефакт? — тут же спросил у меня Ленц.

— Чтобы избавиться от аномалии, — ответил я волку.

— Кто тебя до этого надоумил?

— Акула. А что?

— Либо она совсем ничего не понимает. Либо специально издевается.

— Объясни.

— Ну, да, ты переместил этот конус, теперь он больше не излучает энергию. Но то, что он тут выпускал из себя триста лет, осталось.

Я смачно выругался, вспоминая Акулу словами всех нехороших женщин.

— Да это не критично. Как сказал Рык, — Ленц кивнул на стихийного оборотня.

— Что ещё он сказал?

— Что раз ты убрал артефакт, останется избавиться от энергии. Можно её в пустые магические накопители забросить и избавиться. Как вариант.

— И всё?

— Нет. Он вообще очень разговорчивый оказался. Говорит, что пока артефакт стоял здесь, то можно было оставить всё, как есть. Он сам перерабатывал собственную энергию для стабильности аномалии. А теперь это придётся делать вам.

— Нам? — нахмурился я.

— Ну не нам же. У нас лапки.

— Скорее лапищи. Ладно, понял. Спроси у своего друга, не хочет ли он остаться на какое-то время в качестве консультанта?

— Хочет, — сразу ответил Ленц.

Видимо, пока меня не было, перевёртыш успел рассказать приятелю, как ему хорошо здесь живётся.

— Тогда придётся выбрать облик кого-то поменьше, — выставил я условие.

— Да это не проблема, — ответил он и рыкнул в сторону снежного тигра.

Тот кивнул и отошёл за деревья.

— Условия работы стандартные, — продолжил Ленц. — Вкусно кормить, гладить и чесать по требованию.

Я усмехнулся. Условия у высокоуровневых сущностей казались бы простецкими, если бы мне не было известно, сколько они способны съесть.

Через пять минут из-за деревьев вышел белоснежный кот с голубыми глазами. И большим, пушистым хвостом.

— Ты моим жёнам точно понравишься, — сказал я и подошёл к коту.

Взял на руки и погладил. Только вот этот мелкий зараза укусил меня за палец и спрыгнул на землю.

А затем зашипел на Ленца.

— Говорит, что не любит, когда по голове чешут, — перевёл он.

— Ладно. Раз кусаешься, то старайся не отставать на своих коротких лапках.

Кот оказался хитрый. Он взял и запрыгнул на спину волка, а затем снова зашипел.

— Что говорит? — спросил я.

— Просит, чтоб не гнал, — рычащим тоном ответил Ленц.

— Хах, вот вернёшься ты к облику ящерицы, он ещё и охотиться на тебя начнёт.

— Это мы ещё посмотрим кто на кого!

Мы пошли обратно. Точнее, я пошёл, а вот Ленц повёз кота с ветерком, что тот аж мяукать начал.

Вскоре лето осталось позади. И логика подсказывала, что без артефакта это место очень скоро перестанет существовать. Покроется толстым слоем снежного одеяла, как и всё вокруг.

Ребята ждали на том же месте, где я их и оставил.

— Всё, теперь можно возвращаться, — заявил я.

— А как же артефакт? — удивился Ваня.

— Уже нашёл и избавился. Но от этого аномалия не пропадёт.

— Опять я самое интересное пропустил, — посетовал Влад.

— Сами решили остаться, — развёл я руками.

— Влад, тебя кто за язык тянул? — возмущённо спросил Нурлан.

— Как будто у тебя было желание встречаться с этой метелью, — усмехнулся попаданец.

Стоило ему это сказать, как к нам подошёл Ленц. А сидящий на его спине звонко мяукнул.

— Кстати, знакомьтесь. Это Рык, — представил я кота.

— Только не говори, что это тот самый тигр, — опасливо продолжил Нурлан.

— Он самый, — улыбнулся я.

— Серёг, мне кажется, что выскажу общее мнение. Кот — это хорошо. Но может, ты нас переместишь обратно в поместье? — спросил Влад.

— Да, а то пока тебя не было, я все руки отморозил, — поддержал Сухоносов.

— А как же вся прелесть походов? — громко спросил Ваня.

Парень вырос в деревне, поэтому снежные леса его не пугали. А вот для остальных комфорт оказался превыше всего.

Да и чего таить, мне самому не больно-то хотелось тащиться по сугробам обратно. Дороги в одну сторону вполне хватило, чтобы набраться впечатлений до следующей зимы.

— Зимой она как-то замёрзла, — ответил Нурлан.

— Тогда сделаем так, — начал я. — Сперва я перемещаю Ивана вместе с нашими оборотнями в поместье, а потом возвращаюсь за остальными. И мы сразу вернёмся в академию.

— Эй, что за блат у него? — возмутился Влад, кивая на Сухоносова.

— А его Иванна вернёт, не переживай. Да и должен кто-то объяснить ей, что случилось. А то ещё не станет слушать нашего кота.

— Мяу! — поддержал снежный оборотень.

Хотя я понятия не имел, что он имел в виду.

Сделали, как я и сказал. Так что сперва я передал Иванне Сухоносова с оборотнями и в двух словах поведал об остаточной энергии. А затем с остальными ребятами вернулся в академию.

Больше за вечер ничего интересного не происходило. Да и от Иванны вестей не было. Думаю, ей понадобится пару дней, чтобы со всем разобраться.

Однако утром по пути на занятия по стихийной магии меня перехватил директор. Рядом с Нерповым шёл мужчина в чёрном костюме. Его лицо пересекал глубокий шрам, что делало его выражение более угрожающим.

— Сергей, вы-то нам и нужны, — улыбчиво сказал тесть.

— Позвольте полюбопытствовать, зачем?

— Это Юрий Дмитриевич, мой старый друг. Он работает в имперской службе безопасности.

Я представился сам, а затем судорожно начал вспоминать, чем я мог вызвать интерес СБ императора. Вроде на этот раз нигде засветиться не успел.

— Предлагаю нам поговорить в моём кабинете, — сказал тесть.

Хотя на самом деле это было отнюдь не предложение. Отказаться от разговора со служащим императора я не мог. Иначе бы вызвал ещё больший интерес к своей персоне.

Поэтому вместо занятий молча направился в кабинет директора. Там мы с Юрием Дмитриевичем сели на кресла возле стола, а Аркадий Викторович попросил свою секретаршу, принеси нам чай.

— Можем начать, мне бы не хотелось опаздывать на второй урок, — попросил я.

И не лукавил. После стихийной магии у нас была монстрология. А это был один из моих любимых предметов. И один из немногих, где я узнавал что-то новое.

— Конечно, — кивнул директор.

Но вместо разговора он подождал, пока принесут чай. А уже потом начал:

— Сергей, у моего друга есть к вам не совсем обычная просьба.

— Слушаю, — ответил я.

— Как вы помните, двое студентов, устроивших призыв тёмной сущности и жертвоприношения, до сих пор находятся в розыске.

— И вы хотите, чтобы я нашёл их с помощью своей схемы поиска?

— Да, — вместо директора ответил Юрий Дмитриевич.

— Это возможно. Но зачем мне вам помогать?

Глава 17 Поиски

— Не в вашем положении ставить условия представителю императора, — холодным тоном ответил Юрий Дмитриевич.

— Вот именно. Раз моё положение никак не изменится, то и смысла помогать нет, — с такой же интонацией ответил я.

Мужчины переглянулись. Юрий Дмитриевич смотрел вопросительно, а вот весь взгляд моего тестя словно кричал: «ну я же говорил, что это не сработает».

Мне было всё равно на авторитет этого человека. Поэтому если он хочет помощи, то пусть предлагает соответствующую оплату.

— Вы уверены? — переспросил он.

Я мысленно усмехнулся, а затем ответил:

— Абсолютно.

— В таком случае, — начал он, хотя я ожидал, что мужчина сейчас встанет и уйдёт.

Но нет. Он достал из-под пиджака тонкую папку с документами и протянул мне.

Я без интереса открыл её на первой странице. Вчитался в первые строчки.

Ох, как же было сложно скрыть удивление и радость.

— Вот так бы сразу, — сказал я.

— На последней странице находится типовой договор, который вам необходимо подписать.

Я нашёл нужную бумажку. В ней говорилось, что снимаемое Акулиными поместье на Камчатке перейдёт в собственность клана после выполнения мной перечисленных обязательств. А их было немало.

Согласно договору, я должен не только найти двоих сбежавших студентов, но и помочь в их поимке.

— Ладно, можем приступать, — ответил я и потянулся к ручке, что лежала на столе директора.

Поставил подпись и вернул одну из копий договора Юрию Дмитриевичу.

— Наша специальная группа ожидает вас у стационарного портала, — сказал мужчина.

— Зачем куда-то идти, если нарисовать схему я могу хоть в коридоре?

— Сергей, не портите, пожалуйста, пол в моей академии, — попросил тесть тоном, не терпящим возражений.

— Ладно, но в таком случае сегодняшние прогулы не должны учитываться в моём индивидуальном рейтинге.

— Хорошо, — процедил Нерпов.

Интересно какие плюшки он сам получит за помощь СБ императора? Вот никогда не поверю, что он делает это просто так.

Надо будет выведать у Светы. Она-то точно узнает у отца. Точнее, зная, какой настырной умеет быть моя супруга, князю будет проще ответить, чем терпеть её уговоры дальше.

У стационарного портала, который являлся запатентованной разработкой Нерпова, нас ждали шесть человек. Такие же отстранённые взгляды, как у Юрия. Одинаковые чёрные костюмы. Внешне они ничем не выделялись. Такого человека увидишь в толпе и больше никогда не вспомнишь.

Вместе с ними я прошёл в портал и оказался прямо в имперской канцелярии. В большом кабинете, где за окнами виднелся лунный свет. Из-за разницы во времени с Дальним Востоком здесь ещё была ночь.

— Секретарь выдаст вам всё необходимое для работы, — сообщил Юрий и указал на стол, за которым сидел молодой парень.

У него я получил принадлежности для рисования рун и стал выведывать, где же мне их чертить.

Парень отошёл, чтобы уточнить этот вопрос. И наверное, спросил у каждого, кто находился в этом кабинете. Пока ему наконец не дали ответ.

Секретарь провёл меня в зал для тренировок службы безопасности. Места здесь как раз, было достаточно для двух схем поиска. И пока про меня все забыли, я приступил к работе.

Закончил через час и направился искать столовую. Ну или хоть что-то съедобное.

Но моим надеждам о вкусном обеде не суждено было сбыться. Столовая для персонала была закрыта. Оно и понятно, ночь на дворе. Пришлось возвращаться в кабинет службы безопасности.

— Сергей Александрович, вы закончили? — спросил у меня Юрий Дмитриевич.

— Давно уже. А чем вы питаетесь по ночам?

Мужчина слегка нахмурился, но провёл меня к столику, где стоял чайник, чай и печенье, на которое я с удовольствием напал.

Юрий Дмитриевич терпеливо ждал, пока я не избавлю его кабинет от столь вкусного песочного печенья с повидлом, и не напьюсь чая. А затем он сообщил, что можно приступать к поиску подозреваемых, и выдал мне два листочка, где были написаны полные имена студентов.

Весь отдел службы безопасности, или вернее, только та его часть, что решила задержаться на ночь, наблюдали за тем, как я проводил ритуал. В глазах, похожих друг на друга мужчин, читался интерес и удивление, а вот для меня этот обряд уже не представлял ничего особенного. Перерос в рутину.

Сперва я искал Камышова. По академии ходили слухи, что Кижучев его околдовал, поскольку раньше он был нормальным парнем. Я был категорически не согласен, на сделку с Тёмным богом идут добровольно, а уж потом сходят с ума.

Первая схема загорелась ярко-жёлтым огнём, навсегда оставляя воспоминание о себе на этом полу. Вот почему так сложно скрыть этот навык. Не буду же я постоянно полы менять, а новое покрытие по инструкции от старшего Коршунова планировал сделать уже в своём поместье.

Запах жжёного дерева ударил в нос. И создание улетучилось далеко за пределы Москвы. Парень, рисунок которого мне предварительно показали, шёл по зимнему лесу. Здесь было раннее утро.

Камышов охотился на оленя. Шёл по следам, выслеживал. Он был одет так, что из зимнего обмундирования виднелись только глаза. Но я был уверен, это он.

Проследил за ним около часа. Увидел, как парень энергетическим копьём убил оленёнка. А затем потащил его в деревню. Я ждал хоть какой-то опознавательный знак, иначе мне пришлось бы переносить сюда всю группу службы безопасности с помощью своего артефакта. А у него запас отнюдь не бесконечный.

Вскоре мне удалось увидеть название деревни, и я вернулся в реальность.

— Деревня Яман, он там, — озвучил я.

А затем достал из кармана чёрный макр, который носил с собой на всякий случай. При виде накопителя, мужчины косо на меня посмотрели. На что я лишь усмехнулся и восполнил потраченные запасы маны.

Оперативники из службы безопасности хорошо скрыли удивление, когда поняли, что меня не развезло, как последнего наркомана, от такой-то дозы.

И я спокойно перешёл к следующей схеме.

— Вам точно не нужен отдых? — обратился ко мне Юрий.

— Нет, — ответил я и бросил ему пустой накопитель.

Моя мана разлилась по второй схеме. Но на этот раз сознание не спешило уходить.

Нет, некий Щукин не был мёртв. Тогда бы схема погасла сразу. а она продолжала гореть, выискивая нужного человека.

Так прошло минут десять. И вот наконец, сожрав треть моих запасов маны, схема показала результат. Сознание со скоростью света перенеслось…

В пустоту?

Нет, это не был мир мёртвых. Там я уже бывал, и его чернота выглядела совсем иначе. В огромной пустоте парили души, а здесь была безжизненная земля. И вечная ночь. Ни единого просвета на небе.

И как вообще здесь можно что-нибудь высмотреть?

Ответом мне стал невнятный стон.

— Отпусти меня, — жалостливо говорил парень.

А с другой стороны грозный низкий голос ему ответил:

— Ты моя жертва.

— Нет, о темнейший. Я пришёл просить помощи.

— Я помогаю лишь за кровь. Ты принёс мне кровь?

Это звучало очень зловеще, учитывая, что обладатель голоса сливался с тьмой этого мира. И к сожалению, голос этот мне был знаком…

— Нет, темнейший. Не убивай, умоляю. Сделаю всё, что прикажешь, — молящим тоном простонал парень.

Его видно не было. Но судя по голосу, Щукин был ранен. Знать бы, насколько. Может, он и без нашей помощи тут прекрасно сдохнет. Мне же работы меньше будет.

— Ты будешь умирать медленно. Прямо как я люблю, — злобно ответила тёмная сущность.

Я поймал себя на мысли, что именно она вызывает во мне больше интереса, чем этот полуразвалившийся Щукин.

Парень закричал от боли. И хорошо, что я не видел эти пытки.

— Я испробую на тебе своё новое проклятье, — злобно сказал пленнику Тёмный бог.

Разумное проклятье, что само научилось генерировать проклятья. Мысль звучала бы забавно, если бы не крики и стоны адепта Тёмного бога.

Неужто его служители такие идиоты? Как этот Щукин. Он в самом деле полагал, что тот, кто живёт за счёт чужих страданий и боли, поможет ему спастись.

Можно было уже уходить, но почему-то я оставался. Несмотря на всю мерзость, что испытывал от этих звуков. Они пробуждали во мне жалость к собственному врагу. Будь я материален, то закончил его страдания быстрой смертью. Такого ада даже Щукин не заслужил.

А вот ненависть к Тёмному богу лишь закипала. Всё сильней и сильней. Но как же убить эту чёртову тварь и не сдохнуть самому?

Внезапно сознание уловило вокруг что-то знакомое. Но как такое возможно? Разве что вместе с сознанием переместилась и часть магических каналов, что связывают меня с телом.

Материальный я остался в другом мире, но сознание продолжало ощущать тело. Словно я в самом деле мог что-то сделать. А сейчас мне хотелось лишь одного. Поэтому я рассудил, что ничего страшного не произойдёт, если я попытаюсь.

Вокруг было разлито целое море проклятой маны. Кажется, её здесь было больше, чем воды в океане Акулы.

А такую энергию я любил, потому что она делала меня сильнее. Проклятая мана была разной, поэтому я ощутил выброс нового заклинания, который был направлен на Щукина. И с помощью одной силы воли смог его перехватить.

Сразу же отправил в магический канал, чтобы сделать его частью себя.

Представил в сознании смертельную руну. А затем вообразил, как она врезается в грудь Щукина.

И желание материализовалось.

Ярко-жёлтый символ на миг осветил черноту. Здесь был сплошной дым. Но руна прошла сквозь мрачную завесу и впилась в голый торс парня.

Щукин закричал. Но уже через секунду замолк. Это была справедливая смерть. Без мучений.

— Кто здесь? — завопил Тёмный бог. — Кто посмел отнять мою жертву?

Отвечать я не хотел. Да и не мог. У сознания не было голосовых связок.

Поэтому я вернулся в лицевой мир.

Открыл глаза и обнаружил нависших над собой мужчин и одну женщину. У молодой целительницы в белом халате светились руки.

— Что случилось? — прохрипел я, поднимаясь на локтях.

Понял, что пересохшее горло ссадит. Как такое возможно? Я же перед ритуалом вдоволь напился чая.

— Ваша схема погасла минут через десять после того, как вы закрыли глаза. А потом вы упали. Мы не смогли привести вас в сознание и отправили за целителем, — ответил Юрий Дмитриевич.

— И долго я так лежу? — спросил я.

— Уже два часа. Мы как раз собирались вас в госпиталь переправить.

По моим ощущениям я провёл в мире Тёмного бога не больше получаса. Видимо, сказалась разница в течении времени.

— Вы нашли Щукина? — уточнил Юрий.

— Да. Его пытал Тёмный бог. Но теперь парень мёртв.

Я встал на ноги. Казалось, что сил в организме не осталось. Целительница протянула мне стакан воды, за что я был премного благодарен.

— Попрошу не называть тёмную сущность богом в этих стенах.

— Почему? Неужто боитесь его?

— Сергей Александрович, видимо, из-за травмы после ритуала вы не совсем понимаете, что говорите.

— Да, не фильтрую речь. Говорю, что думаю.

Так оно и было. Я не собирался поддерживать нелепую игру с названием. Ведь как эту тёмную сущность не назовёшь, смысл не меняется.

— Вас необходимо доставить в больницу и осмотреть, — ласковым тоном сказала целительница.

— Благодарю, — я улыбнулся ей, — но не стоит.

— У вас серьёзное истощение.

Я кивнул и достал из кармана ещё один чёрный макр. Девушка в изумлении открыла рот и попыталась отобрать.

Но я отошёл на два шага назад и за пару секунд восполнил свои запасы. А уже потом сам вложил макр в руки ошарашенной целительницы.

— Как такое возможно? — поинтересовалась она.

— Врождённый дар, — соврал я.

Ну не говорить же, что на попаданцев из других миров макры действуют совсем иначе.

— Сергей Александрович, вы можете подробно описать нам то, что случилось со Щукиным? — дежурным тоном спросил Юрий.

— Могу. А как же Камышов? Надо брать его, пока он не решил сменить место дислокации, — ответил я.

— А в вашем видении были предпосылки для этого?

Я мог запросто соврать, ведь никто не мог проверить, что происходило в моей голове во время ритуала. Однако излишняя спешка могла навредить предстоящей операции. Поэтому ответил честно:

— Нет. Но я лучше отправлюсь на охоту за преступником, чем вы станете мучить меня своими вопросами о Щукине. Зная специфику вашей деятельности, это займёт ещё полдня.

— В самом деле лучше заняться этим позже. Когда вы сможете адекватно соображать.

Я ухмыльнулся уголком рта. Сработало! Допрос отсрочен на время, а там может смогу сбежать от него в академию. Мне главное, чтобы Юрий Дмитриевич договор подписал.

— Зовите порталиста, — приказал один из мужчин.

Имени я его не знал, да и узнавать не хотел.

Один из сотрудников вывел из зала целительницу, хотя она продолжала объяснять, что мне необходима комплексная медицинская помощь. Он же через десять минут вернулся с другой девушкой.

Рыжеволосая красавица выглядела так, словно только проснулась. Видимо, она и есть дежурный порталист.

— Куда надо? — спросила она и зевнула, прикрыв рот ладошкой.

— В деревню Яман, пожалуйста, — с улыбкой ответил я.

Рыжеволосая вопросительно посмотрела на Юрия, ожидая подтверждения. И он кивнул.

Девушка лениво взмахнула рукой, и прямо посреди зала открылся портал.

— Сопровождение потребуется? — неохотно спросила она.

Похоже, надеялась, что сможет нас спровадить и снова лечь спать. Я бы на её месте так и сделал.

— Да, — ответил Юрий Дмитриевич. — Нам потребуется ваше содействие, Софья Евгеньевна, в поимке одногоопасного преступника.

Девушка кивнула и первой прошла в портал. Было видно, что ей ничего не стоило скрыть своё недовольство касательно решения начальства. Значит, не первый год на этой службе.

— А как же тёплая одежда? — спросил один из мужчин у Юрия.

Но я ответил быстрее:

— Со мной не замёрзнете.

— Да, Сергей Александрович также является одарённым магом воды, — подтвердил Юрий.

Этого хватило, чтобы все остальные вошли в портал без опаски окоченеть от холода. И я в том числе.

Мы оказались прямо у указателя с названием деревни. Девушка закрыла за нами портал, а я настроил магическую терморегуляцию для всех присутствующих. Так часто использовал этот навык, что уже довёл до автоматизма.

— Куда теперь? — спросил у меня Юрий.

Сперва я хотел ответить, чтобы сами искали, ведь я Щукина только до этой таблички проследил. Но затем увидел кровавый след на снегу. Остался от туши оленёнка, которого и тащил за собой преступник.

Я пошёл по следу, а остальные ринулись за мной.

Мне повезло, что не было снегопада. Иначе нам бы пришлось ходить по дамам, что дало бы Щукину неоспоримую возможность скрыться, если бы его предупредили. А этого не предугадать.

Кровавый след привёл нас к старой избушке. Тут всё было понятно и без слов, поэтому оперативники приготовились. У кого на руках зажглось пламя, кто достал артефактный револьвер.

Только порталистка лениво стояла в сторонке. От неё не требовалось ничего, кроме открывания порталов.

Я постучался в дверь, в то время как оперативники оцепили дом со всех сторон. А то вдруг Щукин решит в окно вылезти.

Мне открыла старушка с синим платком на голове.

— Здравствуйте, я друг Павла из академии, — улыбчиво сказал я. — Вы не могли бы его позвать?

Стоящие за моей спиной мужчины смутили старушку. И она неуверенно спросила:

— А это кто, милок?

— Моя охрана. Однако должен вас предупредить, что мне настолько необходимо поговорить с Павлом, что если вы не позовёте его сейчас же, то мы войдём силой.

— Имперские ублюдки, — бабка плюнула мне под ноги.

Я обернулся и кивнул Юрию. А сам отошёл. Пусть безопасники делают свою работу.

— Только через мой труп! — крикнула старуха и подняла руки.

В тот же миг меня отбросило в сугроб мощным потоком энергии. А когда поднялся, то увидел, что остальные также лежат рядом. Чёрные пятна на белом снегу.

Над домом старухи образовался плотный энергетический купол, сотканный словно из одних молний.

Рядом со стоном поднялся Юрий.

— И как победить эту бабку? — спросил он у меня. — Это же девятый уровень магии.

— Словно у вас нет инструкции, — ухмыльнулся я.

— Есть. Но для её реализации нужно значительно больше оперативников.

— Хм, кажется, у меня есть план, — сказал я, глядя на рыжеволосую красавицу, которая всё ещё стояла в стороне.

Глава 18 Преступник

— Это не входит в мои служебные обязанности! — возразила девушка на моё предложение.

— Разве вы не хотите премии, Софья Евгеньевна? — спросил у неё Юрий Дмитриевич.

— Хочу. Но жизнью рисковать ради рублей не собираюсь.

— А ради своих коллег и поимки опасного преступника? — возразил я.

Не знаю, насколько холодно было, но моё дыхание мигом обращалось в пар. Однако тело не чувствовало никакого дискомфорта. Ну разве что прохладу, когда меня отбросило в снег.

— Повторюсь. Это не моя работа.

— Тогда просто открой портал.

— Сам туда сунешься? — удивилась она.

— Ну, не один, — я перевёл взгляд на Юрия.

— Троих для поддержки хватит, думаю, — озвучил мужчина.

— Ладно, — ответила девушка и махнула рукой.

Пространство закружилось, и перед нами открылся портал. Прямо посреди дороги, по обе стороны от которой располагались деревянные избы.

— Кто первый? — спросил я у оперативника.

— Сперва мы. Вы, Сергей, гражданское лицо. Так что не рискуйте без причины, — проинструктировал он меня.

Юрий снял с предохранителя револьвер с магическими пулями и пошёл первым. За ним двое других оперативников. А последним прошёл я.

Вышел внутри избушки. Деревянная половица скрипнула под ногами.

Из русской печи шёл дым. Пахло гарью. Видно, бабка совсем забыла, что готовила ужин.

— Где они? — озадачился я.

Ведь дом был окружён, а Камышовы обладали лишь энергетическим спектром способностей. Так что уйти они не могли. Конечно, если бабка не припрятала одноразовый свиток или портальный камень.

Если так, то снова придётся рисовать схему для поиска. А так не хотелось всё усложнять.

Юрий принюхался и сказал:

— Не чувствую здесь другой портальной магии, кроме нашей.

— Это вы по запаху определили?

— Да. Мой родовой дар чувствовать магические следы.

Я невольно сравнил Юрия с собакой-ищейкой.

— Тогда переключайтесь на энергетический и ведите нас к преступнику. А то больно хочется на ужин успеть.

— Осмотрите печь, — указал Юрий двоим оперативникам.

— Что вы почувствовали?

— След идёт туда.

— Значит, там есть тайный лаз. Или кто-то додумался так неудачно встроить погреб.

— Скорее, там специально сделали укрытие.

Я подошёл к печи, и с пальцев сорвались золотистые руны. Через мгновение она обратилась в пепел, а перед нами открылся узкий проход в полу?

Как же они туда забирались? Неужто через горящий в печи огонь? Впрочем, это уже неважно.

Юрий первым полез в проход. Я — за ним. А за мной уже двое оперативников-магов.

— Вот это да! — поразился я, когда мы спустились вниз.

Здесь был не обычный погреб, а настоящий лабиринт узких коридоров. Видимо, он соединяет все дома в деревне. А это плохо. Значит, Камышовы уже могли скрыться в лесу.

Судя по тому, что Юрий застыл на пару секунд, он думал о том же самом. Был ли смысл гнаться за теми, кто, вероятнее всего, уже сбежал.

Эх, надо было Ленца брать. Он бы быстро нагнал свою жертву, и неважно животное там или маг. Только вот волк остался в поместье вместе с новым приятелем, и сейчас за ним перемещаться не резон.

Перед нами была развилка, целых три варианта пути.

Юрий шумно вдохнул воздух и указал налево:

— Туда.

Он принял решение. И раз главный оперативник решил устроить погоню, значит, тому и быть.

Коридор был настолько узкий, что в некоторых местах приходилось пролазить боком. Часто встречались развилки. Но тогда Юрий снова принюхивался и выбирал нужный путь.

Было очевидно, что этот лабиринт соединяет все дома в деревне. Возможно, это сделано для того, чтобы в лютый мороз не выходить на улицу. Или же специально для побегов. Учитывая такое предположение, я бы на месте Юрия Дмитриевича опросил всех жителей деревни. Думаю, узнает много интересного.

Мы добрались до вертикальной деревянной лестницы и поднялись наверх. Вылезли в погребе пустого дома. Неужто и тут жильцы сбежали?

Совсем недавно. Чай на столе ещё дымился паром.

Мы вышли из домика, который оказался самым крайним в деревне. На снегу виднелись уходящие в лес следы. Тут не нужно было иметь нюх магической ищейки, чтобы пройти по пятам.

Однако Юрий так не считал. Он шумно втянул в нос морозный воздух, а затем выдал:

— Это ложный след. Туда ушли обычные люди. А Камышовы ушли в другую сторону, — он показал куда.

Вот и стало понятно, куда делись жильцы пустого дома. По своей воле или нет, но они решили помочь скрыться Камышовым. Ну, с ними уже пусть оперативники разбираются.

А мы с Юрием и ещё двумя его оперативниками ринулись по верному следу. И если присмотреться, то было видно, что снег взъерошен. Словно его перемешали ради сокрытия следов.

Уж пятеро мужиков должны были бегать быстрее, чем бабка с подростком. Но не тут-то было.

Уже через полчаса мне напрочь надоела эта погоня и я предложил:

— А давайте я снег растоплю и заморожу.

— Зачем? — удивился Юрий.

— Так, вместе с водой и ноги замёрзнут, — хмыкнул я.

— И что им помешает просто вытащить ноги из обуви?

— Так я же не дурак. Замёрзнет всё напрочь. Даже через обувь.

— Тогда давайте, — одобрительно кивнул оперативник.

Мы, наконец, остановились. Я опустился на корточки и положил ладони в снег.

— Юрий Дмитриевич, укажите направление, чтоб не топить весь лес, — попросил я.

Оперативник снова принюхался и указал мне нужное направление.

А я уже с помощью своего родового дара стал топить снег. Сделал среди сугробов ручей шириной в метр. И внимательно следил за всеми препятствиями на пути.

Когда вода наткнулась через километр на нечто, напоминающие ноги, я слегка поднял её в этом месте. Чтоб наверняка. И заморозил. Ох, много на это стихийной маны ушло.

— Жаль, что коньков не взял, — сказал я, поднимаясь.

Юрий усмехнулся в ответ на мою шутку и прыгнул на лёд. Он проехался по ледяной полосе на своих ботинках не хуже, чем на коньках.

Вот оно! Лакированные форменные туфли зимой, в лесу!

Я не удержался и повторил успех катания оперативника. Правда, сперва чуть в берёзу не врезался, но благодаря ловким случайным манёврам смог её обогнуть.

Двое следовавших позади мужчин смотрели на нас, как на сбежавших из психбольницы. Однако благодаря такому катанию уже через десять минут мы приблизились к двум ледяным статуям.

— Акулин! Зачем вы их полностью заморозили? Мы на ноги договаривались, — возмущался Юрий.

— Да оно само вышло, — пожал я плечами.

И заодно осознал, что слишком уж высокую сделал волну.

— И как мне теперь их допрашивать?

— Некроманта вызывайте. Так же и вам проще будет. Мёртвые души врать не умеют.

— Хм, действительно. Но судя по вашим словам, нам проще всех подозреваемых сначала убивать, а потом допрашивать.

— Не всех. Тут вина очевидна, — кивнул я на парня, чьё лицо скрылось под толщей льда.

— Презумпцию невиновности никто не отменял.

— Юрий Дмитриевич, уж мне-то можете эти сказки не рассказывать.

— Ладно, — усмехнулся оперативник и обратился к своим коллегам. — Софью Евгеньевну зовите. Да и остальных. Надо эти ледяные статуи в подвал переместить.

Двое мужчин молча кивнули и скрылись в лесу. А я ненадолго остался наедине с сотрудником службы безопасности императора.

— Позвольте полюбопытствовать, Юрий Дмитриевич? — спросил я.

— Дозволяю. Если, конечно, вы не собираетесь выведать у меня государственную тайну.

— Нет мне дела до ваших тайн, — отмахнулся я. — Мне вот интересно, почему именно ваш отдел занимается поимкой последователей Тёмного бога?

— Я же просил вас не называть его так.

— Ладно. Поимкой высокоуровневой сущности. Суть-то от этого не меняется.

— Вы правы. Но никто не хочет осознавать, что ему противостояние с божеством.

— Богов не существует. Даже тотемы не боги в полном понимании этого слова. Да, они разделили власть над этим миром. Подчинили себе законы физики с помощью магии. Но при этом никто из них не может сам создать новый мир. Это делает само мироздание.

— Сергей Александрович, спорю, что у вас пятёрка по философии.

— Была бы, будь в академии этот предмет, — усмехнулся я. — Но вы не ответили на мой вопрос.

— Высокоуровневые существа изнанки представляют большую угрозу для нашего мира и империи в целом. Поэтому император лично следит за тем, как продвигается это дело.

— Понятно. Кречет опасается, что в наш мир проберётся подобная тварь.

Я не стал уточнять, что знаю гораздо больше. Пока не стал.

Стоило хорошо обдумать, как на мои слова отреагирует сам император. Поверит ли, что до хаоса осталось совсем немного? И главное: захочет ли помочь?

Ведь если я поделюсь предстоящей угрозой, то мне не придётся разбираться с ней в одиночку. Но следовало хорошо продумать, как это подать. Поэтому пока я молчал.

А вскоре и остальные оперативники прибежали. А позади них с недовольным видом шла рыжеволосая девушка. Она хмурила бровки, ступая в очередной сугроб. Да, ей бы сейчас не замшевые полусапожки, а настоящие валенки куда больше бы подошли.

— И как мне их перемещать? — возмущённо спросила порталистка.

— Как хочешь, — пожал плечами Юрий Дмитриевич. — Это не моя работа.

Я мысленно усмехнулся. Вот и получила девчонка ответочку за то, что не захотела нам помогать с первым планом.

Она сжала кулаки и зарычала, словно недовольный кот. Что вызвало лишь улыбки на лицах оперативников.

— Так и быть, могу их разморозить, хотя это совершенно не моя работа, — сказал я, и ледяные статуи начали постепенно оттаивать.

Скоро они превратятся в сморщенные трупы, как у утопленников. И хорошо, что не мне придётся перетаскивать их через портал.

К сожалению, когда мы вернулись обратно в Москву, допроса мне избежать не удалось. Я до самого вечера по местному времени отвечал на вопросы. И только когда Юрий уже спросил всё, что только можно, он протянул мне подписанный договор и папку с документами на поместье.

После допроса мы попрощались холодно. Ещё бы.

И я переместился в дом, который теперь на законных основаниях принадлежал моему клану.

На Камчатке была уже глубокая ночь, но ради такой радостной новости стоило разбудить отца. Поэтому я без зазрения совести постучался в его спальню.

— Отец, это Сергей. У меня важные новости! — громко сказал я.

— А до утра они не подождут? — сонно спросил глава клана через дверь.

— Нет.

— Тогда жди меня в кабинете.

— Ладно, и кофе попрошу.

Ради кофе тоже пришлось будить слуг. А то дежурный повар на кухне уснул, прямо облокотившись на стол. Непорядок!

Но чтобы загладить свою вину, в кабинет отца он принёс не только ароматный кофе с корицей, но и свежие круассаны. Не знаю, как у него вышло так быстро их приготовить. Может, поварская магия.

Отец зашёл в кабинет в синем халате и присел на кресло напротив меня. Пригубил кофе. Сморщился. Подсластил. А затем сделал ещё один глоток.

— Случился конец света? — спросил отец.

— Нет. Гораздо лучше, — с улыбкой ответил я и протянул ему папку с документами.

Он лениво взял бумаги и начал читать. С первых же строк договора о передаче прав собственности на поместье глаза отца округлились, и едва не выпали из орбит.

— Как? — спросил он, протёр глаза, а затем ещё раз посмотрел в договор. — Как ты это сделал?

— Помог поймать и убить преступников, — честно ответил я. — А поскольку я не соглашался на это по доброте душевной, то в СБ императора мне предложили такой вариант.

— Молодец.

Отец аккуратно положил папку на стол. Поднялся. Подошёл ко мне и крепко обнял.

Это было неожиданно. Но приятно. Ведь только в этой жизни я смог понять, что такое настоящая семья. И ради подобных эмоций и следовало бороться.

Ведь по сравнению с похвалой отца, допрос Юрия и смерть врагов мне показались сущей мелочью. Да, возможно, с точки зрения морали это было неправильно. Но пошла бы к чёрту эта мораль. Ведь сейчас я был сыном, которым гордились.

Сонливость у отца как рукой сняло. И мы продолжили разговаривать. Я рассказал обо всём, что произошло за последние сутки. А затем задал один из вопросов, которые постоянно откладывал:

— Отец, ты подумал насчёт Дельфиновых?

— Да, и моё решение не изменилось. Не видать им ребёнка.

Для пущей убедительности отец показал фигу, чем рассмешил меня. Раньше подобных жестов я за аристократами даже в узком кругу общения не замечал.

— Но зачем он нам? Ведь они просят дитя, а от брака уже отказались.

— Магов много не бывает, — хмыкнул отец.

— Да, но это дитя срамит честь Анны. Ей придётся его признать. Не служанкам же отдавать на воспитание.

— Ты просто хочешь очередного союзника, а на девочку тебе плевать.

— Не будь столь категоричен. Будь оно так на самом деле, то я бы не стал ей помогать. Настоял на её браке с Дельфиновым, и всё.

— Ладно, я перегнул палку, — извинился отец и допил свой кофе.

— Анне не нужен этот ребёнок, она сама ещё в школе учится. Твоим прямым родственником он также не является. Глава рода Скорпионовых будет лишь рад о нём забыть. Так в чём проблема?

— В принципах. Сперва Дельфиновы ввели нас в заблуждение, а теперь хотят, чтобы мы пошли навстречу.

— Но ведь эта сделка выгодна и нам. Они хотят мага огня, которого готовы признать, как своего родного без малейшего упоминания об Анне. А мы хотим, чтобы честь клана осталась нетронутой среди аристократии.

— Рассуждаешь здраво. Но разве нам самим будет лишним ещё один маг стихии огня?

— От него будет больше проблем, чем пользы. Ведь матери и отца у него по факту не будет. Кем он вырастет в таких условиях? Среди Дельфиновых его хотя бы признают, как бастарда. А у нас разве кто-то готов на такой шаг?

— Нет, — сразу ответил отец. — Разве что слугам его отдать на воспитание, как уже говорилось в начале.

— Тогда вывод напрашивается сам собой.

— Да. Не думал, что у тебя получится меня убедить.

— Интересы невинного существа должны стоять выше принципов. Он не просил, чтобы его зачали, чтобы потом всю жизнь страдать.

— Ты прав, — кивнул отец и поднялся с кресла.

Он переместился за свой стол. Начал подписывать соответствующие документы.

— Отправлю Дельфиновым договор. Чтобы они пришли на помощь клану один раз, но по первому требованию.

Я кивнул. Похожие договоры теперь отправлялись всем, кто хотел получить от нас какую-то выгоду, ну или породниться.

Вика оказалась прирождённой свахой, поэтому стопка прошений о помолвке на столе отца никогда не убавлялась. А иной раз казалось, что при прошлом моём посещении, она была значительно меньше.

— Сколько браков уже одобрил? — поинтересовался я, когда отец закончил с договором для Дельфиновых.

— Двадцать девять и сорок шесть ещё под вопросом, — ответил отец и кивнул на стопку конвертов.

— Почему так много вопросов?

— В основном, потому что девушки из нашего клана ждут встречи, чтобы сказать своё решение. Мужской половине достаточно лишь на портрет посмотреть. Но есть и достаточно странные предложения, которые адресованы не к конкретной личности, а в общем.

— Например?

— Ну, мне не понять, зачем отправлять просьбу породниться, но при этом не указывать с кем. Или вовсе прямым текстом написать, что без разницы. Вдруг с их стороны молодой парень, а я им столетнюю бабулю подсуну. Или наоборот. В общем, такие обращения точно требуют личной встречи, чтобы не оставалось подвоха.

— Да, а то вдруг они хотят приданное от нашей бабули, — улыбнулся я. — А у нас вообще есть такая?

Клан был большой, и я до сих пор не познакомился со всеми его представителями. Особенно с теми, кто уже отошёл от дел.

— Да, и не одна. И эти бестии точно не откажутся от замужества на старости лет, — усмехнулся отец. — И я даже готов этим вдовушкам приданное выделить. Лишь бы мужья их в первую брачную ночь не убили.

— Это если смотреть с точки зрения финансовой выгоды. Возможно, разорившиеся кланы и думают о чём-то таком. Но все ли с такими странными предложениями не имеют собственных средств?

— Не все, предложение одного рода смутило меня больше всего. Причём писал не глава рода, а сам потенциальный жених. Кстати, письмо было отправлено из академии Нерпова. Может, ты его знаешь.

— Может. Как фамилия?

— Вербенов.

— Хм, это же мой однокурсник. Спрошу-ка завтра у него что ему от нас надо.

Глава 19 Целители

Разговор с отцом заинтриговал, поэтому на следующее занятие по целительству я пришёл ещё за двадцать минут до начала. А это на меня совершенно непохоже, ведь я либо опаздываю, либо вовсе не прихожу.

Сел за парту в первом ряду в лекционной аудитории. Прямо рядом со столом преподавателя стоял стеклянный аквариум с новым манекеном. Думаю, в этот раз Иван Иванович меня к нему не подпустит. Хватило нам одного случайного попаданца.

Вербенов всегда приходил пораньше, по словам Юли, и этот раз не стал исключением. Парень сел через две парты от меня. А я встал и пересел, чтобы находиться прямо рядом с ним.

— Ты чего это? — смутился парень.

И мне даже показалось, что он слегка испугался.

— Поговорить. Не домой же к тебе ломиться. Для этого пришлось бы узнавать, где живёшь, а это долго, знаешь ли.

— О чём? — неуверенно спросил парень и поправил съехавшие на нос очки.

— Ты же в курсе, что я наследник своего клана?

— Конечно. Об этом, мне кажется, все в академии знают.

— Тогда расскажи мне, какая тебе выгода породниться с нами.

— Ну, — парень замялся. — Хочу стать сильнее.

Этот ответ мне мало, о чём говорил. Стать сильнее можно по-разному. Можно развиваться самому, а не пытаться примкнуть к сильному клану. Однако мне самому было выгодно, чтобы парень выбрал второй вариант. Только сделал это более грамотно.

— Тогда ты поступаешь крайне нелогично. Ведь исходя из твоего письма моему отцу, тебя и столетняя вдова устроил.

Вербенов вздрогнул. Видимо, понял, что не подумал о главном. О невесте.

— Нет, оно совсем не так. Я бы хотел стать частью вашего клана.

— И сменить тотем? — нахмурился я.

Ведь такое решение свело бы к нулю все его усилия в изучении целительского дела. А это всё усложняло в сотню раз.

— Нет, — замотал головой парень.

— Тогда мне кажется, что ты крайне плохо представляешь, как работает система перехода из клана в клан. У нас три главенствующих тотема: Акула, Скорпион и Белладонна. И есть один союзный, но я его тебе не предлагаю.

— А сохранить тотем нельзя?

— Если Вербена это слышит, то она точно негодует.

— Почему?

— Потому что никому не понравятся подобные метания туда-сюда. Когда ты сам не понимаешь, чего хочешь.

— Хочу быть с теми, кто сильнее, — чётко и уверенно выдал Вербенов.

— Тогда, если у тебя нет в планах создание отдельной ветви твоего рода среди наших союзников, то тебе придётся сменить тотем. И выбрать невесту из этого тотема. Свободных девушек у нас предостаточно, поэтому это меньшая из проблем.

— И ты так просто примешь меня в клан?

— А почему бы и нет? Ещё один боеспособный целитель нам не помешает.

— Разрешишь мне подумать и посоветоваться с семьёй?

— Конечно. Но думаю, что твоя родня будет в ярости от такого решения. Доводилось мне раз с ними сталкиваться, ничего хорошего. Это не в обиду тебе сказано, а лишь для того, чтобы ты оценивал риски.

— Да, я это прекрасно понимаю. Скорее всего, отец перестанет платить за моё обучение.

— А вот это серьёзная проблема. Хочешь совет?

— Давай.

— Жениться ты можешь уже сейчас, пока наш клан предоставляет выгодные условия.

— Да, слышал от твоей сестры. Она прямо-таки компанию по сводничеству проводит.

— Хах, да, у неё это хорошо получается. Так вот, о чём я. Стать последователем тотема своей супруги ты можешь в любое время.

— Звучит, как хороший план, — улыбнулся Вербенов.

— Да. И если захочешь познакомиться с нашими красавицами из Белладонновых, то на каникулах отец организует бал, где будут все незамужние и неженатые.

— Обязательно приду, — кивнул парень. — Слушай, а можно вопрос?

— Конечно, — по-дружески ответил я.

Ведь все наши разногласия остались в прошлом, ещё у клетки со сбежавшим монстром. Вербенов усвоил свои ошибки, и больше не пытался соревноваться со мной в чём бы то ни было.

— Вы проводите довольно своеобразную политику расширения влияния клана. С чем это связано? — спросил он.

— С тем, что скоро мы перестанем быть опальным кланом.

Я ответил честно. Ну, частично. Не говорить же парню заранее о готовящемся массовом прорыве. Тогда точно сбежит от нашего клана подальше, даже сверкания пяток не увидим.

В аудиторию зашёл преподаватель. Иван Иванович был сегодня в крайне хорошем настроении, что сразу насторожило меня.

— О! Акулин и Вербенов, первые пришли на экзамен! — провозгласил магистр.

И сразу стало понятно, почему он так улыбался. Ведь сегодня один из двух дней в году, когда он мог отыграться с зазнавшимися студентами.

Если бы я вчера не отсутствовал, то знал бы об экзамене. А так придётся импровизировать.

— Да, нам не терпелось поскорее отстреляться, — с иронией отметил я.

— Стреляться не надо. Я вам другое задание найду. Подходите.

— Занятие же ещё не началось, — оглянулся я на пустую аудиторию, в которую медленно заходили студенты.

— Так, раньше начнём — раньше закончим, — ответил магистр, в предвкушении потирая ладони.

Я сомневался, что он завалит меня после всех наших индивидуальных занятий, поэтому смело встал.

— Только к манекену не приближайтесь, — предупредил учитель.

— А как же мне экзамен сдавать? — развёл я руками. — Вроде тут нет больных.

— Да, потому что целители сами себя прекрасно лечат.

— Но тогда не логичнее ли нам переместиться в лазарет?

— Отнюдь, Сергей Александрович, я для вас приготовил нечто особенное, — интригующе протянул Иван Иванович.

Он говорил таким тоном, словно полгода готовил шутку, и вот наконец-то у него появилась возможность вдоволь посмеяться. Жаль, что это было не так.

— Так что же мне делать? — спросил я, недоумевая.

— Секундочку. Вербенов, тоже вставайте.

Была у Ивана Ивановича забавная особенность. Во время экзаменов и зачётов он начинал большинство студентов называть по фамилиям. Хотя обычно старался всегда говорить по имени и отчеству.

Но сегодня был его день.

Поэтому мы с Вербеновым встали рядом, совершенно ничего не понимая.

— Надеюсь, вы не собираетесь использовать меня вместо манекена? — уточнил парень, снова поправляя очки.

— О, нет. Это было бы слишком просто, — ответил магистр. — Сейчас подождём, пока побольше зрителей соберётся и приступим.

Иван Иванович стал поторапливать медлительных студентов, чтобы скорее занимали свои места. Ему прямо-таки не терпелось начать экзамен.

Минут десять мы ещё ждали, пока все соберутся. Но больше меня настораживало поведение Ивана Ивановича, который то и дело оказывался у меня за спиной.

Если бы я плохо знал магистра, то уже ожидал бы какой-нибудь подлянки.

Когда все собрались, преподаватель наконец-то объявил:

— Дорогие студенты, сегодня у нас предстоит крайне необычный экзамен. Для двоих из вас. Остальные будут показывать навыки исключительно на манекене.

Всем своим нутром я ощущал подвох. И оказался прав, о чём гласили следующие слова магистра:

— В тела этих двух студентов я поместил по болезни. Их задача будет найти её и устранить. В этом и будет заключаться экзамен. Остальные же будут проделывать то же самое с манекеном.

Вот же хитрец Иван Иванович! Пока мы ждали, он на нас свои руны болезни наслал. И как это я не заметил? Может, потому что ждал совершенно другого.

— Готовы? — спросил он у нас.

— Да, — хором ответили я и Вербенов.

— Давай по очереди. Так нам будет проще проводить анализ ментального поля друг друга, — предложил я.

— Ладно, тогда я первый.

— Хорошо.

Парень начал всматриваться в меня. Взгляд был такой, словно он смотрит мне в самую душу. Но, кроме этого, никакого дискомфорта я не ощущал.

Прошло всего минуты три, после чего парень гордо объявил внимательно наблюдавшему магистру:

— Язва в желудке.

— Верно, — кивнул магистр. — Устраняйте.

Вербенов подошёл ко мне ближе. Он произнёс заклинание и наполнил его маной, после чего дополнительно вывел энергию к рукам. Его ладони засияли белым.

На секунду он приложил их к моему животу. Я ощутил холодок даже через рубашку.

— Готово, — сказал парень, отходя от меня.

Иван Иванович посмотрел на меня своим магическим взглядом. Одобрительно кивнул. А затем велел мне приступать.

Я приступил к магической диагностике. Поскольку мой дар был отнюдь не целительский, то и изучал я тело однокурсника по-своему. Всматривался в водяные потоки в его теле. Вода была везде, но из-за разной плотности, мне виднелись органы и кровеносная система.

Не скажу, что хорошо учил весь год анатомию человека. Но две вещи в теле Вербенова меня смутили. Странная шишка возле сердца и нечто похожее на гематому рядом с мозгом. М-да, и что из этого мне устранять?

По условиям задания я должен был найти и устранить всего одну болезнь. И как мне выбрать из двух? Ведь обоих этих отклонений явно не должно быть в организме здорового человека. Хм…

— Иван Иванович, диагностика завершена, — обратился я к преподавателю.

— И что же вы нашли? — с интересом спросил он.

— Внутричерепную гематому.

Глаза у магистра расширились, а седые брови поползли наверх. По его виду было понятно, что он сам удивлён такой находкой.

— Вы уверены? — спросил магистр.

— Да. Можете перепроверить, — ответил я и отошёл на пару шагов, освобождая место преподавателю.

Иван Иванович кивнул и встал на моё место. Как по мне, хорошо что он решил за мной проверить. А то если я начну лечить Вербенова от несуществующей болезни, это может крайне плачевно закончиться.

Магистр осмотрел студента магическим взглядом, и морщины на его лбу стали выразительнее. Это заметил не только я.

— Всё в порядке? — забеспокоился Вербенов.

— Да, — ответил Иван Иванович и обратился ко мне. — А кроме гематомы, вы что-нибудь нашли?

— Опухоль возле сердца. Сантиметра три в диаметре.

После этих слов наш подопытный вздрогнул.

— Уберите её! Нельзя так над людьми издеваться, — загомонил он. — Вы говорили, будет одна болезнь, а не две.

— Верно, для вас одна. А вот для Сергея Александровича я подготовил две, — ответил магистр и подмигнул мне, так чтобы Вербенов не заметил.

— Могу приступать к исцелению? — уточнил я.

— Конечно, — ответил магистр и отошёл, освобождая мне пространство рядом с испытуемым.

Опухоль в сердце я исцелил одной руной, которая отвечала за устранение всех новообразований. А вот с гематомой было сложнее, поскольку для такого случая у целителей не было отдельного заклинания. И я решил действовать хитро.

Сперва напитал гематому водой. Чуть-чуть, чтобы не задеть мозг. И постепенно начал от неё избавляться. Также не забывал следить за мозгом парня с помощью родового дара.

Так прошло минут десять. Вербенов нервничал так, что у него со лба ручьём стекал пот. Но это было также из-за того, что я специально повысил уровень воды в его организме на пару процентов.

— Готово, — огласил я после финальной проверки.

— Фух, — выдохнул Вербенов, стёр пот со лба.

И упал в обморок.

— Распереживался, — ответил я на вопросительный взгляд Ивана Ивановича.

— Похоже на то, — подтвердил магистр после финальной проверки. — Сможете привести в чувства?

— Конечно, — кивнул я и подошёл к лежащему парню.

С пальцев сорвалась золотистая руна, и через секунду Вербенов очнулся.

Он поднялся на локтях, шумно втягивая воздух. А затем схватился за сердце.

— Вы убрали? Убрали? — затараторил он.

— Вы полностью здоровы, не переживайте, — успокаивающим тоном ответил магистр.

А я протянул парню руку и помог подняться.

— Мы сдали? — дрожащими губами спросил Вербенов.

— Да, оба на отлично. Так что можете быть свободны.

Вечером в ожидании ужина мы сидели и болтали со всеми клановыми. Света делилась тем, как изменились её вкусовые предпочтения. К слову, на ужин ей захотелось селёдку с мёдом.

А я рассказал про экзамен. Дальше Ваня начал делиться успехами в покорении магии воздуха. Но прямо посреди его рассказа пространство в комнате завертелось. Все замолкли.

Открылся портал и оттуда вышла Иванна в охотничьем костюме, который облегал изящные формы ведьмы. Сухоносов, как её увидел, так сразу застыл в глупой улыбке. Но Иванна сделала вид, что этого не заметила и подошла ко мне.

— Нам надо переговорить, — попросила она.

— Так садись и говори, — кивнул я на место напротив. — Как раз скоро ужин будет готов.

— Наедине.

Я шумно выдохнул и согласился. Ничего хорошего от такой просьбы ждать не приходилось.

Мы прошли в мою комнату под пристальным взглядом моих супруг. А зная их любопытство, я сразу наложил на стены руну тишины. Чтоб не подслушивали.

— Я слушаю, — сказал я и присел в кресло.

В кресле напротив лежал Морф. Но он девушку не смущал, словно и правда являлся предметом мебели. Хотя пока он молчал, так и было.

— Для устранения энергии тёмной сущности, из-за которой и открываются прорывы, мне потребуются особые артефакты. Я подготовила список, — она протянула мне свёрнутый пополам листок.

Я открыл и прочитал. Ничего особенного там не было. Всё можно купить.

— Ты же не об этом поговорить хотела? — предположил я.

— Верно. У меня к тебе деловое предложение.

Ох, чувствую, что оно мне не понравится. Но отказаться выслушать, я тоже не мог. Ни к чему портить отношения. Поэтому неохотно ответил:

— Говори.

— Я могу за год устранить остатки энергии, и аномалия исчезнет. Это будет тяжёлая работа.

— К чему такая спешка?

— Я хочу свободы. Поэтому предлагаю тебе своё содействие для быстрого решения этого вопроса взамен на досрочное завершение нашего договора.

Вот так и знал! Но тем не менее своего удивления или раздражения я Иванне не показывал. Переговоры обязывают оставаться спокойным.

— А как же Сухоносов? — уточнил я. — Мне казалось, что у вас серьёзные отношения.

— Тебе показалось, — спокойно ответила она. — Мы приятно проводим время вместе, но не более того.

— А Настя?

Я надавил на больное. Иванна прикусила губу и замешкалась перед ответом. Сейчас в её голове происходил сложный выбор.

— Она мне не дочь, — ответила ведьма и отвела взгляд.

— И ты не хочешь воспитать девочку?

— Нет. Уже нет.

После этих слов в её глазах заблестели слёзы. Я не стал больше давить.

— Я подумаю и сообщу ответ в ближайшее время. Мне нет смысла ограничивать твою свободу, если ты хочешь иного. Но сама понимаешь, такое решение нужно обсудить с главой клана, — завершил я.

— Понимаю. Спасибо.

Мне казалось, что она сдерживается, чтобы не разрыдаться. Никогда прежде не видел Иванну в таком состоянии. Привык видеть её сильной и наглой, а не такой.

Она махнула рукой, и посреди моей комнаты открылся портал, в котором девушка спешно скрылась.

А у меня в голове с бешеной скоростью заработали шестерёнки. Клану было крайне невыгодно терять столь одарённого мага.

Я распахнул дверь, и Юля отшатнулась от неё. Вот негодница, пыталась подслушивать. Но сейчас меня это интересовало меньше всего.

— Позови мне, пожалуйста, Сухоносова Ивана, — ласково попросил я супругу.

Юля кивнула и умчалась на кухню. А через минуту уже примчался Иван. Улыбка на его лице по-прежнему тянулась аж до ушей.

— Звал? — спросил он.

— Да, заходи.

Я прикрыл за собой дверь, проверил, что руны тишины работают. А то в этих апартаментах даже у стен есть любопытные уши.

— Тебе нравится Иванна? — в лоб спросил я у парня.

— Да… Даже больше, — смущённо ответил он и стал серьёзным.

— Больше?

— Я люблю её. Ты это хотел услышать?

— Да. Раз любишь, то у тебя есть год, чтобы жениться на ней. Понял?

— Хм, понял. А что случилось?

— Иванна решила уйти из клана раньше срока, и я не смогу ей отказать в этом. Она предложила хорошие условия для выхода, которые выгодны нашему клану. Но нам крайне невыгодно терять её насовсем. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Иван.

— Тогда действуй. Мне всё равно, какими способами, но в течение года она должна стать твоей женой!

Глава 20 Сложности

Сухоносов вывел мою задачу на общее обсуждение. Но он хотя бы додумался не говорить прямо о моих целях, а просто спросил совета, как завоевать девушку.

— Подари ей букет морских актиний, — внезапно предложила Марисса, чем собрала на себе все озадаченные взгляды присутствующих.

— Актиний? — переспросил я. — Они же жалятся. Да и на воздухе высохнут.

Говоря это, я уже представил, как буду собирать этих морских полипов со дна, а потом поднимусь на берег и буду накладывать мазь от ожогов. Зато русалка довольна!

Она бы ещё медуз подарить предложила. Ведь актинии очень на них похожи. Только медузы плавают, а актинии прикреплены ко дну.

— Точно. Тогда их надо дарить в аквариуме! — осенило Мариссу.

— Думаю, Иванне это не понравится, — парировала Юля. — А вот чёрные розы или ядовитые цветы в самый раз.

— Цветами её не проймёшь. Знаю я таких женщин, — высказалась Света, окуная в сахарницу огурец.

— Будь здесь Ленц, то он бы предложил подарить тонну мяса, — иронично подметил я.

— А чем проймёшь? — с интересом спросила Вика.

— Поступками, — ответила Света.

— Только не надо повторять опыт Нурлана, — предупредил я.

— А чем мой способ спасения был плох? — возмутился некромант.

— Тем, что ты разрушил здание и нас отстранили на три дня. Над родовым поместьем я не позволю так издеваться.

— Так, какие адекватные поступки ты предлагаешь? — обратился к Свете Иван.

Она откусила сладкий огурец, прожевала, и только потом ответила. Последнее время еда для неё вышла на первый план.

— Облегчи её жизнь. Помоги с этой аномалией, не знаю.

— Или передай Настю другому воспитателю, — предложил я.

И вот теперь уже на меня косо посмотрели.

— А что? — пожал я плечами. — Тогда она захочет проводить с ней время.

— Или точно отстранится, — предположила Вика.

— Тоже возможно. Думаешь, попробовать показать Иванне, какой бывает настоящая счастливая семья?

Предложение было слегка абсурдным, учитывая, что из нас мало кто вышел из полных семей. Но имело место быть. Ведь Иванна — женщина, и подсознательно она тоже этого хочет.

— Да, это будет хороший вариант, — согласилась сестра. — Иван, попробуй пригласить Иванну вместе с Настей в цирк или на ярмарку.

— Точно, ведь скоро будет проходить ежегодная предновогодняя ярмарка, — вспомнил Ваня.

— Где? — спросил Сухоносов.

— В Петропавловске-Камчатском.

— Тогда предлагаю нам всем отправиться на эту ярмарку, — с энтузиазмом предложил я. — Думаю, вам тоже будет интересно. Заодно и посмотрим со стороны на идеальную семью.

— Я согласна, — подняла руку Юля.

— И я! — поддержала Марисса.

— А там еда будет? — озадачилась Света.

— Конечно, — ответил Ваня. — Это же ярмарка. Я в детстве туда каждый год бежал, чтобы накупить вкусностей. На которые копил целый месяц.

— Тогда и я пойду, — кивнула Света и насыпала себе в чай пять ложек сахара.

Хотя раньше она пила только несладкий.

— Когда эта ярмарка? — уточнил я.

— Через месяц, — ответил Ваня.

— Отлично. Тогда, Иван, у тебя есть время, чтобы подготовить почву. Помогай Иванне во всём. Пусть жизни без тебя не представляет. Вот, держи, — я стянул с шеи амулет с портальным камнем и отдал парню.

Всё равно, у меня есть ещё один, который Иванна недавно подзарядила. А ему нужнее для налаживания семейных отношений. Или вернее, для создания семьи.

Ночью со мной осталась Марисса. Нежности бывшей русалке было не занимать. И уснули мы только под утро.

Однако снова пришествие некой морской богини не дало мне нормально просмотреть запланированные сновидения.

— Ты мешаешь мне отдыхать, — прямо сказал я ей через ментальную связь.

— Ты когда-нибудь научишься вежливо общаться с богами? — фыркнула она.

— Тогда, когда ты прекратишь вмешиваться в мои сны. Может, у меня тут были свои эротические фантазии, а ты их наглым образом нарушила. Так, чего хотела?

— Есть работка для тебя.

— На кой мне работка? — повторил я с той же уменьшительной интонацией.

— Я-то думала, что ты хочешь, как можно скорее развить свои силы на максимум. Перед предстоящим…

— Да, я и без напоминаний каждый день строю планы, как сохранить этот мир. Так что за работа? Или вернее, кого ты на этот раз хочешь убить?

— Бога.

— Понятно, что не муравья. Подожди, ты же сама говорила, что до убийцы богов мне ещё ой как далеко.

— Говорила. Пока не увидела, на что ты способен. Твоих проклятий боится весь пантеон.

— Кроме тех богов, чей страх был бы мне выгоден, — подметил я.

— Да, у тех отсутствует страх. И сегодня я хочу попросить тебя об одолжении. Убить одного из них.

— Хочешь сказать, что если я убью его сейчас, то ослаблю готовящийся массовый прорыв с изнанки?

— Именно.

— Тогда возьмусь. Кого надо убить?

— Морского дьявола. Существо десятого уровня. Его пока не называют богом, но всё к этому и идёт. Он подчинил себе один и водных миров.

— А ты хочешь занять его место, — констатировал я.

— Верно. Чем больше у меня миров, тем я сильнее. Тем сильнее и мой дар, что получаешь ты и твоя семья.

— Хоть что-то хорошее. Как убить этого морского дьявола? И это вообще нормально, что ты меня с седьмым уровнем отправляешь к существу десятого?

— Так не в первый раз же. Твоя сила действует, как прекрасное противодействие для магии любого уровня. Что и было с богиней сирен. Девочки так по ней скучают.

— Надеюсь, ты отрезала им языки.

— Нет, зачем?

— А зачем тебе сирены, как вид?

— Ты задаёшь слишком много вопросов. Любой вид важен и уникален. Даже если в качестве основного блюда они предпочитают мужчин.

— Ладно, мне с ними море не делить. Рассказывай, где искать твоего морского дьявола. Чем больше о нём расскажешь, тем быстрее я с ним справлюсь.

Лекция от Акулы заняла не меньше часа, исходя из которой я понял, что этот «почти бог» не так уж и прост. А его убийство поможет мне подняться до восьмого уровня.

Хах, обычно у магов переход с одного уровня на другой занимает годы, а то и десятилетия. Один я придумал, как обойти эту сложную систему. Правда, это и самый опасный способ.

Ведь мало кто выживает после покушения на высшие сущности. Поэтому следовало всё досконально продумать. До мелочей. А на это тоже требовалось время.

Уснуть я так и не смог. Поэтому понежился часок в ванне и приступил к решению насущных вопросов.

Первым делом позвонил Пальмову. Старшему. Поскольку по какой-то неведомой причине его номер в новом мобилете был, а вот его дочери — нет.

— Слушаю, — раздалось на том конце.

Голос был заспанный и уставший.

— Доброго утра. Это Сергей Акулин.

— Сергей, рад вас слышать, — Пальмов тут же взбодрился. — Как вчера ездил в банк, чтобы положить на ваш счёт вторую часть выкупа за макры. Вы не по этому поводу звоните?

— Нет, с переводом всё гладко. Мне нужно приобрести много артефактов, и я хотел доверить это дело вам.

— Конечно, буду рад помочь. Отправляйте список. Средства смогу вычесть из следующего платежа, если вам так будет удобно. Куда потребуется доставка?

— В поместье Акулиных. Чем раньше сможете всё найти, тем лучше.

— По срокам смогу ответить после того, как увижу список.

— Хорошо, тогда сейчас отправлю вам его в сообщении. Перезвоните, как получите.

В одном сообщении список от Иванны не уместился. Пришлось аж на десять разбивать, чтобы обойти ограничение по символам.

Пальмов перезвонил только через полчаса.

— Сергей Александрович, большинство из артефактов в наличии на моём складе. Несколько придётся заказывать у партнёров, но это займёт не больше недели. А вот с одним пунктом возникнут сложности.

— С каким? — сухо уточнил я.

— С приманивателями тёмной энергии. Эти артефакты делаются из свежих биологических фонарей рыб-удильщиков. Вам требуется не меньше пятидесяти, а я знаю, где достать всего четыре. Вся сложность в том, что эта рыба на Камчатке попадается крайне редко. Их основной ареал обитания — восточная часть Атлантического океана.

— Значит, если я поймаю вам достаточно рыб, то это перестанет быть проблемой?

— Да. Мои артефакторы справятся за ту же неделю. Есть ещё вариант заказать этих рыб у магических промысловиков на западе империи, но я уточнил, у них запись на три месяца вперёд. А больше никто в наших краях не занимается столь экзотической подводной охотой.

— Понял вас. Тогда в самом деле, мне проще будет достать этих рыб самому.

— Главное — не повредить удочку с фонарём, а сама туша рыбы не так важна.

— Хорошо, ожидайте ценный улов.

Я оделся и направился в библиотеку. Ведь перед тем, как ловить этих рыб, надо понять, где они обитают в данное время года.

Призрачный библиотекарь был поглощён чтением любовной новеллы и ничем мне не смог помочь. Он отмахнулся и сказал, что разбирается только в секретных знаниях. В самом деле, на кой чёрт кому-то было бы хранить книгу о глубоководных обитателях в имперской библиотеке?

Пришлось обратиться к живой сотруднице. Женщина в толстых очках тут же нашла по каталогу нужную книгу. И ближайшие полчаса я занимался изучением рыбок.

— Чаще всего попадаются у Британских островов, значит, — проговорил я вслух и закрыл книгу.

А сам уже прикидывал в уме, кто не откажется от подводной рыбалки.

Поэтому после занятий направился в клубный корпус. Там постучался в дверь с табличкой: «подводная охота».

— Входите, — раздался знакомый голос.

— Привет, Макс! — сказал я, заходя в небольшой кабинет, на стенах которого висели множество рисунков с морскими монстрами.

— Привет, Сергей! На охоту записаться пришёл или забрать вещи после того исчезновения? Вон до сих пор на складе лежат.

— Хах, я уже и забыл про них.

— Ничего. Понятно, что для аристократов одежда ценности не представляет. Как твоя супруга?

— С Мариссой всё хорошо. Мы разобрались с проблемой. И уверяю тебя, что больше она не станет защищать морских монстров.

— Это хорошо. А то я всё ждал, когда рядом с нашим клубом появится общество по защите монстров, — усмехнулся парень.

— Не появится. Кстати, как насчёт поохотиться на обычных рыб? Ну, почти обычных.

— Так это скучно, — протянул парень. — Они слишком глупые, чтобы их было сложно поймать.

— Даже глубоководные удильщики?

— Этих вообще по дну собирать надо, — отмахнулся парень.

— Давай поставлю вопрос иначе. Что ты хочешь за помощь?

— Помощь? Сомневаюсь, что от меня в этом деле будет много толку. Я привык ледяными гарпунами в больших тварей пулять.

— Да, мне нужно воспользоваться твоей яхтой. Перенесёмся на полдня к Британским островам, наловим рыбы и вернёмся.

— Опасно. Бриташки могут принять мою яхту за вражеское судно.

— Сомневаюсь, что они успеют нас засечь.

Я говорил уверенно, поскольку прекрасно знал, что в этом мире ещё не изобрели высокоточные радары слежения за береговой линией.

— Так, из академии же нельзя уходить до каникул. И яхта не моя…

— А моего тестя, — кивнул я. — Договорюсь. Так что, хочешь поплавать в другом море?

— Так-то хочу. Но тогда поможешь поймать мне десять подводных монстров. Макры мне, — он протянул руку.

— Вот так бы сразу! — улыбнулся я и пожал руку. — Завтра утром будь готов. По поводу холодной воды можешь не беспокоиться, я буду следить за терморегуляцией.

— Значит, твои супруги будут в бикини погружаться в ледяную воду? Я должен на это посмотреть!

— Супруга и сестра. И не зазнавайся. Увижу хоть один косой взгляд, утоплю, — это я говорил крайне серьёзно.

— Понял. Прости. В самом деле сказал, не подумав.

Я кивнул и вышел из кабинета. Максу давно пора найти себе девушку из магов стихии воды. Тогда бы охотились вдвоём, и он не пытался засматриваться на моих спутниц. Хотя каждый раз стоило мне бросить косой взгляд, как он переставал заниматься этой ерундой. И правильно, а то я в гневе не только утопить могу за своих дам.

Хм, а ведь это можно решить очень просто!

Сразу после посещения клуба я направился к тестю, чтобы получить разрешение на выход вне каникул и одолжить яхту. Правда, нашёл его в библиотеке за привычным занятием.

— Аркадий Викторович, вы не могли бы мне разрешение подписать? — спросил я, подкладывая ему бумаги.

Призрак не прекращал рассказывать, поэтому директор, не глядя поставил подписи и буркнул:

— Делай, что хочешь, но дочь мою не вмешивай.

— Да я и не собирался, — ответил я.

Но князь только махнул рукой и продолжил записывать историю призрака. Он уже месяц этим занимался, правда, с перерывами. Но за это время они только на пятьсот лет истории продвинулись и немного затронули запретную магию. Так что директору такого познавательного развлечения ещё до конца года хватит.

Собрав нужные бумаги, написал Иванне сообщение, что завтра потребуется большой портал на воде. Она ответила, что как раз будет в академии и сможет помочь. Но мне кажется, что такая щедрость сводилась к тому, что я ещё не ответил на её просьбу. Собирался сделать это после доставки всех артефактов.

Постучался в комнату Вики и зашёл.

— Привет, а никто из твоих подруг с водного факультета не ищет себе состоятельного жениха? — с ходу спросил я.

— Ищут, я уже двух нам сосватала. Если ты об этом.

— Нет. Завтра со мной и Мариссой отправишься на рыбалку к Британским островам. И можешь взять подруг, которые бы хотели с Максом познакомиться. Помнишь его?

— Ага, кроме моря, его ничто не интересует. Хм, кажется, я знаю, кто ему подойдёт, — задумчиво протянула Вика. — Стой! Какая ещё рыбалка?

— На глубоководных удильщиков.

— Тебе совсем заняться нечем? — насупилась сестра.

— Это для нужд клана. Из этих рыб делают артефакты-приманки для тёмной магии.

— А, ну ладно.

— Бери тёплый купальник. С начёсом, — пошутил сидящий на кровати сестры Нурлан.

— Мы Акулины, хоть подо льдами плавать можем и не замёрзнем, — с гордостью ответила ему Вика.

— Тогда, может, и свадьбу в Антарктиде проведём?

— Нет. Моё платье будет сливаться на фоне снега, — фыркнула Вика.

Вмешиваться в очередной разгорающийся спор о свадьбе я не стал. А пошёл и предупредил Мариссу о завтрашнем приключении. Бывшая русалка просто кивнула и вернулась к чтению книги. Она усердно готовилась к предстоящим экзаменам.

Остаток дня я собирал необходимые принадлежности для рыбалки: сети, небольшие гарпуны, артефактные холодильные сумки и прочую мелочь.

Ровно в восемь утра я уже стоял на яхте академии и пил кофе из термоса. Марисса уселась на раскладной стул с учебником по этикету, а вот Вика опаздывала.

В итоге Иванна поднялась на борт раньше неё. Сегодня она была в длинном красном платье. Видимо, намечалось какое-то собрание у преподавателей. Поскольку в обычное время ведьма предпочитала более откровенные наряды. А тут даже выреза на груди не было.

— Куда вас перебросить? — спросила она у меня вместо приветствия.

— Подожди. Ещё Вика не подошла.

— А без неё никак? — с недовольством спросила ведьма. — Я уже, итак, опаздываю.

— Никак. Она важный член банды морских рыбаков.

— Так позвони ей, пусть торопится!

— А может, тебе не стоит указывать мне, что делать?

Иванна застыла после этого вопроса. Было видно, что она хочет сказать очередную колкость. Но по понятным причинам она лишь нахмурилась и промолчала.

Вику мы ждали ещё минут десять. И с каждой минутой настроение Иванны опускалось ниже плинтуса. Мне даже захотелось ей объяснительную записку вручить для директора.

Сестра бежала по пирсу со всех ног, а за ней едва успевала девушка с белоснежными волосами, кончики которых были окрашены в ярко-фиолетовый.

— Ну наконец-то, — процедила Иванна, когда запыхавшаяся Вика взошла на борт.

— Простите, я долго собиралась, — сказала сопровождавшую Вику девушка.

Иванна что-то пробурчала себе под нос, а затем подошла к носу яхты. Взмах рукой и на воде открылся портал.

— Не убирай его до вечера, — попросил я.

— Я могу поставить магический таймер, чтоб он не тянул из меня энергию. Через пять часов вернётся. Этого хватит?

— Вполне, — кивнул я.

Рассудил, что пяти часов для рыбалки нам хватит. А если потребуется срочное отступление, то я смогу ей позвонить.

Ведьма сошла на пирс.

— Отдать швартовы! — крикнул Макс и сам подтянул канаты.

С помощью заклинания, конечно. Они сами свернулись на палубе, словно длинные змеи.

И яхта прошла в портал, что тут же закрылся, стоило нам на метр отплыть от него.

Волны были высокие. А небо серое.

— Мы угодили в начинающийся шторм! — крикнул Макс.

Глава 21 Шторм

Где-то рядом должны были быть Британские острова, ведь точка портала находилась в десяти километрах от берега. Однако из-за бушующих волн ни черта не было видно.

— Может, вернёмся? — громко прокричал Макс, чтобы перекричать порывы ветра.

— И возвращаться сюда ещё раз. Нет уж! — заявила Вика и скинула с себя лёгкое платье.

Она стояла в синем слитном купальнике, что крайне несуразно смотрелось на качающемся корабле среди двухметровых волн. А усиливающийся ветер говорил о том, что скоро они станут ещё выше.

— Цыц, — осадил я сестру.

Как показывала практика, это был самый действенный метод.

— Яхта выдержит шторм? — спросил я у нашего капитана.

— Выдержит, но боюсь мой источник закончится раньше, чем вернётся портал. С помощью магии смогу утихомирить волны у корабля.

— Держи, — я достал из кармана чёрный макр и протянул ему.

Макс отшатнулся.

— Ты чего? Я не наркоман! — он поднял руки.

А по блеску в глазах было видно, что ему уже приходилось бороться с зависимостью. Поэтому настаивать я не стал.

— Мы поможем. Будем сменяться каждый час и поддерживать твоё заклинание своей маной, — предложил я альтернативный вариант.

— Ладно. Этого нам должно хватить. Но как вы справитесь под водой?

— Ты словно вчера в себе магию воды открыл. Внизу всё спокойно, — сказал я, раздеваясь.

— Да я обычно у штурвала сижу, — почесал затылок парень. — И не приходилось раньше в северных морях плавать.

— Хочешь сказать, что в академии и научился управлять яхтой? И больше нигде не плавал?

— Ну да.

Надо было уточнить это раньше. Хотя с другой стороны, что бы это изменило? Второго знакомого капитана, который согласился бы сунуться на другой конец земного шара, у меня нет.

Макс активировал своё заклинание, и вокруг яхты вырос невидимый купол. И на несколько метров вокруг судна море разгладилось. Качка почти прекратилась.

Я посмотрел за борт на грани барьера, отражающегося в воде. Они были заметны из-за бьющихся об стену волн.

— Мы внутри шара? — выдвинул я предположение.

— Да, так и есть, — ответил Макс. — Вода внутри не подвержена внешним воздействиям. А шар устроен так, что всё живое может пересекать границы.

— Тогда погружаемся. Не будем тратить время. Марисса, ты готова?

— Да, — ответила бывшая русалка и положила книгу на раскладной стул.

Было забавно наблюдать, когда Марисса продолжала чтение во время шторма, когда в неё то и дело летели брызги воды. А ветер так и норовил вырвать страницы со скучным текстом.

Девушка поднялась и двумя ловкими движениями опустила бретельки платья, и оно слетело вниз. На ней было зелёное бикини. И то это я настоял, а то будь воля девушки она бы плавала голой, как делала во время заплывов со мной.

— А мне можно помочь? — спросила девушка, которую привела с собой Вика.

— Конечно, — дружелюбно ответил я. — Опускаешься ко дну, ищешь удильщиков, убиваешь и поднимаешь. Всё просто.

— Может, Софи останется на борту? — предложила Вика и кивнула в сторону Макса, который отошёл к штурвалу.

Я пожал плечами и обратился к девушке:

— Как хочешь.

Софи заглянула за борт, потом посмотрела на спину Макса. И приняла решение:

— Я с вами на первый заплыв, будет ещё время отдохнуть на яхте.

— Хитрая ты, хочешь всё разом, — усмехнулась Вика.

— Да, море я люблю больше. Будь оно живым, то и вышла замуж бы за него, — с такой же иронией ответила Софи.

Я опустил в воду складную лестницу. А затем нырнул. Не стал ждать девушек, они так долго могут собираться. Удильщики их тоже ждать не будут.

Под водой было спокойно. Никакого ветра и волн. Но темно, ведь буря не пропускала лучи осеннего солнца.

Я направился ко дну. А было здесь метров пятьсот глубины.

Чтобы не искать рыб на ощупь, активировал магический свет. С пальцев сорвались искры и преобразовались в шар, который начал опускаться ко дну, попутно то распугивая рыб, то привлекая их внимание. Разные виды реагировали по-разному на внезапно возникшее освещение. Однако удильщиков это спугнуть не должно.

Свет озарил илистое дно, которое на первый взгляд казалось сплошной трясиной. Но это было отнюдь не так.

В этой серой массе обитал бентос: мелкие рачки и водоросли, которые приманивали мелких рыб. Вот эту мелочь и подмигивал к себе удильщик.

Даже если тут была хоть одна нужная рыба, из-за света этого было не видно. Поэтому на пару минут я отключил заклинание. Но перед этим успел увидеть плавный силуэт Мариссы в десяти метрах от меня. Даже без хвоста она плавала изящно, словно рыба. Но с ногами она мне гораздо больше нравилась.

В кромешной темноте показалось три огонька. Я создал в руке тонкое ледяное копьё, заморозив часть окружающей меня воды. И запульнул его в один из фонарей.

На миг рыба закопошилась на дне, а затем затихла.

Я повторил манёвр ещё несколько раз. Потом достал из кармана плавок нож и принялся отрезать удочки. Не было смысла тащить целых или не очень рыб на поверхность.

Но остальных я на этот счёт не проинструктировал, поэтому Марисса, Вика и Софи притащили рыб целиком.

— А тут акулы не водятся? — опасливо спросила Софи.

Мы с Викой переглянулись и рассмеялась.

— Конечно! Целых три перед тобой! — ответил я и театрально поклонился.

— Да вас-то я не боюсь, — отмахнулась девушка, не оценив мой жест.

Видимо, они с Викой были подругами лишь по названию. Иначе бы она знала, кто повелевает акулами.

— Акулы здесь появятся только, если мы этого захотим, — объяснила Вика.

— Если вы такие крутые, то и заставили бы акул доставать своих страшных рыб, — фыркнула Софи.

Мы с сестрой снова переглянулись, и не сговариваясь кивнули друг другу.

Снова нырнули, но на этот раз не стали глубоко погружаться. Я подал мысленный клич.

Но на мою команду приплыло всего три небольших акулы. Которые к тому же совершенно не поняли команды доставать удильщиков со дна, не повреждая ценный отросток. И в восьми из десяти случаев он оказался съеден или потерян по пути.

Так что эксперимент провалился, и мы продолжили поиски рыб своими силами.

Видимо, рыбы почуяли опасность, и нам становилось всё сложнее их обнаружить. Из-за чего я значительно отплыл от остальных, сам того не осознавая.

Конечно, можно было бы пройтись по дну сетью. Но тогда мы бы дольше избавлялись от ненужной живности, которую сеть попутно бы затащила на яхту. А мне претила мысль убивать морских созданий просто так.

Как по мне, просто так убить можно только надоедливого комара. И то, потому что он покушается на целостность тела в одной точке, после чего она ещё и чешется. И вот ради исправления такой мелочи приходится расходовать целое заклинание.

Поэтому комарам — смерть, а вот остальные пусть живут. Пока в их убийстве нет выгоды.

Внезапно вдалеке показался яркий холодный свет. Нет, это был не огромный удильщик, хотя это было бы куда выгоднее, чем ловить пятьдесят мелких. Их свет был бледным. Напоминал дальнюю звезду, только не на небе, а на морском дне.

Любопытство одержало верх, и я поплыл к источнику яркого сияния.

Вскоре под водой стало светло, как днём. Как в мире Акулы, куда никогда не добирается ночь.

Свет рассеивался, не слепя ни меня, ни проплывавших мимо рыб. А источником его была уже хорошо знакомая мне особа.

Длинные волосы развевались в воде. А толстые ленты водорослей прикрывали откровенные места, делая её похожей на дикарку.

Акула заметила мою улыбку и поманила к себе.

— Решила присоединиться к рыбалке? — спросил я.

— Нет. Мне это ни к чему.

— Тогда зачем пришла? Про твоё задание я прекрасно помню и уже внёс визит к морскому демону в своё расписание. Пришлось сдвигать экзамены, знаешь ли.

Насчёт последнего я шутил. И Акула это понимала.

Ведь ментальная связь хорошо отражала эмоции собеседника, даже если они противоречили сказанному про себя.

— Может, я соскучилась.

Я мысленно усмехнулся.

— Эти уловки на меня не действуют. Как и сказки про любовь богов к простым смертным.

— Ладно, признаюсь. Не будь моей выгоды, то век бы с тобой не встречалась, — усмехнулась она.

— И я был бы этому рад, — ответил я в той же интонации. — Так что заставило тебя прийти сюда? В опасный лицевой мир.

— Мне грозит опасность. Многим высшим сущностям не нравится, что я подминаю под себя океаны.

— Тогда умерь аппетит.

— Уже поздно.

— Что ты натворила? — насторожился я и посмотрел на богиню, как на нашкодившего котёнка.

— Ты же знаешь, что мне есть смысл подчинять лишь миры изнанки с разумными сущностями. А таких не столь много, сколько хочется.

— Буду знать. И сколько миров тебе осталось?

— Семь. Включая тот, где правит морской демон, или дьявол. Как ни назови, суть не меняется. Боги изнанки объединились против меня. Создали морскую коалицию.

Через нашу связь ощущалось, что Акула нервничает, отчего путает слова.

— Демон, так ты его называла.

— Да.

— И теперь мне к нему не подобраться? — уточнил я очевидное.

— Это будет сложно. Семеро оставшихся спрятались в одном из миров. И ждут меня. а я не уверена, что у меня хватит размаха сожрать их всех разом.

— Тебе нужен мой совет? Оставь эти миры. Успокойся на достигнутом.

— Нет. Амбиции богов не знают предела. Хах, а другие и не становятся высшими.

Она странно посмотрела на меня. Прищурила глаза.

— Но тысячи лет до этого тебя вполне устраивало положение тотема.

— Да, раньше мы не совались друг к другу. Была условная договорённость. Но ты её нарушил.

— Всё было не так. И ты это прекрасно знаешь. Хотела бы — доказала. Но ты не стала этого делать сугубо по личным причинам. Я не стану соваться к семерым сущностям высшего порядка. У меня нет суицидальных наклонностей.

— Не видать тебе титула убийцы богов, — сказала она, и уголок её рта дрогнул.

— А я и не стремлюсь его получить. Так что должность вакантна. Можешь подавать объявление и рассматривать новые резюме.

Она искренне улыбнулась. Акула так редко делала этого без насмешки, что я даже залюбовался ей. Ведь, как я уже говорил, в первую очередь она женщина, а уже потом богиня.

— Сергей, понимаешь, — ответила она, и голос её стал ласковее. — Я нарушила правила. И не раз. И теперь либо уберут меня, либо я уберу их.

— Либо ты спрячешься, пока мы будем искать решение проблемы, — предложил я.

— Где?

Я протянул ей руку.

— Человеком быть не так уж плохо.

— Нет. Я впервые за сотни лет испытываю страх. Это мерзкое чувство…

— Страх?

У меня это чувство напрочь отсутствовало. И раньше я думал, что это один из даров Акулы. Только вот тотем не может подарить то, чего не имеет сам.

— Мне это чувство неведомо, — продолжил я. — Почему?

— Не знаю. Ты изначально попал в тело нездорового человека. Кто знает, что ещё отличается в его мозгах.

Она посмотрела на протянутую руку. Долго не решалась, но в итоге приняла её.

Её кожа была прохладной и нежной. Я ощутил это несмотря на то, что контролировал температуру своего тела.

Она прижалась ко мне, и я тихо сказал в своих мыслях:

— Потуши свет.

И мы оказались в кромешной темноте. Вновь. Словно в бесконечной ночи.

К яхте мы возвращались, плывя близко ко дну. Не спеша.

По пути я вылавливал удильщиков по прежней схеме. И к моменту подъёма к поверхности насобирал десяток удочек со светящимися концами.

Я поднялся на яхту первым. Девушки уже ждали там. А Вика заменила Макса на поддержке заклинания.

Акула ступила на опущенную в воду лестницу, схватилась за поручни. И на последнем движении я подал ей руку. не чтобы помочь подняться, ведь с лестницей справится даже ребёнок. А чтобы таким образом выразить поддержку.

Она поднялась на борт под ошарашенные взгляды девушек. А у Макса от вида божественной красоты в земном теле и вовсе отпала челюсть. Пришлось снова прибегнуть к методу косого взгляда.

— Вам бы платьице, — неловко подметила Софи.

— Не откажусь, — ответила Акула.

Впервые она говорила не мыслями, а вслух. Голос ей достался явно от сирен, как и их острые зубы.

Марисса сразу поняла подвох. Она аккуратно подошла и поклонилась.

— Это большая честь видеть божество в мире живых, — произнесла она.

Акула взяла Мариссу и приподняла её голову.

— Никто не должен знать, что я буду с вами. Какое-то время.

Она говорила для всех, но на Мариссу это произвело большее впечатление.

— Я сделаю всё, чтобы о вас не узнали. Моя Святая.

Вика молча смотрела на эту картину, не отводя взгляда. Даже непривычно было видеть её столь молчаливой.

— Так, сколько удочек мы собрали? — громко спросил я, чтобы сменить атмосферу.

— Пятьдесят три, — сказала Софи, не забыв посчитать новый улов.

— Этого хватит. Возвращаемся к начальной точке и ждём портал.

— Я могу попросить Иванну ускориться, — предложила Акула.

— Будет замечательно. Как раз у тебя останется время, чтобы прошерстить гардеробы моих жён.

Она улыбнулась. Но только она. Все остальные оставались серьёзными. Особенно Макс. Судя по его выражению лица, парень вообще не понимал, что происходит.

Почти не разговаривая, мы и добрались до портала.

* * *

— Отпустите меня. Обещаю, я буду молчать! — молящим тоном просила Мария Викторовна Белладоннова.

— Нет, — грозно ответил мужчина в чёрной маске, скрывающей лицо.

Мария Викторовна приехала в поместье Белухиных, чтобы познакомиться с невестой, которую предлагали для её сына. Однако она не ожидала, что весь род будет лежать связанный магическими путами в гостиной. А вскоре трое неизвестных и её привязали к стулу.

Путы блокировали магию. Да и что она могла сделать? Слабая целительница, специальность которой заключалась в изготовлении ядов. В этом она была лучшей, но сейчас ей бы пригодилось умение убивать.

Марию Викторовну перенесли в отдельную комнату, отделив от остальных пленников.

— Отпустите, — повторила она, и на глазах выступили слёзы.

— Отпустим, когда приведёшь свою дочь, — сказал зловещий голос.

В руках высокого худого мужчины сверкал остро заточенный нож. Пыток Белладоннова не боялась. Но вот что им нужно от бедной Юли?

— Нет. Я не позволю вам её и пальцем тронуть, — со сталью в голосе процедила пленница.

При упоминании дочери в ней сразу проснулась решительность. Желание защитить ребёнка затмевало любой страх.

Только вот детей у Марии было двое…

И через минуту второй мужчина в такой же маске привёл в комнату её сына. Двадцатилетний беловолосый парень был также связан. С кляпом во рту. Поэтому он мог лишь стонать.

Похититель толкнул парня, и тот упал на колени.

Марии предстоял ужасный выбор для любой матери.

— Позвони дочери. Пусть придёт. Тогда мы всех освободим, — продолжил мужчина.

В его глазах мерцала чернота. Они едва не сливались с его маской, что выглядело очень зловеще.

— Нет. Я не позволю…

— Мы не тронем девочку. Просто поговорим, — он говорил спокойно, что внушало женщине ещё больше страха.

Второй похититель представил к горлу парня нож. Но он всё равно смог мотнуть головой, умоляя мать не поддаваться на провокацию.

Но когда на шее сына Марии выступила капля крови, женщина сдалась.

— Давайте мобилет.

Похититель нашёл в мобилете Марии номер Юли и приставил артефакт к её уху. Женщина закрыла глаза, и по щеке покатилась слеза.

— Скажи, что срочно требуется её присутствие для подготовки к свадьбе.

Женщина кивнула. И вместо гудков в мобилете раздался голос дочери:

— Алло.

— Юленька, дорогая моя. Приезжай в поместье Белухиных.

— Но у меня занятия. Сама знаешь, что нельзя покидать академию.

— Граф хочет познакомиться с нашей семьёй в полном составе. Говорит, что без этого помолвки твоего брата не будет.

— Он что чокнутый? — насторожилась девушка.

— Есть немного. Но нам будет очень выгоден этот союз. Ради меня, всего на пару часов. Знаю, что Сергей поделится с тобой артефактом…

— Он не вернулся с рыбалки. Но я приду сразу, как смогу. Раз это столь важно.

— Очень важно.

Губы женщины задрожали. Она была готова заплакать навзрыд. Но только она собиралась крикнуть в трубку, что это всё ложь, похититель забрал мобилет и сбросил звонок.

Глава 22 Встреча

Когда я вернулся домой, то меня встретила Юля. Она с беспокойством смотрела на меня, словно не замечая, что позади стоит Вика в купальнике и моей рубашке, а рядом с ней незнакомая девушка в её платье на голое тело.

— Как хорошо, что ты вернулся, — первое, что сказала мне Юля.

— Соскучилась? — улыбнулся я, не понимая причину её тревожности.

— И это тоже. Мне нужен твой амулет, — она коснулась пальцами портального камня.

И хорошо, что не додумалась сразу нас куда-нибудь перенести.

— Зачем? — озадачился я.

— Мама просит прийти познакомиться с графом Белухиным. Говорит, что он не одобряет помолвку, пока не познакомиться со всеми нами.

— Хах, тогда хорошо, что ему не приспичило познакомиться со всем кланом. Тогда мы бы в его особняке не поместились.

— Только Белладонновы. А мы не такие плодовитые, как те же Скорпионовы, — усмехнулась девушка.

— Тогда держи, — я снял с шеи амулет и протянул супруге. — Не стоит отказать матери в такой маленькой просьбе.

— Спасибо! — она крепко обняла меня.

И только сейчас заметила незнакомку.

— Ой, а это кто? — спросила она ревнивым тоном.

— Акула, — нежным голосом представилась богиня.

— Та самая? — округлила глаза Юля.

— Та самая, — фыркнула Вика. — Не стой на проходе, а то я уже давно хочу переодеться.

Сестра проскочила в гостиную, минуя препятствие в виде Юли. А Акула и Марисса цепочкой пошли за ней.

— Пока я не вернусь, не начинай рассказывать эту историю, — попросила Юля. — Иначе тебе придётся повторять её лично для меня.

— Ладно-ладно, не угрожай, — шутливо ответил я. — Хочешь, составлю тебе компанию?

Подумал, что своим присутствием смогу скрасить мучения Юли. А доставку удочек можно было и отложить на пару часов, всё равно в холодильной сумке лежат.

— Ой, тогда они ещё и тебя начнут расспрашивать. Глядишь, заставят Свету и Мариссу тоже показать. Лучше я сама. У меня уже давно прокачан навык отвечать так, чтобы больше вопросов не задавали.

— Хорошо, но мало ли что — сразу звони!

— Есть, муж, — Юля шутливо встала по стойке смирно.

Видимо, юмором она пыталась заглушить царящее в её душе беспокойство.

Я подождал, пока девушка переместится к матери, а затем позвонил Иванне с просьбой открыть ещё один портал, и координаты скинул сообщением. Ведьма недовольно фыркнула, но сквозь зубы ответила согласием.

И уже через пять минут я перетаскивал холодильную сумку через портал на склад Пальмова.

Вышел в огромном вытянутом помещении, заставленным коробками всевозможных размеров с маркировкой.

— Есть здесь кто? — громко спросил я, и голос эхом отразился от стен.

Ответа не последовало. Здесь было тихо, как на кладбище в безлунную ночь.

Тогда я принялся звонить Пальмову. Предприниматель ответил сразу, и я начал обрисовывать проблему:

— Алло, это Сергей, я тут на ваш склад с удочками переместился. Кому их отдавать? Здесь никого нет.

— Подождите, на какой склад? У меня из пять штук по всей империи.

— Как какой? Какой в сообщении написали, туда и пришёл.

— Тогда найдите охранника, он должен быть предупреждён.

— Да я его до утра искать буду в этом лабиринте.

— Лабиринте? Вы точно ничего не напутали? У меня маленький склад артефактов, шестнадцать квадратных метров площади.

— Хм, похоже, в самом деле, я перенёсся куда-то не туда. Уточню координаты и перезвоню вам.

Я убрал мобилет в портал и развернулся к порталу. Но стоило мне сделать шаг к нему навстречу, как портал закрылся. А амулета у меня не было.

Поэтому я набрал номер Иванны.

— Слушаю, — холодно откликнулась она.

— Верни портал. Ты меня куда-то не туда забросила. Это другой склад.

— Я ориентировалась на координаты в пересланном тобой сообщении. Впрочем, потом разберёмся. Сейчас открою.

Звонок я не сбрасывал в ожидании. Прошла минута, две, три…

— Ну и где портал? — поторопил я.

— Как где? По заданным координатам и открыла.

Я мысленно выругался, что мобилет не может отправлять панорамные фото. А то бы прислал ей круговой снимок со склада вместе с возмущённым смайликом. С тем самым, у которого рот и глаза в виде прямых чёрточек.

— Нет его. Хватит меня разыгрывать.

Начинал злиться. Ситуация-то нелепая, а решения всё ещё нет.

— Да как нет? — процедила Иванна. — Вот же он передо мной.

— А передо мной безлюдный склад. Может, ты в первом варианте напортачила с координатами?

— Нет, я использовала повторное заклинание. Погоди, сейчас пройду.

Она отключилась. И перезвонила через две минуты.

— Тебя там нет, — сказала она.

— Вот это открытие, — протянул я. — Или ты думала, что я вру? Мне знаешь, как-то не до шуток!

— Да где ты тогда находишься?

По голосу было слышно, как она злится.

— Да откуда мне знать? Я ровно там, куда ты меня забросила.

Можно было выйти на улицу и осмотреться. Только вот я даже двери не видел. Кто делает такие большие склады?

— Никуда не уходи, попробую вызвать портал по метке, — предупредила Иванна.

— По метке? Ты когда на меня магическую слежку поставить успела? — негодовал я.

— Вот для таких случаев.

Хотелось поспорить и прочитать лекцию, что нефиг за мной следить без разрешения! Однако момент был неподходящий. Я же хотел-таки вернуться. А лучше не домой, а на склад Пальмова. Удочки сами самой в артефакты не превратятся.

А жаль, надо бы подумать над прогрессорством в этом мире. Вот Кротовский же создал мобилеты. А я могу конвейер для зарядки макров придумать, например.

Впрочем, сейчас совсем не до этого.

Пока в трубке артефакта связи была тишина, я подошёл к ближайшему стеллажу. Хотел прочитать, что написано на коробках. Но там были сплошные иероглифы. Словно меня забросило на склад китайского оптового поставщика всякой всячины.

— Ну что там у тебя? — спросил я в трубку.

— Ничего, — озадаченным тоном ответила Иванна. — Не могу тебя найти. Ты точно ни в какую безмагическую зону не зашёл?

— Ну, ты же как-то открыла портал сюда. Значит, это малореалистично.

— Либо кто-то специально тебя заманил, а потом включил защиту против магии. Попробуй создать какое-нибудь заклинание.

Я представил руну испепеления, однако она не слетела с пальцев, как происходило обычно.

Хм, интересно, а на богов такие артефакты работают?

— Не работает. Тогда пошёл искать выход с этого склада, — тяжело выдохнул я.

— Что ты сказал? Тебя плохо слышно?

Её голос отдавал помехами. Тресканьем, как в старом радиоприёмнике.

— Нет тут магии, — повторил я, а затем осознал, что произошло.

Отключил мобилет и убрал в карман. Всё равно он больше не будет работать. Кто-то нагоняет антимагическую защиту. Не знаю, что это, но действует постепенно. Сначала портал, затем мои силы, теперь артефакт.

Но кому это надо?

И можно ли вообще перехватить портал? Мистика какая-то. Или работал очень хитрый маг.

— Есть здесь кто? — громко повторил я.

Не хотелось растягивать подготовленное для меня представление. Почему для меня? да потому что в подобные случайности я давно не верил.

— Есть, — внезапно раздался хриплый голос за стеллажами.

Я пошёл в этом направлении.

Дошёл до стены, у которой стоял невзрачный столик. А на табурете сидел старик в форме охранника, на которой тоже были нарисованы иероглифы. Но мужчина на вид точно не был китайцем. Глаза широкие, зелёные. А седая борода давно требовала стрижки, а ещё лучше — бритвы.

— Кто вы? — прямо спросил я.

— Не узнаёшь? — с ухмылкой спросил он.

Худой мужчина выглядел жалостливо. Было видно, что жизнь его изрядно потрепала. Но среди своих знакомых я такого человека не помнил, а память у меня была хорошая.

— Нет. Сами расскажете, в чём дело или мне ждать продолжения спектакля? — серьёзным тоном спросил я.

Хотелось скорее разобраться. Может, он вообще меня с кем-то спутал.

— Я был князем, пока ты не вмешался в мою жизнь, — ответил он.

— Не понимаю.

Я правда его не узнавал. Перебрал в голове всех знакомых князей. Живых и мёртвых. И не смог вспомнить.

— Из-за тебя меня и весь мой род лишили титулов. Ты убил всех моих детей, — печально сказал он. — А выжившие родственники от меня отвернулись и быстро перешли в другие кланы.

— Черепахов? — предположил я.

Хотя сидящий напротив человек был совершенно не похож на того, кого я помнил под этой фамилией. И он бы скорее попытался в очередной раз меня прикончить, нежели стал бы говорить.

И ведь в голосе этого старика не было злости и жажды мести. Лишь горесть и отчаяние.

— Да, это я, — ответил он.

— Жизнь вас знатно потрепала. Но почему вы не на каторге?

— Сбежал. Подался в Китай. Вот теперь на складе работаю ночным сторожем. Ничего скучнее не придумаешь.

— Но вы по-прежнему хотите отомстить, судя по тому, что я здесь?

— Нет. Я купил два артефакта на чёрном рынке. Самое сложное было перехватить твой портал. Тут пришлось просить помощи у местной мафии. А вот антимагичнеский артефакт не чтобы убить тебя, а чтобы ты не решился заморозить или вскипятить мне кровь.

— Как же простой охранник смог раздобыть столь сильные артефакты? — полюбопытствовал я.

Вещи-то были редкие, крайне необычные и сложные в изготовлении.

— Это же Китай, — ухмыльнулся он. — Тут на чёрном рынке можно себе даже мир изнанки купить.

— Серьёзно? — не поверил я.

— Да, нулевого уровня. Сделают пробой и мир чисто твой. В Российской империи тоже так делают на частных землях, просто не выдают бумажку о собственности мира изнанки, — слегка усмехнулся он.

Да, а всё оказалось просто. С приобретением изнанки, а не с тем, что здесь делает Черепахов и с какого я ему понадобился.

— Так о чём вы хотели поговорить?

— О жизни. Кстати, уточню, что вы не заложник, Сергей. Если хотите, то в ста метрах от склада, сила вновь вернётся к вам.

Он хотел себя обезопасить для разговора. А без родового дара я не мог проверить источники воды вокруг. Вдруг здесь прячется сотня головорезов.

Довериться? Ну уж нет! Только не этому человеку.

Жизнь научила меня никогда не прощать врагов.

— Говорите что хотели, и я уйду, — поторопил я. — У меня ещё много дел.

Мог вообще не спрашивать о причине разговора, но природное любопытство не убьёшь.

— Хочу, чтобы ты знал. Мстить я не собираюсь. Уже и без того потерял всё, включая самое дорогое — своих детей. Хуже наказания не придумаешь. И ведь если бы я не стал мстить за первого сына, то и остальные были бы живы.

— Не буду врать, что мне жаль.

— И не лги. И без того знаю, что старший сам виноват. Если бы не сработал твой артефакт, то тогда бы фатальные последствия были для тебя.

Я не стал уточнять, что они и были. Для предыдущей версии Сергея Акулина.

— Что вы хотите услышать? Что я не стану мстить лично вам? Я бы и дальше не догадывался о вашем существовании вне каторги, если бы не этот случай.

— О, нет. Меня можешь хоть сейчас убить. Уверен, что в одном из карманов у тебя припрятан нож. Извиняться я не стану, сам знаешь почему.

— Знаю, — кивнул я.

За кровную вражду не извиняются. Его претензии были обоснованы так же, как и мои. Способ решения конфликтов — разный. Если я действовал в рамках законов Российской империи, то Черепахов решил предать государство в угоду своей жажды мести. Это я и обнародовал в своё время.

— Хамелеонова вы убили? — спросил я.

Хотя догадывался, что всё это связано.

— Не я. Но поспособствовал. Нашёл на каторге иностранных союзников, кого он отправил туда умирать. Вместе мы и сбежали. Я помог им организовать покушение, но сам решил не участвовать.

Стоило полоснуть его ножом по горлу только за этот поступок. Но не хотелось. Его жизнь стала тем, что называют «хуже смерти».

— Я их убил, — дополнил бывший князь.

Видимо, он не такой уж и немощный старик, каким кажется.

— Также, как мой сын убил тебя, — закончил он.

— Я жив. Стою перед вами. По-моему, это неопровержимое доказательство обратного, — ответил я.

— Да, но мы оба знаем, как бывает. Признаюсь, что в своё время помогал твоей матери с проклятьями. Поэтому знаю наверняка, что ты бы не выжил.

— Решили меня шантажировать? У вас не получится. Скорее, я сам оттащу вас от склада, открою портал и сдам властям.

— Ты этого не сделаешь. Как и я не стану выдавать тебя. У нас уже есть взаимные тайны, а теперь я предлагаю единоразовое сотрудничество.

— Нет, — сразу ответил я, поскольку не хотел иметь никаких дел с врагами.

— Я дам тебе список семей, служащих Тёмному богу. А взамен ты передашь это моему внуку. У моего бастарда тоже был незаконнорождённый сын, — он протянул мне ладонь, на которой лежал родовой перстень с изображением зелёной черепахи.

Предложение было заманчивым. И более того, разобравшись с этими семьями, я могу значительно ослабить своего врага.

— Откуда мне знать, что вы просто не дадите мне список случайных фамилий? И откуда вам знать об этой сущности?

— Мне не раз предлагали присоединиться к его последователям. Но я отказался. Нечего срамить честь Черепахи этим… Неважно. У каждой семьи есть алтарь для жертвоприношений. Видел такие?

— Да. У Кижучевых.

— Тогда легко сможешь проверить верность моих слов.

Он снова протянул мне перстень, ожидая ответа.

— Я передам перстень, если ребёнок поклянётся, что не продолжит мстить, — выдвинул я условие.

— Он принесёт клятву. Не сомневайся.

Я кивнул и взял перстень. Подвоха не было. Я не взорвался и не превратился в статую. Убрал его в карман.

Черепахов взял со стола конверт и протянул мне.

— Можешь сперва проверить их всех, и лишь потом отдать перстень внуку, — сказал бывший князь.

— Так я и собирался сделать.

Я раскрыл конверт и достал оттуда свёрнутый листок. Там было десять фамилий, включая Кижучевых. Черепахов, видимо, не знал, что я уже уничтожил их род.

— А вот теперь можешь меня убить, — совершенно спокойно сказал он.

— Что? — я опешил от такого заявления.

Впервые враг сам просил меня прикончить его. Или же в этом случае он просил милости? Чтобы узнать ответ, я посмотрел в глаза старика.

Во взгляде было полно решимости. Он ни капли не шутил.

— Ты же всё равно не отпустишь меня живым. За всё, что я сделал. Так что убей меня сразу и закончим на этом. Без силы тотема я никто, ты не представляешь, чего мне стоило снять перстень.

Вторую руку он всё время держал опущенной. Поэтому сперва я не обратил внимания.

И Черепахов поднял её. Показал. Деревянный протез, идущий от запястья.

— Ну же. Не заставляй тебя уговаривать, — настаивал он.

Я кивнул. Достал из кармана нож. Встал позади старика.

Действовал быстро. Мне претило растягивать мучения людей, даже если это были мои злейшие враги.

— Я выполню вашу просьбу, — пообещал я и резким движением провёл по горлу Черепахова.

Отпрянул, чтобы не запачкаться вытекающей кровью. А сам пытался осознать, почему перстень Черепахи не исчез при отрезании руки?

Впрочем, разберусь позже.

Не без труда я нашёл дверь, что вела на улицу. Точнее, в мелкий проулок, за которым находился ещё один склад.

Так, блуждая между постройками, пока не отошёл достаточно, чтобы вернулась моя магия. А через десять минут и мобилет заработал. Причём я узнал об этом случайно, когда раздался звонок от Иванны.

— Всё в порядке? — спросила она.

Но по интонации было слышно, что это только ради приличия.

— Да. Переноси меня по своей метке. Теперь она должна работать. И желательно на склад Пальмова по первым координатам.

— Хорошо.

Стоило ей это сказать, как в двух шагах от меня раскрылся портал.

На этот раз я оказался на нужном складе, где меня приветливо встретил охранник. Забрал сумку с удочками глубоководных рыб и выдал мне расписку, указав точное количество.

Ещё один звонок Иванне, и я вернулся домой.

В гостиной сидела одна Юля. Взгляд её был холодным. Безжизненным. Словно кто-то умер.

— Юль, всё в порядке? Как прошло знакомство с Белухиными? — поспешил спросить я.

Глава 23 Шалость

Юля мне не ответила. Она продолжала сидеть и смотреть в только одной ей видимую точку на стене.

— Как прошло знакомство с Белухиными?

— Хорошо, — ответила она, не оборачиваясь.

— Ты в порядке? — забеспокоился я.

— Да, дату свадьбы назначили через месяц.

— Не хочешь рассказать подробнее?

— Нет, очень устала. Мне задавали столько вопросов, что я почувствовала себя, как на допросе.

— Почему «как»? — улыбнулся я. — Знакомство с будущими родственниками всегда самый настоящий допрос.

Юля вымученно улыбнулась.

— Может, хочешь спать? А я принесу тебе расслабляющий чай.

На кухне имелась целая полочка со всевозможными баночками, полными чаёв и отваров. Там было и то, что бодрит, и то, что снимает усталость. Один из таких чаёв я и собирался попросить заварить Машу. Она уже знает, сколько времени надо их настаивать.

— Не стоит, спасибо. В самом деле, пойду отдохну.

Девушка улыбнулась и прошла всвою комнату. Юля сама на себя была непохожа. Может, в самом деле настолько устала?

Хотя даже после мероприятия в честь нашей свадьбы она рвалась к приключениям, а там была самая утомительная бессонная ночь в моей жизни. Как представлю, что мне предстоит присутствовать ещё на десятке свадеб клановых, то дрожь берёт. Лучше с монстром сразиться, чем выдерживать обязательные мероприятия с утомительными беседами.

Я вернулся в свою комнату. Снова набрал номер Иванны на мобилете.

— У меня есть ответ по поводу твоей просьбы, — начал я.

— И какой он?

— Ты сможешь уйти, как нейтрализуешь аномалию.

В ответ — тишина. Возможно, она была в шоке. Или же надеялась на другой ответ? Кто поймёт этих женщин.

— Спасибо, — сухо ответила она и бросила трубку.

Точно! И как на такое реагировать?

Впрочем, дальше уже дело Сухоносова. Если Иванна и правда сомневается, то парень сможет перетянуть мнение ведьмы в нужное русло.

— А обо мне совсем забыли, — послышался голос Морфа, лежащего на диване.

Последние дни положение книги никак не менялось.

— Тебе крови не дали? — уточнил я.

— Нет, кормят как раз по расписанию. А вот общения нет. Забрал у меня Ленца. Эх, — выдохнул Морф.

Трактату было скучно, поэтому он пытался разжалобить меня. Но я уже хорошо усвоил все его приёмчики.

— Ленц помогает нейтрализовать аномалию. Там от него проку больше. Да и холодильник в поместье больше будет, — ответил я. — Если тебе не хватает общения, могу отнести в библиотеку. Там будете сутками напролёт с нашим призраком знаниями делиться.

— Не, я уже ходил. Он меня послал…

— Куда это? — удивился я, поскольку прежде от нашего привидения бранных слов не слышал.

— На полку с книгами по анатомии. Так и сказал. Представляешь?

— Хах, да ты бы и без его послания туда с радостью отправился.

— Нет, я там уже всё перечитал. Неинтересно, — фыркнул Морф.

— Ладно. А от меня ты чего хочешь?

— Чтоб ты наконец перевод книги про своего врага прочитал.

— Так, а чего ты раньше молчал, что закончил? — деланно возмутился я.

Хотя сам мог спросить. Просто было не до этого.

Я открыл трактат по проклятьям, который за прошедший год впитал столько информации, что ему уже больше подходило название «энциклопедия обо всём на свете».

Принялся читать расшифровку, периодически уточняя у Морфа некоторые моменты. Перевод был хороший, однако значение некоторых древних слов было мне непонятно.

— А когда мы будем приводить в исполнение наш план? — тихонько поинтересовался трактат.

Я закрыл книгу и посмотрел в единственный красный глаз.

— Скоро. Сразу после того, как разберёмся с угрозой для этого мира.

— А может, пораньше? Тогда сможем себя обезопасить, каков бы ни был исход этого безумия. Не то чтобы я сомневаюсь в твоих силах, но…

— Я и без тебя знаю, что всё неоднозначно. Лучше дай мне ознакомиться с одним из своих врагов.

Через полчаса меня снова отвлекли от чтения. Но этой особе было сложно отказать во внимании.

— А тебе идёт это платье. Правда, на вид жмёт в некоторых местах, — подметил я.

— Специально не стала ничего уменьшать, — заигрывающим тоном ответила Акула и проскочила к дивану.

По-хозяйски села на него.

— А ты знал, что пирожные такие вкусные? Куда лучше сырой рыбы.

— Знал. Ты мне напоминаешь Мариссу в первые дни. Правда, она до сих пор опасается есть что-либо, кроме рыбы.

— И я её прекрасно понимаю. Это всё равно, что людей употреблять в пищу.

Я невольно сморщился от такой ассоциации.

— Нет. Но об этом мы спорить не будем. Слишком из разных миров мы вышли. Ты богиня, вышедшая из океана на землю, а я простой смертный.

— Не принижайся. Попробуй прочувствовать человеческие радости, пока находишься. Можешь начать со сна.

Она усмехнулась. Правильно поняла намёк, что отвлекает меня от изучения важной информации.

— Спать я не хочу. Может, ночью. А сейчас меня уже ищут. По всем океанам.

— Как по мне, отличный повод поспать, когда твои враги заняты твоими поисками. Выйти на сушу они ещё долго не додумаются.

— Есть много времени для разговоров.

— Какой мир мне достанется? С монстрами или без?

Она сморщилась. Ей не нравилось, в какое русло заходил разговор.

— Как по мне, лучше без монстров. Мы там своих вырастим, — вставил слово Морф.

— Это тот, о ком я думаю? — внезапно спросила она, смотря на книгу.

— Да. Я не умею читать твои мысли, но догадываюсь.

— Можно?

Я кивнул и протянул ей книгу.

— И о чём мне говорить с богами? — громко спросил Морф.

— А ты такой же наглый, каким и был, — усмехнулась Акула.

— Да, но уже не такой красивый.

— Так это легко исправить. Сейчас приделаем жабры и будешь среди моих сирен нарасхват.

— Правда? А разрешишь их заколдовать?

— Зачем?

— Ну, чтобы ноги вместо хвоста появились. Так с ними общаться будет гораздо интереснее. А рот можно зашить.

— Хах, это тебе пора бы рот зашить.

— Так я же не просто так сирену прошу. А в обмен на услугу.

— Морф, что бы она тебе ни пообещала, не соглашайся! — с иронией сказал я. — И ты, Акула, тоже не слушай его.

Хотя на самом деле это была реальная просьба. Но для Акулы она не должна была так выглядеть. Но Морф меня понял, поскольку сразу ответил:

— Ты же знаешь, что я не могу ни на что согласиться, пока ты жив. Так что, Акула, сперва придётся убить Сергея.

— А вот это уже поправимо. Он же смертный, так что ждать недолго придётся. Лет сто и ты свободен. Подберу самые красивые жабры.

Я усмехнулся. Хороший ответ.

Дальнейший разговор прервал стук в дверь. Я разрешил войти.

— Сергей Александрович, к вам пришли, — тоненьким голоском сказала Маша.

— Я отойду, — сказал я Акуле. — Только не устраивайте непотребств, пока меня нет.

Маша видела, что девушка держит в руках книгу, поэтому мои слова смутили её. Но в дела аристократии служанка не лезла, поэтому промолчала.

А я прошёл в гостиную, где меня уже ждала Марья Ивановна.

— Какими судьбами? — добродушно спросил я.

— Пришла лично сказать, что на экзамен по проклятьям можете не приходить, — ответила преподавательница.

И мы оба знали, почему мне можно не тратить понапрасну её время на экзамене. Но так чтобы лично просить не приходить — это что-то новое.

Я присел за стол напротив Марьи, а служанка заварила нам зелёный чай с мятой.

— Вы настолько устали от меня? — шутливо спросил я.

— Нет, я пришла к вам с просьбой. От всего преподавательского состава академии.

— Неужто на вас наложили массовое проклятье?

— Откуда вы знаете? — лицо Марьи вытянулось.

— Да я не знал. А вы точно не шутите?

— Нет. Уже два дня с преподавателями происходят различные странности. На первый взгляд это нелепые случайности. Кто-то поскользнулся и сломал ногу, из-за чего пришлось перенести экзамен по практике стихийной магии огня. У кого-то штаны лопнули прямо перед студентами.

— Сколько всего было таких случайностей?

— С каждым по разу. Кроме директора, он в статистику не входит. И хотелось бы, чтобы слухи о проклятье до него не дошли.

— Потому что вы смогли определить его наличие, но не смогли нейтрализовать? — серьёзным тоном уточнил я.

Ведь если Марья сама не смогла справиться, значит, проблема вышла далеко за пределы понятия «студенческая шалость». И кажется, я догадывался, откуда ноги растут.

Нет, это точно не Нурлан. Он не умеет держать язык за зубами, поэтому уже давно бы рассказал о своей проделке Вике или мне.

— Именно. Поэтому прошу вас разобраться. И отдельно отмечу, что с экзаменом это никак не связано. Мне, правда, не нужно ещё раз доказывать, насколько вы хороши в проклятьях.

Я улыбнулся. Мне куда больше нравилось наше неформальное общение. Но в комнате были посторонние, поэтому мы не могли себе позволить банальный переход на «ты».

— Постараюсь разобраться в ближайшее время, — пообещал я.

Выслушал от Марьи скупую благодарность, а затем проводил девушку до двери. А сам вернулся в свою комнату и забрал Морфа из рук Акулы.

— Нам предстоит интересное занятие, — сказал я трактату.

— А меня с собой не возьмёте? — возмутилась Акула и надула губки.

— Нет. Иначе можешь попасть под массовое проклятье. А с такой магией лучше не шутить.

— Ну ладно.

Сказав это, Акула забралась на мою кровать. Укрылась одеялом. Улыбнулась, когда её голова опустилась на подушку. Вот и хорошо. Сон прекрасен даже для богов.

Пока мы спускались до первого этажа, я ввёл Морфа в курс дела.

— О, вот это реально интересно, — злобным голосом произнёс он.

— У тебя плохо получается играть злую книгу. Давай лучше источник проклятья найдём.

— Предлагаю опросить всех магов смерти. Судя по общему расписанию, у них как раз сейчас дополнительная практика.

— А это ты откуда знаешь?

— Ты когда меня на стол директора положил, я успел все его записи изучить. От скуки. Расписание среди всего этого было самым интересным.

— Хм, поверю на слово.

Зная способность Морфа впитывать информацию из всех бумажных источников поблизости, даже удивляться не стоит.

Практика у магов смерти проходила на первом этаже того же здания, где располагался лазарет. Забавное стечение обстоятельств.

Я без стука зашёл в зал и громко сказал:

— Минуточку внимания!

Все сразу перестали колдовать. А мужчина-преподаватель, старый маг смерти косо посмотрел на меня. Хорошо, что я успел уточнить у Морфа его имя.

— Виктор Дмитриевич, я попрошу вас выйти на десять минут. Я провожу небольшое расследование, и мне необходимо задать ребятам пару вопросов.

Маг смерти неохотно согласился. Думаю, тут немаловажную роль сыграло то, что я женат на дочери директора. Иначе меня бы и слушать не стали. А так подразумевалось, что расследование проходит от имени директора. Хоть и косвенно.

На самом деле мне не нужно было проводить жёсткий допрос, как это делает служба безопасности. С Морфом мои возможности были почти безграничны. Почти.

— Я попрошу каждого из вас подержать в руках эту книгу. Не спрашивайте зачем. Это тайна академии.

Маги смерти закивали. Один Нурлан выделился.

— О, можно я первый. Давно хотел Морфа потрогать.

Я шумно выдохнул и протянул ему трактат.

— Не он, — сразу заговорила книга.

— Что не я? — начал спорить Нурлан. — А может, я?

— Нет. Следующий.

Нурлан сделал обиженное выражение лица и передал книгу соседу. Пока он ходил по рукам, Морф то и дело повторял: «нет». И, в конце концов, трактат снова вернулся ко мне в руки. А я постарался скрыть свою озадаченность, ведь подозреваемые почти закончились.

— Спасибо за участие! — кивнул я ребятам и вышел из зала.

У двери стоял учитель. А поскольку всех, кто мог наложить проклятье, в академии можно было по пальцам пересчитать, то я и к нему обратился:

— Виктор Дмитриевич, подержите книгу.

— Зачем?

— Так надо, — просто ответил я. — Да не бойтесь, она вас не съест.

— Но если палец в рот сунете, то откушу, — предупредил Морф.

Поняв, что книга говорящая, даже маг смерти вздрогнул.

— Да он шутит, — успокоил я учителя и вложил в его руки трактат.

— Не он, — раздосадовано повторил Морф.

— Эх, — выдохнул я и забрал книгу.

В пустом коридоре мы продолжили разговор.

— Ну и где искать этого шутника, если ни на ком нет следов, что остаются после массового проклятья? или ты меня обманул ради веселья и на самом деле это так не вычисляется?

— Раскусил. Можешь возвращать меня в библиотеку.

— Не дождёшься! Раз с магами смерти не вышло, давай источник искать.

— Источник? А может, лучше в библиотеку?

— Нет. Ты как раз говорил, что руну направления можешь показать. Самое время.

Я открыл трактат на первой странице. Но увидел лишь пустой лист.

— Морф! Хватит выпендриваться.

— Да я правда не знаю.

— Нечего заднюю включать! Раньше разберёмся, раньше вернёшься к своим книгам и мягкому креслу.

— Ничего я не включаю, — фыркнул трактат. — И вообще, я обычная книга.

— Отказываешься помогать?

— Да.

— Ну тогда я перестану тебя поить кровью.

— Ладно, сдаюсь.

Стоило ему это сказать, как на первой странице появилась нужная руна.

Массовые проклятья входили в отдельное ответвление проклятой магии, поэтому и подход к ним немного отличался. Использовались они крайне редко из-за большой растраты энергии во время создания.

С пальцев сорвалась обозначенная Морфом. И… ничего не произошло. Попробовал ещё раз. Тот же результат.

— Морф, ты издеваешься? — спросил я, начиная злиться.

Причём раздражало именно поведение трактата.

— Нет. Я вообще белый и кожаный.

— Хм, что ты скрываешь?

— Я? Ничего.

— Звучит крайне неубедительно. Если ты сейчас же не начнёшь сотрудничать, то и нового тела тебе не видать.

Я надавил на больное место. Ну а нечего было выводить меня из себя!

— Ладно, прости.

На первой странице показалась новая руна.

Я использовал её, и через мгновение меня словно ветер подтолкнул в нужную сторону. Не стал сопротивляться.

Так добрался обратно до своих апартаментов.

— Странно, — прокомментировал я, — не мог же я сам наложить массовое проклятье и забыть об этом.

— Ну а вдруг? Может зельице для памяти попить?

— Ты у меня сам скоро в отварах будешь купаться. Чтоб страницы из жёлтых обратно в белые превратились.

— Ну чего сразу угрожать? Я же шучу. Ради поднятия общего настроения.

— Лучше источник найди, ради настроения, — буркнул я.

Надоело уже препираться с книгой.

Ветер подтолкнул меня обратно в мою комнату. Акула мило спала на кровати, и я невольно засмотрелся. Её волосы, словно волны спадали на подушку. Да, на дне морском так уютно не поспишь.

Но стоило мне приблизиться к кровати, как ветер подтолкнул меня обратно. Таким образом, ходя туда-сюда по комнате, я определил точку, где ветер исчезал.

Это было кресло, где любил лежать Морф. Только отнюдь не оно было источником.

Я заглянул под него и увидел вырванный листок. Очень знакомый, сделанный из человеческой плоти.

Поднял его и ткнул в единственный глаз Морфа.

— Это что такое?

— Ой, обронил, — театрально удивился он. — Я случайно, честное слово.

— Нечего тут недотрогу строить. Ну-ка быстро снимай проклятье!

— Ну как так?

— А вот так. Посмеялся и хватит. У тебя есть минута. Потом ты окажешься на неделю в морозильном артефакте рядом с замороженной рыбой.

— Эх, — выдохнул он. — Приделай обратно между седьмой и девятой страницей. Пожалуйста.

Я открыл книгу на седьмой странице и увидел контуры рваного листа. Приложил туда свою находку. И рваные края мигом загорелись чёрной дымкой. Через мгновение листок встал обратно, словно его не вырывали.

— Решил себя покалечить ради шутки. Ничего глупее не встречал, — прокомментировал я.

— А ты попробуй тысячу лет побыть книгой. Сразу откроешь в себе новые грани.

— Нет уж, спасибо. Ещё раз решишь так пошутить, я не буду столь снисходителен.

— Да ладно тебе. Мне вот было весело. А в качестве утешительного приза я на тринадцатой странице написал, как уничтожить Тёмного бога.

Глава 24 Пополнение

Первое учебное полугодие быстро закончилось. Время летело также быстро, как Акула осваивалась в человеческом теле. Забавно, что Аркадий Викторович заходил к нам довольно часто, но ни слова о новом жильце не сказал.

Я с чувством выполненного долга, а точнее, лёгкостью после сданных экзаменов, стал собираться на каникулы. Открыл морозильную камеру, где у нас хранилась рыба, и достал оттуда Морфа. Смахнул с него кусочки льда, и недовольный трактат с трудом открыл свой единственный глаз.

— Твоё заключение закончено, — сказал я.

— Так и дружи с тобой… Я к нему со всей душой, а он в морозилке на целый месяц закрывает! — злобно прорычал трактат.

— Ещё раз вздумаешь так шутить, я тебя на кладбище закопаю. На целый год, — усмехнулся я.

Хотя на самом деле нисколько не шутил.

Морф выпил столь много крови, чтобы накопить достаточно энергии на массовое проклятье. И я бы не был так категоричен, если бы его шутка прошла без последствий. А так половине преподавателей пришлось посещать лазарет, а вторая половина была опозорена перед студентами. И это накануне экзаменов.

Поэтому я не стал прощать хитрой книге такую выходку. Иначе, почувствовав безнаказанность, он бы в следующий раз выкинул что-нибудь похлеще. А так месяцок посидел в морозилке, остудил пыл.

И теперь миллион раз подумает, прежде чем меня злить.

— Ладно-ладно, я больше так не буду, — сдался Морф, театрально изображая жалобный тон.

— Ты не ребёнок, а коварный злобный маг, заключённый в книгу. Тебе меня не разжалобить.

— И откуда ты такой проницательный взялся? Вот прошлые мои владельцы были готовы на всё, лишь бы я им знания выдавал.

— Из моря вышел, — отшутился я. — Зато со мной не скучно.

— С этим не поспоришь. Поэтому я на тебя не в обиде. А куда мы отправимся?

Судя по голосу Морф и правда не таил обиду. Тем более, Маша вечно открывала морозилку и подбадривала его, пока я не видел. Сейчас тон трактата звучал заинтересованным. Словно Морф готов на любые приключения, лишь бы уже начать что-то делать.

— Сперва к Совиным. Я обещал княжича научить проклятьям, если помнишь. Потом у нас по расписанию новогодняя ярмарка, празднование с семьёй и пять свадеб.

— Пять? Надеюсь, не каждый день.

— Нет, через день.

Наш разговор прервал стук в дверь. Все собирались, в чём моим супругам помогали Миша и Маша, а мои пожитки уместились в одну спортивную сумку. Поэтому я пошёл открывать дверь, как самый свободный.

В коридоре стояло десять человек в форме слуг академии. С сумками и чемоданами, словно собирались переехать к нам.

— А вы к кому? — спросил я, осматриваясь.

А то вдруг рядом ходит бригадир, и это всего лишь мелкие неудобства для очередного ремонта. Или генеральной уборки, что в моей голове звучало более реалистично.

— К Акулину Сергею Александровичу, — ответил молодой парень.

— По какому вопросу?

Вместо ответа светловолосый парень со шрамом на подбородке протянул мне стопку листов. Там их было штук десять.

Хм. Назначение. Ещё одно назначение. Но на кой нам так много слуг?

— Здесь точно нет ошибки? — спросил я, читая последнее назначение о переводе служанки в наши апартаменты.

— Нет, вы уведомили секретариат о нехватке слуг. И выяснилось, что у вас всего двое на шесть человек. А по уставу академии каждому студенту полагается слуга.

— Но вас десять. А не четыре. Да и у нас четверо слуг, а не двое.

— Слуги Светланы Аркадьевны считаются личными, — пояснила темноволосая девушка. — Помимо них, ей полагаются слуги от академии.

— Да давайте уже армию слуг к ней приставим, — с иронией отметил я.

— Вы просили больше слуг, и нас отправили к вам сразу, как мы освободились.

Я уже хотел идти к тестю разбираться, чтобы он забрал обратно как минимум половину от свалившегося мне на голову счастья. Но внезапно подала голос невысокая рыжая девушка:

— Господин, если вы нас прогоните, то мы лишимся работы.

— Да у меня даже столько комнат нет, чтобы вас разместить. И внесу уточнение, шесть проживающих заявлено в бумагах, а по факту нас восемь человек, один прожорливый питомец, и один одушевлённый артефакт.

— Я могу взять на себя заботу об артефакте, — вызвалась эта же девушка.

— Покажи мне её! — задорно попросил Морф, который всё это время лежал у меня в руках.

Я улыбнулся. Она сама напросилась.

Протянул девушке артефакт, но не увидел на её лице ни капли удивления.

— А она мне нравится. Оставляю, — заключил трактат.

— Это не тебе решать, — остановил я пылкую книгу.

— Тогда оставь её мне. Ну пожалуйста, — протянул Морф.

Я шумно выдохнул и пригласил слуг заходить.

Гостиная у нас была большая, поэтому здесь без тесноты могло находиться множество людей.

— Эти три комнаты свободны, — указал я на двери, которые до ремонта были частью апартаментов Светланы.

— Мы разместимся, — кивнул мне тот же парень, кто первым начал разговор. — Пока каникулы как раз сможем договориться о расширении ваших апартаментов.

Я снова выдохнул. Опять ремонт. Благо, что все изменения будут происходить во время моего отсутствия. Ещё с прошлой жизни не люблю принимать участие, мы тогда крепость для обороны от умертвий раз десять за год перестраивали.

— Чувствую, что скоро мы выгоним соседей с правого крыла и займём весь этаж, — подметил я.

— Так, они переехали этажом выше. Там группу из клана Волковых отчислили, и им предложили помещение побольше. Поэтому вы уже забрали весь этаж, Сергей Александрович.

Я постарался не выдавать удивления. Понятно, что все эти переезды подстроены не просто так. Другой вопрос кто был инициатором: Аркадий Викторович или его дочь? Голосую за Свету, поскольку последние дни ей было крайне скучно, как экзамены закончились.

Она начала планировать детскую и поняла, что ей надо для этого большое помещение и дополнительных слуг, о чём не преминула мне сообщить. А я надеялся, что это помещение будет не здесь, а в нашем поместье. Но успел только подумать об этом, а не сказать ей, что оказалось большой ошибкой.

— Кто-то сказал весь этаж? — выглянула из комнаты Света.

— Да, у тебя теперь есть простор для творчества, — подтвердил я.

Света вышла с крайне довольным видом. Живот у неё уже округлился, поэтому она была в платье свободного покроя.

— Займусь сразу, как вернёмся с каникул, — пообещала супруга. — А дизайнера, случайно, не прислали? — спросила она, осматривая вновь прибывших.

— Я раньше занималась дизайном, — сообщила блондинка.

— Отлично. Тогда пошли, у меня есть два часа до отправления, чтобы показать тебе свои наброски для детской.

Глаза у девушки округлились, но она без лишних вопросов подошла к Свете. Никто не станет перечить дочери директора академии, даже если она решит тут детский сад устроить. Косвенно это влияние распространялось и на меня, чем я успешно пользовался.

Услышав шум, из спальни Вики вышла Маша.

— Миш, тут похоже нам замену нашли, — обеспокоенным тоном сказала она брату.

Оба поспешили подойти к нам.

— Не переживайте, это подмога для вас. Можете скинуть на них большую часть обязанностей, — поспешил я успокоить слуг.

Ведь никто не хотел лишиться хорошо оплачиваемой работы. А такое часто бывало среди аристократии чисто из-за симпатии. Например, когда молодой парень окружал себя исключительно служанками, а слугам приходилось переводиться или увольняться.

Но у нас такого не было. Миша и Маша прекрасно справлялись со своими обязанностями, а вот про слуг Светы не скажу, с ними она пусть сама разбирается.

— Позовите всех, познакомимся с новыми слугами, — попросил я брата с сестрой.

Они одновременно кивнули и помчались выполнять.

Когда все клановые собрались в гостиной, здесь стало тесно. Чтобы сто раз не отвечать на вопросы о количестве слуг, я сразу пояснил, что скоро наши апартаменты ждёт очередное расширение.

— Можно мне вон того слугу? Темноволосого красавчика, — спросила у меня Акула, подмигивая парню.

— Хоть всех забирай, — пошутил я.

— Всех не хочу. Мне только этот понравился. Буду довольствоваться малым, раз ты занят.

Стоило ей это сказать, как взгляды моих супруг скосились на богине. Да, они между собой-то еле договорились и совершенно не хотели столь скорого пополнения нашей большой семьи. Другое дело, что их никто не спрашивал.

— Ой, я это вслух сказала? — отшутилась Акула.

За последний месяц она хорошо переняла человеческую модель поведения. И мне начало казаться, что ей нравится такая позиция.

Это всё было сказано ей специально. Однако девушки не станут со мной скандалить из ревности, поэтому это была заведомо проигрышная позиция.

— Да, вслух, — подметил я и решил продолжить шутку. — Поэтому не советую оставаться с моими жёнами наедине в одной комнате.

— А я собиралась здесь остаться.

Она не предупреждала меня о своих планах, а я и не интересовался.

— Оставайся. Будешь одна в окружении четырнадцати слуг.

— Двенадцати, — попросила меня женщина, которая служила лично Свете. — Мы отправляемся вместе с госпожой, Сергей Александрович.

— Ладно. Двенадцати тебе хватит? — спросил я у Акулы.

— Вполне.

Я кивнул и обратился к Маше:

— Все расходы можешь записывать на меня. Если у кого-то возникнут вопросы о личности Акулы, поскольку она не является студенткой, можешь также ссылаться на меня.

— Хорошо, господин. А Морфа вы оставите? — спросила она, смотря на книгу в моих руках.

Служанка вернула мне его, чтобы отнести чемодан в комнату.

— Нет, для меня настало время приключений, — радостно ответил трактат.

— Тогда я подготовлю запас крови к вашему возвращению, Морф.

— Спасибо, девочка. Будь я человеком, то женился бы на тебе.

— Да ты бы на всех женился, — съехидничал я, поскольку для Морфа все женщины были самыми особенными и самыми красивыми.

— Верно! Я бы собрал самый большой гарем в империи и любил бы всех одновременно, — мечтательно произнёс Морф.

Я не стал уточнять как, будучи человеком, он собрался это делать, а перешёл к тому, зачем всех собрал.

Знакомство произошло сумбурно. Слуги представились, а мы сделали вид, что с первого раза запомнили их имена. Потом они пошли располагаться в свободных комнатах, а клановые продолжили собираться. Хотя я совершенно не понимал, что можно складывать вот уже два часа. Мы же на две с половиной недели уезжаем, а не на год.

Марисса подошла к окну в гостиной и приоткрыла шторку.

— Ой, какая очередь к главному корпусу! — подметила она.

Юля подошла к ней и тоже посмотрела.

— М-да, мы так до вечера будем ждать.

Девушки обернулись и вопросительно посмотрели на меня. Конечно, ведь каждый час свободы от учёбы считался священным, и они не хотели проводить начало каникул в очереди к стационарному порталу.

— Если Иван договорится со своей благоверной о зарядке моего амулета, то хоть сейчас всех перенесу, — ответил я, умело переводя стрелки.

Ведь теперь все покосились на Сухоносова.

— Ну по-братски, договорись с ней, — попросил его Влад. — Мне уже не терпится на нормальный мир посмотреть. Алиса вон даже шапку подарила, чтоб не замёрз.

Наш попаданец демонстративно натянул на голову шапку.

— Ага, ещё бы это было так просто, — буркнул Иван.

— Ладно, сам договорюсь, — снял я ответственность с парня.

А то он уже испугался, что в самом деле придётся просить зарядить амулет, а после выслушивать лекцию о расточительности. В моём случае лекция тоже будет, но короткой.

Мне пришлось полчаса ждать, пока девушки дособерутся. Понятия не имел, что они там упаковывали, наверное, всю свою жизнь. Но отвлекать не стал. Иначе бы пришлось ждать ещё дольше.

Вскоре все клановые собрались в гостиной и взялись за руки. Все, кроме слуг Светы. Они предпочли добираться самостоятельно. Так что в одной руке я держал Морфа, а второй держал ладонь Светы.

Выпустил из груди немного маны, чтобы активировать амулет. И через миг мы перенеслись в поместье Акулиных.

— Ух ты, снег! — Влад тотчас подбежал к окну. — Кто со мной лепить снеговика?

— Ты вроде уже взрослый, какой снеговик? — прокомментировала Вика.

— Из трёх шариков. С морковкой.

На удивление сестры Нурлан отпустил её руку и направился на улицу вместе с Владом. Ваня натянул куртку и варежки и тоже к ним присоединился.

— Ладно, девочки, похоже, мы остались одни, — печально выдохнула сестра, когда я начал подниматься по лестнице. — Предлагаю начать подготовку платьев для свадеб. Надо подобрать эскизы, завтра утром приедет модельер.

Я про себя обрадовался, что они не стали меня просить помочь с этим нелёгким делом. Хотя не сомневаюсь, что перед неделей свадеб они устроят мне показ мод.

Шёл в кабинет отца, где было его привычное место обитания, но на этот раз дойти не успел. Глава клана сам вышел мне навстречу.

После дежурного приветствия он поинтересовался:

— А ты чего не пошёл снеговика лепить? Смотрю в окно, ребятам весело.

Хотелось ответить, что это было весело в первые пятьдесят лет моего детства, но пришлось говорить иное:

— Не интересно катать снег, когда я могу сотворить снеговика щелчком пальцев.

— А ты представь себя не магом.

— Зачем?

Отец странно на меня посмотрел. Да, я совершенно не хотел даже представлять себя в роли обычного человека. Зачем? Когда я стремлюсь совершенно на другую вершину.

— Ладно, пойдём на обед. Там как раз все собрались, — добродушно предложил отец.

— Так надо ребят позвать.

— Не стоит, иначе не видать мне в саду снеговика.

— Так давай я тебе сотню сделаю?

— Эх, — шумно выдохнул отец. — Ты так ничего и не понял.

На самом деле понял, но не хотел это обсуждать. Я был уже в том моральном возрасте, чтобы вкусная еда стояла превыше развлечений. Или это зимнее настроение не подкралось ко мне так близко.

За обедом собралось человек двадцать клановых, кто были в поместье. Супруги и сестра тоже пришли. Девушки не переставали обсуждать фасон платьев, и большая часть собравшихся дам возрастом постарше принялись давать им советы.

— Ты тоже ни слова не понимаешь? — спросил я у отца, сидящего рядом.

— Ага. Давно я не видел такого массового помешательства. Ты точно их не проклинал?

Вместо меня ответил Морф, лежащий на столе.

— Точно, я бы заметил. Странно, но таких слов нет даже в моём словаре. Манжетки, пайетки, гипюр, бррр.

— О, я понял слово корсет, — похвастался отец.

Спутница отца — Елизавета тоже принимала активное участие в беседе. А вот её сестра — мать Юли сидела отстранённо.

— Мария Викторовна, вы хорошо себя чувствуете? — поинтересовался я у матери своей супруги.

— Ах да, — ответила она так, словно вышла из транса.

А затем принялась есть поданный суп. Молча, в отличие от остальных девушек.

Я присмотрелся к Юле и её брату. И если в поведении первой не было ничего необычного, то второй вёл себя также отстранённо, как и его мать.

Это показалось мне странным. Но я по жизни был излишне подозрительным. Может, они случайно паров яда надышались при его изготовлении. Если так, то завтра оба станут более бодрыми.

Размышления прервал запрыгнувший мне на колени Ленц.

— Ты сегодня розовый, — иронично отметил я.

— Должен был быть красным, — фыркнула саламандра. — Подай мне тарелку с апельсинами, пожалуйста.

Я протянул ему большой апельсин, на что он пропищал:

— Всю тарелку!

Всегда, когда саламандра пыталась повысить голос, он переходил в писк из-за строения глотки.

— На кухне две коробки стоит, бери там, — прокомментировал отец таким тоном, словно уже устал от жалоб на моего питомца.

— Мяу, — мне об ногу потёрся белоснежный кот.

— Мяса просит, — перевёл Ленц.

— Так и идите за едой на кухню, — отправил я, не желая делиться своей порцией.

— Мы там уже были. Три раза, — грустно вздохнул перевёртыш.

— Можешь взять мою порцию, — внезапно сказала Мария Викторовна и опустила тарелку со вторым на пол.

Саламандра и кот тут же ринулись к законной добыче.

А я отметил, что и суп моя тёща ела крайне неохотно.

Вскоре и ребята с улицы подоспели на обед, и стол разделился на два лагеря: мужской и женский. Я активно принимал участие в обсуждении того, с помощью какой магии украсить дом к Новому году, но не переставал украдкой следить за Белладонновыми.

Принесли десерты, но Мария Викторовна к своему даже не притронулась. В её глазах заблестели слёзы. Я хотел подойти и предложить проводить её до спальни. Уверен, не будь её супруг на дежурстве, то сделал бы также. А на отстранённого сына и занятую другим дочь рассчитывать не приходилось. В силу возраста и насмотренности.

Но стоило мне встать, как выключился свет. Я посмотрел в окно — чернота.

— Сейчас же день, почему так темно? — высказал я вопрос, который возник у всех присутствующих.

— Сергей, — тонким голоском обратилась ко мне Мария Викторовна.

— Да? Вам плохо? — спросил я, подходя к женщине.

— Прости, но я не могла иначе, — жалобно сказала она. — Они бы всех убили.

Глава 25 Пожиратель

— Кто они? — серьёзно спросил я.

Но ответа не дождался.

— Мария? Что ты натворила? — закричал отец, вскочив с места.

Внезапно за окном всполохнула ярко-красная молния. И это в декабре.

Вместо слов женщина заплакала, это было слышно в кромешной темноте. Но никакие слёзы не могли меня разжалобить. Ведь предательство прощать нельзя. Никому. И неважно, какие мотивы.

— Они грозились убить Артура. А потом сделали с ним что-то… — начала судорожно лепетать Мария Викторовна.

— Что сделали? — чётко спросил я.

Мне нужны были ответы, чтобы оценить угрозу. Чтобы вообще понять, какая напасть нас окружает.

Хотя всё стало понятно уже через несколько мгновений, когда я ощутил витающий в воздухе запах смерти. Не тот, что встречается на кладбищах и напрямую свидетельствует о магии смерти, а тот, что приносит смерть через проклятия. Я так часто их использовал, что уже ни с чем не спутаю эту горечь, разлитую в воздухе.

— Они его прокляли, — сквозь слёзы проговорила женщина. — И… и…

У неё начиналась истерика, это мешало ей говорить. А мне — сосредоточиться. Поэтому не став мучить тёщу, отправил к ней успокаивающую руну, что уже успела хорошо себя зарекомендовать в действии. А с матерью Юли потом разберусь.

Видимо, состояние у женщины было критическим. Только золотистые искры коснулись её кожи на шее, как она положила голову на стол. И следующая молния озарила её спящую фигуру.

— Сергей, ты понимаешь, что происходит? — обратился ко мне обеспокоенный отец.

— Да. Ничего хорошего. Мария Викторовна привела в наш дом последователей Тёмного бога.

— На кой мы им сдались?

— Они ищут не нас, — ответил я, вспоминая, что Акула предпочла остаться в академии. — И не успокоятся, пока не узнают.

— Чего не узнают? — отец начинал закипать.

— Не могу сказать вслух. Они нас слушают.

— Может, переместимся? — попросила Света дрожащим голосом.

— Если мои расчёты верны, то в амулете остался заряд на одно перемещение. А где Иванна? И все порталисты?

— У них сегодня собрание. Специально назначил на этот день, чтобы не мешали провести время с семьёй, — ответил отец.

По тону было ясно, что он осознавал, какую ошибку совершил.

— Позвоните им, — взмолилась Света.

Пока отец доставал мобилет, я подошёл к беременной супруге. В темноте ориентировался хорошо несмотря на то, что практически ничего не видел.

— Дай руку, — попросил я её.

Она протянула. А я снял с шеи амулет и вложил в её ладонь. Сжал дрожащие пальцы девушки и прошептал:

— Уходи. Сообщи своему отцу, что происходит.

— Хорошо. Спасибо, — тихо ответила она.

Никто не возражал против моего решения. Конечно, ведь с тонущего корабля беременную женщину стоит отправить первой. И единственной, как в нашем случае.

Комнату на миг озарила яркая вспышка, и Света исчезла. А я с облегчением выдохнул.

Не надеялся, что в самом начале каникул, когда все студенты и учителя разъехались, Аркадий Викторович сможет оперативно найти порталиста и привести помощь. А в данных обстоятельствах одноразовые свитки могут не сработать, если враги используют магические глушилки.

— Связь не ловит, — сказал отец и убрал мобилет в карман.

— И у меня, — подтвердила Елизавета.

Трое сказали то же самое. Это ещё раз доказывало, что враги используют магические глушилки. Значит, никому дозвониться мы не сможем, как и уйти через свиток. Никакая магия дальнего действия работать не будет.

Я обратился к родовому дару, чтобы ощутить источники воды. В доме их было достаточно, но не так, как в море. А перед бухтой стояла стена из глушилок, поэтому на этот раз моя магия туда не дотягивалась.

Но и того, что было в доме, должно хватить на парочку големов.

— Елизавета, где вы храните яды? — обратился я к Юлиной тётке.

— Что? Зачем?

Видимо, она испугалась, что я предпочту умереть, чем сдаться. Это было так, однако ситуацию с нападением ещё можно было переиграть.

— Будем травить нападавших.

— Подойдите.

Я приблизился к женщине. В темноте было не видно, что она делает. Но через секунду она вложила мне в руку небольшую склянку с ядом. Размером с мой большой палец.

— Этого хватит, чтоб отравить целую армию, — предупредила она.

— Хорошо.

Я понимал разницу концентрированного яда, что она мне дала и тех частей растений, что я использовал в прошлый раз.

С улицы послышались крики. Это был кто-то из слуг.

Я не стал ждать, пока опасность дойдёт и до нас. А начал собирать источники воды.

Краны во всём доме были закрыты, поэтому в некоторых местах из-за возросшего давления прорвало трубы.

По дому прокатился грохот. Послышался треск. Шум льющейся воды.

Я отправил мысленную команду и создал трёх големов. В разных частях дома. И направил их к нам.

Сам подошёл к двери, но перед этим сказал клановым:

— Будьте готовы сражаться. Неизвестно, что нас ждёт.

— Сергей, — обратилась ко мне Марисса, стоило мне дотронуться до ручки двери.

— Да? — спросил я, открывая дверь, за которой была сплошная темнота.

— Я не могу ощутить источники.

В голосе бывшей русалки чувствовалась беспомощность.

— Используй только те, что внутри дома. Абсолютно все, — ответил я, почти прямо говоря, что она хоть из мяса в холодильнике может воду вытягивать.

Я вышел в коридор. Здесь было также темно, как снаружи. Словно кто-то украл солнце, ведь сейчас был только день.

Големов отправил себе навстречу, и мы встретились в большой гостиной-прихожей. Я открыл пузырёк и полностью засунул его в туловище первого пришедшего. Больше от меня ничего не требовалось. Через пару минут трое встретятся, и вода перемешается. А дальше они будут искать чужаков.

В коридоре послышались шаги. Из обеденного зала выходили боевые маги клана. Они и не думали оставлять меня в одиночку разбираться с чужаками, как это было в прошлый раз, когда здесь никого не было.

В обеденном зале остались небоеспособные женщины и дети с некоторыми мужчинами, которые должны были их охранять. Это стандартный план при захвате, поэтому его знали все. И опять же, главой клана был не я, а отец. И раз он на месте, то ему и отдавать распоряжения остальным.

Мной командовать он уже не пытался.

Я открыл входную дверь, и где-то вдалеке снова раздались крики. Словно я оказался героем хоррор-фильма, где героя на каждом углу могла подстерегать спрятавшаяся под покровом тьмы опасность.

Однако не так просто спрятаться от опытного мага, который проживает уже вторую жизнь. Я специально закрыл глаза, чтобы увидеть больше, чем они могли мне показать. Источники воды в людских телах.

Силуэтами выстроились клановые за моей спиной. Я узнал приближающуюся фигуру отца. А вот во дворе больше не было снега, если верить моей способности. Словно тут прошёлся огненный маг и убрал всё напрочь, не оставив следов. И даже из почвы он умудрился вытащить мелкие капли.

Однако из людских тел воду не вытянуть без последствий. Можно огородиться от воздействия магии на организм с помощью артефактов, что часто делали наши враги. Но скрыть источник невозможно.

— Двадцать три мага, — сказал я отцу, когда он остановился рядом.

— Нужен свет, — произнёс глава клана, но уже не для меня.

Вперёд вышел Василий Алексеевич Скорпионов, отец Анны. Узнал его по характерной походке. Мужчина прихрамывал на левую ногу.

Тишину развеял стук ботинок по камню, когда мужчина спустился по лестнице в сад. На разведённых в сторону руках зажглось два огня. И продолжали разгораться.

Однако света от огня почти не было. Открыв глаза, я увидел лишь две красных точки в кромешной темноте. Мысленно позвал своих големов.

— Пропустите, — указал я клановым, обернувшись.

И вскоре с помощью родового дара узрел, как три источника воды выходят в сад. Силой мысли указал им направление.

Враги оцепили здание, а некоторые из них уже забирались внутрь через окна. Будь у меня больше источников воды, то в саду бы уже валялись только трупы. А так… с големами быстро расправятся, если у них есть способ иссушать влагу.

Я заготовил в сознании смертельные руны. И уже вытянул руку, чтобы отправить в ближайший силуэт, как меня позвали:

— Сергей Акулин?

Голос был глухим, словно человек говорил в противогазе. А может, оно так и было. И здесь разлилась не только тьма.

— Это я, — громко ответил.

— Отдайте нам богиню, и мы уйдём.

— Богиню? — шёпотом переспросил стоящий рядом отец.

— Акулу, — пояснил я.

— Нет! — громко ответил вместо меня глава клана.

В этом мире тотемов чтили. Настолько, что были готовы отдать за них жизнь. Я же воспринимал Акулу иначе. Как союзника и подругу, а не свою богиню.

— С нами Тёмный бог. Ему не нужны ваши жизни, ему нужна она, — продолжал уговоры неизвестный враг.

— Лжёте. Он питается болью и страданием. И даже вас убьёт, своих верных последователей, стоит вам попасть в его мир.

Церемониться с ними я не стал. Ни к чему эти бессмысленные переговоры.

С рук сорвались золотистые руны. Одна направилась в говорившего, вторая в стоявшего за ним человека.

Я продолжил наблюдать за происходящим внутренним зрением. И сильно удивился, когда проклятья не сработали. Словно это не люди, а частички проклятого божества. А проклятье не нейтрализовать другим проклятьем, таковы законы миров.

— Отец, оставайтесь здесь, — попросил я.

А сам наблюдал, как иссыхают мои големы. Причём вода из них уходит куда-то в черноту. Словно нас накрыли чёрным куполом, и вся вода теперь автоматом выходила за него.

— Я не пущу тебя одного, — он положил руку мне на плечо.

— Их не убить ни водой, ни огнём, ни проклятьями, — пояснил я. — Не хочу, чтобы ещё кто-то пострадал.

— Это дело клана, а не лично твоё.

Откуда-то из глубины дома раздались крики. Так орут только те, кого жестоко убивают.

— Лучше помоги слугам. Они не заслужили такой участи, — попросил я.

— Смертей можно избежать, — продолжил глухой голос.

— Переговорщик из тебя крайне фиговый, — крикнул я в ответ и смахнул с плеча руку отца.

Понимал все риски. Но лучше я возложу их на себя, чем на всех тех, кто стоит за моей спиной.

Другое дело, что они думали иначе. И стоило мне спуститься во двор, как за мной раздалось множество шагов. Да, кого-то отправили на помощь слугам, но большинствоостались в холле.

— Дайте мне десять минут, — попросил я, не оборачиваясь, всё равно этого никто не увидит в кромешной темноте.

И пошёл дальше. Плавными шагами, ступая лишь на носок, чтобы не создавать много шума.

Знал, куда идти. И шёл. А внутри всё трепетало. Ведь магия — сложная штука, и никогда нет уверенности, что всё получится наверняка.

В меня полетело мощное проклятье. Я не увидел, а почувствовал его. Сердце на миг остановилось.

Вытянул руку и прищурился. Хорошо, что никто не видел того, что написано на моём лице. Ведь даже самые сильные способны переживать. Это был не страх, а ожидание боли. Я был готов умереть в любой момент…

Но вместо мучительной смерти проклятье остановилось у моей руки. И я втянул его в себя.

Фух, получилось.

Я шумно выдохнул, осознавая, что сделал. И пошёл дальше.

Но теперь уже под градом проклятий, что летели в меня абсолютно со всех сторон. Да и сама тьма была проклятьем, что ждало активации от своего создателя.

Я впитывал проклятья в источник точно также, как сухая губка впитывает воду. Одно за другим, точно капли воды.

Это было приятно. Словно меня обдувало лёгким ветерком, а потом эта прохлада впитывалась в кожу посреди жаркого дня. Ведь сейчас внутри этого купола было тепло, как в начале лета. Из-за того, что враги убирали всю воду и сушили даже воздух.

Вторым зрением я видел, как человеческие источники воды отдаляются, не в силах противостоять. Ведь нельзя убить проклятьями того, кто ими питается. А другой магии я здесь не ощущал.

Враги остановились у границы купола.

— Вот ты и попался, — зловещим тоном сказал я и схватил человека за плечо.

Мне нужно было лишь коснуться. Чтобы сидевшее внутри мужчины проклятье впиталось в мою руку. Осело в источнике и принялось укреплять стенки магических каналов, вместе с остальными.

Мужчина захрипел, а я убрал руку. Он упал на землю, словно мешок с картошкой. Мёртвый.

Но это не я его убил. А в нём изначально не было жизни. Лишь частица тёмного божества.

Я начал охоту, продолжая пожирать проклятья. И сейчас себя чувствовал таким же ненасытным, как моя саламандра.

Мне хотелось поглотить всё больше и больше сил. Потому что с каждым проклятьем я становился сильней. С каждым оставленным позади себя трупом.

Двенадцать. Тринадцать. И живых в саду не осталось.

Пришлось возвращаться в поместье, откуда доносились и крики, и звуки непрекращающейся битвы.

Стоило подняться в холл, как слух прорезал крик Мариссы. И я ринулся на её голос. На кухню.

Там, в кромешной темноте девушка отбивалась от проклятий с помощью водяного щита. Но попадавшие в него заклинания постепенно иссушали его.

Как понял, что происходит, стал двигаться тихо. На носках. Подошёл к человеку сзади и схватил за шею. А через мгновение он упал замертво.

— Ты в порядке? — спросил я у Мариссы, протягивая ей руку.

— Да, но источников почти не осталось, — ответила она, пытаясь отдышаться.

Её сильно вымотало это противостояние.

— Это уже не важно, — успокоил я её.

— Как их тогда убить?

— Нельзя убить мёртвых. Но можно вернуть их обратно в могилу.

— Ты в порядке? Не время говорить загадками. Совсем не время.

— Мне надо до них добраться. Так что пошли.

Я сам терпеть не мог, когда говорят загадками, но такой сложный процесс, как поглощение напрочь проклятой души не описать в двух словах.

У меня ушло ещё полчаса, чтобы уничтожить всех нападавших. Причём в первую очередь бежал туда, где клановым грозила опасность. Ведь они также, как и Марисса не могли отбиться от высокоуровневых проклятий.

— Это последний, — сказал я, когда упал последний труп.

— Тогда почему до сих пор темно? — задала резонный вопрос Марисса.

— Потому что это очередное проклятье. И надо найти его источник.

Руну поиска я источника для обычных высокоуровневых проклятий я помнил хорошо. Поэтому с пальцев мигом сорвались золотистые искры. И вскоре ветер начал подталкивать меня в спину. В нужном направлении.

Он тянул вверх, поэтому я поднялся на третий этаж. А клановые шли за мной, растягиваясь в длинную цепочку. Они не теряли бдительности, хотя это было уже ни к чему. Если бы тьма являлась проклятьем массового уничтожения, то я бы это уже почувствовал. От таких разит, как от гниющего на солнце трупа.

Ветер подтолкнул меня к знакомой комнате. К моей комнате.

Я взялся за ручку, дверь оказалась заперта. Впервые пожалел, что поставил там замок от всех, кто не считает нужным стучаться.

Пришлось попрощаться с дверью. Золотистые искры сорвались с рук и заполнили арку по периметру. После чего дверь развеялась прахом. Стоящая позади Марисса чихнула, а у меня зачесалось в носу.

О конспирации речь не шла. Ведь обычно в качестве источника столь мощных проклятий, а в этом случае оно являлось ещё и глушилкой от магии извне, используюсь неодушевлённые предметы. Чаще — макры, чтобы от них проклятье питалось как можно дольше.

Я зашёл в свою комнату. В кромешную черноту. Но вторым зрением увидел сидящий на кровати плавный силуэт.

Прямая спина. Руки на коленях.

Она сидела неподвижно. Но стоило мне сделать шаг ей навстречу, как девушка встала.

И по комнате пронёсся зловещий смех. Но он принадлежал отнюдь не обладательнице этого тела.

Но это не остановило меня. Однако что-то отталкивало от девушки. Словно плотность воздуха стремительно возрастала.

— Кто там? — спросила Марисса.

— Сергей, объясни, что происходит, — потребовал отец.

Но я не ответил, поскольку в окне показался дневной свет.

И через мгновение все увидели Юлю, стоящую посреди комнаты. Но глаза девушки были заполнены тьмой, словно в ней не осталось ничего человеческого.

А позади неё чернота сгущалась и закручивалась в пожирающий зав портала.

Дыхание остановилось. Я не мог забрать жизнь у Юли. Просто не мог. Ведь не она виновата в том, что тёмная сущность выбрала именно её для своего сосуда.

Не переставая злобно смеяться, девушка шагнула в портал. А я, ни капли не сомневаясь, ринулся за ней.

Глава 26 Смерти

Прошёл в портал. Всего на шаг. И в нос сразу ударил едкий запах смерти. Словно вокруг было поле брани, где бесконечно долго гнили человеческие тела.

Но тьма их скрывала, как и всё происходящее вокруг.

Уж сколько мне доводилось бывать близко к смерти во всех её проявлениях, но здесь даже мне стало дурно.

Лишь смех Юли указывал мне направление. Пришлось действовать быстро.

Три шага, и я оказался рядом с ней. Под ногами что-то хрустело, словно земля была сплошь покрыта останками жертв, принесённых Тёмному богу.

Я схватил девушку за талию и потащил к порталу, пока он не закрылся. А она, не сопротивляясь, продолжала зловеще хохотать.

Вытащил её на свет, обратно в комнату. Тогда она очухалась и потянулась обратно к порталу. Но я крепко её держал.

Юля начала колотить меня и вырываться. Наконец-то перестала смеяться, но больше ни слова не говорила.

— Веди её в подвал, там есть камера, способная удержать любого мага. Третья. С самыми толстыми прутьями, не перепутаешь, — сказал мне отец.

— Ага, — ответил я, отстраняя голову от очередного удара.

Потащил девушку к выходу. Но остальные клановые вместо того, чтобы помочь, опасались к ней подойти. Ещё бы, Юля вела себя, как одержимая демоном. Разве что голову на триста шестьдесят градусов не выкручивала для достоверности.

В коридоре ей надоело вырываться, и она перешла к тяжёлой артиллерии. Начала кусаться, сыпать проклятьями. И первое было куда болезненней.

— Да не рыпайся ты, для твоего же блага, — процедил я, продолжая тащить девушку за собой.

Несмотря на все её попытки вырваться, я опасался причинить ей вред. Пока не знал, как изгнать проклятье, не убивая Юлю, но не мог себе позволить даже в этом состоянии, хоть как-то навредить ей.

Клановые очнулись минут через пять, и уже четверо человек предложили мне помощь. Мой двоюродный брат — Алексей, взял девушку за ноги. И так бы гораздо быстрей донесли её до подвала, несмотря на брыкания.

Отец открыл камеру для магов ключом, который висел у него на шее. Вот это я понимаю — предосторожность.

Я занёс туда Юлю и быстро выскочил, а глава клана захлопнул камеру.

Девушка вцепилась руками в прутья решётки, словно у неё могло хватить сил, чтобы раздвинуть их. И зарычала. Как волк на охоте.

— Фух, — я шумно выдохнул и осмотрел искусанные руки.

Кусков плоти Юля от меня оторвать не смогла, но кусала до крови, не жалея сил.

— Елизавета осталась в обеденном зале, она поможет, — прокомментировал отец.

— Надо кого-то оставить с Юлей, — ответил я, не желая уходить.

Сомневался, что и эта камера сможет её удержать.

— Я присмотрю, — вызвался Алексей. — Мобилет у меня с собой, так что позвоню в случае чего.

— Ничего не случится. Здесь антимагического покрытия на целое состояние, — подметил отец.

— А в ней часть высокоуровневой сущности, — кивнул я на девушку, в чьих глазах клубилась тьма, что была чернее ночи.

— Подрядчики заверяли, что она и бога удержит.

Я лишь хмыкнул.

— Знаем мы такие обещания.

— С ней ничего не случится, — заверил меня отец и в знак поддержки положил руку на плечо.

А я не мог оторвать взгляда от Юли. От её нечеловеческой, зловещей улыбки. Такой широкой, что уголки рта потрескались, и к подбородку стекала тоненькая струйка крови.

— Уйди из неё, — процедил я для существа, сидящего внутри девушки.

— Ни за что, — злобно ответила она. — Эта девка — моя гарантия.

— Заложница, значит, — прокомментировал отец.

— Гарантия чего? — спросил я, и челюсть невольно сжалась.

— Того, что ты не сунешься в мой мир снова.

— Я убью тебя. И каждую частичку тебя, что ты оставил в этом мире. Так что продолжай сидеть. И ждать смерти.

Мой тон стал не менее зловещим. И существо это проняло. С лица Юли мигом исчезла дьявольская усмешка, и вид стал предельно серьёзный. Девушка с прищуром посмотрела на меня своими тёмными глазами и отошла вглубь камеры. Скрылась в тени.

А я направился к выходу, не оборачиваясь. Вместе с клановыми мы вернулись в обеденный зал, один Алексей остался заместо охранника, как и обещал.

Отец открыл створки двери, и мы вошли в зал, где всё началось. Здесь остались небоеспособные женщины, дети и слуги. Последних собирали со всего поместья и отправляли в безопасное место.

Все молчали. А Елизавета сидела возле своей сестры и тихо плакала. А я не увидел Артура.

— Где ваш племянник? Сбежал? — обратился я к женщине.

Она замотала головой, вытирая щёки белым платком.

Я подошёл поближе и оцепенел. Мария Викторовна по-прежнему лежала на столе. Но действие моей руны давно закончилось.

В руках матери Юли был зажат такой же пузырёк с ядом, какой я влил в своих големов. Открытый. Пустой.

Кожа Марии посинела, а тело успело остыть.

Отец подошёл к Елизавете и обнял её. Ведь всегда тяжело терять родственников.

— Соболезную вам, — всё, что я смог выдавить из себя.

Эта смерть стала и для меня неожиданностью. Хоть мы и не были близки с тёщей, она была частью моей семьи. За предательство её бы изгнали из клана, разорвали все мосты, но не убивали бы.

Видимо, Мария решила, что смерть лучше такого исхода.

— Надо её похоронить. Сегодня же, — сказал я.

— Если Акула не в море, то кто примет дар? — забеспокоился отец.

Из-за моей помощи богини мог пострадать ритуал. Все мёртвые отправлялись в море. К плавникам грозной Акулы, которая осталась в академии в окружении слуг.

— Она примет, — заверил я и сел на стул.

Прикрыл веки. Ведь где бы ни находилась богиня, наша связь оставалась нерушимой.

— Слышишь меня? — мысленно спросил я.

— Да. Ты отвлекаешь меня от массажа, — фыркнула она.

Я кратко объяснил, что произошло. И эмоции собеседницы тут же заиграли тревожными нотками.

— Прости, — залепетала она. — Ладно люди, но боги никогда не поступали так нагло. Никогда…

— Ты знаешь, как помочь Юле?

— Нет, — печально ответила Акула.

Чёрт, ну почему среди богов нет судьи, который бы следил за исполнением правил? Иначе какого один бог врывается в души людей и нападает на других, а Акула не может даже ответить, как его убить!

— Да от тебя и вовсе никакого толку! — выпалил я со злости. — Забери тело матери Юли в море, будь так добра к своим последователям.

— Мне жаль, — тихо ответила она, и её голос растворился в моём сознании.

Когда открыл глаза, то злость достигла такого предела, что мне хотелось колотить кулаками в стену, лишь бы хоть как-то выплеснуть её.

— Сергей, всё хорошо? — спросил отец, заметив, как тяжело я дышу.

— Нет. Вот какой толк от тотема, если она не может защитить своих последователей от других богов? — процедил я.

— Акула даёт нам силы, чтобы мы могли сами с ними бороться.

— Хорошо быть богом, — хмыкнул я. — Сиди и смотри, как все вокруг дохнут, как мухи.

Отец не стал отвечать, лишь покачал головой. А вот Елизавета задала самый главный, по её мнению, вопрос:

— Акула заберёт мою сестру? Заберёт же?

Было слышно, что она еле сдерживается от слёз.

— Заберёт, — пообещал я.

Пока клановые избавляли поместье от трупов чужаков, сжигая их. А тела слуг складывали на деревянные лодки для похорон, чтобы также передать их морю, мне требовалось отвлечься. Не мог я спокойно на это смотреть.

Поэтому посреди своей комнаты начертил схему для поиска сбежавшего брата Юли. Сел в её центре и прикрыл глаза. Выдохнул, прогоняя злость.

Перед глазами всплыла сплошная чернота, словно сознание никуда не перемещалось. А я просто закрыл глаза. Однако это было не так.

Артур оказался в том же месте, откуда я вытащил Юлю. Он был вторым источником и каким-то образом умудрился сбежать. А учитывая, что происходило недавно, совсем неудивительно. Просто скрыться в кромешной темноте. Тем более, с учётом разбитого окна в обеденном зале.

Сперва я думал, что его разбили нападавшие, но уже изменил своё мнение. Они забирались в окна первого этажа, а стёкла на втором выбил тот, кто хотел скрыться. Причём так, чтобы не спалиться перед собравшимися.

Сейчас вокруг Артура была темнота. Я слышал, как ломаются его кости. Но одержимый парень молчал, не в силах выпустить свою боль через крик.

Повсюду носился зловещий смех. Такой же, какой слышал от Юли. Только в сотни раз громче.

Я не мог спокойно на это смотреть. Поэтому мигом решился. В сознании возникла смертельная руна и направилась прямиком к парню.

Тяжелее всего убивать тех, кто был частью семьи. Но лучше так, чем продолжать его страдания. Артур не заслужил участи быть замученным до смерти существом, что питается его болью.

Золотистые искры пронеслись к парню, становясь единственным источником света в этом проклятом мире. И через пару секунд я прекратил его ощущать. А злобный смех прекратился. Существо снова заметило чужака в своей обители. Следовало уходить.

Вернувшись в тело, я ощутил себя опустошённым. Слишком много невинных смертей в один день. Но хуже всего то, что я не знал, как предотвратить третью.

Из этих соображений и не спускался к Юле. До самого вечера.

Днём в поместье переместился Аркадий Викторович. С подкреплением, которого уже не требовалось. Поэтому сотня боевых магов рода Нерповых отправились обратно. А Света с её отцом остались на церемонию прощания.

Похороны прошли мрачно. Молчаливо. Были сказаны лишь церемониальные слова. И пролито много женских слёз. А мужчины, точно каменные статуи, с хмурым видом смотрели на происходящее.

Я, как и все, провожал взглядом на удаляющиеся в море лодки. Ко мне подошла Марисса и встала рядом.

— Богиня близко, — шёпотом сказала она.

Я лишь кивнул. И через несколько минут на море образовались высокие волны. Трёхметровые великаны одна за другой поглощали лодки с телами, точно ненасытные звери. Они оставляли после себя лишь белую пену. И так до тех пор, пока ни одной лодки не осталось.

Акула выполнила своё обещание и забрала всех, кто верно служил ей при жизни.

Все начали расходиться, когда на воде снова заиграла рябь спокойствия. А в небе выглянула полная луна.

— Ты можешь помочь Юле с помощью того же заклинания, что разделило нас с Окриддой? — тихо спросила бывшая русалка, когда мы шли обратно к дому.

— Нет. Такое слияние убьёт Юлю. Тёмный бог никогда не откажется просто так уйти.

— Даже если ты предложишь ему сделку?

— Какую? Оставить его в покое? Заметь, это он донимает нас, а не наоборот.

Я говорил спокойно. Ведь Марисса, как и все мы, искала пути решения проблемы. Ради Юли стоило рассмотреть даже самые на первый взгляд безрассудные идеи.

— Не знаю. Может, прямо спросим, чего он хочет?

— Это я и так могу ответить. Убить всех, до кого сможет дотянуться. Чтобы стать сильнее. Его желания крайне низменны. Да и не забывай, что это разумное проклятье. А такая магия по определению не может быть доброй.

— Но ты же мастер проклятий. И в тебе нет такого зла.

— Потому что у меня есть собственная душа. А его образовалась из тёмной магии.

— Ты же понял, как убить его? Морф говорил мне…

— Да, — я перебил её. — Но не могу начать, пока не удостоверюсь, что он не потянет с собой Юлю. Сейчас она его главный аргумент для выживания.

Марисса кивнула. Юля и для неё стала частью семьи, поэтому беспокойство мрачными красками отражалось на лице.

Внезапно зазвонил мобилет. Я увидел номер Алексея, и сердце на миг замерло.

— Слушаю, — ответил я, но засевший в горле ком сделал голос хриплым.

— Сергей, Юля пришла в себя. Видимо, магические решётки ослабили связь с паразитом.

— Уже лечу.

Я сбросил звонок и спешно направился в подвал, а Марисса последовала за мной. Она не задавала лишних вопросов, за что я был ей благодарен.

В тускло освещённом подвале на табурете возле стены сидел Алексей.

— Быстро ты, — прокомментировал он.

Я подбежал к камере и посмотрел внутрь. Юля лежала на нарах, что предназначались для преступников, а не для членов семьи.

— Передай слугам принести матрас, подушку и одеяло. И поесть чего-нибудь, — обратился я к бывшей русалке.

Она кивнула и удалилась к лестнице, что вела на первый этаж.

— Юль, — тихо позвал я девушку.

Она шмыгнула носом и поднялась. На этот раз её глаза блестели голубизной. Были такими, какими я и привык их видеть.

— Ты как? — продолжил я.

— Он смеётся в моей голове. Сводит меня с ума, — призналась девушка.

— Связь будет и дальше ослабевать, скоро станет легче, — предупредил Алексей.

— Я принесу тебе снотворного. А как проснёшься, этот гад уже замолкнет, — сказал я Юле, но кивнул двоюродному брату, выражая немую просьбу.

Он понял и встал с табурета. Ушёл. Оставил нас наедине.

Юля подошла к решётке и встала напротив меня. Лишь толстые магические прутья нас разъединяли.

— Что будет дальше? — тихо спросила она.

— Внутри тебя проклятье. Часть проклятого духа. Нужно время, чтобы его изгнать, — спокойно ответил я.

Не хотел показывать ей истинных эмоций. Ведь обычно в таких ситуациях спокойствие заражает.

— Ты не сможешь, — ответила она, отводя взгляд. — Он пожирает меня изнутри.

— Душу всегда можно очистить, — напомнил я.

— Не в этом случае. Нет такого целителя, что способен совладать с богом.

— Он не бог. Всего лишь сильное проклятье.

— Да хоть кто, — она шмыгнула носом. — Я не могу больше терпеть его в своей голове.

— Скоро принесут снотворное.

— Нет! Не хочу так жить. Можешь сделать мне одолжение?

— Какое? — насторожился я.

— Убей меня. Хочу, чтобы всё скорее закончилось…

Виктор Молотов Хищный клан 5

Глава 1 Искупление

— Я не стану тебя убивать, — сказал я жене, которая смотрела на меня молящим взглядом.

— Пожалуйста. Сделай милость, — жалобно произнесла она.

Но я заметил, как уголок её рта слегка дрогнул в ухмылке. На два шага отошёл от камеры.

— Плохо притворяешься, — процедил я, уже не пытаясь скрывать разгорающийся гнев.

Она злобно улыбнулась. Моргнула. И глаза вновь налились тьмой.

— Не люблю быть ограниченным рамками одного тела, — сказало существо. — Тем более, такого хрупкого.

Кулаки невольно сжались, ведь монстр прямо намекал, что может навредить моей супруге.

— Чего ты добиваешься? — прямо спросил я.

— Чтобы ты убил её. Сам. Это будет прекрасная месть за вторжение в мой мир, — сказав это, она снова рассмеялась.

Такой злобный и продолжительный смех могут издавать лишь умалишённые. А разве могло быть другим одушевлённое проклятье?

— Не дождёшься.

— Тогда я сам буду убивать её. Медленно и мелодично.

У Юли хрустнул палец, отчего я сморщился. Тварь сломала его одной силой мысли. Продемонстрировала мне вывернутый мизинец.

Я не мог позволить этому существу так обходиться с телом моей супруги. Поэтому действовал быстро. С пальцев сорвались золотистые искры сонного заклинания.

Оно впиталось в девушку, и она плавно упала на пол.

Заклятия, в отличие от проклятий на эту сущность действовали. Но как водный маг и мастер проклятий я мог использовать сильные лишь из профильных стихий. В остальном приходилось довольствоваться универсальными рунами, какие не смогут помочь Юле.

Тут и слуги подошли с едой и спальными принадлежностями.

— Что с ней? — забеспокоилась Марисса, смотря сквозь прутья решётки.

— Оставьте всё здесь и позовите Елизавету, — обратился я к двум парням-слугам.

Они молча выполнили распоряжение и удалились.

— Она спит. Чтобы себя не калечила, — объяснил я.

— Но?

— Это не Юля. Не ведись на эту игру, — опередил я её вопрос.

Елизавета пришла минут через десять. Вместе с моим отцом. Оба пришли в чёрном в знак траура.

Я объяснил целительнице про сломанный палец и попросил вылечить.

— Хорошо, но я не смогу лечить её каждый день. А если она шею себе свернёт? — осторожно спросила Елизавета.

— Не свернёт. Поставлю тут сонные артефакты. Пока вы будете заняты пальцем, схожу за ними в хранилище.

— Держи, — отец достал из кармана ключ и протянул мне.

Сколько же таких ключей он с собой носит. Впрочем, неважно.

Я благодарно кивнул и направился в соседнее крыло. Там тоже было подземелье. Но не для пленников, а казны клана и артефактов. Мало кто знал, где находится вход в него. Но отец мне однажды показывал. После того как сделал меня наследником.

Сбоку на раме одной из картин в большой гостиной пряталась кнопка механического механизма. Если не знать, где она находится, то никогда не найдёшь. Но я знал и нажал.

Стена провернулась, как вращающаяся дверь в любом торговом центре из моего прошлого мира. Да, даже война некромантов не отняла у людей любовь к покупкам. Среди бедствия иногда важно развеяться. Создать себе иллюзию спокойной жизни. Чем часто и грешили люди без магического дара в моей прошлой жизни. И я их за это не осуждал.

Оказался в коридоре, освещённом магическими шарами. Но в это время в гостиной ничего не изменилось, ибо стена магическим образом копировалась, чтобы никто не заметил подмены.

Коридор вёл к лестнице, по которой я спустился к толстым дверям хранилища.

Они были сделаны таким образом, что открыть их можно было лишь ключом, на который следовало капнуть немного крови представителя семьи Акулиных. Сюда спускались не так часто, поэтому за сотни лет никто так и не поменял эту систему.

Я прокусил палец. Прислонил к ране ключ, ничуть не боясь заразиться от магического предмета, созданного целителями. Потом этот же ключ провернул в замочной скважине.

Хранилище приняло мою кровь, и послышались монотонные щелчки. Затворы открывались один за другим.

Я зашёл внутрь. Большой склад был хорошо освещён. Здесь была настоящая сокровищница. Одних артефактов было на целое состояние для отдельного человека, для клана же это были скорее расходники.

Нашёл на полке три артефакта в виде стеклянных треугольников. Забрал всё и вышел, закрыв за собой дверь.

По возвращении в темницу первым делом вернул ключ отцу. Затем зашёл в открытую камеру, где Юлю уже положили на мягкий матрас и укрыли одеялом. Мизинец правой руки вернулся в прежнее положение.

Я расставил артефакты по углам камеры и вышел. Мы оставили еду внутри и закрыли дверь. Ключ от камеры тоже забрал отец. Будь сейчас другая обстановка, то я бы пошутил, что он у нас подрабатывает ключником.

— Спи не проснись, — сказал я кодовую фразу, активирующую сонные артефакты.

— Надолго их хватит? — поинтересовался отец.

— Обычный человек спал бы месяц, а тут — не знаю, — ответил я, смотря на мирно спящую Юлю.

Сейчас она была похожа на себя настоящую.

Клановые собирались уходить, а я остался заменить на посту Алексея. Но отец обещал прислать смену мне через два часа. Так, все клановые смогут подежурить возле камеры без ущерба основной деятельности клана.

Внезапно в темницу спустился Игорь Николаевич — отец Юли. Вид у него был крайне мрачный.

— Я пропустил похороны своей жены, — первое, что сказал он. — Почему не вызвали с дежурства?

Вопрос был обращён моему отцу.

Глава клана не стал увиливать ответа и даже не отвёл взгляда. Он подошёл к Игорю и прямо ответил:

— Боялся твоей реакции. Хотел найти Артура и избавить Юлю от паразита до твоего возвращения. Но ничего не вышло. Прости, друг.

— Что с моим сыном? — спросил граф Белладоннов дрожащим голосом.

Но самое удивительное, что у него в руках лежал Морф.

— Мы не смогли найти его, — ответил мой отец.

А я не мог молчать. Ведь хуже всего быть в неведении.

— Игорь Николаевич, — начал я, — Артур мёртв. Я нашёл его в мире Тёмного бога в таком же одержимом состоянии.

У графа ноги подкосились. Все слышали, что эта сущность делает со своими жертвами.

— Я не позволил ему страдать, — честно закончил я. — Вытащить его не мог, туда обычные порталы не открываются.

— Но он смог вытащить Юлю, — дополнил отец и кивнул на клетку.

Граф подошёл ко мне. Я ожидал чего угодно: от криков до попытки убить меня в отместку за своего сына. Но Игорь Николаевич положил руку мне на плечо и произнёс одно-единственное слово:

— Спасибо.

Я кивнул, сохраняя серьёзное выражение лица. А граф протянул мне трактат.

Взял Морфа в руки.

Мне хотелось пообещать графу, что я смогу спасти хотя бы его дочь. Однако в этом не было никакой уверенности. Поэтому молчание стало лучшим решением.

Игорь Николаевич подошёл к клетке и посмотрел на спящую дочь. Потом снова обратился к моему отцу:

— Я покараулю её после Сергея?

— Конечно.

Отец Юли кивнул и ушёл. Было заметно, что мужчине больно наблюдать за спящей девушкой и осознавать, что там отнюдь не его дочь. Но кроме неё, у него никого не осталось. Я подождал, пока шаги графа стихнут и спросил у отца, который теперь не спешил уходить:

— Почему он так спокойно отреагировал?

Но вместо главы клана ответила Елизавета:

— Потому что я попросила ему дать воды с успокоительным после того, как всё узнает. Завтра будет рвать и метать.

— Это не правильно, — замотал головой отец. — Игорь имеет права на эмоции, как и все мы.

— Лучше так, чем он бы нас в отместку за ужином отравил.

— Елизавета права, — согласился я, поскольку и сам часто прибегал к руне успокоения. — Он сможет адекватно всё обдумать, и реакция будет мягче.

— Вы наговорились? — внезапно спросил Морф.

— Имей уважение, — хмыкнул я.

— Да я вам помочь хотел, — возмутился трактат.

— Тогда помогай без своих замашек.

Морф проворчал что-то невнятное, и книга раскрылась в моих руках на середине. Я прочитал выведенную кровью надпись: «Уничтожишь проклятье, исчезнут и все его части, разбросанные по всем мирам».

— Мне на это сил не хватит. Мы стоим на разных уровнях магического развития, — прокомментировал я.

Ответ гласил: «Мне хватит».

Я захлопнул книгу и сглотнул. Если позволить Морфу самому поглотить проклятье такого уровня, то уже мой трактат приравняется к богам. И когда он получит тело, его будет уже невозможно контролировать.

Морф уже единожды пытался завоевать мир. И не факт, что не сделает это снова.

— Нет, — ответил я после секунды раздумий. — Сам попробую.

— Да ты сдохнешь раньше, — парировал Морф.

— Не факт, я уже поглощал высокоуровневые проклятья.

— Но они не имели разума и не могли тебе противостоять! Да у тебя источник просто лопнет!

— Сергей, что ты хочешь сделать? — насторожился отец.

— Попробовать спасти Юлю своими силами.

А про себя продолжил: «Чтобы через год мир не подвернулся ещё большей опасности».

— Ты с ума сошёл? — подала голос Марисса. — Я пойду с тобой.

— Кто из нас ещё свихнулся, я же мастер проклятий, а ты рунная ведьма стихии воды. А воды в мире Тёмного бога нет и не намечается.

— Не подумала, — Марисса отвела взгляд.

Решила погеройствовать? Или же она так хочет умереть вместе со мной? Уточнять не стал, поскольку оба варианта не сулили ничего хорошего.

— Тогда я пойду с тобой, — продолжил Морф.

— Нет, тебя точно не возьму! — отрезал я.

Юля заворочалась на матрасе. Потянулась.

— О, птичка просыпается, — прокомментировал трактат.

— Не заставляй меня жалеть о том, что пришил тебе рот, — мрачно сказал я.

Сейчас было не время и не место для наших извечных споров.

— Какой знакомый голос, — сказала Юля не своим голосом.

Он был тяжёлым, гортанным. Словно кошмарное существо говорило со дна колодца.

— Артефакты не работают? — уточнила Марисса.

— Работают, это сущность сопротивляется, — ответил я.

Юля присела на матрас и прищуренным взглядом чёрных глаз посмотрела на меня. Вернее, смотрел тот, кто сейчас находился на месте Юли.

— Создатель, ты ли это? — спросила она.

Я посмотрел в красный глаз книги, ожидая ответа.

— Нет, — ответил Морф, пытаясь сделать голос более звонким.

— Тебе меня не обмануть, — прошептала девушка зловещим тоном.

На мой трактат покосились все присутствующие, включая меня.

Зрачок единственного глаза начал бегать из стороны в сторону, словно в поисках поддержки. Словно кто-то из нас мог одобрить создание столь мощного и амбициозного проклятья, что раньше своего создателя приблизилось к богам.

— Морф, отвечай, — строго приказал я.

— Морфелеус, ты как-то сильно похудел с нашей последней встречи, — наигранно ласковым тоном сказала сущность, а затем зевнула. — Одна кожа да кости.

После того как она назвала его полное имя, известное только мне, все сомнения отпали.

— Сергей, мне кажется, твою книгу пора сжечь. Слишком много от неё проблем, — предложил отец.

Хотя по тону я понял, что таким образом он хочет заставить трактат говорить. Чтобы Морф ради выживания отказался от собственных планов, что мало отличались от идей его создания.

— Да, давайте позовём кого-нибудь из Скорпионовых. Они-то точно смогут его сжечь, — поддержал я идею отца.

— Эй, не надо Скорпионовых! — заверещал Морф.

— Какой же ты трусишка, — рассмеялась Юля, уже своим голосом.

Эти ежесекундные изменения в ней начинали меня нервировать. Как бы это на психике настоящей Юли не отразилось.

— Морф, мы ждём правду, — напомнила трактату Елизавета Белладоннова.

— Ладно-ладно. Ну в общем, когда-то по молодости и глупости я хотел завоевать все миры. Да, амбиции у меня были о-го-го.

— Давай к сути, — перебил я, хорошо зная, что своими историями Морф может долго ходить вокруг да около, не затрагивая нужную тему.

— Короче, чтобы не делать всё самому я создал проклятье. Меня смогли победить, а вот проклятье осталось. Вот и всё.

— Ясно, — ответил я и поднялся со стула. — Марисса, присмотри, пожалуйста, за Юлей.

Бывшая русалка кивнула и заняла моё место. А мы с отцом и его спутницей направились наверх. В гостиную.

— У тебя есть пять минут, чтобы составить мне схему для его нейтрализации, — сказал я сразу, как мы вышли из темницы.

— Тут есть маленькая проблемка, — протянул Морф, старательно отводя от меня взгляд единственного глаза.

— Какая? — процедил я.

Мне уже самому хотелось бросить Морфа в костёр и избавиться от всех проблем. Но тогда мы лишимся и возможности уничтожить Тёмного бога раз и навсегда.

— Нужно пятьдесят жертв, это первое. И самое простое. Ровно столько душ я использовал при его создании, — начал трактат.

— Ладно, тюрьму, где отбывают пожизненное головорезы мы обокрасть сможем, а дальше что?

— Нужен десятый уровень мастерства. Иначе тебе не хватит сил для активации.

— Тогда я не стану спрашивать, что ты хотел делать в его мире без жертв.

— Да я отвечу. Договориться я хотел. Честное чернокнижное!

— Морф, ты хоть понимаешь, что натворил?

— Так, я же не отказываюсь от исправления. Заметь, что я всегда тебе помогал!

— Ты погубил тысячи жизней, что принесли в жертву твоему проклятью за всё это время. Если не больше.

— Не будь моего проклятья, был бы кто-то другой. Людям лишь бы получить силу без особых усилий. Да и когда создавал его, я ж не думал, что проклятье обретёт душу.

Оправдания Морфа звучали жалко. Однако моё мнение к книге не сильно поменялось

Главное, что он был готов исправить всё, что натворил. Пусть даже под страхом сожжения в магическом огне. А дальше уж я прослежу, чтобы он держал при себе свои амбиции.

— Где нам найти мастера проклятий десятого уровня? Может, маг смерти подойдёт? В империи есть парочка таких, — предложил отец.

— Нет, — ответили мы с Морфом хором.

Мы оба понимали, что Морф был последним, кто решился развить эту ветвь таланта до десятого уровня.

— Даже мага смерти десятого уровня можно убить проклятьем, если он не может ему противостоять, — пояснил я.

А сам задумался, как победить Тёмного бога, не подпуская к нему Морфа.

— Может, всё-таки сожжём эту проблемную книгу? — предложила Елизавета, возвращаясь к болезненной для Морфа теме.

— Нет, тогда у нас не останется ни шанса, — ответил я. — А вообще, лучше бы предлагали после того, как он схему для уничтожения проклятья покажет.

— Да, теперь буду просить клятву на крови! — закричал Морф.

Он бы и без моих слов до этого додумался, не первую тысячу лет живёт. Елизавета лишь замотала головой. Спорю, что после открывшейся информации она уже ненавидела Морфа всем своим существом.

— Будет тебе клятва. Давай схему готовь! — указал я.

— А как же жертвы и маг десятого уровня?

— Это уже моя забота. А ты свою часть уговора выполняй.

— Ладно, — пробурчал Морф.

Пока трактат был занят составлением особой схемы на своих страницах, я подошёл к отцу.

— Как быстро сможешь достать пятьдесят жертв?

— Открыть портал на каторгу нижнего уровня не проблема. Именно там держат самых опасных преступников. Надо найти Иванну, вроде я видел её рядом с твоим другом и его сестрой в игровой комнате для детей.

— Займёшься этим вопросом?

— Да, передам. А ты что задумал?

В ответ я покосился на лежащего на столе Морфа, всем видом показывая, что не стану при нём говорить. По крайней мере, он пока он не составит уничтожения для своего же проклятья.

Отец понял и ответил коротким кивком. Он пошёл к лестнице, а Елизавету я попросил остаться, чтобы она присмотрела за Морфом. А то в стрессовой ситуации от этого проклятого трактата можно ожидать чего угодно.

Вплоть до того, что он отрастит ноги, сделанные из собственных страниц, и пойдёт беседовать в темницу с частицей своего давнего творения.

Я прошёлся по лабиринту коридоров нашего поместья к пристройке, где жили слуги. Постучался в комнату Вани.

Парень тут же открыл мне дверь и пригласил войти в его скромную обитель. Как и ожидалось, Влад тоже находился здесь. Парни нашли где-то шахматы, и я отвлёк их от занимательной партии.

— Требуется помощь? — спросил Ваня обеспокоенным тоном.

— Нет, трупы уже убрали. А заниматься восстановлением окон не ваша работа, — ответил я. — Но мне нужно недолго забрать Влада.

— Меня? — театрально удивился попаданец. — Я вроде ничего натворить не успел.

— Да, тебя. Мне нужно ненадолго поменяться телами с одной очень хитрой книгой.

Глава 2 Жертвы

Влад открыл рот, чтобы что-то спросить, но тут же его закрыл и поднялся со стула.

— Я запомнил расположение фигур, — предупредил он Ваню и направился ко мне.

Попаданец вместе со мной вышел в коридор, закрыв за собой дверь.

Пристройка для слуг отличалась интерьером от основного поместья. Здесь всё казалось простым, обыденным. Никто не ставил предметы роскоши на самые видные места.

Мне по пути встретилось три картины, висевших на стенах. Но и то это была работа кого-то из детей слуг. Очень талантливых, стоит отметить. Я бы от именитых художников отличить не смог, но под рамкой красовалась подпись Кристины Проакулины.

— Сёрег, ты чего завис? — спросил Влад, когда я остановился возле картины.

— Задумался. Почему это висит здесь, а не в поместье?

— Нашёл у кого спросить, — усмехнулся парень.

— Верно. Давай-ка по пути зайдём к управляющему.

Влад пожал плечами и пошёл за мной. В конце коридора, соединяющего пристройку с основным поместьем, находился кабинет Виктора. С этого места он мог контролировать всех, кто проходил мимо.

Я вошёл без стука.

— День добрый, ваше сиятельство, — поздоровался главный над слугами, сразу заметив меня.

Он встал из-за стола. Хотя раньше всегда сидя слушал мои распоряжения. Неужто это был знак уважения?

— Добрый. Я к вам с личной просьбой. Замените картины в холле. Все, кроме тех, где изображён основатель рода Акулиных и мой дед.

Одна из картин скрывала тайный ход, через которую можно было подсматривать за происходящим, а другая была со вшитыми рычагами для входа в клановое хранилище. Их бы при всём желании Виктор не смог снять.

— Хорошо. Будут пожелания, на что их заменить?

Он спрашивал спокойно, без раздражения. Словно его подменили. Или же в его отношении на самом деле что-то кардинально изменилось.

— Да, на работы Кристины Проакулиной. Мне нравятся эти пейзажи.

А вот теперь Виктор открыл рот, и я узнал его настоящего. По-прежнему удивляющегося моим просьбам.

— Но это работы десятилетней дочери одной из служанок.

Он говорил так, словно девочка недостойна такой чести. Что в корне противоречило моему мнению.

— Замечательно. Пусть все знают, что в нашем клане даже слуги талантливы.

— Как скажете, ваше сиятельство.

— Благодарю, — кивнул я и вышел.

Коридор вывел нас в гостиную. Морф тихо лежал на столе. Веко у трактата было открыто, однако глаз заплыл. Это значило, что он до сих пор был погружен в себя.

Я отпустил Елизавету, поблагодарив за помощь, и вместо неё оставил Влада. Сам же снова пошёл за ключом от хранилища.

Поднялся наверх, но в кабинете отца не оказалось, как и в детской, куда он изначально направлялся. И никто из встречающихся мне по пути слуг не мог ответить, где глава клана.

Чёрт, ну не чертить же рунную схему, чтобы найти одного человека в огромном поместье! Ещё бы он на звонки отвечал…

Поиски привели меня обратно в подземную тюрьму. Там возле портала стояла Иванна и сверяла со списком всех заходящих. Это были мужчины, в основном — старики. Худые, в одних обносках. Судя по виду жить им и без того недолго осталось.

— Кто это? — спросил я у ведьмы, отвлекая её от работы.

— Ты просил пятьдесят жертв, вот, пожалуйста, — ответила она, не отрывая взгляда от листка, а затем обратилась к вновь вошедшему. — Фамилия?

— Крысин, — хрипло ответил мужчина с вытянутым лицом, как у своего покровителя.

— Проходите в любую свободную камеру, — ответила она, пропуская его.

Я заметил, что в списке Иванны не помеченных галочкой осталось всего три фамилии. Поэтому подождал, пока пройдут последние.

Однако на этих трёх переброска заключённых не закончилась.

— А ты кто? — спросили мы хором с Иванной, поскольку фамилии в списке закончились.

— Крысин, — ответил молодой парень, у которого была ампутирована рука.

— Крысин уже был, — ответила ему Иванна.

— Значит, вас обдурили, — парень пожал плечами.

— Ладно, тогда схожу за артефактом правды, и мы быстро узнаем, кто настоящий Крысин, — сказал я и демонстративно пошёл к выходу.

— Стойте! — крикнул парень.

— Вот и выяснили, — усмехнулась Иванна и указала лишней жертве на портал. — Шуруй обратно!

— Может, договоримся? Я лучше быстро сдохну в вашем ритуале, чем буду дальше медленно умирать на каторге. С нижних уровней не возвращаются.

Мы с Иванной переглянулись. Лишняя жертва была ни к чему, да и зачем брать на себя ещё одну смерть? Хотя смотря на то, что осталось от парня, искалеченные сорок килограмм, мне не хотелось ему отказывать, как и разбираться, какое преступление он совершил.

За парнем зашёл отец и оттолкнул его.

— Нечего стоять на проходе, — буркнул глава клана. — Все здесь?

— Даже на одного больше, — ответил я и кивнул на Лжекрысина.

— Иди обратно, — отец повторил мою реакцию на эту новость.

— Подожди, — остановил его я. — Там один из стариков не факт, что до вечера доживёт. Пусть будет один запасной.

Парень усмехнулся. Понимал, что его только что сравнили с вещью. Но не мог же я прямо сказать, что исполню его просьбу потом.

— А что мне потом с лишним делать? Начальник каторги прямо сказал, что никого обратно не примет, когда списывал для меня весь неликвид.

Так отец назвал тех, кто уже не мог трудиться на нижних уровнях изнанки. Тех, чья смерть была уже совсем близко. Тех, кто добровольно согласились сместить её срок раньше положенного времени.

Всё это мы с ним обговорили ещё сутра.

— Я сам с ним разберусь, — пообещал я.

— Ладно, — ответил мне отец и обратился к лишней жертве. — Тогда в камеру.

Парень с улыбкой кивнул и пошёл.

— На кой тебе это надо? — тихо спросил отец, когда Иванна закрыла портал и отошла.

— Какая разница, где ему умирать, — просто ответил я.

— Там ещё человек сто на каторге ждёт смерти. Я выбрал тех, кто мог сам дойти до портала. Может, и им жизнь облегчишь?

— Нет, — ответил я, а лицо невольно скривилось от такого предложения. — Пусть сами разбираются. Я им не меценат смерти.

— А хорошо звучит, — похлопал меня по спине отец.

— Как ты достал их так быстро? — спросил я, переводя тему разговора в правильное русло.

— Начальник каторги на пятом уровне мой давний приятель. Он с удовольствием помог и даже просил обращаться почаще, — ухмыльнулся отец.

— У него что бюджета не хватает на всех заключённых?

— Хватает. Нозачем кормить тех, кто больше не может работать? Когда деньги на их содержание можно пересыпать в свой карман.

Я понятливо кивнул и продолжил:

— Мне нужны артефакты передачи энергии.

Теперь скривилось лицо у отца. Я хотел забрать самое ценное, что было в сокровищнице.

С помощью этих артефактов один маг мог впитывать силу, которая автоматически переходила второму человеку, который носил специальный браслет.

— Зачем?

— Не здесь, — теперь я кивнул на Юлю, спящую на матрасе за толстыми антимагическими прутьями.

Отец молча протянул мне ключ.

— Когда начнём ритуал? — спросил он.

— Вечером. Как морф закончит со своей схемой. У тебя есть ещё одна камера для магов?

— Нет. Эти камеры больно дорогое удовольствие. Я на одну-то потратил пять миллионов в своё время.

Сейчас деньги у меня водились, чтобы сделать ещё парочку таких камер, однако на это совершенно не было времени.

— Тогда как скажу, отведёшь меня в камеру к Юле, — попросил я.

— Что ты задумал? — с прищуром спросил отец и кивнул в сторону выхода.

Однако и в гостиной, рядом с Морфом я не пожелал делиться своими планами. Вместо этого напрямую отправился к хранилищу и вышел оттуда через десять минут с браслетами из зелёного минерала. Мелкие шарики пронзали белёсые полосы, точно у мрамора.

Осталось придумать, как нацепить браслет для человеческой руки на книгу, чтобы не задеть свойства артефакта.

Чтобы не вызвать у моего сотканного из кожаных страниц приятеля подозрений, браслеты убрал в карман. А ключ сразу вернул отцу.

— Морф? Ты закончил? — спросил у трактата, смотрящего по сторонам единственным глазом.

— Да. Но для этой схемы понадобится большое помещение, — предупредил он.

— Насколько большое?

— Ваш зал для тренировок подойдёт. Думаю, там даже стену рушить не придётся.

От этих слов у отца дёрнулся глаз. Он недавно сделал ремонт во всём доме после нападения рода Огурцовых. А тут ему прямо говорили, что возможно придётся снова стены ломать.

Но он промолчал. Ведь жизнь Юли была куда дороже стен.

— Тогда идём всё готовить, — сказал я и взял книгу в руки.

— Ты всё-таки решил покончить с собой? — хмыкнул Морф. — Не то чтобы мне тебя жалко, но я бы на твоём месте выбрал менее мучительный метод.

— Это уже мне решать, а не тебе.

— От меня ещё что-то нужно? — спросил отец.

— Если не сложно, позови ко мне всех, кто хорошо рисует руны. Так, мы справимся гораздо быстрей.

Отец кивнул, а я пошёл к лестнице. Влад посеменил за мной. И правильно, ведь я собирался внести в схему Морфа незначительные изменения.

У клана был огромный зал для тренировок. Он занимал половину четвёртого этажа.

— Хм, поместимся, — выдал Морф после того, как я поставил книгу так, чтобы он мог рассмотреть помещение.

Слуги быстро принесли пакеты с кровью, заготовленные специально на такой случай.

— Сто литров крови? Неужто тут кто-то, кроме меня, постоянно рисует схемы? — спросил я у служанки, когда она озвучила количество, которое скоро должны доставить из кухонного хранилища.

— Нет, ваша светлость, — опасливо ответила служанка. — Для рун у нас обычно литров пять хранится. А остальное для вашего нового кота. Этот белый пушистый зверь пьёт её, как молоко. Да и вашего питомца подсадил.

— Правильно! А я давно Ленцу говорил, что лучше пить кровь, чем есть всё подряд! — крикнул трактат, услышав ответ девушки.

— Ладно, неси всё, что есть. А питомцы перебьются до новой поставки, — сказал я.

Уж ста литров нам должно хватить не то что на схему, а весь этаж кровью залить. Правда, слуги замучатся это оттирать, поэтому с остатками экспериментировать мы не будем.

Я начертил три больших магических круга, соединяющихся в одной точке. А вокруг пятьдесят малых — для тех, кто добровольно решил уйти из этой жизни. Подумал, хорошо, что есть на одного больше. Вдруг кто-то решит передумать в последний момент, тогда я быстро смогу заменить, и ритуал не остановится. Не буду же я кого-то уговаривать умереть, брр.

Вскоре к нам присоединилась Марисса, Игорь Николаевич и Аркадий Викторович, который до сих пор находился у нас в гостях. А также восемь человек из родов Скорпионовых и Акулиных, которые разбирались в рунах.

Я выдал всем инструкции, и мы начали совместную сложную работу. Самая большая сложность заключалась в том, чтобы никто не натворил ошибок, которые нельзя будет исправить. Поэтому задания давал максимально простые, а сложные рисунки оставлял для себя и Аркадия Викторовича.

Профессионализму тестя я доверял почти как себе. А вот Марисса, бывало, путалась в незнакомых рунах.

За шесть часов слаженной совместной работы мы нарисовали огромную схему для уничтожения проклятья десятого уровня. Для уничтожения сущности, сравнимой с богом.

Ещё час у меня ушёл на проверку и устранение незначительных косяков, в чём помогло чистящее средство, предоставленное слугами. По их словам, оно оттирает абсолютно всё. И я в этом убедился, когда вместе с кровью с пола стёрлась и краска.

Потом предстоял долгий разговор наедине с отцом, чтобы в подробностях объяснить ему план.

Когда за окном выглянула луна, со мной в зале для тренировок остался только Влад и Морф. Отправил остальных отдыхать, хотя отец Юли настаивал на обратном. Он очень хотел принять участие в спасении дочери. Но я смог убедить графа, что его присутствие только помешает.

Всё это время взгляд Морфа был обращён к потолку, это я специально следил, чтобы он не видел конечной схемы.

Когда всё было готово, я вышел в коридор и попросил слуг привести наших жертв. Сам же надел на запястье браслет-артефакт.

— Морф, это для твоего же блага, — сказал я и открыл книгу на пустой странице.

— Что ты задумал? — насторожился трактат.

Я вырвал на треть листок, отчего Морф закричал. Свернул вырванную часть в трубочку и надел на неё браслет. Сложил листок так, чтобы всё зафиксировать.

— Ты что творишь? — заорал трактат. — Мне же больно!

— Не притворяйся. Ты недавно сам себе листы вырывал чисто для смеха.

Он успокоился. Так и думал. Слишком наигранно.

— Что ты задумал? Не смей! — продолжала кричать книга.

Но я его уже не слушал. Схема была нанесена на пол, и можно было действовать. Поэтому я положил Морфа на центральный круг.

Через десять минут пришли каторжники. Отъявленные убийцы были без каких-либо кандалов. И вели себя спокойно.

— Никто не передумал? — громко спросил я, чтобы сразу разобраться с этим вопросом.

А то по закону подлости кто-нибудь об этом скажет, когда я уже не смогу ничего сделать.

Все молчали. Мотали головами.

Даже не хочу представлять как фигово им жилось на каторге, если ни у кого даже сомнений нет в столь непростом решении.

Но один из стариков всё же подал голос. Когда мы с Владом в предназначенные для нас круги.

— Молодой человек, поверьте, то что нам предстоит, куда лучший исход, нежели умирать в заточении. Здесь нет тех, кто мог бы передумать, уверяю вас, — сказал старик, чьё лицо закрывали длинные седые волосы и густая борода.

Я кивнул в ответ.

Дверь в коридоре была открыта. Но по моей инструкции никто не заходил в зал. первым стоял отец, а рядом с ним Юля и Света. Из-за плеча выглядывала Вика и остальные близкие мне люди. Они разве что не толкались, чтобы занять удобное место.

— Влад, начинай, — указал я парню.

Парень опустился на корточки и приложил руку к полу. Так ему было проще выпускать ману из источника.

Лучи яркого света устремились к рунам. Но не ко всем, а только к тем, что должны были соединить нас троих.

Магия души охватила круги, где стоял я, и лежал Морф. Руны начали свою работу, помогая Владу. В них были заложены точные условия для перемещения, ведь я не хотел остаток жизни прожить в теле книги. К тому же — бессмертной.

Белый свет устремился к нам обоим. Заполнил круги, а затем поменялся местами. Я невольно закрыл глаза.

А когда открыл, то глаз у меня уже был всего один. Осталось самое сложное.

Я ощутил источник Морфа. Он был огромный, несмотря на столь малое несуразное тело, состоящее из страниц. Проклятая магия была чёрной, а её каналы вмиг впились во все частички моей души.

Это не было больно в отличие от ноющей раны на тридцатой странице, которую я повредил. Теперь представлял, на что пошёл Морф ради своей шалости. И на что пошёл я, чтобы не дать ему исполнить свою мечту и стать богом.

Я начал выпускать проклятую магию из источника трактата. Точно так же, как делал это со своим телом.

Краем глаза заметил, что заключённый в моё тело Морф упал. Словно он забыл, как стоять на ногах.

Тьма заполнила остальную схему. Но она не приближалась к Владу и Морфу. Чёрные потоки устремились к смертникам. И одновременно настигли каждого из них.

Специальная руна обращала энергию в щупальца, что впились в тела пятидесяти мужчин. Никто не кричал, хотя это было больно. Ведь тьма добралась до самых сердец и сделала так, чтобы они остановились.

Вокруг меня начали сгущаться потоки маны, образовывая настоящую бурю. Книга открылась, и я ощутил, как ветер быстро перелистывает мои страницы. Как касается свежей раны. Но браслет был хорошо закреплён.

Чернота куполом накрыла меня, а через пару минут ветер стих.

Хорошо, что у Морфа не было носа, потому что я понимал, где оказался.

— Вот мы и встретились, мой господин, — раздался отовсюду зловещий голос.

Только я был не тем, за кого приняло меня живое проклятье.

Глава 3 Проклятая душа

— И я рад тебя видеть, — соврал я.

Но лишь для того, чтобы подпустить сущность проклятья ближе к себе.

Да, оно заполонило весь этот прогнивший мир. Однако источник был один. Там, где была его душа.

Ног я на время лишился, поэтому не мог сам пойти к источнику. Эх, надо было хоть руки этой книге пришить.

— Морфелеус, ты оставил мне задание завоевать для тебя все миры, — продолжил зловещий голос.

— Вижу, что ты быстро справился. Всего за тысячу лет!

Я говорил с иронией, слегка подражая манере Морфа. Это было непривычно, поэтому я ощущал себя плохим актёром, игру которого вот-вот раскроют.

— Да, я старался. Всё стало значительно проще после обретения души. Я смог договориться с другими тёмными сущностями, коих в мирах изнанки нашлось немало. Только они не подозревают, что скоро и им придёт конец.

Проклятье рассмеялось. Да так громко, что у меня начали дрожать страницы. До этого я не осознавал, что Морф чувствует всё каждой клеточкой своих листов.

Здесь было холодно. Как в Антарктиде. Но без магии воды эту оплошность было не исправить. Однако я, итак, собирался свалить отсюда как можно быстрей.

— Как скоро? — спросил я.

— По земным меркам месяца три.

Я мысленно выругался. Рассчитывал на более долгий срок.

— А что будет дальше? Заполонишь весь мир?

— Нет. Сперва мне нужно стать сильнее.

Сказав это, существо рассмеялось. Я уже успел возненавидеть этот смех.

— И как же ты собрался это сделать, моё творение? — задал я очередной вопрос.

Хотя постоянно ждал, что вот-вот обман раскроется. Но это бы ничего не изменило.

— Легко. Раз ты сам пришёл ко мне. Не думал, что мой господин будет настолько глуп.

Хах. Проклятье желало ровно того же, зачем сюда явился я. В этой книге был проклятый источник десятого уровня. Как и в самом проклятье.

— Тогда выясним, кто из нас сильнее, — усмехнулся я.

И как ожидалось, источник проклятья приблизился совсем близко.

Я чувствовал его всем нутром, которое мне не принадлежало.

Два сильных источника сошлись воедино. И пусть один был всего лишь книгой, а второму принадлежал весь мир. Это было не важно.

Ведь у меня было то, чего никогда не сможет постичь искусственно созданная сущность.

Сила воли. И осознание, что проиграю сейчас — проиграет весь мир. А вместе с ним и все, кто был мне близок.

Я вдохнул ртом, который сам и пришил к этой книге. А вместе с горечью воздуха в меня полилось и проклятье.

Он пытался противостоять. Сам хотел поглотить мою душу.

Однако у Морфа было одно преимущество. Ведь перед тем, как создать нечто подобное, он предусмотрел, что оно сможет обратиться против него.

И ради активации этой руны и умерло пятьдесят человек.

Книга раскрылась посередине. И кровью на листе я вывел руну, которую никто бы не увидел в этой кромешной темноте. Но это было и не нужно.

Я наполнил её маной из источника Морфа и произнёс:

— Прощай, Аликантес.

Это было название, что Морф дал проклятью. Но сейчас оно больше подходило под определение имени.

Тьма выжгла на страницах этот символ, что отразился дикой болью. Но я не мог себе позволить обратить на неё внимание.

Существо закричало. Так громко, что от этого звука я был готов сойти с ума.

Однако Морф умолчал, что имени и жертв будет мало для уничтожения души, ставшего богом.

Пришлось приложить всю силу воли, чтобы приступить к финальной фазе. И начать поглощать проклятье. Чернота умирающего существа начала впитываться в книгу. Но проходя через источник, она уходила в браслет.

А оттуда по своему прямому назначению.

Это продолжалось долго. Так долго, что я запутался во времени. Но не позволял себе остановиться ни на миг. Ведь даже капля проклятья в этом мире могла возродиться вновь. Прорасти, как самый надоедливый сорняк.

Вскоре тьма закончилась. А на смену ей пришло ясное небо.

Источник проклятья исчез. А божество было преобразовано в энергию, которое моё тело должно было поглотить. И теперь главное — отцу удержать того, кто находясь в моём теле, стал сильнее.

* * *

Игорь Николаевич вместе с главой клана отвели под руки Сергея в камеру, где находилась Юля. И оба остались следить, чтобы муж с женой, не являвшиеся самими собой, не переубивали друг друга.

Парень едва стоял на ногах и не мог адекватно говорить. Но глава помнил предупреждение сына, что этой душе будет сложно адаптироваться к новому телу. Однако с каждой минутой попытки молодого человека вырваться становились все настойчивей.

— Пу…пустите, — лепетал он.

Но Александр Борисович прекрасно понимал, что это не его сын, поэтому и не думал отвечать тому, кто был виновен во всём происходящем в мире.

И в смертях Белладонновых он тоже был косвенно виновен. Ведь мы в ответе за тех, кого создали.

Но насколько бы сильно глава хищного не успел возненавидеть эту дрянную книгу, он не мог причинить вред телу сына. Поэтому Сергея положили на нары и закрыли камеру.

Первые часы происходила адаптация. Но глава клана внимательно следил, чтобы Морф в теле человека не снял с запястья браслет-артефакт. При любой попытке он был готов усыпить его также, как Юлю.

Девушка продолжала мирно спать.

— Вы ещё пожалеете, — смог сказать Сергей.

Это было первое полное предложение, что мог выдать в этом теле. Он уже уверенней стоял на ногах.

Но как и на прошлые угрозы, ответа не последовало.

— Если я начну ломать твоему сыну кости, тогда обратишь на меня внимание, — рявкнул парень, приблизившись к решётке.

— Тогда уснёшь, — процедил глава клана.

Он смотрел прямиком в разъярённые глаза парня. В них отражалось всё нутро этой сущности — желание вырваться и убивать.

— Когда я получу себе новое тело, то всё вам припомню.

Когда Морф понял, что из мужчин такие себе собеседники, и выпускать они его не собираются от слова совсем, то принялся будить Юлю.

— Аликантес, вставай. Вставай же. Иначе нас обоих уничтожат.

Но это было бесполезно. Сонные артефакты действовали на полную мощность. И если бы парень попытался до них дотронуться, чтобы разбить, то он бы тоже уснул самым глубоким сном.

Сперва в судорогах забилась Юля. Но Морф в теле Сергея и не пытался помочь девушке. Он присел на нары и просто смотрел.

Тяжелее всего было отцу Юли. Он тоже понимал, что если откроет камеру, то здесь никого не останется в живых.

Тело девушки выгибалось. Она билась в судорогах несколько минут. Пока её грудь не поднялась. А из открытого рта не вышел поток тьмы, что растворился в воздухе. После чего Юля то ли обратно уснула, то ли вовсе потеряла сознание.

Потом очередь дошла и до Сергея. Всего через три минуты.

Парень выгнулся так, словно в него попала молния. Стал дёргать рукой с браслетом.

Судороги продолжались долго. Но через полчаса отец Сергея не смог терпеть смотреть на эти мучения и зажёг специальную свечу. Её он получил от Елизаветы.

Поставил зелёную свечку прямо к решёткам камеры. А затем создал невидимый купол возле неё, чтобы самому не надышаться.

Вскоре парень уснул. Но даже во сне продолжал дёргаться.

* * *

Когда всё закончилась, моя же рунная схема вернула меня обратно. В зал для тренировок.

Книга упала на то же место, откуда переместилась. И в этот момент руны погасли. Тогда я понял каково это, когда не можешь вертеть головой, а взгляд устремлён лишь в потолок.

— Есть здесь кто? — позвал я, но голос прозвучал хрипло, словно у меня, то есть у трактата, горло пересохло.

— Долго же ты, — раздался голос Влада.

Парень подошёл и взял меня на руки.

— Чувствую себя младенцем, — пошутил я.

Пытался так скрасить непривычные ощущения, что были не из приятных.

Но в ответ услышал обеспокоенный вопрос Светы:

— У тебя получилось?

Однако ответить не успел.

— У него получилось, — ответил мой тесть.

Я услышал, как девушка расплакалась.

— Да, это было сложно. Но Тёмного бога больше нет. Так что давайте вернём меня обратно в моё тело. Оно не убежало?

— Нет, отец за этим следит, — ответила сестра.

Да сколько же тут зрителей! Мне начинает казаться, что слишком много человек успели увидеть меня в столь непотребном виде.

— Ну что, герой, пошли в темницу, — шутливо сказал Влад, и мы отправились в коридор.

Тут я узнал, что такое тряска. Меня мутило, хотя у книги никогда не было желудка. Мысленно я вспоминал все матерные слова, пока меня не положили на ровную поверхность табурета.

— Наконец-то. Давайте скорее, — попросил я, желая как можно скорее избавиться от неудобного тела.

— Я не стану возвращаться, — услышал я собственный голос.

А потом раздался звук, словно что-то разбилось об пол.

— И снимите с меня этот браслет, — попросил я.

А затем увидел нависшее надо мной лицо отца.

— Ты в порядке? — спросил он, открывая книгу на тридцатой странице.

Он снял браслет и распрямил ноющую страницу.

— Да. Как Юля? Почему её не слышно?

— Она у целителей. Иванна работает с её психикой.

— Юля станет прежней?

— Уже стала. Иванна избавляет её от кошмаров. Говорит, на это потребуется около недели.

Я шумно выдохнул, подражая своей старой привычке.

— Тут проблемка, — сказал Влад.

— Какая? — насторожился я.

— Камеру надо открыть. И желательно, чтобы твоё тело было в сознании. Иначе могут быть косяки при перемещении.

— Чёрт, — выругался я и громко обратился к пленнику. — Морф, давай ты не будешь ломать комедию?

— Фигушки! Ты бы видел, как со мной обращались!

Теперь уже шумно выдохнул отец. Я всем нутром почувствовал, как он желает избавиться от вредной сущности старого мага.

— Ты же и вечность можешь тут просидеть. А я себе новое тело найду. Как раз там Мышкин скоро предоставит.

Я надавил на больное. Хотя уже не был уверен, стоит ли давать Морфу новое тело. Тем более, мага смерти.

— Тогда мне нужен договор на крови, что когда будет новое тело, вы переселите меня туда. И сроки пометим, чтобы ты сделку с Мышкиным не отменил.

— Хорошо.

Согласиться было легко, ведь Морф не сможет предусмотреть всех условий. А я уже примерно придумал, как выкрутиться. Чтобы и контракт соблюсти, и Морфу не дать развиться до уровня бога.

А то не факт, что мир выдержит ещё одно одушевлённое проклятье.

— Хорошо, записывай.

— Где? — удивился я.

— На своих страницах. А я потом кровью капну.

— Ладно. Диктуй.

— Я, Акулин Сергей Борисович, обязуюсь предоставить Морфелеусу ван Дерби новое тело в течение года.

— Записал. Кто-нибудь, поднесите меня к камере.

На первой странице появилась клятва.

На страницу упала капля моей собственной крови. Теперь, если не выполню обещание, то погибну сам. Хотя было не понятно как. Ведь ни один тотем не принял эту клятву. Но Морф не стал бы делать это просто так. Ему нужна была настоящая гарантия.

И эта же гарантия не позволит мне избавиться от книги, пока договор не будет завершён.

Ощутил её вкус. Сладостный и пьянящий. На миг она затуманила сознание, но я быстро пришёл в себя.

— Всё? Меняемся? — спросил я с нетерпением.

— Да, — печально выдохнул Морф.

Слыша это со стороны, я поклялся себе никогда так не делать. Нет ничего хуже, чем когда ты пытаешься вызвать жалость у окружающих.

Послышался скрип открываемой камеры. И теперь меня на руки взяло собственное тело. Было забавно смотреть на себя со стороны.

Зато отметил, что не мешало бы побриться. А после прошлой такой процедуры на шее осталось несколько длинных волос. Ну хоть второго подбородка у меня не было, и то хорошо.

— Меняй нас, — поторопил я Влада, пока Морф не вспомнил, что в спешке не указал характеристики нового тела.

Перед глазами возник яркий свет, и мой глаз невольно прикрылся.

Через пару секунд я ощутил свои ноги и руки. Почему-то болело запястье. Странная тяжесть давила на грудь. а в руках ощущал вес книги.

— Морф, ты достоин своей участи. Так и знай, — сказал я, смотря в единственный глаз трактата.

— Тысячи лет мне хватило, — буркнул Морф.

— У тебя есть сейф? — обратился я к отцу.

— Да. Тебе магический или обычный? — ответил мужчина с улыбкой.

Он и сам был не прочь запереть эту наглую книженцию.

— Магический. Запри его. Но понадобится поить его кровью раз в две недели, — предупредил я.

— Раз в неделю. А то снова начну массовые проклятья насылать, — пригрозил Морф.

— Обойдёшься! — ответил я трактату, протягивая его отцу.

— Вот так всегда! Помогаешь людям, а они тебе страницы какашками измазывают.

— Сейчас договоришься, и мы тебя в конюшню отвезём, — предупредил я.

— У вас нет конюшни.

— Зато в соседней деревне есть.

— Ладно. Молчу. Как остынешь — приходи, поговорим.

И Морф замолчал. На этом моменте все выдохнули с облегчением.

Казалось бы, этот этап пройден и следует готовиться ко второму. Но нет. В темнице оставался ещё один узник.

— Ну что, Лжекрысин, готов? — спросил я у парня, который с интересом слушал наш разговор.

— Давно готов, — ответил он мне с улыбкой.

Видимо, пока меня не было, его тут хорошо кормили. Даже мертвенно-бледный вид пропал.

— Меня никогда не просили убить с такой радостью на лице. Признаюсь, даже как-то неловко, — сказал я.

— Три дня в камере стали для меня лучшим временем за последние три года. Так что я благодарен. И готов уйти.

Я задумался. Вот передо мной было тело, которому недолго осталось. И можно было без проблем запихнуть туда Морфа…

— А за что тебя осудили? — поинтересовался я.

Но только для того, чтобы потянуть время.

— На меня наслали проклятье, и я вырезал всю свою семью. Только его действие так и не смогли доказать. И даже психом меня не признали, — усмехнулся парень, но с ноткой печали.

— Дай руку, — попросил я и протянул сквозь решётку свою ладонь.

— Зачем?

— Если там было проклятье, то я увижу его следы.

После того как в это тело перетекло огромное количество энергии, из которой состоял Тёмный бог, я ощущал в себе новую силу. Но пока не понимал её потенциал.

Парень протянул ладонь. Холодную. Мне хватило одного прикосновения до этой грубой кожи.

Раньше я бы так не смог. Следы магии тоже имеют свойство выветриваться из любого человека. Но тут смог ощутить.

Тем более, парень не был магом. Но капля проклятой маны в нём была. Рядом с сердцем.

— Было проклятье, — я быстро решился. — Хочешь отомстить?

— Мечтаю. Но кому?

— А в этом уже не помогу. Но у тебя будет достаточно времени. До конца.

Парень кивнул. В его взгляде было столько благодарности, сколько я никогда не видел в людях.

— Я принесу тебе клятву. Чтобы ты был уверен. Умрёт лишь виновник, — серьёзным тоном сказал пленник.

— Поклянись на крови.

Он прокусил палец, хотя я только собирался сказать, что схожу за ножом. Успел открыть рот и закрыть. А парень уже проговаривал заветные слова.

Теперь, если он их нарушит, то умрёт. Потому что в его слова я вложил каплю своей тёмной маны. Её хватит, чтобы проследить за исполнением договора.

И в нужный час умрут двое.

Выйдя в гостиную, я поручил слугам выпустить парня, дать ему чистую одежду и немного денег. А потом отпустить на все четыре стороны.

Затем я вернулся в свою комнату. Здесь уже вставили новое окно заместо выбитого. Причём выбили его не нападавшие, а магия от портала.

На полу красовались выжженные линии. Я прошёлся по ним прямиком до ванны. Перед тем как навестить Юлю, следовало привести себя в порядок. После трёх дней в камере видок у меня был так себе.

Из комнаты я вышел чистый и в новом костюме. Дошёл до соседнего крыла, где располагалась комната Юли. Постучал.

Но открыла не моя супруга, и Иванна. И вид у неё был не лучше, чем у меня час назад.

— Что с тобой? — спросил я, заходя в комнату.

Юля мирно спала на своей кровати. Присел рядом и провёл рукой по белоснежным волосам.

— Я больше не могу поддерживать молодость. И теперь уже никогда не смогу. Мне остался год до того, как превращусь в сморщенную старуху, — призналась ведьма, закрывая дверь.

Глава 4 Ярмарка

После нападения на поместье я на несколько отправился к Совиным. Помогал княжичу разучивать проклятья.

Думал, что застряну в мрачном замке на целую неделю, однако уже через три дня Совин заявил, что всё понял. И вообще, он со своей новоиспечённой невестой собрался на каникулы к морю.

Мы договорились, что продолжим занятия на следующих каникулах, и я с чувством выполненного долга отправился домой.

Здесь вовсю царила праздничная атмосфера. И теперь девушки примеряли не платья для балов, а шубы.

— Должны же мы выделяться на ярмарке, — сказала мне Света, прося помощи, чтобы выбрать из трёх вариантов шуб.

Как по мне, они отличались только цветом: белая, коричневая и чёрная. Но беременной женщине нельзя было такое говорить, поэтому я ткнул наугад:

— Белая тебе идёт больше всего, — заверил я её.

Мимо пробежал кот, за которым семенила ящерица.

— О, ты прямо на нашего кота похожа, — то ли съехидничал, то ли сделал комплимент перевёртыш.

— Он так шутит, — заверил я супругу и с прищуром посмотрел на Ленца.

Ещё одной примерки я не выдержу! Можно мне обратно к Совиным? Я лучше на их крысах в подвале буду смертельные проклятья отрабатывать. Да даже мёртвого дворецкого готов им научить, лишь бы женщины не спрашивали моё мнение о том, в чём я совершенно не разбираюсь.

Не знаю, чем руководствовались мои жёны и сестра, но на новогоднюю ярмарку в Петропавловске-Камчатском они поехали в одинаковых светло-серых шубах. И всю дорогу друг на друга косились.

Я же до самого конца пути делал вид, что вообще ничего не замечаю.

Машины подвезли нас прямо к воротам ярмарки, организованной в местном парке развлечений. Стоило открыть дверь, как из автомобиля выскочили саламандра и кот. И не сказав ни слова, ни звука, скрылись в направлении лавок с едой.

Будь у Ленца карманы, насыпал бы ему деньжат на это важное дело. А так придётся Виктору следить за нашими оборотнями и сразу платить за всё украденное с прилавков. А то иначе к вечеру здесь будет рыскать полиция в поисках голодных воров.

Я вышел на широкую заснеженную дорогу, утоптанную сотнями ног. Вокруг витал лёгкий запах свежей карамели и пирогов. А лавки с вкусностями на морозе выделились исходящим от них дымком после готовки.

Центром ярмарки стало магическое колесо обозрения, что возвышалось над всеми постройками. Поэтому первым делом я повёл своих девушек туда.

Настроение у них было хорошее, но в очередной разговор об одежде я не вмешивался. Мимо проезжали большие магические сани с детьми, которые кричали и смеялись. Управлялись сани невидимой силой, что тянула их за поводья. Хм, наверно это какое-то заклинание.

Вика схватила Нурлана за руку и пошла занимать очередь за толпой детишек, чтобы тоже прокатиться. А я повёл жён к колесу обозрения, где очереди почти не было.

Мы заняли места напротив друг друга, и над нами тут же активировался магический купол. Из-за него упасть с металлической скамейки было почти невозможно. Почти, потому что всегда найдутся дураки, которые захотят использовать здесь заклинание, нейтрализующее магию. Тогда и колесо встанет, ведь оно работало за счёт энергии макра.

Магическая кабинка с невидимыми стенами купола понесла нас вверх. Здесь открывался шикарный вид не только на город, но и на окружающие его леса и ближайший вулкан.

Заметил внизу Ивана, Иванну и Настю. Сухоносов метал дротики по надутым шарам. Лопнул с десяток. И выиграл сестре большого плюшевого дракона.

Я с грустной улыбкой смотрел на эту картину.

— Ты так ему и не сказал? — поинтересовалась сидящая рядом Юля.

Она всё знала, поскольку проснулась именно в момент нашего откровенного разговора с Иванной.

— Не сказал, — ответил я супруге, не отводя взгляд от парочки.

— Пора бы. Иначе будет больно им обоим.

— Знаю. Но сперва попробую отыскать решение.

— Она же говорила, что пути спасения нет. Ни в этом мире, ни в любом другом.

— О чём это вы? — с прищуром поинтересовалась Света.

— Да так. Ищем способ вернуть молодость одной ведьме, — ответила Юля. — Только никому не говори.

Эх, вот так и начинаются распускаться слухи.

Впрочем, моего косого взгляда было достаточно, чтобы Света поняла всю серьёзность ситуации.

— Не скажу, — пообещала Света. — Нерпой клянусь.

Сидящая с ней рядом Марисса лишь с восторгом смотрела по сторонам. Она не отличалась разговорчивостью, поэтому с неё клятву не требовал. А у меня невольно возникла ассоциация летающей в небе русалкой.

— Тогда уж Акулой, — Юля намекнула на то, что графиня уже сменила тотем.

— Хорошо, клянусь Акулой, что буду молчать, — неохотно проговорила Света. — Так что с Иванной? Расскажи поподробнее.

— Её век подходит к концу. Она же колдунья, не бессмертная. Да и не представляю, сколько сил ей надо было, чтобы поддерживать свою молодость не одну сотню лет.

— Это из-за дара метаморфа, — объяснила Марисса.

— Понятно, откуда у неё проседь в волосах взялась. Жалею теперь, что посоветовала ей вовремя подкрашивать корни, — сказала Света.

— Лучше бы вы предлагали реальные варианты, как помочь. Да и некрасиво обсуждать Иванну за её спиной, — напомнил я девушкам.

— Ой, да ладно тебе, — буркнула Юля.

— Нет, не ладно. Вы либо предлагайте варианты, как помочь, либо меняем тему, — выставил я условие.

— Иванна говорила, сколько ей осталось? — уточнила Марисса, продолжая смотреть на виднеющуюся вдалеке вершину вулкана.

— Года три-четыре, — ответила Юля. — Совсем мало.

Юля сделала печальное лицо. Ей в самом деле было жаль ведьму. Несмотря на все их разногласия.

Я же думал не о жалости, а о том, как сохранить сильного порталиста в клане. Да, помимо неё были и другие. Но они не умели и десятой части того, что демонстрировала Иванна.

К этому времени наша кабинка добралась до самой вершины, слегка покачнулась на холодном ветру и начала опускаться к земле.

— А она не хочет в другое тело? — предложила Света.

— Не вариант. Там она лишится магии. Да и где ты найдёшь лишнее тело? — спросил я.

— Зато она проживёт ещё одну жизнь. Вариант хороший. А тело можно также на каторге найти, — добавила Марисса.

Звучало так, словно они нашли клад жертв, которых можно использовать, как угодно. Однако это было не так. Хотя бы потому что женщин не отправляли на нижние уровни изнанки на работу, которая приводит к смерти.

— Там, где брали мужчин, женщины не водятся, — поправила Юля. — Сомневаюсь, что Иванна захочет сменить пол.

— А вдруг, — хмыкнула Света.

— Даже не думай подходить к ней с этим предложением, — строго предупредил я.

А то со Светы станется. Вдруг Иванна согласится. Тогда Сухоносов точно этого не переживёт.

— А если запустить жизненный цикл заново? — внезапно предложила Марисса, когда мы уже сходили с колеса обозрения.

— Это как? — спросил я у бывшей русалки, протягивая ей руку.

Марисса соскочила с колеса обозрения и ответила, лишь когда мы вышли на снежную тропинку в парке. Правда, от парка здесь были лишь покрытые снегом лавочки и голые стволы деревьев. Повсюду белым-бело. Настолько, что я успел соскучиться по вечному лету, что царило под куполом академии Нерпова.

— В моём мире водная раса использовала океан для нового цикла жизни в старом теле. С помощью магии клетки стариков заменялись на новые. И это позволяло им прожить ещё одну жизнь. Но такое может сработать лишь раз. Да и не уверена, что с человеческой расой получится, — пожала плечами Марисса.

Мы шли по тропинке вчетвером. Я ловил на себе завистливые взгляды парней, когда они видели меня в окружении трёх красоток. Но сейчас было не до этого.

— Не хотите на санях прокатиться? — предложила Юля.

— Нет, там очередь в километр. Вон, Вика до сих пор стоит, — кивнула Света на мою сестру.

Стоя в очереди, Вика улыбалась и смеялась над чем-то, что говорил Нурлан. Из парка было не слышно.

— Как провести этот ритуал? — спросил я у Мариссы после того, как мимо нас прошла группа подростков.

— Надо обратиться к морю.

— Очень понятно, — прыснула Юля. — Сейчас все пойдём к берегу молиться воде и молодеть.

— Не словами, а рунами, — поправила русалка.

Я только собирался открыть рот, чтобы ответить, как в голове раздался знакомый голос:

— Даже не думай.

— Ты что? Следишь за нами? — мысленно спросил я у Акулы.

— Надо же мне как-то развлекаться.

— Плохое развлечение. Лучше слуг доставай.

— Они мне уже надоели. Так тебе нужна помощь с Иванной?

— Не откажусь. Так чем плох план Мариссы?

— То, что хорошо для её расы Иванну просто убьёт. Знаю наверняка ведь теперь это мои подданные.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Я могу вернуть ей молодость и продлить жизнь лет на пятьдесят, если она и дальше будет служить клану. Но взамен ты должен не откладывать смерть морского демона.

— Решила убить врагов по одному?

— Всех не успею. Лишь самых опасных. Теперь я уверена, что ты справишься.

Мне не нравилось, что снова придётся убивать богов. Так, Акуле волю дать, и она весь пантеон высокоуровневых существ изнанки уничтожит.

— Я всё слышу!

— Да мне всё равно, — мысленно усмехнулся я.

— Тогда не откладывай. С уничтожением Тёмного бога и его энергия в этом мире начала постепенно развеиваться. Через два месяца от аномалии не останется ни следа.

Голос богини стих, и я вернулся в реальность.

— Сергей, — раздался голос Мариссы. — Ты меня слышишь?

— Задумался. Что ты говорила? — переспросил я.

— Что ритуал надо проводить в моём родном мире.

— Это плохая идея. Мне тут рыбка нашептала, что это смертельно опасно.

— Рыбка, — с насмешкой повторила Света. — Я бы на месте Акулы обиделась на такое обращение. Надо же самого опасного морского хищника рыбкой назвать. Ещё в аквариум её посади.

— Ты главное — ей не предлагай. А то ещё согласится, — с иронией ответил я. — И придётся тебе нанимать бригаду для постройки личного аквариума на дне морском. А я на это разоряться не хочу.

— Акула предложила другой вариант? — спросила Юля.

— Да. Но для этого придётся поплавать с более опасной рыбкой. Поймать её и приготовить на ужин.

— А имя у рыбки есть? — поинтересовалась Марисса.

— Морской демон.

— Тогда я с тобой. Пригожусь на глубоководной рыбалке.

— Удочки не забудьте! — хихикнула Юля.

— А вот сейчас договоришься, и возьмём тебя с собой, — шутливо пригрозил я.

На самом деле не стал бы рисковать девушкой. Какую бы чушь она не сказала.

— Когда выдвигаемся? — спросила бывшая русалка.

Несмотря на атмосферу праздника вокруг, она осталась серьёзной. Лишь изредка улыбалась.

— Как нагуляетесь, так и приступим к подготовке, — ответил я.

— Отлично! Завтра как раз полнолуние. Смогу хотя бы на день хвост отрастить.

Наш разговор прервал внезапный крик.

И ладно бы это обиженный ребёнок плакал, что не досталось сладостей. Но нет. Это кричал мужчина. А следом раздались и женские вскрики.

— Ждите здесь! — бросил я девушкам и ринулся на звуки.

Они остались, не став спорить.

Лишь бы это просто испугались прожорливого кота! Но нет…

Прямо за одной из лавок открылся прорыв. Люди с криками бросились врассыпную.

А огромный белый монстр заревел, раскидывая их руками, словно надоедливых муравьёв. В нём было метров пять, не меньше!

Под ногами пробежал знакомый кот. Он устремился прямо к монстру. Рык почуял добычу и принял свой истинный облик.

Начал подниматься ветер, заворошил снег, разметал сугробы. Рык снова становился эпицентром снежной бури. Но хватит ли у него силёнок сожрать такую тушу?

Пока буря набирала обороты, монстр изнанки разворотил лавку с шаурмой. Полакомился мясом на вертеле, что в его руках смотрелся, точно зубочистка. И даже магия снежного оборотня на фоне этого гиганта казалась лишь надоедливым ветерком.

Так, так, так, надо помочь коту. Или вернее, оборотню. Он клану ещё пригодится.

Я приблизился к монстру. Однако ветер со снегом оставлял царапины на коже. Кто ж знал, что на ярмарку лучше сразу лыжную маску надевать!

В чудище ветер бил со всей силы. Но даже шкуру твари повредить не мог. Это ж какой уровень? Как минимум шестой.

Среди снежной пелены увидел ярко-красную куртку Иванны. Девушка обходила бурю по краю, приближаясь к порталу. Она его быстро закроет. А вот монстра туда обратно уже не запихнуть.

Не обращая на меня внимания, снежный гигант стал крушить лавку с печёными яблоками в карамели.

— Да ты совсем офигел! Это моя точка! — раздался громкий рычащий голос Ленца.

Перевёртыш в облике крупного чёрного волка набросился на гиганта и вцепился в его руку. Монстр пытался смахнуть Ленца, как надоедливое насекомое. И даже мой друг не смог прокусить его шкуру.

И в итоге гигант смахнул прямиком в высокий сугроб, откуда донёсся стон боли.

Настало время для проклятья! Я никому не позволю обижать свою семью и друзей!

В сознании вспыхнула золотистая руна испепеления. И на этот раз она горела так ярко, так никогда. Я был уверен, что дело в моей возросшей силе, а не в разыгравшемся воображении.

Руна отделилась от моего тела, на этот раз минуя руки. Увеличиваясь в размерах, она полетела в монстра.

Но сработала не так, как должна. Словно у монстра заложена магия изменения заклинаний.

Шерсть на всём теле твари вспыхнула. На миг загорелась оранжевым пламенем. И исчезла. Обратилась в прах. А монстр остался абсолютно голым.

Это его не порадовало, и он заревел на всю округу.

Заметил меня. И злобные глаза налились кровью.

Монстр ринулся на меня наперекор бушующей стихии. Снежные порывы начали оставлять на плотной коже царапины. Но не могли порезать глубоко, так как оборотень делал это с мелкими животными в лесу. Там зайцу стоило попасть в бурю, как он фаршем разлетался по кругу, поглощаемый хозяином ветра.

Он приблизился слишком быстро. Чтобы задержать, я выставил между нами толстую ледяную стену. Благо зимой здесь было полно воды. Один сугроб мгновенно растворился и вырос в виде преграды.

Тварь била своим огромным кулаком об стену. Я выиграл пару минут, чтобы придумать что-то более действенное. Морф хоть и был чокнутым на всю книгу магом, но успел многому меня научить.

Поэтому в голове вспыхнула цепочка из смертельных заклинаний. Небольшая схема из пяти рун.

И стоило монстру разрушить преграду, как от меня отделились золотистые символы. Их сияние притягивало взгляды.

— Портал закрыт! — донёсся крик Иванны.

Но из-за ветра её голос стал еле различим.

Пять смежных рун впились в тушу твари. Оставили ожоги на коже, но не смогли пройти дальше.

Вот же чёрт! Да что это за магия такая?

Как бороться с тем, на кого не работают проклятья? Даже с Тёмным богом было проще, поскольку его силу можно было впитать. А тут… Какая-то непонятная хрень творится.

Я снова растопил воду. Сделал у ног твари большую волну и заморозил её в моменте.

Монстр застрял. С рёвом пытался выбраться.

И лёд пошёл трещинами возле его ног.

Я попробовал ещё одну цепочку проклятий. Результат оказался такой же. Ожоги, больше ничего.

— Рык! — крикнул я коту, ставшему снежным ураганом. — Я пригоню сюда ещё снега! А ты усиль ветер на полную мощность.

От ветра отделился один снежный поток. Снег остановился напротив моего лица, всего в метре, и изобразил кулак с поднятым вверх пальцем.

Я выдохнул, обращаясь к родовому дару. Источников воды было много. Поэтому я начал стягивать всё, до чего только мог дотянуться сознанием.

А радиус видения увеличился. На целый километр!

Вскоре всё вокруг заполнило снегом. И лишь рёв монстр перебивал звуки негодующего ветра.

Оборотень направил к чудищу всю свою магию. А я продолжал призывать снег, невзирая на то, что и сам попал под раздачу.

Это сработало. С монстра начали спадать частицы кожи. А затем и крупные коски. Словно это не ветер бушевал, а огромные ножи.

Я удостоверился, что теперь-то оборотень точно справится с врагом и принялся отходить. Метров через пятьсот буря начала успокаиваться. А когда ветер и вовсе стих, от твари не осталось ни следа.

У выхода с тропинки меня ждали жёны.

Юля увидела меня и прикрыла рот ладошкой. Она была в полном шоке, как и Света. Словно сейчас перед ними стоял тот самый монстр, а не их супруг.

Беременная супруга схватилась за живот, её ноги подкосились.

— Нет! Только не это! — закричала Света.

Глава 5 Остатки тьмы

Я придержал Свету, чтобы она не упала. Девушка стонала от боли, держась за округлившийся живот.

— Снимай с неё шубу, — быстро залепетала Юля.

Целительнице я доверял, поэтому помог графине снять серую шубу. Хотел бросить в снег, поскольку одежда не представляла для меня особой ценности, но Марисса перехватила шубу.

— Тебе самому целитель не помешает, — сказала бывшая русалка.

А мне сейчас было всё равно, насколько пострадала моя кожа. Да даже если бы с меня сняли скальп, я бы в первую очередь помогберемененной девушке!

Юля наклонилась, прислонило ухо к животу беременной девушки. Прислонила палец к губам, велев всем замолчать.

— Помочь спросишь? — спросил я, не выдержав минутного ожидания.

— Это не болезнь, — замотала головой Юля.

— А что? — от нервов повысил голос.

— Не знаю.

— Найди Иванну, тогда перенесём Свету в академию!

Юля поднялась и убежала в ту сторону, где совсем недавно закрылся портал. А я остался со Светой и Мариссой.

— Похоже на проклятье, — сказала бывшая русалка.

Чёрт, я так распереживался, что и не подумал проверить. Но ещё есть время всё исправить.

Положил руку на круглый живот и сосредоточился. Проклятый дар показал то, отчего у меня чуть глаза не выпали прямиком в сугроб.

Энергия аномалии уходила к Свете. Она приманивала её не хуже, чем те артефакты, что использовала для этих целей Иванна. Но сейчас эти остатки тёмной магии впитывались в ещё не рождённого ребёнка.

И это могло быть фатально. А переместить Свету вот прямо сейчас я не мог. Сдал амулет на подзарядку до конца каникул, а второй у Сухоносова не забрал.

— Позвони Ивану, — бросил я Мариссе.

Она набрала номер Сухоносова на своём мобилете.

— Не отвечает, — сказала она после длинных гудков. — Сейчас Иванне попробую.

Но судя по выражению лица бывшей русалки, её артефакт связи был вообще не доступен.

Чёрт! Мне что на снегу рисовать схему для поиска хоть одного порталиста?

Стоило об этом подумать, как на соседней тропинке показалась чёрная шуба Вики. Девушки столько доставали меня с этой чёртовой одеждой, что я уже ничем не спутаю.

— Вика! — громко позвал я.

— Чего? — раздался её ответ.

— Иди сюда! Скорее!

Сестра побежала в мою сторону, а за ней посеменил Нурлан, держащий в руках огромного плюшевого медведя. Походу успел выиграть до того, как тут начался кабздец. Но какого он этого медведя не бросит?

— Перенеси нас в академию! Живо! — бросил я сестре.

Видя состояние Светы, Вика не стала задавать лишних вопросов. Махнула рукой, и посреди тропинки открылся портал белого света. За полгода Иванна хорошо её натаскала.

Света не могла идти. И я спешно взял её на руки. Первым вошёл в портал.

Но вышел не в наших апартаментах, а перед общежитием. Марисса, Вика и Нурлан зашли за мной, после чего сестра ещё раз махнула рукой и закрыла портал.

Понёс Свету к подъёмному артефакту. Но уже по пути девушка перестала стонать от боли, а дыхание выровнялось.

Руки у меня были заняты, поэтому Марисса пробежала вперёд, открывая перед нами двери. Я пронёс Свету по коридору до её комнаты. А там уложил на мягкую кровать, застеленную красным покрывалом.

Положил руку на живот и снова ощутил проклятую энергию. Но теперь её уровень не увеличивался. И я смог впитать её с помощью своего дара.

Света закрыла глаза и уснула. А её лицо расплылось в улыбке. Значит, правильно я понял, что именно эта энергия вызвала сильную боль и чуть не стала причиной выкидыша.

Я оставил Свету отдыхать. В гостиной увидел Мишу, который молчаливо наблюдал за происходящим из-за открытой двери.

— Сходи за Иваном Ивановичем, он живёт в триста седьмой комнате. Попроси осмотреть Свету как можно скорее, — указал я парню.

— Хорошо, — кивнул Миша. — Он как раз один из немногих, кто не уехал на каникулы.

Последние слова он говорил, выбегая из апартаментов, которые теперь занимали почти весь этаж.

Сперва я не придал этому значение, но теперь осознал, что на выходе с подъёмного артефакта осталось маленькое помещение прямоугольное помещение, ведущее к двери. Да тут теперь комнат двадцать, не меньше!

— Господин, хотите осмотреть детскую? — осторожно предложила мне Маша.

— Потом. Да и лучше предложи это Светлане, как проснётся.

— Как скажете. Тогда может кофе?

Кухня-гостиная осталась неизменной. Здесь витал запах ароматного кофе и свежей выпечки. Так что я решил не отказываться.

Проблема была устранена, и теперь можно расслабиться. Ох, зря я об этом подумал. Зря…

Не успел и глотка кофе сделать, как рядом подсела Вика.

— Когда ты собирался меня позвать? — начала она в своей любимой манере — с предъявления претензий.

И нет бы спокойно попросить.

Я смог перевоспитать своих супруг, чтобы они так не делали. Но с Викой это казалось бесполезным. Да и теперь обязанность Нурлана этим заниматься!

— Куда позвать? — спросил я спокойным тоном.

Отсутствие моей реакции на её наезды злило сестру ещё больше. А меня лишь забавляло, когда она от разгорающейся ярости начинала тяжело дышать, словно разъярённый бык. Разве что пар из носа не шёл.

— На подводную охоту! Я, вообще-то, тоже поплавать хочу! — она повысила голос.

Так, а вот этого я уже терпеть не собирался.

— Будешь кричать, до конца жизни сможешь плавать только в ванне, — улыбчиво пригрозил я.

— Да ты издеваешься!

— Нет. Просто скажу Нурлану, что на тебя русалы засматриваются, у которых с мужскими органами всё в порядке.

У Вики округлились глаза. Такого поворота она явно не ожидала. Да я и сам только что это придумал. Представил такого русала и мысленно рассмеялся. Ну и бред!

Однако бред сработал, поскольку мы оба знали, Нурлан верит в то, что не может проверить.

— Ладно, — шумно выдохнула Вика и взяла с тарелки булочку с маком, на которую я положил глаз.

Маша налила ей кофе. А мне пришлось довольствоваться сосиской в тесте. Ведь слуги нас не ждали, поэтому пира и не приготовили. Для себя они делали блюда гораздо скромнее. Но именно эта простота мне и нравилась в Машиной готовке.

— Возьми меня с собой, — попросила Вика, успокоившись, а затем и вовсе протянула. — Пожалуйста!

— Это будет опасно, — предупредил я, поскольку успел многое узнать о морском демоне.

Победить его будет совсем непросто. Но я был готов рискнуть. Собой, а не кем-то ещё.

Девушек был готов взять лишь ради подстраховки, а не участия в основных действиях.

— Опасность — моё второе имя, — заверила сестра, но что я лишь хмыкнул.

— Ладно, в принципе у меня есть для тебя роль, где не придётся особо рисковать.

— Эй! — она надула губки, как маленькая девочка.

— На меня это не работает. Сама знаешь.

— Знаю, — выдохнула она. — Ну рассказывай, что мне делать.

— Марисса подойдёт и расскажу обеим. Не люблю по сто раз повторять одно и то же.

— Тогда я за ней сбегаю!

Стоило Вике это сказать, как её и след простыл. А уже через две минуты она тянула за собой Мариссу, которая явно не успела переодеться. Девушка была в брюках, а сверху на ней был лишь чёрный кружевной лифчик. Ну, он хотя бы не просвечивал.

Большую часть тела покрывали руны, которые и держали русалку в человеческом облике. Казалось, что они уже стали её частью, словно татуировки.

— Вика сказала, ты меня срочно звал, — произнесла девушка.

Стеснения в ней не было ни грамма. Ведь она изначально родилась в море, где и вовсе никто одежду не носят. Зато ожерелья из жемчуга русалки любили, поэтому именно такое украшение было на шее девушки.

— Не настолько срочно, чтобы не дать тебе переодеться, — улыбнулся я.

Марисса грозно посмотрела на Вику и вернулась в свою комнату, чтобы вернуться через десять минут в лёгком синем платье.

Вместе с ней в гостиную зашёл и Иван Иванович. Запыхавшийся старик еле смог выдать главный вопрос:

— Кто умирает?

А во взгляде магистра читалось полное непонимание, почему мы так спокойно сидим и пьём кофе, когда кто-то умирает, иначе к чему такая срочность.

— Уже никто. Но не могли бы вы осмотреть Светлану? Она отдыхает в своей комнате, — попросил я и кивнул на закрытую дверь.

— Конечно, — с облегчением выдохнул старик и направился в комнату графини.

Мы с девушками, не сговариваясь, пошли за ним.

Иван Иванович не стал будить девушку. Ему хватило положить руку на живот, чтобы озвучить свои выводы:

— У вас будет дочь.

— Что? — я не ожидал такой новости.

У него что в глазах встроенный аппарат УЗИ?

— Дочка у вас будет, — повторил магистр и улыбнулся. — В развитии нет никаких отклонений. А зачем вы меня позвали?

— У графини прихватило живот, когда мы были на ярмарке.

— Хм, там что-то произошло?

— Прорыв открылся.

— Тогда всё понятно. Стрессовая ситуация вызвала сильный всплеск гормонов. Сейчас, после вашей успешно проделанной целительской работы уже нет никакой угрозы них для матери, ни для ребёнка.

Я благодарно кивнул магистру. Не стал уточнять, что целительством не занимался, а лишь убрал проклятую энергию.

— А вот вас не помешает подлечить, Сергей Александрович, — с прищуром посмотрел на меня старик.

— Не стоит.

— А я настаиваю!

Он приблизился и поднял руку. Его ладонь зависла в пяти сантиметрах от моего лица. Да, на нём были глубокие царапины и порезы после встречи с монстром, и то не от самого чудовища, а от ветра стихийного оборотня. Я и сам бы мог подлечиться. Только вот раны не болели, поэтому я о них благополучно забыл.

С губ старика сорвалось заклинание общего исцеления. А ладонь загорелась белым светом. Я ощутил, как на лице и руках затягиваются раны.

— Вот и всё! — уже через минуту магистр расплылся в улыбке.

— Благодарю, — кивнул я.

— Хорошо, что подлечили, а то вид у него был больно страшный, — прыснула Вика.

— Не настолько, чтобы Света испугалась до такого состояния, — ответила ей Марисса.

— Больше никого осмотреть не надо? — спросил Иван Иванович, смотря на девушек, стоящих позади меня.

Они в такт друг другу замотали головами.

— А то смотрите, у меня пока все пациенты разъехались, — продолжил Иван Иванович.

— Звучит угрожающе, — улыбнулась Вика.

— Да, без пациентов скучно. Может, тогда кто-нибудь хочет девственность вернуть? Всего одно заклинание и…

— Нет! — перебил я резким ответом.

— Эх, ну нет, так нет, — пожал плечами магистр.

— Вы лучше слуг поспрашивайте. Они будут рады вас развле… — начал я, но осёкся и быстро поправился. — Обеспечить работой,

— О, хорошая идея!

— Маша, проводи, пожалуйста, магистра, — попросил я девушку.

— Конечно, господин, — кивнула она. — Иван Иванович, пройдёмте за мной.

Маша увела магистра, и мы с облегчением вздохнули. Целитель без работы превращался в одержимого фанатика своего дела.

Я, Вика и Марисса вернулись на кухню, оставив Свету отдыхать.

На обсуждение плана ушла три часа и пять чашек крепкого кофе. За это время мы успели не только перебрать все варианты, но и ответить на телефонные звонки Юли, которая нашла Ивана и Иванну уединившимися в машине. Пришлось объяснять, как мы тут оказались.

А потом Марисса повторила это для Светы, которая проснулась в полном недоумении.

— Я всё равно не понимаю. При чём тут наш ребёнок? — спросила графиня, присаживаясь за стол.

— Мне бы тоже хотелось понять. Но предполагаю, что у него осталась связь с мёртвым покровителем вашего рода. Вернее, с его остаточной энергией, что постепенно исчезает из нашего мира. Поэтому лучше тебе пока остаться здесь. Либо выбрать другое место подальше от аномалии.

— А как же свадьбы? Я столько времени наряды подбирала!

Вот опять. Мне начинает казаться, что монстры на изнанке раньше закончатся, чем у девушек бредовые причины для огорчения.

— Наденешь их в другой раз. Это не последние свадьбы в клане, — заверил её я.

— Но я их подбирала специально, чтобы скрыть живот.

— Зачем его скрывать? — не понял я.

Света открыла рот, но оттуда не вылилось ни звука. Видимо, она сама не знала ответа.

— Там в детской ремонт закончили, — поспешил перевести тему, пока она не придумала сотню причин.

— Я покажу вам, госпожа, — вызвалась Маша.

И девушки скрылись в коридоре, который вёл в новую часть наших апартаментов.

— Фух, — выдохнула Вика. — А ты хорошо выкрутился.

— Спасибо. Так, мы на ловушке остановились…

За всё это время Акула к нам так и не вышла. Спала в моей комнате на большой кровати. Заметил, когда ходил переодеваться. Она мирно спала, раскинув бирюзовые волосы на моей подушке, и я не стал будить. Да, внешность её слегка менялась при каждой нашей встрече. Сегодня волосы стали зеленее, и напоминали осеннюю гладь моря, именно тогда в воде цвели крошечные водоросли, придавая ей особый зеленоватый оттенок.

И хорошо, что не стал будить, а то ещё одной конфликтной женщины не хватало за столом переговоров. Их-то много, а я один. Но радует, что пока справляюсь с усмирением этих хищниц.

— Когда отправимся? — спросила Вика, потирая ладони.

Уж очень ей не терпелось поучаствовать в очередном приключении.

— Ну, раз место мою кровать приватизировала богиня, то сейчас, — ответил я.

— Привати… Что? — переспросила Вика.

Я мысленно выругался. Ведь это слово в моём родном мире появилось в конце двадцатого века. А в этом и вовсе не появится, поскольку история складывается совершенно иначе из-за развития магии.

— В общем, забрала в свою собственность, — объяснил я.

— Ну ничего, как вернёмся, обязательно отвоюем её обратно, — усмехнулась Вика.

— Лучше я договорюсь. Так обойдёмся без жертв, — улыбчиво дополнила Марисса.

Девушки переоделись в купальники. Вика надела слитный купальный костюм голубого цвета, что сливался с её волосами. А вот Марисса где-то разобрала настоящее бикини! Да такое, где на трусах за тесёмку потянешь, и они потеряются. Но догадываюсь, что неспроста она выбрала именно эти… Эм, малюсенькие кусочки ткани синего цвета. Я же надел плавки, в которых не было ничего примечательного, кроме карманов. В один из них и спрятал нож с коротким лезвием из адамантия.

— Открывай портал, — указал я сестре.

— Вот так и перекладываются в клане обязанности на новичков, — пробормотала она.

— Ну, можешь здесь остаться, а я схожу за Марьей Ивановной, она-то уж точно поможет с порталом. Или к стационарному схожу, — усмехнулся я.

По-доброму, но так чтобы Вика поняла, что свет на ней клином не сошёлся. И раз хочет принимать участие в приключениях, то надо помогать. Пусть даже ей не нравится открывать порталы из-за того, что они забирают у девушки много энергии.

— Ладно-ладно, — сдалась Вика, и через секунду посреди гостиной открылся портал.

Марисса опередила меня и прыгнула внутрь. Ого! Это насколько ей не терпелось поплавать?

Я шагнул следом, а Вика — за мной.

Мы оказались на глубине, в тёмных водах одного из умирающих миров изнанки. Под гнётом морского демона здесь даже монстры не выживали.

Владыка глубины уничтожал всё, до чего мог дотянуться. А тело у него было длинное, похожее на обычного угря, если верить книжкам в библиотеке. Рассказ о нём было в списке миров, куда ни под каким предлогом нельзя соваться! И вот я здесь.

В темноте ничего не было видно. Поэтому с пальцев сорвались ярко-золотые искры. Они на миг зависли в толще воды и превратились в шар света. Его хватило, чтобы освещать метров десять вокруг нас.

Осталось самое сложное — в этом безграничном океане найти единственное выжившее здесь существо. И всё бы ничего, но учитывая размеры мира, это как искать иголку в стоге сена.

А подводных схем для поиска мне как-то не доводилось осваивать. Да и сейчас не было желания. Поскольку вода смоет с песчаного дна начало схемы гораздо раньше, чем я доберусь до конца рисунка.

В свете магического шара увидел знакомую русалку, которая резвилась в воде, словно маленькая девочка. Здесь была её родная стихия. И думаю, нижней части её купальника я больше никогда не увижу.

— Как будем искать морского демона? — в голове раздался голос Мариссы.

В воде она активно использовала ментальную связь.

— Без понятия, — честно ответил я.

У нас был план по его убийству, а как найти мы не особо задумывались. Словно портал бы перенёс нас прямо к его логову.

Я, конечно, и раньше размышлял на счёт поисков. Но пришёл к выводу, что лучше действовать на месте. Ведь, скорее всего, морской демон почувствует чужаков в своём мире.

— Будем ждать, — дополнил я. — Не уплывай далеко.

Вике я жестом передал такое же указание. Она кивнула.

Мы не стали оставаться на месте, в воде это было не так-то просто. Поэтому было всего два оптимальных варианта — к поверхности или ко дну.

И как любители острых ощущений от давления воды на километровой глубине, которые с лёгкостью компенсировались нашим даром, мы выбрали второй вариант.

Шар света опускался на глубину, следуя перед нами.

— Стой! — мысленно сказал я Мариссе и выставил руку перед сестрой.

Этот жест простил ей остановиться.

Мы зависли в нескольких метрах от дна, не в силах поверить своим глазам.

— Это он и есть? — спросила Марисса, передавая мне волны ужаса через ментальную связь.

Хорошо, что я не умел испытывать страх. Потому что увиденное на дне любого бы повергло в шок.

— Да. Это он, — ответил я.

— Получается, что… — она даже в мыслях не могла в такое поверить.

— Да, он покрывает всё океанское дно.

Если на дне и был песок или камень, то их не было видно. Поскольку всё пространство занимала громадная переплетающаяся туша. Казалось, что миллионы зелёных удавов ползали по морскому дну. Однако это было целое существо.

— И как найти его голову? — уточнила Марисса.

Но я не знал ответа на этот вопрос.

Через минуту ощутил на себе тяжёлый взгляд. Мигом создал ещё один шар света и направил его в сторону.

В пятнадцати метрах от нас открылась громадная пасть острых зубов. Она была таких размеров, что с лёгкостью бы заглотила целого кита…

Глава 6 Морской демон

— Офигеть, — вырвалось в мыслях у Мариссы.

Я выставил руки назад, жестом указывая девушкам уплывать. Направлением ладони указал направление — по диагонали вверх и назад, чтобы они оказались как можно дальше от твари.

Спорить они не стали, и вскоре ноги с хвостом скрылись где-то в вышине. А я остался на пути монстра.

Направил к нему световой шар, чтобы отвлечь внимание и дать девушкам уплыть подальше. Но произошло то, чего я совсем не ожидал.

Морской демон принялся всасывать в себя воду, как это делают киты. И световой шар скрылся в его пасти. А я смог удержаться на месте, хотя плыл в обратном направлении так быстро, как только мог.

Шар представлял собой чистый поток моей маны, что скрылся в бездонном желудке чудовища. Поэтому я смог на неё воздействовать. На смертельное проклятье энергии бы не хватило, а вот наслать несварение желудка — самое то.

С пальцев сорвалась дополнительная руна и врезалась в морду чудовища. Скоро искры добрались до засевшего где-то в многокилометровом теле шара света.

По извивающемуся на дне бесконечному телу высокоуровневой твари пробежали судороги. Морской демон раскрыл громадную пасть, и оттуда вырвалось облако светящегося зеленоватого дыма.

Оно могло быть ядовито, поэтому я стремительно отплыл в сторону. В отличие от Мариссы в воде не использовал жабры, вообще не дышал. Родовой дар позволял организму поддерживать все необходимые процессы с помощью магии.

Но если эта зелёная дымка представляла собой что-то кислотное, то мог и кожи напрочь лишиться.

Однако Морской демон не стал ждать, пока облако растворится в толще воды, а ринулся прямиком на меня.

Во мне вспыхнул огонь решимости, и я смело встретил атаку твари. Бросив ещё одно проклятье, заморозил воду вокруг головы морского демона, замедлив его. А пока он крошил лёд вокруг себя, я создал барьер из водяных потоков. Щит смог остановить молниеносную атаку вырвавшейся твари.

Столкновение было мощным, волны энергии разбились о дно океана кристаллами льда. Извивающееся длиннющее тело, что покрывало всё подо мной, начало кольцами подниматься. А вместе с ними — и тонны песка.

Здесь и без того было темно, а теперь в поднявшейся пелене скрылись и светящиеся глаза твари. У морского демона была особая магия. Не знаю как, но я не мог увидеть его с помощью своего дара. Словно он по плотности не отличался от окружающей нас воды.

Я всматривался в пучину темноты и не видел ничего.

С пальцев снова сорвались искры, под водой было проще колдовать именно с помощью рук. Десятки искр разгорелись в световые шары и выстроились кругом надо мной. Но освещали они лишь мутную зелёную воду.

Я осматривался по сторонам, то и дело меняя положение тела в воде. Чувство опасности давило на грудь, заставляло сердце биться чаще.

И вдруг монстр появился прямо у меня за спиной, метрах в трёх от меня. И что удивительно, не попытался сожрать. А запульнул в меня магией!

Потоки воды, смешанной с песком, устремились в меня с бешеной скоростью. Но я быстро сообразил и успел ответить своим заклинанием водной стены, за которой я успел скрыться. Она таяла на глазах, но не давала этому недобожеству смыть меня напрочь.

Самое время запустить в него одним из мощнейших проклятий, что только придумало человечество! В частности, именно с его помощью Морфелеус в своё время хотел избавлять миры изнанки от их высокоуровневых обитателей.

Пока громадная ледяная стена растворялась под натиском потоков тёплой воды, в голове выстраивалась незамысловатая рунная схема.

Это был решающий момент битвы. Морской демон понял, что его прямой бой не сработает, и начал использовать свою скорость и хитрость. И в этот раз он намеревался меня сожрать.

Вместе с создаваемыми им самим, потоками воды, что по мощности могли сравниться разве что с самым высоким водопадом, он ринулся к стене. Обогнул её и раскрыл пасть над моей головой.

Плыть было некуда. Его невероятно длинное тело кольцами опутало всё пространство. И продолжало сужаться. Я был словно муравей, попавшийся на глаза громадному удаву.

И как эта туша ещё не запуталась в тысяче узлов? Впрочем, мне было плевать.

Ведь сейчас с самого низа несколько толстых колец подталкивали меня прямиком к раскрытой пасти, откуда исходило лёгкое зеленоватое свечение. И хорошо, что я не чувствовал ни вкуса, ни запаха от воды. А то что-то подсказывает, только от этого можно было сдохнуть.

Между мной и острыми зубами осталось не больше метра. На свой страх и риск я вытянул руку и коснулся огромной чешуи, накладывая на неё своё смертельное проклятье десятого уровня.

Моё первое в жизни проклятье высшего порядка! И это стало возможно лишь благодаря той силе, что я впитал в прошлой схватке с богом.

Но тот был повелитель проклятий, а этот владыка морского дна. А я не понаслышке знал, как противостоять воде. И специально начал с тактики схватки двух одинаковых стихий, чтобы приблизиться к врагу.

Акула предупреждала, что морской демон сможет смыть любое моё проклятье, как мелкую рыбёшку. Ведь вода сама по себе хороший переносчик маны. А теперь, в этой ловушке, что он сплёл из собственного тела, деваться было некуда.

Руны выжигались на чешуе, но монстр всё ещё подталкивал меня в пасть. Пришлось сгруппироваться, выжидая.

Всего секунду.

Звуки в воде раздавались хорошо, поэтому вскоре меня едва не оглушил утробный рёв боли.

Кольца стали разжиматься, а голова взорвалась, заполняя и без того мутную воду зелёной кровью. Я смог проскочить между колец и вырваться в открытое море.

Всё дно бушевало. Бесконечно длинное угревидное тело билось в судорогах.

— Марисса, слышишь? — мысленно позвал я.

— Да. Что там происходит? Ничего не видно, кроме точек твоих магических фонарей.

— У меня получилось! — через ментальную связь я передал русалке свою радость от победы.

И она также мысленно возликовала.

— Только ты мог справиться с такой тварью! Только ты!

Похвала звучала приятно, но не совсем к месту. Ведь я сделал только половину дела.

В многокилометровой туше морского демона оставалось слишком много маны. Настолько, что со временем она бы с лёгкостью отрастила новую голову. И проклятье испепеления в воде не сработает, поэтому наш план был куда хитрее.

— Опускайтесь на глубину, — указал я Мариссе.

А она уже должна была передать это Вике с помощью жестов.

Вскоре в вышине показался голубоватый лучик света. Это Марисса опускалась, освещая путь. Она родилась в воде и прекрасно знала, как здесь добывается свет.

— Готовьте ледяные сети, — отдал я новое указание, когда девушки приблизились настолько, чтобы в свете магических шаров можно было рассмотреть их силуэты.

— Уже! Нам не терпелось принять участие!

— Ну, ничего. Скоро вам это рутинное уничтожение надоест, — мысленно усмехнулся я.

А у самого в руках тоже начала кристаллизоваться вода. Она складывалась в тонкие невесомые нити льда.

Первое пробное заклинание ледяной сети я бросил вниз. Оно покрывало не больше десяти квадратных метров площади.

Но этого хватило, чтобы увидеть результат.

Сеть накрыла содрогающуюся на дне тушу, и эта её часть мигом успокоилась. Всё, чего касался мой лёд, начало замерзать. И так за секунду небольшая часть монстра, если сравнивать с общим размером, превратилась в ледяную статую.

Я сжал кулак, передавая определённую магическую энергию в воду. И статуя начала трескаться. За пару секунд развалилась на мелкие куски.

А на местах стыка с живой плотью начала выливаться зелёная кровь.

— Девочки, приступайте. Расчёты оказались верны. Сперва забросим сетей десять, потом я разрушу то, что осталось.

— М-да, долго же мы будем весь мир зачищать.

Вика подплыла ко мне. Жестом обвела три наши фигуры. И я понял её намёк.

— Сомневаюсь, что даже нам троим хватит сил, чтобы накрыть магией весь мир. Это же громадное пространство, — выразил в мыслях свои сомнения.

— Я бы попробовала. Иначе мы рискуем застрять тут не на один месяц. Да и пока будем уничтожать одно, другое расползётся. Какая-то часть может зарыться в песке, тогда морской демон вернётся. Пусть через тысячу лет, но вернётся.

— Ты права, — согласился я и задумался.

Мне один раз уже удалось пройтись проклятьем по всему миру. Но там была возможность начертить грамотную схему, да и энергия использовалась из макров.

— Смотри! — раздался в голове настороженный голос русалки.

Тоненьким пальчиком она указывала на то место, где взорвалась голова морского демона.

Кровь и песок развеялись, открывая нашим взглядам громадный макр. Да он был не меньше в размере!

— Это точно не глюк? — переспросила Марисса в моих мыслях.

— Нет. Столько энергии он собрал за тысячелетия. И сейчас мы используем этот макр.

— Как?

Через ментальную связь от русалки исходило удивление вперемешку с недоумением.

Я достал из кармана плавок свой миниатюрный нож, чьё лезвие было сделано из адамантия. Крайне прочный и очень дорогой материал. Но способен разрезать что угодно.

— Что ты собрался делать? — испугалась русалка, видя блеск от ножа.

От лезвия отражался свет моих магических шаров, что так и кружили над нашими головами.

— Если нельзя начертить схему на дне, то сделаю это на макре, — ответил я.

— Да ты с ума сошёл!

— Нет. На нём как раз хватит места для массового заклятия оледенения. Или ледяной сети. Пока решаю, с каким мы справимся быстрее.

— Да ты же его расколешь!

— Присмотрись, — я подозвал русалку к огромному макру. — Стенки толщиной сантиметров в десять. От моих царапок они не треснут.

— Но ты всё равно повредишь целостность макра, что может повлиять на баланс накопленной внутри энергии. Бывали случаи, что макры взрывались, стоило повредить оболочку.

М-да, если этот рванёт, то от этого водного мира ничего не останется. От целого мира! Как и от нас.

— Тогда уходите. А я останусь здесь.

— Мы тебя не оставим!

Всё это время Вика с непониманием смотрела на нас. И даже нахмурилась. Больше чем принимать отказы она не терпела быть в неведении. Поэтому вскоре встала между мной и русалкой, и жестом изобразила вопрос:

— Да что здесь происходит?

Я быстрыми жестами обрисовал свой план касательно макра и выразил опасения Мариссы. Вика лишь отмахнулась и всего двумя движениями руки ответила:

— Фигня это всё.

— С чего бы? — медленным жестом спросила у неё Марисса.

Русалка не привыкла к такому способу общения под водой. Ведь её народ использовал ментальную связь, что было куда удобнее. Но, к сожалению, это доступно не для всех людей.

Вика же ответила спешными движениями:

— Я была в музее макров. Там на них вырезали всё что угодно. А затем с рисунком или заклинанием продавали в несколько раз дороже.

— Видимо, магия наших миров слишком сильно отличается, — мысленно прокомментировала Марисса. — В моём мире такое считалось преступлением. Но в чём-то Вика права. Мы с тобой используем совершенно разные руны.

Сестра не оценила заминку на мысленные переговоры и яростно зажестикулировала:

— Давай скорее, я уже проголодалась!

В ответ я усмехнулся одними уголками губ.

— Возвращайся домой. Заберёшь нас часов через пять, — движениями рук указал я.

— И пропустить оледенение мира? — Вика развела руками и вытаращила на меня глаза. — Нет, я остаюсь.

— Тогда не ной, — на языке жестов попросил я.

Сестра кивнула.

— Контролируй свет, теперь я не буду тратить на него свою ману. Иначе её может не хватить для активации рунной схемы на макре, — мысленно отдал указание русалке.

И в тот же миг мои магические шары растворились в толще воды. А на теле русалки зажглись ярко-голубые руны. Они сияли так ярко, что за ними не было видно девушку. На мгновение я засмотрелся, но потом свет стал резать глаза, и пришлось отвести взгляд.

Как и ожидалось, работа предстояла кропотливая. Поверхность макра с трудом поддавалась лезвию моего ножа. Так что не представляю, как его вообще можно расколоть с помощью физической силы. А вот с помощью магии мы вытянем из него всю энергию.

Через час одна из поверхностей шестигранника заполнилась рунами, и я перешёл на следующую. Рисунок чертил мелкий, но размер рун значения не имел, только правильность их начертания, а в этом привык не допускать косяков. Но всё равно имел привычку постоянно за собой проверять.

А то один раз в прошлой жизни понадеялся на опыт, не проверил, и моя схема вместо того, чтобы избавить деревню от проклятья некромантов, просто взорвалась. Целители тогда долго отращивали мне новые пальцы, поэтому тот случай помню до сих пор.

Я уложил всю схему для массового заклинания в четыре грани. Это было именно заклинание, которое должна была активировать родовая магия, а не сила проклятий.

— Готово, — мысленно сказал я Мариссе и вернул нож в карман.

После такой работы ему точно потребуется заточка. Хотя считается, что оружие из адамантия не тупится. Просто никто не пытается использовать его на макре, оставшемся после бога. Или недобога.

Ведь у других убитых мной божеств макров не было. Их энергия не скапливалась в одной точке, как у монстров, а струилась по телу. Возможно, этот переход и считается тем, что люди называют превращением в бога.

Я взял русалку за руку и жестом подозвал сестру, которая резвилась неподалёку. Сейчас, когда опасности больше не было, девушки могли вдоволь наплаваться. Вике так этого должно на год вперёд хватить. А вот Марисса снова захочет обратиться перед следующим полнолунием.

Сестра подплыла, и я тоже без объяснений взял её руку. Каждый из нас без лишних слов и жестов знал, как объединить источники. Но так могло сработать лишь в одном направлении. Поэтому я мысленно обрадовался, что взял спутниц с таким же даром, как у меня самого.

Не прошло и минуты, как в меня хлынула энергия. Мана обжигала руки несмотря на то, что я постоянно регулировал температуру тела. Тепло растекалось по венам и оседало в груди.

А затем я начал выпускал собранную энергию, добавляя туда львиную долю своей. Мана устремилась к кристаллу. В самый центр нарисованной мной схемы. Она разлилась по вырезанным рунам на зелёном макре золотистым свечением.

И я выпускал энергию до тех пор, пока она не заполнила все руны. А затем прекратил подпитываться энергией девушек. Хотя сам понимал, что без источников, это заклинание бы опустошило меня напрочь. Пришлось бы выжимать энергию даже из стенок каналов.

Нутро макра засияло. Это был знак.

Не отпуская рук девушек, я поплыл вверх, утягивая их за собой.

— Что теперь? — спросила русалка, когда мы плыли.

— Ты почувствуешь, — ответил я.

И стоило мне об этом подумать, как нас окатила ледяная волна. Настолько холодная, что тело не успело подстроиться под новую температуру. На коже выступили мурашки.

Я отпустил девушек и завис в толще воды. Принялся наблюдать.

Ждать пришлось недолго. Через каких-то пятнадцать минут ледяная волна вернулась, облетев весь океан этого мира.

Жестом я указал, что можно возвращаться. И мы снова стали опускаться ко дну. Но на этот раз использовали для освещения мою магию. У неё радиус действия был побольше, чем у рун на теле русалки.

Вместо извивающихся остатков морского демона мы увидели сплошной лёд. Гигантские ледяные скульптуры, что покрывали все дно этого океана.

Движением руки велел девушкам оставаться на месте. А сам спустился ко дну. Дотронулся руками до сколького льда, под которым виднелся узор чешуи. И выпустил разрушающее проклятье.

Эта схема всего из трёх рун предназначалась для разрушения зданий. Но и для льда сработала отлично. Заиндевевшая туша безголового монстра начала рассыпаться на мелкие куски.

— Теперь он больше не оживёт? — спросила Марисса, наблюдая за мерцающими в магическом свете льдинками.

— Нет. Вся его энергия ушла на его же уничтожение. Как бы парадоксально это ни звучало, — мысленно ответил я.

— Тогда уходим?

— Да.

Я подплыл к сестре и очертил пальцем круг, что значило — можно открывать портал.

Сестра взмахнула рукой. На её лице выступило недоумение. Голубые брови почти сошлись на переносице, настолько хмурой она была.

Вика ещё три раза махнула рукой. А затем жестами показала мне:

— У нас проблема. Я не могу открыть портал.

Глава 7 В ловушке

— Мне не показалось? — спросила Марисса, и мне передалась её тревога.

Она неприятно надавила на грудь.

Никто из нас не желал застрять в мире, где нет ничего, кроме воды и мелких кусков замороженного мяса, которое употреблять в пищу опасно для жизни.

Да и подпитываться собственной маной мы не сможем бесконечно.

— Не показалось, — мысленно ответил я русалке и жестами обратился к сестре с простым вопросом. — Почему?

Она пожала плечами, но вид у неё оставался крайне задумчивый.

— Сколько энергии у тебя осталось? — спросил я, быстро перебирая руками.

— Половина запасов источника, — жестами ответила Вика.

Я нахмурился. Задумался. Да, мы могли долго находиться под водой. Но никто не хотел испытывать предел своих возможностей.

Мариссе в облике русалки, с одной стороны, было проще, но с другой — если пропустит это полнолуние, то застрянет в этом обличии до следующего.

— Есть предположения, почему так? — мысленно спросил у супруги.

— Скорее всего, вся магия здесь сводилась к силе морского демона. Может, не стоило уничтожать этот макр? — размышляла она про себя.

— Тогда бы Акула предупредила. Ей не выгодно нас терять.

Я попробовал в мыслях обратиться к богине, она-то куда лучше разбирается в мирах изнанки, и как работает местная магия, что порождает монстров-мутантов. Но ответом была лишь тишина.

Ментальные призывы не выходили за границы этого мира, словно нас здесь заперли. Более того, я на интуитивном уровне ощущал, что они не выходят за толщу воды.

— Нам нужно подняться к поверхности и попробовать открыть портал там, — мысленно сказал Мариссе и жестами повторил для Вики.

— А есть здесь эта поверхность? — со скепсисом поинтересовалась русалка.

— Должна быть. Вода не может быть бесконечной.

Мне передавались сомнения русалки, и для этого даже не стоило продолжать разговор.

Магия защищала от давления в десятки, если не сотни атмосфер, но сколько километров было над нами?

Чёрт, да к чему эти мысли, когда можно просто проверить!

Жестом я объяснил девушкам, что пора всплывать. И в конце выставил ладонь тыльной стороной к Вике, что значило — это окончательное решение.

— Я устала, — жестом показала сестра и сложила руки на груди.

Шестой час подряд было непросто держаться на плаву даже для водного мага. И неизвестно сколько займёт подъём.

Я протянул сестре руку, и она обхватила моё запястье. Позволил ей отдохнуть, потянув наверх за собой.

Подъём к поверхности воды мира океанов оказался сложным для всех нас. Но больше всего удручало отсутствие солнечного света. Лишь следующие за нами магические шары освещали мутно-зелёную воду.

Родовой дар не видел вокруг ничего, кроме воды. И ещё раз воды.

Шли часы. Но легче не становилось. Словно давление толщи воды над нашими головами оставалось прежним. А чтобы убедиться наверняка, следовало убрать магическую защиту. Но рисковать быть превращённым в лепёшку мне совсем не хотелось.

Время растворилось в воде, поэтому я не мог ответить, сколько времени прошло, когда в голове раздался радостный голос русалки:

— Вижу блики поверхности!

Она плыла первой, поскольку длинный хвост давал ей значительное преимущество в скорости и манёвренности перед ногами.

Когда до цели остаётся последний рывок — это лучшая мотивация. Поэтому я ускорился и потянул сестру за собой.

На поверхности была рябь. И я на миг дезактивировал световые шары, чтобы увидеть звёзды, свет луны, да хоть что-то… Но оттуда просачивалась лишь темнота.

Никто не решался всплыть первым. Да, казалось бы, что может быть проще? Высунул голову из воды и вдохнул воздуха? Но это работало лишь на лицевом мире.

Здесь за гранью воды могло скрывать всё, что угодно.

Поэтому под пристальным взглядом девушек я высунул на поверхность руку. Головой решил и рисковать. И правильно сделал!

Меня тут же обожгло, словно на руку вылили раскалённого металла. Я быстро потянул её обратно под воду. И она тотчас окрасилась моей кровью. Я непроизвольно открыл рот, и туда попала вода. Горькая, но не солёная.

Воду тотчас выплюнул, но на языке остался неприятный привкус. Но это была мелочь по сравнению с тем, как горела рука. На ней не осталось кожи. Часть мышц оказалась опалена.

— Святая Акула! Давай помогу! — предложила Марисса и подплыла ко мне.

— Нет. Я сам.

Она не стала возражать. Поняла, что в этом деле лучше использовать целительские руны людей. А то после её заклятий у меня и чешуя на руке могла вырасти.

В голове возникла руна исцеления от ожогов. Ох, часто же приходилось её применять! Чтобы она хорошо сработала под водой, вторую руку я приложил к ране. И место стыка засияло золотистым светом.

Исцеление было таким же болезненным, как и в момент получения ожога. Обожжённые волокна мышц отделились от руки, заменяясь новыми. А кровь так и продолжала хлестать из открытых сосудов.

И так минуты три, пока рука ниже локтя не начала обрастать новой кожей. Боль затихала, сменяясь нестерпимым зудом. Пришлось сжать вторую руку кулак, чтобы сдержаться и не начать расчёсывать полупрозрачную кожу.

Ещё через пару минут от ранения не осталось ни следа. Как и от неприятных ощущений, не считая оставшегося на языке противного привкуса воды.

— Ты понял, что это было? — спросила Марисса.

Она передавала мне волны тревоги, от которых было сложно отстраниться. Поэтому часть эмоций русалки доходила до меня. Этого хватило, чтобы сердце начало биться чаще.

— Там странное излучение. Но через воду оно не проходит, — ответил я русалке и жестами повторил для сестры.

У меня возникла ассоциация с радиоактивным излучением. Да таким сильным, что с ним не сравнить взрывы ядерных реакторов моего прошлого мира. Это была одна из тактик некромантов по уничтожению мирного населения и, как по мне — ничего ужаснее они придумать не могли.

— Как же тогда открыть портал? — озадачилась Вика.

— Водный купол. Подниму тебя вместе с ним, — предложил я быстрыми движениями пальцев.

— А его толщины хватит? — уточнила русалка.

Чтобы проверить, я поднёс руку к грани воды. И постепенно сокращал расстояние. Десять сантиметров. Семь. Три. Один… И я одёрнул руку.

На этот раз ничего не сгорело, но кожа покрылась волдырями. Чёрт, да я так в мазохиста скоро превращусь!

Снова использовал руну от ожогов, и на этот раз жжение тотчас сменилось зудом, который прошёл всего через минуту.

— Трёх сантиметров воды хватит. Но на всякий сделаем пять, — объяснил я сестре.

Она в нерешительности сжала губы.

— Но пока рука Вики покрыта водой, портал не откроется, раз не открылся здесь, — в мыслях прозвучала дельная мысль.

Я же не хотел подвергать сестру той боли, что мне самому пришлось испытать. Даже на секунду.

— Первым поднимусь я, создам барьер от излучения. А затем уже ты, — показал на пальцах свой план. — Создашь портал, находясь под моей защитой.

Вика нерешительно кивнула.

— Когда я поднимусь, наша связь может прерваться, — предупредил я русалку. — Поэтому поднимай Вику ровно через три минуты. Выдержишь?

— Да, это тело гораздо сильнее человеческого.

Я собрался. Сосредоточился. И вода начала окутывать меня водяными потоками, что не переставали двигаться по кругу. Окутали меня словно путина.

Хватило высунуть голову. Сквозь мутные бурлящие потоки воды виднелась лишь чернота. Я поднял руки. И от них отсоединилась водная стена.

Она изогнулась полукругом, прикрывая небольшое пространство от неизвестного излучения.

Да, можно было создать стену и, находясь под водой, но тогда я лишался возможности подстроить её под Вику и портал. Ведь всегда остаётся шанс, что нужно будет поменять угол наклона или траекторию.

Силой мысли поднял на поверхность один из световых шаров. В центр своего водного творения. И прямо на этом месте через минуту выросла фигура Вики. Она шаталась, поскольку под водой её ноги держала Марисса.

Плотный водный купол окутывал сестру. Дрожащая рука освободилась от защиты. И Вика махнула ей, разбрасывая брызги.

Через мгновение пространство мира ночи закружилось, и под моим изогнутым куполом открылся портал белого света. Я подождал, пока Вика пройдёт туда и подаст Мариссе руку.

Русалка в такой же водной защите стала подтягиваться в портал. В этот момент я нырнул и помог ей подняться из-под воды. А затем забрался и сам. Почти как на лодку забираться. Главное было — найти опору и поднять собственный вес.

Опорой стал ковёр в гостиной наших апартаментов. Я быстро забросил себя в портал и разлёгся на полу. Первый вдох был болезненным.

— Закрой портал, — прохрипел я лежащейрядом сестре.

Она подняла руку, сделала взмах, а затем уронила её на пол.

— Я наплавалась. Больше никогда с тобой не пойду, — сказала сестра, тяжело дыша.

— Мне нужна во… вода, — простонала Марисса.

Голос русалки привёл меня в чувства, и я вскочил на ноги. Взял на руки задыхающуюся девушку и понёс её в ванну. В её комнату, поскольку от санузла в моей у русалки остались не самые хорошие воспоминания.

Положил в большую ванну, какие в моём мире больше походили на джакузи. Но эта пузырьки не делала. Мы её заказывали лишь для того, чтобы у девушки в облике русалки было место, где свернуть длинный хвост.

Я включил тёплую воду. И Марисса задышала ровней. Закрыл слив пробкой, и вода тут же приняла зелёный оттенок. Краски мёртвого мира стирались с русалки. До утра и вовсе смоются под напором чистой воды.

— Всё хорошо. Я немного посплю, — устало произнесла девушка.

Но я остался с ней ещё на десять минут, чтобы удостовериться.

Ванна наполнилась почти до краёв, и излишки воды уходили через верхние сливы. Хорошо. Так, ей будет тепло.

Выйдя из комнаты Мариссы, вернулся в гостиную. Заметил, что после себя оставил зелёные следы на белом ковре. А под викой и вовсе растекалось большое пятно.

Сестра так и уснула на ковре. Не мог же я её здесь оставить!

Пошёл в её комнату, включил свет и растолкал Нурлана. Хорошо, что дверь он не закрыл, и стучаться не пришлось.

— Ой, а ты чего какой зелёный? — спросил он, оторвав голову от подушки. — В зелёнке поди купался.

— Вставай. Вика такая же зелёная. Надо её отмыть и уложить спать.

— Да пусть зелёной ложится, я не брезгую, — ответил некромант и опустился на подушку.

— Нурлан! — прикрикнул я.

— Да встаю я, встаю! — неохотно поднялся он.

Дальше он и без моей помощи отнёс Вику в ванну. А я наконец-то отправился к себе.

Зашёл и включил свет.

— Выключи, мы же спим, — раздался с кровати писк саламандры.

А затем и протяжное мяуканье.

— Вы как здесь оказались?

— Дык Иванна всех перенесла. Она, кстати, сейчас в комнате Ивана, — хихикнул Ленц.

Лежащая на моей кровати девушка потянулась. Поднялась на локтях. И мне показалось, что она стала ещё моложе. Теперь выглядела лет на восемнадцать.

— О, ты пришёл. А чего зелёный? — спросила она и зевнула.

— Пропитался водой мёртвого мира.

— Скорее кровью морского демона

— Да, хорошо наверно спалось, когда кто-то делает твою работу.

Акула усмехнулась и откинула одеяло. Встала с кровати.

Я от неожиданности чуть открыл рот. Потому что богиня стояла передо мной полностью обнажённой. Она создала себе идеальное человеческое тело. а волосы цвета морской волны лёгкими струйками стекали по груди. И мой взгляд невольно опустился ниже по гладкой коже.

Но я вовремя взял себя в руки, пока не начал приставать к богине. Откашлялся и пошёл к душевой.

Долго стоял под прохладной водой, смывая с себя кровь морского демона, а вместе с ней и напряжение.

Чтобы полностью избавиться от зелени, мне пришлось тереть тело мочалкой с душистой пеной от мыла целых три раза. Казалось, что эта чёртова напрочь въелась в кожу, и я стирал её до красноты.

Вышел из ванны, прикрытый полотенцем. Из окна на меня смотрела полная луна. У Мариссы будет время обратиться, как проснётся.

А вот на кровати в эротичной позе сидела Акула. Богиня и не думала одеваться. И сдался ей я, простой смертный, хоть и опытный маг?

На ней не было ничего, кроме висящего на шее макра на цепочке. Большой драгоценный кристалл притянул мой взгляд. А мысли о нём помогали не соблазняться изящным телом девушки.

— Хм, пожалуй, я посплю в другой комнату, — сглотнув, сказал я.

— Решил меня обидеть? — богиня надула губки, делая обиженное выражение лица.

Совсем как обычная девушка. Однако я понимал её игру.

— Нет. Но и использованным быть не хочу. Иначе зачем я тебе? Очередное развлечение?

Акула хмыкнула, и её лицо стало серьёзным. Она поднялась с кровати и приблизилась ко мне. Посмотрела прямо в глаза. А я всмотрелся в её зрачки, где бушевал не один океан.

— Ты убийца богов, — прошептала она.

— Но это не значит, что я буду и дальше рисковать своей шкурой ради твоего величия. Большая часть водных миров, итак, уже твои.

— Я об этом и не прошу. Хотя ты не представляешь, как сложно остановиться. Когда понимаешь, что ты сильнее других богов.

— Тогда что ты хочешь?

— Хочу тебя.

— Это я понял. Но не понимаю, зачем? Когда ты можешь выбрать любого бога.

Акула наклонилась к моему уху и прошептала:

— Любой мне не нужен. Я хочу сделать богом именно тебя.

Глава 8 Долги

— А я, пожалуй, откажусь, — спокойно ответил я на предложение сделать из себя божество.

— Что? — она выпучила глаза.

— Мне не нужна твоя помощь, за которую придётся ещё очень долго расплачиваться.

— Я же по доброте душевной, — улыбнулась она.

— Не лги. Тебе нужна выгода, личный защитник. Тот, кто будет стоять за твоей спиной и защищать от тех, кто посмеет покоситься на твои миры.

Её лицо слегка перекосилось. Богиня, а эмоции не скрывала.

— Видимо, я прав, — продолжил я и собрался выйти из комнаты.

— Отчасти, — призналась она и поправила прядь бирюзовых волос. — Мне не нужен охранник. А тот, кто будет сидеть на троне рядом со мной. Тот, с кем я смогу разделить нелёгкое бремя своей власти. И свою постель.

Я был не уверен, что мне это нужно. Опять же, у меня есть клан, где я скоро должен стать главой. Супруги, одна из которых ждёт ребёнка. Это было важнее тех чувств, что возникали при виде обнажённой богини.

— Я не могу просто оставить всех, кто мне дорог, — ответил я.

Акула опустила взгляд в пол. А в глазах цвета моря заблестели слёзы. И впервые за долгое время я поверил ей. Боги не плачут просто так. Даже ради выгоды Акула не стала бы этого делать.

Вот она — настоящая натура. Под маской одной из сильнейших богинь скрывалась обычная девушка, которая тоже хотела любить. И ей непросто далось это признание.

Поэтому взял Акулу за руку и сказал:

— Ты прекрасна в любом из своих обличий. Но мне нужно подумать, как сделать так, чтобы сохранить то, что уже имею.

Она слегка улыбнулась и томным взглядом посмотрела на меня.

Нет, если я сейчас отвечу взаимностью и отведу её к своей кровати, то обратного пути не будет. Что будет сравнимо с предательством для моих близких.

Поэтому я молча вышел из комнаты и плавно закрыл за собой дверь.

Шумно выдохнул, прогоняя наваждение. Не мог понять — это она меня очаровала или в душе пробудились реальные чувства?

Блин, я до сих пор в одном полотенце! Ну ничего, я знаю, кто примет и без одежды в своей кровати.

Зашёл в комнату Светы. Свет включать не стал, а тихо прошёл к её кровати. Лёг рядом и укрылся одеялом. Девушка заворочалась и неосознанно легла мне на плечо. А я обнял её. Так, мы и уснули.

Утро выдалось не из приятных. Меня растолкала Вика со словами:

— Серёж! Вставай!

— А? Что? — приподнял я голову, приоткрыв один глаз.

— Почему я вся зелёная?

— Так, Нурлан должен был тебя отмыть.

Из коридора донёсся голос некроманта:

— У меня не получилось её отмыть!

— Значит, плохо старался! — крикнул я ему, окончательно проснувшись.

— Арр, — зарычала Вика. — У меня теперь вся кровать зелёная!

У неё от злости разве что пар из ушей не шёл.

— Ты сопротивлялась! Что я ещё мог поделать? — заглянул в комнату парень и пожал плечами. — А знаешь, такой ты мне даже больше нравишься!

Сестра шумно выдохнула, прогоняя злость. Эта привычка нам обоим досталась от отца.

— Разбирайтесь сами, — сказал я.

Хотел скинуть одеяло, но вовремя вспомнил, что под ним ничего нет.

Сестра кивнула и вышла из комнаты.

— А дверь кто будет закрывать? — бросил я ей вслед.

Вика вернулась и захлопнула дверь. От этого звука проснулась и Света. Её я и попросил сходить за моей одеждой. Но супруга поступила, как истинная графиня, и перепоручила это своим слугам, которые явились сразу, стоило ей позвонить в магический колокольчик, лежащий на тумбочке.

Не знаю, чем руководствовалась прислуга, но помимо трусов мне принесли спортивный костюм, футболку и кроссовки. Я был не из привередливых дворян, поэтому в них и оделся.

— Это точно намёк, что мне пора сходить на тренировку, — сказал я Свете и посмотрелся в зеркало.

— Клубы на каникулах не работают, — ответила графиня и зевнула. — Но, вроде, тренер по рукопашному бою, собирался остаться в академии. Ходят слухи, что ему понравилась одна преподавательница по магии смерти.

— Софья Павловна? — с улыбкой спросил я.

В академии было всего женщины. Которые преподавали магию смерти. И ещё трое мужчин. Достаточно большой преподавательский состав, учитывая, что некромантов здесь учится крайне мало. Меньше только порталистов.

Софье Павловне было уже сто двадцать лет, если мне не изменяет память. И преподаванием она занималась больше от скуки, чтобы не сидеть дома на пенсии.

— Нет, Марья Ивановна, — ответила Света.

Я не выказал удивления. Ведь Марья была отнюдь не человеком. Впрочем, если у них с тренером всё получится, я буду только рад. Надеюсь, она не станет держать в секрете, что не сможет родить ребёнка. А если сможет, то не факт, что он унаследует дар метаморфа.

— Тогда не стоит им мешать, — подмигнул я супруге.

В дверь постучали. После моего разрешения войти, Иванна просочилась в комнату.

— Спасибо, что перенесла всех, — первым делом решил поблагодарить её.

— Это моя работа, — хмуро ответила она.

А сам отметил, что на лице ведьмы появилось больше морщин. Вчера она выглядела лет на пять моложе.

— Ты верно служишь моему клану. И я хочу отблагодарить тебя за это, — продолжил я официальным тоном.

Иванна с непониманием посмотрела на меня. Заправила за ухо прядь седых волос.

— Мне будет достаточно исполнения вами, Сергей, нашего договора. Иной награды мне не надо, — таким же деловым тоном ответила ведьма.

— Поверь, от такого подарка ты не сможешь отказаться, — улыбнулся я ей и протянул руку.

Она хмыкнула, но приняла мою ладонь.

На своей спине я ощутил пристальный взгляд Светы. Видимо, она подумала, что у неё появилась новая конкурентка. Но графиня промолчала, за что я был признателен. Такие вопросы лучше обсуждать наедине, вдали от любопытных ушей.

И я повёл Иванну прямиком в свою комнату. Ведьма изрядно удивилась, когда я постучал в дверь.

— Я занята, — донёсся оттуда голос Акулы.

Но я всё равно открыл дверь и заглянул внутрь. Одетая в лёгкий халатик богиня читала одну из моих книг, что стопкой лежали на столе.

Распахнул дверь и повёл Иванну внутрь. Отпустил руку девушки и закрыл за собой дверь.

— Я же сказала, что занята, — повторила богиня, не отрывая взгляда от книги.

— Пришло время отдавать долги, — напомнил я.

— А, это ты, — она подняла голову, а затем встала с кровати.

Акула приблизилась к Иванне, бесшумно ступая по моему мягкому ковру. Богиня взглянула в глаза ведьмы. Да так, что Иванна дрогнула. Но взгляда не отвела.

Это мне напомнило какое-то магическое сканирование. Ведь нечто похожее я делал на уроках у Ивана Ивановича во время диагностики.

— Твой срок подходит к концу, — озвучила Акула свой вывод.

— Это мне известно, — ровным тоном ответила Иванна.

— А хочешь продлить свою жизнь? Снова стать молодой и красивой? — заискивающим голосом спросила Иванна.

Глаза девушки заблестели надеждой, но она смогла сдержаться.

— Чего мне будет это стоить?

— Оставайся в клане. Живи. Люби. У тебя будет на это целых пятьдесят лет.

— Я стану человеком?

— Нет, глупышка, — улыбнулась Акула. — Я заберу твой дар метаморфа и превращу его в жизненную энергию. Ты будешь стареть так же, как и все.

— Всего лишь? Мне не верится в подобную милость от богов. В чём подвох?

— Это не милость. А награда.

— За что?

— За смерть бога, — Акула кивнула в мою сторону.

И тут Иванна не сдержалась. Обернулась в мою сторону, и с её щёк покатились горькие слёзы.

Как и ожидалось, она легко была готова отказаться от условной свободы и одного из своих развитых даров, чтобы прожить жизнь ещё раз.

— Спасибо, — прошептала она и упала предо мной на колени.

— Не стоит, — ответил я и помог ей подняться.

— Сергей, оставь нас для ритуала, — попросила Акула.

Я кивнул богине и прошептал Иванне:

— Всё будет хорошо.

Улыбнулся ей напоследок, чтобы подбодрить, и вышел из комнаты. А в коридоре меня уже ждала разгневанная Света. Она упёрла руки в бока, что крайне комично смотрелось с её большим животом.

— Пойдём позавтракаем, и я всё расскажу, — ласково сказал я супруге.

— Нет, я хочу знать ответ сейчас, — процедила шёпотом графиня.

— Хорошо, — зашептал я. — Акула забрала мою комнату, так что какое-то время я поживу у тебя.

Света покосилась на меня, потом на закрытую дверь, от которой так и фонило магией от происходящего ритуала.

— Поживёшь пока со мной, — обрадовалась Света, и я взял её под руку, чтобы отвести в гостиную.

Там уже собрались все, кто перенёсся сюда. Юля уплетала шоколадное печенье и не замечала, как к её тарелке тянутся коротенькие лапки саламандры. Марисса болтала ногами. А Вика сидела теперь не с зелёной, а красной кожей. Ничего, вчера я таким же вышел из душа.

Среди парней здесь были только Нурлан и Иван.

— Ваня и Влад решили остаться в поместье? — уточнил я, усаживаясь за стол.

— Да, когда я за ними пришла, у них был равный счёт побед в шахматной партии. И следующая игра типа была решающей, — ответила Юля.

— А шахматную доску они не могли с собой взять?

— Нет, сказали, что её обязательно надо вернуть Виктору до полуночи. Я предложила договориться, но парни отказались. Мне кажется, одними шахматами дело не закончится.

Рык согласно мяукнул из-под стола.

— Понятно. Ну, они имеют право провести каникулы, как хотят, — сел я за стол, и Маша поставила передо мной чашку ароматного кофе с корицей.

На молочной пенке было написано: «Доброе утро».

— Ого! Спасибо! Да такое пить жалко, — смотрелся я в надпись.

Это же надо было умудриться такие ровные тонкие линии корицей нарисовать!

— Ой, Сергей Александрович, вы пейте. Если захотите, я ещё что-нибудь красивое нарисую, — щёки служанки слегка покраснели.

Я с наслаждением отпил кофе. Потянулся к одной из двух шоколадных печенек, оставшихся на тарелке. Юля же забрала последнюю и раздосадовано произнесла:

— Такие вкусные. И так быстро закончились.

— Я к вечеру ещё приготовлю, — пообещала Маша. — А сейчас пироги будут готовы.

Эти пироги мы ждали с нетерпением. Потому что Маша готовила лучше, чем самые именитые повара в известных ресторанах. Возможно, у неё такой магический талант. Иначе не представляю, как у девушки так получалось. Ни одного неудачного блюда за полгода!

— Как вы понимаете, нам со Светой нужно остаться здесь на каникулы. Поэтому сезон свадеб придётся пропустить, — предупредил я ребят.

— А можно, и я останусь? — спросил Иван.

— Конечно. Ты в клане недавно, думаю, никто не обидится.

— И я! — поднял руку Нурлан, словно мы находились на уроке.

За это получил подзатыльник от сидящей рядом Вики.

— Ты же жених!

— Да я же пошутил, — осунулся парень и жалобно посмотрел на меня.

А я лишь пожал плечами. Сам невесту выбирал. Надеюсь, он помнит наш разговор о том, кто должен быть мужчиной в семье.

Больше никто не захотел пропускать свадьбы. Девушки слишком сильно хотели примерить свои дорогие наряды, которые обошлись мне в целое состояние.

Если аппетит аристократок измеряется сотнями тысяча рублей, а иной раз и миллионами, то мне страшно представить запросы богини.

Но стоило об этом подумать, как к нам вышла Акула в лёгком бирюзовом платье и Иванна. Ведьма помолодела лет на пятнадцать. Морщины пропали с лица, а волосы снова стали угольно-чёрными.

— Прекрасно выглядишь, — сказал Иван улыбающейся девушке и отодвинул пустой стул рядом с собой, приглашая Иванну присесть рядом.

Она охотно согласилась. А я теперь не сомневался, что у них всё получится. И был готов этому поспособствовать.

— Иванна, если захочешь выйти в свет, то модельеры могут перешить под тебя платья Светы.

— Эх, — выдохнула красноволосая девушка. — Хотя ты прав. Они подобраны именно под нынешний размер живота. Будет лучше, если они не будут лежать без дела.

— А я с удовольствием буду сопровождать на мероприятиях, — резко изменил своё решение Иван.

Девушки улыбчиво переглянулись, но парня никто не сдал. Потом, когда они останутся чисто в женской компании, кто-нибудь проболтается, что Сухоносов пошёл на все свадьбы только ради Иванны. Думаю, она оценит этот жест.

— А чем мы займёмся, пока все будут развлекаться на светских раутах? — спросила Света.

— А чем хочешь? — спросил я, поскольку подобные вопросы у девушек зачастую предполагали наличие ответа, который мужчина должен был угадать.

— Хочу обустроить вторую детскую в доме отца. А потом…

Дальше Света договорить не успела. Поскольку Аркадий Викторович словно почувствовал, что о нём вспомнили, и зашёл в наши апартаменты. Недлинный коридор привёл его в гостиную, куда он уже давно заглядывал, как к себе домой.

— Мне Иван Иванович передал, что тебе было плохо, — с возмущением он обратился к дочери вместо приветствия.

Видимо, магистр от скуки решил рассказать директору о произошедшем. И мы так кстати забыли попросить его этого не делать.

— Уже всё хорошо, пап! — ответила Света и посыпала банан солью.

Аркадий Викторович сморщился от этой картины. А я поспешил перевести тему, чтобы отец и дочь снова не переругались:

— А вы почему решили остаться в академии?

— Как почему? — развёл руками князь. — Мне ваш призрачный библиотекарь ещё и половины тайных сведений не рассказал. Мы с ним только вчера перешли к разделу тайных артефактов.

— Понятно, — кивнул я. — Тогда присоединяйтесь к завтраку. Маша уже пирожки достаёт.

Гостиную заполнил запах свежей выпечки. У меня невольно начала выделяться слюна.

— Уже позавтракал, в моём возрасте вредно много есть. Да и я за другим пришёл. Сергей, можно вас на пять минут? Хотел кое-что обсудить.

Я посмотрел на князя. На пирожки. Потом ещё раз на князя и поднялся со стула.

— Оставьте мне по одному пирожку каждого вида! — попросил я.

— Постараемся, — ответил Нурлан и потянулся к тарелке, которую только что поставили на стол.

Через секунду последний пирожок с мясом утащил Ленц. Эх, надеюсь, что тесть оценит мою жертву.

Мы зашли в комнату Светы, и Аркадий Викторович возвёл над нами купол тишины. Видимо, вопрос серьёзный.

— Сергей, помните мою записку, где я просил подумать над одним очень деликатным вопросом?

— Помню.

Сложно было забыть, поскольку тесть пришёл ко мне посреди ночи с просьбой, которую не смог озвучить вслух. Я кивком обещал подумать, после чего записка сгорела.

— Время пришло. Я понимаю, что дело крайне рискованное, но не могу отделаться от этой идеи. Скажите, какое вы приняли решение?

Глава 9 Сложное решение

— Аркадий Викторович, почему вы обратились ко мне, а не к знакомому магу смерти? Это же их профиль.

— Проклятьями лучше вас никто не владеет, Сергей. Раз вы смогли убить Тёмного бога, то и сможете разобраться с тем, что он наворотил.

Впервые на моей памяти тесть продолжал общаться на «вы», когда мы оставались наедине.

— Насколько я понял, имело место смертельное проклятье. Тогда душа вашей жены уже давно в мире мёртвых. А как вы помните, смерть ничего не отдаёт просто так. Даже если мы найдём её душу, как у меня получилось это с Мариссой, то не факт, что сможем устранить последствия. Как мне известно, у смерти очень больная фантазия.

— Не совсем так, Сергей. Душа моей жены осталась в камне. В статуе, в которую обратилось её тело после рождения Светланы. Все думают, что это работа какого-то великого скульптора, а на самом деле это и есть её тело. Я скрыл правду от всех, оставив лишь себе её ношу.

— Вы помните, что и моя мать была камнем. Но то было родовое заклинание. Совсем другое. Понимаю, почему вы ко мне обратились, но в вашем случае заклинание создавала душа, сама сотканная из заклинания. Простите, что повторяюсь, но тут уже нет источника, который можно нейтрализовать.

— Поэтому камень больше никто не защищает. Проклятья нет, а последствия остались.

— И наш знакомый призрак подсказал вам, как обратить камень плотью? — переспросил я, поскольку в записке тесть намекал именно на знания из тайной библиотеки императора.

— Именно так.

— Записи у вас с собой?

— Конечно!

Князь Нерпов достал из внутреннего кармана пиджака свёрнутый лист бумаги и протянул мне дрожащей рукой.

Я открыл и прочитал. Это была рунная схема с пояснениями. Но совсем не по моему профилю…

— Здесь много ошибок. Это недопустимо для рун, — покачал я головой, размышляя, как правильно интерпретировать написанное.

Было много незнакомых символов. Либо это они так нарисованы, что совсем не разобрать.

— Три дня переделывал под руководством этого садиста, — выдохнул князь.

В его глазах постепенно угасала надежда.

— Так, так, так, думаю, нам всё же понадобится помощь мага смерти, — задумчиво произнёс я.

— Это ещё зачем?

— Есть у меня одна задумка, но её сможет реализовать лишь опытный маг.

— Тогда приглашу Софью Павловну. Она как раз осталась в академии.

— А как же провести время с внуками? — удивился я, поскольку у старушки была большая семья.

— Когда я спросил её о том же, она ответила, что не желает видеть этих мажоров, которые только и ждут её смерти, чтобы отнять поместье. В подробности решил не вдаваться, — пожал плечами тесть.

— И правильно. Мне недавно довелось несколько дней пожить в замке семьи некромантов. Смею вас заверить, от этой братии можно ожидать чего угодно. Кобр вместо сторожевых собак. А в качестве питомцев — дохлых медведей, обработанных заклятьями от разложения.

— Жуть какая. Брр…

— И не говорите. Пригласите Софью Павловну в библиотеку через час. Мне нужно позавтракать и привести себя в надлежащий вид.

Я намёком дал понять, что в спортивном костюме меня мало кто будет воспринимать серьёзно.

Вернул листок тестю, чтобы он не переживал за его сохранность. А то вид у тестя был крайне уставший, руки дрожали. Не хотелось нервировать его ещё больше.

— Конечно. Продолжим наш разговор, если получится разобрать эту схему.

— Не если, а когда, — с улыбкой поправил я.

Князь кивнул и убрал заклятья тишины. Мы вернулись в гостиную. Тесть без лишних слов отправился по своим делам.

А я присел за стол и обнаружил, что мне оставили всего два пирожка.

— Я охраняла их, как зеницу ока, — заверила меня Юля. — На них только Ленц пять раз покушался.

— Эх, — выдохнул я. — Значит, буду довольствоваться малым.

— Господин, — позвала меня Маша, которая привычно стояла у плиты.

Гостиная была объединена с кухней, поэтому служанка всегда готовила при нас.

— Да, — я поднял на неё взгляд.

Она улыбнулась и открыла духовку, или как тут эта работающая от энергии макров печь называется.

Маша достала оттуда противень с горячими пирожками. В печи они не успели остыть в отличие от тех, что дожидались меня на столе.

— Я предвидела нечто подобное. Здесь по два каждого вида. Сейчас положу на блюдо.

Сперва я в изумлении открыл рот, но быстро собрался. Подошёл к девушке, которая переложила противень на круглую подставку для горячего. Она использовалась, чтобы не оставлять следы на кухонном гарнитуре.

— Маш, спасибо тебе, — улыбчиво сказал я.

— Не за что, господин. Это моя работа, — щёки девушки слегка порозовели.

— Есть за что. Ты не оставила меня голодным в это утро, поэтому тебе полагается выходной и премия.

— Вы что? Мне платит академия, и я не могу принять лишнего.

— Как ты помнишь, академия принадлежит моему тестю. Поэтому я договорюсь, чтобы премию ты получила в день зарплаты. Обратно бухгалтеру ты её не вернёшь. А когда хочешь выходные?

— Вы же говорили один выходной…

— Да хоть десять! Ты заслужила.

— Тогда я бы очень хотела отправиться к семье до конца каникул, — попросила Маша, опустив глаза в пол, словно просила о чём-то постыдном.

— Конечно. И Мишу разрешаю с собой взять. Отпускаю с завтрашнего дня.

— Ура!

От радости Маша забылась и обняла меня. Но через секунду уже опомнилась и отстранилась.

— Ой! — щёки девушки были красны, как помидор. — Простите…

— Всё нормально, — с улыбкой заверил её я. — Можешь идти обрадовать Мишу.

Девушка убежала в комнату, которая делила с братом. А я сам взял блюдо с пирожками и поставил на стол.

Света жадно посмотрела на выпечку, но не решалась спросить.

— Тебе можно есть за двоих, — ответил я на её немой вопрос.

Супруга схватила пирожок с капустой и посыпала его сахаром. Ну, в уксус не макает — уже хорошо.

В меня влезло десять пирожков, ещё три съела Света, а остальные я пододвинул к Юле и Мариссе, которые тоже остались на кухне. В отличие от остальных клановых, которые спешно куда-то ушли.

— Зачем ты её отпустил? Я не выдержу столько дней готовки другого повара, — спросила беременная девушка.

— А тебе и не придётся.

Света вопросительно посмотрела на меня, а я продолжил:

— До конца каникул мы погостим в твоём поместье.

— Хоть бы меня спросил, — фыркнула девушка и надула губки.

— Думаю, обустроить детскую там куда важнее, чем делать ещё одну в академии. Дому твоего отца и игровой комнаты хватит.

— Это он так сказал?

В глазах графини читалось, что кого-то ждёт серьёзный разговор. И, чтобы спасти тестя от подобной расправы я ответил:

— Нет, но он позвал нас в гости до конца каникул. В академии всё равно нечем заняться.

— Ему-то и нечем? Не смеши мои колготки. Да он бы от твоего призрака не отходил, если бы не нужно было прерываться на сон. Про еду слугам приходится напоминать. И это взрослому человеку. Директору академии!

— Да, он тоже хочет провести время с семьёй. А энергия из аномалии не дотянется до Курильских островов, поэтому там для тебя будет безопасно.

Света молчала. Задумчиво смотрела то на меня, то на печенье, лежащее в миске посредине стола. Я накрыл своей рукой ладонь девушки, лежащую на коленке.

— Для твоего отца семья дороже всего на свете. Поверь, — успокаивающим тоном закончил я.

— Ладно, — согласилась графиня, и я пододвинул к ней шоколадное печенье.

И старался не морщиться, когда она начала его солить, а затем жадно уплетать. Да тут нужна не Маша, а повар, способный совместить несовместимое. Да так, чтобы это пришлось по вкусу беременной девушке. Ладно, хватит мечтать…

— Когда отправляемся? — спросила Света, запив печенье сладким какао.

Она добавила туда пять ложек сахара, а сверху добавила взбитых сливок.

Я улыбнулся, увидев белоснежные усы от сливок и жестом показал, что Света испачкалась.

— Ой! — графиня вытерла рот салфеткой.

— Завтра после обеда переместимся через стационарный портал, — ответил я.

— Хорошо, тогда пойду собираться, — кивнула Света и направилась к своей комнате.

Но остановилась на полпути, внезапно вспомнив:

— А зимние вещи-то в твоём поместье остались.

— Разве у тебя нет ничего подходящего в своём доме?

Вот не поверю, что она жила там восемнадцать лет и не завела коллекцию шуб.

— Всё, что там есть уже на мне не застегнётся, — с горечью произнесла графиня. — Да и то из старых сезонов, уже не модно.

— Раз не модно, можно, мы себе что-нибудь выберем? — сразу сообразила Юля.

Когда дело касалось одежды или лечения, она была способна молниеносно принимать решения.

— Да хоть всё забирайте, — махнула рукой Света.

— А у тебя, случайно, нет голубой шубы? Ну или хотя бы синей? — с долей стеснения в голосе поинтересовалась Марисса.

— Не-а.

Теперь бывшая русалка перевела взгляд на меня. А я… Что я?

— Сколько? — только и спросил я.

— Пятьсот тысяч, — совершенно спокойно заявила Марисса, словно собиралась сходить в магазин за хлебом.

Убить бы этого дизайнера, или кто там эти шубы создаёт… Нет, мне не жалко, но я до сих пор не привык разбрасываться деньгами. Как по мне, они всегда должны работать. Но жёнам этого не объяснишь. И не откажешь.

— Я столько в карманах не ношу, — ответил я и вывернул пустые карманы спортивной куртки.

Этот ответ не понравился всем супругам, поэтому они одновременно обожгли меня своими взглядами.

— Хорошо-хорошо, только не испепеляйте, кто ж вас тогда в следующем сезоне одевать будет.

Эта шутка девушкам понравилась, и они улыбнулись. А я мысленно выдохнул. Пронесло…

Позвонил Виктору с распоряжением выделить по пятьсот тысяч Юле и Мариссе на покупки. Также попросил собрать и отправить вещи Светы в её поместье с помощью одноразового свитка — так быстрее.

Но только убрал мобилет в карман, пришлось снова столкнуться со взглядом Светы. Да, когда имеешь трёх жён, ни одна из них не должна чувствовать себя обеденной. Иначе быть беде.

— Мы с тобой потом по магазинам пройдёмся, Акулой клянусь! — сказал я супруге.

Это её удовлетворило, и я со спокойной душой отправился переодеваться в повседневный костюм. А потом из своей комнаты сразу прошмыгнул к выходу из апартаментов, а оттуда — в библиотеку.

Но стоило войти в вотчину знаний академий, как я стал свидетелем жаркого спора:

— Изыди, мёртвый! — кричала пожилая преподавательница магии смерти.

С её пальцев сорвалось заклинание, и точно комок смоляных нитей полетело в призрачного библиотекаря. Однако он ловко увернулся и просочился сквозь стену.

— Софушка Павловна, успокойтесь! — пытался утихомирить бабулю Аркадий Викторович.

— И не подумаю! Мёртвым положено в иной мир отправляться, а не шляться где попало!

— Моя библиотека это не где попало! — директор повысил голос.

Ох, давно я от него такого не слышал. Оно и понятно, призрак ему стал, как родной. Поскольку обоих мужчина объединяла страсть к тайным знаниям. Пусть они ими никогда не воспользуются, но знать обязаны.

— Разве вы не сами меня позвали этого ирода изгнать? — процедила пожилая учительница.

— Нет! Вы что?

Призрак высунул голову из стены, чтобы посмотреть за происходящим. Эх, совсем инстинкт самосохранения после смерти потерял!

— Вот он! Вылез проклятый! — крикнула Софья Павловна и запульнула в библиотекаря очередным заклинанием.

Её техника изгнания сильно отличалась от моей. И пока она и правда не изгнала ценного мёртвого сотрудника, я поспешил её остановить и громко сказал:

— Софья Павловна, как же я рад вас видеть!

Она обернулась, и в её тело тут же попали золотистые искры успокаивающего заклинания.

— Да как вы… — закончить она не успела.

Схватилась за грудь и выдохнула.

— Ох, зачем же вы так меня своими привидениями пугаете? — спросила она, нервно дыша.

Кажется, ещё чуть-чуть и нам бы пришлось звать Ивана Ивановича.

Я пододвинул к пожилой женщине стул, который стоял возле одного из читальных столиков.

— Принесите воды, — крикнул я живому библиотекарю, которая пряталась за своей стойкой.

Она тут же умчалась в подсобку и вынесла графин с водой вместе со станком. Не успела выпустить его из рук, как я взмахом пальца наполнил стакан водой, забрал и протянул преподавательнице.

— Ой, спасибо, молодой человек, — расплылась она.

— Я могу выходить? — раздался вопрос призрака.

Из стены по-прежнему торчало лишь его лицо.

— Да пусть выходит, сдался он мне, — выдохнула женщина.

— Софья Павловна, почему же вы решили призрака изгнать? Он уже несколько месяцев у нас работает, — поинтересовался я.

— Дык не положено, чтоб рядом с живыми шастал. Обозлиться может, тогда беды не миновать.

— Понимаете, наш призрак раньше служил в тайной библиотеке императора. Уж не знаю, что он там успел изучить, но это знание позволяет ему уже долгое время сохранять рассудок.

— Пока изучаю что-то новое, не свихнусь, да и потом пока не перечитаю. В общем, смысл жизни всегда надо иметь, — говорил признак, приближаясь к нам.

— Ясно всё с тобой. Ну так и быть, не трону я тебя. Раз столько магов ручаются. Но всё равно не вразумлю, на кой тогда позвали?

— По поводу призрака и позвали, но не чтобы вы его изгнали, Софья Павловна. Нам нужно сделать его ненадолго материальным. Ну, хотя бы руки, — ответил я.

— Это ещё зачем? — выпучила глаза преподавательница.

— Чтобы он мог нам руны показать. Они очень важны, но их предназначение должно оставаться в секрете. И никто, кроме вас, не справится с такой задачей. Понимаете?

— Понимаю, чай не первую сотню лет живу, — она неоднозначно посмотрела на пустой стакан в руке, и через мгновение он вновь наполнился прохладной водой из графина. — Это он вам сказал, что плоть обрести надо?

— Нет, это моя личная просьба к вам, — отозвался Аркадий Викторович.

— Ну раз всё так важно, уж помогу. Но дык это, добровольца надо. Кто станет им одержим. А иначе никак.

Мы с Аркадием Викторовичем переглянулись. И по нашим одинаковым взглядам было понятно, что никто не жаждет стать добровольцем.

— Может, предложим кому-нибудь из слуг подзаработать? — предложил я.

— Сколько? — внезапно спросила Софья Павловна.

— Ну тысяч сто, — пожал плечами князь. — Думаю, от такого никто не согласится. Тем более, всё безопасно.

— Мало, — фыркнула старушка. — Пятьсот тысяч, и я согласна впустить в себя дух.

Князь закашлялся. Да, это было слишком дорого. Особенно если учесть, что Софья Павловна уж точно с духом справится. Это с не магами могли возникнуть проблемы, если бы душа добровольца оказалась слабой.

— Софья Павловна, побойтесь тотемов, максимум за двести я приведу человека, который будет готов хоть на целый день пожертвовать своё тело, — осадил я преподавательницу.

— Триста, — продолжила она торговаться.

— Простите моё любопытство, но зачем вам столько денег?

— Хочу кладбище купить. Старое. Чтоб самой там похорониться, и после смерти не трогали.

Так и хотелось сказать, что мы не на базаре. Но я продолжил из принципа:

— Двести пятьдесят. Это хорошая надбавка за ваш опыт.

— Ладно, — буркнула она и обратилась к призраку. — А ну, иди сюда, любезный.

Мёртвый библиотекарь с опаской приблизился к ней.

— Так, слушай внимательно, — продолжила она. — Окажешься в моём теле, нарисуешь свои руны и мигом обратно. Иначе изгоню! Вот уловлю момент, когда твоих защитничков здесь не будет и отправлю к самой смерти. Понял?

— Да понял, понял. Не тупой, — фыркнул призрак.

Софья Павловна начала читать на распев заклинание. Вокруг повеяло могильным холодом. И кажется, я ощутил запах смерти. Словно мы оказались на кладбище.

Полупрозрачная голубоватая фигура призрака втянулась в пожилую женщину. Слилась с ней. И через миг она подняла голову, а в глазах загорелся голубой огонь. Точь-в-точь такой, из какого секунду назад состоял наш призрачный библиотекарь.

Она села за стол. Выпрямила спину. Я пододвинул к ней чистые листы бумаги, а Аркадий Викторович протянул ручку, которая до этого покоилась в его кармане.

Морщинистые пальцы взялись за письмо. Сперва был нарисован общий магический круг, затем от него по спирали уходила схема рун.

Но внезапно одержимая остановилась на половине. Медленно обернулась ко мне.

Я сглотнул, потому что выглядело это чересчур зловеще. Будто я оказался в фильме ужасов.

— Он вас обманул, — произнесла бабка могильным тоном.

Мы с князем переглянулись. А голова Софьи Павловны задёргалась.

— Не верьте ей, — продолжила она голосом призрака, затрясла головой и продолжила своим. — Бегите! Пока он вас всех не убил моей магией!

Глава 10 Призрак

Бежать или попытаться противостоять магу смерти восьмого уровня? Конечно, я выбрал второе.

Софья Павловна, одержимая призраком нашего библиотекаря, резко встала. Размяла шею, что та хрустнула.

— Сергей! Надо уходить! — крикнул мне Аркадий Викторович.

— Нет, — отрезал я и встал между одержимой и тестем.

Она раскинула руки, а тонкие губы расплылись в зловещей улыбке.

И почему все злодеи обязательно должны смеяться? Если они так хотят превосходство, то это плохой способ.

Ибо пока Софья Павловна скалилась, выдавая злобные смешки, у меня в сознании нарисовалась руна. Простая, я такие уже в этом мире успел сотнями использовать, когда из больницы призраков изгонял. А тут придётся превратиться в самого настоящего экзорциста.

От пальцев одержимой стали отходить чёрные смолянистые струи, словно так она материализовала свой дар. Делала его воинственным и осязаемым.

Они стали продолжением пальцев старухи, точно длинные щупальца кальмара. И ринулись в мою сторону.

Но за мгновение до атаки от меня отделились золотые искры. И золотистая руна впилась прямо в грудь одержимой. Она завопила и потеряла контроль над щупальцами. Они словно забыли изначальную команду и принялись извиваться в воздухе.

Одержимая пошатнулась. Уголки её рта опустились вниз.

Она нервно задышала, а щупальца принялись втягиваться обратно в пальцы. Упала.

Я не хотел её смерти. В три шага оказался возле неё и наклонился.

Софья Павловна забилась в судорогах, и я перевернул её на бок.

Сейчас в её теле происходила нешуточная борьба. Призрак боролся с руной изгнания с помощью магии смерти, а Софья Павловна боролась с самим привидением. Это разногласие и отражалось в судорогах.

— Что с ней? — обеспокоенно спросил Аркадий Викторович и присел рядом с нами.

— Надо подождать. Пока кто-то один не одержит верх.

— Не ожидал такого от этого призрака, — с тоской произнёс князь Нерпов.

Директор понимал, что после такого этому мертвецу точно больше не читать любовные романы в нашей библиотеке.

— Софья Павловна была права. Нельзя доверять мёртвым. Возможно, что его свело с ума именно новое тело, — с надеждой сказал князь.

— Нет, — мотнул я головой. — Посмотрите на руны, они идентичны вашему варианту.

Пока я следил за состоянием старушки, князь сверил листки. Хмурился. А зрачки его бегали от одного листа к другому.

— Вроде я взрослый человек, а наивно поверил, — произнёс князь.

— Мы часто не замечаем подвоха, если нам дать надежду, — ответил я.

Случай князя был не первым. В прошлой жизни я знал много людей, которые пошли на предательство, чтобы вернуть родных. Но были обмануты некромантами. Надежда их ослепляла.

А тут и я хорош. Поверил, что признаки бывают вменяемыми. Теперь не знаю, насколько можно верить его сведениям.

На лице князя читался тот же вопрос. Ведь он уже несколько месяцев записывал каждое слово библиотекаря.

Софья Павловна закашляла. Её тело изогнулось, и от него отделилась голубоватая полупрозрачная фигура.

Призрак мигом вернулся в горизонтальное положение, с тоской посмотрел на свои руки. Затем взглянул на нас и молниеносно скрылся, уплыв в потолок.

А женщина закрыла глаза, уходя в небытие.

— Позовите Ивана Ивановича! — бросил я тестю.

Князь достал мобилет и начал вызванивать магистра целительского факультета.

С помощью магической диагностики я удостоверился, что жизни Софьи Павловны ничего не угрожает. Решительно поднялся.

— Ловить его пойдёте? — спросил тесть.

— Мы же напрочь привязали его к библиотеке, поэтому далеко он не мог уйти.

Кулаки сжались. Ну я покажу этому призраку, как обманывать моё доверие!

— Может, его в магическую клетку посадим? — предложил тесть.

— И вы сможете доверять его сведениям после такого?

— Нет, — мотнул головой князь и оставил бумаги с рунами на столе.

А вместе с ними он оставил и надежду вернуть ту, кого искренне любил. Ведь после смерти супруги, князь так и женился во второй раз. И по рассказам Светы я знал, что перед сном он всегда просит у неё прощения, стоя перед окном. Испытывает вину за то, что сотворил с его женой тотем, поддавшийся тёмному влиянию.

Не знаю, как после этого он вообще не ушёл из рода. Сдаётся мне, что Нерпа бы не отпустила его просто так.

Смотря на князя, я передумал бежать на поиски призрака. Академия сейчас пустует, и он не успеет наделать делов. Тем более, за неимением материального тела, теперь он может разве что уборщицу напугать. А вот Аркадию Викторовичу требовалась моя поддержка.

Я подошёл к тестю, который сидел за столом, печально глядя на листки бумаги. Через мгновение они загорелись, оставляя на лакированной поверхности библиотечного стола лёгкий выжженный след. Положил руку на плечо тестя.

— Должен быть другой способ, — сказал я.

— Я всё это время искал его. И не нашёл, — покачал головой князь.

Теперь понимаю, откуда у Нерпова такая страсть к тайным знаниям. Он искал нечто особенное. И вот когда уверился, что нашёл…

Мне было жаль смотреть на тестя, который за несколько минут стал выглядеть значительно старше. Лицо осунулось, поддавшись печали.

— Мне кажется, я знаю, кто мог бы помочь. Но тогда придётся достать его из сейфа раньше времени.

— Сергей, не уверен, что вашей книге можно доверять. С ним примерно такая же ситуация, как с нашим призраком.

Я про себя отметил, что Аркадий Викторович продолжает обращаться на «вы», хотя в этом уже нет резона. Значит, и правда надеется, что есть другой способ. И я поспешил подтвердить это:

— Не совсем. Морф многое утаивал, но никогда не обманывал. Так что он прекрасно справится с задачей, которая никак не влияет на его судьбу. А если предложить ему досрочное освобождение, то он нам сам сотню вариантов придумает.

— Тогда нужно попробовать. Сходите за ним?

— Да.

Только я это сказал, как двери библиотеки распахнулись, и сюда залетел Иван Иванович.

— Кто умирает? — громко спросил он.

— Никто не умирает, Вань, — ответил ему Аркадий Викторович. — У Софьи сердце прихватило, но Сергей проверил, что для жизни ничего не угрожает.

Хорошо, что он не стал говорить о взбунтовавшемся призраке, что сейчас бродит где-то по академии.

— Хм, — нахмурился магистр и подошёл к потерпевшей, сам провёл диагностику и озвучил. — Вижу магическое истощение. А вот с сердцем всё в порядке.

— Вань, давай без лишних вопросов, — попросил Аркадий Викторович.

— Понял, — кивнул магистр.

Старик сделал лёгкий жест, будто что-то поднимает. А затем проговорил слова, активирующие магические носилки. Это был аналог магии воздушников, но приспособленный под магию целителей.

Тело Софьи Павловны воспарило ввоздухе, словно и правда лежало на невидимых носилках. Одежда снизу слегка примялась.

— Я заберу потерпевшую в лазарет, — сказал магистр, и тело женщины медленно, вперёд головой, воспарило к выходу из библиотеки.

На прощание Аркадий Викторович отблагодарил магистра. А старик заверил директора, что позаботиться о Софье Павловне.

— Пойду найду Вику, пока она не переместилась обратно в поместье.

— Хорошо, Сергей. Я прослежу, чтобы здесь прибрались, а затем буду ждать вас в ваших апартаментах.

— Ах да. Если Света вас спросит, то это вы позвали нас в гости до конца каникул.

— Это как? — нахмурился князь.

— Лучше так, если не хотите отвечать на миллион вопросов. Я сказал Свете, что лучше оборудовать одну детскую в вашем родовом поместье, нежели ещё одну в вашем доме в академии. Смог убедить её, что и игровой комнаты хватит.

— Понятно. У неё от гормонов совсем…

Наверняка хотел сказать, что крыша поехала. Но вовремя опомнился. А я лишь слегка улыбнулся.

— Ни к чему расстраивать беременную женщину. Хочет заниматься детской, пускай, — ответил я. — А мы с вами пока займёмся более важными делами.

— Спасибо.

— За что? — не понял я.

— Что не стали её втягивать в это дело. Ведь если не получится, ей будет очень больно. А ей сейчас лучше не волноваться.

— Я рассудил также, — кивнул я в знак признательности за благодарность, а затем направился к выходу.

Зашёл в апартаменты. Вика уже собиралась уходить.

Стояла в зимней куртке посреди гостиной вместе с остальными клановыми. Нурлан прошёл в портал, и сестра собиралась проследовать за ним, но я вовремя окрикнул:

— Подожди меня!

— Ой. Ты же тут собрался остаться? — удивилась сестра.

— У меня есть дело в поместье. Буквально на полчаса.

— Столько я портал не продержу…

— И не надо. Потом ещё раз откроешь.

— Точно, — сестра ударила себя ладонью по лбу. — И как я сама не додумалась!

— Иванна уже ушла? — спросил я, чтобы понимать, стоит ли надеяться на помощь второго порталиста.

— Да, она вместе с Иваном ушли часа три назад. Но не в поместье. Она намекнула мне на свидание где-то в тёплых краях.

— Это дело хорошее. Тогда никуда не уходи, пока не вернёшь меня обратно. Пожалуйста, — улыбнулся я и прошмыгнул в портал.

Вышел в саду своего родового поместья. На лицо падали мелкие крупинки снега, и тут же таяли на коже. Сейчас в саду были лишь голые ветки кустов и деревьев. Однако это не делало растительность менее ядовитой. Сочувствую крысе, если она захочет погрызть ствол какого-нибудь кустика.

Я прошёл к дому и зашёл через парадный вход. В гостиной меня встретил Виктор, который с задумчивым видом смотрел на новую картину.

— Хорошо смотрится, — сказал я ему, проходя мимо.

— Косит набок, мне кажется, — он продолжал с прищуром смотреть на стену.

— Нет, ровно.

Тут Виктор понял, кто с ним разговаривает и обернулся.

— Рад снова видеть вас, ваша светлость!

— Взаимно! Ты хорошо справился с работой. Новые картины идеально вписываются в интерьер.

— Ваш отец сказал то же самое. Хотя я ожидал, что он прикажет перевесить всё обратно.

— Атмосферу нужно периодически оживлять. Лёгкая перемена картин этому хорошо способствует. Кстати, отец у себя?

— Нет, он гуляет по пляжу вместе с Елизаветой Павловной.

— Благодарю, — ответил я и прошёл на кухню, а оттуда через чёрный ход вышел на пляж.

Как и сказал Виктор, отец гулял с Елизаветой. Судя по разговорам, они прикидывали водное магическое представление для свадьбы Вики. Ведь свадьба дочери главы клана должна быть ярче всех остальных.

Однако отец был с этим не согласен:

— Лизонька, ну какие празднования? У нас массовые похороны недавно прошли…

— Это нужно всем, чтобы отвлечься. Как ты не понимаешь?

— Не понимаю.

— А вот моя сестра бы поняла…

— Она сама сделала свой выбор.

Пока разговор не перешёл в ссору, я поспешил вмешаться. Поздоровался с отцом и Елизаветой, а затем спросил:

— Какое водное представление планируете? Мне кажется, будет красиво поднять из залива водные фигуры. Лучше всего подойдут косатки.

Вот так ненавязчиво я высказал отцу своё мнение. Если он отменит свадьбы, то будет совсем печально. И для репутации клана отмена накануне даты мероприятия скажется не лучшим образом.

Здесь, в отличие от моего родного мира не нужно было соблюдать сорокадневный траур по усопшим. Хватало грандиозной церемонии, а дальше тотем должен обеспечить душе своего последователя достойное посмертие. Поэтому не было обоснованных причин для переноса свадеб.

Правильно говорила Елизавета, что нельзя зацикливаться на плохом. Главное — сохранить память о погибших.

— Отличная идея! Я сперва думала о китах, но тогда представление получилось бы слишком коротким, — поддержала Белладоннова.

Я улыбнулся ей и обратился уже к отцу:

— Мне нужен ключ от твоего самого тайного сейфа.

— Решил выпустить нечисть? — хмыкнул отец.

Было видно, что ему эта идея абсолютно не нравится.

— Да. Требуется его консультация. Дело крайне важное.

— Настолько важное, что ты готов рисковать? Он же может схитрить, и вместо спасительной руны ты нарисуешь какую-нибудь схему самосожжения.

— Он не станет. Убьёт меня, и тела нового ему не видать, как своих страниц.

— Логика в этом есть. Но ты правда собрался дать ему новое тело?

— Да, у меня есть план на этот счёт.

— Поделишься?

Я наклонился к уху отца и прошептал. А Елизавета делала вид, что смотрит в сторону. И ради приличия отошла от нас на пару шагов.

— Что-то в этом есть, — задумчиво протянул отец. — Но тогда тебе придётся уничтожить…

Я не дал закончить.

— Знаю.

— Ладно, но ключ не дам. Лично открою, там стоит магический кодовый замок, — ответил мне отец и обратился к своей спутнице. — Лизонька, пойдём с нами, нечего на морозе стоять.

Мы втроём прошли в дом. Этим же составом зашли в кабинет, а через пару минут слуги принесли горячий кофе с эклерами. Елизавета села на диван и взяла в руки чашку с горячим напитком. Обхватила её ладонями с обоих сторон, чтобы согреться.

— Почему ты не согреешь её? — тихо спросил я.

Но вместо ответа отец приложил палец к губам.

Он подошёл к стене, которая располагалась за его столом. Да сколько же всего спрятано в этом кабинете? Я знал о тайной мини-библиотеке и проходе в стене. А сейчас увижу ещё и скрытый сейф.

Отец приложил руку к стене. Там не было ничего, кроме облицовки из красного камня. Один из таких камней загорелся голубым светом, ломая в моей голове все представления о смешивании цветов.

Затем в стене показались стыки потайной двери. Небольшой, в самый раз для сейфа.

Отец начертил на другом камне особый символ, и дверца открылась, облачая всё металлическое нутро. Но больше меня удивляло, что на камне не осталось ни следа после рисунка, который на нём выводили не одну сотню раз. Будь это код на обычных кнопках, то они бы уже затёрлись.

Он достал Морфа и протянул мне. Трактат молчал, только осматривался вокруг своим единственным глазом.

— Давай Лизонька за ним последит, а мы выйдем ненадолго, — попросил отец.

— Конечно, — кивнул я отцу и обратился к женщине. — Елизавета Павловна, только сильно много кофе на него не проливайте. А то страницы потом не расклеим.

Морф не отреагировал, хотя раньше он бы уже тираду читал о том, что такие низкие поступки совершать нельзя. А вот Елизавета шутку поняла и улыбчиво кивнула.

Мы с отцом вышли в коридор. Здесь никого не было.

Я понимал, что он хочет сообщить что-то важное, но и Елизавету выставлять не хотел. Поэтому я оградил нас небольшим куполом тишины.

— Вот и славно, — сказал отец, увидев, что творят руны в воздухе.

Они за секунду обрисовали купол над нами, а затем стали невидимыми. Так что теперь эту магию нельзя было рассмотреть обычным зрением.

— С тобой всё в порядке? — сразу спросил я.

— Да, но от старости никуда не деться, — печально улыбнулся отец.

— Ты ещё молод, какая старость?

Я удивился, поскольку отец выглядел максимум лет на сорок.

— Помнишь, когда я сделал тебя своим наследником?

— Да, и года не прошло.

Память у меня хорошая, поэтому вопрос прозвучал немного обидно. Или это он так хочет подвести к тому, о чём я не догадался сам…

— Объявление наследника в кругу всех членов клана — это не просто традиция. Это некий ритуал. Акула приняла мои слова. И теперь сила главы постепенно переходит к тебе.

— Что? Но зачем лишать силы, когда ты остаёшься в клане? — недоумевал я. — Ведь кроме статуса, ничего не меняется.

— Всё не так просто, сынок. Я делал тебя наследником, когда думал, что дольше года не проживу. Но согласно древним традициям нашего рода, наследников назначают ближе к кончине.

— Акула не заберёт твою жизнь.

Уж я об этом позабочусь.

— Не заберёт. Она ясно дала это понять. Но силу главы должна передать тебе. Это не все мои способности, но родовой дар я потеряю. Уже теряю.

— Хочешь его вернуть? — решительно спросил я.

И уже был готов переиграть всё так, чтобы отец оставался таким же сильным, каким и знал себя. Один из сильнейших водных магов.

— Нет. И мне будет спокойнее, когда главенство перейдёт к тебе. Ты готов.

Я шумно выдохнул. Скоро начнётся совсем другая жизнь…

— Когда? — только и спросил я.

— Когда закончишь обучение, как и договаривались. Либо раньше, если того потребуют обстоятельства.

Я кивнул.

— Вернёмся к Елизавете, а то у твоей книги не останется чистых страниц, — улыбнулся отец.

И мы вернулись в кабинет. Я забрал молчаливого Морфа и попрощался с отцом и Елизаветой.

Сам спустился в гостиную, где на диване меня ждала Вика. Она играла с Нурланом в настольную игру, которую ребята разложили на журнальном столике. Вика бросила кости и воскликнула:

— Двенадцать! Я победила!

Сидящий рядом Нурлан поник.

— А на что играли? — поинтересовался я, привлекая внимание.

— Кто проиграет, одевает на ужин свитер с оленями, — печально выдохнул некромант.

— Ну, хоть не на щелбаны, — усмехнулся я.

— Давай я тебя верну обратно, и следующая партия будет уже на щелбаны, — сказала сестра.

— Нет, я в этом не участвую, — замотал головой Нурлан.

Вика хихикнула и махнула рукой. Посреди гостиной завертелось пространство и открылся сияющий портал.

Я благодарно кивнул Вике и прошёл в него. Вышел в своей комнате в общежитии академии. А у сестры стало получаться куда точнее! Правда, не удивлюсь, если она загадывала гостиную конечной точкой.

Портал закрылся через мгновение, и я спокойно прошёл в нашу кухню-гостиную. Аркадий Викторович ждал меня там, как и обещал.

— Призрака нашли? — спросил я.

— Ещё ищут. Я озадачил Марью Ивановну этим вопросом.

— Думаю она быстро справится.

Я сел на диван рядом с князем. Трактат положил на колени.

Морф продолжал разглядывать всё вокруг, словно впервые здесь оказался. Зрачок единственного глаза так и скакал туда-сюда.

— Морф, как насчёт досрочного освобождения? — предложил я.

Он не ответил. Это меня насторожило. Ведь отец говорил, что кровью его поили по расписанию.

— Морф, — снова позвал я.

Рот ему вроде не зашили. Присмотрелся. Нет, не зашили.

— Я жду, пока ты извинишься, — прошептал трактат.

— За что?

— За своё недоверие.

— Мне кажется, вашему трактату надо ещё полгодика посидеть в сейфе, — подмигнул мне тесть.

— Да кладите куда хотите. Пока извинений не услышу, помогать не буду!

Глава 11 Медуза

Конечно, я всегда знал, что у Морфа чувство собственного величия зашкаливает, но не ожидал, что оно поднимется до небес.

То есть этот хр… трактат сам создал заклинание для завоевания миров, что оно успешно и делало. Сам наворотил делов, а меня просит извиняться. Нет, ну это слишком!

— Аркадий Викторович, какую самую изощрённую пытку вы знаете? — поинтересовался я у тестя и подмигнул ему.

— Слышал я о таком способе, когда человека запирают в камере с голодными крысами. Они съедают его заживо. Мелкими кусочками, — рассказывал князь, специально делая зловещий голос.

Морф не видел, поскольку из-за книжной формы мог смотреть только в потолок, а вот я заметил, как князь сдерживается, чтобы не засмеяться. Уголки его рта были натянуты наверх. Но в отличие от смеющихся сумасшедших злодеев, в случае тестя это выглядело забавным. Так что и я не удержался от улыбки.

— Как думаете, а крысы смогут прогрызть страницы, которые не берёт даже время?

— Хм, а может их специальным усиливающим зельем напоить?

— Каким ещё зельем? — испугался Морф.

— Есть у меня один рецептик. Им в старые времена мечи смазывали, чтобы убивать нечисть, защищённую от разложения. Одного удара хватало. И бац! Мертвяк рассыпался.

Морф вытаращил свой единственный глаз. Кажется, он, наконец, понял, что совершил большую ошибку, прося извинений.

— Обойдёмся без извинений! Только не надо крыс! — взмолился трактат и продолжил таким тоном, словно делал нам одолжение. — Я вас, итак, прощаю.

— Какая честь! А мы и не рассчитывали на вашу милость, о великий, — проговорил я, стараясь не засмеяться.

— Ну хорош издеваться, я серьёзно, — продолжил Морф.

— Сергей, а у вашей книги точно разум не помутнел от столь короткого заточения? — спросил князь шёпотом, но так чтобы трактат услышал.

— Сомневаюсь. Я его как-то на месяц в морозилке закрыл, так он оттуда вылезал довольный и без всяких обидок, — ответил я, пожимая плечами.

— Ну, там я сам накосячил, — признался трактат.

— А тут, наверное, твой брат-близнец создал проклятье десятого уровня?

— Ой, всё. Так чего вы хотели? — спросил у нас Морф, ловко переводя тему.

— Чтобы ты доделал начатое.

— В смысле?

— Проклятье мы твоё уничтожили, а кто с последствиями будет разбираться?

— Эм…

— Сейчас портал открою и отправлю тебя зачищать мир Тёмного бога. И чтобы через год там снова растения начали цвести!

— Стой! Я же не всесильный!

Аркадий Викторович рассмеялся.

— А как по мне отличное наказание, — добавил тесть.

— Да там же воздуха нет! Я через полчаса уже отключусь, — взмолился Морф.

— Ну ладно, раз на это у тебя силёнок не хватит, то отправим разбираться с задачей попроще, — хмыкнул я.

— Это с какой?

— Вернёшь к жизни одну жертву своего создания.

— Повторюсь, я ж не всесильный!

— А там не надо быть всесильным, душа на месте.

— Хм, это как? — Морф сощурил свой единственный глаз.

— Аркадий Викторович, у вас лучше получится объяснить, — передал я эстафету тестю.

Он ловким движением руки соорудил над диваном купол тишины. И правильно, ведь комната Светы находилась неподалёку. А в её покоях строители не предусмотрели идеальной звуконепроницаемости.

Князь Нерпов быстро объяснил ситуацию. Морф слушал, не перебивая. Лишь иногда щурил глаз и делал задумчивое выражение обложки.

— Ну что, есть варианты? — спросил я у книги, когда князь закончил.

— Есть, но…

— За досрочное освобождение, — сразу ответил я незаданный вопрос.

— И доступ в библиотеку на прежних условиях.

— Ладно, а будешь себя хорошо вести, я тебя ещё в родовую библиотеку Нерповых свожу.

— Да когда это я плохо себя вёл? — возмутился трактат.

— Морф, тебе список написать?

— Нет. К утру подготовлю десять вариантов. Ждите.

Сказав это, он закрыл глаз. Теперь до утра он будет в таком состоянии. А я невольно представил, что, уходя в себя, Морф попадает в самую большую в мире библиотеку, коей является его сознание и начинает искать по карточкам нужную информацию.

Остаток дня я провёл продуктивно. Нашёл тренера по рукопашному бою и уговорил его на спарринг. Потом до ночи сидел в библиотеке, изучая всю информацию о монстрах десятого уровня и эргах, что только смог найти. А это было всего четыре книги.

Спать вернулся в комнату Светы, поскольку Акула и не думала освобождать мою комнату. Ну не буду же я богиню выгонять. Особенно когда ещё не решил, как ответить на её предложение.

Утром я, Света и Аркадий Викторович уже проходили через стационарный портал. Ленц и Рык решили отправиться в поместье ещё вчера, видите ли, хотят попасть на свадебные банкеты. Поэтому я взял с собой лишь Морфа и рюкзак с самым необходимым.

Вышли на территории поместья Нерповых. Под ногами захрустел снег, и я сразу активировал свою способность к сохранению тепла. Ведь новую шубу Света так и не купила. Пока что.

— Доченька, строители приедут в одиннадцать часов, — предупредил Свету князь, когда мы шли к главному входу в здание.

Там нас уже ждал дворецкий. Вот кому было по-настоящему холодно. Мне стало жалко мужчину в форме, поэтому я распространил свою магию и на него. А то вдруг заболеет. Как же мы тогда будем сами двери открывать и за едой ходить?

— Это те самые маги из строительного клуба? — поинтересовался я.

— Да. Они с радостью выделили три дня, чтобы поработать в моём поместье.

— Звучит не реалистично.

— Ну и зачёт по философии я им тоже обещал. Вообще, дорого обходится этот клуб. У них уже столько привилегий, что некоторые вовсе на занятия не ходят, — буркнул князь.

Было понятно, что он не знает, как решить эту проблему. Ведь у магических строительных компаний очередь на годы вперёд, а своих нельзя заставить работать просто так. Это же не только сильнейшие маги империи, но и выходцы из влиятельных семей.

— А вы платить им не думали? — спросил я, поднимаясь по ступенькам на крыльце.

— Думал. Деньги не берут, только оценками принимают.

— Хитрожопые какие, — хихикнула Света.

— Ты всё равно хитрее, — улыбнулся я супруге, которая так и не появилась на последней сессии.

— А ты им новый зачёт устрой. По строительной магии, — предложила девушка.

— Это не входит в основную программу. Они маги разных направлений, а в клубах система оценок не предусмотрена.

Тогда я предложил свой вариант:

— Можно выставить условие нахождения в клубе. Он же считается элитным, как я понял. И после выпуска их в любую компанию возьмут.

— Большинство создаёт свои компании, — добавил князь.

— Тем более! Так, с каждым клубом можно. Например, если состоишь в клубе подводной охоты, то должен убить одного монстра раз в три месяца, иначе исключат и придётся искать другой клуб. А там уже будут свои условия.

— Хм, если ввести это для всех клубов, то строители ничего не заподозрят. Точно! Пропишу им безвозмездный ремонт академии раз в месяц, — победно улыбнулся князь.

Я оставил свои вещи в комнате Светы, а затем мы пошли на семейный завтрак.

Строители прибыли ровно в одиннадцать, как и обещал князь. Группа из десяти магов полностью переключила на себя внимание Светы. Улучив момент, я взял Морфа, и мы с князем отправились в фамильный склеп Нерповых.

Он располагался на заднем дворе поместья. Здесь не было целого родового кладбища, как любили делать многие аристократы. А всего один склеп посреди сада.

Князь первым прошёл через арку и спустился вниз по лестнице. Он приложил к двери руку, и ладонь зажглась огнём. После чего каменная дверь отъехала, и мы вошли в подземный склеп.

— Почему все располагают фамильные могилы под землёй? — спросил я.

Было интересно, поскольку в моём родном мире делали иначе.

— Так делают только, если тело нельзя передать тотему. Вы же были в вашем старом поместье?

— Да, там тоже склеп под землёй. И воды там не было на километры вокруг.

— Вот и ответ, — улыбнулся князь.

Аркадий Викторович сжал руку в кулак. А когда раскрыл, с ладони сорвался огненный шар. Да такой яркий, что его хватило на то, чтобы осветить всё помещение.

Ровные каменные стены. Колонны в римском стиле. И посредине — статуя женщины.

Нет, она не была прекрасной, как работы римских архитекторов. Её лицо было искажено от боли. Волосы взлохмачены. Она прикрывалась одной пристанью и тянулась рукой в сторону выхода. А глаза так и застыли камнем с погасшей надеждой.

Столько боли и страданий было в этой статуе.

— Раскрой меня на десятой странице, — попросил Морф.

Я открыл книгу и прочитал о заклинании диагностики, которое должно было выявить остаточную ману от проклятья.

— Это я и сам могу сделать, — буркнул я, поскольку ожидал чего-то более важного.

— Нет, я сам хочу! Так что отойдите подальше.

Я положил его у невысокого постамента.

— Ладно, но без глупостей! А то не видать тебе своих страниц…

— Как и нового тела. Да помню я. Теперь всё равно не отвертишься, — усмехнулся трактат.

Мы отошли к каменной двери, которую князь оставил закрытой. И стали наблюдать.

На десятой странице появилась небольшая рунная схема. Круг — а в нём всего десять знаков. Я такие лет в шесть научился рисовать, будучи ведьмаком.

По линиям схемы пробежались волны тёмной энергии. Хатем они остановились. И от магического круга отделились пять тонких чёрных струек. Они обвили ноги статуи. Всего на минуту. А затем вернулись обратно.

— Эм, здесь нет остатков проклятья. Да вообще хоть какой-то магии. Но душа имеется. В спящем состоянии, иначе бы она не смогла просуществовать в таких условиях, — озвучил выводы Морф.

— И как нам обратить камень плотью? — спросил я о самом главном.

— Да проще ей новое тело найти, — буркнул Морф.

— Не проще. Мы же не будем обрекать на смерть невинную душу.

— А чего сразу невинную? Сделайте, как с теми каторжниками.

Мы с тестем переглянулись.

— Женщин не отправляют так глубоко. Нельзя просто так похитить заключённую, — ответил князь.

Но вид сохранял крайне задумчивый.

— Аркадий Викторович, мир же большой. Вот не поверю, что вы не искали подходящее тело, — произнёс я.

— Искал. Начал активно этим заниматься после того, как вы познакомили меня с Владом. И я даже нашёл парочку вариантов…

— Но?

— Но я привык видеть её такой, — с грустью князь посмотрел на свою каменную супругу.

— Тоже мне проблема, — фыркнул Морф. — Найдёте молодую, и она ещё вам признательна будет, что дольше проживёт!

— Это не твоё дело, — осадил я книгу.

Князю предстояло принять сложное решение, и он с этим не торопился.

— А какие ещё есть варианты? — спросил у трактата мой тесть.

— Перелистните страницу.

Мы подошли к статуе, и я взял книгу в руки. Перелистнул.

— Жизнь за жизнь, — прочитал я заголовок ритуала, за основу которого брались человеческие жертвы.

Причём в этом случае ожившая статуя проживёт ровно столько, сколько осталось принесённым в жертву. Поэтому каторжники не подойдут. Либо их нужно больше сотни. Но после ритуала уже никак нельзя будет продлить жизнь княгине Нерповой.

— Не подходит, — ответил князь, прочитав описание.

Я перелистнул страницу. Здесь Морф предлагал переместить душу из камня в ещё не рождённого ребёнка. Ведь дети обретают душу, лишь выходя из плоти матери.

— Сергей, а что вы думаете… — начал князь.

— Нет, — отрезал я.

Понял, что Нерпов подумал о собственном внуке. Но на это уже я никогда не соглашусь.

— Ладно, что там дальше?

— Найти Медузу Горгону. Морф, ты сказок, что ли, перечитал?

— Между прочим, это реально существующий персонаж. Но она обратит вас в камень раньше, чем выслушает ваше предложение. Хобби у неё такое.

— Ясно. Не подходит. Что ещё? — спросил князь.

— Ничего, — ответил я, смотря на пустую страницу.

— Выбирайте. Больше предложений не будет, — сказал Морф.

— Ну что, Аркадий Викторович, Медуза Горгона или преступницу ищем?

Князь посмотрел на статую своей супруги. Встал напротив её лица и коснулся щёки.

— Придётся искать мифического персонажа. Но где? — задумался он.

Жена была настолько дорога ему, что он бы не смог воспринимать её в новом теле. Для него это была бы совершенно другая женщина.

Это его решение. А я обещал помочь. Поэтому обратился к Морфу:

— Медуза — это её реальное имя?

— Ага.

— Аркадий Викторович, тогда мне нужны принадлежности для рисования рун.

— Пройдёмте в мой кабинет.

Я кивнул, и мы покинули склеп. Пока шли, обсуждали, что же предложить Медузе за помощь.

— Думаю, деньги её не заинтересуют, — высказался я.

— Клетку со змеями?

— Хм, сомневаюсь. Может, слепого мужа? Она наверняка одинока.

— Как вариант. Или вовсе спросим, чего она хочет.

В общем, к единому пониманию мы так и не пришли и сошлись на этих двух вариантах.

Князь выделил чердак для рисования поисковой схемы. Там не жалко было испортить пол. Да и у Светы не возникнет лишних вопросов раньше времени.

Вот честно, никогда не думал, что буду заниматься поиском существа из древних мифов!

Поисковая схема потратила массу энергии, но сразу указала на нужную цель. Мне хватило пяти секунд, чтобы понять, где находится женщина.

— Зовите порталиста, — сказал я князю.

— Вы нашли? Так быстро?

— Да. И предлагаю захватить солнцезащитные очки. У Персея такого великого изобретения не было, поэтому пришлось смотреть через меч.

— А если не поможет? — обеспокоился князь.

— Тогда один из нас обратиться в камень, а второй договорится, чтоб его расколдовали.

Тесть посмотрел на меня, как на сумасшедшего, а я продолжил:

— А если ваши слуги ещё и очки для одноглазого разведчика смогут соорудить, то будет прекрасно!

Аркадий Викторович понял, где шутка, а где реальные намерения и пошёл договариваться. И уже через три часа мы примеряли на Морфа очки на резинке.

— Они сдавливают мою обложку, — ворчал он. — И линза слишком большая! Требую переделать!

— Требование отклонено, — ответил я.

Мы сидели в кабинете князя вместе с гением инженерной мысли, который и придумал столь забавное изобретение для Морфа.

— Вась, позови порталиста, — обратился к нему князь.

— Переделывать не нужно, ваше высочество? — обратился мужчина в форме охранника.

— Нет. Нам главное практичность, а не удобство.

Мужчина кивнул и вышел. А уже через десять минут в кабинет постучался порталист. Миловидная девушка с каштановыми волосами.

— Звали, ваше высочество? — спросила она тонким голоском.

— Да, Танечка, звал. Откройте нам, пожалуйста, портал по картинке из головы этого молодого человека.

Девушка кивнула и подошла ко мне. Молча положила руку мне на плечо, а я держал в голове картинку нужного места. Через минуту девушка махнула второй рукой, и посреди кабинета открылся портал.

Мы с князем надели солнцезащитные очки, и мир перед глазами стал значительно темнее.

— Танечка, держите портал открытым. Мы ненадолго.

— Хорошо, Аркадий Викторович.

Мы прошли в портал. Я шёл первым, держа перед собой Морфа на вытянутых руках.

Ноги утонули в песке, солнце нещадно палило. Словно я оказался на том самом острове из древнегреческих легенд.

На этом крошечном клочке суши не было ничего, кроме скал и песка.

В нескольких метрах от меня плескалось море.

— Ух, опять акклиматизацию проходить. Из жары в холод и обратно, — подметил тесть.

— Да, хорошо нас сегодня бросает. Да где эта чёртова пещера?

Я осмотрелся.

— А, вон там, — указал я и пошёл в сторону.

— Сергей, подождите. Мы же на изнанке?

— Да. И Медуза Горгона — это человек, который смог здесь выжить и мутировать. Третий уровень. По крайней мере, так написал Морф.

— Это я в тайной библиотеке императора успел изучить, — добавил трактат.

— Значит, она в пещере, — князь посмотрел на скалы, в которых виднелся проход.

Над нами летали мелкие монструозные птицы. Они кричали, словно чайки. И одна чересчур смелая решила спикировать прямиком на князя.

Но не долетела. Он испепелил её прямо в воздухе в трёх метрах от себя.

— Другим уроком будет. Пойдёмте.

— Монстры ничему не учатся, — парировал я и направил в верх десяток рун смерти.

Клыкастые птицы попадали кто на песок, кто в море.

Мы зашли в пещеру. Здесь было пусто и тихо.

Но метров через пятьсот под ногами начала хлюпать вода. Здесь было значительно прохладнее, чем снаружи. Я ощутил это, поскольку способность терморегуляции начала подстраиваться под новую среду.

— Есть здесь кто? — крикнул я.

— Тсс, молчи, — шикнул Морф.

— Зачем?

— Так, она может на нас напасть.

В моём видении Медуза сидела на берегу, и ни капли враждебности в ней не увидел. Лишь тоска и разочарование. Но там она была одна.

— Убирайтесь прочь! — раздался шипящий голос.

— Мы пришли помочь тебе! — ответил я.

Девушка выпрыгнула из темноты и зашипела. А в такт с ней и сотни змей, извивающихся на её голове. Они потянулись ко мне, желая впиться в плоть, но не могли дотянуться.

Очки сработали безупречно, и никто из нас не обратился в камень.

— Аркадий Викторович, поворачивайтесь. Работает, — сообщил я тестю.

Он осторожно открыл глаза и с облегчением выдохнул:

— Фух! Признаться, я ожидал худшего.

— Прошлый приходил с мечом, а у вас какое-то странное оружие, — заметила Медуза и приблизилась ко мне. Но так, чтобы не позволять агрессивным змеям до меня дотянуться.

Уж очень её заинтересовали мои солнцезащитные очки. Через тёмные стёкла виднелись зелёные глаза девушки. Что это за блеск?

Точно! И как я сразу не догадался!

— Хочешь выбраться отсюда? — предложил я.

— Лжёшь. Никто не выпустит меня отсюда по доброй воле, — хмыкнула она.

— Мир изменился. Теперь там есть место и для тебя.

Я закрыл глаза и снял с себя очки. Да, рисковал. Но оно того стоило, чтобы доказать свои намерения.

Протянул их Медузе со словами:

— Надень.

Через пару секунд она ответила:

— Ну надела, и что дальше?

Я распахнул глаза. Девушка отшатнулась и отвернула голову.

— Сергей, отвернись! — запаниковал князь.

— Всё нормально. Посмотри на меня, — сказал я девушке.

И она посмотрела. И даже шипящие змеи на её голове успокоились и опустились на плечи, словно обычные кудри.

— Вот видишь. Я не спешу обратиться в камень, — улыбнулся я. — А ещё можем сделать тебе линзы. Это такие тонкие стёклышки, которые одеваются прямо на глаза. И они не обязательно должны быть тёмными.

— То есть я смогу жить… Как все? — неверящим тоном спросила она.

Не могла поверить, что такое вообще возможно.

По щеке девушки покатилась слеза. А затем разбилась о пол мелким камнем.

— Сможешь. Так что, согласна? — спросил я, протягивая ей руку.

— Серёг, не совершай самую большую ошибку в твоей жизни, — вписался Морф.

— Книгам слово не давали, — буркнул я на него и вопросительно посмотрел на Медузу.

— Что я буду должна? Я прекрасно понимаю, что вы люди, ничего просто так не делаете.

— Всего лишь раз обратить камень плотью. Чтобы заключённая в нём душа смогла проснуться. Справишься?

На самом деле, я бы помог Медузе, даже если бы она не могла сделать того, что мы от неё хотели. Просто, потому что никто не заслужил такой участи. Тысячи лет в изгнании. Лишь за то, что она не такая, как все. Слишком опасная.

— Справлюсь, — кивнула Медуза и приняла мою руку.

— Тогда пошли к порталу.

И она пошла. Впервые за тысячи лет доверилась пришедшему сюда человеку и пошла.

Не стала просить подождать, пока она соберёт свои вещи. У неё не было ничего, кроме набедренной повязки.

Медуза шла уверенно. И ни разу не обернулась.

Мы прошли в портал и вышли обратно в кабинете князя.

— Вау! — протянула Медуза и подошла к окну. — Почему всё такое белое?

— Это снег. Только не снимай очки. Пока мы не сделаем тебе специальные линзы, — предупредил я.

Порталист закрыла проход и вытаращенными глазами смотрела на Медузу. Князю это не понравилось, и он отпустил Татьяну.

— А можно мне выйти и потрогать его? — с детским задором спросила девушка, которую я ещё час назад считал мифическим существом.

— Можно, — ответил я и подмигнул князю.

Обратно к склепу шли медленно. Сперва Медуза аккуратно касалась босыми ногами белого покрывала. Я предложил ей одежду и обувь, но девушка отказалась. Сослалась на то, что давно мечтала о холоде.

Потом Медуза стала сжимать снег в руках. А через десять минут и вовсе упала в сугроб, чтобы нарисовать собой звезду.

Мы не торопили её, поэтому в склеп спустились лишь через полчаса.

— Это она? — спросила Медуза, указывая на статую Нерповой.

— Да, — кивнул я.

— Выйдите. Мне нужно будет снять защиту.

И мы оставили её в склепе за закрытой дверью. Началось нервное ожидание. Я-то думал, что по окончании Медуза постучится. Но вместо этого мы услышали душераздирающий крик.

Аркадий Викторович вздрогнул и поспешил открыть дверь.

Вместо статуи посреди склепа стояла княгиня, прикрывающаяся простыней. Очень даже живая. И громкая.

Медуза стояла в стороне, закрывая руками глаза. А на полу валялись разбитые очки.

— Вы кто такие? — проревела княгиня.

Видимо, сейчас продолжалась та истерика, что случилась с ней во время смерти.

— Настенька, это же я. Аркадий, — он медленно подходил к ожившей жене.

— Уйди, старик! Что ты сделал с моим мужем?

— Восемнадцать лет прошло, Настенька.

Княгиня прекратила кричать. Смотрела на нас с неверием и непониманием.

Аркадий Викторович расправил руки, желая обнять её. Но Нерпова отшатнулась. Укуталась простыней и выбежала в открытую дверь.

Князь ринулся за ней. А я подошёл к медузе. Положил руку ей на плечо, и на этот раз змеи меня не трогали. Второй достал из кармана запасные очки. Забрал их у князя, когда мы вышли из портала.

— Вот, держи, — я наклонился и вложил очки ей в руки.

Она надела их и проговорила:

— Спасибо. Прости, что разбила первый артефакт.

— Это всего лишь очки. Мы хоть сотню тебе купить можем, — улыбнулся я.

А с поверхности доносились крики. Поэтому мы поспешили подняться.

И единственное, что я успел увидеть, это как княгиня в простыне перемахивает через забор, подталкивая себя магией воздуха.

М-да, и как её теперь ловить? Она же через пару часов восстановит магию. И тогда сможет улететь куда угодно.

Глава 12 Мертвый мир

— Будем ловить или подождём, пока одумается? — спросил я у Аркадия Викторовича.

Его огненная магия не позволяла перепрыгнуть через высокий забор за своей супругой.

— Ловить, конечно! — выпалил он, уже набирая на мобилете номер службы безопасности.

— Предлагаю сутки подождать. Дать ей время подумать, а потом найти через поисковое заклинание и переместиться, — огласил я свои мысли, поскольку бегать по лесу за неуловимой княгиней не было никакого желания.

Это бы выглядело слишком враждебно для освобождённой из каменного плена.

Но Аркадий Викторович меня не слушал. Он прокричал в артефакт приказ явиться как можно скорее и магов воздуха захватить. И неважно, что они сейчас на одном из островов помогают с починкой форта.

— Можно меня не втягивать в погоню? — спросил Морф и демонстративно зевнул.

— Можно, — хмыкнул я и передал книгу Медузе Горгоне со словами. — Вот он расскажет тебе всё о нашем мире.

— Я передумал! — завопил трактат в руках у девушки из древних мифов.

— А поздно, — усмехнулся я, оценивая высоту забора.

Ну, рушить его, чтобы выиграть пару минут, конечно, не стоит. Поэтому я пошёл к главным воротам. А Аркадий Викторович направился за мной.

Мы обошли стену и вышли в том месте, где через неё перескочила княгиня. Простынь оставляла на снегу широкую полосу.

— Хоть бы не улетела, — приговаривал князь Нерпов, пока мы спешно шли по лесу.

Сейчас я пожалел, что отпустил Ленца и Рыка. Они бы быстро догнали эту бестию, которая приходилась мне тёщей. А так приходилось догонять на своих двоих.

Шли мы не больше часа, как впереди послышался плач. Тихо подошли к источнику звука. Анастасия Нерпова сидела на пне, прикрываясь всё той же простынёй. Её кожа стала настолько белой, что сливалась с зимним лесным пейзажем.

Я выставил перед князем руку, давая понять, что стоит подождать. Однако сейчас эмоции взяли над ним верх. И Аркадий Викторович, не думая об очередном побеге жены, воскликнул:

— Настенька! Неужто не узнаёшь?

Он обращался с мольбой в голосе, а я предпочёл спрятаться за широким стволом дерева. Но и отсюда мог хорошо следить за происходящим.

Княгиня подняла заплаканное лицо. Глаза её были налиты кровью.

— Кто вы? — нервно дыша, спросила она.

Ну, хоть не убегает. Уже прогресс.

— Настя, так Аркадий я, — продолжил князь.

Эта сцена выглядела сумбурно. По-хорошему забрать бы тёщу в поместье, отогреть, показать менталисту, чтоб голову проверил, наложить успокаивающую руну, а потом уже объясняться. Но Аркадий Викторович решил начать с последнего.

— Я вам не верю. Моему Аркаше было всего сорок, — произнесла княгиня.

— Так, восемнадцать лет прошло. И я ни дня не переставал о тебе думать!

Прям сцена из мелодрамы какая-то.

Мне стало тошно. Не от любовных объяснений, а от того, что Анастасия не могла это понять. Для неё прошло всего несколько часов с того рокового момента, когда она умерла после рождения дочери. Княгиня не могла поверить, как эти часы растянулись на долгих восемнадцать лет.

Я вышел из укрытия и прокашлялся в кулак, привлекая внимание.

— А это кто? — спросила тёща, хотя по глазам было видно, что она априори не верит ничему здесь сказанному.

— Это Алексей. Зять наш, — представил меня Нерпов.

— Как зять? — женщина поднялась с пня.

И через тонкую простыню виднелись лёгкие точки мурашек, покрывавших всё её тело. Мне стало её жаль, и я мысленно направил к ней частичку своего дара.

Вокруг повеяло теплом. Княгиня непонимающе осмотрелась по сторонам.

— Так ведь теплее? — спросил я у неё и натянул улыбку.

— Да. Всё равно не понимаю… То есть моя дочь?

— Ваша дочь — моя жена, — ответил я.

— Неожиданно, — она всё ещё не верила.

— Позвольте вас с ней познакомить, — я приблизился к женщине и протянул ей руку.

Анастасия сомневалась. Долгую минуту она смотрела себе под ноги, а потом резко подняла голову и взглянула мне в глаза, чтобы спросить:

— Какая особенность у моей дочери?

Я задумался, но не позволял ни одной эмоции отразиться на моём лице. Как по мне, Света была обычной девушкой. Своеобразной, но без отличительных черт, которых больше ни у кого не встретишь. Хотя…

— У неё под левым соском родинка в форме рыбы.

Вспомнил, как однажды рассматривал её. Ещё тогда меня удивил чёткий контур, словно это Нерпа оставила свою отметку.

Княгиня улыбнулась, и я взял её за руку. Но лишь на минуту, чтобы передать право отвести её домой Аркадию Викторовичу.

Они мило болтали всю дорогу, ведь тесть должен был так много рассказать. А она слушала и смотрела по сторонам, недоумевая, ведь вчера для неё был весенний день.

Дворецкий открыл нам дверь с ошарашенными глазами. Тут и служба безопасности рода подоспела, не сумев найти князя во дворе. Но никто не задавал лишних вопросов.

Князь велел слугам накрыть на стол. И смело возразил повару, когда мужчина пытался его убедить:

— Ваше высочество, но до ужина два часа. Мы ещё не поставили готовиться основные блюда.

— Всё равно! Такое событие нужно ответить!

Нерпов пошёл дальше по коридору, чтобы вернуть Анастасию в её спальню, где служанки помогут ей привести себя в порядок. А я похлопал повара по плечу и посоветовал:

— Чай с закусками тоже подойдёт.

Мужчина кивнул и убежал на кухню, которая расположилась на первом этаже этого огромного дома. Хотя иной раз у меня возникала ассоциация с замком.

Света была вовсю увлечена строительством детской, которую маги на глазах создавали из одной из многочисленных гостевых комнат. Эта находилась в соседней двери от комнаты Светы.

И сейчас маги-строители занимались расширением арки между двумя спальнями, чтобы графиня не выходила в общий коридор, когда решит проведать ребёнка.

Графиня отдавала указания и лично следила за результатом. Было заметно, что строителям это не нравится, но убежать от зачёта по философии они тоже не могли.

— Свет, — обратился я к девушке, которая не заметила, как я вошёл.

— Я немного занята.

— У меня есть для тебя сюрприз.

Она заинтересованно обернулась и спросила:

— Какой?

— Пойдём, увидишь.

Света с сомнением посмотрела на строителей, потом снова перевела взгляд на меня.

— Они и без контроля справятся. Маги же профессионалы, которые получили чёткие инструкции, — сказал я.

— Да, мы справимся, ваше сиятельство! — заверил один из студентов.

Любопытство взяло верх, и Света оторвалась от столь интересного для неё дела. Мы спустились в обеденный зал и первыми сели за стол.

Здесь уже стояло четыре чашки с ароматным чёрным чаем. Я уловил запах шиповника. А стол ломился от тарелок с пирогами и бутербродами. Повар постарался на скорую руку.

Князь зашёл через две минуты, ведя под руки свою супругу. Её было не узнать. Пышное платье, розовая кожа, причёска, макияж. Слуги постарались на славу, и теперь недавняя беглянка была похожа на себя прежнюю. На настоящую княгиню Курильских островов.

Я внимательно наблюдал за реакцией Светы. Она вскочила из-за стола и прикрыла рот руками. Глаза заблестели от влаги.

— Отец, это шутка? Иллюзия? — дрожащим голосом спросила она.

— Нет, — улыбнулся в ответ дочери князь.

Эта картина стоила всех усилий, потраченных на оживление статуи.

— Мама, это правда ты? — подошла к женщине Света.

Княгиня кивнула, а у самой на глазах выступили слёзы. Мать и дочь обнялись. И сразу приняли друг друга, даже не думая о подставе. А я вспомнил старую поговорку, что мать всегда узнает своего ребёнка.

Весь остаток каникул Света провела с княгиней, навёрстывая упущенное за долгие годы. А я почувствовал себя частью полноценной семьи. Счастливой семьи.

Князь применил все свои инженерные навыки, а в изобретательстве у него был настоящий талант, один стационарный портал чего стоит! И соорудил для Медузы линзы. Они были сделаны по размерам её глаз, а стёкла — значительно толще, чем использовали в линзах моего прошлого мира.

Но это работало. И Медуза не жаловалась, постепенно познавая новый мир.

В последний день каникул князь пригласил меня на кофе, чтобы обсудить дальнейшую судьбу женщины из древних мифов.

— Она может остаться у вас, Аркадий Викторович, — предложил я.

— Зачем? — спросил он и пригубил ароматный напиток.

— Не стоит забывать, что Медуза не совсем женщина. Хотя мужа бы ей найти не помешало, — ответил я и потянулся к круассану.

— Сергей, я вас всё равно не понимаю.

— Она идеальное оружие. Поэтому предлагаю проверить, как её дар действует на монстров изнанки.

— Хм, скоро плановая охотау магов нашего рода намечается. Они могут взять её с собой.

— Замечательно. Вы только представьте, на что она способна, если взгляда хватит, чтобы остановить высокоуровневую тварь.

— Ну, на нижние уровни маги не полезут. Они мне ещё живыми нужны.

— Понимаю. Думаю, максимум пятого уровня будет достаточно, чтобы понять её потенциал.

Князь кивнул. На этом мы договорились и больше не возвращались к теме Медузы. Однако теперь я держал её в голове, строя свои планы по защите мира. Или же… Стоп, что за бредовые идеи лезут ко мне в голову?

Мы вернулись в академию за день перед началом второго семестра.

Теперь снова большую часть моего времени занимали занятия. Ведь знаний много не бывает. Никогда не знаешь, что в жизни пригодится.

Князь ввёл новые условия посещения клубов, как и обещал. А мне как раз надоела охота на подводных монстров, и я записался в строительный клуб. Но в отличие от ребят, которые хотели на этом прилично заработать и подняться, у меня были совершенно другие цели.

Время шло, и мне требовалось дать ответ, с которым я так долго тянул. Целая неделя у меня ушло на то, чтобы продумать диалог. Оценить все варианты. И вот я постучался в дверь собственной комнаты и вошёл.

Акула лежала на кровати и читала книгу. В одном халате она лежала на животе и дрыгала ногами. Так, со стороны посмотреть и никогда не узнаешь в ней одну из сильнейших богинь мироздания.

— Что читаешь? — спросил я после короткого приветствия.

— Удовольствие во всех его проявлениях, — игриво ответила она и показала обложку.

Я слегка удивился, ведь это было пособие по сексологии.

— Ты где его раздобыла?

— У твоей сестры, — усмехнулась она. — Хотя что-то мне подсказывает, что в этих покоях только я этой книги не читала.

— И как? Узнала что-то новое? — спросил я и сел рядом с ней на кровать.

— Ещё бы! Хочешь попробовать?

Я откашлялся в кулак. Хотя такое предложение тоже рассматривал в вариантах этого разговора, поэтому ответил заготовленное:

— Не сейчас.

— А когда?

— А когда ты вернёшься в море?

— Не переводи тему, — возмутилась Акула.

— Хорошо. Всё будет, когда вернёшься в море.

Она застыла с открытым ртом.

— Ты не шутишь? — не поверила она.

— Нет. Но, прежде чем уходить, нужно удостовериться, что этому миру ничего не угрожает.

— А как же…

— Я возьму их с собой. Всех.

— И станешь правителем собственного царства, — улыбнулась она. — А я с радостью помогу тебе освоиться.

Отвечая на улыбку, я думал лишь о реакции супруг. Которые сперва будут негодовать, но потом увидят всё преимущество такого решения.

Любовь? Какая к чёрту любовь среди высших? Здесь сильные заключают союзы с теми, кто себе подстать. И я не стал исключением. Как и Акула.

Акула вскочила с кровати и скинула халат. По изящному нагому телу пробежались морские волны, обвивая её тело прозрачным нарядом из воды.

— Пойдём, — бросила она мне и посреди комнаты завертелось пространство.

Открылся портал. Но не такой, какой обычно привык видеть. Здесь морские потоки сливались в бушующий водоворот. Повсюду разлетались мелкие брызги.

Однако я не собирался отказываться. И прошёл за богиней прямиком через портал.

Мы вышли в безжизненном мире. Здесь пахло смертью… Нет, смердело так, что я прикрыл нос рукавом пиджака.

Под ногами хрустели кости, а из-за серых облаков едва пробивался одинокий луч света. Да я словно в мир постапокалипсиса попал.

— Зачем ты привела меня сюда? — спросил я и перестал дышать.

Лучше имитировать для организма, что я нахожусь под водой, чем дышать этой дрянью.

— Это свободный мир. Один из, — ответила Акула.

— А можно посмотреть все варианты?

— Они будут не лучше, — хмыкнула она. — Ибо только на такие миры никто не положил глаз.

— Конечно, ведь все водные ты себе забрала.

— Потому что после меня остаётся жизнь. А после тебя — лишь выжженная земля, мой убийца богов.

— Это мир Тёмного бога?

— Нет. Теперь это твой мир. Он пропитан твоей маной, которую я так успешно собирала всё это время.

Сперва я не узнал его. Раньше здесь была сплошная чернота. Но теперь открылся потенциал. Кости можно закопать, и они станут удобрением для растений. Через порталы доставить воду и заполнить впадины. А потом… Так, я упустил главное.

— Что значит собирала мою энергию? — переспросил я, поскольку эта фраза мне уж очень не понравилась.

Она жестом указала идти за собой.

Мы прошли не больше пятисот метров. Спустились в основание неглубокого кратера. И Акула сняла с шеи макр, что висел там всё время, с тех пор как она на время переселилась в мою комнату.

Ножкой она взрыхлила мёртвую землю, открывая небольшую ямку, и бросила кристалл туда. А затем присыпала землёй. Однако её босые ступни оставались чистыми.

— Волею богов я привязываю эту землю к тебе, убийца богов, — прошептала Акула и отошла.

По земле прокатились золотистые искры. Я узнал в них свою энергию.

Даже не представляю, сколько её смог вместить этот мелкий кристалл.

Но в момент, когда ритуал закончился, я всем нутром ощутил, словно меня привязали к этому миру. Будто он стал частью меня.

Видя моё недоумение, богиня улыбнулась.

— Проверь, — прошептала она.

— Как?

— Стоит только захотеть. Как с родовым даром. Только в масштабах целого мира изнанки.

— Да мне энергии не хватит.

— Хватит. Загляни в источник.

Я закрыл глаза и обратился к своим магическим каналам. И не смог найти, где они заканчиваются… Серьёзно. Это повергло меня в шок.

Магические каналы выходили из моего тела и впивались в землю, словно корни дерева. И распространялись по всему этому миру, что по площади был раза в три меньше моей родной Земли.

— Ах-ри-неть, — только и смог выдать я.

А потом заметил, что магия уходит не только вглубь, но и к небу. Тонкими извивающими струями, которых было не видно обычному глазу. Зато я прекрасно чувствовал протекающую в них энергию.

Это открывало мне безграничные возможности. Но распространялись они лишь на этот мир изнанки. Наверное, так и чувствуют себя боги…

Я представил солнечный свет, и облака расступились над моей головой. Затем заставил землю дрожать, чтобы она поглотила кости бесчисленного числа отправленных сюда жертв.

Представил, как взрастает первое дерево и… ничего не вышло.

— Я могу работать лишь с тем, что есть? — спросил я у богини.

— Да. Остальное придётся приносить сюда самому.

— Тогда мне нужна сотня магов природы. Для начала.

— Не спеши, — остановила она меня. — Давай я поделюсь водой. Для начала.

Глаза Акулы загорелись ярким голубым светом.

Я не увидел, а ощутил, как по всему миру открылись сотни порталов. Из них хлынула вода, окропляя пропитанную кровью почву.

— Понадобится время. Моря создавать не быстро, — усмехнулась богиня.

Я кивнул и вышел из кратера. Под солнечными лучами этот мир выглядел так, словно здесь упала сотня ядерных бомб. Ведь всем нутром я ощущал энергию смерти. Их боль, что впиталась в землю.

А я не хотел строить своё царство на крови. И сразу появился вопрос — как это исправить? Сделать этот мир пригодным для переселения людей?

Акула подошла и встала возле меня, смотря на горизонт. И не отрывая взгляда от мёртвого пейзажа, я предложил:

— Наведаемся в гости к смерти?

Глава 13 Богиня смерти

— К Смерти в гости собрался? Быстро у тебя разум помутнел, — хмыкнула Акула. — Такими темпами через десять лет решишь прибрать к рукам всю Вселенную.

— Нет, — усмехнулся я. — Мне, конечно, нравится могущество. Но не до такой же степени!

— Все чокнутые поначалу так говорят.

— То есть признаёшь, что решила подмять водные миры из-за своего сумасшествия?

— Да иди ты… Под землю, — буркнула она.

Я лишь рассмеялся. Так забавно меня ещё не посылали.

Тем более, смешно было это слышать от богини, которая гораздо сильнее меня.

— Ты серьёзно про Смерть? — спросила она, возвращая разговору прежний тон.

— Да, — ответил я, стерев с лица улыбку. — Посмотри, сколько здесь эманаций смерти. Сколько не упокоенных душ.

Стоя на возвышении, мы смотрели на горизонт. Одновременно прикрыли глаза, чтобы узреть то, что не видно обычному взору.

Земля была пропитана смертью. А бесчисленное количество душ витало над поверхностью. От них исходил холод, который заставлял меня покрываться мурашками, несмотря на дар, сохраняющий тепло.

— Но зачем же радикальные методы? — спросила Акула, и я открыл глаза.

— Да здесь и тысяча магов жизни не справятся. Либо им на это потребуется не меньше ста лет.

— А ты хочешь вот просто взять и быстренько воскресить этот мир? — усмехнулась она.

Но взгляд Акулы оставался серьёзным.

— Да. Зачем откладывать на сто лет то, что можно сделать прямо сейчас? Покажешь дорогу?

— Так, она же не выпустит тебя обратно!

— Вчера бы не выпустила. Но не сегодня, — ответил я, продолжая лицезреть лишь крошечную часть своих новых владений.

— Ладно, дорогу покажу, но с тобой не пойду, — отвернулась богиня. — Если есть в мире существо, которого стоит бояться, то это смерть.

Я обхватил богиню за талию и повернул к себе. Взглянул в глаза бездонного моря. А пальцы просочились сквозь воду, из которой состояла одежда девушки, и коснулись гладкой кожи.

— Так уж сложилось, что страх мне неведом. Поэтому веди. Прямо сейчас, — решительно сказал я.

Раз уж собрался восстановить мир в короткий срок, то не остановлюсь ни перед чем! Хочу, чтобы моя семья увидела результат. Хочу забрать их сейчас, а не строить замки до появления внуков.

— Сам напросился, — ответила Акула и подняла руку.

В метре от нас открылся водный портал.

Я подошёл к нему, оставляя глубокие следы на земле, что уже пропиталась влагой. Однако вода — не единственная составляющая для появления жизни.

Ожидал, что портал выведет меня в темноту, где уже бывало моё сознание. Туда, где обитают бесчисленные души в ожидании своего часа на перерождение. Но нет.

Портал вывел меня в пещеру, освещённую факелами зелёного огня. Видимо, это и есть жилище смерти.

Узкий проход вывел меня в гигантскую пещеру, прямо в стене которой был высечен замок. Туда-сюда сновали скелеты, будто не замечая меня. А я шёл к зданию по каменной плитке.

Это место было мрачным, готическим. Но не вызывало отвращения, в отличие от мира, который достался мне. Здесь не пахло смертью и разложением. А в воздухе улавливались лишь лёгкие эманации.

Вот так Акула сплавила мне самое ненужное. Но мне было всё равно, ведь нет нерешаемых проблем. Да и лучше мёртвый мир, чем водный.

Я поднялся по ступенькам к замку, которые возвышались прямо надо рвом с зелёным огнём.

Прошёл внутрь через световую завесу и на мгновение застыл. Не так я себе представлял жилище смерти… Или это только снаружи такая атмосфера, чтобы случайных прохожих пугать? Но откуда им здесь взяться, если на мирах богов стоит такая защита, что только высшие сущности могут проникнуть.

Рассчитывал увидеть реки крови и стены, облицованные человеческими костями. Но вместо этого увидел зелёные обои. С ромашками!

Эм, я точно по адресу попал? Может, это Акула чего напутала?

Я прошёл дальше, стараясь не сталкиваться со слугами-скелетами, которые затеяли перестановку. Трое костлявых переносили платяной шкаф, и у одного по пути отвалилась рука. На этот вся процессия застыла.

Я подошёл и поднял руку, аккуратно приделал к скелету. Она приросла сразу, стоило костям коснуться друг друга. Скелет благодарно мне кивнул, и процессия двинулась дальше.

Хотел у них спросить, где найти хозяйку, но передумал. Сложно говорить без языка и связок… Хотя, но видеть же они как-то умудряются.

Пока шёл дальше, минуя красивые залы с явно девичьей обстановкой, в голове никак не укладывалось происходящее. Может, это Смерть так надо мной шутит?

Я поднялся на второй этаж и там услышал мелодичное пение на незнакомом языке. Туда и направился.

Аккуратно заглянул в арку и увидел нечто, похожее на алтарь. Это место было единственным во всём замке, где находился огромный бассейн крови. Над ним и пела дева с необычайно белой кожей.

Она не была человеком, о чём говорили рога и длиннющие когти. Но было в богине что-то чарующее, что не позволяло отвести от неё взгляд. А это непременно была она. Сама Смерть.

Я тихонько зашёл в большое тёмное помещение, что освещалось лишь отблесками озера крови. Приблизился к нему.

Стоп. Это совсем не кровь.

Я наклонился и всмотрелся в глубину.

Не может быть!

Там плавали миллионы душ. Они были крошечными огоньками света, в которых угадывались силуэты не только людей.

Пение прекратилось. А после него на душе осталось лишь спокойствие.

Смерть обернулась и увидела меня, ухмыльнулась. А я улыбнулся в ответ.

— У тебя очень красивый замок, — сказал я вместо приветствия.

— Знаю. Но как ты сюда вошёл? Как миновал мою защиту?

— А там была защита? А я и не заметил, — пожал плечами.

Смерть хмыкнула и приблизилась ко мне. Осмотрела с головы до ног своими налитыми кровью глазами.

— Давно у меня не было гостей, — сказала она таким ледяным тоном, что у меня по коже пробежали мурашки.

В груди закралось странное чувство. Я часто испытывал его в прошлой жизни, когда война некромантов не раз подводила меня на грань между жизнью и смертью. Это были лёгкие отголоски страха.

Но это тело не умело бояться, поэтому чувство так и осталось в зачатке. Более того, я умело его отогнал, выровняв дыхание.

— Кажется, я понял, почему никто не хочет приходить к тебе в гости, — произнёс я.

— И почему же? — с интересом спросила она.

Словно не знала причины.

— Всё просто. Конца жизни боятся все, даже боги. И этот страх ты вызываешь у любого, кто только взглянет на тебя.

— Но ты не боишься.

— Нет.

— А если я убью тебя? Сброшу прямиком в озеро душ? Оно поглотит любого, даже будь ты божеством, — зловещим тоном прошептала она.

Ухмыльнувшись, я ответил:

— Тогда никогда услышишь моё предложение.

— Хах, да что ты можешь мне предложить, сме… — она осеклась.

Посмотрела мне в глаза. Да так внимательно, будто разглядывала душу по крупицам.

— Да кто ты такой? — в недоумении спросила она.

— Акулин Сергей, рад знакомству, — улыбнулся я.

— Ты прекрасно понимаешь, что я спрашивала отнюдь не об имени.

— Да. Но тебе должно быть всё равно, кто я. Ведь главное — что я хочу предложить.

— С какого я должна тебя слушать?

Я опустил взгляд к сияющему озеру и тихо ответил:

— Твоя сила в этом озере, я прав?

— Допустим.

— А разве ты не хочешь стать сильнее, пополнив свою коллекцию тысячей-другой душ?

— Все души, итак, отправляются ко мне, — хмыкнула она. — Или же ты решил зарезать ради меня целый город? Я люблю войны, но не до такой степени.

— Не все души, — ответил я, на что получил вопросительный взгляд и добавил. — Ты не можешь отобрать души у других богов. И совершенно случайно получилось так, что я убил одного Тёмного бога, и мне в наследство досталось уж очень эманаций смерти.

— Что ты хочешь за эти души? — серьёзно спросила она.

Наконец, поняла, зачем я пришёл.

— Ничего, — просто ответил я.

— Так не бывает. Души слишком ценный ресурс, чтобы от них просто отказывались, — с укором сказала Смерть.

— Бывает, — пожал я плечами. — Они мне не нужны. Совсем. Они наполняют мой новый мир болью и страданиями, а я хочу совсем иного.

Смерть рассмеялась.

— Я сказал что-то смешное? Может, ты знаешь, как превратить их страдания в нечто созерцательное? — уточнил я.

— Нет. Но ты можешь обратить души в чистую энергию и стать сильнее. Стать настоящим богом, а не тем подобием, которое я вижу перед собой.

— Я сам решу кем и когда мне быть. Так, забираешь души или мне идти дальше богов отпрашивать?

— Глупец, — оскалилась она.

— Что я должен ответить? Назвать тебя дурой? Вроде мы не в детском саду. Я ей выгодные условия предлагаю, а она ещё думает. Пожалуй, пойду.

И демонстративно развернулся к выходу.

— Стой! — Смерть положила руку мне на плечо. — Я согласна. Мне ничего не стоит очистить твой мир…

— Но?

— Я слишком давно живу на свете, чтобы понять. Где-то кроется подвох.

— Обещаю, что подвоха нет. Могу принести клятву.

Она вытаращила глаза.

— Клятву Смерти? Мне кажется, тебе забыли дать инструкцию. Никогда ничего мне не обещай.

— Почему?

— Никогда не думала, что мне придётся это объяснять, но ладно. Я могу любую клятву обратить против тебя.

— Хм, на твоём месте я бы не стал признаваться, если бы хотел так сделать. Но и это не проблема, могу принести клятву другому богу. Той же Акуле.

— Не пойдёт, — мотнула головой Смерть. — Придётся мне поверить тебе на слово. Ох, не хотелось рисковать… Но у тебя слишком заманчивое предложение.

— Тогда открывай портал и пошли.

Она покосилась на меня, как на чокнутого.

— Что? Я получил мир пару часов назад. И без понятия, как туда вернуться, — пожал я плечами.

— Тебе нужен наставник.

— Хочешь им стать?

Я спросил в шутку, но она задумчиво отвела взгляд. И через долгую минуту ответила:

— Хочу. Это будет моей платой за души. Тем более, ты первый за тысячу лет, кто не боится меня. Это будет интересно.

Смерть мне подмигнула, отчего по позвоночнику пробежал холодок. Хотя, может, она будет более разговорчива, чем Акула. А то от богини морей не дождёшься внятных ответов, сплошные противоречия.

Смерть лишь дёрнула пальцем, и вместо ведущий в этот храм арки открылся портал. Угольно-чёрный водоворот, сотканный словно из тумана.

Я прошёл первым, а Смерть за мной.

Мы вышли ровно там, где до этого открыла портал Акула. Богиня сидела на земле, на берегу только что образованного озера. Но стоило Смерти выйти за мной, как Акула вздрогнула и повернулась.

Вскочила на ноги. Я никогда не видел, чтобы она боялась чего-то так сильно.

— Зачем ты её привёл? — прокричала она.

— За душами, — ответил я.

— Надо же объяснить новенькому, как обрести величие, — хмыкнула Смерть.

А у Акулы ноги подкосились.

— Ты можешь перестать? — попросил я у Смерти.

— Нет. Такова моя натура, — хмыкнула она. — Даже если захочу, не смогу.

Я мысленно выругался и подошёл к Акуле. Взял дрожащую девушку за руку и прошептал:

— Уходи. Я сам здесь закончу.

Страх так сковал богиню, что она не смогла ответить. Лишь кивнула и спешно открыла портал, чтобы скрыться.

А Смерть тем временем начала осматриваться в этом постапокалиптическом мире. Главное мне теперь не пожалеть об этом приглашении.

— Да здесь больше эманаций, чем я видела на самых кровавых полях сражений, — произнесла она.

— Это же хорошо? Для тебя?

— Очень. Но если я заберу отсюда всё, то твоя Акула ко мне и на километр не сможет подойти, — ухмыльнулась Смерть.

— А зачем ей к тебе подходить?

— Ну сейчас же зачем-то хотела.

Разговор перешёл в странное русло. А мне разборки между богами были совсем не интересны, поэтому я мягко попросил:

— Приступай.

Она пожала плечами и пошла вперёд. На руках загорелось красное пламя, и я всем нутром ощутил его притягательность.

Оно притягивало не упокоенные души, точно магнит. А затем они впитывались в тело Смерти. А уже после каким-то неведомым для меня образом оказывались в том самом озере.

— Расскажи мне какие порядки среди богов, — попросил я, идя в метре от неё, чтобы не мешать работе.

И она рассказала очень многое. Такое, о чём я бы никогда сам не догадался, потому что это противоречило любой логике.

Очистка мира заняла больше суток, но я не чувствовал усталости. И с интересом продолжал ловить слова Смерти.

Но вот наконец-то она впитала последнюю душу и остановилась. Было уже темно. И поскольку ранее я разогнал ненавистные серые облака, сейчас мир освещала огромная фиолетовая луна.

Смерть стояла молча и странно смотрела на меня.

— Всё в порядке? — уточнил я.

— Да. Но мне грустно с тобой расставаться, — призналась она. — Давно мне ни с кем не было так хорошо. Так легко… Знаешь, обычно даже самые сильные боги-мужчины от меня шарахаются. А ты… И богом-то не назвать, но и не боишься.

Я проникся её откровенностью. К тому же данные ею знания были бесценны.

— Если научишь открывать портал к твоему замку, то я буду приходить в гости, — улыбнулся я.

Кроваво-красные глаза Смерти блеснули влагой. И сейчас она показалась мне обычной девушкой, которая мечтает о поддержке, а не всесильным существом.

— Какой у тебя профиль? — спросила она.

— Вода и проклятья.

Она снова впилась в меня пронзающим взглядом, а затем ответила:

— Вода у тебя от Акулы. Дар рода и тела, на этом не построить ничего божественного, поскольку эта магия идёт напрямую от высшей сущности. А вот с проклятьями можно поработать. Может даже, из тебя выйдет новый Проклятый бог.

— Мне больше нравится, когда меня зовут по имени.

— А я уже забыла своё истинное имя, — усмехнулась Смерть. — Впрочем, это не важно. Слушай и запоминай. После десятого уровня тебе открываются новые возможности. И ты можешь преобразовывать энергию своего источника в универсальную магию.

— То есть проклятьем я могу открыть портал? — мне слабо в это верилось.

— Да. Высвободи немного энергии. Всего каплю.

Я сделал, как сказала Смерть. И золотистые искры закружились вокруг меня.

— А теперь направь её в одну точку пространства, — продолжила богиня. — Словно хочешь пробить брешь. И представь, где хочешь оказаться. На первый раз лучше использовать хорошо знакомое место.

Сделать это одновременно было сложно. Но Смерть не торопилась. Она с понимающей лёгкой улыбкой наблюдала за моими потугами.

И с десятого раза получилось. В отличие от порталов, что я создавал с помощью артефакта Иванны, этот вышел золотистого цвета. Словно миллион огней завертелись в воздухе.

Секунду я заворожённо на него смотрел. Было сложно поверить, что моя сила достигла такого уровня.

— Ну, иди, — кивнула на портал Смерть.

— А ты?

— Меня не надо провожать до дома. Но в следующий раз захвати чего-нибудь к чаю. Скелеты совсем не умеют готовить, — пожала плечами Смерть.

— Хорошо, — улыбнулся я ей на прощание и прошёл в портал.

Вышел в гостиной.

— Серёг, ты что могилы копал всё это время? — спросил Влад, сидящий за столом.

Я попал прямиком к ужину. И вид у меня в самом деле был так себе. К ботинкам прилипла земля, а костюм был весь пыльный.

— Ну, почти. А где Акула?

— Не видели, — поочерёдно ответили клановые.

— Расскажешь, где был? — с любопытством попросила Юля.

Она держала в руках чашку с горячим чаем, от которой исходил дымок. А от запаха жареной курочки у меня заурчало в животе.

— Сейчас приведу себя в порядок и расскажу, — пообещал я.

Благо, что к моему приходу от курицы оставалась половина. Маша обороняла тарелку с моей порцией от посягательств двух чересчур прожорливых перевёртышей, за что я поблагодарил ей.

Наевшись до отвала, рассказал ребятам, что Акула показывала мне мир, оставшийся после Тёмного бога. Говорил выборочно и аккуратно, чтобы не сболтнуть лишнего раньше времени. Поэтому рассказ получился короткий.

И когда у ребят закончились вопросы, обратился к Свете:

— Ты не знаешь, где сейчас Аркадий Викторович?

— В моей комнате, — просто ответила она.

— Эм, а что он там делает? И почему не выходит?

— Думаю, тебе лучше самому посмотреть.

Я встал и подошёл к комнате Светы, в которой и сам поселился последнее время. Открыл дверь, и перед глазами предстала забавная картина.

Морф стоял на столе. Книга была чуть приоткрытой, чтобы не упасть. Аркадий Викторович сидел напротив. И они играли в шахматы. Морф говорил, куда ставить фигуру, и князь передвигал за него. А затем делал свой ход.

— Мухлеж! — завопил Морф. — Ферзя надо было на две клетки вперёд, а ты назад сходил!

— Ну не расслышал, чего сразу орать? — пробубнил Нерпов.

Похоже, увлечение шахматами у нас передавалось из рук в руки. Ну или из страниц к рукам.

— Аркадий Викторович, вы-то мне и нужны, — сказал я, прерывая их начавшийся спор.

— Зачем? Сергей, у меня важная партия, — обернулся Нерпов.

— У меня есть предложение по практике для магов природы.

— Напишите обращение, образец можете взять у секретаря, — махнул он рукой.

— Мне бы хотелось с вами лично договориться.

— Да? Ну тогда помогите выиграть у вашей книги!

Глава 14 Ревность

Так, кажется, у кого-то новая мания. Раз призрака изгнали, кстати, после трёхдневных поисков, то теперь князь нашёл не менее противоречивого и наглого собеседника в виде Морфа.

До полуночи я пытался победить у одной книги в шахматы. И это всего одна партия, которую я перенял у Аркадия Викторовича.

Вот так, совершенно случайно, эта мания соревнований дошла и до меня. Ведь на кону стояло нечто большее, чем деньги.

В хищном клане было всего два мага природы. Сильные, вышедшие из других миров, как и все, кого я забрал у лича. Однако вдвоём невозможно засеять огромную площадь за короткий срок. Поэтому мне нужна была хотя бы сотня.

А лучше — чтобы все три курса факультета природной магии разом собрались, взяли тонну семян и пошли сеять. Так можно создать леса всего за пару дней! Но только общими усилиями.

Аркадий Викторович внимательно смотрел. А у меня мозг кипел от напряжения в этой неравной схватке. Отнюдь не легко победить противника с тысячелетним опытом. Даже в такой банальной игре, как шахматы.

Но вот наконец, все мои усилия дали плоды:

— Шах и мат, — сказал я Морфу, сбивая с доски его короля.

— Это было интересно. Ещё партеечку? — спросил трактат.

— Нет! — ответили мы с князем хором.

Не сомневаюсь, что завтра он попросит Машу поставить его в библиотеке рядом с пособиями по игре в шахматы. И после такого я уже не решусь с ним связываться.

Когда мы с тестем вышли из комнаты в гостиную, была уже поздняя ночь. И даже слуги ушли спать. Мы решили их не будить и самостоятельно заварили чай в стеклянном чайнике.

Я разлил ароматный напиток с чабрецом по пиалам, одну протянул князю и спросил:

— Так что насчёт стажировки для магов природы?

— А, точно, — вспомнил князь о сути нашего разговора. — Вам сколько надо?

— Всех. Дня на три.

У Аркадия Викторовича округлились глаза.

— Сергей, я, конечно, всё понимаю, но зачем вам сто девятнадцать магов природы?

— Обещал помочь с восстановлением мира Тёмного бога. Почву удобрили, воду подвели. Теперь надо и растительность создать.

— Думаете, что на этой проклятой земле будет что-то расти? — ухмыльнулся Нерпов.

— Да. С этим тоже разобрался.

— Ну раз так, то завтра добавлю общую стажировку в график. В конце недели вас устроит?

— Более чем.

На самом деле я не рассчитывал на такую щедрость. Думал, что мне выделят каких-нибудь первокурсников, и то месяца через два. А вон как удачно сложилось!

— Сергей, я надеюсь, вы понимаете, что на время стажировки несёте полную ответственность и за студентов, и за преподавателей. Для этого попрошу вас подписать соответствующие документы у моего секретаря.

— Конечно! Уверяю вас, что с ними ничего не случится. Если, конечно, кто-то не решит самостоятельно утопиться в недавно созданном море.

— Хорошо. Но документы завтра же подпишите. Утром согласую даты с графиком.

Вот Аркадий Викторович молодец! Согласился, но перестраховался. Оно и логично, чтобы в случае чего спрос был с меня.

В этот раз ночевать отправился в свою комнату. Переживал, как там Акула.

Постучавшись, не дождался ответа и вошёл.

Акула сидела на кровати, укутанная одеялом. Она выглядела лет на десять старше, чем когда уходила сюда через портал. Волосы цвета морской волны были взъерошены.

Я присел рядом и приобнял её.

— Ты специально привёл её? Чтобы меня помучить? — спросила богиня дрожащим голосом.

Сейчас она уже не казалась той сильной женщиной, которой всегда себя показывала. Обычная девушка, которая тоже умеет бояться.

— Ты же знаешь, что это не так, — ответил я спокойным тоном.

Хотел передать ей своё настроение, чтобы погасить то, что разбудила в ней Смерть.

— Знаю. Вот так всегда… В прошлый раз я целый месяц по времени вашего мира восстанавливалась после встречи со Смертью. И тогда она со мной не говорила, как в этот раз.

По коже богини пробежали мурашки.

— Ты можешь контролировать этот страх. Это всего лишь внушение. На самом деле он нереален, ведь настоящей опасности нет, — попытался объяснить я.

— Есть. Меня по-прежнему ищут и хотят убить. Нескольких богов ты убил, но остались ещё десятки тёмных сущностей, которые только и рады будут подмять под себя всё и всех.

— Мы с ними разберёмся. Сама знаешь, не первый месяц идёт подготовка.

— Угу.

— А в моём мире тебя тоже легко найти?

— Сомневаюсь. В мёртвые миры даже такие твари не суются. Даже ради большой выгоды.

— Тогда как ты смотришь на то, чтобы построить подводный замок? Скоро в морях появятся водоросли, и можно будет заселять их любыми рыбами.

— Замок? — она посмотрела на меня округлившимися глазами.

— Да. Или хочешь сказать, что будучи богиней никогда не жила в замке?

— Нет, — она в задумчивости пожала плечами. — Да и зачем мне это?

Это звучало забавно, однако своей реакции я не показывал. Вот зачем иметь столько власти, если не можешь ей пользоваться на полную катушку?

— Сама подумай, — улыбнулся я. — Представь украшенные анемонами стены, среди которых плавают тропические рыбы. Акулья стая в охране дворца, чтобы никто из врагов не мог до тебя добраться. Служанки-сирены, которые расчёсывают волосы…

— И дворецкий-осьминог!

— А почему осьминог?

— Так у него 8 рук, представь сколько дел он сможет делать одновременно?

Акула оживилась. Лёгкие мечты помогли прогнать страх.

— Тогда нужна гильдия осьминогов!

Акула улыбнулась мне, обнажая свои заострённые зубы, как у хищницы.

— Ты правда позволишь сделать дом в твоём мире? — переспросила она.

— Не вижу в этом ничего такого.

Хотя сам невольно задумался, почему она до сих пор не исполнила все свои желания в своём мире. Я там бывал. Обычное море, ни больше, ни меньше.

Может, это потому что морским обитателям чужды людские радости? Ведь и в мире сирен, и в бывшем мире Мариссы, жизнь протекала совсем иначе. Тем, кто постоянно плавает, не нужна мягкая кровать. Или нужна?

— А как насчёт замка, вершина которого будет выступать из воды? Ты сможешь сделать там себе спальню. И жить, как человек.

— Если бы я не побывала здесь, то решила бы, что это сказка, а ты надо мной издеваешься. Где я и где суша. Из облика хищной рыбы не так давно-то вышла. Раньше мне на это не хватало сил. Человеческая ипостась забирает много энергии, — призналась богиня.

— Больше, чем требуется для божественных дел?

— Столько же.

Было удивительно, что поддержка родового дара в огромной семье стояла на одном уровне с сохранением облика.

— Раз мы договорились, то у тебя будет неделя, чтобы представить своё идеальное море. И свою идеальную сушу.

Она слегка усмехнулась и ответила:

— Несколько тысяч лет назад я уже представляла и создавала. Но тогда у меня были совсем другие желания. Я никогда не была человеком. Стала им совсем недавно, после того как… — она осеклась и отвела взгляд.

— После чего?

— После того как посмотрела на тебя. На твоих супруг. В особенности — на Мариссу. Раз смогла она, смогу и я.

Мы ещё долго болтали, о нашем, о земном. И немного о божественном.

Этой ночью я остался с Акулой, и больше она не дрожала. Не вспоминала о Смерти.

Я больше не сомневался в своих желаниях на её счёт. Быть с богиней совершенно не то же самое, что с земными женщинами. Это не описать словами.

Это то, что возносит на седьмое небо, а затем опускает в тёплый океан, позволяя расплыться в блаженстве. Таком, что даже не хотелось спать.

На следующий день вместо обеда я сходил и всё подписал, как было оговорено. Практику назначили с пятницы по понедельник, и уже раздали новое расписание. Ох, предчувствую негодование природных магов, когда они поймут, что в выходные им не отдохнуть. Ну, зато сразу отметку получат раньше положенного срока. Обычно-то практика только весной начинается.

Следующим этапом в моём плане было договориться со строителями, чей клуб я теперь исправно посещал. И у меня возникла та же проблема, что и у Аркадия Викторовича — я не знал, что им предложить. Ведь зачёты были не в моей компетенции, а деньги аристократам не особо интересны.

Пришлось хорошенько пораскинуть мозгами. Но в итоге уже в четверг вечером я начал разговор с главой клуба. Во время тренировки создания строительных блоков на заднем дворе клубного корпуса.

— Софи, привет! — подошёл я к миловидной девушке с зелёными волосами. — Скажи, чем заказчики могут заинтересовать наш клуб?

— Хороший вопрос, — улыбнулась мне Софи и оттряхнула руки после создания большого блока из земли.

Она настолько уплотнила почву, что теперь её по прочности можно было сравнить с камнем.

Девушка задумалась, а я её не торопил. Софи была наследницей рода Лиановых, которые владеют самой большой магической строительной компанией в империи. Они стараются забирать себе всех умелых строителей, но очередь на заказы всё равно на полгода вперёд.

— Макры и усиливающие артефакты, — выпалила Софи на одном дыхании.

— Сколько?

— А это уже смотря, что ты хочешь и сколько времени это у нас займёт, — подмигнула мне зеленоволосая.

— Хм, не меньше месяца, — ответил я.

И то это по минимуму прикинул.

Софи выпучила свои и без того большие глаза. Учитывая, что наши апартаменты бригада магов-строителей переделывала от начала до конца всего за день, то с замком они как раз должны справиться примерно за месяц. Только вот мне нужно было минимум два замка, а с прочими постройками планировал справиться своими силами.

— Это ты что такое решил построить⁈

— Особняк. Очень большой. На изнанке.

— Ты с ума сошёл? Нас же там сожрут без купола!

Софи всегда была очень эмоциональна, и этот разговор не стал исключением.

— Там нет монстров. Сейчас там нет ничего, кроме земли и воды. Но скоро появятся растения.

— Не слышала о таких мирах.

— В него так просто не попасть. И у нашего клуба есть прекрасная возможность. Я не шутил, когда говорил, что пока там нет ничего кроме воды и земли.

Как владелец огромного участка земли, я мог контролировать все портальные перемещения на нём. Правда, в этой системе ещё до конца не разобрался из-за своей загруженности. И неизвестно сколько времени ещё уйдёт, чтобы полностью освоиться.

— Хм, если всё так, как ты говоришь, то это будет бесценный опыт. Я ещё не строила дома из земли и палок, — усмехнулась Софи. — Но не уверена, что директор отпустит наш клуб на целый месяц.

— По этому поводу можешь не переживать.

— Ах, совсем забыла, что вы с ним теперь вроде как родственники.

— Да, но я договариваюсь отнюдь не за счёт родственных связей. Сама понимаешь, на этом далеко не уедешь.

— Угу. А по особняку у тебя хоть примерный план есть что строить?

— Конечно! — я достал из кармана чертёж карандашом, над которым сидел три часа, и протянул Софи.

Она снова выпучила глаза. Долгую минуту всматривалась в моё творение. Второй раз в жизни пригодились навыки художника, которыми обладал мой предшественник. Первый раз я по памяти рисовал портреты врагов, чтобы можно было их вычислить хотя бы по внешности.

Софи несколько раз переводила взгляд с рисунка на меня и обратно. Но в итоге впилась в меня взглядом и строго спросила:

— Это ты так шутить вздумал?

— Нет. Это примерный план небольшого особняка.

— Небольшого? Что тогда в твоём понимании большое здание?

— Скорее комплекс зданий, как в нашей академии. Или ты возмущаешься чисто из-за неуверенности, что справишься?

Щёки девушки покраснели, как помидор. Мне удалось задеть тонкую грань самолюбия аристократки.

— Справимся, — процедила она. — Но это тебе дорого обойдётся.

— Тогда жду смету!

По взгляду Софи было более чем понятно — она собирается разорить меня на предмет ценных артефактов. А я не собирался отказывать ей в этом удовольствии. Всё равно иного способа построить замок в столь кратчайшие сроки не существовало.

После разговора с Софи, я в задумчивости побрёл домой. Передо мной стояла по-настоящему сложная задача. Или как нанять сотню-другую магов, чтобы о моих действиях не узнали во дворце императора? Весь свой потенциал я держал в секрете, и окружающие считали, что я всего лишь маг воды и проклятий восьмого уровня.

Но стоит им узнать о десятке, как будет слишком много вопросов. В моём прошлом мире такого уникального мага уже бы разобрали на опыты! А здесь, если император Кречет узнает, что появился кто-то сильнее его самого, то начнутся попытки устранения. Я бы на его месте так и сделал, а то вдруг мне в голову придёт завоевать себе ещё и лицевой мир. С Морфом так и случилось, однако для победы над ним потребовалась целая армия магов!

По возвращении в апартаменты меня встретили Юля, Света и Марисса. И вид у девушек был крайне недовольный.

Я попросил Машу приготовить мне кофе, а сам сел за стол. Девушка молча бросали в меня тяжёлые взгляды.

Я поблагодарил служанку и попросил оставить меня наедине с супругами. И через пару минут в кухне-гостиной больше никого не осталось.

— У меня скоро дыра во лбу появится от ваших взглядов. Рассказывайте, что случилось! — потребовал я.

Что за массовое помешательство? Словно им всем в магазине денег не хватило на шубу.

— Тебе нас троих мало? — с вызовом начала Света.

Я аж закашлялся. Видимо, бестии за мной следили. Либо Акула сама им всё рассказала. Тогда понятна реакция девушек, ведь кто захочет соперничать с богиней?

— Раз уж разговор коснулся столь щепетильной темы, то открою вам тайну, мои милые дамы, — улыбнулся я, чтобы разрядить обстановку, однако взгляды супруг стали лишь более тяжёлыми. — Вас я выбрал, ориентируясь на собственные чувства. И за каждую готов отдать жизнь…

— Сейчас ты скажешь, что сердце у тебя большое, его и на десятерых хватит, — фыркнула Юля.

А Марисса лишь пожала плечами. Словно она не видела здесь проблемы, но её припахали за компанию.

— Сама скажи, что мне поделать, если я хочу быть со всеми вами? — спокойно спросил я.

Сейчас главное — сохранять тон разговора, чтобы он не превратился в скандал.

По выражению лиц Светы и Юли было ясно, что с богиней они конкурировать не хотят. И не удивительно, они между собой-то еле договорились.

Юля молча кусала губы, и внезапно Марисса ответила вместо неё:

— Хочешь быть со всеми, так будь. Зачем лишать кого-то счастья из-за собственного эгоизма, девочки?

Девушки посмотрели на бывшую русалку, как на врага народа. Видимо, Марисса не до конца поняла, что такое ревность. В мире русалок женщин было в десятки раз больше, чем мужчин, поэтому они жили гаремами.

— Как вы узнали? — спросил я у жён.

— Акула сама сказала, — продолжила Марисса. — Мы сперва подумали, что она шутит. Но нет. Она смогла нас убедить, что этот союз будет выгоден для всех. А у тебя хватит времени и сил, чтобы никого не обделить вниманием.

— Пока хватит, а что будет лет через десять? — спросила Юля.

Видимо, для неё все аргументы Акулы прошли мимо.

— Ничего не изменится, — я с улыбкой посмотрел в глаза беловолосой девушки.

Её щёки порозовели.

— Но мы постареем, а она — нет, — тихо продолжила Юля.

— Я кое-что готовлю. Для всех вас. Поэтому попрошу набраться терпения.

— Эликсир вечной молодости? — со скептицизмом спросила Света.

Во время беременности её щёки округлились, что лишь придавало ей дополнительного очарования.

— Нет, гораздо лучше, — ответил я, добавив в голос интриги.

— Мы говорили о богине, тема ушла куда-то не туда, — подметила Юля.

— Как раз таки всё взаимосвязано. Как уже сказала сама Акула, этот союз будет выгоден для всех.

Света и Юля задумчиво обменялись взглядами. Пока они не понимали своей выгоды от пополнения нашей и без того немаленькой семьи. Но рано было раскрывать все карты.

Поэтому я предложил девушкам провести вечер вместе, чтобы они не забывали о своей значимости для меня. И это помогло на время затушить их пожар ревности.

А в пятницу после занятий я уже стоял возле корпуса, где учились маги природы. Рядом стояли сотни коробок со всевозможными семенами и горшки с саженцами, которые я заранее распорядился заказать и доставить в академию.

Маги постепенно выходили и с интересом рассматривали коробки. Среди них была и Софи. Ведь она не только умелый строитель, но и маг природы в первую очередь.

— Нам может не хватить своей маны, чтобы всё это посадить и ещё заставить прорасти, — предупредила зеленоволосая.

— Об этом не переживай. Там, куда мы направляемся, даже почва пропитана энергией, — ответил я.

— Это как?

— Увидишь, — улыбнулся я.

Дождался, пока все студенты и учителя соберутся возле корпуса. Это была официальная практика, поэтому преподаватели отметили в бланках всех присутствующих и разделили на группы. Так, один учитель должен был следить всего за двадцатью учениками. Это более реалистично, нежели я буду сам следить за всей сотней.

Затем вся процессия во главе со мной отправилась к стационарному порталу. Конечно, теперь я мог сам и посреди аллеи его открыть, но это бы привлекло лишнее внимание. Как никак надо соблюдать легенду, что я лишь помогаю богам возродить мёртвый мир.

Практика у магов природы прошла очень успешно. Признаюсь, что сам не ожидал такого результата.

В первые же минуты Софи бросила под ноги семена травы, и они не только разрослись, но и начали размножаться. Поэтому через пару часов на месте порталов уже красовался луг молодой травы.

Маги природы почти не использовали свою энергию, а лишь направляли имеющуюся в почве с помощью своих заклинаний.

Поэтому к вечеру я уже стал обладателем собственного леса и обсуждал с Софи, где стоит разбить поля для сельхозработ. А заодно и показал ей место для замка. На месте бывшего кратера, который остался от одного тёмного божества.

Ночевали мы все под открытым небом. Разожгли костры и приготовили ужин из своих припасов, благо что теперь дров было в достатке, расстелили спальные мешки на траве. Погода стояла тёплая, как в середине лета.

Конечно, я не собирался за несколько дней засеять растениями весьмир. Это было бы крайне наивно с моей стороны. Но я смог заложить начало процесса.

Теперь ветер и вода будут переносить семена по всему миру, и так постепенно он приобретёт зелёные краски.

А для личных нужд мне и немногого хватит. На первое время.

В понедельник утром я вернул магов природы обратно в академию. Научился открывать порталы на расстоянии, чтобы казалось, что это работа стационарного портала. Все были уставшие, но довольные. Как не раз говорила Софи, это бесценный опыт.

Я собирался пойти на занятия, ведь их посещение для меня никто не отменял. Но стоило спуститься на первый этаж общежития, как зазвонил мобилет. Высветился номер князя Мышкина.

— Алло, — ответил я в надежде, что он не прознал про мой новый земельный участок.

— Сергей, рад вас слышать! — голос у него был крайне довольный. — А я вашей книге тело нашёл. По всем требованиям!

Глава 15 Новое тело

Узнав важную новость, я позвонил Иванне и попросил прислать мой заряженный амулет перемещений. Она неохотно согласилась и бросила трубку.

А через мгновение передо мной открылся небольшой портал, сантиметров тридцать в диаметре. Оттуда выпал амулет, и проход сразу закрылся. И почему служба доставки ещё не додумалась использовать порталистов? На таком способе передачи вещей можно заработать целое состояние.

Хм, раньше я бы создал такую компанию. Ведь у клана есть целых восемь порталистов, считая мою сестру. Но не сейчас… Приоритеты изменились. И наконец-то я дорос до того, чтобы построить нечто большее. Другой вопрос — что получится из этого конечном в итоге.

Амулет с портальным камнем вновь оказался на моей шее. С его помощью я открыл проход в хорошо знакомое место. Самому пришлось там какое-то время пролежать в обездвиженном состоянии.

Но сейчас я находился с другой стороны решётки. А рядом стоял князь Мышкин и довольно смотрел на пленника.

Светловолосый парень в полосатой робе неподвижно сидел на нарах. Взгляд его был устремлён в одну точку. Создавалось странное ощущение, словно он спал с открытыми глазами.

— Чем он провинился? — спросил я, взглядом изучая парня.

На вид ему было не больше шестнадцати лет. Спортивное телосложение. Неглубокий шрам на щеке.

— Тем, что не встал на учёт, — серьёзным тоном ответил Мышкин.

— А у вас есть ещё пленные? Желательно такого же возраста и телосложения.

— Это ещё зачем?

Если бы я начал объяснять князю, как опасно давать Морфу новое тело, то подписал бы для нас обоих смертный приговор. Поэтому высказал заранее подготовленную версию:

— Про запас.

— Сергей, вы издеваетесь?

— Нет. При переходе души какие-то органы могут повредиться.

— Мы с вами и вашей книгой договаривались об одном теле, — напомнил Мышкин.

— Знаю. Поэтому готов предложить за второе достойную плату.

— Какую?

— Сотня таких макров, — ответил я и достал из кармана куртки большой чёрный кристалл размером с мой кулак.

Цена была сильно завышена. Но оно того стоило, учитывая, что закон запрещал продавать людей. А мне был нужен не только второй пленник, но и молчание князя.

— Пойдёмте за мной, — ответил Мышкин и забрал макр из моих рук.

А вот жажда наживы у князя осталась неизменной.

Мы прошли в конец темницы, где располагались обычные камеры, которые были способны удержать только не магов.

В тесной камере ютились пять человек. Двое сидели на нарах, один лежал на полу, положив руки под голову. Ещё двое подошли к решётке. Все молчали в ожидании, глядя на князя.

Мышкин кивнул мне, мол выбирай, кто больше подходит. Всем парням в этой камере на вид было не больше восемнадцати. Но светловолосый был лишь один. Тот, кто лежал на полу, словно ему давно опротивела эта жизнь.

— За что лежачий сидит? — спросил я.

— Хотел отправить императора. Завтра должны на пытки отправить, — сухо ответил Мышкин.

— Раз он здесь, то обошлось без жертв?

— Да. Этот умелец устроился на кухню хлеб печь, — князь кивнул в сторону лежащего пленника, — и через месяц, когда закончился испытательный срок, решил всех отравить. Но не учёл, что на кухне дежурит особое привидение. От него ничего не ускользнёт.

— Правильно ли понимаю, что смогу забрать его лишь после пыток? — шёпотом уточнил я.

Мышкин кивнул, тогда я продолжил:

— Если разговорю его сейчас, то смогу забрать двоих сегодня?

— Да, будет замечательно, если палачам не придётся тратить свои силы на это отребье.

— Тогда его надо переселить. Иначе начнут говорить все в камере.

— Тоже не плохо, — ухмыльнулся князь.

— Отнюдь. Но если хотите, могу разговорить и их. Если скинете половину цены, — тихо озвучил я свои условия.

Выражение лица Мышкина стало задумчивым. Но уже через пару секунд он сделал вывод, что палачи ему обойдутся дешевле и вместо ответа мотнул головой.

— Все заключённые, кроме лежащего, в соседнюю камеру! — приказал князь.

Двое стражников поспешили выполнить указание. Открыли камеру, заковали парней, переселили, и только потом сняли оковы.

А оставшийся парень так и лежал, словно ему было плевать на всё происходящее. Наивно. Такие люди ещё не сталкивались с болью, настолько сильной, что смерть становится облегчением.

Однако мне нужно было это тело, поэтому парня я калечить не собирался.

— Я войду? — спросил я у князя, ведь дверь камеры оставалась открытой.

Ни я, ни он не боялись простолюдина без магического дара, поэтому на нём даже оков не было.

— Заходите, — лениво разрешил князь.

Хотя сам зорко наблюдал за всеми моими действиями.

Я вошёл в камеру и наклонился к лежачему парню. Он не спал, но глаза были закрыты. Возможно, неумело притворялся, либо в самом деле был готов принять любой исход судьбы.

Я представил в голове одну-единственную руну. Давно хотел её опробовать, и вот наконец-то появилась возможность.

Золотистые искры устремились к парню. Руна повторилась на его лбу и впиталась в голову. А парень даже не дрогнул, хотя должен был ощутить лёгкое тепло и покалывание, словно к его коже прислонили гусиное перо.

— А теперь ты расскажешь нам всю правду, — сказал я и поднялся.

Но заключённый продолжал лежать, сложив руки на груди.

— Не работает ваш метод, — усмехнулся князь.

Я поднял руку, останавливая его поток слов.

— А теперь вставай, — приказал я парню.

Он открыл глаза и встал. Ровно, словно статуя. Я заметил, что у парня глаза разного цвета, один — красный, другой — голубой. Это усложняет мне дальнейшую задачу, но идентичное тело тому, что нашёл Мышкин, отыскать точно не получится. Да и нужно это сходство лишь для впечатления в первые секунды, чтобы мой трактат с ума не сошёл.

Заключённый был похож на неучтённого мага смерти и ростом, и телосложением. А над остальным можно и поколдовать.

— А сейчас ты ответишь на все вопросы князя, — отдал я второй приказ.

Светловолосый пленник кивнул, а я вышел из камеры. Больше не было смысла здесь находиться.

— На кого ты работаешь? — сразу спросил Мышкин.

— Ни на кого, — спокойно ответил парень.

Он говорил в трансе, под действием проклятья полного подчинения, так что врать не мог. Жаль, что оно так хорошо только на не магов действует, а то я бы уже на одной вредной книге эту руну испробовал.

— Это как? Объясни, почему ты хотел отравить императора, — продолжил допрос Мышкин.

Лицо пленника искривилось. Это был дурной знак.

— Говори, не сопротивляйся, — настоял я. — Чем больше сопротивляешься, тем больнее будет.

— Ненавижу императора и всю его семью, — процедил парень.

Он вкладывал в слова слишком много эмоций для того, кто говорит под действием магии.

— Почему? — спросил я.

Но вместо ответа парень упал. Вот так просто у него подкосились ноги, и он потерял сознание.

Мы с князем переглянулись.

— Если он сейчас не сказал, то и под пытками не выдаст, — произнёс я.

— Хм, тогда пусть умирает. Даже проверять его мотивы не хочу. Как очнётся, спросите есть у него подельники и можете забирать.

— Хорошо. Уже завтра его душа отправится к богине Смерти. За этим я лично прослежу.

Мышкин кивнул. Ему была безразлична судьба этого пленника, но главное — чтобы он понёс заслуженное наказание. Попытка убить императора карается страшной смертью. И обстоятельства вынудили меня забрать обязательства по исполнению кары.

Парень очнулся через двадцать минут, и мы выяснили, что работал он в одиночку. Говорил о личных мотивах, но стоило снова коснуться этой темы, как парня перекашивало от боли.

Мне стало безумно любопытно, какую тайну он так упорно хранит, но пытать его ради этого я не собирался. Тем более, это, скорее всего, будет бесполезно, раз парень под проклятьем полного подчинения не раскалывается.

Перемещать пленников следовало аккуратно, чтобы не сдать себя со всеми акульими потрохами. Ведь реализуя этот план, я рисковал собственной жизнью.

Через час оба пленника оказались в поместье Акулиных. Маг смерти — в камере, где не один день просидела одержимая Юля. А второго поместили в соседнюю — самую обычную.

Я уже собирался уходить, чтобы начать воплощать свой план в реальность, как парень заговорил:

— Что со мной будет?

Его тон был холодным, словно он уже смирился с предстоящей смертью.

— Ты умрёшь, — просто ответил я.

Не видел смысла обманывать и внушать надежду тому, кто её недостоин.

— Когда?

— Очень скоро, — ответил я размыто, поскольку сам не понимал, сколько времени займёт вторая часть плана.

Парень выдохнул с облегчением и опустился на нары.

А я оставил его наедине со своими мыслями. Мне не было дело до его прошлого, ведь скоро оно сотрётся вместе с личностью преступника. И на само тело эта тайна никак не повлияет. Ох, я тогда и не догадывался, как ошибался.

С помощью амулета я вернулся в академию.

Сперва отыскал Влада и под куполом тишины объяснил ему свой план. Затем отправился на поиски Морфа. Трактат жил полноценной жизнью, поэтому и нашёлся в этот раз в совсем необычном месте. А именно: в ванной.

Маша бережно омывала книгу мокрой тряпкой. А Морф хихикал, словно это была прелюдия.

— Хватит соблазнять служанок, — сказал я ему сразу, как вошёл.

Причём это всё происходило в моей ванной комнате, которую Акула любезно предоставила трактату. Да, эта наглая книга могла находить общий язык с кем угодно, если это было выгодно.

Маша покраснела и вздрогнула от моего появления. Поэтому через миг Морф упал в ванну, наполненную водой сантиметров на десять.

Трактат начал пускать пузыри в попытке что-то сказать, будто у него были лёгкие.

Это было забавно только первые пару минут, поэтому я спешно поднял Морфа из ванной.

— А почему с тебя кровь не стекает? — спросил я.

— Всё своё держу при себе, — горделивым тоном ответил трактат.

— А тебе разве мыться можно?

— Нужно! Коже и костям пропитаться водичкой раз в год не повредит.

— Ладно, а душу когда очищать будешь? — усмехнулся я.

— Что? Это ещё зачем? — Морф сощурил свой единственный глаз.

— Ну как зачем? В новое тело надо с чистой душой. А твоя чернее ночи.

Морф вытаращил глаз. Красный зрачок расширился. А монструозные губы растянулись в улыбке.

Раньше я никогда не видел, чтобы трактат так искренне радовался.

— Тело? Где моё новое тело? Я хочу скорее переместиться в него, — затараторил Морф.

— Надо бы средство смыть, — осторожно предупредила Маша. — А то могут пятна на страницах остаться.

— Да плевать! Пусть остаются! — радостно закричал Морф.

Маша вопросительно посмотрела на меня, а я кивнул, отпуская её.

Завернул мокрую книгу в полотенце, чтобы не намочить костюм, и под радостные возгласы Морфа пошёл в гостиную. Там меня уже ждал Влад.

Я положил руку парню на плечо и перенёс его в поместье. Там слуги уже должны были все подготовить. В частности — передать отцу записку, чтобы наложил на одну из камер маскирующее заклинание.

Мы с Морфом и Владом спустились в темницу, и я слегка улыбнулся. Иллюзию наложили в лучшем виде. И если не проводить магическую диагностику, то её так просто не обнаружить. Но Морф был настолько рад новому телу, на которое таращился единственным глазом, что не замечал подвоха.

— Скорее! Мне не терпится снова почувствовать ноги! — кричал Морф, смотря на неподвижного мага смерти.

Как сказал князь Мышкин, оцепенение будет действовать ещё сутки, потом он начнёт сопротивляться.

— Подожди, это тело точно подходит? Чтобы потом не было претензий, — сказал я.

— Точно-точно! Ну, разве что давай посмотрим, что у него в штанах.

— Обойдёшься, — фыркнул я и обратился к Владу. — Начинаем ритуал.

Дверь камеры для магов отворилась, и я вывел оттуда пленника.

Оставил его возле второй камеры, на которой была наложена иллюзия. Всучил Морфа в руки, и маг смерти послушно взял книгу.

Я кивнул Владу, а сам отошёл подальше. В подземелье поднялся ветер. А из тела мага и из книги стал отделяться свет. Это было поистине завораживающее зрелище.

Всего через три минуты сгустки света поменялись местами. Однако на теле мага до сих пор было оцепенение. Поэтому я выхватил из рук книгу, в которой находилась уже другая душа.

Проколол себе палец и вывел на первой странице незамысловатую надпись: «Сделка завершена». Показал это Морфу в новом теле, и книга загорелась в моих руках. Я выпустил её из рук, и трактат распался на мелкие клочки и пепел в считаные секунды. Такое магическое проклятье Морф наложил на своё прежнее тело по исполнению сделки.

Больше я был ему ничего не должен. А значит, и угроза для жизни миновала.

У меня оставалось полно времени, чтобы воплотить в жизнь свой настоящий план. Ведь я не собирался обрекать мир на безумие этого мага, который с лёгкостью повторит свой подвиг развития до самых высот.

В сознании возникла сонная руна и отделилась от меня. Впиталась в мага смерти, и он упал на пол.

А следующим взмахом руки я снял с камеры иллюзию.

— Готов? — спросил я Влада.

— Всегда готов, — ухмыльнулся парень и достал из кармана зелёный макр, куда заключил душу мага смерти.

Дальше прошла череда сложных ритуалов. Сперва Влад поменял местами Морфа и мага смерти, вернув второму его родное тело. Затем заключил душу пленника-простолюдина в макр и отдал его мне, а Морф оказался в теле простолюдина. И он всё ещё спал.

— Оставим его в камере? — предложил Влад. — Хотя бы на время. Чтоб успокоился и понял, что назад дороги нет.

— Да пожалуй, это хороший вариант. Как думаешь, за сколько он смирится, что последнюю жизнь придётся прожить без магии?

— Ну, думаю, недельку сюда лучше не заходить.

На том и порешили.

Поднялись наверх и вышли в гостиную. Я вывел мага смерти, держа за локоть, и передал его отцу. Через пару часов он придёт в норму и сможет принести клятву верности Акуле, тем самым обезопасив себя. Несмотря на то, что парень находился в оцепенении, он мог моргать. Таким способом я получил его согласие на эту афёру.

— Серёг, а с макром что делать будешь? — поинтересовался Влад.

Я сжал в руке кристалл, куда мы заточили душу преступника. Лишнее составляющее в схеме обмена тел.

— А для него это будет самая безболезненная казнь, — ответил я, и на руке зажглось жёлтое пламя.

Это была божественная мана, которая могла уничтожить что угодно. Всего за три секунды она выжгла душу, и на ладони остался лишь пепел.

— Это тебе мой дар, богиня Смерти, — проговорил я.

А сам вспомнил, что обещал заглянуть к ней в гости. Но не сейчас. Сперва надо разобраться с другими срочными вопросами.

Со спокойной душой я вернулся в академию. И Влада с собой прихватил, хотя он просил задержаться. Мотивировал это тем, что Виктор обещал научить его играть в нарды. Но я отказал, предчувствуя новый виток мании настольных игр. Мне уже шахмат хватило.

Среди ночи меня разбудил звонок мобилета. Я потянулся рукой к тумбочке, приложил артефакт к уху и сквозь сон ответил:

— Слушаю.

— Сергей, срочно возвращайся! — взволнованным тоном попросил отец.

— Что случилось?

— Не знаю. Но твой Морф внизу рвёт и мечет.

— Так брось в него успокоительную руну, — сонно посоветовал я.

Ведь уже обсуждал с отцом, что следует ожидать нечто подобное.

— Не работает. На него вообще никакая магия не работает!

Я резко поднялся. Сонливость вмиг исчезла.

— Хочешь сказать, что я случайно запихнул его в тело антимага?

— Похоже на то.

— Чёрт, значит, его предшественник врал мне.

И не только мне. Скорее всего, у отравителя есть подельники, которые могут вновь попытаться убить императора.

— Сын, ты же знаешь, чем грозит его присутствие в нашем доме…

— Знаю.

— Можешь прийти и утихомирить его? Мы уже и сонные артефакты пробовали, и успокоительным порошком дули. Ничего не работает.

— Да, сейчас, — ответил я и бросил трубку.

Я накинул халат и набрал Мышкина.

— Алло, Сергей, надеюсь, вы по очень важному поводу звоните, — сонно ответил князь.

— Вы правы, — спешно ответил я. — Ваш пленник оказался антимагом.

— Что?

— Именно. Советую вам проверить всех, с кем он общался.

— Сделаю. Но Сергей, антимаги выходят лишь из одного рода во всей империи. Их всех ещё сто лет назад перебили.

— Видимо, один остался.

Я оставил князя наедине с этой новостью, поскольку спешил помочь отцу. Ох, а ведь надеялся нескоро вернуться в эту темницу.

Вышел из портала прямо возле камеры Морфа.

— Ты предатель! — закричал на меня тот, кто ещё днём был книгой.

— Нет. Я выполнил наши условия. Тело ты одобрил. Но мы не обсуждали, что будет после этого.

— Хуже ничего придумать не мог? Решил поиздеваться? Да лучше бы ты меня в обычного простолюдина забросил!

Пытался передать Морфу своё настроение, но это оказалось бесполезно. Всё равно, что быка красной тряпкой успокаивать.

Я помнил, как прошлый обладатель этого тела сопротивлялся моим проклятьям. И так довольно успешно уходил от ответов. Но сейчас в этом теле была душа с тысячелетним опытом, от которой можно было ожидать чего угодно.

— А я тебе сейчас покажу, — процедил Морф.

— Успокойся!

— Нет! Ты ответишь за это предательство!

Он вцепился руками в прутья камеры и начал их раздвигать. Чёрт! Да это нечеловеческая силища. И сейчас она надвигается прямо на меня!

Но хуже всего то, что магия на него не действовала. Вот как с таким бороться?

Глава 16 Клятва

Я мог бы с лёгкостью убить Морфа, переместив туда, где он бы не смог жить без магии. В любом водном мире он бы утонул за считаные минуты.

Но я не хотел его убивать, несмотря на все заскоки. И даже то, что сейчас он распылялся угрозами и хотел мне отомстить, не меняло моего решения.

Хотел бы убить, сделал бы всё куда проще. Переместил в тело парализованного мага и вскипятить кровь. И всё.

Мы не были друзьями, но я не мог отрицать всего, что Морф сделал для меня. И сколько раз его знания спасали жизнь не только мне, но и моим близким.

— Морф, тебе придётся смириться. Если хочешь жить, — ответил я на очередную угрозу.

— Нет! — закричал он, раздвигая руками решётки.

Об антимагах ходило много слухов, но я не ожидал, что все они будут правдой. Особенно про нечеловеческую силу. Ведь эта способность тоже в некоем роде — дар, только ещё более редкий, чем универсальная магия.

Сражаться с Морфом я не собирался, но до его освобождения оставались считаные секунды! Проклятьем бить было опасно, поэтому обратился к воде.

Над головой лопнула труба. И холодная вода начала формировать толстую стену, отделяя меня от Морфа. Но не стоило надеяться, что холодный душ приведёт его в чувства.

Стоило Морфу в своём новом теле выбраться и ударить кулаком по стене, магия распалась. Вода хлынула на пол, образуя большую волну. Меня облило с головы до ног. Да, от такой мелочи можно было прикрыться щитом, но не видел в этом смысла. Я уже давно не опасаюсь намочить даже самую дорогую одежду.

— Морф! Послушай меня, — процедил я в очередной попытке вставить бывшей книге мозги на место. — Либо так, либо смерть. Или думаешь, почему я до сих пор не переместил тебя в жерло вулкана?

— Верни мне тело мага смерти! Ты обязан по договору!

— И я его выполнил. Мы же не обговаривали, что будет с твоей душой после перемещения.

Он попытался наброситься, но я успел соткать щит из проклятой маны.

Удар. И тьма развеивается. Я снова воздвигаю щит.

И так раз за разом, пока Морф не перестал их разрушать.

Тогда я сам растворил последний и взглянул в разноцветные глаза того, кого тысячелетие назад считали то ли богом, то ли монстром.

Парень стоял предо мной и тяжело дышал. Щёки побагровели от ярости. Сейчас он был похож на разъярённого буйвола, готового к атаке.

Но видимо, льющийся с потолка ледяной душ дал свои плоды. Морф хотя бы начал понимать, что нападением на меня не вернёт тело мага смерти. Поэтому держал сжатые кулаки перед собой.

— Ну, ударь меня. Ты же этого хотел, — сказал я, расправив руки.

Хотел заставить его соображать.

Морф заморгал. Отвёл взгляд и опустил руки.

— Как я буду жить без магии? Лучше убей меня, — произнёс он.

— А как же сотни красивых дев, о которых ты мечтал? Ты так и не попробуешь вкусной еды?

— Нет.

Морф прислонился к стене и скатился вниз.

И тут я понял, что в одночасье гнев сменился отчаянием. Не знаю, что из этого хуже. Когда Морф хотел меня прикончить, и то казался более живым.

Я подошёл ближе и навис над ним. Подобные перемены настроения меня безумно раздражали. Но что поделать? Придётся двигать крышу Морфа на место, иначе так и сгниёт на полу темницы.

— Ты собираешься подниматься? — прямо спросил я.

Вместо ответа он лишь слегка замотал головой.

— Ясно, пробуешь новую стратегию, — продолжил я. — Поверь, что бы ты ни сделал, я не верну тебя в тело мага смерти. Ведь ты сокрушаешься, что теперь не можешь покорить мир. Ещё раз.

Морф повернул голову и взглянул на меня исподлобья. Столько ненависти и отчаяния было в этих разноцветных глазах.

— Хм, а зачем мне довольствоваться малым, когда всего лишь разница в талантах отделяет от цели? — спросил он.

— Затем, что такова моя воля, — со сталью в голосе ответ я.

Оказался прав. Безумные мысли о завоевании мира продолжали набирать обороты.

Я протянул Морфу руку, от он сделал вид, что не заметил этот жест.

— Пойми, твоя жизнь не заканчивается на смертях. Создавать куда приятнее, чем разрушать.

— Тебе-то откуда знать? — хмыкнул Морф.

— Так, давай покажу.

Взгляд парня стал заинтересованным. Он принял мою помощь и поднялся.

Я открыл портал, на этот раз с помощью своей магии, что постепенно превращалась из проклятой и водной в универсальную.

Морф пошёл за мной, и мы вышли в лесу. Маги природы хорошо постарались, и теперь не скажешь, что все эти растения вырастили совсем недавно.

Был тёплый день, здесь пахло свежестью.

— Где мы? Чувствую, что вокруг разлита знакомая энергия. Но не могу узнать, — проговорил Морф.

— Не так давно этот мир принадлежал твоей сущности, — ответил я и повёл парня за собой по уже протоптанной тропинке.

— Шутишь?

— Нет. А скоро здесь появятся животные.

— Только комаров не переселяй.

— Боишься конкурентов?

— Нет, животные несут с собой власть тотема. Так, их влияние распространится и здесь, ну первые годы, пока они не мутируют.

— Про тотемы не знал. А вот про магические мутации… Можешь быть уверен, что этого не случится.

— Везде случается, и этот мир не станет исключением, — ухмыльнулся Морф.

— Станет, и не исключением, а одним из подобных миров изнанки, где контролируется магический фон.

— Из подобных?

— Да. Я уже встречал такое. Там, где живут другие разумные расы. Или думаешь, почему они не меняются и сохраняют рассудок? Вообще, мне кажется, что все они изначально были людьми. Но после первых мутаций фон резко снизился, и они смогли сохранить иной облик на протяжении многих веков.

— Хм, в этом есть логика. Но как ты собрался контролировать магический фон?

— Легко. Этот мир — мой.

Идущий рядом Морф остановится. И посмотрел на меня чуть иначе. Пронзительным взглядом. Словно одновременно не собирался верить моим словам, но в то же время не мог отрицать очевидное — мир Тёмного бога воскрес и начал своё развитие.

На миг я уловил зависть, но Морф смог быстро скрыть эту эмоцию. Кажется, его крыша встала на место и можно начинать адекватный разговор. Но для затравки я продолжил про контроль магического фона:

— После привязки к этому миру мои магические каналы вышли из тела и распространились повсюду. Стали невероятно длинными. Так что я могу контролировать, сколько магии от меня исходит.

— А как ты её восполнять собрался без верующих?

— Для минимального воздействия мне хватит и того, что накапливает сам источник. У меня нет цели становиться богом в глазах тех, кого я хочу переселить сюда.

— Это самый глупый план, что я когда-либо слышал. Звучит так — я вроде бог, но для вас не бог.

— Я не бог, — усмехнулся я. — Сейчас меня любой тотем прихлопнет, и до реальной власти ещё далеко.

— Это не отменяет того, что ты смог… Смог то, к чему я стремился не одну сотню лет своей первой жизни.

— Но в отличие от тебя, я не жажду власти над вселенной. Мне будет достаточно и того, что есть. Мира, где мои близкие смогут быть в полной безопасности.

— Ты не понимаешь… Власть опьяняет. Она хуже любого наркотика.

— Но и наркозависимые бросают. Либо умирают. Какой вариант выберешь ты?

Морф осмотрелся. Вдохнул воздух полной грудью. И ответил:

— Антимаг тоже в состоянии добиться могущества. Если правильно развивать свою силу. Тогда можно будет и богам противостоять.

М-да, смотрю желания Морфа из тысячелетия в тысячелетие не меняются. Это уже похоже на одержимость.

— Ты же прекрасно понимаешь, что я переместил тебя в это тело специально, чтобы ты снова не стал строить планы по завоеванию миров, — парировал я.

— Да я и в человеческом теле буду пытаться, — усмехнулся он.

— Да? Хочешь посмотреть на ту, у кого есть могущество почти над всеми богами?

— Эм, нет…

— А меня это мало интересует. Также, как тебя моё мнение.

Взмахом руки я открыл портал, что за считаные секунды соткался в пространстве из чёрной дымки. Схватил Морфа за локоть и потащил туда.

Вышли в пещере, ведущей к замку богини Смерти, которая имела сотни ипостасей, подстраиваясь под каждую веру.

У Морфа подкосились ноги. Он оцепенел от страха и схватился за грудь.

— Что это за место? — хрипло спросил он.

— Хочу показать тебе, что сулит могущество. Так что терпи.

— Нет, не надо. Я понял. Только одно существо способно испускать такие объёмное и чёткие волны страха.

— Хочешь уйти? Рано же ты сдался, мы даже не дошли до цели.

Идея сработала как нельзя лучше. В таком состоянии Морф согласится на всё, лишь бы сбежать отсюда.

— Я не пойду…

— Тогда принесёшь мне клятву. Верность твоя мне ни к чему, сам знаешь. А вот безопасность миров…

Зная Морфа, он бы и в этом теле нашёл способ подчинять себе людей. Начал бы с сильных магов смерти. Помог им развиться. А там и до армии и новых проклятий недалеко.

— Нет, — процедил он, сжав кулаки.

Словно я собрался забрать весь смысл его жизни. Пожалуй, так и было. Я не собираюсь давать Морфу свободу, чтобы потом собирать против него ещё одну армию. И без него врагов хватает.

— Тогда пошли дальше. Или же я приглашу владычицу этого места спуститься к нам. Думаю, от такого она точно будет в ярости.

— Ты монстр. Не я. А ты, — произнёс он дрожащими губами, но у меня эта фраза вызвала лишь усмешку.

— Тогда тебе придётся подчиниться монстру. Или остаться здесь. Магия на тебя не действует, а вот эманации страха очень даже.

Он думал долгих пять минут, пытался бороться со страхом. Но это было бесполезно. И он процедил:

— Ладно. Твоя взяла.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я, открывая портал обратно.

На этот раз Морф проскочил вперёд меня. И мы вернулись в мой мир, где он и принёс клятву на своей крови, что не станет претендовать на какую-либо власть, хоть явную, хоть теневую. Такая формулировка не оставляла ему лазеек.

— Останешься здесь. На месте замка есть небольшие постройки для строителей. Одну заберёшь себе, — указал я.

— А как же красивые девы и вообще человеческий комфорт? Ты и этого меня лишить собрался? — со злостью спросил он.

Но уже хоть нападать не пытался. Понимал, что в этом мире такое не прокатит. Стоит захотеть, и я лишу его кислорода. Деревьям за пять-десять минут ничего не будет, а вот Морф умрёт. В лицевом мире от него по-прежнему можно было ожидать чего угодно, поэтому я и хотел обезопасить от Морфа своих клановых.

— Скоро здесь будет замок. И не только. Города не обещаю, но на деревню людей наберётся. А что касается комфорта, я найму тебе слуг, жди в ближайшее время.

— А до этого мне что делать? Тут даже зверей нет, чтоб на них охотиться!

— Наслаждаться жизнью, — улыбнулся я, и перед нами открылась поляна, где вскоре должен появиться настоящий замок. — А запас еды есть в хижине. Как и всё необходимое.

Растительность здесь предусмотрительно не создавали. А Софи по моей просьбе сделала три хижины. У неё на это ушло не больше десяти минут. Потом я сделал в одной из построек склад, где оставил всё необходимое для жизни. От консервов до верёвок. Этого должно хватить на первое время.

Морф с крайне недовольным видом осмотрел поляну. Заглянул в хижину и фыркнул. А потом присел возле пруда.

Теперь можно оставить его со своими мыслями.

Открыв портал, я вернулся в академическое общежитие. Оставалось три часа сна, которыми я решил воспользоваться.

Но поспать смог всего два, поскольку лежащая рядом Света решила растолкать меня сутра пораньше.

— Мне ко второй паре, — сонно заявил я.

Хотя это было не так. Просто устал от дел, и хотелось выкроить хотя бы часок на отдых.

— Отец хочет переговорить с тобой до начала занятий. Это очень важно! — продолжила Света.

— О чём? — спросил я, не открывая глаз.

— Он сказал, что твоя Медуза наводит страх на всех обитателей нашего поместья.

— И что она делает?

— Ничего.

— Не понял, — я открыл глаза.

— Достаточно одного её присутствия, чтобы все шарахались. Да, с линзами она не представляет угрозы, но слуги этого не понимают.

— Ладно, я заберу её в другое место. Но только после того, как посплю ещё час. Так и передай отцу, — заявил я и укутался тёплым одеялом.

Как же хорошо было в мягкой кровати.

— Ладно, — задорно ответила Света.

Видимо, предчувствовала, что Аркадию Викторовичу такой ответ не понравится. Но на беременную дочь он не станет ругаться, а поэтому меня будет ожидать серьёзный разговор касательно важности и ответственности. Да, пожалуй, лишний час сна того стоил.

Первое занятие я всё же проспал, но ни капли об этом не жалел. Это был урок по этикету.

А вот после основных занятий с помощью амулета я переместился в поместье Нерповых. Даже если Медузе выдали мобилет, то номера я её не знал, поэтому стал искать по старинке.

Опросил трёх встреченных по пути слуг, и последний отвёл меня к комнате девушки из древних мифов.

Я предусмотрительно постучался, чтобы она одела защиту на глаза.

— Войдите, — раздался из-за двери печальный голос.

Я зашёл в большую комнату, которую выделили девушке. Она сидела возле трюмо с поникшей головой. И даже змеи не шевелились.

— Ты в порядке? — спросил я, приблизившись к ней.

— Нет, — она обернулась. — Ты сказал, что в этом мире найдётся место и для меня. Что люди изменились… Но всё не так. Они по-прежнему меня сторонятся.

— Они глупцы, которые не могут бороться с природным страхом, — ответил я и опустился к ней.

Взял девушку за руку. Мне на самом деле хотелось ей помочь. Она не заслужила быть изгоем. Но изменить мировоззрение других людей я не мог, поэтому предложил альтернативный вариант:

— Хочешь, перенесу тебя в другой мир?

— Чтобы я снова стала пленницей изнанки? — фыркнула она.

— Нет. Чтобы ты наслаждалась жизнью. Этот мир будет пополняться теми, кто свободен от стереотипов. Пока там всего один обитатель, но уже через пару-тройку месяцев там появится деревня.

— С чего ты взял, что эти люди не станут меня бояться также, как обитатели этого дома?

— Потому что я стану отбирать их сам. И среди них ты вероятнее сможешь найти друзей, помимо меня.

Она посмотрела на меня блестящими глазами. Аркадий Викторович хорошо спроектировал линзы, раз они держались, даже когда Медуза плакала.

— Друг? — переспросила она неверящим тоном.

— Да, друг, — улыбнулся я. — Так что, если хочешь, собирайся. Там у тебя будет возможность построить собственный дом, и жить, как захочешь. А если предпочтёшь вернуться на лицевой мир, я всё пойму.

Девушка кивнула и вскочила. Начала спешно собираться, выгребая вещи из шкафов и тумбочек. Надо же… Она здесь меньше месяца, а пожитков уже на десять огромных сумок.

Медуза стояла возле них и не решалась что-то спросить. Взгляд метался из стороны в сторону.

— Ты в чём-то не уверена? — уточнил я.

— А можно мне будет хоть раз в месяц по магазинам ходить?

Я мысленно усмехнулся. Женщины… Они такие по своей натуре во всех веках.

— Конечно, после переселения нужно будет наладить торговлю с внешним миром. У меня не так много людей, чтобы открывать фабрики и заводы. Зато они прекрасные охотники на монстров, как и ты. Добытые макры мы и сможем обменивать на всё необходимое, — объяснил я.

— А…а можно я тогда открою магазин?

Вот это было неожиданно.

— Какой? — поинтересовался я.

— С платьями. Мне очень нравится мода вашего времени.

— Тогда без проблем, — улыбнулся я и открыл портал. — Скоро прибудут строители, и ты сможешь припахать парочку для постройки всего, что потребуется.

Я не ожидал, но Медуза кинулась ко мне и крепко обняла.

— Спасибо! Спасибо… — протараторила она.

Сперва я забросил в портал сумки, а затем мы вместе прошли в него. Вышли на том месте, где собирался строиться замок.

Морф уже развёл себе костёр возле своей хижины и сейчас заготавливал дрова. Но увидев Медузу, полена выпали у него из рук.

— Только не это! Я не собираюсь существовать с ней в одном мире, — завопил он.

Девушка вопросительно на меня посмотрела, а я сразу ответил:

— Ещё раз так скажет, разрешаю обратить его в камень.

Она усмехнулась одним уголком рта. А Морф вытаращил на меня глаза.

— Я, пожалуй, займу вон ту хижину, — указала она на самую дальнюю.

Фух, вроде разобрались. Если они не станут друг с другом взаимодействовать, то никто никого не убьёт. С этими мыслями я и вернулся в академию.

Оказалось, там меня уже ждали. Одна прожорливая ящерица и её пушистый друг.

— Сергей, — позвал Ленц, расположившийся на стуле.

— Да? Когда будет готов ужин, я не знаю.

— Да я не про еду. Хотя бы не отказался…

— А про что?

— С Рыком связались его собратья. Их немного осталось.

Кот согласно мяукнул.

— И что случилось? — спросил я, подозревая, что ничего хорошего.

— На их родной мир напали. Какая-то злая сущность десятого уровня. Он просит помощи. А взамен его раса будет готова служить тебе.

— Какая сущность? — я напрягся.

И не зря. Мои опасения подтвердились. Это был один из так называемых богов изнанки, который вместе с такими же тварями готовил нападение на другой мир.

— Его называют Жнецом смерти, — ответил Ленц.

Глава 17 Жнец

Стоит ли сразу дать бой одному из тех, с кем мне и так придётся сражаться? Казалось бы, ответ был очевиден. Ведь с каждым таким убийством я сам становился сильнее.

Хотя вроде вершина достигнута. Мои цели лежат на ладони. А стремиться к ещё большему — это самому встать на тот путь, с которого я убрал Морфа. Чем тогда я буду лучше него?

Однако когда стоит вопрос о жизни моих близких, мораль уходит на последний план…

В первую очередь моей целью было обезопасить клан, поэтому я так торопился с постройками в новом месте. Ведь зачем бороться за крошечный клочок земли здесь, когда я могу представить своим людям большее. Место, где на нас не станут нападать другие рода, где не будет случайных прорывов. Ведь защиту от вмешательства извне я перенял у своего предшественника.

И сейчас предстояло решить нужны ли мне слуги-перевёртыши. Слуги… Мне совсем не нравится это слово. Не подходит оно этой величественной расе.

Но я и не меценат, чтобы помогать за спасибо.

— Рык, с чего ты взял, что моих сил хватит? — спросил я у перевёртыша в облике белого пушистого кота.

Он несколько раз мяукнул с разной интонацией.

— Говорит, что о тебе ходит слава убийцы богов, — перевёл Ленц писклявым голосом саламандры.

— Где ходит? — уточнил я.

— Это и я знаю, — буркнул Ленц. — Среди всех эргов и прочих разумных рас. Твоя слава идёт впереди тебя.

Соглашаясь на перерождение, я и не рассчитывал на такое. Думал, что у меня уйдут десятилетия, чтобы просто закрепиться в этом мире. Но я смог достичь большего всего за год. Благодаря тому, что здесь не развита магия проклятий. Да и учитель был хороший, правда пришлось оставить его в новом теле наедине с Медузой Горгоной.

— Мяу! — прокричал Рык, привлекая моё внимание, хотя я задумался всего на секунду. — Мрр!

Сегодня вид у кота был крайне нервный, шерсть стояла дыбом. Он продолжил что-то тараторить на своём языке, но я не понимал ровным счётом ничего. И судя по вытаращенным глазищам саламандры, у Ленца тоже возникли проблемы с переводом.

— Хватит комкать слова, ты внятно объясни чего хочешь! — запищал он.

Кот повторил, но теперь отрывисто выводя каждое «мяу». Если это и были слова, то мой слух был не способен различать их.

— Вот теперь понял, — кивнул Ленц коту, а потом обратился ко мне. — Он говорит, что знает о предстоящем вторжении злых гигантов с изнанки в лицевой мир. Его братья готовы помочь. Готовы положить свои головы ради вас, людей. Но если не помочь оборотням сейчас, то их мир падёт раньше вашего.

— Плата достойная, — кивнул я. — Но мне нужно больше информации о Жнеце смерти.

Я почти согласился на очередную авантюру. Не только из-за выгоды. Сама мысль о схватке будоражила ум. Мне хотелось доказать самому себе, что слава убийцы дана мне не просто так.

— После встречи с ним никто не выживает, некому рассказать, а все легенды о нём противоречат друг другу, — перевёл Ленц очередное мяуканье.

М-да, ещё и о противнике ничего не известно. И как сражаться с таким?

— Счёт идёт на часы, — добавил Ленц. — Скоро он прорвётся.

Меня обуздала злость. Кулаки сжались. Не должно быть так, что одна возомнившая себя богом тварь поглощает один мир за другим. Только потому, что её уровень силы это позволяет.

Я шумно выдохнул, возвращая себе холодный разум. Попросил оборотней подождать, а сам пошёл к Акуле, которая находилась в моей комнате. Собственно, как обычно.

Но и она не обладала достоверными сведениями о монстре.

— Серьёзно? Совсем ничего нельзя утверждать со стопроцентной вероятностью? — переспросил я после первого ответа богини.

— Все легенды сходятся лишь в одном. Жнец мужского пола, как и большинство тварей его уровня. Если у них вообще сохранился пол спустя тысячи лет мутаций, — ухмыльнулась Акула.

Она уже собирала чемоданы. И я мельком успел увидеть в них наряды своих жён.

— Предупреди девушек, что заберёшь их вещи, — попросил я. — Иначе они устроят скандал и не посмотрят, что ты богиня.

— А ты меня сдашь? — изобразила удивление Акула.

— Да, когда они начнут подозревать слуг, которые к этому не причастны.

— Почему рядом с тобой я совсем не чувствую себя богиней? Ещё о каких-то платьях отчитываться, — фыркнула она.

— Потому что ты пришла в мир людей, где есть свои порядки. Да, ты наш тотем-покровитель и питаешься нашей верой. Но раз уж решила скрываться среди нас, то и не выделяйся своей божественностью. Для этого у тебя есть не один океан. Здесь же в твоём распоряжении слуги, как и у остальных.

— Эти остальные даже зайти ко мне боятся.

— Потому что между вами пропасть. Хочешь её сократить? Тогда сама подойди. Эти платья станут отличным поводом завязать дружеские отношения.

— Но, если твои супруги мне откажут?

— Сомневаюсь. А сейчас прости, но у меня нет времени дальше это обсуждать, когда моей помощи ждут.

Акула кивнула, и я спешно вернулся в гостиную, где оборотни о чём-то спорили. Суть, скорее всего, была серьёзной, но со стороны это выглядело забавно: двадцатисантиметровая саламандра пищит на рычащего кота.

А снежный оборотень успел отъесть пузико за время пребывания рядом с нами. Видимо, поэтому он и не спешил возвращаться домой. Я не удержался от улыбки и прервал их спор:

— Согласен. Но мне нужно отойти, чтобы подготовиться.

— Как ты собрался готовиться? — поинтересовался Ленц.

Да и кот сощурил глаза в ожидании ответа.

— Это долго объяснять, — ответил я и открыл перед собой портал из проклятой энергии.

Не всё же время амулет Иванны использовать. Надо тренироваться самому попадать в свой мир.

Но зайдя в портал, обнаружил, что снова накосячил с расстоянием. И пришлось пройти пятьсот метров до хижин. Ну, хоть не пять километров.

Выйдя на поляну, заготовленную под замок, заметил Морфа и Медузу. Но они ещё не увидели меня, поэтому мне открылась крайне странная картина.

Они оба сидели у костра, ведь начинало смеркаться. Морф положил руку на спину Медузы, а она нисколько не сопротивлялась. И эти люди час назад люто ненавидели друг друга. Вот правду говорят, если оставить мужчину и женщину в одной комнате… Но тут комнатой стал новый мир.

Я подошёл ближе, и мне пришлось разрушить их идиллию. Покашлял в кулак, привлекая внимание. Морф тут же отшатнулся, а Медуза обернулась.

— Вижу, вы очень быстро нашли общий язык, — улыбнулся я.

— Нет, я просто решил помочь девушке развести костёр. Раз мы первые переселенцы, то должны помогать друг другу, — включил заднюю Морф.

— Не утруждайся объяснять, — ухмыльнулся я. — Делайте, что хотите, только мир не разрушайте.

— Зачем ты вернулся? Так быстро, — последние слова он сказал шёпотом, словно сожалея.

Ох, понимаю его. У самого после переселения в это тело люто бушевали гормоны, и я засматривался на всех девушек. Конечно, не ожидал, что они так скоро ударят в голову Морфа, но это уже его дело.

— Медуза, позволь задам тебе несколько вопросов? — уточнил я у девушки, которая успела переодеться в шорты и футболку.

Здесь даже вечеромбыло тепло. Осталось выяснить,зима сейчас или лето. Но это уже на будущее.

— Слушаю, — улыбнулась мне девушка.

И даже её змеи начали строить мне глазки.

— Тебе нравится обращать мужчин в камень? Только честно.

— Да, но твоего друга я не трону. Хотя первые минуты очень хотелось. Потом он предложил помощь с обустройством.

— С чем это связано?

— Ну, наверное, он смирился и решил попробовать завязать общение, — пожала она плечами.

А Морф закатил свои разноцветные глаза.

— Я про обращение в камень, — уточнил я. — Почему тебе это приятно?

— Потому что ко мне переходит жизненная сила мужчин, за счёт неё я могу жить бесконечно.

Хм, это сколько же мужчин она убила, раз хватило на сотни лет существования в плену на острове изнанки? Вслух я, конечно, сказал другое:

— А хочешь попробовать обратить в камень бога? Но, это может быть опасно, поэтому в случае провала, я сразу перенесу тебя обратно.

— Конечно, хочу! — с энтузиазмом ответила Медуза.

— Тогда я заберу тебя на пару часов, нужно помочь братьям одного хорошего кота избавить мир от вторжения высокоуровневой твари. Скоро этот монстр прорвётся.

— Хм, думаешь, у меня хватит сил?

— Да. Но опять же, в случае опасности я сразу верну тебя.

— Тогда пошли! Я не могу пропустить такое.

Я снова открыл портал и оказался в гостиной. Потом уже Рык передал координаты своего мира. Не сложным набором цифр, как это делалось со стационарным порталом, а изображением. Оборотень был сильным магическим существом, поэтому без труда картинка нужного места всплыла у меня в голове.

Он решил нас проводить, и первым прошмыгнул в новый проход меж мирами. А я, Медуза и Ленц пошли следом.

Здесь шёл снег, но дар терморегуляции позволял телу сохранять тепло. Под ногами зашуршал снег.

Обычно зимние дни представляются, как нечто светлое и морозное. Но здесь всё было иначе.

Коричневое небо кричало о надвигающейся угрозе. Из-за этого снежный мир казался грязным.

Мы прошли чуть дальше меж редко растущих деревьев. Запах озона становился более резким. И вскоре я увидел почему.

Метров через пятьсот мы вышли в низину, прямо на дне которой кипела грязь. И ладно бы просто кипела, но из неё выходило множество молний. Это тварь расширяла столь несуразный проход извне.

Кот обновился на краю склона, мяукнул, и его начала окутывать метель. Радиус был всего метра два, поэтому нас не задевало.

— Говорит, что Жнец смерти почти выбрался. Его братья на той стороне, он должен присоединиться к ним. И от себя добавлю, что пойду с котом.

— Идите. Здесь вы нам будете только мешать. Но без сигнала не нападайте, сперва я опробую свой план, — ответил я.

— Хорошо, прослежу за котами. Если понадобится, остановлю.

Сказав это, Ленц скрылся в кустах с красными листьями. Уж очень он не любил, когда кто-то видит его процесс перевоплощения в громадного волка.

Метель растворилась в воздухе, и теперь предо мной стоял не кот, а белоснежный саблезубый тигр. Поистине величественное создание.

Рык побежал по краю равнины, и уже через минуту исчез. Зато на этом месте завертелась буря, что начала огибать низину. Проходить над ней оборотень опасался, ведь там и жар, и молнии.

Змеи на голове Медузы насторожились и начали шипеть в сторону грязевого месива.

— Тебе страшно? — спросил я у девушки.

Пока монстр не вылез, нам оставалось лишь ждать. Ведь никто из нас не мог разрушить подобный портал. Даже если низину залить водой, охладив кипяток, тварь всё равно выберется и всплывёт.

— Нет, но мне любопытно, — ответила девушка. — Самой интересно испытать, на что я способна. Но…

Она запнулась, и я переспросил:

— Что?

— Что, если я не справлюсь? Как тогда будешь атаковать?

Её голос оставался спокойным, словно она не сомневалась в моих способностях.

— С помощью проклятий. Другой вопрос, что придётся подбирать, какое именно сможет воздействовать на тварь, чьих способностей мы не знаем.

С той стороны низины стало доноситься рычание. А среди сугробов показалась огромная фигура Ленца. Видимо, знакомство проходит успешно, раз они ещё не начали друг друга атаковать. Зная характер оборотней, сам удивляюсь, что Рык и Ленц смогли подружиться. А началось-то всё с объединения сил для воровства еды на кухне. И теперь оборотни разных рас готовы стоять друг за друга.

— Кажется, начинается, — проговорила Медуза.

Я присмотрелся. Молнии перестали бить в центр грязевого портала. И оттуда вылезла огромная клешня. А затем и вторая.

Они нашли опору на границах портала, и монстр подтянулся, высовывая из портала голову.

Медуза вскрикнула и закрыла рот рукой.

— Он такой огромный, — проговорила она, убирая ладонь.

— Ещё не поздно отказаться.

— Нет!

Она выпрямила спину и стала наблюдать. Вышла вперёд меня и сняла линзы с глаз. А я надел очки, которые предусмотрительно взял с собой.

Монстр выбрался из портала и заревел, внушая ужас всему миру. Я видел со стороны, как вздрогнула Медуза, но сам сохранял спокойствие. Ведь на меня с той стороны смотрит целая раса оборотней. Стоит им увидеть неуверенность, как и в них проснётся животный страх. Тогда нам не избежать ошибок и смертей.

Я встал на краю обрыва рядом с девушкой. Портал под гигантским крабом закрылся, земля стала ровной. По телу этой махины пробегали молнии. Но оказалось, что не они его главное оружие.

Краб распахнул синие глаза, и земля перед ним начала обращаться в камень…

— У тебя конкурент, — сказал я девушке, понимая, что её уровень магии куда меньше.

— Нет, — улыбнулась Медуза. — Я чувствую, что у его магии совсем другая природа. Мои же глаза сделаны древними богами, которые гораздо сильнее этого подобия.

— Уверена? — спросил я, поскольку не мог отринуть переживания.

Сердце начало биться чаще в ожидании схватки двух похожих даров. Теперь я понимал, почему никто не оставался живым после встречи со Жнецом. Ведь он обращал в камень всё и вся.

— Да. А теперь смотри, — ласково сказала она, и я почувствовал, как земля под ногами тоже обратилась в камень.

Но меня его магия почему-то не затронула. И дело было отнюдь не в очках. Предполагаю, дело в уровне моего дара. Скрытая во мне магия могла противостоять натиску. Но, надолго ли?

Магия Жнеца распространялась к лесу. Каменел даже снег, навеки запечатлевая наши следы и неровную пористую структуру. А вскоре и стволы деревьев обрели грязно-серые очертания.

Монстр стал подниматься по пологому склону прямиком к нам. Он видел и меня, и Медузу, и это лишь подстрекало его.

— Чуть ближе, — проговорила девушка.

И я услышал в её голосе такой же охотничий азарт.

Между девушкой и монстром осталось метров пять. Лицо Медузы растянулось в зловещей улыбке, и она взглянула монстру прямо в глаза.

Это произошло за секунду. Нависшая над головой твари клешня окаменела, а затем и всё тело твари. Вот так просто.

И в этот момент магия Жнеца прекратила распространяться. А небо начало светлеть.

— Я недооценил тебя. Одним взглядом убивать богов дорого стоит, — сказал я девушке.

Однако радости на её лице не было.

— Что-то не так? — спросил я.

— Нет. Просто сама не ожидала, что получится так просто, — ответила она и отвернулась, чтобы вернуть на глаза линзы.

А прямо над оврагом пронеслась метель. И я заметил, что эти снежные потоки переносили и огромного волка, не причиняя ему вреда. И остановились, неподалёку от нас, но холодный ветер заставлял змей на голове Медузы дрожать и шипеть.

Достигнув окаменевшего края, снежные оборотни стали принимать животные облики. Метель успокоилась, и извечный снегопад прекратился.

И самый большой из них направился в мою сторону. Этот тигр был раза в два выше меня в холке. А от головы к спине шли красные полосы.

— Мы благодарны за вашу помощь, люди, — проговорил он на моём языке рычащим голосом.

Медуза не обращала внимания на слова явного вожака, а продолжала вглядываться в окаменевшую фигуру Жнеца, словно пыталась там что-то найти.

— Мы не могли поступить иначе, — ответил я вожаку.

Послышался лёгкий треск. И сперва мне показалось, что это магия камня уходит из земли.

— Серёж, — позвала меня Медуза.

Теперь её голос дрожал, а змеи на голове начали трепыхаться.

— Что такое? — спросил я, смотря в её сторону.

И на миг оцепенел. По телу твари пошли трещины, из которых выглядывал красный панцирь.

Так вот что так беспокоило Медузу, она не смогла обратить его в камень полностью. Создала лишь оболочку.

Я хотел добить проклятьем, но не успел даже представить его в голове.

Каменная фигура Жнеца треснула, и оболочка обвалилась. Медуза успела сделать лишь шаг назад.

А оживший монстр с криком набросился на неё.

Глава 18 Первый уровень

Огромная клешня монстра нависла над ошарашенной Медузой. Змеи на её голове зашипели на противника, но сама девушка будто оцепенела от страха.

Я со всех ног кинулся к ней.

Спешно встал между Медузой и Жнецом, поднял руки, помогая себе скастовать щит из энергии проклятий. Так вышло быстрее, и клешня крабомонстра ударилась о защиту.

Жнец был зол. Конечно, даже такой твари не понравится попытка обратить его в камень. Он принялся колотить по щиту, который я удерживал, стиснув зубы.

Каждый удар по нему эхом боли отражался в груди. Это была поистине сильная тварь.

Медуза быстро сообразила и побежала вверх по склону, прямиком к окаменевшему лесу. А оборотни зарычали, готовые сражаться бок о бок со мной.

Монстр снова стал распространять свою магию. Я всем нутром ощущал, как моя энергия пытается этому противодействовать.

— Бегите! — бросил я оборотням.

Они должны понять, что оставаться здесь равносильно смерти. Если Медуза не смогла обратить Жнеца в камень, то и магии его противостоять не сможет. Уровень оказался слишком велик.

Я держал щит, давая оборотням возможность отступить. И мысленно матерился, потому что они не сдвинулись с места.

— Жить надоело? Валите! — закричал я, изо всех сил сдерживая полупрозрачный щит, по которому Жнец колотил своими огромными клешнями, словно по барабанной установке.

Да, звучало грубо. Зато доходчиво!

Оборотни приняли облик метели. Все разом. И вокруг низины, которую можно назвать большим оврагом, с бешеной скоростью завертелась снежная буря. Ох, а ведь монстру могло хватить сил и эти живые снежинки обратить в камень. В отличие от Медузы, ему не нужно было смотреть, исходящая магия и без взглядов делала свою работу.

А сейчас на кону стоял целый мир изнанки.

Камень начал трескаться под моими ногами. Хорошо, что с ботинками не продешевил, а то сейчас бы от них ничего не осталось.

Я держал купол концентрированной энергии и так выходило, что Жнец вбивал меня в камень. Чёрт, да стоит только отпустить защиту, как от меня и мокрого места не останется…

Ждать было нельзя!

Поэтому я освободил одну ладонь, перекладывая всю нагрузку в поддержке щита на вторую. С таким противником без помощи рук было не справиться. Да и удерживать в голове два различных рисунка рун я ещё не пробовал. Момент для тренировки был неподходящий.

Я стиснул зубы. Сформировал второй поток энергии и пальцем вывел в воздухе смертоносную руну.

А теперь самое сложное.

Щит схлопнулся, я увернулся от удара и перекатился, а проклятая руна отправилась в Жнеца.

Приподнявшись, я заметил, как золотистые искры впитались в краба. Сейчас внутри него должно было всё гореть. Но так бы произошло с тем, чей уровень слабее.

Здесь же началось магическое противостояние прямо внутри тела краба. То же самое происходило и со мной, когда моя энергия отвергала воздействие чужеродной. И только поэтому я ещё не обратился в камень, как вся близлежащая местность.

Жнец Смерти завопил. Стал бить клешнями по собственному панцирю, словно пытаясь вырвать из себя моё проклятье.

А я поднялся. Смотрел на эту картину и недоумевал, как вообще такое нелепое существо смогло развиться до десятого уровня и выше, чтобы его сравнивали с богами.

Как я успел уяснить, в этом мире, соединённым с миллионами ветвей изнанок, на любую магию есть противодействие. А проклятья для меня стали универсальным оружием.

Поэтому сейчас один гигантский краб варился изнутри. Медленно, но верно. А вскоре и воздух начал со свистом выходить из панциря. Так громко, что перебил вопли Жнеца.

От твари исходил пар, как от кастрюли с кипящей водой посреди зимнего леса. Но это тепло не заставило ни единую снежинку растаять.

— Сдохни, — процедил я, и от тела отделилась ещё одна руна.

Она и положила конец всем попыткам Жнеца спастись.

По панцирю твари распространились трещины, грани которых были окутаны золотым свечением.

Ох, если бы он поддался, то не было столько мук. Но мне не было его жаль. Нельзя жалеть тех, кто выбрал путь убийств и порабощения.

Раздался последний крик, и тварь почернела. А через секунду от неё осталась лишь кучка пепла.

Не знаю, что двигало мной. Интуиция или же после десятого уровня открылась новое чувство в понимании происходящего.

Я опустился на корточки возле того, что осталось от твари. Опустил руку в чёрную золу, что была ещё горячей.

И внезапно пришло понимание! Это отнюдь не зола…

Это чистая энергия, но вот в такой неприглядной форме. И что мне с ней делать?

После смерти Морского бога мне достались его искры, которые и положили начало новой ветви моего развития. И дальше вся энергия, поглощённая от высших существ магическим образом превращалась в эти же искры. Обретала ту же природу.

Они, в свою очередь, расширяли и уплотняли стенки моих магических каналов, делая меня сильнее и сильнее. С каждым разом.

Я опустил руку в золу, что на самом деле была концентратом магии. Странной, но магии. И мой источник принял её.

Зола начала превращаться в искры и впитываться в мою кожу. Я ощутил внутри не просто силы, а огромную мощь. Сам бы такого испугался, если бы не дефект этого тела, что отбивал страх напрочь.

И на миг мне показалось, что нет предела этой силы. Если сейчас я смог протянуть свои каналы на один мир изнанки, хорошо спрятанный от лицевого мира, то что мешает мне сделать это с остальными?

Если после каждой убитой твари остаётся нечто большее, чем макр. Видимо, после десятого уровня кристаллы не нужны, и энергия равномерно распределяется по всему телу. Это подтверждало то, что у Морского демона мы нашли макр. Акула ведь тогда сказала, что он близок к божественной грани, но ещё до неё не добрался.

За бесчисленными мыслями не заметил, как впитал всю энергию. Поднялся.

Посмотрел на руки. Но почему от них исходит золотое свечение? Неужели магия решила и меня изменить?

В груди стало горячо… Я вздрогнул. Казалось, что внутри что-то взорвалось. А потом это тепло разлилось по всему телу.

Такой силы я никогда прежде не ощущал. Энергия богов не только пропитала тело, но и стала воздействовать на мой разум. Все чувства обострились до предела, кроме одного, которого у меня не было.

Одновременно мне стало и радостно, и грустно. Захотелось покорить все миры и в то же время прилечь на кровать, чтобы больше не просыпаться, пребывая в блаженстве дрёмы. Уничтожить вокруг всё и всех, и одновременно наслаждаться красотой этого мира…

Так не пойдёт. Нужно сосредоточиться, иначе мне грозит стать одной из этих сумасшедших тварей.

Вдох, выдох. Пустота.

Я заставил всё разом померкнуть, чтобы сосредоточиться на важном.

В одночасье во мне возникло сразу два желания: очистить этот мир от последствий вторжения или же поработить его самому. И снова парадоксы, чтоб их кашалот загрыз!

Что-то во мне перемкнуло… И я понял, что отныне навсегда утратил человечность. Дошёл же того предела, где закрывается дорога назад.

Могущество…

Чёрт, а с этим сложно бороться. Когда раз за разом в голове возникает идея всего лишь приложить руку к земле и проклинать её, подчинить себе, как и всех обитателей.

Я потянулся к земле…

Стоп, но я же могу и исцелить этот мир!

Что за мысли? Почему меня начало бросать из стороны в сторону? Видимо, не зря в начале своего пути я очнулся в психиатрической лечебнице. А как иначе объяснить то, что мозг даёт слабину?

Рука остановилась в трёх сантиметрах от земли.

Выбор. Твою ж рыбу! Какой сложный выбор!

Прямо противоположные желания разрывали меня изнутри, словно источник хочет расколоться на две половины, которые начнут жить самостоятельно без любимого меня.

Нет. Это снова бредовые мысли. Снова и снова.

Казалось, что я провёл в метаниях целую вечность, но на деле прошла лишь секунда. И рука коснулась окаменевшей земли.

Была ни была. Выбор сделан…

Я прикрыл глаза, выпуская свою магию в этот мир. Всё закончилось, и я поднялся, опасаясь открыть веки. Опасаясь собственного выбора.

Но резкие порывы ветра придали уверенности, и я распахнул глаза. Задержал дыхание, смотря перед собой.

Словно никакого Жнеца Смерти здесь и вовсе не было. Вокруг была сплошная снежная пелена. А новые хлопья закрывали землю оврага, возвращая весь пейзаж к белым тонам.

Сверху витали десятки снежных колец. Эти источники бури опускались всё ниже к земле, и так до тех пор не ступили большими лапами на свежевыпавший снег.

Вожак оборотней остановился в десяти шагах от меня. А я продолжал наблюдать, как свет на руках затихает, а кожа обретает привычные очертания. Но то, во что превратился мой источник, осталось неизменным.

Не было больше магических каналов. Теперь энергия заполняла каждую клеточку тела.

— Ты больше не человек, — начал вожак рычащим голосом.

— Да, — подтвердил я.

Тигр смотрел на меня исподлобья. Будто теперь вместо Жнеца Смерти перед ним стоял новый противник, более могущественный. И я прекрасно понимал, что инстинкты оборотней вовсю кричали, что стоит любой ценой защитить этот мир.

Поэтому я продолжил, пока страх не взял верх над разумными монстрами:

— Мне не нужен ваш мир. Я вам не враг. У нас был договор, который действует до сих пор. Ничего не изменилось.

— Ты изменился. Слишком сильно за столь короткое время, — ответил вожак.

Его взгляд стал спокойнее, но оставался настороженным.

— Почему это должно что-то изменить?

Я говорил уверенно, а с вершины холма на меня смотрели Ленц и Медуза. И судя по напряжённому виду волка, я не сомневался на чьей он стороне. Как и девушка, которой я подарил новую жизнь.

— Такие как вы, не знаете предела. Пока вас не остановит кто-то сильней.

Мысли стали протекать иначе. Я понимал, что поднялся на новый уровень осознания реальности. И теперь прямо распознавал то, что раньше не было таким очевидным.

— Ты сам хотел забрать силу Жнеца, — я не предполагал, а утверждал.

— Да, — прорычал вожак.

— В таком случае не надо было рассчитать на хитрость, а сразу обсудить такой вариант.

— Никто бы в здравом уме не согласился.

— Никто из оборотней. Но не из людей, кем я… — хотел сперва сказать: «кем я являюсь», но быстро поправился, сперва в мыслях, а потом и в словах. — Кем я был. Но знаешь, сделанного уже не вернуть, а результат не оспорить. Поэтому если ты не собираешься вызвать меня на поединок, то мне нет смысла задерживаться в этом мире.

Я вопросительно посмотрел на снежного оборотня, ожидая ответа. Хотя он был очевиден. Наши силы не равны. И перевес явно не в пользу стаи.

— Уходи, Проклятый бог. Рык пойдёт с тобой, чтобы сообщить нам, когда придёт время расплаты.

Оборотни развернулись и пошли в противоположную сторону. И только один белоснежный тигр побежал на вершину, где стоял Ленц.

Я же туда подняться не успел.

Сделал всего два шага, и меня будто кольнули иголкой в плечо. Я обернулся.

В трёх шагах от меня открылся водный портал, и оттуда вышла знакомая мне богиня.

Проход закрылся за её спиной. Акула встала напротив меня, смотря прямо в глаза.

— Не ожидала, что это случится так скоро. Боялась, что не успею, — участливо проговорила она.

— Не успеешь к смерти Жнеца? — уточнил я, слегка улыбнувшись.

— Нет. К тому, что произойдёт после… Но вижу, что уже произошло. И ты сделал правильный выбор.

Она сделала глубокий выдох.

— Между добром и злом?

— Почти. Всё относительно, — она отвела взгляд. — Скорее между мирным существованием по общим правилам или уничтожением всего на пути. Второй вариант всегда ведёт к смерти, насколько бы сильным ни стал бог. Иногда мне кажется, что так сама Смерть шутит над нами, чтобы забирать в лапы более сытную добычу.

— Бог? Может, ты объяснишь внятно? Нечего ходить вокруг да около.

Конечно, я уже сам понимал, что произошло. Но мне хотелось услышать это из её уст.

— Поздравляю, Сергей, — холодно сказала она. — У людей, монстров и богов есть десять различных уровней силы. И ты смог забраться на первую ступень божественности. Теперь я могу об этом рассказать. Но никто из смертных не должен знать божественных секретов, иначе мироздание тебя покарает.

— И что будет? Оно меня убьёт? — усмехнулся я, поскольку не верил в подобный исход.

— Нет. Всё гораздо проще. Оно не позволит тебе развивать уровень дальше, а при таком исходе тебя легко прикончат остальные.

— Ведь все, с кем я сражался — это самые слабые. Большинство из которых совсем недавно перешагнули ступень выбора.

— Ты прав. Дальше придётся сражаться с настоящими гигантами. И их уже называют богами не из-за условностей.

— А какой уровень у тебя? — спросил я, а сам подметил, что вижу её насквозь.

Вода и кровь, переполненные энергией — вот всё, из чего состояла Акула. А ведь когда-то были времена, когда ей была подвластна только вода, а теперь её магия распространяется на целый род.

— С недавних пор — четвёртый. Для сравнения, у Смерти восьмой. И имя это условно. Она может принимать любой облик, поэтому в разных культурах лицевого мира её изображают по-разному. Иногда даже мужчиной, — усмехнулась богиня. — В её мире каждый видит то, что она пожелает ему показать. Теперь тебе доступна и эта тайна.

— Но страх она внушает всем.

— Всем, кроме одного Проклятого бога. И не спорь. О твоей божественной инициации уже знают все пантеоны. И именно этим именем тебя прозвали.

— Зачем так пафосно? Бог Сергей тоже неплохо звучит.

— По правилам Мироздание выбирает имя. С ним не спорят.

— Ладно, это мелочь. Ответь, если у богов такая же десятиуровневая система, то кто находится наверху?

Акула усмехнулась, словно ответ был очевиден. И я поспешил его озвучить:

— У того, кого ты называешь Мирозданием.

— Да. Но стремиться к этой вершине — настоящее безумство. Я рассчитываю остановиться на шестом уровне.

— Согласен. Пока мой разум на месте, буду довольствоваться достигнутым.

— Что? — не верящим тоном спросила она.

— Ничего не изменилось. Я хотел защитить свой клан, и сделаю это. Мой мир — моя крепость. Этого достаточно, пока над нами нависает угроза массового прорыва отнюдь не рядовых тварей.

— Пока… Это звучит более реалистично. Но тогда нужно скорее заняться переселением. Отныне тебе не безопасно на лицевом мире, где каждый из тотемов увидит в тебе конкурента.

— Знаю. Но и союзники у нас тоже есть. Не забывай про Скорпиона и Белладонну.

— Они подчиняются мне. А я твой союзник. За остальных ручаться не могу. Боги — самые непредсказуемые создания.

— Понимаю, тогда предлагаю вернуться, — я протянул Акуле руку, и она её приняла.

Мне больше не требовались жесты для открытия порталов, хотя предстояло научиться ещё очень многому. Универсальная магия высших существ значительно отличалась от того, на что способны рядовые маги.

Перед нами открылся портал, который выглядел как скручивающийся в центр вихрь золотистых частиц. Точно миллионы осколков стекла отражали свет солнца.

Мы одновременно прошли внутрь. За нами прошли и Медуза с оборотнями, которые до этого просто ждали в стороне.

Я проводил Акулу в её комнату, а потом зашёл за Мариссой.

— Чем занимаешься? — спросил я у девушки, нависшей над книгой.

Но сделал это лишь для того, чтобы начать разговор.

— Изучаю учебник по алхимии. Скоро зачёт, к которому и тебе бы не помешало подготовиться.

Я мысленно усмехнулся. Десять минут назад обсуждал с богиней своё становление, как бога, а тут какой-то зачёт. Но, как я не устану говорить, знания лишними не бывают.

— У меня есть предложение куда интереснее. Сперва займёмся обустройством водных каналов, а потом вместе подготовимся к зачёту.

Марисса вытаращила на меня свои и без того большие глаза.

— Ты же хочешь стать сильнее. А я знаю, как сделать это в короткий срок. Да ещё и пользой, — с улыбкой продолжил я.

— Никогда не перестану тебе удивляться, — согласилась она, закрывая учебник.

Вместе с группой строителей мы переместились в мой мир. Мариссе он сразу понравился. Особенно заложенный в него Акулой объём воды.

Началась долгая совместная работа, которая продолжалась не один день. Чаще всего мы работали после занятий, но иногда и остались в этом мире на ночь. Поочерёдно я показал его всем своим супругам, и ни одна не осталась равнодушной. Каждая нашла здесь что-то своё, что-то прекрасное.

Марисса помогла с прокладкой канализации, чем строители занялись в первую очередь. Эта работа затянулась на две недели, поскольку изначально они рассчитывали лишь на коммуникации для замка. А пришлось их возводить с нуля и подстраивать под будущее поселение. Когда этот этап был завершён, Марисса перебралась к озеру и стала обустраивать побережье. Правда, она попутно соединила озеро с морем с помощью подземного канала. Протянула его аж на пятьдесят километров.

Юля сперва доставала магов природы, чтобы в саду появились определённые растения. Но уже через три дня ей это наскучило, и она занялась постройкой больницы, украв у меня трёх строителей.

Света занялась интерьером будущего замка. Она наняла дизайнеров и пригласила их в наш мир под клятвой молчания. И теперь в каждом построенном помещении сразу делался чистовой ремонт.

Через месяц был полностью построен первый этаж замка. Он был не такой, как в средневековых сказках: без рва с крокодилами, со множеством входом в крепость. Конечно, я предусмотрел оборонительную составляющую на случай, если переселённые сюда животные начнут мутировать в монстров.

Нельзя было исключать того, что некоторым расам хватит и небольшого фона, чтобы начать этот ужасный процесс. Но большинство должны сохраниться в первозданном виде. Ну хотя бы первые пару сотен лет.

Спустя два месяца кропотливой работы магов, половина задуманного было воплощено в жизнь. Я успел припахать и клановых, в основном это были такие же выходцы из других миров. Прорывы на Камчатке стали редкостью, поэтому у них появилось много свободного времени.

Итого каждый день здесь находилось около двухсот магов, каждый из которых был занят своим делом. И все сторонние — под клятвами о неразглашении передо мной. Теперь я мог их не только принимать, но и накладывать нерушимое проклятье, убивающее человека в случае нарушения слова. Только так тайна могла сохраниться тайной, поскольку по условиям клятвы маги не могли обсуждать мой мир на лицевой стороне даже между собой. И я хорошо платил за подобную осторожность.

Моё состояние таяло не по дням, а по часам. Построить даже небольшую деревню — довольно затратное удовольствие. А я замахнулся на целый замок и небольшой городок чисто для клановых. В это детище и вложил семьдесят процентов своего состояния.

Чего стоила только мебель, которую Света заказывала у лучших мастеров. На последних месяцах беременности она стала совсем дурная и даже решила детский сад организовать. Ну а я решил, что мне проще не препятствовать и потратить на это дело ещё триста тысяч рублей. Ведь детский сад и школа нам тоже в дальнейшем понадобятся.

Для Акулы мне удалось нанять строителей из компании, что принадлежала семье Софи. Там мне смогли выделить всего пятнадцать человек, и то по двойному тарифу — плата за срочность. Они составили план постройки подводно-надводного замка и принялись за работу. Поскольку магов было мало, и водникам приходилось помогать, чтобы никто случайно не утонул, работа проходила медленно.

За два месяца они воздвигли лишь два этажа, хотя дом Акулы был по площади в пять раз меньше моего. Это если судить по площади одного этажа, поскольку я мало представлял, что будет в итоге. Одни только толстенные стальные сваи на глубину под пятьсот метров чего стоили.

— Пора бы потихоньку заселять это место, — ласково сказала мне Света, когда мы вечером сидели в беседке в саду.

К слову, эту беседку только сегодня и построили.

— Рановато, — возразил я. — Мы только на половине.

— Первый этаж полностью готов, как и десять домов в городке. Кстати, придумал название?

— Хм, — я задумался, — Проклятый город.

— Звучит не очень.

— Зато полностью описывает владельца, — добродушно усмехнулся я.

— Про переезд я серьёзно. Раньше начнём, раньше наладим поставки из лицевого мира. Да и отца надо предупредить до рождения ребёнка.

Последние дни у Светы появился новый бзик. Она непременно хотела, чтобы ребёнок родился в этом мире и был первым его коренным жителем.

— Он может не понять, — ответил я, осознавая, что мне ещё предстоит разговор со своим отцом.

И его будет убедить гораздо сложнее. Конечно, ведь я в здравом уме предложу отказаться от всего, что нам обещал император, зато взамен клан получит возможность развиваться как угодно.

— Отец не станет мне возражать, — улыбнулась Света, и она была совершенно права.

Аркадий Викторович настолько любил свою дочь, что потакал всем её капризам. В итоге из Света выросла истинная аристократка. А у меня в холле замка стояли диване по сто тысяч рублей — каждый. И это она ещё картины не выбирала.

Отдельно стоит отметить, что для перемещения всех строительных материалов, припасов и прочего, необходимого для жизни, мне пришлось вызвать всех клановых порталистов. Теперь они дежурили не на прорывах у побережья, а возле моего замка, держа порталы открытыми по шесть часов кряду.

Может, стоит убить ещё один со злобными монстрами, чтобы насобирать макров? А то начинаю беспокоиться, что скоро могу увидеть дно своей копилки в виде хищной рыбки, которая цапнет за руку.

— Решайся, — Света легонько ударила меня кулачком в плечо.

В её понимании всё было так просто. А у меня в голове только что перевернулся миллион схем для всего, что надо успеть.

Но опасность была близко. Поэтому я засунул своё желание успеть всё и сразу куда подальше.

— Да, пора бы поговорить с отцом, — ответил я, поднявшись.

Затем открыл портал, который вывел меня в отцовский дом. Я сильно возвысился, но всё равно ощущал трепет перед предстоящим разговором.

Из-за разницы во времени миров здесь ещё был вечер. Просто в моём новом мире сутки длились на час больше, но в целом время протекало также как в лицевом, без явных перекосов.

Отца нашёл в гостиной, рассматривающим одну из картин, нарисованных ребёнком из детей слуг клана.

— Возможно это совпадение, но именно сегодня я решил посмотреть, почему ты выбрал именно их, — сказал отец вместо приветствия, когда я подошёл к нему.

— В них суть клана. Суть этого места, которое придётся покинуть.

Глава 19 Планы и откровения

— Покинуть? — переспросил отец, строго глядя мне в глаза.

— Да. Об этом я и пришёл поговорить, — ответил я.

Позади туда-сюда сновали слуги, поэтому гостиная не подходила для серьёзных разговоров.

— Давай прогуляемся до сада, — кивнул отец в сторону выхода и направился туда.

А я последовал за ним.

По заснеженной тропинке мы ходили между стволов деревьев и кустарников. Не все из них теряли листья на зиму из-за своей магической природы. За этими растениями и следили Белладонновы.

— Я не понимаю твоих намерений, сын. Сперва ты забираешь половину клановых магов без объяснения, потом говоришь, что мы должны покинуть земли, за которые так долго сражались. И это сейчас, когда всё закончилось, и можно жить спокойно.

— Ты сам знаешь, что ничего не кончено.

— Не так выразился, — отец отвёл взгляд. — Больше нас не терроризируют монстры. А единичные прорывы случаются всё реже и реже.

— Позволь, я объясню свою задумку, а потом ты скажешь своё мнение. Так будет правильнее.

— Хорошо.

И я не спеша начал свой рассказ:

— В этом мире мы можем получить лишь клочок земли с нашим поместьем. И то за него придётся расплачиваться обучением имперских магов смерти. Но ты понимаешь, что тогда я не мог поступить иначе. Нам нужно было начинать наращивать мощь, и вот сейчас мы почти пришли к своей цели. Заключили сотни союзов, но добились своего. И всё ради того, чтобы защитить этот мир. Даже скорее не сам мир, а эту империю, в которой мы уже никогда не станем своими. Никто не вернёт в столицу клан убийц, даже если мы массово раскаемся. Поэтому я предлагаю не бороться за этот мир на постоянной основе, а обезопасить клан и создать свой мир.

— Свой? Ты точно в своём уме? — не выдержал отец.

— Да. И этот мир уже есть. Там готовы первые постройки и основа будущего замка, где поселятся клановые. Я всё предусмотрел. Мы также сможем охотиться на изнанке и производить яды. Наладить поставки не проблема, учитывая, сколько у нас порталистов.

— Ты хочешь сбежать от проблемы. Это низко.

— Отец, сперва дослушай, прежде сем кидаться обвинениями. Иначе можешь пожалеть о своих словах.

— Прости. Я последнее время несдержан. Сдаю позиции.

— Ничего. Мы не собираемся бежать. Земля с поместьем останется связующим звеном, где в дальнейшем мы установим постоянно работающий стационарный портал. Но это после сражения, к которому мы так долго готовимся. Время пришло. Поэтому предлагаю начать переселение всех небоеспособных клановых и слуг. А остальные присоединятся после.

— Теперь я понимаю твою логику. Мои изначальные выводы были неправильными. Но не стоит забывать про клятву императору Кречету.

— Она будет считаться выполненной, когда закроется последний прорыв. Это случится вместе с полным развеиванием энергии Тёмного бога. Думаю, с учётом работы артефактов, это максимум три месяца.

— Мне нравится идея про временное убежище для слабых. Но тогда мы отрежем наш клан от этого мира. Не знаю, как ты смог заполучить себе мир изнанки, но это тоже небезопасное место.

— По крайней мере, там другие рода и кланы не станут плести против нас интриги. И никто больше не посмеет на нас напасть. Мы не собираемся абстрагироваться от этого мира, лишь переехать в более дальнее место с возможностью вернуться обратно через портал в любое время.

— Сергей, над этим надо тщательно подумать.

— Хорошо, но сам знаешь, что медлить не стоит. Предлагаю тебе отправиться вместе с первыми переселенцами. А кто это будет — можешь решить сам.

— Хм, логичнее всего начать со стариков.

— Подготовь их к переезду, а я вернусь завтра после учёбы.

Я слегка нервничал. Не только из-за серьёзного разговора с тем, кого называл своим отцом. В голове постоянно крутилась смета стройки. Деньги утекали быстрее, чем я их зарабатывал.

Поэтому волей-неволей в голову закрадывались мысли о дополнительном заработке. Но где раздобыть если не миллионы, то сотни тысяч за столь короткий срок? Ох, всё было гораздо проще, когда мне нужны были деньги только на академию.

— Давай послезавтра. Завтра у меня важная встреча с поставщиком продуктов для клана, — попросил отец.

— А почему не Виктор занимается этим вопросом?

— Потому что масштабы отнюдь не мелкие. А поставщик начал заламывать цены. Мне проще поговорить с ним самому. Так сэкономим и время, и деньги.

— Хорошо. Послезавтра суббота, тогда я приду с самого утра.

На том мы и договорились. Но это был отнюдь не конец разговора. Ещё часа мы гуляли по зимнему саду, и отец расспрашивал о новом мире. В итоге он задал резонный вопрос, которого я и ждал, и опасался. Как обычный парень смог получить целый мир изнанки? Пусть всего первого уровня, но сам факт.

Мой ответ был прост: в награду от Акулы. И ведь это была правда, поэтому артефакт правды на запястье отца молчал.

Ночевать я отправился в академию. Но в голове по-прежнему крутились шальные мысли из разряда: как преумножить богатство за два дня? Конечно, понимал, что это нереально. Но рассматривал все варианты.

Пока самым логичным казалась массовая охота на изнанке. Выделить день, взять половину клановых боевых магов и пойти убивать. Меня останавливала лишь опасность этой задумки. Для хорошей выгоды следовало лезть на нижние уровни, а там без жертв не обходится.

Жертвовать же людьми ради денег я не собирался. Как и пытаться уничтожить всех существ одного мира — это слишком даже для меня. Поэтому продолжал перебирать варианты.

— О чём задумался? — спросила у меня Юля после обеда.

Занятия на сегодня закончились, а в строительный клуб я сегодня не собирался.

— О всяком. В основном о деньгах, — ответил я и отпил уже остывший чай.

— А что с ними?

Девушка присела напротив меня. Её слова были искренними. То есть она не сколько интересовалась финансами, сколько просто хотела меня поддержать.

— Построить замок и даже несколько близлижайших домов в другом мире — дорогое удовольствие, — объяснил я.

— Я посадила там целую поляну ядовитых кустов, и они хорошо прижились. Поэтому скоро можно будет заняться производством ядов в промышленных масштабах, — улыбнулась Юля.

— И по закону рынка цена сразу упадёт. Яды — специфичный товар, им не стоит перенасыщать рынок. По возможности я бы оставил прежние объёмы.

— Но их постоянно не хватает. Спрос превышает предложение.

— И это хорошо. Тогда цена остаётся неизменно высокой, — объяснил я.

Юля задумалась. Было видно, что она хочет помочь, но ничего рационального в голову не приходит. А я тем временем начал размышлять, откуда боги берут деньги. И нужны ли они им вообще?

Вскоре к обсуждению присоединилась Марисса. Выслушала варианты Юли, а потом решила предложить сама:

— Я слышала, что на вашей бирже предлагают миллион рублей за макр призрачного кашалота с девятого уровня.

— А почему он призрачный? Это единичный заказ, или десять макров заказчик тоже примет?

С недавних пор миллиона мне стало мало. А вот ради десяти я бы поднялся.

— И сотню примет, — улыбнулась Марисса, а Юля добавила.

— Но по логике рынок лучше не перенасыщать, иначе подешевеют.

— Ты права, — улыбнулся я. — Так где искать этих кашалотов?

— Я покажу, — ответила бывшая русалка.

— Тогда не стоит медлить. Поплаваем. Брошу пару проклятий, и вернёмся домой.

План был прост, на первый взгляд. Но, как оно бывает в большинстве случаев, что-то пошло не так.

И уже после перемещения в водный мир по заданным координатам я убедился, что кашалотов не просто так прозвали призрачными. Это были огромные сгустки энергии, внутри головы которых сверкали большие макры, размером с половину моей головы.

Марисса отправилась со мной, но до полнолуния было ещё далеко, поэтому она довольствовалась человеческим обликом.

Кругом царила напряжённая тишина. Если в этом мире и было солнце, то так глубоко его лучи не проникали.

— Как их убить? Это же сплошная энергия, — мысленно размышлял я, но Марисса услышала.

— А вот об этом нигде не было написано, — ответила девушка через ментальную связь.

Я мог проклинать богов и целые миры, а тут меня слегка ввели в ступор плавающие в темноте гиганты. Они сияли в глубине, точно звёзды на небосводе, если их соединить светящимися линиями.

На мою «удачу», кашалоты оказались ещё и враждебные. Проплывающий под нами заметил чужаков и стал стремительно всплывать на нас.

Марисса и я обменялись взглядами. Её глаза блеснули решимостью, а затем на теле загорелись синие руны. Да так ярко, что они затмевали сияние энергии кашалотов.

Подо мной открылась огромная пасть. Монстр хотел заглотить меня, как какую-то мелкую рыбёшку. Не на того напал! Это был хороший момент, чтобы использовать универсальную магию.

Я спешно уклонился и отплыл в сторону. Вывел пальцем в воде новую руну, которую изучил совсем недавно. Не зря же учебники по всем видам магии решил прочитать. Пришло время подстроить её под себя.

Я рассудил, что в энергическую тварь стоит бросать энергетический сгусток. Никакие водовороты и проклятья тут не помогут. Поэтому руна преобразовалась в светящийся шар, что напоминал обычный магический светильник.

Несмотря на нарастающую опасность, я сохранял хладнокровие и сосредоточенность. Каждая деталь была важна, каждое движение рассчитано.

Шар энергии, созданный моей новой руной, начал медленно возрастать в размерах, наполняя воду вокруг нас сверкающим светом. Кашалот, резко замедлив своё движение, застыл в недоумении, не понимая, что происходит. Оказывается, и энергия бывает разумной, хотя бы отчасти. Инстинкт самосохранения у него точно был в отчие от большинства кровожадных тварей изнанки.

Энергетический сгусток, который я готовился бросить, мог повлиять на самое существо кашалота. И я поспешил посмотреть, что же из этого выйдет, поскольку не собирался возвращаться без дорогущего макра из его головы.

Шар света быстро достиг цели. Чужеродные энергии вошли в резонанс.

Это было неожиданно, но моя магия прошла через кашалота насквозь, разделив монстра на две половины. А через мгновение его энергия стала рассеиваться в воде, чем напоминала мириады звёзд, но не над головой, а в глубине — под ногами.

Макр начал тонуть, и Марисса бросилась за ним. А я уже готовил новую руну для второго приближающегося кашалота…

Прошло не больше часа, и мы достали восемь макров, которые Марисса еле удерживала в своих руках. Я рассудил, что этого достаточно, и мы вернулись. Но не в академию, а в родовое поместье.

Там я в одних плавках зашёл в кабинет Виктора и высыпал из рук макры на стол. Каждый из них был размером как два моих кулака.

— Что это, ваше сиятельство? — ошарашенно спросил слуга рода.

— Макры. Здесь миллионов на восемь. На бирже висит заказ, поэтому твоя задача передать их заказчику, а деньги перечислить на мой счёт. Всё как обычно.

— На этот раз так не получится. Банк спрашивает у меня справку из налоговой, поскольку ваш счёт отделён от основного бюджета клана.

— И в чём проблема? — спросил я, поскольку рассчитывал, что Виктор и с этим разберётся.

— Чтобы заплатить налоги на такие большие суммы, необходимозарегистрировать предприятие. Это без вашего участия сделать невозможно, граф. Я смогу записать в налоговую на следующей неделе.

— То есть раньше деньги не обналичить?

— Разве что заказчик решится расплатиться наличными, что маловероятно.

— Предложи ему. Скажи, что будет скидка в сто тысяч на каждый макр, если принесёт банкноты.

— Хорошо. Тогда я запишу вас в налоговую?

Моё лицо слегка скривилось при мысли, что снова придётся оказаться внутри этой бюрократической машины.

— Я могу написать тебе доверенность, чтобы ты открыл предприятие от моего лица?

— Да, но подобную бумагу нужно будет заверить у нотариуса с помощью магической печати.

— Лучше так. Позвони мне, когда запишешь нас, и я приду в нужное место через портал.

— Как скажете, граф, — кивнул Виктор и принялся осматривать макры.

Глаза пожилого слуги сверкали любопытством. Не каждый день ему такой улов приносят.

Я оставил его с этими задачами, а сам вернулся в академию. Зашёл в свою спальню, где на кровати лежала Акула. Бирюзовые волосы струились по плечам, прикрывали грудь. А бёдра она прикрыла одеялом.

— Что читаешь на этот раз? — спросил я у богини.

— Историю моды. Очень увлекательно, — ответила она, не отводя взгляда от книги.

Я улыбнулся.

— Хорошо, что ты пришёл. Я хотела поговорить, — продолжила она.

— О чём? — спросил я и присел на кровать.

Плавки уже высохли, и я собирался принять душ. Но решил ненадолго задержаться, чтобы узнать суть разговора.

— Я долго думала, как тебе убить тех богов, которые превышают твой уровень. С такими ты ещё не сталкивался. Да и лучше бы вам никогда не встречаться, но так сложилась судьба…

— Не томи, — попросил я переходить к сути, чтобы размышления не растянулись надолго.

— В этом мире всего несколько выдающихся магов проклятий. Ты уже не входишь в их число, Проклятый бог, — усмехнулась Акула. — Один из них обладает природным даром ослабления. Действует на время, но его сил должно хватить, чтобы ты успел справиться.

— И кто же его тотем?

— Майский жук. Я призову одну из его оболочек, как придёт время. Мы смогли договориться.

— Что он хочет в награду? Дача на изнанке его, случайно, не устроит?

— Нет, домов у него хватает, вроде как. Он просил ещё одно тело, и это я могу устроить.

— Где ты была раньше, когда я занимался поиском тела для Морфа?

— С ним всё не так просто. Последователю Майского Жука я смогу создать копию его истинной оболочки, а Морфа бы ещё одна книга не устроила.

— А жаль. Книгой он был куда полезнее, — с иронией ответил я.

На следующее утро я отправился к отцу, как и обещал. В назначенное время он ждал меня в холле вместе с двумя стариками. Клан у нас был большой, поэтому их имён я до сих пор не запомнил. А ведь хотел ещё в первый месяц нарисовать схему со всеми семейными переплетениями.

Я открыл портал, и вежливым тоном пригласил всех проходить. Сперва прошёл отец, а за ним и старики. Я прошёл последним.

Однако, когда вышел, то увидел одного из стариков лежащим на земле. После прохождения через портал он упал замертво.

Вот чёрт! Да как так получилось?

— Ты решил так нас перебить, ирод проклятый? — завопил второй дедок из рода Скорпионовых.

В одно мгновение он создал огненную стрелу и с размаху бросил её в меня.

Глава 20 Переселение

Я увернулся от атаки, и стрела чистого пламени влетела в дерево. Оно сразу загорелось, поэтому в следующее мгновение с моих рук сорвался водный шар и попал в очаг возгорания. А то не хватало только созданный лес спалить!

— Мирослав Всеволодович! Успокойтесь! — приказал старику глава клана.

— Ты с ним заодно, Саш! Я так и знал! Убить нас с Володькой решили, — заверещал дедок.

Выглядел он очень неопрятно, несмотря на то что был одет хорошую, дорогую одежду. Рубашка была наполовину заправлена в мятые штаны. Остатки длинных седых волос были стянуты в хвост, а бороду не мешало бы сбрить ещё год назад. Видимо, из уважения к пожилому мужчине, никто не стал настаивать на принудительном бритье.

И как назло, отец выбрал первыми переселенцами именно этих двоих, которым и без нападения монстров жить недолго оставалось.

— Да никто вас убивать не намерен! Погасите свои стрелы и поговорим! — настойчиво продолжил отец.

Я мог прикончить старика одним щелчком пальцев. Но вся сложность заключалась как раз в том, что этого делать не стоило, поскольку он был членом моего клана.

Однако Мирослав Всеволодович никого не слушал. Он сам придумал, что его хотят убить и сам же в это поверил несмотря на любые аргументы. Хоть старику и было лет сто на вид, магии в нём было хоть отбавляй. Поэтому мне пришлось выставить перед собой водный щит, чтобы он погасил пять мощных стрел.

Для следующей атаки Мирослав Всеволодович создавал уже целую дюжину. Можно было так отбиваться до тех пор, пока у него мана в каналах не закончится, а я уверен, что сейчас в полубезумном состоянии он не следит за её расходом. Но это было привело ко второй смерти, которая мне совершенно не нужна.

Благо, что вокруг было полно воды. Марисса раскидала по всему лесу крошечные ручейки, к одному из которых я и потянулся своим даром.

Из-за стволов деревьев выплыли десятки водяных шаров. Одни были крошечными, как капли, другие размером превышали мой кулак. И всё это скопление я быстро направил к старику.

У меня не было цели его утопить, хотя это было бы значительно проще. Водяные шары в считаные мгновения соединились, создавая подобие верёвки. Она, точно голодная змея, набросилась на старика. Обвела его тело и стянулась, прижимая согнутые руки к груди. В таком состоянии колдовать он не сможет.

— Фух, вот теперь можно и поговорить, — произнёс я.

Но не тут-то было! Разъярённый старик начал нагревать своё тело. Не могу точно сказать, какую магию он использовал, но вода начала стремительно испаряться. А оскал на лице старика только усугублял ситуацию.

Мне пришлось соединить заклинание пут с источником воды из ручья. Теперь из леса непрерывно выплывали водяные шары и вставали на место испарённой воды в заклинании. Мирослав Всеволодович не мог испарять воду быстрее, чем я восстанавливал её баланс.

— Давай осмотрим умершего, — предложил я отцу, поскольку сам не знал, что привело к столь скоропостижной гибели.

Отец кивнул, и мы подошли к телу. Я перевернул его на спину и осмотрел магическим зрением, как меня учил проводить диагностику Иван Иванович. Однако моих знаний в целительстве не хватало, чтобы найти причину. На первый взгляд — никаких серьёзных повреждений.

— Следов магии не вижу, — также отметил отец.

— Нам нужна консультация целителя.

— Если ты приводишь в этот мир кого попало, то о какой безопасности может идти речь? — насторожился отец.

— Поэтому я вызову целителя из клана, — ответил я и открыл рядом с собой портал, сотканный будто из осколков стекла, мерцающего на солнце.

Отец не успел ответить, как я прошёл в портал. Тренировки по точности открытия прошли успешно, поскольку проход образовался в двух шагах от Юли. Сегодня у неё была общая практика в лазарете.

Два десятка студентов в недоумении уставились на меня, вышедшего из портала.

— А с каких пор сюда можно перемещаться? — спросил у магистра Вербенов.

Иван Иванович от неожиданности прекратил демонстрацию и застыл с большим шприцем в руках, внутри которого блестела голубоватая магическая жидкость. Благо, что подопытного пациента предварительно усыпили.

— Можно, если есть разрешение от директора, — ответил Вербенову Иван Иванович.

— У меня имеется! — ответил я. — Правда, с собой копии нет, но если кто-то не верит, то можете запросить копию в секретариате.

— Понятно, Сергей Александрович. Но зачем вы решили прервать нашу практику? Или хотите присоединиться? — спросил у меня магистр.

— Мне нужно забрать Юлию буквально на полчаса по вопросам клана.

— Хорошо, — кивнул мне магистр. — Раз такая срочность, то забирайте.

А Юля подошла ко мне. Вид у неё был недовольный, словно я не от практики оторвал, а вытянул её из магазина до того, как она дошла до кассы. Но тем не менее она молча зашла в портал вместе со мной.

И только когда проход закрылся, не обращая внимания на главу клана и связанного магией старика, она начала:

— Серёж, ну вот нельзя было час подождать? Иван Иванович обещал зачёты всем, кто придёт на практику в субботу и сможет повторить восстановление обмена веществ у пациента.

— Так ты же пришла? Пришла. А повторить и через полчаса сможешь.

— А как мне повторять, если я демонстрацию пропускаю?

— Юль, у нас тут клановый умер внезапно, а ты за зачёт переживаешь.

— Ой, — она осеклась и прикрыла рот рукой. — А кто умер-то?

Я кивнул на лежащего на траве старика с открытыми глазами. Его тело успело посинеть.

— Сможешь определить причину? — спросил я у девушки, ощущая на себе тяжёлый взгляд отца.

— Попробую, — ответила Юля и наклонилась к трупу.

Она была в белом халате для практики, и сейчас его низ струился по траве. В глазах девушки блеснул белый огонь. Всего на мгновение. После чего она выпрямилась.

— Сердечный приступ, — уверенно ответила девушка. — Он бы в любом случае умер.

Я вопросительно посмотрел на отца. Ведь он мог не поверить Юле, поскольку она одна из моих супруг. Он мог обвинить нас в сговоре с целью убийства старика, но разумно не стал этого делать. Понимал, что эта смерть нам ничего не даст. Наоборот, она только принесла проблем в виде второго старика, желающего мести.

И что теперь с ним делать? Вот выделю я ему дом или комнаты в замке, а он через полчаса спалит весь городок.

— Спасибо, Юль, — кивнул ей глава клана. — Ты можешь возвращаться на практику, дальше мы сами разберёмся с церемонией прощания.

Девушка кивнула, и я открыл перед ней портал, в котором она спешно скрылась. Так глядишь, и зачёт свой получить успеет.

— Мирослав Всеволодович, вы слышали? Никто не хочет вас убить, это случайность, — спросил отец у пленника, который продолжал изо всех сил испарять воду.

— Он так скоро полностью себя опустошит, — предупредил я отца.

Однако пленный старик не отвечал, а лишь злобно скалился. Его лицо покраснело от пара, а по лбу стекали струйки воды.

— Его бы обратно вернуть. Сомневаюсь, что он захочет здесь остаться, — продолжил я.

— Согласен, стоит выбрать других переселенцев, — кивнул отец.

Я открыл портал обратно домой, и водные путы потянули в него сопротивляющегося старика. А затем вошли и мы с отцом.

Старику вызвали Иванну, и она быстро его успокоила. Пообещала за несколько дней привести его разум в норму.

На следующий день всё повторилось, но на этот раз с другими переселенцами. Отец выбрал семью из слуг без магических способностей.

Сперва я провёл для всех экскурсию, рассказал о подаренном Акуле мире. Показал первой семье их новый дом, который был уже полностью обустроен для жизни благодаря стараниям Светы.

Двум близнецам пяти лет безумно понравилась детская с двухъярусной кроватью в виде грузовика, так что они не хотели оттуда уходить. Пришлось родителям их выгонять на улицу, ведь церемонию прощания с умершим вчера никто не отменял.

Это были первые похороны в новом мире. Для погибшего соорудили лодку, в которую положили тело и отправили плыть в море. Акула услышала молитвы своих последователей и подняла высокие волны, чтобы те забрали в пучину и душу, и тело.

И если тело навечно останется на дне морском, то душа перейдёт в руки Смерти прямиком из плавников Акулы. Или вернее, душа старика окажется в бассейне душ с особой меткой своей богини. А это гарантирует погибшему скорое перерождение.

Вечером после всех церемоний и экскурсий мы с отцом сидели в беседке моего сада, который Юля разбила возле замка. Большая фиолетовая луна выглянула на небосводе.

— Что скажешь об этом месте? — спросил я у отца, который сидел напротив с задумчивым видом.

— Впечатляет. Я бы никогда не решился строить всё с нуля. Но ты показал, что предусмотрел всё, что можно. Даже влияние Акулы на твои моря распространяется.

— Конечно, ведь она их и создавала. Несколько месяцев назад здесь была выжженная земля, и больше ничего.

— Одного не пойму, сын. Если на лицевом мире наш клан служит императору, то чем мы будем заниматься здесь?

— Делами клана. Строиться и расширяться. Создавать не только свой город, но и свою империю.

— Ну и амбиции у тебя. Не удивлюсь, если вторым этапом ты захочешь свергнуть с трона семью Кречетов, — усмехнулся отец, однако взгляд его оставался серьёзным.

— Вовсе нет. Я хочу создавать, а не разрушать и проливать кровь своих близких, — ответил я.

Хотя отец вовсе не догадывался, насколько широко простираются амбиции богов. Акула захватывала океаны один за другим. А я удивлялся, как не схожу с ума, когда мои каналы простираются на весь этот мир. Я могу контролировать любой его уголок. Могу наблюдать или использовать магию.

Но если эти же каналы будут простираться по нескольким мирам, то так и свихнуться недолго. А в психиатрической клинике я уже был, и мне там не понравилось.

Хотя, может, это я по первости так считаю. Нельзя сказать, что мне взбредёт в голову через пару лет, когда настанет тишь, да гладь. Ни в этой, ни в прошлой жизни я никогда не испытывал спокойствия и всегда находился в ожидании нападения. Как и продолжается сейчас. А вот что будет после…

— Сын, скажи мне честно. Ты хочешь переселить клан, поскольку не уверен в нашей победе? Даже несмотря на собранную силу? — серьёзно спросил отец.

И мне пришлось быть откровенным:

— Ты прав. Я совершенно не уверен, что мы сможем победить тёмных богов, даже с учётом помощи некоторых тотемов. И если основной мир падёт, то у нас останется этот.

— С чего ты взял, что этот мир тоже не станут захватывать?

— Это мне неведомо. Но если оно и случится, то не сразу. Мы успеем подготовиться.

— Хорошо, я понял тебя, — ответил отец и задумался, глядя на усеянное звёздами небо.

Я не торопил с ответом. Ему предстояло принять тяжёлое решение. И в то же время он понимал, что скоро главенство над кланом перейдёт ко мне, и я всё равно воплощу в жизнь свою задумку. Если к этому времени останется хоть кто-то…

— С завтрашнего дня начнём постепенное переселение. В поместье останутся лишь боеспособные маги, — огласил своё решение отец.

Первыми переехали слуги со своими семьями. Потом женщины, не обученные боевой магии и дети, которые ещё не посещали учебных заведений. Так, день за днём, семья за семьёй, чемодан за чемоданом, все перебирались в новый мир.

Кто-то расположился на первом этаже недостроенного замка, кто-то выбрал небольшой домик в городке. У Виктора прибавилось работы, поскольку он по-прежнему отвечал за снабжение. Отец даже выделил ему троих помощников.

Целую неделю люди ходили через порталы туда-сюда без остановок. И вот на восьмой день всё закончилось. Даже Акула переехала в ближайшее море, где под водным куполом строили и её собственный дом.

Тогда я выдохнул с облегчением, зная, что обезопасил большую часть клана. Ох, как же я ошибался.

Но, такого нельзя было предусмотреть. Мой мир привлёк слишком много внимания, и его посчитали легкодоступным лакомым кусочком.

Ночью после закрытия порталов прогремел гром. Да так громко, что задрожала земля под замком.

Я подскочил к окну и высунул голову. Сегодня остался ночевать в своём недостроенном замке.

Прямо над головой, среди ночного неба сверкали громадные трещины многочисленных прорывов. Пространство рвалось на части. А из-за своей магии я чувствовал, что они распространяются на весь мой новый мир.

Глава 21 Вторжение

В мой мир началось полномасштабное вторжение, и в этих условиях было сложно сохранять хладнокровие. Трещинам в пространстве нужно было немного времени, чтобы раскрыться и выпустить монстров. Однако это не стандартный прорыв, чтобы его просто закрыть. С такими разрывами пространства и порталист десятого уровня не справится…

Мой взгляд привлекло свечение от озера. Словно на дне зажгли магические фонари, и вода окрасилась голубыми переливами в этой темноте.

Из озера вышла Акула, а водяные потоки вновь окутывали её тело полупрозрачным нарядом. Её кожа блестела, словно на ней рассыпались тысячи звёзд.

Однако даже на расстоянии трёхсот метров, которое разделяло озеро и мой недостроенный замок, я видел, насколько серьёзен был взгляд богини. Она махнула рукой, и прямо на берегу озера раскрылся водяной портал.

Акула сделала шаг назад, отбрасывая за плечи волосы цвета морской волны. Развела в стороны руки, и из них начали выходить нити божественной энергии. Я всем нутром ощущал исходящую от них мощь, хоть и выглядели они словно обычные тонкие струйки воды.

Из них она за считаные секунды сплела человеческую фигуру. Она создавала новое тело тому, кому обещала.

У меня не было времени стоять и смотреть, поэтому я спешно накинул на себя халат и открыл портал с помощью собственной проклятой энергии.

Точность удалось отработать на максимум, поэтому я вышел из портала прямо в спальне отца. Подошёл к его кровати и растолкал.

— Сергей, ты чего? — спросил отец, едва открыв глаза.

— Началось. Но не в этом мире.

— Что? — отец вскочил с кровати.

Проснулась и лежащая рядом с ним Елизавета. Но она не спешила задавать вопросы.

— Пространство в моём мире рвётся на части. Мы не успеем эвакуировать всех клановых обратно. Мне нужны боевые маги, ты можешь отправить клич.

Лицо отца покраснело от ярости. Только недавно мы переселили всех небоеспособных на изнанку, чтобы защитить от предстоящей угрозы, а она пришла именно туда. Этого никто не ожидал, даже боги. И отец прекрасно это понимал. Поэтому ответил:

— Мне нужны специальные макры. Слишком много людей, своих сил мне не хватит.

— Тогда отправляй их ко мне, а я начну эвакуацию обратно. Перенесу всех, кого смогу.

Отец кивнул, и я ушёл через портал, который эти минуты недолгого разговора оставался открытым.

Вернулся в замок, а оттуда вышел во двор. У озера рядом с Акулой стояла обнажённая фигура молодого мужчины, а из портала в него впитывались потоки энергии. Я их не видел, но чувствовал.

Пора было и мне начать помогать своему миру. Я наклонился и приложил руку к земле, покрытой свежей травой. Сосредоточился на максимум, чтобы ощутить все каналы энергии, проходящие через этот мир. После недавних изменений, случившихся со мной, эти каналы стали продолжением меня самого. И с их помощью я мог наблюдать за любой частью этого мира изнанки.

И не только, чем и собирался воспользоваться. Слишком много здесь невинных душ. И слишком многие обещали мне помощь.

Прикрыл глаза. Уловил дыхание людей, которые ещё не проснулись. Главное — не навести панику. Поэтому первым делом я открыл с десяток порталов в уже заселённом городке и один на первом этаже замка.

А теперь самое сложное — передать клич для всех. Несколько секунд ушло, чтобы понять, как закодировать звук, чтобы передать его через магические каналы. И я отправил всего одну фразу: «Уходите через порталы», а затем поднялся.

Собственный голос эхом разлетелся по округе. С мощностью я явно переборщил. Но это сработало.

В домах зажёгся свет. Люди видели, что происходит над их головами, как расширяются трещины в самом пространстве, и бежали к порталам, кто во чём был одет.

Паника длилась недолго. У порталов создалась толкучка, но люди быстро проходили.

Теперь нужно было позвать всех, кого я так упорно собирал для этой битвы. Первый портал предназначался для снежных оборотней. Второй — для боевых магов клана. Отец же должен позаботиться о том, чтобы наши союзники в ближайшее время переместились к поместью, для этого у него достаточно клановых порталистов. Разбудит Иванну, и она быстро всех соберёт.

Однако я не ожидал, что из открывшегося за моей спиной выйдут все клановые, кого я оставил в академии. Одна Света осталась в безопасности.

А вот Вика вышла из портала с водяным трезубцем.

— Ты где его откопала?

— Мы вчера оружие из стихий изучали. Ты бы тоже так умел, если бы не прогуливал, — ехидно ответила сестра.

— А что, трупов здесь нет? — разочарованно спросил Нурлан, стоящий подле неё.

— Глубоко в земле есть кости, но они не подойдут для твоей магии. Из них уже высосали всё, что возможно, — ответил я.

— И что мне тогда делать? — озадачился некромант.

Видимо, он спросонья плохо соображал.

— Используй проклятья, но на рожон не лезь. Это всех касается. Поняли?

— Да, — в разнобой ответили ребята.

А я начал спешно давать им указания, раз уж пришли помогать:

— Юля, иди в замок. Будешь помогать раненым, если такие будут.

— Если, — хмыкнула она и пошла.

— Вика и Марисса, озеро соединено с морем, это вы, итак, знаете. Поэтому не отходите далеко от источника. Нурлан, ты за них головой отвечаешь.

— А мне что делать? — спросил Влад.

Он переместился, в чём спал. В трениках и футболке. И вот как использовать в бою мага души? Я понятия не имел, поэтому отправил его помогать Юле.

Ивана Сухоносова вместе с Ваней я определил охранять вход в замок. А потом направился к Акуле.

— Это тот, о ком ты говорила? Последователь Майского жука? — спросил я, смотря, как оживает новое тело.

— Да. Сперва создам это, потом придут ещё три его воплощения.

— Хочешь сказать, что он копирует себя?

— Да, но все тела будут выглядеть по-разному из-за его проклятой маски.

— Ещё бы одежду ему, — намекнул я. — Чтобы магов не отвлекал.

— Сейчас будет, — ответила богиня уставшим голосом.

А затем она сплела из воды штаны и простенькую рубашку. Ого! Боги и так умеют.

Из портала перестали протекать волны энергии, и незнакомец открыл глаза. Первым делом он осмотрелся, и взгляд его застыл, обращённый вверх.

— Ну вы даёте. Меня тотем не предупреждал, что тут будет такое, — хриплым голосом произнёс он. — Хотя пора бы привыкнуть, ха-ха.

— Как тебе обращаться? — спросил я, а затем сам представился.

— Николай. Раз уж мы в такой дерьмовой ситуации, не будем тратить время на титулы. Сколько времени осталось?

— Минут десять.

Николай кивнул и обратился к Акуле:

— Ясно. Сейчас доставлю сюда три моих оболочки.

Рядом с Майским мелькнуло три зелёные вспышки, и уже через мгновение перед нами стояли трое суровых на вид парней. Выглядели они по-разному, разве что ростом не отличались. Если каждый из них сможет ослабить хоть одного бога до моего уровня, это будет уже победа. Однако этого мало, чтобы спасти мир…

— Николай, скоро из разломов начнут вылезать не обычные твари, а настоящие тёмные боги, — обратился я к парню, на что тот просто пожал плечами.

— Будем ослаблять и проклинать. Главное, чтобы они одновременно не полезли.

Я улыбнулся. Наш человек! Давно я не встречал достойных мастеров проклятий.

— Будь наготове. Я перемещу нас к первому, кто выберется.

Стоило мне это сказать, как возле стены замка открылся портал, я узнал почерк Иванны. Ведь каждый порталист создаёт уникальные творения своей магией.

Оттуда начали выходить клановые маги. По ним тоже было видно, что собирались в спешке. Вышел и отец.

— Скоро прибудут все, кто обещал помочь, — заверил меня глава клана.

— Хорошо. Но сам не суйся в пыл битвы. Скоро здесь начнётся настоящий ад.

— А это уже мне решать. Как глава, я обязан защищать клан всеми силами.

Я стиснул зубы. За столько времени этот человек стал мне родным, однако спорить с ним было бесполезно.

Следом вышел и Виктор. Ну он-то куда лезет?

Отправить старого боевого мага обратно я не успел. По спине пробежались мурашки, а потом меня словно ударили по позвоночнику. Так я ощутил боль собственного мира.

Медлить было нельзя, поэтому в следующее мгновение проклятая энергия сформировала портал к месту прорыва.

Все оболочки Николая повернули ко мне головы. Синхронно, словно роботы.

— Все идём? — уточнил Николай, вернее его недавно созданное тело, которое стояло ближе ко мне.

— Нет, одного хватит. Помощь остальных оболочек пригодится здесь, если мы не успеем вернуться, — ответил я и зашёл в портал.

А за мной пришёл Николай в своей новой оболочке.

Мы вышли на противоположной стороне мира, представляющего собой небольшой шар, в разы меньше знакомой Земли. Маги природы до сюда не добрались, поэтому под ногами была сплошь сухая земля. Реки и моря находились в отделении, но это могло помешать водным магам, а не настоящим мастерам проклятий.

Прямо над нашей головой из громадной трещины выползал костяной паук. Он посмотрел на нас своими мёртвыми глазами, что мерцали зелёным светом. А затем раскрыл пасть, из которой повалил густой туман.

— Твоего Жука! Это какой уровень вообще? — воскликнул Николай.

А я помнил, что уровни богов стоит держать в тайне, да и вообще их наличие, поэтому ответил просто:

— Боги выше десятого. Сможешь ослабить?

— Без касания это сложно, но попытаюсь. Правда, не в этом теле, — задумчиво протянул Майский, призывая рядом с собой уже пятое тело. Повернувшись ко мне уже в новом образе, он с ухмылкой кивнул. — Вот в этом.

Пока гигантский паук, сотканный из чёрных, старых костей, выбирался из трещины пространства, Николай встал под ним, а я остался чуть вдалеке подготавливать свои смертельные руны.

От него не отделялось ни чёрных потоков, ни искрящихся рун, но я всем нутром ощущал, как поблизости разливается нечто проклятое, такое знакомое. Эта энергия устремилась наверх, прямиком к монстру, который был раза в четыре выше нас обоих.

Энергия проклятья заставила туман расступиться, дать ей проход прямо к цели. И за считаные мгновения дошла до искрящихся глаз.

Кажется, что монстр даже не понял, что произошло. Но всё же замедлился… Одними лапами держался за искрящиеся края трещины в пространстве, что сияли на ночном небе, точно бесконечные молнии. Он был готов спрыгнуть, но взгляд десятков глаз метался из стороны в сторону. И вот тварь заметила нас. Она издала душераздирающий рёв и на миг замолкла, будто недоумевала, почему от её криков ещё не сотрясается земля. А значит — у Николая получилось!

Я воспользовался секундной заминкой и подпрыгнул. Здесь я мог контролировать всё, в том числе и гравитацию. Поэтому и без магии левитации воспарил ввысь, чтобы приблизиться к монстру.

Но и тварь потянулась ко мне передними конечностями, продолжая держаться за трещину задними. Я провёл рукой всего в нескольких сантиметрах от костяной лапы, и золотистая руна сорвалась с пальцев. Впиталась в тварь.

Я пошёл на снижение. А ослабленная до моего уровня тварь заверещала так, что трещины в пространстве на небосводе начали расширяться. Как бы абсурдно это ни звучало, но небеса дрожали, грозясь низвергнуть из себя целую армию тварей.

Паук рассыпался пеплом. Я подставил руку, ловя эти крупицы энергии, что остались после неё. Направил их в себя, становясь сильнее.

Впервые мне показалось, что для этого мира ещё не всё потеряно.

Но стоило лишь подумать об этом, как из других трещин стали просачиваться твари. Не только боги, но и их высокоуровневые прихвостни. Нам же с Николаем стоило сосредоточиться на самых сильных, поэтому я скомандовал:

— Вон к тому змею! — прокричал я и открыл перед Николаем портал.

Союзник прошёл в него обоими телами, а я прыгнул следом. И вышли мы в нескольких километрах, где на влажную землю опустилась громадная змея, она выглядела словно удав-переросток. А вертикальные зрачки горели красным огнём. Это было тёмное божество третьего уровня. Паука же Николай ослабил всего на уровень, и он не мог видеть потенциал богов так, как с недавних пор стал ощущать его я. Поэтому спросил:

— Можешь наложить проклятье в два раза сильнее прежнего?

— Такое без касания точно не получится.

— А если я открою портал на спине змея?

Его хвост казался бесконечным. Сотня метров огромной туши уже выбралась из трещины, но конца так и не было видно.

— Ладно, но если я сдохну, то с вас ещё одно тело, — хмуро сказал парень.

— Договорились, — ответил я, и моя проклятая магия вновь обратилась в универсальную, открывая портал.

В глазах Николая не было страха. Возможно, из-за того, что смерть ему не страшна, пока живёт хотя бы одно тело. А на данный момент у него их было целых пять, как минимум.

Я привлёк внимание змея, банально размахивая руками.

— Ползи сюда, тварь! — закричал я.

Она повернула ко мне голову, и Николай проскользнул в портал. Он выпрыгнул на её спине и упал от резкого рывка змеи ко мне.

Тварь оскалила пасть и зашипела. Вытянулись острые клыки, с которых падали капли яда. Правда, в одной такой было не меньше литра. И стоило первой упасть на землю, как от той пошёл пар, словно вылили кислоту.

Мой первый уровень бога был ничто против её третьего, поэтому я побежал, давая Николаю время наложить своё фирменное проклятье.

Спрятаться здесь было негде. А если бы я ускорил себя, меняя силу притяжения с помощью команды, передаваемой через каналы, что пронзали все нутро мира, то ускорилась бы и змея. Поэтому я нёсся вперёд изо всех сил, а божественная тварь то и дело вытягивалась в попытке меня схватить. Со стороны это выглядело так, будто мелкая мышь убегала от разъярённой кошки.

— Готово! — раздался позади крик союзника.

А он быстро! Я ожидал так ещё километров пять пробежать, собирая за собой всевозможных тварей.

Впереди показался холм. Я прыгнул с вершины и остановился, пропуская змею над собой. Какая же громадина! Да у неё одна чешуйка как моя голова!

В сознании нарисовалась руна, состоящая из трёх ромбовидных символов, соединённых общим кругом. А в следующий миг с пальцев сорвались золотые искры и впитались в змею.

Сперва богиня замедлилась. Ведь теперь мы были на равных. Она выкатилась вперёд и свернулась кольцами, однако длинными выпадами по-прежнему пыталась схватить меня. Я уворачивался и ждал.

— Чего ты с ней возишься? — раздался с вершины холма голос Николая. Он выглянул, чтобы обратиться ко мне.

— Проклятье испепеления не сработало! — ответил я, снова увернувшись.

— Давай поджарим её, как на гриле!

Хах, гриля в этом мире ещё не придумали. Вот так союзник спалился всего одним словом. Но было не время обсуждать другие миры, а его предложение позволило моему сознанию родить новый план.

— Заройся в землю! — указал я союзнику и сам упал на землю.

— Ты сбрендил?

— Нет, делай, если хочешь ещё пожить!

Я заставил своё тело погрузиться в сырую грязь, и через свои каналы отдал новую команду. На этот раз небесам. Ведь там, куда ни дошли разрывы пространства, ещё сияли звёзды. И я смог слегка изменить атмосферу. Или не слегка.

Одно желание, и защитное поле планеты развеялось на километры вокруг, пропуская мощное солнечное излучение. А я ещё умудрился усилить его своей волей.

Одна минута, две, три… Я уже не дышал, пребывая в состоянии подпитки организма от собственной маны.

Пять минут, и я захлопнул брешь, разрешая кислороду вернуться. А сам поднялся из грязи. Вытянул из почвы пару литров воды и вылил на себя, а лишь потом открыл глаза.

Туша гигантской змеи дымилась, словно её в самом деле поджарили на сковороде.

Эта небольшая победа была лишь началом. Но она смогла подбодрить нас. Пусть всего на секунду.

— Эй, а меня отмыть не хочешь?

— Звучит многозначно, — усмехнулся я и поднял под Николаем воду из нижних слоёв земли.

Она окутала его, словно кокон, а затем спала вместе с грязью.

— Над нами целый рой летающих тварей, — указал Николай, словно я их не видел.

Но эти клыкастые мухи-переростки были не так опасны, как то, что прямо сейчас вылезало из трещины над замком. Эта тварь внушала страх всем, кто остался там. И я нутром чувствовал, как маги зовут на помощь.

Мы прошли через портал и оказались у озера, вместо которого бурлил котлован лавы…

— Что за? — спросил Николай, глядя, как три его оболочки атакуют гигантского бога, сплошь состоящего из лавы.

Вместе с ним из трещины сочилась раскалённая магма, заставляя магов сидеть по укрытиям.

Но только я собрался дотянуться до ближайшего источника воды… Как здесь разверзся настоящий ад.

Глава 22 Личный ад

Ад… Да в этом мире такого слова не знают, а я орудую понятиями из прошлой жизни на все стороны. И ведь все понимают!

Впрочем, как полный пиздец не назовёшь, от этого ничего не изменится. Ведь прямо сейчас стометровая туша, брызжа раскалённой лавой, спрыгнула на мой замок!

Да я в него столько сил и денег угрохал! А этот гад посмел… Вот не мог в озеро спрыгнуть, что ли⁈

Я был вне себя от ярости. И это ещё мои люди успели скрыться в лесу, поэтому свежих смертей здесь я не ощущал. Но, чёрт! Это был мой замок! Мой!

Нельзя злить юных богов, которые совершенно не понимают своих способностей. А этот лавовый гигант прямо напросился!

— Этот мир мой! — закричал я, что есть мочи, и вскинул руки наверх.

Все воплощения Николая предусмотрительно отошли подальше.

Раскалённый монстр, в котором я ощущал минимум третий уровень божественной сущности, наклонил ко мне голову. Взглянул так, словно я был какой-то букашкой. Ох, как же он ошибался!

— Этот мир мой! — повторил я, вкладывая в слова всю ярость.

Акула наполнила этот мир водой, и сейчас я ощущал каждую её крупицу. Будь то пар или капли влаги в толще земли.

«На каждую магию есть противодействие» — напомнил я сам себе, а затем стал собирать воду вокруг себя. Крупными каплями и целыми шарами. Причём в воздухе её было куда больше, чем в почве из-за слишком высокой температуры, исходящей от монстра.

Всё это происходило за считаные секунды. Я тратил прорву энергии. Но был настолько зол, что было плевать на расход!

Вокруг меня собралось столько воды что, туша монстра, перестала быть видна. Лишь красное свечение от лавы просвечивало. Поистине адская атмосфера.

Она наложилась контрастом на то, что здесь было ещё днём. Замок и цветущий лес… А сейчас от монстра к озеру уходили потоки лавы.

Я собрал столько воды, сколько смог. И здесь её было ничуть не меньше, чем в бухте у дома на берегу Камчатки. Но и температура вокруг только продолжала расти, поэтому мне приходилось отдавать энергии, чтобы просто удержать эту воду.

А когда её стало достаточно, то я направил весь этот поток в гигантского лавового монстра. В тот же миг всё вокруг заполнило паром, превращая это место в настоящую баню.

Терморегуляция организма уже работала на уровне рефлексов, поэтому я не опасался свариться здесь заживо, как в пароварке. На несколько секунд раздался оглушительный рёв монстра, а затем всё затихло.

Я слышал, как падают мелкие летающие твари, которые оказались не приспособлены к подобной среде. Пришли умирать за хозяев, вот и подыхайте!

Однако из-за витавшего в воздухе пара ничего не было видно. И мне пришлось развеять его.

Я вновь обратился к магическим каналам, что пронзали этот мир со всех сторон. Одной командой изменил давление, заставляя ветер усилиться. И за пару минут он смог разогнать пар, оставив на его месте лёгкий туман.

Стометровая каменная фигура застыла посреди моего разрушенного замка.

— Ты ещё легко отделался, тварь! — процедил я, и злость начала отступать.

Я не видел, но с помощью тех же магических каналов ощущал, что происходит в округе. В лесу развернулась настоящая бойня.

* * *

— Сюда! — позвал Морф Медузу Горгону.

Девушка обернулась и бросилась на крик. А позади её головы шипели недовольные змеи.

Парень упал в овраг, а над ним навис огромный летающий монстр, крылья которого горели настоящим огнём.

У Морфа не было своей магии, а природной силы ему бы не хватило на высокоуровневых тварей. Но он старался. Не отступал.

Сломал монстру крыло, чем лишь разозлил его. Тварь лапами повалила его на землю и нависла, раскрывая пасть. Но в этот момент прибежала Медуза. И на её глазах уже не было защитных линз.

— Смотри сюда! — прокричала она первое, что пришло в голову.

И монстр обернулся. Хватило всего взгляда, пробирающего магией до костей. И монструозная птица начала обращаться в камень.

Но она успела прижать лапой к земле Морфа. Медуза бросилась к нему и подала руку. Стала вытягивать парня, помогая ему. Но птица прижимала парня изо всех сил.

Морф собрал всю свою волю и оттянул огромную лапу. Выбрался. Но расцарапал в кровь все ладони об острую чешую.

Однако это не помешало ему схватить за руку Медузу и потянуть за собой. Они побежали подальше от разгорающегося пожара, что захватил лес.

Но не успели пробежать и пятисот метров, как им навстречу вышел ледяной голем, ломая на своём пути стволы деревьев. Они не успели понять его силу.

Потому что одного взмаха рукой хватило, чтобы температура вокруг Медузы и Морфа опустилась значительно ниже нуля.

— Надо идти… Нельзя… Сдаваться, — произнёс Морф дрожащими от холода губами.

— Не могу, — призналась Медуза.

Ей было больно. Лёд сковал конечности, но она заставляла их двигаться.

— Прости за всё… И будь со… — договорить Морфу не хватило сил, голосовые связки замёрзли.

Они попытались сделать ещё один шаг, не отпуская друг друга. Но уже было поздно…

И так и остались ледяными статуями. Ведь силы этого божества хватило не только на то, чтобы усмирить антимага. Он смог заморозить божественные глаза…

* * *

Первая смерть выбила меня из колеи. Заставила вздрогнуть…

Но я никак не ожидал, что такой эмоциональный порыв заставил задрожать и землю. Она успокоилась через пару секунд. Пошёл дождь, туша разгорающиеся повсюду пожары.

Всё, что я так старательно строил, сгорело и было разрушено за считаные часы. Но это можно будет построить заново… А вот воскресить друзей — уже нет.

Я закричал. Да так громко, что голос эхом распространился на километры вокруг. А когда затих, позади раздался знакомый голос:

— Сергей. Там новая волна. Целый рой, я даже не знаю, что это за твари такие.

Это была одна из оболочек Николая. Несмотря на то что по внешности они отличались из-за проклятых масок, голос я узнавал на интуитивном уровне.

Обернулся. Парень указывал на трещину в пространстве, что заполнила весь горизонт. Оттуда вылетали сравнительно небольшие твари.

— Они для нас не опасны, — сказал я охрипшим голосом.

— Что? Да их там несколько тысяч!

— Опасен тот, кого они скрывают.

Мы с Николаем присмотрелись. Кружащий рой то ли птиц, то ли насекомых, кружил вокруг одной громадной твари. Они же заслоняли её своей магией.

И внезапно на их пути возник огненный щит. Боевые маги из Скорпионовых пытались остановить неизвестное божество. Их действия стали достаточным аргументом, чтобы я бросился вперёд.

Огненная стена вспыхнула так ярко, что смогла озарить всё вокруг, словно рассвет наступил значительно раньше. Маги сплетали свои заклинания в единое целое, лишь бы выстоять.

Я не бежал, а прыгал, меняя под собой гравитацию. Лишь бы успеть!

И пришёл в тот момент, когда рой светящихся синим пламенем существ расступился, давая проход своему хозяину.

Таких несуразных монстров я прежде никогда не встречал. Ему то ли в фильме ужасов сниматься, то ли в комедии.

Это было огромный синий слизень! Ну, по крайней мере, это существо так выглядело. Только глаза у него горели так ярко, что могли затмить пламенный щит. А пасть раскрылась, став больше головы. И начала опускаться на клановых.

Я тотчас вписался в их ряды.

— Николай, щит! — крикнул я.

Сперва я выставил барьер из проклятой энергии, позволяя клановым отступить. А Николай помогал, обеспечивая подпитку заклинания. Две разных по структуре энергии делали щит двухслойным, более прочным.

— Уходи, — велел я Николаю, когда тысячи мелких тварей стали бить огненными клювами по щиту.

Я ощущал, как они высасывают его ману. И догадывался, что за божество предо мной.

— Я попробую его ослабить, — парировал маг проклятий.

— Он тебя убьёт, — процедил я.

— А иначе убьёт тебя, — ответил он и прошёл через щит, ослабив его в одном месте.

Птицы тотчас набросились на оболочку. И когда Николай дошёл до твари, у него не осталось даже глаз, и большая часть кожи была съедена.

Вот это выдержка! В этот момент моё уважение к парню стало беспрекословным.

Не знаю какой у него уровень, но Николай смог в одиночку противостоять богу и задержать его, давая мне возможность собрать энергию, разлитую по каналам этого мира.

Окровавленная рука парня коснулась туши слизня, и оболочка провалилась в туловище, словно монстр был одним огромным желе.

Однако парень успел его ослабить. Не знаю как, но он превзошёл сам себя! И на считаные минуты тварь с пятого уровня божественности опустилась до первого.

Но как победить того, кто напрочь всасывает всю ману вокруг себя? Как?

Ответ сам возник в голове. Вместе с нужной руной. Причём раньше я ей никогда не пользовался. Словно во мне осталась частичка знаний после того, как побывал в теле книги, поменявшись местами с Морфом.

Я убедился, что клановые отошли, и убрал щит.

Золотистые искры отделились от моего тела, складываясь в настоящую рунную схему. Раньше я не мог поддерживать в сознании столь сложные знаки, а сейчас что-то изменилось. Изменился я. И больше не стать мне человеком.

Руна направилась прямиком к монстру, выжигая на своём пути мелких летающих прихвостней. И вписалась прямо в туловище слизня, заставляя тушу исходить волнами. Магия проникла внутрь, делая брешь в оболочке.

Синее пламя заполнило всё вокруг. Слизень — всего лишь оболочка для скопления энергии, которую мелкие прихвостни передавали своему хозяину. И сейчас это всё разливалось вокруг. А пламя мелких существ гасло, и они замертво падали на землю.

Я вытянул руку, чтобы наполнить себя ещё и этой энергией. Но смог собрать лишь немного. Поскольку этот клад успел высосать другой бог.

* * *

Иванна переместила Вику и Мариссу к побережью. К его новой линии, поскольку в пылу сражения тратилось много воды. А круговорот в природе происходит не так быстро, чтобы все эти тонны жидкости успели вернуться в океан.

— Мне здесь не нравится, — произнесла Вика.

— Почему? Вода как вода. И все монстры улетают к эпицентру. Мы почти в безопасности, — ответила ей бывшая русалка.

— Стало холодней.

— Логично. Если Сергей смог прикончить эту тушу из лавы, — хмыкнула Марисса.

— По-твоему, водных монстров не осталось? — спросила Вика в той же манере.

Однакорунная ведьма не успела ответить.

Прямо в пяти метрах от них из воды вырвались щупальца гигантского мутировавшего кальмара. Хотя девушки контролировали воду, но монстр смог скрыть своё присутствие. Щупальца направились к девушкам с бешеной скоростью.

Марисса и Вика не успели среагировать, и два щупальца обвили девушек, точно голодные змеи. И потянули ко дну…

Только вот утонуть ни одна из них не могла из-за природы своего дара. Они обе привыкли не паниковать, а бороться, как бы тяжело не было.

Вика выбросила из рук водяные лезвия, разрезая щупальца отвратительной твари. А затем потянулась к Мариссе, руки которой были скованы.

Но девушка успела проплыть лишь метр, как вокруг стало неимоверно холодно. Лёд наступал с самого дна.

Он приковал ко дну тушу кальмара, и монстр от боли сжал русалку ещё сильней. Он сломал её пополам. А пребывающая в шоке Вика забыла, как плавать.

Она очнулась, только когда лёд напрочь сковал её ноги. Теперь не было смысла сопротивляться.

* * *

Смерть… Бесконечная смерть…

Вот во что превратилась эта ночь. И я ощущал каждую потерю нестерпимой болью в груди. Будто кто-то невидимый проникал в грудную клетку и сжимал сердце в кулак.

Но как бы ни хотелось упасть и кричать, что есть мочи. Я шёл дальше. Вместе с Николаем мы принимали одну атаку за другой. Он потерял одну оболочку, но нисколько об этом не жалел, ведь смог противостоять богу.

Зато я чувствовал опустошение, снова ступая по выжженной земле этого мира. Она вновь возвращалась к тому облику, который после себя оставил Тёмный бог.

А разве может Проклятый бог противостоять целой армии? У него попусту нет выбора, если он хочет сохранить хоть что-то.

А я хотел не только сохранить, но и остановить эту армию. Одного мира ей будет мало… Иначе бы я попусту эвакуировал всех. Но нет… Тогда бы я обрёл и лицевой мир на нечто подобное.

Да, магов там в сотню раз больше. Но есть и простолюдины без магического таланта. Сейчас идя по выжженной земле навстречу новому богу, я понимал, что империя бы не выдержала такого.

— Они вообще когда-нибудь закончатся? — спросила уставшим голосом оболочка Николая.

За время битвы каждая из них не раз развоплощалась, так что временами парень шёл рядом абсолютно голый. В эти моменты тело просто развеивалось, а на его месте осталась кучка одежды.

На голове у Николая сидел недовольный Майский Жук. Крайне ленивый питомец. Но вот выбрался посмотреть на схватку.

— Не знаю, — ответил я Николаю. — Должен быть конец. На всей изнанке не так много тварей, что смогли достичь уровня богов.

— Не так много богов. М-да. Звучит так себе, — прокомментировал Николай.

Я не стал отвечать. Потому что прямо передо мной, придавленное деревом, лежало тело Нурлана. А на груди его горевал тот самый тарантул. Проведя зрительный анализ, я понял, что юный некромант напрочь опустошил себя во время схватки. Ему тупо не хватило сил…

— Покойся с миром, — сказал я и наклонился, чтобы прикрыть его глаза.

— Мне жаль, — произнёс Николай.

— В прошлой жизни я уже раз потерял всех, кого любил. И нет ничего хуже, чем повторение этого ада…

— Ада… — повторил он, и в глазах появилось понимание. — Ты тоже не отсюда?

— Да. Но эти миры… И эти люди… Стали для меня всем. Я сам сдохну, но не позволю этой армии прорваться дальше, — процедил я, сжимая кулаки.

— Я помогу. Этот мир и для меня стал родным, — он положил руку мне на плечо.

А я благодарно кивнул. Не хотел уходить в эмоции, поэтому следующие минуты мы прошли молча.

Пока не наткнулись на новую угрозу. За прошедшие часы битвы все монстры успели выбраться из разрывов и теперь поджидали своих жертв.

Внезапно задрожала земля. Да так сильно, что мы еле устояли на ногах.

В десяти метрах от нас возникла трещина. Оттуда показались клешни.

— Ослабить? — спросил Николай.

— Нет, — ответил я, поскольку оценил угрозу, как недобожество.

Этот подземный монстр даже до первого уровня божественности не добрался, поэтому я рассчитывал быстренько росить в него проклятье и идти доставать всех, кто посильнее.

Однако подойдя ближе к чудовищу, я застыл. Колени задрожали. Захотелось упасть. Ну вот чем я заслужил такую участь?

Лучше бы я сам сдох, нежели наблюдал за смертью всех остальных…

Прямо на клешне монстра, покрытой каменной бронёй, была насажена голова Виктора. Старый маг отдал свою жизнь в сражении.

Меня заполнила ярость. Также как сейчас мой собственный мир сгорал в адском костре. Я зарычал, словно бешеный пёс, и ринулся к монстру.

Он только подтянулся из трещины в земле, чтобы выбраться, как уже получил в лоб смертельную руну. Тварь держалась на вытянутых ногах, что прямо под ней рассыпались пеплом. А после монстр сам свалился в созданную им же трещину.

— Хватит смертей… Хватит! — гнев затмевал мой разум.

Я был готов сам уничтожить этот мир, чтобы спасти тех, кто остался здесь сражаться.

— Сергей, — позвал меня Николай.

— Что? — вопрос получился резким.

После всего увиденного я плохо контролировал свои эмоции, несмотря на всю выдержку.

— Кажется, у них появился предатель.

— С чего ты так решил? — спросил я, начиная судорожно соображать.

— Посмотри, — он указал на горизонт.

Чёрт! А я всё не мог понять, почему по телу распространяется холод, несмотря на сохраняющую тепло магию.

Прямо от горизонта надвигался лёд. На фоне начинающегося рассвета. Он замораживал всё на своём пути. И своих, и чужих.

В голове сразу возник план.

— Развоплощайся! Уходи из этого мира! — указал я Николаю.

— Что? Ты решил сдаться?

— Не пори чушь! Я дождусь, пока он заморозит всех тварей. И эвакуирую своих, кто остался.

Николай понятливо кивнул. Вместе со своим питомцем он растворился в воздухе, который был одновременно пропитан гарью от пожаров и наступающей морозной свежестью.

Я спешно создал перед собой портал и прошёл в него. Вышел там, где Иванна и Сухоносов отбивались от стаи мутировавших гусениц, каждая из которых была раза в два больше меня. Вдобавок ко всему они ещё и кислотой плевались.

Я создал с десяток смертоносных проклятий и направил их к гусеницам. В одно мгновение они упали замертво, оставляя выжженные следы на земле.

— Эвакуируй всех, кого сможешь! — указал я Иванне.

Ведьма кивнула и открыла портал. В следующий миг она толкнула туда Сухоносова, который бился с ней спина к спине. Ване же особое приглашение не понадобилось. Как и магам из рода Дельфиновых, которые оказались поблизости.

* * *

Иванна открыла последний портал прямо на границе с подступающим льдом, от которого уносил ноги Алексей — брат Сергея.

— Скорее! — крикнула ведьма, выглядывая из портала.

Алексею оставалось всего три шага до спасения, но… Лёд опередил его.

Возросшая сила Ледяного бога прошлась по ногам и в считаные мгновения обратила парня в ледяную скульптуру.

От шока Иванна приоткрыла рот, и в этот момент магия льда дошла до портала. Девушка не успела убрать голову. Магия распространилась на неё слишком быстро…

В следующий миг портал схлопнулся, а замёрзшая голова ведьмы упала на ледяной покров.

* * *

Солнце взошло. Но это был худший рассвет за все мои жизни.

Вот так всего за одну ночь мой мир превратился из райского уголка в настоящий ад. А потом в ледяную пустыню. Подобное изменение температур напрочь уничтожило всё живое, что я успел сюда принести.

Мы с Иванной эвакуировали всех, кого только смогли. Даже снежных оборотней, поскольку и они не могли противостоять стихии льда. Несколько оборотней погибли в попытке атаковать бога, а он попусту поглотил их энергию.

Больше половины моих друзей, родственников и просто союзников остались похоронены под слоем льда. А ведь ещё вчера на месте, где я стоял, волновалось море. Мы выпускали туда партию рыб из мира Мариссы.

А теперь нет ничего… И никого. Сплошной лёд.

И где-то здесь скрывался мой последний противник. Он предал всех остальных монстров. Сперва убил нескольких богов, становясь всё сильнее и сильнее. И так до тех пор, пока ему не хватило сил полностью покрыть льдом мой мир.

Мой мир был уничтожен…

И чтобы заполучить его окончательно, этому Ледяному богу оставалось прикончить лишь меня. Поэтому я стоял и ждал. Хотя проносились мысли, что лучше бы его магия действовала и на меня. Тогда я бы оказался рядом с близкими, снова в гостях у Смерти… Но нет. Сам мир защищал меня.

Так же, как и противник, всю ночь я впитывал энергию убитых существ. И становился сильнее. Не знаю, помогло ли это повысить уровень, но сейчас меня это мало интересовало. Главное, чтобы хватило сил…

Мог ли быть другой исход, если бы это всё началось в лицевом мире? Да… Он был бы куда хуже. Но язык не поворачивался сказать, что всё обошлось малыми жертвами.

Для меня это было сродни потерять самое дорогое. И я держался на ногах лишь потому, что не мог отступить от своей цели. Просто не мог. И был снова готов пасть сам, лишь бы остановить божество, способное уничтожить всё и всех.

Осталась последняя битва. И я её дождался.

Ледяной бог вырос на новой энергии. Мои же излишки распространялись по каналам, пронизывающим этот мир. Но я не мог растопить лёд, пока по земле ходил этот источник проблем.

— Проклятый бог, вот мы и встретились, — прорычал он. — Недолго тебе оставаться богом.

— А это мы ещё посмотрим. Или ты забыл, на чей мир посягнул?

Я не собирался разводить демагогию. И пока бог отвечал, сам готовил в сознании рунную схему. Она требовала огромного количества энергии и концентрации.

— Ты не достоин ни одного мира. А я достоин получить их все.

— Поэтому ты предал своих?

— Эти жалкие отродья и когтя моего не стоили. Сейчас ты в этом убедишься.

Он снова утробно зарычал, обнажая острые, прозрачные клыки, что напоминали сосульки. Только вот я не сомневался, что на самом деле они куда прочнее льда.

Из пасти монстра повалил зловонный пар, словно он недавно объелся тухлятины. Либо пробовал на вкус замороженных монстров. Гадость.

— Твоя жажда власти никогда не принесёт тебе счастья, — продолжил я, чувствуя, как проклятая энергия плавно сплетается в нужные руны.

Битва богов — это не что-то красочное и эпичное, что я часто наблюдал в фильмах в своём прошлом мире. Отнюдь. Тут как с мечами. Обычно хватает одной атаки, чтобы понять — кто сильней.

Ледяной бог рассмеялся.

— Мне не нужно счастье. Мне нужна власть, — прорычал он так, словно открывал мне истину.

— Ты не понял этой жизни, — замотал я головой. — Ты будешь завоёвывать миры один за другим, но никогда на душе не будет покоя. Того самого, когда ночью тебя обнимает жена, — произнёс я и сжал кулаки. — А мою ты сегодня убил.

Не знаю, что он увидел в моих глазах, но эта уродская морда перестала скалиться. Он стал воспринимать меня всерьёз.

И я сделал уверенный шаг навстречу. Первый. Второй.

Я раскинул руки, и на лице расцвела злобная ухмылка. Сейчас всё решится!

Всю свою ярость я вложил в эту магию. Развёл руки, и из каждого пальца в воздух полились искры. За считаные мгновения они сложились в причудливый узор.

Откуда бы мне знать руну смерти для богов? А ниоткуда… Я дорос до того уровня мастерства, чтобы самому их создавать. И это первая во всех мирах схема, способная убить сильного бога. А я ощущал в нём не меньше шести уровней. Казалось бы, непосильная задача для юного бога, но…

Бог льда вскинул лапу, пытаясь разорвать моё заклинание, но его усилия были напрасны. Мои руны прочно держались в воздухе, словно вековые грани льда, неуклонно стоящие перед натиском времени.

— Ты не победишь меня, — прорычал он.

Но я уже не слушал. Мне это было ни к чему. Я выждал нужное время за этой словесной перепалкой, и осталось лишь одно…

Холодный ветер со свистом закружился вокруг. Бог пытался коснуться меня своей убийственной магией, но не мог. Ему мешала разлитая вокруг меня тёплая энергия проклятий.

Вокруг меня вырастали ледяные иглы высотой в два моих роста. Но Ледяной бог не мог заставить их создаваться прямо подо мной. Ведь это был всё ещё мой мир, и хоть одну его часть я по-прежнему контролировал.

— Сдохни, — процедил я и выставил вперёд руку.

Зависшая в воздухе огромная схема направилась к божеству. Ей не помешала разлитая вокруг магия, а ветер тем более не мог её остановить.

Силы моего заклинания обрушились на тварь с невиданной мощью, лишив его возможности сопротивляться. Ледяной бог застыл, пока в груди его сверкали золотистые искры, уничтожая само нутро. Глаза едва-едва сверкали через прозрачный панцирь.

Вот так умирают боги. Один удар. Чья магия пересилит.

Моя взяла. Я приблизился к застывшему гиганту и со всей силы пнул ногой, вымещая всю оставшуюся ярость.

— Это за мою семью!

Застывшая туша бога упала на сотворённый им же лёд. И распалась на мелкие осколки. Осколки энергии. Но я не спешил их забирать.

Я был искренним со своим врагом. Подобное могущество никогда не принесёт счастья. Власти всегда будет мало… И мне она была уже ни к чему.

Враг был повержен. Но я чувствовал лишь опустошение. Никакого прилива эмоций от победы над великим божеством. От сложной и долгожданной победы.

Присел на ледяную землю и положил на неё руку. Я мог растопить весь этот лёд в считаные часы. Но зачем ворошить могилы? Ведь там покоится моя семья.

Охваченный скорбью, я продолжал сидеть на замёрзшей земле. «Да лучше бы я сам умер» — подумал в очередной раз. Не хотелось возвращаться в лицевой мир. Не хотелось видеть скорбные лица тех, кто остался в живых и также, как я потерял сегодня самое дорогое.

Я попусту не смогу взглянуть в глаза отцу…

— Что делать дальше? — спросил я шёпотом у самого себя, и дыхание обратилось в пар.

Погруженный в скорбные мысли, я не заметил приближения той, кого не ждал. Она подошла неслышно, либо вовсе материализовалась сразу рядом со мной.

Смерть положила руку мне на плечо, и я неохотно повернул к ней голову.

— Пришла собирать урожай? — сухо спросил я.

У меня не осталось эмоций, чтобы осуждать. Всё занимала давящая на сердце скорбь…

— Нет, — улыбнулась она. — Ты единственный за тысячу лет был добр ко мне. Пора и мне отплатить тем же.

Глава 23 Мир без боли

Холодный рассвет окутал безжизненную долину, где остались лишь я, да Смерть. Трещины на небосводе затянулись. В своих размышлениях я и не заметил, когда это произошло.

— Тогда пошли, — сказал я Смерти, вставая с замёрзшей земли.

— Куда? — богиня с непониманием взглянула мне в глаза.

— Ты же за моей душой пришла. Так забирай.

— Ты снова не понял, — улыбнулась она. — Я пришла помочь. Этой энергии хватит…

Она указала на блестящие осколки, что остались от Ледяного бога.

— Хватит на что?

В прошлой жизни мне постоянно внушали, что нельзя терять надежду. Но как её не потерять, когда все мертвы?

— Чтобы обратить процесс, — ответила Смерть.

Блестящие на льду осколки задрожали. А затем все разом поднялись в воздух. Смерть прошла прямиком в образовавшееся облако из осколков.

Мне уже было всё равно, даже если она бы их поглотила, чтобы усилить себя. Но Смерть оказалась куда рассудительней. Своими следующими действиями она доказала, что и ей не чуждо сочувствие.

Осколки энергии растворились в воздухе, и я ощутил, как Смерть добавила к этой магии свою собственную. А затем опустила к земле.

Стало гораздо теплее, лёд начал таять под ногами.

— А теперь забери их, — произнесла Смерть и растворилась в воздухе.

Я тотчас открыл портал, чтобы проверить. Зашёл в него и вышел у побережья, где таял лёд. Он обращался водой за считаные минуты.

Я наблюдал и ждал. Опасался поверить в чудо. Давно привык к тому, что у жизни есть только один конец.

Но чуду суждено было случиться. Сперва из воды показалась голова Вики. Сестра судорожно втягивала ртом воздух. А за ней выплыла и Марисса.

Я бросился в ледяную воду прямо в одежде и поплыл к ним.

— Почему так холодно? — протараторила Вика. — Я уже забыла каково это — мёрзнуть.

Конечно, никакая магия терморегуляции не спасёт, если тебя обращают в ледяную скульптуру.

— Потерпи, скоро магия тебя согреет, — сказал я сестре на плаву.

После такого даже я не мог согреть её в одночасье.

Обе девушки не понимали, что произошло. Марисса и вовсе осматривалась, не в силах поверить, что все разломы закрылись со смертью последнего из божеств.

— Всё закончилось? — спросила бывшая русалка.

Она держалась за живот и плавала лишь за счёт движений ногами.

— Да, — ответил я.

Хотя сам ещё сомневался, что чудо — не плод моего застывшего во льдах мозга, в котором на остатках энергии разыгралось воображение.

Мы вместе доплыли до берега и вышли.

— Что здесь произошло? — спросила сестра, смотря на горизонт.

Льды таяли. И между белых полотен просвечивала чёрная земля. Здесь придётся заново выращивать лес, строить город… Но это такая мелочь по сравнению с жизнями родных и друзей. И мне не терпелось увидеть всех.

Я открыл перед девушками портал со словами:

— Вам нужно отдохнуть. Обеим.

— А ты? — выпучила глаза Вика.

— А я вернусь чуть позже. Когда соберу остальных.

— Хорошо… Найди Нурлана, — попросила сестра и вошла в портал.

Видимо, холод наложил на неё отпечаток, раз она не стала спорить и проситься отправиться со мной.

Я обнял дрожащую Мариссу и отправил в портал следом за сестрой. Теперь я был за них спокоен.

Осталось найти остальных. Поэтому следующий портал переместил меня ближе к руинам замка. Лёд сходил, и теперь казалось, что разрушения произошли лет сто назад, а не вчера, как было на самом деле.

Я сразу услышал голос Нурлана:

— Эй, меня кто-нибудь слышит?

— Иду! — крикнул я, чтобы успокоить парня.

Он по-прежнему лежал под деревом. Но теперь рядом с ним большой тарантул пытался его освободить. Но моторики лапкам явно не хватало.

— Смотрю, к тебе вернулись силы, — сказал я, накладывая на бревно проклятье испепеления.

В следующий миг оно рассыпалось пеплом, оставив чёрную полосу на и без того грязной рубашке Нурлана. Я протянул руку, и юный некромант со стоном поднялся.

— Всё тело затекло. Ну капец меня вырубило, — пожаловался он.

Как и девушки, он не понял, что произошло. Для него смерть выглядела лишь, как пустота. Также, как бывает, когда люди теряют сознание.

— Вику видел? Она в порядке? — следующее, что спросил юный некромант.

— Да, она уже дома. Переживает за тебя, так что иди, — ответил я, открывая новый портал.

— Спасибо, — кивнул парень, а затем позвал своего паука.

Тарантул уменьшился и запрыгнул ему на руку, затем они оба скрылись в портале. Но закрыть я его не успел.

— Сергей, подождите нас, — раздался крик.

А затем я увидел, как в мою сторону бежит трое человек — княжич Совин с братьями.

— Спасибо, что пришли на помощь, — сказал я парню, который пытался отдышаться.

Двое его братьев молча проскочили в портал.

— Да я же обещал. Заодно проклятья твои опробовал. А потом мне какая-то тварь так вдарила, что ничего не помню, — сбивчиво произнёс он.

— Ты сполна исполнил свою клятву, больше между нашими семьями долгов нет, — произнёс я.

— Ой, как пафосно, Серёг. Будь проще. Мы породнились, так что ваш клан всегда может рассчитывать на нашу помощь, есть договор или нет без разницы.

Я улыбнулся. Давно таких слов от аристократов не слышал.

— Как и ты на нашу, — кивнул я парню, и он скрылся в портале.

А я направился прямиком к руинам. Здесь даже уцелело несколько деревьев. Правда, вид у них был крайне потрёпанный.

Скорпионовы вытаскивали своих из завалов. Они работали сообща, как настоящая семья. Впервые мне удалось увидеть, как концентрированная магия огня испепеляет даже камни.

Я присоединился к поискам. С моими проклятьями удалось достать всех магов за час с небольшим. Затем я открыл портал домой, в поместье на Камчатке.

— Эй, я здесь, — слух разрезал знакомый голос.

Чёрт! Её смерти я не почувствовал. Значит, Юля всё это время была жива… Но одна должна была уйти в лес.

Юля оказалась спрятанной под завалами. Она звала на помощь каждые пять минут, но, видимо, мои слова до неё не доходили.

С помощью испепеляющих проклятий я очистил завалы над ней. И девушка посмотрела на меня ошарашенным взглядом.

— Сергей… Точно… — осенило её.

А затем на руках зажглось белое свечение. Заклинание восстановления слуха сработало за считаные секунды, и она вновь начала меня слышать.

— Как ты выжила? — спросил я, обнимая супругу.

— Заклинание поддерживания жизни. Доступно для магов жизни после четвёртого уровня. Но это было очень сложно. И так холодно… Брр.

— Понимаю. Ты всё это время сама себя исцеляла?

— Да, — всплакнула она.

А я подумал, что лучше не помнить свою смерть, чем пережить подобные муки.

— Такого больше не повторится. Я обещаю.

— А я тебе верю, — проговорила она со слезами на глазах.

Девушка дрожала, приходя в себя от шока. И я открыл для неё портал.

— Пусть Иван Иванович тебя осмотрит.

— Хорошо, — ответила Юля и прошла в портал.

И тоже не стала отнекиваться, как Вика. Это начинало меня напрягать. Как бы ни пришлось лечить их психику силами ментальных магов.

Как только я закрыл портал и собрался идти к сгоревшему лесу, рядом со мной открылся ещё один. Я улыбнулся, поскольку узнал в нём почерк Иванны.

Девушка вышла, растирая шею.

— Всё закончилось?

— Да. Ты можешь возвращаться. Иван тебя ждёт, — сказал я ведьме.

— Голова кружится. Не пойму, с какого я очнулась посреди лужи.

— Это магия Ледяного бога.

— Ну, хорошо, что он меня не убил, — пожала плечами девушка, не понимая, что произошло на самом деле. — Надо кого-нибудь переместить?

— Я справлюсь, — заверил я её.

— Моё дело предложить, — хмыкнула Иванна и ушла из этого мира.

Остаток светового дня прошёл в поисках выживших. Но это были приятные хлопоты.

Смерть воскресила не только членов моей семьи, но и вообще всех, кто прошлой ночью бился на нашей стороне. А я уже позаботился о том, чтобы земля поглотила трупы монстров и оставшуюся от мелких божеств энергию. Всё это пойдёт на восстановление мира.

Теперь это можно будет делать не спеша, наслаждаясь процессом создания. Это мне нравилось куда больше, чем идея завоёвывать новые миры.

Когда наступила глубокая ночь, я удостоверился, что в мире не осталось ни единой живой души, кроме меня. Хотя меня уже можно было назвать частью этого мира.

Но уходить не спешил. Хотя этому месту нужно было дать время, чтобы высохла почва, а моря и реки вернулись в свои берега, или заняли новые места. Тогда можно будет заново засеять лес.

От мечтательных мыслей меня прервал знакомый голос:

— Ты справился, Проклятый бог.

— Мне больше нравилось, когда ты звала меня по имени, — обернувшись, сказал я Акуле.

— А мне больше нравится, когда весь мир — вода, — улыбнулась богиня.

— В своих делай, что хочешь. Но этот мир мой.

— Знаю. Я пытаюсь научиться шутить, — ласково произнесла она. — Тебе бы землицу здесь высушить.

— Нет. Я хочу, чтобы всё само улеглось.

— Право бога распоряжаться своим миром.

— Сложно привыкнуть. Быть богом. С одной стороны, я остался тем же, а с другой — меня больше нет. Есть лишь энергия проклятий с моим разумом и телом.

— Кого-то мне это напоминает, — с иронией подметила она.

— Но в отличие от Тёмного бога, я не собираюсь сходить с ума.

— Конечно. А кто иначе будет мой подводный замок восстанавливать?

Я рассмеялся. А Акула улыбнулась, радуясь тому, что наконец её шутка зашла.

— Тебе больше не надо скрываться.

— А, кстати, об этом… — улыбка резко исчезла с её лица. — Они почувствовали меня, поэтому пришли именно сюда. Прости, что из-за меня пострадал твой мир.

— Это мелочь по сравнению с тем, сколько душ они бы погубили, окажись в лицевом мире, а не на изнанке.

— Ты прав. И я хочу, чтобы ты знал, никто из тотемов не забудет твою жертву.

Я кивнул. Больше мне нечего было на это ответить.

— Я вернусь в свой мир, но буду ждать твоего приглашения, Проклятый бог, — сказала напоследок Акула.

— А я обязательно тебя позову… Только твой замок будет восстанавливаться в последнюю очередь.

Она рассмеялась, и я вместе с ней. Мы оба знали, что замок — мелочь по сравнению с тем, чего удалось достичь нам обоим за этот длинный путь.

Акула ушла в свой мир, а я отправился домой. Хотел обрадовать отца тем, что всё закончилось.

Нашёл его в своём кабинете, перебирающим бумаги.

— Сергей, тебе бы переодеться, — намекнул он на то, что от моего костюма остались обноски.

— Это не важно, отец. Мы победили.

— Знаю, — он оставался серьёзен. — Мне теперь нужно столько бумаг подписать об исполнении договора. А ещё из имперской канцелярии звонили, и теперь я весь на нервах.

— Чего хотели? — насторожился я.

Только проблем с императором нашему клану не хватало.

— Тебя пригласили в Москву на встречу с императором, повода не назвали. Но секретарь намекнула, что лучше тебе явиться в ближайшее время.

— Составишь компанию?

— Да. Можем отправиться сутра, когда ты отдохнёшь.

Я совсем не чувствовал себя уставшим. Но был вынужден согласиться с отцом, ему пока рано знать о том, что от его сына мало, что осталось.

— Хорошо. Я переночую в академию и вернусь к утру, — пообещал я.

Теперь на лицевой стороне мне было неуютно. Отовсюду слышался голос тотемов. Как же много богов на один мир. Они ведь скоро увидят во мне конкурента. Не забудут ли тогда они о своей благодарности?

— Не опаздывай, сын. Нельзя заставлять императора ждать.

Глава 24 Награды и последствия

По возвращении в общежитие академии меня встретила Света. Так крепко она ещё никогда меня не обнимала.

— Живой! Я так переживала, — призналась девушка.

— Да, всё хорошо.

Мы находились в гостиной, которая была соединена с кухней. Холодильный шкаф-артефакт был открыт нараспашку, и там слышалось копошение и жевание. А потом и вовсе сорвалась полка.

— Ленц! Ты же нам еды не оставишь! — прикрикнула Света на оборотня, который уже вернулся в облик ящерицы.

Из холодильного шкафа раздалось жалобное мяуканье, словно оборотни не поделили палку колбасы.

— Моя. Твоя слева, — слова Ленца звучали так, словно он говорил с набитым ртом.

Света нахмурилась. И судя по виду радость от моего возвращения быстро сменилась злостью на расхитителей еды. Я, конечно, слышал, что беременным свойственны перемены настроения, но у Светы это происходило мгновенно.

— Ленц! — строго позвал я, чтобы ящерицу саму не пожарили на сковородке вместо яичницы на завтрак.

— Ой! — раздался вскрик, а затем нижняя полка артефактного шкафа свалилась вместе с расхитителем, а следом на него повалились все остальные, после чего из холодильника выбрался довольный кот с сосиской в зубах.

— Ты чего к сородичам не идёшь? — строго спросил я кота, вышедшего мне навстречу.

Однако он молчал. Видимо, боялся потерять сосиску.

— Я предложил ему остаться, — простонал из-под завалов еды Ленц.

— А меня спросить не пробовал? — я подошёл к завалам всевозможных продуктов, отодвинул полку и достал оттуда наглую ящерицу.

Правда, саламандра досталась вместе с бананом, который Ленц начал открывать прямо в воздухе.

Я посадил питомца на стол и строго посмотрел.

— Ну, я думал, что ты не против. Рык же тоже полезный, прям как я, — признался Ленц и начал утилизировать банан.

Я шумно выдохнул, поддаваясь старой привычке этого тела. А Света рассмеялась.

— Полезный разве что в расхищении еды, — сказала она сквозь смех.

— Это точно. И ведь не выгнать его на улицу, — ответил я.

Услышав это, Рык выпустил из пасти сосиску и жалобно замурчал. Подошёл к Свете и начал тереться о её ноги, как обычный кот.

— Хорошо, оставлю тебя в качестве няни, — согласилась девушка и взяла толстого кота на руки, не без труда.

Рык снова издал жалобный стон, словно размышляя, что лучше: оказаться на улице или следить за детьми?

— Тебя бы отмыть, — обратилась ко мне Света, не выпуская из рук несчастного кота.

Думаю, он уже получил своё наказание за кражу еды. Осталось вразумить Ленца.

— Да, сейчас. Ты можешь идти отдыхать, больше я никуда не денусь, — улыбнулся я супруге.

И она пошла в свою комнату вместе с котом-оборотнем. Хах, сам напросился.

А я подошёл к ящерице, которая намеривалась вернуться к разбросанным продуктам.

— Ленц, ещё раз такое устроишь, я тебя в свой мир отправлю и будешь там охотой пропитание добывать. Понял?

Он вытаращил на меня глаза и открыл рот.

— А как же благодарность за спасение мира?

— Это не повод вести себя, как свинья, или того хуже.

— Ладно. Больше не буду, — пообещал Ленц и поник, правда, всего на секунду. — А то, что уже упало, я могу забрать?

— Да, — махнул я рукой.

Всё же оборотни — неисправимые создания. Но мы и не бедные, чтобы жалеть еды. Другой вопрос, чтобы они нам хоть что-то оставляли. Надеюсь, Машу утром после зрелища развороченного холодильника не хватит инфаркт.

Всё же как приятно вернуться к таким мелким проблемам. На фоне произошедшего они кажутся чем-то совсем незначительным. Примерно так я рассуждал час, пока лежал в ванне, а потом отправился спать.

Теперь моя спальня была свободна. Однако, когда голова упала на подушку, я ощутил солоноватый запах моря. От этого казалось, что богиня спит рядом, хотя сегодня я был один.

Сознание погрузилось в дремоту. Но вместо того, чтобы наслаждаться сном, оно переместилось к морскому дну.

— Что ты здесь забыл? — раздался голос Акулы, но самой девушки было не видно, словно она растворилась в воде.

— Я ложился спать, — мысленно ответил я, и мой голос также разнёсся по округе.

— И думал обо мне. Это приятно, — её тон смягчился.

— Сложно не вспоминать тебя, когда вся моя кровать пахнет морем.

Девушка появилась из воды. Соткалась из бесконечных потоков и предстала предо мной совершенно обнажённой. Ох, не зря о красоте богинь ходят легенды. Ведь они могут стать кем угодно. Однако со своим телом я был не готов экспериментировать.

— Ты больше не человек, — произнесла она, не раскрывая рта. — И скоро тебе надоест жить среди людей.

— А кем ты была в начале пути? Рыбой или человеком?

Я хотел лучше её понять, и уже не опасался задавать вопросы.

— Духом, как и все тотемы. Они весь день судачат о тебе. Некоторые не побоялись признаться, что опасаются нового Проклятого бога. Кто знает, куда он решит распространить своё влияние.

— Чего им меня бояться?

— Века сменяются, а поступки не остаются теми же. Как богов, так и людей. Во все времена те, кто обладали силой, подминали других под себя.

— Я уже говорил, что мне хватит одного своего мира. Если им будет легче, то я готов принести клятву.

— Кому? — усмехнулась богиня, будто я предложил что-то крайне нелепое.

— Тому, кто сильнее. Так это работает. Нарушу клятву, и магия более сильного меня прикончит.

— Ты продолжаешь мыслить, как человек. Это плохо.

— Нет. Ты сама сказала, что была духом, оттуда и пошло твоё божественное начало. Тёмные божества изначально были монстрами изнанки. А я человек, и не хочу терять человечности.

— Уже поздно, — прошептала она. — Слишком поздно. Тебе придётся принять наши законы или же идти против них, став новым злом. Я хотела отложить этот разговор… Но раз уж ты начал.

— Я тебе про человечность, а ты мне про зло. Думаю, мне лучше вернуться в свою кровать и попробовать уснуть.

— Только боги не спят после достижения второго уровня, — улыбнулась Акула одним уголком рта. — Энергия не может уставать, как и заключённый в неё дух. От твоего смертного тела уже ничего не осталось.

— Ладно. Тогда я вернусь и буду лежать, пока не надоест. Или буду притворяться спящим, как это делала ты.

Она рассмеялась, не открывая рта.

— А у тебя хорошая память, Проклятый бог. Но не забывай моих слов.

— Я уже выбрал сторону, когда произошла трансформация. Хватит меня путать, — ответил я, собираясь уйти.

Если правильно понял, как это работает, то стоит подумать о своей кровати, чтобы сознание вернулось обратно.

— Подожди, — остановила меня Акула.

— Что?

— Ты выбрал не ту сторону.

Сказав это, Акула отдалилась от меня. Растворилась в воде, становясь частью этого мира. А затем напрочь вытолкнула оттуда моё сознание.

— И что это было? — спросил я сам у себя, поднимаясь с кровати.

Как и говорила Акула, спать мне больше не хотелось. И теперь освободилась уйма времени, которое придётся занимать. Неужто все боги постоянно чем-то заняты? От одной мысли об отсутствии сна мне захотелось снова стать человеком.

Фиг с этой силой, просто дайте возможность отдохнуть!

Впрочем, это было лишь мимолётное желание.

Но теперь мои мысли были напрочь заняты словами Акулы о неправильном выборе. И теперь она не откликалась, чтобы дать пояснения. Казалось, что я просто поменял уровни. Теперь вместо клановых интриг мне предстояло стать звеном в делах богов. Это удручало, поскольку мне больше нравилась идея абстрагироваться от всех интриганов и жить себе спокойно, занимаясь своим кланом, который никуда не делся.

В голове возникали тысячи варианты развития событий, и это всего за шесть часов, что отделяли меня от заветного утра. Поэтому я был несказанно рад переключиться на обыденные, человеческие дела.

Оделся поприличнее и перенеся в дом отца через портал. Вышел перед домом и на мгновение замер, наблюдая, как в саду гуляют Морф и Медуза. Недавно они ненавидели друг друга, а теперь держались за руки. Я невольно улыбнулся.

Но одно их объединяло до сих пор — от них все шарахались, что клановые, что слуги. Такой авторитет успел заслужить буйный Морф, ну а к Медузе было просто предвзятое отношение.

Я успел на семейный завтрак. Но теперь еда не приносила привычного удовольствия. Она словно потеряла вкус. И только крепкий кофе оставлял на языке горьковатый привкус, заставляя меня снова ощущать себя живым.

— Сергей, всё в порядке? — участливо спросила у меня Елизавета.

Тётя Юли, как всегда, сидела рядом с моим отцом. Глава клана сегодня был хмур и неразговорчив. Видимо, также просчитывал в голове варианты диалога с императором.

— Да, благодарю, — улыбнулся я женщине.

Она протянула мне руку, в которой что-то лежало. Я аккуратно перехватил пузырёк. Бьюсь об заклад, что там один из самых опасных ядов, что только смогла придумать семья Белладонновых.

На подобные передачки в нашей семье давно спокойно смотрели. Однако я не понял предназначения этого подарка и вопросительно уставился на женщину.

Первая мысль была: это намёк, что мне надо отравить императора? Нет уж, извольте… Если я захочу его прикончить, есть куда более простые методы. Он же не бог, так что одного смертельного проклятья хватит.

Вот не ожидал, что на полном серьёзе буду рассуждать, как убить императора. Да, сам он не представляет для меня весомой угрозы, но вот все, кто за ним стоит — это великая сила последователей тотемов, среди которых тоже немало сильных личностей. Поэтому лучше конфликта избежать. Мой клан и без того натерпелся.

— Это подарок, — ответила Елизавета.

— Что? — спросил я и приоткрыл ладонь.

М-да, зря я себя накрутил. От яда тут не было даже названия.

— Это для Юли. Она давно просила экстракт пиона.

— А почему сразу не сказали?

— Знаешь, Сергей, не будь таких забавных и неловких моментов, то жизнь становится совершенно серой.

— Согласен. Но больше так не пугайте, — улыбнулся я и убрал склянку в карман.

После завтрака мы собрались перемещаться. Отец надел парадный костюм и со строгим видом ждал в холле Иванну. Я бы и сам мог открыть портал, но тогда бы его энергия вызвала много ненужных вопросов. В имперской канцелярии отнюдь не начинающие маги сидят, и универсальную магию от проклятой на расстоянии километра отличат.

Иванна вышла заспанная, в халате. В ответ на строгий взгляд отца она махнула рукой, и перед нами открылся сияющий портал.

— Позвоните, как захотите обратно, — попросила она и зевнула.

Мы прошли в портал и оказались прямиком возле здания имперской канцелярии. Внутри стояли магические глушилки, поэтому все посетители открывали порталы рядом со зданием, а не внутри.

— Ну, во имя святой Акулы, пусть она убережёт нас от неприятностей, — произнёс отец и зашёл внутрь.

У Акулы было много последователей. В меня же верили считаные единицы, но для моего уровня этого было достаточно. И меня это устраивало. Пока что… Ведь я уже успел узнать, что захват власти может быть бесконечным. И этот процесс напрямую связан с верующими и последователями.

Да, странно думать о захвате власти, когда идёшь к императору. Но благо, что мыслей Пётр Алексеевич Кречет читать не умел.

Нас ждали, поэтому отсиживаться в коридоре не пришлось. Либо император был свободен, либо же ради нас отложил все другие дела и встречи. Но учитывая его постоянную занятость, второе было более вероятно. Осталось узнать, когда вопросы нашего клана сравнились с делами государственной важности.

Охранники открыли предо мной и отцом высокие створки массивных дверей, и мы вошли в приёмную. Остановились в нескольких метрах от стола, за которым сидел император. Выразили ему своё приветствие и почтение по всем правилам, после чего и он поздоровался с нами.

Стульев здесь не было. Поэтому мы стояли. Но в отличие от прошлого раза, я был спокоен. Даже если вдруг император решит самолично уничтожить наш клан, что мало вероятно, он же в своём уме, то я всегда смогу спрятать своих людей на изнанке другого мира.

— Согласно моим донесениям, вы выполнили своё обещание и избавились от аномалии на Камчатском полуострове, — император начал с сути.

Его голос был тяжёлый, но после битвы с богами мало что могло заставить меня содрогнуться. Поэтому меня даже не смущало присутствие дюжины магов за спиной императора под невидимым куполом. Хотят, пусть себе тайно его охраняют.

— Да, ваше императорское величество. Мы приложили большие усилия, но смогли выполнить поставленную задачу, — услужливым тоном ответил отец.

Я же пока наблюдал. Сперва надо понять намерения, потом выбирать стратегию поведения.

— В таком случае, как и обещал, я снимаю все ограничения с вашего рода.

— Благодарю. Мы вас не разочаруем, Пётр Алексеевич.

— Уже разочаровали, — со сталью в голосе продолжил самодержец.

— Позвольте поинтересоваться, чем успел провиниться наш клан?

— Не клан, а единственный его член. На вашу удачу, — тяжёлый взгляд императора переместился ко мне. — Сергей Акулин, вы обвиняетесь в сговоре с целью предательства империи.

Глава 25 Последний разговор

Невидимый купол спал, и дюжина сильных магов направились ко мне с определённой целью. Чёрт! Вот хотел же мирно завершить дела и свалить, но нет… Какое ещё предательство? Пока что я этот мир только защищал!

— Объяснитесь, — попросил я императора.

Говорил холодно. Но не двигался с места, показывая, что не сопротивляюсь. А зачем? Эти маги, хоть они и восьмого-девятого уровня, для меня особой угрозы не представляют. Я смогу переместиться раньше, чем меня отведут в камеру, поэтому проще сразу обозначить интересы.

— Вам знаком некий Морфелеус? — спросил император, вставая из-за стола.

Одно имя Морфа приводило его в ярость. А я мысленно усмехнулся. Так вот в чём проблема.

Всё так сложно и так просто одновременно. Ведь Морф — предатель рода человеческого, но так было тысячу лет назад. Этого времени более чем достаточно для наказания.

— Знаком, — спокойным тоном ответил я императору.

— И вы так просто об этом говорите? — Пётр Алексеевич не скрывал удивления.

По факту только что я признал все его обвинения.

— Да. И более того, я могу ответить на все ваши вопросы сейчас, чтобы уладить конфликт.

— Вы называете предательство конфликтом? Да за такое полагается смертная казнь!

Окружившие меня маги согласно закивали. А отец стоял, точно статуя, боясь пошевелиться, чтобы не усугубить ситуацию. Ведь сейчас решается не только моя судьба, но и всего клана.

— Тогда попробуйте меня убить, — я развёл руками.

— Ведите его в камеру! — приказал император.

Я усмехнулся. Для этого случая прекрасно подходил навык, который раньше у меня получался только в воде. Но теперь я умел преображать магию проклятий в универсальную, а она была способна на многое, если не на всё. И её грани мне только предстоять развить для дальнейшего продвижения в уровнях.

Становиться невидимым в воде было проще. Гораздо сложнее сделать себя прозрачным в воздухе. Пришлось менять состав клеток, плотность из расположения… и вуаля!

Через пару секунд я стоял, точно водяная статуя. Но я уже давно не был человеком, поэтому то была сплошь энергия — всё, что от меня осталось.

Маги достали антимагические кандалы, и также быстро их убрали, когда от меня осталась лишь переливающаяся фигура.

Один из магов приложил пальцы к вискам для концентрации, но его ментальная прошла сквозь меня и врезалась в другого мага. А нечего было бога окружать, хах!

Этот цирк продолжался минут десять. Меня пытались заморозить, вскипятить, умертвить, вытянуть душу, а дальше я уже перестал считывать заклинания и просто наблюдал, чтобы отец не попал под раздачу.

Пострадал всего один маг, поскольку остальные учли ошибку ментального мага, и теперь их заклинания имели определённый радиус действия, который заканчивался на мне.

— На него не действует магия, ваше императорское величество, — обратился пожилой маг в мантии к самодержцу.

— Я не слепой. Вижу, — строго ответил император.

По его лицу было видно, что он уже не знает, что со мной делать. Не собирать же армию магов ради одного предателя. Или может, объявить имперский конкурс, где главный приз достанется тому, кто сможет меня убить?

— Пётр Алексеевич, вы по-прежнему не настроены на разговор? — уточнил я, когда пришло время.

Император был рассудительным правителем. И должен понимать, что с такими, как я лучше не воевать. На своём уровне развития я уже мог сравниться если не с армией, то с большим отрядом магов смерти. И не стоит забывать про проклятья, которые до меня развивал в этом мире один Морф.

— Идите в камеру, Сергей. Мы поговорим позже, когда я решу, что с вами делать.

— Нет, — отрезал я. — Вы решайте, сколько надо. А я и тутмогу подождать.

Император неоднозначно посмотрел на моего отца. Если бы в начале разговора правитель не сказал, что обвиняет одного меня, то мог бы надавить через близких людей в клане. А нарушить своё слово он не мог.

— Ладно, — император опустился на кресло и махнул рукой. — Все вон!

Маги спешно покинули приёмную. За ними вышли представители службы безопасности, которые дежурили у дверей. А потом вышел и отец, поймав на себе враждебный взгляд императора.

И мы остались одни. Больше меня не атаковали, поэтому я вернулся в прежнюю форму. Размял шею, поскольку верхние позвонки неудачно встали. Надо будет потренироваться, чтобы не дальше не причинять себе травм. Вылечить их не проблема, но боль никто не любит терпеть, даже боги.

Я подошёл к столу императора. Мне не хотелось стоять перед ним, но стул для гостей здесь был не предусмотрен. Поэтому я поступил хитрее. Водных источников в здании было предостаточно. Да и в одной из стен располагалась тайная комната, где была раковина, так что и трубы дырявить не пришлось.

Глушилки здесь стояли только от порталистов, и то я научился их обходить, когда врывался в тайную библиотеку. Главное — император не в курсе, что их давно пора улучшить.

Я слегка повысил давление в трубе, что вела к раковине, и смеситель сорвался. Из-под плинтуса одной из стен поползла вода. Тонкими ручейками она проползла по ковру прямиком ко мне. А дальше включился полёт фантазии.

Вода приняла форму кресла, и как только внешний вид меня устроил, я заморозил его. Остатки воды устремились обратно, чтобы замёрзнуть и не дать потопу распространяться дальше. Я же сюда не за порчей имущества пришёл, но и эта мелочь была приятной.

Но особенно мне понравился взгляд императора, когда я уселся на своё ледяное кресло.

— Не замёрзнете? — спросил он, не скрывая осуждения в голосе.

Я уже нарушил все нормы приличия, так что чего останавливаться? Поэтому я закинул ногу на ногу и непринуждённо ответил:

— Нет. Я хорошо освоил способность организма к терморегуляции с помощью магии.

Теперь в моём списке достижений будет красной ручкой отмечен пунктик: смог вывести из себя даже императора.

— Пётр Алексеевич, давайте перейдём к сути дела, — продолжил я, чтобы дальше не накалять обстановку.

— Сергей Александрович, вы обвиняетесь в сговоре с целью предательства родины.

— У вас имеются доказательства?

— Вы уже признали вину.

— Нет, я сказал, что знаком с Морфом. И более того, я вытащил его душу из книги и поместил в тело антимага. Теперь Морф служит мне. И предвидя ваши слова, сразу хочу обозначить, что не собираюсь отдавать его ради расправы. Тысяча лет прошла, уже можно и отпустить обиды.

— Он погубил десятки тысяч, а вы называете это обидой, — император ударил кулаком по столу.

— Да. Те времена забыты. Тем более, я планирую переселение Морфа на изнанку, и больше он никогда не ступит на земли империи. Вас устраивает такой вариант или же вы продолжите настаивать на казни для бессмертной сущности?

Я специально отметил про бессмертие. Ведь император не мог знать наверняка, что после переселения в другое тело, Морф стал смертным, как и прошлый его обладатель.

— Нет.

Такого ответа и следовало ожидать. Император не мог себе позволить показать слабость и просто согласиться. Поэтому пришлось действовать тоньше.

— Нам с вами придётся найти компромисс, который устроит обоих. Почему вы вспомнили о Морфе только сейчас?

Император подождал пару секунд и ответил:

— У меня складывается впечатление, что вы собрались повторить его путь.

— О, нет, — я улыбнулся. — И более того, я даже Морфа смог огородить от повторения собственных ошибок. А то мало ли какие изменения происходят в голове за тысячу лет заточения. Но не стану скрывать, что он помог мне развиться. Пользы от Морфа было гораздо больше, чем вреда. Он успел стать мне другом.

Так я обозначил причины, почему готов стоять за вредную душу Морфа до конца. Да, он периодически безумствует, но чего стоит только то, что он помог мне спасти сестру.

— Вы считаете, что ваша дружба с этим монстром должна стоять выше государственных дел.

Император не спрашивал, а утверждал.

— Не будь этого монстра, то мы бы здесь с вами не сидели. Или тотем утаил от важные новости?

— Кречет обозначил лишь заслуги некого Проклятого бога. Но насколько мне известно, Морфелеус далеко не бог.

— Вон оно как, а что ещё про Проклятого бога говорили?

Я выразил интерес, но постарался сохранить серьёзность. Вышло недопонимание, поэтому сложно было не улыбаться во всю ширину рта.

— Сергей, мы здесь не для обсуждения богов. Это не касается темы вашего предательства.

— Как раз напрямую касается.

— Поясните.

— Пояснять должен был ваш тотем, чтобы вы не совершили непоправимого. Но… Уже поздно.

Мой тон изменился, стал холодным. И этот лёд напрочь гасил всю мощь, что вкладывал в голос император.

Мы смотрели друг другу в глаза в немом противостоянии. Но обычный человек, пусть даже маг девятого уровня, кем и был император, не смог бы выдержать этот взгляд. Дело не в том, что глаза как-то излучали магию, а в психическом давлении. Нет более уверенного существа, чем бог.

Да, нам не пришлось драться и разрушать всё вокруг, чтобы понять — кто сильнее. И я был благодарен императору, что он выбрал именно такой способ померяться силой. Если бы он собирал против меня армию, исход был бы совсем иным, и о количестве жертв можно было только догадываться.

— Кем вы стали, Сергей? — спросил император, смотря в сторону окна.

— Проклятым богом.

Не было смысла скрывать, когда одно признание могло разом решить все проблемы. Император снова осмотрел меня с головы до ног. Он не верил… Не мог поверить, что я не вру.

Обычно не вижу смысла что-то доказывать, но сейчас мне очень хотелось увидеть реакцию императора. Для простенького проклятья испепеления не требовалось много энергии, поэтому излучаемые казались лишь песчинками, тающими в воздухе. Под солнечными лучами, что проникали из окна, они опустились на вазу с цветами. И через мгновение она исчезла, оставив после себя лишь крошечное пятно гари.

— Такое любой маг смерти может, — не впечатлился император.

— Подойдите к окну, — улыбнулся я.

Для демонстрации решил опробовать то, что не будет очевидно. И ваза была лишь отвлечением внимания.

Император поднялся и подошёл к окну. Я же продолжал сидеть на своём ледяном стуле. Он отодвинул занавеску, и солнечный свет озарил всю комнату, а не отдельную полоску, как было до этого.

Пётр Алексеевич замер на секунду, а затем открыл окно. Сперва он посмотрел вниз. Не поверил и бросил в окно статуэтку, что стояла на подоконнике.

— Как вам? — поинтересовался я.

— Вид, конечно, красивый… Но что вы сделали со зданием?

Было слышно, что император сдерживается из последних сил. Меня это забавляло.

— А как вам тот замок вдали?

— На сказочный похож. А что?

Я снова улыбнулся и откатил всё обратно. Уловил момент, когда император повернулся.

— Во сколько, по-вашему, обойдётся постройка такого же?

— Хм, миллионов сто. Проще построить отельный город и наладить там производство. В замках давно нет нужды.

— Хорошо. Тогда двести миллионов — это моя цена. И в течение года я исчезну. И больше вы никогда не услышите о Проклятом боге.

А про себя добавил: потому что бога будет ждать совершенно другой путь, где не будет места смертным.

Вот теперь император не выдержал.

— Да вы совсем обнаглели? Что вы…

Но я не дал ему закончить:

— Нет. Я спас ваш чёртов мир. А что получил взамен? Обвинение в предательстве. Да, Морф не святой, но он был моим учителем. И по факту, он больше всех причастен к рождению Проклятого бога. А теперь представьте, сколько жизней вы сэкономите, если просто согласитесь.

Сам удивился, как легко мне дались эти слова. Однако я уже потратил почти всё состояние на то, что уже разрушено. А оставаться в этом мире? Извольте… Тут главный — император. А я сам хочу решать, что мне делать.

— Мне нужно посоветоваться, — сообщил император.

— Я никуда не тороплюсь, — пожал я плечами.

Пётр Алексеевич вышел, с силой захлопнув за собой дверь. Ох, и хорошее впечатление на него произвела моя иллюзия! Не зря ночью от скуки тренировался их создавать, вон как реалистично вышло.

* * *

Пётр Алексеевич Кречет собрал совет. Люди, управляющие целой империей ждали его за дверью, но он сам не спешил заходить. Встреча с Сергеем Акулиным оставила слишком много вопросов.

Поэтому он здраво рассудил, что совет подождёт. Сам зашёл в один из кабинетов и уселся на кресле. Прикрыл глаза и мысленно обратился к своему тотему:

— Почему ты не предупредил, что Сергей Акулин и есть Проклятый бог?

— Я не знал его настоящего имени, — ответил Кречет через ментальную связь.

В этот раз не было никаких образов. Только тяжёлый голос божества в голове.

— Твоё незнание стоило мне большой ошибки. Проклятый бог представляет угрозу для всей империи.

— Так избавься от него, — Кречет ответил так, словно это было очевидно.

— Он просит слишком много. Чтобы откупиться, придётся опустошить всю казну.

— Уверен, в этих смертных делах ты сможешь с ним договориться. Ты должен быть готов к тому, что ему всегда будет мало могущества.

— О чём ты?

— Тотемы собираются, чтобы дать отпор. Мы не потерпим такого конкурента на своей земле.

— Нет… Если он так силён, как ты рассказывал, то будет больше жертв.

— Нас не интересуют люди, если они не наши последователи.

— Меня интересуют. Это моя империя, а не ваша, — мрачно заметил император.

— Но мы даём вам силу.

— Если ты решишь начать войну против бога, что уже звучит абсурдно, то я вправе изменить религию. Да, люди сперва будут сопротивляться. Но так они останутся живы. И вскоре у вас не останется последователей.

— Как ты, смертный, смеешь ставить мне условия?

— Я император, и моя задача позаботиться о людях. Сможешь отговорить тотемы от этого безумства?

— Хм, — Кречет задумался. — Могу, но если Проклятый бог больше не ступит на эту землю.

— Тогда так тому и быть.

* * *

Император вернулся через два часа, и за это время мой стул не растаял. Правда, от скуки я продолжил тренировать магию иллюзий. Поэтому, когда он вернулся в свою же приёмную, то его встретило полчище котов. Я старался сделать их разными и максимально реалистичными.

Вышло так хорошо, что при виде чужака они начали истошно мяукать.

— Что вы здесь устроили? — закричал император.

Кажется, у меня настоящий талант выводить правителей. Но поскольку доводить его до ручки я всё же не стремился, то махнул рукой. И сто котов растворились в воздухе, не оставив после себя ни единой шерстинки.

— Надо же мне было как-то занять себя, пока вы собирали совет. Кстати, какое решение он принял?

— Мы согласны выделить вам средства на постройку замка. Но не двести миллионов, а пятьдесят. Взамен недостающей суммы предоставлю вам магов-строителей и материалы. Для вас результат получится тот же, а нам такое решение поможет сохранить казну.

— И магов природы. Сотню, а лучше две.

— И их, — неохотно согласился император.

Конечно, такое количество он по всей империи будет собирать. Пускай! Надо платить за свои слова и желания. А обезопаситься от влияния Проклятого бога дорого стоит.

Как же он хотел избавиться от бога, не желающего выходить из его кабинета. Хах! Кажется, у меня появится новое увлечение. Следующим буду доводить правителя Китайской империи. Как разберусь со своим миром.

— Тогда жду от вас клятвы. И в какое место открывать портал?

Пётр Алексеевич принёс клятву своему тотему, скрипя зубами. Перстень на его пальце загорелся. Значит, тотем принял клятву. Тоже будет знать, как утаивать информацию.

— Завтра утром первые маги со стройматериалами будут у главных ворот. Деньги перечислят на счета вашего клана сегодня же.

— Замечательно. Небольшая цена, чтобы избавиться от ненавистного вами клана убийц, — усмехнулся я и встал.

— Надеюсь, мы больше не увидимся.

— Если вы сможете убедить свой тотем не начинать против меня войну, то — да. Ваш мир мне больше не интересен.

— Уже. Но они просят вас навсегда покинуть этот мир. Дают срок в три месяца.

— С радостью. Зачем мне ваш мир, когда я могу построить себе, какой захочу? А сроки свои пусть засунут Тёмным богам под хвост, — усмехнулся я и открыл перед собой портал, чтобы пройти в него и навсегда покинуть это место.

Эпилог

Моя жизнь в корне изменилась с уходом из лицевого мира. Я забрал на изнанку весь свой клан. И сразу после этого принял от отца главенство над тремя родами. Люди неохотно попрощались с тотемами Скорпиона и Белладонны. Но возмущение длилось недолго, ведь Проклятый бог куда охотнее делился своими силами, как и Акула. А кому из нас покровительствовать, или же вовсе остаться в лицевом мире, решали сами люди.

Никто не отказался от новых возможностей. Даже тот старик, которого я хотел сделать первым переселенцем. Ещё недавно он обвинял меня во всех смертных грехах, а теперь сидит себе и спокойно рыбачит у озера.

Первые годы люди не догадывались, что живут бок о бок с настоящим богом. Я и сам долго привыкал. Что не только могу управлять этим миром, но и делить силу с людьми. Нет, я не учил их проклинать друг друга, хотя в местной магической школе уже открылся класс с профилем по проклятьям. Чем больше развивалась универсальная магия, тем больше возможностей я предоставлял своим людям. Научился лечить больных и продлевать жизнь старикам.

Мы с императором сдержали данные друг другу обещания. Он выделил мне магов, средства и стройматериалы, на которые я смог построить замок и первый городок. А потом началось обустройство остального мира.

Создание нового мне нравилось куда больше, чем бесконечное разрушение. Как бы парадоксально это ни звучало в мыслях Проклятого бога.

Спустя десять лет.

— А вид и правда красивый, — сказала Акула, сидя на кресле возле окна на верхнем этаже своего подводно-надводного замка.

— Да. Оно того стоило, — ответил я, наблюдая за берегом.

Там расположился форт для охотников. Аркадий Викторович соорудил для нас три стационарных портала, чтобы мы могли продолжать охоту на изнанке и обмениваться с внешним миром.

Позади виднелись верхние башни моего замка. Там располагался и мой первый городок, окаймлённый лесом.

Сейчас по берегу ходила Света с нашей дочерью. Их красные волосы развевались на ветру, поэтому виднелись издалека. Дочка завидела Ленца и Рыка, которые всегда ходили неразлучной парочкой, и ринулась догонять их. А они поспешили удрать от поглаживаний.

— Тебе осталось немного до пятого уровня. Ещё не передумал завоёвывать миры? Неужели тебя не манит бесчисленное количество веток изнанки?

— Нет. А ты не думала вернуться в лицевой мир?

— Тоже нет. Все мои последователи здесь и в других мирах. А там мне на смену уже вернулся братец. Анубис что-то намудрил и воскресил его.

— Не хочешь встречаться с родственниками? — усмехнулся я.

— Да он настоящий псих. Так что и тебе не советую.

— Как его зовут хоть? Да и сомневаюсь, что спустя столько лет обо мне ещё кто-то помнит.

— Мегалодон. И не принижайся. Ты стал настоящей легендой, что рассказывают тотемы своим последователям. Чтобы они опасались тебя.

— А, помню такого. Ну, будем надеяться, что в этот раз маги справятся своими силами. Я же обещал императору больше не соваться в его мир. Но он правильно сделал, что обезопасил страну от меня и от клана убийц.

— И теперь вы занимаетесь тем же, но на изнанке. Одни торговые городки чего стоят, — улыбнулась богиня.

Волосы цвета морской волны заблестели на солнце. Мне нравился этот мир своим вечным летом.

Но особенно тем, что здесь я был главным и мог контролировать всё, а не подчиняться императору.

— Мы с Мариссой сегодня собрались по магазинам. Да и Юля хотела пойти. Аркадий Викторович недавно открыл на нулевом уровне изнанки новый торговый городок.

Супруги подружились с богиней. Их увлекала общая тема бесконечного шопинга.

— Идите, доступ к сокровищнице у вас есть. Главное во внешний мир не суйтесь, сами знаете.

Вернее, к я дал супругам доступ к малой части своего богатства. Если девушкам предоставить возможность распоряжаться всеми сокровищами этого мира, то скоро от денег ничего не останется, как бы много их ни было. В этом у них настоящий талант.

— Всё же, мне непривычно. Слишком спокойная жизнь. Я не привыкла к абсолютному достатку, когда можно не плавать в море, а мне самой приносят, что пожелаю, — продолжила Акула.

— А мне нравится, — ответил я, развалившись на кресле. — Все свои жизни я воевал со злом, и сейчас наконец-то враги закончились.

— Они не закончились. Ты просто дал время вырасти новым.

— Пусть так. Но это будет совсем другая история.

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха

Глава 1

Этажи родового небоскрёба с грохотом складывались, словно карточный домик. Лежать на алтаре было скучно, а потому я считал рушащиеся пролёты в такт ударам сердца:

— Девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь…

Каждый удар сердца выталкивал очередную порцию крови, заполняя борозды сложнейшей многомерной пентаграммы для переноса сознания из моего нынешнего тела в более подходящее. А всё потому, что на мою тушку объявила охоту вся нация летающих пауков во главе с моей бабкой. Да, нелегко, если ты — дитя мира между двумя враждующими видами. Паучихам нужна была девочка на царство, а отцу-человеку — сын. И вроде бы каждый получил, что хотел, но у бабки был то ли бзик, то ли пророчество, что первый мужчина в роду паучих погубит весь вид. Поэтому на меня объявили охоту.

Грохот всё приближался. Где-то наверху родовая гвардия ставила оборонительный заслон, пытаясь сдержать полчища этих тварей. Маги огня, люди с огнемётами, трассеры — в ход шло всё. Смрад палёной шерсти и плавленого хитина доносился даже сюда.

— Сорок пять, сорок четыре, сорок три… — безразлично считал я, когда что-то пошло не так. Кровь вспыхнула алым, и капельками стала подниматься в воздух, словно застывшая роса. Вокруг каждой капли появился чёрный туман, обволакивая её в непрозрачный кокон.

Сейчас не понял, это во мне магия проснулась? Или ритуал пошёл не по плану? Мне шестнадцать, до инициации ещё долгих два года. Какого демона?

— Двадцать два, двадцать один, двадцать… — на автомате отсчитывал я этажи. Небоскрёб практически стал единой братской могилой.

Паучихи прорвались в подземные тоннели. Я слышал стук хитиновых лапок по бетону, крики охраны, выстрелы.

— Отдай его, и я пощажу людей! — орала не своим голосом бабуля. Голос этот напоминал тысячи скрипов и скрежетов разной тональности

— Лети к демонам, сбрендившая старуха! У нас никого нет! Ты устроила геноцид, даже не разобравшись! — тянул время отец вместе с союзниками. За нами стояли все оставшиеся после великой войны человеческие роды. — Я отдал тебе дочь!

— Отдай мне своего сына! Смерть Примарху!

Рёв сотен тысяч паучьих глоток заполнил пространство вокруг.

Что за примарх? Что она несёт?

А чернота всё разрасталась, от крови она жгутиками тянулась к моему телу, проникая в лёгкие, в глаза, впитываясь в кожу и заполняя всё тело.

— Мы нашли его! — донёсся до меня всего единожды услышанный голос собственной матери. — У него инициация!

Выстрелы и предсмертные крики охраны слились в какофонию. Зелёная кровь паучих и красная человеческая заливали пол, смазывая узлы пентаграммы и меняя ход истории.

— Наш! Наш! Примарх-паук! Наконец-то! — раздавался вкрадчивый шёпот в голове.

— Три, два, один! — почерневшими губами досчитал я, и душа покинула моё обескровленное тело. Вот только я не знал, что вместо переноса в другое тело меня закинет в другой мир.

* * *

— Державин, твою мать, ты, чё, скопытиться решил⁈ — орал незнакомый голос над самым ухом.

Голова раскалывалась. Зря, видать, я вчера столько бухал. А я бухал? Ничего не помню.

— Харе валяться! Вставай, ща лягавые нагрянут, не отмажемся! Никит, ну, блин! — надрывался мужской голос над самым ухом. Настолько близко, что я улавливал чесночный перегар.

Я попытался открыть глаза, но у меня ничего не вышло. Повернуть голову тоже. Она безвольно повисла на шее, словно у сломанной игрушки.

— Вставай, Никит, быстрее! — крепкие руки схватили меня за одежду и принялись трясти. — Вставай же, ну! Полицаи уже тут! — и с этими словами мне прилетело по лицу.

Кое-как я разлепил веки и увидел перед собой прыщавое лицо с длинным носом и выпученными от ужаса глазами.

— Хвала богам, ты жив! Убираемся, живо!

Он попытался поднять меня на ноги, но совершенно ватное тело не желало слушаться.

Где-то на грани слышимости бежал табун лошадей, приближаясь ко мне и грозя затоптать. Ах, нет, это несколько пар сапог поднимались по лестнице к тому месту, где мы находились.

Я шевельнул пальцами правой руки, и её тут же всю обожгло. Словно иголок навтыкали в каждую пору. Да что со мной происходит? Я взглянул на руку, но с ней всё оказалось в полном порядке, кроме самого главного. Это была не моя рука!

Так, стоп! Крупица осознания прорвала заслоны памяти и раскрылась ядовитым цветком другой реальности. К нам в гости нагрянула бабуля, род пал, и просто чудом отец успел отправить меня в другое тело.

Нет, в целом задача, конечно, выполнена, но в качестве побочного эффекта мы получили транзит в другой мир.

Я сфокусировал взгляд на левой руке, в её ладони было зажато что-то красное и приятное на ощупь. Я на автомате засунул вещь в карман брюк. Потом разберусь.

— Валим! Полицаи уже тут!

Шаги приблизились вплотную к тому помещению, где мы находились. Их дробный перестук застыл в нескольких метрах от нас.

— Именем императора, откройте! Полиция! — раздался приглушённый дверью рычащий бас.

— Звеняй, Державин, ты как хочешь, а я не могу подставляться, — губы прыщавого паренька превратились в едва заметную щель, и он исчез из моего поля зрения.

Кое-как, опираясь на непослушные руки, я приподнялся, подтянув под себя ноги. За спиной подвернулась какая-то опора, на которую я и облокотился.

Прямо передо мной располагалось зеркало в пол, в котором отразился молодой парень с тонкими чертами лица и тёмно-русыми волосами. Но не это привлекло моё внимание, а ярко-алые губы. Звиздец! Он, что, ещё и транс? Хотя стоп, отбой! Это оказалась не помада, а кровавая пена от внутреннего кровотечения. Вот уж не думал, что буду радоваться такому, а поди ж ты!

Чудненько! Меня закинуло в свежий труп, но я оставил Костлявую без сладкого!

Во мне было словно два человека. Один только что прибывший, а второй — уходящий. А вот мозг был только один. И работал он, честно говоря, из рук вон плохо. Так, словно мыслительные процессы ему вообще были чужды.

С этим предстояло разобраться чуть позже. Сейчас мне надо было понять, что предпринять для спасения. Барабанить в дверь и требовать её открыть перестали. Это означало одно.

Три. Два. Один.

Словно выбитая средневековым тараном, входная дверь слетела с петель и, кувыркаясь, приземлилась в метре от меня.

— Вижу одного, — сообщил кому-то бойкий баритон.

— Вяжи его, — ответил ему бас, скорее всего, тот же, что требовал открыть дверь.

Я почувствовал колебания воздуха и не смог пошевелить руками и ногами. На меня накинули весьма простенькое местное заклинание, которое внезапно оказалось очень прочным.

Меня ждало ещё одно открытие, и на этот раз оно было неприятным. Я не чувствовал в себе магии. Вообще.

Я попробовал простейшие заклинания самообороны, которые подвешивал мне отец, но ни одно из них не сработало. Мои магические каналы оставались мертвы.

Это, что же, меня закинуло в обычного человека? К такому я был не готов. Я всё-таки надеялся, что магия, открывшаяся во мне, уже никуда не денется даже после перемещения. Но, кажется, я ошибался.

Полицаи, как назвал их прыщавый парень, приводивший меня в чувство, наводнили комнату. Они ходили туда-сюда, разговаривали на повышенных тонах, пытались кого-то догнать, кому-то звонили, что-то выясняли…

Обо мне они на время забыли, что мне было на руку. С магией или без, но нужно было сваливать.

Стоп! А кто сказал, что её во мне нет совсем? Я ведь пытался искать те заклятия, что были подвешены на моё прежнее тело. Не на это! Это же другой мир, следовательно, и магия тут может быть иной.

Я попробовал поискать вообще какую-либо магию в этом теле и ужаснулся.

Нет, не потому, что её не было. Магия как раз нашлась, правда, в удручающе-малом количестве. А вот то, в каком состоянии пребывало её вместилище, меня, мягко говоря, шокировало. Ладно, с этим я тоже обязательно разберусь. Сейчас мне будет достаточно чего-то совсем простенького из местного арсенала…

Ага, левитация, ветер, создание свежего воздуха… Серьёзно? Мне досталось тело мага воздуха с набором дошкольника? Круто, ничего не могу сказать! Но будем работать с тем, что есть.

Я не стал снимать заклинание обездвиживания. В конце концов, руки и ноги мне в ближайшие несколько минут будут без особой надобности. Разве, чтобы эффектно махать ими?

Использовать левитацию получилось лишь с третьего раза. То ли это было чужое заклинание, рассчитанное на иной вес или позу, то ли просто сделанное из рук вон плохо. Но времени разбираться не было.

Кое-как освоившись с управлением тела в воздухе, я бросил его к открытому окну, в которое как раз высунулись двое полицаев, что-то высматривая внизу. Ах ты ж мать моя хитиновая, это заклятие высасывало мои силы, словно пылесос.

Пролетая над людьми в форме, я случайно сбил с одного из них фуражку, которая спланировала… в бездну. Земли не было видно. Лишь белёсая дымка облаков далеко-далеко внизу, из которой со всех сторон вырастали точно такие же высотки, как эта.

Вот те на! В следующий раз надо хотя бы смотреть, куда лечу.

Полицаи меня заметили и нацелились странными дубинками с магической начинкой.

«Надеюсь, они не начнут палить, пока я нахожусь на неизвестной высоте без страховки», — подумал я и ошибся.

Спасло меня лишь то, что палили полицаи из рук вон плохо. Попади в меня хоть один, и я уже летел бы камнем вниз.

Со спасением я погорячился. Через несколько секунд они попали, и я провалился сквозь пласт воздуха, доселе удерживавший меня. Если вам скажут, что свободное падение — это прекрасно, не верьте! Врут они всё! Свободное контролируемое падение — это прекрасно, всё остальное — это взрыв адреналина, хлещущий через задницу.

Я снова попробовал применить заклинание левитации. Не сработало. Ещё раз. Эффект нулевой.

— Да работай уже! — заорал я от бессилия, оглохший от свиста воздуха в ушах.

«В этом мире ограниченное количество маны, лётчик-испытатель ты недоделанный, — раздался насмешливый голос прямо в моей голове. — А в твоём случае практически нулевое».

— Кто ты? — вслух крикнул я, понимая, что задаю совершенно не те вопросы. — Прежний хозяин тела?

Ради выживания я готов был подружиться хоть с шизой, хоть с прежней душой. Что-что, а умирать дважды за сегодня в мои планы не входило.

Мимо всё стремительнее пролетали этажи небоскрёба, из которого я так неосмотрительно нырнул в пропасть. Казалось, что я могу дотянуться до него рукой, вот только это вряд ли как-то мне помогло. На такой скорости я даже не успею ни за что схватиться.

Я попробовал замедлить падение, уплотняя под собой воздух, но снова ничего не вышло. Магия меня не слушалась.

В этот момент я пробил дымку, загораживавшую мне вид на поверхность земли, до которой оставалось метров двести, не больше.

«Хочешь выжить?» — снова раздался насмешливый голос в голове.

— Хочу! — проорал я вслух.

— Тогда отдай мне управление собственным телом.

Глава 2

Земля приближалась стремительно.

Отдать управление? Я и сам-то с управлением имел очевидные проблемы. Хуже всего мне давалось взаимодействие с новым мозгом. Мало того, что связи в его нейронах были наработаны из рук вон плохо, так ещё половина похерена распутной жизнью.

Вы когда-нибудь принимали судьбоносные решения, пролетая тридцатый этаж здания? Незабываемый опыт! Советую! Мысли становятся ясными и чёткими, как приветливый асфальт внизу.

— Будь ты проклят! Бери управление!

Последующее я наблюдал, словно со стороны. Некто вернул нам контроль над телом, сбросив все заклинания. Кончики пальцев на руках и ногах кололо иглами. В сознании мелькали странные образы, будто я могу летать, плести паутину, передвигаться по потолку…

Из рук появилась пара энергетических паутинок и прилипла к стёклам высотки. Падение практически сразу замедлилось. Паутина спружинила и притянула меня к стеклу. Пальцы рук тут же будто прилипли к поверхности. Те же изменения произошли и с пальцами на ногах.

Меня по-прежнему тянуло вниз силой притяжения, но теперь я быстро спускался по вертикальной поверхности, перебирая руками и ногами, а не летел в распростёртую подо мной бездну.

— Кто ты? — повторил я свой самый первый вопрос, добавив, — и где?

«Где? — В твоём сознании. Кто? — Ментор-наставник. Зови меня Архосом. И прекрати разговаривать со мной вслух, люди подумают, что ты — сумасшедший».

«Отлично, Архос, откуда ты взялся?»

«А молодняк-то с каждым годом всё прозорливее, — брякнул голос неизвестно кому и лишь после этого обратился ко мне, — ты инициацию проходил?»

«Не уверен, что ритуал переноса души из тела в тело можно считать инициацией, — честно ответил я, — но да, перед финалом были какие-то спецэффекты с кровью».

«Ну вот, значит, прошёл! Я — твой ментальный учитель магии летающих пауков, аэрахов. Эдакий навигатор в паучьем мире».

«Кто?» — натурально обалдел я.

Вся эта ситуация совершенно отвлекла меня от происходящего вокруг, так что я совсем забыл о всё приближающейся земле.

«Потом объясню, — вздохнул Архос, видимо, раздосадованный тем, что я не понял то ли какой-то шутки, то ли второго слоя, заложенного им. — Тебя уже ждут у основания небоскрёба. Несмотря на то, что среди „встречающих“ есть сильный маг, мы имеем все шансы отбиться, но это сильно усложнит жизнь твоего нового тела в этом мире. Аристократам не пристало ввязываться в потасовки со служителями закона. Так что рекомендую подчиниться, но тут же потребовать адвоката».

«Ты хочешь, чтобы я сдался властям?»

«Предпочитаю называть это тактическим отступлением с дальнейшим привлечением родового ресурса», — ответил мой ментор и откровенно хихикнул.

Сильный маг из встречающих не стал дожидаться меня на земле, а взмыл в воздух и легко парил рядом.

— Никита Александрович Державин, именем императора вы задержаны по обвинению в незаконном проникновении и краже ценностей в особо крупных размерах, — прозвучало чуть сверху.

«Это кружевные трусики-то — ценность в особо крупных размерах?» — успел подумать я, прежде чем меня прочно спеленали местным аналогом смирительной рубашки для особо буйных магов с добавлением энергетического каркаса.

И теперь уже мне пришлось горизонтально парить над землёй. Складывалось впечатление, что я устал и прилёг отдохнуть прямо на воздух. В детстве я и не такое вытворял, так что можно сказать, что всё вернулось на круги своя.

Маг-полицай, или, как подсказала память Никиты, магр на местном наречии, опустился рядом со мной на асфальт и окинул оценивающим, нарочито профессионально-брезгливым взглядом.

— А вы — позор своей семьи, Державин, — сказал он после некоторой паузы. — Я ещё понимаю вашего товарища Рябова, который охотится за чужим добром, а потом, рискуя свернуть себе шею, сигает по небоскрёбам. Но он-то из приживал. А вы — наследник древнего и уважаемого рода куда?

— Требую предоставить мне адвоката. Без него я больше и слова не скажу, — ответил я на его выпад.

Видя мой настрой, магр и сам предпочёл прекратить беседу. Уже через минуту к нам подоспели обычные полицаи и, загрузив меня в бронированный автомобиль, повезли в участок. Только нихрена я не угадал, это оказался ни разу не участок.

А у меня, наконец, появилось время оценить обстановку. Итак, рискованный переход без физического тела удался. Правда, произошла не только смена тела, но и мира, что само по себе было чем-то из разряда невозможного.

Мир, в котором я оказался, кажется очень похожим на наш. Небоскрёбы, автомобили, магия, технологии… всё это на автомате отмечалось мной в качестве базовых сходств. Кроме того, по оговорке магра и по отрывочным воспоминаниям настоящего Никиты, здесь также в почёте родовая аристократия, что означало наличие монархии и культ личной силы. Неприятно, что я с самого начала оказался втянут в криминальные делишки и привлёк внимание полиции, но стоило решать проблемы по мере их поступления.

Я снова сосредоточился на теле, приютившем мою ментальную сущность. Больше всего меня не устраивало ограничение на использование магии. Это болячка какая-то или проклятие? Откуда вообще взялись эти ограничения? Магия, как воздух. Она либо есть, либо её нет. Я не смогу эффективно действовать, постоянно спотыкаясь о недостаток силы.

Обследовав все закоулки астральной проекции моего нового тела, я не без труда отыскал крохотный сосуд, наполнявшийся магической энергией. Точнее, я представлял себе это, как сосуд. На деле же это было больше похоже на сморщенный и прорванный в нескольких местах воздушный шар, покрытый проплешинами и язвами.

Прекрасно, мать моя хитиновая! Просто прекрасно! Изо всех тел мне досталось то, хозяину которого плевать было на своё здоровье, в том числе и на магическое.

Пока я не знал, как можно избавиться от этого убогого сосуда и вернуть себе возможность бесконечного использования магии, но надеялся, что у меня ещё будет возможность досконально разобраться с этой проблемой. Сейчас хотелось просто увеличить ресурс насколько это возможно при таких исходных данных.

Отец предупреждал, что возможно попадание даже в неодарённого человека, ведь тело для вселения мы не могли выбрать. Но в этом случае стоило лишь ещё раз провести ритуал для смены оболочки. У Никиты, к счастью, имелись хотя бы зачатки дара, ибо я не уверен, что смог бы в одиночку повторить сложнейший ритуал смены тела.

Я закрыл глаза и погрузился в глубокий транс, пользуясь тем, что до меня никому нет дела. Визуализируя жалкие остатки источника магической энергии, я осторожно, словно на операции, обхватил его края ментальными ладонями и потянул в стороны, расправляя складки.

Хм! А ведь источник имел довольно приличный объём. Нечета бесконечности, конечно, но всё-таки.

Вместилище тем временем расширялось, являя моему внутреннему взору огромные прорехи, больше похожие на язвы. Пользуясь крохами собственной энергии, что осталась у меня при переносе, я принялся ставить заплатки. Первая из них продержалась целую минуту, прежде чем растаять, как мороженое на полуденной жаре. Едва начавший заполняться источник снова опустел.

«Архос, — осторожно позвал я ментора, — ты не мог бы паутиной залатать проплешины на источнике? Хотя бы временные заплатки налепить…»

«Это бесполезно», — услышал я грустный голос Архоса.

«Почему?»

«Потому что это, как если в российский автомобиль движок от гоночного болида поставить: будешь потом кости по ближайшим кустам собирать. Хотя, может, в этом мире случилось чудо?»

«Что же делать?» — спросил я совета у наставника, пропуская его непонятные сравнения.

«Снимать штаны и… извини. Тебе нужны новый мозг и нервная система. Точнее, даже не новые, а твои прежние».

«Очень интересно, как я их добуду, когда они остались в другом мире?»

«В твоём сознании, кроме меня, ещё много чего осталось, в том числе и… эм… чертежи, по которым можно перестроить мозг и нервную систему до твоих исходных. Благодаря их энергетической проводимости мы улучшим систему энергоканалов этого тела, и, возможно, даже уровень владения магией тебе поднимем. А то перед людьми за твою нулёвку стыдно».

«А можно как-то попроще?» — взмолился я, но ответ получить не успел.

Внезапно меня сильно тряхнуло, и мир вокруг перевернулся. Судя по наливающейся шишке, меня неслабо стукнули головой при выгрузке из автомобиля.

— Державин Никита Александрович? — обратился ко мне владелец визгливого гундосого голоса.

Я открыл глаза, уставившись в хмурое небо. На лоб упала первая холодная капля, окончательно выводя из медитативного оцепенения. В поле зрения попал грязно-серый небоскрёб без окон, который тут, судя по всему, заменял тюрьму, а вот говорившего я не видел, ведь меня просто-напросто не удосужились перевернуть лицом вниз для разговора. Я так и болтался в воздухе благодаря чужому заклинанию наподобие левитации.

Пока я приходил в себя после медитации и пялился в небо, моё молчание было воспринято как неуважение к властям и имело соответствующие последствия.

Меня скрутило от боли, разлившейся от спины по всему телу. Кое-как повернув голову набок, я заметил, как встречавший нас полицай убирал на пояс магическую дубинку. Вот и узнал действие дубинок, так сказать, на личном опыте. Ну его, такое любопытство!

— Ты, чё, оглох, студент? — всё тем же визгливым тоном спросил он, опуская ладонь на рукоять дубинки и с предвкушением готовясь к новому удару.

— Я-то Державин Никита Александрович, — спокойно ответил я, будто пару секунд назад меня не корёжило от боли, — а вот кто — тот смертник, посмевший поднять руку на наследника одного из влиятельнейших аристократических родов страны?

Это были пафос и бравада чистой воды, основанные на словах задержавшего меня магра, но они возымели действие. Полицай скривился и убрал руку с дубинки. Меня опустили на землю и освободили ноги, чтобы я мог идти своим ходом.

Едва я переступил порог здания, из меня выкачали все силы. Взглянув на слегка подправленный мною источник магической энергии, я с грустью увидел, что тот опустел. В принципе, логично лишать магов-заключённых силы, иначе их не смогли бы удержать силой. Но всё же я надеялся, что некоторые способности у меня останутся.

«Не боись, прорвёмся», — коротко отреагировал на моё расстройство Архос.

Далее последовали стандартные для подобного учреждения процедуры: дезинфекция, помывка и смена личной одежды на арестантскую робу далеко не первой свежести, на которой в самом низу красовался вензель с зажатой в кулаке букве «Д». Как подсказала память Никиты, это был герб Державиных. Всё про всё заняло полчаса, спустя которые тот же визгливый полицай отворил дверь в общий зал и. толкнув меня между лопаток, прошипел в спину:

— Располагайся, красавчик! Тебя уже заждались!

На меня тут же обратили внимание под сотню пар глаз. В зале под сто пятьдесят квадратных метров были расставлены почти два десятка металлических столов со скамьями, прикрученными к полу. Контингент тут был соответствующий. Судя по взглядам, бросаемым в мою сторону, безгрешных тут не было. Все разделены на группки с главарями, подпевалами и местными «девочками». По краям зала стояло два десятка магров, скучающе взирающих куда угодно, только не на меня.

— О, никак державинский ублюдок пожаловал в нашу обитель! — крикнул кто-то с балкона, опоясывающего общий зал.

Только тут я понял, какую подставу организовали мне тюремщики, оставив робу с гербом. Если здесь находятся враги моего рода, они непременно опознают меня. Что, собственно, и произошло.

Вот только этого ещё мне и не хватало: без магии, с чужим мозгом и немощным телом в замкнутом пространстве с неизвестным количеством врагов.

— Эй, куколка, иди-ка сюда, — не унимался басовитый голос на балконе. — Я тебя своей ракомпоставленной барышней сделаю!

«Сейчас он умрёт», — мысленно констатировал я.

«Не будь максималистом, — отмахнулся на это Архос. — Давай лучше изувечим, пусть всю жизнь мучается».

Но мне было не до смеха, я уже приметил говорившего и теперь искал взглядом лестницу, по которой смогу забраться на балкон.

«Ты не потянешь пока, — неожиданно серьёзно заявил наставник, — а вот я, да! Дашь контроль?»

«Да!»

Из пальцев тут же выстрелила паутина и зацепилась за перила балкона. Моё тело взвилось в воздух, словно и не весило ничего. Через секунду я стоял напротив оскорбившего меня борова.

Удар ладонями по ушам, удар пальцами в кадык и удар основанием ладони в нос — всё это заняло ещё секунду. Боров взвыл на высокой ноте, но тут же заткнулся, получив локтем в солнечное сплетение и контрольный с колена в голову.

Тело упало с тяжёлым хлюпающим звуком в полной тишине. И только потом по толпе, что стояла с широко раскрытыми глазами, пронёсся ошарашенный: «Ох».

— Державин! — раздалось сбоку и почти равнодушно, но властно с едва различимыми нотками профессионального презрения. — Отставить мордобой! Живо вниз!

Я поднял глаза и отыскал говорившего. Дородный тюремщик, окружённый трёхслойным «коконом», не боясь стоявших вокруг него арестантов, буравил меня взглядом. Я счёл за лучшее подчиниться, тем более, что других желающих близко познакомиться со мной не нашлось. Спуск по лестнице под пристальными взглядами местного контингента занял чуть больше времени, чем подъём на паутине.

— Вот твоя конура на первое время, — почти добродушно указал тюремщик на одну из дверей. — Посиди в одиночке за драку и не высовывайся, если жизнь дорога.

Он открыл глухую дверь с маленьким решётчатым окошком, пропуская меня внутрь каменного мешка полтора на полтора метра, и тут же запер её за мной, чем отсёк потенциальных мстителей за избитого мной борова. Впрочем, именно сейчас я был весьма благодарен тюремщику. Он подарил мне столь необходимое время.

Внутри пахло сыростью и уже знакомой плесенью. Стены бугрились от небрежной отделки. И то тут, то там на них были заметны раздавленные трупы насекомых. Койка, прикрученная к стене, оказалась настолько узкой, что на ней можно было улечься лишь на боку. Но меня это не смутило. Мне срочно нужно было произвести некоторые изменения в своём теле.

Я улёгся на койке и закрыл глаза. Секунд пятнадцать ушло на то, чтобы полностью отключиться от внешних звуков и прочих раздражителей. Что было не очень хорошо, так как я вряд ли смог бы быстро среагировать на внезапную угрозу.

«Я покараулю, — отозвался Архос, —занимайся!»

«Спасибо».

«Только протяни паутину в пятнадцати сантиметрах от пола. И вторую нитку на уровне шестидесяти сантиметров. И позови пару-тройку ближайших пауков».

«С паутиной я справлюсь, а вот с пауками не знаю».

«Эх, молодёжь… Ладно, дай мне ещё ненадолго управление, я сам всё сделаю, а ты занимайся перестройкой».

«Вот даже как? — подумал я. — Отлично».

Отключив все внешние рецепторы, чтобы не отвлекали от процесса, я сосредоточился на мозге. Мне нужно было мочалку, что отвечала за деятельность приобретённого мною организма, превратить во что-то более-менее соответствующее мозгу мага. И сделать это следовало совершенно без магического ресурса.

«У тебя есть паучья магия, — недовольно проворчал мой учитель. — Черпай оттуда».

Я потянулся к тонкой полупрозрачной шёлковой нити, возникшей перед моим внутренним зрением, и ухватил её сознанием, словно ловкими пальцами.

Когда я лишь задумался о запущенности неразвитого мозга Никиты, усугублённой влиянием наркотиков и алкоголя, то хотел просто устранить последствия его разгульной жизни. Но сейчас мне пришла мысль получше. Я рассматривал «чертежи» собственного мозга, центральной и периферической нервных систем и чувствовал, как подрагивает в нетерпении нить паучьей магии, желая воссоздать своего настоящего носителя.

«Разреши ей, как мне! Она всё сделает!» — шептал на грани слышимости Архос.

И я решился.

Процесс оказался куда более длительным, а, главное, болезненным, чем я ожидал. Меня разрывало на части, затем перемешивало, складывало, словно мозаику, а затем снова в ярости ломало и распыляло чуть ли не на атомы. Я не только потерял ход времени, но вообще какую бы то ни было связь с окружающим миром.

Но самой страшной оказалась боль. Она затапливала всё моё существо. Я уходил от неё на другой, более глубокий уровень сознания, но она отыскивала меня и там и снова заполняла каждую клеточку. Мне впервые в жизни захотелось умереть. Но все связи с телом были отключены до окончания полной перестройки мозга и нервной системы.

Боль ослепляла и доводила до границы, за которой пряталось безумие. Именно поэтому я не сразу понял, что, кроме боли, есть что-то ещё.

«Опасность! Опасность! Примарх, опасность!», — оказалось, что Архос уже давно пытается привести меня в чувство.

Я открыл глаза и увидел распахнутую дверь в камеру и тёмные силуэты в тусклом свете тюремных ламп.

Глава 3

Следственный изолятор № 1 Имперской службы исполнения наказаний «Кремлевский централ»

Кабинет заместителя начальника СИЗО для одарённых

Степан Васильевич Крюшон праздновал свой сорокалетний юбилей на рабочем месте и очень хотел напиться. С одной стороны, и повод был, с другой, кризис среднего возраста. Казалось, что всю жизнь он занимается чем-то не тем, раз до сих пор просиживает кресло в казённом кабинете самого унылого небоскрёба в Центральном административном округе Москвы.

Но выпить он не успел. Стоило ему достать бутылку дорогого пойла, как в дверь требовательно постучали.

«Послать и выпить? — подумал Степан Васильевич и посмотрел на часы. — Эх, ещё пять минут рабочего времени».

Пришлось убирать со стола и бутылку, и стакан, и с любовью приготовленный бутерброд.

— Войдите, — сказал он максимально скучным голосом.

Дверь отворилась, и на пороге показался импозантный мужчина примерно того же возраста, что и дежурный магр. Только, в отличие от сидящего за столом госслужащего, данный господин был одет в тройку синего цвета новомодного кроя, носил лакированные штиблеты и густую ухоженную бороду, сквозь которую безостановочно светил белоснежной улыбкой.

— Здравствуйте, — сказал он, слегка склоняя голову. — Минц Алексей Вильгельмович, адвокат рода Державиных.

— Мой рабочий день заканчивается через три минуты, — серым тоном ответил Степан Васильевич, в душе представляя себя на месте этого сверкающего господина и при этом проникаясь к нему всё большей ненавистью из-за всего того лоска, окружающего посетителя.

— К моему величайшему сожалению, вам придётся задержаться, — Минц закрыл за собой дверь и прошёл к столу. — Видите ли, речь идёт о серьёзных нарушениях, допущенных при задержании моего подопечного, Никиты Александровича Державина.

— Пишите жалобу, рассмотрим в общем порядке, — Крюшон расчехлил запас стандартных бюрократических фраз, мысленно считая стоимость костюма адвоката и прочего… Выходило значительно больше годового оклада Крюшона.

— Вероятно, я неправильно выразился, — вкрадчиво сказал адвокат. — Речь идёт о задержании с возникновением угрозы для жизни внука Игоря Всеволодовича Державина, министра воздушного транспорта Его Императорского Величества… Человека известного и уважаемого.

Степан Васильевич тяжело вздохнул, словно ему на колени поставили сейф со всем золотым запасом империи.

— Не было там никакой угрозы. Стандартное задержание на месте преступления…

— Стоп! — адвокат взмахом руки возразил магру. — Никаких обвинений на данный момент быть не может. Это решит следствие, причём, как вы понимаете, не ваше, — и он многозначительно указал пальцем в потолок.

— Всё, моё рабочее время закончилось, — сказал Степан Васильевич, посмотрев на часы, — завтра в восемь утра я готов буду продолжить сию, безусловно, увлекательную беседу.

— Подпишите бумагу об освобождении Никиты Александровича под залог и можете быть свободны, — с этими словами Минц открыл небольшой чемоданчик, отделанный крокодиловой кожей, и на стол лег уже заполненный адвокатом формуляр, требовавший лишь живой подписи Крюшона и магического визирования.

— Я не буду этого делать, — устало отозвался магр из чистого упрямства. Какого хера все, кому не лень, приходят и требуют от него чего-то? Посидит этот щенок в одиночке ночь, полезно будет. — Державин сейчас находится в одиночной камере, как и положено в соответствии с протоколом задержания магически одарённых людей. Ему ничего не угрожает.

— Есть основания полагать, что его жизнь подвергается опасности. Так что во избежание проблем по этому делу в дальнейшем для вас лично, прошу подписать бумагу, — с нажимом произнёс адвокат, безразлично разглядывая клочок хмурого неба из окна кабинета Крюшона.

Степан Васильевич бегло просмотрел бумагу и отметил про себя, что составлена она без единой ошибки. Если он её подпишет прямо сейчас, то никто не сможет его ни в чём обвинить. Но внутри всё восставало против этой мысли. Не для того он отдал лучшие годы своей жизни, чтобы мажоры из знатных родов могли творить всё, что в голову взбредёт.

— Приходите завтра, — сказал Крюшон, не прикоснувшись к бумаге. — За ночь ничего с вашим Никитой не произойдёт.

— Я хочу убедиться в этом лично, — ответил на это адвокат, приподняв бровь. — Мало того, что задержание произведено со всевозможными нарушениями, затем высокородному господину не предоставили право на связь с родом, так теперь ещё и отказываете во встрече с адвокатом? Простите, но я буду жаловаться на вас, после чего вы вряд ли сохраните за собой это… хм… место. Вам понятно?

Степан Васильевич изменился в лице, сжал кулаки, после чего выдохнул со звуком, больше похожим на рык раненного зверя. Ни слова не говоря, он достал бутылку с дорогим алкоголем, налил себе в рюмку и немедленно выпил.

Затем он глянул на самоуверенно улыбающегося господина и буквально сдержал себя, чтобы не съездить тому кулаком по румяному ухоженному лицу.

— Идёмте, — сказал Крюшон, резко покидая рабочее место.

Против ожидания адвоката они отправились не в камеру, а в соседнюю комнату, где стояло несколько экранов. Включив один из них, Крюшон пару раз нажал на кнопку, выбирая источник изображения, и указал рукой на экран, на котором по его разумению должен был находится спящий Державин.

Смотрел в этот момент он на адвоката. И лишь по его вытянувшемуся лицу понял, что что-то не так. Только тогда он сам заглянул в экран и увидел самую натуральную драку, ведущуюся в крошечном помещении.

На Никиту Державина наседали два заключённых. Третий стоял в проёме одиночной камеры. В руке одного из нападавших блестела заточка.

Степан вдавил в стену красную кнопку. Сирена огласила всё здание.

— Сектор пять, камера двадцать три, — крикнул он в рацию. — Все свободные силы туда, у нас драка заключённых.

* * *

Всё последующее произошло очень быстро. Архос снова забрал управление телом, поэтому на развернувшиеся далее события я смотрел, как на фильм с эффектом полного присутствия.

Трое на входе заспорили между собой. Один считал, что надо перерезать мне горло, а другой, что надо всадить заточку в сердце. Третий считал оба варианта преждевременными, так как я в этом случае не узнаю, кто же отправил меня на тот свет. То есть он на полном серьёзе считал, что покойнику это будет важно.

Этим они дали моему ментальному учителю время, чтобы превратить моё тело в подобие сжатой пружины. Мозг перестроился ещё не полностью, поэтому я туго соображал и не до конца понимал, что же происходит.

Первого же приблизившегося ко мне с зажатой в руке заточкой я схватил за руку, рывком потянул на себя и буквально вбил в серую стену, попутно вскочив и оказавшись у него за спиной. В его руке что-то очень нехорошо хрустнуло, и тут же камеру огласил вопль боли.

Изувеченный мною преступник рванулся к выходу с такой силой, что я от неожиданности даже выпустил его. Растолкав подельников и попутно подвывая, он скрылся в тюремном коридоре.

— Кто следующий на процедуры? — спросил моим голосом Архос.

Заточка, выпавшая из руки нападавшего, тускло блестела у самой стены под сложившейся с громким стуком койкой.

Ошарашенные поведением своего товарища заключённые попытались вломиться в камеру вместе и застряли. Архос, мысленно ухахатываясь от смеха, ждал нападения и был готов к любой ситуации.

— Ты чего в натуре? — решил уточнить один из нападавших, наконец, протиснувшийся внутрь камеры.

Архос провёл серию тычков, очень похожих на те, что использовал ранее против бандита на балконе. Только на этот раз не пожалел и глаза нападавшего.

Тот схватился за них и с дикими воплями осел на пол.

Остался лишь один противник, но этого я сразу определил, как опытного и прожжённого бойца. Точнее, это определил Архос, а я понял вслед за ним. С таким нужно быть осторожным и находиться всегда начеку.

Заключённый, видимо, ждал моего выхода из камеры, чтобы отметелить на свободном пространстве, но, увидев, что я не тороплюсь ему навстречу, ухмыльнулся:

— Ссышь, когда страшно? Выходи, порешаем раз на раз, кто круче!

— Кажется, нашей нюне забыли поменять памперс, — ответил на это Архос, потирая сжатыми кулаками у глаз.

— Чё? — не понял человек, похожий на быка, и натурально расширил ноздри от ярости. — Эй, братва, тут шутник завёлся.

Оказывается, рядом оставались ещё двое. Они подошли к камере. Один остался снаружи, а второй проследовал внутрь.

Меня оттеснили к самой стене. Один из новоприбывших переложил в руку громиле ещё одну заточку.

— Ща я тя на бантики распущу, шутник. Вместе похохочем, — сказал он и осклабился.

Архос выпустил паутину между раскрытыми ладонями.

Одним, практически незаметным глазу движением он накинул её на руки вошедшего и резко скрутил да так сильно, что тот взвизгнул совершенно не своим голосом и постарался вырвать руки из петли.

Но не тут-то было. Архос филигранно оперировал моим телом. Он сделал несколько движений, и вот уже верзила с огромными мускулами выглядит натуральной марионеткой в руках щуплого паренька.

Хуже всего для нападавшего было то, что новый подельник не успел сориентироваться.

В это же мгновение взвыла сирена.

«Нужно действовать! — шепнул мне Архос. — Либо они постараются убить тебя, пока тут неразбериха».

Я не совсем понял, о чём он. Словно разрешения спрашивает, а ведь уже безраздельно управляет телом.

«Действуй, если нужно».

И лишь потом я понял, что он у меня спрашивал разрешение на убийство.

Паутина между рук крутанулась и уплотнилась, став едва заметной. Из кистей рук противника фонтаном хлынула кровь. Но вместо того, чтобы заорать, он кинулся на меня, наплевав на боль.

Архос легко оказался у него за спиной и снова пустил в ход паутину. Но на этот раз, мне кажется, она превратилась в подобие струны, режущей лучше, чем сталь.

Небольшое усилие, странный хрюкающий звук из горла «быка», и серая стена окрасилась красным. Полагаю, не в первый раз тут такое, и мне даже показалось, что кровь впитывалась в неровную поверхность.

Когда через пару минут после включения сирены сбежались магры-охранники, всё было кончено. Я сидел на откинутой койке, свесив руки между коленей. А у моих ног лежал поверженный противник.

— Руки за голову! Лицом к стене! — прокричал первый, кто подбежал к камере.

Я лишь устало посмотрел на него. Ну пусть сунется, в этой позиции я могу держать оборону почти бесконечно.

— А ну пропустите! — это был другой голос, владелец которого, судя по всему, обладал немалой властью.

Стоящий в дверях тюремщик тут же вытянулся по стойке смирно, освободив проход в мою камеру.

Обладатель голоса оказался уставшим служащим лет сорока-сорока пяти. Он буквально выдохнул с облегчением, увидев, что это я сижу на койке, а не лежу под ней. Эмоции на его лице читались настолько легко, что не нужно было быть особым спецом по их расшифровке.

Следом за ним в камеру зашёл отлично одетый мужчина с острым взглядом синих глаз. И память Никиты в наполовину изменённом мозгу шевельнулась. Это адвокат Державиных. То, что он тут, — просто отличный знак для меня.

— Что тут произошло? — спросил главный среди магров.

— Нападение, — тихо ответил я и указал на тело, лежащее у нас под ногами.

— Кто на вас напал⁈ — тон тюремщика стал требовательным.

— Откуда я знаю? Я тут всего несколько часов.

— Никаких допросов, — вмешался адвокат. — Достаточно того, что мальчик подвергся смертельной опасности. Вот бумага, подписывайте, — незаметным движением он извлёк из изящного чемоданчика бумагу и подал её старшему.

— У меня нечем, — ответил тот.

— Прошу вас, — адвокат мгновенно подал собеседнику нечто напоминающее карандаш.

С видимой неохотой магр положил бумагу на койку рядом со мной и оставил едва светящийся росчерк.

— Отлично, — сказал адвокат, тут же забирая бумагу и пишущую принадлежность. — Теперь все вопросы к свидетелю по делу исключительно через меня.

— Свидетелю? — устало спросил служащий и указал на труп под нашими ногами.

— Вы сами знаете, что это лишь необходимая самооборона. Мы с вами оба всё видели.

Голова магра упала на грудь от бессилия.

— А по поводу кражи у вас нет ни доказательств, ни улик, так что мой подзащитный на первых порах может квалифицироваться лишь как свидетель. Ровно до тех пор, пока ваше дело не рассыплется.

— Уходите, — коротко выронил тюремщик, а, помолчав, уже нам в быстро удаляющиеся спины добавил: — Но если ещё хоть раз…

Адвокат остановился и показал магру раскрытую ладонь. А затем свёл пальцы вместе, словно изображая закрывающийся рот.

— Прошу вас, не наговорите лишнего, — попросил он. — Тем более, в свой день рождения.

По широко раскрывшимся глазам тюремного служащего я понял, что мой адвокат применил сейчас запрещённый приём.

Что ж, моё будущее начинало приобретать более радужные очертания, нежели всего час назад.

* * *

Мы вышли из небоскрёба и в сопровождении охраны прошли на стоянку. Там нас дожидался кортеж из парочки машин сопровождения и одного продолговатого красавца представительского класса. В нём прекрасно сочетались роскошь и элегантность, обтекаемые формы и устойчивость на дороге. Что-то мне подсказывало, что на подобных автомобилях должны были ездить либо монархи, либо высокопоставленные лица, но никак не мелкопоместные дворяне.

Мы расселись в просторном кожаном салоне с баром и выдвижными мультимедийными экранами. На подлокотниках кресел появились панели управления, где интуитивно понятными значками обозначалось множество настроек и функций для индивидуального комфорта пассажира. Я ради интереса пощёлкал часть из них, активируя лёгкий массаж и обогрев.

Адвокат некоторое время перебирал бумаги, а затем воззрился на меня прожигающим взглядом:

— Ты понимаешь, что едва не погиб?

— Да, заметил, — ответил я, добавив в голос сарказма.

Две заточки под тюремной койкой, конечно же, совсем на это не намекают, мне просто хотели помочь порезать хлеб с колбасой.

Вслух, конечно же, я этого не сказал. Мне сейчас было интересно слушать. И слушать внимательно.

— Ты же неглупый парень и можешь выстроить логическую цепочку от общения с простолюдинами, участия с ними во всяких… хм… сомнительных предприятиях до покушения?

— Могу? — спросил я, сделав максимально невинный взгляд.

— Ты вроде бы недосилок, а не идиот, — сказал на это адвокат. — Так вот, я тебя предупрежу: твой отец очень зол на тебя. Ему пришлось срочно прервать инспекцию объектов в Краснодарском крае и лететь сюда, чтобы вразумить тебя.

«Смотри-ка, Никитка-то наш тоже был не самый умный парень, — встрял у меня в голове Архос. — Деградация правит всеми мирами».

«Что значит: „тоже“?» — спросил я, но в ответ получил лишь смешок.

— А меня надо вразумлять? — совершенно искренне спросил я вслух.

— К сожалению, да, — ответил Алексей Вильгельмович. — Необходимо, чтобы ты понял, что твоя безопасность — это также безопасность всего рода. Ты, даже не думая о том, можешь подставить…

«Пардоньте, но дослушать не получится, — сказал Архос. — Электричество кончилось».

«Что, прости?»

Я понимал, что уже не слышу адвоката, а только вижу его ставшее вмиг встревоженным лицо. И даже слова моего ментора-преподавателя кажутся возникающими не в голове, а где-то вне её.

«Что происходит?» — попытался я задать вопрос, но, кажется, уже не смог, так как сознание моё уплыло в те тёмные дали, где его не мог потревожить никто.

Глава 4

Очнулся я под бархатным балдахином в огромной кровати, отдалённо напоминавшей ту, в которой я просыпался всё своё детство и юность.

Я скорее почувствовал, чем увидел сквозь едва приоткрытые веки, что на меня в упор смотрели две пары глаз: зелёные, юные и встревоженные и серые, мудрые и спокойные.

Но, прежде чем знакомиться с их обладателями, я решил кое-что выяснить.

«Архос, что это было? Почему я отключился?»

«Ты почувствовал себя в безопасности, и организм решил закончить трансформацию. На момент стычки твой мозг изменился не полностью, вот и потребовалась окончательная перенастройка организма».

«Можно было и предупредить».

«Дык, это же твой организм, ты самого себя и предупреждать должен».

Мне надоел беспредметный разговор, и я открыл глаза.

Рыжая девчушка с огромными зелёными глазами буквально подпрыгнула на стуле, на котором до этого сидела в напряжённой позе ожидания, не сводя с меня прожигающего взгляда.

«Сестра. Карина. Младшая», — подсказала мне память Никиты.

А я отметил, что память эта стала излишне туманной в связи с глобальной перестройкой мозга. Гораздо лучше я помнил, что происходило в моей прошлой жизни, а не в судьбе молодого Державина.

— Здоро́во, разбойник! — чуть ли не заорала она, бросаясь мне на шею.

— Привет, — ответил я.

Девчонка тут же напряглась, подобралась и передумала заключать меня в свои объятия, а вместо этого вперилась ещё более напряжённым взглядом, чем до этого.

— Рад приветствовать вас в добром здравии, молодой господин, — вступил в разговор второй человек, ожидающий моего возвращения в сознание. Судя по манерам и одежде, это был мой личный слуга. — Чего изволите? Кофе? Тоник? Энергетик?

— Кофе, будь добр, — и тут память сама оказала мне услугу, выудив имя слуги из своих туманных недр, — Кристоф.

— Да, Кристоф, — сказала девушка, — и не торопись возвращаться, нам тут с братом поговорить надо. Позвони, когда вернёшься.

— Будет сделано, юная госпожа, — поклонился слуга и вышел.

Не успела закрыться за ним дверь, как девушка вдруг запела:

— Так узнал Геннадий… — оборвала она себя на середине фразы, явно ожидая от меня продолжения.

Увы, но память Никиты в данном случае спасовала. Я совершенно не помнил тех слов, которыми должен был закончить данную строку.

Я развёл руки в стороны и пожал плечами, одновременно состроив гримасу. Но открыть рот и объяснить, что получил травму и теперь кое-чего не помню, не успел.

Двигаясь так, словно перешла в режим ускорения, девушка свела вместе руки и бросила в меня комок сжатого воздуха. Ни увернуться, ни отдать управление телом Архосу я не успел бы ни в каком случае. Я, честно говоря, и подумать-то толком не успел.

Среагировал на автомате.

Поставил блок, словно на меня нападал драчун из параллели старшей школы. Только на этот раз между рук появилась незримая плёнка. Тонкая, словно паутинка, но прочная, как бронебойная сталь. Даже прочнее.

Заклинание Карины отлетело назад и вверх. Жалобно дзинькнула громоздкая люстра, и с неё дождём посыпались хрустальные осколки.

Воспользовавшись тем, что я отвлёкся на разрушения, девушка метнулась ко мне с видом профессионального убийцы. В её левой руке блеснул нож. Самый обыкновенный, без капли магии.

Но тут Архос уже без спроса завладел моим телом, поэтому без труда перехватил руку с клинком, достаточно бережно завёл её за спину Карине. А затем и вовсе скрутил девицу в бараний рог. Но очень аккуратно.

— Кто ты⁈ — зарычала она. — Где мой брат⁈

И тут я увидел.

Какую-то часть из тумана памяти Никиты, какую-то — из залитых слезами глаз, обёрнутого на меня лица, но большую — где-то внутри собственного мозга.

Карина — самая младшая в семье, и поэтому даже сёстры и братья относятся к ней, как к ребёнку. Единственное исключение — Никита. Он всего лишь на пару лет её старше, и с самого детства они всегда играли вместе. Даже тогда, когда выяснилось, что брат — недосилок, а она — неконтролируемый хаос, подобный цунами во время торнадо, Карина не стала к нему хуже относиться. Наоборот, она надеялась, что они и дальше останутся лучшими друзьями.

«Здорово, разбойник! — Здорово, Бармалей!» — звучали в моём мозгу детские голоса.

Это были пароль и отзыв. Невинная детская забава, сыгравшая со мной злую шутку.

«Так узнал Геннадий, — пел один, — срок годности тунца, — тут же подхватывал другой».

Так вот чего она от меня хотела!

Но пару лет назад всё кардинально изменилось. Брат связался с тёмными личностями. Изменился и перестал обращать на неё внимание. Совсем. И теперь девушка откровенно опасалась, что однажды Никита не придёт вовсе.

Она и так чувствовала себя покинутой, но ещё больше боялась полного одиночества. Непроницаемого. И при всём при этом ждала, что брат перебесится и вскоре будет общаться с ней, как прежде.

Вместо этого случилось страшное. Брат действительно не пришёл. В его теле домой вернулся совершенно чужой человек.

«Отпусти её, Архос, — попросил я. — С ней надо договориться».

«Вот ещё, чтобы она тебя своим ножичком почикала?»

Но хватку ослабил. Более того, отдал бразды управления телом мне и «отошёл» в тень. Но я чувствовал, что он каждое мгновение находится начеку. И, если события примут поворот, готов вмешаться.

— Прости, — сказал я, разворачивая сестру к себе лицом. — Я, правда, многого не помню. Вероятно, меня сильно контузило при задержании.

— Не ври мне, — сказала она и всхлипнула. — Мой брат никогда не смог бы отбить «сбивающего с ног». Кто ты⁈

Я вспомнил тысячи сюжетов, в которых «догадавшиеся обо всём» затем таинственно исчезали, и улыбнулся.

— Брат, — ответил я, посылая вместе с этим словом всё возможное братское тепло, хоть у меня никогда и не было родной сестры в той жизни.

— Ты же не он! Что с ним⁈

Даже лишившись всего своего мира, родных, даже собственного тела я не испытывал и десятой части той боли, что заключалась в этих семи простых словах.

«Не справился с женскими трусами», — буркнул в моём сознании Архос, и мне пришлось сдержаться, чтобы не улыбнуться. Всё-таки сейчас было не до шуток.

— Я и сам хотел бы знать, — искренне ответил я. — Мне показалось, что я умер. Воспарил над своим телом, и все мои дела и заботы показались сущей ерундой. Все, кроме семьи. И ещё, мне показалось, что во мне появилась самая капелька магии. Одним словом, последнее происшествие сильно изменило меня.

— Правда? — она заглянула мне в глаза, желая знать, что я думаю на самом деле.

— Правда, — ответил я. — Я — твой брат Никита, который без памяти любит свою младшую сестру, хоть она и истинный Бармалей.

Я подмигнул девушке, используя первую часть пароля, и она оттаяла. На лице промелькнули облегчение и искренняя радость.

Поддавшись порыву, Карина обняла меня за шею и крепко-крепко прижала к себе. Я буквально чувствовал, как внутри неё бушует буря и различные эмоции борются друг с другом. Но, в конце концов, победила боязнь одиночества.

Уж не знаю, сколько бы она на мне провисела, но тут в дверь постучали.

— Ваш кофе, — раздался голос Кристофа.

— Пообещай, что не предашь! — сказала она, нахмурясь.

— Не предам, — ответил я, по-доброму улыбнувшись. — Ты — моя стая.

* * *

Отец Никиты отличался от моего. Он был старше, и его густые волосы уже тронула седина. Одежду он предпочитал дорогую и смотрел на всё свысока. В то же время было между ними что-то общее. Что-то незримое. Умение держаться так, что любой человек, встречающийся с ним даже мимолётным взглядом, испытывал, если не уважение, то симпатию.

Впрочем, сейчас взгляд Александра Державина, упавший на своего младшего сына, был тяжёл и не весел.

— Рассказывай, — бросил он мне после того, как кивком указал на стул перед его столом.

— О чём конкретно? — поинтересовался я. — С чего начать?

Я думал, что в меня сейчас полетит что-нибудь тяжёлое с державинского стола, но мужчина сдержался. Да, надо привыкать к тому, что этот мужчина — мой отец. Я в этом мире явно надолго, поэтому обязан играть по его правилам. А ещё я несу ответственность за тот род, в который волею судеб попал.

— С начала, — рыкнул Александр Игоревич. — С того момента, как ты связался с простолюдинами и пошёл по кривой дорожке, которая привела тебя прямиком в тюрьму.

И тут память Никиты буквально вылила на меня целый шквал воспоминаний. Настолько, видимо, эта тема была для него больная, что она осталась центром всего того, что осталось от юноши.

Он был не просто младшим в семье. Он был очень близким к абсолютному нулю по магической шкале, поэтому никто из аристократических ровесников не горел желанием с ним общаться. Разве что самоутвердиться за счёт недосилка?

А вот людям далёким от боярского снобизма льстило, что с ними общается высокородный. Но как объяснить всё это отцу? У Никиты это явно не получилось.

— Если с самого начала, — сказал я, — то я оказался лишён круга общения, обычного для юноши из аристократической семьи. Среди всех своих ровесников я считался изгоем из-за низкого магического потенциала. А уж после того, как меня не взяли в академию… Продолжать?

— Изволь, — отец смотрел на меня с явным интересом в глазах. Судя по всему, его младший сын никогда не говорил ему ничего подобного.

— Я знаю, как ты общаешься со своими братьями и сёстрами, — память Никиты действительно содержала очень подробные наблюдения за внутриродовыми отношениями. — И, несмотря на то, что ты в семье тоже был самым слабым магом, с тобою общались на равных или хотя бы создавали видимость подобного общения. Даже дед не считает тебя ущербным.

— К чему ты клонишь? — тронутые сединой брови Александра Державина сошлись к переносице.

— А теперь позвони своему старшему брату и спроси его, что он думает на мой счёт.

— И что он может думать? — отец Никиты задумчиво тарабанил пальцами по столу.

— Удивлюсь, если он не переспросит, кто такой Никита.

— Ну, дорогой мой, — пробасил отец, пряча взгляд в бумаги на столе, — у Лёни — работа, семья, он постоянно какие-то инновации вводит…

— Спроси у остальных, — сказал я.

— Ну вот Карина…

— Карину оставь в покое, ей ничуть не слаще, и у неё также никого нет.

— Ты хочешь в этом обвинить меня?

Я видел, что Александр Игоревич действительно не понимает, к чему я веду разговор. Ему казалось, что я хочу всё свалить на то, что он мною не занимался и не воспитывал. А, между тем, проблема была гораздо глубже. Если в прошлой жизни я не мог покинуть пределы родового небоскрёба, но со мной общались в соответствии с моим статусом и положением, то здесь…

— Совсем нет. Я лишь о том, что человек, маг — он, или нет, — животное социальное и предпочитает тот круг общения, где ему рады, а не тот, где его даже за пустое место не принимают. Несмотря на то, что полагается ему быть как раз во втором.

— Да я понял, понял, — устало проговорил отец, потерев глаза ладонью. — Ты скажи мне, зачем ты в женское общежитие-то полез? Да ещё и украсть там что-то попытался! Что там вообще можно красть, кроме дерматита и блох? И не заливай мне про сверхсильный артефакт, который спасёт мир, я уже слишком стар для таких басен.

Я улыбнулся. Как же он сейчас был похож на моего отца! Словно и не разделяли нас многие миры.

«Ага, покажи ему, — усмехнулся Архос. — Будь я отцом этого тела, выпорол бы, ей-богу».

Я достал из кармана кружевные красные трусики.

— Всего лишь карточный долг и дурацкое задание для пари.

Я видел, как сквозь бороду начинает просвечивать улыбка.

Но тут же всё изменилось.

Возможно, он видел то, что ускользнуло от моего внимания, но, скорее, что ускользнуло от внимания Никиты ещё накануне.

— А ну брось их! На них же заклинание на смерть! — он пригляделся. — Сработавшее. Как ты жив-то вообще?

Я пожал плечами.

— Сознание потерял пару раз, и всё. А так — нормально вроде. Может, слабое?

— Какое там! Аж светятся! Эх, вот поэтому я и не одобряю!.. А, — он махнул рукой, взял пакет и канцелярский нож, аккуратно подцепил трусы и положил их в пакет. — Совсем разряженные. Значит, кого-то всё-таки убили. Тебе просто повезло.

«Ага, повезло», — хмыкнул у меня в голове Архос.

Честно говоря, я уже стал привыкать к его постоянному ворчанию на задворках моего сознания.

— Ты сейчас же возвращаешься к себе, врача пришлю. А я к деду твоему поеду.

— Зачем? — спросил я.

— Ты, что, до сих пор ничего не понимаешь? — совершенно искренне удивился он.

Я лишь отрицательно помотал головой.

— Это покушение. А покушение на тебя — покушение на род, каким бы недосилком ты не был. Понимаешь?

Понимал. Вот это я уже понимал.

* * *

Игорь Всеволодович Державин был пожилым мужчиной восьмидесяти лет от роду, которых дать ему при всём желании было нельзя. Если поставить их рядом с Александром Игоревичем, младшим его сыном, то никогда не скажешь, кто старше. Высокий, жилистый, сильный с горящими глазами — Игорь Державин не зря занимал кресло министра транспорта, магии воздуха в нём было хоть отбавляй.

И вот сейчас его глаза не просто горели, а буквально полыхали яростью.

— Кто посмел⁈ — рычал он в огромные усищи. — Сгною!

При этом кулаки его сжимались, превращаясь в натуральные булавы, и грозились проломить стол, даром что он вытесан из массива дуба.

— А ты куда глядел, Саша? — спросил он своего младшего сына.

— Я с проверкой на юге был, — ответил Александр Державин. — Ты же знаешь.

— Знаю. Но это же не вчера началось, так? — глаза главы рода метали молнии.

— Не вчера, — Александр хмурился, но взгляд не отводил. Не та порода и не тот характер, чтобы пасовать. — Согласен, упустили мы Никиту.

— Да и я хорош, — Игорь Всеволодович хлопнул ладонью по столу. — Ладно, давай мне эти труселя, я по их следу ищеек пущу. Я всю службу безопасности подниму, чтобы нашли мне ту гниду, которая роду вздумала угрожать!

— Думаю, что к этому причастны те, с кем он в последнее время общался.

— Фамилия, род, должность. Или кто там, студент? — Державин старший в раздумьях тарабанил пальцами по столу, именно от него эта привычка перешла к младшему сыну.

— Я слышал от него фамилию Рябов.

— Рябов… Рябов… Что-то не припомню я такого рода. Не из наших, что ли? — Игорь Всеволодович всё сильнее хмурился, ведь на память в свои восемьдесят никогда не жаловался.

— Он — простолюдин.

— Что⁈ — буквально взревел министр и вскочил из-за стола. — Наш мальчик якшается с… этими? — на лице его проступила брезгливость. — Так, нам с тобой предстоит ещё долгий и трудный разговор. Но не сейчас.

— Он — маг-нулевик, — ответил на это Александр Державин, словно защищая младшего сына. — С ним общаться никто из одногодок не хочет.

— Плевать! — рявкнул министр. — Он — аристократ, и этим всё сказано! Я этого так не оставлю! А пока я организовываю поимку гада, а ты едешь домой и выбиваешь из сына всю эту дурь по поводу общения с чернью.

— Кстати, чуть не забыл, — оживился Александр Игоревич.

— Давай только быстро, — Игорь Всеволодович уже поднял трубку, чтобы начать давать распоряжения.

— Минц сказал, что Никитка очень лихо отделал нескольких негодяев, пока его держали в тюрьме. Возможно, со страху, но это надо развивать. Есть у тебя кто-нибудь, кто мог бы его поднатаскать в управлении своей силой?

— Хм… — министр на несколько секунд задумался, рассматривая кружевные трусики в пакете, а затем положил трубку. — Со страху, говоришь? Есть запись?

Отец Никиты подключился к небольшому экрану, стоящему на столе. И следующие несколько минут мужчины наблюдали за тем, как технично и результативно младший Державин отбивается от наседающих на него преступников. К сожалению, большая часть действа была скрыта от объектива камеры. Но увиденного было достаточно, чтобы сделать выводы.

— Есть у меня на примете один мастер из Поднебесной. Единоборства преподаёт с уклоном на точечное воздействие. И ещё всякие восточные фокусы.

— Фокусы? — с сомнением переспросил Александр Игоревич.

— Для нас с тобой — фокусы. А для Никиты — самое то будет. Завтра же направлю его к вам. Об оплате не беспокойся, у нас свои расчёты.

— Идёт, отец. Тогда до связи.

Игорь Всеволодович лишь махнул на прощанье рукой, другой прижимая телефон к уху. Дождавшись, пока сын выйдет из кабинета, он сказал:

— Да, мне нужен некий Рябов, которого видели с моим внуком Никитой. Речь, судя по всему, идёт о покушении. Я должен знать, насколько это серьёзно, кто замешан и цели. По срокам? Двадцать четыре часа. Плевать на права, мне нужны конкретные доказательства. Какими путями вы их добудете, меня не волнует. Всё, отбой.

Затем он положил трубку и сел за свой стол. Взял красные кружевные трусы, повертел перед глазами и засунул в карман пиджака.

— Простолюдины… Угораздило же породить слабосилка, и он туда же. С другой стороны, это нам даже на руку.

Умный человек всегда найдёт преимущества даже в заведомо провальной ситуации, и Игорь Державин был именно из таких людей.

Глава 5

«Повезло же мне попасть в тело нулевика, — мысленно рассуждал я, ожидая врача, обещанного отцом. — Нет бы хоть уровень пятый-шестой. Я бы его развил. А то дома до шестнадцати не колдуй, бабка засечёт, тут и рад бы, да нечем».

«Что значит: нечем? — возмутился в мозгу Архос. — Ноги, руки есть? Голова на плечах? — Колдуй — не хочу!»

«Ну да, хотя бы паучья магия у меня есть. Какого, кстати, уровня, если не секрет?»

«Какой освоишь, такого и будет, ограничений нет, — пробурчал мой ментор. — Но для этого тренироваться надо, а не языком болтать. Плюс у тела твоего способности остались».

«Мне казалось, у него нет способностей. Вообще».

«А чем ты отбил заклятие сестры?»

«Не знаю, я думал, это ты».

«Ничуть. Я был наготове, но затем увидел, что у тебя есть защита и ты ею воспользовался. Вот тебе вторая ветвь способностей».

«Поможешь их развить?»

«Ещё чего? Я тебя должен учить магии Примарха, а не фокусам двуногих».

Мне показалось, или он хотел, чтобы я его начал упрашивать? Вот ещё, прогибаться перед старыми ворчунами, существующими лишь в моём сознании, этого мне только не хватало.

«Ну, если ты не можешь, так и скажи, я найду себе учителя из двуногих, как ты выразился».

Некоторое время в моей голове царила приятная тишина. Такое чувство, словно я нашёл выключатель у радио, которое до этого постоянно бубнило в тишине спящего дома. Я даже откинулся на подушки и зажмурил глаза.

«Я такого не говорил, — наконец, отозвался Архос. — Но учить я тебя буду тому, что знаю. А развивать способности, в природе которых не разбираюсь, — извини и уволь. У меня лишь смутные догадки насчёт умений твоего тела».

«Ого! Расскажи!»

«Нечего рассказывать. Воздействие мне напомнило что-то далёкое. Из легенд о Примархах. Якобы встречались у нас такие особи, которые владели нижним планом магии, так называемым эфиром. Говоря простыми словами, имели доступ к самому источнику магии, и тем самым могли управлять ею. Но таких было очень мало. Один на миллион миллиардов. А в последние несколько сотен тысяч лет о них и не слыхивали».

Я задумался. Каждому в юности хочется быть особенным, а вот мне сейчас хотелось простого человеческого счастья — быть обычным магом высшего уровня. Без вот этого всего.

«Так чем же я защитился? Эфиром?»

«Я бы на это не надеялся. Скорее, родовая магия носителя этого тела. Давай обсуждать. Но учти, в споре, конечно, рождается истина, но в споре с самим собой рождается шизофрения. А я — часть твоего сознания».

«Это так ты себя хочешь оградить от моих подколов? Не дождёшься. Впрочем, ты прав, пора включать мозги, иначе зачем я их менял?»

Обратившись к памяти Никиты, я извлёк нужную мне информацию.

«Начнём с моего нового рода. Державины — маги воздуха. Это их наследственная специфика, внутри которой они и развиваются. Воздушный транспорт, ветряные генераторы, метеорология и многое другое, связанное с движением воздуха, — это всё Державины. Даже моя младшая сестра, что когда-то разносила молниями туалеты в школе и теперь находится на домашнем обучении, — тоже маг воздуха. Только со своим уклоном».

— Ничего себе! — воскликнул я вслух, узнав про Карину. — Надо с ней больше времени проводить, чтобы не взрывалась.

Но об этом стоило подумать позже. Сейчас же меня интересовала природа силы, которой я воспользовался.

«Похоже было на то, что я отразил воздух воздухом?»

«В том-то и дело, что: и да, и нет, — задумчиво проговорил Архос. — Мне бы ещё на их родовую магию посмотреть, чтобы сравнить… А пока, может, займёмся развитием паучьих способностей, а человеческую сторону магии будем прокачивать позже?»

«Пожалуй, да, — согласился я. — С чего начнём?»

«Ты — паук. Какое подручное средство у тебя есть при себе всегда?»

Это было просто.

«Паутина», — ответил я.

«Совершенно верно. Именно благодаря ей мы с тобой отбились от тех двуногих в тюрьме. Твоя задача сейчас довольно-таки проста: самому создать паутину».

«Как?» — опешил я.

«Ты — паук, — повторил Архос. — Ты должен создать паутину, а не спрашивать, как это делать. Для нас это так же естественно, как дышать».

«Мне что-то надо представить?»

Я совершенно не понимал, как без помощи учителя создавать паутину. Это только кажется, что это естественная способность. Добиться естественности — самый сложный момент в любом обучении. И именно он чаще всего не получается.

«Ты — паук, — в третий раз повторил Архос. — Для тебя это как дышать!»

И тут в моём сознании что-то разом изменилось, словно я взглянул на мир сразу четырьмя парами глаз. Конечно же, я — паук, что может быть проще нити паутины?

Это даже не было похоже на дежавю. Я просто вспомнил свою другую жизнь. Прошлую? Будущую? Параллельную? Не важно. Ту, в которой я — паук.

И я выстрелил паутиной в балдахин своей кровати. Пауку во мне было немного стыдно за эти неровные, кое-где провисающие нити, а вот человек сказал:

— Вау. Она настоящая?

«Нет, конечно! Энергетическая! — со смешком ответил Архос, умиляясь моему восторгу. — А теперь раствори паутину».

Вот с этим пришлось повозиться. Даже вызванный мною образ паука не сразу справился с этим заданием. Видимо, существовала некоторая заковыка. Честно говоря, в этот раз до конца растворить все нити у меня и не вышло. Это сделал Архос, поняв, что больше толку от меня сегодня не добиться.

«А теперь возьми подушку, брось её, поймай паутиной и притяни к себе».

Результат был ошеломительным. По крайней мере, для меня. Подушка, брошенная мною в дверь, остановилась, пойманная паутиной, и тут же понеслась обратно, повинуясь движению моих пальцев. Я схватил её и бросил снова, но уже под потолок.

«Понял?» — с явственным удовлетворением спросил Архос.

«Нет», — ответил я.

«Да ёшь твоё жвало в вентилятор, ты совсем…»

— Никита, здравствуйте, — за внутренним диалогом я совсем не заметил, как в мою комнату вошёл врач.

Я посмотрел на новоприбывшего, затем покосился на только что приклеенную паутиной к потолку подушку и пришёл к выводу, что он ничего заметить не успел.

— Здравствуйте, — ответил я.

— Как вы себя чувствуете? — задал стандартные вопросы лекарь.

Чем-то мимолётно этот человек напоминал мне одного знакомого моего родного отца. Немного манерный, но в пределах допустимого, с ранней залысиной, которую можно было бы убрать, но вместо этого она выставляется напоказ. А ещё посетивший меня доктор носил очки с круглыми стёклами в тонкой оправе. И это при том, что он был магом.

«Очки для имиджа, — буркнул Архос. — Интересно, что он в тебе сможет найти?»

Я пожал плечами, и на этот раз не только мысленно, отвечая сразу на оба вопроса.

— Что-то беспокоит после… эм… контакта с артефактом? Александр Игоревич сказал, что вы теряли сознание.

— Да, дважды, — кивнул я. — Но сейчас всё в полном порядке. Чувствую себя хоть куда.

— Замечательно, — он склонил голову набок, словно радовался здоровью несмышлёного карапуза. — Я осмотрю ваши каналы и общую ауру, если вы не против.

«Осмотри, если найдёшь, — буркнул Архос и хохотнул. — Ох уж мне эти лекари. Видишь же,что всё в порядке, отстань от человека, но, нет, надо „канальцы“ проверить, чакры прочистить, ауру пропылесосить».

— Как будто никаких изменений, — заключил врач после десятиминутного осмотра.

За это время я смог вспомнить, что его как-то странно для моего слуха зовут: то ли Пафнутий, то ли Кондратий.

— Отлично, — ответил я. — А то отец переживал из-за… воздействия, — вспомнил я выражение самого лекаря.

— Вот только, кажется, мы ошиблись с вашим потенциалом. И он несколько больше, чем мы ожидали…

«А вот этого мне сейчас не нужно, — решил я про себя. Пусть пока считают недосилком, так я получу хотя бы немного времени, чтобы адаптироваться в новом теле. Да, с привычным мне мозгом, естественно, намного проще, но всё ещё тяжко. Мне бы дня три, лучше — пять. С эфиром заодно освоюсь…»

— И ещё, — продолжал врач, словно ему мало было сказанного, — есть какие-то изменения в мозге. Давайте мы вас госпитализируем и проведём более полное исследование…

Договорить свою мысль он не успел. Паутина растворилась, и оторвавшаяся от потолка подушка огрела его по голове. Лекарь подскочил на месте, а затем сконфуженно замер, разглядывая предмет.

— Что это? — он озирался в поисках шалуна, подстроившего ему неожиданность. — Откуда?

Я тщательно сжимал губы и старался не заржать в голос, настолько потерянным казался мой посетитель. Впрочем, меня быстро отпустило. Всё-таки в речах этого бедолаги крылась угроза моей безопасности. А то увидят, что изменён мозг, начнут свои исследования, опыты, придут к заключению, что я — это не я. А мне такое не нужно.

— Простите великодушно, — проговорил я, изображая мнимое раскаяние и покаяние. — Это моё. Тренировался немного. Так уж вышло.

— Вот даже как? У вас проснулись способности? — лекарь заинтересовался не на шутку, поправляя очки на носу, и снова принялся внимательно всматриваться в моё тело.

— Совсем чуть-чуть, — улыбнулся я и показал пальцами, насколько крошечны мои способности. — Но отец обещал прислать учителя, поэтому, может быть, прогресс продолжится. Так что полагаю, с исследованиями не стоит пока торопиться.

— Ах, ну это меняет дело и многое объясняет, — просиял врач. — Развитие способностей положительно влияет на все органы человека. Однако, если вы не против, я бы осмотрел вас ещё раз через недельку.

— Да не вопрос, приходите, конечно, — радушно согласился на все предложения лекаря, пытаясь выиграть время на освоение в новом для себя теле, мире и роде.

«Такой маленький, а уже врун», — весело заметил Архос.

«Вообще-то, я всегда говорю правду, только правду и ничего, кроме правды. Просто не всю и не до конца», — в тон ему ответил я.

А вот следующий мой посетитель уже не был настолько же терпим.

— Да что же это ты такое творишь⁈ — с порога бросил в меня фразой молодой человек лет двадцати пяти до ужаса похожий на Александра Игоревича.

Память Никиты подсказала: Николай Александрович — старший брат. Взбешён ненатурально, скорее, накрутил сам себя, чтобы казаться грознее, чем есть. Всё-таки основной помощник отца, должен уже серьёзным мужчиной становиться и показать, что способен взять дело в свои руки. К Никите относился свысока, чаще попросту игнорируя.

— И тебе хорошего дня, брат, стучаться не пробовал? — ответил я вопросом, приподнимаясь на кровати.

После ухода врача я ещё потренировался в овладении паутиной, но пока у меня получались лишь очень грубые вещи, типа той же подушки на потолке.

Тренировка откровенно вымотала меня, и я решил прилечь подремать пару часиков, чтобы восстановить силы, и тут вломился Николай. Реально вломился.

— А ты вести себя нормально не пробовал⁈ — продолжал наседать старший брат, подходя к кровати. — Если на себя насрать, подумай об отце, о нас, в конце концов! Отец, вон, из-за твоих похождений седеть раньше времени начал!

— И вовсе не из-за него! — раздался тоненький голосок от массивной входной двери. — И вообще, не ори на Никиту, ему и так плохо. К нему даже Кондратий приходил! — Карина выглядывала из коридора, но в комнату заходить не спешила.

Почему-то сочетание слов «Кондратий» и «приходил» в отношении врача сильно позабавило Архоса, но сейчас мне было совсем не до этого.

— А тебя вообще никто не спрашивал, малявка! — обернулся к ней брат. — С тобой я позже поговорю. Кыш к себе!

Девушка показала ему язык и скрылась за дверью.

Неожиданная поддержка пришлась весьма кстати. За это время я успел слезть с кровати и надеть штаны с рубашкой, чтобы встретить Николая на равных.

Мы были практически одного роста, поэтому я спокойно смотрел ему прямо в глаза, пока он приближался ко мне. Он что-то почувствовал, это точно, потому что замедлился и немного повернул голову, словно по-новому приглядываясь ко мне.

— Гонор показать хочешь? — наконец, спросил он, остановившись шагах в пяти от меня.

— Нет, — ответил я. — Просто не люблю, когда ко мне врываются без стука, да ещё и с полным ртом претензий. А если бы у меня тут дама была? А?

— Какая тебе дама-то? — скривился брат. — Если только девка без роду, без племени, из этих, вон, подонков, с которыми ты якшаешься.

«Слушай, дай я ему двину, — попросил Архос, — а то больно уж нарывается».

«Нет уж, извини, это удовольствие я оставлю себе».

— Закончил? — спросил я у брата. — Потому что, если да, очень советую извиниться, а затем позвать врача. Думаю, он ещё в здании.

— Зачем тебе врач? — Николай явно потерял нить беседы. — Хочешь болезным притвориться? Не выйдет. Я тут для того, чтобы из тебя всю дурь вытрясти. И я это сделаю, независимо от того, насколько больным ты прикинешься. Уяснил?

— Ты не понял, — улыбаясь ответил я. — Врач понадобится тебе. Потому что за свои слова нужно отвечать.

Брат напрягся и вытянулся, превратившись в готовое к прыжку животное.

— Вижу, разговаривать с тобой бесполезно, — процедил он сквозь зубы. — Ты также будешь подставлять отца, марать его имя в выгребной яме. Значит, надо проучить тебя. Ты, наверное, кроме силы, ничего не понимаешь, да?

Я чувствовал, как в комнате воздух скручивается в тугие канаты. Слышал, как скрипят половицы и раскачивается многострадальная люстра, как шуршит уголок балдахина, шевелящийся под потоками воздуха. Память Никиты своевременно подбросила информацию. По всем признакам брат готовился применить воздушную стену.

Ну какая ещё воздушная стена может быть в небольшой комнате, причём, родного Николаю дома? Но нет, он захотел проучить меня и впечатать в бетонную стену своим коронным заклинанием. И плевать, что оно больше годится для открытых пространств и значительного количества противников. В нашей ситуации эффективней было бы задействовать что-то более точечное. Как это сделала Карина хотя бы.

Стенка у Николая удалась на славу. Метра три в ширину, с ровными краями, матовой поверхностью. В магическом университете за такую, наверняка, поставили бы твёрдую пятёрку.

Но мы были не там, а я не был экзаменатором. Я просто хотел проучить старшего братца.

— Ощущение плёнки между ладоней помнишь?

— Которая сработала как зеркало? — уточнил я. — А как же!

— Тогда самое время его повторить, — откликнулся Архос, наблюдая приближение воздушной стены.

Зеркало сработало как надо. Я просто отбил заклинание обратно в брата, мысленно дав тому пинка, отчего магическая конструкция ещё и ускорилась. Предполагалось, что он отобьёт или развеет своё детище. Но, судя по всему, Николай настолько не ожидал, что нулевик хоть что-то сможет ему противопоставить, что просто замер на месте.

Тогда я, не тратя времени на жесты, попытался поставить перед ним зеркало. Но на этот раз что-то пошло не так.

«Тренироваться, тренироваться и ещё раз тренироваться, — флегматично заметил Архос, — пока это срабатывает только при твоей непосредственной защите».

А я смотрел на трещины, разбежавшиеся из-за спины брата, впечатанного в стену. Интересно, у него все кости целы? Всё-таки родной.

Словно в ответ на мои мысли, Николай отлепился от стены и рухнул ничком на пол.

— Врача! Срочно! — крикнул я вбежавшему на шум Кристофу.

* * *

— Это чёрт знает что, — бурчал отец, идя со мной по коридору.

Мы возвращались из комнаты Николая, срочно переоборудованной в медицинскую палату, в кабинет отца.

— Вас буквально на несколько часов нельзя оставить, обязательно что-нибудь учудите, — продолжал беззлобно ворчать он.

Но я чувствовал, что не сердится. Волнуется за одного из сыновей, да, но понимает, что тот был не прав. Но про «учудите», это он, конечно, не про Николая, а про нас с Кариной. В нашей ветке рода за все неприятности отвечали мы с ней на пару.

— Отец, тебе же не понравится, если твоего сына будут пинать все, кому не лень, так? — спросил я, уже подразумевая правильный ответ.

— Нет конечно, — Александр Игоревич посмотрел на меня и прищурился, словно разглядел во мне что-то новое.

— Даже если это будет другой твой сын, так?

— Всё ты правильно сделал. Николай погорячился. Но и ты переборщил. Всё-таки он твой брат.

— Не рассчитал силу, — ответил я, разведя руками.

— Как и в тюрьме?

Я посмотрел на отца и увидел, что он прячет усмешку в бороду. Вот же, и об этом уже узнали.

— Там было иначе. Хотя…

— Не надо ничего мне объяснять, — мы как раз зашли в кабинет отца, и он сел за стол, а мне указал на кресло рядом. — Я очень рад тому, что в тебе, наконец, заговорила сила. Понятно, что ты был лишён возможности научиться управлять ею. Но мы это обязательно исправим.

— Да? Буду премного благодарен, — ответил я на это, впервые разглядывая Александра Игоревича по-настоящему.

Человек, получающий кайф от того, что живёт, от работы и дома. Но слабый маг, хотя и трудяга. А ещё сильно расстраивающийся, если что-то не ладится в семье. Вот, как сейчас.

— Да. Я попросил твоего деда, и он обещал прислать какого-то очень хорошего учителя для тебя. Позанимаешься, обуздаешь свою силу, поймёшь, как и что работает. Возможно, откроешь какие-то новые грани своего таланта.

Он буквально светился, когда рассказывал. Он был очень рад, что в его сыне наконец-то открылась способность к магии. Вот только я не его сын. Только тело, не более. Впрочем, об этом ему знать не нужно. Никому не нужно.

— И когда его ждать?

— Полагаю, завтра или послезавтра.

— Это отличная новость, — сказал я и поднялся, собираясь уходить.

— Не держи зла на брата, — понизив голос, словно нас могли подслушать, проговорил Александр Игоревич. — Он всей душой болеет за наш род.

— Это же не повод унижать меня, верно?

— Тут ты прав. И за это он получил по заслугам.

* * *

Заснул я практически мгновенно. Дневные хлопоты утомили меня, и теперь следовало набраться сил. Особенно учитывая, что со дня на день начнётся обучение магии.

Конечно, как любому мальчишке, мне хотелось поступить в универ, где полно ровесников, где можно завести полезные знакомства. Да и приятные тоже. Но реальность пока этого не позволяла. Воспоминания Никиты более чем прозрачно намекали на это.

Спал я, судя по всему, без задних ног, потому что не заметил гостей, а вернее, гостью в моей собственной кровати.

Когда я проснулся, в мою руку упиралось что-то тёплое. Примитивный тактильный эксперимент показал, что это что-то ничто иное, как женская грудь под лёгким платьем.

Глава 6

Чувство опасности молчало наглухо. Тогда я обратился к памяти Никиты. Та, конечно, вела себя своеобразно, периодически отказывая в информации, но сейчас дала вероятный ответ.

Валя — девчонка из ближайшего посёлка, мать которой занята на сезонных работах, про отца ничего не было известно. Хорошая знакомая младшего Державина. Простолюдинка, но на удивление хорошо образованная и с пониманием аристократических законов. Валя всегда находилась в курсе всех сплетен. К Никите, по его собственному мнению, относилась как несчастному богачу, которого стоит пожалеть.

Делая вид, что продолжаю спать, я как будто ненароком ощупал вторую грудь и нашёл её столь же соблазнительной, как и первую. А затем спустил руку вниз, позволив ладони замереть на упругой и нежной ягодице.

— Если ты сейчас же не уберёшь свою граблю, — услышал я преувеличенно грозный шёпот возле самого уха, — я оторву её и вставлю тебе в жопу, уяснил?

На мгновение я крепче сжал девичью ягодицу пальцами, а затем убрал руку.

— И тебе доброй ночи, — усмехнулся я.

— Какая уж доброта, лапают всякие, — наигранно ответила она. — А вообще надо подумать насчёт твоих рук. Представляешь, все эти ваши дворяне едят вилочками, а ты будешь булочками.

Я хрюкнул от смеха и, словно эхо, услышал смешок в голове. Архосу явно нравилось наше новое знакомство.

— Меня тогда за общий стол не пустят, будут кормить отдельно, — ответил на это я. — Да и неудобно, честно говоря. Ладно, рассказывай, зачем пришла?

— Что я не могу навестить друга? Ну и что, что он высокородный, это ж не чесотка, верно?

Мне был виден лишь силуэт её вьющихся волос и одного плеча. Большую часть впечатления я сложил о Вале по голосу. И хоть она сейчас безжалостно переигрывала, подражая фольклорному образу лисички, я заслушался. Голос низковат для молодой девушки и приправлен приятной уху хрипотцой.

— В смысле не подхватишь? — уточнил я.

— Ага, передаётся только по наследству. Зато от чесотки можно вылечиться, ха!

Она легонько ударила меня подушечкой указательного пальца по кончику носа и откатилась на другую половину кровати.

Я приподнялся на локте, рассматривая очертания тела под лёгким платьем. Вкупе с тем, что почувствовала моя рука за те недолгие секунды, что соприкасалась с ним, фигурка у Вали была великолепной. А в сочетании с зажигательным характером девчонка каждым движением и словом высекала огонь. Я вполне понимал, что в ней привлекало Никиту.

— Так что же тебя принесло в мою кровать, если не желание заразиться? — продолжал я подыгрывать ночной гостье, что ей явно пришлось по вкусу.

— Нет, дорогой мой, я не готова пожертвовать свободой, чтобы стать графиней, — Валя пафосно задрала носик.

— О, горе мне! — я приложил руку ко лбу, изображая отчаяние. — А если честно?

— А, если честно, — ответила она абсолютно серьёзным голосом, — прошёл слушок, что кончили тебя третьего дня.

— Какие-то сплетни расползлись? — я превратился в слух, так как мне было крайне интересно, как работает информирование вокруг рода Державиных.

— Да наши сказали, что ты по пьяни в карты продулся, да на спор трусы из общаги обещал вытащить. Но тебя подставили. А дальше всякое говорили. Кто, мол, трусы были непростые, а с мышеловкой, и прихлопнули тебя. Кто говорит, что в тюрьму отвезли и уже там кирдык тебе сделали. Некоторые вообще уже у тебя на похоронах отобедали.

— Вот даже как! — я артистично присвистнул. — Кстати, а разве бывают женские трусики без встроенной мышеловки?

— Дурак — ты, — тяжело вздохнула Валя и двинула мне локтем под рёбра. — Но всё-таки мой бро. Хоть и дворянский сынок.

— У каждого свои недостатки, — я развёл руками.

— Но я рада, что с тобой всё в порядке, — заявила она, отстраняясь. — А с тобой же всё в порядке?

— Абсолютно, — ответил я. — Только вот дамочки всякие по ночам в кровать прыгают, а трогать себя не дают. А так, никаких проблем.

— Но-но-но, какая я тебе дамочка? — Валя подбоченилась, лёжа на кровати, что было нелегко. — Я — твои глаза и уши в сумрачных закоулках нижних бараков. Или как-то так.

— Хорошо, хорошо, — поднял я лапки кверху, сдаваясь на милость.

— Расскажи хоть, что было-то на самом деле, а то любопытство-то распирает.

Мне снова представилась неугомонная лисичка, которая не хочет показать волнение, поэтому сидит смирно, но хвост постоянно перекладывает то на одну сторону, то на другую.

— Да, в общем-то, всё так и было, как говоришь. Проиграл в карты дурацкое задание, пошли с Рябовым за артефактом, а там трусы оказались. Кстати, да, заряженные.

— А ты и не почувствовал, да? — помимо воли в этом вопросе сквозило сочувствие.

— Ты же знаешь, у меня с магией так себе. Ну меня и отрубило. А, когда очнулся, уже полицаи кругом. Пытался убежать, но куда там, с ними магр.

— Ого! Как на матёрого охотились!

— Вот-вот, короче, отвезли в тюрьму. Там я не очень всё помню, так как в себя не особо пришёл. Очнулся снова, гляжу, в камеру злыдни какие-то ломятся. Ну я со страху им и накостылял.

— Как тебя не убили-то⁈

— Спокойно, — мне совершенно не понравился тон, с которым была сказана последняя фраза. — Я вполне могу за себя постоять.

— Да я и не сомневаюсь, — по голосу слышал, что сомневается, и ещё как.

— А потом, собственно, появился адвокат и забрал меня домой. Всё.

— Вот и я своим сказала, что, если бы чего с Никитой произошло, тут бы такой шухер был, мама не горюй.

— Ясное дело. Но я рад, что не безразличен тебе и ты пришла проведать меня, — закинул я удочку на предмет уточнения наших с ней взаимоотношений, но на этот раз не сработало.

— Да просто скучно стало, — она снова выбрала слегка насмешливый тон, за которым привыкла скрывать свои эмоции.

— Хочешь, оставайся. Мы тут завтра ждём учителя единоборств, может, научит чему.

— Чему? Ногами лампочки вкручивать? — хмыкнула Валя. — Эт я и так умею!

Я попытался это представить и по-новому взглянул на девушку и её гимнастические таланты.

— Нет, будет учить, как правильно владеть собой.

Она запрокинула голову на подушки, и мне стало ясно видно очертания её тонкого горла.

— Это ещё более скучно, — и тут же оживилась. — Слушай, давай лучше к нам! У нас вечером туса, «Скорпы» приедут, рокешник рубить будут. Погнали, а? — она показала два пальца. — У меня есть два билета.

Я примерно представлял, на какое мероприятие она меня зовёт. И был бы не против сходить, так как был лишён подобного всю свою жизнь.

— Не получится, бро, — ответил я, извиняясь. — Я после тюрячки под домашним арестом, так как представляю опасность для общества. Должна понимать.

Я сделал максимально грозное лицо, от которого Валя непритворно заржала.

— Да уж, гроза кружевных труселей, куда уж опасней. Ладно, рада была увидеться, застать тебя в целости и сохранности, но пойду. Да и выспаться перед концертом надо.

— Успехов, — сказал я и подставил ей кулак.

Она ткнула в него своим, и я успел заметить, сколь хрупкое у неё запястье. А после Валя буквально растворилась в тенях, наполняющих мою комнату.

* * *

Меня разбудил настойчивый стук в дверь.

— Да-да, — отозвался я, щурясь от яркого утреннего солнца.

— Молодой господин, ваш утренний кофе, — раздался из-за двери голос Кристофа. — Ваш отец желает видеть вас через полчаса у себя в кабинете.

— Проходи, — распорядился я и, дождавшись, пока слуга подойдёт, спросил уже менее официально, — зачем вызывает, не знаешь?

— Приехал какой-то господин. Вроде бы учитель… но какой-то он, во, — и Кристоф оттянул уголки глаз, изображая человека другой расы.

— Тогда это по мою душу.

Однако к тому моменту, когда я оделся, было решено встретиться сразу в спортзале двумя этажами ниже. На подходе к нему, я увидел Карину. Вела она себя непривычно робко и заглядывала в глаза.

— Привет, — сказала она, едва завидев меня.

— Привет, — кивнул я. — Они уже там?

— Да, — ответила сестра. — Слушай, я попросить хотела…

— Хочешь посмотреть?

— Да, если можно, — в глазах девушки горело любопытство вперемешку с надеждой.

— Почему ж нельзя? — я приобнял сестру за талию, пропуская впереди себя, и мы прошли в зал вместе.

Отец в сопровождении невысокого худого парня, одетого в спортивную форму ярко-жёлтого цвета, ходил возле дальней стены и что-то с упоением рассказывал своему спутнику. Услышать, о чём шёл разговор, мы так и не смогли, потому что, завидев нас, собеседники тут же замолчали.

— Доброе утро, сын, — максимально приветливо произнёс Александр Игоревич. — Позволь представить тебе Ван Ли — мастер из Поднебесной.

Человек в жёлтом костюме сложил ладони и глубоко поклонился, а затем протянул мне руку.

— Никита Державин, очень приятно, — сказал я.

— Взаимно, — ответил учитель с едва различимым восточным акцентом.

— Ван Ли будет учить тебя тонкостям управления собственным телом, — в голосе отца сквозил скепсис, однако он его старательно скрывал за показным радушием.

— И не только, — сказал мастер, дождавшись, пока отец закончит. — Мы одновременно будем развивать и тело, и дух, а, как следствие, и магию.

Я видел, как отец едва заметно скривился. И только тут он заметил свою младшую дочь.

— А это моя дочь, Карина, — сказал он приглашённому учителю, а затем обратился к ней, — Карина, это Ван Ли.

Тот снова поклонился, но руки на этот раз не подал, а довольствовался улыбкой.

— Приятно познакомиться, юная леди.

Карина кивнула ему в ответ, но с очевидной неловкостью. Мне поначалу не ясно было, чем подобное вызвано, но я всё понял чуть позже.

Познакомив нас с Ван Ли, отец поспешил по своим делам. Не хотел присутствовать при проверке моих способностей, или действительно что-то важное?

— Хотел бы сразу извиниться, — сказал Ван Ли, когда мы остались втроём, — но ваш дед, Игорь Всеволодович, показал мне одну запись, где вы сражались в ограниченном пространстве и победили нескольких противников.

— Это во мне адреналин вскипел, — хотел отшутиться я.

— Как мастер единоборств не могу согласиться. Создалось впечатление, что кто-то обучил вас неким специальным приёмам. Хотелось бы узнать об этой школе.

«Вот же заклёпочник, — пробурчал на это Архос. — Скажи ему, что школа называется „сунь-хунь-в-чай“. — Я уже открыл было рот, чтобы передать послание, как ментор опомнился, — не вздумай, я шучу!»

— Да нет же, — я не собирался оправдываться. — Была угроза жизни, вот и применил всё, чему нахватался в ребячестве.

Ван Ли, не отрываясь, смотрел в мои глаза. В какой-то момент даже захотелось их отвести, но я с детства не проигрывал в гляделки. Выдержал и тут.

— Мне кажется, из ваших глаз на меня смотрит ещё кто-то.

«Ну а куда мне ещё смотреть? Себя я уже видел», — пробурчал Архос.

Я лишь улыбнулся. Меня откровенно забавляло происходящее. Вообще, когда твоей жизни перестаёт грозить ежесекундная опасность, сразу находится в ней много времени на иронию и юмор.

— Давайте сделаем так. Сейчас я постараюсь на практике проверить, какими навыками вы обладаете, а затем решим, как будем действовать дальше. Идёт?

— То есть у нас сейчас с вами будет спарринг?

— Я буду действовать жёстко, но аккуратно. Мне нужно, чтобы рефлексы вашего организма, если это, конечно, они, сработали точно также, как и в камере тюрьмы.

«Он точно враг своему здоровью, — заключил Архос. — Мало нам твоего брата».

«Так, на поражение не бить! Это не враг, а мой будущий учитель. Он меня ещё и по магии может поднатаскать».

«Вообще-то, я — твой учитель».

«Ревнуешь?»

Архос не ответил. Он готовился к экзаменационному бою. Как я понял, он привык действовать исключительно наверняка и совершенно не был готов к полумерам. Может быть, просто не отвечать на выпады Ван Ли, и тогда всё случившееся спишут на случайность и стресс? Нет, я знал, что мне нужен этот учитель, а значит, между нами должна установиться более-менее доверительная атмосфера. А она будет невозможна, если я прикинусь немощным. Он чувствует мой потенциал. Вот, даже ментора слегка почуял.

— Вы готовы? — спросил мастер.

— Готов, — ответил я.

Он поклонился мне, а я скопировал его движение. Карина заняла место на скамье у стены, широко раскрытыми глазищами наблюдая за нами.

Первый удар Ван Ли оказался проверочным. Но выполнен он был с такой грациозной точностью, что я обязательно повёлся бы на него. Однако Архос, взявший уже управление тела на себя, безошибочно определил, что это уловка. Он не дёрнулся, а ушёл уже от настоящего удара. Причём, я чувствовал, что он специально замедлился, потому что именно в этот момент я должен был сломать противнику опорную ногу, а затем разрезать трахею заготовленной паутиной.

Но это, если бы бой был с настоящим противником. А сейчас мы просто танцевали. Однако из-за того, что Архос был частью моего сознания, я знал, какие действия он предпринял бы в реальной драке.

Ван Ли, казалось, ничуть не был удивлён моей реакции. Он двигался мягко, словно перетекал из одной боевой стойки в другую, не испытывая при этом ни малейших эмоций.

Раз! Ещё удар, снова прощупывание моей обороны. Уход в сторону от ответного тычка. А красиво, блин. Пользуясь тем, что частично отстранён от управления телом, я имел возможность оценить будущего учителя.

Тот сделал ещё несколько стремительных выпадов. Но все оказались безрезультатны. Тут, видимо, не выдержал Архос. Он сам пошёл в атаку и тут же столкнулся с градом блоков и контрударов. Складывалось впечатление, что моё тело пыталось пробиться сквозь стену той башни, в которой мы находились.

С начала боя прошло секунд тридцать, а на моём лице уже выступили капли пота. Отличная зарядка, могу сказать.

«Экая блоха вертлявая попалась», — озадаченно проворчал Архос, явно недоумевая, почему ещё не достал спарринг-партнёра.

Но тут произошло невозможное: Ван Ли ускорился и перешёл в контратаку. Ощущение было такое, что в меня непрерывно летели кулаки, ступни, ладони, пятки, локти и прочее, и прочее. Осознать, что всё это принадлежит одному-единственному человеку было практически невозможно.

Я начал выдыхаться. Архос черпал из меня всё больше и больше сил. До тех пор, пока я не почувствовал головокружение и вдруг не понял, что сейчас позорно грохнусь в обморок.

— Стоп! — выкрикнул мастер из Поднебесной и поднял руку, обозначая окончание боя.

А ведь едва пошла его вторая минута.

— Ты израсходовал весь запас маны, — сказал Ван Ли. — И начал сжигать свою жизненную энергию.

— Что это значит? — спросил я, опираясь о ближайшую стену, чтобы придать себе видимость прямостоящего.

— Ещё немного, и ты бы умер, — ответил мастер. — Поэтому я и остановил бой.

«Прости, — сказал на это Архос. — Увлёкся».

«Ничего страшного», — ответил я ментальному учителю.

— Спасибо, — ответил я учителю реальному.

— Не за что. Теперь я вижу твой потенциал и знаю, как тебя учить, — взгляд учителя сканером прожигал мою душу.

— Буду рад видеть вас своим мастером, — церемониально ответил я, слегка поклонившись.

И тут мой взгляд упал на Карину. Во время боя она вскочила со скамейки, да так и замерла, ещё больше побледнев. И лишь сейчас начала розоветь. А ведь ей тоже не мешало бы поучиться. Например, как сдерживать себя.

— Ван Ли, скажите, а вы могли бы взять второго ученика? — спросил я.

— Не совсем понимаю, о чём вы? — учитель смотрел на меня в упор.

— Я имею в виду, дед вам платит достаточно, чтобы вы потратили время на ещё одного человека?

— Да, конечно. Я полностью в вашем распоряжении.

— Карина, подойди, — позвал я сестру, а, когда она подошла, вновь обратился к мастеру. — У моей сестры есть некоторые проблемы с контролем своей силы. Сможете помочь?

— Ах, это? — голос инструктора потеплел. — Всенепременно. Это одна из моих специализаций.

— По рукам, — облегчённо выдохнул я и подмигнул светящейся от счастья сестре.

* * *

Стены комнатёнки, расположенной где-то в подвале неизвестного дома, терялись в темноте. С низкого потолка свисала тусклая лампа на проводе. Она освещала грязные капли, стекающие с неровной бетонной штукатурки и лицо привязанного к стулу человека.

Лицо это было всё в синяках, ссадинах, ушибах и кровоподтёках. Один глаз заплыл, нижняя губа раздулась и выпятилась, свисая до середины подбородка, поросшего редкой и неопрятной щетиной.

Человека уже не били, а он уже не кричал, сначала спрашивая, за что его так, а затем обещая сказать всё, что нужно. Он лишь устало дышал, предчувствуя, что всё это лишь начало.

Бесконечно далеко, в коридоре за дверью, что сейчас равнялось другому миру, раздались тяжёлые уверенные шаги. Через полминуты дверь отворилась, и внутрь, пригнувшись, вошёл высокий и кряжистый мужчина неопределённого возраста.

— Рябов⁈ — пробасил он, едва за ним закрылась дверь.

— Да, — едва слышно проговорил привязанный к стулу человек.

— Громче, я не слышу.

— Да!

Вошедший удовлетворённо кивнул.

— Ты знаешь, кто я?

Сидящий коротко кивнул. Тогда из темноты ему прилетела оплеуха.

— Говори, когда тебя спрашивают.

В темноте, по обеим сторонам от привязанного стояли дюжие бойцы, которые и довели его до нынешнего состояния.

— Знаю. Вы — министр транспорта Российской Империи, Игорь Всеволодович Державин.

— Зачем я тут, догадываешься?

— Да.

— Мне нужно от тебя, пёс, одно-единственное имя. Кто тебя нанял, чтобы ты подсунул моему внуку это?

Державин вытащил из кармана трусы, в этом освещении казавшиеся бурыми, и кинул их в лицо сидящему на стуле Рябову.

— Вяземский, — прохрипел избитый сухими губами.

— Кто? Илья?

— Нет. Кто-то из детей. Я не знаю.

— Почему тогда говоришь, что Вяземские?

— Перстень.

— Вот, изъяли у душегубца, — отрапортовал один из бойцов и протянул вошедшему завёрнутую в платок вещицу.

Державин отогнул края материи, и в тусклых лучах лампы блеснула буква «В», словно вырастающая из вяза.

Глава 7

Загородный клуб располагался в здании старинной усадьбы, спрятанной от посторонних глаз столетними дубами. Парк на этом месте распорядился разбить ещё прадед нынешнего отца-императора. Говорят, что сама идея клуба тоже принадлежала ему.

Но этого никто не подтверждает.

Да и зачем?

Важно, что глава знатного рода или владелец значимой для страны компании мог решить в этих стенах практически любой свой вопрос, не прибегая к силе или деньгам. Дело в том, что если ты — член клуба, значит, у тебя уже есть и сила, и деньги, и власть.

Министр транспорта Игорь Всеволодович Державин подъехал к клубу в то самое время, когда внутри находился нужный ему человек. Он знал Илью Святославовича Вяземского много лет, однако близко они никогда не общались. Не было повода: ни общих дел, ни совместных интересов, ни выгодных брачных партий. Тем непонятнее было вскрывшееся обстоятельство.

Игорь Державин оповестил Вяземского, что хочет с ним увидеться в загородном клубе и обсудить один важный момент. Тот сразу же согласился, чем вызвал некоторую оторопь. Не станет человек, чувствующий за собой вину, так легко идти на контакт.

Дверцу министру открыл служащий клуба.

— Ваше сиятельство, вас ждут в чёрно-белой комнате, — церемонно проговорил он. — Проводить?

— Спасибо, сам справлюсь, — ответил Державин, поднимаясь по ступеням в особняк.

«Интересно, интересно, — думал он про себя. — Чёрно-белая комната означает партию».

В клубе было множество комнат, и некоторые из них самой своей обстановкой несли смысловую нагрузку. В бордовой выявляли излишнюю благосклонность той или иной дамы, в синей решали вопросы чести, в зелёной улаживали финансовые проблемы.

В чёрно-белой играли в шахматы.

— Рад приветствовать вас, Игорь Всеволодович, — Илья Святославович привстал с занятого кресла, располагавшегося напротив небольшого столика.

Далось ему это не очень легко, так как он был полной противоположностью самого Державина, фигурой своей больше напоминая шар, нежели человека. А вот лицо сохраняло определённую живость, заплыв жиром лишь в районе подбородка. Все знали, что это последствия длительной болезни, с которой мужчина боролся всю свою жизнь, а не чрезмерности в пище. Поговаривали, что вызвана она каким-то страшным проклятием, так как ни один лекарь-маг так и не смог помочь ему.

— Моё почтение, Илья Святославович, — отозвался министр, проходя в середину комнаты и присаживаясь напротив оппонента.

— Какими предпочитаете играть?

— Предпочёл бы теми, что не скрывают своих намерений.

Вяземский, не отрываясь, смотрел на министра, приподняв бровь.

— Полагаю, тут все такие, — ответил он спустя некоторое время.

В некотором смысле игра уже началась, и оба мужчины в неё включились, хотя фигуры на шахматной доске всё ещё находились на стартовых позициях.

— Тогда давайте чёрными, я же приехал позже.

— Нет-нет, — запротестовал Вяземский. — Я тут по вашей просьбе, вам и начинать.

Он повернул шахматную доску с расставленными на ней фигурами так, что белые фигуры, выполненные из слоновой кости, оказались напротив Державина.

— Что ж, будь по-вашему, — ответил тот.

И тут же продвинул на пару клеток вперёд королевскую пешку.

— Лихо, — улыбнулся толстяк. — Отвечу по классике, — и двинул свою такую же.

— Скажите, зачем вам младшая фигура моего рода? — министр решился на практически прямой вопрос.

Он побоялся, что глубокое иносказание может убить всю суть его претензий, а сейчас нужно было предельное понимание ситуации обоими игроками.

— Простите, но я решительно не знаю, о чём вы, — Вяземский развёл руками.

— Вы, наверняка, слышали про недавнее покушение на моего внука. Можете как-то прокомментировать?

— Слышал. Но боюсь, что не обладаю никакой информацией по данному вопросу.

Тогда Державин аккуратно вынул из кармана пиджака свёрнутый платок, неспешно отогнул его края и вместо фигуры положил перед оппонентом перстень, который получил от Рябова.

— Вот даже как!

Было видно, что Илья Святославович удивлён, но не очень.

Министр ждал ответного хода, и тот не заставил себя долго ждать.

Вяземский достал очень похожий свёрток и раскрыл его. Внутри лежала запонка, на которой отчётливо виднелась стилизованная «Д», зажатая в кулаке. Она также оказалась на доске вместо очередной фигуры.

— Интересно, — пробасил Державин. — Вечер перестаёт быть томным. Давно это у вас?

— Вовсе нет. Буквально вчера я получил эту вещицу. Хотел сегодня звонить вам, но вы меня опередили. Вы позволите? — и он указал на перстень.

— Да, конечно, — ответил министр.

— Так вот, — забирая перстень и убирая его в карман, продолжал Вяземский, — эту запонку нашли на том месте, где позавчера избили моего младшего внука.

— Это которого?

— Вы вряд ли знаете. Его зовут Павел, и он унаследовал моё проклятие. Даже ходить не может. Представляете, что я подумал, когда мне доложили, что его избил кто-то из ваших?

— Убил бы, — кивнул Державин.

— Я сразу стал думать, где перешёл дорогу, — Илья Святославович осёкся, картинно посмотрел по сторонам и закончил: — белым.

Министр взглянул на доску, оценил ситуацию и вывел вперёд коня.

— Признаться, и мне было чудно. Никогда никаких противоречий, и тут вдруг младшую фигуру с доски хотят снять.

— Полагаете, — Вяземский взял с доски пешку и повертел её в руках, — хотели использовать наши силы в своей партии?

— Уверен. Теперь, после начала нашей с вами игры просто уверен.

— Что ж, тогда ваш ход конём — очень сильная вещь. Пожалуй, поддержу. Но предлагаю всем показать, что мы по разные стороны доски, чтобы увидеть, кто хочет извлечь пользу из нашей с вами игры.

— Принято, — ответил Державин и едва заметно склонил голову.

В этой, казалось бы, бессмысленной беседе главы двух старинных родов заключили договор о сотрудничестве, который не требовал никаких подписей и других заверений. Кто-то решил стравить их, и теперь предстояло выяснить: кто и для каких целей.

Примерно посередине партии Игорь Всеволодович порывисто встал и, ни слова не говоря, вышел из комнаты, хлопнув дверью. Илья Святославович остался сидеть, слабо улыбаясь. Всё шло по плану. По их новому плану.

* * *

Я был в спортзале за час до начала тренировки с Ван Ли.

«В здоровом теле — крутой паук, — сказал мне Архос. — Ты должен работать с этим телом, развивая его так, чтобы повышенные физические нагрузки стали для тебя нормой».

«Я как раз хотел этим заняться. Что посоветуешь? Штанга? Брусья? Бег?»

«Ты — Примарх. Ты должен научиться ходить по стенам так, словно занимался этим с рождения. В вашем зале есть стенка для скалолазания. Начни с неё».

И я начал.

Никогда не занимался скалолазанием. Дома больше всего любил плавание и подвижные игры. А это тело, судя по всему, вообще редко сталкивалось с физической нагрузкой.

Именно поэтому мои первые попытки забраться на десятиметровую высоту, цепляясь за специальные выступы, терпели крах. Максимум у меня получилось подняться метра на полтора, после чего потные пальцы выскользнули из выемки, и я рухнул на пол.

Сцепив зубы, больше от злости, я взял тальк, присыпал им ладони и полез снова.

И снова.

И снова.

Мышцы забивались, превращаясь в самый настоящий камень. Рук я уже практически не чувствовал. Не удивлюсь, если завтра всё тело передаст мне большой и весьма болезненный привет, но когда меня это останавливало.

До прихода Ван Ли оставалось минут пятнадцать, когда я вдруг осознал одну простую вещь: я — летающий паук, аэрах, а значит, могу использовать паутину, цепляясь за неровности, а ещё могу изменить подушечки пальцев для более жёсткой сцепки с поверхностью.

Осознание, правда, не превратило восхождение по стене из пытки в лёгкую прогулку, но всё же облегчило его. Там, где раньше пальцы соскальзывали от усталости, теперь был крепкий захват зацепов. Распределять вес стало удобней, и я почувствовал воодушевление. Трудности доставил лишь самый конец трассы. И то лишь потому, что я снова забыл о паутине. Но вспомнил уже почти на автомате. В попытке дотянуться до последнего зацепа, я осознал, что не достаю. Паутина появилась так быстро и так естественно, словно подчинилась моим мыслям. Оставалось только подтянуться. Есть! Я забрался!

— Вижу, вы не теряете время даром, — раздался голос снизу.

Я оглянулся. Учитель из Поднебесной стоял посередине зала, сложив руки на груди. Карина замерла в паре шагов позади него. Надеюсь, они не успели заметить, как именно я тут очутился.

«А тебе не всё равно? Ты — аэрах!»

«Не всё равно, ибо лишний раз светить способностями тоже не стоит».

На это Архос промолчал.

— Сейчас я слезу, — сказал я и посмотрел вниз. Десять метров высоты без страховки намекали, что стоит мне расслабиться, и я упаду вниз и сверну шею.

«Аэраху помереть от падения с высоты ещё умудриться надо, при врождённых-то способностях!»

И то верно.

Спустившись, я подошёл к Ван Ли и поклонился. Он ответил тем же.

— Сегодня мы будем пробовать управлять вашими базовыми навыками. У каждого будет своё задание, которое надо отточить до такого состояния, чтобы повторить даже во сне.

— Какой-то хитроумный удар? — спросил я.

— Нет, мы будем использовать магию. Самую-самую начальную. Дошкольную, так сказать.

— Но я же…

Мастер приложил палец к губам.

— Не нужно ничего говорить. Любое оценочное суждение — клетка внутри твоего разума. Я дам вам простенькие задания, которые дадут вам возможность почувствовать свою силу.

Он подошёл к столику и снял с плеча совершенно неприметную сумку, которую я раньше и не видел. Из неё он вынул десяток обычных куриных яиц, несколько ножей, небольшой коробок, похожий на спичечный, и пару свечей.

У Карины, наблюдавшей всё это действо, всё выше и выше поднимались брови. Как она объяснила позже, не чувствуя ни крупицы магии в этих предметах, она задавалась одним-единственным вопросом: как это может помочь им в обучении?

— Никита Александрович, встаньте, пожалуйста, вот сюда, — он указал рукой в метре от себя и стола. — И смотрите внимательно.

Я смотрел.

Ван Ли положил яйцо себе на раскрытую ладонь. Секунду ничего не происходило, а затем яйцо приподнялось на пару сантиметров вверх. И осталось там висеть.

— Собственно, это то, что я хочу получить от вас. Поднимите яйцо и зафиксируйте его над своей ладонью. И помните, человек не может лишь то, что сам себе запрещает.

С этими словами он передал яйцо мне. Его белая, слегка шершавая кожура приятно холодила натруженную на скалодроме ладонь правой руки. Я даже накрыл его сверху левой и зажмурился от удовольствия.

— С вами же, юная леди, мы будем тушить свечу.

Вероятно, подразумевалось, что я стану пытаться поднять яйцо в воздух в то время, пока Ван Ли будет заниматься с Кариной. Но мне тоже стало интересно, и я на некоторое время забыл о своём задании.

Он зажёг свечу щелчком пальцев. Я поразился, насколько это простой, но эффектный фокус. И при всём этом мастер не сделал ни единого лишнего движения. Затем он сформировал в левой руке прозрачный шар и поместил горящий конец свечи в его центр.

— Погасите её, — попросил он Карину.

Я даже не успел понять, что произошло. Потоки воздуха, запах озона, вспышки… Свеча, точнее, материал, из которого она была сделана, оказалась размазана по противоположной стене.

— Я попросил погасить свечу, а не уничтожать её, — с лёгкой улыбкой сказал учитель.

— Ой, — ответила на это Карина, наклонила голову и уткнулась взглядом в пол.

— Ничего страшного. Попробуйте ещё раз.

Он взял вторую свечу и проделал с ней всё те же самые манипуляции.

— Вы должны преодолеть своими силами кокон и затушить пламя, оставив при этом свечу в целости и сохранности.

— Поняла, — сказала сестра и уставилась на свечу.

Возможно, она считала, что визуальный контакт ей поможет.

Снова полыхнуло и запахло грозой, но на этот раз значительно меньше. Я ощущал движение воздуха вокруг и гигантское давление на шар вокруг пламени. Вот только сам огонёк горел ровно, словно и не находился посреди бури.

— Как ваши успехи? — спросил Ван Ли, внезапно обернувшись ко мне.

От неожиданности я едва не выронил яйцо.

— Ещё не пробовал. Было интересно наблюдать за выполнением задания сестры.

— Вам ещё успеет надоесть. Выполняйте своё задание.

Я вытянул ладонь с лежащим на ней яйцом и уставился на него. Примерно, как минуту назад Карина уставилась на свечу.

Ничего.

Ровным счётом.

Оно продолжало преспокойно лежать, игнорируя все мои попытки заставить его левитировать. Примерно таким же образом обстояли дела и у моей сестры. Она в прямом смысле сгущала тучи вокруг огонька пламени, но тому было на это абсолютно плевать.

— Откройте своё сознание, — проговорил Ван Ли. — Один должен преодолеть вес яйца, другаякокон защиты. И всё.

И всё, ага. Ему-то легко говорить.

«А между тем он прав, — заметил на это Архос. — Ты сам себе ставишь блоки. Чем-то ты откинул заклинания сестры и брата, так? Вот и воспользуйся сейчас».

Результата эти слова достигли. Но не совсем такого, как я ожидал. Яйцо не просто поднялось в воздух, а взлетело к потолку и разбилось об него, растекаясь по облицовке.

— Отлично, — хлопнул в ладоши учитель. — Но тоже чрезмерно. Теперь попробуйте поднять на три-пять сантиметров.

С этими словами он дал мне второе яйцо.

Я бросил взгляд на Карину и увидел, что на лбу у неё выступили громадные капли пота. А свеча, как горела, так и продолжала преспокойно гореть.

«А ведь он действительно знает, что делает», — подумал я.

На этот раз я провозился минут пять, после чего, наконец, приподнял яйцо на требуемую высоту. Контролировать свои силы было действительно невероятно тяжело. Это тебе не выложиться на всю катушку, а точно рассчитать, какое нужно усилие.

— Молодец, — похвалил меня мастер. — Отдохните, — после чего обратился к моей сестре: — Вы поняли, в чём ваша ошибка?

— Нет, — ответила та. — Я бы таким усилием уже титановый шар размером с мяч превратила бы в пыль, а вашу защиту не могу.

— Потому что вы пытаетесь воздействовать сразу со всех сторон. А у вас же нет задачи уничтожить кокон. Вы помните, что должны сделать?

— Да. Погасить свечу. Но для этого же я должна…

— Преодолеть защиту. А не уничтожить. Точечного прокола воздухом, превращённым в крохотную иглу, было бы достаточно.

У Карины глаза от удивления стали в два раза больше.

— Пробуйте, — сказал мастер.

И у неё всё получилось. Не сразу, конечно, но уже через пару минут она смогла погасить свечу. И опять. И опять. И каждый раз времени требовалось всё меньше. Молодец, одним словом.

— Теперь наши упражнения могут напомнить вам фокусы. Но это только с виду. Просто мы начинаем с самых азов. Возьмите в каждую руку по яйцу и попытайтесь ими жонглировать. Но без помощи физической силы.

Легко сказать. С одним яйцом у меня худо-бедно получалось, а вот с двумя… Тот, кто будет тут убираться, непременно проклянёт меня, так как бились они одно за другим.

— Не переживай, — сказал учитель, подойдя ко мне. — У тебя всё получится. Просто ты задаёшься вопросом, зачем нужно это упражнение. А вот зачем!

С этими словами он повернулся к столу, легко повёл рукой, и ножи, лежащие на нём, поднялись в воздух. Затем построились в красивую фигуру и ринулись по направлению к стене. Но, не долетев пары метров, остановились и упали на пол.

— Круто, — сказал я и продолжил пытаться жонглировать яйцами с удвоенным энтузиазмом.

Остановил меня пристальный взгляд, который я поймал на себе совершенно случайно, настолько был увлечён. На меня смотрел отец, и, судя по всему, он был расстроен увиденным.

— Действительно, фокусы, — сказал он, когда я подошёл к нему. — Привет, сын.

— Привет. Но это работа со своими умениями, — возразил я.

— Да какое там, — отмахнулся отец. — Твой дед может воздушные массы двигать, а ты тут яйца поднять не в силах. Но я не в претензии, конечно, занимайся. Просто жаль немного.

— Стране нужны всякие, — улыбнулся я, вспомнив передачу, что посмотрел утром. — Кстати, раз уж минимальные способности у меня всё же открылись, может быть, мне в академию поступить?

У Александра Игоревича аж глаза загорелись.

— Я думал после сентябрьского провала на вступительных экзаменах, ты об этом даже слышать не захочешь!

— Ну, был такой период. Сорвался, дел натворил, даже вот в тюрьме побывал, — я невесело усмехнулся. — Но это же не конец жизни. Я слышал, есть факультет для минимальщиков, типа меня. И Карина сказала, что можно туда попробоваться.

— Да, есть такой. В основном, кадры для инфраструктуры куёт. Вот только поздно уже. Второй месяц обучения идёт.

— И что, совсем нет вариантов? — я почесал затылок.

— Если у тебя есть желание, я могу узнать про донабор, — отец задумчиво разглядывал меня, будто впервые видел. — Меня вполне устроит, что ты отучишься и будешь работать на благо Родины, как дед. Может, и магия не потребуется.

— Вот-вот, пользу роду и стране принесу, имидж подправлю, всё лучше, чем непотребствами заниматься, правда?

Отец кивнул, и в его глазах я увидел гордость за сына.

Глава 8

Первый раз всегда отличается от всех остальных. Есть в нём что-то совершенно особенное. И это не только чувство новизны, но и некое щемяще-томительное ожидание перемен, которые произойдут совсем скоро.

Кроме меня, в небольшом зале на первом этаже собрались всё те же люди, что окружали меня последние дни. Отец, Ван Ли, Кристоф, врач Кондратий, что привёз необходимый мне документ. И, конечно же, сестра Карина. Слёз в её глазах не было, но я видел, что ей немного грустно из-за расставания. Последние дни мы большую часть времени проводили вместе.

Отец, напротив, буквально лучился счастьем. Ещё бы, сын решил взяться за голову и получить образование. И пускай оно не самое престижное среди магов, но это очевидный трамплин во взрослую жизнь. Знакомства, общение, необходимые каждому юноше навыки социализации.

Я вспомнил, как уже буквально на следующий день после нашего разговора о зачислении, он вызвал меня к себе в кабинет.

— Я получил ответ из академии, — коротко сказал он. — Даже к связям прибегать не пришлось. Они собирают курс из тех, кто провалился по магии, но может послужить империи иначе.

— То есть там будут все недосилки вроде меня?

— Да. Так что даже выделяться особо не будешь.

Я представил себе группу неудачников, которые пытаются выпендриться хотя бы друг перед другом. И решил, что такой коллектив больше всего напоминает пауков в банке.

«Тебе-то чего переживать? — усмехнулся Архос. — Ты-то будешь самый главный паук».

Хотелось бы, не скрою. Но ещё больше хотелось той самой студенческой романтики, которую дарит обучение в магической академии. Некоторая свобода действий, ровесники, вырвавшиеся из-под родительской опеки, девчонки, наконец.

— А магии-то нас учить будут?

— Лишь в пределах необходимого минимума, — ответил на это отец. — Основные знания будут даваться относительно государственных проектов и умения их вести.

— Бюрократия? — я скорчил недовольную физиономию.

— Бюрократия, — вздохнул он и тут же добавил: — Но зато ты самых крутых магов потом за пояс сможешь заткнуть.

Я уже наслушался, что истинные маги терпеть не могли бюрократию, поэтому мало что соображали в современных законах империи. Этим и пользовались нулевики, чуть ли ни с детства затаившие обиду на умеющих колдовать.

Сейчас я смотрел на провожающего меня отца и понимал: он рад тому, что в младшей ветви Державиных появится человек, хорошо разбирающийся в современном крючкотворстве. Плюсом к этому шла престижная должность в одной из лучших государственных компаний.

Я пожал руки мужчинам, собравшимся проводить меня. А затем обнял сестру.

— Успехов тебе! — шепнула она мне на ухо.

— Спасибо, — ответил я. — И не грусти, я ж тебя не бросаю.

— Да я знаю, — улыбнулась она, выпуская меня из своих объятий. — Просто странные ощущения внутри. Я с ними ещё не разобралась.

— Давай, до вечера!

Она махнула мне рукой.

Хорошая девчушка. В моём мире у меня не было ровесников, с кем я мог бы пообщаться. Само моё существование было огромным секретом. Оказалось, это довольно интересное взаимодействие.

У парадного входа меня ждал чёрный автомобиль метров восьми в длину с фамильным гербом на боку, капоте и небольшом флажке, установленном со стороны водителя. Марка «Москвич», модель «Княжич». Интересно, надо будет узнать, какие вообще бывают машины в этом мире.

Водитель в тёмно-синей униформе открыл передо мной заднюю дверцу и, подождав пока я заберусь внутрь, мягко закрыл её. Тут к моим услугам, кроме мягких диванов, были также холодильник, бар, большой экран и всё те же различные приспособления, которые были в авто, когда меня забирали из тюрьмы.

Я занял место возле окна и уставился на вид за ним. Мелькающий снаружи пейзаж завораживал и добавлял терпкие нотки в коктейль моих чувств.

На улице царила осень. Деревья готовились сбросить пожелтевшую листву, небо оделось в серое платье и спустилось почти к самым крышам небоскрёбов. Но почему-то это не расстраивало, а дарило странный покой.

Выехав за пределы имения Державиных, автомобиль поднялся на высоту примерно сотни метров и полетел в сторону едва различимых в серости зданий.

Другие автомобили на этой высоте встречались, но редко. А вот внизу их суетилось куда больше. Как я понял, многие из них даже не умели летать и передвигались исключительно по поверхности.

В подлокотнике под рукой обнаружился пульт. Я рассудил, что он от экрана, расположившегося в передней части салона. Заметив кнопку с надписью «гид», я нажал на неё. Экран засветился мягким серебристым светом.

— По какой стране желаете путешествовать? — поинтересовался бархатный женский голос.

— Расскажи, что по маршруту, — распорядился я.

— Мы подлетаем к девятнадцатой кольцевой автодороге города Москва…

— Чуть более по-человечески, если можно.

— Конечно. Если вы обратите своё внимание направо, то можете увидеть…

Я выключил гида. Нет, магу с искусственным интеллектом не договориться никогда.

«А я бы послушал, — сказал Архос. — Во многих мирах из тех, что мы захватили была Москва. Только не такая красивая».

Я смотрел в окно. Как раз начинались предместья города. Вдалеке то тут, то там виднелись башни различных родов. И чем дальше мы продвигались к центру города, тем выше, красивей и знатней они становились.

Но основные перемены происходили внизу. Когда мы пересекли очередную кольцевую дорогу, поверхность земли скрылась из поля зрения. Вместо неё всё выше и выше громоздились бетонные уровни зданий, переплетающиеся между собой, словно ветви на стволе дерева. Мегаполис напоминал огромный муравейник, в котором беспрестанно суетилась жизнь.

Автомобиль следовал заданным курсом. Мы несколько раз изменили направление движения и высоту полёта. Мне даже стало интересно, когда же, наконец, всё подрастающие снизу этажи заставят нас подняться ещё выше, когда вдруг они исчезли.

Перед нами раскинулся огромный парк, на краю которого мы и приземлились. А в центре этого отвоёванного у прогресса места высилась академия магии, поднимающаяся на пару сотен метров и заканчивающаяся тридцатиметровым шпилем, гордо уставившимся в небо. По сторонам от главного здания расположились корпуса, внутри которых устроили общежития для учащихся. Всё это выглядело величественно и основательно.

Дверца автомобиля открылась.

— Прибыли, ваше сиятельство, — церемонно произнёс водитель и добавил: — Вас сопроводить?

— Нет, спасибо, я сам дойду.

— В таком случае, жду вас на этом самом месте.

Мне хотелось немного побыть одному. В идеале даже без Архоса. Из подсознания всплывали картины, связанные с этим самым местом. Это память Никиты снова проснулась. Вероятно, тут он испытал сильные эмоции, которые она и зафиксировала.

Я ехал на траволаторе к главному зданию, и события месячной давности всё больше и больше всплывали, контрастируя с моими сегодняшними чувствами.

Никита, идя на экзамен по зачислению, чувствовал себя уже обречённым. Он знал, что, скорее всего, провалит его. Что ему мешало пообщаться с отцом и объяснить всё, как на духу, я не знаю. Память сохранила лишь обрывочные воспоминания об этом, основной мотивацией в которых было «я сам». Зато теперь понятно, почему он покатился по наклонной после этого.

У меня же настроение было замечательное. Если не считать Архоса, за мной не было никакого наблюдения впервые за всю мою жизнь. Не то чтобы я совсем был предоставлен самому себе, но всё же свобода опьяняла и дарила чувство эйфории.

Погода и атмосфера осеннего парка весьма содействовали этому. Я глазел по сторонам и практически отключился от реальности. На картину вокруг накладывались фантазии, как я стану крутым магом, научусь самым сильным фишкам аэрахов и начну…

Додумать мне не дали. Что-то совсем недалеко от меня было не так. Неправильно.

Я огляделся и увидел, как несколько мальчишек моего возраста мутузят одного. Он не кричал, не звал на помощь, а лишь злобно рычал, словно пёс.

— Эй, — крикнул я. — Вы что творите?

С этими словами я соскочил с движущегося тротуара и направился к группе молодёжи. Но у той сегодня не было настроения мериться силами с кем-то ещё, кроме невзрачного паренька небольшого роста.

Когда я подошёл, группа из пяти-шести человек уже ретировалась в сторону флигеля, где располагалось общежитие академии. И лишь парень, которого они задирали, остался на месте. Он стоял на четвереньках, низко опустив голову. Сначала я решил, что его избили до такой степени, что он не может встать. Но оказалось всё куда проще. Руками он подслеповато водил под скамейкой, шелестя ворохом опавших листьев.

— Что-то потерял, друг? — поинтересовался я.

Причём, слово «друг» выпало из меня само собой. Я не собирался его произносить, обращаясь к незнакомому человеку.

Парень вздрогнул от неожиданности и посмотрел на меня. Мимо меня. Он ужасно щурился, пытаясь разглядеть того, кто к нему обратился.

— Да вот, очки потерялись, — тяжело дыша, ответил он. — В листве сложно найти.

Сразу туча вопросов появилась у меня в голове. Но, прежде чем задать их, я решил помочь человеку.

Я раскидал листву возле лавки, но ничего похожего на очки не нашёл.

«Скорее всего, он не там ищет, — предположил Архос. — Попроси его показать, как всё было».

— Слушай, а ты где был, когда на тебя напали?

— Напали? — как-то странно повторил парень. — Не то чтобы напали, они же всегда так, — он улыбнулся, но вкупе с его слепотой улыбка эта выглядела жалко.

— То есть они не первый раз на тебя нападают?

— Нет, конечно. Это же мои бывшие одноклассники. Только они поступили на основной курс, а я — нет.

— Тебя, что, устраивает такое положение дел? — я искренне удивился такому смирению.

— Не устраивает. Я бы их в землю закопал. Если бы мог, — он тяжело вздохнул.

— Нулевик? — уточнил я.

— Нулевик, — кивнул он.

Подчинившись сиюминутному порыву, я протянул ему руку.

— Никита Державин, нулевик, будем знакомы.

— Олег Чернышёв, — ответил тот и протянул руку навстречу, но в полуметре от моей. Я одной рукой аккуратно взял его за запястье, а другой слегка сжал ладонь.

— А почему ты зрение-то не поправишь, Олег? — спросил я, продолжая ворошить опавшие листья.

— Да, — он отмахнулся, — как-нибудь потом.

И в этом ответе я услышал гораздо больше, чем мне хотелось бы. Для того, чтобы поправить зрение, ему надо было обратиться к кому-нибудь из своих. Но тем до него совершенно не было дела. Ладно, разберёмся. Сейчас надо найти очки.

— Скажи, ты где стоял, когда они на тебя «не напали»?

— Да вот тут, у лавочки, — неуверенно пояснил Чернышёв. — Я пришёл раньше времени, дай, думаю, посижу, почитаю. Там как раз мой любимый писатель новую главу выложил. А тут они, телефон вырвали, очки сняли и выкинули… А я без них почти не вижу.

— С какой стороны подошли?

— От входа, полагаю.

Ну да. Я прикинул примерную траекторию движения парней. Подошёл к лавке. Представил, что подскакиваю к пареньку, выхватываю телефон, бросаю. Снимаю очки… Да, там, где он искал, их и быть не могло.

Я прошёл несколько шагов и сначала наткнулся на тёмный прямоугольник телефона. Подняв, обнаружил, что экран весь в сетке трещин. Не первый раз, видать, достаётся. Очки отыскались в другой стороне, почти у самой дорожки. Стёкла тускло поблёскивали под серым небом, отражая бесконечные тучи, застившие солнце. Пойди кто-нибудь тут, вполне мог бы раздавить.

— Держи, — сказал я, подходя к Олегу и протягивая ему свои находки.

— Спасибо огромное! — ответил тот, цепляя за уши дужки очков. — Буду должен.

Я лишь отмахнулся.

— Если мы собираемся успеть на вступительный экзамен, нам следует поторопиться.

— Да, да, конечно, — Олег кивнул головой, сделал шаг и тут же закусил губу от боли.

— Что случилось? Отбили тебе что-то? — я осмотрел парня со всех сторон, но видимых повреждений не нашёл.

— Нет… Ногу… подвернул, — сквозь зубы процедил он.

Остаток пути до здания он опирался на меня, чтобы снять нагрузку с травмированной ноги, и смешно прыгал на здоровой.

— А о чём читаешь? — решил я поддержать беседу.

— О, это очень интересно. Короче, там такой мир, где нет магии, представляешь? А ещё там нет никаких родов и кланов. И даже отца-императора нет, потому что их всех убили давным-давно. И теперь там разные страны, которые между собою постоянно воюют, вот.

— Ужастики, что ли? — я с подозрением покосился на прыгающего на одной ноге паренька.

— Да нет, — ответил тот. — Скорее, фантастика. Но такая, тёмная.

Мы прибыли на место последними за пять минут до начала. Атмосфера в аудитории царила унылая, вовсе не похожая на ту, что я себе вообразил. Никто не перешёптывался между собой, каждый витал в собственных невесёлых мыслях. Лишь пара человек на задней парте перекидывалась между собой ничего не значащими фразами.

Но больше всего моё внимание привлекла девушка, сидевшая у окна. Первое, что бросалось в глаза, — абсолютно прямая спина, словно не было и намёка на подвижность в этом теле. И только потом я заметил прямые волосы редкого платинового отлива. Тонкие запястья и длинные пальцы рук, лежащих на столе перед ней, были затянуты в белый лайковые перчатки, хотя в аудитории было не холодно. Создавалось впечатление, что она просто брезгует прикасаться ко всему вокруг голыми руками. Лицо сияло недоступной холодной красотой и выражало бы полное равнодушие, если бы не с силой сжатые губы, побелевшие и превратившиеся в тонкую ниточку.

Впрочем, лицо девушки мне было видно плохо, так как мы с Олегом сели практически за ней. При этом Чернышёв умудрился удариться коленкой здоровой ноги так, что до боли вцепился в мою руку, сдерживая стон.

Именно тогда, я подумал, что с ним что-то не так.

Практически сразу же за этим в аудиторию вошёл мужчина в серых нарукавниках и халате. Встреть я такого на улице, ни за что бы не догадался, что он имеет отношение к магии. Скорее, к бухгалтерии. И тут я поморщился, вспомнив, что примерно чем-то таким нам и предстоит заниматься. Всю жизнь.

— Так, сейчас быстренько пройдём через рамочку, — максимально скучным голосом объявил мужчина, указав на стоящую посередине арку, напоминающую металлоискатели в аэропортах. — Не волнуйтесь, это обычная формальность, я лишь запишу данные, и всё. Меня зовут Никифор Владимирович, буду вести у вас экономику и счетоводство. Сейчас ещё подойдут Людмила Марковна и Николай Антонович. Но мы можем их не ждать, а начать… начать процедуру поступления.

Платиновая блондинка перед нами встала с такой скоростью, словно внутри неё распрямилась пружина. Деревянной и совершенно не грациозной походкой, какую можно было бы от неё ожидать, она прошла к арке и встала перед ней.

— Прошу, — всё тем же навевающим зевоту голосом сказал преподаватель.

Но девушка замерла, словно не в силах сделать один-единственный шаг сквозь небольшую конструкцию. Рядом со мной раздался сочувственный вздох. Я слишком увлёкся разглядыванием платиновой блондинки и совсем забыл про вырученного мною паренька.

А он смотрел на неё с таким видом, словно бесконечно жалел, но не мог ничего сделать.

— А почему ты так на неё смотришь? — решил выяснить я.

— Ща, — сказал тот. — Секунду.

Правда, потребовалось чуть больше. Девушка выдохнула, словно решилась на что-то опасное, например, на прыжок в ледяную воду, и шагнула в рамку.

— Предположительно, потенциал воды, — прокомментировал преподаватель загоревшиеся на боку арки руны. — Нулевой уровень.

— Так и чего? — не сдавался я.

— А ты ничего не знаешь про Катю Громову?

— Нет. Абсолютно ничего.

— Понимаешь, — горячо зашептал мне на ухо Олег, чтобы никто не услышал, — это нам с тобой легко: мы нулевиками родились, ими и помрём. А она — она в школе была с потенциалом высшего, понимаешь? Надежда рода, всё такое, блестящие перспективы, отличница, красавица, толпы ухажёров и подлиз. И вдруг — пшик, и — ноль. Ничего. Пустота. Словно выпили её.

— И как это случилось? — шепнул я в ответ, пользуясь тем, что Катя застыла на месте после объявления результатов.

— Никто не знает, но поговаривают… Но это только слухи, что её прокляли. Прям конкретно и очень сильно.

— А кто?

— Ты чего, если б знали, кто, уже развоплотили бы. Это ж Громовы, они весь рыбный промысел в руках держат. И не только.

Екатерина, наконец, отмерла и той же деревянной походкой вернулась на своё место, снова приняла прежнюю позу.

В аудиторию вошло двое преподавателей, поздоровались со всеми и сели на подготовленные стулья. Тем временем ученики по одному подходили к арке и проходили сквозь неё. Результаты у всех были предсказуемые: ноль, половинка, почти единичка.

Предпоследним пошёл Олег. За два шага до определителя магического потенциала он споткнулся, наступив на развязавшиеся шнурки, и головой влетел в конструкцию.

— Десятый уровень, — прокомментировал ситуацию Никифор Владимирович, ознакомившись с показаниями высветившихся рун. — Невезения. А теперь пройди, пожалуйста, нормально.

Олег сконфузился, извинился и прошёл, как все остальные до него. Арка погасла. Преподаватель меланхолично стукнул по ней кулаком, после чего снова сверился с показаниями.

— Потенциал земли, единица. Кстати, самый сильный на потоке. Кто ещё остался? — он заглянул в список на планшете. — Державин.

Я встал и подошёл к шаткой на первый взгляд конструкции. Именно тогда я почувствовал, что что-то не так. Смутное беспокойство царапалось глубоко в душе.

«Брось, — сказал я самому себе. — Всё будет хорошо. Ну, может, покажет больше единицы».

«Я тебе говорю, полная троечка, — хихикнул Архос. — Не бзди».

Я сделал шаг сквозь образованный конструкцией портал.

Если при прохождении Олега всё погасло, то в моём случае всё, наоборот, загорелось и засияло всеми цветами радуги. Мне показалось, что загорелись вообще все руны, которые только были нанесены на конструкцию.

Озадаченным выглядел даже Никифор Владимирович. Он несколько раз моргнул, потряс ближайшую сторону арки, затем нажал куда-то, но ничего не менялось

— Подождите секундочку, — бросил он мне и принялся утихомиривать магический аппарат.

Ему на подмогу подключился и второй преподаватель, которого он представил, как Николая Антоновича.

«Это что такое?» — ошарашено спросил я.

«Не уверен, но, возможно, это реакция на магию, чуждую этой планете».

«То есть, на тебя?»

«Выходит, что так. Давай-ка я сейчас уберусь от греха подальше в твоё сознание настолько глубоко, насколько смогу. Может быть, во второй раз такой светомузыки уже не будет».

«Хорошо».

С аппаратом сладили минуты через три. А я поймал себя на мысли, что совершенно не ощущаю присутствия своего ментального учителя.

— Пройдите, пожалуйста, ещё раз.

Я чётко услышал, что из тона преподавателя разом исчезла вся скука. Ему самому было интересно, что сейчас будет.

Я сделал шаг.

С двух сторон полыхнуло красным и раздался неприятный звук, похожий то ли на сирену, то ли на сигнализацию.

Все глаза в аудитории были прикованы ко мне. Даже платиновая блондинка следила за происходящим.

— Именем императора вы арестованы, — торжественно сообщил мне Никифор Владимирович, — по подозрению в ношении магического паразита.

Глава 9

«И на что я рассчитывал, когда сунулся в чёртов аппарат, проверяющий магический потенциал?» — была моя первая мысль. А ещё я раздумывал над тем поднимать руки, или нет.

Ситуация до боли была схожа с той, что произошла со мной несколькими днями раньше в другой башне. Но сейчас никто не целился в меня магической дубинкой и не скручивал руки за спиной.

Людмила Марковна, конечно, вскочила со своего места и приложила ладони к лицу, а гробовая тишина в аудитории сменилась напряжёнными смешками и перешёптываниями. А в остальном мало что изменилось.

Я прикинул расстояние до окна и решил, что, в случае чего, легко смогу до него добраться, выбить и спуститься по стене вниз. Но не хотелось моментально закрывать себе путь в академию. Обучение должно было стать первой ступенью к моему восхождению по социальной лестнице, а не похоронить в первый же день.

— Простите, — аккуратно уточнил я, — а с чего вы решили, что я ношу магического паразита?

Никифор Владимирович, замерший после своей торжественной фразы в нерешительности, посмотрел на меня, затем на аппарат и снова на меня.

— Высветившиеся руны говорят о том, что внутри вас прячется ещё одно сознание. Я уже вызвал охрану. Сейчас она прибудет и сопроводит вас на более детальное обследование.

— Так, стоп! — я вспомнил, как нужно действовать в подобных ситуациях. — Без моего адвоката вы всё равно не имеете права меня никуда отправлять. Я требую, чтобы сию минуту вызвали Алексея Вильгельмовича Минца.

Никифор Владимирович посмотрел на остальных преподавателей в поисках поддержки.

— Всё так, — подтвердил мои слова грузный и высокий Константин Антонович. — Без адвоката не имеем права.

— И прежде чем происходящее окончательно примет форму скандала, хочу оповестить, что несколько дней назад я пережил клиническую смерть. Возможно, сбои в вашей технике могут быть именно от этого.

Теперь на меня смотрели все без исключения. Олег Чернышёв — с нескрываемым восторгом. Катя Громова — с интересом, подперев красивое личико руками, затянутыми в белые лайковые перчатки. Преподаватели — с осторожностью, остальные ученики — со страхом, перемешанным с насмешкой.

— Такое возможно, — прокашлявшись сказал Константин Антонович. — Если бы у нас были доказательства, что вы действительно пережили клиническую смерть…

— У меня с собой справка от семейного врача, — ответил я, не делая резких движений. — Позволите предоставить?

— Конечно. Будем рады ознакомиться.

Я поразился дальновидности Кондратия. Ещё вчера вечером он позвонил мне и сказал следующее:

— Знаю, что вы завтра едете устраиваться в академию магии. Хочу предупредить, что из-за пережитых вами обстоятельств могут возникнуть различные вопросы. Если позволите, завтра утром перед отъездом я привезу вам справку, в которой укажу причины возможных сбоев.

— Да, конечно, — ответил я тогда, думая, что врач зря волнуется.

Но, как оказалось, он спас меня сейчас от ненужных разбирательств и потери времени.

Медленно, чтобы мой жест не восприняли за враждебный, я сунул руку во внутренний карман и достал сложенный вчетверо лист бумаги. Информация на нём была отпечатана на принтере и заверена личной подписью и магической печатью Кондратия.

— Мы не можем быть уверены, что это не поддельная бумага, — упрямо приподняв подбородок, сказал Никифор Владимирович, не желая признавать собственную оплошность.

Константин Антонович поморщился от слов своего коллеги.

Тем временем дверь открылась, и в аудиторию вошли двое охранников. Один из них держал наготове наручники, блокирующие магическую деятельность.

— Этот? — спросил один из них, кивая на меня.

— Да, — ответил Никифор Владимирович.

— Подождите! — достаточно резко отреагировал Константин Антонович, который тут, судя по всему, был главным. — Давайте обойдёмся без унизительных процедур. Тем более, что абитуриент не сопротивляется и, возможно, не подлежит аресту.

Охранники встали, как вкопанные. Константин Антонович пробежал глазами справку и достал смартфон. Но перед тем, как набрать чей-то номер, обратился ко мне:

— Вы же проходили тест в сентябре?

— Да, — ответил я, тут же уловив воспоминание, как Никите было горько, что его не допустят к занятиям с прочими одноклассниками из-за низкого уровня магической энергии.

Хотя это было предсказуемо.

— Давайте сделаем так: мы с Державиным и одним из наших охранников пойдём в медблок и там проведём полную диагностику, а также сверимся с сентябрьскими показаниями. Вы не против, Никита Александрович?

Думать приходилось быстро. Если я не виновен, то должен быть не против. А я же не виновен, так?

— Да, я согласен, — ответил я, сходя, наконец, с возвышения, на котором стояла злополучная арка.

— А вы, Никифор Владимирович, расскажите остальным, что их ждёт в течение года, и что нужно приготовить, хорошо?

— Боюсь, вы слишком доверяете этому… этому…

— «О, — подумал я, — вот и нетерпимость подкатила».

— …студенту, — наконец-то подобрал экзаменатор слово.

— Я разберусь, — ответил на это Константин Антонович, а затем кивнул мне. — Идёмте.

Мы вышли в коридор, и я только теперь обратил внимание на окружающее нас убранство. Странно, мне стоило бы задуматься о том, как я сейчас буду оправдываться, что Архос — это не моё, дескать, его мне подкинули, а вместо этого пялюсь на интерьер. Видимо, защитная реакция организма.

А посмотреть было на что. Широко раздвинутые стены и потолки, поднятые метров на десять, создавали иллюзию огромного пространства. Словно всё тут было построено для великанов, которые впоследствии выродились, оставив всё своё наследие нам. А мы побоялись переделывать или не тронули из уважения к памяти, да так и оставили.

Даже входные двери, что в корпус, что в аудитории были не менее пяти метров в высоту. Но открывались при этом легко и бесшумно, что наталкивало на мысли об утилитарной магии. В этом мире она встречалась чуть ли не на каждом шагу и зачастую соседствовала с техническими приспособлениями для обычных людей.

Потолки коридоров, а особенно обширных залов, в которых они пересекались, украшала объёмная лепнина, а люстры, уверен, могли посоперничать по шику с теми, что висели в императорском дворце. При удобном случае обязательно сравню.

Ну и куда без гобеленов? Встречались они тут не часто, но всегда к месту. И, казалось, что глаза вышитых на них дам и кавалеров следят за проходящими. Преподавателям подбадривающе улыбаются, а вот студентов подозревают в неуспеваемости и прогулах.

Медицинский блок находился этажом выше. По крайне мере, следуя туда, я насчитал лишь одну лестницу наверх, но вид из окна мне показался кардинально другим, и тогда я подумал, что здание может быть с изменяемой геометрией. В теории это очень удобно, чтобы не наматывать километры между нужных аудиторий и комнат, но, как такого добиться на практике, понятия не имел. У нас в небоскрёбе были обычные лифты.

Внутри всё отвечало общему духу: отделка, изображения врачей, удобные кресла для ожидания. Но была и комнатка, облицованная исключительно плиткой. Хотя и не безвкусной, но отдающей эдакой казёнщиной, которая в остальной виденной мною части здания полностью отсутствовала.

— Присаживайся, — сказал Константин Антонович и указал на одно из кресел.

— На мне будут проводить опыты? — попытался пошутить я, умащивая свой зад на жёстком и неудобном кресле.

— К сожалению, нам не остаётся ничего иного, — ответил преподаватель. — Не опыты, конечно, но кое-какие обследования мы обязаны провести из-за зафиксированной системой тревоги.

— Но я же предоставил справку, — а филей тем временем начинал холодить металл сидения.

— Да, конечно, и, учитывая её, всё будет в самой лёгкой форме, — суетился вокруг каких-кто приборов экзаменатор. — По сути, мы проведём лишь проверку твоей нынешней магической подготовки, сравним её с той, что была в сентябре, и более тщательно проверим на магических паразитов.

— Это обязательно?

— Вы просто не представляете, сколько макулатуры приходиться исписывать на каждый незначительный чих оборудования. Это просто проклятие какое-то. Вместо преподавания занимаемся не пойми чем. Но вы не переживайте, это не долго. Если хотите, дождёмся вашего адвоката. Хотите, проведём быстрее, снимем всё на видео, чтобы иметь фиксацию происходящего. Как желаете?

Говорил экзаменатор заискивающе, торопливо, будто опасаясь, что его прервут. Возможно, именно такое отношение у местных простолюдинов к аристократам.

— Я за ту процедуру, что быстрее. Но хотел бы написать отцу, предупредить его, — я вынул мобильны телефон из кармана брюк, вопросительно уставившись на преподавателя.

— Да, да! Конечно.

«Отец, — написал я в сообщении. — Прости, что от меня опять исходят неприятности, но раз уж я решил исправляться, не могу не предупредить. При проверке моего магического уровня странным образом сработала техника, и теперь меня подозревают в ношении магического паразита. Я согласился на перепроверку, ибо подозреваю, что дело, скорее всего, в той истории с пари и артефактом. На всякий случай дай знать Минцу, что он может понадобиться. Как всё закончится, напишу».

Буквально через две минуты пришёл ответ:

«Принял. Буду ждать твоего звонка».

— Я готов, — сказал я преподавателю, который усердно что-то заносил в старенький компьютер, стоящий на столе.

— Хорошо, снимай рубашку, ложись на кушетку.

Всё это время охранник стоял спиной к двери, словно оберегая нас от внезапного вторжения, смотрел пустым взглядом в неведомую даль, как умеют только люди сходных профессий.

Первым Константин Антонович достал аппарат, видом напоминающий ручной металлоискатель. Он тщательно поводил им надо мной в течение нескольких минут, а затем долго что-то рассматривал на дисплее.

— Жить буду? — спросил я с иронией.

«Будешь, но недолго».

Внезапно вместо преподавателя мне ответил Архос.

«А ты что здесь делаешь? Ты же должен быть тише травы, ниже воды… или как там говорится?»

«Всё путём. Просто мне тоже интересно, как они меня искать собираются».

«А ты, что, паразит?»

«Предпочитаю наименование симбионт. Как и любой паразит, впрочем. Нет, мы, конечно, можем прокачать меня и наградить собственным телом. Но этого пока ещё никто за всю нашу историю сделать не удосужился. А до тех пор я питаюсь твоей энергией, оплачивая её знаниями аэрахов. Ну и бесконечным оптимизмом, конечно».

— Всё в порядке, — заверил меня преподаватель. — Показатели чуть выше тех, что фиксировались при прошлой попытке поступления, но, учитывая то, что вы пережили, это совершенно нормально.

Николай Антонович убрал «металлоискатель», достал объёмный прибор с десятком разноцветных проводов на присосках и присоединил их мне ко всем конечностям, а также несколько на туловище.

«Ты только никому не говори, но, по-моему, они тебе электро-кардиограмму вместо поиска магических глистов решили сделать. Ничего себе оптимизация».

Я сдавленно хрюкнул, пытаясь не заржать.

Но следом мне на голову прикрепили несколько пластин из странного, тёплого при прикосновении к коже металла.

«Святая паутина, они нас по ходу на электрический стул собрались отправить, — ляпнул Архос. — Ну нас простым замыканием не проймёшь».

То ли тоже нервничал, то ли действительно находил в происходящем забавное, но мой ментальный учитель начал комментировать всё происходящее. А меня буквально трясло от выброса адреналина. Я готовился к тому, что мне придётся прорываться из этой комнаты с боем в случае подтверждения первоначального диагноза.

Преподаватель нажал кнопку, и я действительно почувствовал лёгкое покалывание, как от воздействия электричества.

«Ой, щекотно!» — прыснул Архос.

«Серьёзно?»

«Да ладно, расслабься. Та штука неизвестно что уловила. Не смогут они своими технологиями меня обнаружить. Это же надо напрямую с сознанием работать, а подобные игрушки тут не помогут».

«Точно?»

«Ты пробовал охотиться на мышей полёвок с вертолёта при помощи ракет?»

«Нет, не пробовал».

«Попробуй, многое поймёшь».

«Нет уж, спасибо».

— У вас всё в порядке? — услышал я вдруг голос преподавателя. — Вас всего трясёт.

— Ничего, это от нервов, — ответил я и не соврал, — да и прохладно у вас тут.

«Ай-яй-яй, лапку прищемили!»

Но я уже не обращал внимания на приколы моего ментора, так как понимал, что он тоже перенервничал до этого момента, а теперь спускал пар. Зато, как я понял, мы теперь стали больше доверять друг другу. Совместно пережитые невзгоды сплачивают, не так ли?

— Ерунда какая-то, — пробурчал, глядя в монитор Константин Антонович.

Я молчал, предоставляя ему самому продолжить объяснения.

— Судя по всему, — через некоторое время добавил он, — придётся наш определитель магии везти в ремонт. Да, есть у вас некоторое расширение сознания и увеличенная работа мозга, но всё это полностью укладывается в версию о клинической смерти. Если бы вы были носителем паразита, ваш магический потенциал был бы значительно уменьшен, так как ему тоже нужно чем-то питаться. — Константин Антонович устало потёр переносицу. — А у вас всё в порядке, даже наблюдается незначительный рост потенциала. Приношу вам свои искренние извинения от лица администрации академии и надеюсь, что это маленькое недоразумение не скажется на наших дальнейших отношениях.

— Надейтесь, — ответил я, быстро оделся и вышел в коридор.

Там меня ждал неожиданный сюрприз. Олег Чернышёв, увидев меня, встал с кресла и, прихрамывая, двинулся навстречу.

— А ты чего тут?

— Хотел первым видос снять, как вылезший из тебя паразит будет тут всех жрать, да в маг-ток выложить. Пару тысяч подписчиков точно прибавилось бы.

И только по его робкой улыбке я понял, что он шутит.

— Не в этот раз. Не дозрел ещё.

— Эх, — притворно вздохнул мой новый знакомый. — А я-то уже настроился. Да и ребята в классе… точнее, в аудитории уже всякого себе напридумывали. Руки под футболками прятали, как будто там паразит, а потом делали: бу-у-у! — и он резко выбросил руку из-под рубахи, имитируя кровожадную тварь.

— Размечтались. Этот паразит захватит планету хитростью.

«Ты чертовски прав», — хихикнул Архос.

Я решил не развивать эту тему.

— Так, а серьёзно, тебя, наверное, машина ждёт? Хочешь, пойдём вместе на стоянку.

— Э-эм… Я могу тебя проводить, но меня не ждут. Да мне и недалеко на самом деле, квартала три.

— Ясно, — скупо ответил я, приняв при этом судьбоносное решение.

— Кстати, тебе надо зайти в наш… нашу аудиторию и забрать студенческий. Никифор Владимирович не хотел его визировать, но Людмила Марковна назвала его как-то витиевато, он покраснел и подписал.

— Надо присмотреться к этому Никифору Владимировичу, — проговорил я, одновременно набирая номер отца. Странно, но он почему-то не отвечал. Во мне поселилась странная смутная тревога, но я решил, что это отголосок пройденной проверки.

Мы зашли в комнату с магической аркой, уже отключённой. Никифор Владимирович, окинув меня недовольным взглядом, вручил мне студенческий. Он что-то хотел добавить к этому, но сдержался.

— Вот я даю, — громко заявил Олег. — Сменную обувь забыл. Так бы в чистых и ушёл, если бы не вернулись.

И тут же бедром пребольно ударился об угол стола.

— Олег, какая сменка? Мы уже не в школе!

«Меня сильно заинтриговал этот парень, — сказал на это Архос. — Я не вижу на нём никакого проклятия, но именно так они и действуют».

Я лишь пожал плечами.

Когда мы вышли на парковку и подошли к машине с гербом Державиных, водитель появился моментально.

— Ваше сиятельство, прошу, — сказал он, открывая дверцу.

— Это Олег Чернышёв, мы подкинем его до дома, — распорядился я. — Олег, скажи адрес, пожалуйста.

— Да ладно, право, не стоит… — замялся мой новый одногруппник.

— Слушай, нам не трудно тебя подвезти домой. Скажи адрес.

Он назвал улицу и номер дома, водитель кивнул, давая понять, что понял, куда надо заехать.

«Нет, это точно проклятие», — сказал я Архосу, наблюдая, как Олег сначала ударился головой о металл над дверным проёмом, затем подвернул здоровую ногу на ступеньке, а затем сел чётко на подлокотник, после чего подскочил и ударился темечком в потолок.

«Если будешь с ним дружить, рекомендую сначала почистить, а то подхватишь от него, и люди к тебе серьёзно перестанут относиться».

— Жив? — спросил я, когда водитель закрыл за нами дверцу и автомобиль тронулся.

— Да, — Олег весело отмахнулся. — Я с детства не сильно грациозен.

«Это ещё слабо сказано!» — заметил Архос.

Небоскрёб Чернышёвых оказался небольшим. Едва ли выше нашего загородного, принадлежащего младшей ветви Державиных. Этажей двадцать пять или около того. Зато он стоял возле самого Садового кольца, в престижном районе, и отличался от прочих благородным коричневым остеклением.

— Красиво, — сказал я, указывая на башню.

— Да, самому нравится, — отозвался Олег.

Ему как будто было неловко от того, что я нахожусь здесь, мне же была интересна архитектура. Что-то скрытое во мне любило всяческие формы и изгибы, касающиеся зданий.

«И откуда бы такой интерес?» — мог бы сказать на это Архос. С сарказмом, разумеется. Возможно, и от пауков, конечно, но не все же архитекторы имели восьмиглазого ментора в своём сознании?

— А у вас и подъезд, смотрю, без защиты, и чёрный ход. Не боитесь? — мой интерес не был праздным любопытством. У Державиных всё было задраено на постоянной основе. Магические щиты разве что не сияли, как новогодние ёлки, а так — закрывали каждый сантиметр небоскрёба.

— Мой род — маги земли, — словно стесняясь, сказал Олег, как будто бы его фраза всё объясняла.

— И что? Прости, я пока не вижу связи.

— Видишь ли, некоторым магам не нужны высокие стены, чтобы жить спокойно. Про стены, это я образно, конечно. Дело в том, что, если на нас нападут, весь этот город уйдёт под землю. А это никому не выгодно, знаешь ли.

— Ничего себе, — ответил я. — А если не секрет…

И тут мой телефон отозвался входящим звонком. Тревога, появившаяся было, когда я не смог дозвониться до отца, забилась с новой силой.

Звонок был от него. Я принял.

— У нас серьёзное ЧП, — сказал он коротко. — Срочно домой!

Глава 10

— Александр, ты же только что был там с проверками! — бушевал на огромном экране конференц-зала Игорь Всеволодович Державин. — Я думаю, что у тебя всё под контролем, а тут такие новости!

Судя по всему, я успел на самое начало разноса моего отца. Единственное,что я упустил, это причина того, почему глава рода сейчас был больше похож на взбешённый тайфун, чем на человека.

Я тихонечко присел и стал внимательно слушать, надеясь вникнуть в ситуацию. Но тут отец увидел меня и указал на кресло ближе к себе. Кроме него, тут было ещё несколько человек, которые, как я понял, имели отношение к безопасности. Причём, не только нашей младшей ветки, но и всего рода в целом.

Больше всего мне запомнился громила с огромными мышцами, распирающими фирменную футболку службы безопасности.

— Отец, разреши я поясню, — Александр Игоревич не оправдывался, он реально старался донести своё видение проблемы. — Да, мы с Николаем инспектировали юг страны на предмет возможных проблем. Но в этот момент поступила информация из дома, что сильно ранен Никита и заключён при этом в тюрьму. Сам понимаешь, не отреагировать я не смог.

— Это я прекрасно помню, и сам дал тебе добро. А Николай-то почему бросил инспекцию? Ты вообще понимаешь, что произошло?

Я лично деда видел впервые. Память самого Никиты сохранила лишь формулировку «заносчивый старик» и старую фотографию с пририсованными рожками. Да уж, не особо парень интересовался жизнью рода. А теперь будем расхлёбывать все вместе.

— Ты говорил, что остановились ветряки. Странно, почему не заработала резервная линия. Я сразу после совещания поеду и всё сам проверю.

— Остановились ветряки, — со злым сарказмом повторил дед и отошёл к бару, налить себе в бокал виски.

— Что же до Николая, он принял решение вернуться, когда я ему сообщил, что мой младший сын спутался с преступниками, за что и…

— Нет, Саш, я понимаю, что ты — слабый маг, но не идиот же! — ярость буквально плескала из седого мужчины. — Ветряки не могут сами собой остановиться, понимаешь?

— Допустим, если нет ветра…

— Там горы и море! Я сам выбирал места, там не может не быть ветра, понимаешь⁈

— Понимаю. Но должно же быть объяснение.

— Вот именно! Этого я от тебя и хочу. Объяснения! Ты пойми то, что восемь сёл на три часа без электричества остались, это всё ерунда. Там простые люди, мы им деньгами компенсируем. В больнице одному из пациентов персонал три часа вентиляцию лёгких вручную делал, понимаешь? Наградим, не вопрос. Поезда встали, потому что мы линию обслуживаем. Хорошо, покроем убытки. Но ты же помнишь, что там секретный объект. А⁈

— Чёрт…

— Нет, не чёрт. Император. Отец-император мне звонил лично и спрашивал, почему на секретном объекте пришлось генераторы включать, понимаешь?

Ага, смекнул я, очень похоже на желание подставить весь род. Перед людьми, — да, но в первую очередь перед самой главной властью. Так-так-так. А до этого покушение на меня… Удачное, важно об этом помнить.

У меня в голове стали сходится некоторые части головоломки, о существовании которой я даже не знал полчаса назад.

Я основательно залез в память Никиты и выудил из него информацию, что небоскрёб основной ветки Державиных стоит ни где-нибудь, а прямо на Воробьёвых горах. Полагаю, это не из-за хорошего вида из окон. Кстати, интересно, почему мы живём не там.

— Игорь Всеволодович, разрешите спросить, — обратился я к деду.

Тот, судя по всему, не ожидал, что я вмешаюсь в его разнос, и тихо, совершенно иным тоном, нежели до этого ответил:

— Спрашивай.

— Скажите, пожалуйста, а существует ли какой-то план на случай нападения на род Державиных?

— Нападения на род? Что?.. — казалось, что я выбил старика из седла, и теперь он потеряно озирался. — Вообще-то существует, конечно, но…

— Я так понимаю, что ваш небоскрёб защищён, как только возможно. Скажите, а наша эвакуация в вашу башню предусмотрена?

— Конечно, предусмотрена, — Игорь Всеволодович уже оправился и с интересом осматривал своего внука из младшей линии.

— А каким образом? Допустим, если будет ясно, что на нас напали, сколько времени даётся на эвакуацию. И какими путями?

— Ну, скажем, на бронированных автомобилях по зелёному коридору минут за десять домчите. А вообще получасовая готовность, начиная от любых враждебных действий.

— Занятно, — сказал я. — Прошу прощения, не связанный на первый взгляд вопрос, но не происходило ли ещё каких-нибудь ЧП в роду за последнюю неделю?

— Только самолёт с гуманитарным грузом в Южную Америку разбился. Там Славик должен был лететь, но…

Дед закрыл рот, лицо его вытянулось. Не зря он работал министром не один десяток лет. Схватывал всё на лету.

— Твой воздуховод пополам…

— Самолёт, покушение на меня, — я чуть не сказал «на Никиту», — и остановка ветряков. По сути, пытались устранить, вывести из игры или дискредитировать две младшие кровные линии Державиных. Это ли не повод усмотреть враждебные действия против рода?

— Ещё какой! Ты — молодец, Никитка! Вот, Саш, ты был прав, а я не верил, что из пацана толк выйдет!

— И не говори, — Александр Игоревич, переводивший до этого взгляд с меня на экран и обратно, наконец, отмер. — Самолёт и ветряки… У нас появились враги среди магов воздуха?

— Возможно… — заключил дед, тарабаня пальцами по столу.

— Тогда эвакуация на летающих машинах отменяется, — немного невпопад заметил я.

— На этот случай у нас хорошие отношения с магами земли Чернышёвыми, — отмахнулся Игорь Всеволодович, мыслями находясь далеко отсюда.

— А это нам как может помочь?

— Существует подземный ход от одной башни к другой, сделанный ими при постройке нашей башни, — вместо деда ответил отец.

— Ого, так они…

— Маги воздуха владеют небом, а маги земли — всем, что ниже. Метрострой, каналы, ливнёвки… Вся Москва держится исключительно на гении Валеры и его предков. А, кроме метро, скажу тебе, но по строгому секрету, под Москвой есть ещё много чего. Только тс-с-с.

— Значит, Олег не врал, — вслух подумал я.

— Какой Олег? — спросил меня отец, заинтересованно. — Про что не врал?

— Чернышёв. Я с ним учусь, — обстоятельно отвечал я на оба заданных вопроса. — Что в случае нападения на них, они весь город отправят в пропасть.

— Недоговаривал, — сказал на это Игорь Всеволодович. — Их даже император немного опасается. Но это лишь на пользу.

— Только вот не пойму я, такой влиятельный род, а к отпрыскам своим наплевательски относится, — я пожал плечами, а ведь не так давно к Никите отношение было не многим лучше.

— В смысле? — уточнил отец.

— За Олегом даже машину не отправили забрать с учёбы.

— Видишь ли, Никита, — сказал дед, который в этот момент обдумывал открывшуюся информацию. — Валерий Чернышёв — десятка. Маг высшей категории, абсолют. По сути, он в одиночку может выстоять против небольшой армии. Сам понимаешь, такие люди императору нужны позарез. И вот есть, как минимум, четыре десятки — маги стихий, которые, в случае чего, будут не о своей семье заботиться, а о семье отца-императора, понимаешь? Абсолют специально отгораживается от семьи, потому что не имеет права их даже защитить.

— Дед, а ты — абсолют? — задал я давно напрашивающийся вопрос.

— Хм. Нет. Я — девятка и свободен от подобных обязательств, — при этих словах он отвёл взгляд в сторону.

— Ясно, что ничего не ясно, — сказал я на это. — Защита своего рода — долг каждого мужчины.

— Слова не мальчика, но мужа, — улыбнулся дед и тут же принялся сворачивать обсуждение, поглядывая на наручные часы. — Так, я смотрю, наше совещание принесло неожиданные плоды. Саш, езжай на место, но будь предельно аккуратен. Мне нужны любые доказательства. Не обязательно на кого-то конкретного. Мне нужны доказательства, что это диверсия, понимаешь? Никита, ты — молодец, если сможешь ещё чем-то помочь, буду благодарен.

— Буду думать, — ответил я, уже прикидывая свои следующие шаги.

— В таком случае открою тебе доступ к внутренней информации рода. Пароль возьмёшь у отца.

— Спасибо, разрешите, я пойду поем, а то с утра туда-сюда мотаюсь, — я встал с кресла, намереваясь покинуть кабинет отца.

— Иди, конечно, — сказал отец, а потом обратился к деду: — Его в академии ещё по каким-то тестам гоняли, паразита магического искали.

— Бардак, — согласился дед. — Так, давай договоримся, сильно головой не рискуй, хорошо? С императором я вопрос улажу. Но надо придумать резервную ветку на секретный объект, понимаешь?

— Понимаю, отец. Всё сделаю.

Дверь за мной закрылась, и остального разговора я уже не слышал. Но он уже и не представлял такой важности. В моей голове начала работать машина, о существовании которой я даже не догадывался. Некое сопоставление разрозненных фактов, сводящееся в общий итог. Слабое пока подобие дедукции.

«Архос, куда мне стоит обратить своё внимание?»

«На погоду», — ответил мой ментальный учитель.

«На погоду, — подумал я. — Хорошо».

Я нарезал себе бутербродов, взял горячий кофе со сливками и сел возле компьютера. Отец сбросил мне пароль с доступами ко всем возможным базам данным, но я даже не знал, пригодятся они мне сейчас, или нет.

Пришёл Кристоф, принёс полдник и долго хватался за сердце, глядя на неровно порезанные хлеб и колбасу. Еле уговорил его, чтобы не выкидывал.

— Как? Почему? — чуть ли не со слезами вопрошал он.

— Просто так вкуснее, — ответил я и погрузился в изучение погоды.

Первым делом я открыл сводку погоды с данными о конкретных воздушных потоках в районе небоскрёба Державиных на Воробьёвых горах. И, первая неожиданность, у меня тут же запросили пароль. А Игорь Всеволодович не так прост, как может показаться.

Сегодня: над башней деда интересное воздушное завихрение. Казалось бы, ничего особенного, тем более глава рода — один из сильнейших магов воздуха. Вот только к магии это завихрение не имело никакого отношение. Оно было совершенно натуральным.

Вчера: над башней деда воздушное завихрение.

Позавчера: то же самое.

Неделю назад.

Год назад.

Век назад.

— Вот это да! — пробормотал я себе под нос. — Если кто-нибудь захочет взять эту башню приступом, ему придётся отключить ветер…

Отключить ветер!

Я тут же запросил информацию по ветрякам. Так, вот она южная линия, все стоят красивые в два ряда. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть почти такие же воздушные завихрения естественного порядка и тут. Только они связаны с особенностью рельефа и близостью моря. Но, по сути, это такая же неостановимая турбина.

Отключить ветер.

Сводка погоды над ветряками:

Вчера: завихрения.

Позавчера: завихрения.

Сто лет назад: завихрения, хотя ещё никаких ветряков не стояло.

Сегодня: три часа полный штиль.

Как?

Отключить ветер!

Кто-то додумался, как отключить ветер. Что это значит? Правильно, небоскрёб может остаться без естественной защиты. Если в этот момент деда куда-то вызовут, то кто его сможет защитить? Да, мы подъедем, но будем ли в силах?

Одни вопросы, и почти никаких ответов.

Нужно обязательно предупредить деда, это раз. Нужно предупредить отца, это два. Нужно… Кто у нас ещё работал по ветрякам? Николай. Надо сходить к брату, помириться и расспросить обо всём более детально, потому что, если кто-то действительно смог остановить ветер, то всему нашему роду грозит опасность.

Николай лежал в лазарете, постепенно приходя в себя. После нашей стычки мы не общались, но я несколько раз справлялся о его самочувствии, переживая, что сильно зашиб его.

Когда я вошёл, он не спал. Увидев меня, подобрался, но в остальном держался молодцом, по-мужски. Всё-таки в хороший род я попал, что ни говори.

— Привет, — сказал я. — Ты как?

— Да вот, столкнулся с магом-нулевиком на свою беду, теперь расхлёбываю, — я видел, что он пытается прощупать почву на предмет того, как лучше со мной разговаривать.

Видимо, до него какими-то путями дошла информация, что мною доволен дед. Пусть это пока небольшая заслуга, но я не собирался останавливаться на достигнутом.

— Видишь, раз в год и нулевик может сдачи дать, — улыбнулся я и уселся в кресло возле больничной койки.

— Вот уж не думал, что ты мне поговорки придёшь рассказывать, — всё ещё обиженно буркнул Николай.

— Я мириться пришёл, — ответил я на это. — Признаю, жёстко получилось, но и ты на родного брата с магией попёр, нехорошо.

— Да я злой приехал, — виновато отвёл взгляд Николай. — Отец меня за старшего оставил, а меня на какой-то там объект с проверкой не пустили. Говорят, вы, конечно, Державин, да не тот. Ну я и озверел. А тут ты так «удачно попался». Извини, что наехал.

— Проехали. Я вообще по делу хотел поговорить, — перевёл я тему, сглаживая неловкость от извинений.

— Ты об аварии?

— В том числе. Скажи, пожалуйста, насколько велика вероятность того, что завихрения, движущие ветряки, полностью пропадут на три часа. А потом возвратятся на старое место.

— Блин, я не знаю, — нахмурился брат. — Но при мне такого не было.

— А когда проверяли, ничего странного не замечали? — я продолжал докапываться, пытаясь вызнать подробности.

— Да вроде нет. И потом, как там проверять? Ветряки крутятся? — Крутятся. Ток идёт? — Идёт. Вот и вся проверка. В паре мест попытки поджога были, ну это от этих, которые считают, что магию от простолюдинов скрывают, а на самом деле они тоже ею могут пользоваться.

— А не могут? — вскользь спросил я.

— Пока прецедентов не было, — ответил брат, криво ухмыльнувшись. — Прикалываешься, что ли?

— Можно и так сказать. Просто мысли у меня нехорошие.

— Поделишься?

Я задумался. Мои выводы были сырыми и наивными, местами напоминали сказку. Но вдруг в них было хотя бы зерно истины? Я решился.

— Если ветер исчез не сам? Если кто-то научился выключать ветер? Чем это грозит роду Державиных?

— Истреблением, — побледнев, проговорил Николай.

— Даже так? А кто может быть заинтересован?

— Да кто угодно. Наш дед на хлебном месте сидит, никого не пускает. Но если ты говоришь про ветер, то полагаю, очевидно, кто его способен отключить.

— Маги воздуха?

— Сечёшь.

— И скольким таким мы в данный момент переходим дорогу?

— Ты думаешь, я всех знаю? — Николай нахмурился, закусив губу. — Не того полёта птица. Ветровы, Орловы, Дуловы — это из тех, кто в первую очередь в голову приходит. Но со всеми из них давным-давно нейтралитет установлен. С кем технологиями, с кем общим бизнесом, а с кем и браком.

— Понятно, — ответил я. — И на том спасибо, хотя бы ясно, откуда начинать копать.

— Ты думаешь, стали бы они заморачиваться такой мелочью, как ветряки? — поинтересовался брат, приподнимаясь на подушках.

— Пока не знаю. Но третьего дня самолёт упал, где наш дядя должен был лететь. А до этого меня пытались убить.

— Вот те раз, — ошарашено сказал Николай. — Я как-то не складывал это всё в одну корзину.

— Надо быть начеку, — подвёл я итог разговора. — Так что выздоравливай и вставай в строй.

— Служу империи, — в шутку ответил брат и лениво козырнул.

* * *

Олег Чернышёв прошёл на своё место за столом, привычно задев столик с закусками и наступив домашнему псу на лапу. Тот лениво взвизгнул, но лапу не убрал, зная, что обратно юноша пойдёт не раньше, чем через полчаса.

— Как твой первый день? — спросила мама.

Она сохранила максимум природной красоты, несмотря на многочисленное потомство. Пленяла взгляд движениями тела и практически не пользовалась косметикой. И ещё была невероятно мягка и нежна к своему младшему сыну.

«Ведьма», — говорили за её спиной и, вполне возможно, были правы.

— Да ничего, — Олег смотрел на то, как мама накладывает ему болоньезе, а затем аккуратно взял вилку, пытаясь ничего не повредить, но тут же влез рукавом в соус. — Одноклассников своих встретил.

— И как? — откликнулся парень года на три старше. — Отмутузили тебя, как обычно?

— Да, не, — вмешалась девчонка примерно того же возраста. — Наверняка, соскучились и добавили сверху.

— Так, дети, прекратите обижать младшего! Он ни в чём не виноват. Валера, скажи им!

Глава семьи ел молча, глядя в смартфон. На просьбу жены он отреагировал коротким поворотом головы, а затем снова углубился в чтение ленты новостей.

— Хотели добавить, — добродушно согласился с сестрой Олег. — Только им помешали.

— И кто ж осмелился? — спросил старший брат, забрасывая в рот тарталетку.

— Мой новый друг, — Олег чуть покраснел, сообразив, что впервые использовал слово «друг».

— А как его зовут, если не секрет? — ехидно осведомилась сестра. — Или он воображаемый?

— Никита Державин, — радостно сообщил Олег, оттирая салфеткой рукав от соуса.

Мама вопросительно подняла бровь.

— Как будто знакомое имя. Где я могла его слышать?

В разговор неожиданно вступил отец, отложивший смартфон. Он нахмурился:

— Державин, говоришь?

— Да, пап, всё верно, — радостно подтвердил Олег, надеясь, что отцу понравится наличие у сына друзей-аристократов. — Никита Державин.

— Держись от него подальше, — с полной серьёзностью сказал Валерий Чернышёв. — Или в академию больше ни ногой, ясно?

— Но почему? — неожиданно для самого себя спросил Олег.

До этого момента он ни разу не подвергал сомнению слова отца.

— Потому что, — односложно ответил Чернышёв-старший, затем пожевал нижнюю губу и продолжил: — Что-то странное вокруг их рода творится. Складывается впечатление, что что-то их тащит под землю. А я не хочу, чтобы ты пропал вместе с ними.

— Меня под землю не утащишь! — попытался было возразить Олег, но братья и сёстры тут же расхохотались от этого утверждения, как от шутки.

— Моё слово не обсуждается. Сказал, не общаешься, значит, не общаешься. Либо дома сиди. Уяснил? — тяжёлый взгляд отца припечатал к стулу не хуже пудовой гири.

— Да, уяснил, — ответил Олег, отведя взгляд, а про себя подумал: «У меня первый друг за всю жизнь, и даже твой приказ, отец, не отнимет его».

Глава 11

Проснувшись утром, я умылся, позавтракал на скорую руку и отправился в спортзал. Несмотря на то, что до назначенной Ван Ли тренировки оставался ещё почти целый час. Но мне очень хотелось научиться жонглировать, используя исключительно магию воздуха, а ещё мне нужно было потренироваться с Архосом. Его задания тоже требовали времени и большого терпения.

С собой я взял не яйца, а мячики для гольфа, рассудив, что так я принесу куда меньше хлопот людям, убирающим за нами. То ли минувший стресс сильно прокачал меня, то ли зацикленность на необходимости выполнить задание исчезла, но у меня всё получилось с первого раза.

Я просто взял два мяча и начал перебрасывать их из руки в руку, используя лишь магию. С третьим пришлось чуть-чуть повозиться, но с третьей или четвёртой попытки у меня вышло и это.

«Что ж, с голоду ты не умрёшь, — резюмировал на это Архос. — Так как всегда сможешь устроиться в цирк».

«Нет бы похвалил, — улыбнулся я. — Только и знаешь, что бурчать».

«Похвалю. Обязательно похвалю. Когда столь же ловко и непринуждённо ты станешь обращаться с паутиной».

Я подошёл к скалодрому, но в этот момент в зал вошли Карина и Ван Ли. Оказывается, они тоже решили начать пораньше. Сестра попросила отточить её умение превращать поток воздуха в ударный снаряд диаметром с иголку.

Упорная. Молодец. Но мне они помешали.

«А ты всё и всегда поворачивай в пользу себе», — сказал на это Архос.

«Это ещё как?»

«Обрати внимание на то, как формируется её заклинание. Попробуй увидеть его истоки. Зарождение. Саму суть. У всего на свете есть начало. И ты должен увидеть, как это происходит. Как трепещет сила, создавая магическое воздействие».

«Не уверен, что понял тебя».

«Просто смотри внимательно и увидишь. То, что тебе нужно, как лёгкое колыхание самой маленькой паутинной ниточки на ветру».

Я стал наблюдать. Когда Ван Ли зажёг свечу, я глядел в оба, но так ничего и не увидел.

«Да ты не глазами смотри, паучок. Ты магическим зрением наблюдай».

Тем временем учитель из Поднебесной сменил задание. Его полностью удовлетворило то, как Карина научилась уменьшать площадь воздействия. И теперь он хотел, чтобы она научилась ставить щиты. То есть из наступательной магии мы переходили в оборонительную.

Сестра создала заклинание щита.

А я увидел. Увидел первооснову этой магии.

Причём, не как маг воздуха. И не как аэрах.

Я увидел её на ином уровне. Как маг эфира.

Хотя, да, Архос был прав, это больше всего было похоже на паутинку, трепетавшую на ветру. Миг, и она превращалась в нечто иное.

От подобного откровения даже слегка закружилась голова. Я посчитал, что смог заглянуть в некие никому не ведомые тайны мироздания.

«Ну не так чтобы никому, — усмехнулся Архос моим мыслям. — Но, говоря языком мудрецов, не только лишь все могут это видеть, мало кому это даётся».

«Что?»

Я даже помотал головой, так как знакомые по отдельности слова вместе являли дикую словесную абракадабру.

«Осторожней, — Архос явно был на очередном подъёме духа, — так меня может укачать».

«Будешь ещё выражаться столь же непонятно, я по голове ещё и бить чем-нибудь начну», — пригрозил я, улавливая тон ментального наставника.

«Ладно-ладно, больше не буду».

Он хотел сказать что-то ещё, но тут меня подозвал Ван Ли.

— Что-то необычное увидели, ваше сиятельство? — спросил он.

— Для меня сейчас всё, связанное с магией, в новинку, — ответил я и даже не соврал. — Кстати, у меня получилось жонглировать. Правда, не яйцами.

— Значит, получится чем угодно. Хоть небоскрёбами.

— Ого! — не сдержалась Карина.

— Да, сегодня мы с вами будем учиться масштабировать. Или, другими словами, преобразовывать заклинание так, чтобы оно охватывало большую площадь.

— Класс! — глаза у моей сестры загорелись.

А мне пришла в голову интересная мысль: а какие существуют вообще ограничения для этого самого масштабирования? И тратятся ли на это большие силы?

Впрочем, вскоре я получил ответы и на эти вопросы, и на те, что не задавал самому себе. Конечно, у любого воздействия имелись свои границы. И чем сильнее воздействие, тем больше сил оно отнимало. А в этом мире каждый был ограничен собственным запасом, который пополнялся далеко не сразу после того, как был израсходован. Да, чем выше уровнем был маг, тем шире были границы его возможностей и тем интенсивнее воздействие.

Это примерно то, что я почерпнул из краткой лекции Ван Ли на данную тему. Затем он выложил на стол десяток яиц (блин, опять?) и распределил их по всей поверхности.

— Никита Александрович, — сказал он. — Ваша задача — поднять все яйца вместе сразу, а затем, желательно, опустить их обратно, не разбив. Карина Александровна, а вас попрошу создать такой щит, который полностью бы перекрывал этот зал. Я буду бросать мяч в различные точки, и он должен будет отлетать от вашего щита. Задачи ясны?

— Да, — ответили мы в один голос.

И принялись за дело.

Меня всё никак не отпускало увиденное. Я даже украдкой подсмотрел, как сестра формировала новый щит и опять увидел тоненькую паутинку, трепещущую на ветру. Мне показалось, что при желании я смогу на неё воздействовать. Сколько же всего интересного, и хочется всё единым разом познать! К сожалению, это невозможно.

Именно поэтому долгое время у меня никак не выходило поднять яйца над столом. А потом я схитрил. Или это тело отозвалось на мои желания. Но все предметы со стола вдруг поднялись и зависли сантиметрах в десяти над ним.

Я попробовал менять их местоположение, и это оказалось проще простого. А потом я бросил взгляд на Ван Ли, увидел его расширившиеся до среднеевропейских глаза и слегка запаниковал. Всё, что я до этого поднимал, рухнуло обратно.

Прости, уборщик, я не нарочно.

* * *

Олега я подловил у входа на территорию парка, в центре которого располагалась академия магии. Лучше, конечно, было бы за ним заехать, вот только мы забыли обменяться телефонами, а являться без приглашения — дурной тон.

Впрочем, долго мне ждать не пришлось. Весело размахивая сменкой, словно первоклашка, мой новый знакомый вошёл в парк за двадцать пять минут до начала заданий. Стоило ему пройти несколько шагов, как ручки у пакета не выдержали, и он вместе с лакированными туфлями взлетел на несколько метров вверх и повис в ветвях столетнего дуба.

— Привет, — сказал я, подходя к слегка озадаченному, но улыбающемуся Олегу.

— Привет. А у меня тут — вот, — и указал на пакет со сменной обувью.

А я тут же вспомнил утренние занятия. И то, что говорил Ван Ли о том, что размер и вес предмета особой роли не играет.

Я прикрыл глаза, увидел паутинку формирующегося заклятия, аккуратно направил его на пакет и слегка усилил. Сменка шевельнулась в ветвях, поднялась в воздух, а затем плавно опустилась в руки обалдевшему хозяину.

— Только никому не говори, — я картинно приложил палец к губам.

— Да после магического паразита — это вообще ерунда, — усмехнулся тот. — Банальщина, — это уже он произнёс с налётом театральности, копируя, судя по всему, манеру кого-то из близких.

— Ладно, пойдём, узнаем, что нас сегодня ждёт? — предложил я.

— Это я тебе и так скажу, — я увидел паренька, который был на седьмом небе от счастья только потому, что оказался полезен. — Сегодня будет краткое знакомство с курсом на год. Его проведёт Никифор Владимирович.

Я скривился.

— Не нравится он мне. Скользкий тип.

— Я у мамы спрашивал насчёт него, — сказал на это Олег. — Она говорит, он очень подозрительный, но, в целом, нормальный педагог.

— Ладно, мне с ним детей не инициировать, — отмахнулся я.

— Так вот, после этого мы идём получать методички, учебники и прочие пособия. Затем классный час или что-то вроде того для знакомства студентов друг с другом. И утряска разных бытовых вопросов вроде, кто будет старшим, дежурным, ответственным и так далее.

— Это всё разные люди? — я повернулся к нему, подняв бровь.

— Нет, — засмеялся он. — Просто я всё в кучу навалил.

Естественно, в этот момент он запнулся и обязательно упал бы, если бы я его не подхватил.

— Спасибо.

— Да не за что. Будь внимательней.

Всё прошло в точности так, как говорил Олег. Оказывается, поступить сюда было его мечтой, и он много времени потратил, чтобы изучить все тонкости обучения. Как и меня, его турнули со вступительных экзаменов в сентябре, но затем выслали приглашение пройти комиссию на специальный факультет для недосилков.

Особо меня во всём этом действии ничего не заинтересовало. Кроме Кати Громовой. Она держалась почти так же, как на зачислении. Возможно, была менее скованна, чем тогда. А вот белые перчатки на руках сменились светло-голубыми в цвет к льдистому платью. Теперь сходство со Снежной Королевой стало полным. Ну или на мага водной стихии, коей и являлась по сути.

— У её отца, кстати, большой торговый флот в Чёрном море, — шептал мне на ухо Олег, увидев мою заинтересованность в девушке. — Раньше он рассчитывал на расширение своего дела за счёт выгодного брака. А теперь… — он развёл руками, а потом украдкой, чтобы никто не увидел, показал кукиш.

— Бедная девчонка, — сказал я. — Мало того, что сил лишилась, так ещё и виноватой себя чувствует.

— Ну, знаешь, говорят, что раньше она так сильно нос задирала, что произошедшее с ней вообще не удивительно. Более самовлюблённой особы и найти было сложно.

— Слишком высокая плата за обучение, — проговорил я.

А у самого в этот момент перед глазами мелькали воспоминания с инициации. Я за возможность просто жить дальше заплатил вообще всем.

Когда все вопросы были решены, слово взял лощёный белобрысый парень в белом костюме. Я его видел и раньше, но тогда он был одет не столь броско, поэтому я его не запомнил.

— Князь Фёдор Кропоткин, — шёпотом на ухо говорил мне Олег. — Семья богатая, известная, а главное — с очень сильными магами. Но вот и у них появился нулевик. Говорят, отец его чуть не убил, когда узнал. А сейчас ничего — смирился.

— Друзья, — произнёс тем временем блистательный князь. — Я предлагаю сегодня вечером всем вместе собраться ещё раз. Познакомимся поближе, сдружимся, пообщаемся. Таким, как мы, нужно держаться вместе. Если что, я снял домик на озере Круглое. Ни о чём беспокоиться не надо, кухня и бар оплачены. Поднимите руки, кто пойдёт, чтобы я знал, на какое количество человек рассчитывать.

Я, честно, ехать туда не собирался. Это наверняка выпивка, а у меня завтра очередная тренировка по масштабированию. Да и с Архосом надо больше заниматься.

— Ты как? — шепнул Олег, и я краем глаза увидел, что он сидит с поднятой рукой.

А затем я увидел, что руку подняла и Громова.

Что там мой новый знакомый говорил: торговый флот в Чёрном море? На побережье которого и стоят наши ветряки, которые странным образом отрубились на три часа.

— Я — за.

И тоже поднял руку. А, оглядев аудиторию, понял, что ехать решили все поголовно. Давненько я не видел такого дружного коллектива.

— Но прежде мне нужно заехать домой. Ты как? Со мной?

— Не, — Олег явно смутился. — Мне обязательно нужно самому домой заехать. Ещё отпрашиваться придётся.

— Хочешь, я тебя отпрошу? — спросил я. — Сейчас заедем, я поговорю.

— Нет-нет-нет, — испуганно замахал руками Олег. — Я сам.

* * *

Что ни говори, а за городом мне нравилось куда больше, чем в Москве. В нашем имении оказался на диво красивый сад, в котором я и решил погулять после академии. Мне нужно было позвонить отцу, а я не хотел, чтобы кто-нибудь, пусть даже случайно, услышал бы этот разговор. Нет, он не был таким уж конфиденциальным, просто хотелось уединения. Да ещё погода сегодня разгулялась. Солнце грело едва ли не по-летнему, его лучи весело плясали на огненной листве и поздних плодах.

Я прохаживался меж деревьев, открывая для себя новое место, которое, как я чувствовал, полюблю всем сердцем. Из-под опавших листьев проглядывала зелёная трава, изумрудная при сегодняшнем освещении. Причём, ноги в ней утопали, как в ворсе дорогого ковра. Ну и приятным дополнением были птицы, что неназойливо пели свои песни. Вероятно, это какие-то местные виды. Ах да, ещё запах. Непередаваемый запах осеннего сада, согретого нежданным солнцем.

Никогда не был склонен к поэзии, но тут что-то явно проснулось.

— Приветствую, отец, — сказал я, когда Александр Игоревич взял трубку.

— Здравствуй, Никит. Как у тебя дела?

— Всё хорошо, хотел узнать, как твоё расследование?

— Пока, честно говоря, глухо. Никто ничего не видел. Никто ничего не знает. Как обычно.

— Я тут узнал, что у Громовых… Ты же их знаешь?

— Конечно, маги воды, наши соседи тут.

— Да, вот именно. У них же флот на море?

— Конечно. Отсюда, с возвышения часто видно их корабли.

— Так вот, они же могли засечь эту аномалию, не так ли?

— Не знаю, на кой им, но если они ведут подобные наблюдения, то, конечно, могли.

— Может быть, узнаем у них?

Отец некоторое время молчал.

— Понимаешь, я, конечно, знаю Арсения Громова, но не настолько близко, чтобы обращаться к нему с такими пустяками. Он меня просто неправильно поймёт. Подумает, что я чего-то недоговариваю. Нужен более весомый повод.

Теперь настала моя очередь задуматься.

— Знаешь, пап, а я же учусь сейчас вместе с Катериной Громовой.

— Это с той, которую прокляли?

— Именно. Свежеиспечённая нулёвка, — я подумал, что это как-то не так звучит, и только теперь до меня дошли все подколки Архоса насчёт троечки. — И как раз сегодня наш курс встречается в неформальной обстановке, чтобы, так сказать, сблизиться. Я бы мог попробовать узнать через неё.

Пока я это говорил, само собой сплелось небольшое заклинание. Я этого даже не осознавал. Просто меня успокаивал вид крохотной паутинки, колышущейся на ветру. Я не замечал, что делаю.

— Хм… — сказал отец. — Не самое лучшее время, чтобы проводить время вне башни. Я боюсь, что наш род под угрозой. Но, с другой стороны, нам нужна информация, и она поможет нам бороться. Ну и тебе не мешает обрасти связями и полезными знакомствами. Хорошо, даю тебе своё отцовское благословение.

Он отключился, а у моих ног уже полыхал небольшой костёр из листьев. Только тут я понял, что сделал.

А что так можно было?

Я создал линзу из эфира, собрал ею свет в пучок и поджёг листву. А что, если также можно действовать и с магией?

Мне, определённо, начинало нравится происходящее.

* * *

Олег снял ботинки и болтал ногами в бассейне. Тот был с подогревом, но на открытом воздухе, так что пока никто не отважился там искупаться.

— Слушай, а ты плавать умеешь? — на всякий случай спросил я у этого ходячего несчастья.

— Да не бойся, не упаду. Я сегодня на редкость сосредоточенный, так что контролирую всё вокруг, — сказано сие было с какой-то торжественностью и даже с гордостью.

— Это радует, — я легонько ткнул друга кулаком в плечо.

Мы нашли с ним точку, с которой было видно практически всю территорию загородного дома, снятого Кропоткиным. Отличное место, надо сказать. У меня сегодня был день кайфа от природы. А ещё не по сезону тёплая погода добавляла положительных эмоций.

Олег мне попутно рассказывал, кто есть кто, из какой семьи, к какой магии относятся, чем знамениты их предки и ещё тонну такой информации, что мне бы в голову не пришло узнавать. Хотя, надо признать, то, что он рассказывал, могло иметь большую ценность в дальнейшем.

А затем наше внимание привлекло действие, которое мы назвали: «Хождение к Катерине».

Один за другим наши однокашники шли к Громовой и что-то ей говорили. Слышно нам не было, но это не мешало нам выдумывать самим.

— Госпожа, — озвучивал очередного ходока Олег, — я готов достать для вас луну и звёзды.

— А на кой они мне? — отвечал я за Катю.

— Будете носить их на шее и блистать ярче всех королев мира, — снова подключался Олег.

— Лучше верни мне магию, — говорил я, наблюдая, как едва заметно с расстояния в пятьдесят метров шевелятся губы Громовой.

И очередной кавалер, понурившись, уходил прочь.

После четвёртого или пятого наступило затишье.

— Пожалуй, пойду и я к ней подойду, — я поднялся и подмигнул Олегу, — не буду отставать от коллектива.

— А ты-то чего? Тоже понравилась?

— Девушка она эффектная, что ни говори, — ответил я. — Но нет, я по другому поводу.

Громова заметила меня шагов за десять. Она стояла с бокалом шампанского и смотрела на огонь, веселящийся в огороженном защитным кожухом костре. Затем услышала шаги и стала с интересом разглядывать меня.

— Катерина, — я склонил голову. — Меня зовут Никита. Рад познакомиться лично.

Она едва заметно кивнула в ответ, но продолжала наблюдать за мной, не говоря ни слова.

— Я к вам с одним не слишком соответствующим обстановке вопросом…

Она подняла правую бровь, отчего лицо её приобрело вид неприступной ледяной статуи.

— У нас на берегу Чёрного моря стоят ветряки, электричество вырабатывают. И вот не далее, чем вчера они перестали работать. Ненадолго, всего на три часа. Но этого было достаточно, чтобы принести значительный урон нашему роду. В основном, пока репутационный, но всё же. Не могли бы вы проверить по своим каналам, не засёк ли какой-нибудь из кораблей аномалий в том районе и в то время.

Я сам понимал, что вываливаю на неё слишком много. Но мне нужно было сразу обозначить масштаб проблемы.

— Если это такой способ подкатить, то очень оригинально, — наконец, ответила она. — Но лучше бы о паразите своём рассказали.

— Нет, я совершенно серьёзен.

— Послушайте, никто ничего для вас делать не будет, понятно. Я вам ничем не обязана, и вообще…

Договорить она не успела. На краю территории раздался крик. Я глянул туда и увидел, как вскакивает на краю бассейна Олег.

Сумерки уже сгустились достаточно, поэтому видно было лишь размытые силуэты.

Ещё кто-то вскрикнул.

Мой новый друг поскользнулся, не удержал равновесие и упал в бассейн. Это его и спасло.

В этот миг над ним, подминая под себя других ребят и девчонок, прошла волна магии. Я не знал, какой именно, а видел лишь, что она стремительно надвигается на нас с Громовой, грозя вмять в землю.

Глава 12

Наверное, я бы мог чего-нибудь придумать. И, возможно, даже действенное. Вот только времени на раздумья у меня не осталось. Я просто взял и отзеркалил волну, идущую на нас, обратно в ту сторону, откуда она пришла. Я лишь чуть-чуть изменил угол, чтобы на обратном пути магия снова не зацепила наших ребят.

Больше всего я переживал об Олеге. Впрочем, его голова показалась на поверхности воды, когда первая опасность уже миновала.

— Что это, чёрт возьми… — начала было Громова, быстрыми движениями оглядываясь по сторонам.

Договорить ей не дали летящие из-за забора комья земли. Внутри почва была влажной и даже жидкой, поэтому такие грязевые снежки оставляли огромные кляксы в том месте, куда приземлялись. В том числе и на одежде наших однокурсников.

Катя сжала зубы, прищурилась и нахмурилась. Эдакая боевая стойка колдуньи.

Раньше, по всей вероятности, она могла очень многое. А теперь…

Мы услышали приглушённые голоса за забором. Кто бы ни решил на нас напасть, он делал это совершенно осознанно и теперь решил убедиться в том, что дело сделано.

— Мне нужно к бассейну, — сквозь зубы проговорила мне собеседница. — Прикрой, пожалуйста.

«Ого, — подумал я, — кажется, из этой ситуации я смогу извлечь выгоду».

Если, конечно, останусь жив.

Вот сейчас очень пригодилось бы умение создавать щит. Просто невероятно. Но, к сожалению, отвлекаться на это стало бы потерей времени, так как я вообще не был уверен, что у меня он получится.

Тем временем, град из комьев земли прекратился. Нападавшие явно перегруппировывались, обсуждая, как ударить дальше. Вокруг окончательно стемнело, так что полагаться теперь можно было лишь на слух и интуицию.

Олег стоял на краю бассейна и растерянно отряхивался. В бликах подсвечиваемой воды было видно, как он обескуражен.

— Что это было? — спросил он, признав в одной из подбежавших смутных теней меня.

— На нас напали, — коротко ответил я. — И собираются сделать это снова.

Словно ожидали лишь этих слов, нападавшие снова ударили. Теперь конкретно по нам. Снова волна магии, но на этот раз более сфокусированная.

Я глянул на Громову. У той в глазах стояли слёзы. Она пыталась воспользоваться родовой магией, но у неё ничего не получалось. На поверхности бассейна шли небольшие волны, но ничего, кроме этого, не происходило.

А в памяти у меня стоял ясный день и солнечный луч, пропущенный сквозь эфирную линзу. Я активизировал магическое зрение на максимум и увидел мельчайшую паутинку, трепещущую в руках Катерины.

Ага! Значит, заклинания всё-таки у неё получаются и даже работают! Но только очень-очень слабо.

Я разместил свою линзу так, чтобы заклинание Громовой прошло сквозь неё.

Результат поразил и меня, и её. В руках у девушки оказались два гигантских водных хлыста. Одним она, не раздумывая, рассекла практически настигший нас магический фронт, а другим хлестнула по собравшимся за забором нападающим.

Раздались нестройные крики и едкие проклятия в наш адрес.

Погодите, дорогие гости, это только начало.

Огромный ствол дерева взмыл в воздух и понёсся на нас. Я видел его не так, как обычно, не стандартным человеческим зрением, а, скорее всего, паучьим.

— Сейчас же сделай водяной щит, — приказал я Катерине.

— Но у меня же…

Одновременно с тем, как пыталась оправдаться, девушка создала заклинание щита. Я усилил его. И за миг до того, как нас накрыло убойным деревянным снарядом, над головами всех троих разлился водяной заслон, по прочности превосходящий иной титан.

Раздался жалобный стон древесины, и ствол дерева разлетелся на множество щепок. Удар, судя по всему, был исключительной силы и уже не походил на невинную шутку над студентами.

И тогда мне в голову пришла ещё одна мысль: если я могу пользоваться эфирной линзой для заклятий, то какая разница в какую сторону? И с чьей магией, так?

Среди нападавших оказался неплохой маг огня. Уровень третий-четвёртый навскидку. В пылу драки он захотел просто выжечь то место, на котором стояли мы трое. Но у него ничего не вышло. Я смог «увидеть» паутинку его заклятия и пропустил его сквозь свою линзу.

Весёлый огонёк пробежался у нас под ногами и практически сразу затух. А мы услышали новую порцию проклятий.

— Никита, они там, — Олег указал на ту часть забора, что граничила с лесом. — Я это чувствую. Сейчас я их…

Он не ошибся с направлением. Проблема была в его силе. Его заклятие могло повредить разве что мышкам-полёвкам. Но у нас теперь была чудесная эфирная линза, масштабирующая почти любые заклинания. По крайне мере, наши.

Р-раз, и вместо земляного вала в двадцать-тридцать сантиметров Олег получил настоящее оружие четырёх метров в высоту. Наши противники даже понять ничего не успели. Их вместе с забором подкинуло в воздух, а затем очень резко ударило о землю. А сверху ещё и залило водой.

«Студентики против врагов: один — ноль», — прокомментировал происходящее Архос.

— Ни фига себе! — глядя на свои руки орал Олег. — Ни фига себе, как я могу!

Громова тоже смотрела на него и иногда смотрела на свои ладони. Они оба не ожидали, что способны на то, что сделали. Вот только Катерина ещё бросала косые взгляды на меня, видимо, подозревая, что всё это не случайно.

— Пойдёмте, глянем, может, кому-нибудь нужна помощь, — предложил я.

— И то верно, — согласилась Катерина.

И впервые в её голосе я не слышал ни апломба, ни высокомерия, ни раздражительности.

Все наши пострадали в основном от первой волны, что налетела неожиданно и застала врасплох. Однако, кроме ушибов, ссадин, растяжений и лёгких сотрясений, последствий практически не было.

Когда же мы пошли узнать, как дела у нападавших, тех уже и след простыл. Правда, судя по следам, некоторых утаскивали на себе менее повреждённые товарищи.

Через полчаса окрестности осветили голубые мигалки «скорой помощи». А уж эти обязательно вызовут полицаев, и начнутся бесконечные допросы. А я не хотел пока видеть магров, памятуя, как они со мной обошлись. Поэтому, попрощавшись с Олегом и Катей, поехал домой.

Отдых, конечно, был угроблен. А вот мои интересы, кажется, наоборот, получили реалистичные очертания.

* * *

Магр Степан Васильевич Крюшон пил который день подряд. И всё из-за этого чёртова Державина. Сначала адвокат, который, пользуясь сложившейся обстановкой, забрал малолетнего ворадомой под залог. Потом начальник тюрьмы, узнав об этом, пообещал смазать ему скипидаром все чакры, а затем их тщательно промассировать. Затем его измучили внутренним следствием по поводу превращения одного из заключённых в хладный труп. И это, несмотря на то, что видео с нападением на арестованного Державина прекрасно сохранилось, и его можно было пересматривать хоть до потери пульса.

А вот теперь перед ним сидел дородный детина в форме из службы безопасности Державиных и просто буравил его взглядом.

— Вы хоть понимаете, — пришедший поднял палец, словно призывая к повышенному вниманию, и Степану Васильевичу показалось, что даже палец у незнакомца был накачанный, — кого подвергли опасности? Внука министра транспорта и поставщика основной части ветровой энергии в империи!

— Я прекрасно знаю, кому и какие статьи инкриминируют, — устало проговорил Крюшон.

— Никиту задержали ни за что, — взорвался эсбэшник. — Недаром ему до сих пор даже обвинение не предъявлено.

— Обвинения не по моей части, а двадцатью этажами ниже, — ответил Степан Васильевич и, не стесняясь посетителя, плеснул себе в рюмку коньяку; ему было уже всё равно, пожалуются на него, или нет, и вообще удивлялся, что так долго продолжает оставаться заместителем начальника после всего произошедшего. — Я заведую следственным изолятором для одарённых. И да, по поводу нападения — моя вина, а всё остальное обсуждайте со следствием.

И немедленно выпил.

Стас по прозвищу Громобой взирал на это без раздражения. Его вообще сложно было вывести из себя. А те, кому это всё-таки удалось, уже никому не расскажут, как именно у них это получилось.

— У вас произошло ЧП на объекте, — спокойно продолжал вещать Громобой. — Такое случается и часто. Так что это не вина, а ответственность, за которую вам, кстати, платят жалование.

— У вас красиво получается, продолжайте, — Степан Васильевич ощущал во рту вкус дорогого коньяка, и ему до жути хотелось остаться наедине с початой бутылкой, но он понимал, что просто так нынешний посетитель от него не отстанет.

Стас ослабил галстук на шее. Было явственно видно, что эта деталь гардероба, как, собственно, и костюм, для него не особо привычна. Куда лучше он себя чувствует в полевой форме.

— Короче, есть возможность замять всё это дело и представить, что вы, скажем, увидели дурной сон. Как вам такое?

Оба помолчали, пребывая каждый в своих мыслях. Громобой оглядел бедное казённое убранство, сопоставил со своим кабинетом, где всё было оборудовано по последнему слову техники и, видя, что собеседник не спешит открывать рот, продолжил:

— Понимаете, совершено покушение на внука весьма уважаемого человека в империи. Что если заговор? Или попытка убийства повторится? Вот если это произойдёт, тут люди могут и углядеть вину.

— А от меня-то вы что хотите? Я же уже сказал, что расследованием всех преступлений занимается следствие. Я лишь наблюдаю за подозреваемыми.

— Значит, так, уважаемый, — Громобой положил свои огромные ладони на стол, и его собеседнику показалось, что под ними скрылась чуть ли не треть казённого стола, — мне нужны данные тех, кто напал на Никиту Державина. И все ваши неприятности закончатся, как по мановению волшебной палочки.

Степан Васильевич потёр щёки с трёхдневной щетиной, в которой очень уж явственно пробивалась ранняя седина. Хотел ли он, чтобы всё было, как прежде? Да, пожалуй, что да. Конечно, сама работа ему нравилась не очень, но в таком возрасте уже поздно искать себя. Он уже со страхом представлял себя на бирже труда и даже охранником в ближайшем магазине. Закончатся неприятности? Или только начнутся, вот что надо было выяснить.

— Вы же понимаете, Станислав…

— Андреевич.

— Вы же понимаете, Станислав Андреевич, что вы хотите, чтобы я пошёл на должностное преступление. Если я сделаю так, как хотите вы, то меня ждут куда более серьёзные неприятности со стороны начальства. Или вы желаете, чтобы я занял место среди своих подопечных?

— О, нет, конечно нет! Вы всё не так понимаете. Мне вполне под силу получить доступ ко всем материалам за печатью императора. Поэтому никаких последствий от начальства вам ждать не придётся. Я могу даже похлопотать о вашем повышении. А хотите, давайте к нам. Нам маг в охране лишним не будет.

— А почему тогда не получили императорский доступ? — Крюшон почувствовал, как сухо стало во рту, и налил себе ещё рюмку.

— Потому что это крайняя мера. Слишком много людей будет знать о расследовании. А мы ведь подозреваем заговор, помните? Кстати, да, полагаю, не лишним будет сказать, что всё, о чём мы тут разговариваем, совершенно секретно.

После очередной рюмки Степан Васильевич ощутимо расслабился. «Этот Станислав Андреевич, — думал он, — всё равно раздобудет информацию». Не мытьём, так катаньем, как говорится. О том, что министр транспорта на короткой ноге с отцом-императором известно всем.

— Хорошо, — решился Крюшон, — я предоставлю вам всю необходимую информацию, только прошу, чтобы моё имя нигде не всплыло. Совершенно секретно, как вы и сказали.

— Могила, — и Громобой сделал вид, что закрывает свой рот на замок.

* * *

На этот раз я проснулся раньше, чем в моей постели оказалась обладательница шикарной груди третьего размера. Но прикинулся, что сплю. Впрочем, мой обман раскрыли моментально.

— Даже не думай, — прошептала Валя мне на ухо, упираясь правой грудью мне в плечо. — Помнишь же про «руки, торчащие из жопы»?

Я невольно улыбнулся.

— И тебе снова привет. Мне, честно говоря, не очень ясно, почему девушка сначала забирается к юноше под одеяло, а затем угрожает хирургическим вмешательством за домогательство.

— Да не хирургическим, так вырву, — и она хохотнула, откинув голову назад. — Вот такая я загадостная натура. Живи с этим.

— Какими судьбами сегодня? — я долго вглядывался сквозь темноту, пытаясь уловить её выражение лица, пока не додумался воспользоваться магическим зрением. — Опять слухи?

— Они, — кивнула девица, и волосы рассыпались по её плечам. — Говорят, ты в академию магии поступил?

Я обратил внимание на то, чего не увидел в прошлый раз. Черты лица у Вали были очень и очень аристократическими. Ну не тянула она на простолюдинку с носом картошкой и вареником вместо губ. У моей ночной гостьи был тонкий нос и хорошо очерченные губы средней полноты. Весьма аппетитные, но при этом достойные девушки из высшего общества. Чуть раскосые кошачьи глаза дополняли картину. Приодень её в модные тряпки, и никто не поймёт, что перед ними пацанка из бараков. Пока она не откроет рот, конечно.

— Есть такое дело, — кивнул я. — Решил вот не отставать от родни.

— Ты ж нулевик, куда тебе? — она усмехнулась. — Или вдруг способности прорезались?

— Не то чтобы… — уклончиво ответил я. — Это, скорее, про государственные институты курс. Будут учить, как стать бюрократом.

— М-м, — недоверчиво хмыкнула девушка. — А это не вы, часом, сегодня вечеринку в загородном доме устраивали?

— Ого, значит, действительно слухи, — я восхищённо покивал ей. — И скорость какова!

— А что скорость? Сейчас все об этом говорят, легче найти того, кто не знает.

Когда она говорила это, у неё буквально горели глаза от азарта, ей не терпелось поделиться информацией. Что ж, мне даже интересно, как это выглядело со стороны.

— И что ж такого все знают, если не секрет?

— А то ты не знаешь, — она ткнула меня кулаком в плечо. — Шухер навели конкретный.

— Так это же не мы. Мы вообще сидели и никого не трогали. Пили шампанское, разговаривали о фьючерсах и венчурных активах.

— Чё? — она аж вся подалась ко мне, пытаясь понять.

— Говорю, мы никого не трогали, просто общались, и вдруг откуда ни возьмись налетела волна магическая. А дальше неразбериха, крики, темнота, много мата и всполохи то тут, то там.

— Ну-ну, — обиженно проговорила Валя и отвернулась. — Не хочешь, не говори, конечно, дело твоё. Но я вот с тобой всем делюсь.

— А что я, по-твоему, скрываю?

— Ну как же? — она отвела волосы назад, оголив румяные щёчки и тонкую длинную шею. — Первокурсники с вашей академии решили заявиться на вечеринку к новичкам, чтобы, как это они выразились, «прописать недосилков». С их слов они хотели только припугнуть вас, а уже потом показаться и… — она замялась, теребя локон тёмных волос. — Впрочем, до этого и не дошло.

— Ни фига себе «прописать». Мне ещё повезло, что я в стороне оказался, там ребят конкретно так в землю вмяло. Кажется, только по случайности никому ничего не переломали.

— В том-то и дело! У нас соседка одна, она у Собакиных работает. Так вот их младшего привезли с восемнадцатью переломами.

— У нас вроде не было никакого Собакина, — я нахмурился. — По крайней мере, Олег мне про такого не рассказывал.

— Да не у вас, — Валя разгорячилась и пыталась мне всё объяснить, как маленькому ребёнку, но часто сбивалась с мысли, поэтому получалось у неё не очень. — Он из тех, кто на вас напал. Короче, они вообще не ждали какого-либо ответа, так как пошли на нулевиков. Но кто-то их так отделал, что двое до сих пор в тяжёлом состоянии, а ещё пятерым разные нужные органы по частям собирают и обратно внутрь запихивают.

— Ого! — сказал я вслух, а про себя подумал, что всё-таки переборщил с усилением заклинания Олега. — То есть, уже известно, кто на нас напал? Как здорово!

— Это всё неофициально. Там среди них князь есть из этих… — она многозначительно подмигнула. — Ну ты понял, из боковых линий, которые, может быть, и не совсем боковые…

— Ох, а вот от этого пока уволь, — попросил я.

— Ладно-ладно, просто раньше тебе нравились некоторые подробности, — девушка задумчиво посмотрела в окно, где начинал сереть рассвет нового дня. — На чём я остановилась? — Ах, да, дело, скорее всего, замнут.

— В нашей тусовке тоже есть князь. И даже не один.

— Ну не знаю, если раскачаете, то, возможно, и получится предать дело огласке. Я ж не об этом.

— А о чём? — я окончательно сбился с мысли.

— Кто это был-то? Кто размотал всех этих выскочек, а⁈ — её глаза прям горели от предвкушения.

— Я не знаю, — ответил я.

Мне было больно разочаровывать девушку настолько сильно, но на данный момент я не мог поступить иначе. Возможно, позже, когда я узнаю её лучше. Но именно я, а не Никита, который её воспринимал лишь одним местом, а она всегда держала его на расстоянии.

— Жаль, — она поднялась, словно сразу потеряла ко мне интерес, и легко соскочила с кровати. — Ну и рада, что ты не пострадал. Адью.

— Пока, — ответил я. — Будет информация, обязательно поделюсь.

Она замерла в дверях. Я уж решил, что она передумала уходить.

— Рябов твой пропал, — сказала она, не оборачиваясь, и выскользнула прочь.

И что я должен делать с этой информацией? Рябов пропал. А ведь это человек непосредственно вовлечённый в покушение на меня. Хм… Он точно мог что-то знать. Меня снова захватили мысли о том, что происходит вокруг рода.

Я взял лист и схематично от руки набросал известную мне информацию о различных происшествиях с нашей семьёй. Пока её было очень мало для хоть какого-либо анализа. В каждом из направлений не хватало по несколько звеньев.

За окном в полную силу занялся серый и, судя по всему, холодный день, так не похожий на вчерашний.

Лениво тренькнул телефон, уведомляя о новом сообщении. Я разблокировал экран.

«Привет. Это Громова. Есть информация по твоему вопросу. Набери, как будет возможность».

Глава 13

Выспаться мне так и не удалось. На тренировку с Ван Ли я опоздал, хотя раньше такого не случалось. Да и заниматься сегодня особого желания не было. Хотелось много о чём подумать. Но перед этим как следует выспаться, возможно, до вечера.

Однако я приказал себе собраться и выполнять поставленные задачи. Только самодисциплина поможет мне стать великим магом и освоить доступные мне силы. И, если с магией аэрахов мне помогал Архос, а с магией воздуха учитель из Поднебесной, то вот с эфиром мне предстояло разобраться практически в одиночку.

А я уже увидел, насколько перспективна эта магия! Я с лёгкостью увеличивал воздействие магии нулевиков и уменьшал воздействие магии полноценных троек или даже четвёрок.

— Неважно себя чувствуете? — поинтересовался Ван Ли, сложив руки на животе и внимательно меня осматривая пристальным взглядом миндалевидных глаз.

Мне всегда казалось, что он видит гораздо больше того, о чём говорит. Но при этом он настолько мудр, что молчит об этом.

— Не выспался, — коротко ответил я, ища глазами, куда бы можно было присесть.

— Это не беда, — улыбнулся азиатский мастер, и мне почему-то стало нехорошо от этой улыбки. — Встаньте на тренажёр и пробегите пять километров, заодно и взбодритесь.

— Я не думаю, что сейчас мне полезно будет…

— Это ваше первое задание на сегодня. Приступайте. Считайте, это штраф за опоздание.

Как ни странно, но через пару километров мне действительно полегчало, а спать расхотелось вовсе. Знает, что делает.

К концу дистанции я не только пропотел насквозь, но и составил достаточно чёткий план действий. Давно у меня не было столь ясного мышления.

Первым делом после душа я набрал Катерине Громовой.

— Доброе утро, — сказал я в трубку, когда гудки прервались. — Как себя чувствуете?

— Нормально, даже хорошо, — ответила она, и я уловил приятное удивление в голосе. — И, кажется, возле бассейна мы перешли на «ты».

— Решил перестраховаться, — усмехнулся я в трубку и поймал себя на мысли, что моя собеседница разговаривает сейчас совсем не тем голосом, что обычно. Такой, как сейчас, её, вероятно, слышат домашние.

— Слушай, по телефону я ничего не скажу. Так что нам надо встретиться.

— Хорошо, где и когда?

— Сегодня в три у входа в Москвариум, устроит?

— Вполне.

— Договорились, — она положила трубку.

«Отлично, — подумал я, — из-за пустяков такие, как она, встретиться не предложат».

— Отдохнули? — спросил меня возникший буквально из ниоткуда Ван Ли.

— Относительно, — ответил я. — Сейчас все мои мысли витали вокруг предстоящей встречи, а никак не вокруг тренировки.

— Тогда пойдите и отожмитесь пятьдесят раз, — мастер указал мне на зал, и я увидел, что Карина тоже занята физическими упражнениями, она прыгала через спортивную скакалку.

— А это зачем? — удивился я.

— Мы сегодня начнём учиться сосредоточению, — терпеливо ответил мне Ван Ли. — А для этого мне нужно, чтобы вы разогнали жидкости по организму. Магия не работает в отрыве от всего остального, многие склонны об этом забывать.

«В здоровом теле — крутой паук», — вспомнил я слова Архоса и улыбнулся.

«Всё верно, — отреагировал на это мой ментальный наставник. — Хоть и двуногий, а дело говорит».

«Да я же тоже двуногий», — интересно, как он выкрутится?

«Это тебе только кажется», — ответил Архос, и я немного офигел от его слов.

С горем пополам выполнив пятьдесят отжиманий (для моего родного тела норма была — двести), я подошёл к Ван Ли.

— Ещё что-то нужно сделать?

Карина уже стояла рядом с ним и радостно мне улыбалась. Судя по всему, ей шли на пользу занятия с мастером, и она это чувствовала.

— Присаживайтесь вот сюда, на маты, — сказал учитель, указав нам, куда именно сесть. — Основа любой силы лежит в умении её контролировать. Сегодня мы с вами не будем заниматься фокусами, а просто послушаем своё сердце.

Я послушно уселся, скрестив ноги, и прикрыл глаза.

— Просто услышьте свой собственный пульс, — продолжал мастер. — Проще всего это сделать, закрыв одно ухо ладонью.

Я сделал всё, как он велел, и почти сразу услышал тук-тук, тук-тук, тук-тук сердца. Первый удар яркий и громкий, второй — словно тихое эхо первого.

— Слышите? — спросил Ван Ли.

Странно, но сейчас его голос звучал даже тише, чем собственный пульс.

Мы с Кариной оба кивнули в знак согласия.

— Теперь я хочу, чтобы тот же самый пульс вы почувствовали в разных местах своего тела, — сказал учитель, прохаживаясь вокруг нас в медленном гипнотизирующем ритме. — На мочках ушей, на кончиках пальцев, на половых органах, где угодно. Когда получится это сделать в четырёх-пяти разных местах, дайте мне знать.

Тренировал я своё тело в прошлой жизни довольно много, но вот про такие штуки не слышал. Однако результат мне очень понравился. Усталость испарилась, как ни бывало, я чувствовал течение собственной горячей крови по жилам и уже через пятнадцать минут с лёгкостью мог почувствовать свой пульс практически в любой точке организма.

— Готово, — сказал я, открывая глаза, испытывая при этом такую эйфорию, словно выпил или покурил.

Ван Ли ничего не ответил, а просто кивнул. Я покосился на сестру. У неё дела шли не столь успешно, как у меня, и ей потребовалось больше времени. Но через десять минут и она просветлела. У Карины начало получаться.

— Объясню, зачем нужно это упражнение. Во-первых, оно помогает войти в различные медитативные практики, а магам это просто необходимо. А, во-вторых, стимулирует ваши магические каналы, проходящие в организме параллельно кровеносным.

— Это один из способов прокачаться? — спросил я.

— Подними вот этот мяч в воздух, — распорядился мастер.

Я поднял, почувствовал, что это мне далось гораздо легче, чем те же яйца день назад.

— Теперь вон тот снаряд.

Я поднял.

— И тот мат. Ага. И вот ту скамью. Прекрасно. Что чувствуешь?

— Воздух!

И действительно, такого чувства ветра, проходящего сквозь меня, я не испытывал ещё ни разу.

— Выполняй это упражнение регулярно, и твои магические каналы станут упругими, эластичными и станут проводить в несколько раз больше маны, — улыбнулся мне Ван Ли.

— Ура! — хлопала в ладоши Карина. — Ты теперь не нулевик!

* * *

Несмотря на то, что день выдался ветреным, народу перед Москвариумом собралось много. Настолько, что я даже испугался сначала, что не увижу Громову, если она уже вдруг пришла и ждёт меня у входа.

Но мои опасения оказались напрасными. Её фигуру с развевающимися платиновыми волосами я увидел ещё издалека. Она стояла немного в стороне, с тем расчётом, чтобы мой взгляд обязательно упал бы на неё за несколько сотен метром.

— Привет, — сказал я с лёгкой улыбкой. — Думал, это мне придётся ждать тебя.

— Это место принадлежит моему роду, — едва обозначив ответную улыбку, ответила Катерина. — Люблю бывать тут. Привет.

Разговаривала она странно. Словно обдумывая каждое слово и выдавая его неторопливо, как самое драгоценное сокровище. Я так понял, что именно из-за этой манеры её считали высокомерной и надменной. А, по мне, довольно милая особенность.

Перчатки сегодня на ней были светло-серые. Это ещё одна особенность, которая подчёркивала её индивидуальность. С перчатками она не расставалась нигде: ни в помещении, ни на улице, ни в автомобиле, и на людях всегда появлялась в такой паре, которая идеально шла к остальному её образу. Исключением не был и сегодняшний день: светло-серый костюм с юбкой ниже колена с тёмно-синими вставками идеально дополняли перчатки и тёмно-синие ботфорты.

— Зайдём внутрь? — предложила она. — А то что-то ваша стихия разгулялась сегодня.

— Даже непривычно, — согласился я. — Пойдём, конечно, покажешь мне всё тут.

А посмотреть было на что. В синей, словно с картинки, воде резвились дельфины, касатки, тюлени, моржи и ещё множество разной живности, которую я даже не знал по названиям. Минут на тридцать-сорок я полностью выпал из окружающей действительности, залюбовавшись кусочком моря, перенесённым в сердце громадного мегаполиса.

— Отойдём в тихое место? — предложила мне спутница.

— Да, конечно, — я встрепенулся, осознав, что думать забыл про дела, которые, собственно, и привели меня сюда.

Скорой походкой Громова зашла в дверь для персонала и прошла узкими коридорами, несколько раз повернув то налево, то направо. Я едва поспевал за ней в незнакомой локации. Наконец, мы вышли в более-менее просторное помещение и оказались возле стандартного бассейна метров двадцати пяти длинной.

— Смотри! — сказала она и указала на водную гладь.

Я присмотрелся и ничего не увидел. Разве что небольшие бугорки на поверхности.

Обернувшись на спутницу, я увидел, что на лбу у неё выступил пот. Она очень сильно старалась, но… Сразившее её проклятье работало в полную силу.

— Ничего? — я специально придал своему голосу вопросительные нотки. — Лёгкий бриз?

— Вот именно, ничего, — Громова нахмурилась. — Я даже домой заехала только переодеться, а затем сразу сюда. Уже больше двенадцати часов пробую. Скажи, как ты сделал, что у меня вновь появилась сила?

Чёрт! Ну попал! Придётся что-то срочно выдумывать. А вот обманывать её мне ой как не хотелось.

— Это условие для того, чтобы ты рассказала интересующую меня информацию? — напрямую спросил я.

— А?.. Нет, конечно, нет. Просто это волнует меня куда больше, чем смерчи на море.

— Смерчи на море? — переспросил я.

Сейчас самое главное, чтобы она не догадалась, что я отчаянно тяну время, чтобы придумать что-то удобоваримое в ответ на её вопрос.

— Да. У меня же состоялся долгий разговор с отцом после нашей вечеринки. Он рассказывал, как любит меня, а я то под проклятие попаду, то под нападение отморозков.

— Мой ещё не знает. Видимо, не доложили.

— Узнает. Так что лучше сам первый скажи.

— Хорошо, так что там? — от нетерпения я подался ближе к ней, чтобы не пропустить ни слова.

Она, приняв это за некий знак, склонилась к самому моему лицу.

— Так вот, чтобы сбить Генриха Громова, моего отца, с этой темы, я спросила его о том, не было ли в последние дни каких-либо странностей на море, — она говорила полушёпотом, но по поверхности воды в бассейне её слова всё равно разлетались по всему помещению и возвращались эхом от стен.

Она перевела дух и едва заметно отстранилась от меня, чтобы лучше видеть моё лицо.

— Он сначала смутился, а затем спросил, откуда я это узнала? Оказывается, он больше всего боялся, что информация просочиться в СМИ. Оказывается, прямо на стандартном фарватере, по которому ходят и круизники, и баржи, и танкеры, вдруг появилось несколько смерчей. Конечно, служба оповещения сработала, и всякие спасательные катера были брошены на место происшествие… Вот только никто и понятия не имел, как бороться со смерчами на море, когда их сразу почти пятьдесят штук в линию.

— Ого! — я попытался представить эту картину и не смог.

А вообще, наверное, красиво: бескрайняя гладь Чёрного моря, по которой плывут пятьдесят смерчей, втягивая воду, рыбу, корабли…

— Ещё какое «ого», — Катерина отвернулась и стала смотреть на воду. — По счастливой случайности никто не пострадал. И то лишь потому, что длилось это представление всего три часа. Ещё бы на пару часов дольше, и неизвестно, чем закончилось бы, — она сделала небольшую паузу. — Ваших рук дело?

— Нет, — я помотал головой, пытаясь сопоставить полученную от Громовой информацию. — Когда это было?

Она назвала время.

— Так вот, в те же самые часы у нас пропали завихрения, движущие ветряки. Судя по всему, ваши матросы собирались бороться именно с ними.

— Но как они перенеслись оттуда на море… И потом обратно, да?

Я кивнул.

— Вопрос не в том, как? Скорее всего, с помощью магии. Другой вопрос, кто это сделал? И зачем?

— Да уж, задачка, — хмыкнула Катерина, глядя мне в глаза. — Мне даже самой интересно стало узнать ответы.

— Обязательно поделюсь, когда отыщу, — и ответил своим долгим взглядом.

— Я бы могла помочь, — она отвела глаза первой. — Была бы ещё такой же сильной, как прежде, вообще всех размотали бы на раз, — она хохотнула, видимо, представив себе, как это происходило бы.

— Была бы ты по-прежнему сильной, мы бы с тобой, возможно, даже не встретились.

— Это да, — она вмиг посерьёзнела. — Так что, поделишься секретом моего буйства на вечеринке?

— Артефакт, — ответил я, держа в памяти красные кружевные трусы, которые не имели к этому ни малейшего отношения, но почему-то всегда всплывали при слове «артефакт». — Очень мощный артефакт от деда. Он предполагал что-то подобное.

— Вот как, — она несколько раз кивнула своим мыслям. — Слушай, а можешь и мне такой достать?

* * *

Санкт-Петербург, Императорский дворец.

Настроение у принцессы было ужасным уже несколько дней кряду. Всё оттого, что отец-император, а в её случае — отец в самом буквальном смысле, заставил её пересматривать кучу фотографий и личных дел различных княжичей и молодых графов.

— Этот мне не нравится, — сказала принцесса, и гаджет в её руках слегка задымился. — Этот какой-то тёмный, как простолюдин. Этот вообще надо мной смеётся! Фу!

Небольшой взрыв, и специально обученный человек изъял обугленный кусок пластика из рук молодой девушки.

— Восьмой «Имперфон» за неделю, — шёпотом пожаловался отец-император супруге. — И это я про всякие телевизоры-приставки молчу, там вообще счёт на второй десяток.

Они наблюдали за выходками дочери на большом экране в комнате для игр.

— Ну а что ты хотел? Замуж хочешь выдать не за того, кого любит.

— Да кого она там любит? Меньшикова? Или Орлова? Поди сама ещё не разобралась. А они оба — восьмёрки в перспективе. У нас отечество полыхать будет, как книги во время тирании.

— Какая тонкая метафора, — отозвалась императрица. — А, между тем, и из тёмных времён есть что почерпнуть.

— Что же, душа моя?

— Балы для претендентов, турниры, наконец, испытания хитроумные для желающих заполучить руку и сердце принцессы.

— Она по частям не раздаётся, — хмыкнул на это отец-император. — Только целиком. Ладно, пойду. А про балы для претендентов — это очень хорошая мысль. Беру на вооружение.

Спустя несколько минут поджарый темноволосый мужчина лет пятидесяти с небольшим на вид постучался в комнату своей дочери, где та пыталась найти какие-нибудь весёлые видео, но ей попадалась полная дичь, что усугубляло и без того плохое настроение.

— Деточка, — сказал отец-император, подходя к дочери. — Я, конечно, всё понимаю, но скоро завод «Имперфонов» только на нас работать и будет.

— А что я могу сделать, пап? У меня же бесконтролка. Ты же сам тут все стены негорючей изоляцией и асбестовыми щитами распорядился закрыть. Вот пусть и телефоны научатся негорючими делать. А то устала уже пароли туда-сюда вбивать.

— Что совсем никто не нравится? — поинтересовался император, выходя на волнующую тему.

— Да не то чтобы… Понимаешь, это же всё фото… Ну да, есть их личные дела, какие-то описания, но это всё не то! — принцесса подпёрла подбородок кулачком и жалостливо посмотрела на отца. — Жить-то не с картотекой, а с человеком!

— Вот тут ты полностью права. Поэтому у нас с мамой возникло предложение.

— Заинтриговал, — глаза девушки заблестели в предвкушении, она неосознанно теребила кончик темной, как смоль, косы.

— Что, если мы устроим бал в твою честь, на который позовём всех претендентов? Как ты на это смотришь? — отец-император был рад, что в кой-то веки смог угодить единственной дочери.

— Правда⁈ — та чуть не подскочила с кресла, в котором сидела. Кресло выдержало, а вот ковёр задымился.

— «Надо бы заменить», — подумал император, а вслух добавил: — Только, чур, не вспыхивать, и никого не жечь, хорошо?

— Я постараюсь! — клятвенно заверила принцесса и чмокнула отца в щёку.

Несколькими минутами позже, выйдя из покоев дочери отец-император сделал звонок по зашифрованной линии.

— Соедините меня с Разумовским.

Он как раз сел за стол в своём кабинете, когда пришло оповещение о том, что запрашиваемый абонент на связи.

— Разумовский? Виталий Кириллович, здравствуй, дорогой. Как жизнь, как здоровье?

— Весьма положительно, — ответил ещё довольно бойкий стариковский голос.

— О, я рад, очень рад! Надеюсь, казначеи мои не обижают? Исправно платят за былую службу?

— Будьте спокойны, Ваше Величество. Случись что, вы бы первый узнали. Что изволите поручить?

— Да, конечно же, я по делу, дорогой мой, Виталий Кириллович. Дело в том, что лучшего менталиста чем вы, я за всю свою жизнь не видел. Служба безопасности при вас была невероятно мощной. А у меня тут мероприятие намечается нужное, но весьма сложное.

— Можно чуть подробнее, Ваше Величество?

— Смотрины, — ответил отец-император с тяжёлым вздохом. — Приедет несколько десятков шалопаев со всей необъятной, чтобы моя дочь на них посмотрела.

— Понимаю, непросто за всеми будет уследить.

— Это раз. Но я больше боюсь за дочь. Вы же помните, она у меня маг огня седьмого уровня с бесконтрольными всплесками до девятого уровня?

— Как же не помнить, ваше величество. Лично ставил ментальные щиты, правда, с учётом темперамента нашей дорогой принцессы, они продержались не особо долго, — сокрушался собеседник императора.

— Ну так как, выручите, дорогой мой?

— Обязательно. Вам я никогда отказать не смогу.

— А справитесь, или кого-то из бывших подчинённых направить? Как-никак, два десятка…

— Они пусть свою работу делают, им и так несладко придётся. А у меня есть на примете человечек. Надёжный.

— Что ж, тогда жду вас завтра в… — отец-император сверился со списком встреч на завтра, — в пятнадцать ноль-ноль, чтобы обсудить детали.

— До встречи, ваше величество, — сказал на это Виталий Кириллович.

Император дал отбой и с облегчением выдохнул.

— Кому-то скоро повезёт, — проговорил он, доставая досье на возможных претендентов в женихи его дочери.

Глава 14

«В твоём мозгу сущий бардак, — заметил Архос, когда я ехал со встречи в Москвариуме домой. — Такое ощущение, что ты яйцами жонглируешь, только в голове».

«Я — человек, это присуще нашему мышлению, — рассеяно ответил я, думая в это время о предстоящем разговоре с отцом о Громовой, о нападении на нашу вечеринку, о собственной смерти, о смерти этого тела, о том, что нужно ускорить магическую прокачку и ещё о миллионе вещей различной степени важности. — У нас большой мозг, он много работает».

«Ты — паук, я тебе уже это говорил, — голос моего ментального наставника был серьёзен. — И должен мыслить последовательно: ставить себе цели, находить пути следования к этим целям, видеть различные варианты этих путей».

«Мне казалось, именно так я и поступаю».

«Так, да не так. Сейчас мы с тобой пойдём в сад и попробуем отладить ясность твоей мысли».

«Поесть-то хотя бы можно будет?»

«После тренировки поешь».

На самом деле я понимал, о чём говорил Архос. Мне действительно было свойственно скакать с одного на другое, порой не додумав предыдущую мысль и не решив, как поступить в той или иной ситуации. Но я считал, что так и надо. Не во всём, конечно, но хотя бы в тех вопросах, где сиюминутных решений не предвиделось.

Домой я заскочил исключительно для того, чтобы переодеться, а затем сразу вышел в сад. Погода стояла сумрачная и сырая. Но тем не менее достаточно тёплая. Я пошёл в сад, а там, петляя между деревьев, нашёл пенёк, который присмотрел днём ранее, и сел на него.

«Займись медитацией», — сказал Архос.

— Я думал, мы будем приводить мысли в порядок, — сказал я вслух.

Не знаю уж, что меня на это подвигло, но почему-то захотелось услышать звук собственного голоса. И это стало входом в медитацию. Я почувствовал единение со всем, меня окружающим.

«Всё так. Но для того, чтобы всё разложить по полочкам, сначала всё надо выкинуть. Расчистить плацдарм. Затем рассортировать имеющееся, а уже потом аккуратно сложить на освободившееся место».

Вероятно, всё вкупе: голос Архоса, окружающая меня обстановка с капающими на лицо каплями дождя и лёгким осенним ветерком, собственное состояние сработало как щелчок пальцами. Или тот, с которым встаёт на место нужная деталь.

Я полностью освободил свой мозг от клубка событий, перемешавшихся в нём за последние дни, и заложил два больших основания под свои дальнейшие действия. Первым была моя личность и её развитие. На это основание ложилось освоение магии по трём векторам, тренировка тела и укрепление духа. Меня не должны раздирать различные направления, наоборот, собравшись воедино, они должны сделать меня монолитным, способным на что-то большее, чем в каждом по отдельности.

Вторым основанием стал род Державиных — мой род. Я уже чувствовал себя его частью, а его частью себя и потому готов был действовать в интересах рода. Тем более это актуально на фоне происходящих странностей. Каждая по отдельности не кажется чем-то глобальным, но если сложить их вместе…

«У тебя неплохо получается, — заметил Архос. — Не забывай делать это регулярно, и тогда никто не сможет ничего противопоставить твоей расчётливости и прагматичности. Это своего рода тоже магия».

— Мне нужно позвонить отцу.

Нравилось мне разговаривать вслух в этом месте. Я любовался клубами пара, вылетающими из моего рта при каждом слове. Даже если кто-нибудь услышит, это будет неважно. Никто не сочтёт меня сумасшедшим в пределах наших земель.

«Конечно, конечно, — я слышал нотки удовлетворения мной в голосе своего ментального наставника. — А затем перейдём к физическим нагрузкам».

Я достал телефон и выбрал номер отца.

— Здравствуй, Никита. Как дела? — Александр Державин явно ждал моего звонка.

— Собственно, две новости, отец, — сказал я.

— Начинай с хорошей, — ответил он.

— А кто сказал, что такая есть? — спросил я и улыбнулся. — Шучу. Что касается Громовых, полагаю, всё серьёзней, чем могло показаться на первый взгляд. Судя по всему, наши завихрения перенеслись прямиком на морскую гладь и едва не потопили несколько судов.

— Ого! Это тебе дочка их рассказала?

— Да, мы с ней виделись пару часов назад.

— Это хорошо, что ты со своими стал общаться. А информация твоя очень ценная. Я сегодня же сам позвоню Громову и пообщаюсь с ним на тему смерчей. А то тут совершенно никакой информации. Все молчат. То ли ничего не видели, то ли что-то скрывают. А вторая новость какая?

— Думаю, ты всё равно скоро узнаешь, поэтому лучше, чтобы от меня. Вчера на нашу вечеринку напали.

— Ты не пострадал?

— Я-то нет, а вот многим нашим досталось.

— Кто это сделал?

— Неизвестно. Но есть предположение, что первокурсники, прошедшие отбор в сентябре, решили проучить нулевиков.

— Знакомо, — пробубнил мимо трубки отец. — Ладно, я завтра приеду, поговорю с кем надо, всё узнаю. Ты — молодец, но давай аккуратнее. Завтра никуда не ходи.

— Не могу, завтра занятия. Важные.

— Хорошо. Но будь аккуратнее.

— Буду.

Мы с отцом простились, а я задумался.

— Архос, а что вообще говорят твои знания об эфире?

«Очень мало. Вроде того, что это основа основ и всё».

— А почему знаний об основе основ в тебя не заложено?

Я буквально почувствовал, как мой учитель пожал плечами. Странное чувство.

Разблокировав телефон, я набрал в браузере: «Что такое эфир?».

'Эфир, он же Первооснова, он же философский камень, он же Альфамагия. Учение об эфире (запрещено на территории Российской империи и ряде других стран) гласит о гипотетической всепроникающей среде, колебания которой проявляют себя, как парамагические волны.

Концепция магического эфира была выдвинута в двенадцатом веке…'

И больше ни слова о самой сути этого явления.

Я открыл ещё несколько вкладок, но там информации было и того меньше.

«Хм, странное дело. Вроде бы основа основ, а информации нет».

«Ничего странного, — ответил Архос. — Полагаешь, по-настоящему ценную информацию допустят в свободный доступ? Думаю, и из моей памяти всё изъято нарочно».

«М-м-м, теории заговора? Обожаю!»

«Так, сейчас идёшь к тем кустам и натягиваешь паутинки на трёх разных уровнях…»

Следующий час я был занят преодолением полосы препятствий. Моё новое тело было уже гораздо выносливее, чем в тот момент, когда приняло меня, но всё ещё довольно неловким. Правы Архос и Ван Ли: лишь постоянные тренировки укрепят все мои ипостаси.

* * *

— Таким образом налогообложение является основным средством пополнения государственной казны, — максимально скучным голосом закончил свою лекцию Никифор Владимирович. — А теперь запишите домашнее задание.

Он обвёл аудиторию взглядом, но увидел лишь две или три пары глядящих на него глаз. Остальные либо откровенно спали, либо занимались своими делами. Тогда он магией заставил линейку трижды хлопнуть по столу.

Теперь на него обратили внимание почти все.

— Запишите домашнее задание. Вам необходимо узнать у ваших родителей, какими средствами они пользуются, чтобы занижать отчисляемые государству налоги. Будь то фиктивные благотворительные фонды, либо чёрная бухгалтерия, либо простая неуплата.

Кажется, он добился своего. На него, не мигая, глядели все до единого студенты. При этом повисла звенящая тишина, в которой можно было различить далёкие звуки улицы.

— Вы, что, прикалываетесь? — первым нарушил тишину Кропоткин. — Кто ж вам такое расскажет⁈

— Да шучу я, шучу, расслабьтесь, — Никифор Владимирович натянул широченную улыбку. — Надо было вас как-то разбудить. Повторите всё, включая восьмой параграф, и напишите список налоговых льгот. На сегодня всё, до встречи.

Ребята переглянулись между собой, улыбнулись и возобновили свой привычный галдёж.

После вечеринки, несмотря на её внезапное и трагическое завершение, многие действительно сдружились. По крайней мере, стали ближе друг другу. А ещё я, придя сегодня на занятия, с удовлетворением отметил, что, кроме синяков, шишек да растяжений, у наших особых повреждений нет.

Ко мне подошли почти все поблагодарить за помощь и поддержку. Пожали руку, представились, с кем я не был знаком, и вообще стали относиться гораздо теплее. На короткий промежуток времени я почувствовал себя в своём кругу, необычное ощущение.

Приятнее всего была реакция Громовой, которая, увидев меня, улыбнулась, махнула рукой и сказала:

— Привет.

Короче, начиналась студенческая жизнь.

После шутки Никифора, которого наш курс прозвал Палочником за худобу, длинный нос и деревянную речь, мы с Олегом вышли в коридор и остановились перекинуться парой слов.

— Слушай, — сказал Чернышёв, — я вот сколько не пробовал после того вечера…

— Тс-с-с, — я приложил палец ко рту и преувеличенно сурово сдвинул брови к переносице. — Это секрет. Потом обязательно открою, а пока — никому.

— Эх, а я так надеялся…

— Слушай, ты мне лучше вот что расскажи, — я попытался сформулировать свою мысль чётко и ясно, словно продолжая вчерашнюю тренировку, но, оказывается, это тоже даётся не так просто. — Ты же много читаешь, много знаешь, так?

— Ну да, обожаю читать, — признался Олег и поправил вечные очки на носу.

— Ты слышал что-нибудь про эфир? — спросил я.

— Эфир… эфир…

— Альфамагия, Первооснова…

— Слушай, как будто знакомое, но не так, чтобы прямо на слуху было. Можно в поисковике глянуть.

— Да он примерно, как ты в ответ на этот вопрос себя ведёт.

— Тогда давай в библиотеку академии сгоняем, пока перерыв, там обязательно есть что-нибудь по этой теме.

Удобная штука всё-таки эта изменяемая геометрия пространства. Уже через пять минут мы были у дверей библиотеки академии, хотя находилась она в противоположном крыле.

А ещё в дверях мы столкнулись со студентом, на вид нашим ровесником. И всё бы ничего, только вот у него была заклеена пластырем щека, и рука покоилась на перевязи.

— Державин? — удивился этот самый студент и вдруг попытался достать меня здоровым плечом, но скривился от боли. — А ты что тут делаешь? Тебя ж выперли, как несостоятельного!

Пришлось обратиться к памяти Никиты. Пётр Толстой — одноклассник Державина. Чуть ли не больше всех радовался провалу бывшего товарища.

— Как видишь, состоятельный, — сказал я, расплывшись в мстительной улыбке. — Ещё какой состоятельный. Родине пригодился, она и позвала.

— А, — Пётр сразу подобрался, — так ты с этими, нулевиками теперь тусишь. Как был неудачником, так и остался.

— Ну, знаешь, неудачники неудачниками, но у нас сегодня все на занятия пришли. А вот на первом курсе магов-удачников, ходят такие слухи, семь человек разом на мотоцикле с кровати упали, нога подвернулась, и восемь рёбер пополам.

— Чего⁈ Да я тебя сейчас! — он снова ринулся на меня, но, видимо, никак не мог сжиться с тем, что временно инвалид, поэтому снова скривился от боли.

А я лишь немного отошёл в сторону и дал Толстому проскочить мимо. Несколько секунд мы с Олегом заворожённо глядели на то, как Пётр пытается сохранить равновесие. Наконец, ему это удалось.

— Ты пожалеешь об этом, — бросил он зло и поспешил ретироваться.

— Один из них? — спросил, скорее, для проформы Олег и продолжил после моего кивка. — Будем кому-нибудь говорить?

— Зачем? Сами проболтаются, — с этими словами я открыл дверь в библиотеку.

Я не ожидал увидеть того, что предстало моим глазам: полки от пола до потолка десятками рядов, и на каждой сотни книг. Причём, высота стеллажей была никак не меньше десяти метров. У верхних полок вились балконы и небольшие лоджии. И всё это пахло бумагой и веками.

— Пойдём, посмотрим в реестре, — шепнул мне Олег.

Мы подошли к экрану, который смотрелся бы тут чужеродным, если бы тоже не был стилизован под огромный раскрытый фолиант. Олег набрал слово «эфир», и нам выпали три названия книг, напротив каждого из которых значилось: Ун. 1 экз. ИБ.

— И что это значит? — также шёпотом спросил я.

Олег повернулся ко мне, и я прочёл в его глазах непонимание. Видимо, с таким он никогда не сталкивался.

— Там должны быть указаны ряд, стеллаж, полка и место справа, а это — абракадабра какая-то.

— Пойдём, спросим у библиотекаря?

— Пойдём.

Женщина лет пятидесяти в чёрно-белом с вертикальными полосами платье и стильных очках в тонкой золотой оправе сидела за столом, тоже стилизованном под древность, но являющимся средоточием современных технологий.

— Скажите, пожалуйста, — обратился я, видя, что мой товарищ робеет, — а что означает сокращение: у эн один экз и бэ?

— Уничтожена во время большого сожжения книг при Иване Пятом. Возможно, один экземпляр остался в Большой Императорской библиотеке, но это не точно. А какую книгу вы искали?

Пока я соображал, что сказать, вмешался Олег.

— Да биографию одногомага. Ну, ладно, мы тогда не будем о нём читать.

Библиотекарь пожала плечами, пристально глядя на нас, словно запоминала. А мы чуть ли не бегом бросились прочь оттуда.

— Почему ты ей соврал? — спросил я, когда мы уже подходили к своей аудитории.

— Понимаешь, за один только интерес к некоторым из сожженных книг могут посадить в подвал на Лубянке.

* * *

Увидев на экране смартфона входящий от отца, Александр Державин понял, что случилось нечто неординарное.

— Да, отец, слушаю, — сказал он, готовясь ко всему, чему угодно.

— Здравствуй, Александр, — по тону Игоря Всеволодовича можно было предположить, что событие, скорее, со знаком плюс. — Ты когда возвращаешься?

— Да вот, — глава младшей ветви Державиных сверился с часами, — через два часа в Пушкинском аэропорту буду.

— Отлично, водителя не вызывай, мы за тобой заедем.

— Ого! Какое-то событие? — нечасто отец выкраивал время, чтобы вот так пообщаться с младшим сыном лично, обычно они обходились видеосвязью.

— Узнаешь.

Несмотря на прохладную и ветреную погоду, старший Державин встречал сына в одном костюме. Стоило захлопнуться дверцам автомобиля, как министр транспорта выверенным движением вынул из кармана конверт с огромной гербовой печатью и подал сыну.

— Читай!

Александр Игоревич пробежался глазами по документу. Затем ещё раз. И ещё…

— То есть нашего Никиту вызывают на бал к императору в Царское село, — по одному слову выдавал он, попутно осмысливая информацию. — Здорово, конечно. Но зачем? И почему он?

— Я тоже с самого утра задаюсь этими и другими вопросами, — ответил Игорь Всеволодович. — Вот, как получил, так и задаюсь.

— А никаких слухов не было? — осторожно решил уточнить Александр Игоревич.

— В том-то и дело, что — нет. Вообще тишина. Единственное, что до меня дошло, так это примерный список тех, кто получил такое же приглашение.

— Вечер перестаёт быть томным. И кто эти «счастливчики»?

— О, ты не будешь разочарован. Среди них Вяземский, Чернышёв, Кропоткин, Сабуров и ещё с десяток фамилий, у которых есть молодые нулевики, — Игорь Всеволодович хмурился.

— Думаешь, дело именно в магическом потенциале?

— Положа руку на сердце, давай признаемся, что наш Никита не блистал никакими заслугами, чтобы его указывать в данном приглашении. Скорее даже наоборот. В нашем роду есть куда более заметные потомки, но пригласили именно шалопая-нулевика.

— А ещё недавно специально для нулевиков открыли экспериментальную программу в академии, — задумчиво проговорил Александр Игоревич, глядя в окно на проплывающие шпили московских небоскрёбов.

— О! — сказал на это Игорь Всеволодович. — А я на эту тему даже не задумывался, а вот ты сказал, и у меня что-то ёкнуло.

— Кстати, отец, а Никита уже не тот шалопай, что охотился за трусами, проигравшись в карты. Он мне тут очень сильно помог. И есть информация по ветрякам. Пока, правда, не знаю, как её…

— Погоди секунду, — потрясая бородой, сказал Державин-старший и принял входящий звонок на коммуникаторе.

— Игорь Всеволодович, здравствуйте.

— Привет, Стас, какие новости?

— Убитый Никитой Александровичем в тюрьме заключённый на самом деле наёмник. Без роду и племени, последние лет пять промышлявший тёмными делишками. Недели полторы назад специально сел в тюрьму. Судя по всему, таков был заказ. Вот только на заказчика пока выйти не удалось. Работа в этом направлении ведётся.

— Какие вообще впечатления? — спросил министр.

— Впечатления, что кто-то надёжно прячет концы и не хочет, чтобы их нашли.

— Понял, Стас. Копай дальше. На связи.

Игорь Всеволодович отключил телефон, повернулся к сыну и спросил:

— Что там с ветряками?

Александр Игоревич описал ситуацию со внезапно появившимися на море смерчами, которые также внезапно исчезли. Причём по времени всё это дело до минуты совпадало пропажей завихрений у ветряков.

— Угу, — хмыкнул Игорь Всеволодович. — И на этом вот фоне Никиту вызывают на бал к императору. Тревожно.

— А, может быть, это всё не связано? — предположил Александр Игоревич. — Может, жениха ищут. Там же Варвара Ярославовна скоро совершеннолетие отметит.

— Да брось, — махнул рукой министр. — У неё там свои фавориты имеются. Да и потом, куда ей нулевика-то? Один раз полыхнёт, и поминай, как звали такого жениха… Хотя, стоп… А, может быть, специально не особо приближённых ищут?

— Зачем?

— Чтобы не жалко было, — ответил Державин-старший и недобро рассмеялся. — Ладно, там видно будет. Кстати, как у Никиты тренировки проходят?

Министерская «Волга» как раз подъехала к крыльцу небоскрёба младшей ветви Державиных.

— А ты сам зайди да спроси, — ответил Александр Игоревич. — Почти личным присутствием, так сказать.

Никиту они нашли в саду, который раньше посещал разве что садовник. Юноша тренировался, причём так замысловато, что прибывшие не сразу поняли, в чём суть упражнений. Молодой человек с завязанными глазами пробирался сквозь развешенные на тонких, невидимых глазу нитях, колокольчики, стараясь не задеть те.

В какой-то момент юноша совершил неловкое движение, пытаясь избежать прикосновения к нити, дёрнулся в противоположную сторону, но потерял равновесие. А вот затем он решил сделать кульбит, который по идее дал бы ему возможность встать на ноги, но тело в последний момент подвело, и он приземлился лишь на одну ногу. Вторую же резко подбросило вверх, срывая паутинки. А напоследок с неё слетела спортивная туфля.

И приземлилась прямо старшему Державину в руку.

Тот глянул на неё и начал смеяться.

Поняв, что не один, Никита сорвал с глаз повязку и застыл в нерешительности, глядя на отца и деда.

— Собирайся, золушка, — сказал Игорь Всеволодович, подходя и отдавая внуку обувь. — Ты едешь на бал.

* * *

А авторы напоминают, что каждый 500-й лайк вознаграждается бонусной главой:-) Мы ни на что не намекаем, но глава дожидается своего часа)))

Глава 15

Благодарим всех, кто поддержал лайками. Глава получилась в полтора раза больше стандартной и заняла чуть больше времени. Приятного прочтения!

Поднимаясь на борт частного самолёта Игоря Державина, я думал не о том, о чём следовало бы. Но уже осознанно, не мечась с мысли на мысль.

Меня посетили раздумья о том, что, будь я сейчас в компании Олега Чернышёва, ногой бы не ступил внутрь. И не только этого конкретного воздушного судна, но и вообще. И это несмотря на то, что я с одной стороны потомок летающих пауков, а с другой — из рода магов воздуха.

Невезучесть нового друга выглядела тотальной и непоколебимой.

Слава богам, сегодня я тут был без него. Зато в сопровождении деда — Игоря Всеволодовича Державина.

Мы прошли через терминал для особо важных персон, где нам все учтиво кланялись. Возле трапа нас ждал экипаж в белой форме с шильдиками, изображающими воздушные потоки. Внутри встречали стюардессы. Их фирменные юбки были настолько выше колена, что я почувствовал некоторое движение в собственных штанах.

Салон восьмиместного самолёта также был отделан белой кожей и деревом ценных пород. Когда пользуешься подобными вещами, самооценка повышается сама собой без какого-либо влияния извне.

— Как тебе, нравится? — спросил дед, усаживаясь напротив меня.

— Очень. Стильно и респектабельно, — отдал я должное классу воздушного судна.

— Во-от! Не то что с простолюдинами водиться, так? — не упустил возможности подколоть меня дед с хитрой улыбкой.

— Игорь Всеволодович, это всё в прошлом, — ответил я. — Сейчас у меня другие приоритеты.

— Кстати, да, — оживился министр. — Я заметил перемены в тебе, и они мне весьма по душе. Отец рассказал мне про то, как ты установил связи с Громовой и через неё узнал важную информацию. Хвалю, — он несколько раз хлопнул в ладоши, аплодируя мне. — Я уже связался с Арсением Громовым и получил доступ к необходимой информации. Без тебя всё это затянулось бы или вовсе не открылось бы. Молодец, продолжай в том же духе.

— Спасибо, Игорь…

— Можно просто: дед, не чужие же.

— Спасибо, дед, — сказал я и усмехнулся тому, как оно не шло этому импозантному мужчине, который совершенно не выглядел на свои годы. — Я оправдаю возложенные на меня надежды.

— Я рад, что всё так повернулось в твоём случае. По крайней мере, теперь ты не лишён общения с такими же аристократами, как и ты. А это великое дело.

— Это многое мне даёт, правда. Но ещё огромный вклад в рост моей самооценки вкладывает Ван Ли. Благодарю за него, — я рассыпался в благодарностях, не кривя душой. Такая политика поведения не раз и не два спасала меня в прошлом. Вовремя выказанная признательность частенько помогала налаживать связи даже с недругами, что уж говорить про деда.

— Правда, полезен? — приподнял бровь Державин-старший.

— Очень! Такие внутренние ресурсы раскрывает, которые я в себе никогда не подозревал. Вот и на вечеринке однокурсников благодаря его обучению отбился, — продолжил я в том же духе.

— Вот тоже хотел похвалить, — дед погладил бороду, явно удовлетворённый и мною, и разговором, а затем нажал кнопку на подлокотнике своего кресла. — Ты достойно представил род Державиных.

В этот момент стюардесса принесла два бокала с янтарной жидкостью.

— Предлагаю выпить за перерождение шалопая в достойного представителя дворянства.

Мы чокнулись и сделали по глотку. Жидкость приятно согрела пищевод и желудок.

— И раз уж такое дело, прими от меня одну вещь, — продолжил Игорь Всеволодович, доставая небольшую коробочку.

Я взял её в руки и открыл. Внутри лежали золотые запонки с фамильным гербом — кулаком, сжимающим букву «Д».

— Ого! — я даже приподнял брови, рассматривая вещицу, и, судя по всему, удивление читалось на моём лице. — Но младшей ветви положены серебряные, — вспомнил я вдруг этикет.

— Слушай, мы летим на императорский бал. Там будут всякие князья, важные графы и прочие мажоры. Так ты, по крайней мере, выделяться не будешь.

— Кстати, хотел спросить: а кто там вообще будет? — вопрос был не праздный. Нигде в сети информации про императорский бал я не нашёл, не хотелось быть неподготовленным.

— Император мне, конечно, не докладывал, но несколько фамилий знаю: Кропоткин, Чернышёв, Вяземский, Сабуров, Мамлеев и ещё человек двадцать. Всех не запомнил, извини.

— Пока все, кого ты перечислил, с нашего курса, — тихо проговорил я, отставляя бокал на столик.

Самолёт уже поднялся и взял курс на столицу. И, если Москва была столицей деловой и торговой, то Санкт-Петербург — самой что ни на есть настоящей.

Я почувствовал некоторое беспокойство. Не так, когда ощущал грядущие перипетии, а вызванное, скорее, той картиной, что создавалась в моей голове из разрозненных частей.

— Да, странный подбор кандидатов, согласен, — дед опустошил свой бокал и бросил долгий взгляд в иллюминатор. — Мы с твоим отцом тоже пытались разгадать, чем он обусловлен, и решили, что собрали всех, кого не жалко.

— В смысле? — последнюю фразу деда я не понял совсем.

— Слушай, вас собрали на смотрины, это очевидно практически для всех более-менее сведущих родов. А принцесса у нас, сам знаешь, с каким прибабахом.

— Смутно, — ответил я истинную правду.

Обратившись к памяти Никиты, которая с каждым днём становилась всё туманнее и туманнее, я смог выяснить только то, что у принцессы есть какие-то проблемы с магией. Но ничего определённого.

— Я тебе сейчас расскажу одну историю. Только это государственная тайна, что бы ты понимал. Ни-ко-му, — и дед картинно приложил палец к губам.

— Понял, — кивнул я, приготовившись слушать.

— Так вот, пару лет назад к нашей принцессе приехал свататься князь германский из Изенбургов. Там вроде бы и отцы всё порешали, и молодых предупредили. Считай, что сватовство. Мероприятие серьёзное. У нас почти весь двор собрался. Оттуда всякие Гогенцоллерны и Каролинги приехали. Хорошо, из других стран никого не додумались позвать.

— Всё так плохо? — спросил я, воспользовавшись паузой, пока дед прикладывался к вновь наполненному стюардессой бокалу.

— О-о, — ответил тот, смакуя, скорее, историю, нежели напиток. — Дело в том, что фотки его в сети сплошь липа ретушированная. Его принцесса как увидела, так в слёзы. Ну, а что? Нос у него длиннющий и крючком, глаза в разные стороны смотрят, парик поверх плеши, да ещё и пузо из-под церемониального костюма лезет.

— Я бы тоже заплакал, — сказал я, перенимая ироничный тон деда.

— Ну, вот. А он, дурень, подумал, что это она от счастья, и давай к ней лезть целоваться-обниматься. Взрывом в трёх соседних залах окна вынесло в чистую. Потолок над тем местом белить пришлось слоёв в пять-семь. А князь тот получил глубокую депиляцию всего тела. По счастью никто серьёзно не пострадал. Но скандал был до небес. Едва откупились. Хорошо, хоть не землями, а технологиями автомобилестроения.

— Ничего себе! Нет, о таком я точно не слышал.

— Конечно, говорю же, государственная тайна. Так что, дорогой мой внук, держи себя достойно, но на рожон не лезь. Принцессе нравиться не нужно.

— Вы разве не хотите в своём роду императора-консорта? — усмехнулся я. — Мне кажется, это сильно подняло бы наш престиж.

— Никита, — дед наклонился ко мне и заглянул прямо в глаза. — Ты мне живым нужен, а не урной с пеплом в семейном склепе.

От одной этой картинки шутить расхотелось. С другой стороны, так даже лучше: ни на что не рассчитывать, в гонке не участвовать, спокойно проводить время в высшем обществе Российской империи. Разве плохо?

— Мы подлетаем, — сказал Игорь Всеволодович, выглянув в окно. — У меня сейчас дел по горло, так что сопроводить тебя не смогу. Но дам тебе своего водителя. У тебя сутки до приёма, я хочу, чтобы ты нормально оделся и привёл себя в порядок. Вот карта на предъявителя, мы с отцом туда денег закинули, но смотри, не загуляй. Я на тебя рассчитываю! — он ткнул в меня указательным пальцем. — Да, Михаил — водитель мой — лучшие магазины знает, так что не переживай, фея-крёстная обо всём позаботилась.

* * *

Атмосфера в Санкт-Петербурге разительно отличалась от московской. Здания тут по большей части жались к земле и друг к другу. Словно пытались согреться в отсутствие тепла и солнца. В небе преобладали различные оттенки серого, впрочем, как и в разлившейся под ним Неве.

Зато встреченные мною люди не были заражены московской суетливостью и даже говорили медленнее и весомее. Хотя, казалось, что торговых центров это не касалось. Внутри них всегда царила собственная атмосфера — купеческая.

Вообще я всегда считал, что ходить по бутикам готовой одежды — занятие муторное. Через три-четыре модели костюмов всё сливается в единую мешанину, и понять, что тебе на самом деле нужно, становится трудно. Покупаешь то, на что укажет продавец. По крайней мере, такое у меня сложилось мнение.

Однако, когда вокруг тебя вьются три-четыре молоденькие девочки, укомплектованные первоклассным набором прелестей, подворачивая тебе рукава и штанины, это не походит на скучный шоппинг. А уж когда тебе подносят разнообразные напитки, пока ты в ожидании сидишь в мягком кресле, тут ловишь вообще ни с чем не сравнимый кайф.

«Лучше бы помедитировал, — буркнул в какой-то момент Архос. — А то тратишь время впустую».

«О, давненько тебя не было слышно, — заметил я. — Это не впустую. Время, которое тратишь на то, чтобы нравиться себе, можно засчитать за медитацию. Куда пропал-то? Я уж соскучился».

«Я — учитель магии аэрахов, а не спец по императорским балам, — брезгливо заметил Архос. — Хотя, не исключено, что чему-то полезному научиться удастся. Кстати, ты чувствуешь напряжение?».

«Напряжение?»

Сначала я подумал, что он об электричестве. И решил, что надо переспросить, так как ничего подобного я не чувствовал. А затем прислушался к себе и понял, о чём он говорит. В той части моей сущности, что принадлежала паучьему миру, а я её уже более-менее чётко научился определять, росла и ширилась тревожность. Эдакое чутьё, что что-то должно вот-вот произойти.

Нет, я бы совсем не удивился, если бы рядом со мной сейчас был…

— Никита! Ты тоже тут одеваешься? — в дверях бутика Волковского модного дома улыбалось очкастое лицо мага земли.

— Привет, Олег, — ответил я, поднимаясь. — Да вот дед отправил, сказал, тут — высший класс.

— Так и есть, — ответил друг, улыбаясь.

Чувство тревоги росло и крепло. Пренебрегать им я не собирался, но и друга бросить на произвол судьбы не мог.

— Может, пойдём, пройдёмся? — спросил я, когда Олег разобрался со своим заказом. — Я бы перекусить чего-нибудь не отказался.

— С удовольствием, — ответил он, блистая новым костюмом с благородным коричневым отливом. — Тут недалеко есть «Литературное кафе», кухня просто огонь.

Я сказал водителю, куда мы идём, и приказал ждать там.

Мы с Олегом прошлись по Невскому, поделились мыслями о предстоящем бале и впечатлениями на тему того, что почувствовали, когда пришло письмо.

— У меня, представляешь, братья с сёстрами дар речи потеряли, — во весь рот улыбался друг. — Они и в страшном сне не могли представить, что мне приглашение придёт, а им — нет. А отец сказал, понравишься принцессе, мы тебе зрение исправим. Представляешь? Прощай, очки!

Я слушал его увлечённую болтовню и пытался сообразить, с какой именно стороны ждать опасность. Единственный минус в общении с Чернышёвым заключался в том, что неприятности могли нагрянуть откуда угодно.

— Тут такое дело, — я пытался подобрать слова, чтобы не сильно спускать друга с небес на землю. — Не нужно тебе ей нравиться.

— Да? Почему? Тебе место освободить? Дык, я…

— Нет, мне тоже туда не надо. Короче, ты же знаешь, что из неё магия порой бесконтрольно хлещет? Особенно, если эмоции не те?

— Что-то такое слышал, — он стянул очки с носа и принялся их протирать шёлковым платком с вышитым гербом Чернышёвых. — Думаешь, она и мужа спалит?

— Если только он успеет им стать, — сказал я и рассмеялся собственным словам. — Одним словом, хочешь жить, забей на принцессу.

— Эх, а так хотелось, чтобы папа мной гордился.

— Э, брат, тут другим брать нужно.

Внутри от предчувствия всё переворачивалось.

«Архос, что это? — спросил я, не понимая, как реагировать. — Что происходит?»

«Паучье чутьё, — отозвался наставник. — Тебя, определённо, ждёт что-то плохое впереди».

«Это связано с моим другом?»

«Опасность угрожает тебе».

Это я и без него понимал.

— Слушай, Олег, а другого места, где поесть нет?

— В пешей доступности ничего больше достойного аристократов нет. Можем поехать куда-нибудь за город, в клуб.

— Нет, пошли уже. Тем более, водитель меня там же ждёт.

Чем ближе мы подходили, тем больше я косился по сторонам и примечал разные вещи. Вот подозрительный человек проходит мимо, там канализационный люк приоткрыт, на втором этаже здания напротив что-то дало блик, хотя никакого солнца и в помине нет. И так далее.

Всё случилось перед самым входом в кафе.

Второй и третий этаж того же здания занимала специализированная библиотека. Называлась она «Высокая Литература», о чём сообщалось на гигантской вывеске, высотой в оба этих самых этажа.

Для того, чтобы зайти в кафе, мы должны были пройти прямо под ней. Ни обойти, ни укрыться. Но за несколько шагов до неё у Олега развязались шнурки на правом ботинке. А поскольку я смотрел куда угодно, но не на него, данное обстоятельство совершенно укрылось от моих глаз.

И вот, не доходя до сверкающей вывески «Высокая Литература», мой друг наступил на собственные шнурки и с громким: «Ой!» — растянулся на асфальте.

И, словно именно это вызвало цепную реакцию, со второго этажа сверзилась огромная сверкающая конструкция. Ровно на то место, где мы должны были бы проходить, если бы не патологическое невезение Олега Чернышёва. Хотя именно в этом случае я бы поспорил.

— Главное, штаны целы, — офигевшими глазами глядя на образовавшийся завал впереди, сообщил мой друг. — А то меня отец убил бы.

Не знаю уж почему, может быть, от несуразности всей ситуации, я рассмеялся, а вскоре меня поддержал и Олег.

«Высокая Литература» нас не зацепила, как, по счастью, и остальных прохожих.

* * *

На протяжении всей аллеи, ведущей к дворцу, и вдоль самого величественного здания расставили конструкции, внешне напоминающие фонтаны. Вот только вместо воды оттуда время от времени извергалось пламя. Устроители, как я понимаю, хотели подчеркнуть стихию, которой владела императорская семья. Только вот я больше вспоминал несчастного германского князя, уехавшего из этого дворца в новом комплекте одежды и без волос.

Но куда большее воздействие имели расставленные всюду кареты скорой помощи и пожарные расчёты.

— Интересно, куда столько? — задал риторический вопрос Олег, пытаясь посчитать хотя бы примерное количество техники, что пригнали ради бала.

— На всякий пожарный, — сказал я, и друг ухмыльнулся каламбуру. — Вдруг несчастный случай какой…

— Ты же понимаешь, что, если даже десятая часть всего этого пригодится, это будет уже не несчастный случай, а система.

— Ну тебе-то это никак не мешает.

— Я уникален, — Олег задрал подбородок и едва не навернулся, оступившись на ровном месте.

Недалеко от крыльца нам встретилась группа подозрительно знакомых людей.

— Привет, Никит, Олег! — князь Кропоткин махнул нам рукой. — Вас ждём и Мамлеева ещё.

Мы подошли, и я внимательно оглядел собравшихся.

— Странно, я думал, что наши тут в полном составе будут.

— Молчи, печаль, — князь сделал жест рукой, словно отмахивался от меня. — Должны были присутствовать все. Но серия затмений ретроградного Меркурия сделала своё дело.

— В смысле?

— О, а вы не в курсе, что ли? Васильчиков в аварию попал в трёхстах метрах от дома, только отъехал. Забыл пристегнуться. Вместо бала — стоматолог. Горчаков и Щетинин ехали на Сапсане, сошёл с рельсов. Сашку Щетинина сразу в госпиталь отправили, он щит не успел активировать, а Лёха Горчаков людей спасал шесть часов кряду, ему просто не до бала. Оболенский успел доехать, всё нормально, но отравился за завтраком. Сейчас унитаз пугает. Звонил, просил, чтобы начинали без него, — он вымученно улыбнулся.

Мы с Олегом переглянулись.

— Нас тут тоже могло не быть, — сказал я, вспоминая рухнувшую вывеску.

— Насчёт Олега не удивлён, но ты-то? — Фёдор явно был рад, что мы, несмотря ни на что, добрались в целости и сохранности.

— А я за компанию, — сказал я, пожимая руки собравшимся однокурсникам. А затем меня, словно осенило. — А у вас никаких странностей не было?

— Я должен был ехать с Горчаковым и Щетининым, но в последний момент оказалось, что старшему брату нужно сюда по делам, и он меня отвёз, — сказал Лев Куракин, который мне не особо нравился своим снобским отношением ко всему на свете.

— Я только прибыл из-за границы, — Михаил Елецкий, сам по себе всегда отстранённый, и сейчас не блистал многословием.

— Я доехал нормально, — ответил Кропоткин. — Но потом сообщили, что моя машина попала в аварию. А я с отцом ехал, он рассказывал, что нравится принцессе. Тут ничего не ел, нигде не останавливался, сразу во дворец.

— Странные дела творятся, — подвёл я итог. — Такое ощущение…

Меня прервала громкая классическая мелодия из телефона Фёдора.

— Прости, — сказал он, — Ренат Мамлеев, — а затем в трубку: — Да! Что⁈ Да как так-то⁈ Ладно, береги себя, лечи ногу. Сегодня уже вряд ли, а завтра зайдём к тебе.

— Так, рассказывай, — попросил я побледневшего Кропоткина, когда тот закончил разговор.

— На подходе к дворцу его сбил сумасшедший на электросамокате и сломал ему ногу, и теперь Ренат вместо бала оказался в императорской больнице, где его готовят к операции.

— Чудненько, — резюмировал я. — Кто-нибудь читал про десять негритят?

На меня посмотрели осуждающе.

— Да ладно, шучу я. Идёмте внутрь, пока самокатчик до нас не добрался? Правда, я не уверен, что там будет безопаснее.

Если снаружи дворец выглядел очень ярко и царственно, как и полагается подобным строениям, то внутри всё было слишком.

Каждая деталь была излишне выпячена и буквально кричала о своей дороговизне. Золотые колонны, янтарные мозаики, бриллиантовые подвески на люстрах, персидские ковры, картины, скульптуры… И вот всё это буквально перехлёстывало через край.

И тут я понял, что у моей семьи отличный вкус и они предпочитают стиль современного минимализма, а не вот эту архаичную вычурность.

Мы с ребятами решили держаться вместе и особо не разбредаться. Было совершенно неясно, что происходит, а значит, наша безопасность зависела целиком и полностью от нас. Впрочем, моё чувство тревоги сегодня молчало.

Хотя, нет, не так. Не молчало. Вчера, после обрушения вывески оно уменьшилось, но не погасло совсем, а так и тлело назойливым огоньком.

В назначенное время вышел глашатай и объявил:

— Осенний бал в честь молодого поколения — будущей опоры государства объявляется открытым. Встречайте хозяйку вечера — Её Императорское Высочество Варвара Ярославовна.

Из специальных дверей за спиной глашатая появилась фигурка в вечернем платье, цвета пламени со стилизованными огоньками на подоле.

Парни, стоящие рядом, даже присвистнули.

— А вживую-то она куда красивее, чем на всех этих фотках в сети, — заметил Фёдор Кропоткин.

— Принцесса всё-таки, — я пожал плечами, не совсем понимая восторги парней.

Пока проходило торжественное открытие, Олег мне тихонечко, едва слышным шёпотом рассказывал, кто есть кто. А я не уставал поражаться его знаниям. Казалось, он знает в лицо всю знать империи, и может рассказать чуть ли не самую подробную биографию каждого. К счастью, он ограничивался общими сведениями.

Перед тем, как объявили первый танец, к нашей группе подошла одна из фрейлин Её Императорского Высочества и что-то прошептала на ухо Льву Куракину, отчего тот задрал нос чуть ли не в потолок и проследовал вслед за фрейлиной, поглядывая на нас снисходительным взглядом.

Он считал, что это большая удача. А я вспоминал слова деда по поводу урны с пеплом в семейном склепе.

Хотя, в целом, обстановка мне очень нравилась. Была только молодежь, никаких матрон, зорко следящих за дочерями, и скучных деловых разговоров между главами родов. Здесь был всего один человек старше тридцати — древний старичок старше семидесяти, но не по годам бодрый. Чем-то отдалённо он напоминал деда Державина. По словам Олега, это был Виталий Разумовский, когда-то гроза империи и глава службы безопасности Его Императорского Величества. А ныне почётный пенсионер империи. Вызвали его, судя по всему, для обеспечения безопасности мероприятия.

Все остальные — молодые люди со всех концов нашей бескрайней Родины из более-менее знатных родов. Прекрасную половину сегодня представляли барышни из Смольного института благородных девиц. Одеты и причёсаны они были настолько одинаково, что я бы не рискнул знакомиться ни с одной, так как потом просто не смог бы понять, с какой именно познакомился.

— О, — привлёк моё внимание Олег, — а вот это очень интересная личность.

Возле тяжёлых штор стоял молодой человек наших лет, в котором, однако, никак не удавалось угадать благородное происхождение. По его замедленным и неточным движениям можно было предположить, что он уже прилично пьян. Несмотря на то, что шампанское только начали разносить. Присмотревшись, я увидел, как он достаёт из внутреннего кармана фляжку и делает жадный глоток.

— Граф Люберецкий, — многозначительно добавил мой друг.

— Не помню таких, — сказал я. — Это из малых родов?

— Из новых, — поправил меня Олег. — Графский титул за неизвестные заслуги получил отец этого шалопая. И вот посмотри, ему только золотого пистолета не хватает или подобной цацки. Говорят, тот чуть ли не купил этот статус, но такое невозможно вроде бы.

Пил молодой граф, как не в себя. Только за время первого танца он заменил флягу на новую. И как только его пропустили? — подумал я, и тут же чувство тревоги привычно стало затапливать мой организм.

— Давай держаться вместе, — сказал я Олегу. — И будь готов ко всему.

— Опять? — грустно вздохнул тот.

— Ты-то вообще всегда должен быть готов ко всему.

— Это да, — с прискорбием согласился друг.

Закончился первый танец, в котором мы решили не участвовать, предпочтя осмотреться. К нашей группе вернулся Лев Куракин.

— Как мы смотримся вместе с принцессой? — свысока, чуть ли не через губу спросил он у нас. — Мы же просто созданы друг для друга, не так ли?

Фёдор Кропоткин закрыл рот рукой и тихонько хрюкнул в него, стараясь не рассмеяться на весь зал.

— Да, вы неплохо смотрелись. Но, полагаю, сегодня все будут прекрасно выглядеть рядом с принцессой.

— Ты не понимаешь, — Лев говорил так, словно не потанцевал с Варварой Ярославовной, а уже женился на ней. — Я не случайный выбор. Наша семья уже роднилась некогда с императорской. Полагаю, всё это мероприятие лишь декорации к тому, чтобы объявить меня избранником принцессы.

Кропоткин и его близкий друг отошли в сторонку и пытались подавить рвущийся наружу хохот.

— Послушай, — миролюбиво сказал я, — в двенадцатом колене все мы — родственники, так что этим кичиться не надо. У всех у нас великие предки, иначе нас тут просто не было бы. Но сейчас важны не они, а достойные потомки. А вот с этим не у всех порядок, правда?

Куракин побагровел, а затем глянул мне за плечо и побледнел.

Я обернулся и увидел в нескольких шагах от себя принцессу. Оказалось, что она слышала каждое моё слово. Поймав мой взгляд, она чуть склонила голову, словно согласилась с моим заявлением и уже собралась уходить, когда произошло непредвиденное.

Сделав очередной глоток, граф Люберецкий на нетвёрдых ногах поспешил к принцессе.

Мой внутренний датчик тревоги взвыл.

— Защиту, быстро! — крикнул я Олегу и находившемуся рядом Фёдору.

Я успел увидеть, как среагировал Виталий Разумовский, бросившийся наперерез Люберецкому. Но он был очень далеко.

— Принцесса, — заплетающимся языком, но очень громко заявил граф. — Следующий танец вы должны отдать мне. Я прошу вас.

— Отойдите, — с холодной яростью заявила принцесса. — Вы пьяны!

— Всего один танец! — настаивал этот суицидник.

Варвара вошла уже в круг фрейлин и институток, но Люберецкий сделал рывок за ней и схватил принцессу за руку.

— И вы поймёте…

Договорить он не успел, вспышка света ослепила присутствующих, а затем оглушило звуком взрыва. А после всё, что смогла, смела взрывная волна.

Глава 16

От переизбытка адреналина я поставил такой щит из эфира, что прикрыл не только сокурсников, но и ещё несколько человек. В какой-то момент я подумал, что зря это сделал, так как у каждого из них отработала собственная защита, знали, куда ехали. Но когда ревущее пламя стало просто ослепительным, сквозь моё эфирное прикрытие на него вполне можно было смотреть.

Закончилось всё так же резко, как и началось. Словно по щелчку пальцев.

Тишина и всеобщая оторопь.

Некоторое время, единственной движущейся фигурой была принцесса в обгоревшем платье. Она, быстро-быстро семеня ножками, добежала до двери, через которую вошла в зал, и стремительно скрылась за ней.

Словно только этого и ждал, граф Люберецкий обрушился на пол. Его одежда почти полностью сгорела, а плоть в некоторых местах обуглилась, источая запах палёного мяса.

Всё это заняло секунд десять, не больше. А затем всё снова переменилось.

В зал вбежали медики с носилками и пожарные со своими приспособлениями. В динамиках тут же включили классику, но в современной обработке, такую, что и молодёжи не зазорно послушать.

Обслуживающий персонал зажёг потухшие свечи и поменял сгоревшую иллюминацию. Самым неожиданным оказалось действо, когда несколько человек с раздвигающимися лестницами удалили с потолка закопчённые панели и повесили свежие.

Буквально через минуты уже ничто не напоминало о случившемся. Даже запах убрали. Чувствовалась длительная тренировка.

Пострадавших оказалось несколько. Конечно, по уровню увечий никто не смог бы тягаться с графом Люберецким, которому предварительно поставили ожог третьей степени. Но всё же приятного мало. Из приглашённых кавалеров задело лишь одного. Он заболтался со знакомой фрейлиной и не успел отработать защиту. Та, что была, рассчитывалась на явно меньшее воздействие.

Фрейлины, к слову сказать, были защищены лучше всех остальных. Им щиты делал сам император, поэтому ни одну из них не зацепило. А вот институтки подобным похвастаться не могли, поэтому трое из них, находившихся ближе всего к Варваре Ярославовне, получили ожоги разной степени тяжести. Ещё у двух барышень сильно обгорели платья.

Но уже через десять минут от всего этого не осталось и следа. Можно было развлекаться и веселиться, не задумываясь ни о чём. Словно ничего и не было.

А ещё минут через пятнадцать как ни в чём не бывало к нам присоединилась принцесса. Только в другом платье. И в невидимом защитном коконе, благодаря которому никто из парней не решался подойти к ней. Ещё бы, они теперь видели всё.

Я глянул на Льва Куракина. Всё высокомерие с того как ветром сдуло. Видимо, задумывался теперь, стоит ли ему продолжать настаивать на своей приближённости к императорской семье или нет.

— Эх, — сказал я Олегу, когда мы с ним взяли по фужеру шампанского у разносчика, — с каким бы удовольствием я сейчас бы оказался в императорской библиотеке, штудируя нужные мне книги.

— Знаешь, — ответил на это друг с ехидной улыбкой, — если бы тебя за этим поймали, то полыхал бы ты куда ярче нашего дорогого графа.

Я аж шампанским подавился.

— Думаешь, всё так жёстко? — спросил я, откашливаясь. — Это всего лишь книги!

— Не зря же их сожгли, оставив единственный экземпляр?

— Это когда было-то? Лет двести назад?

— Ну, дорогой мой, — Олег почти с идеальной точностью копировал Константина Антоновича, нашего преподавателя «Права». — Если бы эти книги были бы уже разрешены к прочтению, то вполне очевидно, их отпечатали бы ещё и распределили по библиотекам. А так по всему выходит, что они до сих пор несут с собой некую запрещённую идеологию либо призывают к чему-то нехорошему.

Он так увлёкся пародированием, что не заметил, как к нам подошли остальные ребята из группы. Я же никак не мог его предупредить, так как закрыл ладонью рот, чтобы не разбрызгать тот глоток шампанского, что отпил перед самым началом его речи.

Услышав точную копию своего учителя, ребята тоже начали смеяться, чем привели Олега в чувство. Тот закрыл рот и выпучил глаза, глядя на меня.

— Вы о чём тут? — с весёлой улыбкой спросил Фёдор Кропоткин.

Его белый с иголочки костюм, казалось, совершенно не пострадал при взрыве. Судя по всему, артефакт с собой ему выдали мощный.

— Да что-то про домашнее задание вспомнили, и тут Олега понесло, — не задумываясь выкрутился я.

— Кстати, да, ребят, а что на дом-то задавали? — услышав про учёбу, спросил Лев Куракин. Судя по всему, он решил вернуться в Москву. — А то я что-то последние пару дней проболел.

Тем временем бал потихоньку перевалил через экватор. Полагаю, если бы не эксцесс со взрывом, всё было бы веселее и бойчее, но теперь общая атмосфера стала значительно унылее, нежели в самом начале. И если после первого танца кавалеры едва не сражались за возможность предложить принцессе танец, то сейчас желающих значительно поубавилось. Мы с Олегом наблюдали, как приходилось вызывать кавалеров из числа собравшихся. И шли те с явной неохотой. Хотя отказать, конечно, не смели.

Ещё одним ярким штрихом этого вечера оказалась драка. Нормальная такая драка на кулаках в лучших русских традициях. С чего всё началось, мы так и не поняли, так как обратили внимание на двоих юношей, когда те уже общались друг с другом на повышенных тонах. Потом ходили слухи, что они не поделили одну из институток. Правда, саму виновницу так и не нашли.

— Вызываю вас на бой! — закончил пикировку один из незнакомых нам ребят.

— Согласен! Когда и где?

— Да хоть сейчас!

Мы с Олегом переглянулись. Нет, ну правда? Не могут сдержать гормоны до конца приёма?

Двое выбрали себе секундантов и вышли на улицу. За ними устремилась ещё половина гостей. Ещё бы, такое зрелище.

Мы на улицу не пошли, но стояли у окна, так что нам всё было прекрасно видно. И не заметили, как компанию нам составил Виталий Кириллович Разумовский. Надо отдать ему должное, подошёл он совершенно бесшумно. И неясно в какой момент.

— Вот зачем превращать приём в балаган? — задался я вопросом, когда двое на улице скинули пиджаки и засучили рукава белоснежных рубашек. — Хочется подраться? Дождитесь темноты, зайдите в неблагополучный район, поговорите по «имперфону», — всё, адреналин и приключения обеспечены.

— Да, неприятно, — согласился Олег.

Тем временем разгорячённые кавалеры принялись кружить друг вокруг друга, не смея ударить.

— И вот зачем это всё? — я в сердцах махнул рукой. — Вызвал на поединок, — бей, чего нюни-то распускать?

Справа от меня раздались негромкие хлопки, и я резко обернулся. Разумовский смотрел на меня оценивающе.

— Не смущайтесь, юноша. Просто это самая здравая мысль, которую я сегодня слышал.

— Вы согласны? — спросил я у него.

— Абсолютно согласен. И с тем, что императорский дворец не место для петушиных боёв, тоже.

Мы с Олегом улыбнулись и продолжили смотреть в окно. То, что произошло и поединком-то назвать было сложно. Мне кажется, мой друг и то больше экшена произвёл бы своими падениями и неожиданными действиями.

Двое кружились-кружились, затем один-таки решился ударить, но промахнулся.

— Да, не та пошла молодёжь, — сказал, наблюдавший за этим Разумовский и усмехнулся. — Мы бы в своё время уже в кровавых соплях тут друг друга гоняли.

— Да нормальная молодёжь, — ответил я на это. — Просто представители не те. Вы даже не представляете, насколько сильно хочется выйти и накостылять обоим, чтобы это поскорее закончилось.

— Полноте, молодой человек, — рассмеялся Разумовский. — Я же шучу.

И тут один из парней всё-таки взял себя в руки, да и зарядил другому в нос. Ярко-красные капли крови на белоснежной рубашке моментально отрезвили обоих. Они ещё немного попререкались, но всё тише и тише, затем оделись и уехали домой.

Бал вступал в заключительную фазу.

Принцесса ещё раз переоделась, но уже ни с кем не танцевала, а просто сидела на небольшом кресле, стилизованном под трон и наблюдала за происходящим с возвышения. Мы с Олегом тоже весь вечер провели за тем же занятием. Оказывается, довольно увлекательная штука.

— О, а этот что тут делает? — по привычке мой друг задавал сам себе риторические вопросы.

— Ты про кого? — мне тоже было интересно.

Разумовский уже ушёл, всё-таки при нём мы чувствовали себя немного не в своей тарелке, и мы снова болтали, согревая в руках высокие бокалы с пенящимся напитком.

— А вон видишь в самом тёмном углу толстенький стоит. Бьюсь об заклад, он там с самого начала стоит, но мы его не замечали. Это Вяземский Павел Ильич. Дед у него в торговле. В своё время отличный купец был, все желали иметь с ним дело. Потом ушёл в тень. Что же до Павла — личность ординарная, ни в чём таком эдаком замечен не был. Но четвёрка, не чета нам всем присутствующим.

— Хм, а что он тут тогда делает? — спросил я, заранее понимая, что вряд ли кто-то мне даст ответ.

Олег пожал плечами.

— Понятия не имею, — сказал мой друг, отводя взгляд от Вяземского. — Насколько я знаю, он вообще социопат, и подобные тусовки на дух не переносит. Поговаривают ещё, что он — эмпат, но род по этому поводу хранит молчание.

И тут моё затихшее на время чувство тревоги снова шевельнулось. Но не сильно, а так — ленивенько. Я решил глянуть на толстяка магическим взглядом, но настолько аккуратно, чтобы никто ничего не заметил.

И увидел.

Под маской спокойного и обстоятельного человека жался в угол мальчик, не желавший быть взрослым. Образно говоря, его внутреннее я сейчас вжималось в самый тёмный уголок естества и обливалось потом. Вот-вот сорвётся. Но всё это было не спроста. Не само собой.

Практически сразу я увидел, что на него оказывается магическое воздействие. Как раньше я видел паутинки заклинаний тех, кто нападал на нас на вечеринке, так сейчас я видел паутинку внушения. Вяземского пытались вывести из равновесия, и у них это практически получилось.

Я поставил линзу. Постарался сделать это, как можно более незаметно, но, конечно, если бы кто-нибудь присмотрелся, обязательно увидел бы её. Сначала я вообще хотел отзеркалить заклятие, но понял, что вот как раз это привлечёт совершенно не нужное внимание. Я уменьшил воздействие до того минимума, на который был способен.

Павлу Вяземскому тут же значительно полегчало, и я решился подойти к нему.

Но сделать это без прикрытия означало раскрыть себя с ног до головы.

— Олег, — попросил я друга. — Возьми, пожалуйста, шампанского, и вылей на меня, но так, как умеешь только ты.

— В смысле?

— Мне надо переброситься парой фраз с Павлом Ильичом, — шёпотом проговорил я. — Его пытаются вывести из себя. Ты меня обольёшь, я направлюсь в уборную и встречусь с ним по пути.

— А, — кивнул Олег, — хорошо.

А в следующий момент Олег резко повернулся, нелепо взмахнул руками, в одной из которых был бокал с шампанским, и окатил меня напитком.

Я притворно тяжело вздохнул, поддержав друга за руку, чтобы тот не потерял равновесие и не упал, а затем отправился вдоль стены в сторону уборной приводить костюм в порядок.

Проходя мимо Вяземского, я невзначай зацепил его плечом и остановился для извинений:

— Прошу прощения, — быстро и громко проговорил я, протягивая опешившему парню руку, и тут же добавил значительно тише, так, чтобы слышал только он, — на тебя пытаются магически воздействовать. Если не хочешь повторить судьбу предыдущего факела, уходи.

Я пожал его пухлую руку, оказавшуюся на удивление сильной.

— Извинения приняты, — ответил он мне довольно громко, чтобы окружающие слышали, а одними губами произнёс, — спасибо, Державин?

Я только молча кивнул и, не глядя более на Вяземского, удалился в уборную почистить костюм.

Когда я вернулся черезпять минут, то наблюдал, как Павел Ильич Вяземский спешно покидает императорский бал. Затем окинул взглядом дворцовый зал, и в голове у меня что-то щёлкнуло. Из трёх с чем-то десятков претендентов на руку дочери императора по словам моего деда осталось меньше половины. Вот это отсев. Интересно, кому это выгодно?

* * *

— Ваше Императорское Величество, рад видеть вас в добром здравии, — Виталий Кириллович низко склонился перед отцом-императором, словно и не шёл ему уже девятый десяток.

— Благодарю вас, — ответил император и встал с рабочего кресла.

Встреча проходила в небольшом рабочем кабинете монарха. Считалось, что он совершенно защищён от прослушки. В своё время сам Разумовский приложил немало сил к тому, чтобы это было действительно так. Хотя, конечно, нельзя исключать, что кое-кто мог бы услышать, что происходит внутри этих стен. Правда, сейчас он и сам был тут.

— Я слышал, бал был омрачён множественными эксцессами, — император подошёл к бару и налил себе в бокал со льдом благородной янтарной жидкости. — Ваших рук дело, Виталий Кириллович?

— Отчасти, Ваше Императорское Величество, только отчасти. Проверял молодёжь на прочность.

— Что ж вы так? — тон императора, казалось, отчитывал бывшего начальника собственной безопасности, но улыбка говорила об обратном. — Молодое поколение у нас нынче хрупкое. Нельзя с ним так грубо.

— Прошу простить меня за методы, конечно, но вам же не нужны во дворце нюни и слюнтяи, которые в случае чего первым делом будут думать о себе, а не о Варваре Ярославовне?

— Так-то это вы верно подметили, Виталий Кириллович. Но всё-таки вот тот факел в первой половине бала был вообще ни к чему.

Император прохаживался взад-вперёд по кабинету в такт своим мыслям. Разумовский следил за ним глазами. Он прекрасно знал эту манеру монарха. Сейчас его величество прислушивается исключительно к своим собственным мыслям. Поэтому их надо правильно озвучить.

— Ах, нет, увольте! Тут я совершенно ни причём, — Виталий Кириллович поднял руки ладонями вперёд, словно показывая их чистоту.

— Очень интересно. Это что же он, сам по себе смертник?

— Выходит так, — согласился Разумовский. — Да вы поймите, он не из благородных. Титул достался его отцу за то, что прикрыл собой вашего покойного батюшку при покушении.

— Ну вот же, значит, что-то возвышенное в нём всё-таки есть, — император отпил глоток из своего бокала и посмаковал во рту.

— Если бы, — улыбнулся Виталий Кириллович. — Его кинули под заклинания мои люди, потому что не успевали прыгнуть сами. Заварушка там была с революционерами. А титул ему дали, чтобы держал язык за зубами. И вот теперь сынок унаследовал, который слово этикет путает со словом этикетка.

— Как же он попал на бал? — изумился отец-император.

— Это уже вопросы к нынешнему начальнику службы безопасности. В моих списках его точно не было.

— Ладно, опустим. Давайте перейдём к остальным.

— Мало. Очень мало достойного материала, — посетовал Разумовский. — Совершенно никуда не годятся.

— Ну Варвару-то негоже одну оставлять. Совсем с ума сойдёт девка, — с глубокой отцовской печалью проговорил император. — Не будь она с этой своею особенностью, я бы ей волю дал, с кем хочешь крути, лишь бы дворянин. И чтобы за пределы дворца не особо-то.

— Да это всё понятно, — согласился Виталий Кириллович. — Ладно, давайте посмотрим на наших претендентов. Вот эти сразу отсеялись: он показал несколько личных дел. Не смогли доехать. Понимаете, да? В наше время, если тебе письмо от императора пришло, ты умри, но на бал, чтобы был, как штык. А эти — нет, отговорки ищут.

— Может, наказать для острастки? — поинтересовался монарх.

— Они себя сами уже наказали, — ответил Разумовский. — Пускай теперь ищут себе невест. И близко к Варваре Ярославовне по красоте никого не найдут.

— И то верно.

— Так, кто у нас дальше? Вяземский. Древний род, уважаемые предки. Эмпат четвёртого уровня. Пригласили, полагая, что его силы будет достаточно, чтобы сдерживать выбросы силы вашей многоуважаемой дочери. Вообще хотелось в эту сторону покопать, а не только на нулевиков ставить. Но, к сожалению, юноша доверия не оправдал. Скрылся во второй половине мероприятия. Положиться на него будет сложно. Опять же, вместо защиты вашей дочери может предпочесть спасение собственной шкуры.

— Да уж, — тяжело вздохнул император. — Времена такие, все только за личное радеют, и мало кто — за общее.

— Вы зато надёжа-государь, только за общее благо и боритесь, — скорее по привычке лизоблюдствовал Разумовский с учтивой улыбкой.

— К счастью, не один, не один, — расплылся в улыбке от похвалы император.

— Так, этих я вообще упоминать не хочу. Одного застукали на лестнице с институткой, эти двое драку учинили в разгар мероприятия. Дальше. Лев Куракин. Ну это тот индюк, ей-богу, не успел потанцевать с принцессой, так сразу грудь выпятил и давай с друзьями через губу разговаривать. Неприятный тип, одним словом. И заносчивый.

— Можно его будет пресс-атташе сделать, — улыбнулся император и снова пригубил жидкость из бокала. Затем подумал и сел в рабочее кресло.

— Шутить изволите? — осведомился Виталий Кириллович. — Нас с вами потом обвинят в совершенном неумении выбирать кадры на публичные места. А чем вам нынешний-то Пескоструев не угодил?

— Да он порой такую чушь мелет, что мне самому стыдно. Но отвлеклись мы, продолжай.

— Кропоткин — вот этот ничего, можно присмотреться. Весёлый, шебутной, заводила, душа компании. Предки чисты перед короной, как стёклышко. Чернышёв — аналогично. Правда, замечена за ним одна особенность. Такое чувство, что проклятие на нём: постоянно что-то опрокидывает, спотыкается, падает, промахивается и так далее. Вот только никакого проклятия никем не обнаружено.

— Нет уж, нам и одного несчастья бесконтрольного в семье достаточно, — отмахнулся император от перспективы такого зятя.

— Вот и я так думаю. Вычёркиваем. Державин… Пу-пу-пу, — выдохнул Виталий Кириллович. — Тут, пожалуй, воздержусь от комментариев.

— Почему? — император удивленно взирал на бывшего начальника службы безопасности. Уж чего-чего, а комментариев у него всегда хватало в отношении любого из придворных.

— Да как-то что-то я не знаю. Ведёт себя достойно, слова говорит правильные, но вот совсем недавно был замечен в связях с простолюдинами и даже задержан по обвинению в краже. Обвинения, конечно, не подтвердились, но пятно на репутации никуда не делось. Как говорится, осадочек-то остался.

— Эх, — вздохнул государь-император. — Такая огромная страна, а дочь-то выдать и не за кого.

— Ну почему же? — усмехнулся Разумовский. — Ещё не вечер.

— Так-так-так, — оживился монарх. — Что предлагаете?

— У нас осталось двенадцать кандидатов, которые в этот вечер повели себя достойно. Дюжина. Давайте наблюдать за ними дальше. Вдруг разглядим самородок в этой куче… в этом соцветии достойных фамилий.

— Экий хитрец, — рассмеялся император, наливая себе ещё. — Что ж, одобряю. Поглядим — увидим.

* * *

Стасу Громобою совершенно не нравилось, как продвигается расследование. Все ниточки, которые он нащупывал, либо вели в никуда, либо рассыпались в прах.

Наёмник, которого ликвидировал Державин, абсолютно точно выполнял чьё-то задание, но чьё именно, узнать пока не удавалось. С остальными нападавшими он сошёлся уже в тюрьме, и они были уверены, что участвуют в обычном избиении неугодного.

Ключи, которыми открыли камеру, были утеряны ещё месяц назад. По показаниям магров, упали в шахту лифта, где и сгинули. Поиски, организованные через некоторое время, ничего не дали. Дед-лифтёр, что отвечал за доступ в шахту, тихо помер через некоторое время после этого события. Вроде как от сердечного приступа.

Оставалась ещё одна ниточка, а точнее, основной подозреваемый в злоключениях Никиты Державина в тюрьме. Некий магр нижнего звена — Пустырников. После инцидента он сразу же был уволен, а сейчас находился под следствием за взяточничество и превышение должностных полномочий.

Только вот найти его из-за этого оказалось более, чем сложно. Видимо, он боялся и прятался, как мог. Информацию о местонахождении Пустырникова пришлось добывать, задействовав множество связей. Стас подкараулил его в одной из тёмных подворотен, когда тот наведывался в ночной магазин за очередной порцией горячительного.

Громобой не стал рассусоливать, а прижал бывшего магра к стене, приподнял над тротуаром и приставил ему к лицу блокирующий артефакт, чтобы тот и не подумал применить магию.

— Мне нужна информация, — сказал Стас. — Расскажешь, как на духу, и я тебя отпущу.

Пустырникова перекосило в кривой ухмылке. Словно всё это не значило для него ровным счётом ничего. Громобой даже решил, что бывший магр уже чувствует себя приговорённым к смерти.

— Я слишком мало знаю, — прохрипел придушенный Пустырников.

— Ты принимал Державина? — Стас немного ослабил хватку.

— Я, — ноги магра снова коснулись земли; запираться он явно не собирался, видимо, понял, кто к нему обратился.

— Почему отправил не в СИЗО, а сразу в тюрьму?

— Вы просто не понимаете, — обречённо заявил Пустырников. — Это страшные люди.

— Кто? Вам приказали? Кто это сделал? — предчувствуя настоящую добычу, Громобой оживился, его ноздри раздулись, как у хищника.

Бывший магр помотал головой.

— Никакой информации. Всё анонимно. Примерно за неделю до событий я получил сообщение, что на моё имя лежит пакет.

— Как получил сообщение? — Стасу была важна любая зацепка.

— Нашёл отпечатанную записку в кармане и сжёг после прочтения, — предваряя вопросы, поспешил заявить Пустырников. — Там были координаты, где меня ждал пакет с наличкой и инструкциями. И никаких следов, отпечатков. Я проверял. Но хуже всего, что они написали… они сказали… — он затих, то ли подбирая слова, то ли передумав говорить.

— Что сказали? — Громобой снова крепче прихватил воротник бывшего магра.

— Что убьют сначала мою жену, а затем моих детей, если я не соглашусь, — обречённо просипел магр.

— И что ты должен был сделать?

— Перевести Державина в конкретный блок и обязательно оставить ему предмет гардероба с гербом рода, чтобы его смогли безошибочно опознать.

— А одиночка? Ключи от камеры? — не успокаивался Стас.

— В одиночку не я распределял, а Вестовой. Но он по инструкции действовал. За драку — одиночка.

— Остались деньги? Инструкция?

Пустырников отрицательно покачал головой.

— Зря вы копаете, — проговорил он растрескавшимися, явно искусанными губами. — Вас тоже не пощадят. Это страшные люди. Они уничтожат всех, кто встанет на их пути.

— Ещё посмотрим, кто кого, — сказал на это Громобой, отпуская бывшего магра.

Глава 17

Столичный особняк Державина-старшего сильно отличался от московского небоскрёба. Здание поднималось вверх всего лишь на пять этажей и имело все те же излишества, что и остальные дома в этом северном городе.

— Как тебе мероприятие? — спросил меня дед, приняв следующим утром в своём кабинете. — Слышал, с огоньком провели, — он усмехнулся, хищно обнажив белые зубы.

— Не то слово, — согласился я, подхватывая общий тон беседы. — Такой фейерверк забабахали, любо-дорого. Одного графа вообще чуть не порвало.

Вообще я пришёл к выводу, что с дедом мне общаться легче всего из родни. С Кариной, конечно, тоже довольно просто, но всё-таки она — девчонка, и некоторые темы с ней не обсудишь. А вот с Игорем Всеволодовичем, мне казалось, можно говорить о чём угодно. Главное, найти правильный тон.

— Думать надо, куда прёшь, — резюмировал дед, качая головой. — Это ему ещё повезло, что рядом отца-императора не оказалось. А то и пепла не нашли бы, чтобы схоронить.

Дед сидел за своим рабочим столом и пил утренний кофе. Судя по запаху, обильно разбавленный вкусным ликёром.

— Мы, честно говоря, вообще удивились, что на мероприятие такого уровня пригласили подобного типа. А он ещё пронёс с собой горячительное и успел набраться за неполный час.

Я сидел в удобном кресле напротив и потягивал свой кофе, в котором, правда, кроме самого кофе, были лишь сливки.

— За это ещё в собственной безопасности головы полетят, — задумчиво проговорил Державин-старший. — С трудом могу себе представить, чтобы нечто подобное было при предыдущем начальнике.

— Его фамилия случайно не Разумовский? — уточнил я.

— Да, — дед поднял на меня удивлённые глаза. — А ты откуда знаешь?

— Так он вчера на балу был. Такой милый дедушка, ни за что бы не подумал, что он — какой-то там легендарный начальник императорской безопасности.

— Милый дедушка, говоришь, ну-ну, — скривился Игорь Всеволодович. — Эта кобра столько заговоров в зародыше передавила, что тебе и не снилось. Если увидишь его на улице, лучше перейди на другую сторону от греха подальше.

— Буду с ним осмотрительнее, — пообещал я. — А насчёт другой стороны улицы — не всегда помогает. На нас тут с Олегом Чернышёвым чуть вывеска высотой с двухэтажный дом не упала. Точнее, вывеска-то упала, но никого не зацепила.

— Думаешь, покушение? — насторожился дед и весь подобрался в кресле. — Почему сразу не сообщил? Вообще, тут постоянно что-то на кого-то падает, но в твоём случае я бы был начеку.

— Похоже на покушение, — согласился я. — Или, точнее, не попытку запугать.

— С чего такие выводы? — я во второй раз поймал себя на том, что дед разговаривает со мной на равных, и мне это ужасно нравилось.

— Только из наших треть не доехала… — многозначительно сказал я.

— Ну не доехала и не доехала, — отмахнулся дед. — Главы родов решили подальше их держать от источника неконтролируемых воспламенений.

— В том-то и дело, что — нет. Все выехали, как полагается. Но кто-то в аварию попал, другие на поезде ехали, который с рельсов сошёл. А одного вообще перед входом на территорию парка самокатчик сбил, — я так разгорячился, что не заметил, как вскочил с кресла и подошёл к самому столу.

— Это меняет дело, — согласился Державин-старший и тоже встал.

Но, в отличие от меня, он принялся спокойно прохаживаться по кабинету. Я понял, что абсолютное самообладание — часть его натуры. Это необходимо было перенять и мне.

— Но даже это ещё не всё, — продолжал я. — Кто-то хотел вывести из себя Павла Вяземского, чтобы тот дел натворил. Мы с Олегом заметили, что ему не очень хорошо, и посоветовали покинуть мероприятие.

— Вяземский? — дед поднял правую бровь. — Вот даже как. Закручивается, однако. Я вижу много разрозненных деталей, но пока не могу объединить в единое целое. И могу сказать точно, мне очень не нравится то, что я вижу. Ладно, оставим это пока между нами. Если появятся конкретные мысли по этому поводу, звони мне напрямую, понял.

— Да, дед, всё понял. Домой ты меня отвезёшь, или самому?

— Никаких «самому», когда такое заворачивается. Видишь, и поезда под откос пускают, и автомобили расшибают. Полетишь завтра вечером на моём самолёте. А я пока останусь тут — дела.

Игорь Всеволодович подошёл ко мне, взял мою руку за предплечье и приблизил к глазам.

— А кто тебя прикрыл во время взрыва, говоришь?

И я чуть не проболтался, что сам. Но тут же сообразил, что вопрос не случаен.

— Да кто-то из наших, а что?

— А то, что в твоих запонках защитный артефакт стоит, который защитит от любого, даже сверхсильного воздействия, но разово. И вот он не отработал. Значит, кто-то опередил, поставил щит. И этот человек друг не только на словах. Он тебе жизнь спас.

— Перед взрывом и во время него всё моё внимание было приковано к смертнику Люберецкому. А рядом были Кропоткин да Чернышёв. Так что, возможно, кто-то из них.

— Лучше узнать, кто именно. Такие долги лучше выплачивать без задержек.

Я не совсем понял, о чём он, но решил особо в подробности не вдаваться.

— Так вылет только завтра вечером? А мне до этого момента можно выходить из дома? Или сидеть и опасаться?

— От всего не отсидишься, конечно, — задумчиво проговорил дед и опустошил свою чашку. — Давай, только не далеко и под охраной, хорошо? Тут вот залив совсем рядом, туда можно сходить прогуляться.

Я склонил голову, показывая, что принял рекомендации к сведению, и вышел из рабочего кабинета Державина-старшего. У меня было полтора дня, и я собирался потратить их с максимальной пользой.

* * *

С залива дул весьма ощутимый ветер. Люди, которых я видел, плотнее кутались в свои одежды и старались быстрее оказаться в тёплом и безветренном помещении. А мне было в кайф. Я даже куртку расстегнул, чтобы упругие потоки воздуха доставали до моего тела.

«Холодно, — заметил Архос. — Простудишься, заболеешь».

«Вот уж не думал, что ты совмещаешь в себе функции няньки», — усмехнулся я.

«Нет, я бурчу по любому поводу. Такова моя менторская натура».

«Чему ты научишь меня сегодня, Архос, — спросил я, сполна насладившись постоянным напором ветра. — Давно ты мне не показывал что-нибудь из тайной магии аэрахов».

«Всё, чему ты учишься, — магия аэрахов, — возразил на это мой ментальный наставник. — Даже когда познаёшь силу воздуха или эфира».

«Потому что я — паук», — проговорил я с лёгкой насмешкой, полагая, что ответ кроется в чём-то ином.

Но услышал от Архоса:

«Именно так. Я наблюдаю за твоим развитием и пока удовлетворён результатами. Мы и так это околонулевое по потенциалу тело прокачали до ноль запятая восьмидесяти пяти. Так что сегодня мы займёмся упражнением, которое я назвал „паутина на ветру“».

«Очень интересно, и в чём же оно заключается?»

«Все упражнения нацелены лишь на одно: на усиление твоего магического потенциала. Меняется лишь подход в каждом отдельно взятом случае. Посмотри вокруг, что ты видишь?»

«Воду. Людей. Здания. Мосты. Землю».

«А что чувствуешь?»

«Ветер. Влажность. Прохладу. Радость».

«Последнее нужно чувствовать вообще каждую секунду своего бытия, иначе зачем жить?» — с затаённой грустью отреагировал мой ментор.

«Тогда она приестся. Светлые и добрые чувства лучше всего воспринимаются на контрасте».

«Оставь этот спор философам. Мне отлично живётся в постоянной радости, что и другим советую. Просто она может быть тихой, созерцательной. Впрочем, мы уехали вообще не в ту степь. Я хотел спросить тебя про магию. Для нашего сегодняшнего урока я должен знать, как ты понимаешь, что это такое?».

«Магия? Это такая сила, благодаря которой человек может заставлять повиноваться себе различные стихии, предметы, животных и других людей. Как-то так».

«Понятно, понимание на уровне инфузории-туфельки. Давай исключим из твоего объяснения человека».

«То есть как?»

«Магия будет существовать, если не будет человека?»

«Ну-у-у… Наверное, будет».

«Вот и дай мне определение этой магии вне воздействия людей или других живых существ».

«Это сила?» — неуверенно сказал я с ярко выраженным знаком вопроса в конце.

«Сила, — согласился со мной Архос. — Одна из основополагающих, между прочим».

«Сила, улучшающая взаимодействие между различными проявлениями природы?»

Это определение — единственное, что смогло прийти в голову. И то, в какой-то момент показалось, что это не мои слова.

«Можно и так сказать, — задумчиво проговорил Архос. — Хотя магия сама по себе, тоже проявление природы. Но, да, как ещё наладить контакт между биосферой планеты, например, и человеком? Они мыслят в совершенно разных плоскостях, и чтобы привести их к пониманию друг друга нужен некий переходник. Тут и приходит на помощь магия».

«Сложно, — признался я. — Очень пытаюсь понять, но пока для меня это сложно».

«Давай, попробую объяснить проще, — согласился наставник. — Посмотри на потоки воздуха, что ты видишь?»

Сначала я даже не понял, что он от меня хочет. Как можно посмотреть на потоки воздуха? На завихрения и прочее? Для этого нужны ещё частицы чего-то. А потом понял, что он говорит не про обычное зрение. Мы же сейчас про магию, да?

И я посмотрел магическим взором, прикрыв глаза физические.

Красиво! Гигантские массы воздуха, перемещающиеся из одного места в другое. И так столетиями, тысячелетиями, миллионами лет.

«Видишь?» — спросил меня Архос.

«Что именно?» — ответил я вопросом на вопрос.

«Магию, конечно», — буркнул наставник, как само собой разумеющееся.

«Магия? В воздухе?»

«Мы же разобрались, что магия не в человеке, а сама по себе. Если ты — маг воздуха и взаимодействуешь с воздушными потоками, то неужели ты думаешь, что лишь своей силой способен что-то приказать воздуху? Нет, конечно. Ты взаимодействуешь. Договариваешься. Твоя магия и магия воздуха объединяются. Понимаешь, о чём я говорю? А у каждой магии есть первоисточник. В случае заклятий людей ты видел паутинку. Тоже самое есть и у любого воздушного потока, приглядись».

В мозгу уже в который раз очередной кусок паззла встал на место. Конечно же, всё вокруг имеет вес, длину, ширину, цвет и магическую силу. Это так просто, что гениально. Всему на свете присуща эта сила, но с какой-то мы можем взаимодействовать, а с какой-то нет. Как те цвета, что наш глаз просто не способен увидеть, из-за особенностей своего строения. Или звуки.

Я стоял на берегу залива, широко открыв глаза, как физические, так и магические. Я действительно прозрел в этот миг. Возможно, лишь теперь я в полной мере почувствовал себя магом.

«Ты — гений, — прошептал я Архосу. — Я же… сейчас».

Я присмотрелся и увидел паутинки силы в налетевшем на меня порыве ветра. Они сильно отличались от тех, что плели люди, так как были сотканы в естественных условиях, но всё же это были те самые изначальные магические структуры, на которые я, например, смог бы повлиять эфирной линзой, усилив или, наоборот, остановив ветер.

«Спасибо, я знаю, — ответил Архос. — Но это ещё не упражнение, это только вступительная речь».

«Подожди с упражнением, дай я от вступительной отойду».

Ради интереса, я направил линзу на одну из паутинок встречного потока, и вдруг ветер стих. Я стоял посреди абсолютного штиля, в то время как с обеих сторон от меня бриз продолжал дуть со стороны залива.

«Вот это да! Это же любые силы природы так можно, да?».

«Всё, что угодно. Но с твоей недоединичкой — это, как точно понимать, какие акции надо покупать, но не иметь ни копейки на трейдерство. Для начала ты должен повысить свой уровень».

«Как это сделать? Я готов работать хоть круглые сутки».

«Возьми камень. Любой, но лучше поувесистей. Положи на песок перед собой. Толкай. Да не ногами, Примарх, муху тебе на жвало, магией толкай. Воздухом».

Это оказалось непривычно тяжело. Я вспомнил уроки Ван Ли с яйцами, затем мастерство масштабирования, слова Архоса про то, что всё пронизано магией. Как-то так получилось, что лишь одно магическое действие заставило меня погрузиться в теорию, изученную мной за последние дни, с головой.

Метрах в десяти от меня булыжник застыл и уже ни в какую не хотел двигаться, сколько я не пытался его заставить.

«Возьми его и положи обратно рядом с тем местом, где он лежал до этого».

Я сделал так, как и велел мне ментальный наставник.

«Отлично. А теперь воспользуйся своей стихией. Призови на помощь ветер. И пусть он катит этот камень вместе с тобой».

Я сосредоточился. Определил изначальную паутинку магии того потока, что накатывал на меня в этот самый момент. Присовокупил к собственной магии. И толкнул.

Камень покатился так бодро, словно его пнул великан-футболит десяти метров ростом. Он легко проскочил ту отметку, что оставила предыдущая попытка, и прокатился ещё почти столько же, прежде чем остановился.

«Понимаешь теперь?»

«Да, это невероятно круто!»

«Я о том, что в зоне действия родной стихии потенциал можно увеличить. Сейчас ты вместо своих ноль восьмидесяти пяти показал твёрдый первый уровень, а то и десятую сверху».

«Здорово! — я до сих пор находился под впечатлением, насколько всё на самом деле просто. — Жаль, я не могу тебя обнять».

«Ещё чего, — буркнул Архос, но я слышал, что на самом деле он невероятно доволен, — обнимай девочек, а мне можно просто выразить благодарность».

«Благодарю тебя, дорогой учитель, — с улыбкой сказал я, легко расталкивая камешки под ногами. — Рад, что выбрал меня для обучения».

Но на этот раз он проигнорировал мои излияния.

«Понимаешь теперь, почему небоскрёб твоего деда стоит внутри сильнейшего завихрения Москвы?»

На меня снизошло ещё одно озарение за сегодня.

«Он там становится сильнее. И если официально у него девятый уровень, то дома… Десятка. Твёрдая, уверенная десятка».

«Именно. Надеюсь, сегодняшний урок ты усвоишь в полном объёме».

* * *

Игорю Всеволодовичу Державину не нравилось бывать у императора. Да, у него было много послаблений, благодаря долгой и плодотворной службе, но всё равно — этикет, придворные и вычурность приёмных заставляли его морщиться каждый раз при посещении дворца.

Но хуже было даже не это, а срочный вызов к монарху в пять часов утра. Это могло означать только некую критическую ситуацию, которая не могла подождать до начала рабочего дня.

По-настоящему же министра воздушного транспорта заставило нервничать то, что вызвали его не одного. В приёмной уже сидел Вадим Давыдович Громов — отец Арсения, заправлявшего делами на Чёрном море, и дед Екатерины, однокурсницы Никиты.

Вадим Давыдович был магом воды высшей категории. То есть официально он был десятого уровня, но таких же, как он, десяток мог пересилить в своей стихии даже двоих разом. И это при том, что зрение он практически полностью потерял и смотрел на мир мутными, затянутыми дымкой глазами.

— Игорь, — сказал он, заслышав шаги. — Сколько лет, сколько зим, — он привстал с места и первым подал руку, хотя по статусу мог и дождаться пока это сделает пришедший.

Этих двоих связывали давние и довольно добрые отношения.

— Вадим, дорогой, — Державин обхватил протянутую ему руку, а затем и обнял старика. — Сто лет о тебе ничего не слышал. Ты как?

Они крепко обнялись и похлопали друг друга по спине. Затем отстранились и с грустью об ушедших годах посмотрели друг на друга.

— Да, как, — Вадим Давыдович махнул рукой, садясь обратно. — Я совсем от дел отошёл, предпочитаю косточки греть в тёплом океане. А ты, насколько знаю, всё ещё министром?

— Тёплый океан — дело хорошее, — в бороду улыбнулся Игорь Всеволодович. — А я, да, всё ещё на месте. Не могу уже без работы, представляешь. Неделю в отпуске, и обратно приезжаю. Да и передать толком некому. Плюс ещё изобретатели всякие замучили, мол, новый вид передвижения придумали. А там один убой, а не передвижение.

Вадим Давыдович смотрел на друга и кивал. А когда тот закончил, спросил:

— А чего нас сюда в такую рань вытащили, не знаешь?

— Понятия не имею. Думал, может, ты в курсе.

В этот момент дверь открылась, и вышколенный до блеска камергер поклонился прибывшим.

— Его Императорское Величество ожидает вас в проекционном зале, — сказал он и предложил следовать за ним.

— Хм, — нахмурился Державин. — Что-то показывать будет. Ох, не к добру это.

Войдя в зал, они поздоровались с императором, как того требовал этикет, но тот лишь отмахнулся.

— Не будем терять времени, — сказал он. — У нас и так нет ни одной лишней секунды.

— Мы полностью во внимании, — сказал Громов, пока император давал знак, чтобы включили проектор.

На стене возник огромный спутниковый снимок. И Державину, и Громову всё стало ясно без слов.

— Такого тайфуна на памяти историков ещё не было, — проговорил тем временем император. — А он только набирает силу. Как он вообще смог появиться, я у вас потом спрошу, когда справитесь с ним. По предварительным расчётам, он полностью снесёт Хоккайдо и весь север Японии, а затем Сахалин, а потом дойдёт до Хабаровска, Амурска и Камчатки. Десятки тысяч погибших, миллионы лишившихся крова. Но самое главное — миллиардные убытки для казны. У вас есть примерно пять часов, чтобы добраться до места, оценить обстановку и начать принимать меры по предотвращению катастрофы.

Глава 18

Дед разбудил меня ни свет, ни заря. Находясь под впечатлением от тренировки на заливе, я был взбудоражен, а оттого долго не мог заснуть. Моё воображение рисовало картины на тему изначальной магии в каждом явлении и предмете, что заводило меня в дебри нервного возбуждения вместо того, чтобы дать отдохнуть.

— Ты выглядишь так, словно всю ночь вагоны с углём разгружал, — сказал мне Державин-старший, когда я открыл глаза. — Поднимайся, у нас совсем нет времени.

В отличие от меня, Игорь Всеволодович выглядел бодрым, отдохнувшим, но крайне обеспокоенным.

— Через пять минут буду полностью готов, — ответил я, предпочтя не акцентировать внимание на недосыпе. — Что-то случилось?

— Да, и всё очень серьёзно, — дед, казалось, не собирался выходить из комнаты, чтобы дать мне одеться наедине с самим собой. — Поэтому я смогу тебя лишь закинуть в Пушкинский аэропорт, а оттуда уже водитель подхватит.

Я быстро умылся, почистил зубы и надел рубашку. Оставалось лишь натянуть брюки и накинуть пиджак.

— Если сильно торопишься, давай я сам доберусь, — сказал я, видя, что министр заметно нервничает из-за каждой секунды ожидания.

— Во-первых, это небезопасно, а, во-вторых, я обещал, — отрезал он, скосив взгляд на часы.

А я прикинул, что приземление в Москве даже при условии попутного курса украдёт у деда лишних минут сорок, а то и полный час. Там же жёсткая очередь на взлёт и посадку.

— Ты очень сильно торопишься? — решил я уточнить для лучшего понимания ситуации.

— Не поверишь, но за много-много лет я впервые опаздываю, — признался мне Державин-старший. — И хуже всего то, что я не понимаю, что там происходит.

— Знакомо, — ответил я. — Давай тогда ты просто возьмёшь меня с собой. Обещаю слушаться беспрекословно, под ногами не путаться.

На раздумье у деда ушло всего несколько секунд. Я буквально увидел на его лице облегчение и знал ответ ещё до того момента, как он его озвучил.

— Хорошо, по рукам, — быстро проговорил он и, выходя из моей комнаты, достал телефон. — Вадим, я лечу напрямую, со мной быстрее получится. Хорошо, через пять минут будем внизу.

— С нами ещё кто-то полетит? — поинтересовался я, подхватывая дипломат, с которым прибыл.

— Да, Громов. Вадим Давыдович. Дед твоей однокурсницы.

* * *

Несмотря на то, что оба старика заметно нервничали, всю дорогу они перебрасывались довольно смешными шутками, от которых хохотал даже Архос. Лишь на подлёте к Сахалину они замолчали и стали предельно серьёзными. Из их разговоров я понял, что надвигается какой-то невиданный ураган со стороны Тихого океана, с которым они должны что-то сделать.

Я смотрел в иллюминатор, так как никогда не видел землю с такого ракурса. Под нами раскинулась бесконечная осенняя охра лесов с вкраплениями хвойной зелени, прорезанная узкими и извилистыми руслами рек, украшенная зеркалами озёр. На далёких горных хребтах белели снежные шапки.

А вот когда мы начали снижаться, я увидел, что не всё так тихо и спокойно, как это казалось сверху. Все мосты, соединяющие остров с континентом, были буквально забиты машинами. Чем ближе мы подлетали, тем меньше становилось гражданского транспорта и больше военного. Совсем скоро я мог разглядеть лишь армейские грузовики, машины «скорой помощи» и пожарные. Также в эвакуации принимали участие и местные полицаи, но их автомобили специфической мышиной раскраски встречались гораздо реже.

Открыв новости, я увидел, что, кроме Сахалина, полная эвакуация объявлена в Хабаровске и Амурске. Но все источники в один голос сообщали, что времени слишком мало и всех вывезти всё равно не сумеют, поэтому нужно готовиться к огромным жертвам.

Оторвавшись от экрана, я посмотрел на двух стариков, сидящих в белых кожаных креслах и попивающих янтарную жидкость из квадратных стаканов. И понял, что они прилетели сюда с одной единственной целью, чтобы всех этих жертв не было. Чтобы вообще никаких не было. Мне предстояло увидеть, как два безусловно сильнейших мага в империи будут тягаться с разбушевавшейся сверх всяких мер стихией.

К Южно-Сахалинску мы подлетали совсем низко. Тут хорошо были видны целые гроздья поездов, мчащихся поближе к сердцу империи. Самолёты с местного аэродрома взлетали с максимально возможной частотой. Это завораживало взгляд человека, не привыкшего видеть в воздухе сразу несколько судов рядом.

Сам город уже заканчивали эвакуировать. Повсюду были армейские посты, людей организованно сажали в автобусы с минимумом вещей и спешно везли подальше отсюда.

Я мысленно прикинул известную мне скорость продвижений ураганов и тайфунов, затем прикинул максимально возможную скорость автобусов и понял, что люди, едущие в них и не поддающиеся панике, — настоящие герои. Если Державин и Громов не удержат природу в узде, уезжающие сейчас из города будут застигнуты бедствием прямо в этих самых автобусах.

А вообще меня поразила эта абсолютно рутинная эвакуация. Спокойные ряды военных, спешащие, но не паникующие ручейки гражданских, полный порядок во всём от начала до конца. Вот в чём на деле проявляется мощь империи: контроль, чёткая организация, подавление паники и оперативность реакций на угрозы любого масштаба.

— Они их в горы везут, — словно угадав мои мысли, сказал дед. Видимо, проследил за моим взглядом. — Там оборудованы обширные бункеры на случай непогоды.

— Бункеры и эту бурю выдержат? — спросил я, понимая, сколько сил и времени затрачено, чтобы справиться с гипотетической угрозой.

— Не знаю, — честно ответил дед. — И даже проверять не хочу, — затем он сверился с некоторыми записями и добавил: — Сейчас, как только сядем, нас заберёт местный вертолёт и отвезёт на гору Крузенштерна. Ты останешься там в специальном наблюдательном пункте. Не переживай, он выдержит десять таких ураганов.

— А вы?

— А мы пойдём чуть дальше и заглянем этому голодному чудищу в пасть.

От его слов меня бросило в дрожь. А затем я посмотрел в том направлении, откуда ждали прибытия нарушителя спокойствия, ничего. Солнце, заливающее практически гладкое море. Лишь на самом горизонте темнела какая-то полоса.

На месте прямо у трапа нас встречал начальник аэропорта: низенький человечек, сгорбленный последними событиями.

— Игорь Всеволодович, — он поклонился, обращаясь к деду. — Я понимаю, что самолёт министерский и не предназначен для такого, но у нас тут форс-мажор.

— Говорите прямо, что вам требуется, — сказал Державин-старший, не терпевший лишних расшаркиваний.

— Дело в том, что не успели эвакуировать беременных с крайним сроком, а в горах нет необходимых условий для обеспечения безопасных родов. Срочно нужно их перевезти на материк.

— Забирайте, — кивнул дед. — Сейчас отдам распоряжения экипажу.

* * *

Фактически наблюдательный пункт оказался метеорологической станцией. В нём было скучно, но тревожно. Особенно с тех пор, как небо заволокло сначала дымкой, а затем и бойко бегущими тучами. Панорамные окна дополнили гнетущую атмосферу. Пока небо ещё было ясным, обзор из них поражал воображение, но сейчас круговая серость допекала.

По совместительству в этом здании решили соорудить координационный центр. Несколько военных в постоянном режиме прослушивали все новости, бесконечным потоком лившиеся со всех сторон.

— Южно-Сахалинск полностью очищен, всё гражданское население вывезено в горы.

— Корсаков полностью очищен…

— Николаевск-на-Амуре полностью очищен…

— Хабаровск очищен на шестьдесят пять процентов, эвакуация продолжается в штатном режиме. Имеется недостаток в транспорте и заслонной технике

— Амурск очищен на пятьдесят пять процентов…

И так далее, и тому подобное без конца. Навевало грусть. Особенно понимание того, что все собравшиеся тут имеют лишь одну-единственную настоящую цель. Сообщить об удаче или провале Державина и Громова, двух престарелых магов, которые решились бросить вызов стихии.

Их отсюда было видно отчётливо: две небольшие точки на песке возле самой воды. Глазами мне не удалось рассмотреть их позы, поэтому я задействовал магическое зрение. Оба стояли и, непринуждённо посматривая на небо, о чём-то увлечённо беседовали. Длинные плащи, накинутые ими при выходе из самолёта, развевались на усиливающемся ветру.

Иногда складывалось впечатление, что это два супергероя летят, чтобы победить очередного негодяя. В каком-то смысле так оно и было.

Наверное, ещё позавчера я бы задался вопросом, почему они пошли туда, а не остались тут — в безопасности. Но теперь-то я знал, что они просто держатся ближе к своим стихиям, чтобы призвать дополнительные резервы в случае чего.

«А ты отлично усваиваешь материал, — на этот раз в голосе Архоса совершенно не было насмешки. — А теперь приготовься. Началось».

Внезапно радио захрипело, словно раненный зверь, и заговорило на японском языке. То ли кто-то настроился на их волну, то ли где-то в сети случился перегруз, и трансляция включилась сама собой.

— Помогите! Помогите! Он уже здесь! — кричал кто-то в эфир.

Я понимал каждое слово, хоть и не знал языка. Скорей всего, Архос постарался.

Мне пришло в голову, что это может выходить на связь терпящий бедствие корабль.

— Помогите! Если кто-нибудь нас слышит, помогите! Кусиро больше нет! Хаманаки тоже! Нет всего юго-востока Хокайдо! Контейнеровозы несутся на волне к нам на небоскрёбы Саппоро! Помогите! Остановите это…

Голос прервался. Радиоволна пропала, словно и не было её. Или уже не было того, кто просил о помощи.

У меня по спине побежали мурашки.

«Он уже здесь!»

Ветер за панорамными окнами явно усилился. Мимо проносились горсти песка и клочья травы.

— Новости Японии к этому часу, — явно официальные новости. Возможно, даже картинку передавали на большой экран в центре нашего наблюдательного пункта, но моё внимание было приковано к двум точкам на далёком берегу. — Считается, что ковен магов, собранных микадо, не смог остановить или хоть как-нибудь затормозить тайфун Митч, надвигающийся с юго-востока из Тихого океана.

Несколько магов Японии, собравшись вместе, не смогли не только остановить, но даже хоть как-то затормозить приближающийся ураган. Как такое может быть? У них там, что, одни слабаки? Надо срочно предупредить деда!

Я набрал его номер, но нескончаемые длинные гудки были мне ответом.

«Архос, мы сможем докричаться до деда?»

«Скорее всего, он занят оценкой масштаба бедствия. Его лучше не отвлекать. Если ты думаешь, что он не знает о провале коллег, поверь, он видит его своими глазами».

«Но он же может погибнуть!»

«Вместо того, чтобы пороть горячку, вспомни всё, чему ты научился в последние дни».

Я выдохнул и прикрыл глаза.

На периферии магического зрения виднелась огромная иссиня-чёрная туча. И две небольших точки по сторонам от неё.

— Таким образом, — продолжал ведущий, — можно говорить, что уцелевшие на острове Хоккайдо на данный момент полностью лишены связи, электричества, пресной воды и доступа к эвакуационным ресурсам.

«Неужели, — думал я, — японцы не успели как следует подготовиться? Или слишком положились на своих магов и не стали эвакуировать население, а теперь оказалось поздно? Всё-таки наши в этом смысле оказались молодцы».

— Большой ошибкой оказался вывод в море всех судов, находящихся у берегов. Нам сообщают, что подхваченные гигантскими волнами они обрушились на жилые зоны, добавляя разрушений. А теперь включение с камеры, установленной в Саппоро. В сопровождающем объяснении написано, что она успела передать свою запись по сети перед тем, как отключилась.

Впервые за час или около того, я перевёл свой взгляд с двух точек на берегу на экран.

То, что я увидел, было достойно лучших фильмов-катастроф всех времён и народов.

Запись велась не то с крыши небоскрёба, не то с его верхних этажей. Чёрное-чёрное небо, постоянно расцвечивающееся молниями. Воздух несётся с неистовой силой, вырывая из земли столбы, стены и целые здания. Сметая автомобили, трамваи и поезда, как игрушечные. Слева от камеры в аэропорту, видимо, против всех запретов попытался взлететь бизнес-джет, но его двигатели не выдержали, захлебнулись, а уже в следующий миг самолёт поломало, как картонный.

Под ветром ощутимо шатались небоскрёбы. Хотя, может быть, раскачивалась лишь камера, но, кажется, нет. А один из последующих проблесков молний высветил нечто огромное, чёрное и блестящее, надвигающееся на город. Огромная волна, высотой больше всех этих построенных людишками человейников.

На жуткую до дрожи долю секунды мне показалось, что я не смотрю запись камеры, а сам нахожусь там. Сам вижу эту волну. Сам понимаю всю фатальность этого зрелища. И вместе со мной на вздувшийся горб океана смотрят сотни тысяч глаз. И все они видят одно.

Смерть.

А затем с рёвом, от которого заложило уши, волна обрушилась на город. В титрах написали, что это Кусиро. И да, она несла с собой танкеры, контейнеровозы, пассажирские лайнеры и даже дорогущие яхты.

Гигантское судно, размерами не уступавшее небоскрёбу, в который врезалось, просто разнесло его на куски. Бетон, сталь и стекло, усиленные магией, разлетались на сотни метров, дырявя другие здания, которые, секунду спустя постигала та же участь.

Огромный контейнеровоз плыл между торчащих из воды башен, словно теперь он тут вместо общественного транспорта. Но следующей волной накрыло и его.

Одна из портовых барж приземлилась на крышу высотного комплекса, но через минуту её сорвал порыв ветра невиданной силы и повлёк в сторону России.

Я устал смотреть на разрушения, страдания и смерти.

И перевёл взгляд обратно на две точки, стоящие на берегу волнующегося моря. Да, они накрыли себя магическим куполом, но всё равно…

Как два настолько незначительных объекта могут противостоять подобной стихии?

* * *

— Как в старые добрые времена? — улыбнулся Вадим Давыдович, разглядывая бескрайнюю водную гладь, расстилавшуюся перед ними.

— А то, — согласился Игорь Всеволодович. — Кто-то решил, что засиделись мы с тобой в тепле.

— Думаешь, рукотворная штука? — Громов окунул руку в воду, словно считывая лишь ему понятную информацию.

— Ты про смерчи-то в Чёрном море у Арсениятвоего слышал? — поинтересовался Державин.

— Слышал, конечно. Меня пока обо всём информируют.

— Нашли источник, откуда они взялись?

— Нет, пока он ещё неизвестен, но, что рукотворный, — это факт. Думали, конечно, кто-то из ваших учудил, но потом Саша с Арсением связался и что-то там порешал. В это я уже не лез.

— Там смотри, какая ситуация, у меня завихрения, под которые я ветряки строил, пропали, а смерчи в море появились. И то, и другое ровно на три часа. Как тебе такое, Вадим Давыдович?

— Мощно. Но этот-то чувствуешь? Двенадцать балов. А то и выше.

— Выше не бывает, — буркнул Державин.

— Это ты ему расскажи, — усмехнулся Громов. — Но дело не в этом. Я не знаю никого, кто мог бы такое сотворить. Кроме природы, конечно.

— А если не сотворить, а, скажем, немного подправить, а? — спросил Державин, подставляя седую бороду потокам ветра. — Докрутить, так сказать.

— Это возможно, — согласился Громов. — Но зачем?

— Этого я тебе уже не скажу. Ладно, что с Митчем-то будем делать? — Игорь Всеволодович был явно озадачен той информацией, что получил от ветра. — Ни остановить, ни развеять мы его не сможем.

— Полагаю, и вся королевская рать не смогла бы, — хохотнул Громов. — Прёт, как танк. Давай попробуем его пустить мимо. Курилы он, конечно, уже прошёл, хорошо бы было его вдоль них пустить, но имеем, что имеем.

— Охотское море — холодное, — согласился Державин. — До Камчатки должен успокоиться. Ну что, повернуть-то мы его сможем? Как считаешь?

— Сильно не выйдет. Смогли бы градусов на девяносто, выкинули бы обратно в океан. Но только это сверхзадача. Скажем так, пятнадцать градусов отклонения к востоку мы должны потянуть.

— Давай тогда потихоньку протягивать фронты и течения, — кивнул Игорь Всеволодович.

— Во славу Ния, — проговорил Вадим Давыдович.

— Во славу Стрибога, — вторил ему Игорь Всеволодович.

Первое время казалось, что на наступающий фронт повлиять невозможно. На лбах стариков выступили вены, а на шеях вздулись жилы. Они пропускали сквозь себя магическую энергию в таких объёмах, что можно было бы обеспечить теплом небольшой городок.

Но тайфун оставался глух к их стараниям.

Пот капал со лба на землю, стекал на нос, попадал за шиворот. Но маги этого не чувствовали. Они подкручивали циклон так, чтобы он сместился правее своего хода. Немного, всего-то на пятнадцать градусов.

Море перед ними почернело. На нём сначала вздулись небольшие волны с белыми барашками наверху, а затем они стали подниматься всё выше и выше, нависая над магами и грозя смыть их с лица земли.

Но, когда они накатывали на берег, каждый раз происходило маленькое чудо, и тот островок, где стояли Державин и Громов, оставался сухим, незатронутым стихией.

То же происходило и с порывами ветра. Совсем близко, в паре метров от головы Вадима Давыдовича в неизвестность с диким «Кар-р-р» унесло ворону, а на голове не колыхался ни единый волосок.

Вода выступала сама собой из земли под ногами Громова. А воздушный поток опоясывал Державина. Но это были их друзья, увеличивавшие силу.

— Есть! — Игорь Всеволодович открыл глаза и смахнул пот со лба. — Всего лишь на градус, но есть. Он нам поддался.

И они удвоили усилия.

Три градуса.

Ветер вырывал траву с корнем и пытался бросить её в лица людям, но у него ничего не выходило.

Пять градусов.

С места сорвался громоздкий валун, но пролетел мимо. Защиту магов он пробить не смог.

Семь градусов.

Ураган ревел, наступая на отчаянных людей. Он намеревался смять их. Он поднимал волну в тридцать метров и толкал перед собой. Но она тоже не достигла цели.

— Слушай, тяжело было начинать, а сейчас вроде слушается, а? — высказался Громов. — Может, и вообще получится.

На горизонте появилась белая точка, которую ни один из стариков не заметил, слишком уж далека и незначительна она была.

— Да-да, давай-ка поднажмём и выкинем его отсюда… Ах, чёрт!

Этого не было видно глазами, но с двух сторон от воронки основного урагана появились мелкие тайфуны, разрастающиеся с каждой секундой. Они, словно охраняли основной, не давая ему свернуть. Будто гнали прямо на населённые земли.

— Да, — Громов говорил с натугой, его глаза, подёрнутые дымкой, покраснели. — Этого мы с тобой как-то не предусмотрели.

— Он же поддался нам, — рычал Державин, из правой ноздри которого вытекла алая струйка крови. — Значит, и эти можно сдвинуть. Давай хотя бы попробуем оставить этот крен за собой.

— Конечно, — хрипел Вадим Давыдович, — семь процентов — тоже дело. Там людей почти нет.

Они встали плечом к плечу и продолжили прокачивать магию. Даже тогда, когда их ресурс истощился, они тянули тайфун мимо людей, используя собственную жизненную силу.

Когда не осталось сил стоять, они рухнули на колени, но продолжали отводить ураган в сторону.

Волны всё ещё расходились перед ними.

Ветер всё ещё не мог сдуть их с места.

Но вот одна особо буйная волна принесла то, что они остановить были не в силах. На её гребне белела баржа, приземлившаяся когда-то на высотный комплекс в Японии, а затем подхваченная стихией. Её борт, исписанный непонятными иероглифами, неумолимо вырастал над двумя фигурками, казавшимися на этом пляжу совершенно беззащитными.

— Знаешь, — едва слышно прохрипел Громов, из глаз которого, не останавливаясь бежали кровавые ручьи, — я горд, что был другом столь великому магу, как ты.

— А я, — у Державина кровь текла из обеих ноздрей и левого уха, но говорил он чуть громче, — рад, что заканчиваю этот путь рядом с таким непревзойдённым магом, как ты.

Они смотрели на несущуюся на них японскую баржу, продолжая до последнего оттягивать ураган в сторону от населённых земель.

* * *

Глава 19

Затрудняюсь сказать, когда понял, что всё идёт не по плану. Наверное, в тот самый момент, когда увидел, что два сильнейших мага империи упали на колени, не в силах сдерживать напор стихии.

На один-единственный миг в моё сердце проник страх. Но я тут же отогнал его, решив, что атака тайфуна в конечном счёте не сильно отличается от нападения первокурсников на нашу вечеринку. По силе воздействия, да, конечно, но не по сути.

«Архос, скажи, раз уж магия едина для всего сущего, могу ли сейчас воспользоваться эфирной линзой, чтобы усилить воздействие деда и Громова на циклон?»

«Правильный вопрос. Ограничений, как таковых, нет. Работать на уменьшение их воздействия было бы нереально сложно, но лишь за счёт твоего собственного уровня. А вот усилить, полагаю, получится без проблем».

«Ты поможешь мне? Проконтролируешь, чтобы я всё сделал правильно?»

«Занимайся. Ты в магии понимаешь уже гораздо больше, чем разрешаешь себе думать».

Я снова обратил свой магический взгляд на магов, держащих оборону на берегу, и ужаснулся. У деда из ноздри, а у Громова из глаза текла кровь от перенапряжения. Я должен был вмешаться раньше!

Для того, чтобы разглядеть их паутинки заклятий не нужно было приглядываться. Это были целые тросы, по которым прокачивалось просто невероятное количество энергии. Никогда не видел столь бурного потока. И ещё я совершенно не понимал, почему ураган продолжает держаться. Почему его просто не разорвёт в клочья?

В какой-то ужасно неправдоподобный миг мне даже показалось, что вместо противодействия они подпитывают его.

Но, конечно, это было не так. Стоило мне поставить свою, казавшуюся крохотной, эфирную линзу перед их заклинаниями, как тайфун ощутимо сдвинулся в ту сторону, в которую они его и пытались столкнуть.

Мне почудилось, что мы начали побеждать.

«На море глазами посмотри!» — резко сказал Архос.

И я понял, что никогда за время нашего общения не слышал подобной тревожности в его голосе. Раз уж он объят беспокойством, то что уж говорить обо мне…

Я посмотрел. Белая точка на волнах, стремительно разрастающаяся в размерах. Ещё секунды назад она казалась невероятно далёкой, но вот уже гораздо ближе. Я применил магическое зрение и ужаснулся.

На двоих стариков, замерших на коленях у самой кромки воды, на гребне волны неслась огромная баржа с японскими иероглифами на борту.

«Их же не спасёт собственная защита, так?» — спросил я у Архоса.

«Все их силы направлены на отклонение циклона в море, — ответил на это ментальный наставник. — Да и истощены они уже порядком. Понятия не имею, как эти двое ещё держатся».

«Что если я поставлю вторую линзу на уменьшение волны? Как тогда на вечеринке?»

«С тем потенциалом, что есть сейчас, это выпьет тебя до дна. Ты можешь погибнуть или даже хуже: остаться навсегда без какой-либо магии».

Решать надо было срочно. Мне казалось, что я вижу огромные иероглифы на бортах баржи без использования ментального зрения. Хотя, конечно, это было не так. Что я могу ещё сделать? Я могу убрать линзу на усиление магии деда и старика Громова и полностью сосредоточиться на нейтрализации баржи.

«Я же смогу её сместить, если займусь только баржей? — спросил я у Архоса. — Попробую развернуть или уменьшить волну».

Я даже попробовал несколько раз поставить вторую линзу прямо в волну, чтобы та разбилась, уменьшилась, затихла. Но нет. Мне катастрофически не хватало сил. Волна огибала препятствие с двух сторон и, не замечая помех, продолжала двигаться дальше, неся на своём горбу убийственное судно.

«Возможно, — наконец, ответил Архос. — Только это со стопроцентной вероятностью убьёт стариков. Они и так уже сдерживают ураган собственной жизненной силой. А без твоей поддержки они выдохнутся ещё до того, как их накроет баржой».

«Что же делать?» — я понял, что мною потихоньку овладевает тихая паника.

«Вспомни свой вчерашний урок на заливе», — ответил Архос.

Или это уже я сам себе сказал?

Я окинул взглядом помещение. Все были прикованы к экранам и датчикам. На меня внимания никто не обращал.

За окном бушевал настоящий ад: потоки ветра, летящие со скоростью небольшого самолёта, вперемешку с потоками воды и комьями земли.

«Не хватает только огня», — подумал я. И в этот же миг всё осветила молния, разрезавшая небосвод напополам.

Я должен использовать родную стихию, чтобы использовать силу сверх меры. Вот мой урок. С этими мыслями я открыл дверь. И меня тут же едва не унесло в бурлящую бездну. Снаружи стало совершенно неясно, где верх, где низ, где воздух, а где вода. Всё смешалось в едином порыве.

С трудом удержавшись за ручку двери, я чуть ли не инстинктивно выпустил из пальцев паутину и надёжно зафиксировал себя у стены метеорологической станции. Ещё немного усилий, и вот передо мной наблюдательная площадка. Правда, без магического зрения с неё было видно лишь бесконечную серую мглу, несущуюся из одного края в другой.

А вот с дополнительными возможностями было видно куда больше. Вдобавок к этому я почувствовал, как родственная стихия заполняет меня до краёв, одаривая ресурсом, которого мне так не хватало.

Но, кроме потоков такого близкого мне по духу ветра, я почувствовал в движении воздуха что-то ещё. Ураган не был расположен ко мне. Им двигала чужая воля, желавшая мне лишь одного — смерти. Я чётко уловил это в хлеставших меня струях тайфуна.

Причём, он был не один. Если бы циклон оставался тем же, что стёр с лица земли север Японии, дед с Громовым справились бы с ним. Не легко и просто, конечно, но и без того опустошения, что я чувствовал в них сейчас. По бокам основного прилепились ещё два ураганчика, которые направляли движение первого.

«Архос, а что если я сейчас поставлю одну-единственную линзу, но на уменьшение тайфуна? Я чувствую движущие его силы».

«Ты решил оставить эту бренную землю, даже не составив завещания? — мрачно поинтересовался Архос. — Ах, да! У тебя же завещать нечего. И некому. И не будет, если сунешься туда со своей недоединичкой. Ты разве не понимаешь, что тебя просто размажет ровным слоем по Охотскому морю?»

«Но ведь линза…»

«Баржа! Тебя сейчас должна беспокоить баржа! Твой дед и дед твоей однокурсницы! Обо всём остальном пока забудь!»

Не прав Архос был лишь в одном. Сейчас у меня была вполне себе твёрдая единица. Возможно, даже с одной десятой.

Волна, несущая баржу, подошла уже совсем близко к берегу. И чем ближе она накатывалась, тем выше становилась. Грозя. Подавляя. Насмехаясь.

Я поставил линзу в самое сердце магической составляющей этой волны. Причём сделал это ровно напротив двух обессиленных фигурок, стоящих на коленях и державшихся друг за друга, чтобы не упасть.

Эффект оказался потрясающим. Метров сто волны тут же уменьшились в разы. Пятидесятиметровый гребень враз оказался тридцатиметровым… пятнадцатиметровым… Наконец, пятиметровым.

Казалось, что гигант, несущийся на меня со смертельным оружием наперевес, вдруг споткнулся и растянулся по земле, теряя при этом части собственного тела.

Вот только оружие его продолжало двигаться по инерции.

Пятиметровая волна уже не могла удерживать многосоттонную баржу, поэтому выпустила её из своих ослабевших пальцев. С протяжным стоном судно ударилось о дно. Камни разодрали корабельную обшивку, сам корпус треснул пополам, но с упрямым упорством эта груда металла продолжала надвигаться на двух магов, что оставались на берегу.

Волны уже не было. Те части её, что остались по бокам от моей линзы, выплеснулись на берег или прошли дальше. А той, что надвигалась по центру, уже не было.

Баржа кувыркнулась ещё раз. И ещё раз. Корма её отвалилась и остановилась в нескольких десятках метров от берега. А вот носовая часть продолжала крутиться. Наконец, она застыла, опираясь на правый борт, и нависла над полубесчувственными Державиным и Громовым.

Утверждать не могу, но мне показалось, была чья-то злая воля в том, что этот кусок металлолома всё-таки потерял устойчивость и рухнул сверху на магов.

Всё было кончено.

Внутри меня была такая опустошённость, что я совершенно ничего не чувствовал. Даже магии. «Хоть бы они выжили», — думал я, возвращаясь на станцию. Хотя всё моё естество сейчас во весь дух неслось на берег к погребённым под грудой металлолома дедам.

— Вертолёт вылетел? — услышал я, лишь зайдя внутрь.

— Да, сядет через три-четыре минуты, благо, ветер стихает! — отвечал первому второй голос, не менее возбуждённый.

— Император на проводе, — с замиранием сердца сказал третий. — Даю на громкую.

— Что у вас там происходит! — прогремел зычный голос отца-императора.

— Ураган удалось отвести от густонаселённых земель и отправить в Охотское море, ваше императорское величество, — отчеканил солдатской скороговоркой тот, что говорил про вертолёт.

— Державин, Громов, как?

— На данный момент находятся на берегу под обломками баржи, Ваше Императорское Величество… — докладывающий говорил всё более затухающим голосом.

— Какой ещё баржи⁈ — ревел голос из динамика.

— Яп… японской, Ваше…

— Отставить титулы. Какого ж рожна вы все тут, а не на берегу⁈

— Обеспечиваем связь с вами, Ваше…

— Всем срочно на берег! Магам Державину и Громову всю необходимую помощь! Баржу поднять, убрать! Хоть в Японию обратно! Чтобы обоих мне живыми, ясно⁈ Сейчас же высылаю мага-лекаря!

Моя рука сама собой нащупала мармеладку и отправила в рот. Стало чуть-чуть легче. Какие-то элементарные мысли возвращались в голову.

В принципе, у деда и у Громова была защита. Я держал линзу до последнего, пока мог. Она распространяла своё действие на все их заклятия. Возможно, им удалось выжить.

Кто-то принёс мне кружку с горячим кофе, но я даже не обратил внимание. Взял и разжевал ещё одну мармеладку. Запил кофе.

Мой взгляд был прикован к берегу. Недалеко от баржи сел вертолёт. Из него высыпали люди, отсюда казавшиеся совсем крошечными. Среди них были маги, я почувствовал. Они подняли баржу и отвели её подальше.

Под ней обнаружились две лежащие точки.

Мне было достаточно взглянуть магическим зрением, чтобы понять, дышат мои деды, или нет. Но у меня совершенно не было сил для этого.

Я взял ещё одну мармеладку и закинул в рот.

Бесчувственные тела с огромным почтением внесли в вертолёт, и он тут же поднялся в воздух, взяв курс на город. «Значит, живы, — подумал я. — С трупами спешить бы не стали».

* * *

Лос-Анджелес, США (Северные Штаты Америки).

Конференц-зал занимал часть сто одиннадцатого этажа бизнес-центра «Западный». Большая часть окон выходила на Тихий океан, который сейчас действительно притих и был почти зеркальным, отражая прозрачное голубое небо и яркое жёлтое солнце на нём.

Возле одной из стен стоял седой мужчина, взирая на три совершенно одинаковых экрана, с каждого из которых на него смотрело грубое подобие человеческого лица. А, скорее, шар, обозначающий какую-либо эмоцию. На данный момент на лицах этих шаров, а по-простому, смайликов, было нарисовано разочарование. Или грусть. Или недовольство.

Руки стоящего перед экранами мужчины заметно подрагивали. Ему явно было не до красот, раскинувшихся за окном. Его заботили лишь три экрана с жёлтыми шарами и эмоции, которые те выражали.

— Мы можем со всей очевидностью утверждать, — мужчина понимал, что говорит много лишних слов, но ему это было нужно, чтобы голос, наконец, перестал предательски дрожать, — что первый этап эксперимента прошёл вполне успешно. Артефакт не выдохся, не раскололся, а даже набрался сил от русских магов. Поражения, которые он нанёс в человеческой силе, можно охарактеризовать, как неимоверный успех. Такого мощного артефакта не было со времён…

— Что за поражения в человеческой силе? — спросил раздражённый механический голос, владелец которого пожелал остаться неузнанным. — Вы можете говорить понятным языком?

— Эм… Я всего лишь имел ввиду, что артефакт причинил невообразимый урон противнику. Что прекрасно показал наш отвлекающий манёвр с Японией, который, можно сказать, прошёл на «ура». Конечно, управляемый нами тайфун потерял силу, но это было предсказуемо, поэтому мы подпитали его дополнительной энергией…

— На какое ещё «ура»? — рявкнул второй механический голос, совершенно неотличимый от первого. Разве что у смайлика было более недовольное выражение. — Почему Россия осталась целой?

— Полагаю, этот вопрос задавали себе все завоеватели, которые пытались её поработить, — заметил на это третий смайлик. Его голос хоть тоже был металлическим, но звучал выше остальных и потому отличался.

— Вот только исторических справок мне не хватало, — буркнул на это второй.

— Мы, честно говоря, в растерянности, — проговорил седой мужчина в белом халате, и руки его затряслись ещё сильнее. — Всё шло в полном соответствии с планом, разработанным вами. Против нас выставили старших магов Державина и Громова. Имея их слепок магического воздействия, мы смогли почти полностью нивелировать их воздействие на наш тайфун. Мы даже подстраховались и пустили в них сухогруз, именуемый в народе баржой…

— Но они выжили? — раздался насмешливый голос третьего смайла, который имел весьма смутную вопросительную интонацию. Скорее, утверждение.

— У нас информации по данному вопросу нет, — ответил седой человечек, больше похожий на техника, чем на учёного. Голос стал совсем его подводить, и в добавок ко всему прочему мужчина начал заикаться. — Но с ними явно пошло что-то не так.

— Что именно? — спросил первый смайлик.

— Дело в том, — продолжал седой мужичонка в халате, — что мы рассчитывали на некоторое отклонение ими траектории нашего тайфуна. И в целом, это было довольно предсказуемо. Только вот при их текущем уровне они могли продемонстрировать лишь семь процентов отклонения со скорым летальным исходом… для них, разумеется.

— Боги, что он несёт? — поинтересовался второй смайлик у остальных.

— Переводя на человеческий английский, он говорит, что Державин и Громов должны были умереть ещё до подхода баржи, сместив угол атаки нашего климатического оружия всего на семь процентов.

— Да, но ведь по итогу они сместили на одиннадцать с половиной, запустив его в холостую по морю! — вскипел второй. — И продержались не пять минут, а добрых полчаса! Как вы это объясните⁈

— Никак, — проблеял седой.

— Что значит никак⁈ — первый смайлик тоже был на грани срыва. — Вам доверили величайший артефакт в истории, а вы что? Всё просрали? Какого хера Державин и Громов живы?

— М-м-мы м-м-можем п-п-пол-л-лагать…

— Говорите нормально!

— Я п-пытаюсь, — мужичонка сглотнул, несколько раз глубоко вздохнул и продолжил: — Мы полагаем, что к ним подключили третьего мага.

— Кого именно? — заинтересовался второй смайлик.

— Не могу знать. Но есть предположение, что это был маг земли.

— Откуда такое мнение? — бросил первый.

— Видите ли, перед самым концом противостояния кто-то уничтожил волну, на которой мы несли сухогруз. Полагаю, такое стало возможным в том случае, если на дне поставили, а в данном случае вырастили волнорез.

— Вот даже как? — впервые за всё время переговоров удивился третий смайлик. — Слепок этого мага взяли? Кто это?

— В том-то и дело, что никаких следов третьего мага нет. Такое ощущение, что его спрятали.

— Вечер перестаёт быть томным, — снова третий смайлик. — Полагаете это он добавил те четыре с половиной процента отклонения, которые были не под силу старым магам?

— Либо так, либо какие-то сверхсильные артефакты последнего дня, которыми любят запасаться русские.

— Что ещё за артефакты последнего дня? — ещё больше нахмурился первый смайлик.

— О, это древняя славянская традиция. Идя на битву, они брали с собой особо сильный артефакт, который могли заряжать всю жизнь. И даже не только они, а ещё их предки. И, если они видели, что проигрывают бой, задействовали их.

— И, как, работает? — сухо поинтересовался второй.

— Вы когда-нибудь слышали о поражении славян? Ну, вот. Однако, это только легенда.

— Жесть какая-то, — высказался первый смайлик. — Ладно, скажи, в каком состоянии артефакт и команда, когда сможем приступить ко второй серии?

— Артефакт в полном порядке, — поспешил заверить седой мужичонка в халате. Он даже выставил перед собой ладони и слегка согнул ноги в коленях. — Но вот магам требуется передышка. Двое вообще каналы пережгли, их придётся заменить. Остальным нужно как минимум недельное восстановление. Никак иначе.

— Что делать будем? — спросил второй у первого и третьего.

— Передышку дать надо. Сложно пахать на дохлой лошади.

— Считаю, что эта передышка нам только во благо, — высказался третий смайлик. — Пока воздушники и водники отдыхают, мы вполне можем проработать план с императорской семьёй.

— Ты — голова, — добродушно проговорил второй смайлик и впервые за всё время улыбнулся. — Вечером обсудим детали. А пока мне пора.

— Всем пока.

— Бывайте.

Экраны выключились. Человечек в халате бессильно опустился на стул. Затем вытащил из кармана халата платок и стёр им пот со лба, щёк и шеи. Сегодняшняя беседа стоила ему нескольких лет жизни.

Глава 20

Когда меня, наконец, пустили в палату, дед дремал после процедур. Его, как и Громова-старшего, выхаживал императорский лекарь, которого все слушались беспрекословно.

Я хотел просто посидеть рядом, может быть, немного подпитать Игоря Всеволодовича собственной силой и подождать, когда он проснётся. Но дверь скрипнула, когда я её прикрывал, и дед открыл глаза.

Державин-старший посмотрел на меня внимательно и тут же нахмурился.

— Повернись, — приказал он.

Я повернулся вокруг своей оси.

— А не объяснишь ли ты мне, милый друг, — дед говорил это настолько грозно, что мне на какой-то момент стало не по себе, — откуда у тебя взялась эта прекрасная полторашка?

— Какая ещё полторашка? — я совершенно не врубался в происходящее. — Ты о чём, дед?

Мне снова стало страшно, но теперь за родного человека. Мне показалось, что он не выдержал нагрузки и двинулся рассудком.

— Которая у тебя по уровню магии, — выдал дед, и только теперь в его седой бороде появилась широкая улыбка. — Помнится, когда я тебя оставлял на метеостанции, у тебя даже единицы не было.

— О, ты можешь видеть мой потенциал безо всяких хитроумных устройств? — поразился я и натурально открыл рот от удивления.

— Только у магов родственной стихии, — признался министр. — И то это умение приходит с девятым, чаще с десятым уровнем. Но ты мне зубы-то не заговаривай. Откуда дровишки-то?

Я опустил взгляд в пол и упёрся им в мыски своих начищенных до блеска осенних туфель.

— Когда я увидел, что на вас баржа летит, то не смог усидеть внутри и выскочил наружу, — честно признался я. Врать сейчас не имело ни малейшего смысла. Но и всё до конца рассказывать тоже. — А за день до этого, ещё в Санкт-Петербурге, я ходил на залив, и там смог почувствовать ветер. Именно его магическую суть, проходящую сквозь моё существо.

Дед поднял брови. Было видно, что он удивлён, но чувствует, что я говорю правду.

— Также и тут, — продолжал я, — решил подпитаться стихией, чтобы по возможности помочь вам. Однако вовремя понял, что это выше моих сил.

Дед приподнялся, поправил подушки под спиной и устроился поудобнее.

— У тебя входит в привычку удивлять меня, мой юный друг, — по-доброму улыбнулся дед. — И я чертовски рад этому обстоятельству. Что ж, сочетание родной стихии, да ещё такой мощи, да плюс к тому сильные душевные переживания, безусловно, могут поднять уровень мага. Бывает такое редко, но встречается.

— Это ещё не всё, — я решил идти до конца. Дед должен знать то, что узнал я. — Прикоснувшись к потокам ветра, я почувствовал кое-что ещё.

— Так-так-так, — Игорь Всеволодович действительно заинтересовался моими словами. — И что же?

— Чужое присутствие. Но не пассивное. Такое ощущение сложилось, что в чистые потоки моей стихии кто-то погрузил свою грязную руку и управлял ею, наплевав на все законы магии.

По мере того, как я говорил, глаза Державина-старшего открывались всё шире и шире.

— Значит, не показалось, — пробормотал он себе под нос, а затем пронзил меня взглядом своих ясных зелёных глаз. — Сможешь описать, как именно ты это почувствовал?

Я описал.

— Ничего не понимаю, — он перевёл взгляд в окно, где под ослепительным солнцем голубело море.

— Что-то не так? — решил уточнить я.

— Видишь ли, воздействие действительно было, в пылу схватки мы тоже обратили на него внимание. И ты всё верно описал. Но фокус весь в том, что такое могут определить лишь маги выше шестого уровня, а не полторашка вроде тебя. Восстановлюсь, и надо будет заняться тобой основательно.

— Только опыты не ставьте, пожалуйста, — состроив карикатурно плаксивое лицо, проговорил я.

Дед рассмеялся, и я вслед за ним. Я смотрел на его подрагивающую в такт смеху бороду и думал, как всё-таки хорошо, что он выжил, а не погиб под той грёбанной баржей.

В дверь стукнули для проформы, после чего сразу отворили. На пороге оказался человечек маленького роста с резкими чертами лица. Его худую фигуру скрывал халат с вышитым на нагрудном кармане императорским кубком, который оплела змея. Передо мной был императорский лекарь.

— Простите, что побеспокоил, — сказал он таким тоном, что становилось ясно, ему ни капельки не жаль. — Мне нужно предупредить вас, что в обед, через два с четвертью часа, будет готов борт до Санкт-Петербурга. По распоряжению Его Императорского Величества вас и Вадима Давыдовича Громова переводят в императорский лазарет.

— Хорошо, Лаврентий, — кивнул ему Игорь Всеволодович. — Я буду готов, — он усмехнулся. — Мне вроде бы и собирать особо нечего.

И тут я понял, что мне нужно побеспокоиться и о собственной дороге домой.

— А меня вы случайно не прихватите? — вопрос я адресовал деду, но его услышал и императорский лекарь и застыл в дверях.

— А самолёт мой так и не вернули? — удивился Державин-старший. — Им вроде он на один рейс и нужен был.

— Ко мне обратилась имперская служба спасения, как к единственному представителю Державиных в доступе, и запросила самолёт ещё на один рейс. Теперь для возвращения особо тяжёлых рожениц на остров. Я не смог отказать.

— Да чего они их туда-сюда гоняют? — буркнул дед. — Оставили бы уже там, где есть до родов, а потом бы перевезли. Ясно, к тебе никаких претензий, ты всё сделал правильно, — он повернулся к лекарю. — Достойная смена растёт. Так что, Лаврентий, возьмём на борт юношу?

Тот был явно недоволен сложившейся ситуацией, но отказать, судя по всему, не смел.

— Через два с четвертью часа будьте готовы оба, — отчеканил он и вышел.

— Сейчас наберу Леониду, чтобы свой самолёт предоставил для тебя в Санкт-Петербург. Ничего приём вышел, да?

— Необычный, — согласился я, прикидывая, что старший дядя и наследник рода Державиных вряд ли будет в восторге от предоставления своего самолёта для меня. — И долгий.

— Ладно, главное, обошлось, — сказал на это дед и закрыл глаза. Я увидел, насколько непросто далась ему эта победа. Сейчас он был похож на глубокого старика. — Главное, обошлось.

* * *

— Никит, привет! Куда пропал?

Не успел я приземлиться в Москве, как мне неожиданно позвонил Фёдор Кропоткин. Скорее всего, ему о моём приезде сообщил Олег, с которым я переписывался перед взлётом.

— А то мы уже волноваться начали, — явно довольный тем, что дозвонился, продолжал однокурсник. — У нас народ даже на одной ноге уже на занятия припрыгал, а тебя всё нет. Ну, думаем, то ли принцессе под горячую руку попался и зашкварчал. То ли не под руку, — он хохотнул в трубку.

— Да нет, — с откровенной улыбкой ответил я. — С дедом на Сахалин мотался.

— А-а… О! — судя по всему, в Москве уже знали об этом случае, и у Фёдора остались только буквы. — Срочно в академию! Срочно!

— Это ещё зачем? — решил я немного подогреть знакомого. — Я только приехал. Мне отдохнуть нужно с дороги, силы восстановить…

— Тут и восстановишь! — безапелляционно заявил Кропоткин. — Во-первых, потому что я теперь староста курса и как скажу, так и будет, — со смехом в голосе говорил он. — Во-вторых, у нас тут информационный голод. Все только и твердят о Сахалине, но, что там точно произошло, неизвестно. Крутят видос с какой-то камеры, там кусок огромного корабля на ваших с Катериной дедов катится, а потом обрыв, и уже спасатели снимают, как вызволяли. И всё. Ах, ну да, и в-третьих, — он перешёл на картинно-суровый тон. — Если ты нам всё не расскажешь, мы тебя закатаем в карту империи и отправим к принцессе на шашлык, сечёшь?

Я рассмеялся. Эх, блаженная молодость — время, когда самые ужасные события можно впоследствии использовать темой для шуток.

— Хорошо, хорошо, сейчас душ приму и приеду.

— И всё-всё расскажешь? — пропел счастливый староста.

— Всё-всё, — подтвердил я.

Моё появление в аудитории вызвало натуральный фурор. К нам хотели пробраться даже ребята с других курсов, чтобы услышать мою историю из первых уст. Но наши вытолкали всех взашей, аргументировав это тем, что напавшие на нас во время вечеринки до сих пор неизвестны, а с ними делиться мы ничем не собираемся. Вот найдёте кто, тогда приходите.

«Хитро», — решил я про себя. Окинув аудиторию взглядом, я нашёл глазами сначала Олега, который хотел вскочить, но ударился о ножку стола и, скривившись, сел обратно. А затем и Громову. Она улыбнулась мне и махнула рукой.

И тут я внезапно понял, что нас теперь связывает куда больше, чем просто общий курс в академии. Наши роды стояли в бою плечом к плечу. И выстояли.

— Всем привет, — сказал я.

Мои однокурсники встали и принялись мне аплодировать, словно это я был героем и отвернул от России тайфун.

— Обязательно расскажу всё, что знаю, — сказал я. — Но должен предупредить, что сам находился в защищённой метеостанции, а оттуда было видно не так уж много.

— Просто, смотри, — ко мне подошёл Кропоткин и показал экран своего смартфона. — Вот это вот правда?

И он включил воспроизведение. Судя по всему, снимала одна из камер метеостанции, вмурованная прям в гору. Я видел изображения с таких, когда только зашёл на станцию, но потом они почти все вырубились.

На камере снова повторялся тот ужасный момент, когда надежда сменялась отчаянием, а затем снова надеждой. В мутном воздухе, наполненном морскими брызгами, вздымается огромная волна, что несёт на себе смертельный груз, и вдруг она, как по мановению волшебной палочки оседает, баржа рушится на дно, её разрывает, но передний кусок всё-таки накатывается на две стоящие на коленях фигурки.

Я закрыл глаза. На краткий, но ужасный миг воображение нарисовало мне картинку, что на самом деле я всё ещё стою на открытой площадке перед метеостанцией и смотрю, как моего деда накрывает грудой металлолома. И на самом деле ничего не кончилось. И не кончится.

Я тряхнул головой и открыл глаза. На экране уже шёл другой ролик. На нём с помощью графики схематически показывали, какова была первоначальная траектория тайфуна и примерные выкладки о жертвах и разрушениях, которые основывались на произошедшем в Японии. А затем после демонстрации фотографий наших с Катериной дедов рисовали уже реальный курс циклона. Он прошёлся по самой кромке Сахалина и побрёл в открытое море. Так как Охотское море холодное, он быстро растерял весь свой запал и к Камчатке сошёл на нет.

— Всё правда, — сказал я. — И баржа, и разрушения в Японии.

— Там вообще какой-то кошмар, — вставил на это Олег. — Я с утра даже новости не смог смотреть. Бр-р-р.

Я кивнул ему и вспомнил крик о помощи отчаявшегося человека, что я услышал по одному из спецканалов.

Затем я рассказал ребятам всё, что видел, умолчав лишь о том, что могло составлять государственную тайну. Ну и про Архоса, конечно. Об этой части моей жизни пока не знал вообще никто.

— То есть это не пропаганда? — спросил Лев Куракин. — Так всё и было?

— Совершенно верно, — кивнул я. — Так всё и было. Только намного страшнее.

— Да какая пропаганда? — отмахнулся Кропоткин. — Смотри, где пропаганда! — и он снова повернул ко мне экран смартфона.

По иероглифам на трепещущих на ветру полотнищах я понял, что передо мной Япония. Какой-то крупный город, огромная площадь и столпотворение людей на ней. Десятки, а, может, и сотни тысяч человек. Ближайшие небоскрёбы превращены в огромный экран, на котором видно пляж и две фигуры старых магов. Они уже стоят на коленях. Из носа и ушей Державина течёт кровь. Как и из глаз Громова. Японцы в один голос произносят некое почтительное слово и в знак уважения принимают такую же позу, как наши с Катериной деды.

— Ого! — сказал я. — А это не монтаж?

— Какое там! — ответил мне Кропоткин. — У них же культ личной силы. Их маги целым ковеном не смогли ничего противопоставить Митчу, а тут всего два мага спасли свою страну. Привыкай, в Японии ваши старики даже не герои. Они — полубоги.

— Неожиданно, — проговорил я, потирая лоб.

— Я, конечно, всё понимаю, — раздался голос Никифора Владимировича за моей спиной, я по-прежнему стоял на учительском месте. — Но я же дал задание и попросил заниматься, а вы тут чем, простите, тешитесь?

— Наш Никита присутствовал при защите Дальнего Востока! — заступился за меня Кропоткин.

— Вот даже как? — мне показалось, или в глазах преподавателя промелькнуло уважение? — Прошу передать вашему благородному предку низкий поклон от меня и огромную благодарность от лица всей академии, — затем он повернулся к Громовой. — Катерина, и вашему деду низкий поклон от меня и громадная благодарность от лица академии.

Девушка привстала и немного склонила голову.

— А все остальные должны понимать, — преподаватель повернулся к аудитории и встретился глазами с каждым. — Что героизм этих двоих — пример всем. Они не отсиделись в тёплых кабинетах, хотя могли. Они пренебрегли безопасностью и, невзирая на чины, должности и даже возраст, встали грудью на защиту нашей Родины. На защиту обычных людей. Посмотрите, что делается в Японии. Разрушения и потери там просто несопоставимы с нашими.

Закончив, он повернулся к своему столу, поставил портфель, открыл его, достал толстую тетрадь и уже абсолютно другим, наискучнейшим тоном проговорил:

— Что ж, а мы, чтобы вырасти достойными таких героев, должны учиться, учиться и ещё раз учиться, — заключил Никифор Владимирович. — Тема нашего сегодняшнего урока «Пени, штрафы, и как правильно подводить под них магов».

«Катерина, нам надо встретиться после пар», — написал я в мессенджере и отправил Громовой.

Она обернулась и заглянула мне в глаза.

— Ты — дурак? Мог и так сказать, — и очаровательно улыбнулась.

Олег, чтобы не загоготать на всю аудиторию, засунул кулак себе в рот.

Никифор Владимирович покосился на нас, но на этот раз обошёлся без замечаний.

— Ну так чего? — я решил всё-таки получить ответ.

— Хорошо, — прошептала Громова.

После пар мы с ней прохаживались по парку академии. Деревья уже совсем сбросили листву и готовились впасть в спячку. Листва же превратилась в грязно-коричневую массу и совершенно не радовала взгляд. Впрочем, воздух был напоён непередаваемыми ароматами, присущими лишь этому времени года. Многим всё равно, а я любил подготовку природы ко сну, которые многие зря путают со смертью.

Олега я звал с нами, но он отговорился, что сегодня его ждут на семейное застолье, поэтому он остаться не может.

— Ты видел моего деда? — спросила Катерина, когда мы остались одни. — А то отец к нему уехал, а меня не взял, учись, говорит.

— Видел, да, — ответил я. — Сегодня вместе летели.

— Как он? — она обернулась ко мне и заглянула в глаза, видимо, чтобы прочитать возможную ложь.

— Восстанавливается, — я пожал плечами. — С ними лучший лекарь империи. Так что он в надёжных руках.

— Сильно им досталось, да? — она взяла своими пальцами мою ладонь и сжала её.

— Сильно, — подтвердил я. — Но наши деды — огромные молодцы. И сами выстояли, и страну уберегли.

— Да, — Катерина кивнула. — Так зачем я тебе понадобилась? Не об этом же разговаривать?

— Частично как раз об этом. Я тут во время урагана ринулся было им помогать, но куда там, — я махнул рукой. — Мне такое не под силу. Но, благодаря сосредоточению стихии, я смог увеличить свой потенциал. Хотел поделиться с тобой, если это тебе, конечно, надо.

Она явно хотела услышать про другое.

— Надо, — проговорила она грустно. — А по поводу артефакта ты хотел узнать, или… Ах, — она прикрыла рот рукой. — Там его израсходовали, да? Ну, конечно, какая я глупая! В такой ситуации используется всё, что только можно. Жаль, очень жаль.

Я лишь развёл руками. В момент, когда девушка что-то спрашивает, затем что-то понимает и сама себе отвечает, лучше вообще ничего не говорить. Вклинишься во внутренний диалог, останешься виноватым. А тут и врать не пришлось.

— Я предлагаю тебе развивать собственные ресурсы, чтобы они были всегда под рукой, в отличие от артефактов.

— Хорошо, — девушка нереально быстро справилась с собой. — Когда? Где?

— Завтра утром. На рассвете. У меня.

— Державин, — она остановилась, вернула своё надменное лицо из времён нашего знакомства и высокомерный тон. — Ты, что, кадрить меня вздумал? Склеить решил, пользуясь случаем?

— Фи, какие недостойные мысли тебя посещают, Катенька! Вообще-то я ещё и Чернышёва планировал позвать. Так что, если ты не против сообразить свидание на троих, то пусть будет свиданка. Но я думал о медитации и повышении своего магического потенциала, — получилось грубовато, но я серьёзно думал лишь о том, как помочь девчонке хоть немного повысить свой уровень. Я видел, как её гнетёт отсутствие в ней магии.

Кстати, надо будет всё-таки разобраться, что с ней такое.

— Извини, погорячилась, — она положила мне руку на плечо, а затем нерешительно приобняла. — Просто я привыкла, что никому, кроме родни, не нужна, как человек, а лишь, как симпатичный кусок мяса, пригодный для брачных союзов. Хотя и там последнее время в ту же сторону клонят.

— Да, ничего, — ответил я, думая о том, что тоже был бы не прочь, чтобы она стонала в моей постели. — Так что, тебя ждать?

— Да, на рассвете я у тебя.

И тут же раздался телефонный звонок. Звонил отец.

— Да, привет, — сказал я.

— Как наш министр поживает? — с беспокойством спросил отец.

— Всё отлично, они в императорской клинике. Уход на высшем уровне. Оба чувствуют себя хорошо.

— Хвала Стрибогу. Ты на учёбе?

— Да, отец.

— Державиных и Громовых вызывают на специальный императорский приём в честь героев Сахалина, — с гордостью сообщил отец.

— Ого! Я Катерине скажу? Она рядом.

— Скажи, конечно.

Я передал Громовой наш разговор, а затем попрощался с отцом.

— И так бывает, — выдохнул я.

— Да уж, — ответила девушка и улыбнулась незнакомой мне совершенно домашней улыбкой.

Проводив её к машине, я сел в собственную и набрал Олега. Он взял трубку далеко не сразу, и на заднем фоне было слышно музыку и смех. Я вспомнил, что у него застолье, но отступать от намеченного плана не собирался.

— Да, Никит, — сказал он, судя по затихающей музыке, отходя в другую комнату.

— У меня завтра тренировка намечается на увеличение потенциала. Присоединишься?

— Я… Никит… Очень хочу… Слушай, давай я тебе чуть позже напишу. А во сколько?

— На рассвете, — проговорил я. — Боишься не протрезветь?

— Хах, — Олег оценил шутку. — Да я ради такого пить не буду и лягу рано. Спрошу у своих и тебе сообщу, лады?

— Идёт, друг. Жду сообщения.

* * *

День рождения главы семейства Чернышёвых всегда отмечали с размахом. Олег в такие дни предпочитал особо не светиться и лучше смотреть под ноги, чтобы ничего не задеть и не разбить.

Сегодняшний день не был исключением до того самого момента, пока ему не позвонил Никита Державин и не позвал на тренировку. И не просто на тренировку, а на тренировку по увеличению магического уровня!

Как же ему повезло с другом!

И как не повезло с отцом, у которого сейчас надо будет отпрашиваться.

На счастье, у Валерия Игнатьевича сегодня было замечательное настроение.

— Отец, — заговорил Олег, собравшись с духом и предчувствуя семейный скандал. — Я помню, что ты говорил мне не общаться с Никитой Державиным. Но он пригласил меня к себе на тренировку на завтрашнее утро. Там ещё будет Громова и другие однокурсники. Я очень прошу тебя отпустить меня к ним. Тем более онобещал раскрыть уникальные методики по повышению магического уровня.

Чернышёв-старший сощурил глаза, глядя на младшего сына. Затем, не спеша, отпил из своего бокала.

— Я помню, что говорил тебе, — сказал он, откидываясь на спинку стула. — Но время идёт, обстоятельства меняются. Сегодня Державины и Громовы — герои, которые в фаворе у самого отца-императора. Грех этим не воспользоваться, держась рядом с ними. Тем более, если и были какие грешки за молодняком, теперь они спишутся. Им вообще многое простится. Так что благословляю. Очень неплохо на этой волне завязать с ними отношения на уровне наследников, пусть и таких ущербных, как вы. А коль скоро они ещё и тайны свои сдуру решили выболтать, то нам это только на руку. Иди, но помни, что своя рубаха всегда ближе к сердцу.

Глава 21

Я решил лечь пораньше из-за намеченной на утро тренировки. Да и последние события нехило так меня вымотали. Нужно было восстановить силы и уложить все новые впечатления по полочкам.

Олег написал, что тоже присоединится, так что я был спокоен, что Громова не сочтёт моё приглашение подкатом. В конце концов, сейчас много проблем, кроме этого.

Заснул я практически мгновенно, а вот проснулся после полуночи от шороха. При этом чувство опасности молчало, но сработало иное. Оно говорило, что я в своей комнате не один. И вот это один из очевидных плюсов магического прогресса.

— Приветики, чутко спать стал, — Валя была в брючном костюме и с заколотыми волосами, так что в темноте её силуэт мало чем отличался от мужского.

Почему-то меня это насмешило, и я тихонько хрюкнул в подушку.

— Что? — с лёгкой напускной обидой спросила она. — Чего смешного?

— Всё нормально, — я широко улыбался. — Просто рад тебя видеть.

— Точно? — спросила она и включила фонарик на телефоне.

Я зажмурился и отгородился ладонями от света. Тогда она подсветила своё лицо снизу и сказала:

— Бу! С праздником нечисти тебя!

— Вот же ж, а я и забыл, — проговорил я и хлопнул себя ладонью по лбу.

А сам в этот момент мучительно вспоминал, кого мне напоминает Валентина. Её лицо, подсвеченное снизу, вытолкнуло в память чьё-то другое, но я никак не мог вспомнить, чьё именно.

— В смысле? Мы с тобой ещё месяц назад договаривались, что сегодня на тусу пойдём! Я готовилась, наряжалась, смотри!

Она вновь включила фонарик и провела им по себе с головы до ног. Её брючный костюм был весь заляпан бутафорской кровью и напоминал про некоего графа, который по ночам превращался в хладнокровного убийцу и рвал своих холопов на куски.

— Чёрт… Мне жаль, но я сегодня никак, совсем замотался и забыл, а на утро уже планов громадьё, — я попытался обратиться к памяти Никиты, но та уже основательно напоминала лёгкую рассветную дымку, в которой все очертания теряют свою реальность.

— Эх, ты, — вмиг погрустневшим голосом проговорила девушка. — Обещал, что ни за что не забудешь. Я даже напоминать в прошлый раз не стала. Вот и верь вам после этого.

— Кому «вам»? — решил уточнить я.

— Мужикам, — бросила она.

— Я, между прочим, только сегодня с Сахалина прилетел. У меня там дед чуть не погиб на моих же глазах…

Я хотел сказать что-то ещё, но понял, что уже не надо. Вау-эффект достигнут.

— Ничего себе! Ты там был⁈ Класс! Рассказывай сейчас же, и я всё тебе прощу!

Я рассказал исключительно то, что видел и слышал сам. А в то, что узнал от ребят, решил не погружаться, решив, что это общедоступная информация.

Валя слушала меня, разинув рот и широко раскрыв глаза, лишь изредка хлопая ресницами.

— Вот, собственно, и всё, — закончил я своё повествование. — Затем нас погрузили на спецборт и доставили в Санкт-Петербург. Откуда меня уже доставили сюда.

— Супер! Вот это приключения, — выдохнула Валя. — Всё бы отдала, чтобы в подобном поучаствовать!

— На самом деле было очень страшно, — признался я. — Просто деваться некуда было. Кстати, я даже уровень прокачал. У меня теперь, по словам деда, целая полторашка.

Моя ночная посетительница бросилась мне на шею.

— Никитка, поздравляю! — и совсем по-пацански подставила мне кулачок под удар. — Так вот почему ты меня почувствовал.

Я ткнул в него своим.

— А знаешь, что простолюдины про твоего деда говорят?

— Даже не предполагаю, — ответил я.

И слегка покривил душой. Я знал его отношение к людям, не являющимся аристократами. И полагал, что это взаимно.

— О, они его боготворят, — удивила меня Валя. — Не так, конечно, как в Японии, там, по-моему, люди вообще с чудинкой, а по-доброму, как настоящего героя.

— Но он же не для них геройствовал, — заметил я.

— Тем более, — кажется Валя не совсем поняла, что я имел ввиду. — Ты вообще представляешь, сколько простого люда он спас? Да посмотреть на тот же Хоккайдо, и всё ясно становится. Миллионы. Теперь его называют спасителем. И Громова, разумеется.

— Я рад, — проговорил я совершенно искренне.

— Тебе, кстати, тоже немного славы досталось. Все, кому ты задолжал, сказали, что с внука героя брать ничего не будут. Так что теперь ты чист, аки младенец.

Я постарался скрыть, что удивлён открывшейся информацией. Всё-таки негоже так узнавать о долгах. Да и иметь таковые не к лицу метящему в высшие круги аристократу. Ладно, с этим я тоже разберусь. И, да, надо всё-таки уважить девчонку, а то разобидится. А мне с ней вполне комфортно общаться. Не хотел бы я потерять этот контакт.

— Это радует, — ответил я после некоторой задумчивости. — Да, прости, что сегодня не смогу. Но давай в ближайшее время куда-нибудь сходим, а? На этот раз не забуду, точно.

— Ой, ну я даже не знаю, — Валя изобразила романтичную барышню. Учитывая её наряд, это было очень смешно. — Тут через пару дней…

— Прости, — прервал её я. — Через пару дней не получится.

— Да что ещё? — с реальной обидой в голосе проговорила моя гостья.

— Бал у императора в честь спасения Дальнего Востока, — я развёл руками. — Тут я никак не могу игнорировать.

— Ну да, да, — Валя закатила глаза, — ты же у нас теперь звезда. Звезда, ага… Через три дня приезжают какие-то рок-звёзды из Австро-Венгерской империи. Сходим?

— Да не вопрос, во сколько?

— Вечером, как обычно, — она словно растолковывала мне очевидные вещи, что отчасти так и было. — Только они ж действительно звёзды…

Намёк я понял не без труда. Вероятно, лишь благодаря вновь обретённым способностям.

— Билеты с меня, не переживай. Скажи, когда и где встречаемся?

— У стадиона, в пять, — она раскрыла ладошку и растопырила хорошенькие пальчики.

Затем быстро клюнула меня в щёку тёплыми губами и растворилась в темноте так же, как и появилась. Я лёг в кровать, и тут меня кольнуло.

«Архос, скажи, что мне показалось», — попросил я.

«А с чего ты решил, что я должен знать, о чём ты?» — раздалось в ответ знакомое ворчание.

«Вообще-то, ты — часть моего сознания. Мне кажется, мы могли бы вообще без этих внутренних диалогов общаться».

«Когда кажется, жениться надо, — буркнул мой ментальный наставник с привычным сарказмом в голосе. — Но думаю, что тебе не показалось. Однако утверждать не берусь, проявлений никаких нет».

«Вот я и думаю: магию, как таковую ощущаю, а проявлений нет. Надо будет на концерте повнимательнее за ней понаблюдать магическим зрением».

«Здравая мысль, — согласился Архос. — Но, если даже ты прав, и она — маг, что с того?»

«Не знаю, — ответил я. — Пока не знаю».

* * *

Катерина и Олег приехали практически одновременно. Я смог доспать после визита Вали и был на удивление бодр и весел. Мне казалось, что мы горы свернём. Ну, это в случае с Чернышёвым. А с Громовой, значит, реки повернём вспять. Ну или как-то так. Сделаем что-то легендарное.

Мы поприветствовали друг друга, и я повёл однокурсников в свой любимый сад. В одно из предыдущих посещений я разведал, что по его краю течёт небольшая речушка. Сейчас я решил пойти на её берег, так как это должно было придать сил Катерине.

— Устраивайтесь поудобнее, — сказал я, раздав коврики для медитации. — Сначала разберёмся с магическими каналами.

Мы все втроём сели, подобрав ноги под себя. Было немного прохладно и очень темно. Но мне почему-то казалось, что мы всё делаем правильно. А свежий холодный воздух подбадривал и внушал спокойствие.

— Кать, в тебе магия есть, как и в Олеге, иначе нечего было бы усиливать в тот вечер, когда на нас напали.

Девушка кивнула, обращаясь в слух.

— Она в любом случае сохраняется в каналах, и вот первая часть нашей тренировки как раз будет посвящена тому, чтобы почувствовать эти самые каналы.

Затем я кратко описал, чему меня научил Ван Ли, и мы принялись ловить свой пульс, чувствовать его по всему телу и так далее. Надо сказать, что на этот раз у меня всё получалось моментально, словно по инструкции. Мне даже показалось, что я нащупал сами каналы.

У Громовой тоже всё шло более-менее гладко, возможно, потому, что она уже научилась этими самыми каналами работать, а вот у Олега дела обстояли хуже. Он пыхтел и сопел, но даже пульс свой ловил с трудом.

Закончилось всё тем, что мы с Катериной сели с двух сторон от него и взяли за руки, помогая сосредоточиться. Эффект оказался поразительным. Мой друг достиг небывалого прогресса буквально за считанные минуты.

Когда рассвело, мы все втроём спокойно могли прогонять магию по организму, слегка усиливая свой потенциал. Не боги весть что, но для недосилков вроде нас вполне полезная штука.

Настало время объяснить то, что я ещё и сам понимал лишь на интуитивном уровне.

— Для следующей ступени нам потребуется родная стихия, — сказал я, поднимаясь со своего коврика.

— Поэтому ты и привёл нас к реке? — улыбнулась Громова.

— Естественно, — ответил я. — Тут есть и земля, и вода, и ветер сегодня присутствует. Так что все будем в равных условиях.

И тут я задумался. Для того, чтобы увидеть истоки магии в ветре, а затем и в других явлениях я использовал силу, данную мне магией аэрахов. Как объяснить то, что увидел я без всяких паутинок? Хм… Ладно, попробую объяснить, как чувствую.

— На следующий день после приёма во дворце, — сказал я, обдумывая каждое слово, — я пошёл на залив. Дул сильный ветер в сторону берега. Он всегда там дует. И вот в какой-то момент я посмотрел на него магическим взором и увидел, что в нём тоже присутствует магия.

— И на что это было похоже? — спросила меня Катерина, когда я замолк слишком надолго, подбирая слова.

— Полагаю, для каждого тут будет что-то своё. Привычное ему, — ответил я, сосредоточившись и прикрыв глаза. — Но это нечто будет совсем небольшое и трепещущее. Я не знаю, как вы его увидите.

— А что увидел ты? — поинтересовался Олег. — Маленькие смерчики?

Сказать или не сказать? Если открою им правду, не сделаю ли хуже всем?

«И как они воспользуются этой информацией? — пробурчал Архос. — Взялся учить, учи до конца. Может, они котят должны увидеть или пони, какающих бабочками».

Я едва сдержался, чтобы не засмеяться, потому что представил себе.

— Друзья, лично я увидел паутину. Маленькую красивую паутину, трепещущую на ветру.

— Ого! — брови Катерины взмыли вверх. — Значит, это не обязательно должно быть связано с собственной стихией?

— Не могу сказать наверняка. Вы поймёте, когда увидите. Главное, быть в этот момент в единении со своей стихией.

Ребята начали пробовать, а я, поймав по привычке паутинку очередного порыва ветра, вдруг услышал звонкий голос сестры и приглушённый мужской. Мимолётного магического взгляда хватило понять, что она пришла в сопровождении Ван Ли. Им тоже понравилось тренироваться на свежем воздухе.

Я решил пригласить их к нам и заодно узнать, может быть, учитель из Поднебесной что-то подскажет нам в плане прокачки уровня магии. Даже не подозревая, к чему это всё приведёт, я пошёл в сторону голосов.

— О, Никитка! — едва завидев меня, запищала Карина. — Так рада тебя видеть! Как там дед⁈ — её глаза вмиг стали обеспокоенными.

— Всё отлично, — заверил её я, когда она болталась у меня на шее от порыва чувств. — Он сейчас в императорском лазарете, чувствует себя хорошо, скоро, надеюсь, выпишут.

— А ты как? — спросила она, вставая обратно на землю и отпуская меня.

Улучив момент, я кивнул Ван Ли. Он согнулся в ответном поклоне.

— Я — лучше всех. С друзьями тренируюсь с утра пораньше. Вот хотел просить вас присоединиться к нам.

— Вы стали держаться гораздо увереннее, — заметил учитель, идя рядом со мной и сестрой к берегу речушки. — Немного прокачали уровень на тайфуне?

— Да, есть такое, — с удивлением ответил я, памятуя, что подобное можно увидеть лишь с высшими уровнями. Кстати, а у Ван Ли какой уровень? Надо будет у деда спросить. — А вы видите, да?

— Конечно, нет, — отрезал мастер. — Я не настолько велик во владении силой. Просто вы так светитесь, что никакая магия не нужна, чтобы видеть очевидное.

Я даже зарделся немного. Всё-таки приятно понимать, что кто-то видит твой прогресс, отмечает его и даже способствует во многом.

Через минуту мы вышли к ребятам. Катерина сидела на корточках возле водного потока, опустив в него ладони с длинными пальцами. Олег же сидел без коврика, приложив обе руки к земле.

— Ну что, друзья, получается? — спросил я.

Они оба подняли на меня глаза, в которых я уже увидел ответ, и синхронно покачали головами.

— Простите, что вмешиваюсь, — сказал Ван Ли, — но чего вы хотите добиться?

— Это Ван Ли, наш с сестрой учитель. Это — Карина, моя сестра, — представил я пришедших. Затем представил друзей. — Мы хотим повысить уровень магии, хотя бы временно, используя родную стихию, — ответил я на вопрос мастера. — Грубо говоря, пытаемся повторить то, что у меня получилось на Сахалине.

— Что же, друзья мои, — сказал на это Ван Ли, глубоко задумавшись. — Мне горько вас разочаровывать, но в таком виде у вас, скорее всего, ничего не получится.

— Почему⁈ — воскликнули мы в три голоса разом.

— У меня же получилось, — добавил я.

— Вы не забывайте, в каком состоянии находились, Никита Александрович. Можно сказать, что катализатором к вашему прогрессу послужило сильное душевное волнение. А тут этого вряд ли можно добиться.

Повисла тишина, которая длилась несколько секунд. Затем произошло много всего и сразу.

Катерина и Олег переглянулись долгим взглядом, словно научились разговаривать телепатически за то время, пока меня не было. Громова в несколько грациозных прыжков достигла берега, от которого только недавно отошла, чтобы поздороваться с вновь прибывшими, и с разбега сиганула в речушку.

С отвисшей челюстью, совершенно не понимая, что происходит, я перевёл взгляд на друга. Тот лежал на земле и с каждым мгновением всё глубже и глубже погружался в неё, словно его затягивали зыбучие пески.

Тут у меня уже и глаза на лоб полезли. Я даже несколько раз открыл и закрыл их, чтобы удостовериться, что мне не чудится происходящее. Как я понял, Ван Ли и Карина понимали ещё меньше меня. Хотя именно учитель из Поднебесной очнулся первым.

— Давай за девушкой, а я тут попробую.

Я побежал к потоку и едва успел прыгнуть в его ледяные объятия, как заметил голову Катерины над водой.

— Получилось! — прокричала она.

Я увидел водяную арку, выстроившуюся от одного берега до другого. Зрелище, конечно, потрясающее. Вот только голова Громовой с бульканьем снова скрылась под водой. Я нырнул, нашарил рукой волосы и, молясь, чтобы это не были водоросли, потянул их на себя.

Вытягивать содрогающуюся от приступов кашля девушку, отплёвывающуюся водой, которой успела наглотаться, то ещё удовольствие. Но я справился. Примерно также обстояли дела и у Ван Ли с Кариной. Едва они принялись откапывать Чернышёва, как земля расступилась, являя им его. Однако почти тут же комья земли сорвались с боков и присыпали его снова. Земля забилась другу в рот и в нос.

И Катерина, и Олег дрожали, но были довольные, как никогда.

— Так, живо домой, — скомандовал я. — Мыться, сушиться, переодеваться.

— Вы слишком прямо поняли мои слова, — сказал Ван Ли, когда все мы собрались в зале у камина на гостевом этаже нашей башни. — Но, да, именно это я имел ввиду.

Громова сидела ближе всех к камину. Несмотря на горячий душ и сухие вещи сестры, которые подошли ей идеально, она всё ещё дрожала от холода. Я дал ей тёплый плед, и, лишь укутавшись в него, она стала согреваться.

— И что это было? — спросил я сокурсников. — Практическое пособие для канала «Как самоубиться у друга дома»? Или перформанс «Отморожу уши маменьке назло»?

Я не злился, просто вся ситуация, в целом, казалась мне неправдоподобной и гротескной.

— Вас же чуть собственные стихии не доконали! Как такое возможно?

— Представляешь, — чуть покраснев, сказала на это Катерина, — я не умею плавать.

— Как это? — удивился я. — Маг воды в прошлом какого-то немалого уровня и не умеет плавать?

— Увы, — она развела руками, но тут же снова укуталась в плед, который начал спадать от её движения. — Раньше мне было ни к чему. Ну, скажи, зачем мне плавать, если я спокойно могу ходить по воде? Или взять, развести в стороны водные массы и пройти по сухому дну?

— И то правда, — согласился я. — Но могли хотя бы предупредить?

— Прости, — сказала Громова и уставилась на огонь в камине.

— А ты чего? — спросил я друга, который усердно прятал от меня глаза.

— Извини, — сказал он. — Но я должен был попробовать эту штуку с переживаниями.

— И какие же у тебя переживания от родной стихии? — я скорчил карикатурно-удивлённую физиономию. — Ты-то всегда был нулевиком, всё должно быть привычно.

— Вот именно, — Олег упёрся глазами в пол, рассматривая мыски гостевых туфлей, а мне стало не по себе от этого, словно я почувствовал, как ему неудобно от произошедшего. — Понимаешь, трудно быть единственным недосилком в семье. В детстве братья часто бросали меня в яму и закапывали. Они кричали, что, если я — маг, то должен откопаться сам, ведь это моя родная стихия. А меня хватало лишь на то, чтобы обеспечить себе дыхание, не более того. Потом приходили мама или папа и откапывали меня. До сих пор помню это чувство беспомощности, одиночества и предательства близких.

— Ладно, всё в порядке, — сказал я, хлопая его по плечу. — Только ты в следующий раз предупреждай, когда подобное задумаешь. Я лопату приготовлю!

— Замётано, — ответил Олег и широко улыбнулся.

* * *

К обеду, когда друзья разъехались по домам, а Карина получила от меня исчерпывающую информацию о моей поездке, мне позвонил отец и позвал в свой рабочий кабинет.

Поднявшись туда, я с некоторым удивлением обнаружил своего старшего брата Николая. Мы поздоровались, и я почувствовал, что он больше не относится ко мне с неприязнью. Судя по всему, наш последний разговор сильно повлиял на него.

— Сыновья, — официально начал Александр Игоревич. — Этот разговор назревал уже давно, так что более тянуть не вижу смысла. Дело в том, что в последнее время мы столкнулись с беспрецедентным давлением на наш род.

Он встал, прошёлся взад-вперёд по кабинету. А я в этот момент осознал, что мой статус тут изменился раз и навсегда. Меня вызвали не для того, чтобы отчитать за очередной проступок. Меня вызвали на семейный совет.

— Я сейчас постараюсь упомянуть всё, а вы меня дополните, если что. Покушение на Никиту, разбившийся самолёт, на котором должен был лететь Слава, мой старший брат. Затем остановка ветряков на три часа. Причём, мы впоследствии выяснили, что была диверсия. Неизвестно, как её провернули, но очевидно, что это целенаправленное вредительство. Потом нападение на курс Никиты, который устроил вечеринку…

— Полагаю, этот случай можно вычеркнуть из общего списка, отец, — вмешался я, видя некоторую неуверенность родителя.

— Полагаешь? — уточнил он.

— Уверен. Это решили первокурсники проучить нулевиков. Всё не могут смириться, что и таких недомагов, как мы, взяли в академию.

— Ясно, тогда вычёркиваем, — согласился отец. — И тогда у нас остаётся покушение на главу рода Державиных. Хотя утверждать, что кто-то направил целый тайфун на империю только для того, чтобы убрать одного-единственного человека, я не берусь. Тут должно быть ещё какое-то объяснение. Всё упомянул?

— Нет, — у меня перед глазами стоял человеческий факел в зале императорского дворца. — Была ещё охота за приглашёнными на императорский бал. Из тридцати с лишним доехали лишь два десятка. На нас с другом вывеска упала. Чуть-чуть промахнулась, а то придавила бы.

— Угу, — хмыкнул отец. — Значит, охота ведётся не только за нами. У кого какие будут предположения по происходящему?

— Я бы не стал все случаи складывать в одну корзину, — подал голос Николай. — Тот же тайфун — это международное действие. Тут ниточки могут привести куда угодно. Шутка ли, чуть ли не четвёртую часть Японии выкосили. Представляете, если вскроется, что ураган рукотворный? Это же международный трибунал!

— Да, — согласился Александр Игоревич, — на этом фоне осечка приглашённых на бал выглядит, как детская шалость.

— Причём, довольно объяснимая, — согласился я.

— В смысле? — уточнил отец, поглаживая бороду.

— Полагаю, там кто-то влиятельный не хотел допускать претендентов к принцессе. Вдруг понравится. Это говорит о том, что он либо хочет устранить саму принцессу, либо есть претендент на её руку и сердце, который будет в качестве консорт-императора проводить политику в интересах этого кого-то.

— А ты — голова, — поразился Николай, — мне бы такое в голову не пришло.

— Теперь осталось это увязать с остальными случаями, — сказал отец. — Вот какие варианты накиданы у меня. Кто-то хочет расшатать ситуацию в империи. Тут, скорее всего, внешние враги. Кто именно — неясно, их всегда слишком много. Кто-то хочет получить министерское кресло. Тогда это враг внутренний. Вариант третий — несколько совпадений, но я в них не верю. Далее, ураган мог быть направлен на Японию, а нас зацепил случайно. Но опять же, на кой кому-то нужна Япония в связке с нами? Ещё интересная мысль о разрушении логистики в России на Дальнем Востоке. Тут уже ближе, но неясно, кому такое может быть выгодно. Ещё есть варианты?

— Нельзя отбрасывать вариант с конкурирующими семьями воздушников, но он маловероятен, — взял слово Николай. А если брать самые фантастические версии, то добавил бы сюда тех ребят, которые пытаются пропихнуть в качестве общественного транспорта свой недоделанный телепорт. Но это, право, несерьёзно совсем. У них же ничего не работает, они даже до этапа испытаний ещё не дошли.

— Эти ладно, — махнул рукой отец. — Тут кто-то пытается подставить весь род. Это начали с Никиты. И неизвестно теперь, кем продолжат.

— У меня пока вариантов нет, — сказал я. — То есть я точно вижу, что за всеми этими инцидентами стоят определённые люди. Но даже предположить, кто это мог бы быть, пока не могу. Одно кажется мне очевидным: происшествие с ветряками и тайфун над Сахалином — одного поля ягодки. И там, и там имело место магическое вмешательство, будто кто-то опробовал технологию на ветряках, а обкатал на тайфуне. С учётом роста числа жертв и величины последствий, силы, стоящие за этим, гораздо серьёзнее, чем может показаться.

Глава 22

Из Москвы в Санкт-Петербург мы добирались на министерском самолёте деда, который нам, наконец, отдали. Экипаж, судя по всему, очень радовался воссоединению с Державиными, поэтому был даже услужливее, чем обычно.

Мы летели вчетвером: отец, Николай, Карина и я. Старшую сестру Елену должен был привезти её муж. Деду уже разрешили покидать лазарет, так что планировалось, что всей огромной семьёй мы соберёмся ближе к вечеру.

Карина весь путь не отлипала от иллюминатора. И я понимал её целиком и полностью. Из-за своей особенности она уже несколько лет сидела в башне практически безвылазно на домашнем обучении.

Но тут случился Ван Ли. Невероятно быстро он научил её контролировать исходящую из неё магию, ставить блоки на воздействие, защищаться от других людей, не разрушая при этом полгорода. Сестра прыгала козочкой, когда поняла, что может справляться с собой. И я был рад за неё не меньше.

Прогресс оказался столь значимым, что ей разрешили посетить бал в честь героев Сахалина. Более того, отец даже разрешил ей пройтись по магазинам.

— Никита! Ну, Никит! — сестра обвила руки мне вокруг шеи и отказывалась спускаться на землю, едва мы покинули терминал. — Сходи со мной за покупками!

— Карин, я, право слово, ничего в этом не понимаю и терпеть это не могу, — я не пытался снять её со своей шеи, но придумывал способы, как отмазаться от этого бесконечного похода по бутикам, обещающего стать невероятно долгим.

К нам подошёл отец. Мгновенно оценив ситуацию, спросил:

— Что, Никит, сводишь сестру по магазинам?

Я закатил глаза в ответ.

— А ты не можешь?

— К сожалению, у меня уйма дел, — ответил он. — Была бы жива мама, она обязательно пошла бы, но её нет. Так что вот вам карточка, купите Карине всё, что она захочет.

Я хотел поинтересоваться, понимает ли отец, что испортит этим самым мне весь день, но не стал. Так как в противном случае я мог испортить весь день, да и вообще всё впечатление от поездки Карине.

Не успела сестра убрать платиновую карту отца во внутренний карман, как у меня в голове созрела блестящая идея. Я достал телефон и набрал один из недавних номеров:

— Кать, привет, как дела?

— Нормально, уже в Питере, сижу скучаю. Ты как?

— О, уже добралась? Круто, — искренне обрадовался я. — Слушай, тут надо бы сестре помочь. Залезли в её гардероб, и ничего достойного Зимнего дворца не нашлось. Можешь порекомендовать что-то, а лучше сходить с нами?

— А что мне за это будет? — с ехидцей спросила Катерина.

— С меня билеты на «Каменный таран», они через пару дней в Москве концерт дают.

— Умеешь ты уговаривать, Никита! — со смешком отреагировала Громова. — Где встречаемся?

— Фуф, — выдохнул я, когда мы договорились о встрече, и повернулся к сестре. — Ты как смотришь на поход по магазинам в компании Громовой?

— О, круто! Она, наверняка, знает крутые места, — воодушевлённо захлопала в ладоши сестра.

И это оказалось истинной правдой. Катерина лишь уточнила, на какую сумму мы рассчитываем погулять. Когда мы сказали, что отец особо не ограничивал, кивнула и повела нас в самый престижный торговый центр. Я даже не удивился тому, что одевался тут же, но в другом бутике.

Зато удивился другому.

Оставив девчонок вдвоём, выбирать образ Карине, я отпросился в мужскую комнату. Недалеко от входа в неё стоял и самозабвенно трепался по телефону один хорошо знакомый мне человек.

Я подошёл к нему сзади и похлопал по дальнему от меня плечу. Он обернулся, никого не увидел и резко развернулся на каблуках.

— Фёдор, а ты тут какими судьбами? — улыбнулся я, пожимая протянутую мне руку.

— Так, на чествование героев же! — ответил Кропоткин. — А ты что думал, там только ваши две семьи будут? Нет, весь дворец забьют, как сельди в бочку. Отец сказал, всех князей в приказном порядке. А он меня прихватил, чтобы почаще при дворе показывался.

— Круто, — сказал я на его тираду. — Будешь принцессу соблазнять?

— Макошь меня помилуй, — сказал Фёдор и рассмеялся. — Не для того меня маменька растила, чтобы потом всякие избалованные девочки из меня яичницу с беконом делали. А ты-то тут по делам, или так?

— Сестру надо к балу подготовить. Вот, Громову позвал, чтобы она подсказала, где достойную приёма одежду достать можно. Сам хожу, скучаю.

— Слушай, а давай ты их одних оставишь? Потому что это надолго. Скажешь, что мы тут неподалёку будем. Я как раз одно дельце улажу, и пойдём, горло промочим. Заодно поболтаем, а?

Мне иногда сложно было общаться с Федей, потому что он говорил очень много слов, которые не всегда были связаны друг с другом. Но общий смысл я понял.

— Хорошо, — кивнул я ему, — скажу, как закончат, пусть позвонят. Приду, их встречу.

На том мы и разошлись. Встретились буквально минут через десять и отправились в элитный бар на Невском проспекте с видом на город. Катю и Карину я предупредил, чтобы позвонили, как только подберут подходящие наряды.

И, несмотря на это, в следующий раз их обеих я увидел в полицейском участке.

* * *

Два с половиной часа для Карины Державиной и Катерины Громовой пролетели незаметно. И если для первой всё было в новинку и она пребывала в полнейшем восторге от всего происходящего, то для второй оказалось в радость помогать. С тех пор, как с Катериной случилось несчастье, родня практически перестала её замечать. Сначала это происходило под предлогом, чтобы не травмировать бедную девочку, а затем как-то так и повелось. И лишь сейчас Громова осознала, насколько рада простому общению без навязчивой жалости и предвзятости в отношении неё.

Катерина тщательнейшим образом подошла к подбору нарядов для сестры Никиты. И добилась того, чтобы обе остались абсолютно довольны итогом. И только тогда почувствовала себя немного уставшей.

— Ну, что? — спросила Карина, которая последние пару часов буквально глядела в рот новой подруге, ловя каждое её слово. — Звоню брату, пусть встречает?

— Успеется, — махнула рукой Громова. — Он же с Кропоткиным. Небось треплются в своём баре, как бабки базарные. Если бы он хотел, уже присоединился бы к нам.

— А чем тогда займёмся? — спросила Карина, светясь от счастья.

— Тут недалеко есть кафе-мороженное. Стоит, правда, не на самом виду, а слегка во дворах, зато там мороженное очень вкусное.

— Я только за, — ответила Державина. Она была готова отправиться за Катериной хоть на край света.

А та, как назло, подзабыла маршрут к кафе-мороженному и уже через десять минут блуждания по сумрачным дворам-колодцам поняла, что заблудилась.

Резкий шум привлёк внимание девушек.

Из арки, соединяющей дворы, вышли трое молодых людей разухабистого вида. Один из них пинал металлическое ведро, что и вызывало неприятный уху звук. Все трое очевидно были сильно навеселе.

— О, — сказал один из них в чёрной шапке, увидев девушек, — смотрите, какие тёлки. А давайте с ними познакомимся.

После чего разразился противным резким смехом.

— А потом их чпокнем, — согласился другой с грязной шевелюрой, который раньше пинал ведро, но теперь оставил это занятие.

— Встань за меня, — сквозь зубы приказала Громова Карине.

— Да вы чё, — высказался третий, который был самым объёмным из них, — даже засадить не успеем, кто-нибудь пройдёт. Давайте карточку отожмём и ходу. Пока они раздуплятся, мы уже бабки снимем.

— И то верно, — согласился парень с испачканными чем-то волосами и первым пошёл прямо на девушек.

— Не приближайся, — прорычала Громова. — Иначе не поздоровится.

— Ой-ёй-ёй, — карикатурно проговорил парень, и стало очевидно, что у него не хватает пары передних зубов, да и всем своим видом он напоминал крысу. — Какие мы разъярённые. Только я не боюсь хомячков.

Он рассмеялся и поглядел на товарищей, словно ища в них поддержки. Но те не нашли его шутку смешной. Без единого намёка на улыбку они надвигались на двух девушек, случайно забредших не туда.

— Давайте ваши карты, — проговорил толстяк низким угрожающим голосом. — И никто не пострадает.

Катерина сжала кулаки и зажмурилась. Ещё не так давно этих троих уже смыло бы в ливнёвку или в соседний двор, а сейчас… Она мигом припомнила всё то, чему их научил Никита, выдохнула, сосредоточилась…

— Да что за метафизика⁈ — немного другими словами вскрикнул субъект с недостающими зубами. — Да я тя щас!

На него из ниоткуда вылилось целое ведро, а то и два, воды. Чистой. Пресной. Теперь его голова стала чуть чище, но волосы повисли мокрыми сосульками.

— Ведьмы! — выдохнул парень в чёрной шапке. — Ату их ребята, пока не опомнились.

Громова пробовала вылить на них ещё водички, но, к сожалению, у неё ничего не получалось. Она почти отчаялась, когда вдруг её немного подвинули.

— Так, а ну-ка потерялись, чтобы я вас не нашла, — сказала Карина.

Она когда-то давным-давно услышала эту фразу и не могла дождаться, пока скажет её.

— Ты чё, курица, оборзела? — огрызнулся обтекающий молодчик и бросился на неё.

Но Державина только этого и ждала. Она пригвоздила его небольшим вихрем к стене дома, да так, что у того что-то хрустнуло внутри. Тут же досталось и тому, что был в чёрной шапке. Обоих прижало к стенам, распластало давлением воздуха и стало приподнимать над землёй. Слегка поразмыслив, Карина уменьшила кислород в используемом против грабителей ветре.

Те стали задыхаться. Толстый, понимая, что эту схватку им не выиграть, ринулся прочь.

— Куда ж ты, мил человек? — спросила Карина и, создав ещё один поток воздуха, притянула его к остальным. — Мы же ещё не отдали того, что вы просили.

Катерина смотрела на происходящее широко распахнутыми глазами и вдруг начала откровенно хохотать.

А Державина решила не останавливаться на достигнутом. Она создала горизонтально закрученный поток воздуха, что напоминал лежащую на боку аэротрубу, загнала в этот поток грабителей и приказала.

— Идите в полицию. А мы за вами.

— Да шоб мы? Да к лягавым? Да за кого ты нас?.. — только и успел провыть беззубый.

После чего сразу получил разряд крохотной молнией в правую ягодицу.

Катерина закрыла рот руками и хохотала в голос.

— Пойдёмте добром, — самым дружелюбным голосом проговорила Карина. Всё-таки Ван Ли научил её держать себя в руках. — Поверьте, у меня есть в запасе молнии куда большего размера.

— Ты ответишь, сука, это притеснение личности! — заорал толстяк.

— Ах, так? — Державина с благодушной улыбкой посмотрела на зады трёх грабителей и от всей души начала хлестать их молниями, пока преступники не побежали в сторону ближайшего отделения полиции.

К тому моменту, когда они сдались в руки правоохранителей, от их штанов практически ничего не осталось. А Громова уже не могла смеяться, а только тихо утирала слёзы с уголков глаз. Давно она так не веселилась.

* * *

— Дед, привет, как себя чувствуешь? — мне очень не хотелось его тревожить, но другого выбора просто не было.

— Хорошо себя чувствую. Что случилось? — Державин-старший, видимо, по голосу уловил что что-то не так.

Ещё бы он не уловил. Я сейчас минут десять пытался успокоиться, чтобы не ржать после рассказа Карины.

— Есть такое, — согласился я и сразу же постарался обелиться. — Но на этот раз я ни при чём. Однако я в отделении полиции, и мне на всякий случай нужен Минц.

— Да что случилось-то, объясни, — дед враз стал серьёзным.

Однако, когда я начал объяснять ему, что случилось, хохотал от всей души и он.

— Молодец, Карина, — резюмировал он под конец. — Научилась-таки сдерживаться. Радуете вы меня, внуки. А уж Каринкин «творческий» подход к решению проблем вообще выше всяких похвал.

И мы снова расхохотались.

* * *

Приём на этот раз оказался для меня откровенно скучным. Тонны пафоса, горы этикета и реки церемоний. Для себя я определил, что это будет даже хуже похода по магазинам. Хорошо ещё, рядом был Кропоткин, с которым можно было поточить лясы, ожидая пока пройдёт официальная наградная часть.

Девушки по протоколу мероприятия находились в противоположном конце зала, поэтому обсудить с Катей и Кариной их приключение пока не получалось.

Однако я успел увидеть записи с камер наблюдения, и этого хватило, чтобы моё настроение поднялось на несколько пунктов. Просто представьте: две разодетые в дорогие наряды хрупкие девушки с огромными сумками из бутиков в руках гонят перед собой трёх преступного вида налётчиков, каждый из которых периодически подпрыгивает от миниатюрной молнии, вонзающейся в его пятую точку. И при этом скрыться никуда не могут.

Прохожие, видя это, останавливались, показывали пальцем и сгибались пополам. Полагаю, для грабителей это станет хорошим уроком. Хотя надеяться на это слишком легкомысленно.

Первая часть приёма, казалось, тянулась вечно. Сначала награждали медиков и спасателей, затем военных, ну а после пошли гражданские, проявившие самоотверженность при волонтёрстве, и так далее, и тому подобное.

И лишь в самом конце дело дошло до наших с Катериной дедов. Когда их объявили, буквально все присутствующие, а это несколько сотен аристократов, подавляющая часть из которых — князья и княгини, несколько минут аплодировали стоя. Честно говоря, я видел такое впервые. На глазах выступили слёзы гордости, а подбородок сам собой поехал куда-то вверх.

Наконец, были сказаны все торжественные речи и розданы последние ордена и ценные подарки. Простым людям достались весьма солидные денежные довольствия, хотя по сравнению с несостоявшимися убытками это казалось каплей в море. А вот пожилым магам выдали некие артефакты, которые, судя по всему, были ужасно ценными и полезными. Надо будет потом узнать у деда.

Мне было так круто ощущать себя причастным ко всему происходящему, что я даже слегка выпал из реальности. Вернул меня в неё лёгкий удар локтем под рёбра.

— Ты смотри, какая очаровательница, — восхищённо выдохнул Кропоткин мне в ухо. — Я по приёмам шляюсь, как пёс шелудивый по помойкам, но такую кралю вижу впервые. Моё сердце сражено наповал, друг.

Я посмотрел, куда указывал Фёдор, зажал рот рукой, чтобы не заржать во весь голос.

— Познакомить? — спросил я, когда смог разговаривать.

— А ты, чего, знаешь её, что ли? Конечно, знакомь, я тебе по гроб жизни буду…

Пока он распалялся, я сделал знак сестре подойти к нам. Вместе с ней подошла и Катерина.

— Знакомься, — сказал я Кропоткину. — Карина, моя младшая сестра.

— Сестра⁈ — Фёдор буквально подавился этим словом. — Дак, же ж, эм, прст… Что ж ты раньше-то молчал, что у тебя такая красивая сестра? Почему прятал в своей башне, как гнусный дракон? Наверное, хотел, чтобы никто не увидел, что существует человек, красивее тебя⁈

Я пребывал в восторге. Во-первых, Карина просто лучилась счастьем. Она видела, как на неё смотрят, и это добавляло ей уверенности в себе. После стольких лет заточения ей это было необходимо, как воздух. Да, как воздух. Во-вторых, мне очень понравилось, как Кропоткин быстро нашёлся и превратил всё в шутку. У него просто дар. И, в-третьих, я видел, как образом моей сестры гордится Катерина, так как это именно она помогла создать его.

Фёдор обменялся приветствиями с девушками, и те нас на некоторое время покинули.

— Слушай, а, правда, как так вышло, что её никуда не выпускали? — спросил меня Кропоткин.

— Понимаешь, проблемы у неё были серьёзные, — мы говорили в полный голос, так как не считали нужным что-то скрывать. — С контролем силы.

— Проблемы размером с люберецкий факел? — ухмыляясь уточнил Фёдор.

— Ну, нет, — ответил я. — Карина не страдала бесконтрольными проявлениями магии, вызванными, например, плохим настроением. Там всё иначе. Она не могла применять силу точечно. Грубо говоря, надо задуть свечу, а она сдувает весь дом. Вот в таком масштабе. Поэтому и держали на домашнем обучении, в люди не выпускали.

— А теперь, что, излечилась? — я видел, что Кропоткин спрашивает не для галочки, а действительно заинтересован, поэтому решил рассказать, как есть.

— Видишь ли, дед прислал мне учителя из Поднебесной для повышения моего уровня. И так уж вышло, что он начал учить и Карину. Но с ней он действовал в совершенно ином ключе, обучая контролировать напор исходящей силы. Всего пару недель тренировок, и — вуаля, её не страшно выпустить на улицу. Хотя не для всех, конечно, — я вспомнил сегодняшний инцидент и заулыбался.

— Да, точно, — спохватился Кропоткин. — Что-то же произошло, ты так резко сбежал из бара.

Я вкратце пересказал ситуацию, отметив, что молнии, высекаемые сестрой, сожгли исключительно брюки, а кожу на ягодицах грабителей, которые им, надеюсь ещё долго просиживать в тюрьме, лишь слегка подрумянила.

Тут уж не выдержали мы оба и принялись похрюкивать от смеха.

— А со мной поделитесь, молодые люди? — прозвучал совсем рядом властный девичий голос.

— Ваше Императорское Высочество, — мы с Фёдором среагировали одинаково: перестали смеяться, разогнулись, а затем сразу же поклонились принцессе.

— Простите, — обратился к ней Кропоткин. — Не заметили вашего присутствия вовремя.

— Вы и не должны были, — она совсем по-дружески махнула рукой. — Никита, — она обратилась ко мне, — я должна вам кое-что сказать. Конфиденциально.

Я не совсем понял, что она от меня хочет, тогда она, неизвестно откуда вынув веер, дала знак, чтобы я наклонился к её лицу. Стоило мне это сделать, веер раскрылся, скрывая наши лица наполовину.

— Пригласите меня на танец, — прошептала она.

И тут же объявили, что желающие танцевать должны пройти в центр зала. Я, ещё ничего не понимая, протянул принцессе руку, которую она с полным достоинством приняла.

— Простите, — сказала она мне уже во время нашего полного грации движения. — Я невольно услышала ваш разговор с князем. Не буду ходить вокруг да около, мне очень интересно узнать про обучение вашей блистающей сегодня сестры. Вы же знаете, какие у меня проблемы, сами видели.

— Видел, — согласился я и замолк, подбирая нужные слова.

Честно говоря, меня совершенно не грела мысль быть заживо поджаренным на глазах всех собравшихся.

«Ты даже мысленно с собой общаешься каламбурами, — заметил Архос. — А я хочу заметить, что ты танцуешь с особой императорской крови».

Сначала я подумал, что это абсолютно бессмысленная информация, но затем в моей голове щёлкнуло.

— Понимаю, — проговорила в этот момент принцесса, — вы захотите что-то взамен. Просите, что хотите, но в рамках приличия, конечно.

— Я лишь задумался о формулировках, ваше высочество, — ответил я. — Однако отказываться от взаимной услуги и не подумаю.

Мысленно я уже проклял себя за допущенную дерзость, но моя партнёрша по танцу вдруг широко улыбнулась.

— Приступим? — спросила она. — Вы не думайте, мне не доставляет удовольствие сжигать людей и портить имущество. Если бы вы знали, как я мучаюсь от этого. И ещё какие мучения доставляет мне постоянный подбор методик против моей бесконтролки от батюшки. О, это отдельная песня, — она даже глаза закатила. — И хоть бы одна помогла, так ведь — нет. Всё тщетно. И тут появляетесь вы и в частной беседезаявляете, что, оказывается, есть средство. Понимаете моё волнение?

Сколько, оказывается, может рассказать девушка, если просто её не перебивать. Вся эта информация просто свалилась на меня, потому что я не спешил говорить.

— Понимаю, — прервал я, наконец, своё молчание. — Вам, наверное, привозили самых лучших магов? — спросил я.

— Со всей империи, — подтвердила Варвара Ярославовна. — И из других тоже привозили. Но всё тщетно, как видите.

— А у вас, простите, какой уровень? Если это государственная тайна, то, конечно, не отвечайте.

Мы кружились в медленном танце, и сейчас для меня существовало лишь лицо принцессы. Интересное, красивое, умное.

— Седьмой, — она поджала губы в горькой усмешке. — Иногда на пике преодолеваю даже девятый. Но это только при разрушениях.

— И с вами, естественно занимались, как с семёркой? — я сделал вид, что пропустил мимо ушей её уточнение.

— Ну, конечно.

— Дело в том, — я посмотрел по сторонам и увидел, что множество глаз приковано к нашей паре, — что учителя, который помог сестре, изначально прислали мне. А я, как вам известно, нулевик. Был, по крайней мере.

В её глазах я увидел вспыхнувшую искру понимания.

— Всё гениальное просто, — проговорила она. — Чтобы научить меня контролю большой силы, нужен тот, кто разбирается в силе ничтожной.

— Я бы, наверное, сформулировал иначе, но смысл тот же. Вам нужно научиться масштабировать вашу энергию. Вы же чувствуете, что сейчас вот-вот взорвётесь. Зажигайте полено в камине, а не весь дворец. Вот в этом всём кроется суть. Но, конечно, лучше нанять мастера, под чутким руководством которого вы научитесь это делать.

— Спасибо вам огромное, я теперь хотя бы буду знать, в какую сторону двигаться. Что ж, какую ответную услугу я могу оказать?

— Я бы хотел…

Принцесса приоткрыла губы, и мне показалось, что она готовится к чему-то такому романтическому.

— …посетить императорскую библиотеку, — выдал я на едином выдохе.

— Что? — у девушки от удивления брови и в самом деле полезли на лоб.

Она прикрыла рот, потом снова открыла, затем взглянула на меня как-то обиженно.

— Это точно то, что вы хотели у меня попросить? — уточнила она.

— Вот такой вот я — книжный червь. Очень люблю читать. Особенно некоторые книги, которые нельзя достать просто так.

— Именно поэтому вас задержали с кружевными трусиками в кармане. Ну-ну, Державин, очень смешно.

Слегка злые искорки задора заиграли в её глазах.

— Исправляюсь, — поспешил заверить я принцессу. — Тот случай многому меня научил.

В композиции зазвучали последние аккорды.

— Что ж, вы — очень интересный человек, Никита Державин. Хорошо, будет вам библиотека, но только в моём сопровождении, идёт?

— Конечно, идёт. О большем и мечтать не смею, — я церемонно поклонился принцессе, стоило музыке умолкнуть.

— А придётся, — она откровенно ёрничала. — Я приглашаю вас на охоту в честь моего дня рождения.

— Весьма польщён!

— Можете взять своих друзей, господин библиотекарь, — и она, смеясь, отпустила меня, а затем летящей походкой скрылась меж гостей.

Глава 23

«Ты распухнешь от светских приёмов и не сможешь ни летать нормально, ни паутину плести, — сказал мне Архос, когда вместо вечерней тренировки я собрался на семейный ужин. — Остальные пауки будут смеяться над тобой. А когда ты, наконец, решишь раз и навсегда изменить свою жизнь, то просто не сможешь сдвинуться с места».

«Не брюзжи, — ответил я на это с улыбкой. — Всего лишь один вечер, а завтра продолжим тренировки. Положением в обществе тоже надо заниматься, не так ли?»

«Конечно, надо. Паук должен быть главным в любом углу. Но знал бы ты, скольких мальчишек прельстила сытая жизнь».

Я пропустил это замечание мимо ушей. Сегодня вечером меня заботили два вопроса. Первый — подготовка к охоте, в которой я ничегошеньки не смыслил. Второй и главный — приём у деда, где соберётся без преувеличения вся огромная семья.

Я целенаправленно копался в том, что осталось от памяти человека, место которого я занял, но смог отыскать лишь разрозненные факты. Судя по всему, в таком составе род не собирался лет тридцать, если не больше.

Надо будет обязательно узнать причину. В сложившейся обстановке нельзя допустить, чтобы семейные узы Державиных дали трещину.

Столичная усадьба деда казалась крохотной по сравнению с московским небоскрёбом, однако и тут все смогли разместиться с комфортом.

Кроме нас с Кариной, отца и Николая младшую ветвь рода представляла Елена. Совсем недавно она родила второго ребёнка и потому казалась бледной и болезненной. Большую часть времени она вместе с мужем, князем Мещерским, проводила в выделенных им дедом комнатах.

Средняя ветвь оказалась самой малочисленной. По сути, её представлял лишь дядя Слава — худощавый человек с военной выправкой лет пятидесяти на вид, который долгое время защищал Родину на разных рубежах, а нынче занимался вопросами гуманитарной помощи и спасения малоимущего населения. Его излюбленной шуткой, как я понял, был разговор о том, что наследники у него, скорее всего, есть, но он не знает наверняка, в какой именно части империи.

В этом месте можно было бы возмутиться его безответственностью, но, полагаю, если бы у него были дети, он не только обеспечил бы им достойное содержание, но и признал бы. Достаточно было увидеть, как он смотрит на детей своих братьев. Особенно на меня и Карину. Но не сподобил Стрибог, что ж поделать.

И, наконец, шумная старшая ветвь, которая по праву вела себя по-хозяйски во владениях деда. Представляли её лысый, как бильярдный шар, Леонид Игоревич, его супруга Авдотья Ильинична, хохотушка необычайных размеров, и двое их сыновей: Ростислав и Филипп. А ещё такое количество прислуги, что я не совсем понял, как вся она поместилась в усадьбу. Были тут и постельничьи, и столовые, и личные слуги, и даже брадобрей.

Решив, что по этикету должен поздороваться первым, я подошёл к двоюродным братьям. Они были абсолютно разными, но в то же время ужасно похожими настолько, что было ясно, что они — из одной семьи. Ростислав — старший, которому было около двадцати восьми лет, всем своим сложением напоминал отца. Даже ранние залысины уже сильно увеличили лоб. Филипп же пошёл в маму и был достаточно толстым с шикарной шевелюрой.

— Рад приветствовать, — сказал я, подойдя к ним, и протянул руку.

— Ещё чего, с недосилками ручкаться, — брезгливо произнёс Филипп.

— Да ладно, чего ты, — с улыбкой сказал ему Ростислав. — Это, как на рыбалке червей на крючок насаживать, — и с этими словами двумя пальчиками взял меня за большой палец и слегка потряс.

Я вырвал руку и убрал её.

Эта сцена не укрылась от их матери.

— Ростик, Филя, не обижайте ребяток. Они же какие-никакие, но ваши родственники.

«Втащим?» — спросил меня Архос.

«Обязательно, — ответил я с предвкушением, — но чуть позже».

А сам подумал: хорошо, что я задержался в полицейском участке, и мне не пришлось знакомиться с этими снобами до приёма.

Когда все расселись за общим столом, слово взял Игорь Всеволодович.

— Я очень рад тому, — сказал он, встав со своего стула, — что волею случая наша семья в полном составе собралась за этим столом. Все вы знаете, что случилось на Сахалине. Мне с моим товарищем Вадимом Громовым пришлось противодействовать серьёзной стихии, направленной на причинение серьёзного ущерба нашей стране. Но мы выстояли. И нет худа без добра, летавший со мной внук Никита серьёзно повысил свой уровень. А сегодня вечером на императорском приёме всех покорила моя младшая внучка — Карина. Хочу поднять тост за этих двоих, как достойных продолжателей нашего рода.

Он поднял бокал. Отец и Николай соприкоснулись с ним своими бокалами с широкими улыбками. Дядя Слава и Елена — со сдержанным удовольствием. Дядя Леонид и тётя Авдотья — с явным непониманием того, что происходит.

— Деда, ты чего? — спросил Ростислав вместо того, чтобы поднять свой бокал. — Тебя там сильно баржей ударило, видимо. Это мы с Филей — достойные продолжатели твоего рода, а не эти.

— Ага, — согласился с ним Филипп. — Один — нулевик-затейник в поисках фазы, и другая с брызгами силы во все стороны. Даже на улицу её выпустить нельзя, вечно проблем на пятую точку сыщет.

Дед ехидно усмехнулся в бороду и выпил содержимое бокала.

— Вы вечно бахвалитесь, — сообщил он своим старшим внукам. — В то время, как Никита, например, при своём уровне может то, что вам и не снилось.

Я так понял, что он про моё ощущение чужой силы в урагане.

— Дед, мы завтра обязательно переговорим с императорским лекарем, — сказал Филипп после того, как картинно ударил себя ладонью по лбу. — Потому что, кажется, ты действительно не понимаешь, что говоришь.

— Филя, как ты можешь⁈ — взвилась его матушка.

— Пусть говорят, — сказал на это дед, махнув рукой.

Его явно забавляло происходящее.

— Нет, ну правда, — поддержал брата Ростислав. — Как можно сравнивать нас и — это… Сначала на приёме нам было не по себе. Во-первых, принцесса с этим танцует, другая фурор производит…

— Этого зовут Никита, — не сдержался я. — А другую — Карина.

— Грязи слово не давали, — через губу выплюнул Филипп.

— И вообще, с каких пор у нас нулевики магами считаются, — поинтересовался Ростислав, адресовав свой вопрос отцу.

Тот не понимал, как реагировать на происходящее, поэтому ограничился тем, что пожал плечами.

А я понял, что это всё зашло слишком далеко.

— Дед, разреши я их хорошенько взгрею, — попросил я и с удовольствием увидел вытягивающиеся физиономии братцев.

— Я с тобой, — Карина схватила меня за плечо.

— А сможешь? — поинтересовался с усмешкой дед. — Они же оба твёрдые шестёрки.

— Мы ж не насмерть, — я развёл руками. — Да и потом, может, они испугаются и откажутся.

Я уже видел, что Ростик и Филя, как их называла матушка, хотели слиться, но теперь гордость им не позволит этого сделать.

— Хорошо, — сказал дед под обалдевшее молчание остальных, — идёмте в спортзал, устроим там спарринг двое на двое. Только без всяких летальных штук, мы всё-таки родственники.

— Ставь щит, когда начнём, — шептал я Карине, пока мы шли в зал, — и масштабируй его до стен. Я постараюсь усилить. Посмотрим, на что они способны. А затем проучим братцев.

— Как? — спросила сестра.

— Твоей любимой молнией, — сказал я, видя, как у сестры от удовольствия порозовели щёчки.

Ростислав и Филипп шли без особого желания. Просто они уже не могли отказаться так, чтобы не уронить свой статус в глазах остальных. Но они и в мыслях не могли допустить, что недосилок и выскочка что-то смогут им противопоставить. Они шли рутинно надрать задницы зарвавшимся родственничкам, чтобы те успокоились.

И тем бесценней и милее моему сердцу стало выражение их лиц, когда они поняли, что их гарантированная атака отбита без затраты ресурсов.

Карина выставила щит, как только мы заняли свои стороны зала. Я же тут же поставил эфирную линзу, усилив его, насколько это возможно. Полагаю, из присутствующих лишь дед смог бы пробить его.

Наблюдатели стояли на защищённом балконе, чтобы никого не задело шальным заклинанием. Дед смотрел с интересом. Больше всех интересовался боем, кажется, Николай. Он во все глаза пялился на меня, желая поймать тот момент, когда я применю что-то подобное тому, чем вырубил его самого. Отец смотрел с выражением: «Дети, что с них взять».

И вот на этом фоне двоюродные братья начали атаковать нас с Кариной. Сначала простой воздушной стеной, которая развеялась о щит. Затем смерчи, маленькие торнадо, сверхзвуковые потоки, тонкие и острые потоки — ничто не давгало желаемого результата.

Шестой уровень второй линзой я погасить в ноль, конечно, не мог со своей полторашкой, но свести его к воздействию второго-третьего уровня — вполне. Что для Карины, у которой, как оказалось, твёрдая пятёрка, отразить было раз плюнуть.

— Это что такое? — изумился Филипп, повернувшись к брату. — Им дед, что ли, помогает?

— Вроде нет, матушка с батюшкой не позволили бы.

И тогда они, наконец, решили соединить свои усилия и ударить сообща.

Мы уже к этому моменту откровенно заскучали.

— Карин, — спросил я настолько громко, чтобы слышали все собравшиеся. — А, скажи, пожалуйста, сколько стоило твоё платье?

— Ты знаешь, даже не помню, — совершенно непринуждённым тоном ответила девушка. — Мы просто с Катюшей там сразу и туфельки купили и ещё сумочку в тон.

Братцы буквально побагровели. С них лил пот, словно из ведра. Они решили ударить максимально скоростным потоком ветра, что, кстати, правилами нашего боя было запрещено. Я мог бы попробовать отзеркалить его в них, но тут возникало сразу два момента. Первый: если бы получилось, их бы размазало по стене зала, и неизвестно, сколько потом собирать пришлось бы. Второй: если бы не получилось, мне пришлось бы снять одну из линз, и тогда уже не поздоровилось бы нам.

В итоге ревущий ураган на старте долетел до нас лёгким дуновением ветерка, который едва смог пошевелить нам волосы.

— Это невозможно! — заорал Ростислав.

— Пора, — кивнул я Карине.

— На полную? — тихонько спросила она.

Я показал «Да» одними глазами.

И вот тут началось веселье. Миниатюрные молнии принялись разряжаться в воздухе вокруг двоюродных братцев. Они возникали то спереди, то сзади, отвлекая внимание и не давая сосредоточиться на каком-то конкретном секторе пространства.

Хотя надо отдать должное, над их головами Карина создала миниатюрную тучку, из которой эти молнии якобы и вылетали. Но, когда Ростик с Филей хотели эту тучку уничтожить, миниатюрные разряды начали бить их прямо в ягодицы, распарывая и подпаливая брюки родственничков.

— Ай! Ай! Ой! — вскрикивали они, подпрыгивая и хватаясь за пятую точку.

Сверху раздался раскатистых хохот. Это дед оценил нашу шутку и откровенно потешался над происходящим.

— Достаточно, — прервал он потеху через пару минут. — Они мне ещё завтра на заседании совета директоров понадобятся. А вы их сейчас так поджарите, что вместо заседания они лишь стоять смогут.

Мы остановились и поклонились стоящим на балконе, как победители.

— Ошибался я насчёт Ван Ли, — проговорил дед, обращаясь к отцу, который всё ещё не до конца пришёл в себя, как, впрочем, и все остальные. — Не только фокусам он может научить. Нет, ну ты видел⁈ — он изобразил разряд молнии и рассмеялся, а затем вмиг посерьёзнел. — А у Каринки-то помесь сил, часть от Юлии твоей получила, вот уж неожиданный тандем вышел.

* * *

— Папенька, свадьба отменяется, — безапелляционно заявила принцесса отцу, когда он зашёл пожелать ей доброй ночи.

— Что? Как? Почему? — опешил отец-император.

— Нет, ну в смысле не совсем, — поспешила добавить Варвара Ярославовна, поняв, что может так отца и до инфаркта довести. — Имеется ввиду срочность пропала.

— Что-то случилось, а я не в курсе? — спросил мгновенно собравшийся монарх.

— Можно и так сказать, — ответила принцесса. — Сегодня разговор один услышала. У деда Державина внучка есть. Так вот у неё проблемы были чем-то похожие на мои. И они смогли её вылечить. Она сегодня, между прочим, звездой бала оказалась. Приятная девушка.

— Вот даже как? И каким же образом у них это получилось? — император присел на стул возле дочери, приготовившись слушать.

Ещё бы, десятки различных лекарей, в том числе и заграничных не дали ни малейших результатов, а тут…

— Они наняли учителя. Но не ей, а внуку-нулевику. Ну из тех, кого ты на смотрины приглашал.

— Так, — кивнул мужчина, пытаясь соединить всю информацию в единый массив.

— И вот, оказалось, что мне надо учиться на малых силах. Масштабировать свою силу. И тогда мои выбросы, если и продолжаться, то будут хотя бы минимальными, — Варвара тараторила без умолку, делясь столь важной и ценной информацией.

— Угу, — кивнул император.

— Ну а, если я излечусь, то мне уже не нужно будет выходить замуж за первого встречного нулевика, ведь так? Правда? Можно будет и по любви? — дочка с надеждой заглядывала отцу в глаза.

— Нам, правителям, редко удаётся по любви, — тихо проговорил монарх и погладил дочь по голове. — Но я тебя услышал. Торопиться не будем, попробуем эту методику. Но тут тоже есть один нюанс. Где брать учителя? Может, у Державиных сманим?

— Нет, пап, это неправильно. Парень мне, возможно, жизнь спас, а я его без учителя оставлю. Нет, на это я пойти не могу, — задумчиво с присущим юношеским максимализмом рассуждала принцесса. — Максимум, мы можем спросить у того учителя, где можно найти похожего. Наверняка, у них есть какое-то объединение.

— А ты у меня — голова, — с гордой улыбкой проговорил император. — Хорошо будет отечеству при тебе.

— Так, отечество ещё тебя никуда не отпускало, так что спокойно. Кстати, я этого внука Державина, Никиту, на охоту позвала с друзьями.

— Понял, — сказал император. — Распоряжусь увеличить обслугу и количество зверя.

— Спасибо, пап, я тебя очень люблю, — принцесса порывисто обняла отца и вернулась обратно в своё кресло, где занималась вышивкой.

— И я тебя, — сказал он, поцеловал дочь в лоб и направился на выход, но уже у самой двери остановился и повернулся. — А раз такое дело, давай я тогда всех оставшихся претендентов позову…

— Пап, ты опять⁈ — возмутилась принцесса, и полотно стало тлеть по краям.

— Нет, я ж не про женитьбу, — тут же дал заднюю император. — Вообще присмотримся к ним. Империи нужны надёжные мужчины. Пусть и нулевики.

— А, ну тогда ладно, — принцесса махнула рукой. — Я не против.

— Спокойной ночи, дитя моё.

* * *

— Алё? — в динамике раздался голос заспанный, непонимающий.

— Федь, ты спишь, что ли, ещё?

— Державин, какого хрена? Ты вообще время видел? — Кропоткин громко и демонстративно зевнул в трубку.

— Видел, конечно, — признался я. — Я всегда в такое встаю на тренировку.

— А я предпочитаю спать, — признался однокурсник.

— Слушай, мне помощь твоя нужна.

— Никак не потерпит?

— Меня принцесса на охоту пригласила же вчера.

— Ну это я, как раз помню, — сказал Фёдор. — И в чём же затык? Боишься на глазах принцессы в зверя промахнуться? И хочешь, чтобы я изображал подранка? Бегал бы перед ней в окровавленной шкуре и такой: «Ах! Никита Державин такой меткий! Он попал мне в сердце с первого раза! Осторожнее, принцесса, он и твоё сердечко ранит навылет!»

Я уже не мог сдерживаться и откровенно ржал в трубку.

— Нет, — отсмеявшись, сказал я. — Я на лошади ездить не умею.

— Ты, что, серьёзно? — судя по голосу, однокурсник даже совсем проснулся. — Это беда, конечно. Хотя могли бы уже и на квадроциклы в своей охоте перейти, правда?

— И не говори, — согласился я. — Так, что, поможешь? А я тебя с собой возьму.

— Помогу, конечно, — проговорил Фёдор. — Встречаемся через час у конюшен на Аптекарском, — и разом изменил голос. — Но больше мне в такую рань не звони!

— Хорошо, хорошо, — засмеялся я. — Буду знать.

Лошадь для меня Кропоткин выбрал невзрачную. И более мелкую, чем остальные.

— Она меня-то вытянет? — поинтересовался я, оглядывая животное.

— Десять таких, как ты, — усмехнулся Кропоткин.

По своему обыкновению он был в белом костюме, что на этот раз меня удивило.

— Не боишься, что испачкаешь? — спросил я его, когда он очень уж близко подошёл к гнедой кобыле.

— Эх, видел бы ты этот костюм в ультрафиолете, — сказал мне на это однокурсник. — То не боялся бы за него.

— А что с ним? — удивился я.

— Расскажу, но чуть позже. А пока полезай на лошадь.

— Что-то мне как-то боязно. Я последний раз лет пятнадцать назад сидел на спине у лошади. И то это, кажется, был пони. Пенопластовый.

Князь приложил руку ко рту, чтобы не засмеяться в голос.

— Ясно, сейчас.

Он подошёл вплотную к кобыле, а она склонила к нему голову. Затем он что-то нашептал ей на ухо. И мне показалось, что она поняла услышанное и даже кивнула в знак согласия.

— Это что сейчас было? — спросил я. — Заговор?

— Он самый, забирайся.

Я кое-как вставил ногу в стремя, и в этот момент понял, что мне помогают. Лошадь всячески облегчала мою посадку в седло. А когда я устроился, медленно пошла по маршруту.

Кропоткин топал рядом.

— Видишь ли, в чём фокус, — сказал он мне активно жестикулируя. — Нулевик я по разным магиям воздействия. Но Макошь, мудрость её безмерна, одарила меня способностью ладить с животными. Не со всеми, конечно, в основном, с домашними. Но мы друг друга понимаем и вполне себе можем объясниться. Как в том стихотворении: «…каждая задрипанная лошадь головой кивает мне навстречу».

Животное подо мной заржало.

— Да не ты, это стихотворение такое, — а затем он вновь обратился ко мне. — Вот ты, наверняка, думал, что я постоянно в белом хожу, потому что сноб и всё такое?

— Да я как-то… не задумывался.

— Но мысли мелькали, — он махнул рукой. — Дело не в этом. Просто у меня дома две белых кошки с вот такой вот шерстью, — он показал между пальцев расстояние сантиметров в десять, — и самоед. И все они предпочитают спать со мной. Теперь представь, если бы я попытался надеть что-то чёрное.

— Замучаешься чистить, — сказал я.

— То-то и оно. Ну как, освоился?

— Более-менее, — признался я. — Но ты ещё со мной пройди, мне одному пока некомфортно.

— Хорошо. А со стрельбой у тебя как? Так же? Не, хочешь, я тогда в уже покрашенную красным шкуру влезу, — он усмехнулся.

А я чуть с лошади не упал, снова представив этот балаган.

— А со стрельбой у меня всё хорошо, — ответил я. — После твоего звонка в тир пошёл. Мне деда телохранитель сказал, что с такими результатами по мне армия плачет.

— Надеюсь, ты сказал, что слишком хорош, чтобы утешать её? — спросил Фёдор и ехидно оскалил зубы.

— Нет. Сказал, что случайно вышло.

— Эх ты, ну ничего, я тебя ещё научу отвечать так, чтобы все в покате лежали, — он взглянул на меня и оценил посадку в седле. — Слушай, давай сделаем так: я возьму себе другую лошадку, и мы попробуем с тобою поскакать.

— Хорошо, — согласился я, так как уже немного доверял животному, на котором сидел.

Уже к вечеру я был во всеоружии. Умел худо-бедно ездить на лошади, отлично стрелял, примерил охотничий костюм…

Кто же мог предположить, что мне больше пригодилась бы другая одежда? Подходящая для грязевых ванн. Или, в моём случае, ям.

Глава 24

Не могу сказать точно, в какой момент включилось ощущение тревоги, переданное мне аэрахами. Но точно ещё до того, как мы прибыли в Лисино. За ночь выпал лёгкий снежок, и министерская «волга», на которой меня вёз один из водителей деда, ехала очень медленно, словно ощупывая дорожное покрытие под колёсами.

И вот, при очередном взгляде, где серое небо сходилось с серым, присыпанным снегом лесом, я понял, что во мне разгорается до боли знакомое чувство.

«Так, — подумал я, — значит, охота не пройдёт так безобидно, как того хотелось бы».

«Тебе ж не привыкать, — задумчиво проговорил Архос. — Слабого паука все хотят убить, сильного паука хотят убить ещё больше».

«Обязательно отолью эту фразу золотыми буквами и повешу в рамочку над своей кроватью», — отозвался я на очередную паучью мудрость.

«И будет, как всё в культуре двуногих, наполовину. Я же не договорил сентенцию».

«И что там?»

«Теперь уже будет звучать глупо. Там типа того: но у кого из них шансы на выживание выше?»

«И у кого же?»

Я готов был вести бесконечную беседу со своим ментальным наставником, лишь бы отогнать сосущее чувство неизбежной катастрофы.

«Да жаба его знает, — откликнулся Архос. — Слабый паук может десятилетиями прятаться за печкой. И еда есть, и врагов не видно. Так, заденут раз в год паутину веником, и весь стресс. Но такие неспособны на свершения. Не их потомки сделают рывок в развитии и станут разумными. А сильные пауки часто гибнут, так как им всё надо испытать на прочность. Но именно они и приносят прогресс».

«А как ты думаешь, я — какой паук? Сильный или слабый?»

Наконец-то узнаю, что думает обо мне засевший в мозгу учитель паучьей магии.

«Ты — Примарх», — сказал он таким тоном, будто это слово объясняло вообще всё.

Впрочем, для него, вероятно, всё так и было.

В Лисино царила весьма своеобразная атмосфера. Тут совершенно не было высоких зданий. А красовались невероятно очаровательные домики в три-четыре этажа. Я даже взял смартфон и нашёл о них информацию. Оказалось, домикам этим уже более полутора столетий и спроектировал их зодчий Бенуа.

— Покорителям лошадиных сердец наше с кисточкой, — донёсся до меня знакомый голос, и я оторвал взгляд от старинной архитектуры.

Увидев наших, я испытал невероятный подъём духа. Даже чувство тревоги на некоторое время улеглось. А я и не знал, что успел привязаться к некоторым.

— Да когда бы только успел, — копируя ворчливый тон Архоса, ответил я Кропоткину. — Мы с ней провели-то всего пару часов.

— Иногда достаточно и пяти минут, друг мой, — чуть ли не пропел тот. — Когда я отводил её в стойло, она мне все уши прожужжала, какой ты распрекрасный, что не понукаешь и шпорами по рёбрам не бьёшь. И вообще, жаль, что вы — разных видов.

— Так, прекращай, — засмеялся я, видя, как постепенно вытягиваются лица Чернышёва и Громовой. — А то ребята сейчас чего-нибудь не то подумают.

— Так, а я для чего это всё говорю-то⁈ — театрально заявил Фёдор и поправил короткое светло-серое пальто.

— Вы-то все тут какими судьбами? — спросил я, после того, как поздоровался со всеми. — Нет, ну князя-охламона-то я сам позвал, а остальные?

— Присматриваем, чтобы принцесса не украла тебя у Катюшки, — с притворно-серьёзным видом заявил Кропоткин.

— Федь, я ж и треснуть могу, хоть и девочка, — заявила ему Громова, но с плохо скрываемой улыбкой, а затем обернулась ко мне: — Меня через деда позвали. Сказали, восемнадцатилетие у принцессы бывает только раз, и это прекрасный повод вернуться в высший свет. Я подумала-подумала и отказываться не стала.

— И правильно, — одобрил я.

— А нас опять всех пригласили, — сказал Олег. — Нулевиков. Правда, на этот раз ехать решились только я, Лев и Миша Елецкий.

— Ага, — кивнул я, — решили второй круг смотрин устроить.

— Что? — удивился Олег.

— Так, я тебе ничего не говорил, — тут же пожалел я о сказанном.

— Действительно, друзья, — вмешался Федя, — чем стоять и молчать, пойдёмте лучше в лагерь, выпьем глинтвейна.

— А как потом на лошадь? — решил поинтересоваться я.

— Безалкогольного, — Кропоткин поднял вверх указательный палец. — А ещё там такие пирожные, м-м-м, глотаются вместе с пальцами.

Учитывая, что первые шестнадцать лет своей жизни я безвылазно просидел в башне, для меня всё было в новинку. А уж особенно ритуалы и историческая подоплёка нового мира. В полевом лагере мне всё казалось необычным: и огромные шатры с развевающимися у входа знамёнами и штандартами. Бесконечные столы с выпивкой и лёгкими закусками. Возбуждённые голоса многих и многих людей. И вообще десятки суетящихся и подготавливающих охоту.

— Кстати, — спросил я, когда мы собрались исключительно нашим кругом: Кропоткин, Чернышёв, Громова, Куракин, Елецкий и я, — а на кого охотиться будем? А то я со всей этой суетой даже не уточнил.

— На лис, — холодно ответил Лев Куракин таким тоном, словно зелёному юнцу приходилось объяснять прописные истины.

Вообще у меня складывалось впечатление, что он тяготился нашим обществом и с куда большим удовольствием оказался сейчас среди чуть более взрослой поросли, собравшейся по центру поляны и громко обсуждавшей какое-то модное событие. Но с его уровнем путь туда был закрыт, и ему пришлось довольствоваться тем, что есть.

— На Патрикеевну-то? — удивился я. — Жалко же! Они такие красивые, умные…

— Считай, что это будет твоя месть за Колобка, — начал снова выдавать Фёдор. — За все те ужасные ночи, когда ты просыпался в слезах и кричал: «Не-е-ет! Не лезь туда, дурак! Она тебя сожрёт!» Но глупый Колобок оставался глух, вновь и вновь срываясь в зубастую пасть. Это твой день мести, когда ты сможешь выгнать прочь детское расстройство психики и больше не писаться в постель.

Последние его слова потонули в хохоте. Мы согнулись пополам, пытаясь удержать равновесие. От смеха остальных становилось ещё смешнее. А, когда Федя открывал рот, чтобы добавить что-то ещё, мы просто давились от смеха и махали ему, чтобы он прекратил.

— Кавалеры… и дамы, а мне расскажете, чтобы я тоже посмеялась, — раздался за нашими спинами знакомый голос. Правда, на этот раз он звучал вкрадчиво, а не так, как обычно. — А то у остальных скука смертная.

Мы в мгновение ока распрямились и вытянулись по струнке.

— Ваше Императорское Высочество… — проговорил князь Кропоткин.

— Милости просим, — сказал я, приглашая принцессу в наш круг. — Мы вот как раз обсуждаем этический момент охоты.

— Если вы уж над таким умудряетесь смеяться, то я точно хочу в вашу компанию.

Ещё минуты две-три продлились неловкие паузы в наших словах. Не каждый день в твою компанию приходит принцесса. Но она весьма органично влилась, и совсем скоро мы снова хохотали над очередной шуткой неунывающего князя. Я смотрел на него и понимал, что хочу иметь такое же чувство юмора. Оно украшало его лучше всяких костюмов, отличной физической формы и даже платиновых запонок.

Варвара Ярославовна не отставала от нас и тоже хохотала от души. Сначала ей тоже было не так просто влиться в разговор, и она лишь слегка хихикала, но тёплая атмосфера нашего курса сделала своё дело.

Искоса я поглядывал на Куракина. Ясное дело, он уходить расхотел и теперь во все глаза следил за принцессой. «Не достать тебе до неё, — думал я, — она совсем иного полёта птица».

— Ваше высочество, мы что-то не поняли, — к нам подошёл один из тех аристократов, что были приглашены лично принцессой.

— Князь Меньшиков, — шепнул мне на ухо Олег.

— Рада буду внести ясность, — враз изменившимся тоном произнесла Варвара Ярославовна.

— Почему вы проводите время с этими, хм… — он усмехнулся, давая понять, что думает о нас, — недосилками. Мы подумали, что вы им визит вежливости нанесли, а вы всё тут да тут, а к нам не спешите.

— Мне просто не интересны те пошлые темы, что вы обсуждаете между собой. Словно конюхи, Сварог, прости. А тут ребята очень даже интересные вещи рассказывают, — уже говоря о нас, она начала улыбаться, а под конец и вовсе звонко засмеялась, вспомнив какую-то очередную шутку. Но снова собралась, глядя на прибывшего княжича.

— Уж простите, но эти нулевики совершенно недостойны вашего внимания, — не сдавался Меньшиков. — Да и репутацию вам могут ещё подмочить, — он зыркнул на нас.

— Вы, кажется, не хотите участвовать в охоте? — принцесса явно начинала злиться.

Уж не знаю, специально её выводил Меньшиков, или нет, но факт остаётся фактом: ещё чуть-чуть, и нам бы пригодились те пожарные расчёты, что были расставлены на подъезде к лагерю.

— А почему бы нам не выяснить это всё, как раньше? — сказал Кропоткин, по-прежнему сияя улыбкой. — Предлагаю турнир по стрельбе в честь её высочества Варвары Ярославовны. А? Как вам идея? — спросил он у принцессы.

Та лишь показала ему большой палец, а сама сказала:

— Поддерживаю, — а затем громко, насколько хватало голоса, добавила, — объявляю турнир по стрельбе из пистолетов в честь моего дня рождения открытым. Участвовать могут все желающие. Пятеро самых метких выйдут в финал, им будут дарованы памятные призы. А победитель получит свидание со мной в императорском ресторане.

— У-у-у, — загудела толпа, и многие принялись готовить к стрельбе оружие.

— Как два пальца… — разворачиваясь, пробубнил себе под нос Меньшиков.

— И чтобы никакой магии! — всё тем же зычным голосом добавила принцесса. А затем обратилась к нам. — Так на чём нас прервали?

Стрелять я научился, когда мне было года три. Тир в башне был одним из моих излюбленных мест наравне с библиотекой. И пусть это тело всё ещё уступало моему прежнему, особых помех точности оно не принесло.

Однако я, как наяву, видел Державина-старшего, который советовал мне держаться подальше от монаршей особы. Да уж, не получилось. Прости, дед.

А ещё я видел, как смотрит на принцессу Кропоткин. Уж кому-кому, а ему обещанное свидание было гораздо нужнее, чем мне. Исходя из этих соображений, я палить в яблочко и не собирался.

Передо мной из наших стрелял только Кропоткин. Он пятью выстрелами выбил сорок четыре очка. Две восьмёрки, две девятки, и десятку. Меньшиков выбил сорок пять очков. За ним стрелял парень, лицо которого мне было смутно знакомо.

— Слушай, — спросил я Олега, — случайно не знаешь, кто это?

— Как же не знать, — ответил мой друг и как-то странно улыбнулся. — Сергей Скуратов. Известен тем, что родился через десять с половиной месяцев после смерти своего батюшки при невыясненных обстоятельствах. На его счёт много было разных домыслов, ну ты понимаешь… Однако решили не ломать пареньку жизнь и признать его полноценным наследником его отца.

— А как это может быть? — у меня не сходилась арифметика. — Даже, если прям в последний день они… то как бы всё равно он раньше…

— Его мама ссылается на то, что переносила. И ей принято верить. Но, если ты хочешь моё сугубо субъективное мнение, на отца он не похож ни капельки.

Я тут же вспомнил двоюродных братьев, один из которых был копией отца, а другой — матери.

— Это ни о чём не говорит.

— Вот именно, — подмигнул мне Олег. — Так что боги с ним.

Отстрелялся Скуратов на сорок три балла.

— А где мы его до этого видеть могли? Он был на балу?

Олег задумался и, казалось, глубоко, что ему было вовсе не свойственно.

— Слушай, кажется, да. Но я почему-то не уверен.

— Значит, такой незапоминающийся тип, — решил я. — Ладно, скоро моя очередь. Ты-то стрелять будешь?

Олег посмотрел на меня с той улыбкой, которая обозначает: «Ты — идиот?».

— Я и без оружия-то представляю опасность для себя и окружающих, а уж с огнестрелом, боюсь, смогу потягаться причинении урона с принцессой.

— А, точно, — засмеялся я и пошёл стрелять.

По сопровождающим меня взглядам оказалось, что в очереди присутствуют люди из прошлой жизни Никиты. Они посмеивались и корчили гримасы. Одного из них я узнал, столкнулся с ним в дверях библиотеки. Стало быть, это мои бывшие одноклассники.

Я поднял пистолет и выстрелил, вспоминая слова деда. Семёрка. Отлично. Ещё четыре раза также и прощай свиданье с принцессой.

— Вы только посмотрите на этого олуха, — раздалось за моей спиной. — На охоту он собрался, а стрелять не научился. Видимо, тебе лишь одна охота под силу, за кружевными трусами, — и дальше последовали мерзкие смешки.

Я сжал зубы, оглянулся, выискивая глазами говорившего, а рукой с пистолетом продолжал целиться в мишень. И выстрелил четыре раза не глядя. Четыре десятки.

— Это не честно! — закричал кто-то. — Он использовал магию!

— Магия не была использована, — заключил один из егерей, следящий за турниром. — Стрельба засчитывается. Сорок семь баллов.

«Ну что, выкусили?» — мысленно я обратился к бывшим одноклассникам.

«Они-то выкусили, а тебе на свиданку с принцессой идти, — ехидно заметил Архос. — Дважды».

«Точно, — я мысленно ударил себя ладонью по лбу. — Мне же с ней ещё в библиотеку».

Тем временем отборочный тур закончился, и определилось пятеро финалистов. По иронии судьбы, кроме уже названых, пятым «счастливчиком» оказался тот злопыхатель, что припоминал мне злополучные трусики. Я напряг память Никиты и вспомнил, что фамилия этого субъекта — Шуйский. Это ему я проиграл в карты дурацкое желание. Так-так-так, а вечер, точнее, утро перестаёт быть томным.

На этот раз стреляли по три раза. Кто набирал меньше, вылетал сразу. Если одинаковое количество очков, стреляли по одному разу до тех пор, пока кто-то не выбьет меньше.

Три восьмёрки выбил Шуйский, семёрку и две девятки Меньшиков. Кропоткин на этот раз сосредоточился и выбил две десятки, но в последний раз его рука дрогнула, и он попал в семёрку. Однако это было всё равно больше, чем у предыдущих стрелков. Скуратов долго целился и стрелял, не торопясь, с оттяжкой. «Серьёзный противник», — решил я.

Восемь. Девять. Десять. И Сергей оказался наравне с Фёдором.

Я решил особо не выделяться и выбил три девятки. А затем поймал взгляд принцессы. Она прищурилась и погрозила мне пальцем. А я лишь улыбнулся и развёл руками.

Следующий выстрел. Кропоткин — десятка. Скуратов — десятка. Я — десятка.

Ещё один. Кропоткин — девятка. Народ, который болел за него, ахнул.

Скуратов — восьмёрка. Абсолютная тишина. Никто не проронил ни звука. Сергей побелел и в сердцах выбросил пистолет под ноги. Затем быстро развернулся и покинул состязание.

Я посмотрел на друга, затем на принцессу. Она понимала, что сейчас на меня и на неё смотрят многие, поэтому ограничилась лишь многозначительным поднятием правой брови.

Но в глазах Кропоткина читалось: «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!». И потом, я же деду обещал, правда?

Я выстрелил. Семёрка. Счастливая цифра, как никак.

Принцесса погрозила мне пальцем, но с улыбкой. Она на меня зла не держала и в факел превращать не собиралась.

И вот тут во мне буквально забилась тревога. Что-то скоро должно было произойти. Что-то нехорошее, и грозящее лично мне.

— Эй, стрельцы, — подал голос один из тех, кто стоял в кругу высшей аристократии.

— Князь Орлов, — прошептал мне на ухо Олег, который не отходил от меня после турнира ни на шаг.

— Ясно, что с этой пукалки можно куда угодно попасть, — сказал князь.

Учитывая, что он не участвовал в турнире, это было слышать весьма странно.

— Но представители по-настоящему древних родов должны уметь биться на истинном оружии. Те, кто действительно чтит традиции предков, кто уважает генеалогию своей фамилии, надеюсь, не откажут мне в демонстрации владения холодным оружием. Вот тут есть стенды с настоящими саблями и рапирами, я предлагаю…

— Так, — достаточно резко прервала его затянувшуюся речь принцесса. — Покалечить тут я и сама, кого хочешь, могу. Это исключительно моя прерогатива. Хотите древнее? Возьмите арбалеты. Никаких сабель, шпаг, штопоров и прочего колюще-режущего, ясно?

— Ясно, — с глубоким разочарованным вздохом сказал Орлов.

Стрелять из арбалета, кроме него и меня, вызвались ещё Меньшиков и незнакомый мне аристократ в странных широких штанах и с густыми усами. Я пропустил всех вперёд.

Не то чтобы я не знал устройства арбалета. Просто иногда конструкции отличались. Современные, например, вообще мало чем походили на те, которыми пользовались пять столетий назад. А этот был древний. С колёсиком натяжки и резной мушкой.

Каждому выдали по три болта. А мишень отставили на сто пятьдесят метров от точки стрельбы. Меньшиков попал одним. Аристократ в широких штанах всеми тремя, но по бокам мишени.

Орлов явно был опытнее остальных. Он со знанием дела заряжал арбалет, а затем спускал тетиву. Две девятки и десятка. Высоко задрав подбородок, словно у него проблемы с позвоночником, он прошёл мимо меня.

Я взял в руки арбалет. Он лёг в них, как родной. Дерево приклада приятно согревало ладонь.

Выстрел.

Перезарядка.

Выстрел.

Перезарядка.

Выстрел.

Последний заставил всех снова ахнуть, но на этот раз от восхищения. Три болта вошли точно в яблочко. Причём, каждый последующий рассекал древко предыдущего, попадая внутрь него.

— Так чего ты там про генеалогию втирал? — обернулся я к Орлову.

Но задраться нам друг другу не дали. Трижды протрубил рог, обозначая начало охоты.

Все поспешили к своим коням и уже верхом в лес. А я спешил найти Кропоткина. К счастью, он ещё не успел уехать.

— Федь, не в службу, а в дружбу, — начал я, не зная, как сказать.

— Дорогой, для тебя всё, что захочешь.

— Слушай, поговори с моей лошадью, а? А то переживаю я…

— Что и эта влюбится? — спросил Кропоткин и засмеялся. — Ладно, сейчас уговорим её не бросать тебя где ни попадя.

* * *

Уж не знаю, чего там наговорил моей лошадке Фёдор, но шла она неспешно, словно и не на охоте была, а на лёгкой прогулке. Я давно потерял из виду всех остальных, но не особо переживал по этому поводу. Не хотелось мне убивать ни лис, ни кабанов, ни вообще каких-либо зверей.

Странно, но чувство тревоги меня не покинуло. Наоборот, стало сильнее.

Оглядевшись по сторонам, я понял, что заблудился. Хотя, нет, так будет говорить неправильно. Я слышал далёкие возгласы людей и при желании мог бы выйти на них. Но я не знал, в какую сторону идти, чтобы вернуться в лагерь. Полагаю, это знала лошадь, так как была местной. Возвращаться же раньше всех тоже не хотелось.

Поэтому увидев большой овраг, я спешился и решил осмотреться.

Лошадь спокойно встала рядом и принялась добывать увядшую травку из-под свежевыпавшего снега.

У меня стучало в висках от предчувствия. Я смотрел по сторонам, но никак не мог определить, откуда может исходить опасность. Заглянул в овраг. Узкая речушка текла меж крутых берегов. Гнилая листва, ил и глина на его дне представляли собой неприятное глазу зрелище.

Вдруг я услышал бодрый перестук копыт и крики, погоняющие лошадь. Голос показался мне знакомым.

На том берегу появилась фигура верхом на лошади. Принцесса. Почему-то одна и без сопровождения. Прямо перед ней мелькало оранжевое пятно бегущего зверя. Видимо, что-то пошло не по плану, и лиса вырвалась из окружения. Хотя я мало что понимал в охоте.

Я, честно говоря, засмотрелся на эту драму в движении, поэтому проглядел приближение другой.

Лошадь с принцессой бежала вдоль оврага, постепенно удаляясь от меня. Вдруг что-то громко взорвалось, и в серое небо полетели разноцветные вспышки. Произошло это почти под копытами животного, и то, испугавшись, понесло.

Принцесса натянула поводья, попыталась прикрикнуть на свою коняшку, но эффекта не последовало никакого. Был бы рядом с ней Кропоткин, полагаю, он смог бы уговорить лошадь, но его тут не было.

Зато был я.

Однако не успел я даже прикинуть, как перебраться на тот берег, как ситуация снова изменилась.

Откуда-то с противоположной стороны появился Сергей Скуратов на стройном белом жеребце. Я даже подумал, что этопозёрство. Он лихо мчался наперерез понёсшей принцессу лошадке. Та, уходя от столкновения, повернула и теперь бежала прямо в овраг. А обрыв с той стороны, надо сказать, был куда круче, чем с моей.

Но Скуратов то ли знал об овраге, то ли просто показывал удаль, но достаточно быстро нагонял лошадь с монаршей всадницей. Я предположил, что он её перехватит задолго до обрыва.

Так оно и вышло. Вот только у переношенного аристократа не хватило умения затормозить чужую лошадь. Некоторое время они просто скакали рядом к обрыву, и ничего больше не происходило.

Тревога била мне молотом по вискам, грозя пробить их изнутри.

Две лошади затормозили у самого края обрыва. Не больше пары метров отделяло их от довольно серьёзной пропасти.

Мне нужно уже отвлечься от этих двоих и понять, что угрожает мне.

«Архос, ты видишь что-нибудь?»

Но ответить он не успел. Либо я просто не услышал его ответа.

Новый взрыв был куда более сильным. Он оглушил на несколько секунд даже меня. Моя лошадь встала на дыбы и заржала, но я этого не слышал, а лишь видел её открытый в ржании рот.

Кони и люди, находившиеся на противоположной стороне на краю обрыва, полетели вниз.

Для меня время словно остановилось. Я видел, как медленно, кувыркаясь в воздухе, летит принцесса.

Я сделал то, что первое пришло мне в голову для её спасения.

Я выпустил паутину, стремясь поймать летящее к склону, но ещё не соприкоснувшееся с ним тело монаршей особы.

И не дотянулся.

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха 2

Глава 1

Я выпустил паутину, стремясь поймать летящее к склону, но ещё не соприкоснувшееся с ним тело монаршей особы.

И не дотянулся.

«Ты ещё не настолько силён, чтобы пуляться паутиной как здешний человек-паук на сотни метров, — заявил Архос. — Бегом к ним!»

И я бросился к скрывшимся уже из виду принцессе и Скуратову.

Время тоже рвануло вперёд, словно теперь отыгрывало потерянные ранее мгновения. Мне казалось, что я слишком медленно передвигаюсь. И боялся, что опоздаю.

Мой берег был менее крутой, чем противоположный, зато внизу было много ила и грязи. Прыгнув с небольшого выступа, я по пояс провалился в холодное и неприятное месиво. Но сейчас думать об этом было некогда.

Промокая, безнадёжно портя одежду и рискуя простудиться, я насколько возможно быстро пробирался к месту падения лошадей и их наездников.

Одна лошадь упала крайне неудачно и, судя по всему, сломала себе позвоночник. Её мускулистые ноги торчали в разные стороны. На них-то я и ориентировался.

Всё заняло совсем немного времени, но ни принцессы, ни Сергея нигде не было видно.

Тогда я активировал магическое зрение и увидел, что оба каким-то образом оказались под водой. И ещё их буквально придавливало к дну довольно грубым магическим воздействием.

Тут же чувство грозящей опасности, тлевшее весь день, буквально взвыло. По сути, я стоял перед выбором: спасать собственную шкуру или постараться спасти от неминуемой смерти принцессу.

«А почему бы не попробовать всё и сразу?» — решил я.

Тут же поставил эфирный зеркальный щит полукругом, чтобы прикрыть себя от возможного магического воздействия. В следующий же момент зацепил паутиной двоих со дна быстрой речушки и поднял их над поверхностью воды.

Оба были без сознания. Но живы.

В конце концов, прошло совсем немного времени после взрыва. Может быть, минута-полторы.

Чтобы удерживать принцессу и Скуратова над водой, я задействовал знание, которое получил от Ван Ли. С помощью направленных воздушных потоков я плавно двигал их над водой к тому берегу, с которого спустился сам. Вот же, а ещё несколько дней назад мне это упражнение казалось совершенно бесполезным.

И в этот момент грянул выстрел.

Левое плечо обожгло болью. Я скосил глаза и увидел, как на грязной и мокрой ткани белоснежной когда-то рубашки расплывается красное пятно.

«Вот только сепсиса мне не хватало, — было моей первой мыслью. А второй: как же так, ведь я до сих пор ограждён щитом?»

«Твой щит рассчитан на отражение магического воздействия, балда, — высказался Архос. — Чтобы защитить от пуль, он должен быть гораздо плотнее».

Всё это, в том числе и слова ментального учителя, я отмечал походя, лишь частью сознания. Куда больше меня волновало, как не выпустить Скуратова, который висел у меня на паутине из левой раненой руки.

Но самым важным было понять, откуда стреляли.

Раздался второй выстрел. Пуля просвистела мимо левого уха.

Нет, ну это уже никуда не годится! Я вынул из грязной кобуры пистолет, оказавшийся на удивление сухим и обернулся в ту сторону, откуда летели пули.

Стрелок даже не прятался. Он стоял в полный рост метрах в ста от меня под нависающим пластом земли. Не дожидаясь, пока он снова примется за своё, я выстрелил четыре раза. По разу в каждую ногу и руку. Раздался протяжный крик, и нападавший рухнул на том же месте, где стоял, не успев выстрелить в третий раз.

Я решил, что убежать он не должен с такими ранениями, и занялся пострадавшими.

Самым трудным оказалось дотянуть их до своего берега, а затем уложить на более-менее сухую поверхность. К тому же я еле стоял на ногах. На лбу выступили капли пота, а рукав весь стал красным и промок насквозь. Кровь сочилась с него, заливала ладонь и капала с пальцев.

Первым делом после этого я привёл в себя принцессу. Тут у меня даже вопроса об очерёдности не возникло. Самая главная трудность заключалась в том, чтобы не превратиться в яркий факел до того, как Варвара Ярославовна поймёт, что же случилось.

— Ваше Императорское Высочество, — сказал я, лишь только веки принцессы дрогнули. — Всё в порядке, вы в безопасности.

— Что случилось? — девушка явно пребывала в состоянии шока, о чём говорили распахнутые глазищи, расширенные зрачки и полное непонимание ситуации. — Я помню, гналась за лисой. Потом взрыв, Звёздочка понесла. Затем, — она оглянулась, — он. И снова взрыв, — речь стала сбивчивой. — Я летела… а после — вода… и я не могла выплыть. Хотела и не могла…

— Всё в порядке, — заверил я Варвару Ярославовну. — Всё уже закончилось. Вы в безопасности.

— Меня кто-то хотел убить? — её глаза полыхнули гневом; мне показалось, что я вижу в них искры реального огня. — Говорите!

— Кажется, да, — ответил я, рискуя вызвать неконтролируемый всплеск магии. — Но я его обезвредил.

— Где он⁈ Я хочу видеть! — судя по всему, принцесса очень быстро пришла в себя.

От её голоса заворочался Скуратов. А девушка, наконец, оглядела меня и увидела кровь.

— Вы ранены? — теперь в её взгляде читалось сочувствие и участие.

— Ерунда, — отмахнулся я. — До свадьбы заживёт.

— Это в том случае, если я не прикажу жениться вам сегодня же, — картинно нахмурившись, произнесла Варвара Ярославовна и слегка улыбнулась, словно просила оценить шутку.

Первым засмеялся Скуратов. Так мы поняли, что он тоже пришёл в себя.

За ним засмеялись и мы.

Но принцесса быстро спохватилась. Откуда-то из недр своего модного охотничьего костюма она добыла бинт с антисептическим и болеутоляющим действием.

— Ого! — сказал я. — Зачем вы его возите с собой?

— Да на всякий случай, — ответила девушка, смутившись.

И я понял, какие случаи она имела ввиду.

Пока принцесса меня перевязывала, Скуратов поднялся на ноги, отряхнулся и огляделся.

— Я слышал, вы подстрелили негодяя, — сказал он, рассматривая то место, с которого они полетели вниз вместе с лошадьми.

— Да, так и есть, — ответил я. — Если прислушаться, можно и сейчас услышать его стоны. Он вон там, — я махнул рукой в нужную сторону.

— Да я его сейчас, — начала было Варвара Ярославовна, но Сергей её остановил.

— Не стоит. Давайте я его задержу и опрошу. Всё-таки я не только аристократ, но сотрудник имперской службы безопасности.

«Ах, вот откуда он взялся, — понял я. — Тогда всё более-менее встаёт на свои места».

Принцесса смерила его гневным горящим взглядом.

— Тихо-тихо, — попросил я, выставив руки ладонями вперёд и скривившись от боли в левой. — Давайте не жечь героев хотя бы до награждения.

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Хорошо. Просто я до сих пор в шоке.

— Моя лошадка тут, наверху, — сказал я, показывая на берег. — Пойдёмте к ней, и я отвезу вас в лагерь.

— Всё верно, — кивнул Скуратов, но мне показалось, что он сделал это с неохотой. — Езжайте в лагерь, а я пойду за преступником.

— Хорошо, — согласилась принцесса и позволила себя увлечь к лошади.

* * *

— Я иду на должностное преступление: убираю охрану, приказываю егерям поставить дополнительные заряды, даже специальную лису принцессе подсовываю! Всё ради того, чтобы ты её спас и втёрся в доверие! И что⁈ — горячился Разумовский, меряя кабинет быстрыми, не по-старчески упругими шагами. — Ты всё просрал! Как⁈ Просто объясни мне, как⁈

— Всё шло по плану, — опустив голову, говорил Сергей Скуратов. — Все части плана сработали на «ура». Лисица выскочила там, где надо, пиротехника сработала правильно. Я подъехал в условленном месте и всё сделал так, как ты мне говорил. Остановил лошадь и даже успел заговорить с принцессой. Но кто же знал, что там объявится этот дурак, обвешанный артефактами, как индеец бусами?

— Ты — менталист! — Разумовский подошёл к Сергею и теперь тыкал ему в грудь узловатым пальцем. — Почему ты его не почувствовал⁈

— Виноват, — Скуратов боялся поднять глаза на хозяина кабинета. — Слишком увлёкся успокоением лошади и наездницы. Боялся, как бы она меня в факел не превратила.

— Как ты собирался стать её мужем и консорт-императором, когда так боишься её? У тебя мозгов ещё меньше, чем у этого… Как его там?

— Графа Люберецкого.

— Вот-вот. Кстати, выяснил, чего ему надо-то было? Денег ему дали, в лазарете императорском лечили. С чего вот это вот всё?

— Да он — дебил стопроцентный. Я даже не знал, что такие существуют в природе. Лежал он в соседней палате с Кузьмичом — егерем второго звена. Тот как раз за пирозаряды отвечает. Ему один бракованный попался, сработал при проверке, мужика и посекло, так его в имперский лазарет определили. Одним словом, встретились эти двое совершенно случайно. Напились. Ну и Кузьмич давай хвастаться, что как только выйдет, сразу будет организовывать охоту в честь совершеннолетия её высочества.

— Сказочный балабол, — Разумовский покачал головой. — А у Люберецкого мозги, судя по всему, спеклись после инцидента. Где он хоть все эти артефакты достал?

— Говорит, у цыган купил. Судя по качеству, не врёт. Там сработало только два из всей связки. Иначе бы меня здесь не было.

— Не было… не было… — Разумовский продолжал ходить по кабинету взад-вперёд. — Вот почему нельзя всё время быть начеку? Я карьерой своей, между прочим, рисковал, чтобы тебя, дуралея, на тёплое местечко пристроить. Шестью десятками лет службы! А теперь всё, момент упущен!

— Ну как тёплое, — невольно улыбнулся Скуратов. — Скорее, горячее.

— Молчать! Ты ещё шуточки шутить вздумал⁈ Убью-прокляну-закопаю! На Сахалин сошлю! Будешь у метеомагов спирт отбирать!

Скуратов вжал голову в плечи.

— Ты, что, не понимаешь, насколько всё провалено? — Разумовский блеснул глазами враз сделавшимися злыми-презлыми.

— Да почему ж? Я всё-таки спас принцессу, — Скуратов поднял голову. — Она меня даже поблагодарила.

— Это было до того, как вы вместе с лошадьми вверх тормашками с обрыва полетели?

— Ну, да, когда остановились, — задумчиво потёр подбородок Скуратов.

— Дык, это не считается. Потом вас Державин обоих спас. Вот он-то теперь и герой! — Разумовский расхаживал по кабинету из стороны в сторону. Так лучше думалось.

— Ну он и правда меня спас, хотя мог ограничиться принцессой, — пришлось признать очевидное благородство соперника Скуратову.

— Да уж, — Разумовский остановился у окна и принялся что-то рассматривать в тёмно-серой дали. — Подозрительный тип этот Державин. Он, вообще, как вас спасал?

— В смысле? — не понял Скуратов.

— Руками или магией?

— Я, по правде говоря, в отключке был. Но Никита Александрович весь грязный, как нечисть был. Так что, полагаю, руками. Да и какая там магия? Он же из этих, из нулевиков со спецкурса.

— А как он без магии Люберецкого так филигранно подстрелил? — удивился Разумовский.

— Стреляет он вообще классно. Перед охотой состязания были, так он десятки чуть ли не с закрытыми глазами выбивал, — ответил Скуратов.

— Прям жаль такого устранять, — задумчиво проговорил Разумовский. — И стрелок, и герой.

— Так и не надо его устранять тогда, — Скуратов тоже подошёл к окну и встал рядом с хозяином кабинета.

— Как не надо? А принцесса?

— Да она ему даром не нужна, — горячо сказал Скуратов. — У него был шанс заполучить свидание с ней, но он сделал так, что на это свидание пойдёт его друг. У оврага он случайно очутился. Я спрашивал его потом и проверил, не врёт. Мозгов у него хватает не лезть в пекло политики, образно выражаясь, — он улыбнулся собственному каламбуру. — Ведёт себя максимально нейтрально. Я наблюдал за ним: спокойный, уверенный, вызывающий симпатию и уважение. Опасности в нём не вижу, скорее, наоборот. Столь здравомыслящие люди потом мне очень сильно пригодятся. А вот найти их крайне тяжело.

Скуратов замолчал, а Разумовский смотрел на него немного снизу вверх с явным уважением.

— Слова не мальчика, но мужа, — проговорил он. — И что мешает тогда тебе подружиться с ним? И намерения его всегда на виду будут. И на перспективу. И убирать не надо, раз уж он тебе понравился.

Скуратов гордо поднял голову, словно только что спас человека от неминуемой гибели. Возможно, так оно и было.

* * *

Я проснулся от сигнала телефона. Пришло сообщение от Олега.

«Мы уже на подходе, встречай».

«Друзья никогда не бросят, — подумал я, — даже, если тебе надо побыть одному».

Рука не ныла совсем. Архос предложил залечить паутиной. Мол, три дня, и ты как новый. Но я решил, что у императорского лекаря Лаврентия возникнет множество ненужных вопросов, если я вдруг приду на процедуры без дырки в руке. С перманентно ворчащим наставником сошлись на том, что уж обезболить рану точно не мешает.

Как только ощущение, что руку изнутри разрывает на кусочки, прошло, я моментально задремал. Но непрекращающийся поток людей, желающих меня посетить, заставлял то и дело открывать глаза.

Приходил Николай и говорил какую-то длинную и пространную речь. Скорее для себя самого. Из неё я понял, что род наш, благодаря нам с дедом, возвысился до небес. Что мы — надёжа империи и вообще главные герои России на данный момент. И что он очень горд, что в его жилах течёт такая же кровь. И ещё много-много разных пафосных слов. За это время, мне кажется, я несколько раз просыпался, но он убаюкивал меня своим голосом, и я засыпал опять.

Сестра Карина долго-долго сидела рядышком, почти не дыша. Но улыбалась мне, когда я открывал глаза, и спрашивала, как я.

— Отлично, — отвечал я. — Жить буду. Скорее всего, недолго, но интересно.

Она смеялась, поправляла одеяло и продолжала сидеть рядом.

Пару раз заглядывал отец, и, нахмурившись, смотрел на меня. Кажется, заходил дед, но он не стал навязываться. Видимо, ещё и сам до конца не восстановился.

И вот это всё при том, что чувствовал я себя совершенно нормально. Мне надо было лишь выспаться как следует, и всё.

Но тут пожаловали друзья. Тройка: Чернышёв, Громова, Кропоткин — стала неразлучной. А должен быть квартет ещё и с моим участием.

— Никита, — вместо приветствия сказал мне Фёдор. — Ты в корне неверно понял концепцию охоты. Это ты должен стрелять в дикого зверя, а не он в тебя.

Олег с Катериной сразу хохотнули. Было видно, что эти трое не расставались с самого утра и, походу, отлично наладили общение. По крайней мере, понимали они друг друга с полуслова.

Глядя на них, я тоже засмеялся. Сначала тихо, но, поняв, что рука не отзывается болью, перестал осторожничать.

На звуки смеха прибежала Карина. И тут я увидел, как смотрит на неё Кропоткин. Значит, там на балу это была не случайность. Юноша действительно запал на мою сестру. Что, собственно, неудивительно. Девица она фактурная и весьма харизматичная. А с тех пор, как научилась контролировать свои силы, ещё и спокойная, и уверенная в себе.

— Своего зверя я всё-таки достал, — ответил я, предпочтя сделать вид, что ничего не заметил. — Правда, он оказался уже поджаренным до меня.

Все снова закатились. Даже Катерина несмотря на то, что она не видела самого происшествия на балу.

— Вот поэтому я и не люблю стейки прожарки блю рейр, — задумчиво проговорил Кропоткин. — Сбежит ещё, рогами накостыляет. Или артефакт какой раздобудет.

К концу его фразы все уже тихонько хрюкали, едва сдерживая смех. Мне кажется, он мог читать состав какого-нибудь лекарства, и это всё равно было бы смешно. Такой уж у него дар.

— Ты как себя чувствуешь-то? — спросила Громова, отсмеявшись со всеми.

— Потрясающе, — ответил я и не соврал. — Врачи тут творят чудеса. Показать не могу, но под повязкой всё уже рубцуется. Боли нет. Так что хоть сейчас на новую охоту.

— Но-но-но, — Кропоткин поднял палец. — Эдак на тебя никаких принцесс не напасёшься, охотничек.

— Вот я, как чувствовала, хотела с тобой ехать, — сказала Карина.

— И что бы ты сделала? — спросил я. — Разнервничалась бы и начала всех молниями лупить? Эффектно, конечно, но в той ситуации излишне.

Сестра слегка покраснела. Что не укрылось от Кропоткина. Так, надо будет потом с ним поговорить на эту тему.

— Олег, — сказал я. — А ты чего молчишь? Почему не сказал, что тоже не поедешь охотиться? Мы бы с тобой вдвоём дурака валяли бы.

— Тогда бы у тебя вряд ли вышло бы так эпично геройствовать, — ответил друг. — Да и потом я там кое-какие корешки собирал. Тебе бы не было интересно со мной. И погеройствовать не удалось бы.

«Корешки? — подумал я. — В такое время? Ладно, решил я, и с этим надо будет поговорить».

Я приказал организовать чаепитие, и мы ещё долго сидели, попивая горячий чай, играли в игры и постоянно шутили на самые различные темы. На моей памяти это был один из самых тёплых вечеров. Такие всегда вспоминаешь потом со светлой грустью и хочешь в них возвратиться.

Когда ребята ушли, а сестра удалилась к себе, я ещё некоторое время не мог заснуть, прокручивая события сегодняшнего дня. Что-то тревожило меня в них, но что именно я понять не мог.

И, когда я уже почти совсем уплыл в сон, вдруг снова тренькнул телефон.

Сообщение пришло с неопределяемого номера.

«Ну что, герой, — гласило оно. — Когда идём в библиотеку?»

И ниже номер, на который следует прислать ответ.

Глава 2

День выдался на удивление не осенний и не питерский. С самого рассвета стояла ясная погода. Лёгкий ветерок приятно ласкал лицо и мягко перебирал волосы. В такие дни верится, что всё будет хорошо, и никакие расстройства в них не проникнут.

Я приехал в лазарет к девяти утра. Мне должны были сделать перевязку, а Лаврентий обещал лично убедиться, что заживление идёт по плану. Я-то знал, что благодаря Архосу оно идёт даже с опережением графика. Но для поддержания легенды врачам показываться надо было обязательно.

Главный императорский лекарь ждал меня в процедурной. Он медленно снял бинты и осмотрел рану. Я видел, как на невозмутимом внешне лице потянулись вверх брови.

— На удивление, хорошо, — сказал он. — Можно сказать, что в регенерации вы такой же молодец, как и в спасении принцессы.

— Спасибо, — ответил я, наблюдая, как он обрабатывает мне практически зарубцевавшуюся рану. — Я просто следую вашим указаниям.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, а затем продолжил заниматься лечением.

— Знаете, — сказал он мне немного погодя, — там, на Сахалине — мне показалось, что вы — обычный заносчивый юнец, каких сейчас пруд пруди в каждом уважаемом роду. Я рад, что ошибался. Вы доказали, что не останетесь в тени предков и готовы сами встать на защиту империи. Это достойно уважения.

Я даже оторопел от столь возвышенной речи, поэтому до конца процедур обходился лишь ответами на конкретные вопросы Лаврентия.

Принцесса меня ожидала в холле лазарета. Я поклонился и приложился губами к протянутой мне руке. Кожа на её тыльной стороне ладони была тёплой, очень мягкой и пахла чем-то вроде лавандового мыла.

— Рад видеть вас в здравии и хорошем настроении, — сказал я, рассматривая аккуратный, но, наверняка, невероятно дорогой костюм Варвары Ярославовны.

— Моё здравие на данный момент — ваша заслуга, — улыбнулась она. — Оттуда же и настроение приподнятое. Приятно, знаете ли, в такое прекрасное утро чувствовать себя живой. Вот даже решила пройтись немного в вашей компании.

Мы вышли из здания лазарета и направились к огромному комплексу, состоящему из нескольких высотных построек.

Благодаря паучьему чутью, я практически сразу почувствовал слежку. А вот ощущения опасности не было. Оглядевшись, я насчитал пятерых человек, усердно делающих вид, что они прогуливаются или любуются природой.

— Ваше высочество, это, конечно, не моё дело, можете не отвечать, если не хотите… — я специально оборвал фразу, чтобы посмотреть на реакцию моей спутницы.

Та обернулась ко мне, вопросительно приподняла бровь и мило улыбнулась.

— Никита Александрович, говорите со мной всегда напрямую, пожалуйста. Без вот этих вот словесных танцев.

— Хорошо, — я усмехнулся, ещё раз оглядывая следующих за нами телохранителей. — Скажите, пожалуйста, где были все эти люди во время охоты? Нет, я понимаю, что сейчас охрана усилена в связи с произошедшим, но ведь не могли вас отпустить в лес, где у каждого встречного ружьё или острые зубы да без надлежащего сопровождения?

— Не поверите, я лично задавала этот вопрос начальнику собственной безопасности императорской семьи. Он обещал разобраться, но пока от него тишина. Думаю, шьёт себе несгораемый костюм, чтобы без страха появиться пред мои очи.

Я представил серьёзного человека в мундире и погонах, обмотанного несколькими слоями негорючей ткани, стоящего перед принцессой, и рассмеялся.

Девушка вопросительно посмотрела на меня, и я описал ей картинку, которую подкинуло моё воображение. Она расхохоталась.

— Примерно так, — сказала она.

— Просто я думал, что вы сами отослали охрану, — сказал я, когда наш смех затих.

— Нет, я, конечно, люблю одиночество, — проговорила на это Варвара Ярославовна. — Иногда мне очень хочется побыть одной. Но, поверьте, не в момент, когда всё вокруг взрывается, лошадь, вырванная из моих рук взрывной волной, летит в одну сторону, я — в другую… При мне, не считая фрейлин и прочих, должно было быть восемь человек. А оказался лишь Скуратов. Что, в целом, помогло не очень. Если бы не вы, — она посмотрела на меня долгим взглядом, — меня бы могло уже не быть.

— Да уж, — сказал я, растягивая ехидную улыбку, — летели вы эпично. Я уж подумал, кранты лесу, сейчас ещё один взрыв последует, а за ним и лесной пожар на пару гектар.

— Это я просто головой ударилась, — в тон мне ответила принцесса. — Иначе бы разнесла там всё начисто. Так что вам ещё повезло, — мы засмеялись, а чуть позже она добавила: — Нет, ну, Люберецкий вообще питекантроп с картофельным пюре вместо мозга. Использовать взрывной артефакт против мага огня! Это ж додуматься надо!

— И, тем не менее, задуманное у него вышло, — заметил я. — Но кроме как везением объяснить я этого не могу.

— И закончилось оно на встрече с вами, — сказала принцесса. — Кстати, лежит сейчас в специальной палате в лазарете. Хорошо вы его прошили, профессионально. Кстати, мы пришли.

Я окинул взглядом комплекс зданий, нависающий над нами.

— А что из этого библиотека?

— Всё, — ошарашила меня Варвара Ярославовна. — Видите ли, по приказу какого-то моего предка сюда обязаны присылать экземпляр каждой выпускаемой в тираж книги.

— Ого! — я прикинул, как годы спустя с седой бородой, упирающейся в колени, ищу нужные мне книги, но ещё не обошёл и десятой части библиотеки.

— Хорошо ещё, что в последнее время книги по большей части электронные выпускают, — сказала девушка, видимо, заметив моё замешательство. — А то, что вышло в бумаге, отлично каталогизировано. Так что не переживайте, много времени поиск не займёт.

— Это прекрасно, — ответил я, продолжая оглядывать здания перед собой. — А то я немного растерялся.

— А что вам здесь надо найти? — спросила принцесса, когда мы проходили по основному холлу. — Неизвестный рецепт оливье? Забытое заклинание последнего дракона? Эротику?

Лишь посмотрев на девушку, я понял, что она надо мной смеётся.

«Это потому, что ей с тобой хорошо и спокойно, — завозился в сознании Архос. — Ценить надо».

А я понял, что ему тоже до жути интересно то место, куда мы пришли. Если в своё время меня поразила библиотека академии, то тут всё было ещё величественнее, помпезней и ошеломляюще. Книжные полки уходили в неведомую высь и вызывались через специальный экран, после чего спускались вниз со всем своим содержимым. Вместе с дыханьем веков, чувствовавшимся в обстановке, тут также царил технический прогресс, донельзя облегчающий поиск нужной книги.

— Понимаете, — я подбирал слова, пытаясь завуалировать свои истинные мотивы, прикрыв их вполне невинными, — я записался на курс по альтернативным видам магии. Раз уж мне не дано на полную катушку пользоваться магией рода, я надеялся откопать что-то такое, что поможет мне прокачаться.

Варвара Ярославовна слушала меня внимательно, вникая в каждое слово. Я вообще заметил за ней такую особенность: слушать, что ей говорят. А затем анализировать.

— И вот на этом самом курсе, — продолжал я, — нам задали реферат по различным нетрадиционным техникам. Кое-что я взял из учений своего наставника Ван Ли. Это очень интересные практики из Поднебесной. А во второй части хотел написать про эфир и магов, его использующих, но книги по этой теме либо уничтожены, либо находятся тут.

— Пф-ф, — выдохнула принцесса. — Учение об эфире — это же ересь. Запрещённая, между прочим, как у нас в империи, так и во всех просвещённых странах.

— Да я и не собираюсь её изучать, — поспешил я заверить спутницу. — Мне бы просто понять, в чём заключалась суть и почему запретили.

— Я-то и не против, — ответила принцесса. — Как по мне, всё это древние предрассудки необразованных людей. Просто находятся все эти книги в отдельной закрытой секции. И, признаться честно, я там никогда не была.

— Не интересно? — спросил я.

— Не знаю, — девушка пожала плечами и задумалась, наматывая локон тёмных волос на палец. — Просто мне всегда говорили, что это собрание заблуждений предыдущих поколений. Ну какой мне интерес в том, что некоторые вместо настоящих Сварога или Стрибога почитали своих выдуманных богов? — она развела руки, словно показывая всю глубину заблуждений. — Или вот учение, что все маги — паразиты и их надо истребить. Нужно оно? Конечно нет. Тоже самое и с эфирниками. Интересно всё это? Если только как феномен, но этим должны заниматься учёные. Я с удовольствием прочту новость в ленте о пропавшей тысячу лет назад секте, которая считала, допустим, что магии не существует.

— А, что, были и такие? — удивился я, вспоминая, что Олег упоминал про современную книгу, в которой описывался подобный мир.

— Ох, кого там только не было, — махнула рукой принцесса.

Тем временем мы подошли к огромной двери, больше похожей на сейфовую. Только размером с дом. Варвара Ярославовна приложила печатку, которую носила на правой руке к специальной считывающей панели.

«Доступ закрыт», — высветилось на ней красным.

— Что за?.. — возмутилась Варвара Ярославовна и ткнула печаткой в панель ещё раз.

«Доступ закрыт, требуется подтверждённый допуск от императорской службы безопасности».

Лишь теперь я осознал, что это не просто сбой в программе.

Принцесса нажала кнопку возле панели.

— У вас там экран запотел? Не видите, кто пришёл⁈ — сказала она в микрофон тоном, который я бы не хотел услышать в свой адрес.

— Ваше Императорское Высочество, — донёсся из динамика жалобный голос. — Распоряжение его императорского величества, никого не пускать без его личной визы. И вам в любом случае потребуется спецключ.

— Та-ак, — принцесса потёрла пальцами переносицу, а я уловил повышение температуры вокруг. — Никита Александрович, побудьте тут, пожалуйста. А я пойду посмотрю, кто у нас такой бессмертный, что наследнице престола отказывать вздумал.

Она удалилась, а я остался один. От нечего делать я решил пройтись и посмотреть на корешки толпящихся вокруг книг. Это интересное чувство, когда физически ты один, но рядом мысли тысяч и миллионов людей. Стоит открыть любую книгу, и ты сможешь заглянуть в иное пространство, наполниться мыслями, которые думал другой человек.

Я проходил мимо полок и трогал пальцами переплёты. По большей части это всё были огромные фолианты, написанные в незапамятные времена. «Мёртвые души: записки некроманта», «Война магов и мир», «Му-му: обучение магии воды с нуля» и так далее, и тому подобное.

Но внимание моё привлёк тоненький по местным меркам томик — не больше пальца толщиной. Дело в том, что надписи на его корешке были сделаны от руки, чего я раньше среди книг не видел.

Вытащив книжицу, я раскрыл её и немало удивился, поняв, что она вся написана аккуратным почерком некоего древнего мага по фамилии Маврокордато. Передо мной был дневник, сообщавший о жизни данного мага и его семьи. Я пролистнул несколько страниц, думая о том, что чужие дневники — весьма скучное занятие. Но тут мой глаз наткнулся на следующий пассаж:

«…Словно хищные животные ворвались они в храм с мечами наизготовку и принялись рубить и кромсать всех, до кого дотягивалась рука: стариков, женщин, детей. И не было в тот день никого, кто бы остановил мятежную руку, устроившую кровавую резню…»

Ещё несколько страниц спустя:

«…Они хотели полностью вырезать всех магов и их прислугу подчистую, так как полагали, что без аристократии, наделённой определённой силой, заживут в своё удовольствие…»

Дальше:

«…Тогда маги различных стихий объединились, чтобы в заговоре убить одного-единственного, правившего всеми…»

«Меняются миры, времена, люди, — заметил на прочитанное мною Архос. — А события вокруг остаются неизменны: резня, революции, убийства, гонения, политические игры во власть. Тенденция человеческого поведения всегда одна и та же. И всюду кровь и насилие».

«И как же это преодолеть?», — поинтересовался я, листая потёртый дневник, со страниц которого, казалось, капала кровь.

«Те, кто желают преодолеть это, ввязываются в ту же убийственную игру. Человек по сути своей агрессивен. Иначе бы не смог захватить миллионы миров».

— Что-то интересное? — отвлекла меня принцесса.

— Да вот, — я закрыл дневник, покрутил его в руке и поставил на полку. — Увлёкся, пока ждал.

От моей спутницы уже не пахло лавандовым мылом, а пахло дымком, как от баньки. Но едва-едва заметно.

— А я достала пропуск, — весело сообщила она, показывая небольшую пластиковую карточку.

На этот раз всё сработало: гигантская дверь отворилась, являя нам скудно освещённое помещение. Книги тут стояли на обычных полках, на верхние из которых приходилось добираться по лестнице.

— Вы уж извините, что тут не настолько всё автоматизировано, — сказала принцесса, проходя внутрь. — Просто всех работников архива, кто сюда заходил, пришлось казнить, а новых кадров не напасёшься.

— Что⁈ — мои брови поползли на лоб, и я уже начал прикидывать, буду ли я приравнён к работникам архива.

— Да шучу я, — отмахнулась принцесса. — Какие книги нужны?

Я назвал. Варвара Ярославовна показала, как пользоваться архивом. Все три нашлись очень быстро и просмотрел их по диагонали, стараясь запомнить как можно больше информации.

Но только ничего особенно полезного я в них не нашёл. Так общие сведения о том, что, мол, были такие люди, которые утверждали, что они — маги эфира. Затем они взбунтовались и их всех устранили. До казни, как выразилась бы принцесса, судя по всему, никто не дожил.

История была тёмная и упоминалась лишь в паре абзацев в одной книге да ссылкой в другой. Лишь в третьей книге я нашёл список из пяти родов, которых связывали с эфиром, и вот тут у меня холодок пробежал по спине.

Одной из фамилий значилась Маврокордато. Получается, это его дневник случайно попался мне в руки? Или не случайно?

Я оглянулся на принцессу, но та беззаботно ходила между полок, стряхивала пыль с каких-то книг, но даже не пыталась взять их в руки. Увидев особо красивые переплёты, она сделала на их фоне фото в телефон.

Я немного успокоился. И запомнил остальные фамилии из списка. Ещё одна — Сан-Донато — показалась мне знакомой, но сейчас я не стал тратить время на то, чтобы вспоминать, откуда.

— Вы скоро? — окликнула меня Варвара Ярославовна.

Я посмотрел на часы. Мы пробыли в запретном секторе почти три часа, которые, по сути, были потрачены впустую. Хотя, как сказать, как сказать.

— Уже иду, — ответил я.

Не стоило заставлять ждать монаршую особу.

Я аккуратно поставил на полку книгу, спустился по лестнице вниз и подошёл к девушке.

— Как я понимаю, эти книги для более детального изучения брать нельзя?

— Совершенно правильно понимаете, — ответила принцесса. — И это не мои правила, так что пусть остаются незыблемыми.

И тут я вспомнил о виденном мною дневнике. Он-то был как раз за пределами этого сектора.

— А те книги, что находятся вне этого помещения? — спросил я.

— В основном, да. Под личную ответственность. Не вернёте, пришлю полицаев.

Я усмехнулся.

— Зря смеётесь, — сказала на это девушка. — Знаете, как люди становятся забывчивы, когда дело касается библиотечных книг?

Я лишь развёл руками, потому что никогда не брал книг в библиотеке и понятия об этом всём не имел.

Подойдя к полкам, где ждал принцессу, я вновь взял дневник Маврокордато в руки. Я ещё совершенно не понимал, чем он может мне помочь, и что я хочу в нём найти. Пролистал, но, кроме аккуратных заметок про различные зверства, ничего не увидел.

Может, и не стоит его брать? Зачем? Ещё ответственность за возврат на меня ляжет…

И тут, словно вспышка озарения прошила мой мозг. Я решил взглянуть на дневник через самую слабенькую эфирную линзу.

«Если ты видишь, это, — гласила надпись, — значит, ты — один из нас. В данной книге собраны жизнеописания последнего из действующих ныне эфирных магов в Европе. Меня зовут Николо Маврокордато, и я расскажу, что на самом деле произошло с нами».

«Ого-го! Вот это да!» — кричал я мысленно, пытаясь не показывать вида.

«Мне тоже интересно, что там, — заворочался Архос. — Давай, читай!»

«Не сейчас же! Надо сначала принцессу проводить!»

Мой ментальный наставник был явно недоволен таким раскладом, но решил не настаивать. Видимо, счёл мои действия полностью обоснованными.

— Вот эту можно взять? — спросил я, как можно более непринуждённо показывая дневник.

— Сейчас у стойки проверим.

Там она взяла у меня рукописную книжицу и поднесла к сканеру. Мне на секунду представилось, что сейчас взвоют сирены, сюда нагрянет императорская безопасность и меня скрутят на месте.

— Да, эту можно, — сказала принцесса, отдавая мне дневник. — Чем дальше займёмся?

Я буквально слышал, как шипит Архос, желавший поскорее приступить к чтению. Честно говоря, у меня было ровно такое же желание. Но отказать монаршей особе я не смел.

— А вы бы чем желали? — поинтересовался я.

Варвара Ярославовна задумалась. Точнее, сделала вид, так как я видел, что у неё уже есть ответ на этот вопрос.

— Я бы хотела, чтобы вы мне показали, чему вас учит восточный преподаватель, — тихо, немного неуверенно произнесла девушка.

— Хм, — я задумался. — В любом случае, пока это похоже на цирковые фокусы и вряд ли будет интересно, — принцесса нахмурилась. — Но я готов показать, чему научился.

— Вы поймите, я не просто так спрашиваю, — продолжала она, шагая прочь от библиотечного комплекса. — После нашего с вами разговора я озадачила отца тем, чтобы найти подходящего мастера. Но дело в том, что это может занять время и немалое. А я не хочу ждать, сами понимаете. Может быть, ваш мастер сможет порекомендовать кого-то конкретного?

— Я обязательно спрошу у него, — пообещал я.

— Вот, а мне покажете, чему он учит, — продолжала гнуть свою линию принцесса.

— Тогда нам понадобится кухня…

— Кухня? — переспросила она с удивлением.

— Да, и десяток яиц, — я заговорщицки улыбнулся ей.

— Вы просто не понимаете, — принцесса воззрилась на меня. — В моём случае кухня — объект повышенной опасности.

— Ничего страшного. Зато там убираться проще, — ответил я, вспоминая, как испачкал пол спортзала. — С кафеля яйца счищаются значительно лучше, чем с персидских ковров.

Прислуга, увидев нас на пороге кухни, конечно, опешила, но постаралась сделать вид, что ничего необычного не происходит. Нам выдали несколько десятков яиц и оставили в помещении, где обычно происходила сортировка продуктов. Стояло несколько стеллажей, а по периметру шла широкая, основательная мраморная столешница.

— Смотрите, — сказал я, и принялся аккуратно поднимать одно яйцо за другим, пока не подвесил в воздухе целый десяток.

Затем я сделал так, чтобы они висели на разной высоте. Потом жонглировал и передвигал по-разному.

— Действительно, фокусы, — несколько разочарованно проговорила принцесса.

— Я предупреждал, — ответил я, отвлёкся, и одно яйцо всё-таки упало на пол и разбилось. — Однако на самом деле всё немного сложнее, чем кажется.

— Как это может быть полезным? — поинтересовалась Варвара Ярославовна.

— Может, — я заприметил несколько ножей, висящих на магните и воткнутых в специальную подставку и поднял в воздух их. — Например, для самообороны.

— Я имела в виду, как это может быть полезным мне? — ничуть не испугавшись, сказала принцесса.

Я задумался, походил по кухне, затем взял коробку с яйцами. У Карины же была схожая проблема. Просто у неё магия другая, так? Вместо того, чтобы устроить точечный сквозняк, она сносила ураганом дом, образно говоря. Так и тут.

Разбив яйца прямо на столешнице, я подвёл принцессу туда.

— Ваше высочество, поджарьте мне, пожалуйста, одно яйцо, — попросил я, а затем, увидев, с каким ехидным выражением она на меня смотрит, поспешил добавить: — Куриное.

Несколько растёкшихся белков и желтков посреди них почернели сразу. Кулаки принцессы сжались, на лице появилось обречённое выражение лица.

— Не получается, — она взяла сгоревшее яйцо и бросила его в стену.

Я схватил другое и тоже бросил.

— Значит, надо сдаться! — прокричал я.

— Русские принцессы не сдаются! — в тон мне прокричала она, схватила желток, который не сгорел, а едва схватился и бросила в меня.

На груди расплылся жёлтый потёк.

— Ах, так⁈

Я схватил коробку яиц, отскочил в другую сторону кухни, спрятался за стеллажом и стал разбивать яйца, добывая оттуда содержимое, чтобы затем отправить его в сторону принцессы.

Она мне отвечала тем же, заливисто смеясь. Пронесло. Искорки гнева, готовые превратиться во взрывную волну пропали. Девушке снова было весело и хорошо.

Следующая попытка последовала минут через пятнадцать. Мы с ног до головы вымазанные яйцами стояли у столешницы и смотрели на последний уцелевший десяток.

— Представьте, что в ваших магических руках что-то предельно хрупкое, требующее нежности и достаточно трепетного отношения, — подсказал я.

Она закрыла глаза и сосредоточилась. А я увидел, как яйцо перед ней стало медленно подрумяниваться. По кухне поплыл приятный запах настоящей яичницы.

— Получилось! Получилось! — закричала она, подпрыгивая на месте.

Затем на радостях обхватила меня за шею и поцеловала в щёку.

— Не знаю уж, как императрица, но кухарка из вас выйдет замечательная, — ляпнул я, тут же получив подзатыльник.

Глава 3

Большую часть ночи мы с Архосом посвятили изучению дневника Маврокордато. Дело шло медленно, так как почерк мага, что можно было увидеть под эфирной линзой сильно отличался от того, каким был написан видимый глазу текст, и был весьма неразборчивым.

Как я понял, в момент, когда на эфирников начались гонения, княжич из младшей ветви скрылся в пещере под видом отшельника. Причём, прихватил он с собой лишь этот самый дневник, поэтому писать приходилось вторым слоем. Причём так, чтобы никто лишний не увидел.

В основном в дневнике описывались события, приведшие магов эфира к катастрофе.

«…Получив доступ к основе основ, к Первоначалу, из которого произрастает сама магия, мы не придумали ничего лучшего, как захватить власть в Италии, планируя впоследствии распространить её и на весь остальной мир…» — писал Николо Маврокордато неровным почерком изгнанника.

Итак, пять родов, владеющих магией эфира, объединились и в какой-то момент решили, что они будут управлять страной гораздо эффективнее, чем другие маги. Тех, кто был с ними не согласен, они изгнали, а тех, кто решил сопротивляться, казнили.

«…Слёзы наворачивались на моих глазах, когда заживо сжигали мою двоюродную тётку Лукрецию, воспитавшую меня и братьев, но она наотрез отказалась признавать нашу власть и поклялась преследовать нас до последнего вдоха. Сами понимаете, слышать такое от мага-абсолюта — сомнительное удовольствие».

И тому подобное, и всё в том же духе.

На некоторое время в Италии установилась так называемая эфирная тирания, продлившаяся около десяти лет. Магов стихийников, эмпатов, менталистови прочих осталось очень мало. Даже те, кто был лоялен новой власти, старались любыми правдами и неправдами выехать из страны, так как каждого могли обвинить в измене и казнить.

— Когда приходишь к власти путём крови, подозреваешь любого встречного в желании пустить её и тебе, — грустно отозвался Архос.

Утомившись от всего произошедшего за день, я не смог осилить дневник дальше, закончив на том, что в некоторых соседних с Италией государствах, в том числе и в Российской империи начал тлеть заговор против магов эфира, как таковых. И против захвативших власть в частности. На этом я благополучно уснул.

Утром, сквозь сон, я погрузился в самолёт и полностью проснулся уже в небоскрёбе младшей ветви Державиных, по которому, как оказалось, успел соскучиться.

Первым делом я навестил Ван Ли. Он сидел в саду под раскидистым деревом на коврике, заложив под себя ноги.

— Доброе утро, молодой граф, — приветствовал он меня, не открывая глаз.

— Доброе утро, мастер, — поздоровался я.

— Слышу по твоему тону, что ты прибыл с очень важным делом, — учитель, наконец, открыл глаза и легко вскочил на ноги. — А я хотел предложить тебе тренировку.

— Одно другому не мешает, — ответил я, сам уже мечтая о новых открытиях в магии.

— Тогда я внимательно слушаю твою просьбу, — проговорил Ван Ли и склонился передо мной в ритуальном поклоне.

— Вы же знаете, — сказал я, прохаживаясь мимо него, — что я был на приёме у императора. Там я познакомился с принцессой, и мне даже выпала честь поговорить с ней по душам.

Ван Ли слушал меня внимательно, не прерывая.

— Оказалось, что у неё та же проблема, что раньше была и у Карины, — продолжил я. — Она не умеет управлять выбросами своей магии. А в связи с тем, что её стихия — огонь, это просто опасно для окружающих её людей. Сказать по секрету, там весь дворец увешан негорючими пластинами. Так уж получилось, что я упомянул вас и вашу технику работы. Сказал, что у сестры большой прогресс. И тогда принцесса поинтересовалась, не могли бы вы кого-нибудь рекомендовать для её обучения? Она очень хочет тоже научиться сдерживать себя.

Долгое время мастер молчал, обдумывая мои слова.

— Начну свой ответ с того, — наконец, проговорил он, заложив руки за спину и перекатываясь с пятки на носок и обратно, — что проблема вашей сестры никуда не делась. Да, Карина Александровна учится контролировать поток магической энергии, но мы только в самом начале пути.

— Вы бы знали, как она гнала негодяев по центру столицы вот такими маленькими молниями, — сказал я, дождавшись, пока Ван Ли сделает паузу, и показал пальцами, какими были молнии. — То точно согласились бы, что прогресс налицо.

— Молниями? — учитель улыбнулся. — Жаль, что я не видел. Что ж, попрошу продемонстрировать мне лично.

Мне почему-то представилось, как Карина посылает свои мини-разряды в пятую точку мастера из Поднебесной, и заулыбался.

— Что же касается принцессы, — продолжал тем временем Ван Ли. — Тут всё несколько сложнее. Я знаю о недуге Варвары Ярославовны и лично побоялся бы брать на себя такую ответственность. Однако я знаю, кто может помочь. Императору нужно будет послать человека в наш храм и попросить в учителя дочери Хунь Ли Чжо. Я предупрежу.

— Спасибо огромное, — ответил я и, достав смартфон быстро отправил сообщение принцессе с именем мастера, которого порекомендовал мой учитель.

Ответ прилетел практически мгновенно.

«Благодарю. Знала, что на вас, Никита, можно положиться».

— Что ж, — поинтересовался у меня Ван Ли. — Начнём тренировку?

— Одну минуту, — попросил я. — Мне ещё нужно купить билеты на один концерт.

Выступал «Каменный таран» не на стадионе, как я думал ранее, а в закрытом помещении рок-клуба. Зал там был огромный, тысячи на три человек, но мне казалось, что это всё равно мало. Желающих попасть на концерт этой тяжёлой группы должно быть гораздо больше.

Мне повезло, ещё оставались билеты в фан-зону перед самой сценой. Но стоило мне протянуть палец к кнопке «купить», как тут же обострилось чувство тревоги. «Вот тебе раз», — подумал я. А затем решил, что надо приобрести билеты на всех друзей. Тревога сразу улеглась. В строке количества я указал шесть и присвистнул: сумма выходила весьма кругленькая.

— Вот теперь готов, — сказал я, убирая гаджет.

— Сегодня я хотел бы, чтобы ты понял, что такое концентрация. Точнее, начал понимать, — проговорил Ван Ли.

Я ничего не ответил, лишь смотрел на учителя вопросительным взглядом.

— Ты как маг воздуха можешь поднимать не только яйца, ножи и другие предметы. Ты можешь отрывать от поверхности себя самого. Просто так с наскока это сделать не выйдет, поэтому нам с тобой надо присесть под этим деревом и сконцентрироваться.

— Разве будет достаточно моего уровня, чтобы поднять самого себя? Я слышал, что для этого нужна минимум тройка.

— Люди сами себе наделали ограничений, — глубокомысленно заявил Ван Ли, — а теперь им подчиняются, отказывая себе в полёте.

Эта мысль была слишком глубока для меня, поэтому я предпочёл сесть рядом с учителем на коврик, подобрать под себя ноги и закрыть глаза.

Там, на обратной стороне век, темнота сменилась светлыми пятнами, затем побежали различные всполохи и образы. Вместо того, чтобы концентрироваться на потоках воздуха под собой, я смотрел, как рушатся в пожарищах старинные замки, как одни аристократы режут других под искры летящей в бездну Италии. Как людям запрещают даже думать о целом направлении магии. Направлении, между прочим, основополагающем.

— Никита Александрович, — голос Ван Ли вырвал меня из созерцания кровавых луж и обугленных скелетов на столбах. — Вижу, вы недоспали. Я не против, если мы возобновим нашу тренировку вечером.

— Вечером? — переспросил я, протирая глаза. — Давайте завтра утром. Я уже точно отойду от поездки и буду в форме.

Я даже не предполагал, насколько сильно ошибался.

— Хорошо, — ответил Ван Ли. — Жду вас завтра утром на этом же месте.

Мы попрощались, и я поспешил к себе на этаж. Странно, но пока я дошёл, сон как рукой сняло. Хоть обратно иди и концентрируйся.

— Привет! — мне на встречу выскочила Карина. — Ван Ли там?

Ага, не выйдет. Ладно, не буду мешать заниматься сестре.

— Да, — ответил я, обнимая сестру. — На обычном месте.

— Отлично, спасибо, — сказала она, собираясь идти к учителю.

— А у тебя на вечер, случайно планов нет? — спросил я, вспомнив про билеты.

— Нет, — ответила Карина. — А что?

— Взял билеты на «Каменный таран», в том числе и на тебя.

— О, здорово! Во сколько быть готовой?

Я прикинул, когда начало, заложил поездку до зала и контроль на входе.

— Давай к пяти.

— Хорошо, — махнула она мне и поторопилась к мастеру.

«Да, — подумал я, — она стала совсем другой. Более открытой и улыбчивой. Уверенной в том, что над ней не станут зубоскалить».

Я разослал приглашения всем остальным, а, получив подтверждения, упал на кровать. Я думал, что ещё смогу немного подремать до обеда, но интерес взял верх.

Открыв дневник, я намеренно пропускал все жизнеописания. Мне было интересно, есть ли тут что-то действительно стоящее.

И уже ближе к концу наткнулся на запись о том, что одной из составляющих успеха эфирного мага является правильная подготовка тела.

Ого! Раньше я вообще не встречал утверждение, что тело надо как-то специально готовить. Пробежавшись по написанному, я уяснил, что сделать всё за один день не выйдет. Нужна подготовка тела и духа. По сравнению с которой то, что я проделывал с мозгом с помощью Архоса, казалось детским лепетом.

Более того, подо всеми этими выкладками красовалась обведённая и несколько раз подчёркнутая надпись:

«Обучение магии эфира может проходить только под присмотром опытного наставника! Неумелое, небрежное и легкомысленное обращение с Первостихией приведёт к смерти мага, или, что ещё хуже, к его магической инвалидности. Возможны: разрыв сердца, выжигание каналов, отказ мозга, прорыв, атрофия или деформация источника! В случае, если наставника нет, то разрешены лишь длительные медитации, укрепление каналов и всего организма для дальнейшего обучения обращения с эфиром и перестройки тела».

«Что скажешь? — решил я узнать мнение ментального наставника. — Стоит овчинка выделки?»

Меня насторожило то, что Архос ответил не сразу. Обычно он за словом в карман не лез. А тут прошло несколько минут, пока я услышал его голос в голове.

«Техника эта мне неизвестна. Но то, что тут написано, не лишено смысла. Ты должен решить, хочешь ли ты сильно рисковать, чтобы в итоге получить серьёзные преимущества, или же будешь довольствоваться плавным развитием, как сейчас».

«А в чём риск?», — поинтересовался я, листая дневник.

«Если всё пойдёт не по плану, — сказал Архос, — некому будет подсказать, как действовать правильно. Как наставник Примарха я не могу рисковать тобой».

* * *

Народу на концерт собралось тьма тьмущая. На подъездах к рок-клубу образовались пробки. Водители сигналили, таксисты ругались, случайные бедолаги, попавшие в это столпотворение, пытались любыми путями выехать через соседние улицы.

Все тротуары заполонили броско одетые молодые люди с изображениями логотипа и названия группы на одежде. Причём, иногда в самых неожиданных местах.

Я в очередной раз порадовался, что мне не нужно во всём этом участвовать. Толкучки я не любил никогда. Водитель снизился и практически сразу получил разрешение на посадку в вип-зоне. Тут мы должны были встретиться и со всеми остальными. Кроме Вали. С ней уже внутри.

Олег уже ждал нас с Кариной у входа. Кожаная куртка, на ногах штаны, похожие на дешёвые джинсы, на шее металлическая цепь.

— Привет, — сказал я, протягивая руку. — Если честно, в толпе тебя не признал бы.

— Ты сам написал, что билеты в фан-зону, — ответил он. — Надо выглядеть подобающе.

К моему удивлению Кропоткин себе не изменил. Он был во всём белом, только вот покрой его брюк и пиджака был более свободный чем обычно.

Оглядев Олега, он сказал:

— Круто выглядишь. Ты в универ так ходи, все девчонки твои будут, — я откровенно не понимал, прикалывается Федя, или нет. — Только ошейник сними, а то к нему быстро поводок приладят.

Тут уж мы дружно улыбнулись.

— Кстати, согласен, — подтвердил я слова Кропоткина. — Тебе бы что-то такое, в чём чувствуешь себя уверенней. Может, травмоопасность твоя уменьшится.

— Я подумаю, ребят, — улыбнувшись, сказал Олег. — О, смотрите, Катерина приехала.

Мы повернулись и увидели, как сел её автомобиль. Вышел водитель, открыл заднюю дверь, и тут мы обомлели.

Катерина оказалась вся затянута в кожу. На ногах — чёрные берцы. На плечах — шипы. На руках — чёрные же обтягивающие перчатки. Но изюминкой образа оказался полуметровый платиновый ирокез с тёмными блестящими вставками.

Так мы и стояли, разинув рты, пока она шла к нам.

— Привет, мальчики, — сказала она, подойдя. — Ворон ловите? Карин, рада тебя видеть.

Девчонки обнялись, а мы с ребятами переглянулись.

— А как же образ снежной королевы? — первым пришёл в себя Кропоткин.

— Так, — отрезала Громова. — Мы на рок-концерте, а не на императорском приёме. Дайте душу-то отвести!

— В таком виде вези мою душу, куда захочешь, — ляпнул я, и к моему удовольствию шутка зашла всем.

Что ж, не только Кропоткину вызывать бурный хохот.

Через специальный коридор нас пропустили прямо в фан-зону перед сценой. По пути показали, где расположена наша отдельная комната со всеми удобствами, если потребуется отлучиться во время концерта или перерыва.

Оставалось найти только шестого участника нашей маленькой компании.

Валя отыскалась непосредственно у ограждения.

— Это со мной, — сказал я охраннику, показав билет.

Тот кивнул и пропустил девушку.

Выглядела моя ночная посетительница довольно эффектно: колготки в сеточку, под коротким топом блестит пирсинг в пупке. Сверху короткая не по погоде курточка, а на ногах ботинки на платформе. Волосы прихвачены лентой. Ей очень шёл этот образ, но, конечно, до Катерины ей было далеко. Впрочем, у той такие ресурсы, что Вале никогда не светят.

— Это моя подруга, Валя, — представил я девушку, подойдя к своим.

Та немного растерялась, но со всеми поздоровалась.

— Я думала, мы будем вдвоём, — шепнула она мне на ухо.

И я увидел, как покосилась на это Громова.

— Да ладно, — ответил я. — Вместе веселее.

Тем временем, свет погас. На сцену в полной темноте вышел гитарист и заиграл первые ноты тяжёлой, скрученной, словно пружина, мелодии. Одинокий луч прожектора выхватил его из мрака. Тени от быстрых пальцев бегали по грифу. Тыщ-тыщ, — мощно отозвались барабаны на очередной пассаж. Следующий луч выхватил и ударника. Сразу за ним басиста.

Когда же зазвучали слова первой песни перед сценой заструились фонтаны огня. Пока еле-еле, только разогревая публику. Но уже послышались первые выкрики:

— Та-ран! Та-ран!

— Бахнем немного для расслабона? — прокричал Кропоткин мне в ухо, показывая фляжку.

Я плохо понял слова и куда лучше жест, предлагающий выпить.

— Только чуть-чуть, — я показал пальцами. — И Карине не наливать! — теперь уже я сжал ладонь в кулак.

Ни слова не говоря, Федя показал ладони, мол, и не собирался.

Если на приёме только он смотрел на мою сестру, то этим вечером они прожигали дырки друг на друге. Обязательно надо будет с ним переговорить на эту тему. И с сестрой. Стрибог быстроходный, да что я ей смогу рассказать? Что-то о правильном предохранении? Вот уж не знаю.

Я взял у Кропоткина фляжку и отхлебнул глоток. Меня сразу же прогрело изнутри, а трудные мысли отпустили. Я обязательно обо всём этом подумаю, но позже. А сейчас мы собрались тут, чтобы отлично развлечься.

Началась новая композиция, которая, казалось, пыталась раскачать на волне басов.

Олег присел на одно колено, и я сначала подумал, что ему, может быть, плохо. Но нет, он прикоснулся к полу и распрямился. А затем… Ритм правил нами не только из колонок, но и с танцпола. Всё вокруг стало ритмом. Само сердце, казалось, стало биться в унисон с композицией.

Никогда я такого не испытывал, поэтому полностью отдался моменту, растворяясь в музыке. Дыша ею.

Наверное, единственное, что продолжало меня тревожить, это то, как Валя смотрела на Катерину. Что-то недоброе было в её взгляде. Ладно, с этой-то я обязательно поговорю после концерта. Тут-то я не смогу найти необходимые слова.

Закончилась очередная песня, и я хотел пойти передохнуть в нашу вип-комнату. Но тут следующей композицией объявили медляк, попробуй тут уйди.

Почувствовав руку на своём плече, я обернулся и увидел Громову. Она обняла меня за шею, но продолжала держать дистанцию в несколько сантиметров. Я положил ей руку на талию, и ощутил, какая она тонкая и грациозная.

Мы стали плавно раскачиваться под музыку.

— Кто она? — спросила меня на ухо Катя.

Я нашёл взглядом Валю. Та танцевала в обнимку с Олегом, но взгляд, в котором сгустились тучи, от меня не отрывала.

— Подруга, — ответил я, прекрасно понимая, о ком моя однокурсница. — Живёт недалеко.

— Ощущение такое, что любовница, — прижимаясь губами чуть ли не к самому уху, потому что иначе было не слышно, проговорила Громова. — Думала, что она меня сожжёт своим взглядом.

— Я с ней обязательно поговорю, — ответил я. — Просто она думала, что я буду один.

Перекрикивать музыку было трудно, так что я решил всё объяснить позже, когда можно будет разговаривать спокойно.

Под конец песни работники сцены решили запустить огненное шоу на полную катушку. Пламя вырывалось из специальных труб и устремлялось под потолок.

Я подумал: интересно, а тут точно безопасно это делать? И в этот самый момент понял, что — нет. Огненные фонтаны взмыли к самому потолку и принялись его облизывать. Ощущение опасности взвыло до головной боли. Оказывается, оно и так уже давно вибрировало во мне, но я почему-то не обращал на это внимания.

Искры, горячие сгустки, кусочки пламенеющей пиротехники — всё это полетело в разные стороны. Я видел, как огонь из одного фонтанчика опустился прямо на голову Громовой.

— Заливай! — успел я крикнуть ей, и в это мгновение погас свет.

Краем глаза я успел отметить, кто где стоял из наших в этот момент.

Первым делом я сбил огонь с волос Катерины. Затем благодаря совершенно необъяснимому чутью, схватил за рукав Карину и подтащил к себе. Кропоткин был тут же, держа мою сестру за руку.

Пламя охватило потолок и стало жадно пожирать перекрытия, треща на свой манер голодного зверя. Лишь в его отблесках я смог увидеть знакомое лицо.

Олег пребывал в шоке.

— Где Валя? — спросил я его, но он не отреагировал. — Валя где⁈ — крикнул я уже громче.

— А? — очнулся друг. — Унесло её. Толпой унесло. Я сей…

Он было рванулся в ту сторону, куда текла толпа. Мне едва хватило силы остановить его и подтащить к остальным.

— Катя, водный купол, живо! — распорядился я.

— Но…

— Без «но»!

— Нечем… — закончила она фразу.

И тут, как по заказу, сработала система пожаротушения. С потолка потекла вода.

Громова выполнила моё распоряжение. Правда, то, что у неё получилось, вряд ли смогло бы закрыть и котёнка, но я поставил линзу, и нас пятерых накрыл водный купол. Но этого было явно мало.

Шагах в двадцати от нас огонь, явно недовольный, что ему мешают, злобно заворчал.

Я окинул задымлённое помещение взглядом. С трёх сторон стояли маги-пожарные и пытались сладить с огнём. Но им очень сильно мешала вопящая толпа, пытающаяся пролезть сквозь несколько слишком узких для такого количества дверей. Я буквально видел, какая ужасная давка на выходе. Некоторые люди не выдерживали напора, падали, и остальные текли уже по ним. В этот момент скопление людей, и правда, напоминало реку.

Огонь не собирался сдаваться. Он заворчал ещё громче, и огромный кусок перекрытий рухнул прямо на сцену. Куда успели деться музыканты, я не заметил.

— Надо выбираться! — крикнула мне Карина.

— Куда? — ответил я, показывая на безумие, воцарившееся вокруг.

Глава 4

Я почувствовал, что дышать становится гораздо сложнее.

— Организуй подачу воздуха, — скомандовал я сестре, и та кивнула в ответ, сосредоточившись.

— Сейчас потолок обрушится, и нас тут накроет, — прокричал мне Олег.

Выглядел он спокойным, но голос его подрагивал.

— На выходах давка и паника, — я закашлялся и сразу же почувствовал приток свежего воздуха снизу, — нужно дождаться, пока она схлынет. Часть обломков я смогу отвести.

Огонь, казалось, только больше разгорался, несмотря на все старания магов. Более того, некоторые из них покинули свои посты, пытаясь спасти раненных в давке.

Балки перекрытий начали трещать над нашими головами. Куски пылающих декораций осыпались нам на головы, но я успевал отводить их в сторону с помощью энергетической паутины. Совсем близко от созданного нами импровизированного купола я заметил лежащее без сознания тело.

— Олег, Федя, попробуйте перетащить его к нам.

Кропоткин попытался высунутся за пределы купола, но тут же закашлялся и вернулся:

— Там дышать нечем.

«Так, — соображал я, — нужны маски, смоченные водой. Вода-то у нас есть, а вот маски…»

Я мгновенно снял с себя жилетку, разорвал на полоски, смочил их водой и раздал ребятам.

— Повяжите на лице, — распорядился я.

Те беспрекословно выполнили.

— Карин, нужен воздух точечно к их лицам! Сможешь?

Я посмотрел в её глаза, чтобы убедиться, что она поняла, чего я от неё хочу. Но в ответном уставшем взгляде увидел лишь страх.

— Ребятам нужен воздух, чтобы втащить к нам под купол пострадавших! Иначе, те, кто снаружи, погибнут! — проговорил я, как можно более чётко. — Можешь сделать им что-то типа воздушных шлангов к лицам? Как респиратор? Ну или как хобот у слона?

Только теперь в её глазах появилась осмысленность. Она кивнула и посмотрела за пределы купола. Там вырос едва заметный отросток, который заметно удлинялся, но и сужался по мере отдаления от нашего прибежища.

— Смогу максимум метра на три-четыре сделать, — сказала она, продолжая не подпускать угарный газ и особо рьяные языки пламени к нам.

— Этого достаточно! — ответил я, понимая, что всем мы помочь всё равно физически не сможем.

Сверху жутко захрустело, и нам на головы полетели обломки горящих перекрытий. Мелкие кусочки сдуло стараниями Карины, а затем смыло куполом Катерины.

А остальное поймал я энергетической паутиной, надеясь, что никто не заметит моих манипуляций. И тут же понял, что не вытягиваю такой нагрузки. Не мой уровень. Я буквально чувствовал, как вздулись вены на лбу, когда я бросал горящие балки прочь. Пот катился по моему лицу, словно я стоял под душем. И это в дополнение к эфирной линзе, которую я продолжал держать над Громовой, чтобы она спасала нас от огня и высокой температуры.

— Увеличь купол, — сказал я ей.

Она посмотрела на меня, и я понял, что Катерина тоже начинает уставать. Но бежать прямо сейчас смысла не было. Входы были наглухо закупорены теми, кто пытался выбраться наружу. Сквозь плотный дым очень плохо получалось оценить обстановку. Но именно это сейчас было главным.

Ребята работали в поте лица. Карина держала воздушный поток и два маленьких ответвления, подходящие к лицам Кропоткина и Чернышёва. Те, в свою очередь, тащили внутрь заметно увеличившегося купола человека, явно находящегося без сознания.

У меня было чёткое намерение уйти тем же путём, каким мы и пришли. Через специальный коридор в ВИП-зону и дальше прямо на парковку. Но раздвинувшиеся на мгновение клубы чёрного дыма явили мне непроходимый завал на пути, который я собирался использовать. Так, значит, придётся воспользоваться общим путём эвакуации. Что ж, некоторые моменты начинают проясняться.

— Там ещё трое, — выдохнул Олег сквозь импровизированный респиратор. — Но чуть дальше. Их стропилами ударило. От одного вообще ноги только торчат. И лужа… тёмная.

Я заглянул в его глаза и увидел там неприкрытый ужас, прорывающийся сквозь шок. Затем взглянул на Кропоткина. Его некогда белый костюм уже покрылся налётом копоти и тёмными пятнами. Зато взгляд был максимально ясным.

— А ты только на лошадей можешь воздействовать? — спросил я так, чтобы нас никто не слышал.

Федя оторвался от человека, которого они спасли, молодого парня в кожаных штанах — типичного посетителя данного концерта.

— А что? — поинтересовался князь. — Боишься, что понесёшь, словно кобыла под принцессой? — он вымученно улыбнулся.

— Не я, Олег, — одними губами проговорил я.

Кропоткин кивнул, но выставил указательный палец, прося подождать некоторое время.

Я отошёл к Олегу, и мы вдвоём смотрели за манипуляциями Фёдора. Отдышавшись, тот взял голову пострадавшего в ладони и что-то прошептал. Парень открыл глаза.

— Спокойно, — сказал ему князь, когда тот, дёрнувшись, пришёл в себя, а затем помог сесть. — У тебя сотряс и небольшое отравление угарным газом. Посиди и не теряй сознание. Понял? Только не теряй сознание, потому что через несколько минут надо будет идти. Понял? — парень кивнул головой и сразу после этого стал заваливаться на бок.

Кропоткин отвесил пареньку звонкую пощёчину, и тот быстро-быстро захлопал глазами.

— Не теряй сознание! — и погрозил ему пальцем.

Затем он шагнул к нам и почти таким же жестом взял в ладони голову Олега.

— Дружище, всё хорошо! Девчонки справляются, — и он соприкоснулся своим лбом с лбом однокурсника. — Нужно спасти людей и выйти отсюда. Понимаешь?

— Да, — твёрдо ответил Чернышёв.

И я увидел, что тот максимально успокоился. Вот это да! Кажется, какая-то запрещённая магия.

— Карин, — обратился князь к моей сестре, — а можешь чуть-чуть удлинить наши хоботки? Нам бы метров пять нужно, а то там народ лежит, скоро тлеть начнёт.

Девушка посмотрела на него, и я увидел дикую усталость в её глазах. Видимо, пятый уровень силы — это ещё не панацея. Нужно уметь им пользоваться. Ещё слишком мало она умела контролировать свои силы и перераспределять потоки. Сейчас она расходовала свой запас маны с бешенной скоростью.

Она сначала неуверенно пожала плечами, но затем собралась и с решимостью кивнула:

— Хорошо, только недолго. Мне сложно держать эти ваши хоботки.

— Постараемся! — заверил её Фёдор и ободряюще улыбнулся.

Снова что-то сильно хрустнуло наверху. Вниз посыпались обломки и угольки. Но пока небольшого размера, не требующие моего вмешательства.

Судя по самочувствию девчонок, нужно было как можно скорее выбираться. Жаль, у меня нет рентгеновского зрения, чтобы смотреть сквозь дым. Стоп! Я же могу разогнать его в нужном мне направлении!

Я решил пробить коридор видимости в том направлении, где видел в последний раз дверь. При этом мне по-прежнему приходилось держать линзу на воду и вторую, корректирующую размер воздушных «хоботков» для парней. Чем больше выдыхалась сестра, тем более нестабильными они становились и могли в какой-то момент дунуть воздухом с такой силой, что Олега или Фёдора откинуло бы на несколько метров.

И вместе с этим своей воздушной магией я раздвигал клубы дыма. Снова почувствовал предел. Полторашка — это всё-таки совсем мало. Мне нужно гораздо больше!

Почти получилось. Я увидел вход и суетящихся вокруг двери магов-пожарных. То ли стихийниками они были слабыми, то ли ситуация гораздо сложнее, чем мне виделось, но справлялись с пожаром они с огромным трудом. Если не он с ними.

Снова затрещало над головами, и на этот раз на нас решило рухнуть что-то основательное. Я приготовился снова отводить на пределе сил. Но вместо этого рухнула балка в стороне. И один её край точно прицелился в голову Кропоткину.

Мне срочно нужно освоить технику замедления времени! Я кинул паутину в тот край балки, что летел прямо в лицо князю.

Не выдержала часть перекрытий прямо над нашими головами и тоже начала проседать.

Сквозь появившиеся прорехи полез багровый огонь, таившийся где-то между этажей.

Вода на куполе вскипела, а затем превратилась в пар. Подача воды в систему пожаротушения прекратилась.

— У меня воды нет! — насколько возможно громко проговорила Катерина.

— У меня силы заканчиваются, — пожаловалась Карина.

Главное — балка. Остальное чуть позже.

Я почувствовал, как начинают нагреваться волосы, словно в бане.

Слегка пошатываясь, Карина кинула ещё два «хоботка» нам с Катериной.

— Я чувствую много воды прямо над нами. Резервуары какие-то! — крикнула Громова, глядя в потолок.

Я успел перехватить балку буквально за секунду до того, как она снесла бы Кропоткина. И бросил её прочь. Олег и Федя схватили каждый по человеку и тащили к нам. Катерине удалось добыть воду и вылить нам на головы, организовав новый купол.

Первый спасённый ребятами парень сидел на полу и с жалобно-непонимающим выражением хлопал глазами. Потолок, наконец, обрушился, но был мною откинут в сторону бывшей сцены. Мне показалось, что я это сделал, соединив все три магии, что были заключены внутри.

Карина шаталась всё больше и больше.

— Пора выбираться! — сказал я всем. — А то нас тут, и правда, завалит. А сил справляться надолго не хватит.

Все просто молча кивнули.

— Только этих в чувство приведу, — кивнул на лежащие на полу тела Кропоткин.

Его некогда белый костюм уже был равномерно тёмно-серого цвета с огромными прорехами. Олег помогал встать парню, спасённому ранее. Я подошёл к Карине и обнял её.

С начала пожара прошло не больше нескольких минут. И скорость, с которой развивались события, вызывала тихую панику, но я держался изо всех сил. Пока хотя бы один человек отдаёт чёткие внятные команды, все остальные держатся на грани паники, не скатываясь в неё.

Ещё минуту спустя удалось поднять двоих спасённых за один заход. Они упали почти сразу, поэтому надышаться дымом не успели. Правда, у одного было повреждено несколько рёбер, а правая рука болталась плетью. У второго оказалась сломана нога, так что передвигаться он мог только прыжками, держась за кого-то.

— У меня девушка где-то там, — вдруг сказал парень, которого привели в чувство первым. — Мне кажется, я видел, как она упала.

Олег уже собрался было идти туда, куда указал юноша, но я остановил.

— Сейчас уже нельзя туда соваться. Нам бы самим хоть как-нибудь выбраться!

— Вы же маги, — с болью в голосе и обидой произнёс паренёк. — Вы же всё можете!

— К сожалению, нет, дружище, — ответил ему Кропоткин. — Мы — нулевики. Можем чуть больше, чем нифига, — и он развёл руками. — Надеюсь, девочка выживет, — добавил князь чуть погодя.

— Карина, — сказал я, оценивая обстановку. — Вон там, — я махнул рукой, — более-менее свободный выход…

Меня прервал обвалившийся потолок. Теперь это были уже не отдельные балки или стропила, а целая секция. Она взметнула клубы дыма и раззадорила багровое пламя, которое, ревя, приблизилось к нам.

— Твоя задача, — продолжил я, — проложить воздушный коридор к этому выходу.

— Мне очень плохо, — сказала Карина. — Боюсь, не справлюсь, — и в её глазах блеснули слёзы.

— Князь, — позвал я Кропоткина. — Нужна помощь моей сестре. Поддержи её, как можешь.

Он странно посмотрел на меня, а затем приложил ладонь ко лбу Карины.

— Ты как? — спросил он.

— Уже лучше, — ответила та и улыбнулась.

После этого она уже довольно быстро смогла создать безопасный проход для нас всех. Ей нужно было не только разогнать дым, создав подобие аэротрубы, в которой мы спокойно могли бы дышать, но и отгонять пламя.

Им с Катериной здорово получилось совместить обе свои стихи, и туннель изнутри покрылся водой, полностью отсекающей и жар, и мелкие частицы, витающие в воздухе. Если бы нам не нужно было тащить на себе раненного и поддерживать выдыхающуюся Карину, мы дошли бы за пару минут, несмотря на осыпавшийся на пол тлеющий мусор. Но, к сожалению, это не было похоже на прогулку по весеннему парку.

Олег поддерживал прыгающего парня со сломанной ногой. Кропоткин держал за руку мою сестру и, насколько я мог судить, каким-то образом влиял на её силы. Парень, спасённый первым, помогал низенькому юноше со сломанными рёбрами. Последний на каждом шагу морщился и, судя по всему, хотел присесть и передохнуть, но ему не давали.

Катерина, хоть и вымоталась донельзя, держалась молодцом. А я понимал, что справляюсь со стихией из последних сил.

И в этот момент прыгающий на одной ножке оступился на чём-то, упал и громко закричал от боли.

— Никит, — сказал, повернувшись ко мне Олег. — Тут ещё один. Заваленный. Но живой.

Оказалось, не он, а она. Девушка в растерзанной юбке и колготках. Судя по всему, её просто смяли, когда толпа ломилась к выходу. Я даже предположить боялся, сколько ещё таких вот тел лежало по всей площади зала. Я видел многочисленные потёки крови и даже лужи в нескольких метрах от себя, когда дым немного рассеивался и давал волю буйству огня.

Но всех нам не спасти. Нам себя бы спасти.

Фёдор обследовал девушку, которая лежала практически голой попой кверху, и посмотрел на меня.

— Эта надышалась. Если не вынести, умрёт за несколько минут. Тут мы ничего сделать не сможем.

Я вздохнул, подхватил девицу и водрузил её себе на плечо, словно свежеспиленное бревно. Вот только из неё словно вынули хребет, и она бессильно свесилась на моём плече, придавливая своим весом к земле.

Дополнительно ко всем остальным воздействиям, я легонечко приподнял её воздухом. Совсем немножко, чтобы не так сильно давила на плечо. И снова почувствовал, как вытекает из меня сила. Всё-таки моё магическое вместилище никуда не годилось.

До выхода оставалось шагов пятьдесят-семьдесят, когда всё рухнуло. Не часть потолка или стены, а просто внутрь сложился угол здания. Нас не задело каким-то чудом, а вот коридор-тоннель, выстроенный девчонками, снесло начисто.

Катерина — молодец, тут же сориентировалась и вновь создала над нами купол. А вот с Кариной дело было плохо, ещё бы, она совершенно не умела работать с силой столь продолжительное время и в таких масштабах.

Сестра вновь создала воздушные потоки. Теперь они выглядели, как обычные щиты, которые мы использовали на тренировках. Её ноги ощутимо дрожали. Но, что хуже, дрожали и щиты. Они едва-едва отражали, несущиеся в нас пыль, дым и огонь.

Я на последних волевых усилиях отбрасывал угрожающие нам осколки бетона из рушащейся стены. Они, ощетинившись арматурой, так и норовили проткнуть нас и подмять под себя.

— Ближайшая дверь справа, — сказал я. — Давайте туда.

И снова бесконечные блуждания во мраке клубящегося дыма и ревущего пламени. Сколько это продолжалось? Минуты три-четыре? Но они казались вечностью. Я видел, как многие уже не верят в то, что мы выберемся.

Именно тогда я увидел провал в стене, который вёл в боковой коридор. Возможно, когда-то это было дверью, но теперь это была просто дыра в стене.

Я указал на неё Кропоткину.

Тот что-то прошептал Карине, и она кивнула. Но мне казалось, что голова её буквально упала на грудь в самом конце.

Мне надо было приготовиться. Ещё чуть-чуть, и придётся что-то думать с щитами. Сестра больше не выдержит.

Нога запнулась обо что-то мягкое. Ещё тело. Живое. И не одно, а целых два. Закинуть на другое плечо?

И тут я понял, что на меня накатывает апатия. Когда уже всё равно, что случится дальше. Я потряс головой и обратился к Громовой.

— Дай пощёчину, пожалуйста!

Она ничего не спросила. Я даже не увидел эмоций в её вымотанном взгляде. Лишь лёгкий кивок головой стал мне ответом.

Оплеуха вышла знатной. Мозг сразу прояснился и принялся соображать.

— Ребята, тут ещё двое, — крикнул я остальным. — Кто может подхватить?

Олег посмотрел на меня взглядом, говорящим, что он не потянет ещё одного. После падения парня со сломанной ногой он полностью тащил его на себе.

— Я возьму одного, — сказал Кропоткин и приблизился к одному из тел под моими ногами.

— И я, — тихо прошептал парень, которого мы спасли первым.

Вывалившись в коридор, мы смогли вздохнуть немного спокойней. Пламя всё ещё угрожающе ревело, но теперь уже за нашими спинами. Тут же было чуть посвободней и отчётливо пахло свежим воздухом.

Налево или направо?

— Я больше не… — сказала Карина и упала на пол.

Тут же все остальные стали задыхаться. Без щитов даже тут мы не протянем и минуты.

Даже не думая, к чему всё это может привести, я подхватил угасающую паутинку заклинания сестры и увеличил её эфирной линзой, насколько мог.

— Бежим направо с самой большой скоростью, на какую способны! — приказал я.

Сам же подхватил сестру под мышку и побежал в указанном самим же направлении.

Сознание покидало меня весьма любопытным способом: начал сужаться угол зрения. Оно становилось тоннельным. По краям картинки, передаваемой в мозг глазами, стали образовываться чёрные пятна, постепенно сливающиеся воедино и скрывающие всё, кроме того, что происходило прямо передо мной.

«У тебя нет магии, — гневно кричал Архос. — Ты уже держишь щиты на своей жизненной силе. Ты сейчас умрёшь!»

А затем я услышал голоса пожарных магов. И огромное пятно света прямо перед собой. Мы это сделали! Мы вырвались!

Что-то прохладное прикоснулось к моей щеке. Я улыбнулся, угасающее сознание даже не соизволило до меня донести, что я со всего размаха ударился лицом о мраморную плитку пола.

Глава 5

Очнулся я совсем не так, как при переходе в этот мир. А от чиха.

Причём, не одного-двух, как бывает, к примеру, когда нюхнёшь пыли, а от непрекращающегося частого чиха.

Я с трудом разлепил глаза. Ощущение было такое, что ночью по мне ездил асфальтоукладочный каток. Долго так ездил, упорно. Левая сторона лица была словно парализована. Я её чувствовал, как один единый сгусток тупой боли, пытающейся прорваться ко мне.

Безудержное чихание лишь снимало с этой боли оковы, помогая подобраться к нервным окончаниям.

Прямо передо мной на тумбочке стоял огромный букет лилий.

«Архос, — попросил я, — можешь промониторить, что со мной?»

«Всё и так понятно, как ясный день, — меланхолично заявил мой ментальный учитель. — Не смогли устранить в клубе, решили добить в палате».

«В смысле? — я вообще не понимал, что он говорит. — Можешь говорить яснее, у меня мозг пока в отключке».

«Я имею в виду, что кто-то решил провести контрольный выстрел лилиями».

«Стой, у меня на цветы аллергия, что ли? У магов такое разве бывает?»

«У магов — нет, у аэрахов — да. И только на лилии. Чтобы ты знал, твоя прабабка вообще их выдрала. Везде. На всей планете. Так что гены пальцем не сотрёшь!».

«Ого! — чих мешал даже мысленному разговору. — Сейчас вызову кого-нибудь, чтобы убрали».

И правда, стоило медсестре вынести лилии вон, как я перестал чихать и стал расслабляться.

«Думаешь, кто-то знал о моей аллергии и сделал это намеренно? — решил я уточнить у Архоса. — Меня всё ещё хотят убить?»

«Полагаю, в данном случае это совпадение. Хотя, если бы получилось, никто бы не подкопался, — мастер аэрахов задумался, а затем добавил: — Но нет, просто в этом мире, видимо, мужчинам по этикету можно дарить только эти чёртовы лилии».

Я почти заснул, когда в палату вошёл врач.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — сказал он мягким и вкрадчивым тоном. — Мне сказали, что вы проснулись.

— Это из-за аллергии на цветы, — ответил я. — Расчихался.

— Простите. Просто в вашей карточке не было сведений о том, что у вас аллергия, — ответил на это врач. — Мне очень жаль, приношу свои извинения.

— Ничего-ничего, — я махнул рукой и скривился от боли где-то внутри. — Я и сам был не в курсе. Уже всё прошло.

— Болит? — участливо поинтересовался доктор.

— Да, что-то внутри не так, кажется.

— После такого-то? Не мудрено, — туманно отозвался врач. — Но теперь, по крайней мере, вашей жизни уже ничего не угрожает.

— А угрожало? — я нахмурился, так как не мог вспомнить, чтобы был при смерти.

— Когда вас привезли, мы… не были уверены, что вы доживёте до полуночи, скажем так. Но организм у вас молодой, справился.

«Архос, о чём он?».

«Мне пришлось взять управление телом на себя в последний момент, так как ты был уже на грани отключения. Но я тоже не смог долго держаться. Магии-то уже не было, мы тянули на остатках жизненной силы».

— Ясно, — ответил я врачу. — Благодарю, что не дали отправиться к праотцам раньше времени.

Тот кивнул в знак принятия благодарности.

— Если что-то понадобится, вызывайте меня или моего коллегу. Мы всегда дежурим рядом с вами или вашей сестрой.

— Как она? — спохватился я и мысленно отвесил себе затрещину за то, что не спросил этого в первую очередь.

— Всё хорошо. Она быстро идёт на поправку. Думаю, уже сегодня она сможет прийти и навестить вас.

Она навестит меня. А не наоборот. Интересно.

Когда он ушёл, я нашёл в тумбочке смартфон, на удивление заряженный, и набрал Валю.

Ответила она далеко не сразу, так что адреналин уже успел попасть в кровь, и меня начало немного потряхивать.

— Привет, — наконец, отозвалась она.

Голос понурый, без обычных звенящих ноток, словно что-то её очень сильно гнетёт. И в тоже время я слышал, что она рада моему звонку.

— Ты как? — спросил я как можно более тёплым голосом. — Вчера перепугался, когда тебя не нашли. Думал, как бы что с тобой не приключилось.

— Мне повезло, — ответила она. — Толпа вынесла сразу же. Я вцепилась в какого-то амбала, и он меня на себе вывез, — девушка грустно хмыкнула. — Я хотела обратно пролезть, но меня уже не пустили.

— И правильно, — сказал я на это. — Там был сущий ад. Мы-то еле выбрались, а тебе бы и подавно было сложно.

Она как-то странно хмыкнула на том конце, но тут же спохватилась.

— Ты-то вообще как? Я там стояла, всё видела. Здание заполыхало в момент. Магны (маги-пожарные) ничего сделать не могли. Переживала за тебя. Потом вроде бы по народу слух пополз, что Державиных вынули, но мёртвых. Затем сказали, что дышат, но магии — кирдык. А что по итогу-то?

Я улыбался её непосредственности. И был рад, что она жива.

— Всё в порядке, — ответил я. — Было сложно, но мы выбрались. Из наших никто особо и не пострадал. У Катерины, правда, волосы сильно обгорели, да сестра сильно истощилась. А так, лечат. Жизни ничего не угрожает.

Мне показалось, или при упоминании Громовой Валя как-то резко выдохнула?

Мы поговорили ещё обо всякой ерунде, условились встретиться после того, как меня выпишут и поделиться впечатлениями о «концерте».

Не успел я нажать «отбой» и устроиться на подушке, чтобы немного подремать, как в палату вошли по очереди: дед, отец и старший брат.

— Ого! — поразился дед, увидев меня.

И это вместо приветствия.

— И тебе здравствуй, — проворчал я.

— Да не обижайся, — Игорь Всеволодович широко улыбался, но в глазах его я видел затаившуюся заботу. — Сейчас.

Он достал свой телефон, сфотографировал меня и отдал гаджет мне в руки с открытым на дисплее снимком.

«Мать моя хитиновая!» — ужаснулся я про себя, вслух сказав лишь:

— Ничего себе!

Вся левая сторона лица у меня заплыла и имела весьма замысловатую раскраску — от бледно-жёлтого по краям до насыщенного тёмно-синего в некоторых местах по центру.

— Вот и я говорю. Кто тебя так?

Я развёл руками, показывая, что понятия не имею. Затем все трое пожали мне руку. Отец хотел приобнять, но потом решил, видимо, лишний раз меня не тормошить.

— Ну, что я могу сказать, — дед пододвинул стул и сел у изголовья кровати, чтобы наши глаза были на одном уровне. — Имидж свой ты поправил окончательно. И ни одна псина в империи больше не считает тебя шалопаем и оболтусом.

— Это почемуты так думаешь? — усмехнулся я.

— Я думаю⁈ — дед театрально ткнул себя пальцем в грудь. — Да о вас все СМИ гудят, не прекращая, со вчерашнего вечера! Газеты вон с заголовками выходят: «Державины и Громовы: герои воспитывают героев». И два разворота про то, как вы простых людей спасали, словно ваши деды на Сахалине.

Мои глаза сами собой раскрылись широко-широко. Кожа вокруг левого даже заболела от такого действия.

— И интернет весь буквально кипит, — вставил своё слово Николай. — Про вас уже мемчики наделали. Фан-клубы сколотили. Короче, на свою страницу лучше не заходи.

Он по-доброму мне улыбался. И это лицо совершенно не вязалось в моей памяти с тем яростным оскалом, который предназначался мне в нашу первую встречу. И даже тем выражением, что было во вторую. Сейчас он воспринимал меня, как самого близкого человека.

Я прикрыл глаза, показывая, что не готов к свалившейся информации. Но тут добавил отец.

— А я телевизор смотрел утром, — сказал он, — когда сюда собирался. Так вот их хотят к государственным наградам представить.

— Так, можно, я тут останусь? — спросил я, ощупывая огромный синяк на лице.

— К чёрту ложную скромность, — хохотнул дед. — Наслаждайся народной любовью, пока она есть. Эта дама с очень изменчивым характером.

Все трое были в приподнятом настроении. Ещё бы, род едва не лишился сразу двоих отпрысков.

— Слушайте, — сказал дед моему отцу и брату, — а зайдите-ка пока к Карине, узнайте, может, что-то надо? А я сейчас подойду.

Те махнули мне рукой и вышли. А Игорь Всеволодович моментально нахмурился, взял стул и придвинул его максимально близко к изголовью. Когда он наклонился ко мне, его усы почти касались моего уха.

— Что произошло на самом деле? — совершенно серьёзно спросил он.

— В смысле? — я пожал плечами. — Пожар.

— Ты не понял, я не про это. Смотри, у всех ваших — магическое истощение плюс синяки да ссадины, а у тебя полное истощение организма и жизненных сил. Мне врач твой сказал, что ты был при смерти. Они тебя с того света буквально выдёргивали.

— А, ты про это… — я думал, как лучше сформулировать, но затем решил сказать, как есть. — Карина держала щиты, пока могла, но в конце у неё не хватило сил. И я решил перехватить их. Однако силёнок не хватило.

Дед мотнул головой, пытаясь принять мои слова.

— Полторашкой принять щиты пятого уровня? — на всякий случай переспросил он.

Я кивнул.

— Да, странно, как вообще жив остался. Но! — он наставил на меня указательный палец. — Всё хорошо, что хорошо кончается. Выздоравливай, набирайся сил.

Он похлопал меня по плечу, извинился, когда меня передёрнуло от боли, и, отпустив ещё несколько ничего не значащих фраз, ретировался в палату к сестре.

До следующих посетителей мне удалось пару часиков подремать. Поэтому, когда в палату нагрянули все соучастники нашего геройства, чувствовал я себя гораздо лучше.

Катерине пришлось сильно изменить причёску. Теперь у неё было аккуратное каре, чтобы сгладить последствия пожара. Впрочем, кажется, на её настроении это ничуть не отразилось. Она была весела, много шутила и сверкала глазами. Короче, не знай я того, что она пережила вчера, ни за что бы не догадался.

Олег был немного смущён, но тоже в весьма бодром расположении духа. Он нас даже хохотать в какой-то момент заставил, выдав:

— Представляете, у меня вчера ни шнурок ни разу не развязался, ни под ногу ничего не попало. Вообще, как нормальный целый день провёл.

— Боюсь, если для этого надо будет каждый день поджигать какую-то часть города, то люди сочтут это слишком большой ценой за устранение твоей неуклюжести, — хмыкнула Громова.

Вообще, началось их посещение тоже достаточно оригинально.

Не успел в палату зайти Кропоткин, как начал тыкать в меня пальцем и ржать.

— Да чего? — я тоже не мог не улыбаться, но пока не понимал истинной сути его веселья.

— Катя, — позвал он Громову; она как раз шла за Кариной. — Я буду звать тебя убермонстром.

— Я тебе сейчас устрою убермонстра! — отозвалась та.

— Да я в хорошем смысле! Смотри! — и он указал ей на меня.

— Ний вездельющий, — Катерина спрятала лицо в ладони — Это не я! — запротестовала она улыбаясь.

— Да ладно, все видели, как ты ему пощёчину влепила! Олег, ты видел? Карин, а ты уже не особо. Никит, ты же помнишь, да⁈

Я не мог ответить, потому что ржал в голос.

— Главное, со стороны вроде не сильно ударила, а вон чего. По человеку словно бульдозер прошёлся!

Может быть, со стороны это выглядело и не так смешно, как было нам, но это мгновение сняло напряжение, висевшее между нами. Впрочем, дальше было только веселее. Кропоткин разошёлся так, что втянул в свой рассказ про то, что мы с Кариной уже не видели, и Катерину, и Олега.

— Вы двое, — говорил он, отчаянно жестикулируя, — лежите спокойно на крыльце, никого не трогаете. Специально обученные люди проверяют, что вы дышите. Рядом разговаривают пожарные.

— То есть ты хочешь сказать, — говорит один из них, — что у меня на крыльце лежат два внука министра Державина?

— Да, — мямлит ему второй.

— И мне сейчас надо ему позвонить и доложить, что в пожаре пострадали два его горячо любимых внука и сейчас находятся без сознания⁈

— Да, — снова говорит второй, явно не углядев подвоха.

Тогда первый снимает с себя значок и со словами:

— Теперь ты — начальник, а я пошёл людей вытаскивать, — вешает на второго.

Мы хохотали до боли в затылке. Мне вообще пришлось употребить дозу обезболивающего, так как от постоянного смеха разболелось всё, что только могло. Но вся эта боль казалась какой-то доброй, вытягивающей и уничтожающей настоящую, злую боль.

— Ага, — добавила Катерина. — Нас только более-менее в чувство привели. И тут эти. И подчинённый с начищенным значком стоит, открыв рот, и глазами хлопает. Не понял, что это повышение. Но не совсем такое, какое он хотел бы. А когда сообразил, закричал: «Подождите!» — и побежал вслед за начальником.

Я представил себе бедолагу, который понял, что это ему теперь придётся объясняться перед министром транспорта.

— Кто в итоге звонил, мы не знаем, — дополнил Олег. — Но этот второй потом стоял грустный-грустный, смотрел на значок и чуть ли не плакал.

— Ты лучше расскажи про медиков, — хихикнул Кропоткин.

— Да я не специально, — моментально среагировал Олег, и они втроём, при ком осталось сознание на выходе, засмеялись. — Правда, — он обернулся ко мне. — Да там, когда медики приехали вас грузить, они как-то так это деловито делали.

— Без уважения, ага, — хихикнула Катерина.

— Ну да, — согласился Олег. — Я им и сказал, чтобы они поаккуратнее с внуками героя Державина.

— Тут-то руки у них затряслись, — подытожил Кропоткин. — И они пару раз тебя головой об дверцу машины и приложили.

— А это увидел начальник пожарных, — потихоньку подхрюкивая, проговорил Олег. — И как начнёт на них кричать и руками размахивать…

— Да уж, от того мата на соседних улицах у людей уши в трубочки сворачивались, — подтвердил Кропоткин и посмотрел на меня. — Даже ты пошевелился, но только всхрапнул и перевернулся на другой бок.

— Ребята-ребята, тише, мне смеяться больно.

Все действительно притихли и смотрели на меня.

— Мы же молодцы, да? — спросила Карина всё ещё бледная после вчерашнего. — Мы справились?

— Ещё какие, — ответил ей Федя и посмотрел таким нежным взглядом, что мне стало неловко. — Включи телевизор или в сеть влезь, там всё только про нас. Хотя меня, если честно, обделили вниманием…

Мы ещё много разговаривали, вспоминали, делились впечатлениями, смеялись… Поели то, что оставили нам отец с дедом. Ребята разошлись совсем поздно. Никому не хотелось разрывать наш незримо сформировавшийся круг. Словно вместе мы были сильнее и могли противостоять любой стихии.

А перед тем, как я заснул, пришло сообщение с неопределяемого номера:

«Ты там как, герой? Спасать людей входит у тебя в привычку, похвально. Только сам поменьше подставляйся».

Я ответил:

«Всё отлично, спасибо. В следующий раз буду аккуратнее».

И подумал, сколько же недосказанности в сообщении принцессы?

* * *

— Вам кто дал такое право⁈ — орал Разумовский в телефонную трубку.

Он был действительно взбешён, чего с ним не бывало уже очень и очень давно. Просто потому, что его приказы всегда исполнялись чётко до буквы. А когда который раз всё идёт наперекосяк — это тревожный звоночек. Значит, где-то он что-то делает не так.

— В с-смысле? — спросил борющийся с заиканием голос на том конце.

— В коромысле! — беря себя в руки прошипел Виталий Кириллович. — Кто дал вам санкцию на устранение претендентов⁈ Тем более сразу троих?

— Никто, простите, но…

— Вот именно! И нет бы, провели чисто, так напортачили ещё! Вы вообще кто? Служба зачистки или пивная кавалерия⁈ Я же дал отмашку на корректировку всех действий!

Он уже не кричал, он рычал в трубку. Если бы начальник службы зачистки был бы сейчас перед ним, он бы лично задушил негодяя.

— Так точно, — ответил человек на том конце.

Судя по голосу, он уже пришёл в себя от столь неожиданного звонка шефа. Да ещё и с претензиями.

— Ну а какого, простите, хрена? Что это за самодеятельность? Ещё и людей столько положили.

— Виталий Кириллович, — гулко произнёс начальник зачистки. — Это не наша операция. Мы к ней не имеем ни малейшего отношения!

— Ещё лучше, — Разумовский был явно обескуражен ответом. — А кто тогда?

— Не имеем чести знать, — совсем уж по-военному отрапортовал ему подчинённый. — Есть мнение, что это просто совпадение. Они все однокурсники. Вместе пошли на концерт, где случился пожар. Всё.

— Послушай, — сказал Виталий Кириллович своим обычным тихим и размеренным голосом. — Мне сто лет в обед, и ни в какие совпадения я не верю. А у любой случайности есть имя и фамилия. Ясно?

— Что прикажете, ваше сиятельство? — даже по телефону было слышно, что офицер вытянулся во фрунт.

— Найдите мне того, кто устроил этот пожар.

— Будет сделано, ваше сиятельство.

Разумовский нажал отбой и подошёл к окну кабинета. «Как стало сложно работать с людьми, — подумал он. — Каждый норовит переложить ответственность на какое-нибудь совпадение или случайность».

Глава 6

Домой меня отвезли на следующее утро. Синяк на пол-лица с помощью чудо-лекарей уже сошёл, да и чувствовал я себя значительно лучше. Если и были где-то какие-то боли, то они давали о себе знать лишь изредка, да и то не сильно.

Всё-таки магическая медицина творит чудеса. Жаль, она недоступна всем без исключения.

До обеда я выполнял предписанный мне постельный режим, читал дневник и болтал с Архосом. Вообще это очень удобно, когда в любой момент времени можешь посоветоваться с мудрым наставником. В какой-то мере это даже перекрывало ощущение, что тебя постоянно контролируют. Но, в конце концов, Архос был частью моего сознания, так что с этим можно было смириться.

«Прошлой ночью они вырезали всех Ипсиланти».

Я остановился, так как эта запись Маврокордато меня привлекла своей фатальностью.

'Не знаю, кто за этим стоит, — писал Николо. — Хочу верить, что не наш род (я бы знал) и не Сан-Донато. Но факт остаётся фактом: родов, повелевающих Первоначальной стихией, осталось всего четыре. Они не пощадили даже трёхмесячного Стефана, раскромсав его прямо в детской кроватке. Остальных тоже застали либо спящими, либо отдыхающими, либо пьяными. Охрана вырезана столь профессионально, что становится страшно. В голове всплывают легенды про ужасных ассасинов и незаметных, словно тень, самураев. Весь день сижу в своей комнате и боюсь выйти из неё. Понимаю, что, если меня захотят убить, то не спасут никакие стены, и всё же боюсь.

Почему я думаю, что это сделал кто-то из повелевающих эфиром, а не их ползущие со всех сторон интервенты? Потому что к владеющему тайной изначальной магии незамеченным подобраться нельзя'.

От вникания в архаичный до ужаса слог меня отвлёк стук в дверь.

— Да-да, войдите, — сказал я, гадая, кто бы это мог быть?

Ребята не собирались сегодня приезжать, им нужно было на занятия в академию. Кто-то из рода? Тоже предупредили бы.

В мою спальню вошёл Ван Ли и церемонно поклонился.

— Я ждал ваше сиятельство на тренировку вчера утром и не дождался, — проговорил он своим обычным безэмоциональным голосом. — Ждал сегодня утром, и вновь мои ожидания были тщетны. Поэтому я пришёл проведать, как здоровье молодого господина.

Я отложил дневник и приподнялся на кровати, чувствуя себя крайне неудобно. Я и правда обещал Ван Ли прийти вчера утром на тренировку. Но стойте…

— А вам не сказали, что со мной случилось? — спросил я.

— Сказали, конечно, — учитель склонил голову так, что я не видел выражения его глаз. — Но одна лишь смерть является достаточным основанием, чтобы не посещать тренировку мастера Ван Ли, — нет, всё-таки в его голосе слишком много пафоса. — И то не всегда, — добавил он уже совсем другим тоном, а уголок его рта едва заметно приподнялся.

— Вы надо мною подшучиваете, — догадался я.

— Эх, не быть мне великим обманщиком, — начал притворно сокрушаться Ван Ли. — На самом деле я пришёл посмотреть, как у вас дела. А то слухи доносятся самые тревожные вплоть до полного вашего магического выгорания.

— Нет, ничего похожего вроде нет, — я пожал плечами и слез с кровати, чтобы стоять наравне с учителем. — Просто держал щиты в конце на жизненной силе, как в нашу с вами первую встречу. Вот и поиздержался.

— Вот даже как, — задумчиво произнёс Ван Ли, а затем добавил: — Разрешите, я осмотрю?

— Да, конечно.

Я думал, он попросит меня прилечь или хотя бы сесть, но нет. Мастер из Поднебесной прикрыл глаза, выставил руки ладонями вперёд примерно в десяти сантиметрах от моего тела и принялся ими медленно водить вверх-вниз, влево-вправо, изредка замирая, словно к чему-то прислушиваясь.

Так прошло минут пятнадцать. У меня начали затекать ноги, но я боялся даже переступить с ноги на ногу, чтобы не сбить учителя с его изысканий.

Наконец, он выпрямился и внимательно посмотрел на меня.

— Вам нужно немного другое восстановление, нежели лежание в кровати. Врачи всегда вас будут пытаться приготовить к гробу.

Я приподнял бровь, ожидая продолжения.

— Если вы не против, я бы занялся этим вопросом, — Ван Ли продолжал смотреть мне прямо в глаза.

— Да, без проблем, — ответил я. — От меня что-то потребуется?

— Одевайтесь, — сказал мастер и достал свой телефон.

Я пошёл в ванную комнату, чтобы умыться и одеться, не совсем понимая, что задумал Ван Ли. Но всеми своими предыдущими действиями он заслужил доверие, поэтому я не беспокоился. Однако остановился, как вкопанный, когда услышал:

— Игорь Всеволодович, ваше сиятельство, рад приветствовать в добром здравии. Мне бы допуск в ваш небоскрёб получить. Нет, не один. С Никитой Александровичем. Да. Нам нужно будет выйти на крышу. Всё, хорошо, будем в течение часа.

«Ого! — подумал я. — Вот это да! Он решил отвезти меня обратно в город. Но на этот раз к деду…» Дальше следовал бы совершенно естественный вопрос: зачем? Однако я уже догадался. Перед моим внутренним взором воочию встало огромное завихрение посреди Москвы, в которое буквально врастал небоскрёб деда. Завихрение, к слову, находящееся на одном месте десятилетиями, если не веками.

Я быстренько привёл себя в порядок, и через пять минут мы уже сели в наш родовой «Москвич».

— Как у меня дела с каналами обстоят? — спросил я Ван Ли напрямую. — В больнице сказали, что всё более-менее. Обошлось.

— С каналами-то у тебя всё неплохо, — ответил учитель из Поднебесной. — Почистить, правда, не мешало бы. А вот со всем остальным — проблема.

— А подробнее? — я смотрел на проплывающий под нами унылый пейзаж пригорода.

В воздухе кружились первые снежинки, природа намекала на покой и отдых.

— Я обратил внимание на это ещё в первый раз, но не придал этому должного значения, — нахмурился мастер. — Когда ты исчерпываешь магию, находящуюся в твоём распоряжении, ты начинаешь расходовать самого себя. Представь, что, голодая, ты отрезаешь от себя куски и ешь их.

— А голодный так не сделает? — спросил я, поглядев на Ван Ли.

— Голодный пойдёт добывать пищу, — ответил тот, пожав плечами.

С паркинга в небоскрёбе деда мы сразу же прошли на крышу, нигде не задерживаясь. Я решил, что оно и к лучшему. Встречусь с родственниками позже. Сейчас у меня как раз было крайне медитативное состояние.

На крыше был оборудован целый комплекс для отдыха. Был тут и бассейн, и тренажёры, и даже мини-бар. Мы взяли два коврика и уселись почти по самому центру здания. Тут я смог оценить то, что видел до этого лишь на карте погоды. Постоянный, упругий, дующий в лицо ветер. Дружелюбный и сильный. Готовый поднять и пропитать энергией насквозь.

— Сначала дыхание, — проговорил Ван Ли, закрыв глаза. — Как раньше ты слушал своё сердце, так сейчас ты должен прочувствовать своё дыхание. Это тоже ветер. Он, именно он, и никто иной наполняет тебя жизнью. Он даёт тебе возможность дышать, насыщая организм всем необходимым. Твоё дыхание — ветер, слейся с ним. Почувствуй, что у вас на двоих одно лишь дыхание.

Я почувствовал ещё раньше, чем он договорил. Свободный, вольный ветер вливался в меня, наполняя своими песнями, своим дыханием. Он приносил с собой всё необходимое для насыщения крови, а затем забирал отработанное, использованное.

— Пусти ветер глубже в себя. Позволь ему пройти по твоим магическим каналам и укрепить их.

Я позволил.

— Разреши ветру всегда быть рядом с собой и наполнять тебя, если ты иссякнешь.

Я разрешил.

Внутри у меня гуляли сплошные сквозняки, сшивая разрушенное, выметая сор из углов, унося прочь ненужное и гнетущее. Мне стало так хорошо, как не было уже долгие дни. А, может, и никогда.

Я сидел и наслаждался происходящим. Чувствовал совершающиеся во мне перемены. Я становился сильнее, магия воздуха заливала меня до краёв, вытесняя хвори и болезни.

— Приходите сюда почаще, Никита Александрович, — когда-то потом сказал Ван Ли. — И вы очень быстро восстановитесь и укрепите организм.

Я кивнул в знак того, что понял его. Говорить не хотелось.

* * *

Меня позвали отобедать вместе с дедом и старшей ветвью Державиных. Точнее, из неё были лишь мои драгоценные кузены. А обед плавно перетёк в бизнес-планёрку.

До какого-то момента я слушал, не вмешиваясь.

— У нас проблемы с поставкой лопастей, — проговорил Ростислав, когда приём пищи закончился и мужчины перешли к обсуждению дел.

Оба кузена поглядывали на меня одновременно с опаской, неприязнью и уважением. Очень странная смесь чувств, которую мне сложно было понять. О чём я не замедлил сообщить Архосу.

«Ну вот, смотри, — оживился тот. — Если им удастся подкараулить тебя где-нибудь в подворотне и начать мутузить, они обязательно это сделают. Но, если вдруг в этот момент возникнет внешняя угроза, они с тобой бок о бок встанут против неё».

«Странная позиция, — резюмировал я. — Лучше с такими дел не иметь».

«А мне кажется, в истории иначе и не бывает. Просто временной промежуток между первым и вторым событием довольно внушительный».

— Что за проблемы? — нахмурился Игорь Всеволодович.

Сейчас он ни капли не был похож на того добряка и весельчака, который посещал меня в палате или летел со мной на Сахалин. Это был жёсткий бизнесмен, который не упустит ни копейки выгоды.

— Ну как, — замялся Ростислав. — Проблемы… — он никак не мог понять, как правильно сказать. — Нет поставки.

— Что значит, нет⁈ — дед сжал кулаки. — Что производитель говорит?

— Что выслали, — втянул голову в плечи кузен.

— А где заминка? В аэропорту? На складе? Где? — от деда повеяло мощью и грозовой свежестью.

— Э… э… — мой кузен явно не очень хорошо ориентировался в данной цепочке. Чтобы дать дальнейшие объяснения, он долго смотрел в бумагу, лежащую перед ним, что-то вычитывая. — Проблемы возникли на железной дороге. Вроде как пропали вагоны с лопастями.

— Что⁈ — дед встал во весь свой немалый рост и долбанул по столу кулачищем. — Какие ещё железные дороги⁈ У нас свой парк самолётов под все перевозки! Кто распорядился⁈

— Й… я? — жалобно-вопросительно прозвучал ответ Ростислава.

— На хрена⁈ — прорычал дед так, что завибрировали стёкла за кузеном.

А тот весь сжался и зажмурился.

— Я… я не знал, думал, так дешевле будет…

— Дешевле⁈ — взревел Игорь Всеволодович. — Нам сейчас такую неустойку за проволочку вкатят, что ты всю жизнь пахать будешь на это дешевле! Найти, отгрузить, доставить.

Ростик кивал на каждое слово. Кивок на «найти», кивок на «отгрузить», кивок на «доставить».

— Сейчас же! — ударив кулаком по столу, заключил дед.

И мой старший кузен вздрогнул. Ни слова не говоря, он вышел из зала и принялся кому-то звонить и что-то, крича, доказывать.

— Не обращай внимания, Никит, — сказал дед. — Рабочий момент. — А затем обратился к младшему кузену. — Что у нас по транспорту?

— Отток специалистов, — коротко ответил тот.

— Почему отток? Что предпринимаете?

— Да разве поймёшь этих простолюдинов, — пожал плечами Филипп. — Что-то им не понравилось, вот и бегут. Зарплаты платим вовремя, так что с жиру бесятся. А что предпринимаем? Объявления о приёме везде разместили. Ждём.

— Что и всё? — озадаченно спросил дед.

— А что ещё? — удивился Филипп. — Все так делают.

— А сколько вы платите? — неожиданно для самого себя поинтересовался я.

Дед взглянул на меня с интересом, как обычно бывало в последнее время, а кузен с нескрываемым недовольством.

Он назвал сумму, и я немного оторопел. Билеты на «Каменный таран» стоили чуть больше. Каждый.

— И это всё? — удивился я.

— Ну как, всё, — с некоторой брезгливостью, словно не хотел касаться этой темы, сказал Филипп. — Налоги ещё с них удерживаем.

— Вот как? — я крепко задумался. — То есть на руки они получают ещё меньше?

— У тебя ж зарплатный фонд — как ж… корма дирижабля! — вновь начал подниматься с места Игорь Всеволодович. — Ты куда ж, сучёнок мелкий, деньги деваешь?

— Спокойно, — кузен выставил ладони вперёд, словно защищался от кого-то; по его лбу катились крупные капли пота. — У меня есть отчёт по всему до копеечки! Основные траты идут на поиск персонала. Кто же виноват, что чернь нынче так сложно заставить работать?

Дед перевёл взгляд на меня.

— То есть вместо того, чтобы обеспечить достойную зарплату и всякие бонусы за хорошую работу, вы отдаёте деньги конторам по поиску рабочих? Вы могли бы просто поднять зарплату, и текучка сразу стала бы меньше.

— Вот ещё, — фыркнул Филипп. — Если повысить простолюдинам зарплату, они вовсе обленятся и пальцем о палец не ударят. Их надо держать в чёрном теле, так-то.

Я повернулся к деду, и наши взгляды пересеклись. Некоторое время мы так и смотрели друг другу в глаза. Мне казалось, он в бешенном темпе анализирует услышанное.

Вошёл Ростислав.

— Послал безопасность. Пусть отыщут наши лопасти.

Игорь Всеволодович древним, как мир, жестом хлопнул себя ладонью по лбу.

— Как будто со всех сторон обложили, — уставшим голосом проговорил он, глядя на меня. — Но давайте сначала. Никита, предлагай по специалистам. А то, действительно, проблема, народ не держится.

— А как он будет там держаться, если к нему не только относятся, как к грязи под ногами, да ещё и зарплату не платят? — спросил я, вставая и подходя к окну.

Я буквально почувствовал, как за ним бурлит моя родная воздушная стихия, с которой я совсем недавно воссоединился.

— Никита, — с неприятным давлением на буквы произнёс моё имя Ростислав. — Мы — благородные аристократы. Это ты можешь с чернью якшаться и её проблемами дышать. А нам это не пристало. Отношение не нравится? Ищите лучше.

— Вот поэтому и бегут, — резюмировал я, а затем обернулся и посмотрел на деда, адресуя последующую речь ему: — Я предлагаю создать программу мотивации для рабочих и специалистов. Включить туда премии за переработки, путёвки на отдых для передовиков, путёвки в летний лагерь для детей. Поощрять работу семейными подрядами. Отец всегда лучше научит сына, чем чужой дядя. Но это всё во вторую очередь, а в первую — поднять зарплату. И не до средней по империи, а выше. Чтобы люди стремились у нас работать. Чтобы гордились, что работают на Державиных.

— Думаешь, поможет? — спросил дед.

— Послушайте, ну вы же ухаживаете за самолётами, да? Масло меняете, заправляете только лучшим керосином, магические контуры обновляете, за антиобледенительным реагентом следите, резину на шасси проверяете, так?

— Конечно, — согласился дед. — И то, что ты назвал, лишь малая часть.

— Ну а почему тогда о специалистах так не заботитесь? Они же тоже приносят прибыль! И не меньшую! Не говоря уже о том, что все они — люди.

Игорь Всеволодович потёр ладонью лоб. Я видел, как сложно даются ему решения.

— Филипп Леонидович, — глубоко вздохнув, наконец, сказал он. — Вы всё запомнили, что сказал Никита Александрович?

— Что⁈ Эту несуразицу⁈ Нет конечно.

— Запиши, завтра отчитаешься о выполнении, — добавив металла в голос, проговорил дед.

— Я этого делать не буду, — Филя надул губы и стал точь-в-точь как капризная трёхлетка.

— Когда я что-то говорю, ты должен выполнять, — холодным, совсем уже стальным голосом проговорил Игорь Всеволодович. — Скажу подпрыгивать на одной ножке, будешь подпрыгивать, скажу жонглировать надутыми жабами, будешь жонглировать, скажу запихнуть в задницу свой гонор, и ты его туда запихнёшь, понятно?

— Но…

— Или ты в моей компании больше не работаешь. Точка.

Филипп поник, но было видно, что он в корне не согласен с происходящим. Видимо, дед понял, что его распоряжения в любом случае саботируют.

— Никита, — совершенно иным тоном проговорил дед. — Ты сам готов воплотить в жизнь всё, о чём говоришь?

— Да, если это требуется роду, безусловно, — ответил я, не задумываясь.

— Твои личные рейтинги лояльности сейчас зашкаливают, ты с экранов и полос газет не пропадаешь, поэтому лучше тебя кандидатуры для публичных мероприятий просто не найти. Будешь от лица Державиных проводить работу с персоналом? Чтобы от нас не убегали, а, наоборот, стремились?

— Да, дед, без вопросов, — ответил я и почувствовал, как шевельнулось внутри чувство опасности.

* * *

Стас Громобой пришёл в себя от дикой головной боли. Ему казалось, что череп его раскололи на несколько кусков и которые затем просто приставили их друг к другу и обмотали изолентой, чтобы не развалились.

Вокруг было темно и холодно.

Когда он смог поднять руки, первым делом ощупал голову. Странно, цела. Даже повреждений нет.

С рук капало холодное и склизкое. Стас поднялся, сел и огляделся.

Он лежал в грязной луже тупиковой подворотни. Где-то трущобах на западе Москвы.

«Что я тут делаю? — подумал он. — У меня была какая-то встреча? Я должен был что-то выяснить? Ничего не помню, хоть убей. Да что со мной такое⁈»

Он кое-как встал на ноги и, покачиваясь, пошёл прочь из подворотни. В нескольких метрах от входа в неё стояла его машина.

Стас сунул руку в карман. Ключи на месте. Карточки тоже. Смартфон тут же.

Он кое-как обтёр руки и вытащил телефон. Надо посмотреть, с кем последним он разговаривал. Но эта информация ничего ему не дала. Обозначенный последним звонок он помнил прекрасно.

Зачем же он сюда приехал? Что искал? Точнее, кого?

Скинув с себя пальто и бросив его в багажник, Стас сел в автомобиль.

В этот момент что-то завибрировало во внутреннем кармане. Это был маленький телефон-звонилка с крохотным дисплеем. На котором сейчас было написано:

«8.0.1. — Твоё первое задание, Сезар, будет таким…»

Глава 7

В академии на этот раз меня встречали не столь бурно, как в прошлый. Сказалось, что ребята уже посещали занятия и всё всем успели рассказать. Однако каждый из сокурсников счёл своим долгом подойти ко мне и пожать руку. Даже некоторые преподаватели, увидев меня где-нибудь в коридоре, дружелюбно кивали и протягивали руку.

«Вот она популярность», — думал я, не совсем понимая, рад я или нет. В конце концов, я делал то, что считал необходимым в тот момент, когда всё случилось.

Кропоткин окончательно перебрался к нам, сев рядом с Громовой. И таким образом, мы все сгруппировались у окна, выходившего на заснеженную сейчас площадь. Вместе на парах стало значительно веселее, так как раньше от монотонного бубнежа Никифора Владимировича хотелось спать, а от натянутых попыток пошутить Константина Антоновича — ударить себя чем-нибудь по лбу.

Теперь же мы нагло пользовались тем, что пока нам никто ничего не запрещал. Статус героев прикрывал наши нечастые шуточки и разговоры.

Впрочем, мне было не до шуточек. Я на полном серьёзе обдумывал задачу, поставленную передо мной дедом. Это уже были не детские шалости, а вполне себе взрослая жизнь. У меня были конкретные исходные данные и цель прийти к конкретным результатам. Но за сухими цифрами стояли люди. Сотни. Тысячи.

Перед моим внутренним взором стояли другие люди. Простые. Без капельки магии. И никто не называл их чернью. Да, они работали на мой род. На мой род из прошлой жизни. И в тот момент, когда я проходил инициацию, они грудью встали на мою защиту. С вилами против магии аэрахов.

— О чём задумался? — толкнул меня в бок Олег. — Там Палочник надрывается про то, что государству денег дают больше не аристократы, а совсем наоборот. На тебя уже три раза косился. А ты вместо конспекта ворон за окном считаешь.

— Пятнадцать, — ответил я.

— Что «пятнадцать»? — не понял Олег.

— Ворон, — ответил я со вздохом непонятого философа. — Про что, ты говоришь, он вещает?

Кропоткин, слушавший наш разговор, прикрыл ладонью рот, чтобы не видели его улыбку. Отлично. Если я вызываю в нём такую реакцию, значит, потихоньку учусь шутить.

— Он говорит, — повернулась к нам Громова, — что основа заработка государства укладывается в парадигму: с миру по нитке.

— О! — сказал я. — Друзья, после этой пары меня не ждите, я задержусь с Никифором. Кое-что обговорить надо.

— Да что тебя так тревожит-то? — включился в разговор Федя.

— Дед задание дал, — ответил я. — Да непростое…

— А золотое, — дополнил князь.

— Если всё выгорит, то, может быть, и платиновое, — сказал я.

— Ах, ну конечно, — с поддельной на этот раз высокомерностью сказала Катерина, теребя перчатки. — Для таких дел подобные нам не годятся. Зато вот Никифор…

— Что Никифор? — спросил незаметно подошедший к нам преподаватель.

— На ловца и зверь бежит, — сказал я, оборачиваясь к нему и с удовольствием наблюдая, как от этой фразы у него расширились зрачки. — Мне бы с вами переговорить после занятий. Это возможно?

— Ах, ну… это, конечно. Да. Возможно, почему нет? — зачастил Палочник, не ожидавший, видимо, подобного напора.

Когда все остальные учащиеся вышли на перерыв, я подошёл к преподавателю.

— О чём вы хотели поговорить, Никита Александрович? — поинтересовался Никифор Владимирович.

— Видите ли, в чём дело, — начал я, сосредоточившись на вопросе, — Игорь Всеволодович Державин, мой дед, поручил мне разработать программу мотивации сотрудников. Имеется ввиду простых людей, работников нашей компании. Дело в том, что их социальное обеспечение не соответствует современным стандартам, и хотелось бы его подтянуть.

Я видел, как брови преподавателя с каждым моим словом лезут всё выше и выше на лоб.

— Что ж, — ответил он через некоторое время, — я немало удивлён тем, что вы сейчас сказали. Однако мне очень отрадно, что такой уважаемый род, как Державины, наконец-то меняет своё отношение к обычным людям. Если это, конечно, вам не только для реферата.

— Нет-нет, — поспешил заверить я. — Мне как раз для воплощения в жизнь. Дед решил доверить мне некоторый участок родового предприятия, чтобы я на нём провёл реформы. Но я не хочу всё делать с бухты-барахты, так как благие намерения — это одно, а экономически верные шаги — совершенно другое. Но и искать рецепты в интернете не хочу, так как там слишком много воды и откровенной лжи. Пока найдёшь нужную информацию, голова с императорскую библиотеку станет. Поэтому обращаюсь к вам за советом, что можно почитать на эту тему?

— Угу, — кивнул Никифор и на некоторое время задумался. — Сходи в нашу библиотеку и возьми следующие книги: «Социальная защита населения», «Аристократия на страже благосостояния простолюдинов»…

Он назвал ещё несколько книг, которые я тут же забивал в поисковую строку. Самое интересное, что пара из них оказалась даже не оцифрована. Да уж, где-то прогресс ещё не дотянулся до всего.

— Спасибо огромное, — сказал я преподавателю и направился в библиотеку.

— Никита, — остановил меня Никифор через несколько шагов. — То, что вы делаете, действительно нужно. То, что вы радеете за благосостояние простых рабочих, — это великолепно. Ведь люди — основа любого процветающего государства.

Я кивнул в ответ на его слова и вышел.

* * *

Дома я засел читать литературу по теме. Но совсем скоро выяснилось, что мне кое-чего не хватает.

Я мог долгие часы корпеть над книгами, чтобы составить программу мотивации и социальной защиты, но она могла попросту не сработать. Потому что я сам не являлся объектом, на которую она была направлена.

После полдника я вышел в сад на вечернюю тренировку. Сегодня Ван Ли занимался с Кариной, которая, как я понял, делала огромные успехи. Настолько огромные, что он рекомендовал ей вызвать другого учителя, который специализировался бы именно на её магических данных. Меня же учитель посадил медитировать под дерево.

Именно там мне и пришла мысль, что мне просто нужен человек, который знает ситуацию с самого низу. Более того, у меня как раз есть на примете такой человек.

Я достал телефон и набрал номер.

— Валентина, привет. Не отвлекаю?

— Не, норм. Сижу, читаю.

— Ого! Что читаешь?

— Тебе такое не интересно. Про драконов там, попаданок.

— Что-то историческое?

— Не совсем… — растягивая буквы, ответила она, а затем спросила обычным голосом: — Чего хотел-то?

— Да вот решил воспользоваться твоим социальным положением, — ответил я, ехидно улыбаясь в трубку. — И зову тебя сегодня к себе.

— Это ещё что такое⁈ — явно обалдевшим голосом спросила девушка. — Право первой ночи, что ли?

— Нет, дорогая моя, — едва сдерживаясь ответил я. — Если бы право первой ночи, это означало бы, что я воспользовался своим социальным положением, а не твоим. Нет, ты мне нужна как представитель рабочего класса. А я пытать тебя буду.

— Зачем меня пытать? — она уже смекнула, что я иронизирую, но всё ещё не понимала, что я от неё хочу.

— Чтобы жизнь твою, Валя, улучшить. И не только твою. А вообще всех тех, кто работает на Державиных. Мне нужно понять, как вы живёте, в чём нуждаетесь, о чём мечтаете. Ну и вот это всё.

— А-а, — протянула она, но я слышал, что на деле до этого «А-а» ещё далеко.

— Одним словом, жду тебя сегодня хоть на всю ночь. Только скажи, что ты хочешь из еды.

— На всю ночь, говоришь, — голос её сделался томным, но меня такими фокусами не проймёшь. — Ну не знаю… пиццу, суши.

— Валь, — теперь я был предельно серьёзен. — У меня тут целая кухня с поварами. Ну какие суши с пиццей, а?

— А что это за повара, если они пиццу с суши не смогут сделать? — фыркнула Валя, и тут мы уже засмеялись вместе.

Мне показалось, что вместе с этим смехом спала какая-то преграда, которая нас разделяла со времени злополучного концерта «Каменного тарана».

Валя пришла ближе к одиннадцати. На этот раз я решил встретить её у въезда на нашу территорию.

— Привет, — сказал я.

— Привет, бро, — ответила она и подставила кулачок. — Сегодня мы точно будем одни без неожиданного дополнения в виде сногсшибательных барышень?

Лишь сейчас я понял, что моя ночная гостья — жуткая ревнивица. А ещё я почувствовал шлейф явно недешёвых духов. Да и платье на ней было не из ежедневных. У меня даже закралось сомнение: а того ли человека я позвал разбираться с нуждами простолюдинов?

— Как сказать, одни, — расплывчато ответил я. — Мы с тобой и весь рабочий класс. Так что даже и не знаю.

— Ладно, — махнула рукой девушка, — согласная я.

Самое удивительное, что моя задумка сработала на сто процентов. Буквально за ночь мы с Валей набросали основной костяк моей будущей программы.

Да я рассчитывал на то, что контроль за всеми отраслями, управляемыми родом, мне никто не даст. Но я собирался настаивать на перераспределении средств для всех работников. То есть вместо того, чтобы тратить круглые суммы на поиск работников, выплачивать их этим самым работникам. И избежать, так сказать, прослойки посредников.

Тем самым я, конечно, рисковал, что зажравшиеся на наших финансах конторы по поиску кадров объявят на меня охоту и наймут киллера. Но я надеялся, что собственная безопасность не оплошает.

А вот уже на вверенной мне территории я собирался развернуться.

— Ну вот смотри, — говорила мне Валя, тыкая в экран моего смартфона измазанным в рыбе пальцем. — Мужик когда нормально работает и свалить никуда не мечтает?

На экране у меня были открыты графики мотивации и карьерной политики.

— Когда? — спросил я, протирая экран салфеткой.

— Когда ему жена каждый вечер мозг не клюёт, — она постучала мне чуть согнутым указательным пальцем в висок, который я сразу после этого тоже протёр салфеткой. — Мол, когда ты уже начнёшь зарабатывать нормально и денег домой принесёшь? У нас семеро по лавкам. Было. Пока мы лавки не продали. А про себя я вообще молчу, в платье из штор третий год хожу.

— Угу, — ответил я, сдерживая улыбку от слишком ярких образов. Хотя те ни разу не были весёлыми. — А если он не женат?

— Ещё лучше, — распалялась Валя, якобы случайно прижимаясь ко мне плечом. — Ему надо девушку куда-то отвести. В ресторан там, в кино, на концерт. А на вашу зарплату куда он её может отвести? Только в туалет. И то в бесплатный.

— Всё так плохо? — я повернулся к ней.

— На самом деле ещё хуже, — опустив плечи, ответила она. — Зарплата у вас копеечная, да с неё налоги заплати, штрафы заплати, а без них не обходится, за крышу над головой заплати. В итоге и получается, что в дополнение к работе ещё и воровать приходится.

— Печально, ничего не скажешь, — проговорил я, отмечая необходимые изменения.

— Это ещё не всё, — Валя посмотрела мне прямо в глаза. — Понятно, что за такие деньги люди с опытом работать не будут. Они уходят к Шереметьевым и Воронцовым. Ещё год-два, и те вас обгонят по производству. А приходят работать, в основном, ранее осужденные, причём, по тяжёлым статьям. Всякие маргиналы, деклассированные элементы.

— Декла… что? — переспросил я.

— Бомжи и алкоголики, — закатив глаза, ответила девушка. — Я это к чему? Общежития ваши больше похожи на притоны и воровские хаты, чем на рабочие жилища. Конечно, порядочный человек их за три версты обходить будет.

— Вот даже как? — хмыкнул я. — Давай тогда по порядку. Что нужно, чтобы исправить ситуацию?

— Во-первых, — ночная гостья загнула первый палец, — уволить нахрен всех уголовников, наркоманов и прочих лентяев без квалификации. Во-вторых, — вызвать сто… нет, двести машин с дезинфекцией. В-третьих, — строго следить за теми, кого набирает отдел кадров, чтобы всякие любители тёплых местечек не смогли проникнуть на ваши предприятия.

Она без шуток говорила около часа. В какой-то момент, кажется, после «в-девятнадцатых» она сбилась со счёта и стала просто перечислять. Я всё отмечал. Бонусы за переработку и перевыполнение плана. Карьерный рост. Повышение зарплаты за выслугу лет. Детские лагеря отдыха. Путёвки для многодетных. Подъёмные для молодожёнов, а лучше — квартиру в рассрочку с небольшой ежемесячной выплатой. И так далее, и тому подобное.

Уже под утро, когда Валя, выдохшись, мирно дремала за моей спиной, свернувшись калачиком, я, сидя на кровати, вносил пункты в свою социальную программу мотивации рабочих. Дел предстояло по горло.

Но больше всего меня умилило то, что Валя пообещала пустить слух, что у Державиных всё меняется и квалифицированным рабочим стоит присмотреться к местам на их производстве. «А превратить распространение этой информации в снежный ком — дело техники», — сказала она. И я ей верил.

* * *

Испытания опытной телепортационной установки проходили в Александровском парке в десять часов утра. Присутствовали император с семьёй, большая часть министров и советников.

Игорь Всеволодович Державин не только не любил в такое время суток появляться на людях, предпочитая домашний уют, но и не очень-то жаловал идею с телепортацией. И дело не только в семейном бизнесе, который включал в себя перевозки различных грузов из одной части страны в другую, а также в соседние страны. Державину не нравилась сама эта идея перемещения неизвестно где. Порталы, конечно, штука перспективая, но опасная. С этой установкой он и явился на мероприятие.

Устроители сего действа рассыпались мелким бисером, как перед императором, так и перед его семьёй и гостями. Лебезили, подлизывались, лизоблюдничали.

Игорю Всеволодовичу откровенно хотелось плеваться при виде подобного лицедейства, но всем остальным было очень даже интересно.

На разных концах поляны стояли два прозрачных куба, подсоединённые к неким установкам с мощными артефактами внутри. По крайней мере так было заявлено устроителями. Министр попытался «прикоснуться» магией к этим артефактам и приподнял бровь. Класс защиты неизвестных артефактовон определил не ниже десятого.

Возле каждого куба стояла профессиональная телекамера, транслировавшая то, что происходило внутри, на огромный экран. Два куба. Две камеры. Два экрана.

В первый куб, стоявший на дальнем от императора конце поляны, поместили небольшой деревянный брусок.

— Три. Два. Один. Пуск! — вёл отсчёт низенький человечек в смешной пародии на фрак.

И сразу же после этого брусок появился во втором кубе, что стоял возле самых ног монарха.

У отца-императора брови мгновенно взлетели вверх. Державин знал, что Ярослава Ивановича трудно удивить, но у этих шутов вышло.

Игорь Всеволодович присмотрелся к бруску. Ему казалось, что на экране тот был более ровным. А этот, словно выгнут, да ещё и выкручен по оси. Не сильно, не критично, но всё-таки.

— Что скажете, любезнейший? Как вам такое, Игорь Всеволодович? — спросил Державина монарх.

— На фокусы похоже, — оглаживая бороду, проговорил министр транспорта.

— Завидуете? — улыбнулся император. — Боитесь, долю родового дела откусят?

— Ничуть, — блеснул зубами сквозь бороду Державин. — Я — старик прогрессивный. Видел бы в них толк, купил бы с потрохами, да и получал бы прибыль. Вот только что-то это всё не внушает мне доверия.

— Вот даже как? — нахмурился монарх; он привык доверять своему министру. — Что присоветуете?

— Для начала пусть сдвинут эти кубы, чтобы между ними не больше полуметра было. А то, кто знает, что они туда кладут.

— Но камеры… — отец-император запнулся, видимо, поняв, что камеры — вообще не аргумент. — Хорошо, я распоряжусь.

Устроители негодовали, но вида не показывали. Они что-то пытались сказать по поводу того, что на таком расстоянии артефакты могут работать нестабильно из-за близости друг к другу, на что Игорь Всеволодович указал на пункт в презентации, где было написано, что устройство работает на любом расстоянии. Им пришлось уступить.

Первую часть устройства установили рядом с второй. Не в полуметре, конечно, но можно было видеть сразу обе. В первый куб положили металлический брусок.

Снова бутафорский отсчёт, который требовался лишь для шоу. И мгновенное перемещение во второй куб.

И да, это был тот же самый кусок металла, вот только немного оплавленный с одной стороны и чуть-чуть выгнутый. Совсем незначительно, вот только…

Затем последовал стакан с водой. Тут уж для Державина всё было ясно, как белый день. Во втором кубе появилось лишь три четверти изначального объёма воды. При этом нигде не было разлито ни капли.

Колба со светящимся газом прошла без видимого ущерба. Хотя количество газа подсчитать сложно, верно?

— Что думаете? — судя по голосу, император был очень воодушевлён представлением. Он буквально светился от счастья. Ещё бы, быть первой страной в мире, кто применит телепортацию, — завидное достижение. — Или всё ещё скептически настроены?

— Ваше Императорское Величество, — проговорил Державин. — При всём моём почтении и глубоком уважении я не могу разделить вашего восторга. Приглядитесь, пожалуйста. Все вещи, кроме колбы с газом, переместились с небольшим изъяном. Возможно, вы посчитаете его незначительным. Но в случае переброски большого количества грузов — это может стать досадной помехой и достаточно затратным делом.

— Что вы говорите? — монарх моментально поумерил свой пыл, но с мечтой расставаться явно не хотел. — Что за изъяны?

Державин указал императору на те моменты, что подметил сам. И тут ему пришло сообщение от Никиты с запросом на звонок. Внук собирался сообщить о том, какую программу подготовил по его запросу. Вот это скорость! Все бы так работали!

Пока Игорь Всеволодович общался с родственником, вокруг императора так и плясали разработчики телепорта. Они буквально сыпали достоинствами своего изобретения, а в заключении с прискорбием сообщили, что в случае отказа будут вынуждены обратиться к руководству других стран.

Когда Державин закончил звонок, монарх уже готов был подписать все бумаги, хотя с роду не отличался скоропалительными решениями. Ни дать, ни взять — охмурили.

— Не поспешно ли давать им разрешение? — поинтересовался он у императора. — Какие доводы стали решающими?

— Понимаете, Игорь Всеволодович, — горячо заявил монарх. — Это очень полезная и нужная разработка. Представляете, провозим мы вот такую установку, только чуть больше, в тыл врага. И вдруг, откуда не возьмись позади вражеской армии — наши легионы. Противник разбит наголову. Увидели?

— Честно говоря, нет, — хмыкнул Державин. — Но! Я готов побороть весь свой скепсис.

— Вот и замечательно, — императора слишком сильно захватила идея.

Игорь Всеволодович видел это и не находил объяснения действиям монарха.

— Я готов побороть весь свой скепсис, — повторил министр. — После ещё одного маленького эксперимента.

— Никаких проблем, — улыбаясь, ответил император.

А вот устроители напряглись.

— Переместите из одного куба в другой мышь.

— Что? — переспросил человечек, одетый в пародию на фрак.

— Мышь, — повторил Державин. — Маленький такой серый зверёк с ушками и хвостиком.

— Я знаю, что такое мышь, — поджал губы человечек. — Но сейчас наша установка не готова выполнить требуемый эксперимент.

— Тогда о каких гарантиях и договорах может идти речь? — задался вопросом Игорь Всеволодович и многозначительно посмотрел на императора.

— Принесите мышь, — распорядился монарх. — Вы говорили мне о легионах вооружённых бойцов и переброске тяжёлой техники. Полагаю, с мышью проблем не возникнет?

— Слушаюсь, — склонился человечек.

Его планы явно были сорваны.

В первый куб поместили спешно найденную мышь. Она тревожно задёргала усиками и встала на задние лапки, обвив их хвостиком, а передние подняла на уровень груди, словно прося пощады.

На этот раз никакого отсчёта не было.

Человечек дал отмашку, и в следующий же момент…

Второй куб изнутри окрасился красными брызгами. Кое-где на внутренней стороне когда-то прозрачной поверхности можно было угадать части мышиной шкурки или кишок.

— Легионы, говоришь? — усмехнулся Державин в бороду. — Ну-ну.

Глава 8

— Никита Александрович? — спросил меня смутно знакомый голос, когда я ответил на звонок с незнакомого номера.

— Он самый. С кем имею честь разговаривать? — отозвался я до неприличия скованно и подозрительно.

— Сергей Скуратов беспокоит. Помните? Мы с вами ещё…

— Как же не помнить? Помню, конечно, — отозвался я, вспомнив молчаливого и замкнутого паренька. — Я вас из речки ещё вытаскивал.

— Да-да, всё так, — мой собеседник натужно хохотнул. — Ещё раз большое вам спасибо. Но я по другому делу звоню.

— Я весь внимание.

Олег Чернышёв остановился в нескольких шагах от меня, ожидая, когда я закончу, чтобы вместе пойти на пару к Константину Антоновичу.

— Видите ли, какое дело, — продолжал мой собеседник. — Главное управление собственной безопасности империи, в котором я имею честь служить, — он сделал паузу для пущего эффекта, а у меня в голове сложилось несколько пазлов; по крайней мере, я понял, что он делал на охоте рядом с принцессой, — доверило мне дело о пожаре в рок-клубе, в котором пострадали и вы.

— Вот как… — я ещё не знал, как реагировать, и зачем он звонит именно мне.

— Да вы не переживайте, — оживился Скуратов. — Я как раз звоню договориться. Подумал, что мы можем просто посидеть за чашечкой кофе после занятий в академии и поговорить. Чтобы мне повестками вас не мучить и официально не вызывать.

— Со мною одним? — уточнил я, не до конца поняв, как он видит нашу встречу.

— Лучше всего, чтобы были все участники вашей группы. Кропоткин, Чернышёв, Громова и вы. Знаю, что там ещё ваша сестра была, но поскольку она — несовершеннолетняя, меня вполне устроит ваше присутствие. Я подчёркиваю, это всё необязательно, просто жест доброй воли в честь того, что вы меня спасли. Избавляю вас, так сказать, от бумажной волокиты, — он снова натужно хохотнул. Фальшиво так, неискренне. — А так вы все вправе отказаться, я просто каждому повестку пришлю на дачу показаний, и всё.

— Хорошо, Сергей… м… — кажется, я не помнил или не знал его отчества.

— Можно просто Сергей, — сказал мой собеседник.

— Хорошо, Сергей. Я поговорю с друзьями и напишу вам наше решение.

— Идёт, — ответил тот и отключился.

На улице шёл мокрый снег, временами переходя в дождь, а затем обратно. Всё это вперемешку периодически швыряло в лицо и наметало за шиворот. Поэтому в тёплом кафе недалеко от академии было гораздо уютнее.

Скуратова все помнили ещё с охоты, поэтому знакомиться не пришлось. Вживую он производил куда более приятное впечатление, чем по телефону. Мы уселись за небольшим столом, заказали по чашечке дымящегося кофе и завели светскую беседу, действительно ничем не напоминающую допрос или дачу показаний.

И, если бы не повод нашей встречи, я бы решил, что Скуратов пытается с нами подружиться. Столь учтив и предупредителен он был.

— С чего начнём? — спросил я, думая, что после этого сразу же посыплются вопросы о концерте.

— Если не торопитесь, — заговорщицким тоном проговорил Скуратов, — могу рассказать, что удалось узнать по делу о покушении на принцессу. Это, конечно, государственная тайна, но вам, как непосредственным участникам, рассказать могу.

— Конечно, хотим, — в один голос заявили Кропоткин и Громова.

Скуратов взглянул на меня. Я едва заметно склонил голову. Пусть рассказывает. И правда интересно, что там случилось на самом деле.

Сергей вкратце описал похождения Люберецкого факела, как мы называли разжалованного нынче графа. Оказывается, затаил он обиду на принцессу за своё унижение и во что бы то ни стало решил рассчитаться. Деньги, лечение, извинения он за дело не считал. Решил порешить дочь императора. Хотя, может быть, такое решение пришло к нему уже после.

Главное, что от егеря, лежавшего в больничке рядом с ним, он узнал буквально всё о том, когда, где и как будет проходить охота. С указанием конкретных троп. Даже сказал, где для принцессы лично лис погонят. Люберецкий намотал всё на ус, вышел из лазарета, загрузился артефактами по горло, благо, большая часть из них бракованной была, и отправился устраивать засаду.

— Ничего не скажешь, получилось у него на славу. Если бы не случайно оказавшийся рядом Никита, мы бы с вами сейчас не разговаривали, — закончил свою речь безопасник.

— Он у нас вообще такой, — Катерина положила мне руку на плечо. — Герой.

— Это точно, — согласился Олег. — Без него бы мы и из зала не выбрались бы. Наверное.

— Вот, ребят, — сказал Скуратов, отхлебнув кофе из своей чашки. — Можете рассказать, что и как произошло? Просто я камеры отсмотрел, работников допросил, козлов отпущения нашёл. Но мне хотелось бы понимать, что реально произошло.

— А на камерах что? — спросил я.

— Да в том-то и дело, что ничего толком не понятно. Вот, если знаете, есть такие огненные пушки. Вы прям рядом с ними были.

— Ну, конечно, — хмыкнул Кропоткин. — Одна такая Кате нашей эксклюзивный причесон устроила.

— Вот именно она и повела себя странно, — заявил безопасник. — А вы были ближе всего к ней, поэтому могли что-то видеть. Хочу понять, стоит ли мне копать дальше, чтобы найти истинных виновников, либо ограничиться официальной версией, и закрыть дело.

— А какая официальная версия? — опередил меня с вопросом Олег.

— Неисправность оборудования, если совсем кратко, — ответил Сергей. — Дело в том, что перед самым концертом эта самая пушка находилась в ремонте. Дефекты в ней вроде бы устранили, но проверку она не прошла. На мой вопрос: «Почему?» — мне ответили, что оборудование такого класса слишком редкое и запасной свободной пушки не нашлось во всём городе.

— И это правда? — спросил я.

— Я узнавал, — Скуратов показал мне большой палец в знак того, что мои мысли двигаются в правильном направлении. — Действительно похоже на правду. Концерты, подобные этому, проходят нечасто, поэтому и нужды в оборудовании такого класса немного. Другое дело, что пушка эта полностью адаптирована к закрытым помещениям. По техническим параметрам она просто не может сотворить тот ужас, что вы пережили.

— Но смогла же? — продолжал я задавать вопросы.

— Да, — согласился безопасник. — Безусловно. Технические специалисты, работавшие на месте, определили неисправность. Произошёл полный отказ всех защитных систем в связи с разрушением. Одним словом, внутри всё оплавилось.

— И что это означает? — я никак не мог понять, куда клонит Сергей.

Остальные ребята и вовсе сидели, ничего толком не понимая.

— Либо кто-то заранее заменил часть пушки, создающую огонь, что вряд ли, потому что я проверил весь её путь в ремонт и обратно. Либо на концерте присутствовал маг огня, что исключено. Такового в списках не значилось. Либо я пока просто не вижу правильной версии.

— А с чего вы решили, что тут замешан маг огня? — спросила Громова, неосознанно прикасаясь к волосам.

— А! Я сейчас вам покажу, — Скуратов полез в карман и достал смартфон. — Смотрите.

На записи с камеры наблюдения было чётко видно, как стандартная струя огня из пушки вдруг изменилась и забила с необъяснимо сильным напором. Но это было ещё не всё. В какой-то момент она изогнулась и коснулась лакированного начёса Катерины, который тут же вспыхнул.

Сергей нажал «стоп» и посмотрел на ребят.

— Что-то можете сказать по этому поводу?

Все четверо покачали головами.

— Этот момент мы упустили, — сказал Кропоткин. — Это же медляк был, видите? Все уставились друг на друга, а вокруг ноль внимания. Я когда голову с девичьего плеча поднял, уже сцена вовсю горела.

«Ага, — отметил я про себя, — знаем мы, с чьего плеча ты поднял голову».

— А вот это кто, знаете? — спросил Скуратов, показывая экран с замершим на нём стоп-кадром.

Его палец указывал на Валю, которая в этот момент танцевала с Олегом. Вот только её голова не покоилась на его груди. Отнюдь. Она смотрела прямиком на нас с Катей, будто игнорируя всё и всех вокруг.

— А, — махнул я рукой, надеясь, что Сергей не будет заострять на этом внимание. — Это одна моя знакомая. Я ей билет купил. Она из простых… ну вы понимаете.

— Ах, из… — он ткнул указательным пальцем в пол, а я кивнул. — Тогда понятно.

Мы ещё о чём-то поболтали и вскоре разошлись. Мне нужно было ещё заехать к деду, показать ему составленную ночью программу. Ребятам предстояло искать материал для реферата, а Скуратову писать отчёт по делу. У меня сложилось впечатление, что это довольно прямодушный человек, хотя и со своими тараканами.

* * *

— Виталий Кириллович, — Скуратов позвонил Разумовскому сразу же, как проводил взглядом всех четверых своих собеседников. — Данные по пожару.

— Слушаю, — ответил голос на том конце.

— Более-менее доверительные отношения с Державиным и его друзьями начал устанавливать. Это первое. Второе: официальная версия пожара — неисправность части оборудования сцены. Внезапное повышение давление внутри огнемётной установки. Третье: подозреваю, что это чушь и в деле может быть замешан маг. Четвёртое: Державин в какой-то момент «поплыл». Я ему показал запись с камеры, где запечатлена, предположительно, его любовница из простолюдинов. Но он решил избегать этой темы. Буду продолжать расследование.

— Молодец, — похвалил его Разумовский. — Действуй в том же духе. Никакие чины, статусы, регалии, геройские лавры не должны тебя смущать, понял? Ты — менталист, а, значит, главный на этом празднике жизни.

* * *

— Тридцать девять позиций, серьёзно? — дед даже не вчитывался ещё в подготовленный мною документ, но его глаза уже расширились от удивления. — Ты меня решил по миру пустить?

— Думаю, по миру мы пойдём, если ничего предпринимать не будем, — спокойно ответил я.

И так я сюда далеко не всё включил. У меня на домашнем компьютере лежала ещё одна папка: «Программа увеличения лояльности рабочих. Часть вторая». И наброски для третьей.

— Так… — дед поднял руку, чтобы что-то сказать, но вчитался в этот момент в некоторые из пунктов. — Ежемесячные выплаты семьям с двумя и больше детьми, — прочитал он вслух. — Я даже боюсь представить, во сколько это выльется.

— Судя по моим расчётам, — сказал я, — это должно окупиться в ближайшей перспективе.

— Откуда такая уверенность? — прищурившись, спросил меня дед.

— Я ж не с потолка все эти цифры взял, — я пожал плечами. — Всю ночь выкладки делал, с источниками сверялся.

Конечно, я не стал уточнять, что один из источников заснул, прижавшись головой ко мне.

— Ой-ёй-ёй, — потирая ладонями щёки, проговорил мой предок. — Я даже показать это никому не могу, меня же сразу в психлечебницу сдадут.

Но при этом я видел, что он доволен моей работой. Просто понимает, насколько глобальные перемены я предлагаю и что подобное ещё вытянуть надо.

— Не беда, — махнул я рукой, — вместе поедем.

Дед рассмеялся.

— Ладно, — сказал он. — Шутки шутками, а дело спасать надо. Давай так: зарплату я смогу поднять всем, хорошо. Если бы это помогло прекратить отток специалистов, но… ты же сам рядом пишешь, что нужно разогнать всех тех, кто работает сейчас, и вместо них нанять других людей. На какие, прости, шиши?

— Конторы по заманиванию к нам людей…

— Никита, — одёрнул меня дед, — мы вообще-то работу даём.

— Уже давно все вокруг наших заводов знают, что работа у нас низкооплачиваемая. Условия труда больше похожи на рабские, поэтому устраиваться туда не идут. Конторы в прямом смысле заманивают туда приезжих и всяких асоциальных личностей, лишь бы выполнить план по головам.

— Бр-р-р, — дед помотал головой. — Допустим. Но взять и сразу всех уволить?

— Уволить связанных с криминалом, а поддерживать тех, кто вкладывает в производство душу. Если слух об увеличении зарплаты пройдёт по округе, а он обязательно пройдёт, то никакие агентства не понадобятся. Люди сами побегут устраиваться. Ещё отсеивать устанем.

— Твои слова да Стрибогу в уши, — заключил дед. — Так и быть, с зарплатой и криминалитетом мы разберёмся, но всё остальное… Слушай, у меня к тебе есть деловое предложение. Возьми в управление один из заводов: любой, какой захочешь, — и вот в его рамках всё организуй. Если получится и прибыль увеличится, то перенесём опыт на все остальные наши предприятия. Идёт?

— Идёт, — ответил я.

Что-то подобное я и подозревал. Слишком много изменений я предлагал, чтобы их приняли все и сразу. Понятно, что модель надо будет где-то обкатать, посмотреть, как сработает и какой экономический эффект даст.

— Какой завод выберешь?

— У нас недалеко от дома есть вертолётный завод, о котором ходят не самые лучшие слухи.

— Уверен? Я его вообще-то закрывать собирался.

— Тем более, — сказал я. — Как раз подойдёт.

Уже через полчаса я садился в свою машину с приказом о назначении меня управляющим завода. Формулировка была другая, но суть та же.

Решив, не откладывать в долгий ящик, я попросил ехать водителя на завод. Он всегда беспрекословно выполнял мои распоряжения, но тут снял водительские очки и посмотрел на меня долгим взглядом:

— Вы уверены, ваше сиятельство?

— Ну да, а что такого?

— Тогда лучше взять ещё пару телохранителей и оружия побольше, — пробасил он.

— Всё так плохо? — спросил я, садясь на своё привычное место.

— Ещё хуже, — ответил водитель.

— Постараюсь справиться с твоей помощью, — я отпустил в сторону водителя лучезарную улыбку. — Всё-таки я — маг.

— Как знаете, я предупредил.

Больше он не произнёс ни единого слова до самого конца поездки.

По дороге я позвонил Вале.

— Привет, я заполучил в управление вертолётный завод, что в паре километров от вас, так что можешь начинать распускать слухи.

— Хорошо, — ответила девушка. — Всё будет сделано в лучшем виде.

* * *

Тело, доставшееся мне в этом мире, было достаточно рослым. Плюс за последнее время я хорошо укрепил мышечный каркас и теперь мог похвастаться довольно атлетическими формами. Но вышедший за мной водитель был на голову меня выше и чуть ли не в полтора раза шире в плечах. Он нависал надо мной, словно скала, пока мы шли к проходной.

Картина передо мной предстала плачевная. Ворота распахнуты настежь, одна из половин сломана и вросла в землю. Кто-то ободрал с обеих листы металла, оставив, по сути, один каркас. На проходной никого не было. Стёкла побиты, турникеты сломаны и частично демонтированы. Хотя можно ли назвать демонтажем выворачивание устройства из бетонного пола с корнем?

Сразу за проходными я увидел человека, который вёз на механическом погрузчике вертолётную лопасть, направляясь к выходу с завода.

— Уважаемый, — обратился я к заросшему и явно агрессивно настроенному человеку с воровато стреляющими глазами, — не подскажите, куда это вы мою собственность повезли?

— Твою? Держи карман шире, обглодыш! Это моя лопасть, я её только что в карты выиграл.

— Ты хоть знаешь, чей это завод? — я приподнял бровь, а водитель потянулся к оружию.

— Чей-чей, Кабана, знамо дело.

— Какого ещё Кабана?

Сюрреализм происходящего зашкаливал. Я, конечно, ожидал всякого, но, чтобы на заводе хозяина негласно поменяли, это нонсенс.

— Какого-какого? — мужик отпустил погрузчик и распрямился. — Смотрящего нашего.

— А принадлежит-то завод кому? — не унимался я. — Хозяин кто?

— А, хозяе́ва-то? Державины, знамо дело. Но они туточки уже который год рыла не кажут, так что почитай пропало.

— А Державины, между тем, довольно близко, — заявил я мужику.

Сам не знаю, что на меня нашло.

— Насколько близко? — тот сразу подобрался, но не испугался.

— Чтобы ты понимал, я — Державин.

— Етишки-мандаришки, — заявил мужик. — Зря ты припёрся. Вали лучше домой.

При этом он бросил лопасть и прихрамывающей рысцой посеменил к ближайшему цеху.

Я посмотрел на водителя. Но тот лишь развёл руками с видом: «Я же говорил».

Ближайший цех не работал. Вообще дым шёл из трубы на крыше только одного здания. И это при том, что на территории было не меньше десяти цехов по двадцать пять, а то и тридцать метров в высоту.

Я направился к тому, где скрылся мужичок.

По пути я видел то там, то сям странных личностей, неизвестно чем занятых. Походка у всех была нетвёрдая и, вместе с тем, словно крадущаяся. «Так ходят обычно разные преступные элементы», — подсказала мне вдруг память Никиты. Ну да, ничего нормального в этих бандитах и не было.

Внутри выбранного для проверки цеха меня ждал сюрприз, если можно так выразиться. За импровизированным столом, собранном из разных вертолётных запчастей, сидели хмурые личности в растянутых штанах и майках, из-под которых проглядывали татуировки, и играли в карты. Другие бросали кубики. Третьи поодаль поднимали штангу. Где-то в дальнем углу слышались вздохи явно сексуального характера. Но, кажется, обходилось без насилия.

Может быть, прав был водитель, и стоило взять с собой парочку дополнительных телохранителей?

С другой стороны, преступники привыкли держаться группами, а это значит, что они по одному нападать струсят. Если, конечно, им показать силу.

Я решил вычислить, кто у них старший, чтобы разговаривать только с ним. И тут мне на помощь пришёл тот самый мужичок, которого я встретил возле проходной.

— Кабан, — зачастил он, указывая на меня, — вот энтот говорил, что он державинских будет.

Из-за стола медленно встал бородатый гигант. Мне показалось, что он ещё выше и шире моего водителя. Да уж, не повезло встретить какого-нибудь щуплого доходягу в качестве руководителя этой банды. С другой стороны, у них же, кто сильнее, тот и прав, вот и встаёт во главе самый мощный. Пока не найдётся мощнее.

— Те чего, благородь? — поинтересовался у меня татуированный гигант. — Задница приключений жаждет? Так мы устроим.

— Я хотел бы узнать, по какой причине в разгар рабочего дня остановлен производственный процесс, — проговорил я, напустив на себя максимально равнодушный вид.

— Чё сказал? Ты, ваще, кто такой, в натуре? — на лице громилы заиграли желваки.

Я достал приказ, чтобы свериться с ним.

— Я — заместитель генерального директора по вопросам кадрового администрирования, корпоративной этики и развитию мотивационной политики предприятия.

— Чё⁈

Мне показалось, что у накачанного верзилы заскрежетали шестерёнки внутри черепа.

— Одним словом, я — новый управляющий этим заводом. Теперь тут всё моё, и вы все подчиняетесь мне.

— Ха-ха-ха, — картинно произнёс татуированный детина по кличке Кабан. — Этот завод — мой. Эти люди — мои, — голос его стал ниже, он явно готовился напасть. — Всё, что ты видишь, — моё. Пшёл вон!

— Значит, так, — я потёр переносицу пальцами. — Вы уволены. Остальные должны предоставить мне бумаги о своей квалификации, буду решать, кого оставить.

Немая сцена.

Криминальные элементы переглядываются друг с другом, но не могут понять, что происходит. Тогда все постепенно устремляют свой взор на Кабана. Вообще большинство взглядов переводились от меня к смотрящему и обратно, в зависимости от того, кто в этот момент говорил. Даже миловавшиеся в углу затихли.

— Аха-ха-ха, — на этот раз Кабан расхохотался по-настоящему, запрокинув голову назад. — Вы слышали, ребят⁈

Остальные поддержали его в смехе, и вскоре хохотали все, обнажая почерневшие и полусгнившие зубы.

— Можете собираться, — повторил я.

— Знаешь, кто по-настоящему владеет вещью? — громила вышел из-за стола и направился ко мне.

— Просветите меня, — всё так же спокойно попросил я.

— Тот, кто может эту вещь уничтожить. Только попробуй тут диктовать свои условия, и уже завтра же тут всё будет полыхать синим пламенем. И не только завод, но и общежития, и магазины, и всё остальное. Это — моё, и я это уничтожу, уходя.

А он оказался не таким дураком, чтобы полезть на меня. Я надеялся вырубить главаря, и уж потом разбираться с остальными. А у этого туз в рукаве. Если результатом моих реформ станет пепелище, вряд ли дед их одобрит и внедрит на прочих объектах.

Что ж, попробую старую добрую игру на самолюбии.

— Аргумент, — согласился я. — Только вот тут так и так скоро будет одно пепелище при том подходе к работе, если это можно так назвать, который тут присутствует в данное время.

— Ты можешь говорить яснее, благородь. А то такое ощущение, что сопли жуёшь.

Подручные верзилы хохотнули.

— Хорошо, говорю максимально ясно. Я предлагаю дуэль… По-вашему, просто драку или бой. Кто проигрывает, тот и уходит.

Кабан подошёл ко мне ещё ближе, остановился в двух шагах и теперь взирал сверху вниз. Из одного уголка его рта в другой бегала зубочистка. Я почему-то воочию представил, как она вылетает и вонзается мне в глаз. От этого стало максимально неприятно.

— Благородь, я, может, и не сильно далёкий человек, академий не кончал, но я не дебил, чтобы с аристо-магом в бою схлестнуться. А вот с твоим шкафчиком, — он указал на водителя, — могу силой померяться.

Я оглянулся на водителя. Но тот принял столь каменное выражение лица, что совершенно нельзя было догадаться, о чём он думает.

— Послушайте, — сказал я, не желая впутывать в свои дела никого из более низких по статусу. — Я — нулевик. Магии во мне, как в этом цеху трудового народа. И к тому же я обещаю вообще не использовать даже те крохи магической энергии, что во мне всё-таки теплятся.

— Откуда мне знать, что ты — нулевик?

— Так и есть, Кабан, — вступил в разговор один из тех, с кем он играл в карты. — Его рожу целыми днями по ящику крутят. Он кого-то из простых с того пожара вытащил. Нулевик, как есть. Сам потом отрубился, еле откачали.

— Это правда? — обратился Кабан неизвестно к кому.

Смотрел он на меня, но самому за себя свидетельствовать было не с руки.

— Да-да, Кабан, — донеслось из тёмного угла. — Клоп не брешет.

Ещё несколько человек подтвердили мой статус нулевика. Всё-таки иногда удобно быть героем.

Видя, что татуированный громила сомневается, я решил пойти ва-банк.

— Если всё ещё боишься, — сказал я и с удовольствием отметил, как дёрнулся Кабан, — я завяжу глаза.

«Надеюсь, ты отдашь управление мне?» — спросил вдруг Архос, и я понял, что он очень взволнован.

«Нет, я сам. Зря, что ли, вы меня с Ван Ли столько учили? Если ты всё будешь делать за меня, то какой смысл в обучении?»

«Ты понимаешь, что после первого же пропущенного удара нас с тобой придётся отскребать от бетона? И, если ты на себе уже поставил крест, то я ещё слишком молод, чтобы умирать».

«Не переживай, никто умирать не собирается».

— Ничего я не боюсь! — рявкнул Кабан. — Лады, давай раз на раз. Но учти, бью я два раза. Второй — по крышке гроба.

Я снял пиджак, повесил его на спинку стула, показавшегося мне более-менее чистым. Затем достал платок и завязал им глаза.

«Вспомни наши занятия, — сказал Архос. — Ты почувствуешь движения воздуха ещё до того, как он сделает движение. Ты должен быть всегда на шаг впереди».

Я же счёл слова моего ментального наставника излишними. Я прекрасно видел паутинку жизненной силы моего противника. Видел, чувствовал, знал, как она бьётся и как поведёт себя громила.

Он сделал пробный замах, от которого я легко увернулся.

Ещё один. И снова я легко уклонился.

Следующей была проверочная двойка. Я чувствовал.

— Ты точно не магичишь? Пацаны, он не магичит?

— Не-не, — запротестовал кто-то, мы бы видели.

— Сука, — выругался Кабан и выплюнул зубочистку на землю. — Лови.

Он решил задавить меня своей массой. Подошёл почти вплотную и принялся наносить удары. Но его основная проблема оказалась в том, что цели его удары не находили. Я отклонялся, уворачивался, пригибался.

А сам в этот момент решил попробовать одну штуку.

Когда верзила навис надо мной в очередной раз, я окутал кулак эфиром и ударил снизу вверх в челюсть Кабана.

Послышался звук удара, сопровождаемый хрустом, а затем последовал гулкий шлепок тела о бетон. Я снял повязку.

— Прошу всех покинуть мой завод, — предельно чётко проговорил я.

Однако на это ушёл ещё не один час. Сначала приводили в чувство Кабана, а затем доносили до всех шатавшихся по заводу его распоряжение.

Из цеха уходили молча. На меня не оглядывались. И, кажется, даже не проклинали. Я поступил так, как им было привычно.

Дождавшись, пока мы с водителем останемся одни, я достал телефон.

— Дед, скажи, пожалуйста, а когда ты последний раз инспектировал свои заводы?

— Лично? Давно уже. Кузены твои этим занимаются.

— Нужно срочно устроить проверку всех наших предприятий в империи.

— Да что случилось-то?

Я накинул пиджак и положил в карман платок.

— Случилось то, что на вертолётном заводе сколотили банду и саботировали производство. Мне ещё предстоит выяснить весь масштаб бедствия.

— Банда? Большая? Прислать людей? — голос Державина-старшего был встревожен.

— Спасибо, но я уже сам разобрался.

— Уверен? А то вдруг соберутся с силами и вернутся? — что ни говори, а мне было приятно беспокойство деда.

— Не вернутся, — ответил я, полностью уверенный в своих словах. — По крайней мере, не с мечом. Нам лучше подумать, в каком виде наши остальные активы.

— Понял тебя, — хмуро ответил дед. — Приму меры немедленно.

Глава 9

Когда я, наконец, добрался до кровати было уже поздно. Или рано. Это с какой стороны суток посмотреть. Но сна не было ни в одном глазу.

Я взял полистать дневник Маврокордато, надеясь, что он меня вполне себе усыпит. Но «…кровавые реки…», «…насилие над женщинами и детьми…», «…заживо сожгли в собственном доме…», «…несогласных казнили на площадях, чтобы выявить сочувствующих…» и так далее, и тому подобное, и всё в том же духе не способствовало сну.

Да и мысли мои сегодня витали далеко-далеко от средневековой Италии, охваченной магической войной. Я, правда, сделал себе отметку в мозгу почитать, что на этот счёт пишет реальная история. Но сегодня меня занимали события, произошедшие на заводе.

После исхода Кабана с его подручными я связался с нашими безопасниками и вызвал вооружённую охрану. Они тут же оцепили завод, а внутри закипела работа по очистке цехов, восстановлению периметра, инвентаризации оставшегося оборудования.

Я обходил бездействующие цеха с выбитыми окнами и заросшими разгрузочными площадками, удивляясь, как во всём этом ещё могла теплиться жизнь. Больше удивляло лишь то, что сюда до сегодняшнего дня вливались деньги в надежде на прибыль, и при этом никто не спешил проверять, что тут происходит на самом деле.

Поставив себе зарубочку на этот счёт, я отправился искать директора.

Дверь в его кабинет оказалась закрыта. Но внутри явно кто-то был, хоть на стук и не реагировал. Решив, что сегодня с меня хватит проявлений физической силы, я кивнул водителю и показал на дверь.

Он всё понял без слов и вынес несчастный кусок металла, словно тот был из фанеры. Если я ему и помог силой эфира, то лишь чуть-чуть.

— Пощадите! Не убивайте меня! — донеслось откуда-то из-под стола.

Там обнаружился лысый и оплывший мужичонка в дорогом костюме, который при этом, сидел на нём, словно мешок из-под картошки.

— Я не от Кабана, — моя правая бровь взлетела вверх от поведения толстого мужичка с масляными губами. — Я от Игоря Всеволодовича Державина. Вот приказ.

— Я знаю, потому и прошу не убивать, — застонал он, но из-за стола вылез.

— Ты кто? — спросил я.

— Директор — я. Директор этого завода.

— Больше нет, — ответил я, проходя к окну, из которого территория завода открывалась, как на ладони. То есть этот жирдяй видел, как разворовывают предприятие. — Ты уволен.

— Как же так? У меня же трое детей. И ещё один. Четверо, то есть.

— А у любовниц? — поинтересовался я, складывая приказ обратно в папку. Не хотел я, чтобы он прикасался к официальным бумагам своими сальными пальцами.

— Возможно, вы правы, мне нужна эта должность. Мне её обещали…

— Выход там, — я показал рукой на проходную. — Спасибо за вашу работу, всего доброго. По вопросам возмещения ущерба заводу с вами свяжется наш адвокат.

— Пощадите! Пощадите меня, — он сложил руки ладонями друг к другу и бухнулся передо мной на колени.

— Вынеси мусор, пожалуйста, — попросил я водителя.

Тот сгрёб бывшего директора за шкирку и выволок за дверь. Тот что-то ещё кричал и сучил ножками, но скоро затих, поняв, что на этом тёплом месте ему больше ничего не светит.

Ещё одна моя встреча с местным работником состоялась в единственном работающем цеху, который я приметил, лишь приехав на завод. Из трубы валил дым, и было видно, что здание не заброшено, а активно используется. «Видимо, — подумал я, подходя к нему сейчас, — именно поэтому отсюда шла ещё какая-то выгода».

Все подходы к зданию были ухожены, кусты по бокам дорожки аккуратно пострижены. А сама тротуарная плитка чисто подметена.

Интересное кино! Тут всё настолько сильно контрастировало с остальной территорией завода, что мне стало ужасно любопытно, каким образом такое возможно.

Я прошёл внутрь. За небольшим тамбуром начиналась производственная часть. По стенам стояли станки неизвестного мне назначения. Ярко горели лампы. В дальней части коптила не то печка, не то дизельная горелка. Я не успел рассмотреть. Стоило мне пройти несколько шагов внутрь, как послышался грозный окрик.

— Ты чего сюда прёшься, балбес⁈ Нельзя в рабочую зону, ясно⁈

Оторопев от такого приёма, я нашёл глазами говорившего. Впрочем, он уже сам торопился ко мне с грозным видом. Это был сухой и седой старик ростом мне по плечо.

Когда он приблизился ко мне на расстояние пяти шагов, я с удивлением разглядел на нём настоящую рабочую спецовку. С гербом Державиных.

У меня даже рот от неожиданности приоткрылся. Я словно оказался в параллельном мире.

— Ты кто такой? — продолжал наезжать на меня старичок. — Тебе чего надо?

— Державин Никита Александрович, — представился я и, повинуясь внутреннему порыву, протянул ему руку. — Новый управляющий этого завода.

— Дожили, — пробурчал старик. — Детей на завод работать шлют.

Но руку пожал. И как-то даже приосанился.

А я подумал, что он сильно мне кого-то напоминает.

«Но-но, — буркнул Архос. — Я значительно моложе».

— А мне, когда сказали, что власть переменилась, подумалось, брешут, — признался он примирительным тоном. — Проходите, могу чаю сделать.

— Было бы здорово, — ответил я. — А скажите, как вас зовут, и кем вы тут работаете?

— Михалычем меня кличут, — усмехнулся старик. — А работаю я здесь уборщиком, сторожем и так ещё по мелочи.

— Очень приятно, — сказал я, скрывая разочарование.

Я-то надеялся отыскать тут какого-то доброго волшебника из области производственной магии. Потому что выглядело всё это на контрасте просто нереально.

— А вы к нам надолго или с инспекцией? — расспрашивал меня Михалыч, пока вёл через весь цех к железной лесенке на второй этаж, где находилось что-то типа комнаты отдыха.

— Пока не наведу тут порядок, это точно, — ответил я. — А то сами знаете, во что завод превратился.

— Уж знаю, как не знать, — грустно ответил старичок. — Я ж тут сорок лет от звонка до звонка, по двенадцать часов в день начальником цеха отработал. Потом меня, конечно, заменили, но уйти не смог. Не могу я дома, прям помираю там. А тут — жизнь, смысл, общение.

Ах, вот оно что! Тогда многое становится на свои места.

— Вы, это, ваша благородь, если хотите завод-то восстанавливать, прямо сейчас посылайте своих людей на ближайшие базы металлолома. Может быть, хоть какие-то станки удастся вернуть, — Михалыч смотрел на меня печальным взглядом, не ожидая, видимо, решительных действий.

— Ром, — попросил я водителя, у которого уже успел узнать имя, — набери, пожалуйста, Стасу, попроси, чтобы послал людей.

Водитель кивнул и отошёл на два шага, чтобы поговорить по телефону. А я взглянул на старика. Тот преобразился. Он, кажется, почувствовал, что я действительно готов тут всё изменить.

— Михалыч, а как получилось, что Кабан с бандой этот цех не разворовал, как остальные? — спросил я, присаживаясь и беря в руки предложенную мне металлическую кружку с крепким и сладким чаем.

— Да, — старик махнул рукой. — Мамка его померла родами, так мы с жинкой выхаживали. А как пять ему стукнуло, родственники какие-то мутные объявились, забрали и вырастили вот это вот, — в его глазах задрожали слёзы, но на щёки не пролились. — Но он, когда пришёл, говорит, помню я тебя и жинку твою. И только доброе. Поэтому, не боись, не трону. А я сказал, меня хоть у входа закопать можешь, а цех не трогай, это душа моя.

У меня так живо представилось всё, что он описал скупыми фразами, что у самого в горле комок встал. Вот только я не смог представить Кабана маленьким. Так он и предстал в моём воображении: татуированный, накачанный, с бородой, но размером с младенца.

Теперь пришлось давить улыбку.

— Тогда понятно, — проговорил я. — По крайней мере, по этому месту понятно, как завод вообще выглядеть должен и к чему, так сказать, стремиться его поднимать.

— Э-э, ваша благородь, — старик помотал головой. — Для того, чтобы завод поднять, одной воли и денег мало. Люди нужны. А они сюда на пушечный выстрел не подойдут.

— Кто-то же тут работал? — уточнил я. — Вот с них реформы и начнём.

— Две трети с Кабаном ушли, — сказал Михалыч. — А остальные просто идти не могут, понимаешь? Так что, если ты с собой не привёз пятьсот-шестьсот человек, то ничего у тебя не выйдет. Многие станки, конечно, работают сами, но технологический процесс всё равно требует людей. И много.

— Полагаете, те специалисты, что работали тут раньше, не вернутся? — спросил я, затем встал и принялся расхаживать по комнате.

Деревянные половицы уютно скрипели в такт моим ногам. У дальней стены я приметил аккуратно застеленную лежанку. На стенках висели дешёвые репродукции красивых картин. Одним словом, человек создавал уют, как только мог.

— На те копейки, что вы предлагаете? Простите, но нет. Никто с руками и ногами за такую зарплату даже с кровати не встанет, — Михалыч следил за моими передвижениями одними глазами.

А я чуть не стукнул себя по лбу.

— Надо же с этого было начать, — спохватился я. — У меня с собой программа. Сейчас покажу, — я полез в папку, достал приказ и программу улучшения лояльности рабочих. — Смотрите, зарплату я сразу поднимаю, причём до конкурентного уровня. У специалистов она будет в полтора раза больше от средней, у простых рабочих в один и два раза. Рабочий день сократим до восьми часов, но введём три производственные смены, чтобы задействовать оборудование как можно более эффективно.

Седые брови старика приподнялись.

— А вот это уже интересно, — проговорил он. — На такие условия, полагаю, некоторые согласятся.

— Это только начало, — горячо заверил я. — У меня тут тридцать девять пунктов, и это только первый этап.

— Отпуска будут за ваш счёт? — ухмыльнулся старик.

— А как же? Более того, чем больше стаж работника, тем длиннее ему будет полагаться отпуск. Если хотите, почитайте, вот, — я подсунул Михалычу программу, а сам продолжил мерить комнату шагами.

Старик достал из нагрудного кармана очки, аккуратно разложил дужки, надел прибор и принялся изучать мою программу. По ходу чтения он хмыкал, эгекал и иначе выражал свои эмоции.

— Что ж, — проговорил он, убирая обратно в карман очки и возвращая мне бумаги. — Если сдержишь слово и всё будет, как ты говоришь, то людей отсюда палками придётся выгонять.

— Зачем же палками? — усмехнулся я. — Хорошим специалистам мы всегда рады.

— Так то хорошим.А на такие условия, знаешь, сколько халявщиков сбежится? Лисой тебе петь будут, что они — самые лучшие, а на деле — тьфу!

От меня не укрылось, что Михалыч не плюнул по-настоящему. Он уважал свой труд, и это в нём меня подкупало.

А ещё он очень любил свой цех. И завод.

— Михалыч, — сказал я ему, присаживаясь рядом. — А вы же знаете, сколько и чего тут по оборудованию надо? Не в цеху, вообще на заводе? Как процессы организовать правильно? Каких людей лучше не брать?

— Ну ориентируюсь малёх, — ответил он с застенчивой улыбкой, полагая, что знает, куда я веду. — Хошь меня консультантом сделать?

— Не совсем, — ответил я. — Предлагаю разделить полномочия. Я буду отвечать за исполнение своей программы, за исправность оборудования и своевременную доставку необходимых материалов. А вы за людей и грамотное устройство производственного процесса. В качестве, скажем, исполнительного директора? Естественно, одного я вас не брошу и дам кого-нибудь в помощь. А хотите, сами назначьте себе помощников. Тех же начальников цехов, почему нет?

Михалыч смотрел на меня столь ошарашенным взглядом, что я на несколько мгновений испугался за его сердце. Он вскочил со стула, выпрямился, став, словно жердь. В глазах снова проступили слёзы, но на этот раз совсем не горькие.

— Да как же ж это… — тихо проговорил он, сминая в руках форменную кепку. — Конечно, смогу. Я же тут всё знаю… и всех.

— Сможете набрать персонал в течение недели?

— Сделаю, всё сделаю, ваша благородь. Только не обмани старика!

* * *

Утром меня разбудил звук входящего сообщения. И я сразу вырвался из цепких лап сна.

Дело в том, что сообщения со всех номеров у меня приходят в беззвучном режиме. Кроме одного. Который просто невозможно в этот режим поместить.

«Привет, это библиотечная полиция. Мне придётся арестовать тебя за то, что слишком медленно читаешь книгу. Старший офицер Варвара».

Только сейчас до меня дошло, что мы как-то незаметно перешли с принцессой на «ты». Я ответил:

«Сначала тебе придётся найти меня, офицер Варвара».

Затем подумал и приписал:

«Доброе утро».

Я поднялся, собираясь идти в душ, но тут телефон разразился трелью. Принцесса решила позвонить.

— Привет, — сказала она. — Какое ещё утро? Ты время видел, засоня?

Я посмотрел на часы, обнаружил, что уже десять часов утра. Скривившись, я подумал, что снова пропустил утреннюю тренировку. Ван Ли меня накажет и будет прав.

— Дел вчера было по горло, — ответил я.

— Кстати, я не поняла, почему это мне тебя искать придётся? — притворно-обиженным голосом спросила она.

— Видишь ли, — тоном бывалого ловеласа ответил я. — Мы с тобой принадлежим разным мирам. Ты — красавица-принцесса. А я на заводе работаю.

— Чего? — переспросила Варвара и прыснула в трубку. — На каком ещё заводе? Никит, чего ты мелешь?

— На вертолётном, — с чувством ответил я.

— А серьёзно? — заинтересованным тоном спросил девушка.

— Я тебе клянусь. Не веришь, сейчас фотки скину, — я едва сдерживался, чтобы казаться серьёзным и не рассмеяться.

— Никитка, ты меня разыгрываешь, — отказывалась мне верить Варвара.

— Дед вчера на свой завод послал, — признался я, наконец. — Я до этого программу составил для повышения лояльности рабочих, вот он мне и дал завод, чтобы её обкатать. А там — не поверишь, такой мрак. Я до сих пор под впечатлением.

— Ого, как интересно! — неожиданно для меня заявила принцесса. — Сводишь меня туда, когда всё наладишь?

— Если приведу там всё в порядок, то обязательно свожу.

— А, если не получится, тем более, — хихикнула Варвара. — Кто лучше меня местность зачистит?

— Аха-ха, — засмеялся я в голос, но потом представил полыхающий завод и одинокую слезу Михалыча, поэтому тут же оборвал себя. — Нет уж, всё получится. Обещаю.

— Ловлю на слове, — задорно проговорила принцесса. — А я тебе, собственно, чего звоню-то? Ко мне приехала Хунь Ли Чжо из того же храма, что и твой Ван Ли.

— Приехала? — уточнил я.

— Да, это женщина. Она такая классная, столько мне всего уже рассказала! М-м, я под впечатлением!

— Яйцами-то запаслась? — спросил я, поймав кураж. — Или у вас свои методики? С персиками там?

— С сельдереем, угу, — ответила принцесса.

Ещё за время этого разговора я понял, что общаться нам безумно легко, но при этом мы тихонько всё время друг друга подкалываем. Впрочем, разве это минус?

— Начали тренироваться-то? — поинтересовался я. — Просто интересно, как тебе это будет помогать.

— Да! Ты просто не представляешь, это восторг! — Варвара совершенно забылась и выказывала искренние эмоции. — Мы просто медитировали, а я прямо почувствовала в себе энергию. Я теперь знаю, куда двигаться, чтобы научиться контролю.

— Неужели остальные не могли этого дать? — удивился я.

— Нет, — ответила принцесса. — Они все пытались объяснить мне, что я должна себя сдерживать. Так сказать, держать сосуд закрытым, как сказал мне один известный маг огня, не будем поминать его имя. А тут всё совсем наоборот. Первое, что сказала мне Хунь Ли, было: «Освободи себя, ты слишком зажата». И тут я поняла, что это прям мой учитель. Какое же тебе огромное спасибо, что помог!

— Не за что, — я снова переменил тон голоса, на этот раз на чрезмерно джентельменистый. — Это долг каждого уважающего себя гражданина империи.

Принцесса залилась смехом в трубку.

— Хватит меня смешить, прекращай! Сейчас фрейлины сбегутся, чтобы узнать двинулась ли я уже рассудком, или ещё нет.

А смеялась-то она не от шутки. А от того, что ей было очень-очень хорошо в этот момент.

— Кстати, — сказала она, отсмеявшись. — Ты, случайно, приехать не собираешься?

— Варвара, честно говоря, я об этом даже не думал. У меня сейчас такой завал с заводом, ты себе даже не представляешь. Там просто крах. Предприятие в руинах.

— Что ж, — с грустью, в которой я с огромным трудом угадал притворство, проговорила она. — Придётся тебя действительно арестовать, и доставить сюда пред мои ясные очи.

— Вот даже как, — я улыбнулся. — Ну нет, как каждый уважающий себя гражданин империи, я не могу заставлять принцессу грустить. Хорошо, Варвар, я обязательно в ближайшие дни найду окно и приеду.

— Снова ловлю тебя на слове, — сказала она. — А я придумаю, куда мы с тобой сходим.

— Так, — сказал я на это. — На охоте я уже был, на концерте тоже…

— Нет уж, — прервала меня принцесса. — На этот раз обойдёмся без катастроф, пожалуй.

* * *

Лос-Анджелес, США (Северные Штаты Америки).

За окнами конференц-зала, расположившегося на сто одиннадцатом этаже бизнес-центра, горели звёзды. Были они настолько яркими, словно кто-то специально натёр их специальным блеском. А под ними величественно и сонно раскинулся Тихий океан, отражая и звёзды, и залитые светом этажи небоскрёбов.

Субтильный мужчина в халате, стоящий напротив трёх экранов, с изображёнными на них смайлами, казалось, поседел ещё больше за последние несколько дней. Руки его уже не подрагивали, а вовсю тряслись, словно у страдающего болезнью Паркинсона. Он всё чаще и чаще поглядывал за окно, фантазируя, что за ним нет всех этих проблем. Вот только он был слишком обязательным человеком, чтобы уйти из жизни, не выполнив то, что обещал.

— Что это было⁈ Объясните мне! — орал средний смайл.

Он орал с того самого момента, как седой учёный в халате появился перед камерами. И, вообще, недовольны им были все. Но как им объяснить, что это они сами виноваты?

— Я же предупреждал, что технология телепортации ещё не готова целиком. Её нельзя было показывать в том виде, в котором она есть сейчас, потому что это представляет собой…

— Мы это уже слышали, — оборвал его первый смайл. — Объясните, что случилось с мышью?

— Я… э… понимаете, мне нужно говорить вам такие вещи, которые мы и сами не до конца понимаем. Видите ли, — голос мужчины дрожал в такт его рукам. — Магия, которую мы собираем, проходит слишком много препятствий, теряя при этом…

— Можете короче? — спросил третий смайл. — Без выкладок по своей части. А просто в двух словах.

— Э-э…

— Смотрите, пример, — третьему смайлу лучше всех удавалось держать себя в руках. — Машина не едет, потому что нет бензина. Понятно?

— Ну, если вот настолько просто, — показалось, что на мгновение в его глазах зажглась уверенность. — То нам просто не хватило магии, чтобы перемещать живые тела.

— Да как так-то⁈ — взорвался второй. — У нас и так уже с десяток магических паразитов подсажен, и артефакт подпитывается постоянно.

— Да-да-да, — не выдержал учёный и тоже повысил голос, но тут же спохватился. — Всё так, но этого мало. Просто мало. Артефакт ещё не восстановился с момента тайфуна. Он потребляет магическую энергию, как будто это ананасовый сок. Я предупреждал.

— Вы не говорили, что телепортация из-за этого пострадает, — заметил на это первый смайл.

— Конечно, я не говорил, потому что у нас было оговорено перемещение лишь неодушевлённых предметов. Эта часть прошла как раз хорошо. Не идеально, да, но хорошо. Всё, что мы отправили, переместилось. С небольшими повреждениями, но дошло до точки назначения. А мышь… — он бессмысленно тряс руками.

— Да-да, — сказал первый смайл. — Нас интересует, что случилось с мышью.

— Опять — двадцать пять, — вздохнул мужчина и вцепился трясущимися пальцами в седую шевелюру. — Понимаете, мы забираем у магов их силу через паразитов, так?

— Так, — согласились смайлы.

— Преобразуем её в изначальную энергию, так?

— Так.

— И с помощью этой энергии питаем артефакт, так?

— Так.

— И вот на каждом этапе происходит утечка. Паразиты отдают не всё, в изначальную энергию перерабатывается не всё, артефакт потребляет не всё. А выдаёт и того меньше. Хотя тоже колоссальное воздействие.

— Мы ждём ответа про мышь, — вздохнул третий смайл, голос которого был чуть-чуть выше первых двух.

— Так вот, мышь… Мышь — живое существо. В ней тоже есть своего рода магия. Нельзя просто так взять и разобрать нечто, содержащее магию, а затем собрать точно так же. Будут отличия. Будет отток материи. Для того, чтобы этого избежать, нужно увеличить подпитку артефакта.

— Насколько? — спросил первый смайл.

— Я не з-знаю, — ответил мужчина, явно заикнувшись. — Как минимум вдвое. И подождать, пока он насытится.

— Ну так подсадите ещё магических паразитов! — с негодованием рявкнул второй смайл. — Технология вроде уже отработана!

— Это очень большой риск, — заявил третий смайл. — Делать это нужно аккуратно, а то можно и проколоться, тогда всё дело пропало.

— Мы уже должны были работать в Российской империи на полную катушку, — словно пытаясь что-то доказать упрямому ребёнку, вещал первый смайл. — А вместо этого мы тут судьбами мышей интересуемся.

— Её просто не должно там было быть. Министр Державин настоял на её переброске.

— Ох уж этот Державин, везде влез, каждой бочке затычка. Надо его устранить по-тихому, чтобы не мешал.

— А вот это я одобряю, — ответил третий смайл. — Мы же уже, кажется, запускали программу по дискредитации и чистке его рода?

— Да, но сорвалось, — ответил первый смайл. — У них собственная безопасность тоже не лыком шита.

— Значит, устраните министра, навесьте паразитов, делайте уже что-нибудь, боги вас задери! — распалялся второй смайл. — Мы должны уже внедрить эту технологию!

Пользуясь тем, что о нём на время забыли, мужчина в халате смотрел в окно на отражающиеся в океане звёзды.

— Аверс! — рявкнул первый смайл, и седой учёный чуть не подпрыгнул. — Сколько времени нужно, чтобы полностью зарядить артефакт и сбоев больше не было.

— Нужны испытания…

— Сколько тебе, сука, времени надо⁈ — сорвался второй.

— Две недели. Как минимум две недели. И ещё неделя на испытания.

— Через неделю тут же доложишь, как идут дела, — сказал третий.

— Х-хорошо, — ответил мужчина.

Когда экраны погасли, он опустился в кресло, подобрал колени, обхватил их руками и совсем тихонечко, еле слышно заскулил.

Глава 10

По поводу семейного ужина нас с Кариной поставили перед фактом. Отец позвонил обоим и сказал, чтобы никаких планов на вечер не строили и что у него есть важное объявление для всех его детей.

Надо сказать, что мне сразу не понравился такой подход. Честно говоря, было много планов на заводе, и ещё хотел с друзьями встретиться. Но пришлось в спешном порядке всё переносить.

Михалыч меня заверил, что всё движется в полном соответствии с договорённостями и он ждёт меня завтра, чтобы познакомить с двумя новыми начальниками цехов. Друзья заявили, что всё понимают и у самих завал в связи с предстоящей практикой и грядущим рефератом.

Уже на пути в общий зал я почувствовал непривычный запах. Не неприятный, а именно непривычный в этом здании. Он явно принадлежал женщине, которая любит духи с приторными цветочными ароматами.

Я встал у входа в обеденный зал и несколько раз чихнул.

— Будь здоров, — сказала Карина, подошедшая следом за мной. — Опять аллергия?

Я рассказал ей о своей реакции на лилии в больнице. На что она посмеялась и сказала, что у них в роду раньше никто подобным не страдал.

— Вроде бы нет, — ответил я, втягивая носом воздух. — Просто…

И тут начала чихать уже Карина.

— Апчхи, — она буквально согнулась пополам. — Это кому же пришло в голову разлить тут столько бытовой химии? — спросила она, обращаясь ко мне.

Я лишь пожал плечами.

Ответ нас ждал внутри. И звали его, пардон, её баронесса Матильда фон Боде. Женщина лет тридцати пяти, ярко накрашенная, напомаженная и надушенная. Каждый отдельный штрих в её внешности был столь ярок, что оттягивал внимание на себя. В итоге баронесса казалась набором кричащих красок. На губах ярко-красная помада, брови выведены яркой чёрной краской, глаза невероятно выразительны, но тонут во всём этом великолепии. И так во всей внешности.

— Проходите, присаживайтесь, — сказал нам отец, указывая на приготовленные стулья.

Николай уже сидел за столом, но по его лицу ничего нельзя было сказать. Он словно отрешился от происходящего. Мол, это меня всё равно не касается, так что я и вмешиваться не буду.

Мы с сестрой сели на указанные места, и нам тут же принесли ужин. А также наполненные шампанским бокалы. Вот где-то тут меня кольнуло нехорошим предчувствием. Причём, на этот раз никаким не магическим, а самым обычным человеческим.

— Дети мои, — поднявшись и взяв в правую руку бокал, проговорил отец. — Сегодня я вас хочу познакомить с моей подругой — баронессой Матильдой фон Боде. Мы уже некоторое время общаемся с ней и решили, что пора поставить вас в известность о том, что баронесса будет жить с нами. Я очень надеюсь, что вы тепло примете её, а она сможет вам дать ту материнскую заботу и ласку, которой вы так долго были лишены. Предлагаю выпить за нового члена нашей семьи — мою дорогую Матильду.

Женщина улыбнулась нам, но у меня сложилось впечатление, что её перекосило от отвращения.

Мы встали со стульев и подняли бокалы. Я пить не стал, лишь намочил верхнюю губу в сладком напитке да носом вдохнул газ, вырывающийся из крошечных пузырьков.

— Интересно, и что он нашёл в этом попугае? — шёпотом спросила меня Карина, когда мы сели обратно.

— Не болтайте, дети, — с улыбкой произнесла фон Боде, глядя на нас. — Или вам не объясняли, что за столом шептаться неприлично? Ну ничего, — она с предвкушением вздохнула, — уж я займусь вашим воспитанием.

— Кхе-кхе, — я демонстративно прокашлялся в кулак. — При всём моём уважении, баронесса, вы опоздали минимум лет на десять. Ни Карина, ни тем более я не нуждаемся в вашем внимании. Посвятите его полностью нашему отцу, коли есть у вас такое желание.

— А они у тебя ершистые, да, Сашенька? — она с натянутой на недовольное лицо улыбкой повернулась к нашему отцу.

Я видел, как передёрнуло Николая, но он ничего не сказал, а что-то набирал в своём телефоне.

— Дети, — сказал Александр Игоревич, — давайте будем снисходительнее друг к другу. Матильде не так-то просто входить в новую семью. Поддержите же её.

Я оставил эту фразу без комментариев, так как мне пришло сообщение. Как оказалось, от Николая.

«Никита, пожалуйста. Отец столько лет был один, полностью посвятил себя нам. Пусть хоть сейчас ему будет хорошо».

Вот как он не понимает, что я не против. Главное, чтобы эта фон Боде не лезла к нам с сестрой, вот и всё.

В обеденном зале повисла неуютная тишина. Чтобы как-то сгладить её, отец спросил:

— Как у тебя дела на заводе, Никита? Твой дед говорит, что ты развил бурную деятельность.

— Да не особо пока, — я понял, что при новой пассии отца я не хочу обсуждать ничего из того, что составляет мою повседневную жизнь. — Смотрю, на кого там можно положиться.

— Никите мой отец дал в управление вертолётный завод, — проговорил Александр Игоревич, обернувшись к Матильде фон Боде. — И он там сейчас наводит порядок. Помнишь, я тебе рассказывал?

— А что ж так через голову-то? — хлопая ресницами и рисуя из себя полную невинность спросила баронесса. — У тебя же старший сын есть. Почему не ему в управление дали?

— Ну, дорогая, — улыбнулся отец и взял фон Боде за руку. — Никита создал программу для эффективного управления кадрами. Поэтому дед и разрешил ему поэкспериментировать.

— Ох, — она махнула свободной рукой и посмотрела на меня. — Всё это — детские шалости. Ну, чем может управлять этот подросток? Он собой-то вряд ли может управлять. У него же ни опыта, ни знаний, один только юношеский максимализм. Я понимаю, конечно, он у тебя известный любитель, гхм… простолюдинов, но, чтобы для них какие-то условия создавать, это уж слишком.

«Жаль, что она — женщина, — проговорил Архос в моей голове. — А то бы с удовольствием ей втащил».

— Если вы не знаете, как устроена экономика государства, — максимально вежливо проговорил я, — то не стоит блистать своим невежеством, словно бусами.

— Сын! — взвился Александр Игоревич.

Но я спокойно продолжал есть. Меня уже давно сложно вывести из себя подобными умозаключениями.

— А вот Карина, — отец поспешил перевести тему, понимая, что атмосфера ужина летит к Семарглу, — не так давно стала тренироваться с мастером магобоевых искусств и уже научилась прекрасно контролировать магию.

— Вот этого вообще не понимаю, — высказалась баронесса. — Зачем девочкам все эти тренировки. Кариночка, — она посмотрела на мою сестру в упор прожигающим взглядом. — Зачем тебе вообще магия? Твоё дело дома сидеть, очаг хранить, уют поддерживать, детей рожать, пока мужчина делами занимается.

— А я смотрю, вы-то свой очаг прекрасно сохранили, — выдала вдруг моя сестра. — Да так, что новый искать пришлось!

— Карина! — вскочил с места отец.

— Маленькая дрянь, — прошипела Матильда.

Я в недоумении глянул на сестру, но взгляд мой наткнулся на её смартфон с открытой на нём статьёй. «Матильда фон Браун — вдова в тридцать четыре: горе или успех?».

Карина в сердцах отшвырнула от себя тарелку и тоже вскочила со стула.

— Немедленно сядь! — приказал ей отец.

Я тоже поднялся.

— Полагаю, уютный семейный ужин закончен. Мы с сестрой предпочли бы откланяться.

— Никита, ну… — я видел боль в глазах этого немолодого уже человека, который никак не мог взять в толк, почему два мира, которые ему дороги, отталкивают друг друга и не желают принимать.

— Доброй ночи, отец, — сказал я, взял сестру под руку и вышел с ней вон из обеденного зала.

— Попугаиха, — прошипела Карина, выходя.

* * *

Не сказать, что этот инцидент сильно выбил меня из колеи, но оставил неприятный осадок. Я решил, что лучше всего эти впечатления перебьёт чтение дневника Маврокордато. Уж там эмоции были на куда более высоком уровне.

Проводив Карину на её этаж, я вернулся к себе, принял душ, переоделся и лёг в кровать, прихватив с собой рукописную книгу с двумя слоями повествования.

Отметив, что плавно подхожу к последней трети повествования, я немного расстроился. Несмотря на всю кровавость и подлость описываемых Николо событий, читать их было интересно. Словно проваливаешься в книгу…

И тут я понял, что стою на возвышении, а передо мной расположился средневековый за́мок.

Первым, что бросилось мне в глаза, был кроваво-красный закат. Солнце садилось в тучи и подсвечивало их надо мной уже тревожно-багровым. Вокруг замка кружился огромный вихрь, а деревня перед ним полыхала, да так, что обычным пожаром тут и не пахло.

К пригорку, на котором возвышалось древнее строение, с трёх сторон стягивались войска. Я находился ещё выше, поэтому мог видеть, что творилось за ним. А вот с четвёртой стороны бушевало море. Одна из стен замка обрывалась прямо в кипящую волнами пучину. А в паре километров вглубь угадывалась полоса рифов. Идеально, чтобы защитить крепость с этой стороны. Насколько я мог судить, оттуда и не нападали.

Но практически сразу моё внимание привлёк одинокий маг, занявший оборону на самой высокой площадке одной из башен замка.

Что он творил! Я бы никогда не поверил, что такое возможно, если бы не увидел собственными глазами.

Начнём с того, что его с трёх сторон атаковали сотни магов. Я насчитал примерно две с половиной, но это бегло, не присматриваясь. Все они были далеко не нулевики. Пятёрки, шестёрки, семёрки. И ничего не могли сделать против одного-единственного мага, стоящего на вершине башни.

Он собирал в одну руку смерч с неба и направлял его навстречу войску, идущему спереди. Огонь от горящей деревни другой рукой он кидал в тех, кто надвигался слева. И тут же тем, что справа он наносил удар огромной морской волной.

Почти три сотни магов еле-еле продвигались вперёд, вынужденные обороняться.

Мне захотелось взглянуть на всё это магическим зрением.

И вот тут меня ждал настоящий шок.

Маг, гордо стоящий на верхней площадке средневекового замка, тянул энергию буквально из всего. Из туч, нависших над ним, из моря, раскинувшегося сзади, из земли. Земля трескалась от того, что забирали её жизненную силу. Трава увядала, деревья засыхали прямо на глазах. Если какой-то нерасторопный маг из наступавших не успевал поставить защиту, высасывало и его энергию. Всё вокруг мага стало его подпиткой. Я почему-то решил, что невозможно победить того, кому служит буквально всё, что есть.

На моих глазах он разверз землю под ногами одной особо многочисленной группы идущих в атаку, и они с жуткими криками провалились в открывшуюся бездну.

Вокруг же замка стояли щиты. До боли знакомые мне эфирные щиты, только сильнее. Я подумал, что сквозь такой не пролетела бы пуля Люберецкого факела. А над магами я разглядел множество линз, нивелирующих магию, направленную против замка. Тоже, как мои. Только тут их было не одна и не две, а десятки. Было и что-то ещё. Особенно в местах соприкосновения стоящего на вершине с различными стихиями. Словно он управлял ими через некие переходники.

Но моих знаний пока не хватало, чтобы понять, какие методики он использует.

И всё то, что я видел, исходило из одной точки в его организме. Она горела яркой звездой, не позволяя рассмотреть подробно. Я слышал такое выражение «горящее сердце», но считал его всего лишь красивой метафорой. Но в случае с этим супермагом оно было верно на все сто процентов. Только это было не сердце. Какой-то иной орган.

Вдруг на периферии магического зрения мне почудилось движение.

Я не просто увлёкся происходящим, я всем сердцем (да-да, горящим) переживал за стоящего на башне мага. Когда он подтягивал новую тучу с моря и обрушивал на противника, я готов был кричать от счастья. Мне хотелось встать с ним плечом к плечу.

Так вот, когда я даже не увидел, а, скорее, почувствовал некое движение со стороны моря, то побоялся, что великому воину заходят в тыл.

Велико же было моё удивление, когда, повернув голову, я никого не увидел.

Маг продолжал уничтожать армию, пришедшую его захватить. Прямо из земли вырвался огонь, а вслед за ним на людей потёк жидкий камень.

Снова движение на той стороне замка, что выходила к морю. И снова никого не видно. Я решил, что раз уж я смог во сне воспользоваться магическим зрением, то смогу посмотреть и сквозь эфирную линзу.

Стоило мне её поставить перед собой, как я увидел.

В окружении неприступных эфирных щитов по спрятанной в скалах лесенке к морю спускалась женщина. Я специально приблизил картинку и хорошо её видел. И эта женщина была не одна. В руках она сжимала свёрток, прижимая его к себе так, как только мать может прижимать родное дитя.

В самом низу её встретил крепкий мужчина в форме. Судя по всему, морской. Он помог ей подняться на небольшой шлюп, который тут же отчалил.

«Подождите! — хотел закричать я. — А как же маг?»

Но тот словно знал, что женщине с ребёнком больше ничего не угрожает, и тут же ослабил напор своих атак. Я буквально почувствовал, насколько вымотала его эта драка. Да, он бы простоял ещё час-другой. Но он так же, как и я, видел, что к нападающим на него магам спешит подкрепление. Не сможет он сойти с этого места, и это знали все.

Кровь текла из его ноздрей, ушей, глаз. Даже из пор сочилась. И я знал, что это всё не смертельно, обычное перенапряжение магических каналов, которое очень просто вылечить. Но вот армию, наседающую со всех сторон, «вылечить» уже было нельзя.

Понимая, что обречён, мужчина поднял руку к небесам. Словно по его приказу через полнеба сверкнула небывалая молния. Она прорезала воздух и на излёте прошила мужчину, рассекая напополам и башню под ним.

Раздался неприятный звук, который не может исходить от молнии. Он больше был похож на звук будильника.

В последний момент горящая звезда вырвалась из мага, что пеплом развеивался по ветру, и понеслась ко мне. Я протянул к ней руку, но она предпочла вонзиться в мою грудь.

Звук нарастал, вытаскивая меня из сна.

Я открыл глаза и прижал руку к груди. На ней, выпав из моих рук, лежал дневник Маврокордато. Я поднял его и всмотрелся в то место, на котором остановился.

«Последним родом, павшим во время интервенции, стал Сан-Донато. Весь род отравили, а замок сожгли. Ходили слухи, что его всё же пришлось штурмовать, так как Антонио, глава рода, оказал неслыханное сопротивление, и при этом полегло много народу, но никаких правдивых сведений об этом нет. Я оказался там, чтобы спасти свою кузину, которая стала любовницей Антонио, но не успел. Когда я прибыл инкогнито на место, всё было уже кончено».

Ого! Всего лишь сухой абзац, и такой реалистичный сон.

«Сон — лишь проекция сознания, — сказал на это Архос. — Но нельзя недооценивать их силу. Возможно, это вообще был не совсем сон».

«В смысле? — спросил я. — Я и правда там был?»

«Какой-то частью, не исключено».

* * *

Понятно, что после столь реалистичного сна я и думать забыл про баронессу фон Боде. А уж суета нового дня и вовсе заставила меня забыть обо всём на свете.

Сам день был какой-то странный. С прозрачным и влажным воздухом, но давящей атмосферой. Бывают такие дни, когда кажется, что солнце вообще не встаёт. Вот это был один из них.

Я отправился в академию. Чем ближе было окончание первого модуля обучения, тем сильнее мы нервничали. Нам предстояло сдать экзамены по теоретическим дисциплинам и уйти на двухнедельную практику. Кропоткина не было. Катерина сидела бледная, хмурая и теребила перчатки. Мне показалось, или они с каждым днём становились всё выше?

— Представляешь, — сказал мне Олег, пока Никифор о чём-то самозабвенно допрашивал Куракина, — у Горчаковых несчастье какое. Парнишка у них есть в средней ветке, чуть моложе нас. До инициации подавал большие надежды, судя по всему, потенциал был на твёрдую восьмёрку. И что ты думаешь? Инициация — бах! — нулевик.

— Да как так-то? — удивился я.

— Правда? — резко обернулась к нам Громова. — А подробности есть какие-нибудь? Повредил он там себе что-нибудь, нет?

— Вообще тишина, — ответил Олег. — Такое ощущение, что и не было его никогда. Скрыли в своём небоскрёбе и никому не показывают.

— Ужас, — проговорил я и хотел добавить что-то ещё.

— Державин! — закончив с Куракиным, позвал меня Никифор.

Я подошёл к преподавательскому столу.

— Теорию будешь сдавать мне наравне со всеми, — сказал Палочник. — А вот практику… — он обернулся к аудитории и обратился ко всем присутствующим. — С практикой каждый просит у дома примеры по налогообложению, субсидиям и прочему и разбирается с этим. А вот Державин у нас представит реальные результаты по заводу, который у него сейчас в управлении. Так что советую не пропустить защиту работы Никиты Александровича, это может быть весьма познавательным.

Я, конечно, удивился такому представлению меня однокурсникам, но гордиться мне было некогда. Нужно было бежать на тот самый завод. Там тоже дела шли стремительно. Вместо покосившегося шлагбаума стояли автоматические раздвижные ворота. Будку охранника с битыми стёклами заменили на пуленепробиваемый модуль.

— Предъявите пропуск! — окликнул меня здоровенный детина в чёрной форме с гербом Державиных на проходной, когда я хотел пройти мимо него. Охранник что-то отсматривал по камерам и давал указание по рации:

— Крепите левее на пятнадцать градусов, чтобы не было слепой зоны.

— Лицо — мой пропуск, — хмыкнул я, — Державин я, Никита Александрович.

Охранник оторвал взгляд от мониторов и, щёлкнув переключателем рации, произнёс:

— Ребят, заберите с проходной Никиту Александровича и сделайте ему пропуск вне очереди! — из рации раздалось какое-то шипение, а следом ответ:

— Через минуту будем!

— Вижу, серьёзно взялись! — обозначил первые впечатления от работы службы безопасности.

— Порядок един для всех!

С этим спорить было сложно, поэтому я спокойно подождал полминуты, спустя которые на проходную прибежал ещё один сотрудник охраны и вручил мне пластиковую карту-пропуск. Я приложил карточку к считывающему устройству, и створки из бронированного стекла разошлись в стороны.

— Доброго дня! — пожелал мне охранник на прощание и принялся что-то объяснять по рации.

Михалыч уже ждал меня в переоборудованном директорском кабинете. Большая часть обстановки перекочевала сюда из цеховой комнаты отдыха. Вместе с ним в помещении находились ещё два угрюмых человека, смотревшие на меня со смешанными чувствами.

— Докладываю, — сказал исполнительный директор после того, как мы поздоровались. — Некоторую часть станков из металлолома выкупить ваши люди успели. Ими можно будет полностью обеспечить два цеха. Остальные, к сожалению, ёк. Здания цехов приводим в порядок быстро, как можем. Пока много чего не хватает, вот список, — он передал мне бумагу.

Я быстро пробежал её глазами.

— Хорошо, сегодня же распоряжусь всё закупить и завезти.

— Вот этих двух парней хотел бы утвердить на начальников первого и третьего цехов.

— Ко мне какие вопросы? — поинтересовался я, разглядывая кандидатов.

— Понимаете, какое дело, — замялся Михалыч. — Ребята они толковые, вот только оба с историями.

— Я весь внимание, — мне даже стало интересно, что там за истории.

— Дэн, — старик указал на длинного мужичка в засаленной кепке, — работал всегда отлично, но после одного ЧП его сделали козлом отпущения и спустили на него всех собак.

— Виновен был? — спросил я, глядя ему в глаза.

— Меня вообще в тот день не было. С температурой свалился, — глухо ответил мужичок.

— Ясно, — ответил я. — А второй?

— Этот вообще виноват лишь в том, что низкого происхождения. На повышение либо через знакомство с аристократом, либо через мохнатую лапу, — резюмировал Михалыч.

— А квалификация? — спросил я.

— Ручаюсь, — коротко ответил исполнительный директор.

— Достаточно, — я обернулся к новым начальникам цехов. — Идите в отдел кадров и оформляйтесь.

Оба сначала не поняли, что я от них хочу. Или не поверили. А затем просветлели и чуть ли ни бегом бросились к отделу кадров.

— Ещё разговор есть, — глядя им вслед, сказал Михалыч.

— Слушаю, — я приготовился к просьбам денег или чему-то вроде того, но был в который раз удивлён этим человеком.

— Среди тех, кто ушёл с Кабаном, есть очень толковые ребята. Звёзд с неба не хватают, но болт от винта отличить могут. Я имею в виду, если мы запустим два цеха, нам их хотя бы на две смены укомплектовать, а пока некем. Примите?

— Всех точно нет, — отрезал я. — Только перспективных — раз, и не успевших замазаться в расхищении завода — два. Ну и с испытательным сроком — три.

— Замётано, — кивнул старик. — Под мою личную ответственность.

— А бывшие сотрудники, специалисты, которые тут работали почему не спешат возвращаться? — спросил я. — Условия-то я лучшие предоставил.

— Не верят они пока, — коротко сказал Михалыч, разводя руками. — Да чего уж там, я сам до конца не верю, так что винить их не в чем. Увидят, что тут всё на лад идёт, так и возвернутся.

— Понятно, — вздохнул я и вышел.

Понятно-то, может, и понятно, а вот, что делать, совсем не понятно.

И тут мне в голову пришла совершенно безумная мысль.

Я достал телефон и набрал один из недавних номеров.

— Сергей, здравствуй, Державин беспокоит.

— Привет, какими судьбами? — ответил он. — Что-то по делу новое вспомнил?

— Вообще не об этом. Скажи, пожалуйста, у тебя же, наверняка, есть какой-нибудь знакомый репортёришка из ультра-популярной и сверхжёлтой газеты?

Скуратов задумался.

— Ну есть, конечно, — через некоторое время ответил он. — А тебе зачем?

— Сейчас долго рассказывать, но мне нужно сделать нестандартную рекламу своему заводу. А точнее, мне самому.

— Заводу? — усмехнулся безопасник. — Ты теперь фабрикант, что ли?

— Типа того. Ну так как? Скинешь контакты?

— Да, я ей сейчас наберу, она сама с тобой свяжется.

— Хороша?

— Как репортёр или?..

— Исключительно по профессиональной линии, — усмехнулся я.

— Лучше всех, — ответил Скуратов.

Не успел я нажать отбой, простившись с ним, как телефон снова завибрировал. Тут же шевельнулось чувство тревоги. Аппарат, кажется, даже разогрелся.

Звонок был от Карины.

— Никита! — закричала она, едва я принял вызов. — Я, кажется, нашу будущую мачеху прибила!

Глава 11

Карина попросила Ван Ли показать ей действенный метод борьбы с раздражительностью. Медитацию или что-то вроде того.

— У вас вроде бы в последнее время не наблюдалось подобных проблем, молодая госпожа, — проговорил учитель из Поднебесной, внимательно рассматривая подопечную.

— До вчерашнего дня, — мрачно проговорила Державина.

— Что-то случилось в семье? — поинтересовался Ван Ли. — Не отвечайте, если это тайна или вроде того.

— Да какая там тайна, — вздохнула девушка. — Отец привёл вчера знакомиться новую пассию, а она бесячая просто жуть. И наряжается, как попугай.

— О, так вот кого я вчера видел. Хм, а мне подумалось, что это актриса из цирка или курьер из какого-то магазина с розыгрышами.

— Если бы. Самое противное, что она отцом крутит, как хочет, — Карина села на коврик, лежащий прямо на снегу и села на него. — Он ей буквально в рот смотрит.

— Если мужчину ухватить за нужное место, то можно из него верёвки вить, — согласился учитель. — Что ж, попробуем справиться с агрессией. Вот только…

— Что? — не открывая глаз, спросила Державина.

— Идёт эта ваша яркая особа прямо к нам.

— Час от часу не легче, — поднимаясь, сказала Карина.

Она подумала ещё о том, чтобы встать в боевую стойку, но быстро решила, что это будет выглядеть по-детски с её стороны. А уж этого перед баронессой она себе позволить не могла. Поэтому просто встала, опустив руки вдоль тела.

— Ах вот ты где, несносный ребёнок! — заявила Матильда, подходя. — Почему мне приходится тебя по всему небоскрёбу искать? На звонки не отвечаешь, там, где должна быть, не находишься.

— Я нахожусь ровно там, где должна быть, — сухо проговорила Державина. — У меня в это время всегда тренировка с мастером Ван Ли. Как и вчера, и за неделю до этого. И также, как будет завтра и послезавтра.

— Насчёт завтра, это я сильно сомневаюсь, — состроив мерзкую улыбку, выдала фон Боде. — Я же говорила тебе, что девочкам не пристало заниматься никакими тренировками, кроме разве что почтительного обращения к старшим. А с этим у тебя явные проблемы. Поэтому я отменяю твои тренировки с этим азиатом и назначаю уроки этикета. Преподаватель уже ждёт. — А ты, — она ткнула указательным пальцем в учителя, — можешь быть свободным. Девочка в твоих уроках больше не нуждается.

— Не понял, — ровно проговорил Ван Ли.

— Ты уволен! — с выражением исключительного самодовольства заявила Матильда.

— Вы меня не нанимали, чтобы увольнять, — улыбнулся ей мастер из Поднебесной. — Поэтому прошу вас покинуть наше общество, чтобы не мешать тренировке сознания.

— Что ты сказал? — баронесса прищурилась. — Я сейчас Сашеньке пожалуюсь, он тебя мигом так пнёт, что до Пекина своего лететь будешь!

— Александр Игоревич также не является моим нанимателем, поэтому весь ваш эмоциональный накал расходуется впустую. Он подобен ручьям от тающего снега, уже через день никто о них и не вспомнит.

— Так, — твёрдо сказала баронесса, — кажется, в сердце моего дома зреет очаг мятежа. Но ничего, и не с таким справлялись. Сколько это ваше непотребство ещё будет длиться?

— Не менее часа, — Ван Ли чуть склонил голову, но не так, как делал это при виде ребят, а слегка на бок. Выходило, что он вроде бы потешается над женщиной, но в своей исключительной манере.

— Карина Александровна, через час жду вас на четырнадцатом этаже для проведения урока по этикету. Ясно⁈ — она надавила на последнее слово так, что Карина поморщилась.

— Ясно, — вздохнула девушка. — А пока оставьте меня в покое.

— Вот это именно то, о чём я и говорю, — проговорила баронесса, повернувшись. — Забивают девочке голову какой-то магоборьбой вместо того, чтобы научить, как вести себя и поддерживать светские беседы.

Через час, скрепя сердце, Карина поднялась на четырнадцатый этаж. Был бы сейчас дома Никита, она пошла бы к нему, он-то уж не дал бы её в обиду. Но у брата и так дел было невпроворот. Он зашивался одновременно с академией и заводом. Не хватало ему ещё и дома проблем добавлять.

Повернув в широкий коридор с портретами предков, Карина опешила.

Матильда фон Боде стояла напротив портрета их матери. Того самого, у которого девушка пролила немало слёз, оплакивая потерю, которую даже не помнила.

Но самое ужасное было, что баронесса не просто стояла, нет. Она снимала портрет со стены. Причём хрупкая на вид женщина вполне себе спокойно управлялась с картиной в деревянной раме. Пусть та и не была сильно тяжёлой, но всё-таки.

— Что вы делаете? — вскрикнула Карина, подбегая к баронессе, которая к тому времени уже сняла картину.

— Убираю то, чего тут быть не должно, с глаз долой, — с самой мерзкой из набора своих улыбок заявила Матильда. — Сейчас придёт прислуга и вынесет это на помойку.

— Я вам не позволю! — из последних сил пытаясь контролировать себя, заявила Карина. Они битый час работали над её отношением к внешним раздражителям, и ей казалось, что она теперь равнодушна, как скала, которой миллион лет, но оказалось, что баронессе её вывести — раз плюнуть. — Отдайте!

И Державина протянула руки к портрету матери.

— Вот ещё, — фон Боде не собиралась выпускать раму из рук. — У Сашеньки может быть только одна-единственная женщина — я.

— Вы нормальная? — опешив, произнесла Карина. — У отца трое детей от любимой женщины. И не важно, что она умерла, её память храним мы — её дети.

Матильда рванула портрет на себя.

— Да что бы ты понимала, девчонка!

— Нет, отдайте! — Карина изо всех сил вцепилась пальцами в раму, поняв, что, если отпустит, эта сумасшедшая реально может что-то сделать с портретом.

Баронесса извернулась и ударила Карину по рукам. Очень больно, словно плетью стегнули.

На шум сбежалась прислуга, но вмешиваться пока не решалась.

Понимая, что портрет выскальзывает, Карина послала крохотный разряд в руку фон Боде. Та вскрикнула и выпустила раму. Картина упала на пол и дерево, окаймлявшее полотно, треснуло.

— Ах ты, маленькая дрянь! Из этого небоскрёба ты сможешь выйти только в интернат для магов!

С этими словами она вцепилась ногтями в край полотна в том месте, где разошлась рама и попыталась его разорвать. К счастью, с первого раза ей это не удалось. А вторую попытку она предпринять не успела.

Не понимая до конца, что делает, Карина сформировала молнию и зарядила ею прямо в лоб обидчице. Громко вскрикнув, та упала навзничь.

Поняв, что натворила, Державина судорожно достала телефон и набрала брата.

— Никита! — крикнула она в трубку. — Я, кажется, нашу мачеху прибила!

* * *

— Я потом убежала, — рассказывала мне сестра, нежно водя пальцем по нарисованным волосам и подбородку матери. — А её, вроде бы, перетащили в лазарет. Но раз я ещё жива, полагаю, она тоже.

— Да чего ей будет? — я махнул рукой. — Таких вредителей ничего не берёт.

— Я вот другого не понимаю, и что только отец нашёл в этой попугаихе? — Карина отодвинулась от портрета матери так, чтобы нам обоим его было хорошо видно. — Ты только посмотри, какая хорошенькая наша мама. И какая отвратительная грымза — баронесса.

— Мог бы обвинить тебя в предвзятости, — улыбнулся я. — Но не могу, так как ты права на сто процентов.

Я пригляделся к портрету. Женщина, изображённая на нём, действительно была очень красива. Тёмные волосы водопадом спускались с её плеч ниже талии, глаза смотрели задорно, щёки горелирумянцем. Вся тоненькая, стройненькая, горячая. Мне показалось, что она не из наших краёв. А откуда-то, где жаркое солнце согревает кровь куда сильнее.

Подойдя к портрету, я, как и сестра, прикоснулся к нарисованным волосам. Удивительно, но кончики пальцев, словно ощущали их шелковистость и мягкость. Я провёл пальцами вниз по картине, пока не увидел надпись в нижнем углу.

«Юлия Державина».

Хотел уже отойти, но тут увидел, что из-под разломившегося подрамника выглядывает ещё какая-то надпись.

«Урождённая Донатова».

Донатова. Эта фамилия тут же всколыхнула мою память.

А ещё ниже с помощью уже магического зрения я разглядел ещё.

«July Donato».

Стоп! Джулия Донато. Антонио Сан-Донато — последний глава рода Сан-Донато, сражавшийся в одиночку с целой армией. Получается, что… Что… Да быть того не может!

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнула Карина, поскольку мы были в её комнате.

— Простите, — к нам вошёл Кристоф. — Там папенька ваш, — он кивнул нам обоим, — Карину Александровну к себе вызывает. И должен предупредить, он очень-очень зол.

Сестра вмиг поникла, словно из неё выпустили весь воздух, и направилась к выходу. Я остановил её, положив руку на плечо.

— Посиди пока тут. Я сам схожу.

По пути я заглянул к безопасникам и запросил видео с камер в портретной галереи. Сделав себе копию, я отправился к отцу.

* * *

— Она меня убила! — причитала баронесса, заламывая руки. — Просто взяла и убила! Я к ней со всей душой, как к ребёнку любимого человека! Учителя позвала по доброте душевной, а она меня убила!

Александр Игоревич Державин сидел возле кровати баронессы фон Боде и пытался держать её за руку, которую Матильда постоянно вырывала из его ладоней, но затем вкладывала назад. На её лбу красовалось огромное чёрное пятно, которое пока никак не поддавалось медикам.

Кондратий на все вопросы разводил руками и говорил, что нужны анализы для понимания, как с этим бороться.

— А голова… — пытаясь подобрать слова, говорил Державин. — Сильно повреждена? Мозг, там?

— К счастью, мозг совсем не задет, — ответил на это семейный врач, отвернулся от Державина и усмехнулся в кулак, сделав вид, что откашливается. — Повреждения исключительно поверхностные.

— Слава богам, — сказал на это Державин.

А теперь он сидел у кровати Матильды и выслушивал её причитания.

— Ты пойми, — говорила баронесса. — Её этот азиат плохому научит. Уже научил. Ничего она там не контролирует, как ты говорил. Посмотри на меня, она же специально меня убила. И это только начало. Я теперь буду ходить по этому дому и вздрагивать.

— Милая моя, — проговорил Александр Игоревич. — Что я могу для тебя сделать, любимая?

— Убери ты этого противного китайца, а? И девчонку под замок посади, ну, пускай научится вести себя на людях. Ты же сам потом краснеть будешь от её закидонов.

— И то верно, — вздохнул Державин. — Как ты себя чувствуешь, хорошая моя?

— Плохо. Как будто меня молнией в голову шандарахнули, — добавив в голос слёз, но до ужаса фальшиво проговорила баронесса.

Однако Александр Игоревич словно не замечал фальши.

— Я отойду ненадолго, — попросил он. — Поговорю с дочерью.

— Накажи её, любимый! — проговорила Матильда угасающим голосом. — Пусть знает, что нельзя так с людьми себя вести!

* * *

— Кажется, я сестру твою вызывал, — сказал мне отец, когда я вошёл в его кабинет. — Где она?

— Она у себя, — ответил я. — И тебе здравствуй.

— Извини, — буркнул отец, отводя взгляд. — Просто настроение ужасное. Ещё бы, когда твоего любимого человека молниями бьют. Я очень зол!

— Отец, — проговорил я, как можно более спокойным тоном. — Твоего любимого человека второй день третируют по малейшему поводу. Твоему любимому человеку, а по совместительству младшей дочери не дают спокойно тренироваться и работать над собой…

— Да не дают ничего эти тренировки! — внезапно взорвался отец. — Права Матильда, это бессмысленная трата времени! Как была взбалмошной, так ею и осталась. А ты? Тоже лицо воротишь от моей женщины! Я после смерти матери вам всего себя отдал! Воспитал, выкормил, взрастил! Всё положил на алтарь вашего благополучия! А вы что? Я же не прошу многого взамен. Только дайте мне побыть счастливым, вот и всё!

— Отец…

— Что «отец»? Я в кои-то веки привёл в дом красивую девушку, а вы сразу в штыки! Только Коля меня понимает. Но он и сам сейчас с кем-то общается. А вы почему-то решили, что можете мне указывать, с кем мне общаться. Никогда такого не будет!

— Отец…

— Да, я тоже хочу быть счастливым! Представь, даже в своём возрасте хочу просыпаться рядом с женщиной! Нашёл ту, что меня полностью устраивает. Привёл домой, думая, что у меня взрослые и воспитанные дети. И что я вижу? Мою женщину молнией в лоб! Всё, сил моих больше нет. Карина наказана, до конца года под замок, а там посмотрим на её поведение. Ван Ли я отошлю обратно деду, сможешь с ним там заниматься.

— Отец! — на этот раз я рявкнул, и он, наконец, замолчал, уставившись на меня. — Карине нужны эти тренировки. Твоя Матильда решила избавиться от портрета матери в общей галерее. Карина это увидела и попросила этого не делать, на что была послана на край света с попутными ветрами. Ты пойми, если бы не тренировки, от твоей горячо любимой женщины осталась бы горстка пепла, которую можно было бы в совочек собрать, а затем с крыши небоскрёба развеять.

— Не могла она так поступить, — заявил отец, впрочем, не сильно уверенным голосом. — Матильда — хорошая.

— Возможно, — я поднял ладони в примирительном жесте. — Для тебя так оно и есть. Но знай, она сделает всё возможное, чтобы отстранить от тебя всех здравомыслящих людей. Она уже этим занимается, если ты не заметил.

— Как вам не стыдно? — совсем тихо пробурчал Александр Игоревич.

— Стыдно, конечно, — проговорил я, и отец тут же вскинул на меня взгляд. — Что здравомыслящий человек не видит, как им крутят, словно слонёнок хоботом. Кстати, камеры из портретной галереи ещё можешь посмотреть. Очень познавательное кино, знаешь ли.

— А вы — хам, молодой человек, — сказал отец, садясь в своё кресло.

Кажется, он признал своё поражение, но мне от него было нужно совсем не это.

— Я вообще по другому поводу пришёл, — я стал прохаживаться по кабинету, потому что так мне лучше думалось. — Скажи, пожалуйста, а у нас остались родственники со стороны матери?

Он снова вскинул на меня взгляд, но теперь ошарашенный. Такого вопроса он точно не ожидал.

— Из родственников с той стороны, — глухо проговорил он, — у нас только полоумная бабка в Крыму. Но она перестала с нами общаться после смерти Юли. А больше никого.

— Тогда у меня есть к тебе предложение, — я понял, что разрешить конфликт прямо сейчас не смогу, но, по крайней мере, смогу немного оттянуть его развитие.

— Какое же? — спросил отец.

— Завтра же я сдаю теоретическую часть экзаменов в академии. Затем решаю вопросы с заводом, там ненадолго. Карина и Ван Ли как раз за это время соберутся. Потом я приеду и заберу обоих в Крым. Мы поедем навестить бабушку. А у вас тут как раз страсти улягутся. Может, ты что-то видеть начнёшь. Ну, как тебе идея?

Александр Игоревич сцепил руки в замок и принялся хрустеть суставами. В подобной задумчивости я его ещё ни разу не видел. В нём боролись два противоречия, и он никак не мог отдать предпочтение какому-то одному из них.

Наконец, он решился.

— Хорошо, езжайте. Но после этого мы собираемся тут и кардинально решаем, как живём дальше.

— Отлично, — сказал я и протянул ему руку. — И не серчай, мы тебя любим.

Он пожал мою ладонь и даже попытался выдавить некое подобие улыбки.

Выйдя из кабинета, я набрал сообщение особому адресату.

«Привет, Варвара. К сожалению, семейный форс-мажор вынуждает меня повременить с Питером. Завтра вылетаю в Крым».

«Привет, Никит. Это даже лучше, я давно собиралась в Ливадию. Встретимся в Крыму J. P. S. Буду со своей новой преподавательницей».

Я написал:

«Отлично, устроим им с Ван Ли спарринг».

«Аха-ха-ха! Насчёт спарринга не знаю, но тренировку — точно!»

На том и порешили.

Я отправился оповестить Карину, чтобы начинала собирать вещи к завтрашнему отъезду. В этот момент на телефон пришло ещё одно сообщение. Я думал, что это снова принцесса, но ошибся.

«Здравствуй, красавчик. Скуратов сказал, что тебе нужен пиар. Считай, что я — твой пиар-менеджер».

«Отлично. Когда и где встретимся для обсуждения деталей?»

«Хоть сейчас. Ресторан „Критик“»

* * *

Репортёр Виолетта Цыпочкина была весьма фактурным персонажем. Первым, что бросалось в глаза при встрече, был огромный мундштук чуть ли не полуметрового размера, в котором беспрестанно дымилась сигарета. Образ дополняло короткое светлое каре, красный бант на шее и довольно пёстрая одежда. Правда, в отличии от баронессы фон Боде, в случае Цыпочкиной присутствовало безошибочное чувство стиля. Поэтому перья страуса отлично сочетались с чёрной юбкой и красным жакетом.

— Привет, красавчик, — сказала она, когда я сел за столик напротив неё. — А ты и правда так же очарователен, как о тебе говорят.

— Спасибо, — ответил я, припоминая, делали ли мне хоть раз комплимент.

Говорила Виолетта низким грудным голосом с хрипотцой, который на удивление очень дополнял её образ.

— Итак приступим, если вы не против, — сказала моя собеседница и достала блокнот. — Зачем вам вообще нужен пиар?

— Люди на завод не идут, — проговорил я, параллельно с этим понимая, как дико звучат мои слова. — Решил устроить акцию.

— Ого, — брови репортёра взлетели вверх. — Похвально, — в голосе чувствовался скепсис.

— Но нестандартно.

— Вот это уже интереснее, — заметила Виолетта, попутно отмечая что-то в блокноте.

— Решил разыграть карту моей бывшей репутации. Что-нибудь из разряда «раньше воровал трусы, а теперь поднимает завод». Как вам?

Цыпочкина оторвалась от блокнота, наклонила голову и метнула в меня прожигающий взгляд из-под бровей. Затем затянулась и выпустила облако дыма в сторону от меня.

— Дорогой мой, ты хочешь, чтобы люди поржали или пришли работать?

— В идеале: и то, и другое, — ответил я, понимая, что нахожусь в руках профессионала.

— Просто пойми, красавчик. Твой образ на данный момент настолько положительный, что прям тошнит от правильности. Про то, что ты за трусами лазил, все уже давно забыли. Даже я вспомнила, только когда к разговору готовилась. Да и не воспримут сейчас негатив о тебе. Может быть, позже, когда начнёшь хернёй страдать.

— Что же делать?

— Тебе надо немного разбавить вот эту положительность. Но чем-то таким, знаешь, как будто ты ближе к простому народу, чем остальные бояре. Можешь сказать что-то такое… ну, скабрезное… Мол, если бы у бабушки был меч, она была бы мечником. И всё в таком духе.

Я усмехнулся, не до конца поняв её шутку.

— И да, в наше время, чем тупее, тем лучше. «Надолго ли герою завод? Приходи сам, чтобы не пропустить». Не. «Дымят ли трубы у Державина?» Уже лучше!

Виолетта разговаривала сама с собой, попутно всё ещё чертя что-то в блокноте.

— Ладно, — сказала она, наконец, вырывая из блокнота листок и протягивая его мне. — Я сегодня ночью ещё посижу и подумаю.

Я взял протянутый мне лист и, мягко говоря, обалдел. На нём карандашом был изображён я сам. Такой, как был сейчас. Фокус был в том, что картинка двигалась. Сначала она показывала меня в профиль, затем поворачивалась, являя меня анфас, и потом чуть-чуть приближалась.

— Вы — маг? — спросил я.

— Увы и ах, — сказала Цыпочкина. — Бабка моя точно с аристократом переночевала. Но я могу только это.

— И это прекрасно у вас получается, — сделал я комплимент и увидел, как засияли глаза у моей собеседницы. — Не откажите же ещё в одной просьбе.

— Внимательно слушаю.

— Разумеется, она будет оплачена отдельно, — сказал я. — Вы же по-любому всё про всех знаете, да? Архивы, материалы. Особенно про тех, кто на виду.

— Конечно, — заверила меня Виолетта. — Только с оговоркой. Особенно про тех, кто не на виду. Мы знаем всё. Но полощем избранных. Подписывайтесь на газету «Будни трущёб» или заходите на наш сайт, — она откровенно засмеялась, увидев непонимание на моём лице. — Боги, какой вы ещё наивный юноша.

— Ладно, — сказал я, улыбаясь. — Посмеялись и хорошо. А мне бы не помешала информация по некоей баронессе. Матильде фон Боде.

— А, ядовитая сучка, которая свела в могилу первого мужа и его мать, — у меня глаза сразу полезли на лоб. — Нет-нет, — увидев мою реакцию, поспешила сказать Виолетта. — Никто ничего доказать не смог. Естественные причины, мать их. Но мы-то знаем…

— Мне нужно всё о ней, — тихо проговорил я, выделяя каждое слово. — Чем больше, тем лучше.

— Будет исполнено, ваше сиятельство, — с улыбочкой проговорила Виолетта, прикуривая новую сигарету. — «Иди работать на завод, там нынче маг деньжат даёт».

— Отличный слоган, — сказал я, поднимаясь из-за стола. — Над проходной повешу.

Глава 12

«8.0.1. — Сезар, ты должен удалить записи видеокамер, отслеживающих картинную галерею в небоскрёбе младших Державиных».

Стас Громобой, проверявший до этого периметр вертолётного завода, вдруг потерял всяческий интерес к этому занятию. Его взгляд потускнел и сосредоточился в одной точке. Про таких людей обычно говорят, что он смотрит внутрь себя. Впрочем, за тактическими очками, которые он стал носить в последнее время, этого никто не заметил.

Безопасник покинул территорию завода, сел в свою машину и направился в небоскрёб младшей ветви рода Державиных. По пути он составлял подробное обоснование всех своих действий.

* * *

— Расскажи хоть, как у тебя-то дела? — развалившись в кресле отцовского самолёта, спросила Карина.

Я видел её улыбающейся впервые за последние пару дней. Да уж, прошлась по нам «фон биде», как мы называли баронессу между собой. Или попросту — попугаиха.

Что же касается самолёта, то ему, конечно, далеко было до министерского. Но всё-таки — отличный вариант для передвижений по стране.

Мы летели в Крым на Ялтинский специальный аэродром. Им же пользовалась и императорская семья для своих вылазок на Чёрное море.

— Честно говоря, забегался, — ответил я и покосился на Ван Ли.

Тот сидел в противоположном конце салона и изо всех сил делал вид, что не слушает наш разговор. А я подумал, что он бы сказал мне: чувство загнанности появляется тогда, когда исчезает осознанность. Когда перестаёшь обдумывать свои действия, катясь по накатанной колее и выполняя одни и те же действия. Стоило бы присесть, подумать, помедитировать над каждым своим шагом. Но он, конечно же, ничего не скажет, так как очень воспитанный. Если только в части очередного урока.

— Только сегодня, — продолжал я, пустив свои мысли фоном, — я уже съездил в академию и сдал теорию. Затем двинул на завод. Там всё хорошо, но пока жуткий дефицит сотрудников. Оборудования и людей кое-как набрали на два цеха. Недостающее уже выслал дед, но это примут и распределят без меня. Там исполнительный директор — мировой человек.

— Ты научился здорово ладить с людьми, — заметила сестра. — Раньше такой вспыльчивый был. Чуть что не по-твоему, уйду из дома, буду бродячим музыкантом. А сейчас со всеми договариваешься, уговариваешь. Так здорово! Но иногда мне всё-таки кажется, что тебя подменили тогда.

— Может быть, так и происходит взросление? — я пожал плечами. — Я почувствовал ответственность, смог расставить приоритеты. Увидел цели, наконец.

— Наверное, — согласилась Карина. — Я тоже за последние недели сильно изменилась. Раньше я эту попугаиху там бы и оставила, а тут — одна-единственная молния, и та даже до мозга не достала.

— Кондратий по секрету мне сказал, что там можно ломом череп проломить, а до мозга всё равно не достать, — передал я слова врача, вспоминая, как тот пытался сдерживаться, но всё равно засмеялся в кулак.

— Аха-ха! Серьёзно? Кондратий? — сестра откинулась в кресле. — Никогда бы на него не подумала. А теперь я от него просто в восторге! Смотри, эта фон Биде никому не нравится… кроме отца, — добавила она со вздохом. — Кстати, он с бабушкой связался? А то как-то неудобно, мы её и не видели никогда. И знать про неё не знали.

— Да, связался, — ответил я.

И вспомнил лицо отца, когда он об этом говорил. Его аж всего перекосило.

— Эта сумасбродная старуха, — с пренебрежением проговорил Александр Игоревич, — сначала заявила, что сплавлять бабке внуков через столько-то лет — натуральное свинство, но затем сказала, что примет и даже встретит в аэропорту.

Я поинтересовался, не сложно ли ей будет, но отец от меня отмахнулся, показывая, что не хочет разговаривать на эту тему.

— Уж не знаю, что за кошка там между ними пробежала, но они друг друга терпеть не могут, — сказал я сестре.

Она-то последние сутки просидела взаперти на своём этаже и не знала деталей.

— Если мне там понравится, — мечтательно произнесла Карина, — попрошусь остаться у бабушки.

— И отдашь отца этой захватчице? — я поднял бровь.

— Что? Стрибог стремительный! Нет конечно! Вот умеешь ты все мечты псу под хвост пустить!

Я ухмыльнулся.

Выйдя из самолёта, мы искали глазами какую-нибудь старушку. Возможно, в кресле-каталке. Возможно, в сопровождении санитаров и машины с мигалкой. Но ничего подобного не увидели. В ВИП-терминале стояла лишь темноволосая женщина в солнцезащитных очках.

Увидев нас, она направилась навстречу.

— Державины? — уточнила она.

— Да, — ответил я. — А где бабуля?

— Я за неё, — весело усмехнулась женщина и сняла очки. — Изабелла Марковна Донатова, к вашим услугам.

— Что? — у меня открылся рот и никак не закрывался.

У Карины вообще дар речи пропал.

— То есть… — попытался я выразить мысль, глядя на встречающую нас особу.

А посмотреть было на что. Это была женщина, наполненная красотой, элегантностью и чувственностью. В каждом её движении сквозил неповторимый шарм. Тёмные, проникновенные глаза, казалось, прожигают тебя насквозь. Притом, черты её были мягкие и женственные. Стройная, длинноногая, в подчёркивающем изгибы тела платье, — вот такой нас встретила бабуля. Добавьте к этому бокал с шампанским в одной руке и небольшой мундштук в другой.

— То есть, да, — сказала Изабелла Марковна и, подойдя, аккуратно закрыла мой рот, приподняв нижнюю челюсть. — Я — ваша бабушка.

«Вот это женщина! — высказался давно уже не подававший голоса Архос. — Чёрт, кажется, я влюбился!»

«Она же двуногая!» — удивился я.

«Да что бы ты понимал, — буркнул мой ментальный наставник. — Опять судишь по внешности».

«Так, — подумал я, — кажется, у меня появилась ещё одна проблема».

— Просто отец вас так описывал, что я никак не ожидал встретить столь ослепительную женщину, — признался я.

— Ваш отец — тот ещё кобелина. Поэтому у нас с ним возникли диференце инкончильябили, — она говорила с лёгким акцентом, в котором слышалось что-то южное и очень эмоциональное.

— Инкончи — что? — переспросил я, услышав незнакомую фразу.

— Непримиримые разногласия, — улыбнулась Изабелла, дав понять, что оценила шутку.

Бабуля наша была явно не из тех, кто лезет за словом в карман. Поэтому я решил не усугублять и тему с отцом пока не трогать.

— Ладно, поедем, — сказала она. — У меня, конечно, не небоскрёб, но место приличное. И ещё: так уж вышло, что предупредили меня только вчера, так что дела я перенести не успела. Надеюсь, до вечера как-нибудь доживёте без присмотра?

— Не переживайте, — ответила Карина, наконец, обретшая дар речи. — Мы вполне сможем дождаться вечера целыми и невредимыми.

— Я вам верю, — сказала Изабелла Марковна и тут же хохотнула, — но если вы в нашу породу… — дальше она скромно промолчала.

Ещё одной приятной неожиданностью оказалось, что нашей бабушке принадлежало поместье Ореанда. Проезжая мимо Ливадийского дворца, я подумал, что надо бы запомнить дорогу, чтобы потом навестить принцессу, когда та прилетит. Но мы практически сразу свернули с дороги, бабушка пользовалась ретро-автомобилем, который ездил по асфальту, и подъехали к входной группе усадьбы.

— Отлично, — высказал я свои мысли вслух. — Тут можно будет пешком гулять.

— Куда уже намылился? — поинтересовалась Изабелла Марковна, затянувшись.

— А, да у меня тут… собственно… — замялся я, а затем решил, что нет особого смысла что-то скрывать. — Скоро должна принцесса прилететь, я обещал ей прогуляться вместе.

— Вот даже как, — женщина подмигнула мне. — Наш пострел везде поспел. Хорошо, ждите меня к ужину.

Мы попрощались с бабушкой, которая тут же поехала дальше, а сами пошли к берегу моря. Нас обдувал свежий солёный ветерок, вселявший оптимизм и надежду на то, что всё будет хорошо.

* * *

Впервые похмелье у Вали было настолько жестоким. Никогда прежде у неё не болела голова настолько сильно. Да и выпила-то она немного. Так, пару коктейлей, что предложил ей незнакомец, и всё.

Подмешал что-то? Но она с ним не спала. Не спала же? Вроде нет.

Она помнила, как её рвало на задворках того самого бара. Побледневший парень, явно аристократ, пытался ей помочь, но не мог.

Вот же, организм, зараза, сработал не должным образом.

Вообще в планах у Вали не было пить с аристократами. Ей нужно было поговорить кое с кем из рабочих, чтобы направить поток специалистов Никите на завод. И она это успешно сделала.

А вот потом подсел к ней хорошо одетый молодой человек, представился… Как? Этого она не помнила, но точно представился. Потом они выпили, а затем… Затем непрекращающийся бунт желудка и… И дом. Всё.

Вот только…

Она задрала рукав и увидела синяк на сгибе локтя, а в его центре — прокол.

«Ещё чего не хватало, — подумала девушка. — Наркотой меня накачал?»

Валя прислушалась к внутренним ощущениям. Кроме общей слабости, ничего постороннего.

— Будем надеяться, на этот раз обойдётся, — решила девушка.

И приняла для себя решение никогда больше не пить с незнакомцами. Даже если они — аристократы. «Тем более, — поправила она себя, — если они аристократы».

* * *

— Давайте повторим с вами всё с самого начала, чтобы двинуться в нашем обучении дальше, — сказал Ван Ли, глядя в даль. — Никита, вы помните свои уроки?

Я с лёгкостью поднял несколько камней с пляжа перед нами и подвесил их в воздухе, а затем во мне сыграла задорная нотка, и я запустил эти камешки по поверхности воды. Прыгали они долго-долго, пока не исчезли из вида.

— Недурно, недурно, — сказал учитель. — Главное, чтобы на их пути не попался какой-нибудь несчастный рыбак.

Мне тут же стало стыдно за собственную шалость. А ещё я вспомнил, что где-то недалеко отсюда ходит флот отца Катерины, Арсения Громова. В памяти вновь всплыл инцидент с завихрениями воздуха, которые вдруг превратились в водяные смерчи. А затем всё пропало и стало тихо. Подозрительно тихо. Я почему-то решил, что кто-то просто усыпляет моё внимание, чтобы потом…

— Никита Александрович, — обратился ко мне Ван Ли. — Я смотрю, предыдущие уроки вы усвоили отлично. Попробуйте сегодня взять и небольшой поток воздуха развернуть против основного движения.

Я поднял бровь. Задача казалась интересной. Посмотрим, как получится её выполнить.

С Кариной же мастер занялся специальной медитацией.

— Видите ли, — сказал он моей сестре. — Вы и в самом деле отлично стали владеть своей силой. Но теперь нам нужно с вами научится ещё и сдерживаться. К примеру, возьмём дорогую всем нам кандидатку в мачехи, — Карина напряглась. — Скажите, какую основную ошибку вы допустили при атаке на эту не отягощённую размышлениями особу?

— Ну… Я не знаю… — сестра засомневалась. — Ударила её в лоб молнией. Ну так не спалила же! Хотя могла.

— На вашем месте сложно было сдержаться, — спокойно проговорил Ван Ли. — Поверь, девяносто девять из ста сделали бы то же самое. Я о другом. Какую ошибку вы допустили? Я подскажу. Оставили след. Сегодня будем учиться концентрировать удары так, чтобы не оставлять следов и не быть пойманной с поличным.

— Класс, — потёрла руки сестра.

Я же сосредоточился на потоках ветра. Тут их было множество. У каждого своя индивидуальная паутинка. Но они меня особо не заботили. Сегодня мне было важно другое. Повернуть поток против течения? Это, конечно, интересно, но…

Мне вспомнилось, как тянул магию изо всего Антонио Сан-Донато. В отличие от обычных снов, этот никуда не делся, не растворился. Я снова мог увидеть его в мельчайших подробностях, если закрывал глаза и представлял себе средневековый замок.

«А что, если… — подумал я. — Попробовать самому преобразовать эфир в магию воздуха? И столкнуть его с теми потоками, что уже есть?»

Я потянулся к эфиру, принял его… А что дальше? Как сделать линзу или щит я знал. Как сделать зеркало тоже. А вот, как преобразовать? Что нужно сделать?

Решив пойти опытным путём, я одновременно с притягиванием эфира пустил по магическим каналам энергию воздуха. Я думал, что эфир сможет обучиться тому, как должен выглядеть. Я представлял его потоком ветра, дующего навстречу бризу. Я пытался сделать его воздухом, но у меня ничего не получалось.

Промучившись почти час, я без сил рухнул на холодный песок. И только сейчас заметил, что с балкона усадьбы на меня, не отрываясь, смотрит бабушка.

— Сумела уладить всё побыстрее, — ворковала она, когда нам принесли ужин. — Меня все поняли. Не каждый день внуки приезжают. Особенно, впервые за столько лет. А вы интересно тренируетесь, — она сделала паузу и едва заметно поклонилась Ван Ли; тот сделал ответный жест. — Ну рассказывайте, что привело вас ко мне?

— Да там сложная история… — начал было я, одновременно с этим соображая, как бы подать всё более деликатно.

— Да чего там сложного? — всплеснула руками сестра. — Отец привёл домой куклу напомаженную, а та решила, что теперь может нами распоряжаться, как своей помадой. Ну я её и долбанула… молнией… для острастки.

Карина затихла, а бабушка, которую так язык не поворачивался назвать, искренне рассмеялась.

— Я узнаю в тебе свою Джулию, — сказала она, широко улыбаясь. — Такая же была бескомпромиссная. И красивая.

— Изабелла Марковна, — обратился я к бабушке.

— Зовите меня просто Беллой, — попросила она. — А то за «бабулю» могу и утопить!

«Какая женщина, — продолжал вздыхать Архос. — Ну почему у меня нет тела?»

«Если бы оно у тебя было, вряд ли она захотела с тобой иметь дело, — заметил я. — Все эти лапы, глаза».

«Тьху, охальник! Тело может быть любым и должно подстраиваться под ситуацию»

И вот тут, кажется, я понял, как стал возможен симбиоз наших видов.

— Белла, — продолжил я светскую беседу с родственницей. — А скажите, почему, столько лет мы о вас ничего не слышали? Что за кошка пробежала между вами и отцом?

— Дела давно минувших дней, — вздохнула женщина. — Я уже говорила, что папашка ваш — кобелина, уж простите меня за прямоту. Юлю он любил без памяти, но когда она беременна была, то, вполне ожидаемо, завёл себе кого-то на стороне. Дело-то житейское, мы все не без греха, но делать это надо было сегретаменте, тайно то есть. А как Юля-то младшей, тобой, — она указала на Карину, — забеременела, так его словно с катушек сорвало. Налево ходил, как к себе домой. Ну а дочь моя — кровь горячая, не выдержала. В родах-то и померла от горечи.

— Если всё так, то это очень некрасиво с его стороны, — проговорил я.

— О, поверь, он за это уже сто раз заплатил. Его с могилы силком оттаскивали. Но уже поздно было, человека не вернуть.

— Да уж, — проговорил я и замолчал.

Во время ужина мы ещё много болтали, но теперь на отвлечённые темы. Белла оказалась владелицей отличного виноградника и создавала элитные вина, в том числе и игристые. По характеру она показалась мне человеком лёгким, но в то же время принципиальным. Одним словом, никак не похожей на полоумную старуху, как охарактеризовал её отец.

А ещё за ужином мне пришло сообщение.

«Привет, красавчик. Смотри статью о заводе и себе на нашем сайте».

И ссылка. Я прошёл и сразу же наткнулся на заголовок:

«У Державина опять вертолёты, и это он ещё не пил».

Уже тут я хрюкнул от смеха, едва успев подставить кулак, но всё равно привлёк взгляды всех сидевших за столом.

Далее статья начиналась со следующего пассажа:

«Младшему из рода Державиных оказалось мало быть героем, спасая людей на пожаре, теперь он решил взяться за вертолётный завод, принадлежащий его роду».

И это была единственная серьёзная фраза из всего очерка. Виолетта Цыпочкина развлекалась на полную катушку, когда писала статью. Но самое главное, что, несмотря на комический общий тон, появлялось желание, как минимум, попробовать устроиться на завод.

Вот несколько выдержек:

«…Слухи о реконструкции завода оказались правдой. Это, что, работать придётся, что ли?»

«…И кому нужен этот завод, если можно целыми днями предаваться аристократическим забавам? Значит, наш герой всё-таки не в себе и будет швыряться деньгами, субсидиями и отпусками. В меня, что ли, попал бы?»

«…Невольно думаешь: ну просади ты эти деньги в казино, не давай людям надежду, а он — нет, буду спасать людей не только от огня, но и от бедности…»

«…И дым Державина нам сладок и приятен…»

«…Ударить вертолётной лопастью по толстой заднице разгильдяйства…»

— Что так тебя развеселило? — спросила у меня Белла.

— Про меня статью написали. Про меня и про завод.

Родственница взяла у меня телефон и пробежалась глазами. Я видел, как несколько раз она улыбнулась, но тут же брала себя в руки.

— Я бы за такое в жабу превратила, — сказала она то ли в шутку, то ли серьёзно.

— А я за это деньги платил, — ответил я, забирая телефон.

— Что⁈ Ты сам это заказал? Белиссимо! — не скрою, похвала от Беллы оказалась весьма приятной.

Чувствовалась в ней житейская мудрость, к которой не вредно иногда прислушиваться.

* * *

Я сидел и читал дневник Маврокордато в выделенной мне комнате, когда в дверь постучали.

— Да-да, — ответил я, — войдите.

В комнату грациозно проскользнула Белла. Первое, на что она обратила внимание — на книгу в моих руках.

— Ого! — сказала она. — Знакомая книжица. Читала её в твоём возрасте назад лет эдак… Впрочем, незачем тебя шокировать. Как, нравится?

— Да, занятное чтиво, — ответил я, закрывая дневник и кладя его на колени.

— Мне очень понравилось то место, — проговорила Белла, присаживаясь рядом со мной, где он обучал детей, которые приходили в его пещеру. Помнишь, что он ответил на вопрос, как надо поступать с теми, в ком ты не уверен, друг он или враг?

И тут я осознал, что всё это время читал лишь тот слой, который написан для владеющих эфиром, а реальный, написанный от руки, игнорировал, как мало интересный. А она знает только его, если не знакома с эфиром. А если знакома? То оба? Она меня явно вынуждает открыться, вот только насколько это опасно? И могу ли я ей доверять?

— У меня своя методика, — ответил я. — Я стараюсь читать между строк, а не по порядку, — Белла вскинула правую бровь, а я попробовал прощупать почву. — И что он говорил? Как нужно поступать с такими?

— Будь готов, говорил он, принести их в жертву твоей безопасности, ибо ничто в этом мире не ценнее твоей жизни, — словно цитируя что-то основательное, проговорила бабушка.

— Ого! Эгоистичненько, — заметил я.

— Ну а как ты думал? Последний маг… в своём роду. Станешь тут эгоистом, — всё время разговора Белла не сводила с меня глаз. А в этой фразе мне почудилось, что она хотела сказать совсем иное, но сдержалась.

— Кстати, — спросил я. — А почему его род истребили? Я читал, но не совсем понял причины. И, кроме Маврокордато, было ещё четыре рода уничтожено, кажется.

Белла Донатова посмотрела на меня таким взглядом, словно желала сейчас же вскрыть мою черепную коробку и прочитать, о чём я думаю на самом деле.

— За измену, — ответила она, наконец. — За захват власти. Разве это не достаточный повод?

— У нас Шуйские тоже пытались, но ничего — живы-здоровы. Как и Романовы.

— У Шуйских с Романовыми просто не получилось, а эти пять родов правили несколько лет. Как думаешь, можно было бы ограничиться в этом случае показательной поркой? — взгляд её тёмных глаз прожигал меня насквозь. Мне даже стало неуютно в какой-то момент.

— Не знаю, я не император и вообще к власти не имею никакого отношения, — Белла вскинула брови, словно отмечая что-то в моих словах. — Но всех под нож я бы точно не стал пускать. Это же маги с особой силой.

Мне показалось, что в глазах бабушки промелькнуло что-то. Я не мог сказать наверняка, но мне показалось, что она понимает, о чём я.

— А скажи мне, пожалуйста, — Белла внезапно изменила тему разговора. — А что ты делал там на берегу?

Я вспомнил, что она стояла на балконе и смотрела на меня, пока я пытался превратить эфир в ветер. Так что если она в курсе, то значит, видела, что именно я пытался сделать. Поэтому она спрашивает? Как же тяжело, когда нельзя спросить напрямую.

— Выполнял задание нашего учителя. Он поручил мне развернуть один воздушный поток против общего движения, — ответил я настолько честно, что у самого аж зубы свело.

— И как? — кажется, Донатова надо мной уже откровенно потешалась. — Успешно?

— К сожалению, нет. Почему-то не получилось, — я развёл руками.

— И что же пошло не так? Разве ты не владеешь магией воздуха на этом уровне? — она явно загоняла меня в угол, хотя это был мой план. Это я собирался узнать, какое отношение Донатовы имеют отношение к Сан-Донато.

— Возможно, перенервничал с дороги, — ответил я, глядя ей прямо в глаза. — Может быть, не отдохнул толком. Дневник всю ночь читал, — я кивнул на книгу, лежащую на моих ногах. — Кстати, хотел спросить, а какое отношение имеет род Донато к Сан-Донато?

Белла рассмеялась.

— Ты с темы-то не уходи, бойкий внук, — сказала она. — Ты мне сначала расскажи, как ты собрался магию преобразовывать без эфирного сердца?

— Что⁈ — от неожиданности я начал подниматься с кресла.

Дневник Маврокордато соскользнул с моих коленей и упал на пол. Но рука Беллы вернула меня назад в кресло.

— А что ты думал? Что единственный маг эфира?

Глава 13

— У Маврокордато написано, что всех остальных истребили, — сказал я, испытывая целый спектр эмоций от переживаний за то, что раскрыт, до предвкушения чего-то великого и таинственного. — С другой стороны, он сам написал целый второй слой для гипотетического эфирника.

— Во-первых, сам Николо был не самым слабым магом эфира, — ответила на это Белла, усаживаясь удобнее и предвкушая долгий разговор. — Но он был кодарду… трусоват. Даже за кузиной своей не успел приехать. Но это он так пишет, чтобы обелить себя. А на самом деле решил, что попадёт в самое сердце сражения, поэтому и отсиделся в городе неподалёку.

— Но у него же детей не было, род прервался? — решил я уточнить, откуда могли взяться ещё эфирники.

— О, мама миа, это же Италия и аристократы! Бастарды, младшие ветви, неучтённые потомки и так далее, и тому подобное. Неужели ты думаешь, что смогли найти всех и истребить? У тех же Ипсиланти, как минимум трое инсценировали свою гибель. Так что настоящее количество магов эфира на данный момент не поддаётся вычислению.

— Их так много?

— Я не знаю ни одного, — пожала плечами Белла. — Кроме себя. И вот теперь — тебя. Кстати, а Карина владеет эфиром?

— Кажется, нет, — ответил я. — По крайней мере, не замечал за ней подобного. Но у неё здорово получается поджаривать задницы всяких проходимцев молниями.

— Хах, — усмехнулась бабушка. — Классное умение. Особенно для девочки. Но вот смотри, в чём фокус: молния — это плазма, плюс ко всему находящаяся на стыке стихий. Понимаешь, к чему я?

— Пока нет, — честно признался я.

— Эфир всегда проглядывает сквозь эти стыки, видишь ли, — проговорила моя родственница. — Если человек силён лишь в одном направлении магии, то ему никогда не увидеть связующую ткань всего этого, — она задумалась, словно подыскивая слова, затем подобрала дневник Маврокордато и поставила палец посередине обложки. — Вот. Если человек хорошо владеет одной лишь стихией, он тут. Он может видеть лишь эту плоскость. Если двумя, то, — она передвинула палец к тому краю, где книга открывалась, — то уже две плоскости, а если тремя, — палец передвинулся к углу, — то три и больше. Это только для наглядности. Человек, владеющий всеми стихиями, грубо говоря, может эту книгу открыть и пролистать. Он увидит и содержание, и скрепляющую всё вместе ткань, сможет оценить весь внешний вид целиком.

— А эфирник? — спросил я.

— А он видит эту книгу в любом ракурсе. Знает, что написано вторым, третьим и остальными слоями. Кроме этой книги, вокруг он видит ещё сотни таких. А, кроме книг, он видит абсолютно всё, так как управляет изначальной сущностью, которая затем принимает вид того или иного предмета.

— Трудно, — признался я.

— А ты как хотел? — усмехнулась Белла. — Ничего, у тебя ещё будет время, чтобы всё понять и переварить. Но мы отвлеклись. У Николо была кузина, что состояла любовницей у Антонио Сан-Донато. В те времена это было обычным явлением, так что не должно тебя смущать. И вот во время штурма крепости рода, её вместе с новорождённым наследником посадили на шлюпку и отправили в безопасное место.

Я тут же вспомнил свой странный слишком яркий сон. Женская фигурка, трепетно прижимающая к себе маленький свёрток, быстро семенящая по вырубленным в скале ступеням к бурлящему морю. Так вот значит, кого я видел! Но откуда мне было знать? У Маврокордато было написано, что он не успел её спасти…

— Это, во-вторых, — подытожила Белла. — Донатовы собрали в себе силу, как Сан-Донато, так и Маврокордато. К сожалению, с течением веков кровь эта значительно разбавилась, — женщина вздохнула и посмотрела на меня. — Ну что, стало яснее?

— Значительно, — ответил я, и тут же вспомнил, что читал в дневнике по поводу наставника. — То есть вы вполне сможете стать тем самым наставником, который мне поможет овладеть магией эфира в полной мере?

«А у тебя ничего не треснет? — поинтересовался Архос. — Это уже третий наставник, притом одновременно».

«Ты что-то имеешь против? — ответил я вопросом на вопрос. — Мне казалось, тебе нравится общество Беллы».

«Уел», — коротко ответил ментальный учитель и уютно завозился в сознании.

— Для этого мне нужно больше знать о тебе, — немного подумав, ответила Донатова. — Начнём с моего предыдущего вопроса: что ты пытался изобразить во время тренировки на берегу?

— Хотел создать воздушный поток из эфира, — ответил я.

Теперь уже отпираться не имело никакого смысла.

— Без эфирного сердца? — искренне удивилась Белла.

— Без чего⁈ — я удивился гораздо сильнее.

— Вот даже как, — проговорила бабушка, затем встала, подошла к окну и выглянула из него. — А ну-ка пойдём! Как раз море неспокойно.

Я оделся, и мы вышли в ночь. На улице бушевали ярые порывы ветра близкие к штормовым. Море всё покрылось белыми бурунами и вздыбилось волнами, разбивавшимися о берег мелкими брызгами.

Подставив лицо свежим потокам воздуха, я напитывался его магической энергией.

— Смотри внимательно, — сказала мне бабушка.

Затем она подошла к тому месту, где опадали самые далёкие брызги. Некоторое время ничего не происходило. Но это только на первый взгляд. Я видел, как моя спутница тянула эфир прямо отовсюду, а затем… Затем появилась волна, которая была чуть ли не выше всех остальных. Но пошла она не к берегу, а, наоборот, — в открытое море.

— Понял? — спросила Белла.

— Нет, — честно ответил я.

Та лишь всплеснула руками.

— Ладно, давай попробуем на твоей родной стихии!

Началось всё точно также: бабушка аккумулировала эфир, а затем — раз и огромный поток воздуха помчался навстречу общему движению, вызывая огромные завихрения, грозящие вот-вот превратиться в смерчи.

«Так, — подумал я, — если бы меня сейчас спросили, кто бы мог переместить завихрения воздуха от ветряков вглубь Чёрного моря, у меня был бы лишь один вариант ответа»

— А теперь понял? — спросила она с надеждой?

Я лишь отрицательно покачал головой. Но, увидев разочарование в глазах родственницы, поспешил добавить:

— В смысле, я вижу, как ты тянешь эфир и что потом ты его преобразуешь в магию воды или воздуха. Но как именно ты это делаешь, я не понимаю.

— Видимо, ты не очень внимательно читал Маврокордато, — заметила Белла.

— Да там, в основном, кровь, кишки, развоплотило… Пропускал по несколько страниц, каюсь.

— Тут согласна. Он ещё ужастики всякие писал под псевдонимом. Но дневник тебе нужно прочитать от корки до корки. Причём, все его слои.

— А их больше двух?

— А ты поставь две линзы и посмотри. Но мы снова отвлеклись. Ты ничего не слышал про эфирное сердце?

— Нет, — ответил я. — Только сегодня узнал.

И тут мне снова пришёл отрывок из сна. Точнее, самый его конец, когда нечто яркое вырвалось из груди Антонио Сан-Донато и понеслось ко мне.

— У каждого мага эфира, — объясняла мне бабушка по пути обратно в усадьбу, — входящего в полную силу, формируется дополнительный магический орган, так называемое эфирное сердце. Словно обычное физическое сердце, оно служит насосом и прокачивает, но не кровь, а эфир по магическим каналам. Плюс к этому именно внутри него происходит преобразование первоосновы в любой вид магии.

— И как оно формируется? Его надо создавать самому? — спросил я, проходя вслед за Донатовой обратно в свою комнату.

— Без наставника это совершенно бесполезнои даже опасно, — ответила она, присаживаясь на подоконник. — Но даже и с ним есть большие риски. Лично я всё делала по схеме Маврокордато, мне, как мог, помогал мой отец. Но эфирное сердце вышло слабым, — она снова вздохнула. — Я могу преобразовывать эфир лишь в воду и воздух. Огонь и земля мне не покорились, не говоря о внестихийной магии. То ли я где-то ошиблась, то ли что-то просто пошло не так. То ли не дано. Но встать рядом с героями древности, которые легко крутили всеми стихиями, мне было не суждено.

— Так значит, Донато не водники? Слабые, но эфирники? — догадался я.

— Да, конечно, — ответила бабушка. — Эфирником в наше время быть нельзя, так что ты правильно делаешь, что скрываешь это. Иначе за тобой приедут, будь уверен.

— Даже сейчас? — я был несколько обескуражен.

— Всегда! — грустно усмехнулась Белла. — Ты что, это же невероятная власть. Никто не захочет терпеть рядом с собой подобного мага. Именно поэтому я — водница. Мама твоя — тоже водница. Она совсем слабенькая была, её эфирного сердца даже на вторую стихию не хватило. Так что ещё повезло, что замуж за аристократа вышла. Могло бы быть и хуже. А вот младшей передалась молния, это, кстати, забавно.

— Так ты согласна стать моей наставницей? — решил я вернуть разговор в изначальное русло. — Чтобы я тоже смог вырастить своё эфирное сердце.

Бабушка присмотрелась ко мне, словно ныряльщик, в последний раз оценивающий водоём на предмет подводных камней.

— Думаю, да, — ответила она, наконец. — У тебя совершенно точно есть потенциал, но пока я не могу понять, какой именно.

— Кстати, я видел у Маврокордато написано, что перестраивать организм — очень больно, долго и энергозатратно. Это так?

— Вот именно! — ответила Белла, внезапно повысив голос и едва не вскочив с подоконника. — И я, надо сказать, сильно шокирована тем, что ты уже изменил мозг и нервную систему! Как⁈ Сам, без наставника? Это нон пу ассере… Невозможно! Я поэтому думала, что ты — засланец. Кто-то проведал, что я — эфирница, и решил меня убить!

Я немного подвис от столь бурного потока эмоций. Всё-таки корни скрыть невозможно, это точно. Но затем я вычленил главный вопрос, волновавший мою бабушку.

— Я пережил клиническую смерть совсем недавно. Во время этого что-то произошло, и я изменился навсегда. Когда пришёл в себя, понял, что мозг и нервная система трансформируются.

— Хм-м, — протянула бабушка. — Всё это крайне странно, конечно. А ты никакого магического паразита не мог подцепить, случайно? — внимательно вглядываясь в меня, спросила она.

«Ну что вы все в самом деле?» — расстроился Архос.

— Нет, — уверенно ответил я. — Меня в академии проверяли, всё чисто.

— И хвала Первоначалу, — сказала на это Белла. — Просто мозг с нервной системой перестраивают в самую последнюю очередь. И не все ещё выживают, так что, считай, половину дела ты сделал.

— А долго оставшееся закончить? — спросил я, внезапно загоревшись идеей, получить новый орган для лучшего управления магией.

Я даже чувствовал, что мне его не хватает. Должен быть, а его нет.

— Да не особо, — сказала бабушка. — Если начнём прямо сейчас, то закончим дней через пять.

— Прямо сейчас? — переспросил я.

— Ну а чего тянуть-то? — пожала плечами Белла. — Инициацию ты уже прошёл, восемнадцать тебе есть, мозг новый, почти не использованный, — она хохотнула. — Чем раньше начнём, тем быстрее закончим.

— Скажи, а источник мой мы поправить сможем? — внезапно вспомнив про родовую магию, спросил я. — А то как-то тяжко быть нулевиком.

— А на кой он тебе теперь? — совершенно натурально изумилась бабушка. — Создадим тебе эфирное сердце, и будешь преобразовывать из эфира. Уж воздух у тебя точно получится осилить, причём, не на нулевом уровне.

Я подумал, что доля правды в её словах есть, но всё-таки мне хотелось чувствовать себя полноценным во всех видах магии.

— Я бы хотел попробовать привести свой источник в порядок, — сказал я, после недолгого размышления. — Как-никак, это такая же часть меня, как рука или нога.

— Похвально, чем смогу, помогу, — ответила на это Белла. — Честно говоря, когда я тебя только увидела, думала, ты сам ромпере… разодрал свой источник. А затем присмотрелась и поняла, что его испоганил кто-то другой.

— И как ты догадалась, если не секрет? — спросил я, каждый раз удивляясь прозорливости бабушки.

— Всё очень просто, — проговорила Донатова. — У тебя там такие ранения, словно шрапнелью посекло. И они очень и очень старые. Настолько, что сам ты их нанести ну никак не мог. И такой характер повреждений источника очень похож на тот, что описывает Маврокордато, как последствие неумелой прокачки организма без учителя.

— И что могло случиться? — недоумевал я.

— Ну… — Белла хорошенько призадумалась, видимо, решая, рассказывать мне всё, что она думает, или не стоит. Наконец, она решилась. — Судя по давности ран, произошло это лет восемнадцать назад, а в ту пору рядом с тобой мог находится лишь один-единственный маг эфира — моя дочь и твоя мать. Видимо, она углядела в тебе зачатки эфирника и зачем-то решила инициировать тебя в младенческом возрасте. Но манкаре… ошиблась сильно и испортила тебе источник магии, сделав нулевиком.

— А зачем она могла это сделать? — удивился я.

— Я не знаю, — развела руками Белла. — Я не могу найти ни одного предположения, что заставило её заняться подобной самодеятельностью. Это могло закончиться смертью обоих… — лицо бабушки вдруг стало совершенно серьёзным и, кажется, даже немного побледнело.

— Я буду рад, если получится починить мой стандартный источник. Управление эфиром — это здорово, но и тут возможностей я упускать не хочу.

— Как знаешь, — ответила родственница. — Так что, когда начнём?

— Если честно, прямо сейчас я не готов, — совершенно искренне сказал я. — За день так набегался, что меня натурально вырубает.

— Тогда завтра? — поинтересовалась Белла, вставая. — Утром?

И тут я вспомнил, что утром прилетает Варвара, и мы уже договорились на совместную тренировку.

— Нет, не утром, — бабушка подняла правую бровь, а я продолжил: — Прилетает принцесса, и я ей уже обещал провести время вместе.

— О, а кобелиную сучность ты, значит, унаследовал от папки, понятно, — с улыбкой заявила она. — Бегаешь по бабам вместо того, чтобы прокачивать свой магический потенциал. Так и запишем.

— Попрошу вас, — с ответным сарказмом ответил я. — Не по бабам, а по принцессам. А нашей, как известно, отказывать вообще нельзя. Она, мягко говоря, горячая девушка.

— О, это да! — рассмеялась Белла. — Помню, застала её в зарослях винограда, так она мне полтора десятка лоз сожгла от неожиданности. Приходила потом, извинялась.

— А ты что? — я был поражён подобным поворотом событий.

— А что я? — расширила глаза бабушка. — Я их и так выпалывать собиралась. Окислился сорт, вышел в тираж. Что же до принцессы — одобряю, она — хорошая девушка. Но что-нибудь несгораемое в трусы подкладывай… На всякий случай.

Я покраснел и рассмеялся.

— Ладно, засиделась я с тобой. Хоть и приятное знакомство, но завтра тоже дела. А после обеда, пожалуй, начнём. Оттягивать не стоит.

— Хорошо, — ответил я. — После обеда я в твоём полном распоряжении.

* * *

— Что ж это вы, господин Скуратов, внутреннюю проверку на профпригодность нам решили устроить? — спросил Сергея молодой маг-лаборант, когда тот пришёл за результатами анализов.

Валентина Грымова сразу показалась ему подозрительной. Но интересной. Не зря же с ней Никита Державин трётся, так? Значит, есть в ней что-то эдакое. И первое, на что он обратил внимание, — её поведение в самом начале пожара. Складывалось впечатление, что она знала, что сейчас будет происходить.

Лишь только он нашёл её в трущобах, что между высоткой Державиных и вертолётным заводом, так сразу и обалдел. Буквально. Даже дара речи на некоторое время решился.

Перед ним стоял самый натуральный маг огня. Сильный. Очень сильный. Точного уровня Скуратов пока определять не научился, но видел, что потенциал просто зашкаливал. Например, не надо дотрагиваться до раскалённого металла, чтобы понять, что он горячий.

Но при этом она была совершенно наивным человеком. Валя выпила с ним и практически не сопротивлялась, когда он усыпил её, направив самое простенькое воздействие в нужный отдел мозга. Просто удивительно. Как в учебнике.

А затем он выкачал из неё всё: про ночные посещения Державина и агитацию рабочих идти на его завод, про слёзы по ночам в подушку, что она никогда не сможет жить жизнью аристократов и быть с тем, кого любит. Про то, как она открыла в себе магию и как всю жизнь скрывала это даже от родной матери. Как хотела наложить на себя руки, но не получилось. Как, наконец, обрадовалась тому, что отправится с Никитой на концерт и как её сердце разбилось, когда она увидела другую.

Она буквально кипела, когда видела, как тот, кого она любит обнимается с другой. И ведь им ничего не мешает, да? Они — оба аристократы и смогут быть вместе, нарожают детей, будут улыбаться друг другу по утрам. А она? А кому до неё есть дело, не так ли?

И в этот момент она что-то испортила в устройстве огневой пушки. Сама не поняла, что именно. Хотела всего лишь подпалить шевелюру этой выскочке с платиновыми волосами. И всё. А когда увидела, во что переросла её месть, испугалась, но уже ничего не успела предпринять. Её вынесла на улицу паникующая толпа. Ещё повезло, что не затоптали.

Она действительно хотела вернуться, даже наплевав на то, что тогда все поймут, что она — маг огня, так как она не сгорит, но её действительно не пустили внутрь. И как она потом благодарила всех богов, узнав, что Никита, её Никита, всё же уцелел.

Скуратову так впились в мозг все эти незамутнённые интригами мысли, что у него натурально заболела голова. Он решил взять на анализ кровь девушки и снять её отпечатки. Что касается последних, ни в каких базах они не значились. А вот кровь…

Оказалось, что Валя может преподносить ещё сюрпризы.

— Почему сразу на профпригодность? — приосанился Скуратов, делая вид, что всё идёт сугубо по его плану. — Так, чтобы нюх не теряли. Что про кровь-то скажете?

— Господин Скуратов, — маг покачал головой. — Ну что мы, по-вашему, императорскую кровь от какой-нибудь другой не отличим?

И вот тут Сергей Скуратов понял, что потихоньку сходит с ума.

— Вы уверены? — бодро спросил он, забирая распечатки с результатами всевозможных тестов. — Абсолютно?

— Ну вы бы лучше кровь козы с лягушачьей смешали и от какого-нибудь бомжа ещё, тогда бы мы, конечно, повозились, — ответил на это лаборант. — А принести в пробирке с другим именем кровь Варвары Ярославовны, от которой хоть прикуривай, — это, как минимум, странно.

— Плохо замаскировал? — почти искренне удивился Скуратов.

— Никак, — маг покачал головой. — Мы даже до материнской линии не дошли, тут и по отцовской всё ясно.

— Я понял, — сказал на это Сергей. — Спасибо за службу. Вы — молодцы.

Стараясь не подать виду, что его буквально трясёт от притока адреналина, он вышел из лаборатории и направился через два здания в архив. Там он поднял все имеющиеся бумаги на Валентину Грымову.

— Так-так-так, — бормотал он себе под нос. — Мать — Анастасия Грымова, замужем не была, жила в Подмосковье, на одном и том же месте. Забеременела, ага. Отца в метрике не проставила. Родилась дочь Валя. Так, а дата? Ага, на десять месяцев раньше Варвары… Это что же получается? Валентина старшая? Скуратов, ты либо сорвал банк, либо покойник.

Тщательно проверив, что его никто не подслушивает, Сергей набрал номер по защищённой линии, предварительно убедившись в отсутствии прослушки.

— Да, Сергей, слушаю, — раздалось с того конца.

— Виталий Кириллович, здравствуй, — сказал он. — Ты один?

— Пока — да. Что-то случилось? — напрягся Разумовский.

— Случилось, — растягивая слово, проговорил Скуратов. — Ты не поверишь, кто устроил пожар в рок-клубе.

— И кто же?

— Первородная принцесса. Особа императорской крови.

— А что она там делала? Стоп! Разве Варвара Ярославовна была в тот момент в Москве⁈

— А я про Варвару ничего и не говорил, — усмехнулся Сергей, наслаждаясь ошарашенной тишиной на той стороне.

Глава 14

— Ты хочешь сказать, что у нас на руках императорский бастард? — через некоторое время задал вопрос Разумовский.

— В самую точку, — ответил Скуратов. — Девочка. Очень сильная. И, что самое главное, старше Варвары.

— Вот это новость — так новость. Знаешь, — признался Виталий Кириллович, — кажется, я тебя всё-таки недооценивал. Ошибки точно быть не может? Кровь перепутали, или что-то… я не знаю!

— Нет, всё перепроверил, — ответил Сергей. — Сам сначала поверить не мог, поэтому всё сделал должным образом.

— Молодец! Хвалю! — Разумовский явно прикидывал, как можно использовать свалившуюся на него информацию.

— Одного понять не могу, — признался Скуратов. — Как император смог с этой Анастасией… кхм, пересечься? Она ни при дворце никогда не работала, ни при охотничьих домиках. Я всю голову сломал, как они встретились. У меня один вариант — мальчишник с малопроверенными особами в качестве развлечений.

— О-о, — протянул на это Виталий Кириллович. — Тут, знаешь ли, ситуация куда более серьёзная и неоднозначная. — Отец-император наш по молодости, начитавшись всяких разных глупостей, решил в гуманисты податься. А выражалось это так: он переодевался, как правители древних времён, и ходил в народ. Слушал, что там говорят про жизнь, про бояр, про него самого, про то, что бы хорошо изменить в жизни страны. И на этом вот фундаменте вводил разного рода реформы.

— Успешно? — поинтересовался Скуратов, впервые услышав о подобном.

— Понимаешь, ровно было на бумаге, да забыли про овраги. На деле всё это выливалось в многодневные загулы Его Императорского Величества среди черни. От фразы: «Царь хороший, это бояре — плохие», — до сих пор у половины безопасников волосы дыбом встают.

— И вы не смогли этому воспрепятствовать? — удивился Сергей.

— А каким образом? Или ты решился бы императору противоречить? Он же поздний ребёнок, на престол совсем юным взошёл. Ну и давай весь свой пыл показывать. Да нам-то что? Ежели кто с дурными намерениями, того уже не находили, тут всё ясно. А как барышня на монархе нашем, словно на жеребце, скачет? Это к непосредственным опасностям никак не относится, понимаешь?

— Понимаю, — Скуратов был явно озадачен. — Но разве нельзя было их потом… того…

— Чего «того»? — Разумовский снова разговаривал с Сергеем, как с маленьким. — Барышни ведь не виноваты в том, что их император заприметил. Не убивать же их. Нет, ну, во-первых, презервативы никто не отменял, а, во-вторых, если кое-где чего порой, то девушки принимали специальные лекарства. Одним словом, следили мы, чтобы бастардов не было. А тут, видать, прозевали.

— Ну и хорошо, — сказал Скуратов. — Что с ней делать-то будем?

— Пока не трогай, — распорядился Разумовский. — Это наш козырной туз в рукаве.

* * *

Проснулся я от хозяйского стука в дверь. Пришлось быстро вскочить и натянуть штаны с нижней рубахой.

— Да-да, войдите, — сказал я, усаживаясь на кресло.

Дверь отворилась, являя собой шикарный букет, составленный из различных цветов. Я лично узнал герберы, хризантемы, альстромерии, гортензии. Названий остальных цветов я не знал или забыл.

Вслед за букетом в комнату вплыла бабушка.

— Белла, право слово, не стоило так, — проговорил я, прекрасно понимая, что эта попытка пошутить может мне дорого обойтись, но меня уже было не остановить. — Я не привык к ухаживаниям.

— Что⁈ — на секунду опешила Донатова. — Шокку… Дурак, это не тебе, а принцессе! — я расхохотался. — Ты меня разыграл, поганец мелкий! Аха-ха! Я, значит, там доставку с самого утра заказываю, понимая, что мой внук — стопроцентный мужчина и даже не почешется. А он тут решил разыгрывать Беллу! — она погрозила мне пальцем. — Я это запомню и обязательно отомщу!

— Не ругайся, — сказал я, принимая цветы.

А затем, подчинившись внутреннему порыву, чмокнул родственницу в щёчку.

— Спасибо тебе огромное, Белла, — продолжал я. — Без тебя бы я действительно забыл бы про цветы. А, может быть, и про принцессу.

— Давай, собирайся и дуй в аэропорт, — улыбаясь, проговорила бабушка. — Тебя уже машина ждёт!

* * *

Самолёт с Варварой на борту ещё пришлось подождать. Всё-таки бабушка вытолкала меня из дома сильно заранее. Зато я уже был бодр, при полном параде и с цветами, а не бегал полусонный в поисках букета.

— Привет, — сказала принцесса, выйдя из самолёта, а затем легонько приобняла меня за шею.

Жест ещё вполне дружеский, но слегка намекающий на продолжение.

— Привет, — я протянул ей букет. — Держи, это тебе.

— Ничего себе! — глаза её сияли.

Вот ни за что не поверю, что ей не дарили более шикарных букетов. Просто дорога ложка к обеду, не так ли?

Она приняла букет и спросила:

— А где ваша бабушка-то живёт. Далеко?

— Ты не поверишь, — ответил я на это. — В Ореанде.

Варвара подняла на меня глаза и быстро-быстро заморгала.

— Белла? Белла — твоя бабушка⁈

— Ну да, — сказал я, довольный произведённым эффектом. — Белла Донатова, моя бабушка. А ты её, оказывается, тоже помнишь.

— А как же, — принцесса уже взяла себя в руки. — Она вообще-то шампанское ко двору поставляет.

— Точно, — я ударил ладонью по лбу. — С таким шикарным виноградником и неудивительно. Правда, кто-то хотел его малость уменьшить.

— Молчи уже, — сверкнула глазами Варвара. — Я это столько лет забыть пытаюсь! И всё же, как тесен мир, а? С бабушкой твоей, считай, соседи.

— Только я с ней никогда не виделся до вчерашнего дня, — сказал я, глядя сквозь столпившихся позади принцессы телохранителей.

— А зря, — ответила на это монаршая особа. — Белла — замечательный человек. Ты прости, надо распоряжения отдать. Ты же меня закинешь во дворец, да?

— Конечно, я затем и приехал, — ответил я.

— Виктор Павлович, — позвала она, обернувшись к сопровождению. Вперёд вышел здоровяк, внешне неотличимый от остальных. — Никита меня довезёт до дворца, так что просто следуйте за ним, — распорядилась она. А когда телохранитель потянулся, чтобы забрать букет, потянула цветы на себя и добавила: — Э, нет, это моё. И поедет со мной.

Безопасник молча подчинился и отошёл обратно к остальным, видимо, скорректировать их действия.

И уже на подъезде к самому дворцу Варвара спросила:

— Как насчёт совместной тренировки, всё в силе?

— Да, — ответил я. — Будем рады расширить наши круги.

— Тогда давайте у меня, хорошо? — она проникновенно посмотрела мне в глаза. — А то не думаю, что папенька будет сильно счастлив, если я покину территорию. Не доверяет он мне пока.

— Без проблем, — я махнул рукой. — Главное, чтобы нас всех пустили.

— А вот за это не беспокойся, — сказала принцесса, выходя из машины; затем наклонилась и добавила: — Только давай после обеда. Мне ещё отдохнуть бы с дороги, да и у Хунь Ли Чжо какие-то дела возникли, и она прибудет чуть позже.

— Хорошо, — ответил я, прикидывая, что у меня как раз будет время почитать дневник Маврокордато в части изменения организма. — Тогда напиши мне, как будете готовы.

— Договорились! — и она, закрыв дверцу, поспешила по каменному крыльцу наверх.

* * *

Белла совершенно спокойно отнеслась к тому, что мы пойдём на тренировку на территорию дворца. Но сказала, что с нами не сможет, так как у неё ещё полно дел. Зато вечер вполне сможет провести с нами.

— Возьми с собой дневник, — сказала она. — Начни укреплять эфиром вены и артерии. Это самое времязатратное и трудоёмкое занятие. Ну и болезненное к тому же. Самое поганое, что боль эту никакими препаратами не унять. Но не переживай, она тебе никак не навредит. Просто сцепи зубы и перетерпи. А главное, следуй инструкциям Маврокордато один в один. Он хоть и эгоистом был стопроцентным, но в магии толк знал.

— Хорошо, спасибо, — ответил я и отправился штудировать рукопись Николо.

* * *

Когда я в сопровождении Карины и Ван Ли подошёл к дворцу, Варвара уже ждала нас на крыльце. Она вышла загодя, чтобы подышать свежим воздухом, так как мы прибыли даже раньше условленного.

Принцесса стояла и жадно вдыхала запах моря. Затем оглядела нас и приняла весьма удивлённый вид.

Обняв мою сестру, она слегка отстранила её, но оставила свои руки на её плечах.

— Как же всё-таки тесен наш мир, — проговорила она, улыбаясь и качая головой. — Я же помню тебя с приёма. Ты там такая красивая ходила, что меня аж передёргивало. Так и хотелось тебе… подпалить платьишко немного, — она засмеялась, и сестра за ней. — Но ничего, хорошо, что обошлось.

— Да уж, не хотелось бы повторить судьбу Люберецкого, — пошутила Карина, и тут уж они обе согнулись от смеха. Улыбался и я, и мастер из Поднебесной.

На звуки нашего хохота вышла Хунь Ли. Она оказалась маленькой и худой, как и Ван Ли. Только она была ещё миниатюрней него. Я поклонился ей, а она мне в ответ.

Мне очень понравились её добрая улыбка и открытый взгляд. Такому человеку хотелось верить.

Девушки пошли заниматься ближе к воде. Хунь Ли отправилась с ними. Мой же учитель смотрел на меня вопросительно.

— Сегодня я бы предпочёл отдаться родовой магии, — сказал я ему. — Я кое-что узнал из этой книги, — я мельком показал дневник. — И теперь хочу попробовать применить это на практике.

— А что именно вы хотите попробовать, если не секрет? — спросил Ван Ли.

— Тут описана методика укрепления тела для лучшего функционирования магических способностей, — ответил я. — Вот, думаю, попробовать.

— Это очень хорошо, — одобрил учитель. — Развитие в родовых техниках особенно способствует прогрессу. Лучше всего, когда овладеваешь сразу двумя-тремя разными на базовом уровне и начинаешь их сочетать. Тогда они сплетаются в тугой канат, который не под силу порвать обстоятельствам.

Я кивнул. Ван Ли порой говорил так, словно он древний философ. Но я понимал, что он так мыслит и так чувствует.

Я выбрал удобное место под одной из сосен так, чтобы мне было видно тренирующихся девушек, расстелил коврик и сел. Теперь надлежало расслабиться и начать оборачивать эфиром вены и артерии.

Когда я спросил у бабушки, зачем и то, и другое, она ответила:

— Всё, как с кровью: одни каналы — брать, другие — отдавать.

Вроде бы всё ясно. Я закрыл глаза, чтобы яснее прочувствовать ритм собственного сердца.

«Подожди, — сказал Архос. — Есть одна идея».

«Какая же? — поинтересовался я. — Вероятно, важная, раз ты меня прервал».

«Весьма, — согласился мой ментальный учитель. — Я предлагаю тебе сосуды не только эфиром обернуть, но и применить магию аэрахов».

«А это как? — спросил я. — А самое главное, зачем?»

«С тем, как — проблем вообще нет. Ты же собирался эфиром оборачивать вены и артерии? Ну вот, заодно паутинкой энергетической эфир к ним и пристрочишь, ещё надёжней будет. А зачем? Во-первых, боль. И то, и другое вызывает очень сильную боль. Но тут есть возможность испытать её всю и сразу, а не растягивать на два раза. А, во-вторых, ты — паук. И не просто паук, а Примарх. И что, ты собрался всю жизнь в этом двуногом теле отсиживаться? Ты же хочешь научиться трансформироваться!»

Сказать, что я обалдел, ничего не сказать. Это была самая длинная речь Архоса на моей памяти. Обычно он ограничивался несколькими словами.

«Хорошо, — немного подумав, сказал я. — Подскажешь, как это сделать?»

«У меня есть ещё одна идея», — сказал на это мой бестелесный наставник.

«Слушай, ты начинаешь меня пугать», — шутливо признался я.

«Только сейчас? — поддержал мой юмор Архос. — Ладно. Давай, я укреплю сегодня твою левую кисть и пальцы на ней, а ты пока посмотришь какие-нибудь сны. Идёт?»

«Настолько больно?» — решил уточнить я.

«В два раза сильнее и ещё немножко», — ответил на это ментальный учитель.

«Идёт», — ответил я и через минуту уже глубоко спал.

* * *

Очнулся я от того, что мою левую руку сжигали. И при этом ели. И ещё сжимали в тисках. И разрывали на части. И ещё тыкали в неё иголками. И замораживали. А сверху лили кислоту. Только всё вместе и сразу. А в дополнение медленно стягивали кожу.

Я бросил быстрый взгляд на руку. Она была в порядке. Ни единого лишнего пятнышка на ней не прибавилось. Вот только пальцы тряслись. Сама кисть тоже, но менее заметно.

«Что случилось? — внутренний голос не дрожал и не заикался, и то хорошо. — Что-то пошло не так?» — спросил я.

«Всё отлично, — поспешил заверить меня Архос. — Это я ещё постарался снять болевые ощущения».

«Ничего себе! Это настолько сильно⁈»

«Угу. Мужчинам даже сравнить особо не с чем. Разве что с камнем, медленно ползущим из почки».

«Бр-р-р, — ответил я. — Уберегите меня боги от этого».

Я снова взглянул на кисть. Она по-прежнему дрожала, но боль постепенно уходила. Я взглянул на ладонь магическим зрением и сквозь эфирную призму. Красота! Теперь поверх моих кровотоков шли новые каналы, готовые перегонять эфир и всю остальную магию.

«В следующий раз надо будет попробовать самому, — сказал я Архосу, разглядывая то место, где укреплённые каналы заканчивались».

«А ты точно не из этих? — насмешливо пробурчал учитель. — Любителей боли?»

«Нет», — ответил я и рассмеялся.

А вместе со смехом уходила и боль.

* * *

Девушки продолжали заниматься. Один раз они подошли узнать, как у меня дела. Я ответил, что всё хорошо. Сделаю несколько звонков и присоединюсь к ним.

Предполагал ли я когда-то, что рутина нового мира так меня захватит?

Точно нет.

Сначала я позвонил Виолетте Цыпочкиной. И поблагодарил за отличное настроение.

— Всегда рада удружить, красавчик, — низким, но красивым голосом ответила она. — За такие деньги я готова работать только на тебя. Кстати, со вторым нашим делом пока небольшая задержка, но дня через три-четыре у тебя будет исчерпывающая информация про ядовитую вдову.

Вот же человек: подняла мне настроение одним только тоном. С такими людьми хотелось иметь дело.

Вторым был Михалыч.

— Ваше сиятельство, работает! — прокричал он в трубку, перекрикивая работающие станки и гомон нескольких десятков человек, а затем перешёл в более тихое место. — Всё отлично работает! Мы вчера, когда статью читали, ржали, конечно, аки кони, но думали, что разбегутся и те, кто есть. Ан нет! С самого утрянского на проходных давка. На две смены на все цеха наберём! И оборудование уже завезли! Разбираем! Спасибо вам, что не обманули!

— Да не за что, — растрогался я. — Это только начало. Ещё столько работы предстоит. Послушайте, я хотел узнать, вы справитесь без меня ещё дня четыре?

— Ну… — замялся исполнительный директор.

— Нет, я буду на связи и днём, и ночью, — заверил я. — И, если надо примчусь за несколько часов. Мне тут надо семейные проблемы утрясти, без этого никак.

Мне показалось, что нужно держать его в курсе моих намерений.

— А, ну, если так, то без проблем. Мне какая помощь понадобится, я звонить буду!

— Хорошо, Михалыч, договорились.

И только я хотел вздохнуть спокойно, как раздался звонок. От Олега. Внутри нехорошо кольнуло. Это заворочалось чувство тревоги.

— Привет, пропащая душа, — сказал друг весело, но с явной грустинкой в голосе. — А я экзамены сдал, думал с тобой пересечься, а ты — вон где, у моря.

— Так уж получилось, Олег, не обессудь, — ответил я. — Никифор меня вызвал сдавать, когда ещё никого не было. Точнее, это я его сам попросил. У меня тут по семейным… А, ладно, при встрече расскажу. Вы-то там как? Федя сдал? Катя?

— Мы-то с Федей сдали великолепно, — откликнулся Чернышёв. — Он, кстати, рядом стоит, привет тебе передаёт.

— И ему привет. И от Карины тоже, — сказал я, смотря на сестру, метающую крохотные молнии в море и задорно смеющуюся.

— Заулыбался, — ответил Олег. — Всё в вами ясно, князь Кропоткин, — это он говорил не в трубку, но затем вернулся к разговору со мной и сразу же погрустнел. А вот с Катей… С Катей ничего не понятно. На сдачу экзамена она не пришла. Телефон не берёт. Мы с князем ходили к ней в усадьбу, но нас туда не пустили. Мы волнуемся, если честно, решили тебя попросить с ней связаться.

— А как я свяжусь, если она вам не отвечает? — удивился я.

— Ваши деды же на короткой ноге, — сказал на это Олег. — Попробуй через своего узнать, что случилось. Она нам не чужая же! Мы места себе не находим!

И только тут я понял, насколько всё серьёзно. Это не девичьи обиды, не какая-то прихоть. Человек действительно просто исчез из социального пространства, и всё.

— Хорошо, — сказал я. — Поговорю с дедом и наберу тебя.

* * *

Игорь Всеволодович был очень занят. Он выслушал меня буквально на бегу и коротко бросил:

— Хорошо. Позже.

Так, к нему я явно не вовремя. Решил позвонить Громовой сам.

Длинные гудки и никакой реакции. Я набирал её ещё раз и ещё. А перед внутренним взором стояло её сосредоточенное лицо, когда она держала водный купол, чтобы к нам не подобрался огонь.

«С другой стороны, — подумал я, — если бы с ней случилось что-то непоправимое, мы бы об этом уже узнали. Так?»

Успокоив себя этой мыслью, я на некоторое время убрал беспокойство о Катерине на задний план. Что смогу, я обязательно сделаю. Сейчас важна перестройка организма.

— Ты тут как? — подходя, спросила меня принцесса. — А то мы уже почти закончили.

— Рыб глушили? — с улыбкой спросил я.

— Да нет, — быстро ответила Варвара, а затем, чуть погодя добавила: — Ну да.

— Ясно, — сказал я. — Как ты смотришь насчёт свидания сегодня вечером?

— Вдвоём?

— Вдвоём.

— На берегу моря?

Я кивнул.

— И с шампанским твоей бабушки?

— И с шампанским, — подтвердил я.

— Я согласна!

* * *

Шампанское у Беллы мне даже просить не пришлось. Меня ждали две бутылки, два фужера, ящик для пикников. Внутри ещё обнаружились различные пирожные и ещё что-то. Я не рассматривал, так как было незачем.

Ну бабуля! Точно ведьма.

Стоял ещё самый-самый ранний вечер. Температура находилась в уверенной плюсовой зоне, но было немного зябко. Поэтому я прихватил пару пледов, а ещё…

— Ты уж извини, — сказал я принцессе, когда мы встретились. — Но сегодня будет не просто свидание.

Варвара состроила комичную высокомерную гримаску.

— Я вся горю от нетерпения узнать, — выдала она тоном под стать мимике.

Это было настолько в тему, что я не удержался от смешка.

— Мне просто пришла идея кое-что с тобой попробовать, — сказал я и лишь потом понял, что все мои последние слова звучали очень даже двусмысленно.

— Ты меня точно довести сегодня решил, — сказала принцесса, заметно расслабляясь. — Смотри, я — натура тонкочувствующая, а потому взрывоопасная.

— Пойдём, сначала выпьем Беллиного шампанского. Судя по тому, что она приготовила его специально для нас, будет огонь.

Варвара покосилась на меня.

— Державин, вы рискуете. Пьяная девушка может забыть, что она — принцесса.

— И стать шальной императрицей?

— Дурак, — она рассмеялась.

Так за взаимными подколами прошли час и целая бутылка шампанского. Хмель практически не ощущался, голова была светлой, так что я, наконец, решился.

— Скажи, Варвара, а как тебе тренировки у Хунь Ли?

— Здорово, — ответила она. — Я поняла, что всю жизнь делала не так. Она мне просто за несколько часов занятий глаза открыла. Это вообще невероятно. Теперь пробиваю папеньку, чтобы устроили обмен опытом с магами из их монастыря. Они на самом деле крутые.

— Я это всё к чему, — сказал я. — Вижу, что ты жутко не любишь разрушительную сторону своей силы. Поэтому и чёрный юмор у тебя в приоритете.

— Ну это не секрет, — ехидно проговорила принцесса. — Ты давай ближе к делу.

— Да я хотел сказать, что, кроме разрушительной силы, в тебе есть ещё и созидательная, и я хочу попробовать сегодня это доказать.

— Послушай, — она подняла правую руку ладонью ко мне. — Стейки, пожары и скандал я могу сделать вообще из ничего, так что можешь расслабиться.

— Я и не напрягаюсь, — улыбаясь, я достал из ящика металлические формочки. — Но наше сегодняшнее свидание будет ещё в какой-то мере тренировкой. Ты не против?

Она вздохнула, глядя на меня.

— Ты такой заботливый, аж прибить хочется. Конечно, не против. Я благодаря тебе вкус к жизни обрела. Так что делай со мной, что хочешь. Но-но! — тут же спохватилась она. — Только в рамках правил приличий!

Мы снова с ней прыснули. Сегодня почему-то вся наша беседа имела двойной подтекст.

Мы подошли к кромке воды, и я разложил перед ней извлечённые из ящика формочки.

— Негодяй, — сказала она, — ты ограбил детей в песочнице, и теперь они громко плачут?

— Нет, по счастью, бабушку, но вряд ли она будет искать эдакую древность, — я махнул рукой. — Смысл в чём… Что ты знаешь о песке?

— Он сыпется, — ответил принцесса, не совсем понимая, что я от неё хочу добиться.

— А при взаимодействии с огнём? — подсказал я.

— Плавится… Ага! Ты, вероятно, хочешь, чтобы я сплавила песок в этих формочках?

— Вы невероятно прозорливы, Ваше Императорское Высочество, — высказался я, а затем насыпал сухой песок в формочку и отошёл подальше.

Воздух рядом с нами ощутимо нагрелся, возле формочки полыхнула какая-то органика, но затем всё пошло не по плану. Оплавилась и потеряла форму сама металлическая ёмкость.

«Балда, — пробурчал Архос, — подведи воду для того, чтобы остужать. Всё море она всё равно не вскипятит».

Так я и сделал.

Вторая попытка принесла ещё больше разочарования. Вода вокруг формочки выкипала, её место тут же занимала другая, холодная, но песок не спекался.

— Вот я — дубина, — я постучал себя по лбу и снова полез в ящик. Оттуда я извлёк пакет соды.

И тут же вспомнил, как просил его у Беллы. Она скептическим взглядом окинула уложенное уже шампанское, фужеры, закуски и выдала:

— В наше время к подобному набору требовалась отнюдь не сода.

— Очень надо, — попросил я.

Теперь примерно с таким же выражением лица на меня смотрела Варвара.

— А это ещё зачем?

— Сода снижает температуру плавления песка, — ответил я. — Подсмотрел это где-то в сети.

Она пожала плечами и приступила к третьей попытке с большим скепсисом. Однако он рассеялся сразу же после того, как у неё получилось отлить первую фигурку. Да, она ещё была с изъянами и не пропёкшимся кое-где песком, но это уже было искусство.

— Здорово! Здорово! Спасибо! — завопила она, когда поняла, что всё вышло.

На эмоциях подпрыгнула ко мне и жарко поцеловала прям в губы. Затем слегка отстранилась и покраснела.

— Ну вот, — проговорил я, чтобы как-нибудь сгладить неловкость. — Теперь ты — художник и скульптор, творческая натура. И у тебя не взрывы, а вдохновение.

— Ха-ха-ха, — от души засмеялась она. — Я теперь всяких штук наделаю, буду разным пузатым князьям дарить, пущай восхищаются.

Тут уж моё воображение разыгралось на полную катушку. Ведь не восхититься даже самой лютой дичью будет невозможно.

* * *

— Вот сучёныш, — негодовал Разумовский, в который раз просматривая на мониторе сцену с поцелуем принцессы и Державина. — А Сергей говорил, что он не опасен! — Виталий Кириллович иногда любил разговаривать сам с собой. — Вижу я, как он не опасен, уже всю принцессу обслюнявил. Если бы ты, милок, первый к ней полез, подписал бы себе смертный приговор. А так, на грани ходишь. По лезвию бритвы. Но запись я скопирую. Такая запись всегда пригодится. Мало ли для какого случая… Впрочем, и случай-то, кажется, имеется.

Глава 15

Следующие несколько дней пронеслись незаметно. Точнее, слились в единый отрезок времени, над которым верховодила боль. Несколько раз у меня возникало желание остановиться и не заниматься больше укреплением сосудов. Но затем я брал себя в руки, сцеплял зубы и продолжал.

— Никогда не видела, чтобы это проходило настолько болезненно, — увидев меня после очередного сеанса, сказала Белла. — Хотя, может быть, мозг специально скрывает это от нас.

В тот момент я едва держался на ногах, а руки мои слегка потряхивало. Цвет лица, насколько я понимаю, больше напоминал покойника, нежели живого человека.

— Да ничего, — ответил я. — Сегодня просто спал плохо, может, из-за этого.

Но в какой-то момент я заметил, что самочувствие моё резко улучшилось. И вот это было радостным известием. Даже магия воздуха давалась мне в куда больших объёмах, чем раньше.

В остальном всё шло, как обычно. Днём девушки тренировались, в основном, вместе. Учителя следили за их успехами и частенько советовались друг с другом. Однако мне казалось, что это, скорее, дань уважение соратнику, нежели реальная просьба о помощи.

Принцесса и моя сестра сильно сдружились за это время. Они часто проводили время вдвоём, болтая о своём, о девичьем. И, в целом, я понимал, почему это происходит. Сестра долгое время жила затворницей, которую не допускали к светским мероприятиям. Даже училась она на дому. Ни подруг, ни знакомых, лишь магическая сила, больше похожая на проклятие.

Схожая ситуация была и у Варвары с тем лишь различием, что её окружало множество фрейлин и светских приёмов она лишена не была. Но по признанию самой принцессы, ни с кем из подручных девушек она не могла поболтать по душам, так как подозревала их в работе на собственную безопасность. И плюсом бесконтрольные выплески магии, как проклятие.

Одним словом, они были сколь разными, столь и похожими. Ровно настолько, что им было здорово проводить вместе время.

Я с удовольствием наблюдал за их тренировками на пляже в те моменты, когда меня не донимала жгучая боль. Ещё пару раз мы выбирались с Варварой наедине побродить по парку. Но они уже не были настолько волнительными, как самый первый раз. Мы не держались за руки, как первоклашки, и не целовались у каждого дерева. Просто гуляли вместе, и нам было от этого хорошо.

Но большая часть моих мыслей, причём, невесёлая, была обращена в сторону Москвы. Дед так и не перезвонил мне. Громова так и не отвечала. Ребята тоже не могли получить никакой информации. И я поклялся себе, что первым делом, как вернусь домой, сразу же займусь этим вопросом.

Практически так оно и вышло.

Закончив необходимую трансформацию, последние этапы которой проходили под чутким присмотром бабушки, я сразу же засобирался домой.

— Если хотите, можете оставаться, — сказала Белла, увидев моё чемоданное настроение.

— Мы обязательно приедем ещё, — ответил я. — Но сейчас у меня слишком много дел. Надо решить вопрос с мачехой, в академии начинается новый учебный модуль, завод требует моего внимания. И что-то случилось с одной подругой, возможно, ей нужна моя помощь.

— Не многовато подруг? — усмехнулась Донатова.

— Эта — боевая, — сказал я, ничуть не преуменьшая.

— Тогда честь тебе и хвала, — сказала бабушка. — Никогда не обманывай женщин, это очень коварные существа. Даже ложных надежд не давай.

— А если они сами? — спросил я, накидывая дорожный плащ.

— Лучше сразу расставить все точки над «и». Ярицца, друг мой. Полная ясность.

На этом мы попрощались, и я с сестрой и Ван Ли поехал в аэропорт.

* * *

Дом наш был непривычно тих. Прислуга ходила по своим делам, выполняла все обычные задачи, но как-то совсем неслышно, стараясь не попадаться на глаза. Судя по всему, за те несколько дней, пока нас не было, будущая мачеха сумела запугать всех в этом доме. Прискорбно.

Я решил не откладывать разговор в долгий ящик и пошёл к отцу.

На моё счастье, он оказался на месте.

— Привет, отец, — сказал я, проходя и присаживаясь в кресло перед его рабочим столом.

Он посмотрел на меня исподлобья, и мне показалось, что он как-то уж сильно измождён. Возможно, некорректно сравнивать, но взгляд и вид его мне напомнили Михалыча образца недельной давности, когда я увидел его впервые. Только вот у того завод на глазах разворовывали, а передо мной сидел человек, обретший свою новую любовь. Что-то во всём этом не сходилось.

— Здравствуй, сын, — ответил тот, откладывая телефон, в котором что-то писал. — Как съездили?

— Отлично! — ответил я и увидел, как скривился отец. Видимо, ему не доставляли удовольствия наши наладившиеся отношения с Беллой. — Ветра там чудесные, набрался сил и прекрасного настроения. Кстати, советую и тебе съездить, развеешься.

— Нет уж, — слишком резко ответил отец и поднял руки, словно отгораживаясь от меня. — Обойдусь.

— Я поговорить пришёл, — при этих моих словах отец тяжело откинулся в кресле и, не мигая, уставился на меня. — Ты посмотрел видео с картинной галереи?

— Не было там ничего, — ответил он. — Я на следующий день решил глянуть, но ничего не нашли.

— Хм, — проговорил я. — И это не показалось тебе подозрительным?

— Слушай, — он снова придвинулся к столу. — Не нагнетай, а?

— Я ещё даже не начинал, — проговорил я, доставая свой телефон. — В любом случае, эта запись есть у меня. На, полюбуйся.

Отец взял у меня из рук телефон и включил воспроизведение. В какой-то момент он, словно чего-то испугавшись, убавил звук до минимума. Но даже так до меня долетали визги баронессы фон Боде.

А лицо Александра Державина всё больше вытягивалось и бледнело.

— Ну как? — спросил я, когда отец протянул мне телефон обратно. — Нравится?

— Конечно нет, — ответил он. — И всё-таки Карина не должна была так поступать.

— Это другой вопрос, — ответил я. — Ты хотя бы видишь, что твоя дочь себя контролировала и старалась не сорваться, как могла?

— Да, — словно через силупроговорил отец. — Что ты хочешь предложить? Я так понимаю, ты за этим пришёл?

— Всё верно, — я встал с кресла и в привычной мне манере принялся мерить кабинет родителя шагами. — Я предлагаю сделать так, чтобы ни я, ни Карина не встречались с фон Биде на общих территориях дома. Мы будем в разное время обедать, она не станет являться на наши этажи, как и мы на те, что укажешь ты. Одним словом, мы не лезем к ней, но взамен она не лезет к нам. Вообще.

— Это полный игнор и бойкот? — грустно спросил Александр Державин.

— Отнюдь, — ответил я. — Это военный нейтралитет.

— Согласен, — сказал отец, — но при одном условии: уроки этикета Карина посещать должна. Негоже девочке не знать простейших правил.

Я отнёсся к этому условию скептически, но затем кивнул, полагая, что ничего страшного на уроке этикета случиться не может.

* * *

— Привет, дед, — я позвонил Державину-старшему, как только вышел от отца.

Я решил не откладывать в долгий ящик тему, которая волновала меня чуть ли не больше всех остальных. Если он не звонит мне по поводу Громовых, то я должен дожать его сам.

— Привет, — ответил тот, явно снова зашиваясь в каких-то делах. — Как съездили?

— Полагаю, тебе некогда сейчас болтать на отвлечённые темы, — заметил я.

— Да уж, — ответил тот. — Твоими стараниями. Тщательные проверки по всем нашим предприятиям выявили… Ох, проще сказать, чего они не выявили. Должного отношения к делу они не выявили. Я уже обоих оболтусов Леонида отправил разбираться на места. Но они категорически не справляются, вот и приходится самому.

— Ну, извини, — сказал я с долей сарказма в голосе.

— Тебе не за что извиняться, — ответил дед. — Молодчина по всем фронтам. Читал статью про завод, чуть со стула не свалился от хохота. Вот скажи мне кто-нибудь полгода назад, что я тебя буду в пример всем остальным ставить, не поверил бы. Отправил бы заявителя в больницу для душевнобольных.

— А ты и не ставь. Мне завистников и без того хватает, — сказал я. — Ладно, я ж по делу. Ты Громову звонил?

— Громову? — я слышал удар ладони по лбу. — Звонил один раз, но он тогда не взял. Сейчас, подожди, пожалуйста, две минуты. Что тебе от него надо?

— Мне надо, чтобы к внучке пустили, к Катерине. Её на занятиях уже неделю нет.

— Понял, сейчас.

Перезвонил он мне буквально минут через пять.

— Слушай, там ситуация какая-то нестандартная. Болеет Катерина. Причём ни один врач ничего сделать не может. Уже всех перепробовали. Вадим Давыдович сначала наотрез отказался пускать тебя, но затем я сказал, что девушке нужны друзья в такой трудный момент. Одним словом, тебя пропустят в тринадцать ноль-ноль. Ты знаешь, где она живёт?

— Конечно, знаю, спасибо огромное, — я поспешил попрощаться, но дед меня тормознул.

— Погоди, тебя пустят только через два часа. Расскажи, как съездили-то, мне интересно.

— А почему мы поехали, тебе неинтересно? — задал я встречный вопрос.

— Хм, — Державин-старший казался озадаченным. — Я как-то даже не задумывался. Ну поехали и поехали. Думал, навестить Беллу решили. Женщина-огонь, — в его голосе прорезались озорные нотки. — Меня из-за неё твоя бабка ещё лет пять после свадьбы Саши пилила. А я к ней даже не подходил. Только смотрел, — он хохотнул.

— Так вот, я разделяю все твои восторги, Белла и сейчас фору даст любой красотке, — сказал я. — Но для начала должен очертить реальную проблему. Наш отец привёл в дом женщину. И всё бы хорошо, если бы не её поведение, — я сделал паузу, ожидая реакции деда, которая оказалась довольно предсказуемой.

— Александр уже взрослый мальчик, дружит, с кем хочет. То, что она вам не понравилась, плохо, конечно, но ты же не предложишь ему под ваши вкусы подстраиваться?

— Да никто и не собирался лезть в их отношения, но штука в том, что Матильда фон Боде почему-то решила, что мы очень сильно нуждаемся в её опеке.

— Кто⁈ — едва дослушав меня, переспросил дед.

— Ма…

— Эта ядовитая вдова захомутала моего сына? — продолжал Державин-старший, видимо, и в первый раз прекрасно меня услышав. — Вот уж не ожидал от него. О ней же такая слава по обеим столицам гуляла, что мама не горюй.

— Ну мы-то не в курсе, поэтому встречали по одёжке. Одним словом, дед, эта фон Биде на второй день вынудила Карину поджарить её молнией.

— Молодец, Каринка, — одобрительно высказался Игорь Всеволодович.

— Вот только отец не оценил и обещал её снова запереть. Поэтому мы и уехали. Но, что хуже всего, наша будущая, не дай Стрибог, мачеха приказала уволить Ван Ли, дабы запретить Карине с ним заниматься.

— Она что там совсем белены объелась? — грозно рыкнул дед. — Не она его нанимала, не ей и увольнять!

— Я сказал примерно то же самое, — ответил я, проходя в свою комнату и открывая шкаф.

Я решил посмотреть пока, что надеть для визита к Громовой.

— А вы тоже хороши, — вдруг проговорил дед, но с уже с долей иронии. — Нет бы ко мне приехать, рванули невесть куда.

— Да там эта фон Биде мамин портрет уничтожить собиралась, поэтому как-то так само собой и вышло, — ответил я. — Иначе бы отправились к тебе.

— Вот же тварь, — проговорил дед с явной злобой. — За Юлю я её вообще загрызу. Донатова — лучшее, что случилось с моим Сашей. А вы с Кариной знайте, что пара этажей в моей башне для вас всегда найдётся, понятно?

— Да, дед, спасибо, — ответил я. — Жаль, сразу тебе не позвонил.

— Ничего, — выдохнул Державин-старший. — Главное, сейчас поговорили. И это, ты как со своими делами разберёшься, помоги и мне, а то зашиваюсь, а толковых людей рядом не так много.

— Как только, так сразу, — пообещал я.

— А с Александром я поговорю, — пообещал он. — Нечего какой-то левой даме позволять на детей наезжать. Не по-нашему это, не по-Державински.

— Хорошо, — ответил я. — Спасибо. И успехов в разгребании.

* * *

Громовы жили не в небоскрёбе. Им принадлежала огромная усадьба, расположенная чуть ниже по течению реки Москвы, чем Коломенское. Сам жилой сектор состоял из целого ряда различных строений, словно перетекающих одно в другое. Впрочем, главной достопримечательностью было не это.

Главной достопримечательностью были фонтаны.

Даже сейчас, когда большинство из них не работало и было отключено на зиму, из нескольких всё же упруго били струи прозрачной воды, подсвеченные светодиодными лампами различных цветов. Фонтаны эти были упрятаны под стеклянные купола, внутри которых поддерживалась плюсовая температура.

И настолько это впечатляло своей красотой, что я едва не забылся, на чьей земле нахожусь. А когда вспомнил, повнимательнее рассмотрел расположение фонтанов, их высоту, направленность струй, близость реки. Затем я заприметил убранные от лишних взоров насосные станции и артезианские скважины. Это уже, конечно, не без магического взгляда и эфирной линзы.

Оборонный потенциал усадьбы поражал воображение. Полагаю, что посоперничать с Громовыми могли лишь Чернышёвы. И то тут, где совсем близко к поверхности проходили грунтовые воды, вряд ли маги земли получили бы подавляющее преимущество.

Меня пригласили в здание, и я прошёл внутрь.

Встретил меня высокий мужчина, чертами чем-то напоминавший Катерину, только значительно старше.

— Арсений, — он протянул мне руку.

— Никита, — я ответил на рукопожатие. — Что с Катериной?

Отец девушки лишь покачал головой.

— Мы не знаем, — чуть позже ответил он. — Так что ты её уж сильно не напрягай, ладно? Ей и так тяжело.

— Хорошо, — ответил я. — Не буду.

Девушка лежала на огромной кровати, практически утонув в подушках. Рядом стоял стул, на котором лежала читалка с открытой книгой. Я решил, что отец ей читал вслух. Но почему?

Она улыбнулась, увидев меня, но слабо и грустно. Из-под одеяла выглядывала одна лишь голова с укороченными платиновыми волосами.

— Привет, Катюш, — сказал я. — Ты чего это лежебочишь? Там друзья о тебе беспокоятся, названивают. А ты тут прохлаждаешься.

— Привет, Никит, — тихим, совершенно не свойственным ей голосом проговорила она и слегка улыбнулась. — Да вот, решила нервы вам потрепать. Настоящей женщине без этого никак.

Я сразу вспомнил принцессу и улыбнулся.

— Что приключилось-то с тобой? Почему не пускают?

Она отвернулась от меня и уставилась в потолок. А в глазах задрожали слёзы. Она тяжело вздохнула, словно собираясь с духом.

— Да вот, проклятие меня, походу, совсем добило.

— Не-не-не, подруга! — я взял со стула читалку, переложил её на комод, стоявший рядом с кроватью и сел на стул. — Ты обязательно поправишься! Ты ещё теорию по налогам не сдала, а Палочник тебя с того света достанет!

Она горько улыбнулась, и слёзы всё-таки прочертили две дорожки по её щекам.

— Поправлюсь? — она спрашивала не меня, а обстоятельства. — Вот от такого⁈

С этими словами она вытащила правую руку из-под одеяла, морщась от боли. А я понял, почему никогда не видел её без перчаток.

Вены на руке почернели и высохли. Они одновременно выпирали из кожи, но вместе с тем сами сосуды стали тонюсенькими. Пальцы уже полностью превратились в сухие палочки, а вот ближе к локтю сосуды из чёрных превращались в тёмно-синие и затем постепенно светлели к плечу, приобретая свой обычный человеческий цвет.

Судя по всему, глаза мои расширились неимоверно.

— Вот-вот, — сказала девушка. — Я не то что писать не могу, перчатки надеть не получается. Любое движение — боль.

— И что, никто ничего не может предложить? — спросил я, понимая, насколько глупо звучит мой вопрос.

— Всё перепробовали, — поджав губы, ответила Катерина. — Лучшие маги, дипломированные целители — всё без толку. Говорят, источник не перекрыт, и магия в нём вроде бы даже есть, но в каналы поступает мизер.

— А с руками тогда что?

— Якобы из-за бездействия каналов, — Громова пожала плечами и тут же сморщилась от боли. — Но единой версии нет. Ты знаешь, это же не за один день всё случилось. Я про черноту. Сначала кончики пальцев потемнели, вены стали проступать и вываливаться наружу, затем болезнь начала подниматься. Теперь вот, — с этими словами она отогнула ворот халата, в котором лежала, и я увидел тёмные вены на её шее.

Ситуация, мягко говоря, была катастрофической. Теперь я понимал родственников Катерины, которые не хотели никого видеть, понимая, что их прекрасный цветок засыхает на глазах.

Я аккуратно взял её правую руку в свои ладони и взглянул на вены магическим зрением. Магия есть, но слабая и вялая. Словно задыхающаяся на берегу рыба.

И вот тогда, словно меня что-то дёрнуло, я поставил дополнительно эфирную линзу. Да нет, не дёрнуло, я уже многое привык так рассматривать.

«Жвалы мои в вентилятор, хитин на распродажу, — ахнул Архос. — Это что это тут творится?»

И я был с ним полностью согласен.

Первое, что я увидел, это упругий поток энергии.

Уходящий.

Из Громовой.

Моё воображение нарисовало стаканчик «Байкала», в который вставлена трубочка, через которую кто-то бойко высасывает всё содержимое. И, несмотря на то, что стакан постоянно пополняется, аппетит того, кто находится за трубочкой слишком велик. Силы в Катерине осталось на донышке.

Я старался сделать так, чтобы моё лицо не особо-то изменилось, но, видимо, не получилось.

— Никита? — спросила меня Громова. — Ты что-то видишь?

Я посмотрел ей в глаза.

— Потерпи, пожалуйста.

— Скажи, что ты что-то видишь и сможешь помочь, умоляю!

— Тс-с-с, — я приложил палец ко рту.

Прекрасно понимая, что ей в таком состоянии нужны любые обещания, я не мог дать ни малейшего. Мне нужно было разобраться с тем, что с ней происходит.

Суть была следующей: магии в Катерине было хоть отбавляй. Формировалась она всё в том же объёме, как и до наложения на девушку «проклятья». Вот только из источника в каналы доходил самый мизер. В самом источнике ещё перед каналами магия перерабатывалась и отправлялась куда-то за пределы Катиного организма.

Проблемы виделись две.

Первая: поток, уходящий вон из Громовой, уже не был магией воды. Это был, говоря каламбуром, чистой воды эфир. Именно поэтому его никто и не мог уловить. Просто не видели, вот и всё. Ни врачи, ни дипломированные лекари, ни маги. Никто.

Кроме меня.

И того, кто этот поток потреблял.

Эфирника.

И вот тут заключалась вторая проблема. Что заставляло магию воды в организме Катерины перерабатываться в эфир и покидать её тело? Какое-то устройство? Но я ничего такого не видел. Хотя… Было некое утолщение, но, чтобы оно вызывало подобное?

И ещё была проблема чернеющих вен.

Однако, я подумал, что, справившись с первыми двумя, я автоматически решу и эту.

— Скажи мне, пожалуйста, хоть что-нибудь, — попросила Громова.

— Что-нибудь, — сказал я, и в глазах девушки вновь задрожали слёзы. — Нет, я не издеваюсь, — поспешил я добавить. — Просто само напросилось. Смотри, — сейчас внутри меня шла борьба не на жизнь, а на смерть. Борьба принципов и инстинкта самосохранения, желания помочь и желания выжить. — Я постараюсь тебе помочь, но ты должна принести мне клятву.

Она попыталась улыбнуться.

— Я совершенно серьёзно, — улыбка на её лице тут же исчезла. — Клянись, что никогда и никому, и ни при каких обстоятельствах ты не расскажешь того, что узнаешь.

Девушка сглотнула, открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла. У неё пересохло в горле. Тогда она потянулась к стакану, сделала глоток и повернулась ко мне.

— Клянусь, — чётко и настолько твёрдо, что сомневаться в её словах не приходилось, произнесла она. — Жизнью своей клянусь.

— Но гарантий всё равно нет, поняла?

— Поняла, — ответила Громова, но по её горящим глазам, я видел, что она надеется на чудо.

Я создал эфирную линзу, причём, благодаря исходящему из Катерины потоку, настолько мощную, что никогда раньше у меня не получалась. И впервые сделал её автономной, без привязки к себе.

Затем я поставил её внутрь источника девушки, тем самым уменьшив исходящий поток. Не сильно, но ощутимо. Результат не замедлил себя долго ждать. Тут же щёки у девушки порозовели, а глаза заблестели радостью.

— Мне лучше, — сказала она.

— Тс-с-с, — я вновь поднёс палец к губам.

То, что я сделал, было не просто временной мерой. А почти бессмысленной временной мерой. Не мог же я постоянно сидеть возле неё и держать эфирную линзу, уменьшая отток магии?

«Архос, — обратился я. — Мне пришла в голову одна мысль, скажи она тупая или гениальная? Что, если закрепить эту линзу энергетической паутиной прямо к её источнику? А питаться это всё будет с исходящего потока?»

«Мысль дельная. Вот только вспомни, какая это боль. Её нервные окончания я отключить не смогу».

«Но тут и шить-то недолго. Прихвачу только, чтобы наверняка, и всё».

«Тоже верно, — согласился Архос. — Только предупреди её, чтобы не кричала».

— Кать, мне сейчас нужно будет провести кое-какое воздействие, — сказал я, видя, что она будет согласна на всё, что я ей предложу. Прям вообще на всё. — Будет очень больно. Но кричать нельзя, чтобы твоих не переполошить. Но будет только боль, вреда не будет.

— Очень-очень больно? — переспросила девушка.

— Максимально, — честно ответил я.

— Открой шкаф, в дверце ремни кожаные есть. Дай один, — попросила она.

Я сделал, как она сказала. Громова сложила ремень и сунула его себе в рот, перед тем сказав:

— Я готова.

Решив не тянуть кота за хвост, я прихватил эфирную линзу энергетической паутиной в трёх местах, чтобы она не сдвинулась. Катерина сжала зубы, что они вдавились в кожу ремня. На лбу её появилась испарина, из глаз текли слёзы. Но она не проронила ни единого звука.

— Всё, — сказал я, закончив, и она с облегчением выдохнула. — Но это только первый этап. Временное решение проблемы, так сказать. Для окончательного мне понадобится помощь. Поняла?

— Да, Никит! — Делай, что угодно, я же сказала. Я — могила.

— Мне нужно, чтобы ты была бурной речкой, как и заслуживаешь.

Она покраснела. Больше, наверное, от пережитого, но и от комплимента тоже.

— Пока отдыхай, а я буду думать, что делать дальше.

— Хорошо, — выдохнула она и без сил сползла с подушек, распластавшись на кровати. — Спасибо.

— Главное, никуда не убегай, — добавил я. — Помощь уже близко.

— Дурак, — прошептала она. — Мне смеяться больно.

— Да, кстати, у тебя есть телефон, защищённый от прослушивания? В свете некоторых событий вокруг нашего рода, я не уверен, что меня не слушают, — честно признался я подруге.

— Возьми в тумбочке, — махнула рукой Катерина, — отец когда-то дал. Да я так ни разу и не воспользовалась. Какой-то древний агрегат, имперфон удобней, сам знаешь.

Я вынул из тумбочки устройство размером с две мои ладони. Действительно, малоизящная вещица, однако у неё есть свои плюсы.

* * *

— Белла, привет. Есть минутка?

Я сказал отцу Катерины, что ненадолго выйду в сад. Арсений так обрадовался улучшению состояния дочери, что даже не обратил внимания на аппарат у меня в руке. Я же отправился советоваться с единственным человеком из моих знакомых, кто тоже был в курсе про эфир.

— Изабелла Донатова. Слушаю вас!

— Белла, это Никита. Нужна помощь! Специфическая, не для лишних ушей.

Бабушка секунду молчала, но быстро отреагировала.

— Твой аппарат чист?

— Да, взял у Громовых.

— Сейчас перезвоню.

И спустя пару секунд на дисплее появился звонок с незнакомого номера.

— Давай коротко и по делу.

— Хорошо. Помнишь, ты спрашивала, что меня гнетёт?

— Помню. Ты сказал, что у тебя подруга заболела.

— Верно. Так вот, и болезнь эта странная.

Я подробно описал бабушке все симптомы, всё, на что обратил внимание. Особо отметил отток магии и то, что исходящий поток состоит из эфира. Одним словом, всё, что мог, то и рассказал.

— Вены у неё от отравления эфиром чернеют, — выдала Белла, внимательно выслушав меня. — Именно поэтому их надо укреплять нам — эфирникам. У Маврокордато про это есть. Те, кто пытался практиковать магию эфира без подготовки, разрушали и отравляли свой организм. Становились инвалидами и умирали. Так вот, в первую очередь у них чернели вены.

— Но она не практиковала эфир, это точно, — возразил я. — Да и потом, в её источнике что-то перерабатывает магию.

— А это не что-то. Это кто-то. Можешь познакомиться, типичный эфирный паразит, — сказала бабушка. — Давненько я о них не слышала.

— Но он же не жиреет, — сказал я. — Он отправляет магию дальше.

— Я слышала, — голос Беллы звучал весьма задумчиво. — Ты понимаешь, что это значит для нас?

— Что? — решил уточнить я.

— Маги эфира живы. И достаточно сильны для того, чтобы провернуть такое с одним из мощнейших семейств. А нас с тобой они растопчут и не заметят.

Глава 16

Когда император вызвал Разумовского к себе на разговор, бывший начальник собственной безопасности сразу смекнул, что это не к добру. Не так много поводов было вызывать к себе отставного эсбэшника.

— Добрый день, Ваше Императорское Величество, — поклонился Разумовский, входя в рабочий кабинет отца-императора. — Как ваше прекрасное здоровье?

— Лучше всех, — император сиял, как новогодняя ёлка. — Виталий Кириллович, просто отлично. В том числе и вашими молитвами.

У Разумовского слегка отлегло. Возможно, в преддверии новогодних праздников император решил попросить его поприсутствовать на торжественном фуршете или что-то вроде того.

— Чем обязан вашему высокому вниманию? — спросил он у монарха. — Что-то серьёзное?

— Не так чтобы прям слишком серьёзно, — ответил император. — Но всё-таки решил не лишать себя удовольствия видеть вас лично.

— Я весь во внимании, — Разумовский вытянулся в струнку, показывая свою полную покорность воле монарха.

— Для начала хотел сказать, что смотрины и парад женихов отменяются, так что можете выдохнуть спокойно.

Когда до Виталия Кирилловича дошёл смысл сказанного, он чуть было не потерял самообладание. Внутри всё оборвалось и устремилось в никому не известную бездну. Пришлось применить весь имеющийся навык самоконтроля, чтобы ни единый мускул не дрогнул в тот момент, когда хотелось просто кричать.

«Все пропало! — думал он. — Несколько лет подготовки, внушение нужным людям нужных мыслей, подготовка того единственного, кто достоин. Всё псу под хвост! Но почему⁈»

— Просто я помню, — беспечно продолжал император, — что вы устраивали разные проверки кандидатам, чтобы выявить их лояльность короне. Так вот, можете забыть. Всё в порядке.

«В порядке⁈ — кричал про себя Разумовский. — В каком это ещё порядке⁈ Как раз в полном беспорядке!»

— Простите, Ваше Императорское Величество, — притворство в течение десятилетий сыграло свою роль и сейчас: голос бывшего начальника имперской безопасности не то что не дрогнул, а звучал точь-в-точь, как обычно, — а что послужило причиной отмены подбора жениха? — вдруг перед его взором встал поцелуй, которым принцесса наградила подонка Державина. — Неужели кто-то прошёл вне общего конкурса, так сказать? — он позволил себе сдержанную улыбку.

— Можно и так сказать, — император махнул рукой, словно его эта тема почти не волновала. — Самое главное, что мы, наконец, смогли выработать у принцессы контроль. Понимаете, Виталий Кириллович? Мы же раньше почему нулевика хотели? Чтобы на потомство не распространилось проклятие бесконтрольных всплесков. А раз уж контроль обретён, то можно вернуться к обычному в случае молодой принцессы протоколу.

— Так жениха ещё нет? — Разумовский приготовился выдохнуть.

— На самом деле есть, — признался император. — Только это государственная тайна, тс-с-с, — он приложил палец к губам.

— И кто же, если не секрет, — улыбнулся безопасник. — Уж не младший ли Державин? — вопрос был задан с одной единственной целью: показать, что он ещё в седле.

— А от вас ничего не скроешь, Виталий Кириллович, — засмеялся отец-император. — Да, Варвара выказала симпатии к нему. Но её можно понять, он сейчас не сходит с первых полос практически всех СМИ империи. Он — герой. И людей на пожаре спас, и её на охоте. Теперь вот завод во благо государства поднимает. Кругом положительный и сверкающий.

— Сверкающий, — согласился Разумовский, однако в тоне его слышалась плохо скрытая угроза. — Это все новости?

— Нет же, — поспешно сказал монарх. — Главное-то не это. Через несколько дней мы всей семьёй в Москву поедем. У родственника моего, князя Долгорукова, свадьба старшего сына. Так что поедем в Кремль. Сможете нас сопровождать?

— Не люблю я Москву, — начал отпираться Разумовский, но в голове его в этот момент дозревал план. — Да и операция мне на днях предстоит. Так что, как чувствовать себя буду. Понимаю, что вам не отказывают, но операция мне действительно необходима.

— Что вы, что вы, — император постарался сгладить момент. — Никаких приказов, только ваша добрая воля. Если не сможете сопровождать сами, отрядите кого-нибудь из надёжных людей, пожалуйста.

— Будет сделано, Ваше Императорское Величество, — поклонился Разумовский.

Когда он вышел из кабинета императора, сразу же достал телефон с защищённым каналом связи.

«Операцию „Полный штиль“ санкционирую», — написал он в сообщении на странный номер и отправил.

* * *

Стас Громобой в поте лица проверял личные дела поступающих на вертолётный завод, когда его телефон тренькнул от входящего сообщения.

«8.0.1. Сезар, приказываю выйти на исходную позицию. Операция „Полный штиль“ начата».

Взгляд у безопасника Державиных сразу затуманился, а движения стали слегка заторможенными. Он отодвинул папки с личными делами от себя, поднялся из-за стола и поспешил на выход.

* * *

После звонка Белле я ещё раз зашёл к Катерине, но та спала. На губах её играла счастливая улыбка. Кажется, ей было хорошо первый раз за долгое время. Я вернул аппарат в тумбочку, где ему и место, и отправился на выход.

Там меня остановил Арсений.

— Я не знаю, что вы сделали, — сказал он. — Но в любом случае спасибо. Она сегодня впервые смогла уснуть без болеутоляющего. И, насколько я могу судить, ей значительно легче.

— Ещё рано радоваться, — сказал я. — Но мы будем бороться за неё до полного выздоровления.

Отец Катерины крепко пожал мне руку и выпустил на улицу.

— Эти двери открыты для тебя в любое время дня и ночи, — сказал он полу-ритуальную фразу.

Я лишь кивнул. Не собирался я пользоваться столь высоким доверием. Или думал, что не собирался.

* * *

— Домой? — спросил меня водитель, открывая дверь.

— Подожди, пожалуйста, — попросил я. — Сейчас кое-что уточню и скажу, куда поедем.

После инцидента на заводе водитель стал чаще со мной разговаривать, а не только сухо здороваться и прощаться.

Немного посидев на мягком кресле и собравшись с мыслями, я позвонил Олегу.

— Привет, друг, — сказал я.

— Привет, ты уже приехал? — спросил он.

— Да, но, прости, времени ещё пока маловато, — ответил я. — Только что был у Катерины.

— Ого! И как она⁈ Что с ней⁈ Всё в порядке⁈ — по скорости и тону задаваемых вопросов я уяснил себе, что мой друг более чем неравнодушен к платиновой блондинке. Интересненько, а ведь виду никогда не подавал.

— Жива, — ответил я. — В тяжёлом состоянии, но, уверен, выкарабкается.

— А что случилось-то? — настаивал Олег.

— А вот этого я тебе пока сказать не могу, — проговорил я, а услышав грустный вздох, поспешил добавить: — Не потому что не хочу, а потому что не знаю. Вот, надеюсь, ты мне кое-что поможешь понять.

— Чем только смогу! — поспешил сказать друг.

— Мне нужен список аристократов, можно просто фамилий, родов, в которых кто-то в последнее время потерял силу. Причём, неважно, произошло это из-за проклятия, во время инициации, или по каким-то иным причинам. Всё равно. Сойдут любые обстоятельства. Главное условие, что они должны потерять силу.

— Первое, что проситься на ум из недавних это — Горчаковы. Их башня недалеко от Красных ворот. А остальные… Я сейчас тебе списком сброшу.

— Хорошо, Олег, спасибо. Как выясню все подробности, обязательно тебе расскажу.

А затем обратился к водителю:

— Давай для начала к Красным воротам.

Ничего особого на месте не происходило. Но это, если не приглядываться. Обычная московская суета: на дорогах снег и пробки, в воздухе чад, серость и наши летающие машины. А вот когда я глянул сквозь эфирную линзу, то ожидаемо увидел струю эфира, вытекающую из небоскрёба и устремляющуюся куда-то в центр.

Наверное, надо было сразу проследить, куда тянется этот след. Однако я подумал, что будет слишком очевидно, если моя машина станет следовать в том же направлении. Поэтому я решил действовать слегка обходными путями.

Ещё один адрес, располагавшийся недалеко, из скинутого мне Олегом списка, и ровно та же история.

— Послушай, — обратился я к водителю, — а ты можешь подняться повыше?

— Не далее третьего эшелона, — ответил тот. — Это где-то на уровне сотого этажа.

— Пойдёт, — ответил я, вглядываясь в окно, повёрнутое сейчас к центру.

С высоты ста этажей было видно не менее десятка эфирных потоков, сходящихся в одной-единственной точке. В знаменитой на всю империю точке.

— Не подумай, пожалуйста, что я сбрендил, — сказал я Роме. — Но теперь нужно встроиться в поток и проехать мимо здания СБ на Лубянке.

— Как скажете, — отозвался водитель и занялся своим делом.

А я убрал крышу, оставив только панорамное стекло, и любовался эфирными потоками, стекающимися в одну точку.

Самое интересное ждало меня уже на месте. Из верхней точки здания в небо бил уже объединённый поток магии. Настолько мощный, что рядом с ним отказывали приборы навигации.

На крыльце здания СБ мелькнул чей-то ядовито-оранжевый шарфик, моментально привлёкший моё внимание. Нет, этого не может быть.

— Когда поравняемся с тем шарфом, — сказал я водителю, — на несколько секунд замедлись, хочу разглядеть, кто это.

Я даже не особо удивился, когда в вышедшей из обители имперской безопасности особе опознал Матильду фон Боде.

«А ниточки-то сплетаются в канат, — подумал я. — Который грозит отлично подойти к шее».

Я почему-то вспомнил последние минуты жизни Антонио Сан-Донато, стоявшего на башне замка и отбивающегося от целой армии магов.

Если мне суждено погибнуть, то только так.

— Давай домой, Ром, — попросил я.

* * *

— Белла, ещё раз привет, — сказал я, снова набрав бабушку.

— Что-то ещё? — спросила она. — Подруге стало хуже?

— Нет, там всё пока нормально, я не с этим. Есть предположения, куда из неё сила девается. Это…

— Ты совсем балбес такое по общей линии говорить? — прервала меня на полуслове бабушка. — Вырубай всё сейчас же. К вечеру буду в Москве, встретимся, расскажешь.

И отключилась.

Кажется, я устал и соображать стал гораздо хуже, если чуть не подставился так глупо и нелепо. И только я собрался убрать телефон в карман, как на дисплее высветился входящий звонок от деда.

— Да, слушаю, — сказал я.

— Привет, — голос Игоря Всеволодовича был совсем не похож на его обычный. Он был слишком взволнован и подавлен. — Ты в порядке?

— Да, всё нормально, — ответил я. — Домой еду.

— На заводе всё хорошо? — со странным нажимом произнёс он.

— Да, — сказал я. — Правда, я сегодня там не был, но Ми… исполнительный директор мне не звонил, так что, полагаю всё в порядке.

— Угу, — тяжело вздохнул дед. — С Ростиком беда. Сегодня на заводе, где он был с проверкой, взорвалась цистерна с химикатами. Его и окатило. Жизнь аппаратами поддерживают и магией. Говорят, шансов мало, — я буквально слышал, как по-старчески начинает дребезжать его голос. — Везут в Москву. Я уже приготовил место в Кремлёвской больнице, — он снова вздохнул. — Так что ты давай аккуратнее.

— Хорошо, дед, — ответил я, прислушиваясь к внутреннему тревожному сенсору; он уже некоторое время тихонечко давал о себе знать. Опасность была. И она всё нарастала. — Я буду очень осторожен.

— Как будут новости, позвоню, — сказал он и отключился.

И буквально тут же, словно волна, накатывающаяся на предыдущую, позвонил Михалыч.

— Приветствую, — сказал я. — Что-то случилось?

— Почти, — сказал старик. — Двоих задержали, хотели цистерны с керосином рвануть. Вовремя мы их скрутили, они только химию какую-то для пущего фейерверка лить начали. Сейчас безопасники твои ими занимаются.

— А как взяли? — спросил я, подразумевая, что надо бы наградить тех, кто вовремя среагировал. — Кто помогал?

— Да по наводке, — нехотя сказал Михалыч. — Вообще ещё вчера среди рабочих какие-то мутные мужики тёрлись. Аванс же, вот работяги и пошли в близлежащие бары. А эти там: мол, чего да как там нынче у Державина. Кто-то взболтнул, а другие смекнули, что не к добру. Ну и донесли. А потом уж и до меня информация дошла.

— Молодцы! — сказал я, вспоминая при этом дедов звонок. — Отлично сработали. Ты мне только скажи, кто тебя-то непосредственно проинформировал и способствовал предотвращению аварии? Я, может, наградить хочу.

— Кабан, — тихо ответил исполнительный директор. — Его люди слышали, как отморозки работягам подзаработать предлагали, если те в керосин какую-то бурду подольют. Ну а те по пьяни и согласились.

* * *

С Беллой мы встретились возле её особняка на Чистых прудах поздно, когда вечер уже перетекал в ночь. Она ждала меня на крыльце с неизменным бокалом шампанского в руках.

Особняк был совсем скромным по нашим меркам — трёхэтажным, но я подозревал, что это очень непростой домик внутри.

— Никогда! — сказала она, закрыв за мной входную дверь. — Слышишь? Никогда больше не заводи подобные разговоры по телефону. От нас с тобой даже пепла не найдут. Ты просто не представляешь, на что способны эфирники. Не зря их попытались зачистить в ноль, уж поверь мне.

— И тебе тоже доброго вечера, — ответил я. — Я уже всё понял. Только кажется, мы же одни из них. Нет?

— Ага, — полным скепсиса голосом произнесла бабушка. — Ты им об этом скажи.

— Если встречу, — я пожал плечами.

— Боюсь, если ты их встретишь, то нам уже ничего не поможет, — проговорила она. — Ладно, дом оборудован против прослушки, так что теперь можешь рассказывать всё. Вообще всё. С самого начала и до того момента, как появился перед моей дверью.

С этими словами она всучила мне бокал с шампанским и уселась в кресло напротив уютно потрескивающего камина. Я уселся напротив неё и понял, что вся атмосфера вокруг настроена для отличной истории.

— Началось всё с того, что меня попытались убить красными кружевными трусами. И надо сказать, что у них почти получилось. По крайней мере, в состоянии клинической смерти я точно побывал. Очнулся я от того, что меня тормошил… один мой знакомый…

Я рассказал ей всё с этого момента и вплоть до звонка Михалыча с сообщением о предотвращении диверсии. Стараясь ухватить лишь самое важное, я иногда пренебрегал подробностями, но Белла порой просила меня кое-что уточнить. Когда я закончил, к моему удивлению, прошло почти четыре часа.

Бабушка хранила молчание. Судя по всему, она крепко задумалась от моего рассказа. Я, кстати, тоже. Это был первый человек, которому я доверил максимальное количество правды из того, что мог. Конечно, ни про Архоса, ни про аэрахов я упоминать не стал, тут всё-таки требовалось гораздо больше, чем просто доверие.

И вот, выложив всё, как есть, я тоже увидел картину целиком, хотя раньше мог наблюдать лишь разрозненные куски пазла. Естественно, в этой картине не хватало ещё больших кусков, но общие черты уже были вполне различимы.

— Ты понимаешь, что всё это означает? — спросила меня Белла.

— Скажи ты, — попросил я. — Сверюсь с внутренними впечатлениями.

— Не только на тебя, а на весь ваш род открыта охота, — сказала бабушка. — Причём, сегодня она вошла в новую активную фазу. Почему? Я не знаю. Вряд ли это из-за эфира. Могу предположить, что дед ваш перешёл кому-то дорогу. Он — знатный ретроград и не любит изменений. Но чему такому он мог вставить палки в колёса, чтобы весь род решили пустить под нож? Этого я предположить не могу. Хуже всего, что в этом замешана СБ, — подытожила она и пригубила шампанского.

— Почему? — уточнил я, мысленно соглашаясь с предыдущими постулатами.

— Потому что они, скорее всего, добьются своего, — пожала плечами Белла. — Ты пойми, у них в руках практически вся государственная машина с её, по сути, неограниченными возможностями.

— Да уж, — я примерно представил себе масштаб бедствия. — Раз уж они, почти не скрываясь, тянут из людей силы, то бороться с ними будет крайне сложно.

— Сложно? — усмехнулась Белла и снова отпила из бокала. — Лучшее, что ты сейчас можешь сделать, — пойти по стопам Маврокордато. Сменить личность и исчезнуть из империи. Лучше всего пересадить себе тёмную кожу и затеряться где-нибудь в джунглях Амазонки.

— Не могу же я бросить свой род, — резонно заметил я. — Да и потом, какими бы крутыми они не были, они всего лишь маги. А это значит, что их можно победить, противопоставив им подобную силу.

Бабушка молча качала головой. И как-то странно улыбалась при этом.

— Ты весь в нас. В Сан-Донато. Будешь до конца стоять, лишь бы отстоять свою честь и имя рода. Что ж, похвально. Но шокку. Глупо. Если ты спросишь меня, у тебя в этом противостоянии нет ни единого шанса. Однако, я буду на твоей стороне, пока ты жив.

— И на том спасибо, — ответил я. — Что посоветуешь для большей эффективности в бою?

— Сегодня же мы закончим твою трансформацию, — торжественно произнесла Белла. — Уже к утру, если всё пойдёт по плану, мы создадим тебе эфирное сердце. Ты переродишься и станешь совершенно другим человеком.

— А если пойдёт не по плану? — решил уточнить я.

— Тристементе. Печально, но ты об этом уже никогда не узнаешь, — ответила она, отставляя опустевший бокал.

— Умеешь ты обнадёжить, — криво улыбнулся я. — Где займёмся процессом?

— У меня тут подвал со всем необходимым оборудованием, — бабушка поднялась с кресла. — Идём.

— Совершенно случайно? — решил сыронизировать я.

— В смысле? А как, ты думаешь, я твою маму инициировала? Ей тоже делали эфирное сердце. Ты не переживай, устаревшее оборудование я с тех пор поменяла. Надеялась, что кому-то ещё пригодится.

Она отвернулась и быстрым шагом пошла вглубь особняка. Видимо, воспоминания о дочери всё ещё были для неё болезненными.

* * *

Я лежал на мягком столе с подогревом и, в целом, чувствовал себя достаточно комфортно. Даже несколько десятков датчиков и опутывающие меня провода не доставляли проблем. Я чувствовал себя в безопасности, а чувство тревоги не зашкаливало, находясь всё на том же уровне, где было днём.

— У нас с тобой будет три этапа, — сказала Белла, в который раз проверяя все контакты и исправность аппаратуры. — На первом нам будет необходимо соткать саму суть эфирного сердца. Так сказать, энергетический аналог материального. Это достаточно просто, сам увидишь. Второй этап сложнее. Нужно будет потянуть в эфирное сердце магию. Я надеюсь, хоть это ты у Маврокордато прочитал?

— К сожалению, не успел, — честно признался я.

Бабушка тяжело вздохнула.

— Просто я не смогу объяснить так, как он, — расстроенно произнесла она. — Тебе надо будет притянуть любую возможную магию к себе. От того, сколько сможешь, по большому счёту и будет зависеть, сколькими видами магии ты сможешь управлять в дальнейшем.

— Ну воздух-то точно никуда от меня не денется, — проговорил я, думая о магии аэрахов.

— Само собой, — согласилась Белла. — Если что, я попробую с водой помочь. Вот только сознание твоё будет смутным, поэтому ты можешь просто пропустить мою помощь. Так случилось с твоей мамой.

— Я постараюсь, — сказал я. — А третий этап?

— А потом надо будет его запустить, — сказала бабушка и улыбнулась.

— Звучит всё просто, — ответил я. — Готов к процедуре.

— Прокачай тот эфир, что есть в тебе по новым каналам, а затем сгони его весь к груди и сформируй из него сферу. Затем эту сферу нужно будет сжать до размеров кулака…

Бабушка всё говорила, а я уже прокачивал эфир, слыша, как вольготно он льётся по подготовленным для него каналам. А ещё я видел звезду. Ту самую, которая в момент смерти Антонио Сан-Донато перелетела ко мне. Она с тех пор никуда и не девалась, находясь внутри.

Она стала центром того, вокруг чего стала формироваться эфирная сфера, поэтому мне даже делать ничего не пришлось самому. Звезда сияла всё ярче и ярче, а изначальная энергия сжималась, образуя новый орган в моём теле. Тот самый, что будет теперь отвечать за аккумуляцию и переработку эфира.

Я буквально чувствовал мощь, которая содержалась в новом органе. Это как пересесть с дешёвого автомобиля в гоночный болид и услышать рёв мотора. Почувствовать всех лошадей, что стремятся вырваться из металлического кокона на свободу.

— Ничего себе! — проговорила Белла, и я открыл глаза. — Никогда не видела, чтобы оно так быстро формировалось.

— Пойдёт? — спросил я.

— Очень даже хорошо, — ответила бабушка. — Теперь попробуй привлечь магию. Лови ту, что есть в округе. Можно даже брать из воспоминаний. Достаточно будет слепков памяти о магии. Эх, зря ты Маврокордато не удосужился дочитать. С таким бы сердцем, ох…

— Ничего страшного, — отозвался я. — Прорвёмся!

— Первостихия тебе в помощь.

Я вновь закрыл глаза. Первым, что я увидел был торнадо, шедший с Тихого океана на Сахалин. Только теперь он подчинился моей воли и весь всосался в мой новый орган.

Я почувствовал внутри силу ветра.

А затем я вспомнил купол, который держала над нами Катерина Громова. Это был чудесный, очень правильной формы купол, который отлично нас защитил.

Вода присоединилась к ветру.

Затем я впитал молнии сестры. Пригодятся. Подпалить кому-нибудь задницу тоже иногда нужно.

С этой мыслью тут же пришёл образ принцессы и Люберецкого факела, стоящего перед ней. Я забрал огонь. Впитал его эфирным сердцем.

Олег, неуклюжий паренёк, почему-то считающий себя вечно виноватым, поделился со мной магией земли. Но не тем моментом, когда он отправлял вал навстречу нападающим, а тем, когда он закапывался в поисках собственной силы.

Итак, во мне уже были все четыре стихии.

Я хотел было открыть глаза, когда подумал, что магия менталистов мне тоже не помешает. Я вспомнил, как видел воздействие на Вяземского и впитал слепок этого воздействия. Магия эта оказалась упрямой, она немного посопротивлялась мне, а затем всё же сдалась и улеглась в эфирном сердце.

Что ещё? Магию аэрахов надо бы, но…

«Так, Примарх, ты чего? — Архос был действительно удивлён. — Существует огромное количество различных видов магий, а ты хочешь ограничиться жалким набором стандартного мира?»

«Я просто не знаю других, — ответил я. — У меня нет их слепков в памяти».

«Зато у меня есть, — ответил ментальный учитель. — Позволишь взять управление?»

«Валяй», — ответил я.

В меня буквально ударил поток, отшвырнув сознание куда-то вглубь тёмного пространства. В меня летели растения, металлы, яды, грибы, отражённый свет, ошмётки зомби, клыки дракона и ещё бесчисленное множество чего-то, что я никак не мог идентифицировать. Я чувствовал, как распирает моё эфирное сердце.

Мне показалось, что оно просто не готово к такому насыщению. Что оно вот-вот разорвётся от количества видов магии.

«Хватит! — прохрипел я Архосу. — Остановись!»

И тут же с огромным запозданием, как мне показалось, взвыло чувство тревоги. Хотя прошла-то, наверное, секунда.

Затем раздался звук, как будто что-то не то лопнуло, не то хлюпнуло.

И всё прекратилось. Вообще всё.

«Ах ты ж…», — дальше шланепроизносимая для обычного человека, но вполне понятная для аэраха ругань Архоса в сгущающейся вокруг меня темноте.

Я судорожно пытался за что-то зацепиться, чтобы вытащить себя из этого состояния.

Но у меня не было рук. У меня вообще ничего не было.

Даже меня самого.

* * *

Сыпля наполовину итальянскими словами, а наполовину крепкими русскими, Белла бегала вокруг аппаратуры, нажимая на разные кнопки. Затем плюнула и принялась делать внуку непрямой массаж сердца.

Дисплей, что должен был показывать удары сердца, жалобно пищал, продолжая рисовать прямую линию оборвавшейся жизни.

Глава 17

Чёрно-белая комната загородного клуба на этот раз пустовала, что было странно. Игорь Всеволодович Державин приехал сюда, отложив все свои дела. Даже заботу о раненом внуке. Так как ему намекнули на очень важное дело.

Из динамиков струилась негромкая музыка, вызывающая почему-то тревожность. Она, словно предваряла некое усиление, звуковой взрыв. Державин сел на место у окна, как и в прошлый раз. Мужчина посмотрел на свои ладони и увидел, как те еле заметно подрагивают.

Он сжал кулаки и выдохнул. Не хватало ещё чтобы его видели в таком виде посторонние люди.

Когда дверь открылась и внутрь вкатилось инвалидное кресло с Ильёй Святославовичем Вяземским, уже ничто не напоминало о минутной слабости министра.

— Прошу меня простить великодушно, Игорь Всеволодович, — первым начал Вяземский. — Как назло мой автомобиль сломался, а в другой я не влезу, — он постучал по креслу.

— Ничего, — махнул рукой министр. — Я тут минут пять не более.

Тем временем Илья Святославович занял место напротив за шахматным столом.

— Партию? — поинтересовался он.

— Пожалуй, — согласился Игорь Всеволодович.

— Ходят слухи, — проговорил Вяземский, первым же ходом выводя коня, — что некий молодой офицер нынче в фаворе у пешек.

Державин смекнул, что его визави говорит о Никите. Он пошёл по обычаю королевской пешкой.

— Есть такое. За ним в последнее время числится множество достойных поступков, — ответил он.

— Всё так, — согласился Илья Святославович. — Ему обязан и другой молодой офицер. Иначе, сами понимаете, меня тут не было бы.

Игорь Всеволодович припомнил случай на приёме с одним из Вяземских, о котором ему рассказывал внук.

Тем временем его оппонент пошёл пешкой, открывающей ладью. Начало партии с его стороны было совершенно нестандартным, что говорило о неких чрезвычайных обстоятельствах.

Державин двинул слона, которого Вяземский по старинке называл офицером. И, судя по всему, не случайно.

— Но любовь пешек не должна обманывать вас, — продолжал Илья Святославович. — Партия, которую сейчас разыгрывают те, кто должен нас охранять, вероятнее всего, предполагает полное устранение с доски ваших фигур в случае проигрыша вами партии.

Министр перевёл это в уме на человеческий язык. Имперская безопасность хочет полностью устранить род Державиных. Вот это да! Но почему?

— Это странно, — ответил он, рассеянно выводя вперёд ферзя. — Столько лет вести свою игру во благо короля и столкнуться с подобным отношением.

— Есть мнение, что король не знает, что замышляется за его спиной. Но факт есть факт, — Вяземский наседал, навязывая оборону буквально по всей доске. — Но также отмечается, что один сильный мозголом зачастил во дворец.

Державин вспомнил, что мозголомами в его детстве звали менталистов, служащих при дворе. Речь шла безусловно о Разумовском, бывшем начальнике имперской безопасности. И да, Никита упоминал, что тот присутствовал на приёме, где, кстати, воспламенился один из гостей. Может, и совпадение, но верилось с трудом.

И тут в голове министра что-то как будто щёлкнуло. В последнее время он сильно перешёл дорогу лишь тем, кого считал совсем незначительными фигурами — шутам с телепортом. Получается, что они не так просты, как он решил.

Это очень серьёзный просчёт с его стороны. А затем он вспомнил, каким нездоровым огнём горели глаза монарха, просто мечтавшего заполучить эту технологию.

— Скажите, а вы можете по видео определить, производилось ли ментальное воздействие на человека, или нет? — спросил Державин настолько в лоб, что Вяземский даже захлопал глазами от неожиданности. А затем молча показал по углам, где по его разумению располагались камеры и микрофоны.

— Тогда никакие наши ухищрения не сработают, — проговорил на это Игорь Всеволодович. — Сами видите, если они захотят, будут устранять даже без повода.

Илья Святославович заметно побледнел. Ему не нравилось происходящее, но он решил не ретироваться.

— Разрешите ознакомиться? — попросил он.

— Извольте, — и министр передал визави свой телефон с видео, которое он отснял на презентации телепорта.

Снималось это видео лишь для того, чтобы запечатлеть диковинную аппаратуру. Но случайно в кадр попал и отец-император, которого в тот момент как раз «обрабатывал» один из устроителей зрелища.

Вяземскому понадобилось не более минуты.

— Максимальное двойное воздействие, — сказал он, возвращая Державину телефон. — Если успеете передать его величеству, я подтвержу. Впрочем, это сможет подтвердить любой эмпат или менталист. Правда, в свете последних слухов, не думаю, что вы сможете добиться встречи с императором с глазу на глаз.

— Вы считаете, что всё настолько серьёзно? — поинтересовался Державин.

Вместо ответа раздался звонок телефона министра. Тот ответил на вызов и прижал его к уху. За несколько секунд уголки губ его опустились, а глаза утратили блеск.

— Да, — сказал он в заключении. — Скоро буду.

— Что-то случилось? — спросил его Вяземский.

— У меня умер внук.

* * *

Нет, что-то всё-таки было.

Мой разум, которым я всё осознавал. А, значит, где-то было и тело. И всё, что я видел, вся эта тьма — просто обман.

Я мгновенно успокоился и попытался услышать свой собственный пульс. Но его не было. Это ещё ничего не значило.

Я мыслю, следовательно, существую. Иное меня не устраивало.

Конечно, трудно двигаться в каком-либо направлении, когда само понятие «направление» отсутствует напрочь. Но тут сработал древний инстинкт, заставляющий людей, попавших в воду всплывать наверх.

Тоже самое было и у меня. И пускай я не чувствовал ни ног, ни рук, всем существом своим я стремился наверх.

Некоторое время ничего не происходило. И само понятие «время» тут было довольно размыто. Я не мог сказать, сколько прошло секунд или минут. Но в какой-то момент я увидел свет.

Всей своей душой я рванулся к этой точке, разрезающей своим сиянием мглу вокруг.

И вдруг ощутил, что у меня есть руки. Я отталкивался ими от окружающего пространства, чтобы быстрее оказаться рядом с источником света. И, когда я был уже совсем рядом, увидел, что ко мне протянута рука помощи.

Я взялся за неё и вдруг…

Я оказался рядом с незнакомцем под сиянием очень яркой звезды, что затмила бы солнце, займи она место на нашем небосклоне.

— Извини, — сказал мой спутник до боли знакомым голосом, который раньше я слышал только в голове. — Аппетит приходит во время еды, вот я и пожадничал.

— Что случилось? — поинтересовался я.

Страха не было совершенно. Более того, несмотря на весь сюрреализм происходящего, у меня было стойкое ощущение, что всё идёт так, как надо. Я прислушался к внутренним впечатлениям: чувство тревоги молчало.

— Пожадничал я, — признался мой спутник. — Твой покорный слуга решил собрать вообще всю известную магию внутри одного-единственного тела. Ну… и оно, ожидаемо, не выдержало.

Я обернулся на говорящего.

Первым словом, всплывшим в моём сознании, было «франт». В элегантном костюме-тройке и с тростью в руке рядом со мной шёл настоящий модник. Лицо молодое, но оттенено седеющими волосами, спускающимися к плечам. Сверху шляпа, за которую продал бы душу не один рокер. Глаза пронзительно-голубые, узкие, но выразительные губы. На руках по перстню.

— Архос, — в моём голосе прорезались стальные нотки. — Я, что, умер?

— Технически — да, — ответил тот, и в слегка комичном жесте снял шляпу. — Обидно, честное слово, ты был отличным человеком.

— И убил меня ты? — продолжал я выяснять обстановку.

— Ага, — подтвердил тот. — Не враги и не оторвавшийся во время секса тромб, а учитель и наставник.

— Ты издеваешься? — поинтересовался я, видя, что его настроение далеко от упаднического. — Мало того, что убил своего ученика, так ещё и ржёшь над ним? Тебе же самому жить будет негде!

— Почему бы и не поржать, пока время есть? — и тут он стал совершенно серьёзным. — Мозг сохраняет все свои функции в полном объёме в течении четырёх минут после остановки сердца. Прошла только одна. Моя задача была привести тебя в сознание, чтобы ты мог предпринять необходимые меры по его запуску. А то, да, бомжом мне быть не улыбается.

И он приподнял шляпу, выказывая мне своё почтение.

— Архос, Архос, — я покачал головой. — Мог бы хотя бы предупредить. А то «дай я сам» и чуть не угробил.

— Ты — Примарх, твоё превосходство должно быть подавляющим. Ну и да, перегнул я палку, тут согласен. Самое обидное, что теперь всё смешалось, и совершенно не ясно, какие виды магий тебе добавились, а какие не влезли.

— Значит, будем выяснять опытным путём, — сказал я на это. — Сейчас-то что делать?

— Запускай своё сердце.

— Как? — я немного удивился такой постановке вопроса.

— А ты оглядись. Посмотри, где мы находимся. И всё поймёшь!

Архос, а точнее человек, вид которого он принял, обладал поистине гипнотическими чертами лица. Бывают такие люди, которых хочется рассматривать вечно. Поэтому оглядеться я решил только теперь.

Пространство, по которому мы шли было увито красными трубками. Некоторые из них были светлее, другие — темнее. Над головами ярко горела звезда. И хоть она слепила, но тепла от неё я почти не ощущал.

Бывают такие картинки, на которые нужно смотреть под определённым углом. И тогда ты видишь совершенно другое изображение. Так и тут. Я просто попытался посмотреть со стороны на то место, в котором мы находились. И понял, что мы внутри моего физического тела. Точнее, в его проекции.

Совсем рядом с яркой звездой новообразованного эфирного сердца покоилось сердце обычное, которое остановилось и теперь никак не желало снова биться. Точнее, не так. Желать-то желало, но что-то ему мешало.

«Почувствуй свой пульс, — говорил мне Ван Ли. — Услышь ток крови».

Я замер. И полностью сосредоточился на своей крови. Сейчас она стояла, так как ничто не гнало её по организму. Но это было неправильно. Нужно заставить работать это тело. Кровь должна двигаться, сердце биться, эфирное сердце аккумулировать и перерабатывать эфир.

Подчиняясь единому чувству — жажде жизни, я потянулся к собственному сердцу, возвышающемуся над нами, словно диковинному зданию с красными трубками. Но, приближаясь к нему, я рос, увеличиваясь в размерах. И вот моё собственное сердце легло в мою несуществующую руку. Возможно, я отрастил её из эфира. Но точно не уверен.

Я вспомнил ритм своего пульса. Как он отдавался в моих ушах.

Пум-пум, пум-пум, пум-пум…

И в такт этому я принялся сжимать сердце воображаемой или эфирной ладонью.

Пум-пум, пум-пум, пум-пум…

Мне показалось, что сердце моё вздохнуло, хотя, конечно, это было не так. Затем оно сделало пробный толчок крови. А затем заработало в почти привычном ритме. Пару раз пропустило удары, и, наконец, полностью восстановило ток крови.

Я почувствовал, что меня куда-то уносит. Просто утягивает прочь от Архоса.

— Ты — настоящий Примарх, — сказал тот, и вдруг из-за его спины выглянули паучьи лапы. — Я горжусь тобой.

Но мне было не до сантиментов. Я же не для того всё это терпел, чтобы просто запустить старое сердце, так? Пролетая мимо яркой звезды эфирного сердца, я пустил в него поток собственной силы такой мощи, какую только мог притянуть.

Звезда приняла этот поток. Сначала ничего не происходило, кроме того, что меня увлекало всё дальше и дальше в ту область, где была голова. Затем звезда немного померкла, словно перерабатывала мою силу, и это внезапно потребовало от неё больших затрат.

И уже в самый последний миг, перед тем как сознание снова на мгновение погрузилось в пустоту, я увидел, как звезда моего эфирного сердца засияла с такой силой, что грозила выжечь глаза.

— Получилось! — закричал я, не в силах сдержать эмоции. — Получилось!

И тут же услышал сдавленные рыдания.

Открыв глаза, первым делом я увидел ошарашенное лицо Беллы, залитое слезами. Прямо сейчас у неё потихоньку открывалась нижняя челюсть.

— Мамма миа, ми ай спавентато! — из-за эмоций она перешла полностью на итальянский, но быстро справилась. — Я думала, что потеряла тебя.

— Сколько меня не было? — спросил я.

— Три с половиной минуты, — сквозь слёзы счастья проговорила бабушка. — Допускается же не больше одной.

— В смысле, допускается? — поднимаясь, уточнил я.

— Эфирное сердце может заработать только в случае остановки основного, — Белла развела руками.

— А почему не предупредила? — удивился я.

— Обычно люди пугаются и отказываются. Боги мои, это были самые долгие минуты в моей жизни. Стой! — она внимательно смотрела мне в область груди. — Сколько же ты впитал магий? Боги…

— Я не знаю, — честно признался я. — Из-за столь долгой клинической смерти понять это невозможно. Но стихийные и ментальную — точно. С этого и начнём.

— Первый раз такое вижу, — призналась бабушка. — Ты будешь великим правителем, если справишься со всем этим.

«Да что вы оба заладили?» — хотел спросить я, но в этот момент понял, что раздражаюсь. А это было лишним.

Я видел, что моя бабушка находится на грани нервного срыва. И в этот момент в моей груди потеплело. Словно та звезда, что жила в моём теле что-то хотела подсказать. И ещё я понял, что могу успокоить Беллу, чтобы все переживания сегодняшнего вечера в ней улеглись.

Я потянулся к ней совершенно новым для себя способом. Словно из моей головы выросли щупальца, усеянные мягкими тёплыми ворсинками, словно игрушечными. Я обнял ими голову бабушки, и она тут же успокоилась, всхлипнув напоследок.

А я увидел.

Вот я лежу перед ней с открытыми глазами, и она желает мне успеха. Затем я закрываю глаза и начинаю призывать различные силы магии. Она смотрит на меня и периодически следит за приборами.

А затем началось нечто жутковатое. Меня начало трясти, словно внутрь или, наоборот, наружу рвались невидимые духи. Моё тело швыряло из стороны в сторону, грозя вырвать провода и датчики. Наконец, я затих, но вместе с этим остановилось и моё сердце.

Тут бабушка ещё проявила образцовые выдержку и мужество. Она, подчиняясь определённому алгоритму действий, перевела аппаратуру в режим реанимации, но… ничего не случилось. Я по-прежнему лежал пластом. На исходе второй минуты Беллу объяла паника.

Она бегала от аппарата к аппарату и раз за разом нажимала нужные кнопки.

Всё было бесполезно.

Тогда она оборвала половину проводов и принялась делать мне непрямой массаж сердца.

Сдалась она лишь минуты через три. Буквально за несколько секунд до того, как я пришёл в себя.

Я на автомате вытер губы. И это не укрылось от Беллы. Но я видел её порозовевшие щёки и здоровый блеск в глазах. За несколько секунд я полностью снял её нервное напряжение.

— Не бойся, ничем не заражу, — усмехнулась она и подняла приготовленный бокал. — Вот даже как ты теперь можешь, — добавила она, отпив глоток.

Я не стал уточнять, имеет ли она ввиду нахлынувшее на неё спокойствие, или то, что я увидел то, чем она занималась тут в моё отсутствие.

Я хотел что-то ответить. Что-то остроумное, вроде того, что обнажённого красавца без сознания каждая готова поцеловать, но тут ощутил укол беспокойства. Во мне росло старое, не скажу, что доброе, чувство тревоги.

— Мне кто-нибудь звонил? — спросил я, резко вставая, чтобы одеться.

Но тут же закружившаяся голова усадила меня обратно.

«Ты чего удумал? — спросил Архос. — Тебе после такого сутки лежать надо! А ты опять геройствовать собрался».

«Сам говоришь, что я буду великим правителем. А такому грех прохлаждаться».

Однако мне пришлось уступить. Слабость не давала сделать и шагу.

Белла принесла мой телефон и бутылку красного вина.

Девяносто восемь пропущенных вызовов. Несколько последних от деда. Я тут же набрал.

— Никита! — голос, убитый горем, но от моего звонка явно приободрившийся. — Где ты пропадал, черти тебя дери⁈

— Всё в порядке, — ответил я. — Нужно было немного прокачаться. Что-то случилось?

— Да, — голос деда поник. — Ростислав умер.

— Я утром приеду, хорошо? — сказал я. — Сейчас не могу.

— Хорошо, Никит, — вздохнул дед. — И не пропадай больше. Тем более, тут такое дело… — он замялся. — Приедешь, расскажу.

— До встречи, — сказал я и нажал отбой.

* * *

Валя, конечно, предполагала, что на неё могут выйти в связи с пожаром в рок-клубе, но не думала, что так быстро. Она даже знала, как будет врать следователю, если что. Вот только не ожидала, что следователь этот будет из имперской безопасности, а допрашивать её будут в зловещем здании на Лубянке. Где-то в подвалах, куда и свет дневной не попадал.

Хуже всего было то, что тут не действовала магия. Вообще. Как отрезало. Судя по всему, где-то рядом находился мощный артефакт, которому такое было под силу.

Но её хотя бы не били. Спрашивали по делу: что да как. Когда она начинала врать, что не понимает, о чём говорит следователь, тот это совершенно игнорировал.

— Итак, — монотонно произносил он раз за разом, — вы пытались поджечь волосы Катерины Громовой, потому что приревновали её к Никите Державину? Но не рассчитали своих сил и устроили пожар?

— Да какие у меня силы могут быть? — в который раз вопрошала Валя. — Я же из простых.

И так раз за разом, как в кошмарном сне, когда всё начинается сначала.

Наконец, следователя куда-то вызвали, и он ушёл. Девушка ждала, что её сопроводят в камеру, вот только никто этого делать не торопился. Вскоре металлическая дверь заскрежетала и в камеру вошёл худощавый старик, с живыми и злыми глазами.

— Здравствуйте, Валентина, — сказал он. — Меня зовут Виталий Кириллович Разумовский. В недавнем прошлом я — начальник имперской службы безопасности.

Затем он наслаждался произведённым эффектом. У девушки ослабли ноги, и она буквально рухнула на стул.

— Что. Вам. От меня. Надо? — раздельно, сглатывая после каждого слова, спросила она.

— Да ты не переживай, — усмехнулся старик, — я тебя не съем.

Валя ему почему-то не верила. Она понимала, что её способности раскрыты. Но не знала, что ей теперь за это будет. Впрочем, ни к чему хорошему от этой жизни она не привыкла, поэтому была готова даже к казни. Хотя, конечно, было немного жаль.

«Надо было с Никитой, что ли, переспать? — посетила её невольная мысль, от которой она даже улыбнулась, но тут же одёрнула себя. — На волосок от гибели, а всё о том же!»

— Думаешь, что тебе грозит? — спросил Разумовский. — Ну, если мы с тобой сработаемся, то много всего хорошего. А, если нет… Пойми, ты — очень ценный ресурс. Но в руках врагов государства будешь угрозой для всей империи.

Переход был настолько резким, что Валя обалдела. Она решила, что потеряла сознание и теперь ей просто мерещится этот разговор. Она даже ущипнула себя, но тут же вскрикнула от боли.

— Ты не спишь, — сказал ей Разумовский. — И в твоей жизни сейчас действительно переломный момент. Скажи, ты никогда не задумывалась, откуда у тебя магия?

— Маман с аристократом переспала, — девушка решила, что в сложившейся ситуации отпираться не имеет смысла. — Она всё сделала, чтобы я не появилась на свет, но что-то пошло не так, и я родилась. Правда, чуть позже.

— Похоже на правду, — согласился Разумовский. — Только вот откуда исключительно сильная магия, не задумывалась? Ведь от простого аристократа ты могла получить мизер. Сигаретки прикуривать, например.

Валя не знала, что на это ответить, поэтому просто пожала плечами.

— А ты никогда не замечала внешнее сходство между собой и принцессой? — продолжал наседать Разумовский.

В этот же самый момент он воздействовал на девушку своим даром, ломая сопротивление её психики.

— Да как-то… — неуверенно проговорила Валя. — Замечала, конечно, но на том уровне, что я всегда на утренниках принцессу играла. Все говорили, что похожа.

— Видишь ли, какая штука, — Разумовский решил действовать напролом. — Дело в том, что ты — незаконнорожденная дочь императора.

— Трындишь! — Валя от неожиданности вскочила со стула. — Быть того не может!

— Ты сядь, сядь, — менталист с удовольствием наблюдал за метаниями девушки. — Это ещё не всё. Ты — старшая дочь императора, перворожденная. Понимаешь, что это значит?

Девушка села, но всё ещё не могла взять себя в руки. Её длинные красивые пальцы ходили ходуном. Если бы сейчас ей предложили кружку с водой, она бы расплескала всё до капли.

— Нет, — дрожащим голосом ответила она.

Валя понимала, что ей надо собраться, негоже превращаться в тряпку из-за присутствия рядом бывалого эсбэшника. Но почему-то у неё не получалось, разум отказывался повиноваться ей.

— А это означает, уважаемая Валентина, что при некоторых условиях на трон Российской империи должна взойти ты, а не Варвара Ярославовна.

И в этот момент Виталий Кириллович послал в мозг девушке яркую картинку её коронации. Светит ослепительное солнышко, над головами простор голубых небес, красота вокруг. И ликование народа. Лучшая правительница! Конечно, она сможет стать лучшей правительницей.

Думая, что это её мысли, Валя улыбнулась им.

— Всё дело в том, что веками простой народ притесняется аристократами по принципу владения магии. Понятно, что эта сегрегация многих не устраивает. Сейчас в народе бытуют такие настроения, что неплохо бы и поменять устоявшиеся правила. Однако, если менять бездумно, вслепую, то можно опустить Россию в пучину бедствий. И вот здесь может быть найден консенсус между правящей элитой и народом. Знаешь, какой? — Разумовский максимально придвинул своё лицо к ней и вдохнул свежий девичий аромат.

Валя, которая не понимала и половины слов, отодвинулась.

— Нет, — она помотала головой. — Не знаю.

— Принцесса из народа, Валя, — словно прописную истину ребёнку объяснял Разумовский. — Ты одна сможешь сплотить вокруг себя и правящие элиты, которые недовольны сложившимся положением дел, и народ, который, конечно, поддержит именно тебя, ведь ты понимаешь его чаяния. Ты, что, думаешь, я не знаю, что программа, с которой носится Никита Державин, это чисто твои мысли? Знаю, конечно.

— Но это не так, — попыталась возразить Валя.

— А как? — Разумовский широко улыбнулся и встал. Теперь он нависал над девушкой. — Он — потомок людей, которые на дух не переносят простолюдинов. А ещё и против прогресса. Так что основные новшества шли от тебя.

И девушка «вспомнила», как это именно она диктовала Никите всю программу, а он только записывал.

— Впрочем, возможно, — согласилась она, наконец.

— Грядёт революция, — одухотворённо проговорил Разумовский. — Ты это знаешь не хуже меня, — Виталий Кириллович наблюдал за тем, как девушка кивает ему. — Если не обуздать её, она сметёт всё на своём пути, а затем сожрёт своих детей. Та власть, что есть сегодня, не справится со всем этим. Но во главе с тобой, которая одновременно вполне законная наследница трона и в то же время знающая чаяния простого народа, мы сможем встать у руля и принести нашей стране покой и процветание. Ты согласна?

Он послал в её мозг картины светлого будущего с опрятными рабочими на заводах, её портретами на мирных демонстрациях. И всё это под ясным голубым небом и ярким солнышком, озаряющим зелёную травку. Короче, типичные приёмы воздействия.

Валя улыбалась «своим» мыслям. Её покоряла одна лишь мысль, что её все будут любить. Но надо ответить на заданный вопрос.

Она кивнула головой, и Разумовский почти расслабился.

— Нет, — сказала Валя, открыв рот. — У нас есть законная власть, пусть она и разбирается.

— Ты просто не понимаешь всей своей выгоды, — проговорил менталист, доставая свой телефон. — Если бы ты была наследницей престола, то такие, как Державин бегали бы вокруг тебя просто по щелчку пальцев.

— Да нет, — возразила девушка. — Никита не такой. Он — мужчина с принципами.

— С какими? — Разумовский откровенно потешался над девушкой. — Трахать, так королеву?

— Да с чего вы это взяли⁈ — Вале вдруг стало неприятно разговаривать с этим стариком, который корчит из себя невесть боги кого.

— А вот с чего, — ответил ей эсбэшник и протянул телефон, на котором было открыто видео.

На нём было зациклено одно-единственное событие: Никита Державин целует в губы принцессу Варвару.

Валя смотрела на это минуту или две. Она не могла оторвать взгляд даже тогда, когда его застили слёзы, щиплющие глаза и стекающие по щекам. Она не могла оторваться даже тогда, когда Разумовский попытался вытащить телефон из её пальцев.

— Теперь понимаешь? — сказал он, встав за её спиной. — Это могла бы быть ты.

— Я согласна, — сглотнув горький комок слёз, ответила Валя.

* * *

Выйдя из камеры допросов, Разумовский снова достал телефон с защищённым каналом связи и отправил сообщение:

«Начать операцию 'Подъём с переворотом».

Глава 18

Но, как оказалось, отлежаться и отдохнуть мне была не судьба. Не прошло и получаса, как раздался новый звонок. И это несмотря на глубокую ночь.

— Красавчик, привет, — голос у Цыпочкиной был озабоченный и взволнованный. — Встретиться бы надо, и чем раньше, тем лучше.

— Одну минуту, — попросил я и прикрыл ладонью динамик телефона, после чего обратился к Белле. — Можно встретиться с одним человеком возле дома?

— Если всё так серьёзно, как я думаю, — проговорила бабушка, — то нас уже ничего не спасёт, а значит, ничто не способно сделать хуже. Встречайся.

«Интересная философия, — подумал я. — Надо будет запомнить».

— Подъезжайте по адресу, — я назвал номер дома на Патриарших прудах. — Через сколько вас ждать?

— Буду в течение получаса.

— Чувствую, предвидится бурная ночка, — тихо проговорила Белла, поднося шампанское к губам.

Я прислушался к собственным ощущениям. Чувство тревоги и опасности ещё не подползло к критическим отметкам, но неумолимо туда стремилось. Возможно, из-за кучи новых ощущений оно не так сильно выбивалось на первый план.

— Откуда такие мысли? — спросил я, поднимая свой бокал и отмечая, что бабушкино шампанское здорово помогает организму восстанавливаться.

— Не забывай, я — эфирница. А мы чувствуем волнение изначальной магии. Сейчас такое ощущение, что в спокойное озеро кто-то кинул магъядерную бомбу, — она откинулась на спинку кресла.

— Я тоже смогу это чувствовать? — поинтересовался я, пытаясь хоть как-то упорядочить хаос внутри меня.

— Ты это уже чувствуешь, — ответила Белла. — Только не можешь вычленить из общего магического шума. Полагаю, уже завтра сможешь услышать.

* * *

Виолетта Цыпочкина прибыла через двадцать девять минут после звонка. Первым же делом она сунула мне в руки пакет с папками, конвертами, бумагами и файлами.

— Что это? — спросил я.

— Компромат на Матильду фон Боде, — ответила репортёр. — Много компромата.

— Это я понимаю. А конкретно? В двух словах можешь рассказать? — попросил я.

— Если только очень коротко, — воровато оглядываясь, словно боясь, что её заметят, ответила Цыпочкина. — По-моему, я слишком много узнала, и за мной хвост. Поэтому я на некоторое время пропаду с радаров. Честно говоря, советую тебе сделать тоже самое. Если я права, то тебе никакой статус героя не поможет. Награждать тебя будут посмертно.

— Да ты не переживай так, — сказал я. — Расскажи всё-таки, что не так с этой фон Боде.

— Да всё не так, если кратко. Академию она окончила, как весьма посредственный маг с третьим уровнем. У неё очень узкая специализация, а именно — ядовитые растения. Выписка из академии в пакете. Затем вышла замуж за состоятельного барона, который буквально через несколько лет умер. Но! — Виолетта выставила указательный палец, — Матильду обвинить не получилось. Ядов в организме бедолаги обнаружено не было, зато разложилась его печень. Понимаешь?

— Нет, — честно признался я.

— Почитаешь, я тебе копию результатов вскрытия положила. Короче, хоть прямых доказательств против неё не было, но кто-то за жабры нашу баронессу всё же взял, — Цыпочкина сунула руку в пакет и выудила оттуда фотографию, на которой Матильда в знакомом мне ядовито-оранжевом шарфе стояла на крыльце здания СБ и разговаривала… со Скуратовым! — Вот. Выводы сделаешь сам, а мне пора бежать.

Уже сидя за столом в особняке Беллы, я разложил все принесённые мне Виолеттой документы и принялся их изучать.

Вот свидетельство о выпуске. Действительно, третий уровень, и то — с натяжкой. Два запятая пятьдесят четыре. Даже ботанику она не тянула, а только одно-единственное направление — ядовитые растения. Рекомендовано работать в сфере фармацевтики.

Но зачем, правда? Вот и свидетельство о заключении брака. Барон на двадцать лет старше, зато богат. У него несколько торговых центров в Москве и свой футбольный клуб. Была у барона одна пагубная привычка (если не считать Матильду), пил он, как не в себя. Каждый день к вечеру накачивался алкоголем по самые гланды. Неудивительно, что именно это и поставили в анамнезе. Цирроз печени, вызванный алкогольной зависимостью.

Но была тут и служебная записка какого-то лаборанта, написанная от руки. «Следов ядов не обнаружено, но есть подозрение, что печень разложилась от длительного воздействия неизвестного токсина. Прошу разрешить анализ». И сверху огромная печать: «Отказать».

Фотографии со Скуратовым. Фотографии на фоне Лубянки. Фотографии у нашего небоскрёба. Чудесно.

Картина вырисовывалась следующая: фон Боде прокололась с тщательно подготовленным убийством мужа. И, возможно, если бы это был рядовой барон из провинции, никто бы и не дёрнулся, но тут делом заинтересовалась СБ. И достаточно быстро выяснила, что к чему на самом деле. А затем взяла Матильду в оборот и теперь подсунула в постель к моему отцу.

— Фу, блин, противно, — высказался я вслух и поднял глаза на бабушку, которая как ни в чём не бывало пила шампанское. — Сегодня уже поздно, но рано утром надо будет позвонить отцу, предупредить его.

— Лучше деду, — ответила Белла. — Отца твоего, судя по всему, либо на наркоте держат, либо менталист его запрограммировал на полное подчинение баронессе.

И тут у меня всё сошлось. Все нелогичные поступки Александра Державина, что были ему совершенно несвойственны.

— Да, — согласился я, убирая документы в папку, а её в свою очередь в пакет, — скорее всего, ты права.

И буквально в следующую секунду раздался ещё один звонок. Номер был мне неизвестен, но внутренний порыв заставил принять вызов.

— Никита, привет, это Арсений Громов, — заявил он запыхавшимся и совершенно не своим голосом. — Катерина умирает! Приезжай, помоги, чем сможешь!

Я посмотрел на Беллу. Та лишь молча кивнула.

* * *

До Громовых мы добрались очень быстро. Я даже не успел придумать, как ей помочь. Если говорить откровенно, то я сам себя ещё слишком плохо чувствовал, чтобы мыслить на сто процентов трезво, рационально и эффективно.

На подъезде к усадьбе Белла ахнула. Я проследил за её взглядом, направленным в окно и, мягко говоря, обалдел. Нет, ни обычным, ни магическим зрением ничего особого видно не было, а вот сквозь эфирную линзу… Из жилого дома Громовых в небо уходил целый столб энергии. Если раньше он был соизмерим с водопроводной трубой, то теперь это была целая колонна, которую и обхватить не получится.

— Они решили её убить? — задал я риторический вопрос. — Всех убить?

— Для чего бы они не качали энергию, они уже на стадии завершения. Старые доноры им без надобности, — ответила на это бабушка.

Видя масштаб проблемы, мы заторопились. К дверям шли быстро, чуть ли не бежали, а в мозгу я лихорадочно перебирал возможности, имевшиеся у меня. К сожалению, известных мне на данный момент было не так уж и много.

В дверях нас встретил бледный, как привидение Арсений.

— Она уже дважды… — тихо проговорил он, — умирала.

«Вот это да! — подумал я. — А времени-то ещё меньше, чем мне казалось».

Мы, ни слова не говоря, прошли внутрь, прямо к медицинской кушетке, на которой лежала Катерина. Видимо, её положили на неё во время оказания первой помощи. Девушка была без сознания, а кожа на её лице напоминала мрамор. Вокруг стояло ещё несколько человек: врач, его помощница и, судя по всему, кто-то из домочадцев. Я обратил внимание на то, что халат доктора буквально промок от пота. Значит, до нашего прибытия тут было жарко.

Первым делом я оглядел оставленную мной линзу. От напора, с которым вдруг потекла энергия, её просто вырвало с частью источника, к которому я её пришил паутиной. Выглядело это крайне плохо, но зато подало мне одну идею, которую я ещё не успел обдумать.

Белла взглянула на Громову и только покачала головой.

— От такого напора, — тихо, чтобы не слышали остальные присутствующие, проговорила она, — сам паразит уже плавится. И он буквально сросся с её организмом в единое целое. Его уже нельзя просто так удалить.

— Ты попробуешь что-нибудь сделать? — спросил я. — Катерина — водник, может быть, на этой теме как-то получится взаимодействовать?

Бабушка подошла ближе и положила Катерине ладони на грудь. Врач напрягся, но ничего не сказал. Он лишь глянул на аппарат, который мне тут же напомнил о собственной операции несколькими часами ранее. И это мне помогло сформировать уже зреющую идею во что-то более конкретное.

— Он разрушает её, — проговорила Белла одними губами. — Он разрушает себя. Он вытягивает всё, что есть.

Я встал с другой стороны кушетки и прикрыл глаза.

— Простите, — вдруг подал голос врач. — Сейчас прилетит медицинский вертолёт. Мы должны подготовить её к переправке.

— Она умрёт у вас на руках, — сказала на это бабушка, а затем глянула на меня. — Всё слишком далеко зашло, я ничего не могу сделать.

— Вы не можете, другим не мешайте, — высказался на это врач.

— Идите к чёрту! — огрызнулся я, — а лучше за дверь!

Я попытался абстрагироваться от всех. Закрыв глаза, я вновь сформировал эфирную руку. Не скажу, что она получилась моментально, но достаточно быстро. Мозг уже принял новую конечность, которой можно управлять.

Затем я погрузил эту руку в организм лежащей без сознания девушки. Чуть-чуть вверх, и я уже внутри её источника магии. Прикоснувшись к паразиту, я почувствовал, как он вибрирует, как разогрелся от перерабатываемой энергии. Как он плавится в последней своей агонии, убивая и носителя, и себя.

Я открыл глаза и обернулся к двери. Арсений стоял тут же с потерянным видом.

— Шансов мало, — быстро сказал я ему. — Но я попробую. Однако, скорей всего, источник вашей дочери будет повреждён. Возможно, уничтожен.

— Делай, — бросил Громов. — Главное, чтобы жила.

И в этот момент запищал аппарат. Третья клиническая смерть за два часа.

И эта, видимо, будет последней, если ничего не предпринять, кроме непрямого массажа сердца, который уже начали делать врач и его подручная медсестра, оттеснив Беллу.

Я уже хотел ринуться и вырвать паразита со всей доступной мне скоростью. Но тут же вспомнил про четыре минуты.

— Прошу всех присутствующих, кроме Арсения и Беллы, покинуть помещение, — распорядился я.

— Но мы не можем! — возмутился врач, продолжая давить на сердце. — Это немыслимо!

— Исполняйте, — холодно проговорил Громов, и медперсоналу пришлось подчиниться.

«Спокойно, — сказал я себе, — выдохни».

«Сейчас, всё сделаю, — сказал Архос. — Будет хорошо».

«Только не так, как в прошлый раз», — попросил я.

«Постараюсь», — ухмыльнулся мой ментальный учитель.

И в этот же момент я обрёл полное спокойствие, а сознание — невероятную ясность и чёткость мышления.

«Это что за магия? — поинтересовался я. — Она мне частенько требуется».

«Это не магия, — смущённо ответил Архос. — Это гормоны».

Впрочем, мне уже было плевать. Я сосредоточился на операции по извлечению магического паразита из тела подруги.

Врач и медсестра могли бы сейчас потеть над грудной клеткой девушки, но я видел, что всё, что они сделали бы, не принесло бы никакого результата. В ней просто не осталось топлива, чтобы жить. Поток, который передавал паразит заметно иссякал и тускнел.

Счёт шёл на секунды. А может, и того меньше.

Стоило мне подумать о времени, как оно притормозило.

Я погрузил эфирную руку внутрь тела Катерины. Через образовавшийся пробой внутрь источника и снова прикоснулся к паразиту. Он уже умирал. Движения его стали конвульсивными и замирающими. Хуже всего было то, что он в прямом смысле стал единым целым со стенкой источника Катерины.

Я ухватил его покрепче и сильно, но аккуратно рванул вверх.

Первый раз у меня ничего не вышло. Стенка источника хоть и истончилась, но была ещё довольно прочной на разрыв. Тогда я взял себя в руки и рванул уже сильнее.

Хрясь, и широченная полоса от стенки источника осталась у меня в руке. Выглядело это ужасно. Но самое главное, что паразит был зажат в моей эфирной ладони.

— Давай сюда, — услышал я над ухом невероятно медленный голос Беллы. — Уничтожу.

Я молча отдал ей паразита прям с куском источника, болтающегося, словно грязная тряпка.

Первый этап есть. У меня ещё осталось три минуты.

Взяв паутину, я принялся сшивать стенки источника Громовой. Из расчёта на то, что как только сердце её запустится, сюда потечёт её энергия, которая поспособствует заживлению ран.

Я с грустью отметил, что после моего вмешательства источник Катерины стал куда меньше. Но, наверное, когда речь идёт о жизни и смерти, это не столь уж и важно.

На сшивание краёв у меня ушла минута реального времени. Затем я взял немного магии воды и воздействовал в местах разрыва, чтобы они скорее срастались. Может быть, можно было обойтись и без этого, но это показалось мне правильным.

Теперь предстояло сделать самое главное — запустить сердце. Хорошо, что я знал, как это делается. Всё-таки сам себе сердце запускал.

Я взял сердце Катерины в эфирную ладонь и принялся сжимать.

Пум-пум, пум-пум, пум-пум…

Работай! Давай!

Пум-пум, пум-пум, пум-пум…

Оно вроде бы схватывало, как двигатель машины, на которой долго не ездили, но затем снова останавливалось. Хм…

И тут я понял, что энергетические каналы девушки полностью пусты. Выжаты досуха. Магическая энергия просто перестала вливаться в неё.

«Ну что, Никит, поделишься своей?» — спросил я сам у себя.

И вместо ответа, влил в её каналы поток собственной энергии. Тут же во всём теле образовалась слабость, но я продолжал массировать её сердце. Пока оно, дёрнувшись, не заработало, как следует.

После этого я сполз на пол и привалился к кровати спиной.

— Как? — спросил меня Арсений, понимая, что я сделал гораздо больше, чем смогли бы врачи.

Практически без сил я повернул голову и увидел расширенные глаза Беллы. Видимо, она увидела что-то такое, что видеть ей не полагалось.

— Жить будет, — выдохнул я. — А, если сильно повезёт, то и колдовать.

Громов встал передо мной на колени и обнял за шею.

— Спасибо! — прошептал он мне на ухо, сдерживая рыдания. — Я этого никогда не забуду.

И вновь раздался звонок телефона. Да что ж такое?

Звонил дед.

— Никита, ты где? Тебя никто найти не может!

— А зачем меня искать? — тупо спросил я.

— Короче, — дед решил не отвечать на мой вопрос. — Говори, где ты, я срочно пришлю за тобой машину.

— Дед, что ещё-то случилось? — продолжал настаивать я на объяснениях. — Я сейчас у Громовых. Оказывал… Помогал, одним словом…

— Ночью? Ну-ну, машина будет через десять минут.

— Но у меня есть, — возразил я.

— Бронированная машина, — сказал дед. — Сейчас не то время, чтобы быть легкомысленными. Не то!

* * *

Отправив Беллу со своим водителем к ней на Патриаршие пруды, я сам сел в присланный дедом броневик. Автомобилем это язык не поворачивался назвать. Скорее, летающей крепостью. За рулём сидел молчаливый громила, которого при любом другом раскладе я принял бы за бандита.

В зале для совещаний на сто десятом этаже дедова небоскрёба собралась вся мужская половина Державиных. Дед, Леонид, Филипп, Слава, Александр, Николай и, собственно, я.

— Я вас всех сегодня собрал тут, чтобы объявить, что на наш род объявлена охота. На весь наш род! Одного им уже удалось устранить. Ростислав послезавтра будет кремирован и развеян по ветру с этого самого небоскрёба. Как вы понимаете, за эту смерть должны понести кару все виновные в ней!

Я смотрел на Игоря Всеволодовича и вспоминал улыбающегося человека, с которым летел в самолёте. Сейчас он ничем его не напоминал. Это был старый человек, который из последних сил пытается спасти свою семью.

— Сегодня я получил информацию, что в охоте на нас замешана собственная безопасность империи. Как вы понимаете, враг не из простых, с серьёзными возможностями и государственным ресурсом.

— А зачем на нас охотится? — спросил Леонид Игоревич. — Что мы им такого сделали? Мы же никого не трогали!

— Есть разные подозрения, — сказал на это дед. — Но все они смутные. Одна из версий — я помешал внедрить в империи телепортацию, а за этими технологиями стоят очень большие люди.

— Больше, чем ты? — удивился Филипп.

— Представь себе, —развёл руками дед. — Я тебе даже так скажу, есть люди влиятельнее императора.

— А вот за такое тебя точно могут разжаловать, лишить всех наград и потом устранить где-нибудь тихонечко, — высказался на это дядя Слава, как его все назвали.

— Мне уже плевать! — рявкнул дед. — Мне важно, чтобы вы выжили. Я не знаю, почему охоту объявили на всех, а не только на меня. Не знаю! Но мы тут собрались, чтобы выработать систему родовой безопасности на ближайшие дни.

— Обложили, не то слово, — сказал я, вставая и выкладывая на стол материалы по баронессе, раздобытые для меня Цыпочкиной. — К нам внедрили агента, непосредственно работающего на собственную безопасность, — я продемонстрировал фотографии фон Боде вместе со Скуратовым и просто на крыльце Лубянки.

Отец заметно помрачнел.

— Это ещё ни о чём не говорит, — проговорил он. — Она могла оказаться там случайно. И вообще, кто дал тебе право за моей спиной выслеживать мою женщину и копать на неё компромат?

— О-о! — поднялся дед. — Честно говоря, когда Никита рассказал мне про твою реакцию на выходку этой мамзели, я сначала не поверил. Думал, не может мой Сашка детей предать и променять их на какую-то юбку. А ты вон чего, даже перед лицом истребления рода что-то там щебечешь? Говорят тебе, она подсадная! Ну-ка!

Он подошёл к моему отцу и взял его голову в ладони. Затем сложил губы трубочкой и подул. Даже я почувствовал, как посвежел воздух в комнате. Голова сразу стала лёгкой, а мысли приобрели чёткость. Не настолько, конечно, как у Громовых, но тоже очень заметно.

Александр Державин сначала смертельно побледнел, затем обмяк на стуле, а потом несколько раз закрыл и открыл глаза, после чего схватился за голову. У меня создалось стойкое впечатление, что он только что пришёл в себя.

— И что это со мной было? — спросил он.

— Не знаю, — выплюнул дед. — И разбираться сейчас с этим некогда. Где сейчас эта фон Боде?

— Дома, — как само собой разумеющееся сказал отец, а затем тут же потерял уверенность. — Должна быть. Да как же это она меня так, а?

— Я тебе дал силы собственной стихии, — сказал ему дед. — Поэтому ты сейчас можешь сопротивляться. Но я не уверен, что избавил тебя от воздействия. И вот мы подошли к основной проблеме: императора тоже обработали так, что он не контролирует собственные действия. Это ещё раз говорит в пользу того, что предатели сидят в собственной безопасности. Предположительно, верховодит всем Виталий Кириллович Разумовский. Только он может безнаказанно подчинять себе императора. Он — крайне сильный менталист. И изворотливый, как червь.

— Значит, надо позвонить императору и предупредить его, — высказался Филипп.

Дед посмотрел на него таким взглядом, что, если бы он был магом огня, от его внука осталась бы горстка пепла.

— Ты что думаешь, я не звонил? У меня до сих пор двое пытаются по нескольким номерам дозвониться. Нет связи, понимаешь? Разумовский не дурак, он обезопасил себя!

— Дед, — я снова взял право голоса. — Я могу попробовать позвонить принцессе.

— И что ты ей скажешь? — Державин-старший прищурился, соображая, как можно лучше использовать предложенную мной возможность.

— Приглашу на свидание, — ответил я столь невинным голосом, словно над нашим родом не нависла смертельная опасность.

— Свидание, говоришь, — задумчиво протянул он, — а это идея. Звони!

Я хотел было запротестовать, что, мол, разгар ночи, а ты говоришь звони. Но, посмотрев на часы, понял, что уже наступило утро. И даже не такое уж ранее.

Впрочем, звонить я всё равно не стал.

— Мы так не делаем, это привлечёт внимание, — возразил я.

— Делай, как знаешь, — ответил дед.

Я послал сообщение.

«Привет, Огонёк! Как ты насчёт встретиться, сходить куда-нибудь?»

Ответ пришёл практически моментально.

«Я за. В Москве или в Питере?»

«В Москве».

«Отлично! Я как раз решила тут после Крыма погостить. Давай через три часа на Никольской».

«Замётано!».

— Через три часа я увижу принцессу, — сказал я, поднимая голову от телефона. — Мне нужны будут все доказательства.

— Сейчас всё будет, — заверил меня дед. — Сейчас у меня ещё одно серьёзное замечание, — и он указал на бумаги, которые я принёс.

Я украдкой глянул на отца. Тот постоянно тёр виски, словно его мучила головная боль.

— Я ведь тоже дал задание нашей безопасности раскопать больше информации по этой фон Боде, слишком уж она резко появилась возле Саньки. И ничего. Тишина. Нормальная, говорят, барышня. А простая репортёрша вон сколько всего накопала. Понимаете, к чему я веду?

Леонид, Филипп и мой отец мотнули головами.

— Безопасность у тебя дырявая, пап, — сказал на это дядя Слава.

— Вот именно, — поднял указательный палец дед. — Но менять сейчас всех не вариант. Тем более в такое время. Мне кажется, от нас только того и ждут, что мы сами себя оголим!

— Всех и не надо, — сказал я, вспомнив одно обстоятельство. — Нужно найти того, кто стёр запись из картинной галереи нашего небоскрёба. Ту самую, на которой наша дорогая Матильда пыталась уничтожить портрет матери, а Карина ей помешала.

— Никита, ты — голова, — сказал на это дед. — Прищучим одного, он нам остальных сдаст.

— Если его не уничтожат, — я пожал плечами.

— Будем надеяться, что нет, — сказал дед. — Так, я постараюсь привлечь к проверке одного человека, от которого точно не укрыться нашей крысе. Пока не буду говорить, кто это. В свете последних обстоятельств, сами понимаете, опасно.

Он только хотел подвести итог и, видимо, озвучить дальнейший план действий, как снова зазвонил телефон. На этот раз у него.

— Здравствуйте, дорогой, — сказал он в трубку, а затем изменился в лице. — Что⁈

И тут же включил громкую связь.

— Карина отравилась, — я узнал голос Ван Ли. — Только что на уроке этикета. Ей плохо, её наизнанку выворачивает, а баронесса говорит, что это не страшно, и не позволяет вызвать врачей. Делаю, что могу, но мне срочно нужна помощь. Боюсь, отравление очень серьёзное!

Глава 19

В то время, как наверху шло совещание мужской половины Державиных, внизу, в родовом крематории, хозяйничал Стас Громобой.

Со стороны можно было подумать, что он тщательнейшим образом проверяет гроб на наличие посторонних предметов. Но взглянуть со стороны на него было некому. Он снял всю охрану с этой части здания и отключил камеры.

Гроб для Ростислава Державина стоял на небольшом возвышении таким образом, что крышка его доходила взрослому человеку до груди. Так же он будет стоять тут и в день прощания, когда в него положат тело из морга, что по соседству, и направят в горящий огонь.

На самом деле гроб уже проверили на наличие непредвиденных дополнений и ничего не нашли. Безопасник же как раз над этим и трудился.

Устройство вместилища для кремации включало в себя два ящика. Внешний — красивый, отделанный ценными породами дерева, предназначенный для глаз провожающих. И внутренний — металлический, с низкими бортами, в котором после сожжения оставался прах покойного. Прах этот собирали и в случае Державиных развеивали по ветру.

Между внешним ящиком и внутренним было предусмотрено скрытое от глаз пространство. Туда обычно закладывалось специальное вещество, которое позволяло поднимать температуру горения до такой степени, чтобы кости тоже превращались в пепел, и уже ничто не напоминало о бренной природе бывшего мага.

Стас подцепил эту ленту сильными пальцами и вытащил полностью. Движения его были механически настолько, что можно было подумать об искусственном происхождении Громобоя. Как в каких-нибудь фантастических фильмах.

Двигаясь рваными, но ритмичными движениями он закинул ленту в печь и за угол от заслонки так, что её нельзя будет заметить, не влезая внутрь.

Затем он открыл чемодан с совершенно иными зарядами. Это была очень мощная взрывчатка. Настолько мощная, что те, кто передал её Стасу, надеялись, если не на полный демонтаж небоскрёба, то на его капитальное повреждение.

В идеале он должен остаться торчать обломанным зубом и служить напоминанием, что может случиться с родом, если он решит слишком много на себя взять. Он должен стать надгробием для выскочек Державиных.

Закончив, Стас Громобой установил передатчик и проверил его работу. Затем вышел за дверь, прошёл несколько десятков метров…

И из него словно воздух выпустили. Он весь обмяк, привалившись к стенке, а затем схватился за голову.

Последнее время Стаса мучили ужасные головные боли. Не успел он принять болеутоляющее, как пришёл вызов по рации.

Игорь Всеволодович срочно всех собирал на минус третьем этаже. Да это же совсем рядом!

Громобой поспешил на указанную точку, твёрдо решив разобраться со своими провалами в памяти.

До взрыва оставалось чуть более суток.

* * *

…Мне срочно нужна помощь. Боюсь, отравление очень серьёзное! — услышали мы голос Ван Ли по громкой связи.

— Что предпринимаешь? — в пылу эмоций дед перешёл на «ты».

— Вызвали рвотный рефлекс, но, кажется, этого мало. Баронесса беснуется, мешает оказывать какую бы то ни было помощь. Полагаю, хочет, чтобы случилось непоправимое.

— Скрути её, — распорядился Игорь Всеволодович. — Если надо подключи безопасников. Скажешь им «левитация», чтобы послушали. Мы будем через четверть часа.

— Сделаю, — коротко ответил Ван Ли и отключился.

А я в этот момент подумал, как мы успеем?

— Все за мной, вниз! — продолжал раздавать приказы дед.

Кажется, он единственный, кроме меня, сохранил совершенно чистый разум и способность эффективно действовать в сложившихся условиях.

— Кондратий! Срочно бери дежурный чемоданчик при отравлениях и на минус третий. Сколько тебе нужно времени? — отдавал дед команды по имперфону. — Отлично!

Он оглядел переполошившихся родственников, которые между тем не проявляли прыти. Паника превратила их действия в нечто хаотичное.

— Все быстро собрались и за мной! — рявкнул на них дед. — Никита, ты замыкающий! Если что, пинай их, лишь бы двигались в правильном направлении.

Понятно, что никого пинать бы я не стал, но ярость деда была понятна: только что погиб один внук, а тут явное покушение на внучку.

На лифте мы спустились на минус третий этаж, где нас ждало обтекаемое чудо техники — подземный скоростной вагон. Возле него уже стояло несколько безопасников.

— Никогда не думал, — заходя внутрь, проговорил дед, — что он пригодится для поездки за пределы усадьбы.

Следом за нами на площадку вышел врач Кондратий. Он поздоровался за руку с дедом и кивнул всем остальным.

— Что у нас там? — спросил он, когда вагон тронулся и начал набирать скорость.

— Сильное отравление, — ответил на это дед, сжимая и разжимая кулаки в попытке успокоиться. Не так он был и спокоен, как хотел показаться.

— Знать бы чем, чтобы подыскать антидот, — проговорил доктор, любовно перебирая склянки в своем чемоданчике.

Но Игорь Всеволодович лишь пожал плечами.

— На месте будем разбираться, — ответил он хмуро.

Меня осенило, и я достал из пакета папку, в которой среди других документов были данные по вскрытию покойного мужа баронессы фон Боде.

— Скорее всего, — сказал я, протягивая бумаги врачу, — токсины похожие по воздействию на это.

Кондратий поблагодарил меня, взял документы и углубился в чтение.

— Угу, ага, — мычал он через равные промежутки времени, словно отделяя один абзац от другого. — Ясно, понятно… сурово. А скажите, давно началось м-м… недомогание? — спросил он.

Дед глянул на часы.

— Звонок мы получили восемь минут назад, получается, что от пятнадцати до тридцати, — ответил он.

— Что ж, если дозировка не конская, то вполне поставим на ноги, — заметил врач и снова углубился в чтение.

Папку он мне отдал уже в тот момент, когда вагон останавливался под нашим небоскрёбом.

На четырнадцатом этаже, недалеко от входных дверей в зал, где занимались этикетом, лежала обездвиженная баронесса. Прямо на полу, лицом вниз со связанными за спиной руками.

— Нет, но так же нельзя! — запричитал вдруг отец. — Она всё-таки аристократическая особа, а не половая тряпка.

Кажется, дед этих причитаний не слышал, и к лучшему. Он вместе с врачом рванул внутрь. В зале также на полу лежала Карина. Цвет её кожи мне живо напомнил Громову. У той ночью был очень схожий. Только без зелёных оттенков.

Ван Ли подложил под голову сестре подушки, а саму её повернул на бок. Таким образом вся дрянь из неё вытекала на пол, не грозя застрять на полпути от желудка ко рту.

Кондратий тут же присел рядом, открыл чемоданчик и принялся колдовать над своими лекарствами. Судя по всему, полученная от меня информация дополнила увиденную клиническую картину.

Я посмотрел на Карину через эфирную линзу и увидел, что, несмотря на достаточно тяжёлое отравление и частичное поражение печени, её жизни почти ничего не угрожает. По крайней мере, пока. Я развернулся и пошёл к лежащей на полу фон Боде.

Это невероятно, но, кажется, отец пытался развязать её.

— Сейчас, сейчас, — приговаривал он, ковыряя неподдающиеся узлы. — Я освобожу тебя.

— Сашенька, — сквозь слёзы причитала баронесса. — Сашенька, они все сговорились и хотели изнасиловать меня. Прям все вместе.

— Сейчас, сейчас… — словно во сне продолжал приговаривать отец.

При этом Леонид, Филипп, Николай стояли в нескольких шагах от него и тупо взирали на эту картину, ничего не предпринимая.

— Вы что⁈ — прикрикнул я. — Не видите, что он опять под воздействием? Возьмите и уберите его отсюда!

Мужчины продолжали стоять. На моё счастье среагировали безопасники. Двое из них подхватили под руки отца и бережно приподняли. А ещё двое встали по сторонам от баронессы.

Александр Державин принялся извиваться в руках конвоиров, пытаясь вырваться.

— Да я вас!.. Да она же!.. — его крики стали совершенно бессвязными. Кажется, он сам не понимал, что говорит.

— Если надо будет успокоить, — проговорил я, — можете стукнуть.

И тут же поймал на себе ненавидящий взгляд Филиппа.

— Как ты можешь? Это же твой отец!

— Сейчас — нет, — твёрдо ответил я и перевёл взгляд на лежащую и связанную женщину. — Её в допросную. Охранять вчетвером. При странном поведении кого-то из охранников вырубать его без вопросов. Отца к ней не пускать. Вопросы?

Вопросов не последовало. Безопасники кивнули и уволокли Матильду вон.

— Вы ведёте себя, как балласт, — сказал я оставшимся троим Державиным.

Дяди Славы тут не было, так как он помогал деду с Кариной.

Леонид поднял на меня глаза убитого горем человека.

— А что нам ещё остаётся делать? — спросил он.

— Жить, — твёрдо ответил я. — Во имя нашего рода! И возвеличивать его своими делами!

Получилось слишком пафосно, но я не жалел. Мне вообще было непонятно, почему эти люди настолько пассивны в сложившихся условиях.

Ко мне подошёл Николай.

— Что нужно делать? — спросил он.

— Иди к отцу, — сказал я. — Его снова нужно привести в чувство.

Из комнаты для занятий вышел дядя Слава.

— Как она? — спросил я у него.

— Нормально. Ты — молодец, что сообразил с документами. Кондратий сразу стал делать всё, что нужно. И Ван Ли тоже хорош: облегчил отравление, как мог. Карина уже разговаривает, так что благоприятный прогноз такой: она завтра встанет.

— Ого! — сказал я. — Здорово. А что хоть случилось, она сказала?

— Говорит, эта дура потащила её сразу после тренировки на свой долбанный этикет и заставила там мидии разделывать и есть. А Карина слыхом про них не слыхивала, так как вообще мидии не любит. Съела она несколько штук и плохо себя почувствовала, вот тебе и весь этикет.

— Она сестру мидиями, что ли, отравила? — удивился я, так как был совсем не почерк фон Боде.

— Не самими, понимаешь, — ответил на это дядя Слава. — Она в них что-то вложила. Впрочем, сейчас мы обо всём узнаем. Отец её допрашивать собрался.

Уже через десять минут, убедившись, что жизни сестры ничего не угрожает, мы собрались в небольшой комнате, у прозрачного лишь с одной стороны стекла. В допросной за ним сидела пристёгнутая к стулу баронесса, за которой стояло двое безопасников, а напротив неё восседал дед.

— Зачем ты хотела убить Карину Державину? — почти бесстрастным тоном, заставляющим завидовать его выдержке, спрашивал дед. — Кто тебе это приказал?

Матильда фон Боде молчала, лишь изредка качая головой.

— Кто приказал тебе отравить мою внучку? — перефразировал Державин-старший свой вопрос.

Баронесса повернулась к нам, словно могла видеть сквозь зеркало, которым казалось это стекло в допросной и завыла:

— Саша! Сашенька! Они хотят убить меня! Сашенька, спаси меня!

Короткий, но хлёсткий удар ладонью по щеке заставил её замолчать.

— Его там нет, — спокойно ответил дед. — Его сейчас лечат от зависимости к тебе.

— Любовь нельзя вылечить! — высокопарно заявила баронесса.

— Любовь — нет, — согласился Игорь Всеволодович. — А всякие штучки менталистов — вполне.

Она посмотрела на него так, словно желала взглядом растереть в порошок.

— А, если вы всё знаете, зачем меня-то пытать?

— Нам нужно подтверждение, — ответил дед, нагибаясь над столом и нависая над Матильдой. — Твоё подтверждение.

— Вы понимаете, что если я хоть слово скажу, то тут же и умру? — состроив несчастную физиономию, проговорила она.

Но, видимо, баронесса понимала, что никому из присутствующих её не жалко.

— Если ты ни слова не скажешь, то умрёшь куда вернее.

Державин-старший лишь слегка повёл глазами, и фон Боде тут же широко раскрыла глаза. А следом за ними и рот. Она пыталась вдохнуть, но возле её рта больше не было воздуха, пригодного для дыхания. Ужасные муки исказили лицо женщины.

Ещё несколько секунд, и Игорь Всеволодович вернул ей воздух.

Матильда судорожно вздохнула и ещё раз. И ещё. Словно не могла надышаться.

— Поступим так: я буду тебя спрашивать, а ты будешь мне отвечать: да или нет. Понятно?

— Да, — немного подумав, ответила баронесса.

— Ты работаешь на Разумовского?

— Нет.

— На Скуратова?

Молчание. По лицу фон Боде было видно, что её просто раздирают противоречивые чувства. Наконец, она открыла рот.

— Да.

— Они прищучили тебя за убийство мужа и заставили работать на них?

— Да.

— С моим сыном, Александром Державиным, ты стала общаться по приказу Скуратова?

— Да, — и снова Матильда ответила с некоторой задержкой.

— Карину ты отравила?

Баронесса взглянула на деда диким взглядом и осклабилась.

— Она сама виновата! Сама! Она ничегошеньки не умеет! Она не женщина, а недоразумение! Она мидии не может разделать, как следует по этикету! Вы даже этому не можете научить своих дочерей! А ещё мужики называется, — и в довершение своей тирады она плюнула в лицо деду.

Тот спокойно утёрся и повторил вопрос:

— Карину ты отравила?

— Да, я! И жаль, что она не сдохла! Я бы и всех вас…

Она снова вытаращила глаза и могла лишь открывать и закрывать рот. Воздуха в её лёгкие не поступало.

* * *

События так быстро наслаивались друг на друга, что я едва вспомнил о том, что обещал погулять с принцессой. Погулять тут, конечно, в переносном смысле. Мне было необходимо рассказать Варваре много секретной информации.

На встречу я вылетел чуть ли не за двадцать минут. Затем водитель долго искал парковочное место в центре. А после я уже чуть ли не бегом, нельзя к монаршей особе на встречу опаздывать, спешил на свидание.

— Привет, — выдохнул я, подбегая.

И всё-таки она успела раньше. Завидя меня издалека, принцесса улыбалась. А я отметил, что она одета так, что признать в ней единственную дочь императора не представляется возможным. Вот только несколько скучающих мужчин, явно относящихся к собственной безопасности, выдавали её.

Только сейчас я понял, что, если ошибся, и девушка участвует во всей этой схеме против нас, жить мне осталось несколько минут. Однако её искренняя радость при виде меня давала надежду.

— Привет, — ответила она и по сложившейся уже привычке обняла меня за шею.

— Ты прости, — сказал я, — но это опять будет не свидание в полном смысле этого слова.

— Державин, — она отстранилась и заглянула мне в глаза, — а я смотрю, вы любите искушать судьбу, или у вас давно ничего не горело?

— Варвара, дело серьёзное, — оборвал я её игривое настроение, и девушка нахмурилась. А я решал, с чего стоит начать. — Есть мнение, что отец-император находится под постоянным воздействием.

Принцесса невольно обернулась на своих телохранителей.

— И да, — продолжил я. — Скорее всего, в этом замешана собственная безопасность.

— Конкретные фамилии есть? — спросила она, мигом превратившись из милой девушки в сурового государственного функционера.

Сейчас я видел государыню, которой предстоит управлять огромной страной.

— Разумовский, Скуратов, — ответил я. — Кто-то ещё — обязательно. Но эти двое, судя по всему, зачинщики.

— Есть информация, зачем они это делают? Какая выгода? — принцесса задавала именно те вопросы, какие нужно, вызывая моё восхищение.

— Полного понимания, к сожалению, нет, — мы шли под ручку и старались делать вид, что мило общаемся, хотя получалось не очень. — Но к этому точно причастны те люди, которые пытались всучить твоему отцу телепорт.

— Помню-помню, — Варвара крепко задумалась. — Да, он в тот день сам не свой был. Да и потом. А затем я уехала в Крым. Но причём тут ты?

— На наш род объявлена охота, — ответил я, делая вид, что улыбаюсь удачной шутке монаршей особы. — Мой кузен уже убит, на моём заводе предотвращены диверсии, Карину утром отравили. Одним словом, складывается ощущение, что на горле нашей семьи затягивается удавка.

— Твой дед обращался к моему отцу? — спросила Варвара, отсмеявшись воображаемой шутке и приклонив голову к моему плечу.

— Он не может с ним связаться, все линии контактов недоступны, поэтому и пришлось обращаться к тебе, — ответил я.

— Только поэтому и написал, да? А, если бы опасность не угрожала, и не вспомнил бы? — проговорила она таким голосом, что я не понял, серьёзно она, или шутит.

Хотя какие могут быть шутки в такой ситуации?

— Извини, — я приобнял её и привлёк к себе. — Обещаю тебе, что в следующий раз это будет самое настоящее свидание.

— Да ничего, это ты меня прости. Ты сейчас спасаешь мою семью. Свою семью. Я не должна… — она спрятала лицо у меня на груди.

— Кстати, — вспомнил я, — тот тайфун, что едва не снёс Сахалин и несколько городов на материке, возможно, тоже имеет к этому непосредственное отношение, — прошептал я ей в макушку, прикрываясь целомудренным поцелуем.

— Вот даже как? — проговорила принцесса, снова погружаясь в задумчивость. — Если во всём этом замешан Разумовский, то дело плохо.

— Неприкасаемая личность? — озвучил я свои опасения.

— Не то слово, — кивнула принцесса. — Отец доверяет ему больше, чем себе самому. Но дело даже не в этом. Ты говоришь, что отец находится под воздействием… Разумовский когда-то давно пытался делать мне ментальные щиты от якобы воздействия извне…

— А на самом деле? — спросил я, когда молчание моей спутницы затянулось.

— А сейчас я понимаю, что это были не щиты. Точнее, и щиты тоже, но они в том числе были нацелены на то, чтобы иметь доступ к моему разуму. Наверняка, такие же он ставил и отцу, — сосредоточенная и рассуждающая принцесса была просто великолепна.

— Были? — переспросил я. — А куда делись?

— Так при моих бесконтрольных выплесках ничего не удерживалось. Ни ментальные щиты, ни стены дворца, ни люди, доставившие мне хлопоты. Последнее время, правда, больше телефонам доставалось, — сказала она, повернулась ко мне и улыбнулась. — А теперь я и вовсе научилась себя контролировать, — она внимательно разглядывала меня. — О чём задумался?

— Как думаешь, если вывести из себя твоего отца, он сможет сжечь наложенные на него щиты? — спросил я.

— Слушай! — её глаза заблестели. — А это мысль! Ты — гений, Никита!

— Теперь осталось придумать, как вывести из себя императора и остаться в живых, — я грустно улыбнулся.

— Предоставь это мне. Я — его дочь, и знаю, как довести его до белого каления!

Она ещё теснее прижалась ко мне, и мы продолжили нашу прогулку, имитируя образцовое свидание.

* * *

Илья Святославович Вяземский прислал для аудита службы безопасности своего сына и отца Павла по совместительству, Василия Ильича. Его тайно провели в комнату за односторонним стеклом, где он просто следил за тем, что происходило в допросной. А там дядя Слава, которого уже тоже успели проверить на внешние воздействия, задавал одни и те же вопросы всем по очереди сотрудникам безопасности Державиных.

— Поступали ли вам предложения работать на другого работодателя? Случалось ли с вами что-то странное в последние дни? Мучали ли сильные головные боли? Были ли провалы в памяти? Происходило ли такое, что вы не могли вспомнить, как оказались в каком-нибудь месте?

И ещё несколько вопросов, нацеленных на то, чтобы вычислить, подвергался ли человек ментальному воздействию, или нет. Список предоставил сам Василий Ильич Вяземский и следил теперь за отвечающими.

Был это хмурый и неразговорчивый человек лет сорока с окладистой бородой и сросшимися бровями. Он практически не комментировал происходящее. В основном, от него слышали лишь:

— Чист. Чист. Чист.

Пару раз он сказал, что человек врёт, но воздействия нет.

А затем в комнату вошёл Стас Громобой.

— Поступало ли вам предложение работать на другого работодателя? — заученно спросил дядя Слава.

— Нет, — ответил Стас.

— Случалось ли с вами что-то странное в последние дни?

— Пожалуй, что да, — после длительного раздумья ответил Громобой.

Дядя Слава приподнял бровь, но при этом незаметно весь подтянулся, как истинный военный, готовый к активным действиям.

— Опишите, пожалуйста.

— Давайте вернёмся к этому позже, — попросил Стас. — Возможно, я смогу сформулировать.

— Хорошо, — согласился дядя Слава. — Мучали ли вас сильные головные боли?

— Да, — снова ответил Громобой. — Я должен был с кем-то встретиться. Но очнулся посреди улицы с дикой головной болью. Затем это повторялось несколько раз. Я оказывался в таком месте, в которое не знал, как попал. И при этом у меня раскалывалась голова.

— Воздействие было, — сказал за стеклом Василий Ильич Вяземский Игорю Всеволодовичу Державину. — Но уже несколько дней назад. Сейчас он чист.

— В свете последних событий, — продолжал говорить Громобой дяде Славе, — подозреваю, что меня может использовать вражеская сторона. Прошу меня изолировать, чтобы я не мог причинить вреда роду Державиных.

Дядя Слава откинулся на стуле, не зная, как реагировать. Но тут вышел Державин-старший.

— Всё в порядке, Стас, — сказал он безопаснику. — На тебя действительно было воздействие, но сейчас ты чист. Так что не беспокойся! Всё в порядке. Иди и выполняй свои обязанности!

— Спасибо за доверие, ваше сиятельство, — ответил Громобой и вышел.

— Отец, — дядя Слава с недоумением посмотрел на Державина-старшего. — Зачем ты его отпустил? Судя по всему, он причастен ко многим нашим несчастьям. Может быть, даже к смерти Ростика.

— Знаю, — ответил Игорь Всеволодович. — Но нам нужна приманка, на которую мы поймаем тех, кто его использовал. И да, Стас — прекрасный работник, его использовали против его воли.

— Я понял, — сказал на это дядя Слава. — Остальных проверять?

— Разумеется.

* * *

Не успел я расстаться с принцессой, как события совсем сорвались с цепи. Мне позвонил Олег Чернышёв.

— Ты телевизор не смотрел? Новости в сети не читал? — спросил он.

— Нет, — ответил я. — Немного не до того было.

— Виолетту Цыпочкину убили, — хмуро сообщил он. — Её тело нашли сегодня утром недалеко от норвежской границы.

— Печально, — вздохнув, ответил я. — Шикарный был человек.

— Это ещё не всё, — продолжил Олег. — В её смерти обвиняют ваш род. А тебя чуть ли не главным заказчиком выставляют.

— Что за бред? — удивился я. — За что мне её убивать?

— Как за что? — друг сейчас высказывал общественную точку зрения, не свою. — За статью, которую она написала про завод, где ты взял управление.

— Да я же сам заказал эту статью! — я откровенно не понимал, что происходит. Казалось, что мир сходит с ума. — И она отлично сработала. Я доволен результатом.

— Да я-то знаю, — сказал Олег. — Вот только ты уже никому ничего не докажешь. Толпа загорается. Требует мести. Жаждет твоей крови. Понятно, что за этим кто-то стоит, но мой тебе совет, на улицу пока не высовывайся. Они тебя растерзают.

Вот это новость! Не хватало её в довершение ко всему остальному.

— Спасибо, друг, что предупредил, — сказал я. — Век тебя помнить буду.

— Если нужна будет помощь, я всегда рядом, — проговорил тот и отключился.

«Кажется, дела обстоят гораздо серьёзнее, чем ты думал, — заметил Архос. — Вовремя мы тебя всё-таки прокачали».

«Вовремя, — согласился я. — Знать бы ещё чем».

Глава 20

Ярослав Иванович, отец-император, решил прибыть в Москву раньше намеченного срока. И неважно, что свадьба у Долгоруких ещё через несколько дней, он давно хотел побывать тут и подышать кремлёвским воздухом.

Если бы его кто-нибудь спросил, чем обусловлено подобное решение, он, скорее всего, ответил бы:

— Потому что я так решил.

Но самому себе объяснений бы дать не смог. Спонтанное желание, так бы он охарактеризовал это для себя. Или, например, по дочери единственной соскучился. Кстати, узнав, что он вместе с императрицей летит в Москву, она пожелала встретиться немедленно. И голос её при этом звучал весьма обеспокоенно.

«Лишь бы не снова бесконтрольные выплески, — думал монарх. — Она была так счастлива, когда решила, что избавилась от них».

Он захотел встретиться с дочерью сразу, не отдыхая с дороги, думая, что она поделиться с ним теми мыслями, что её гнетут. Но Варвара почему-то заговорила на совсем другие темы. На такие, что откровенно не нравились отцу-императору, вызывая у него беспокойство.

— Отец, — проговорила она сразу после приветствий, — скажи, пожалуйста, насколько можно доверять нашей службе безопасности?

Вопрос насторожил монарха, как и место, выбранное принцессой для разговоров. Обычно в этой комнате проводили переговоры, с которых не могло быть утечек. А перед этим она попросила отослать всех безопасников, сопровождавших императора. Он мог бы сказать, что их точно не подслушивают, если только их встречей не заинтересовался какой-нибудь менталист.

— Насколько это возможно, — Ярослав Иванович пожал плечами. — А к чему такой вопрос?

— К тому, что ты почему-то перестал довольствоваться обычными безопасниками и теперь всюду приглашаешь бывшего начальника. Может быть, они недостаточно хороши для моей защиты?

— Да нет, с нашей безопасностью всё в порядке, — проговорил император. — Просто Виталий Кириллович — необычайно сильный и столь же порядочный человек. Ему я могу доверить всё, что угодно. Даже свою жизнь.

— И мою? — уточнила Варвара.

— Дочь, ты, считай, на его руках выросла. Он тебе ещё в самом детстве щиты ментальные ставил, чтобы через тебя никто на меня воздействовать не смог, — император говорил так, словно рекламировал премиальный автомобиль.

— Помогло? — усмехнулась принцесса.

— А-а, — махнул рукой Ярослав Иванович. — У тебя как бесконтрольные выбросы начались, так ты их все пожгла. Но Виталий Кириллович всегда приглядывал за тобой, чтобы чего-нибудь нехорошего не вышло. А почему ты о нём спрашиваешь?

— Просто хочу понять, почему он опять при дворе, хотя, казалось бы, ушёл на покой и должен наслаждаться пенсионными радостями. По миру там путешествовать, с другими стариками в покер играть.

— Он — слишком ценный ресурс, — ответил на это монарх. — За все годы службы — ни единой осечки. Всегда всё делал по высшему разряду.

— Ни единой осечки? — голос принцессы переполнял сарказм. — То есть моё сальто с лошади в обрыв на охоте осечкой не считается? То, что ко мне смог подобраться маньяк, увешанный артефактами, как новогодняя ёлка, тоже?

— Ну, деточка, — ответил на это император. — Всё предусмотреть невозможно. И потом, Скуратов же тебя спас! А он — подручный Разумовского.

— Папа, ты, кажется, что-то забыл! Меня спас не Скуратов, а Державин, — приподняв бровь заявила принцесса.

Императору пришлось немного напрячься, чтобы понять о чём она говорит. Странно. Ему все последние дни казалось, что спас его дочь именно Скуратов. Ведь так и было, да?

— Державин там просто мимо проходил, насколько я знаю. А лошадь твою Сергей, рискуя собой, на скаку остановил. Успокоил её. И тебя спас. Разве нет?

Теперь уже обе Варварины брови взлетели на лоб. По её лицу можно было решить, что она задумывает какую-то каверзу. Но пока ещё не решилась.

— А чего это ты мне так усиленно Скуратова-то расхваливаешь? — поинтересовалась принцесса. — Неужто он сродни твоему Разумовскому?

Было видно, что Варвара едва сдерживается, чтобы не вспыхнуть. Но что-то помогало ей не перешагнуть опасную черту.

— А что? — задался монарх вопросом с таким видом, словно тот ему только что пришёл в голову. — У него весьма полезный дар. Да и род древний и уважаемый. На самом деле, таких людей, как Скуратов, надо вообще поближе к себе держать, и проблем в жизни будет меньше.

— На сколько ближе? — император, казалось, совсем не замечал сарказм, переполняющий принцессу. — Может быть, мне ещё и замуж за него выйти⁈

— Партия хорошая, — согласился отец. — Я бы такой брак одобрил.

Варвара ясно понимала, что отец её вообще не слышит. Он отвечает на какие-то собственные мысли.

— Что⁈ — последняя фраза точно не принадлежала её отцу, поэтому она решила возмутиться. — Хорошая партия⁈ Серьёзно⁈ И ни разу не сомнительная?

— Послушай, дочь, — увещевательным тоном говорил Ярослав Иванович. — Его официально признали Скуратовым. Значит, происхождение знатное. Он из древнего рода. А остальное тебя волновать не должно.

— То есть, — Варвара скорчила брезгливую гримаску, — тебя совершенно не волнует, чья кровь будет течь в твоих внуках?

— Он будет твоих кровей, остальное не важно, — император понял, что разговор его сильно утомил, поэтому он стремился закончить его, как можно быстрее. — Магия у него есть, и не слабая, значит, не чернь.

— Ах, вот значит как? — принцесса подумала, что, если бы подобный разговор состоялся на пару недель раньше, вокруг них уже всё полыхало бы. — Не существенно, да? Давай договоримся так: тебе надо, ты за Скуратова и выходи. А я не пойду. Но и ребёнка без отца не оставлю.

— Ребёнка, — захлопал глазами монарх, словно только что проснулся. — Какого ещё ребёнка?

— Ах, я же тебе не успела сказать, — тоном вежливой кобры проговорила Варвара. — Я беременна. От Державина.

— Что⁈ — взорвался император.

В следующую же секунду их обоих охватило бушующее пламя. В комнате моментально выбило все стёкла и двери. С потолка и стен осыпалась штукатурка.

* * *

Когда Скуратов пришёл по вызову в кабинет Разумовского, сразу понял, что Виталий Кириллович сегодня в хорошем настроении. В воздухе пахло дорогим алкоголем и табаком. Сам старик хоть и был собран и серьёзен, но лучился доброжелательством и благосклонностью.

— Что ж, Сергей, — сказал он, поднимая квадратный стакан с янтарной жидкостью. — Запомни сегодняшний день. Это последний день привычного миропорядка. С завтрашнего дня начнут происходить такие события, что всколыхнут весь мир.

Он приподнял бокал, словно чокнулся со Скуратовым, и отпил небольшой глоток.

— Что ж, отрадно, — сказал Сергей. — Какие будут распоряжения лично для меня?

— Лично для тебя? — лукаво щурясь переспросил Разумовский. — А то ты не знаешь? Твоя роль давно известна.

— Просто раньше предполагалось, что я стану консорт-императором, — проговорил младший менталист. — А теперь…

— Вот именно, друг мой! Вот именно, — Виталий Кириллович подошёл к Скуратову, взял его за плечи и посмотрел молодому человеку в глаза. — Этот пункт в нашем плане остался без изменений. Поменялась только принцесса.

— Подождите, подождите! — запротестовал Сергей, и Разумовский уставился на него с вопросом в глазах. — Вы хотите, чтобы я женился на Валентине Грымовой? — с недоумением спросил Скуратов.

— Конечно. Она станет законной императрицей. А ты — её законным мужем, — словно учитель недалёкому ученику объяснил бывший начальник собственной безопасности. — И поведёшь Российскую империю к процветанию.

— А как же Варвара? — продолжал задавать вопросы Сергей.

— А что Варвара? Варваре суждено погибнуть вместе с отцом и матерью при ужасной атаке на свадьбе Долгоруковых. Тут уж ничего не поделаешь, судьба.

— Жалко, — проговорил Скуратов, опустив голову, и Виталий Кириллович понял одну вещь.

— Ты влюбиться, что ли, успел в принцессу? — спросил он напрямую.

Когда на кону такие ставки, секретов быть уже не может.

— Не знаю, — пожал плечами Сергей. — Но она такая хорошая, хоть и взрывоопасная. А Валентина, надо сказать, в Державине души не чает, даже не знаю, как с ней отношения-то выстраивать буду.

Разумовский поморщился, словно выпил чистого лимонного сока.

— Не упоминай при мне эту фамилию! Завтра весь их род перестанет быть проблемой, так что забудь. И вообще, ты — менталист или так, погулять вышел? Иди, и обрабатывай девку, чтобы жизни своей без тебя не видела, ясно?

— Ясно, — ответил Скуратов, поднимаясь.

— Я тебя ещё не отпускал, — сказал Разумовский, а затем примирительным тоном добавил: — Садись уже. Извини, у меня скоро аллергия на Державиных разовьётся.

— Просто я волнуюсь, — признался Скуратов после того, как сел обратно. — Я же не знаю, как страной управлять. Куда её вести, в какую сторону.

— Да чего ты волнуешься, — Виталий Кириллович отпил ещё жидкости и положил в рот конфетку. — Куда тебе скажут, туда и поведёшь. В этом смысле Валя даже гораздо лучше Варвары, потому что она внушаемая. Что ей скажешь, то и сделает. В отличие от нынешней принцессы.

— В смысле? — переспросил Сергей. — Кто скажет?

— Я скажу, — Разумовский слегка потерял нить беседы, но тут же собрался. — Что, куда скажут, туда и поведёшь под ручку свою будущую дражайшую супругу. А она законы будет подписывать.

— Я не о том, — Скуратов выглядел обескураженным. — Я всегда думал, что ты самый сильный. И после нашей победы ты будешь указывать, куда вести страну.

— Я⁈ — бывший начальник имперской безопасности расхохотался, и в этом смехе Сергею послышались нотки безумия. — Да ты что⁈ Я, образно говоря, окунь, а в этом озере водятся куда более крупные рыбы. Впрочем, не будем об этом, чревато. Давай по ситуации. Что по нашим агентам?

— От Сезара пришло уведомление, что задание он выполнил. Так что завтра нас ждёт большой бада-бум.

— О-о, — Разумовский откинулся в кресле и мечтательно закатил глаза. — Это будет один из лучших дней в моей жизни. Разом две занозы вытащу из своей задницы. Что по фон… по Ядовитому плющу, простите.

— Пропала с радаров, — нахмурился Скуратов. — Есть подозрение, что её вычислили и взяли.

— А я тебе говорил, что этих воздушников недооценивать нельзя. У них тоже безопасность землю носом роет. Если бы мы их человека к рукам не прибрали, вообще могло бы ничего не получиться.

— Никита вообще нестандартным путём пошёл, — ответил на это Сергей. — Он дал задание репортёру накопать информацию на Ядовитого плюща. И та справилась. Пришлось и её убирать. А Никиту, честно говоря, жаль. Такими кадрами не разбрасываются.

— Осколок у сердца — твой Никита. Никогда не будешь знать, когда он тебя убьёт, — Разумовский допил остатки и плеснул себе ещё, затем дотянулся до холодильника, взял лёд и кинул три куска в жидкость. — Он никогда не будет лояльным по отношению к тебе.

— Теперь мы уже не узнаем, — вздохнул Сергей.

— Ты лучше вот что мне расскажи, — слегка заплетающимся языком попросил Виталий Кириллович. — Ты Ядовитому плющу закладки в мозг делал?

— Да, конечно, — ответил Скуратов. — Она даже имён наших произнести не сможет, у неё сердце сразу остановится.

— Отлично, — похвалил его старик. — Отлично. Я рад, что ты со мной. По большому счёту, я-то скоро уйду, а вот ты как раз будешь пожинать плоды всего того, что мы сейчас делаем.

«Вопрос, какие это будут плоды, — подумал про себя Сергей. — Как же мне всё это не нравится. А ещё напился накануне. Сдаёт старик».

Но вслух он сказал совсем другое.

— Просьба есть к тем, кто артефактом занимается.

— Говори, я передам, — сказал Разумовский и достал телефон.

— Уже пятеро доноров умерли, — сказал Скуратов. — Среди них Горчаков и Козловский. Если так пойдёт дальше, то может возникнуть слишком много вопросов.

— Дорогой мой, — усмехнулся Виталий Кириллович. — Совсем скоро волна перемен снесёт императорскую семью. Ты думаешь, кому-то будет дело до нескольких магов?

— И всё же, — настаивал на своём Скуратов. — Раньше же накачивали нормально, и никто не умирал.

— Да им срочно потребовалось много энергии, — проговорил бывший начальник собственной безопасности, попробовал встать, но пошатнулся и рухнул обратно. — Но, насколько я знаю, артефакт уже заряжен, так что больше никто не умрёт. Так, где моя таблетка от опьянения?

— Давай, я тебя почищу, — предложил Скуратов.

Разумовский внимательно посмотрел ему в глаза.

— Знаешь, — проговорил он, — никого другого я бы к своей голове не подпустил.

Выйдя через десять минут из кабинетаРазумовского, Скуратов крепко задумался. Не сходилось что-то в его мозгу. Да, его отец служил под руководством Виталия Кирилловича и погиб на посту. Да, они были друзьями. Но будет ли друг отца продвигать его сына в консорт-императоры? Вряд ли.

«Вот я бы сам стал продвигать? Даже, если бы своих детей не было? Не уверен».

А задумался он об этом, когда выводил алкоголь из клеток мозга Разумовского. Его отец был ружемантом, мать — травницей. Не бывает у таких родителей детей-менталистов, правда?

Виталий Кириллович всегда говорил, что им двигает чувство вины перед отцом Скуратова. В это как раз верилось. Вопрос только в том, что это за вина?

Он подошёл к металлической двери и выдохнул. За ней его ждала будущая императрица Российской империи и его будущая супруга, а ныне обычная девушка-бастард со способностями — Валентина Грымова.

* * *

— Мы ведём свой репортаж прямо от небоскрёба, принадлежащего министру транспорта Игорю Державину, — говорит репортёр в камеру.

Его лицо в прямом эфире разносится по миллионам экранов во всей империи и за её пределами.

— Ещё вчера вся Россия восхищалась доблестью и героизмом Игоря Державина, повернувшего тайфун на подходе к Сахалину. А также храбростью и самоотверженностью его внука Никиты Державина, который выносил на себе простых людей из пожара в рок-клубе.

Репортёрша откровенно мёрзла. Съёмочная группа приехала слишком рано, чтобы не упустить ни единого кадра, который может быть интересен публике. Поэтому теперь она стояла на пронизывающем ветру и коченела.

Мадам-журналистка, фигуристая блондинка с яркими чертами лица, старалась незаметно перепрыгивать с одной ноги на другую, чтобы хоть как-то наладить кровообращение в стопах. Но изящные сапожки на каблуке с тонкой подошвой совершенно не способствовали согреванию.

— Но что же мы имеем сейчас? Рано утром стало известно, что недалеко от границы было найдено тело корреспондентки Виолетты Цыпочкиной, нашей коллеги. Это убийство само по себе резонансное и бесчеловечное, так ещё выясняется, что заказал его никто иной, как Никита Державин. Источник в следственном комитете, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что так аристократ отомстил несчастной корреспондентке за то, что она написала правду о его заводе. Вы понимаете⁈ Прессе пытаются заткнуть рот! Мы выражаем глубокие соболезнования родным и близким Виолетты и обещаем, что будем следить за ходом этого дела до конца.

К небоскрёбу подъезжали другие съёмочные группы. В одной из них оказался репортёр-мужчина с конкурирующего канала. Он был одет в спортивный пиджак и утеплённые брюки. На его ногах валенки, а в правой руке — вторая пара, поменьше. Он вынул из сумки флягу, убрал её во внутренний карман куртки и подошёл к блондинке, у которой уже покраснел от холода нос.

Он дал знак оператору, и тот выключил камеру со словами:

— Рекламный перерыв восемь минут.

— О, М-Миша! — обрадовалась блондинка, чуть заикнувшись. Но мужчина, которого назвали Мишей видел, что у неё зуб на зуб не попадал.

— Привет, Ева, — без лишних слов протянул Михаил коллеге флягу.

Та с благодарностью кивнула и приложилась к ёмкости, делая несколько глубоких глотков. Затем мужчина протянул ей валенки.

— Нет, — покачала головой женщина, — у меня съёмка.

— Дура, ноги всё равно не видно, — Михаил принялся стягивать с женщины сапожки на тонкой подошве.

Через три минуты она уже стояла в валенках, и ноги ощутимо согревались. Как и желудок. Можно было вести репортаж дальше.

— Местонахождение Виолетты Цыпочкиной, — вещала блондинка после нового включения, — говорит о том, что она знала: за ней ведётся охота. Но ничего не смогла противопоставить Державиным. Конечно, разве сможет обычный человек, пусть и говорящий на большую аудиторию, что-то противопоставить аристократам с магическими способностями? Да они разотрут любого! Что, собственно, они и сделали.

Между тем конкурирующий телеканал тоже выставил оборудование, и мужчина в валенках принялся вещать в видеокамеру.

— Нас собрала возле небоскрёба Державиных резонансная смерть нашей коллеги Виолетты Цыпочкиной. Но мы задаёмся вопросом, почему всего через несколько минут после её убийства уже объявлены виновные? Без суда и следствия? Судя по всему, кому-то выгодно очернить род нашего министра транспорта, и в ход идут самые грязные технологии. Кроме того, я хочу напомнить, что даже в последний месяц род Державиных неоднократно доказал, что беззаветно служит государству и его народу и готов спасать его от любых напастей. К тому же буквально позавчера погиб один из старших внуков Игоря Всеволодовича, поэтому обвинения уважаемого рода кажутся нам мерзким подлогом.

В следующий рекламный перерыв блондинка и мужчина в валенках вместе пили кофе, добавив в него немного жидкости из фляги. Темы, которые они обсуждали, были весьма далеки от затрагиваемых в репортажах.

— Вот мы видим, как подъезжает автомобиль Святослава Игоревича Державина — среднего сына министра, — продолжала блондинка. — Сейчас попробуем получить у него комментарий по поводу случившегося. Святослав Игоревич! Святослав Игоревич!.. Вы всё видели сами, он даже не посмотрел в нашу сторону!

— Почему-то многие наши коллеги забывают, что у Державиных сегодня похороны старшего сына наследника рода, — говорил в камеру мужчина в валенках. — Но вместо того, чтобы выражать соболезнования им, люди хотят знать что-то о Виолетте. А они, может быть, о ней вообще слышат впервые, понимаете?

Толпа репортёров росла, словно на дрожжах. Кто-то понимал, что основное действие развернётся возле родового крематория, и спешил туда.

Подъехал кортеж младшей ветви рода Державиных.

— А вот и виновники происходящего, — вещает блондинка. — Перед нами останавливаются две машины с представителями младшей ветви Державиных. Из первой выходит Александр Игоревич. Он странно согнулся. Неужели его гнетёт невинно-убиенная душа? Да чего я такое говорю? Небось устрицы были несвежие. За ним выходит его старший сын, Николай. Из другой машины выходит предполагаемый заказчик убийства — Никита вместе с несовершеннолетней сестрой. Вот кому несладко придётся, когда всю её родню посадят. Или поднимут на вилы.

Репортёры сдвинулись, пытаясь отрезать Державиных от входа, чтобы задать им волнующие вопросы.

— Скажите, каково это быть убийцами? — кричит блондинка. — Никита, за что вы убили Виолетту? Он даже не оборачивается, вы видите? Никита, неужели поганый завод дороже человеческой жизни⁈ Александр, скажите, что вы чувствуете, когда понимаете, что ваш сын — убийца? Или вы тоже участвовали? Ох, Александр еле передвигается, нам не отвечает, его поддерживает дочь. А вот Николай нас, кажется, услышал… Ай, чёрт! Камера! Урод! Вы за это ещё заплатите!

Николай оттеснил репортёров, запустив воздушную стену. Дорогая техника падала на плитку подъездной дорожки и разлеталась на осколки. Снесло волной и людей, но эти обошлись ушибами и ссадинами, да несколькими порезами об осколки оборудования и сломанными каблуками.

— Уходите, — кричал Николай. — Уходите все отсюда немедленно! Это для вашего же блага!

Блондинка мысленно поблагодарила мужчину с конкурирующего канала за валенки.

— Вы всё видели, дорогие зрители, этот род даже недостоин называться людьми за то, как они поступили с нами. Ещё требуют, чтобы мы ушли отсюда, ну уж нет! Свободная пресса просто так не уходит! К счастью, наше оборудование пострадало совсем незначительно. А вот у других съёмочных групп возникли куда более серьёзные проблемы с аппаратурой. Но мы, как и обещали, не отступим. Сейчас мы все перебазируемся к крематорию, где проходит процедура прощания с одним из этих… из Державиных. А после неё мы обязательно поговорим с кем-нибудь из рода о судьбе Виолетты. Общественности рот не заткнёшь!

Съёмочные группы перетаскивали оставшееся оборудование к крематорию. Это мрачное серое здание с бетонной трубой примыкало к небоскрёбу с юго-запада, и таким образом дым из трубы никогда не попадал в окна башни Державиных.

Странно, но обычного для таких случаев оцепления вокруг крематория не было. По стеклянному коридору один за другим Державины проходили внутрь здания. На часах без восьми минут двенадцать. Церемония же была назначена ровно на полдень.

В самом крематории окна не предусматривались, поэтому о происходящем оставалось лишь догадываться.

— С вами снова я, — вещала блондинка в объектив. — Я напомню для тех, кто к нам только что присоединился. Мы находимся возле крематория рода Державиных. Сегодня утром было найдено тело корреспондента Виолетты Цыпочкиной, и есть все основания полагать…

Чудовищный грохот перекрыл слова блондинки. В следующий же момент её просто вынесло из кадра, а камера завалилась на бок. Какое-то время она ещё работала, поэтому зрители в прямом эфире могли видеть, как разлеталось на куски здание крематория. Грохотал новый взрыв, в небо взмывал огромный столб пламени, выбрасывающий вместе с собой жирную копоть. Камни, отколовшиеся от стен, летели во все стороны, а затем всё накрыло пылевым облаком. В серой взвеси лишь слышны были крики и стоны покалеченных людей.

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха — 3

Глава 1

Один из телеканалов центрального телевидения Российской империи.

— А мы прерываем нашу программу передач для срочного выпуска новостей. Только что нам стало известно о мощном взрыве возле небоскрёба, принадлежащего министру транспорта Игорю Державину. Там уже работала наша съёмочная группа в надежде получить комментарии по поводу смерти нашей коллеги Виолетты Цыпочкиной, но на данный момент никто из той группы на связь на выходит. Мы надеемся, что все живы, а сейчас передаём слово нашему корреспонденту на месте. Мария, здравствуйте.

— Здравствуйте, Анастасия. Действительно, сильнейший взрыв потряс сегодня Воробьёвы горы. Мы стоим у ограждения, до небоскрёба Державиных более ста метров, но даже отсюда видно, что нижние этажи сильно повреждены. Выбиты практически все стёкла. Наклона башни незаметно, но будем ждать комментарии специалистов.

— Скажите, Мария, что известно к этому часу? Какие версии произошедшего? Кто пострадал и, вообще, как обстановка на месте?

— Да, Анастасия. Вот, что известно к этому часу: взрыв прогремел в двенадцать ноль две по Московскому времени. Весь род Державиных, за исключением старшей дочери младшей ветви Елены в замужестве Мещерской и Ольги Державиной — жены Игоря Всеволодовича, собрался в крематории для прощания с Ростиславом Леонидовичем, погибшим позавчера при взрыве на одном из заводов рода. Наши коллеги, кто присутствовал при этом, передают, что видели, как девять человек прошли в крематорий буквально за несколько минут до взрыва. И никто не видел, чтобы они оттуда выходили. Что же касается пострадавших, то мы можем говорить лишь о наших коллегах с разных каналов, присутствовавших в тот момент на месте. Ранено двадцать пять человек, трое погибли. Анастасия?

— Да, Мария. Скажите, что по поводу Державиных? Есть вообще какие-то сведения? Живы они или нет? Заявления от их представителей? Хоть что-нибудь? И ещё очень хотелось бы узнать о судьбе нашей первой съёмочной группы. Мария?

— Да, Анастасия. Что по поводу наших, на месте работает несколько бригад скорой помощи. Они вывозят всех, кого могут, и большая часть пострадавших без сознания. Взрывная волна была настолько мощной, то вывело из строя всё оборудование поблизости. Что касается Державиных, никаких комментариев ни от кого нет. Территория небоскрёба полностью закрыта от посещения, и мы видим, что на месте завалов работают их люди: медики и пожарные, но получить у них комментарий не представляется возможным. Анастасия?

— Да, Мария, скажите, пожалуйста, как оценивается ущерб от взрыва, что специалисты говорят о мощности взрывного устройства, кто за этим может стоять? Мария?

— Да, Анастасия. Ущерб пока сложно подсчитать, но совершенно точно ясно, что он исчисляется миллионами рублей. Как сказал нам один из медиков, который работал в медицине катастроф, рвануло не меньше ста килограмм, а, может быть, и больше. Если обойти огороженную территорию, можно найти отдельные фрагменты здания крематория. А это около ста метров, я напомню. Что же до заказчиков этого громкого теракта тут высказывается на данный момент несколько версий. Начиная от движения сопротивления аристократам, которое взяло на себя ответственность за смерть Ростислава Леонидовича, до переделов сфер влияния. Потому что тайно подготовить теракт, в котором, возможно, погиб целый род, причём, не самый последний в империи, просто так невозможно. В любом случае, повторюсь, никаких официальных данных и версий ещё нет, поэтому мы можем только фантазировать на эту тему. Анастасия?

— Да, Мария, мы вас поняли. Держите нас в курсе развития событий. А мы переходим изменённой сетке передач. Напомню, сегодня в полдень был взорван родовой крематорий Державиных, где в этот момент проходило прощание с одним из представителей рода…

* * *

— Ну что же, — сказала принцесса, смахивая занявшийся было огонёк на манжете. — Начнём сначала. Насколько можно доверять нашей службе безопасности?

Отец-император выглядел потерянным. Он часто моргал и то и дело открывал рот, пытаясь что-то сказать, но закрывал его, так и не проронив ни звука. Но на вопрос дочери отреагировал. Он мотнул головой, словно прочищая мозги, и потёр ладонью лоб. В целом, он производил впечатление человека, который долгое время шёл наощупь в темноте и вдруг, в единое мгновение вышел на яркий свет.

— Да к чёрту службу безопасности, — проговорил он ещё довольно глухим голосом. — Скажи мне про ребёнка. У меня будет внук?

— Ты всё узнаешь в своё время, — строго ответила на это Варвара. — Сейчас скажи мне, как ты относишься к Разумовскому и почему ты в последнее время так приблизил его к себе, хотя он на пенсии.

— Интересный вопрос, — ответил император и задумался. — Знаешь, — продолжил он через некоторое время, — мне казалось, что это неплохая идея, ведь он столько лет был при дворе. Щиты мне ментальные ставил.

— Судя по всему, не только щиты, да? — поинтересовалась принцесса. — Скажи, мог он попытаться использовать тебя в своих целях?

— Теперь я чувствую, что на меня было оказано ментальное воздействие. Ты вывела меня из себя, я психанул и сжёг щиты, поставленные Разумовским. А вместе с ними… Вот же гад! А я ему доверял…

— Контрольный вопрос: что ты думаешь про Скуратова и свадьбу с ним?

— С кем? Со Скуратовым? Да он же бастард, неизвестно чей. Какая ещё свадьба? Ах ты ж, сучёныш, — монарх вспомнил, что говорил несколько минут назад. — Теперь я понимаю твоё негодование. Но что с ребёнком-то? У меня будет внук?

— Когда-нибудь обязательно будет, — ответила Варвара. — Но не в этот раз. Мне нужно было лишь вывести тебя из себя, чтобы вернуть моего рассудительного отца.

— Что ж, — грустно усмехнулся император, — по крайней мере, одну мою болевую точку ты нащупала очень хорошо, — он огляделся. — Теперь понятно, почему мы с тобой тут.

— Так что будем с заговором-то делать? — поинтересовалась принцесса, видя, что отец полностью пришёл в себя. — Тут налицо прямая попытка захватить власть и воздействовать на действующего императора против его воли. Такое просто невозможно спустить с рук.

— Ты абсолютно права, — согласился Ярослав Иванович. — Но мне нужны доказательства, сама понимаешь. Скажи, откуда ты узнала о том, что на меня оказывается ментальное воздействие?

— Никита Державин попросил о свидании и рассказал, что ты под влиянием. Как ты понимаешь, я в этом убедилась сполна, — ответила Варвара.

— Державины, Державины, — себе под нос пробубнил монарх. — Опять эти Державины. Так, я сейчас же вызову их к себе, и всё у них узнаю.

И в этот момент телефон императора буквально завопил. Такой сигнал мог сработать только в одном случае, если кто-то инициировал протокол «ЧП».

— Да, слушаю, — ответил монарх.

— Род Державиных уничтожен в собственном небоскрёбе. Инициирован протокол «Война». Как прикажете действовать?

— Сварог всемогущий, — Ярослава Иваныча враз покинули силы. — Расследуйте и найдите виновных.

— Есть.

В то же время пришло сообщение принцессе.

«Никиту Державина взорвали на похоронах. Держись».

Варвара побелела, закусила губу, а по её щеке побежала слеза. Но на этот раз она сдержалась. Никаких больше бесконтрольных взрывов. Никогда

* * *

«Да, Мария, мы вас поняли. Держите нас в курсе развития событий. А мы переходим изменённой сетке передач. Напомню, сегодня в полдень был взорван родовой крематорий Державиных, где в этот момент проходило прощание с одним из представителей рода…»

Лишь только она дала согласие на сотрудничество, Валю перевели из допросной в комнату, больше похожую на апартаменты аристократов, нежели на тюремную камеру. Тут было всё: постельное бельё, халат, тапочки, холодильник, стиральная машина, телевизор. Вот последний-то она и включила от нечего делать. На свою беду.

И теперь стояла, впившись глазами в изображение развалин крематория Державиных. Развалин, под которыми находился дорогой её сердцу человек.

Стул, в который она вцепилась мёртвой хваткой ощутимо тлел. Девушка закусила губу и побледнела. И если бы хоть кто-нибудь во всём мире сравнил бы её и принцессу, нашёл бы их чрезвычайно схожими. Вот только Валю переполняла тихая ярость, которая в какой-то момент взяла верх над рассудком. Круг невыносимо жаркого пламени разошёлся от неё по апартаментам, а потом и за их пределы.

Взвыла пожарная сигнализация.

«Они использовали меня, — думала девушка. — И как только я согласилась занять трон, сразу же стали устранять всех неугодных. И начали с Никиты. С моего Никиты. А ведь я и согласилась-то только из-за надежды, что он когда-нибудь полюбит меня. Или не только?»

И тут она вспомнила. Словно некая скрывающая пелена упала с её памяти.

Варвара, целующая Никиту. «Это потому что ты не принцесса, — говорит старик Разумовский. — Согласись ею быть, и Державин — твой». Обломки крематория. «Державин — твой». Он соврал. Нагло соврал! Но это ещё не всё.

Скуратов, зачастивший к ней по два, а то и по три раза в день, чтобы «просто поговорить». О чём? О том, что ей нужен будет рядом надёжный человек. Например, такой как он. Не такой, как Державин. Державин ненадёжный. А такой, как он, Скуратов. И она же начала испытывать к нему симпатию? Как⁈ Как такое возможно⁈ Он же ей не понравился с первого взгляда.

Тогда в баре. Только сейчас она вспомнила и поняла, что напоил её чем-то именно Скуратов. Это он накачал её какой-то отравой, а потом стоял над ней, пока её рвало в подворотне, и выспрашивал всё про Никиту. Про Никиту! Они сразу не собирались оставлять его в живых. Вот эти двое: Скуратов и старик Разумовский.

— Вот твари, — вслух произнесла она, но за треском разрастающегося пожара даже она сама не услышала собственного голоса.

Это же Скуратов взял её кровь и выяснил, что она — бастард императора. Это он влез в её жизнь и сломал её на корню. Какую такую симпатию она могла испытывать к нему? Ясно одно, они использовали её. Они проникли в её мозг. Проникли в кровь. И хотели проникнуть в кровать.

Ну уж нет, этого она им теперь точно не позволит.

«Но куда бежать? Я могу выйти отсюда прямо сейчас, пока суматоха и неразбериха. Но куда я денусь? Домой нельзя. Никиты нет, он бы обязательно защитил меня. Куда? Куда?»

Телевизор давно оплавился и погас, но девушка всё ещё видела на нём картину разрушенного крематория.

— Куда⁈ Куда⁈ Куда⁈ — лихорадочно повторяла она.

И тут ей в голову пришла гениальная, как ей показалось, идея. Слившись с бушующим вокруг пламенем, она выскользнула из золотой клетки и поспешила туда, где, она на это надеялась, ей не только удастся найти приют и защиту, но также она сможет донести информацию о готовящемся покушении на императора. Причём, покушении от собственной же безопасности.

Решение далось очень нелегко, так как девушка не привыкла ни у кого просить помощи. Однако сейчас ситуация была совершенно иного характера. Опасность угрожала всей стабильности в империи. Поэтому просить она будет не для себя. Ну и плюс никто и никогда не догадается, к кому она пошла. Будь он хоть трижды менталистом.

«Так, — думала Валя, — надо только найти подходящий предлог, чтобы меня впустили. Ну и за причёску, конечно, придётся ответить».

* * *

За сутки до этого.

— Как ни прискорбно это признавать, — сказал дед, — они смогли заполучить одного из моих лучший сотрудников. Стас Громобой — это настоящий профессионал. Если ему доверили нас убить, поверьте, жить нам осталось недолго.

Кажется, лишь я да дядя Слава смогли в полной мере оценить весь недобрый юмор Игоря Всеволодовича. Остальные как-то попритихли.

Мы снова собрались на общеродовой совет, но теперь уже с новыми вводными данными. Итак, охотилась на нас имперская собственная безопасность, и влезть они смогли во все уязвимые места.

Мой отец сидел с отсутствующим взглядом. Ему показали допрос фон Боде, но его не отпустило. Скорее, наоборот. Он начал рыдать и пытался целовать экран. Деду вроде бы пообещали поработать со снятием психической привязки, но сейчас на него было страшно смотреть.

Конечно, император не одобрил бы подобных методов. Вообще даже во время войны кланов запрещены подобные приёмы. Просто потому, что размывают грань в понятии свой/чужой, и начинается не война, а настоящая бойня. Вообще, если вскроется, что творил Разумовский, ему грозит смертная казнь.

Но это в том случае, если мы выживем и предоставим необходимые доказательства. И именно сейчас мы вплотную занимались первым пунктом.

В дверь постучали.

— Входите, — распорядился дед.

В комнату вошёл бравый безопасник — косая сажень в плечах и с совершенно незапоминающимся лицом. Я бы его легко перепутал с любым другим.

— По вашему указанию прибыл, ваше сиятельство, — пробасил великан.

— Скажи, ты сегодня ответственный за зону лазарета и морга? — спросил дед у безопасника.

— Так точно, — ответил он.

— Как вахта? Без происшествий?

— Так точно, — снова отрапортовал громила. — Только в районе восьми утра Стас Громобой снял всю охрану с первого этажа. С морга, лазарета, крематория, нескольких технических помещений первого этажа. Но затем, после вашего отъезда в башню младшей ветви, охрана была восстановлена.

— И ничего необычного не заметили? — поинтересовался Игорь Всеволодович.

— Никак нет, — ответил безопасник.

— Собирайтесь, пойдёмте, — сказал дед нам, а затем перевёл взгляд на пришедшего. — Проводи-ка нас к записям с камер безопасности.

С дедом пошли не все. Николай остался с отцом, который всё ещё не до конца понимал, что происходит вокруг него. Я бы предпочёл, чтобы брат был рядом со мной, так как на него я ещё мог положиться, а вот на Леонида с Филиппом — нет.

Мы прошли в помещение, куда выводились картинки с сотен камер слежения. Система работала так, что пока в объектив камеры не попадало ничего подозрительного, изображение с неё передавалось лишь на второстепенный экран. Но в случае любой нестандартной ситуации, картинка выдавалась на один из главных экранов, перед которыми всегда дежурили люди.

— Какие камеры обслуживают тот сектор, — спросил у безопасника дед. — Я хочу посмотреть видео с них.

— Так, — пробасил великан. — Камера номер пятнадцать, номер двадцать семь, с тридцать второй по пятидесятую и девяносто восьмая.

— Ну, — дед тяжело вздохнул, — давай по порядку.

— Подождите, — вмешался я. — Давайте, первым делом посмотрим камеры из крематория.

— Почему? — спросил меня дед, и, кажется, тут же додумался сам. — Самое удобное место, согласен.

— О чём вы? — спросил дядя Слава.

— Если нас хотят устранить, делать это будут не в морге и не в лазарете, — ответил я.

— Ну да, — согласился дядя Слава. — Лучшего места, чтобы снести всех разом и не найти.

Видео на камерах не оказалось. Вообще. В промежуток времени между восемью и девятью часами утра они просто ничего не записывали.

— Как такое могло произойти? — сурово спросил у безопасника дед.

— Извиняюсь, ваше сиятельство, — тот буквально сначала побелел, а затем позеленел. — Никак не могу знать. Судя по всему, Громобой отключил запись.

— А на такой случай оповещение не предусмотрено? — удивился Игорь Всеволодович.

— Если отключение вещания производится по протоколу, то оповещение не срабатывает, — ответил громила.

— Понятно, — вздохнул дед. — Это нужно исправить. Но не прямо сейчас. Сейчас бери парней и дуй за нами в крематорий. Будем искать подарочек.

Уж не знаю, почему, но я сразу полез в печь. То ли чутьё сработало, то ли логика, но мне почему-то показалось, что печь выглядит неплохо для минирования. Правда, уже позже я понял, что, если бы минировали там, то крематорий рванул бы намного раньше, чем мы туда пришли.

Сначала я ничего не увидел. А потом, периферийным зрением уловил верёвочку. Как оказалось, это была завязка от вытащенной Стасом ленты для дожига костей.

— О, — сказал на это дядя Слава, — теперь точно ясно, куда.

Он одним резким движением рванул на себя боковину гроба. Дерево внешней отделки расщепилось, являя глазам широченную ленту взрывчатки, опоясывающую внутренний металлический ящик.

— Осторожней! — вскрикнул Леонид. — Это же для Ростика!

— Ого, — уважительно произнёс дядя Слава. — Композитное бабахалово, уважают, гады.

— Хорошая взрывчатка? — поинтересовался я, как и дядя, не заметив ремарки Леонида.

— Первый класс, — поглаживая смертоносное вещество, словно родную дочь, доложил дядя Слава. — И столько, что можно в Поднебесную улететь, не выходя из крематория. Один минус взрывать надо смертником.

— В смысле? — уточнил я.

— Из-за собственного излучения она блокирует сигналы дальше тридцати метров. И я пока не слышал, чтобы это как-то исправили.

— Надо найти детонатор и извлечь его как-нибудь, — сказал на это дед. — Я на самолётах привык летать, а не на бомбах.

— Нет, ну, про Поднебесную — это я, конечно, загнул, — проговорил дядя Слава, оглядывая ленту на предмет детонатора. — Но килограмм сто пятьдесят в тротиловом эквиваленте тут точно есть.

А у меня в это время родился план.

— А давайте не будем разминировать, — сказал я.

И как раз в этот момент примчались безопасники. Увидев композитную взрывчатку, опоясывающую гроб, они широко раскрыли глаза. Ещё бы, едва не проморгали покушение на хозяев.

— Что значит, не будем? — удивился дед. — Оно же тогда рванёт! — затем посмотрел на безопасников и добавил: — Подождите пока в комнате охраны. Я вызову.

Те ретировались.

— Конечно, рванёт, — ответил я. — И это будет нам на руку.

— Никита, ты что? Ты хочешь, чтобы мне весь небоскрёб разворотило? Ты с головой дружишь вообще? Я его собственными потом и кровью взрастил. Я в него душу вложил. А ты говоришь — взорвать.

— Но, если этого не сделать, под угрозой останется весь род. А это куда более ценный ресурс, нежели простое здание, не так ли?

— Никита дело говорит, — вмешался в разговор дядя Слава, до этого переводивший взгляд с одного на другого и обратно. — Это может быть сильным тактическим ходом. Если они решат, что все мы погибли, то переключатся на следующие пункты своего злодейского плана.

— Знать бы ещё на какие, — сказал я. — Но что-то мне подсказывает, не мы — их главная цель. Мы — так, одно из препятствий, которые надо устранить.

Дед смотрел на нас таким взглядом, словно мы его предали. А вот Леонид с Филиппом выглядели полным балластом. Более того, они вообще не понимали, что происходит.

— То есть вы хотите, чтобы всех нас взорвали и об этом раструбили по всем СМИ, так, что ли? — поинтересовался дед.

— Фактически так, — согласился я. — Полагаю, огласка из-за резонанса будет тотальной. Разумовский решит, что его план сработал, и немного расслабится. Тут-то мы его и прижучим.

— Вы понимаете, что это война? — спросил дед настолько беспечным тоном, словно хотел узнать, сколько сейчас времени. — И не просто война, а с менталистами. Вы же видели, что они с Сашей сделали? А он очень крепкий в плане воздействий.

— Не мы эту войну развязали, — сказал на это дядя Слава. — А взрывчатка в нашем крематории. Так что я за большой шурум-бурум.

— Нужно собрать доказательства и пробиться к императору, — проговорил я.

— Ага, — полным сарказма тоном сказал дед. — Явиться ему призраком и сказать: это Разумовский меня взорвал, у-у-у.

Я невольно улыбнулся, представив эту сцену. Особенно министра транспорта, укутанного в простыню.

— Но ты прав, — продолжил Игорь Всеволодович. — Мы должны собрать все доказательства, какие сможем, и обратиться к императору с просьбой разрешить сатисфакцию. И чует моё сердце, что инцидент с ветряками и тайфун — это всё одного дерева яблочки. И зовут это дерево — Виталий Кириллович.

— Отличный план, — сказал дядя Слава. — Мне нужно наше ЧВК предупредить, чтобы были готовы к любому развитию событий.

— Ты погоди, — сказал дед. — Нам надо ещё решить, как мы завтра действовать-то будем. А то взорваться-то всё взорвётся, а мы?

Я прикинул, где мы сможем отсидеться первое время. Понятно, что в башню младшей ветви возвращаться нельзя. Беллу тоже подставлять не хотелось. А вот готовить контрудар под крылом сильного рода — вполне приемлемо. И, кажется, у меня есть на примете такой род.

— А мы поедем отсюда прямиком к Громовым, — сказал я. — Наверняка, у тебя подземная ветка в ту сторону есть.

Насчёт последнего я не знал наверняка, но надеялся, что не ошибаюсь.

— Есть, — прищурившись ответил дед. — Не к ним, конечно, но проходит совсем недалеко. Надо будет подготовить машину, чтобы забрала нас из точки. Вот только я не уверен, что Громовы захотят нас укрыть.

— Не переживай, — проговорил я. — Я Катерину от смерти спас, так что я договорюсь. И машина тоже пусть будет их. Только скажи координаты точки.

— Ладно, я к бойцам, — сказал дядя Слава. — Потом скажете, что решили, а пока я не помощник.

— Хорошо, — дед, кажется, решился на сомнительную, по его мнению, операцию. — Стрибог нам в помощь.

После отъезда дяди Славы мы ещё обсудили, как сможем воздействовать на Разумовского. Ничего, кроме захвата его дочерей, нам в голову пока не приходило. Однако на подкорке этот вопрос остался.

* * *

Следующие приготовления заняли практически весь день.

Сначала я поехал к Громовым и едва пришедшему в себя Арсению рассказал и показал, что хотят с нами сделал. Так же упомянул, кто к этому причастен. Услышав про Разумовского, Громов сказал:

— Не хотел бы я ссориться с собственной безопасностью, а уж тем более с менталистами. Но, если речь идёт лишь о том, чтобы укрыть вас на время, то почему бы и нет? Всё-таки я у тебя в долгу.

— Спасибо, Арсений, — сказал я. — Понимаю твои опасения, но правда за нами. Тебе потом император ещё спасибо скажет. А, может, и медаль какую пожалует.

Громов грустно усмехнулся.

— Если доживу.

Затем я поехал к Белле на Патриаршие.

Она выслушала меня в гробовом молчании. Мне показалось, что она даже шампанское за это время ни разу не отпила. Когда я закончил, она встала.

— Ты очень смелый, — проговорила она. — Я счастлива, что у меня такой внук. Пусть у тебя всё получится!

В это же время дед с моим отцом поехали к Илье Святославовичу Вяземскому. Тот снял слепок воздействия на моего отца, а у каждого менталиста оно уникальное, как отпечатки пальцев, так что одним доказательством стало больше. А затем принялся избавлять Александра Игоревича от ментальной привязки к Матильде фон Боде.

— Будет непросто, — сказал он. — Потребуется время.

— У нас есть только сегодня, — ответил на это дед.

Вяземский вопросительно на него посмотрел.

— Завтра, — продолжил Игорь Всеволодович, — друг мой, ничему не удивляйтесь. А где-нибудь ближе к обеду я попрошу вас приехать в усадьбу к Громовым.

Илья Святославович поднял правую бровь.

— Дело государственной важности, — закончил дед.

И Вяземский кивнул. Он не любил много разговаривать.

Дядя Слава встретился с руководством нашего ЧВК. Им надлежало быть готовым к нескольким вариантам развития событий.

— В случае начала боевых действий против рода, — вещал дядя Слава, — вы получите сообщение с текстом «игры разума». Если нужно будет прикрыть Игоря Державина, пока он будет устранять неугодных, сообщение будет «прикрытие». Если нужны будут новые вводные, то «варианты». Ясно?

— Так точно, — ответили ему.

И, наконец, Николай отправился к нашей старшей сестре Елене, чтобы предупредить её. В последнее время она редко бывала в родном доме, но лишь по причине того, что её годовалый ребёнок постоянно болел. Все врачи разводили руками. Но я, услышав об этом, решил, что после того, как данное противостояние закончится, обязательно осмотрю малыша. Думалось мне, что не всё так просто с его болезнью.

* * *

В ночь перед взрывом мне очень хотелось спать. Пришлось буквально за волосы себя вытаскивать из царства Морфея.

«Архос, — позвал я. — Мне нужно научиться противостоять ментальной магии».

«За одну ночь? — поинтересовался мой наставник. — Не думаю, что это возможно».

«Судя по тому количеству магий, которые ты в меня запихал, мне жизни не хватит, чтобы их все изучить», — заметил я на это.

«У тебя будет долгая жизнь, — пообещал Архос. — И интересная».

«Если сегодня не научусь ставить блоки, — проговорил я. — То, возможно, очень короткая. Хотя и не менее интересная».

«Хорошо, — сдался Архос. — Закрой глаза. Я буду тебе рассказывать, что ты должен делать, а ты старайся повторять. Фактически, самый действенный ментальный блок — это второй слой сознания, в котором нет ни единой мысли. Такой вакуум вокруг мышления. Но любой менталист сразу же поймёт, в чём дело. Поэтому в вакуум разума-обманки нужно поместить ничего не значащие мысли, и вот это уже сложнее. А ещё более сложно управлять этими мыслями в зависимости от окружающей ситуации, не забывая, что они лишь обманка».

«Сложно, — согласился я. — Но я буду стараться».

И я старался до самого утра, пока у меня, наконец, не начало получаться. Для этого пришлось представить, что моя голова находится в центре аквариума, в котором плавают мысли-обманки.

Так мне этот аквариум и снился до тех пор, пока не разбудил будильник и не позвал специально для общественности взорваться вместе со всем родом.

Глава 2

Две самых больших проблемы заключались в том, чтобы защитить тело Ростика от грядущего взрыва. А вторая — уговорить деда, что, в целом, ничего страшного не происходит и, когда всё закончится, мы обязательно починим небоскрёб и крематорий.

Третья проблема вырисовалась сама собой и стала откровенным испытанием. Утром мы обнаружили, что дом деда осаждён репортёрами. Пара съёмочных групп паслась и возле нашей башни, но те были совсем отчаянные. Основная масса знала, что мы все соберёмся тут, в министерском небоскрёбе.

К нам их привело неожиданное убийство Виолетты Цыпочкиной. Если честно, мне было её жаль. Она была настоящим профессионалом своего дела. И, что характерно, погибла она после того, как связалась со мной. Однако это не моя вина.

— И что делать? — шепнул мне Николай, когда мы вышли из своих автомобилей. — Это же смертники! Шугануть их?

— Шугани, — согласился я. — Только вот не послушают они тебя. Подумают, что ты их свободы притесняешь.

Николай покачал головой, а затем попытался отогнать корреспондентов и остальных членов съёмочных групп, которые несли такую околесицу, что у меня за полминуты уши в трубочку свернулись. Ясное дело, ничего не вышло. Представители СМИ подняли вой и ещё теснее сгрудились вокруг башни и особенно крематория.

— Не берите в голову, — сказал дядя Слава. — Мы для них уже ничего не сможем сделать.

— Эх, надо было предвидеть, — проговорил я. — Мне ж ещё вчера позвонил Олег и предупредил.

— Всего не запланируешь, — отрезал дед. — Пойдёмте, пора парадно проходить на заклание.

В крематорий было два хода. Один, по прозрачному коридору, для скорбных торжеств. Второй — технический для чистки печки, сбора пепла и прочих санитарных процедур.

Войдя в крематорий у всех на виду, мы тут же повернули в технический вход и мгновенно ретировались от ста с лишним килограммов композитной взрывчатки. Прибавив шагу, мы спустились вниз и сели в вагон. Без одной минуты двенадцать мы покинули пределы небоскрёба на Воробьёвых горах.

Однако взрыв был такой силы, что свет в вагоне мигнул, нас немного тряхнуло. И это несмотря на расстояние в несколько километров.

— Мой дом, — шептал дед, закрыв лицо. — Мой любимый дом.

Вагон остановился в назначенном месте. Пока двое безопасников ходили выяснять, на месте ли машины, мы переоделись в неприметные костюмы рабочих. Сейчас в нас сложно было узнать аристократов. Лица мы закрыли лёгкими респираторами. Теперь нас можно было принять за канализационных техников или что-то вроде того.

Вернулись безопасники и доложили, что автомобили нас ожидают в условленном месте. Стараясь не привлекать ненужного внимания, мы погрузились и уже через пятнадцать минут были в усадьбе у Громовых.

По пути мы включили телевизор, по которому вовсю рассказывали, как нас взорвали.

— А ведь мы могли бы быть внутри, — задумчиво проговорил мой отец, который стал постепенно приходить в себя после вчерашнего посещения Вяземского.

— Почти для всего мира так оно и есть, — сказал дед.

* * *

Первой нас вышла встречать Катерина. Я буквально видел, как она себя сдерживает, чтобы не кинуться мне на шею. И всё-таки улучив момент, когда остальные были заняты приветствием друг друга, она крепко обняла меня и шепнула на ухо:

— Спасибо, ты — настоящий друг!

— Полагаю, так на моём месте поступил бы каждый, — ответил я с улыбкой.

Мне нравилось, что она в приподнятом настроении.

— Но не каждый способен был вернуть мне меня, — загадочно произнесла она, а затем запустила фонтан прозрачной воды из правой ладони.

Создав в воздухе полуметровую дугу, водный поток исчезал в её левой руке.

— О, — я почти искренне удивился, — ты снова можешь колдовать?

— Да, — ответила она, показывая всё своё удовольствие. — Я снова ведьма, а не чёртов нулевик!

— Но-но-но, — произнёс я потрясая указательным пальцем. — Нулевики тоже люди, не надо мне тут.

Она снова приблизилась ко мне и понизила голос до того, чтобы её никто, кроме меня не смог услышать.

— Ты-то уж точно не нулевик. Я больше на эту байку не поведусь.

— Хочешь, в академии проверим, когда… — я замялся, но достаточно быстро нашёлся. — Когда всё это закончится.

— Всё очень и очень серьёзно, да? — спросила она, заглядывая мне в глаза.

— Ещё как, — я пытался сохранять ироничное настроение. — Даже пришлось дедову халупу разнести.

— Да не, — засмеявшись ответила Катерина. — Говорят, даже не покосился ваш небоскрёб. Стёкла, конечно, повыбивало, но при таком взрыве это не удивительно.

— Это ещё дядя Слава сообразил, — припомнил я. — Он как-то хитро развернул гроб так, чтобы небоскрёб пострадал меньше всего.

— Вы, конечно, молодцы, — Громова смотрела на меня с нескрываемым восторгом. — Мои вряд ли бы на такое решились.

— Дети, вы идёте? — позвал нас дед. — Потом ещё наговоритесь.

Мы переглянулись и поспешили внутрь.

* * *

Переговоры устроили в большом конференц-зале. Громовы сели с одной стороны, нас усадили с другой. У самого стола сидели с их стороны Арсений, Вадим Давыдович, Андрей Вадимович, младший брат Арсения, и Катерина. Остальные Громовы расселись вдоль стены чуть поодаль.

С нашей стороны за стол сели Игорь Всеволодович, дядя Слава, Николай и я. Леонид с женой и сыном, а также Карина с отцом расположились у стенки.

Первым взял слово Арсений. Он встал, ещё раз всем кивнул и сказал:

— Уважаемый род Державиных, вы просили у меня помощи, вы её получили. Как мы и обещали, мы сможем укрывать вас неделю или две. Ровно столько, сколько будет нужно. Отдельно подчеркну, что это вряд ли стало бы возможно без той помощи, что была оказана Никитой Державиным мне и моей дочери.

Проговорив официальную часть, он выпил воды и обратился к нам уже более раскованно.

— Прошу располагаться. Ваши комнаты вам покажут, как только мы закончим. На улицу, ясное дело, пока выходить не рекомендую, а так мой дом — ваш дом, пока всё не наладится.

— Само-то оно и не наладится, — взял слово Игорь Всеволодович. — Мы на самом деле очень благодарны вам за приём. Естественно, в долгу мы не останемся и эту помощь не забудем, а воздадим вам сторицей. Однако, — дед вышел из-за стола и принялся прохаживаться по конференц-залу, — на том, что мы сказались убитыми и бросили свой дом, наша война не заканчивается. Она только начинается. Наши враги — менталисты из собственной безопасности, довольно опасные соперники. Поэтому я хотел бы просить вас, Арсений, и тебя, Вадим Давыдович, встать с нами в этой войне плечом к плечу.

Мысленно я даже поаплодировал. Речь была краткой, но блистательной.

— Нет, — ответил Арсений. — Мы в эту битву вмешиваться в качестве одной из сторон не будем. Любую поддержку мы вам окажем, но это ваша война. Нас она не касается.

— Я могу тебя поддержать, друг, — сказал Вадим, — но только как частное лицо. Дела рода в руках у Арсения.

Катерина напряглась от ответа отца и вся выпрямилась. А я вспомнил эту её позу. Именно такойя увидел её впервые в академии. Она явно что-то хотела сказать, но сдержалась, понимая, что пока время высказать свою позицию ещё не пришло.

Игорь Всеволодович приподнял бровь. Не то чтобы он удивился, он, видимо, был готов к подобному ответу, но всё-таки немного разочаровался в Арсении. А я подумал, будь я на месте отца Катерины, что бы ответил я? У меня ответственность за весь мой род, стану ли я ввязываться в драку на стороне другого рода? Да, мне оказали помощь, но не слишком ли великую цену за неё просят?

— Благодарю за прямоту, — ответил дед. — Я очень ценю, что вы говорите так, как думаете, — он встал позади своего стула и опёрся на его спинку. — Но я полагаю, что вы ошибаетесь, думая, что это исключительно наша война. Судя по всему, мы лишь незначительный элемент в грядущей битве. Одна из фигур, скинутая твёрдой рукой с доски в самом начале игры.

— При всём моём уважении, — Арсений весь подобрался на стуле, словно на него грозили напасть, — это всего лишь домыслы. Нет никаких оснований так думать. Да, есть факт угрозы вашему роду по невыясненным нами причинам. Продолжается это ещё с тех пор, как кто-то остановил ваши ветряки, всё так. Но ни о каких глобальных воздействиях лично я не знаю. Я просто не вижу смысла рисковать всем своим родом. Полагаю, вы меня прекрасно понимаете.

— Но как же, — проговорил Игорь Всеволодович, понимая, что переговоры затянутся, и занимая своё место за столом. — Ведь было воздействие на императора. Было покушение на принцессу. Доказанное воздействие на моего сына. Подтверждённое проникновение в сознание безопасника. Вы же понимаете, что на нашем месте мог быть каждый?

— Я позволю себе с вами не согласиться, — Громов явно не получал удовольствия от разговора, но и не прерывал его, так как хотел полностью обосновать свою позицию. — Что касается отца-императора, то, кроме ваших слов, у нас никакой информации на этот счёт нет. Покушение на принцессу было организовано графом Ошибкой, которому вообще не следовало носить титул, но это дело не нашей компетенции. А все остальные случаи связаны исключительно с вашим родом. Да, я соглашусь, что ментальное воздействие на сотрудников безопасности рода — это вопиющее преступление, которое должно быть расследовано должным образом. Ментальное программирование аристократов вообще нонсенс. И тут я полностью на вашей стороне. Но я не могу только по этим причинам ввязываться в драку, вот что я прошу вас понять.

— Какого рода доказательства вам нужны? — спросил Игорь Всеволодович.

Арсений взглянул на него, словно уже жалея, что вообще пустил нас. Он посчитал, что достаточно высказал свою позицию. Но нет, его упорно тащили к войне.

«Архос, я, что, стал понимать, что думают люди?»

«Не совсем. Ты улавливаешь не мысли, а, скорее, эмоции».

«То есть, эмпатия потихоньку подключается?»

«Это самая естественная для социальных существ магия, так что неудивительно. Я больше жду, когда в тебе джайв-магия проснётся».

«А это что ещё за магия такая?»

«Тебе понравится», — ответил Архос и, кажется, мерзко захихикал.

— Сын, — взял слово Вадим Давыдович. — Ты подумай, в чём-то Игорь прав. Это мог быть наш безопасник или наш родственник. А по поводу императора, мой друг не будет напраслину возводить.

— Отец, — сказал Арсений, как отрезал, — я бесконечно ценю ваше мнение, но в данной ситуации считаю нецелесообразным подставляться под удар менталистов. Вы же не зря отошли от дел и передали мне управление родом? И потом, мы только-только пережили болезнь Катерины. Что же до доказательств, — он обернулся к деду, — Игорь Всеволодович. Если мне кто-то ещё подтвердит это, и, если я пойму, что существует угроза империи, или монаршей семье, я незамедлительно встану возле вас.

А я подумал о том, что, к величайшему сожалению, не могу никак рассказать всем присутствующим о потоках энергии, собираемых с уважаемых семей по всей Москве и не только. И что все эти ручейки стекаются всё к тому же Разумовскому. И что из Громовой магию качали те же самые менталисты, что и решили взорвать нас. Я понимал, что такая информация мигом бы развернула Арсения в нашу сторону. Но… это была запретная тема.

В этот момент сработало оповещение на устройстве возле него.

— Слушаю, — сказал он, а затем поднял удивлённые глаза на Игоря Державина. — Там Вяземский… — с тоном, в котором сквозила нерешительность, произнёс он.

— Да, — сказал дед. — Это я его позвал ещё вчера. Надеюсь, его слова будет вам достаточно?

Арсений закатил глаза.

Вяземскому освободили место с нашей стороны, но не рядом со мной, а через стул, словно подчёркивая, что он — третья сторона. Полагаю, если бы о его прибытии было бы известно заранее, столы поставили бы вообще иным образом. А так пришлось убирать целых два стула, чтобы влезло инвалидное кресло Вяземского.

Все поприветствовали нового участника совещания, а затем уселись на свои места. Прислуга подала воду взамен выпитой в первом туре.

— Игорь Всеволодович, — произнёс Илья Святославович. — Для начала хочу отметить, что очень рад целости и сохранности вашей семьи. Честно говоря, увидев утренний репортаж, я уже хотел было отменить поездку. Но затем вспомнил, как вы сказали, чтобы я ничему не удивлялся и приезжал. Моё почтение, шоу удалось на славу.

Мой дед привстал и поклонился.

— Премного благодарю за тёплые слова. Я, собственно, хотел попросить подтвердить вас факт воздействия на императора, так как Арсений Громов при всём своём уважении ко мне нуждается в дополнительных свидетельствах.

— Ах, — сказал Илья Святославович. — Нет ничего проще. Можете дать видео с презентации телепорта куда-нибудь на экран?

Дед подсоединил свой телефон к проектору и включил нужный видеоролик.

— Вот тут остановите, пожалуйста, — попросил Вяземский. — Теперь посмотрите внимательнее, что вы видите?

Все присутствующие пожали плечами, кроме дяди Славы.

— Рот у него как-то странно скособочен, — сказал он.

Теперь увидели все. И действительно, одна сторона рта Ярослава Ивановича лучезарно улыбалась, а другая опустилась вниз, а в уголке было видно бисеринку слюны.

— Абсолютно верно. Такое могло произойти при инсульте, о котором мы с вами не слышали. Либо при чрезмерном ментальном воздействии. Причём, в этот момент человек, который контролировал императора, на что-то на секунду отвлёкся. Пустите ролик дальше.

И правда, буквально через секунду уголок рта монарха выправился, и тот уже улыбался полноценно и изображал полное счастье.

— Этого слишком мало, — сквозь зубы процедил Арсений, растирая ладонью лицо.

Всё его существо противилось происходящему. Он категорически не хотел вступать ни в какие конфронтации. Я прям чувствовал, как он бурлит изнутри. И что находится в шаге от того, чтобы не выгнать нас всех из усадьбы. Но не из-за страха. Точнее, не из-за страха за себя, а за весь свой род. Значит, надо ему доказать, что единственный способ выжить в данной ситуации — сражаться.

— В таком случае, расскажу, почему я оказался тут, — проговорил на это Вяземский. — Дело в том, что не так давно проходил приём у императора, где невесте присматривали подходящего жениха. Полагаю, ни для кого это не секрет. Так вот, среди большого количества нулевиков позвали туда и моего внука Павла. Во второй половине приёма он почувствовал себя плохо. Именно на уровне сознания, чтобы вы понимали. Но не смел уйти, это же всё-таки императорский приём, а не выступление бродячих артистов. И тогда Никита шепнул ему, что его пытаются вывести из себя. Когда Павел вернулся, первым делом он пришёл ко мне. Я вот такую дыру в его защите обнаружил, — и Илья Святославович показал ладонями круг сантиметров двадцати в диаметре. — Ещё бы чуть-чуть, и они своего добились бы. Так что господа менталисты из СБ что-то сильно разошлись. Считаю, что моему роду таким образом война объявлена.

Вадим Давыдович смотрел на Вяземского с удивлением. Я чувствовал, что между ними была какая-то давняя… не вражда даже, а антипатия. И возникла она из-за того, что Громов считал Вяземского мягким и не способным на реальные действия. И вот тут вдруг выясняется, что Илья Святославович — очень даже решительный человек.

— Разрешите, — попросил я голоса.

Арсений молча дал мне слово, махнув рукой.

— По поводу приёма хотел бы добавить. Вызвано было почти три десятка претендентов, а доехало чуть больше половины. Всех преследовали несчастные случаи. Мы с Олегом Чернышёвым едва избежали падения огромной вывески. А других вполне задело различными якобы случайностями. Одного сбило самокатом возле самого дворца. Но отдельно хотелось бы упомянуть про сошедший с рельсов сапсан. Вы понимаете, что для этих людей жизнь аристократов — просто ничто. Судя по всему, и жизнь императора тоже.

— Это всё ещё бездоказательные домыслы, — настаивал Арсений. — Хотелось бы более убедительных аргументов. Хотя, нет. Не хотелось бы. Вообще не хотелось бы, чтобы всё это происходило.

И я его понимал. Он очень сожалел о той спокойной жизни, когда дочь его ещё могла надеяться чуть ли не на восьмой-девятый уровень. Когда всё в империи было тихо и спокойно. Когда даже подозрений не возникало, что императором кто-то может управлять.

Это типичная грусть по былым временам, когда всё было легко и просто. Но так уж работает память. На самом деле и там проблем хватало. Но мы помним только светлое и тёплое.

— Да, воздействия на безопасника Стаса Громобоя и на Александра Игоревича я могу доказать, — сказал Вяземский. — У меня есть слепки ментального воздействия.

— Это их род, и проблемы их рода, — словно заученный урок твердил Громов.

— А я не удивлюсь, — подал голос Игорь Всеволодович, — если узнаю, что и тайфун наш, который мы, Вадим, с тобой разворачивали, — тоже их рук дело. Вот и Никита в нём почувствовал чей-то умысел.

— А я полностью согласен, — подтвердил Вадим Давыдович. — Я тоже ощущал нечто такое… рукотворное. Уж не знаю, имеют ли к этому отношение Разумовский со Скуратовым, которым мы тут кости полощем, но то, что буря была ручками докручена — это прям сто процентов. Ну и баржа наша — вообще в нас шла. Тут без наводки не обойдёшься.

— Так, может быть, нас с тобой устранить хотели? А, Вадим? — дед сцепил руки, и костяшки его пальцев побелели. Было видно, что он переживает из-за того, что никак не может переломить ход переговоров в свою пользу. — А что? Двое из десятки сильнейших в империи магов. Да ещё близкие к императору. Что думаешь?

Вадим пожал плечами.

— Исключать этого нельзя, — сказал он. — Тем более, что на вас продолжились нападения. Вот и Ростислав из-за этого погиб. И хотя, действительно, многое из того, что мы видим касается исключительно вашего рода, обстановка в империи и прям нездоровая. Если кому-то интересно моё мнение, то я считаю, что в воздухе пахнет заговором.

— Всё, что вы говорите, — эмоции! — Арсений поднялся с места. — А мне недостаточно эмоций, чтобы рисковать жизнью рода! Поэтому моё решение — нейтралитет. Мы в войну не вступим до тех пор, пока либо не будет непосредственной угрозы нашей семье, либо семье императора. Точка!

— Да как ты смеешь⁈ — без спроса поднялась Катерина.

Всё последнее время она сильнее и сильнее мрачнела. Она никак не могла понять, почему её отец занимает столь трусливую позицию. Но оно и понятно, в ней сейчас говорил юношеский максимализм. Либо победа, либо поражение, и вот это вот всё. Но мне было чрезвычайно приятно, что она так поступила. Хоть и полностью похерив весь протокол настолько, что у дедов даже рты пооткрывались.

— Как ты можешь вообще такое говорить⁈ — продолжала девушка. — Никита срывается посреди ночи по твоему звонку и едет меня спасать! Наплевав на всё! Вообще на всё! Он не ставит тебе условий, ничего не просит, просто приезжает. И спасает меня! Мало того, он мне ещё и магию вернул, чего не могли все эти шарлатаны доктора! Да, пускай пока это троечка, но уверенная. И я разовью её сильнее. Но не в этом дело. Человек готов пожертвовать всем, а ты отвечаешь ему дикой… просто лютой неблагодарностью. И говоришь, что недостаточно оснований для вступления в войну его союзником. Что ты не встанешь с ним плечом к плечу. Я не узнаю тебя, отец. Может быть, ты тоже под воздействием менталистов, а?

— Нет, — как-то слишком поспешно сказал Вяземский. — Арсений чист.

Громов с тоской в глазах посмотрел на свою дочь. Он взял стакан воды со стола и отпил глоток.

— Видишь ли, Катерина, — тихо и совсем по-отцовски сказал он. — Дело в том, что жизнь одного-единственного члена рода никогда не перевесит безопасности всего рода. Даже твоя жизнь, дочь, не стоит благосостояния всех Громовых. Я просто не могу утопить весь род в крови ради одной твоей прихоти. Ты просто не представляешь себе, что такое война кланов. Тем более, война с менталистами. Да мы просто-напросто все друг друга поубиваем, и всё. А они будут стоять у забора и смеяться над нашими трупами.

Я увидел в глазах Катерины ту несгибаемую твёрдость, которую впервые разглядел на пожаре. Она молча посмотрела на отца, затем на деда. А потом взяла и перешла на нашу половину, сев между мной и Вяземским.

Арсений закрыл руками лицо и тяжело выдохнул. Сегодняшние переговоры давались ему слишком сложно.

— Что ж, — глухим, уставшим голосом проговорил он, — если ни у кого больше нет вопросов и предложений по существу, то предлагаю сделать перерыв.

В этот момент в дверь постучали. А после разрешения войти, служанка Катерины передала ей записку.

Громова прочитала её про себя. Затем тихо ругнулась. Прочитала ещё раз. А потом передала её мне.

«Пришедшая девушка просит передать, что она ответственна за смену причёски Катерины Громовой, а также у неё есть информация про Никиту Державина. Представилась Валентиной Грымовой из рок-клуба и очень просит пустить для передачи важной информации».

— Валя? — удивился я и перевёл глаза на Катерину.

Но она понимала не больше моего.

— Пустить? — спросила она меня.

— Знаешь, если Валя пришла к тебе, а не к кому бы то ни было, да ещё и в косяке своём призналась, должно произойти что-то из ряда вон выходящее. Я прошу пустить её и пока не расходиться.

— Хорошо, — распорядилась Громова. — Приведите её сюд,а пожалуйста.

Прислуга удалилась, а все собравшиеся уставились на нас.

— Что нас ещё ожидает? — с ухмылкой спросил меня дед.

— Если бы я знал сам, — я развёл руками. — Но какое-то внутреннее чувство подсказывает мне, что дело важное.

Когда Валю ввели в конференц-зал, случилось сразу несколько вещей одновременно.

Для начала надо отметить, что явилась она в тех же вещах, в каких ходила у себя в трущобах, только слегка более обгорелых.

— Что это за детский сад⁈ — прошипел Арсений при виде неё. — Кать, это что⁈

Он уже вставал с места, видимо, собираясь распорядиться, чтобы из его дома выгнали попрошайку.

Но в то же самое время Валентина увидела сначала Карину, сидящую у стенки, и уже в это мгновение до неё начало доходить. Затем она увидела моего отца. Повернув голову ещё, уставилась на Катерину. А когда я выглянул из-за девушки и помахал, прикрыла рот рукой.

По полу поползли языки пламени, которые, впрочем, быстро гасли. Но всё же грозили расплавить плитку на полу. Валя их не замечала. Она, словно загипнотизированная, смотрела на меня и слегка качала головой, всё ещё не веря своим глазам. Затем она всё-таки вспомнила, где находится, спохватилась, и огонь исчез.

— Простите, — проговорил Арсений, падая обратно на стул. — Дочь, представь нам, пожалуйста, барышню, которую ты посмела пригласить на тайный семейный совет. Будь добра.

— А, это… — начала было Громова.

— Не надо, — попросила Валя, сделав знак рукой Катерине молчать. — Я сама.

Она, улыбаясь, смотрела на меня, и было видно, что борется с подступившими слезами. Но сил ей было не занимать. Вдох-выдох. Ещё раз. И вот уже перед нами стоит молодая дама, полная собственного достоинства.

— Валентина Ярославовна Грымова, урождённая Рюриковна, первородная принцесса и будущая императрица Российской империи, — бедный Арсений бледнел всё больше при каждом новом слове, — во всяком случае по плану этого шизанутого мозгоправа Разумовского.

* * *

На фабрике Вюртемберга фон Эйнема вовсю шло приготовление свадебного торта для свадьбы в роду Долгоруковых.

Вот только двое кондитеров, занимающиеся украшением этого самого торта, были крайне недовольны.

— Макс, мы же уже сделали им один торт, почему мы должны украшать второй?

— Да хрен его знает, Петь. Начальник сказал, что нужно запасной приводить в надлежащий вид и тебя взять в помощь. А тот они, походу, при транспортировке раздавили.

— Да как так-то? Это же произведение искусства. Мы за полгода готовиться начали, а эти дуболомы довезти не могут. Я в ахере!

— Да я тоже, — сказал кондитер, который был повыше и потолще. — Ещё и эти звёздочки лепить заставили.

— Это вообще какой-то бред, — согласился тот, которого напарник назвал Петей. — Они вроде бы из карамели, но жёсткие, как мой тесть с похмелья. Я одну попробовал укусить, так чуть зубов не лишился. Помяни моё слово, на нас ещё за них жалобу напишут. И никакого обещанного бонуса за ночную смену, в которую мы их будем клеить.

— Я тогда уволюсь сразу, — сказал тот, которого звали Максом. — Мне это всё осточертело. Занимаешься, ночей не спишь, лишь бы красиво было, а они говорят, делайте другой. Этот-то вообще не такой. Тут и крем, смотри, дешевле. И они же его на каркасе умудрились сделать. Мол, чтобы, как с тем не было.

— Это, растопи мне шоколад, вообще никуда не годится, — согласился Петя. — Из чего они этот каркас сделали? Он же в крем даст привкус. Ох, чувствую, аукнется нам с тобой ещё этот тортик, ох, аукнется.

Макс тяжело вздохнул и продолжил вдавливать в крем крохотные звёздочки из твёрдой, как металл, карамели.

— Хоть бы не штрафанули, — проговорил он чуть позже. — Моя на новый год новый «имперфон» запросила и слышать ничего не хочет, что это для аристократов аппарат. А мне надо полгода пахать, чтобы самый дешёвый купить. Короче, — он махнул рукой и снова вздохнул.

— Женщины, — проговорил Петя, словно это всё объясняло. — Слушай, а откуда эти звёздочки? Я такого отвратительного качества в наших кондитерских не припомню.

— Да кто же его знает, — отозвался Макс. — Начальник дал мешок, сказал использовать все. А что да откуда, не сказал.

— Ох и порвёт Долгоруковых от этого торта, — качая головой от безысходности, вздохнул Петя. — А потом они нас порвут.

Глава 3

— Ни фига себе, — сказала Катерина Громова.

Арсений, кажется, что-то простонал, но на это мало кто обратил внимание.

Все, в том числе и я, с открытыми ртами смотрели на Валю. Только теперь я понял, кого она мне так сильно напоминала в нашу последнюю встречу. Не то чтобы она была копией Варвары, но общие черты, определённо, имелись.

— А теперь, милочка, можно всё сначала и по порядку? — попросил Вадим Давыдович, первым опомнившийся от потрясения, вызванного словами девушки.

— С самого начала рассказывать долго, — с грустной усмешкой заметила Валя. — Да и не знаю я, как император встретил мою маму на своём пути. Так что начну с того момента, как я сожгла рок-клуб. Кать, — она повернулась к Громовой, — ты уж меня извини, но я приревновала тебя жутко, вот и добавила огоньку в ваш с Никитой танец. А устраивать пожар я, правда, не хотела.

— Никогда бы на тебя не подумала, — поднимаясь и подходя к пришедшей, проговорила Катерина. — Но всё это в прошлом, я тебя прощаю, конечно. А ревновала ты, кстати, зря.

Затем Громова обняла Валю за плечи. Спустя мгновение та ответила тем же.

— Да я уж поняла, — проговорила Грымова. — У нашего Никиты другие увлечения.

— Сердцу не прикажешь, — ответил я. — И всё-таки, Валь, нам очень нужно услышать всё, что знаешь ты.

— Да, конечно, Никит, — проговорила она, а потом обвела взглядом всех присутствующих. — Вы уж извините, я до сих пор под впечатлением, что Державины живы. Мысли разбегаются, ничего не могу с собой поделать.

Затем я вновь увидел, как она собирает себя в кулак. Вдох, выдох с прикрытыми глазами, поиск первого верного слова, а после поток слов, рисующих весьма удручающую картину.

Она рассказала, как её вынесло из рок-клуба с толпой, как она хотела обратно, но её не пустили. Как обрадовалась, что я жив в очередной раз. А потом рассказала о незнакомце, подсевшем к ней в местном баре. О коктейлях и о полной дезориентации в пространстве.

Она очень горячо говорила про то, как очнулась утром и вспоминала, изнасиловали её или нет. Заметила кровоподтёк и боялась, что её накачали какими-то наркотиками. Но всё оказалось гораздо банальнее. Скуратов, а тем самым незнакомцем из бара был именно он, взял у неё кровь на анализ. Так и выяснилось, что она — императорских кровей.

А дальше тон повествования сменился и стал тёмным и тягостным. Она рассказала о том, как её посадили в спецмашину СБ. Она решила, что это из-за пожара в рок-клубе, и отчасти была права. Но затем её привели на допрос к седому старику, который, по её словам, мог убивать одним взглядом. И вот он уже рассказал ей страшную правду о том, что она — первородная принцесса, и неплохо было бы ей воссесть на трон. И то, что её поддержат простые люди, среди которых она выросла. Но самое главное, что, возглавив революционные настроения, она сможет сохранить монархию, которая в противном случае может пошатнуться и упасть.

— Я отказывалась, как могла, — сказала Валя. — Но это не помогло. В итоге он мне показал целующихся принцессу с Никитой, и тут я уже с катушек-то съехала. Но главное, что потом ко мне зачастил Скуратов. И сначала я не понимала зачем, ведь не рассматривала его как мужчину. А потом, как поняла… Короче, Разумовский этот, мозгоправ недоделанный, хочет Скуратова любыми путями консорт-императором сделать. И что-то мне показалось, что не просто так. Родственник он его что ли…

Она продолжила рассказывать, как сбежала, устроив пожар в отделе СБ, а я крепко задумался.

Действительно неспроста этот Скуратов везде в последнее время появляется. И на охоте. Там я увидел его в первый раз. Сначала он просто хотел выиграть у нас соревнования, но потом… он загадочным образом оказался возле принцессы в тот самый момент, когда ей потребовалась помощь. И, если бы не Люберецкий факел, то вполне оказался бы тем самым рыцарем на белом коне.

Но с принцессой не выгорело, и вот её уже саму хотят устранить, а на её место посадить другую девушку, которая окажется более внушаема. И рядом снова протискивается Скуратов. Рисковал бы ради него Разумовский карьерой, жизнью и репутацией, если бы он был ему никем? Полагаю, что нет.

И, помнится, Олег рассказывал про странно позднее рождение Скуратова. Кажется, у нас на руках есть козырь, о котором мы не знали.

— Ну и я решила, что никто никогда в жизни не подумает, что я сбегу сюда, — закончила Валя. — Вот и пришла предупредить о готовящемся перевороте.

— Ты — большая молодец и очень смелая девочка, — проговорил Игорь Всеволодович. — Твоя информация очень поможет нам.

— А откуда мы можем знать, что она прямо сейчас, вот в этот самый момент не находится под ментальным воздействием Разумовского? — пытаясь сохранить спокойствие, спросил Арсений.

— Разрешите я проверю, — попросил Вяземский Валю.

— Да, конечно, — разрешила та.

Илья Святославович сосредоточился на девушке. А я буквально видел, как от него к ней потянулись бархатные нити. Это была эмпатическая связь, которую ни с чем на свете не перепутаешь. Они обвили Валину голову и считывали нужную информацию.

— О, да, — проговорил Вяземский, когда закончил. — Я этот ментальный отпечаток ни с чем не перепутаю.

— То есть, на ней есть воздействие⁈ — взвился Арсений.

— Нет. Уже нет, — покачал Илья Святославович. — Одни только ошмётки. Она — очень сильный маг. Очень!

Последнее слово он произнёс с таким восторгом, что все в конференц-зале попритихли.

— Что же теперь делать? — Арсений взялся за голову. — Это же война!

— Война за отчизну и императора, — проговорил ему Вадим Давыдович. — Долг каждого из нас.

По всему было видно, что Катеринин отец находится в перманентном шоке с момента появления Вали.

— Я предлагаю собрать наши основные силы, — проговорил Игорь Всеволодович, вставая. — И отправиться в Кремль на защиту императора. Полагаю, после нашего устранения именно монаршая семья на очереди.

— Полагаю, императора уже освободили от воздействия, — проговорил я. — Надо срочно связаться с ним и предупредить.

— Свяжись пока ты через принцессу, — сказал мне дед. — А мы соберём войска.

— Хорошо, — ответил я.

Я включил телефон, который до этого момента имитировал гибель во взрыве.

Первое же сообщение, которое бросилось мне в глаза, было от принцессы.

«Если ты выжил и не сообщил мне об этом, я убью тебя лично и уже насовсем, Варя».

Я тут же набрал ответное.

«Привет, нужно срочно поговорить».

Я ожидал, что ответ придёт, если не сразу, то через несколько минут, но прошло уже минут пятнадцать, а реакции не было. Тогда я решил позвонить. Неприятный резкий звук сменился голосом робота:

— Абонент не отвечает или временно недоступен.

«То есть как? — подумал я. Не может быть такого, что у неё сам собой отключился телефон. Или может? А что, если мы опоздали? Что, если коварный план Разумовского уже приведён в исполнение? Но нет, ему для этого позарез нужна Валя, а она тут. Значит, ещё есть шансы, что с Варварой всё в порядке и она просто не уследила за зарядом телефона».

А после я и вовсе успокоил себя тем, что при разговоре с отцом случился сильный выброс, и гаджет расплавился. А новый пока ещё не куплен.

Тем временем дядя Слава уже вызвал нашу ЧВК. Громовы активизировали свои силы. С нашей стороны к Кремлю выдвигались: дед, дядя Слава, Николай и я. Отца, Леонида и Филиппа решили оставить тут — у Громовых. Вместе с Кариной и Авдотьей Ильиничной. От Громовых шли Вадим Давыдович, Арсений и ещё двое мужчин рода, которых я не знал. Мне их представили Георгием и Алексеем.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала Валя, видя наши сборы.

— Вот же проклятие! — выругался на это Арсений.

— Что такое? — поинтересовался я, но тут же сообразил.

— Выпустить мы её не можем, — ответил мне Громов. — Потому что её тут же схватят.

— И часть наших усилий окажется напрасными, — согласился я и обернулся к Вале. — Останься, пожалуйста, тут на время.

— Будем надеяться, что они не нападут на усадьбу в наше отсутствие, — тяжело проговорил Арсений и потёр пальцами переносицу, затем достал рацию и проговорил уже в неё: — Охрана, усилить периметр вдвое. Никого не впускать, любые сборища вблизи пресекать.

Ему оттуда ответили: «Есть», и мы выдвинулись в сторону Кремля.

Принцесса на сообщение так и не реагировала.

* * *

— Сергей! Я иногда просто не понимаю, как ты попал в собственную безопасность⁈ Ты проваливаешь задания одно за другим! — Разумовский чуть ли ни бегал по своему московскому кабинету, при этом он рвал и метал из-за пропажи Вали.

— Вы же меня сами устроили, — пожал плечами Скуратов.

Он искренне не понимал, чем вызван столь бурный взрыв эмоций у Виталия Кирилловича. Валя пропала сразу после того, как увидела репортаж про взрыв крематория Державиных. И тут уж недоработка самого Разумовского, который ставил ей ментальные установки.

— Ты сейчас под дурачка косишь⁈ — бывший начальник собственной безопасности уставился на Сергея злыми глазками. — Ты не понимаешь, что на кону наши с тобой жизни? Нет? Так вот, я тебе напоминаю! Как ты упустил нашу будущую императрицу? Это же надо, сбежать у нас из-под носа! У меня это в голове не укладывается!

— Судя по видео с камер наблюдения, — спокойно ответил Сергей, — в момент просмотра репортажа о гибели Державиных, Валентина Грымова получила сильные психотравмирующие эмоции. Ваши ментальные установки не выдержали, девушка испугалась и убежала.

— Да как она могла убежать? Как⁈ — Разумовский всё ещё не мог соотнести девушку-простушку с сильным магом огня.

— Сожгла пол-этажа, — пожал плечами Скуратов. — Сама, растворившись в пламени, сбежала. Вы же сами распорядились снять с неё охрану.

— Да, но это не значит, что можно позволять ей сбегать. Вообще-то она — наш козырь. Если мы её потеряем, то это нам слишком дорого встанет, — Виталий Кириллович терпеть не мог, когда что-то шло не так, как он запланировал.

— Не потеряем, — ответил Скуратов. — Я уже распорядился отследить её по наружным камерам наблюдения. Это дело пары часов, не больше.

— Это хорошо, но не только в ней проблема. Ты мне расскажи, почему такой взрыв вышел? Вместо того, чтобы тихонько взорвать гроб и укокошить дорогих родственников покойного, ты устроил фейерверк со шрапнелью.

— Тут не моя вина. Я приказал Громобою заложить взрывчатку, кто ж знал, что он туда половину арсенала притащит? — ответил Скуратов.

— Половину арсенала, говоришь? У Голицыных и Барятинских стёкла потрескались от ударной волны. А их башни в нескольких километрах от Державинской. Но это ещё полбеды. Задействован спецпротокол с призывом к императору абсолютов. Понимаешь? — распалялся Разумовский.

— Понимаю, но разве это нам как-то помешает? — удивился Скуратов.

— Уж, как минимум, не поможет, — ответил Виталий Кириллович. — Но всё-таки ответь мне, как так вышло, что крематорий просто разнесло? Зачем такая демонстрация силы?

— Да говорю же, — Сергею не нравилось, что Разумовский пытается всех собак повесить на него. — Я тут абсолютно ни при чём! Я приказал Громобою только заложить взрывчатое вещество, остальное — его собственная инициатива.

— Ох, — Виталий Кириллович обхватил руками голову. — Как это всё непрофессионально. Ладно, ты напортачил, тебе и разгребать. У тебя есть два часа, чтобы найти Валю. И ещё пара, чтобы доставить ко мне. Я сам займусь другой целью.

— Хорошо, будет сделано! — ответил Скуратов и развернулся, чтобы идти к себе, но затем любопытство взяло верх. — А какой другой целью? Императором?

— Узнаешь, — усмехнулся Разумовский. — Одно могу сказать, наши противники точно не знают всей нашей мощи.

С тем Сергей и ушёл. Сам себе он признался, что в последние дни ему очень не нравился настрой Виталия Кирилловича. Что-то изменилось в старике, словно он стал злее и беспринципнее. Хотя уж, казалось бы, куда более?

Валю отслеживало целых четыре работника. Трудность заключалась в том, что приходилось «следовать» за ней от камеры к камере, так как в местах, где она должна была появиться, её так и не было.

Когда же Скуратов увидел, куда пришла его подопечная, у него, мягко говоря, волосы встали дыбом. С кем, с кем, а с Громовыми он точно не хотел бы сцепиться без подготовки.

Но главное, его поразил выбор девушки. Если бы ему предложили на выбор сто мест, куда может направиться Валя, усадьбу Громовых он назвал бы в последний момент, если назвал бы вообще. Он прекрасно помнил, по какой причине в московском рок-клубе начался пожар, и отношение девушки к юной сопернице тоже.

И вот тут он понял, что даже, если всё получится, и Валентина станет императрицей, а он консорт-императором, то править будет исключительно она. С таким складом ума он ей даже в подмётки не годится.

Ну, или есть ещё второй вариант, держать её на постоянном ментальном поводке. На очень коротком поводке. И ещё обеспечить его сохранность и неприкосновенность.

— Мне нужно две группы по пятнадцать человек, переодетых в анархистов, — распорядился он в трубку.

Конечно, можно сейчас вернуться к Разумовскому и получить у него санкцию на операцию в усадьбе Громовых, но после сегодняшнего нагоняя от Виталия Кирилловича Сергей больше не горел желанием с ним общаться.

В конце концов, он дал ему санкцию делать всё, что угодно, лишь бы Валя была в его руках. Именно этим Скуратов и займётся.

Кроме двух групп переодетых людей, которые изображали недовольных действиями аристократов, ему потребовался ещё водитель на спецмашине.

— Недалеко от усадьбы Громовых, — давал ему инструкцию Сергей, — есть неприметная общественная стоянка. Будешь ждать меня там. Как только получишь сообщение от меня со словом «готово», выезжай и следуй со скоростью десять километров в час ко входу в усадьбу. Там уже должен быть я. Если вдруг меня не увидишь, проезжай, разворачивайся и возвращайся. У входа не стой. Как понял?

— Слушаюсь, ваше сиятельство, всё будет исполнено, — взял под козырёк шофёр.

Теперь предстояло самое сложное — взять нахрапом усадьбу Громовых. Угораздило же сцепиться с одними из сильнейших магов-водников в империи.

Но тут никак сама удача улыбнулась Скуратову. Едва он прибыл на место и стал высматривать удобные позиции, как целая толпа представителей рода выехала из усадьбы. Это было настолько неожиданно и настолько на руку, что Сергей чуть не впал в эйфорию.

Но он тут же взял себя в руки. Усадьба от того, что из неё выехали многие представители рода, не перестаёт быть укреплённым местом.

Устроившись поудобнее, он наблюдал, как ко входу прибыла первая группа протестующих анархистов. Ещё немного, и те начали швырять бутылки с зажигательной смесью через забор усадьбы. Охрана долгое время ничего не предпринимала, но, наконец, не выдержала такой наглости и вышла утихомирить нарушителей спокойствия.

Завязалась драка.

Пользуясь ею как прикрытием, Скуратов без особых проблем проник внутрь. На себя он навесил заклинание отвода глаз, так что его видели только камеры. Но с ними он разберётся позже.

От Валентины остался чёткий след ментального воздействия Разумовского, поэтому найти её даже в огромном особняке не представляло особой сложности. На удачу она сидела и разговаривала с Катериной Громовой в небольшой, явно девичьей комнате.

Тут Сергею пришлось немного поднапрячься. С Валентиной он больше не собирался миндальничать, поэтому тут же вырубил её мощной мозговой волной. Частое воздействие подобным образом могло привести к скорой смерти, но от одного раза точно ничего не будет. А вот Катерине надо было кое-что внушить.

— Ты сейчас пойдёшь, — сказал он девушке, воздействуя на её центры принятия решений, — и отдашь всем камерам видеонаблюдения приказ самоуничтожиться. Протокол «слепая зона». Поняла?

— Я поняла, — механическим голосом проговорила Катерина. — Я иду и отдаю приказ уничтожить все файлы видеозаписи вместе с камерами.

— Ну или так, — согласился Скуратов.

Ему сейчас было некогда корректировать приказ. Он взвалил на плечо бесчувственную Валентину, отправил сообщение «готово» на нужный номер и поспешил к выходу.

Это задание он уже не мог провалить. Оно выходило у него на «ура».

Не встретив ни малейших трудностей, он вышел за пределы усадьбы, погрузил бесчувственное тело первородной принцессы в автомобиль, запрыгнул сам и был таков.

* * *

— Извините, что я так долго, — сказала Карина, заходя к Катерине в комнату, где та должна была сидеть с Валей.

Но в комнате никого не оказалось. Она выскочила в коридор, посмотрела в сторону противоположную той, откуда пришла и увидела знакомые платиновые волосы.

На окрики Катерина почему-то не отвечала, и Карина почуяла неладное.

Лишь на окрик и встряску девушка уставилась на сестру Никиты пустыми глазами, постепенно приходя в себя.

— Что случилось? Где Валя? — спросила Карина у Громовой.

— Не знаю, — замедленно, словно во сне, ответила Катерина. — Тут была.

Карина метнулась к окну, вспоминая, с какой стороны видно входную группу, и угадала. На её глазах подъехала машина, и в неё странный расплывчатый силуэт запихнул тело, сильно смахивающее на Валино. Затем дверь закрылась, и машина уехала.

— Ты видела? Видела? — тормошила Карина подошедшую Громову.

— Что видела? — переспросила та.

— Машину и то, что в неё грузили!

— Машину видела, а больше — ничего.

— Так, я звоню Никите. А ты ищи Валю, вдруг я ошиблась!

* * *

— Граф Валерий Чернышёв прибыл, — доложили императору.

— Ну вот, и все в сборе, — сказал император дочери. — Теперь мы сможем противостоять предателям.

— Разумовский со Скуратовым всё-таки менталисты, — заметила на это Варвара. — Против них нужно какое-нибудь специальное оружие. И да, ты уверен, что твои абсолютники не находятся под воздействием? — для отца она пыталась сделать вид, что держит себя в руках.

— Насчёт спецоружия, имеется такое, а вот по поводу воздействия ты абсолютно права. Знать бы только, кому можно доверять в сложившейся обстановке, — проговорил монарх.

— В сложившейся обстановке, — сказала принцесса, — ты можешь доверять мне.

— Это-то понятно, но ты же не разглядишь шлейф ментального воздействия на абсолюте, — с прискорбием заявил Ярослав Иванович.

— Тут уж извини, чего не могу, того не могу, — Варвара развела руками. — Но я не поверю, что у тебя нет человека, которому ты доверял бы и который мог это проверить. Или это только менталисты могут, а они все под Разумовским?

— Нет, это могут и эмпаты, — ответил император, и тут его осенило. — Слушай-ка, тогда на приёме среди нулевиков у нас был внук Вяземского. Разумовский, помню, им был очень недоволен, а это значит, что они не заодно.

— Будем надеяться, — сказала Варвара. — Вообще тяжело жить в обществе, где никому не можешь доверять. Так что скорее бы всё это завершилось.

— Именно, — ответил император, потрясая указательным пальцем. — Звоню Вяземским.

— Здравствуйте, ваше величество, — ответили ему.

— Могу я срочно видеть у себя Илью Святославовича? — поинтересовался монарх.

— Он сейчас на встрече, с вами имеет честь разговаривать его сын. Отец сможет подъехать к вам в течение двух часов.

— Это слишком долго, — проговорил император. — А быстрее никак?

— К сожалению, у отца отключён телефон, поэтому я никак не смогу ускорить его приезд. Но могу предложить свои услуги, если они, конечно, подойдут, — сказал он.

— А у тебя же дар отца, так? — поинтересовался Ярослав Иванович.

— Всё верно, — ответил ему Вяземский.

— Тогда срочно приезжай в Кремль, тебя проводят.

— Слушаюсь!

Буквально через пятнадцать минут прибыл сын Ильи Святославовича и оглядел всех абсолютов. Никаких посторонних вмешательств он не заметил, о чём и поспешил доложить отцу-императору.

Совещание же началось ещё до его приезда, но пока монарх не спешил выкладывать все обстоятельства дела, так как не был уверен, что служащие ему маги не находятся под ментальным воздействием. После вердикта Вяземского он стал выдавать более детальную информацию.

На совещании присутствовали четыре мага-абсолюта. Маг воздуха — Орлов. Маг земли — Чернышёв. Маг воды — Белозёрский. Маг огня — Тарковский. Также была тут и Варвара, но она предпочитала молчать.

— Защитники короны! — начал свою речь император. — Я вас сюда собрал в связи с тем, что был активирован спецпротокол «Война». Целый род был стёрт с лица земли, и есть все основания полагать, что опасность угрожает и моей семье.

Маги стояли навытяжку по стойке смирно.

— Мы с вами должны выработать план действий, опираясь на сложившиеся обстоятельства, — продолжал Ярослав Иванович.

— Нам нужно больше вводной информации, — бодро проговорил Орлов.

— Будет, но чуть позже, — сказал монарх. — А пока я должен удостовериться, что никого из вас не используют против меня.

После визита Вяземского император сказал:

— Я прошу прощения, но это была необходимая мера. Дело в том, что нам противостоит бывший начальник моей собственной безопасности, маг-менталист десятого уровня — Виталий Кириллович Разумовский.

— Он под старость лет из ума выжил? — поинтересовался Тарковский.

— Это мы узнаем чуть позже, когда справимся с ним и приведём к ответу. Но вы должны понимать, что этот человек не гнушался ничем, даже воздействием на меня самого.

— Да как он посмел! — разразился праведным гневом Чернышёв. — Сейчас же изловить и казнить!

— Он слишком хитёр и пронырлив для этого, — ответил на это император. — Поэтому у меня есть несколько другой план. Но сначала я должен обезопасить самое ценное, что у меня есть. Мне нужен кто-то из вас.

— Я готов, — сделал шаг вперёд Михаил Николаевич Орлов. — Что прикажете?

— У вас, кажется, есть неприступная крепость недалеко? — приподняв бровь, осведомился монарх.

— Всё так, — ответил Орлов.

— Поручаю вашим заботам свою единственную дочь. Что бы ни случилось, с её головы не должен упасть ни единый волосок, понятно?

— Так точно, — Михаил Николаевич поклонился императору и направился к Варваре. — Варвара Ярославовна, позвольте, — он взял девушку под руку. — Как доберёмся, я позвоню.

— Отлично, — кивнул император и переключился на остальных. — А мы с вами пойдём на свадьбу.

— На свадьбу? — удивился Белозёрский. — В такой-то обстановке?

— Мы должны заставить думать Разумовского, что всё идёт по его плану. Тогда он покажет своё истинное лицо, и мы его прищучим.

— Предлагаете ловить на живца? — прищурился Белозёрский.

— Именно, и живцом в данном случае буду я, — ответил монарх.

— Но, ваше величество… — начал было Чернышёв.

— Послушайте, этот человек задумал государственный переворот, — прервал его император. — Вы думаете, он не предусмотрел попытки устранить его, если вдруг всё вскроется? Поверьте, это очень умный человек, который продумывает свои ходы далеко вперёд. Сейчас наша задача постараться предугадать его действия и предотвратить развитие самого плохого для нас варианта.

* * *

Орлов пропустилВарвару в машину первой, когда водитель открыл дверь специальной правительственной «Волги». А затем сел сам.

Внутри было просторно и пахло карамелью.

Принцесса не горела желанием разговаривать с подручным отца. Все её мысли занимал сейчас один-единственный человек, телефон которого был выключен с того самого момента, как прогремел взрыв в крематории Державиных.

Повинуясь внезапному порыву, она написала ему сообщение.

«Если ты выжил и не сообщил мне об этом, я убью тебя лично и уже насовсем, Варя».

Она просто не могла поверить, что Никиты больше нет. Это не укладывалось в её голове. Варвара верила, что он нашёл способ выжить. А вот то, что он не предупредил её… Что ж, может быть, не было возможности, ведь все их телефоны наверняка прослушиваются.

Она смотрела в окно, но то было настолько сильно затонировано, что было не совсем понятно, куда они едут. Но принцесса не волновалась. Куда может отвести её один из ближайших доверенных отца, дававший ему личную клятву? Только туда, куда надо, правда?

Вот только запах карамели почему-то усилился, а воздуха стало катастрофически не хватать.

— Можете открыть форточку? — попросила Варвара. — Что-то мне тяжело дышать.

— Конечно-конечно, — ответил Орлов и, кажется, даже куда-то потянулся.

Но свежего воздуха так и не появилось. Вместо него всё вокруг занял карамельный запах, заполняющий всё её существо. Ещё несколько мгновений, и принцесса замерла на своём сидении без чувств.

Орлов подождал некоторое время, чтобы убедиться, что девушка действительно отключилась, а не притворяется, и только тогда открыл окно, проветривая салон. Ещё через минуту он высунулся наружу и вдохнул морозный московский воздух.

Дело было сделано. Дело, за которое он должен получить достойную награду.

«Жизнь порой преподносит неожиданные сюрпризы, — подумал он. — Иногда такое ощущение, что удача сама спешит тебе в руки».

Достав свой телефон, он набрал короткое сообщение.

«Везу тебе царский подарок. Встречай».

Глава 4

Пока мы ехали к Кремлю, я по большей части смотрел в окно и думал, почему принцесса не отвечает на сообщения. Моё внимание привлёк только Вадим Давыдович, дозвонившийся императору.

— Ваше императорское величество, — сказал он в трубку. — Рад приветствовать вас в добром здравии.

— Здравствуйте, Вадим Давыдович, — ответил монарх, и по голосу, доносящемуся до меня из трубки и усиленному мною для того, чтобы не пропустить ни единого слова, я бы не сказал, что тот сильно расстроен. Озабочен — да, но, полагаю у него были на то причины. — У вас что-то срочное? А то у меня тут дел невпроворот.

— К сожалению, да, — ответил Громов. — Касающееся непосредственно утренних событий. Я звоню, чтобы получить допуск в Кремль. Мы будем через пятнадцать минут.

Некоторое время в трубке царила тишина, лишь на заднем плане было слышно, как тихо переговариваются какие-то люди. Но это было слышно мне, не Громову.

— Да, — наконец, сказал Ярослав Иванович. — Вы же были друзьями с министром. Хорошо, жду вас через пятнадцать минут, по поводу пропуска сейчас распоряжусь.

«Странно, — думал я, совершенно никакого беспокойства по поводу дочери. — С другой стороны, если Варвара его уже предупредила по поводу Разумовского, то логично было бы спрятать её где-нибудь, да так, чтобы сложно было отследить».

Конечно, можно расстроиться по поводу того, что она не поставила меня об этом в известность. Но, во-первых, какая бы это была в таком случае тайна? А, во-вторых, я ничем не лучше и тоже не предупредил её, что взрываться буду не на самом деле.

Заезжали в Кремль мы со стороны Большого Каменного моста и тут же проехали к Московскому дворцу, построенному не так давно, дедом нынешнего императора.

Он ждал нас в окружении трёх магов, одного из которых я знал. Олег показывал мне фотографии своей семьи.

Сначала к нему подошёл Вадим Давыдович и поклонился, а затем подошёл дед, попутно снимая шляпу с широкими полями, скрывавшими его лицо.

— Игорь! — монарх был явно удивлён и даже взял Державина-старшего за руку. — Вы живы, голубчик. Я очень рад, правда. Очень!

— Я польщён, — ответил министр. — Но мы к вам прибыли с тревожными и откровенно недобрыми новостями.

— Вам известно, кто на вас покушался? — приподняв правую бровь спросил император. — Или вы это сами инсценировали?

— Известно, — ответил дед. — И вы знаете фамилию. Это всё тот же Разумовский, задумавший передел власти в империи. Но, к счастью, мы вовремя засекли взрывчатку. При желании могли бы обойтись и без взрыва, но решили сделать так, чтобы негодяй подумал, что полностью контролирует ситуацию.

— Это вы правильно сделали, — одобрительно кивнул император. — В таком деле любая фора важна. А по поводу Разумовского я, честно говоря, поражён. Столько лет безупречной службы короне, и вдруг в один-единственный момент — всё псу под хвост.

— Полагаю, у него есть мотивация и достаточно сильная, — проговорил Державин-старший. — Но узнать мы её сможем лишь тогда, когда поймаем его с поличным.

— Он ещё хочет устранить кого-то из близких мне родов? — поинтересовался Ярослав Иванович.

— Хуже, — на этот раз ответил Вадим Давыдович, стоявший рядом с дедом и императором. — Он хочет устроить государственный переворот.

Глаза монарха расширились. Он, вероятно, просчитывал такую вероятность, но у него были не все данные.

— Но как же это? Ему тогда надо было бы договориться с моей дочерью, а она меня не предаст. Наоборот, сняла воздействие…

— Вас планируют убрать вместе с дочерью и императрицей, — сказал на это Игорь Всеволодович. — А принцессу новую они уже нашли.

— Как так? Какую ещё принцессу? — удивился император.

— Вашу дочь. Зачатую ещё до Варвары. Так что чисто технически она будет первородной, — проговорил Громов. Они с дедом словно играли в теннис, отвечая на вопросы монарха по очереди.

— Вот даже как, — император задумался. — Значит, какую-то СБ всё-таки пропустила, и девочка выжила. А это даже приятная новость, если не обращать внимание на обстоятельства. У нас с супругой так и не вышло зачать запасную дочь, а тут уже готовая отыскалась. Жаль, правда, что она на стороне нашего врага.

— Отнюдь нет, — проговорил дед. — Она сама, рискуя быть обнаруженной, пришла к незнакомым людям и смогла довериться.

— Даже так! — Ярослав Иванович одобрительно кивнул. — Что ж, тогда воздам ей по заслугам, как только всё это безумие закончится.

— Разрешите присоединиться к вам в борьбе против Разумовского, — попросил Вадим Давыдович.

— Конечно, — император кивнул с явной благодарностью. — В данной ситуации мне понадобится любая помощь. Как только поймаем Виталия Кирилловича на попытке меня устранить, сразу же упаковываем и везём в темницу. Допрашивать придётся самим, а параллельно выяснять, кто ещё замазан из собственной безопасности. Затем Разумовского прилюдно судить и казнить. За одно лишь предательство я ему ещё пулю в лоб пускать бы не стал, а вот за желание устранить мою дочь — сделаю это. Никто не вправе поднимать руку на мою семью.

— Простите, пожалуйста, — вмешался в этот момент я, рискую навлечь на себя немилость. — Я Никита Державин. А где Варвара сейчас? Я уже больше часа не могу до неё дозвониться.

Император слегка поморщился от моих манер, но акцентировать внимание на этом не стал. Я чувствовал, что он вспомнил, кто передал принцессе новость о том, что на него производится ментальное воздействие.

— Всё в порядке, молодой человек, — ответил он. — Я её спрятал. Хотя странно, что телефон не отвечает. Я сейчас сам попробую.

Его звонок постигла ровно такая же участь, как и мой. Император сразу же ощутимо напрягся. Он позвонил ещё раз. А затем набрал другой номер.

— Абонент не в сети, — ответили ему на этот раз.

— Да что же это? — удивился монарх. — Орлов тоже пропал. Так, мне кто-то нужен срочно, чтобы найти мою дочь и приставленного к ней мага-абсолюта.

— У меня один из сыновей военный, — сказал Игорь Всеволодович. — У него бравые ребята под началом. Разрешите им заняться?

— Хорошо. Сейчас же выезжайте на поиски. Я вам делегирую сейчас самые широкие полномочия и допуски к базе данных мобильных операторов и камер слежения. Сделаете запрос на пеленг телефонов Орлова и Варвары. Только аккуратней, мы не знаем, кто у нас в СБ предатель, а кто нет. Как же всё это трудно, кто бы знал!

— Орлов мог соблазниться министерским креслом, — задумчиво проговорил дед. — Да и после нашего устранения мог претендовать на наши активы.

— Я проверил его перед поручением, — сказал на это император. — Он был чист от воздействий.

— Некоторым людям не нужно ментального воздействия, чтобы быть тварями, — задумчиво произнёс Громов. — Чем займёмся мы, ваше императорское величество?

— А мы с вами едем на свадьбу к Долгоруковым, — ответил император, на душе которого теперь скребли кошки. — Если я хоть что-то понимаю в тактике, удар будет нанесён там.

* * *

— Здравствуйте, меня зовут Анжелика Конкорд, и я — ваш навигатор по миру блистающей аристократии. Сегодня мы с вами отправимся на самое завораживающее событие этого года: свадьбу молодого князя Аполлона Долгорукова и юной княжны Троекуровой.

Надо сказать, что сегодняшнее событие, которое, к слову сказать, готовилось не один месяц, было омрачено жуткой трагедией. На похоронах Ростислава Державина, покинувшего этот мир совсем ещё мальчишкой, погиб весь род Державиных, находившийся на прощании с усопшим. Говорят, что выжила лишь старшая сестра младшей ветви и супруга министра транспорта, вот уже месяц проходящая лечение на горячих источниках.

Полагаю, если бы трагедия произошла не день в день, а немного раньше, торжественные мероприятия могли и перенести, но сегодня уже ничего сдвинуть не могли. Как заявил достоверный источник, рассматривались варианты переноса, но всё-таки решили праздновать, хоть и скромнее. Дело в том, что на свадьбу приглашён сам отец-император Ярослав Иванович вместе с семьёй, а также представители иностранных знатных родов.

В списке приглашённых: Гогенцоллерны, Медичи, Габсбурги и другие.

По сути, событие подобного масштаба всегда является плацдармом для демонстрации новых веяний моды, а также власти и могущества. По одним только подаркам молодым можно судить о расположении того или иного рода к российской знати вообще и к Долгоруковым в частности.

В ходе сегодняшнего репортажа мы ещё обязательно коснёмся и подарков, и одежды наших гостей, и даже их автомобилей. Каждый штрих важен в этом процессе.

Но давайте же окунёмся в атмосферу зимнего парка в Царицыно. Вся территория усадьбы сегодня оцеплена не только сотрудниками имперской безопасности, но и укреплена армией. Также можно увидеть множество сотрудников частных военных организаций разных родов. Как я уже говорила, в связи с трагической гибелью Державиных, приняты беспрецедентные меры безопасности. Даже нам стоило больших трудов попасть внутрь. И то, некоторые члены группы так и остались снаружи.

Нашей съёмочной группе, как официально аккредитованной в Кремле, разрешили снимать убранство парка со специального беспилотника. Давайте посмотрим вместе, как украсили усадьбу к столь значимой дате.

Мы видим повсюду разные световые инсталляции. Вот тут, у пруда, милующиеся журавли, а ближе к месту, где будет проходить главная церемония, взлетающая ввысь стая белых голубей. Интересно украшены деревья, превратившиеся в различные символы мира и гармонии.

Но больше всего привлекает внимание аллея, по которой молодые пройдут к тому месту, где дадут торжественные клятвы друг другу в любви и верности перед лицом людей и богов.

Вдоль главной аллеи расположились различные арт-объекты, напоминающие о различных стихиях и стилях магии. Каждый особенный и приковывает взгляд даже искушённой публики.

Достаточно сказать, что огонь представлен вулканом, из которого вырываются столбы пламени. Из жерла стекает горящая лава. Она светится, и от неё буквально пышет жаром. Иногда пламя начинает гореть в обратную сторону и это действительно завораживает. Словно языки огня выхватывают что-то в воздухе и утаскивают это обратно в жерло.

В канале нашего телеканала мы обязательно разместим видео этого объекта в хорошем разрешении. Дальше идёт необычный фонтан. Он словно вырывается из дыхала кита и затем разливается под ним. Получается это настолько волшебно, что и кит кажется настоящим, и выходит, что плывёт он по той воде, что сам же и заставил бить струёй в воздух.

У земли достаточно сложный арт-объект. Тут показаны недра, как всё в них живёт, расходится и сходится. Как одни пласты замещают другие. Как растут горы и появляются глубокие каньоны. Тоже потом посмотрите, очень интересно, но, конечно, больше на любителя.

Для магов воздуха сотворили небольшой торнадо под стеклянным колпаком. Это очень забавно. Он пытается выбраться, чтобы добраться до прохожих, но не может. От этого он будто злится и старается ещё больше, но у него ничего не выходит.

А сейчас, внимание! Только что подъехал кортеж жениха. Мы будем с вами внимательно наблюдать за каждым шагом молодожёнов, так как это торжество навеки останется в нашей памяти.

О, юный князь предпочёл классику. Тёмно-синий костюм-тройка, удачно подчёркивающий водную стихию Долгоруковых. Мы можем увидеть некоторые вольности в прекрасной дизайнерской бабочке вместо классического галстука с двойным виндзорским узлом и лишнюю расстёгнутую пуговицу на пиджаке. Но это лишь подчёркивает открытость молодого Аполлона для своей нежной невесты.

Машины отъезжают, и практически сразу на их место прибывает белоснежный лимузин. Лакей в белоснежном смокинге открывает дверь, и до нас доносятся потрясённые ахи и охи. Невеста выглядит настолько шикарно, что многие модницы уже со злости обдирают свой маникюр и звонят стилистам, чтобы потребовать от них компенсацию.

Молодая Троекурова же блистает, словно утренняя звезда. Князь кланяется невесте и спешит к клятвенному помосту. А невесту берёт под руку её отец и ведёт вслед за женихом.

Буквально через несколько минут нас с вами ждёт красивейший древний ритуал, который мы увидим сразу после рекламы.

* * *

Больно.

Кто-то хлёсткими ударами бил её по лицу.

Шлёп! Шлёп! Шлёп!

— Да очнись ты уже! — прорычал девичий голос над самым ухом.

Варвара открыла глаза и уставилась на девушку с тёмными волосами, обрамлявшими правильное и красивое лицо, которое сразу показалось ей знакомым.

— Перестань меня бить! — приказала принцесса, пытаясь отползти подальше от обидчицы.

Но сзади неё оказалась стена, на которую она и опёрлась. Подниматься на ноги сил не было совершенно.

— Ты кто⁈ — спросила Варвара. — Я видела тебя где-то раньше? Мне, определённо, знакомо твоё лицо.

— В зеркало давно смотрелась? — пренебрежительно ответила ей девушка.

— А… ты… — Варвара поняла, что никак не может сформулировать мысль, поэтому сочла за лучшее закрыть рот, и огляделась.

Она находилась в тёмном помещении с грязным полом и неровными стенами. Примерно так выглядел подвал котельной, в которой хранили уголь для отопления дворца в стародавние времена. Его сохранили для потомков, чтобы те представляли, как это выглядело.

Но этот был явно не музейной достопримечательностью, а действительно заброшенным подвалом. Варвара дёрнулась, но тут же осознала, что руки и ноги её закованы в блокираторы магии.

— Что здесь происходит⁈ — накинулась принцесса на девушку. — Зачем ты… — и тут она увидела точно такие же блокираторы и на своей обидчице.

Ничего не понятно. Надо сосредоточиться и вспомнить, что с ней произошло. Последнее, что она помнила, отец посылает её вместе с Орловым в безопасное место, они садятся в машину, но тут вдруг начинает сильно пахнуть карамелью, и она… она просит открыть окно, но больше ничего не помнит.

Так, с этим понятно. Кто эта девушка? Почему сидит рядом? И что за намёки на зеркало? Где они вообще находятся? Слишком много вопросов. Но на некоторые, кажется, ответы есть.

— Ты кто? — повторила свой вопрос Варвара, а затем добавила: — Как тебя зовут?

— Можешь звать меня просто: ваше императорское высочество, — с карикатурным пафосом ответила девушка.

Принцесса решила, что с неё хватит, и попыталась расплавить блокираторы, что в виде наручников сковывали её запястья. Точно такие же виднелись и на голенях.

Ничего не вышло. Варвара не чувствовала в себе ни капли магии. Словно в один-единый миг она стала обычным простолюдином.

— Да что здесь происходит⁈ — вопрос был риторическим, но девушка, только что приведшая её в сознание ударами по лицу, решила на него ответить.

— Сцапали нас с тобой, вот что происходит.

— Кто сцапал? — решила на всякий случай уточнить Варвара.

— Разумовский и сотоварищи, конечно же. Меня можешь звать Валей, я — первородная принцесса.

— Вот ещё, — фыркнула Варвара. — Бастарда от какой-то простолюдинки сравнивать с чистокровной принцессой? Нонсенс! Это тебя Виталий Кириллович надоумил монаршей особой-то представляться? Или Скуратов?

— Знаешь, что, — ответила ей Валя. — Ты меня лучше не задирай. Я выросла-то среди простых людей, где за слова принято отвечать. Вмажу так, что ещё в гробу синяки замазывать придётся. Да, на твоё место меня Разумовский прочил. Но я сбежала и предупредила друзей. И не делай так, чтобы я пожалела о своём решении. А то, может быть, стоило умыкнуть у тебя и титул, и Никитку.

Варвара вскинула глаза на собеседницу.

— Как ты смеешь! — со злостью проговорила она. — Никита мёртв, а ты…

— Ах, ты ещё не знаешь? — Валентина присела на раскатанный по полу грязный матрас. — Ну так я тебе расскажу…

В этот момент за дверью послышались шаги, а затем звук отпираемого замка. Отвратительно смазанного, надо заметить, замка. В приоткрывшуюся щель проник лучик жёлтого света, который тут же перекрыла чёрная тень.

* * *

— Ох, это просто нереальное зрелище!

Сколько раз присутствовала на высокородных свадьбах, но такого великолепия ещё не видела! С вами снова Анжелика Конкорд и свадьба в Царицыно, где сегодня узами брака сочетаются молодой княжич Аполлон Долгоруков и София Троекурова.

На помосте, символизирующем причал холостой жизни, находятся маги огня и воды, именно этим стихиям принадлежат молодые. Над головой мага в белом, который по традиции должен остаться неузнанным, поэтому закрывает лицо, полыхает самое настоящее пламя. Оно не касается глубокого капюшона, а горит в нескольких сантиметрах над тканью. Честно говоря, первый раз вижу воплощение подобной задумки.

У мага воды, у которого также не видно лица, над головой ходят самые натуральные волны. Причём, если приглядеться, то можно увидеть белые барашки над их вершинами. Причём, всё это абсолютно точно не является голограммой. Бушующие волны и пламя реальны, как и молодожёны. Это очень красиво.

Все действующие лица занимают свои места по протоколу, но действо не начинается. Все чего-то ждут.

Вероятно, в протокол внесены изменения. Что ж, посмотрим, к чему это ожидание, а пока вместе посмотрим рекламу. А перед тем я хочу напомнить, что все материалы вы сможете детально изучить на нашем сайте и в нашей группе в социальной сети.

* * *

— Ну что, девчонки, смотрю уже познакомились? — спросил вошедший в дверь Разумовский.

Тон его был не просто пренебрежительный, а какой-то даже уничижительный. Словно стоявшая перед ним принцесса уже не принадлежала к императорской семье, а была самой обычной девушкой.

— Ты понесёшь заслуженное наказание за свои действия! — высказалась Варвара. — Как только я отсюда выберусь, сразу же доложу отцу, что ты — предатель, — она чуть было не ляпнула, что он и так об этом знает, но вовремя прикусила язык, рассудив, что это может быть неожиданной информацией для Разумовского.

— Если ты отсюда и выберешься, — совершенно спокойно ответил бывший начальник собственной безопасности, — то мозги у тебя будут представлять хорошо прожаренную котлету, милочка.

Валя сидела молча. Она сочла за лучшее наблюдать за пикировкой этих двоих, нежели встревать в разговор. По её разумению какого-то более-менее приемлемого выхода конкретно для неё просто нет.

— Что ж вас заставило пойти на столь низкое предательство? — поинтересовалась принцесса. — Неужели вам чего-то не хватало в этой жизни? И деньги были, и уважение императорской семьи, и вся жизнь, как коробка конфет. А вы платите чёрной неблагодарностью.

Варвара попыталась встать с пола, чтобы быть примерно на одном уровне с Виталием Кирилловичем, но скованные руки и ноги не позволили этого сделать. Он возвышался над ней, словно седой судья.

— Всё могло бы быть иначе, — проговорил старик, проходя внутрь, открывая вид на двух громил из собственной охраны. — Тебе было достаточно выйти замуж за моего сына, Варвара, и в таком случае ваша семья избежала бы той трагедии, которую твоя разборчивость на неё навлекла.

— Что ты такое несёшь? Какой сын? Какая трагедия? Ты совсем с ума сошёл? — принцессу буквально распирали эмоции, но она совершенно ничего не могла сделать.

Впервые с момента, как она осознала себя, Варвара совершенно не могла колдовать. Нет, конечно, она слышала о блокираторах магии, но совершенно не представляла, каково это не ощущать в себе силы. Привыкшая к её бесконтрольным всплескам, она оказалась совершенно не готова к её полному отсутствию. Она словно ослепла и оглохла одновременно.

— Вот из-за подобного поведения я и не намерен больше терпеть ваши выходки, — заявил Разумовский и повернулся к Вале. — Тебе-то чего не хватало? Я пообещал тебе трон и честно собирался выполнить своё обещание. Зачем тебе понадобилось убегать? Что ты искала у Громовых? Что-то рассказала им? По крайней мере, я хотя бы на старости лет понял, почему совершенно никаких дел нельзя иметь с чернью. Пусть даже с родовитой чернью.

— Вы обещали мне не только трон, — холодно проговорила Валя. — И он интересовал меня меньше всего. Вы обещали мне Никиту Державина, но, получив моё согласие, тут же взорвали его. Я была в шоке. У меня случился неконтролируемый выброс магии, — при этих словах Варвара вскинула свой взгляд на девушку, — и я испугалась. Поэтому и убежала. А идти мне было некуда, и я решила отправиться к той, что тоже знала Никиту. Вот и всё.

— Какая чудесная, — нарочито сладко проговорил Разумовский. — Какая сладкая ложь. Девочка, я — менталист. Я враньё за версту чую. И ты не сказала ни единого правдивого слова. Кстати, Варвара, как тебе сестрёнка, а? Боевая, правда?

— Боевая, — себе под нос проговорила принцесса, понимая, что у неё до сих пор горят обе щеки, а затем сказала в полный голос. — Это единственное, что чуть-чуть скрасит твою вину, предатель.

И Разумовский, и Валя воззрились на принцессу.

— Я всегда хотела сестричку, — пожав плечами, пояснила та, причём, скорее для Вали. — Отца, помню, в детстве извела с этим. Он только отмахивался. Это уж потом я узнала, что после меня маменька стала бесплодной.

— Но-но, — проговорил на это Виталий Кириллович. — Никаких сантиментов. Вы мне обе надоели, поэтому я к вам с конкретным деловым предложением. Дабы избежать серьёзных перипетий в нашем с вами общем государстве, принцесса мне всё-таки понадобится.

— Боишься утонуть в хаосе анархии, предатель? — ехидно спросила принцесса.

— Мне всё равно скоро умирать, — спокойно заметил на это Виталий Кириллович. — Я же уже говорил, что не для себя стараюсь. А вот революция была бы довольно забавным зрелищем, да только, боюсь, затянется надолго. Посему одну из вас я посажу на трон. Но так, как обе вы доверия у меня больше не вызываете, мозги я вам, естественно, поджарю. Так что решайте, кто из вас взойдёт на престол в ранге императрицы. То есть одна получит быструю и безболезненную смерть, другая — жизнь, но в качестве исключительно марионетки. Вряд ли у вас после обработки возникнут какие-либо желания, кроме как накачать губы и заказать «имперфон» последней модели. Кто это будет, выбор за вами. Времени у вас, — он посмотрел на часы, — до полуночи.

— Тебе не победить, — сказала на это принцесса.

— Эх, знала бы, сколько раз мне говорили эту фразу ещё до твоего рождения, — притворно улыбнулся Разумовский. — Кстати, передать от тебя что-нибудь папке? Я его совсем скоро увижу. В последний раз.

— Передай, чтобы не вздумал тебя хоронить на русской земле.

Брови старика взметнулись на лоб, но почти сразу опустились.

— Ох уж эти пафос и юношеский максимализм, — пробормотал он, выходя из помещения, но в самый последний момент обернулся. — У вас примерно шесть часов, решайте, кто будет жить, а кто умрёт. Мне даже интересно, кто победит.

* * *

— А с вами снова Анжелика Конкорд, и мы все вместе в прямом эфире наблюдаем за церемонией бракосочетания молодожёнов Аполлона Долгорукова и Софии Троекуровой.

Прямо сейчас к бархатной дорожке подъезжает приметный кортеж прямиком из Кремля. Теперь стала ясна причина задержки церемонии. Все ждали прибытия отца-императора.

Надо сказать, что после утренних событий в небоскрёбе министра транспорта Державина, присутствие на церемонии монарха с семьёй было под большим вопросом. Совершенно неясно, кто и каким образом устранил целый род довольно значимых аристократов. По одной из версий это поднимающие голову тут и там анархисты. А в таком случае опасность грозит и самому отцу-императору.

Но, как мы видим, наш батюшка-государь не из пугливых, чтобы отсиживаться в каком-нибудь Кремлёвском бункере, а очень даже смелый человек, решившийся приехать на церемонию одного из главных родов в империи.

Правда, обязательно надо сделать оговорку, что изменения в протокол всё же были внесены. Вместо супруги-императрицы и дочери Варвары он прибыл с тремя магами-абсолютами, призванными защищать его, что бы ни случилось.

Интересно, что отсутствует четвёртый абсолют. Это маг воздуха — Орлов. Интересно, связано ли это как-то с тем, что Державины тоже были маги воздуха или нет?

Итак, император под шквал оваций проходит к помосту и в древнейшем ритуале благословляет молодых двигаться дальше по жизни рука об руку. Молодожёны становятся перед ним на одно колено, а он кладёт им руку на голову, словно провожает детей в дальний путь.

Следом за ним в действо включаются маги. И тут, и там начинают вспыхивать языки пламени, перемежающиеся лазурно-голубыми волнами. Князь и княжна встают с колен и проходят к великой книге судеб. Тут маги спрашивают, добровольно ли юные особы пришли к алтарю, те кивают. Затем их предупреждают, что они до конца жизни несут ответственность друг за друга, как перед своими родами, так и перед всей общественностью вообще. Что бы ни происходило в их жизни, союз их пары должен быть гармоничным и блистающим.

Глава 5

— Никит, говорить можешь? — спросила меня сестра, когда я принял звонок от неё.

И только это случилось, как я вдруг ощутил, что уровень тревоги возрос на порядок. Его и так в последнее время хватало, но тут он просто зашкалил.

«Куда уж больше? — подумал я. — И так несколько раз чуть не умер. А один раз даже умер».

«Раз простой смертью тебя уже не удивить, — философски размышлял Архос, — значит, на этот раз должно случиться что-то из ряда вон выходящее».

— Да, Карин, что случилось? — ответил я сестре.

«С тех пор, как я в этом мире, — ответил я Архосу, — только из ряда вон выходящее и случается».

«Ты должен быть закалён для великих свершений», — задумчиво проговорил мой ментальный наставник.

— Никит, тут такое дело… — и только теперь я понял, что голос сестры дрожит. — Мы Валю потеряли.

— Что⁈ В каком смысле⁈

Я ехал в императорском кортеже, но в машине с дедом и братом. Дядя Слава с элитными воинами из своей ЧВК отправился на розыски принцессы. Николай и Державин-старший сразу напряглись и стали следить за моим разговором. Рассудив, что лишних в машине всё равно нет, я включил громкую связь.

— Мы с девчонками сидели и болтали, потом я почувствовала, что… Одним словом, мне понадобилось в туалет и в душ. Я зависла в новостном паблике, где всякую чушь про нас писали, а когда вернулась, никого уже не было. Я побежала по коридору и увидела Катерину. Она с пустыми глазами шла, как зомби, и твердила, что нужно уничтожить записи. Я её встряхнула, и она вроде бы пришла в себя. Но куда Валя делась, не знала. А я потом заметила, как кого-то грузят в машину. Мы посмотрели по камерам, и это тот… ну… Скуратов, кажется… Вот.

— Так, давай по порядку, — попросил я. — Скуратов проник к Громовым в усадьбу и похитил Валю?

— Да, — Карина всхлипнула, хотя до этого держалась молодцом. — И Катерину зачаровал, но несильно, и она сейчас уже в себя приходит. Хотел, чтобы она записи с камер видеонаблюдения уничтожила.

— Вот же, сучёныш, — понуро проговорил дед. — Всё им неймётся. Карин, а как он внутрь-то попал?

— Да тут выступления были каких-то людей. Они внутрь коктейли с зажигательной смесью бросали. Охрана и вышла их усмирить. В это время он и проник. Только его никто не видел. Думаю, он использовал что-то из уловок менталистов, чтобы ни единая душа не заметила, что он пробрался на территорию.

— Что будем делать? — спросил Николай.

— А что мы можем сейчас сделать? — дед развёл руками. — Сейчас мы едем на свадьбу, на которой, кстати, нас с вами быть вообще не может.

— Кстати, — произнёс я с несколько театральным пафосом. — Всё время забываю, что уже умер, — а затем снова перевёл внимание на Карину. — Мы всё поняли, меры, какие сможем, примем. Следи за ситуацией и за состоянием Катерины. Она совсем недавно на том свете побывала.

— Хорошо, я поняла, — ответила сестра и отключилась.

Мне очень не понравилось то, что я услышал, но сиюминутных решений у меня не было. Оставалось надеяться на то, что Валя сможет за себя постоять какое-то время. А когда мы покончим с Разумовским, то и ей уже ничего угрожать не будет.

Кортеж остановился недалеко от усадьбы Царицыно. Дверь нашей машины открылась, и к нам вошёл сам отец-император с супругой.

— Внутри будет очень опасно, — сказал он. — Поэтому свою дражайшую супругу я доверяю вам, Игорь Всеволодович. Вы уже доказали, что можете обманывать смерть, так что и императрицу защитить от неё сможете. А я пойду в пасть к Разумовичу-Горынычу лично.

— Будет исполнено, — поклонился императору дед. — Ваша супруга будет в полной безопасности. Можем мы ещё чем-то помочь?

— Будьте начеку, я, честно говоря, совершенно не представляю себе, чем это всё закончится.

— Всё закончится победой, мой дорогой, — произнесла тихим голосом императрица. По ней было видно, что она сильно переживает из-за дочери.

— Это понятно, — согласился император. — Знать бы только, чьей.

— Нашей, конечно, — отозвался я.

— Молодец, юноша, — сказал монарх. — За оптимизм хвалю.

— Разрешите пойти с вами, — попросил я, подчиняясь внутреннему инстинкту. — Возможно, я смогу чем-то помочь на месте.

В этот момент в машину заглянул Арсений Громов, видимо, решивший узнать, в чём заминка.

— Никита Александрович, — полуофициально сказал Ярослав Иванович. — Скажи, как я смогу объяснить твоё появление гостям, которым уже полдня показывают твою фотографию с траурной лентой?

— Я замаскируюсь, нет ничего проще, — ответил я.

— Простите, что вмешиваюсь, — произнёс Арсений, — но рекомендую взять парня с собой. У него просто масса скрытых талантов.

Я даже не понял, серьёзно он говорил или с подколом, но император к нему прислушался.

— Хорошо, иди во вторую машину к Громовым. Только сделай так, чтобы тебя не узнали.

— Будет сделано, — бойко ответил я и обратился к своим, — Наш род будут вспоминать ещё долго.

— Иди уже, — улыбнулся дед.

— Так их, — ответил Николай.

А я крепко задумался, как сделать так, чтобы меня никто не смог узнать.

«Если что, магию иллюзий я тебе закинул одной из первых, — сказал Архос. — Если хочешь, сделаем тебя эффектной блондинкой на двенадцатисантиметровых шпильках?»

«Нет, спасибо, — ответил я, представив себе эту картину. — Давай как-нибудь оставим меня в мужском обличии, но сделаем неузнаваемым».

«Согласен, тебе же надо ещё беспрепятственно перемещаться по всей территории, — заметил мой ментальный наставник. — Как насчёт уборщика?».

«Уборщик — это для меня чересчур брутально, — усмехнулся я. — А вот официант-разносчик шампанского — самое то».

«Мне даже интересно, через сколько бокалов ты научишься правильно держать поднос?» — не забыл меня поддеть Архос.

«Надеюсь только на твою помощь», — уел я учителя.

Весь этот внутренний диалог происходил уже в машине, где ехали Громовы. Улучив момент после остановки, я незаметно выскочил из машины уже с другим лицом. А увидев, как одеваются местные официанты-разносчики тут же стал одним из них.

* * *

— Прекрасно, — мрачно проговорила принцесса, когда Разумовский ушёл. — Жалко магия не работает, я бы этого старикашку на шашлык пустила бы.

— Жёсткий больно, на шашлык-то, — заметила на это Валя не менее мрачным тоном. — Вот на вопящую ракету из него я бы посмотрела.

— У-и-и-и, я управляю императорами, — изобразив старческий голос, проговорила Варвара. — И ничего, что у меня из задницы пламя, это так и задума-ано-о-о!

У неё получилось настолько натурально, что обе рассмеялись.

— Слушай, а ты серьёзно по поводу сестры сказала? — спросила Валя через пару минут. — Или так, к слову пришлось?

— Абсолютно, — ответила принцесса, глядя на новую знакомую. — Ты себе реально не представляешь, насколько одиноко во всех этих дворцах и теремах.

— У тебя же фрейлины там, обслуга всякая, — сказала на это Валя. — Разве с ними скучно?

— Ты просто не жила в этом, понимаю, но… Пойми, там каждый стремится тебе угодить. Сделать то, что ты от него ждёшь. Никакой искренности, каждое движение выверено, каждое слово по протоколу. Это просто убой. Ты знаешь, чем меня Никита зацепил? Тем, что он настоящий.

— Настоящий, — согласилась Валя. — А по поводу стремления угодить… ну не знаю, разве лучше, когда тебя вечно хотят изнасиловать или убить, и говорят об этом честно в лоб?

— Вот, как сейчас? — поинтересовалась принцесса, кивнув на дверь.

— Именно, — ответила Валя. — Хотя этот маньяк кровь от крови ваш, а не наш забулдыга.

— Сейчас, по крайней мере, он искренен. А ещё совершенно ясно, где друзья, а где враги, — сказала Варвара, пытаясь устроиться поудобней.

— Уверена? — спросила Валя и придвинулась к принцессе. — Ты сюда как попала-то? Меня вот Скуратов, падла такая, утащил. А тебя?

— А меня маг-абсолют, поклявшийся положить жизнь за моего отца и защищать его семью вместо собственной, — ответила Варвара, вспоминая последние минуты, которые помнила.

— Вот, а ты говоришь, — сказала Валя, вставая рядом с Варварой на колени.

— Эй, ты чего? — встрепенулась принцесса.

— Когда этот заходил, я увидела, что у тебя в волосах что-то блеснуло. Шпильки? — поинтересовалась Валя.

— Ага, — кивнула Варвара. — А зачем?..

— Видишь ли, эти блокираторы сделаны точь-в-точь, как обычные наручники. Единственное, что в них добавлено сверху — это именно блоки с подавляющими магию полями или артефактами, или я не знаю чем.

— Я тоже не знаю, — пожала плечами Варвара.

— Так вот, а простые наручники я умею открывать шпилькой для волос, — сказала Валя. — Так что не дёргайся, дай достану.

Спустя несколько секунд она подцепила грязными пальцами шпильку и вытащила её.

— Ого, серебряные, что ли? — спросила она в недоумении.

— Платиновые, — ответила принцесса, словно это было чем-то само собой разумеющимся. — У нас во дворце только такие.

— Тьфу, пропасть, — сплюнула Валя. — Стальные бы получше были. Ладно, будем пытаться этим дерьмом что-то сделать. Кстати, пока ты с блокиратором и не полыхнёшь почём зря, должна тебе сказать… — она помедлила несколько секунд. — Никита жив.

Варвара дёрнулась всем телом и сползла на грязный пол, ещё больше пачкая одежду и волосы.

— Что⁈ А ты откуда знаешь⁈

— Видела, — ответила Валя. — Подставляй руки.

— Почему я первая? — с подозрением спросила принцесса. — Вдруг я тебя обману и одна улизну?

— Ну с себя мне начинать неудобно, да и поверила я тебе про сестру-то. Зря?

— Да нет, не зря, — смутилась Варя. — Прости, — а потом, словно что-то сломав внутри себя, спросила: — А как он? Сильно пострадал?

— Вообще не пострадал, — ответила Валя, ковыряясь шпилькой в замке наручников и попутно шипя на мягкий металл. — Они всё инсценировали. Точнее, не так. Взрывчатку им и правда подложили, но они вовремя её нашли. И вместо того, чтобы её вытаскивать, решили, пусть взрывается, чтобы Разумовский подумал, что выиграл.

— Он тебе сам это рассказал? — спросила принцесса.

И Валя услышала плохо скрытую ревность в голосе сестры. А сама подумала, что тоже испытала подобное, когда увидела их поцелуй. Но что-то внутри не позволило ей соврать, чтобы получить минутное удовольствие.

— Нет, вообще случайно получилось. Да не гнись ты! — последняя фраза прозвучала в адрес шпильки. — Я пришла к Громовым, чтобы рассказать о заговоре, а они там всем родом сидят, о чём-то договариваются. Как я поняла, чтобы те их в войне против старика этого поддержали. Ну а Громовы не хотели, мол доказательств шиш и так далее. А тут я, такая красивая, появляюсь… Да чтоб тебя в бога душу мать… Ну вот, появляюсь я и говорю, мол, старик-мозгоправ задумал императора извести. Ну и тут все засуетились забегали, помчались к императору. А меня там оставили, — Валя тяжело вздохнула, и тут раздался щелчок замка. — Ну, Скуратов-падла меня вычислил, вырубил и утащил.

Принцесса растирала руки. От долгого нахождения в одной позе они затекли.

— Теперь ты, — сказала Валя, протянула шпильку и вытянула руки с браслетами блокиратора.

— Я не умею, — ответила принцесса.

— Тогда план «Б», — решила Валя и склонилась к тому блокиратору, что был на ногах Варвары.

Этот поддался гораздо быстрее.

— Теперь плавь мои, — сказала Валя.

Но принцессу просить не было нужды. Она уже раскалила металл соединяющей браслеты цепи, и та, побелев, разорвалась. То же самое они проделали и с ножными. Однако основной проблемы с блокировкой это не решило, поэтому следующие полчаса Варвара то и дело под руку спрашивала:

— Ну как? Получается? — заглядывая в глаза сестре.

— Да что ж ты… Миленький, ну давай, не упрямься, — сопела Валя над собственными оковами. Пот бисеринками собирался у неё на лице, но она не отвлекалась, пытаясь подцепить заветный рычажок. В конце концов, она разозлилась и, грязно выругавшись, хрустнула большими пальцами, практически вывихнув их.

Стон боли разнёсся по камере, когда Валя снимала браслеты, так и не сумев их открыть. Варвара только ошалело следила за действиями девушки, ещё сильнее её глаза раскрылись, когда новообретённая сестра вправила вывих обратно.

— Что? Это был план «В», — пожала плечами Валя, — а теперь предлагаю бадабумс.

— Бадабумс? — не поняла Варвара.

— Ага, — улыбаясь подтвердила Валентина. — Большой бадабумс. С кричащими факелами.

— Ах, это, — приподняв брови, проговорила принцесса. — Это я могу, умею, практикую.

* * *

Довольно быстро я научился маневрировать с подносом, полностью заставленным бокалами с шампанским так, что пенящаяся жидкость не норовила выплеснуться на поднос, а то и того хуже на кого-нибудь из окружающих.

«Ну вот, — проговорил непонятно почему довольный Архос. — Если не выйдет с аристократией, ты всегда сможешь заработать себе на кусок хлеба официантом».

«Это умение тоже входит в необходимые для Примарха? — поинтересовался я в ответ. — Или ты считаешь, что этот менталист мне не по зубам?»

«Да я просто хотел атмосферу разрядить, — вздохнул мой ментальный учитель. — А то тучи так сильно сгустились, что и посмеяться некогда».

«Насмеёмся ещё, — заверил я. — Только надо понять, каким образом будет действовать наш враг. Ты можешь мне что-нибудь дельное подсказать?»

«Если бы я хотел устранить действующего главу государства, то вполне вероятно захотел бы проконтролировать этот процесс. Это, знаешь ли, не детей растить, тут делегировать гораздо сложнее».

«Он не рискнёт появиться тут сам, — ответил я. — Это исключено. Полагаю, его уже разыскивает много специально обученных людей».

«Ну, во-первых, собственная безопасность в его поимке не задействована, потому что её ещё всю придётся на лояльность проверять. Это как в той поговорке про паршивую овцу. А, во-вторых, тебя тоже не должно тут быть. А Разумовский — менталист, ему глаза отвести — раз плюнуть».

«И то верно, — озадаченно ответил я. — Ладно, будем искать. Другой вопрос, как можно при такой охране попытаться безнаказанно убить императора?»

«У семи нянек дитя без глазу», — ответил мне Архос и затих.

Что он хотел этим сказать, я не особо понял. Но, видимо, когда слишком много охраны, это не очень хорошо. Что ж, буду рассчитывать только на себя.

Итак, я подвёл итог, на что мне нужно обратить внимание. Первое: мне нужно всегда находиться где-то поблизости от императора, потому что покушение, ясное дело, произойдёт где-то поблизости. Второе: мне надо попытаться найти Разумовского, который вполне возможно находится прямо на этом мероприятии, но под чужой личиной. Это не такая магия иллюзии, как у меня, он просто транслирует другую личность на ментальном уровне, оставаясь собой по факту. Третье и самое непростое: попытаться понять, с помощью чего будет устроено покушение.

Что-то высокоточное? Вряд ли. Полагаю, ни одна пуля, ни один магический заряд не сможет приблизиться к императору. Я посмотрел на него сквозь эфирную линзу и чуть не ослеп. Монарх светился от защиты, как новогодняя ёлка. А в качестве игрушек на нём были развешаны различные артефакты. Нет, магией тут ничего добиться нельзя.

Обычной магией.

А если предположить, что будет использована эфирная магия? Может быть такое? Вполне. Её точно используют наши противники поэтому, почему бы не дать ей хода и тут? Эфир не видно, нельзя отследить, его воздействие незаметно для окружающих. По факту лучшего оружия и не найти.

Я тяжело вздохнул. А вот мне использовать зрение сквозь эфирную линзу постоянно не получится. Да и вообще следует с этим быть осторожнее. А вдруг среди приглашённых есть эфирник? Я почему-то не сомневался, что так оно и есть. Слишком уж резонансное событие.

«Ладно, — решил я, — буду использовать аккуратно и иногда, хорошенько перед этим осмотревшись».

— Молодой человек, — позвал меня старый барон с затёртым гербом на пиджаке. — Будьте добры бокальчик, пожалуйста.

Говорил он тихо, шамкая почти беззубым ртом, поэтому я лишь по губам понял, что он от меня хочет. Я поставил наполненный бокал и забрал пустые. А их тут был уже добрый десяток. По всей видимости, старый барон не отказывал себе в выпивке.

Он же показал мне два пальца.

— Ещё? — поинтересовался я.

— Да, — кивнул тот, и мне показалось, что голова у него сейчас отвалится. — А то это на один зуб.

Я поставил перед ним ещё два бокала, уверенный, что у старика всего один зуб и остался. Подчинившись внутренним установкам, я проверил его магическим взглядом, но ничего подозрительного не увидел. Старик и старик, да ещё и на кресле каталке с автоматическим управлением. Вдобавок ко всему вокруг него вился устойчивый старческий запах, перемешанный с запахом застоявшейся мочи. Неприятно, одним словом.

Я подумал о том, кто его мог сюда пустить, но потом оценил место. В самом углу, за колонной. Оттуда явно будет ничего не видно. Так что пусть там сидит и пьёт старый забулдыга, все достижения которого остались далеко позади во времена бурной молодости.

Тем временем император вовсю играл свою роль, разговаривая с гостями, уделяя внимание практически всем, кто этого желал. Внешне он находился в весьма благодушном состоянии, и только я, да и, вероятно, другие эмпаты видели, что на самом деле творится в его душе. Пожар, вот как я назвал бы это одним словом.

Но Разумовского или Скуратова не было ни следа. Даже моя тревога, последнее время выкрученная чуть ли ни на максимум, потихоньку улеглась.

«Может быть, он решил не бить сегодня? — решил я посоветоваться с Архосом. — Может, он подумал и отступил?»

«Ему некуда отступать, — ответил Архос. — Завтра проверят собственную безопасность, а затем объявят на него широкомасштабную охоту. У него нет времени, поэтому ищи».

И я искал. Но не находил.

Глава 6

Валя прислонила ухо к двери и прислушалась.

— Бубнят что-то, — сказала она, обернувшись к принцессе. — Человек пять-шесть. Но, думаю, их там больше.

— Почему? — удивилась принцесса. — Две хрупкие девушки, как мы с тобой…

— Два мага огня не самого низкого уровня, — в тон ей произнесла Валя. — Полагаю, боятся. Ну что, готова?

— Давай проговорим ещё раз, — попросила Варвара.

— Хорошо, — согласилась Валя, и они ещё раз по пунктам повторили схему придуманного ими побега.

В ней, конечно, имелось множество «если», но ничего другого девушкам не оставалось.

Сосредоточив своё внимание на двери, как её учила Хунь Ли, Варвара собрала всю возможную энергию в кулак и ударила в одну точку. Чуть выше центра двери.

Металл согнулся, словно был тонкой жестью, а не толстенной сталью, и мгновенно разогрелся. Дверь, кувыркаясь, как детская игрушка полетела в соседнюю комнату, по пути кого-то прибив.

Крики, вопли, визги, стоны боли наполнили соседнее помещение. Но тут же Валя запустила вслед двери волну такого огня, что плавились стены, пол и потолок. По бокам теперь стекали металл и камень, а всё вокруг дышало жаром, сравнимым с вулканическим.

Воплей стало значительно меньше.

И тут девушки взялись за руки, сконцентрировались и выпустили столько энергии, сколько вообще способны были выпустить в одно-единственное мгновение.

Воздух, застонав, сгорел в первую же секунду. Затем были лишь лепестки сжатого пламени, а потом…

Бабахнуло так, что в трёх километрах от заброшенной территории старой фабрики в домах выбило стёкла взрывной волной.

Сам подвал, в котором прятали девушек разворотило, погребя где-то в недрах полтора десятка охранников. Цех над этим самым подвалом раскололся надвое, а затем одна из половин упала на останки соседнего.

— Бадабумс, кажется, удался, — проговорила Валя, заправляя прядь грязных волос за ухо.

— Ещё бы, — согласилась принцесса. — И это только начало. Никогда не злите принцесс!

Они засмеялись и хлопнули ладонью о ладонь друг друга.

За соседним цехом отыскалась правительственная машина, не пострадавшая лишь по той причине, что её скрывали от взрывной волны основательные конструкции. Причём, если бы водитель не выскочил узнать, что случилось, то, возможно, и не нашли бы.

Подождав, пока тот пробежит к разрушенному цеху, девушки ринулись к машине.

— Чёрт, ключей нет, — сказала Варвара, первой забравшаяся на водительское сидение. — Придётся водителя вырубать.

— Да хрен с ним, — ответила на это Валя. — Дай-ка мне.

Принцесса подвинулась, дав сесть за руль нежданно найденной сестре. Валя откинула кожух под рулём и пару минут копалась в проводах.

— Подсвети, — попросила она.

Варвара хлопнула себя по немногочисленным карманам.

— Нечем, — ответила она. — Телефоны нам почему-то решили не оставлять.

— Ну да, — согласилась Валя. — Так, где же эта хреновина?..

— Вы чего там делаете? — донёсся до них голос водителя. — А ну-ка живо вылезайте из машины, пока я вас…

Остальных слов они не услышали, так как громко взревел мотор, и Валя от всей души вдавила педаль акселератора в пол. Оставляя за собой шлейф пыли и запах гари, девушки помчались в Москву, чтобы предотвратить покушение на императора.

* * *

— Ну и что ему нужно? — спрашивал император у Арсения Громова, который не отходил от монарха ни на шаг и находился даже ближе магов-абсолютов, которые предпочитали не замечать этого обстоятельства.

Арсений лишь пожимал плечами. Не мог же он сказать, что изначально был против всего этого безумия? Вот именно.

— Я уже и танцевал, и со всеми поболтал, и молодых поздравил… трижды. Мне по протоколу только кусок торта взять и уходить, всё.

— Ну и уйдёте, — сказал на это Арсений.

— Не люблю я, когда чего-то не понимаю. А тут я вообще ничего не понимаю, поэтому меня просто разрывает от неизвестности, — признался император. — Так что, смотри, осталось пятнадцать-двадцать минут, ничего не упускай поблизости, хорошо?

— Хорошо, — ответил Арсений, в душе надеясь, что всё образуется без его вмешательства. И уж тем более не выйдет так, что он окажется виноват в гибели императора.

И не в том дело, что Громов был недостаточно храбрым, нет, он больше всего переживал за свою семью, а уже потом за всех остальных.

В этот момент телефон в руках императора зазвонил.

— Ух ты! — монарх едва не подпрыгнул на месте. — Вот это да! — и уже в трубку: — Да! Где тебя черти носят⁈ Где Варвара⁈

* * *

Подозрительно.

Настолько подозрительно тихо, что даже волнительно. Свадьба проходила настолько чинно и пасторально, что не возникало ни единой мысли, что что-то тут может пойти не по плану. Молодые уже приняли поздравления от всех делегаций, в том числе и от заграничных, и получили подарки. За их здоровье, благополучие и долгую совместную жизнь выпили несколько десятков раз. Особенно старался старый барон за колонной. Я, честно говоря, сбился со счёта выпитых им бокалам. То и дело в воздух взлетали разноцветные фейерверки.

Оставался только торжественный выезд торта и салют.

Может быть дело в торте? Но его вроде бы проверяли.

С другой стороны, могли что-то и пропустить, не так ли? Могли, конечно.

Пока я бегал туда-сюда за шампанским, а затем обратно — с пустыми бокалами, я видел его в боковой комнате. Огромный, четырёхярусный. Надо бы на него взглянуть сквозь эфирную линзу.

«Это слишком опасно, — одёрнул меня Архос. — Ты сам говорил, что тут могут быть скрытые эфирники».

«Торт пока не на виду. Кто меня увидит?»

«Полагаю, он под пристальным вниманием охраны, — сказал на это мой учитель, и мне пришлось с ним согласиться. — Но твои догадки не лишены смысла».

И вот что делать?

Проходя мимо в очередной раз, я окинул торт магическим зрением. Вроде бы ничего подозрительного. Торт, как торт. Только с каркасом. С другой стороны, такой огромный торт без него вряд ли сможет обойтись, так?

И всё-таки трубки показались мне слишком уж толстыми для поддержки торта. По моему мнению, на такой каркас можно было и доски застелить для строительных лесов.

Я вновь вышел с полным подносом шампанского с твёрдым желанием взглянуть в следующий раз на трубки внутри торта через эфирную линзу.

По уже сложившейся традиции я начал обход своей зоны с барона. Вот только тут меня ждал сюрприз. Старого алкоголика на месте не оказалось. «Видимо, уехал готовить место для новых порций», — подумал я и отправился дальше. Мне не давал покоя торт.

* * *

Когда шум отъезжающего автомобиля стих, водитель услышал слабые стоны от разрушенного цеха. Он подумал, что это невероятно. Никто не мог выжить в том аду, который там разверзся. Но, тем не менее, кто-то всё более усиленно ковырялся в завалах.

Затем в какой-то момент бабахнуло, и в воздух взмыла куча хлама, в том числе и искорёженная взрывом дверь, которая сейчас больше походила на бесформенный и оплавившийся ком металла.

Из-под взлетевшего мусора показался вымазанный грязью человек. Водитель вздохнул с облегчением: ну хоть работодатель жив.

— В машину, быстро! — распорядился Орлов, ковыляя к нему.

— Нет машины, — дрожащим голосом ответил водитель. — Две д-девушки заб-брали.

— Твоего ж полководца за ногу, — выругался Орлов. — А другие машины поблизости есть?

— Автобус охраны только, — развёл руками водитель. — Но я не знаю, где ключи…

— Неважно, ключей мы уже не найдём. Попробуй завести так и подгоняй сюда. А мне позвонить надо.

— Хорошо, — ответил водитель, понятия не имея, ни как заводить автобус без ключа, ни как им управлять. Нет, в теории все машины управляются одинаково, но есть и нюансы.

Орлов, оставшись один, достал телефон. Дисплей покрылся сетью трещин, но, как ни странно, аппарат включился. Маг-абсолют набрал номер из основного списка.

— Император? — сказал он в трубку, как только прервался гудок.

— Да! Где тебя черти носят⁈ — едва сдерживаясь, чтобы не закричать, спросил монарх. — Где Варвара⁈

— Ваше императорское величество, не велите казнить, — запричитал Орлов. — Нас похитили, нацепили блокираторы магии, держали в каком-то подвале в промзоне. Здесь вокруг обгоревшие тела, но её среди них нет, так что… вероятно, принцесса вырвалась из плена. Предполагаю, что она могла отправиться либо в Кремль, либо на свадьбу к вам.

— Я тебя понял, — холодно ответил ему Ярослав Иванович. — Сам добраться до Москвы сможешь?

— Да.

— Тогда сразу в Кремль, там блокираторы снимут. Завтра нас с тобой ждёт серьёзный разговор.

— Понимаю, ваше императорское…

— До связи, — оборвал его император и повесил трубку.

Вдалеке послышался гул мотора. По всей видимости, водитель всё-таки сумел завести автобус.

* * *

— Громов, ты где? — император оборачивался, ища глазами Арсения.

— Я тут, — тот появился, словно из-под земли.

— Передай Державиным, чтобы их поисковый отряд сворачивался. Есть вероятность, что Варвара жива и едет к нам. Нужно встретить её на подступах, чтобы обезопасить. Понятно?

— Да, всё предельно ясно, — отрапортовал Арсений, довольный тем, что всё потихоньку начинает налаживаться. — Сейчас сделаю.

И он тут же стал набирать Игорю Всеволодовичу.

«Только бы всё это закончилось мирно, только бы пронесло», — думал он.

* * *

— Нас не догонят? — спросила Валя, сверяясь с навигатором.

— Нас не догонят, — уверила её принцесса. — А если даже остановят, то потом сами извиняться замучаются. Ну ты представь, правительственная тачка со спецномерами и принцессой на пассажирском сидении.

— Чёртов флэш-рояль, — согласилась Валя. Она приоткрыла окно, и холодный ветер трепал её волосы. — Куда едем? В Кремль? Или сначала по магазинам?

Принцесса внимательно пригляделась к ней.

— Ты точно моя сестра. Просто с языка сняла. Нет, не в Кремль. Сегодня свадьба у Долгоруковых в Царицыно, и я, кстати, должна там подружкой невесты быть. Как тебе такой прикид подружки невесты? — она указала на свою одежду, густо вымазанную грязью и сажей.

— Ты будешь эффектнее всех, — заявила на это Валя.

— Надо запомнить, — сказала Варвара. — Теперь не жалкое зрелище, а эффектное.

— Ну а что? — Валя на скорости входила в довольно крутой поворот. — Мы с тобой не по пьяни в грязи извазюкались, а жизни свои спасали.

— И то верно, — согласилась принцесса. — Ты вообще понимаешь, где мы находимся?

— Ага, — ответила Валя, уверенно орудуя органами автомобиля. — В получасе от МКАДа, в заброшенной промзоне.

— А почему она заброшена? — удивилась Варвара. — Я думала, земля в области дорогая.

— А это вас спросить надо, — ответила Валя. — С тех пор, как государство отжало эту фабрику у одного обедневшего рода, она так и стоит, разрушается. Уже лет десять.

— Ого! Кажется, нас с тобой ждут долгие и увлекательные беседы, — мрачно проговорила принцесса. — Сколько нам ещё ехать?

— Час, если не торопиться.

— А если торопиться? Очень торопиться?

— Минут сорок, думаю, — и Валя вдавила в пол педаль акселератора.

* * *

— Алло, Виталий Кириллович, здравствуй дорогой. Беда!

— Что случилось, Михаил Николаевич⁈ Только не говорите мне…

— Убежали, Виталий Кириллович, обе. Всех убили, я один насилу выжил. Машину угнали и сбежали.

— Да как так⁈ — рявкнул Разумовский. — Я был лучшего мнения о ваших способностях, господин Орлов. Не справиться с двумя малохольными девчонками! — и бросил трубку.

В этот момент к магу-абсолюту подъехал автобус.

«Надо затаиться, — подумал Орлов. — А потом идти на поклон к тому, кто выиграет».

* * *

— Скуратов! Слышишь меня?

— Слышу, почему ты так шипишь?

— Чтобы никто не услышал. Сейчас же дуй на перехват девчонок. Они на машине Орлова сюда едут.

— Понял, выполняю.

— И это…

— Да.

— Если не выживут, я не расстроюсь. Они знают слишком много. Революция, так революция.

— Понял, — с выражением непонимания собеседника ответил Скуратов и отключился, поспешив в свою машину.

Он дежурил недалеко от парка на случай всяких непредвиденных ситуаций. Таких, как эта, например.

* * *

Взглянуть на торт до его торжественного появления в зале я так и не успел. Причём, и тут не обошлось без шероховатостей. Официанты, везущие четырёхъярусную конструкцию, не заметили пьяного барона на автоматическом кресле-каталке и едва не зашибли его. Проявив чудеса изворотливости в своём состоянии, тот всё-таки избежал соприкосновения. Хотя мне показалось, что он мазнул рукой по самому низу.

А затем он практически наехал на меня, но вовремя затормозил, извинился и взял сразу два бокала.

— Благодарю вас, юноша, — прошамкал он и скрылся за колонной, занимая своё место.

«Странно, — подумал я, — на его месте резонно было бы остаться, чтобы получить свой кусок. Впрочем, он может не любить сладкого, правда?»

А вокруг торта уже начали толпиться люди. Понимая, что у меня есть лишь одна попытка, я на свой страх и риск взглянул на кремовую конструкцию через эфирную линзу.

И обомлел.

Глава 7

Точнее, не так.

Сначала я тоже ничего не увидел, так как трубки каркаса не позволяли мне рассмотреть, есть ли что-то внутри них. Но затем я, памятуя, что всё на свете есть эфир, решил проникнуть сквозь металл.

И нашёл искомое.

Всё та же композитная взрывчатка, что использовалась и для подрыва нашего крематория. А это означало, что торт вот-вот взорвётся, так как я словно в замедленной съёмке видел, как приближаются к нему молодожёны и император с магами-абсолютами. И в это сложно было поверить, но щиты у всех были либо деактивированы либо работали в полсилы.

А ещё это значило, что подрывник где-то совсем близко, так как дядя Слава упоминал, что для конкретно этой взрывчатки есть свои ограничения. Из-за собственного фона она не различает сигналы дальше тридцати метров.

Нужно было что-то делать, и срочно.

— Щиты! — крикнул я и ринулся к торту, словно мог полностью заслонить его собой.

И почему-то именно в этот момент в моей памяти возникла совершенно нелепая картина, когда Олег Чернышёв, пытаясь соединиться со своей стихией, принялся зарываться в землю моего сада на берегу ручья. Я, кажется, даже запах того места почуял.

Но именно это воспоминание позволило мне принять быстрое и максимально правильное, как мне казалось, решение.

Конечно, я мог бы закрыть торт эфирным щитом, вот только пуля Люберецкого этот щит пробила с лёгкостью. Смогу ли я сейчас создать что-то менее эфемерное для материальной угрозы? Времени на то, чтобы это выяснять, не было.

Я просто призвал эфир, пропустил сквозь своё новенькое эфирное сердце, перерабатывая его в магию земли, и создал провал ровно под тем местом, где находился торт. Внизу что-то заскрипело и застонало. Видно, утратив опору земли, стонал провисающий участок фундамента. Но мне было плевать. Нужно было срочно убрать чёртову сахарную бомбу с её быстрыми углеводами.

Не рассчитал я одного. Что мраморный пол окажется на редкость прочным. Он, кажется, треснул в нескольких местах непосредственно под взрывоопасной конструкцией, но продолжал держать.

Мне потребовалось ещё одно усилие, чтобы раздробить плиты мрамора толщиной в десять сантиметров. И в каждом хрусте я слышал звуки начинающегося разлёта взрывной волны.

Можно сказать, я спиной почувствовал, что кто-то жмёт на кнопку активации бомбы. Но я надеялся, что поздно. Слишком поздно.

Торт, словно безумная кремовая ракета принялся скрываться в шахте. Этакий полёт в космос, но наоборот. Или можно предположить, что у этого смертоносного снаряда просто не хватило сил, чтобы побороть притяжение земли.

И вот когда второй ярус вслед за первым скрылся под мраморным полом, началась цепная реакция взрыва. Основание торта просто разорвало на куски, затем разрушение коснулось следующего слоя и принялось подниматься выше.

Кажется, я применил эфирный щит, чтобы быстрее запихать разлетающийся крем в недра земли. И ещё я в какой-то момент понял, что тут служило ударной силой. Карамельные звёздочки, которым было усыпано лакомство должны были максимально посечь гостей свадьбы. И если пятым-шестым рядам досталось бы не сильно. То молодожёнов и императора с семьёй должно было просто разорвать на куски.

Я бы успел. На самом деле, я бы успел.

Но случилось так, что на взрывной волне торт решил всё-таки немного взлететь. И именно в это мгновение разлетелся верхний ярус.

Я совсем чуть-чуть не дотянулся щитом до императора. Зато его почти полностью прикрыл Валерий Чернышёв. Лишь левая нога монарха осталась незакрытой. Её и посекло пресловутыми карамельными звёздочками.

Ярослав Иванович охнул и осел на пол.

А воздух буквально разорвало от криков и визгов. У рухнувшей на пол невесты белая юбка постепенно пропитывалась красным. Перекошенное личико свидетельствовало о множественных ранах. Молодому князю тоже досталось, но он первым делом принялся помогать жене.

А вот их родне досталось по полной программе. Кому-то сладкой шрапнелью выбило глаза и зубы. Кому-то разворотило грудную клетку. Возле провала пол быстро окрашивался в красный цвет.

Кто-то умер сразу. Кто-то потерял сознание. Другие выли и пытались подняться. Тётя невесты отползала от провала, в котором скрылся торт, оставляя за собой кровавый след и волоча голень за собой на сухожилии. Мужчина, которому снесло половину черепа несколькими снарядами, бестолково прикладывал руку к ставшему бесформенной губкой мозгу, а затем долго разглядывал испачканные пальцы, да так и рухнул на пол.

Всё это дополнялось воплями паникующих людей и стонами раненных. Кто-то крепко матерился. А кто-то безумно хохотал. Слышались и мольбы к богам.

Всё это произошло в считанные секунды. Или мгновения.

Я развернулся, чтобы найти глазами того, кто активировал взрыв. Но, как оказалось, веселье ещё только начиналось. В толпе нарастала паника, и началась давка. У меня перед глазами тут же промелькнули картинки из горящего рок-клуба. «Нет, — подумал я, — больше не хочу повторения тех событий».

Взвыла сирена.

И тут же на окна и двери с грохотом опустились гермошторы, призванные уберечь посетителей в случае нападения. Вот только они предусматривали нападение извне, а не изнутри.

Мой взгляд упёрся в колонну, за которой сидел старый барон-алкоголик.

И паззл в мозгу сошёлся. Колонна полностью защищала от возможных попаданий калорийной шрапнели.

Я сделал шаг туда, но меня тут же чуть не сбили с ног.

От наполнявших помещение звуков хотелось сойти с ума. Визжала сигнализация, вопили люди: кто от боли, кто от страха. Где-то снаружи бил в небо салют.

Я вспомнил Валю

Вдох. Выдох.

— Первый ранен! Первый ранен!

Услышал я краем сознания.

Собственно, у меня есть выбор: встать спиной к императору и защищать его, хоть бы и ценой собственной жизни или воспользоваться суматохой и схватить подрывника.

Я снова огляделся, ища пути отхода и оценивая общую ситуацию.

Возле провала в земле осталось всего несколько человек. Император в окружении трёх магов. Молодожёны, причём, князь истекал кровью, но пытался утешить свою молодую жену. К ним пытался пробиться врач, но пока не мог этого сделать. Ещё двое гостей лежали в крови. Я быстро прикоснулся к ним и понял, что одной женщине уже не помочь, ей карамель попала в глаз. А вот мужчина просто потерял сознание.

С другой стороны зала также навстречу толпе пытался пробиться Вадим Давыдович Громов, предпочтя, судя по всему, быть рядом с императором в этот момент.

Ещё несколько десятков человек пытались пробиться сквозь бронебойные пластины, перекрывшие все выходы и входы.

Возможно, настало время вздохнуть спокойно и идти задерживать подрывника. Но я знал, что одним лишь взрывом дело не кончится. У Разумовского всегда есть запасной план. За свою долгую жизнь он научился прекрасно планировать.

Я ещё раз обернулся по сторонам.

А затем бросил взгляд на сидящего императора и окружающих его магов.

Мне показалось, или взгляды у всех троих затуманились?

* * *

Скуратову всё меньше и меньше нравилась затея Разумовского. Одно дело, когда тебе надо догнать и успокоить лошадь, а затем втереться в доверие к девушке, слегка надавливая на её триггерные точки в сознании. А совсем другое дело — участвовать в убийстве императора и членов знатных родов. Просто, если всё провалится, то казнить его будут дней десять, не меньше.

С другой стороны, и старик, кажется, всё хуже и хуже контролировал ситуацию. Сергею послышались не просто истеричные, а безумные нотки в его голосе, когда он приказал перехватить дочерей императора.

Ну перехватить, опять же, ладно, а вот зачем эта фраза: «Если не выживут, я не расстроюсь»? Такое ощущение, что речь идёт о слепых котятах, а не о наследницах престола.

Одним словом, Скуратов находился в полном смятении, но и ослушаться Разумовского не мог, так как всё, что он имел в жизни, он получил благодаря Виталию Кирилловичу.

— Поймать девчонок, — пробормотал он себе под нос, доставая карманный пеленгатор. — Мы всё ж таки не в каменном веке живём. Аппаратура, чай, имеется.

Он забил данные по автомобилю Михаила Николаевича Орлова и тут же получил сигнал. Прилететь машина должна была ещё минут через десять. Масса времени, если твёрдо знаешь, что делать.

* * *

Варвара и Валентина решили приземлиться перед парком, высадить там Валю, чтобы принцесса заезжала на вип-парковку уже одна, а сестра скрытно следила за ней. Они предполагали ловушку, но решили, что сразу дочь императора убивать не будут. Слишком людно, да и камер много.

Понимая, что предстоит ещё одна драка, девушки загрустили. Они настолько сдружились за время поездки, что совершенно не хотелось расставаться. Каждая из них, словно нашла недостающий кусок себя. И теперь приходилось отрывать его чуть ли не с кровью.

Валя крепко обняла Варвару и вылезла из машины.

— Успехов, — сказала она сестре и сжала пальцы в кулак, желая победы.

Принцесса кивнула, села за руль и моментально взмыла в воздух.

Её беспокоил только один вопрос: кто будет её брать. В том, что это произойдёт, она почти не сомневалась. Но вот Скуратов или Разумовский?

Если Виталий Кириллович, то это конец. Он исполнит своё обещание и просто расплавит ей мозги. А вот если Скуратов. Она почувствовала в нём слабину.

Более того, они обсудили его и с новообретённой сестрой. Она тоже подтвердила, что чувствует в Сергее сомнения. Словно он не совсем уверен в том, что делает. И это было им на руку.

Когда она приземлилась, в воздух вознеслись первые залпы салюта. Варвара с детства любила это разноцветное буйство огней. Вот и сейчас позволила себе отвлечься лишь на секунду, поглядев в небо на раскрывающиеся блистающие лепестки.

Она уже вышла из кабины и стояла, держась за дверь автомобиля, когда почувствовала, как в спину её упёрся холодный металл.

Она хотела возмутиться и поинтересоваться, знает ли человек, кому посмел угрожать, но тот её опередил.

— Идите со мной, принцесса, если хотите жить.

Она оглянулась на говорившего.

Этот работник безопасности был ей абсолютно не знаком. А вот его взгляд вполне. Пустой, затуманенный, ничего не выражающий взгляд покойника. Он становится таким, когда прекращается горение разума за окнами глаз.

То есть даже возмущаться и что-то отвечать бессмысленно. Это просто машина. Биологический робот, исполняющий чужие приказы.

Оставалось надеяться, что Валя успела добежать.

Заведя руку за спину, принцесса несколько раз зажгла на ладони огонёк. Условный знак для сестры, чтобы следовала за ней. Теперь только вперёд. Отступать уже некуда.

Безопасник, ожидаемо, повёл Варвару не в гущу веселящейся толпы, а к отдельно стоящему шатру. Судя по всему, предназначен он был для отдыха рабочих парка. Но нынче был захвачен врагами короны.

В тени, куда не доставал свет тусклой лампы, стоял человек. Видно было лишь его силуэт, но принцессе этого было вполне достаточно. Она едва сдержалась, чтобы не запустить маленький шарик пламени, чтобы осветить лицо похитителя.

— А что, Сергей, — спросила она. — Без стволов уже никак не получается даму на свидание пригласить?

Она понимала, что может вывести его из себя, но ничего не могла с собой поделать. Почему-то ей хотелось потешаться над этим юным менталистом.

Скуратов сделал едва заметное движение головой, и безопасник убрал пистолет и отошёл к выходу из шатра.

— Это для вашей же безопасности, — сказал он. — Чтобы не случилось чего-нибудь непоправимого.

— А-а, вот даже как, — широко, словно от удивления, раскрыв глаза, проговорила принцесса. — Это ты так о моей безопасности печёшься? Хорошо, что ты не в больнице работаешь, честно. А то с таким подходом там за тобой уже много душ числилось бы.

— Не стоит ёрничать, — ответил на это Сергей уставшим голосом. — Если бы я хотел вас убить, поверьте, у меня было предостаточно шансов сделать это.

— Благородный, понятно, — произнесла Варвара.

В этот момент за шатром со спины Скуратова ухнула сова. Натурально так, по-лесному. Это был условный знак, которым Валя должна была обозначить, что заняла позицию для атаки. У Варвары отлегло от сердца.

— Впрочем, это действительно так, — сказала принцесса, смягчившись. — Ты действительно мог убить меня несколько раз. В том числе и чужими руками. Мог не спасать на охоте.

— Вы помните? — грустно усмехнулся Скуратов и вышел на свет.

За последние дни он сильно сдал. Кожа его посерела и утеряла гладкость молодости.

— Конечно, помню, — ответила Варвара. — Я вообще потерей памяти не страдаю. Не страдала, — тут же поправилась она, — пока вы с Разумовским за меня не взялись.

— На вас наложить ментальное воздействие и не выходило, — смущённо улыбнувшись, проговорил он. — Вы практически невосприимчивы к воздействию.

— Ох, лис. Ох, лис, — сказала принцесса. — Знаешь, чем девушке угодить. Впрочем, ладно. Я действительно хотела тебя предупредить, чтобы ты не пытался на меня воздействовать. А теперь я слушаю, зачем ты привёл меня сюда?

— Да я… — Скуратов запнулся, вспоминая, что изначально он сделал это, чтобы устранить её. Но сейчас у него не поднялась бы рука.

— Понятно, — опередила его Варвара. — Вот, что я тебе хочу сказать. Человек ты неплохой, Сергей. Только сильно мягкий и восприимчивый к чужому мнению. Разумовский, наверняка, и на тебя воздействовал, так?

Скуратов нехотя кивнул.

— Смотри, что получается, — продолжила принцесса. — Дел ты натворить не успел…

Сзади неё что-то вдруг громко щёлкнуло. Она обернулась на звук, ожидая увидеть, направленное на себя оружие. Но это у расположенного у стены шкафа внезапно открылась дверца, и изнутри вывалился инвентарь.

Услышала звук и Валя. Она моментально прожгла дыру в стене за спиной Скуратова и встала там, держа на ладонях горящее пламя сантиметров тридцати в высоту. Таким можно поджарить до состояния стейка почти мгновенно.

— Кстати, — сразу нашлась Варвара. — Моя сестра. Хотя, ты же знаешь.

Сергей едва заметно кивнул. Он, не дёргаясь, ждал.

— Так вот, — как ни в чём не бывало, продолжала принцесса. — Меня ты на охоте спас. Дел особых натворить не успел.

— Меня похитил, — вмешалась Валя.

— Бил? Приставал? Что-нибудь плохое делал? — выпалила Варвара.

— Да нет, — ответила Валя. — Просто вырубил и вывез за город. Возможно, для убийства, но об этом уже история умалчивает.

— Можно сказать, что он просто выполнял свою работу? — спросила принцесса у сестры, глядя при этом на Скуратова.

— Думаю, что да, — ответила так.

— Так вот, Сергей, — Варвара расправила плечи, становясь истинной принцессой. — Ты сейчас бросаешь заниматься фигнёй и помогаешь нам скрутить Разумовского. Искупаешь, так сказать, свою вину действием. В благодарность я приближу тебя ко двору и найду подобающую должность. Как тебе такое, Сергей Скуратов?

— И помилование? — с огоньком в глазах спросил менталист.

— И полное помилование, — согласилась принцесса.

Вместо ответа безопасник у двери выронил оружие и упал без чувств на пол.

— Но-но, — возмутилась Варвара. — Поаккуратнее с моими людьми! Не дрова же!

* * *

Главное в магии менталистов — подготовить для себя подходящих марионеток. Чем дольше готовится нить, которой, образно говоря, управляются нужные люди, тем она прочнее. Тем лучше подчиняются избранные маги. Из них уже торчит нужный поводок, который нужно только взять и потянуть на себя.

У Виталия Кирилловича было время, чтобы наделать себе достаточно марионеток из представителей высшего общества. Сначала он делал это ради забавы. Смешно же, когда во время какого-нибудь очень важного приёма зарубежных гостей, скажем, генерал-губернатор начинает валяться по полу, лить слёзы и вымаливать у императора прощение. За то, что валяется.

Но потом Разумовский смекнул, что такие шуточки, в конце концов, его до добра не доведут, и он стал создавать себе некое подобие армии. Делал ментальные закладки в значимых людей, находящихся на вершине власти.

И основная их часть собралась сейчас тут, на свадьбе Долгоруковых.

Идея со взрывом торта принадлежала лично Разумовскому. Он хотел видеть, как сладость, символизирующая достаток и благоденствие, дарит страдания и смерть. По его расчётам должно было начисто выкосить первые два ряда — а это непосредственно император с семьёй, молодые Долгоруковы, маги-абсолюты и иностранные гости. Идеально для мирового скандала.

Но всё опять пошло не по плану.

Как слишком часто в последнее время.

Тот самый официант, которого он нещадно гонял за шампанским, прикинувшись старым алкоголиком, вдруг закричал: «Щиты!» И некоторые щиты активировали. Это уже было весьма неприятным обстоятельством.

Но куда хуже оказалось то, что сама земля разверзлась и основное орудие массового убийства, которое должно было задавать тон на этой свадьбе, провалилось в тартарары.

Немыслимо!

Невообразимо!

Кто-то сумел раскрыть его план? Но кто? Неужели, Скуратов сдал? Если так, то, вероятно, зря он молчал и не раскрыл юноше всей правды о происхождении того? Надо было при последнем разговоре всё-таки рассказать, что да как обстоит на самом деле.

На излёте торт всё же сумел ранить нескольких человек, но это было ничто в сравнении с тем, чем должен был стать этот свадебный атрибут.

Рядом с образовавшимся провалом крутился всё тот же молодой официант. Неужели это он сделал? Тоже неучтённый бастард? Впрочем, сейчас нет времени разбираться. Устранить! Его заказчики и так потеряли слишком много времени и сил, чтобы внедрить, наконец, телепорт в России. И он не позволит какому-то мальчишке сорвать грандиозные планы.

Он хотел направить кого-нибудь из абсолютов на официанта. Но в этот момент взревела тревога, и все выходы из помещения оказались заблокированы. С бронированными ставнями ему не потягаться. Что ж, раз так, значит, нужно принять бой.

Тем более, вон сколько верёвочек торчит для управления марионетками.

Первыми жертвами, пожалуй, будут император и этот наглый официант! «Достаточно для этого трёх абсолютов? — подумал он. — Думаю, да».

* * *

Когда я понял, что все три императорских абсолюта под контролем Разумовского, то, мягко говоря, охренел. Это же какой силы надо быть менталистом, чтобы так просто перенастроить разум трёх сильнейших магов?

В какой-то момент я даже оценивал свои шансы в прямой схватке с ними. Но быстро понял, что в одиночку ничего не смогу.

— Абсолюты под контролем! — крикнул я императору, лежащему в трёх метрах от меня.

Когда он обернулся ко мне, то я понял, что мне удалось удивить человека. Во-первых, как можно лишить его сразу всей защиты? Наверняка, подумал он. А, во-вторых, почему ему кричит об этом простой официант?

Но император оказался на редкость боевым магом. Он тут же переместился подальше от магов, выбрав удобную точку для защиты. И принялся поливать струями пламени Тарковского. Тот, хоть и был десяткой, но с императором тягаться ему оказалось тяжело.

Я судорожно соображал, что же делать? Решил для начала поставить усиливающую линзу Ярославу Ивановичу, так как уменьшающая Тарковскому была бы, что слону дробина. Ну и в порядке эксперимента поставил уменьшающую линзу на поток магии менталиста. Не знаю, какой уровень был у Разумовского, но хотя бы минимально давление на абсолютов она должна была уменьшить.

И тут же, почти незаметно для меня, в бой вступил Вадим Давыдович. Он протолкался сквозь толпу, услышал мои слова и, не удивлюсь, если даже узнал меня. Он взял на себя Белозёрского и сразу же лихо впечатал его в стену мощнейшей волной.

У меня под ногами заскрежетали мраморные плитки пола.

Я вскинул голову и увидел на себе мутный взгляд Валерия Чернышёва. А ещё за его глазами я явно увидел другой взгляд: жгучий, ненавидящий, желающий уничтожить угрозу и растереть её в порошок. И мне, кажется, была уготована участь торта. Вот только я был не настолько сахарный.

В момент, когда пол подо мной рассыпался в прах и ухнул куда-то в бездну, я остался на месте. Всё-таки уроки Ван Ли не прошли даром. Я действительно могу держать в воздухе не только яйца, но и себя самого.

А вот от летящей мраморной плиты толщиной десять сантиметров лучше увернуться.

Уже через минуту я понял, что даже втроём: я, император и Вадим Громов не вывозим. Белозёрский и Тарковский пришли в себя, если можно так сказать, после первых промахов и снова стали наседать на монарха и его защитника.

А вот с Валерием что-то творилось. Складывалось такое ощущение, что он боролся с воздействием, потому что атаковал он очень неохотно и редко. Когда уже не оставалось другого выхода.

Люди, на секунду затихшие из-за атаки на императора, вдруг запаниковали с новой силой. С момента взрыва торта не прошло и трёх минут. Время, как и всегда в таких случаях, стало совсем иным и растягивалось так, как хотело оно.

Чернышёв.

Я буквально чувствовал борьбу, происходящую внутри него. Последнее заклинание, которое должно было завалить императора землёй, он откровенно запорол. В лицо монарху прилетела лишь горсть сухой земли. Не такого ожидаешь от десятки, не так ли?

Сосредоточившись на нём, я потянулся к нему эмпатическими щупальцами и увидел, как внутреннее «я» мага холодно и расчётливо борется с воздействием.

Кажется, на мне подпалили одежду, но я не замечал этого. Мне нужно было нащупать настоящего Валерия. А когда у меня это получилось, я поставил ему ментальный щит.

Плохонький. Корявенький. Такой вот, что называется, самопальный в полном смысле этого слова. Дендро-фекальный.

Но рабочий.

Моментально глаза у Валерия прояснились, и он воззрился на меня, словно желая что-то спросить, но не находя слов.

— Чернышёва не бейте! — крикнул я императору. — Он уже за нас!

Валерий скорчил гримасу, но тут же повернулся и принялся помогать отбиваться императору и Вадиму Давыдовичу.

А я оказался в замороженном мгновении. Просто в один единственный момент воспринял всё происходящее вокруг.

Огромный праздничный зал в Царицынском дворце. Посередине зала огромная дыра, от которой разбегаются трещины по мраморным плитам. Недалеко от дыры у стены стоят император, Вадим Громов и Валерий Чернышёв, отбивающиеся от двух магов-абсолютов. Остальные люди, большая часть из которых маги, сгрудились у дверей и окон, закрытых бронированными гермошторами.

Я почувствовал руку на своей голове. Даже не так. На мозге. Непосредственно моего мозга касалась холодная влажная рука, пытающаяся погрузить пальцы прямо внутрь моего серого вещества. Оглянувшись, я увидел, как из-за колонны на меня смотрит старый барон. И как я мог не разглядеть в нём Разумовского?

«Кажется, к нам стучатся, — сказал Архос. — Отгрызть или кислотой залить?»

«Сначала кислотой, а затем отгрызть», — ответил я.

«Не, так не вкусно будет, — сказал мой ментальный учитель. — Но твои садистские пожелания учёл».

И тут же лицо «барона» исказилось от боли. Он обнажил зубы и показал мне жест, означающий смерть.

«Слишком быстро убрал, — пожаловался Архос. — Я не успел».

И вот тут время отмерло и помчалось таким галопом, что я не успевал следить, что где происходит. Большая часть гостей развернулась и уставилась на меня мутными глазами. Отныне главной целью бывшего начальника собственной безопасности был не император, а лично я.

В меня полетели куски пламени, красиво переливающиеся в воздухе. Пузыри воды. Замороженные брызги шампанского. Конфетти с пола. Куски картин.

Я создал маленькое торнадо и снёс все эти «подарочки». Но в меня летело ещё и ещё.

Я ставил линзы, зеркала, отбивался воздухом, перенаправлял что-то энергетической паутиной. Но нападающих было слишком много.

В какой-то момент рядом с моим виском раскрошился здоровенный булыжник. И это несмотря на всю защиту, какую я только мог поставить.

Архос старался изо всех сил, я чувствовал это. А слегка обернувшись в какой-то момент, я увидел, что со мной плечом к плечу стоят Вадим Громов, Валерий Чернышёв и император. Но даже этого было мало. Толпа подвергшихся воздействию магов грозила стереть нас в порошок.

Глава 8

Император, отбив очередную атаку, бросил беглый взгляд по сторонам. Первое, что бросилось в глаза, на неизвестного официанта, так вовремя предупредившего об опасности, наседало сразу несколько магов.

— Нужно прикрыть паренька, кем бы он ни был! — бросил он Громову.

— Да это ж наш, — посылая очередное мини-цунами в Белозёрского, ответил Вадим Давыдович и улыбнулся. Улыбка, правда, в пылу боя получилась немного жутковатой. — Никита Державин!

— Неужто⁈ — изумился монрах.

— Вы же сказали замаскироваться, вот он, по вашему приказу, и изменился, — Громов, казалось, даже немного развеселился от того, что только он один смог узнать Никиту.

— Тогда тем более прикрыть! — распорядился Ярослав Иванович и тут же защитился от летящего в него огненного диска.

* * *

Я чувствовал, что меня прикрывают со стороны. И в то же время качал через своё эфирное сердце немыслимые количества энергии, превращая их в доступные мне магии. Огонь и воду брали на себя император и Вадим Громов, но с остальными мне приходилось туго. От камней и земли эфирные щиты служили плохо, так что я загораживался валом из земли, которую поднял из-под фундамента.

Черпал энергию я тоже из своих, но надеялся, что не слишком сильно опустошал их. По факту мне нужен был лишь пример магии, а силу на её воплощение я брал из царящей вокруг мешанины магии.

И всё равно я не справлялся. Маги теснилименя в самый дальний угол зала, где я рисковал и остаться. Мне вспоминались Антонио Сан-Донато и то, как он отбивался от целой армии сильных магов. Мне бы его умения сейчас точно не помешали бы. Но пока, к сожалению, я был совсем не на том уровне владения эфиром, чтобы сдерживать напор половины московской знати.

И всё же я брал эфир, перерабатывал в какую-нибудь из стихийных магий и защищался ею от наседающих на меня подчинённых магов.

«Ты — настоящий паук, — сказал мне Архос, сам сейчас занятый мобилизацией всех моих сил. — Горжусь тобой».

«Паук? — я был даже рад немного отвлечь сознание от происходящего. — Почему?»

«А ты посмотри: сидишь посередине эфирной паутины и ткёшь из неё любую магию, какую захочешь. Конечно, паук».

«Будь по-твоему, — ответил я, отбивая очередное заклинание. — Я — крутой паук».

И в тот момент, когда я уже решил, что здесь меня в порошок и разотрут, что-то хрустнуло в стене неподалёку. Затем ещё раз и ещё.

Нападавшие слегка замедлились. Вероятно, управлявший ими Разумовский тоже отвлёкся на странные звуки.

А затем внезапно последовал новый взрыв, и стена толщиной в два кирпича обвалилась. В поднявшейся пыли и языках пламени были отчётливо видны три силуэта.

* * *

Скуратов последовал за девушками, понимая, что другого выхода у него просто нет.

— Думаю, нам надо поспешить, — сказал он принцессе.

— Где и когда планируется атака? — спросила та.

— Боюсь, уже всё случилось. В главном зале. Должен был взорваться торт. Прямо перед салютом.

— Твою ж мать, — вскрикнула Валя и побежала со всех ног к дворцу.

Варвара и Сергей ринулись за ней. Но догнать девушку получилось уже у самого дворца, где она в нерешительности встала перед закупоренной наглухо дверью.

— Как попасть внутрь? — требовательно спросила она.

— Я не знаю, — пожал плечами Скуратов. — Судя по всему, сработал охранный механизм, и двери с окнами перекрыли специальными заслонами от любого воздействия, в том числе и магического.

— От любого? — переспросила Валя.

— Да, — кивнул Сергей. — Даже абсолют не должен их пробить.

— Ну-ка, попробуем, — проговорила девушка.

— Подожди, — принцесса взяла её за руку. — Я знаю эти заслонки. Нам с тобой их не одолеть. У нас в Питере такие же.

— Что же делать? — поинтересовалась Валя.

— Помню я одни скандал, — задумчиво проговорила Варвара. — И, кажется, как раз по поводу этого самого дворца. Заслонки-то тут высший класс, а вот стены.

— Ты — молоток! — восхитилась сестрой Валя. — Давай жахнем в стену!

— Как думаешь, а мы сможем друг друга усилить?

Вопрос, конечно, был риторическим, но смысла лишён не был. Где-то принцесса читала, что два мага одной стихии и примерно одного уровня могут не только успешно противостоять друг другу, но и усилить воздействие при необходимости.

Девушки взялись за руки и, прежде чем направить удар в стену, переплели две энергетические линии между собой, словно пальцы рук.

Взрыв был рассчитан так, чтобы стена не ввалилась внутрь зала, иначе она могла бы кого-нибудь там покалечить, а просто обрушилась вниз. Но из-за силы, с которой её демонтировали, некоторые осколки всё-таки обрушились на головы заключённым внутри магам.

Даже сквозь взвесь столетней пыли было видно, что внутри происходит нечто невообразимое. Несколько десятков человек, используя практически весь свой магический потенциал, наседают на жалкую горстку обороняющихся. Причём, в этой горстке был император и Вадим Громов.

— Отец! — вскричала Варвара, увидев окровавленные штанины монарха, и бросилась к нему.

Валя же оставалась на месте чуть дольше. Она оценила обстановку и увидела отбивающегося от десятка магов официанта. И что-то в нём было такое, что выдавало в обороняющемся хорошо ей знакомого человека.

— Никита, — прошептала она себе под нос. — Твою ж мать!

И тут же резко ринулась к нему, по дороге расшвыривая иных магов, как слепых котят.

Скуратов, смотрящий ей вслед, подумал, что ему предстоит выяснить уровень этой внебрачной дочки. У него закрадывались очевидные подозрения, что перед ним абсолют. «И как она смогла скрывать это столько лет? — подумал он. — И ведь, если бы не рок-клуб, мы бы так ни о чём не догадались»…

Но поспешил он не за ней. А за Варварой. Это принцесса ему обещала помилование и чин. Это принцесса защитит его от гнева императора. Поэтому выбор очевиден.

А вот, если император с Варварой тут и останутся, то ему уж точно кирдык. В живых его не оставят.

Первым делом он оценил обстановку. Причём, по иронии судьбы именно так, как его учил Разумовский. Старику вообще нельзя было отказать в умении планировать. И что интересно, он был хорош, как в тактике, так и в стратегии.

Больше всего хлопот императору доставляли два мага-абсолюта. Виталий Кириллович недавно похвастался, что смог сплести им ментальные поводки всего за три года. Но при этом сетовал, что Чернышёв ему очень плохо подчиняется. Неудивительно, что Валерий стоял подле монарха и защищал его всей своей мощью.

Скуратов видел натянутые ментальные поводки тех, кто должен был защищать Ярослава Ивановича. Если бы он их просто перерезал, а он вполне мог это сделать, то маги тут же выбыли из битвы. Они бы потерялись и дезориентировались. Для того, чтобы вновь ввести их в дело, потребовалось бы несколько часов, которых, разумеется, не было.

Тогда Сергей взял и просто перехватил управление магами. Мгновенно разобравшись с управлением, он направил магов-абсолютов на защиту императора. Туда, где они и должны были быть. От неожиданности Разумовский выпустил их очень легко. А Скуратов ощутил на языке вкус предательства.

Но всё же он считал, что поступает правильно. Постепенно он отпускал поводки магов, и те приходили в себя «естественным» путём. А для того, чтобы Разумовский снова не взял их в оборот, он поставил ментальные щиты. Несложные, но для того, чтобы их преодолеть, даже его наставнику понадобится время, которого сейчас нет.

* * *

В какой-то момент Виталий Кириллович понял, что внезапно постарел. Не как маг, а как человек. Никогда раньше он не допустил бы тех ошибок, которые лепил сейчас. Сколько за этот вечер пошло наперекосяк? Сначала торт вместо фарша из гостей только ранил несколько человек и почти никого не убил. Затем этот официант непонятный… Или он был сначала? Не важно.

Он пытался задавить «официанта», которым, конечно, был кто-то из магов. Но кто? Натравил на него Чернышёва. Но вместо устранения неугодного он потерял контроль над одним из абсолютов. А вот это уж совсем немыслимо!

Но дальше — хуже. Он собрал небольшую группу магов и направил её в надежде, что они толпой задавят этого выскочку. Но не вышло. Он каким-то образом умудрялся отбиваться от всех стихий. Даже тогда, когда Разумовский решил его самого подчинить, он укусил его за ментальную руку.

Это всё было невозможно! Такое встречалось в детских сказках — маги, владеющие сразу всеми стихиями и вообще всеми видами магии. Но на практике такое невозможно. Даже былинные герои и легендарные эфирники не могли отбиваться от всего. А уж тем более кусать ментальную руку.

И вот в тот самый момент, когда казалось, что «официанта» получилось загнать в угол и задавить его массой, вдруг обрушилась часть стены. С одной стороны, это, конечно, было хорошо, так как открывались пути к отступлению. Вот только отступать-то как раз не хотелось. А, с другой стороны, теперь к императору подоспеет подкрепление.

Оно, кстати, и не заставило себя долго ждать. Две императорские дочки и Скуратов.

«Ну вот, — подумал Виталий Кириллович, — наконец-то что-то дельное сотворил. Видимо, втёрся в доверие к принцессе, чтобы подобраться к императору. А коли так, то драться осталось несколько секунд. И хорошо, а то устал».

Но оказалось всё совсем не так. Сегодня реальность решила бить Разумовского мордой об асфальт до тех пор, пока он не поймёт, что никогда не разбирался в людях.

Стоило ему вновь сосредоточиться на «официанте», которого он теперь считал основной угрозой, как два поводка абсолютов внезапно выскочили из его рук.

«Сергей! — хотел крикнуть он, но гортань подавила судорожный крик. — Что же ты делаешь, осёл? Разве этому я тебя учил?»

Эта битва была, судя по всему, проиграна. Стоило всего лишь раз ошибиться и поставить не на того человека, как всё посыпалось в тартарары. А самое поганое, что из-за этого самого человека-то всё и затевалось. Это свою жизнь Скуратов просрал.

Хотя, прямо скажем, какой он, к чертям, Скуратов? Если взять фотографии Виталия Кирилловича в молодости и сравнить их с сегодняшним Сергеем, ни у кого и вопросов не возникнет. Гены — штука сложная, пальцем их не раздавишь.

Впрочем, погибать Разумовский не собирался.

Дать финальный аккорд — это да, с удовольствием! И попытаться отправить в могилу как можно больше этих зажравшихся аристократов, которые и магией-то своей только кичатся, но не пользуются.

Бывший начальник собственной безопасности собрал все свои ментальные силы, создал купол и накрыл им всех оставшихся в помещении магов.

— Да будет хаос! — провозгласил он, с удовольствием наблюдая за тем, как большая часть собравшихся начала мутузить друг друга.

Файеры, водные мячики, комья глины, воздушные потоки — всё шло в ход.

Те, кого воздействие Разумовского не затронуло, в панике протискивались в дыру, сделанную дочерями императора.

— Крысы, — себе под нос проскрипел Виталий Кириллович. — Грязные крысы.

Но ему столпотворение этих «крыс» было на руку. Под прикрытием паникующей толпы он двинулся к провалу. Сегодня ему не повезло, но это не значит, что он сдался. Он ещё погрузит Российскую империю в десятилетия вражды и братоубийственных войн. Это уж он сможет.

Но выбраться наружу он не успел.

— Разумовский уходит! — крикнул кто-то за спиной. — Виталий Кириллович, куда же вы?

Скрежеща зубами, менталист обернулся и снова увидел рожу этого ненавистного «официанта». Кто же это? Ведь догадался, что под личиной барона скрывается Разумовский. Но кто он сам?

Неважно!

Бывший безопасник взял под полный контроль ближайшего мага, оказавшегося магом земли, и приказал ему уничтожить молодого человека, пока тот отвлёкся, давая знать императору о том, что он, Виталий Кириллович, пытается сбежать.

Маг земли зачерпнул грунта из провала в центре зала и запустил его в того, кто прикидывался официантом. Ну тут уж точно должно быть минус один!

Разумовский оскалился.

* * *

Первым делом Варвара накинула исцеляющие заклятия на отца. Конечно, она не врач, но азам в своё время обучилась. К тому же родственная помощь всегда очень действенна.

— Дочь, — бросил монарх, — берегись! Спасибо, — последнее относилось к облегчению его болей.

Даже в горячке боя он пытался защитить свою дочь. Вот только принцесса контролировала обстановку, и конкретно сейчас именно ей ничего не угрожало. Появилось несколько мгновений, чтобы оглядеться.

Магов-абсолютов уже нейтрализовал Скуратов. Даже не так, он их вернул на защиту императора. Девушка до конца боялась, что он решит всё-таки идти против них, но нет. Сергей выбрал сторону. Другое дело, что доверять такому флюгеру, тем более менталисту будет сложно, но об этом стоит подумать потом.

Вокруг царил хаос.

Большая часть гостей ринулась к провалу в стене, который сделали они с Валей. Ей в тот момент показалось, что их объединённая сила просто невероятна. Нечто новое в ощущениях магии.

По центру зала зиял провал, окантованный выкорчеванными мраморными плитами, кое-где густо залитыми кровью. Дальше лежали тела. Не слишком много, но, если понимать, что все они имеют непосредственное отношение к московскому градоуправлению, становилось не по себе.

С левой стороны от неё группа магов наседала на молодого официанта, которого внезапно взялась защищать её сестра. И тут Варвару словно молнией прошила. Это же Никита! Это всё его повадки! Он так держится и жестикулирует. Да, лицо у него сейчас другое, но это он!

И в этот момент он поднял глаза, его глаза, которые сияли на чужом лице. Но смотрел он не на неё, а мимо.

— Разумовский уходит! — крикнул он, как можно громче. — Виталий Кириллович, куда же вы?

Быстрее всех среагировал Скуратов, бросившийся наперехват. Хотя принцесса самого безопасника ещё не видела.

А затем запомнила. Этот тоже сменил личность и выглядел старым доходягой. Ну что за карнавал притворства?

Перед самым выходом Разумовский обернулся и что-то сделал. Ближайший к нему маг поднял из провала жидкую глину и метнул её в Никиту. Очень опасный снаряд. При умелом воздействии такой может ударить не хуже бетонной плиты.

И тут Никиту загородила Валя. «Девочка, — подумала принцесса, — ты же не знаешь, как противостоять этим снарядам. Только не щит! Только не щит!»

И, словно услышав принцессу, но решив сделать с точностью до наоборот, Валя закрыла их с Никитой огненным щитом.

Уже зная, что будет, Варвара смотрела на происходящее, не в силах отвести глаза.

Глава 9

Когда Валя подскочила ко мне и встала плечом к плечу, я не особо удивился. И лишь потом до меня дошло, что тут не так. Личина-то на мне сейчас была вовсе не Державинская.

Я с интересом глянул на неё, попутно отбиваясь от полудюжины магов. Она почувствовала взгляд и улыбнулась.

— Что, думал, не узнаю тебя? Ты хоть в дракона превратись, всё равно узнаю, — сказала она и подожгла ближайшему к ней магу пятую точку. Тот взвизгнул и, кажется, освободился от воздействия Разумовского. — Я же тебя с детства знаю, как облупленного.

— Зато я о тебе, как оказалось, многого не знаю, — парировал я, а затем добавил. — Ваше императорское высочество.

— Лучше просто: моя госпожа, — сказала Валя и засмеялась в голос. И пламя стекло с её ладоней.

— Больше не говори так, — сказала она, успокоившись. — А то я от хохота помру.

— Но мне всё-таки стоит на тебя рассердиться, — проговорил я, едва отмахнувшись от нескольких заклинаний, летевших в меня разом.

— Это ещё за что? — спросила она, справившись с очередным не особо сильным магом.

— Ты же всю жизнь знала, что маг. Что родилась от аристократа. Почему не сказала-то?

— Пыталась забыть, — сквозь стиснутые зубы, отражая особо сильную волну какого-то водника, сказала она. — Я маме-то родной не сказала и себе не признавалась. А ты говоришь, тебе.

— Почему? — поинтересовался я.

Мне даже показалось, что вереница магов, пытающихся нас убить, начала иссякать. Не то чтобы можно было вздохнуть спокойно, но появлялась надежда.

— Страшно было, — пожала плечами Валентина. — Я — уличная девчонка из трущоб и вдруг маг. Что друзья скажут? А мама? А потом мы же всё детство друг другу страшилки рассказывали про простого мальчика или девочку, у которого вдруг дар открылся. Он сунулся к аристократам, а те его съели.

— А когда поняла, что это неправда, почему не решилась? — мне оставалось сладить с троими. На Вале было двое.

— А тогда я поняла, что правда гораздо хуже, и решила навсегда остаться просто девочкой Валей. Если бы не ты… Так бы всё и продолжалось до сих пор.

— Нашла виноватого, — улыбнулся я.

И вдруг что-то случилось.

Я почувствовал, как под потолком разлилось что-то вроде ментальной отравы. По крайней мере, я почувствовал это так. И тут многие из тех, кто просто пытался выскочить из зала, сошли с ума. Маги забыли обо всех своих заботах и просто начали бить друг по другу самыми убойными заклинаниями из своих арсеналов.

По нам, естественно, отрабатывали целенаправленно, как и по императору.

Я понимал Разумовского. Он сейчас был крысой, загнанной в угол, поэтому взбесился и пытался утащить с собой как можно больше народу.

А вот мне надо было не только отбиться, но и обезвредить менталиста, чтобы больше он подобного не натворил. И вот это сейчас мне казалось самым сложным.

Нагрузка на нас возросла в разы из-за того, что было совершенно неясно, откуда последует следующий удар. Мы отбивались часто интуитивно. Но при этом ещё как-то умудрялись и болтать.

— А ты, я смотрю, решил устроиться на нормальную работу, — сказала Валя, указывая на мою одежду.

— Конечно, — сказал я. — Когда мы разрабатывали с тобой программу, я понял, что совершенно не понимаю чаяний простых людей, вот и решил стать поближе к народу, — ответил я первое, что взбрело в голову.

— А я думала, папа денег перестал давать, — ляпнула девушка. — И ты такой: пойду в официанты, там чаевые большие.

Если бы не обстоятельства, я бы обязательно сложился от смеха, но сейчас мне, честно говоря, было немного неудобно.

А ещё я заметил Разумовского, который всё в том же образе барона-алкоголика под шумок направлялся к пролому в стене.

— Разумовский уходит! — крикнул я, что было сил. — Виталий Кириллович, куда же вы?

Мне нужно было, чтобы его хоть немного задержали. Тогда я отобьюсь тут и ринусь к нему. Но прямо сейчас я этого сделать не мог. Мне даже шагу ступить не давали, хотя я использовал практически весь свой потенциал на сегодняшний день.

Бывший начальник собственной безопасности остановился и обернулся. Краем глаза я увидел, как к нему бросился Скуратов. А этот, интересно, на нашей стороне? Хотя лично я в перебежчиках не был бы уверен никогда.

Силы мои были на исходе.

Возможно, силы Разумовского тоже, но они у него ещё были. Он оскалился, взял под управление ближайшего к нему мага, словно тряпичную куклу из детского театра, и принялся им манипулировать. Маг зачерпнул из сделанного мной провала глину, на которой ещё оставались куски разлетевшегося торта, и бросил всё это в нас с Валей.

Девушка отреагировала мгновенно. Она загородила меня собой и поставила огненный щит.

Совершенно случайно я поймал взгляд Варвары. Он был обречённо-горький от бессилия.

Наверное, мне стоило бы попытаться остановить время, но я был слишком вымотан для этого. Кровь в венах молотом стучала в уши, требуя отдыха.

Грязь, глина и куски камня, проходя сквозь Валин щит, не испарились, как она рассчитывала. С них облетело всё лишнее, они утончились и заострились, став подобно сталактитам, растущим в пещере. Только тоньше. Сильно тоньше. Как иглы.

На мгновение застыли они в моём восприятии: острые, кровожадные, невосстанавливаемые.

А в следующий момент они уже прошили Валю, словно иглы бабочку на лету. Несколько штук прошло насквозь и оставили прорези на моей одежде.

Хлынула кровь. Сразу. Отовсюду. Из множества ран.

Валя упала на колени и повернула на меня удивлённое лицо.

— Даже не больно, — сказала она.

Затем у неё изо рта хлынул поток ярко-красной артериальной крови. И она упала замертво.

— Нет! — крикнул я. — Нет!

И где-то услышал злобный смех старика.

Он забрал моего друга и теперь радовался этому.

Но мне не было до этого никакого дела. Я встал над Валей на колени, перевернул её на спину, поднял на руки и прижал к себе.

Магическим взором я сканировал её внутренности, но, куда бы я не посмотрел, всюду были только разрывы и пробои. Казалось, из неё уже вытекла вся кровь. А вслед за ней вытекала и магия.

Каким-то удивительным образом не задело лицо. И теперь она смотрела на меня всё тем же удивлённым и чуть насмешливым взглядом.

— Валя, — шептал я. — Ну как же так? Как же так? Валя…

* * *

— Стой, где стоишь! — крикнул Скуратов, несясь наперерез Разумовскому.

Путь ему перекрывала толпа невменяемых магов, фонтанирующих заклинаниями направо и налево.

Разумовский остановился и обернулся.

— Сопляк! — прорычал он. — И слабак!

— Прекрати всё это! — приказал Скуратов. — Сейчас же!

— Ты — трус, Сергей! — продолжал Разумовский. — Даже здесь всё можно было исправить, устрани ты разом императора и принцессу, как и надо было сделать. И правил бы сам, дурак!

— Ты — кровожадный маньяк! — ответил ему Скуратов. — И не понимаешь, что одно дело: править, сдерживая взрывы магии принцессы. И совсем другое: устроить кровавую баню, уничтожая знатные семьи империи. Ты безумен! Остановись!

— Я ж ради тебя всё, а ты… Плевал я на тебя, размазня, — и Разумовский сплюнул себе под ноги, после чего полез перебираться через завалы.

Скуратов медлил.

* * *

«Четыре минуты, помнишь? — настойчиво пытался достучаться до моего сознания Архос. — Четыре минуты?»

«Это ты к чему?» — спросил я.

«Разумовский сейчас уйдёт! И тогда получится, что Валя подставлялась зря! — продолжил мой ментальный учитель. — Уничтожь Разумовского. А затем займись девушкой!»

Я даже отвечать ничего не стал.

Положил Валю у ног и поднялся.

Разумовский как раз пытался уйти через обрушившуюся стену на улицу.

— Стоять! — рявкнул я.

Мне было совершенно всё равно, остановится он или нет. Но, если мои слова его задержат, будет хорошо.

И они задержали. Разумовский обернулся. И, кажется, с него даже слетела личина барона. Он был удивлён, но не ожидал от меня ничего необычного.

Я же уже вкачал столько эфира, что можно было устроить небольшой апокалипсис в отдельно взятом парке. Злоба наполняла меня магией с такой силой, на какую ни одна медитация была не способна.

Жар стоял у моего лица. Гнев смотрел моими глазами. Ненависть плела заклинания. Месть нацелила своё остриё.

Огонь. Я потянулся к Варе. Её искренний смех раскрыл мне суть её магии. И взял у неё огонь.

Вода. Я потянулся к Вадиму Громову. Его искренняя дружба с моим дедом раскрыла мне суть его магии. И взял у него воду.

Земля. Я потянулся к Валерию Чернышёву. Я знал его силу, потому что дружил с его сыном. И в тот момент, когда я прикасался к сути магии Чернышёва, мне показалось, что я что-то понял про Олега. И взял у него землю.

Воздух. Я взял у себя.

Четыре стихи сплелись в один единый торнадо, выпущенный мной в Разумовского. Словно хищный пылесос, прошёлся он по обломкам и распростёртым на полу телам, но не заинтересовался ими. У моего торнадо была одна-единственная цель.

И когда он настиг её в провале стены, принялся размалывать, словно огромная мясорубка. Огнём, землёй, водой и воздухом. Не было такой стихии, которая помогла бы сейчас бывшему начальнику собственной безопасности.

Когда он понял, что уже не сможет уйти, то прищурился. Не боялся он меня. Он никого не боялся. Но что-то кому-то недоговорил.

Однако, когда он раскрыл кровоточащие от перемалывающего его заживо торнадо губы, оттуда вырвался лишь стон.

* * *

Скуратов видел, что Разумовский уходит, но не знал, что может предпринять. Как менталист он был куда слабее своего наставника, поэтому о попытке подчинить сознание Виталия Кирилловича не могло быть и речи.

И тут прилетел окрик от официанта, до этого бойко отбивавшегося от огромной кучи магов. Ещё одна неучтёнка?

Разумовский, на удивление, остановился и обернулся.

Произошла визуальная дуэль. И Скуратов потом мог поклясться, что увидел тот миг, когда его учитель понял, что проиграл. Его глаза посерели, а губы превратились в тонкую прямую линию.

Сергей перевёл взгляд туда, куда смотрел Разумовский, и сначала даже не понял, что он видит на самом деле. Трёхметровая воронка, похожая на торнадо, но совершенно необычная. В ней одновременно были видны всполохи пламени, закручивались волны вперемешку с частями земли и камней. И всё это было пронизано воздухом. Причём, каждая из стихий, словно не смешивалась с другими, но была с ними единым целым.

В мгновение ока этот круговорот настиг и обвил Разумовского.

Несколько мгновений было видно, как с него стёсывается одежда, за ней кожа, а потом и мышцы. Кровь пропитывала воронку и делала её устрашающе-красной.

Внезапно Разумовский протянул руку, и она с болтающимися ошмётками кожи протянулась к Скуратову. Старик открыл рот. Но звуком был лишь стон. Однако, по губам Сергей прочёл:

«Ты — мой сын, прощай».

А затем рука, торчащая из стенки воронки, сжалась в кулак и повернулась на девяносто градусов вокруг своей оси.

Скуратов закрыл ладонями лицо и рухнул на пол без сознания.

И в следующий же миг вихрь, состоящий из всех четырёх стихий, размолол Разумовского в кровавую кашу. А затем и в труху.

Когда торнадо иссяк, ничего уже не напоминало о Виталии Кирилловиче Разумовском — бывшем начальнике собственной безопасности Российской империи.

* * *

«Сколько у меня осталось времени? ­— судорожно спросил я у Архоса, возвращаясь к Вале. — Я успеваю?»

«Ещё две с половиной минуты, — ответил он. — Действуй наверняка».

Легко было сказать, куда сложнее было делать. И самое поганое заключалось в том, что от Валиного сердца начисто была отсечена аорта.

Я приказал себе не думать, что штопаю живого человека. Просто взял энергетическую паутину, обвил её эфиром, и принялся шить. Такой паукан за работой. За пошивом нового гнезда.

Вот только получалось у меня из рук вон плохо. Словно чего-то не хватало. Я пришивал стенку артерии к сердцу, но несмотря на эфирную подкладку всё равно оставались щели, в которые обязательно будет хлестать кровь.

«Что-то не так, — сказал я Архосу. — Я что-то упускаю».

«Задействуй её стихию, — посоветовал мне учитель. — Как ты сделал это с Катериной Громовой, использовав воду».

Я потянул эфир, прогнал его сквозь своё эфирное сердце, и вот уже на конце моей воображаемой, но тем не менее очень реальной иглы затрепетало пламя. Теперь шов выходил ровный и герметичный.

Аорту я пришил довольно быстро. Беглый осмотр показал, что ещё сильно повреждены лёгкие и печень. На них у меня ушло ещё секунд сорок-пятьдесят объективного времени.

Я уже хотел спросить у Архоса, сколько осталось, но не стал. Начну суетиться, напортачу ещё. Нет, мне просто нужно взять и запустить сердце Вали.

Ах, да, чуть не забыл, надо бы залить в неё крови.

Я не умел делать кровь, поэтому просто откачал немного эфиром у принцессы и императора. От них не убудет.

Ну всё, готово.

Пум-пум, пум-пум, пум-пум…

Моя эфирная рука совершала эти движения уже на автомате. Ещё бы, уже третье сердце запускаю, как-никак.

Пум-пум, пум-пум, пум…

Тут сердце не стало артачиться, а завелось почти сразу. Кровь мгновенно наполнила мозг и сосуды, устремившись по телу потоком, подчиняющимся ритму сердца. Тут же потекла и магия по каналам.

Валя судорожно попыталась вдохнуть, но у неё не получилось. Тогда она отхаркнула кровь, скопившуюся в гортани, и уже после этого смогла сделать полноценный вдох. А затем, задышав неглубоко, но часто, открыла глаза.

— Со мной всё норм, — сказала она. — Чуть-чуть споткнулась.

Я закрыл глаза, чтобы она не прочитала в них никакие эмоции.

«Ну вот, — сказал Архос. — Не хочешь официантом, тебя на скорой в бригадах реаниматологов с руками оторвут!»

Я улыбнулся и понял, что у самого сил не осталось даже встать.

Глава 10

Лос-Анджелес, США (Северные Штаты Америки).

Сегодня учёный в халате и несуразных очках чувствовал себя гораздо увереннее, чем во время всех предыдущих собраний вместе взятых. Сегодня он вполне мог отчитаться сразу о нескольких успехах. И это добавляло ему роста, потому что он, наконец, мог распрямить спину.

Было и ещё одно отличие в этом совещании: отсутствовал смайлик на первом экране. Монитор оставался тёмным и пустым.

— А где первый? — спросил второй смайл у третьего.

— Сегодня прошла информация, что он устранён. Была закладка на случай, если он не сможет отменить её отправку в центр. И сегодня ночью она пришла. Судя по всему, скоро нам пришлют замену.

— Надеюсь, на сегодня это единственная плохая новость? — поинтересовался второй и взглянул на учёного.

— Если вы обо мне, — затараторил мужчина, — то у меня только отличные новости.

— Ну вот и славно, — вздохнул второй смайл. — Приступай, мы слушаем.

— Во-первых, спешу доложить, что артефакт полностью заряжен и готов к работе. Все необходимые проверки на этот раз проведены, так что сбоя случиться просто не может. Мы даже перестраховались и в конце увеличили потребление энергии из магов, чтобы, так сказать, под завязку его наполнить, — проговорил учёный на одном дыхании с такой скоростью, что его собеседники поморщились.

— Ты можешь не частить? — попросил третий. — У меня мозг не успевает с такой скоростью информацию потреблять.

— Да-да, конечно, — смутился мужичок в халате и сразу как-то сник. — Я просто спешу рассказать, что всё хорошо. Всё прекрасно. Мы провели исследования и нашли, где у нас была недоработка в технологии телепорта. Часть массы перемещаемого предмета потреблялась артефактом в качестве подпитки. И если в случае с неодушевлёнными предметами это было не сильно заметно, то из живого организма нельзя просто так изъять его часть, поэтому и происходил… м-м… происходило некоторое… умирание.

— Что⁈ — рассмеялся третий смайл. — Что ты несёшь⁈ Какое ещё умирание? Там подопытных мышей по всей приёмной камере размазывало, как малиновый джем по твоему бутерброду. Нет, это не умирание, это совсем другим словом называется.

— Как вам будет угодно, — учёный поднял руки ладонями вперёд, показывая, что он, в принципе, согласен на любые формулировки. — Так вот, мы поняли, почему это происходит, и совсем скоро сможем устранить неполадку.

— Неполадка… Это в копилку к умиранию, — проговорил третий смайлик. — Полагаю, спрашивать вас, почему это происходило, бессмысленно?

— Почему же? — мужчина даже поднял брови от удивления. — Я вполне могу сказать. Потому что артефакт наш — сущий хищник. Если дать ему волю, он обязательно сожрёт то, что плохо лежит.

— О, как, — буркнул второй. — А я всё время думал, что мы говорим о неодушевлённой вещи.

— Там, где замешана магия, нет ничего неодушевлённого, — пожал плечами учёный.

— А мне, кстати, интересно, зачем вот это вот мутить с телепортом, — спросил второй смайл у третьего, — когда можно пиявок всем подсадить и так тянуть.

— Ну что вы, — ответил третий. — Пиявки — магические паразиты и могут послужить делу лишь на первом этапе. Их же тоже кормить надо. И потом, это слишком заметно, лишает достойных людей магии. А с телепортом никто ни о чём не догадается. Подумаешь, каких-то десять-пятнадцать процентов с каждого. Никто и не заметит.

— Умно, — согласился второй. — Но мне сколько не объясняют, я всё равно никак в толк не возьму.

— Ничего, — усмехнулся третий. — Вы, главное, сами этим телепортом не пользуйтесь, и всё.

— А так удобная была бы штука, — вздохнул второй. — Впрочем, мы отвлеклись. Продолжайте, пожалуйста, — он кивнул мужичку в халате. — Я слышал, что несколько стран уже согласились внедрить нашу передовую технологию?

— О, да, — кивнул учёный, но его перебил третий смайл.

— Одну секунду, получаю информацию по нашему отсутствующему товарищу. Угу… угу… так… Одним словом, он решил вместо общего дела посвятить себя личным проблемам. На том и погорел. Попытка устранить императора Российской империи потерпела неудачу. Когда мы теперь сможем туда внедрится даже богам неизвестно.

— Ничего, — хмыкнул второй. — Нашли одного, найдём ещё. Незаменимых нет.

— И то верно, — ответил третий смайл, и оба уставились на учёного. — Продолжайте.

— Да, спасибо. Нам ответили согласием Германия, Франция, Португалия и Дания. Ожидаем подтверждение ещё от трёх стран. Уже на следующей неделе мы начнём монтировать там наше оборудование. Запуск первых установок планируется в течение ближайших дней.

— Что ж, отличные новости, — сказал второй смайл. — Что-то ещё?

— Да, есть наблюдение, к которому мы не знаем, как относиться, — неуверенно проговорил учёный.

— Что ещё за наблюдение? — спросил третий смайлик. — Важное?

— Да, — кивнул мужчина, и очки от этого съехали на кончик носа, но он их тут же поправил. — По протоколу «Икс один».

— Ого! — высказался второй смайл. — Что-то на сверхсекретном?

— Именно, — ответил третий. — Говорите, а затем я отправлю шифровкой в центр, пусть там решают.

— Вчера, во время свадьбы Долгоруковых в Москве был замечен выброс эфира невероятных объёмов.

— Там был кто-то из высших? — спросил второй у третьего.

— Насколько я знаю, нет, — удивлённо ответил третий. — Продолжайте.

— Есть подозрение, что это какой-то новый эфирник. Дикий. Отследить его не получилось, очень уж много народу было на свадьбе, но полагаем, что скоро он снова даст о себе знать. Что прикажете? — спросил учёный.

— Это протокол «Икс один». Мы тут уже ничего не приказываем. Тут уже приказывают высшие. Но, полагаю, решение тут может быть только одно — смерть, — задумчиво проговорил третий.

— Так, что, пытаться отследить дикого эфирника? — поинтересовался мужчина в халате.

— Естественно, это даже не обсуждается. Найдёте, накиньте на него метку, чтобы не потерялся, — распорядился третий смайлик.

— Да земля-то маленькая, как на ней можно потеряться-то? — искренне удивился учёный и улыбнулся.

* * *

Ночь в Кремлёвском дворце выдалась нервной. Пришлось срочно проверять и перетряхивать всю собственную безопасность. Император остался весьма доволен Вяземскими, которые на первом этапе очень помогли, а также посоветовали малоизвестного менталиста по фамилии Блок.

Это был малоразговорчивый парень, худой и бледный, но с неимоверной внутренней энергетикой. С Разумовским он никогда не общался и до сегодняшнего дня состоял на службе у главы Твери.

Затем был короткий нервный сон, в котором вся монаршая семья едва ли отдохнула. Но, по крайней мере, пропал риск уснуть на ходу.

Утром Варвара пришла к отцу в кабинет. Тот выпроводил вновь назначенных начальников особых гарнизонов, отдав приказания, и приготовился к непростому разговору.

— Да, дочь, — произнёс он, лишь только закрылась дверь за последним безопасником. — Слушаю тебя.

— Я по поводу Вали, — сказала она.

— Ожидаемо, — проговорил император и встал со своего места. — Понимаю, что тебе неприятно, но в жизни каждого муж…

— Папенька, меня абсолютно не интересуют твои внутренние комплексы вины, это ты будешь с маменькой разбирать. Кстати, она явится через полчаса. Я, наоборот, хочу сказать, что целиком и полностью за Валю. Она меня спасла и вообще стала мне за последние часы настоящей сестрой. Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось, а то знаю я ваши методы.

— Наши методы, — поправил её монарх. — Что ж, ты своевременно, я как раз рассуждал, что с ней можно сделать, — увидев, как принцесса вскинула на него глаза, он тут же поспешил добавить: — В хорошем смысле, естественно.

— Я понимаю, что ввести в семью её не получится, — Варвара многозначительно закатила глаза. — Но я всё же прошу, чтобы Валентине дали образование, научили её манерам и нашли достойное место среди знати. Пусть среди московской. Она после вчерашнего сильно нуждается в новой крови.

Теперь уже император вскинул глаза на дочь.

— Если это такой юмор, то он весьма чёрный.

— Какой есть, папенька, — принцесса карикатурно развела руками. — Одним словом, я прошу, чтобы ни единого волоса с головы моей сестры не упало. А иначе Разумовский вам покажется милым и добрым дедушкой. Я вам такие волнения замучу, что ни одного целого дворца вообще не останется, — и тут же она нацепила кукольную улыбку на лицо. — Хорошо, папуль?

Император потёр усталые глаза, чувствуя набухшие мешки под глазами. Очень хотелось, чтобы все последние дни оказались просто дурным сном.

— Да не собирался я её устранять, с чего ты это взяла? — ответил он, считая, что говорит совершенно искренне. — Она же моя дочь, в конце концов. А такой кровью попусту не расшвыриваются. Ты мне лучше скажи, как она? В смысле, сильный маг?

— Очень, — ответила Варвара. — И в отличие от меня, стабильный. Про Скуратова что-то докладывали?

— Волнуешься? — удивился Ярослав Иванович.

— Нет, — ответила принцесса. — Просто я ему обещала защиту и помилование, если он встанет на нашу сторону. А мне своё слово нужно держать. Я же не начальник безопасности и не маг-абсолют, — девушка пожала плечами.

— Скуратов всё ещё в коме, — ответил монарх, недовольный построением вопроса. — Пока только отправили его кровь для экспертизы. Есть подозрение, что он и не Скуратов вовсе.

— А Разумовский-младший? — хмыкнула Варвара. — Я думала, это и без экспертизы понятно.

— Что же до остального, да, я промахнулся. В какой-то момент не углядел государственной измены. Но не забывай, что этот человек шестьдесят лет плёл сеть своих интриг. Меня ещё не было, а он уже работал в собственной безопасности, понимаешь? — монарх прошёлся по кабинету. — А Орлова вместе с тобой держали. Но проверить его, конечно, не мешает.

— Да понимаю, у монархов сложно с доверием к людям, — принцесса тяжело вздохнула. — Иногда хочешь поверить внушающему уважение человеку, а затем творишь лютую дичь под воздействием. Я всё это понимаю, но почему не было второго контура защиты?

— Да потому что Разумовский всю защиту и выставлял. Но, да, моя беда, что не перепроверил. Хотя, мне кажется, он бы и тут что-нибудь придумал, — император подошёл к окну. — Ты же видела, он почти ушёл вчера.

— Если бы не Никита, ушёл бы, — согласилась Варвара.

— Эх, Державин, Державин, — Ярослав Иванович покачал головой. — С ним тоже предстоит разбираться.

— А с ним-то что? Он нас всех спас не по разу, а ты хочешь разборки какие-то? — удивилась принцесса.

— Если бы я, — грустно ответил император. — Слишком много народу видело, что он магии объединял. А как он это делал? Вдруг он угрозу представляет большую, чем менталисты? Одним словом, меня уже насчёт него одолели. Но я пока ссылаюсь на то, что мне некогда.

— Если что, за него я, как и за Валю, встану, — жёстко проговорила Варвара.

— Да, я тоже, — сказал монарх. — Но разбирательств не избежать.

В этот момент доложили, что на приём прибыла императрица.

— Побежала, — сказала на это принцесса и чмокнула отца в щёку. — Надеюсь, что ты всё понял, что я тебе сказала.

— Да, понял я, — ответил император и нацепил дежурную улыбку для жены.

Следующий разговор обещал быть куда менее приятным.

* * *

Императрица Елизавета Фёдоровна была бледна и молчалива.

— Как спалось вам, мой дорогой супруг? — поинтересовалась она, пройдя в кабинет.

В дверях она столкнулась с Варварой, но они лишь раскланялись друг другу, не проронив ни слова.

Император отметил, что супруга к нему обращается на «вы». Это был явный признак грядущего скандала. Тем более, повод был. Да ещё какой! Вале было всего лишь на десять месяцев больше Вари. Что ж, придётся отвечать за свои поступки.

— Не очень, — признался монарх. — Всю ночь кошмары снились.

— Ну а что же вы никого на этот раз не позвали к себе в кровать, чтобы утешиться? Эта твоя тоже от кошмаров появилась? — императрица с ходу решила обозначить своё недовольство.

— Лиза, прекращай, — сказал Ярослав Иванович. — Да, было, но давно. Девочка в этом уж точно не виновата.

— А кто виноват? Может быть, я? — Елизавета Фёдоровна выливала всю скопившуюся боль на супруга. — Может быть, Разумовский заставил под влиянием?

— Кстати, не исключено… — начал было император.

— Так! — перебила его супруга. — Не смей скидывать свою вину на других! Что ты собираешься с ней сделать?

Монарх развёл руками.

— Нет, ты просто пойми, если ты ничего не сделаешь, то я…

— Лиза! — на этот раз голос повысил император. — Всё, остановись! Только что тут была наша дочь и пообещала нам государственный переворот, если хоть волос упадёт с головы Валентины. Масштаб проблемы понятен?

— Ладно, — вздохнула императрица и закрыла лицо руками. — Успели уже сговориться против меня, — а затем она сурово посмотрела на мужа. — Но, чтобы при дворе её не было, ясно? Увижу, за себя не ручаюсь!

Ярослав Иванович некоторое время ходил туда-сюда по кабинету и вздыхал, пытаясь подыскать слова.

— Ты знаешь, они сдружились, — наконец, проговорил он. — Помнишь, Варвара всегда просила у нас сестру…

— Даже не начинай! — императрица заламывала руки. — Я всё сказала. Если с нашей дочерью что-то случится, я эту… девку…

— Стоп! — проговорил император. — Как бы там ни было, Валентина — моя дочь. Она — сильный маг. Её вполне можно использовать для защиты принцессы. Никто её во дворце селить не собирается. Но дать ей возможность выучиться и хорошо выйти замуж я обязан. Отдам её на воспитание кому-нибудь из наших, из огневиков.

Императрица запрокинула голову и картинно сглотнула слёзы.

— Лиза, ну ладно тебе, — он подошёл сзади и обнял её за плечи. — Мы едва не погибли, и я понял, что без тебя мне просто не жить, поэтому пытался сохранить тебя как самое дорогое сокровище. Я люблю только тебя.

— Правда? — спросила она и обернулась.

— Правда, — кивнул император и поцеловал супругу.

* * *

Варвара прямиком от отца поспешила в палату к своей сестре. Она не в шутку переживала за её жизнь, так как дворцовые интриги — та ещё бочка со змеями.

— Привет! — сказала Валя, когда увидела принцессу.

Она смотрела телевизор, где бесновался очередной «эксперт», буквально из пулемёта выдающий догадки, что вчера могло случиться в усадьбе Царицыно.

— Привет, — улыбнулась Варя и выключила телевизор. — Как спалось?

— Если честно, погано, — ответила Валя. — Мне всю ночь снилось, что я умираю. И, главное, натурально так. Пытаюсь вдохнуть и не могу. Хочу, хочу, а воздуха нет. И меня начинает уносить в темень.

— Я и правда думала, что ты… ушла, — проговорила Варя, присаживаясь к сестре на кровать. — Там так страшно всё выглядело. Хорошо, что на самом деле никакие жизненно-важные органы не задело. А всё остальноеподлечим.

— Это хорошо, но я бы… — Валя всем своим видом показывала, что ей неловко. — Домой, наверное, пошла бы.

— Хм, — принцесса состроила недовольную гримаску. — Видишь ли, после того, что произошло, твоя жизнь в любом случае уже не будет прежней. Мы не сможем тебя просто взять и отпустить обратно в трущобы, — она развела руками. — Ты, как-никак, персона императорской крови, что накладывает свой отпечаток.

— А если я не хочу все эти балы-приёмы? — совсем по-детски спросила Валя. — Можно мне домой?

— Да дело же даже не в балах, понимаешь? — Варя села к Вале на кровать и обняла её за плечи. — В трущобах за тобой теперь охота будет, понимаешь? Да и вообще, тебе бы о маме подумать. О её устройстве. И о своём тоже.

— И что меня ждёт? — Валя поджала ноги и сжалась в комок.

Раны её проходили на удивление быстро. И, несмотря на то, что ею сейчас занимались ведущие лекари страны, поправлялась она всё равно гораздо быстрее, чем этого можно было ожидать после того, что с ней случилось.

— Для начала отдадим тебя в семью к магам огня. Они обучат тебя манерам и умению обращаться с твоей магией во всех тонкостях. Затем подыщем тебе знатного мужа…

— Манерам? — перебила её Валя. — А то я как дворовая девка, да?

— Валь, — принцесса прижала её к себе. — Ты же сама всё понимаешь. Я бы очень хотела забрать тебя к себе во дворец и самой тебя всему учить. Но мама не позволит…

— Тот момент, когда сказка разбивается о суровую действительность, — прокомментировала Валя. — Я всё понимаю. Но хочу жить, как прежде. Хочу с пацанами в футбол гонять. Летом на речку, и кто быстрее до того берега…

— Не хочешь, — сказала Варя, глядя сестре прямо в глаза. — Ты это сейчас просто так вспоминаешь, потому что боишься новой жизни. А на самом деле ты всегда чувствовала себя чужой среди них.

— А теперь буду чувствовать себя чужой среди вас. Чудненько, — Валя грустно улыбнулась. — Я тебе очень благодарна. Но идти в чужую семью, потом ещё замуж за того, за кого скажете. Не хочу. С тобой бы — да. С тобой я чувствовала бы себя в своей тарелке, а так — нет.

— Я буду навещать тебя, обязательно, — сказала Варвара.

Ей совсем не хотелось объяснять, что если Валя откажется, то защищать её будет крайне сложно. А защищать придётся, и в первую очередь от императрицы.

— Мне сначала подлечиться надо, — сказала Валя. — Я, может быть, из-за ран такая. А как вылечусь, то по-другому думать начну.

Ей очень не хотелось объяснять Варе, что если та будет настаивать на её отправке куда-нибудь, то она просто сбежит.

Обе поняли, что этот вопрос на данный момент острый, и для хороших отношений его нужно пока обходить. Они долго болтали на отвлечённые темы, а как только принцесса ушла, Валя достала свой телефон. Точнее, новый телефон, который ей принесли взамен её разбитого каменными сосульками.

И набрала номер.

— Никит, привет, ты как? — она плохо помнила, как всё вчера закончилось, но было ощущение, что Державин тоже чувствовал себя в конце не очень хорошо.

— Привет, да уже более-менее, спасибо. А ты? Ожила немного? — ответил ей голос уставшего, но относительно счастливого человека.

— Да, спасибо. Ты телевизор уже смотрел? — спросила она, и поняла, что почему-то спрашивает всякие глупости вместо того, чтобы сказать о том, что её на самом деле волнует.

— Нет ещё, а что? — ответил Никита.

— И не смотри. Там в связи с вашим возвращением из мира мёртвых уже такие теории настроили, что я хихикаю без конца. Слушай, я тебе вообще по другому поводу звоню-то, — она, наконец, решилась.

— Я тебя слушаю, — сказал Державин.

— Тут такое дело… короче, ко мне сейчас Варвара приходила, — как только речь полилась из неё, остановиться было уже трудно. — Говорит, нужно, чтобы я в роду аристократов жила, чтобы манерам меня учили и магии. А я не хочу. А потом ещё, говорит, замуж отдадут. Это ж за кого они захотят, за того и отдадут. А я тоже не хочу. Понимаю, что как прежде не будет, но этого всего не хочу. Можешь что-нибудь сделать, а?

— Хорошо, я что-нибудь придумаю, — ответил Никита. — И не бойся, никто тебя никуда против твоей воли не отдаст.

* * *

Никита, поговорив с Валей, задумался. В целом, планы императорской семьи на девушку вполне себе понятные. Неучтённый маг — это всегда некоторые неудобства, а в случае с императорской кровью — так и вдвойне, но жить ей прежней жизнью действительно не дадут. Хотя бы потому, что её довольно просто использовать как рычаг давления.

Но, по мнению Никиты, Валю было использовать крайне сложно. А, учитывая то, что она противится всему, что ей пытается дать императорская семья, бессмысленно. Но хлопот она действительно могла доставить. Просто сбежит, и потом вся королевская конница и вся королевская рать…

И тут у него в голове созрел план. Он набрал номер.

— Привет, Белла, ты ещё в Москве? — спросил он, не сомневаясь в ответе.

— Как же я могла пропустить столь фееричное зрелище, которое ты устроил вчера вечером? По этому поводу нас с тобой ждёт серьёзный разговор, так что, как только сможешь, приезжай. Жду.

— Я как раз хотел приехать. Но не один, — я решил, надо пояснить, но только усугубил ситуацию. — Одной девушке нужна помощь.

— Приезжайте, поговорим, — твёрдо проговорила бабушка и отключилась.

И тут же пришло сообщение с неопределяемого номера.

«Никита, нужно поговорить».

«Я сейчас к Вале собираюсь, можно где-нибудь встретиться», — ответил я и тут же подумал, что не очень хорошо получилось.

Но Варвара тут же ответила.

«Отлично, через полчаса возле клиники».

По своему обыкновению она пришла раньше. А, может, просто была где-то рядом.

— Что случилось? — спросил я. — Что-то серьёзное?

— Пока не знаю, не уверена, — Варвара против обыкновения была неулыбчива и нахмурена, как серый день. — Но отец сказал, что к тебе есть вопросы по поводу использования магии.

— Если есть вопросы, пусть задают, — сказал я. — Постараюсь на них ответить.

— Ты не понимаешь, — принцесса заглянула мне в глаза. — После вчерашнего гайки в империи закрутят так, что резьба захрустит. Твой торнадо из стихий пол-Москвы видело, и уже слухи пошли. В СМИ пока не просочились, но это дело времени.

— И что мне делать? — спросил я на всякий случай.

— Откуда я знаю? — принцесса пожала плечами. — Я должна была тебя предупредить. А ты уж попробуй придумать что-нибудь сам. Как смогу, я тебя, естественно, прикрою. И отец прикроет. Но решать будет не только он, в этом вся сложность.

— Понятно, сколько у меня времени? — поинтересовался я.

— День… два… неделя, — Варвара потёрла виски. — Я не знаю. Но, чем раньше ты найдёшь выход, тем лучше.

— Хорошо, — ответил я. — А я Валю забирать приехал.

— Как так? — всполошилась Варвара. — Ей нельзя, у неё режим! Да и вообще, из клиники она поедет в какой-нибудь дом, мы пристроим… — с каждым словом она говорила всё неувереннее, а затем спросила: — Это она захотела?

Я кивнул. Говорить что-либо тут было бессмысленно.

— Ладно, — ответила Варвара. — Оно и к лучшему, наверно. А куда, если не секрет? К кому?

— А у кого ты виноград пожгла в детстве? — улыбнулся я.

— Никита, ты гений! — сказала принцесса и впервые за сегодня улыбнулась в ответ. — Так мы и видеться с ней сможем часто. В Ливадии.

* * *

Белла провела меня внутрь, оставив Валю на время в прихожей.

— Насколько ты уверен в этой девочке? — спросила она.

— Про эфир она не в курсе, а вот всё остальное знает, — ответил я. — Бывает мстительной стервой, но доверяю ей, как себе.

— О, дорогой, когда дело касается любви, все мы — мстительные стервы, — хохотнула бабушка. — Так, тогда быстро по вчерашнему. Ты охренел?

От столько быстрой смены настроения Донатовой я аж застопорился.

— В смысле? — не понял я.

— Ты эфирную иллюминацию на пол-Москвы устроил! Я отсюда видела столб магии над Царицыно! Ты чем вообще думал? — она была явно напугана и не хотела застращать меня.

— Я, честно говоря, вообще не думал, мне нужно было уничтожить противника, — ответил я.

— Уничтожил? — спросила Белла.

— Уничтожил, — кивнул я.

— А теперь жди, — она уставилась невидящим взглядом куда-то в сторону, — потому что день-два, и уничтожат тебя. Маги эфира тебя терпеть не станут, пойми. Сметут, как ненужную фигуру с доски!

— Прости, но в тот момент я об этом вообще не думал, — проговорил я. — Там ситуация была очень серьёзная.

— Да я понимаю, что ты просто так не стал бы светиться, — бабушка перевела взгляд на меня, и я прочитал в нём массу сожаления и боли. — Но что теперь делать? Я ума не приложу. Вот тебе телефон, — она достала странный аппарат с кнопками. — Он защищён от прослушки. Если что, сможешь связываться со мной. Понял?

— Понял.

— Отлично, теперь пойдём разговаривать все вместе, — сказала бабушка, и мы вернулись к Вале. Та так и стояла посреди прихожей, смущаясь.

— Проходи, — сказал я. — Нам надо было немного пошептаться.

— Обо мне? — с ноткой обиды в голосе спросила она.

— Нет, зачем? — недоумённо спросил я. — У нас есть другие темы. О тебе мы будем говорить с тобой.

Мы прошли на кухню, где каким-то чудом пахло не шампанским, а кофе.

— Вот, знакомьтесь, — проговорил я. — Это Белла — моя бабушка. А это Валя — мой друг, хорошая знакомая и внебрачная дочь императора.

Белла подавилась кофе.

— Предупреждать надо! — сказала она.

— Я вот как раз и предупреждаю, — я улыбнулся такой бабушкиной реакции. — Ситуация такая, что её после вчерашнего хотят взять в оборот.

— В каком смысле? — бабушка спрашивала не у меня, а у Вали, а я захотел треснуть себя по лбу, но затем успокоил себя мыслью, что привёл подругу в нужное место.

— Долгая история, на самом деле, — ответила Валя. — Но, если вкратце, я вчера немного помогла принцессе, и теперь в благодарность меня хотят отдать каким-нибудь магам на обучение, а затем выдать за какого-нибудь аристократа.

— А ты? — приподняла бровь Белла.

— А я не хочу, — совершенно искренне ответила Валя. — Но понимаю, что и как прежде мне жить не дадут.

— Умница, что хоть это понимаешь, — бабушка допила кофе и тут же пошла за бутылкой шампанского. Не долго длилась её разлука с бокалом игристого. — И как видишь свою дальнейшую жизнь?

Валя пожала плечами.

— А я и не знаю. Я буквально вся в растерянности, — проговорила она. — Поэтому и Никите позвонила. Вдруг он что-то придумает. А он меня к вам привёл.

— Ну что скажешь? — спросил я. — Возьмёшь?

Обе повернули головы на меня.

— Вообще-то я уже не столь молода, чтобы воспитанием заниматься, — задумчиво проговорила Белла. — Но с другой стороны, уже давно ловлю себя на мысли, что мне одиноко и хочется с кем-то пообщаться. Поделиться опытом. Обсудить новости. Научить чему-то, почему нет? Знаешь, а я за! Мне даже нравится.

— И не надо будет круглыми сутками на цыпочках ходить? — спросила Валя.

И тут уж мы повернули на неё головы, ожидая разъяснений.

— Мне просто всегда казалось, что это тоже часть этикета, и все аристократы по дому передвигаются исключительно на цыпочках, — выдала девушка и даже немного покраснела.

Белла залилась смехом, но искренним и необидным.

— Нет, ты что, детка, — она продолжала широко улыбаться. — До такого точно не дойдёт!

Я видел, что они понравились друг другу. Что ж, ещё один мой неочевидный план сработал, посмотрим, какие плоды он принесёт.

— Кстати, Белла, — спросил я, собираясь уходить, — мне тут принцесса сказала, что со мной разбирательство будет. Что посоветуешь предпринять?

Бабушка тяжело вздохнула.

— Пойдём, провожу тебя, — сказала она.

Я подумал о том, что может быть нужно ввести Валю в курс моих скрытых способностей, но затем решил, что лишняя информация ей ни к чему. Мы попрощались с ней, и я вышел. Бабушка последовала за мной.

На крыльце Белла обняла меня и шепнула на ушко.

— Что они видели?

— Смешение стихий, — ответил я.

— Спроси у своего учителя, — прошептала она в ответ. — Кажется, в их храме есть подобные техники. Правда, они не носят такого масштаба, но ты спроси.

— Хорошо, — кивнул я.

— А раз принцесса тебя предупредила, значит, ты ей действительно дорог, цени, — сказала она, отстранившись. — И да сберегут тебя боги!

Глава 11

В баре было шумно. В игровой части мужики гоняли бильярдные шары по зелёному сукну, а девочки двигали филейными частями под современную в этом мире музыку.

В питейной части тоже всё шло своим чередом. За столиками работяги после трудового дня травили организм выпивкой. Звучали тосты, произнесённые хриплыми голосами, мужицкий хохот и куски весёлых, по мнению рассказчика, историй.

У стойки бара сидел одинокий посетитель, сильно отличавшийся ото всех остальных. Был он высок ростом и одет совсем не по моде: кожаный плащ и шляпа, на ногах сапоги с острыми носами и обычные синие джинсы. Лицо посетитель прятал в тени, но бармен, исправно подносивший ему шоты с экзотическим коктейлем, клялся потом друзьям, что видел пару углей, тлевших в этой тени.

Посетитель молча наблюдал за небольшим экраном, на котором шёл репортаж про трагические события на свадьбе Долгоруковых, которую уже окрестили кровавой.

Когда в зале расшумелись другие гости, и телевизор стало не слышно, посетитель не стал возмущаться, но звук репортажа усилился сам по себе.

— К этому часу, — вещал корреспондент, эффектная шатенка с глубоким декольте, — так и нет никакой официальной позиции на счёт произошедшего в усадьбе Царицыно. Что известно к этому часу: погибли главы трёх родов: Алексей Долгоруков, Георгий Троекуров, Иннокентий Пожарский. Все в момент трагедии находились возле свадебного торта, который по некоторым данным и стал её причиной. Вообще свидетельства очень противоречивы, поэтому мы и ждём официальной версии произошедшего, — девушка перевела дух. — Среди погибших также есть ещё представители трёх родов. По чистой случайности не погиб сам отец-император, присутствовавший на свадьбе. Есть также противоречивая информация о том, что не стало бывшего начальника собственной безопасности империи и что он чуть ли не грудью защищал монарха. Шокирующей новостью стало и то, что Державины, оказывается, не взорвались в своём небоскрёбе, а выжили и вели весьма активную деятельность в Царицыно. А сейчас мы с вами увидим кадры, снятые вчера камерой наблюдения. Это то ли момент первого взрыва, то ли были ещё. Пока, повторюсь, нам это неизвестно.

Включилось изображение с камеры, на котором уже было видно дыру в стене дворца. Из этой дыры поспешно, кто на четвереньках, кто ползком, выбирались люди. И вдруг…

Посетитель бара выпрямился, потому что увидел на экране широченный столб эфира, ударивший в небо. Он даже покосился по сторонам, но телевизор никто, кроме него, не смотрел. Более того, даже корреспонденты не комментировали это происшествие. А это значит, что для всех них событие это осталось незамеченным.

— Что ж, — сказал посетитель вслух, но так, что никто не услышал. — Кажется, на этот раз стоит задержаться в этом мире подольше.

Затем он расплатился и вышел из бара. Стоило завернуть за ближайший угол, как к нему подошли трое.

— Уважаемый, а не угостите денежкой? — сиплым голосом проговорил один.

— Может быть, сразу подерёмся? — спросил вышедший из бара.

И тут все трое подошедших увидели, как глаза его загорелись красным.

— Сразу б сказал, что благородь, — произнёс второй из подошедших максимально обиженным тоном.

— Ах, ну да, — проговорил посетитель бара. — В этом мире вам продали, что магия может быть только у аристократов. Мол, этим-то они и отличаются от простолюдинов. Смешно.

Окружившие его мужики начали пятиться назад. А вышедший из бара посетитель снял шляпу, и тусклый свет от случайного фонаря осветил молодое и добродушное лицо. Затем он полез в карман, вытащил несколько старых, но всё ещё имеющих хождение монет и бросил их опешившим личностям.

— Держите, — сказал он. — И выпейте за Магнуса, странника между мирами, подарившего вам сегодня жизнь.

* * *

После разговоров с принцессой и с Беллой я был, мягко говоря, озадачен. Почему-то я совершенно не рассчитывал на то, что меня призовут к ответственности. Да и было бы за что. Я, как-никак, всех спас. Но нет, и одна, и другая были весьма серьёзны, когда говорили мне о разбирательствах.

Что я могу сделать? Мне нужно каким-то образом доказать, что я не пользовался запрещённой магией.

«О, сколько, друг, открытий чудных, — нараспев проговорил Архос. — Тебе готовит этот мир, — затем сделал паузу и продолжил уже обычным своим голосом. — Для них смешение магии в одном человеке — это нонсенс, вот и чудится в этом преступление. Любой вид исторгает из своего круга непохожего на них».

«Спасибо за умные сентенции, — ответил я. — А можно русским языком?»

«Как скажешь, — добродушно пробурчал мой ментальный наставник. — Докажи, что ты такой же, как и они, и всё будет хорошо».

«Но как?», — поинтересовался я.

«Я думаю над этим вопросом. Но пока я солидарен с „мамма миа“ Беллой, которая сказала поговорить с Ван Ли. Он — мужик головастый, вместе что-нибудь придумаем».

Так я и оказался дома, чтобы встретиться со своим учителем из Поднебесной.

Пресса дежурила возле нашей башни уже вторые сутки, но охрана неплохо справлялась с тем, чтобы никто не подходил слишком близко, поэтому особых проблем у меня не возникло.

Ван Ли я нашёл вместе с Кариной в спортзале. Они как раз медитировали.

А я залюбовался. Над сестрой висело несколько десятков крошечных воронок, сквозь которые пробивали крохотные молнии. Судя по всему, он научил её такой степени концентрации, что мне и не снилась.

Я дождался, пока они закончат, обнял сестру и подошёл к мастеру.

— Приветствую вас, ваше сиятельство, — проговорил он. — Вы чем-то озадачены? Вам нужна моя помощь?

Меня всегда смущала его прозорливость. Несколько раз я даже специально проверял его, но никаких намёков на ментальную магию не увидел. Что-то другое позволяло ему точно ориентироваться в настроении собеседника.

— От вас ничего не скроешь, — ответил я. — Есть такое.

— Поговорим тут или пройдёмся на свежем воздухе? — спросил учитель.

Я окинул взглядом спортзал, втянул слегка застоявшийся воздух, а затем окинул глазами камеры слежения:

— Пожалуй, предпочту говорить на улице.

— Тогда попрошу вас подождать, я зайду к себе и подобающе оденусь.

Спустя пятнадцать минут мы уже шли по тропинке в заснеженном саду.

— Так что вас гнетёт? — Ван Ли начал беседу первым, что было ему несвойственно, но случалось. — Это как-то связано со вчерашним инцидентом?

— Да, — ответил я. — Напрямую. Дело в том, что ранили мою близкую подругу, ну я и разозлился. Пустил в противника смерч, но не простой, а состоящий из всех четырёх стихий. И вот теперь мне грозят разбирательства из-за использования запрещённых приёмов.

— Такой? — спросил Ван Ли, и я посмотрел на него.

На его ладони танцевал крохотный смерчик, состоящий из пламени, земли, воды и огня.

— Ну да, — кивнул я, не скрывая удивления. — Только мой был чуть больше. Но я был в ярости и, кажется, снова вышел на использование жизненной силы. Меня потом часа три в себя приводили.

Ван Ли сжал ладонь в кулак, и диковинный смерч пропал.

— Есть одна методика, — сказал он. — Если хотите, разберём.

— А долго этому учиться? — спросил я, прикидывая, что у меня-то есть день, максимум два.

— Нисколько, — ответил учитель. — И в то же время — всегда.

«Архос, вы споётесь, — сказал я, мысленно отбивая себе лоб. — Этот тоже, как что-нибудь ляпнет, соображай, что он сказал».

«Всё он правильно говорит, — усмехнулся Архос. — Имеющий уши да услышит».

У меня едва не вырвалось нецензурное слово, но тут Ван Ли продолжил.

— Видите ли, — сказал он. — Вся штука в том, что просветление всегда настигает мгновенно, но медитировать для того, чтобы прийти к нему, можно всю жизнь.

— Почти понятно, — кивнул я с кислым видом под хохот моего ментального наставника.

— Перед тем, как мы начнём, я хочу, чтобы вы поняли главное: никакого разделения на стихии не существует. Просто людям удобней воспринимать магию по частям. — Тут мне, кстати, было понятно, так как в моём мире так оно всё и было. — Вот возьмите себя самого, — проговорил Ван Ли, и я обхватил себя руками. — Я образно, — на лице мастера из Поднебесной появилась чуть заметная улыбка. — Сами вы — плоть от плоти — земля.

Я сразу вспомнил старую-престарую балладу со словами: «и прах от праха — я, и плоть земли».

— Ваше тело, являющееся вместилищем всего остального, и есть стихия земли. Как только вы осознаете это, так эта магия станет вам родной. Затем вода. Кровь в ваших жилах, вот она — магия воды. Она переносит жизнь по вашему организму. Чувствует её ритм. Именно крови вы обязаны всем нашим медитативным практикам. И как только вы поймёте, что кровь — это вода, так и эта магия станет для вас родной.

Я вспомнил, как запускал сердце Громовой. И да, тогда вода сыграла важную роль. Но откуда я её взял? Из крови. Из крови!

— Пламя, — говорил Ван Ли, не спеша шагая по саду. — Казалось бы, откуда ему взяться в нашем организме, да? — он посмотрел на меня.

— Ну да, — кивнул я. — С этим, наверное, самый большой затык.

— Коснитесь меня, — сказал учитель и протянул мне суховатую руку.

Я взял её и не почувствовал ничего из ряда вон выходящего. Обычная человеческая кожа. Чуть более гладкая, чем у меня, но не более того.

— Что вы чувствуете? — спросил Ван Ли.

— Ничего особенного, — я пожал плечами. — Рука, как рука.

— А теперь скажите, если бы пламя жизни угасло бы во мне, что вы почувствовали?

И тут я понял.

— Почувствовал бы холод, — ответил я. — Температура тела поддерживается магией огня!

— Всё так, — кивнул мастер. — Ну а про воздух и дыхание, полагаю, нет нужды упоминать?

— Мне нужно медитировать, чтобы спаять все стихии в смерч?

— Как вам нужно, так и делайте.

Я сел прямо в снег, закрыл глаза и сосредоточился. Вот моё тело, оно даёт мне силу земли. Вот кровь, она даёт силу воды. Жар моей жизни даёт силу пламени. А дыхание даёт силу воздуха.

Я открыл глаза, и на моей ладони кружился маленький вихрь, составленный из четырёх разных стихий.

— Вы — очень способный ученик, — с улыбкой кивнул Ван Ли. — Я горжусь вами. Но должен предупредить, что скоро не смогу обучать вас.

— Это ещё почему? — удивился я.

— Я могу обучать только до второго уровня, для более высоких рангов моя система не подойдёт. Ваша сестра — исключение, и мы с ней не прокачкой магии занимаемся, а улучшением концентрации и масштабированием, а это — другое.

— Так мне до второго уровня ещё далеко, — ответил я. — Или… сколько у меня сейчас?

— Один и девяносто восемь, — грустно ответил Ван Ли.

— А вы говорили, что не умеете определять, — усмехнулся я.

— Так и вы говорили, что скрепили стихии в смерче жизненной силой, — ответил мне Ван Ли и подмигнул. — Так что — квиты.

Я согласился, и мы пошли в башню.

Теперь у меня хотя бы был какой-то козырь. Я скажу, что это просто фокус. Просто медитативная практика с Востока.

«А то, что такой большой получился, — добавил Архос, — так это потому что мутировал по дороге, да?»

«Нет, почему? — мне казалось, что у меня твёрдая позиция. — Скажу, что это вышло случайно от сильных переживаний».

«И развоплотило сильнейшего менталиста империи, — в тон мне поддакнул Архос. — Ну-ну».

«У тебя есть другие предложения?», — спросил я.

«К сожалению, пока нет, — ответил Архос. — Но я думаю. Полагаю, можно сослаться на сильный выброс энергии магами во время паники. Это уже больше похоже на правду. Да и про стихии. Не стоит про все эти: тело моё — земля, кровь моя — вода, и вот это вот всё. Очень сектой какой-то попахивает. Скажи, там столько всего в воздухе витало, что я хватал, не глядя, и швырял, не видя. Как-то так».

* * *

— А ты совсем не изменился, — сказал император своему неожиданному гостю, в котором с трудом можно было узнать посетителя бара в районе трущоб.

— А должен был? — дружелюбно сощурился Магнус, став похожим на огромного сытого кота. — Я пока не хочу.

— Нет, конечно, — ответил Ярослав Иванович, оглядывая гостя. — Просто непривычно. Столько воды утекло. Тридцать лет? Тридцать пять?

— Тридцать три, — ответил гость. — Это в последний раз. Потом просто не до того было.

Одет он был в блистательный костюм столь шикарного кроя, что на вчерашней свадьбе занял бы второе место по популярности. Сразу после торта.

— Да-а, — протянул император, — знатно мы тогда начудили. Помню Разумовский меня тогда чуть не прибил, — и после этих слов нахмурился.

— Он меня всегда недолюбливал, — проговорил Магнус. — Всё хотел меня своими штучками извести, и всё бесился, что у него не получается. Даже убийц ко мне подсылал, гнида такая. Кстати, я слышал, он — всё. Пал смертью храбрых, защищая императора. То бишь тебя.

— Ну… — императору явно было неловко. — Это околоофициальная версия.

— А на самом деле, небось он всё и замутил, да? — и гость засмеялся. — Да я тебе тогда ещё говорил, что он гнилой насквозь. Будет у него повод предать, и предаст, не моргнёт. А ты меня всё не слушал.

— Слушай, — монарху явно не нравилось, как с ним общается Магнус. — Ты как прилетел, так и улетел, а он — здешний, домашний. Вот и втёрся потихоньку в доверие. А тут сын у него нарисовался, судя по всему, он и решил ему корону надеть.

— Аха-ха, — от души засмеялся гость, совершенно натуральным смехом. — Устроили тут игру престолов, понимаешь. Ладно, как жизнь, Яр. Как семья, дети?

— Да, — основательно сказал император, явно довольный тем, что можно перевести тему с Разумовского. — Сейчас покажу.

Он достал свой «имперфон» и первым делом открыл фотографию Варвары.

— Вот, дочка моя. Смотри, какая красавица вышла.

— То, что красавица, вижу, — моментально нахмурился Магнус. — А вот почему в ней дуга не закрытая?

— Что? — не понял император.

— Охо-хо, отсталые вы мои, — пробурчал себе под нос гость. — У неё какие-нибудь проблемы с магией есть? Например, не срабатывает иногда, или, наоборот, бесконтрольные выплески?

— Бесконтролка случается, всё так, — кивнул император. — Но в последнее время значительно реже. Мы мастера привезли из Поднебесной, так она что-то такое сделала, что у Варвары прекратились эти самые всплески неконтролируемые.

— Это, значит, она ей дугу замыкает, — сказал Магнус. — Это всё полумеры. А как так вышло-то? Где вторая половина?

— Ты мне объясни доступно, — попросил Ярослав Иванович.

— Ну, смотри, объясняю образно, — проговорил гость. — У человека есть два круга кровоснабжения: большой и малый. Малый от сердца к лёгким, большой от сердца по всему организму. Ну это анатомия, девятый класс, должен знать. Учили же анатомию в этом своём дворце? — хозяин кабинета кивнул. — Эти два круга образуют восьмёрку. В магии также. Есть магическая восьмёрка. Малый круг на обогащение и большой круг на само колдовство. Вот у твоей Вари часть большого круга с обломанными краями. Где малый, спрашивается?

— Дык, это… — император не планировал рассказывать каждому встречному про внебрачную дочь, но от Магнуса утаивать никогда ничего не получалось. — Оказалось, что есть у меня ещё одна дочь. Старшая. Но не от жены.

— А, нагулял, старый развратник, — улыбнулся гость. — Понятно.

— Так и что делать-то теперь? — спросил обескураженный монарх.

— В идеале, конечно, им бы вместе лучше быть, и тогда постепенно каждая себе полную восьмёрку отрастит. Но пока у них круг общий. Я так понимаю, жёнушка твоя бастарда дома не потерпит, даже на кухне?

— Нет, конечно, — ответил император.

— Ну вот тебе и ответ. Холь, лелей, держи в сухом и тёмном месте. Шутка, если что. Держи подальше от жены и поближе к дочери. Им, как это корректнее сказать-то… переопыляться надо, во. Но это вообще ботаника — пятый класс.

— А если с этой, старшей что-то случится… — осторожно начал Ярослав Иванович.

— Даже не думай, — оборвал его Магнус. — Останется твоя Варя с обломанной и открытой дугой. И будет её пробивать, как молнией без заземления.

— Понятно, — ответил император. — Хоть кто-то мне сказал, что делать. Слушай, а можно тебя ещё об одном одолжении попросить?

— Валяй, — гость махнул рукой. — Я всё равно у вас, походу, задержусь.

— У меня завтра разбирательство по делу одного мага из знатного рода.

— Чего-то спёр или кого-то убил? — спросил Магнус.

— Спас меня и дочь, и других людей неоднократно. Но по закону мне нужно бы его казнить.

Гость поднял на хозяина кабинета удивлённые глаза.

— Слушай, когда ты такой кровожадный-то стал? — спросил он. — Я тебя вообще другим помню.

— Да я и не хочу, — попытался оправдаться император. — Он и дочери моей нравится. И вообще парень хороший, хоть и молодой.

— Молодость вообще не показатель, — проговорил Магнус, вставая. — Иногда молодые куда мудрее старых пердунов. Пожалуй, что приду, мне даже интересно стало, за что вы хорошими людьми разбрасываетесь.

— Да говорю же, — повысил голос монарх. — На меня абсолюты давят. Говорят, что нельзя такого держать рядом с собой. Мол, трон захватит.

— Абсолюты, — гость будто пробовал это слово на вкус. — Мыло такое есть. Бактерии, кстати, убивает вообще пачками. Короче, я приду. Только ты мне скинь геолокацию, лады?

— Хорошо, — ответил император, отмечая, что иногда вообще не понимает, что говорит его собеседник. — Тогда до встречи.

Магнус вскинул руку в прощальном жесте и вышел из кабинета. А на улицу из дворца он вышел уже в совершенно другой одежде, в которой было удобно и тепло передвигаться по заснеженным улицам.

— Абсолюты, — сказал он себе под нос и усмехнулся, — «Дуру» они максимум и то без ароматизатора.

Глава 12

Дед разбудил меня рано утром и молча показал сообщение от императора.

«Собери своего внука и привози в Кремль. Ситуация серьёзная, но я помогу, чем смогу».

— Понял, — сказал я, протирая глаза. — Через десять минут буду готов.

— А из-за чего это может быть? — спросил меня дед.

Он вместе с дядей Славой временно жил в нашей башне, пока в его шли восстановительные работы.

— Из-за того, что я Разумовского убил, — сказал я, вылезая из-под одеяла.

— Стоп! — сказал дед. — Но тогда бы он убил императора, всю его семью и ещё боги знают сколько народу.

— Всё так, — согласился я.

— Так, а от тебя чего хотят? — продолжал выпытывать он.

— А я Разумовского не по правилам убил, — ответил я, заходя в ванную комнату. — А используя секретные методики захватчиков из параллельных миров.

— Что за бред? — удивился дед.

— Я просто предположил, — ответил я. — Ну, сотворил кое-что с перепугу, но зачем вести меня на разбирательство, правда, не знаю.

Перед выходом я набрал Белле с подаренного ею телефона без прослушки.

— Белла, привет, — сказал я. — Меня всё-таки вызвали в Кремль, собираются разбирать на запчасти.

Она что-то ответила на итальянском, и, как я понял, это было не совсем цензурно.

— Я хочу, чтобы вы вместе с дедом были моими представителями на слушаниях, — проговорил я в трубку.

— Хорошо, — ответила бабушка. — Буду.

И отключилась.

Я посмотрел на деда.

— Я с тобой, — ответил он.

Ван Ли тоже поехал с нами в качестве свидетеля. Он достаточно беспечно смотрел в окно и иногда перебрасывался ничего не значащими фразочками с дедом. Из их разговора я понял, что знакомы они достаточно давно, но большими друзьями никогда не были.

Комната, в которой проходило слушание, выглядела, как вместительный зал суда. А вот народу тут было не очень много. В специально отведённом месте сидели двенадцать человек.

— Все абсолюты, — шепнул мне дед, — ну или на грани того.

Некоторых из них я знал. Тут были Громов-старший, Чернышёв, Белозёрский и Тарковский. Остальных видел впервые, хотя, наверняка, слышал их фамилии раньше.

Со мной, соответственно, сидели Белла, дед и Ван Ли. В ложе для вип-персон расположились Варя и император рядом с каким-то типом в белом костюме с искрами. Самое интересное, что этот самый тип ободряюще мне улыбнулся и даже подмигнул.

Я решил не обращать пока на него особого внимания. Не то чтобы он мне не нравился. Скорее, я не чувствовал его. То есть обычно как: видишь человека и словно ощущаешь то пространство, которое он занимает, и силу, которая вокруг него распространяется. А тут — ничего подобного. Человек есть, но на его месте — зияющая пустота.

Отдельно от всех остальных сидели Илья Святославович Вяземский в качестве приглашённого эмпата и новый менталист, как мне снова шепнул дед.

Когда все собрались, император открыл заседание. После всех необходимых официальных слов он сказал:

— Попрошу присутствующих не забывать, что Никита Александрович Державин спас от смерти мою дочь. А также, возможно, и меня позавчера вечером. Плюс мы совершенно не знаем, насколько больше погибло бы народу, если бы он не предпринял всё от него зависящее, чтобы устранить угрозу.

Некоторое время маги переговаривались друг с другом, а затем поднялся древний, но сильный ещё маг, ни имени, ни фамилии которого я не знал.

— Мы всё это понимаем, — сказал он. — Но закон есть закон, и он запрещает оставлять жизнь человеку, который подчинил сразу четыре стихии. Это опасный прецедент, который не имеет права на существование.

— Так меняйте законы, если они у вас такие дерьмовые, — совершенно внезапно высказался человек, сидящий рядом с императором.

И вот теперь я почувствовал. От него повеяло такой силой, что у меня аж закружилась голова. И он запросто скрывал её. А тут решил высказаться, ну и заодно показать, что его не стоит недооценивать. Эдакий предупреждающий оскал хищника.

Император склонился к нему и что-то сказал. Тот кивнул и также коротко ответил. Как я понял, монарх попросил его пока не высказываться до поры до времени, а тот согласился.

Уж не знаю, почему, но меня этот эпизод сильно позабавил и внушил определённый оптимизм.

— И всё-таки, — маг сделал вид, что не заметил выступления из императорской ложи, — перед тем, как приговорить Никиту Александровича Державина к смерти, мы хотели бы узнать, как он действовал. Так как некоторые техники не включают в себя владения стихийными магиями, но предполагают их краткое и малое использование. Никита Александрович, расскажите, а самое главное, покажите, пожалуйста, как вы устранили Разумовского Виталия Кирилловича.

Я поднялся со своего места и ещё раз осмотрел всех присутствующих.

— Я, к сожалению, не совсем понимаю, сути предъявляемых мне претензий, — проговорил я. — Но для того, чтобы отстоять своё честное имя, готов к сотрудничеству. Что я могу рассказать? Мой учитель Ван Ли, — я указал на мастера, — показал мне в своё время, как использовать подручные средства для усиления своей магии. Если кто-то не знает, скажу, что я — очень слабый маг, поэтому пытаюсь использовать любую возможность, чтобы стать хоть сколько-нибудь сильнее.

И тут я понял, что во рту у меня от этой речи пересохло. Я взял со стола стакан воды и отпил два больших глотка. Затем подумал и закрутил воду в стакане, перемешав её с маленьким смерчем.

— Вот что-то типа этого, — сказал я, показывая абсолютам стакан.

— Вы можете продемонстрировать нам полную версию? — поинтересовался у меня всё тот же пожилой маг. — Чтобы мы, так сказать, смогли воочию всё увидеть и оценить степень угрозы?

— Но так, наверное, не получится, — сказал я на это. — Там все компоненты вокруг меня летали.

Валерий Чернышёв молча встал со своего места, подошёл ко мне и положил на стол небольшой мешочек с землёй. Я высыпал её в стакан, а затем мой взгляд невольно упал на принцессу. В глазах у неё застыли слёзы. А я никак не мог взять в толк, почему.

Она сама спустилась ко мне и протянула огонёк на ладони. Я бережно добавил его в свой миниатюрный торнадо, который не превышал и двадцати сантиметров, и теперь у меня на ладони кружил вихрь состоящих из четырёх стихий. Правда, он не продержался и минуты, сойдя на нет и распавшись на составные части.

— Но это же совсем не то, что мы видели во дворце! — возмутился один из магов, которого я, кажется, как раз и не заметил позавчера.

— Вы уж извините, — сказал я. — Но там у меня близкий друг на руках умирал. Да и Разумовский пытался уйти. Да и самого меня каждую секунду до этого убить пытались. Думаю, в этом дело.

— Мне кажется, — заметил маг, — что это вообще к делу не относится. Но мы можем выслушать экспертов.

— Державин прав, — поднялся Илья Святославович. — Любая психотравмирующая ситуация может в разы увеличивать потенциал. Вы же видите перед нами двойка без малого. Он не способен творить такие вещи на постоянной основе. Только в критических ситуациях.

«Они чувствуют угрозу в тебе, — сказал Архос. — Поэтому попытаются уничтожить».

— Я бы хотел послушать его учителя, господина Ван Ли, — вмешался в процесс Чернышёв. — Мой сын весьма лестно отзывался о нём.

— Спасибо, — поднимаясь, сказал мастер из Поднебесной. — Вы абсолютно правы, — проговорил он, обращаясь к Вяземскому. — Главную роль сыграли в данном случае эмоции. Более того, в тот момент ещё произошёл всплеск развития. А вы, ваши сиятельства, должны знать, что это сильно, но на короткий срок поднимает возможности.

— Это так, — кивнул Чернышёв.

— Так вот, — продолжил Ван Ли. — На моих тренировках был опыт, когда два слабых мага временно повышали себе уровень за счёт того, что вызывали в себе сильные эмоции.

— Можно ли подробнее? — поинтересовался старый маг.

— Безусловно, — поклонился мастер. — Ко мне на тренировку пришли друзья Никиты Александровича Катерина Громова и Олег Чернышёв. Они как раз интересовались тем, как можно в моменте увеличить свою силу. Никита Александрович рассказал о своём опыте с Сахалинским торнадо. И тогда ребята решили усилиться за счёт страха.

— За счёт страха? — спросил Чернышёв. — Это как?

— Катерина Громова, к примеру, прыгнула в речку, так как выяснилось, что она не умеет плавать. И хоть захлебнуться она вряд ли смогла бы, но чисто человеческие рефлексы позволили ей испытать страх. А Олег Чернышёв, насколько я понимаю, ваш сын, — Валерий кивнул, — закопался в землю так же, как до этого его закапывали родные братья.

— Что⁈ — Чернышёв даже побледнел.

— Олег Валерьевич ни в чём не виноват, — поспешил добавить Ван Ли.

— Мои эмоции не на его счёт, — буркнул Валерий Чернышёв.

— Семейные разборки, это, конечно, очень мило, — заметил грузный, похожий на кабана, маг. — Но мы хотели бы понять, как стал возможным вихрь, сплетённый из всех четырёх стихий, который ещё и смог развоплотить сильного мага.

— Я прошу прощения, — Ван Ли снова поклонился, и я узрел ту самую силу, которая влияет на людей, думающих, что им подчиняются, а на самом деле учитель гнул свою линию. Мне нужно поучиться у него в том числе и дипломатии. — Но, конечно же, ни о каком смешении стихий речи быть не может. Имеет место умелое использование всего того, что летало в тот момент под рукой. Ну и плюс ко всему, удержание вихря происходило не за счёт магии, а за счёт жизненных сил Никиты. Вы же знаете, что его потом ещё долго восстанавливали и приводили в чувства.

— Подтверждаю, — сказал со своего места император. — У меня медик потом недоумевал, как можно было себя настолько выжать.

— Это случалось и раньше, — продолжил Ван Ли. — На тренировках и на пожаре в рок-клубе, где он выносил на себе людей из огня. Как видите, последние два случая подтверждены медицинскими работниками. Так что полагаю, все обвинения в адрес Никиты Державина беспочвенны и преувеличены.

Мне хотелось аплодировать, но все остальные были не слишком радостно настроены. Немного странная, на мой взгляд, атмосфера повисла в зале.

— Разрешите сказать? — поднялся мужчина, сидевший рядом с императором.

— Говорите, — ответил старый маг и поморщился, ему явно не нравились искры, играющие на костюме мужчины.

— Всем привет, — сказал он, спускаясь из вип-ложи в центр зала ближе ко мне. — Меня зовут Магнус, у вас тут проездом. Я — старый друг вот этого… императора… хотя по мне, наверное, и не скажешь. Я хотел спросить у вас, господа присяжные-заседатели, что за фигня творится? Почему вы за каждый пук готовы людей казнить? Подождите, пока не отвечайте, я не договорил. Вот смотрите!

И он выставил вперёд ладонь, на которой завертелся маленький вихрь. Причём, в нём явно угадывались и огонь, и вода, и земля, и воздух. Магнус сделал несколько шагов по залу, демонстрируя всем смерчик на его ладони.

— И что? — спросил он. — Меня тоже казнить надо? Подождите! Секунду! — он подошёл к столу взял с него обычный карандаш и сунул закручивающуюся воронку.

Миг и от карандаша не осталось даже мимолётного воспоминания. Он попросту исчез в смерчике, развоплотился.

— И что это, по-вашему, смешение стихий? — продолжал Магнус. — Нет же, обычный фокус с воскресной ярмарки. Так, и что, казнить нельзя помиловать?

Пожилой маг закатил глаза. По всему было видно, что на него демонстрация не произвела должного впечатления.

— Уважаемый Магнус, — произнёс он без капли уважения, — мы понимаем, что вы — друг и консультант его императорского величества, лишь поэтому относимся к вам снисходительно. Вы поймите, во-первых, мы и собрались, чтобы разобраться, было ли нарушение закона или нет. А, во-вторых, если было, то казнить мы, естественно, будемне за демонстрацию каких-то смешанных торнадо, а только потому, что таковы законы.

— Опять двадцать пять, — теперь уже закатил глаза Магнус. — Вы хоть сами понимаете, что говорите? Закон то, закон это… Закон был создан для того, чтобы защищать, а не карать. В конце концов, сделайте исключение, а лучше, действительно, поменяйте эту норму закона. Поверьте, это будет лучше, чем лишать жизни ни в чём неповинных людей.

— Если потребуется, мы и вас казним, — не вставая, заявил со своего места свиноподобный маг. — Давайте переходить к сути.

— Казнилка не выросла, — нахально оскалился Магнус и выпустил силу.

Снова на некоторое время воцарилась тишина, которую так и хотелось назвать тревожной.

— Коллегия магов удаляется на совещание по данному вопросу, — сказал через добрых две минуты пожилой маг, которого остальные, кажется, решили сделать своим спикером.

А мне почему-то казалось это несправедливым. Тот же Вадим Громов, на мой взгляд, заслуживал куда большего пиетета, чем этот чванливый старик.

Объявили перерыв, и мы с дедом, Беллой и Ван Ли вышли в коридор.

* * *

Из вип-ложи был проход в шикарную комнату для отдыха императорской семьи и их друзей. Именно там монарх собрался выпить чашечку кофе, а Магнус, как заведённый, ходил вокруг него.

— Нет, ну это что такое? — говорил пришлый маг, наворачивая круги по ковру с высоким ворсом. — Он там что-то наколдовал, и мы его казним? Может, у мальчика талант, а? А они его под нож. Понятно, почему у вас прогресс такой слабый, потому что ретрограды вы все.

— Да я-то понимаю, — ответил император. — Да только сделать немногое могу. Собрание двенадцати абсолютов и близких к этому магов — это исторически очень сильный орган. Как они решат, так и будет. Я смогу вмешаться, если только у них возникнут разногласия между собой.

— И как у вас это… убивают? Пуля в затылок? Электрический стул? Отрава? Магическое воздействие? — спросил Магнус.

— Не убивают, а казнят, — поправил его император, но гость только отмахнулся, мол, это одно и то же. — Тебе-то зачем эта информация?

— Да паренёк шибко одарённый. Жаль будет, если его в расход пустят, — сказал на это пришлый маг.

— То есть, он на самом деле смог смешать стихии в одном смерче? — император поднял бровь.

— Я такого не говорил, — тут же отреагировал Магнус. — Тем более, тебе должно быть видней. Ты там был, не я.

— Ладно, — махнул рукой монарх. — Чего хотел-то, говори уже.

— Если его приговорят, то давай инсценируем его казнь, и я парнишку с собой заберу, а? — попросил Магнус. — Обещаю, что в этом мире он больше не появится. По крайней мере, при вашей жизни.

— Да ты чего? — у императора даже глаза от такой наглости расширились. — Совсем оборзел⁈ — он даже перешёл на подобие речи своего гостя.

— Не, ну а что такого? — маг в костюме с переливающимися искорками сделал невинное лицо. — Допустим, ты видишь, что кто-то хочет выбросить огромный и невероятно ценный бриллиант на свалку, что ты сделаешь?

— Попрошу… а, понял тебя, — император тяжело вздохнул. — Только так, чтобы все поверили, что он умер, даже я, хорошо?

— Идёт, друг, — Магнус улыбнулся. — А то я давно ученика присматриваю, но, как назло, не было подходящей кандидатуры.

Император покачал головой, не веря, что он идёт на преступление.

— Погоди, может, ещё обойдётся, — император сам не верил в то, что говорил.

— Как же, его ещё со входа приговорили. Фикция, а не разбирательство. Проредил бы я ряды твоих абсолютов, да ты потом жаловаться будешь, что оставил тебя с голой задницей против врагов.

* * *

Нас завели в небольшую комнату с прекрасной обстановкой, но без окон. Тут я окончательно понял, что статус мой, хоть и временно, но изменился. Жалел ли я о содеянном? Ни в коем случае! Не поступи я так, как поступил, жертв было бы куда больше, это раз. Валя, скорее всего, погибла бы, это два. И Разумовский от нас не отстал бы, это три.

Дед сел рядом со мной, негромко заговорил.

— Давай, прикинем шансы уйти отсюда также, как пришли, — сказал он.

— Давай, — согласился я. — А они есть?

— Обижаешь, — ответил дед. — Неужели ты думаешь, что я пущу такое дело на самотёк? Было бы это дело гражданское, я бы вызвал Минца, и дело с концом. Он — такая акула, что любую щуку юриспруденции перемелет и не почувствует. Но, к сожалению, нынешнее дело не в его юрисдикции. Что ж, будем думать сами.

— Я там из всех четверых знаю, — сказал я. — И то лишь в одном уверен, что он за меня.

— А вот это зря, — дед пытался говорить как можно тише, на случай прослушки, которая тут неминуемо была, но вряд ли могла сильно повлиять на результаты совещания магов-абсолютов. — Вадим, само собой, за тебя. Но есть информация, что Белозёрский и Тарковский — тоже.

— Ничего себе, — сказал я. — Я там их мутузил, образно говоря, а они за меня?

— В том-то и дело, что мутузил, — ответил дед, ехидно улыбаясь. — Но они же под ментальным воздействием были! А ты фактически исполнял их собственную работу. И спас тем самым императора. Так что этих двоих запиши себе в актив. Итого — трое.

— Из двенадцати — самое то, — сказал я. — Шансы уже не нулевые.

— Да ты не ёрничай. Смотри, наблюдай, запоминай, кто за тебя, кто против, — проговорил дед и задумался, оценивая шансы дальше. — Ещё есть Горчаков, — сказал он чуть погодя. — Мы с ним общались мало, но мнение у меня о нём сложилось неплохое. Запишем его в нейтралы. Дальше Шуйский — председатель комиссии, массивный, немного похожий на кабанчика — Карякин, Тихоцкий, что возмущался твоим поведением, — этих троих сразу можно записать в обвинительную когорту. Ты им не нравишься, и они этого не скрывают. Скорей всего, потому, что ты молод и у тебя вся жизнь впереди, а они уже — всё.

— Итого три-три и один в неизвестности, — подытожил я.

— Сразу же в недоброжелатели записывай Орлова. И дело даже не в том, что ты его сыну перешёл дорогу с принцессой или после свадьбы он не в фаворе у императора, а потому что вражда наших родов конкурентная, хочу заметить, длится уж лет триста, если не больше. Из последнего: я у него из-под носа увёл министерское кресло и заказ для твоего отца на ветряки.

— Отлично, — с сарказмом заметил я. — Тебе пора писать книгу: «Как завести друзей».

— Это всё мелочи, — усмехнулся дед моей подколке. — Вот только теперь у него появился шанс отыграться за все неудачи.

— Осталось четверо, — сказал я. — И среди них Чернышёв.

— Пу-пу-пу, — задумчиво проговорил дед. — Валерию очень не понравилась история с Олегом, но не думаю, что из-за этого он станет тебя топить. Видишь ли, это очень прагматичный человек, поэтому из каких соображений он будет исходить, принимая решение, я точно не знаю, но надеюсь на его разумность.

— Трое, — резюмировал я.

— Пашков, Кошкин и Еремеев, — выдал дед из памяти. — Ничего ни о ком сказать не могу, не пересекался. Репутация у всех нормальная, так что тут, полагаю, на какую сторону их мнение склонят, на ту чашу весов они свой голос и положат. В принципе, им всё равно, так что будем надеяться, что они встанут на твою сторону.

— А они могут воздержаться? — спросил я.

— Могут, но только не в таком серьёзном вопросе. Тут каждый будет обязан ответить, да или нет, — дед помнил все процессуальные правила наизусть.

— А если голосов будет поровну? — не отставал я.

— Тогда вступит в силу право голоса императора. Но на него бы я особо не рассчитывал бы, — ответил он.

— Это ещё почему⁈ — возмутился я, и дед на меня цыкнул, поэтому продолжил я уже тише: — Я ему жизнь спас, да и дочери. И вообще…

— Когда речь идёт о большой политике, к сожалению, это не играет такой роли, как в обычной жизни, — он встал, посмотрел на Беллу и Ван Ли, которые сидели на почтительном расстоянии, а затем повернулся снова ко мне. — Но ты не переживай, если что, мы тут.

Я не понял, к чему последняя фраза, но особо и не переживал. Любые проблемы я привык решать по мере их возникновения.

* * *

Заседание возобновилось со слов императора.

— Уважаемые члены комиссии, — обратился он к сидящим отдельно абсолютам. — Я попрошу каждого из вас проголосовать. «За» казнь или «против» казни, а значит, за сохранение жизни Никите Александровичу Державину, как рьяному защитнику императорской семьи, — все заметили последнюю оговорку монарха, и, как мне показалось, она сделала только хуже. — Но каждого я также обязываю обосновать своё мнение, чтобы оно не было слишком уж легковесным. А пока вы готовите свои речи, прошу высказаться Илью Вяземского и Андрея Блока. Так же, полагаю, никто не будет возражать, если выскажется моя дочь.

Первым взял слово Вяземский. Он единственный, кто продолжал сидеть, пока говорил, так как встать, судя по всему, он не мог.

— Скажу коротко, — сказал он. — Меня не связывают тёплые и длительные отношения с домом Державиных, однако в какой-то момент Никита Александрович спас моего внука. От позора точно, а, возможно, и от чего-то более серьёзного. Прошу это учитывать при вынесении своего приговора. Что по остальному, ни на кого из присутствующих в этом зале ментально не воздействуют. У меня всё.

Следом встал новый менталист Блок.

— Ментальных воздействий не обнаружено, как и закладок на конкретные действия, — отчеканил он и сел.

Слово взяла Варвара.

— Я просто хочу сказать, что Никита Александрович неоднократно спасал мою жизнь и выручал в трудных ситуациях, — сказала она ни разу не дрогнувшим голосом. — Поэтому могу сказать, что он не несёт опасности. И могу поручиться за него.

По залу прошли шепотки. Но, как и в случае с императором, я не был уверен, что это выступление пошло мне на пользу.

Дед от выступления отказался. Он сказал, что все и так понимают, что он будет за внука. Зачем лишний повод перемывать потом кости? В целом, я его позицию разделял. Вообще он мне казался оплотом здравого смысла в сложившейся ситуации.

Оказалось, что я его недооценивал. И сильно.

Первым из магов-абсолютов встал старый маг Шуйский.

— Общего мнения нам достичь не удалось, — сразу сказал он. — Поэтому голосовать мы будем сейчас. Я, как уже сказал, голосую «за» казнь, так как в сложившихся обстоятельствах умение смешивать стихии полагаю опасным для государства. Все мнения я услышал и вижу, как в них вместо здравого смысла говорят эмоции. Закон велит предать Никиту Александровича смерти. И я, как человек консервативной закалки, выбираю главенство закона над людьми.

— Ноль — один, — сказал я, решив считать тех, кто за меня первыми, а тех, кто против, вторыми.

Следующим слово взял Вадим Громов.

— Я против казни и за жизнь, — сказал он. — Не знаю уж, когда у нас стало считаться консервативным истреблять хороших людей, я в таком случае слишком молод для такого. Друзья, мы все друг друга знаем не один год! Давайте не творить фарс. Никита — отличный парень, не раз доказавший, что верен своему отечеству и роду. У меня всё! — и он с некой даже озлобленностью сел обратно.

И вот тогда я понял, что не всё идёт так, как он хотел бы.

Третьим встал Горчаков.

— Возможно, многие знают, что в моём роду не так давно случилось несчастье. Мой юный племянник до инициации подавал огромные надежды. Чего уж теперь скрывать, он должен был стать сильнее меня. Но во время инициации что-то пошло не так. Сначала он оказался нулевиком, а затем очень быстро умер от истощения магических сил. Если не понимаете, к чему это всё, сейчас объясню. Случай моего рода не единственный. Очень много молодых людей гибнет по неизвестным причинам. Обратитесь к статистике, и вы обомлеете. Очень скоро получится так, что вас некому будет сменять. А вы хотите здоровых и полных сил убивать. Побойтесь богов! И отпустите юношу домой. Магия у них смешалась против закона, тьфу!

— Два — один, — сказал я сам себе.

Но дальше встал Карякин, сходный с боровом. Даже нос был слегка пятачком. И, как я понял, он даже гордился своей внешностью, иначе давно уже привёл бы себя в порядок.

— Казнить однозначно, — высказался он. — Просто посмотрите, какую смуту он вносит в общество одним своим появлением. А, если посмотреть в будущее, будет видно, что он станет гораздо страшнее Разумовского и всех ему подобных. Зачистить проблему до её появления — таков мой девиз, — закончил он и тяжело бухнулся обратно в кресло.

— Два — два.

Затем сразу трое высказались против меня. И у всех примерно одно и тоже было: мол, человек, может, и хороший, но закон есть закон и вообще. Больше всех порадовал Анатолий Еремеев, который сказал примерно следующее:

— Если закон менять под каждого положительного человека, то смысл в таком законе сам собой отпадает. Все сразу станут «хорошенькими», и ни на кого управу не найдёшь. Мы казним не конкретного человека, мы даём урок другим, так было во все времена и так будет впредь.

«Класс! — поделился я с Архосом. — Если стану императором, возьму его к себе пресс-секретарём. Так мелет, что даже я заслушался».

«А я б его сослал бы на какие-нибудь рудники, — сказал тот. — Но перед тем в гипофиз покусал бы».

Я бы сейчас тоже кого-нибудь с удовольствием покусал бы, но что делать?

Тревога внутри начала подниматься и затапливать моё естество. А вот это уже плохо. Это значит, что всё может пойти не так, как надо.

Я глянул на деда, тот сидел с каменным лицом.

Дальше выступали друг за другом Тарковский и Белозёрский. Говорили они примерно одно и то же, поэтому приведу лишь одну речь.

— Если бы не он, погибли бы мы, погиб бы император, в империи сейчас царил бы хаос. Молодой человек нашёл в себе силы противостоять нам, магам-абсолютам, поэтому мы против казни.

— Четыре — пять.

Оставалось ещё трое. Кошкин, Чернышёв и Орлов, который точно был против меня. А значит, любой из оставшихся двоих, кто выскажется за казнь, решит мою судьбу.

И вдруг я услышал, как громко бьётся моё сердце, а во рту немного пересохло. Вот те на, я что, волнуюсь? И ощущение тревоги просто через край.

Встал Кошкин.

— Уважаемые дамы и господа, — сказал он нарочито растягивая буквы, словно натуральный кот. — Я долго раздумывал над ситуацией, так как она очень непроста. И хотел бы, чтобы всё решилось мирным путём. Вот только почему-то выступавшие до меня забывают одно интересное обстоятельство, — я всё ждал, пока этот тип мяукнет. — Что наш с вами Никита Александрович в одиночку одолел мага, с которым не смогли справиться четыре абсолюта, — он указал на Тарковского и Белозёрского. — Ладно, трое, так как Орлов отсутствовал. И скажите мне вот что, остановился кто-нибудь из вас от захвата власти, имея такую силу? Притом, что показывает Никита Александрович лишь второй уровень. Закрадываются вопросы, не так ли? И поскольку ответов на все эти вопросы мы не услышали, полагаю за лучшее расстаться с этим молодым человеком, чтобы потом не просыпаться по ночам в холодном поту.

— Четыре — шесть, — сказал я. — И Кошкина явно недогладили.

— Короче, так, — шепнул мне дед, пока садился Кошкин и вставал Чернышёв. — Я сунул тебе в карман два артефакта последнего дня. Один из них полностью вырубает магию у всех в радиусе нескольких десятков метров. Воспользуйся им правильно. Второй — тяжёлая артиллерия. Не оставит в живых никого из преследователей.

— Дед! — я шипел ему в самое ухо. — Ты чего⁈ Зачем⁈

— Даже если Чернышёв наш, Орлов точно против. А я своего внука на растерзание шакалам не отдам! Будем прорываться. Ты уходишь с Беллой и Ван Ли, я с ними всё обговорил. Тем более Ван Ли и без магии хорошо сражается. Доберёшься к себе в башню, сядешь в метро и наберёшь убежище тридцать три. Ты понял?

— Дед, а ты?

— А я, — злобно усмехнулся Игорь Всеволодович, — умер ещё позавчера утром.

Глава 13

Валерий Чернышёв стоял перед сложным выбором. С одной стороны, большая часть его коллег была настроена против Державина. По правде сказать, ему и самому не особо нравился этот выскочка, постоянно попадающий в какие-то передряги. Но убивать за это?

К тому же его сын стал значительно жестче с тех пор, как начал общаться с Державиным. Это хорошо, это показатель. Но недостаточно веская причина, чтобы проголосовать против казни.

Валерий решил продумать оба варианта до какого-то логического дна.

Первый — Никиту Державина казнят. Ничего не изменится. Всё будет идти своим чередом, и он — Валерий Чернышёв, скорее всего, отдаст свою жизнь за императора в какой-нибудь из следующих заварушек. А то, что они теперь будут регулярно, он не сомневался. Разумовский — лишь первая ласточка. И надо быть дураком, чтобы не понимать этого.

А вот, если Державина оставить в живых. Тут вырисовываются достаточно интересные перспективы. Во-первых, принцесса чуть ли не прямым текстом дала понять, что Никита ей не безразличен. А это что значит? А это значит, что Никита Александрович Державин вполне может стать консорт-императором. И, если у него в друзьях будет Олег Чернышёв, то и весь род станет куда более значимым, чем сейчас.

Подземелья Москвы — это, конечно, хорошо, но нужно иметь и связи.

Он ещё некоторое время прикидывал варианты и решил, что, даже если Никиту казнят, а он проголосует за него, лично для Валерия никакой трагедии не случиться. Вся его команда, кроме Орлова, уже проголосовала против казни. Что ж, будет выглядеть, как солидарность.

Таким совершенно прагматическим образом Чернышёв пришёл к своему решению. Конечно, когда он поднялся, чтобы сказать свою речь, он говорил совершенно другое.

* * *

— Тех, кто голосует против казни, — сказал Валерий Чернышёв, поднявшись, — обвиняют в излишних эмоциях. Но я позволю себе не согласиться. Эмоции как раз заставляют выбрасывать из машины тормоза сразу после того, как они предотвратили аварию, — он осмотрел всех присутствующих. — Я против казни и за жизнь.

— Пять — шесть, — сказал я.

— Это уже ничего не значит, — шепнул мне дед, и я обратил внимание на то, что он весь сжат, словно пружина. — Сейчас, как только Орлов скажет, начинаем действовать. Ты готов?

— Да, — ответил я.

А по позам Беллы и Ван Ли я увидел, что они тоже готовы.

Затем я взглянул на человека, представившегося Магнусом. Он внимательно смотрел на меня и подбадривающе, как мне показалось, усмехался.

«Ты знаешь, — сказал мне внезапно Архос. — Мне кажется, он меня видит».

«Ого, — я растерялся. — Откуда ты знаешь».

«Чувствую».

* * *

Двумя днями раньше.

Орлов приехал в Царицыно, когда всё уже было кончено. Он специально попросил водителя не торопиться, чтобы по возможности всё произошло без него. Так оно и вышло.

Значит, нужно было идти на поклон к императору. Ну это, как раз не страшно. Все необходимые аспекты своего «похищения» он предусмотрел. Все, кто знал, что он — предатель, мертвы, кроме одного.

Михаил Николаевич с грустью посмотрел на своего водителя. Если была бы хоть минимальная возможность оставить его в живых и быть уверенным, что от него информация не утечёт в СБ. Но, к сожалению, такой уверенности не было.

— Спасибо, — сказал Орлов и создал совсем небольшой пузырёк воздуха в мозгу у водителя.

Смерть в таких случаях всегда бывала быстрой и безболезненной. Так получилось и сейчас. Придётся говорить, что бедняга работал на предателя. Но что делать, что делать. Всегда лучше пожертвовать жизнью простолюдина, чем страдать аристократу.

Сделав несколько звонков, Михаил Николаевич был примерно в курсе развернувшихся событий. Это было невероятно, но Разумовского устранил мальчишка. Никита Державин, которого он считал мёртвым вместе со всем его родом.

Поразительно, конечно. Вот только парнишке тоже грозил приговор. Не любят у нас выскочек, ой не любят.

«Так, — подумал Орлов, — доказательств моей причастности к подрыву Державиных нет, это точно. Никакие документы я, слава Стрибогу, не подписывал, никаких договоров не заключал. Разумовский мне обещал, конечно, министерское кресло и активы, но кто ж об этом теперь вспомнит? Что ж, нужно ещё раз подчистить все хвосты, если таковые найдутся. А потом…»

Он даже улыбнулся плотоядной улыбкой. И поглубже вдохнул морозный воздух.

«Не получилось тебя убить, Игорёк, и ладно. А как ты передо мной запляшешь, когда я твоего внука спасу?»

* * *

Михаил Николаевич Орлов, выступавший последним, был крайне собран и весьма серьёзен.

— Приветствую всех собравшихся, — проговорил он. — Понимаю, что мой голос может изменить ситуацию, поэтому долго и нудно драматизировать не хочу. Однако должен заметить, что все знают о длительной антипатии между нашими с Державиным родами. Логично будет предположить, какой выбор я сделаю. И, полагаю, что многие в этом зале уже всё за меня решили. Но, друзья, во-первых, позавчера я допустил серьёзный промах и дал поймать себя в ловушку. А, во-вторых, вот этот самый молодой человек, сидящий перед вами, в то же время выполнял мою, слышите это? — мою! работу.

В зале все притихли. Судя по всему, назревал неожиданный поворот, к которому никто из собравшихся готов не был.

— Игорь Всеволодович, — он перевёл пристальный взгляд на деда, а тот аж вздрогнул от неожиданности, потому что был напряжён вплоть до самой мельчайшей мышцы и самого незначительного магического канала. — Можете считать это жестом доброй воли и знаком к перемирию, в какой-то мере это так и есть. Но! Самое главное, хочу, чтобы все понимали, что я оценивал поступок не Державина, а патриота своего отечества! Я голосую против казни и за жизнь этого молодого человека!

Раздались аплодисменты, заглушившие скрежет зубов меньшей половины.

— Шесть — шесть, — сказал я довольно громко, чтобы дед услышал. — Ты говорил, что в этом случае решает император?

— С удовольствием послушаю, — так и не расслабившись ответил дед. — Но будь готов. Он может пойти на поводу у законников. Если что, сразу пригибаешься и идёшь за Ван Ли. Магии не будет, предупреждаю сразу. За дверями охрана, но Ван Ли её вынесет на раз. Абсолюты замешкаются, да и без магии мало что смогут. Будь готов, одним словом.

* * *

Когда император понял, что решение вопроса с Державиным скинули на него, он, конечно, не порадовался. Ему вообще весь этот процесс доставлял одни только неудобства. Он за него уже успел проклясть всех. И Разумовского, и Державиных, причём всех, и даже Магнуса.

Бросив взгляд на дочь, монарх заметил, как из-под её стула медленно ползут тонкие струйки дыма. Только бесконтролки ему сейчас и не хватало. Хотя вряд ли это была бесконтролка.

Он тяжело вздохнул. Народ в зале ждал его решения. Ждал терпеливо и с надеждой.

'Я практически всю свою жизнь бегаю от ответственности, — подумал император. — Не все, конечно, но какие-то судьбоносные решения мне принимать не нравится. И что из этого получается? Их за меня пытаются принять другие, но в своих личных интересах, а не в интересах империи.

Что будет, если я казню Державина? Я ополчу на себя род, который помог мне выстоять в сложнейшей битве. Я настрою против себя дочь, а, скорей всего, и обеих. Я в очередной раз уйду от ответственности, пойду на поводу у других.

Что случится, если я его отпущу? Он захватит трон? Да Сварог с ним, он же и так на него сядет рано или поздно в качестве консорт-императора, зачем ему торопить события? В меня будут плеваться ядом Шуйский и сотоварищи. Пусть плюются. Могу я себе, наконец, признаться, что я решаю убивать или нет человека, который, не задумываясь, спас мою жизнь? Могу'.

Император ещё раз тяжело вздохнул и пригнулся к микрофону.

— Не буду оригинальным, — сказал он. — Полностью поддерживаю Вадима Громова: хватит заниматься фарсом. Никита Державин и сопровождающие, кроме Игоря Всеволодовича, свободны, все остальные со мной на совещание. Да, Магнус, ты тоже пока свободен. И не скрипите зубами, пломбы нынче дорогие.

— Я не могу терпеть это беззаконие! — тут же поднялся Шуйский. — Поэтому я навсегда покидаю свой пост в собрании.

— Дайте ему кто-нибудь глобус, — сказал на это Магнус.

— Зачем? — повернулся к нему император.

— Пусть идёт с миром.

* * *

— И что это было? — император оглядел подчинённых.

Были тут одиннадцать оставшихся магов-абсолютов и Вяземский, Блок, Державин и Варвара.

— Я вот вас конкретно спрашиваю, — император указал на тех, кто голосовал за казнь Никиты. — Это что за истерия? Что за средневековье? Я вот обещаю, что буду некоторые законы теперь пересматривать.

— Предписано действовать таким образом, — проговорил Карякин, остававшийся всё столь же безмятежным. — Будут другие законы, будем действовать иначе.

— Да вы не понимаете! — взорвался монарх. — У нас до сих пор не выработана официальная версия случившегося, а вы тут кровь молодую норовите выпить. Разочаровали, право слово.

— Дык, мы и не червонец, — ответил Карякин. — Нас спросили, мы ответили.

— А кто инициировал всё это разбирательство? — спросил император. — Мне Шуйский ночью уже позвонил, говорит, непорядок, нужно срочно разбираться, а то нормы попраны, и вот-вот собор законности рухнет. Кто инициировал? Признавайтесь!

Все пожали плечами, не понимая, чего от них хотят. Но дело в том, что никто никогда и не должен был узнать инициатора этого процесса, ибо разыгран он был чётко, как по нотам.

— Значит так, — устало сказал император. — Давайте думать.

— А конкретнее? — поинтересовался Тарковский. — О чём думать?

— Кто виноват и что делать, — ответил Ярослав Иванович и не смог сдержать улыбки. — Вопросы из века в век одни и те же. Нам нужно назначить виноватого.

— Но ведь Разумовский… — начал было Еремеев.

— Так, сор из избы не выносим, — сурово сказал император. — Я из себя посмешище делать не позволю!

— Но почему посмешище? — смутился маг.

— Да потому что меня и соседи все засмеют, если узнают, что меня чуть собственный бывший безопасник не убил. Да и народ будет анекдоты слагать. Нет! — монарх прошёлся несколько раз по залу, что был сильно меньше предыдущего. — Давайте так: во всём виноваты иноагенты. Финансируемые из-за рубежа они раскачивали лодку. Нанимали всяческих анархистов и просто продажную чернь, чтобы те выполняли подрывную деятельность.

— Но ведь всё это уже было неоднократно, — сказал Громов. — Не подумает ли, народ, что мы его дурим?

— Что подумает народ, мы решим сами, — ответил на это император. — У меня этим целый отдел занимается. Это они мне говорят, чем проще и тупее, тем лучше. Проглотить легче.

— Как считает нужным, конечно, — пожал плечами Вадим Давыдович. — А откуда тогда такие жертвы и разрушения в Царицыно? Анархисты с зажигательной смесью такого не добьются.

— Не знаю, — развёл руками Ярослав Иванович. — Думайте.

— Маг-наёмник, — проговорил со своего места Карякин. — Сильный маг-наёмник из-за рубежа, увешанный артефактами.

— Вот это хорошо, — сказал император. — Как рабочая версия — очень даже ничего.

— И его проморгала вся наша безопасность с разведкой вместе? — удивился Кошкин, который как раз и отвечал за разведку. — Я в корне не согласен. Разведка должна работать, как часы. Собственно, так она и работает.

— А в каком случае могут пропустить груз без досмотра? — поинтересовался у Кошкина Еремеев. — Или такое, в принципе, исключено?

— За последние десять лет ни одного случая, — сказал Кошкин. — Но, конечно, возможность такая присутствует. Например, если нарушителем будет сильный менталист…

— Менталист, точно! — кивнул император. — Зачем выдумывать велосипед? Пусть будет менталист, только не наш, а их. А Разумовский ему противостоял до самого конца и отдал свою жизнь, защищая императора и его подданных. Как вам черновая запись?

— Вы хотите оправдать Разумовского в глазах общественности? — удивился Державин. — Мне казалось, мы должны предать забвению его имя, как минимум.

— Игорь Всеволодович, да я бы с удовольствием, дорогой мой, — проговорил император. — Только вот я же не о нём забочусь. Я о нас с вами забочусь, чтобы наша беспечность не вылезла наружу. И желательно, чтобы никогда больше не повторилась.

— Про нас что будет в официальной версии? — спросил Державин.

— Что сработали приманкой, чтобы вывести на засланного мага. Приняли удар на себя и таким образом помогли изобличить преступника. Одним словом, правду, только правду и ничего, кроме правды. Но не всю и не до конца.

— Понятно, — криво усмехнулся Державин. — С ремонтом-то хоть поможете?

— Конечно, дорогой, конечно, — ответил император, а затем обратился к собравшимся: — Давайте сейчас оставшиеся идеи соберём, а потом мой отдел связи с общественностью слепит из этого что-то удобоваримое.

В этот момент у него на телефон пришло сообщение, и он решил прочитать его вслух.

— Пришёл в себя Сергей Скуратов. Утверждает, что не помнит последние два года. То есть всю службу под началом Разумовского.

* * *

Когда я ехал домой, меня никак не отпускало чувство тревожности. Я был напряжён и никак не мог расслабиться. Беллу, как я видел, тоже иногда колотила нервная дрожь. Только Ван Ли смотрел в окно так, словно ничего не случилось.

— Не отпускает? — спросил я Беллу.

Та молча покачала головой. Затем она покрутила кольцо на пальце левой руки.

— Перепугалась я за тебя, — сказала она. — Они же тебя реально убить хотели. Повезло, что не пришлось тебя прятать.

— Поэтому теперь после всего этого я хочу отдохнуть.

— В Крым? — улыбнулась бабушка.

— Нет, — ответил я. — Пока нет. Хочу собрать весь свой курс и ещё кой-кого и закатить грандиозную пьянку.

— А где, не решил ещё? — с хитрым прищуром спросила Белла.

— Представляешь, вообще об этом пока не думал, — усмехнулся я.

— В таком случае, предлагаю рассмотреть к уничтожению мой особняк на Патриарших.

— Ого! — я был впечатлён. — Было бы круто. А ты?

— А что я? — натурально удивилась бабушка. — За юную не сойду? Да и вообще мне надо иногда пить кровь молодых парней, чтобы сохранять молодость.

Я посмотрел на неё. Она — на меня. А затем мы вместе рассмеялись удачной шутке.

* * *

Магнус сидел перед телевизором в углу своего излюбленного бара. Такой был в каждом мире, где он останавливался. И всегда там был угол с телевизором. А по телевизору, как правило, показывали новости.

— Итак, — говорил корреспондент — мужчина лет тридцати пяти, — нам наконец-то озвучили официальную версию произошедшего позавчера в усадьбе Царицыно. Организованная группа анархистов, обученная за рубежом под прикрытием зарубежных наёмных магов-абсолютов, совершила прорыв в место празднования свадьбы. Целью была императорская семья и сам отец-император. Бывший начальник службы собственной безопасности героически ценой собственной жизни…

— Наконец-то ты поумнел, приятель, — сказал Магнус и выпил поднесённую ему рюмку.

Глава 14

Поняв, что утро в самом разгаре, а я ещё жив, решил спланировать сегодняшний день. Со всеми этими безумными событиями последних дней я совершенно забыл про вверенный в мои руки завод и академию магии, где последний раз появлялся примерно перед своим отъездом в Крым, который, кажется, был в другой жизни.

Вернувшись домой, переоделся и узнал расписание пар на сегодня. Мне вполне удавалось успеть ко второй. И плюс к этому занятий из второго триместра я пропустил всего-то дня два. Чудеса, да и только.

Перед выходом позвонил Михалычу. После того, как он взял трубку, ещё некоторое время я слышал только гул голосов на заднем плане. Затем исполнительный директор прокашлялся и, скорее, спросил, чем сказал:

— Алё?

— Михалыч, — сказал я. — Привет. Ты чего меня из телефонной книжки удалил?

— Так ведь это… — он был явно рад меня слышать, но всё ещё боролся с собой. — Думали, что нет уже вас всех в живых. Ездили даже на дом ваш взорванный смотреть.

— Михалыч, — проговорил я, несколько опешив, — уже второй день по телевизору крутят новости о нашем чудесном воскрешении. До вас там совсем слухи не доходят?

— Да не то что бы, — ответил старик. — Но телевизору мы не верим. Нам-то напрямую никто не позвонил, не уведомил.

— За это извините, — сказал я. — Совсем замотался, забыл предупредить.

— Понятно, — ответил Михалыч. — То есть, получается, портреты с проходной снимать?

— Какие ещё портреты? — не понял я.

— Так ваши же, с чёрной лентой наискосок. Тамара с пятого цеха делала, как хорошо получились, как живые, — проговорил он, и Архос у меня в голове хмыкнул.

— Так, стоп! Мы и есть все живые! — ответил я, не понимая, прикалывается надо мной исполнительный директор или нет. — Так что портреты снимайте. Всех, кроме Ростислава. Он, к сожалению, уже не воскреснет.

Я прислушался к своим мыслям и понял, что действительно сожалею об утрате кузена. Хоть он и был редкостной сволочью, но из рода Державиных.

— Хорошо, — ответил Михалыч, и я услышал улыбку, значит, всё-таки решил посмеяться. Что ж, это даже неплохо в каком-то смысле. — А то мы тут стараемся, стараемся, образцово-показательное предприятие готовим, а хозяева, хлоп, и помёрли. Непорядок.

— Образцово-показательное, говорите? — проговорил я. — Ну тогда и правда стоило воскресать из мёртвых. Неужели все цеха запустили?

— Да, — с гордостью ответил Михалыч. — В двух ещё, конечно, требуется изрядная доработка, но вот в трёх всё буквально с иголочки.

— То есть я даже могу деда с инспекцией пригласить, чтобы показать ему, куда его деньги ушли? — спросил я.

— Они не ушли, — ответил Михалыч. — Они работают и приносят ещё большие деньги. Через пару месяцев мы планируем стать вашим передовым заводом.

— О как! — сказал я. — И это вместо закрытия.

— Почитай вы завод и спасли, — проговорил Михалыч. — Так что зовите Игоря Всеволодовича. Стыдно вам не будет.

— Спасибо, конечно, — я уже сам с нетерпением хотел попасть на завод, чтобы посмотреть, как там всё изменилось. — Но и вы причастны к спасению предприятия. Будет вам премия к Новому году.

— Благодарствую, — рассмеялся старик. — Когда вас ждать?

— Сегодня или завтра. Как у деда свободное время будет, — ответил я.

— Мы хоть сейчас готовы, — сказал Михалыч. — Чай, не на показ работаем.

Закончив разговор с исполнительным директором вверенного мне в управление завода, я решил не откладывать в долгий ящик и набрал деда. Он ответил почти сразу, но голос его был напряжённый и уставший.

— Что-то случилось? — спросил он с удручающей безысходностью в голосе.

— Нет, хвала Стрибогу, — ответил я. — У тебя какие планы на вторую половину дня?

— Вообще-то я хотел напиться, — честно ответил дед. — Потому что меня откровенно вымотали последние дни.

— Понимаю, — ответил я, а у самого в памяти встали кадры посечённого взрывом небоскрёба. — Но у меня есть к тебе альтернативное предложение.

— Готов выслушать, — ответил дед.

— Я сейчас звонил на завод, они приглашают посмотреть, как там всё цветёт и пахнет. Сказали, образцово-показательное предприятие. Съездим, посмотрим? Может, настроение улучшится? — я понимал, что говорю немного сумбурно, но тоже ещё не до конца отошёл от утреннего происшествия.

— А я «за», — ответил дед. — Мне действительно не хватает хороших новостей и эмоций. Когда поедем? Сейчас?

— Нет, сейчас мне нужно съездить в академию, — сказал я. — Я же ещё студент ко всему прочему. А как пары закончатся, так сразу наберу.

— Ты сам-то собираешься как-нибудь расслабляться? — спросил дед.

— Да, — с оттяжечкой выдал я. — Вечером еду к Белле. Вероятно, с кем-то с курса.

— Отлично, — одобрил Державин-старший. — После такого напряжения мозги надлежит проветривать, чтобы не свихнуться.

* * *

В аудитории меня встретили гробовым молчанием, из чего я сделал вывод, что слухи о моей смерти расходились с куда большей скоростью, чем слухи о моём воскрешении.

Первым оттаял Никифор Владимирович.

— А мы вас уже отчислили, — сказал он, глядя мне в глаза. — Посмертно.

— Обратно-то зачислите? — спросил я. — В связи с воскрешением?

— Причина, конечно, уважительная, — проговорил Никифор, и тут я услышал смешки за своей спиной. — Но, к сожалению, это возможно только за подписью некроманта. Имеется?

Тут уже не выдержали Кропоткин и Громова и засмеялись в голос. Я всегда подозревал, что у нашего преподавателя имеется чувство юмора, но чтобы так меня разыграть?

— Проходите, Державин, садитесь, — улыбаясь проговорил он. — Рад, что вы снова с нами.

— Разрешите одно объявление? — попросил я.

— Конечно, — кивнул Никифор.

— Ребят, — я обратился к однокурсникам. — Сожалею, что сорвал поминки по мне, понимаю, многие рассчитывали на салат, горячее и что-нибудь выпить. Но я готов компенсировать. Сегодня вечером для всех желающих из вас вечеринка на Патриарших прудах. Кто будет, подойдите ко мне после пар, скину приглашение и адрес.

Уж не знаю, что вызвало такую бурную реакцию, но ребята возликовали, и я по привычке уже сорвал овации.

— Привет, трупешник, — поприветствовал меня Кропоткин, когда я сел на своё место. — Ты — свинтус, конечно. Мог бы и предупредить старого друга, что понарошку кишки своих по Воробьёвым горам раскидаешь. А то я целый день сопли на кулак наматывал, думая, как мне твоей кобыле объяснять, что ты больше не придёшь.

Я пожал ему руку и приобнял в дружеском приветствии. Вот, как ему удаётся? Я всего лишь три минуты в аудитории, а уже улыбаюсь до ушей.

Следующим я обнял Олега. При этом он неудачно встал, свалил стул, на котором сидел, и ударился коленом о стол.

— У тебя, смотрю, всё в порядке, — сказал я.

— Да уж, — ответил он. — Что-то в этом мире незыблемо.

Катерина помахала мне рукой, и я заметил, что хоть её руки и были в перчатках, но теперь это были кружевные, просвечивающие и очень короткие перчатки. Судя по всему, она выздоравливала на глазах. Я быстро проверил её источник, и он оказался полон.

Никифор Владимирович продиктовал нам задание, а затем ушёл куда-то разговаривать по имперфону.

— Так-так-так, — проговорил Кропоткин, обернувшись ко мне. — И куда это мы идём сегодня на ночь глядя? Я что-то не помню на Патриарших достаточно вместительных баров для нас.

— А мы и не в бар, — ответил я. — Вечеринка у нас будет в тринадцатом доме по Ермолаевскому, у Донатовых.

— У Беллы⁈ — Фёдор от изумления даже глаза раскрыл широко-широко. — Мало тебе принцессы, ты ещё и поставщицу шампанского к императорскому двору охомутал⁈

Я склонился как можно ближе к нему.

— Вообще-то, это моя бабушка, — сказал я и приложил палец к губам. — Только тс-с-с!

— Могила, — сказал он и тут же спохватился. — Хотя некоторые, вон, и после смерти болтать умудряются.

— Считай, что это моя суперспособность, — ответил я и ухмыльнулся.

* * *

Дед забрал меня прямо из академии. Он как раз ехал из Кремля и решил набрать меня. Выяснилось, что подождать ему придётся каких-нибудь десять минут, на что он и согласился. Он решил сразу съездить на завод, чтобы потом никуда уже из дома не выходить.

— Как совещание? — спросил я его, попутно отдавая артефакты, которыми он снабдил меня утром. — Сказали что-нибудь дельное?

— А, — отмахнулся дед, — политика и официальная линия империи. Надоело, если честно.

— Что-то не так? — спросил я, чувствуя своими новыми органами эмпатии, что ему очень грустно и противно.

Я прикоснулся к его сознанию эмпатическими щупальцами и постарался снять ненужное напряжение. Эффект не заставил себя ждать, на губах Державина-старшего появилось лёгкое подобие улыбки.

— Они из Разумовского героя лепят, — ответил он. — Вместо того, чтобы лишить всех наград и предать забвению как врага империи.

Я немного поморщился, но затем примерно прикинул всё с точки зрения императора.

— На самом деле — правильно, — сказал я. — Так мы не уроним престиж ни на международной, ни на внутренней арене. Стоит только заикнуться, что начальник службы собственной безопасности, причём, ещё и бывший, практически провёл государственный переворот, и тут же всё посыплется. Внутренние враги поднимут голову. Внешние. С болезнью также: что-то одно тебя ослабляет, и тут же наваливаются другие болячки, которые только и ждали шанса, чтобы тебя уничтожить.

Всё это время дед внимательно смотрел на меня. И я видел в его глазах уважение. Нет, он давно уже привык со мной разговаривать на равных, но тут он ещё раз что-то для себя отметил.

— Конечно, ты прав, — сказал он, наконец. — Но мне, на твоём месте, было бы обидно.

— За что? — усмехнулся я. — Этот гад угрожал нашему роду, я его устранил. Всё. Остальное меня просто не касается.

— Да, ты мудр не по годам, — проговорил дед. — Я иногда просто поражаюсь тому, как зрело ты мыслишь.

Я пожал плечами.

— У меня перед глазами хороший пример, — сказал я.

— Так, а вот льстить не надо, не люблю, — мгновенно отреагировал дед, но тут же улыбнулся.

— Я возьму на вечеринку к Белле Карину? — спросил я, кардинально меняя тему.

— А почему нет? — задумчиво проговорил он. — Только вот одних я вас не отпущу. Вас будет сопровождать группа быстрого реагирования. Не хочу, чтобы после всего произошедшего с вами что-то случилось.

— Хорошо, как скажешь, — ответил я довольный, что смогу не только сам развеяться, но и сестре с этим помогу.

Тем временем мы прибыли на завод. Как я понял, Игорь Всеволодович не был тут долгие годы. Оно и понятно, не пристало главе рода лично заниматься управлением отдельных заводов. Всегда нужно уметь делегировать. Но в нашем конкретном случае что-то пошло не так.

Въезжали мы через обновлённые ворота. Охранник несколько раз сверил номера автомобиля со списком и толькопосле этого пропустил, вытянувшись в струнку.

— Сурово тут стало, — одобрительно сказал дед.

— Так продукция двойного назначения, как-никак, — ответил я. — Порядок должен быть идеальный.

Михалыч нас ждал на небольшой площади возле того цеха, в котором я его впервые встретил.

— Рады приветствовать вас, Игорь Всеволодович, — сказал он и поклонился. — И Вас, Никита Александрович.

Я ободрил старика, показав ему «класс», и мы пошли на экскурсию по заводу.

Сначала я следил за реакцией Державина-старшего на происходящее. А он был явно впечатлён и удивлён, хотя пытался не подавать виду. Но потом я и сам едва сдерживался, чтобы не разевать рот от удивления.

В тех двух цехах, по которым нас провели царил идеальный порядок. И это при том, что рабочий процесс не прерывался ни на секунду. Всё оборудование исправно работало на своих местах, а люди контролировали каждое действие аппаратуры.

— Благодаря вашим поставкам, мы смогли максимально автоматизировать процессы во втором и пятом цехах, — сказал Михалыч, проводя нас мимо гудящих станков. — В связи с этим несколько человек высвободились для работы на других зонах ответственности, тем самым полностью устранили нехватку рабочих рук. Несмотря на это, первый цех у нас пока работает в две смены, а третий — в одну, но уже к концу недели мы выведем их на полный рабочий цикл.

Мне сложно было уловить все хитросплетения его речи, а вот дед, кажется, понимал его очень хорошо. Несколько раз он что-то уточнил по поводу готовой продукции, узнал сроки и, как я понял, остался в полном восторге.

Когда мы ехали с завода домой, он некоторое время молчал. А затем сказал:

— Никогда бы не подумал, что за столь малое время можно убыточное предприятие превратить в процветающее. Там даже люди нам улыбались. И не по принуждению.

— Программа мотивации в действии, — ответил я. — Люди знают, за что они работают и стараются работать лучше.

— Да, кстати, — дед посмотрел мне в глаза. — По поводу твоей программы: одномоментно внедрить все эти социальные улучшения на всех предприятиях не получится. Во-первых, это дорого. Дорого настолько, что затраты отобьются ещё не скоро. Хотя такими темпами, не удивлюсь, если раньше, чем я думаю. А, во-вторых, мне ответственных людей не хватает. Это ты готов вкалывать на благо рода днями и ночами, а твои кузены, например, относились к этому спустя рукава. Мол, работает, и ладно.

— Так сложно найти исполнительных и ответственных людей? — удивился я.

— Для этого мне нужно было бы размножить тебя. Жаль, что данная магия — лишь иллюзия, — усмехнулся дед.

— Что касается финансирования, — я вспомнил один аспект, который меня удивил несколько дней. — Я попрошу ещё.

— Зачем? — спросил дед. — Мы же все пункты твоей программы тщательным образом исполняем.

— Кое-что я всё-таки не учёл, — ответил я. — Помнишь, несколько дней назад череду диверсий на наших объектах?

— Как не помнить-то? Ростик на одной из таких и сгинул, — грустно заметил Державин-старший.

— Так вот, на этом заводе тоже была намечена диверсия, но её удалось предотвратить. И вот тут немалую роль сыграли криминальные структуры, которые раньше наш завод и разрушали.

— Если честно, — признался дед, — я пока не улавливаю суть твоих мыслей.

— Я хочу создать сеть оповещения. Грубо говоря, подкармливать местный криминал. Плюсов сразу несколько. Основные: они сами к нам со злым умыслом не полезут, и другим не дадут. Да ещё могут вовремя предупредить о подозрительных людях или событиях.

— Уверен? — спросил он.

— Да, — ответил я, — полностью. Что же до ответственных людей. Пятьдесят человек у меня, конечно, нет. А вот одного порекомендовать вполне могу.

— Очень даже интересно, — Игорь Всеволодович приподнял правую бровь. — Кого ты можешь посоветовать столь же ответственного, как и ты сам?

— Ту, с кем мы, собственно, и составляли программу. Валентину Грымову, — ответил я и довольный разглядывал шокированного родственника.

— М-да, неожиданно, — проговорил, наконец, тот. — Ещё неделю назад я даже рассматривать не стал бы её кандидатуру из-за происхождения.

— Ага, — усмехнулся я. — А теперь она ещё подумает, соглашаться ли на наше предложение. И тоже из-за своего происхождения.

— Да уж, — вздохнул дед. — Но ты скажи, тебе принцессы мало? Ты ещё одну решил при себе держать? Запасную?

— Нет, — я рассмеялся. — Валя мне очень хороший друг, не более того.

«Друг, который сразу ринулся тебя спасать, — заметил на это внезапно проснувшийся Архос. — В отличие от принцессы».

«Я был в другом обличии, отстань».

— Скажи, а ты давно знал, что она — чей-то бастард? Или подозревал, может быть? — внезапно спросил меня дед.

— Да нет, — ответил я. — Дружим мы с ней давно, так как аристократы меня ровней не считали. А вот про магию я не знал.

— Вероятно, что-то чувствовал, — проговорил Державин-старший, задумчиво глядя в окно. — Я помню, Стас Громобой весь опплевался, когда ты для неё допуск в башню запросил. Он отказывался это делать наотрез. Мол, нечего делать простолюдинке возле аристократа. И дети не котята, не утопишь, а потом греха не оберёшься. Короче, я его еле уговорил. Подумал тогда, увидишь ты истинную природу черни, да и перестанешь с ними общаться. А оно, видишь, как обернулось.

— Хорошо всё обернулось, — сказал я. — Кстати, Валя пока у Беллы поживёт. Так что объект выбирай в Крыму.

— У Беллы? Это вообще отлично, — одобрил дед. — Она её и манерам научит, и заодно подскажет, как выживать в этом серпентарии, что зовётся двором.

И я вновь услышал обиду в его голосе. Ещё бы, маги, с которыми он знаком не один десяток лет, чуть было не отправили на тот свет его внука.

Глава 15

Белла дала нам на разграбление свой самый маленький погреб. Но, к моему великому удивлению, ребята взяли совсем немного. И то, не потому что хотели выпить, а потому что легенда.

— Ты не представляешь, — сказал мне Кропоткин, разглядывая поднимающиеся пузырьки в бокале, — сколько всего мне про это шампанское рассказывали. А тут его можно просто взять и выпить.

Он сделал глоток и весь расплылся от удовольствия.

— Попробуешь? — спросил он меня, насладившись вкусом.

— Попозже, — ответил я.

Мне действительно не хотелось. А ещё я сам себе боялся признаться в том, что сквозь гул веселья я снова ощущал поднимающуюся тревожность. В улыбках друзей и однокурсников мне мерещились гримасы боли.

«Не отпускает, что ли? — спросил я Архоса. — Что нужно сделать, чтобы расслабиться?»

«Не знаю, — ответил тот. — Я анализирую всю поступающую информацию, но пока точно ничего сказать не могу. На данный момент тебе ничего не угрожает».

И я попытался перестать нервничать. Внезапно пришло сообщение.

«Привет, чем сегодня занимаешься?»

«У Беллы отмечаю всё сразу с курсом», — ответил я Варе и подумал о том, что мне, возможно, было бы спокойнее, если бы она была рядом. — «Может, приедешь?»

Ответа не было пару минут. Я уже успел подумать, что приглашения на свидания явно не мой профиль.

«Ничего страшного, если не сможешь. Главное, чтобы ты чувствовала себя комфортно, а то тут фрейлин нет».

В ответ мгновенно пришёл смайлик с высунутым языком. Что же, буду воспринимать это как согласие.

Вечер переставал на меня давить, и я начал предвкушать встречу. Странно, но капризная и избалованная, на первый взгляд, Варвара при близком общении вообще не выказывала подобных качеств, как будто становилась совсем другим человеком. «Возможно, — подумал я, — она чувствует, как к ней относятся и просто зеркалит это отношение?»

Как бы там ни было, мне с ней было хорошо. Более того, от одной мысли, что скоро она приедет, мне становилось уютно.

Я взял бокал шампанского и подошёл к небольшому бассейну, вокруг которого ребята и решили устроить основные посиделки. Катя, Олег, Федя и Карина сидели рядом на бортике и о чём-то увлечённо болтали.

— За зомби-Никиту! — провозгласил тост Кропоткин, завидя меня. — Что поднялся из мёртвых, чтобы сделать мёртвыми всех остальных.

— Ну уж нет, — ухмыльнулся я. — Я остался в живых для того, чтобы все были живы.

— Это даже круче, — согласился Фёдор. — И не менее пафосно.

Мы сдвинули бокалы, отозвавшиеся мелодичным звоном.

— Смотрите, — сказала Катерина, — что я теперь могу.

Перед нами на поверхности воды вырос дугообразный мостик сантиметров пятнадцати высотой. Затем ещё один рядом. И ещё, и ещё… Потом появился мостик, соединяющий два нижних. И снова. И опять. Через три минуты перед нами была целая стена из таких мостиков, вода в которых постоянно переливалась из одного в другой.

— Если разукрасить разными цветами и подсветить, — сказала Громова, — ещё красивее получится.

— Да, кстати, — Кропоткин встал и снял на видео переливающиеся мостики. — Ты же перестала быть нулёвкой. А ну колись, как⁈

— Секрет рода, — с излюбленным уже картинным высокомерием ответила она. — А, если честно, то сняла проклятие.

— И какой у тебя уровень теперь? — спросила Карина. — А то ты в прошлый раз ещё затруднялась сказать.

— Тройка точно, — Катерина кивнула каким-то своим мыслям. — Но, вполне возможно, подрасту ещё.

— Значит, ты от нас уйдёшь? — грустно спросил Олег.

— На самом деле, — сказала она, — магии меня и дома неплохо обучат. У меня дед просто мегамаг. А вот в бюрократии разбираться никакая магия не поможет. Только своим мозгом. Так что, скорее всего, я с вами.

— Ура! — завопили мы втроём и снова соприкоснулись бокалами.

— Никита тоже уже не нулевик, — сказал Олег. — Ещё и герой империи.

— Ну я-то точно никуда не собираюсь, — ответил я. — Мне хватает учителей в магии, а в плане крючкотворства я тут полностью согласен с Катериной, нужно знать все подводные камни. И хоть Палочник периодически бесит, но базу он даёт прекрасно.

Я осмотрел бассейн и его окрестности. Пришли почти все однокурсники, и это было здорово. С кем-то я общался больше, с кем-то меньше. С кем-то вообще не довелось пообщаться в этом году, но мне почему-то казалось, что все они — мои друзья. И от этого на сердце становилось тепло.

— Зато теперь, если на нас нападут, — сказал Кропоткин, — будет кому нас защитить. Мы за вами, ребят, как за каменной стеной. Полезет на нас, к примеру, какая-нибудь банда, а мы им: а у нас Никита Державин есть и Катерина Громова. И они в страхе убегут.

Я представил это и засмеялся. Остальные меня поддержали.

Однокурсники подходили, перекидывались с нами какими-то фразами и шли веселиться дальше. Не нравилось мне только, как ведёт себя Лев Куракин, который выпил слишком много игристого напитка и теперь лез со алкогольными комплиментами к Белле, но я рассудил, что она вполне сможет сама за себя постоять.

— А у меня вообще чувство дежавю, — вдруг сказала Катерина.

И я понял, о чём она. У меня было нечто подобное. Опять бассейн с подсвеченной водой, и мы все. Только вот Карины в прошлый раз не было. Сегодня она была немногословна и находилась, в основном, рядом с Кропоткиным. А он, кажется, не совсем понимал мою реакцию, поэтому не проявлял пиетета к моей сестре на полную катушку. И тут я вспомнил, что ещё давно собирался поговорить с ним. Ладно, сегодня вроде бы самое время.

— Ага, и сейчас на нас должны напасть! — зловещим голосом проговорил Фёдор.

— Не дай-то боги, — ответил Олег и засмеялся. — У меня с прошлого-то раза штаны никак не отстирываются. От земли, разумеется.

— Да уж, — согласилась Катерина. — Я теперь, наверное, всегда на наших вечеринках буду напряжена.

— Но только возле бассейна, — предположил я.

— Вот — да, — ответила она. — Но уходить не хочу, мне тут комфортно.

И тут я с ней был полностью согласен. Уходить куда-то в комнаты к камину не хотелось.

Я решил пойти поискать Валю, когда вдруг произошло волнение среди однокурсников. Кто-то даже вскрикнул, но, скорее, от удивления, чем от ужаса. Я напрягся, но ощущение тревоги было на обычном для сегодняшнего дня уровне. Сильная штука — это дежавю, заставляет искать опасность там, где её нет.

Через минуту мне стали ясны причины волнения. К нам шли две девушки, в которых даже в приглушённом освещении угадывалось родство. Ах вот, куда делась Валя! Пошла встречать сестру.

Я встал, приветствуя принцессу:

— Привет, Ваше Императорское Высочество.

А она по привычке обняла меня за шею.

— Я скучала, — шепнула она мне на ушко.

Остальные растерялись, но пока мы с принцессой обнимались, они встали и тоже поприветствовали Варвару.

Девушка огляделась.

— А у вас тут уютно, — сказала она. — Можно мне тоже шампанского?

* * *

Император сидел в компании Магнуса и постоянно теребил левый манжет рубашки.

— Что-то ты какой-то напряжённый, — заметил пришлый маг. — Договаривались посидеть, вспомнить былые денёчки. А ты хмурый и молчаливый, как памятник поэту.

— Да не могу я расслабиться, — ответил монарх. — И последние события этому вообще не способствуют.

— Ну тут сам виноват, я тебе всегда говорил, что собственная безопасность превыше всего. И доверять на сто процентов никому нельзя, — Магнус отхлебнул чего-то вкусного и безумно дорогого из бокала.

— Даже тебе? — усмехнулся император.

— Мне в первую очередь, кстати, — Магнус поставил бокал и протянул руки к трепещущему в камине огню. — Может быть, я из этих, из рептилоидов, и готовлю захват вашего мира.

— Ну, если ты его уже тридцать лет готовишь, то опасаться нечего, — хохотнул Ярослав Иванович.

— Не скажи, может, я слишком основательно готовлю, — маг подумал-подумал и добавил: — Хотя ты прав. Столь долгое планирование никогда не идёт на пользу захватчика.

— А ещё, — у императора даже кулаки сжались от негодования, — у меня дочь ушла в неизвестном направлении. Как в той песне, помнишь, что ты мне пел как-то на очередных посиделках: «Такая-сякая сбежала из дворца…»

— Аха-ха, — Магнус откинулся в кресле. — Я, кажется, даже знаю того Трубадура, к которому она убежала.

— Да, мы его сегодня чуть не лишили жизни, — сказал монарх и отпил из своего бокала.

— Ну, а что ж ты хочешь? — удивился Магнус. — Сначала чуть любимого на тот свет не отправил, а затем не разрешаешь к нему ехать? Это свинство, Ваше Императорское Величество. Причём вселенского масштаба.

— Я думал, хоть ты меня поддержишь, — вздохнул император. — А лучше, приведёшь её обратно, потому что безопасность я задействовать не хочу. Отправил за ней группу, конечно, но не позориться же, забирая её силой. А ты меня свиньёй обзываешь.

— Возвращать не буду, — отрезал Магнус, — она уже совершеннолетняя. А вот проследить, чтобы ничего плохого не случилось, — это всегда пожалуйста.

— Буду премного благодарен, — ответил монарх. — Ты меня всегда выручаешь, спасибо огромное.

— Свои люди, сочтёмся, — сказал на это Магнус, подмигнул императору и встал.

* * *

Теперь мы сидели практически все в одном-едином кружке. Не каждый день удаётся попить легендарного шампанского в компании с наследницей престола. Вот и собрались все вокруг принцессы, ловя каждое слово.

Даже Белла присоединилась к нам на какое-то время. Правда, перед этим ей пришлось окатить Куракина ледяной водой, чтобы пришёл в себя, но это происшествие прошло практически незамеченным.

Варваре же было интересно пообщаться с людьми, которые не входили в её окружение и не были запрограммированы на безусловное подчинение. Впрочем, темы поднимались совершенно разные. Некоторые принцессу вообще не касались, но она увлечённо следила за ходом беседы. Валя сидела рядом с ней, и я не переставал изумляться, насколько гармонично они смотрятся вместе.

— А как ты смогла поднять уровень? — спросил в какой-то момент Щетинин у Громовой. — Мы сможем повторить?

Я подумал, что этот вопрос волнует всех собравшихся. Да, люди уже смирились, что они — пустое место в мире магии, но им тоже хотелось хоть что-то из себя представлять.

— Вообще, это тайна рода, — ответила она, и парень сразу приуныл. — Но техники есть. У нас, вот, Никита Державин в этом разбирается.

— Так, я точно не эксперт, — поспешил откреститься я. — Просто предложил попробовать.

— А что? — не унимался Щетинин.

— Ну я, например, в ледяную воду прыгала, не умея плавать, — ответила Катерина. — На пике эмоций уровень действительно повышается. Но не сильно и ненадолго.

— В любом случае надо попробовать, — сказал Елецкий. — Нам надо любую возможность использовать, чтобы до вас дотянуться.

— А я в землю закапывался, — сказал Олег, и все перевели взгляд на него. — Эта штука и правда работает, вот только на второй раз эмоции уже притупляются и выйти на прежний уровень не получается.

— А постоянно повышать ставки тоже не вариант, — согласился я. — Ладно, ребят, я обещаю, что, когда отдохну, попробую выработать какую-нибудь общую программу для минимального поднятия уровня для нулевиков.

Ребята захлопали мне.

— Молодёжь, — взяла слово Белла. — А что это вы не танцуете? Мы вот в вашем возрасте уже бы третий медляк требовали бы.

— Точно, — поддержала её принцесса. — Кто желает потанцевать?

«За» оказались все. Другое дело, что пара досталась не всем.

Я, как и следовало ожидать, танцевал с принцессой, когда вдруг заворочался и засуетился Архос.

«Ты чего? — спросил я. — Что-то не так?»

«Что-то надвигается, — ответил мой ментальный учитель. — А я никак не могу понять, что именно».

«Угроза? — спросил я. — Какого рода?»

«Смертельная, — ответил Архос. — Полагаю, всем собравшимся грозит смертельная опасность. Надо срочно уходить!»

— Что-то случилось? — спросила принцесса, чувствуя, как я напрягся.

Я сделал ей знак подождать.

«Куда бежать? — я чувствовал, как ощущение тревоги взлетело вверх за мгновение. — Какая ещё угроза? Мы же только что пережили смертельную опасность. И не одну!»

«А эту не факт, что переживём, — мрачно ответил Архос. — Уходим из здания!»

Но организовать эвакуацию из Беллиного дома я не успел. Что-то взорвалось совсем рядом. По ощущениям, взрыв был сильнее, чем во дворце и даже в крематории. А затем пол ушёл из-под наших ног, а вода в бассейне забурлила.

Глава 16

Было слышно, как что-то массивное рушится и складывается совсем далеко. На улице надрывалась сирена, разбавленная людскими воплями. Сработали сигнализации автомобилей. И снова всё перекрывали звуки обрушений.

Хотелось закрыть глаза и проснуться. Ситуация до боли напомнила мне ту, что сложилась во дворце Царицынской усадьбы пару дней назад. Я мотнул головой и отогнал от себя наваждение. Тут вокруг мои друзья, поэтому никаких потаканий слабостям быть просто не может.

Варвара и Валентина бессознательно взялись за руки, образовав усиленную линию обороны. В их свободных ладонях зажглось пламя. Катерина Громова, распрямившись, поставила на всякий случай защиту вокруг себя и ближайших ребят, в том числе и вокруг Карины.

Я оглядывался, пытаясь понять, с какой стороны ждать нападения. Я был готов усилить принцесс либо Громову, да кого угодно, чтобы оказать достойное сопротивление.

В этот момент возле меня и оказалась Белла.

— Я говорила, что они придут за тобой, они и пришли, — сказала она. — Теперь попробуют выяснить, кто именно из присутствующих эфирник.

— Посмотрим, кто из нас сильнее, — проговорил я. — На нашей стороне пара сильных магов огня, и я кое-что могу.

— Не вздумай! — зашипела на меня бабушка. — На тебя открыта охота! А каждый эфирник имеет собственный почерк, как менталист. И ещё личный отпечаток в пространстве. Стоит тебе воспользоваться эфиром, как ты обнаружишь себя для противника. Поэтому держись, как хочешь, но про эфир забудь.

Это она сказала мне на ухо максимально направленно, чтобы никто больше не слышал. А затем во всеуслышание заявила:

— Уходим быстрее! За мной, к чёрному ходу!

Надо отдать должное моим однокурсникам, победив первый шок, они собрались и беспрекословно выполняли указания Беллы, принцессы или мои. Я, правда, подозревал, что они будут выполнять чьи угодно распоряжения, лишь бы оказаться в безопасности, но это были уже мелочи. Главное, что не было паники.

Мы организованно двинулись за Донатовой. Но в этот момент снова тяжело ухнуло совсем рядом, кажется, за стеной. Пол под ногами снова куда-то поехал. Карина не удержалась на ногах, но Кропоткин, шедший позади неё, тут же подхватил её на руки. Так, эта в относительной безопасности, ясно.

Когда Белла открыла дверь чёрного хода, там ничего не было. Или не так. Там была стена соседнего дома. Он рухнул, полностью забаррикадировав нам выход.

— Никита, — сказал мне Олег, пытаясь говорить, как можно более доверительно, — усиль меня, я расчищу нам проход.

Я покачал головой.

— Нельзя. Они именно этого и ждут.

Он понимающе кивнул, но я видел, что мой друг расстроен. Дело в том, что он надеялся снова ощутить силу в своих заклятиях, а я обломал его. «Ничего, — подумал я, — как-нибудь потом у тебя ещё будет шанс».

В этот момент снова грохнуло, но уже у нас над головами. Мне был знаком этот звук. Кто-то обрушил верхний этаж, в надежде похоронить нас заживо. Или вынудить меня воспользоваться эфиром.

Под ногами пролегла глубокая трещина.

— Идём к парадному входу, — распорядился я.

Сверху грохнуло ещё раз.

— Там открытое пространство, — с сомнением ответила Белла, пробираясь тем не менее в указанном направлении. — Они нас туда специально гонят.

— Они думают, что у них там преимущество будет, — ответил я, отправляя ребят мимо себя к выходу. — Но мы постараемся сделать так, чтобы его не было.

В этот момент, словно в сюрреалистическом фильме зазвонил телефон. Это был начальник группы, отправленной с нами.

— Нападают с трёх сторон, — коротко доложил он. — Параллельно с нами действует группа элитной охраны.

— Это императорские, сейчас, — я взял у принцессы пароль для взаимодействия групп и передал своим. — Есть возможность что-то сделать? — спросил я.

— У нас напротив снайпер, сейчас попробуем выяснить, что он видит. Пока противник не обнаруживает себя, видно лишь последствия его действий.

— Мои говорят, что все выходы из здания, кроме парадного, заблокированы, — добавила Варвара, поговорив со своей группой.

— Бейте на поражение, — сказал я своим. — У нас тут двадцать с лишним отпрысков аристократов и принцесса. Нельзя ими рисковать.

Я так сказал, словно сейчас не было никаких рисков.

— Вас понял, — сказал руководитель группы, а затем добавил. — Связи со снайпером нет, так что будем действовать по ситуации.

— Мы выходим к прудам, — сказал я. — Остальные пути отрезаны.

— Вас понял, сейчас займём оборону, — на заднем фоне послышался шум.

— Что это? — спросил я.

— Две полицейских машины прилетели, оценивают обстановку.

— Маякните им, что вы свои, и продолжайте.

— Есть.

Только сейчас до меня стал доходить весь уровень нереальности происходящего: нападение посреди Москвы на частный особняк с громадными разрушениями.

Тем временем мы достигли парадной двери. Сзади обрушивался особняк Беллы. Я шёл последним, посчитав по головам всех присутствующих. Когда кому-то из них собирался упасть очередной кусок здания, я незаметно откидывал его энергетической паутиной. Хоть этому я научился прекрасно.

Нас действительно профессионально гнали в подготовленную ловушку. «Вот только, когда она захлопнется, ещё неизвестно, кто в ней окажется», — решил я. И вместо того, чтобы паниковать, глубоко вздохнул и расслабился.

* * *

Когда я вышел, оказалось, что Белла, Катерина, Варвара и Валентина, а также Карина уже держат оборону. В нас летели ледяные сосульки и водяные лезвия, грозящие рассечь пополам.

Одно, устремившееся ко мне, я едва успел нейтрализовать наспех сделанным смерчем. И всё же я успел ощутить мощь заклятия. Если бы маг, сделавший это лезвие, сосредоточился лишь на нём одном, меня не спасло бы ничего.

— Мои обходят с правого фланга, — сказала Варя. — Сейчас они нас прикроют.

Наверху летали два экипажа патрульной службы. Им, кажется, удалось нащупать, где спрятался маг воды, и они попытались его уничтожить.

Огромная сосулька с вмёрзшими ракушками и песком пробила лобовое стекло автомобиля, растерев водителя по сидению. Экипаж тут же потерял управление и стал заваливаться на землю, грозя уничтожить с собой остальных блюстителей закона.

Я, не размышляя, потянулся к ним, обмотал машину паутиной и попытался затормозить падение. Но из-за того, что автомобиль закрутило от удара, моя паутина наматывалась на него, практически не замедляя падения. Тогда швырнул ещё одну в стену полуразрушенного здания, зацепил автомобиль с другой стороны и зафиксировал в двух руках. Это было, как держать его на руках. У меня было полсекунды. И я решил бросить его в пруд. Там у полицаев ещё был шанс выжить.

Машина плюхнулась, ломая лёд и поднимая кучу брызг.

— Против нас водник? — спросил я у Беллы, на лице которой застыло странное выражение, которое я принял за безысходность, но на деле оно было значительно сложнее.

— Ледяной водник-абсолют, — прошептала она.

— Что это значит в тактическом плане? — спросил я.

— То, что вода нам с Катериной не подчиняется. Контроль полностью у него, — бесцветным голосом проговорила она.

«Абсолют, — думал я, — опять абсолют. Интересно, кто-то из тех, что пытался разобраться со мной утром, или кто-то ещё? Мои сказали, что атакуют с трёх сторон. Могут ли быть это три абсолюта? И выстоим ли мы в таком случае?»

За спиной снова что-то взорвалось и загрохотало. Особняк стал заваливаться в разлом, возникший под ним.

— Прощай, — одними губами проговорила Белла.

— Против нас маг земли, — шепнул Олег, вжимавшийся в колонну. — Но не наш, какой-то дикий, который не знает, что находится внизу.

— А что там находится? — спросил я.

— Наше оружие, — тихо проговорил Олег.

— Скоро тут твой отец будет? — продолжал я свой допрос.

— Недостаточно быстро, чтобы мы выжили, — ответил мой друг.

И тут в нас полетел целый шквал острых, как кинжалы, ледышек.

«Архос, — сказал я. — Мне нужно видеть их траектории. Ни одна не должна попасть в наших».

И какая-то из магий, собранных во мне, подсветила ледышки в темноте, а другая позволила реагировать гораздо быстрее, чем обычно. Когда я видел, что та или иная ледышка угрожает кому-то из моих друзей, я мгновенно выбрасывал энергетическую нить и хватал этот обломок замороженной воды.

«Ты сейчас даже не паук, — прокомментировал Архос самым невозмутимым голосом. — Ты же хамелеон самый настоящий, жрущий мух».

«Благодарю за сравнение, — ответил я. — Но мне пока некогда смеяться, извини».

* * *

Параллельно с этим справа показалась группа из четырёх магов.

— Какого они уровня? — спросил я принцессу, у которой вместе с Валей получился отличный щит, испарявший больше половины грозивших нам ледышек.

Она посмотрела на группу сопровождения и поморщилась.

— От четвёртого до седьмого, — ответила она.

— Этого недостаточно, — сказал я.

— Я знаю, — ответила она. — Но что можно поделать?

— Отзывай их, — сказал я. — Против нас абсолюты, их раскидают, как слепых котят.

Но сделать она ничего не успела. По её группе ударили сразу с двух сторон. Со стороны Патриарших глыбой льда, распадающейся на лезвия, а со стороны Садового кольца открылся разлом, в котором закипала лава.

Маги из отряда заняли позиции защиты, но от сил, которые им противостояли, защиты не было. Через минуту магов просто смело в разлом и накрыло сверху громадной замороженной глыбой. Пар заслонил от глаз остальное.

По улицам слева и справа бегали в панике люди, некоторые из них едва одетые. Я старался не отвлекаться на них, занимаясь лишь защитой своих. К сожалению, сейчас это был максимум того, что я мог сделать.

А ещё вокруг стоял жуткий шум, смешавшийся из всех звуков, начиная от всё ещё обрушающихся зданий и разрывающейся земли до сигнализации машин и криков людей.

* * *

— Водник пользуется водой из Патриарших, как я понимаю? — уточнила Варвара.

— Так и есть, — кивнула Белла.

— А мы не можем?

Бабушка лишь покачала головой.

— Так давайте её испарим, — предложила принцесса. — И лишим его тем самым подпитки.

— Это ж сколько сил надо, чтобы этот пруд испарить? — изумилась Катерина.

— Ничего, — ответила Варвара. — Мы с Валей вдвоём и Химкинское водохранилище, если надо, испарим.

Я прикинул размеры упомянутого водного объекта и хмыкнул. А принцессе самомнения не занимать.

— Только убедитесь, что полицаи уже покинули озеро, — выпалил я, не желая, чтобы хоть кто-нибудь пострадал из-за меня.

— Вроде нет никого живого, — ответила Варвара.

— А что вы будете делать с магом земли? — грустно спросил Олег, наблюдая за приближающимся к нам разломом, с бурлящей в нём лавой.

— Давайте решать проблемы по мере их поступления, — сказала Варвара и взяла Валю за руку.

Действуя, словно единый организм, они закрыли глаза и вдохнули. А затем к Патриаршим устремилась струя пламени. Причём, сразу было видно, что колдовали девушки, потому что их огонь напоминал дыхание дракона и выглядел очень красиво. А ещё был невероятно эффективным и выпарил пруд за считанные секунды. Которых у нас было всё меньше и меньше.

* * *

Всё это время в нас продолжали лететь ледяные лезвия, сосульки, осколки и прочая наледь. До тех самых пор, пока в пруду не осталось ни капли.

Я, если честно, не представлял, как можно вести огонь такой плотности в одиночку. Маг, как мне показалось, не просто был абсолютом. Его кто-то усиливал. Тоже самое и с магом земли. Откуда взялась лава? Значит, есть третий. Логически я заключил, что третьим был эфирник. Возможно, не самого высокого уровня, поэтому не высовывался, а лишь усиливал заклятия магов из своей группы.

К сожалению, убедиться я в этом не мог, так как воспользоваться эфирным зрением было смерти подобно.

Наконец, вода закончилась. А вместе с ней и подпитка мага. Я понял, что его скрывало раньше. Он воспользовался пеленой из капель, чтобы скрыться за ней от глаз простых людей. Магическим взором его можно было вычислить только примерно.

«Ты был маленьким?» — внезапно спросил меня Архос.

На самом деле именно в этот момент я обдумывал, как обезвредить мага воды, при этом абсолюта. И я не особо был настроен ностальгировать о своём детстве.

«Зачем сейчас этот вопрос? — поинтересовался я. — Нас тут убивать вообще-то пришли».

Очевидно зная, что у мага из его группы возникли проблемы с водой, активизировался маг земли. Поверхность треснула сразу в нескольких местах, а самый большой разлом образовался на месте прудов. Оттуда, ни секунды не медля, утробно клокоча, начал выливаться расплавленный камень.

«Из рогатки умеешь стрелять? — спросил Архос. — Используй паутину, как резинку».

Это было настолько же просто, насколько гениально. Молниеносно нагнувшись, я подобрал из-под ног камень.

«Не такой большой, — выпалил Архос. — Зашибёшь. А язык всегда пригодится».

Я согласился и через секунду вставлял в импровизированную пращу камень вдвое меньше. Прицел, воздушные потоки, вжух… Мне показалось, что я услышал глухой удар. И тут же маг упал без сознания. Если я не промахнулся, он должен выжить.

Осталось только выяснить, где спрятался маг земли, чтобы выкурить его и тоже вырубить. Хотя второй язык уже без такой сильной надобности.

Я выхватил телефон и набрал последний номер.

— Слушаю, — отозвался безопасник. — Один нападающий готов, если что.

— Мне нужно узнать, где второй, — ответил я.

— За вашими спинами. В завалах. А третий… Третий, судя по всему, в гнезде нашего снайпера. Но он никаких визуально фиксируемых действий не предпринимает.

«Это вы просто не видите», — подумал я. А вслух сказал:

— Благодарю. Наблюдайте дальше. По возможности устраняйте.

— Есть.

Надо было уходить. Ребята сообща сдерживали потоки лавы, но вот с разломом совладать не получалось ни у кого. Расплавленный камень норовил стечь под ноги и обжечь.

— Развлекаетесь? — спросил знакомый голос.

И в тот же самый миг я понял, что разлом перестал ползти к нам и увеличиваться.

Я поднял глаза на говорившего.

Магнус был всё в том же белом костюме с блёстками.

— Ничего себе! — выдохнул Кропоткин. — Хочу себе такой же!

Остальные хранили удивлённое молчание.

— Ну, как сказать… — начала было Валя.

— Не, — Магнус пожал плечами. — Я просто шёл мимо, смотрю у вас тут шоу, и баньку решили истопить, — он махнул рукой на пруд. — Только она, кажется, испарилась. Перестарались, да. А вообще, я смотрю везде, что ни Москва, то реновация, — он оглядел поваленные и развалившиеся на куски здания, остановившись взглядом на нашем особняке. — Тоже человейник решили вкорячить сюда? Как по мне, сомнительное решение. Понимаю, благоустройство дело беспощадное… Но Патриаршие-то за что? И что теперь тоже плиткой захреначить?

Мы мало понимали из того, что он говорил. Максимум, что он недоволен учинённым беспорядком. И лишь позже я понял, что он делал на самом деле. Он нас успокаивал отстранённой болтовнёй. Когда он задал последний вопрос, мы все уже отошли от горячки боя и совершенно здраво соображали.

— Спасибо, — сказал я.

— Да ладно тебе, — ответил Магнус. — Это просто самая быстрая схема для выхода из спутанного сознания.

Я понял, что со стороны наш разговор казался абсолютной дикостью. Но он понял, что я его поблагодарил именно за наше успокоение.

Тем временем Магнус подошёл к вырубленному мной магу и взял его за ногу. После чего потащил за собой, нисколько не заботясь о сохранности лица абсолюта, которым тот считал все встречные камни и остатки льдин.

— Кстати, здорово ты его! — похвалил меня этот странный маг. — Прям десять из десяти. Я только хотел его вырубить, смотрю, он уже валяется. Из тебя выйдет толк, это я хорошо вижу.

— Благодарю, — ответил я.

— Ладно, ребят, — Магнус поудобнее перехватил ногу абсолюта. — Пойду. Мне ещё чернозёмку с его подельником забирать. Вы дальше-то сами справитесь?

— Да, — кивнула Варвара, внезапно вступив в разговор. — А куда вы его? Мы вообще-то допросить собирались нападающего.

— А, не переживай, — махнул рукой Магнус. — Я сам допрошу, потом отцу твоему всё расскажу. Кстати, с вами, — он ткнул в нас с Варварой пальцем, — я ещё отдельно поговорю.

Вслед за этим открылся портал, в котором Магнус и исчез вместе с волочащимся за ним абсолютом.

— Это кто был-то? — с расширенными от удивления глазами спросил Кропоткин.

Я оглядел свою группу. Все выглядели более-менее. Только протрезвевший уже Куракин сидел, привалившись к колонне с окровавленной лодыжкой.

— Надо у Варвары спросить, — предложил я.

— А я-то откуда знаю? — фыркнула та. — Я его сегодня первый раз увидела. И сначала подумала, что это Разумовский смог как-то вернуться. Но нет. Этот на месте Разумовского нас стёр бы в порошок и не заметил.

Раздался звонок от начальника моей охраны.

— Никита Александрович, — голос у него был явно озадаченный. — Противника больше не наблюдаем. Всё чисто. На подлёте военные и группа быстрого реагирования.

— Опоздали они чуток, — проговорил я. — Магнус среагировал быстрее.

Глава 17

Маг шёл по коридору упругой походкой военного. Он привык получать приказы, а затем отчитываться об их успешном выполнении. Иногда что-то шло не так, и приходилось получать дополнительные вводные.

Ситуация, с которой он столкнулся на этот раз, была максимально нестандартной для него. И теперь он шёл по вызову начальства. Ничего хорошего это не сулило. Тем более, как объяснять гражданским кураторам военную специфику, он понятия не имел.

За двумя толстенными сейфовыми дверями его ждал крохотный кабинет, в котором не было ничего, кроме стен и подвешенного на одну из них экрана. Ни окон, ни стульев, ни столов, ни шкафов, ни тумб. Ничего. Только он, экран и спрятанная где-то видеокамера.

На экране только жёлтый смайл на чёрном фоне и больше ничего.

— Докладывайте, полковник, — сказал смайл, когда двери за вошедшим закрылись и щёлкнуло несколько замков.

— В ходе операции группа провокации вычислила, где находится объект, и предприняла меры по выводу объекта на ситуацию, в которой он непременно должен был… — бодро начал отчитываться вошедший.

— Вы сейчас с кем разговариваете? — спросил смайл, у которого приподнялась одна бровь.

— В смысле? — не понял вопроса полковник.

— Я ни слова не понимаю из того, что вы говорите, — констатировало жёлтое подобие лица с экрана. — Вы можете человеческим языком рассказать про операцию? Всё хорошо? Метку поставили?

— Понял, — отрапортовал военный и задумался, так как не совсем понимал, чем его язык отличается от человеческого, по мнению начальства. — Метка установлена не была. К сожалению.

— Почему? — насторожился смайл. — Вы же докладывали, что операция полностью проработана и никаких случайностей быть не может!

— Дело в том, что группа провокации исчезла, — сказал полковник. — А объект вместе с сопровождающими лицами покинул место операции.

— То есть, — с едва сдерживаемой яростью, которая прорывалась даже сквозь изменённый механический голос, — переводя на человеческий язык, вы хотите доложить, что фактически операция провалена, я правильно понимаю?

— Цели операции на данный момент не достигнуты, но о полном провале…

— Вы издеваетесь? Вы уничтожили несколько кварталов в центре Москвы! Москвы, повторюсь! И всё это просто так? Я хочу знать, почему!

— Как я уже говорил, — полковнику всё сложнее было сдерживаться, но привычка к субординации длинною в жизнь брала своё, — группа провокации просто исчезла, не успев передать в координационный штаб никаких данных. Последняя информация, которая пришла от них содержала оптимистические прогнозы. Абсолюты воды и земли заняли заранее подготовленные позиции. Охрана объекта была взята под контроль и частично зачищена. Из непредвиденных моментов только лишь появление принцессы и имперской охраны второго звена, включающей магов от четвёртого до седьмого уровня. Но они не могли представить сильной угрозы, так как абсолютов усиливал эфирник третьего уровня с базовыми умениями огня и воздуха. Операция шла, как по часам, объект вынудили выйти из здания, и он должен был воспользоваться эфиром…

— Но не воспользовался? — спросил смайл, который стал немного понимать речь военного.

— Нет, не воспользовался, — ответил полковник. — Иначе я бы повесил на него метку.

— Так, может быть, это не он запустил столб эфира в небо? — смайл на экране начинал злиться.

— Наша группа аналитиков считает, что больше некому, так как именно объект был вызван на разбор императорской комиссией магов. Просто так туда не вызывают, — ответил маг-военный.

— Но его же отпустили, значит, не он. Иначе он уже пылал бы на Красной площади! — высказал смайл своё мнение.

— Там разве до сих пор так казнят? — удивился военный. — Я думал, они ушли от столь варварских методов казни.

— Неважно, — рыкнул смайл. — Что случилось с группой потом? Кто их убил? Где тела?

— Ни на один из этих вопросов нет ответов, — произнёс военный, продолжая стоять по стойке смирно. — Группа просто исчезла в единый миг. Ни тел, ни следов, ничего. Словно их просто переместили куда-то вне нашей зоны доступа.

— Телепортировали? — удивился смайл.

— Нет, — ответил полковник. — Тогда бы мы знали. Просто исчезли.

— Ищите, что я могу сказать, — проговорил смайл. — А по поводу объекта вы всё-таки уверены?

— Никаких других подозреваемых у нас нет.

— Ясно, — ответил смайл. — В таком случае санкционирую операцию по захвату объекта. Только подготовьтесь лучше на этот раз и не облажайтесь. Возьмите больше людей, если надо. Эти абсолюты на чёрном рынке по пять копеек за пучок.

Полковник, обладавший немного другой информацией, посчитал за благо промолчать. Услуги двух абсолютов-наёмников им обошлись в годовой бюджет небольшой страны.

— А если окажет сопротивление? — поинтересовался маг-военный.

— Эти вводные я передам вам в течение суток после внутреннего совета, — ответил смайл.

— Вас понял, разрешите приступать к планированию новой операции.

— Валяйте, — ответил смайл и отключился, не успев увидеть гримасу, которую скорчил военный.

* * *

Императору, несмотря на позднее время, было не до сна. Он, как заведённый, ходил из угла в угол. Ситуация складывалась не из простых. Он-то надеялся, что после смерти Разумовского всё образуется, но куда там. Стало только хуже. И непонятнее.

Магнус сидел в удобном кресле и беззаботно грыз яблоко.

— Обожаю антоновку, — сказал он. — В меру кислая, но, главное, богата железом.

Император остановился и воззрился на своего гостя.

— У меня иногда складывается чёткое ощущение, что ты надо мной издеваешься, — высказался он. — Мою дочь второй раз за неделю чуть не убили, а ты яблоки обсуждаешь!

— Ну не убили же! — равнодушно заметил пришлый маг. — У неё отличный защитник в лице Никиты Державина. Хотя… она и сама кому хочешь наваляет. Особенно, воссоединяясь с сестрой.

— Ай, — отмахнулся монарх, — про это-то зачем?

— А что? — ответил Магнус. — Ты просто не видел, как они вдвоём работают. Патриаршие за семнадцать секунд вскипятили и ещё за тридцать восемь выпарили. Ещё ни один чайник ни в одном из миров даже близко не достиг таких показателей.

— Всё бы тебе хиханьки, — раздосадованопокачал головой император. — Ты мне лучше ещё раз про нападавших расскажи. Кто они? Откуда? Кто их нанял? Кто был их целью?

— Обычные наёмники, — ответил гость, затем поискал глазами мусорное ведро, не нашёл, вытащил из кармана салфетку, завернул в неё огрызок, и этот свёрток тут же растворился в воздухе. — О нанимателе ничего не знают. Поверь, мои методы допроса более чем действенны. Их услуги купили в даркнете, и тут даже я не смогу проследить. Но думать-то тебе надо не об этом.

— А о чём? — император снова остановился и воззрился на собеседника.

— А о том, что кем бы ни был наниматель, он всерьёз взялся за твою семью. И, если хорошо так поразмыслить, то два нападающих мага-абсолюта — это, конечно, страшно, но вот курирующий их и усиливающий эфирник — это куда хуже. Знаешь, почему?

— Говори уже, — раздражённо бросил Ярослав Иванович. — Не люблю всех этих подводок.

— Просто хочу, чтобы мозги твои заработали, — ответил Магнус, вставая. — Как бороться с эфирником? — спросил он императора в лоб.

— Не знаю, — ответил тот. — Слава богам, у нас их истребили ещё лет пятьсот назад.

— Ответ неверный, — сказал пришлый маг и подошёл к окну, за которым ночная темень расцвечивалась весёлыми огнями. — Ты просто не сможешь бороться с эфирником, потому что не увидишь его магии. Тут у вас просто сеть отсоса энергии организована, а вы в ус не дуете. Почему? Потому что не видите!

— Но…

— Это должно помочь выйти на заказчиков, — перебил императора Магнус. — Вопрос-то не в этом. Накаркали вы с зарубежными абсолютами, это да, просто в цвет. Но! Ты смотри, за последний месяц это уже третье покушение на Варвару. А что твои следователи? Есть версии? Или всё объясняют различными факторами?

— Потому что нечего сбегать! — монарх вычленил лишь одно обстоятельство из речи собеседника. — Сидела бы дома, во дворце, и никаких покушений бы не было! Надо бы её под домашний арест для острастки.

— Это лишь облегчит задачу тем, кто на неё ведёт охоту, — проговорил пришлый маг. — Ты, кажется, не понимаешь, что не сможешь подготовиться к войне, если слеп и не видишь сборов вражеской армии.

— К чему ты всё это ведёшь? — напрямую спросил император.

— Всё очень просто, — Магнус сел обратно в кресло. — Для того, чтобы противостоять эфирникам, тебе нужен свой эфирник.

— Но они же все истреблены, — потеряно проговорил император.

— А Санлайт закрывается навсегда, конечно, — непонятно к чему ответил гость. — Я тебе русским языком с диалектом вашего мира объясняю, что даже среди нападавших был эфирник. Хреновенький, конечно, и, судя по умениям, скорее воскрешённый, чем живой, но всё-таки был. А это означает, что за всем этим стоят именно эфирники. А их ты не увидишь, как ни старайся. Они работают с другим уровнем магии.

Император сел за свой рабочий стол и закрыл лицо руками.

— Я ничего не понимаю, — признался он. — Что я должен сделать сейчас?

— Надо найти эфирника и взять на службу, — терпеливо повторил Магнус.

— Если я увижу такого, закон предписывает мне уничтожить его, — развёл руками Ярослав Иванович.

— Вот поэтому у вас и бардак. Если бы меня столетиями изводили, я бы, честно говоря, тоже сильным добродушием не страдал бы, — Магнус смотрел на императора в упор. — Единственный твой шанс — меняй к хренам законы и нанимай эфирника. Только нужен такой, кто за тебя умрёт. Хочешь Валю за него выдавай, хочешь земли ему жалуй, но держи при себе всегда.

— Представляю, что мне скажет совет магов, — покачал головой император.

— А вот их как раз можно и казнить, — проговорил Магнус и широко улыбнулся.

Монарх сверкнул на него глазами.

— Да не всех, не всех, — спохватился тот. — Так, человек двух-трёх для острастки.

* * *

Я и не припомню, когда у нас в башне было столь людно. Деду отдали два этажа, дяде Славе, Белле и Вале по этажу. Единственный момент, который настораживал, все они оказались у нас потому, что их дома стали непригодными для проживания.

И, если Державинский небоскрёб ещё хоть как-то выстоял, и его обещали отремонтировать в самые сжатые сроки, то особняк Беллы восстановлению не подлежал. Но бабушка держалась молодцом и лишь сказала, что всё равно в ближайшее время планировала вернуться в Крым.

Я же, убедившись, что все оказались в безопасности, заперся у себя, попросив никого меня не беспокоить. Нужно было многое обдумать. Ну и сказывалось то, что разгрузить нервы с прошлых передряг так и не получилось. У нас было всего-то часа полтора-два в особняке, пока мы расслаблялись и ржали над всем подряд.

А сейчас мне было не до смеха.

Я подошёл к бару и взял первую попавшуюся бутылку. Бокал отыскался в соседнем шкафчике. Поискав удачное место для того, чтобы предаться грусти напополам с алкоголем, я приметил стол с огромным зеркалом за ним. У этого зеркала нужно было собираться на приёмы и смотреть, чтобы все предметы гардероба полностью соответствовали этикету.

Я сел на один из удобных и невероятно презентабельных стульев, налил себе горячительной жидкости в бокал и уже хотел было чокнуться с зеркалом, когда увиденное в нём заставило меня отпрянуть, чуть не расплескав содержимое бокала.

— Ну чего началось-то? — спросил меня Архос из зеркала. — Ты же меня уже видел!

Я вгляделся в элегантного мужчину, что отражался в зеркале вместо меня. Да, тонкие, иногда до остроты, черты лица, аккуратная бородка и проницательные глаза. Ровно тот же образ, что я видел, когда лежал с остановившимся сердцем. Просто на этот раз на нём не было шляпы, а шею обвивал атласный шарф.

— Предупреждать же надо, — ответил я. — А то сейчас пришлось бы мне сердце во второй раз запускать.

— Ну ты же уже знаешь, как это делается, — усмехнулся он. — Так что не страшно.

— А вдруг оно в какой-то раз откажется заводиться? — решил уточнить я.

— Это обычный насос, — отмахнулся от меня учитель. — Заменить запчасти и использовать дальше.

— Как у тебя всё легко, — я поднял свой бокал. — Поддержишь меня?

Архос в зазеркалье спохватился и взял свой бокал — отражение моего.

— За что пьём? — спросил он.

— За мою несостоятельность, — ответил я и осушил бокал одним глотком, чувствуя, как жидкость обжигает пищевод. — И полное несоответствие званию Примарха, что бы оно там ни значило.

— Нет, — Архос отставил бокал. — За это я пить не буду. С чего ты взял, что ты несостоятелен?

— А ты не видел? — я налил себе ещё. — Людей, которые были со мной, едва не превратили в подушечку для ледяных иголок. А затем чуть не утопили в раскалённом земляном супе.

— Против нас было два абсолюта и эфирник, — Архос пожал плечами, поднёс бокал к носу и принюхался. — Как здорово ощущать запахи, боги вы мои!

Я пропустил его последнюю фразу мимо ушей.

— Ну и что? — продолжал я себя накручивать. — Я же должен быть сильнее всех! Примарх, как ты говоришь, самый крутой. А по итогу против трёх магов ничего толком противопоставить не могу!

— Я позволю себе повториться, — проговорил мой наставник, аккуратно пробуя жидкость из бокала, — но двое из них были абсолютами.

— Это не должно влиять на мою обороноспособность, — отрезал я.

— И ещё ты не мог пользоваться эфиром, — заметил Архос.

— Вот это тоже, кстати, подстава: магий во мне пруд пруди, а пользоваться ничем нельзя, сожгут нахрен! Да и не умею я ничем толком пользоваться-то, — я махнул второй бокал и почувствовал, как слегка зашумело в голове.

— Ты работаешь над этим, — проговорил Архос и опустошил свой бокал. — Нельзя в одно-единственное мгновение стать всесильным. Более того, зачастую тебе будет казаться, что ты топчешься на одном месте. Вышел, так сказать, на магическое плато.

— Что такое магическое плато? — спросил я.

— Это когда занимайся не занимайся, уровень ты уже не поднимешь. Всё, ты дошёл до своего предела и упёрся в него. Девяносто девять магов из ста этим и ограничиваются.

— А сотый что делает? — мне действительно была до лампочки судьба тех, кто останавливается и не развивается дальше.

— А сотый… — Архос внимательно наблюдал за тем, как я, наполняя свой бокал, одновременно лью жидкость и в его. — Сотый меняет подход, интенсивность, направленность. Одним словом, всячески ищет лазейку, как ещё увеличить свой уровень.

— И у него это получается?

— В девяносто девяти случаях из ста — нет, — ответил мой наставник из зазеркалья.

— То есть это слишком сложно? — я уже прикидывал, как буду преодолевать свои блоки, скрипя зубами.

— И да, и нет, — начал было Архос.

— Только давай без этих твоих присказок, — попросил я.

— Они слишком быстро сдаются. Называют себя несостоятельными и несоответствующими собственным представлениям, — ответил учитель.

Мне понадобилось несколько секунд на обдумывание того, что он сказал.

— Уел, — согласился я. — Но у меня такое паршивое чувство из-за того, что не смог раскатать этих магов. Эх!

— Просто ты забыл, что можешь прокачать эфиром собственную магию воздуха и ею смести даже абсолютов, — Архос поднял бокал. — Давай всё-таки за могучего Примарха, который надерёт все враждебные задницы и сокрушит все неприятельские черепа.

— Я же не использовал это, полагая, что вообще нельзя трогать эфир… — проговорил я, понимая, что ещё и допустил ошибку в обороне. Но учитель с бокалом в руке смотрел на меня из зеркала очень воодушевляюще. — За Примарха! — согласился я. — И за возможность иногда совершать ошибки!

И мы выпили.

Однако ещё не успели наши бокалы встать на стол по обе стороны от зеркала, как сзади раздался новый голос. И тоже уже знакомый.

— Простите, что без разрешения, — Магнус прошёл ко мне и протянул руку, которую я и пожал. — А ты, я смотрю, продолжаешь отдыхать, — проговорил он. — Да ещё и в компании, — непонятно откуда появившийся маг кивнул на зеркало. — Забавная зверушка.

— Ты меня видишь, что ли? — удивился Архос.

— Ну а как тебя не увидишь? — с шутливым вызовом спросил Магнус. — Ты же, вон, половину зеркала занимаешь.

Происходящее начало напоминать мне театр абсурда.

Тем временем Магнус поднял бутылку, из которой я разливал горячительное.

— Ух, зверская штука, — сказал он уважительно. — Позволишь?

Я кивнул. Ну а что мне оставалось делать? Гость взял себе бокал, налил в него на два пальца янтарной жидкости, а затем плеснул и нам с Архосом.

— Ты, правда, извини, что ворвался, — проговорил Магнус. — Но человеческим путём меня бы к тебе не пустили.

— Почему? — спросил я.

— Да потому что ты сам попросил никого до завтрашнего утра к тебе не впускать, — развёл руками Магнус. — А у меня с этим всегда проблема.

— С чем? — не понял я.

— Ну, где я и где утро, — он поднял бокал. — Выпьем?

Я снова кивнул, понимая, что мне уже хватит.

— Ничего, я тебе такое заклятие от похмелья потом покажу, — сказал Магнус. — Мне его один старик пасечник по дружбе передал. Ты просто не представляешь, сколько молодых ведьмочек потом за это заклятие… Впрочем, я отвлёкся. Давай, Никит, за тебя. Ты поистине великий маг! В будущем! — поправился Магнус. — Неотдалённом.

— Вот и я тоже самое говорю! — встрял Архос, затем они соприкоснулись бокалами, и уж только после этого я подставил свой, чтобы не опоздать.

А когда мы выпили, я с подозрением принялся переводить взгляд с одного на другого и обратно.

— Вы уже спелись, что ли? — удивился я.

— Почему ты так решил? — спросил Магнус.

— Когда бы мы успели? — фыркнул Архос.

— А я почём знаю, — ответил я. — Один мне прочит какие-то там лавры правителя или что-то вроде того, ты тоже туда же — великий маг. Вот я и думаю, когда вы успели сговориться?

— То есть мысли, что мы оба просто говорим тебе правду, ты не допускаешь? — поинтересовался Магнус, наливая жидкости из бутылки только себе и моему наставнику.

Я удивлённо глянул в свой бокал, но тот оставался пустым.

— Тебе стоит пропустить, — сказал Магнус.

— Он просто переживает из-за сегодняшнего инцидента, — проговорил Архос, обращаясь к гостю. — Полагает, что недостаточно хорошо справился.

— Ах, вот оно что! — понял тот. — Даже не парься. Из твоих никто и не пострадал. Ты отработал на сто пятьдесят процентов. Вообще молодец, я, собственно, потому и тут.

— Наконец-то, мы дошли до цели твоего визита, — я закатил глаза, осознавая, что изначально общаюсь с Магнусом на «ты», и это меня абсолютно не напрягает. — Я так понимаю, что не компанию и бесплатную выпивку ты искал.

— А тебя не обманешь, — усмехнулся гость. — Поражаюсь твоей проницательности.

Архос хрюкнул на этот пассаж.

— Ладно, хватит, — попросил я. — Я так понимаю, серьёзные вещи-то будем обсуждать, а?

— Очень, — Магнус враз подобрался. — Только без юмора далеко не ускакать и врага не одолеть. Я пришёл, чтобы предложить свои услуги. Потенциал в тебе охренительный просто, но его надо правильно развить. То же твоё эфирное сердце если задействовать, то тех самых абсолютов можно как щенков раскидывать. А это даже не самая сильная магия из тех, что в тебе таятся.

— Но эфир — это же изначальная магия, — удивлённо произнёс я. — Что может быть сильнее неё?

— Слушай, ну эфир — это основа, любой коктейль шарахнет сильнее. Сейчас это вообще не столь важно. Я хочу услышать твоё принципиальное согласие или, наоборот, несогласие на обучение, — сказал Магнус и выпил с Архосом.

— Архос? — спросил я. — Ты к этому как относишься?

— А как? — удивился мой ментальный наставник. — Магнус тебе может дать такие знания, которых у меня нет. Ты же знаешь, я — узкий специалист в области магии.

— Тогда я согласен, — и что-то даже дрогнуло в моём голосе, хотя он прозвучал излишне пафосно и торжественно.

— Отлично, и вот тогда первый вопрос по существу, — Магнус откуда-то достал кусок вяленного мяса и раздал по кусочку нам с Архосом, а затем обратился к моему учителю: — Ты долго там за зеркалом отсиживаться собираешься? Или всё-таки составишь нам компанию во плоти?

— Я бы с радостью, но пока нет такой физической возможности, — тип за зеркалом пожал плечами.

Я сначала думал, что ослышался, но нет, они действительно разговаривали о том, чтобы Архосу стать самостоятельным человеком. Или пауком. Или всем сразу.

— Пф-ф, — высказался на это Магнус. — Проще пареной репы. Надо-то минут пятнадцать времени и литра два крови, — он многозначительно посмотрел на меня.

— Его таким не проймёшь, — ответил Архос. — Он за друзей готов хоть всю отдать. Борюсь с этим, борюсь, но бесполезно.

— Тем более, выходи, — проговорил гость, — будем его вместе уму-разуму учить, — а затем посмотрел на меня. — И тебе полезно — в два раза больше пинков — двойное ускорение в счастливую жизнь.

— Да я-то, в целом, за, — я видел, как у моего ментального учителя загорелись глаза. — Всё думал, как мы будем переживать период всяческих ухаживаний, — он развёл руками.

Я буквально не успевал мыслями за развернувшимся диалогом.

— Ты-то сам не против, чтобы Архос обрёл тело? — спросил меня в лоб Магнус.

— В принципе, нет. Вот только не совсем понимаю, зачем это сейчас, — ответил я.

— Насчёт «зачем» я объясню, — проговорил Магнус, снова наполняя бокалы, на этот раз все три. — Вот, например, целуешься ты с принцессой. У вас там уже обнимашки, шуры-муры, вот это вот всё. Ты её то за грудь, то за попу ухватишь. И всё уже идёт к этому делу, ты понимаешь. А у тебя в голове в это время наблюдательный пункт другого разумного существа, а? Автовуайеризм, во… Или даже не авто. Короче, стрёмно тебе не будет от этого ощущения? Нет? А вот Архосу, думаю — да.

— Блин, — я чувствовал, как кровь прилила к ушам. — Ты ещё так это всё описал прям…

— Мерзко? — с предвкушением спросил Магнус.

— Натурально, — ответил я. — Что, наверное, да. Если Архос не обидится…

— Обижусь? — взвился мой наставник. — Думаешь, приятно быть лишь составной частью кого-то? — и тут же сбавил обороты. — Хотя, конечно, быть частью великого Примарха — это честь.

— Тогда мы согласны на тело, — кивнул я. — Сейчас займёмся?

Магнус не отвечал. Он словно к чему-то прислушивался.

— Я ещё хотел бы узнать, кто на меня охотится и зачем? — проговорил я, понимая, что совсем скоро мне понадобится заклятие непрошенного, но такого нужного гостя.

— Эфирники, — совершенно другим отстранённым тоном проговорил Магнус, продолжая сосредоточенно слушать что-то недоступное нашему уху. — Они пятьсот лет собирались, чтобы взять реванш за истребление своих родов, и теперь не потерпят никого на своём пути…

— А… — начал было я.

— Так, — Магнус оживился и посмотрел мне в глаза. — Чрезвычайные обстоятельства. Мне нужно срочно исчезнуть на некоторое время. Ты, — он указал на меня, — постарайся не сдохнуть за то время, пока меня не будет. Ты, — он указал на Архоса, — не дай ему умереть. Задачи ясны?

— Да, — ответили мы хором.

И мой гость тут же растворился в воздухе.

Глава 18

Из Кремля вылетали рано утром. Император решил, что с него хватит московской жизни, пора в столицу. Варвара ехать не хотела, но ей нужно было о многом поговорить с отцом, поэтому она не сопротивлялась его решению.

В конце концов, Никиту можно будет вызвать и в Питер, а пока ему точно нужно отойти от последних происшествий. Она видела, в каком состоянии он был, когда они расставались. Принцесса думала, что его надо как-то приободрить, но затем решила не лезть. Он — сильный мужчина и сам знает, как действовать.

Отец тоже был не в духе, но и его тоже можно было понять. Столько событий свалилось на него всего за одну неделю. Однако, по мнению Варвары, это не было поводом замыкаться. Наоборот, пора сближаться внутри семьи. А то поздно будет.

Она подсела к отцу. Он посмотрел на неё и спросил:

— Тебя что-то беспокоит?

— Да, — ответила принцесса. — У меня довольно много вопросов. Сможешь удовлетворить моё любопытство?

— Насколько компетентен сам, — развёл руками Ярослав Иванович.

— Перво-наперво: кто такой Магнус? Возможно, заодно пойму, почему он себя ведёт так развязно, — Варвара внимательно наблюдала за мимикой отца, чтобы определить степень правды, с которой он решил говорить.

— Он из другого мира, — развёл руками монарх, и, судя по его реакции, это была чистая правда.

— Странно, что его до сих пор не казнили наши абсолюты, — заметила на это Варвара.

— Казнили бы, если смогли бы. Но он им не по зубам. Я вообще сомневаюсь, что в нашем мире есть сила, которая его может хотя бы затормозить, не говоря уже о том, чтобы остановить, — император задумчиво глянул в окно.

— Вот это новость! — впечатлилась девушка. — А где же он был такой непобедимый во время битвы с Разумовским?

— В каком-то из других миров, — проговорил монарх.

— То есть мир не один? — спросила Варвара.

— Как капель воды в океане, — ответил Ярослав Иванович. — А то и в разы больше. Что же до Магнуса — это очень интересный тип. Сам себя он называет странником меж миров. Какие у него цели и задачи? Зачем он приходит к нам? Куда потом уходит? Мне ответы на эти вопросы неведомы.

— Так зачем же ты его подпустил к себе так близко? Я вчера, если честно, была ошарашена тем, сколь много он себе позволяет в твоём присутствии, — на самом деле в принцессе не было негодования, зато интересно той было до ужаса.

— О, это давняя история, — проговорил император. — В пору своей молодости я любил ходить в народ, переодевшись.

— Это я уже по существованию Вали догадалась, — сказала принцесса.

— Дочь, ну хватит… — Ярослав Иванович состроил страдальческое лицо. — Я же признал свои ошибки. Так вот, как-то раз в одном баре рабочего квартала ко мне подсел человек и доверительно сообщил, что императору не так стоит собирать информацию о своём народе. Точнее, не только в момент отдыха, но и в момент труда. Я сначала подумал, что это кто-то из моей службы безопасности, а когда понял, что это не так, решил поднять тревогу… и не смог.

— Многообещающее начало знакомства, — подняла бровь Варвара.

— О, ещё какое! — улыбнулся император. — Я помню, тогда уже с жизнью попрощался, на что Магнус сказал мне не дрейфить и пообещал показать настоящую жизнь народа.

— Показал? — уточнила принцесса.

— Показал, — кивнул император. — Я даже несколько законов принял в защиту населения, когда вернулся во дворец.

— Но на глубокие реформы тебя, как я понимаю, не хватило? — продолжала допытывать отца Варвара.

— Человек слаб, — он развёл руками.

— Ты не человек, а император, — заметила на это дочь.

— Магнуса тогда поблизости уже не было, а я потерял направление, в котором надлежало идти, — ответил монарх. — Мне даже показалось, что лучше всё оставить, как есть, и тогда моё правление останется светлым в памяти граждан.

— Каких именно? — усмехнулась Варя. — Таких, как Шуйский или Тихоцкий?

— Не наседай на меня, — проговорил император и блеснул глазами. — Мы про Магнуса говорили.

— Да, — согласилась принцесса. — Отодвинем этот разговор подальше. И что, Магнус, получается, всемогущий? Как боги?

— В чём-то, полагаю, нет, — ответил Ярослав Иванович, затем подумал и добавил неожиданно даже для себя. — А в чём-то, возможно, и превосходит их.

— Ого! — Варвара уважительно покачала головой. — Тогда ты прав, таких людей надо держать в союзниках.

— Вот именно, — кивнул монарх. — Тем более, он очень доброжелательный. И переживает чуть ли не за каждую былинку.

— А это прекрасное качество, — согласилась Варвара и поневоле вспомнила Никиту. — Тогда вопросов по нему больше не имею, но есть ещё несколько не по этой теме.

— Кстати, — император решил не переходить пока на следующую тему. — Он посоветовал тебе чаще общаться с Валей. Говорит, что магическая петля… Не спрашивай, сам толком не понял, про что он. Так вот, магическая петля у вас одна на двоих. И, чем больше вы будете находиться вместе, тем лучше для вас, так как в каждой будет формироваться своя собственная, не зависящая от других петля.

— Магическая петля? — переспросила Варвара.

— Да, он ещё сравнил её с кругами кровообращения, — продолжал монарх. — И сказал, что именно из-за этого у тебя проскакивали бесконтрольные выбросы магии.

— То-то я и думаю, почему у меня рядом с Валей получается то, что без неё не выходит, — себе под нос пробурчала принцесса.

А в памяти её всплывали недавние эпизоды. Бадабумс в подвале заброшенного цеха, стена дворца в Царицыно и, наконец, сопротивление магу огня на Патриарших, а затем полное испарение оттуда воды. Каждое из этих действий ей в одиночку было бы не под силу. Но вместе с сестрой она делала это походя, даже не отдавая себе в этом отчёт.

В ней появлялась некая целостность, которой не хватало всю прошедшую жизнь. Даже сейчас, сидя в самолёте, который стремительно нёс их домой, она не чувствовала комфорта. Её тянуло к сестре.

На вечеринке, устроенной Никитой, Валя сказала ей, что они вместе с Беллой собираются в Крым. Это было ещё до нападения. Что ж, усадьба Беллы совсем недалеко от Ливадии… В голове Варвары начал зреть план.

— И да, насчёт Вали, — прервал Ярослав Иванович течение мыслей дочери. — Я ей подобрал неплохую семью. Это дальние родственники нашего Тарковского…

— Нет-нет, — всё ещё находясь в задумчивости, проговорила Варвара. — Ей не нужна никакая новая семья, у неё уже есть.

— То есть⁈ — в голосе императора послышались раздражённые нотки.

— То есть Валя будет воспитываться в семье Донатовых, — сказала принцесса, не заметив изменившегося тона отца. — Белла согласилась помочь в вопросе превращения пацанки из трущоб в светскую леди.

— Я что-то не понял, — на этот раз в голосе Ярослава Ивановича уже звучала ничем не прикрытая сталь. — Почему вопрос с моей дочерью решают без меня⁈ И вообще, кто так сказал⁈

— Я сказала, — ответила Варвара, и от её ответа повеяло таким льдом, что император тут же начал остывать. — Я сама обратилась к Никите и попросила определить Валю к Белле. Я не хочу, чтобы она вдруг оказалась в плохой семье, понимаешь?

— Да, но, — монарх явно сбавил гонор, — там хорошая семья.

— Для тебя, может быть, и хорошая, а для человека, привыкшего жить в трущобах, неизвестно, — отрезала Варвара. — С них станется, ещё попрекать начнут или прошлое припоминать. Либо того хуже, начнут стелиться перед императорским бастардом и лелеять влажные мечты породниться.

— Ты так это всё отвратительно описала, — заметил Ярослав Иванович.

— Как есть, — ответила Варвара. — Я не знаю никого лучше Беллы, кто мог бы воспитать настоящую леди.

— Но она же — маг воды, — достал свой последний аргумент император. — Как она сможет учить владению огнём.

— Нанять мага для обучения — нет ничего проще, — ответила принцесса, и в этот момент ей в голову пришла неожиданная мысль. — И вообще, — глядя в глаза отцу, проговорила она, — на первых этапах я могу её учить вместе с Хунь Ли.

— Ты, что, хочешь летать туда-сюда? Это небезопасно! — монарх понимал, что контроль над ситуацией с собственной дочерью стремительно выскальзывает из его рук. — Да и потом, с теми потерями, что есть, нам будет крайне сложно обезопасить периметр Ливадии.

— Ты же давно хотел отработать вариант с двойником-иллюзионистом, — задумчиво проговорила Варвара.

— Ты чего удумала⁈ — не выдержал Ярослав Иванович.

— Я, пожалуй, тоже поеду в Крым, — принцесса не отвечала, а проговаривала план, родившийся у неё в голове. — Вместе с Валей. От маминых глаз подальше. Прикинемся ученицами Донатовой. На меня только надо будет тоже накинуть иллюзию. А при дворе пусть остаётся мой двойник. Только желательно немой, чтобы мне потом за сказанные глупости краснеть не пришлось.

— Ты понимаешь, что ты говоришь? — спросил поражённый император.

— Абсолютно, — ответила ему дочь. — Избегаю очередного покушения.

— Но мне же надо будет отрядить тебе охрану, и…

— Нет, это лишнее, — оборвала его принцесса. — Во-первых, они меня полностью демаскируют. А, во-вторых, как показала практика, маги-защитники четвёртого и даже седьмого уровней против наших нынешних врагов бесполезны. Мы с Валей и то сможем дать более серьёзный отпор. Абсолютов же ты не сможешь отправить вместе со мной.

— Не смогу, — согласился монарх. — А эфирника у нас своего нет.

— Эфирника? — напряглась принцесса.

— Забудь, — отмахнулся он. — Это государственная тайна.

— Нет уж, раз начал, говори, — снова добавив льда в голос, сказала принцесса. — Мне можно, я тоже в каком-то смысле государственная тайна. Эфирники существуют?

— Да, — кивнул император. — Магнус сообщил мне, что среди нападавших был эфирник, который усиливал абсолютов.

— Вот даже как, — тихо проговорила Варвара, у неё в памяти что-то шевельнулось. — Я думала, что они — чисто миф, как рептилоиды.

— Нет, — Ярослав Иванович покачал головой. — Они существовали несколько сотен лет назад, а затем устроили переворот в Италии, и их всех вырезали. А затем законодательно запретили. Но, как оказалось, они выжили. И не только выжили, но и сколотили свою организацию. А теперь угрожают нам с тобой.

— Немудрено, — пожала плечами принцесса. — Я бы тоже расстроилась, если бы мой род уничтожили, а затем на законодательном уровне запретили. Да ещё и память постарались бы вымарать. И, конечно же, попыталась бы что-нибудь предпринять.

А в голове у Варвары снова зашевелились воспоминания. Никита что-то спрашивал про эфирников. Хотел найти литературу про них, но она тогда не слишком серьёзно к этому отнеслась. А затем он взял рукописную книгу… дневник. Она залезла в телефон и проверила библиотечную запись «Дневник Маврокордато». Ей кажется, или эта фамилия была в списке уничтоженных родов? Уничтоженных, как теперь становится ясно, за умение пользоваться эфиром, чем бы он ни был. Нужно обязательно будет сопоставить всю имеющуюся информацию.

— Всё это так, только основная проблема в том, что мы не видим эфирную магию и никак не сможем защититься. Именно поэтому Магнус рекомендовал нам взять на службу эфирника, — ответил на это отец.

— Ну, допустим, найдём мы эфирника по объявлению в даркнете, — хмыкнула Варвара. — И что? Он к нам работать, что ли, пойдёт? Да его твои абсолюты тут же сожгут на Красной площади ко всем богам!

— Да, проблема… — протянул император. — Без него нас убьют, а нанять законы не позволяют.

— Папенька, — принцесса добавила максимальное количество сарказма в голос, — основная проблема — это ваша мягкотелость. Правильно Магнус сказал, надо менять законы, если они во вред короне! Разве примера Никиты Державина мало? Ты едва не позволил казнить человека, рисковавшего жизнью и ради меня, и ради тебя, и ради империи. Поверь, этот список можно продолжать долго. Но я же видела, ты был готов казнить его.

— Мне просто не позволили бы поступить иначе, — развёл руками Ярослав Иванович.

— Слушай, — Варвара наклонилась поближе к отцу, чтобы больше никто не услышал её слов. — Ты — император или подставка под корону? Ты просто не представляешь, чего ты избежал. Повернись процесс не в пользу Никиты, я бы этого терпеть не стала, уж поверь.

— Дочь… — император хотел дать ей отповедь и не мог.

— Подожди, — сказала она почти с тем же выражением, что это говорил Магнус, показывая на своей ладони смерч. — И вот снова. Тебе для сохранения головы, причём, не только твоей, нужен на службе эфирник. А тебе законы не позволяют. И ты боишься переделать эти самые законы! Ну что ж, тебя убьют, поздравляю!

— Да мне же не дадут! — прорычал монарх, обнажая в голосе бессилие.

— А ты не спрашивай! — зло проговорила Варвара, откинувшись в кресле. — Не поверю, что у тебя на каждого из этих абсолютных клоунов нет папочки. Плюс мы с тобой уже видели, кто нам лоялен, а кто нет. Вот и начни уже интриговать, как нормальный правитель. Этого подкупи, того шантажируй, третьему пригрози, четвёртому дочь или сына пристрой, куда надо. Вот и всё! Нам все тринадцать голосов не нужны, достаточно девяти.

— Дожили, — мрачно проговорил император. — Уже яйца начали учить курицу.

— Ты меня сам воспитывал будущей императрицей! — парировала принцесса. — Я не собираюсь быть красивой куклой с прилипшей улыбкой, которая подмахивает нужные кому-то документы. Это мечта Разумовского, а не твоя. А мозги-то у меня на месте.

— На месте, — расстроенным голосом подтвердил монарх.

Он вынул смартфон, как бы намекая, что не хочет больше поддерживать разговор на эту тему. Варвара хорошо его знала и понимала, что теперь лучше помолчать. А отец примет нужное решение.

Однако Ярослав Иванович недолго листал новости. Внезапно его лицо исказилось.

— Вот же настырные! — проговорил он. — Их в дверь, они в окно.

— Что случилось? — совершенно другим, пропитанным дочерней заботой голосом спросила принцесса.

— Да вот, смотри, — довольный, потому что удалось перевести тему, проговорил монарх и дал ей свой телефон, чтобы она прочитала.

'Во Франции, Португалии и Дании после длительных тестовых испытаний заработали первые установки телепортации. Сообщают, что на данный момент эта передовая технология ещё слишком дорога в использовании, поэтому доступна буквально единицам. Сегодня мы с вами узрим первых довольных аристократов, перенёсшихся из одного места в другое мгновенно.

Надо заметить, что создатели заверяют, что они ведут работы по удешевлению телепорта, чтобы данная технология получила массовое распространение'.

— Это как-то связано с тем, что мы обсуждали? — спросила Варвара.

Император нахмурился, но тут же вспомнил, что именно Разумовский устроил презентацию телепорта.

— Не знаю, дочь, — ответил он. — Очень даже может быть.

* * *

Магнус испарился, так и не поделившись заклятием от похмелья, поэтому на завтрак я поднялся с жуткой головной болью и красными глазами. Хорошо, что всё это списали на мою усталость от сыплющихся на мою голову приключений.

Я поздоровался со всеми и даже в таком состоянии отметил, что отец выглядит гораздо лучше, чем несколько дней назад. Насколько я знаю, он каждый день ездил на терапию к Вяземскому, и это давало свои плоды.

После еды дед пригласил меня поговорить. Мы устроились в гостиной на том же этаже, что и столовая.

— Ты как? — спросил он, усаживаясь в мягкое кресло. — Видок у тебя тот ещё.

— Очень плохо спал, — ответил я и почти не соврал, спал я сегодня действительно ужасно.

— Надо думать, после таких-то перипетий, — кивнул дед. — Начальник группы защиты сказал, что вы всё время были на связи?

— Да, — ответил я. — Насколько это позволяли обстоятельства. Они, молодцы, отработали хорошо. Жаль, только против магов они бессильны.

— Всё так, — согласился дед. — Ещё и снайпера потеряли.

— Всё-таки убили? — я почему-то загрустил, мне не хотелось думать, что, прикрывая меня, кто-то погиб. — Очень жаль.

— Его семья уже получила компенсацию, — заверил меня дед. — Сделаем всё, что в наших силах.

Мы ещё поговорили на различные темы, но именно эта не давала мне покоя больше всего. Именно на ней я зациклился. Я понял, что во всех последних передрягах мне не хватало одного — оперативной информации.

И когда я возвращался к себе на этаж, кроме мысли о том, чтобы как-нибудь справиться с похмельем, во мне жила идея об эдакой сети осведомителей, которые доносили бы до меня всю необходимую информацию.

«Лучше поздно, чем никогда, — язвительно заметил на это Архос. — Кажется, ты начинаешь учиться».

«Прости, дорогой мой наставник, — сказал я, чувствуя, что каждое его слово отдаётся болью в моей голове, — но я не очень хорошо сейчас соображаю и поэтому понятия не имею, о чём ты».

«Я, конечно, не Магнус, у меня рассолового заклинания нет, но немного облегчить твои муки смогу, чтобы ты смог соображать», — проговорил мой наставник.

В следующую минуту я не то что бы почувствовал себя хорошо, но всё-таки некоторое облегчение появилось. По крайней мере, не хотелось отрубить себе голову, чтобы она болела где-то в другом месте.

«Лучше? — спросил Архос. — Теперь можешь понимать намёки?»

«Лучше, — ответил я. — Но лучше пока без намёков. Я думал о большом количестве информаторов, которые смогут делиться со мной оперативной информацией практически из любой точки. Понимаю, что это невозможно, но…»

«Почему же? — мой ментальный наставник явно бравировал, так как располагал некими знаниями, а также считал, что ими обладаю и я. — Ты всё время забываешь, кто ты».

«Примарх?» — спросил я.

«Примарх аэрахов, — наставительно проговорил Архос. — Ты — паук! Сколько раз тебе говорить?»

И тут я вспомнил, как ещё в самом начале моего нахождения в этом мире, когда меня несправедливо бросили за решётку, Архос говорил мне о том, что надо вызвать пауков…

Конечно!

Пауки!

Они же буквально везде. И от восьми глаз точно ничего не скроется!

«Архос, ты — гений! — сказал я с подъёмом; даже голова почти прошла. — Осталось понять, как этим воспользоваться».

«Я всего лишь твой учитель, который наблюдает за тем, как долго ты ещё будешь доходить до очевидных вещей, — по его голосу я слышал, что на самом деле он доволен. — А воспользоваться этим очень просто. Достаточно только научиться».

«Будешь намекать, что я тупой, останешься без тела, — в шутку сказал я. — Усёк».

«Шантаж своих друзей не красит Примарха, — ответил на это Архос. — Впрочем, предлагаю приступить к занятиям».

И только я подумал о том, как множество восьминогих подручных будут собирать для меня любую информацию, как меня озарило. Я посмотрел на вытяжку в своей комнате и заметил маленькую паутинку. Полагаю, если забраться в воздуховоды, межбалочные перекрытия и в прочие лакуны здания, то обнаружится достаточно маленьких и спорых на ногу пауков.

«Так вот, значит, как аэраховская бабка узнала о моей инициации, — кажется, я только что открыл для себя грандиозную вещь. — И вот почему отец перенёс меня в другой мир. В том было не спрятаться».

«А ты думал, — подтвердил мои догадки Архос. — Это был единственный способ сохранить тебя. Твой отец — гений, хоть и двуногий».

«Почему же ты мне раньше не говорил об этой возможности? — спросил я своего наставника, хотя понимал, что он ничего не делает просто так. — Можно было бы столько сил сэкономить».

«Моя основная задача — научить тебя, — ответил на это Архос. — Раньше ты был не готов, чтобы воспринять этот урок. А сейчас ты всё выучишь в полном объёме. Идём туда, где нас не засекут и паутины побольше».

Я усмехнулся его заговорщицкому тону, и тут же у меня снова прострелило голову.

«Сейчас, — сморщившись проговорил я, — только таблетку от головы приму».

«Лучшее средство от головы — топор, — сказал на это Архос. — А пить тебе действительно не стоит».

* * *

Когда Михаилу Николаевичу Орлову по тайным каналам пришло приглашение встретиться, он сначала долго сидел и хлопал глазами. Потому что раньше его так вызывал Разумовский. А он точно был мёртв.

И лишь через долгие минуты он вспомнил, что Виталий Кириллович упоминал его, как своего наследника для связи с «нужными людьми». А фактически это означало, что случись что с Разумовским, выйдут на него.

Они и вышли.

Некоторое время Михаил Николаевич вообще не хотел ехать. И так едва всё успокоилось. Его чудом оставили без серьёзного наказания. Он полагал, что не последнюю скрипку в данном концерте сыграло его решение поддержать Державина. Все знают, что принцесса по нему течёт, а она могла доставить ему проблем.

Также у него были запланированы переговоры с Игорем Всеволодовичем Державиным, где он надеялся на некоторые преференции в спорном участке бизнеса.

Одним словом, он занимался извлечением выгоды из сложившейся обстановки. А тут его снова потянули в болото предательства, из которого он едва выбрался.

Но его природная неудовлетворённость тем, что он имел, заставила Орлова всё-таки принять приглашение.

Человек, приехавший к нему на встречу, был не простой шестёркой, это он видел, но и не из главных.

— Как вы поняли, — проговорил связной, — нам нужен новый куратор.

— Зачем? — поинтересовался Орлов. — Я полагал, после смерти Разумовского всё рухнуло.

Они сидели в парке на проверенной лавочке. Виталий Кириллович уверял, что это самое защищённое от прослушки место. Мол, он сам оставил немало артефактов-глушилок поблизости.

— Что вы, — засмеялся приезжий. — Разумовский только себе плохо сделал, у нас всё работает как часы. Мы жалеем, конечно, что доверились ему, но всё идёт по плану.

— А в чём именно заключаются ваши цели? — поинтересовался Орлов. — Виталий Кириллович мне весьма пространно объяснял про внедрение телепортов и прочее.

— Ну, — связной уклончиво качнул головой, — телепорт — это лишь часть большой программы. Нет, нам нужна полностью подконтрольная Российская империя, поэтому тут либо государственный переворот либо развал на отдельные части. Разделяй и властвуй, знаете ли.

— Знаем, конечно, — ответил Орлов. — Вот только вы же знаете, что у меня есть клятва лично императору и я не могу нанести вред ему, либо его семье.

— Вы же прекрасно работали с предыдущим куратором, — ответил связной. — И мы знаем обходы этого самого блока. Тем более, вы никакого вреда лично императору или его семье и не нанесёте. Только информация и больше ничего. От вас даже не потребуется ничего внедрять в голову императору.

— А если я соглашусь? — поинтересовался Михаил Николаевич.

Связной посмотрел на него с улыбкой, которая говорила: «А куда ты денешься? У тебя просто нет другого выбора», а затем вынул из кармана салфетку, на которой была нарисована корона.

— Это исключено, — фыркнул Орлов. — Меня не потерпят на троне. Снесут тут же вместе с головой.

— Не тут, — возразил связной. — Совсем скоро намечается большой передел европейского пирога, вот один из небольших восточно-европейских кусочков может быть вашим.

— Это очень щедро, — проговорил Михаил Николаевич, не веря своему счастью.

— Более того, у вас будет выбор, — продолжил связной. — И кое-какие активы можно будет получить и тут.

Орлов вынул из кармана платок и вытер высокий лоб с широкими залысинами от крупных капель пота.

— Хорошо, — голос его едва подрагивал. — Я согласен. Что от меня требуется?

— На данном этапе не так много: быть на связи и поставлять необходимую нам информацию.

Глава 19

Приняв таблетку, я прилёг, ожидая, чтобы у меня прошла голова. Вот как люди вообще пьют? А ведь есть и такие, кто каждый день выпивает, и ничего, живут, работают.

В дверь постучали. Я повернулся на кровати, и в этот же момент словно огромный шар перекатился внутри черепа. Вот это спецэффекты.

— Войдите! — сказал я, с трудом поднимаясь и принимая вертикальное положение.

Дверь открылась, и в мою комнату вошла Валя. В платье, вполне подходящем высшему свету, выглядела она великолепно. Практически ничего в ней не напоминало ту тень, что проскальзывала ко мне когда-то под покровом ночи.

Таблетка постепенно начинала действовать, и мне становилось легче.

— Привет, — сказала Валя. — Неважно выглядишь.

— Спасибо, — усмехнулся я, хотя подозреваю, что это больше напоминало гримасу боли. — Ты, как всегда, великолепна в комплиментах.

— Ну а что? — она пожала плечами. — Меньше бухать надо. Ночами. В одиночку.

И по ударению на последнее слово я понял, что это основная претензия.

— Прости, — сказал я, — обсуждал со своими личностями сложившееся положение дел и никак не мог позвать тебя на это совещание.

— То, что ты пил за пятерых, это я вижу,а насчёт остального… — в глазах девушки резвились озорные чёртики. — До чего-то договорились?

В этот момент я вспомнил разговор с дедом по поводу управленца для завода.

— Договорились, — кивнул я. — Правда, не с ними, а с Игорем Всеволодовичем.

Валя подняла бровь, видимо, не совсем понимая, насчёт чего я хочу с ней поговорить.

— Ты же хочешь улучшить условия жизни для простых людей? — уточнил я.

— Смотря для каких, — ответила та, присаживаясь на кресло у стены рядом со мной.

— Для рабочих, — проговорил я. — Проще говоря, дело такое: я рассказал деду, что программу мы с тобой вместе составляли. Это было сразу после того, как он мне пожаловался, что ему не хватает управленцев. И в связи с этим к тебе есть предложение.

— Я же завтра с Беллой в Крым уезжаю, — усмехнулась Валя. — Вот поговорить на дорожку зашла. Потом-то времени уже не будет.

— Так речь как раз про Крым, — ответил я. — У Державиных там есть несколько объектов. Один в непосредственной близости от Ореанды. Просто, на мой взгляд, ты отлично смогла бы управлять отдельно взятым предприятием и внедрять туда все наши наработки.

Она смотрела на меня такими глазами, словно я ей подарил небо и землю, а ещё луну со звёздами в придачу.

— Так ты, что, серьёзно?

— Абсолютно, — сказал я. — Не думаю, что тебе будет круто целыми днями пить шампанское и учиться манерам.

— У меня уже пузырьки из носа лезут, — внезапно шёпотом призналась мне Валя. — Я не могу больше пить это шампанское. Так что — да, я согласна на небольшой такой завод. Вот только не взбунтуются ли рабочие от такого управляющего?

— Ещё скажи, что ты им позволишь, — хохотнул я. — Пара горящих задниц, и остальные будут пахать, как миленькие.

— Пара, хм, — усмехнулась Валя. — Может, ограничусь и парой. А там как пойдёт. Слушай, — внезапно она взяла меня за руку и слегка сдавила в своих ладонях. — Скажи мне правду, что ты со мной сделал в Царицыно?

Я немного обалдел от столь резкой смены темы, поэтому некоторое время просто сидел и смотрел сквозь собеседницу, обдумывая, что можно на это сказать.

— Ничего особенного, — попытался соврать я, но услышал, как фальшиво звучит мой голос. — Просто привёл тебя в чувство после того, как из тебя земляными сосульками дуршлаг сделали.

— Вот именно, дуршлаг, — глядя мне прямо в глаза и буквально пронзая взглядом, сказала она. — Можешь не врать. Я же всё видела.

— Что ты видела? — удивился я.

Вот уж неправда. Что она могла видеть, когда я точно знаю, что она была мертва?

— Я всё видела, — повторила Валя. — Только не глазами, а… — она запнулась, подбирая слова, — как будто откуда-то сверху. Словно душа покинула тело, как показывают в фильмах, и я видела, что мертва. А ты… — она отвела от меня глаза, в которых появилась влага. — После того, как уничтожил Разумовского, ты склонился надо мной. А затем ты латал меня, как тряпичную куклу, — она усмехнулась сравнению. — Я видела серебристые нити, которыми ты пришивал мою аорту к сердцу, видела кого-то внутри тебя, с кем ты советовался. Видела пламя, которым ты запаивал прорехи. Я всё это видела, и не говори мне, что это просто глюк сознания, и ничего подобного не было.

Она всхлипнула. Я молчал. Мне просто нельзя было посвящать её сейчас во все тонкости.

— А затем, — продолжила она, справившись с собой, — меня потянуло куда-то прочь от тела, но я держалась. Я видела, что ты меня вот-вот спасёшь, и держалась за тебя. Ты отрастил прозрачную руку и ею массировал моё сердце, чтобы запустить. Не смей говорить, что этого не было! Я не сумасшедшая! А потом… Потом я очнулась в твоих руках…

Я продолжал молчать. Расскажи я ей сейчас всю правду, подставился бы очень сильно. Раз уж на меня ведут охоту, не погнушаются ничем.

— Скажи мне, что ты сделал, — попросила Валя, сжимая мою руку ещё сильнее. — И как?

— Я не буду тебе врать, — решился я, наконец, — заявляя, что тебе всё вообще привиделось. Но и правду сказать пока не могу.

— Почему? — спросила она, заглядывая мне в глаза.

— Потому что за эту правду люди горят на кострах, теряют голову на плахе и получают пулю в затылок, — ответил я. — Если хоть кто-то узнает, что я с тобой сделал, меня уже без всяких разбирательств превратят в памятник запрещённому.

— В смысле? — переспросила она.

— Устранят, — отрезал я. — Причём, тебя тоже. Поэтому просто не лезь и не проси меня тебе всё рассказать. Считай, что от ранения у тебя начался бред и тебе всё привиделось. Так нам обоим будет безопасней. Усекла?

Она кивнула, вроде бы соглашаясь, но на губах её играла непокорная улыбочка. Мол, я всё равно когда-нибудь добьюсь от тебя правды.

— Ладно, — сказала она. — При таких ранениях действительно может показаться всё, что угодно. Например, любовь в чьих-то глазах.

Я тяжело вздохнул. Эту тему я хотел затрагивать ещё меньше, чем предыдущую.

— Когда-нибудь, — проговорил я, — надеюсь, что скоро, всё это закончится, условия поменяются, и я смогу всё тебе рассказать. А пока позволь мне самому нести за всё ответственность, не впутывая никого больше в это.

Она смотрела на меня, слегка склонив голову, с такой ехидной ухмылкой, что я понимал, мне не отвертеться.

— А про любовь тоже нельзя? — спросила она. — Сожгут?

— Послушай, — решился я сказать всё сейчас, чтобы не возвращаться к этому вопросу. — Ты мне невероятно дорога. Я очень хорошо к тебе отношусь и желаю только счастья. Если и говорить о любви, то это… — я замолк, подбирая слова.

— Такая же любовь, как к Карине, — грустно усмехнувшись, договорила за меня Валя.

— Да, — я развёл руками. — Ты мне — сестра, лучшая подруга, соратник. Разве этого мало?

— Ладно, — сказала Валя, поднимаясь с кресла. — Мне пора собираться. Но, если что, знай, мои чувства к тебе ничуть не изменились. И я готова умереть ради тебя.

— Давай лучше будем жить ради друг друга, — сказал я, улыбнулся и обнял Валю, прижав к себе.

* * *

«Мы сегодня тренироваться будем? — спросил меня Архос, когда Валя ушла, а я без сил упал обратно на кровать. — Или выходной?»

Я подумал о том, что каждый потраченный впустую день может стоить мне жизни. Что-то где-то недоработал, и на тебе — именно в этом месте пробой случится.

«Будем, — ответил я. — Непременно будем».

Через полчаса мы уже были в спортзале. Сегодня тут никто по идее появиться не должен, значит, можно свободно тренироваться с Архосом.

«Объясни мне основные принципы, пожалуйста, — попросил я. — Так сказать, самые азы, чтобы я не промахнулся».

«У паука всё начинается с паутины, — ответил Архос. — Так что её нам сделать и предстоит. И на первый раз большую, чтобы ты на нормальном масштабе всё понял».

«Какие-то тонкости в строении? — поинтересовался я. — Мелочи, которые надо учесть?»

«На уровне двух метров от пола натяни направляющие, — сказал он. — А затем само должно пойти. Ты же паук».

Я закрыл глаза и представил, что я на самом деле паук. Кровь привычно двигалась в такт с ударами сердца, и я ощутил разливающееся по организму тепло. А в следующий момент я понял, что уже изменился.

Открыв глаза, я понял, что теперь смотрю на мир иначе. Углов обзора стало больше, но они при этом стали более плоскими. Впрочем, и привычное человеческое зрение никуда не делось.

Направляющие я закинул по наитию, и они сразу же закрепились на стенах и выступах спортзала. С круговой паутиной тоже проблем не возникло. Она сама ложилась так чётко и красиво, что оставалось удивляться, откуда я обучился подобному мастерству.

«Примарх, — приговаривал Архос. — Поистине королевская паутина».

Но мне было не до его восхищений. Мне нужно было научиться вызывать пауков, чтобы они стали моими глазами и, по возможности, ушами.

«У пауков нет ушей, — вздохнул на это мой ментальный наставник. — Звуки они чувствуют, как вибрацию».

«Но интерпретировать-то могут? — спросил я. — И как-то передать, чтобы это потом можно было переложить на слова?»

«Теоретически — да, — согласился Архос. — Я-то тебя слышу и понимаю. Так что различие звуков заложено в понимание пауков».

Когда паутина была готова, я долгую минуту любовался ею. Мне хотелось засесть в ней и ждать добычу. При этом человеческая часть моей натуры прикрывала ладонью лицо от неуместности происходящего, с её точки зрения.

«Теперь на сочленении сегментов нужно оставить каплю, впитавшую в себя магию аэрахов. Для этого возьми капельку слюны, скатай с волокнами паутины в упругий комок, добавляя специальный магический секрет. Он должен выделиться сам, так как ты сейчас в состоянии полутрансформации».

Я сделал всё, как он сказал, и с третьего раза у меня получился прозрачный и блестящий липкий шарик, который я с лёгкостью подвесил на сочленение нитей паутины.

Затем я заполнил ими каждое перекрестье. У меня получилась утренняя паутина в росе, о чём я не замедлил сообщить Архосу.

«Да это вообще произведение искусства, — ответил он. — Жалко будет рушить, когда закончим».

Я взглянул на своё творение, и та часть, что принадлежала аэрахам, загрустила. Потому что вышло действительно хорошо.

«Теперь учимся управлять, — сказал Архос. — Чем дальше нить от центра, тем безобиднее пауки придут на твой зов. Так для этого мира и данной климатической зоны это будут какие-нибудь цветочные пауки, домовые, крестовики, ткачи и тому подобное. Повыше уже более ядовитые виды. В нашем случае вряд ли кто-то откликнется, так как климат не тот. А вообще это нити каракуртов, чёрной вдовы и иже с ними».

«А мне кто-нибудь из них опасен?» — спросил я.

«Нет, — ответил Архос. — Ни один паук не тронет Примарха. Он, скорее, умрёт».

Я решил, что это очевидный плюс. И минус одна фобия.

«Дальше идут всякие банановые пауки, — продолжал Архос. — Африканские птицееды, ядовитые тарантулы и много-много. Чем ближе к центру, тем смертоносней паучки. Причём, для каждой местности и мира градация опасности своя. Всего этой паутиной ты сможешь призывать около двух тысяч различных видов. Как настроишь».

Но мне уже было интересно самое сердце моего творения.

«А если затронуть центр паутины? — спросил я. — Кого можно призвать тогда?»

Архос притих, словно подбирая слова.

«Центр паутины вызывает самих аэрахов, — ответил мой учитель, видимо, решив, что мне нужно это знать. — Но на твоём месте я не стал бы рисковать. На зов может прийти твоя бабка… А ты ещё не готов сразиться с ней».

«Понятно, — подумал я, — в центр не лезем».

«Теперь сам принцип вызова, — преподавая очередной урок, Архос становился ментором до мозга костей. — Берёшь любой отрезок паутины и заставляешь его вибрировать, словно струну. Капли магии на перекрестьях создадут уникальную вибрацию. Ты её будешь слышать, как музыкальный звон, а вот пауки воспримут это, как призыв. Попробуй самую ближнюю к тебе ниточку дёрнуть».

Я сделал всё, как он сказал, и через некоторое время изо всех щелей ко мне полезли небольшие коричневые и бежевые паучки.

«Это обычные домовые пауки. Они — самые лучшие соглядатаи, если речь идёт о здании. Даже в твоём отлично убираемом жилище их тысячи. Они есть везде. Прикажи паре из них сбегать на другие этажи и кого-нибудь тебе показать. Только давай им образ того, кого хочешь увидеть на первом этапе. Им пока сложно с тобой взаимодействовать».

Одного из пауков я попросил найти Валю, а другого — деда. Остальных отпустил.

«Теперь откопируй большую паутину и масштабируй её так, чтобы копия уместилась у тебя на ладони. Так, правильно, — Архос контролировал каждое моё движение, и я был уверен, что он вмешается, если я что-нибудь буду делать не так. — Теперь отметь, какая из паутинок вызывает домовых пауков. Всё правильно. Нужны будут именно домовые, вызываешь на ладони паутину, дёргаешь вот эту нить между указательным и средним. Ждёшь своих соглядатаев. Приказываешь. Позже, когда вы хорошо отладите связь, паутина будет не нужна вовсе. Ты сможешь вызывать их ментально. Словно по телефону. Всё понял?»

«Да, спасибо, — сказал я. — Надо, наверное потренироваться?»

«Надо бы, конечно, — с сомнением ответил мой наставник. — Вот только проблема в том, что большая часть пауков в это время года спит. И вряд ли ты сможешь вызвать кого-то, кроме домовых. Но попробуй, почему нет?»

И тут мне пришла обратная связь от тех особей, которых я позвал, чтобы найти мне Валю и деда. Сначала у меня перед глазами возникла картинка с седым стариком, который усиленно что-то искал в интернете. Вот только угол был немного странный. Паук находился за его спиной, и, в основном, я видел её да седую шевелюру. Но я понял, что при желании могу попросить паука передвинуться так, как мне удобно.

Следующей я увидел Валю. Она собирала чемодан, на лице же её явственно читалась грусть. Но слёз в глазах не было, что меня порадовало. Тут она чихнула, и я понял, что глухо, с эхом, но вполне слышу звуки. Это было грандиозно!

Я решил попробовать вызвать ещё кого-то. Но, как и ожидал Архос, на мой призыв приползла парочка сонных крестовиков и ещё какой-то паук, который, кажется, сам не понял, как, где и для чего оказался, поэтому просто прополз мимо.

Но дух экспериментаторства во мне требовал продолжения опытов. Подёргав все нити с краю, я передвинулся ближе к центру. Но, как я понял, не водились у нас слишком уж ядовитые и опасные пауки. И тут я, сделав молниеносное движение, запустил паутину ещё ближе к центральным перекрестиям.

«Не стоит, — успел вставить Архос. — Тренируйся пока с домовыми пауками».

Впрочем, ничего сразу и не произошло. Меня даже постигло разочарование. То, что казалось мне грандиозным открытием, на деле оказалось не очень уж работающей магией.

«Были бы мы где-то в Австралии, — заявил на это Архос, — ты бы сейчас не жаловался».

Да я и не жаловался. Просто душа требовала больших масштабов.

Я приготовился ещё раз вызвать маленьких домовых пауков, чтобы приучить к себе, как вдруг посередине зала заметил странную особь. Это был чёрный мохнатый паучок, особенность которого заключалась совсем не в этом.

Он рос. Причём, настолько стремительно, что пока я подошёл к нему, он вымахал чуть ли не на четверть зала и продолжал расти.

— Прекратить разрастание вширь! — распорядился я, и паучок остановился.

Вид его, хоть и грозный из-за размеров, вызывал, скорее жалостливую улыбку, чем что-то ещё. Лапы паучка иногда пробивала дрожь, все восемь глаз суетливо бегали туда-сюда, а шерсть местами свалялась и вытерлась. Но самым курьёзным во всём этом был бант. Точнее, представление о банте паука, у которого доступ был лишь к ржавой проволоке и трубам.

— Штуренкнарзофонивапер Аксипур, шестнадцатый, по приказанию Примарха прибыл, — отрапортовал паучок и замер.

— Штурен… что? — переспросил я.

— Штуренкнарзофонивапер — это имя моё, — ответил тот. — Аксипур — принадлежность рода, ну а дальше номер. Я — тарантул.

Я задрал голову, всем своим взглядом выражая скепсис.

— И где же ты так вымахал… Шту… Будешь Штопором, лады?

— Как будет угодно Примарху! — выпалил паук. — Вымахал я в канализации, когда там какую-то радиоактивную жижу разлили. Питался крысами, иногда черепахами, вот и вымахал.

— Понятно, — сказал я. — А как ты попал в канализацию?

Паук вместо ответа приподнялся и начал перебирать лапками.

— Да не стесняйся, — сказал я. — Рассказывай.

— Дело в том, что я — фамильяр, — начал паучок. — Это сущность моя. А меня продали, как обычного тарантула какому-то садисту. Он над нами опыты ставил да лапки отрывал, а потом смотрел, сколько живыми продержатся. Я единственный уцелел, потому что убежал. И вот в канализации тринадцать лет ждал своего часа, — он поправил бант из проволоки, чтобы тот, по его мнению, выглядел лучше. — Но я всегда был готов прийти на зов.

Мне почему-то показалось, что бант из проводов имел совершенно другую цель.

«А парень, кажется, неплохой, — заметил Архос. — Только жизнью побитый».

— Хорошо, — сказал я тарантулу. — Что ты умеешь?

Тот чуть ли не по стойке смирно встал и голос сделал ниже, чтобы производить впечатление весомости.

— Я всё умею, — сказал он. — Вот, что прикажете, то и умею. Могу ядом жалить, могу ездовым пауком работать, в разведку могу, с врагами биться могу, курьером работать… да всё, что угодно. Только прикажите!

Я задумался, оценивая собеседника. На самом деле в голове у меня была картина, как я на боевом пауке крошу войско эфирников, а затем прямо на нём же скачу к башне принцессы и прошу её руку и сердце. Интересно, сколько децибелов выдаст Варвара, увидев такого громадного паука? Вопрос, конечно, риторический.

А тарантул, кажется, воспринял моё молчание за сомнения в его полезности.

— Только не бросайте меня, прошу, — он весь съёжился, став чуть ли не вдвое меньше, и голосок стал заметно тоньше, выдавая в нём подростка. — Не отсылайте! Я не хочу обратно в канализацию! Я буду служить вам верой и правдой! Буду всё делать! Вот увидите, я полезный! Я не подведу! — и все восемь его глаз пронзительно посмотрели на меня с такой мольбой, что я прочувствовал все те годы, что парнишка жил в бегах, прячась от всего живого.

«Ну что, Архос, — проговорил я. — Возьмём фамильяра? Говорит, пригодится».

«Фамильяр — это самый полезный питомец, — проговорил учитель. — А если учитывать, что сам просится в служение, а оно ему не навязано, такой будет верен до конца».

— Ладно, Штопор, — сказал я пауку. — Беру тебя в услужение!

— Спасибо, спасибо, спасибо! — зачастил тот и вдруг бросился на меня.

Я решил, что это от избытка чувств, но рефлекторно закрылся руками и зажмурился. А когда открыл глаза, паука передо мной уже не было.

Зато саднило левое предплечье. Я глянул на него и увидел тридцатисантиметровую татуировку тарантула. Я чувствовал его. Он вёл себя, словно ласковый котёнок, благодаря меня за избавление от бродячей жизни.

«Так вот, значит, как заводят питомцев», — подумал я.

«Вот это я называю эффективной тренировкой, — задумчиво проговорил Архос. — Надеюсь, ты всё запомнил из того, что я рассказывал».

Я взглянул на ладонь и вызвал на ней копию большой паутины.

«Да, — ответил я. — Это был один из лучших уроков за последнее время. Спасибо, учитель».

Глава 20

Валерий Чернышёв на семейном ужине был столь же молчалив, как и обычно. Вот только на этот раз он не был увлечён просмотром новостей или спортивных сводок. Он внимательно следил за своими домочадцами.

А в мозгу у него всё звучали слова маленького человечка из Поднебесной, который заявил, что Олег ужасно боялся в детстве, когда его закапывали братья. Он же недосилок. Ему даже из не особо глубокой ямы выбраться было сложно. Понятно, почему он по жизни такой пришибленный.

Остальные дети словно и не замечали Олега за столом. Они переговаривались между собой, делились новостями, что-то передавали друг другу, а его будто и не существовало. Он, правда, отвечал тем же и улыбался чему-то, изображённому на экране смартфона.

Валерий задумался. С тех пор, как Олег поступил на спецкурс в академию, он сильно изменился. Возможно, большую роль в этом сыграл Державин, но без желания самого человека такое просто невозможно.

Но самое большое впечатление младший сын на него произвёл вчера, когда Валерий по тревоге явился на Патриаршие. Олег, оказавшийся там, мало того, что сразу ввёл отца в курс дела, так ещё и показал, какие разрушения есть и что откуда взялось. Благодаря его помощи, Чернышёв-старший справился с тем, что наворотил пришлый маг земли, буквально за несколько часов.

Положа руку на сердце, Валерий был уверен, что ни один другой его ребёнок не смог бы столь точно и правильно всё описать.

А это всё значило, что надо постепенно ломать выстроенную между ними стену.

— Дети, — сказал он громко, чтобы его услышали все. — После еды всех жду у себя в кабинете. Кроме Олега.

От его взгляда не укрылось, что младший сначала поднял взгляд с надеждой, затем снова погрустнел и уткнулся в смартфон. «А ведь ты сильнее их всех, — подумал Валерий. — Одиночество не сломало, а закалило тебя».

В кабинете он не предложил детям садится, что было для них тревожным знаком. Так он делал только тогда, когда у него были к ним претензии. И именно сейчас молодые Чернышёвы вспоминали, в чём они провинились, но на ум ничего не приходило.

— Мне бы ещё Алексея сюда под руку, — проговорил Валерий, оглядывая двух молодых мужчин и девушку. — Но он уже выпорхнул отсюда во взрослую жизнь.

— Что-то произошло? — спросил Глеб, старший из оставшихся сыновей.

— Произошло, — кивнул Валерий. — Но не вчера, так что не ломайте себе голову. Вчерашний инцидент лишь подтолкнул меня к некоторым мыслям. Ответьте мне лучше вот на какой вопрос: вы зачем Олега в землю по отрочеству закапывали? У вас, что, развлечений других не было.

— Наябедничал? — зло проговорил Матвей, что был старше Олега на два года.

— Нет, — Валерий в упор посмотрел на Матвея. — Он ни слова мне не сказал. Более того, он даже не знает, о чём я с вами тут говорю. И не узнает. Снова будет думать, что я вас посвящаю в дела семьи, а его побоку. Я узнал это на заседании императорского суда.

— Ого! — Матвей присвистнул. — Слышал, Глеб, скоро нас казнят.

— Хватит ёрничать! — повысил голос Чернышёв-старший. — Ответьте мне, почему вы гнобите своего брата?

— Так это, — взяла слово Олеся, дочь Валерия. — Ты же сам его не признаёшь частью рода, а почему мы не должны?

— В смысле не признаю? — нахмурился абсолют.

— Ну ты постоянно, когда с мамой скандалишь, выдаёшь ей, что Олег — нагулянный.

— Так! — глаза Валерия сверкнули яростью. — Вы что себе позволяете⁈ Подслушивать чужие разговоры — это позор! Это первое. Второе, я никогда не говорил прилюдно, что он не наших кровей, значит, и мнения такого быть у вас не должно. Я его признал, и вы должны, понятно? И третье, он хоть и никакой, но маг земли, так что я могу ошибаться в своих личных выводах.

— И что же нам теперь сюсюкаться с ним? — с вызовом в голосе поинтересовался Глеб.

— Никто тебя не просит сюсюкаться, он первый будет против. Но ты себя представь на его месте, когда тебя с рождения вся семья, кроме матери, шпыняет, и поймёшь. Хочешь, лично тебя месяц тебя гнобить буду?

— Не хочу, — ответил Глеб. — Я из дома уйду.

— Скатертью дорожка, — ответил Валерий. — Я хочу, чтобы ты понял меня.

— Я, кажется, понимаю, — сказала Олеся, — но в одночасье поменять своё отношение не смогу. На это уйдут месяцы, если не годы.

— Дети мои, — сказал на это Чернышёв-старший. — Вы хотя бы логику включали иногда, если уж братских чувств не испытываете к нему. Наш Олег дружит с Никитой Державиным. А тот, на минуточку, очень хорошо дружит с принцессой. И есть мнение, что совсем скоро он станет её мужем, а, как следствие, консорт-императором в будущем. Понимаете, к чему я клоню?

— Обычно семьи, близкие к императору, неплохо возвышаются, — ответил на это Матвей.

— Вот именно, — поднял указательный палец Валерий. — Вот именно. Олег — наш билет к возвышению рода, не хороните его больше в земле, ясно?

* * *

Перед тем, как зайти в академию, я оглянулся и увидел спешащего ко мне Олега. Он размахивал рукой, призывая меня подождать его. Я уже было приготовился, что он сейчас либо за что-то зацепится, либо подвернёт ногу, либо вовсе упадёт. На самом деле вариантов была масса.

Но нет, он вполне успешно преодолел разделявшее нас расстояние, и у него даже шнурки не развязались. А ещё я заметил в нём тень уверенности, которой раньше не было.

Неужели на него так подействовало наше столкновение на Патриарших? Вряд ли. Он со мной и в другие переделки попадал, но ничего подобного не происходило.

Когда он протянул мне руку, я заметил перемены и в настроении. Обычно он бывал мрачно-весёлый, а сейчас — на самом деле радостный.

— Привет, — сказал я. — А ты прям светишься. Случилось что?

— Да нет, — проговорил Олег. — Особо вроде бы ничего не произошло. Разве что, представляешь, брат старший вчера подошёл и извинился за то, что когда-то с другими меня закапывал. Я вообще до сих пор в шоке!

Перед моими глазами немедленно предстал Ван Ли, рассказывающий Валерию Чернышёву о тренировке его младшего сына.

«Значит, он им всё-таки дал нагоняй, — решил я. — Что говорит в его пользу, как отца. Хоть где-то плюсы».

— А ты какой-то задумчивый, — проговорил Олег, глядя на меня. — От битвы ещё не отошёл? Но ты хорош был. Я смотрел на тебя и просто охреневал, как ты всех спасать своими воздушными пинками успевал. В нашу сторону столько всего летело! И ни-ко-го серьёзно не поранило!

— Перестань, — улыбнулся я. — Я не люблю лесть. На самом деле нет, не о том я думаю. Ты сегодня после пар как, свободен?

— Определённо не тороплюсь, — ответил Олег, открывая дверь внутрь. — Нужна моя помощь?

— Да, — я ещё не придумал, в какие слова облечь свою просьбу, а затем сказал: — Нам нужно снова наведаться в библиотеку. Обозначилась у меня пара тем, в которые я хочу окунуться глубже.

— Если это не что-то запрещённое, как в прошлый раз, — проговорил он, заговорщицки подмигивая, — то я только за.

— А если запрещённое? — уточнил я.

— Тогда тем более! — хохотнул он. — Ладно, говори, не томи.

— Во-первых, я понял, что совершенно не смыслю в магической боёвке. Как-то не до этого мне было. Хотелось бы изучить этот вопрос. А, во-вторых, меня заинтересовала литература по фамильярам. Сможешь что-то подсказать? — я невольно посмотрел на правое предплечье, скрытое сейчас тканью пиджака и рубашки.

— По фамильярам — вполне. Есть замечательная книга Голицына, а ещё Петра Кропоткина, прадеда нашего Фёдора, — сказал Олег.

— Ух ты! — восхитился я. — А наш друг открывается с неизвестной ранее стороны. А что по поводу магических боёв?

— Тут я тебе с книгами вряд ли смогу подсказать, — ответил друг, и я уже хотел было расстроиться, что придётся копать самому. — Но! — он поднял вверх указательный палец. — Мы же на спецкурсе с возможностью посещения пар у других потоков. А наша академия считается одной из лучшей по магическим боям.

— Вот даже как, — для меня это на самом деле оказалось открытием. — А я даже и не знал.

— Одну секунду, — попросил Олег.

Мы с ним уже стояли перед дверью аудитории, и занятие начиналось через считанные минуты.

— Вот, — он ткнул в экран, — ближайшая тренировка состоится завтра утром перед парами в спортивном дворике академии.

— Отлично! — сказал я и открыл дверь, пропуская Олега. — Надо будет обязательно наведаться.

Кропоткина сегодня на парах не было. Мы быстро прошли, сели на место и поздоровались с Катериной. Затем я глянул на остальных и поймал на себе пристальный взгляд нескольких пар глаз.

— Всем привет, — сказал я и поднял руку. — У всех всё в порядке после нашей последней вечеринки?

Но ответить никто не успел. Дверь распахнулась, и в аудиторию стремительно вошёл Никифор.

— Записывайте, — проговорил он, — сегодняшнюю тему. Годовая отчётность родов и кланов. Различия, льготы, сроки.

Затем он взглянул на меня.

— Никита Александрович, — сказал он. — Слышал, вы снова в историю попали? И на этот раз практически со всем курсом, да? Если так пойдёт и дальше, Чернышёв-младший главным неудачником академии быть перестанет.

— Полагаю, мне не обязательно занимать его место? — ответил я, прекрасно понимая, что преподаватель хотел просто пошутить.

После пар мы отправились в библиотеку. Там я набрал рекомендованные Олегом книги Голицына и Кропоткина. К моему удивлению, библиотекарь смогла посоветовать мне ещё пару книг. А также несколько учебных пособий по второму интересующему меня вопросу, по боевой магии.

По крайней мере, будет чем сегодня заняться. Сяду в своё любимое кресло и буду читать, пока не устану.

* * *

Император наконец-то оказался в привычных ему с детства стенах, где он чувствовал себя гораздо увереннее, чем в Москве. Тут всё вокруг подкрепляло тысячелетнюю власть его семьи, и никто не смел ему что-то возразить. По крайней мере, так хотелось думать.

Все последние часы ему не давал покоя разговор с дочерью. Очевидно, она была во многом права, если не во всём. Нужно было менять законы, нужно было интриговать, нужно было шантажировать.

С последнего, вероятно, стоило начать. У него в кабинете был специальный сейф, который раньше принадлежал его отцу, а до того деду и так далее. Не было в этом сейфе ни золота, ни драгоценных камней, ни денег, ни яиц Фаберже, а только одинаковые папки без надписей, но с условными обозначениями на углах. Пополнялись они регулярно, даже слишком, только вот Ярослав Иванович никогда ими не пользовался.

До сегодняшнего дня.

Он открыл сейф, провёл пальцем по корешкам. На коже остался тонкий слой пыли. «Наверное, давно надо было этим заняться, — подумал он, и вытянул нужную папку. — А то я — за закон, а беззакония не потерплю. Сейчас и проверим».

Положив папку на стол, император сел за него, открыл скреплённые бумажные листы и погрузился в чтение. А оно, надо сказать, оказалось весьма увлекательным.

К тому моменту, как его оповестили, что князь Владимир Шуйский по его приказанию прибыл, папка была изучена от корки и до корки. А император едва мог сдержать гнев.

— Рад приветствовать Ваше Императорское Величество в полном здравии и благоденствии, — проговорил старый маг Шуйский, вот только в его равнодушном голосе не было ни намёка на радость. — Если вы по поводу моего демарша на рассмотрении дела, то прошу простить. Стар я стал, нервы ни к чёрту, вот и субординацию попрал на корню.

— Хорошо, что вы это понимаете, — холодно проговорил император. — Только вот по закону я должен бы вас за такое наказать.

Он, не вставая, наблюдал за абсолютом такой же огненной стихии, как была и у него, и размышлял, выстоял ли он против Владимира один на один, или нет.

— Вы же понимаете, что моё недовольство было вызвано именно несоблюдением законов, в связи с этим и уход подразумевает стремление отстоять закреплённые в документах правила, — нагнав пафоса в голос, проговорил Шуйский.

— Допустим, — сказал на это император. — Но вы же понимаете, что время течёт, всё вокруг изменяется. Нет ничего незыблемого вокруг нас. Даже мы сами смертны, а значит, склонны к изменению.

— Для того, чтобы устоять на ногах в бурном потоке времени, и нужны незыблемые столпы, за которые честным людям надлежит держаться, — отбил атаку оппонент.

— Возможно, вы и правы, — заметил на это император. — Но что вы скажете на то, что ещё совсем недавно в нашей империи существовал запрет на летающие автомобили. Самих автомобилей ещё даже не придумали, а запрет уже был. Как вам такое? Конечно же, закон изменили, и машинам разрешили летать.

— При всём моём уважении, — проговорил Шуйский, — летающие автомобили никак не угрожают целостности империи. Вы думаете, я — совсем ретроград и не принимаю никаких изменений? Нет же, я знаю, что существует целая законодательная власть, которая эти самые законы пишет, а затем внедряет в общество. Говоря образно, очень даже может быть, что изобретут нечто такое, что позволит человечеству отказаться от чистки зубов. Но это не значит, что надо бросать чистить зубы прямо сейчас. Они сгниют и выпадут. Понимаете, о чём я?

— Я понимаю, — ответил император, видя, что его собеседник упирается, отказываясь видеть простые истины. — Но считаю, что время для изменения законов уже пришло. И это вопрос безопасности империи. Именно приверженность устаревшим правилам нас тянет на дно. И вы себе даже не представляете, насколько сильно.

— Вынужден вам возразить, но соблюдение законов никак не может повредить государству, — проговорил старый абсолют. — Я, как законопослушный гражданин, настаиваю на этом. Державин-младший угрожает нам всем. Моё мнение в этом плане осталось неизменным.

— Что ж, — Ярослав Иванович тяжело вздохнул и открыл папку на одном из заложенных мест. — Я утверждаю, что вы, Шуйский, повели себя недальновидно, руководствуясь при этом политикой двойных стандартов.

— Что⁈ — мгновенно вскинулся тот. — Каких ещё двойных стандартов? Вы о чём?

— Дык вот, — император ткнул в папку перед ним. — Не далее, чем летом прошлого года ваша дочь Анна совершила наезд на пешехода.

— Это был несчастный случай! — заявил Шуйский.

— Пьяной.

— Поклёп!

— Задним ходом, на пешеходном переходе, полосе встречного движения… — монотонным голосом продолжал зачитывать факты о ДТП.

— Это всё наглая ложь, — процедил абсолют. — У неё слишком много недоброжелателей.

— Так у меня тут и фотографии имеются, — проговорил монарх. — И даже ссылка на видеозапись есть. Её потом кто-то изъял из архива, всё так, но в распоряжении службы собственной безопасности она имеется до сих пор. Как, кстати, и анализы вашей дочери. Непонятно, как до машины-то смогла дойти в таком состоянии.

Шуйский весь нахохлился, словно воробей при первых холодах.

— Все мы — люди, — сказал он. — У неё несчастье в личной жизни было. Это можно понять. Это не угроза империи.

— Да что вы всё заладили? — император перевернул страницу. — Ваш сын Игнат долгое время занимался контрабандой леса в Поднебесную, маскируя незаконные вырубки лесными пожарами… Это тоже никак не угрожает империи, так? Когда его уличили в контрабанде и взяли с поличным, на следствие и суд было оказано давление. Прокурора, который требовал судить вашего сына по закону, а не по регалиям отца, посадили на пять лет по сфабрикованному делу.

Шуйский помрачнел.

— Я тогда не знал, — сказал он. — А узнал, когда всё решилось. Поздно было что-то делать. Но прокурора выпустили из тюрьмы досрочно.

Император поцокал языком, словно досадуя о жизненных перипетиях собеседника.

— Да уж, — сказал он, — тяжко, когда за твоей спиной проворачивают дела твоим именем, не так ли?

— Что там ещё? — хмуро спросил Шуйский.

— О, тут много всего, — император полистал страницы папки. — И подпольные казино, запрещённые в империи, и ставки на спорт, и микрокредиты. И всё это принадлежит вашим внукам. Но вот вопрос: почему же их не трогают, а? Они же нарушают закон?

— Да, — едва слышно сквозь зубы уронил старый маг.

— Значит, их надо казнить? — Шуйский вскинул глаза на императора, который уже давно и пристально смотрел на него из-под бровей. — Я посчитал, тут на восемь смертных приговоров, которые надо поделить на шестерых. Это же будет по закону, да?

— Не надо их казнить, — чуть ли не одними губами проговорил абсолют. — Я всё на себя возьму.

— Так это и так всё на вас, голубчик мой, — проговорил Ярослав Иванович. — Ты вместе с ними пойдёшь, понимаешь? Только последним. А ещё надо узнать, почему так долго имперская безопасность закрывала глаза на все эти прегрешения, так? Я понимаю, что у вас достаточно заслуг перед империей и изначально всё спускалось на тормозах именно из-за этого. Но всему есть предел. И, глядя на неприличную пухлость этой папочки, у меня закрадывается ощущение, что у вас были слишком тесные отношения с Разумовским. Иначе я узнал бы об этом раньше. А это уже знаете, чем попахивает?

— Госизменой, — мёртвым голосом проговорил Шуйский.

— А что у нас за госизмену-то полагается по закону, а? — император уже откровенно издевался.

— Смерть и забвение рода.

— Во-о-от, — сказал император, словно похвалив усидчивого, но тупого ученика за правильный ответ. — Тут уж восемь смертных приговоров покажутся ерундой, правда? Их ещё до завтрака пережить можно.

— Чего Вы хотите? — спросил Шуйский, понимая, что вряд ли уже выйдет из этого кабинета.

— А я разве не сказал? — совершенно искренне удивился монарх. — Совсем скоро нам предстоит модернизация законодательства. Нужно будет внести правки в некоторые важные документы. Так вот, я хочу, чтобы в этом вопросе вы заняли сторону короны.

— Хорошо, — одними губами проговорил Шуйский.

Глава 21

Я пришёл на тренировку четвёртого курса по боевой магии и открыл учебник на соответствующем разделе. Мне было интересно, как они применяют заклятия во время тренировочного противостояния. Это же надо себя как-то ограничивать? Или специальные понижающие силу артефакты стоят? Но последних я не нашёл.

Старшекурсники откровенно зевали и передвигались по полю арене весьма лениво, словно из-под палки. Только два-три человека с огромным энтузиазмом взялись за дело и принялись мутузить друг друга. Сразу было ясно, что им это нравится.

Но, конечно же, больше всех выделялся преподаватель. Я не знал его лично, но видел несколько раз в стенах академии. Огромный, усатый, с копной тёмных волос, издалека больше похожих на шапку. Мускулистое тело без капли жира намекало на то, что он занимается не только боевой магией, но и тренажёрным залом не брезгует.

Он, как мог, придавал ускорение сонным студентам, выстраивая их на тренировочном поле, на котором, кстати, не было ни снежинки. И я сделал вывод, что поле снизу подогревается, как и на приличных стадионах.

Затем преподаватель разделил пришедших на занятия на пары и объяснил им, какие именно упражнения отрабатывать.

Я открыл учебник и принялся сравнивать приёмы и техники. Каждая пара сначала несколько минут отрабатывала всё в стороне, а затем выходила на центр открытого пространства, чтобы показать тренеру, насколько усвоен урок.

На поле передо мной сошлись водник и земельник. Если они и допускали некоторые вольности, отходя от описанных упражнений, то моих знаний пока не доставало, чтобы это заметить.

Примерно минут через десять после начала, когда на центр поля вышла уже третья пара, я начал получать от происходящего нереальный заряд адреналина. Мне хотелось самому выйти на площадку и зарядить несколько смерчей в спарринг-партнёра.

То ли кто-то прочитал мои мысли, то ли судьбе так было угодно, то ли просто по случайному совпадению через некоторое время преподавателя вызвали в деканат. А ко мне подошёл студент четвёртого курса со странно знакомыми чертами лица.

— Привет, — сказал он. — Я тебя знаю, ты — Никита Державин.

— Совершенно верно, — ответил я, пожимая протянутую руку. — С кем имею честь?

— Я — Виктор Громов, кузен Катерины. Спасибо огромное за помощь ей. У нас в роду уже легенды о тебе складывают.

— Сколько бы гадостей обо мне ни рассказывали, я всё равно знаю больше, — сказал я и улыбнулся.

Виктор же от души рассмеялся.

— Никаких гадостей, правда, — сказал он после. — Мой дядя Арсений только о тебе и говорил в последнюю нашу встречу. И скажу по секрету, очень сетовал, что ты не интересуешься Катериной, как женщиной.

Я закрыл лицо ладонями.

— Вот так, раз поможешь женщине, а тебя на ней тут же женить захотят, — проговорил я.

— Это точно, — согласился Виктор. — Я чего, собственно, подошёл. Вижу ты сидишь, записываешь, смотришь. Интересно?

— Да, — кивнул я, — очень.

— А хочешь сам попробовать? — Громов сделал приглашающий жест.

— Да я бы, может быть, и хотел бы, — начал я, порываясь встать, — но совсем не знаю, как и что надо делать.

— Это всё ерунда, — сказал Виктор. — Обычный тренировочный бой. Для новичков вешаем полущиты, а дальше всё как в обычной драке. Технику потом по учебнику подтянешь. Там, конечно, нудно, но зато всё по науке.

— Попробовать бы, конечно, было бы здорово, — сказал я, вставая.

— Давай со мной в спарринг вставай. Я-то тебя точно не зашибу, — Виктор открыто улыбнулся.

Я проверил его на желание мне навредить. Ничего. Заглянул в свой «тревожный чемоданчик». Пусто. Ничто не предвещает осложнений.

— Хорошо, давай, — сказал я и двинулся за Громовым на площадку.

Он мне дал небольшой артефакт, который создавал полупроницаемое поле вокруг меня, блокируя потенциально опасные воздействия. Вот только я сомневался, что это поле может хоть сколько-нибудь серьёзно повлиять на настоящее боевое заклятие четвёртого-пятого уровня.

— Ты не переживай, — сказал Виктор. — Я буду использовать заклятия первого-второго уровня, чтобы не вынуждать тебя защищаться сверх силы.

— А на кой мне тогда артефакт? — поинтересовался я.

— Пусть будет, вдруг я всё-таки переусердствую.

Такая постановка вопроса меня позабавила, но зато я теперь понимал, что должен быть готов к воздействию и более высокого уровня.

Вообще боевая магия — это музыка в мире магии. Это танец тела и ума, плетущего защитные или наступательные заклятия. Успех, собственно, битвы зависит от того, насколько ты правильно подберёшь магические инструменты к этой конкретной ситуации.

Виктор начал атаковать меня довольно слабыми волнами, не выше первого уровня. Но зато их сразу же появилось много-много, и отбиваться оказалось неожиданно тяжело. А нужно было ещё и наступать.

Я решил, что именно боевая магия мне просто необходима.

Не изобретая чего-то из ряда вон выходящего, я ударил по Громову тучей маленьких смерчиков, которые он отбил, шутя, единым ударом. Так я особо и не ожидал, что он испытает хоть какие-то трудности с ними. Мне нужно было посмотреть, что именно он предпримет. И я увидел. Он протянул сквозь них холодную воду, и мои карманные торнадо просто замёрзли и распались.

Тогда он атаковал меня водными лезвиями. И тут я уже вспомнил абсолюта, который трепал нас на Патриарших. Только те лезвия выглядели действительно угрожающе, а эти… Они рассыпались от одного дуновения ветра.

— Отлично, — похвалил меня Виктор. — Можешь попробовать что-то посерьёзнее в атаке. Умеешь комбинировать?

Про комбинаторику в атаке я читал. Мне, как скрытому эфирнику, это знание нужно было позарез. Это когда одной стихией вызываешь некие подвижки в другой. И противникполучает ущерб не от той магии, к которой был готов.

Мысля в подобном ключе, я присмотрел песок под нашими ногами. Был он не сглаженный водой, а изначальный — с очень острыми кромками. Полагая, что Виктор и тут будет готов, я приступил к обманному манёвру.

Я поставил перед собой воздушную стену, под её прикрытием формируя направленные воздушные потоки, рвущиеся снизу вверх. Стену я пустил на Громова, и он, конечно же, с лёгкостью справился с ней. Вот только он оказался совершенно не готов, что сразу же за этим ему в лицо ударят две струи песка, поднятые моими потоками.

В последний момент он всё-таки смог отшатнутся и поставить защиту. Но лишь от одного полностью, а от второго лишь частично.

Острые кромки песчинок, летящие с бешенной скоростью, взрезали кожу на его скуле, оставив царапину. На щеке Виктора выступила кровь.

Безусловно, я был виноват в произошедшем сам. Это же тренировочный бой, и о таких скрытых ударах нужно предупреждать, но я почему-то понадеялся, что Громов справится с этим легко.

Но вышло не совсем так, и я его подзадорил. Плюс к этому нас обоих уже поглотила горячка боя. Он начал колотить меня лезвиями и сосульками, которые я едва успевал отбивать. Причём, уровень этой магии был уже отнюдь не начальным.

И вдруг он запустил в меня целую тучу ледяной шрапнели.

Пятого уровня.

Он тут же закрыл глаза, осознавая, что натворил.

А я в этот же самый момент отчётливо понял, что совершенно забыл активировать артефакт. То есть, по сути, я остался без какой-либо базовой защиты.

Не отдавая себе отчёт в том, что именно делаю, я поставил перед ледяной шрапнелью эфирное зеркало с наклоном вниз. Чтобы все эти смертоносные осколки легли между нами.

И лишь потом вспомнил, что эфиром пользоваться мне категорически запрещено.

Но, что сделано, того не вернёшь.

Громов аккуратно открыл глаза и тут же удивился тому, что увидел.

— Тебе удалось защититься? — спросил он. — Но как? Артефакт же не работал.

— Секрет рода, — ответил я и улыбнулся. — Прости за порез, я не специально.

— Да нормально всё, — прикоснувшись пальцами к ране, сказал он. — Это я расслабился, что ты — второго уровня и слабый противник. И, по классике, недооценил. Будет и мне урок.

Мы пожали друг другу руки, и как раз вовремя. К полю из здания уже спешил преподаватель четвёртого курса. Я же счёл за лучшее ретироваться, пока у тренера не появились лишние вопросы.

* * *

Проходивший мимо тренировочной площадки Константин Антонович внезапно остановился. Он с абсолютной очевидностью засёк кратковременное использование эфира. Он не мог сказать, кто точно это сделал, так как эфирником он был откровенно слабым, но зато мог отправить информацию людям, которые этим интересуются.

Он достал телефон и набрал сообщение.

«Обнаружено точечное использование эфира. Магическая академия, тренировка четвёртого курса».

Нужно было подойти и уточнить, кто это сейчас сражался на тренировочном поле. Вот только за спинами студентов четвёртого курса ничего нельзя было разглядеть. Все под два метра ростом и косая сажень в плечах.

— А ты чего тут делаешь? — хмуро спросил Ренат Маратович.

Между ними глухая вражда длилась уже лет пятнадцать. Бывает такое, что люди не нравятся друг другу с первого взгляда, а потом всю жизнь обходят стороной. Либо стараются не замечать, как и в случае Константина Антоновича и Рената Маратовича. Но на своей территории терпеть не будут.

— Да так, — улыбнулся преподаватель нулевиков. — Шёл мимо, решил глянуть, что проходите.

— Шёл мимо, так и иди, — ответил на это тренер по боевой магии. — Нечего тут ошиваться. Лучше своих книжных червей дебет с кредитом учи сводить.

После чего оттеснил Константина Антоновича от прохода на поле и направился к своим ученикам.

Преподаватель в манжетах поверх пиджака пожал плечами и направился в своё крыло, решив не испытывать судьбу. А буквально через пять минут ему пришло подтверждение, что его информация принята. А ещё через десять пришёл запрос на личную встречу с куратором по Российской империи.

Это означало, что данные, отправленные им, были на самом деле ценные.

* * *

Константин Антонович, преподаватель, щеголявший в здании магической академии нарукавниками поверх пиджака, был крайне впечатлён их встречей с куратором. Всё было подготовлено по высшему разряду, так что никто не смог бы подслушать их.

За городом, но сравнительно недалеко от академии, располагался небольшой парк. Его чаще всего посещали люди, выгуливавшие домашних собак, поэтому в дневное время тут было пустынно. Да ещё над лавочкой, на которой ждал его человек, чувствовались купол тишины и дополнительная защита для отведения глаз.

На улице было холодно, но на самой лавочке сидеть было комфортно и уютно.

Личность самого куратора была скрыта артефактом, а голос изменён. Даже если бы Константина Антоновича принялись бы пытать, с кем он выходил на связь, ответить он бы не смог.

— Итак, вы заметили выброс эфира на вверенной вам территории? — уточнил куратор после того, как Константин Антонович присел в полутора метрах от него.

— Так точно, — ответил преподаватель, устраиваясь удобнее. — Утром, во время тренировки магического боя кто-то воспользовался эфирной магией.

— Кто это был? — спросил куратор, и в голосе его послышалась сталь.

— К сожалению, воздействие было столь точечно и кратко, что я не успел определить, кто именно воспользовался данной практикой, — быстро, словно оправдываясь, затараторил Константин Антонович.

— Мог ли это сделать Никита Державин? — в лоб спросил куратор. — Он же был сегодня в академии?

— Державин был, — ответил преподаватель. — Но этот выброс не имеет к нему никакого отношения.

— Даже так? — удивился куратор.

— Да, это произошло во время занятий четвёртого курса. А Державин — слабосилок, несмотря на то, что подтянул уровень. Их курс боевой магией не занимается.

— Что ж, странно, — задумчиво проговорил куратор. — А у вас есть список студентов того курса, который тренировался в тот момент?

— Да, конечно, — ответил Константин Антонович. — Сейчас… Вот он. Куда скинуть?

— На номер для связи, — проговорил куратор. — Благодарим вас за сотрудничество. Деньги поступят на указанный вами счёт. Продолжайте наблюдение и докладывайте, как заметите что-то подозрительное.

— Благодарю вас покорнейше, — сказал на это преподаватель. — Какие-то особые распоряжения будут?

— Да, — немного подумав ответил куратор. — Присмотрите всё-таки за Никитой Державиным. Он представляет для нас повышенный интерес.

— Всё понял, — кивнул Константин Антонович. — Всё будет сделано. Хотел ещё у вас поинтересоваться…

Преподаватель академии понимал, что перед ним уже другой человек, а совсем не тот, кто его вербовал, но всё же этот должен быть в курсе различных проектов в стенах академии. Или нет?

— Я вас слушаю, Константин Антонович, — собеседник изучал нарукавники, сберегающие пиджак преподавателя.

— Я слышал, что с внедрением телепортов у нас в стране не вышло, — куратор тут же вытянулся в струнку, видимо, действительно не знал, что Константин Антонович посвящён в эту информацию. — И в связи с этим хотел спросить, может быть, разморозить проект по внедрению артефакта отбора силы в арку проверки уровня?

Если бы Константин Антонович видел лицо собеседника, то понял бы, что тот сбит с толку его формулировкой.

— Можно подробней? — спросил тот. — И, если можно, более простыми словами.

— Ну, вся эта афера с телепортом нужна для отбора сил у проходящих через него магов, насколько я понимаю, — проговорил преподаватель. — Я просто участвовал в подборе носителей для паразитов, поэтому в курсе.

— Всё так, — ответил куратор.

— Так вот, первоначально у нас был проект такую штуку вставить в арку проверки уровня. Мы через неё студентов дважды в год прогоняем. Силы у них, по большей части, неучтённые. Да и в пубертатном возрасте там этой магии, как у дурака махорки. Никто даже не заметит пропажи и искать не будет.

— Это действительно интересно, — кивнул куратор. — Я обязательно передам ваше предложение. Всего доброго.

* * *

Оставшись в одиночестве, Орлов просмотрел список студентов, который представил ему преподаватель академии. Собственно, дело оставалось за малым. Сравнить этот список со списком гостей, приглашённых на свадьбу Долгоруковых.

И таким образом можно будет найти дикого эфирника.

Самое странное во всём этом, что неучтённым магом эфира оказался не Державин. С другой стороны, а почему Орлов подумал на него? У него же развился уровень по магии воздуха. Эфирнику это не нужно, он пользуется другими ресурсами.

Наконец, завершив ручную сверку более чем тысячи гостей со списком студентов-старшекурсников, Орлов нашёл одно единственное совпадение.

* * *

Не успел я вернуться домой, как меня вызвали вниз.

— В чём дело? — спросил я Кристофа. — Почему нельзя решить вопрос без меня?

— Ваша светлость, вас ожидает курьер, — невозмутимо проинформировал меня слуга. — Строит из себя важную птицу. Говорит, что может отдать конверт исключительно вам в руки. И никак иначе.

— Хорошо, сейчас спущусь.

Курьер, ожидавший меня в холле, действительно выглядел необычно. Он, скорее, походил на клерка средней руки, нежели на мальчика на побегушках.

— Здравствуйте, — кивнул ему я. — Никита Державин, к вашим услугам.

Прежде чем ответить, курьер с видом человека, неумело строящего из себя аристократа, посмотрел в свой телефон, судя по всему, сверяясь с фотографией.

— Рад приветствовать вас, ваше сиятельство, — церемонно произнёс он. — Я представляю банк «Империал». И у банка для вас есть специальное письмо.

Во мне шевельнулось чувство тревоги.

— Что за письмо? — поинтересовался я.

Вместо ответа курьер открыл папку и достал оттуда конверт из твёрдой теснённой бумаги. Клапан был натурально запаян сургучной печатью, как в далёком прошлом. От всего этого представления у меня даже глаза раскрылись шире обычного.

Я потянул руки к конверту, но курьер остановил меня.

— Сначала распишитесь здесь… здесь… и здесь, — он убрал ручку и протянул мне конверт. — Банк «Империал» благодарит вас за выбор нашего учреждения и желает вам всего доброго.

Проследив за выходящим из дверей курьером, я опустил глаза на конверт. Судя по весу, он был почти пуст.

И предчувствия не обманули меня. Внутри был лишь электронно-магический ключ с надписью «Империал» золотом на чёрном фоне. И записка, текст которой заставил меня врасти в пол.

На ней значилось:

«С любовью, мама».

Только вот мама моя умерла, давая жизнь Карине. Могла ли она прислать этот конверт из прошлого? От чего этот ключ?

Слишком много вопросов. Мозг начинал плавится от информации, одномоментно свалившейся на меня. Внутренний датчик тревоги упорно поднимался к критической зоне.

Я решил, что в этом доме найдётся человек, способный мне помочь. Если, конечно, он не уехал куда-нибудь по делам.

Я вытащил телефон и набрал номер.

— Дед, привет, — сказал я, когда Игорь Всеволодович взял трубку. — Ты у себя?

— Да, читаю отчёт строителей и, мягко говоря, негодую, — ответил он. — Что-то случилось? У тебя голос какой-то странный.

— В общем, да, — согласился я. — Поднимусь?

— Конечно.

Через пять минут я был уже на этаже у деда.

Он покрутил в руках карточку и листок с подписью.

— Не знаю, — сказал он. — Почерк твоей матери я не помню, поэтому не могу сказать, её это или нет. А вот насчёт карточки очень даже могу. Это действительно карточка банка «Империал». С её помощью открывается индивидуальная депозитарная ячейка высшего приоритета.

— И что может быть в этой ячейке? — спросил я.

— Да всё, что угодно, — ответил дед. — От денег и золота до прав на какой-нибудь древний замок. Чтобы ты понимал, в таких ячейках хранятся только очень дорогие и секретные вещи. Например, копии родовых завещаний. Моё лежит ровно в такой же. И да, совсем недавно я его изменил.

«Спасибо дед, — подумал я, — не стал бы ты об этом упоминать, если бы меня это не касалось. Что ж, будем знать».

— А что-нибудь вроде бомбы там может быть? — спросил я. — Или яда?

— Исключено, — ответил дед. — Это самый защищённый банк в России. Ты представляешь, как они пекутся о своей репутации? Система безопасности там с лёгкостью может посоперничать с той, что применяется во дворцах императора.

— И всё же это подозрительно, — сказал я.

— Тут соглашусь, — проговорил дед. — Действительно подозрительно. Если хочешь, я поеду с тобой.

— Это было бы просто отлично, — ответил я. — Потому что я совершенно не понимаю, чего ждать от всего этого.

— Возможно, хотят устроить засаду где-то по пути, — пожал плечами дед. — Что ж, тут мы их сильно разочаруем. Потому что поедем мы на моей машине. Бери документы, а я пока вызову водителя.

К банку, располагавшемуся в историческом центре Москвы на Арбате, ехали практически молча. Странно, но строки «С любовью, мама» всколыхнули во мне целый сонм чувств. Причём, как в душе, так и в памяти самого Никиты Державина, от которого уже почти ничего не осталось.

Нас с ним объединяло то, что мы оба росли без материнской ласки. И вот эта пустота где-то внутри иногда напоминала о себе.

На входе наш ждали швейцары в форменных ливреях. Они распахнули нам дверь, за которой уже ожидал администратор.

— Никита Державин? — уточнил он, глядя на меня.

— Да, это я, — ответил я, протягивая документы.

Сверившись со своими данными, администратор пригласил нас в лифт. Поехали мы не вверх, а вниз и ехали довольно долго. Я насчитал этажей десять, не меньше. Выйдя, мы оказались в небольшом холле, обставленном весьма уютно.

Чувство тревоги зашкаливало.

Я почувствовал, что на моём лбу выступает пот.

В это сложно было поверить, но мне не хватало воздуха.

Тогда я прикрыл глаза. Вдох-выдох. Всё, тревожность прошла, уступив место уверенности. Кто бы не создал эту ловушку, я в неё не попадусь.

— Вам, Игорь Всеволодович, придётся остаться тут. Вход лишь для лица, на которое зарегистрирована ячейка.

— Я знаю правила, — кивнул дед и устроился на удобном диване, после чего посмотрел на меня и сказал: — Внутри с тобой ничего не должно случиться. Я буду ждать тебя здесь. Наши ребята стоят по периметру и не допустят нападения. Так что ни о чём не переживай.

Легко сказать, но, когда совершенно не знаешь, что тебя ждёт, очень сложно сохранить ледяное спокойствие.

— Возьмите, — сказал администратор и протянул мне странное устройство, с одной стороны которого располагался небольшой раструб, похожий на динамик. — Внутри по нашим правилам полная конфиденциальность: никаких камер и микрофонов. Визит рассчитан на час. Если нужно будет выйти раньше, нажмёте на эту кнопку и вызовете меня. То же самое, если время нужно будет продлить. Через динамик вы услышите обратный отсчёт, когда ваш час будет подходить к концу.

Я кивнул.

Администратор нажал скрытую от глаз кнопку, затем набрал что-то на своём смартфоне, и передо мной распахнулась сейфовая дверь, которую вряд ли взял бы тот взрыв, что разворотил дедов небоскрёб.

Дождавшись, пока дверь за мной закроется, я подошёл к ячейке.

Открылась она от одного прикосновения электронно-магнитным ключом, причём совершенно бесшумно.

Внутри стояла небольшая коробка в упаковке из грубой бумаги. На клапане присутствовала такая же сургучная печать, как и на конверте.

Я вытащил коробку, сорвал бумагу и положил на небольшой столик.

Оставалось только открыть крышку.

Я поднёс коробку к уху. Никаких движений, тикающих звуков или чего-то подобного.

Только моё сердце колотилось в каком-то бешенном ритме.

Я закрыл глаза и вдохнул. Затем выдохнул, успокоив кровообращение, и открыл глаза.

Что там такого может быть?

«С любовью мама», — значилось в записке, которая лежала в моём кармане. Вот только не верил я этой записке.

Что ж, тянуть дальше бессмысленно.

Я потянул крышку наверх.

И ещё успел мельком увидеть, как будто что-то раскладывается. Сияющее и слепящее.

А затем наступила тьма. И в ней меня не было.

Я потерял сознание.

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха — 4

Глава 1

В себя я пришёл мгновенно. Ровно также, как и отключился. В этот раз не было длительного периода возвращения сознания.

Я открыл глаза и рванул с места.

Правда, сдвинуться у меня не получилось ни на миллиметр.

— Осторожней, Никита Александрович, — услышал я справа от себя и оглянулся на голос. — Мы не хотим вам зла. А ограничили ваши движения и магию, чтобы вы сгоряча не поранились.

«Архос, где мы? — спросил я ментального учителя. — Что происходит?»

В этот же самый момент я с невиданной для себя скоростью анализировал обстановку. Вокруг меня стоял стол…

Нет, не так. Я сидел на стуле в центре круглого стола. Тот кругом вился вокруг меня. Свет был направлен так, что я не мог видеть тех, кто сидел за столом. Только смутные силуэты.

«Пока ничего не могу сказать, — ответил Архос задумчивым голосом. — Кроме того очевидного факта, что мы куда-то переместились».

«Я сейчас выскочу и всех победю! — вмешался в наш разговор новый и очень-очень юный голос. — Я тебя сейчас спасу! Защитю от всех! Дай только команду, и я стану большой-большой и защитю тебя!»

«Только этого мне не хватало», — подумал я.

Впрочем, не использовать возможности фамильяра тоже было бы глупо.

«Не большим, а маленьким, Штопор, — проговорил я, одновременно оглядываясь и рассматривая внутреннюю дугу стола, которая была разделена на пять одинаковых по протяжённости секторов. — Очень маленьким!»

«Но почему? — запротестовал мой фамильяр. — Я могу быть большим, я их всех победю! Испугаю до усрачки!»

«Штопор! — я мысленно прикрикнул, чего раньше мне делать не приходилось, всё-таки Архос по сравнению с этим чудом был верхом адекватности. — Делай, как я велю! Становишься маленьким и идёшь на разведку, понял?»

«На разведку, понял, — словно эхо повторил за мной питомец упавшим голосом. — А что я должен разведать?»

«Где мы находимся, кто эти люди, как выглядит комната, где я нахожусь, — я решил, что слишком много задач даю молодому Штопору, и он половину просто забудет. — Для начала хватит».

В тот же самый момент я пытался вызвать хотя бы небольшой смерч, но ничего у меня не выходило. Как и говорил прячущийся в тени обладатель голоса с явным акцентом, магия у меня не работала. Видимо, использовались блокираторы, как и в тюрьме для магов.

Следующим и довольно неприятным открытием для меня стала полная блокировка эфирной магии. Нет, помня наказы Беллы и Магнуса, я не собирался пользоваться ею прямо сейчас, но попробовал потянуть эфир, чтобы переработать его и… не смог.

— Кто вы такие? — спросил я. — Что вам от меня нужно? И зачем вы похитили меня?

Стандартный набор вопросов для очутившегося неизвестно где человека, не так ли?

Я почувствовал, как у меня что-то скользнуло по левой руке, а затем по штанине. Едва заметно, легко, словно пёрышком провели. И лишь обостренное тактильное восприятие позволило мне ощутить эти движения.

Означали они, что Штопор отделился от меня и начал действовать.

«Я держу с ним связь, — сказал мне Архос и вдруг хихикнул. — Со стороны ты выглядишь, как викинг».

«Что⁈ — больше всего я сейчас не ожидал от своего наставника насмешек. — Ты о чём⁈»

Вместо ответа он передал мне в сознание картинку. Угол был очень непривычным, так как смотрели с самого пола. Но даже оттуда было видно, что у меня на голове красовалось самое натуральное ведро с двумя рогами, торчащими из области лба.

«Очень смешно! — укоризненно заметил я Архосу. — Я тут вообще-то не в гостях».

— Нам пришлось вас на время… эм… переместить сюда, чтобы поговорить, — ответил мне всё тот же довольно приятный голос с акцентом. — Дело в том, что любые прилюдные контакты с вами исключены.

— Это ещё почему? — решил уточнить я, пользуясь тем, что мои похитители идут на контакт.

Мне отчётливо было видно три силуэта, сидящих за столом людей. Говорил пока только один. Вопрос: есть ли ещё люди в помещении. И вообще, где я?

«Магия аэрахов ведром на твоей голове не блокирована, — если что, решил уточнить Архос. — Ты можешь пользоваться ею в полном объёме. Но пока активной угрозы твоей жизни я не наблюдаю. Если что, в зале действительно три человека, плюс личная охрана за дверью».

«О, уже кое-что, — решил я. — Против троих-то я смогу выстоять, не так ли?»

«Не забывай, — ответил на мои мысли ментальный наставник, — они блокировали тебе владение эфиром, так что это не совсем обычные противники».

Да уж, действительно. А ещё обычные противники вряд ли смогли бы меня незамеченным украсть из суперохраняемой комнаты в самом крутом банке, не так ли?

— Потому что вы были весьма неосмотрительны, Никита Александрович, и привлекли к себе массу совершенно не нужного внимания различных сил, — ответил мне человек.

Судя по голосу, этот голос принадлежал силуэту, видневшемуся справа от меня. Остальные пока предпочитали хранить молчание.

— Это, по большей части, и вынудило нас пойти на крайние меры, — продолжал тем временем вещать голос с мягким и, кажется, даже знакомым акцентом. — Дело в том, что нам очень не хотелось бы, чтобы вас казнили придворные абсолюты или же радикальные эфирники.

— А можно объяснить всё понятными словами и по порядку? — поинтересовался я. — И если насчёт придворных абсолютов, всё предельно ясно, то что ещё за тотальные эфирники?

— Если вы готовы слушать и пообещаете нам, что не будете пытаться убежать, то я вам сейчас всё подробно расскажу, — поставил мне условие голос.

Я подумал и решил согласиться. Угрозы я не ощущал никакой. Более того, если бы эти люди собирались причинить мне какой-либо вред, они уже обязательно это сделали бы, пока я был без сознания.

Итак, что мы имеем? Какая-то влиятельная организация решила меня похитить, чтобы пообщаться. Причём, по их словам, это вынужденная мера, так как иначе со мной связаться не получилось бы.

«Архос, ты им веришь? — спросил я. — Или есть сомнения?»

«Верю я только нам, — ответил мне наставник заговорщицким тоном. — Но вроде бы не врут. Кстати, наш юный друг нашёл воздуховод, так что скоро будет информация и о месте нашего пребывания».

«Отлично, — ответил я Архосу. — А мы пока выясним остальные цели».

— Готов, — ответил я, повернувшись немного направо. — Но, честно говоря, мне куда комфортнее было бы говорить, не будучи ограниченным хотя бы в движениях.

— Мы понимаем ваше недовольство, но, к сожалению, совершенно не можем рисковать, — ответили мне. — Потерпите, пожалуйста. Это ненадолго.

Ладно, раз просят, потерплю. На самом деле меня просто распирало от любопытства, кто же на меня вышел.

Правда, начали они очень издалека. С натуральной порки.

— Никита Александрович, — проговорил другой голос, ниже и глуше. — Вам известно законодательство Российской империи по части магов эфира?

— Насколько я знаю, — ответил я, повернувшись на этот раз налево, откуда исходил новый голос, — маги эфира в нашей стране вне закона. Единственное, что может такого мага ждать, — казнь.

— Вот видите, вы даже в курсе. А зачем же тогда устраиваете такие выбросы, что только ленивый не увидит? Вы, что, думаете, вам это спустят с рук? — поинтересовался голос в той раздражающей менторской манере, в которой взрослые обычно разговаривают с нашкодившими детьми.

А у меня тут же возникло чувство дежавю. О чём я и не преминул сказать.

— Знаете, меня уже отчитывали за это дело. Причём, маги-абсолюты при дворе его императорского величества. Только они, в отличие от вас, лиц своих не прятали. Говорили мне прямо в глаза, что думают.

— Никита Александрович, — примирительным тоном проговорил первый голос. — Вы поймите, мы же не против вас. Только хотим, чтобы вы осознавали всю серьёзность ситуации. Дело в том, что, если бы нашёлся хоть один эфирник, заявивший бы, что вы пользовались этой магией, мы бы с вами сейчас не разговаривали.

— Если бы такой нашёлся, его тоже казнили бы, — я пожал плечами, чувствуя, как постепенно начинает затекать связанное тело.

— Именно это вас и спасло, — резюмировал второй голос, принадлежавший силуэту слева.

— Если вам действительно интересно, почему я это сделал, — проговорил я, устав от бессмысленной, на мой взгляд, пикировки словами, — отвечу. Дело в том, что на тот момент у меня просто не было другого выхода. Речь шла и о моей жизни, и о жизни моего друга, а также многочисленной группы людей, включая и императора. Случись подобное сейчас, я сделал бы тот же самый выбор, даже зная, что меня будут потом за это судить.

— Да, император, конечно, не очень достойно поступил, — раздался третий голос, принадлежавший, судя по всему, женщине. — Но, главное, вы живы. И мы надеемся, что больше таких ситуаций не повторится. А мы хотели бы наладить с вами сотрудничество.

— Сотрудничество? — я приподнял бровь.

Вот это неожиданный поворот. Что ж, если речь зашла о сотрудничестве, то, возможно, всё разрешится даже лучше, чем кажется.

— Да, — ответил первый голос. — Мы бы хотели предложить вам сотрудничество. Как вы могли догадаться, мы представляем организацию магов, владеющих эфиром. В отличие от радикальных эфирников, мы не хотим мстить за былое. Нам не нужна кровь, не нужны жертвы. Мы уже много лет хотим добиться всего лишь одного — прекращения гонений на нас. Грубо говоря, нам нужно лишь изменение в законе, который на данный момент гласит, что нас нужно истреблять, как диких животных. Как вы понимаете, нас такое положение дел не устраивает.

Я задумался. И действительно, мало кого устроит, когда его истребляют просто за то, что когда-то его предки сделали что-то очень-очень плохое.

— Мы давно следим за вами, — подал голос второй силуэт, который находился слева. — И очень высоко ценим то, насколько тонко вы подбираетесь к власти. Вы — единственный человек за многие десятилетия, кто так близко смог подойти к императорскому трону.

— Я бы не сказал, что слишком уж близко к нему, — ответил я на это. — Тем более, что трон никогда и не был моей целью.

— Это всё понятно, — проговорил первый голос. — Но рано или поздно вы станете консорт-императором и тогда сможете протолкнуть такие законы, которые прекратят преследование магов лишь по признаку их магии. Мы понимаем, что некоторое время будем вынуждены жить с несколько урезанными правами, и нас это устраивает. Возможно, придётся зачистить радикальных эфирников, но, если это даст возможность нам существовать без преследований на законодательном уровне, тогда мы пойдём и на это.

— Что за радикальные эфирники? — спросил я, разглядывая пять секторов, на которые был разделён стол.

И в этот момент во мне шелохнулось смутное воспоминание, но его перебил Архос.

«Новости от Штопора, — сказал он. — Никуда мы особо не перемещались. Мы всё в том же банке, только этажом ниже»

А вот это было отлично. У меня тут же улеглись все оставшиеся сомнения, и я принялся больше вдумываться в происходящее. Вряд ли эти эфирники арендовали зал или комнату с депозитарной ячейкой. Скорее всего, этот банк принадлежал им. Если бы у меня было пятьсот лет и желание как-нибудь подобраться к власти, я бы тоже открыл подобную организацию. Только наивные думают, что миром правят монархи. На самом деле миром правят деньги и только деньги. Неудивительно, что эфирники пять веков работали на репутацию собственного банка, предоставляя ссуды правящим домам мира и храня секреты влиятельных аристократов.

Оставался лишь один вопрос: каким образом они переместили меня сюда из той комнаты, куда я вошёл под надзором охраны? Впрочем, всему своё время, и об этом узнаем.

— Это радикалы, — ответила женщина, которая сидела прямо перед Никитой. — У них в голове только одно: месть, кровавые перевороты, передел власти любой ценой. Их вообще не интересует ничего, кроме восстановления собственной тирании. Тотальные эфирники, потому что им нужно всё и без остатка.

— Нам нужен мир, желательно, весь, — сказал я на это.

— Именно так, — согласился со мной первый голос, обладатель которого сидел справа.

— А вы-то чем от них отличаетесь? — задал я вопрос в лоб, желая понять всю разницу подходов, так как иногда она бывает только на словах.

— Мы не убиваем, — проговорил тот, что был слева от меня, и я буквально видел, как он в этот момент пожал плечами.

— Более того, — вмешалась женщина. — Если бы у нас был доступ к научной сфере наравне со всеми остальными, мы вполне могли бы поделиться неоткрытыми ещё вами лекарствами и медицинскими аппаратами, технологиями на основе эфира и ещё много-много чем полезным. Не поверишь, но у нас есть прекрасная технология починки пережжённых магических каналов.

— Почему ж не поверю? — проговорил я, вспоминая, как латал Катерину. — Очень даже. А в остальном понятно, вы за всё хорошее, против всего плохого.

— В вашем исполнении звучит даже обидно, — отозвался голос слева от меня.

— Можно хотя бы свет включить так, чтобы я всех видел? — попросил я. — Лично мне обидно, что я разговариваю с силуэтами вместо людей. А тем временем я — ваш. Я такой же эфирник, как и вы.

Мне послышалось, что кто-то вздохнул, но свет после этого зажёгся почти сразу. Впрочем, полного нарушения инкогнито удалось избежать. Трое, разговаривавших со мной людей, сидели в бело-золотых масках, какие обычно используются на венецианском карнавале.

Венеция. Италия! Я понял, откуда мне был знаком их акцент. С небольшими вариациями именно с таким говорила моя бабушка Белла.

«Архос, как там наш Штопор поживает? — спросил я своего ментального наставника. — Он не заблудился часом?»

«Нет, — ответил тот. — Хотел пробраться обратно к нам, но в этот момент включили свет».

«Неудобно вышло, — согласился я. — Но пусть поищет где-нибудь гербы и надписи. Мне нужно знать, к каким родам принадлежат разговаривающие со мной».

«Хорошо, — сказал Архос. — Сейчас всё сделаем».

— Так-то лучше, — сказал я. — Что ж, продолжим. Я, став консорт-императором, должен буду протолкнуть законы, которые введут эфирников в правовое поле. Тут, в целом, всё понятно, а вы мне что предложите? Я так понимаю, любая сделка предполагает выгоду всех сторон, её заключающих.

— Вообще-то вам это тоже выгодно как эфирнику, — фыркнул человек слева.

— Не спорю, — согласился я. — Но сам-то я смогу прожить и без изменения законодательства, как вы считаете?

— Конечно, сможете, — сказала женщина, сидевшая прямо передо мной. — Только недолго. Радикалы объявили на вас охоту. Они чертовски злы на вас за смерть Разумовского и, как следствие, неудачу с внедрением своих кастрированных телепортов. Поэтому ваша смерть — это вопрос времени. Причём, зная этих ребят, вполне себе близкого.

— Вот даже как, — проговорил я, склонив голову и задумавшись.

В их словах несомненно была истина. Я могу сколь угодно долго бегать от этих самых эфирников-радикалов, но что это за жизнь такая?

— И что вы предлагаете? — я осмотрел всех троих.

«Штопор передаёт, что на креслах этих людей есть гербы и подписи, — проговорил Архос. — Ипсиланти, Мурузи, Суццо. Это те, что присутствуют. И два пустующих кресла — Маврокордато и Сан-Донато».

«Вот даже как! — я оказался под впечатлением. — Вся наша пятёрка родов эфирников в сборе. Вот так номер!»

— Мы предлагаем вам защиту от радикалов, — проговорила женщина, судя по всему, из рода Мурузи. — Нам важно, чтобы вы дожили до того момента, как станете консорт-императором, и изменили бы законодательство в сторону смягчения к нам.

— Соглашусь на сделку, но только при условии, что вы также защитите Варвару и Валентину из последнего поколения Рюриковичей, — выпалил я, даже не думая, откуда вдруг это ко мне пришло.

— Идёт, — сказал человек справа.

— И ещё гарантируете безопасность императора, — добавил я.

— Нет, — сказал тот, что слева. — Это уже слишком.

— Чересчур, — согласилась с ним женщина по центру. — Император не стоит нашей защиты.

— Ладно, — вздохнул я, понимая, что даже спокойствие за принцессу и Валю уже дорогого стоит и я не буду метаться туда-сюда, думая, как они там в Крыму. — Защитите тогда принцесс.

— Считайте, что уже сделано, — ответила мне женщина. — А так как Белла нам тоже не чужой человек, наша протекция распространится и на неё.

— А почему вы её к себе не взяли? — спохватился я.

— Слишком разбавленная кровь, — буркнул тот, что сидел слева от меня. — Она в эфирной магии такой же слабосилок, как ты — в воздушной. Не было смысла её задействовать. Да она и так себя неплохо чувствует.

Но по какой-то скрытой обиде в голосе этого человека я понял, что дело не только в этом. А разбираться сейчас во всех хитросплетениях их внутренней кухни не хотелось. Нужно было выяснить более глобальные вопросы.

Тем временем сзади послышался механический звук. Я оглянулся через плечо и увидел, как одна из секций стола отъезжает назад. В свете ламп стол оказался приятного кремового цвета с чётким делением на пять секторов. Пять семей, пять секторов.

— Сейчас тебе нанесут специальный опознавательный знак, — проговорила мне женщина. — Это будет меткой и для наших, и для радикальных эфирников.

Мужчина в венецианской маске встал, взял со стола приспособление, похожее на небольшой шприц с дополнительной камерой и направился ко мне.

— У меня есть несколько вопросов, — сказал я, наблюдая за ним. — Могу я их задать?

— Конечно, — женщина развела руками, показывая, что это не проблема.

— Как вы на меня вышли? — спросил я.

Мужчина, сидевший слева, явственно хрюкнул от смеха. Женщина, судя по всему, улыбалась.

— Ничего проще и представить было нельзя. Ты обнаруживал умение владеть эфиром настолько часто, что мы переживали лишь о том, что опоздаем, и радикалы дотянутся до тебя раньше. Так оно, кстати, и вышло, но ты каким-то чудом отбился, — женщина ничего не придумывала, я слышал это по её голосу. — Впервые тебя засекли на вечеринке в честь поступления в академию. Там ты ставил линзы и зеркала направо и налево. Про Царицыно я вообще промолчу. Продолжать?

— Наверное, не стоит, — сказал я. — Тем более, наверняка, вы следили за мной с самого рождения, — предположил я и увидел, что женщина, сидящая передо мной, кивнула.

— Конечно, — ответила она. — У тебя был гипотетический потенциал, поэтому мы присматривали за тобой, но не слишком внимательно, так как он не должен был оказаться столь высоким.

Я оглянулся и снизу-вверх посмотрел на мужчину, подошедшего ко мне со странным прибором. Тот освободил мне руки, подождал пока я разотру запястья, а затем взял мою правую ладонь. Повернув руку запястьем вверх, он принялся наносить что-то невидимое на мою кожу.

— Это эфирная татуировка. Когда вернёшься, сможешь рассмотреть.

Я решил не терять время попусту. Мне нужно было узнать ещё уйму информации, а по быстрым и чётким движениям мужчины я понимал, что времени у меня не так много. Судя по внутренним часам, прошло минут сорок с момента моего входа в комнату с депозитарной ячейкой.

— Телепорт — это ваша технология? — уж не знаю, почему из всех вопросов, что крутились у меня в голове, я решил задать именно этот, но мне хотелось знать.

И ещё я чувствовал, что это как-то связано с теми эфирными потоками, что я видел в своё время над Москвой.

— Это весьма усечённая версия, — женщина подняла ладонь, словно отсекала любые подозрения в свой адрес. — Конечно, среди нас есть их шпионы, как и наши разведчики в их среде, но полностью технологию они выкрасть не смогли, вот и довольствуются кривой версией, которая работает кое-как.

— Магию из людей тоже они забирают? — у меня появилось чувство эйфории. Так бывает, когда головоломка из тысячи разных частей вдруг собирается в одну единую и стройную структуру.

— Да, — фыркнул мужчина слева от меня. — Потому что они так и не научились пользоваться ресурсами правильно. Вот и вынуждены заниматься самым натуральным вампиризмом с помощью магических паразитов.

— А можно это как-то прекратить? — поинтересовался я.

Перед моим внутренним взором соединились две картины: пепельное московское небо, расчерченное магическими струями, и бледное лицо Катерины, у которой остановилось сердце.

— Мы соблюдаем нейтралитет, — сказала женщина, покачав головой в маске. — Если сейчас начать войну, то совершенно неизвестно, кто из нас одержит победу. Поэтому никакой конфронтации. Единственное, что мы можем сделать, это снять паразита с того, на кого ты укажешь.

— Спасибо, — правое запястье у меня ужасно чесалось, и я посмотрел на него, когда мужчина в маске закончил свои манипуляции, но ничего не увидел. — Я сам уже снял.

— Ого! — сказала женщина, уважительно кивнув. — Действительно, силён. А сейчас тебе пора. Связь будем держать по специальному каналу.

Мне вручили несколько конвертов, а сверху положили коробку, точную копию той, что лежала в депозитарной ячейке.

— Это твой билет назад, — сказал мужчина, передавший мне всё это. — Когда окажешься на месте, запроси ещё времени для изучения бумаг. Среди них ты найдёшь много интересного.

— Благодарю, — ответил я, понимая, что на данный момент меня заботит совсем не содержание всех этих конвертов.

«Архос, где Штопор? — поинтересовался я. Меня действительно не радовала мысль, что я сейчас перенесусь, а юный фамильяр, большую часть своей жизни проведший в канализации, останется здесь. — Ему нужно срочно бежать обратно ко мне».

«Всё в порядке, — откликнулся на это мой ментальный наставник. — Он уже под твоим стулом, взбирается вверх. Не переживай».

«Ты скучал по мне? — услышал я знакомый голос Штопора и ощутил жжение в левом предплечье. — Я всех для тебя победю!»

«Хорошо, хорошо, — сказал я. — Только не сейчас».

— И через сколько я в себя приду? — спросил я у женщины, едва начав открывать коробку.

— На этот раз ты не потеряешь сознание, — сказала она. — В тот раз мы включили внутрь специальное заклятие, чтобы обеспечить и нашу, и твою безопасность.

— Понял, — сказал я. — До встречи, господа Мурузи, Суццо и Ипсиланти. Надеюсь, в следующий раз вы не будете скрывать свои лица, как красны девицы.

После чего открыл коробку и тут же переместился в камеру с депозитарной ячейкой. Я надеялся, что их лица вытянулись от удивления. Жаль, этого не было видно под масками.

Глава 2

Первым делом я взял прибор с динамиком и микрофоном.

— До принудительного открытия комнаты осталось четырнадцать минут, — прогнусавил тот механическим голосом.

Что ж, я почти вовремя.

Нажав кнопку, как мне показывали на инструктаже, я сказал:

— Прошу продлить использование личного кабинета на полчаса, — затем подумал и добавил. — Дед, со мной всё в порядке.

Так я в любом случае снижу градус накала.

Теперь предстояло изучить документы, которые мне были выданы в довесок. И почти сразу я наткнулся на конверт, подписанный аккуратным почерком.

«Моему любимому сыну Никите по достижению восемнадцатилетия».

Я даже застыл, чувствуя, как колотится моё сердце.

Так это правда? Это было не просто чтобы заманить меня?

И тут же я подумал, но уже отстранённо, что тело до сих пор очень трепетно отзывается на любые мысли о матери.

Я вскрыл конверт и вытащил несколько скреплённых между собой листов.

"Сынок, — значилось на верхнем, — если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет рядом с тобой. Но знай, что я всегда любила тебя и буду любить вечно, если только эта самая вечность существует.

Прежде всего я хочу попросить у тебя прощения, ведь я очень сильно виновата перед тобой. Когда ты родился, почти сразу стало понятно, что у тебя есть потенциал мага эфира. И я очень переживала, что ты где-то случайно воспользуешься этой своей особенностью. Сам же понимаешь, дети очень непосредственны, они не понимают, что за некоторые вещи они могут поплатиться жизнью только потому, что не такие, как остальные.

Тогда я стала искать способ, как уберечь тебя от этого. К сожалению, я не придумала ничего лучше, чем обратиться за помощью к восстановленному клану эфирников. Они обещали мне помочь с твоей инициацией.

Конечно, надо было дождаться твоих восемнадцати, чтобы никаких накладок не произошло. Но я не смогла. Именно по этой причине я не пошла и к маме. Белла сказала бы мне тоже самое, дождись его восемнадцати лет и тогда инициируй.

Но я так боялась за тебя. Просто ужасно. Мне казалось, что тебя обязательно вычислят по случайным выбросам эфира и убьют. Я просыпалась ночами от того, что мне снилось, как к нам в дом врываются маги и убивают тебя.

Понимаю, это был мой психоз, и ты тут ни при чём, но ты должен понимать, что мною двигало.

И вот в клане эфирников Маттео Суццо предложил мне попробовать экспериментальную технологию инициации. Белла меня убила бы, если бы узнала, это точно. Я и сама сейчас сделала бы тоже самое, но тогда… тогда мне казалось, что это единственный выход.

Суть заключалась в том, что тебя инициировали в полуторагодовалом возрасте, но до поры до времени эфирную магию закрывали внутри тебя. То есть, ты не смог бы ею воспользоваться случайно, и тем самым выдать себя.

Но что-то пошло не так. Вероятно, Маттео не рассчитал силу твоих эфирных каналов, то ли ещё что-то случилось, но в результате… Мне тяжело об этом говорить, но я думаю, что сейчас ты уже сжился с мыслью, что практически не можешь использовать магию. Любую.

И это полностью моя вина. В ходе инициации что-то произошло и покорёжило твой источник, пробив в нескольких местах. Хорошо ещё, что удалось избежать эфирного заражения. Если бы ты знал, как я волнуюсь за тебя. Даже не знаю, как ты будешь жить…'

Я решил отложить это письмо. Основной посыл мне был ясен. Следом я достал заключение о смерти мамы, из которого выходило, что умерла-то она, рожая Карину, вот только организм её был ослаблен «хроническим стрессом», как было указано в бумаге.

Я прикрыл глаза. Она настолько переживала оттого, что послужила причиной моего магического уродства, что просто не смогла жить с этой мыслью. Сама себя извела.

А вот следом шли ещё более интересные документы.

«Патент на бесперебойное обеспечение работоспособности ветрогенерирующей установки». И дополнение: «Зарегистрирован на Никиту Александровича Державина».

Я вскрыл конверт. Сверху лежала записка, написанная всё тем же аккуратным почерком.

«Сынок, в качестве извинений за свою оплошность хочу тебе подарить патент на изобретение, сделанное в клане эфирников. Оно не очень востребованное в самом клане, но тебе, живущему в роду воздушников, скорее всего, пригодится. Получив эти документы после своего совершеннолетия, ты сможешь в полной мере распорядиться данным подарком».

Внутри находилась техническая документация и множество юридически заверенных бумаг. Со всем этим нужно было разбираться не здесь.

«Архос, скажи, что я должен чувствовать, понимая, что из-за меня умер человек? — спросил я. — Просто я сам не могу определиться».

«Во-первых, не из-за тебя, — ответил мой наставник. — А, во-вторых, это был её выбор, не твой. К тому же она попыталась полностью загладить вину перед сыном, а это многого стоит».

Я понял, что этот вопрос остался в моём мозгу открытым. И ещё, что я давным-давно не встречался со столь сильными эмоциями.

Собрав все бумаги в одну стопку, я распорядился открыть мне дверь.

— Ну что там? — спросил ожидавший меня в небольшом зале дед и тут же спохватился: — Нет, если совсем личное, то…

— Ничего, всё нормально, — ответил я. — Это действительно от мамы. Наследство.

* * *

Вернувшись домой, я сразу обложился папками и конвертами, полученными мной в депозитарной ячейке. Больше всего информации относилось к патенту, зарегистрированному на моё имя.

Беглый анализ дал понять, что внедрение этой технологии в наше предприятие с ветряками позволит в дальнейшем избежать случайных и даже намеренных отключений. Ветер просто не прекратится, как бы кто этого не хотел.

Для того, чтобы освободить место для бумаг, я подвинул книги, лежавшие на моём столе. Верхней оказалась книга, написанная прадедом моего однокурсника. Я читал её вчера на ночь, и у меня закралась мысль, что Фёдор может знать про фамильяров куда больше, чем написано в книге. Полагаю, что он просто не афишировал свои способности.

А ещё мой взгляд упал на запястье правой руки. Я совсем забыл рассмотреть, что там за эфирную татуировку сделал мне мужчина из рода Ипсиланти.

Вот только фокус был в том, что увидеть её можно было только через эфирную линзу. И тут я понял, что совсем забыл обсудить, можно ли теперь мне пользоваться эфиром или нет. Но, с другой стороны, они же сказали, что берут меня под защиту.

Пожав плечами, я посмотрел на сделанный мне знак через эфир. На первый взгляд, ничего необычного: пирамида, вписанная в круг с усечённым отражением внизу. И, если сама пирамида была очерчена лишь контурно, то вот отражение было сплошь тёмным.

Я ещё раз перебрал бумаги и наткнулся на конверт инструкцией по эксплуатации этой самой эфирной татуировки. Как оказалось, это была не только метка, по которой меня могли узнать свои. Татуировка также работала, как канал связи. Проделав указанные в инструкции манипуляции, я мог вызвать голографический экран, на котором вбивался текст сообщения.

Удобно, чёрт побери. И защищено от любых перехватов информации любыми неэфирниками на сто процентов. Вот только моя основная проблема в том, что угрожают мне как раз-таки эфирники.

Я написал на экране какую-то глупость, затем стёр, не отправив, и погасил экран. С этим разобрались. Теперь стоило обратить внимание на фамильяра.

«Архос, Штопор, — позвал я. — Давайте держать совет».

«Я всегда! Я готов!» — услышал я бравые возгласы юного фамильяра, за которым угадывалось весёлое ворчание Архоса.

«Я тут, — сказал мой ментальный учитель, когда Штопор затих. — Молодым везде у нас дорога».

«Я хотел бы понять, почему во время моего разговора с эфирниками со Штопором общался ты, Архос? Почему я не слышал его сам?»

Лишь сформулировав вопрос, я понял, что смутило меня в банке. Если простые пауки, которых я послал на разведку, могли мне передавать изображение, то Штопора я не видел и не слышал с тех самых пор, как он выскочил из моей руки. Зато он прекрасно общался с Архосом.

«Я просто говорил, что вижу, и показывал, а Архос меня слышал, — сбивчиво ответил Штопор. — Я что-то не так сделал?»

«Всё нормально, — ответил я. — Рабочие моменты».

«У вас ещё не налажена связь, — задумчиво проговорил Архос, судя по всему, анализируя в этот момент какие-то данные. — Я так понимаю, что это можно сделать довольно простым образом, только вот не знаю, как именно. Что до обычных пауков, там вы находитесь на единой нити паутины, поэтому ты можешь видеть то же, что и они. С нашим юным другом ситуация немного другая. Он — сам магическое существо, поэтому вам необходимо соткать взаимосвязь».

«А как это сделать вы оба не знаете? — уточнил я. — Правильно я понимаю?»

«Я не знаю, — грустным голосом произнёс Штопор. — Я хочу всё сделать, как надо, очень сильно хочу! Я буду делать, как скажешь!»

«Это понятно, — проговорил я и вздохнул. — Не переживай, разберёмся».

«Думаю, что вполне сможет помочь твой друг, — задумчиво проговорил Архос. — Если уж его прадед написал целую книгу по фамильярам, то, полагаю, эти знания продолжают жить и накапливаться в их семье».

Так, подумал я, Фёдор же упоминал, что у него есть питомцы, но не уточнял их природу. А что если…

* * *

— Привет, дорогой, — раздался радостный голос Кропоткина. — Рад тебя слышать. Неужто по своей любимой кобылке соскучился?

Я вспомнил наш давний разговор и усмехнулся.

— Нет, до этого ещё не дошло, — ответил я. — Хотя когда-нибудь обязательно созрею.

— Тогда, возможно, ты снова хочешь меня пригласить на какую-нибудь смертельно-увлекательную вечеринку? — тут он уже откровенно засмеялся. — Зато я точно знаю, что конец мне придёт в твоей компании и во все остальные дни могу быть спокоен.

— Вот так расслабишься, — ответил я ему притворно-менторским тоном, — и настигнет тебя Мара не со мной, а с какой-нибудь приятной дамой.

— Это я вообще не против, — в тон мне ответил Фёдор. — Сгинуть в бою или от усердия с дамой всяко лучше, чем медленно высыхать год за годом от какой-нибудь болячки.

Я тут же вспомнил Катерину и то, как буквально высыхали её пальцы. Хорошо, что сейчас уже всё нормализовалось. Когда мы виделись в последний раз, она мне похвасталась совершенно здоровыми пальчиками с юной и нежной кожей.

— А я, пожалуй, ещё поживу, — ответил я, улыбаясь от того, что снова разговариваю с другом. — Ты сейчас сильно занят?

— Нет, — ответил тот. — Занят, но не сильно. Я в родительском манеже с лошадьми. Приезжай, познакомлю с шикарной кобылкой.

— Приеду, но знакомить меня пока ни с кем не стоит, — ответил я на это, собираясь всё-таки озвучить цель своего визита.

— Конечно-конечно, принцесса не потерпит конкуренции, — ляпнул он, и мы оба захлебнулись хохотом.

— Но-но, — сказал я, когда смог дышать. — Принцессу не трогаем.

— Хорошо, — согласился Кропоткин. — Оставим эту привилегию исключительно тебе. Ладно, ты же приехать хотел? Жду тебя в манеже. А что хоть за повод?

— Да я тут книгу твоего прадеда про фамильяров частично изучил, и у меня появились некоторые вопросы, — проговорил я, отодвигая в сторону бумаги и беря в руку увесистый том Петра Кропоткина.

— О-о! — уважительно произнёс Фёдор. — Тогда жду тебя с ещё большим нетерпением. Эта тема очень интересная.

* * *

Манеж Кропоткиных был зимним и хорошо отапливаемым. Но снаружи был стилизован под классический, свойственный передвижным циркам. Красные и жёлтые цвета хорошо выделялись на фоне общей серости и зимнего уныния.

Внутри пахло сеном, животными и чем-то химическим. Видимо, предназначенным для уборки. Но в целом атмосфера мне очень понравилась.

Увидев меня, Кропоткин поднялся, подошёл ко мне и пожал руку, а затем и приобнял.

— Рад видеть тебя, дружище, — сказал он настолько искренне, что мне даже стало слегка неудобно. — Скажи мне, пожалуйста, ты решил пару дедовых заводов продать или свою почку?

— Не совсем тебя понял, — честно признался я. — Зачем?

— А затем, — Фёдор пригласил меня присесть в удобное кресло, на столике перед которым стояли различные напитки и закуски. — Что фамильяр стоит нынче, как чугунный мост. В отличие, кстати, от питомца. А я ни за что не поверю, что тебя ко мне привело праздное любопытство. Так что, колись, кто у тебя?

— А в чём разница между фамильяром и питомцем? — спросил я, намеренно уходя пока от прямого ответа на вопрос. — Я вот книгу почитал, — достав, я показал другу библиотечный экземпляр. — И тут, кажется, только про фамильяров речь идёт.

— Ну да, — кивнул Кропоткин. — Всё дело в том, что дед у меня увлекался исключительно фамильярами. Их на тот момент, знаешь, сколько в империи было?

— Сколько? — поддался я на словесный крючок.

— Не больше ста штук во всей империи и Европе вместе взятых, представляешь? Это магические существа, имеющие свой собственный разум. Их есть несколько родов, и все они, так сказать, наперечёт. Обычно, когда кто-то из них хочет пойти в услужение, устраивает нечто вроде аукциона. Суммы там фигурируют такие, что даже у нас с тобой волосы на голове зашевелятся. Но даже деньги не играют особой роли, так как фамильяр может не согласится пойти к человеку, если тот ему не понравится. Либо расторгнуть сделку через какое-то время. Там такие договоры подписываются, что даже Никифору не снилось со всей его любовью к бюрократии.

— Ого! — впечатлился я. — Если уж Палочника можно этим удивить, то соглашусь, что дело серьёзное.

— Ещё бы, — усмехнулся Кропоткин, наливая себе из чайника дымящуюся жидкость. — Будешь? — спросил он меня.

— А что это? — я потянул носом пар, исходивший от его чашки, и уловил божественное благоухание.

— Шиповник с разными травками, — ответил князь, пододвигая к себе мою чашку и наливая ароматную жидкость в неё. — Бабушка увлекается всякими сборами. Отличная штука. Мозги прочищает отлично, — он поставил чайник на место и посмотрел куда-то вбок. — Другое дело питомцы. Это обычные животные, которые когда-то попали под магическое воздействие. Причём, неважно, случайное это было воздействие или нет. Питомцы не разумны в нашем понимании этого слова. Но выражают те или иные эмоции и могут донести до хозяина, чего они хотят.

Он на некоторое время замолк, а мне показалось, что он мысленно с кем-то общается. Интересно, я также выгляжу, когда веду мысленные диалоги с Архосом и Штопором?

«Нет, — ответил мне ментальный наставник. — У нас скорость обмена информацией значительно быстрее».

И тут откуда-то из глубин манежа примчались две белые и пушистые кошки и забрались на руки Фёдору.

— Вот это мои питомцы, — сказал он. — Сами по себе колдовать они не умеют, но я могу с их помощью некоторые магические штуки делать. Например, увеличивать их или направить на поиски нужных мне запахов, и так далее. Спектр применения питомцев очень широк и зависит от их происхождения и воспитания.

— А я почему-то даже не знал, что это совершенно разные существа, — я развёл руками, а затем взял чашечку и отпил горячего напитка, у которого вкус оказался ещё более божественным, чем запах. — Думал, все магические звери — фамильяры.

— Видишь ли, в чём штука, — проговорил на это Фёдор и выпустил из рук кошек, которые довольно побежали по своим делам, — не ты один так думаешь. Дело в том, что в последнее время в массовой культуре специально стирают границу между одними и другими. Вот все эти чёрные коты у ведьм или совы. Это же по факту — обычные питомцы, а их нет-нет, да и назовут фамильярами. И бывает ещё и высмеивают, что, мол, тупенькие.

— А зачем это делать? — спросил я, пытаясь вникнуть в новую для меня тему.

— Для того, чтобы опустить престиж фамильяров и, наоборот, поднять значимость питомцев. И более дешёвое выдать за более дорогое.

Я хмыкнул на это заключение. Никогда бы не подумал, что и сюда человеческое тщеславие пустило корни.

— А можешь тогда подробнее рассказать про фамильяров? — попросил я и поднёс к губам чашку чая, после чего с удивлением обнаружил, что она пуста.

— Ого, — Кропоткин заговорщицки улыбнулся. — Всё-таки не досчитается наш министр транспорта нескольких заводов. Или за счёт тестя банкет будет, а?

— Это всё грязные инсинуации, — сказал я, размышляя в этот момент, показать Фёдору Штопора или нет. — Может же быть такое, что фамильяр сам прибивается к кому-нибудь без всякой оплаты?

— Бывает, — кивнул Кропоткин и посмотрел на меня взглядом, в котором смешались неверие и пародия на благоговейный ужас, — но настолько редко, что случаи это уникальные и досконально описанные в специальной литературе. Это известные, разумеется. Если ты меня ещё и этим поразишь, то я даже не знаю, как к тебе относиться. Уникум!

— Я просто прислушиваюсь к тому, что говорит вселенная, и всегда с благодарностью принимаю, если она мне что-то даёт, — выдал я на это неизвестно откуда пришедшие ко мне слова.

— Хах, надо записать, — ответил на это Фёдор.

«Решил меня перещеголять? — пробурчал Архос. — Это моя прерогатива говорить длинные и бессмысленные фразы».

Я не смог сдержать улыбки.

— И всё-таки, — я вернул разговор в изначальное русло. — Какие именно функции у фамильяров? Как с ними можно взаимодействовать? На каком уровне?

— Это всё индивидуальное, — Кропоткин стал серьёзен. — Есть боевые фамильяры, способные разгромить небольшие армии. Есть чуть ли не психосимбионты, помогающие магу нестандартно мыслить или придумывать дополнительные заклинания. Был случай, например, когда фамильяр помог одной ведьмочке создать коклюшечное кружево, с которого затем пошло целое направление, названное брюссельским.

«О, я знаю, кто это был, — вдруг дал о себе знать Штопор. — Это мой родственник, да. Далёкий, конечно, но всё-таки».

«Кстати, раз уж ты тут, — обратился я к нему. — Ты не против, чтобы я тебя представил своему другу?»

«Нет, нет, конечно! Я очень даже за! А он хороший⁈»

Иногда фразы Штопора вызывали у меня оторопь. Я прям так и видел зелёного подростка, прыгающего посреди огромной лужи.

«Хороший, — ответил я. — А ещё весёлый».

Фёдор в этот момент пристально за мной следил. Возможно, ждал, что я сейчас откуда-нибудь достану-таки своего фамильяра.

— Так, а что по поводу каких-нибудь техник для проработки лучшей связи с фамильяром? — решил уточнить я.

— Индивидуально, — судя по всему, Кропоткин решил у меня добиться, чтобы я ему показал своё новое приобретение. — Давай же, покажи, кого приютил.

Я закатал левый рукав, обнажив татуировку, изображающую тарантула.

— Интересно, — проговорил друг, протянув руку, чтобы потрогать.

«Штопор, — сказал я, — давай, вылезай, только аккуратненько, чтобы не напугать моего друга».

«Совсем маленьким, что ли? — с надеждой в голосе проговорил фамильяр. — Можно хоть чуть-чуть подрасти?»

«Не сразу», — ответил я.

И не успел Фёдор коснуться изображения паука, как тот превратился в настоящего и сполз с моей руки на стол.

— Вот это да, — улыбнулся Кропоткин. — Такая кроха?

«Штопор, покажи ему, какой ты большой!» — сказал я, плохо представляя, о чём прошу.

«Что, прям на всю величину расти можно⁈ — с воодушевлением спросил фамильяр. — До неба⁈»

«Ну, не до неба, — вовремя спохватился я. — Крышу-то манежа не пробей!»

«Эх, — вздохнул Штопор, — значит, не на всю величину».

С этими словами он спрыгнул со стола и помчался к манежу.

А потом стал расти. Да так быстро, что всё-таки не успел затормозить и сломал одну из балок перекрытия.

«Хрясь!» — грустно сказала балка.

— Ничего себе! — подпрыгнул Кропоткин и уставился на огромное существо, заполнившее собой почти всё пространство внутри арены. — Ты где его взял, Державин⁈

Говорил он это с таким восхищением, что я даже не понимал, чего теперь ждать: счёта за ремонт, вызова службы отлова особо опасных животных или вечного почитания.

— Да так, — ответил я, не особо разделяя его энтузиазм. — Из канализации ко мне сам пришёл.

— Ну да, ну да, — пробубнил себе под нос Фёдор. — А кошки мои в подворотне ко мне привязались. Ладно, не хочешь, не говори.

— Да я серьёзно, — заверил я друга. — Хочешь, сам у него спроси.

— К сожалению, его слышать можешь только ты, — ответил на это Кропоткин. — Кстати, он хорошо говорит?

— Да, — кивнул я и тут же улыбнулся, вспомнив некоторые фразочки своего нового подручного. — Но как мальчишка лет одиннадцати-двенадцати.

— О, это отличный возраст, — кивнул друг. — Вы ещё сможете сойтись так, как две взрослых особи не смогут никогда. Отлично. А что это у него за конструкция из проводов и каких-то трубок?

«Штопор, ты слышишь моего друга? — решил уточнить я. — А то он тебя — нет, оказывается. И да, можешь уменьшаться до разумных размеров».

«Да, слышу, — ответил фамильяр и стал потихоньку опускаться из-под потолка, правда, значительно медленнее, чем рос. — Это у меня на тот случай, если вдруг дама. Я же должен быть всегда во всеоружии, а то вдруг не понравлюсь».

Чем дальше он говорил, тем более замирающим голосом произносил слова. Я передал их Кропоткину, уже начав подозревать какую-то очередную подставу.

— М-да, — едва сдерживая смешок, проговорил друг. — Но сексуально озабоченного фамильяра я ещё никогда не видел. Хлебнёшь ты с этим пареньком, ох, хлебнёшь. Кстати, а как его зовут?

И только осознав слова про озабоченность, я мысленно хлопнул себя по лбу. А затем сразу же подумал, что даже знай я об этом обстоятельстве, своего решения не изменил бы.

— Штопор, — ответил я.

— А реальное имя? — уставился на меня Кропоткин. — Он же не может быть сам по себе.

— Оно настолько непроизносимое, — ответил я, — что я даже не стал заморачиваться, чтобы его запомнить. Сейчас.

«Штопор, повтори, пожалуйста, своё настоящее имя», — попросил я фамильяра.

Ему пришлось повторить его несколько раз прежде, чем я его смог озвучить Фёдору.

— Штуренкнарзофонивапер аксипур шестнадцатый, — проговорил я, чувствуя, как начинает болеть язык.

— И ты его назвал просто Штопор? — на этот раз мой друг совсем не прикидывался, он на самом деле был обескуражен.

— Ну да, — ответил я, не совсем понимая, в чём дело. — А что такое?

— Это один из самых элитных родов фамильяров, — тихо проговорил он. — Если приводить аналогию, то попробуй прилюдно назови нашего императора Ярик-бухарик или Ярик-комарик, и твои шансы дожить до вечера будут стремиться к нулю.

— Вот даже как, — теперь пришёл мой черёд удивляться. — Но Штопор вроде бы ничего не имеет против такого имени, поэтому я ещё жив.

Тем временем фамильяр вернулся ко мне и забрался на руку.

— Одно могу сказать тебе точно, — наклоняясь ко мне, сказал Кропоткин. — Сегодня тебе снова удалось меня поразить. Причём, не единожды. Я обязательно подниму записи прадеда и помогу тебе всем, чем смогу.

— А я что буду должен? — решил я уточнить заранее, но произнёс это максимально иронично, чтобы не обидеть друга.

— Цветочек аленький, — произнёс тот, затем хохотнул и добавил: — А, говоря серьёзно, если в твоей канализации залежи фамильяров, то я совсем не отказался бы от одного.

«Штопор, там, где ты жил, больше таких не было?» — решил уточнить я.

«Нет, только я! Других таких я вообще не видел давным-давно, — сказал он. — И не знаю, как к ним прийти».

— К сожалению, — я развёл руками, — говорит, что он единственный.

— Может, это и к лучшему, — загадочно проговорил Кропоткин.

Мы ещё сидели какое-то время, болтали и пили самый вкусный во всей Москве чай, но к теме фамильяров больше не возвращались.

Глава 3

Где-то глубоко под горами.

Стивен не любил, когда его отрывали от работы с данными. Тем более в такое время, когда до окончания вычислений оставалось совсем немного. Тем более для того, чтобы он поучаствовал в очередном совещании.

Но так как он имел один из пяти решающих голосов, приходилось мириться и каждый раз идти на очередное собрание, где снова переливали из пустого в порожнее.

Стивену выделили собственный кабинет, когда он приехал работать сюда, в лабораторию. После нескольких провалов подряд стало совершенно ясно, что необходимо не просто курировать процесс, но постоянно находиться в нём. Редких встреч с представителем научного крыла было совершенно недостаточно.

Впрочем, всё это должно было продлиться весьма недолго. Артефакт уже был готов. Эфирные отъёмники энергии под видом телепортов уже внедряются. Ещё чуть-чуть, и вся эта система, где главными почему-то стали маги-стихийники, рухнет.

Да, конечно, этот мир ждут потрясения и революции, но это как повышенная температура для больного. Организм борется с заразой. А в данном случае зараза — те, кто в буквальном смысле запретил эфирников. А вместе с ними и прогресс.

Пятьсот лет понадобилось для того, чтобы восстановиться, создать тайную организацию, как следует подготовить все аспекты грядущей операции и спланировать ближайшее будущее до мельчайших подробностей.

Досадной неудачей на этом фоне выглядела ситуация с Российской империей. Страна, которая должна была предоставить основной плацдарм для возвращения магов эфира ни с того ни с сего вдруг оказалась недоступна. И всё это благодаря лишь горстке магов.

Один из них Никита Державин подозревался во владении эфиром. И при том, что он происходил от бастардов рода Сан-Донато, это вполне могло быть. Однако никто не смел вставать на пути возврата магов эфира к власти над этим миром, поэтому Державин был приговорён к уничтожению.

И вот выясняется, что совещание будет проводиться как раз по его персоне.

— Лаура, — спросил Стивен по эфирной связи. — А нельзя как-нибудь манкировать очередным бессмысленным собранием?

— К сожалению, нет, — ответила девушка. — Кроме запроса от пассивных эфирников есть ещё несколько вопросов, требующих обсуждения.

Стивен вздохнул, надел пиджак и вышел из кабинета в коридор.

Ему нравилась обстановка в этой лаборатории, спрятанной и от любопытных глаз, и от любых спутников, и даже от магического зондирования. Даже прямое попадание самой мощной магядерной бомбой не смогло бы пробить защиту комплекса подземных бункеров.

И при этом обстановка внутри была очень технологичной и современной. В коридорах на стенах, отделанных панелями «под дерево», висели имитации окон с различными красивыми пейзажами. Свет в каждой отдельной секции можно было настроить по собственному желанию. Воздух, наполняющий комплекс, был свежим и пах горными цветами.

Тут же имелись огромные искусственные пещеры, имитирующие целые кварталы города с жилыми комплексами, торговыми центрами и прочим. Если не посвящённый человек попал бы сюда, возможно, даже не догадался бы, что находится глубоко под горами.

Когда Стивен вошёл в конференц-зал, совещание уже началось.

На голограмме дополненной реальности, передаваемой в пещеру с помощью передовых эфирных технологий, сидели трое пассивных эфирников. Стивен не знал их по именам, только принадлежности к семьям. Это были Ипсиланти, Суццо и Мурузи.

При виде его все встали, в том числе и те, чьи изображения передавались сюда через тысячи километров.

— Рады приветствовать вас, господин директор, — сказала ему Лаура, эффектная блондинка со смешанными европейскими корнями.

Именно так — директор. Стивен считал, что не может императором зваться человек, который управляет этими самыми императорами, как марионетками. А вот — директор, вполне даже. Можно было даже ещё банальнее — управляющий императорами. Но это было длинно и звучало глупо.

— Я вас слушаю, — сказал Стивен, обращаясь к пассивным эфирникам.

Нет, понятно, что сами себя они звали иначе. Но это сугубо их дело. А в лаборатории под горами иначе как трусами их вообще не называли.

— Здравствуйте, — слово взял мужчина из рода Ипсиланти. — Мы рады приветствовать коллег и партнёров по антивоенной сделке.

«Вот гнида, — подумал Стивен. — Сразу намекает на то, что у нас с ними пакт о ненападении. Значит, опять будут что-то клянчить. Ну ничего, дождётесь вы у меня. Те, кто не примет в нашей борьбе деятельного участия, будут преданы забвению или смерти».

— Переходите к сути, пожалуйста, — сказал директор, всем своим видом выражая полную занятость.

— Мы бы хотели, чтобы вы отменили приказ на уничтожение Никиты Державина, — сказал Ипсиланти.

— На каких это основаниях? — взорвался Певер, заместитель Стивена, который и спланировал все предыдущие операции. Те самые, что с блеском провалились.

Стивен не очень ценил Певера из-за низкого интеллекта, но терпел из-за невероятной преданности.

— На основании того, что он теперь находится под покровительством «Пяти семей» и признан одним из потомков рода Сан-Донато, — Ипсиланти говорил ровно, но было видно, что он немного волнуется, беседуя со Стивеном, поэтому предпочёл отвечать сейчас встрявшему Певеру.

— Насколько я знаю, — холодно заметил Стивен, внимательно рассматривая ногти на правой руке, — он из побочной ветви бастардов и не имеет каких-либо преференций среди патриархов эфира.

— Видели бы вы его потенциал и эфирное сердце, — заметила на это дама из рода Суццо, — изменили бы своё мнение. Я такого мага эфирника не встречала ни в одном чистокровном представителе изначальных родов. За прошедшие пятьсот лет наша кровь сильно размылась, так что всех можно считать слабаками и бастардами. А этот сияет, словно сам Антонио Сан-Донато. Так что оставьте, пожалуйста, мальчишку в покое. Он теперь попадает под действие пакта, заключённого между нами.

Певер после её слов покраснел и надулся. Стивену показалось, что ещё чуть-чуть и его заместитель просто взорвётся.

«Ох уж мне эти европейские ценности, — подумал он, оглядывая представителя Суццо. — Поставили главой рода женщину. Где такое вообще видано? Хорошо, хоть она с головой дружит, и с ней возможно вести дела».

— Певер, будь любезен, отмени все мероприятия по Державину, — распорядился Стивен, глядя на своего заместителя. В его взгляде читалось неприкрытое сочувствие, поэтому Певер, пробурчав что-то невнятное, полез отменять свои распоряжения по поводу Никиты Александровича. — А вам я скажу так, — Стивен перевёл свой взгляд на Суццо, и тот моментально заледенел. — Пакт мы, конечно же, нарушать не будем, но на будущее я очень прошу обсуждать подобные решения с нами.

— Вот как⁈ — Суццо вполне натурально удивилась, даже брови взлетели. — Я думала, что не стоит вас дёргать из-за «представителя побочной ветви бастардов».

«Вот же, — с мысленной улыбкой подумал Стивен, — уела. Теперь понятно, что она делает на своём месте».

— Сейчас такое время, — примирительным тоном заметил Стивен, — что мелочей быть просто не может. Любая, самая мелкая ошибка может привести к краху всего того, что готовили наши предки на протяжении пятисот лет. Поэтому давайте будем больше взаимодействовать по подобным вопросам. Хорошо?

— Договорились, — кивнула дама из рода Суццо и улыбнулась.

Обговорив ещё несколько мелочей, клан «Пяти семей» отключился, и изображение их стола вместе с ними исчезло из конференц-зала.

— Вот же ведьма эфирная, — прошипел сквозь зубы Певер через секунду после того, как они исчезли.

— Не ругайся, — с лёгкой улыбкой заметил Стивен. — Госпожа Суццо из тех, кто, возможно, присоединится к нам после дня икс.

— Да я в гробу видал эту кобру европейскую, — негодовал заместитель, но уже гораздо тише.

— Тут у нас есть донесение от российского куратора, — тоном, который должен был смягчить момент, и очаровательной улыбкой проговорила Лаура.

— Слушаем, — кивнул ей Стивен, понимая по всем признакам, что новость должна быть неплохой.

— Куратор сообщает, что вчера был замечен выброс эфира на тренировочной площадке магической академии. В тот момент там занимался четвёртый курс. Сравнив фамилии студентов и тех, кто был приглашён на свадьбу к Долгоруковым, наш информатор нашёл совпадение. Возможно, всё это время наш дорогой Певер охотился не на того мальчишку.

Выслушав все доклады и раздав необходимые распоряжения, Стивен вышел из конференц-зала. Но он не сразу пошёл к себе в кабинет. Сначала он решил зайти в самый главный корпус лаборатории.

Открыв дверь, он очутился в огромном помещении высотой в десятки этажей, в самом центре которого на специальных крепежах покоился артефакт. Величественный, почти пятьдесят метров в высоту, собранный самыми умелыми мастерами-эфирниками. Вокруг него была выстроена вся эта система города под горами. Он должен был принести беспредельную власть Стивену и всем, кто будет рядом с ним в день икс.

Если бы Никита увидел бы этот самый артефакт, он, скорее всего, узнал бы его. Он бы напомнил Державину сердце. Эфирное сердце.

* * *

Вернувшись от Кропоткина, я позанимался с Ван Ли, потренировался сам и теперь ничего не хотел делать. В кой-то веки хотелось лечь в кровать и почитать какую-нибудь лёгкую ерунду, как люди в лишённом магии мире ходят на работу, взаимодействуют друг с другом, ссорятся, мирятся. Бытовую фантастику, одним словом.

Но завал бумаг на моём столе намекал мне на то, что в первую очередь я должен разобраться с ним.

Отложив в отдельную стопку документы по патенту, я убрал всё остальное в сейф. Для того, чтобы внедрить описанные инновации в наши линии ветряков, мне было необходимо «добро» от деда. И хоть я не сомневался, что он мне разрешит делать практически всё, что посчитаю нужным, решил сначала создать опытный образец.

Понимая, что и как работает на деле, я смогу объяснить деду все преимущества новой технологии. Но для этого я должен сделать это сам.

Документации оказалось два разных комплекта. Первый — официальный, внесённый в общий реестр за индивидуальным номером. Естественно, в нём были лишь сухие данные со ссылками на различные приспособления и более ранние изобретения. Изучив их бегло в первый раз, я даже удивился, что тут такого в этих самых технологиях?

Ответ оказался глубже. Второй комплект документации пошагово объяснял, как создать технологическую эфирную линзу и прикрепить её к ветряку под видом солнечной батареи. Чтобы ни у кого не возникло никаких сомнений, для этого использовалась настоящая солнечная батарея.

Выписав всё необходимое для создания опытного образца, я позвонил Михалычу.

— Рад приветствовать, ваше сиятельство, — проговорил он голосом, если не счастливым, то весьма благожелательным. — Чем могу помочь?

— На объекте всё в порядке? — на всякий случай уточнил я. Всё-таки надо быть грамотным управляющим, раз уж взялся.

— Всё отлично, — доложил исполнительный директор. — В восстановленных цехах план выполняем полностью. В остальных заканчиваем необходимые приготовления к пуску. Люди довольны, с зарплатами проблем нет. Вокруг завода поднимается мелкий бизнес. Вы всё правильно делаете.

— И на том спасибо, — с усмешкой сказал я и перешёл сразу к делу. — Михалыч, скажи, у тебя же в любом случае есть местечко, где можно создать опытный образец ветряка?

— Такого большого цеха у меня, к сожалению, нет, — задумчиво проговорил он, явно сожалея, что не может мне помочь.

— Нет, — поспешил я добавить, — мне не надо в натуральную величину, достаточно будет в человеческий рост. Хочу попробовать одну технологию.

— Так, — старик явно оживился, — а вот с этим я вполне смогу помочь.

— Тогда я тебе сейчас на этот номер скину список необходимых материалов, а ты мне напиши, что нужно заказать отдельно, хорошо?

— Да, пожалуй, — ответил он, судя по звукам, надевая очки. — Скидывайте, я прямо сейчас скажу.

Я отправил сообщением и приготовился ждать несколько минут, так как список требующихся материалов был довольно внушительным.

— Так, — исполнительный директор ответил мне гораздо раньше, чем я рассчитывал, — если лопасти вас устроят из другого материала, то вообще ничего не нужно, всё есть.

— А это сильно повлияет? — спросил я, пытаясь понять, нужно ли мне сейчас метаться из-за одного образца или нет.

— В уменьшенном масштабе, как вы пожелали, разницы не будет абсолютно никакой, — ответил он, явно понимая, о чём говорит. — А вот если запускать серийное производство, то тут уже надо будет рассчитывать более кропотливо. Однако, указанные у вас материалы уже устарели, сейчас для ветряков используют более лёгкие и прочные материалы.

«Не мудрено, — подумал я, — патенту-то уже шестнадцать с лишним лет».

— Хорошо, — проговорил я, поднимаясь, — приготовь для меня всё это, пожалуйста. Я скоро буду.

— Ещё слесарей бригаду выделю, — без тени вопросительной интонации проговорил Михалыч. — Только вы их там потом премируйте уж, ладно?

— Договорились, — сказал я и отключил телефон.

А сам подумал, что удобно всё-таки иметь в управлении завод.

* * *

Перед самым выходом я решил позвонить деду. Он, в отличие от Михалыча, был довольно задумчивым и даже немного грустным.

— Привет, дед, — ответил я на его сухое приветствие. — Я тут собираюсь по полученным бумагам кое-что смастерить дендро-фекальным методом конструирования. Сможешь потом посмотреть? Это поможет нам избежать повторных проблем с остановкой ветряков.

— М-м, — протянул дед, и я понял, что он меня, если и услышал, то вряд ли понял, что я ему хотел сказать. — А… ладно. Хорошо.

— Я просто сейчас на завод еду. Сможешь вечерком туда подъехать? Всё тебе покажу и расскажу.

— Нет, — кажется, он меня, наконец, услышал. — Сегодня точно нет. У меня тут одно… м-м… дельце. Надо съездить, кое-что уладить. Давай потом, ладно?

— Ладно, — ответил я, напрягаясь, потому что Игорю Всеволодовичу совершенно несвойственно было подобное поведение. — До связи.

Он был человеком решительным, и единственное, что могло случиться — он был в глубокой задумчивости. А что её могло вызвать? Какое-нибудь непростое решение.

Одним словом, у меня появились подозрения. Смутные и неоформленные, но появились.

Я вызвал на ладони паутину и потянул за ту нить, которой можно было вызвать домашних пауков.

«Регулировать количество ты можешь мысленным посылом, — сказал мне Архос, когда я задумался, как мне вызвать не всех пауков в доме. — Но ты должен знать, что, исполняя такого рода поручения, кто-то из них не вернётся обратно уже никогда».

Это, конечно, было печально, но делать было нечего. Мне нужна была информация, почему дед так себя ведёт.

Я вызвал дюжину пауков и всем им выдал одинаковое задание. Они должны были сопровождать Игоря Державина, куда бы тот ни направился. Я назначал их своими глазами и ушами. И, как только в поле зрения или слышимости моих восьмилапых информаторов появится кто-нибудь, кроме деда, они мне должны тут же дать знать.

«Не думаю, что получится, — с нескрываемым скепсисом произнёс Архос. — Слишком большие расстояния, слишком ты ещё неопытен в подобном общении».

Я прислушался к своему ментальному учителю, нащупал связующие меня с паучками нити и усилил их эфиром. Примарх я, или нет?

«А можно я пойду! Я всех победю! — подпрыгивал в моём сознании Штопор».

«А ты, дорогой, — сказал я ему. — Пригодишься мне. Нам ещё с тобой связи прорабатывать надо».

«Хорошо, хорошо, Примарх! Как скажешь, Примарх! Я всё сделаю и тебя защитю!»

И уже убирая телефон в карман, я увидел, что мне пришло сообщение.

* * *

Прочитал я его уже в машине, которая везла меня на завод.

«Привет. Совсем мне не пишешь. Как будто и не скучаешь совсем».

С тех пор, как принцесса вместе с Беллой и Валей улетела в Крым, я списывался с ней всего пару раз, а созванивался вообще — один.

Согласен, моё упущение, но события, текущие непрекращающимся потоком, немного сбили мой фокус с Варвары.

Я тут же написал ответ.

«Привет) Прости, совсем закрутился. Хочешь, позвоню?»

«Звони».

Её ответ был как всегда лаконичен.

«Я на Беллин телефон наберу, — ответил я. — Так безопасней».

— Привет, — сказал я, когда она взяла трубку. — Ты как уехала, мне и продохнуть особо некогда. Так что извини, что не писал.

— А я смотрю, ты и рад, что от меня избавился, — заявила принцесса сходу, но по едва слышным ноткам я понял, что она просто иронизирует. — Небось там уже гарем завёл вместо нас с Валей.

— Так, спокойно, мне и правда не до этого было, но над твоим заманчивым предложением обещаю подумать!

Мне всегда нравилось, когда она в таком настроении. Можно было не только огрести тонну сарказма и насмешек, но и отгрузить обратно столько же. Никогда до этого мне не было хорошо в общении с девушками именно в этом аспекте.

— Я тебе подумаю! — выпалила Варвара и всё-таки не выдержала, и засмеялась. — Ладно, рассказывай, чем занят был.

Я открыл было рот и понял, что половина вещей точно составляет государственную тайну. А за вторую половину меня нужно казнить. Хорошо ещё, что телефон без прослушки.

— Магнус заходил, — сказал я. — Обещал кой-чему научить.

— Магнус крутой, — согласилась принцесса. — Вот только у меня он всё равно вопросов массу вызывает. А Вале понравился.

— Серьёзно? — усмехнулся я.

— А то, — Варвара понизила голос до шёпота, чтобы её не услышали. — Все уши мне прожужжала, какой мужчина да как абсолютов уделал, да по асфальту потом волок. А я-то ещё думала, мы по поводу тебя будем друг другу космы драть.

— Ну, не судьба, — ответил я, цокнув языком. — Ничего не попишешь. А я вот ещё наследство от мамы получил.

— Наследство… от мамы… — повторила за мной принцесса. — Так, стоп, но она же умерла давным-давно. Или нет?

— Всё верно, — ответил я, представляя так хорошо знакомое мне лицо Варвары, которая в данный момент немного озадачена. — А вот наследство она мне решила передать после восемнадцати, поэтому и долго.

— И что там? — принцесса на самом деле была заинтересована, я это слышал. — Есть что-нибудь интересненькое?

— А то, — ответил я, — вот еду на завод создавать прототип по переданным мне чертежам.

— Да, Державины, с вами не заскучаешь, — проговорила Варвара, видимо, решив всё-таки не углубляться в вопросы моего наследства. — Кстати, — и в её голос вновь вернулось озорство, — я ж теперь тоже официально работать устроилась!

— Так-так-так, — поддержал я её порыв. — Выкладывай, интересно же!

— Ну, теперь не только ты у нас на заводе работаешь, да. Я теперь официально маг-телохранитель управляющего заводом. Так-то! У меня даже зарплата есть!

— А когда принцессой работала, не было? — поинтересовался я, уже и не сдерживая улыбку.

— Принцессой это я для души, — ответила она тоном воображули. — Какая там может быть зарплата? А вот телохранителем — это прям моё. Если Валя уволит, знаю теперь, с каким резюме на биржу труда устраиваться.

— Может быть, всё-таки останешься принцессой? — я придал своему голосу просительное выражение.

— Нет! И не уговаривай меня! Буду теперь с профессией, а не то что все эти ампираторы, кровопийцы безграмотные.

Варвара куражилась вовсю, и мне это было приятно. А ещё я осознавал, что это её весёлое настроение напрямую зависит от того, что она разговаривает со мной.

— Придётся создавать народную петицию в сети, — голосом полным фальшивой грусти заключил я.

— Кстати, — Варвара изменила голос, но задоринка из него никуда не делась. — Императорский иллюзионист, я тебе доложу, просто чудо.

— Ты заставляешь мою душу метаться в ревности, — сказал я ей театральным тоном.

— Да не в этом смысле, — хохотнула принцесса. — Он меня такой куклой сделал… Хочешь фотки скину?

— Для чего? — поинтересовался я. — Чтобы потом можно было выбирать, с кем я хочу провести вечер? — я подозревал, что Варвара, как и многие девушки, не всегда довольна своей внешностью и считает, что могло бы быть лучше.

— Вот ты — зараза, — проговорила она. — Я-то ему со всей душой, а он…

— А я предпочитаю внешность Варвары Ярославовны, которая мне больше всех милей, и ни в какие другие куклы играть не собираюсь, — ответил я, точно прицелившись в самооценку принцессы, которую, как оказалось, тоже иногда надо приподнимать.

— Ох, лис, — проговорила она и тут же спохватилась. — Но ответ верный. За что тебя и люблю.

«Вот даже как», — подумал я. Иногда серьёзные признания проскакивают между строк, но от этого они не становятся менее ценными.

— Я тоже, — проговорил я, специально оставив ответ двусмысленным. Пусть сама додумывает, что «тоже».

— Приезжай, — сказала на это Варвара. — Поговорим хоть не по телефону. А то ты рискуешь.

— Интересно, чем это? — спросил я.

За окнами моей машины уже виднелась проходная завода. Я дал знак водителю, чтобы подождал и пока не въезжал на территорию.

— Ну как же, соскучусь совсем, если долго не будешь приезжать, — ответила девушка. — Захочу тебя обнять и ненароком задушу ко всем богам.

— Дорогая, я всё-таки маг воздуха, что-нибудь придумаю, — я понимал, что нужно завязывать с иронией и разговором в частности, но слышал, что меня действительно не хватает.

— Вот же подстава, — Варвара понизила тон и поменяла его на заговорщицкий. — Приезжай, мы тебе завод покажем. Валя — управленец, если честно, моё уважение. Ещё поучиться у неё надо многому. Кстати, ты же можешь с проверкой нагрянуть, а?

— Обязательно, — усмехнулся я, — так и поступим. А может быть, и по другому поводу получится вырваться. Но я обязательно это сделаю, обещаю.

Видимо, понимая, что и так уже слишком много наговорила, Варвара вновь прикинулась серьёзной девушкой.

— Вот-вот, давай, а то, ишь, прохлаждаются там у себя, а тут на работе упахиваешься, себя не жалея, — и всё это так натурально, что сложно не поверить.

— Тебе бы в кино сниматься, — сказал я, представив себе фильм с участием Варвары и хмыкнув. — Я бы на все премьеры ходил.

— Ещё б ты не пошёл, я бы заставила, — и я понял, что так оно и было бы. — Ладно, мне бежать пора. Решай свои вопросы и приезжай. От Беллы с Валей тебе привет.

— И им привет, — сказал я, после чего принцесса отключилась, а я убрал телефон и обратился к водителю: — Поехали внутрь.

* * *

Друзья, а мы напоминаем про нашу акцию: «Поставь 500-й лайк и получи бонусную главу с пылу с жару от авторов!»

Глава 4

УРА, ДАМЫ и ГОСПОДА, ГРАФИНИ со своими ГРАФИНАМИ! Свершилось чудо! 500-й лайк поставлен, награда ждёт своих героев!Приятного чтения:-Р

* * *

Охранник на КПП, судя по всему, позвонил исполнительному директору, что мы приехали, потому что Михалыч уже ждал меня на привычном месте возле того самого цеха, в котором я его впервые встретил. Он протянул мне руку, а когда я её пожал, пригласил внутрь, но я жестом попросил его подождать.

Я стоял ровно на этом же месте всего месяц назад, а складывалось ощущение, что прошла целая вечность. Вся территория была аккуратно убрана, дорожки почищены от снега, все окна в цехах вставлены на свои места, а над самими зданиями вился бойкий дымок, свидетельствующий о непрекращающейся работе завода.

Если тогда я чувствовал, что предприятие при смерти, то теперь его сердце бойко билось, а здоровье хлестало через край.

— Что-то не так? — спросил меня Михалыч.

— Наоборот, — ответил я, посмотрел на него, а затем обвёл рукой окружающие меня цеха и остальные постройки. — Ты так быстро навёл тут порядок, что сложно поверить. Всё работает, видно, что люди заняты делом, нет праздно слоняющихся. Никто не пытается ничего вытащить. Пожалуй, выпишу тебе премию к новому году.

— Спасибо, конечно, — смущаясь, ответил старик. — Вот только без вашего руководства, вашей программы и инвестиций ничего бы не было. А то, что нравится вам тут, так это хорошо. Значит, доброе дело делаем.

Затем он повёл меня в цех. На входе выдал каску и надел сам. Провёл мимо работающего конвейера в отдельный небольшой зал с различными станками и оборудованием.

— Мы тут всякое для нужд завода обычно мастерим, — сказал он. — Но и для ваших целей будет достаточно. Материалы уже доставили, так что можете дать проектную документацию мастерам, — он кивнул на четверых аккуратно одетых рабочих, ожидающих в стороне от двери. — И после этого немного подождать. Хотите, чаю вам согрею?

— Эм… — я слегка медлил, чем мог ввести Михалыча в заблуждение, поэтому постарался как можно быстрее подобрать слова. — Я буду безмерно благодарен за помощь, но я желаю и сам поучаствовать в процессе. Так что чай оставим до лучших времён. Хорошо?

Судя по лицу моего исполнительного директора, он был немало удивлён таким поворотом событий.

— Ладно, — сказал он. — Не смею возражать. Ребята, слышали? — он обратился к рабочим. — Делайте всё, что велит управляющий.

— Да, конечно. Мы поняли, — нестройно ответили работяги и согласно закивали.

Им я поручил вытачивать и собирать основание, опору и гондолу со встроенным мини-генератором, а сам приступил к изготовлению лопастей.

Практически сразу я оценил удобство расположения станков. Мне не приходилось бегать туда-сюда, я плавно переходил с каждой лопастью от одного к другому, постепенно получая именно то изделие, которое мне было нужно.

Если мне было что-то неясно, я консультировался у ребят, которые по большей части молча делали свою работу. Но я был уверен, что не было бы меня, они, не стесняясь, шутили бы и смеялись, обсуждая рабочие моменты.

На каждую лопасть у меня ушло не более сорока минут, причём, каждая следующая получалась лучше и быстрее предыдущей. Да так, что первую я в конце ещё доработал, учитывая приобретённый опыт, чем заслужил взгляды одобрения у рабочих.

Не могу сказать, что они торопились, или, наоборот, работали спустя рукава, но дело у них двигалось упорно. Думаю, неподготовленному человеку и могло показаться, что они медленно идут к поставленной цели, но я-то видел, насколько тщательно они прорабатывали каждый узел.

Как бы там ни было, они только приступили к сбору конструкции в тот момент, когда передо мной уже лежал совершенно готовый винт. Это было интересное переживание — смотреть на что-то созданное собственными руками. И как будто я сам себе казался немножечко лучше.

Рядом с ним лежали ещё солнечные батареи, специальная сетка, которую я должен был превратить во вместилище постоянного эфирного поля и различные приспособления для закрепления вышеперечисленного на лопастях. Вот только саму сетку под эфирное поле предполагалось крепить на клей, чтобы не утяжелять конструкцию саморезами.

«Архос, я понимаю, что ты не особо понимаешь в технологиях двуногих, но скажи мне, клей — это вообще надёжно?»

«Аэрахи делают такой клей, — ответил мне на это Архос, — что, когда вселенная погибнет, не останется в ней ничего, кроме холода и тьмы, там ещё будет этот клей».

«Ты серьёзно? — спросил я, полагая, что он шутит. — Нет, конечно, но я к тому, что клей клею рознь».

«Может быть, подстраховаться и паутиной укрепить? — поинтересовался я. — На модели утяжеления дать не должно, а вот на рабочих моделях даже и не знаю».

«А можно мне паутиной попробовать⁈ — вмешался непосредственный голос Штопора. — У меня много паутины! Я могу!»

«О, я даже не сомневаюсь, — ответил я. — А мне потом выплачивать компенсации семьям рабочих, погибших от инфаркта на рабочем месте. Сиди уж пока. Я понимаю, что тебе скучно, но я пока справляюсь».

«Скучно, — подтвердил Штопор. — Но это скучно гораздо лучше, чем в холодной и вонючей канализации».

«Если всё ещё нужно моё мнение, — ворчливо произнёс Архос. — То паутиной немного стоит прихватить. Но, конечно, не нашего юного друга, а энергетической».

«Энергетическая паутина!!! Покажете⁈ Покажете⁈ Покажете⁈»

Штопор так возбудился, что я даже перепугался, что он выпадет из татуировки у меня на руке и действительно напугает рабочих, которые, к слову, уже заканчивали собирать свою часть ветряка.

«Обязательно, — сказал я. — Только не сейчас, хорошо? Дома».

«Отлично! Ладно! Буду ждать!»

Какой же он непосредственный, думал я, пристрачивая сетку для эфира на лопасти.

— Прошу прощения, — сказал один из рабочих, видя, что я делаю.

— Да-да, — ответил я, поднимая голову от работы и попутно соображая, мог ли он увидеть что-то лишнее за моей спиной, или нет.

— Эта сетка тут, в целом, не очень нужна, — сказал он. — Можно солнечные батареи напрямую прикрепить к лопастям, и тогда будет ещё меньше потери энергии.

— Это тайный ингредиент, — сказал я и подмигнул молодому парню, который тут же смутился.

— Извините, я просто не привык общаться с магами… — ему явно было неудобно, а я не хотел, чтобы рядом кто-то чувствовал себя стеснённо.

— Ничего-ничего, — сказал я, возвращаясь к своим лопастям, — ты всё сделал правильно. Я ценю твою наблюдательность.

Затем я закрепил сетку, заложил туда специальную конфигурацию эфирного заклинания, которое было указано в инструкции. Лопасти тут же дёрнулись у меня в руке. Рано, — с улыбкой подумал я, — сначала мы вас доделаем.

Сверху легли солнечные батареи совершенно скрыв дополнение. А тут и рабочие подоспели с остальной частью ветряка.

И только я принялся прилаживать лопасти к гондоле, как мозг что-то кольнуло. Ощущение было столь непривычным, что я не сразу разобрался в его истоках.

«Гонцы на связь выходят, — сказал мне Архос, понимая, что я не понимаю, что должен делать. — Помочь?»

Но после его слов я уже полностью сориентировался.

«Нет, спасибо, я уже сам сообразил».

— Парни, — сказал я вслух, — доделайте, пожалуйста, без меня. Срочный вызов.

Они безмолвно кивнули и принялись заниматься соединением узлов.

А я вышел сначала в цех, а затем и на улицу, чтобы в одиночку посмотреть то, что передавали мне посланные с дедом пауки.

* * *

Игорю Всеволодовичу Державину сразу не понравилось, что Орлов вызвал его на разговор. Он даже примерно предполагал, по поводу чего тот будет идти. Конечно, это из-за того, что Михаил Николаевич проголосовал против казни Никиты, якобы позабыв о давней вражде с родом Державиных.

Ясно, как полдень, что позабыл он не просто так, и теперь хотел получить за свой поступок что-то весомое. Оно и понятно, благодаря ему не пришлось Никите прорываться из зала суда с боем, а Игорю Всеволодовичу, скорее всего, сгинуть в противостоянии с императорскими абсолютами.

И Державин-старший уже мысленно смирился с тем, что придётся кое-чем поступиться. Скорее всего, речь пойдёт исключительно о материальных благах. А уж они настолько преходящи, что не стоит и расстраиваться по этому поводу.

Орлов назначил встречу всё в том же загородном клубе. Только не в шахматной комнате, а в сиреневой. В части намёков это означало, что он действительно на что-то претендует в качестве оплаты за какую-либо услугу.

Нет, конечно, можно было отказаться от всяческих уступок и игнорировать Михаила Николаевича, но Державин знал, что в таком случае это негативно скажется не только на его деловой репутации, но и на репутации всего рода. Это, как отрицательная кредитная история, что преследует тебя ещё долгое время после того, как погашен последний долг.

Орлов уже ожидал в комнате. Несмотря на то, что прибыл он раньше Державина, щёки его всё ещё были красны. Но, судя по всему, не от мороза. Крепкий алкоголь плескался в его бокале.

«Нервничает, — отметил про себя Державин. — Значит, не полностью уверен, что всё пройдёт гладко. А почему? Вероятно, загнул с требованиями».

— Рад вас приветствовать, дорогой, — чуть ли не с объятиями ринулся Орлов к Державину. — Вы уж извините, что отвлекаю вас от дел, но вопрос у меня серьёзный.

— И вам здоровья, — сдержанно ответил Игорь Всеволодович. — Я готов выслушать вашу просьбу.

В переводе на человеческий язык этот обмен любезностями обозначал, что министр признаёт, что у него образовался некоторый долг перед императорским абсолютом, и готов обсуждать детали.

— Мне было прискорбно наблюдать, что ваш внук попал в столь щекотливую ситуацию, — начал Орлов.

И это ещё раз говорило о том, что он не полностью в себе уверен, так как снова намекал на обстоятельства образовавшегося долга. Державину, как человеку, искушённому в светских играх, но давно забросившему их, такое поведение было смешно.

— Я понимаю, — сказал Игорь Всеволодович, борясь с искушением и себе накапать чего-нибудь крепкого. Не будет он пить в присутствии Орлова. Никогда. — И благодарю вас за принятое вами решение. Но прошу перейти к делу, по которому вы меня вызвали.

— Да, конечно, — спохватился Михаил Николаевич и допил остатки из своего бокала. — Я бы хотел с вами поговорить о грядущем тендере… — и голос его стал то ли заискивающим, то ли просящим.

— О каком именно? — Державин поднял бровь, понимая, почему Орлов так неуверенно себя ведёт: позариться на государственный тендер, это ещё надо наглости набраться. — У нашего рода много различных имперских тендеров, и прямо сейчас мы претендуем на пять различных.

— О тендере, — Орлов немного замялся, — на аэротакси.

«Губа не дура, Михаил Николаевич, — подумал Державин. — Куда хватил, голубчик». Тендер на аэротакси обещал выгоду в миллионы золотом в ближайшие пять лет. Установку собственных тарифов, лизинговые льготы, государственные контракты и многое-многое другое. И главное, все понимали, что тендер этот после всех событий вряд ли может выиграть кто-то, кроме Державиных.

— Что ж, — проговорил Игорь Всеволодович, оглаживая седую бороду, — вы хотите процент, или иные условия?

Если можно было поторговаться, то почему бы и нет. Но Орлов сразу показал, что торговаться он не намерен. Ему нужно было всё и сразу.

— Я хочу, чтобы вы взяли самоотвод на грядущих слушаниях по нему, — быстро, словно куда-то торопясь проговорил он. — Вы поймите, у меня провалилось несколько крупных проектов, и теперь мне просто необходим этот тендер, чтобы не подвести род.

— Ну, если всё благополучие вашего рода зависит от одного-единственного тендера, то я не буду вставать у вас на пути, — медленно, с достоинством проговорил Державин, подчёркивая, тем самым, что даёт подачку со стола, а не отрывает от сердца выгоднейший контракт. Пускай у оппонента останется осадок от встречи. — Но учтите, что я там не единственный претендент.

— Настоящий, — через силу улыбаясь, проговорил Михаил Николаевич, — единственный.

— Что ж, по рукам, — сказал Игорь Всеволодович, собираясь подняться. — Это всё?

— К сожалению, вынужден просить ещё об одной уступке, — елейным голосом, чуть ли не пропел Орлов.

Державин снова откинулся на спинку кресла и слегка наклонил голову, всем своим видом показывая, что не хочет терять время попусту.

— Я слушаю, — ответил он, борясь с собой, чтобы не подпустить в голос злости.

— Дело в том, что мне просто не хватит сейчас производственных мощностей, чтобы обеспечить выпуск аппаратов в количестве, оговорённом тендером. Поэтому прошу вас уступить мне один из заводов. Естественно, по рыночной стоимости. Деньги я перечислю сегодня же.

Министр транспорта на секунду задумался. А не вызвана ли вся эта история с бардаком на заводах с тем, что кто-то захотел сбить их стоимость, а затем купить? В данном свете всё выглядело более чем логичным.

Впрочем, Орлов просил только один завод. И, насколько знал Державин от своей безопасности, ему действительно не хватило бы мощностей, чтобы выполнить условия тендера.

— Хорошо, — ответил Державин. — Можете купить завод под Томском. Счёт выставлю через пятнадцать минут.

— Нет, — совсем уж высоким и почти визгливым голосом запротестовал Орлов. — Под Томском никак не пойдёт, вы же знаете. В первую очередь под программу идёт Подмосковье, Тверская область и Ингерманландская губерния. Тем более, что тот завод, кажется, в некотором упадке, я не успею восстановить его к сроку.

— Чего же вы хотите, Михаил Николаевич? — дед поднял бровь, давая понять, что Михаил Николаевич уже переходит допустимые границы.

— Завод в Подмосковье, которым в последнее время занимался Никита Александрович, — выпалил Орлов. — С теми мощностями я как раз всё успею в срок и в полном объёме.

Державин восхитился наглости оппонента и ужаснулся возможным последствиям. Но всё-таки Орлов спас Никиту от государственной опалы. Даже если внуку удалось бы убежать, жить в империи уже не представлялось бы возможным. И понимая это, Игорь Всеволодович уже был готов уступить завод, несмотря на все этические и юридические тонкости. В конце концов, нет актива в этом мире дороже, чем человеческая жизнь. А завод, ну что ж, пришла пора, возможно, Никите взяться за следующий.

— Михаил Николаевич… — начал было говорить Игорь Всеволодович с нажимом, когда его вдруг прервал телефонный звонок.

Всего полдюжины человек могли прорваться сквозь поставленные блокировки для входящих на время встречи. А это означало, что звонок важный.

«Как почувствовал, — усмехнулся Державин-старший, увидев, что вызов идёт от Никиты. — Что у тебя ещё стряслось?»

— Прошу меня извинить, — сказал он Орлову и принял звонок. — Да, Никит, что за срочность?

— Не продавай ему завод, — сказал внук, настолько безапелляционным голосом, что прекословить ему не было никакой возможности. — Ни в коем случае!

— Хорошо, — кое-как скрывая возмущение, ответил Игорь Всеволодович, и положил трубку.

«Вот же, поганец, подслушал меня каким-то образом», — подумал он и посмотрел на оппонента.

— Михаил Николаевич, — вновь начал он, но тон на этот раз был совершенно иной, как у человека, привыкшего играть лишь на собственных условиях. — Всё дело в том, что завод в Подмосковье, о котором вы упомянули, с некоторых пор мне не принадлежит. Я переписал его со всеми сопутствующими активами своему внуку. Поэтому либо завод под Томском, либо довольствуйтесь одним лишь тендером.

— Сударь, — голос Орлова тоже похолодел и стал больше похож на подвывание ветра, — вы же тоже поймите меня. Мне очень нужен этот завод, а ведь и Никита не лишился в раз всех своих способностей, и мы с вами понимаем, что ситуация, подобная той может повториться…

— Напрасно вы, Михаил Николаевич, не сдержали собственные аппетиты, — голос Державина тоже изменился, но это был северный буран, родом откуда-нибудь с полюса, грозящий заморозить одним своим дыханием. — Довольствуйтесь тем, что уже предложено, и не стоит опускаться до банального шантажа.

— Что ж, — Орлов ощерился звериным оскалом под видом оскорблённой добродетели. — Мне жаль, что жизнь собственного внука была оценена вами в один тендер и убыточный завод.

— Вам достаточно знать, что жизнь собственного внука я ценю гораздо выше, чем Вашу! Успехов в тендере, — ответил на это Державин, встал с кресла и быстро вышел, не оглядываясь на оппонента.

Он и так знал, что тот сейчас нальёт себе бокал и отпразднует получение важнейшего тендера за всю его жизнь. Мелочёвка.

Сев в машину, Игорь Всеволодович набрал сообщение.

«Надо встретиться. Ты где?»

«На заводе, который ты чуть не продал», — пришло сообщение в ответ.

«Жди меня там, скоро буду».

Глава 5

Поняв, что дед не будет продавать завод, я успокоился. Но перед тем, как «отключиться от трансляции», я приказал паукам следовать дальше не за дедом, а за Орловым. По поводу него у меня имелись лишь смутные подозрения, основывавшиеся на словах Варвары, которая была уверена, что он её похитил. А тут ещё всё усилилось давлением на деда.

На него, конечно, где сядешь, там и слезешь, но всё-таки от тендера он отказался. И всё, чтобы защитить меня.

Теперь, правда, предстояли ещё разборки с ним. Но они меня волновали куда меньше, чем мнение людей, которые мне доверились.

Я поднялся в цех, куда Михалыч меня позвал на чай. Не успел я подуть на дымящуюся кружку, как прилетело сообщение от деда. Ну, ясное дело, у него появились некоторые вопросы, на которые захотел получить ответы. Его право. И я ему эти ответы предоставлю. Уж он-то, готовый умереть за меня, точно не сдаст.

Вслед за этим пришло сообщение от Кропоткина.

«Нашёл дневник прадеда, принесу тебе завтра в академию».

«Отлично! Огромное тебе спасибо! Буду должен».

Ответил я ему.

«Штопор, нам с тобой руководство по налаживанию связей нашли. Ты, как, готов к более плотному взаимодействию?»

«Я — всегда! Я готов и тебя защитю!»

«Ну отлично», — решил я, хоть тут никаких сюрпризов.

Глядя на дымящийся напиток, я вдруг вспомнил о том, что у меня до сих пор не сдана практика.

— Михалыч, а можем мы быстро посчитать, сколько мы по зарплатам потратили, сколько на восстановления цехов?

— А вам это срочно нужно? — кивнул мне старик, видимо, не ожидавший этого вопроса именно сейчас. — У меня все документы там, в кабинете.

— Да мне для отчёта по практике в академию нужно, — ответил я. — Как узнали, что у меня свой завод, просят реальных цифр. Но мне досконально не нужно, можно примерный порядок. И то, что завезено было, это мне тоже не нужно. По поставкам все документы у меня есть. Так что нужно только количество вложенных средств и прикинуть примерное время их окупаемости.

— Это можно, — крякнул Михалыч, садясь рядом со мной.

Он некоторое время водил ручкой по бумаге, делая какие-то расчёты, которые затем записывал на другую уже чистую бумагу. Её он мне в конце и вручил. Я посмотрел на цифры и убрал бумагу в карман пиджака.

В этот момент в дверь каптёрки, мало изменившейся с тех времён, когда Михалыч был тут простым сторожем, постучались.

Я глотнул чаю, а старик пригласил постучавшихся. Это был один из рабочих, с которыми я собирал ветряк.

— Всё готово, — сказал он и зачем-то слегка поклонился. — Можете проверять.

— Крутится? — спросил я.

— Не то слово, — улыбнулся рабочий. — Остановить не можем.

— И не надо, — я махнул рукой. — Так и задумано.

— Иди, — распорядился Михалыч. — Через пять минут подойдём. И да, с меня всем премия.

Рабочий ушёл, а я посмотрел на своего исполнительного директора.

— Тогда с меня тоже премия, — сказал я. — А то, что ж получается?

— От вас они уже и так в полном восторге, — усмехнулся Михалыч. — Даже не представляете.

— На предмет? — удивился я, совершенно не понимая, чем заслужил этот самый восторг.

— Да вы что! — старик даже вскочил от переполнявших его эмоций. — Аристократ, который не гнушается трудом, который наравне с работягами стоит у станка и что-то там мастерит, — это взрыв мозга для работяг. В хорошем смысле, конечно. А уж то, что вы у них спрашивали что-то, если не знали, это просто высшая оценка вас как человека.

— То есть хотите сказать, что я заработал уважение у этих четверых? — уточнил я.

— Ха, — выдал на это Михалыч. — Уже к вечеру об этом будут знать все, даже те, кто тут не работает. Зарплата и социальные гарантии — это отлично, но вот такой подход к делу ставит вас в их глазах выше всех возможных управляющих. Не знаю, нужна вам эта информация или нет, но, полагаю, что — да.

Именно в тот момент я до конца уверился в том, что всё сделал правильно. Не мог я себе позволить подвести этих людей и подложить свинью в виде Орлова.

Поэтому, когда приехал дед и с суровым видом отозвал меня в сторону, я не волновался ни капельки. Весь завод был полон людьми, которые уважали меня. А я уважал их за их труд. Конечно, не так, как они, а по-своему, но этого было достаточно.

— Как ты меня прослушиваешь? — первым же вопросом дед взял быка за рога, не считая нужным ходить вокруг да около.

— Секрет рода, — без запинки выдал я.

— Не прокатит, — столь же стремительно ответил он.

Мы встретились взглядами, и вся его суровость моментально исчезла. Появились «смешливые» морщинки, и мы оба захохотали.

— Ладно, колись, — сказал дед, когда мы отсмеялись. — Всё понимаю, но немного неприятно осознавать, что за тобой приглядывает собственный внук.

— Ты был очень подавлен, — ответил я. — У меня закрались подозрения, что что-то не так, вот и… так получилось.

— Угу… — задумался дед, оглаживая бороду. — То есть хочешь сказать, что это было в первый раз.

— Клянусь, — ответил я, глядя Державину-старшему прямо в глаза.

— Хорошо, — проговорил дед, всё ещё нахмурившись. — Но как ты это провернул?

Я приподнял левый манжет, показывая часть татуировки, изображающей тарантула.

— Что это? — спросил дед, всё ещё не понимая, что я ему хочу донести.

— Я обязательно тебе покажу, — сказал я, возвращая манжет на место. — Но чуть позже. А для начала хочу продемонстрировать тебе кое-что из маминого наследства.

— Ты мне просто скажи, как ты меня слушал, — дед развёл руками, призывая не уходить от темы. — Я уже почти целый час голову над этим ломаю.

— Фамильяр, — сказал я таким тоном, будто это слово объясняло вообще всё.

— О! — ответил дед с таким видом, словно действительно всё понял. — Тогда остальные вопросы подождут.

— А что там с наследством? — спросил он уже совершенно обыденно, как будто и не случалось ничего.

— Пойдём, — сказал я и отвёл деда в ту часть, где мы с рабочими занимались сборкой.

Ветряк стоял на своём постаменте и вращался, несмотря на то, что в помещении никакого ветра не было.

— Интересно, — проговорил дед, а затем углубился в изучение ветряка всеми доступными ему средствами.

И, как я видел, не мог понять, как эта штука работает.

— А можно документацию посмотреть? — попросил он.

Я дал ту, что была запатентована официально.

— Очень любопытно, — проговорил он.

Затем попробовал остановить лопасти, но они, немного затормозив, разгонялись потом опять.

— Впечатляет весьма, — хмыкнул он после всего. — Но тоже ни фига не понятно.

Я улыбнулся. Мне было приятно, что я смог произвести впечатление на этого человека.

— Патент принадлежит мне, — сказал я с таким видом, словно это был патент на философский камень. — Хотел бы попросить тебя дать мне какую-нибудь линию ветряков, чтобы усовершенствовать их подобным образом. Как ты понимаешь, это даст нам стопроцентно бесперебойную работу наших линий передач.

— Да-а, — словно крепко над чем-то задумавшись, протянул дед, затем спохватился и посмотрел на меня. — Только введённую в эксплуатацию пока не дам. И так там проблемы пока. А вот строящуюся — вполне. В Крыму тебя устроит?

Надо ли говорить, что линия там меня устраивала больше, чем где бы то ни было ещё?

— Конечно, — ответил я, пытаясь скрыть радость.

Но разве от деда можно что-то скрыть?

— И твоя там, так ведь?

— Ага, — кивнул я, предпочтя не вдаваться в подробности.

— А этого покажешь? — аккуратно спросил дед, косясь на рабочих, которые до сих пор стояли в стороне.

— Парни, оставьте нас, пожалуйста, — попросил я. — Вы — молодцы, отличная работа!

— Как ты с ними, — уважительно заметил Державин-старший. — И чувствуется, у тебя тут прям семейная обстановка. Хорошо это.

Когда все вышли, я снял пиджак и закатал рукав рубашки.

«Штопор, ты же не против показаться деду? Только не пугай его, хорошо?»

«Штопор хороший! Он только плохих пугает и победёт! И ест!»

Я улыбнулся данному обстоятельству и проследил, как паучок сполз с руки на пол, а затем принялся увеличиваться в размерах.

— Ого! — дед, кажется, был немало впечатлён. — Откуда дровишки?

— Из леса вестимо, — ответил я намеренно высокомерным тоном.

— Ну и хитрец, — пожурил меня дед, продолжая восхищаться всё подрастающим Штопором. — За такого как минимум убить кого-то надо.

— Ну а что? — решил я ответить той же монетой. — Хитрить — это у нас семейное. Здорово ты с Орловым сориентировался на ходу!

В воздухе повисла пауза, а дед, наконец, перевёл взгляд с тарантула, который вымахал уже с небольшой двухместный вертолёт, на меня.

— А я не хитрил, — он покачал головой. — Я тебе забыл сказать, что, когда переписывал завещание, заодно переписал этот конкретный завод на тебя.

— Ого, здорово! — я не мог не восхититься.

— Конечно, здорово, — пожал плечами дед. — Особенно, когда налоги придётся платить, узнаешь, как здорово.

— Ничего, с налогами мне Никифор поможет разобраться, — и, увидев непонимающий взгляд, поспешил добавить. — Преподаватель наш по налогообложению.

— Я тебе поражаюсь, конечно, — проговорил на это Державин-старший, переводя взгляд обратно на Штопора. — Ты так ловко заводишь нужные знакомства, что поневоле задумаешься о колдовстве.

— Да нет, что ты, — сказал я, прищурившись. — Никакой магии, ты что.

«А покушать можно где-то? — спросил меня Штопор. — Кушать очень хочу немного!»

И тут я хлопнул себя по лбу. Да уж, фамильяра завёл. Надо было на рыбках, что ли, потренироваться.

— Он, кстати, есть хочет, — зачем-то сказал я вслух, указывая на Штопора.

— Всё правильно, — кивнул дед, — это из-за трансформации. Я, кстати, тоже не отказался бы. Поехали в ресторан. Заодно и пообщаемся.

«Запрыгивай ко мне, Штопор, — сказал я. — Чем ты питаешься-то?»

«Чем придётся, — ответил тот. — Я всё могу есть. Но лучше всего магия! Она самая вкусная!»

«Ого», — подумал я и взял эту информацию на заметку.

Поблагодарив рабочих и попрощавшись с Михалычем, я вышел. Дав распоряжения своему водителю возвращаться, я сел в автомобиль к деду, и мы поехали ужинать.

* * *

Ресторан «Цезарь-палас» считался одним из самых элитных в Москве. Он занимал отдельное здание на берегу Москва-реки и был виден из многих частей города. Его переливающийся золотом фасад служил для многих точкой отсчёта. Многие именно тут отмечали начало новых вех в жизни.

А мы приехали поесть и пообщаться.

Первым делом я накормил Штопора. Ему очень понравились икра и лосось, а ещё буженина на пару. Дед смотрел на моего фамильяра всё ещё с таким видом, словно пытался проснуться.

— Что-то не так? — спросил я. — Ты с него глаз не сводишь.

— Ты просто не представляешь, — ответил дед, отрезав кусок говяжьего стейка у себя и пододвинув его Штопору. — Фамильяр — это огромная редкость.

— Ну это я уже наслышан, — заметил я, вспоминая беседу с Кропоткиным.

— У нас в роду, чтобы ты понимал, последний был лет триста назад, — наставительно проговорил Державин-старший. — А, как ты понимаешь, род у нас не самый бедный. Мы могли себе позволить многое, но не это.

— А что в нём такого? — спросил я, прожевав очередной кусок, и заметил, что Штопор на меня покосился с некоторой обидой во взгляде.

«Я очень полезный! — прошептал он мне. — Я всех победю!»

«Это понятно, — поспешил я загладить свою вину. — Я не то имел в виду, а почему с фамильярами так носятся и почему их так мало».

— Считай, что это дополнительная магическая единица, — ответил мне тем временем дед. — В битве двух магов с вероятностью в девяносто процентов победит тот, у которого будет фамильяр, даже если второй будет сильнее. Это, как если человек, владеющий множеством единоборств, встретит другого человека с автоматом. Исход предрешён, если глупостей не делать.

— Круто, — сказал я на это. — Но почему их не разводят там как-то? Чтобы всем хватало?

— А тебя почему не разводят? — усмехнулся Державин. — Ты пойми, у фамильяров тоже свои знатные рода есть, которые знают себе цену. Это не животные, это магические существа с вполне развитым разумом.

Я почему-то сразу вспомнил бантик на лапке у Штопора, которым тот надеялся сразить какую-нибудь самочку. И улыбнулся естественно.

— Ну не знаю, — сказал я на это. — Мой, вон, из канализации пришёл. И много лет там, оказывается, скитался. Так что странно всё это.

— Он туда, наверняка, по какой-то грубой ошибке попал, — сказал на это дед.

— Говорит, что его к какому-то живодёру привезли, — я пожал плечами, продолжая уплетать свою буженину, закусывая её тушёными овощами и запивая вином.

— Поверь мне, за его пропажу, наверняка, не одну голову сняли с плеч. Так что цени череду случайностей, которая привела его к тебе, — проговорил дед.

— Что-то подобное я уже слышал, — задумчиво ответил я, крутя перед глазами вилку.

Странно, но мне совсем не нравилось внутреннее убранство ресторана. Оно казалось мне аляповатым и вычурным. Слишком много деталей, которые не складывались в единый образ. Во мне ещё и дизайнер умер? Занятно.

— А что, — Державин-старший насторожился, — ты ещё кому-то рассказывал про своё приобретение? — спросил он тоном подозрительным и предостерегающим одновременно.

— Только Кропоткину, — ответил я, хорошенько подумав.

Архоса можно было не упоминать.

— А, ну этим можно, — проговорил дед, расслабляясь. — Они издавна фамильярами занимались. Сейчас, по-моему, у них нет, но раньше были всегда.

— Да, — я продолжал подкармливать Штопора, не совсем понимая, куда в него столько всего помещается. — Я поэтому к нему и обратился. Он обещал мне посмотреть записи прадеда и уже нашёл их. В академии передаст.

— Я ещё раз замечу, что ты просто великолепно натыкаешься на самых нужных людей, — сказал мне дед, ткнув в меня при этих словах пальцем. — Считай, что это самая главная твоя магическая способность. Нужные люди рядом — это самое главное в жизни. Всё остальное может быть каким угодно, а вот люди — только нужными и при этом преданными.

Я был с ним согласен, но лишь частично. Понятно, что с предателями просто не захочется иметь дело. Но и сортировать людей на нужных и ненужных мне не хотелось.

— Хорошо, дед, учту, — сказал я, прислушиваясь к себе.

А где-то внутри вдруг ожило чувство тревоги. Паучье чутьё, ни разу ещё меня не подводившее.

— И ещё по поводу фамильяра, — сказал дед, расправившись со своим стейком, добрую часть из которого он скормил Штопору. — Если твой противник не знает, что ты обладаешь этим оружием, то будет беспечен. Пользуйся эффектом внезапности. Не показывай его больше никому, — он выпил вино из бокала и добавил. — И завистников будет меньше.

— Всё это здорово, — сказал я ему, — но, кажется, сейчас что-то произойдёт.

В этот раз тревожность поднималась очень быстро. С нуля до заоблачных высот.

Я только успел подхватить пиджак, как вдруг что-то грохнуло по ощущениям совсем рядом. На потолке зазвенели хрустальные люстры. Пол лишь едва дрогнул, что говорило об отличной подготовке здания.

Следом за этим бухнуло уже совсем рядом. Это опустились бронещиты на дверь и окно.

Дед, ни слова не говоря, откупорил новую бутылку и налил себе бокал.

«Что случилось! — всполошился Штопор. — Я тебя защитю! Я всех победю!»

«Я пока не знаю, — ответил я. — Сможешь пойти и узнать?»

«Да! Да! Конечно! Я всё сделаю! Я полезный!»

«Только постарайся передавать мне визуальную информацию!»

«Да, всё передам! Обязательно!»

И тут же уменьшился и скрылся из глаз.

— Расслабься, — наблюдая за мной, проговорил дед. — Этот ресторан даже авиаудар выдержит, я видел его проектную документацию.

— Дело не в этом, — ответил я. — Что-то не так.

И когда мне пришло размытое и не особо чёткое изображение от Штопора, я понял, что не так.

— Прости, дед, но расслабиться не получится! — выпалил я, вскакивая. — Там Катю и Витю Громовых убивают!

Глава 6

Виктор Громов отмечал свой двадцать первый день рождения. Отец, дядя и дед уже давно пообещали ему на этот день ужин в «Цезарь-паласе» в качестве подарка. А главное — отсутствие себя в качестве гостей этого мероприятия. Виктор был волен собрать своих друзей и отдыхать в ресторане весь вечер.

Из родственников он позвал только Катерину, свою кузину. Остальные приглашённые были его однокурсниками или друзьями.

В небольшом отдельном зале стоял обычный молодёжный гвалт. Друзья делились свежими мемами и всякими приколами, а также хвастались новыми приобретениями.

Катерина по большей части сидела и грустила, так как это была не её компания, а Виктора. Да, некоторые из его одногруппников пытались к ней подкатить, но уходили не солоно хлебавши. Катерина вообще ни с кем не хотела общаться после того, как едва не погибла в собственном доме.

Виктор знал о происшествии смутно, но слышал, что немалую роль в спасении кузины сыграл Никита Державин. С ним бы она, наверняка, мило общалась, но, к сожалению, сам Никита не спешил подкатывать к Громовой. У него была на прицеле пташка куда более высокого полёта. И все об этом знали.

Виктор подумал, что, возможно, стоило бы пригласить Никиту сюда. На тренировке он показал себя весьма неплохо. Молодой человек прикоснулся к поцарапанной Державиным скуле. Конечно, там давно уже не осталось и следа, но неловкое чувство, появляющееся, когда огребаешь от первокурсника, осталось.

— Катюш, — сказал Виктор, подойдя к кузине, — тебе с нами совсем неинтересно? Пошла бы, вон, с девчонками пообщалась.

— Да нет, всё нормально, — она отвлеклась от телефона, в котором усиленно что-то изучала, и посмотрела на кузена. — Не обращай на меня внимания. Я просто привыкаю быть обратно не изгоем, а это трудно.

— Для меня ты никогда и не была изгоем, — ответил на это Виктор. — И ко мне из всех родственников ты всегда относилась лучше всех.

— Ты — другое дело, — сказала Катерина и отложила телефон. — К тебе у меня претензий и нет. Ты меня всегда поддерживал в тёмные времена. Поэтому я и пришла. К тебе, а не к девчонкам. А вот та же Маша меня знать не желала, пока я была нулевиком. И Лена тоже нос воротила. Так что, извини, с тобой я всегда пообщаюсь, а с остальными… Но я же не игнорирую, если что, так?

— Всё так, — Виктор положил кузине руку на плечо и состроил виноватую физиономию. — Наверное, следовало отметить с тобой дома и не тащить сюда, — проговорил он. — Повеселились бы.

— Да мне норм, — Катерина приосанилась и стрельнула глазками по упомянутым ею девчонкам. — Давно уже пора в свет выходить, а то я засиделась дома.

Виктор хотел похвалить кузину за столь боевую позицию, но в этот момент в коридоре или в соседнем помещении что-то сильно грохнуло. Да так, что посыпалась штукатурка.

В правилах «Цезарь-паласа» были подробно расписаны действия при любой внешней угрозе. Только вот кто читает эти самые правила?

Бронепластины, которые должны опускаться в подобных случаях в зале, где Громов праздновал свой День рождения, почему-то не опустились. Но никто не придал этому значения, так как молодёжь просто не знала, как должно быть. Также не придали значения и тому, что в открывшиеся внезапно двери вошло несколько человек в форменной одежде ресторана.

— На ресторан произведена атака террористов, — проговорил один из них со странным акцентом, но на это снова никто не обратил внимания. — Просим вас выходить по одному и беспрекословно выполнять распоряжения персонала.

После событий в усадьбе Царицыно к подобным вещам относились очень внимательно. Никто не хотел повторить участь тех знатных родов, что оказались в прямом смысле этого слова обезглавлены во время атаки на свадьбу Долгоруковых.

Ребята подчинились и стали выходить из помещения.

Катерина шла первой, а Виктор сразу за ней. Они миновали дверь, которая сейчас должна была быть закрыта бронещитом, и вышли в коридор. А вот тут уже начались странности. Катерину развернули в одну сторону, очень ловко оттеснив от Виктора, которого, в свою очередь, повели в противоположную.

— Куда вы уводите моего брата? — внезапно всполошилась Катерина.

У неё не было паучьего чутья, как у Державина, зато было чисто человеческое.

— Не ваше дело, — рыкнул на неё один из «персонала».

Видимо, из тех, кто не сумел сыграть свою роль.

Катерина развернулась, готовая бежать к брату, но в этот момент рыкнувший на неё «официант» схватил девушку за локоть. Громова дёрнулась, но из стального захвата холодных пальцев выскользнуть не смогла.

Зато увидела, как два мага чем-то вырубили Виктора и он обмяк в их руках. И это были именно маги, простым людям такое провернуть было бы не под силу.

Тогда она развернулась к тому магу, который удерживал её, и со всей силой зарядила ему струю ледяной воды в лицо.

Ничего не произошло. Струя разбивалась о невидимую преграду сантиметрах в пяти от лица удерживавшего её мага.

— Детские фокусы, — прошипел тот и сплюнул на пол, после чего замахнулся на девушку.

Но сделать он ничего не успел.

Откуда-то из глубины коридора на них выскочила громадная тварь, внешне напоминающая паука, но только значительно более страшная из-за своих размеров. Катерина успела ещё заметить спутанный клубок проволоки на одной из лап твари прежде, чем заорала во все лёгкие.

Хватка мага ослабла, и Громова вырвала руку. Но бежать у неё сил не было. Она собрала всю свою волю в кулак и ударила по твари основными заклинаниями: водными лезвиями, волной и дождём, но, как и в случае с магом, ничего не произошло. Катерина почувствовала страх, что снова стала нулевиком.

Но нет, заклинания работали, вот только они полностью поглощались тварью. Маг из нападавших тоже пытался остановить громадного паука и ровно с тем же результатом. Правда, длилось это недолго, потому что громадное существо просто снесло его, впечатав в стену. Он, судя по всему, спешил за теми, что утащили Виктора.

Оказавшись напротив Катерины, тварь, казалось, улыбнулась и состроила ей глазки. Это было настолько чудовищно, что девушка всё-таки потеряла сознание.

* * *

С «убивают» это я, конечно, погорячился. Но мне было прекрасно видно, что Катерину удерживали силой, а Виктора без чувств поволокли куда-то прочь.

«Штопор, парня, которого утащили, и девушку, которую держит вон тот субъект в форме официанта, нужно защитить, — я понимал, что выражаюсь комкано, но лучше в тот момент сформулировать не смог. — Сможешь?»

«Да! Всё сделаю! — пришёл мне ответ. — И того, и эту защитю! А других победю!»

Мне казалось, что я сам скоро так начну выражаться.

Тем временем дед осматривал бронепластину, перекрывшую нам выход из кабинета.

— Будем сносить стену, как в Царицыно? — спросил я, подходя к нему.

— На кой? — удивился Державин-старший. — Тут есть специальные кнопки, которые убирают эти щиты.

Хорошо, что хотя бы тут эта технология есть.

Я тем временем наблюдал за действиями Штопора. В любой другой момент я, наверное, просто расхохотался, но сейчас было не до смеха.

Он очень бойко подскочил к типу, что схватил Катерину. Тот уже заметил Штопора и попытался отбиться, но с абсолютно нулевым эффектом. Приговаривая: «М-м, какая вкусняшка, дай ещё!», — мой фамильяр поглощал всю выпущенную в него магию. Причём, не важно кем. С одинаковым аппетитом он слопал и то, что в него от страха запустила Громова.

Я подумал и решил, что, на её месте, тоже испугался бы невесть откуда взявшейся твари, размером с небольшой фургон.

Пробегая мимо нападавшего мага, Штопор слегка повёл своей пятой точкой и впечатал того в стену с такой силой, что по ней пошли трещины. Однако я за противника не беспокоился. Только за Катерину.

«Какая самочка! — восхитился фамильяр, встав перед ней и поправив свой бант из проволоки. — Жаль, что двуногая, а то бы…»

«Защищай Виктора и Катерину», — послал я сигнал Штопору и постарался усилить его своими эмоциями.

Дед, наконец, справился с защитой двери, и та поднялась, освободив нам проход.

Мы выбежали в коридор и сразу двинулись к столпившимся студентам. Так получилось, что они нам полностью перекрывали путь к Виктору и тем, кто его уносил.

Хотя нет, уже не уносил.

Пока мы бежали, Штопор уже настиг двоих магов, пытавшихся вынести на себе бесчувственного Громова, и просто раскидал их всё тем же небрежным образом, что и раньше. Маги отлетели в противоположные стены, оставив в них глубоки вмятины, с расходящимися от них во все стороны трещинами.

Сам же фамильяр схватил несколькими лапами Виктора и принялся заворачивать в кокон.

«Зачем ты его заворачиваешь? — попытался узнать я. — Его надо спасать!»

«Так целее будет», — коротко ответил мне фамильяр.

И я почувствовал, что манера его речи немного изменилась. Он стал менее восторженным и более… сытым, что ли?

Двое переодетых магов, ещё остававшихся с группой молодёжи, увидели деда и двинулись на него. Державин-старший сделал едва уловимое движение головой, посылая заклинание, и те остановились. Но не упали и не заметались в панике, а просто остановились.

У деда на лице появилось выражение удивления, и он ещё раз швырнул в нападавших чем-то очень мощным. Что заклинание невероятно сильное, я чувствовал по вибрации воздуха вокруг.

Наконец, противники попятились и стали постепенно отходить к выходу.

— Чёрт знает что, — пробормотал дед.

— Что-то не так? — спросил я. — Чем ты в них запустил?

— Ничем, — хмуро поделился дед, отпихивая однокурсников и друзей Виктора себе за спину. — Я у них создал вакуум вокруг головы, а им хоть бы хны. А они же не воздушники!

Я глянул на перегруппировывавшегося противника эфирным зрением. Конечно, не воздушники, они — эфирники. Более того, на правых руках я видел у них татуировку, похожую на мою. Но лишь в общих чертах. В отличие от меня, у них сама пирамида была тёмная, а усечённое отражение — светлое.

«Так вот вы какие, радикалы», — пронеслось у меня в голове.

Вокруг ихголов действительно образовалось безвоздушное пространство, до сих пор поддерживаемое, кстати. Вот только у каждого из них была создана эфирная сфера, внутри которой воздух для дыхания генерировался в полном объёме. Они просто отгородились от вакуума, которым их хотел придушить дед.

Штопор в охапку с коконом, внутри которого находился Виктор, вернулся к Катерине, которая до сих пор была без чувств, и повторил с ней тот же маневр.

«Зачем? — снова спросил я. — Она же никуда не денется».

«Так надо», — был мне ответ.

И я увидел. Коконы совершенно не были подвержены никакому магическому воздействию. Если в них и попадало какое-нибудь заклинание, то сразу же отлетало в моего фамильяра, и он его тут же поглощал с довольным урчанием и звуками: «Ням-ням, как вкусно, Штопор хочет добавки!»

Его буквально распирало от поглощаемой им магии. Но он продолжал сидеть на двух коконах, как наседка на яйцах, и просто поглощать всё, что летело в его сторону.

Это чуть и не привело к катастрофе. Среди эфирников, судя по всему, нашёлся кто-то с задатками менталиста. Понимая, что в лоб им моего фамильяра не победить, они решили переманить его себе.

Как я узнал потом, у них вполне могло такое получиться по той самой причине, что Штопор нажрался чужой магии и сейчас плохо контролировал себя.

На какой-то миг связь с ним исчезла.

А на нас с дедом шли двое, готовя серьёзное эфирное заклинание типа сети. Мне нужно было заниматься чем-то одним, а приходилось разрываться сразу на два фронта.

«Штопор! — крикнул я. — Штопор!»

Нет ответа. И хуже всего, что я его совершенно перестал чувствовать.

«Штопор! — позвал я вновь. — Я — твой друг, помоги мне! Сопротивляйся!»

Слабая эмоция была мне ответом. Как будто засыпающий человек пытается открыть веки, но уже не может противостоять захватившему его сну.

Тогда я, даже не задумываясь, решил воспользоваться чужой для этого мира магией, но родственной для фамильяра. Я метнул в него сразу несколько нитей энергетической паутины. Эдакий рыбак, пытающийся поймать уходящую от него крупную рыбу.

И практически сразу я попал в цель. Далеко не всеми нитями, но двух-трёх доставших до фамильяра было достаточно.

«Штопор, ты тут! — спросил я, снова ощущая его сознание. — Ответь мне!»

«Да, — ответил он, словно спросонья, но тут же пришёл в себя. — Да! Я защищаю Громовых!»

И в этот же момент я перевёл своё внимание на надвигающихся на нас эфирников. Их уже было трое, так как к ним присоединился тот, что удерживал Катерину и пострадал от пробегающего мимо Штопора.

Надо было разом вырубить всех троих. Но я не совсем понимал, как это сделать. Да, они были не самого высокого уровня, насколько я мог судить, но у них был боевой опыт, а у меня практически нет. Дед же им вряд ли мог причинить какой-либо вред.

Если только…

Стойте-ка!

Я вспомнил один из первых уроков Ван Ли. Причём, в тот момент я был только наблюдателем, а учил он мою сестру — Карину. Ей нужно было разрушить сферу, которую создавал учитель, и она при всей своей силе не могла этого сделать. И тогда Ван Ли ей сказал, что она неверно прилагает усилия. Тут не нужно стараться разрушить сразу со всех сторон. Достаточно небольшой дырочки толщиной с иголку. И любая сила, приложенная на минимальную площадь, пробьёт даже самую крепкую защиту.

«Ну что же, учитель, пришло время на практике усвоить твои уроки», — подумал я.

— Дед, ударь по ним чем-нибудь самым мощным, чем можешь.

— В смысле? — он посмотрел на меня, и в его глазах зажглось понимание. — Сейчас.

Это был ураганный ветер. Самая удобная штука для масштабирования, какую я только встречал. На его пути, правда, тут же оказались уменьшающие линзы, но я нивелировал их эффект, поставив за ними свою увеличивающую. И тут они ничего уже предпринять не успевали.

А я приготовил им эфирные воронки. Вихрь, мчащийся со скоростью гоночного болида, разгонялся ещё быстрее, меняя диаметр с чуть ли не метрового на миллиметровый. Его скорость уже обгоняла и пулю, и звук от неё. Защита эфирников не была готова к столь мощному воздействию в одной-единственной точке и разлетелась фонтаном эфирных брызг, оставляя на лицах магов удивлённое выражение.

Двое из трёх схватились за горло, мгновенно забыв, что только что хотели нас нейтрализовать. Именно нейтрализовать, а не уничтожить. Я это видел. Договор, заключённый мной, работал.

Кое-как восстановив доступ воздуха, эфирники стали быстро отходить к выходу.

С каким-то чуть ли не звериным остервенением дед закрутил метровое торнадо и швырнул им вдогонку. Но, судя по всему, противостояние их выбило из колеи, потому что вихрь подхватил их и буквально потащил по коридору.

«Низко пошли, — заметил на это Штопор, — видать, к дождю».

Я прикоснулся к татуировке и вызвал экран для сообщений.

«Только что в центре Москвы вашими радикалами было совершено нападение на представителей рода Громовых. Они совсем страх потеряли, нападать на людей средь бела дня? Громовы — мои друзья, поэтому я защитил их».

Штопор положил передо мной два кокона, а затем потупил взгляд. Заглянув ему в глаза, я увидел, что он чувствует себя очень виноватым.

«Прости, — проговорил он. — Я всех защитил, кого ты сказал, но сам потерялся на время. Всё такое вкусное было. Ням-ням, очень!»

«Что случилось? Ты отвлёкся на магию?» — спросил я.

«Не знаю! Прости! Я потом подумаю и ещё расскажу. Только прости!»

«Конечно, прощу, — ответил я. — Всё ж хорошо. Ничего не случилось!»

«Ты для меня пропал на время. Я теперь боюсь! Прости!»

Я обернулся на деда. Тот уже, орудуя простенькими заклинаниями, пытался вскрыть коконы, но у него ничего не получалось.

«Освободи ребят, — распорядился я. — А то сделал из них веретено и доволен».

Штопор выполнил моё поручение мигом и тут же уменьшился. Тут-то я и заметил, что фамильяр мой значительно подрос. То есть изменились его пропорции, а не размер, который он менял по желанию.

«Так ты магией питаешься? — дошло до меня, наконец. — А кормить-то должен я, наверное!»

Виктор и Катерина заворочались, как только их освободили от пут. Я перевёл взгляд на друзей и одногруппников Громова и понял, что те всей своей толпой находятся на грани истерики.

«Это вы ещё с нами на Патриарших не были», — подумал я и помог Катерине подняться. Её взгляд бегал туда-сюда, видимо, в поисках огромной восьмилапой твари. Но той нигде не было. Конечно, ведь Штопор уже уютно сопел в моей татуировке на левой руке.

* * *

Очередная операция в Москве и очередной провал. Маг-эфирник из группы специального назначения с позывным «Гнедой» уже сильно опасался докладывать начальству. Мало того, что из самого ресторана они едва ушли, так ещё потом отрывались от собственной безопасности, которая ещё совсем недавно их прикрывала.

— Певер, — отрапортовал Гнедой, когда его непосредственный начальник ответил на запрос по эфирной связи. — Докладываю обстановку: Виктор Громов был задержан, но позже отбит магической тварью, судя по всему, своим фамильяром.

— Вы, что, опять облажались? — замогильным тоном проговорил Певер.

Гнедой знал, к чему это идёт. Сначала голос начальника будет всё повышаться и повышаться, а потом он просто начнёт орать. И самое главное — всю основную информацию передать ему до этого, иначе он просто перестанет воспринимать.

— Вынужден доложить о провале, — ровным голосом продолжал начальник группы специального назначения. — Но дело в том, что фамильяр Громовых высшего класса. Против него бессильна любая магия. По крайней мере, из тех, что я знаю.

— Меня не предупреждали, что будет фамильяр, — прохрипел на это Певер.

И вот это уже было удивительно, потому что начальник не переходил на крик, а услышал причины провала и, кажется, даже согласился с ними.

— Да, он оказался очень неприятным сюрпризом, — всё тем же бравым тоном чеканил Гнедой. — Но это был не единственный сюрприз.

— Что ещё? — Певеру явно не нравилась информация, которую он получал, но начальник каким-то чудом держался.

— Так же нам оказал сопротивление Никита Державин, который совсем недавно был нашей целью, — Гнедой внимательно слушал хрипы с той стороны.

— Да что же это такое, — Певер больше напоминал разочарованного старика, чем обычный вулкан в начале извержения, и командира группы специального назначения это напугало даже больше. — Вечно этот Державин. Он, что, с Громовыми был?

— Никак нет, сам по себе. С Игорем Всеволодовичем Державиным — дедом. Судя по всему, случайно зашли поесть, — доложил маг-эфирник.

— Будь прокляты эти Державины! — Певер всё-таки начал заводиться, и у Гнедого отлегло. — Но мне даже не дают теперь их уничтожить! Я вынужден терпеть их.

— Аналитика сообщает, что ко всему прочему наводка была ложной. Никаких способностей к эфирной магии у Виктора Громова не обнаружено, — докладывая начальнику, Гнедой и сам понимал, что вся операция от начала до конца оказалась выстроена на сплошной дезинформации.

— А как же эти выбросы на тренировке? — Певер снова стал задумчивым. — Или новый куратор оказался совсем некомпетентен?

«Точно, — подумал Гнедой, — новый куратор. Вот почему такой неприятный осадок остался от очередного провала».

— Полагаю, всё от начала до конца лишь домыслы, так как Никита Державин в итоге оказался эфирником и теперь носит опознавательный знак «Пяти семей». А попытка вывести нас на Громова вообще выглядит как намеренная дезинформация с целью диверсии.

Только сейчас до командира группы специального назначения дошло, что сначала они охотились за Никитой Державиным и им требовалось лишь подтверждение, что он владеет магией эфира. Печать «Пяти семей» — какое подтверждение ещё нужно? Очевидно, что это именно он стоял за всеми теми выбросами, что им поручили расследовать. Выброс эфира на тренировке? Гнедой был совершенно уверен в том, что если копнуть глубже, то Державин обнаружится и там. Только вот теперь его трогать нельзя. И всё это понимает и Певер, поэтому лишь бессильно шипит.

— Вы считаете, куратор специально нас водит за нос? — поинтересовался начальник Гнедого, и тот услышал в голосе нотки кота, который предвкушает показательную погоню за мышью. — Есть ли какие-нибудь прямые доказательства? Или же только подозрения?

— Прямых доказательств пока нет, но если надо…

— Конечно, надо, — прохрипел Певер, буквально надавливая на каждое слово. — Я не прощаю тех, кто мне доносит ложную информацию.

— Кстати, это именно наш куратор обеспечил Никите Державину возможность миновать казнь, — в голове у Гнедого постепенно складывался пазл, и он совершенно не радовал.

— А вот это уже интересно, — задумчиво проговорил Певер. — Можно что-нибудь на него накопать. Правда, слишком уж незначительна эта сошка. Вот мои распоряжения: все операции на данный момент сворачиваем. За куратором и Никитой Державиным выставить наблюдение. Меня интересует всё, что может быть важным для их дискредитации. Никого не трогаем до особого распоряжения. Как поняли?

— Понял вас прекрасно, — Гнедой вытянулся по стойке смирно. — Если, кроме наблюдательной информации, появятся выводы из ранее обработанных данных, делиться с вами?

— Конечно, — Певер говорил твёрдым голосом, не терпящим возражений. — Загоним их в угол. В свете предстоящих событий это будет даже забавно.

Глава 7

Когда мы вернулись домой, я был выжат, как лимон. Мне хотелось только одного: забраться в свою кровать, приняв перед этим душ. Но нужно было кое-что прояснить.

Я, честно говоря, был уверен в том, что дед после всего им виденного будет атаковать меня вопросами. Но нет. Он молча сидел в машине, задумчиво глядя в окно. А когда мы поднимались к себе на этажи, посмотрел мне в глаза и сказал.

— Меня утомил сегодняшний день. Как ты понимаешь, вопросов у меня много, но они подождут. Мне нужно отдохнуть, посидев вечерок с бокальчиком чего-нибудь покрепче, — он огладил свою седую бороду и улыбнулся. — Заодно обдумаю всё произошедшее и сформулирую вопросы.

— Конечно, — сказал я, раздумывая, посвящать ли Державина-старшего вообще во всё или оставить некоторые вехи своей жизни в тени. — Как сформулируешь, я буду к твоим услугам.

Оказавшись у себя в комнате, я уселся в кресло и закатал рукав.

— Штопор, вылезай, — сказал я вслух.

На моём левом предплечье появился небольшой мохнатый тарантул, спустился на пол и подрос до размеров приличной собаки. Бант из проволоки висел вяло, а все восемь глаз смотрели виновато, причём, часть из них — в пол, а другая — на меня с мольбой о пощаде.

Почему-то мой взгляд прицепился именно к нелепому банту, который мог вызвать разве что ощущение отторжения. Ну никак не тянул этот артобъект из проволоки и арматуры на нечто такое, что могло бы привлечь внимание дамы.

Хотя, откуда мне знать? Я же не паучиха.

«Ты — паук, — в который раз напомнил мне Архос. — И да, это жалкое зрелище ужасает своей неказистостью».

— Не переживай, — поспешил я заверить своего фамильяра. — Я не буду тебя ругать. Я просто хочу с тобой поговорить.

«Но я же так виноват! — всхлипнул Штопор. — Я потерял нить между нами! Я ням-ням чужую магию, и она мне понравилась! Меня пытались взять за поводок, как маленького!»

— Стоп! — мне всё-таки было удобно разговаривать с ним вслух, а, учитывая, что он понимал мои слова, это было удобно вдвойне. Хотя, возможно, он считывал мои мысли, которые я облекал в слова. — Какой ещё поводок? Расскажи подробно, что случилось.

«Когда я был совсем-совсем маленьким, ещё до канализации, меня водили на поводке. На мысленном поводке. Иди туда, бери кушать, возьми это, скажи: „Мама“ и так далее. А потом я потерялся…»

Штопор, судя по всему, забыл, о чём я его спросил и погрузился в воспоминания своего безотрадного детства и отрочества.

— А сегодня-то что случилось? — повторил я свой вопрос.

«Ах, да! Прости, задумался! Сегодня меня тоже попытались взять за поводок и увести. Пришёл сигнал, чтобы я шёл за тем, кто меня потянул. Но я боролся! Я не пошёл!»

— То есть тебя могут у меня увести, несмотря на то, что ты добровольно пришёл ко мне в услужение?

«Нет! Нет! Конечно нет! То есть, да, — он сразу погрустнел. — У нас просто ещё не очень сильная связь. Мы должны её сделать сильнее. И тогда никто и никогда!»

— Никто и никогда что? — я приподнял правую бровь.

«Никто и никогда не сможет влиять на меня! Но я и так сопротивлялся! Я помнил, что у меня есть ты!»

Штопор перебирал всеми лапками, словно от нетерпения. Я понимал, что это, скорее всего, его нервная реакция.

— Ладно, — сказал я, нагнувшись к нему и погладив по мохнатой спинке. — Завтра мне привезут дневник, где я надеюсь почерпнуть хотя бы примерные знания, как нам с тобой прокачивать связь. И сразу же займёмся этим. Чтобы никто и никогда.

«И я всех победю! Всех твоих врагов! А тебя защитю!»

— Хорошо, хорошо, — я подошёл к одному из шкафов с различной мелочёвкой, открыл его и оглядел коллекцию шейных платков. — Подойди-ка сюда, друг мой импозантный.

«Импо… что? — не понял Штопор, семеня в моём направлении лапками. — Это хороший? Я хороший?»

— Да, да. Ты хороший и, самое главное, нужный.

Как человеку, мне нравились платки одной цветовой гаммы, но паучьей натуре во мне совершенно другие. Если бы я хотел сделать человеческий подарок, то лишил бы себя отличного платка, а вот фамильяру бы он ещё и не был приятен. Я взял тот шейный платок, который больше всего нравился моему внутреннему пауку. И Архос одобрил выбор.

— Штопор, — сказал я чуть ли не торжественно. — Примерь-ка, пожалуйста, вот этот платок.

«Ох! Что⁈ Это мне⁈ Эта прекрасная вещь⁈ Это же супер! Все самки будут мои! Это же великолепно! Спасибо-спасибо-спасибо! Я так благодарен! Я счастлив!!!»

От его воплей, раздающихся в моей голове, я даже прищурился. Начинало ломить виски.

— Тише, пожалуйста, — попросил я и повязал Штопору платок на верхнее сочленение правой лапы.

Выглядело это и правда эффектно и красиво.

«Спасибо! — это уже шёпотом, но всё ещё кричащим. — Как я могу отблагодарить тебя?»

— Избавься, пожалуйста, от этого ужасного мотка проволоки. Прошу тебя.

* * *

Я ещё хотел поговорить с ним на тему, почему он строил глазки Катерине и не принял ли он её за свою самочку, но Штопор так резво помчался исполнять мою просьбу, что я махнул рукой. Сделал фамильяру хорошо, и ладно. А по поводу всех остальных аспектов, предчувствовал я, нас ждут ещё долгие нравоучительные беседы.

Как-то так само собой получилось, что я внезапно стал опекуном подростка с рвущим его разум пубертатом. Ну что тут скажешь? Ещё один навык в копилку.

Уже не в силах думать о чём-либо, я принял душ и упал в свою кровать. После всех переживаний дня это было самое желанное место для меня.

Едва моя голова коснулась подушки, как я тут же заснул. Но вместо того, чтобы спать и набираться во сне сил, я очутился на поле будущего боя.

Точнее, поле расстилалось подо мной, и по нему на меня скоро двинутся сотни атакующих, а я сам стоял на башне средневекового замка. Площадка, на которой я находился, оглядывая наступающую армию, была ограничена симпатичным серым камнем с элегантными вырезами, через которые очень удобно вести огонь.

Только вот мне не нужны бойницы, потому что я — маг. И при том очень сильный. Практически всесильный.

Хотя нет, не я. Пускай я видел всё, как будто бы собственными глазами, и чувствовал, как бурлит магия в теле, в котором я нахожусь, управлять я им не мог. Я был пассажиром в чужом теле, которому позволили увидеть и услышать всё то, что видел и слышал маг, стоящий на площадке башни.

Но повлиять на что-либо я не мог.

Вдалеке появляющиеся из-за холмов и складок рельефа маги несли знамёна и штандарты. Доминировал среди них один. Зловещий. Кровавый. Три клыка на красном фоне, расположенные вертикально, а вокруг них свернувшийся дракон, кусающий свой хвост.

У некоторых групп гербы отличались, но лишь в деталях. В какой-то момент армия замерла на подступах. В мою сторону, точнее в сторону мага, в теле которого я оказался, выступила группа из нескольких конников. Над ними реяло белое переговорное знамя.

Остановившись метрах в ста от башни, группа конных выпустила вперёд одного.

— Антонио, — сказал он громким и красивым голосом. — Твой замок окружён! Сдавайся!

— И не подумаю, — ответил тот, в теле которого я сейчас оставался безмолвным наблюдателем.

И тут меня вдруг осенило. Если изменить перспективу и посмотреть на всё это действие с другой стороны. Скажем, с холма, находящегося по левую руку…

Не может быть!

Я сейчас присутствовал при начале битвы, которую уже наблюдал со стороны. Той самой, после которой звезда эфирного сердца перекочевала ко мне.

Но сейчас я видел прелюдию. То, с чего всё началось. А находился я в теле главы рода Сан-Донато.

— Антонио, не глупи, — продолжил человек внизу. — Я не хочу тебя убивать.

— Зачем же ты тогда пришёл, Штефан? — усмехнулся Сан-Донато. — Неужто пришёл поздравить меня с наследником?

— Я пришёл договориться, — ответил тот, кого Антонио назвал Штефаном. — Ты же видишь, все твои союзники разбиты. Пять семей пали. Италия потеряна. Не будь глупцом, не упрямься.

— Договаривай же! — хохотнул Сан-Донато. — Не упрямиться и сдаться тебе, позорному клятвопреступнику.

— Сдаться, Антонио, вот именно, — ответил Штефан. — Только попрошу без оскорблений. Я хочу, чтобы ты и твой род выжили. Чтобы хотя бы вы из Пяти семей остались.

— Это не оскорбление, Штефан. А констатация факта, — Сан-Донато поставил правую ногу на камень, опоясывающий площадку. — У нас был пакт о ненападении, и ты его нарушил. Как ещё можно это назвать? Только клятвопреступлением.

— Антонио, — переговорщик говорил таким тоном, словно объяснял ребёнку прописные истины. — Разве ты не помнишь, с кем я заключал пакт? С правителями одной из европейских стран. А к кому я пришёл сейчас? Вы проиграли, дорогой. И потому все пакты, заключённые с вами в качестве представителей власти, уже аннулированы.

— Красиво поёшь, Штефан, — ответил на это Сан-Донато, а я его глазами пытался разглядеть переговорщика, но он был достаточно далеко для того, чтобы увидеть конкретные черты. — Вот только в нашем соглашении не было ни слова про нахождение у власти. Мы с тобой договорились, как маги эфира, что не будем действовать друг против друга. И что я вижу? Сначала Ипсиланти, затем Мурузи, потом Суццо и Маврокордато… Ты полагаешь, я совсем дурак, чтобы без боя сдаться в твои руки?

— Я никогда не считал тебя дураком, — ответил на это Штефан, широко разведя руки, словно показывая, насколько именно не считал. — А вот людей ты ценить умел. Поэтому я и прошу тебя сдаться, чтобы сохранить множество достойных людей в живых. Причём, не только с моей стороны. Если тут начнётся бойня, в твоём замке погибнут все. И ты об этом знаешь.

— Тебе меня не запугать, — с достоинством проговорил Антонио. — Я — пуганный. Что до моих людей, они поклялись идти за мной до самого конца. И в отличие от тебя, лжец, они меня не предадут, а погибнут вместе со мной. Что до твоих людей, мне на них плевать. Они либо столь же черны сердцем, как и ты сам, либо просто дураки. А таких не жалко. Облегчать же тебе задачу, чтобы ты без боя заполучил мою голову, я не стану.

— Как знаешь, — с явным сожалением проговорил Штефан. — Но я бы действительно сохранил тебе жизнь. Возможно, даже твоему наследнику.

— Вон! — голосом, усиленным до уровня громового раската, воскликнул Сан-Донато. — Иди вон! И приходи сражаться! Сделай в своей жизни хоть один мужской поступок.

И Антонио с такой силой ударил ногой по камню, что тот отвалился от башни и полетел вниз. А вместе с ним полетел и я, но не на землю, а обратно — в своё нынешнее тело.

* * *

Император Российской империи Ярослав Иванович из рода Рюриковичей в какой-то момент понял, что пришла пора серьёзно поговорить со своей супругой, императрицей Елизаветой Фёдоровной.

Последний их разговор прошёл не очень гладко. Ещё бы, касался он девочки-бастарда, за которую пришлось объясняться и извиняться. Ещё и переживать, чтобы эту девочку не устранили подосланные супругой убийцы. К счастью, этот вопрос решила Варвара, отправившись в Крым вместе с Валей.

А рядом с императором остался маг-иллюзионист, изображавший его дочь. И императрица, которая с последнего разговора тоже только изображала супругу, но таковою не являлась.

Но не только вопросы плотского желания руководили императором. Он привык, что Елизавета Фёдоровна — его первый и ближайший советник, и все самые важные решения он принимал только после того, как обсуждал их с ней, а в последнее время… приходилось это делать самому.

Он вызвал супругу на встречу. Но не в кабинет, а в зимний сад, где они любили проводить время вместе… Сколько? Пятнадцать? Восемнадцать лет назад?

Время быстротечно. И беспощадно. Негоже расходовать столь драгоценные минуты на то, чтобы злиться на близкого тебе человека.

Примерно такие слова для императрицы крутились в голове Ярослава Ивановича, пока он ожидал супругу на веранде, увитой плетистой розой.

Елизавета Фёдоровна была сегодня в платье цвета морской волны. Это был добрый знак, который говорил о том, что императрица утром проснулась в хорошем расположении духа.

Она прошла и села по левую сторону от супруга, находясь на расстоянии вытянутой руки. По всем этим лёгким намёкам и по слабой улыбке, играющей на губах Елизаветы Фёдоровны, Ярослав Иванович решил, что, вероятно, лучшего дня для примирения не будет.

— Рад приветствовать дражайшую супругу, — церемонно проговорил он и дотронулся губами до тыльной стороны её ладони. — Как тебе спалось?

— Одиноко, — ответила она на это. — Вот как вы, мужики, всё-таки устроились, а? Наказываешь вас, наказываешь, а страдаешь тоже сама. А вам хоть бы хны… — она покачала головой в показном негодовании, но монарх видел, что она лишь дурачится.

— Ещё раз прошу простить меня, — император склонился к супруге. — Право слово, не думал, что дело почти двадцатилетней давности столь опечалит тебя.

— Если бы это «дело», — последнее слово Елизавета Фёдоровна произнесла с сарказмом и нажимом, — не ходило бы и не разговаривало, то можно было бы и не заметить, а тут как-никак — целый человек. Да ещё и маг, близкий к абсолюту.

— Моя вина, — кивнул Ярослав Иванович. — Но сколько мне замаливать свой грех? Мы с тобой не молодеем, дорогая моя. А годы уходят бесследно…

— Кто тебе этот текст писал? — фыркнула императрица. — Опять Пескоструев? Давно пора его в шею гнать.

— Вообще-то, сам придумал, — оскорбился Ярослав Иванович, но тоже не по-настоящему. При виде супруги у него дух захватывало так, что дышалось с трудом. — Но соглашусь, романтика даётся мне нелегко.

— Что это? — хохотнула Елизавета Фёдоровна. — А раньше соловьём пел круглые сутки. Ладно, не злюсь я уже. Простила.

Она подалась к мужу и поцеловала его в губы.

— Мне помощь твоя нужна, — сказал император несколько минут спустя, когда они, вытерев губы, заняли свои привычные места. — Требуется принять очень непростое решение.

— Ах ты, негодяй, — с полной любви улыбкой произнесла императрица. — Решил подмазаться, потому что дела трона навалились? Ай-яй-яй, а я-то думала и правда любишь.

— Да люблю я, Лиз, не начинай, — император сейчас напоминал мальчишку, сбитого с толку. Впрочем, увидев блеск в глазах супруги, предвещавший бурную ночь, понял, что над ним просто подтрунивают. — Дела и правда серьёзные.

— Рассказывай уже, — кивнула Елизавета Фёдоровна. — Я давно поняла, что всё не просто, но насколько глубока бездна, в которой мы оказались, пока не знаю.

— По какой-то неизвестной мне пока причине на нас ведут охоту маги эфира…

— Ого, я думала, что это просто байки. Как про рептилоидов, — удивлённо перебила императора супруга.

— К сожалению, нет. И они пока ещё плохо пытались, как я понимаю. А если возьмутся за нас серьёзно, то мы ничего не сможем им противопоставить, — Ярослав Иванович откинулся на диванчике и наблюдал за Елизаветой Фёдоровной. Ему очень нравилось, как выглядит его супруга во время мыслительного процесса.

— Почему? — спросила она, проанализировав сказанное.

— Потому что магию эфира не видно стихийным магам. Да и никаким, кроме эфирников, — ответил император.

— Ты дай мне сразу всю информацию, а не кусками, тогда я смогу что-то сказать, — императрица встала и прошлась мимо зелёных растений. — Давай уже полный объём.

— Хорошо, — согласился Ярослав Иванович. — От атаки эфирников нас вполне мог бы защитить свой собственный маг эфира, нанятый на службу. Вот только законы империи вообще запрещают находиться эфирнику на её территории. Под страхом смертной казни. Для того, чтобы нанять такого мага, мне нужно изменить закон в этой части. А для этого я должен получить одобрение совета абсолютов. Недавний процесс над Никитой Державиным, когда его подозревали в использовании запрещённой магии, дал мне понять, что совет абсолютов это не просто красивое достижение европейской демократии, а клубок змей за редким исключением. И они не дадут мне внести поправки в законодательство.

— Да, — кивнула Елизавета Фёдоровна и положила руку на плечо супругу. — С этими абсолютами нужен глаз да глаз. Только отвернёшься, они тебе нож под ребро засунут. Но ситуация действительно странная. А почему эфирникам нельзя находиться на территории империи, кстати?

— О, это давняя история, — монарх взял с подноса кувшин и налил себе ягодного морса. — Около пятисот лет назад маги эфира захватили власть в Италии, и некоторое время с ними ничего не могли сделать. Возможно, не смогли бы и дольше, но их сожрала междоусобица. Не все могут справиться с доставшийся им в руки властью. И, когда их победили, по всем окрестным монархиям было решено эфирников запретить. Так оно и дошло до наших дней.

— Вот! — Елизавета Фёдоровна подняла указательный палец вверх. — Пятьсот лет им это забыть не могут, а ты хочешь, чтобы я за двадцать справилась.

— Лиза! — Ярослав Иванович закатил глаза.

— Да молчу я, молчу. Так вот, моё мнение — законы менять, конечно, надо. С магами эфира, раз они такие незаметные и властолюбивые нужно быть крайне осторожными. Но ещё более осторожными надо быть с нашими абсолютами. Они же и дворцовый переворот смогут организовать, если им волю дать.

При словосочетании «дворцовый переворот» у императора задёргался глаз. А ведь его супруга была права. Кандидаты-то на трон найдутся. А теперь их даже ещё больше.

— Ты поможешь мне? — спросил он императрицу.

Та подошла к нему сзади и обняла обеими руками.

— Конечно, помогу, муж мой. Куда я денусь? — она прижалась щекой к его голове, а затем чмокнула в темечко, после чего отстранилась и спросила: — А другие-то монархии что собираются с этим делать? Или у них нет такой проблемы?

— Я, честно говоря, пока не знаю, — пожал плечами Ярослав Иванович. — Но, кстати говоря, проблемы-то у них есть. Но только странного порядка.

— Вот опять же, — всплеснула руками императрица, — стоит обидеться на тебя, как все мировые новости мимо меня.

— Ещё бы, — усмехнулся монарх. — Но это такие новости, которые ни одни СМИ не узнают. По крайней мере, пока.

— Говори уже, не томи, — попросила Елизавета Фёдоровна и присела рядом с супругом.

— У нескольких весьма высокопоставленных вельмож, — доверительным полушёпотом произнёс император. — Прямо скажем, из монарших домов Франции и Дании ни с того ни с сего начала развиваться странная болезнь. Против неё не помогает вообще ничего. Ни заклинания, ни отвары, ни молитвы.

— А ты-то откуда это всё знаешь? — спросила Елизавета Фёдоровна с блеском предвкушения в глазах.

— А у меня попросили императорского лекаря. Там, чтобы ты понимала, люди в тихой панике. Подозревают в том числе и некую новую венерическую напасть. Конкретно ко мне обратились вообще по поводу брата самого кайзера. Это лютый секрет, так что никому. Так вот, болезнь эта ничем не лечится и только прогрессирует с каждым днём.

— Нет, ну насчёт брата кайзера я вообще не удивлена, — с выражением брезгливости на лице проговорила императрица. — Он же имел всё, что движется, а что не двигалось, двигал и имел. Говорят, что однажды его вообще обнаружили в постели с крокодилом. Но это сплетни, конечно, — Елизавета Фёдоровна всплеснула руками. — А как она хоть выражается эта болезнь-то?

— Говорят, чернеет всё постепенно… — ответил ей Ярослав Иванович.

— Прям там? — с удивлением уточнила супруга.

— Нет, — он покачал головой. — Пока вроде только пальцы. Болезнь начинается с кончиков пальцев.

— Вот будешь ходить налево, и у тебя всё почернеет, — сказала своё язвительное слово императрица.

— Лиза! — император понимал, что она уже просто поддевает его.

— Ладно-ладно, — она прижалась к нему. — Слушай, может, пойдём ко мне?

— Сейчас, что ли? — удивился Ярослав Иванович.

— А чего ждать-то? — вопросом на вопрос ответила ему супруга. — Пока всё поче…

Он закрыл её рот поцелуем и увлёк в покои.

Глава 8

Сергей Скуратов уже несколько дней как очнулся, но так до сих пор не мог ничего понять. Последнее, что он помнил, мать послала его на разговор к бывшему начальнику СБ — Разумовскому Виталию Кирилловичу. Сергей не совсем понимал, зачем он должен идти к Разумовскому, но мать сказала, что тот поможет в трудоустройстве. Почему? Тоже не ясно. Но от него-то не убудет, почему б не сходить?

И всё.

Кажется, он даже успел постучаться и открыть дверь в кабинет Виталия Кирилловича, а, может быть, даже увидеть самого Разумовского… Но после этого момента его память не сохранила совсем ничего.

Когда Скуратов только пришёл в себя, его расспрашивали о каком-то взрыве, и какие отношения его связывали с покойным Виталием Кирилловичем… Стоп! Покойным. Это означает, что Разумовский погиб, а Сергей потерял сознание. Возможно, от взрыва? Тогда вроде всё вставало на свои места.

Поняв, что Сергей совершенно ничего не помнит, от него отстали и больше не допрашивали. Он спокойно лежал и смотрел в окно, жалея временами, что ему почему-то не отдают его смартфон. Но, скорее всего, тот просто пострадал при взрыве. Ничего, мама принесёт ему новый.

И ещё одним разочарованием было, что зима никак не хотела уступать место весне, и, несмотря на конец марта, а, может быть, даже начало апреля, на улице за окном лежал внушительный слой снега.

— Сергей Юрьевич, — позвала его молоденькая медсестра, и он обернулся, прервав на некоторое время созерцание безбрежной серости за окном. — К вам посетитель.

— Мама? — неуверенно спросил Сергей и попытался улыбнуться сухими потрескавшимися губами.

— Нет, сотрудник службы безопасности, — пожала плечами девушка с шикарными светлыми волосами и отменной фигурой, которую сложно было спрятать даже под форменным медицинским халатиком. — Говорит, что работал с вашим отцом, пришёл проведать.

— Пусть войдёт, — кивнул Скуратов и приподнялся на подушках.

Во всём теле ещё чувствовалась слабость, а вот каких-то внешних повреждений на теле Сергей не ощущал. Возможно, его контузило ударной волной, или взрыв был не совсем обычный.

В палату зашёл мужчина лет сорока — сорока пяти с густой шапкой каштановых волос. По выправке сразу становилось ясно, что перед Скуратовым военный или сотрудник спецслужб. Раз речь шла про отца, значит, второе.

— Здравствуйте, — поздоровался Сергей, протягивая вошедшему слегка подрагивающую руку. — С кем имею честь?

— Зовите меня Германом. Рад приветствовать, — отрекомендовался вошедший, пожав руку лежащему мужчине. — Прибыл по поручению службы безопасности в честь памяти вашего отца.

— Очень приятно, — сказал Сергей, не совсем понимая цель визита бравого службиста.

— Понимаю, что вы сейчас не в самой лучшей форме, — оттарабанил Герман, пытаясь придать своему голосу некие сочувственные нотки, что, впрочем, ему удавалось из рук вон плохо. — Но я должен донести до вас информацию от имени всего нашего командования, — он склонился над Сергеем и положил ладонь ему на плечо. — Держитесь.

— Простите? — Сергею перестало нравится посещение бравого вояки, он уже даже успел пожалеть, что разрешил пустить его в палату.

— Дело в том, что я вынужден сообщить вам, что ваш отец, к сожалению, скончался, — Герман прижал правую руку к груди и склонил голову.

— Он ещё до моего рождения скончался, — вконец обалдев, ответил Скуратов.

— Я говорю о вашем настоящем отце, — проговорил посетитель. — О Виталии Кирилловиче Разумовском, который ценой своей жизни героически защитил нашего отца-императора.

— Что⁈ — Скуратов даже сел на кровати, несмотря на слабость, но Герман, надавив ладонью ему на грудь, уложил больного обратно. — В смысле, Разумовский — мой отец?

— Да, он — ваш отец, — отрапортовал службист. — Он не хотел афишировать, что является вашим батюшкой, чтобы не провоцировать скандал в обществе, но всячески продвигал вас всю вашу жизнь. Этот факт можно не афишировать, так как он умрёт в стенах собственной безопасности, но вы это знать должны. Также вы должны знать и о завещании Разумовского, который всё своё имущество оставил вам. Вам плохо? Разрешите, я измерю ваш пульс?

Скуратов не мог сказать, что ему плохо. Или хорошо. Вся его жизнь оказалась одной громадной чудовищной ложью. И теперь с ней как-то надо было существовать дальше.

Герман тем временем прощупал пульс Сергея, а затем почти на минуту приложил ладонь ко лбу, словно измеряя температуру.

— Да всё нормально, — сказал Скуратов, чувствуя, как теряет силы. — Я просто был не готов к такому повороту.

— Я вас понимаю, но должен был донести информацию. И ещё, — Герман, наконец, отошёл от кровати на пару метров и теперь разглядывал больного с почтительного расстояния, не пытаясь уже к нему прикоснуться. — Командование просило передать, что место начальника московского отделения собственной безопасности — ваше. Как только выздоровеете, сразу же ждём вас на новое место службы. Рад был повидаться.

— Я тоже рад. Наверное, — прошептал Скуратов и откинулся на подушки.

Если бы медсестра зашла сразу после выхода из палаты Германа, она заметила бы, что больному стало хуже и он сильно побледнел.

* * *

Выйдя из лазарета, Гнедой активировал вокруг себя поле непроницаемости. Новейшая разработка компании Стивена. В течение короткого промежутка времени Гнедого не смогут прослушать даже менталисты и телепаты.

— Певер, приём, Гнедой на связи, — отрапортовал он в трубку специального прямого телефона, по функционалу больше похожего на рацию.

— Слушаю, — ворчливо откликнулся начальник. — Надеюсь, на этот раз у тебя добрые новости?

— Так точно, — ответил Гнедой. — Объект обработан. Четыре экспериментальных магических паразита подсажены и начали трансляцию.

— То есть могу доложить директору, что всё ок? — на всякий случай уточнил Певер.

— Совершенно верно. Задание выполнено в полном объёме, — Гнедой почти всех бесил своей манерой говорить, но в данный момент Певер оценил чёткость мыслей подчинённого.

— Отлично, — ответил заместитель директора. — Будь на связи. По результатам сообщу тебе, что делать дальше.

— Слушаюсь, — ответил Гнедой и отключился.

* * *

Проснувшись утром, я первым делом забил в поисковике описание герба, увиденного мною во сне. Вот почему-то ни разу не сомневался, что именно такой найдётся. И действительно. Три белых клыка на красном фоне, опоясанные драконом. Подобный герб в разных вариациях принадлежал роду Батори. Возможно, я даже что-то слышал о нём, но вспомнить сейчас ничего не мог.

А дальше на меня посыпалось всё, что только могло. Как из рога изобилия.

Сначала пришло сообщение от Никифора Владимировича.

«Раз уж ты воскрес, зачёт по практике воскрес вместе с тобой. Ждём всей группой твоих результатов».

«Как чувствовал», — подумал я, вспоминая, что буквально вчера разговаривал на эту тему с Михалычем. Я сунул руку в карман пиджака и нащупал бумагу с выкладками по заводу. Ну хорошо, тут меня не подловишь.

Затем написал дед, чтобы я ему перезвонил.

— Привет, — сказал я, когда он взял трубку. — Что-то надумал за ночь?

— Конечно, — уставшим голосом, словно и не ложился, ответил Державин-старший. — Сегодня поеду, проконтролирую, как там с ремонтом моего небоскрёба. Присоединишься?

— А ты прямо сейчас едешь? — спросил я, одновременно пытаясь распланировать свой день.

— Нет, — задумчиво проговорил дед. — Наверное, всё-таки попозже.

— Хорошо, — ответил я. — Потому что сейчас мне надо срочно в академию, где необходимо сдать практику по заводу.

— Эх, молодость, энергия, — загадочно проговорил Игорь Всеволодович, которого лично я в отсутствии энергии заподозрить вообще не мог, и отключился.

Я же собрался и поехал в академию. Там меня уже ждали.

Кропоткин стоял у входа, переминаясь с ноги на ногу. День выдался морозным и солнечным. Но Фёдору, одетому в одно тоненькое пальтишко, это, кажется, нравилось не слишком.

— В-вот-т, — стуча зубами он протянул мне достаточно увесистую папку с тетрадями, исписанными вручную. — Д-дед-довы д-дневн-ники.

— Пойдём скорее внутрь, — я распахнул дверь, пропуская замёрзшего друга. — А чего ты в аудитории-то мне не отдал.

— Отец дал под страхом отлучения от рода, — шепнул мне на ухо Фёдор. — Сначала вообще упёрся и ни в какую не хотел давать. Но я ему сказал, что это для тебя, и он сразу же смягчился. Но всё равно, строго-настрого приказал больше никому не показывать и через неделю вернуть.

— Хорошо, без проблем, — ответил я, убирая папку за пазуху. — Я постараюсь побыстрее. Мне и самому, как ты понимаешь, надо.

— Ага, — кивнул Кропоткин, начавший отогреваться в тепле здания. — Только ты учти, если что, отец обещал из меня фамильяра сделать.

— А так разве можно? — задал я вопрос и по лицу Фёдора понял, что сморозил полнейшую глупость.

Поэтому мы оба и расхохотались.

Никифор начал занятие прям с меня.

— Дорогие ученики, — чуть ли не торжественно проговорил он, — сегодня я попросил Никиту Александровича всё-таки сдать практическое задание по заводу, находящемуся у него в управлении. Ну, Державин, вам слово.

Я вышел к преподавательскому столу и обернулся к аудитории. Непривычно было держать тут речь, но я быстро переключился на информацию по заводу.

Для начала я описал всё, что предполагалось в теории. То есть рабочий завод, где, возможно, нужно внедрить некоторые инновации и мотивационную программу. Затем я упомянул, что предприятие, мягко говоря, не соответствовало моим ожиданиям и потребовало гораздо больших вливаний, нежели предполагалось.

— Да, внедрение разработанной мною программы, — говорил я поглядывая на Палочника, так как мне было интересно, как он реагирует на мой доклад, — привело к значительным тратам. Как, собственно, и глубокая модернизация технологического процесса. Взамен многих станков я заказал принципиально новое оборудование. А три конвейера были мною заменены полностью.

И вот таким образом я касался основных вех, в которых мною была проведена работа. Упомянул я и набор персонала, и мотивацию вернуться квалифицированные кадры и так далее, и тому подобное.

— Таким образом, — подвёл я промежуточный итог, — вложения в предприятия оказались значительно больше тех, что были рассчитаны в теории. Однако, практически сразу завод принялся выпускать востребованную продукцию. Плюс к этому остальные позитивные изменения на предприятии подняли его рыночную стоимость практически втрое. Это помогло избежать сильной просадки по финансам и покрыло вложения на кадровую и социальную политику. Но чудес не бывает, и на данный момент затраты ещё не отбились. Отдельно мне бы хотелось отметить влияние человеческого фактора.

— Что, Никита Александрович, — подмигнул мне Никифор Владимирович, — решили, значит, все свои проблемы на человеческий фактор списать?

— Отнюдь, — возразил я, на каблуках повернувшись к преподавателю. — С точностью до наоборот. Дело в том, что при первом посещении завода я наткнулся на одного пожилого человека, который раньше был начальником цеха, а на пенсии устроился подрабатывать сторожем. Если бы не его знания, умения, знакомства, личные качества и отношение к заводу, восстановление предприятия заняло бы куда больше времени, денег и сил. Получилось, что наличие одного-единственного нужного человека сэкономило мне уйму всего и избавило от массы головнойболи. Таким образом, я сделал вывод, что налаживание личного контакта с рабочими и выстраивание доверительной атмосферы благотворно влияет на функционирование предприятия в целом. А человеческий фактор в моём случае сработал исключительно в положительном ключе.

— Браво! — уважительно кивнув, сказал Никифор Владимирович и зааплодировал мне.

Это подхватили остальные одногруппники и устроили мне самые настоящие овации минуты на полторы.

А я вспоминал, как говорил принцессе, что теперь работаю на заводе и из-за этого мы не можем быть вместе. Тёплая улыбка тронула мои губы.

* * *

Понятно, что практику после такой реакции мне зачли.

— Молоток, — сказал Кропоткин, хлопнув меня по плечу, когда я садился на своё место. — Свою практику буду проходить, устроюсь к тебе на завод.

— Кем? — усмехнулся я, доставая конспекты.

— Ну у тебя сторожа быстрее всего по карьерной лестнице поднимаются, — подмигнул мне Фёдор. — Так что вот им.

Катерина, выглядевшая после вчерашнего немного растерянной, включилась в наш диалог и засмеялась, закрыв рот ладонью.

— Так, господа, — Палочник посмотрел на нас. — Соблюдайте, пожалуйста, тишину. Или у вас остались какие-либо вопросы?

И тут я подумал, что вопросы у меня действительно остались, и поднял руку.

— Да, Никита Александрович, — он кивнул мне, чтобы я говорил.

— Вы после занятий сильно торопитесь? — спросил я. — А то у меня по заводу ещё кое-какие вопросы есть.

— Хорошо, — ответил Никифор Владимирович. — Подойдите после пары и задайте свои вопросы.

— А я тебя хотел в кафетерий позвать, — расстроенным голосом сообщил мне Олег. — У меня новость есть потрясающая.

— Одно другому не мешает, — заверил я Чернышёва. — Мне буквально на десять минут разговора, и я полностью в твоём распоряжении.

— Никит, — обернулась ко мне Катерина и спросила шёпотом, — слушай, а ты вчера не видел в ресторане какую-нибудь тварь?

«Слышал, Штопор? — мысленно усмехнулся я. — Это она о тебе».

«Эх, — печально вздохнул фамильяр. — А она — такая эффектная самочка!»

«Ты мне давай аккуратнее, — попросил я. — Гормоны гормонами, но нужно и честь знать».

Штопор ничего не ответил, лишь ещё раз грустно вздохнул.

А я посмотрел на Катерину и улыбнулся.

— Ничего такого, что могло бы тебе угрожать, — тихонько, почти одними губами проговорил я.

Катерина подняла глаза к потолку, соображая, что же я сказал.

— Ну, ребят, просил же, — снова посмотрел в нашу сторону Палочник.

— Всё, всё, извините, — сказал я и углубился в тему.

* * *

После пары я подошёл к Никифору Владимировичу. У некоторых моих однокурсников тоже возникли вопросы, но по теме сегодняшней лекции, так что я стоял возле него не один.

— Никит, — развернулся ко мне Олег. — Жду тебя в кафетерии.

И уже на последнем слове я зажмурился, потому что друг не заметил ступеньки и смачно шлёпнулся, выронив свои конспекты.

Мы сразу же подскочили к нему, подняли и помогли собрать записи.

— Опять началось? — тихо спросил его я.

— Да, — кивнул он с грустью. — Но вроде бы не так интенсивно, как было раньше. По крайней мере, я хочу в это верить.

Проводив Олега взглядом, я вернулся к преподавателю. Как раз рассосалась толпа вокруг него.

— Я вас слушаю, Никита Александрович, — сказал Никифор Владимирович, собирая свои лекции в старомодный портфель.

— Тут такое дело, — я решил долго не рассусоливать, а рассказать о ситуации, как она есть. — Тот завод, который был у меня в управлении, дед переписал мне в собственность. И теперь, как я понимаю, меня ждёт налоговая отчётность за текущий налоговый период.

— О, да! — с воодушевлением произнёс Никифор. — С этого момента ваша сексуальная жизнь уже не будет прежней.

— Это ещё почему? — спросил я, хохотнув сравнению.

— Потому что такого разнообразия в этой сфере у вас никогда не было, — ответил он, тоже улыбаясь. — Ладно, а если серьёзно, вы должны будете приложить к отчёту кое-какие документы, подтверждающие дату, когда вы стали собственником. И тогда можно будет избежать некоторых слишком уж въедливых вопросов. Ещё…

Никифор задумался, а я воспользовался этой паузой для воплощения в жизнь того, что задумал.

— Но я так понимаю, — проговорил я, состроив максимально умную физиономию, — что мне всё равно будет нужен внутренний аудит, так?

— Да-а, — протянул Палочник с тем самым видом, когда преподаватели обнаруживают неожиданно глубокие познания у ученика. — Всё правильно. Если ты хочешь платить только с того, что тебе действительно досталось, то в течение месяца с момента вступления в собственность необходимо провести аудит с аккредитованными специалистами.

— А вы не подскажете, — я добавил в голос максимум мягкости, — может быть, у вас есть на примете какой-нибудь хороший аккредитованный специалист?

— Тебе невероятно повезло, — Никифор поставил портфель на стол. — Я — отличный аккредитованный специалист. Причём, высшего уровня. Полагаю, раз ты ко мне подошёл, будешь не против воспользоваться моими услугами.

— Конечно, — я расцвёл в улыбке: всё-таки иметь дело со своим преподавателем гораздо лучше, чем с какими-то незнакомыми людьми, которые потребуют допуск к финансам. — Буду рад работать именно с вами.

— Отлично, — кивнул Палочник. — Тогда пришли мне дату, время и адрес, куда и когда надо будет подъехать.

— Без проблем, — ответил я, доставая смартфон. — А вы мне тогда скажите сумму для составления договора юристами.

— Эм-м, — Никифор Владимирович почесал большим пальцем подбородок. — Давай я сначала оценю объём работ и тогда сразу же скажу точную сумму. Идёт?

— Да, вполне, — ответил я.

Затем попрощался с преподавателем и вышел. Мне очень понравилось, насколько по-деловому он со мной общался после того, как я озвучил ему суть вопроса.

* * *

В кафетерии Олег сидел вместе с Катериной и Фёдором, но, как только подошёл я, они встали и, сказав, что идут в библиотеку, удалились. Но я так понял, что они намеренно оставили нас наедине.

— Что-то секретное? — спросил я, кивнув в спины уходящим ребятам.

— Нет, что ты, — махнул рукой Олег и пододвинул к себе стакан с напитком, едва его не разлив. — Просто они уже частично знают, вот и решили два раза не выслушивать.

Я подумал, что из всех моих друзей в академии Олег меньше всего востребован окружающими. Даже Кропоткин и Громова общаются с ним лишь потому, что общаюсь с ним я. Это наблюдение не принесло мне радости, но заставило ещё раз задуматься о судьбе этого неуклюжего паренька.

— Тогда делись, буду рад услышать от тебя хорошие новости, — мне как раз принесли еду, и я с удовольствием впился зубами в куриную ножку.

— Почему ты решил, что они хорошие? — спросил было Олег, но, видя, что я уже жую, замахал руками, чтобы не отвечал. — Впрочем, да, я же сказал, что она потрясающая, — он развёл руками, как бы подтверждая собственную рассеянность. — Короче говоря, на днях я разговаривал с отцом. Он очень сильно впечатлился тем, что за пару месяцев ты с нулевика поднялся до второго уровня.

— Ну-у, — протянул я, прожевав очередной кусок. — Этому способствовало множество различных событий. Так что не могу сказать, что это прям случайность.

— Вот именно! — Олег в такие минуты всегда чуть ли не светился и очень радовал меня своим настроем. — Отец говорит, что во многом этому способствовал твой учитель Ван Ли, который и это… — друг замялся.

— Да говори ты уже напрямую, — подбодрил я его, вытирая губы. — У меня от тебя особых секретов нет.

— Так вот, — решившись, продолжил Олег, — мой отец решил, что подъём твоего уровня напрямую связан с тем, что тебя учит Ван Ли.

— Не могу сказать, что это не так, — ответил я на невысказанный вопрос. — Но это далеко не единственный фактор. Однако один из основных. Учитель Ван Ли на многое открыл мне глаза.

— Он вообще крутой, — проговорил Чернышёв, видимо вспоминая собственную тренировку. — И буквально на днях отец пообещал мне пригласить мастера из того же храма!

— Ого! Вот это новость! — я радовался вместе с Олегом. Но больше не тому, что он теперь сможет развивать свою внутреннюю силу, постепенно повышая свой уровень, а, скорее тому, что отец, наконец-то, обратил на него своё внимание. — Я очень рад за тебя, дружище!

— Спасибо, — ответил Олег и принялся за свой остывший уже обед.

«А твой друг приёмный?» — внезапно спросил меня Штопор, причём его голос при этом был максимально сочувственный.

Глава 9

Я посмотрел на друга совсем под другим углом. А вдруг?..

Да нет, я несколько раз видел Валерия Чернышёва, и, если я что-то понимаю в родстве, то Олег на него очень похож.

— Это на самом деле круто! — проговорил я, испытывая неловкость из-за внезапной фразы Штопора. — Я очень надеюсь на то, что учитель тебе сильно поможет. Возможно, даже сильнее, чем мне.

— Да мне второй уровень бы! — глаза у Олега заблестели. — Да я бы! Да просто это было бы!.. — Он не мог подобрать слов, чтобы выразить все эмоции.

А у меня в голове звучали совсем другие слова, сказанные совсем другим голосом, но столь похожие по интонации: «Я тебя защитю! Я всех победю». Настрой у этих двоих был одинаковый.

Мне тем временем пришло сообщение от деда.

«Я уже у своего дома, приезжай, жду».

— Дед меня ждёт, — сказал я Олегу, зачем-то показывая экран смартфона с сообщением. — Буду рад зайти к тебе на тренировку.

— Отлично! — улыбнулся мне друг. — Я тебя обязательно позову.

Уже в машине, которая везла меня к небоскрёбу деда, я решил подробнее расспросить Штопора.

«Скажи мне, пожалуйста, что ты имел в виду, когда сказал, что мой друг приёмный? — поинтересовался я. — Насколько я знаю, он — сын своего отца и живёт в его доме».

«Тогда это ещё более странно, — откликнулся фамильяр. — Он же, как и я, отрезан от рода».

«Что ты имеешь ввиду? — спросил я, подозревая, что наткнулся на нечто очень-очень важное, что не замечали в отношении Олега раньше. — Что значит, отрезан?»

«Он — вне, — ответил на это Штопор, затем подумал ещё и добавил. — Его нет в роду, он от него отрезан, как и я. Только я не в роду, потому что потерялся, а если он не терялся, то я не знаю, почему он не в роду».

«Архос, — позвал я. — Ты что-нибудь понимаешь?»

«Если честно, — отозвался мой ментальный наставник. — То не особо. Единственное, что я понял из бормотания нашего малыша, что твой друг Олег Чернышёв не введён в род».

Я впервые за долгое время попытался обратиться к памяти Никиты Державина образца дотруселёвого периода. Но она не особо смогла мне помочь, выдав какие-то смутные образы в виде небольших смерчей. Зато помогла память из другого мира. Действительно, когда малыш вставал на ноги, его принимали в род. Но у нас это было, скорее, красивой традицией. А тут…

«То есть, ты хочешь сказать, — снова обратился я к Штопору, — что Олег Чернышёв не входит в свой собственный род?»

«Да, да! — горячо подтвердил фамильяр. — Он носит фамилию, но его связи с родом висят, как оборванная паутина на осеннем ветру».

И неожиданно поэтическое сравнение моментально дало мне образ. Я кое-что начал сопоставлять. У абсолютов редко бывают дети ниже восьмого уровня. Так сказать, от осинки не родятся апельсинки. Но чтобы прям нулевик — это нонсенс. Впору действительно задуматься о родстве. Хм, нужно будет обязательно узнать об этом больше.

«А что можно сделать, чтобы это исправить, ты знаешь? — спросил я, в самом своём вопросе видя ответ. — Принять в род, так?»

«Я очень хотел бы, чтобы ты принял меня в свой род, — застенчиво пробормотал Штопор. — Но не знаю, поможет ли это Олегу. Я просто вижу, что он ничей. Поэтому и подумал, что его усыновили».

Ничей. Ещё одно колкое слово. Интересно, а он сильно изменится, если станет чьим-то? Закончится у него эта сплошная череда неудач?

«Спасибо, Штопор, — проговорил я. — Ты мне дал очень хорошую пищу для размышлений. Ну и насчёт тебя я тоже понял».

«Хорошо, что я помогаю! — восхитился фамильяр. — Я же хороший? Ты мною доволен, да?»

«Конечно, доволен, — произнёс я с улыбкой. — И да, ты очень хороший, но громкий».

«Вот же, — подумал я, — кому-то, оказывается, постоянно требуется одобрение. А кому-то необходимо быть принятым в род». Я решил, что обязательно уточню этот вопрос и наведу справки. Да вот хотя бы у деда.

* * *

Глядя на Кшиштофа, плюгавого учёного в халате и очках, который суетился вокруг артефакта, постоянно что-то проверяя и перепроверяя, Стивен думал о том, кто вообще в здравом уме додумался заставить его отчитываться перед комиссией. Кшиштоф — стопроцентный ботаник-интроверт, которому любое общение с людьми, даже пусть они будут изображены в виде простых смайлов — нож по горлу.

Впрочем, ладно. К счастью, подготовительный этап прошёл, артефакт доказал свою работоспособность, а с Кшиштофа сняли обязательство отчитываться за ход эксперимента.

А ведь он единственный, кроме самого Стивена, кто верил в успех с того самого момента, как узнал об эксперименте. Надо будет его потом наградить. Но это чуть позже, когда все цели будут достигнуты.

К Стивену подошёл Певер и откашлялся.

— Господин директор, — проговорил он максимально услужливым голосом. — Только что звонил начальник спецгруппы Гнедой и доложил, что магические паразиты нового образца внедрены в тело объекта и уже начали свою деятельность.

— Отличные новости, — едва оглянувшись на заместителя, проговорил Стивен. — Сейчас мы проверим, из чего состоит этот самый Скуратов.

Артефакт, как и обычное эфирное сердце имел два контура и целый ряд различных возможностей для преобразования магии. Грубо говоря, он служил Стивену дополнением к собственному эфирному сердцу, в которое он в своё время смог привлечь всего лишь одну-единственную магию.

Зато в артефакт он хотел собрать всё, что только возможно.

На данный момент искусственное эфирное сердце было под завязку заполнено эфиром, переработанным из других магий, но этого было мало. Нужна была сама сила конкретных проявлений, чтобы артефакт их «узнал» и мог бы воспроизводить, как обычный эфирник.

Стивен некоторое время размышлял, с кого начать эксперимент, и его выбор пал на Сергея Скуратова. Было тому несколько причин. Основная — Разумовский очень сильно подкачал, сорвав планы по освоению Российской империи. Соответственно, за ним должок. А раз сам он его отдать не может, пусть отдаёт его сын.

Вторая причина крылась в достаточно большом расстоянии между местом, где находился Скуратов, и лабораторией. А Стивен очень хотел опробовать дальнюю переброску магии. Расчёты показывали, что потери при переброске будут колоссальными, но вдруг нет? Вдруг есть смысл подсаживать паразитов в дальних уголках планеты?

Ведь уникумы иногда прячутся далеко от цивилизации.

Например, как он сам.

— Кшиштоф, — сказал Стивен, подойдя к учёному, и положил руку ему на плечо, от чего мужичонка вздрогнул. — Наши новые паразиты подсажены, принимай поток.

— Какая будет первой? — сверкнув очками, поинтересовался учёный.

— Ментальная, — ответил Стивен и вспомнил, как в своё время боялся менталистов, думая, что они сильнее всех. Как оказалось, нет. — И сразу доложи мне, какая потеря будет. Расстояние всё-таки несколько тысяч километров, так что надо понять процент эффективности.

— Будет сделано, — сказал учёный и пошёл к панели с суперкомпьютером.

Магический поток они уловили практически мгновенно. Кем бы ни был тот самый Гнедой, но паразитов он смог настроить отменно. Вот только интенсивность этого самого потока оставляла желать лучшего.

Кшиштоф бился с различными параметрами, пытаясь усилить приём ментальной энергии, но так особо в этом и не преуспел. Магические паразиты, которые были скорее магическими биоботами, буквально сжигали объект, в который их подсадили, выкачивая из него всё до капли, но до лаборатории добиралось от пятнадцати до восемнадцати процентов.

Представив Стивену расчёты по полученной энергии, учёный склонил голову, а руки его откровенно подрагивали.

— Не переживай ты так, — сказал ему директор. — Ты ни в чём не виноват.

— Я обещал потери не больше пятидесяти процентов, — качая головой, ответил Кшиштоф. — А тут все восемьдесят пять.

— Так это ты обещал в том случае, если объект в лаборатории. А у нас объект аж в Москве. Так что брось. Попробовали, учли, сделали выводы, и всё.

— И что же? — учёный поднял глаза на директора и принялся теребить рукав халата. — Нужно будет остановить эту часть эксперимента? — кажется, он боялся, что Стивен ответит на это утвердительно.

— Ни в коем случае! — сказал директор. — Певер, подойди, пожалуйста.

Певер, который всегда держал нос по ветру в присутствии хозяина, через тридцать секунд уже стоял подле него.

— Певер, — Стивен посмотрел на него исподлобья, но лишь потому, что полностью был поглощён собственными мыслями. — Подготовьте, пожалуйста, вип-камеры для наших будущих гостей.

— Так точно, — Певер вытянулся во фрунт.

— А, и нужно пригласить их всех к нам, — проговорил директор. — Распорядитесь, чтобы доставили уникумов среднего и высшего ранга прямо к нам сюда. Чтобы не расплёскивать особо.

— Будет сделано, — заместитель уже развернулся, но затем у него возник вопрос, и он повернулся обратно. — А сколько уникумов надо?

— А сколько получится захватить, — Стивен пожал плечами, показывая, что это не имеет решающего значения. — Всё равно скоро им всем конец.

* * *

Державин-старший встречал меня на улице. Порывы ледяного ветра трепали полы его тёмно-синего пальто и седые волосы на голове и в бороде, но он, казалось, не замечал этого. Словно изваяние, стоял он на своей земле и оглядывал восстанавливаемую башню.

— Привет, дед, — сказал я, выбравшись из машины и пожимая ему руку. — Как идёт ремонт?

— Привет, Никит, — ответил он, всем своим видом показывая, что не особо воодушевлён. — Честно говоря, могло бы быть и лучше. Говорят, что из-за специфических погодных условий очень сложно работать.

Я понимал, о чём он говорит. Да, основное завихрение воздуха висело над дедовым небоскрёбом, но даже тут — внизу — ветер дул постоянно. И сейчас он был ледяной, пронизывающий до костей. Нам он казался ласковым бризом, а вот рабочих, наверняка, вынуждал работать короткими сменами, после которых они отогревались где-то в тепле.

— Но я смотрю, уже почти ничего не напоминает о взрыве, — проговорил я на это, оглядывая окрестности.

И действительно, на месте разлетевшегося на куски крематория уже зиял котлован, в который надлежало залить бетон, как только позволят погодные условия. Огромные куски, вырванные из башни, были заменены новыми, современными конструкциями, усиленными строительной магией. Лопнувшие от взрыва стёкла уже практически все заменили. Сейчас бригада трудилась в районе пятидесятого этажа, где оказалось несколько треснувших стёкол, которые не заметили раньше.

Отсюда с земли бригада рабочих выглядела маленькой, словно игрушечной.

— Это да, — согласился дед. — Вообще я зря дал волю Славику. Надо было уменьшить до минимума заряд взрывчатки. Тогда бы только крематорий разворотило, и то не весь. Нет, блин, давай шандарахнем! С детства он — любитель всяческих фейерверков. Его из академии-то чуть не отчислили за то, что он учебный корпус чуть не сжёг.

Оказывается, я многого не знал о своём дяде Славе. Мне он казался серьёзным и собранным человеком, который родился уже с армейским уставом в руках, а тут вон что выясняется.

— А когда обещают закончить-то? — поинтересовался я и тут же спохватился, что мои слова можно трактовать по-разному. — Это совсем не значит, что ты мне надоел, просто понимаю, как ты беспокоишься.

Дед повернулся ко мне и внимательно всмотрелся в мои глаза.

— До того, как ты решил поправиться, было лучше, — проговорил он и лишь после этого улыбнулся. — Говорят, ещё месяц-два. Но это полностью восстановить, как было и даже лучше. А жить можно и сейчас. Но я надеюсь, что вы пока меня не погоните, — и он хохотнул.

Видимо, мысль о том, что мы сможем его попросить вон, показалась ему забавной.

— Спим и видим, как бы тебя выпроводить, — в тон ему ответил я. — Кстати, я сдал практику в академии. И, судя по продолжительным овациям, на отлично.

— Я почему-то даже не сомневался, — дед стоял на одном месте, овеваемый ледяным ветром, словно получая удовольствие от одного лишь факта, что находится возле родного дома. — В последнее время ты сильно возмужал, и это бросается в глаза. Думаешь, я просто так на тебя вертолётный завод переписал?

— А я думал, чтобы налоги не платить, — ехидно заметил я и удостоился взгляда исподлобья, в котором всё равно искрился задор.

— Вот же ты — заноза какая, — проговорил дед, глядя на меня. — Молодец. Но нет, спешу тебя разочаровать. О налогах я в тот момент вообще не думал.

— А мне пришлось, — продолжая гнуть свою линию, заявил я. — Впрочем, я на этом фронте учусь, так что проблем возникнуть не должно. Кстати, я подписал нашего преподавателя по налогам, Никифора Владимировича на полный внутренний аудит предприятия. Так что думаю, он мне и с последующим расчётом налогов поможет.

— Помнишь, я говорил тебе, что ты везучий? — спросил меня Державин-старший. — И окружаешь себя исключительно полезными людьми?

Я был готов с ним поспорить, но не стал. Однако какая может быть польза от того же Олега? Да и не искал я никогда выгоды из общения с другими. Если уж она сама плыла мне в руки, то тут грех было отказываться.

— Помню, — кивнул я, запрокидывая голову.

Рабочие в люльке на уровне пятидесятого этажа как раз пытались снять очередной осколок стекла высотой в целый этаж. «Интересно, — подумал я, а как они это делают? Присосками? А на таком морозе присоски эти эффективны, или нет?»

— Так вот, — продолжил тем временем дед, — могу теперь сказать, что ты не только везучий, но и хитрый, как Чернобог. — Как получить «отлично» на предмете «Налогообложение»? Найми преподавателя сделать себе аудит! Ты просто молодчина! Горжусь!

Мне было приятно, и даже кровь прилила к мочкам ушей. Ведь положительная оценка твоих действий со стороны значимых для тебя людей всегда непосредственным образом влияет на работоспособность. Похвалили, сделаешь ещё и даже лучше, чем раньше. А как же тогда было у Олега?

— Ну, — сказал я, потирая ладони, — я надеюсь не только «отлично» по налогообложению получить, но и сделать так, чтобы Никифор мне все налоги и посчитал. Где-то, к слову, их снизив по возможности.

— Ты просто гений! — сказал мне дед и похлопал по плечу. — Браво!

— Послушай, я вот тут спросить хотел, — решил я сменить тему. — А как у нас вообще в род принимают. И это обязательное условие, или как? Что будет, если этого не сделать?

Дед задумался. Он явно анализировал мои вопросы, чтобы понять, как лучше мне ответить.

— Что касается самого ритуала, то у всех он разный, — ответил он мне после недолгого размышления. — Например, вас мы на смерчах таких вот — метровых, — он показал руками, — катали. Как у других — не знаю. Но, наверняка, это напрямую связано со стихией, которой владеет род. Что же до необходимости этого. Не знаю, вроде бы это просто ритуал, дань традициям, но ни у кого даже мысли не бывает его не проводить. Это, знаешь, вроде как и формальность, но без неё не обходятся. Я, конечно, слышал, что есть те, кто не выполняет ритуал, и у них потом дети болеют, но документальных подтверждений этому я дать не могу.

— Понятно, — сказал я и задумался сам.

А что если Олега не приняли в род, не исполнили эту формальность, и теперь он, выражаясь словами Штопора, как паутинка на осеннем ветру? Очень даже может быть, не так ли?

— А к чему ты это спросил, если не секрет? — поинтересовался дед. — Если что, тебя принимали по всем правилам, так что ты — наш, — он снова хохотнул.

— В этом-то я как раз не сомневаюсь, — проговорил я, зная, что никогда не был отрезан от родовой магии, моя проблема заключалась в разрушенном источнике. — Но мне сегодня фамильяр сказал, что Олег Чернышёв отрезан от рода. Вот я и пытаюсь выяснить, что это такое и почему могло случиться и как вообще возможно.

— Чернышёв, — задумчиво проговорил дед и обернулся ко мне, чтобы ветер не особо уносил слова и можно было бы говорить тише. — Видишь ли, с Чернышёвыми не всё так просто. Около двадцати лет назад случилось сразу несколько событий. Так сказать, череда различных случайностей. Сначала Валерий стал абсолютом. И хоть это было вполне ожидаемо, но радость-то никуда не денешь. Валерий перебрал, стал приставать к жене, а она его отшила. Ну, потому что пьяный. Вроде бы обычное происшествие, но нет, Валерий затаил обиду.

Дед говорил, а я воочию представлял события, которые он описывал. Почему-то они собирались в моей голове в законченные кадры кинофильма. Уж не знаю, как так вышло.

— На этом фоне Валерий вдруг становится императорским абсолютом — одним из четвёрки. А я тебе уже говорил, что это значит. Вместо своей семьи он обязывается защищать семью императора. И сразу же после этого он уехал в Питер, а после с императором в европейскую поездку. Когда же вернулся, оказалось, что жена его беременна. И как-то он так всё посчитал, что ребёнок, мол, не от него, хотя та клялась и божилась, что никогда не изменяла.

Мне было противно от одного только факта, что всё это вышло наружу. Но, с другой стороны, я понимал чувства Валерия, который считал себя обманутым.

— Так, а как на самом-то деле было? — спросил я, почему-то решив, что дед точно в курсе.

— А я-то откуда знаю? — дед развёл руками. — Это же всё только слухи были. Сам Валерий предпочитал об этой истории не распространяться. Но, что все знали точно, что к Олегу он относился пренебрежительно с самого рождения и обряд принятия в род не проводил. Мол, буду я ещё всяких чужаков привечать. Ситуацию усугубляло то, что к двум годам, когда проводится ритуал, ребёнок уже худо-бедно владеет азами какой-нибудь родительской стихии, а тут, насколько я помню, он вообще был полный ноль. Зная Валерия, представляю, что пришлось выслушивать его жене. Что-нибудь в духе: «И как тебе этот конюх?» было бы лишь лёгкой разминкой.

— Жуть, — резюмировал я. — Но Олег же похож на Валерия. Разве нет?

— Я не знаю, — ответил Державин-старший. — Олега-то я точно не помню. Но то, что способности у него всё-таки проявились, но ближе уже к четырём — это факт. И то, что он в той же стихии, что и Валерий, тоже. Поэтому, полагаю, всё там нормально с родством. Тем более жена Валерия никогда даже в лёгком флирте на сторону замечена не была. А женщине такое скрыть сложно, уж поверь мне, если есть в характере, то так и прёт. Им бы не париться да тест сделать. Но кто я такой, чтобы лезть в чужие семьи?

— А если принимать в род не в два года, а вот сейчас, есть какая-нибудь разница? — спросил я, уже намечая себе действия по поводу Олега.

— Я, правда, ничего не могу тебе сказать на этот счёт, — дед пожал плечами. — Просто в моей памяти нет ничего подобного. Уж извини.

— Да я просто думаю, если Олега примут в род, как полагается, то, может быть, и магия у него появится, и спотыкаться он везде перестанет… — я хотел сказать что-то ещё, но меня перебили.

Рабочие наверху громко закричали, но мы с дедом их не услышали. Как не услышали и хруст оторвавшегося трёхметрового осколка, устремившегося с высоты пятидесятого этажа прямо нам на головы.

Я бы и не посмотрел наверх, если бы не мгновенно взвывшее паучье чутьё. Опасность! И когда я поднял взгляд, кусок стекла был уже совсем близко. Никакая человеческая реакция не позволила бы ничего предпринять. Слава богам, я был не в полной мере человеком. Я был Примархом с паучьей реакцией.

Кусок стекла казался огромным, но по сравнению с теми осколками, что запускал на Патриарших прудах абсолют, это было сущее баловство.

Я моментально выпустил несколько нитей энергетической паутины, зафиксировал их на ледяном стекле, используя острые грани углов, и отшвырнул на несколько десятков метров от нас.

Фигурки рабочих сгрудились, глядя на нас.

А в глазах деда, сначала проводившего взглядом кусок стекла, резко изменивший траекторию движения, а затем уставившегося на меня, смешались: шок, удивление, непонимание и облегчение.

— А ну-ка, пойдём, — не своим голосом сказал он мне и направился к небоскрёбу.

Внутри гуляли сквозняки, но нам было всё равно. А дед, кажется, не замечал вообще ничего вокруг. Его голову занимали совершенно иные мысли.

Когда мы поднялись на его рабочий этаж, он сначала закрыл все двери и окна. Затем врубил несколько глушилок от прослушки. Они вряд ли помогли бы от направленного прослушивания, но от случайной записи телефоном или другим гаджетом — вполне.

Затем Игорь Всеволодович открыл бар, достал два бокала и наполнил их коллекционным виски. Но мне в руку не дал, а поставил оба на столик с гербом Державиных, изображённым на крышке.

— Никита, — сказал он, излучая невероятную серьёзность, которой я в нём раньше никогда не видел. — Я живу достаточно долго. Я знаю такие виды магии, которые неизвестны многим начинающим магам. Я даже знаю техники, которыми можно было бы провернуть подобное тому, что сделал ты. Но я точно знаю, что ты пользовался не ими. И я понятия не имею, как ты отбросил то чёртово стекло, которое меня чуть не убило. И я обязан тебе жизнью, всё так. Но при всей моей благодарности, я хочу спросить, кто ты такой, черти тебя задери?

Глава 10

Я смотрел на деда, и в моей голове крутилась одна-единственная мысль: этот человек был готов пойти за меня на смерть без промедления. Неужели он недостоин знать правду? Хотя бы частично?

— Я всё ещё твой внук, Державин Никита Александрович, — медленно проговорил я. — Если сомневаешься, можем сделать тест ДНК.

— Шутник, — покивал в мою сторону дед. — Понятно, что Державин. Но как? Как ты это сделал? Ты же понимаешь, что вопросы к тебе с каждым днём только множатся?

— Понимаю, — ответил я. — Поэтому спасать теперь намерен только тех, кто не станет задавать лишних вопросов.

— Ах ты, хитрюга, — Державин-старший нехотя улыбнулся. — И всё-таки?

Я швырнул энергетическую паутину в сторону стола, обмотал бокал, который ближе стоял и притянул его к себе.

— Ничего особенного, — произнёс я, пригубив напиток. — Обычная паутина.

Дед стоял, расширив глаза, и пытался увидеть, чем я подцепил бокал.

— Ничего не вижу, — признался он. — Что за паутина? Откуда?

— Видимо, с фамильяром принял, — я пожал плечами. — Но штука удобная.

«А врать нехорошо, — в один голос сказали Архос со Штопором, а затем уже один наставник добавил: — Впрочем, про магию аэрахов пока лучше не рассказывать, ты прав».

— Но как ты там среагировал так быстро? — дед всё ещё не мог поверить тому, что увидел. — Я только глаза поднять успел, а ты уже — фьюить — и нет. А у меня сквозняк по затылку от этого осколка.

— Это тоже часть новой магии, — ответил я. — Чутьё, что сейчас что-то произойдёт.

— Полезно, — кивнул дед, усаживаясь в кресло и расслабляясь. — Тут даже не поспоришь.

Я тоже решил расслабиться и слегка развалился в кресле. На какую-то минуту мне даже показалось, что все проблемы позади и можно просто сидеть, и ничего не делать. Минутка прокрастинации, так сказать.

И именно в этот момент дед, отпив очередной глоток из бокала и поставив его обратно на столик, посмотрел на меня в упор и спросил:

— А больше ты мне ничего не хочешь рассказать?

«Раз уж начал, — подумал я, — значит, надо идти до конца». Но просто так выдавать столь ценную информацию не хотелось.

— Даже не знаю, как тебе сказать, — начал я, притворно смущаясь. — Но дело в том, что я не такой, как все. Я из этих… — и специально подвесил театральную паузу.

— Из каких ещё этих? — спросил дед, приподняв бровь. — С роду у нас не бывало…

— Из эфирников, — поспешил я закончить свою мысль, пока шутка не зашла слишком далеко.

— А-а, — по ехидному выражению лица Державина-старшего я видел, что он тоже дурачится. — А я уж думал маг-астролог. Перевоспитывать собрался, — но улыбка быстро сошла с его лица. — А то, что ты — эфирник, я догадывался уже некоторое время. Как хоть узнал?

— Да всё тогда же, — я развёл руками, как бы говоря, что ничего нового в этом мире не произошло. — Во время клинической смерти после контакта с красными труселями.

— Ах, те, — грустно хохотнул дед. — Моя до сих пор со мной из-за них не разговаривает, сколько бы я ни пытался доказать, что они не мои… в смысле не какой-то моей любовницы, всё впустую.

В своём воображении я увидел красные трусы, как огромный камень, упавший с неба в океан. И вот его уже давно нет на поверхности, но волны будут расходится ещё долго. И кто-то, увидев их, даже не будет знать, чем они вызваны. Хотя эти волны повлияют и на его жизнь. А сколько в жизни каждого мага таких красных труселей? Жуть.

— Извини, не хотел, — проговорил я и поднял бокал. — Но я вижу, ты не сильно удивлён.

— Ну, знаешь ли, — Державин-старший развёл руками. — После всего-то, что я видел? Там с одним Разумовским понятно было, что не пусканием ветров ты его укокошил. Про остальное я уж молчу.

— То есть подозревал ты меня давно, — решил зачем-то уточнить я, хотя это и так было ясно. — Но искал подтверждение, да?

— Никит, — дед нацепил на лицо снисходительную улыбку, просвечивающую сквозь бороду, — я уже давно на этом свете живу. И вижу чуть больше, чем люди хотят показать. Один факт того, что при дворе у нас готовятся изменения в законодательстве в части вывода из-под удара магов эфира, говорит о многом.

— Даже так? — я был впечатлён, потому что даже не надеялся, что в этом направлении будут сдвиги. — А вот это даже для меня новость.

— Вот видишь, как полезно иногда иметь деда министра, — усмехнулся дед. — Там сейчас такая подковёрная борьба идёт, ты даже не представляешь. Как пауки в банке, — ляпнул дед, но тут же спохватился и поднял руки ладонями вперёд. — Прошу прощения у твоего фамильяра.

— Да ничего, он тебе уже целый выводок родственников в постель послал, — ответил я, вставая с кресла, после чего прошёлся взад-вперёд по комнате, попутно поставив бокал на стол.

— С вами теперь глаз да глаз, — прищурился Игорь Всеволодович. — Так вот, император настроен очень твёрдо на изменение законодательства. Но кое-кто из абсолютов смириться с этим не может. Назревает самый натуральный государственный переворот. К счастью, имена все известны, так что ждём арестов. А, может быть, даже казней.

— Ничего себе, — я только сейчас понял, какой пласт внутренней политики шевельнул простым желанием защитить близких мне людей. — И ведь это всё просто так не успокоится.

— Нет конечно, — согласился дед, наливая себе новую порцию. — Но будем надеяться, наша возьмёт. Совсем скоро планируются закрытые слушания на предмет легализации эфирников. Полагаю, всё начнётся сразу после этого.

— А ты, я смотрю, совсем не против того, чтобы эфирники вновь стали частью нашей империи, — проговорил я, задумчиво глядя в окно.

Я чувствовал завихрение над нами и то, как оно добавляет мне сил. Но также я чувствовал и фамильяра, который тоже вливал в меня силы. И эфирное сердце, занимающееся в часы покоя тем же самым, но на своём уровне.

— У меня были сомнения, — честно признался дед, после чего выпил глоток янтарной жидкости. — Всё-таки изменение законодательства — дело серьёзное. Тут недостаточно просто какого-то там прецедента. Но потом я сопоставил между собой некоторые факты. Часть из которых касалась тебя и твоей дружбы, назовём это так, с принцессой. Стало быть, изменения эти готовятся, чтобы ввести в правовое поле тебя. А, значит, в пользу нашего рода. С чего бы я должен быть против?

— Хорошо, коли так, — ответил я. — И поменьше бы потрясений.

Вот только я почему-то не верил в то, что это возможно. Не, изменение законодательства, тут, скорее всего, всё получится. А вот в отсутствие потрясений.

Вспомнились слова Магнуса перед тем, как он переместился куда-то ещё: «Ты не сдохни». Буду стараться, Магнус, буду стараться. Кстати, что-то подсказывало мне, что за всеми этими шевелениями императора тоже стоит наш загадочный пришлый маг.

Поговорив с дедом на отвлечённые темы, я решил, что мне пора домой. У меня лежали дневники Петра Кропоткина, требовавшие моего пристального внимания.

— Я домой, — сказал я деду. — Ты как? Со мной, или ещё тут побудешь?

Его вид прямо говорил о том, что он никуда не собирается.

— Ты знаешь, — ответил мне Державин-старший. — Давно я в своём месте силы не был. Мне нужно подзарядиться. Так что поезжай. А я, скорей всего, завтра вернусь.

Мы простились, и я спустился на стоянку. Сел в машину и распорядился везти меня домой. В этот момент раздалась трель телефона.

Звонила принцесса. Странно, она никогда не звонит без предварительного сообщения.

* * *

Буквально за десять минут до этого состоялся другой телефонный разговор. Император, обеспокоенный приходящими к нему новостями, позвонил дочери.

— Привет, моя хорошая, как у вас дела? — спросил он голосом слегка торопливым, говорящим о том, что сделал он это для проформы.

— Да ничего, — ответила Варвара. — Работаем с Валей на заводе, внедряем Державинскую социальную программу. Всё хорошо. Давно я так не отдыхала.

— Ну-у… если для тебя работа на заводе — отдых, то даже не знаю… Что за сатрап тебя до такого довёл? — Ярослав Иванович всегда пытался шутить с дочерью, но получалось у него обычно из рук вон плохо.

— Ох, папенька, — подхватила тему Варвара, — вы даже не представляете. Оказывается, так тяжело быть принцессой, просто жуть. Как у вас с маменькой?

— Всё хорошо, кстати, — оживился император. — Спасибо, что спросила. Только сегодня помирились.

— Ну вот и отлично, — принцесса явно куда-то спешила, и её отцу это не нравилось.

Он хотел её как-то предупредить, но не знал даже, с чего начать.

— Как твоя эта… бесконтролка. Или её уже нет? Дуга магическая зарастает? — он понимал, что несёт чушь, но нужно было что-то говорить, чтобы дочь не закончила разговор.

— Бесконтролок уже давно нет, пап, — перейдя на серьёзный тон, ответила Варвара. — Так что ситуация в магии, да, постепенно нормализуется. Правда, процесс этот небыстрый, поэтому придётся подождать. Но мне тут очень нравится, так что не в тягость.

— И сколько же ждать? — спросил Ярослав Иванович.

— Магнуса нет, чтобы сказать точно, — ответила Варвара и затем задумалась, судя по всему, размышляя говорить что-то о конкретных сроках, или нет. — А вот Хунь Ли говорит, что два месяца нужно, как минимум.

— Однако, — произнёс император и тут же решился вывалить на дочь свои опасения. — Ты только там это… с иностранцами никакими не общайся, ладно?

— Да какие тут иностранцы-то? — хмыкнула принцесса. — В основном, наши работяги. Если и говорят так, что не поймёшь ничего, то не по причине другого языка, а потому что лыка после зарплаты не вяжут. Но мы с Валей тут ведём потихоньку профилактику алкоголизма. А что случилось-то?

— Молодцы, конечно, — Ярослав Иванович хотел быть уверенным, что его дочери ничего не угрожает. — Лучше тогда и вообще с магами не общайся. Вот есть вас там трое, и ладно.

— Да что такое-то? — Варвара, наконец-то, заинтересовалась секретностью информации.

— Видишь ли, приходят очень тревожные новости из-за границы. Очень быстро распространяется какая-то неизвестная болезнь, которая поражает только магов. Вообще неизвестно, как она передаётся, что является её возбудителем, но уже поражены практически все монаршие семьи в Европе. Близкие к ним, кстати, тоже, — монарх раздумывал озвучивать ли всю информацию до конца.

— И насколько всё это серьёзно? — принцесса тут же собралась, готовая впитывать информацию.

— Настолько, что среди аристократии её назвали магической чумой, — ответил император, и у него самого по спине побежали мурашки. — Сначала думали, что венерическое, но, кажется, всё гораздо серьёзнее.

— А какие симптомы? — поинтересовалась Варвара, отмечая все мелочи.

— Пока точно известно, что начинают чернеть пальцы рук, а затем на них высыхает кожа, — ответил Ярослав Иванович. — И да, к ужасу российской аристократии оказалось, что эту заразу уже занесли и к нам. Первый случай, о котором известно, — Сергей Скуратов. Лежал в больнице, ни с кем, кроме персонала не контактировал, и на тебе. Ещё утром, говорят, был более-менее, а сейчас уже руки почернели. Короче, чтобы ты понимала, везде царит тихая паника. А там, где её нет, просто ещё ничего не знают.

— Спасибо, папенька, теперь-то я буду совершенно спокойна, — с сарказмом заметила принцесса.

— Кто предупреждён, тот вооружён, — ответил на это император. — Так что никаких контактов с неизвестными магами. Да и с известными тоже. А вот с рабочими, сколько угодно.

— Ты бы себя слышал со стороны, — улыбнулась Варвара. — Ладно, надеюсь, нас эта зараза не затронет, а Скуратов — всего лишь исключение.

— Хотелось бы верить, — проговорил император и вдруг перешёл на полушёпот. — Ты, главное, береги себя там, хорошо?

— Конечно, отец, — ответила Варвара и постаралась вложить в голос всю возможную теплоту. — Со мной всё будет хорошо, обещаю.

— Привет, — сказала Варвара, когда я ответил на звонок, и тут же перешла к делу. — У тебя всё в порядке?

— Да, всё хорошо, — ответил я, не совсем понимая, почему она так взвинчена. — Только не хватает одной принцессы в непосредственной близости. А что случилось?

— Только что с отцом разговаривала, — я слышал, что Варвара пытается говорить спокойно, но где-то внутри неё прорывается волнение. — Он говорит, что в Европе какая-то магическая чума разразилась. Причём, забирает эта болезнь мгновенно, и лекарств от неё нет. Да и какие лекарства, никто не знает, что это вообще такое.

— Магическая чума? — переспросил я. — Первый раз такое слышу. Ты уверена, что всё правильно поняла? Если бы такое было, сейчас бы об этом все СМИ трубили бы наперебой.

— Не-ет, — принцесса растянула слово, чтобы то стало более весомо. — Заболевшие — представители самых богатых родов. О таком не будут кричать. Будут молчать в тряпочку до тех пор, пока станет невозможно скрывать. А тем временем чума охватит всех магов.

Я ещё раз проанализировал всё то, что она сказала.

— Так, хорошо, но это в Европе, так? Думаешь, к нам эта зараза тоже перекинется? — даже спрашивая об этом, я был совершенно спокоен.

Почему-то мною владела твёрдая уверенность, что нас это не коснётся ни каким боком. Бывает у меня такое чувство, и обычно оно не подводит.

— К сожалению,уже, — грустно проговорила принцесса. — Отец сказал, что уже есть, как минимум, один заболевший. И это, не поверишь, Сергей Скуратов.

— Ого! — не сказать, чтобы я испытывал какие-то тёплые чувства к данному человеку, но беда всегда сильнее задевает тебя, если она случилась с кем-то из твоих знакомых. — А как он хоть заразился? Он же в коме, в больнице? Или нет?

— Как ею заражаются, вообще никому не известно, так что тут ничего сказать не могу совершенно, — ответила Варвара, начиная частить, как всегда бывало, когда она нервничала. — А вот из комы Сергей вышел, но находится по-прежнему в больнице. О его состоянии мне, к сожалению, ничего не известно.

— Так, а какие хоть признаки у этой магической чумы? — я решил действовать по самой банальной прямой логике. — Что за симптомы? Как узнают, что человек заболел?

— Отец сказал, что у заболевших чернеют пальцы и сохнет кожа, — начала Варвара, а я чуть было не крикнул ей, что ваша магическая чума — обычное отравление эфиром, но нашёл в себе силы сдержаться, ведь это могло оказаться не так. — А затем это всё распространяется выше по рукам и перекидывается на тело.

Перед моим внутренним взором предстала измученная Громова с чёрными прожилками, идущими от руки к шее.

— Где находится Скуратов? — я говорил уже быстро и чётко, так как у меня созрел план.

Мне нужно было лишь увидеть Сергея, чтобы удостовериться в своей догадке. И если я окажусь прав, это значит…

— В Кремлёвском лазарете, — растерянно ответила принцесса. — А тебе-то зачем?

— Сделай мне, пожалуйста, допуск, будь добра, — быстро проговорил я ей и обратился к водителю. — Роман, разворачивай, едем в Кремлёвский лазарет!

— Какой допуск? — с пока ещё холодной яростью проговорила Варвара. — Я тебе зачем это всё говорю? Чтобы ты держался подальше, а по возможности, вообще уезжал из города! Я же тебе объясняю, дураку, — она, наконец-то, перешла на крик, — что болезнь невероятно заразная! А ты чего хочешь⁈ Сразу заразиться и умереть⁈ Знаешь, что, Державин? Не надейся! Так просто ты от меня не отделаешься!

— Варвара, — позвал я, дождавшись, пока она выплеснет эмоции и успокоится. — Дело в том, что я, возможно, знаю, что это такое. И есть большая вероятность, что никакая это не чума.

— А если не знаешь и это чума? — невероятно, но я услышал слёзы в голосе девушки.

Вот уж не знал, что настолько дорог ей. Что ж, в дальнейшем придётся это учитывать, чтобы не причинять боли.

— Если чума, то мы всё равно все умрём, не переживай, — спокойно, насколько это возможно, пытаясь не хихикать, ответил я. — Там нужна будет либо невосприимчивость, либо лекарство. Так что сделай, пожалуйста, императорский доступ.

— А, если не чума, то что? — до Варвары дошло, что я ей сказал фразой ранее. До этого, видимо, страх слишком сильно застилал мозг.

— А вот этого я тебе пока сказать не могу. Государственная тайна!

— Не прокатит, — моментально ответила принцесса. — Государство — это я.

— Да что ж такое-то? — в сердцах выпалил я, но тут же нашёлся. — Хорошо-хорошо, в любом случае, по телефону такое обсуждать не следует, даже по защищённой линии.

— Будь по-твоему, — смягчилась Варвара, но я чувствовал по голосу, что она буквально переступает через себя. — Я закажу тебе пропуск, но я хочу знать то, что знаешь ты. Понятно?

— Понятно, — я снова включил ироничный режим. — А что, если эта информация не сильно в правовом поле?.. — начал было я, но принцесса ловила всё на лету.

— Не переживай, я тебя казнить не буду. Ты мне живой нужнее, — причём, сказала она это до того кровожадным тоном, что я не смог сдержать улыбки. — Пропуск готов. Жду от тебя отчёт.

— Слушаюсь, моя принцесса, — произнёс я. — И раз уж у нас всё-таки осталась пара минут, чтобы поговорить о личном, я скоро приеду в Крым.

— О, здорово! — Варваре оставалось только в ладоши захлопать, так она была рада. — Отлично! А надолго?

— Не знаю точно, но это рабочая поездка, так что может растянуться и на месяц, а то и дольше!

— Ни слова больше, а то я сама прилечу и тебя похищу, понял⁈ — последние слова она практически прорычала.

— Никаких переговоров с террористами, — ответил я, и мы оба засмеялись.

Тем временем перед машиной мелькнули ворота Кремлёвского лазарета.

— Я приехал, как что-то пойму, сообщу. А остальное расскажу, когда приеду.

— Хорошо, — грустным голосом отозвалась принцесса. — Только звони мне чаще, пожалуйста.

Я пообещал, и мы на этом расстались. Машину пропустили на территорию, и я готовился увидеть почерневшие пальцы Скуратова, но увидел гораздо больше, в частности такого, к чему и готов не был.

* * *

Молодая медсестра с сосредоточенным, но расстроенным лицом выдала мне халат и проводила в палату к Скуратову. Как я понимаю, если бы не императорский допуск, никто меня сюда не пустил бы.

Палата была заставлена различным оборудованием, а возле кровати дежурили два лекаря. Они, судя по их виду, уже опустили руки, не надеясь помочь пациенту.

Взглянув на Скуратова, я первым делом решил, что медсестра перепутала палаты и привела меня не туда. На белых казённых простынях лежала чёрно-коричневая мумия, грудь которой лишь по какому-то странному капризу природы ещё вздымалась.

— Разрешите, — попросил я лекарей, и меня пропустили к тому, что уже даже не выглядело, как человек, а лишь сохранило похожие черты.

Обычное магическое зрение не дало ни черта. Как я, собственно, и предполагал. А вот взгляд через эфир показал мне очень многое. Во-первых, передо мной был действительно Сергей Скуратов. Точнее то, что от него осталось. Магическая энергия из него выкачивалась, но весьма хитрым способом: поток ментальной магии был словно завёрнут в тонкий слой магии эфирной и в таком виде покидал тело. В-третьих, делали это магические паразиты, вот только в Сергее, в отличие от Катерины, я их насчитал целых четыре штуки. При этом, они сильно отличались от того, которого я оторвал от источника Громовой.

Впрочем, об этих паразитах я мог сказать не очень много, так как они уже растворялись в тканях Скуратова, распадаясь на отдельные фрагменты.

Аппарат, попискивавший в такт сердцебиению, вдруг выдал сплошной сигнал. Я потянулся было, чтобы уже по привычке завести сердце Сергея и застыл. Потому что сердца, как такового уже тоже не было. Его волокна отслаивались, опадая куда-то внутрь организма чёрным пеплом.

Тело скрутило в последней судороге. Агония оказалась жуткой. Кожа, сухими лохмотьями слезала с черепа. Щёки ввалились и прорвались, являя свету коричневые зубы, крошащиеся от простого сжатия челюсти. Сухожилия перекосило, они стали рваться, расшвыривая куски чернеющей плоти по всей палате.

И, несмотря на это, Скуратов всё ещё был жив.

Я не знаю, как так вышло, но, когда с глаз отлетели иссохшие пергаменты век, я увидел в них безумие, вызванное дикой болью. В неистовом порыве челюсть рассыпающейся мумии открылась.

— Помогите, — кажется, раздалось оттуда.

Но я могу ошибаться. Возможно, мне всё это привиделось.

Через пять минут на простынях больничной койки чернела труха, бывшая когда-то плотью молодого человека. И, каким бы он ни был, он не заслужил такой смерти.

Я отошёл в угол палаты, отвернулся от суетящегося персонала, которому именно сейчас было вообще не до меня. И на эфирном экране набрал сообщение.

«Ваши радикалы вконец оборзели. Если вы мне не хотите помогать, я остановлю их сам. Если вы проигнорируете и это сообщение, буду считать, что наш договор расторгнут».

Прошло минуты три, прежде чем мне ответили.

«Сегодня, девятнадцать ноль-ноль. Смотровая площадка Останкинской башни. Марио Сан-Донато».

«Ого, — подумал я, — кто-то новенький отозвался».

Принцессе я написал, что она может спать спокойно, никакой чумы нет. С подробностями позвоню позже, возможно, завтра.

В ответ она прислала мне сердечко, чем вызвала очередную улыбку.

Глава 11

Друзья, как и обещали, сегодня радуем вас бонусами! Приятного чтения!

* * *

Я глянул на часы. Половина шестого. У меня ещё полтора часа, а лёту до Останкинской башни максимум минут двадцать.

Чёрт! Я мысленно хлопнул себя по лбу. У меня лежат дневники, которые я ещё даже не открывал, а мне через неделю их уже отдавать. Ладно, почитаю в машине, пока буду ждать назначенного времени.

Я дал распоряжение водителю лететь на вип-парковку башни, а сам достал дневники и углубился в чтение. Многое из того, что было написано в начале, повторяло слова Фёдора. Тут давались определения фамильяра и питомца, а затем шли различные сравнения и развенчание мифов, свойственных тому времени.

Всё это я безжалостно пролистывал, так как мне нужно было другое. Для себя я это обозначил как привязка фамильяра. Необходимо было наладить такую связь, которую никакие менталисты, эфирники и прочие маги не смогут перебить, что бы они ни делали.

Первый пассаж на эту тему я нашёл ближе к середине.

«Существует один нюанс, понимание которого укрывается по какой-то причине от многих владельцев фамильяров. Они пытаются подчинить себе разумное существо, привязав силой и долгом. Вот только почему-то мало кто задаёт себе вопрос: кто лучше будет помогать, сражаться за мага, защищать его: слуга или друг? Фамильяры не просто питомцы, что я подчёркиваю всю свою жизнь. Это совершенно разумные особи, наделённые магией и способные сами выстраивать свой жизненный путь. Поэтому нет ничего лучше, чем подружиться с фамильяром и даже ввести его в свой род».

Вот даже как! О чём-то таком я думал, но почему-то не настолько в лоб.

«Штопор, ты слышишь? — спросил я, а потом понял, что вопрос не имеет смысла, конечно, слышит. — Скажи, а ты хочешь, чтобы я тебя ввёл в свой род?»

«Я? — не веря своим ушам, переспросил фамильяр. — Я… конечно… Это же мечта! Быть в роду самого Примарха! Это же счастье! Я буду очень…»

«Стоп! — попросил я. — Подожди, пожалуйста, танцевать в моём сознании и кричать в голове. Разреши, я дочитаю до конца и решу, как нам с тобой быть. Идёт?»

«Да-да, конечно, — уже значительно тише, но ещё радостнее отозвался Штопор. — Я тринадцать лет ждал и помыслить о таком не мог, а тут чуть-чуть всего подождать. И меня возьмут в род! В род Примарха!»

«Архос, — спросил я притихшего в последнее время наставника. — Тебя тут Штопор не сильно подавляет?»

«Совсем нет, — ответил Архос. — Мы с ним существуем в разных закоулках твоего сознания. А что до моего молчания, я сосредоточен на твоём обучении. Дело в том, что основная прокачка магии аэрахов происходит пассивно. Вот понял ты что-то, научился, а я потом этот навык укрепляю и усиливаю уже независимо от твоего участия».

«Ого, круто, — сказал я, представляя себе, с какой лёгкостью можно было бы постигать академические предметы при таком подходе. — Но знай, что мне тебя порой не хватает».

«Вот даже как? — Архос был польщён. — Что ж, буду знать. А то думал, что моё ворчание действует тебе на нервы».

Я снова углубился в дневник. Перелистнув несколько страниц, я остановился, поняв, что вижу перед собой именно то, что искал.

«Три основных принципа связи с фамильяром».

Гласило название, подчёркнутое несколькими линиями. Видимо, прадед Кропоткина считал этот момент одним из наиболее важных.

«Штопор, ты всё видишь? Или тебе читать надо? — спросил я, прикасаясь к старому листу бумаги, исписанному от руки. — Почерк вроде бы разборчивый».

«Я… так получилось… — и тут я понял, что сморозил глупость, начав относиться к Штопору сразу, как к самостоятельной личности. Он же был не совсем обычным фамильяром, а потерянным. — В канализации негде было учиться читать».

«Хорошо, читаю про себя, потом обсудим».

Водитель тем временем остановился на парковке и заглушил мотор.

— Роман, — сказал я, понимая, что освобожусь ещё нескоро. — Сходите, прогуляйтесь. И подходите к половине восьмого.

— Слушаюсь, — кивнул тот и исчез, демонстрируя свой профессионализм.

— Так, — проговорил я вслух, скользя пальцем по изящным завитушкам рукописных букв. — Для того, чтобы наладить наиболее крепкую связь с фамильяром, маг должен принести своему новому другу три дара. Дар первый — духовный. При знакомстве с фамильяром дайте ему имя. Не то, под которым он к вам попал, а то, что будет употребляться между вами, связывая вас воедино.

«Видишь, Штопор, я вот этого не знал, а имя тебе сразу дал, — я порадовался тому, что неожиданно действовал именно так, как предписывала мне инструкция. — Так что можем считать, что некоторая связь у нас с тобой уже установлена».

«Конечно, установлена, — сказал на это Штопор. — Я же с тобой! Я чувствую тебя! Чувствую, что мы связаны в одно целое!»

— Дальше, — я перелистнул страницу, и тут у меня тоже появилась улыбка на губах. — Материальный дар. Подарите что-нибудь фамильяру из своих вещей, чтобы он постоянно носил их с собой. Таким образом вы установите связь на осязаемом уровне.

«Штопор, как тебе платок? Не разонравился? — я не знал, как конкретно сформулировать вопрос, поэтому задал его в такой форме. — Тебе идёт, если что».

«Нет! Не разонравился, конечно! — подростковая восторженность снова заставила забыть его о том, что я просил вести себя тише. — Он такой крутой! Он просто великолепен! Я в нём неотразим!»

«Что есть, того не отнять, — подтвердил я. — Поехали дальше».

— Третий дар для установления связи должен быть магическим. Накормите вашего фамильяра своей магией, и тогда вы будете связаны ею достаточно прочно, чтобы никто больше не смог увести вашего фамильяра с собой.

А вот на этом пункте я хорошенько задумался. Ну хорошо, накормить своей магией — это без проблем. Но какой именно? У меня вон какой выбор.

«Ты — паук, — в который раз напомнил мне Архос. — Вот только, кажется, паук с отвратительной памятью».

«Не ругайся, — усмехнулся я. — И так в последние месяцы на износ пашу. Кое-что ускользает от моего внимания. В конце концов, я не просто паук, а Примарх, и твоя святая обязанность мне напоминать вещи, которые я забываю».

«Так уж и быть, — ворчливо согласился Архос. — Накорми нашего малыша магией аэрахов. Полагаю, ему она понравится больше, нежели что-то ещё».

Но сделать я этого не успел, так как сработал сигнал на часах, оповещающий, что пора идти на встречу.

* * *

Марио Сан-Донато не понравился мне с самого первого взгляда. Такое бывает, когда человек просто вызывает неприязнь одним своим видом. Так случилось и тут. Низкий, толстенький, с нелепыми усиками и в не менее нелепой шапке этот маг пытался произвести на меня впечатление как минимум многомудрого дона.

— Это вы — Никита Державин? — спросил он меня с таким видом, словно я ему чем-то обязан, выплёвывая каждое слово через губу. — Что за угрозы от тебя исходят? Тебе разве не пояснили, на каких условиях тебя приняли в Пять семей?

— Уважаемый, посмотрите, пожалуйста, на это, — я показал Марио фотографию останков Скуратова, которую тайно успел сделать на свой телефон. — И скажите мне, какими такими условиями подобное оговорено?

Сан-Донато, кажется, даже не посмотрел на экран. Его глаза покраснели, а ноздри раздулись от ярости.

— Знаешь что, юнец-полукровка! Я не позволю…

— Что? — спросил я тихо, но так, что перебил весь его пыл. — Полукровка? И что же из этого выходит? У меня какие-то урезанные права, или что?

— Полукровки — слабаки, — буквально прошипел Марио, отчего мои брови моментально взлетели вверх. — Вы ничего не можете!

— Да? — я гипертрофированно отыграл удивление. — Вообще ничего?

При этих словах я поднял руку и повернул её ладонью вверх. На ней закрутился совсем небольшой смерчик, не выше пятнадцати сантиметров, но в нём нашли себе место все четыре стихии, причём, некоторые в разных ипостасях. Вода у меня была и жидкая, и в виде льда. И всё это не смешивалось.

— Фокусы, — снова прошипел Сан-Донато, и в этот же момент я почувствовал, что кто-то пытается проникнуть в моё сознание.

Толстые, как сосиски, пальцы пытались вторгнутся в мой разум.

Я слегка наклонил голову и уставился на Сан-Донато в упор. Мне доставляло удовольствие видеть, как менялось его лицо. Сначала ленивая уверенность, затем недоумение, потом упорство и попытка хоть чего-нибудь добиться, а затем боль и детская обида, когда Архос на пару со Штопором надавали ему по рукам. Если бы я попросил, они бы могли и прикусить его ментальные пальцы своими жвалами.

— Что?.. — Марио не сразу смог сформулировать свой вопрос. — Кто у вас там сидит? Мне показалось, что по мне пробежались паучьи лапки!

«Не будете ручки свои шаловливые совать куда ни попадя», — хотел ответить я, но сдержался.

— Они и есть, — сказал я почти доброжелательно. — Попробуете ещё раз нечто подобное и останетесь вообще без пальцев.

Я буквально видел, как внутри Сан-Донато происходит борьба. С одной стороны, его уязвлённое самолюбие приказывало ему всё бросить и прервать встречу. А вот природное любопытство, наоборот, настаивало узнать, что же за тип стоит перед ним.

— Я… — начал он, и вдруг лицо его сморщилось, как засыхающий фрукт. — Прошу прощения за свои действия. Дело в том, что вас взяли под протекцию Пяти семей без моего ведома, но в качестве потомка Сан-Донато. Я был фар арабьяре… раздосадован. Пытался отыграться на вас. Но теперь я вижу, что вы — достойный сын Сан-Донато.

— А сразу было сложно с этого начать? — поинтересовался я. — Мы же столько времени потеряли, жуть.

— Согласен с вами, — Марио совершенно искренне раскаивался, я это видел, и теперь он стал мне гораздо симпатичнее. — Покажите, пожалуйста, ещё раз фотографию, — я показал, и Сан-Донато потребовалось совсем немного времени, чтобы поставить свой диагноз. — Отравление эфиром.

— Разумеется, — кивнул я. — Они подсадили ему сразу четырёх паразитов, которые и сожрали молодого человека за считанные часы.

— Это уже не совсем паразиты, — проговорил Марио, глядя в окно на раскинувшееся под нами поле огней. — Это искусственные приспособления, выглядящие как магические паразиты.

О чём-то таком я догадывался, но сейчас мне было странно, что Сан-Донато ничуть не стесняется говорить напрямую.

— Я повесил над нами купол отрицания, — проговорил Марио, словно услышав мои мысли. — Все в радиусе километра слышат, как мы с вами восхищаемся открывающимся перед нами видом.

— Хитро, — что и говорить, такая технология мне бы пригодилась во время массы разных не очень простых переговоров. — Хочется верить, что действительно никто не сможет прослушать.

— Никто, кроме эфирников, — пожал плечами Марио. — А их я не боюсь. Даже Стивена.

— Что за Стивен? — уточнил я, и тут же острый взгляд итальянца вонзился в меня. — Это он людей высасывает до капли, да?

— Да, — кивнул мне Сан-Донато и тяжело вздохнул. — Он одержим местью. Хотя, именно Батори приложили максимум усилий, чтобы эфирников запретили как вид.

«Батори», — повторил я про себя, поняв, что эта фамилия мне определённо знакома. И тут же вспомнил парапет башни и знамёна с гербами далеко внизу. Это Батори напали на замок Сан-Донато. Так-так, чем дальше, тем интереснее.

Я взглянул на Марио и увидел уставшего человека далеко за пятьдесят, который вынужден лететь чёрт его знает куда, чтобы поставить на место выскочку, введённого под защиту его организации без его ведома. И тут я решил, что и мне надо немного пойти ему навстречу.

— Давайте всё начнём сначала, — предложил я, протягивая руку. — Никита Державин, потомок Антонио Сан-Донато. Рад встретить родню.

Марио сначала смотрел на меня с непониманием, а затем расплылся в улыбке.

— Марио Сан-Донато, потомок Антонио, глава рода Сан-Донато, точнее, его остатков на сегодняшний день.

Глава 12

— Расскажи мне всё с самого начала, — попросил я. — Можно, по возможности, кратко. Если что-то будет непонятно, я дам знать, хорошо?

— Идёт, — ответил Марио и снял, наконец, свою нелепую шапку. — С чего бы начать?

— Что за Пять семей? Почему меня взяли под защиту без твоего ведома? Чего на самом деле хочет Стивен? — я перечислял вопросы, но полагал, что нужные придут ко мне непосредственно во время беседы.

— Что ж, — ответил Марио. — Начнём с того, что Пять семей — организация трусов.

— Мне казалось, что так о них думают только радикалы, — заметил я с определённым удивлением.

— Негодяи не обязательно должны ошибаться, — развёл руками Сан-Донато. — Но давай начнём хотя бы с того, почему тебя вообще приняли под защиту. Ты же не знаешь? Хочешь, расскажу?

Я кивнул.

— Так вот, — проговорил Марио, нацепив столь суровое выражение лица, что стал практически другим человеком. — Тебя приняли под защиту Пяти семей из-за трусости. Они побоялись, что тебя убьют и этим самым появится прецедент убийства члена одного из пяти родов. А где один — там и все. Вот так они рассуждали. Мол, смогут защитить тебя, и других не тронут. Ты думаешь, почему они нейтралитет держат? Да потому, что боятся, что их передушат, как слепых котят!

Для меня подобное заявление не то чтобы явилось откровением, что-то такое я подозревал после разговора в конференц-зале. Но что всё настолько плохо, я не думал.

— А вы? — спросил я и тут же решил расширить свой вопрос, чтобы было понятнее. — Вы не хотите нейтралитета с радикалами?

— А ты бы захотел нейтралитет со зверем, который уже сожрал твоих предков и вот-вот примется за потомков? — вопросом на вопрос ответил мне Марио.

— Вряд ли, — ответил я, представляя себе то, что описал собеседник. — Скорее всего, я бы попытался уничтожить зверя. А если и пошёл бы на какие-то уступки вроде нейтралитета, то только для того, чтобы усыпить внимание, и в итоге всё равно уничтожить.

— Вот именно, — медленно проговорил Сан-Донато. — Уничтожить… Увы, о таком можно только мечтать, — грустно продолжил Марио, опустив плечи. Складывалось впечатление, что из него выпустили воздух. — Расстановка сил совершенно не в нашу пользу. Суццо и Мурузи открыто симпатизируют Стивену Батори. Ипсиланти — тайно. Маврокордато, как всегда, колеблется. Кажется, это их родовая суперспособность. А Сан-Донато уже давным-давно не тот, что во времена великого Антонио.

— У вас не хватит сил, чтобы победить этого самого Стивена Батори? — уточнил я, пытаясь уяснить себе расстановку сил.

Впрочем, то, что я видел: все эти магические паразиты, струи магии, уходящие в неизвестном направлении, почерневшие пальцы, бьющаяся в агонии мумия — всё это свидетельствовало о немалой силе предводителя радикалов.

— Прости, — ответил на это Марио, — давай с такими темами перейдём на телепатическое общение, а то я не уверен, что за мной не наблюдают его люди.

— Хорошо, без проблем, — ответил я. — Но как же твой купол?

— Это защита работает на обычных магов. В Батори нет ни совести, ни чести, он ничем не брезгует, а всю широту его разработок точно не знает никто, — Марио покачал головой, и следующую фразу проговорил уже у меня в голове.

«Ты просто не представляешь, что это за человек. Он — настоящий демон из глубин Аида, а не маг. Победить его? Ха! Даже если я соберу с Пяти семей всех тех, кто желает ему смерти, мы просто сгинем в пещерах на подступе к его логову, и всё».

Я ощущал голос Марио не так, как, например, Архоса или Штопора. Он доносился немножечко издалека и был глуховат. Но эмоциональную окраску телепатическая связь передавала отлично.

«Это всё весьма печально, — задумчиво проговорил я, анализируя полученную мной информацию. — И что, не существует никакой силы, чтобы остановить произвол Батори?»

«Если таковая и имеется, то я о ней ничего не знаю, — Сан-Донато был похож на печального старика, у которого в жизни не осталось ни единой цели, ни единого лучика, ни единой причины жить дальше. — Наши кланы уже не столь многочисленны, как пятьсот лет назад. Мы живём, скрываясь, по подложным документам, вступаем в браки с обычными магами… Наша кровь настолько разбавлена, что ещё несколько поколений, и всё. Не будет больше великих эфирников. Будет пшик, замешанный на воспоминаниях о великом».

«Но, наверняка, есть какие-то пути, чтобы усилить род Сан-Донато? — я отказывался верить в то, что стоящий передо мной человек уже сдался. — Возможно, не помешает и приток свежей крови. Я — отличный тому пример».

«Ты — исключение, — категорично заявил Марио. — Ты не представляешь, что мы делали. Мы всё перепробовали. Мы шли на такие эксперименты, что предки нас сожгли бы на главной площади Рима, не задумываясь. Мы пробовали инициировать детей с минимальным подозрением на магию эфира. Мы пытались вливать свежую кровь из других родов. Пытались развивать искусственно эфирную магию у полукровок и даже, стыдно сказать, ограничивали связи молодёжи нашими пятью родами. Всё тщетно, — магия эфира постепенно уходит из нашего мира».

«Но ведь я…»

«Ты — исключение, — прервал меня Марио, даже не дослушав. — И мы перед тобой очень виноваты. Когда Джулия, твоя мать, обратилась к нам, мы увидели в тебе эфирный потенциал. Он взывал к нам и к нашим корням. Словно сам Антонио из прошлого указал нам на тебя… Мы очень перед тобой виноваты, — повторил он. — И всё потому, что у тебя наравне с потенциалом мага эфира был потенциал мага воздуха на уровне абсолюта…»

«Что? — я не поверил своим ушам. — Я мог быть абсолютом воздушной стихии, но почему?.. — по упёршемуся в пол взгляду Марио я всё понял без слов. — Это вы, да?»

«Да, — ответил он тихо, и услышал я его лишь потому, что он говорил мне прямо в голову. — Мы хотели, чтобы ты развивал только потенциал эфирного мага. И чтобы стезя воздушника тебя не смущала, мы приняли решение разрушить твой источник. Вот только в процессе что-то пошло не так. Как только мы уничтожили твоё вместилище воздушной магии, потенциал эфирника в тебе тоже упал практически до нуля. Получается, что они каким-то образом были связаны между собой, а мы этого вовремя не заметили и думали, что лишили тебя магического будущего».

«Думали⁈ — вскипел я. — Чем вы там думали? Чем вы лучше радикалов, проводя опыты над детьми? Вы вообще знаете, на какое детство меня обрекли⁈ Со мной же никто из аристократов даже знаться не хотел! — но я быстро остыл, всё-таки это было не моё детство, а другого человека. Но высказать надо было. — Хорошо, хоть магия эфира восстановилась».

«К счастью, да, — всё так же тихо ответил Марио. — И это означает, что мы были правы в своём решении, несмотря на то, что оно было крайне спорным и принесло тебе столько горя».

«Правы? — едко поинтересовался я. — В том, что изуродовали мне жизнь?»

«Не только тебе, — проговорил мой собеседник, глядя в темень за окном башни. — Твоя мать была беременна Кариной во время нашего эксперимента. Она не смогла смириться с результатами и заболела. От горя. От него же она и умерла при родах. Так что жизнь мы сломали и твоей сестре, и отцу, и брату. Да и Белле тоже, не без этого».

«Оно того стоило? — холодно спросил я, эмоционально отстраняясь от этого человека. — Столько горя ради одного-единственного эфирника?»

«О чём я тебе и толкую, — ответил Сан-Донато, словно отрывал мне невероятную истину. — Эфирники вымирают. Поэтому цель оправдывает средства».

«А как же Батори и его окружение? — спросил я, не особо надеясь на ответ. — У них, получается, с этим всё хорошо, раз они пытались меня убить? Или я опять чего-то не понимаю?»

«Нет, у Стивена тоже всё не очень хорошо обстоит с эфирниками. Тем более, род Батори изначально был не особо силён в магии эфира. Более того, они и другие магии в эфирное сердце привлекают с трудом. Так что у него в подчинении очень много наших ребят. Что же до тебя, — Марио задумался, подыскивая нужные слова. — Не уверен, что он вообще знал о тебе. Ты просто попался в качестве мишени в какой-то очередной операции. Но, поверь мне, теперь он будет за тобой следить. Очень скоро ты почувствуешь на себе его внимание».

«Я уже чувствую, — ответил я, вспоминая превращающегося в тёмный прах Скуратова. — И мне это очень не нравится, — и тут я вспомнил звонок принцессы, предшествующий моему посещению Кремлёвского лазарета. — А что ты знаешь про магическую чуму и её причины? Это тоже паразиты? Или другие разработки?»

«О, это настолько банально, что даже смешно, — и Сан-Донато на самом деле улыбнулся. — Вся просвещённая Европа ратовала за телепорт, не понимая, к чему всё это ведёт».

«А к чему? — решил уточнить я. Что-то про технологии телепорта говорил дед, но я тогда не особо понял детали. — Там, насколько я помню, не особо доработанная технология?»

«О, поверь мне, всё там доработано, — Марио был из тех людей, для кого существовало лишь две точки зрения: его и неправильная, и вот сейчас он говорил именно с таким выражением, с апломбом разбирающегося в вопросе человека. — При каждом перемещении из мага выкачивается какой-то процент его магической силы. Немного, процентов десять-пятнадцать, потерю которых сложно заметить. Вот только выкачивается она эфирным артефактом, который ведёт себя, как хищник. И когда этот хищник „кусает“ мага, чтобы забрать свою плату, то заражает переходящего из точки в точку эфирной болезнью. Той самой эфирной чумой».

«Но тогда совсем скоро люди поймут, что к чему, если уже не поняли, и перестанут пользоваться этими самыми телепортами, — я считал, что иначе и быть не может, ну не будут же люди намеренно делать то, что им вредит. — Да, несколько человек умрёт, но затем технологию забросят, и всё. Там-то считают, что болезнь передаётся от мага к магу, и скоро покосит всех».

«Она и покосит, — ответил Сан-Донато. — Ты очень плохо разбираешься в людях, — сказал он, глядя мне прямо в глазах. — Табак, алкоголь, войны — всё это вредит людям, и всё равно имеет широчайшее распространение. Люди не откажутся от телепортов по нескольким причинам. Во-первых, никто не скажет, что это из-за него, так как они сами внедряли его всеми руками и ногами. Во-вторых, наверняка, появятся заболевшие, которые не пользовались телепортом. Сегодняшний российский случай тому пример. В-третьих, причина, безусловно, будет найдена, но, по обыкновению, не там, где она кроется на самом деле».

«А где же? — удивился я и в этот момент понял, что мне трудно общаться с итальянцами, так как они меня постоянно втягивают в свою словесную игру, в которой я не хочу участвовать. — На мой взгляд, трудно будет отыскать что-то равнозначное».

«О, дорогой, — Марио даже развёл руками в реале, глядя на меня. Хорошо, что не перешёл на физическую речь. — Какой же ты наивный! Уже вовсю в Европе муссируется тема, что за магической чумой стоит Российская империя. Что вы — азиатские варвары, наконец-то, нашли какое-то оружие, чтобы уничтожить просвещённую Европу, которая вам комом в горле стоит!»

«Что, прости? — хлопая от удивления глазами, переспросил я. — Как можно обвинять нас в том, что не имеет к нам никакого отношения?»

«Это называется политика, мой дорогой, — улыбнулся Сан-Донато. — И тебе, как я понимаю, разбираться в ней очень даже пригодится. Сказать тебе, почему Россия первая в списке на распространение магической чумы?»

«Даже интересно услышать, — я действительно был ошеломлён. — Никогда бы не подумал».

«Всё очень просто, у вас нет заболевших. Ни среди императорской семьи, ни среди высшей знати. Всё тихо, чинно, благородно. Вопрос: почему? Ответ: так потому, что вы это и сотворили. У вас просто есть противоядие, вот и всё».

«Но это же бред, — проговорил я. — Мы просто отказались от телепортов. Да и случай у нас есть, хотя пока и один. Но, как я понимаю, могут последовать и другие. Неужели так легко манипулировать общественным мнением?»

Марио махнул рукой и некоторое время ничего не говорил. Видимо, ему было сложно доносить до меня свою точку зрения.

«Ты даже не представляешь, насколько, — сказал он, наконец, обдумав свой ответ. — Это мы знаем, что, если бы твой дед не перекрыл бы кислород с телепортами, если бы ты не остановил Разумовского, то в России сейчас было бы тоже самое. А, может быть, и хуже, так как именно отсюда планировалось идти в Европу, и только ваши действия заставили Батори изменить свои планы. Но там-то об этом никто не догадывается. И, как ты понимаешь, рассказать обо всём тоже не получится. Потому что эфирники под запретом, а любое упоминание этой магии влечёт за собой смерть. Вот так нам и остаётся только смотреть на всё со стороны и тяжело вздыхать».

«Но, если Европейские страны, поражённые сейчас эфирной болезнью, думают, что это мы, они же… — я подумал, что бы я сделал, если бы решил, что на мою страну, на мой род покусилась другая. — Они же попробуют отомстить нам?»

«Даже не сомневайся, — ответил Марио и печально покачал головой. — Сейчас стоит ждать всевозможные „подарочки“ от соседей. Возможно, даже открытые нападения, под лозунгом святого возмездия. Но, скорее всего, будут поддерживать радикально настроенных граждан в самом низу. Проходят века, а ничего в обществе людей не меняется».

Последняя фраза, как я понял, относилась к прошлому рода Сан-Донато. Он всё-таки не справился с властью над Италией. И там тоже сыграло большое значение волнение простолюдинов, насколько я помнил из дневника Маврокордато.

«Чтобы это предотвратить, нам нужно остановить Батори, — сказал я, как само собой разумеющийся факт. — Открыть людям Европы глаза на то, что за зверь скрывается за порталами телепорта. Затем объединится и всем вместе ударить по Стивену. Понимаю, что на словах это слишком просто. Но как план в общих чертах?»

Марио смотрел на меня и печально качал головой. Было в его взгляде что-то сродни сочувствию. Словно я настолько далёк от истины, что меня уже и не наставить на путь к ней.

«В Европе никто не поверит ни нам, ни тебе, ни вашему императору. Это раз. Пользоваться телепортами никто не перестанет. Это два. Россия всё равно во всём будет виноватой. Это три. Ослабить радикалов не то чтобы невозможно, но это крайне сложно. Просто для понимания: лаборатория Стивена находится в нескольких километрах под горами. Мы просто-напросто не сможем подобраться туда незамеченными. Нас перебьют, как котят».

«Если есть задача, значит, есть и решение, — ответил я на это. — То, что мы его пока не видим, не означает, что его нет. Мы должны нейтрализовать Стивена Батори любыми путями. И я постараюсь это сделать. Вы со мной?»

Я подразумевал всех тех, кто был недоволен и выступал против деятельности радикалов. Те, кто им сочувствовал, меня не интересовали.

«Я с тобой, — сказал Марио. — Но должен предупредить, что, возможно, после нашего похода хороших эфирников больше не останется».

Он так и сказал: «Хороших». Я, конечно, хмыкнул над этим, но акцентировать внимание не стал. Какой-никакой, но это был мой союзник в предстоящей битве. В битве, о которой я только догадывался, но масштаб её до сегодняшнего дня себе не представлял.

Мы поговорили ещё на разные темы, больше касающиеся меня и матери. В частности, я хотел узнать, почему они меня бросили после своего эксперимента. Ничего вразумительного Марио ответить не смог, и я понял, что они просто испугались. Особенно после того, как умерла Джулия Донатова, мать Никиты Державина.

Было уже совсем поздно, когда мы раскланялись и отправились по своим делам. Разговор оказался неожиданно длинным, но, на мой взгляд, продуктивным. По крайней мере, в моём сознании полностью очертилась проблема, которую предстояло решить.

Но перед тем мне нужно было закончить ещё одно дело.

* * *

Сев в машину, я сразу же переключился с проблем Европы и Стивена Батори на проблемы собственного фамильяра. В конце концов, он был мне значительно ближе.

«Ну что, Штопор, — спросил я, разматывая небольшую энергетическую паутину. — Готов приобщиться к магии аэрахов?»

«Всегда! — фамильяр разве что не скакал в моём сознании от счастья. — Я так хочу отведать этой вкусной паучьей магии легендарных аэрахов! Я даже мечтать не мог, что когда-нибудь такое случится!»

«О, у вас знают об аэрахах? — удивился я, так как раньше думал, что они обитатели лишь моего прежнего мира. — И что вы о них думаете?»

«У нас есть легенды, но я их плохо помню, — переход настроения от восторга до печального уныния происходил у Штопора в долю секунды, что приводило меня в полное недоумение. — Что-то про то, что в конце времён придёт в мир Примарх и сольёт наш род воедино с родом аэрахов».

«Губа не дура, — ворчливо заметил Архос. — Но, прости, фамильярам до аэрахов очень далеко».

«Я знаю, — потупился паучок. — Но это же легенда! Иногда хочется верить во что-то возвышенное! Разве нет?»

«Верить надо, — ответил я. — И, что касается лично тебя, я введу тебя в свой род, как только мы установим полную связь. Ты готов принять дар магии аэрахов и стать моим другом до конца дней твоих или моих?»

«Да! Да! Я готов! Я очень готов! Я всегда тебя защитю, пока буду жив! И всех победю! Я с тобой! С тобой, Примарх! Накорми меня, и я запомню этот дар!»

Я уже не обращал внимания на восторженные ментальные вопли в моём сознании. Я отделил часть паутины, которую наполнил магией, указанной мне Архосом, и передал её Штопору. Он возник перед моим мысленным взором неказистым подростком с неровными ещё щетинками на лапках.

Когда же он принял третий дар и вкусил его, то всё его существо принялось изменяться. Вместо угловатого паучка передо мной уже стоял сформировавшийся взрослый паук, ставший темнее и шелковистее, что ли.

«Класс! Вкусно! Ням-ням! Это же просто праздник! Вкуснее магии не бывает!»

Мда… А вот сознание его пока осталось на прежнем уровне. Что ж, не всё сразу, как говорится.

Я снова открыл дневник. Теперь мне предстояло ввести его в свой род. Причём, не в род Державиных или Донатовых. И даже не в тот род, которому принадлежал мой кровный отец. А в род Примарха.

И наткнулся на интересную запись в дневнике:

«Фамильяра ни в коем случае не рекомендуется вводить в свой род через силу. Если возникают хотя бы малейшие сомнения, то лучше, чтобы он сам выбрал свой род. Так он может остаться в рамках собственного рода. Это распространено практически у всех видов»

В конце дневника были примечания, где было подробно написано о роде Аксипур. Я сильно увлёкся, читая обычаи рода и некоторые особенности.

В частности, в дневнике Кропоткина объяснялось, почему фамильяры стали столь редки и ценны. Дело оказалось в ограниченности рода. Как и эфирникам, разумным тарантулам негде было взять свежей крови. Вливания из дикой природы были в силу понятных причин невозможны. Ну не родятся от осинки апельсинки, что ты не предпринимай. А, размножаясь сам в себе, род постепенно вырождается. Любой род.

Так вышло и у Аксипур (слово оказалось несклоняемым). Долгие века они пытались разнообразить свой геном, в том числе и магическими методами, но у них так ничего и не получилось.

Тем более странными выглядели блуждания Штопора по канализации. Впрочем, в примечаниях к описаниям особенностей рода было написано следующее:

«В случае, если особь рождалась без явных признаков магических свойств, от неё могли избавиться, чтобы исключить брак потомства в дальнейшем».

Вот как интересно.

«Штопор, — спросил я, поднимая голову от дневника. — А какие у тебя магические свойства?..»

Знак вопроса замер у меня на губах.

Я внезапно очутился где-то совсем не там, где был должен.

Не было автомобиля, в котором я ехал.

Не было дневника Кропоткина.

Не было мелькающих огней Подмосковья за окном.

Вместо этого был пылающий город за моей спиной, летящие к нему челноки с людьми, уже не надеющимися на спасение, и нападающие на них аэрахи.

ОТ АВТОРОВ:

Друзья, дальше произведение станет платным. Мы благодарны, что вы остаётесь с нами и проживаете историю Никиты Державина. Впереди ещё много интересного! Интриги, загадки, войны и и конечно же рост героя и его друзей!

P. S. всем, кто порадует авторов подарочками, прилетит вот такой чибик с обаятельным Штопором

Глава 13

Впрочем, это открылось мне чуть позже.

Сначала я просто встал посередине поля цвета ржавого железа и наблюдал за тем, как быстрые челноки обтекаемой формы проносятся мимо меня на высоте метров пятьдесят-сто, спеша к чему-то за моей спиной.

«Я не могу! Не могу! — стенал Штопор, но слышал я его как-то по-иному, не так как обычно. — Я никак не могу!»

«Что ты не можешь? — спросил я, одновременно с этим оборачиваясь, чтобы проследить, куда так несутся все эти сигарообразные объекты. — И не переживай так, всё хорошо».

Мне бы собственную уверенность. На самом деле, я оказался настолько сбит с толку, что вообще не понимал, что происходит и где я оказался. Честно говоря, я даже был готов оказаться распластанным в кровавой пентаграмме под небоскрёбом моего истинного отца.

Но то, что творилось сейчас было за гранью моего понимания.

«Я не могу вылезти, чтобы всех победить! Твоё сознание переместилось в другой мир, а тело осталось в прежнем! Я не могу вылезти!»

«Не нервничай, — попросил я. — Помогай мне своим присутствием».

«Мы в мире, где я чувствую присутствие аэрахов, — на удивление спокойно проговорил Архос. — Они появятся перед нами через десять… девять…»

У меня была ещё куча времени.

Восемь… Семь…

Это ещё Архос считал, или уже я за него?

Штопор и Архос сплелись с моим сознанием. Они уже были не отдельными единицами, а секторами моего собственного разума.

За моей спиной возвышалось громоздкое строение с плоской крышей, из-за которой виднелись обтекаемые фюзеляжи не то ракет, не то стоящих на соплах самолётов. Отсюда мне было не видно.

Шесть… Пять…

Некоторые из них горели неестественным багрово-фиолетовым пламенем. Из здания или даже с его плоской крыши до меня доносились испуганные крики.

Четыре… Три…

Мне подумалось, что вон та площадка на самом верху очень похожа на башню, с которой Антонио Сан-Донато отражал атаку Батори.

Два… Один…

Я повернулся обратно. Взлётная площадка осталась за моей спиной. Над головой постоянно пролетали челноки, спешащие, по всей видимости, к кораблям. Чтобы что?

Улететь, разумеется. Улететь от чего?

Угрозы я не чувствовал абсолютно. Почему-то на этот раз моё паучье чутьё спало беспробудным сном.

В нескольких километрах от меня открылись порталы, из которых вылетели…

Сначала мне показалось, что это футуристические космические корабли, несущиеся сквозь червоточины в пространстве. Но нет.

Закованные в броню, усыпанные множественными технологическими приборами аэрахи сотнями вылетали из пробоин в реальности и тут же ощетинивались пушками.

Спешащие к порту челноки тут же оказались под обстрелом. Сияющиезаряды плазмы, наверняка, накаченные паучьей магией, вылетали многочисленных стволов и обрушивались на сигарообразные объекты целыми очередями.

Вокруг корпусов летящих на пределе возможностей челноков постоянно вспухали защитные поля. С каждым попаданием они становились всё тоньше и тоньше. Понятное дело, энергии на это дело тратится просто немеренно.

А затем, как по команде, сигарообразные принялись отстреливаться от летающих пауков, закованных в броню. Но первый залп так же, как и у противников, упёрся в глухие невидимые поля.

Множество выстрелов, оглушающие звуки, ослепляющие взрывы снарядов о защитные поля. И всё это мгновенно на всём протяжении видимого неба.

Что-то тяжело бухнуло за моей спиной. Обороняющиеся выпустили какую-то тяжёлую ракету.

Зачем? Против отдельных пауков нужны маленькие вёрткие снаряды.

И тут я понял, что возникшая ситуация разрывает меня надвое.

Этого бы не случилось, будь я сыном одного-единственного мира. Но я был ребёнком двух. Аэрахи, как оказалось, вызывали во мне такие же родственные чувства, как и люди. Битва в небе была и битвой внутри меня.

За спиной бухнуло ещё несколько раз подряд. Судя по всему, нападения ждали и готовились к нему. Только что можно противопоставить ударному отряду крылатых пауков? Я-то знал, что это одна из самых несокрушимых армий во вселенной.

Но нет. На этот раз снаряды сдобрили магией. Причём, мне показалось, что какой-то до боли знакомой магией. Стойте-ка…

Прямое попадание в одного из аэрахов не пробило броню, но было настолько мощным, но особь просто смело с неба и грохнуло оземь совсем рядом со мной. Удар был такой силы, что поверхность планеты под ногами пошла крупными трещинами.

«Ого! — подумал я, — а обороняющиеся-то совсем не промах. Ещё бы понять, чем они накачали свои снаряды». Заклинания, усиливавшие оружейный потенциал заключали в себе двоякую сущность. Была там и человеческая магия, и магия аэрахов. Так как только ею можно было пробить защиту.

«Знаешь, что странного в магии обороняющихся? — спросил меня Архос, видимо, прочитав мои мысли. — Это настолько невозможно, что у меня просто нет объяснения, как это получилось».

«Там заклинание, включающее в себя обе магии, — ответил я, шагая к подбитому аэраху. — Человеческую и паучью».

«Всё так, — задумчиво проговорил мой ментальный наставник. — Вот только весь фокус в том, что и та, и другая принадлежат Примарху. То есть — тебе».

«Не сказать, что я не удивлён, — ответил я, некоторое время обдумав поступившую информацию. — Потому что понятия не имею, как всё это сюда попало. Но что-то привело меня сюда, так?»

Это был риторический вопрос, и Архос не ответил.

Я подошёл к упавшей особи. Ей повредило лапу при падении, и теперь она никак не могла перевернуться так, чтобы занять устойчивое положение. Неестественно вывернутая конечность вызывала у меня сострадание, но не жалость.

Повинуясь внезапному порыву, я протянул руку к аэраху, чтобы прикоснутся к жёстким щетинкам на вывернутой лапе…

И то, что я представлял себе, как свою собственную руку, прошло насквозь. Несмотря на кажущуюся близость, мы находились в разных мирах. Бесконечно далеко друг от друга.

Но всё это не помешало крылатой паучихе почувствовать меня. Она, а это была именно женская особь, сначала замерла, а затем резко обернулась к тому месту, где стоял я. Исследовав его и не найдя ничего подозрительного, она послала вопросительные сигналы.

Я слышал их, но как будто издалека. Словно приглушённо работающий телевизор в соседней квартире.

— Кто здесь? — спрашивала паучиха. — Ты — союзник или враг?

Я отступил. Нет, не испугался, мне нечего было бояться. Скорее, вся странность происходящего влияла на меня в том ключе, что надо бы отойти и разобраться со всем.

Паучиха ещё поискала меня глазами и даже сделала попытку сдвинуться с места. Но крайне неудачное приземление не давало ей это сделать.

Отвлёк её достаточно громкий гул низко летящего челнока. Его, видимо, уже подбили раньше, и он на последних волевых усилиях пытался добраться до космопорта, который я изначально принял за город.

Развернувшись, особь наконец-то смогла встать на лапы. Она пригнулась, прицелилась в тарахтящий челнок и выпустила в него весь свой боезаряд.

Защитное поле полыхнуло красным. Судя по всему, энергия на отражение атак была исчерпана полностью. Выпустив чёрную струю дыма, челнок стал стремительно терять высоту.

Но за управлением следил явно не новичок. В нескольких метрах продолговатый нос аппарата задрался вверх, чтобы немного изменить траекторию. Обрисовав в воздухе плавную дугу, челнок приземлился хотя и жёстко, но под достаточно щадящим углом, позволившим ему не вонзиться в почву, а прочертить по ней брюхом, остановившись метрах в ста пятидесяти от меня.

Я поспешил к рухнувшему аппарату.

Но, как оказалось, не я один. Скинув с себя ставшую бесполезной амуницию и оставив только лёгкую броню, в воздух поднялась та самая паучиха, которая и сбила челнок. Раненная лапа болталась в воздухе, словно нечто чужеродное.

Я не хотел бы видеть этого противостояния. И того, что аэрах сделает с людьми из аппарата, если внутри, конечно, кто-нибудь выжил.

Но, как оказалось, я сильно недооценивал людей этого мира. Первым из челнока появился боевой робот. Практически не целясь, он выдал целый залп по паучихе. Будь она в полном порядке, может быть, и смогла отбиться бы, но она была ранена. А атака робота добавила ей увечий. Безвольно свисающую лапу перебило окончательно, отбросило прочь.

Из раны полилась зеленоватая кровь. Паучиха зашипела и опустилась на землю. То, что у аэрахов считалось крыльями, на самом деле было полупрозрачными полями, генерируемыми специальными наростами на спине. Но ими крайне тяжело было управлять, испытывая сильную боль или эмоциональное истощение.

Вслед за роботом из челнока высыпал спецназ и принялся поливать особь аэраха из специального оружия, распыляющего вокруг паучихи яд, не действующий на людей.

«А они отлично подготовились», — решил я. Вероятно, я даже не совсем правильно оценил обстановку. Впрочем, это была всего одна особь. А в нападении участвовало гораздо больше.

И только стоило мне вспомнить о других аэрахах, как тут же три особи, увидев, разворачивающийся на поверхности планеты бой, заложили крутой вираж и пошли на посадку.

Они могли взлетать и садиться вертикально, но сейчас у них была слишком большая скорость для этого. Сначала её надо было погасить.

Тем временем из челнока показались маленькие фигурки, которые я периферическим зрением принял сначала за каких-то домашних животных. Всё моё внимание занимали подлетающие аэрахи, и поэтому за упавшим аппаратом я наблюдал лишь краем глаза.

Но теперь обернулся на несколько секунд, чтобы разглядеть получше странные фигуры, и понял, что это дети. То ли эвакуировали детский сад, то ли просто многодетную семью, но детей было много. Больше десятка. С ними две женщины, одетые в гражданскую одежду, но приспособленную для тяжёлых условий.

У одной из женщин под застёгнутой наглухо курткой угадывался явный животик. Значит, точно многодетная семья.

Вторая женщина быстро преодолела строй малышей, встала во главе и махнула рукой, призывая идти за собой. И эта странная процессия двинулась в путь, не дожидаясь, пока их атакуют новые особи.

Четверо военных заняли места по обе стороны от цепочки детей и шли спиной вперёд, выцеливая приземляющихся аэрахов.

Остальные уже стреляли. Вот только, в отличие от той, что упала, подлетающие паучихи были во всеоружии, и броня их функционировала на все сто процентов.

И всё равно, одну из трёх планирующих к месту аварии особей удалось подстрелить. Военные использовали масштабирование и уменьшили снаряд до размера иглы, что позволило преодолеть защиту и пронзить головогрудь нападающей.

Она взревела и тяжело упала на грунт цвета ржавеющего металла. Её лапы забили по поверхности, на которую лилась светло-зелёная кровь.

Я не испытывал от этого радости, как и от того, что оставшиеся две особи один за другим убивали военных, пытающихся защитить отходящих к космопорту детей и женщин.

Мне хотелось всё это остановить, прекратить. К сожалению, у меня не было тела и его голосовых связок, чтобы крикнуть тем и другим, чтобы перестали убивать друг друга. Я вырос на планете, где аэрахи и люди вполне мирно существовали между собой. Да, конечно, в какой-то момент весь мой род оказался вырезан ими, но это уже совсем другая история.

Две оставшиеся паучихи наступали на отстреливающихся военных. Их оставалось всего трое. Но вот несколько прицельных выстрелов со спины, и остался лишь один из той группы, что заняла позицию возле дымящегося челнока. И тот, что ещё дышал, был ранен в ногу и в руку.

Одна из особей подскочила к нему и отрезала жвалами голову. Та покатилась по каменистому грунту и ударилась в лежащую на земле паучиху без лапы. Красная кровь смешалась со светло-зелёной.

Теперь некому было остановить двух воительниц, которые двинулись за бегущими по ржавому полю детьми и сопровождающими их женщинами и военными. Последние отстреливались, но на ходу это было очень неэффективно. Все снаряды летели мимо, либо аэрахи виртуозно уворачивались от них.

Зрелище было одновременно прекрасное в своём ритме и страшное по смыслу.

Я понял, что бегу вслед за летящими паучихами в надежде догнать и их, и процессию. И что? Что я смогу сделать?

Из-за ограждения космопорта снова что-то тяжело ухнуло, и в наступающих воительниц полетели снаряды, снабжённые, по мнению Архоса, моей магией. Но слишком мало было расстояние от них до бегущих детей, поэтому о прицельной стрельбе говорить не приходилось. Магические бомбы ложились далеко от аэрахов.

Я понял, что на этот раз удача отвернулась от обороняющихся. Именно этих детей им не спасти, если они сейчас же не предпримут что-то из ряда вон выходящее.

А потом я увидел, как несколько крылатых воительниц собрались вместе и прямым попаданием проделали огромную дыру в стене здания космопорта.

«Возможно, — поправил я сам себя, — никого спасти не удастся».

И тут с неба начали спускаться новые и новые особи, отрезая группе детей и сопровождающим их взрослым путь к единственной надежде на спасение. Да, уже зыбкой, как марево на горизонте, но всё же ещё существующей.

Аэрахи плавно приземлялись на поверхность планеты, окружая людей. Две особи, что летели сзади, заняли свои позиции, фактически замкнув окружение. Военные отстреливались из всего, что было можно, но, видимо, их фокус с масштабированием был раскрыт и больше не работал, потому что аэрахи вообще практически никак не реагировали на попадающие в их защиту плазменно-магические снаряды.

Я не совсем понимал, почему они медлят. Почему не перебьют всех, как военных до этого? Но потом понял, они ждали командира нападающего звена.

Больше всех остальных особей, с радужными крыльями, она гордо приземлилась прямо в образованный паучихами круг. От движений воздуха на головах детей растрепались волосы.

«Ах! Ах! Ах! — запричитала та часть моего сознания, что была фамильяром. — Какая самочка! Какая самочка! Всё отдам, только бы оплодотворить её чрево!»

«Штопор, — тихо проговорил я, понимая, что начинаю потихоньку сходить с ума. — Ты совсем сдурел? Она же тебя сожрёт!»

«Да ты посмотри, какие крылья! Какой хитин! — он совершенно не слушал, что я ему говорил. — Она же совершенство!»

«Штопор, это совершенство сейчас угрожает детям моего вида! — сказал я. — Отставить слюноистечение!»

«Я всё понимаю, но ничего не могу с собой поделать! Я хочу спариться с ней немедленно! Но я не могу отсюда выйти!»

Последнюю фразу он почти прокричал, и из-за этого я едва не прослушал, что сказала предводительница.

— Отрезать им головы и закинуть внутрь, — распорядилась она. — Пускай знают, что их ждёт.

«Она такая суровая! — продолжал ныть Штопор. — Просто мечта!»

«Ты не слышал? — я всё ещё пытался его образумить. — Она хочет убить детей».

По звукам продолжающегося гормонального взрыва я понял, что терять сейчас время на Штопора — нерационально. Я изо всех сил припустил к группе детей, что была окружена аэрахами. И, когда паучихи раззявили свои жвалы, понял, что не успею. Просто не успею и всё. Мой дух сможет только горевать над обезглавленными детьми.

«Центр паутины лучше не трожь, это вызов аэрахов».

То ли Архос повторил эти слова в моём сознании, то ли они просто всплыли, но я понял, как надо действовать. Времени на то, чтобы обдумать, правильно я поступаю, или нет, не было. Нужно было хотя бы попытаться.

Я вызвал мобильную версию призывной паутины на ладони правой руки и ногтем указательного пальца левой дёрнул самый центр расположившегося у меня на ладони узора.

То, что произошло дальше можно назвать акустическим взрывом. Хотя это тоже будет далеко от истины. Звон неземных колоколов, дрожание небесных сфер, музыка основ… Я не знаю, как назвать то, что я услышал, но я точно знаю, что это подействовало.

— Стойте! — крикнул я, что было мочи.

И мой голос зазвучал в унисон тому звуку, что нёсся сейчас над равниной ржавого цвета.

Аэрахи, окружившие детей, замерли. Те особи, что находились в воздухе, тоже. Одни просто зависли на месте, другие опускались вниз.

Увидев, что мои слова имеют действие, я интуитивно решил закрепить успех.

— Убирайтесь вон! — и в голос я вложил всю боль и всё своё сожаление по поводу агрессивных действий крылатых паучих.

Беспрекословно, как будто иначе и быть не могло, окружившие детей особи поднялись в воздух, присоединившись к остальным. Те, что пытались сесть на планету, тоже поднялись. После этого аэрахи принялись перестраиваться. Зрелище было сколь непродолжительным, столь величественным и эпичным.

Он заняли соответствующие места в строю, образовав правильный шестиугольник, чем-то напоминающий огромную раскинувшуюся в небе паутину.

Двух раненых особей подобрали и взвалили на себя те, что не пострадали. А их места в строю заняли чуть иным построением. Снизу я не видел никаких прорех в общей массе улетающих аэрахов.

Затем предводительница отдала приказ, и вся эта тьма паучих отправилась обратно в порталы. Они пролетали их в строгом боевом порядке, после чего порталы захлопывались за ними.

«В целом ничего, конечно, — проговорил слегка ошарашенный Архос. — Но по части выдачи приказов тебе ещё тренироваться и тренироваться».

Я только хотел что-то ответить в духе того, что и не собирался командовать, а только хотел спасти детей. Которые, к слову, сейчас озирались, не понимая, что же произошло. А женщина с животиком стояла на коленях и рыдала, закрыв ладонями лицо.

И тут я почувствовал движение воздуха рядом с собой, что было весьма странно, так как я был на данный момент без тела.

— А что, так можно было? — и вот уже голос Магнуса, наблюдавшего, как один за другим закрываются порталы за улетающими прочь аэрахами, выражал полную степень удивления.

Глава 14

— Что тут происходит? — спросил я Магнуса, повернувшись к нему.

Он, судя по всему, меня видел отлично. Почесав по-военному коротко остриженный затылок, он сказал:

— Это я хотел бы узнать у тебя, — огорошил меня Магнус.

Вот даже как! Очень интересно.

— Я каким-то образом оказался тут… — проговорил я, выдерживая пристальный взгляд мага. — И сразу бой, пальба, нападения… — я развёл руками, дескать, что пока даже не понимаю, что тут можно объяснять.

— Сюда-то тебя я вытащил, — задумчиво проговорил он, переведя взгляд туда, где несколько секунд назад захлопнулись последние порталы за аэрахами. — Столкнулись с этими ребятами, — он кивнул всё в том же направлении. — Ну я и вспомнил, что уже видел подобную магию. У тебя. Решил тебя вытащить ненадолго. Думал, ты мне подскажешь, чем можно их отпугнуть. Но ты должен был в мой кабинет перенестись, а не на поле боя. Ничего не понимаю.

— Если ты не понимаешь, то я тем более, — ответил я, оглядывая Магнуса. Честно говоря, видеть его в некоем подобии растерянности мне ещё не приходилось. — А что до отпугнуть, — я вспомнил своё утро в лазарете после пожара и дикую головную боль. — Лилии.

— Что⁈ — маг повернулся ко мне с широко открытыми от удивления глазами. — Что ты сказал?

— Я говорю, что один запах лилий для них уже подобен смертельному яду, а уж пыльца и сок — моментальная смерть, — в последнем я, впрочем, сомневался, но он же хотел от меня помощь, вот и получил.

— Да уж, — переваривая полученную информацию, проговорил Магнус. — Чем дальше в лес, тем толще партизаны… Где ж я столько лилий найду?

Я развёл руками, показывая, что мои полномочия на этом всё.

— Так, ладно. А как ты их это… уйти-то заставил? — он по-прежнему не мог прийти в себя от сложившейся ситуации.

— Просто приказал, — ответил я, решив не рассказывать пока о паутине вызова и прочем, всё-таки Магнусу я пока доверял не настолько, насколько деду. — Они хотели убить детей, а я не мог этого допустить и приказал им убираться вон.

— Видишь ли, — голосом, в котором я услышал менторские нотки Архоса, проговорил маг, — дело в том, что они не будут слушаться кого попало. Я бы тоже мог им приказать пойти вон, и знаешь, что они бы сделали?

— Что? — усмехнулся я, разглядывая излишне сосредоточенное лицо Магнуса.

— Вырвали бы мне язык и засунули его туда, где я им уже ничего сказать бы не смог, — наконец, он улыбнулся, и улыбка эта оказалась достаточно тёплой. — А за детей тебе спасибо. Я уже не успевал к ним.

— Расскажешь мне, что тут вообще происходит? — спросил я, надеясь хоть немного понять, куда меня забросило.

— Да, конечно, — сказал Магнус, посмотрел на часы и тут же спохватился. — Только не сейчас. Я канал могу держать только полторы минуты. Так что пока отправляйся домой, я тут закончу, вернусь и всё тебе расскажу.

Полторы минуты, негусто, конечно. Что можно спросить или узнать? Но тут я вспомнил разговор, совсем недавно состоявшийся у меня с Марио Сан-Донато.

— Магнус, — сказал я. — Только быстрее, пожалуйста.

— Заварушка началась? — с пониманием уточнил он, сделав ударение на второе слово.

— И, кажется, с размахом, — кивнул я, решив прямо сейчас не тратить время на описание. — Мне очень нужно, чтобы ты научил меня пользоваться магией как можно шире.

— Жди меня дома, я скоро буду, — ответил Магнус и, видя подобие разочарования на моём лице, добавил. — Я тут тоже людей бросить не могу. Мне нужно убедиться, что они в безопасности.

— Конечно, — кивнул я, и тут же меня окутала темень.

И тут же я понял, что не сижу в автомобиле с дневником на коленях, а лежу где-то совершенно голый.

* * *

Игорь Всеволодович пребывал, мягко говоря, в шоке. Ему даже пить особо не хотелось. Круговорот событий последних дней закручивался всё туже и туже. То, что началось как очередная выходка внука, теперь приняло государственный масштаб. А то и мировой.

Министр транспорта понимал, что стареет. Он просто не успевал за происходящим. Только он принимал одни события, как уже новые перекрывали их, внося что-то своё.

«Так и с ума сойти недолго, — подумал он, гипнотизируя бутылку с янтарной жидкостью. — Но я должен выстоять до самого конца этой глобальной партии».

Звонок телефона заставил его вздрогнуть. А имя, высветившееся на экране, подавить неприятные предчувствия.

— Да, Стас, — холодно проговорил он, приняв звонок, готовясь ко всему, чему угодно.

— Ваше сиятельство, — сказал тот обеспокоенным, но по-солдатски чётким голосом, — только что звонил Роман, водитель Никиты Александровича. Тот без сознания, сидит в машине с какой-то книгой на коленях. Что прикажете?

— Ничего не предпринимать, я сейчас буду! — отрезал Державин и нажал отбой.

«Надо было ехать с ним! А теперь что? Отравили? Заразили этой самой чумой?»

Множество мыслей крутилось в голове Игоря Всеволодовича, и все они были совершенно безрадостные. Пока спускался на домашнюю стоянку, он снова набрал Громобоя.

— Стас, до моего приезда выяснить, куда ездили, с кем встречались. Ясно?

— Уже сделано, — ответил тот, как всегда предвосхищая ожидания. — Скинуть отчёт?

— Да, будь добр, — сказал Державин.

Многие были против, чтобы он возвращал на службу Стаса Громобоя после всего того, что случилось. Но тот прошёл полную реабилитацию, как у менталистов, так и у эмпатов. Все следы программирования сознания были вычищены, а Стас возвращён в строй. И лучшего безопасника найти было бы сложно.

— Ох ты ж! — не сдержался Игорь Всеволодович, увидев, что Никита посетил лазарет в тот самый момент, когда там умирал Скуратов. — Ну зачем же ты туда полез? Зачем тебе всё это было надо?

Прибыв к дому младшей ветви, в котором и сам жил последние дни, Державин-старший сразу же прошёл к автомобилю внука, который отогнали в самый угол парковки.

Заглянув в салон, он сразу же ссутулился и постарел, словно весь воздух из него выпустили. Открытые, но не видящие глаза Никиты смотрели в раскрытую книгу, лежащую у него на коленях. Всё именно так, как описывал Громобой.

Взяв приготовленные для него перчатки, Игорь Всеволодович надел их и аккуратно взял книгу. Это оказался рукописный дневник Петра Кропоткина.

«Вот же, — подумал министр, — лишь бы Кропоткины не были к этому причастны. Иначе им не жить! Зуб за зуб, как говорится».

Но главное было не это. Главное, нужно было проверить Никиту на предмет симптомов магической чумы. Он аккуратно взял застывшую ладонь внука и направил на неё фонарик.

Никаких почернений. Кончики пальцев розовые, как им и полагается быть, ногти ровные и аккуратно постриженные.

Но выдыхать было ещё рано. Возможно, симптомы просто не успели проявиться. Да и сам Никита до сих пор находился без сознания.

— Кондратия ко мне, живо! — распорядился Игорь Всеволодович, высунувшись из машины.

— Я тут, ваше сиятельство, — отозвался врач у него из-за спины. — Что с ним?

— Я не знаю, — Державин помотал головой. — Надеялся, ты мне скажешь.

— Разрешите, осмотрю, — попросил Кондратий и протиснулся к Никите Александровичу.

Некоторое время он что-то щупал, слушал, цокал языком, светил фонариком, после чего разогнулся и выдал не самое лучшее, что мог в данной ситуации.

— Пу-пу-пу…

— Что это значит? — спросил у него Игорь Всеволодович. — Есть какие-то отклонения? Что делать? Куда везти?

— В тот-то и дело, что всё в абсолютной норме, — развёл руками Кондратий. — Надо отвезти его в лазарет и подключить к аппаратам, потому что без них я вижу совершенно здорового человека, который почему-то… отсутствует.

— Отсутствует? — нахмурившись, переспросил министр. — Что это значит?

— Что дом стоит, а внутри никого, — ответил на это врач. — Я сам не понимаю, но он даже не в коме. Просто отсутствует сознание.

— Так, ребята, — обратился Державин к водителю и Громобою, — везите его в лазарет, выполняйте все указания Кондратия. Пока Никита не придёт в себя, врач тут главный.

Спустя всего десять минут Игорь Всеволодович наблюдал за тем, как Кондратий споро подключает Никиту к различным аппаратам.

Он никак не мог понять, что могло привести внука в то состояние, в котором он находился. Министр внимательно осмотрел дневник, но никакого проклятия на нём не обнаружил. На одежде или в машине тоже — пусто.

Складывалось впечатление, что сознание просто в одно мгновение покинуло парня, и всё. Но так не бывает, не так ли?

Кондратий переводил взгляд с одного дисплея на другой, затем на третий и дальше. Везде горели какие-то цифры, линии, иероглифы, в которых Державин-старший ничего не понимал.

— Ну что? — спросил он у врача, когда сил терпеть больше не осталось.

— Всё то же самое, — ответил Кондратий. — Абсолютно все показатели в норме. Я не знаю, что могло такого случиться, чтобы он оказался в таком состоянии.

Державин набрал номер Кремлёвского лазарета, куда сегодня ездил Никита. Яснее, конечно, не станет, но всё-таки.

— Я вас слушаю, — усталым голосом откликнулся дежурный врач.

— Здравствуйте, — Игорь Всеволодович пытался говорить размеренно, но всё равно понимал, что немного частит, что ему было совершенно несвойственно. — Сегодня к вам приезжал посетитель Никита Александрович Державин к больному Скуратову Сергею Юрьевичу.

Министр был готов, что его сейчас перенаправят к другому врачу или заставят ждать утра, но нет, тут повезло.

— Да, помню, — ответил врач. — Скуратов был моим пациентом. Державин приехал как раз в тот момент, когда… когда Сергей умирал.

— Там что-то произошло? — спросил Игорь Всеволодович, услышав, как дрогнул голос врача.

— Вы не представляете, — ответил тот, выдавая весь ужас, до сих пор находящийся в нём. — Это было ужасно!

Положив трубку, Державин приказал:

— Раздеть и полностью осмотреть всего. Досконально!

Но осмотреть не успели.

Только Никиту Александровича полностью раздели и положили обратно на кровать, как он открыл глаза, в которых горел совершенно ясный разум.

Затем он оглядел своё обнажённое тело и перевёл взгляд на деда.

— Вы это чего? — спросил он, недоумевая от увиденного. — На органы меня разобрать решили? Или ещё чего хуже?

* * *

— Чего уж может быть хуже, — проговорил дед, когда мы поднялись к нему на этаж. — Я думал, что потерял тебя.

— Не дождётесь, — ответил я, хмуро улыбаясь. — Я же не второй носок.

Дед шутку не оценил. Он явно перенервничал за последние минуты, и мне нужно было ему объяснить, что со мной было и где я пропадал. Вот только будет ли от этого лучше деду или наоборот?

— Что с тобой было-то? Перепугал до чёртиков, — ворчал дед, но я видел, что у него буквально от сердца отлегло. — Только не смей опять отмалчиваться.

Я знал, что у деда есть средства защиты от прослушки, но сейчас пожалел, что у меня пока нет чего-то типа купола отрицания Марио, когда даже по губам нельзя прочесть, о чём говорят двое. Отмалчиваться я всё же не собирался. Как обычно: правда, одна только правда и ничего, кроме правды, но не вся и не до конца.

— Скажем так, налаживал канал связи с Магнусом, — ответил я. — Ему понадобилась срочная консультация, вот он меня и выдернул из тела.

— А водителя нельзя было предупредить? — поинтересовался дед. — Ну или хотя бы записку какую-нибудь оставить? А то действительно — словно в кому впал, а отчего, почему — не ясно.

— И как ты себе это представляешь? — поинтересовался я, прохаживаясь по дедову кабинету. — Ром, я сейчас буду некоторое время выглядеть, как овощ, но ты не волнуйся, так и надо? — я развёл руками, как бы подчёркивая глупость подобной ситуации. — И нет, не успел бы я. Меня самого не предупредили, так что ни записки, ни привета.

— Ты же к Скуратову до этого ездил, — Державин-старший, наконец, созрел до того, чтобы совершить набег на бар.

На этот раз я решил поддержать его. Мне самому надо было кое-что уложить в голове. Пространственные скачки сознания — это не та вещь, к которой можно подготовиться.

Я ходил по мягкому ковру кабинета, смакуя пряную жидкость. Мне нравилось, как дед привносил что-то своё в любое место, где бы ни находился. Будь то его собственный небоскрёб, этаж в нашем, самолёт или автомобиль. Везде была специфическая атмосфера, подчёркивавшая его присутствие.

— Было дело, — вздохнул я, невольно вспомнив тот ужас, что довелось увидеть.

Больше всего меня, конечно, поразили глаза, полные боли и понимания, что происходит. Я даже знать не хочу, какую боль испытывал Сергей.

— Туда-то тебя чего понесло? Ходят слухи, что это та самая магическая чума, которая уже свирепствует в Европе. А вдруг заразишься, что тогда? Понимаю, что ты должен всегда быть на самом острие событий, но пускай эта зараза обойдётся без тебя!

Дед выговаривал мне, но я видел, что на самом деле он распекает кого-то другого. Возможно, даже самого себя. Кстати, очень даже может быть, что он увидел во мне себя прежнего. Таким вот образом решил вернуться в прошлое. Но я не он.

— Нет никакой магической чумы, дед, — медленно, смакуя каждое слово, произнёс я.

— Да отку… — он уже хотел что-то мне возразить на предполагаемую отговорку, но тут осознал то, что я сказал. — Как это?

По его лицу я видел, что в который раз смог произвести на него впечатление. И подумал, что это становится у меня привычкой. Словно Державин-старший — подопытный, а я на нём отрабатываю ошарашивающие заклинания.

— Вот так, — я выставил руки ладонями вперёд. — Самое банальное эфирное отравление.

— Эфирное отра… Что⁈ — дед никак не мог принять, что мне уже не только известно о том, о чём только-только начали шушукаться в кулуарах, но также я знаю истинную причину происходящего. — То есть вот эта вот вся беготня — всё это пустое? Неопасное?

— Ну как неопасное, — ответил я, вспоминая чернеющую плоть, опадающую на простыню пеплом. — Люди умирают по-настоящему. И достаточно мучительной смертью. А вот истоки этих смертей действительно не в инфекции, а во вполне осознанной человеческой деятельности.

— С ума сойти, — дед наполнил бокал почти до краёв и выпил его залпом. — Это же надо дойти до такого безумия!

— Я тебе больше скажу, — дед должен был знать, что он на самом деле сделал для страны. — Если бы не ты, в России происходило бы сейчас всё тоже самое, что и в Европе, — проговорил я, отпив небольшой глоток. — Ты, можно сказать, спаситель отечества.

— Колись, — с улыбкой произнёс Державин-старший. — Я должен знать, когда спас Россию… Хотя дай-ка попробую угадать. Телепорт?

— Он самый, — сказал я, а дед хлопнул в ладоши и кивнул себе, видимо, хваля за сообразительность. — Артефакт, на котором всё это дело работает, похищает магию, а взамен «дарит» эфирное поражение.

— Так, это всё отлично, — дед вновь собрался, видимо решив получить сегодня ответы на все свои вопросы. — Но как же Скуратов? Он-то в телепорт не ходил! Да и ещё ж случаи были, так? Горчаков, ещё кто-то.

— Всё так, — ответил я. — Но тут более частные случаи. Для каких-то неведомых мне пока целей они подсаживают некоторым людям магических паразитов, и те отсасывают у них энергию, передавая её в неизвестном направлении.

— Значит, должно стать известным, — сурово проговорил дед. — Убийство наших людей не может остаться безнаказанным!

— Да, конечно, — ответил я, предчувствуя начало очень неприятной части разговора. — Только вот пока нам устроители всего этого не по зубам. Я очень надеюсь, что скоро этот расклад сил изменится, но пока… пока нам почти нечего противопоставить. А самое главное, — я подошёл к окну и посмотрел на светлеющее небо, предвещающее очередной зимний рассвет, — что виноватыми уже назначены мы.

— Это как так? — поднял седые брови Державин-старший. — Мы-то тут каким боком?

— А вот так, — проговорил я, припоминая слова Марио. — Есть информация, что называется, из первых рук, что в Европе на полную катушку разгоняется кампания против России. Мол, магическая чума — наша разработка, раз у нас никто не болеет.

— Чушь какая, — ответил дед, полностью повторяя мою реакцию. — Но мы же можем предъявить своих заболевших. Докажем, что нас сия доля тоже не миновала.

— Ничего ты никому не докажешь, — я покачал головой, вспоминая уверенность итальянца. — Всё уже решили без нас. Скажут, что мы специально нескольких человек умертвили, чтобы их выставить на всеобщее обозрение.

— Чёрт знает что, — я видел, что деда явно разозлила последняя новость. — И нет бы на что-то дельное силы свои пускать, а то ж на такую… — он долго пытался подобрать слово, а потом просто махнул рукой.

— Это не всё, — продолжал я, уже переживая, как бы не довести сегодня деда до приступа. — Есть информация, что готовятся провокации на границах от особо рьяных соседей. Так что я как раз хотел тебя просить поговорить с императором.

— Что ему сказать? — с выражением усталого принятия всего, что бы я ни сказал, поинтересовался дед. — Что будут нападения соседей? Ещё что-то? Раскачка внутри?

— Это обязательно, — кивнул я. — Первым делом начнут народ баламутить. Но на этот раз всё настолько серьёзно, что могут и на императора с семьёй покушения организовать. Так что предупреди его, пожалуйста, пусть побережётся.

— Понятное дело, — кивнул Державин-старший. — Поговорю, чтобы гвардию всю проверил да охрану свою усилил. Границы, опять же, на замок, видимо, придётся закрывать. А тут ещё эти голосования по изменению законодательства…

Дед уронил лицо в ладони. Я понимал, что, по сути, сейчас на его глазах рушился мир, к которому он привык и в котором прожил восемь с лишним десятилетий. Под нашими ногами двигались фундаментальные устои. Вот только мне казалось, что всё это происходило не только в нашем мире, а во многих мирах одновременно.

В том мире, куда выдернул меня Магнус, тоже всё рушилось и изменялось до неузнаваемости.

— И передай ему, что за Варварой я присмотрю, — проговорил я, уже рассчитывая свои дальнейшие действия. — Поеду в Крым, буду защищать её, Валю и Беллу, если потребуется. А заодно… запущу экспериментальную линию ветряков, о которой мы говорили. Как тебе такое?

— Я пока ничего не могу сказать, потому что в шоке, — проговорил дед. — Нет, ты езжай, конечно, все наши договорённости в силе. Просто ты пойми, что мне нужно осмыслить всё, сказанное тобой.

— Я понимаю, — проговорил я, поднимаясь. — Приходи в себя, осмысливай. Если что, я, скорей всего, поеду днём или ближе к вечеру. Появятся какие-то вопросы, всегда буду рад ответить.

— Спокойной ночи, — сказал на это дед. — И береги себя. Кажется, ты — надежда нашей страны.

Глава 15

Перед сном я решил сделать ещё один звонок. Всё остальное могло и потерпеть, но только не это. Я же сам сказал деду, что императорская семья под ударом. А значит, надо было по возможности обезопасить Варвару.

Я достал специальный аппарат, который в своё время дала мне Белла.

— Привет, — сказал я, как только она взяла трубку. — Последние новости слышала?

— Их сейчас столько, — ответила бабушка таким бодрым голосом, словно и не спала, — что обязательно надо уточнять, какие именно.

— Магическая чума и всё, что с ней связано, — ответил я, предпочитая с Беллой не вдаваться в лишние подробности.

— Конечно, — вздохнула она. — Печально всё это.

— Я тут виделся с Марио Сан-Донато, — решил я огорошить бабушку. — Он сказал, в Европе всех настраивают против нас.

— Этот усатый хрен может говорить что угодно! — внезапно взорвалась Белла. — Даже если он будет трижды прав, это не значит, что его нужно слушать.

И вслед за этим последовали длительные ругательства на итальянском. Зато мне стало чуть понятнее, почему Белла не входила в состав Пяти семей.

— Я не о нём хотел сказать, — я ринулся исправлять невольную ошибку. — Дело в том, что опасность может грозить императорской семье.

— О Варваре я забочусь лучше, чем о собственной дочери, — ответила бабушка, но я по её голосу чувствовал, что она всё ещё на взводе. — И о Вале тоже.

— Я ни на секунду в этом не сомневаюсь, — ответил я, подпуская в голос максимально возможную теплоту. — Но хотел бы предупредить вот о чём: радикалы Батори изобрели новый вид магических паразитов и подсаживают их целыми группами. Эти высасывают человека досуха за сутки-двое. Поэтому очень тебя прошу, пригляди за принцессой. Если увидишь паразитов, рви, не думая. Плевать на источник, плевать на инвалидность, рви. Эти твари беспощадны и предназначены для того, чтобы убивать.

Белла долгое время молчала, лишь тяжело дышала в трубку. Затем я услышал, как она откупорила бутылку, налила себе шампанского и выпила.

— Я знала, что Стивен дойдёт до этого, — совершенно не своим, мёртвым голосом проговорила она. — Да, конечно, Никита, я присмотрю за Варварой. Не беспокойся.

— И да, я скоро приеду, так что это ненадолго, — попытался я успокоить бабушку, но желаемого эффекта не добился.

— Это ненадолго, — сказала она всё тем же голосом. — Это навсегда.

* * *

Когда Игорь Всеволодович Державин проснулся, на телефоне обнаружилось сообщение от Вадима Громова.

«Надо бы встретиться».

Возможно, от любого другого подобное сообщение выглядело бы подозрительным или заставило напрягаться, но только не от Вадима. После Сахалинских событий Вадим Громов стал Игорю Державину даже больше, чем другом. Вдобавок к этому их семьи связывали и другие события, включая самые недавние в ресторане «Цезарь-палас».

Как догадывался Державин-старший, речь должна была пойти именно о последних. Ну и обо всём остальном понемногу.

Только надо было встретиться в таком месте, где можно было бы не опасаться прослушки.

Фонтан в зимней оранжерее Громовых был поистине великолепен. Многоуровневый с подсветкой и всевозможными струйками он служил настоящей усладой для глаз. А учитывая напичканную в него магию, прекрасно справлялся с направленным вниманием.

— Времена такие, — кивнул Вадим, встречая Державина возле фонтана. — Понимаю. Сам предпочитаю лишнего не болтать. Кто знает, куда какая информация отправится.

— У меня с собой такая информация, что не она отправится, а за неё можно отправиться прямиком на костёр, — невесело усмехнулся Игорь Всеволодович. — Но давай обо всём по порядку. О чём ты хотел поговорить?

— Думаю, для тебя это не секрет, — сказал Вадим Давыдович. — Нападение в фешенебельном ресторане в центре города на моих внуков волнует меня сейчас куда больше, чем вся политическая жизнь империи.

— На самом деле я весьма мало знаю об этом нападении, — пожал плечами Державин. — Мы с Никитой оказались там совершенно случайно.

— Это мне известно, — заверил его Громов. — Ты, когда планируешь куда, за неделю бронируешь, я твои повадки знаю.

— Ну да, — усмехнулся Игорь Всеволодович, — там же, наверняка, весь персонал уже допрошен.

— С пристрастием, — Вадим Давыдович поднял указательный палец к потолку. — Но к тебе у меня действительно никаких вопросов. Особенно после Сахалина.

Мужчины обменялись рукопожатиями, словно подчёркивая, что прекрасно помнят о случившемся.

— Печально только, что никаких следов нападавших найти не удалось. Представляешь? — продолжил Громов, задержав взгляд на фонтане. — Я допускаю мысль, что тебе или Никите известно больше, но также знаю, что вы мне расскажете, если посчитаете нужным. Тебя же я позвал, чтобы выразить благодарность. В который раз твоя семья помогает моей. Мой низкий поклон, старик.

— Сам ты, пенсионер, — хохотнул Державин, по которому было видно, что он очень доволен словами друга. — На самом деле, Вадим, — продолжил Игорь Всеволодович, — если бы там были не твои дети, я сделал бы тоже самое, как и Никита.

— Я это знаю, — кивнул Громов. — Но там оказались мои. И я рад, что ты воспитываешь свой род в таком же ключе. И, собственно, я пригласил тебя, чтобы предложить породниться. Как ты смотришь на такое?

Игорь Всеволодович крепко задумался, прокручивая в голове все возможные варианты. Ещё бы пару месяцев назад он ухватился за это предложение руками и ногами, но вот сейчас нужно было учитывать все обстоятельства.

— Что-то смущает? — поинтересовался Вадим Давыдович, когда молчание друга затянулось.

— Хочу сразу сказать, что я не против, — ответил на это Державин, чтобы Громов не подумал обратное. — Но действительно есть нюансы. Никита у меня, сам знаешь… — и Игорь Всеволодович ткнул указательным пальцем в потолок. — А Карина — младшая вроде бы испытывает симпатию к Фёдору Кропоткину. Вмешиваться в отношение детей я не хочу, всё-таки не средние века. Остаются Николай из младшей ветви и Филипп из старшей. Уж не знаю, прельстят ли они твою Катерину или нет.

— Про Никиту знаю, — кивнул Вадим Давыдович. — Конечно, я до последнего надеялся заполучить его в зятья, но, видимо, не судьба. Что до остального, давай я поговорю с Катериной и уточню у неё, идёт?

— Так идёт, — ответил Державин. — Если слюбится с кем-то, я только за буду.

Поднесли дымящийся кофе в маленьких чашечках, и мужчины принялись смаковать напиток.

— Что думаешь по голосованию? — спросил Громов невзначай, словно это был совершенно неважный вопрос, а между тем он был задан именно о том самом голосовании, где должны были легализовать эфирников.

— Моё мнение однозначное, — Державин посмотрел в глаза другу. — Этот закон надо поддержать. Он нужен для лучшей защиты государства.

— Я примерно так об этом и думал, — кивнул Вадим Давыдович. — Полагаю, он действительно нам поможет.

— Ещё как, — откликнулся Игорь Всеволодович, ставя опустевшую чашку на поднос. — Я тебе больше скажу, если у нас будут легальные маги эфира при императоре, никакая магическая чума нам не страшна.

— Вот даже как! — изумился Громов, вставая со своего кресла и начиная прохаживаться, чтобы выплеснуть напряжение. — Значит, это всё-таки рукотворная штука?

Державин лишь кивнул и приложил палец к губам. По его мнению, существовали вещи, о которых лучше вообще не говорить.

— Нам ещё со всем этим предстоит столкнуться, — ответил Державин, вставая. — Но главное — помнить, что на данный момент безопасность Отечества на наших с тобой плечах.

— Как обычно, друг? — улыбнулся Громов и обнял Игоря Всеволодовича за плечи.

— Как обычно, — словно эхо, ответил тот.

* * *

Для эксперимента хотели взять преступника из колонии, но из-за различных препон и проволочек по времени этот вариант провалился. Тогда Стивен решил использовать в качестве подопытного кролика одного лабораторного рабочего. Не так давно он попался на том, что хотел вынести на поверхность некоторые редкие вещества и теперь сидел в отдельном боксе, ожидая решения начальства.

И вот оно, наконец, последовало. Директор вообще не любил разбрасываться чем бы то ни было, считая, что всё и всегда может пригодиться. В данном случае он не прогадал.

— Тебя помилуют, — сказали подопытному. — Как только пройдёшь эксперимент, так сразу и помилуют. Согласен?

Вопрос был, скорее, риторическим. Конечно, он был согласен. Конечно, он хотел быть помилованным, чтобы и дальше работать в корпорации Стивена. Он считал, что его какая-то нечистая сила дёрнула на воровство.

Эксперимент проводили прямо возле огромного артефакта, своими очертаниями чем-то напоминавшего сердце.

Подопытного усадили в огромное кресло, усеянное всяческими датчиками и экранами. Оно должно было фиксировать всё, вплоть до сокращения каждой мышцы в теле. На голову ему надели шлем с электродами, как в каком-нибудь фантастическом фильме. Или же фильмеужасов.

— Я буду тебе приказывать, — коротко обронил директор. — Ты будешь выполнять. Понятно?

Подопытный быстро-быстро закивал. Он ничем не хотел расстроить Стивена. Он хотел только одного — получить помилование. А для этого он был готов на всё.

Стивен потёр ладонь о ладонь, сосредотачиваясь. Те, кто знал его давно, знали, что так выражается крайняя степень его волнения.

Суть эксперимента сводилась к следующему: с помощью артефакта директор хотел использовать ментальную магию, полученную от Скуратова. Да, её было совсем немного, но для эксперимента этого должно было быть достаточно. Стивен с рождения мечтал о ментальной магии, вот только при формировании своего эфирного сердца не смог её притянуть. Да и вообще никакую не смог, кроме одной-единственной. Но именно благодаря ей он добился всего, что у него есть сейчас.

Стивен чувствовал за собой махину артефакта и бурлящую в нём энергию совершенно разных магий. В нём ничего не смешивалось, а находилось в строго определённом порядке. Потянувшись мысленно к искусственному эфирному сердцу, Стивен почувствовал ментальную магию, прибывшую из России. Да, её действительно было очень и очень мало.

«Ляг, — приказал директор, протянув ментальные щупальца к мозгу подопытного. — На живот».

Бывший работник лаборатории подчинился беспрекословно. Сначала встал на колени, а затем растянулся на животе во весь рост.

«Прекрасно, — похвалил подопытного Стивен. — А теперь перевернись на спину и задери вверх левую ногу».

Подопытный сделал всё ровно так, как ему и приказали.

— Крутая штука, — сказал директор вслух, явно наслаждаясь моментом. — А теперь давайте попробуем что-то более… зрелищное.

«Встань, — приказал он бывшему лабораторному сотруднику, и тот встал. Глаза его глядели сквозь пространство, ни на чём не фокусируясь. — Возьми нож, — подопытный взял нож с подноса, стоящего на столе поблизости. — Порежь себе вены поперёк… скажем, десять раз».

И вот тут случился сбой. То ли магии не хватило, то ли одних только приказов было мало. Недаром менталисты учились дольше всех. Их магические способности считались самыми сложными, а заклинания самыми заковыристыми.

Подопытный застыл с занесённым над запястьем ножом.

«Режь! — приказал Стивен и увеличил магический напор. — Режь, кому говорят».

Рука подопытного дёрнулась, и лезвие приблизилось к пульсирующим под кожей венам, но так и не опустилось на запястье. Он как будто сопротивлялся энергии, направленной на него директором. Он не хотел умирать, и это нежелание останавливало его.

«Режь, твою мать! — мысленно рычал Стивен. — Иначе я сам тебя покромсаю».

Он увеличил напор ментального приказа до возможного максимума.

Рука подопытного тряслась, лезвие ходило туда-сюда, не задевая однако кожу.

— Ым! Ым! — неслись из его гортани нечленораздельные звуки, словно он хотел что-то сказать, но не мог произнести разборчиво. — Ым!

— Режь, кому говорю! — не выдержав напряжения, зарычал Стивен вслух. — Подчиняйся!

Из-под шлема с электродами и проводами на голове бывшего работника лаборатории пошёл дым. Сначала серый, а затем почти чёрный. Пахло горящими волосами и мясом.

— Ым-ым-ым-ым, — всё быстрее говорил подопытный, словно не чувствуя, что происходит у него на голове.

Внезапно он развернулся и пошёл прямо на директора. Из головы у него валил уже густой чёрный дым, словно где-то в его черепушке жгли резиновые шины.

— Убить, — распорядился Стивен, брезгливо поджав губы.

Но исполнить его приказ не успели.

Подопытный оступился, нога его подогнулась, и он рухнул на пол. При этом шлем отлетел прочь, а череп треснул, рассыпая по полу горящие угли вместо мозгов.

— Эксперимент, очевидно, неудачный, — проговорил Стивен, занимая такую позицию, чтобы дым не лез ему в нос. — Что ж, учтём на будущее. Кшиштоф, зайди ко мне, обсудим данные.

Директор не мог признаться даже себе самому в том, что всё произошедшее — результат его неумения пользоваться ментальной магией. Он снова и снова искал причины вне себя.

* * *

Михаил Николаевич Орлов радостно потирал руки. У него был заказан отдельный кабинет в Цезарь-паласе в честь окончания тендера на аэротакси. Тендер завершился безоговорочной победой рода Орловых, и Михаил Николаевич уже мысленно подсчитывал прибыль на первом этапе выполнения проекта при освоении столицы и Москвы. Да, пришлось взять в дорогостоящую аренду парочку заводов, в чём ему посодействовали его новые «друзья», но это того стоило.

Сегодня же глава рода Орловых и один из абсолютов империи хотел расслабиться. В отдельный кабинет он заказал себе уникальных девушек, способных исполнить совершенно любые фантазии своих заказчиков. Стоили услуги самых известных искусниц в индустрии эротических развлечений баснословно дорого, но ни один из их клиентов ещё не оставил негативного отзыва. Поговаривали, что под личинами эротических волшебниц скрывались аристократки, но магия иллюзий и самые настоящие маски надёжно скрывали их лица.

Заиграла медленная тягучая музыка, и девушки в прозрачных одеяниях появились в кабинете заказчика. Их плавные движения бёдрами, медленно колышущиеся груди и звон монеток на костюмах настраивали на расслабленный лад. Орлов пожирал прелестниц глазами, наслаждаясь каждым моментом. В руку ему подали бокал с розоватой жидкостью, пузырящийся как игристое вино. На вкус оно было похоже на смесь сахарной патоки с терпким ягодным послевкусием. Одна из девушек оказалась у Михаила Николаевича за спиной, разминая затёкшие плечи, шею и затылок. Её пальчики порхали по вискам и скулам, перебирались на затылок и макушку и снова возвращались к шее, снимая усталость, будоража кровь острыми ноготками.

Разум абсолюта затуманивался. Он практически ушел в нирвану, когда одна из девушек встала перед ним на колени. Но удовольствие оборвалось так же внезапно, как и накрыло. Волна неудовлетворения и злости всколыхнулась в груди абсолюта, когда он раскрыл глаза и увидел, как его оплаченных девушек без сознания уносят из кабинета.

— Что за чёрт⁈ — Михаил Николаевич попробовал было воспользоваться магией и остановить воров, но у него ничего не вышло. В глазах двоилось, тело отказывалось повиноваться.

— Тс-с-с! — приложил палец к губам один из нападавших. — Ждите дальнейших указаний, они скоро поступят.

— Но… — заикнулся Орлов, провожая разочарованным взглядом нимф, на которых у него были очень большие планы. Если он правильно понял, кого представляли эти люди, то им лучше было не перечить.

— А эти нам нужнее.

В голосе нападавшего почувствовалась насмешка, но уже через секунду он исчез, а Орлов уснул крепким здоровым сном.

Глава 16

Выйдя от Громова, Игорь Всеволодович сел в машину и задумался. Если отбросить всю шелуху с последних событий, то в сухом остатке получится весьма неприятная для государства ситуация. В чём-то даже опасная.

Понятно, что у императора есть свои каналы, но иногда информацию нужно дублировать. А такую особо важную надо передавать, не задумываясь о том, есть ли она у императора, или нет.

Державин набрал номер, который знали только избранные люди в империи, и, когда после непродолжительного ожидания трубку на той стороне подняли, сказал:

— Рад приветствовать, Ваше Императорское Величество. Не сильно отвлекаю? — поинтересовался он, слегка манкируя этикетом и давая понять, что дело срочное.

— Игорь Всеволодович, хорошо, что позвонил, я как раз сам собирался. Есть, что сообщить? — император был в весьма взбудораженном состоянии, о чём явно говорил его тон.

— Да, есть новости, в том числе по международному положению, — сказал Державин, хорошенько обдумывая, что именно он может сказать.

— Отлично, — выдохнул Ярослав Иванович. — Сегодня вечером, уже через четыре часа состоится совет, жду вас в Зимнем, пропуск сейчас закажу.

— Вот даже как, — проговорил Игорь Всеволодович, не ожидая столь решительных действий от императора. — Внезапно. Да, сейчас же вылетаю к вам.

— Ну а как вы хотели, голубчик? — теперь возбуждение в голосе монарха становилось понятно. — В воздухе витает предчувствие большой войны. Так что жду и готов выслушать всё, что вы мне сможете сказать.

Попрощавшись до вечера, Державин отложил телефон и обратился к водителю.

— В аэропорт, — коротко бросил он.

Оставалось только распорядиться, чтобы выкатили самолёт из ангара. Это не заняло много времени, и вплоть до самого аэропорта Игорь Всеволодович думал о том, как стремительно стали развиваться события. Или они так и развивались, а это они не замечали, что вокруг всё летит к чертям?

Как бы там ни было, теперь ему нужно сделать всё от него зависящее, чтобы хоть как-то отсрочить это падение в бездну. Если, конечно, не получится предотвратить.

* * *

В Крым я прилетел во второй половине дня. Сначала хотел заехать к Кропоткину и завезти ему дневник прадеда. Но предварительно позвонил.

— Ты что, уже прочитал, что ли? — удивился Фёдор, судя по звукам, прихлёбывавший чай.

— Нет ещё, — ответил я, стараясь скрыть расстройство по этому поводу. — Просто мне уехать надо на время, не уверен, что смогу отдать вовремя, поэтому решил отдать сейчас.

— Да не, не к спеху, — ответил на это Кропоткин и усмехнулся. — Тебе сейчас нужнее. Тем более такой информации, как там, ты нигде не найдёшь.

— А отец ничего тебе не сделает? — спросил я, памятуя о том, что Фёдор мне сам говорил, когда отдавал дневник.

— Чего-нибудь придумаю, — легкомысленно отмахнулся он. — Тем более, ты же отдашь?

— Конечно-конечно, — поспешил заверить я, довольный, что всё так получилось. — Только позже.

— Ну вот и всё, не парься, — Кропоткин был очень отзывчивым малым, хотя я видел, что при общении с другими он ведёт себя несколько иначе, не настолько открыто. — Передавай привет Штопору.

«Тебе привет, слышал? — решил я уточнить, что это дошло до адресата. — Передать обратный?»

«Да! Да! Конечно! Передай привет и спасибо большое за помощь! За книгу! За знания!»

Я передал, и на том мы с Кропоткиным попрощались.

А меня ждал рейс в Крым. Причём, на этот раз снова на отцовском самолёте, так как дед срочно куда-то улетел, и, кажется, я догадывался, куда именно. С той информацией, что я ему выдал, нужна аудиенция у императора. И срочная.

В аэропорту меня ждал знакомый автомобиль Беллы. Но внутри был только водитель. Я рассудил, что это самый правильный подход, так как негоже сейчас императорским особам в людных местах появляться. Тем более, что Варвара находилась сейчас под действием иллюзии. Не стоит наталкивать людей на разные ненужные мысли.

Варя и Валя ждали меня в усадьбе Беллы. Принцесса была вся дёрганная и нервная. А самое главное совершенно непохожая на себя. Она стала худой огненно-рыжей девицей, в которой я с трудом узнал свою любимую. С ходу она бросилась мне на шею, а Валя в этот момент отвела глаза. Её чувства никуда не делись.

И чтобы не особо их задевать, я быстро обнял Варвару и поцеловал её в щёку, после чего отстранился. Она посмотрела на меня тем взглядом, которым дают понять, что позже у нас ещё состоится разговор. Но мне было сейчас не до этого.

— Ну что там? Рассказывай, — принцесса заговорила первой, и в её голос проникла всё та же тревожность, которую я замечал в её движениях.

— В двух словах не расскажешь, — я пожал плечами. — Может, чаем напоите с дороги?

— Не уверена, что в этом доме есть чай, — с лёгкой улыбкой произнесла Валя. — Но шампанское точно имеется.

— Нет-нет, — я выставил вперёд руку, показывая, что категорически против. — Только не шампанское. Потом везде сплошные пузырьки.

Варвара взяла меня за руку, развернула к себе и заглянула в глаза.

— Ты мне написал, что никакой чумы нет, — и по её тону я понял, что разговор нам предстоит очень непростой. — Я хочу знать, что это в таком случае. Ты вообще обещал мне позвонить с подробностями. И не позвонил.

— Я решил сделать лучше, — ответил я, сияя улыбкой. — Я приехал сам. И всё-таки я настаиваю на чае. Или, на худой конец, на кофе.

Всё, что нужно, отыскалось на кухне, и я сел за стол перед дымящейся чашкой с ароматным чаем с добавлением местных трав. Девушки сели напротив.

— А где Белла? — спросил я, помешивая жидкость серебряной ложечкой с витой ручкой. — Даже встретить меня не вышла.

— Она, кажется, куда-то отъехала, — ответила мне Валя, которая, видимо, по примеру Беллы, уже везде ходила с бокалом. — Обычно она говорит нам, что едет по делам. Но я не помню, что она сказала по поводу того, когда вернётся.

— Ничего она не говорила, — ответила Варвара. — Сказала встретить Никиту, накормить, а ей нужно какие-то новости проверить.

Мне не особо нравилась атмосфера таинственности, в которую я приехал, но я всё-таки надеялся, что с появлением Беллы напряжённость развеется.

Валя просто пожала плечами, предпочитая не перечить принцессе.

— Так и что там? — продолжала настаивать на своём Варвара. — Если не магическая чума?

Странно, либо заклятием иллюзии ей поменяли голос, либо она действительно стала говорить более нервно. В целом, этот её облик и звучание мне не нравились абсолютно. Надо будет потом попросить переделать. Оказывается, за такими вещами тоже надо следить.

— Это не чума, — твёрдо сказал я, отпив очередной глоток чая. Несмотря на все ухищрения, тот, что я пил у Кропоткина, показался мне куда более ароматным. — Скажем так, Скуратова убили намеренно.

Я замолчал, размышляя о том, что на данный момент не могу раскрыть всего Варваре. А, глядя на её нынешнее состояние, даже и не хочется. Стоит мне упомянуть эфирников, как вырвется такой зверь, которого мне уже не остановить. Поэтому пока стоит всё-таки обойтись одними намёками.

— Это я понимаю, что убили, — в голосе принцессы послышались нотки натурального недовольства. — Рядом же никто не заболел. Вот, скажем, ты. Но я должна знать, кто, как и зачем это сделал! И как это всё связано с происходящим в Европе.

— Кто? — Плохие люди, — сказал я, отставляя пустую чашку и поворачиваясь к принцессе, которая сейчас была в столь непривычном для меня образе.

— Ты издеваешься? — спросила она. — Или реально сейчас мне на нервы действуешь?

Валя приподняла от удивления брови и посмотрела на сестру, но та её взгляда не заметила.

— Варь, — сказал я как можно более миролюбивым голосом. — Осади коней. Ну действительно, твой отец, наверняка, уже отдал приказ отследить по камерам, кто приходил к Сергею до его смерти. Кроме меня, разумеется. Я тебе этого в любом случае не скажу, потому что не знаю. «Как?» с этим сложнее, — да, стоило мне заикнуться сейчас про отравление эфиром, пока он ещё вне закона, и уже не будет существовать хороших эфирников, плохих, лояльных, радикальных. Всех будут грести под одну гребёнку, как обычно и бывает. — Поверь, придёт время, и я тебе обязательно расскажу. А зачем? Это мы обязательно узнаем, когда найдём тех, кто это всё делает.

— Никита! — таким тоном, которого я от неё никогда не слышал, проговорила принцесса. — Я же вижу, что ты мне недоговариваешь! Что это за недоверие? А? Я думала, что ты со мной честен и делишься всем, а ты!..

— Послушай… — я хотел как-то объяснится, но тут оказалось, что всё до этого было прелюдией.

— Нет, это ты меня послушай! — оборвала меня Варвара. — Что ещё за секреты⁈ И ладно, предположим, у тебя могут быть секреты от любимого человека, это я ещё допускаю. Но ты же пытаешься утаить что-то от будущей императрицы!

— Тихо-тихо-тихо, — Валя встала со своего места, подошла к сестре и положила ей руки на плечи. — Ты чего разбушевалась-то? Ну не может он сейчас сказать, зачем прицепилась-то? Как только будет можно, сразу расскажет.

— В смысле, когда будет можно? — ярость в голосе принцессы бушевала не на шутку. — Мне можно всё!

— Варвара Ярославовна, — холодно, но не отчуждённо произнёс я, стараясь, чтобы девушка немного пришла в себя. — Перестаньте, пожалуйста, вести себя так, словно вам под хвостом скипидаром намазали. Сейчас совершенно не время показывать свой характер. И уж тем более, не место.

— Знаете, что, Никита Александрович, — в тон мне ответила она. — До сегодняшнего дня я искренне полагала, что среди близких мне людей могу быть собой!

Она замолчала и демонстративно отвернулась от меня, но с места не встала, ожидая очевидно, что я отвечу на её укол.

— Ваше Императорское Высочество, — проговорил я, вкладывая как можно меньше насмешки в голос, хотя такое поведение вызывало у меня только нездоровый нервный смех. — Быть с близкими собой — это одно, а срываться на них только потому, что что-то сделали не по-вашему — это совершенно другое. И да, пока вы не усугубили ситуацию, хочу добавить, что истеричка не лучший образ для будущей императрицы.

— Что⁈ — изменённое лицо Варвары стало буквально пунцовым.

Она захлёбывалась словами, но так ничего и не проронила, намотав моё замечание себе на ус. Да, возможно, я потом за всё это получу сполна, но и молча терпеть её самодурство я не собирался.

Валя обняла голову сестры и принялась её баюкать. Я видел, как прямо на глазах из принцессы уходила ярость. Но обида на меня осталась, это очевидно.

— Давайте лучше подумаем, что нам делать с угрозой со стороны Европы, — сказал я, вставая из-за стола и прохаживаясь по гостиной, где мы сидели, взад и вперёд.

На ходу мне значительно лучше думалось. И, кажется, эту привычку: прохаживаться во время непростых разговоров я унаследовал от деда.

— А какая может быть угроза со стороны Европы? — усмехнулась Варвара. — Это же куча разрозненных государств, которые мало что могут противопоставить России. Разве что Австро-Венгрия? Да и зачем это кому-то?

— Вы тут, как в глухой деревне сидите, — ответил я на это, грустно усмехнувшись. — В магической чуме обвинили нас, а это означает, что ждём провокаций на границах от доброжелательных соседей.

— Пф, — фыркнула на это принцесса, и её изменённое лицо стало из-за этого совсем некрасивым. — Их эти провокации, как укус комара, право слово, — она встала, достала бокалы себе и сестре и наполнила их шампанским. — Не станут же они стягивать свои армии к нашим границам!

— На твоём месте, я не был бы так уверен, — задумчиво проговорил я, крутя пустую чашку в руках. — Да и укусы у них, знаешь ли, болезненные. Если помнишь, один такой, оплаченный европейцами, уже чуть не стоил жизни твоему отцу.

— Я всё равно не верю, что возможно…

Её прервало стремительное появление Беллы. Она шла по коридору прямо в верхнем чёрном пальто, видимо, просто забыв его снять.

— Включайте новости, — распорядилась она ещё издалека. — Это что-то нереальное.

— Какой канал? — поинтересовалась Валя, уже орудуя пультом дистанционного управления.

— Любой, — ответила бабушка, скидывая пальто и бросая его на свободный стул. — Сейчас по всем одно и то же.

— … Таким образом можно констатировать, — заговорил вдруг телевизор голосом женщины-ведущей, — что все монархии Европы назначили Российскую империю виновной в захлестнувшей их страны эпидемии так называемой магической чумы, о которой накануне рассказали в объединённом королевстве. В наш адрес выдвинут ультиматум…

— Пойдём, — сказала мне Белла и увлекла за собой, попутно захватив пальто. — Не знала, что ты уже приехал. Но это и хорошо.

— Что-то случилось? — я никак не мог понять, к чему такая срочность, но всё-таки шёл вслед за бабушкой.

— Сейчас сам всё увидишь. Словами «что-то случилось» это не передать. Я могу это описать только на итальянском и на таком русском, от которого у тебя уши в трубочку свернутся, дорогой, — она шла и попутно жестикулировала, выдавая крайнюю взвинченность.

«Они тут все на нервах, — подумал я. — Видимо, трём женщинам в одной усадьбе тесновато».

— А что с Варей? — спросил я на ходу, пока мы шли к берегу. — Она как будто сама не своя.

— Извелась вся, — ответила Белла, пожав плечами и слегка обернувшись на меня. — За тебя переживает. За отца. То, что выглядит некрасиво после изменения, переживает. Много за что, — мы подошли к самой кромке воды, и только тут бабушка полностью развернулась ко мне. — Но больше всего, конечно, переживает, что тебе может стать не нужна. Это у каждой женщины есть такое, но у неё особенно. Понимаешь, она же принцесса, из-за этого её будут добиваться самые высокопоставленные женихи. А ей не это нужно. Ей родная душа нужна. Вот и боится ошибиться.

— Я тебя понял, спасибо, — ответил я, решив не вдаваться в подробности той сцены, что разыгралась перед приходом Беллы. — Что ты хотела мне показать?

— Взгляни на море, — сказала она, показав рукой в сторону безбрежных вод.

Я посмотрел и ничего не увидел. Только вода, чайки, низкие серые облака над свинцовыми волнами. Вот и всё.

— А теперь взгляни эфирным зрением через линзу километров на двадцать пять — тридцать.

— Ого! — сказал я, готовясь выполнить поставленную задачу. — Вот это уже серьёзно. Я давно не практиковался.

Впрочем, получилось у меня сразу же. Я словно увеличивал зум, только не в приложении камеры, а в собственных глазах. Ещё пришлось немного преломить угол обзора, но это тоже далось легко.

И я увидел десятки судов. И не прогулочных яхт или катеров, а вполне себе военных кораблей, ощетинившихся пушками. И все под разными европейскими флагами.

Пока в нейтральных водах.

Но это только пока.

Кажется, мы проспали объединение против нас различных разрозненных сил.

* * *

Совет хоть был и тайным, но проходил в большом зале Зимнего. Обусловлено это было тем, что одних только докладчиков внезапно оказалось больше полутора десятков человек. В их числе и личный лекарь его императорского величества Лаврентий, которого только чудом успели вытащить из Европы до того, как его растерзали.

Первым докладывал невзрачный паренёк. Шестой уровень из иллюзионистов. Идеальный разведчик.

— Магической чумой охвачены практически все монаршие семьи Европы, — он рассказывал достаточно монотонно, но всё внимание было приковано к нему, так как то, что он говорил, было совершенно секретно и не менее ужасно. — Виндзоры, Бонапарты, Габсбурги, Бурбоны, Гогенцоллерны. У остальных, скорее всего, есть заражённые представители, но их прячут, чтобы не сеять панику. Что до знатных родов, то тут можно с уверенностью сказать, что большая часть из них также подвержена заражению.

— Из чего следуют подобные выводы? — спросил император, сидящий в окружении нескольких абсолютов и ещё нескольких магов. Самым неординарным среди них был Пётр Романов — министр обороны. Судя по его играющим желвакам, он предпочёл бы боевую перегруппировку совещанию.

— Три часа назад все вышеперечисленные семьи собрались на свой тайный совет, — отрапортовал паренёк. — И к ним присоединились абсолютно все монаршие дома Европы, кроме одного.

— Это какого же? — поинтересовался император, и в его глазах можно было прочитать надежду на то, что у него остались гипотетические союзники.

А вот в глазах докладывавшего разведчика можно было прочитать лишь удивление напополам с растерянностью.

— Нашего, — проговорил он едва слышно. — Вас-то не пригласили.

— Ах, ну да, — Ярослав Иванович хлопнул себя по лбу и усмехнулся, глядя на сидящего рядом Чернышёва. — Думал, там порядочные остались. Эх… Ну а что, наши люди на этом совещании есть? — спросил он докладчика, судя по всему, для того, чтобы сгладить неловкость момента.

— Непременно, — маг-иллюзионист вытянулся по стойке смирно, потому что на него посмотрел его непосредственный начальник — Кошкин. — Но доложить смогут только по окончании совещания, и то не сразу.

— Это как раз понятно, — проговорил император, раздумывая о чём-то своём. — Но хотелось бы всё-таки какой-то более детальной информации.

— Да я же вам говорю… — не сдержался на это министр Романов, но того тут же одёрнули, и желваки у Романова заходили в два раза быстрее.

— Я помню, что у тебя свои соображения, — обернувшись к нему, сказал Ярослав Иванович. — Но потерпи, ты будешь докладывать следующим. Мы все тебя внимательно выслушаем. И попрошу соблюдать этикет, мы же не варвары.

Романов отвернулся в сторону и, кажется, грязно выругался одними губами.

Державину, знавшему чуть больше, чем все присутствующие тут, было одновременно неловко и странно наблюдать, насколько скептически были настроены некоторые маги из ближайшего окружения императора. Тот же Орлов каждое слово докладчика воспринимал чуть ли ни как личное оскорбление. По крайней мере, такое впечатление складывалось по гримасам, мелькавшим на его физиономии.

Докладчик развёл руками.

— К сожалению, по собранию никакой информации пока нет, — сказал он. — Ни по повестке, ни по выступающим. Известно только то, что вас, Ваше Императорское Величество, туда не позвали, — и тут он нервно сглотнул, переживая, что сказал что-то лишнее.

— Это я и так вижу, — зло ответил на это монарх. Однако злость была направлена не на побледневшего вмиг паренька. — Ладно, будем ждать. Другие новости есть?

— По оценкам экспертов, ждать придётся недолго, — проговорил на это докладчик, а затем ответил на вопрос: — Есть одна информация, но она нуждается в подтверждении.

— Слушаю, — вздохнул император, а министр обороны делал вид, что ничего более бесполезного, чем нынешнее совещание быть не может.

— Не далее, чем вчера в той же Европе начали пропадать уникумы, — сказал докладчик и, казалось, побледнел ещё больше, чем раньше.

— Как это пропадать? — не понял император. — Куда?

— Не известно, Ваше Императорское Величество, — промямлил докладчик, который и сам являлся, если не уникумом, то довольно редким магом. — Просто пропадают. Сначала думали, что они подцепили магическую чуму, но потом их нигде не могут найти. И тел тоже нет.

— Пу-пу-пу, — выдохнул Ярослав Иванович и потёр пальцами переносицу. — Это как-то связано с тем, что там сейчас происходит?

Докладчик развёл руками. Понятное дело, он не знал.

— Так, это в Европе. А у нас? — монарх яростно пытался нащупать важнейшую нить всего совещания, но пока безуспешно.

— Официально пока таких случаев не выявлено, однако никак не могут найти анимага Волкова, хотя тот должен был сегодня явится на важную встречу, — докладчик закрыл ноутбук, стоящий перед ним. — На данный момент пока всё, что я могу сказать. Всю поступающую информацию наш отдел анализирует, так что буквально через час…

— Да поздно будет через час! — снова взорвался Романов, но, кроме осуждающих взглядов, никаких других предупреждений не получил.

— Вам спасибо, — сказал император докладчику, и обратился к министру обороны. — А вы, Пётр Алексеевич, поднимайтесь, пожалуйста, на трибуну, мы вас все внимательнейшим образом слушаем.

— Вся Европа бурлит, — без предисловий начал Романов. — По всей границе, начиная от Швеции и заканчивая Османской империей, стягиваются войска к нашим границам. Везде. Атака будет массированная и сразу по нескольким фронтам. Если сейчас же не нанести упреждающие удары по некоторым столицам, все и так знают по каким, то через очень короткое время нас просто сметут к чёртовой матери и отвечать будет уже некому.

— Отставить пораженческие настроения! — рявкнул император и добавил уже значительно дружелюбнее: — Почему вы решили, что это перегруппировка войск нацелена против нас?

— Потому что участвуют все, кто только может, — ответил на это Романов, чуть ли не плюясь на каждой букве «п» от ярости. — А сплотить этих подонков может только одно: ненависть к Российской империи. Понятно?

— Что вы предлагаете? — спросил император, привстав со своего места, чтобы окинуть взглядом присутствующих, и, когда Романов уже был готов ответить, добавил: — Кроме ударов по европейским штабам.

— Всё остальное бессмысленная потеря времени и человеческих ресурсов. Бить надо прямо сейчас. Все точки на карте есть, могу предоставить. Никаких иных исходов быть не может, — Романов прямо-таки кипел, выражая свою точку зрения.

— Вопросы к Петру Алексеевичу будут? — поинтересовался император у присутствующих.

Тут же со своего места встал Орлов.

— Это возмутительно, — сказал он, не глядя на министра, а обращаясь исключительно к императору. — Человек просто на ровном месте хочет втянуть нас в военную авантюру. Ну двигают люди солдатиков, это же ничего не значит! Да и что они нам могут сделать? — Михаил Николаевич развёл руками, показывая собравшимся, что не может поверить в тот бред, что услышал. — Опомнитесь! Что мы вообще обсуждаем? Это же просвещённая Европа! Ну как она может на нас напасть? Там же образованные люди, богатые…

— Предатель, — по губам прочитал Державин слово, которое выплюнул Романов практически бесшумно.

— Ваша позиция ясна, — сказал на это император, и снова обернулся к залу. — А я просил вопросы к докладчику.

— Военная разведка подтверждает? — неожиданно для самого себя поинтересовался Державин, встав со своего места. — Глубокое перебазирование в тылу?

— Подтверждает безусловно, — кивнул Романов. — Тыл гудит, как растревоженный улей. Я уже должен отдавать приказы, чтобы перебрасывали дивизии с Дальнего Востока и средней Азии, раз уж мне не дают задействовать авиацию и магядерные бомбы.

— Вы что обо всё этом думаете? — спросил Державина император.

Игорь Всеволодович понимал, что ответ нужен быстрый. Тянуть, видимо, действительно было нельзя. Но он всё равно не удержался от того, чтобы погладить бороду. Этот жест успокаивал его, разливая в мыслях приятное спокойствие.

— Полагаю, у министра обороны нет никакого резона нам лгать, — проговорил он так, чтобы его слышал каждый. — А раз информация подтверждена разведкой, то, полагаю, выбор у нас невелик. Судя по моим данным, Россию выставят виноватой во всех бедах Европы и будут раскачивать ситуацию, как внутри, так и снаружи.

— Не очень утешительно звучат ваши прогнозы, — ответил на это император и сам встал, словно уже не мог усидеть на одном месте. — Вы, кажется, хотели мне что-то рассказать? У вас есть какая-то дополнительная информация?

— Да, — кивнул Державин и осмотрел собравшихся. — Информация есть, но она исключительно закрытого типа для кулуарного обсуждения.

— Вот даже как? — удивился монарх и на некоторое время задумался. — Тогда во время перерыва доложите.

— Слушаюсь, — ответил Державин и занял своё место.

В этот момент поднялся один из советников, которого Игорь Всеволодович видел всего несколько раз и не помнил, как его зовут.

— Монаршие особы вышли с совещания, — доложил он на весь зал. — Объявлено, что сейчас во всеуслышание зачитают резолюцию по поводу так называемой магической чумы. Разрешите включить экран?

— Включайте, — император царственно махнул рукой и сел на своё место.

Экран располагался за трибуной, поэтому Романову пришлось повернуться, чтобы увидеть происходящее. Но на место он не ушёл, видимо, будет добиваться разрешения удара до конца.

Резолюцию августейших домов Европы читал пресс-атташе Виндзоров, кто бы сомневался.

— В ходе закрытого заседания, в котором участвовали все представители цивилизованного мира, — вещал седой благообразного вида мужчина, подчёркивая, что остальные к цивилизованному миру, видимо, не относятся, — были представлены неоспоримые доказательства того, что первоисточником и основным распространителем так называемо магической чумы является Российская империя, — в зале, где Ярослав Иванович проводил тайное совещание, послышались шепотки и даже вздохи. — В связи с этим, — бодро продолжал пресс-атташе, — было принято волевое решение создать единый европейский союз сопротивления. Первой же резолюцией союз сопротивления выразил недоверие Российской империи и возмущение её действиями, направленными на устранение Европейских монархий. Также на первом совещании была выражена нота протеста, которая в ближайшее время будет вручена правительству Российской империи в лице…

— Вот тебе бабушка и Юрьев день, — проговорил на это император, побледневший за несколько минут трансляции.

— Это всего лишь нота протеста, — сказал на это умоляющим тоном Орлов. — Но никакая ещё не война.

Романов, стоящий за трибуной, принял зловеще-победоносный вид из разряда «а что я вам говорил?» Часть народа в зале засуетилась, кто-то принялся звонить родным, кому-то, наоборот, стали звонить семьи.

— Что за балаган⁈ — рявкнул император, ударив кулаком по столику, стоящему перед ним, отчего жалобно звякнуло блюдце под чашечкой с кофе. Затем он обернулся к Орлову. — Знаете, сколько войн с таких бумажек началось?

Михаил Николаевич лишь покачал головой. Не знал он и знать не хотел.

Затем монарх обратил внимание на Державина и показал ему жестом, чтобы следовал за ним, а во всеуслышание сказал:

— Пятнадцать минут перерыв. Каждый подготовьте свои варианты развития событий и действий в зависимости от них. Совещание сегодня будет долгим и закончиться может войной. Всем ясно?

Всем было ясно. Вот только Романов покидал трибуну расстроенный результатами. Он уже рассчитывал отдавать приказ о бомбардировке, но нерешительный, по его мнению, император всё оттягивал неизбежное.

Державин встал со своего места и проследовал вслед за Ярославом Ивановичем в комнату, специально оборудованную для тайных встреч и разговоров, не предназначенных для чужих ушей.

Глава 17

Мы с Беллой вернулись в Ореанду в полном молчании. В таком же состоянии нашли и Варю с Валей. Девушки были подавлены и смотрели в пол, не отрываясь.

— Это что же, война? — проговорила принцесса, когда мы зашли в гостиную и сели вокруг стола. — Неужели они решились на большую войну? Но зачем?

— Всё очень просто, — ответил я, наливая себе ещё чаю. — Им запудрили мозги, и вот теперь они хотят получить от нас ответы на вопросы, которые к нам никакого отношения не имеют.

— Они там какую-то ноту протеста шлют, — проговорила Валя, которая все последние часы старалась быть тише воды и ниже травы. — Это что значит? Объявление войны? Правда?

Я пожал плечами, и тут вмешалась Белла.

Пока я готовил себе чай и отвечал принцессе, она успела сходить к себе в погреб и возвратиться со старой и пыльной бутылкой.

— Это шампанское, дети мои, я берегла на случай… Да на какой-нибудь особый случай. Вот только потеря особняка на Патриарших научила меня, что беречь материальное бесполезно. А эскадра кораблей, стоящая пока в нейтральных водах, намекает на то, что от моих подвалов всё равно ничего не останется, — она поставила вытянутые бокалы на изящных тонких ножках всем, в том числе и мне, и разлила своё коллекционное игристое вино. — Так что нехрен беречь, давайте пить.

— Нота протеста, — проговорила принцесса умершим голосом, поднимая бокал и ловя в вине искры света, — сама по себе ничего не значит. Но в ней, наверняка, содержатся такие требования, которые выполнить мы просто не в силах. Или это против интересов нашего государства. И вот это уже будет формальным поводом для начала войны.

— Ничего себе, — Валя уже успела отхлебнуть шампанского, так как, следуя примеру Беллы, не давала ему выветриваться. — Как-то несправедливо получается.

— Ага, — кивнула ей принцесса и покосилась на меня. — Сами придумали повод, сами обиделись, сами пошли войной. Какая уж тут справедливость?

— Прямо как ты, — выдала Валя и подставила ко рту ладонь, чтобы хихикнуть не так громко.

Варвара посмотрела на неё, но без укора. Я увидел, что за прошедшие дни в Крыму сёстры сильно сблизились. Так что взгляд, скорее, выражал задорное недовольство.

— Я, между прочим, ещё ни на кого войной не пошла, — проговорила она, отпила глоток из бокала и посмотрела на меня. — И не пойду, если меня не вынудят.

— Полагаю, что независимо от того, что произойдёт с нотой протеста, сборная эскадра отсюда уже не уберётся, — сказал я, проигнорировав закинутый крючок от принцессы. Я не хотел обсуждать личные отношения в то время, когда существует непосредственная угроза и ей, и Вале, и вообще России. — А это, значит, что они в любом случае нападут. Скорее всего, на Ливадию. А мы совсем рядом.

— Это ты к чему? — спросила Валя, глядя мне прямо в глаза. — Полагаешь, они нападут и на Ореанду?

— Не хочу тебя расстраивать, — ответил я, наслаждаясь жемчужиной Беллиной коллекции, несмотря на полную чашку чая. — Но им будет всё равно. Они разнесут тут всё. Возможно, весь полуостров. Им плевать, поверь. Скажут уничтожить, они будут уничтожать всеми подручными средствами. Но я не о том. Я хочу добиться понимания, что всем нам грозит смертельная опасность.

— Всё правильно говоришь, — медленно и тихо сказала Белла. — Однако, не совсем ясно, где искать выход.

— В смысле? — не понял я высказывание бабушки.

— Белла говорит, — вмешалась принцесса, которая уже опорожнила свой бокал, — что сейчас везде одинаково небезопасно.

— И тут я не могу не согласиться, — сказал я. — Однако в Санкт-Петербурге…

— Нигде я не буду в большей опасности, чем рядом с отцом, — ответила на это Варвара и встала из-за стола. — Но, возможно, ты прав. Мне нужно быть сейчас там в такое тяжёлое время для страны и для нашей семьи.

Она удалилась к себе в комнату, а я продолжал крутить в руке изящный стакан.

В конце концов, эфирники обещали защиту мне и принцессам. Уж это я от них получу, чего бы мне это ни стоило.

* * *

Кабинет для кулуарных переговоров находился в подземельях Зимнего дворца. Тут были применены самые передовые технологии в области пресечения возможной прослушки. После смерти Разумовского именно эта комната подверглась самым серьёзным улучшениям и модификациям.

Игорь Всеволодович прям чувствовал, как его слова, ударившись о невидимые преграды возвращаются назад, не в силах вылететь за пределы комнаты. Магический контур тут был усилен на уровне с технологическим. По идее волноваться было не о чем.

— Пока мы ждём дорогого посла с этой самой нотой протеста, хотел бы услышать ваши новости по поводу происходящего, — сказал император, усевшись в удобное кресло.

Комната для переговоров сама по себе была очень небольшой. А отсутствие окон и полноценной обстановки вообще делала её достаточно давящей. Из мебели тут стояли четыре кресла вокруг низкого стола со стеклянной столешницей, да две картины висели на стенах, чтобы хоть как-то сгладить гнетущее впечатление подвала.

— У меня их не очень много, но все они достаточно важные, — ответил Державин, расположившись напротив монарха. — Некоторые могут вызвать оторопь, но, поверьте, дезинформацию я распространять не намерен.

— Скажу, что вы меня чрезмерно заинтересовали, — проговорил монарх и поднял подбородок, желая даже в приватном разговоре выглядеть величественно. — А в отношении правдивости, Игорь Всеволодович, сейчас любая информация выглядит как лютая дезинформация.

— Так вот начну с того, что никакой магической чумы не существует, — проговорил Державин, оглядывая появившийся на столике кофейник. — Это следствие использования телепортов. Побочный эффект, так сказать.

— Ого! — монарх был настолько удивлён, что даже привстал со своего кресла. — То есть все эти обвинения в наш адрес заведомо ложные, и мы даже сможем это доказать?

— Как? — вопросом ответил Игорь Всеволодович. — Если они уже себе всё придумали, даже какие-то «неоспоримые доказательства» нашли?

Императора явно озадачили доводы собеседника. Его вообще очень сильно напрягало происходящее, а ещё больше то, что он понятия не имел, что со всем этим делать.

— Что ж, — сказал он, пожевав нижнюю губу, — продолжайте. Чем же вызвана магическая чума? Только ли телепортами? Как передаётся?

— Никак не передаётся, — ответил Державин, и снова поверг монарха в ступор. — Это ни что иное, как самое обыкновенное эфирное отравление. Организм магов, неподготовленных к переработке эфира, именно так реагирует на его присутствие.

— Да, но почему тогда столь повальное заболевание… Стойте-ка, — Ярослав Иванович явно не привык столько шевелить мозгами, как в последнее время, но тут даже у него стало это входить в привычку. — То есть прошёл раз и готов — заболел? — решил он уточнить у Игоря Всеволодовича.

— Именно так, ваше императорское величество, — ответил на это Державин. — Для начала реакции достаточно одного перемещения. Но после единичного соприкосновения с эфиром организм ещё может справиться, а вот при постоянном использовании будет поражён полностью в обязательном порядке.

— То есть, по сути, — монарх говорил медленно, словно вбивал каждое слово в расстояние между ними. — Вы спасли от так называемой магической чумы, которая не что иное, как отравление эфиром, и меня, и всю Российскую империю?

— Получается так, — Державин развёл руками, показывая, что он это не нарочно. — Я ни о чём не знал, просто видел, что дело нечисто.

— Слушайте-ка, — сказал император и откуда-то из-за спины вытащил бутылку с двумя стопками. — Когда всё это закончится, напомните мне, чтобы я вам звезду героя присвоил, хорошо?

— Хорошо, — усмехнулся Игорь Всеволодович. — Постараюсь сделать так, чтобы вы не забыли.

— Так, а наш-то Скуратов? — лицо императора враз стало серьёзным. — Он-то телепортами не пользовался, а сгорел вообще за день. Это что? Какие-то иные побочки? Или целенаправленное убийство?

— Полагаю, что убийство, — ответил Державин, беря стопку и опрокидывая в себя. Он, конечно, произнёс мысленную речь, что в такое время алкоголь — плохой помощник, но решил, что от пятидесяти грамм точно ничего не будет. — Тут задействованы так называемые магические паразиты.

— Дайте угадаю? — опёршись на стол и приблизившись к Державину, произнёс монарх. — И они тоже связаны с эфиром?

— Совершенно верно, — ответил министр. — И они тоже дают заражение эфиром.

— И вот как вы после того, что мне сказали, хотите, чтобы я продвигал закон о реабилитации магов эфира? — с досадой в голосе проговорил император. — Да меня за такие новости сразу сожрут. Скажут, что надо их всех выловить и сжечь напротив Кремля.

— Не все эфирники одинаково «полезны», — согласился Державин, откидываясь на спинку и поглаживая бороду. — Но знайте, если бы не было положительных магов эфира, вы бы обо всём этом даже не догадались бы.

— Слушай, а ты часом сам не из этих? — подозрительно прищурился император. — Не из эфирников?

Грохнул гулкий басовитый хохот Игоря Всеволодовича.

— Нет, — ответил он, отсмеявшись. — Я не из этих. Но понятие уже имею. Так вот паразиты этибыли в ходу у эфирников и раньше. С их помощью, как я понял, они откачивали магию у некоторых наших граждан. Кого-то даже убили, как младшего Горчакова и ещё несколько человек. А вот Катерину Громову удалось спасти. Самое противное в этих самых паразитах, что их совершенно нельзя увидеть. И ты понимаешь, что с тобой что-то не так лишь тогда, когда начинают чернеть кончики пальцев.

Державин говорил уверенно, так как Никита подробно описал ему технологию заражения и симптомы.

Император автоматически поднял руки на уровень глаз и принялся рассматривать кончики пальцев. Но те, к его облегчению, были такие же розовые и мягкие, как и обычно.

— А чего ж Скуратова-то не спасли. Он же как в колодец ухнул. Сгорел за день всего, — не унимался Ярослав Иванович.

Очень сильное впечатление на него произвело видео из палаты, которое доставили ему совсем незадолго до совета.

— Судя по всему, — ответил на это Игорь Всеволодович, — мы имеем дело с новым поколением паразитов. Новые куда более эффективны и сжирают человека буквально за день-два. Что касается Скуратова, так ему вообще их четыре штуки подсунули. Вот и не стало нашего пособника Разумовского.

— Он же раскаялся в конце, — ответил на это император. — В любом случае, это я имею право казнить, и никто больше.

— Никто больше, кроме совета абсолютов, вы забыли добавить, ваше величество, — не удержался от колкости Державин.

— Давай, пошути мне ещё, — хмуро хмыкнул монарх. — Думаешь, мне эта демократия по сердцу? Я за тиранию, брат, да времена нынче не те. Ладно, хотя бы понятно теперь откуда ветер дует. У тебя всё?

— Никак нет, — покачал головой Игорь Всеволодович. — Это только начало.

— Если я выйду отсюда без инфаркта, — произнёс Ярослав Иванович, наливая себе новую стопку, — это уже будет достижение, как я понимаю.

— Думаю, обойдётся, — ответил на это Державин. — Так вот, есть род магов эфира, которые с удовольствием пойдут на службу короне, как только будет принят закон, позволяющий им жить и вести свою деятельность на территории империи.

— И это не те, кто создал телепорт и подсаживает эфирных паразитов? — прищурился император, пытаясь прочитать что-то по лицу собеседника. Но тот был абсолютно спокоен.

— Нет, это абсолютно законопослушные эфирники, — ответил министр и глубоко вдохнул.

Он добрался до самого главного момента. Теперь от каждого его слова буквально зависела жизнь его внука.

— Откуда ты знаешь? — воззрился на него император. — Как по мне, то плохие эфирники должны быть в плохих гробах, а хорошие — в хороших. И больше никак.

— Нельзя убивать людей только за то, что они не похожи на тебя, — философски заметил Державин. — А знаю я это от своего внука — Никиты.

— Ага! — император всё-таки встал со своего кресла, видимо, забыв, где находится. Он хотел подойти к окну, но вместо этого подошёл к картине, где было изображено трое всадников, стоящих лицом к смотрящему. — Значит, внука твоего по делу судили? Так получается?

— По делу? — удивился Игорь Всеволодович и тоже встал, так как ему неудобно было сидеть в то время, как император стоит. — Я ещё раз говорю, что это законы неправильные, а не люди. Было бы вам известно, Ваше Императорское Величество, даже сейчас он улетел в Крым, чтобы защищать вашу дочь, небезразличную ему особу… — Державин некоторое время подумал и добавил: — Обеих дочерей. И это, не надеясь на награду и какие-либо выгоды.

— Да что ж такое-то? — вздохнул император. — Ладно, мне нужно подумать над всем этим.

— Опасаюсь, что времени на раскачку у нас нет, — заметил на это министр.

Он хотел сказать что-то ещё, но тут в дверь требовательно постучались.

— Что там ещё? — раздражённым голосом спросил император и отключил полог тишины, одновременно включая переговорное устройство.

— Посланец ЕЕСС прибыл, — ответил ему помощник из-за двери.

— Е-е какой эсэс? — переспросил монарх. — Это какой такой посланник?

— Единого Европейского Союза Сопротивления, — ответил ему помощник. — Это такая новая организация. Против нас.

— Ах, против нас, — вздохнул монарх. — Ладно, сейчас буду. Встречу этого посланника, — затем он обратился к Державину и тихо добавил: — Да, времени на раскачку нет, вы правы, мой друг. Постараюсь сделать всё, как можно быстрее, — он замер на мгновение, а затем, подчиняясь внезапному порыву, положил руку на плечо Игорю Всеволодовичу. — Только будьте рядом. Хорошо?

— Обязательно, — ответил министр и вышел из комнаты вслед за императором.

* * *

Удалившись к себе, я первым делом решил связаться с Марио, благо, он показал мне, как работают личные каналы, чтобы не кричать на всю эфирную сеть.

«Марио, — написал я, — нахожусь вместе с принцессами в Крыму, недалеко от Ливадии. На море флотилия из четырёх десятков кораблей. Потребуется помощь».

Я ждал всего, чего угодно, даже того, что мне будет отказано в помощи. Ну а что? Соглашение они, конечно, подписали, но, возможно, лишь для того, чтобы обезопасить себя. А вот когда дошло до реального сражения, могут отказаться от своих слов. Тем более, когда против нас, скорее всего, выступят эфирники-радикалы.

Но ответное сообщение от Сан-Донато пришло на удивление быстро и было исключительно в положительном ключе.

«Хорошо, держитесь, скоро будем».

Воодушевлённый таким ответом я написал ещё одно сообщение, которое, на первый взгляд, было преждевременным, но я решил, что пора.

«Императором рассматривается вопрос о том, чтобы легализовать эфирников в Российской империи. Пойдёте служить короне, когда изменят закон?»

На этот раз ответ был суше, но я понимал, почему. Сотни лет скрывать свою натуру, и тут вдруг предлагают раскрыться.

«Когда изменят закон, тогда посмотрим».

Я бы ответил точно также.

И тут мне пришла в голову ещё одна мысль. Точнее, не совсем так. Сначала я решил проверить тех пауков, что направил в дом к Орлову. Но они благополучно спали, а самого Михаила Николаевича дома не было.

И тогда я решил, что на месте противника обязательно послал бы разведывательную группу в Ливадийский дворец. Конечно, по их информации, там никого из монаршей семьи нет, но вдруг получится узнать что-то интересное.

Мысли были, прямо скажем, не сильно ясные, но я решил связаться с пауками во дворце. С помощью Архоса послал направленные сигналы, но ответа не получил.

«Ты ещё слишком мало натренирован в этом умении, — сквозь сон сказал мне мой ментальный наставник. — Конечно, надо чаще тренироваться. Но умение управлять людьми для Примарха не менее важно. Поэтому я и не ворчу».

Я не стал изобретать велосипед. Вызвал домашних пауков Ореанды и отправил их в Ливадию наблюдать за обстановкой. Тогда же и выяснилось, что между этими двумя точками существуют отличные подземные ходы в человеческий рост.

Я взял это на заметку. И решил немного вздремнуть.

Но тут вздрогнул телефон от пришедшего сообщения с неопределяемого номера.

«Зайди, пожалуйста, ко мне, поговорим».

Я с тоской посмотрел на удобный матрас, встал, поправил рубашку и направился к принцессе.

* * *

Войдя обратно в зал, где проходило совещание, монарх даже сначала не понял, где посол. Возле трибуны, сторонясь остальных, стоял его давний знакомый и, как некогда считал Ярослав Иванович, друг. Фридрих пятый Гессен, своё детство проведший вместе с Рюриковичами и всегда тепло принимавший императора Российской империи у себя.

Теперь же этот человек стоял с брезгливо поджатыми губами и сжимал в руках запечатанный конверт.

— Фридрих, — начал Ярослав Иванович, воодушевившись видом старого друга, — дорогой, как я рад…

— Не смейте называть меня своим другом, — отрезал тот. — Я не хочу иметь ничего общего с убийцами детей, стариков и монарших особ.

— Вот даже как? — император остановился на полпути к худощавой фигуре и убрал руку, приготовленную к рукопожатию. — Тебе тоже мозги промыли, я смотрю? А раньше ты мне казался разумным.

— Мозги, говоришь? — прошипел на это Фридрих, затем демонстративно положил конверт со специальной печатью на задней стороне и показал руки в высоких дорожных перчатках.

Ещё за несколько секунд до того, как посол Европейского Союза Сопротивления снял перчатки, и Державин, и император уже знали, что увидят. Почерневшие кончики пальцев Фридриха пятого. Хотя нет, чёрными были уже все пальцы вплоть до самых костяшек.

— Это тоже мне мозги промыли⁈ — не унимался Фридрих. — Или всё-таки твоя зараза, которой ты решил нас всех отравить⁈

— А ты, дорогой мой, давно ли пользовался телепортом? — спросил его в ответ император абсолютно ледяным тоном, как будто водой из Невы окатил.

— Какое это имеет отношение к делу? — фыркнул посол и снова надел перчатки, после чего взял в руки конверт. — Уж не надеешься ли ты переложить на кого-то ответственность со своих замаранных кровью простых европейцев рук?

— Так пользуешься, или нет? — спросил император и вернулся к своему месту, после чего удобно устроился на любимом кресле. Послу же он сесть не предложил. — Если — да, то вот тебе мой совет — прекрати. Возможно, ещё не так всё далеко зашло, чтобы принять необратимую форму. А что касается простых европейцев, я что-то сильно сомневаюсь, что вы их допускали к использованию телепортов, а значит, все они целы и невредимы. В отличие от вас.

— Все твои слова — чёрная ложь, призванная растлить сердце слушающего. Меня предупреждали, а я не верил. Ты не был таким, Ярослав, — Фридрих взял конверт двумя руками и приложил к печати свой перстень, распечатав тем самым послание. — Надо было тебя всё-таки вызвать на ковёр, чтобы ты дал объяснения за свои действия!

— Ты что, тупой? — совершенно спокойно поинтересовался император, чем заставил Фридриха буквально вскипеть от ярости. Его щёки стали ярко-пунцовыми, а глаза вылезли из орбит. — Я же тебе говорю, что в вашей болезни виноваты телепорты, а мы к этому не имеем ни малейшего отношения. Если бы мы согласились поставить их у нас, то тоже все болели бы. Но мы отказались и в итоге живы и здоровы. Понимаешь логику? Или эта ваша магическая чума и на мозг влияет?

— Надеюсь, тебе аукнется твоё жестокосердие, — проговорил на это посол, приближаясь к императору с конвертом на вытянутой руке. Он держал его, словно ядовитую змею, которая вот-вот ужалит его самого. — Потому что мы-то в Европе точно знаем, что это вы виноваты. Конечно, у вас нет чумы, потому что вы её и изобрели. Нет больных, потому что есть противоядие. Я не знаю как, но обязуюсь положить этому конец. Ради своих детей мы готовы пролить кровь. И вашу, и свою. Имейте это в виду.

Фридриха окружило несколько абсолютов, чтобы он ничего не выкинул при передаче конверта. Но тот и не собирался. Державин ждал, что тот попытается хотя бы плюнуть под ноги монарху или вытворит нечто подобное, но нет, европеец смог удержать лицо хотя бы частично.

Затем посла вывели, и в зале остались лишь лица, допущенные к государственной тайне. Император раскрыл конверт и вытащил из него обычный лист формата «А4», на котором печатными компьютерными буквами были обозначены требования ноты.

Некоторое время монарх водил глазами туда-сюда, читая витиеватый текст, написанный специально для того, чтобы его тяжело было воспринимать. Когда же дочитал, Ярослав Иванович поднял глаза на окружающих людей, и те поняли, что дело плохо. Вид императора был, мягко говоря, крайне шокированным.

— Эти х… эта… Этот Европейский эсэс, — наконец-то, он нашёлся с мыслями и сформулировал человеческими словами то, что прочитал. — Выставил нам ультиматум. Требуют в течение сорока восьми часов обеспечить их бесперебойными поставками противоядия от магической чумы. Иначе, — он поднял к потолку указательный палец и повысил голос, — они получат его силой, суки такие. Им, видите ли, терять нечего. А крыло от летающей тарелки им не завернуть?

Последняя фраза была уже сказана в состоянии ослепляющей ярости, накрывшей монарха после прочтения документа.

* * *

Майор Литвак не любил свою фамилию.

И Австро-Венгрию терпеть не мог.

Но фамилию он так и не сменил, хотя мог взять как фамилию матери, так и жены, но не стал. А на Австро-Венгерскую империю он смотрел каждый день из мощных наблюдательных окуляров.

Ещё накануне, когда на территории сопредельного государства начали собираться войска, в том числе магические и стратегические, он тут же доложил напрямую министру обороны.

— Действуйте по обстоятельствам, — ответил тот, проговорив некоторое количество ругательств про себя. — Мне пока удар не санкционируют. Так что помните, нападать вы не можете, а вот отбиваться — вполне и затем уже гнать противника, пока сил хватит.

«Хватило бы отбиться, — думал про себя майор, наблюдая за барражирующими вдалеке колоннами неприятеля. — Судя по ощущениям, они сюда весь свой восточный фронт стянули».

А вот теперь Литвак наблюдал, как прямо в их сторону, игнорируя все предупредительные таблички шествует группа из пяти человек. Хотя, конечно, каких ещё человек? Группа из пяти магов. Уровень их он увидеть не мог, а это значило, что маги-то неслабые.

И нацелились они, судя по всему, прямо на их пограничную заставу.

Где такое видано вообще, чтобы средь бела дня, наплевав на все международные нормы, маги чужой страны пытались прорвать границу? И, главное, зачем? Нет бы в составе армии, а то — сами по себе.

— Капитан Васильев, — позвал майор подручного и освободил ему место возле окуляров. — Ну-ка взгляни. Что видишь?

— Пятеро нарушителей, — доложил тот. — Идут напролом прямо на нас.

— Ты белый флаг у них видишь? — поинтересовался Литвак больше для истории, нежели для себя.

— Никак нет, — ответил капитан. — Никаких признаков мирных намерений.

— Так вот, — заключил майор, включая запись всех действий на пограничной заставе, — сейчас я их предупрежу о том, что они нарушают международные законы, а ты тем временем приготовь им горячие пирожки.

— Есть приготовить пирожки, — капитан вытянулся во фрунт и, кажется, жаждал прославиться на поле боя. — Может, боевой сразу жахнем?

— Рано боевой, — ответил на это Литвак, но поощрительно улыбнулся. — Но ход ваших мыслей мне нравится. Всех боевых магов заставы в ружьё. Как поняли?

— Вас понял! Разрешите исполнять!

— Выполняйте, — кивнул майор, а сам взял из каптёрки портативный микрофон и пошёл на застрельную высоту, с которой приближающиеся маги были видны, как на ладони.

Тут пятёрка была видна уже невооружённым глазом. Тем более на белом, недавно выпавшем снегу под серым, почти седым небом. И пять ярких курток ядовитых зелёных и жёлтых оттенков в этом пасмурном мире выглядели, как прекрасные мишени, движущиеся мимо худосочных деревьев.

Майор поднял микрофон к губам.

— Стоять! Ни с места! Вы нарушаете государственную границу Российской империи! Продолжение движения в заданном направлении будет воспринято как агрессия и повлечёт за собой применение оружия!

Никакой реакции. Идущие даже не замедлились, чтобы послушать, что им говорят.

— Повторяю! — проговорил майор и тут же понял, что ему надоело повторять и он с удовольствием размажет этих пятерых магов по окружающему ландшафту. — Если вы сейчас же не уберётесь к своим мамочкам, мы вышлем вас им посылками в качестве приправы для второго!

Ноль эмоций. Бездушные машины двигались по заснеженному полю.

— Капитан, — сказал майор в рацию. — Шугани-ка их слегка.

И тут же из-за спины Литвака полетели яркие шары, призванные опуститься перед группой настойчивых нарушителей и сымитировать взрыв.

Вот только, не долетая до идущих магов метров двадцати, предупредительные снаряды просто пропали, словно и не существовало их никогда.

— Что за чертовщина? — себе под нос пробурчал майор. — Из иллюзионистов, что ли?

Он точно не знал, способны ли на такое иллюзионисты, но питал к ним стойкую неприязнь. Как и к менталистам. То ли дело магия огня — чистая сила, которая не терпит обмана.

— Васильев, — слегка задумчиво проговорил в рацию Литвак. — Херачь их боевыми, что-то не нравятся они мне.

— Есть! — отозвался капитан.

И ещё до того, как он выключился из канала, начал передавать приказание майора. Сейчас тут должно стать жарко.

Сзади послышалось негромкое шуршание. Литвак обернулся и увидел одного из магов обороны.

— Привет, майор, — сказал пришедший маг земли. — Можно глянуть.

— Приветствую, — хмуро отозвался Литвак. — Глянь, конечно.

— Не нравятся они мне, — выдал, наконец, пришедший свой вердикт. — Нужно группу захвата вызывать. Срочно.

— Да сейчас по ним прилетит, — майор не был легкомысленным человеком, но считал, что боевые снаряды, щедро сдобренные различной магией, смогут остановить пятерых самодовольных магов. — Буквально…

Договорить он не успел, так как из-за его спины вылетела дюжина боевых ракет и устремилась по цели.

— Десять, девять, восемь, — по привычке, оставшейся ещё с учений, считал майор, — семь, шесть, пя… что за чёрт?

Ракеты просто растворились в воздухе, как и снаряды-пугачи.

— Да как так-то? — негодовал Литвак.

— Вызывай десантно-штурмовую, — настойчиво посоветовал маг. — Мы со своими сейчас встанем стеной. Но у них что-то не то с магией.

Майор уже кричал в рацию, что требуются несколько десантно-штурмовых групп. А в это время у заставы собрались шестеро российских боевых магов. Все стихийники. По двое земли и огня и по одному воды и воздуха.

Маги земли подняли вал и пустили на наступающего яркими пятнами неприятеля. Результат тот же: за несколько метров вал просто провалился в землю, словно полностью иссякла его магия.

Дальше уже никто не ждал никакой очереди, атаковав неприятеля всем доступным арсеналом. В какой-то момент даже дышать стало нечем из-за сгустившейся над границей магией. И ни одно заклинание не достигло своей цели. Всё ушло в пустоту. В никуда.

— Этого не может быть! — шептал маг земли, который до этого подходил к майору.

— Чёрт знает что, — проговорил майор, понимая, что он уже никуда не уйдёт с того клочка земли, на котором стоит.

— Десантники готовы! — доложил капитан по рации.

— Выпускайте! — рыкнул Литвак. — И щит над ними ставьте по полной.

— По полной, это какого уровня? — поинтересовался капитан, который привык к более точным приказам.

— Это значит самый мощный из тех, что есть, — процедил майор. — Чтобы магъядерку выдержал.

— Слушаюсь, — ответил Васильев и, видимо, помчался выполнять распоряжение.

Десантно-штурмовая группа выбежала прямо на противника. Все они были закованы в экзоскелеты, а над ними багровел защитный купол. Проблема была только в том, что новейших экзоскелетов третьего поколения было очень мало. Ими был снабжён лишь авангард — первые две цепи наступления. А у всех, кто был дальше, экзоскелеты оставляли желать лучшего, так как давно устарели.

— Устранить нарушителей государственной границы, — приказал майор по рации.

И тут же авангард десантников ринулся на приблизившуюся уже почти вплотную группу из пяти магов.

И только теперь те ответили.

Стена огня размером с двадцати, а то и с тридцатиэтажный дом внезапно выросла на пути штурмовой группы и, сорвавшись с места, понеслась на них со скоростью хорошего танка.

Авангард десантников замедлился. Экзоскелеты последнего поколения хорошо защищали от различных магических воздействий. Только не тогда, когда эти воздействия оказывались масштаба планетарной катастрофы.

Хуже всего было то, что при соприкосновении со стеной огня, шедшей от неприятеля, полностью отказывал полевой щит над десантниками. Боевые маги попытались хоть как-то поддержать его, но у них ничего не получалось. Воздействие магии с атакующей стороны было такой силы, что сжигало всё: землю, воздух и всех, кто был между ними.

Последнее, что увидел майор Литвак в своей жизни, была ослепительная вспышка. И стена огня вдруг превратилась в сферу разлетающихся во все стороны искр. Искры эти насквозь прожигали экзоскелеты первого и второго поколений, а также людей, находящихся в них. Люди кричали от боли, пока не затихали. Прожигали искры и магов, которые пытались защитить всех остальных, но сами стали лёгкой мишенью.

Одна из таких искр достала и майора, и он упал навзничь, проклиная пасмурное небо, не позволившее ему в конце жизни увидеть родную синеву русского неба.

Не увидел он и конца схватки. Когда десантники авангарда в частично выдержавших атаку экзоскелетах с криками: «Ура!» — пошли на верную смерть и стали теснить неприятеля. И даже ранили двоих магов, вынудив обладателей ярких курток отступить обратно на территорию Австро-Венгерской империи, которую так не любил майор Литвак.

Глава 18

Успокоившись немного после прочитанного в ноте протеста, император поинтересовался у Державина, который после просьбы монарха не отходил от него далеко:

— Ну и что теперь делать? Лекарства у нас, естественно, никакого нет. Слушать нас о причинах своей болезни они не желают. Хотят нашей крови, не понимая, что и своей прольют немало. Переговоры? Но с кем? И о чём?

— Перво-наперво следует закон поменять, — напомнил Державин, стараясь говорить прямо в ухо монарху, чтобы больше никто не слышал. Но он при этом ловил подозрительные взгляды Орлова. — И министра обороны я бы послушал внимательно. У него новые данные пришли.

— Да знаю я, что он скажет! — излишне громко сказал император, после чего достаточно точно изобразил Романова: — Разбомбить к чёртовой матери! Однозначно! — и снова перешёл на свой обычный голос. — Меня же не простят за такое решение.

— Кто не простит? — поинтересовался Державин, приподняв правую бровь.

— Потомки, история, — развёл руками монарх, после чего тяжело вздохнул. — Никто не простит.

— Я вам открою огромный секрет, — сказал на это Игорь Всеволодович. — Какое бы решение вы сейчас не приняли, найдутся те, кто вас не простит. Так что, кроме того, что я вам уже сказал, выслушайте мнения собравшихся и принимайте своё решение.

Несмотря на то, что у Петра Алексеевича были новые данные по стычке на границе, которая ещё пару дней назад была просто немыслима, первым слово дали Орлову. Возможно, потому что от него точно знали, чего ожидать.

— Полагаю, — поднявшись на трибуну, заявил Михаил Николаевич громким, почти писклявым голосом, — что всё это одна огромная ошибка. Ну не будет просвещённая Европа, приложившая огромный труд, чтобы и Россию вытащить из темноты азиатского варварства, просто так нападать на нас и чинить неприятности. Возможно, произошло недопонимание, которое надо обязательно уладить. Нужно говорить, не отвечать на провокации, а доказывать свою правоту. Другое дело, если окажется, что действительно кто-то из наших деятелей причастен к заболеваниям монарших особ, вот тогда нужно будет извиниться и, конечно же, выплатить полагающиеся репарации…

Конец его речи утонул в свисте. Не будь Державин при императоре, он и сам бы дал понять, что не одобряет подобные речи.

— Вот видите, — сказал монарх. — И что, вы думаете, он такой один? Ничуть не бывало. Это распространённое мнение при моём дворе. Просто Орлов его высказал, а остальные смотрят, вокруг кого сплотиться.

Следующим говорил Романов. Несмотря на то, что желваки его играли всё так же интенсивно, речь он держал гораздо спокойнее. Плюс к этому он периодически показывал на экран за своей спиной, на котором выводились различные данные или визуализировалось то, о чём он рассказывал.

— Итак, — хмуро говорил министр обороны, — пока мы с вами тут теряем время, как тыловые крысы, наши люди уже, — он сделал ударение на слове «уже», — теряют свои жизни. Так на границе Варшавской губернии и Австро-Венгерской империи произошла попытка пересечения государственной границы пятью, — он снова надавил на последнее слово, — подчёркиваю, пятью магами. Вот, пожалуйста, можете полюбоваться, как всё происходило.

Пётр Алексеевич включил на экран запись с пограничной заставы. Съёмка велась с нескольких камер, и картинка то и дело изменялась. Впрочем, основные события были понятны и без этого.

— Извините, — сказал министр обороны, — видео сырое, несмонтированное, поэтому будет скакать. И прикройте глаза на седьмой минуте.

Но к тому моменту все уже забыли о предупреждении Романова, и только он сам прикрыл глаза, когда экран залила яркая вспышка. Даже император зажмурился от неожиданности.

— Что это? — спросил он, пытаясь проморгаться.

— Магия огня, — пожал плечами Романов. — Но такой силы, что даже сложно предположить, какой маг это делал.

Державин же, который тихонько снимал на телефон то, что транслировалось на экране, не был уверен, что дело исключительно в магии огня. Слишком уж чересчур всё это выглядело.

Когда ролик закончился, Игорь Всеволодович скинул снятое видео внуку, рассудив, что в нынешних реалиях на утечку будет уже всем плевать.

Сообщение от Никиты пришло практически сразу.

«Двое из нападающих магов — эфирники. Масштабировали заклинания. Наши уменьшили, а вражеские увеличили».

Крайне доходчиво, одним словом.

Тем временем император впал в ярость от увиденного.

— Это же сколько людей погибло за раз? — негодовал он, словно не сам некоторое время назад требовал не нагнетать и подождать. — У вас, вообще, что с оснащением? На что деньги тратите, которые мы на оборону выделяем?

— На оборону и тратим, — огрызнулся Романов, который не собирался становиться козлом отпущения. — Вы же сами предлагали не торопиться. Вот вам и итог. Это хорошо, что я ещё на свой страх и риск приказал осуществить переброску войск на западный фронт. Да! — он буквально вдавил это слово в окружающий его воздух. — Не на всех хватает самого современного оборудования и обмундирования. Но переброска происходила экстренно, не всё ещё доехало до фронта. Поэтому солдаты приняли бой в том обмундировании, в котором были.

— Как, в целом, у нас сейчас обстоят дела с укомплектованием армии? — спросил Ярослав Иванович, понимая, что спрашивает совершенно не о том, о чём нужно.

Романов тоже сморщился, но решил донести свою мысль, отвечая на этот вопрос.

— На данный момент армия укомплектована полностью, но! — все уже начали привыкать к тому, что некоторые слова он просто расстреливал на месте. — Это всё прошлый век. Я просил разрешение на полное перевооружение, и вы мне отказали не далее, как год назад. Таким образом, — император хотел что-то вставить, но Пётр Алексеевич просто отмахнулся, — современными экзоскелетами «Панцирь три ноль» укомплектовано лишь двадцать процентов всех штурмовых подразделений. Лишь эта броня даёт защиту от воздействий в диапазоне от абсолютного ноля до плюс тысяча градусов. Волна на видео достигала полутора тысяч градусов, и, как мы видели, «Панцирь три ноль» справился даже с ней.

— А остальные восемьдесят процентов? — поинтересовался император, постепенно понимая весь ужас своего безрассудства и беспечности, когда он не позволил Романову модернизировать армию, считая, что воевать-то и не с кем, а вся воинственная риторика — абсолютнейшая чушь.

— Пятьдесят процентов оснащены «Панцирем два ноль», который выдерживает пятьсот-семьсот градусов. И тридцать процентов «Панцирем один ноль». Но это уж совсем древняя модель. Она рассчитана градусов на триста, на четыреста максимум.

— Да, печально, — проговорил император. — Какие прогнозы?

— Подразделения для защиты границ формировались в спешном порядке, но по принципу равномерного закрытия всей длины границы. Это означает, что если по всей протяжённости одновременно произойдут подобные провокации, то мы продержимся от силы пару недель, и то с учётом полного оголения границ в Азии, Арктике и… везде. Если же вы позволите мобилизовать всех аристократов с рангов выше шестого, то, возможно, четыре месяца или даже до полугода.

— Продержимся до чего? — не понял император.

Ему вдруг захотелось, чтобы всё это поскорее закончилось. Чтобы снова балы, беззаботная жизнь, гости из Европы… Эх, как же такое стало возможным?

— До полной капитуляции, Ваше Императорское Величество, — не дрогнув ни единым мускулом на лице, ответил Романов. — Как вы видите, нам нечего противопоставить подобной мощи.

— А, если я найду, что противопоставить? — спросил Ярослав Иванович, понимая, что сама жизнь заставляет принимать его некоторые решения.

— В любом случае потребуются удары по центрам принятия решений, — оседлал своего любимого конька Пётр Алексеевич. — Но с подобным оружием мы сможем перейти в наступление и победить. Сроки смогу обозначить только тогда, когда буду понимать, что за оружие в моих руках.

— Понятно, — снова вздохнул император и подумал, что с этой привычкой пора завязывать. — У вас всё?

— Не совсем, — ответил Романов и встал по стойке смирно. — В дополнение к вышеуказанному хочу отметить флотилию из сорока двух кораблей в акватории Чёрного моря. Судя по всему, они готовятся ударить по Крыму и остальному черноморскому побережью.

— Чьи суда? — коротко спросил монарх.

— Всё те же — объединённая Европа, — он открыл какие-то данные, чтобы свериться с ними.

— То есть Османская империя не за них? — с воодушевлением спросил Ярослав Иванович.

— Османская империя весьма принципиальна, — со звериным оскалом произнёс Пётр Алексеевич. — Она за тех, кто выиграет. Что, впрочем, ей не мешает брать деньги за проход боевых судов в акваторию Чёрного моря.

— Понятно, — император пожевал губу и оглянулся в поисках Державина.

Игорь Всеволодович увидел, что его ищут, и подошёл ближе к монарху.

— Ты говорил, что твой внук отправился в Крым к моей дочери? — слишком громко по мнению Державина произнёс император. — Пускай сейчас же собираются, и пусть он сопроводит её в столицу. Негоже принцессе под ударом целой флотилии находиться, — и уже гораздо тише добавил: И пусть воспитанницу Донатовой не забудет прихватить по дороге.

Именно эта неосторожность Ярослава Ивановича и спровоцировала дальнейшую катастрофу.

* * *

Следующие полчаса ушли у императора, его пресс-секретаря Пескоструева, окружающих монарха абсолютов и некоторых министров, включая и Державина с Романовым, на то, чтобы составить короткое, но ёмкое обращение к нации.

Наверняка, люди уже чувствовали в воздухе надвигающуюся беду, а значит, молчать и делать вид, что ничего не происходит, нельзя.

Обращение прервало передачи на всех без исключения каналах и звучало весьма тревожно.

'Дорогие россияне!

Сегодня мы с вами оказались перед лицом серьёзных испытаний и тяжёлых вызовов судьбы. Дело в том, что народы Европы, руководствуясь ошибочными, а зачастую и просто лживыми соображениями, решили объединиться против Российской империи. Против нас с вами.

Надо немного сказать, почему они это сделали. Дело в том, что в последнее время монаршие дома Европы постигла так называемая магическая чума, выражающаяся в отмирании клеток тела, начиная с кончиков пальцев. И вину за появление этой так называемой болезни хотят полностью переложить на Российскую империю. Однако вы должны знать, что это есть ни что иное, как перекладывание ответственности за собственные промахи.

Так называемая магическая чума появилась только после того, как наши западные партнёры решили внедрить у себя в странах систему телепортов, не удосужившись полностью ознакомиться со всеми побочными явлениями. Одним из которых как раз и является болезнь, принятая ошибочно за магическую чуму.

Нас эта напасть не затронула по одной-единственной причине, что мы вовремя отказались от опасной технологии, посчитав её недоработанной и потенциально опасной, за что на меня и мою семью был совершён ряд покушений, но теперь именно это нам ставят в вину.

Сегодня на коленке сформированный Единый Европейский Союз Сопротивления выставил нам ультиматум. Мы должны в течение сорока восьми часов предоставить им лекарство от магической чумы. В противном случае нам будет объявлена война.

Просто прочувствуйте: из-за того, что у нас нет заболевших, нас считают виновными в появлении болезни. Кроме как горячечным бредом такое заявление назвать сложно.

В заключение сообщаю, что никакого лекарства или же противоядия против так называемой магической чумы у нас нет и быть не может, так как никакого отношения к ней мы не имеем. Пусть спрашивают у тех, кто устанавливал им телепорты.

Вас же, народ России, я прошу сплотиться. Вдоль всей границы с Европой возможны боестолкновения. Наша армия готова, и нет никаких причин поддаваться панике. Однако же я прошу всех, кто живёт в непосредственной близости от границы, во избежание лишних жертв покинуть свои дома и переместиться вглубь страны. Вся необходимая помощь по временной эвакуации будет оказана в полном объёме каждому.

И помните, мы — русские! С нами боги! Кто к нам с мечом придёт, тот от огня и погибнет!'

* * *

Варвара ждала меня в комнате с приглушённым светом. Она стояла у окна и смотрела вдаль, на море. Пригласив меня войти, она по-прежнему стояла так, отвернувшись от двери.

Я же решил, что сейчас не самое время для всяческих выяснений отношений, поэтому надо быстренько привести всё к какому-то знаменателю и плыть дальше.

— Я тебя слушаю, — сказал я, присев на кресло у стола.

Старинные письменные приборы и подсвечники делали его убранство старомодным, но достаточно стильным.

Принцесса ещё постояла для острастки у окна, а затем повернулась ко мне.

— Я тебе стала безразлична? — спросила она через половину комнаты.

А на меня почему-то нашло весёлое и даже немного саркастическое настроение.

— Нет, — ответил я совершенно искренне. — С чего ты это вдруг решила?

— Ты не обнял меня толком, когда приехал, — она прошла от окна к столу и села напротив меня. — Не поцеловал… Как будто я стала тебе неприятна.

— Сказать ей или нет? — проговорил я вслух, словно обращался к кому-то третьему находящемуся в комнате.

— Что сказать⁈ — встрепенулась Варвара, озираясь по сторонам. — О чём? Ты с кем вообще?

— Ну, как бы… — сначала я пытался подобрать слова, чтобы не обидеть принцессу, а потом плюнул. В конце концов, мы понимали раньше друг друга с полуслова, и, если вдруг это время ушло безвозвратно, то зачем тогда это всё? — Ты в зеркало-то давно смотрелась?

— Стараюсь туда не заглядывать без лишней нужды, — скривилась принцесса, потому что…

И тут до неё, судя по всему, дошло, почему у меня была такая реакция.

— А ты же тоже… — лицо её просветлело, и я, наконец, увидел знакомые реакции на чужом лице. — Я всё время забываю, что выгляжу не так и поэтому расстраиваюсь, что эмоции моих близких отличаются от тех, к которым я привыкла.

— Нет, но допустим, — я сделал вид, что пропустил мимо ушей её речь, — я тебя и обнял, и поцеловал, и остальное. А потом вернут тебе обычный облик, и начнётся: «Что о рыжей своей думаешь?», и я такой: «Рыжая моя, рыжая». Ну, конечно. Нет уж! Для меня ты сейчас незнакомый пирожок с любимой начинкой.

— Пирожок⁈ — она умилилась моим словам, хотя я ожидал совсем иной реакции. — Скажешь тоже. Ладно, я поняла. Извини, была не права.

И тут уже у меня челюсть отвисла. Принцесса признала свою неправоту? Да ладно, быть такого не может!

— Ну что, мир? — спросил я, пытаясь сделать вид, что ничего особенного для меня не произошло. — Нам столько всего предстоит преодолеть вместе, что ссоры внутри грозят успеху всего предприятия.

— Тут соглашусь, — кивнула Варвара. — Но ты мне потом обещаешь рассказать всё-всё о происходящем?

— Как только это станет возможным, так сразу расскажу, — кивнул я, поднимаясь с кресла. — Обещаю.

— Тогда — мир, конечно. Извини, что встретила тебя так, — она тоже встала, положила мне одну руку на плечо, но обнимать не стала. — Просто очень по-дурацки чувствую себя под этой иллюзией. Валя сейчас на принцессу и то больше похожа.

— Но ведь в этом и был смысл, а? — улыбнулся я, беря её за руку.

В этот момент в дверь постучали.

— Дети, — раздался голос Беллы. — Император со срочным заявлением, идите смотреть!

Мы переглянулись и двинулись к выходу из комнаты.

* * *

Император, выступавший с трибуны в Зимнем, как будто бы сильно постарел. Варвара смотрела обращение со слезами на глазах, но, кажется, не слышала ни единого слова. Её больше заботил нездоровый цвет лица и мешки под глазами.

Мы слушали обращение, вылавливая смысл между строк. Мне было совершенно ясно, что нас с Европой стравливают между собой. Но, как это предотвратить, я не знал. Не знал и император, поэтому посылал сигнал всем разумным силам на Западе, если таковые ещё остались.

Когда речь закончилась, практически одновременно завибрировали телефоны у меня и у принцессы.

Мне звонил дед. А он сейчас был при императоре, как я полагал, и помогал ему готовить это самое обращение, которое мы прослушали. Да и вообще помогал советом.

— Привет, — проговорил я, отходя к окну, чтобы не мешать разговору Варвары. — Слышал императора. Вижу, информацию ты донёс.

— Донёс, донёс, — я буквально на расстоянии видел, как он оглаживает свою бороду. — И до тебя кое-что хочу донести. В аэропорт Ялты вылетел борт номер один, который вас заберёт сюда. У вас есть примерно три часа, чтобы собраться и доехать до аэропорта.

— Думаешь, в столице будет безопаснее? — спросил я, прикидывая, как выстраивать оборону дворца.

Хотя, с другой стороны, кто в здравом уме будет нападать на дворец? А кто в здравом уме будет подводить сборную эскадру разных стран к Крыму? Да, уж в современных реалиях всё путалось, и наверняка сказать было что-то очень сложно.

— Безусловно, будет безопаснее, чем под пушками десятков кораблей, — хохотнул дед. — Или ты их ещё не видел?

— Видел, конечно, — ответил я и оглянулся, чтобы поймать на себе встревоженный взгляд Беллы. — Хорошо, будем готовы.

— Отлично, — дед, конечно, был встревожен, но сейчас находился в довольно-таки добродушном расположении духа. — Буду ждать тебя тут.

Варвара дала отбой примерно в одно время со мной.

— Отец звонил, — коротко, чуть ли не по-армейски сказала она. — За нами уже выслали борт.

— Я знаю, — кивнул я, подходя к ней и беря за руку. — У нас три часа на сборы, — затем я обернулся к бабушке. — Белла, ты летишь с нами.

— Это ещё зачем? — спросила та, игриво щурясь. — Мне и тут неплохо. А в столице у меня запасов таких нет.

— Затем, — сказал я нарочито серьёзным тоном, — что я не хочу тебя тут под руинами искать.

— Ладно-ладно, — та подняла руки, словно сдаваясь. — Лечу с вами.

Но собраться мы не успели.

Глава 19

Практически одновременно сработало моё паучье чутьё, выдав нехилую порцию чувства приближающейся опасности. И тут же отправленные мною в Ливадию пауки принялись наперебой присылать зрительные кадры неизвестных людей в чёрной одежде, которые практически беззвучно уничтожали охрану дворца.

Вот сволочи! И вообще, зачем нападать на Ливадию? Разве что…

— Срочно уходим! — крикнул я, выбегая из своей комнаты. — Кто-то в окружении императора — осведомитель западных спецслужб!

— Что случилось? — принцесса выскочила с раскрытым чемоданом, в котором вряд ли находилась и треть её вещей. — На нас напали?

— Напали на Ливадию, — ответил я, параллельно стучась к Вале. — А это значит, что заглянут и к нам, когда там тебя не найдут.

— Уже иду! — отозвалась Валя и появилась в дверях буквально через несколько секунд с одной небольшой дорожной сумкой. — Куда двигаться?

На Белле, появившейся из небольшого коридорчика, который соединял входы в несколько подвалов, уже была надета дорожная одежда: удобная, но вместе с тем и шикарная. За спиной у неё крепился не менее изящный рюкзак, который подозрительно позвякивал в такт её шагам. Хотя, почему подозрительно? Понятно, что из всего, что находилось в поместье, она забрала лишь несколько бутылок какого-то особого шампанского.

— Но я же не могу без вещей… — начала было протестовать Варвара.

На что Валя подхватила её чемодан, одним широким движением застегнула его и вручила сестре.

— Конечно, — кивнула она, сохраняя предельно серьёзное выражение лица. — Без головы-то попроще, чем без вещей.

Я усмехнулся подобному замечанию и подумал, что в некоторых случаях на Валю даже надёжнее полагаться, чем на кого-либо ещё из моих друзей.

В этот момент послышались звуки битого стекла и стремительный свист, словно прохудился огромный баллон или надувной шар с воздухом.

— Они штурмуют с парадного входа и, судя по всему, оцепили задний выход, — спокойно, словно рассказывая нам прогноз погоды на ближайшие дни, проговорила Белла. — Попробуем преподнести им сюрприз, — она махнула нам рукой. — За мной.

Мы двинулись в тот самый коридорчик, из которого она только что вышла. Последнее, что я увидел, это клубы дыма, заполнившие гостиную, где мы только что были, и, кажется, смутную фигуру в противогазе.

«Архос, они что, обычным газом решили нас взять? — спросил я, не особо надеясь, что мой ментальный учитель каким-нибудь образом сможет проанализировать состав газа. — Или всё-таки что-то магическое?»

«Магическое, разумеется, — к моему удивлению, ответил Архос, и при этом его голос выражал сильную озабоченность. — Вам бы поторопиться. Это, конечно, не смертельная отрава, но усыпляет на раз-два. Достаточно вдохнуть совсем немного. А распространяется, сам видишь, почти моментально».

— Прибавим ходу! — попросил я, так как именно я замыкал процессию. — Противник применил усыпляющий газ.

— О! — отозвалась Белла откуда-то издалека. — Значит, хотят захватить в плен. Что ж, не доставим им такого удовольствия! Живее-живее, лапками работаем!

Мы спустились по узкой лестнице, которая умудрялась вилять в подземном пространстве так, словно её не вырубали намеренно, а она следовала естественному рельефу. Впрочем, возможно, так оно и было.

В самом низу спуска, в особо тёмном месте, где не было видно ни зги, Варя зажгла небольшой огонёк на ладони, чтобы видеть, куда ступает её нога. Но Белла тут же зашипела на неё что-то нечленораздельное и, скорее всего, на итальянском. Свет тут же погас.

Через несколько минут бабушка пропустила девушек вперёд, а сама дождалась меня.

— Что случилось? — спросил я едва уловимым шёпотом, который сам едва услышал сквозь топот ног наверху.

— Запечатаем проход, — ответила Белла столь же тихим голосом, больше похожим на дуновение ветерка.

Она пропустила меня вглубь, а сама сплела лёгкое, но очень изящноезаклинание. И тут порода вокруг ожила. Казалось, целая скала подвинулась, преграждая путь преследователям, если они всё-таки взяли наш след.

— Ого! — шёпотом восхитился я.

— Теперь можно говорить в полный голос, — ответила на это бабушка. — Они нас всё равно не услышат, — а затем она обернулась вслед ушедшим немного вперёд девушкам. — А вы можете зажигать огонь, его тоже никто не увидит.

— А они не смогут пробиться через этот… завал? — я показал большим пальцем нам за спину.

— Даже если среди них есть эфирник, — проговорила Белла, самодовольно улыбаясь. — Это заклинание будет ему не по зубам. Оно исключительно моё и пригодно только для этого места.

— Специально готовилась? — поинтересовался я, прикрывая глаза от внезапно яркого света на ладони принцессы.

— Ты не забыл? — спокойно ответила бабушка. — Эфирники в этой стране до сих пор вне закона.

* * *

Из-под земли мы выбрались позади виноградников, но ещё на территории Ореанды. И вот тут нас ждал неприятный сюрприз. Сколько бы ни было групп захвата задействовано для операции, обложили они местность со всех сторон.

К счастью, моё эфирное зрение помогло заметить неприятеля раньше, чем он заметил нас.

«Штопор, — распорядился я. — Добудь мне командира той группы, что выше по склону. Видишь их?»

«Конечно! — как всегда восторженно откликнулся Штопор. — Сейчас всё будет сделано!»

Фамильяр скрылся в темноте, а я поразился его способностями. Даже зная, куда он направился, я его не увидел.

— Белла, — проговорил я, забравшись обратно в проход, где дожидались меня бабушка и принцессы. — Там засада. Как уходить будем?

Перед ответом последовала непереводимая игра слов на итальянском.

— Надо было думать, что они нас обложат со всех сторон, — сказала Белла уже на русском. — Нам бы надо добраться до автомобиля, а он стоит как раз выше по склону, где и засела диверсионная группа, — бабушка потёрла пальцами лоб, словно так могла улучшить мысленный процесс. — Не знаю, — наконец, произнесла она, показывая, что ей совершенно ничего не приходит в голову. — Могу предложить лишь дождаться, пока они сами не свалят.

— Мы не можем ждать у моря погоды, — ответил я. — Тем более, они могут окопаться надолго, а у нас скоро самолёт.

— По счастью, не рейсовый, — усмехнулась на это Белла.

Принцессы сидели на небольшом выступе бледные и притихшие.

Тут сверху послышалась какая-то возня. Я выглянул и тут же опешил, не веря своим глазам. Штопор, превратившись размерами с доброго коня, тащил в передних лапах отчаянно брыкающегося человека в чёрной униформе без знаков различия. И всё это в абсолютной тишине, так как кричать человек не мог — его рот был наглухо запечатан паутиной.

Решение пришлось принимать молниеносно. Языка нужно было допросить, а делать это где-либо на поверхности было не с руки. Пришлось показать жестами Штопору, чтобы тащил его к нам.

Спустив пойманного неприятеля вниз под неодобрительным взглядом Беллы, я усадил его к стене, а фамильяра посадил напротив. Затем показал человеку жест, означающий вести себя тихо, интересуясь у него, понял ли он, что я от него хочу. Человек кивнул, и тогда я попросил Штопора вынуть у того изо рта паутину.

— Будешь тихим, будешь жить, понял? — спросил я неприятеля.

И тут к моему удивлению он помотал головой, а затем выдал поток слов, на его счастье, тихий, из которого я понял, что русским он не владеет.

— Француз, — с некой брезгливостью в голосе выдохнула бабушка. — Хочешь, я сама допрошу? Я немного знаю их язык.

Я кивнул.

«У нас есть толмаческая магия, — сказал в этот же момент Архос. — Активировать?»

«А что это даст? — решил уточнить я, а затем подумал, что вопрос излишний. — Впрочем, давай, валяй».

«Ты сможешь понимать его, — сказал мой ментальный учитель, одновременно активируя скрытые процессы в моём организме. — А вот говорит пусть Белла, — я явственно услышал вздох обожания. — Ты пока ещё не сможешь этого делать».

— Кто ты такой? — тем временем спросила бабушка у пойманного нами лазутчика. — Зачем вы к нам пришли?

Как я мог понять со своими новыми умениями, французский язык у бабушки оставлял желать лучшего. Но пойманный нами человек понял её и кивнул, хоть и поморщился от того, как исковеркали его родной язык.

— Я давал присягу и потому не могу вам ответить, — сказал лазутчик и выпрямился, даже слегка приосанясь при этих словах. Словно он чувствовал гордость от того, что молчит на пытках.

Хотя я почему-то был абсолютно уверен, что никаких пыток он просто не выдержит. Не та всё-таки была у него закалка.

«Штопор, можешь его припугнуть? — попросил я. — Но желательно так, чтобы он жив остался».

«Припугнуть могу! Конечно, могу! — радостно ответил мне фамильяр. — Но жить не знаю, — он даже приуныл. — Может от страха умереть».

«Постарайся всё-таки без летального исхода, — сказал я и мысленно улыбнулся, подбадривая Штопора. — Но, если что, сходишь за новым».

Даже не ответив мне, фамильяр засучил лапками, словно куда-то сильно спешил или о чём-то сильно переживал. А затем явно изменился, враз потеряв свою привлекательность.

— Ра-ам! — откуда-то из-под жвал показалась дополнительная челюсть на хитиновом отростке и щёлкнула в миллиметре от носа задержанного нами человека.

Тут же в достаточно ограниченном помещении повеяло воздухом из кишечника. И, кажется, пол под лазутчиком стал мокрым.

— Ай, мама! — вскрикнул он, но тут же его рот опять оказался запечатан паутиной.

— Тихо, — я вновь показал приложенный палец ко рту. — Ну что, будешь отвечать на вопросы или пойдёшь погуляешь с нашим другом? — спросил я, указывая на фамильяра.

Белла быстро перевела ему суть моего вопроса, хотя я уверен, что он и сам его отлично понял. И залопотал по-своему быстро-быстро, показывая на Штопора и выставляя вперёд руки.

— Перевести? — поинтересовалась у меня Белла.

Я только покачал головой. От запаха мочи хотелось закрыть нос, и мне просто физически было нужно быстрее всё это закончить.

Суть сбивчивой речи пойманного нами лазутчика сводилась к следующему:

— Нам отдали команду прикрывать группу, прочёсывающую Ливадию. Сверху почему-то были уверены, что принцесса там, а не в Санкт-Петербурге. Но во дворце никого не оказалось, в этом случае нам предписано рассредоточиться по соседним усадьбам, так как интересующая нас особа может быть там.

— Зачем вам принцесса? — спросил я, а Белла перевела.

— Мы должны были захватить её в заложники, чтобы император стал сговорчивее и отдал бы то, что у него требуют.

— Логично, — произнёс я, ни к кому особо не обращаясь, а затем подумал, что их приказы могут иметь и более глубокую структуру, если можно так выразиться. — А если цель достигнута не будет? — решил уточнить я на всякий случай. — Какие действия предпримут в этом случае?

— Если в течение часа не будет доложено о захвате принцессы, — трясясь ответил лазутчик. — То корабли, стоящие на рейде, получат приказ уничтожить весь этот берег Крыма, погребя и интересующую особу.

— А это ещё зачем? — спросил я, сильно удивлённый последним обстоятельством.

— Чтобы понимали, у нас серьёзные намерения, — и тут он снова попытался выпрямить спину, хотя в его положении это было действительно смешно.

— Да это понятно, что вы к нам не дружить пришли, но это уже перебор, — проговорил я, попутно решая, что делать с этим самым языком, который в дальнейшем только обременял бы нас.

* * *

Но додумать я не успел.

Сначала вдалеке, а затем всё нарастая послышался характерный гул вертолётного винта, и почти сразу выстрелы из переносных ракетных комплексов.

— Ничего себе, вы за принцессой пришли, — сказал я, обращаясь к пленному.

Но тот лишь пожал плечами.

— Мы — группа прикрытия, — сказал он, пытаясь хоть как-то встать с мокрой и холодной земли. — У нас должны быть средства защиты.

«Штопор, разберись, пожалуйста, — попросил я, даже не желая представлять, что мой фамильяр сделает с этой самой группой прикрытия. — Только не издевайся, пожалуйста».

«А с этим что? — поинтересовался он, а затем, уловив, видимо, моё непонимание, добавил: — Его уничтожить? А то вдруг он вам навредит, пока меня не будет?»

«Не навредит, — ответил я. — Да и нельзя его уничтожать, я ему слово дал. Придётся с собой тащить».

Тем временем звук приближающегося вертолёта нарастал.

«Мы почти на месте, — пришло мне сообщение от Марио. — Ну ничего себе вы нас встречаете салютами».

«Это не мы, — быстро набрал я в ответ. — Это диверсионные группы, будьте осторожны. Мы же будем ждать вас у дороги за Ореандой».

На поверхности послышались далёкие вскрики боли и затухающей агонии. Затем несколько криков ужасов и снова боли. Затем тихие стоны умирающих. Штопор резвился вовсю, не стесняясь в своих действиях, как я понял. Что именно он делал, я знать не хотел.

Я высунулся из укрытия. И как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из уцелевших членов диверсионной группы выпустил по подлетавшему вертолёту ракету. И пока она ещё не долетела, уже лишился головы, плеская фонтанами крови в бледное небо и заливая потом землю.

А ракета тем временем всё-таки попала в вертолёт. В самый последний момент я сообразил, что надо было бы её оттянуть в сторону энергетической паутиной. Но я не знал, попаду ли в такую маленькую ракету и за такое короткое время. Да и хватит ли у меня дальности? В прошлый раз на триста метров не хватило. А тут было и побольше.

Уже над самой землёй, пытаясь экстренно приземлиться, вертолёт полыхнул. Я видел, как из него высыпались три человеческие фигурки и откатились в сторону. Ну, ладно, хоть эти уцелели.

И тут я получил чувствительный тычок в спину и бок. Из-за того, что отвлёкся на зрелище в небе, я совсем забыл о нашем пленном языке. А ему только того и надо было. Совершив головокружительное и неимоверно стремительное движение, он выбрался из прохода, попутно толкнув меня связанными паутиной руками, и ринулся прочь.

Белла потом сказала, что они даже не смогли уследить, когда наш лазутчик начал действовать. То ли у него была магия стремительности, то ли отведения внимания, но как бы там ни было ему удалось бежать.

И это было совсем нехорошо.

Через минуту-полторы я услышал хруст и подумал, что так мог бы звучать сломанный позвоночник. А затем угасающий стон и, кажется, какое-то заклинание на чужом языке.

Я оказался прав. Это было совсем нехорошо. Для него.

«Он убегал, — тут же попытался оправдаться Штопор. — Значит, нарушил договор! Я его победил!»

«Победил, победил, — согласился я, понимая, что теперь без пленного диверсанта руки у меня развязаны. — Ты вообще молодец! Хвалю тебя!»

«Правда⁈ — Штопор как раз прискакал ко мне и, осев на задние лапки, принялся тереться об мою ногу. — Я так рад! Так рад! Я всех победю! Правда! И тебя защитю!»

«Тех, что выпрыгнули с вертолёта, — на всякий случай решил предупредить я, — убивать не нужно. Это друзья. И вообще, иди-ка ты на всякий случай обратно, — я подставил руку. — От греха подальше».

«А если враги? — поинтересовался тот, уменьшаясь и покорно взбираясь на руку. — Что тогда?»

«Я тебя тут же выпущу, — заверил я фамильяра. — Обещаю».

* * *

Марио и его двоих подручных мы встретили возле самой дороги. Они залегли в кювет, выжидая, пока кто-нибудь пойдёт проверять, уцелел ли кто-то из прилетевших на вертолёте. Но никто не шёл, так как конкретно эту диверсионную группу Штопор помножил на ноль.

Зато пришли мы.

При виде меня Марио встал и отряхнулся. При этом я чувствовал, что он мониторит окружающую обстановку так же, как и мы с Беллой.

— О, Мамма миа, — сказал он, увидев мою бабушку. — Белла, какой приятный сюрприз.

— Не могу ответить взаимностью, — фыркнула на это бабушка и отвернулась.

Спутниками Сан-Донато оказались молодой парень, подозрительно напоминающий своими чертами самого Марио, и статная девушка с чёрными, как смоль волосами и типичными для итальянок чертами лица.

— Я так понимаю, ты не на эту заварушку нас позвал, а вообще? — решил уточнить у меня Сан-Донато.

— Если из этой выберемся, — хмуро ответил я, оглядывая наш небольшой отряд и проверяя, что все в сборе.

— Есть сомнения? — поинтересовался Марио.

— Там на рейде, — сказал я, кивнув в сторону близкого моря, — стоит целая флотилия из четырёх десятков кораблей. И чует моё сердце, они сюда не на экскурсию и не в круиз прибыли.

— Да какие там прибыли? — попытался пошутить Сан-Донато, но, увидев моё лицо, осёкся. — С ними мы вряд ли что-то сможем сделать. Так что надо уходить? — в последней фразе явно слышался вопрос. — Я бы с удовольствием подвёз вас на своём вертолёте, но он, к сожалению, разбился при неудачном приземлении.

А Марио, оказывается, любил похохмить, чего я совершенно не заметил при первом разговоре с ним.

— У меня тут есть специальный гараж с бронированным автомобилем, — мрачно проговорила Белла. — На случай внезапного побега. Вот только водителя я отпустила, чтобы спасался. Кто-нибудь умеет водить?

— Я могу! — внезапно отозвалась Валя. — Я любила всякие самоходные тележки.

То, что предстало перед нами выглядело, скорее, как доисторический монстр, нежели как самоходная тележка. Длинное, сравнимое с лимузином авто, но из толстого, покатого металла, который, как я понимал, не возьмут не только пули, но и большая часть заклинаний.

— Странно ещё, как вас ПВО не сбило, — сказал я Марио, когда мы уселись в машину. — Оно тут вроде бы всегда начеку.

— Обижаешь, — ответил на это Сан-Донато, — у меня допуск на полёты есть.

— Вблизи Ливадийского дворца? — хмыкнул я, выражая скепсис данным обстоятельством. — Ну-ну.

Я просто не сомневался, что не обошлось без каких-то эфирных штучек для прикрытия. Впрочем, сейчас это было неважно.

— Валя, — сказал я, прикидывая, что время для поисков принцессы у выпущенных на берег групп истекает. — Гони, как только можешь быстро в аэропорт. Только довези нас целыми.

— Сестра умеет ездить с ветерком, — сказала на это Варвара, довольно улыбаясь. — Я с ней ездила.

Принцесса не соврала. Валя водила здорово: плавно и быстро. Впрочем, бронированная, тяжёлая машина и не могла разогнаться слишком быстро.

* * *

Тем временем Варвара с остервенением рылась в своей сумочке.

— Что-то забыла, — поинтересовался я, не скрывая иронии.

— Телефон не могу найти, — ответила она, посмотрев на меня серьёзно и даже осуждающе. — Нужно позвонить адмиралу Кузнецову, он тут командует обороной полуострова.

— Так давай я тебе позвоню, — предложил я, не понимая, почему мы ещё не использовали этот самый простой вариант.

— Точно, — она хлопнула себя ладонью по лбу. — С этими приключениями я уже сама не своя.

Телефон отозвался откуда-то сзади. Оказалось, что принцесса запихнула его в чемодан, где он успешно и пролежал до сей поры.

Достав телефон, она с не меньшим остервенением принялась рыться в записной книжке, приговаривая что-то себе под нос.

— Вот он! Есть! — вскрикнула она так громко, что у меня даже заложило уши. А Варвара тут же набрала номер. — Здравствуйте, Владимир? Это Варвара, узнали?

— Так точно, — по-военному сухо, но весьма тепло отозвался её собеседник. — Чем могу быть полезен?

— Я сейчас с друзьями в Крыму, — она попыталась подыскать какие-то слова, но решила говорить, как есть, напрямую. — Хочу сообщить о готовящейся атаке на побережье вражеской эскадрой, что стоит в нейтральных водах.

— Хм, — откашлялся Кузнецов, гася, как я понял, возглас удивления. — Откуда такая информация?

— Мы только что допросили офицера из вражеской десантно-штурмовой группы, так что, можно сказать, информация из первых рук, — фразы в разговоре с адмиралом у принцессы тоже стали получаться рубленными, но конкретными.

— Что ж, спасибо за информацию, — ответил Кузнецов. — Готовлю оборонительные батареи.

— У меня ещё только один вопрос, — проговорила Варвара голосом, в котором буквально прорывался тон маленькой девочки. — А мы выдержим этот удар, если что?

— А чёрт его знает, — усмехнулся адмирал, но тут же сам себя одёрнул. — Вообще-то должны, у нас тут недавно всё ПВО модернизировали.

— Держитесь и удачи, адмирал! Она нам всем нужна! — сказала на это Варвара и отключилась, а затем уставилась на меня, но смотрела сквозь, словно и не видела вовсе.

* * *

Мы как раз проезжали по дороге над самым морем, когда небо на горизонте расцветилось яркими огнями.

— Валя, слишком поздно, — сказал я. — Тормози.

Она затормозила на удобной площадке. Я выскочил из машины и в несколько огромных шагов оказался над самым обрывом.

Казалось, небывалый метеоритный дождь пролился над Чёрным морем.

Но нет. Это вражеская эскадра выпустила несколько сотен ракет по берегу Крыма, где, по их мнению, могла скрываться принцесса Российской империи. И теперь все они летели прямо на нас.

Глава 20

Отражаясь в тёмной воде моря, ракеты неуклонно приближались к нашему берегу. Я стал прикидывать, как мне нужно масштабировать своё зеркало, чтобы отразить их все.

Но тут словно ответом на мой невысказанный вопрос полыхнуло сзади.

Звук от залпа противовоздушной обороны оказался столь громким, что нам, всем семерым, заложило уши. Яркие точки с неимоверной скоростью пронеслись из-за спин над нашими головами и впились в надвигающийся рой ракет.

Я плохо понимаю в немагических снарядах, но тут, как я видел, были и ложные цели, и поражающие боеголовки, и ловушки, и сбивающие с курса объекты. Одним словом, самая настоящая купольная защита.

— А я-то думала, чего они последний год зачастили в часть фуры гонять, — проговорила Белла, глядя на самый натуральный фейерверк, устроенный столкновением снарядов. — А они, оказывается, как и обещали, модернизировали оборону.

— Впечатляет, — сказала подошедшая к нам принцесса. — Кого-то ждёт государственная награда.

Меня же напрягала эта внезапная атмосфера расслабленности. Сначала я не мог понять, по какой причине, и только после того, как сосредоточился, понял, что чувство тревоги никуда не делось. Рано было ещё выдыхать.

Я пригляделся в даль, скрывшуюся за светящимися разрывами ракет, эфирным зрением и увидел ровно десять летящих в нас снарядов.

Но эти были не такими, как сотни предыдущих. Эти шли под покровом эфирных щитов и были, как мне показалось, куда мощнее, чем все те, что были выпущены до этого.

— Марио, — позвал я и, когда он подошёл, ткнул пальцем в сторону приближающихся ракет. — Видишь магические снаряды?

— Да, — кивнул тот, и мне показалось, что он даже немного испугался. — Они так усилены эфирниками, до предела. Рванёт так, что мало не покажется.

— Нам не нужно, чтобы они рванули, — сказал я на это. — Вы можете поставить зеркала, чтобы развернуть их?

— Зеркала? — нахмурился Марио, чем сбил меня с толку, ведь я в уме уже распределял усилия каждого. — Мы не знаем, как ставить зеркала. Эфирные, да?

— Твою ж за ногу, — выругался я. — А что можете сделать?

«Я! Я! Можно Я⁈ — заволновался штопор и запрыгал у меня в сознании. — Я могу!»

— Мы можем поставить по паре линз, чтобы ракеты имели стандартную мощность. — Марио понимал, что времени на принятие решения в обрез, поэтому торопился и говорил весьма сбивчиво.

— Делайте, — распорядился я.

И тут же переключился на фамильяра.

«Штопор, — спросил я, понимая, что выбора-то у меня особого нет. — Ты точно сможешь сожрать эти ракеты?»

«Ням-ням! — отозвался тот. — Они очень вкусные. Смогу, конечно!»

Понятное дело, что во мне зародились сомнения на этот счёт.

«А ты точно не лопнешь, деточка? — поинтересовался я. — А то они же усиленные?»

«Магией я питаюсь, — ответил Штопор, плотоядно облизываясь, предвкушая трапезу. — Она мне ничего не сделает. А вот взрывчатка, что в снарядах, может. Но это только, если все четыре. От двух точно ничего не будет».

«Давай, — сказал я, выпуская фамильяра на волю. — Только будь осторожен, я тебя прошу».

«Ням-ням, вкусно! — ответил на это Штопор. — А давай все четыре попробуем?»

Но это ему сделать не удалось. Один из снарядов на себя взяла Белла. Она заарканила его своей личной эфирной петлёй, от которой пришёл в восторг Марио, и изменила траекторию полёта на противоположную.

Но это было чуть позже. А до этого я понял, что не могу контролировать все десять снарядов одновременно.

Поэтому мне пришлось обратиться за помощью к Архосу.

«Скажи, пожалуйста, а можно как-то разделить моё сознание на разные потоки, чтобы я успевал контролировать всё».

«Разделить-то несложно, — сказал на это Архос. — Потом собрать обратно — гораздо сложнее».

От этого соображения я отмахнулся. Это будем потом решать, как собрать обратно. Главное, это проконтролировать сейчас всё, как полагается.

На самом деле, с момента обнаружения мною магических снарядов прошло всего несколько секунд. Летели они небыстро, и эфирники поставили перед собой линзы, уменьшая силу несущихся на нас боеголовок.

Я не хотел рисковать. Поэтому одним из образовавшихся потоков сознания создал эфирные зеркала и поставил их на пути уменьшившихся в силе снарядов. Так, с этими хорошо, теперь остальные.

Я не придумал ничего лучше, как создать гигантскую воронку, частично из воды, частично из воздуха. Эдакую уменьшенную версию Сахалинского тайфуна. И моя задумка сработала. Снаряды потеряли свою траекторию и оказались затянуты в воронку.

Отлично.

Теперь нужно было эту воронку со смертельным грузом подтянуть к себе и достаточно сузить, чтобы не промахнуться.

Так, замечательно.

Основание воронки зависло над Штопором.

«Примите доставочку, — усмехнулся я, прицеливаясь, как можно тщательнее. — И не забудьте потом написать отзыв о нашей фирме».

Он открыл пасть и, словно макароны, высосал из неё все снаряды.

— Умг, умг, умг, — слышал я, когда он поглощал очередной снаряд, а в том потоке сознания, что отвечал за эту часть, слышалось немного другое.

«Ням-ням! Как же вкусно! Спасибо! Отличная магия!»

После того, как снаряды поочерёдно исчезли в утробе Штопора, раздалось три далёких взрыва, после чего мой фамильяр зычно рыгнул, исторгая из пасти дым.

«Вкусно!»

Принцессы стояли и смотрели на него, разинув рты.

Затем Штопор пошевелил жвалами, словно пережёвывая и тут что-то громко хрустнуло.

«Что это было? — спросил я, озабоченно глядя на фамильяра. — С тобой всё в порядке?»

«Всё отлично! — отозвался он, семеня лапками в мою сторону. — Ты смерчем гильзы от снарядов ПВО зацепил. Вот и хрустят!»

«У тебя жвала-то не пострадают? — решил уточнить я на всякий случай. — А то всё-таки военные разработки».

«Жвала-то не пострадают, — уверенно заявил фамильяр, а затем немного сбавил громкость. — А вот выходить завтра будут весело».

И это всё на одном потоке сознания. А на другом потоке были снаряды, уменьшенные эфирниками. Я постарался подставить зеркала так, чтобы снаряды, пусть и уменьшенные линзами, шли точно к тем кораблям, которые их выпустили. Возможно, не получиться ударить точно по тем же, но я не буду против, если достанется соседним.

Получилось филигранно, и мы все наблюдали, как пошли вдаль от нас шесть магических снарядов.

И седьмой был Беллин. Как уж она сделала то, что сделала, мы не выясняли, но то, что выглядело это невероятно эффектно, — факт. Снаряд полетел обратно даже не уменьшенным.

— Белла, ты же всегда говорила, что очень слаба в магии, — с вопросом в голосе проговорил Марио.

— Дом сам даёт силы, чтобы его защищать, — гордо подняв голову, ответила бабушка.

Я видел, что между ними пробежала чёрная кошка, но в чём это заключалось, понять не мог. Какие-то старые обиды. С другой стороны, а у кого их нет?

И в этот момент вдали раздались несколько взрывов. Наши отправленные назад посылки достигли своих целей.

* * *

Меня тронули за плечо. Я обернулся и увидел Валю, за плечом которой стояла Варя.

Не совсем ещё хорошо разбираясь в реальности из-за разделённого сознания, я не сразу понял, что они от меня хотят.

— Ты сможешь увеличить наш огонёк? — спросила Валя.

— Огонёк? — Архос был прав, разделение пока не очень хорошо сказывалось на моём разуме. — Увеличить? Зачем?

Вперёд выдвинулась принцесса. Судя по всему, идея принадлежала ей, но вот подойти ко мне предложила первой Валя.

— Ты же можешь как-то усиливать заклинания, — серьёзно проговорила Варвара. — Мне сестра сказала, что ты что-то такое делал на свадьбе Долгоруковых.

— Да, было дело, — кивнул я, ещё не совсем понимая, что она от меня хочет.

— Мы хотим подорвать этих гадов, — она кивнула на далёкую эскадру, пара кораблей в которой уже пылала. — Поможешь нам?

— Ах, это, — до меня, наконец, дошло. — С удовольствием.

Вперёд вновь выдвинулась Валя.

— Тогда мы сейчас создадим простое, но убойное заклинание, а ты доставь его по месту назначения, пожалуйста, — сказала она, буквально горя праведным гневом.

— Да без проблем, — ответил я, собирая в этот момент потоки сознания воедино. — Только сделайте так, чтобы полную силу ваше заклинание обрело уже над водой. А то нас тут всех немного поджарит.

— Идёт, — кивнули мне девушки в унисон.

Вероятно, я первый раз видел, как они работают в паре. Принцессы взяли друг друга за плечо, а свободные руки свели друг к другу, образовав между ладонями воображаемую сферу размером с мячик чуть больше теннисного. И вот по центру этой сферы расцвёл огненный цветок. Он был совсем маленьким и показался мне несерьёзным.

Девушки одновременно дунули, и цветок сорвался с ладоней, устремившись к эскадре неприятеля.

Я поставил первую линзу, и цветок увеличился. Теперь он был размером с футбольный мяч и двигался над обрывом всё быстрее и быстрее, словно рвался к морю.

Вторую линзу я поставил уже над водой. Размер огненного цветка увеличился ещё вдвое, став более полуметра. Но нам он казался всё таким же, потому что быстро улетал вдаль. Я даже придал ему дополнительного ускорения.

И уже в километре от нас я поставил третью линзу, увеличив цветок, посланный девушками, примерно до человеческого роста. Может, самую малость меньше.

И вот тут произошло нечто такое, чего я никогда не видел и даже не предполагал, что такое возможно.

Огненный цветок вспыхнул и раскрылся, поглощая пространство вокруг себя. И уже в следующее мгновение по Чёрному морю пошла настоящая волна цунами. Только не водная, а огненная. Вал пламени высотой метров в тридцать со скоростью быстрого катера нёсся на вражеские корабли.

Там что-то заметили, потому что мы услышали далёкие гудки. Кто-то даже, по-моему, пытался передать сигнал SOS.

Поздно.

Полагаю, если бы я использовал некоторые свои навыки, услышал бы панические крики матросов или что-то подобное. Но я не хотел.

Я просто стоял и смотрел, как стена огня подбирается к кораблям, а затем пожирает их один за другим.

Впрочем, вражеская эскадра оказалась несколько прочнее, чем мы рассчитывали. Загорелось кораблей десять из всех, а на пяти начал рваться боезапас. Мы хорошо видели это, стоя на берегу. Ещё один фейерверк на море. И на этот раз в честь нашей небольшой победы.

— Так им, — проговорила принцесса сквозь сжатые зубы.

Я видел, что она была не прочь повторить, вот только и первое заклинание выжало девушек весьма сильно.

Но им и не пришлось повторять.

Выражая полную солидарность с мнением принцессы, по неприятельским кораблям ударил Черноморский флот.

Взрывались и переламывались корабли. Кричали люди. Над палубами вздымался огонь, а затем всё терялось в дыму, а затем рвался боекомплект.

На это можно было смотреть ещё долго. Но нас уже ждал самолёт в аэропорту.

— Всем в машину, — скомандовал я. — Основная война нас ждёт в столице.

Мы заняли свои места в бронированном монстре, и Валя повезла нас в аэропорт.

* * *

После выступления императора по телевидению с обращением к народам Российской империи, в зале Зимнего, где который час проводилось тайное совещание, царила некая потерянность, иногда у кого-то переходящая в отчаяние.

Никто не знал, что дальше. Такое бывает, живёшь-живёшь, а потом — бах, и случается что-то такое, что переворачивает твою жизнь с ног на голову. И жить, как раньше, ты уже не можешь, а как жить дальше — не знаешь.

Вот что-то такое, но в масштабах высших чинов империи, сейчас царило в зале Зимнего.

Державин, оглядывая других министров, абсолютов, советников, разведчиков и прочих пришёл к выводу, что только Романов точно знает, что делать и как именно. Но этот бесился оттого, что ему никак не давали всю полноту военной власти.

В какой-то момент ему позвонили, он ответил на вызов и переменился в лице. Игорь Всеволодович никогда не видел подобного выражения. Это было одновременно очень опечаленное лицо, но вместе с тем торжествующее, с печатными буквами: «Я же вам говорил!» на весь лоб.

— Ваше Императорское Величество, — позвал он, подойдя к микрофонам на трибуне. — Только что был атакован полуостров Крым. Есть компилированное видео с дронов, стационарных, корабельных камер и спутников. Будете смотреть.

— Как атакован? — изумился Ярослав Иванович. — Ещё же время не вышло! Куда они лезут⁈

— Видео? — с нажимом повторил Пётр Алексеевич, словно это и было ответом на вопрос монарха.

— Конечно, показывайте уже, — ответил на это император. — И будем срочно решать по обороне.

Видео компилировал искусственный интеллект, так что получилось очень красиво. Несколько десятков кораблей под разными флагами одновременно выпускают залп, словно приветствуют кого-то.

Державин даже подумал в какой-то момент, что для Романова специально сняли зрелищное кино. Вот только это был не фильм. А корабли не приветствовали никого, а пытались уничтожить огромный кусок суши.

Один из дронов некоторое время сопровождал летящую ракету, показывая приближающийся гористый берег так, словно ты сам сидишь верхом на ракете. Очень зрелищно. И страшно от осознания того, что произойдёт.

Но тут в лучших традициях кино с ближайших холмов вылетели сотни снарядов и ловушек. Зрелищно стирая из реальности угрожающие земле боеголовки.

Император глазами, до краёв наполненными удивлением, посмотрел на Романова.

— Новейшие средства противовоздушной обороны, — не дрогнув ни единым мускулом, ответил на невысказанный вопрос министр.

— Это я вижу, — ответил ему всё ещё ошарашенный император. — Но ведь…

— Да, модернизировал, — вытянувшись по струнке отрапортовал Романов. — Да, вы были против, и я сделал это на свой страх и риск. После демонстрации можете подвергнуть меня взысканию, Ваше Императорское Величество.

— Да какое уж тут взыскание, — тихо проговорил Ярослав Иванович, возвращаясь к просмотру. — Тут государственной премией пахнет.

— Обратите внимание, — Пётр Алексеевич остановил видео, взял указку и, подойдя к экрану, показал на едва видимые объекты. — Это магические снаряды. По идее, наше ПВО их не видит. Они должны были нанести колоссальный ущерб, так как заряды в них стоят… специфические.

Державин хмыкнул про себя. Он решил, что под этим эвфемизмом Романов скрывает магъядерные боеприпасы, запрещённые всеми возможными конвенциями.

И вот эти десять снарядов вдруг начали увеличиваться на глазах, словно их надувал кто-то невидимый.

— Тут их мощность росла небывалыми темпами и увеличилась на тысячу процентов, — комментировал происходящее министр обороны. — Или, говоря простым языком, в десять раз. Такой мощности было бы достаточно, чтобы большую часть полуострова сделать дном Чёрного моря.

Все присутствующие смотрели на экран с замиранием сердца, ожидая, судя по всему, огненной смерти для целого региона. Но вдруг всё снова изменилось.

«Если это постановочное кино, — решил Игорь Всеволодович, — то ставили его очень талантливые сценаристы».

Шесть из десяти снарядов вдруг резко уменьшились в размерах, приняв свой первоначальный облик, а то став и ещё меньше. А затем, словно отскочив от невидимой стены, помчались обратно к кораблям.

Им вдогонку полетел седьмой заряд, только он, в отличие от шести своих собратьев, кажется, получил ещё дополнительное ускорение.

С тремя оставшимися снарядами и вовсе произошло нечто странное. Сначала их подхватил появившийся из ниоткуда тайфун и унёс в горы. А затем они и вовсе исчезли. Дрон с камерой попытался отследить их местонахождение, но так и не смог. Ничего не взорвалось. Даже не блеснуло, чтобы показать местонахождение снарядов.

Зато в объектив камеры попали семь человек, стоящих на горной дороге. Можно было подумать, что пропажа сверхмощных снарядов — их рук дело.

Но это оказалось ещё не всё. Две девушки, одна из которых смутно напоминала принцессу, взяв друг друга за плечо, сотворили заклинание, которое отправили навстречу неприятельской эскадре. Сначала это было совсем несерьёзное соцветие лепестков пламени, которое спустя пару минут вдруг раскрылось над морем в настоящий огненный шторм.

Десять кораблей загорелось, пять из которых практически сразу начали тонуть, так как на их борту произошла детонация боекомплекта.

— Поделом, — проговорил себе под нос Державин, чем вызвал неодобрительный взгляд стоящего неподалёку Орлова.

Огонь перекинулся ещё на несколько кораблей.

И когда, казалось бы, противник уже понёс невосполнимые потери, из всех орудий пальнул Черноморский флот, превращая сборную эскадру Европы в мимолётное воспоминание.

— Так, — сурово сказал император, к которому вернулась вся его решительность последних дней. — Кто командовал?

— Адмирал Кузнецов, — доложил Романов, не задумываясь даже на секунду.

— Адмирал флота Кузнецов, — поправил монарх. — Не каждый так додумается подсуетиться, чтобы разбить и затопить вражескую эскадру.

— Слушаюсь, ваше императорское величество, — вытянулся в струнку Романов, после чего осторожно добавил. — Тогда и этим семерым на берегу надо, как минимум, по звезде героя. На их группу десяток подорванных кораблей тоже есть.

— А этих, — проговорил император изменившемся от облегчения голосом, — нужно выпороть по приезду. По крайней мере, вон тех двух девчонок.

— Одно другому не мешает, — выпалил на это Пётр Алексеевич и впервые на памяти Державина улыбнулся.

Глава 21

Попав в зал Зимнего дворца, я почему-то не почувствовал себя в безопасности. Наоборот, чувство тревоги разрослось и увеличилось многократно. Мне казалось, что я что-то упускал из виду. Что-то важное, что несомненно мне аукнется, если его сейчас же не обнаружить.

Но понять, что именно, никак не мог.

Практически сразу за нами в зал вошла императрица. Я даже удивился, что её не было до этого. Видимо, император должен был выглядеть совершенно автономным, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что за его решениями стоит женщина.

Варвара подошла к матери и обняла. Было видно, что отношения между ними не сильно пламенные, но сейчас они соскучились друг по другу и были рады увидеться.

А ещё Елизавета Фёдоровна кого-то поприветствовала лёгким кивком головы. Проследив за её взглядом, я с удивлением увидел Валю, которая, кажется, вообще лишилась дара речи из-за такого поворота событий.

Увидев мой взгляд, она скользнула ко мне и быстро проговорила:

— Я, наверное, ничего пить теперь не буду, — и при этом я видел, что во рту у неё пересохло.

— Это ещё почему? — поинтересовался я, не совсем понимая ход её мыслей.

— Ты же видел? Она со мной поздоровалась, — быстро-быстро протараторила Валя. — Мне теперь страшно! А вдруг она что-то задумала?

— Вряд ли, — пожал я плечами. — Скорее, привыкает к тому, что ты — часть её семьи.

Утверждение, конечно, было спорным даже для меня, но я был точно уверен, что императрица уже не собирается причинить какой-либо вред моей подруге.

Сразу после этого я подошёл к деду. Он сначала крепко пожал мне руку, а затем приобнял, крепко прижав к себе.

— Горжусь, Никита, — сказал он мне, выпустив из своих медвежьих объятий. — Я уже говорил это и скажу ещё раз. Ты действительно молодец. Мы тут видели, как вы действовали.

— А вы уже вычислили, кто слил информацию? — не поддерживая восторженность Державина-старшего, спросил я. — Или хотя бы начали?

— Не понял, — дед нахмурился и пододвинулся ближе ко мне, после чего перешёл на шёпот. — Просвети.

— Вы что, не в курсе про атаку на Ливадию? На Ореанду? — спросил я, хмурясь и понимая, что чувство тревоги всё увеличивается.

Более того, мои новые эмпатические способности то тут, то там стали выявлять недовольных. И лично моим присутствием, и ситуацией вообще.

— Видели, но думали, что это профилактические мероприятия со стороны неприятеля, — ответил дед, нервно теребя бороду. — Это не так, да?

— Наводка, — ответил я и проследил взглядом за принцессой, которая с императрицей стояла недалеко от императора и ждала, пока тот закончит разговор с Романовым. — Мы взяли языка, и он нам подтвердил, что информация просочилась непосредственно отсюда. Но не совсем точная, так как искали сначала именно во дворце.

— Хм, — Державин-старший задумался и теребил седые волоски в бороде, грозя выдрать добрый клок. — Пойдём-ка к императору.

Мы подошли и встали рядом с Елизаветой Фёдоровной и Варварой.

— Здравствуйте, молодой человек, — проговорила императрица, благосклонно мне улыбаясь. — Рада, что Вы находились рядом с моей дочерью и защитили её.

— Это мой долг, — ответил я, не зная, что ещё можно на это сказать.

И тут вмешался дед.

— Ваше Императорское Величество, — сказал он, поклонившись. — У нас есть информация, что из этого зала произошла утечка информации, поэтому на принцессу и была открыта охота.

Елизавета Фёдоровна изменилась в лице и взглянула на дочь. Та была ещё под заклинанием глубокого изменения, потому не особо похожа на себя. Но сейчас это не играло роли. Она кивнула матери, и та сразу же ринулась к Ярославу Ивановичу.

Отодвинув Романова, она шепнула что-то на ухо супругу. Тот моментально о чём-то распорядился. И буквально через пять минут к нему прибыл измученный донельзя менталист Блок. Видимо, не приучен ещё работать двадцать четыре часа в сутки.

Получив задание от императора, Блок отошёл в тень и принялся наблюдать за находящимися в зале.

Тем временем принцесса подошла ко мне и взяла за руку.

— В соседней комнате меня ждёт маг-иллюзионист, который снимет этот кошмарный облик. Сходишь со мной?

Я очень хотел увидеть Варвару в её естественном виде, так сказать, но и уходить не очень-то хотелось. Я боялся пропустить то, как будут охотиться на шпиона.

— Ты откажешь твоей принцессе? — нахмурилась она и приблизила своё лицо к моему.

— Пойдём-пойдём, — сказал я, позволяя меня увлечь в соседнюю комнату. — Только давай быстрее, тут сейчас будет интересно.

* * *

Вернулись мы как раз вовремя.

За трибуной стоял тот самый маг-разведчик, который докладывал в самом начале про магическую чуму и прочее. Император стоял рядом и задавал тому какие-то вопросы, на которые тот бойко отвечал, вызывая удовольствие своего начальника — Кошкина.

И тут за левым плечом разведчика буквально материализовался Лаврентий и практически незаметным движением вколол разведчику что-то в шею.

Тот схватился за горло и сдавленно кашлянул несколько раз. Глаза его расфокусировались, а взгляд поплыл.

— Скажите нам, Антон Сергеевич, — словно ни в чём не бывало продолжал император. — Когда вы служили за границей, к вам обращались европейские спецслужбы с предложением стать двойным агентом и поработать на них?

— Так точно, — кивнул разведчик, отвечая так бойко, словно вопрос был про то, ел ли он на завтрак овсяную кашу.

— И ты согласился? — как бы между делом поинтересовался монарх.

— Всё так, Ваше Императорское Величество, — отчеканил разведчик.

Я глянул в этот момент на Кошкина и увидел, что тот побледнел, как полотно, а поверх бледности пошёл красными пятнами.

— Сегодня ты отправил информацию, касающуюся местоположения принцессы нашим противникам, тем самым спровоцировав нападение на крымскую резиденцию императорской семьи? — я поражался, насколько спокойным голосом задавал вопросы император, словно действительно вёл разговоры о погоде.

— Совершенно верно, — ответил разведчик, щёлкнув при этом каблуками.

— Это так сыворотка правды работает? — удивлённо спросил я деда. — Он же докладывает обо всём, как о достижениях.

— Новейшая разработка, — хмыкнул Игорь Всеволодович. — Дали ход после смерти Разумовского. Как говорится, на менталистов надейся, но и сам не плошай.

— Благодарю, — сухо проговорил император, и мне показалось, что это было больше обращено к Лаврентию и Блоку. — Что ж, подведём итог.

Я понял, что сейчас будет что-то такое, чего давно уже не было. Предчувствие войны превратиться в самое, что ни на есть видение. И начнётся это тут.

— Очистите, пожалуйста, центр зала, — распорядился император, а сам занял место за трибуной. — Итак, — громким, хорошо поставленным голосом начал он. — По законам военного времени, шпиона и перебежчика Антона Сергеевича Левченко я приговариваю к смертной казни. А за то, — голос монарха изменился и звучал, словно с потолка зала, охватывая каждого человека, наваливаясь на него сверху, придавливая своим весом к полу, — что посмел покуситься и чуть было не убил моих дочерей, приговор приведу в исполнение немедленно и собственноручно.

Тем временем разведчик остался в центре зала один. Вокруг него образовался вакуум метров по пять с каждой стороны.

Ярослав Иванович вышел из-за трибуны, поднял правую руку с раскрытой и обращённой вверх ладонью, на которой зажёгся оранжевый цветок пламени. Не такой красивый, как у его дочерей, но зато внушающий опасения.

Я оценил обстановку и понял, что в зале-то этом давным-давно всё готово для подобных экзекуций. Пол — монолит, покрытый красивой плиткой с изображением паркета, потолок — со сменными панелями.

— Так будет с каждым, кто посягнёт на честь и свободу России! — громогласно проговорил император, словно былинный богатырь. — Да возгорится пламя!

И, вобрав в грудь воздух, он сдул огонёк на стоящего по центру зала разведчика. Пламя охватило фигуру сразу и полностью. Но дальше никуда не распространялось.

Антон Сергеевич открыл было рот, чтобы закричать, но император сжал ладонь, и температура горения увеличилась в несколько раз. Ни звука не проронила сгоревшаяглотка предателя. Только тело в последних судорогах упало на колени, а когда распласталось по полу, то это уже был только одна чёрная жирная сажа.

— Так будет с каждым, — мрачно обронил монарх.

* * *

Кому-то стало плохо от вида смерти, и он попытался выйти из зала, в котором уже много часов проходило тайное совещание. И не смог.

— Двери закрыты! — раздалось от стены то ли испуганным, то ли умоляющим голосом. — Почему-то двери закрыты! Откройте двери!

— Тихо! — приказал император.

После проведённой казни он стал будто бы выше и шире в плечах. Весь распрямился, представляя угрозу для каждого, кто захотел бы с ним сейчас поспорить.

— И будут закрыты, — проговорил он медленно, но так, чтобы услышал каждый и чтобы до каждого дошло, — до тех пор, пока мы с вами не примем необходимые законы!

— Пить же хочется, — сказал кто-то. — Откройте дверь.

— Я сейчас попрошу магов воды, — прогромыхал император, — вас так напоят, что в старости стакан воды не захочется. Понятно?

Кажется, на этот раз уже дошло до каждого. Как будто мало было чёрного отпечатка на полу, который специально не убирали.

— Сейчас все ещё раз в обязательном порядке посмотрят бой у берегов Крыма, — проговорил император. — Пётр Алексеевич, включите, пожалуйста.

В тот момент, когда наступила развязка, и хроника засвидетельствовала тонущие эсминцы и тяжёлые катера неприятеля, монарх продолжил.

— Это я вам показал для того, чтобы вы не говорили, что не видели. Из данного видео следует одно немаловажное заключение. Всего лишь четыре мага эфира помогли полностью уничтожить вражескую эскадру из сорока кораблей! Я ещё раз сделаю на этом акцент. Четыре мага эфира уничтожили четыре десятка неприятельских судов. Причём, не шлюпок, как вы видите. Будь у нас хотя бы один эфирник на границе, где врагу вздумалось прощупать нашу оборону, и не случилось бы той массы смертей, которые мы с вами наблюдали. Считаю, что без магов эфира шансов выиграть эту войну у нас значительно меньше.

В зале послышались ропот и сдавленный шёпот.

Император перевёл дух, выпил воды из стакана, который ему подали по движению руки, и окинул взглядом собравшихся.

Я успел подумать только о том, что он упомянул четырёх магов, а не пятерых, как было в реальности. Интересно, это он о Белле не знал или всё-таки обо мне?

— Прямо сейчас, — продолжил Ярослав Иванович. — Я прошу всех членов совета абсолютов выйти ко мне. Мы будем голосовать за внесение поправок в закон. Маги эфира должны пользоваться ровно такими же правами, как и все остальные. Более того, есть род, который готов встать на защиту нашей родины прямо сейчас! В нём насчитывается около тридцати человек. А я повторю, что для уничтожения эскадры в Крыму потребовалось всего четыре.

— Прямо сейчас этим заниматься надо? — совершенно неуважительно спросил похожий на борова Карякин.

— Да, — ответил император, слегка нагнувшись к нему. — Другого времени у нас не будет, если ты не понял.

* * *

Голосование было открытым. Смысла что-то скрывать не было абсолютно. Да и в зале находились только те, в ком были уже уверены.

Судя по шатающейся походке Блока, его заставили проверить каждого, и сейчас он не падал только потому, что его накачали чем-то тонизирующим.

Ожидаемо дед, Громов, Чернышёв, Горчаков, Тарковский и Белозёрский выступили за законопроект. Они даже говорить ничего не стали, в отличие от того раза, когда проходило разбирательство с моим участием.

Но в данном случае шестерых было мало. Поправки в законы такого уровня вносились только тогда, когда своё согласие высказывали девять из тринадцати членов совета.

Взял слово Карякин.

— Вы меня знаете, — сказал он. — И слово моё знаете, потому как я его никогда не беру назад, если уж дал. Вот и тут, извините, но в угоду моменту я важнейшие документы страны править не буду. А с учётом шастающих среди нас магов, запрещённых законодательством, да ещё и присутствующих на тайном совещании, я ставлю под сомнение вменяемость императора.

— Ты что, совсем страх потерял? — как-то даже по-доброму спросил его монарх. — Ты же не только против меня идёшь! Ты против страны прёшь, в которой, между прочим, все твои предприятия работают! Ты думаешь европейцы будут выбирать, чьи заводы сносить с лица земли, а чьи — оставить?

Но Карякин только отмахнулся.

В этот же момент что-то грохнуло сбоку от Ярослава Ивановича. Оказалось, что не выдержал нагрузки менталист Блок и упал в обморок. Надо думать, столько народу и целая волна ненависти к главе государства.

— Шесть — один, — пробурчал я себе под нос, и меня посетило чувство дежавю. Я буквально вспомнил, как считал выступающих на своём суде.

Причём, лица-то были всё те же.

Еремеев и Пашков высказались против изменений и заняли сторону Карякина.

«Хм, — подумал я, — и расклад снова почти такой же». И тут же мне дали понять, что я ошибаюсь.

Слово взял Орлов.

— Я больше не могу участвовать в этом фарсе, — сказал он. — Да, я — маг-абсолют, я многое могу, но как оказалось, повлиять хоть сколько-то на благоразумие правительства собственной страны просто не в силах. Ну какая война, а? Какие эфирники? Такое ощущение, что мы с вами закрыты в психиатрической лечебнице и нас вот-вот позовут на вечерний приём лекарств.

Император, слушая Орлова, хмурился. А у Варвары, я это видел, в глазах бушевал настоящий пожар, не суливший Михаилу Николаевичу ничего хорошего.

— Ну кто же воюет против Европы? Мы же и дня не выстоим, дорогие, — Орлов обернулся к собравшимся. — Да и зачем воевать? Там живут наши друзья, которые лишь опечалены нашим поведением. То, что вам показывают на экранах, да это обычная провокация. Либо просто подделка. Нас специально кормят дезинформацией, чтобы мы поверили, что на нас нападают. Я не знаю, зачем это всё надо, но уверен, что просвещённая Европа не будет…

— Достаточно! — рявкнул император. — Ваша просвещённая Европа убивает наших непросвещённых людей, и мне плевать, кто среди европейцев — ваш кум, брат и сват! Вы либо отстаиваете интересы Родины, либо прощаетесь со всем своим имуществом и катитесь в свою Европу.

— Шесть — четыре, — сказал я вслух и понял, что не слышал ещё Кошкина, Шуйского и Тихоцкого, которые в прошлый раз все были против меня. Почему бы им и сейчас не быть против закона. Они же с Карякиным, нет?

Но оказалось, что за последние дни поменялась не только позиция Орлова.

Кошкин был бледен, а его левое веко постоянно дёргалось, подверженное тику.

— Я — за, — коротко сказал он и отошёл в сторону деда.

Сегодня я не услышал от него ни единого кошачьего пассажа.

Тихоцкий последовал за ним, хоть и не был так бледен. И он меня удивил больше всего. Так как вообще не показывал своей лояльности эфирникам или чего-то подобного. Видимо, сделал правильные выводы из увиденного.

Настала очередь Шуйского.

— Я знаю, что вы мне сейчас скажете, — старческим голосом проговорил он. — Что я — предатель и прочая, прочая. Но я голосую за принятие закона. Так у нашей державы появляется шанс сберечь молодых парней от отправки на фронт.

И всё.

Я подсчитал голоса и понял, что на этот раз демократия меня вполне устраивает.

— По законам военного времени, — вынес свой вердикт император. — Я мог бы принять этот закон единолично. Однако хочу подчеркнуть, что у нас правовое государство, поэтому я учитываю мнение совета абсолютов. Прошу подготовить закон и заявляю, что отныне маги эфира абсолютно законны на территории Российской империи, а род Сан-Донато служит на благо короны!

Раздались аплодисменты, только Карякин и те абсолюты, что присоединились к нему, стояли с кислыми минами, понимая, что сегодня они понесли довольно серьёзное поражение.

— Также, — продолжал император, который словно получил второе дыхание, — я объявляю общую мобилизацию всех магов от шестого уровня и выше. Подробности можно будет узнать у Петра Алексеевича Романова. Абсолюты и маги восьмого-девятого уровней вместе с представителями рода Сан-Донато уже завтра выдвинутся на границу, а молодёжь будет направлена на специальные полигоны для обучения действиям во время войны и защиты на местах. Партизанскую войну ещё никто не отменял!

— Что⁈ — раздался громкий возглас Пашкова. — Это ещё что за новости? Я не собираюсь погибать из-за недосказанности между нашими странами. И сыновей своих не пущу, понятно? Свою дочь Вы из Крыма забрали, а наших детей в самое пекло? Что за дикие законы вы принялись штамповать? Присоединяюсь к вопросу о вменяемости императора.

По ропоту в зале я понял, что очень многие недовольны последним заявлением императора. И, в отличие от предыдущего закона, этот касался напрямую каждого.

Но тут на трибуну взошла императрица.

— Стыдно, — сказала она. — Вам всем, кто сейчас чем-то недоволен, должно быть стыдно. Вы думаете, что аристократия — это балы да развлечения, преференции в бизнесе и неприкосновенность? Нет, господа! Боги наделили нас магией для защиты Родины и простых людей от катаклизмов и войн. Наши предки с честью вставали плечом к плечу в минуты опасности за что и получили уважение и преференции! Вы говорите, мы спасли дочь? Она плечом к плечу стояла на защите простых людей! Она участвовала в разгроме вражеской эскадры! Императорская семья не будет отсиживаться в тылу! Я — императрица Российского государства, маг воды седьмого уровня поеду на границу укреплять фронт. А тем, кто позорно сбежит, пусть будет стыдно. И этот позор вовеки не смоется с ваших родов.

После её слов наступила самая настоящая мёртвая тишина. Все обдумывали слова, которые только что услышали. Каждый принимал для себя какие-то веские решения.

Далее шла рутина, документы, подписи, уточнение мелочей и прочее. Понимая, что люди устали, император постарался сделать всё как можно быстрее, чтобы всех отпустить домой перед тем, как завтра объявить о новых законах во всеуслышание.

Я, дед, Белла и Валя ночевали в министерском особняке, до которого от Зимнего было буквально пару шагов дойти. Туда же пригласили и троих Сан-Донато. Мы даже решили прогуляться пешком, чтобы проветриться после душного зала совещаний, в котором после казни ещё висел неприятный запах.

Императорская семья отбыла на подземном вагоне. Я знал это только потому, что некоторое время прощался с Варей на перроне. Я видел, что она хотела позвать меня с собой, но одновременно не могла этого сделать. Ибо не время.

Остальные участники либо разбрелись по своим домам, либо остались в гостевых комнатах самого Зимнего.

Падал белый снег крупными хлопьями и почти отвесно, так как ни единого дуновения ветерка не чувствовалось.

* * *

Звонок меня настиг почти возле самого особняка.

Номер принцессы до сих пор не определялся. Перед тем, как взять трубку, я ещё успел подумать, что надо бы это дело исправить. А потом ещё представил, что Варвара хочет пожелать мне спокойной ночи.

И только после этого взвыла моя система тревожного оповещения.

И я ответил на звонок.

— Никита! — Варвара кричала, но как-то странно, сорванным голосом или… — Никита, помоги!

Шипение, связь прервалась ещё до того, как я успел ответить, замерев на месте.

— Варя! Варя! — кричал я в шипящий на меня телефон. — Варя, где ты⁈ Ответь! Варя!

— Ш-ш-ш-ш-ш, — издевалась надо мной связь.

И вдруг из этого шипения вновь прорвался знакомый и любимый голос.

— Никита! Нас в тоннеле завалило! Помоги, скорее! Папа ранен, мама без сознания, остальные не знаю… мертвы… — последнее слово она сказала шёпотом, и тут же связь снова прервалась.

А может быть, и не сразу. Может быть, принцесса успела услышать мою фразу:

— Держись, я уже иду!

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха — 5

Глава 1

Меня окатило холодом от макушки до пяток.

Хотелось сейчас же бежать и вытаскивать принцессу из тоннеля. Но куда я побегу? Где именно она завалена? Начинать копать из-под Зимнего?

Так, а кто ответственный за ветку? Наверняка, Чернышёв!

Дед вернулся из особняка ко мне. Видимо, не у одного меня было обострено чувство тревоги. А, возможно, эмпатия между родственниками всё-таки не шутка.

— Дед, — выпалил я, отчаянно жестикулируя руками. — Варвара в беде! Императорскую семью завалило в тоннеле, по которому передвигался их состав. Принцесса жива, но охрана, судя по всему, нет. Что с отцом и матерью тоже не совсем понятно, связь прервалась, не понял.

Державину-старшему потребовалась ровно секунда, чтобы переварить информацию. Он тут же достал телефон и набрал номер.

— Валера, Первого с семьёй в твоём тоннеле завалило. Нужно срочно вынимать!

— Как⁈ Что⁈ — только эти два слова были сказаны сонным голосом, а всё остальное уже говорилось сосредоточенным и полностью собранным человеком. — Как такое могло быть? Там защита стоит трёхслойная.

— Мы не знаем, — ответил на это дед. — Варвара только что звонила Никите. Охрана мертва, папа с мамой ранены, по её словам, без сознания.

— Всё понял, встречаемся в Зимнем, — ответил Чернышёв и дал отбой.

— Бежим туда? — спросил я, не желая тратить ни секунды лишнего времени, ведь каждое мгновение увеличивало вероятность самого плачевного исхода для императорской семьи. — Или на машине?

— Стой! — строго приказал дед. — Раз уж императорская семья заперта в ловушке под землёй, тут остаётся всего лишь одна особа императорской крови, до которой сразу попытаются добраться разные деятели.

Всё-таки я поражался, как у Игоря Всеволодовича работает голова. В первую очередь он умудрялся думать о делах короны, а потом уже останавливался на личных эмоциях.

— Так, хорошо, — я понял, что из-за паники мои мысли начинают метаться достаточно хаотично, а этого допускать было нельзя. — Что делаем?

— Ты дуй в Зимний, там сейчас будет организован временный чрезвычайный штаб. А я сейчас распоряжусь по поводу Вали и сразу же за тобой, — он говорил быстро, но достаточно спокойно, чем невероятно раздражал какую-то часть моего сознания, которая хотела нестись со всей возможной скоростью на выручку принцессе.

В этот момент к нам вышла Белла. Увидев наши лица, она сразу перестала улыбаться, хотя обычно делала это беспрестанно.

— Что на этот раз? — только и спросила она, отставляя на фундаменте бокал.

— У тебя же где-то неподалёку есть особняк? — сухо спросил дед, смотря невидящим взглядом.

А я представлял, как у него одновременно в мозгу прокручивается множество всяких решений, из которых он выуживает наилучшее. Вот такой человек должен стоять во главе империи. Или хотя бы сразу за троном.

— Да, есть тут недалеко. Не столь шикарный… — Белла ещё не совсем понимала, что от неё хотят, но сразу же осознала, что обстановка сейчас играет последнюю роль.

— Подвалы там наверняка есть, — тихо проговорил дед, и обратился к Белле так, словно она была его подручным. — Сейчас же берёшь Валентину, как-нибудь маскируешь её, берёшь эфирников, как бы меня это не напрягало, и прячешься в самом глубоком своём подвале, обороняясь по мере сил. Я сейчас же к тебе вышлю своего сына с подмогой.

Я ожидал, что бабушка будет тянуть время, выясняя, что случилось, и прочее. Но, как оказалось, я сильно недооценивал родственницу.

— Сделаю, — выдала она чуть ли не по-армейски и скрылась в доме.

Дед снова взялся за телефон.

— Слава, привет. Срочно бери наших и дуй… — он назвал какой-то адрес, который не был мне знаком. — Будешь прикрывать объект до новых распоряжений. Подозрение на пэ пять.

— Есть! — донеслось с той стороны, и тут же дядя нажал отбой, начав действовать.

— Всё, теперь срочно в Зимний, — сказал мне дед, убирая телефон в карман.

Словно по мановению волшебной палочки к нам подъехала его служебная машина. Я решил, что он первым делом вызвал её какой-нибудь специальной командой на телефоне.

— А что такое «пэ пять»? — решил поинтересоваться я, когда мы сели в машину.

— Попытка государственного переворота, — сухо ответил дед.

— Ты думаешь, что кто-то решил… воспользоваться… — мне было сложно представить, чтобы кто-то в здравом уме вдруг решил бы устранять императора. Но авария в сверхзащищённом тоннеле говорила сама за себя.

— Я буду рад ошибиться, — ответил мне на это дед и снова достал телефон. — Но никогда ещё противоречия между абсолютами не были столь глубокими, как сейчас. Кстати…

Он набрал какой-то номер, но там его ждали длинные гудки.

— Вот же! — Державин-старший был явно раздосадован тем, что ему не отвечали. — Ну давай же! Давай!

Я глянул в экран и увидел имя контакта:

«Романов».

«Логично, — подумал я, — в случае смерти императорской семьи, да ещё в военное время главным становится министр обороны. Наверное».

«Какая ещё смерть императорской семьи? — одёрнул я сам себя. — Всё обойдётся, уверен!»

Повторив три или четыре раза, дед плюнул и набрал другой номер.

— Вадим, — проговорил он с дружеским теплом в голосе. — Беда, дорогой. Император с семьёй завален в тоннеле. Возможно, где-то под Невой. Пока точно ничего не известно. Ты нужен нам в Зимнем.

— Буду в течение десяти минут, — ответил тот и отключился.

— Ну вот, — проговорил дед, снова глядя куда-то в пространство. — Началось, — причём, слово звучало так, что он уже давно ждал чего-то подобного, вот оно случилось. — Зато мы, наконец, поймём, кто свой, кто чужой, — и тут он посмотрел на меня. — Это же хорошо, Никита?

— Отлично, — ответил я. — Но предпочту, чтобы эти знания были получены не ценой жизни императорской семьи.

— Мы сделаем, что сможем, — заверил меня дед и похлопал по плечу.

— Этого мало, — ответил я. — Мы должны сделать невозможное, если придётся.

* * *

Императорской семьёй использовался самый современный состав подземного поезда. Он включал в себя три обтекаемых вагона, каждый из который был снабжён собственными системами жизнеобеспечения, защиты, торможения и прочим. Фактически это был дом на колёсах, в котором можно было бы автономно прожить практически месяц.

Но жить в нём, разумеется, никто не собирался. Только доехать из точки А в точку Б.

Варвара смотрела на отца и видела, какой он уставший. Совещание длилось много часов подряд, а в заключении пришлось ещё подписывать кучу документов, чтобы сделать возможным всё то, о чём говорилось в Зимнем.

Принцесса чувствовала себя опустошённой. Единственное, чего она хотела, — принять горячий душ, выпить чашку чая с ромашкой и лечь спать. И она прекрасно понимала, что отец чувствует себя гораздо хуже.

Она хотела сказать ему какие-то ободряющие слова, когда вдруг где-то спереди и сбоку полыхнула вспышка.

Тут же Варвару вжало в кресло, и сработала защита. И уже после раздался звук взрыва.

Всё происходило настолько быстро, что принцесса даже не успела среагировать. Возможно, она успела только открыть в удивлении рот.

А вот отец оказался куда быстрее.

Он среагировал чуть позже, чем средства защиты. Буквально слетел со своего места, сгрёб в охапку жену и дочь, кинул их на пол и закрыл собой.

Дальше послышались треск и скрежет раздираемого чем-то бронированного металла. Что-то ударило по крыше. Причём, удар был такой чудовищной силы, словно сверху на голову упал целый небоскрёб. Вагон во что-то врезался, и всех троих силой инерции кинуло вперёд.

Варвара ударилась головой, и сознание её померкло.

Когда она очнулась, ничего видно не было. На какой-то миг ей показалось, что она ослепла. Но тут же на ладони она зажгла слабый трепещущий огонёк, чтобы осветить пространство вокруг и поняла, что со зрением всё в порядке.

В отличие от всего остального.

Света не было, лишь где-то в соседнем вагоне, судя по звукам, искрила проводка. Вагон смяло до состояния утилизированной банки из-под газировки. То тут, то там виднелись острые углы вмятых бронепластин и рваные края суперпрочного металла. Словно гигантский ребёнок взял модельку, пожевал её до состояния отходов, да и бросил прочь.

Отец лежал прямо на ней, давя на грудную клетку и мешая дышать. Кое-как убрав его руку, она попыталась выбраться из-под массивного тела родителя и тут же оцарапала спину об одну из заострённых кромок, из которых теперь по преимуществу и состоял их фешенебельный вагон.

Изогнувшись, чтобы больше не поранится о торчащие железки, Варвара передвинулась на крошечное свободное пространство, чем-то напоминавшее колокол. Отсюда было прекрасно видно спину отца.

И принцесса сразу поняла, что с Ярославом Ивановичем не всё в порядке. Спина его была измята в нескольких местах, словно по ней кто-то ходил тяжеленными сапогами, а вмятины так и остались. А из-под седеющих волос на голове сочилась тёмная кровь.

Из-под левой руки императора выглядывало тело матери. Грудь той вздымалась, хоть и в рваном ритме, но более-менее равномерно. А вот ниже… Вероятно, повредило сами перекрытия тоннеля, и они вздыбились, словно взбесившиеся кони. Арматура, призванная укреплять их, вырвалась наружу, когтями кровожадного убийцы… И один из металлических стержней прошил императрице голень, пригвоздив её к полу того, что осталось от вагона.

Варвара услышала тихие всхлипы. И подумала, что это странно. Вряд ли кто-то из их охранников стал бы издавать подобные звуки даже под страхом мучительной смерти. А других женщин, кроме неё и матери в составе не было. Ей понадобилось ещё какое-то время, чтобы понять, что это она сама всхлипывает.

Осознав это, она взяла себя в руки и наконец-то решила действовать логично. Первым делом надлежало проверить телефон. Так, отлично! Телефон был на месте и даже не сломан. Откликнувшись на прикосновение, экран загорелся мягким светом.

Принцесса набрала Никиту.

Она никогда не смогла бы объяснить, почему именно его. Но никакой другой номер ей и в голову не пришёл.

Сначала в трубке стояла полная тишина, но затем вдруг раздались гудки. Варвара поняла, что снова плачет.

— Никита! — вскрикнула Варвара, как только на звонок ответили, и с отстранённым удивлением поняла, что голос её звучит глухо, словно она несколько часов подряд рыдала или кричала. — Никита, помоги!

Он вроде бы начал произносить её имя в ответ, но тут же связь прервалась, убивая последнюю надежду на спасение.

«Нет, — подумала принцесса, глубоко вдыхая одними ноздрями и выдыхая ртом. — Нужно срочно успокоиться и приложить все силы, чтобы выбраться отсюда».

Она специально не нажимала отбой, надеясь на то, что связь всё-таки восстановится. В конце концов, как-то получилось связаться в первый раз, не так ли?

И тут её ожидания полностью оправдались, и она услышала обеспокоенный голос Державина. Варвара собралась и, понимая, что связь снова в любой момент может прерваться, выдала чёткое:

— Никита! Нас в метро завалило! Помоги, скорее! Папа ранен, мама без сознания, остальные не знаю… мертвы… — последнее слово она сказала шёпотом, и тут же связь снова прервалась.

И тут она всё-таки заплакала, уронив на пол бесполезный телефон и закрыв руками лицо. Тысячи зловещих мыслей кружились у неё в голове, и каждая из них в красках живописала, как именно их не успевают спасти.

Когда она, наконец, успокоилась и восстановила дыхание, перестав ощущать в ушах только удары собственного сердца, как услышала ещё кое-что, что напугало её до слабости в ногах.

Наверху что-то беспрестанно хрустело и трещало. Судя по всему, это оседали огромные массы земли, приноравливаясь к новому положению. Но хуже всего было не это. А неумолимый звук падающих на пол вагона капель воды.

— Мы же где-то под Невой, — вслух подумала принцесса, и звук собственного голоса испугал её ещё больше. — А что, если она прорвётся сюда? Я не смогу испарить всю реку полностью.

* * *

Чувствовал я себя прескверно. Это словно на меня давили тысячи тонн грунта и грозили размолоть в муку. И ещё протекала вода. Сначала по капельке, а затем и тонкой струйкой.

Эмпатия проявлялась у меня и до этого случая, но раньше она возникала точечно, а затем снова пропадала. Сейчас же меня просто накрыло переживаниями, которые я никак испытывать не мог. А вот испытывала ли их принцесса, или мне всё почудилось, тут уж большой вопрос. Пока я её не откопаю, спросить не смогу.

Мы прибыли в Зимний, в тот же зал. Словно и не уходили вовсе.

Валерий Чернышёв уже ждал нас на месте. Даже не ждал, а переминался с ноги на ногу в нетерпении, когда же мы приедем.

Вместе мы чуть ли не бегом спустились вниз, к перронам. Оказывается, их тут было несколько, а сама сеть тоннелей представляла собой буквально паутину ходов.

По пути Чернышёв коротко бросил мне:

— С какого перрона уезжали?

Я на секунду остановился, чтобы сориентироваться, и тут же повёл его и деда к тому месту, где совсем недавно, по ощущениям всего несколько минут назад, я попрощался с Варварой.

Валерий спрыгнул прямо на рельсы и подошёл к тёмному провалу. Дед спрыгнул вслед за ним, и я последовал его примеру.

— Чувствуешь? — спросил Чернышёв деда и тут же пояснил: — В открытом тоннеле движение воздуха совсем другое, а тут его практически нет.

Державин-старший кивнул и принюхался. Я же попытался вглядеться в непроглядную темень тоннеля эфирным взглядом, но мне это ничего не дало. Следом я собрался отправить на разведку пауков.

— Достаточно далеко отсюда завал, — сказал, наконец, Валерий, который всё это время что-то вычислял, применяя присущую только ему магию. — Обрушено два километра тоннелей, и, где именно под ними находится состав, я сказать не могу. К сожалению.

— Что будем делать? — спросил Державин и быстро покосился на меня. — Пробиваемся отсюда или попробуем откуда-нибудь сверху подобраться?

— Если мы начнём пробиваться с этой стороны… — Чернышёв замер, шевеля одними губами, словно продолжал что-то рассчитывать. — На это уйдёт слишком много времени. Они могут задохнуться…

— Я закачаю сейчас туда воздуха, сколько смогу, — ответил дед, оглядываясь по сторонам. — Только надо узнать, где тут приточный шлюз и открыть его.

— Это бесполезно, — покачал головой Валерий, и я понял, что впервые вижу его в таком смятении, когда он реально не понимает, что можно предпринять. — Воздух до них не дойдёт сквозь все эти пласты земли и глины, а вот обвал вызвать сумеет. Но, что ещё хуже этого, они могли застрять где-то под Невой. И их может попросту затопить.

«Кап-кап-кап», — сочилась вода в моём сознании, перенесённая туда открывшимися во мне эмпатическими способностями.

— Что делаем? — одними губами спросил дед, встав так, чтобы я их не видел и не смог прочитать. Но мне и не надо было видеть, я и так знал, что он говорит. — Времени в обрез.

В этот момент послышались быстрые шаги, практически бег по лестнице. Мы все втроём обернулись и увидели Вадима Громова, бежавшего к нам, едва касаясь пальцами стены.

— Ну что, нашли? — спросил он. — Есть шансы?

— Отсюда пробиваться долго… — начал было объяснять Чернышёв, но его перебил Игорь Всеволодович.

— Вадим, они могут быть под Невой. Сверху получится?

Мы с Валерием, как один перевели взгляд на Державина-старшего, а затем сразу на Громова.

— Думаю, что да, — ответил тот, задумавшись буквально на секунду. — Надо только выяснить чёткое местоположение тоннеля под местностью, и тогда — не вопрос.

— Ты что, реку поднимешь? — с видом крайнего удивления спросил Чернышёв, до которого даже раньше, чем до меня дошло, что задумали старики. — Или русло ей поменяешь?

— На месте решим, — отмахнулся Вадим Давыдович и развернулся, направляясь к выходу. — На чьей едем?

— Давайте на моей, — быстро проговорил дед, спеша за Громовым. — Она большая, все поместимся.

— Оцепление бы надо, — проговорил Чернышёв, стараясь угнаться за нами троими, так как я не отставал от деда. — Там сейчас такое будет. А нам лишние жертвы не нужны.

— Оцепление? — усмехнулся Вадим Давыдович, переступая разом через две ступеньки, при этом лишь слегка скользя пальцами по стене. — Нет, дорогой, оцеплением не обойдёмся. Эвакуация нужна. Кто позвонит?

— Кому звоним? — поинтересовался дед. — Романову я звонил, так и не дозвонился. И он почему-то не перезванивает.

— Я сейчас Гартингу наберу. Он всё-таки глава города, вот пусть и решает вопрос с эвакуацией, — ответил на это Чернышёв и полез за телефоном.

«Примарх, ты вообще ничего не слышишь? — вдруг совершенно ясно прогремел голос в моей голове. Причём, такой зычный, что я с трудом узнал Архоса. — До тебя посланник уже минут десять докричаться пытается».

«Посланник? — первые мгновения я даже не мог понять о ком это. — Какой ещё посланник?»

«Один из тех, кого ты после встречи с дедом за Орловым отправил следить, — с явным неудовольствием пояснил мой ментальный учитель. — Сейчас ты его слышишь?»

Я мысленно хлопнул себя ладонью по лбу, и, как будто этот удар помог, я вдруг услышал зов паучка-разведчика. И тут же открылся ему, позволив показать то, что он хотел.

И чуть было сразу не перекрыл канал. Потому что увидел, как кто-то куда-то метал смерчи, направленные воздушные струи, ставил коридоры безвоздушного пространства. Хотя почему кто-то? Я точно знал, кто это был. Михаил Николаевич Орлов. А вот кого он пытался достать?

И тут я совершенно чётко, хоть и несколько приглушённо, услышал его голос:

— Я тебя всё равно достану, сволота армейская. Ты от меня своими цацками не отобьёшься! — причём голос Орлова был высоким настолько, что казалось, будто визжит испуганная девица. — Я доберусь до твоего поганого вдоха и задушу тебя!

«Покажи, где ты, — попросил я паучка. — Мне нужно сориентироваться».

Но то, что он мне показал: просторный холл, ковровая дорожка, стены с портретами — ничего мне толком не дало. Такая обстановка могла быть где угодно.

А вот кого он пытался достать я понял. Не знаю, как именно, но тоже что-то на уровне эмпатии. Он хотел убить Петра Алексеевича Романова. Зачем? Да затем, что после гибели императорской семьи главным в государстве на какое-то время становится министр обороны, как уже было замечено.

— Дед, а где сейчас должен быть Романов? — спросил я, застыв перед автомобилем, хотя уже должен был сесть туда.

— В генштабе, наверное, — ответил тот почти сразу. — Вон, почти напротив.

— Его в эту самую минуту Орлов пытается убить, — практически безэмоциональным голосом произнёс я. — И, кажется, у него это может получиться.

— Так, — сказал дед, вылезая из машины. — Сейчас я ему помогу.

— Кому? — опешил я. — Орлову?

— Ты совсем от переживаний перегрелся? — с осторожной улыбкой поинтересовался у меня дед. — Романову, конечно.

В этот момент Чернышёв уже договорился с главой города о полной эвакуации жителей, проживавших в зоне, располагавшейся над правительственным тоннелем. Он высунулся из двери и спросил:

— Едем?

И тут я понял, что потихоньку начинаю сходить с ума от всего навалившегося на нас одновременно.

— Дед, — спросил я, понимая, что сознание меня сейчас может завести немного не туда. — А какие стихии были у тех, кто открыто выступил против императора?

— Земля у Карякина и вода у Пашкова, а что? — он явно нервничал. — Надеюсь, твой вопрос действительно имеет огромную важность.

— Дед, — тихо проговорил я в тот момент, когда в моём мозгу с ощутимым щелчком собрался пазл, и то, что мы только подозревали, стало для меня совершенно очевидным. — Попахивает захватом власти и государственным переворотом. Они устранили семью императора и теперь пытаются убрать Романова, так как он в условиях военного времени имеет всю полноту власти в отсутствие императорской семьи.

— Нечто подобное я подозревал, — сцепив зубы, ответил дед и повернулся к Чернышёву. — Дуйте разгребать тоннель, а мы — к генштабу. У нас, кажется, госпереворот.

— Да твою ж дивизию, — сплюнул Валерий и закрыл дверь автомобиля, который тут же рванул вперёд с пробуксовкой.

— Бежим, — бросил мне дед, а сам достал телефон и прямо на ходу набрал номер. — Слава! Меняем вводные данные, несколько человек оставь у Беллы, остальных бери с собой и мухой к генштабу, тут серьёзная заварушка!

— Сейчас буду! — ответил тот, а я на заднем фоне услышал звук работающих лопастей вертолёта. Если повезёт, они успеют примерно одновременно с нами.

Глава 2

Несмотря на то, что здание было совсем рядом от нас, я вдруг понял, что мы не успеем. Просто не успеем, и всё. Я видел всё глазами паучка, который прицепился за штаны Орлова, и понимал, что какой бы сильной не была оборона Романова, против абсолюта он долго не выстоит.

Михаил Николаевич, уже никого не стесняясь, крушил перекрытия, душил людей, пытавшихся его задержать, смерчами выбивал двери и стёкла. Одним словом, человек, решивший идти до последнего, которому уже совершенно нечего терять, потому что в случае провала, ему грозить только одно — публичная казнь.

Судя по всему, и связь со Штопором у меня стала сильнее, чем несколько дней назад, потому что он, кажется, понял, о чём я думаю и что меня тревожит.

«Я добегу быстрее! — сказал он. — Пусти меня! Я добегу и всех победю!»

Даже не знаю, колебался я или нет. На этот раз, кажется, нет. Даже для вида.

«Только аккуратней, — сказал я, поднимая рукав рубашки. — Ты столкнёшься с абсолютом!»

«Чем круче маг, тем вкуснее магия, — ответил на это Штопор и скатился с моей руки на заснеженный асфальт, где сразу припустил с такой скоростью, что хвалёные гоночные болиды остались бы далеко позади. — Только подскажи, как выглядит тот, кого надо победить!»

Я спохватился и передал Штопору свои воспоминания об Орлове. А заодно и точнее указал, какое именно здание нас интересует.

«Только постарайся не убивать, — сказал я. — Задержи до нашего прихода».

Фамильяр ничего не ответил, но я чувствовал непрерывную связь с ним. В здании он оказался буквально за считанные секунды, а затем я услышал вскрик удивления, затем ещё несколько криков разных людей, и всё смешалось в непроглядный клубок.

Мы с дедом добежали до генштаба за пять минут и даже остановились на несколько секунд перед зданием, потому что вид оно имело очень уж непривычный.

Многометровый забор с различными уровнями защиты был повален, как сухостой в лесу. Одна часть тяжёлых кованых ворот висела на уровне пятого этажа, другая, согнутая в три погибели, лежала на проезжей части.

Само здание выставляло напоказ выбитые окна и треснувшие стены, давая понять, что битва, развернувшаяся тут несколько минут назад, была поистине глобальна.

Я рванул вперёд, дед — за мной, практически не отставая.

На пороге нас ждал неприятный сюрприз, задушенная группа спецреагирования, видимо, вызванная на подмогу Романовым. Бойцы лежали на земле, в последнем иступлённом жесте схватившись за горло.

«Ну, Орлов, ты за это поплатишься», — думал я. Понятно, что во время госпереворотов головы летят, как перелётные птицы на юг осенью, но убивать направо и налево, словно маньяк — это уж слишком.

Внутри картина была ещё печальнее.

Мы, конечно, бежали, не особо рассматривая подробности, но разрушенные перекрытия и трупы, которые приходилось перескакивать на бегу, не заметить было сложно.

Самая большая трудность должна была возникнуть на лестнице, где не хватало целых двух маршей, ведущих со второго на третий этаж. Но я, не задумываясь, использовал заклинание левитации и поднялся на нужную высоту. Следом за мной тоже самое сделал и дед.

А я даже не понял, что я использовал: эфир или родовую магию воздуха.

Зато почувствовал, что мне постепенно становится всё равно. Использование некоторых видов магий входит в мою жизнь на уровне неосознанной компетентности, когда ты что-то делаешь, не задумываясь. Так водитель ведёт машину, а парашютист управляет куполом.

Движение послышалось во втором кабинете справа от нас, и это было рабочее место Романова.

Когда мы вошли, Пётр Алексеевич со вставшими дыбом волосами и абсолютно офигевшим взглядом наливал себе в бокал что-то крепкое.

Увидев нас, он кивнул и достал ещё два бокала.

— Пётр Алексеевич, — проходя к его столу, сказал дед, — ты же никогда не пил на рабочем месте! Даже, когда заварушка вся началась, держался, а сейчас что?

Вместо ответа Романов просто показал вправо от себя. Там за перегородкой скрывалось помещение, которое не было видно с нашей точки обзора. Пройдя несколько шагов, я увидел картину, достойную пера какого-нибудь гениального художника.

Штопор сидел на коконе, сотканном им собственноручно (или собственнолапно?) и поправлял некоторые выбившиеся паутинки, чтобы кокон был идеальным. Ещё двумя лапками он поправлял щетинки на лапках, которые, по его мнению, не ровно лежали после схватки.

Увидев меня, он поправил подаренный мною шейный платок и гордо заявил:

— Вот! Я победил!

— Он ещё и говорящий! — странным голосом выдал Романов и опрокинул в себя горячительное.

— Ты ещё и говорящий? — удивился я. — Тебя стали понимать окружающие?

— Много вкусной магии, — с удовольствием поделился со мной фамильяр. — Штопор хочет, чтобы его любили и понимали.

— А этот, — я кивнул на Орлова, плотно запакованного в паутину, — не задохнётся?

— Маг воздуха-то? — хохотнул дед, подойдя ко мне и тоже рассматривая свёрток и фамильяра, сидящего на нём. — Да что ему будет-то?

Он прошёл по комнате, подошёл к кокону и пнул его, осторожно целясь так, чтобы не задеть Штопора, довольно перебирающего лапками.

Внутри ничего не пошевелилось, видимо, Орлов всё-таки был без сознания. Но дед на всякий случай сказал:

— По-хорошему, тебя надо было бы убить прямо тут, чтобы ты больше не поганил воздух своим дыханием. Но я не судья тебе. Убив тебя тут, я стал бы подобен тебе. Я отведу тебя на суд людской. Подонок! Позорище Стрибога!

И он ещё раз пнул свёрнутый из паутины кокон. На этот раз внутри что-то дёрнулось и застонало.

Штопор аккуратно разгладил паутинки, которые помялись после удара дедовым ботинком и преданно посмотрел на меня.

— Ну, рассказывай, что ты тут натворил? — спросил я, вкладывая в слова всё тепло, на которое был способен, полностью следуя заветам Кропоткина.

— Я, когда пришёл, тут много-много вкусного было! Вот этот вот, — он ткнул лапкой в кокон, — тут везде бжу-у-ух делал. Вертелки такие с ветром, — я так понял, это Штопор о смерчах рассказывал. — Вкусные, как беляши на вокзале, но маленькие. Я их ам-ам, и всё. А он воздух давай везде откачивать, но — дурной же, сначала трещин везде наделал, а уже потом душить решил. Ну я его цапнул, конечно, за попу, — паук, который сейчас был размером с собаку, обнажил жвало и показал, как он это сделал. — Тот давай кричать: «Ай-ай-ай!». Я и укатал его, чтобы не хулиганил. А потом вот тот дядя, — он указал на Романова, — решил меня покормить всякими разными сладостями. Боялся и кормил, кормил и боялся. Ням-ням-ням.

Подняв бровь, я обернулся к Романову, который слушал весь наш разговор с немым вопросом во взгляде. Скорее всего, он понимал ещё не всё, что лопотал фамильяр, но последнее точно разобрал.

— Да я перепугался до жути, — признался Романов, наливая себе новую порцию в квадратный бокал. — Думал, помираю уже от кислородного голодания, вот и мерещится всякое. Ну я в него весь запас защитных артефактов и запустил. А он только знай: «Ням-ням». У меня до сих пор руки трясутся, — и он продемонстрировал пальцы, которые действительно немного подрагивали.

— Дядь, а у тебя ещё не осталось тех красненьких? — засмущавшись, спросил Штопор. — Они самые сладкие.

— Что ещё за красненькие? — удивился дед и тоже перевёл взгляд на Романова.

— Тотальный уничтожитель всего живого в радиусе пятнадцати метров, — пожал плечами Пётр Алексеевич. — А у него даже изжоги нет. Я в шоке, — а затем он боязливо обратился к Штопору. — Нет, неведомая зверушка, к сожалению, тех красненьких больше не осталось. Вообще больше не осталось артефактов. А ведь это годовой запас был, — последнюю фразу он сказал, ни к кому конкретно не обращаясь.

Внутри кокона что-то задвигалось. Судя по всему, Орлов, наконец, пришёл в себя.

— А он оттуда не выберется? — оглядывая свёрток из паутины, спросил Дед. — А то придётся сейчас тут ещё обстановку попортить.

— Нет-нет-нет, — замотал головогрудью Штопор. — Это нельзя! Невозможно! Попробуйте!

С этими словами фамильяр слез с закрученного в паутину Орлова, подобрал острый осколок стекла, лежащий тут же, и протянул его Державину-старшему.

Тот осторожно принял кусок стекла, взвесил его в руке, затем примерился к паутине и попробовал её разрезать. Затем ещё и ещё раз.

— Кажется, проще будет стальной канат перерезать, — резюмировал он, затем ткнул остриём посередине свёртка, чем вызывал сдавленные стоны изнутри. — Слушай, — он повернулся к Штопору. — А нельзя ли нам из этой штуки защитную одежду пошить, а? Будешь нашим модельером, как тебе предложение?

— Я… я… — фамильяр начал переминаться с ноги на ногу, словно был очень взволнован предложением. — Я не против! Но сделаю, как скажет Никита. Он — мой друг, он — мой наставник.

«О, как, — подумалось мне. — И я уже чей-то наставник. Хорошо же».

— Давайте не сейчас об этом, — попросил я. — У нас императорская семья где-то под землёй завалена. Займёмся ими. Пожалуйста.

— Я всё понимаю, Никита, — ответил мне дед. — Но мы должны дождаться Славу, чтобы передать ему этого для допроса, — и он ещё раз пнул кокон, чем снова вызывал сдавленные стоны.

— Может, я поеду к Громову с Чернышёвым? — спросил я, лелея надежду, что дед меня отпустит и я смогу предпринимать непосредственные действия для спасения принцессы.

И, словно в ответ на мою просьбу, случилось сразу два события. За окном послышался звук работающих вертолётных лопастей, а деду на телефон позвонили.

— Слава, садитесь где-нибудь во дворе и поднимайтесь на третий этаж, тут для вас подарочек, — проговорил в телефон Державин-старший, после чего нажал отбой и тут же перезвонил по-другому номеру.

Я сразу понял, что он разговаривал с Вадимом Давыдовичем. И по тону разговора тут же понял, что вагон всё ещё не нашли. Мне хотелось бежать и хотя бы самому пальцами ковырять стылую землю, чтобы докопаться до сплющенного в толще земли вагона. Единственное, что меня успокаивало, — это чувство, что Варвара всё ещё жива. Да, ей очень плохо, но она жива. Я очень надеялся, что оно меня не обманывало.

— Хочешь, я пойду с тобой и доберусь до вагона? — предложил мне Штопор, поставив лапку с повязанным шейным платком мне на ногу.

Признаюсь, я этого очень хотел. Примерно понимал, что могут испытать император и императрицей, но, по крайней мере,фамильяр их мог также замотать в коконы, чтобы избавить от любого внешнего воздействия.

Я уже начал обдумывать этот план, как дед сказал, подойдя ко мне:

— Позволишь твоего питомца отправить вместе со Славиком?

— Это ещё зачем? — слишком уж резко ответил я, понимая, что весь мой план сейчас полетит к чертям. — Я хотел взять его с собой, чтобы в тоннель запустить.

— Поверь мне, — сказал на это Игорь Всеволодович, положив руку на плечо, — три абсолюта, включая меня, прекрасно справятся с этой задачей. А вот чтобы упаковать остальных мятежников, нам потребуется помощь Штопора.

Во мне боролись весьма противоречивые чувства. С одной стороны, я хотел заткнуть уши, чтобы не слышать деда, схватить фамильяра и броситься с ним в тоннель. С другой, я понимал, что дед абсолютно прав. Я даже сжал кулаки и глубоко вдохнул, чтобы сосредоточиться, успокоиться и принять всё-таки правильное, взвешенное решение.

Положа руку на сердце, задержать абсолютов без лишнего шума и пыли мог из наших знакомых только Штопор. И лишь он мог обеспечить безопасность тех, кто будет допрашивать Орлова. Нет, я не сомневался, что дед тоже с лёгкостью справится с Михаилом Николаевичем, но всё-таки он сейчас нужнее на раскопках.

В кабинет Романова вошёл дядя Слава в сопровождении трёх бравых бойцов.

Увидев Штопора, они все, как по команде, встали в стойки и вскинули оружие.

— Тихо-тихо, — сказал я, выставляя вперёд ладонь. — Это свой. Более того, он сейчас пойдёт с вами.

Как эмпат я почувствовал смятение в мыслях вояк, но внешне они никак его не показали. Только дядя Слава снял шлем, и мы увидели его расширившиеся глаза.

— Я вроде бы вчера не пил, чтобы мне такое мерещилось, — проговорил он и протёр ладонью глаза.

При этом Штопор скопировал его жест.

— Может, тогда выпьешь? — поинтересовался Романов, но дядя Слава лишь покачал головой, намекая, что пока рановато.

— А чего это он? — спросил мой дядя, подходя к нам и не отрывая взгляда от фамильяра.

— Хочу быть таким же! — гордо ответил Штопор.

— Ты ему понравился, — усмехнулся я, — вот теперь и копирует.

— Чума, — проговорил на это дядя Слава и медленно протянул к фамильяру руку.

Тот лихо развернулся и одной из задних лап ударил того по ладони, словно они давние приятели. Дядя Слава засмеялся и расслабился.

— Невероятно, — выдохнул он и только после этого обратил внимание на кокон.

— Возьмите вот это, — сказал дед, обращаясь к бойцам, и не упустил возможности ещё раз пнуть кокон. — И подкиньте нас… — он замялся, пытаясь подобрать слова, чтобы описать, куда хочет попасть, — ладно, на карте покажу. И ещё возьмите Штопора. Остальные инструкции в вертолёте.

Тут Романов встал из-за стола.

— Полагаете, это госпереворот, и к нему, наверняка, причастны и другие маги-абсолюты? — полу-утвердительно поинтересовался он, а после кивка деда продолжил. — Тогда моя прямая задача — обезвредить остальных.

— Возьмёте моих ребят под временное командование? — спросил Державин-старший.

— Конечно, тем более, моя оперативная группа перебита, другую собирать времени нет, — он встал, застегнул верхнюю пуговицу на кителе и проверил что-то на поясе. — Эх, жаль, артефактов не осталось.

— Жаль, — в унисон ему вздохнул Штопор. — Может, ещё найдём?

— А паучок к нам прикомандирован? — поинтересовался он уже у меня, так как, видимо, понял, чей это фамильяр.

— Пока да, — кивнул я. — Но, как только всё образуется и виновные будут надёжно изолированы, прошу направить его ко мне.

— Обязательно, — по-военному кивнул Пётр Алексеевич. — Ну что же, Штопор, давай попробуем отыскать тебе вкусненького.

В вертолёте ехали молча. Каждый в своих мыслях. Лишь на подлёте к месту, где вода разошлась в Неве, я обернулся к деду и спросил, склонившись к самому его уху:

— Одного не могу понять, то ты готов убивать людей пачками, как в случае с судом надо мной, а то щадишь стопроцентно виновного. Почему? — мне действительно было интересно мнение Державина-старшего, потому что я сам, скорее всего, не удержался бы и убил Орлова, видя, сколько трупов он оставил за собой.

— Никит, — улыбнувшись и положив мне руку на плечо, тихо проговорил дед, — ты не путай кровную месть за родственника и правосудие. Тем более Орлову и так светит факелом светить посреди Дворцовой площади.

* * *

Чернышёв и Громов прибыли на место за считанные минуты. Если считать всё время с того самого момента, как Варвара Ярославовна позвонила Никите Державину, не прошло ещё и двадцати минут.

Абсолюты вылезли из машины Державина и отправили водителя к генштабу, а сами встали возле поручней на набережной Невы и глянули в тёмные воды.

— Ну и как мы это будем делать? — поинтересовался Валерий.

— Как обычно, — ответил Громов и засучил рукава. — Глаза боятся, а руки делают.

То, что произошло дальше, в Санкт-Петербурге не видели никогда. Были тут наводнения, застаивание каналов, всякое с Финского залива приплывало. Но то, что увидели жители столицы в этот раз, не укладывалось ни в какие рамки.

Сначала волнующуюся гладь реки разрезало напополам, словно лезвием, а затем две стены воды стали расходиться в противоположные стороны от разреза поперёк русла реки, обнажая дно, покрытое илом и засыпанное всяческим мелким мусором.

Чернышёв подумал, что сейчас та стена воды, что находится сверху по течению, начнёт расти, так как на неё будет давить приливающая вода, но ничего подобного не происходило. Наоборот, с обеих сторон уровень реки стал уменьшаться.

— Но как? — спросил Валерий, не веря своим глазам. — Я думал, надо будет менять русло или поднимать всю реку в воздух!

— Зачем такие трудности? — удивился Вадим Давыдович и сделал руками жест, словно раздвигал высокие заросли. — Я всего лишь изменил течение верховья, и теперь у нас с вами есть дно, через которое нам и предстоит добраться до тоннеля.

— Знаешь, Вадим, — обернувшись к расширяющейся полоске дна, проговорил Чернышёв. — Я думал, врали про Сахалин. Пропаганда там и всё такое подобное. А оказалось, недоговаривали. Каюсь, был не прав.

Маг земли сверился с местоположением тоннеля под рекой и принялся аккуратно вынимать широкие пласты земли и складывать их тут же на освобождённое пространство. Действовал он аккуратно, боясь задеть обвалившиеся почвы, которые могли превратить вагон с выжившими в окончательную лепёшку.

Дело шло небыстро, но основательно. Совсем скоро перед магами образовался провал в добрую сотню метров глубиной, где и залегал правительственный тоннель.

Ещё небольшую полоску. И ещё…

Что бы ни произошло в тоннеле, масштаб оно носило неимоверный. Вся защита, которую устанавливал Валерий, была сорвана, бетонные усиленные блоки раскрошены в труху и смяты, пути провалились на несколько метров ниже, так как взрывом пробило пол тоннеля.

Несколько секунд Чернышёв смотрел на это, а затем тихо произнёс:

— Я не знаю, как они выжили…

Вот только самих выживших тут не было, как и состава правительственного поезда.

Валерий аккуратно прорезал разлом вдоль штрека, по которому проходили пути, но вагоны всё не находились и не находились. Наконец, он упёрся в противоположную набережную, но значительно правее той точки, где они начали раскопки.

И в этот миг у Чернышёва что-то оборвалось внутри, и он опустил руки.

— Ничего? — понимающе спросил Громов.

Вода, что была ниже по течению, ушла вся, оставив небольшие лужи в иле и трепыхающуюся местами рыбу. А та, что была выше по течению не превышала уровня пары метров. Однако Валерий предполагал, что на масштабах целой реки такое удерживать трудновато даже такому магу, как Громов. А, если учитывать, что он обратил вспять течение, то и подавно.

— Нет, — ответил Чернышёв. — Судя по всему, они ближе к концу обвала. Те, кто это сделал, действовали наверняка.

— Есть подозрения? — поинтересовался Громов и повернулся к собеседнику.

Тот выдержал взгляд и ответил:

— Такое под силу только абсолюту, — он сделал многозначительный жест рукой, примерно означавший, мол, мы-то с тобой их всех знаем, и добавил: — Магу земли.

— Карякин, — тихо проговорил Вадим Давыдович. — Да, этот всё привык делать основательно. Что ж, будем копать дальше?

— Там здания, коммуникации, подвалы, — с неким чуть ли не мистическим безразличием проговорил Чернышёв. — Куда я всё это дену?

Громов посмотрел на коллегу и понял, что тот пал духом. Он понимал, что надо сделать, но не видел, как это сделать.

— А что тебе мешает их просто поднять и отставить в сторонку? — спросил он у Валерия. — Как кусок пирога.

— Кусок городского пирога, — грустно усмехнулся Чернышёв. — Звучит вкусно. Жаль, только трудновыполнимо.

— Это ещё почему? — удивился Вадим Давыдович. — Берёшь, поднимаешь, ставишь куда-нибудь. Народ всё равно уже эвакуировали.

— Народ-то эвакуировали… — неуверенно протянул Валерий, — но такие разрушения будут…

— Ну ничего, — нарочито бодрым голосом сказал Громов. — Немного переделаем генеральный план, ничего страшного. Тем более, мы спасаем всю императорскую семью, тут с разрушениями можно не считаться.

— Хорошо, — решившись на действия, выдохнул Валерий. — Сейчас сверюсь с планом.

И в этот момент у Громова зазвонил телефон.

— Да, Игорь Всеволодович, вы там, как, справились?

— Мы — да. Точнее, можно сказать, не мы. У вас как?

На удивление Державин был в бодром расположении духа, что означало, они свою часть работы выполнили на отлично.

— У нас пока затык, — честно признался Вадим Давыдович. — Сам состав не под Невой, а под городской застройкой. Нужно целый квартал поднять, чтобы под ним найти искомое. И вот с подъёмом как раз проблем нет, а вот с тем, куда опустить — вполне конкретные.

— Никуда не уходите, — ответил на это Державин и усмехнулся. — Мы сейчас будем и поможем откопать наших дорогих монархов.

Громов нажал отбой и огляделся. Вокруг них на набережных, на мостах, на крышах домов за спинами собирались зеваки. Многие снимали на телефон небывалое зрелище, как воды в реке разошлись и обнажили дно. А то, в свою очередь, изрыли чуть ли не до бездны.

«Ну да, — усмехнулся про себя Вадим Давыдович, — это вам не экскаватором копать».

— Заровняй пока это, — сказал он Чернышёву и ободряюще похлопал по плечу. — Сейчас подъедет Державин и поднимет всё, что мешает, на воздух.

— Мы сегодня точно станем героями сети, — ответил на это Валерий, озираясь на зевак, подбирающихся всё ближе, как опасливые обезьянки. — Но, кажется, я увижу что-то выдающееся.

* * *

Отдельные капли уже давно превратились в непрерывную струйку, а затем и в самый натуральный ручеёк.

Вода прибывала.

То место, где находились они втроём, было чуть-чуть на возвышении, поэтому тут воды пока не было. Но она совершенно ясно скапливалась по левую руку. Принцесса несколько раз подсвечивала туда, но пока ничего не видела. Из-за переломанного и перекрученного металла, ничего за пределами того куполообразного пространства, где находились они трое, видно не было.

Но вот, кажется, плеснуло что-то совсем рядом.

Варвара зажгла огонёк, усилила его и увидела, что грязная, наполненная растворённой глиной жидкость подбирается уже к её ногам и родителям, лежащим без сознания.

Прошло уже минут двадцать с тех пор, как она позвонила Никите. Несколько раз она пыталась звонить ещё, но, видимо, те усилители, которые позволили ей сделать это в первый раз, уже отключились.

Всюду была сплошная темень.

Сначала принцесса пыталась в неё всматриваться, в надежде увидеть где-то просвет, но затем плюнула на это дело и зажгла огонёк над головой. Так ей было спокойней.

Хорошо, что обивка салона была рассчитана именно на императорскую семью и делалась исключительно из негорючих материалов.

Что-то нужно было делать с прибывающей водой. Прибывающей, притом, достаточно быстро.

Варвара старалась не задумываться о том, что может утонуть, когда воды наберётся достаточно. Тут, в замкнутом пространстве деться всё равно было некуда, поэтому, когда воды станет слишком много… Но, может быть, она найдёт для себя какие-то щели, через которые выльется прочь?

Однако до всего этого поток накроет её родителей, без движения распластанных возле её ног лицами вниз.

— Так, — сказала она себе вслух. — Первым делом надо развернуть папу и маму лицами вверх. Тогда у меня будет больше времени, чтобы придумать, что сделать с водой.

Отец за последние полгода сильно сдал. Раньше он был довольно грузным человеком, но постоянные переживания иссушили его тело. Оставалось только надеяться, что это не какая-нибудь магическая чума.

Принцесса даже хмыкнула своим мыслям, пытаясь подсунуть под отца руки. Но в тот момент, когда она начала его двигать, заметила, что по затылку от движения полился целый ручей крови. И вскрикнула, закрыв рот рукой.

— Нельзя его двигать, нельзя! — сказала она самой себе. — У него может что-то повредиться внутри. В голове особенно. Но вода! Что делать с водой?

В замкнутом пространстве, в темноте, подсвечиваемой только небольшим огоньком, а потому с удвоенной силой, смыкающейся за его ореолом, с постоянно прибывающей ледяной водой принцесса чувствовала себя ужасно.

Особенно, когда поняла, что маму тоже не получится перевернуть. По той простой причине, что её ногу арматурой прибило к полу. Любое движение может ей повредить. Но оставить их так тоже нельзя. Это неминуемо убьёт их.

— Что же делать? Что же мне де-лать? — Варвара поймала себя на том, что напевает эти слова. И так ей становилось спокойнее. — Не нужно поддаваться панике, — наконец, решила она уверить себя. — В конце концов, Никита уже делает всё возможное, чтобы докопаться до меня.

В этот момент где-то далеко-далеко на грани слышимости что-то ухнуло. Возможно, сместился пласт земли, а другой рухнул в освободившееся пространство.

На самом деле, это были последствия того, что Чернышёв освобождал тоннель от завалов под руслом Невы. Но откуда об это было знать принцессе? Она знала лишь то, что после этого смещения жидкость полилась самым настоящим потоком. Она стала прибывать на глазах, угрожая утопить всё в считанные минуты.

— Я — огненная девчонка, я могу противостоять воде! — уверила себя Варвара и поставила на пути потока стену огня.

Добравшись до неё, жижа зашипела и начала испаряться, поднимаясь в воздух клубами пара. Дышать стало чуть труднее.

Но поток только прибывал, и простая стена огня не могла ему помешать. Распространяясь, он грозил вот-вот обогнуть её. А Варе было сложно признаться самой себе, что ей невероятно трудно держать напор пламени на одном уровне. И это несмотря на то, что Хунь Ли заставляла её это делать дважды в день по полчаса.

Контролировать себя — вот труднейшая задача человека.

Понимая, что шипящая жидкость сейчас прорвётся за её стену огня, она обвела вокруг себя и родителей круг. Из-за этого пришлось переместиться от выгнутой стенки, возле которой она лежала до этого, и занять место практически на ногах у отца. Зато теперь кольцо пламени надёжно защищало их от того, чтобы утонуть.

Вода шипела, пар поднимался, становилось жарко, как в сауне.

Силы расходовались неимоверно.

— На сколько меня хватит? — рассуждала девушка вслух. — Если бы я не потратилась так сильно там — на Чёрном море, то вполне вероятно на пару часов. Но я ещё не восстановилась до конца. Мой источник… полон лишь наполовину. Час? Хорошо, если час. Хватит ли?

Она всем своим сердцем надеялась, что часа хватит Никите, чтобы отыскать её. Она не хотела погибать вот так — заваленная толщей земли из-за взрыва в правительственном тоннеле.

Тем временем вода прибывала. Она уже окружила кольцо пламени и изо всех сил пыталась пробиться внутрь. Но с шипением отступала, вновь получив отпор.

И вот тут сказались нервы. Принцессу тряхнуло. Внутри неё самой словно взорвалось что-то невероятно мощное, и наружу вырвалось пламя, бесконтрольно выпаривающее жидкость по всему пространству вокруг.

Вот только в источнике почти не осталось магической энергии.

А вокруг всё было в раскалённом паре, дышать которым стало почти невозможно.

Один из секторов кольца пламени мигнул и на несколько секунд исчез.

Внутрь круга полилась горячая жижа: вода, перемешанная с глиной и прочим.

И прежде чем принцессе, пребывающей в полнейшей панике, удалось восстановить защиту, вода залила лицо императрице.

— Нет! — закричала Варвара. — Никакой воды!

— То есть стакана воды я от тебя в старости не дождусь? — услышала она родной голос и обернулась.

Мать смотрела на неё, превозмогая боль. При этом на лице её играла обычная саркастическая улыбка.

— Зато бани ты делаешь первоклассные, — добавила она после короткого молчания. — Запишем в твою трудовую книжку сразу после телохранителя директора завода.

Глава 3

Оцепление вокруг места спасательных работ пришлось усилить.

Когда нас с дедом высадили возле Чернышёва и Громова, некоторые зеваки практически перелезали через ограждения, чтобы поглазеть на расступившуюся воду. Кто-то, кажется, даже хотел спуститься вниз, чтобы походить по открывшемуся дну.

Отлично сработал Гартинг, оперативно доставляющий в район проведения операции силовиков. Те, едва выйдя из автобусов, брались расставлять заграждения и без грубостей, но жёстко оттесняли толпу любопытных, ощетинившихся камерами телефонов.

— Нам нужно поднять вот тот квартал, — говорил деду Вадим Давыдович, как что-то само собой разумеющееся. — И, собственно, с тем, чтобы поднять, проблем-то особых нет. Поставить нам его некуда.

Дед огляделся, оценил обстановку и огладил седую бороду.

— И какие есть предложения? — спросил он, поглядывая на Валерия, который от безысходности мог только качать головой. — Поставить его в Неву?

— М-м-м… — Громов сморщился, словно съел что-то кислое. — Не уверен, что смогу расчистить ещё достаточно пространства. Да и потом, возможно, придётся поднимать и следующий. Я думал, ты сможешь его подержать навесу, пока Валера будет копать. А я воды отведу от шахты. А?

— Удержать в воздухе целый квартал? — дед развернулся всем корпусом и посмотрел на Громова немного сверху вниз с явным изумлением. — Если бы это сказал кто-то другой, я бы посчитал, что он издевается. Ты вообще представляешь, сколько это тысяч тонн?

— Нет, — честно признался Вадим Давыдович. — Совершенно не представляю. — Но выбора у нас всё равно особого нет. Внизу глава страны с семьёй. И ему нужна наша помощь.

— Делайте, — сказал я, безоговорочно заняв сторону Громова. — Я вас усилю.

«Для усиления абсолютов тебе понадобятся неимоверные ресурсы, — сказал мне Архос. — Давай я подстрахую тебя магией аэрахов, чтобы ты не иссяк полностью».

Я послал ему сигнал, равноценный кивку. Разговаривать сейчас не хотелось абсолютно. Хотелось, чтобы это всё поскорее закончилось, и принцесса со своей семьёй была в безопасности.

Все трое абсолютов глянули на меня, а затем началось нечто такое, о чём жители нашей планеты ещё долго будут судачить между собой.

По параллельным улицам, проходящим по границам прибрежного квартала, вдруг пролегли глубокие трещины, расширяющиеся буквально на глазах. Кого смогли, из этого квартала уже эвакуировали, так что, если вдруг кто и остался, это были их проблемы.

Где-то метрах в пятистах от набережной ещё один разлом соединил две параллельные трещины, обозначив прямоугольный кусок города, готовящийся к подъёму.

— Если у меня развяжется пупок или откроется грыжа, — сказал дед, косясь на меня. — Медицинскую страховку оплачиваешь ты.

Я понимал, что в стрессовой ситуации иногда неплохо стравить напряжение. Но мне сейчас было абсолютно не до шуток. Хотелось орать от напряжения, чтобы его хоть как-то скинуть.

«Вот же, — подумал я, во мне столько всякой магии, вот, наверняка, есть что-то такое, что позволило бы мне добраться до Варвары без всех вот этих сложностей. Но я даже не знаю, что именно во мне скрыто, и приходится…»

Поднимать кусок города начали все вместе. Поэтому мне пришлось поставить сразу три линзы на усиление. Основную я, естественно, поставил на деда, а две вспомогательных на Громова и Чернышёва. Всё равно они потом займутся своими делами, но пусть им будет легче.

Послышались скрип, грохот и даже какое-то подобие взрывов. Весь квартал был прошит подземными коммуникациями. Рвались кабеля высокого напряжения, ломались канализационные, водопроводные и отопительные трубы. Крошились коллекторы ливневых стоков.

Газ, где могли перекрыли, но всё равно из лопающихся газопроводов ударяли в воздух упругие струи газа. Одну из труб протащило по асфальту, высекая искры, и из-за этого в небо ударил настоящий газовый факел. Один из домов поблизости загорелся.

Но это всё были предполагаемые потери.

Более того, чем выше в воздух поднимался огромный кусок застройки, тем большие были разрушения. С пласта земли, как с вытащенного из земли дерева, свисали трубы, кабеля, и спасибо, что не поезд метро,.

Несколько высоток не выдержали дрожания почвы и покрылись трещинами прямо на глазах под ахи и крики зевак, которых хоть и оттеснили, но всё-таки недостаточно далеко, чтобы они не смогли насладиться происходящим.

А один из особо массивных небоскрёбов повёл себя вообще иначе. Из-за своей огромной массы он не смог задержаться на поднимаемом Державиным пласте земли и, пробив его, ушёл в почву.

— Надеюсь, тоннель не задет, — сказал Чернышёв, наблюдая за происходящим.

— Пардон, — ответил на это дед и дополнительным усилием вытащил небоскрёб из земли, положив его на бок на улицу рядом.

— Потом воткнёшь? — усмехнулся, глядя на это Вадим Давыдович. — Или так бросишь?

Несмотря на то, что пот лил с деда просто градом, замачивая его верхнюю одежду, присутствия духа он не потерял.

— Я привык убирать за собой, — ответил он, ухмыляясь в бороду. — Ещё со времён песочницы.

— Ну да, — ответил Громов. — С тех пор, я смотрю, особо ничего и не изменилось. Разве что размер игрушек.

Наконец, квартал города завис метрах в пятидесяти над поверхностью.

— Я уж не знаю, что ты делаешь, — сказал мне Державин-старший. — Но никогда не подумал бы, что могу удерживать такую махину.

— Мы же Державины, — мрачно усмехнулся я. — Должны всё выдерживать.

Дед на это только кивнул. Я видел, что, несмотря на заявления, ему очень тяжело. Мне, надо сказать, тоже было нелегко. Удерживать сразу три линзы, которые усиливают абсолютов, — та ещё задачка. Но я всё-таки создал четвёртую, которая сняла часть нагрузки с деда. И я буквально услышал, с каким облегчением он вздохнул.

Легче дышал и Громов. При всём том, что он почти не показывал усталости, удерживать чуть ли не километр дна Невы сухим было весьма нелегко.

А вдобавок к этому требовалось отводить грунтовые воды, чтобы они не лились в тоннель.

Чернышёв решил на этот раз сделать один большой разлом, так как складывать пласты земли было больше просто некуда. И лишь он начал раздвигать почву, как отовсюду начала сочиться вода.

Но эфирная линза, усиливавшая заклинание Громова, которое удерживало реку, сняла с абсолюта часть нагрузки, и он принялся с лёгкостью устранять льющуюся вниз воду, перенаправляя её в другие пустоты.

— Я чувствую, что там подземный поток, — сказал вдруг Вадим Давыдович и замер, словно прислушиваясь. — И он совершенно точно проливается куда-то… в тоннель. Валера, давай быстрее, их затапливает!

— Но императрица же… — хотел было возразить Чернышёв, но Громов махнул на него рукой.

— Мы не знаем, в сознании она, или нет, — сказал он. — Давай, чуть-чуть осталось.

Но чуть-чуть — это когда смотришь со стороны. А когда вынужден раздвигать толщи земли, чтобы найти в них крохотный по этим меркам вагон, это совсем другое.

Но, наконец, Валерий сместил грунт до уровня тоннеля. Тот казался ещё более разрушенным, чем под Невой.

— Да чем же это они так? — сокрушался он, видя, что сделали с его детищем, а затем вдруг что-то увидел и заставил меня напрячься. — Вагон вижу! Игорь Всеволодович, подсоби, поднимем.

— А если они там?.. — он не договорил, но мысль я понял.

Он беспокоился, что людей в вагоне, возможно, нельзя трясти из-за повреждений.

Вот тут бы и пригодился бы Штопор, но я его отправил на более ответственное задание.

«Попробуй сам сделать эфирный кокон по аналогии с паутиной, — предложил Архос. — Некую сферу покоя, внутри которой всё будет неизменно, независимо от внешних воздействий».

«Ты предлагаешь мне прямо сейчас создать новое заклинание? — удивился я. — Боюсь, не потяну».

«Я могу дать тебе похожее для паутины, а ты переделай его под эфир, — предложил мой ментальный наставник. — Возможно, получится».

«А почему нельзя использовать готовое для паутины? — спросил я. — Так было бы удобнее».

«Боюсь, там заклинание несколько для другого, — Архос многозначительно хмыкнул. — А эфир ферменты не выделяет».

Чтобы было виднее, я перенёсся по воздуху к самому разлому и завис прямо над ним. Глубоко внизу виднелся искорёженный вагон. Видно его, разумеется, было только магическим зрением, так как находился он на глубине почти ста метров.

Я использовал заклинание, подсказанное мне Архосом, но переделал в нём ту часть, что касалась используемой магии.

Тут же вагон опутала невидимая паутина, сотканная из эфира.

— Можно поднимать, — сказал я и махнул рукой деду, почему-то не подумав, что смогу поднять вагон и сам. — Теперь внутри ничего не должно сдвинуться с места.

И примерно в этот момент я понял, что слегка закостенел в своём развитии. Мне нужно было постоянно принимать новые способности, открывающиеся благодаря эфирному сердцу и впитанным в него магиям. А я топчусь на месте. С другой стороны, оглянувшись на прошедшие дни, можно было задать один-единственный вопрос: а когда?

Я пообещал себе, что как только закончу с этим, обязательно засяду за обучение и разбор. А потом вспомнил фейерверк над Чёрным морем. Эх…

Вагон появился над поверхностью земли.

Я ринулся к нему.

— Бесполезно, — крикнул мне Громов, разводя руками, выказывая этим жестом сожаление. — Там все мертвы.

Я не поверил и решил проверить лично.

* * *

Елизавета Фёдоровна не могла толком пошевелиться. Пронзивший её ногу металлический штырь не давал развернуться. Даже поворачивать голову императрица могла с трудом, так как каждое движение отдавалось дикой болью в ноге.

Но во всём остальном она оказалась деятельной и активной. Первым делом она очистила круг, созданный Варей, от воды. Сначала она отодвинула её за пределы огня, а потом решила вообще очистить вагон, точнее, сохранившуюся его часть, от воды.

— И погаси, пожалуйста, огонь, а то я себя чувствую рябчиком на вертеле, — проговорила императрица, постаравшись заложить в голос всю материнскую заботу, которую хранила для дочери. — Или это и было твоим хитроумным планом?

Варвара, которая уже практически сорвалась в истерику от того, что у неё ничего не получалось, моментально успокоилась и теперь улыбалась маме сквозь слёзы.

— Нет, — ответила она, размазывая тушь по лицу. — Поджаривать я вас точно не собиралась. Разве что немного закоптить.

Елизавета Фёдоровна, сцепив зубы, приподнялась на локтях. Принцесса помогла ей освободиться от тяжёлой руки Ярослава Ивановича, которую потом аккуратно положила на то, что осталось от пола вагона.

Бросив взгляд на супруга и на его повреждения, она тяжело вздохнула, но тут же взяла себя в руки. Затем, совершив ещё одно усилие, она подвинулась и приложила ухо к тому участку спины императора, который был более-менее целый.

Послушав некоторое время, она вернулась в исходное положение и посмотрела на дочь.

— Плохо дело, — сказала она, пытаясь найти такое положение в котором штырь, торчащий из ноги будет беспокоить её меньше всего. — У отца сломаны рёбра, и, кажется, несколько штук из них пробили лёгкие, в которые теперь поступает кровь.

— Откуда ты всё это знаешь? — удивилась Варвара.

Она отползла в сторону, чтобы дать матери больше пространства, но быстро упёрлась в зазубренные стены.

— Ну, дорогая, любая мать поневоле становится лекарем. А с такой дочерью, как ты и подавно. Я знаю об ожогах буквально всё и лечила всех твоих друзей… пока они у тебя были, — она скорчила такую физиономию, что Варвара не удержалась и, невзирая на окружающий их ужас, захихикала.

Такое бывает, когда вдруг находится кто-то, кто снимает с тебя часть ответственности и помогает вдохнуть полной грудью. Причём, вместе с этим, как правило, уходит и чувство, что ничего уже нельзя исправить.

— Другое дело, что дырки в лёгких я умею слышать, а вот лечить — нет. Сейчас самое главное — понимать, ищут ли нас, или нет. И, если второе, то как дать сигнал бедствия? Счёт-то на самом деле идёт на минуты, — императрица говорила спокойно, чтобы не вызвать очередной приступ паники у принцессы, но чётко, чтобы было конкретное понимание того, с чем они столкнулись.

— А, да! — спохватилась Варвара, дёрнулась и ударилась головой о торчащую бронепластину. — Я же Никите дозвонилась с самого начала, пока связь ещё была!

— Державину? — Елизавета Фёдоровна не спрашивала, скорее, заполняла словами тишину. — И как давно это было?

— Я не знаю, — принцесса покачала головой, затем спохватилась и достала телефон. — Двадцать пять минут назад, — ответила она, сверившись с журналом звонков.

— Если они начали действовать сразу, — задумчиво проговорила императрица. — Так… мы проехали совсем немного. Значит, сейчас мы в районе Невы или чуть дальше. Вопрос в том, насколько сильно завалило тоннель за нами.

Варвара всё это время смотрела на мать с какой-то детской надеждой, что та, вычислив их координаты, выдаст что-то подобное: «Нас освободят через десять минут». Но, к сожалению, это было не так.

— Одним словом, — сказала императрица, подняв на Варвару глаза, в которых искрилось материнское тепло, — вот и посмотрим, насколько хорош твой Никита. Если он вытащит нас отсюда живыми, обещаю, это будет мой любимый зять.

— А если нет, — всё ещё улыбаясь, всхлипнула принцесса. — А если нет, то зачем нам такой зять нужен, да? Сама подумай.

И обе рассмеялись, но быстро затихли.

Где-то в отдалении журчал ручеёк воды, наполняя вагон. Но он не мог проникнуть сквозь барьер, выставленный Елизаветой Фёдоровной.

— Всё будет хорошо, — сказала она, чтобы нарушить тишину. — Он, наверняка, уже донёс информацию до всех, до кого нужно, и нас ищут прямо в этот самый момент.

— Очень на это надеюсь, — ответила Варвара, снова бросила быстрый взгляд на отца и на этот раз не заметила, чтобы его одежда колыхалась от дыхания.

Она закрыла лицо руками, глубоко вдохнула и задержала дыхание, стараясь сосредоточиться, как учила её Хунь Ли. Выходило не очень хорошо, но паническое состояние всё-таки потихоньку отступало, позволяя мыслить ясно.

Во вновь повисшей тишине что-то было не так.

— Слышишь? — спросила императрица, замерев в одном положении.

— Нет, — честно призналась Варвара, только-только выдохнув. — А что я должна была услышать?

— Прислушайся.

Принцесса последовала совету матери, но слышала только биение собственного сердца и ток крови.

— Ничего не слышу, — сказала она, мотнув для верности головой.

— Вот именно, — ответила ей мать. — Ручей больше не слышно. Он прекратил течь. А это значит…

Договорить ей не дали. Всё вокруг мигом пришло в движение. Земля ухнула и застонала, поднимаемая невероятными силами. Металл вагона заскрежетал, но это продлилось совсем недолго. Почти сразу тех, кто находился внутри, окутало невидимое силовое поле, аккуратно удерживающее их на одном месте.

Сверху слышались далёкие крики. Они пока осторожно радовались тому, что нашли вагон. Но боялись того, что могут обнаружить внутри.

— Ладно, — одними губами проговорила императрица, глядя в улыбающееся лицо дочери. — Будем считать, проверку на императорского зятя твой Никита прошёл.

* * *

В первом вагоне, который мы подняли, действительно никого в живых не осталось. Это был вагон охраны, замыкающий состав. По всей видимости, его оторвало в момент взрыва, а затем уже засыпало.

Зрелище он представлял жуткое, как и люди в нём. Складывалось ощущение, что усиленный бронепластинами корпус прокрутили в блендере, а затем присыпали тоннами земли. Но зато мы получили представление, насколько огромными были масштабы трагедии.

Единственный плюс от этой находки, мы, наконец, поняли, что находимся на верном пути и принялись работать с удвоенной силой.

«Твоя энергия на исходе, — сказал мне Архос, как только мы двинулись вглубь за следующим вагоном, который рассчитывали найти в самое ближайшее время. — Ты не можешь бесконечно усиливать абсолютов».

«Осталось совсем немного, — ответил я, чувствуя, как силы, даже физические, покидают меня. — Я должен выстоять».

«Тогда тебе придётся побыть вампиром, — усмехнулся на это мой ментальный учитель. — Я закачал тебе магию практиков непобедимого».

«Можно русским языком, пожалуйста? — попросил я, чувствуя, как подгибаются мои колени. — Я уже и обычные слова плохо воспринимаю, а уж такое и подавно».

«Одним словом, есть магия, которая при стычках выпивает и использует энергию противника. Не очень распространённая штука из-за этических моментов, но достаточно действенная, — Архос сейчас рассуждал, как менеджер по продажам, собирающийся осчастливить меня никому не нужной ерундой. — По крайней мере, твоих сил хватит ещё на некоторое время».

«У меня же тут нет противников, — растерялся я на секунду, но затем понял, что в данный момент это не имеет вообще никакого значения. — Впрочем, всё равно, давай, действуй ты. Я уже выдыхаюсь. Только абсолютов не тронь».

«Само собой», — откликнулся мой наставник.

И тут же я почувствовал громадное облегчение. А вот тысячи зевак, в которых была хотя бы какая-нибудь магическая искра, тут же ощутили слабость и апатию, на них навалилась тяжесть и серое питерское небо.

А я, по крайней мере, смог оглянуться по сторонам. И вовремя. Несмотря на то, что действия Чернышёва я усиливал, он уже тоже был на последнем издыхании. Оно и понятно — он вскрыл почти километр почвы на сто метров в глубину и почти столько же в ширину.

Я взял часть той подпитки, что выдал мне Архос, и направил Валерию, но уже не линзой, а напрямую, представив себе питательный зонд.

На лице у Валерия тут же появился румянец, он распрямил сгорбившуюся до этого спину и начал работать вдвое бойчее, чем до этого. На меня он взглянул лишь мельком, чтобы с благодарностью кивнуть.

Вагон обнаружили в пятидесяти или семидесяти метрах от первого. Он был в чуть более лучшем состоянии, чем первый, но тоже пострадал очень сильно. Хуже всего выглядела рваная дыра на боку от вылезшей из стены тоннеля арматуры.

Я проделал всё то же самое, что и с первым вагоном, заключив в эфирный кокон и избавив тем самым от ненужной тряски.

Сзади в тот же самый момент сел вертолёт скорой помощи со всем необходимым оборудованием. Недолго думая, мы поставили вагон на набережную, почти возле самого вертолёта.

— Двое выжили точно, — сказал мне Громов.

А я про себя отметил, что вряд ли это относится к магии воды. Возможно, в нём есть какая-то магия, о которой он предпочитает не распространяться.

— Мало, — ответил я. — Нужно, чтобы все трое.

Меня разрывало напополам.

Я хотел подбежать к вагону, который в этот самый момент вскрывали каким-то страшным на вид инструментом, монтажной магией и нецензурной лексикой. Но не мог. Я должен был держать линзы. Всё ещё должен. Нужно закрыть разлом и опустить вниз квартал, который завис метрах в пятидесяти над землёй. Силовые кабели и оборванные трубы теплоснабжения болтались на пронизывающем ветру.

Но я успел. Вагон вскрыли ровно в тот момент, когда дед с грохотом и некоторыми обрушениями от слишком жёсткого приземления, Державин-старший всё-таки тоже выдохся, поставил квартал города на место.

— Вот меня городские службы материть будут, — сказал он и без сил присел на поребрик, облокотившись спиной на ограду набережной. — Пусть пишут жалобы, плевать.

А я кинулся к вагону.

Принцесса показалась в прорезанном отверстии первой. Обессиленная, испуганная и магически истощённая. Но целая и по большей части невредимая.

Увидев меня, она выдохнула, словно до конца отпуская весь тот ужас, что пережила в подземелье, и слёзы потекли ручьём по её лицу. Она бросилась ко мне на шею и обняла крепко-крепко. А я почувствовал, как у меня по губам заструилось что-то тёплое.

Когда Варвара отстранилась, я увидел, как её глаза расширились от очередного испуга. Проведя рукой по лицу, я увидел на ней кровь. Сосуды всё-таки не выдержали такого напряжения и решили полопаться.

— Извини, — сказал я, пожимая плечами. — Перенапряглись.

— Ты — мой герой, — сказала она полушёпотом, затем чмокнула меня в измазанные кровью губы, перепачкавшись сама, и поспешила к маме, которую как раз вытащили из перекорёженного вагона и грузили в вертолёт.

Императора вынули последним и грузили очень осторожно, словно боялись лишний раз потревожить. Даже на расстоянии я чувствовал, как жизнь вытекает из него. Но помочь прямо сейчас не мог, так как устал просто смертельно.

* * *

Три абсолюта сидели в рядок, привалившись к ограде набережной и курили. Я даже немного позавидовал. Потому что сам не чувствовал того, что всё кончено и что могу отдохнуть.

«И самое паршивое в этом, — признался мне в этот момент Архос, — что у тебя едва не перегрелось эфирное сердце. Я наблюдал за ним с содроганием своих. Сердец».

«Было опасно? — поинтересовался я. — Почему не предупредил?»

«Как будто ты меня послушался бы, — вздохнул на это мой ментальный учитель. — Ещё бы нервничать начал. А я перенаправлял потоки энергии, как мог. Ты и магию аэрахов исчерпал почти до дна. Тебе срочно нужно развиваться. Ты застрял на этом уровне».

«Знаю, — ответил я, наблюдая за абсолютами, и именно в этот момент мне в голову пришла нехорошая мысль. — Но в следующий раз предупреждай, чтобы я мог рассчитывать свои силы».

Архос на это даже не ответил, а лишь вздохнул, выражая этим своё мнение, что я его всё равно не послушаюсь.

А я достал телефон и набрал Беллу. Я рассудил так: она хотя бы какое-то отношение имеет к императорскому двору, пусть и как поставщик алкоголя. Сан-Донато на такое задание пока посылать нельзя.

— Белла, привет, — сказал я, как только она сняла трубку. — Вы как там?

— Отлично, — странным голосом, выражающим глубокий пиетет, ответила бабушка. — Смотрим, как вы полгорода разворотили, чтобы метро достать. Я, конечно, видела больше, чем остальные. Ты — невероятный молодец. Сердце цело?

— Цело, — ответил я, не желая сейчас акцентировать на этом внимание. — Сейчас бери Валю… или нет… Оставь её на Марио. А сама дуй в императорский госпиталь. Нужно следить за тем, чтобы никому из императорской семьи паразитов не подсадили, чтобы добить.

— Мамма миа, — прошептала Белла. — Уже собираюсь, — и на заднем фоне тут же звякнули бутылки. — Предупреди принцессу.

— Предупрежу, — пообещал я, после чего положил трубку и сразу же написал сообщение Варваре.

И вот в этот момент я почувствовал слабость в ногах. Подойдя к абсолютам, я сел со стороны Валерия Чернышёва.

— Будешь? — спросил он, протягивая мне сигарету.

— Нет, — тусклым, совершенно обессиленным голосом произнёс я. — Эта зараза хуже некромантии. Прицепится, потом не избавишься от неё.

Я хотел сказать что-то ещё, но в этот момент раздался телефонный звонок у деда, и я замолчал. На том конце что-то браво вещал дядя Слава. Я, конечно, мог напрячь магический слух, чтобы услышать, но мне этого совершенно не хотелось. Хотелось просто сидеть и смотреть вдаль.

— Карякина взяли, — сказал нам Державин-старший, договорив с дядей Славой. — При задержании оказал сопротивление, поэтому почти лишился левой руки. Штопор твой, — он кивнул мне, — настоящий цербер. Сейчас наш абсолют даёт признательные показания, как он пытался устранить императорскую семью.

— Вот же гнида, — сухими губами произнёс Чернышёв. — Я чувствовал, что без кого-то его уровня тут не обошлось. Ну нельзя, просто невозможно было там всю защиту сломать, если ты сам не абсолют земли! — он сокрушённо развёл руками и выкинул окурок. — За одно это закопать его поближе к центру земли.

— Ещё Пашкова взяли, — продолжал дед, размахивая телефоном. — Но с тем не так всё однозначно. Его повязали, когда он со всей семьёй и упакованными чемоданами в свой лимузин грузился. Штопор даже их собачку спеленал. Теперь, — он усмехнулся, видимо представив картинку, — они все рядком у Романова в кабинете лежат, в паутину замотанные.

— Трибунал разберётся, — махнул рукой Громов, давая понять, что ему совершенно не жалко Пашковых и он их тоже считает предателями. — Надо будет, отпустят.

— Вадим Давыдович, — ткнул его локтем в бок Державин-старший. — Так трибунал — это тоже мы.

— Не сейчас, Игорь, — отмахнулся тот. — Не сейчас.

— А ты — молодец, — внезапно проговорил Чернышёв, повернувшись ко мне. — Я там в какой-то момент подумал, что не осилю. И потом ощутил, как силы потекли.

— Вот, — сказал на это услышавший его дед, — теперь понимаешь, зачем нам нужны эфирники? Я бы в одиночку тоже эту махину столько не удержал бы.

— Кстати, — спохватился Громов и обернулся на Неву. — Совсем забыл.

И именно в этот момент преграды на пути воды убрались, течение возобновилось в обычном направлении, и река потекла по своему привычному маршруту.

— Ну ты даёшь, — сказал Державин, оглаживая бороду. — Откуда силища-то?

Пользуясь случаем, я обернулся к Валерию и сказал то, что хотел уже давно. Но именно сейчас, на мой взгляд, был самый подходящий момент.

— Тогда сделайте, пожалуйста, кое-что и для меня.

Чернышёв тут же напрягся. Он понимал, что обязан, но даже близко не предполагал, что я могу у него попросить взамен.

— Если это в моих силах, — уклончиво ответил он, закуривая новую сигарету.

— Не просто в ваших силах, — жёстко ответил я. — А в ваших обязанностях, — но тут же смягчился, понимая, что напором тут давить нельзя, а только взаимопониманием. — Введите, пожалуйста, Олега в род.

— Но он же…

— Это неважно, — мотнул я головой, прерывая старшего, прерывая абсолюта, прерывая собеседника. Сейчас должен был сказать я. — Олег — ваш сын, можете хоть сто тестов сделать, нолучше поверьте мне. Он ваш, плоть от плоти и кровь от крови. А недосилок от лишь потому, что вы его отрезали от родовой магии. Дайте ему шанс, пожалуйста. Введите в род, и вы увидите, как он изменится. И ещё, знайте, что он бесконечно любит вас и боготворит.

— Никита, — Чернышёв тяжело вздохнул, и я увидел, что ему трудно говорить на эту тему, словно комок в горле мешает. — Ты пойми, это просто ритуал, его проводят в два года, а сейчас Олегу уже…

— Валерий, — снова оборвал я его и покачал головой. — Это моя просьба. Я очень вас прошу принять собственного сына в род и дать ему силу. Вы поймите, он бы мог сегодня стоять за вашей спиной точно так же, как я стоял за спиной деда. Понимаете?

Он не стал мне отвечать. Лишь коротко кивнул и отвернулся. Но мне показалось, что я углядел скупую мужскую слезу в его глазах.

Глава 4

На этот раз под выкачку способностей попал очень редкий маг-иллюзионист. Он был уникумом даже среди уникумов. Считалось, что подобными способностями обладал только его род на всей земле. Что ж, тем будет интереснее экспериментировать.

Стивен наблюдал за тем, как перекачивается базовая способность мага, превращая того, по сути, в овощ. После эксперимента каждый из «исследуемых», как их любил называть Кшиштоф, становился совершенно обычным человеком без малейших магических способностей и лишался памяти.

На самом деле очень удобно. Людей даже не обязательно было устранять после эксперимента. Стивен получал их магические способности, а затем мог отправить обратно, обыграв всё, как несчастный случай.

Впрочем, директора получившиеся в результате эксперимента болванки не слишком сильно беспокоили. Его заботило совершенно другое — сохранность исходных уникальных способностей и тот объём, который удалось добыть.

Надо было отдать должное Кшиштофу, в последнее время дела шли всё лучше и лучше. Всё благодаря правильно настроенному отъёму энергии через телепорт у обычных стихийников.

— Готов, — сказал Кшиштоф, поправляя очки. — Вот данные! Можете проверить, результаты весьма неплохие.

Стивен и сам это видел. Ему очень нравилось, как работал учёный, с какой вдумчивостью и кропотливостью каждый раз по крупинкам собирал магию. И это было взаимно. Единственный, кто не приводил плюгавого мужичонку в халате в состояние дрожащих конечностей, был директор.

— Ты — молодец, Кшиштоф, — сказал Стивен, бегло проглядывая отчёты. — Потери всего тринадцать процентов! Исключительность перекачана на сто процентов. Слушай, да ты — чёртов гений!

— Спасибо, господин директор, — учёному было очень приятно, настолько, что у него даже покраснели уши. — Рад, что вам нравится результат. Возможно, на следующей неделе получится увеличить количество исследуемых.

— Рационализируешь? Молодец, — проговорил Стивен и задумался.

При усиленном потоке могут начаться сбои. Людей надо больше, чтобы привозить уникумов со всей планеты. В связи с этим возможны накладки. «Эх, — подумал он, — всего этого можно было бы избежать, если бы при формировании своего эфирного сердца я смог бы привлечь туда больше различных магий. О чём я только думал?»

«О чём думал, то и привлёк», — мог бы сказать ему Антонио Сан-Донато, если был бы жив. Но его нет уже давным-давно.

— Но не стоит, — заключил директор, вернувшись из размышлений. — Лучше делать в одном темпе и на отлично, как сейчас.

— Как скажете, — ответил учёный, поклонился, и тут же его руки задрожали, потому что за спиной Стивена появился Певер.

— Разрешите по обстановке доложить? — обратился он к директору, сжимая в руках планшет, где была вся сегодняшняя сводка.

— Работайте в прежнем темпе, — кивнул Стивен учёному и повернулся к заместителю. — Да, конечно, пройдём в кабинет.

Воздух в кабинете был свеж и душист, словно с весенних склонов Альп. Экраны на стене показывали настоящие пейзажи, а начинка кабинета могла бы посоперничать с любой самой технологичной штаб-квартирой.

— Слушаю, — проговорил директор, усаживаясь в удобное кресло.

Ему давно уже надоела вся эта политическая возня, и занимался он ею лишь по той причине, что лучше него всё равно никто бы этого не сделал.

— Сан-Донато вылезли из тени, — начал свой доклад Певер. — Причём, выступили они не на нашей стороне.

— Вот даже как, — Стивен открыл холодильник, достал минералку и налил себе в высокий стакан. — Никак не успокоятся. А что Пять семей по этому поводу говорят? Молчат?

— Молчат, — развёл руками заместитель. — Обратиться к ним с требованием официальной позиции? — спросил он, готовясь записывать распоряжения начальства.

— А, ну их, — махнул рукой директор. — Всё это ненадолго. Совсем скоро они сами все ко мне приползут. Ну а кто не приползёт, тот, соответственно, не выживет. Лучше расскажи мне, как обстоят дела с легализацией эфирников в Европе после демонстрации сил на границе Австро-Венгрии? Всё по плану?

— Эм… не совсем, — растерялся Певер, который надеялся обойти эту скользкую тему. — Слишком медленно работает бюрократическая машина, — он попытался найти самые обтекаемые формулировки. — Дело в том, что при прощупывании границы двое наших было ранено, поэтому бурного восхищения эта операция не вызвала. Да ещё некоторые сказали, что мы их специально хотим с Российской империей поссорить.

— Как догадались? — расхохотался директор. — Мы же только этим последнее время и занимаемся. Ладно, — он снова стал серьёзным. — Надо будет как-нибудь продавить закон. Посмотри, через кого это можно сделать.

— Слушаюсь, — ответил заместитель, пролистывая свои заметки. — Возможно, теперь это будет сделать проще, ведь в России эфирников уже вернули в правовое поле.

— Что⁈ — Стивен грохнул стаканом о столешницу, а Певер зажмурился.

Он-то надеялся, что его умение преподносить плохие новости под видом хороших сработает и тут, но не в этот раз.

— Как так-то⁈ — негодовал директор. — И тут они нас обошли, ну вообще ни в какие ворота! Это в связи с этим Сан-Донато вылезли?

— Да, — кивнул Певер, стараясь придумать, как и дальше подавать всё в позитивном ключе. — Они теперь работают на корону Российской империи, но, — поспешил он добавить, — сейчас там обстановка очень неоднозначная, ведь сразу после этого произошёл госпереворот.

— Не прошло и полгода, — Стивен стал успокаиваться и отпил воды из бокала. — Хоть какая-то польза от этого… как его… ну? — он щёлкнул пальцами, жестом подсказывая Певеру сказать, кто у них куратор по России.

— Орлов, господин директор, — сказал заместитель. — Но от него на самом деле пользы почти никакой, так как госпереворот провалился.

— А чего ж ты мне тогда про него сказал? — снова вспыхнул Стивен. — Убили хотя бы кого-нибудь? Или очередной пшик?

— Вот, посмотрите, — сказал Певер, включил видео на планшете и передал его директору. — Это видео все мировые таблоиды облетело.

На экране издалека было запечатлено, как из разлома в земле, сделанного под висящим в воздухе кварталом, вытягивают смятый и изжёванный вагон, а затем опускают его на набережную и выпиливают оттуда людей.

— Да твою ж дивизию, — выругался Стивен. — Ну что за живучие твари? Одним словом, варвары. Цивилизованный человек уже несколько раз окочурился бы.

— Будем надеяться, что император всё-таки умрёт и в стране наступит хаос, — философски заметил на это Певер.

— Да уж, — задумчиво проговорил Стивен. — А кто это такие мощные линзы держит, ты узнавал?

— Державин из младшей ветви, — бойко отрапортовал заместитель, так как этот вопрос достаточно изучил. — Никита Александрович.

— Что-то часто я начинаю о нём слышать, — в ответ на это проговорил директор. — Как кость в горле торчит. Надо бы его… ко мне в лабораторию. С Кшиштофом познакомлю…

— Никак нельзя, — заметил на это Певер. — Это же тот самый, с которым Пять семей договор о защите заключили.

«Меня пятьсот лет назад этот договор не остановил, чтобы убрать выскочку Антонио, — подумал про себя Стивен, отпуская заместителя на время обеда. — А уж сейчас мне он тем более до лампочки. Державина надо достать, а то он сильно начинает напоминать Антонио Сан-Донато. Такая же кость в горле».

* * *

Когда я приехал в лазарет, Белла сидела возле императорских палат с весьма несчастным видом.

— Ты надолго? — спросила она с огромной надеждой в голосе.

— На часок, наверное, — ответил я, останавливаясь напротив неё. — А что?

— Домой хочу съездить, — ответила бабушка, заглядывая мне в глаза. — Не рассчитала маленько.

— Езжай, конечно, — ответил я, раздумывая, как это Белла могла что-то не рассчитать. — А Варя где?

Бабушка кивнул мне на левую дверь, уточнив, что императрица находится по соседству.

— А император? — спросил я, надеясь, что его всё-таки смогли откачать.

Но бабушка лишь развела руками.

— Сказали, что в реанимации, и с тех пор ничего слышно не было.

— Понятно, — ответил я и постучался к принцессе.

Та носилась взад-вперёд по палате, словно взбешённая пантера.

— Сжечь! Сегодня же! — это были первые слова, которыми она меня встретила.

— Кого? — спросил я, садясь на кровать и хлопая глазами. — Меня?

— Да причём здесь ты? — Варвара буквально пылала от ярости и шутку мою не восприняла совершенно. — Предателей сжечь! Прямо сегодня! На дворцовой площади! Пусть мне их туда приведут, я сожгу этих тварей лично! Буду медленно жечь с ног, чтобы прочувствовали всю глубину глубин своего предательства!

— Спокойно, — сказал я, выставив руки ладонями вперёд. — Остановись!

— Слушай, не затыкай меня, — вспылила принцесса. — То, что ты меня спас, ещё не даёт тебе права распоряжаться моим мнением…

— Тс-с-с, — я приложил палец ко рту. — Конечно, не даёт. Я и не собираюсь ничем распоряжаться. Я лишь хочу спросить, ты в какой стране жить собираешься?

— В смысле? — не поняла меня Варвара, и именно это остудило её пыл. Немного, но достаточно, чтобы она начала меня слушать. — В нашей!

— Это понятно, — сказал я, пытаясь вложить в голос всю мягкость, что у меня вообще имелась, несмотря на то, что был человеком достаточно жёстким по натуре. — Я имел в виду в правовом государстве или в таком, где каждый делает то, что он хочет?

Я видел, что принцесса хочет мне ответить своим излюбленным: «Государство — это я», но мой вопрос заставил её задуматься. И я не стал давать ей время, чтобы найти оправдания, а добавил тех самых размышлений, на которые натолкнул меня дед.

— Нет, как дочь ты имеешь полное право на кровную месть. Можешь вывести предателей на площадь прямо сейчас и сжечь их, — я сделал паузу, чтобы она нарисовала себе в мозгу эту картинку. — Но как императрица ты должна блюсти закон. Ты должна сначала найти доказательства вины, затем осудить и только потом приговаривать к смертной казни. Правителям труднее всего живётся, ведь закон начинается с них самих. И им нужно тщательнее всех остальных его соблюдать.

— Они. Взорвали. Императорскую. Семью, — чеканя каждое слово, проговорила Варвара. — И за это поплатятся.

— Обязательно поплатятся, — я решил за лучшее в данном случае не перечить. — Но мы должны это сделать в рамках принятых процедур. Я пытаюсь донести до тебя, что ты как правитель не должна плодить беззаконие. От того, как ты сейчас себя поведёшь, во многом будет зависеть всё твоё правление. Кем ты будешь для народа: кровавым тираном или справедливой императрицей.

Я буквально видел, как в ней боролись два совершенно разных человека, одному из которых хотелось мести здесь и сейчас. Другой же был полностью со мной согласен и пытался усмирить первого.

Но первый всё равно на некоторое время победил.

— Тебя там — под землёй, — она ткнула пальцем в пол, — не было. Поэтому и не тебе решать. А советы раздавать легко.

Но я видел, что зерно сомнения мною уже посеяно. Варвара уже не металась по палате, как раненая львица, а села на кровать и стала пить чай.

— Я понимаю, что тебе было тяжело, — я подошёл к ней и положил руки на плечи. — Прости, что заставил тебя столько ждать и мучиться. Но мы пробирались к вам настолько быстро, насколько могли. И никогда не заставляй меня пожалеть об этом.

Она вскинула на меня встревоженный взгляд, затем смягчилась и обхватила своей ладонью мою.

— Ты меня прости. Я сама не своя, — затем снова посмотрела в глаза. — Ты никогда не пожалеешь. Иначе казню, — последнюю фразу она говорила совсем другим голосом, свидетельствующим о том, что моя Варвара возвращается.

* * *

Перед выходом из лазарета я решил зайти и к императрице. Наш разговор с Варей — это, конечно, хорошо, но, в крайнем случае, на неё никто бы не смог повлиять лучше матери. Во всяком случае, я думал именно так.

Елизавета Фёдоровна встретила меня со снисходительной улыбкой. Она лежала на своей кровати и явно тяготилась этим.

— Чёртова арматура, — сказала она сразу после того, как поздоровалась со мной, чем тут же снизила планку официоза. — Если бы не она, я бы могла бы хотя бы в окно посмотреть, а тут лежу, и даже не встать. Хорошо, хоть эта железяка кости не задела. Удачно вошла, если можно так сказать.

Я смотрел на неё и ясно видел, в кого пошла Варя.

— Я к вам насчёт принцессы поговорить, — сказал я, протягивая императрице мандарины, которые она очень любила.

— Свататься, что ли, надумал? — сверкнула глазами Елизавета Фёдоровна. — Что ж, резюме у тебя в свете последних событий совсем недурное. Только вот рано пока. Неясно, что с Ярославом.

— Я теперь и не знаю, как говорить о том, о чём хотел, — честно признался я. — Потому как сказать, что не собирался говорить о помолвке — подобно смерти. Сожгут вместе с предателями.

— Так, молодой человек, — императрица предстала грозной матерью. — Я что-то не поняла. Вы отказываетесь, что ли?

— Ни в коем случае, — улыбнулся я и показал руки в древнем жесте, обозначающем, что помыслы мои чисты. — Но как вы и сказали ранее, об этом говорить сейчас не время.

— Ох и хитёр, лис, — улыбнулась Елизавета Фёдоровна. — Тогда о чём же?

— Варвара собралась учинить расправу над предателями, — сказал я напрямик, решив обойтись без иносказаний. — Но допустить этого никак нельзя, потому что ей ещё править. Я, конечно, попытался донести, что факельное зрелище — факельному зрелищу рознь. Можно наломать дров, действуя с залитыми местью глазами. А можно всё подготовить по уму. И тогда, по факту, народ сам будет умолять сжечь предателей. А её будут носить на руках, а не называть кровавой.

— Я смотрю, в тебе есть жилка государственного деятеля, — проговорила императрица. — Продолжай.

— От вас ничего не утаишь, — сказал я на это и мило улыбнулся. — Вы и сами государственного ума женщина. Для тех, кто умеет мыслить в нашей империи, а даже и за её пределами, уже давно не секрет, что самые мудрые решения принадлежат именно вам. Что дочь вы растите в понятиях о чести и долге. Что верны своей стране, как никто другой, и делаете всё для её процветания…

— Так, стоп! — сказала Елизавета Фёдоровна. — Достаточно. Дальше пойдёт лесть, а я её не люблю. И хоть ты хитрющий, как рыночный торговец, но говоришь правильные вещи, — она улыбнулась, показывая своё расположение. — Да и делаешь тоже. Вижу, что дочь моя не ошиблась с выбором. Наклонись поближе, пожалуйста, я не могу толком подняться.

Я наклонился, и она чмокнула меня в щёку.

— Спасибо за спасение, зятёк, — она хохотнула, а затем сразу же посерьёзнела. — Там было действительно страшно.

— Не за что, — кивнул я. — Готов спасать вас хоть каждый день.

— Ещё чего! — запротестовала императрица. — Чтобы я такое каждый день выносила? Да ни в жизнь! — а затем она глянула в сторону Варвариной палаты. — А с дочерью я поговорю. Не бойся, глупостей она не наделает.

Глава 5

— И что дальше? — вопрос был хоть и риторическим, но не праздным.

Однако лично для меня самым страшным было то, что задал его мой дед. Я считал, что кто-кто, а уж он-то точно знает, что и когда делать. Но сейчас мы сидели в его кабинете, и он выглядел просто потерянным старым человеком, вымотанным событиями последних дней.

Уж не знаю, как я выглядел со стороны, тоже, наверное, не цветущим бутоном, но чувствовал я себя нормально. Вампирская магия творит чудеса.

— А есть варианты? — поинтересовался я, раздумывая о том, что именно я смогу сделать в том или ином случае.

— О-о-о! — протянул дед, давая понять, что вопрос мой достаточно наивен. — Вариантов огромное множество. Меньше чем через двадцать четыре часа кончается срок ультиматума от Европы, никто из наших абсолютов на границу ещё не выдвинулся, Романов пытается командовать, но пока сам находится в шоке. И по большей части от своего помощника — твоего фамильяра.

Я невольно улыбнулся, вспомнив увиденную мною картину, когда я зашёл в генштаб за Штопором.

Пётр Алексеевич сидел за своим столом, спрятав лицо в ладонь и глядя на происходящее сквозь пальцы. Перед ним на полу были разложены несколько коконов, которые усердно перебирал фамильяр. Делал он это усердно, как напёрсточник, пытающийся запутать доверчивого прохожего, но в то же время с некоторой рассеянной непосредственностью.

— Дядь министр, — спросил он, ещё не увидев меня, хотя подозреваю, уже почувствовав, — а как правильно их раскладывать: по уровню магии? Или по росту? Или по стихиям? Или…

— Да оставь ты их уже в покое, — чуть ли не плача, попросил его Романов. — На них же живого места не останется!

В этот момент один из коконов нарочито громко стукнулся об пол.

— Ой! — сказал Штопор, пытаясь лапками придержать кокон, но тот от этого только больше трепыхался. — Я не специально. Правда-правда! Так как раскладывать? А то, мне кажется, некрасиво выходит. Никита, привет!!!

Увидев меня, он моментально бросил тасовать свои свёртки и кинулся ко мне, с разгона забравшись на руки.

— Я скучал! Я так скучал! Я уже всех победил! И тебя ждал!

— Ты — молодец, — сказал я фамильяру, и тот с благодарностью и щенячьей преданностью смотрел мне в глаза. — Не хулиганил? — спросил я Романова и добавил. — Он, если что, не специально, просто подросток ещё.

Тот покачал головой, не отнимая ладоней от лица.

— Хорошо, — сказал он с явным облегчением, — что это не я — предатель. Бедолагам досталось несладко.

— И поделом, — ответил я, поглядывая на серые свёртки из паутины. — Другим наука будет.

— И то верно, — согласился Пётр Алексеевич, а затем всё-таки отнял руку от лица и заглянул мне в глаза. — Вы же его заберёте, да? А то мне работать надо, а я не могу. У меня сейчас приступ от смеха случится.

И тут я понял, что всё это время министра обороны обуревала не боязнь перед Штопором, а хохот от его выкрутасов.

— Хорошо-хорошо, — ответил я. — Собственно, за ним и пришёл.

А сейчас фамильяр сонно сопел где-то в уголке моего сознания. За время операции он наелся магии до отвала и теперь переваривал её. Надо будет его снова подкормить своей, чтобы усилить связь.

— Да ладно, — ответил я деду, — мне кажется, они спелись за время операции.

— Как бы там ни было, — ответил он, сосредотачиваясь на основной теме, — нам сейчас надо мобилизоваться и в ближайшие двадцать четыре часа защитить свои границы. Как я понимаю, императрица готовится заместить на время своего мужа, пока он не поправится и скоро огласит свою приверженность тем тезисам, которые накануне высказал император.

— А избежать войны не получится? — спросил я и по удивлённому выражению лица деда понял, что высказал откровенно крамольную мысль. — Ну, просто нам она сейчас никоим образом не выгодна. Да и вообще не нужна. Вот я и подумал, может быть, есть какой-то путь, чтобы её не было вовсе?

Дед пожевал губу, потеребил бороду, выпил что-то из бокала, но на этот раз, как я понял, не алкогольное, и посмотрел на меня в упор.

— Избежать войны можно лишь путём дипломатии — это давняя истина. Но, видишь ли, противоположная сторона нас просто не желает слушать, — он встал и подошёл к окну, взирая на серые столичные пейзажи. — Вон Фридрих ждёт от нас ответа, а его даже никто писать не начинал, потому как выйдет тоже самое, что у казаков, которые отвечали турецкому султану. Пробовали с ним говорить, а он ни в какую.

«Вы виноваты, вы и ответите. Если вовремя лекарство не предоставите, то мы пойдём на вас войной», — талдычит как заведённый.

— Хорошо, а если мы предоставим? — я подумал, что надо немного поменять формулировку. — Только не лекарство как таковое, а лечение?

— И что? — Державин-старший повернулся возле окна и облокотился на подоконник. — Они тем более уверятся в том, что это мы всё сделали, и окрысятся на нас ещё больше.

— То есть ты считаешь, что им просто на месте не сидится и попа чешется, чтобы пойти и на нас напасть? — с недоверием в голосе поинтересовался я. — Мне кажется, у них и без этого своих дел хватает.

— Может, ты и прав, — развёл руками дед. — Но я не вижу сейчас возможности для переговоров. Не хотят они нас слышать, понимаешь?

— А что, если я попробую переговорить с Фридрихом? — я не спрашивал разрешения, а, скорее, рассуждал вслух, — покажу ему их истинного врага?

— Попробуй, — коротко ответил на это Игорь Всеволодович и подошёл к столу, чтобы налить себе ещё жидкости, в которой я с удивлением узнал минералку. — Если получится, тебя и наши все на руках носить будут, и их люд, который благодаря этому сохранит свои жизни. Может быть, не сразу, но будет. Однако моё мнение, что у тебя ничего не выйдет.

— Хорошо, посмотрим, — ответил я, поднимаясь из удобного кресла. — Не подскажешь, где искать этого Фридриха?

— В консульстве Гессена он. Сидит и нос не показывает.

* * *

Понимая, что второй попытки у меня не будет, я решил действовать напролом. Тактика для дипломатии рискованная, но тем не менее рабочая.

Надев ярко-красный костюм, нашедшийся в дедовом шкафу и пришедшийся мне в пору, я вышел на улицу. Контраст с окружающим меня миром был, конечно, впечатляющим. Ну и, понятное дело, я ловил на себе взоры различных прохожих.

Привлекающий внимание внешний вид — один из главных моментов. Мне нужно будет, чтобы собеседник смотрел только на меня. И, судя по реакции окружающих, я этого добьюсь легко.

Принцесса мне быстро справила все документы, поэтому с доступом к Фридриху у меня проблем не возникло. Для полноты образа я ещё позаимствовал у деда его очки для чтения и министерский портфель, с которым он уже лет пятнадцать, как не ходил.

— Здравствуйте, — строго произнёс я, входя в переговорную комнату, где предупреждённый заранее посол уже ждал меня. — Фридрих… э-э…

— Карлович, — мрачно произнёс тот, и я тут же понял, что переговоры будут непростые. Но будут.

— Фридрих Карлович, — я кивнул, присаживаясь за стол, и ставя портфель себе на колени. Затем я его открыл и выложил на стол какие-то бумаги, в основном, чистые и ручку. — Скажите, сколько раз вы пользовались телепортом?

Посол, который до этого с некоторой брезгливостью рассматривал мой костюм и меня самого, вдруг вскинулся, как гончая от выстрела и, я готов поклясться, принюхался.

— Какое это имеет отношение к делу? — выплюнул он, показывая своё полное пренебрежение ко мне, как к персоне. — Опять вы со своими теориями заговоров? Не надоело?

— Ну вы-то в теорию нашего заговора верите, — я пожал плечами, даже не глядя в его сторону, взял ручку, бумагу и принялся водить на ней разные линии. По опыту знаю, что собеседников, особенно высокопоставленных это жутко раздражает, но именно так я надеялся вывести его на откровенность. — Так сколько?

И тут я по некоему наитию глянул на его источник эфирным зрением. Я предполагал там увидеть нечто вроде паразита. Одного из тех, каких подсадили Катерине. Так как, если бы были нового типа, от нашего дорогого посла осталось бы уже мокрое место. Точнее, пепел.

— Кажется, ваше правительство снова облажалось, и прислало не того человека, чтобы вести переговоры, — произнёс Фридрих, поднимаясь.

— Четыре раза ходили в телепорт, да? Или восемь? — спросил я, и посол развернулся ко мне с такой скоростью, которой от него ждать не приходилось. Он крутанулся вокруг своей оси, опёрся на стол и навис надо мной. А я на чистом листе изображал его источник магии, не обращая на него никакого внимания.

Мне всё уже было видно. Маг огня — сравнительно сильный — восьмой уровень. В источнике восемь парных проколов. Словно змея кусала и впрыскивала свой яд. От каждого прокола расходилась сеточка эфирного заражения, оплетающая магические каналы и отравляющая их. Это не магический паразит, хотя действие чем-то похоже. Это просто инфицирование эфиром при заборе энергии.

Я вспомнил рассказ деда про то, как при телепортации предметов постоянно чего-то не хватало, а в конце живую мышь просто размазало по кубу. Получается те, кто этим занимается, научились переносить человека полностью, но взамен он лишается какого-то количества магии напрямую из источника через парный прокол, который не затягивается, а начинает потихоньку убивать носителя.

Забавно, что сказать.

— Откуда вы знаете? Следили⁈ — вскипел Фридрих, брызгая слюной.

А я понял, что добился своего. Этот посол теперь полностью мой. Что ж, поклёвка есть, осталось подсечь.

— На источнике магии восемь проколов, — максимально скучным голосом, в наглую скопированным у Никифора, я проговаривал то, что видел. — Проколы парные, что может говорить о том, что производились они одновременно. Судя по всему, используются они для того, чтобы незаметно для носителя откачивать из него магическую энергию. Полагаю, немного. Процентов десять-пятнадцать, чтобы перемещающийся маг ничего не заметил. Такая потеря может привести максимум к слабости и лёгкой головной боли… Скажите, Фридрих, вас предупреждали, что после пользования телепортом у вас будет слабость, головокружения, лёгкие боли?

— Вам прекрасно известно, — сквозь зубы прошипел он, всё ещё нависая надо мной, — что да!

— Понятия не имел, — ответил я, утыкаясь обратно в свой рисунок. — Первый раз слышу. Это просто выводы. Как-то должны были объяснить, что они у вас магию воруют. Так, наверняка, запретили измерять потенциал после перемещения. Хотя… потенциал-то, наверное, остаётся прежним. Или нет? Для вас восьмёрка — это нормально?

— Восьмёрка? — опешил Фридрих. — У меня твёрдая девятка.

— Жидкая восьмёрка, — скучным голосом проговорил я. — Значит, четыре пары проколов соответствуют четырём перемещениям, — продолжал я свои размышления вслух, совершенно игнорируя посла. — И за это время первичные признаки отмирания плоти, понижение общего уровня, заражение всех магических каналов. Технология явно недоработана, так что зря её внедряли с таким энтузиазмом. А нас боги уберегли от этого ужасного изобретения.

— Вы всё врёте! — Фридрих достал последний аргумент тех, кому нечем крыть.

Обвинить собеседника во лжи — что может быть проще? И доказывать ничего не надо.

Я пододвинул к нему листок с изображением его источника, проколов и распространяющейся по организму инфекции.

— Если не верите, сделайте магический рентген, убедитесь! — я уже откровенно издевался, потому что знал, посол — на крючке.

— Что? — Фридрих сделал такое лицо, словно натолкнулся на невидимую преграду: одновременно удивлённое и недоумевающее. — А такой разве существует?

— Разумеется, нет, — ответил я и развёл руками, показывая, что это очевидные вещи. — И в вашем случае дожить до его изобретения, скорее всего, уже не получится. Если, конечно, вы не прекратите пользоваться телепортами и не пройдёте необходимую терапию.

— Да это же вы на нас всё наслали, — не унимался Фридрих, но я уже слышал в его голосе неуверенность. Он просто решил в последний раз использовать аргумент, спасавший всё их общество от суровой правды. — Конечно, вы и исцелить сможете, у вас же есть лекарство. А на телепорты вы киваете, потому что самим не досталось, вот локти и кусаете.

— А вам известно? — спросил я, пододвигая к себе новый листок и рисуя на нём ладонь с почерневшими пальцами, — что Российская империя была первой страной, которой предложили установить на своей территории сеть телепортов? И, согласитесь, с нашими территориями это куда актуальней, чем с вашими огрызками. У нас пока до Сахалина долетишь, можно насморк подхватить и вылечиться от него. Так вот, не приняли мы эту технологию по ряду причин. Она была сырая, недоработанная и вызывала очень много подозрений. Зато ваши накинулись на эту сомнительную затею, как голуби на хлебушек.

— Ну и сравнения у вас, — скривился посол, но отодвинул стул и сел напротив меня, внимательно глядя на мой рисунок.

— Более того, я вам скажу, — произнёс я, не поднимая на него глаз. — Я уже сталкивался с подобной болезнью. Те же, кто внедрил телепорты, перед этим откачивали энергию у магов с помощью магических паразитов. И одна моя подруга под это дело попала, — я отложил ручку, полюбовался рисунком, который, конечно, выглядел, как детские каракули, а затем поднял голову на Фридриха. — И знаете, я её вылечил.

Последняя моя фраза подействовала на него, как удар хлыстом. Он дёрнулся и весь буквально сник. Всё его немецкое чванство куда-то делось.

— А меня… — произнёс он совсем неуверенно, но затем повторил с нажимом, — а меня вы можете вылечить?

— Могу, — кивнул я, кладя перед собой новый листок, но понятия не имея, что на нём можно нарисовать. Просто начал водить ручкой по бумаге, и из-под стержня вдруг начали появляться лапки сильно похожие на паучьи. — Только вот вам это вряд ли понравится. Процедура исключительно болезненная и неприятная.

— Я согласен на что угодно, — сверкнув глазами, Фридрих поднял руку, стянул с неё лайковую перчатку, обнажив почерневшие почти до ладони пальцы, и положил её возле моего рисунка, показывая практически их полную идентичность.

— Ну и учитывая, что вы продолжите заражать себя использованием телепорта, а, значит, сведёте все мои усилия к нулю, я этого делать не буду, — ответил я и принялся убирать разбросанные бумаги в портфель, делая вид, что собираюсь уходить.

— Слышь ты! — вскочил посол в ярости сжимая кулаки, но тут же приложил все силы к тому, чтобы охладить себя. — Как вас зовут?

— Никита Александрович Державин, — ответил я и кивнул Фридриху. — Я, наверное, пока ответ вашим властям напишу, да?

— Послушайте, Никита Александрович, — посол снова сел на стул, положил руки перед собой рёбрами ладоней на стол, показывая тем самым, что, наконец, готов к конструктивному диалогу. — Ну, если вы так уверены, что это делает телепорт, у вас же должны быть доказательства. Пожалуйста, скажите, что они у вас есть.

Я задумался. Прямых доказательств у меня, конечно, не было. Зато косвенных хоть отбавляй.

— Смотрите, — произнёс я, отставляя портфель, показывая, что принимаю предложение диалога. — Приведите мне любого из ваших заболевших, и я скажу, сколько раз он прошёл сквозь порталы.

— Я не смогу в те сроки, что у нас с вами остались, привести сюда хоть сколько-нибудь заболевших людей, учитывая, что это всё — люди высокопоставленные… — он явно сам начал искать выход, и мне оставалось теперь лишь подбрасывать ему варианты, чтобы он якобы сам наткнулся на нужный.

— Вот вам и второе доказательство, — мягко проговорил я, ведь настало время пряника. — Простые люди этой вашей чумой не болеют. Более того, всякие обнищавшие маги, которым не по карману телепорт, тоже. Не так ли?

Фридрих, казалось, задумался, но я видел, что он знает ответ на вопрос, хотя и делает вид, что это не так. Но вариантов-то не было.

— Да, это так, — он склонил голову, подчиняясь моей воле.

— Ну и, наконец, — я собирался его всё-таки добить, чтобы наверняка получить нужный результат, — мы можем взять здорового человека и несколько раз пропустить его сквозь телепорт, — я намеренно использовал слова, которые одновременно могли ассоциироваться с мясорубкой. — Вы же думаете, что он безвреден, так? Ну вот, а я вас уверяю, человек тут же почернеет, как уголёк. Желаете кому-то такого? Можем и на вас после лечения проверить, если вы уж мне не верите.

Фридрих застонал, и я понял, что сломал его. Просто нечего против здравого смысла идти, и тогда не будет больно.

— Что от меня потребуется, чтобы вы меня вылечили? — спросил он совсем другим голосом, каким разговаривают с лечащим врачом, который уже вытащил сотни людей с того света, а теперь пообещал и вам на некоторое время отсрочить свидание с Марой.

— Во-первых, — сказал я, вставая из-за стола и внутренне ликуя от своей маленькой победы. — Вы должны понимать, что заражённые проколы у вас прямо в источнике. В процессе лечения он может быть задет, и в связи с этим потенциал ваш уменьшится. Как уменьшился он и у девушки, которую я лечил.

— Плевать, — ответил на это Фридрих, следя за мной глазами и глядя снизу-вверх. — Это уж всяко лучше, чем смерть.

— Во-вторых, я заставлю вас подписать кучу бумаг. Согласие на воздействие, свидетельство о том, что вы понимаете риски и так далее, и тому подобное…

— Я согласен, — перебил он меня, но тут же осёкся, замахав руками и прося прощения.

— И всё то же самое вы мне повторите на видео, чтобы потом не было заявлений, что вас кто-то заставил под дулом пистолета, — я соображал, что ему ещё такого сказать, но, в конце концов, решил, что позову Минца составить договор.

— Я всё сделаю, — Фридрих, видимо, решил, что я закончил, хотя это было не так. — Но я очень прошу, если со мной всё получится, то вылечите и моего сына. Он-то вообще плох.

— Сколько раз ходил? — обернулся я и взглянул на посла, прищурившись.

— Раз десять, — тот развёл руками. — Но сейчас у него даже ноги почернели. Еле дышит. Каждый час получаю послания и с содроганием жду, что напишут о смерти.

Я посмотрел на этого пожилого лысеющего дипломата, у которого дома намечалась трагедия, и мне почему-то стало его жалко.

— Ладно, — я махнул рукой и сел обратно за стол. — Пусть везут. Но мы с вами прекращаем вот это дурацкое бряцание оружием, наши стороны садятся за стол переговоров, и вы строго-настрого запрещаете в своих странах пользоваться телепортом.

— Но как я могу? — совершенно обалдев от моих слов, проговорил посол.

— Хотите жить и жить при этом счастливо? — спросил я, подразумевая, что ответ тут может лишь один и, дождавшись кивка, закончил: — Значит, найдёте ответ на свой вопрос. Я лишь хочу подчеркнуть, что ни нам, ни вам война не нужна. И, более того, мы к вашей беде не имеем никакого отношения. Сможете это донести до ваших монархов?

— Я… — у Фридриха задрожала нижняя губа от напряжения. — Я постараюсь.

— Постарайтесь, — попросил я, как можно более дружелюбно. — В свою очередь могу пообещать, что мы постараемся спасти всех, кого сможем. Но телепорты необходимо закрыть прямо вчера. А лучше вообще уничтожить! Понятно?

— Понятно, — ответил посол, достал платок и вытер им лоб, на котором выступили крупные капли пота. — Когда вы мной займётесь?

— Времени у нас нет, — ответил я. — Так что, как можно быстрее.

Глава 6

В столице у Чернышёвых особняк был совсем небольшой. Использовался он, в основном, только Валерием для рабочих дежурств возле императора, поэтому в обширном нужды и не было. Сюда он приходил только поспать да поесть.

Олег видел этот особняк изнутри впервые. Его никогда не звали сюда, а во время поездок в столицу он останавливался в отелях. Поэтому, когда отец его вызвал именно в особняк, был немало удивлён.

— Проходи, располагайся, — сказал Валерий сыну и понял, что голос его подводит.

Он никогда не разговаривал с младшим по-доброму. Всегда отстранённо, равнодушно. Он невзлюбил его с самого рождения. Почему? Да кто ж теперь скажет. В тот момент у них был очень напряжённый момент в отношениях с женой. Они едва не расстались из-за постоянных отлучек Валерия. А кто-то ему ещё нашептал, что жена тайно встречается с кем-то. Кто это был? А он уже и не помнил, осталось лишь воспоминание об этой информации.

— Здорово у тебя тут, — Олег прошёл по коридору в кабинет, восхищаясь совершенно обычным вещам, которые юношу его статуса вообще не должны тревожить. — Что-то случилось? — он посмотрел отцу в глаза.

— С чего ты решил? — вопросом на вопрос ответил Чернышёв-старший и задумался о том, что сам бы, наверняка, подумал, что его ждёт какой-нибудь подвох.

— Ты никогда не звал меня сюда, — ответил Олег, присаживаясь на самый краешек кресла, потому что никогда не чувствовал себя рядом с отцом дома. — А уж тем более без остальных братьев и сестры.

Валерий сел за рабочий стол и положил на него руки, чтобы не разминать постоянно ладони от нервов. Странно, но ему действительно было не по себе. Теперь, когда он наконец-то решил сблизиться с сыном, он совершенно не знал, с чего начать. Он даже не понимал, что нужно говорить.

— Знаешь, ты прав, — сказал Валерий, одёрнув себя и решившись довести задуманное до конца. — Я позвал тебя сюда не просто так. Ты знаешь, я очень виноват перед тобой. Когда ты достиг двухлетнего возраста, я по причине малодушия, назовём это так, не принял тебя в род. Совсем недавно мне подсказали, что, скорее всего, именно из-за этого у тебя проблемы с использованием магии.

— Но это всего лишь обряд, — пожал плечами Олег.

Он чувствовал себя неуютно, но видел, что отец идёт ему навстречу, поэтому поклялся себе сделать всё, чтобы они встретились в духовном плане. Главное тут было не наступить на духовные шнурки и не упасть в самый неподходящий момент. Но сегодня судьба к нему вроде бы благоволила. Он ещё ни разу не оступился.

— Обряд, ритуал, — проговорил Валерий, припоминая подробности этого самого ритуала. — Всё так. Вот только остальным его проводят, и у них всё в порядке, а у тебя нет. Поэтому я хочу спросить у тебя согласие. Ты хочешь, чтобы я провёл этот ритуал?

— Да-да, конечно, папа, — закивал Олег, и вот это сорвавшееся с его губ «папа» вместо обычного холодного «отец» лишило Валерия последних сомнений.

— Только смотри, — сказал он сыну, — может ничего не получиться, и уровень у тебя останется тот же. Может подрасти, но не сильно и не сразу. Прими всё, хорошо?

Олег не ответил. Он просто склонил голову. Он и не мог ответить, потому что его душили слёзы. Только в кой-то веки это были не слёзы боли, обиды или отчаяния. Это были слёзы счастья.

— Тогда пойдём, — сказал Чернышёв-старший.

Он встал, следом за ним вскочил и Олег. Они вместе прошли в оранжерею, где в углу было достаточно земли для проведения обряда. Конечно, была бы сейчас весна или тем более лето, они бы пошли куда-то за город и устроили действо с размахом.

Но так как всё делалось скорее для внутреннего мира, чем для внешнего, то земли должно было хватить этой.

— Раздевайся, — сказал Валерий. — Нижнюю одежду можешь оставить, я тебе потом сменную дам.

Он понимал, что сын будет его стесняться. В два года ритуал проводят с абсолютно нагими бутусами, которые радостно погружаются в родную стихию. А вот парня в восемнадцать заставить обнажится — это задача со звёздочкой. Да и не нужно оно.

Олег сбросил верхнюю одежду и остался в майке, трусах и носках. Валерий оглядел сына и понял, что тот выглядит, действительно, словно чужой.

— Ложись, — сказал он и указал на землю, из которой росли оранжерейные деревья и цветы.

Олег лёг. Несмотря ни на что, он настолько доверял своему отцу, что беспрекословно выполнял любые его приказы.

Почва сдвинулась. Она стала подвижной, словно зыбучие пески, и двинулась вокруг Олега, занявшего на ней место. Она поглощала его, но в то же время он становился частью этой самой земли. А она становилась частью его.

— Все мы суть — земля, — говорил Валерий слова, выученные давным-давно в детстве. — Из земли мы вышли, в неё и уйдём в конце пути. Род — бог наш, сотворивший нас из глины и давший править над почвами и недрами. И наш род — плоть от плоти великого Рода. А этот отрок — часть моего рода. Это мой сын, наречённый Олегом, которого я принимаю в свой род и тем самым признаю его сыном самого Рода.

Земля двигалась быстрее, оплетая и обнимая Олега. Она сыпалась сквозь его пальцы, напитывала силой и, наконец, лепила его магическую оболочку. С последними словами Валерия, замерла и земля, открыв юношу, которого Валерий до этого не знал.

Нет, выглядел Олег точно также, как и до этого, хотя казался более подтянутым. Основные перемены произошли в его взгляде. Он стал смотреть совершенно иначе. Уверенно, по-взрослому, без испуга.

— Что чувствуешь? — спросил Чернышёв-старший, глядя на преобразившегося сына.

Тот обернулся к земле, из которой только что встал, и шепнул что-то совсем тихое. Почва подалась, снова заволновалась и вдруг выгнулась аркой с провалом посередине. Олег подставил руку, и земля пересыпалась к нему на ладонь, снова выгнувшись, но уже в более миниатюрную фигуру.

Валерий даже не сразу понял, что его сын на ладони держит символическое изображение сердца. А когда увидел, то почувствовал комок в горле.

Восемнадцать долгих лет он отравлял жизнь собственному сыну. Только потому, что был обижен на его мать.

Открыв объятия, он принял в них Олега и прижал к себе крепко-крепко.

— Ну вот ты и дома, сынок, — проговорил он, вдыхая запах свежей земли, идущий от сына. — Вот ты и дома.

* * *

Варвара постучалась в палату к матери минут через десять после того, как от неё ушла сестра. Валя приходила узнать о самочувствии принцессы и её семьи, да и поболтать. В окружении незнакомых людей ей было достаточно сложно, вот она и стремилась к тем, кого знала.

Варя передала ей разговор с Никитой, и та его мнение ожидаемо поддержала. Более того, она нашла слова, которые нашли отклик в сердце принцессы. И ещё напомнила, что как первородная принцесса могла бы ненавидеть сестру за все свои горести, но не видит в этом смысла. Так и Варя должна быть целостной натурой и не жить одной лишь местью.

Они долго общались на свои девчачьи темы, пока Валю не позвала Белла. Они с Сан-Донато постоянно дежурили возле палат императорской семьи, чтобы не допустить ещё одного покушения.

— Здравствуй, дочь, — сказала Елизавета Фёдоровна, когда Варя подошла к её кровати. — Как себя чувствуешь?

— Да я-то нормально, — сказала принцесса и села на стул возле изголовья кровати.

Обе замолчали и практически одновременно вздохнули.

Уже несколько часов из реанимации не было никаких вестей. Это было и плохо, и хорошо одновременно. Потому что ободряющих новостей оттуда не ждали. Слишком уж сильны были ранения императора.

— Ты хорошо выглядишь, — Елизавета Фёдоровна, наконец, нарушила тишину. — И спокойная такая. Ядумала, ты там до сих пор рвёшь и мечешь.

— Валя приходила, — выдала принцесса и тут же спохватилась. — Ой!

— Ничего, — императрица махнула рукой и улыбнулась, — она какая-никакая, но твоя сестра. Так что я не собираюсь препятствовать вашему общению. Тем более влияет на тебя хорошо. Румяненькая вся, а то бегала тут, как бледная поганка: «Всех убить! Сжечь! Прямо сейчас на площадь и растерзать».

— Мама, я так не говорила, — Варвара улыбалась, но с долей укоризны. — Но мы с Валей поговорили, и да, я решила, что будет суд. И только суд. Я не могу своей местью подменять государственные институты.

— Умна сестра, умна, — покивала Елизавета Фёдоровна и попыталась приподняться на подушках, но тут же скривилась от боли. — Жаль, что не моя. Я, кстати, видела, как вы там на Чёрном море зажигали. Моё почтение. Абсолютов огня вы заткнули за пояс, как делать нечего.

— Да ладно, мам, — сконфузилась Варвара и даже отвела взгляд, но было видно, что ей чертовски приятно. — Ничего такого. Да, мы объединили силу и жахнули по неприятелю. Вот и всё.

— Варь, — с бесконечным терпением в голосе проговорила императрица. — Поверь, я знаю, о чём говорю. Ни один абсолют на такое не способен, это раз. Умение работать в паре — это вообще уникальная вещь. Обычно маги с одинаковой стихией недолюбливают друг друга. Конкуренция, сама понимаешь. А у вас получилось. Вы — молодцы.

— Неужели ты примешь Валю? — Варвара решила спросить напрямик, чтобы не оставалось недосказанности. — Или это ты сейчас так говоришь, под влиянием чувств?

— Под влиянием чувств, конечно, — усмехнулась Елизавета Фёдоровна. — Или ты хочешь назвать меня бесчувственной? Но я же всё вижу и всё понимаю. Вместе у вас о обеих выше магический потенциал. Вас связывает не только магия, но и простое человеческое взаимопонимание, а это очень важно, уж поверь мне. Ваша совокупная мощь позволит вам самим диктовать правила игры. Ну и плюс эмоциональный баланс. Поверь, императрице очень нужен близкий человек, которому она сможет доверять во всём.

— Спасибо, мам, — ответила на это Варвара. — Я так счастлива, что ты, наконец, не сердишься на Валю.

— Да… — императрица махнула рукой, а затем протянула её к дочери и коснулась лица. — Если и надо на кого сердиться, то на отца да на себя, что позволяла ему такое. А она-то и так всю жизнь мучилась. И что, ещё ей добавить мучений? Я ж не мегера, всё понимаю.

— Значит, мы сможем принять её в семью? — просияла Варя и тут же спохватилась. — Наверное, рано для этого, да?

— Рановато, — согласилась Елизавета Фёдоровна. — Но не потому, о чём подумала ты. Тут мы должны будем поговорить с самой Валей. Чего она хочет, понимаешь?

— Пока не совсем, — честно призналась принцесса, разведя руками. — Думаю, она мечтает войти в нашу семью.

— Послушай, — наставительным тоном произнесла императрица. — Ты же сама выросла в императорской семье и прекрасно понимаешь, что это такое. Этот статус наложит на неё невероятную ответственность и просто море обязательств. Как ты думаешь, захочет она этого? Например, выйти замуж для укрепления каких-либо государственных отношений.

— Эх, — Варвара мотнула головой, — как же всё это скучно! Вот эти все игры, договорённости, браки, выгоды. Надоело!

— Тебе надоело, — хохотнула Елизавета Фёдоровна, — а ты в этом с детства варишься и уже давно привыкла. А представляешь, каково ей?

— Честно? — Варвара сжала губы и отрицательно покачала головой. — Не представляю. Понимаю, что ей тяжело, но насколько, не знаю.

— Вот именно, — императрица прикрыла глаза и услышала на грани слышимости шаги в коридоре. — Поэтому надо предоставить Валентине несколько вариантов. Она может остаться рядом с тобой, но под другой фамилией со свободой выбора.

Шаги стремительно приближались.

— Да, ты права, — согласилась принцесса, вставая со стула. — Я почему-то больше думала о себе во всей это ситуации, чем о ней.

В дверь быстро и нервно постучали. Императрице очень не понравилось, как.

— Да, войдите, — сказала она.

В дверь вошёл Лаврентий с перекошенным лицом.

— Идёмте, — сказал он, — проститесь, пока он ещё тут.

— Но я… ах… — Елизавета Фёдоровна хотела бежать к любимому, но не могла встать.

— У меня тут каталка, если позволите, — сказал Лаврентий. — Я приготовился.

* * *

Император лежал на специальной кровати, которая мигом могла превратиться и в хирургический стол, и в каталку. От него тянулись десятки трубочек и датчиков к различным аппаратам. Те пищали, урчали, жужжали, гоняли воздух, поддерживая жизнь в теле монарха.

Варвара первым делом глянула на аппарат, который показывал ритм сердца. И поняла, почему их позвали. Вместо чёткого ритма была рваная кривая. Сердце отказывало и не хотело работать хоть с аппаратами, хоть с магией.

— Не знаю, как он вообще столько прожил, — сказал Лаврентий, который прикатил каталку с императрицей. — По всем показателям он давно уже должен был умереть.

При этих словах Елизавета Фёдоровна всхлипнула и, превозмогая боль, поднялась на подушках.

— Милый, любимый мой мужчина, — проговорила она, глядя на его спокойное лицо с закрытыми глазами. — Я счастлива, что в этой жизни ты был рядом со мной. Я прощаю тебе все проступки и прошу простить меня перед лицом богов.

Варвара только всхлипывала и давилась слезами. Говорить она не могла. Принцесса настолько привыкла, что отец всегда рядом, что даже мысли не могла допустить, что с ним что-то случится. Она беспомощно сжимала ладонь отца и не могла заставить себя отпустить её.

И в этот момент аппарат, отвечающий за работу сердца тоненько и непрерывно запищал.

Варвара бросилась вперёд и обхватила грудь отца.

— Так, это что за слезопад? — раздался за их спинами низкий густой голос. — Ярик, что ты с собой сделал, до чего довёл? По тебе как будто асфальтоукладочным катком прошлись. Причём, не раз.

Принцесса подняла голову и сквозь пелену слёз с трудом узнала Магнуса.

— Лизонька, душа моя, — продолжал тем временем тот. — Ты зачем мужа за измену в блендер засунула? Там же можно было только одной частью обойтись? Я бы, конечно, ему бы её потом нарастил, но всё-таки? В конце концов, изменил-то он тебе только раз.

— Правда? — обалдев от происходящего спросила императрица, потому что больше ей на тот момент в голову не пришло.

— Ну в тот день точно, — кивнул пришлый маг, состроив совершенно серьёзную физиономию. — Ладно, девоньки, разойдитесь по-быстрому, дайте дяде Магнусу немного пофеячить.

С этими словами он отодвинул от койки Варвару, а сам сел в ноги императору.

— Идите, идите, — сказал он, обернувшись к женщинам и врачу. — Сейчас всё устроим, будет как новенький. Не битый, не крашенный. Правда, с пробегом по России, но тут уж судьба такая, ничего не поделаешь.

Первой в себя пришла Варя. Она сделала знак Лаврентию, который во всё продолжение монолога мага стоял с открытым ртом, чтобы вывозил императрицу. Тот кивнул и взялся за ручки.

— Так, — приговаривал Магнус, откидывая простыню с бездыханного тела. — Это ж надо допустить, столько дырок в себе наделать.

Он приложил руки к телу императора, и по ним стало стекать не то электричество, не то просто магические потоки, похожие на него. Со стороны могло показаться, что маг вообще забрался императору голыми руками под кожу, в грудную клетку и там наощупь исправлял рёбра. Но увидеть это было некому, а камеры в тот момент, как назло отказали.

Вышел маг минут через десять.

— Можете зайти, только сразу не спрашивайте, где золото партии и почему завещание на музей космонавтики, хорошо? — Магнус широко улыбался, явно довольный своими действиями.

Никто уже не понимал, что говорит этот человек, важно было одно. Он утверждает, что Ярослав Иванович жив. Жив! Всё остальное не имеет никакого смысла.

Все трубки и кабеля от императора были оторваны. Причём, многие довольно неаккуратно. Но грудь монарха свободно вздымалась и опускалась. А ещё Ярослав Иванович вдруг стал оглушительно храпеть.

— Вот же подстава, — выдохнул на это Магнус, — я же ему обещал храп вылечить. Ладно, теперь в следующий раз.

Лаврентий подвёз Елизавету Фёдоровну вплотную к кровати мужа. Она повернула к нему голову, и слёзы потекли на подушку.

— А что же это ты, любезная, — спохватился пришлый маг, подскакивая к императрице, — не напомнила, что и сама споткнулась. Тоже дорожки не чистят от наледи, да? Во-от, а я говорил, что этих из ЖКХ надо расстреливать для острастки. Ну, или в вашем случае на Дворцовой сжигать.

На его слова никто не обращал внимания, но ему было всё равно. Он говорил больше для себя. Пользуясь случаем, он взял в ладонь пробитую ногу императрицы и слегка сжал. Та охнула, обернулась на него и тут же расслабилась. А затем не верящими глазами глянула на него.

— Что, всё? — удивлённо спросила она.

— Проверь, — развёл руками Магнус. — Гарантия год, но специально чур не вредить.

Елизавета Фёдоровна села на своей каталке, дотронулась до ноги, поняла, что та не болит и слезла на пол. После чего подошла к мужу, склонилась над ним и аккуратно обняла.

— Да ты не бойся, не рассыплется, — махнул рукой маг. — Я ваш конструктор под названием «император всея Руси» на совесть собрал. На века.

— Спасибо, — снова давая волю слезам, ответила императрица. — Спасибо.

Варвара же подошла к Магнусу и без слов обняла его.

— Ой да ладно, он же друг мне, как-никак, — проговорил смущённый маг. — Я вообще должен был раньше прийти, чтобы всего этого не случилось, но никак не получалось. К сожалению, — он потёр ладонью лоб.

— А Ярослав Иванович скоро очнётся? — осторожно спросил Лаврентий, который во время всей этой сцены проверял самочувствие монарха.

— Как выспится, так и проснётся, — ответил Магнус, что-то прикидывая. — Но может и долго проспать, ему же восстановиться ещё надо. Кстати, — он обернулся к императрице, — если хотите, я вас могу отправить в такое место, где шоколадные батончики прямо с пальмы падают. По крайней мере, в рекламе. Отдохнёте, придёте в себя, и обратно царствовать себе на здоровье, а?

— С удовольствием бы, — ответила Елизавета Фёдоровна, улыбаясь сквозь слёзы. — Но сейчас точно никак. У нас тут война на носу.

— Да жёванный крот! — высказался маг в сердцах. — Нельзя вас на несколько дней одних оставить уже в какую-нибудь заварушку влезете. Ладно, разрулим мы вашу войну, не парьтесь. У вас вообще по плану мир и процветание должны быть.

— Чем мы вам обязаны за отца? — спросила Варвара, хлюпая носом.

— Чё⁈ — Магнус аж весь подобрался. — Ты меня обидеть хочешь? Это же друг мой! Живите, любите друг друга. И не ругайтесь, вот. Не люблю, когда ругаются. Ладно, оставлю вас пока, я Никите обещал помочь.

И исчез.

— Никите? — нахмурилась Варвара, но ответить на этот вопрос было некому.

* * *

Я как раз раздумывал над тем, что перед операцией надо бы отдохнуть. Пока Фридрих подписывает все необходимые бумаги и записывает обращение к своим собратьям, мне нужно поспать и набраться сил.

И в этот момент раздался звонок.

От Кропоткина.

На вызов я ответил осторожно, несмотря на то, что чувство опасности, уснувшее после спасения принцессы, не давало о себе знать.

— Привет, дружище, — весело поприветствовал меня Фёдор. — Даже не буду спрашивать, куда пропал, так как мы всё видели. И да, хочу тебя, как всегда использовать в качестве источника информации из первых рук.

— Эм… — сказал я, заулыбавшись, только услышав знакомый голос. — Можно только чуть позже? Мне вообще-то серьёзная операция предстоит.

— Ты опять реаниматологом, что ли, заделался? — хохотнул Кропоткин. — Или что-то новенькое?

— Потом расскажу, — ответил я. — Обещаю.

— Э, не, дружище, на этот раз ты не отвертишься, — изобразив что-то зловещее в голосе, сказал мне Фёдор. — Мы к тебе домой едем.

— Ко мне? — переспросил я максимально жалобным голосом. — Зачем?

Все мои планы летели к чёртовой матери. Или нет? Нет, конечно, Фридриха я дожму.

— Сестру твою проводить, — ответил мне Кропоткин. — А вообще, тут большая толпа твоих друзей собралась, так что попал ты, Державин. Мы не враги, от нас так просто не отделаться.

— Это я уже понял, — усмехнулся я и услышал на заднем фоне голос Карины и, кажется, Катерины. — Что ж, знать, такая моя доля.

— Давай, не причитай, скоро будем, — сказал Кропоткин и нажал отбой.

А я с замиранием сердца понял, что понятия не имею, где в данный момент находится его дневник. Последний раз я его видел… в Ореанде. Твою ж дивизию…

Но сильно расстроиться мне не дали. Пришло сообщение от Варвары.

«Папа жив. Всё в порядке. Люблю тебя».

«Вау, — подумал я, — ничего себе. Уже просто в открытую пишет. Надо же».

И ответил.

«Очень рад. Семье привет передавай. Я тебя тоже».

Вот не смог написать по-другому. Все эти отношения в переписке — не моё. Лучше в глаза скажу, когда увидимся. Или не скажу.

Когда я уже решил, что смогу отдохнуть хотя бы немного, снова пришло сообщение от принцессы.

«А Магнус не к тебе отправился?»

Магнус наконец-то здесь? Отлично! Значит, хрен я отдохну.

Глава 7

— Ты же освоил вампирскую технику восстановления энергии? — раздался знакомый голос сзади. — Зачем тебе время тратить, чтобы среди тряпок валяться?

— Магнус, тебе никогда не говорили, что подслушивать чужие мысли нехорошо? — оборачиваясь на голос, проговорил я, решив сразу пойти в шуточное наступление. — Я, может быть, что-то неприличное думаю.

— Про меня? — маг поднял брови, и от его выражения лица стало ещё смешнее. — Это, когда ты про принцессу думаешь, мысли читать нехорошо, а когда про меня, то нормально. Я просто не привык тратить время на вербальное общение, если можно обойтись без него.

— Прости, — сказал я, протягивая ему руку, — но я в этом смысле ужасно старомоден. Так что давай общаться словами.

— Ну это пока, мой друг. Пока, — пожимая мне руку, ответил Магнус. — Когда поймёшь, сколько экономится времени, если не сотрясаешь воздух, а передаёшь мысль сразу в мозг, то будешь предпочитать именно это общение.

— Магнус, ну я же со своими пауками в голове так и общаюсь, — я развёл руками, показывая, что он не сделал для меня открытия. — Но мне, правда, нравится то, как слова звучат.

— Ну да, — согласился маг, вставая рядом со мной. — Может быть, ты и прав. Расскажешь, что у вас тут творится? А то мне Лиза в двух словах рассказала, но всё равно не ясно, как вы до глобального конфликта за такой короткий срок дошли?

— Думаю, всё было срежиссировано заранее, — я пожал плечами. — Сам я точно истоков происходящего не знаю. Полагаю, что ничего нового: битва за ресурсы, власть, влияние. Короче, всё, как обычно. Что же до конкретики, если хочешь, расскажу тебе по пути?

— Конечно, хочу, — ответил Магнус и хищно улыбнулся. — Но могу и считать информацию, чтобы не тратить время.

— Я расскажу, — ответил я с нажимом. — Тем более, время ещё есть.

— До чего? Куда мы вообще идём? — Магнус принялся озираться по сторонам. — А ты шёл в особняк к деду, чтобы отдохнуть, понятно. Сейчас, минуточку…

И я внезапно почувствовал себя так, словно только что проспал часов десять на самой прекрасной кровати, которая только существует. Поддавшись этому эффекту, я даже сладко зевнул.

— С тебя кофе, Магнус, — проговорил я и улыбнулся.

Мы сидели в уютном ресторанчике, пили кофе и разговаривали. Поняв, что мне сегодня ещё предстоят дела, он предложил перенести свой рассказ на вечер. Мы оба понимали, что у нас впереди большой разговор о той планете, на которую меня прямо из тела выдёргивал маг.

Я же рассказал всё, что знал, затем то, о чём догадывался. Магнус казался задумчивым и притихшим, каким я не привык его видеть.

— И теперь ты собираешься пойти и залатать этого самого Фридриха, чтобы он донёс до своих, что Россия ни в чём не виновата? — уточнил он, прихлёбывая кофе из своей чашки. Делал он это без всякого уважения к этикету, зато с удовольствием. — Умно. Только вот имеет ли этот самый Гессен такой вес, чтобы уговорить остальных?

— Тут я ничего не могу сказать, — оказавшись в кафе, я почувствовал, что от одежды моего спутника идёт скрытый магией, но всё же ощутимый химический запах. — У меня не было другого выбора. Точнее, был, но он означает открытую конфронтацию и убийство массы ни в чём не повинных людей с обеих сторон.

— Человечество во всех мирах только и занимается тем, что пытается уничтожить само себя. Но твоя позиция заслуживает уважения, — он откусил круассан, лежащий на блюдце, а затем заглянул в него, словно искал начинку. — Буду рад, если у тебя всё получится. И хотел бы напроситься, посмотреть, как ты будешь оперировать этого интуриста.

— Без проблем, — ответил я, всё больше принюхиваясь к химическому запаху. — Тем более, ты уже, кажется, успел обеззаразить одежду.

— Ах, это, — махнул рукой маг, потом взял воротник рубахи и принюхался. — Пришлось немного хлорки добавить, чтобы тебя не убить.

— Меня? — удивился я. — Это каким же образом?

— Мы договорились же об этой части поговорить позже, так? — спросил он, затем шевельнул губами, и от него полился ненавязчивый запах мужского лосьона. — Так лучше?

Я только отмахнулся. Магнус привлекал к себе внимание в первую очередь своей бесконечной харизмой. Всякие мелочи вряд ли могли испортить впечатление о нём.

— И зачем ты хочешь присутствовать? — поинтересовался я, не совсем понимая, какой в этом интерес магу, подобному моему собеседнику. — Не будет скучно?

— Посмотрю, как ты оперируешь, — развёл руками Магнус и хитро прищурился. — Может, скальпель со спиртом подам, — он хохотнул. — Да и надо проследить, чтобы ты не угробил посла. А то войны точно не избежать.

— Ты так плохо обо мне думаешь? — поинтересовался я, допивая кофе и показывая официанту, чтобы принёс счёт. — Я вообще-то несколько человек с того света вытащил. Себя в том числе.

— То, что ты — знатный реаниматолог, я знаю, — усмехнулся Магнус, подмигнув мне. — Посмотрим, какой из тебя хирург. Обещаю, громко смеяться не буду.

— Ладно, — сказал я, расплатившись и вставая со своего места. — Пойдём, Фридрих уже, наверное, все свои чёрные ногти искусал.

* * *

Фридрих ждал меня с нетерпением. Он уже связался с кем-то из монархов Европы и получил новую информацию. Но, несмотря на это, уже распорядился о том, чтобы его сына привезли ко мне.

— Прежде, чем мы начнём, — сказал он аккуратно, постоянно косясь на стоящего за моей спиной Магнуса, — я хотел бы задать вам несколько вопросов. И желательно наедине.

— Это мой ассистент, — сказал я, указывая на мага и делая вид, что его появление подразумевалось заранее. — Он в курсе всего, так что можете не переживать. Что вас беспокоит?

— Когда я сегодня созванивался с… одним своим знакомым и между делом обронил фразу о том, что болеют только те, кто телепортировался, он мне поспешил сказать, что это не так. Уже есть случаи заболеваний у тех магов, которые вообще ни разу не ходили в порталы. Вы можете это объяснить?

Он буквально трясся, задавая вопрос. Я видел, что он хочет получить любой ответ, который восстановит его картину мира. Такой, в который он, пусть и с натяжкой, но сможет поверить.

— Кажется, я рассказывал вам, — я специально сделал паузу, чтобы посол успел вспомнить наш с ним разговор, — что у нас тоже были заболевшие с похожими симптомами?

— Да, что-то припоминаю, — ответил Фридрих, внимательно глядя на меня. — То есть фактически это то же самое, но сделанное иным путём?

— Абсолютно верно, — кивнул я, радуясь, что человек на правильном пути, сам себе отвечает. — Эфирное отравление, но вызванное магическими паразитами. Какие-то ещё вопросы? Возможно, по документации? Мне сказали, что вы всё подписали и записали видеообращение, где даёте полное согласие в том числе и на возможное понижение магического уровня. Это так?

— Да, всё верно, — ответил посол и слегка замешкался, говорить ли мне всё. — И я даже рад тому, что мы с вами обо всём договорились. Только видите ли, какая штука. Наши эфирники… они могут нас лечить? Я знаю, они говорят, что лекарство есть только у вас, но в теории?

— Отличный вопрос, — кивнул я, досадуя, что совершенно забыл об этом аспекте. — Они не просто могут вас лечить, но и видят проколы на ваших источниках, но ничего не делают, а, напротив, подталкивают вас дальше к использованию телепортов. Поэтому о целях их деятельности следует крепко задуматься.

— Вот и я подумал, что мне, возможно, придётся опасаться их, потому что, если они увидят… — в нём бились две силы: желание стать здоровым здесь и сейчас и избавить себя от угрозы в будущем. — Они же захотят меня… устранить? — он посмотрел на меня совершенно собачьим взглядом, в котором теплилась надежда на скорое избавление от недуга. — Вы сможете меня защитить? Очень надеюсь на вас.

— Полностью избавить вас от угрозы я никак не смогу, — честно ответил я, предпочитая в данном случае играть в открытую. — Но попробую сделать так, что они вам не смогут подсадить магического паразита, чтобы списать всё на магическую чуму или наше вмешательство.

— Этого будет достаточно, — грустно улыбнулся Фридрих, понимая, что его жизнь, по сути, уже стала разменной монетой. — Сделаю это, лишь бы мой сын выжил.

— В таком случае пройдёмте в операционную, — предложил я и махнул рукой на подготовленную для нас комнату.

Конечно, мне не нужны были инструменты, как реальному практикующему хирургу, но всё-таки мне было гораздо удобнее заниматься пациентом, когда он спокойно лежит на специальном столе и представляет себе настоящего медика, колдующего над ним.

— И последний вопрос, если позволите, — остановил меня посол затихающим голосом.

— Да, конечно, — кивнул я, обернувшись. — Задавайте.

— Будет больно? — и тут сквозь наносы времени я увидел маленького мальчика, которому то ли ставили прививку, то ли брали кровь на анализ. Что-то пошло не так, и вот это самый маленький мальчик буквально бился в истерике от боли. — А то я переживаю, — закончил он.

— Будет очень больно, — кивнул я ему, не собираясь рассказывать сказки. — Это я вам обещаю.

— А ты прям самый настоящий садист, — шепнул мне на ухо Магнус, когда Фридрих ушёл готовиться к операции. — Будет больно, обещаю. Ух! Меня аж передёрнуло. Тебе точно надо императором становиться, соседи бояться будут, шо трындец.

— Я ему всего лишь сказал правду, — ответил я, пожав плечами.

* * *

На этот раз всё проходило совсем не так, как раньше. Самое главное отличие заключалось в том, что к этой операции я готовился.

Фридрих лежал в своём батистовом нижнем белье на специальной кушетке, больше похожей на обычную кровать, под простынёй. Магнус предложил ввести его в бессознательное состояние, чтобы не мучился, но посол гордо отказался.

— Я должен всё чувствовать и понимать, что происходит, — проговорил он это с таким пафосом, словно это он спасал мир от войны. — Не поймите меня неправильно, но пока ещё наши страны на грани противостояния.

Я не возражал. Мне, по большому счёту, вообще было всё равно.

Хорошенько прицелившись, я принялся вырезать из источника посла заражённые области вокруг проколов.

Фридрих взвыл от боли. На его лбу выступила испарина. Зубы он сжал настолько, что я начал переживать за сердце его стоматолога. Но потом снова плюнул. Передо мной сейчас стоит вообще другая задача.

Вырезав первую пару проколов, я принялся штопать источник посла паутиной, попутно заращивая прореху магией самого Фридриха, чтобы лучше прижилось.

«Ну ни хрена себе! Это вообще законно⁈»

Я даже не сразу понял, что слышу в сознании голос не Архоса и не Штопора, а Магнуса. Он решил восторгаться так, чтобы не смущать бедного посла, который от боли уже стал бледным, как та самая простынь, под которой он лежал.

«Что тебя так поразило? — спросил я, продолжая штопать источник посла. — Вроде бы ничего сверхнеобычного я не делаю».

«Ну это как сказать, — откликнулся Магнус. — Я вообще-то впервые в жизни вижу, чтобы боевую магию, подобную энергетической паутине аэрахов, использовали в мирных, более того, в лечебных целях, — он закатил глаза, пользуясь тем, что Фридрих его не видел. — Ты действительно великий человек. Правда, медицина твоя слегка карательная. Зачем ты так мучаешь бедолагу?»

«А что⁈ — удивился я. — Пусть знает, как по телепортам шляться да ноты протеста нам привозить. В старые времена тех, кто приносил дурные вести, вообще казнили».

«Великолепно, — резюмировал Магнус. — Я в полном ахтунге. Но, чисто на будущее, если вдруг друзей лечить придётся, есть безболезненная методика. Это я просто для справки, ты продолжай, продолжай».

Фридрих перебил его своим вскриком, после которого он всё-таки потерял сознание.

— Упс, — сказал я вслух. — Надо было ему хотя бы обезболивающее вколоть, что ли?

— Занимайся, мой юный Менгеле, — сказал на это Магнус. — А лечебную магию, которая в твоём эфирном сердце лежит в полном объёме, судя по всему, ещё распаковывать надо, — и тут же он перешёл на разговор в сознании: — «Архос, это ты так лечебную магию заархивировал, что её без нормального хакера и не установить?»

«Нет, — отозвался мой ментальный учитель. — У нас не было времени, я схватил первую, что мне подвернулась под лапы».

«Тогда понятно, — смилостивился маг и, немного подумав, продолжил. — Ничего, мы ему нормальную вкачаем. Будет у нас всем лекарям лекарь».

«Он у нас вообще-то на властелина миров учится, — хмыкнул на это Архос, и, как мне показалось, хохотнул. — Так сказать, управленческие кадры».

«Ну да, — согласился Магнус. — Как управлять вселенной, не привлекая внимания санитаров».

И тут же уже вслух продолжил со мной:

— Давай я его хотя бы обезболю, а то он вот-вот в себя придёт.

Я понял, что меня сбивают с толку такие прыжки в общении, но решил, что к ним надо просто привыкнуть. На обезболивание я, конечно, согласился. Не хотелось бы, чтобы надежда на мирное урегулирование конфликта скончалась от болевого шока.

Перейдя к следующей паре ран, я поторопился и резанул слишком сильно, чуть не оттяпав послу четверть его источника. Я замер, зажмурившись, радуясь лишь тому, что Фридрих ещё не пришёл в себя.

— Знаешь первую заповедь французской проститутки? — спросил меня Магнус, внимательно глядя на то, что я делаю.

— Нет, откуда? — недоумённо ответил я, даже не представляя, к чему он ведёт.

— Не суетись под клиентом. Клиент потеет, соскальзывает, — ответил он, и довольный уставился на мою физиономию, выражающую сейчас целую гамму чувств. — Не торопись, у нас достаточно времени. Кстати, ты как его от эфирников спасать собрался?

— Я поставлю ему эфирное зеркало вокруг источника и пришью своей паутиной, — ответил я, чётко представляя себе, как это будет выглядеть.

— Оригинально, — впечатлился Магнус и кивнул мне, одобряя мой выбор. — Надо будет глянуть, как это выглядит.

Дальше операция прошла без неожиданностей, и меньше чем через час Фридрих уже разглядывал пальцы, в которых полностью возобновился кровоток, а чернота стала едва заметно пока отступать.

Ушёл он от нас с надеждой и пониженным на единицу уровнем.

— Ускакал козликом в Европу, — резюмировал пришлый маг, глядя вслед послу. — Сверкая твоим эфирным зеркалом, как дискошар в танцевальном клубе.

— А, по-моему, ему идёт, — ответил я, чувствуя, что снова вымотался. — Может, какая-нибудь эфирница клюнет на это великолепие.

— Куда пойдём пообщаться? — спросил меня Магнус, отсмеявшись над шуткой.

— Слушай, — спохватился я. — Меня вообще-то сегодня друзья ждут. Ты никуда не торопишься?

— Нет, до пятницы я абсолютно свободен, — ответил маг фразой какого-то персонажа, так как сказал он её тоненьким, несвойственным ему голоском.

— Ну вот и отлично, — я выдохнул. — Подождёшь меня тогда? А можешь и с нами посидеть, если хочешь.

— От последнего, пожалуй, откажусь, — ответил он, выходя за мной из консульства. — И дело тут не в том, что ваши разговоры мне не интересны, а в том, что я для вас чужак, и вы просто не расслабитесь в моей компании. Но взамен я заберу у тебя душу.

— Что? — резко обернулся я, осознав его последнюю фразу. — Что ты сказал?

А он шёл и смеялся очередной удавшейся шутке.

— Ладно, думаю, Архоса мне будет пока достаточно.

* * *

В рабочем особняке Державина-старшего было на удивление много народа. Кроме него самого, тут были Белла и трое Сан-Донато, вернувшиеся из её особняка вместе с Валей, рассудив, что так будет проще за всеми следить, да и ходить дежурить к императорской семье сподручней.

Внизу собралась шумная толпа, состоящая из моих родственников и друзей. В числе первых были Карина и Николай, а в числе вторых — моя любимая троица — Чернышёв, Кропоткин, Громова. Валя, кстати, общалась с ними, когда пожаловали ещё мы с Магнусом.

— О-о! — завидев меня, закричал Кропоткин. — Державин, я уж думал, ты от нас решил спрятаться. — Привет, Магнус!

— Всех приветствую, — ответил на это маг, помахав рукой всем и отправив воздушный поцелуй девчонкам. — Но к себе не зовите, не хочу нарушать вашу атмосферу.

Кто-то хотел сказать, что ничего он не нарушит, но тут же стало ясно, что он говорит правильно, и ребятам будет лучше без него.

Мы с Магнусом поднялись в мою комнату. Он тут же облюбовал стол возле зеркала и подтащил к нему бар.

— Чем займёшься? — спросил я. — Мы часа три-четыре точно будем болтать.

— Я же сказал, — удивился Магнус. — С Архосом буду общаться.

— В смысле, — опешил я, потому что в первый раз подумал, что это лишь фигура речи. — А как?

— Архос, ты не против? — поинтересовался маг, словно прицеливаясь к моей голове.

«Сменить ненадолго обстановку? — задумчиво проговорил тот. — Я очень даже за!»

— Ребят, а как…

Но спросить я не успел. Магнус потянулся ко мне, сделал жест, словно вытаскивает что-то из моей головы и тут же переместился к зеркалу. Я глянул туда и с удивлением увидел Архоса.

— Если ты не против, — сказал пришлый маг, — он немножко просветит меня насчёт аэрахов, хорошо?

— Я не против, — ответил я, поворачиваясь к двери. — Во-первых, с пользой время проведёте. Во-вторых, мне потом меньше языком молоть.

— Ты же любишь, как звучат слова, — издевательски заметил Магнус мне в спину.

Я на это не только отмахнулся, но и улыбнулся про себя.

Всё-то ты помнишь, стервец.

Глава 8

За столом в гостиной, которую нам отдали «под снос», как выразился дед, собралось шесть человек. Вообще должно было быть семь, но мой старший брат — Николай, сказавшись больным, ушёл в выделенную ему комнату. Как я понял, им двигали мотивы, похожие на те, которыми руководствовался Магнус.

Как выяснилось, мы очень давно не виделись все вместе в непринуждённой обстановке. Последний наш сбор, помнится, был на Патриарших и закончился очередной стычкой с неприятелем.

— Если сегодня будем демонтировать этот особняк, — заметил Кропоткин, отведав Беллиного шампанского, — то надо хотя бы как-то не до конца, что ли.

— Я тебе дам демонтировать, — сказал я, одновременно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Однако сегодня те молчали. — Меня дед ещё за небоскрёб не до конца простил. А за этот особняк точно запишет в личные враги.

Попутно я оглядывал друзей. Больше всего меня поразил Олег. Я не мог сказать, что именно в нём изменилось, потому что чисто визуально всё было тем же самым. Но вместе с тем это был совершенно другой человек, которого я видел впервые.

Ясность внёс Штопор, который при виде него восхищённо зашептал:

«Ого! Вот это да! — я уже начал привыкать к его манере сначала много всяких междометий использовать, а уже потом переходить к сути своих очередных открытий. — Он такой счастливый! Он просто молодец! Он теперь в семье!»

«Что ты имеешь в виду? — поинтересовался я. — Отец его наконец-таки принял в род? И это так сильно его изменило?»

Я даже смирился с тем, что фамильяр на данный момент видел гораздо больше, чем я. Меня грела надежда, что очень скоро благодаря Магнусу всё это изменится.

«А ты на его уровень посмотри! — ответил на это Штопор. — Он же так счастлив, потому что уже не надеялся стать полноценным магом! А сейчас стал! Благодаря тебе!»

«Ой, ладно! — никогда не мог спокойно принимать, когда меня хвалили. — Он сам этого достоин».

И по совету фамильяра я вгляделся в магическую ауру Олега. И тут меня ждал откровенный сюрприз. Твёрдая шестёрка Чернышёва и моё собственное умение безошибочно определять уровень мага. Причём, я видел, что уровень у моего друга не окончательный. Потенциал не был израсходован и наполовину. А это значило… значило, что Олег — целиком и полностью сын своего отца, и, возможно, единственный из детей Валерия станет абсолютом.

Естественно, что это не могло не сказаться на нём во всех аспектах. Он стал гораздо более уверенным в себе, взрослым. Даже красивым. Он перестал подбирать слова, чтобы не расстроить и угодить. Это действительно был совершенно другой человек. И главное, он перестал задевать всё на свете и травмировать себя всегда и везде.

— Смотрю, нашему Олегу, — произнёс я, глядя на него и слегка подначивая, — есть, чем с нами поделиться. Это так, мой друг?

— Даже не знаю, о чём ты говоришь, — сказал тот, ехидно улыбаясь в ответ.

Ничего подобного Олег из прошлого себе не позволил бы, а начал бы подбирать слова, чтобы рассказать, чем именно он должен был поделиться.

— Всё ты знаешь, — сказал я, окидывая взглядом собравшихся. — Что скажете, друзья? Кать, Федь? Это же не наш Олег, его подменили, да?

— Точно-точно, — кивнул Кропоткин. — Я слышал такое: рептилоиды не могут иметь детей, поэтому похищают наших подростков, а вместо них оставляют биороботов. Но те настолько идеальны, что их легко вычислить. Вот, например, мы уже полчаса сидим за столом, а у нас ни одной разбитой тарелки или фужера. Типичный рептилоидовский биоробот.

Все собравшиеся захохотали. В том числе и Олег. И это снова сильно отличалось от реакции того человека, которого я знал. Тот бы Чернышёв смутился и глядел сейчас в тарелку, нелепо улыбаясь. Наблюдая все эти перемены, я искренне радовался за друга.

— А, если серьёзно, ребят, то вот, — он глянул на цветок, стоявший на широком окне гостиной, после чего тот вместе с землёй «вытек» из горшка, заструился по полу, а затем оказался в другом горшке, цветок с землёй из которого спешил ему навстречу.

— Вау! — заорал Кропоткин, — Чернышёв научился пересаживать растения, теперь наше сельское хозяйство спасено!

— Тише, Федь, — осадил я друга, взяв за плечо. — Ты смотри, он же весь светится от счастья.

— Да я вижу, — ответил князь, понизив голос, чтобы его слышал только я. — Можно использовать вместо атомной электростанции. А, если честно, я рад за него. Он хоть на человека стал похож.

Девчонки обошлись без колкостей и просто аплодировали другу.

— Отец принял меня в род, — сказал он, по-прежнему улыбаясь. — И во мне тут же магия проснулась. Это такое чувство! Просто невероятное!

— Знаю, знаю, — ответила Катерина, поглаживая то место, за которым прятался её магический источник. — У меня, правда, было знание до того, как я стала нулевиком. Но всё равно, возврат к тому, что было раньше доступно, тоже очень круто.

— Мы все очень рады за тебя, — сказал я, поднимая бокал с Беллиным (ну а какое у нас ещё могло быть?) шампанским. — Пусть, начиная с этого дня, твоя жизнь наполнится счастьем и магией.

— Палочник нам этого не простит, — заметил Кропоткин, отставляя от себя опустошённый бокал.

— Чего не простит? — не понял я.

— Того, что мы все повысили свой уровень и на второй курс, скорее всего, пойдём уже в общие группы, — он говорил, а я понял, что кое-что упустил из виду.

— Так, подожди-ка, — сказал я. — В смысле: мы все?

— Ну, видишь ли, — замялся Фёдор, затем обвёл глазами всех сидящих за столом, отдельно остановившись на Карине, и продолжил: — Я же уникум, — глаза всех собравшихся немедленно приковались к нему. — Но у меня очень специфическая магия. Общение с животными — это один из её аспектов, который не особо-то даёт её развивать. Именно поэтому мы все считаемся нулевиками. Мы так называемые внеуровневые маги. Но! — он поднял указательный палец к потолку, а затем указал на меня. — Есть один незаменимый способ прокачки нашей магии — общение с фамильяром. Пусть даже чужим. Меня специально для этого собирались в Европу снарядить, а грохнул конфликт. И тут приезжает, значит, ко мне некий Державин Никита Александрович…

— Ах ты — задница такая, — захохотал я, чуть не опрокинув свой бокал. — Взял и прокачался за счёт друга. Вот и кто ты после этого?

— Я? Князь, филантроп, маг-ветеринар и просто хороший человек, — он откровенно надо мной подтрунивал. Впрочем, как и обычно. За это его и любили.

— Да мы все, что ли, уровень за счёт Никиты подняли? — удивилась Катерина.

Все глянули на неё и лишь задумчиво пожали плечами.

— Кстати, — сказала Карина. — Тут такое дело… — я даже напрягся, ожидая, что она сейчас об отношениях с Кропоткиным скажет, но на этот раз ошибся. — Я же тоже уровень подняла. Теперь у меня полноценная шестёрка.

— Максимум третий, — брякнул на это Кропоткин, чем заставил густо покраснеть мою сестру.

— Дурак, — ответила она, но улыбнулась ему. — Две по три как раз будет шесть.

И это всё голосом надутого ребёнка, отчего мы все чуть под стол не укатились.

— Ну, за уровни! — сказала на это Валя, внимательно слушавшая наш разговор, но пока не влезавшая. — Я за последнее время так на Беллино шампанское подсела… Скажите, это очень плохо?

— Ну не знаю, — ответил я, крутя в руках пустой фужер. — Магнус обещал поделиться каким-то заклинанием против похмелья. Так что, может быть, и не очень плохо, — а затем обернулся к сестре. — Карина, ты — настоящая умница. Я видел, как ты тренировалась, и подъём твоего уровня был только вопросом времени.

Сестра мне тепло улыбнулась и ткнула в меня указательным пальцем, подразумевая, что в этом моя заслуга.

«Штопор, — решил спросить я, глядя на весь этот подъёмоуровневый театр. — А я могу узнать, какой у меня уровень, или только у других вижу?»

«Как у эфирника у тебя потенциал — абсолют, — отозвался фамильяр, таким голосом, словно что-то подсчитывал в уме. — Но на самом деле ты и абсолютов сможешь уделывать только так. Магия аэрахов внеуровневая, но есть свои градации. По ним ты — топ. Ну а как, ты же — Примарх! — последнее слово он сказал с явным придыханием. — А вот, как маг воздуха, извини, двоечка с хвостиком. И никаких перспектив. Но зачем оно надо? — он снова весело запрыгал в моём сознании. — Ты же можешь компенсировать это эфиром!»

«Спасибо, — ответил я. — Но хотелось бы как-то самому ориентироваться».

«Это тебя обязательно научат! — сказал Штопор. — А можно мне будет к ребятам выйти?»

«Посмотрим», — коротко ответил я, так как совершенно не был уверен в том, что собравшиеся, за исключением Кропоткина, с энтузиазмом отнесутся к этой идее.

— Ну, у меня, как была двойка, так и осталась, — сказал я, показывая свою благородную грусть по этому поводу. — Так что не у всех поднялись уровни.

— Послушай, с таким фамильяром, как у тебя, — сказал Кропоткин, уминая фрукты с тарелки, — можно вообще нулевиком быть. Он же у тебя невосприимчивый к магии, так?

— Ага, — ответил я, — а ты откуда знаешь? — я вспомнил, как Штопор поглощал направленные в него заклинания абсолютов, облизывался и только сообщал, что, конечно, вкусно, но очень-очень мало. — Или это тоже часть твоей магии?

— Естественно, — ответил Фёдор. — Я же так называемый фамильярник. Но, что касается твоего Штопора, этот просто уникальный среди уникальных. Скорее всего, когда он был маленьким, в нём не увидели вообще никаких магических сил и поспешили избавиться, не зная, что он такой. Но, порадуемся за него, он обрёл свой дом. Кстати, об этом у моего прадеда есть. У тебя дневники с собой?

— Эм… э-э… — протянул я, пытаясь придумать, как перевести тему. — А кто хочет на Штопора посмотреть?

Как оказалось, хотели все. Арахнофобия — это, конечно, модно, но, зная, что паук тебя не укусит, хоть он и с обеденный стол будет, страх немного уменьшается.

— Штопор, выходи! — сказал я.

Следующие полчаса были заняты подвижными играми. Создавалось впечатление, что в гостиную запустили игривого щенка, который с огромной любовью принялся играть со всеми присутствующими. Только вот вместо щенка был игривый паук-подросток размером с телёнка.

Выдохшись, мы вновь уселись за стол, а Штопор предпочёл забраться под стол, где его все подкармливали какими-нибудь вкусностями со стола.

— Эх, — сказала Катерина. — Давно мы уже так здорово не сидели.

— Если быть точным, то почти никогда, — ответил я, наполняя наши бокалы. — Всегда нам что-нибудь мешало.

— Это точно, — согласилась Громова и выпила. — Так вот, я пожаловаться хочу, если можно.

— Конечно, Катюш, — сказал Олег, смотрящий на неё с обожанием, но не робким, как раньше, а вполне себе мужским.

— Так вот, не успела я себе, значит, частично вернуть магию, как меня снова вернули на рынок невест, — она поглядела по сторонам, ища понимания, но мы не совсем понимали о чём она. — Я опять, понимаете ли, самый что ни на есть ходовой брачный товар.

— Подожди, — притормозил её Кропоткин. — Что ещё за рынок невест?

— Ну это, как биржа труда для нищих, только для богатых и холостых, — Катерина сморщила свой красивый носик, показывая, как это ей всё противно. — Каждый день у меня пополняется список женихов на рассмотрение. И, чтобы вы понимали, там разброс от восемнадцати до восьмидесяти одного годика, причём, всё ближе ко второму числу.

— О, интересно, а мы в этом списке есть? — хохотнул Фёдор и заслужил сразу же два горящих взгляда: от Громовой и от моей сестры.

— Молчу-молчу, — он поднял руки в примирительном жесте.

— Дед, вон, правда, к Державиным советует приглядеться, — тоном полным иронии проговорила она. — Только вот Никиту не предлагают. Он у нас более высокого полёта птица.

— О, — ответил я, смеясь, — поверь, статус тут не играет решающей роли. Просто ты для меня очень большой друг. Ты — человек, на которого я могу положиться целиком и полностью. Я не хочу портить такие отношения различными интригами и недосказанностями.

— По крайней мере, честно, — ответила Катерина, но стрельнула глазками. — А вот я бы в тебя с удовольствием влюбилась бы.

— О-о-о, — загудели мои друзья подобному откровению.

Больше всех радовалась, по-моему, Валентина. Вот только я не мог сказать, чему именно. Кажется, что яотшил не только её, но и ту, которую она когда-то считала своей конкуренткой.

— А ты, Валь? — спросила Карина. — У тебя что нового? Прокачалась?

— Ещё как, — ответила та, и я заметил, что действительно прокачалась, потому что у неё из речи исчезли многие слова, выдававшие в ней жителя трущоб. — Только не в плане магии. Я, подобно Никите, научилась управлять целым заводом. Возможно, это скучно слушать, но для меня это просто откровение. Оказывается, не всё так просто, как нам кажется с самых низов. Для того, чтобы обеспечить работу даже одного предприятия, требуются такие вложения, что простым людям даже и не снились, вот они и не могут себе это представить. Одним словом, изучаю жизнь с той стороны, которой раньше она ко мне не поворачивалась.

— А с принцессой вы как? — спросил Олег, подливая Вале шампанского. — Ладите? Я просто слышал, там императрица была сильно против тебя.

— Была, — кивнула Валя и с благодарностью приняла бокал. — Только вот последние события всё изменили. Мы же с Варей не просто сёстры. Мы ещё усиливаем потенциал друг друга. Мы… — она запнулась, подбирая слова.

— Они на двоих штук десять линкоров потопили, — сказал я вместо неё. — И это, прошу заметить, не играя в морской бой на бумаге, а в реальной битве.

— Ничего себе! — охнул Кропоткин. — Вот ты — кровожадная тётка. Буду с тобой аккуратнее!

— Ах-ах-ах, — засмеялась Валя, едва не подавившись шампанским. — Я вообще-то очень мирная. Просто, если кто-то очень хочет огрести, почему не помочь ему? Если драки не избежать, то надо бить первым.

— Тут сложно поспорить, — согласился Кропоткин и улыбнулся.

— Эх, здорово сидим. Как хотелось бы, чтобы этот вечер никогда не кончался.

Но, как бы ему не хотелось, всё рано или поздно заканчивается. Закончился и вечер. Мы ещё долго разговаривали на темы международной обстановки, которая, по большому счёту, и собрала нас за одним столом. Много шутили, боролись со Штопором и занимались ещё боги знают чем. Гостиная, несмотря на это, устояла и готова была принимать нас ещё.

Когда я проводил друзей и мы простились, на душе стало немного грустно. Но тут я вспомнил, что меня ждёт продолжение банкета.

В моей комнате сидел Магнус и поил Архоса коньяком прямо сквозь зеркало.

* * *

Общение я решил начать сразу с наезда. Во-первых, в жилах играло шампанское, а, во-вторых, и ещё сильнее — оставленное ребятами хорошее настроение.

— Магнус, — сказал я, едва войдя в свою комнату и закрыв за собой дверь. — Ты почему так долго? Обещал дела доделать и сразу прибыть. А тебя всё нет и нет. Мы чуть было императора не потеряли.

Несмотря на мой шуточный тон, вопрос маг воспринял достаточно серьёзно.

— Ну-у, — протянул он, подыскивая слова. — Тут дело такое, я как раз только что всё уладил и сразу прибыл.

— Так долго? — снова повторил я.

— А ты думаешь легко всю звёздную систему лилиями засадить? А на солнце они вообще плохо приживаются, пришлось велосипед, тьфу ты, в смысле систему охлаждения изобретать, — он говорил с такой искренностью, что я на секунду даже поверил ему.

— Серьёзно? — решил уточнить я. — Лилии на звезду сажали?

Тут не выдержал и заржал Архос из зеркала.

— Нет, конечно, — усмехнулся Магнус. — Только на планету. Но много. В последний момент я ещё вспомнил, что у тебя на них тоже аллергия, поэтому пришлось срочно в санитарный блок за хлоркой забегать.

— Это поэтому от тебя так химией пахло, да? — наконец, догадался я и поразился тому, что человек позаботился, чтобы мне не было плохо при встрече с ним, хотя кому-нибудь другому было бы плевать. — Тогда ладно, зря наехал.

Он налил мне коньяка в рюмку и пододвинул вместе с кусочком мяса.

— Не, Магнус, — ответил я, отвергая предложенное. — Ты мне в прошлый раз обещал какое-то крутое заклинание, но обманул. А я наутро чуть не сдох, вопреки твоему напутствию. Так что обойдусь.

— Ах ты ж, — Магнус хлопнул себя ладонью по лбу. — Старость не радость. Держи.

И у меня в сознании появилась замысловатая рябь, складывающаяся в заклинание. Штопор принялся скакать, пытаясь поймать его.

— О, спасибо, — ответил я с благодарностью. — Но пока всё равно воздержусь, а то крепкое на пузырики возымеет непредсказуемый результат.

— Это точно, — согласился маг и выпил, предварительно соприкоснувшись стаканами с Архосом.

— Я только одного понять не могу, — проговорил я, отходя к окну, чтобы вглядеться в ночной Петербург. — Почему они на вас напали? Аэрахи не столь уж воинственная раса, чтобы уничтожать людей без разбора.

И тут в пику собственным словам я вспомнил кровожадное выражение бабушки, собиравшейся меня убить. Да, у них явно были триггерные точки, за которыми они переставали быть мирной расой.

— Да чёрт их знает, — с неповторимым выражением проговорил Магнус. — Меня туда вообще позвали на выручку, потому что другого шанса у людей там не было. Но я не сильно им помог. Когда я понял, что приближается их флот, а я об этой магии ни сном, ни духом, я, конечно, труханул. У меня даже зубы вспотели. Но потом я вспомнил, что видел прекрасного юношу со взором горящим, в котором этой магии было, хоть с капустой заквашивай. Тогда тебя и выдернул. А ты их того — прогнал.

— Не прогнал, — сказал я и посмотрел на Архоса, который едва заметно кивнул. — Я приказал им уйти.

— Не скажу, что я удивлён, но совершенно точно знаю, что на Курану, как называют тот мир, они больше не возвращались. — Он потёр щёку, на которой выступала тёмная щетина. — Но всё это занятно, — последние слова он проговорил уже в глубокой задумчивости.

— А какие они требования выдвигали? — спросил я, отворачиваясь от окна и прислоняясь к подоконнику, подсознательно копируя жест деда. — Что они вообще хотели от жителей того мира?

— А вот это нам и предстоит узнать, — ответил на это Магнус, ткнув в меня указательным пальцем.

— Только не нам, а вам, — решил я его поправить.

— Нет, на этот раз именно нам. Ты же Примарх. Тебя они слушаются. А, значит, поделятся, почему раньше ограниченно агрессивная раса затеяла вдруг экспансию на заселённые другими видами миры, — на этот раз маг был совершенно серьёзен, и я понял, что он ни капли ни шутит. — Но до этого я должен научить тебя пользоваться всем тем барахлом, которое свалено в твоём эфирном сердце.

— Я попросил бы, — вмешался Архос, стукнув по зеркалу с той стороны. — Я вообще-то это всё по крупицам собирал.

— Нет, в рабочем состоянии это всё, как член, просто прекрасно, но сейчас — это же полный ахтунг. Ничего не разберёшь. Некромантией целительство завалило, а сверху ещё боевой магией проткнуло, — он развёл руками, словно добавлял вес своим словам, и Архос от того не удержался от смеха.

Я после такого яркого описания даже хотел глянуть, чего там такого увидел Магнус, что хочет теперь во всём разобраться. Но пока видеть не мог.

— А там всё серьёзно, да? — я неопределённо кивнул головой куда-то в сторону, имея в виду, конечно, тот мир, из которого сейчас прибыл Магнус.

— Там война, — коротко ответил маг. — Причём, не такая, как у вас тут: скандалы, интриги, расследования. Там прям на уничтожение. И, насколько я знаю, не только в этом мире. Поэтому я и пришёл за ответами. Мне нужно знать, почему аэрахи активизировались и так агрессивно настроены против людей.

Я развёл руками. Что я мог сказать? Мне нужно было выкладывать Магнусу всё полностью. Больше, чем деду. Возможно, больше, чем себе самому.

— Архос мне кое-что рассказал, — начал он успокоительным тоном, от которого становилось очень спокойно. «Наверняка, какая-нибудь магия», — решил я. — Но я всё равно хотел бы услышать твою историю от тебя.

И я рассказал. Прям от начала, с тех пор, как себя помнил, и до того момента, как попал в этот мир. Магнус был впечатлён. Он частенько кивал, выпячивал губу, вздымал брови в некоторых моментах и даже иногда что-то уточнял, но старался не перебивать.

Когда я закончил, он сказал.

— Ну да. Теперь про тебя мне стало больше понятно. А вот про аэрахов — ни фига. Их поведение было похожим только при твоём перемещении в этот мир. Хм… Может быть… Да не, зачем строить версии, когда надо просто взять и узнать у них, чего они хотят на самом деле?

— И правда, — ответил я в тон магу, но с явным саркастическим подтекстом. — И пусть они сожрут меня, но зато ты узнаешь их намерения.

— Тут-то не сожрали, — в недоумении развёл руками Магнус. — А совсем наоборот. И потом, я тебя всему научу, это раз. И буду рядом, это два. Если хочешь, можем твоих ребят прокачать, и будете — команда могучих рейнджеров, а?

Я покачал головой, но не потому, что был не согласен, а потому, что это всё было слишком неожиданно. К таким вещам ещё привыкнуть надо.

— Так что давай, собирайся, — а он, кажется, совершенно не собирался ждать, пока я к чему-нибудь там привыкну, а брал быка за рога. — Мы с тобой отправляемся на учёбу. Заодно и мусорную корзину твою разберём.

— Я не могу, — ответил я совершенно чётко и тут же опорожнил стоящую передо мной рюмку. — По крайней мере, не сейчас.

— Это ещё почему? — удивился Магнус, причём, настолько искренне, что первые несколько секунд я и сам не мог вспомнить ответ. — Я же вижу, ты совершенно определённо этого хочешь.

— Хочу, — кивнул я, показывая, что он всё правильно видит. — Только мне, образно говоря, тоже всю планету лилиями засадить надо.

— Это ещё зачем? — спросил меня маг, не скрывая удивления. — У тебя же аллергия.

— Я имею в виду, что у нас тоже война на носу. И пока я не буду уверен, что моей стране и друзьям ничего не угрожает, я никуда пойти не смогу, — я и сам удивился той решительности, что сквозила в моём голосе.

— Ах, ты об этом, — сказал он, наливая всем по новой. — Так нет ничего проще, мы будем тренироваться во временном кармане. Там пройдёт двести лет, а тут два дня.

— Двести лет? — переспросил я и только тут понял, что Магнус взялся за старое.

— Я ж не знаю, насколько ты бойко будешь постигать магические основы, — он пожал плечами. — Но готов потратить на тебя столько времени, сколько потребуется.

— Ты так щедр, — решил я его поддеть, но это было непросто.

— Нет, — он поднял рюмку, соприкасаясь с зеркалом, я же пропустил этот круг, игнорируя Штопора, который пищал: «И мне, и мне!» — Раньше я тебя собирался учить, как перспективного мага, который впоследствии сможет мне оказать какую-нибудь услугу. А теперь я точно знаю, что ты можешь меня познакомить с магией аэрахов. Мне же нужно с ними как-то бороться.

— Только давай сначала узнаем, что они хотят, хорошо? — попросил я, потому что в какой-то момент, решил, что надо, во чтобы то ни стало, узнать, чего же там на самом деле хотят мои аэрахи.

— Да без проблем, — ответил Магнус. — А пока вопрос на засыпку: вы Архосу тело делать будете? А то я как ни приду, он всё в зеркале сидит.

Я не стал напоминать, что на этот раз он его сам туда засадил.

— Я только за, — ответил я, глядя на щегольски одетого Архоса. — Он заслужил.

— Есть два варианта, — сказал на это Магнус. — Один быстрый, но затратный в плане ресурсов. Второй долгий. Ты, мой друг, — он кивнул Архосу, — будешь материализовываться постепенно. Сначала, как едва видимый призрак, затем всё плотнее и плотнее. Это делается для того, чтобы реальность, так сказать, привыкла к тебе. Чтобы твой образ не вызывал у неё отторжения. Зато можно будет использовать тот облик, что есть у тебя сейчас, и не надо тырить свежего покойника с кладбища.

— Ты же шутишь? — спросил я Магнуса, переведя взгляд на него. — Про покойника?

— А как ты тело хочешь дать сознанию? — переспросил меня маг, словно я только тем и занимался, что давал сознаниям тела. — Либо покойник, либо привыкание реальности. Третий вариант ещё более шокирующий, его мы рассматривать не будем.

— Хочу побыть призраком, — сказал на это Архос. — Всегда мечтал. Тем более, я пока ещё нужен Никите в некоторых аспектах контроля. — Он перевёл взгляд на меня. — Ты уж меня прости, но ты пока не готов для полностью автономной деятельности.

Я даже и не собирался обижаться. Лично меня всё устраивало.

— Ну, на том и порешили, — хлопнул в ладоши Магнус. — Давай попробуем первую стадию.

И сквозь комнату поплыл едва заметный призрак, но в том самом виде, в котором Архос представал перед нами в зеркале. Он подплыл к окну и, пройдя сквозь него, исчез.

— Не волнуйся, — предваряя мои вопросы, произнёс маг. — Пусть погуляет, ему надо освоиться.

* * *

Утро Белла решила начать с кофе. Ежедневные бдения возле императорской семьи сильно выматывали, и шампанское в этом случае совсем не помогало.

Она сама приготовила себе дымящийся напиток так, как любила, и отошла в ванную комнату. А когда вышла, ахнула.

На её подушке лежала шикарная красная роза с запиской на итальянском. В переводе там было написано примерно следующее:

«Поражён вашей красотой и надеюсь быть обласканным вашей милостью в будущем. Ваш А».

— Мамма миа, — вслух воскликнула Белла Донатова и всплеснула руками. — Неужели подонок Марио? Нет, написано: ваш А. Надо срочно проверить камеры.

Но проверка камер видеонаблюдения ничего не дала. В тот миг, когда на подушке появилась роза, они вдруг, словно по волшебству, перестали работать. И никого посторонних в помещении не появлялось.

Глава 9

Заседание совета ЕЕСС (Единого Европейского Союза Сопротивления) проходило в стандартном формате, но в очень нестандартном составе. Вместо молодых бойких политиков, которым ветхие монархи передали в своё время власть, присутствовали сами патриархи. Многих из них не видели десятки лет и заочно давно похоронили.

В зале, устланном коврами, было довольно тепло. Топили сразу несколько каминов. Всё тут дышало стариной, не только собравшиеся. Вензеля и позолота на креслах, мраморные колонны, слишком уж вычурная резьба, и всё то, что у нас ассоциируется с прошлыми веками.

В соответствии с теми же представлениями отдельно от всех и у собравшихся на виду стоял неудобный стул. На этом стуле сидел маг из рода Батори, которого именно сейчас отчитывали, как маленького ребёнка.

— Что вы нам обещали, Золтан? — вопрошала Мария Виндзор, которая, кажется, была старше самой смерти. — Короткую победоносную войну, которую виртуозно проведут ваши волшебные маги. Ну и что? Я спрашиваю, где короткая и победоносная война?

— Не совсем понимаю ваши возмущения, — ответил Золтан Батори, пытавшийся казаться спокойным, но внутри у него бушевал ураган ярости, что, конечно же, не могло утаиться от собравшихся магов. — До конца действия ультиматума ещё два часа. Или вы хотите напасть до этого срока? Если да, то дайте знак, и я прикажу ударить сейчас.

— Что вы из себя тут корчите, как маленький? — с надменностью старого человека осадила его Мария. — Вы же прекрасно понимаете, что я говорю, и только делаете вид, что дурачок. Не будет никакой короткой и победоносной войны. Вот я о чём.

— Почему же не будет? — от гневного возбуждения Золтан чуть ли не вскочил с неудобного стула, но этикет усадил его обратно. — Мои ребята показали себя на границе очень хорошо. Вы помните, сколько жертв было у русских?

Мария Виндзор всплеснула руками и обратилась к другим собравшимся:

— Он совершенно не хочет меня слушать. Может быть, кто-то ещё сможет объяснить сложившуюся ситуацию этому недоумку?

— Я попробую, — сказал не менее древний Георг Гогенцоллерн, как раз подкрутивший в этот момент слуховой аппарат и услышавший последнюю фразу соседки. — Мария говорит, — обратился он к Батори. — Что ваших молодцов на границе ранили, а значит, они не такие уж непобедимые, как вы пытались нам преподнести. Мы не хотим идти на Россию без полной уверенности на победу.

— Да их зацепило всего немного, — оправдывался Золтан, но понимал, что его сегодня слушать не собираются. Сегодня его собираются ругать. — Это была простая случайность.

— Случайность? — снова взяла слова Мария, которая при этом слове буквально выпрыгнула из своего кресла. — А четыре с лишком десятка кораблей? Десять из которых на средства моей страны, моей короны были сделаны? Это тоже случайность?

— Вы будете удивлены, но да, это тоже случайность, — сжав зубы, произнёс Батори. — Кто же знал, что у них тоже есть эфирники?

В зале что-то загромыхало, и лишь потом поняли, что это хохочет старик Бонопарт.

— А должны были знать, — проскрипел он. — Разведка-то вам на кой? Так что нет у нас никаких преимуществ, дорогой эфирник. Ни короткой и победоносной, ни лекарств, ничего нет. Да и дети наши, по большей части, при смерти.

— Мой старший умер сегодня утром, — сообщил в ответ на это Габсбург. — А ещё через два дня чума заберёт ещё уйму народу. Нас только вот что-то минует пока. Почему бы это, господин эфирник? — слово «господин» было сказано с явной издёвкой.

— Чума никого не щадит, — Золтан пожал плечами и развёл руками. — Просто у вас, видимо, иммунитет повышенный.

— Какой иммунитет? — резко оборвала его Мария. — Ты нам давай лапшу на уши не вешай. Не сможете атаковать молниеносно, так и скажи. Нам нужно только лекарство, нам не нужна война. Если уж на то пошло, это вы нас на неё подбиваете.

— Потому что вас убивают, — как прописную истину младенцу в сотый раз сказал Батори. — А мы не хотим на это просто смотреть. Хотим помочь, вот и всё. Взамен мы просим совсем немного — признать нас как полноценных магов, вот и всё.

— Сворачивать надо это предприятие, — заявил Бонапарт, и в зале тут же повисло молчание, так как он высказал то, что все остальные ещё только замысливали.

— То есть как свернуть⁈ — запротестовал Золтан. — Мы приложили столько усилий, чтобы организовать операцию по вашему спасению! Практически ценой своих жизней! А вы хотите сложить лапки и помереть, что ли⁈

— Не кричите, молодой человек, — сказала ему на это Мария, которая сама еле-еле успокоилась, приняв таблетку. — Говорите спокойнее, вы не в кабаке.

— Я говорю, что необходимо продолжать действовать по плану. Через два часа выдвинуть войска вглубь страны и принудить их выдать нам лекарство от магической чумы. — Золтан понимал, что его позиция на данный момент не особо сильная, поэтому решил использовать козырь, который приберёг на крайний случай. — И потом удачнее, чем сейчас, времени уже не будет. Российская империя ослаблена, у них же только что переворот произошёл. А раз внутри неспокойно, то мы снаружи их быстро дожмём и возьмём то, что нам надо.

— Не вижу смысла вводить войска, — хмыкнул на это Бонапарт. — Поляжем все. Это же Россия! Там холодно, болота. Русские, — последнее слово он сказал не то с брезгливостью, не то с восхищением.

— Но мы должны!.. — попытался встать Батори, но на этот раз его осадили уже гораздо грубее.

— Мы никому ничего не должны, молодой человек, — сказала Мария. — Мы будем совещаться и принимать решения, исходя из тех данных, которые у нас есть. А вы тихонечко сидите у себя и ждите, что мы придумаем. Ясно?

— Но ведь…

— Увести! — крикнула Виндзор и тут же к сидящему на стуле Золтану поспешили двое гвардейцев.

— Я сам, я сам, — сказал он, вставая и удаляясь в полном негодовании.

На выходе из здания, внимание Батори привлёк пожилой господин. Он был не столь стар, как те перечницы, собравшиеся наверху, но тоже не первой свежести. На руках его были перчатки, которые в Европе теперь носили почти все высокопоставленные аристократы. Но, подойдя к турникету, этот господин перчатки снял, и Золтан с удивлением увидел лишь бледные следы былой черноты. Этот аристократ излечивался. Но как⁈ Кто посмел наплевать на приказ Штефана?

Он решил проверить, как обстоят дела с источником господина, и на этот раз вообще оторопел. Зрачки Батори расширились, а в сердце проник мистический страх. Источника видно не было, вокруг него стояло легендарное эфирное зеркало, которое было не под силу сделать ни одному из ныне живущих магов эфира.

* * *

Император пришёл в себя и тут же огляделся. Он уже успел ощутить укол досады от того, что не успел схватить жену и дочь и прикрыть их собой. Или всё-таки успел?

Судя по тому, что находился он в специализированной императорской палате, специально оборудованной для того, чтобы оказывать помощь монарху, всё получилось.

А приподнявшись на локтях, он увидел и своих женщин, которые задремали, сидя возле его постели.

Лаврентий героически пытался их выгнать в соседнюю палату, где им предоставили нормальные кровати, достойные императорской семьи, но они отказались, мотивировав это тем, что муж и отец сейчас придёт в себя, а их рядом нет.

— Кхе-кхе, — кашлянул он, заодно проверяя, сильно ли пострадал при крушении. Судя по тому, что внутри ничего болью не отзывалось, его почти не задело. Видимо, только головой сильно ушибся.

Хотя ему снилось, что он почти умер. Его тело больше походило на рваную тряпку, а кости на рассыпавшийся конструктор, который никто не хотел собирать.

И ещё снился Магнус, который сокрушался, что Ярик совсем себя не бережёт и не делает вовремя техобслуживание.

От его покашливания проснулась Варвара.

Увидев, что отец уже пришёл в себя, она расцвела улыбкой до ушей, толкнула спящую маму и бросилась на отца, заключив его в объятия. Впрочем, в последний момент она сделала так, чтобы у императора не было никакой нагрузки от её тела.

— Папа! Папочка! — горячо шептала она в ухо отцу, а по щекам текли горячие слёзы. Она уже успокоилась, привыкла к тому, что император не при смерти, а просто спит, но всё же, увидев его живым и немного растерянным, она растрогалась. — Как хорошо, что ты проснулся! Как мы рады!

Елизавета Фёдоровна лучше держала себя в руках, но и у неё глаза блестели от подступивших слёз, а во взгляде была только радость. Она наконец-то простила мужу все его прегрешения и свои обиды, потому что поняла: в один прекрасный момент его просто не станет. И момент этот может наступить в любое время.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, добавляя в голос теплоту, которую давно уже не использовала для мужа. — Ничего не болит?

— На удивление, нет, — ответил тот, шевеля руками, плечами и головой, чтобы проверить болевые ощущения. — Но, видимо, сильно головой треснулся, раз нас уже достать успели. Долго вообще за нами шли? Что случилось?

Императрица опустила глаза, а Варвара отстранилась от отца.

— Предательство случилось, — сказала принцесса и достала смартфон, на котором открыла одно из сохранённых видео. — А доставали нас вот так.

Император смотрел на происходящее, и его глаза открывались всё шире и шире, пока просто физиологически не смогли больше этого делать.

— Ни хрена себе, — выдохнул он, а про себя сказал что-то значительно более забористое. — Вот это операция по спасению! Я и в страшном сне не мог… Кстати, мне снился Магнус. Говорил, что я — старый пень не туда забрёл, и надо идти за ним.

— Он был тут, — кивнула императрица и присела на краешек кровати с другой стороны от Варвары. — Он тебя тоже спасал. Но по-своему.

— Так там совсем всё плохо было? — до Ярослава Ивановича, наконец, дошло, почему плачут его женщины и что не договаривают. Значит, если бы не те, кто его достал, и не Магнус, не пришёл бы он уже в себя. Вот же!

Супруга ничего не сказала, а дочь зажмурилась и кивнула. По её лицу ясно было видно, что она не хочет вспоминать то, что там происходило.

— Кто? — холодно спросил монарх, понимая, что это должно было быть его первым вопросом. — Наши?

— Карякин, — ответила Елизавета Фёдоровна таким тоном, словно одним этим словом подписывала приговор абсолюту. — Он нас взорвал и завалил. А вот Романова пытался убить Орлов.

Император отметил слово «пытался». А им везёт. Два покушения, и оба неудачные. Неудачные же?

— Как Пётр Алексеевич? — спросил он, чувствуя, как входит в привычный ритм жизни. И даже чуть более быстрый. — С ним всё хорошо?

— Хорошо, — почему-то засмеялась Варвара. — Только заикается немного.

Ей уже в красках доложили все обстоятельства, сопровождавшие знакомство Романова с Никитиным фамильяром. Причём, рассказывало несколько человек, и все безумно ржали в этот момент.

— Что смешного? — сурово осведомился император, и Варвара тут же подобралась.

— Когда тебе будут докладывать, — ответила она и снова хмыкнула, не сдержавшись, — попробуй сам не засмеяться, хорошо? Короче, ему помогли. Специфически.

— Ясно. Преступники задержаны?

— Так точно, — с присущим ей сарказмом ответила императрица. — Ярослав, погоди, успеешь ещё накомандоваться. Всех основных задержали. Сейчас допрашивают. Романов молодцом. А ты отдыхай, набирайся сил.

— Да нормально у меня всё с силами, — ответил монарх и попытался сесть, но тут же слабость накатила и уложила его обратно. — Хотя ты права, душа моя, ещё надо немного отдохнуть.

— Да, вместе с Карякиным и Орловым задержали Пашковых, — сказала Варвара, которой не терпелось уже дать ход суду над негодяями. — Причём, всем семейством.

— Пашковы? — император был немало удивлён. — А эти-то куда полезли? Они же трусы стопроцентные. Даром, что маги сильные. Сидят всегда в уголке и трясутся.

— Задержали до разбирательств, — ответила Елизавета Фёдоровна и показала рукой баланс. — Так как Пашков много болтал лишнего на совещании, а взяли их всех с чемоданами.

— Понятно. Команда спасения?

— Два Державина, Громов, Чернышёв, — ответила Варвара максимально скучным голосом, словно то, что она говорила, подразумевалось и так.

— Ясно, — ответил император. — Ничего нового.

Он всё-таки привстал ещё раз, поправил подушки и откинулся на них в полусидячем положении. Ему не было плохо, только небольшая слабость, как после недосыпа.

— Пап, разреши предателей и негодяев казнить прилюдно. Прям сжечь на площади, чтобы другим неповадно было! А? — Варвара сложила ладони вместе и сделала просящие глаза.

— Лиз, — обратился император к супруге. — Когда нам подменили дочь на этого кровожадного монстра? Причём, не очень умного.

— Пап, ты чего? — принцесса надула губы, как всегда, когда готовилась обидеться. — Они же предатели. Их надо в назидание заставить пылать жаркими факелами! И пусть все видят, что зло повержено и так будет с каждым, кто посмеет…

— Слова, слова, — тихо, но так, что Варвара замолчала, проговорил Ярослав Иванович. — И ничего, кроме слов. Когда Сварог лишил тебя разума? Не место и не время сейчас устраивать средневековые сожжения и беснования на главных площадях столицы, ты что? У нас на границах — война. Вот-вот начнутся бои. В глазах врагов мы должны быть вот, — он поднял руку и сжал ладонь в кулак. — Монолитом, который невозможно разбить ни одной магъядеркой.

— Но, пап… — принцесса хотела что-то возразить, но император ещё не договорил.

— Ты думаешь, почему я Разумовского героем сделал? Думаешь, по слабохарактерности? Нет, по слабохарактерности я его ко двору допустил. А герой — он, чтобы сор из избы не выносить. Понимаешь? А ты что предлагаешь? Всему миру попытку госпереворота на блюдечке с голубой каёмочкой вынести? Нет, милая дочь. У нас всё хорошо. Россия — самая лучшая страна, в которой всё просто прекрасно, а все остальные страны нам просто завидуют.

— Я поняла, — ответила Варвара и тяжело вздохнула.

— Я очень на это надеюсь, — кивнул ей монарх. — Потому что я не хотел бы умереть и с небес наблюдать за тем, как ты тут сходишь с ума, рубишь головы и бегаешь в панике по разваливающемуся на куски государству. Одна отрада — Державин тебе не даст этого сделать.

— То есть ты не против? — принцесса была рада сменить тему. — Я всё думала, как тебе сказать.

— А что, я слепой, что ли? — император весело рассмеялся и даже утёр слёзы. — Куда ты, туда и он, куда он, туда и ты. Но он — хороший парень. И вообще, как я могу быть против кандидатуры своего спасителя. В который раз? — Ярослав Иванович задумался.

— Что с предателями будем делать? — спросила Елизавета Фёдоровна. Она была не столь кровожадна и не хотела их сжечь живьём на площади. Можно было просто утопить.

— Будем судить, — ответил на это император, понимая, что начинает уставать даже от простого разговора. — А что до официальной информации: с нами произошёл несчастный случай. Грунт под Питером очень подвижный, вот и снёс тоннель, несмотря на все защиты. Будет разработан новый уровень сохранности подобных объектов. Абсолюты… Ну закончат жизнь самоубийством, или что там сейчас модно?

— Сжечь, — подсказала Варвара.

— Хорошо, — согласился император. — Но по-тихому, чтобы никто, кроме наших, не знал.

— Там у Романова ещё артефакты закончились, — как бы между делом сказала Варвара.

— А это ещё как? — там теми артефактами можно было маленькую страну с лица земли снести. Как?

— Это тоже будет в докладе, — пообещала принцесса. — Тебе понравится.

— Ну не знаю, — император понял, что немного плывёт мозгами и ему нужен отдых. — Скажем, что сдетонировал какой-нибудь артефакт и уничтожил все остальные. И точка. А сейчас пригласите ко мне спасителей и Романова, — он задумался и добавил. — Нет, не сейчас. Давайте часа через два, а я пока посплю ещё немного.

* * *

Когда пришли те, кого вызвал император, он чувствовал себя снова бодрым и отдохнувшим. Видимо, Магнус оставил с ним какую-то восстанавливающую магию, которая постоянно поддерживала Ярослава Ивановича.

И это было очень кстати. Нужно было провести мини-совет и решить все те дела, которые затормозились в связи с произошедшей катастрофой. Всё надо делать быстро. И жёстко. Героев — награждать. Предателей — казнить.

В первую очередь императора, конечно, интересовал Романов. И совсем не то, что случилось с его артефактами и как он — маг далеко не самой высшей категории — обезвредил абсолюта. Его интересовала расстановка войск на фронте.

— Пётр Алексеевич, — попросил он, уже одетый в придворный камзол, но по-прежнему опирающийся на подушки. — Кого из абсолютов вы уже послали на фронт и на какие участки. Укрепили ли эфирниками?

— Никак нет, — ответил Романов, виновато разводя руками. — К сожалению, попытка госпереворота внесла свои коррективы. Вместо того, чтобы заниматься фронтом, я некоторое время был вынужден заниматься сохранением собственной жизни, а затем обезвреживанием опасных элементов. Благодаря господам Державиным я всё ещё могу дышать.

— Вы с ума сошли? — но рассердиться на Романова у императора не получилось, потому что он прекрасно понимал, что тому пришлось пережить. Однако границы оказались под угрозой. — Враг вот-вот нападёт, а вы медлите. Отсылайте немедленно!

— Тут лёту час, а до истечения ультиматума почти три, — сказал на это Пётр Алексеевич. — Понимаю, вам кажется, что это неслыханная дерзость так отвечать, с моей стороны, но у нас есть некоторые обстоятельства, которые позволяют надеяться на прекращение конфронтации.

— Даже так? — император был явно удивлён и пока даже не понимал, с какой стороны подоспела божественная помощь. Впрочем, раз Магнус снова был тут, это не мудрено. Пришлый маг и не такое может. — Хочу знать подробности! Однако это не повод оставлять границу без надлежащей защиты.

— Само собой разумеется, — поклонился Пётр Алексеевич и добавил: — А по поводу переговоров, у нас Никита Александрович Державин отличился.

— Наш поспел везде пострел, — тихо проговорил монарх и покачал головой. — И почему я не удивлён? Давай, рассказывай, что ты успел сделать. Я к твоим рецептам отношусь без опасения.

* * *

Я удивился, когда меня позвали на совет к императору, но затем рассудил, что нужно входить в роль жениха принцессы, раз уж она сама плывёт в руки. Отрицать очевидное глупо.

Император попросил рассказать о том, что я предпринял для установления мира, и я, опуская лишние подробности, в красках пересказал ему о своей встрече с Фридрихом и о последующей операции на его источнике. Не забыл я также упомянуть и о том, что ценой этой самой операции была передача просьбы о мире с подтверждениями того, что у нас никакого лекарства нет, да и быть не может, а всему виной новомодные телепорты.

— Интересно, — сказал на это монарх. — Я ему, по сути, тоже самое говорил, но меня он не слушал. А тебя послушал. Ты к нему точно внушение не применял?

— Он и так полностью под внушением, — ответил я, полагая, что понял скрытые желания Фридриха. — Он, как и многие из нас, если не все, хочет, чтобы его род жил дальше.

— А что, если он предаст? — поинтересовался Ярослав Иванович. — И там у себя снова переметнётся на сторону тех, кто хочет крови.

— Не переметнётся, — с полной уверенностью в собственных словах ответил я.

— Эх, мне бы твою веру, — сказал на это император. — Я бы в казино пошёл.

— Вера тут ни причём, — усмехнулся я и выложил свой козырь. — Он прислал нам своего сына. Так что тут без вариантов.

— Нужно тебя министром иностранных дел сделать, пожалуй, — проговорил монарх и сделал мне жест, чтобы я подошёл к нему поближе. — Как только смогу, так и сделаю, — а когда я приблизился к нему на расстояние не больше человеческой ладони, прошептал мне: — Благодарю тебя. Но Варвару мою не обижай. Иди.

Я не совсем понял, что это было, но решил, что так надо.

— Что ж, — подытожил император, проанализировав последнюю информацию. — Эти новости меняют расклад сил. Однако надеяться на благоразумие неприятеля мы не можем. Необходимо укрепить границу, как мы и собирались и надеяться на то, что пресловутый ЕЕСС прислушается к голосу разума.

— Есть отправить, — взял под козырёк Романов. — Кроме абсолютов, у нас подготовлены маги восьмого и девятого уровней. По договору с эфирниками приняты в строй двадцать семь человек, ещё трое на подходе, и есть запрос от ещё одного рода.

— Какого? — поинтересовался император, хотя вряд ли ему что-то могла сказать фамилия рода.

А вот мне очень даже.

— Маврокордато, Ваше Императорское Величество, — ответил Пётр Алексеевич, а я тепло улыбнулся, вспомнив старый дневник, ставший мне на некоторое время верным спутником.

— Что скажешь, Державин-младший? — обратился ко мне Ярослав Иванович. — Ты у нас спец по эфирникам.

— Маврокордато — наши союзники, — ответил я, припоминая теперь не только прочитанное, но и услышанное от Марио. — Но с ними нужно аккуратнее.

— Время такое, — проворчал император, устраиваясь поудобнее на подушках. — Со всеми нужно аккуратнее.

— А вы — орлы, — обратился он к Чернышёву, Громову и деду, стоящим до этого в ожидании, когда к ним обратятся. — Хочу выразить вам глубокую благодарность от лица всей империи и особенно от моей семьи. Ну и, разумеется, от меня лично. Давайте сейчас до конца закончим всю эту историю, и я вам обещаю, в долгу не останусь. Я помню все ваши подвиги. Но мне нужен ещё один.

— Рады стараться! — ответили абсолюты и улыбнулись.

— Хорошо, что вы снова с нами, — проговорил дед, и император поблагодарил его кивком головы.

* * *

— Фридрих Карлович, моё почтение, — сказал Бонапарт, тяжело ворочаясь в кресле. — Отлично выглядите.

— Мы по вам скучали, — вторил ему Габсбург. — Как ваше здоровье?

— О, всё просто чудесно, — ответил Фридрих Гессен, садясь в своё любимое кресло. — Я победил чуму.

— Вот даже как! — всплеснула руками Мария. — Рада вас видеть и слышать столь отрадные новости. Получается, всё правда, и у русских есть лекарство?

— К сожалению, всё ложь, — вздохнул Фридрих, приготовившись к атакам со всех сторон. — И никакого особого лекарства у русских нет. Более того, — он откинулся в кресле, решив, что комфорт превыше всего. — Нужно сейчас же запретить деятельность телепортов на территории всех наших стран.

— Я решительно отказываюсь вас понимать, — заявил Роберт Бурбон, до этого мирно дремавший на своём месте. — Как это вас вылечили, а лекарства нет? И зачем закрывать телепорты. Они же вроде как удобные.

— Удобные, даже очень, — согласился Фридрих, кивая и снимая с рук перчатки. — Я бы сказал, смертельно удобные. Вы-то как сюда свои мощи доставили?

Выяснилось, что каретой, теплоходом, самолётом и вертолётом. Ни одного перехода через телепорт на всех монарших особ.

— А что ж вы так? — поинтересовался Фридрих, обводя взглядом своих собеседников. — Удобно же.

— Ну э… — Бонапарт всегда выражал свои мысли со множеством сопутствующих звуков. — Полагаю, что выражу общее мнение. Все эти новомодные штуки, типа телепортов, самокатов, видеоигр — всё это суета. Не для наших старческих мозгов. Я вот на первые свои балы в карете ездил, и ничего — жив. Проживу и ещё.

— Вот именно, — согласился Фридрих. — Вы проживёте, а молодёжь уже нет. Одним словом, привёз я вам пренеприятнейшее известие. Наши эфирники знают, из-за чего мы болеем, видят все наши отравления. И, более того, стоят за всем этим делом.

— Да ладно, — высказался Гогенцоллерн, уставившись в опустевший бокал на столе. — Зачем им это нужно? Ну, допустим, убьют они всю аристократию, дальше что?

— Не просто убьют, — сказал на это Фридрих, — а с гарантией. Кстати, нас и с Россией стравить хотят по этой же причине. Зачем-то им нужно освободить эти территории от монарших семей. Ответ напрашивается сам собою, чтобы править. Хотели сделать наоборот: начать с Российской империи, а затем взяться и за нас, но там народ, приходится это признать, оказался мудрее нас.

— Вы говорите какими-то загадками, — вмешалась Мария. — Можете с самого начала, но понятно объяснить, что вам удалось узнать. И да, нам прислали какой-то ответ на нашу ноту?

— Конечно, — кивнул Фридрих, — но сначала прошу выслушать меня.

— Говорите, просим, — сказала на это Мария.

— Итак, никакой магической чумы не существует, о чём следовало бы догадаться, учитывая, что маги друг от друга не заражаются, — Фридрих Карлович поймал вдохновение и рассказывал всё от чистого сердца. — То, что нас поразило, — это банальное эфирное отравление. Оно происходит в тот момент, когда проходишь портал в телепорте. На источнике магии появляются проколы, через которые откачивается небольшой процент нашей магии. Вы скажете, что есть заболевшие, которые никогда и не были в телепорте. Всё так, но на этот случай у наших дорогих эфирников припасено другое средство — магические паразиты.

Он рассказывал и рассказывал, открывая глаза даже самому себе. Он даже удивлялся и поражался тому, как раньше мог быть таким недалёким и не верить в то, что всё вызвано телепортами. Теперь это ему казалось столь же очевидным, как и то, что его убьют, как только сказанное в этом зале выйдет наружу. А оно обязательно выйдет, потому что не может не выйти.

— Ты не подумай, что я лично против тебя, — сказал Габсбург в ответ на рассказ Фридриха. — Но всё это бред какой-то.

— Бред, говоришь? — усмехнулся Гессен. — Тогда расскажи мне, где все ваши дети, которые занимались политикой в последнее время.

— Кстати, согласен, — подал голос грузный Бонапарт. — Как конфликт начался, наши начали в эти телепорты по несколько раз на дню прыгать и сгорели к чертям.

Мария переводила взгляд с одного говорящего на другого, судя по всему, соображая, чью сторону занять.

— И что же вы нам предлагаете? — поинтересовалась она, когда так и не поняла, к кому примкнуть.

— Самое главное, что я хочу до вас донести, что в войне нет никакого смысла, — ответил Фридрих, доставая портфель и вынимая оттуда папку, переданную ему Никитой Державиным.

— Как же нет? — возмутился Габсбург. — А как же лекарство?

— Я же вам пытаюсь объяснить, что вылечить всех больных может любой эфирник. Но они этого не делают. Меня, например, вылечил будущий зять императора, — посла передёрнуло, когда он вспомнил, через какую боль ему пришлось пройти. — Да было очень плохо, да неприятно, но посмотрите, — он продемонстрировал свои руки, практически очистившиеся от признаков отравления эфиром. — Я почти здоров.

— Ты продался им за то, чтобы они тебя вылечили? — беззлобно, но с презрением поинтересовался Гогенцоллерн. — Понимаю, жить захочешь, не так раскорячишься.

— Зачем бы я тогда возвращался? — спросил Фридрих, а поскольку это был риторический вопрос, он продолжил: — Нет, я хочу спасти наши страны от хаоса.

— И каким же образом? — поинтересовался Бурбон, который периодически отключался от реальности.

— Я же уже говорил: во-первых, запретить телепорты вообще все. Во-вторых, принудить наших эфирников нас вылечить. В-третьих, отвести войска от границ с Россией, потому что, если наши откажутся лечить, придётся идти на поклон к русским. Другого выбора у нас нет.

— Может быть, просто заплатим им денег, и они полечат наших деток? — предложила Мария, у которой болела вся семья, кроме неё и её сестры, которая уже пять лет не выходила из стен элитного дома для умалишённых.

— Деньги, говорите? — хищно оскалился Фридрих, вспоминая лицо Державина. — Одной рукой постреливать их у границы, а другой давать денег на лечение своих детей? Оригинально.

— Это называется большая политика, — пожала плечами Виндзор. — Всему на свете есть цена.

— Цена, может, и есть, — проговорил Фридрих, понимая, что совершенно неожиданно даже для себя он встал на сторону неприятеля. — Только вот выражается она не в деньгах. Меня вылечили как жест доброй воли. Для того, чтобы показать, что им не нужна война. Они готовы разговаривать, идти на какие-то компромиссы, взаимодействовать. Более того вам скажу, дорогие мои. У них есть свой род эфирников, отстаивающий интересы государства и абсолютно лояльный к правящей семье. Так что все эти войнушки с ними априори бесперспективны. Наши эфирники всё это время нам лгали.

— Откуда такая информация? — напрягся Габсбург, поудобнее усаживаясь в кресле.

— Надеюсь, все видели спасение императорской семьи из разрушенного тоннеля и гибель эскадры в Чёрном море? — Фридрих обвёл всех присутствующих взглядом, и все ему кивнули. — Так вот и там, и там отметился молодой человек по фамилии Державин. Будущий зять императора, между прочим. Он же меня, кстати, и лечил. Думаете, ему нужны деньги? Сомневаюсь. Но он меня предупредил, что теперь я стану мишенью для наших эфирников, потому что я — очень неудобный свидетель. Так что, если я вдруг внезапно умру от обострения магической чумы, да хоть от пули в затылок, имейте в виду, это из-за того, что я посмел говорить правду.

— Зачем же вы тогда приехали, Фридрих Карлович? — изумился Бонапарт, ёрзая в своём кресле, вдруг ставшем совершенно неудобном.

— Почему согласились на такое? — холодно осведомился Габсбург.

— Во-первых, я сознательно разменял свою жизнь на жизнь сына. Ему ещё жить да жить. А, во-вторых, я хочу остановить войну, которая ничего хорошего никому не принесёт. Разве что треклятым эфирникам со своими тайнымицелями.

— Я думаю, что Фридрих прав, — многозначительно проговорила Мария Виндзор.

— Полностью согласен, — провозгласил со своего места Бонапарт. — Давайте выбираться из этого дерьма.

Глава 10

Изначально я не должен был идти на суд над абсолютами. Но туда позвали Магнуса, а он позвал меня.

— На суде, наверняка, будет допрос с пристрастием, — сказал он мне, когда утром заглянул в комнату. — Булавки под ногти загонять, конечно, не будут, да и пытки грязными носками в этом мире, кажется, не практикуют, но поучиться будет чему.

— Если честно, — сказал я, держась за голову. — Я сейчас хочу только одного — сдохнуть.

— Похмелье, что ли? — сочувственно спросил меня маг, а когда я утвердительно ему кивнул, добавил: — Ну и балда ты, а кому я вчера заклятие против похмелья давал? Если ты будешь учиться в таком темпе, то мы не то что двести лет, мы и всю тысячу провозимся.

Я хлопнул себя по лбу, поняв, что лекарство было уже внутри меня в буквальном смысле, и от этого голова заболела ещё больше. Я активизировал заклинание от похмелья, и голова тут же стала свежей и светлой.

— О! — сказал я, хлопая от неожиданности глазами. — Вот это вставило! Мне так хорошо со времён детского сада не было!

— То-то, — сказал Магнус, довольно улыбаясь и потирая щетинистую щёку. — Только я тебя прошу, не злоупотребляй. Когда оказывается, что после алкоголя совершенно нет никаких последствий, количество оного, вливаемое внутрь, увеличивается в разы. По себе знаю.

— Слушай, — сказал я, идя в своеобразную словесную атаку. — Пока тебя не было, я вообще не пил. А с тобой уже второй раз напиваюсь, так что это ещё с тебя спросить надо за моё состояние.

— Вот, типичное поведение начинающего алкоголика, — хохотнул маг, присаживаясь в кресло. — Винит в том, что пьёт кого угодно, только не себя.

— Так, я попрошу, — притворно-серьёзным тоном проговорил я и удалился в гардеробную подбирать себе наряд на сегодня. И уже оттуда спросил: — А чему я буду учиться?

— Зависит от твоих когнитивных способностей, — всё ещё в стиле перманентного стёба проговорил Магнус, но тут же стал серьёзным. — На самом деле, много чему. Во-первых, — государственному судопроизводству в условиях форс-мажора. Смотри на преступников и всегда помни о том, что это они могли сейчас судить тех, кто судит их. Правда у того, кто победил. Так бывает всегда и так будет.

— Я не уверен, что могу постигнуть сейчас столь глубокие мысли, — ответил я, надевая пиджак. — Чему ещё?

— Во-вторых, — самозабвенно рассказывал маг, — будешь учиться языку тел, движений, взглядов. Если на заседании будут виновные, ты это увидишь. Ты это почувствуешь, — он сделал паузу, когда я вышел, оценивающе глядя на меня. — Надо будет тебе костюмную магию показать, крышесносная штука. Так вот, а, в-третьих, мы с тобой будем постигать азы ментальной магии. В тот момент, когда будет происходить допрос, ты будешь касаться мозга обвиняемых и узнаешь, что они думают на самом деле.

— Класс, — резюмировал я, не совсем понимая, чем Магнусу не понравился мой костюм. — То есть моё обучение у тебя можно считать начавшимся?

— Абсолютно верно. И позволь, я сменю этот безвкусный мешок на тебе, — он реально щёлкнул пальцами, и мой пиджак изменился. Он стал лучше сидеть по фигуре и поменял оттенок на морскую волну, но сильных изменений я не почувствовал.

Демонстративно окинув себя взглядом в зеркале, я сказал:

— Недурно, недурно, не думал пойти работать в ателье?

— Отлично, — ответил на это Магнус, поднимаясь из кресла и подходя к двери. — Чувство юмора в нашей работе просто необходимо, иначе лет через триста просто перегоришь к херам.

Я хотел было узнать, а сколько же лет ему, но решил, что это не самая необходимая информация на данный момент. Важнее было то, что нам предстояло.

* * *

Суд состоялся всё в том же зале Зимнего, где совсем недавно закончилось тайное совещание. Немного переставили мебель, установив трон для императора и величественные кресла для его семьи.

Увидев меня, Варвара помахала мне рукой и послала воздушный поцелуй. Я ограничился лишь тем, что поднял руку. И предполагал, что в связи с этим меня ещё ждёт серьёзный разговор. Но я действительно не находил уместным показывать чувства в подобной обстановке.

Кроме императорской семьи, собрались все члены совета абсолютов. Некоторые, правда, в блокираторах магии, но что поделать. Кроме этого, тут был Блок, и это естественно, потому что, скорее всего, именно он будет раскалывать сознание абсолютов для того, чтобы узнать правду.

Сыворотка правды — дело хорошее, но она действует своеобразным образом, давая человеку возможность отвечать лишь на те вопросы, которые ему задают. И если дознаватель ошибётся или забудет задать какой-либо вопрос, допрашиваемый может избежать наказания. От менталиста же не скроешь ничего. Если это, конечно, хороший менталист. А Блок, насколько я понимал, был очень хорош. Вот только его специфика была несколько отличной от той, что была у Разумовского.

Были тут и другие менталисты, которых я не знал. Были Вяземские в полном составе, включая Павла, который на этот раз, подобно деду, восседал на электрической инвалидной коляске.

Был Пётр Алексеевич Романов с военными магами, выполняющими роль телохранителей. Как я понял, на них настоял сам император. Одним из телохранителей был дядя Слава. Но он, думаю, только на этот день, так как от него зависел огромный объём оперативной работы.

— Сегодня мы все собрались тут, — начал свою речь император, — в связи с предательством нескольких высокопоставленных персон. Основные обвинения — диверсия в правительственном тоннеле, направленная на устранение императорской семьи, и нападение на Петра Алексеевича Романова, который в случае моей смерти и смерти моей семьи стал бы на некоторое время руководителем государства.

Народу было на порядок меньше, чем во время совещания, так что никаких шепотков или ропота не последовало. Стояла мёртвая тишина, как сказал бы какой-нибудь писатель.

Романов сидел неподалёку от императора, и сегодня он не был столь воинственен, как третьего дня до этого. Увидев меня перед началом суда, он сам подошёл мне и крепко пожал руку, всё время кого-то высматривая.

— А Штопор не с вами? — спросил он меня, и на моём лице заиграла улыбка.

— Со мной, — ответил я, не зная, успокаиваю тем самым министра обороны, или нет. — Штопор всегда со мной.

Мы с Магнусом заняли самый дальний ряд, чтобы не привлекать внимания. Он перекинулся с монархом парой фраз, а затем увлёк меня сюда. Места находились на возвышении, но в тени, так что нам было отлично видно всех, но сами мы при этом в глаза не бросались.

— В связи с этим, — продолжал император тем временем, — будут допрошены и осуждены в соответствии с приговором некоторые фигуранты дела, которых удалось задержать по горячим следам. Первым приглашаю Орлова Михаила Николаевича, абсолюта воздуха, входившего в состав моей личной охраны, — два магра высшей категории вывели Орлова к трону, на котором восседал Ярослав Иванович. — И прежде, чем мы дадим слово ему, я хотел бы выслушать показания менталиста Блока, который доложит нам о мыслях Михаила Николаевича.

— Теперь смотри внимательно, — едва слышно шепнул мне Магнус. Я, честно говоря, даже не уверен, что шепнул, а не передал мысленно, но шёпотом. — Орлов суетливо двигает руками, у него бегают глаза, да и вообще весь он — один сплошной тик. Не удивлюсь, конечно, что это после встречи со Штопором у него, но всё же. Смотри внимательно. Он знает, что виновен, но надеется избежать наказания. Точнее, не совсем избежать, конечно, за такие вещи не милуют. Но, по крайней мере, выжить.

Я смотрел. Всё внимание сосредоточил на Орлове. И даже приблизил его, словно у меня в глазах появился зум, как в камере телефона. Точнее, именно так и было. Какая-то из магий давала мне такую возможность.

Я видел трясущуюся нижнюю губу, ходящие ходуном руки и постоянно сгибающиеся-разгибающиеся пальцы. В порах кожи на лице скапливался пот, и я мог поставить что угодно на то, что пот этот был ужасно вонючим. От страха.

Вперёд вышел менталист Блок, а я в этот момент вспомнил, что его зовут Андрей.

— Михаил Николаевич Орлов, — начал он тоном самого натурального ботаника-заучки, которых в массе своей любят в учебных заведениях лишь перед экзаменами, — имел довольно тесные связи с Виталием Кирилловичем Разумовским. Они вместе планировали покушение на отца-императора Ярослава Ивановича Рюриковича из-за того, что он не допустил использование телепортов на территории Российской империи. Хотя, возможно, это было лишь предлогом, так как память Михаила Николаевича содержит информацию о том, что Разумовский собирался сделать своего сына Сергея Скуратова консорт-императором, женив на одной из принцесс.

— Я… я… я… нет! — запричитал Орлов, выслушав Блока до этого самого места. — Это всё не так. Он… он же заставил меня. Да… я… я же па-атриот до мозга костей. Я бы никогда. Я не предатель!

— Не предатель, как же, — хмыкнул Магнус себе под нос. — Не шлюха, а интим-волонтёр.

— После смерти Разумовского, — продолжал Андрей Блок, сверившись с какими-то своими записями и совершенно не обращая внимания на жалкого абсолюта, — Михаил Николаевич возглавил подпольную ячейку в Москве. Его завербовали из-за рубежа, пообещав трон в какой-нибудь европейской стране. Не в старой, конечно, а вновь образованной. И только после разрухи, которую там сейчас и производят. Михаил Николаевич согласился на это, не раздумывая.

— Это не так, — снова заблеял Орлов. — Мне угрожали, серьёзно. Проверьте… Мне и всему моему роду угрожали расправой, если я не приму предложение. Это правда! Проверьте.

— Проверим, — сказал кто-то за спиной абсолюта, и тот обернулся, но так и не нашёл, кто это сказал.

— А поняв, что Российская империя, скорее всего, выйдет из кризиса, решился на крайние меры, — продолжал Блок, постепенно входя во вкус и вещая уже гораздо интереснее. — Видя, что ещё несколько человек недовольны политикой отца-императора, он решил сговориться с ними, чтобы устранить императорскую семью, министра обороны и получить всю полноту власти. Так переговоры велись с Карякиным, Кошкиным, Пашковым, Шуйским, Тихоцким и Еремеевым. Прямым согласием на измену ответил лишь Карякин, с которым Михаил Николаевич имел общение раньше всех, в перерыве тайного совещания. Пашков обещал подумать, а все остальные наотрез отказались, решив сообщить императору об измене, но было уже поздно, так как прогремел взрыв в тоннеле.

— Я… я… я… — только и мог говорить Орлов, не веря, что всё это происходит на самом деле. — Простите меня!

— Сможешь сейчас дотянуться до его мыслей? — спросил меня Магнус.

— Если бы знал, как это делается, то обязательно, но я не умею, — мне, правда, было интересно, что думает сейчас этот человек.

— Сейчас освоим дошкольный вариант, — ответил мне пришлый маг. — А потом, когда будет момент, я тебя уже научу полноценной версии. Представь руку, растущую из твоего сознания. Ею тянись прямо к голове Орлова и погружай её в мозг. Так… Так… Отлично! Теперь почеши ему извилины! Да шучу, что ж ты! Попробуй установить связь. Но одностороннюю, чтобы ты слышал его мысли, а он тебя, соответственно, не чувствовал.

— А на что это может быть похожим? — рука сознания получилась у меня почти сразу, хотя и выглядела немного упрощённо, как будто ребёнок нарисовал. И дотянулся до Орлова я без проблем, даже руку погрузил внутрь и пощекотал тому мозг, отчего Михаил Николаевич смешно вздрогнул. А вот мысли его я не видел, хоть убей. — Куда смотреть? Что искать?

— Мне было проще всего представить огромный экран, на котором без перерыва бегут какие-то слова. Они разного размера, иногда связанные друг с другом, иногда нет. Порой их мало, а бывает заполнено всё. Цвета у них тоже разные и вес, — он реально рассказывал, как виделось ему, а я понимал, что этот экран есть, просто он вне зоны моей видимости, и мне надо… повернуться, тогда я всё увижу. — У других это было что-то вроде радио. У третьих мысли рисовались сразу картинами, у четвёртых…

Я поднял руку, призывая Магнуса замолчать, потому что увидел этот экран. И бегущие снизу-вверх, словно титры, слова.

— Помоги мне! Помоги мне Стрибог всемогущий! Если меня не казнят, я буду самым лучшим. Я буду самым хорошим. Я не стану делать плохо никому. Никогда меня больше не подобьют на преступление. Только пусть меня простят. Пусть всё забирают, но не жизнь! Хочу жить! Пожалуйста!

— Как же он жалок, — проговорил я, поворачиваясь к Магнусу. — И такого человека Разумовский выбрал себе в подручные? — мне это было на самом деле удивительно.

Умей я копаться в мозгах, никогда бы не взял такого на серьёзное дело.

— Так он и нужен был для всяческих мелких поручений, — пожал плечами маг. — Разумовскому льстило, что у него абсолют на побегушках. Опять же пригодился, чтобы стащить принцессу. Правда, и там облажался. А так — да, слабый сосуд с большой силой.

В этот момент за спиной Орлова произошло шевеление, и вот уже в шее мага торчит игла.

— Сыворотка правды, — шепнул мне Магнус, комментируя происходящее. — Жуткая отрава, если честно. Мозг после неё вообще не восстанавливается. Нервные клетки курят, садятся на стул, заряжают ружьё и вставляют дуло себе в рот, нажимая на спусковой крючок большим пальцем ноги.

Мне пришлось приложить ладонь ко рту, чтобы скрыть смешок.

— Ты так в красках это всё описываешь, — сказал я, переводя взгляд с Магнуса обратно на Орлова, — что я буквально представил.

Под сывороткой Михаилу Николаевичу задавали конкретные вопросы по поводу его предательства. Он, как мог, уходил от прямых ответов, но Андрей Блок был очень хорош. Он подводил всё именно к тем ответам, которые были нужны для признания вины.

Для меня самым главным облегчением стало то, что семья Орлова вообще ни сном ни духом о его предательстве не знала. И приговор о виновности зачитали лишь самому Михаилу Николаевичу.

— Помилуйте! — запричитал Орлов и бухнулся на колени, а затем и вовсе ударил лбом в пол. — Помилуйте, государь! Нечистая сила меня попутала! Не своею волею я это!..

— Казнить, — распорядился император, скорчившись от брезгливости, но обратился к Орлову. — Если сейчас же не встанешь и не начнёшь, наконец, вести себя достойно мужчины и абсолюта, вместо «героической смерти на границе», которую мы хотели тебе приписать, тебя ждёт позорная смерть от самоубийства. Ясно?

Орлов ничего не ответил, но встал, глотая слёзы. Как бы мне не было тошно, но я снова потянулся к нему в голову. И не увидел ни крохи раскаяния. Ему было жаль себя, и всё. Но ему не было жаль, что он поступил так, как поступил.

Следующим ввели Карякина.

— За этим следи в оба, — сказал мне Магнус и даже погрозил пальцем, словно наказ давал. — Это, как Шрам из мира магии.

— В смысле? — спросил я, понятия не имея, о чём говорит маг.

— Такой же подонок, — ответил тот, кажется, и не заметив моего непонимания. — Смотри: наглый, уверенный в себе. Он знает, что его ждёт, но пойдёт на казнь с гордо поднятой головой. А знаешь почему?

Вопрос был риторический, поэтому я просто сделал жест головой, означающий вопрос.

— Потому, — наставительно произнёс Магнус, — что считает себя целиком и полностью правым. Запомни, это самые страшные люди во всех мирах. Именно они приносят больше всего зла всем остальным.

Я потянулся к мозгу Карякина и прикоснулся к его сознанию. Ох и недобрым был этот миг. Меня словно в грязи вываляли. Он проклинал всех на свете, считал себя лучше всех остальных, но хуже всего — был уверен, что его дело завершат, пусть уже и без него.

— Карякин Альберт Сергеевич, — проговорил тем временем Блок. — Обвиняется в том, что подстроил диверсию в правительственном тоннеле, обрушив его и взорвав состав, в котором двигалась императорская семья. Связей и агентами из-за рубежа не имел, всё делал по собственной инициативе, но после сговора с Орловым. Очевидно, что он просто нашёл себе единомышленника. Надеялся он также на Шуйского, но старший коллега его не поддержал. Хуже всего мне понятны мотивы. Карякин считает, что так надо было сделать. Но почему?

— Потому что это не император, а тряпка, — проговорил Карякин, гордо поднимая подбородок и являясь прямой противоположностью Орлову. — Я надеялся, что на место этого хлюпика и нытика придёт кто-то нормальный, способный вести страну по устойчивому курсу. А подкаблучник, потакающий всем, в том числе и будущему зятю может быть кем угодно, но не правителем страны.

Я видел, как Ярослав Иванович сжал кулаки. Ага, достали его эти слова. Ну так Карякин туда и целился. Странно, но я лишь значительно позже понял, что в своей обличительной речи он говорил про меня.

— Ещё о вашем предательстве знал старший сын, — вдруг проговорил Блок, и Карякин замер, словно от пощёчины. Ага, он надеялся, что до этой информации не докопаются, но Андрей был действительно хорош. — Зачем же вы… — добавил он тихо, — молодёжь развращаете?

Абсолют ничего не сказал, лишь собрал слюну и плюнул себе под ноги. Я видел, как в нём бушевала, если так можно сказать, холодная ярость.

Ввели сына, обоим вкололи сыворотку правды, и оба сознались во всём. Молодого Карякина мне было жаль ровно до того момента, пока я не влез ему в мозг. Нет уж, такой отраве действительно не место на этой земле. Она просто заражала бы всё то, к чему прикасалась.

— Вы тоже, — сказал император с явным сожалением в голосе, — оба погибнете на фронте героями. Ваша семья не будет ущемлена в правах, но вот приглядывать мы за ней будем, так как ваш яд изрядно заразен.

— Надеюсь, что какой-нибудь из моих потомков отомстит за меня, — сказал на это Карякин. — И закон, который ты попрал, восторжествует.

Последними вывели Пашковых. Причём, всех сразу. В том же количестве, что спеленал у входа в их особняк Штопор. Все они тряслись, словно стадо испуганных кроликов.

— В госперевороте не участвовали, — внезапно сказал Блок, и, кажется, сам удивился тому, что произнёс. — Нет, — чуть погодя подтвердил он сказанное до этого. — Испугались возможной войны, ответственности, возможности попасть на фронт и пытались бежать в Европу. Там у семьи Пашковых есть неплохие активы. Имущество в России хотели продать.

— Ну и что мне с вами делать? — спросил император, принимая другое положение на троне. — Мне даже сыворотку на вас тратить жалко.

Пашковы не ответили, продолжая трястись. Я попытался влезть в голову главе семейства, но был поражён тому, что увидел. Точнее, не увидел. Ни одной связной мысли, только обрывки чувств и эмоций. И всё это густо сдобрено жалостью к себе.

— До сих пор не понимаю, почему сила иногда выбирает слабых людей, — сказал на это Магнус. — У таких не должно быть магии. Но вот есть же!

Сам он больше следил за императором, как я понял. Увидев, что монарх начал ёрзать на троне из-за слабости и ухудшившегося самочувствия, Магнус направил на него поток целительных флюидов, и Ярославу Ивановичу тут же стало лучше. Он буквально воспрял духом и произнёс речь, обращённую к семье Пашковых в первую очередь, но и ко всем присутствующем тоже.

— Казнить вас не за что, — сказал он, пытаясь найти взгляд хотя бы одного члена семьи, и, наконец, наткнулся на глаза девушки лет двадцати — двадцати двух. — Хотели за границу? Езжайте на все четыре стороны. Я вас не держу. Но хочу предупредить, что трусость не является чертой, присущей аристократам. Поэтому я лишаю вас всех чинов, титулов и государственных наград. А также забираю под управление короны всё недвижимое имущество и активы в государственных предприятиях. Хочу подчеркнуть, что в память о преданности и героизме ваших предков, я не национализирую имущество, а лишь перевожу под своё управление. До того самого момента, пока кто-либо из вашего рода вновь не заслужит титул. Всё ясно? Возражения?

Вперёд вышла та самая девушка, которая единственная не побоялась выдержать взгляд императора.

— Простите, пожалуйста, Ваше Императорское Величество, — сказала она, и я понял, что ошибался, думая, что вся семья трусит. Нет, в этой представительнице рода трусости не наблюдалось. — Меня зовут Диана Пашкова. Я не знала, чем вызваны спешные сборы моего отца и не горела желанием ехать с семьёй в Европу, — после этих слов она сделала паузу.

А император посмотрел на Блока. Тот кивнул, мол, действительно так.

Я прикоснулся к сознанию девушки. В третий раз это вышло уже совсем легко, и поразился тому, как её мысли отличались от всех остальных в роду. Она была собрана, правдива и реально переживала за честь семьи.

— Может быть, чтобы появлялись такие отпрыски? — ответил я на риторический вопрос Магнуса, но тот лишь пожал плечами, увлечённый происходящим.

— Между тем, — продолжала девушка, говоря твёрдо и смотря на императора уверенным взглядом, — я слышала, что вы собираете магов для обороны границы. Конечно, я не могу пока похвалиться восьмым или девятым уровнем, у меня лишь шестой, но я готова воевать до победы или до смерти, как пойдёт. В Европу я не хочу, моя страна — Россия. В ней я родилась, в ней и умру.

Она сделала шаг назад и склонила голову, ожидая решения монарха.

— Вот! — сказал Ярослав Иванович, показывая рукой на девушку. — Вот, смотрите! И берите пример! Хрупкая девушка, а собирается на границу. Воевать. Кровью хочет смыть позор с фамилии. Хвалю! Такие люди нам нужны. Титул я вам оставляю, в отличие от всех остальных в вашей семье, но с испытательным сроком в двадцать пять лет. Имущество частично будет отдано под ваше управление, но не всё.

Император удовлетворённо вздохнул, перевёл дух и продолжил:

— Приговорённых казнить сегодня же. Пашковых, вон сейчас же, кроме Дианы. Остальных же прошу минутку внимания, — он встал с трона и прошёлся перед собравшимися. — Я надеюсь, что все присутствующие понимают, это не линчевание и не самосуд. Несмотря на тяжесть преступлений, мы провели расследование, собрали доказательства вины и подтверждение от самих виновных. И даже в этой ситуации в память о предках мы не принижаем достоинство этих людей. Прикрываем грехи, а некоторым и даём возможность их искупить. В ответ я надеюсь на такую же стопроцентную лояльность и преданность.

* * *

Надо сказать, что урок удался на славу. Я не только научился пользоваться ментальной магией, пусть и на уровне дошкольника, как выразился Магнус, но и увидел мысли некоторых людей со стороны.

И для меня стало открытием, что они не только разительно отличаются от моих, но и друг от друга.

Когда мы вернулись в особняк, Магнус уселся в кресло, которое полюбил больше всех остальных в этом мире по его же словам, и обратился напрямую к Архосу.

«Ну что, создадим Никите удобный интерфейс для пользования разными направлениями?»

Ответа не было. В первый момент я даже испугался, подумав, что Архос вчера так и не вернулся со своей прогулки. Но затем в моём сознании что-то тяжело заворочалось.

«Минуточку, — услышали мы с Магнусом измученный голос. — Где тут это заклинание против похмелья? Шампанское на коньяк только на слух красиво».

Я почувствовал, как внутри меня использовалось заклинание.

«Друг, — сказал на это Магнус, — надо же понимать, что ты уже немного стал материален. И будешь становиться всё более настоящим раз за разом. Поэтому аккуратнее, пожалуйста. А то, знаешь ли, несоблюдение техники безопасности ведёт не только к гибели людей, но и к их непосредственному рождению».

Я не понял последний пассаж, а вот Архос явственно покраснел. Ага, значит, Магнус попал, куда надо.

«Что ты подразумеваешь под интерфейсом? — поинтересовался мой учитель, предпочтя перевести тему. — Сделать ментальную панель управления магией?»

«Ага, — кивнул пришлый маг. — Как на телефоне есть значки приложений, так и ему сделать. Иначе мы реально лет десять будем только в этой куче магий ковыряться».

«А это идея, — согласился Архос. — Странно, как я раньше до этого не догадался?»

— Что требуется от меня? — спросил я, представляя в воображении телефон, вместо значков приложений на котором обозначения различных магических сил.

— О! — сказал Магнус воодушевлённо. — Продолжай представлять. Сейчас это самое важное твоё дело. Каким представишь, таким и будет.

Экран моего воображаемого смартфона покрылся множеством значков, рун и пиктограмм. Некоторые в одиночку занимали массу места, другие оказались совсем компактные, а третьи и вовсе собирались по несколько штук в специальные папки.

И так заполнялась страница за страницей, страница за страницей.

— Сколько же видов магии существует? — спросил я, постепенно раскрывая глаза от удивления всё шире и шире.

— На самом деле, магия есть магия, — ответил мне Магнус древней как мир мыслью. — Всё это лишь разные точки применения одной и той же силы. Тот же эфир даёт хорошее понимание данного факта. Я бы сравнил виды магии с различными инструментами. Под разные задачи они свои, хотя все служат одной цели. Но, согласись, глупо будет откручивать гайку на двенадцать крестовой отвёрткой, так?

Я кивнул. И хоть понимал, что сравнение с инструментами всё-таки не совсем корректное, но всё же очень доступное.

— И чем дальше движется человечество, тем задач становится больше, их решение сложнее, а значит, и увеличивается количество применяемых инструментов. Это так, в двух словах.

— Понятно, — ответил я, хотя сомневался, что сейчас с разбегу разберусь сразу во всём. — Начнём?

— Давай приступим, — сказал Магнус. — Так вот этот значок бетмена, — он ткнул в изображение, больше похоже на летучую мышь с клыками. — Это вампиризм. Ты им уже пользовался с подачи Архоса. Хотя, конечно, используется он обычно, чтобы ослабить слишком сильного соперника и выпить часть его энергии. А ты, по сути, на основании уже готовой магии создал новое применение. Так появился ещё один инструмент.

— Теперь понимаю, почему это займёт двести лет, — улыбнулся я, разглядывая при этом свой магический смартфон, который я для разнообразия решил называть планшетом.

— Тогда дальше, — маг согласился с тем, что слишком задержался на одном. — Давай пройдёмся по известным тебе. Ну вот эти четыре — ты должен знать, как свои пять пальцев. Да не смейся! Это, соответственно, земля, вода, огонь и воздух, — он указал на разнонаправленные волны. — Это похожее на излучение из головы — эмпатия, в голову — ментальная магия.

— А вот это со значком официанта что? — поинтересовался я, и вдруг до меня дошло. — Иллюзия?

— Совершенно верно, — кивнул Магнус. — И значок стал таким, потому что именно личину официанта ты принял, когда впервые воспользовался этой магией. Впрочем, ты всё можешь поменять по своему вкусу.

— Хорошо, что я в первый раз не решил принять вид чего-то неприличного, — хмыкнул я. — А то бы сейчас…

В этот момент в дверь постучали.

— Никита, ты тут? — раздался голос Беллы. — Я войду?

— Да, — отозвался я, отвечая на первый вопрос, а сам без задней мысли залюбовался значком, изображающим паука с крыльями, то есть самого настоящего аэраха.

— А то ты трубку не берёшь, — сказала на это бабушка и, судя по всему, решила, что я «дакнул» на второй её вопрос. — А то тебе там дед названивает…

А я уже нажал на значок, изображающий аэраха, и превратился в огромного, размером с автомобиль, чёрного паука с матовым очень красивым покрытием из гибкого и весьма прочного материала.

Белла, увидев паука, закричала и шандарахнула по мне каким-то водно-воздушным заклинанием, которое было мне, что слону дробина.

А дальше последовала непередаваемая смесь итальянского и русского сквернословия.

* * *

Первое же, что я почувствовал в новой ипостаси — жуткий дискомфорт. Всё тело ломило, конечности толком не гнулись, во рту пересохло, глаза почти не видели. Как-то не так я представлял себе могучего аэраха, способного завоёвывать миры.

«Что-то не так, — подал голос Архос. — Что-то очень сильно не так!»

«Что именно? — спросил я, понимая, что внутри меня что-то жутко начало нагреваться».

«Всё! — ответил мне ментальный учитель. — Буквально всё не так! Вырубай назад!»

Я, честно говоря, больше всего перепугался именно от тона Архоса, потому что никогда ничего подобного от него не слышал. Максимум ироничное подтрунивание и лёгкий сарказм. Иногда лёгкая озабоченность. Но паника? Паники в его голосе я не слышал никогда.

— Что с ним происходит? — я уже не понимал, спрашивает ли это Магнус вслух или в сознании, или и так, и так.

Меня начала обуревать слабость. Многочисленные лапы отказывались держать тело и подгибались. Вместе с этим наваливались тошнота и изжога. То, что нагревалось внутри, начало обжигать всё моё естество.

— Что со мной происходит? — повторил я вопрос Магнуса, но настолько тихим шёпотом, что меня просто никто не услышал. Или я решил, что меня не слышат.

Потолок над головой начал произвольное кружение против часовой стрелки.

— Я не знаю! — кричал Архос и, кажется, реальным голосом. — Его форма не соответствует той, которую должен принимать Примарх! Нет крыльев! Нет боевого режима! Нет защитного поля! Он словно воробей против орла!

— Спасибо за твои меткие сравнения, — быстро проговорил в ответ на это Магнус и хотя бы в его голосе я не слышал паники. — Но что всё это значит? Что мы должны делать?

— Я не знаю! — повторил мой ментальный наставник. Я чувствовал, что он пытается успокоиться и не может. — Крылья используются для создания прорывов в ткани миров и прохода сквозь них. Но это совершенно не объясняет, почему ему так плохо. Как и отсутствие возможности плеваться плазмой не может причинять таких катастрофических мучений.

Слова их начали уплывать, хотя затем накатывали обратно волнами. Две лапы безвольно обмякли, и я частично рухнул на пол, попутно выдавая из себя фонтан малоаппетитной жижи.

— У него внутри! Внутри что-то! — подал голос Штопор, который свою панику вообще не скрывал.

— Что? — спросил Магнус. — Что у него внутри?

— Не знаю! — чуть ли не плакал Штопор. — Кастрюлька какая-то. И она кипит, там всё ходуном ходит и пар во все стороны.

— Архос, что это? — Магнус пытался разобраться во всём, но, кажется, понимал, что его познаний не очень хватает. — Чёрт! — выругался он. — Не работает! Это целительство всегда срабатывало и на всех, а сейчас — нет! Архос!

— Не понимаю, — отозвался тот. — Штопор, что за кастрюлька?

— Да вот эта! Посередине, — мой фамильяр практически плакал.

Остальные лапы подогнулись, и я рухнул на пол, заливая всё тёмно-зелёной жижей, от которой шипело и пузырилось покрытие.

«Мне просто надо вернуться назад, — хотел сказать я, но даже мысленно был почти не способен говорить».

Но думать я ещё мог.

— Какая? — ревел Архос. — Эта? Это не кастрюлька, балда! Это эфирное сер… Магнус! У нас проблема! У нас эфирное сердце кипит!

— Никита! Никита! — Магнус сел прямо рядом со мной и пытался достучаться до моего сознания, но то уже покрывалось плотным туманом. — Никита, надо срочно обернуться обратно!

«Ваши кони тихо скачут», — сказал бы я ему, если бы смог, ведь я именно это я и пытался сделать.

— Мы его теряем, — паники в голосе Архоса уже не было. Был нескрываемый ужас.

«Четыре минуты, — подумал я. — И кнопка на планшете. Да где же он?».

В поле внутреннего зрения вплыл созданный моим сознанием планшет, на котором я хотел управлять различными магиями. И тут я понял, что всё кончено. Надо пробовать что-то другое, но что?

— Магнус! — Архос был на грани, едва контролируя себя из последних сил. — Его сердца! Они не бьются!

— Да я пытаюсь! — откликнулся тот. — Пытаюсь что-либо сделать, но на него вообще ничего не действует!

— Конечно, не действует, — мёртвым голосом подтвердил Архос. — Это же Примарх. На него вообще ничего не должно действовать.

— Что и не очень хорошо, — отозвался Магнус. — Штопор, войди в сознание, найди планшет, м-м… это экран такой, и жмякни своей лапушкой на изображение крылатого паука, пожалуйста.

Я даже не ручаюсь, что слышал все эти переговоры, а они мне не приснились. Боль уже затопила каждую клеточку моего тела и перестала быть чем-то из ряда вон выходящим. Теперь она была мною, а я — ею. И вроде бы она даже начала отступать. Или нет, она оставалась вместо меня, а я уносился куда-то прочь.

— Он уходит, — прошептал Архос.

— Стоять! — крикнул Магнус. — Я тебя ещё не отпускал! Да стой ты! Штопор, ну-ка пульни в него паутиной.

Я почувствовал, как что-то обвило одну из моих лап, или это были уже ноги? И на какой-то момент я даже затормозил.

— Я его зацепил, — доложил Штопор. — И экран нашёл, вот только…

— Нажимай изображение паука! Быстрее! — Магнус чуть ли не кричал, но без паники.

— Не могу, — ответил Штопор и чуть не расплакался.

— Почему? — недоумевал Магнус.

— Тут нет никаких изображений, — вместо фамильяра ответил Архос. — Только синий экран с белыми буквами.

— Тридцать две зубные феи тебе в рот, — выругался маг. — На хрена тащить земные баги в мозг? Хоть зацепили? Тащите! Тащите давайте!

Вместо ответа последовал всхлип Штопора.

— Чего? Что на этот раз⁈ — эти слова я уже слышал совсем издалека, воспринимая их, скорее, как лёгкий шорох сухой травы.

Боль, наконец, отступила, как и тьма, которая сжималась вокруг меня в последние несколько минут. Мне стало легко и привольно. Казалось, что теперь передо мной открыто всё пространство, и я могу направиться, куда захочу. Постепенно начало забываться, кто я и что тут делаю.

— Мы его упустили… — произнёс чей-то взволнованный голос, но было уже совершенно неважно, чей он и о чём говорит. Смысл его существования казался незначительным, как, впрочем, и всё остальное.

ОТ АВТОРОВ:

Друзья, дальше произведение станет платным. Если кто-то из-за этого нас покинет, мы все равно благодарны, что вы уделили время нашей истории. А для тех, кто остаётся с нами, сообщаем, что впереди ещё много интересного! Интриги, загадки, войны и и конечно же рост героя и его друзей!

P. S. Каждый лайк проливается бальзамом на сердца авторов. Не забывайте, чем больше лайков, тем длиннее и смешнее проды:-)

Глава 11

Меня подхватил лёгкий ветерок. Хотя сказать, что именно подхватил, было невозможно. Само слово «я» казалось не нужным и избыточным.

Но ветер крепчал. Он не просто сдувал меня с того места, где я находился, а увлекал за собой. Практически тащил с собой.

— Стоять! — приказывал мне воздушный поток. — Я с тобой ещё не закончил!

И в какой-то момент я понял, что никакой это не ветер. Это крепкие руки тащат меня куда-то, отчаянно матерясь и кляня мироздание, на чём свет стоит.

Хотя, конечно, ругались не руки, а их обладатель. Маг нёс меня сквозь миры, приказывая не умирать и оставаться в теле до выяснения всех обстоятельств. Отказать, как выяснилось, ему было невозможно.

В себя я пришёл в уютном кабинете, за окном которого сияли сразу две луны, одна из которых была с красивым разноцветным диском.

— Что это было? — хотел спросить я, но вместо голоса из меня вырвался едва слышный свист.

Но Магнус, сидящий рядом, казалось, полностью лишившийся сил, меня понял.

— Если бы «было», — хмуро ответил он и похлопал меня по огромной паучьей лапе. — Это всё продолжается. Я как раз анализирую все данные.

— Но я уже не умираю, — ответил я, чувствуя, что тело вновь перестраивается.

Оно росло и крепло. Из спины показались чёрные силовые крылья, способные пробить разом тысячи, а то и десятки тысяч миров. Спереди появился специальный отросток для метания плазмы. А затем из задней части головогруди полез устрашающий хвост, похожий больше всего на скорпионий. На голове из чёрных выростов сама собой сложилась корона.

— Маму твою хитиновую по самое жвало в смолу да левым тапком по хребтине, — дал о себе знать Архос.

К моему удивлению голос его звучал совсем не так жалко, как мне казалось до этого.

— Что там у вас? — устало спросил Магнус, разминая плечи, чтобы в любой момент снова броситься мне на выручку.

— Это избыточная модификация, — проговорил мой ментальный учитель. — В отличие от предыдущей, эта похожа на сверхбоевую. И… продолжает трансформироваться.

— Горшочек, не вари, — сказал маг и поднялся с пола, куда упал, буквально вытащив меня из портала на себе.

— Где мы? — спросил я и понял, что мой вопрос самый неважный, из всех, заданных за последние десять минут.

Несмотря на это Магнус мне ответил.

— На Куране, — ответил он. — В единственном месте на планете, где нет…

Я, к своему стыду, перебил мага, чихнув. Трижды. И потом ещё трижды.

— … Лилий, — закончил он уже гораздо тише. — Да что ж такое-то.

— Тут это, — подал голос Штопор. — Кастрюлька, которая бурлила… она… в общем, это… не варит теперь совсем. Скукоживается помаленьку.

Так как сейчас сил у меня было столько, что меня от энергии буквально разрывало на куски, я взглянул внутрь себя, надеясь, увидеть и решить проблему.

Но тут же несколько раз подряд чихнул, сбившись с настроя.

— Зато цветочки работают, — мрачно заметил Магнус, вставая. — А то меня же ведь едва в дурку не отправили, когда я приказал всё засадить ими. Что с сердцем?

— С сердцем? — переспросил я, не совсем понимая вопрос. — С которым именно?

— С эфирным, конечно, павук-переросток, — ответил Магнус, плетя какие-то сложные заклинания. — Видишь его?

Для меня это был странный вопрос. Как можно не видеть эфирное сердце, которое занимает чуть ли не половину… Должно было занимать. Оно стремительно сморщивалось, скукоживалось, уменьшалось в размерах, чернело, пропадая на глазах.

— Жми отбой! — прямо в мозг мне прокричал Архос. — Сейчас же!

Я отыскал глазами планшет со значками различных видов магии и вдавил кнопку с изображением крылатого паука.

Всё прекратилось столь же стремительно, как и началось. Я стоял в своём привычном обличии напротив Магнуса, обеспокоенно смотрящего на меня.

— Получилось, ядрить твоё в коромысло, — многозначительно заключил он. — Осталось что-нибудь от эфирного сердца-то?

Я снова взглянул внутрь себя. Магический орган, который я когда-то вырастил ценой собственной жизни, сильно уменьшился в размерах и перестал ярко сиять, испуская, скорее, приглушённое свечение.

— Осталось, — неуверенно ответил я. — Но чувствует оно себя не очень хорошо. Оно же восстановится, да?

— Я не знаю, — ответил Магнус, проходя к себе за стол, садясь в кресло и наливая в бокал какого-то местного алкоголя. — Всё, что мне удалось понять на данный момент, что ты замешал в себе такую ядерную смесь, что тебя просто порвёт, как флягу с брагой у батареи, если ты попробуешь использовать две магии одновременно.

— Не понимаю, — ответил я, поглядывая на эфирное сердце, которое к моему некоторому облегчению, всё-таки начало потихоньку обратно увеличиваться.

— Две магии внутри тебя, взаимоисключающие друг друга. Магия аэрахов и магия эфира. Когда ты попытался принять облик Примарха там, то эфирник внутри тебя стал уничтожать паука, а когда мы перенеслись сюда, то всё стало с точностью до наоборот.

— Как ты додумался перенести его сюда? — вопрос задал Архос, который вышел из меня в виде призрака и сейчас внимательно разглядывал меня, но обращался он, естественно, к Магнусу.

— Аэрахи нападали на этот мир, — пожал плечами маг и выпил содержимое своего бокала, после чего сразу налил ещё и предложил мне и Архосу, но мы отказались. — Поэтому я решил, что тут их форма достаточно устойчивая для того, чтобы Никита пришёл в себя.

— А когда ты додумался про эфир? — спросил я, понимая, что стою на пороге какого-то грандиозного открытия, которое, между тем, так и норовит от меня скрыться.

— А его тут практически нет, — ответил на это Магнус. — Точнее, как изначальная магия, он, конечно, существует, но его концентрация не позволяет существовать в этом мире магии эфира. Можешь попробовать.

— Пожалуй, воздержусь, — ответил я, присаживаясь на одно из кресел напротив окна, чтобы смотреть на две завораживающих луны. — Подожду, пока источник не восстановится.

— А тут он полностью и не восстановится, — сказал Магнус. — Только до дома ждать. Но можешь мне поверить на слово, — он вытащил из стола зубочистку и пожевал её. — И вот когда мы прибыли сюда, твоя эфирная магия стала исчезать… Хм…

Судя по всему, маг и сам был в двух шагах от понимания чего-то важного. Но то ли пока что-то не складывалось в его голове, как и в моей, то ли он не горел желанием делиться своими мыслями.

— Ладно, — сказал он, поднимаясь. — Пойдёмте обратно, только больше эту кнопку не нажимай, пока не поймём, как и что работает. Хорошо?

— Да, без проблем, — ответил я и понял, что не совсем верю в то, что всё уже завершилось. Какой-то своей частью я всё ещё был там — в потоках тончайшего воздуха. — Мне тоже эксперимент показался так себе.

— Никита! Никита, — раздался заплаканный голос Штопора, но, кажется, всё-таки от счастья. — Ты жив! Я так рад! Я пытался тебя спасти! Я жал на всякое, но меня ничего не слушалось!

— Ничего страшного, — ответил я, успокаивая фамильяра. — Всё уже закончилось, а ты — молодец.

— Кстати, да, молодцы, — спохватился Магнус и поторопился открыть портал. — У нас там Белла уже какое-то время без сознания прямо на полу лежит.

— Ах, Белла, — засуетился Архос-призрак. — Давайте поспешим.

Но бабушка, как оказалось, была намного крепче, чем мы о ней думали. Когда мы вернулись, она уже сидела на стуле и потирала ушибленный затылок.

— Это что такое было? — спросила она, почти не заинтересовавшись порталом, сквозь который мы вышли в мою комнату. — Точно не фамильяр, того я помню!

— Это… ну… — я судорожно подбирал слова, но не потому, что их не было, а, скорее, наоборот. Да и потом меня душил смех. — Как бы тебе сказать.

— Ваш внук — оборотень, — с видом патологоанатома, сообщающего о смерти, сказал Магнус. — По ночам он превращается в крылатого паука и ищет себе паучих.

— Ой, брось ты, — махнула в его сторону Белла, но приняла версию, как одну из рабочих. — А если и так, то надо бы уточнить, пробегал ли Державин рядом, когда Никиту делали. Внук, что ты там в себя такого закачал? И что с твоим эфирным сердцем?

— Это я просто болею, — ответил я, вспомнив зачем-то о магической чуме. — Заразу какую-то подцепил. Но всё уже налаживается, не переживай.

— Чую, брешешь, — погрозила Белла мне указательным пальцем. — Ладно, надо будет, расскажешь. Я, кстати, чего пришла. Тебя дед вызвонить пытался. А ему император приказал тебя привезти.

— А чегослучилось-то? — спросил я, раскрыв глаза.

— Ты для мирных переговоров очень нужен, — она развела руками. — Чуть ли ни один из основных пунктов.

— Кто? Я? — надо признать, сознание не до конца вернулась к своей нормальной деятельности, кое-что я не догонял.

— Ну не я же. Лечить там кого-то надо, и требуют, чтобы это делал ты, — Белла встала, приосанилась и пошла к двери, и уже у порога обернулась. — Да, времени у тебя минут пять-десять, не больше.

— Ни одно добро не остаётся безнаказанным, — хохотнул на это Магнус. — Я с тобой, если не против. Помогу.

Я лишь устало кивнул и принялся собираться.

* * *

Доминик Бордо эфирником был достаточно посредственным. А магом воды откровенно слабым. Объяснялось это тем, что и там, и там он являлся представителем побочной линии. По эфиру он был родственником какому-то Суццо, а вот по части воды — кто знает? Водных магов хоть пруд пруди.

И тем не менее, он недоумевал, потому что на ответственную миссию к монархам послали именно его.

Уже по приезду он понял, что от него просто решили избавиться. Но сначала ему казалось, что его наконец-то заметили.

Первые сомнения у него закрались, когда в огромной гостиной его встретили сразу шестеро стариков, ни у одного из которых не было характерных проколов на источнике. Но тревогу он тогда ещё не забил. Хотя надо было. А потом было уже поздно.

— Ну, молодой человек, — проскрипела бабка, больше похожая на мумию, чем на человека. — Вон там справа операционная, приступай.

— К чему? — растерялся Доминик. — Мне сказали, что тут кому-то требуется помощь, но я же не хирург. Могу перенести что-то с помощью эфира или цветы полить с помощью магии воды. Вот, собственно, и всё.

— Мария, — прошамкал не менее старый дед. — Кажется, над нами изволят издеваться.

— Я вижу, — кивнула ему старуха. — Ну ничего, сейчас разберёмся, — после чего она снова обернулась к Доминику.

— Ты же слышал, что ваш заговор с телепортами раскрыт? — поинтересовалась она, подходя к Доминику вплотную, и, пока он не успел среагировать, защёлкнула на нём специальный браслет. — Это блокиратор магии, — сказала она доверительно, — включается с пульта. Так что, если ты захочешь что-то вытворить, мы это сможем пресечь, уж поверь.

— Что происходит? — Бордо всё ещё не верил, что попал. — Я не понимаю.

Он, конечно, слышал, что сегодня все телепорты прекратили свою работу, но подробностей не знал, поэтому не особо волновался. В конце концов, не его ума дело.

— Вон там, — старуха показала сморщенным пальцем на дверь в дальнем углу гостиной, — операционная. В ней лежит наш фельдъегерь. Ему оказалось достаточно двенадцати проходов через портал, чтобы почернеть чуть меньше, чем полностью. Сейчас ты возьмёшь свою эфирную задницу в руки и пойдёшь туда, чтобы прооперировать человека.

— И что я должен сделать? — Доминик так и не мог понять, что от него требуют. Мало того, что Золтан подставил его, так ещё и ввёл в заблуждение этих старых людей, сказав, что Бордо может кого-то лечить.

— Избавить человека, лежащего там, от магической чумы, — старуха говорила ровно и медленно, но по голосу чувствовалось, что у неё уже заканчивалось терпение.

— Но я не умею, — широко раскрыв от удивления глаза, проговорил Доминик. — Я не целитель.

— Ты — эфирник! — рявкнул на него один из стариков, хранивший до этого молчание. — Значит, можешь лечить от эфирного отравления!

«Опа! — подумал Доминик про себя. — Если они знают так много, то вряд ли уже выпустят меня отсюда».

Оглядев собравшихся, он увидел одного, источник которого был обёрнут чем-то, полностью отзеркаливающим эфирную магию. Такого в своей жизни он ещё не видел.

— Я повторяю, — Доминик пытался донести свою позицию, но понимал, что это бесполезно. — Я не умею лечить ни от чего. В том числе и от этого. Не умею.

— Тогда ты умрёшь прямо сейчас, — прошамкал один из стариков, приближаясь к нему. — Выбор у тебя невелик.

— Ладно-ладно, — сказал Бордо, направляясь к указанной двери. — Но я вам ничего не обещаю, потому что никогда таким не занимался.

Человек, лежавший перед ним на операционном столе, больше напоминал сгоревший труп, чем живое существо. Но всё-таки грудь почерневшего человека вздымалась и опускалась, правда, в очень рваном ритме. Он вот-вот должен был умереть.

До Доминика вдруг дошло: и он сам, и тот что лежал перед ним были из одного и того же сословия. «Тот, кого не жалко».

Парных проколов от воздействия артефактом было не двенадцать, а пятнадцать. Так что либо не всё знали про фельдъегеря, либо намеренно преуменьшали.

— И что я должен сделать? — в последней попытке найти хоть какой-то общий язык с собравшимися спросил Бордо.

— Лечи, — пожала плечами старуха. — И помни, от его жизни зависит твоя собственная.

«И как я должен его лечить? — думал про себя Доминик, даже не сомневаясь, что его мысли слушают. — У него же источник, как решето. Да и всё остальное уже в последней стадии поражения. Да и как это делается-то? Зачем требовать от человека того, что он не может, физически не способен сделать?»

Он решил аккуратно вырезать поражённые места на источнике. Понятно, что их потом надо было чем-нибудь заштопать. Но проблемы нужно было решать по мере их поступления.

К нему подошёл тот самый, вокруг источника которого стояла эфирная защита.

— Можешь посмотреть, как сделано у меня, — проговорил он. — И сделай так же.

Всё отлично, только Доминик понятия не имел, как была проведена операция.

— Хорошо, — сказал он и приступил к пациенту.

Спустя полчаса жутких криков, мольбы о помощи и проклятий фельдъегерь скончался. На руках Доминика остались куски источника с проколами, оставленными телепортом.

— То есть вы не умеете лечить? — с опасным прищуром спросила Бордо сухая старуха, которая и говорила с ним с самого начала.

— Нет, я же вам говорил! — обрадовался Доминик, что наконец-то его услышали.

— И никто не умеет? — продолжала она допрос, переглянувшись с тем, у которого стояла защита.

— Нет, — как само собой разумеющееся произнёс Бордо. — Никто у нас не умеет лечить…

Фразу он так и не договорил, вспыхнув ярким пламенем прямо посреди кафеля операционной. Буквально пара минут, и всё, что осталось от Доминика, уместилось в обычный совок для мусора.

* * *

С самого утра у Стивена было отвратительное настроение. Такое бывает, когда достигнешь какого-то результата и замираешь на одном месте. Дальше — никак. Так и у него. Вроде бы всё было готово к тому, чтобы переходить к заключительной стадии величайшей операции за всю историю этого мира, но постоянно чего-то не хватало.

На данный момент Европа и Россия никак не ввергались в хаос, сколько он их туда не спихивал. И друг с другом воевать не начинали, хотя время ультиматума уже вышло.

Директор тщетно переключал новости с одного канала на другой. Везде пытались за суперновость выдать дружбу какого-нибудь бульдога с носорогом.

Когда терпение Стивена оказалось на исходе, позвонил один из его дальних потомков Золтан, на которого, собственно, и была возложена европейская миссия.

— Да, Золтан, — тщательно скрывая нетерпение, сказал директор. — Что у тебя? Какие новости? Почему задерживаетесь?

Задав последний вопрос, он понял, что выдаёт себя с головой. Но потомок сделал вид, что не заметил. Или его занимало совершенно другое.

— Плохие новости, Стивен, — сказал тот. Он никогда не пытался преподнести отрицательное в положительном свете в отличие от Певера. — ЕЕСС отводит свои войска от границ России. Более того, они дают заднюю в плане ультиматума. Официальных переговоров ещё не было, но звонки по линии силовых ведомств уже состоялись.

— Да чтоб им пусто было, — в сердцах сказал директор. — Как так-то? Там уж и в живых-то никого не должно было остаться!

— В том-то и дело, — Золтан на некоторое время замолчал, подыскивая нужные слова. — Трудно это признавать, но мы совершили стратегический просчёт. Дело в том, что как только с политического олимпа сошли все те, кто там сидел в последнее время, их место заняли старые ведьмы и пердуны, которым место давно в могиле.

— Так они скоро последуют за этими, — пожал плечами Стивен. — В чём проблема-то?

— Проблема в том, что они — хитрые гадюки и их на мякине не проведёшь, — ответил Золтан, понимая, что срывается на эмоции, а директор этого не любил. — Они же не пользуются телепортами, а охрана у них такая, что я уже двоих людей лишился, которым приказал подсадить магических паразитов.

— Интересно, — с тяжёлым вздохом проговорил Стивен, разминая ладони, словно перед тем, как дать кому-нибудь зуботычину. — Но можно же придумать что-то такое, чтобы не оставить им выбора и заставить воспользоваться телепортами? Как ты считаешь, Золтан?

— Телепорты вне закона, — вздохнул потомок Стивена, понимая, что за этим последует.

— Что? — переспросил директор на удивление спокойным голосом. — Что ты сказал?

— Телепорты закрывают, потому что приехавший из России посол как-то смог им доказать, что это именно телепорты виновны в болезни. Более того, он был из тех, кто сам пользовался, и его вылечил какой-то русский, — Золтан понимал, что после таких новостей на базу под горами ему лучше не возвращаться. По факту операция была провалена, и до конца он осознал это только сейчас, общаясь с директором.

— Кто его смог вылечить? — Стивен пытался уяснить всю необходимую информацию. — Каким образом? Насколько мне известно, Сан-Донато такой техникой точно не владеют. Тогда кто?

— Фамилия русского — Державин, — ответил Золтан, которому пришлось много наводить справок в последнее время. — Никита Александрович. Его ещё называют будущим зятем императора. Именно он участвовал в спасении императорской семьи, задействовав эфирные линзы для усиления абсолютов. А теперь вот провёл операцию Фридриху Гессену. Успешную, надо сказать. Но самое главное, что он поставил защиту на источник этого самого Гессена, чтобы мы не могли подсадить ему эфирных паразитов.

— Какую ещё защиту? — по голосу Стивена Золтан понял, что тот совсем близок к срыву. А такое хорошим обычно не заканчивалось.

— Я могу ошибаться… — европейский куратор замялся, снова подбирая слова.

— Да говори уже! — прорычал директор.

— Мне показалось, что он поставил на Гессена легендарные эфирные зеркала, — на одном дыхании выпалил Золтан.

— Ты не уверен? — низким, утробным голосом спросил Стивен.

— Когда были использованы зеркала на Чёрном море, то были только подозрения, но сейчас… Я не уверен, но не знаю, чем бы это ещё могло быть.

— Так это были зеркала? — давил на потомка директор.

И тот всё-таки сдался, потому что трудно было отрицать очевидное.

— Да, — ответил он, словно ныряя в холодную бездну. — Раньше я думал, что это действие артефакта, но на источнике Гессена я явно видел эфирные зеркала.

— Не может быть, — тихо проговорил Стивен. — Это же самое уникальное, что только может быть.

— Я думал, что это сказки, сэр, — ответил на это Золтан. — И, когда увидел, тоже не сразу поверил.

— Если у нас в руках окажутся эти зеркала… — начал было Стивен, но тут же осёкся.

Золтан мог поклясться, что слышал, как напряжённо работают шестерёнки в голове его босса. Тот явно задумал что-то новое и масштабное. Но, естественно, делиться с такой маленькой сошкой, как Золтан, он не будет.

— Заморозь пока все операции в Европе, — деловым голосом, словно ничего из ряда вон и не произошло распоряжался Стивен. — Они могут и подождать. Свяжись с оперативной группой Гнедого в России. Я сейчас же вам назначу координатора. Всё пока ясно?

— Всё ясно, — немного оторопев от резкой перемены в директоре, ответил Золтан. — Ещё распоряжения будут?

— Конечно, — чуть ли не с улыбкой ответил тот. — Доставьте ко мне этого Никиту Александровича Державина. А то его стало как-то слишком много в моей жизни, а мы ещё не знакомы.

* * *

Завтра будет дополнительная глава!

Не поскупитесь на лайки, пожалуйста:)

Глава 12

Межправительственная связь — это такая вещь, которая мониторится двадцать четыре часа в сутки. В последнее время, правда, она по большей части молчала. А тут телефон начал разрываться посреди ночи.

Императору, как полагается по специальному уставу, о звонке доложили. Но он принимать его не спешил. Хоть и ждал.

Всё стало понятно в тот момент, когда после истечения ультиматума войска ЕЕСС не двинулись с места. А ещё через пару часов и вовсе ретировались вглубь Союза на протяжении всей границы.

Вот с тех пор император и стал ждать звонка.

Наконец, решив, что достаточно промариновал дозванивающихся до него, поднял трубку. На том конце была Мария Виндзор.

— Понимаю ваше негодование, — вместо приветствия проговорила она старческим голосом. — И благодарю, что всё-таки взяли трубку, потому что я бы не взяла в аналогичной ситуации. Но хочу вас просить об аудиенции.

Император тяжело вздохнул. Ему очень хотелось послать эту самую Виндзор куда подальше и наблюдать, как все её родственники будут потихоньку умирать. Но поступить он так, конечно же, не мог.

— И я вас приветствую, — нарочито суровым тоном проговорил он. — Не слишком хорошо себя чувствую, поэтому аудиенция будет во второй половине дня. Вас устроит?

— Простите, но нет, — не строя из себя излишнюю добродетель, проговорила Мария. — У меня к тому моменту уже могут несколько человек из рода умереть. А целитель есть только у вас. Поэтому должна сообщить, что я уже прибываю.

— В любом случае ждать вам придётся до утра, — сказал на это Ярослав Иванович. — Я, конечно, войду в ваше положение, но, сами понимаете, не просто так.

— Конечно, конечно, — разлилась соловьём Виндзор. — Где вас ждать?

— В янтарной комнате к восьми утра, — отрезал монарх и положил трубку.

* * *

Утром в гостиной перед залом переговоров творился сущий ад.

Дело в том, что совет ЕЕСС снарядил Марию Виндзор в сопровождении Фридриха Гессена договариваться к императору. Но затем каждый из присутствующих вдруг осознал, что тот, кто будет разговаривать с императором первым, тот и получит возможность вылечить родственников раньше.

— У нас поменялся адрес штаб-квартиры? — холодно поинтересовалась Мария, увидев всех стариков в полном сборе сидящих в гостиной. — Или вы мне перестали доверять?

— Да мы вам особо никогда и не доверяли, — пожал плечами Габсбург. — Своя рубашка, знаете ли, ближе к телу.

— И всё-таки мой Марк будет первым, — отрезала Виндзор, чтобы сразу расставить все точки над ё. — Это всем понятно?

— Бросьте, — высказался на это Бонапарт. — Мы же все прекрасно знаем, что вы хотели всех своих пропихнуть вперёд нас. Но не выйдет. Давайте уже тянуть жребий.

— Нет уж, мы с вами не в казино, — проговорил Гогенцоллерн, надев на лицо высокомерную маску. — Давайте решим вопрос по старшинству.

Но договориться они не успели, так как прибыл император и вызвал Марию Виндзор на аудиенцию. Но тут же ему доложили, что, кроме неё, аудиенции ждут ещё несколько представителей монарших родов, и он решил принять их всех вместе. По крайней мере, так договорённости должны быть крепче. Хотя, имея дело с европейцами, ни в чём нельзя быть уверенным.

В зале переговоров представители монарших домов перестали пререкаться между собой и воззрились на императора Российской империи, понимая, что лишь он сможет помочь вернуть их близких из цепких лап болезни.

Никто не говорил, но все больные родственники присутствующих уже были подготовлены для спешной переправки в место, которое будет указано в договоре. И они очень надеялись его подписать.

— Я вас слушаю, — сказал император, когда все заняли свои места.

— Мы понимаем, — взяла слово Мария Виндзор и принялась вещать, сопровождая речь скупыми жестами рук, — что наши дети повели себя глупо. Более того, безрассудно. Стягивать войска к границе и присылать вам ноту протеста, не разобравшись в ситуации, было нельзя. Но и вы нас поймите: страх, неизвестная болезнь, сотни заражённых. Настоящая пандемия среди магов. Мы испугались, вот и не вмешались раньше.

Она сделала паузу и посмотрела на императора. Тот лишь приподнял одну бровь, ожидая дальнейших предложений от Марии.

«А он стал более мужественным, — решила Виндзор про себя. — И решительным».

— Конечно, — продолжила представительница монаршего рода, — мы возьмём на себя некоторые обязательства, связанные с репарациями. Знаю, что в стычке на границе погибло некоторое количество людей. Мы выплатим их семьям такие суммы, что они не будут ни в чём нуждаться до третьего колена.

Император продолжал на неё смотреть, изредка бросая косые взгляды и на остальных присутствующих. Собравшиеся отмечали потом, что было совершенно не ясно, что было у российского монарха на уме.

— Что ещё? — молчание Ярослава Ивановича заставляло Марию нервничать. Она не привыкла к такому отношению. — Войска мы уже отвели в качестве жеста доброй воли, — проговорила она, тут же вызвав негодующий взгляд императора. — Понимаю, — постаралась поправится она, — не стоило их и подтягивать. Но я же объяснила, что все мы были напуганы. А некоторые, как оказалось, недостоверные источники твердили нам, что это всё подстроили вы. Мы, представители ЕЕСС, — она усмехнулась, — какое дурацкое название, просим вас об излечении наших родственников. Мы знаем, у вас есть специалист.

— Специалист-то у нас есть, — наконец, заговорил Ярослав Иванович, чем немало обрадовал собравшихся. — Только вот, что мне люди скажут, если я отправляю самые ценные кадры лечить тех, кто на нас нападать собирался.

— Скажем, что вышла ошибка, — проговорила Мария Виндзор улыбаясь самой открытой своей улыбкой. — У нас были учения. Командиры на местах получили неверные вводные и неправильно истолковал их. Вот и всё. И никакой войны даже близко.

— Что за бред⁈ — возмутился император, едва сдержавшись, чтобы не стукнуть кулаком по столу. — Какие ещё учения? Люди погибли! Вы это понимаете⁈ Меня не поймут, если я скажу, что это были учения. И потом, эскадра ваша тоже в ходе учений затонула?

На лицах присутствующих отразилась самая натуральная боль. Многие потеряли в той эскадре родственников. А уж кораблей не досчитались не по одному.

— Какие ваши условия? — тяжело вздохнула Мария.

— Наши люди погибли не на учениях, — гордо подняв голову, заявил Ярослав Иванович. — А защищая родину! Это не обсуждается. В отличие от всего остального. Так что предлагаю обсудить репарации и списки тех, кого вы хотите направить на лечение.

— От меня будет трое в первой очереди, — поспешила вставить Мария Виндзор.

— А ничего не слипнется? — поинтересовался у неё Бонапарт, а затем обратился к российскому монарху. — Ярослав Иванович, давайте для начала хотя бы по одному самому близкому родственнику у каждого вылечим, а? Многие при смерти.

— Конечно, — пожал плечами император. — Договаривайтесь между собой. Но помните, что пока у меня лечить может только один человек. И у него есть другая жизнь, помимо этого. Так что о вознаграждении договаривайтесь сами.

— Мы добро не забываем, — ответила на это Мария, понимая, что почти добилась того, зачем приехала.

— Ну-ну, — хмыкнул на это император. — Я очень надеюсь, что хотя бы на ближайшие годы нам достанет ума больше не конфликтовать.

Вместо ответа прибывшие склонили головы.

* * *

Понимая, что затягивать с лечением в данной ситуации нельзя, император тут же набрал моему деду. Тот взял под козырёк и позвонил уже мне. Ну а я в тот момент был несколько занят, поэтому и не взял трубку. Тогда Державин-старший вызвонил Беллу и отправил её ко мне.

Я перезвонил деду, как только смог, чтобы уточнить, что именно требуется.

— Да там к тебе очередь из европейских монарших особ на лечение, — сказал мне дед после того, как мы поздоровались. — Так что ноги в руки и вперёд зарабатывать очередной орден.

— Мне ещё ни одного не вручили, — притворно капризным голосом заявил я. — Так что пусть сами как-нибудь лечатся. Тем более, у меня ещё сын Фридриха. Кстати, что там по внешнеполитической обстановке?

— Войска отведены, так что можешь спокойно выручать паренька, — сказал мне дед, видимо, думая, что я не стал бы лечить сына Гессена, если бы даже война началась.

— Я как раз собирался начать, — а затем мне в голову пришёл интересный вопрос. — А много там этих самых монархов?

— На год вперёд, — практически без смеха заявил Державин-старший. — Если честно, точного количества я не знаю, но два-три десятка точно.

— Я один не справлюсь, — проговорил я, скорее, самому себе.

— Поэтому мы их предупредили, — сказал дед ободряющим голосом, — что всех спасти не выйдет.

Плохо. Очень плохо. Уж не знаю, почему, но мне не хотелось, чтобы люди гибли от этой дряни.

— Мне нужны будут помощники, — проговорил я, желая получить на это высшее одобрение.

— Кто-то конкретный? — поинтересовался дед.

— Мои люди, — ответил я, соображая, сколько народу смогу использовать. — Нужно только разрешение. Пока на троих, а потом ещё закажу.

— Без проблем, — сказал дед. — Я договорюсь.

После разговора я подошёл к Белле.

— Я заберу Сан-Донато, — проговорил я так, словно она держала их взаперти. — Они мне потребуются для операций.

Затем я уточнил у Магнуса, сможет ли он помочь их обучить. Он ответил, что, в принципе, ничего невозможного нет и он попробует.

* * *

— Над этим ты тоже издеваться будешь? — спросил меня Магнус, когда мы уже стояли над сыном Фридриха Гессена. Мужчина, надо сказать, был без сознания и вот-вот должен был покинуть эту бренную землю. — Или всё-таки показать, где у тебя аптечки и огнетушитель лежат?

— Покажи, — усмехнулся я, но улыбка тут же сошла с моих губ. — Потому что, я боюсь, этот не выдержит такой пытки.

Трое Сан-Донато во главе с Марио стояли в трёх метрах, смотрели на нас и не дышали.

— Предлагаю тебе действовать следующим образом, — предложил Магнус, откидывая простыню с почерневшего тела. — Ты сейчас приводишь его в общий тонус, а затем мы твоих собратьев по эфиру на нём будем натаскивать. Как ты на это смотришь?

— То есть всё-таки издеваться? — подмигнул я.

— У нас нет другого выбора, — пожал плечами маг. — Если мы хотим вылечить как можно больше людей.

С тем я и приступил к общей реабилитации.

Под неусыпным наставничеством Магнуса я вычистил магические каналы Отто Фридриховича и остановил заражение, повернув процесс вспять. Совсем без эксцессов всё равно не вышло. Пришлось снова вспоминать реанимацию и дважды заводить сердце любителя телепортироваться.

Целительская магия, которую мне показал пришлый маг, и закачанная в меня раньше Архосом оказалась самым натуральным чудом. Во-первых, интуитивно понятная, во-вторых, на все случаи жизни. То, о чём мечтает каждый человек с момента первого ушиба.

Когда я закончил, Магнус обратился к Сан-Донато.

— Граждане эфирники, — сказал он, проходя мимо них, словно инструктор, напутствующий своих подопечных. — Вам дать основы целительской магии не могу, потому что это делается во время подключения эфирного сердца. Но я могу дать вам заклинание, которое вы переделаете под себя.

— Было бы отлично, — ответил на это Марио. — Если мы сейчас поставим в зависимость от себя все монархические дома Европы, это же будет вообще шикарно.

— Я бы на такое не рассчитывал, — проговорил Магнус и выстрелил из указательного пальца в Марио. — У них слишком короткая память. Но мира в России это точно стоит. Значит так, — продолжил он и закатил глаза, видимо, подыскивая нужное заклинание. — Это не подойдёт, оно из них нежить сделает… Так, от этого третья нога вместо источника может вырасти… За это вообще сожгут и их, и нас… так-так-так… Вот! Вот это подходит. Пособие для проведения операций на тонких тканях животных. Ветеринарная энциклопедия.

— Кхм, — кашлянул Марио, улыбаясь в усы. — А это точно подойдёт? — поинтересовался он.

— Конечно, — ответил пришлый маг, разводя руками. — Почему нет? Принимайте. Есть? — Все трое кивнули. — Вот тут заменяете конструкты, — Магнус водил руками в воздухе, показывая на начертанном дымом заклинании, что конкретно нужно менять. — Тут адресность на нужную себе. Так. И вот тут магию свою эфирную подставляете. Понятно?

Сан-Донато кивнули, но девушка, которая была с ними, сделала это не столь уверенно.

— Смотри, — подошёл к ней Магнус. — Вот тут меняешь и тут. Понятно? — он снова показал, какие места нужно заменить. — Теперь ясно? — девушка кивнула. — Попробуешь?

— Я была бы не против, — ответила та оказавшимся очень милым голоском, — только вот сначала бы потренироваться на кошечках-собачках, — и она обезоруживающе улыбнулась.

Но Магнуса такими фокусами было не пронять.

— Вон, — он махнул рукой в сторону операционного стола, — тебе и кошечка, и собачка в одном лице. А учитывая, каким кобелём по юности был его папка, так и вообще никакой разницы. Вперёд! Тяжело в учении, а неученье — тьма.

Первым после меня к операции приступил Марио. Он аккуратно орудовал с источником Гессена, но всё равно умудрился его сильно помять. Хорошо ещё, что Магнус тут же всё помог выправить. Он, отставив шутки в сторону, зорко наблюдал за каждым движением эфирников. Показал, как использовать собственную магию оперируемого, чтобы заживление пошло быстрее.

И всё же у нас ушло почти полтора часа, чтобы привести Отто в порядок. Но самое тяжёлое для меня оказалось, что маг потерял почти два с половиной уровня.

— Отрастут, не переживай, — махнул на это рукой Магнус. — Не будет совать, куда ни попадя.

И всё же у меня с Фридрихом потеря уровня оказалась куда менее серьёзная.

Пришлый маг пожал всем Сан-Донато руки и похлопал по спине.

— Ну что, — сказал он, подбадривающе улыбаясь. — Ещё по одному подопытному кролику и сами попробуете?

* * *

Следующие сутки прошли для меня в режиме авральных операций нон-стоп. На границе поставили полевой госпиталь, в котором непрерывно оперировали четыре человека, включая меня.

Где-то после восьмого чёрного, словно сгоревшего, пациента я сбился и уже почти не обращал внимание на личности. Первоначальные торги за оплату моих услуг тоже практически сошли на нет. Прикомандированный ко мне Минц просто сообщал, кто и сколько чего на меня переписал.

Магнус ассистировал мне, но по большей части не вмешивался. Как я понял, сами европейцы его не интересовали. Он находился именно рядом со мной.

Несколько раз он добавлял мне концентрацию и вкачивал то замечательное чувство, что я часов десять спал, ни о чём не думая. Но в какой-то момент даже это перестало помогать. Требовался самый настоящий отдых.

И именно в этот момент пришло уведомление от императора, что он меня ждёт во дворце. Не в Зимнем, а это значило, что разговор будет более чем конфиденциальный.

— Ехать будем часа два, — сказал Магнус, когда узнал о вызове во дворец, — как раз поспишь, а я ещё пофеячу. Хотя хроническая усталость из тех подруг, что гораздо прилипчивее смерти.

— Я обязательно отдохну, — пообещал я, подняв правую руку, словно для клятвы. — Как только с императором поговорю, сразу поеду спать.

— Вот это правильное решение, — согласился маг, оглядывая опустевший операционный стол. — А то, знаешь ли, в колхозе больше всех работала лошадь, а председателем так и не стала.

Мне порой настолько были непонятны шутки Магнуса, что приходилось врубать эмпатию для того, чтобы хоть как-то осознать смысл. Но на этот раз ничего не помогло. Видимо, из-за усталости. Либо это не было шуткой.

По пути во дворец я действительно поспал, а когда проснулся, то лишь лёгкая усталость в руках и ногах напоминала о бессонных сутках над европейскими монаршими особами.

— Иди, общайся, — сказал мне Магнус, когда мы вышли из машины перед дворцом. — А я, пожалуй, тут прогуляюсь.

— У тебя есть телефон, чтобы набрать, если что? — поинтересовался я и тут понял, что маг всегда появлялся сам. А я понятия не имел, как его вызвать.

— В этом нет необходимости, — ответил Магнус. — Если понадоблюсь, позови меня мысленно. Мы с тобой уже общались, так что, если я буду в этом мире, обязательно услышу тебя.

— А если нет? — усмехнулся я, задав вопрос скорее из желания пошутить.

Но он задумался и даже не сразу ответил.

— Да, — сказал он, наконец, — нужно будет межпространственный коммуникатор поставить, чтобы проблем не было. Но это уже после аудиенции. Дуй давай.

И я вошёл в отворённую мне швейцаром дверь.

* * *

Император был суров и грозен.

Я даже не успел сообразить, чем же вызвано его такой вид, как он моментально накинулся на меня.

— Знаешь, как тебя называют мои европейские коллеги? — сохраняя излишнюю серьёзность, спросил он сразу после того, как сухо поприветствовал меня и предложил присесть.

— Никита-реаниматор? Обломщик века? — кажется, вместе с лекарством от усталости Магнус вкачал мне здоровенную порцию пофигизма и про свой фирменный юмор не забыл. — «Опять этот хрен»? — я буквально видел, как этим эпитетом называли меня где-нибудь в кулуарах правящих домов Европы.

— Близко, но нет, — ответил мне монарх, и тут я начал что-то подозревать. — Они называют тебя зять императора. Это их кодовое обозначение тебя как личности. А это же в корне не соответствует действительности!

— Вы против такого звания? — удивился я и вдруг связал суровое выражение лица монарха и эту его фразу. — Странно, мне казалось, что вы относитесь к нашей дружбе, скорее, позитивно.

— Нет, дорогой мой, — скрытая улыбка промелькнула в глубине глаз Ярослава Ивановича. Ах ты, притвора! — Я против несоответствия этого статуса и действительности. Когда исправлять собираешься? — и вот уже после этого он широко улыбнулся, показывая своё расположение, и совершенно другим голосом добавил: — Я ещё, знаешь ли, внуков хочу поняньчить.

— Вы знаете, — я решил, что в игру притворного настроения можно играть вдвоём, поэтому изобразил некоторое недовольство происходящим. Хотя на самом деле и изображать особо сильно не пришлось, внутри поднялись некие скрытые волны. — Я вообще-то планировал, что это я сделаю предложение Варваре. А не вы — мне. Я по большей части за традиционные ценности.

Ярослав Иванович некоторое время ничего не мог мне ответить. Он хохотал так, что сотрясалась посуда на столе перед ним.

— Молодец, молодец, — сказал он, отсмеявшись и утирая глаза платком. — Чувствуется школа Магнуса. Я последние разы в молодости именно с ним так хохотал.

— Рад, что доставил вам положительные моменты, — проговорил я с улыбкой, наконец-то расслабляясь. — Но, если говорить серьёзно, хотелось бы сначала устранить все угрозы, а уже потом играть свадьбу. Я, знаете ли, не хочу такую, как у Долгоруковых была. С огоньком, конечно, и говорят о ней до сих пор, но нет.

— Послушай меня, юноша, — с добродушным видом старого директора магической академии проговорил император. — Угрозы империи и первым лицам — это событие перманентное. Всегда найдутся люди, которые захотят сделать «не так, как есть». А переделывать начнут, как обычно, не с себя, а с главы государства. Если бы ты только знал, в бедах скольких спившихся маргиналов я виноват, у тебя глаза бы на лоб полезли. Как ты думаешь, если бы им доверили перестроить государство, с кого они начали бы?

— Вероятно, с нас с вами, — ответил то, что от меня требовалось.

— То-то и оно, — вздохнул император и налил себе апельсинового сока. — Так что ждать, пока всё наладится, незачем. Не наладится. До конца, по крайней мере, — он выпил несколько глотков сока, вытер рот салфеткой и проникновенно посмотрел мне в глаза. — А свадьба принцессы, дорогой мой, событие исключительно положительное и настраивающее на оптимистический лад. Просто сам посуди: в империи уже давным-давно не проходило никаких важных и добрых событий с таким размахом. После всех последних потрясений людям надо дать выдохнуть. Пусть расслабятся на массовых гуляниях, отдохнут да расслабятся, а? Как ты на это смотришь?

— Массовые гуляния? — я поднял бровь и решил дальше гнуть свою линию. Терпеть не могу, когда за меня что-то решают. Пусть даже это император Российской империи. В конце концов, это не его свадьба, а моя. И вообще! — Вы знаете, я вообще-то не намерен делать из собственной свадьбы показуху и пиар-шоу.

— Послушай, — Ярослав Иванович, казалось, пытался меня уговорить. — Это же целое событие, понимаешь? Мы общий патриотический дух народа поднимем.

— А может быть, — и я вдруг осознал, что иду по минному полю, но мне было уже всё равно. — Мы с Варварой вообще хотели в загс заявиться в джинсах и рубашках, а затем инкогнито на курорт махнуть. Не рассматривали такой вариант?

— Что⁈ — император подскочил со своего места и едва удержался от того, чтобы не ударить кулаком по столу. — Ты не охренел ли часом? Мы эту свадьбу всей страной уже восемнадцать лет ждём, а ты в джинсы с рубашкой её запихнуть хочешь⁈ Тут дворец в день её рождения заложили, и как раз к свадьбе закончить должны! Да ты спроси любого, как он к этой пьянке века готовится! Некоторые люди наденут свои лучшие платья и костюмы в первый и последний раз в жизни! А ты у них это отобрать хочешь?

Я даже не смутился, а ухмыльнулся, глядя на монарха, показывая, что он тоже не сумел определить подвоха. Но Ярослав Иванович уже завёлся, и как истинного огневика его было сложно остановить.

— Короче, пир будет на весь мир, и это не обсуждается! — глаза монарха горели фанатичным огнём. — Это вам ещё повезло, что у вас чувства и симпатия имеются. Сам посуди, ваша семейная жизнь — это вопрос имперской важности, и она будет всем населением рассматриваться буквально под микроскопом. Так что хочешь ты или не хочешь, но будь добр соответствовать. Жаль, конечно, что ты у нас не принц заморский, — Ярослав Иванович явно замечтался и не сразу понял, кажется, что говорит и кому. — Под шумок ещё и территорий прирастили бы в обмен на должность консорт-императора, — затем он глянул на меня и спохватился. — Хотя с тобой нам тоже повезло. Ты же у нас — народный герой, спаситель отечества. Да и меня с семьёй не раз спасал.

Несмотря на последний пассаж, я разозлился. Только что ему говорил, что мне не нужна выгода. Нам с Варей просто хорошо вместе без вот этих всех его условностей.

— Это вы сейчас меня примаком назвали? — прищурившись, поинтересовался я. — Бесприданницей, грубо говоря?

— Ну почему ж? — смутился император, видимо поняв, что перегнул палку. — Просто, действительно же, если бы принц, то…

— Заморских территорий вам, значит, не хватает? — я не перебивал монарха, он сам затих, подбирая слова, а я едва сдерживал прорывающуюся злость. — А как насчёт Арубы? Пальма-де-Майорка? Части Корсики? Ещё несколько островов, разбросанных в Индийском океане?

— Как сказал бы Магнус, откуда дровишки? — усмехнулся Ярослав Иванович, пытаясь сгладить момент.

— В некоторых очередях слишком дорогие места, — ответил я, понимая, что злость никак не утихает.

Видимо, моя реакция наслоилась на уже имевшуюся реакцию, поэтому ничего не помогало. Лучше всего на меня сейчас бы подействовал Ван Ли с хорошей медитацией. Но он на какое-то время вернулся в родной храм, по словам Карины. И мне было очень жаль, что я не успел с ним попрощаться. Впрочем, она сказала, что скоро он должен вернуться.

Но сейчас я продолжал злиться. Мне казалось, что я — кукла, марионетка на верёвочках, которой пытаются манипулировать. А я такого никогда и никому не позволял.

— Ты не обижайся, — сказал мне император, давая понять, что встреча подходит к концу. — Для будущего консорт-императора это вообще ненужная черта. И да, я, конечно, мечтал о зяте с монаршими корнями. Но говорю-то я с тобой. Так что иди, готовься к свадьбе. Все вопросы будем с тобой решать по мере их поступления. Хорошо?

— Хорошо, — я поднялся, кивнул и добавил нарочито официальным тоном. — Как вам будет угодно, Ваше Императорское Величество.

С тем я и вышел из дворца, забыв обо всём на свете. Мой разум на самом деле застилала такая злость, что Архос со Штопором притихли, боясь меня задеть.

Вызывало определённое негодование то, что мои былые заслуги не ставятся ни в грош, и меня уже попрекали за отсутствие монархов в роду.

«Интересно, а можно сюда приплести Антонио Сан-Донато? Или тогда меня уже точно казнят?»

В подобных размышлениях я сошёл с крыльца, забыв даже вызвать водителя. Теперь мне предстояло либо ждать, либо самому дойти до стоянки.

Я сделал шаг, и тут странный камешек, слишком круглый по сравнению с остальными, выкатился ко мне под ноги.

Чувство опасности взвыло моментально, но я слишком поздно засёк его, занятый своими размышлениями. Несколько секунд мне казалось, что это нечто постороннее. Именно это меня и подвело.

Я поставил ногу рядом с камнем. Тот раскрылся, словно небольшой цветок. И уже в следующее же мгновение меня ослепило вспышкой, заставив зажмурится.

Последнее, что я почувствовал, как меня повлекло сквозь пространство. И это не было похоже на перемещение сознания Магнусом.

Глава 13

После ухода Никиты Александровича император ещё некоторое время сидел и размышлял, что наговорил молодому человеку лишнего. В конце концов, им ещё жить в одном дворце и встречаться частенько, так что все свои рефлексии по поводу зятя-принца можно было засунуть себе куда-нибудь поглубже.

Чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, он решил пригласить Державина-старшего. Во-первых, тот — человек государственный, и знает, как всё сделать по правилам. Во-вторых, Никита — его внук, и, насколько мог судить Ярослав Иванович, отношения у них просто прекрасные.

Выждав для приличия около часа, император позвонил Игорю Всеволодовичу.

— Приветствую, дорогой, — сказал он в трубку, приготовившись по голосу собеседника понять степень накала обстановки. — Как ваше драгоценное здоровье? Отошли от последних событий? Отдохнули?

— Да, благодарю, — ответил Державин-старший, и монарх с удивлением понял, что тот ещё ни сном, ни духом не знает про состоявшийся час назад разговор с его внуком. И это было довольно странно, так как император рассчитывал, что они уже поговорят к этому времени. — Как ваше здоровье? Судя по голосу, реабилитация проходит успешно.

— Более чем, — согласился Ярослав Иванович. — Вашими молитвами и заботами целителей. Я бы хотел вас пригласить на аудиенцию.

— Когда? — Игорь Всеволодович даже не напрягся, а это означало, что всё в полном порядке.

— Я могу принять вас прямо сейчас, — ответил император, решив, что успеет подготовить речь, пока Державин будет до него добираться.

— Хорошо, скоро буду, — ответил тот и дождался, пока монарх отключится первым.

* * *

— Не буду ходить вокруг да около, — проговорил император, когда Игорь Всеволодович занял предложенное ему место. — Я пригласил вас для того, чтобы обсудить событие, о котором ещё долго должны будут говорить.

— Я, надо сказать, заинтригован, — ответил на это Державин, подняв бровь. — Даже интересно, правильно ли я догадываюсь?

— Как человек неглупый, полагаю, правильно, — усмехнулся император. — Я хочу с вами обсудить свадьбу века. Вашего Никиты и моей Варвары.

— Ого! — восхитился Игорь Всеволодович и поднял указательный палец к потолку. — Значит, не обманула меня интуиция. У меня, собственно, только один вопрос: Никита-то в курсе готовящейся свадьбы?

— Да, конечно, — ответил император, разводя руками. — Он был у меня тут полтора часа назад, и я был, честно говоря, удивлён, что он сразу не пошёл советоваться к вам. Надеялся, что мы оба будем обсуждать всё подготовленными.

— Полтора часа назад? — нахмурился Державин-старший. — Разрешите?

Император кивнул, и Игорь Всеволодович достал смартфон. Открыв какое-то приложение, он нахмурился ещё больше.

— Я знал, что он поехал сюда, — проговорил Державин медленно, взвешивая каждое слово. — Поэтому особо не волновался. Но из дворца он не уезжал. Его автомобиль вместе с водителем до сих пор на стоянке.

— Может быть, он к Варе пошёл? — предположил Ярослав Иванович, доставая свой телефон.

Однако короткий звонок дал понять, что и та Никиту тоже не видела.

Параллельно Игорь Всеволодович пытался дозвониться до внука, но всё было тщетно. Линия выдавала неприятные звуки, после чего следовали короткие гудки.

Но настоящая паника Державина обуяла, когда он не смог отследить телефона своего внука. Он словно пропал. Последний раз его отмечали тут, у дворца. А затем он просто исчез. И больше уже не появился.

— Дежурного СБ ко мне с записями камер, — распорядился император.

Тот явился буквально через считанные секунды и включил интересующий мужчин кусок.

Представшее глазам мужчин видео вызывало только больше вопросов, чем давало ответов. На изображении было чётко видно, как Никита спустился с крыльца и не спеша, явно пребывая в своих мыслях, двинулся в сторону стоянки.

Практически сразу вслед за этим последовала вспышка, и он исчез.

— Это что такое? — поразился император, хлопая от удивления глазами. — Это он так свадьбу не хотел играть, что испарился?

Державин покосился на монарха, но сдержался.

— Нет, — сказал он, испытывая растерянность и желание что-то делать немедленно. — Он бы так не сделал. Больше похоже на похищение.

— Поднять всю собственную безопасность! — распорядился монарх. — Найти мне Никиту Александровича Державина, чего бы это ни стоило! Живо!

Дежурный исчез столь же стремительно, как и появился.

— Мы его обязательно найдём, — сказал император. — Не волнуйся.

* * *

После того, как проводил Никиту во дворец, Магнус пошёл прогуляться по дворцовому саду. Помнится много-много лет назад, когда трава была зеленее, а солнце ярче, ему очень нравилось гулять здесь.

Сейчас, правда, тут всё было усыпано снегом, а деревья, за исключением хвойных, стояли голыми. Но всё равно, сама энергетика места очень нравилась магу. Она напоминала ему о совсем уж древних временах, когда он был простым… А такое вообще было? Уже, кажется, что нет. Но память — удивительная штука, она намеренно выкидывает всё плохое.

Да, когда-то он был простым человеком, не имеющим понятия о магии. И вот тогда он тоже любил побродить по подобным местам. Пока что-то не случилось. Но он уже не помнил, что именно.

Или не хотел помнить.

Его внимание привлекли две девушки, занимавшиеся на небольшой полянке, плотно засаженной туями так, чтобы снаружи было практически не видно,что происходит внутри.

Магнус заинтересовался и занял такое место, откуда ему всё было прекрасно видно. Немного сверху и сбоку. Для этого пришлось подняться на второй этаж стоящего неподалёку храма, посвящённого Сварогу.

Одну девушку он знал. Это была незаконнорожденная сестра принцессы — Валентина. Вторая — азиатка, мастер единоборств и очень сильный маг. Забавно, но магия её была Магнусу не знакома. В отличие, от многих других, эта пользовалась не силой стихий, а внутренней энергетикой человеческого тела.

Прямо сейчас она пыталась научить чему-то Валентину, но для этого нужно было сосредоточится, чего девушка делать категорически не хотела. Внутри неё всё горело, поэтому она была больше занята своими мыслями, нежели тем, что ей говорила азиатка.

Наконец, последняя сказала:

— Полагаю, сегодняшние занятия закончены, — она сложила ладони вместе и поклонилась Валентине. — При таком уровне концентрации достичь желаемого результата у нас не получится.

— Извините, — ответила на это Валентина. — Я, правда, пытаюсь, но у меня, как назло, ничего не выходит. Хотите, я ещё попытаюсь?

— Это нужно не мне, а вам, — мягко заметила наставница. — Поэтому сегодня лучше отложить занятие. Для того, чтобы у вас всё получилось, нужно единение и равновесие всех трёх сил: тела, разума и души. А у вас сейчас разум кипит, душа не на месте, и всё это сильно бьёт по вашему разуму. Предлагаю перенести тренировку на послезавтра.

— Хорошо, — грустно кивнула Валентина, — надеюсь, к тому моменту я уже приду в себя. Потому что, если нет…

— Если нет, мы с вами обязательно разберём всё то, что вас тревожит, — проговорила азиатка, остановившись на выходе из огороженного туями пространства. — И выясним, как можно побороть обуявшую вас напасть. Поверьте, медитации творят чудеса.

С тем она и вышла.

Убедившись, что наставница ушла за пределы слышимости, Валя скорчила зверскую физиономию.

— Медитации творят чудеса, — передразнила она наставницу и сплюнула на снег.

А затем вдохнула и крикнула в голос. Вокруг неё полыхнуло, оставляя вместо утоптанного снега почерневшие остатки прошлогодней травы в испаряющейся жиже.

— Вот же! Простой и действенный метод уборки снега, — Магнус стоял у входа и хлопал в ладоши. — Надо будет предложить нашему ЖКХ взять на вооружение.

— А, Магнус, — Валя обернулась сначала с яростным огнём в глазах, но, увидев мага, тут же поникла. — Кого-то ищешь?

— Когда видишь человека, у которого пятая точка полыхает сильнее, чем Бетельгейзе, то полагаешь, что уже нашёл то, что искал, — Магнус сделал шаг вперёд, и расплавленный снег плеснул на голенище его высокого сапога.

— Вы извините, — сказала Валентина, поджав губу, — но я сегодня не в настроении. Как видите. Поэтому я предпочла бы остаться одна.

— Возьмёшь на себя уборку снега на придворцовой территории? — усмехнулся Магнус, протягивая девушке руку. — На наше настроение обычно сильно влияют близкие люди, — продолжил он, пока Валя в оцепенении смотрела на предложенную ей руку. — Вряд ли ошибусь, если предположу, что в твоём случае на настроение сильное влияние оказала сестра.

Валя перевела взгляд с руки на лицо Магнуса, посмотрела ему в глаза, а затем вновь на руку. И опёрлась на неё, чтобы пройти по узкому перешейку к выходу.

— Да, — сказала она, наконец, когда они рука об руку прошли уже пару сотен метров. — Сестра. Вот только она совсем в этом не виновата. И я тоже. Это какая-то… Я не знаю, как сказать!

— Обычно начинать лучше сначала, — подбодрил её Магнус. — На меня же можешь не обращать внимания. Я тут лишь для того, чтобы слова лились в нужном направлении. А тебе нужно самой всё уложить в своей голове. Тем более у вас с ней одна магическая дуга на двоих.

Валентина посмотрела на спутника с благодарностью, но говорить пока не спешила. Она посмотрела внутрь, чтобы понять, а что на самом деле её так разъярило? Не Варвара в отдельности. И не их разговор. А вся ситуация в целом.

— Понимаешь, — она перешла на «ты», но даже не стала поправляться, поняв, что это единственная форма обращения, которую приемлет её собеседник. — Я сегодня всё утро разговаривала с принцессой. Она мне обрисовала несколько вариантов развития событий. В том числе и тот, где я должна буду войти в какую-нибудь другую семью. Но сказала при этом, что хотела бы, чтобы я была рядом с ней.

Валентина замолчала, глотая подступившие слёзы, но упорно продолжала идти вперёд, делая вид, что не замечает их.

— Да и я сама хотела бы быть рядом с сестрой. Потому что люблю её. По-настоящему полюбила за эти дни. Но и Никиту я люблю, пусть и безответно. А у них свадьба не за горами, вот это вот счастье на двоих. А я? Видеть всё это мне тошно. А делать вид, что это всё меня не касается, стоять и махать им платочком не мой удел! Вся эта ситуация просто разрывает меня на куски!

Она уже давным-давно не ревела. Но сейчас просто не могла сдержаться. Складывалось ощущение, что простое присутствие рядом Магнуса сорвало внутри запоры или плотины, и слёзы полились рекой.

Пришлый маг достал из внутреннего кармана белоснежный, идеально отутюженный платок и передал его девушке.

— Спасибо, — сказала она, хлюпая носом, когда немного успокоилась. — Зря я это всё, наверное.

— Отнюдь, — ответил на это Магнус, махнув рукой на попытку отдать ему платок. — Ты всё правильно сделала. Даже не представляешь, какая из тебя сейчас кракозябра вышла.

— Спасибо, — Валя улыбнулась и поняла, что делает это не через силу, а вполне искренне. — Мне и правда стало значительно легче.

— Я тебе больше скажу, — маг развернулся к девушке лицом и заглянул в глаза. — Ты ещё так молода, что просто не представляешь. Эта жизнь одним-единственным мужиком не ограничивается. Поверь. Более того, она даже этим миром не ограничивается.

Валя только хотела сказать, что, возможно, для неё свет сошёлся клином на Никите, но замечание по поводу других миров её заинтересовало. И она посмотрела на спутника, слегка наклонив голову.

Он истолковал её жест правильно.

— Слушай, а ты знаешь, кто такие динозавры? — спросил Магнус, хитро подмигивая.

— Знаю, — ответила она. — Хочешь меня в музей костей сводить?

— Лучше, — ответил маг и сложил пальцы в форме пистолета. — Хочешь поучаствовать в сафари на динозавра?

— Живого? — прищурилась Валентина, постепенно понимая, к чему ведёт собеседник. — А разве они остались?

— В этом мире нет, — ответил Магнус и доверительным тоном добавил. — Но есть масса миров, где они вполне себе живы. Ну так как? Согласна на шашлык из динозавра?

Валя практически не колебалась.

— Согласна, — выдохнула она, радуясь даже, что возврата назад уже нет.

— Только надо быть аккуратной, — проговорил Магнус, открывая портал. — А то они могут сделать шашлык из тебя.

И под хохот девушки оба исчезли во вспышке.

* * *

Когда я пришёл в себя, понял сразу две вещи.

Во-первых, я куда-то лечу. Слышался гул двигателей, да и, в целом, вестибулярный аппарат недвусмысленно на это намекал.

Во-вторых, у меня не было магии. Совсем.

Ах, нет, опять не точно.

На мне были блокираторы. Но необычные, какими пользовались в империи. А специальные, блокирующие в том числе и эфирную магию. Это, собственно, говорило о том, у кого я в руках. Хотя можно было догадаться и по телепорту, через который меня сюда засунули.

Одного не учли мои похитители. Магия аэрахов этому миру не подчинялась. И не блокировалась.

Плюс у меня был целый козырь в рукаве.

«Козырь⁈ Почему, козырь, Никит⁈ Я — Штопор! Штопор! Я не козырь! Кого победить? Кому чего отгрызть?»

Фамильяр скакал у меня в сознании, словно кузнечик. Я чувствовал его возбуждение и желание поскорее всех победить. А меня, соответственно, защитить.

«Погоди, — сказал я ему. — Для начала надо разведать обстановку. А уже потом всех побеждать».

«Я могу! Могу! Я им всем сейчас!..»

«Архос, — прервал я поток слов, льющийся из Штопора. — Можешь ты на разведку сходить? Потому что я боюсь, наш юноша разнесёт к чертям весь самолёт. А без магии воздуха я не смогу левитировать».

«Хорошо, — откликнулся мой ментальный наставник. — Сейчас сделаю. Жаль, конечно, что нельзя превратиться в Примарха и надрать всем задницу. Это была бы фееричная победа».

«Всё это лишь инструменты, — отозвался я, оглядываясь по сторонам, частично применяя паучье зрение. — Я должен уметь побеждать в любом обличии».

«Воистину мудрость Примарха, — без тени иронии ответил Архос и светлым призраком вышел из меня. — Я постараюсь быстро».

Мне показалось, или на этот раз он стал более плотным призраком, чем в прошлый раз? Тогда его контуры едва угадывались, и он больше походил на движение горячего воздуха над асфальтом в жаркий день. А сейчас я видел его очертания вполне явно. Впрочем, возможно, это оттого, что в отсеке, куда меня поместили было довольно-таки темно.

Больше всего в сложившейся ситуации мне не нравилось, что я вновь попался на портальное перемещение. И опять оно лишило меня сознание.

— В тебе стоит какой-то блокиратор, — шёпотом, но вполне реальным голосом проговорил Архос. — Он отключает твоё сознание во время перехода.

— Я уже понял. Но зачем? — мне доставляла дискомфорт одна-единственная мысль, что существует вполне себе реальное средство, способное отключить меня от действительности.

— Скорее всего, это защитная функция, — пожал плечами призрак, и выглядело это довольно непривычно. — Чтобы никто не мог вторгнутся в твоё сознание, пока ты находишься в межпространственном измерении.

— Если честно, я ничего не понял, — ответил я, потирая глаза ладонями. — Сходи, пожалуйста, узнай, где мы, кто нас захватил и куда нас везут.

Большинство ответов я и так знал. Захватил меня, наверняка, тот самый Стивен, который стоял за телепортом и эфирниками. В связи с последними событиями в Европе, он, наверняка, недоволен, мягко говоря. И ему доложили, кого надо за это благодарить.

— Пока я хожу, — сказал Архос, обернувшись, и я понял, что ему тоже нравится разговаривать голосом. — Ты можешь освоить технику вызова помощи, используя пауков.

Помощи? Я почему-то настолько уже привык полагаться на самого себя, что даже не подумал о том, чтобы просить кого-то о помощи.

Первым на ум пришёл, естественно, Магнус. Я попытался дотянуться до него сознанием, но ничего не вышло. То ли действие блокиратора распространялось и на это действие, то ли он просто был недоступен. Могло такое быть? А почему бы нет? Он сказал, что для устойчивой связи необходимо что-то сделать.

Зато с пауками я могу всё, что угодно.

Почему-то в голову пришла шальная мысль, которую я тут же принялся исполнять. Для этого мне пришлось всего лишь вызвать кучу пауков в особняке деда и визуализировать сестру.

* * *

Золтан и Гнедой сидели в специальном отсеке самолёта. Это был специальный борт, использовавшийся для совершенно разных боевых и гражданских нужд, но замаскирован он был под обычный транспортный самолёт.

— И что сказал директор? — уточнил Гнедой, положив на стол записную книжку, где были отмечены многие его цели и задачи. Конечно, в зашифрованном виде. Но главной ценностью этой книжки были координаты посадочной полосы в горах. Без них найти нужное место не представлялось возможным.

— Сказал, что свёртываем пока операции и в России, и в Европе, — пожал плечами Золтан и подумал, что не стоит жаловаться собеседнику ни на что. Он ещё может и передать. А жаловаться было на что: столько сил угробили, чтобы Европу к ногтю прижать, и теперь давать обратный ход не в характере Стивена. — Как узнал, что мальчишку взяли и везём, так и отменил все остальные операции.

— Он такой сильно важный? — удивился Гнедой, устраиваясь удобнее в кресле. — Я просто почему спрашиваю, — поспешил он оправдаться, — на обычного человека тебя бы не стали присылать, мы бы справились и сами.

— Он — уникум, — коротко проговорил Золтан.

— М-м, — кивнул головой Гнедой. — Видимо, очень сильный маг.

— Он — эфирный уникум, — решил дополнить резюме схваченного ими мага. — Он обладает возможностью ставить зеркала Сан-Донато.

— Да ладно? — Гнедой переменился в лице. — Те самые легендарные зеркала?

Батори утвердительно кивнул. Ему нравился русский оперативник, и он с удовольствием поболтал бы с ним. Возможно, даже за рюмочкой чего покрепче. Но сейчас ему было не по себе. Ему постоянно казалось, что за ними наблюдают. Но, оглядываясь по сторонам, он никого не видел.

Пленник был в блокираторах, поэтому он этого делать не мог. А, значит, что? Правильно, за ними мог наблюдать сам директор. Не зря же он столько внимания уделил поимке уникума.

— И что же? — Гнедой никак не мог замолчать, видимо, ему тоже было не по себе. — Когда директор употребит магию нашего подопечного, он тоже сможет ставить эти самые зеркала?

— Пока все, кого он употреблял, делились с ним своей магией, — ответил на это Золтан. — Сейчас вряд ли можно найти человека, в котором собрано больше различных магий, чем в нём.

— Удивительной воли человек, — проговорил Гнедой, открывая записную книжку и проглядывая нужную информацию. — Не смог в своё время магию привлечь в эфирное сердце, так нашёл способ сделать это позже.

— Да, — согласился Золтан, высказываясь о том, что его тревожит, но больше не для Гнедого, а для Стивена, который, как он думал, за ними наблюдает. — Только вот не совсем понятно, что делать с теми овощами, лишёнными памяти и магии, которые остаются после выкачки из них способностей. Убивать он их не разрешает. Возвращать пока тоже.

— Ему виднее, — пожал плечами Гнедой. В его картине мира всё было совершенно правильно. — Наш тоже овощем станет? — с этими словами он посмотрел на собеседника, поэтому не заметил, как верхний листок его записной книжки несколько раз дёрнулся.

— Конечно, — ответил тот, наливая себе минералки. — Полагаю, там уже готовят всё под выкачку.

В этот момент страница в записной книжке сама собой перевернулась. Лёгкое шуршание привлекло внимание говоривших.

— Странно, — проговорил оперативник, закрывая записную книжку с эмблемой корпорации Стивена и засовывая во внутренний карман. — Вроде сквозняка нет, а страницы шевелятся.

Золтан не стал это комментировать. Он полагал, что директор внимательно следит за своим ценным пленником.

* * *

Сразу у меня с пауками не получилось. Оказывается, что живущих в самолёте, я могу собрать всех. А вот достучаться до тех, которые от меня в нескольких сотнях километров, да ещё и в конкретном месте — не так просто.

Пока я с подсказками, неожиданно весьма толковыми порой, разбирался с тем, как вызвать тех самых пауков, вернулся Архос.

— У меня пренеприятнейшие известия, — сказал он, не торопясь сливаться со мной, возвращаясь в сознание. — Тебя хотят убить.

— Ну это как раз не новость, — ответил я, перенимая манеру Магнуса.

Я заметил, что достаточно немного с ним пообщаться, как начинаешь сыпать сарказмом, словно это соль для того, чтобы дорожки были не скользкими.

— Ты оказался прав, — игнорируя моё замечание, продолжал ментальный наставник, ныне слегка от меня отделившийся. — Тебя похитил Стивен. Вот его эмблема, — он передал мне изображение щита, на котором красные и белые треугольники входили друг в друга зубцами по три с каждой стороны. Отличное упрощение щита Батори. — Люди, которые тебя похитили, говорят о том, что из тебя выкачают всю магическую силу. Ты не первый. Люди, подвергшиеся подобной процедуре, полностью лишаются магических сил, но, что ещё хуже — памяти. То есть они даже не помнят, что были магами.

— Да уж, — произнёс я, почти наладив связь с одним из пауков дедова особняка. — Неприятная новость. Что ж, будем стараться, чтобы нас не лишили памяти, а уж тем более магии.

— И ещё я выяснил координаты, куда нас везут, — сказал он, снова передавая мне в сознание изображение, но на этот раз вместе с цифрами, обозначавшими точку в пространстве.

— А вот это ты просто молодец! — сказал я, восхищаясь Архосом. — А теперь помоги, пожалуйста, мне наладить связь с конкретными пауками. А то у нас со Штопором не очень выходит.

— Эх, молодёжь, молодёжь, — проворчал Архос, возвращаясь в моё сознание. — Для этого всего лишь надо было познакомиться с ними на месте. А не пытаться добраться до «какого-нибудь».

«У меня всё-таки ещё слишком мало опыта, — попытался оправдаться я. — Но я запомню этот урок».

А уже в следующий миг мне внимали все пауки дедова особняка. Оказалось, что их там целая стая.

Глава 14

Фёдор Кропоткин наконец-то набрался мужества и объяснился в своих чувствах Карине Державиной. Она была очень рада, так как уже ждала этого некоторое время. Но так смутилась, что не смогла сразу же ответить.

Но князь знал, что надо делать. Он планировал проводить её до самой двери, а когда она повернётся к нему, чтобы проститься, обнять её, прижать к себе и поцеловать.

Собственно, всё шло по плану ровно до того момента, когда она повернулась к нему.

Её взгляд скользнул куда-то в сторону, глаза расширились, а затем уже и открылся рот. Но не для вожделенного поцелуя, а для крика ужаса.

Проследив за взглядом любимой девушки, Кропоткин увидел огромную стаю пауков, выстроившихся так, что можно было прочитать слово «SOS».

— Тише, — сказал он Карине, — это же просьба, — а затем обернулся к паукам и присел на корточки, чтобы быть к ним ближе. — Вы от Никиты, да?

Шёпот тысяч маленьких пастей донёсся до его сознания.

— Да, да, да! Никита говорит с нами! Его похитили. И везут на небесной леталке. Да, да, да!

— Куда? Куда его везут? — спросил Кропоткин. — Вы знаете?

И в его сознании стали мелькать различные цифры.

— Подождите, — сказал тот, доставая телефон. — Мне нужно записать.

* * *

Получив сообщение от группы захвата, что Никита Державин пленён и скоро его доставят в резиденцию под горами, Стивен закончил все свои текущие дела и удалился в то крыло, куда входить мог только он. И лишь изредка туда допускались особо приближённые сотрудники.

Он не спешил. Стивен Батори репетировал речь, которую ему надлежало произнести сейчас. Иногда он жестикулировал руками, подкрепляя свои слова. А иногда на его губах начинала играть совершенно искренняя улыбка, которую не видел никто из его подчинённых. И никогда.

Спустившись на несколько уровней, чуть ли не в самый низ вырезанного в горах комплекса, Стивен подошёл к огромной установке, поддерживавшей постоянную температуру последнюю сотню лет, а то и больше, и нажал специальную кнопку.

Температура в помещении была едва ли больше нуля, поэтому из его рта вырывались клубы пара. Кожа под тканью пиджака и рубашки замерзала, но ему было плевать.

Ради дочери можно и потерпеть.

Наконец, установка, ухая гидравликой и прочими приспособлениями, выкатила к пришедшему ярко-алый — цвета свежей крови — кусок хрусталя, в котором спала глубоким сном самая красивая на свете девушка. Только вот это был не хрусталь, а самый настоящий магический лёд, последнее время поддерживаемый в нужном состоянии машинами, а не пленными магами, как раньше.

Конечно, со стороны могло показаться, что она мертва, так как грудь её не вздымалась, но Стивен точно знал — она жива. И большая часть его усилий в последние пятьсот лет была направлена на то, чтобы его дочь смогла жить вне куска льда, сковавшего её перед самой смертью.

— Вот и всё, дорогая моя Эльжбета, — проговорил он, склонившись над красным льдом и чувствуя холод вечности, обдувающий его щёки. — Совсем скоро всё это закончится. Я даже не представляю, как ты страдала всё это время, — горячая слеза капнула из глаза Стивена, который сейчас был лишь Штефаном — безутешным отцом смертельно больной Эльжбеты, и оставила лунку на идеальной поверхности льда. — Но я очень близок к созданию лекарства для тебя. Мы наконец-то нашли носителя легендарных зеркал, которые смогут защитить тебя и твой источник.

Он с умилением смотрел на родные черты, которые за последние пять сотен лет ни капли не изменились. Впрочем, как и у него. Он признавал, что в последние месяцы редко бывал тут, но это всё потому, что он готовил то, что, наконец, спасёт его самого родного человека. Пытаться вылечить её он начал ещё при жизни Антонио Сан-Донато. К сожалению, тогда он просто не знал, что для полноценной жизни его дочери нужны эфирные зеркала, единственным обладателем которых был как раз глава рода Сан-Донато.

— Мы уже смогли создать прототип эфирного сердца, — похвалился он дочери. — Правда! — как будто она выразила недоверие. — И это за пределами живого мага, представляешь? Оно, правда, пока очень большое. Почти, как наш замок, помнишь? Кшиштоф уже начал работу над компактным сердцем, специально для тебя, моя душа. Он такой забавный этот учёный, надеюсь, он тебе понравится.

Ещё одна слезинка упала, выплавив в кроваво-красном куске льда крохотную лунку.

— И мы вырвем этого хищника, что пожирал тебя, из твоей груди, и вставим новое эфирное сердце. Ты снова сможешь жить. И танцевать. Помнишь, как ты танцевала под луной? Я помню. Твои тонкие ручки и ножки отбрасывали тени на тёмный камень замка, освещённый ночным светилом. А ты кружилась, не зная устали. А помнишь, ты потом подбегала ко мне и спрашивала, понравилось ли мне? А я был вечно занят и бубнил что-то про то, как мне нужно работать. А потом ты заболела и уже не могла танцевать. И лекарства для тебя не было. Но зато теперь они есть. И я сделаю всё, чтобы вернуть тебе эту жизнь. Чтобы ты снова могла танцевать. А у меня не будет других дел, кроме как смотреть на это.

Он подался вперёд к куску льда и обнял его, прижавшись щекой к стылой и идеально гладкой поверхности. Перед его внутренним взором вставал мрачный замок Штефана Батори, выглядевший как обычно и в день трагедии.

* * *

Спустя двадцать лет после смерти Антонио Сан-Донато.

Страшная болезнь настигла Эльжбету сразу после ранней инициации и попытки нарастить эфирное сердце. Точнее, сердце появилось, но вместо того, чтобы помогать девушке пользоваться различными магиями, эта штука внутри неё начала убивать дочь Штефана.

Что только не делал безутешный отец, но ничего не помогало. Пальцы дочери постепенно чернели, а кровь разрушалась. И виной тому было эфирное сердце, которое неправильно восприняло притянутую магию отца. Штефан хотел дать Эльжбете бессмертие, а дал мучительную смерть.

Впрочем, первое время помогали вливания крови. Не всегда, не от всякого донора, но помогали. На некоторое время Батори даже успокоился, что его дочь протянет на вливаниях чужой крови достаточно, чтобы он придумал, как заменить её, ставшее убийственным, эфирное сердце.

Но потом всё стало ещё хуже.

* * *

С востока налетела сильная гроза. Молнии мелькали практически без перерыва, освещая округу инфернальными вспышками. Деревья и кусты казались распятыми, или корчащимися в мучениях людьми.

В полукилометре от замка горели костры. Это оставшиеся крестьяне из соседних деревень вызвали государственную армию себе на подмогу. Да уж, слишком много их ушло на поддержание жизни в Эльжбете. Но что стоит жизнь пусть даже десятка тысяч крестьян по сравнению с одной-единственной жизнью любимой дочери?

Штефан знал о том, что на него и его близких открыта охота, но сейчас его это волновало меньше всего на свете. Его замок был почти неприступен, его могли осаждать хоть месяц, хоть два, а за это время останутся ли в войске живые люди?

С магами, конечно, сложней. Но позвольте, простые стихийники, даже абсолюты — просто дети по сравнению с эфирниками. Так что Штефан и это считал одной из самых наименее заслуживающих его внимание проблем.

Единственное, что занимало его мысли в эту грозовую ночь, была умирающая дочь.

Накануне ей стало резко хуже, и пришлось срочно тащить ещё доноров. Близлежащие деревни уже обезлюдели, поэтому за крестьянами приходилось ездить всё дальше и дальше.

Эльжбете было больно. Очень больно, но она уже даже кричать не могла, потому что устала. Устала от боли. Устала умирать.

Штефан вместе с двумя подручными эфирниками резал дочери вены вдоль. Подручные держали девушку, а он резал. Кровь, вытекающая из ран, была тёмной, почти чёрной. И пахло от неё болезнью, разложением и смертью. Это была плохая кровь, не способная поддерживать жизнь в теле.

В разверстые каналы Штефан вставил собачьи кишки, чтобы по ним залить другую кровь от умирающего рядом на полу крестьянина. Он очень надеялся, что эта процедура хоть сколько-нибудь поможет его родной дочери.

Кожа Эльжбеты была белой, почти мраморной. И на этом фоне очень сильно выделялись вены, что гнали дурную кровь. И губы на лице выделялись, словно яркий цветок расцветал над подбородком.

— Эльжбета, дорогая моя, живи! — причитал Штефан, стоя на коленях и следя за тем, как по кишкам кровь вливается в жилы дочери. — Только живи! Я всё для тебя сделаю, обещаю!

— Поздно, — одними губами произнесла девушка. Её взгляд на какой-то момент сосредоточился на лице отца, и она попыталась улыбнуться, но у неё ничего не вышло. — Слишком поздно. Отпусти меня в смерть, пожалуйста.

— Нет! — выкрикнул Батори, сжимая её руку. — Не бывать этому! Я не отдам тебя костлявой! Мы рождены, чтобы жить вечно! У нас всё получится! Только живи!

Он сам себя не узнавал, ведь никогда не был истериком, а тут буквально бился в агонии.

— Я умираю, — последовал тихий, словно последний вздох, шёпот.

— Нет! Нет! Нет! Мы ещё не всё опробовали! Тебе готовят ванну! Бассейн! Сейчас тебе станет легче! Только не сдавайся.

Голова девушки повернулась набок. Причём, сама, словно из тела ушло то самое, что заставляло эту голову держаться.

— Нет! — он даже не знал, произнёс он это, или нет. Возможно, только почудилось.

Он поднял истекающую кровью дочь на руки.

— Всё готово, — сказал ему вошедший в зал эфирник.

«Отлично, — подумал Штефан, двигаясь в соседнюю комнату. — Надо только донести её до бассейна. И всё будет по-прежнему. Будет, как раньше».

Он несколько раз поскальзывался на лужах густой крови, разлитой по каменному полу, но удерживал равновесие. В свете чадящих факелов было видно, где разлито крови больше, но он сейчас не мог отвлекаться на то, чтобы выбирать дорогу.

Со спины Эльжбеты падали раздувшиеся от крови и уже мёртвые пиявки. Штефан использовал вообще всё, что мог. И магов, и целителей, и народные поверья, и даже древние легенды о кровососущих тварях воплотил в жизнь, но всё было тщетно.

Его дочь умирала.

Он даже не мог себе признаться, что она уже умерла.

Встав на краю бассейна, Штефан огляделся. По бортику в ряд располагались несколько десятков крестьян. Голова каждого свешивалась в небольшой бассейн, который наполнялся льющейся потоком кровью из их перерезанного горла. Когда в одном ярко-алая жидкость иссякала, его оттаскивали, а на его место клали следующего. Никто и понятия не имел, сколько пришлось убить человек для этой процедуры.

Уже позже об этом замке пойдут рассказы, как о жилище лютого древнего вампира, и назовут его замком Дракулы. Но Штефану было плевать.

Аккуратно, насколько это возможно, он погрузил Эльжбету в кровь, вытекшую из десятков, а то и сотен людей. И тут же попробовал воздействовать собственной магией, дарующей бессмертие.

Но то ли магия его была слишком слаба, то ли действовала она исключительно на него, но ничего не получалось. Бездыханное тело девушки покоилось в бассейне крови, но ничего не помогало.

Хотя подождите! Кажется, её грудь вздымается!

— Вы видите? — спросил он у подручных. — Видите?

Те кивнули, лишь бы не перечить князю.

— Но очень слабо дышит, да? — поинтересовался Штефан ещё через минуту. — Редко?

Подручные снова кивнули, а князь продолжал стоять и смотреть в кровавый бассейн.

— Знаете что, — проговорил Штефан, разглядывая любимую дочь, надеясь увидеть расцветающую улыбку на её губах. — Мы её обязательно вылечим, но чуть позже. Я найду средство. Обещаю. Хоть через тысячу лет, но найду. А пока нам надо её сохранить. Приведите-ка сюда этого водника ледовитого, которого мы захватили.

Через пять минут в зал с бассейном, вырубленным прямо посередине и наполненным кровью, ввели мага воды, спецификой которого был лёд.

Увидев десятки людей с перерезанным горлом, тот побледнел и завопил:

— Штефан! Штефан! Что ты наделал⁈ Зачем столько крови⁈ Ты что, захотел всех убить⁈ — маг пытался вырваться из рук подручных князя, но совершенно напрасно. Его, будто железными клещами держали. — Сдайся, пока не поздно, безумец!

— У тебя же дети тоже есть? — совершенно спокойно, не обращая ни малейшего внимания на истерику, спросил Штефан. — И ты их, наверное, любишь?

— Люблю, — маг сник. — Мальчик есть, и девочка.

— Так вот, дорогой мой водник, если ты хочешь, чтобы твои мальчик и девочка жили, перестань орать и сделай то, что мне нужно, — он говорил размеренно, словно лекцию читал по какой-нибудь философии Античности.

— Что? — устало и без надежды выжить спросил тот. — Что тебе от меня нужно, изверг?

— Видишь мою дочь в бассейне? — спросил Штефан и, получив утвердительный кивок, продолжил. — Надо, чтобы ты её заморозил. Да так, чтобы ничего в её теле не нарушилось. Я буду искать способ исцелить её, а она пока пусть будет замороженной.

— Хорошо, — пожал плечами маг, косясь на штабеля мёртвых крестьян с перерезанными от уха до уха шеями. — Я попробую. Но даже если ты будешь сохранять её в холодных помещениях, моя магия однажды иссякнет.

— Сколько у меня есть? — спросил Штефан и прищурился. — На сколько хватит твоей магии?

— Лет на двести. Может быть, триста, — ответил водник и подошёл ближе к бассейну.

— Думаю, будет достаточно, — проговорил князь, с любовью оглядывая тело дочери. — Действуй.

Магии хватило почти на четыреста, а, когда она начала иссякать, ей на смену пришли специальные механизмы.

Водник тяжело вздохнул и потёр запястья рук, которые ему освободили перед тем, как он приступил.

— Полностью бассейн замораживать? — спросил маг, примеряясь. Ему не приходилось ещё замораживать столько крови.

— Можно небольшой кусок, в котором будет моя дочь, — ответил Штефан. — И помни, если всё будет хорошо, твой сын и твоя дочь будут жить. Понял?

— Понял, — хмуро ответил водник, и уже через пять минут подручные князя вытаскивали из бассейна правильной формы параллелепипед замороженной крови, в которой покоилась прекрасная телом и лицом девушка. Эльжбета Батори.

Штефан подошёл к глыбе льда и наклонился к ней.

— Я обязательно найду лекарство, душа моя, — он склонился ещё ниже и поцеловал кровавый лёд, под которым виднелась щека дочери. — Обещаю!

* * *

Мне очень повезло, что я с первой же попытки наткнулся на Кропоткина. Он умел разговаривать со всем живым. Я подозревал, что и с растущим тоже. Меня, правда, немного смутило, что он оказался возле нашего дома, да ещё и обнимая мою сестру. Ну а с другой стороны, чего я хотел? Дело молодое.

Но себе я пометку сделал, что надо будет с ним поговорить. Насчёт его намерений, разумеется.

Я передал ему координаты базы Стивена Батори и отключился. Всё-таки за неимением другой магии, эта из меня высасывала достаточно сил. Да и с непривычки я здорово выдохся.

«Я могу освободить тебя! — подпрыгнул в сознании Штопор, и я понял, что он рвётся наружу. Надо думать, ему хочется гулять в таком возрасте, а не сидеть внутри меня, подгадывая моменты, чтобы вставить своё слово. — Я верну магию!»

«В смысле? — переспросил я, и то только потому, что мои мысли в этот момент были достаточно далеко от происходящего. Мне в голову пришла одна блестящая идея. — Как ты вернёшь мне магию?»

«Он имеет в виду, что может перекусить твои браслеты, — пояснил Архос эмоции Штопора. — Он просто ещё не все предметы может называть правильно».

«Надо думать, — отозвался я. — Считай, всю жизнь прожил в канализации, — и тут же я решил, что не совсем корректен, потому что веду разговор в присутствии Штопора, но в третьем лице, поэтому обратился к нему. — Как тебе с нами живётся-то?»

«Круто! Круто! — он снова начал скакать в моей голове. — Я так рад! Так рад! Мы с тобой почти полностью магически связаны! Я не одинок! Это здорово!»

«Уймись, пожалуйста, — попросил я. — Я рад, что тебе хорошо, но не прыгай по моему мозгу, прошу».

Фамильяр утихомирился, а я подумал о том, что так и не принял его в род. Не успел. Этому помешали стремительно развивающиеся события. А это будет ему лучшим подарком.

«Раз ты связался с Кропоткиным, — прервал мои раздумья Архос, — то вполне очевидно, что они уже начали собирать команду для твоего спасения. Я предлагаю захватить самолёт и вернуться в столицу, чтобы избежать попадания в лабораторию, где тебя могут выпить и выбросить».

Ёмкие эпитеты. И я даже себе не признавался, что опасаюсь того места, куда меня везут. И захватить самолёт, скрутив всю охрану, было самым простым, что приходило на ум.

Я даже представил себе, как Штопор срезает с меня браслеты, и мы на троих с ним и с Архосом постепенно зачищаем самолёт, захватывая пилотов и разворачиваем машину назад.

Когда я открыл глаза, мой ментальный наставник вышел из меня и присел на сундук, надёжно прикрученный к полу. Он внимательно смотрел на меня, а я понял, что поймал его взгляд. Следом за ним выполз и Штопор. И уселся рядом, периодически мигая всеми своими восемью глазами.

— Ну что? — спросил Архос вслух. — Захватим эту посудину?

«Вперёд», — хотел я сказать всей душой.

— Стойте, — сказал я, прислушавшись к рассудку. — Допустим, прилетим мы назад, и что?

— Ты будешь в безопасности! — сказал Штопор, и я отметил, что речь у него стала гораздо лучше с прошлого раза.

— Это, во-первых, — согласился с ним Архос. — А, во-вторых, у тебя есть координаты базы. Пусть собирают армию, её сейчас всё равно от границ отводят, и направляют туда. Абсолюты, эфирники, вспомогательные силы. Они не оставят от той базы камня на камне.

— Нет, — я покачал головой, не соглашаясь с учителем. — Батори, по словам Марио, окопался очень хорошо. Настолько, что его даже Пяти семьям оттуда не выкурить. Ты только представляешь, сколько будет жертв при штурме?

— Тут сложно спорить, — вздохнул Архос и отвёл взгляд. — Жертв будет действительно много. Но это совсем не значит, что нужно тебе…

— Это раз, — перебил я его, и тот обиженно замолчал. — Да и вся эта затея будет похожа на бегство. А я никогда ни от кого не бегал. Это два. Вернуться назад? Что ж, допустим. Люди уйдут за Стивеном, погибнут. Возможно, даже не найдут его. А я что? Я свадьбу буду играть? Взрывающийся торт буду ждать? Или пока нас с Варварой засыплет в каком-нибудь очередном тоннеле?

— Вот за что я тебя люблю, — внезапно просиял Архос, — так это за твой беспросветный оптимизм! Почему всё так мрачно? Зачем ждать преследований?

— Да потому что Батори не остановится, пока не умрёт, — ответил я. — А я не очень-то люблю выступать в роли жертвы. Поэтому я предлагаю закончить всё прямо сейчас и не озираться потом на каждый шорох.

— Что ты предлагаешь конкретно? — поинтересовался Архос, с интересом глядя на меня. — За все те месяцы, что был внутри, я не узнал тебя так хорошо, как за эти несколько минут, признаюсь.

Я только отмахнулся. Во мне зрел план, но я его ещё не сформулировал, поэтому на некоторое время притих.

— Мы пойдём и надерём жопу плохишам⁈ — восторженно поинтересовался Штопор. — Распустим их на ленточки для венков⁈

— Где ты этого всего нахватался? — с улыбкой спросил Архос.

— Да я примерно год под ритуальным агентством жил, там и не такое услышать можно было, — признался Штопор.

И меня снова кольнуло. Мол, давай, не забудь.

— Итак, друзья, — сказал я, приподнимаясь со своего места и озираясь. Охрана стояла у входа, но она нас точно не слышала за гулом двигателей, а вот исключить прослушку следовало. Местные пауки облазили для меня всё, и не нашли ничего, кроме плохонькой видеокамеры, которую тут же замотали паутиной и залепили ей микрофон. — Возвращаться смысла я не вижу.

Архос дёрнулся, выпрямил спину и теперь выглядел так, словно проглотил что-нибудь прямое и длинное.

— Наши друзья оповещены, так что ничего тут ничего необычного. Более того, мы с ними вполне можем поддерживать связь через пауков. Пока, правда, только в одном направлении, но и этого уже достаточно, — я чувствовал себя настоящим стратегом, рассчитывающим боевую операцию. — Я же сделаю вид, что всё ещё пленник, и таким образом мы попадём внутрь. Я стану эдаким троянским конём, и мы начнём разносить этот термитник изнутри. В то время, как снаружи подойдёт подмога, которая, надеюсь, нам не понадобится.

— Насчёт «не понадобится» я бы не был столь уверен, — ответил на это Архос. — Но, в целом, план ясен. Тот вариант, что предложил я, позволил бы снизить риски почти для нуля, но погибло бы много народу. Это абсолютно точно. Этот вариант более щадящий для людей, но он очень опасен для тебя. Эх…

— Что «эх»? — не понял я.

— Магнуса бы сюда, — ответил Архос таким голосом, словно признавался в слабости. — И я бы был абсолютно спокоен.

И тут, словно по команде в моей голове раздался знакомый голос.

«Вызывал? — он явно медлил, подбирая слова. — Я просто немного не тут был».

«Да, меня похитили, — ответил я, анализируя между тем, по какому каналу он со мной связался, ведь обычные телепатические каналы были заблокированы. Он вызывал меня по паучьему каналу, которым пользовался, общаясь с Архосом. — Везут выкачивать магию, лишать памяти, а затем, возможно, убивать».

«А, понятно, — совершенно не изменившимся голосом проговорил Магнус. — То есть, одним словом, развлекаешься. Помощь нужна, или всех убьёшь сам?»

«Не помешает, — ответил я и тут же поправился. — Но не мне. Там ребята мне на выручку собираются. Можешь прикрыть, чтобы их не задело?»

«Без проблем, друг, — ответил Магнус. — Я их ещё и прокачать могу».

«Они скажут тебе огромное спасибо, — ответил я и улыбнулся, вспоминая, как мои друзья были рады даже небольшому повышению уровня. — И я не забуду».

«Хорошо, договорились, — проговорил маг и, прежде чем отключиться, добавил: — Привет семье. В смысле, Архосу и Штопору».

Оба заулыбались и, кажется, даже немножечко зазнались.

— Значит, всё-таки летим в лапы хищника? — поинтересовался Архос.

— Поверь, он сам будет этому не рад, когда мы долетим, — усмехнулся я. — Потому что поймёт, что хищник в данном случае не он.

— А мы пока чем займёмся? — чуть ли не зевая, поинтересовался мой ментальный учитель, вышедший пока наружу. — Поучимся? Поспим? Помедитируем?

— Мимо, — ответил я. — Пока у нас есть время, мы с тобою примем в род нашего юного друга, — и посмотрел на мгновенно притихшего Штопора. — Только передадим Кропоткину наш план.

— В какой именно? — шутливо поинтересовался Архос. — А то у тебя их нынче, как фантиков.

— Штопор же у нас паук, а не сквознячок, — ответил я, поднимаясь и подходя к фамильяру. — Поэтому в род Примарха, конечно же.

Штопор судорожно поправил шейный платок на лапе, а затем осел на заднюю часть головогруди. От неожиданности несколько лап ему всё-таки отказали.

* * *

Несколько пауков под перепуганным взглядом Карины заползли Кропоткину под штанину.

— Для связи, — сказал он, разведя руками, мол, ничего поделать не может. — Видимо, фамильяр постарался.

— Тот был милый, — тихо проговорила девушка, становясь с другой стороны от штанины с пауками. — А эти… эти обычные.

— Ничего страшного в них нет, — сказал Фёдор и улыбнулся Карине.

Девушка, понимая, что сейчас начнётся суета, и они ещё не скоро смогут так вот пообщаться без свидетелей, встала на цыпочки, чтобы дотянуться до губ Кропоткина.

— Кхм-кхм, — послышалось за её спиной.

Она обернулась и увидела обеспокоенное лицо деда.

— Никита пропал, — сказал Державин-старший, делая вид, что ничего не заметил. — Собираем команду на его поиски.

— Вообще-то уже нашёлся, — ответил на это Кропоткин. — Я как раз вам звонить хотел.

* * *

Буквально за несколько минут особняк Державина превратился в растревоженный улей.

Игорь Всеволодович сразу сделал несколько звонков. Первый императору, второй Громову. Его безопасники бок о бок работали с имперскими. Они искали на карте место, указанное пауками Кропоткину. Сложность заключалась в том, что на карте по данным координатам находились горы, в которых вообще никаких селений даже близко не было.

Минут через десять уже прибыл Вадим Давыдович. Причём, не один, а с Чернышёвым. Кто кому позвонил, было не совсем ясно, но факт оставался фактом: Валерий явился, чтобы влиться в команду по спасению Никиты.

Вдобавок император прислал Тарковского для усиления. Таким образом, в группе собрались все четыре стихии.

— Мы пойдём с вами, — сказал Кропоткин Державину, видя, что их по большей части игнорируют. — Мы вам пригодимся.

— Ещё чего не хватало, — достаточно резко ответил Игорь Всеволодович. — Спасая одного ребёнка, потерять ещё нескольких? Нет, даже не уговаривай.

В этот самый момент пауки снова начали передавать сообщение от Никиты. На этот раз он диктовал им свой план по захвату базы, расположенной в горах.

Кропоткин внимательно слушал пауков и записывал все данные в телефон. Закончив, он поднял взгляд и встретился с заинтересованными глазами Державина-старшего.

— Мы вам нужны! — ещё раз сказал Фёдор, показывая экран смартфона.

— Нет! Нет! И ещё раз нет! — сказал ему Игорь Всеволодович. — Скинь, пожалуйста, мне это сообщением.

В этот момент в дверь постучали.

— Кого ещё принесла нелёгкая? — грозно поинтересовался Державин.

— Почему нелёгкая? — улыбаясь, сказал Магнус, отворяя дверь и входя внутрь. — Очень даже лёгкая. Я бы сказал, почти пушинка.

— Это вы про что? — поинтересовался Игорь Всеволодович. — У нас тут вообще-то срочное дело, вы извините.

— А, да я знаю, — сказал маг, проходя мимо Кропоткина и присаживаясь на свободное кресло. — Как раз обсудить пришёл.

— Вас отец-император прислал? — приподнял бровь Державин-старший. — Или по своему почину?

— Я с Никитой сейчас разговаривал, — ничуть не смутившись, ответил Магнус. — Он помочь просил. Прикрыть его друзей. Ну и вас тоже.

— Молодёжь никуда не летит, — отрезал Игорь Всеволодович, собирая какие-то документы на столе. — Пусть сидят дома и ждут, пока мы всех победим.

— Вы говорите, как Штопор, — сказал Кропоткин и захихикал.

— Точно, — поддержал его Магнус. — Тот тоже всех побеждает постоянно. Ноон прям матёрый паучище. А вы, господа? Вы знаете, с кем столкнётесь? Вряд ли человека, который своими интригами оплёл и Европу, и Россию, и ещё полмира можно просто взять и уничтожить. Я бы на вашем месте принял предложение от подрастающего поколения.

— Они же ещё дети! — ответил на это Державин-старший, сверкая глазами.

— Знаете, что, — сказал Магнус, снимая на минуту улыбку благожелательности с лица. — Хватит относится к полноценным магам, как к детям. Если говорить про возраст, то для меня и вы с императором — младенцы. Я же не принижаю ваше достоинство. Что по поводу магии, я их прокачаю. И защитить смогу, если будет надо. Так что давайте просто организуем две группы и пойдём с разных сторон. Как вам такая идея?

— Прокачаете? — Игорь Всеволодович уцепился за самое ценное из услышанного на его взгляд. — Насколько? Два-три уровня сможете добавить?

Магнус сдавленно хрюкнул, и, лишь обернувшись к нему, Кропоткин понял, что тот давится смехом.

— Два-три уровня, — повторил он за Державиным. — Смешная шутка. По-вашему они станут абсолютами. Как-то так.

— Ого! — Игорь Всеволодович вышел из-за стола и подошёл к пришлому магу. — Тогда беру свои слова назад, — он протянул Магнусу руку, и тот встал, чтобы её пожать. — Если вы присмотрите за ними, я согласен.

* * *

В итоге получилось две команды, которые договорились действовать сообща, но по-разному. В группу, где собрались так называемые старички, вошли: Игорь Державин, Вадим Громов, Валерий Чернышёв, Аристарх Тарковский, Марио Сан-Донато и ещё несколько эфирников для отражения специфических атак со стороны Батори.

Во второй группе были: Фёдор Кропоткин, Катерина Громова, Олег Чернышёв, Карина Державина, Валентина Грымова. И все они под предводительством Магнуса, который напрочь отказался называть свою фамилию. И под присмотром Беллы Донатовой, которая сказала, что в душе она юна и свежа, поэтому не собирается в такое увлекательное путешествие двигаться со старыми пердунами.

Принцессу в этот поход, разумеется, не пустили, как та ни рвалась. Валя сказала, что Варвара просто рвала и метала. Грозилась выброситься из окна, что-нибудь ещё сотворить, но все её угрозы были бессильны. Отец посадил её под домашний арест и приставил охрану.

* * *

— Друзья, — сказал Магнус перед самым началом операции, — все мы помним, что это не увеселительная поездка, поэтому призываю всех быть постоянно начеку. В нашу задачу, по большей части, входит отвлечение внимания, так что лезть на рожон не стоит. Ну и моё любимое: давайте постараемся не сдохнуть!

Глава 15

Державин-старший передавал последние распоряжения всем, кому это надлежало сделать. В частности, он набрал номер человека, ответственного за своевременную подачу министерского самолёта.

— Здравствуйте, — сказал он, когда ему ответили, — я хотел бы…

В этот момент в дверь постучали.

— Секундочку, — попросил он, а затем пригласил войти того, кто стоял за дверью.

Вошёл Магнус.

— Самолёт нам не понадобится, — сказал он, указывая на телефон, который держал Игорь Всеволодович. — Пойдём через портал.

— Вот даже как, — Державин поднял бровь и глянул на трубку, которую держал в руках. — Я вам позже перезвоню, — сказал он. — Пока отбой.

— Вы сможете нас всех перебросить в точно заданную точку? — поинтересовался Игорь Всеволодович с некоторым скепсисом в голосе. — Или мне всё-таки распорядиться о подготовке самолёта?

— Нет, — Магнус покачал головой и подошёл к окну, за которым серое сливалось с серым. — Пока мы долетим, Никите наша помощь будет уже не нужна. Ни в каком случае. Я ставлю на то, что он справится и сам, но там, наверняка, есть ещё кто-то кому потребуется наша помощь.

— Не совсем вас понимаю, — признался Игорь Всеволодович, оглядывая стол, чтобы ничего не забыть. — Но признаю, что самолёт в данном случае проигрывает перед порталом. Так мы попадём, куда надо?

— Безусловно, — ответил Магнус. — У меня в академии отлично было по открытию порталов на движущейся в пространстве планете.

— Серьёзно? — брови Державина стремительно взлетели вверх. — У вас была такая дисциплина?

— Давайте не будем терять времени даром, — ответил Магнус, указывая на дверь. — Мне ещё разведку проводить надо.

* * *

Портал пришлый маг повесил прямо на заднем дворе особняка, не особо переживая, что кто-то это увидит. Но Игорь Всеволодович всё же попросил Марио Сан-Донато поставить какую-нибудь эфирную штуку, чтобы он не особо бросался в глаза.

Марио передал просьбу своей спутнице по имени Фабиана. Та лишь кивнула в сторону портала, и вот на его месте уже просто воздушное марево.

— Защитная маскировка, — пояснил Марио Державину.

Магнуса не было минут десять. Вернувшись, он отряхнулся, а затем задумался на несколько минут.

— Там везде камеры, — наконец, сообщил он, присел на корточки и отломил от ближайшего кустарника прутик, чтобы зарисовать ситуацию. — Я нашёл место, где их минимальное количество. Когда мы выйдем, они будут тут, тут и тут, — он нарисовал сначала овал портала, направление движения, а затем камеры.

— Мы же можем их вырубить? — полуутвердительно проговорил Сан-Донато.

— Чем сразу же обнаружим своё присутствие, — в тон ему заметил Магнус. — Нет, это не пойдёт, пусть работают.

— Тогда надо как-нибудь сделаться невидимыми для камер, — проговорил Марио, глядя на расположение камер. — Хотя, конечно, такой отряд сложно совсем спрятать, чтобы его было не заметно.

— А вот это уже более реалистичная мысль, — согласился Магнус, рассматривая свой схематический рисунок. — Я к ней и сам пришёл, но с некоторыми оговорками. Дело в том, что тут, тут и тут, — он отметил ещё три точки, каждая из которых была расположена недалеко от камер. — Расположены автоматические турели, которые по идее должны срабатывать на любую движущуюся цель. Собственно, камеры контролируют как раз их.

— Должны по идее? — переспросил Державин-старший. — В этом подвох, так?

— Совершенно верно, — подтвердил Магнус и поставил несколько десятков точек, скомпоновав их в две основные группы. — Вот тут пасутся дикие архары в количестве примерно шестидесяти голов. Но турели на них не реагируют. Полагаю, что в какой-то момент хозяевам надоело постоянно убирать разлагающиеся трупы застреленных животных, и они настроили автоматику таким образом, что она перестала реагировать на архаров.

— Люди примерно такого же веса, — заметил на это Вадим Давыдович, тоже глядя на нарисованные точки и чёрточки. — Полагаете, автоматика не сработает и на нас.

— О, нет, что вы, — Магнус распрямился и выгнулся, массируя поясницу. — Там, наверняка, самый прогрессивный искусственный интеллект, приученный различать и убивать людей. Нет, на такое я не рассчитываю.

— Тогда что же вы предлагаете? — Чернышёв даже не пытался скрыть, что Магнус ему не нравится, но сейчас признавал старшенство пришлого мага. — Притащить несколько архаров и одеться в их шкуру?

— Почти, — кивнул Магнус, показывая, что Валерий правильно уловил его мысль. — Только без первой части. Я вас всех зачарую, и мы появимся перед камерами в виде стада горных животных. Как вам идея?

— А вы нашли вход на базу? — спросил Тарковский, который хуже всех понимал, что происходит, несмотря на то, что ему уже несколько раз объяснили.

— Полагаю, не много найдётся чудиков, чтобы расставлять автоматические турели где-то в горах просто для того, чтобы они там стояли и отстреливали случайных путников, — ответил на это Магнус.

— И то верно, — кивнул Тарковский и отступил на шаг. — Я почему-то об этом не подумал.

— Так вот, самого входа я не нашёл, — произнёс пришлый маг с некоторым разочарованием на лице. — Там всё настолько фонит магией, что просто сложно увидеть что-либо конкретное. Когда мы будем на месте, я обезврежу турели, и после этого посмотрим внимательнее. Полагаю, что координаты были даны нам не просто так, от балды, правда?

Старики нахмурились, а молодёжь стояла с открытыми ртами, хлопая глазами и внимая каждому слову Магнуса.

— То есть, если что-то вдруг пойдёт не так, вы нас сможете всех срочно эвакуировать обратно сюда? — уточнил Игорь Всеволодович.

— Совершенно верно, — ответил Магнус и даже задумался. — Я даже постараюсь сделать устойчивый портал на тот случай, если со мной вдруг что-то случится.

— Боги этого не допустят! — всплеснула руками Белла, которая до этого момента предпочитала молчать.

— И на старуху бывает порнуха, — ответил на это Магнус, чем вызвал сдавленные смешки молодёжи.

— А долго мы будем архарами? — спросил Кропоткин, глядя на Магнуса внимательным взглядом.

— А зачем? — удивился тот, оборачиваясь к молодому князю. — Зачем вам вообще ими становиться? Я вообще-то хотел просто иллюзию наложить. Плотную, рассчитанную на автоматику, но иллюзию. Впрочем, если ты хочешь, то именно тебя я могу превратить…

— Нет! Нет, не надо! — запротестовал Кропоткин и замахал руками. — Я тоже вполне обойдусь иллюзией!

— То-то же, — хмыкнул Магнус, а затем оглядел всех собравшихся. — Ну что, готовы к решительным действиям, господа?

Все оказались более, чем готовыми, о чём не замедлили оповестить.

— Тогда пятиминутная готовность, а я пока молодёжь подтяну.

* * *

Первым Магнус подошёл к Кропоткину.

— У тебя потенциал максимальный, — сказал он, оглядывая молодого князя. — Вот только магия специфическая. Может, добавить тебе чего-нибудь зубодробительного? А?

— Чувство юмора? — поинтересовался Фёдор, чем вызвал улыбку у Магнуса.

— Не, этого у тебя тоже хоть отбавляй. Ты — молодец. Я про боевую магию, — Магнус внимательно разглядывал Кропоткина, пока тот думал.

— Даже и не знаю, — ответил тот, после некоторого размышления. — Вот, если бы научиться вызывать каких-нибудь опасных животных. Это я, пожалуй, освоил бы.

— По рукам, — ответил пришлый маг и послал какое-то заклятие в сторону князя.

Тот особо ничего не почувствовал и пожал плечами.

— Так, теперь с тобой, — Магнус подошёл к Катерине Громовой, но в этот момент краем глаза заметил, как гримасничает Фёдор, пытаясь кого-то вызвать. — Этому учиться надо, — бросил он тому и снова повернулся к девушке. — У тебя потенциал замечательный. Был. Но после подсадки эфирной пиявки обнулился, а затем Никита сделал операцию, повредив источник. Какой у тебя сейчас уровень?

— Три или три с половиной, — ответила Катерина. — Но после нулевого, это уже достижение.

— Просто я-то вижу абсолюта с повреждённым источником, вот в чём дело, — пояснил маг. — Давай-ка тебе для начала срастим все шрамы на источнике и, возможно… Так… Ага. Ну-ка колдани чего-нибудь!

Громова зачерпнула снег, растворила, и тут же в небо ударили разноцветные струи. Причём, не одна и не десять, а сотни.

— Достаточно, — сказал Магнус удовлетворённо. — Девятка, остальное вытянешь сама учёбой.

С потенциалом Чернышёва даже делать ничего не пришлось. Магнус дунул на ауру мага, а затем шёпотом сказал ему на ухо.

— Разреши себе колдовать. Ты можешь всё.

И этого было достаточно. Иногда ограничения стоят не на магическом потенциале, а в голове.

Подойдя к Карине, он склонил голову набок.

— Ох, сколько всего в тебе намешано. Чуть ли не больше, чем в Никите, — он в раздумьях пожевал нижнюю губу, а затем щёлкнул пальцами и посмотрел в глаза девушке. — Хочешь, молнии тебе прокачаем? Будешь, как Зевс. Не в смысле всех того-самого, а молниями швыряться, а?

— Идёт, — с робостью, присущей ей от рождения, ответила Карина. — Мне нравятся молнии.

* * *

Архос подсказал мне, какие слова надо говорить. Я торжественно проговорил их над трясущимся Штопором. Затем в воздухе сам собою появился знак крылатого паука, засветился в полумраке отсека, в котором меня везли, и исчез.

Я, конечно, поразился тому, что мой фамильяр больше робеет от добрых поступков в свою сторону. Вот убить какого-нибудь супермага — ему раз плюнуть, он даже жвалом не поведёт. А тут весь сжался в комочек и только глазками хлопал.

— Всё⁈ — спросил он, поднимаясь и расправляя лапы. — Всё закончилось? Я теперь в роду Примарха⁈ Да? Да! Да! Да! — и он принялся скакать именно так, как я представлял, что он делает в моём сознании. — Я теперь родовитый! Я — семейный! У меня есть семья! У меня есть род! Пошла на фиг, крыса!

— Что за крыса? — поинтересовался я, стараясь немного охладить пыл моего нового родственника.

— Да была там у нас одна, — отмахнулся лапкой Штопор, словно не желая об этом вспоминать. Но моя-то цель была достигнута, он стал сразу тише. — Говорила, что даже из черепах можно сделать полноценную семью и боевых магов, а из пауков, особенно таких, как я, никогда.

— Ну это она явно погорячилась, — ответил я, добавляя тепла в голос, как продиктовала мне эмпатия. — Видишь, ты утёр ей нос. Молодец!

— Теперь я сделаю для тебя, что угодно! — снова начал скакать Штопор, но уже тише. Так что я не опасался, что охрана решит проверить, что тут происходит. — Я готов даже умереть за тебя!

— Да что вы в самом деле? — огорчился я, меняясь в лице. — Жить надо! Жить! А не умирать.

— Прости, что расстроил, — Штопор сразу погрустнел, и мне стало стыдно, что я сбил его весёлый настрой. Но всё же сейчас было не место и не время. — Я не хотел.

— Ничего, всё в порядке, — ответил я, улыбаясь и показывая, что всё это — ерунда. — Самое главное, что нас с тобой в роду Примарха уже целых двое! Вот это действительно надо отметить.

— Возможно, — задумчиво вставил Архос, — когда-нибудь наступит день, ты и меня примешь в род.

— А, чёрт, — сказал я и понял, что теперь настало моё время извиняться. — Я как-то даже не подумал. Прости! Давай я сейчас же проведу ритуал.

— Нет-нет, — мой учитель выставил ладони вперёд. — Не сейчас.

— А когда? — поинтересовался я, слегка опешив от такой реакции.

— Когда я стану полностью материален, — ответил на это Архос.

— Тогда чем займёмся прямо сейчас? — спросил я, раздумывая над тем вопросом, сколько нам ещё лететь к логову этого самого Стивена. — В города поиграем?

— Для начала Штопор тебе немного усовершенствует браслеты, — ответил на это Архос, явно повеселев от моей готовности принять в род и его. — А затем вспомним с тобою все твои возможности, чтобы к моменту битвы ты был во всеоружии.

— Идёт, — ответил я и понял, что такой концентрации, как сейчас, я не испытывал уже давно.

* * *

Когда команда по спасению Никиты Державина перенеслась через портал, организованный Магнусом, все на некоторое время замерли, чтобы привыкнуть к окружающему миру.

— Как ты думаешь, — прошептал Кропоткин Магнусу, который внимательно осматривался, не добавилось ли чего-то новенького в округе, — они не заметили, что добавилось ещё тринадцать новых баранов?

Маг обернулся на князя и ослепительно улыбнулся.

— А ты хорош, — сказал он и похлопал юношу по плечу. — Теперь понимаю, почему Никита с тобой дружит. За чувство юмора.

— Надеюсь, что не только, — ответил Кропоткин, прислушиваясь к местной природе.

— Нет, — ответил Магнус на первый вопрос. — Полагаю, что тут точных подсчётов поголовья не ведётся. По крайней мере, никаких меток на животных я не увидел.

— Тут происходит что-то потрясающее, — сообщил Марио, приблизившись к Магнусу.

Как-то совершенно не сговариваясь, все начали считать его за старшего.

— Доложи, что видишь, — кивнул ему пришлый маг.

— Тут всё… сверкает, — проговорил Марио, пытаясь подобрать слова к тому, что видел.

— Сверкает? — переспросил Магнус и огляделся.

Они находились в зоне типичного плоскогорья. То тут, то там торчали вершины холмов, но местность, в целом, была пригодна для ходьбы или, например, стоянки.

— Сияет, да, — подтвердил Марио и сделал жест руками, как будто что-то перетирает в пальцах. — От эфирных полей. Тут всё в них. Линзы, защита, поля, охранная магия. Вот там, — он показал в сторону ближайшего холма вообще такая завеса, что я и не знаю, сможем ли мы её преодолеть, если захотим.

— А почему же я их не вижу, интересно, — задумчиво проговорил Магнус. — Чувствовать — чувствую, но не вижу. Хм…

— Тут стоит защита ото всех, — ответил Марио, пожимая плечами. — Даже от нас.

— Ого, эфирники ставят защиту от эфирников, элегантно, — оценил маг иронию ситуации. — Как говорится, дружба дружбой, а табачок врозь.

— Да какая уж там дружба, — моментально нахмурился Сан-Донато и тяжело вздохнул. — Предок Батори стянул несколько армий к нашему родовому замку и убил моего предка — величайшего мага в истории земли!

— Вот даже как? — Магнус лишь слегка приподнял бровь. — Тогда понятно, отчего ты на него такой злой. Ты тоже не видишь, где вход на базу?

Марио отрицательно покачал головой.

— Сверкает так, что смотреть больно, — ответил он, озираясь по сторонам. — И понять, за каким скоплением полей находится вход, я не могу.

— Давайте я попробую, — сказал Валерий Чернышёв, подошедший к разговаривающим некоторое время назад и слушавший их разговор. — Должны же тут в скалах быть какие-то коммуникации!

— Только вы осторожнее, такой эфирный фон, как тут, очень опасен для организма неподготовленного мага, — он обернулся к своим спутникам и махнул им рукой, чтобы подошли. — Сейчас мы вам поставим некоторую защиту, чтобы вас не облучило.

Пока они каждого облекали магов в свою эфирную защиту, Чернышёв-старший приложил руку к камню и принялся «слушать». Но, судя по всему, ничего у него не получилось, потому что он сначала встал на четвереньки, а затем и вовсе лёг на скалу, распластавшись на ней.

— Ну что? — спросил у него Магнус, когда Валерий поднялся и с видом полной задумчивости замер, глядя в одну точку. — Есть там полости? Шахты? Хоть что-нибудь, а то пока, кроме турелей и эфирных щитов, никаких признаков жизни.

— А чёрт его знает, — разведя руками, ответил Чернышёв-старший. — Я всё испробовал, но глубже, чем на пару метров, ничего не вижу.

— Пап, можно я попробую? — спросил подошедший Олег, которого уже успели облачить в эфирную защиту. — Я быстро! Посмотрю, насколько смогу.

Оглядев своего изменившегося сына, Валерий кивнул.

— Давай, только осторожнее, — он положил ему руку на плечо. — Береги себя.

Камень под ногами Олега стал мягким и стал поглощать его, словно зыбучие пески. Карина, увидев это, метнула в его сторону воздушную сферу, которая обосновалась у юноши на голове.

— А то задохнётся, — пояснила она в ответ на недоумённые взгляды собравшихся.

Олег пробыл в породе минут пятнадцать, не меньше. И, когда отец уже начала теребить пальцы, обдирая в кровь ухоженные лунки ногтей, сын появился над поверхностью, довольно улыбающийся.

— Что-то есть? — подошёл к нему Магнус.

— Да, — ответил тот, отряхивая с одежды каменную пыль. — И много всего. Нужно рисовать.

— Пойдёмте, вот за теми камнями, — пришлый маг указал на скопление небольших валунов, — слепая зона. Можно будет рисовать без риска вызвать вопросы о художниках-баранах.

Большая часть группы шутку оценила.

— Подземный бункер, — объяснял Олег, чертя куском известняка на скале иллюстрацию к своим словам, — похожий, скорее, на целый подземный город, располагается чуть левее. Состоит он из нескольких уровней, каждый из которых имеет своё назначение и особенности. На верхних уровнях расположены различные мелкие лаборатории, офисные комплексы и прочая обслуживающая инфраструктура.

— А что тогда по этим координатам? — поинтересовался Магнус, глядя на начертанную схему.

— Прямо тут, в этом холме спрятана взлётно-посадочная полоса. Поэтому Никита и передал нам эти координаты. Тут они будут садиться.

— Понятно, — кивнул маг, — продолжай.

— Внизу, гораздо глубже нашего уровня, находятся секретные лаборатории, в которых что-то связано с магией. Ещё там находятся люди какие-то… — он начал говорить неуверенно, затем тряхнул головой и добавил: — Там уже слишком глубоко, я плохо видел. Но главное, что мне удалось узреть, — это огромная полость в этих горах. Грот… не знаю, не бывает, наверное, таких огромных. Одним словом, под сотню метров в высоту и около двухсот в диаметре. Вот такая вот полость. Но она тоже глубоко. Не на поверхности.

— Это всё? — спросил у него Магнус, явно раздумывая над какой-то задачей.

Олег пристально посмотрел на то, что начертил, и хлопнул себя ладонью по лбу.

— Конечно же, самое основное чуть и не забыл, — он прочертил две тонкие линии и одну двойную, которую связал поперечными штрихами. — Это подземная железная дорога, — пояснил он, указывая на двойную полосу. — Вероятно, для подвоза продуктов и всего остального. А это, — он обозначил две тонкие полоски. — Шахты воздуховода. Наверняка, есть ещё, но ориентироваться действительно трудно. И в любом случае есть запасный выход. Не может не быть с таким уровнем подготовки.

— Отлично, — сказал Магнус, удовлетворённо цокая языком. — Теперь мы, по крайней мере, знаем устройство этого логова.

— Молодец, сын, — сказал Валерий и похлопал Олега по плечу, а тот весь расцвёл от счастья.

— Что делаем теперь? — поинтересовался Державин-старший, который до этого молча наблюдал за происходящим.

— А теперь мы свяжемся с Никитой, — ответил Магнус, прикладывая указательные пальцы к вискам. — И вместе решим, как будем действовать дальше.

* * *

Я как раз заканчивал медитацию, в которой усилил энергетическую паутину, когда гул двигателей изменился, что, по всей видимости, означало посадку.

Открыв глаза, увидел Архоса, сидящего ровно в такой же позе, что и я. Он тоже поднял призрачные веки и посмотрел на меня.

— Теперь твоя паутина будет мягкая и шелковистая, — произнёс он это так, словно зачитывал рекламу на телевидении.

— И в два раза прочнее? — уточнил я, вставая и разминая ноги.

Теперь я уже чувствовал без всяческих подсказок, что самолёт терял высоту. Значит, скоро будем на месте.

— Больше, чем в два раза, — пообещал Архос. — Гораздо прочнее. И стрелять ты ею теперь можешь дальше.

— И на триста метров? — уточнил я, вспоминая, сколько мне не хватило, чтобы поймать принцессу на охоте.

— И на триста, — кивнул мой призрачный наставник. — И даже на пятьсот.

В этот момент со мной связался Магнус.

«Мы на месте, недалеко от места посадки самолёта, — сказал он, пытаясь сжать всю информацию, как можно сильнее, но без потери смысла. — Устранишь охранников и дальше будем прорываться все вместе?» — поинтересовался он.

«Я уже думал над этим планом и пришёл к выводу, что он неэффективный, — ответил я, погружаясь в стратегию предстоящего сражения. — Нет, позволю, чтобы меня отвели внутрь, и начну вскрывать термитник оттуда. А вы тогда идите сверху. Только сильно не рискуйте, идёт?»

«Разумеется, — ответил маг. — Какие-то особые соображения есть, или мы действуем по собственному плану?»

«Соображение только одно, — ответил я мысленно, слушая приближающиеся шаги охраны. — Постарайтесь обойтись без лишних жертв. Простые люди ни при чём. И успехов вам, мы уже на подлёте».

«Принял, — коротко ответил Магнус. — Взаимно».

Глава 16

Обращались со мной сносно. Точнее, равнодушно. Я для своих охранников не был преступником, а просто очередным подопытным. Им надо было лишь проследить, чтобы я не убежал до того момента, пока меня успешно доставят в пункт назначения.

На взлётно-посадочной полосе, которая была вырублена прямо в скале, и дальше — в коридорах, постоянно спускающихся вниз уровень за уровнем, было достаточно много людей. Причём, большая их часть в военной форме, и весьма значительная — эфирники. Я вообще, мягко говоря, удивился, так как столько эфирников в одном месте видел впервые.

И даже испытал некоторое разочарование. Так бывает, когда сначала думаешь, что ты — уникальный, а потом выясняется, что похожих на тебя пруд пруди.

Чем дальше мы удалялись от входа и чем ниже опускались под горы, тем меньше становилось военных и эфирников. Основная часть обслуживающего персонала, к моему большому удивлению, состояла из обычных людей.

Наконец, меня привели в лабораторию, посадили в кресло и пристегнули к нему ремнями, оставив блокираторы.

Этому обстоятельству я порадовался. Если бы с меня сняли блокираторы, это означало бы, что магию стали бы глушить как-то иначе. А так меня всё устраивало, потому что блокираторы мои держались на честном слове и одной паутинке.

Спиной ко мне стоял плюгавенький мужичонка в халате и возился с аппаратурой. Он что-то бормотал себе под нос, кажется, даже напевал. И при этом вводил данные, перепроверял цифры и был рад каждому результату.

Обернувшись ко мне, он расплылся в улыбке.

— А вот и вы! Вот и вы! — проговорил он слегка визгливым, но каким-то шипящим голосом с сильным акцентом. — Мне давно уже хотелось вас увидеть.

Он разговаривал со мной так, что мне на какое-то время даже показалось, что никакой я не пленник. А, скажем, нахожусь в гостях у доброжелательного дядюшки, давно мечтавшего со мной познакомиться. Да вот никак не получалось. А тут вдруг — раз, и вышло.

— Никита Державин, — решил я представиться на всякий случай, а то вдруг человек перепутал.

— Никита, конечно, — ответил человечек и зачастил, — да я знаю, знаю. Вас тут все знают, уж больно вы деятельным в последнее время стали. Но я на вас обратил внимание гораздо раньше, — он повернулся к компьютеру и принялся щёлкать мышкой.

За его спиной мне было плохо видно, что он там хотел сделать, но я догадывался, что он открывает какой-то файл, чтобы показать мне важную, на его взгляд, вещь.

— Вот, смотрите, — он отошёл от компьютера, а я с удивлением увидел на экране тайфун, идущий к берегам Сахалина.

И не только его. Ещё я увидел своё воздействие, которым кое-как помогал дедам.

— Вот отсюда я вас помню и с тех пор постоянно слышал упоминания о вас. То в файлах, то в новостях. А в последнее время стал даже от шефа слышать. И тогда понял, что мы скоро увидимся. Меня зовут Кшиштоф, и я изобрёл это! — он подошёл ко мне, взял кресло за подлокотник и развернул его на сто восемьдесят градусов, чтобы я смог видеть нечто, находившееся до этого вне зоны зрения за моей спиной.

Сначала я даже ничего не увидел. А потом понял, что смотрю в часть чего-то, именно поэтому у меня не складывается общей картины. За стеклянной стеной лаборатории вздымалось на высоту в пятнадцать, а, может, и больше этажей огромная конструкция. Она мне что-то ужасно напоминала. Только вот что именно? Что-то прям… Не может быть!

— Поняли, да! — обрадовался Кшиштоф и едва не запрыгал на месте от восхищения, как Штопор. — Эфирное сердце вне мага.

— Укуси меня паук… — только и смог произнести я.

— Более того, — продолжал распаляться мужичонка, который, как я понял, был учёным и чуть ли не самым главным тут. А вот на суперзлодея он вообще никак не тянул. — Это тот самый артефакт, который портил вам жизнь в последнее время. Правда, это побочка, вы уж извините. С вашими ветряками мы его вообще просто проверяли, даже не думали про что-то плохое. Ну да, нам указали, кого потрепать можно. Но вы же знаете, другой маг воздуха был против вас, вот и подложил свинью.

У меня создавалось стойкое ощущение того, что я нахожусь в дурдоме. Кшиштоф словно оправдывался передо мной за содеянное. Но это полбеды, основной шок вызывали его откровения, которые ставили на места события вообще всех последних месяцев.

— А когда тайфун испытывали, там уже да, деда твоего заказали конкретно. Да и вообще надо было снести к чёрту весь Дальний Восток, чтобы ваш император, нуждаясь в деньгах, даже не задумываясь, одобрил бы телепорты. А мы бы уж там развернулись, ух! Европа, по сравнению с Россией, — он махнул рукой, словно даже обсуждать там было нечего. — Плюнь и переплюнешь. А магов, хоть и много, да все они какие-то, — он задумался, теребя полу грязноватого халата, — мелкие, что ли…

— То есть и ветряки вы останавливали, и тайфун наслали, и телепорты пытались внедрить тоже вы? — решил уточнить я, чтобы хоть как-то разбавить монолог безумного учёного и создать видимость беседы.

«Штопор, — сказал я одновременно с этим, — дуй на разведку. Мне нужно примерное расположение близлежащих коридоров. Возможные пути отступления. Тупики, коридоры, шахты, места, где можно затаиться».

«Будет сделано! — немного по-детски, но вполне серьёзно отрапортовал он. — Далеко не отхожу на случай форс-мажора».

— Да это мелочи! — восхищённо, чем снова напомнил мне моего фамильяра, ответил Кшиштоф. — Мы же только испытывали его, понимаете? Вообще не знали, будет ли оно работать, или нет. Его же сначала надо было магией напитать. А вы, Никита, себе представляете, сколько ему надо?

— Нет, понятия не имею, — честно признался я.

— О-о! Ему нужно много, — мужичонка поднял руки в молитвенном жесте, подобно богомолу, словно пытался обнять искусственное эфирное сердце. — Вы даже не представляете, сколько. А где взять? Сейчас же не Средневековье, чтобы безнаказанно убивать магов, выкачивая их энергию. И тогда я создал эфирных пиявок, которые откачивали магию у аристократов и передавали её сюда. Потери были сумасшедшие, что вы! — он отчаянно жестикулировал, словно пытаясь мне доказать что-то.

— То есть вы фактически убивали людей, но это было бессмысленно? — спросил я, надеясь, что у моего собеседника сойдёт с лица это восхищённое выражение.

Но нет, наоборот, он зажёгся ещё больше.

— Нет, Никита, не бессмысленно! Медленно, но верно мы начали наполнять наше эфирное сердце, — от волнения Кшиштоф принялся ходить туда-сюда по лаборатории. — Это же уникальная задача, понимаете? Которую до меня никто не решал! Подсаживая эфирных пиявок, которых вы называете магическими паразитами, я постепенно наполнял эфирное сердце магией. Ну вы знаете, перед тем, как отрастить его, обычный маг эфира, укрепляет свои каналы. Так и тут, только в нашем сердце все каналы внутри, поэтому на первом этапе мы подсаживали магических пиявок, которые обращали любую стихийную магию в эфир и передавали её сюда. Потери… Да, потери были бешенные, до девяноста процентов. Но мы справились! Никита, вы просто не представляете! Мы справились! Сейчас потери максимум пятнадцать процентов, а иногда и меньше.

— Так зачем нужен был тайфун? — я решил вернуть учёного в нужную мне колею рассказа. — Не в плане разрушений. Вам.

— Нам… — Кшиштоф, кажется, замялся, говорить ли мне, или нет, но быстро решился, видимо, ему совсем не с кем было разговаривать тут. — Это прототип, понимаете? Прототип будущего. С таким эфирным сердцем легко можно сделать эфирником почти любого. Даже не мага. Понимаете?

Ого! А вот эта новость уже действительно — бомба.

— Понимаю, — сказал я, кивнув для верности. — А зачем нужны были телепорты и другие паразиты. Нового типа?

— Так это же эфирное сердце, — словно объясняя мне прописную истину, сказал Кшиштоф. — Ему, во-первых, нужна энергия для работы, потому что без носителя оно само эту энергию ниоткуда не зачерпнёт. Переходя через телепорт, каждый маг отправляет частичку своей силы нашему величайшему творению. Можно сказать, что они все частично участвовали в создании самой чудесной вещи в этом мире. Что же до новых пиявок, сердцу нужны магии. Разные магии. Много магий. Нужны уникальные магии.

При упоминании уникальных магий меня кольнуло. Я вспомнил информацию о том, что внезапно и повсюду стали исчезать уникумы.

— Так-так-так, — проговорил я. — А можно с этого места подробнее?

— Без проблем, — ответил Кшиштоф и снова воззрился на своё детище. — Я сейчас работаю над компактным вариантом, — сказал он с необъяснимой грустью в голосе. — Но это моё произведение останется лучшим на все ближайшие века. Вы даже не представляете себе, что оно может. Даже Стивен до конца не представляет мощи этого сердца. Когда мы собрали почти всех уникумов и выкачали их, наш механизм стал практически всесилен. Знаете, что определяет всесильность? Так сказать, признак бога?

— Просветите меня, пожалуйста, — попросил я, понимая, что уже получил от разговора гораздо больше, чем мог бы себе представить. — Буду рад услышать.

— Возможность производить себе подобных. Вот почему говорят, что человек равен богам? Поэтому. Конечно, ещё необходим аспект разума, но тут уже начинаются спорные дебри, а мы не об этом. Так вот, наше эфирное сердце, благодаря всей закачанной в него магии, сможет создавать бесконечное количество подобных ему. Только маленьких. Чтобы можно было вживлять в человека. Понимаете, Никита, какое эпохальное это изобретение!

— Понимаю, — ответил я, размышляя, что делать дальше. — Но стоило ли всё это погубленных жизней сотен магов?

— Кстати, — оживился учёный и снова подбежал к компьютеру, но затем передумал, и снова развернулся ко мне. — Я же не просто добился почти полной передачи магии. Я сделал так, что испытуемые, у которых выкачивают магию, больше не умирают. Представляете, Никита! Никому больше не нужно умирать, чтобы двигать прогресс вперёд! Все уникумы остались живы, вы понимаете? Да, без памяти, без магии, но это всё мелочи, ерунда! Я и вам обещаю, что после операции вы выживете. Да, не будете ничего помнить, но разве это большая цена для настоящего прогресса? Для эпохального события? Готовьтесь, — он глянул на часы. — Через три минуты мы приступаем.

Я понял, что передо мной не просто безумец, а фанатик своего дела. При этом не плохой человек, нет. Просто уверенный в необходимости того, что он делает. У нас таких — каждый второй, если не каждый первый.

И ещё мне нужно было срочно связаться с Магнусом и предупредить, что под горами находиться множество уникумов, лишённых магии и памяти. Их необходимо было спасти и, по возможности, вернуть им их магию, если это не слишком фантастично.

Но связаться я не мог. Сигнал просто не проходил на поверхность. Можно было попробовать другие способы, но у меня катастрофически не было времени. На всё про всё у меня оставалось три минуты.

Нет, уже две с половиной.

* * *

— Никита скоро прибудет, — сообщил Магнус сразу после того, как связался с Державиным-младшим посредством телепатической связи. — Он решил под видом пленника идти внутрь, а затем уже оттуда начинать взрывать термитник, как он выразился.

— Это очень рискованно, — вздохнул Игорь Всеволодович, пряча глаза. — Лучше бы мы пошли все вместе.

— Так у нас значительно больше шансов, — ответил на это Магнус, возвращаясь к схеме, начертанной Олегом. — Он будет действовать наверняка в непосредственной близости от врага. В то время как мы можем исключительно эффективно отвлекать неприятеля всеми доступными нам способами, чтобы Никите внизу досталось меньше.

— Вы так уверены в нём? — спросил Державин-старший, даже не скрывая надежды.

— Почти, как в себе, — ответил тот, заламывая поля у шляпы, которая внезапно появилась в его руках. — В конце концов, я собираюсь его учить.

* * *

— Слушайте, а давайте не будем класть все яйца в одну корзину, — предложил Кропоткин, собрав молодёжь вокруг себя. — Предлагаю разделиться со старшими и зайти со стороны вентиляционной шахты. Как вам предложение?

Он переводил взгляд с одного на другого, внимательно вглядываясь в каждого, поэтому вздрогнул, когда сзади прозвучал голос:

— А зачем яйца вообще класть в корзину? — поинтересовался Магнус, ухмыляясь. — Не задумывался?

— Если честно, нет, — ответил тот, почёсывая затылок, так как только сейчас начал понимать, что выражение имеет достаточно размытое значение. — А ты, Магнус, как считаешь? Надо со стариками идти или самим? Мы же теперь ого-го!

— Хоть не иго-го, — кивнул пришлый маг и оглядел компанию. — Скорее, бе-е. Полагаю, в данных реалиях мысль здравая. По шахте хотите спуститься, Маклейны мои доморощенные?

— Нет, — твёрдо ответил Олег Чернышёв. — Во-первых, вентиляционные шахты, наверняка, защищены так, что нам и не снилось. Я думаю, что первое, что приходит в голову при захвате подобной структуры, это они. Посему их оборудовали какими-нибудь ловушками и детекторами. Если мы хотим попасть в хоррор-фильм, то ничего лучше и придумать нельзя. Если же мы поставили цель не самоубиться, а проникнуть внутрь, то, полагаю, нам проще пробить узкую, точечную шахту. Размером… Ну примерно с трубу в аквапарке.

— И съехать на задницах прямо в лапы кровожадного тирана! — воскликнул Кропоткин, на что заулыбались Карина с Катериной. И даже Белла слегка раскрыла губы в полуулыбке.

— Дорогой мой, — заметил на это Магнус с озорными искорками в глазах. — В аквапарке по дну трубы вода течёт, а тут вы свои розовые попки до ушек сотрёте.

— Я смогу пустить воду, — сказала Катерина. — Правда… не с самого верха, а когда наткнусь на грунтовые.

— Пока доедем до грунтовых вод, — вслух размышлял Кропоткин, мы всё равно сильно сотрёмся. А, может быть, даже воспламенимся. А у меня костюм белый…

— Никаких проблем, — сказала подошедшая Белла. — Я преобразую воду из эфира. До грунтовых точно хватит. Главное, чтобы жёлоб был гладкий.

— О, это я вам гарантирую! — широко улыбнулся Олег Чернышёв и погладил ладонью о ладонь. — На таких гладких аттракционах вы ещё не катались.

— Смотри мне! — погрозила ему пальцем Белла, а затем заозиралась. — Где пробивать будем?

— Лучше всего тут, — ответил Олег, озираясь по сторонам. — Где нас камеры не засекут. А то прыгающие в глубь скалы архары — то ещё зрелище. Да и шахта недалеко, закручу прокол вокруг неё. В самом конце будет куда воду отвести, чтобы не затопить весь термитник.

— Умно, — похвалил Магнус, оглядывая остальных одного за другим. — Готовы?

— Мы станем первой командой супергероев, спасающих человечество с мокрыми жопками, — проговорил Кропоткин с умиротворяющей улыбкой.

— Я не поняла, — проговорила Карина, беря Фёдора за руку. — Кто будет с мокрыми жопками?

— Все, — с тем же приторно-благостным выражением лица ответил Кропоткин. — До одного.

— Не переживай, — хлопнула его по плечу Валя, — я просушу.

— Этому, — карикатурно набычившись и вставая между Фёдором и Валей, проговорила Державина. — Я сама просушу.

— Ладно-ладно, — засмеялась Валя, выставив ладони вперёд. — Я просто предложила.

* * *

Веселье прошло ровно в тот момент, когда начали спускаться.

Олег сделал в скале прокол, да такой, что любо-дорого смотреть. Невероятно плавный и гладкий, закрученный в спираль таким образом, чтобы никто сильно не разгонялся. Больше всего он возился с завершением спуска. Надо было сделать так, чтобы его никто не видел, друзья ни во что не врезались, а вода уходила бы прочь.

Короче, не самые простые инженерные решения. Но он с ними справился достаточно изящно.

Белла пустила воду, переработанную из эфира, а в метрах семидесяти ниже поверхности подключилась Катерина. В толще скал почти не было эфирных щитов, поэтому ничто не мешало ей колдовать.

Олег смотрел, как она кайфовала от вернувшейся и даже немного возросшей силы. Как сделать человека счастливым? Правильно, сначала сделайте ему плохо, а затем верните, как было. Вуаля, перед вами абсолютно счастливый человек.

И лишь началось движение по спуску вниз, тут же все сосредоточились и стали серьёзны, как никогда в жизни. Каждый понимал, что он не на увеселительной прогулке, и каждый неверный шаг может стоить жизни либо себе, либо товарищу.

Съехав, они очутились за тонкой стенкой технического помещения. Валя оплавила её и заглянула внутрь. Там встречались лифтовая шахта и вентиляционная. Дождавшись, пока к ним присоединится Магнус, спускавшийся последним, ребята решили потихоньку пробраться сквозь дыру в стене, а затем проверить, что в коридоре за раздвижными дверями.

— Подождите секунду, — попросил Магнус и отправил в каждого небольшое заклинание. — А то я так и вижу, как Кропоткин даёт интервью: «Настоящие герои не носят плащи, настоящие герои ходят с мокрыми попами».

— Так, может, поэтому они и носят плащи? — задумчиво проговорила Карина, заставив всех давить смех, так как в логове врага надлежало вести себя тихо.

— Когда тут закончим, я из вас стендап-команду сделаю, — пообещал Магнус. — А сейчас всем тихо, стараемся не шуметь.

Он прошёл первым и аккуратно раздвинул двери буквально на несколько миллиметров. Некоторое время он рассматривал и прощупывал различными магиями, что находится снаружи.

— Везде камеры, — сообщил он, завершив обследование и вернувшись к нам. — И самая большая печаль в том, что тут побыть архарами не получится. Они сразу вызовут тревогу.

— А можешь сделать нас невидимыми? — поинтересовалась Белла, до сих пор предпочитавшая молчать. — Будем призраками подземного города.

— Очень лирично, — кивнул Магнус, явно признавая здравое зерно в предложении Донатовой. — Но жутко. Представь себе охрану, на глазах которой сами собой открываются двери. Как ты думаешь, они раньше от инфаркта сдохнут или тревогу включат?

— Ну да, — согласилась Белла, ища в голове другие варианты. — Инфаркт, конечно, не желателен. Никита просил их живыми оставить.

— Вот именно, — проговорил пришлый маг, резко переходя на шёпот, потому что вдалеке послышались гулкие уверенные шаги. — Но часть этого плана мне нравится. Основная часть народу пойдёт невидимыми. Смотрите, — он ещё сбавил голос, потому что шаги всё приближались, словно человек шёл прямо к нам. — Когда будете невидимыми, друг друга вы тоже не будете лицезреть. Поэтому будьте аккуратнее. Ориентируйтесь на тепло тел. Можете протянуть вперёд руку. Но делайте это максимально осторожно. И не сбивайте с ног того, кого будет видно.

Шаги всё приближались до тех пор, пока не замерли совсем рядом. Судя по всему, это была плановая проверка, потому что охранник, а, скорее всего, это был именно он, что-то беззаботно напевал себе под нос.

Магнус в этот время снова запустил заклинание во всех собравшихся. Сам он остался видимым.

Но всё-таки такие вещи нужно тренировать. Потому что Карина, враз перестав видеть Фёдора, принялась шарить в пространстве руками, чтобы найти его. И, прежде чем он успел схватить её, она задела металлическую пластину вентиляционной шахты, и та громко загудела, распространяя гулкое эхо вокруг себя.

Охранник моментально перестал петь.

— Кто здесь⁈ — крикнул он, вытаскивая заряженный до отказа артефакт. — Выходи с поднятыми руками!

Глава 17

Магнус даже силу не прилагал. Он дождался, пока охранник немного раздвинет двери и засунет голову внутрь, чтобы оглядеть помещение. Видимо, так, по его мнению, надо действовать в тот момент, когдауслышишь подозрительные звуки.

Точным движением пришлый маг нажал на определённые точки на шее охранника, и тот мгновенно обмяк.

— Я поняла, — подала голос Белла из ниоткуда. — Ты переоденешься в его одежду, мы все последуем за тобой. Я угадала?

— Почти, — ответил Магнус, воздействуя на бессознательного охранника своими заклинаниями. — Только вот раздевать я его не буду. Зачем? Вы что, «Терминатора» не смотрели? Ах, да, откуда. Смотри! — И с этими словами он вдруг стал точной копией охранника в такой же форме. — Оп-ля!

— Впечатляет! — согласилась Донатова и дотронулась невидимой рукой до плеча Магнуса. — Куда идём?

Так, держась друг за друга, они и двинулись вдоль коридора. Этаж, на котором они оказались, принадлежал к техническим, но, несмотря на это, дальше по коридору отчётливо чувствовалось скопление людей. Не больше десяти человек, но для этого уровня — прилично.

Охраны, как таковой, тут не было. При осмотре периметра больше полагались на камеры, которые поворачивались в разные стороны и реагировали на любое движение. Вот и сейчас они провожали дежурного, который чинно шагал мимо них.

Магнус старался копировать даже походку, чтобы не вызвать тревогу раньше времени.

Они проходили различных дверей с надписями: «Склад пп», «Склад пт», «Склад фо» и так далее, и тому подобное. По стенам тянулись толстые электрокабели. За стенами слышались звуки воды, вероятно, трассы с водопроводом, отоплением и трубы канализации. Всё-таки они находились в целом подземном городе. И миллионы тонн породы давили на них своим весом.

Топливо, еда, вода, — всё это хранилось тут в немыслимых объёмах. И хозяин всего этого мог с лёгкостью пережить несколько лет совершенно автономно, не связываясь с остальным миром. Даже если бы этого самого мира не стало.

В какой-то момент коридор сделал крутой поворот на девяносто градусов и при этом сильно изменился. Теперь он больше походил не на технический этаж, а на тюремный. На дверях в комнаты, расположенные с обеих сторон, висели решётки. И, как заметила Белла, не простые, а насквозь усиленные эфиром. Обычному магу, даже абсолюту, сквозь такие было не прорваться.

Где-то совсем рядом послышалось движение, и Магнус замер.

Затем ещё и ещё. Звук шёл из камеры, расположенной чуть впереди.

Подойдя к ней, ребята увидели людей, бесцельно шатающихся по небольшому пространству примерно в двести квадратных метров.

Охраны не было, но и люди за решёткой не спешили куда-либо ломиться. Им вообще, кажется, всё было по барабану.

— Я знаю вон того, длинного, — шепнул Кропоткин на ухо Магнусу. — Это Френк Гогенцоллерн. Он — уникум, способный вызывать духов.

— Спешу тебя разочаровать, — шепнул в ответ Магнус. — В этих людях совершенно нет магии. Они пустые. И источники их удалены.

Кто-то из девочек едва подавил вскрик, но было понятно, что информация оказалась шокирующей.

— Что будем с ними делать? — спросил Кропоткин. — Оставим пока здесь?

— Я даже не знаю, — ответил Магнус, почёсывая щёку, чтобы скрыть от камер, что разговаривает. — Если тут начнётся заварушка, они обязательно погибнут.

— Значит, надо выводить, — сказал Олег, подавшись ближе к Фёдору. — Мы не можем их тут оставить.

Магнус быстро разобрался с замком и открыл дверь. Вся группа вошла внутрь.

Находящиеся в помещении люди не обращали на вошедшего охранника никакого внимания. Они продолжали бесцельно слоняться из угла в угол или лежать на специальных кроватях, расставленных вдоль стен.

— Уважаемый, как вас зовут? — обратился Магнус к одному из проходящих мимо него людей в потрёпанном камзоле. — Вы откуда?

Человек скользнул по нему взглядом, как если бы он был какой-нибудь статуей, и продолжил свой путь.

— Они не в себе, — проговорил пришлый маг, обращаясь к невидимым спутникам. — Ох и намучаемся мы с ними. Сейчас попробую их немного привести в норму.

* * *

«Закатать его в кокон? — спросил меня пришедший с разведки Штопор, указывая на Кшиштофа, который снова, повернувшись ко мне спиной, проверял окончательные настройки своего оборудования. — Можем его вообще того, если надо».

«Не надо никого „того“, — попросил я. — Тем более этот ещё может пригодиться. Там где-то в подвалах целое сборище магов без магии и памяти».

«Да-да, видел, — ответил фамильяр, залезая мне обратно на руку и сливаясь с татуировкой. — Это совсем недалеко, этажом ниже. Мы вообще почти в самом низу этого комплекса».

«Сильно запутанный? — спросил я, одновременно разрабатывая сразу несколько вариантов стратегии. — Можно будет уйти, если совсем жарко станет?»

«Да, — ответил Штопор и прямо в моё сознание принялся транслировать то, что увидел. — Вверх не стоит, там полно персонала, охраны, эфирников. А вот канализация тут — полный отпад. Чистая, светлая, и ведёт куда-то на выход».

«Очень важная информация, — кивнул я, раздумывая, что же меня царапнуло в речи моего фамильяра. Ах, да! — Слушай, Штопор, а почему ты говорить как великосветский сэр начал временами?»

«Ну так я теперь в роду истинного Примарха, — таким тоном, как говорят дети, когда хотят казаться серьёзными, проговорил Штопор. — Мне надлежит работать со своей лексикой».

«Хорошо, — ответил я, проверяя подвижность рук и ног, чтобы среагировать в любой момент. — Только начни это делать, пожалуйста, чуть позже, а то мне непривычно».

«Как скажешь, — ответил фамильяр и вдруг снова запрыгал в моём сознании. — Очень хочется кого-нибудь размазать!»

«Этот шанс тебе обязательно будет предоставлен, — ответил я, наблюдая за Кшиштофом, который, кажется, закончил все приготовления. — И очень скоро. Будь начеку».

У учёного в этот момент зазвонил телефон.

— Да, Стивен, — ответил тот и тут же склонился в поклоне невидимому хозяину. — Всё уже готово. Исследуемый на месте. Аппаратура проверена. Никаких непредвиденностей. Хорошо, сколько? Минут пятнадцать? Ладно, подождём, конечно, куда ж мы денемся?

Он положил трубку, а затем вернулся ко мне.

— Вот, Никита, у нас с вами есть ещё пятнадцать минут, чтобы пообщаться, пока придёт самый главный директор, — он указал пальцем в высокий потолок, — и проведёт операцию. У вас ещё целых пятнадцать минут, чтобы наслаждаться своей памятью. Пока можете вспомнить что-нибудь важное для вас. Родителей, любимого человека. Или кота. Я бы вспомнил своего кота, хоть он той ещё тварью был, да… — задумчиво проговорил Кшиштоф.

— И часто он опаздывает? — спросил я, одновременно с тем вызывая пауков, которые должны были путешествовать с Кропоткиным. Главное, чтобы этот мужичонка не понял, что я его отвлекаю. — Вы говорили, что вот-вот начнём.

— Нет, вы знаете, в первый раз такое, — учёный округлил глаза, и перешёл на доверительный шёпот. — Наверное, опять с дочерью разговаривает. Это же и для неё важная операция. Ваши зеркала помогут ей жить, по его мнению, — он пожал плечами, — если такое вообще возможно.

— У Стивена есть дочь? — я приподнял бровь, показывая удивление. Впрочем, я и правда был заинтригован, Марио ничего такого не говорил. — Не знал.

— Ну как, — Кшиштоф казался сконфуженным тем фактом, что вообще завёл этот разговор. — Я не думаю, что она вообще жива, — он явно решил уйти от этой темы, поэтому отвернулся обратно к своему компьютеру и замолчал.

Воспользовавшись моментом, я наконец-то установил связь со своими.

«Фёдор, привет! Ты меня слышишь?»

«Да, Никита, — связь через пауков была так себе, но она, по крайней мере, была в отличие от любых других вариантов связи. — Ты как?»

«Я отлично, — мне нужно было в сжатой форме постараться объяснить, что я от них хочу. — Тут в самом низу есть м… люди без способностей…»

«Бывших уникумов без способностей поискать? — спросил меня Кропоткин и, кажется, немало развеселился. — Ты не поверишь! Мы их уже нашли!»

«Здорово! — сказал я, радуясь тому, что одна из задач уже практически решена. — Чего они говорят? Сильно страдают? Им чем-то можно помочь?»

«Магнус их лечит сейчас немного, — ответил Кропоткин, вмиг погрустневшим голосом. — Но они вообще никакие. Ничего не соображают, не разговаривают, ничем не интересуются. Абсолютно инертные. Вот, тут как раз Магнус тебе привет передаёт, — голос Фёдора заметно оживился. — Говорит, что это не маги, а картошка из погреба».

«Почему из погреба? — удивился я. — Он опять шутит?»

Кропоткин явно уточнял, почему картошка и именно из погреба.

«Говорит, потому что с глазками, но ни хрена не видит, — ответил Кропоткин. — Короче, мы забираем их наверх и ждём там тебя и дедов».

«А деды где? — решил уточнить я, сразу поняв, что у меня душа при упоминании старшего поколения оказалась не на месте».

«Магнус им сообщил про опустошенных уникумов. Они ждут, когда мы их выведем, обезопасив от зачистки следов, и будут в лоб штурмовать. Через ворота взлётно-посадочной полосы», — ответил мне Кропоткин.

«Давайте не пропадайте, будем на связи. Как у меня что-то изменится, сообщу», — ответил я и решил срочно закруглить разговор, потому что хотел успеть сделать ещё кое-что.

* * *

Каким-то чудом Магнус собрал всех восьмерых магов, которых лишили магических способностей, и построил в колонну по двое.

— Совсем, как в детском саду, — с грустной улыбкой произнесла Валя. — Надеюсь, их можно будет вернуть в строй? — она с надеждой посмотрела на Магнуса, причём в её взгляде промелькнуло что-то ещё.

— Ну как… — впервые на памяти ребят Магнус был в затруднении, что ответить. — Память-то им вернуть можно, а вот магию… тут я пока ничего не могу сказать. Это надо консультироваться.

Идти решили прямо так, наплевав на камеры. В конце концов, на этаже охраны почти не было. Один лежал без сознания в шахте лифта, двое других сидели в каптёрке и резались в карты. Магнус даже сомневался, что они в экран смотрели. И это при таком начальнике, как Стивен. А всё потому, что длительное спокойствие всегда расхолаживает. Если уж задумал что-то грандиозное, всегда будь начеку.

Поскольку они не скрывались больше от камер, дело шло гораздо быстрее. Ребята за несколько минут достигли шахты лифта, где всё так же тихо лежал охранник, образ которого перенял Магнус.

— Наверх-то будет посложнее, чем вниз? — спросила Валя, осматривая тёмный зев узкого тоннеля. — Или нет?

— Вода у нас тут есть, — пожала плечами Белла в ответ. — А что нам ещё надо? Хороший пинок под зад. Карина, Катерина, подсобите.

И вдвоём они устроили воздушный лифт.

— Так, так, так, — задумчиво приговаривал Магнус, глядя на лишённых сил уникумов. — А как их в архаров-то? Ыть… Как-то так…

Кропоткин глянул на восьмерых людей, внезапно превратившихся в животных, и отметил, что иллюзия на них не такая, как на нём самом. Она была более жидкой и словно стекала с них.

— Тут колдовство не особо получается? — спросил он у Магнуса.

Но тот только отмахнулся.

— Давайте быстрее, надолго этого не хватит.

Первой отправилась Белла. Следом Валя. За ней Кропоткин и Карина. Они должны были встречать уникумов наверху. Тех по одному грузил и отправлял Магнус.

Но всё-таки пришлый маг совсем не рассчитал. Иллюзия слезла с магов ещё в тоннеле, поэтому наружу выскакивали уже обычные люди.

Когда сам Магнус выбрался из тоннеля, ситуация уже стала хуже некуда.

* * *

По инструкции раз в час по всей округе над подземным городом в полёт отправлялись дежурные беспилотники, призванные найти любое подозрительное движение. Или даже просто предмет, которого в данном месте быть не должно.

Какое же удивление у операторов вызвала картина, когда прямо из-под земли один за другим вылетели четыре барана, после чего аккуратно приземлились на все четыре ноги. А вот за ними вылетали уже обычные люди. И эти шлёпались кое-как, не особо обращая на это внимание. Однако, вылетевшие до этого архары, подбегали к людям и помогали им подняться…

— Чертовщина какая-то, — сказал один оператор другому.

— Абсолютно точно, — согласился тот. — Вызывай группу захвата.

* * *

Охрана взлётно-посадочной полосы в отсутствие бортов, приземляющихся или, наоборот, взлетающих, коротала время вместе с диспетчерами, когда им сообщили о взлёте вертолётов с группами быстрого реагирования.

— Чёрт знает, что творится! — бурчал один из дежурных с позывным «Пончик». — У нас теперь на захват архаров десант отправляют!

— Так скоро и на крыс начнём охотится от скуки, — поддержал товарища один из охранников с позывным «Штраус», данным за нелюбовь к классической музыке.

Товарищи принялись лениво просматривать изображения с камер, установленных снаружи. Особо интересного там, конечно, ничего не было, но всё лучше, чем карты и магический морской бой, которые давно уже надоели.

Стоило гермодвери приступить к подъёму, как в поле зрения одной из камер появились восемь здоровых архаров.

— Ого, — присвистнул Штраус, допивая остывший кофе. — Смотрите, какие красавцы! И главное, идут так кучно, словно целенаправленно куда-то движутся.

— Так они обычно так и делают, — ответил ему Пончик, доедая одноимённый десерт. — Вожак выберет какую-нибудь цель, и они к ней движутся всем стадом.

— Тут лишь часть стада, — сказал диспетчер по имени Роб, заглянув в экран. — Все самцы, только одна самка. И я даже затруднюсь предположить, кто из них вожак.

— Не знаю по поводу вожака, но то, что они целью выбрали нашу ВПП — факт. Только гляньте. Интересно, что их тут может привлекать? — Штраус ткнул пальцем в одного из баранов. — Тут же вообще нет пищи.

— Если не считать нас с тобой, — устрашающим голосом, которым рассказывают жуткие истории, проговорил Пончик. — Они придут и сожрут нас. У-у-у!

Штраус критически осмотрел себя, а затем пухлого друга.

— Если только тебя, — ответил он, качая головой. — Я не вкусный, жилистый.

— Архары травоядные, — заметил на это Роб, активируя открытие специальных ворот, чтобы принять самолёт. — Так что они никого не съедят.

Главные воздушные ворота, обеспечивающие доступ в подземный город, поражали своими размерами. Они поднимались вверх на высоту не менее ста метров, чтобы свободно пропустить большой транспортный самолёт. Снаружи они были замаскированы эфирными щитами, поэтому можно было годами искать их, находясь в считанных сантиметрах от цели. Но был у них один-единственный, но серьёзный минус. Они жутко скрипели, вызывая боли в пломбах у охранников и диспетчеров. Все попытки смазать механизм ни к чему не приводили, так как было не совсем ясно, что именно скрипит.

— Смотри, смотри, — сказал Штраус, снова тыча в экран. — Замерли. Наблюдают.

И правда: архары, как один, стояли и смотрели в сторону открывающихся ворот. А когда послышался гул лопастей готовящихся на взлёт вертолётов, также синхронно повернули головы к ним.

— Выпускайте борт ноль восемь шестнадцать и борт ноль девять восемнадцать, — распорядился по рации Пончик, отлично зная, что там охрана от делать нечего тоже занимается чёрт знает чем.

— Есть! — отозвался кто-то из дежуривших на самой ВПП. — Всё в штатном режиме?

— Пока да, — ответил он. — Борт будет через минуту тридцать. Никаких посторонних лиц не наблюдаю… Разве что стадо архаров, но это уже мелочи.

— Бегом сюда, смотри! — позвал коллегу Штраус. — Я валяюсь!

Стадо архаров стояло прямо перед камерой, и было видно, как они следили за вертолётами. Те летели низко, чтобы войти точно в открывшиеся ворота. И синхронно повернув головы вслед улетающей технике, все восемь горных баранов вдруг одновременно сорвались с места и ринулись к начавшим закрываться воротам.

— Чего это они? — удивился Пончик, жуя очередной снек.

— Да испугались, наверное, — пожал плечами Штраус. — Я бы сам боялся этих звуков.

Пространство оглашали такие звуки, что хотелось зажать уши да покрепче.

В этот момент у Пончика заработала рация.

— Ваши архары мчатся прямо на нас, — доложили ему.

— Пусть мчатся, — ответил тот, улыбаясь. — Сейчас спустимся, — и обернувшись к Штраусу, добавил. — Походу, на ужин у нас шашлык из баранины.

* * *

— Ты чего, не смог на них нормальную иллюзию нацепить? — Кропоткин зачем-то решил выяснить всё, несмотря на то, что на них мчался целая флотилия воздушных убийц.

— Да не на что им цеплять, понимаешь? — ответил ему Магнус, причём, достаточно жёстко. — Если тебе голову отрубить, панамке тоже не на чем держаться будет.

— А… то есть… — до Фёдора стало что-то доходить.

— Нет у них больше источника, — сказал пришлый маг, разведя руками. — Ампутировали. И к магии они больше не имеют никакого отношения.

— Печально… — сказал Кропоткин и повернулся к надвигающейся флотилии. — Тут, кроме баранов, я, кажется, видел ещё стервятников.

Беспилотники ударили со всех стволов, но Магнус постарался и поставил максимально возможную защиту. Однако она была тем надёжнее, чем меньшую площадь приходилось защищать. А вот бывшие маги, превратившиеся ныне в самых обычных людей, этого не понимали и норовили разбрестись, куда глаза глядят.

— Держите их, что ли, — попросил Магнус, прекрасно понимая, что все без исключения заняты тем, что с оттяжечкой расколачивают флотилию врага.

Чернышёв сбивал их камнями, которые ещё и расплавлялись в нужный момент и в нужном месте, меняя траекторию. Валентина жгла всё, до чего могла дотянуться. Причём, самыми простейшими заклинаниями, которые успела выучить. Зато мощь была такая, что от аппаратов оставалась лишь горстка пепла. Катерина поливала их струями воды. Направленными и столь тонкими, что резала броню, как нож масло. Карина метала свои коронные молнии.

Белла отчасти помогала Магнусу держать поле и несколько раз возвращала разбредающихся. Но её одной, конечно, не хватало.

— Я спешу вас огорчить, — сказал вдруг пришлый маг, вглядываясь куда-то вдаль. — Но на одни лишь автоматы нас решили не оставлять. А компанию в этот тёплый летний вечер на тусовке в стиле диско нам составят… два взвода элитных групп эфирного спецреагирования. Держитесь, ребятки!

Последняя фраза предназначалась непонятно кому, но молодёжь восприняла её на свой счёт.

А Магнус, понимая, что сможет сразиться и с такой силой, но точно не уследит за людьми, лишёнными магии, решил связаться с Никитой, чтобы тот прислал ему Штопора. С фамильяром Державина он рассчитывал убить сразу двух зайцев. Во-первых, в коконах бывшие маги перестанут разбредаться, а, во-вторых, их ни одна магическая дрянь не зацепит.

Глава 18

Связь с Кропоткиным через пауков разъединилась. Приходилось признать, что она не столь удобна, как смартфон, но зато работает в самых экстремальных условиях.

Так, деды, деды… Я попробовал дотянуться до них ментально, но вокруг было столько магического белого шума, что сделать это не представлялось возможным. Наверное, если бы я больше практиковался, то всё было бы значительно проще. Но мне постоянно что-то мешает. Надо уже пересмотреть свои приоритеты.

И тогда я сделал то, что как Примарх должен был сделать с самого начала. Я собрал пауков из тех, что были ближе к поверхности, и послал их на разведку. Затем, немного подумав, я созвал ещё пауков, но уже с нижних технических этажей, и послал их вслед за Магнусом, Кропоткиным и друзьями. На всякий случай.

Но в случае с последними эта мера оказалась излишней. Внезапно со мной связался Магнус. Не знаю уж, как он преодолел всю эту эфирную защиту, но у него получилось. Правда, слышно его было отвратительно. В голове шумело и бурлило, и через это всё я слышал отдельные слова.

«На нас напали… — потом он говорил ещё что-то, но невнятно. — Безмагичные — балласт, боюсь, убьют, или… Можешь прислать…пора ненадолго?»

«Что? — переспросил я. — Что прислать?»

«Штопора ненадолго, — ответил маг, и на этот раз я услышал его непривычно громко. — Чтобы безмагичных от греха в коконы замотать. А то их сейчас… ешь твою налево! Это не тебе. Короче, нужен фамильяр ненадолго».

Я выпустил Штопора, вкратце объяснив задачу. А затем лёг и расслабился, снова проверяя все свои магические ниточки и узелочки.

— Так вот ты какой, олень северный, — проговорил за моей спиной низкий глубокий голос.

* * *

Архары были явно против того, чтобы из них делали шашлык. Они неслись, что было сил, но не прочь от истошно визжащих ворот, а прямо на них, словно хотели успеть попасть внутрь, пока те не закрылись.

Охрана почуяла неладное слишком поздно, когда стадо было уже совсем близко. А ворота закрыться не успевали никак. Штраус с Пончиком помчались вниз на подмогу.

И лишь тогда, когда стадо забежало внутрь, охранники поняли, что никакие это не архары. Не умеют те кидаться смерчами и разверзать под ногами скалы. Это всё-таки больше прерогатива магов.

Штраус швырнул оборонный артефакт под ноги нападающим, но тот вместо того, чтобы поразить противника, только негромко хлопнул, и серый дымок взвился в воздух. А затем охранника швырнуло в стену, и он потерял сознание от удара.

Пончик и добежать не успел. Сначала под его ногами появилась трещина, которая начала стремительно расширяться, открывая тёмную бездну. Невероятным усилием он напряг все свои мышцы, скрытые толстым слоем жира, и прыгнул. И даже оказался на твёрдой поверхности. Но радоваться долго не пришлось, потому что тут же на него налетел смерч, подхватил, несмотря на лишний вес, и поволок обратно к трещине. Лишь в самом конце он изменил свою траекторию и лишь каким-то чудом зашвырнул охранника к противоположной стене, где тот успешно сделал вид, что тоже лежит без чувств.

Иллюзию с абсолютов и эфирников снять было некому, поэтому они так и бежали вперёд, производя на охранников и диспетчеров впечатление архаров.

Первую линию обороны они снесли довольно легко. Но тут, скорее всего, на их сторону встал эффект неожиданности. Люди видели просто животных. Да, неадекватных, но всё-таки животных. А когда те начали швыряться магией, опешили.

А вот дальше начались трудности.

Из боковых коридоров выбежало несколько магов эфира, затянутых в тёмную униформу. Они встали рядком, отгораживая нападающих от самолёта.

Державин попробовал закрутить их в смерче, но, несмотря на то, что его усилил линзой Марио, закрутившийся поток воздуха стих, не долетев до магов несколько метров.

— Чёрт знает что, — под нос себе пробубнил Игорь Всеволодович.

— Они тоже ставят линзы, — сказал Сан-Донато, видимо, восприняв на свой счёт. — Только на уменьшение.

— Это я уже понял, — ответил Державин-старший и недобро оскалился. — Ну-ка, усиль это!

Несколько воздушных потоков свились в одну единую стрелу и ринулись к одному из эфирников. Но снова ничего не произошло. Стрела потеряла силу и развеялась.

Примерно таким же образом дела обстояли и у остальных. Чернышёв пытался сотворить разлом в камне или хотя бы обрушить потолок на магов эфира, но всё было тщетно. Ни одно из усилий не достигло желаемого результата. Лишь один маленький камешек скатился со стены и упал рядом с ботинком эфирника. Тот презрительно глянул на него, а затем на Чернышёва и усмехнулся.

Державин попытался оставить обороняющихся без воздуха, но снова потерпел неудачу. Атака явно захлёбывалась, едва успев начаться.

Справа Вадим Давыдович пытался утопить двоих эфирников в форме, но те тоже, не особо напрягаясь, нивелировали его заклинания.

— Да что ж такое-то? — обернулся он к Державину с обеспокоенным лицом. — Как в детском саду, ничего не получается.

— Тут очень сильные поля, — ответил Игорь Всеволодович, пытаясь хоть чем-то достать одного из противостоящих магов. — Причём, наши эфирники их не могут использовать на полную силу, а те могут.

И в этот момент что-то с оглушительным грохотом рухнуло сзади.

Увлёкшись атакой, ни абсолюты, ни эфирники не следили за воротами. А те, наконец, опустились, отрезав все пути к отступлению.

— Теперь только вперёд, — сказал Державин Громову, приблизившись на расстояние вытянутой руки. Сан-Донато стояли по бокам от них. — Искать другую дверь.

— Может, торнадо по ним долбанём? — спросил Вадим Давыдович.

Но сделать они ничего не успели. Лишь только закрылись гермоворота, усиленные щитами, эфирники, которые до этого лишь отбивались, вдруг пошли в атаку. Они выпустили десятки мелких заклинаний, которые по отдельности не представляли опасности, но все вместе жалили, словно рой особо злобных ос. Сан-Донато поставили линзы на уменьшение урона, но несколько эфирных уколов достигло цели. Сначала на них не обратили внимания, потому что было не до этого.

Из боковых коридоров вдруг показалсь ещё несколько человек, которые поставили турели и начали шквальный обстрел ворвавшихся на их территорию магов.

Тарковский попытался забросать их файерами — простеньким, но очень эффективным заклинанием, если в него вкладывать всю имеющуюся силу, но и тут ничего толкового не вышло. Лишь одну турель удалось подбить из дюжины, ведущих непрекращающийся огонь.

Тогда огневик обернулся к Сан-Донато, усиливающего Громова.

— Можешь вместе с напарницей усилить меня на один залп? Попробую их всё-таки снести.

Эфирник лишь кивнул и тут же вместе с Фабианой поставил линзу на усиление перед Тарковским. Он снова запустил файера, только на этот раз они были вдвое меньше, и траектория их не поддавалась прогнозированию. Ну и количественно это получился целый ящик с огненными мячиками.

На этот раз сработало. Не так эффективно, как хотелось бы, но ещё шесть турелей были выведены из строя, а остальные понесли существенный ущерб. У них не получалось уже палить с такой же частотой, как и раньше.

Но радоваться было преждевременно, даже очень. Эфирники противника поставили непроницаемый щит между собой и пришельцами, а затем стали наполнять пространство между этим щитом и гермоворотами газом. Судя по всему, им было абсолютно плевать на своих собственных людей. Ну или газ был не смертельный, а усыпляющий.

Державин не собирался проверять, как работает оружие, направленное на них, поэтому протянул воздушные трубки каждому из семи сопровождающих его магов.

Но, как оказалось, их оборону только начали прощупывать. Из-за спины удерживающих щит эфирников вылетели различные магические снаряды, которые просто валом обрушились на абсолютов и Сан-Донато. И от каждого надо было отбиваться по-своему. Снова спасали линзы на уменьшения. И всё равно, каждый из магов получил несколько неприятных ранений.

Именно в этот момент Игорь Всеволодович, обернувшись на Громова, увидел у того на щеке чернеющую кляксу.

— Что это? — спросил он у друга, но тот не понимал, о чём речь.

Вадим Давыдович прикоснулся к лицу, но его тут же перекосило от боли, и он отдёрнул руку.

— Это эфирное отравление, — сказала Фабиана, направляя на Громова целебное заклятие, которому их обучил Магнус. — Им не обязательно лупить вас убойными снарядами. Достаточно попасть крошечной частичкой, и она запустить цепную реакцию в вашем организме. Надо проверить всех.

Державин закатал рукав, пригибаясь, чтобы в него не попал очередной эфирный залп, и глянул на руку. Туда попали ещё в первый раз. По предплечью расползалась огромная противного вида чёрная клякса.

— Меня, походу, тоже придётся, — сказал он, показывая Марио руку.

— Сейчас сделаем, — ответил тот и прямо на ходу запустил в Игоря Всеволодовича заклинанием.

Но атака продолжалась, и дальнейших попаданий было не избежать. Хуже всего, что некуда было отступать. И прорваться вперёд тоже не получалось.

А спереди находились всё новые и новые сюрпризы для нападающих. Не зря база готовилась не одно десятилетие. В них полетели снаряды из смеси огненной магии и молний, замешанных на эфире. Причём, мощность была такая, что даже после уменьшающих линз они сбивали с ног.

— Приму их на себя, — сказал Чернышёв и мгновенно трансформировался.

На пути снарядов, пытающихся сравнять восьмёрку магов с землёй, встал огромный голем. Валерий развернулся, принимая всё летящее в их сторону спиной. Первый залп он поглотил полностью. А вот от второго, последовавшего практически сразу, его пошатнуло.

— Ничего себе, — прохрипел он, с трудом переводя дух. — Это самая устойчивая форма. Ничто не должно было её пробить.

— Прости, друг мой, — заметил на это Марио, — но эфирники не подчиняются общим правилам, именно поэтому мы и были вне закона.

Новый залп свалил Валерия Чернышёва с ног, и он раскрыл провал в земле, чтобы уйти из-под сыплющихся на него снарядов. Однако провалиться и затаиться не получилось. Менее, чем в полуметре под поверхностью стоял эфирный щит, который не пустил мага ниже.

— Да что ж такое-то, — прорычал он, невероятным рывком прыгая за спину эфирнику, защищавшему его. — Прикрой, я переоформлюсь.

Он хотел принять иной вид, на который сложно было бы воздействовать, но в сам момент трансформации в него ударил снаряд, ловко увернувшийся от Сан-Донато. И сразу же на спине Чернышёва выросла огромная чёрная клякса.

— Надо уходить, — бросил Тарковский, тоже отступая, чтобы находиться на одной линии с остальными. — Давайте думать, куда.

— Некуда, — ответил Громов, пожимая плечами и расходуя практически все свои мощные ресурсы для того, чтобы только сдерживать врага. — За спиной такие же щиты, как под ногами и по бокам. Более, чем уверен, что и над головой тоже самое.

Отчасти это объясняло поведение неприятельских эфирников, которые особо даже не двигались, а просто планомерно выжигали пространство различными магическими воздействиями, чтобы выдавить противника. Прижать к воротам. Это, если, конечно, не получится убить, что было лучшим вариантом.

— Это не проблема, — ответил Тарковский, доставая из кармана горсть красных шариков с яркой, угрожающей раскраской. — Мне тут отец-император подсыпал немного артефактов судного дня.

— Это же красненькие! — раскрыв глаза прошептал Чернышёв. — Тут же камня на камне не останется!

— Новые — пятнадцатиметровые, — ответил Тарковский, устало подмигивая. — Так что поправочка — от них ничего не останется.

И с этими словами он зашвырнул гранаты прямо в строй эфирников с тем расчётом, что даже если они бросятся в разные стороны, то не спасутся от воздействия от гранат, выжигающих вообще всё в радиусе пятнадцати метров.

Но вражеские эфирники не бросились в рассыпную. Они даже не шелохнулись, лишь пара из них лениво проводила взглядом красные шарики. А те в свою очередь просто не сработали. Они пшикнули, задымились… и всё.

— Этого не может быть, — прошептал Тарковский, а затем оглянулся на остальных. — Какие были планы по спасению?

— Я не знаю, — ответил ему Чернышёв, по лицу которого пот катился градом. — Я уже попробовал все направления. И вниз, и вверх, и в стороны. Полметра — и всё. Стоит невидимая преграда, которую я просто не могу преодолеть.

— Ты же на полную силу работаешь, абсолют? — спросил его Марио, отражающий очередной рой снарядов от Державина-старшего. — Изо всех сил?

— Абсолют, ха-ха, — угрюмо ответил ему Валерий, стирая влагу со лба и оставляя на нём грязные полосы. — Я сейчас чувствую себя ни на что не способным нулевиком. Только сейчас понимаю, что чувствовал мой сын всю свою жизнь. Это просто ужас.

— Слышал, ты его принял в род? — поинтересовался Игорь Всеволодович, который на пару с Громовым всё-таки закрутили тайфун, в который влетало большее количество снарядов с вражеской стороны. — Кажется, он сильно изменился.

— Я даже не поверил, — ответил Чернышёв, увернувшись от очередного заклинания. — Он сразу на несколько уровней вырос.

— Я понимаю, что сейчас самое время это обсудить, — вклинился в разговор Тарковский. — Но если прямо сейчас не предпринять что-нибудь для нашего спасения, то, вполне вероятно, спасать будет уже некого.

Эфирники Стивена сыпанули что-то мелкое и ужасно жгучее. У всех четверых абсолютов кожа покрылась чёрными точками, расцветающими цветами эфирного отравления. На каждом оказалось по пять-шесть ранений, и Сан-Донато вместо того, чтобы защищать или пытаться прощупать оборону соперника, вынуждены были снова заняться целительством.

— И что там? — поинтересовался Громов, который тоже сильно устал, однако, как мог пытался атаковать противника, хоть и абсолютно безуспешно. — Стена, сквозь которую нам не пробиться?

— Тут нас в любом случае кончат, — спокойно ответил ему Державин и оглянулся назад. — Поэтому предлагаю всё-таки отступить. Вдруг там найдутся какие-нибудь ходы к спасению? Может, молодёжь на выручку подоспеет.

Он, конечно, в это не верил, но сдаваться не собирался. Тем более, что, несмотря на всю агрессивность вражеских магов, чего-то смертельного они ещё не применили. Баловались по мелочи. То ли разогревались, то ли прощупывали обстановку.

— Марио, — проговорил Игорь Всеволодович, вместе со всеми быстро отступая назад. — А есть у вас какая-нибудь суперштука, чтобы по ним жахнуть? — он показал руками масштабный взрыв. — Что-то грандиозное.

— Есть, — кивнул Марио, по пути исцеляя Державина. — Только проблема в том, что расположенные тут эфирные поля довольно специфические. Мы сможем в них полноценно действовать только тогда, когда подберём правильный ключ к его использованию.

— Да чёрт с ним, — махнул рукой Игорь Всеволодович. — Попытка не пытка. Попробуйте.

— Да как-то… — замялся Сан-Донато, уставившись в пол. — Мы уже попробовали.

— Твою ж… — выругался Державин и едва увернулся от летящего в него снаряда. — Ладно, будем пробовать другие варианты.

— Марио, — вскрикнула Фабиана, повернувшись к главе рода, и стало видно, что лицо её совсем бледное. — Лечение больше не действует! В них накопилось слишком много эфирной отравы. Если их сейчас же не эвакуировать…

Она замолчала, но и так всем было понятно, что случится, если вовремя не эвакуировать заражённых абсолютов. Точнее, им нужен был Магнус и покой лазарета. Под градом боевых заклинаний даже пришлый маг вряд ли что-нибудь сумел сделать.

— Делай пока, что можешь, — распорядился Сан-Донато, а сам посмотрел на Державина. — Она права, ваши язвы выглядят всё хуже и хуже.

— Это сейчас не играет никакой роли, — ответил Игорь Всеволодович, оглядываясь на приближающиеся позади гермоворота. — Мы свою миссию по отвлечению внимания выполнили на все сто, так что сейчас главное отойти в том же составе, что и пришли. Всё остальное неважно.

Марио кивнул и продолжил воздействовать на Державина целительской магией, но уже понимал, что лечит медленнее, чем распространяется отравление. Совсем скоро у магов откажут ноги и руки. А затем и внутренние органы.

А затем все ввосьмером они упёрлись спинами в холодную сталь, плотно упакованную эфиром. В эти ворота можно было биться веками, но ничего не случилось бы. А снаружи даже не услышали бы звука.

— И что теперь? — спросил Тарковский, глядя на остальных.

— А теперь приготовьтесь умирать, — тихо прошептал Марио, глядя на противника.

Вражеские эфирники создали огромный вал из целой смеси магий. Его нельзя было перешибить чем-нибудь одним, если это не магъядерка, конечно. И весь этот вал был усеян шипами, стремящимися проткнуть, порезать, изувечить.

— Сомкнуть щиты! — распорядился Марио за секунду до того, как вал тяжело покатился на них, постепенно набирая скорость. — Держать изо всех сил.

Между щитами Сан-Донато спереди и гермоворотами сзади было не больше метра. Это жизненное пространство — всё, что осталось у восьми магов, решивших захватить взлётно-посадочную полосу.

Вал со всего маха вонзился шипами в щиты Марио и его подручных. Оттолкнув их на несколько сантиметров назад, он остановился. Шипы блестели и росли на глазах, стремясь найти свою жертву.

Сан-Донато держали. Никто из абсолютов не представлял, каких сил им это стоит до тех пор, пока один сдавленно не застонал.

Державин окинул Сан-Донато беглым и взволнованным взглядом.

Они сдавали. У троих из четверых шла носом кровь, а глаза уже закатывались.

Эфирники должны были вот-вот потерять сознание.

Глава 19

— Я лично прослежу, чтобы ты мучился, — продолжал свою пафосную речь Батори, приближаясь ко мне.

Ну вот почему? Почему все негодяи хотят чего-то пафосно рассказать перед злодейством? Впрочем, этот вопрос не нов, полагаю, им ещё древние задавались. А вот почему положительные герои просто стоят и слушают всю эту бредятину, я не понимаю совершенно.

— Вообще-то я обещал Никите, что он ничего не почувствует, — подал голос Кшиштоф, судя по всему, не согласный с решением босса. — Давайте всё-таки не будем вносить коррективы в процесс.

— Тихо! — шикнул на него Стивен. — Мне этот граф недоделанный столько крови попортил, что просто лишить его магии и памяти будет недостаточно.

Ну всё, хватит с меня! Я не собираюсь всё это выслушивать!

Сорвав магические браслеты, державшиеся-то лишь на паутинках, я вскочил с кровати, предназначенной для проведения операции, на которой лежал до этого.

Моего кульбита никто толком и не заметил. Кшиштоф стоял ко мне спиной, а Стивен повернулся к нему, высказывая своё негодование в мой адрес. Лишь краем глаза он заметил движение, поэтому стал оборачиваться в мою сторону. Но делал он это настолько медленно, что я успел заскучать.

Лишь потом я понял, что каким-то образом активировал боевой режим с ускорением времени.

Одним словом, времени у меня было вагон и маленькая тележка, чтобы растянуть между рук энергетическую паутину, сделать из неё несколько спиц, потому что я помнил про уроки Ван Ли, накачать их самой убойной магией, какая у меня только была и запустить их в Батори.

Всего вышло восемь спиц. Две вошли ему в сердце, две в лёгкие, одна в шею, две в глаза, и одна залетела прямо в рот, пробив череп навылет.

У меня в голове даже некоторое разочарование успело поселиться. Мол, что? И это всё? И вот это хвалёный серый кардинал современности, который держал в узде полмира, а другие полмира в страхе? Что это за розыгрыш вообще?

Но тут боевой режим меня покинул, и я вернулся в обычное время, где мои метательные спицы из паутины только-только проткнули Стивена в нескольких местах, заставив от неожиданности отклониться назад.

Я ждал, когда он упадёт, а он всё не падал. Более того, он разогнулся обратно и встал прямо. Затем вытащил спицы из глаз, изо рта, из шеи и бросил их к моим ногам. При этом спицы из лёгких и сердца продолжали торчать.

— Щ-щенок, — прошипел он, булькая пробитыми лёгкими. — Ты ничего мне не сможешь сделать.

— Это ещё почему? — в конце концов, мне нужно было время, чтобы быстренько сообразить что-то ещё. — Боишься на тот свет идти?

Мне действительно было странно, почему я не добился никаких результатов. И тогда я посмотрел на Батори магическим взглядом одновременно через эфирную линзу. Внутри него творилось что-то невообразимое. Я бы сказал, что там тысячи каких-то живых существ, смутно похожих на магических паразитов, штопают бренное тело мага.

— Потому что я — бессмертный, дурень! — ответил мне Стивен и слегка повёл рукой.

Но на меня это движение подействовало феноменальным образом. Меня реально сдвинуло с места, прижало к стене и зафиксировало. И это была не сила Стивена. Точнее, исходила она не из него.

— Сейчас мы посмотрим, чего ты стоишь на вкус, — сказал Батори, принимая у Кшиштофа футуристичный, в чём-то даже смешной шлем с небольшими рожками.

— Вы на карнавал собрались? — поинтересовался я, решив, что доводить врага не грех. — Я вам точно не мешаю?

— Сейчас я тебе такой карнавал устрою, — сквозь зубы прошипел Стивен. — Ты у меня до конца жизни будешь веселиться.

А вот с воображением у гражданина Батори оказалось не очень. Из всей магии, что ему была доступна в данный момент, он выбрал ментальную магию. Причём, самую приземлённую её ипостась. Стивен решил просто выжечь мне напрочь мозги. Что я могу сказать, мне такое, естественно, не понравилось.

А уж Архосу, частично занимавшему моё сознание, и подавно.

Ментальную руку, держащую в ладони всепожирающее пламя, которым обычно уничтожали разум, мы с моим наставником просто вырвали из сознания Стивена с корнем. Я поздно сообразил, что можно было взять его в захват и направить его же магию против него. Но на самом деле вряд ли из этого получилось бы что-то дельное. Слишком уж сильна у него была защита.

Но всё равно наша оборона принесла впечатляющие результаты. Батори отшатнулся и завыл, как раненый шакал. Я, правда, не очень хорошо знаю, как воют раненные шакалы, но полагаю, что как-то так.

Видимо, обезумев от боли, он потянулся ещё раз, отрастив новую конечность, но теперь мы оторвались. Схватив его за вторую ментальную руку, мы били его по разуму изо всех сил. Архос царапал его и кусал, я просто от души лупил, пока он, наконец, не отшатнулся.

В глазах Батори застыли безумие и ярость. А рот искривился от рвущегося наружу гнева.

— Щенок, — повторил он, с силой надавливая на каждый звук, словно стремился раздавить его.

А после этого в меня ударил целый сонм различных магий. На видимом уровне в меня летели стихийные магии и их вариации, а также смеси. На уровне сознания творилось что-то бешеное, там тоже закрутился смерч из всяких воздействий, иллюзий, страхов и прочего. Но больше всего меня поразило воздействие на каком-то ином уровне.

Меня буквально давило тоской и отчаянием. В какой-то момент я просто ясно понял, что у меня ничего не выйдет. Что Стивен намного сильнее меня, и никаких сил, чтобы одолеть его, просто не существует. Нужно просто сдаться и подождать, пока он сделает со мной всё, что захочет.

Ну, нет, на такую простую магию я не поведусь.

Мне достаточно было вспомнить Магнуса, чтобы тени от его поддерживающей магии вселили в меня оптимизм и уверенность в собственной победе.

— Нет, — сказал я, разворачивая перед собой эфирное зеркало. — Меня ты не проймёшь своими уговорами. Я сильнее тебя.

— Никого сильнее меня не существует! — сквозь зубы выплюнул Батори. — Я всемогущ, потому что вечен.

— Никто не вечен, — ответил я, качая головой и пытаясь предугадать его следующий шаг. — И ты на самом деле не силён, а слаб. Ты одинок. А со мною тут мои друзья. И мы разнесём твою богадельню на мелкие кусочки.

— Твои друзья скоро умрут! — ответил мне Стивен и ринулся вперёд.

На этот раз я не стал реагировать. Мне нужно было время, чтобы понять, как я смогу его одолеть. Что-то крутилось в моей голове, но я пока никак не мог понять, что именно.

А в это время он швырнул в меня эфирным щитом. Свиду щит, как щит, и лишь в последний момент я заметил, что края-то у него заострённые.Это было сделано специальным заклинанием, которого лично я не знал.

Зеркало выдержало. Но удар был такой чудовищной силы, что, прежде чем отправить его обратно, моё же зеркало вдавило меня в стену. Я решил просто продолжить это движение и провалился в соседнее помещение.

Ту самую — огромную полость внутри гор, где располагалось экспериментальное эфирное сердце, созданное вне мага.

И тут Стивен вообще словно с ума сошёл. Такого потока заклинаний в свою сторону я не получал никогда. И, что самое интересное, Батори не уставал. Складывалось ощущение, что у него была постоянная подпитка.

Интересно…

Я понимал, что в пылу боя упускаю что-то важное, но пока акцентировать на этом внимание не хотел.

Стивен запустил в меня одновременно всеми четырьмя стихиями. Но сделал это, хоть и с яростью, но небрежно. Неслись они порознь, мешая друг другу. Я подставил зеркало так, чтобы всё отразилось, прошло сквозь линзу, причём одну, и ударило по Батори.

И мой план удался. Так как он стоял достаточно близко ко мне, среагировать он не успел. Его обожгло, а затем пропороло ногу льдом. Но этого было мало, так как прямо в голову ему прилетел огромный валун, в который собрались жалкие комья, пущенные в меня.

Стивен не удержался на ногах и упал.

«Так тебе!» — подумал я, но на этот раз не торопился вздыхать с облегчением. И правильно сделал.

Буквально через секунду Батори зашевелился, скинул с себя булыжник и поднялся. Поправил на голове слегка погнувшийся шлем, после чего растянул губы в жуткую улыбку.

— Вижу, слов ты не понимаешь, — проговорил он, надвигаясь на меня.

— Таких, какие выпадают из твоего поганого рта, нет, — ответил я, чувствуя, что внутри моего противника собирается что-то внушительное. И что-то неизвестное, что ли? — Но пойму, если ты извинишься и сдашься.

Шип. Острый, тонкий, длинный, почти невидимый шип из замороженного ядовитого газа.

Крутая штука. Никогда не видел. Если ею проткнуть человека, то газ тут же отогревается и распространяется по организму, убивая всё живое за считанные секунды.

Мне даже стало интересно, выдержит ли такой удар моё зеркало.

Он метнул в меня этот самый шип, и я оценил грацию полёта. Он был словно с самонаведением, от такого не увернёшься. Разве что… слегка подправить ему целеполагание?

«Тревога! Тревога! — раздалась сирена в моей голове. — Тревога».

Вот сейчас совсем не вовремя!

Сейчас это сбивало меня с элементарной обороны, которой я посвятил всего себя в эти секунды.

До меня даже не сразу дошло, что этот тревожный сигнал доносится от тех моих пауков, которых я послал наверх. И на некоторое время я даже запретил себе об этом думать.

В самый последний момент я наплевал на все предосторожности, на рычание Архоса, приказывающего мне забыть о том, что я задумал, на возможные осложнения, которые может вызвать моё решение. Я взял и поставил второе зеркало сразу за первым.

Все мои силы ушли на это. И несмотря на то, что эфира вокруг было с избытком, заправиться им у меня почему-то не получалось.

Игла газа оказалась настолько тонкой, что прошила первый зеркальный щит. Но не полностью. Какую-то её часть всё-таки удалось отразить, и она полетела обратно к своему создателю.

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха — 6

Глава 1

Я подумал, что, возможно, первое зеркало отразило угрозу полностью.

Но нет.

Второе зеркало перехватило крохотную иголку, оставшуюся от первоначального убийственного шипа, и перенаправило ту в Стивена.

Часть, отражённая первым зеркалом, вонзилась в Батори на секунду раньше, чем отражённая вторым. Но вошли они ему в череп точно друг под другом.

И, возможно, если бы я не видел, на что способен Стивен, то уже вздохнул бы с облегчением, так как крохотная частичка ядовитого газа была способна убить целый взвод. Но на данный момент я вообще не понимал, чем можно уничтожить Батори.

И всё время, пока я ставил зеркала и отражал иглу яда, в моей голове буквально орала тревога. Меня вызывали пауки, следящие за абсолютами и Сан-Донато. Судя по всему, у тех дела были плохи.

Вот только и у меня сил оставалось не так много. Я, наконец, понял опасения Архоса, потому что именно зеркала из меня тянули энергию так, как никакие другие заклинания. Я убрал одно в запас, наблюдая, как Стивен зеленеет, а затем чернеет, поражённый ядом. Но тут же больные участки бледнели и практически сразу принимали здоровый вид.

Что это за херня? Реальное бессмертие? Регенерация? Если да, то я о таком ещё не слышал. Но случай любопытный.

Мне надлежало чуть ли не одновременно сделать сразу несколько дел, а Батори уже снова кидал в меня различные заклинания разной степени редкости и урона.

Орудуя зеркалами, как отражающими щитами, я всё-таки вышел на связь с пауками.

Те мне просто показали огромный вал, которым давили восьмерых архаров, в которых я с трудом и то, применив магическое зрение, признал абсолютов и Сан-Донато. У последних, к слову сказать, державших оборону насмерть, шла кровь. Из носов, глаз, ушей и даже из пор и оснований волос. Они просто истекали кровью, пытаясь удержать вал.

Абсолюты же выглядели и того хуже. Они практически без сил привалились к воротам за их спинами. Но больше всего опасений внушал цвет их кожи. Он почти сплошь был чёрным.

Я понимал, что долго это продолжаться не сможет и они вот-вот полягут под напором превосходящих их сил. С одной стороны, хотелось крикнуть им, мол, зачем полезли в пекло? Но, с другой стороны, и сам понимал, что никто не мог предполагать, что они попадут в подобную ловушку.

Батори же в этот момент, кажется, справился со своей первой реакцией, залившей слепой яростью всё его существо, и начал анализировать наш бой. Судя по всему, он видел зеркала, которыми я отражал все его потуги, и решил любым способом лишить меня этого превосходства.

Подобие циркулярной пилы, запущенное в меня, свиду ничем не отличалось от всего того, что он запускал в меня ранее, поэтому я даже не придал этому должного внимания.

Тем более, я был немного занят.

«Штопор! Штопор! — я, вероятно, практически орал мысленно, потому что почувствовал, как поморщился Архос и попытался заткнуть уши. А ещё я увидел, как оскалился Батори, а это значит, что он меня тоже слышал. — Штопор! Нужна срочная помощь на ВПП!»

«Я бы с радостью! — отозвался мой фамильяр с некоторыми запинками. — Только у нас тут тоже бой. Мы с Магнусом надираем эфирные жопки!»

«Там дедам нашим очень плохо! Им срочно нужна помощь! Это далеко от тебя⁈»

«Циркулярка» резанула по зеркалу, отсекая целый угол от моей защиты.

— А ты оказывается, уязвим, как простой человек, — ощерился Батори.

Я же заменил зеркало, с разочарованием понимая, что на это задействуются только мои внутренние ресурсы. Извне я сил не могу взять совершенно. Если только…

Я представил панель планшета и ткнул по кровожадной летучей мышке.

Реальность оказалась совсем не такой радужной, как ожидания. Нет, сколько-то энергии ко мне пришло, и я даже воспрянул духом. Но канал практически тут же перекрыли, словно почувствовали.

«Я не успею, — чуть не плача, сообщил мне Штопор, вызвав тем самым ещё более хищную улыбку Стивена. — Я не успею, мне нужно тут закончить!»

— Никто не сможет преодолеть мои гермоворота, — доверительно сообщил мне Батори. — Потому что только я знаю, как они устроены. И вампиризм твой тут не поможет. Тебе вообще никто не поможет! — последнюю фразу он практически прокричал, чем полностью уверил меня в том, что он совершенно безумен.

— Ты же не можешь контролировать магию, — я решил проигнорировать все предыдущие его высказывания и, отражая поток серной кислоты, пронизанный молниями, решил кое-что у него выведать. — Так, как ты добился того, что я практически не могу подпитываться энергией?

— А ты ещё и туп, как пробка, — презрительно проговорил Батори, уклоняясь от своего же заклинания, которое я отразил в его сторону. Циркулярки и подобное он тоже бросал, но я пока от них успешно уворачивался, однако предполагал, что он скоро запустит целый рой подобных устройств. — Это мой город. Тут только моя магия. С помощью эфирного сердца я изменил магический фон так, чтобы подключаться к нему мог только я. Магический пароль к сети, — ответил он и рассмеялся.

Что-то подобное я и предполагал. И это было плохо. Подобрать ключ можно, вот только на это уйдёт время. А времени у меня как раз и не было.

Я вызвал на ладони паутину вызова пауков.

«Что ты задумал? — спросил меня Архос. — Только не говори мне…»

И замолчал, видимо, понимая, что Стивен, нацепив свой карнавальный шлем, получил каким-то образом возможность нас прослушивать.

— Если ты решил попрощаться со своими друзьями, то сейчас самое время, — криво усмехнувшись, проговорил мне Батори. — Я могу даже подождать, потому что никуда не спешу.

А я немного торопился, так как понимал, что абсолютам и Сан-Донато нужна немедленная помощь. Ни через десять минут. Ни через пять. И даже ни через минуту. А сейчас.

«Не делай этого, — попросил меня Архос. — Я понимаю, кажется, что другого выхода нет, но…»

— Что ты задумал, щенок? — Стивен умудрялся разговаривать, продолжая метать в меня магию разной степени уникальности. Сейчас в меня летели извивающиеся змеи. — Тебе не одолеть меня.

Он вобрал воздух. И стал даже немножечко больше, словно с воздухом вобрал и магию.

И именно этот его поступок натолкнул меня на мысль, откуда и как он подпитывается. Но на некоторые доли секунды я оставил всё это на периферии сознания.

Передо мной была паутина вызова, и я медленно, словно во сне приближал указательный палец левой руки к ладони правой. К самому центру. Туда, где находился небольшой кружок с кажущейся пустотой.

Мне нужны аэрахи!

— Я задумал убить тебя, — ответил я.

* * *

Штопор скакал на зависть любым кузнечикам. После особо удачного прыжка он схватил один из припозднившихся вертолётов и от всей своей фамильярской души приложил его об скалу. Горящие обломки красиво разлетались на фоне закатного неба, раня до кучи бегущий в ужасе десант и сбивая мелкие дроны.

Но началось всё не так радужно. Когда Штопор прибыл по просьбе Магнуса, в месте выхода из подземелий творился сущий кошмар. Основную часть которого обеспечивали обезмагиченные, пытающиеся разбрестись, куда глаза глядят.

— Заверни их всех в коконы, чтобы не повредили, — попросил Магнус и, приглядевшись к фамильяру, добавил: — Только аккуратнее, пожалуйста, хрупкое.

— Я сейчас! Я мигом! — не обращая внимания на несущиеся в него магические снаряды, ответил Штопор. — Сейчас все будут обезопашены! А можно я потом всех победю? — он с умоляющим видом уставился на пришлого мага.

— А Никите ты разве не нужен? — удивился Магнус, оценивая, как ловко бывшие уникумы один за другим превращаются в коконы, в которых им ничего не угрожает. — Мы тут и сами справимся.

Он запустил очередное поле-лезвие в наступающих десантников, и несколько человек просто перерезало пополам, несмотря на защиту. Слишком уж дикие прорехи были в той защите. Расстояние между элементами не поддавалось никакой критике, вот Магнус и лупил самым простым, но действенным способом.

— Никита там пока просто лежит, — сообщил Штопор, лихо перебирая лапками и заканчивая уже с четвёртым, но тут же, увидев удивлённое лицо собеседника, поспешил поправиться. — В смысле, не просто лежит, конечно, он разговаривает. Ой… — и фамильяр сник, понимая, что каждой следующей фразой делает только хуже.

— Если бы я не знал, о ком ты, — хохотнул Магнус, прикрывая щитом Карину и Кропоткина от направленного взрыва, — то подумал бы, что человек лежит и действительно ничего не делает. Но, зная Никиту, смею предположить, что он в очередной раз спасает ваш мир.

— Да-да, конечно, — засуетился фамильяр и несколько витков сделал слишком тугими, пришлось ослаблять. — Я это и имел в виду!

И, как только он замотал последнего обезмагиченного в свою невосприимчивую к магическому и физическому воздействию паутину, он тут же заглянул в глаза Магнусу всеми своими восемью.

— А можно мне немного повоевать? — он переступал с лапки на лапку, словно очень сильно волновался. Впрочем, так оно и было на самом деле. — Я прям быстро!

— Хорошо, — Магнус не смог сдержать улыбки. — Но, как только Никита позовёт, сразу домой, понял?

— Обязательно! — крикнул Штопор, уже удаляясь в сторону наступающих на них элитных десантников, составленный из эфирников и других сильных магов.

Фамильяр резвился вовсю, отрывая магам головы, а затем ими же сбивая других магов с ног, словно в боулинге. За кем-то он просто бегал с жутко оскаленной пастью до тех пор, пока преследуемый не падал от остановки сердца. Ну и, конечно, пожирал всю доступную магию, куда без этого.

Одним словом, элитные части зачистки даже не успели приступить к «стремительному отступлению», как они называли бегство, как от них толком уже ничего не осталось. Только вот преследуя один из вертолётов, Штопор слишком сильно отдалился от начального места действия.

Именно поэтому, когда Никита попросил его метнуться к взлётно-посадочной полосе, тот сказал, что не успеет. Он и правда не успел бы. Так как крыльев у Штопора пока не было.

Но как только он рассудил, что жалкие остатки обороны бункера Магнус уничтожит без него, фамильяр ринулся к своему главе рода и другу. К Никите.

Прежде он попробовал получить инструкции, но услышал, что Державин задыхается в бою, поэтому решил, что нет никого важнее его хозяина на данный момент.

* * *

Когда Игорь Всеволодович решил, что пора помолиться Стрибогу, чтобы подготовил ему достойное пристанище после жизни, случилось нечто такое, что уверило Державина-старшего в том, что он уже умер, а теперь просто видит сны на тему своей былой жизни.

Гермоворота за их спинами просто разорвали, словно сгнившую тряпку, на уровне десяти-пятнадцати метров над головами защищающихся. После этого внутрь влетели несколько…

— Это что, пауки, что ли? — пересохшими чёрными губами спросил Чернышёв, который лишь усилием воли держался на ногах. Всё его тело горело, словно в лихорадке, и жутко чесалось.

— Ага, — кивнул ему не менее ошарашенный происходящим Державин-старший. — Только летающие. Как в Австралии.

Вадим Давыдович лишь посмотрел на говоривших и кивнул. У него сил разговаривать не было.

Тарковский в этот момент не выдержал. Ноги его подогнулись, и он упал на колени, лицом оказавшись напротив хищного и острого шипа, торчащего из пытающегося их смять вала.

Паукам, залетевшим на взлётно-посадочную полосу, тоже, судя по всему, было не очень хорошо. Один из них так и вовсе потерял управление и почти грохнулся на отполированную поверхность пола.

Эфирники Батори переглянулись между собой и кивнули. Это означало безоговорочное уничтожение тварей.

Да вот только никаких тварей не было.

И абсолюты с Сан-Донато, и дожимающие их маги хлопали глазами от неожиданности. Только что на ВПП сели с десяток летающих пауков, которым явно было плохо, а уже в следующий миг между изображающими архаров и их противниками стояло несколько фигуристых девушек, затянутых в чёрный латекс. На гладко выбритых черепах красовались крылатые пауки. Точь-в-точь такие, как влетели в разорванные гермоворота.

И, возможно, их можно было бы принять за девиц, оказывающих определённые услуги, если бы не тяжёлые плазменные пушки в руках у каждой.

Первый же залп снёс напрочь эфирников, державших вал. В живых остались только двое, и то ненадолго. Когда угроза исчезла, абсолюты вместе с Сан-Донато просто рухнули на пол без сил. Очень хотелось потерять сознание, но происходившее было всё-таки куда интереснее беспамятства. Поэтому из последних сил Игорь Державин и Марио Сан-Донато следили за событиями.

— Мамма миа, какая фактура, — прошептал Марио запёкшимися от крови губами. — Никак ангелы спустились забрать наши грешные души.

— Или мы уже умерли и попали не туда, куда должны были, а в девичий рай, — ответил на это Игорь Всеволодович, улыбаясь всё шире.

— Эх, вот можно было бы иметь вторую жену, — проговорил один из Сан-Донато, слышавший их разговор. Но тут же получил длиннющую тираду от Фабианы на итальянском, выражающую негодование по этому поводу.

Тем временем девушки уже зачистили ближайшие несколько сот метров. Выбегающие им навстречу маги зачастую даже не удостаивались взгляда, а только выстрела из пушки. Плазма в них была не обычная. Она являлась одной из тайн аэрахов, живущих на стыке магии и высоких технологий.

На полную зачистку ВПП у амазонок, затянутых в чёрное, ушло не более пяти минут. И это ещё с полной проверкой всех боковых помещений, чтобы ничто не смогло сделать сюрприз удаляющимся прочь.

В самую последнюю очередь они подошли к лежащим на полу и склонились над магами.

— Этих он приказал защитить? — спросила Правая Подручная.

— Ага, — кивнула Ведущая Звена. — Судя по всему, они заражены чем-то опасным для их организма и находятся на грани смерти.

— Консервировать до выяснения? — вытянувшись в струнку, уточнила Правая Подручная.

— Выполняйте, — кивнула Ведущая Звена.

Державин не понимал ни слова из того, что говорили склонившиеся над ним девушки. Но решил улыбнуться, чтобы продемонстрировать своё расположение.

— Простите, — сказал он, обращаясь к той, которую определил главной. — Я не знаю, о чём вы говорите, но спасибо вам большое за наше спасение!

Ведущая Звена безразлично посмотрела на него, но затем всё-таки медленно кивнула.

— Спи, — сказала она на чистейшем русском языке.

А уже в следующий момент Правая Подручная законсервировала Державина-старшего, чтобы заражение не успело уничтожить жизненно-важные органы.

Коконы с виду отличались от тех, что крутил Штопор. Они были значительно элегантней.

* * *

«Аэрахи прибыли, — совершенно бесцветным голосом доложил Архос. — И провели операцию зачистки».

«Отлично! — сказал я, отступая под напором Батори. — Это же прекрасно! Я могу полностью сосредоточиться на бое!»

«Чему ты радуешься? — угрюмо спросил мой ментальный учитель. — Теперь тебе не избежать стычки с ними. А ты ещё не готов. Ты ещё совсем не готов. Тебе нужны годы, чтобы всему научиться. Чтобы стать Примархом».

«Архос, — попросил я под хохот Стивена, который уже не стесняясь подслушивал наше общение. — Ты можешь хотя бы в такой момент не бубнить?»

— Что за аэрахи? — спросил Батори, хищно скалясь. — Какие-то уникумы? Так я их препарирую, вырву их уникальную способность и скормлю своему сердцу!

«Точно! Бинго! Ты такой иногда несообразительный», — пожурил я самого себя.

Эфирное сердце, возвышающееся над нами на высоту пятнадцати-шестнадцати этажей, и было причиной того, что Стивен меня постоянно давил различной магией. Это не в маге сокрыты разные способности, а в сердце. Ему всё только передаётся через шлем. А у самого… Наверное, регенерация и бессмертие — это прям его магия. А остальное — нет.

Значит, я должен уничтожить это самое уникальное детище Кшиштофа. Я должен уничтожить эфирное сердце. Но тогда уникумы, возможно, не получат обратно свою магию, да? Вероятно, ими придётся пожертвовать. Но зато сколько народу будет спасено!

Мысли эти терзали меня невероятно, но что делать? Теперь нужно было придумать, как уничтожить этот громадный артефакт. Конечно, можно было позвать аэрахов и сюда, но тогда какая, собственно, польза от меня? В чём я — Примарх? В чём я — лидер?

Я решил закрутить воронку из стихий. Такую же, какой когда-то одолел Разумовского. Да, не оригинально, но что поделать, если это действенно? А эфирная магия тут, как я понимаю будет бесполезна. Сердце буквально пропитано эфиром. Причём таким, который мне ещё не подчинялся.

Но воспользоваться стихийной магией оказалось не так уж и просто. Батори, словно почувствовав моё настроение, активизировался. Он чуть ли не вдвое увеличил количество заклинаний, которые летели в меня. И самое плачевное, что среди них слишком много было режущих мои зеркала.

— Ты что задумал, щенок? — взвился Стивен. — Не помогут тебе ни аэрахи, ни мама, ни папа, ни все маги мира. Ты обречён, парень!

Прыгнувший между нами огромный паук даже меня сбил с толку. А уж Батори отшатнулся и потерял несколько заклинаний, которые уже готовил для меня.

— Забейся в сток, крыса! — прокричал Штопор и принялся кидаться в Стивена паутиной.

Как я понял, он решил предпринять самую эффективную технику и завернуть моего противника в кокон, в котором тот потеряет все свои магические способности.

Или он всё-таки будет их получать через шлем.

Где-то на задворках сознания у меня промелькнуло, что надо сказать Штопору про шлем. Что магия через него идёт. Что его надо сорвать с головы Батори.

Но я слишком увлёкся закручиванием смерча из четырёх стихий для того, чтобы разрушить, стереть в порошок эфирное сердце.

И не сказал про шлем.

Так что только я был виноват в том, что произошло дальше.

Я лишь искоса поглядывал в сторону Штопора и Стивена. Конечно, фамильяр снова поглотил всю запущенную в него магию. Но вот закрутить Батори в кокон он не мог. Лишь только паутина касалась одежды Стивена, как тут же теряла все свои клейкие свойства и просто опадала к его ногам.

Полагая, что фамильяр найдёт способ обезвредить противника, я вплотную занялся своим размалывающим всё и вся смерчем. В этот раз он получился даже красивее и мощнее. Несмотря на то, что силы мне катастрофически не хватало, я вложил в это заклинание практически всё, чрезмерно на него понадеясь.

Только жизненную силу свою трогать не стал, полагая, что всегда нужен резерв для возможных непредвиденных ситуаций.

— Да отвали от меня, животина! — рыкнул Батори, зашвырнул что-то в Штопора и кинулся прочь.

Естественно, Штопор ринулся вслед за ним.

Я надеялся, что он разберётся там, пока я разбираюсь тут.

На этот раз мой смерч был не трёх метров в высоту. Он был больше двадцати. Я вложил туда что-то ещё. Какую-то доступную мне магию, в которой даже не успел разобраться. Так, чисто для усиления абразивных свойств.

И как только заклинание вышло на пик силы, я пустил его на эфирное сердце. Откуда-то из-под стола, кажется, взвизгнул Кшиштоф. И хоть мне жалко было учёного, я ничего поделать не мог. Эта установка должна быть уничтожена.

Смерч соприкоснулся с сердцем.

Засиял так, что глазам стало больно. Но я не закрывал их, чтобы контролировать процесс, хоть в них и выступили слёзы.

Затем полыхнула вспышка.

И смерч исчез.

Полностью. Как будто его и не бывало. А сердце осталось на месте, словно было сделано из тех же скал, что уже простояли миллионы лет.

— Да как же это… — прошептал я.

— Его невозможно так уничтожить, — раздался голос сзади меня.

Я хотел на него обернуться, но в этот момент моё внимание привлёк Штопор, тащивший в пасти Стивена. Батори вырывался, а в руках сжимал бочонок со знаком опасности.

Фамильяр мотнул директора и швырнул об стену. Но тому было плевать. Мгновенная регенерация — отличная штука.

— Иди сюда! — заорал Стивен, открывая бочонок. — Хлебни этого пойла, мразь!

— Нет! — крикнул я, пытаясь успеть перехватить бочонок или Штопора, или вообще что-нибудь успеть сделать. — Нельзя!

— Ням-ням, — заявил Штопор, ухмыляясь, и не понимая, что в руках Батори не магия, а сильнейшая кислота. — Ням-ням.

— Жри, паскуда! — крикнул Батори и плеснул кислотой в моего верного фамильяра.

— Ай-ай-ай! Больно! Штопору больно! — плаксивым голосом заявил мой друг, отскочил к стене и на глазах стал съёживаться.

Кислота прожигала ему лапки и сухожилия на них, или что там у пауков есть, выворачивая под неестественным углом.

Но фамильяр поднялся, опираясь на неповреждённые лапки и побрёл в нашу сторону. Он двигался так, чтобы оказаться между мной и Стивеном. Чтобы защитить меня, пусть и ценой своей жизни. Когда он не смог идти, он пополз, наплевав на лужу кислоты, в которой растворялись не только его лапки, но и подаренный мной шейный платок.

— Ой-ой-ой, — ныл он всё тише, становясь всё меньше. — Я тебя подвёл… — это уж совсем шёпотом.

Я подскочил к нему и понял, что основная проблема далеко не в лапках, скрючивающихся так, что больно было смотреть. А в огромной дыре в самой головогруди, прожигаемой всё глубже и глубже. А у меня не осталось даже капельки магии, чтобы попробовать его спасти.

— Держись, Штопор! — крикнул я. — Сейчас я тебя спасу!

— Себя спаси, урод! — с презрением бросил мне Батори, плеснув кислотой и в меня.

Я отшатнулся, пропуская сгусток зелёной жижи мимо.

— Это ты — урод! — прорычал я. — Ты сейчас умрёшь!

«Сначала забери Штопора! — заорал мне Архос прямо в мозг. — Иначе мы его потеряем!»

Я глянул на фамильяра, его подёргивающиеся лапки и чуть не застонал. Стивен проследил за моим взглядом и решил, видимо, ради чистого садизма вылить остатки кислоты на Штопора.

Нет, этого я ему позволить не мог.

Я подскочил к своему фамильяру и приложил к нему руку, прижав татуировку к подрагивающему тельцу. Он мгновенно исчез, втянувшись в меня.

Я повернулся к Стивену, и он, видимо, что-то такое увидел в моих глазах, что отшатнулся. Возможно, это была просто пылающая ярость, а, может быть, что-то большее.

«Я вылечу его, — сказал Архос, видимо, осматривая повреждения фамильяра. — Только мне нужна хоть крупинка магии!»

Времени на размышления у меня не было. Для того, чтобы уничтожить эфирное сердце, возвышавшееся позади Стивена, мне нужна была магия. И чтобы вылечить Штопора мне нужна была магия. А получить я её мог в данный момент лишь одним способом.

Я вытащил в сознание ментальный планшет и от всей души вдавил изображение, символизирующее сущность Примарха.

— Что, — поинтересовался я, глядя сверху-вниз, — привык над маленькими паучками издеваться? Посмотрим, что получится с большим!

Я уже был Примархом, поэтому слова из меня выходили с угрожающим рычанием. Не предполагала эта форма человеческую речь за столом на кухне с рюмкой коньяка.

Стивен отпрянул, сделал несколько шагов назад, споткнулся на разрушенную стену и упал на задницу. Мне же сейчас было не до него.

Моя форма снова была не полной. Трансформация не могла завершиться из-за эфирного сердца, расположенного внутри меня. Оно, говоря простым языком, слишком фонило эфиром, чтобы Примарх вошёл в полную силу.

«Архос, чем можно прикрыть излучение? — спросил я. — Мне нужна полная боевая трансформация».

«Я не знаю, — ответил тот, а потом, видимо, нашёл ответ, но он ему самому не понравился, потому что он усиленно замотал головой. — Если только… Но это же… Источник. Ты можешь обмотать его вокруг сердца… Но…»

Он затих. Никаких других вариантов по-быстрому придумать не получалось.

«Ничего страшного, — ответил я, морщась от боли, что причинял себе, вырывая с корнем источник, разрывая его и укутывая им эфирное сердце. — Был-то жалкий второй уровень. Подумаешь».

Мне, конечно, было жалко. Тем более, почти уже третий уровень был. Но для победы иногда нужно жертвовать многим. А иногда — всем.

Как только излучение эфира перестало влиять на мою сущность аэраха, я стал ещё больше, отрастил скорпионий хвост и крылья. Ещё несколько приспособлений для разных нужд появилось на моём теле.

— Вот теперь поиграем, — рыкнул я Стивену.

А он не терял времени даром. Он собрал все виды магии, которые только хранились в его хвалёном артефакте. И ударил всеми ими разом. Наверное, с такой мощью можно было создать ещё один такой же город в недрах гор.

А мне было всё равно. Аэрахи, а тем более Примарх, не чувствительны к подобным примитивным видам магии. Если бы он всё сосредоточил непосредственно в эфире, тогда бы шансы были, а так… Вместо того, чтобы ударить электрошоком, он потратил электричество на запуск в меня воздушных шариков. Вот такая аналогия у меня родилась.

— И это всё, на что ты способен? — удивился я.

Затем повернулся к эфирному сердцу и выдал по нему залп плазменными шарами, прилагающимися к новой форме.

Эфирное сердце, словно жуткий монстр завыло, вспыхнуло бордовым пламенем, заискрило… А затем покачнулось и замерло, сильно дымя. Батори едва успел сдёрнуть с головы шлем, который тоже вспыхнул изнутри, обжигая директору ладонь.

— Ты ничего мне не сделаешь, таракашка, — заявил Стивен, подняв на меня глаза.

В руках он сжимал ещё один бочонок кислоты.

«Ну-ну, успехов», — подумал я, но вслух ничего говорить не стал.

В боевой трансформации Примарха я смог видеть гораздо больше. Я убедился, что Магнус успешно добил всех, кто их атаковал и сидел теперь, сворачивая самокрутку, на каком-то из бывших уникумов. Я видел, что аэрахи из Первого Звена аккуратно несут дедов и Сан-Донато, предварительно замотав их для сохранности в коконы.

А ещё я видел, как усыхает и разваливается моё эфирное сердце, которое мы с Архосом создавали с таким усердием и почти ценой моей жизни. Но сейчас потеря мной эфирного сердца означала жизнь Штопора, которому, наконец, потекла паучья магия. Я видел, как Архос старательно лечит моего фамильяра.

По сути, оставался только Стивен.

Но Стивен был с регенерацией и банкой кислоты.

А, нет, уже без банки.

Он всё-таки вылил её на меня, чем привлёк моё внимание. Кислота, не причиняя мне никакого вреда, стекала вниз под красивые паучьи лапы могучего Примарха.

— Бессмертный, говоришь? — рыкнул я.

Он снова отшатнулся, но на этот раз далеко ему уйти не удалось. Я стремительно склонился к нему и схватил пастью за шею. Мне хотелось, чтобы он страдал, как можно дольше, вспоминая всех, кто мучился из-за его поступков. А это, как я видел зрением аэраха, была даже не одна сотня человек.

Но планы спутало эфирное сердце, которое в этот момент всё-таки рвануло. Да так, что весь многоуровневый город начал складываться внутрь.

Мои челюсти сомкнулись и откусили Стивену голову. Но не полностью. Часть позвоночника осталась торчать из вырванного черепа.

Я мотнул всем телом, отбрасывая эту часть, резко ставшую Батори ненужной, подальше. Пусть регенерирует, сколько ему влезет. Такие повреждения залечить ему вряд ли удастся.

Но для верности я расплавил всё плазменным зарядом.

Затем подхватил кашляющего от угарного газа и вздымающейся пыли Кшиштофа и рванул на поверхность.

Глава 2

Первому звену было не очень хорошо. Они стояли, слегка пошатываясь, пока не увидели меня.

Стоило только мне показаться в поле их зрения, как они вытянулись в струнку.

— Первое Звено задачу выполнило, Примарх! — отрапортовала Ведущая Звена. — Все целы и законсервированы для предотвращения распространения заражения.

— Молодцы! — похвалил я, и все девушки склонили головы в знак того, что польщены. — Можете возвращаться домой, — сказал я.

И понял, что понятия не имею, где их дом и как они будут туда возвращаться.

— Мы не можем, — пожала плечами Ведущая Звена.

— Как это? — не понял я, оглядывая Первое Звено. — Почему?

— В этом мире мы не можем принять боевую форму. Удивлены, что вы можете. Но вы — Примарх. Вы всё можете, — проговорила Ведущая Звена и покорно склонила голову, ожидая от меня решения их судьбы.

— А без боевой трансформации вы никуда не денетесь? — поинтересовался я.

Возможно, вопрос был не своевременным, но видеть рядом аэраха и не получить интересующие меня ответы было выше моих сил.

— Мы очень быстро ослабеем и умрём, — ответила Ведущая Звена, стараясь выглядеть бодрой, но я видел, как ей это даётся. — А для возвращения нам нужны крылья.

Конечно, им нужны крылья. Ведь это не крылья, а силовые поля, выглядящие, как крылья. Именно они пробивают ткань между миров и позволяют аэрахам путешествовать из мира в мир.

Больше всего во всей этой ситуации меня позабавил Магнус. Он с совершенно равнодушным видом беседовал с Беллой, которая присела на соседний от него кокон. Рядом с ними сидела на корточках Валя, которая не смогла себе позволить использовать человека в качестве сидения.

И я подумал, а смог бы я так спокойно наблюдать за теми, с кем воевал меньше недели назад? Или он не с этими воевал? Надо будет выяснить. Всё-таки в ипостаси Примарха мне видно куда больше.

Жаль только эфирное сердце. Сущность аэраха, выкрученная на полную боевую трансформацию, заставила его скукожится и высохнуть. Источник, которым оно было обёрнуто, тоже сгорел. По сути, когда я вернусь в свою привычную форму, я стану для людей таким же обезмагиченным, как и те, что завёрнуты в коконы штопором.

— Вас понял, — кивнул я Ведущей Звена, ловя странную улыбку. — Можете передать мне нужные координаты? Я пробью портал.

— Конечно, — ответила она и передала мне ничего не значащие для моего мозга иероглифы, которые, тем не менее, отлично восприняли крылья Примарха и, хлопнув передо мной, оставили овальный портал оранжевого цвета.

— Прошу, — сказал я, указывая на трепещущий пробой в пространстве.

Но Первое Звено не торопилось. Они перекинулись взглядами между собой, затем кивнули, а потом, не сговариваясь, встали передо мной на одно колено.

— Великий Примарх, присягаем тебе на верность. Клянёмся служить верой и правдой до последней капли крови. Прими нас под сень своих крыльев! — проговорили они хором, чем обратили внимание всех моих друзей, которые до этого делали вид, что ничего особенного не замечают.

— Я принимаю вас под сень своих крыльев, — торжественно ответил я. — Да будут ваши дни вдвое счастливее, чем до этого.

Ритуальная фраза вылетела из меня сама, словно болталась на языке всегда и ждала своего часа. И дождалась.

— Славься, Примарх! — провозгласили девушки и встали с колена.

Затем одна за другой они стали проходить в портал, отдавая перед шагом внутрь мне честь. Последней была Ведущая Звена. Она встала перед порталом, отдала честь, как и остальные, но делать последний шаг внутрь не спешила.

Вместо этого она широко улыбнулась.

— Рада видеть тебя снова, братишка, — сказала она и скрылась в колышущейся пелене портала.

* * *

Я уже принял свой обычный облик. Без эфирного сердца это не представляло проблемы. Она была в другом. Я больше не был магом, с точки зрения остальных.

Даже нулевиком не был.

Но занимало меня сейчас не это, хотя должно было. Занимали меня последние слова, сказанные Ведущей Звена.

Это вообще, что было? Что мне делать с этой информацией, а?

— Анекдот, — сообщил мне Магнус, подошедший со спины и положивший мне руку на плечо. — Встречаются как-то в пустыне нулевик и осёл. Осёл и спрашивает нулевика: «Ты — кто?» Тот посмотрел по сторонам, что никого рядом нет, и отвечает: «Я — маг. А ты кто?» Осёл тоже посмотрел по сторонам, убедился, что никого нет и говорит: «А я — конь».

Не знаю, почему, но мне стало смешно. Магнус своим тупым анекдотом враз снял с меня всё напряжение, копившееся уже несколько недель подряд.

— Но ведь я даже не нулевик, — сказал я, поворачиваясь к нему.

— Ничего, ничего, — ответил Магнус, по-дружески приобнимая меня за плечо. — Ты всё правильно сделал. Так что винить себя не в чем.

— Спасибо, друг, — ответил я, понимая, что произнёс это слово совершенно искренне.

— Не за что, — отмахнулся он от меня. — Ещё анекдот?

* * *

Мне понадобилось ещё три долгих минуты, чтобы понять: всё завершилось. По крайней мере, этот этап моей жизни точно закончен. Пора было вставать и разгребать последствия того, что мы наворотили.

Магнус открыл портал обратно в рабочий особняк деда, и я был благодарен ему за то, что некоторые моменты он взял на себя. Я полагал, что шестнадцать коконов с людьми могут доставить нам определённые неудобства. По крайней мере, их все необходимо было перетащить через портал. Но, видимо, от усталости я забыл, что Магнус — маг-универсал. Он легко заставил коконы левитировать и переместил их через портал без чьей-либо помощи.

Первыми, ещё до упакованных в паутину людей, через портал ушли Белла и Валя, они должны были организовать приём особо ценного груза на той стороне. Сразу за коконами, махнув мне, скрылся в портале Магнус. За ним последовали все остальные.

В конце концов, на плато под красноватыми лучами заходящего солнца остались только мы с Кшиштофом. Он, кажется, только-только начал приходить в себя.

— Зачем ты меня спас? — спросил он, когда мы остались один на один. — Я же хотел тебя лишить всего?

— Ну, если ты говоришь о магии, источнике и эфирном сердце, то я и так их лишился, пока разбирался с твоим хозяином. Так что тут, можно сказать, твои намерения полностью воплотились, — ответил я, раздумывая, как поступить с этим неказистым человечком, голова которого, однако, содержала такие знания, какие не снились многим людям.

— Не то чтобы это были мои намерения, — тихо проговорил мужичонка и уставился на заходящее солнце, которое уже перестало жечь глаза. — У меня не было особо другого выхода. Стивен был единственным, кто ценил мои знания и давал мне свободу самовыражения. Я же пытался работать на разные государства. В том числе и на Россию, — он замолчал, словно понимая, что его слова в данном вечернем антураже звучат чужеродно. — А битва эпичная вышла, — сказал он, наконец. — Конечно, я болел за Стивена, но ты победил абсолютно честно. Это я смогу на любом суде подтвердить.

— Не будет никакого суда, — устало ответил я и поднялся.

— Почему? — спросил он, тоже поднимаясь и, вероятно, готовясь принять свою участь.

— База ваша незаконная, — я развёл руками, показывая окрестные горы, в которых не было и намёка на цивилизацию. — Документально её тут никогда и не существовало. Поэтому и боя никакого не было. И суда не будет.

Я понял одно, Кшиштофа надо забирать с собой. Возможно, он ещё пригодится. И пригодится даже в этих самых горах. Раз базы документально нет, значит, не важно, кто станет её следующим хозяином. Да, конечно, придётся привести её в порядок, удалив обвалившиеся куски скал, но это мелочи. Уверен, основная часть города живёт и здравствует.

— Вы же… Ты же, — он метался, не зная, как ко мне обращаться, — не для того меня спас, чтобы убить меня позже, так? — подрагивающим голосом поинтересовался он.

Больше всего дрожали его руки. Странно, когда он был внизу, они не ходили ходуном, как сейчас. Наверное, это исключительно нервная реакция.

— Нет, конечно, — ответил я, поворачиваясь к порталу. — Но пока я хочу, чтобы ты был под присмотром, понимаешь?

— Да конечно, — кивнул учёный и направился за мной к порталу. — Я понимаю, что должен ещё заслужить доверие.

— Поэтому постарайся без глупостей, — попросил его я. — Или мне придётся убить тебя.

Он широко открыл глаза и поднял руки ладонями вперёд, показывая, что никаких глупостей от него ждать не стоит. И я ему поверил.

* * *

Из тёплых закатных предгорий я в один миг оказался в сером Питерском рассвете. Тут как раз заканчивали размещать коконы в особняке деда.

Самым сложным было найти много места возле лазарета. Потому что прямо сейчас надлежало сначала восстанавливать Сан-Донато, затем уже с их помощью лечить абсолютов, а потом браться и за обезмагиченных уникумов.

Хорошо ещё, что отличить первых двух от последних было проще простого. Штопор хоть и огромный умник, но всё-таки завернуть кокон также аккуратно, как девчонки, не умел.

Теперь осталось разобраться, кто где в тщательно — паутинка к паутинке — скатанных рулонах от аэрахов.

Тут уже требовался я, потому что сквозь паутину, поглощающую всю остальную магию, не мог посмотреть даже Магнус. Он вообще с интересом ходил вокруг этих самых коконов, и, как я понял, собирался забрать один, чтобы покопаться в его магии.

Я быстро определил, где находятся именно Сан-Донато, и Кропоткин, ни на шаг не отходящий от Магнуса, попытался вскрыть свёрток с Марио внутри. Нож, которым он пытался это сделать, высек искры и мгновенно затупился.

Потом целых пять минут творилось некое весёлое безумие, когда каждый из собравшихся пытался вскрыть коконы своей магией. Достаточно сказать, что ни у кого ничего не вышло. Паутина оставалась всё такой же идеальной, как и в самом начале, когда её только намотали на магов.

— Закончили эксперименты? — поинтересовался я у друзей, которые, казалось, попробовали уже всё.

— Да, — кивнул мне, ухмыляясь, Магнус. — Нам этот ларчик не поддаётся.

Я провёл пальцем по волокнам, чувствуя себя в этот момент Примархом, и нити под кожей начали распадаться сами собой, превращаясь сначала в летучую и ломкую структуру, а затем исчезая вовсе.

— Вот это я понимаю, распаковка, — довольно высказался Магнус и нагнулся, чтобы оценить состояние Сан-Донато.

Ему, надо сказать, досталось не только от напряжения, с которым они держали шипастый вал, но и от противоречия магий эфирников и аэрахов. Сверху по коже шли багровые борозды, глубоко вдающиеся внутрь.

Подчиняясь внутреннему порыву, я так же легко провёл сбоку по телу Марио сверху-вниз, и последствия нахождения в коконе сошли на нет.

Сан-Донато открыл глаза.

— Всё-таки выжил, — проговорил он, глядя на нас. — А то я видел созданий небесных, что прилетели нас освобождать, и подумал, что нам уже совсем крышка.

— Нет, — ответил ему Магнус, проверяя все функции его тела, которые были доступны магу. — Мучайтесь дальше. Девушки прилетали к Примарху.

— К кому? — переспросил Марио и перевёл взгляд на Никиту, после чего просто ахнул. — У тебя же нет эфирного сердца! Что случилось?

— Битва, — я пожал плечами, склоняясь над свёртком с Фабианой. — Суровая битва, в которой мы победили.

— Мы? — со странным вопросом в голосе переспросил Сан-Донато.

— Да, — ответил я, глядя ему в глаза. — Все мы. Эта победа наша общая.

* * *

Мы поочерёдно привели в чувство всех четверых Сан-Донато, а затем взялись за абсолютов. Первым, конечно же, приводили в себя деда.

Я дождался, пока Марио, напитавшись окружающим нас эфиром, придёт в тонус, и попросил его помочь. В конце концов, эфирное заражение ему было убрать значительно проще, чем мне или Магнусу.

Я вообще смотрел на свой воображаемый планшет и грустил от того, что большая часть значков приложений стала неактивной. Я потерял все магии, кроме одной. Ну и ладно. Живут люди и вообще без магии. Хотя червь разочарования уже принялся обгладывать меня.

Марио с Магнусом и мною на подхвате потратил около часа на то, чтобы привести деда в порядок. Больше всего я переживал за то, что они понизят Державину-старшему уровень. Но Сан-Донато меня успокоил.

— У европейцев мы проводили операции непосредственно на источнике, поэтому там падение уровня было практически неизбежным, — сказал мне Марио, убирая последние очаги черноты с кожи деда. — Да и то, в последнее время мы научились действовать максимально аккуратно. В данной же ситуации источник вообще практически не задет, так что переживать не о чем.

— Никита, ты жив, — первым делом произнёс дед, придя в себя, после чего приподнялся, чтобы приобнять меня. — Я так рад! — а затем он увидел, что я стал в некотором смысле магическим инвалидом. — Твой источник! Его нет!

— Кое-чем пришлось пожертвовать, — кивнул я, отстраняясь и отходя к окну, чтобы освободить место для Марио. — Зато наш враг мёртв, хоть это было и тяжело. До встречи со мной он был бессмертным.

— Ничего себе! — дед был явно впечатлён, так как настолько удивлённым я его ещё не видел. — Со всеми всё в порядке? — спросил он напоследок.

— Почти, — ответил я, глядя на татуировку в виде тарантула. — Теперь, когда я точно знаю, что всё в порядке с тобой, мне нужно пойти и помочь своему другу. Набирайся сил.

— Спасибо, Никита, — кивнул мне дед, после чего откинулся на подушках. — Конечно, иди.

* * *

Я поднялся к себе в комнату и понял, что смертельно устал. Единственное желание, которое у меня сейчас было, — лечь спать. Даже не так, единственное, что я мог сейчас сделать, — лечь спать. Горячка боя уже сошла на нет, рутина пожрала сияние борьбы.

Но у меня было ещё два дела, которые сделать надо было обязательно.

Я положил левую руку с татуировкой тарантула на стол.

«Как он, Архос? — спросил я, раздумывая над тем, стоит ли делать то, что задумал, сейчас или всё-таки подождать. — Есть надежда?»

«Как бы тебе сказать, — задумчиво отозвался мой ментальный учитель таким тоном, что я на секунду испугался самого страшного, но, поняв мои переживания, Архос поспешил добавить. — Жизни Штопора ничего не угрожает. Просто, пытаясь избавиться от физической раны, он очень сильно откатился в развитии, скажем так».

«Насколько сильно? — я не совсем понимал, о чём мне говорит учитель. — Он что теперь умственно отсталый? — со страхом спросил я. — Неполноценный?»

«Нет, — прервал мои мысли Архос. — Он — ребёнок».

Из татуировки вылез маленький паучок, который откровенно зевал. Увеличившись, как делал обычно, он, конечно, подрос, но всё равно был совсем крохой, умещающейся на моей ладони.

— Привет, — сказал я ему, улыбаясь во весь рот. — Ты как?

— Пи… Пи… Пивет, — наконец, отозвался мой фамильяр и зевнул.

Он явно хотел устроиться спать. Но до этого момента надо было кое-что сделать.

— Ты помнишь, как тебя зовут, малыш? — спросил я, надеясь, что память его сильно не пострадала.

— Што-то… — сказал он и задумался, затем поглядел на меня и снова сказал. — Што-то… — и снова задумался, а потом подбежал к локтевому сгибу и принялся об него тереться, ласкаясь. — Штопор, — сказал он совсем тихо и совершенно по-детски.

— Да, мой хороший, ты — Штопор, — подтвердил я и погладил по невероятно мягкому пушку, облепившему его со всех сторон. — Ты — молодец, Штопор. Ты — невероятный молодец! Ты помог победить очень плохого человека.

— Победю, — откликнулся Штопор, снова потёрся и добавил. — Всех.

— Да, малыш, всех, — согласился я и передал ему маленькую частичку магии аэрахов. — Это мой магический дар. Прими его.

— Ням-ням… — моментально расправившись с магией, сказал Штопор. — Вкуся. Ещё.

Я дал ещё и наблюдал за тем, как он ест. Тут-то я и заметил, что шейного платка на его лапке больше не было.

— Ну-ка держись, мой дорогой, — сказал я, встал из-за стола и подошёл к гардеробу.

Фамильяр тем временем цепкими лапками уцепился за моё предплечье, уткнувшись в плечо. Я открыл гардероб и подобрал шейный платок, который считал уместным данному случаю. Был он какой-то невероятно редкий, но главное, что он был тех цветов, которые больше всего нравились моему маленькому защитнику.

Когда мы вернулись за стол, я показал ему платок и спросил:

— Нравится тебе, малыш?

— Нраица, — ответил тот и осторожно потрогал лапкой ткань. — Очень.

И тут я столкнулся с некоторой проблемой. Полностью платок я повязать не мог, так как Штопор стал совсем маленьким, и ткань полностью закрыла бы его, мешая передвигаться. Подумав несколько секунд утомлённым сознанием, я нашёл выход: оторвал узкую полоску от платка и аккуратно повязал её на крохотную лапку Штопора.

Тот снова уткнулся в меня.

— Защитю! — проговорил он восторженно.

— Да-да, конечно, — ответил я и снова погладил его по мягкому пушку. — Ты самый сильный. Ты всех сможешь защитить.

— Тебя, — проговорил он мне. — Защитю.

А через несколько секунд он уже крепко спал, напитавшись магией. Я положил его рядышком с собой, чтобы не беспокоить, и достал телефон.

* * *

— Привет, Никит! Ты как⁈ Мне писали разное! Там папа вообще в шоке от сообщений! Расскажи, что с тобой! Ну почему ты молчишь⁈

Варвара выдала всё это за первые несколько секунд после того, как я набрал её номер и она мне ответила.

— Да пока ещё некуда было вставить ни звука, — усмехнулся я, надеясь на хорошее расположение духа принцессы. — И вообще я рад тебя слышать.

— Что там с тобой⁈ — она словно и не слышала меня. — Говорят, тебя там сильно изувечило! Это правда⁈

— Да не то чтобы, — я пожал плечами и отошёл от стола, боясь, что вопли из трубки разбудят Штопора. — Так, выгорел немного.

— Сильно потерял в магии, да? — участливо поинтересовалась Варвара. — Представляю, что ты сейчас чувствуешь! Хотя, нет, не представляю! А меня до сих пор держат под домашним арестом. Я бы примчалась, обняла тебя, прижала бы к себе! Мы вместе нашли бы способ поднять тебе уровень обратно! Да и Магнус помог бы.

— Да нечего поднимать, в том-то и дело, — ответил я. — Источника у меня больше нет, я его уничтожил.

— Ужас! — я прям видел, как она всплеснула руками, чуть не выронив телефон, но быстро взяла себя в руки, всё-таки она была очень сильным человеком. — Тебе так больно, наверное, да? Я даже не знаю… Ну, ничего, у тебя же там и так не особо с магией было, да? Основная же в эфирном сердце? Там много всего…

— Нет больше эфирного сердца, — ответил я и услышал, как с той стороны наступила гробовая тишина.

— То есть как нет? — через долгую минуту спросила принцесса. — Вообще?

— Вообще, — подтвердил я. — Самоуничтожилось в процессе боя, к сожалению.

— То есть ты больше… — она не смогла договорить и всхлипнула в трубку.

— Я больше не эфирник, — закончил я за неё, хотя не был уверен, что она хотела сказать именно это.

— Это ничего! — вдруг горячо заговорила она в трубку. — Это не страшно! Ну и что, бывает! Зато ты всех спас! А у меня… у меня хватит магии на нас двоих, вот увидишь!

— Ты, главное, не волнуйся, — попросил я, прекрасно понимая, в каком состоянии сейчас находится принцесса. — Всё нормально. Я не нервничаю и тебе советую перестать. Всё это не самые важные вещи на свете, так? Не переживай, моя хорошая, всё образуется.

Общие слова, но в такие моменты другие и не нужны.

— Я попробую отпроситься у отца, — сказала на это Варвара, и по её голосу понял, что она уже практически смирилась с потерей. — Сейчас он разберётся с вашей поездкой, и я с ним поговорю.

— Хорошо, — ответил я, понимая, что начинаю засыпать прямо на ходу. — Мы обязательно с тобой увидимся и всё обсудим. И действительно странно, мы-то уже вернулись, почему он держит тебя взаперти?

Мы ещё немного поговорили, но принцесса, почувствовав, что я смертельно устал, отправила меня спать.

Поставив телефон на зарядку, я аккуратно, почти не дыша, взял со стола спящего Штопора и положил рядом с собой на подушку. Тот, не просыпаясь, подполз ближе ко мне, уткнулся в щёку и тихонечко засопел во сне.

* * *

Императору физически было плохо. У него болела голова. И всё из-за того, что он ничего не понимал.

Как только Тарковский отчитался, что миссия выполнена, монарх вызвал его к себе для полного отчёта.

Прослушал.

Попросил повторить.

Прослушал ещё раз.

Вызвал Блока, чтобы тот проверил Тарковского на предмет ментального здоровья.

— Всё в порядке, — сказал менталист, проверив абсолюта. — Он абсолютно здоров и говорит, судя по всему, только правду. А что случилось?

— А ты послушай, — ответил император и обратился к Тарковскому. — Дорогой мой, расскажи о вашей м… миссии ещё раз пожалуйста.

— Попробовать подобрать другие слова? — потерянным и полным непонимания голосом спросил абсолют.

Надо сказать, что сознание у него было ясное, но перипетии последних часов оказали некоторое влияние на его способности, как рассказчика.

— Мы собрались у Державина, — начал Тарковский, возвращаясь мыслями к тому моменту, когда всё это началось. — Думали лететь на самолёте, но затем поняли, что так можем не успеть…

— Вот, — перебив абсолюта, сказал император Блоку, — это последнее, что я понимаю. Продолжай, — это уже магу.

— Мы переместились прямо в горы, где решили стать баранами, чтобы не выделяться среди местного окружения и нас не застрелили. Потом дети проделали дыру в земле и спустились в глубину, как в аквапарке. Мы же дождались открытия горы, чтобы напасть на взлётно-посадочную полосу, но встретили жёсткое сопротивление. Правда, не сразу, потому что от баранов не ждали магического нападения. Эфирники с нашей стороны с трудом справлялись с теми, и, в конце концов, нас прижало валом с шипами. А затем появились летающие пауки в виде ангелов и превратились в соблазнительных девушек, которые убили всех тех эфирников, а нас закатали в рулоны паутины. Потом сам уже не видел, но говорят, что Никита вернулся без магии, но огромный, как паук. Как-то так.

— Вот, — снова повторил император, показывая на Тарковского. — И так уже в третий раз. Я ничего не понимаю. Дети, аквапарки, ангелы, жесть какая-то…

— Понимаю, — кивнул Блок, стараясь не смотреть в глаза абсолюту. — Наверное, надо послушать ещё кого-то.

— Точно, — согласился Ярослав Иванович и кивнул менталисту. — Далеко пока не уходи. А ты, — он обернулся к Тарковскому, — иди поспи и приведи мысли в порядок. Хорошо?

— Слушаюсь, Ваше Императорское Величество, — отрапортовал тот и удалился.

— Чёрт знает что, — протирая глаза, проговорил монарх. — Пригласите ко мне Державина.

* * *

Игорь Всеволодович ещё находился в некоторой эйфории после лечения. Пока Марио вычищал из него яд, отравляющий организм, Магнус накачал какой-то сильнодействующей магией, от которой стало хорошо-хорошо.

Именно поэтому перед императором он сидел чуть ли не по «стойке смирно». Иначе боялся, что растечётся по креслу, чего делать в присутствии монаршей особы не подобало.

— Вы хоть можете мне человеческим языком объяснить, что произошло и чем закончилось? — попросил Ярослав Иванович чуть ли не умоляющим тоном.

— Что, — поинтересовался Державин, глядя на монарха, — слишком уж фантастически всё выглядит?

— Хуже того, — пожаловался император, бросая взгляд на закрытую дверь кабинета, словно всё ещё провожая предыдущего посетителя. — Я понять ничего не могу. Слова вроде бы все наши, а в предложения не складываются.

— Хорошо, я попробую, — согласился Игорь Всеволодович и рассказал всё с самого начала и почти до конца.

Умолчал он лишь о тех моментах, которые и сам не знал полностью. То есть о самой битве со Стивеном они с Никитой ещё не разговаривали, и там о чём-то можно было судить лишь по косвенным фактам.

— То есть мы победили? — уточнил Ярослав Иванович, когда Державин закончил.

— Всё так, — кивнул тот, стараясь сохранять ясность мысли. — Враги повержены, а слава победителей воссияет вовеки.

— Вы как-то странно все выражаетесь, — подытожил император. — Но, в целом, картина стала яснее.

— Это от лечения, — сказал Игорь Всеволодович, удобнее устраиваясь в кресле. — Мы же все на грани смерти были, нас буквально только что из Нави вырвали.

— Тогда ясно, — кивнул император и задумался, как корректнее задать следующий вопрос. — А скажи, это правда, что Никита потерял в битве весь магический потенциал?

— Не знаю, как насчёт всего, но источника и эфирного сердца он лишился, — кивнул Державин, размышляя, зачем эта информация его собеседнику. — Так сказать, эта часть его магической структуры выгорела полностью.

— Что ж… — Ярослав Иванович поджал губы и встал с кресла, затем вышел из-за стола и принялся прохаживаться по кабинету, как делал в те моменты, когда надо было принять особо сложные решения. — Печально, печально, — он сделал ещё несколько шагов в одну сторону, затем в другую и остановился напротив посетителя. — Я надеюсь, вы понимаете, что это значит? — спросил он, глядя Державину в глаза.

— То, что Никита вновь доказал, что он — герой, самоотверженно спасая не только нас, но и фактически всех магов планеты от безжалостного маньяка. И сделал это, невзирая на потери, — ответил Игорь Всеволодович, предполагая, что это единственно правильный ответ.

— Это всё так, — кивнул император, а затем цокнул языком. — Но дело в том, что магический инвалид, будь он сколько угодно раз героем, не может жениться на принцессе империи.

Державин, который готовился к получению Никитой каких-то званий и титулов, просто обмяк в кресле и смотрел на императора, не говоря ни слова.

— Вы поймите, дорогой мой, — словно оправдываясь за собственные слова, продолжал монарх, — интересы короны требуют того, чтобы консорт-император был не просто хорошим человеком, а сильным магом. Желательно, монаршей крови. Я, конечно, смирился уже с тем, что мой зять будет иметь правящих родственников только со стороны жены и детей, но с инвалидом не смирюсь никогда. Государству нужен только маг. Повторюсь, из сильного, высокого рода. Вы же прекрасно знаете, что такое укрепление крови, так?

Он посмотрел на Игоря Всеволодовича, ожидая хотя бы какой-нибудь реакции, но тот продолжал сидеть, следя за императором немигающим взглядом.

— Мой внук должен быть самым сильным, вы же понимаете. Вы сами видите, сколько угроз приходится устранять, будучи во главе такой махины, как Российская империя. Тут нельзя быть слабым. Даже просто слабым нельзя, а никаким — просто невозможно, — он продолжал распаляться, совершенно уверовав в свои собственные слова. — Против Никиты, как человека, я ничего не имею. Но в связи с новыми обстоятельствами прошу меня понять. Ни о какой свадьбе между Варварой и Никитой речи отныне идти не может. Ну что ты молчишь? Ты же государственник! И как государственник государственника ты должен меня понять! Я же за страну болею!

Державин встал, оказавшись на полголовы выше императора и посмотрел немного сверху-вниз, чего раньше себе никогда не позволял.

— Как государственник государственника… понимаю, — он склонил голову, показывая, что все аргументы им услышаны и восприняты правильно. — А как человек ухожу в отставку.

И вопреки всем правилам этикета развернулся к императору спиной и вышел вон из кабинета монарха.

Глава 3

Наутро я, спускаясь к завтраку, обнаружил, что дед собирается в дорогу.

— В отпуск? — удивился я, поздоровавшись с ним. — Я думал, что у тебя ещё полно дел. Или всё-таки устал?

— Иди сюда, — позвал меня дед к себе в комнату и закрыл дверь. — Короче, дело такое: я ушёл в отставку.

— Как? — я не мог поверить своим ушам, так как после того, что мы с ним провернули, ему от императора, как минимум, должна была последовать куча преференций. — Ты ж вроде не собирался?

— Знаешь, — он сел рядом со мной и заглянул в глаза, — если моего внука отправляют в отставку, то и я уйду.

— А вот теперь поподробнее, пожалуйста, — попросил я, чувствуя внутри неприятный холодок. — Не того ждёшь после того, как спасаешь всю империю. А уж императора и его семью я спасал не единожды. В какую меня отставку отправили?

— Вчера, когда ты уже уснул, меня вызвали к императору в кабинет, — дед встал и подошёл к окну. Взглянув на его спину, я понял, что он сейчас чувствует себя очень некомфортно и хочет, как можно быстрее оказаться в стенах своего родового небоскрёба. — Меня попросили подтвердить, что ты лишился источника и эфирного сердца. Я без задней мысли сказал, что есть такой факт, но чувствуешь ты себя, в целом, неплохо. Думал, он тебя на реабилитацию пошлёт или что-то такое, а он… Император сказал, что свадьба отменяется по причине того, что ты теперь магический инвалид.

— Очень интересно, — проговорил я, подавив желание прямо сейчас перейти в боевую форму Примарха, но осадил себя, решив, что деду мне доказывать нечего. — А с дочерью он на эту тему поговорил?

— Не знаю, — сказал на это Державин-старший. — Полагаю, что нет. Думаю, что он её просто поставит перед фактом, как и меня. Да и потом, не попрёт же она против воли отца.

Я приподнял бровь и посмотрел на деда.

— Ты, кажется, очень плохо знаешь нашу принцессу, — я усмехнулся, поднялся и сам подошёл к окну, из которого было видно крайне мало. — Думаю, стоит ждать интересных событий в ближайшее время.

— Да даже, если и так, — он повернулся ко мне, и на его лице я прочитал глубокое разочарование, — и Варвара останется с тобой, не так стоит благодарить своих героев. Ох, не так.

— У каждого свои понятия о благодарности и благородстве, — заметил я философски и понял, что страшно скучаю по Ван Ли. — Но будь я со знанием сегодняшнего дня в те часы, когда мы вытаскивали императора из-под земли, я поступил бы точно так же, как и тогда.

— Ты невероятно мудр, мой внук, — сказал на это Державин-старший. — И это я ценю в тебе наравне с самоотверженностью и готовностью прийти на помощь. Если хочешь, мы можем остаться и попытаться добиться справедливости.

Я только махнул рукой, как бы оставляя всё произошедшее в прошлом.

— Поехали в Москву, — проговорил я, предвкушая, как снова погружусь в эту городскую суету, которая частенько угнетает, но сейчас её прям хотелось. — Я уже соскучился по родной башне. Да и посмотреть надо, как ремонт твоей продвигается.

— Тогда уладим все дела и сразу полетим, — проговорил дед, и мы пошли в гостиную.

* * *

Правда, сразу поехать нам не удалось, так как дел оказалось неожиданно много.

И одно из них ставило, если не в тупик, то в достаточно странную позицию. Фактически в особняке деда присутствовали восемь иностранных граждан, которые, несмотря на все усилия Магнуса, не могли сказать, кто они и откуда. Не совсем ясно было, с кем связаться, чтобы помочь этим лишённым не только магии, но и всего прошлого людям.

Но этим я решил заняться чуть позже. Сразу после того, как мы решим, что делать с подземным городом, так удачно завоёванным нами только вчера.

За столом Марио так и сказал:

— Базу под горами надо забирать. Зря мы за неё кровь, что ли, проливали?

Дед был, судя по всему, больше занят мыслями обо мне, поэтому не сразу понял, о чём конкретно идёт речь.

— Зачем нам эта база, да ещё у чёрта на куличиках?

— Не скажите, — вежливо возразила ему Белла. — Та база несёт в себе огромный потенциал. Там же телепорты построили? А паразиты всякие? Полагаю, там шикарные научные лаборатории, которые мы вполне сможем использовать.

— Да, дед, — сказал я, выражая полное согласие с Беллой. — Разве нашему производству помешают некоторые ноу-хау, которые надо только взять?

— Но ведь это нам не принадлежит, — попробовал он протестовать, но как-то вяло, словно сам себе не верил.

— Во-первых, это военный трофей, — ответил я, с огромным аппетитом поглощая завтрак. — Я за него своей магией вообще-то расплатился. А, во-вторых, официально там наверняка ничего не существует, так что никто и против не будет.

Дед с удивлённым лицом оглядел собравшихся и убедился, что все находят идею здравой.

— В таком случае, я вызываю Славу, чтобы обеспечил военное прикрытие, — сказал Державин-старший и снова обвёл нас взглядом. — Но как быть с оставшимися на объекте людьми, военными и магами?

— Полагаю, у нас есть ключ от этого ларчика, — ответил я, вспомнив вчерашний закат. — Позовите Кшиштофа.

Как ни странно, учёный практически сразу согласился сопровождать нашу группу. Единственное, он, кажется, расстроился, что я не поеду в город под горами.

— Я обязательно навещу тебя там, — пообещал я, разглядывая Кшиштофа со всех сторон и думая, как ему придать более презентабельный вид. — Но для начала мне надо уладить огромное количество дел.

— Хорошо, — кивнул учёный и посмотрел на меня совершенно собачьим взглядом. — Уверен, я ещё пригожусь вам.

Я похлопал его по плечу и переключился на деда.

— Кого назначим нашими представителями? — спросил я его. — Дядя Слава как военный управляющий — идеал, но он не владеет эфирным зрением.

— Белла, — внезапно обернулся к ней Державин-старший. — Ты же сама сказала, что там огромный потенциал. Поедешь хозяйкой подземного города?

— Почему бы и нет? — спокойно ответила бабушка, поднося к губам бокал и отпивая немного шампанского. — Я давно собиралась немного сменить обстановку. Вот только как сделать, чтобы Валю со мной отпустили?

— А мы никому не скажем, — ехидно подмигнул ей я.

— Тогда идёт! — ответила Белла.

— И меня возьмите, — вмешался Марио, который до этого лишь безмолвно наблюдал за нами.

— И на кой ты там нужен? — сразу напряглась бабушка, вновь обнажив противоречия, которые возникли между ними много лет назад. — Сама справлюсь.

— Да не могли мы её признать, — в сердцах сказал Марио. — Я сам очень хотел, но она ни по одному параметру не проходила.

— Это разговор не для этого места, — оборвала его Белла.

— Тогда там поговорим? — хитро улыбнулся Марио и подмигнул ей.

— Ладно, уговорил, — сдалась бабушка и углубилась в изучение ленты новостей в телефоне.

— Ну вот и определились, — резюмировал дед. — Посмотрим, что это нам принесёт.

* * *

Я позвонил Фридриху Гессену сразу после завтрака и ещё до бурного обсуждения по подземному городу, в котором я почти не участвовал. Меня занимали пока чуть другие моменты моей жизни.

— Да-да, молодой человек, доброго дня, — церемонно поздоровался со мной Фридрих Карлович. — Чем могу быть вам полезен?

— Мне бы хотелось с вами встретиться, — максимально уважительным тоном сказал я. — И в связи с тем, что мне надо вам показать кое-что важное, то хотелось бы увидеть вас у себя в Петербурге. Мог бы я просить вас прилететь?

— Нет ничего проще, молодой человек, — ответил мне Фридрих и практически без заминки добавил: — Тем более, что я всё ещё в Петербурге, слежу за реабилитацией моего дорогого Отто.

— Прекрасно, — сказал я, радуясь тому, как удачно всё складывается. — Тогда подъезжайте по адресу, — и я назвал адрес рабочего особняка деда, где в двух просторных комнатах были устроены восемь человек, лишившихся магии и памяти. — Когда вас ожидать?

— Могу быть в течение получаса, — ответил мне Фридрих Гессен, и я сильно обрадовался тому, что эта часть не затянется на долгое время. — Вас устроит?

— Буду премного благодарен, — ответил я и простился с послом до встречи через полчаса.

Поднявшись наверх к бывшим уникумам, от которых Магнус не отходил практически ни на шаг, я нашёл их в куда лучшем состоянии, чем видел вчера после «распаковки» из коконов Штопора.

— Здравствуйте, — поприветствовал я бывших магов, и семеро из восьми мне кивнули в ответ.

Вчера они были равнодушны ко всему окружающему их миру.

— Как твои пациенты, Магнус? — поинтересовался я, пожимая пришлому магу руку. — Идут на поправку?

— А, — он махнул рукой, и я увидел, что он сильно расстроен. — Пойдём, поговорим у тебя.

— Пойдём, — кивнул я, выходя из двери обратно в коридор. — Только давай не долго. Через полчаса за ними приедут.

— О, отлично! — ответил Магнус, следуя за мной. — Хоть какая-то хорошая новость.

— А что в остальном? — поинтересовался я, когда мы зашли ко мне. — Я так понимаю, что не всё гладко?

— Да какое там, — проговорил маг, сразу проходя к бару и наливая себе алкоголя. — Двенадцать часов танцев с бубном только для того, чтобы они выглядели чуть бодрее сушёной кинзы. Я даже Кшиштофа привлекал, чтобы он мне механику отъёма памяти подсказал, но он ответил, что без своего оборудования ничего не может. Каждому из них нужна длительная магическая реабилитация, — он выпил, шумно выдохнул и добавил: — И то вряд ли поможет.

— Но мы хотя бы отдадим их семьям, так для них значительно лучше, — ответил я, поглядывая в окно на дорогу, где должна была появиться машина посла.

— Это только в том случае, если семьям они по-прежнему нужны, — пожал плечами Магнус и налил себе ещё.

Я буквально чувствовал, как внутри него бурлят негодование и, кажется, недовольство самим собой.

— А может быть иначе? — удивился я, после чего Магнус резко обернулся ко мне и заглянул в глаза. — Как будто ты не доказательство этому простому факту. Я слышал, что Ярик думает по поводу тебя. И пока даже не готов с ним разговаривать, потому что боюсь сорваться и надавать ему звездюлей.

— Не стоит, — усмехнулся я, действительно считая весь этот инцидент, не заслуживающим внимания. — И потом, тут всё-таки большая политика, а у наших обезмагиченых — любящие дети и внуки. Родные и близкие, одним словом.

— Эх, Никита, — вздохнул Магнус, качая головой. — Ты слишком хорошего мнения о людях. Многие просто-напросто откажутся от магического инвалида, тем более он без памяти. Скажут, что и не знали никогда такого.

— Не хочу в это верить, — ответил я, тяжело вздохнув. — Но спасибо, я учту это при переговорах.

Реальность, конечно, суровая штука, но я надеялся сделать её мягче сам. Недаром я — Примарх.

* * *

— Что вы хотели показать мне, Никита, — поинтересовался Фридрих настолько корректно, насколько это вообще возможно. — Надеюсь, никаких новых тайн и заговоров? Ну, пожалуйста!

— Нет, — усмехнулся я, но по-доброму, чтобы посол видел, что я смеюсь не над ним. — Ничего подобного. Но, прежде чем я покажу вам то, что хотел, скажите мне, пожалуйста. Вы знали кого-то лично из похищенных уникумов?

— Неужели⁈ — просветлел Фридрих Карлович после секундного раздумья. — Вы нашли наших магов⁈ Как они⁈ В порядке⁈ Вы — нереальный человек, Державин! Просто феноменальный!

Он притих, когда я ему сделал знак рукой. И сразу же беспокойство разлилось в его взгляде.

— Дело в том, что, — аккуратно начал я, стоя перед дверью, за которой находились бывшие уникумы, — да, мы нашли всего восемь человек и вывезли их оттуда. Но вы должны понимать, что они совершенно ничего не помнят. Но и это не самая тяжёлая новость. Хуже всего то, что они лишились магии.

— Как⁈ — воскликнул Фридрих, совершенно натурально всплеснув руками. — Совсем⁈

— В том-то и дело, что да, — кивнул я и, глядя прямо в глаза послу, продолжил: — Они лишились магии и даже не помнят, что были магами. По сути, они сейчас просто люди, забывшие всю свою прошлую жизнь. Дело в том, что всё моё детство я был изгоем среди ровесников из-за отсутствия сильной магии. И хочу предупредить: если они не нужны семьям и их будут унижать дома, в таком случае я лучше позабочусь о них сам. У меня хватит такта и уважения, чтобы сделать их жизнь достойной.

— Это очень резкие, горячие, но правдивые слова, — проговорил Фридрих, глядя на меня каким-то новым взглядом. — Разрешите, я посмотрю на тех, кого вы спасли.

Я открыл дверь и впустил его внутрь.

Он поздоровался с бывшими магами, и те поприветствовали его также, как и меня.

Не узнав.

Он подошёл к одному из них, долговязому с седыми бакенбардами, и попытался поговорить. Но тот лишь отрицательно качал головой на все расспросы Фридриха.

Подойдя ещё к двоим и повторив свои попытки, Гессен вернулся ко мне.

— Я понял ваши слова, — сказал он мне, и я почувствовал боль в его голосе. — Уверен, что столкнусь с жестокосердием среди родственников наших уважаемых ма… гов, — это слово получилось выговорить с трудом. — Но я обещаю вам, молодой человек, что лично прослежу, чтобы наши бывшие уникумы были устроены с полным почётом и уважением к былым заслугам.

— Хорошо, Фридрих, — сказал я, выходя с ним обратно в коридор. — Я вам верю. Но, если вдруг возникнут трудности, я обязательно буду рядом и помогу, чем смогу. Идёт?

— У вас огромное сердце, юноша, — ответил мне Гессен и крепко пожал руку. — Я обращусь к вам, если возникнет необходимость. А сейчас я закажу специальный транспорт для наших уважаемых ма… гов.

— Да, Фридрих, — остановил я его, когда он уже выходил из двери. — Если я найду средство для того, чтобы вернуть им магию, я это сделаю.

На это посол лишь тяжело вздохнул, улыбнулся и махнул мне рукой.

Они не верят, что можно вернуть магию. Вот в чём дело.

* * *

Примерно в это же время к Державину-старшему приехал Вадим Давыдович Громов. Они простились только накануне вечером и не договаривались о новой встрече. Поэтому визит его в некоторой мере оказался неожиданным.

— Да-да, дорогой друг, — проводив Громова в рабочий кабинет, проговорил Державин. — Что тебя привело ко мне опять? Не долечили вчера? Или забыл что-то?

— Нет, — ответил тот, широко улыбаясь. — В этом смысле всё в порядке. Чувствую себя лет на тридцать. Даже жена утром взмолилась о пощаде.

— Да, целительская магия — комплексная штука, — хохотнув, сказал Игорь Всеволодович. — Ну и отлично, что всё у тебя хорошо.

— Я вот какой вопрос приехал выяснить, — без обиняков начал Вадим Давыдович, расположившись в кресле. — Меня сейчас во дворец вызывают по какому-то там суперсрочному делу. Ну как всегда, а я слышал, что ты пост свой покинул. Это так?

— Да, — подтвердил Державин-старший и предложил другу бокал со своим любимым горячительным. — Слухи не врут. Я больше не министр.

После этих слов Громов принял бокал и пригубил янтарную жидкость.

— Причина, если не секрет? — спросил он максимально вежливо, чтобы не ставить старого друга в неловкое положение.

— Император расторг помолвку, на которой сам и настоял, — ответил Державин и выпил всё до дна. — Никита вернулся без источника и эфирной магии, и теперь Ярослав — свет наш — Иванович не хочет себе такого зятя.

— Но ведь у Никитки осталась какая-то магия, мне Катерина говорила, что он в здоровенного такого паука оборачивался, — заметил на это Вадим Давыдович, потягивая ароматную жидкость из бокала. — Или у нас император — арахнофоб?

— А шут его знает, — ответил Игорь Всеволодович и прошёлся по кабинету. — Никита же не афиширует, что у него что-то осталось. Откровенно говоря, он сам-то с императором не встречался, так что до того только слухи доходят. Он спросил меня напрямую, я ответил, что источник и эфир, действительно, утеряны, ну тот выводы свои и сделал. А внук, кажется, просто хочет посмотреть, кто как к нему относится на самом деле, не учитывая магию.

— Умный ход крепкого государственника, — заметил на это Громов. — Делает вид, что ничего не случилось и только смотрит, кто и что предпринимает в его адрес.

— Надеюсь, что так, — проговорил Державин и налил себе ещё. — Потому что мне очень не хотелось бы, чтобы он просто проглатывал всё это.

— Не-е-ет, — протянул Вадим Давыдович и отдал бокал другу, чтобы тот налил ещё. — Никита не такой. Я, конечно, не так хорошо знаю его, как ты, но все его поступки говорят о том, что наплевательского отношения он к себе не потерпит.

— Тут ты прав, — согласился Игорь Всеволодович. — За последние месяцы он сильно изменился. Стал серьёзным, сильным, решительным. Эх, если бы не эта травма…

— Не бери в голову, — Громов встал, подошёл к Державину и положил ему руку на плечо. — Зато мы увидели самодурство нашего дорогого монарха.

— Это точно, — грустно усмехнулся Игорь Всеволодович. — Но я всё равно не жалею, что мы вытащили его.

— Я тебе вот что скажу, дорогой, — проговорил Вадим Давыдович торжественным тоном. — Для нас Никита, как был героем, так им и останется. Так что, если возникнут вопросы, мы всегда можем с вами породниться. Я точно знаю, что Катерина не против, а очень даже «за». Николай ей, к сожалению, не подошёл, а за Никиту она не просто пойдёт, побежит вприпрыжку. Она, конечно, не принцесса, но, во-первых, девица красивая и видная, а, во-вторых, ныне очень даже сильная. Благодаря, кстати, твоему внуку.

— Спасибо, Вадим, — сказал на это Державин-старший. — Спасибо, друг.

— Ну а что касается службы, — улыбнулся тот и опрокинул в себя очередной бокал. — С сегодняшнего дня я тоже ухожу на покой. Сейчас пошлю оповещение.

* * *

После того, как обезмагиченных уникумов забрали, я поднялся в свою комнату, где меня уже ждал Магнус с моего, естественно, разрешения.

— Куда теперь? — спросил он, разглядывая унылый пейзаж за окном.

Скоро должно было всё преобразиться к празднику Солнцеворота, но пока ещё на улицах царила серость.

— Деду надо собрать вещи, так как особняк рабочий, и потом все вместе поедем в Москву, — ответил я, пытаясь немного расслабиться после бесконечных переговоров.

И ещё у меня в мозгу всё чаще начала всплывать фраза, оброненная на прощание Ведущей Звена. «Рада видеть тебя снова, братишка». Братишка, хм.

Моя жизнь до того, как я попал в это тело, уже стала стираться из памяти. Иногда мне казалось, что она мне приснилась. Что я всегда был Никитой Державиным, но в момент, когда в моих руках разрядился артефакт в виде женских трусиков, всё изменилось.

— Можно не ехать, — заявил мне Магнус, показывая мне жестами, чтобы я задавал ему вопросы.

— Предлагаешь, портал? — спросил я без задней мысли, но маг чуть ли не подпрыгнул.

— Ты слишком быстро догадался, я хотел подвести тебя к этому красиво! — он буквально сыпал словами, что бывало с ним не часто.

— Ну давай ещё раз спроси, — хохотнув ответил я. — Сделаю вид, что не понял намёка.

— Нет, так не пойдёт, — ответил мне Магнус. — Куда портал-то открывать? Хочешь во дворец? Украдём принцессу и поедем по городам рок-концерты давать, а? Мы к вам приехали на ча-ас, хелоу, бонжур, привет… Как тебе идея?

— Идея — огонь, — честно ответил я. — Но принцессу воровать мы не поедем. Пока, — я поднял указательный палец. — Потому что мне надо ещё несколько важных дел уладить. И потом, ты меня обещал поучить всяким штукам.

Магнус сразу сник, как проткнутый воздушный шар.

— Как я тебя учить буду, когда у тебя из магий осталась только та, с которой я не знаком? — он развёл руками, и теперь я понял, куда подевался весь его задор и огонь жизни. Он очень круто расстроился из-за того, что я не смогу у него учиться.

— Разве это такая проблема? — удивился я, роясь в той информации, что стала мне доступна вместе с боевой трансформацией в Примарха и частично в ней осталась. — Магия, как таковая, из меня же никуда не делась. Как приёмник-передатчик я не изменился, только некоторые детали перегорели, образно говоря.

— Это слишком образно, — просиял вдруг Магнус и хлопнул меня по плечу. — Точно! Я же всё забываю, что ты — совершенно уникальный человек.

— Меня пугают твои перепады настроения, — признался я, глядя на друга.

— Больше такого не повторится! — заявил он мне, чуть ли не бегом подбегая к двери. — Ваши азиаты… ну, мастера из Поднебесной, они же работают с внутренней силой и построением энергии жизни. Нам с тобой надо туда. Но! — он поднял указательный палец к потолку. — Я сгоняю, найду тебе учебное пособие, как действовать в сложившейся ситуации, ты доделывай свои дела и дуй к Ван Ли. Я обязательно прибуду туда же.

Он уже открыл дверь, когда я обернулся к нему.

— Куда ты побежал-то? — спросил я, выражая полное недоумение.

— Так это, я вспомнил, что у меня есть знакомый, который срастил два вида противоборствующих магий. Тебе это пригодится, — он развёл руками, словно показывая, что только для меня и старается. — Вот за ним я и собрался поехать. Но его ещё уговорить надо будет отправиться со мной.

— Отлично, — я покивал, соглашаясь с Магнусом во всём. — А переезд?

— Блин, — и он хлопнул себя по лбу. — Так куда?

* * *

Ярослав Иванович подумал, что частенько в последнее время стал посещать оранжерею. То с женой надо было помириться, а сейчас вот назревал весьма неприятный разговор с дочерью.

Он был готов к тому, что она его даже проклянёт, но был уверен и в том, что потом обязательно поймёт.

Варвара уже ждала на мягких качелях под навесом, поставленных таким образом, чтобы можно было любоваться зеленью, а, развернувшись, очутиться посреди зимы.

— Здравствуйте, папенька, — проговорила она слегка капризным тоном. — Никак до вас не добраться, всё государственными делами заняты.

— Так и есть, — кивнул Ярослав Иванович. — Только о них и думаю. Зачем ты хотела меня видеть?

— Узнать, когда отпустишь меня из-под домашнего ареста, — ответила принцесса, глядя отцу в глаза. — Всех уже победили без меня, так что не сбегу. А я сейчас нужна Никите, потому что ему трудно.

— Вот, кстати, — садясь на качели, проговорил император и положил себе на колени папку. — Тебе бы о свадьбе подумать.

— Так я думаю, — ответила Варвара, но прочитала в облике императора нечто такое, что заставило её насторожиться. — Жду предложения. А что? — она вскинула голову. — Я тебя не понимаю.

Монарх взял папку и со вздохом отдал её дочери.

— Вот посмотри ещё раз, может быть, скажешь, от кого ждёшь предложения. Сейчас многие будут счастливы заполучить тебя в жёны.

— Это шутка какая-то? — спросила Варвара с недоверчивой улыбкой. — Если да, то неудачная.

Она взяла папку и открыла её. Когда-то давно она уже держала её в руках и знала, что это второй экземпляр, листы которого сделаны из негорючей бумаги.

— Дочь, — сказал император, глядя, как перелистываются страницы, — ты посмотри, посмотри. Может быть, друзья тоже подойдут.

— Да что тут искать? Где у нас буква «Д»? Так… так… Так! Что за дела? — принцесса вскочила и бросила папку к ногам. — Отец, что происходит⁈

— Ничего не происходит, — ответил Ярослав Иванович, нагнувшись за папкой, а затем встал. — Просто надо, чтобы ты выбрала себе будущего мужа, который станет консорт-императором. Потому что я не вечный, а рядом с тобой должен быть надёжный и сильный человек.

— Что ты несёшь? — совершенно не похожим на свой голос спросила принцесса, наконец, поняв, к чему клонит император. — Я уже выбрала своего будущего мужа. И ты об этом прекрасно знаешь.

— К сожалению, потеряв магические способности, Никита Державин перестал быть кандидатом в твои мужья, — на едином выдохе выдал монарх. — Ради государства иногда приходится жертвовать собой, поэтому для тебя должны быть важнее приоритеты империи, чем личные.

— Жертвовать, говоришь? — усмехнулась Варвара, состроив гримаску, полную презрения. — Так вот как раз Никита ради страны и пожертвовал. И ради тебя тоже. И ради меня. И чем ты собираешься ему отплатить?

— Ты не понимаешь, — грустно констатировал он. — Что ж, значит, придётся тебе ещё посидеть под замком.

— И до каких пор ты собираешься чинить этот произвол? — начала закипать принцесса.

— Пока не поймёшь, что должна выйти замуж, — сказал он так, словно отрезал всё, что было до этих слов.

— Так я готова! — Варвара уже практически кричала, но император не обращал на это внимания. — Ты сам не даёшь мне выйти замуж.

— Императорская дочь никогда не выйдет за магического инвалида! Ясно⁈ — зашипел он на неё, и принцесса отпрянула.

Никогда она ещё не видела отца таким. Но сейчас ей было плевать.

— То, что он лишился источника и другой магии совсем не значит, что он — инвалид. И дети от него унаследуют магию, если ты так об этом печёшься. Не совершай ошибку!

— Какую ещё ошибку? — Ярослав Иванович резко обернулся и посмотрел в глаза дочери.

— Не зли меня, — в глазах у той уже полыхали язычки пламени, угрожающе багровея. — Иначе я за себя не ручаюсь.

— Я совершу ошибку, если пущу дело на самотёк и разрешу увидеться с человеком без магии, — последние два слова он произнёс с брезгливым выражением.

— Мама тоже больше не может иметь детей, что ж не разведёшься? — бросила в ответ Варвара. — Она же тоже в этом смысле инвалид. Нет?

— Что ты несёшь⁈ Как ты можешь сравнивать⁈ — император понял, что сам находится на грани взрыва. — Всё, вот тебе папка, пока не выберешь, из дворца не выйдешь.

— Принцесса без башни — безбашенная, — проговорила принцесса с полубезумным выражением на лице.

— Что ты сказала? — развернулся к ней император, готовый отразить летящий в него огненный шар или даже стену огня.

— Я говорю, что ты должен был остаться там — в тоннеле, где тебе самое место, — проговорила Варвара, каждым словом выражая свою ненависть. — Но нет, за тобой полезли, тебя вытащили. А ты же добра не помнящий. Ты — эгоист. Лишь бы душеньке твоей легко было, да заднице тепло. Тьфу, — она сплюнула себе под ноги. — Не хочу тебя видеть. Никогда. Ты мне больше не отец.

— В таком случае, — в холодной ярости проговорил император. — Я не буду давать тебе выбор. Ты выйдешь за того, на кого укажу я, поняла?

— Ты мне больше не указ! Я — пламя! — последние слова потонули в бешенном рёве пламени.

Зелёные листья деревьев и кустарников за считанные мгновения сворачивались от жары и обугливались. Кора загоралась, а за ней занимались и стволы. Стёкла жалобно звякнули, словно предчувствуя грядущий удар.

И он не замедлил последовать.

Взрывом отдельные куски оранжереи разнесло на сотни метров. А особо редкий кактус вонзился в болонку за пять километров от дворца.

Императора вынесло прочь и сильно ударило о поддерживающую стену балку.

Пламя пробежало по деревянным перекрытиям и охватило обвалившуюся после взрыва конструкцию, с аппетитом пожирая и зимний сад, и растения, обречённые теперь, либо замёрзнуть, либо сгореть.

Варвара даже не обернулась на полыхающую оранжерею. Она больше не могла находиться в этом месте. Ей требовалось уйти. И побыть с родными людьми.

Восстановив дыхание, император достал телефон и набрал короткий номер собственной безопасности.

— Задержать принцессу, — распорядился он, затем немного подумал и добавил. — И заточить в огнеупорные казематы.

Глава 4

Благодаря Магнусу переезд оказался совершенно безболезненным, так как все вещи сразу же оказались в дедовом небоскрёбе, который закончили ремонтировать пару дней назад.

Более того, прознав, что между столицей и Москвой непродолжительное время будет работать портал от Магнуса, пройти через него изъявили желания и Кропоткин, и Громова, и Чернышёв. А, оказавшись в Москве, на Воробьёвыхгорах, мы тут же договорились, что завтра все вместе идем в академию на пары.

Мы, конечно, предполагали, что нам недолго всем осталось заниматься на спецкурсе, так как мои друзья стали абсолютами. И даже Кропоткин в своей внеуровневой магии стал невероятно хорош. Настолько, что, возможно, его захочет прибрать себе факультет питомцев и фамильяров.

Он нет-нет, да и просил у меня пообщаться со Штопором. Но тот был ещё слишком мал, поэтому быстро уставал и большую часть времени отважно дрых.

На следующий день в академии мы произвели маленький фурор. Весть о том, что мы кого-то там победили быстро разлеталась по империи. Правда, толком никто не знал, кого, где и вообще зачем. Поэтому мы и не обращали особо внимания на всякие возгласы и приветствия. Кроме тех, что были от нашей группы, разумеется.

Первую пару сегодня вёл Константин Антонович. Он весь первый час поглядывал на меня, недобро хмурясь, а затем в коротком перерыве куда-то убежал.

Вернулся он уже позже положенного времени, поэтому вся аудитория буквально жужжала, обсуждая наши похождения. Прихода преподавателя даже не заметили, пока он не принялся стучать указкой по столу.

Когда все притихли, он долго окидывал аудиторию тяжёлым взглядом, но затем, судя по всему, решил обойтись без репрессий.

— Державин, — сказал он слишком сухо даже для меня, пропустившего несколько дней учёбы. Сколько я его помнил, он всегда был улыбчивым и охочим до шуток, а сейчас хмурился не на шутку. — Пока вас не было проходила обязательная проверка уровня абитуриентов. Поскольку вы пропустили данное мероприятие, прошу вас в рекреацию, там сейчас готовят аппарат, пройдёте подтверждение уровня.

— Мы тоже не ходили, — с подозрением проговорила Катерина, вставая со своего места. — Получается, и нам надо тоже сходить провериться, так?

— Вам не нужно, — отрезал Константин Антонович и со странной брезгливостью добавил: — По вам и так всё видно.

— Нет уж, позвольте… — начала было Громова, но преподаватель махнул на неё рукой, чтобы не вмешивалась.

Я поднялся и пошёл между рядов к нему.

— Да не было никакой проверки, — заявил Сабуров с третьего ряда. — Зачем вы обманываете?

— Молчать! — разъярённо рявкнул преподаватель. — Я сказал, проверка для Державина! Остальные сидят, скрипят ручками и хранят гробовое молчание, ясно?

Я искренне пожалел, что сейчас на месте Константина Антоновича не Никифор Владимирович. А затем вспомнил свой самый первый день в стенах академии. Когда никуда не нужно было идти, а арка для проверки уровня стояла непосредственно в аудитории.

И вот тогда этот самый преподаватель меня отмазывал от Никифора, который хотел меня чуть ли не препарировать, чтобы достать мифического паразита.

— Скажите, а какие у вас основания для проверки? — поинтересовался я, подойдя к двери в коридор.

— Положено, — огрызнулся тот. — Раз в полгода всем проходить проверку уровня.

— Но остальные не проходили, — заметил я, опираясь на слова однокурсника.

— Державин, — строго проговорил Константин Антонович, меряя таким взглядом, который должен был уничижать мою личность, но этого у него, правда, не выходило. — Всем остальным проходить не надо, потому что они, хоть и нулевики, но магия у них есть. Твои дружки — вообще вон абсолютами за чужой счёт стали. А ты, Никита Александрович, пуст, как барабан, понимаешь? И мне нужно подтверждение этого, вот и всё. Поэтому я попросил деканат академии провести внеочередную проверку тебя на магическую пригодность.

— И что вам это даст? — постарался я спросить, как можно вежливее, понимая в душе, чего он на самом деле добивается.

Не успели мы ещё свернуть в рекреацию, отделённую от коридора огромными панорамными окнами, как из аудитории выскочили Олег, Катерина и Фёдор и помчались за нами. А уже за ними выбежали все остальные студенты нашего курса.

Я стоял перед аркой, подмигивающей мне красным глазком. Этот индикатор означал, что аппарат включён и находится в исправном состоянии.

— Идите, — распорядился Константин Антонович и указал мне рукой на арку, словно без его подсказки я бы не догадался, куда должен идти.

Сделав шаг, я остановился и прислушался к себе. Паучье чутьё моё молчало. Опасности как таковой не было. Тогда я оглянулся назад и увидел, что к панорамным окнам приникли все мои однокурсники.

Я прошёл сквозь арку, и она не отреагировала. Вообще никак.

За окном Катерина сорвалась с места и куда-то припустила бегом.

— Людям без магии, — оттопырив нижнюю губу, словно увидел что-то противное, проговорил Константин Антонович, — в стенах академии делать нечего.

— А с чего это вы решили, что я — человек без магии? — поинтересовался я, решив не сдаваться. — Возможно, ваш аппарат не исправен. А, может быть, он просто не все виды магии воспринимает, а?

— Аппарат работает! — рявкнул на меня преподаватель, выдавая весь свой гнев и скрытую горечь, корень которой я понять не мог. — А таким, как ты, нужно клеймо на лоб ставить, чтобы не пускать вас на порог! Чтобы вы за километр академию обходили, ясно? Ты — грязь под ногами, ты хуже простолюдина! Ты — чернь!

Моя ладонь уже превратилась в кулак, чтобы нанести оппоненту неопровержимые аргументы. Но тут послышался голос Никифора Владимировича.

— Что тут происходит? — спросил он, раздвигая студентов и проходя мимо них.

За его спиной маячила Катерина. Теперь ясно, куда она бегала.

— Да вот, — прорычал Константин Антонович, — нарушителя поймал. Без магии залез в академию. Надо бы выпороть да выгнать!

— Вас, дорогой мой коллега, кажется, приступ слепоты настиг? — поинтересовался Никифор, переводя взгляд с него на меня и обратно.

— Ничего не настиг, — огрызнулся тот. — Прогони его через арку и сам всё увидишь!

— Мне не нужно гонять его через арку, чтобы знать, что он прекрасно разбирается в управлении, налогообложении, государственных субсидиях и прочих дисциплинах, необходимых будущему делопроизводителю.

— Он же без магии! — заявил преподаватель, по привычке носивший нарукавники. — Его надо гнать отсюда поганой метлой!

— Вы, кажется, забыли, — Никифор всё ещё пытался быть вежливым, но я видел, как он выходит из себя, — что наш курс специально для таких и создан.

— Для людей со слабой магией! — взорвался Константин Антонович. — А не для безмагичной швали!

На шум у меня из татуировки выбрался, зевая, Штопор и переполз на плечо. Там он уселся поудобнее и всеми восемью глазками уставился на Константина Антоновича, от которого не укрылось данное действо.

— Это что? — спросил он, указывая на Штопора.

— Это? — переспросил я с самым невинным видом. — Мой фамильяр, а что?

— Ого! Вот это да! Никитос, ты — огонь! — послышались возгласы из коридора.

— Вот видите, — проговорил Никифор, кивая в мою сторону. — А вы говорите, никакой магии, — а затем обернулся ко мне. — Славная зверушка. Чем питается?

— В основном, магией, — ответил я, подходя к Никифору и пожимая ему руку. — Но не брезгует и врагами.

— Вот! — сказал Никифор наставительно и обернулся к коллеге. — Хотите жить, дорогой мой, прекратите заниматься ерундой!

— Это просто фокусы, — плюясь, ответил Константин Антонович, никак не желая признать своё поражение.

Тогда я снял ботинки, запустил паутину к потолку, поднялся по ней, затем прошествовал по потолку, спустился вниз головой по стене и лёгким кувырком оказался возле него.

— Это тоже? — поинтересовался я.

— Вот видите, — сказал Никифор, показывая рукой на меня. — У него есть магия, а затем обернулся ко мне. — А откуда?

— Фамильяр делится, — я пожал плечами, сделав максимально глупое лицо. — Или из космоса прилетает.

— Он тут учиться не будет! — зарычал преподаватель в нарукавниках и весь буквально побагровел.

— Катерина, — позвал Никифор Владимирович Громову, а когда та подошла, сказал: — Сходи за Людмилой Марковной, пожалуйста, — а затем вновь обратился к Константину Антоновичу. — Это не вам решать, а всей комиссии курса, в которую входит три человека. Сейчас подождём Людмилу Марковну и узнаем, что она думает.

— Твари, — свозь зубы прошипел тот. — Надо было вас всех… — ему пришлось приложить усилие, чтобы заставить себя молчать.

Пришедшая Людмила Марковна, естественно, оставила меня на курсе. Раздосадованный Константин Антонович удалился, плюясь ядом. И я понял, что за его пары я зачёт больше не получу.

Когда все разошлись, Никифор, попросивший меня задержаться, подошёл и положил руку мне на плечо в подбадривающем жесте.

— Прости его, — сказал он таким тоном, словно сам просил прощения. — Он не знает, что творит. А я не представляю, как ты всё это пережил. Как можешь после всего быть таким спокойным и не впадать в депрессию.

— А что это изменит? — я пожал плечами и посмотрел преподавателю в глаза. — В любом случае получил я гораздо больше, чем потерял.

— Ты — молодец, Державин! Я тобой горжусь, — сказал он мне на это. — Что же до учёбы, если вдруг почувствуешь, что нужен академический отпуск, дай знать, я тебе его сразу подпишу. По поводу остального, не беспокойся, тебя никто не тронет. Я-то знаю, что ты неоценим для государства. Я тебя всему научу.

— Спасибо, — совершенно искренне ответил я и протянул преподавателю руку, которую он незамедлительно пожал. — Вы — отличный учитель.

* * *

— Ты что себе позволяешь? — поскольку оранжереи больше не существовало, объясняться с супругой императору приходилось в своём кабинете.

Елизавета Фёдоровна не стала садиться. Более того, она с порога чуть ли не с кулаками набросилась на мужа.

— Ты что, белены, что ли, объелась? — хмуро поинтересовался Ярослав Иванович. — Приведи себя в порядок, пожалуйста.

— Это я «приведи себя в порядок»? — ещё больше вскипела императрица, а её длинные пальцы сжимались и разжимались. — Это ты приведи. Ты что делаешь-то, а? Ты где так править-то учился?

— Я тебя совсем не понимаю, — играя желваками, проговорил монарх, инстинктивно сдвинув локти перед собой. — Сядь, пожалуйста, и объясни всё по порядку.

— Ах, не понимаешь, — кивнула Елизавета Фёдоровна, сжав губы в тонкую полоску. — Сейчас поймёшь. Ты зачем дочь в казематы упрятал?

— Ей полезно будет, — холодно ответил император. — За порчу государственного имущества. Скажи спасибо, что я её ещё за покушение на убийство не обвинил.

— Ты что несёшь? — спросила императрица, глядя на мужа таким удивлённым взглядом, будто впервые его увидела, а затем повторила: — Ты что несёшь⁈ Это ты разрушил оранжерею! А вместе с ней пытаешься разрушить жизнь дочери! Тебя, кажется, в тоннеле слишком сильно головой ударило, а Магнус просмотрел этот момент.

— Я, наоборот, спасаю её от необдуманных поступков, — Ярослав Иванович решил пропустить мимо ушей последний выпад жены. — Ей нужен достойный муж, сильный маг и человек, способный управляться с государством.

— В таком случае, что ты делаешь на троне? — поинтересовалась императрица, не скрывая сарказма.

— Я попросил бы меня не оскорблять, — ответил на это монарх. — Я достойно правлю страной, и все это видят.

— Достойно? — градус сарказма в речи Елизаветы Фёдоровны ещё увеличился. — Да ты своими действиями скоро разгонишь всех самых верных и преданных тебе людей. Какое уж тут достоинство-то?

— Да ушёл-то один Державин, — ответил на это Ярослав Иванович. — Понятно, обиделся за внука. Но зачем нам зять без магии?

— Ты ещё и память потерял, да? Тебе напомнить? — императрица подошла к бару, открыла, не спрашивая мужа, налила себе виски в широкий стакан и села в гостевое кресло. — Да затем, друг мой, что этот самый зять сначала спас Варвару на охоте, затем на свадьбе Долгоруковых чёртову прорву народа и тебя в том числе. После этого он остановил войну, и спас при этом Крым, а потом выковыривал тебя из-под земли, не жалея ни себя, ни других. После чего помчался уничтожать мага, который запросто убивал людей на другом конце земли. И победил! — она повысила голос. — Прошу заметить. Да, большой ценой, но он отдал её не раздумывая.

— Какой-то культ личности, — заметил император, стараясь не выйти из себя. Ему хотелось, чтобы его поняли и поддержали, а не шпыняли все, кому не лень.

— М-м, — выдала императрица и пригубила жидкость из стакана. — Ну и гадость. Это ты в какой именно момент про культ личности подумал? Когда от тебя уже Громов ушёл или ещё раньше?

— Громов уже стар, — отрезал император. — Он бы так и так ушёл.

— Итого, что мы имеем? — Елизавета Фёдоровна посмотрела в потолок, делая вид, что размышляет. — Двоих абсолютов мы казнили за предательство, одного выслали из страны, двое ушли по собственному желанию… Сколько осталось? Восемь? А к вечеру сколько будет?

— Прекрати! — рыкнул Ярослав Иванович, приподнимаясь в кресле. — Это уже попахивает госизменой!

— Что, и меня посадишь? — изумилась императрица. — А что, давай, сажай. Я буду ближе к дочери, а твои доброжелатели, — она закавычила слово пальцами, — поймут, что в империи всё в порядке. Давай, вызывай СБ.

— Прекрати! — император всё-таки не выдержал, и на столе полыхнуло сукно, которое, впрочем, тут же было потушено монаршей ладонью, с силой опущенной на столешницу. — Ты мне давала слово, что будешь рядом и в горе, и в радости, а сейчас…

— Стоп, стоп, стоп, — Елизавета Фёдоровна подняла правую ладонь. — Секундочку. Ты сам не держишь своего слова, а затем удивляешься, что его не держат перед тобой. У тебя с логическими связями всё хорошо, или позвать Лаврентия, чтобы свозил тебя провериться, а?

— Кобра, — прошипел на это император. — Это какого я слова не держу?

— Здрасте, — императрица ударила по лбу ладонью. — Ты сам обещал Никите Варвару, сам форсировал свадьбу, а сейчас пошёл на попятную. Разве не это означает не сдержать своё слово?

— Это означает лишь то, что обстоятельства изменились! — император понимал, что ходит по замкнутому кругу, но как из него вырваться, не знал.

— Вот и у меня обстоятельства изменились. Я выходила замуж за одного человека: доброго, честного, порядочного, а передо мной сидит злой, напыщенный обманщик, засадивший собственную дочь в казематы, — Елизавета Фёдоровна встала и с силой поставила бокал с остатками виски на стол, расплескав большую часть содержимого. — Или у тебя только в одну сторону это работает?

— Я делаю это для будущего! — император тоже встал, опираясь на стол и нависая над ним.

— Что? — будто смеясь над речью мужа, спросила Елизавета Фёдоровна. — Выбрасываешь людей, которым обязан жизнью за ненужностью? Это ты делаешь для будущего? Какого чёрта, дорогой⁈ Ты сам призывал к лояльности и сам показываешь, чем за это платишь. Пойми, в следующий раз ни у кого не возникнет желания вытаскивать тебя из-под земли, ворочая целые кварталы города. Тебя будут спасать по инструкции, дорогой мой, и ты успеешь несколько раз сдохнуть, пока до тебя докопаются. Никто не будет рисковать, зная цену твоей благодарности.

— Я — император! — Ярослав Иванович снова стукнул ладонью по столу, и бокал, стоявший на нём, подпрыгнул и опрокинулся, заливая алкоголем рабочий ноутбук. — И я лучше знаю, что будет хорошо для страны и для дочери! Понятно тебе это⁈ А Никита — всё! Он — магический инвалид, ни на что не способный.

— Да если бы не Никита, — проговорила императрица уже тихо, словно понимая, что её всё равно не услышат. — Не было бы у тебя уже ни страны, ни дочери. Да и тебя, скорей всего, бы тоже не было.

— Но государственные интересы…

— Вот-вот, законность, государственные интересы, правильность… Ты напоминаешь мне Карякина, который рассуждал точь-в-точь также. А он мне всегда был противен.

С этими словами она вышла, закрыв за собой дверь и оставив императора наедине с погасшим экраном ноутбука.

* * *

Жизнь в отремонтированном небоскрёбе началась со смерти. Из морга Громовых привезли тело Ростика и провели подобающую церемонию прощания. На сей раз церемония обошлась без лишних глаз и объективов телекамер. Прах кузена после сожжения во вновь отстроенном крематории развеяли с крыши башни.

Я стоял наверху, а мне казалось, что внизу со всех сторон наступают войска неприятеля. Странное чувство. Мне это снилось, я помню, но сейчас это чувство пришло ко мне наяву.

«Нет, всё кончено, — сказал мне Архос, выполняя в данный момент функции внутреннего голоса. — Стивен, убивший Антонио Сан-Донато мёртв. И убил его ты. Отомстил за предка».

«Сколько же у меня предков, Архос? — спросил я, видя уже совсем другое: бритую наголо девушку с вытатуированным крылатым пауком на черепе. — Что я за гибрид такой?»

«Ты — Примарх, — ответил мой ментальный учитель. — Это одна из функций природы: отбирать от многих лучшее, а затем воплощать в ком-то одном. В нашем случае лучшее — это ты».

Я улыбнулся. Архос мне безбожно льстил.

Мы спустились внутрь и заняли место за столом. Начался поминальный семейный ужин.

Давно мы уже не собирались всей семьёй. Всей этой семьёй. Сегодня, как никогда остро, я осознал, что у меня есть и другие семьи. У меня есть Белла. У меня есть Варя. У меня где-то есть отец, пославший в это далёкое и опасное путешествие. Не тот, что сидит сейчас за столом напротив. А тот, что сделал пентаграмму, чтобы обезопасить меня, отправив в другой мир. Только тут оказалось ненамного безопасней.

А ещё есть бритая девушка, назвавшая меня братишкой. А ещё мать, бабка…

Я понял, что меня захватывают странные воспоминания, которые до этого спокойно спали в моей голове.

«Что это, Архос? — спросил я, полагая, что он понимает, о чём я его спрашиваю. — Что это всплывает в памяти?»

«Ты становишься единой личностью, — ответил на это Архос. — Части твоей натуры, которые раньше сосуществовали, объединяются в единую личность Примарха».

«Ты тоже?»

«Нет, я не часть тебя, я — отдельная личность, и рассчитываю в скором времени стать ею окончательно. Как только ты будешь готов».

«А я ещё не готов?»

«Ещё нет, — он говорил мягко, совершенно не свойственным для него тоном, словно успокаивая меня. — Тебе осталась ещё одна ступень твоего восхождения. Ты должен понять, что всё в этом мире едино. Ты должен объединить внутреннее и внешнее. И вот тогда твоё обучение будет закончено, а я смогу стать отдельной личностью».

«Класс, — ответил я, подпуская сарказм даже в мысленный голос. — Спасибо. Мне очень помогло».

Архос ничего не ответил. Он предпочёл наблюдать. Как, собственно, и я. Мне не хотелось участвовать в семейном застолье, но покинуть родных после стольких дней разлуки я тоже не мог. Поэтому тихонько сидел на своём месте, смотрел и слушал.

От тягучих, неспешных мыслей меня отвлёк Филипп, подошедший ко мне и позвавший отойти. Я встал и двинулся за ним к окну. Даже предположить не мог, что он хочет мне сказать, и был немало удивлён.

— Никита, — сказал он тем тоном, которым ко мне в последнее время обращались через одного. — Я хочу извиниться перед тобой, за то, что насмехался и был несправедлив. Последние события многому меня научили. Но самое главное, я понял, что выжить мы все сможем лишь в том случае, если все будем держаться вместе. Когда род сплочён, он гораздо сильнее и сможет выстоять в любой ситуации. Прости меня и помни, что я — твой род. Я всегда буду рядом, если нужен.

— Конечно, брат, — ответил я, улыбнувшись. — Рад, что ты это понял. Я прощаю тебя и не держу зла. Я — твой род. Я всегда буду рядом, если нужен.

Последние слова были ритуальными, но у нас обоих они вырвались совершенно искренне и между нами повис небольшой смерч, закрепляющий наши родственные отношения.

Мы пошли обратно за стол, и я видел, что Филипп значительно повеселел. Это хорошо. Сильный род выстоит в любой ситуации. Тут он прав.

За столом обсуждали покрасневшую от излишнего внимания Карину.

— Это же надо выдать такой рост! — говорил Александр Игоревич, держа в руке бокал.

Он сильно постарел за последнее время, но сейчас стал более благообразным. Фон Боде оставила, конечно, на нём шрамы, но они заживали, и это было видно.

— И главное — полный контроль, — продолжал нахваливать дочь отец. — А недавно приезжал Федя Кропоткин и просил у меня разрешения ухаживать за Кариной.

— Надеюсь, ты его гнал грязными тряпками? — усмехнулся я, понимая, что в отсутствие самого Кропоткина подобные шутки мало кто поймёт.

— Никита! — прикрикнула на меня сестра, но по-доброму, корча смешные гримаски. — Молнию захотел в пятую точку?

— Ох, простите, повелительница молний, — церемонно проговорил я, а затем снова поймал тихое настроение. — На самом деле я совсем не против их дружбы. Кропоткин — очень хороший друг, так что нашу Карину он не обидит.

— Не обидит, — согласился отец и покивал головой. — Мы же её решили на подготовительные курсы к университету отдать, — вспомнил он. Видимо, эта информация циркулировала в семье уже давно, и лишь я ни сном, ни духом. — А вернётся, небось, уже не к нам.

— Ну, пап, — попросила Карина, которой было максимально неудобно, что её вообще обсуждают за столом.

— Хорошо, хорошо, — сдался тот и повернулся к старшему сыну. — А ты что нам расскажешь?

Николай тоже предпочитал молчать. И сейчас пытался просто отмахнуться, но, увидев, что на нём сошлись глаза всех родственников, развёл руками.

— А у меня пока не складывается, — он пожал плечами и помотал головой. — Виделись мы пару раз с Катериной и поняли, что совсем не предназначены друг для друга. Она, вон, по Никитке нашему сохнет, это да. А я ей не интересен.

— Молодёжь! — значительно проговорил Александр Державин таким тоном, словно это слово объясняло вообще всё. — А я вот тоже познакомился с очень милой женщиной, — ну тут, надо сказать, мы напряглись все. — Нет-нет, — он замахал руками, — ничего такого, что было раньше. Милая вдова из рода Вяземских, что ухаживала за мной всё то время, пока мне лечили голову. Заодно и душу мне успокоила.

— Если что, отец, мы совсем не против, чтобы у тебя всё было хорошо, — высказался я, и Карина с Николаем меня горячо поддержали. — Тогда был особый случай, и ты сам это понимаешь. А хорошей женщине рядом с тобой мы будем только рады.

— Я понимаю, — ответил он и улыбнулся всем нам. — И спасибо вам всем огромное за поддержку. Но пока я решил не спешить, чтобы вдруг не повторилась ситуация с той… баронессой. Я обязательно покажу вам свою милую, но позже, хорошо?

— Конечно, отец, — сказал Николай.

Разговор снова потёк на различные семейные темы, которые казались мне при всей их внешней важности невероятно скучными.

В это время как раз проснулся Штопор и выбрался посмотреть, что происходит снаружи. Возле меня как раз стояло блюдо с оливками. Я взял одну и бросил ему, чтобы он поймал. Фамильяру явно понравилась игра, и мы с ним стали гонять по столу оливки, на время забыв про всё на свете и про всех вокруг.

Наверное, за нами наблюдали, но мне было всё равно. Мне было главное, чтобы мой друг был счастлив. А сейчас он буквально лучился от радости.

Встал дед, и только он смог обратить наше со Штопором внимание на себя.

— Дорогие дети, внуки и правнуки, — он глянул на мою старшую сестру, которая сидела с маленьким ребёнком на руках. — Рад сообщить вам, что покинул государственную службу и теперь полностью сосредоточусь на делах семьи.

Я отвлёкся, потому что руке стало щекотно.

Проказник Штопор решил сплести паутину прямо между моих пальцев. Я ответил ему тем же и сплёл паутину между его лапок. Он умильно и смешно посмотрел на неё, попытался освободиться и полетел кубарем по столу. Я накрыл его ладонью, чтобы он не упал.

— Раз тебе нравится плести, — сказал я ему. — Давай соревноваться, у кого выйдет самая красивая паутинка.

— Победю, — уверенно отозвался фамильяр и принялся плести с такой скоростью, что тут засмотрелись уже все.

Вот и он — моя семья. Да, надо признаться, что и Олег, и Кропоткин, и Катя — это тоже моя семья. Мой род. Мой собственный. Который я собрал вокруг себя.

Но где-то далеко-далеко находился мой настоящий род. Породивший меня. Создавший мой дух. И он тянул меня к себе.

Что стало с моим отцом? Почему сестра не стала меня убивать? Даже пытаться не стала. Где моя бабка, что желала моей крови настолько, что разнесла всё на своём пути? Слишком много вопросов, на которые почти нет ответов. А мне нужно их найти. Если я собираюсь стать тем, кем должен, то найти эти ответы мне придётся.

— Никита, ты с нами? — спросил меня дед, подбадривающе улыбаясь. — Такое ощущение, что ты не рад быть с семьёй.

— Я очень рад, дед, — ответил я и вспомнил, как утром радовался Ван Ли, когда я попросился приехать к нему в храм. — Очень рад быть с семьёй. Но тут лишь её часть.

— В смысле? — не понял мои слова Державин-старший, да и все остальные уставились на меня.

— Во! — сказал Штопор и протянул мне красивейшего плетения паутинку, рядом с которой моя недоделанная была просто страшилищем.

— Завтра утром я улетаю в Поднебесную, — ответил я. — А затем займусь семьёй.

Глава 5

Но перед тем, как уехать, надо было доделать кое-какие дела.

В первую очередь необходимо было съездить на завод. Последний раз я там появлялся… да уже и не помнил, когда, если честно.

Михалыч встретил меня ровно на том же месте, что и обычно. И это, несмотря на то, что я его не предупредил о приезде. Так что узнал он об этом только от дежурного у шлагбаума, а делал вид, что стоит уже давно.

Мы душевно поздоровались, и он пригласил меня внутрь.

— Благодарю, — ответил я, оглядываясь по сторонам, — но я заехал всего лишь на несколько минут, узнать, как у вас дела.

— Всё отлично, — просиял исполнительный директор. — В конце той недели вышли на проектные мощности и уже полностью выполняем план. А кое-где и перевыполняем.

— Это здорово, — проговорил я, понимая, что совсем не могу угадать ничего из того, что видел тут в своё первое посещение, так преобразилось предприятие. — Я, в свою очередь, прошу извинить меня, что редко бываю у вас. Занятость, — я развёл руками, показывая, что от меня это мало зависит.

— Мы по телевизору вашу занятость видели, — по-доброму усмехнулся Михалыч. — Всё понимаем. Перестраивать центр столицы целыми кварталами — это ещё умудриться надо.

— Да приподняли один, — отмахнулся я, улыбаясь в ответ. — Ничего сверхъестественного.

— Не скажите, — ответил Михалыч, слегка щурясь от яркого солнечного света, отражающегося от чистого снега. — Другие бы по инструкции действовали бы, и сгинул бы отец-император, и осиротела бы страна. А вы нашли нестандартный выход из ситуации, и сохранили главу государства. А это дорогого стоит. Так что не переживайте, — он легонько прикоснулся к моему плечу, словно обозначая дружеский хлопок. — Мы не чувствуем себя оставленными. Наоборот, гордимся тем, какой у нас управляющий.

— Это прекрасно, — кивнул я с благодарностью, чувствуя, как растекается внутри тепло от слов исполнительного директора. — Потому что я как раз приехал предупредить, что ещё на некоторое время отбуду на лечение.

— Так это правда? — с некоторой грустью уточнил Михалыч. — Вы и правда лишились своего источника… и магии?

— Да, — ответил я, не задумываясь. — Так что в какой-то мере я сейчас точно такой же, как и все на этом заводе.

«Ну-ну, — сказал на это Архос. — Конечно, каждый на этом заводе может превратиться в огромного летающего паука. Их этому на курсах повышения квалификации учат».

«А ещё их различные голоса в голове жить не учат, — ответил я на это с долей сарказма. — Но брать свои слова назад я не буду».

«Насчёт голосов я бы не был столь уверен, — Архос явно был в ударе. — Но умолкаю. Ещё будет время поболтать».

— Печально, конечно, — ответил мне Михалыч, оглядывая с ног до головы, словно он мог увидеть отсутствие источника во мне. — Но хочу, чтобы вы знали: для нас нет абсолютно никакой разницы, маг — вы, или нет. Для нас всех, работающих на этом заводе, вы — Человек с большой буквы. У вас характер круче любой возможной магии. Вы нам жизнь, в широком смысле этого слова, спасли. Молодёжи надежду дали. У нас люди спиваться перестали, потому что поверили в светлое будущее, получили уверенность в завтрашнем дне. А это всё — вы. Поэтому знайте, что мы тут все будем за вас переживать. Будем надеяться, что ваше лечение поможет и вы снова станете магом. А нет, по крайней мере, мы вас меньше любить не станем.

Кажется, от столь вдохновенной речи у меня даже уши покраснели. Но я не подал вида, что смущён.

— Спасибо вам, — ответил я и ещё раз окинул окрестности взглядом. — Спасибо за слова, за завод, за всё то, что делаете. Рад, что встретил вас тогда.

А вот Михалыч не смог скрыть, что ему очень приятны мои слова, и заулыбался.

В скором времени мы простились, и я поехал в аэропорт.

Дед мне отдал в распоряжение свой самолёт вместе с командой, но я планировал возвратить его сразу же по прилёту в Поднебесную. Неизвестно, сколько мне там придётся находиться.

По пути я намеревался сделать несколько звонков. Первый — Никифору по поводу его вчерашних слов.

— Здравствуйте, Никифор Владимирович, — сказал я, как только преподаватель взял трубку. — Помните, мы вчера с вами про академ разговаривали? — я решил не тратить время на хождение вокруг да около и сразу перейти к сути вопроса.

— Здравствуйте, Никита Александрович, — ответил он мне, кажется, обрадованный тем, что я позвонил. — Да, конечно, помню. Скажите, пожалуйста, с какого дня он вам понадобится? И насколько?

— С сегодняшнего, — ответил я, глядя за окно на проплывающие пейзажи. — А насколько, не знаю. Я еду на лечение. Сколько времени на него потребуется, сказать не могу.

— Хорошо, — сказал Никифор, помечая что-то в своём вечном блокноте, который я себе отлично представлял даже сейчас. — Как будет известно, когда вернётесь, дайте мне знать, пожалуйста.

— Конечно-конечно, — ответил я и отключился.

Затем я набрал друзьям и тоже предупредил их о том, что улетаю.

Все, как один, попросились вместе со мной.

— Я бы с удовольствием, — отвечал я каждому одной и той же фразой. — Но этот путь я должен пройти один. Когда он закончится и я взойду на свою вершину, надеюсь встретить вас там.

Это, судя по всему, на меня уже Ван Ли влиял, которого я очень надеялся в скором времени увидеть.

Друзья, как один, тяжело вздыхали, но соглашались отпустить меня одного.

Уже перед самым аэропортом пришёл черёд позвонить принцессе. Я долго сидел и искал такие слова, чтобы Варвара поняла меня и не обиделась на то, что я решил на время улететь. В конце концов, она должна понимать, что это, в том числе и для того, чтобы нам быть вместе.

И, когда я набрал её номер, а услышал короткие гудки сбоя связи, я напрягся. Чувство тревоги не сказать что молчало, но находилось на весьма низком уровне. Но тогда что? Я набирал ещё и ещё раз, но всё было тщетно. Номер был недоступен.

Я почувствовал жар, подступивший к лицу. Мне слишком хорошо ещё помнились точно такие же короткие гудки, когда Варвара томилась под завалами в тоннеле.

Раз за разом набирая номер, я прошёл на посадку в самолёт и расположился в кресле.

Ко мне подошёл командир экипажа.

— Никита Александрович, — он легко поклонился мне, одновременно привлекая внимание к своей персоне. — Скажите, пожалуйста, летим по ранее согласованному маршруту в Тибет?

Я сначала на автомате кивнул, в очередной раз набирая номер. А затем спохватился.

— Сначала в столицу, — сказал я, решив, что во что бы то ни стало должен увидеть Варвару.

* * *

Уже из самолёта я позвонил Вале. Несмотря на то, что она сейчас была на другом конце света, я надеялся, что через неё смогу получить хоть какую-то связь с принцессой.

— Привет, — сказала она первой, и в её голосе я услышал некоторое удивление, словно она не ожидала, что я могу ей позвонить. — Что-то случилось?

— Не могу до Вари дозвониться, — сказал я напрямик, понимая, что тем самым немного поцарапаю самолюбие девушки, но в то же время, не буду давать пищу для ложных надежд. — Не знаешь, как можно с ней связаться?

Валя размышляла совсем недолго.

— Только ничего не спрашивай, ладно? — попросила она умоляющим тоном.

Я хотел уточнить, о чём не должен спрашивать, а затем решил не делать этого. А то уже получился бы вопрос.

Всё стало ясно, когда она скинула мне контакт, подписанный: «Елизавета Фёдоровна». Ага, понятно. По сути, это говорило о многом, но спрашивать действительно не стоило. Впрочем, я порадовался тому, что у Вали стали налаживаться отношения с императрицей. Это дорогого стоит.

— Спасибо тебе огромное, — сказал я и уже хотел нажать отбой, когда понял, что просто не имею права этого сделать. — Как у вас дела обстоят? Там же ещё кто-то оставался после нашего последнего визита?

— О, да! — с каким-то едва ли не садистским удовольствием в голосе ответила Валя. Я даже видел, как она закатила глаза. — Люди тут оставались и даже попытались дать нам бой. Вот только некоторых образумил Кшиштоф, но это были больше люди науки. А остальным мы дали прикурить, конечно. Ух!

— Никто из наших не пострадал? — спросил я, меньше всего желая, чтобы наши люди несли потери уже после основной битвы. — И вообще вы кого-то взяли в плен?

— Ну, основные приспешники Стивена всё-таки либо погибли, либо успели сбежать, — ответила она мне, явно вспоминая, что ей было известно. — Но всем этим с огромным успехом занимается дядя Слава со своей ЧВК. Мировой мужик, — сказала она и хохотнула. — Я ещё не видела, чтобы кто-нибудь лучше пытал людей.

По мне это, конечно, было спорное достоинство, но в том антураже, полагаю, это было правильно.

— А самого Батори нашли? — спросил я.

В последние дни мне почему-то иногда снился Стивен, хохочущий надо мной, потому что я оставил его без присмотра. Только он был не таким, как я его запомнил. А нарастившим тело на кусок позвоночника, который я из него вырвал. И это было больше похоже на опухоль, нежели на обычное человеческое тело.

— Нашли, конечно, — развеяла мои сомнения Валя. — Лежал аккуратно, двумя долями, как ты его и оставил. Кажется, его организм пытался регенерировать, но всё-таки сдался, когда мозг перестал работать.

— Четыре минуты, — прошептал я, думая о том, что, если бы повреждения были бы менее серьёзными и их можно было бы восстановить за четыре минуты, он непременно сделал бы это и снова начал бы мне гадить.

— Что? — переспросила Валя, явно не расслышав то, что я сказал.

— Ничего, всё в порядке, — сказал я, решив не посвящать девушку в подробности своих раздумий. — Вы — молодцы! Ладно, буду звонить императрице, чтобы выяснить, что случилось.

— Была рада тебя слышать, — ответила мне Валя совершенно искренне, я слышал это по голосу, и добавила чуть погодя: — Звони, как время будет. Я скучаю.

— Хорошо, — ответил я, понимая, что с этим тоже придётся что-то делать. — Обязательно.

И отключился.

Елизавета Фёдоровна взяла трубку на удивление быстро и, кажется, даже знала, кто ей звонит. По крайней мере, ни малейшего удивления в голосе я не услышал.

— Да, Никита, добрый день, — сказала она, когда я представился, и в голосе её я услышал грусть, но не скорбь, которую боялся услышать. — Заперли твою принцессу. В башне.

— Как так? — удивился я, понимая, что не зря полетел в столицу. — За что?

— За то, что от тебя отказываться не хочет, — я слышал в голосе императрицы гордость за решение дочери и понял, что она на нашей стороне. — И стоит на своём.

И тут я подумал, что, несмотря на отсутствие источника и эфирного сердца, я вполне себе продолжаю пользоваться эмпатической магией. Да, возможно, не в том объёме, что раньше. Но вполне определённо она во мне присутствует.

«Ну а что ты хотел? — проворчал Архос. — Ты же остался магом, так что не отвертишься».

Я не стал отвечать на эту ремарку. Важнее сейчас было ответить Елизавете Фёдоровне.

— Я уезжаю на лечение, — сказал я ей, чтобы подвести разговор к главному. — Хотел попрощаться с Варварой и не смог дозвониться.

— Езжай, конечно, — с некоторой долей разочарования ответила та, видимо, надеясь на другие слова. — Но с Варей поговорить не получится. Телефон у неё сгорел, когда она слегка перепланировала зимний сад. А новый ей не разрешают передавать.

Но следом она услышала уже ровно то, что хотела.

— Я уже развернул самолёт и скоро приземлюсь в столице, так что хотел спросить: получится как-нибудь организовать нашу с Варварой встречу?

— Ключей от казематов у меня нет, — ответила на это Елизавета Фёдоровна, выражая голосом своё полное негодование по этому поводу. — А вот проводить туда я тебя вполне смогу.

— Отлично, — сказал я, прикидывая время. — В течение часа буду.

— Молодец, — сказала на это императрица и отключилась.

* * *

Охрана дворца отказалась меня впускать наотрез.

— Не положено, Никита Александрович, — как мне показалось, с сожалением пробасил огромный усатый гвардеец. — Запретили вас пропускать.

— Вот даже как, — хмыкнул я себе под нос, но охранник меня услышал.

— Извините, ради богов, — сказал он примирительным тоном, — но нарушить приказ не можем.

— Ничего, — я махнул рукой и отошёл от ворот.

Я собирался снова звонить императрице, но тут от неё пришло сообщение с геолокацией, словно она чувствовала или, может быть, знала о запрете.

На карте было обозначено старое кладбище, находившееся по другую сторону дворца. А, точнее, один из монарших склепов.

«Вот это приключения», — решил я, но отправился по указанным координатам. Через пятнадцать минут я уже стоял возле склепа, думая, куда императрица отправит меня дальше.

И тут дверь наземной части гробницы дрогнула и практически бесшумно отворилась, явив мне Елизавету Фёдоровну собственной персоной.

— Было бы сейчас темно, — сказал я полушёпотом, — обязательно бы открыл филиал кирпичного заводика.

— Проходи, — махнула мне императрица, приглашая войти. — Мёртвых бояться нечего, надо опасаться живых.

Когда я оказался внутри, Елизавета Фёдоровна затворила дверь, закрыв на замок, а затем дала время, чтобы у меня привыкли к темноте глаза. На самом деле, благодаря магии аэрахов, я практически мгновенно переключался на ночное зрение, но мне хотелось оглядеться.

Вокруг стояли статуи в полный рост, висели барельефы, изображающие различных наших монархов во время битв, воспетых в легендах, а на каменных полках покоилось их оружие.

— Внушительная усыпальница, — проговорил я, чувствуя на лице движение воздуха и пытаясь угадать, где именно расположен подземный ход. — Но зачем сюда ход?

— Пообщаться с предками так, чтобы этого никто не увидел, — пожала плечами императрица. — Это, конечно, официальная версия. А так, любовницу привести. Или любовника, — она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Грамотно сделано, — проговорил я, наконец, увидев темнеющий вход в тоннель. — Никогда бы не догадался.

— Пойдём, — кивнула Елизавета Фёдоровна, видя, что я уже начал ориентироваться в темноте. — Варвара ждёт тебя, места себе не находит.

Но дойти от выхода из тоннеля до флигеля, в котором держали под замком Варвару, просто так оказалось невозможно.

— Вот старая балда, — ударила себя по лбу императрица, а затем обернулась ко мне. — Ты ничего не слышал, назовёшь меня так, казню лично.

— Вы что-то сказали? — переспросил я от подножья лестницы, ведущей наверх.

— Правильный ответ, — кивнула Елизавета Фёдоровна, а затем спустилась ко мне. — Я немного не рассчитала, — проговорила она как можно тише, наклонившись почти к самому моему уху. — Отсюда до казематов, в которых держат Варю, четыре камеры, реагирующих на движение. Отключить отсюда я их не смогу. И распорядиться о том, чтобы выключили, тоже. Поэтому… — она распахнула широкий плащ, в котором была, — лезь-ка сюда, как-нибудь проскочим.

— Елизавета Фёдоровна, — сказал я, добавив немного иронии в голос. — Я, конечно, вас очень ценю, но, боюсь, это лишнее.

— Что такое? — она подняла бровь, видимо, решив, что я пошёл на попятную.

— Покажите мне, где находятся камеры, и я их попробую нейтрализовать, — ответил я, размышляя над тем, как именно это лучше сделать.

— Это моментально вызовет ненужное внимание, — ответила она, не понимая пока, в чём заключается мой план. — Давай лучше под плащом тебя проведу.

— Полагаете, парная цепочка следов вопросов не вызовет? — поинтересовался я, давая понять, что вопросы всё равно возникнут, но это можно немного отсрочить.

— Что предлагаешь? — она оценивающе поглядела на меня и прищурилась.

— Увидите, — пообещал я, решив, как буду действовать. — Только покажите, где находятся камеры.

На самом деле месторасположение камер оказалось отличным для охраны дворца и отвратительным для предполагаемых преступников. Я оценил это обстоятельство и порадовался тому, что магия аэрахов была при мне, в отличие от всех остальных.

Энергетической паутиной я цеплял камеры, на которые указывала мне императрица и принудительно поворачивал их в противоположную от нас сторону. С последней даже вышли заминки, и пришлось бросать снежок, чтобы она развернулась, следя за ним, а затем уже закрепить её таким образом, чтобы она нас не увидела.

Дважды мне пришлось по широкой дуге огибать тропинку, чтобы не попасть на глаза охранникам, проверявшим периметр. И во второй раз мне показалось, что один меня увидел, но видел он и императрицу, поэтому подходить не стал.

Скрывшись во флигеле, я освободил камеры от паутины, чтобы они и дальше несли службу. В конце концов, в мои задачи не входило лишать дворец безопасности.

В самом флигеле было всего две камеры, справиться с которыми проблем не представлялось. Мы прошли по лестнице, спустившись на подземный уровень, и тут у меня по спине побежали мурашки. Отвратительное освещение, серые стены, — всё в лучших традициях тюремных реалий.

«И правда казематы», — подумал я.

— Через пятнадцать минут обход, — сказала мне Елизавета Фёдоровна, открывая решётку на двери. — Так что вы уж постарайтесь побыстрее.

Варвара, услышав шум, встала и подошла к двери. Увидев меня, она схватилась за решётку и прижалась к ней лицом.

— Никита! Хвала богам! Я уж думала, не увижу тебя, а этот деспот меня замуж отдаст! — принцесса говорила горячо, но полушёпотом, словно боялась, что громкий голос привлечёт охрану.

— Замуж? — удивился я, понимая, что всё серьёзнее, чем я думал. — И это всё только из-за того, что я лишился источника и эфирного сердца?

— Ну да, — ответила Варвара, отводя взгляд. — Он считает, что ты теперь магический инвалид и не стоишь того, чтобы выдавать за тебя свою дочь.

— Если бы я знал, что он будет такиздеваться над тобой, — проговорил я, высматривая обстановку за принцессой и приходя к выводу, что там, в целом, не так уж страшно, обстановка достойная, — я бы ему кое-что показал.

— Не надо ничего показывать, — ответила Варвара и заглянула мне в глаза. — Как ни странно, но тут я в большей безопасности, чем где бы то ни было ещё. Мне мама сказала, что ты хочешь поехать лечиться…

— Да, должен был, — ответил я, чувствуя, как внутри вскипает гнев, — но теперь не уверен, что имею право…

— Езжай, — сказала мне принцесса, не отрывая взгляда, в котором я прочитал что-то даже большее, чем любовь. — Я никуда не денусь. Буду ждать тебя тут. Мы с мамой кое-что да значим для отца, и просто так выдать меня замуж он не посмеет. Не закрывал бы тут, надеясь, что я одумаюсь. Так что, езжай. Приедешь здоровым, отцу придётся уступить, вот увидишь.

— Ты уверена? — спросил я, понимая, что логика в её словах есть.

В любом случае мне надо ехать. Я чувствовал это. Возможно, именно так чувствует себя гусеница, которая вот-вот должна стать бабочкой.

— Уверена, — кивнула мне Варвара, чуть-чуть отстранившись, а затем шепнула: — Подойди ближе.

Я приблизил своё лицо к решётке, расстояние между клеток которой было достаточно, чтобы наши губы встретились. И я почувствовал её дыхание, а ещё привкус слёз, которые ручьём текли из её глаз.

— Я вытащу тебя отсюда, — пообещал я, отстраняясь после того, как императрица несколько раз кашлянула. — Клянусь.

— Я буду ждать, — кивнула мне принцесса.

И в этот момент вдалеке за поворотом коридора послышались тяжёлые шаги.

— Обход! — шикнула на меня Елизавета Фёдоровна. — Пора уходить!

— Хорошо, — кивнул я и протянул руку принцессе.

Та потёрлась щекой о мои пальцы и улыбнулась. Вкупе с заплаканными глазами смотрелось это, конечно, душещипательно.

Но в любом случае я собирался выполнить своё обещание. Я всегда их выполняю.

* * *

Император проводил консультации.

После ухода Державина с поста министра транспорта он понял, что ему просто некого поставить на это место. Орлова он казнил лично. Ветров не устраивал большую часть приближённых. И даже, если назначить его, не учитывая желаний остальных, то это вызовет ещё большее недовольство.

Про Дулова и думать не хотелось. Это курам на смех.

Приходилось вызывать самых верных людей и выяснять у них, кто бы мог занять этот пост. Учитывая ситуацию внутри дворца, делать это было не очень-то и легко, потому что все интересовались здоровьем принцессы и императрицы. Намеренно, надо полагать.

Сейчас перед ним сидел Чернышёв, и Ярослав Иванович мог поклясться, что тот его корит за происходящее с Варварой и недоволен положением дел с Державиным-младшим, хотя даже ни слова на эту тему сказано не было.

Тогда монарх сам решил выйти на этот разговор, чтобы потом не коситься в сторону абсолюта, подозревая того в каких-то крамольных мыслях.

— Скажи, Валерий, — обратился он к магу земли, когда остальные вопросы уже были выяснены, — ты тоже думаешь, что Никиту Державина нужно было делать зятем, несмотря на то, что он лишился магии?

— Лишился? — удивление Чернышёва было настолько искренним, что император просто опешил.

— Ну, конечно, лишился, — проговорил он с таким видом, словно ему приходится повторять прописные истины, но теперь он в них не уверен. — У него же теперь нет источника и этого их… как его… эфирного сердца.

— Ну да, — согласился Чернышёв, не понимая, что от него хочет монарх. — Источника и эфирного сердца он лишился в процессе битвы. Но магии-то в нём хоть отбавляй.

— В смысле? — император хлопал глазами, как будто ему только что доказали, что дважды два будет десять. — Много магии?

— Да, он, полагаю, гораздо сильнее меня будет, — кивнул Чернышёв и задумался. — Но, если вы хотели именно воздушника или эфирника, то да, тут он уже не владеет этими видами. Но та, что у него сейчас, — просто чума! Боевая трансформация, возможность открывать порталы в разные миры, ещё много каких штук. Мне сын рассказывал, там что-то невероятное. Так что, если вам просто нужен сильный маг в зятья, Державин позиций тут не потерял.

— Так… — император стоял напротив абсолюта и чувствовал себя оплёванным и обманутым. Причём, всё это он сделал с собою сам. — То есть Державин не магический инвалид, как я считал ранее?

— Нет, — покачал головой Валерий. — А кто вам такое сказал?

Император подумал и вспомнил, что на самом деле ему никто и не говорил. Ему сказали, что Державин-младший лишился источника и эфирного сердца. А всё остальное он уже додумал сам.

В любом случае идти на попятную после содеянного было поздно.

— Видимо, я сам что-то неправильно понял, — глухо произнёс император, враз теряя интерес к разговору с Чернышёвым. — Что ж, ваше мнение я учту, спасибо за уделённое мне время.

Валерий ушёл, а Ярослав Иванович ещё долго ходил по своему кабинету взад-вперёд.

«…Умеет открывать порталы в другие миры и ещё много каких штук…»

В голове императора в эту фразу трансформировались слова абсолюта и теперь крутились без остановки.

— И что мне теперь с этим делать? — спросил он себя вслух.

* * *

Прилетев на место, я сразу же отпустил команду, чтобы летели обратно. На вопрос, когда за мной прилетать, пожал плечами и ответил, что сообщу об этом деду. Командир самолёта взял под козырёк и начал готовить машину к взлёту.

От аэропорта в нужную мне сторону можно было добраться только на аэротакси. Причём, лететь пришлось долго, огибая гористую местность и складки рельефа.

Совсем недалеко от цели водитель посадил такси на широкой площадке и что-то сказал. Я взял телефон и попросил его повторить, чтобы получить перевод.

— К самому храму мы не поднимемся, — сказал мне водитель, разводя руками. — Опасные воздушные потоки, которые нам не преодолеть. Аномалия, не позволяющая летать. Наверх можно попасть только по специальной лестнице.

Я поблагодарил водителя и вышел из машины, забрав достаточно вместительную сумку с собранными в путь вещами.

Что ж, всего одна лестница, и я у цели. Ван Ли, наверное, уже заждался меня.

Я огляделся, и встал, открыв рот. Лестница была вырезана прямо в горе и уходила высоко-высоко наверх, насколько хватало глаз и исчезала в низких облаках.

Я подошёл к табличке и навёл на неё камеру телефона с переводчиком.

'Лестница к мудрости, — гласила та. — Четыре тысячи четыреста сорок четыре ступени приведут вас к храму мудрости, если сможете их осилить. Каждый ваш шаг — это преодоление себя. Преодолев расстилающуюся перед вами лестницу, вы станете другим человеком. Вы познаете, из чего сделаны и чем наполнены.

Или вернётесь ни с чем, поддавшись соблазнам своего прошлого'.

— Что ж, — проговорил я вслух и закинул сумку на плечо. — Не будем поддаваться соблазнам.

Ещё раз глянул наверх на кажущееся бесконечным количество крутых ступеней, исчезающих в белоснежном облаке, и сделал первый шаг.

Глава 6

Молитвенные дощечки раскачивало ветром, и они издавали лёгкий стук, похожий на то, что какой-то усталый путник преодолел почти четыре с половиной тысячи ступеней и теперь стучится в ворота.

Бумажные фонари с повседневными абажурами тоже раскачивались движением воздуха, и слабый свет, отбрасываемый ими, скользил по каменным стенам, кое-где закрытым деревянными щитами. Благовония курились в положенных для этого местах, наполняя воздух лёгким запахом силы и воли.

Учитель стоял снаружи на узкой террасе, с которой открывался чудный вид на ближайший горный хребет. Особенно красиво тут было на рассвете. Вид розового от специфического освещения снега, укрывающего вершину горы, немногие избранные навсегда сохраняли в своём сердце.

— Учитель, — обратился Ван Ли к стоящему на террасе человеку, видя, что тот уже закончил сегодняшнюю созерцательную медитацию и готов к разговору. — Могу я просить вас об одолжении?

— Каждый человек может просить, — был ему ответ, а в глазах, обращённых на Ван Ли, загорелась искорка мальчишества. — Но не каждый будет услышан.

— И не каждый услышанный получает помощь, — в тон Учителю ответил Ван Ли. — Я знаю, спасибо. Но я пришёл не по своей прихоти. Один мой ученик просил меня о помощи, и я считаю, что вправе помочь ему, так как он сам этого хочет.

— Что за ученик? — поинтересовался Учитель, внимательно разглядывая Ван Ли. — Уж не тот ли, что носит в себе паука?

— Всё верно, — Ван Ли сложил руки и склонился перед великой мудростью Учителя. — Это мой ученик из России, с которым я провёл вместе много медитаций.

— Ты же знаешь, что мы тут принимаем не всех, — уточнил Учитель, но, скорее, для ритуала, так как, конечно же, Ван Ли об этом прекрасно знал. — И только достойные могут войти в ворота нашего храма?

— Знаю, Учитель, — Ван Ли распрямился и посмотрел в глаза Учителю, что означало твёрдую уверенность мастера в своих словах. — Я считаю, этот человек достоин.

— Ну что ж, — ответил Учитель и хитро улыбнулся мастеру. — Проверим.

* * *

Когда я разговаривал с Ван Ли, выясняя, как к ним добраться, он сказал мне, чтобы я взял удобную одежду, тёплую одежду и горячее питьё. Больше ничего брать не надо.

Но, конечно же, у меня оказалась целая сумка вещей, которые, как я полагал, мне жизненно необходимы. Так бывает с каждым, кто тащит за собой целый дом. А потом оказывается, что из этого всего ему максимум потребовались чистые носки и трусы с футболкой.

Перед лестницей я надел спортивную одежду, в которой обычно тренировался на улице, и специальную куртку, использовавшую тепло собственного тела для создания комфортной температуры.

Ступени были неравномерными. Разными по высоте и длине, что доставляло дополнительный дискомфорт. Я-то полагал, что справлюсь за пару часов, но за полчаса преодолел лишь триста ступеней, что намекало на более продолжительное путешествие, чем я рассчитывал.

Более того, на триста пятидесятой ступени я запыхался и остановился восстановить дыхание. Посмотрев наверх, я не увидел ничего нового: лестница исчезала в далёком облаке, и неизвестно, сколько ещё надо будет пробираться внутри. А вот, оглянувшись назад, я сильно удивился: площадка, с которой я начал восхождение, была буквально подо мной. Казалось, рукой подать, чтобы вернуться на неё. Сорок минут восхождения? Да их словно и не было, вот же начало пути.

«Архос, это какая-то иллюзия? — спросил я, пытаясь пересчитать ступеньки, оставленные позади. — Или я действительно так мало прошёл?»

«Никакой иллюзии, — ворчливо отозвался мой ментальный наставник. — Ты просто дохлый, потому что пренебрегал тренировками тела».

«Ничего я не пренебрегал, — ответил я. — Мне действительно некогда было. Вот вернусь домой и сразу займусь».

«Ты уже занялся, — усмехнулся на это Архос или даже рассмеялся, словно злой гений из фильмов. — Пока дойдёшь, твой организм уже перестроится».

И я пошёл дальше.

После пятисотой ступеньки я уже чувствовал боль при каждом вдохе. Мне раздирало лёгкие от каждого усилия. А ноги, словно налились свинцом, и на каждую ступень их приходилось затаскивать чуть ли не насильно.

«Это ещё ничего, — успокаивающе, но с изрядной долей издёвки сказал мне Архос. — Скоро ещё и воздух разреженный будет, тогда вообще красота начнётся».

«Что я тебе сделал плохого? — мне казалось, что даже в мысленном общении я начинал задыхаться и хрипеть. — Будь эти ступеньки одинаковыми и приспособленными для подъёма, как, например, в высотных домах, дело шло бы гораздо быстрее».

«Если бы эти ступеньки были одинаковыми и удобными, — ответил мне Архос. — Они явно не вели бы в храм, где тебе могут помочь».

«Наверное, логично», — подумал я и продолжил подниматься.

Примерно на шестисотой ступеньке я понял, что с меня хватит. Я больше не смогу подняться ни на одну. И встал, как вкопанный.

«Ну ты чего? — поинтересовался Архос, явно пытаясь меня поддеть. ­— Это всего-то уровень стандартной тридцатиэтажки».

«Слушай, — ответил я, уже действительно задыхаясь, — я никогда не всходил на тридцатый этаж пешком. По крайней мере, в этой ипостаси. Кстати!..»

Мне пришла в голову идеальная по своей простоте идея.

«Архос, а что, если я сейчас приму боевую трансформацию Примарха? — поинтересовался я, видя внутренним взором, как огромный паучище легко и непринуждённо взлетает по лестнице к вожделенному храму. — И дойду до цели в ней, а наверху уже стану обратно собой?»

Архос ответил не сразу. Более того, некоторое время я думал, что он мне вообще не ответит.

«Я не верю, что ты готов сдаться в самом низу, — ответил он мне, наконец. — Это на тебя не похоже».

«Почему же сдаться? — я даже растерялся от его ответа. — Нигде же не оговорено, в каком виде я должен подниматься, так? Я вот и подумал, почему не в виде Примарха?»

«Правила для всех одинаковы, — ответил Архос таким голосом, чтобы я прочувствовал своё заблуждение целиком и полностью. — Ты должен бросить себе вызов и преодолеть эту лестницу. Примарху это ничего не стоит, значит, и ценности этот подъём не будет нести никакой. И потом, тебе надо восстанавливать это тело, а не боевую трансформацию».

«Ладно, уел, — сказал я, глубоко вздохнул и продолжил путь. — Но некоторые испытания созданы для того, чтобы проходить их хитростью».

«Есть такие, — согласился Архос, явно удовлетворённый моим решением идти дальше в человеческом обличии. — И, скорее всего, они тебе ещё встретятся по пути, но именно это нужно пройти так же, как все».

И я шёл. Иногда приходилось сцепить зубы, чтобы поднять ногу ещё раз. Иногда приходилось останавливаться, чтобы воздух не жёг лёгкие. Но я шёл. Я поднимался, с каждой ступенькой приближаясь к своей цели всё ближе и ближе.

* * *

Примерно на уровне тысячи ступеней, когда начало восхождения уже скрылось за поворотом лестницы и не казалось разочаровывающе близким, я нагнал путника.

При одном только взгляде на него становилось не по себе. Закутанный в изорванную холстину с деревянными дощечками, привязанными к ногам, он не производил впечатление человека, который сможет добраться до верха.

А ещё, присмотревшись к нему, я устыдился своих мыслей, когда желал облегчить себе восхождение. Повязка на его глазах и палочка в руках явно говорили о том, что он слепой. И как вообще забрался на такую высоту, оставалось загадкой.

— Дедушка, дедушка, — позвал я, пытаясь привлечь его внимание, но затем подумал, что он всё равно не понимает того, что я ему говорю. — Вы меня слышите?

При всей странности вопроса, он же мог быть ещё и глухонемым, так? Но нет, дедушка остановился и обернулся ко мне. Из-за повязки на его глазах это выглядело немного зловеще, но, когда он заговорил, все негативные впечатления улетучились.

Говорил он тихо и с диким акцентом, но по-русски, чем привёл меня в некоторое замешательство.

— Слышу, добрый путник, слышу, — ответил он и протянул ко мне руку, которую я принял и пожал, удивившись, насколько она холодная. — Духи этого места сжалились надо мной и послали тебя, — продолжил он, тяжело опираясь на палку.

А я уже прикидывал, как потащу его наверх в довесок к своей сумке, которую я уже несколько раз порывался выкинуть. Но, как оказалось, сохранил я её не зря.

— Скажите, — я решил аккуратно узнать, что принесло сюда этого несчастного, — а вы решили добраться до самого верха? Просто я удивлён, что вы сюда-то поднялись…

— О, нет! Нет, — замахал рукой, свободной от палки, старик. — Наверх мне никогда не подняться. Тут, на полутора тысячах ступеней расположена торговая лавка для туристов. Там большая площадка и место для отдыха. Там, в одной из лавок, работает моя дочь. Но два дня она уже не возвращалась домой, и от неё нет никаких известий. Вот я и пошёл, чтобы проведать, как она там.

— Около полутора тысяч? — переспросил я, понимая, что уж на пятьсот-то ступеней я его смогу затащить.

— Да, — кивнул старик. — Ещё где-то пятьсот осталось. Я считал, но сбился со счёта.

— Всё верно, — ответил и протянул руку для поддержки. — Разрешите, я вас хотя бы провожу.

— Спасибо, молодой человек, спасибо вам огромное, — ответил старик и принял мою помощь, опёршись своей рукой на мою.

И тут меня буквально прошиб озноб, настолько холодной была эта рука. Кажется, ещё холоднее, чем тогда, когда я её пожал в первый раз.

— Скажите, вам холодно? — спросил я и буквально услышал, насколько глупо звучал мой вопрос.

Конечно, ему холодно, а у меня с собой целая сумка ненужных вещей. Впрочем, ему мой костюм-тройка тоже вряд ли поможет от холода.

Пока мы с ним разговаривали, стемнело и стало ещё холоднее. Если идти, а не стоять, это почти не чувствовалось, но стоило только остановиться, как всё тело охватывал мороз, а изо рта облачками вырывалось дыхание.

— Холодно, — признался тот, поднимаясь на очередную ступеньку. — Но я не могу просить у вас одежды, потому что сам отправился в этот путь во всём, что у меня есть.

— Постойте-ка, — я оглядел его ноги и понял, что ботинки мои ему точно не подойдут, а вот новенькие кроссовки, которые я купил совсем недавно — вполне. — У меня есть кое-что из вещей.

Я отдал ему спортивные кроссовки, а сам надел свои повседневные ботинки. Пускай, в них было и не так удобно, но не сказать, что я испытывал дикий дискомфорт. А вот с курткой было расставаться жальче всего, так как ледяной ветер пронзил меня, стоило её расстегнуть. Однако вместо того, чтобы заставить меня застегнуться и предложить слепцу что-то другое, это, наоборот, уверило меня в необходимости задуманного поступка. Поэтому я снял куртку и помог надеть её старику.

— Как тепло-то, — сказал тот. — А сам-то? Сам-то ты как?

Я уже натягивал пиджак, под который надел джемпер.

И вдруг почувствовал, как Архос отбивает себе ладонью лоб.

«Что случилось? — решил уточнить я, чтобы не попасть в глупую ситуацию. — Я что-то снова делаю не так?»

«Ты — Примарх, — ответил мне на это ментальный учитель. — У тебя есть отличная терморегуляция организма. В любой ипостаси».

А я и забыл. Включив внутренний обогрев, я забыл о пронизывающем холоде, улыбнулся, взял старика под руку, которая уже не напоминала собой замороженный кусок мрамора, и повёл его вверх по лестнице, радуясь, что человеку будет максимально комфортно до самого конца путешествия.

Честно говоря, я был готов даже тащить его вверх, если бы он не смог идти, но слепец на удивление бодро одолевал ступеньку за ступенькой. Причём, настолько, что я даже забыл о собственных трудностях. Когда мы оказались на площадке полутора тысячи ступеней я даже не пыхтел, как паровоз, а вдыхал основательно и равномерно.

Дочь старика обнаружилась почти сразу. Она пыталась удалить последствия снежного завала, который прошёлся по этой площадке, но практически не затронул лестницу ниже.

— Отец! — крикнула она и кинулась слепцу на шею. — Отец, прости. Я сначала не могла выйти из лавки, потому что привалило дверь. А затем пыталась освободить всё из ледяного плена, но у меня ничего не получается.

Я посмотрел на валуны, завалившие подход к её лавке, и даже удивился тому, что ничего вокруг от них не пострадало. Они весьма аккуратно упали на площадь, практически ничего не повредив. Но совершенно парализовали возможную торговлю.

— Здравствуйте, — сказала девушка, повернувшись ко мне. — Спасибо, что проводили моего отца ко мне. Могу я вас чем-то отблагодарить? Хотите горячего чаю?

— Не откажусь, — ответил я, примеряясь к глыбам льда. — Но позвольте сначала помочь и вам?

— Вряд ли это вам под силу, — развела руками женщина и покачала головой. — В них, наверное, по полтонны весом. Нужно несколько человек.

«Нужно несколько человек, чтобы убрать последствия оползня, — произнёс я про себя. — Или один Примарх».

Зацепив энергетической паутиной ближайший валун, я протащил его несколько десятков метров и скинул за ограждение площадки.

«Ты, наверное, ещё и дорожки мести можешь? — поддел меня Архос. — И засоры в канализации устранять?»

«Если понадобится, то и это всё смогу, — ответил я. — И вообще, заодно передохну от подъёма».

«Ну если только, — захохотал Архос. — А вообще всё правильно делаешь, это я так, ворчу немного».

Самая последняя глыба весила, вероятно, втрое или вчетверо больше, чем те, что были до неё. Я вспомнил уроки Архоса, скрутил паутину особым образом и порезал лёд на несколько частей, после чего без труда удалил прочь.

— Спасибо вам огромное! — запричитала женщина, и, рассыпаясь в благодарностях, ей вторил старик.

— Не за что, — ответил я, на сто процентов уверенный, что так на моём месте поступил бы каждый. — А скажите, пожалуйста, что вы тут вообще продаёте?

— Разную туристическую белиберду, — она пожала плечами, а я отметил, что по-русски она говорила даже лучше, чем её отец. — В основном идёт грамота о покорении лестницы в четыре тысячи четыреста сорок четыре ступени, — она усмехнулась и протянула мне одну, на которой было что-то написано на незнакомом мне языке.

— Но тут же только полторы тысячи? — удивился я.

— Туристов это не останавливает, — мягко улыбнулась женщина. — Им достаточно бумажки, а проходить всё совсем не обязательно.

Меня напоили горячим чаем, и я, понимая, что на сердце легко и привольно, отправился дальше. И мне показалось, что ступени после площадки стали чуть-чуть ровнее и удобнее для шага.

Впрочем, возможно, просто показалось.

* * *

«Если не против, я пройдусь рядом, — сказал мне Архос, стоило нам немного удалиться от туристической площадки. — Хочется вновь почувствовать себя живым».

— Конечно, — сказал я уже вслух. — С каждым разом ты становишься всё более и более овеществлённым, — заметил я, даже в темноте отлично различая контуры отделившейся от меня фигуры.

— Так и есть, — ответил на это Архос, подставляя лицо ледяному ветру. — И я уже чувствую движение воздуха. Это так здорово!

— Скажи, почему ты был против, чтобы я преодолевал лестницу в боевой трансформации? — вдруг спросил я, что стало неожиданностью для меня самого. — Дело же не только в правилах, так? Ещё в чём-то? В чём, Архос? Что ты от меня скрываешь?

— Вопросы из тебя сыплются, как горох из дырявого мешка, — усмехнулся мой призрачный учитель. — Попробую ответить хотя бы на некоторые.

Я приготовился слушать, попутно заметив, что во время разговора подъём практически не замечается. Может быть, именно поэтому Архос избрал призрачное воплощение, чтобы идти рядом и отвлекать меня разговором. В любом случае, я был благодарен ему, да и кое-какие знания были совсем не лишними.

— Дело в том, — начал свой рассказ Архос, — что аэрахи — это совершенно не столь миролюбивый ксенос, как ты мог бы подумать. Причём, они настолько воинственны, что обычно не оставляют в живых никого при захвате планеты.

— У меня появилась ещё куча вопросов вместо хотя бы одного ответа, — резюмировал я, но Архос призвал меня помолчать и послушать.

— Давай, я дам самый главный ответ на все озвученные выше вопросы, — проговорил Архос, мерно шагая со мной в ногу. — Чем больше ты будешь находиться в боевой трансформации, тем выше шанс, что ты станешь агрессивным и забудешь свою человеческую жизнь. А я этого не хочу, так как прекрасно вижу, как человеческое влияет на тебя. Ты — настолько великолепный сплав двух культур, двух ксеносов, что лучше и пожелать нельзя. Понятно, что тебе придётся пользоваться боевой трансформацией, но она же не зря так называется, как ты думаешь?

Я кивнул, полагая, что понимаю, о чём он говорит.

— Но делать это стоит только в бою, и то непродолжительное время, — сказал Архос и многозначительно посмотрел мне в глаза.

Я вспомнил, как чувствовал себя, став Примархом со всеми этими аэраховскими наворотами. Мне хотелось бить и уничтожать всё, что мешает прийти к величию. Но человеческая ипостась сдерживала совсем уж животные порывы. Хотя, да, каюсь, голову Штефану я отгрыз с огромным удовольствием.

— Я вообще удивлён, — продолжал тем временем мой призрачный учитель, — что ты не уничтожил в этом виде Кшиштофа, а чисто по-человечески взял и спас его. Это означает, что в тебе очень сильно чувство справедливости, это раз. И ещё ты, даже превращаясь в аэраха, полностью отдаёшь себе отчёт в том, что происходит вокруг и во имя чего ты сражаешься. Это два. Отличные качества, но, боюсь, при частом использовании боевого обличия ты перестанешь всё это различать.

— Я тебя понял, — тихо ответил я, чувствуя искреннюю заботу со стороны призрака, идущего бок о бок со мной.

Действительно, соблазн становиться аэрахом при каждом удобном случае был велик. Я уже сегодня это прочувствовал. Поэтому я целиком и полностью понимал то, о чём говорит Архос.

— Не переживай, — мой призрачный учитель ободряюще улыбнулся. — Тебе ещё много раз придётся примерить на себя личину аэраха. Боёв впереди у нас много.

— Утешил, ничего не могу сказать, — хохотнул я, чувствуя всем существом, что он прав. — Но я одного не понимаю, если летающие пауки столь кровожадны, то как мы с ними сосуществовали? И, более того, вошли в симбиоз, что вообще странно для некоторых.

— Тут отдельно надо сказать конкретно про тот род аэрахов, который жил с вами. М-м… — он вроде как задумался, подбирая слова. — Скажем так, твоя хитиновая бабуля — божий одуванчик по сравнению с остальными представителями этого вида. Эдакий голубь мира или даже сестра милосердия.

Я вспомнил свои последние минуты на родной планете и был склонен не согласиться с Архосом. Только вот он их, наверняка, тоже помнил, поэтому спорить было особо не о чем. Но я находился в шоке. Крылатую паучиху, жаждущую моей крови, назвать голубем мира? Нет, это перебор.

— Я не понимаю, — ответил я, осознавая, что мы зашли на весьма зыбкую почву. — Что моей условной бабуле мешало уничтожить человечество на моей планете? Чем отличаются остальные от неё?

Некоторое время мы поднимались молча. Архос явно раздумывал над ответом. Даже не подбирал слова, а именно размышлял над тем, как мне ответить так, чтобы я понял.

— Только не надо ничего выдумывать, — попросил я, повернувшись к призрачному силуэту учителя. — Если не можешь сказать, то я пойму.

— Всё нормально, — ответил на это Архос и улыбнулся. — С тобой я могу быть полностью откровенен. Вот только некоторые мои слова могут оказаться странными… непонятными. Поэтому я думаю, как объяснить проще.

— Говори, как есть, — ответил я, махнув рукой, — а я попытаюсь понять.

— Твою бабушку по линии аэрахов изгнали из их ксеноса. Или она сама ушла. Тут я, честно говоря, не уверен, так как разные источники трактуют этот момент по-разному, — он посмотрел в небо, где горели яркие и такие близкие звёзды, которые ближе к горе скрывались в плотном облаке. — И она организовала сверхудачный симбиоз с людьми. Просто ты должен понимать, что до этого никто из аэрахов подобным не занимался. Нормальная тактика крылатых пауков, как на Куране: напасть, всех убить или захватить в плен, получить контроль над всем ценным и вытягивать все соки, пока те не иссякнут.

— И почему бабуля пошла по иному пути? — решил уточнить я, чувствуя, что ответ бьётся где-то во мне. — Что мешало ей разорять другие миры, как и остальным?

— Вопрос интересный, — ответил мне Архос, шагая бодро, совсем не уставая и тем самым подстёгивая шагать меня. — И вряд ли имеющий однозначный ответ. Но есть один момент, который, полагаю, даст тебе понимание. Среди подданных Араны, как зовут твою бабулю на самом деле, нет ни единой особи мужского пола.

— Об этом я слышал, — ответил я, вспоминая всё, что по этому поводу говорил мой кровный отец. — То есть люди им нужны были как раз для размножения. Но что им мешало взять мужских особей?

— Думаю, тут в основе лежит причина, по которой Арана вообще покинула аэрахов и принялась искать тихое место на краю миров. Есть предположение, что ей вообще было запрещено иметь детей мужского пола, потому что это несло угрозу действующему Примарху.

— Так, стоп! — сказал я, понимая, что наш разговор зашёл очень далеко. — Она сама пошла на то, чтобы не дать жизнь Примарху, но благодаря моему отцу невольно сделала это. Так выходит?

— Выходит так, — согласился со мной Архос. — Но ты должен понимать, что это лишь мои предположения. Основанные на некоторых фактах, конечно, но на самом деле их недостаточно, чтобы такое утверждать.

— Не надо ничего утверждать, — я покачал головой, словно пытаясь согнать наваждение. — Я нутром чую ответ на этот вопрос. И ты чертовски прав в своих выводах.

— Думаю, что и с людьми эта ветвь связалась лишь потому, — продолжал рассуждать Архос, бодро шагая по ступенькам. — Что они были максимально далеки по своему геному. Шутка ли, аэрахи создали альтернативную форму существования, чтобы вступать в связь с людьми. И именно так они надеялись избежать появления нового Примарха.

— Но почему? — удивился я, повернувшись к своему спутнику. — Разве не круто, что твой потомок станет во главе империи аэрахов?

— Ты просто не понимаешь, о чём говоришь, — спокойно заметил на это Архос. — Империя аэрахов насчитывает сотни миров, подобных этому. А ещё тысячи колоний. Ты полагаешь, что кто-то по доброй воле захочет потерять подобное могущество? А твоя бабуля… Арана, полагаю, очень хотела жить спокойно, вот и всё. Но появился ты, и всему тщательно выстроенному ею миру пришёл конец. Конечно, она немного вспылила.

— Немного вспылила? — переспросил я, вспоминая звук, с которым обрушались этажи родового небоскрёба надо мной.

Архос на это лишь пожал плечами, судя по всему, не желая вдаваться в подробности. А, может быть, понимая, что и так слишком много сделал допущений, и это может исказить мою картину мира в дальнейшем.

— Ну хорошо, — я решил перевести тему. — Будем считать, что ни там, ни тут меня не желают видеть по чистому совпадению.

— Ты про императора? — уточнил Архос, кивая собственным мыслям. — Злишься на него?

— Есть такое, — сознался я, прислушиваясь к внутренним ощущениям. — Ну как бы будешь злым, когда спасаешь человека, спасаешь, а он к тебе задницей поворачивается.

— А теперь давай попробуем мыслить, как будущий правитель, — сказал мне на это Архос и подмигнул. — Как Примарх, а не как обиженный мальчишка.

— Очень интересно, — вздохнул я, готовый к любому уроку. — Давай ещё расскажи мне, как я не прав.

— Зачем? — удивился Архос, замедляя шаг, потому что заметил, что мне снова становится тяжело идти. — Давай просто представим, что ты — император и у тебя есть дочь. А у дочери есть жених. Добрый, заботливый, смелый, справедливый… дополняй.

— Красивый, — хохотнул я.

— Красивый, — согласился Архос. — Самоотверженный, короче, реклама туалетной воды, а не человек. Только вот вообще без магии. Ноль.

— Но я же… — хотел я возразить, а затем понял, что до императора-то, скорее всего, дошла информация, что я остался совсем без магии.

— Ты — император в данном случае, — остановил меня Архос. — Давай, расскажи мне, что потребуется для такого консорт-императора в реалиях нашего мира?

— Охрана, — подумав, ответил я. — Много охраны, так как человек без магии не сможет никак защититься в случае покушения.

— Понимаешь, да? Одноразовый консорт, вот под каким прозвищем войдёт в историю такой человек, — у Архоса явно разыгралось воображение, и поэтому он хихикал себе под нос.

— Да почему⁈ — решил я возмутиться. — Можно жить и без магии. Сколько народу существует, и ничего, не одноразовые.

— Да потому, что при дворе иначе не получится, — едва сдерживаясь от смеха, ответил мой призрачный учитель. — Тем более, в спальню-то охрана с тобой не пойдёт.

— А это-то тут причём? — я уже совсем потерял мысль спутника.

— Допустим, что ты просто отличный любовник, — заявил Архос, широко улыбаясь. — И довёл принцессу до того состояния, что она просто перестала себя контролировать, ну и полыхнула по обыкновению. Смерть, конечно, красивая и счастливая, но опять же «одноразовый консорт».

— Быть сожжённым к чертям во время бурной ночи, — проговорил я, перенимая тон учителя. — Что может быть лучше?

— Вот-вот, — согласился тот. — Это я уж не говорю, что совсем скоро взбунтуются придворные маги. А за ними все остальные. Маленький заговор, и вот твоя полка в гробнице вновь занята прахом одноразового консорта.

— Предлагаешь простить императора? — поинтересовался я, видя логику в словах Архоса.

— Ничуть, — ответил он на это. — Забывать поступки людей, спасающих тебе жизнь, — плохо. Это раз. Потом надо вникать в ситуацию полностью. Это два. Кстати, и тебе урок. Ну и, строго говоря, можно было хотя бы просто всё тоже самое сказать при личной встрече. Это три.

— Я тебя понял, Архос, — кивнул я, останавливаясь, потому что снова лишился сил. — Огромное тебе спасибо за этот урок. Его я точно никогда не забуду.

Сумка с остатками вещей стала просто неподъёмной. Я с сожалением посмотрел на неё и оставил возле ограждения.

Архос одобрительно кивнул, а затем сказал:

— Там кто-то впереди движется, пойдём посмотрим?

Глубоко вздохнув, я заставил себя идти дальше.

Совсем скоро впереди показался низкий силуэт, едва перебирающий ногами. Архос, чтобы не пугать путника, вернулся в моё сознание.

Глава 7

Поскольку время было уже ближе к утру, ещё больше похолодало. Но внутренний обогрев после разговора с Архосом я убрал до минимума. А что, если даже это влияет на моё перерождение в стопроцентного аэраха? Я понимал, что ещё найду ответы на все эти вопросы, но сейчас лучше было не рисковать.

А, чтобы не мёрзнуть, я прибавил шаг. И очень скоро нагнал человека, бредущего впереди.

Это был совсем ещё юный парнишка, едва вошедший в подростковую пору. Он двигался из последних сил, казалось, на одном лишь упрямстве. Кого-то он мне напоминал, но я не стал лишний раз приглядываться, стараясь больше понять, откуда он тут взялся.

— Привет, малыш, — сказал я, поравнявшись с ним. — Как тебя сюда занесло, дружище?

— Я вам не малыш, — огрызнулся подросток и попытался прибавить шаг, но у него ничего не вышло.

Лишь губы сжались в упрямую полоску, а руки обхватили плечи.

Я даже пожалел на миг, что оставил куртку слепому, а остальные вещи в сумке парой сотен ступеней ниже.

— Хорошо, — решил я признать свою ошибку. — Не малыш. Как я могу к тебе обращаться?

— Зовите меня Чен, — сказал парнишка. — Именно под этим именем я стану величайшим монахом в этом храме.

— Так, — сказал я, анализируя сказанное, — по крайней мере, мы разобрались, что ты идёшь в храм и жаждешь величия. Так, Чен?

— Да, я иду в храм, чтобы стать величайшим монахом, слава о котором разойдётся далеко за пределы Поднебесной, — мальчик посмотрел на меня с вызовом во взгляде. — Все идут туда за этим. Разве нет? Вот вы зачем идёте?

И я задумался над его вопросом. А действительно, зачем я иду? Ответ, который на поверхности, чтобы вылечиться. А зачем? Затем, чтобы стать снова полноценным. А зачем быть полноценным? Что ты, Никита Александрович, в это слово вкладываешь? Затем, чтобы находится в гармонии с самим собой. Следовательно, вот она конечная цель?

— Я иду, чтобы обрести гармонию, — ответил я, полагая, что говорю чистую правду.

Но подросток отмахнулся.

— Все так говорят, — горячо сказал он, словно ему это каждый день говорили на этой самой лестнице. — Но на самом деле всех интересует только власть. И пути, ведущие к ней. Мне отец так говорил.

И тут мне пришло в голову, что вот примерно с этого и стоило начать разговор.

— Кстати, — сказал я, делая вид, что не вижу, как трясёт мальчонку. — А где твои родители? Они в курсе, что ты тут сейчас находишься?

— С ума сошёл? — парнишка даже остановился и воззрился на меня с негодованием. — Они бы меня убили, если бы узнали. Они не хотят, чтобы я стал великим!

Я остановился напротив подростка, прикидывая, что лучше ему отдать: джемпер или пиджак. Или и то, и другое, надеясь, что он сможет отогреться?

— Почему ты так думаешь? — спросил я, понимая, что нащупал нужную мне нить. — Они тебя не отпускали сюда?

— Не отпускали, — угрюмо кивнул он, вспоминая о том, как несправедливо с ним поступали. — Даже дома закрывали. Но я всё равно сбежал.

— А кто твои родители? — спросил я, хотя этот вопрос был не столь важным, я и так понимал почти всё. — Они — простые люди, да?

— Да, — буркнул подросток, рассматривая мой тёплый джемпер. — Папа на сельхоз работах задействован, а мама в домах убирается.

Ему явно было неприятно говорить о том, кем работают его родители. И в душе он надеялся, что никогда не будет заниматься подобным.

— И то есть свой поход к величию ты начинаешь с обмана самых близких людей? — задал я уточняющий вопрос, который загнал парнишку в ступор.

— Нет, почему же? — сказал он. — Я никого не обманывал, я просто ушёл.

— Ну вот смотри, — сказал я, живо представив обстановку в доме парнишки этой ночью. — Твоя мама, скорее всего, сидит у окна и рыдает, представляя, что с тобой могло случиться. Отец с друзьями выдвинулся на поиски, несмотря на ночь и на то, что завтра утром ему придётся идти на тяжёлую работу. Это ты понимаешь?

— Но… — он хотел мне что-то возразить, но, кажется, нарисованная мной картина полностью совпадала с тем, что он ожидал от реальности.

— То, что у тебя есть цель, и то, что ты к ней идёшь, это здорово. Без шуток, — я решил, что пришло время дать ему панорамное видение проблемы. — Но в данном случае ты пытаешься прыгнуть сразу слишком высоко. Вот давай проведём эксперимент и начнём прыгать сразу через ступеньку-две. Как ты думаешь, мы начнём быстрее продвигаться вверх?

— Думаю, что да, — ответил парнишка, который явно заинтересовался тем, что я ему говорил.

— А надолго хватит наших сил? — поинтересовался я. — Если хочешь, можем прямо сейчас попробовать.

— Не надо, — сказал он так тихо, что я его едва услышал, и уронил голову на грудь, превратившись в одну секунду из упёртого барана в уставшего и замученного ребёнка. — Я думаю, что мы очень быстро выдохнемся.

— Вот именно, — кивнул я ему. — Поэтому перепрыгивание через ступени никогда не приведёт тебя к желаемой цели. Ты выдохнешься и выгоришь гораздо раньше. Твоё «я» формируется последовательно и постепенно. Позаботься сначала о своих родителях. Уверься в том, что с ними всё в порядке. И после этого начинай своё восхождение.

— Но они никогда не отпустят меня, — со слезами на глазах ответил мне подросток.

— Ты ошибаешься, — проговорил я, полностью уверенный в своих словах. — Как только ты будешь готов, они увидят это и смогут тебя отпустить. Но ты увидишь на своём пути, что деньги, слава и сила сами по себе не дадут тебе ни счастья, ни чувства удовлетворения. Уйдя из своей семьи, ты всю жизнь будешь искать семью, где сможешь чувствовать себя, как дома. Вообще, здоровая и живая семья — это мечта очень многих людей, поверь.

— И что мне теперь делать? — я видел, что парнишка всё понял и внял моим словам.

Теперь надо было сделать так, чтобы он смог достичь своих целей чуть позже.

Я снял с себя пиджак, джемпер и надел их на подростка. Конечно, висели они на нём мешком, но ему сразу же стало теплее. Подумав, я достал из кармана термос с тёплым чаем, и отдал его парнишке.

— Ступенях в восьмистах ниже есть площадка для туристов, — сказал я, вспоминая женщину и старика, которым помог. — Там у правого борта стоит лавка со всяким барахлом. Постучись, скажи, что от меня, и тебя отогреют. А затем иди домой. И помни, что не стоит сбегать к великим делам. К ним надо идти осознанно, подготовившись.

Он ушёл, а я стоял на продуваемом ледяным ветром пятачке, чувствуя, как сквозь меня проходит стихия.

— Честно говоря, я бы не сказал лучше, — проговорил Архос, который снова вышел наружу.

На этот раз его примеру последовал и Штопор. Он хотел играть и есть.

* * *

И вот тут перед тем, как я сам замёрз и застучал зубами, я что-то почувствовал. Мне показалось, что внутри шевельнулось кажущееся забытым чувство.

Магия. Но не магия аэрахов, которая всё-таки больше затрагивает агрессивную часть человека. А магия воздуха. Та самая, которую мне показывал дед Державин. Интересно, как это вообще возможно без источника?

С другой стороны, а разве источник — это не искусственное ограничение магии?

Штопор сидел у меня на плече и, кажется, восторгался окружающему нас виду. Хотя я, если честно, ничего не видел, так темно было вокруг.

И холодно.

Причём, настолько холодно, что даже внутренний обогрев не спасал. Кожа снаружи пошла мурашками и на ощупь была просто ледяная.

Я покормил Штопора магией, и он по привычке начал резвиться на моём плече. Фамильяр, конечно, подрос за последние пару дней, но всё равно, до былого уровня ещё недотягивал.

Вдруг он прикоснулся к моей шее и прямо отдёрнул лапку.

— Холодно! — запищал он. — Холодно! Холодно!

В его исполнении это звучало, как: «Холяля!»

— Ну заползай внутрь, если холодно, — сказал я, подставляя руку.

Он прикоснулся к руке и снова запрыгал с криками: «Холяля!». А затем снова забрался на плечо.

— Я греть! — и после этого быстро-быстро заработал лапками.

— Что ты делаешь? — спросил я его.

Но ответ малыша был неизменен:

— Греть!

— Что он делает? — спросил я у Архоса, так как не видел, что происходит у меня на плече. Правда, шее становилось теплее, а затем и верху спины, после чего тепло распространялось всё ниже и ниже.

— Тёплую накидку тебе вяжет, — улыбнувшись ответил Архос, — чтобы сохранить твоё тепло.

— Спасибо тебе, маленький, — сказал я и услышал довольное урчание.

Мне стало тепло, я отогрелся и практически забыл, что всё это время поднимаюсь по ступеням к храму на горе.

Я прошёл уже больше трёх с половиной тысяч ступеней, когда внезапно впереди вновь нарисовался силуэт. Но небо уже тронули первые лучи солнца, поэтому фигура вычерчивалась довольно чётко. Знакомая, надо сказать, фигура.

* * *

Принцесса бежала мне навстречу очень бодро. Понятное дело, у неё-то не было несколько часов восхождения по лестнице, вырубленной в скале.

Хотя постойте-ка, а как она тут оказалась?

«Архос, мне кажется, это всё очень странно, — сказал я, сам на автомате раскрывая объятия, чтобы принять Варвару в них. — Как она тут оказалась?»

— Отец отменил своё решение! — прокричала принцесса прежде, чем обнять меня за шею, после чего она сразу же отскочила на пару шагов назад, чего я от неё, честно говоря, не ожидал. Впрочем, может быть, сыграли роль плещущие во все стороны чувства. — Он всё осознал и понял, что ошибался!

Я стоял и оторопелосмотрел на Варвару, ища подвох. А она буквально бурлила от чувств, поэтому, видя, что я не реагирую должным образом, продолжила:

— Меня Магнус перекинул через портал. Он прибыл во дворец, поговорил с отцом, и тот передумал, а Магнус открыл портал, и вот я уже у ворот храма. А ты ещё не дошёл. Ну я и побежала вниз. И вот ты!

— Я — это действительно я, — ничего другого мне в голову в ответ не пришло, так как я был полностью занят внутренними переживаниями и остатками эмпатии, которые твердили мне, что Варвары передо мной быть не может. — И я рад тебя видеть.

— Там, дома, — она сложила руки в молитвенном жесте, который был совершенно не свойственен принцессе. — Нас уже ждут. Весь дворец готовится к свадьбе, так что мы сейчас же отправимся туда.

— Зачем? — изображая из себя больного идиотией, спросил я. — Я ещё не получил то, зачем пришёл, поэтому я не могу уйти.

— Да брось ты, — принцесса махнула рукой и засмеялась, но я ждал другую реакцию, с её стороны. — Это всё уже не важно, понимаешь? Мы можем быть вместе без всяких испытаний. Магнус тебе вернёт магию, эфирники ему помогут, как только разберутся в оборудовании Кшиштофа, так что забудь. Пойдём скорее к нашему счастью!

Я отступил на шаг, оглядывая принцессу с головы до ног.

— Я не могу, — ответил я, не найдя никаких серьёзных отклонений в обличии Варвары. — Мой путь в этом месте едва начат, я не могу просто взять и свернуть с него.

— Да это всё не важно! — продолжала настаивать принцесса. — Главное, что мы будем вместе! Или… Может быть, ты не рад меня видеть.

«Я не знаю, — наконец, отозвался Архос, признавая, что сам находится в затруднении. — Вроде бы никакой разницы, но я прям чувствую наигранность».

«Иллюзионист? — я предположил первое, что пришло в голову, и тут подумал, что попал в точку, ведь когда ей меняли личность, наверняка, снимали слепок её личности. А теперь могли использовать без её ведома. Если это так, то необходимо предупредить… императрицу? А больше особо и некого. — Похоже на его работу?»

«Не особо, — признался Архос. — Там всё-таки видно подделку вторым слоем, а тут ничего такого нет».

«Возможно, очень искусная подделка, — предположил я и переключился обратно на Варвару. — Если что-то заметишь, дай знать».

— Очень рад тебя видеть, с чего ты взяла? — поинтересовался я и сделал шаг в сторону, чтобы проследить за её действиями, но девушка осталась на месте, лишь наблюдая за мной. — Просто ты хочешь невозможного. Я сейчас там, где и должен находиться. Тут моё место, и я со своего пути не сверну. Ты пойми, что я, в конце концов, не собачонка у трона императора, которую прогоняют, а затем подзывают по свистку. Сейчас, тут, на этой лестнице его решения надо мной не властны. Понял, что заблуждался? Отлично, что ж, это только плюс. Но это не значит, что я буду менять свои решения.

— Понятно, — ответила Варвара, и в её глазах заблестели слёзы в едва появившемся свете. — Я просто не нужна тебе. Я-то дура, надеялась, что мы будем вместе, а ты такой же, как все. Тебя интересует только то, что происходит с тобой лично, и совсем не волнует, что в душе у других людей. Ты просто эгоист.

— Совсем нет, — ответил я, понимая всю суть этой уловки. — То, что я следую своим принципам, ещё не значит, что я — эгоист. То, что я заканчиваю дела, которые начал, совсем не означает, что я кем-то пренебрегаю. Просто есть те вещи, которые надо сделать здесь и сейчас, а всё остальное подождёт. В том числе и близкие люди, если они на самом деле таковыми являются. Наши пути идут параллельно и обязательно сойдутся в одной точке, но не сейчас. До неё ещё надо обоим дойти.

— Какая же я — наивная простушка, — слёзы текли из глаз Варвары и стекали по щекам, падая за каменные плиты, запорошенные снегом. — Меня оказалось так же просто обмануть, как Валю. Ты меня не любишь, вот что я поняла. Нет никаких «нас»! Ты от нас отказался, — с этими словами она медленно пошла вниз по лестнице.

Интересно, зачем, если портал был наверху? Или обратный будет снизу? Много лишних вопросов. Одно я знал на сто процентов. Настоящая Варвара себя бы так никогда не повела. А если бы повела, это означало бы, что я ошибся с выбором.

— Плохо, — с максимальным сочувствием в голосе проговорил я, и человек, изображавший Варвару обернулся, по-прежнему обливаясь слезами. — Очень плохо играете, — добавил я после этого. — Настолько плохо, что в театральный вас не взяли бы!

— Тебе просто наплевать на чувства девушки! — возразил мне на это человек, продолжая лить слёзы.

— На ваши чувства — да, — ответил я, до конца уверяясь в своей правоте. — По крайней мере, на вот эти, лживые. Вы же поймите, уж не знаю, почему вы смогли так здорово сымитировать внешность Вари, но вот характер вам совсем не удался. Она же сама меня напутствовала на успех, находясь в этот момент взаперти. Вряд ли что-то могло произойти такое, что переменило бы её мнение. Ну, кроме умопомешательства, конечно. И всё равно, это был бы уже совсем другой человек.

— Чудовище! — закричал мне человек, изображающий Варвару, и побежал вниз по лестнице.

Преследовать его я не стал, а задумался.

«Это не могла быть Варя, — сказал я Архосу, словно для того, чтобы до конца увериться самому. — Моя эмпатия, не знал, кстати, что от неё что-то осталось, прямо-таки кричала, что передо мной совершенно другой человек. Да и поведение не Варино».

«Склонен с тобой согласиться, — задумчиво проговорил мой ментальный учитель. — И хочу заметить, что в чём-то ты стал уже мудрее меня. Истинный Примарх, что я могу сказать».

* * *

Последние несколько сотен ступеней я практически не заметил. Мне было тепло, светло и легко, словно я сбросил неведомый груз со своих плеч. Лестница убегала назад и вниз до тех пор, пока я вдруг не оказался на вершине.

Солнце уже поднималось из-за горизонта, и его лучи окрасили в перламутрово-розовый цвет шапки близлежащих гор. Надо ли говорить, что никогда в своей жизни я не видел подобной красоты.

И вместо того, чтобы схватить колотушку, подвешенную у правой части ворот, ведущих в храм с многочисленными пагодами, я утоптал снег в той части холма, где была лучшая видимость и уселся наблюдать за рассветом.

В конце концов, храм от меня никуда не убежит, а красота именно этого рассвета мимолётна и больше никогда не повторится ни для меня, ни для кого-то ещё. Миг, который никогда уже не будет прежним.

Штопор вылез ко мне на плечо, уткнулся бочком в шею и тихо заурчал.

— Сиво! — озвучил он, когда один из лучей прямо на глазах побежал по ближайшему склону, заставляя снег искриться, словно по волшебству.

— Очень красиво, — согласился я.

С другой стороны от меня встал Архос, сквозь которого уже с трудом можно было что-то рассмотреть, настолько он становился плотным, когда выходил.

— Стоило сюда подниматься только из-за этого, — проговорил он, и мне показалось, что из его рта вырвалось едва заметное облачко.

«Ты уже больше жив, чем нет, дружище», — подумал я, но не стал озвучивать вслух.

Я просто не хотел мешать моменту отложиться в моей памяти.

Низкие облака, а, может быть, слой тумана внизу бурлил, словно был рекой. Но туда лучи восходящего солнца ещё не достали. И снизу восходящим потоком меня обдувал ветер. Не простой ветер. Рассветный.

Я закрыл глаза и почувствовал, что этот самый рассветный ветер отзывается во мне. Магические каналы трепещут, впитывая его и пытаясь передать дальше, но некуда.

И тут я понял, что чувствую этот самый ветер иначе. Не так, как раньше. Я ощущаю в нём запах земли, снега и скал, которых он касался, поднимаясь ко мне. Я чувствую в нём влагу из облака, сквозь которое он прошёл на пути ко мне. И ещё я ощущаю в нём солнечный свет, который напитал его только что, коснувшись своим лучом воздушного потока.

Это было настолько потрясающее открытие, что я некоторое время сидел, не в силах ни пошевелиться, ни думать, ни дышать. Я наслаждался рассветным ветром, проходящим сквозь меня и одаривающим своей магией.

В себя, может, через минуту, а, может, и через вечность меня привёл голос Штопора.

— Кушать, — тихо произнёс он. — Кушать хочу!

Не задумываясь, выработанными на автомате действиями, я слепил ему кусочек магии и отдал в лапки.

— Ням-ням! — зашёлся фамильяр в настоящем восторге, который магия аэрахов у него уже давно не вызывала. — Какой куся ветер! Ням-ням!

— Вкусный ветер? — переспросил я, понимая, что накормил малыша вовсе не магией аэрахов, а тем, чего у меня быть, по идее, не должно.

— Очень куся! — ответил на это Штопор. — Он… он разноцветный!

Разноцветный для него, рассветный для меня. Какой бы она не была, но это именно магия воздуха, перемешанная с другими стихиями, как они и встречаются в природе, а не по отдельности, как придумали люди. Получается, я по-прежнему маг?

Я вытянул ладонь вперёд, и вскоре на ней затанцевал крохотный, слабый, но всё же заметный смерчик. Луч, вырвавшийся в этот момент из-за горы, пронзил его, подсветив изнутри розовым.

Я зажмурился, принимая в себя и этот луч, и это утро, и этот мир, каждый миг изменяющийся, но в то же время остающийся прежним.

Я ощутил, как тепло светила согрело мне веки, и сквозь них это самое тепло потекло внутрь, как и ветер до этого. Оно согревало самые отдалённые уголки моего тела, привнося в них гармонию жизни и блаженство уюта.

— Красиво, — раздался голос из-за моей спины.

Я открыл глаза и увидел, что луч уже сместился, его свет преломился внутри смерчика, до сих пор танцевавшего на моей ладони, и потому казалось, что прямо из воронки светят оранжево-розовые лучики.

Это и правда было красиво.

Я обернулся.

За моей спиной стоял старичок и улыбался мне с полным радушием. Эмпатия сразу подсказала мне, что он искренне рад моему присутствию на этой вершине.

— Такое прекрасное утро, — согласился я, отдавая смерчик Штопору. — Что оно само творит самые настоящие чудеса.

— Ты даже не представляешь себе, какие это чудеса, — по-доброму рассмеялся старичок.

— Буду рад узнать, — сказал я, вставая и отряхиваясь.

— За десять веков, прошедших тут на моей памяти, ты — первый, кто после всех испытаний и успешного восхождения на лестницу не бросился сразу ломиться в ворота, а сел любоваться рассветом. И судьба тебя щедро отблагодарила за это.

— Раз это такое чудо, — ответил я, поворачиваясь обратно к снежным шапкам гор, по которым весело взбегали солнечные лучи, расцвечивая окружающий мир и даря ему краски. — Давайте полюбуемся ещё немного.

— С удовольствием, — улыбнулся мне старичок и встал рядом со мной по другую сторону от Архоса.

Глава 8

Зимний сад уже начали ремонтировать, но обещали сдать не раньше весны. Это ужасно огорчало императора, так как лишь там у него получалось нормально поговорить с супругой в момент ссор или недопонимания.

А сейчас был именно такой момент.

И, что хуже всего, Ярослав Иванович понимал, что сам во всём виноват. Нарубил дров сгоряча.

А тут ещё собственная безопасность доложила об очень неприятном инциденте. И ладно, если бы они лишь в монархическом браке были, но они же любят друг друга! По крайней мере, раньше любили.

Супругу пришлось вызывать в кабинет, а перед этим с помощью подручных проверять его на предмет прослушивающих устройств. К облегчению монарха ничего подобного не нашли. Но если предстоящий разговор вдруг увидит свет… его же засмеют в собственной империи. И уважать не будут.

Елизавета Фёдоровна, прибыв в кабинет, молча встала перед столом и вопросительно заломила бровь. Судя по всему, разговаривать с супругом она пока была не намерена.

Император решил действовать жёстко и напористо, оправдывая себя тем, что у него есть неопровержимые доказательства.

— Что ж это вы, душа моя, — начал он холодным обличающим тоном, — себе позволяете?

Императрица не ответила, а лишь склонила голову на бок.

— Лиза! — Ярослав Иванович в таких ситуациях всегда начинал беситься, потому что, даже зная, что правда за ним, чувствовал себя сейчас в роли негодяя. — Я прошу вас объясниться!

Всегда, когда он был недоволен, а тем более взбешён поведением близких, император переходил с ними на «вы».

— На предмет? — поинтересовалась супруга, словно ни в чём не бывало.

«Да что мне, видеозапись ей что ли показывать? — подумал император, глядя на жену. — Это же совсем унизительно».

— На предмет вашей измены, Лизонька, — не выдержал монарх, а на начавшееся меняться лицо супруги быстро добавил. — Нет, мало того, что вы меня от постели в связи с последними событиями отлучили. Это я ещё могу понять и простить. Но таскать во дворец любовника⁈ Это уж выше всяких разумных пределов!

— Ты чего, старый, вконец рехнулся? — в моменты, когда выходила из себя, императрица была похожа на подвыпивших хулиганов из трущоб. — Совсем охренел на старости лет? Ты что такое городишь?

Глаза императора широко раскрылись от удивления и обиды, а он сам вскочил со своего места.

— Но камеры же… — сказал он совсем не так уверенно, как собирался. — Камеры всё видят! Их не обманешь!

— Слушай, тебе, кажется, пора в отставку, — на полном серьёзе заявила Елизавета Фёдоровна. — Раз уж тебе кругом предательства да измены мерещатся. Это, знаешь ли, признак нечистой совести.

— Но ведь есть доказательства… — совсем уж тихо промямлил император.

— Да водила, водила я человека во дворец, — развела руками императрица. — Только мне с твоими чудесами совсем не до любовников. Зятя я нашего несостоявшегося водила к дочери.

— Ять… — высказался монарх старославянской лексикой. — Я же запретил! А, впрочем… — он махнул рукой и без сил повалился обратно на кресло.

— Вот-вот, — кивнул Елизавета Фёдоровна, словно её супруг только что признался в преступлении. — Ты же запретил Державина во дворец пускать, так? И дочь засадил в темницу, так? Вот! А у них любовь! Ты тут, дорогой мой, нихренашеньки не поделаешь!

— Да отменю я запрет, — тихо-тихо проговорил Ярослав Иванович, понимая, что последние дни делал совершенно не то, что нужно. — И дочку освобожу. Пусть видятся.

— Да он бы и не полез, — хмурым, но уже с намёком на примирение голосом, проговорила императрица. — Просто на лечение уезжал, пришёл проститься. А ему отворот поворот кто-то прописал за всё хорошее. Вот воистину говорят, не делай добра, не получишь зла.

— Ну, хватит! — вспылил Ярослав Иванович и ударил ладонью по столу. Жест этот должен был получиться грозным, но вышло жалко. — Я всё осознал. Хватит!

— Не прошло и полгода, — фыркнула Елизавета Фёдоровна. — Надо будет извиниться, когда приедет. Ты это понимаешь?

— Да одними извинениями, судя по всему, не обойдёшься, — сказал на это император.

— Это ещё почему? — императрица сложила руки на груди, а тон её больше подходил императору, чем его собственный.

— Разговаривал я намедни с Валерой Чернышёвым, — начал император и замолчал на некоторое время, подбирая слова. — И он мне сказал, что источник и эфирное сердце, которыми пожертвовал Никита, это далеко не всё, и он вполне себе сильный маг. А, может быть, и очень сильный.

— То, что магия в нём есть, это точно, — кивнула Елизавета Фёдоровна. — Он и камеры как-то разворачивал, да и вообще не похож на тех европейцев, что они привезли с собой. Только вот… странная эта магия, я её не чувствую.

— Понятно, что не чувствуешь, у него же источник-то тю-тю, — император встал, подошёл к супруге и усадил её в кресло. Если бы она не поддалась, это означало бы продолжение конфронтации, но императрица кивнула и разрешила себя усадить. — Мы ж даже эфирную магию не чувствуем. А это вообще какая-то чужеродная.

— Да, дорогой мой супруг, — тяжело вздохнула Елизавета Фёдоровна. — Попал ты, как кур в ощип. Получается, здоровому магу, да ещё и сильному, да ещё и уникальному, от ворот поворот дал. Это ты, конечно, отличился.

— Лизонька, душа моя, — проговорил император елейным тоном, который означал только одно, что выпутываться из создавшейся ситуации придётся в том числе и императрице. — Мы что-нибудь придумаем, правда?

— То есть, как зятя прогонять, то тут ты сам лучше знаешь, сам решаешь. Как абсолютов разгонять, тоже сам. А как разгребать все эти Авгиевы конюшни, так: «Лизонька, мы что-нибудь придумаем»?

— Признаю! — император подошёл к креслу, на котором сидела его супруга, и встал на колено. — Признаю, что был не прав!

— Не-а, — покачала головой императрица.

— Ладно, — он тяжело вздохнул. — Признаю, был дураком!

— Вот, уже лучше, — ободряюще улыбнулась Елизавета Фёдоровна.

— Но ты же меня и таким любишь, правда? — спросил он, заглянув ей в глаза.

— Правда, правда, — ответила она и взяла мужа за руку. — Ты знаешь, я всё чаще задумываюсь о том месте, о котором говорил Магнус.

— Это о каком, напомни, — нахмурившись, поинтересовался Ярослав Иванович.

— Ну про это, помнишь, где шоколадные батончики прямо с пальм падают, — императрица мечтательно улыбнулась. — Мы же с тобой с рождения дочери нигде толком не были. А хочется лежать на тёплом песочке и ничего не делать.

— Полагаешь, только так? — печально спросил её император и опустил глаза.

* * *

Резиденция Араны находилась внутри десятикилометровой горы. Обстановка внутри больше напоминала высокотехнологический склад, нежели дворец августейшей особы. Но это легко объяснялось склонностью аэрахов к абсолютному минимализму и презрением к вычурной, но бесполезной роскоши.

На подступах к покоям Предводительницы Третьего Колена Высшего Примарха находилось восемнадцать неприступных блокпостов. Каждый, кто попытался бы сунуться сюда, вряд ли дошёл бы до первого, так сильно был защищён периметр.

Правда, сегодняшний день оказался особенным. Сначала Первое Звено унеслось по странному вызову в неизвестном направлении. Теперь вернулось и доложило, что в полном составе принесло присягу новому Примарху.

— Вы понимаете, что это конец всему⁈ — вопрошала Арана, осознавая, что бессмысленно сотрясает воздух, так как все дальнейшие события предрешены. — Конец нашего мира, который я лично выстраивала тысячи лет! Вы понимаете это?

— Так точно, — бойко отрапортовала Ведущая Звена. — Но нас вызвал Примарх, поэтому мы не могли отказать в просьбе. А, когда увидели, что это Новый Примарх, дали ему клятву верности.

— Зачем⁈ — вскипела Арана, подскакивая к Ведущей Звена и нависая над ней, словно птицеед над ткачом. — Вы могли просто уйти!

— Никак нет, Предводительница Третьего Колена, — всё так же бойко отвечала Ведущая Звена. — Особенности планеты не позволяли нам принять боевую трансформацию и открыть портал. Это сделал Новый Примарх, а я посчитала, что это знак и Новый Примарх — это Великий Примарх из Предопределённого.

— Да ё… если бы… — проговорила Арана, возвращаясь на своё место.

Но не успели мысли, высказанные внучкой Араны, уложиться у Предводительницы в голове, как внезапно все восемнадцать контуров обороны были прорваны.

Прямо перед троном Араны открылся портал, и из него прошествовал его величество, действующий Примарх собственной персоной и в боевой трансформации.

Все присутствующие аэрахи моментально упали ниц. Все, кроме Первого Звена в полном составе. Эти лишь опустились на одно колено.

И ещё Арана стояла с гордо поднятой головой.

— Мы недовольны, — прошипел Примарх, не дожидаясь, пока из портала выйдет вся его многочисленная свита. — Мы видим предательство.

— Дорогой мой брат, — ответила на это Арана, удерживая себя от того, чтобы не прикрыть глаза ладонью, — уверяю вас, это только кажется. В любом случае, мы польщены вашим визитом.

— Ты даже разговариваешь, как эти, — с брезгливостью прошипел Примарх, и его жвало окрасилось боевым ядом. — Мы обещали не трогать вас. И мы помним своё обещание. Но вот вы своё забыли. Напомнить?

— Да мы помним, — проговорила Арана, вставая со своего места и понимая, что ей всё равно придётся смотреть на действующего Примарха снизу-вверх. — Мы обещали забраться в самый край изведанных миров и не отсвечивать.

— Мы не понимаем ваш жаргон, — рявкнул на это Примарх. — Говори серьёзно, сестра!

— Мы обещали скрыться с глаз долой и сделать так, чтобы нас не было видно, — проговорила Арана.

Она даже не знала, стоит ли дальше ломать эту комедию или их всё равно уничтожат?

— А ещё вы клятвенно пообещали не рожать мальчишек, чтобы не появилось претендентов в Примархи, — злобно выплюнул пришедший аэрах. — А вы нарушили эту клятву. Вы дали жизнь ублюдку! Вы предали нас!

— Да я не понимаю, о чём ты, — ответила Арана, и забралась обратно на свой трон, так ей было уютно.

— Ш-ш-што-о⁈ — прошипел Примарх, выходя из себя и капая ядом на пол тронного зала. — Как ты смеешь? Кто у нас на Куране целый экспедиционный корпус заставил развернуться и покинуть планету, наплевав на месяцы тренировок и подготовки? А?

— Откуда же я знаю? — Арана понимала, что, говоря по-человечески, «косит под дурочку», но ничего не могла с собой поделать. — Можешь проверить, я вообще отсюда никуда не улетала.

— Ты, может быть, и не улетала, а твой отпрыск — определённо! — действующий Примарх подошёл к трону, на котором находилась Арана, и навис над ней.

— Ничего об этом не знаю, — ответила Предводительница Третьего Колена и абсолютно точно знала, что Примарх почувствует, что она не врёт.

— Послушай, — тон посетившего её брата внезапно стал бархатным. — Мы знаем друг друга со Дня Плетения Большой Паутины. Мы, правда, не хотим убивать тебя. Но сейчас твоя жизнь и жизнь всей системы, где обосновалась твоя секта, висит на волоске. Мы тебя не трогали, пока ты соблюдала условия договора, но…

— Я и сейчас соблюдаю, — перебила его Арана и привстала на троне, чтобы казаться больше.

— А это что? — действующий Примарх подошёл к Ведущей Первого Звена и лапой приподнял голову, заставив посмотреть ему в глаза. — Ты что думаешь, мы не видим клятвы иному Примарху? Или ты об этом тоже ничего не знаешь? Если так, то мы возьмём этих девчат позабавиться. Вон они все какие ладные да складные. Наши молодцы давно уже таких не оплодотворяли. Что скажешь?

— Убери лапы от моей внучки, — с холодной яростью проговорила Арана. — Иначе пары штук точно не досчитаешься и будешь похож на жука.

Текущий яд запузырился на полу, но нанести даже минимальный ущерб не мог.

— С-сука, — прошипел действующий Примарх. — Как была сукой, так и осталась.

— Ничем не хуже остальных родственничков, — парировала Арана и подошла вплотную к брату. — Говори, что тебе нужно, и давай уже покончим с этим.

— Хорошо, — действующий Примарх едва заметно, но отступил. — Мы желаем, чтобы ты прекратила разыгрывать комедию и выполнила свою часть договора. В таком случае, мы забудем твои координаты.

— Забудете, конечно, — пробубнила себе под нос Арана. — Но сначала запишете где-нибудь. Можно конкретней?

— Пожалуйста, — ответил ей брат и снова брызнул ядом. — Подними свою задницу, возглавь свой никчёмный легион и принеси нам голову этого сосунка, что берёт начало из твоего пуза, — последнее слово он буквально выплюнул, вложив в него всё своё пренебрежение. — Это, если ты хочешь, чтобы твоя секта и дальше жила, конечно.

— Я уже давным-давно не воюю, — ответила на это Арана и совсем по-человечески развела руками. — Это твоя прерогатива.

— И это нам говорит особь, которую боялись во всех уголках известных миров, — хмыкнул на это действующий Примарх. — Ты же была самым кровавым и результативным полководцем нашего народа. Говорят, тебя даже побаивался наш досточтимый отец. Что же с тобой случилось, сестра?

— Это всё в прошлом, — ответила Арана, разворачиваясь и вставая между внучкой и братом. — Сейчас у меня совершенно другая жизнь.

— Если ты хочешь, чтобы эта другая жизнь продолжалась, принеси мне голову своего потомка, — прошипел действующий Примарх и направился к порталу. — Времени у тебя: миллион оборотов Первого Квазара, — добавил он, обернувшись, после чего исчез.

Следом за ним в портал потянулась многочисленная свита.

— Миллион оборотов чего-то там, это сколько? — спросила Ведущая Первого Звена у бабушки.

— Немного, — ответила та, нахмурившись. — Около месяца по-нашему.

Глава 9

Дорогие друзья! Мы подумали и решили, что вы у нас самые лучшие, поэтому вот вам ВТОРАЯ на сегодня глава бонусом! Кто пропустил первую, листаем назад, а иначе пропустите много интересного и нихрена не поймёте! Ваши трудяги авторы:)

* * *

Меня вверили заботам Ван Ли, который отвёл меня в келью, расположенную в самой дальней пагоде.

— Тут очень тихо и спокойно, — проговорил мне с уважением мастер, показывая келью. — Ты выспишься так, как ещё никогда не высыпался, — пообещал он. — И потом, когда ты отдохнёшь и будешь готов, мы приступим к твоему лечению. Великий Учитель благословил нас, а значит, всё получится.

— Это хорошо, — ответил я, потому что понимал, что близок к пониманию чего-то масштабного, но мне нужен проводник и наставник, так как один я буду долго плутать. — Благодарю тебя от всей души.

Ван Ли сложил ладони в ритуальном жесте и поклонился мне.

— Спите, Никита Александрович, набирайтесь сил.

И тут же я почувствовал каждую ступеньку, на которую поднялся. Усталость навалилась на меня незримым грузом и забрала с собой в царство сна.

Мне ничего не снилось и, когда я проснулся, ощутил, что готов на величайшие свершения. Я действительно отлично отдохнул и буквально дышал бодростью.

Первым делом я покормил Штопора и обратил внимание на то, что он значительно подрос с утра. И слова стал выговаривать уже куда лучше.

Затем я поел сам принесённые мне блюда и зарядился энергией ещё больше. Само место, в котором находился храм, кажется, давало силы.

Ван Ли пришёл ко мне, когда только-только начал угасать короткий день.

— Пойдём, — сказал он, окидывая меня взглядом профессионального врача, — нам предстоит длительное занятие.

Он дал мне не то пончо, не то плед, показал, каким образом в него надо завернуться, после чего мы вышли на террасу, вид с которой открывался ничуть не хуже того, что открылся передо мной утром.

Но сейчас солнце красило снежные шапки гор совсем в другие цвета. Лучи, следуя за светилом, угасали, погружая окружающий мир во тьму. И когда мрак укутал всё собой, мой давний знакомый, наконец, нарушил молчание.

— За один-единственный день, — проговорил Ван Ли, протягивая мне тёплое питьё, — ты увидел рождение дня и его угасание. Скажи мне, что ты думаешь о них? Какой отклик в твоей душе оставили два эти события?

— Оба они прекрасны, но каждое по-своему? — ответил я вопросом и с некоторой долей иронии.

— Почему тебя забавляет этот факт? — поинтересовался Ван Ли, внимательно разглядывая меня в темноте.

Впрочем, неяркий свет от бумажных фонариков освещал коридор позади нас, поэтому что-то видно было.

— Не знаю, — ответил я совершенно честно. — Мне показалось, что это ужасная банальность, затёртая до дыр.

— Тогда скажи своими словами, что ты чувствуешь? — попросил он и отвернулся, глядя в ту точку, где силуэт горы перекрывал звёздное небо.

— Но я действительно это чувствую, — ответил я, анализируя все свои сегодняшние переживания. — Мне очень понравился рассвет. Более того, меня посетили новые переживания, которых раньше во мне не было. А закат был умиротворяющим и зыбким. Я лишь смотрел на скользящие лучи, но понимал, что это одно из самых великолепных зрелищ, что я видел в своей жизни.

— А какое всё это имеет отношение к тебе? — спросил меня мастер, чем немало озадачил.

— А действительно, — я повернулся к нему, ища поддержки. — Какое отношение это имеет ко мне?

— Некоторые считают, что человек за свою жизнь переживает лишь один рассвет и один закат, — ответил мне на это Ван Ли, а я отхлебнул питьё, которое чудесным образом не остывало. — Но это не так. На самом деле их несколько. Когда мы занимались с тобой в саду возле твоего небоскрёба, это был твой рассвет. Момент, когда ты лишился источника и вместилища изначальной магии, был твоим закатом.

— Что же сейчас? — спросил я и тут же понял, что вопрос излишний. — Ночь?

— Да, — кивнул мне мастер. — Долгая. Тревожная. Тёмная. Она полна всяческих видений, но, как и почти любая ночь, она даёт тебе отдых. Когда ты поймёшь и примешь это, то перестанешь думать, что у тебя что-то не получается.

— Самое тёмное время перед рассветом? — вспомнил я чьё-то изречение.

— Именно, — ответил Ван Ли и плотнее запахнул своё покрывало. — Простая истина, позволившая миллионам людей увидеть этот самый рассвет.

— То есть, я не должен переживать, что лишился источника магии и эфирного сердца? Ты на это намекаешь? — мне казалось, что мой собеседник говорит на достаточно простом языке, но мне не хватает самой малости, чтобы начать понимать его. Мне нужно было настроиться на одну волну с ним.

И тогда я закрыл глаза и поплыл по волнам голоса Ван Ли, пытаясь вникнуть в смыслы, которые он мне посылал, а не стараться собрать его самому из отдельных слов.

— Переживает ли бабочка по поводу утерянного тела гусеницы? — в ответ поинтересовался у меня мастер. — Сожалеет ли плод, что перестал быть цветком?

— Думаю, что нет, — ответил я, потому что почувствовал, тут мой ответ требуется. — Это естественный ход событий, который должен случится.

— Вот именно, — согласился со мной Ван Ли. — А теперь подумай вот о чём: ваш источник вовсе не источник, а только так называется. Это пузырь, в котором скапливается некоторое количество магии. А что в теле человека подобно магии?

— Кровь? — предположил я, представив себе циркуляцию магической энергии по каналам.

— Совершенно верно, — я услышал в голосе мастера одобрение способного ученика. — Можешь ты себе представить орган, в котором бы кровь скапливалась просто так? Не для очищения, не для забора каких-то нужных веществ, а просто для того, чтобы её стало больше?

— Нет, не думаю, что такой орган имеет право на существование, — ответил я, продолжая вслушиваться в голос.

— Вот именно, — снова удовлетворённый моим ответом проговорил Ван Ли. — Так вот, не думай, что, лишившись источников, ты хоть в какой-то степени лишился магии. Ты лишился костылей, которые тебе уже, по сути, не нужны. Ты можешь ходить и без них.

— Постой, — попросил я, вникая в суть сказанного. — Получается, что источник — это излишество? И эфирное сердце тоже?

— В чём содержится магия? — спросил меня Ван Ли, и я тут же вспомнил его урок, когда он учил меня чувствовать магию в крови, в дыхании и прочем.

— Во всём? — предположил я.

— Ты делаешь успехи, — согласился со мной мастер, и я услышал улыбку в его голосе. — Конечно, во всём. Я уже пытался дать тебе это понимание. Но само наличие источника не давало тебе возможности взглянуть на всё под другим углом. Теперь же ты свободен от лишних ограничителей и предрассудков, поэтому взгляни на меня. Есть у меня то, что вы зовёте источником?

— Нет, — ответил я, приглядевшись к Ван Ли.

Вполне возможно, что я просто не мог его видеть, как не видят стихийники эфирное сердце, но я в нём действительно не видел единого центра, в котором бы генерировалась магия.

— А как же я тогда делаю вот это? — спросил он, и я, открыв глаза, увидел на его ладони маленький светящийся смерч наподобие того, что делал сам.

Я пожал плечами.

— Так вот, магия есть, как внутри нас, так и снаружи, — ответил на это Ван Ли. — Чтобы ею управлять, не нужен никакой источник. Орган, который есть у ваших магов, — это такой хитрый обман, который не позволяет людям без него вписаться в аристократические круги. Но не об этом мы сегодня говорим, а о другом. Тебе ничего не нужно накапливать, потому что каждое мгновение вокруг тебя такое количество силы, что при желании ею можно разорвать на куски планету.

— И что для этого нужно? — задал я самый логичный вопрос, который пришёл мне в данный момент на ум.

— После того, как ты ощутишь, что магия повсюду вокруг тебя, — Ван Ли легко тронул меня пальцами, и я открыл глаза, после чего увидел, что мой собеседник левитирует над поверхностью террасы сантиметрах в двадцати. — Нужно позволить циркулировать ей по всему твоему организму.

— А источник же мешает такой циркуляции, — догадался я.

— Совершенно верно, — кивнул мне мастер. — По сути, ваши эти источники — это магические тромбы, которые делают своих носителей самыми настоящими инвалидами. Вспомни, стоило с ним чему-то произойти, и маг вполне себе мог погибнуть.

У меня перед глазами проносились десятки заражённых эфиром источников, которые своею болезнью буквально пожирали хозяев.

— А у нас таких проблем нет, — продолжал тем временем мастер. — Мы даём силе спокойно циркулировать в организме. Берём её ровно столько, сколько нужно, а затем прикладываем туда, куда надо. Это принципиально иной подход, совсем другие возможности.

— А кто тогда такие абсолюты? — удивился я. — Просто люди с раздутым источником? Или как?

— По-разному, — откликнулся Ван Ли. — Например, тот же Вадим Давыдович Громов посещал наш монастырь и кое-чему научился, поэтому он значительно сильнее других абсолютов.

— Занятно, — сказал я, понимая теперь, как ему удавалось на пару с дедом тягаться с невероятно сильным тайфуном.

— Но он не захотел расставаться со своими костылями, поэтому остался далёк от своего настоящего потенциала, — пожал плечами мастер, спускаясь обратно на пол террасы.

— Но магические каналы мне всё-таки потребуются? — поинтересовался я, пытаясь разглядеть каналы Ван Ли.

— Они нужны для циркуляции, — ответил тот, поднимаясь на ноги, но он положил мне руку на плечо, когда я хотел подняться вслед за ним. — Останься, — попросил он очень мягко. — Подумай обо всём том, что я сказал. Помедитируй. Проверь свои каналы, что с ними нужно сделать для должной циркуляции. Разреши себе быть магом, в конце концов.

Я отхлебнул ещё тёплого питья и остался думать и медитировать.

На ум мне сначала пришла дуга магии, что была у Вали и Вари одна на двоих, но затем мои мысли перенеслись к звезде Сан-Донато, которую я видел во сне, когда Антонио погибал. Или то был не сон?

Я прикоснулся рукой к груди и почувствовал, что эта звезда до сих пор горит внутри меня. И это был первый шаг к тому, чтобы я понял. Нет никаких ограничений для магии. Точнее, все эти условности в виде источников и дополнительных сердец — вот истинные ограничители. Но также я понял, и зачем они нужны. Это действительно костыли. Или лады на гитаре для тех, кто не ориентируется на слух.

Во мне же есть магия аэрахов, а на их паутине нет никаких коконов, в которых бы она хранилась. Она просто есть. Просто циркулирует. И довольна сильна, но узконаправлена.

— Подумай над этим, — говорил мне то ли настоящий Ван Ли, то ли уже вымышленный мною внутри медитации. — Помочь себе можешь только ты сам. Я лишь указываю тебе на один из вероятных путей. Но никто его не пройдёт, кроме тебя.

— Благодарю, — ответил я то ли вслух, то ли в сознании. — Я обязательно пройду свой путь до конца.

* * *

Я шёл среди звёзд, переступая с одной горы на другую. Мои шаги были огромны, а головой я едва не задевал острые грани ночных светил. Наконец, я остановился в долине, где миллионы лет назад упало нечто массивное. А, может быть, только упадёт через миллионы лет.

Ни времени, ни пространства не существовало в том мире, где я оказался. Судя по всему, не было холода или жара, так как я просто не задумывался об этом. Я просто был. Всё остальное неважно.

Я наслаждался одновременно и пустотой, и наполненностью мира вокруг меня, когда вдруг осознал, что уже не один. По правую руку стоял статный загорелый мужчина, которого я уже видел в своих снах. Антонио Сан-Донато, даровавший мне эфирную звезду.

По левую руку переминался с ноги на ногу крылатый паук. Высший Примарх, которого я тоже сразу узнал. Он предпочёл раствориться в своём потомстве, соответственно, частичка его сущности была и во мне. И в действующем Примархе тоже.

Антонио обнажил светящийся меч. А Примарх встал в боевую стойку.

И только в этот момент я понял, что они решили устроить драку прямо тут, во вневременьи.

— Стойте! — сказал я, вытянув огромные руки ладонями вперёд к обоим. — Давайте поговорим!

— Зачем нам разговаривать с этим слабаком? — удивился Примарх, переступая с лапы на лапу, и эта манера мне жутко напомнила Штопора. — Если что-то мешает нам прийти к величию и господству, мы просто сметаем это с нашего пути.

— Таких захватчиков, как ты, — вторил ему Сан-Донато, — я каждый день на завтрак по пачке-другой употребляю.

— Да как ты смеешь⁈ — у Примарха выступил яд, после чего он ринулся вперёд, грозя разорвать Антонио.

— Спокойно! — рыкнул я, схватил Примарха левой рукой и поставил на место. На коже ладони зашипели капельки яда. — Спокойно, — повторил я. — Давайте всё-таки, прежде, чем драться, выясним, у кого какая позиция.

Примарх развернулся ко мне и приподнялся на задних лапах.

— О чём тут разговаривать? — очень своеобразным шипящим языком спросил он меня. — Мои гены дадут тебе всё! Буквально всё!

— Подробнее, если можно, — попросил я, разглядывая Примарха.

Мне показалось, или в боевой трансформации я выглядел даже несколько более угрожающим?

— К твоим ногам падут звёздные системы и галактики, — прошипел мне Примарх, используя специальный тон аэрахов, который был равнозначен жесту: «О чём тут ещё можно говорить?». — Любые сокровища известных миров станут твоими. Любые женщины, даже самые экзотические. Всё, всё, что ты захочешь, будет твоим. Зачем же ограничивать себя рамками одного вшивого мира с его жалким населением?

— Давай, обойдёмся без оскорблений, — попросил я, видя, что Сан-Донато замахнулся мечом. — Вы так-то родственники через меня. Так что проявите уважение, пожалуйста.

— Ты же видишь, — пожал плечами Антонио, опуская меч, но я видел, что он готов поднять его в любой момент, — его стихия — разрушение. Война, в широком смысле этого слова. Пауки не умеют больше ничего, кроме как захватывать и грабить. Магия эфира — это магия созидания. Недаром эфир считается изначальной энергией.

— Нытик! — высказался Примарх и сплюнул себе под ноги. — Потомок, не ошибись! Моя кровь в тебе даёт тебе доступ к множеству миров и многим тысячам лет жизни! Ты станешь практически бессмертным!

— Знавал я одного бессмертного, — честно признался я, — и у меня остались не самые лучшие впечатления. Люди, перестающие ценить мимолётность жизни, становятся, мягко говоря, чёрствыми.

— Да что ты с ним разговариваешь? — удивился Сан-Донато и пожал плечами. — Как разрушает миры, так эта тварь хочет разрушить твою душу. Позволь, я повергну её к твоим ногам! Так как только чистота изначальной магии, сила эфира может победить этих нечестивых созданий.

— Это правда? — спросил я у Примарха, повернувшись к нему. — Я точно знаю, что между эфиром и магией аэрахов существует противоречие. В чём оно заключается?

— Магия этих тварей — смерть, — ответил мне Антонио, сделав широкий жест мечом. — А наш эфир — жизнь. Именно поэтому они не могут сосуществовать вместе.

— Эфир — это слабость, наша магия — сила, — прошипел на это Примарх, а затем повернулся ко мне. — Единственное, что может нейтрализовать нашу магию, — это эфир. Но не потому, что он чистый или что-то в этом духе. Религиозные предрассудки. Просто это две противоположности, как огонь и вода, как день и ночь, как женщина и мужчина.

— Всё, что вы оба назвали, это не противоположности, — ответил я, вспоминая уроки Ван Ли. — Всё это — суть две стороны одного и того же. Если бы вы не противоборствовали, а слились в едином порыве к чему-то общему, то стали бы гораздо сильнее. Оба.

— Я? — не поверил своим ушам Антонио Сан-Донато. — Слиться с вот этим вот?

— Что? — Примарх даже отпрянул. — Измазаться в слюнях вот этого вот?

— То есть вы хотите сказать, что у вас нет никаких точек соприкосновения? — с победоносной улыбкой спросил я, зная, что оба уже попались в выстроенную мной ловушку. — Совсем нет ничего общего?

— Конечно, — отозвались оба в один голос, совершенно одинаково набычившись.

— Тогда скажите мне, какое значение в вашей жизни имеет защита собственной семьи, собственного рода?

Я ликовал. Мне было достаточно посмотреть на их лица, когда они переглянулись между собой, понимая, что оба сейчас ответят одно и то же. А затем посмотрели на меня, уже частично признавая мою правоту.

— Основополагающее, — ответил Антонио, легко улыбаясь из густой бороды.

— Род — это всё, — согласился с ним Примарх, тоже понимая, что побеждён. — Ничего важнее не существует.

— Во-от, — специально протянул я это коротенькое слово и взмахнул руками, словно в каждой было зажато по мифической волшебной палочке. — Я — твоя семья, твой род, кровь от твоей крови, Антонио, — обратился я к Сан-Донато, а затем обернулся к Примарху. — Я — твой род, в моих крыльях часть силовых полей от твоих, мой яд содержит доли твоего. Я — твой потомок, — и снова повернулся к Антонио. — И твой потомок. А если я — ваш род, то, как вы собрались драться? Вы же суть — одна семья.

Сан-Донато повернулся к Примарху, а тот — к Антонио, который в этот момент убрал меч. Примарх же тоже разоружился, став совершенно обычным аэрахом, который выделялся разве что размерами.

— Получается, мы с тобою родственники? — спросил Антонио у Примарха и протянул ему руку. — Антонио!

— Арахет, — представился тот и ответил на рукопожатие. — Мы не просто родственники, мы с тобой две стороны вот этого юноши. Две ипостаси его личности.

— Вот именно, — сказал я, уже не пряча широкой улыбки, с одобрением глядя на них. — Поэтому предлагаю навести созидательного шороха во вселенной всем вместе!

— Идёт! — ответили те, и тут я понял, что в их рукопожатии чего-то не хватает.

Я сделал небольшой шаг и накрыл своей рукой сцепленные в дружеском жесте ладонь человека и лапу паука, которая представляла нечто среднее.

И тут же меж моих пальцев заструилась энергетическая паутина, а вместе с ней, подсвечивая и дополняя её, голубоватая струйка эфира. Они сплетались в одно единое и никем ещё неизведанное вещество, объединяющее магию двух таких разных, но близких, как оказалось, друг другу миров.

Получившееся светящееся волокно обвило мою ладонь, затем предплечье и плечо, а потом легко проникло в тело, согревая меня изнутри. Возле сердца засветилась звезда Сан-Донато и принялась пульсировать. А в такт ей откликнулись мои магические каналы, выстланные эфиром и укреплённые когда-то энергетической паутиной.

«Что такоезащита? — думал я, разглядывая опутывающую меня эфирную паутину. — Это не истребление отличающихся от нас, а умение жить вместе, используя достоинства одних и других. Для меня семья — это и люди, и аэрахи. Я встану на их защиту с одинаковой решимостью».

Я — жизнеспособный продукт симбиоза двух ксеносов, который показывает, что объединить можно такое, что многим даже и не снилось. Я сам лишь ступень к объединению всего живого в доступных нам мирах.

Эфирная паутина оплела меня с ног до головы. Но не коконом, а второй кожей. А затем стала частью меня, растворившись в моём существе.

Звёзды над головой стали меркнуть. Из-за гор вновь появлялось солнце. Солнце нового мира.

Глава 10

Когда Игорю Державину поступило предписание явиться ко двору, он сразу заподозрил неладное. А что ещё можно было заподозрить, когда ты совсем недавно бросил министерский портфель в лицо государю, образно говоря?

Поэтому Игорь Всеволодович надел свой лучший костюм, позвонил Вадиму Давыдовичу, чтобы предупредить его, с тоской посмотрел на артефакты последнего дня, оставленные в сейфе, и направился на парковку, где его уже ждал автомобиль.

Самолёт вернулся из Тибета вчера, команда отдохнула и ждала распоряжений.

— В столицу, — хмуро распорядился Державин.

Больше всего в данный момент его печалило, что рядом нет Никиты и некому дать распоряжения по поводу дальнейшей работы с активами. Впрочем, все они остались в сейфе, так что за дело можно было не волноваться.

Но хотелось увидеться, конечно. Интересно, как там сейчас внук? Есть ли шансы вернуть источник, или эфирное сердце, или нет? А, может быть, получится открыть в нём какие-то иные способности? Есть же у него, в конце концов, всякие эти паучьи штучки, о которых он умышленно молчит, всё время кивая на фамильяра.

Игорь Всеволодович был уверен, что, спроси он внука напрямик, тот бы ему всё рассказал. У них наладилась такая степень откровенности, какой у Державина-старшего не было ни с кем и никогда.

На удивление, его не взяли под стражу тут же, как только он пересёк КПП дворца. Более того, учтивый швейцар проводил его в нужный кабинет.

Император выглядел уставшим, но воодушевлённым, словно решил какую-то проблему, давным-давно мучившую его, или выздоровел от продолжительной болезни. Его настрой напомнил Державину его собственный, когда он несколько дней назад ушёл со службы, на которой находился десятилетиями.

— Проходите, Игорь Всеволодович, присаживайтесь, — сказал император после того, как они обменялись приветствиями, строго соответствовавшими этикету. Так проявлялась возникшая после последнего их разговора дистанция. — Как долетели?

— Прекрасно, — ответил Державин, внимательно разглядывая монарха.

Не для этого же вопроса тот его пригласил, не так ли?

— Игорь Всеволодович… — Ярослав Иванович на некоторое время задумался, не для того даже, чтобы сформулировать мысли, а, скорее, собирался с духом, как перед прыжком в ледяную воду. — Я очень ценю ваше многолетнее участие в жизни государства, но гораздо больше ценю те мудрые советы, что вы давали мне на протяжение всего этого долгого срока.

От одного этого вступления у Державина похолодело внутри. Он ожидал чего угодно: опалы, казни, оскорблений. Даже предполагал понижение в статусе. Но что он сейчас слышал? К чему это?

— К сожалению, в последнее время я совершил несколько досадных промахов, которые, мягко говоря, нанесли серьёзный ущерб моему имиджу, — продолжал тем временем император. — В связи с этим я хотел бы просить вас продолжать консультировать престол вне зависимости от того, кто на нём будет восседать.

— Отец-император? — замирающим от шока голосом произнёс Державин, которого, словно молотом сейчас по голове ударили, так оторопел от происходящего. — А как же вы? Куда же?

— Ой, знаете, — отмахнулся монарх, широко улыбаясь, — мы тут с моей царственной супругой выяснили, что давно не отдыхали. Ну как давно? Никогда мы не отдыхали. Даже на море, в Ливадию, съездить целая проблема. Вот и решили мы уйти на заслуженный отдых.

— Но ведь… — попытался возразить Державин, но Ярослав Иванович его перебил.

— Нет, ну а что вы думаете? — он встал и широко развёл руками, словно радуясь близкой свободе. — Только вам одному в отставку можно? Мне вот завидно стало, и я тоже решил посвятить остаток жизни себе и любимой женщине, которой уже в печёнках сидят все эти дворцовые интриги.

— Так, стоп! — Игорь Всеволодович потёр глаза руками, пытаясь сосредоточится на текущем разговоре, а не пытаться ущипнуть себя, чтобы проверить, что не спит. — А кого вы хотите оставить? Варвару, но она же…

— Всё будет хорошо, мой друг, — по-доброму и с не наигранным теплом в голосе проговорил император. — Как я уже имел честь сообщить, я допустил промах, но теперь я намерен его исправить. Я собираюсь объявить о свадьбе вашего внука и моей дочери.

— Вы уж меня извините, — пытаясь разобраться в путающихся мыслях, проговорил Державин, — но Никита не привык мотаться, как флюгер туда-сюда. Он же может теперь и не согласиться.

— Дорогой мой, — отмахнулся от него Ярослав Иванович и сделал вид, что вдыхает воздух полной грудью. — Женщины мужчин и не на такое уговаривали. Поэтому давайте оставим эти вопросы молодым. У нас тут и своих хватает. В скором времени я объявлю о своём решении и очень попрошу, чтобы вы были рядом. Всё-таки отречение от власти и передача престола молодым правителям — это дело непростое.

— Непростое, — согласно хмыкнул Державин, только-только осознавший, что он вообще сейчас услышал. — Но я вас не оставлю, Ваше Императорское Величество.

— Ну вот и славно, — кивнул монарх. — А потом оставайтесь, пожалуйста, советником у молодых, я вас очень прошу. Вы отлично разбираетесь в дворцовых интригах, так что ещё сможете спасти Варю и Никиту от многих глупостей.

— Я постараюсь, — кивнул Державин и встал с кресла. — Признаюсь, вам удалось меня сегодня шокировать.

— Вот видите, — Ярослав Иванович обернулся к бару, в котором стояла початая бутылка. — Налить?

— Пожалуй, — согласился Игорь Всеволодович и впервые за несколько дней улыбнулся.

* * *

Я открыл глаза и понял, что ужасно голоден. Просто зверски.

Но на некоторое время я забыл даже об этом, настолько поразило меня то, что я увидел.

Прямо передо мной, подобрав под себя ноги, сидел Архос в традиционных одеждах храма, отличающихся свободным покроем.

И он не выглядел призраком.

Он пил дымящийся зелёный чай из широкой пиалы и лепил снежки.

Всего у него было три снежка: два лежали возле ног, а третий он разминал в свободной ладони. И снег слегка плавился под его пальцами, реагируя на тепло прикосновения.

— О, Никита, — сказал он, подняв взгляд и увидев, что я пришёл в себя. — Хочешь слепить мини-снеговика?

— Архос? — это единственное, что у меня получилось спросить, так как все остальные слова затерялись в недрах сознания.

Я потянулся вперёд и ткнул его пальцем в плечо. Но оранжевой ткани остался след, а под пальцем я почувствовал вполне материальную плоть.

— Да живой я, живой, — хохотнул Архос. — Уже во плоти!

— Как же это ты так? — удивился я, пытаясь встать и выпрямить затёкшие ноги, но сразу у меня это не получилось. — Ты же сам говорил, что я ещё не готов отпустить тебя полностью?

Услышав мой голос, откуда-то рванул Штопор. Он, словно радостный щенок, бросился на меня и свалил на спину. Зато теперь получилось вытянуть ноги и попытаться встать ещё раз.

Архос хотел ответить, но согнулся пополам от хохота, видя, как фамильяр скачет на моей груди от радости. Лишь когда я поднялся и отряхнулся, он смог мне всё объяснить.

— Видишь ли, — сказал он, всё ещё широко улыбаясь, — внутри тебя произошли столь значимые изменения, что меня просто вышвырнуло и из твоего сознания, и из тела. К моему счастью, уже во плоти.

— Ого! — сказал я, медленно осознавая его слова. — Это получается, что моё обучение тобою окончено?

— В том виде, что было до этого, бесспорно, — кивнул мне Архос и протянул руку к Штопору, который тут же подбежал к нему и потёрся о ладонь. — Более того, твоя новая сущность приняла меня за ненужный костыль, мешающий дальнейшему развитию. Мне ещё повезло, что ты добрее и человечнее любого аэраха в целом и Примарха в частности, иначе меня просто уничтожило бы. А потому твоё сознание само завершило процесс отделения меня от тебя. И вот он я — вуаля! Живой и красивый.

— Я очень рад этому, — сказал я, чувствуя, как начинает колоть иголками в ногах возобновляющееся кровообращение. — Это что получается, я тут всю ночь медитировал?

Архос со Штопором переглянулись.

— Видишь эти снежки? — спросил меня теперь уже вполне материальный учитель. — По одному снежку за каждые сутки твоей глубокой медитации.

— Трое суток? — я буквально оцепенел. — Я медитировал трое суток?

— Кусь! Кусь! — подлетел ко мне Штопор и почти разборчиво добавил. — Голодный!

Ещё бы! Трое суток ждал пока я приду в себя.

Я слепил комок магии и увидел, что он представляет собой смесь эфира и магии аэрахов. Значит, мне всё это не привиделось. Значит, я на самом деле примирил внутри себя две противоборствующих стороны.

Поев, Штопор ощутимо прибавил в росте. Ещё немного, и он вернётся к тому уровню, на котором был до нашей битвы с Батори. Что ж, это немаловажный плюс.

Последнее, что меня ещё беспокоило на данный момент, были оборванные каналы в моём организме. Я уже пришёл к выводу, что должен связать их друг с другом, создав постоянную циркуляцию магии внутри. Но пока ещё не понял, как именно это сделать. Не видел сам проект этой дуги. Я только понимал, что магия должна проходить сквозь меня.

— Трое суток, — подтвердил Архос, когда Штопор доел данную ему магию и утопал куда-то, чтобы порезвиться ещё. В этот момент с неба начал падать густой-густой снег. — А можешь поделиться, чего тебе удалось достичь за это время? — спросил он и виновато развёл руками. — Я же теперь не имею доступа к твоему сознанию. Приходится спрашивать.

— Понятно, — кивнул я и задумался на несколько секунд, подбирая нужные слова. — Знаешь, я, кажется, сумел помирить эфир с магией аэрахов. По крайней мере, вот, — И я показал ему эфирную паутину.

— Обалдеть! — сказал тот. — Это же… это же что-то невероятное! Я всегда знал, что ты — величайший Примарх из всех!

— И эфирник, — добавил я и подмигнул.

— И эфирник, — согласился со мной Архос.

Он хотел сказать что-то ещё, но тут нас отвлёк тихий звон колокола, плывущий тем не менее над всеми близлежащими окрестностями.

— Странно, — пожал плечами Архос. — Сейчас ещё не время для него.

— Пойдём, посмотрим, — предложил я и мой материальный учитель согласился.

Когда, завернув за угол пагоды, мы увидели, в чём дело, не могли не рассмеяться.

Штопора очень сильно увлекли огромные падающие хлопья снега. Он пытался их ловить, но они проскальзывали между его лапок. И тогда он придумал гениальную схему: он сплёл паутину между двух попавшихся ему столбов, чтобы ловить в неё эти самые снежинки.

И у него всё получилось.

Не учёл он лишь того, что паутинка его получилась тончайшая и легчайшая, но столь мелкая, что её, словно парус, надувал ветер во время порывов метели. И этот самый парус раскачивал столбы, на которые был подвешен колокол, чем и вызывал тихий и неритмичный колокольный звон.

— Ого! — сказал я сквозь смех, — он же тут сейчас всю округу на уши поставит!

— Ничего, — ответил на это Архос. — За трое суток местные к нам уже привыкли. А в Штопоре вообще души не чают.

— Странно, — сказал я, присмотревшись, — по идее ветер же должен проходить сквозь паутину. А он надувает её, словно плотную ткань. Такое ощущение, что эта паутина просто далеко и надолго посылает законы природы.

— Ну, знаешь ли, — рассмеялся на это Архос, — мы со Штопором и сами так-то не сильно этим законам подчиняемся. Магия, — проговорил он таинственным голосом и несколько раз перебрал пальцами несуществующие клавиши.

— Магия, — согласился я и подошёл ближе к паутине, с помощью которой Штопор ловил снежинки. — А как ты думаешь, в чём её секрет? — спросил я у спутника, указывая на сплетённое фамильяром полотно. — Почему оно поглощает или отталкивает любую магию?

— Сложно сказать, — развёл руками Архос, не совсем, видимо, понимая, что я от него хочу. — Это его фишка.

— Это как раз понятно, — ответил я, проводя пальцем по плетению и запоминая его структуру и рисунок. — Но почему она так работает?

— Это лучше спросить у самого Штопора, — ответил мне Архос, затем перевёл взгляд на фамильяра, который с упорством щенка гонялся за снежинками, а затем поедал их, и добавил: — Когда подрастёт.

— Штопор, — позвал я, и фамильяр тут же подбежал ко мне. — А покажи мне какое-нибудь ещё своё плетение. Более сложное, например. Или вообще другое.

— Ты что-то задумал? — спросил меня Архос.

И тут я понял, что — нет, не задумал. Я понял, я, наконец, догадался, как должен всё сделать. Но мне нужно было понять ещё только одно.

Что может быть лучше для скрепления магических каналов, чем крепчайшая и легчайшая паутина. Такая с лёгкостью будет проводить магию по всему организму так, как я этого захочу. И лучше неё будет только такая паутина, которая поглотит весь ущерб от направленной в меня магии.

Штопор сплёл мне несколько образцов, и в каждом я находил некоторую закономерность. Мне нужно было сосредоточится, и я снова сел на коврик, подобрав под себя ноги.

— Ты опять? — улыбнулся мне Архос. — Снова на трое суток?

— Очень надеюсь, что на этот раз справлюсь быстрее, — ответил я, скользя пальцами по плетению. — Я просто нашёл ответ на вопрос, чем заполнить пустоту внутри.

— Паутиной, — вздохнул мой наставник. — Очень оригинально, — но всё же оставил меня наедине с творениями Штопора, любезно подаренными мне.

* * *

Это должна быть не просто паутина, понимал я. Это должна быть такая структура, по которой магическая энергия будет свободно циркулировать по всему моему организму. Таким образом я смогу соединить и все мои магические каналы и задействовать все возможные и доступные мне магии. Так?

Пока не совсем понятно. Если я смогу брать всё из окружающего меня пространства, то где я буду хранить образцы для изучения. Любой вид магии, кроме того, что существует сам по себе, требует ещё некоторого изучения. Это, как с языками. Если человек находит некий код, понимает, как именно устроены языки, он может выучить их неимоверное количество. Но ему всё равно приходится изучать основы каждого. В этом фокус.

Это означало лишь то, что мне нужна немного другая структура паутины.

Я не заметил, как снова погрузился в медитативный транс, но теперь не настолько глубокий, как в прошлый раз. Я вполне отдавал себе отчёт в том, что на меня падают снежинки, а невидимое солнце склоняется к западному краю горизонта.

Один из повторяющихся элементов плетения Штопора был одним и тем же на всех его творениях. Я решил, что это именно то, что мне требуется, но прежде просканировал узор эфиром. Оказалось, что если задействовать его в определённой последовательности, то магия внутри меня будет легко передаваться по всей паутине в любые нужные мне места, а вот воздействующая на меня магия будет просто аннулироваться, поглощаться, или отзеркаливаться в зависимости от её природы и интенсивности.

И я принялся плести. В этот момент я не был человеком, так как плёл настолько быстро, что даже бабушки не могут так споро вязать внукам носочки. Но не был я и стопроцентным аэрахом, потому что при плетении задействовал эфирные зеркала, оказавшиеся уникальными во всех известных мирах. Очень и очень немногие имели к ним доступ.

А вот к такими, совмещёнными с паутиной, и подавно никто, кроме меня.

При этом я не ощущал себя каким-то особенным. Я был тем, кем и должен. Мой путь за меня никто не пройдёт.

Паутина получилась очень красивой и трёхмерной. Это было сделано специально, чтобы внутри неё были ячейки, в которые я смогу добавлять новые виды магии для изучения. Тут уже не повторится история с эфирным сердцем, когда добавить магию можно лишь однажды. Нет, я собирался изучать много разных магий, мне это было интересно. И не важно, что я владел и изначальной, и магией аэрахов, и рассветным ветром, и звоном осенних звёзд. Всё это не важно, каждая магия — особенная.

«Ням-ням», — как сказал бы Штопор.

* * *

На этот раз я справился за несколько часов и пришёл в себя ещё засветло. Но рядом со мной бесился только Штопор, ловя ставшие уже редкими снежинки.

Встал я практически без труда и болезненных ощущений, после чего огляделся по сторонам.

Ван Ли и Архос спускались со ступеней основного здания храма и о чём-то увлечённо переговаривались друг с другом.

— На этот раз ты значительно быстрее, друг мой, — сказал Архос, увидев, что я уже поднялся и в сопровождении фамильяра иду им навстречу. — А я уже не стал свою задницу морозить в ожидании окончания твоей очередной медитации. Как успехи?

Но ответить я не успел, потому что Ван Ли остановился с неописуемым восхищением на лице, сложил ритуально ладони и низко поклонился мне.

— Его успехи просто невероятны, — сказал он Архосу, а затем прикоснулся к плечу моего бывшего когда-то ментальным наставника.

Судя по всему, этот жест позволил его спутнику воочию увидеть, что же я создал внутри себя, и у него тоже отвалилась челюсть.

— Ничего себе! — восхитился он, всё ещё не веря своим прозревшим глазам. — Это же квантовый компьютер из мира магии!

— Ой, ладно тебе приукрашать, — ответил я, неловко улыбаясь. — Всего лишь Примарх внутри меня сплёл очередную паутину.

— Нас ждёт нечто легендарное, — согласился с Архосом Ван Ли. — Я никогда такой красоты не видел, — он подошёл ко мне на расстояние небольшого шага и протянул руку. — Я поздравляю тебя с тем, что ты нашёл внутри себя необходимые силы и обрёл равновесие, отыскав стержень своей личности. Защита близких — это действительно то, вокруг чего стоит плести самую прочную паутину. Ну и с обретением понимания, что магию не нужно ничем ограничивать.

— Это ты указал мне путь, — ответил я, склоняясь в почтительном полупоклоне уважения перед мастером.

— Указать нужную дорогу — дело не сложное, хоть и требующее знаний, — ответил на это Ван Ли. — А вот достойно пройти по указанному пути, тут нужны определённая мудрость и немалая доля мужества. Впрочем, ты лишь сделал самые первые шаги. А по пути, длиною в целую жизнь, тебе придётся идти очень долго. И я надеюсь, что ты всегда будешь придерживаться правильных ориентиров.

Я хотел что-то ответить. Что-то очень правильное и мудрое, но мне ничего не приходило в голову. Только ненужные слова, которые казались лишними в этот самый момент.

Вдруг в двух метрах от нас открылся портал, откуда вывалился в буквальном смысле этого слова мужик в длинной ночной сорочке. Всё прояснил шагнувший вслед за ним Магнус.

— Ну чего ты начинаешь-то? — громким голосом отчитывал он мужчину, при этом пытаясь помочь тому встать. Но обладатель ночной сорочки вместо того, чтобы принять предложенную ему руку, зарядил Магнусу пощёчину, от которой маг в последний момент увернулся. — Пьер, я тя щас накажу, ей-богу! Приключение на пятнадцать минут: зашли и вышли, всё!

— Простите, — сказал он, повернувшись к нам.

В ответ на слова Магнуса мужчина в ночной сорочке разразился громким словесным потоком на незнакомом языке. Судя по вытянувшейся физиономии пришлого мага, поток этот был сплошь нецензурным, но при этом весьма изобретательным.

— Никита, познакомься, это Пьер. Помнишь, я тебе пособие по примирению магий обещал? — затем обратился к мужчине, которого всё-таки удалось поставить на ноги. — Пьер, перестань ругаться и познакомься с Никитой!

Тут мужчина, которому для полноты образа не хватало только колпака на голове, изловчился и таки достал до щеки Магнуса, ударив по ней с размаху.

— Пьер, я тебя сейчас в жабу превращу, и тебя жена твоя новая целовать замучается, чтобы расколдовать, понял?

Пьер, кажется, понял, поэтому с вызовом и озлобленностью уставился на меня.

— Пьер, — довольно мирным тоном проговорил Магнус, — научи, пожалуйста, нашего Никиту равновесию магий.

На это Пьер лягнул пришлого мага и снова разразился непереводимой бранью, льющейся из него буквально рекой.

— Уй-ё, — сказал Магнус и сдавленно продолжил. — Нет, пожалуй, даже не в жабу, я тебя в питона превращу, и жена вообще не захочет ничего в тебе менять… зараза.

А затем он остановил свой взгляд на мне, видимо, присмотрелся и присвистнул.

— Ну ни хрена себе заявочка на властелина вселенной! — он оставил недовольного Пьера озираться по сторонам, а сам подошёл ко мне, вглядываясь, судя по всему, в паутину, что заменила собой и источник, и эфирное сердце, и множество иных костылей, которые используют в разных мирах. — Я тут, значит, по всем известным и неизвестным мирам мотаюсь, ему пособие ищу, Пьера буквально с молодой жены в первую брачную ночь сдёргиваю в самый ответственный момент, чтобы нагляднее было, а он уже всё сам. Ну ты, молоток!

В этот момент Пьер снова выдал длинную и заковыристую тираду на своём родном языке.

— Да верну я тебя, верну! В то же самое время и место! Если она, конечно, перевернуться не успеет! — Пьер снова ругнулся в ответ, и тут Магнус всё-таки рассвирепел. — Да она даже не заметит, что тебя не было! Мистер коротыш! — после чего он открыл портал, взял Пьера за шкирку и закинул внутрь. — Ишь ты, — пробурчал он себе под нос, — какие все ранимые стали!

— И я тебя тоже очень рад видеть, Магнус, — улыбаясь, ответил я, протягивая ему руку. — Просто ваши кони тихо скачут. Я уже и магии примирить успел, и отрастить всякое внутри себя.

— Это я как раз вижу, — ответил тот. — Просто Пьеру понадобилось пятнадцать лет, чтобы жизнь со смертью примирить, поэтому я думал, что у меня ещё есть немного времени.

* * *

Пообщавшись ещё немного на четверых, не считая радостно прыгающего рядом Штопора, мы пришли к выводу, что делать-то больше в храме мне пока нечего. Всё, для чего я сюда прибыл, выполнено.

— Магический скорострел, — хихикнул на мой счёт Магнус, но тут же сделал невинное лицо, мол, он без намёка, а действительно восхищён моими способностями.

И вот таким образом мы начали двигаться в сторону ворот, всё ещё ведя беседу на какие-то отвлечённые темы.

И тут нам навстречу вышел тот самый старичок, который открыл мне ворота в самое моё первое утро тут. Как я понял, это был настоятель храма, хотя Ван Ли не называл его никак иначе, как Учитель. Именно с большой буквы, что слышалась в уважительном обращении.

— Рад, что вы обрели у нас то, что искали, — сказал настоятель после того, как мы поприветствовали друг друга. — Но мы тут все обескуражены, насколько быстро приходится прощаться с новым гостем. Другие послушники рассчитывали пообщаться с вами, перенять опыт. А вы, раз, и отстрелялись.

— Я бы с удовольствием остался на более долгий срок, — ответил я, ничуть не кривя душой, — но у меня слишком много дел, требующих моего немедленного вмешательства.

— Понятное дело, что вы к нам не из-за обыденной праздности заглянули, а исключительно по делу, — сказал на это настоятель. — Но знайте, что вам всегда будут рады в этих стенах. Вы у нас вообще уникальный гость. Пришли в одиночку, уходите толпой. И, главное, никакой магии иллюзий. Эдакий троянский конь, но в современном исполнении.

— Ну знаете ли, — ответил я, решив не оставаться в долгу, и на колкость ответить тем же. — Я же не думал, что тут из меня скрытых личностей повыколачивает. Но должен поинтересоваться в свою очередь, а кто же у вас так паршиво сыграл Варвару Ярославовну? Аж до сих пор неловко.

— Зато остальных сыграл, не придерёшься, — хохотнул на это настоятель. — А близких людей всегда сложно воспроизводить, потому что в памяти человека о них содержится меньше информации, чем на уровне эмпатии. Поэтому и заметили подвох.

— А других тоже вы сыграли? — удивился я, понимая, что недооценил таланты настоятеля. — Тогда признаюсь, остальные удались на славу. Вы были на высоте. Но только зачем это всё?

— Я же должен понимать, кто поднимается в мой дом, не так ли? — настоятель подмигнул мне и развёл руки, словно пытался обнять всё внутреннее пространство храма. — Мы привыкли тут жить спокойно и абы кто нам тут не нужен.

— И многие не доходили? — спросил я, прикидывая, каковы были мои шансы.

— Скажем так, — ответил на это настоятель, мягко улыбаясь, — доходили очень немногие. Те, кому это было действительно нужно. Не для славы, не для гордости, не ради преодоления себя. А ради настоящей цели. Вот как у тебя.

— Спасибо вам огромное, — ответил я и попытался изобразить ритуальный поклон, что у меня, кажется, получилось не особо хорошо. — Вы, в прямом смысле этого слова, изменили мою жизнь.

— Как уже сказал мой ученик, ты сам всё сделал. Мы лишь указали тебе направление, — он ответил мне поклоном. — Но благодарность твоя принимается и останется с нами до скончания веков.

Уже перед самыми воротами, когда из послушников храма с нами оставался лишь Ван Ли, мы снова остановились.

— Мой друг, — сказал Ван Ли, чуть ли не сияя, как начищенный горшок. — После всего, что нас объединило, ты действительно уже не только ученик, но и друг. Так вот, друг мой, как уже сказал наставник, двери нашего храма всегда открыты для тебя. В любое время дня и ночи, когда бы тебе это не понадобилось. Тут ты всегда найдёшь покой, ночлег, тёплую еду или шерстяной плед. Ты из тех, кто пришёл не за властью, могуществом и силой, а за поиском себя и гармонией внутри. Поэтому ты всегда будешь долгожданным гостем в этих стенах.

— Я, правда, очень благодарен за ваше гостеприимство, — ответил я и вспомнил все свои мучения, связанные с подъёмом. — И действительно горжусь, что произвёл на вас всех положительное впечатление, но ещё раз одолевать четыре тысячи четыреста сорок четыре ступени только ради тёплой еды… Уж извините.

Ван Ли с Магнусом переглянулись, после чего в голос расхохотались.

— Что? — я не понимал и поэтому немного злился. — Что я не так сказал?

— Лестница — это только в первый раз, — отсмеявшись сказал мне Ван Ли. — А так можно и порталом, по примеру твоего друга Магнуса. А на худой конец в скале есть лифт.

— Вот вы… — тут я уже и сам заулыбался, понимая, с каким пафосом произнёс полную чушь. — Но я пока не очень хорошо разбираюсь в порталах.

— Кстати, пора научить тебя их кастовать, — сказал на это Магнус, хлопая меня по плечу. — Исключительно полезная штука, особенно в части таких труднодоступных мест, как это.

— Нет, — ответил я, припоминая произошедшее возле подземного города. — В обличии Примарха я, конечно, порталы делать умею…

— Ага, вот будешь так домой возвращаться после пьянки, — ухмыльнулся Магнус, и я живо представил себе подобную ситуацию, но исключительно в его компании. — Настройки собьются, и вот ты уже вместо собственной спальни оказываешься в будуаре тёщи. И всё, нет у тебя второй мамы! Она же со страху помрёт!

— Нет, — я активно замотал головой, — тёща у меня мировая. А вот к тестю следует заявиться.

— Так, — улыбка вмиг сошла с лица пришлого мага. — А чего это там Ярик успел накосячить, пока меня не было?

— Да вот, — я развёл руками, как бы подчёркивая, что я-то тут ни при чём и взглянул на предпочитавшего молчать Архоса, ища подтверждения своих слов. — Наш отец-император вдруг решил, что я совершенно безмагичен, раз у меня источника с эфирным сердцем больше нет, и передумал отдавать за меня Варвару. Мол, на кой такой зять, который не сможет внуков на смерче катать?

— Что, серьёзно? — удивился Магнус, сдвинув брови.

Таким расстроенным я его не видел никогда.

— Чистая правда, — ответил ему Архос вместо меня. — Он Никите даже доступ во дворец закрыл.

— Вот же незадача, — нахмурился ещё больше Магнус и некоторое время о чём-то крепко размышлял. — А ну-ка, — сказал он, видимо, что-то придумав, — давайте посетим нашего дорогого императора прямо сейчас. А то похоже на то, что я, когда Ярика лечил, мозги ему не в голову, а в задницу засунул. Надо бы исправить местоположение.

— Да ладно, — сказал я, понимая, что не очень хочу, чтобы какие-то вопросы решали за меня, предпочитая подобные проблемы решать лично. — Теперь-то он наверняка передумает.

— Никита, я этого гуся, вашего императора, уже лет сорок знаю, — ответил мне на это Магнус. — Он мне кое-чем обязан. Так что, как гласит великая тибетская мудрость, не ссы, прорвёмся.

— Мне он тоже кое-чем обязан, — сказал я себе под нос, наблюдая за тем, как открывается портал во дворец.

Штопор заскочил ко мне в татуировку. Магнус шагнул первым. Я за ним. Архос замыкал.

Оказавшись в тронном зале, я даже не сразу понял, что происходит. Вокруг было полно народу, в том числе и дед с Вадимом Давыдовичем. Но не они привлекли моё внимание.

И даже не Варвара, которая, увидев меня, наплевав на приличия, сорвалась из-за трона отца и рванулась в мои объятия.

Приняв её в которые, я всё также не мог отвести взгляд от двух женщин, стоящих прямо у трона.

При моём появлении из портала они тоже повернулись ко мне и теперь прожигали меня взглядом.

Обе женщины были обриты наголо, а их стройные тела затянуты в обтягивающие костюмы из чёрного латекса, вокруг которых парили то ли коконы из паутины, то ли шедевры дизайнерского искусства. На черепах же красовались татуировки в виде крылатых пауков.

Одна из дам, в лице которой читалась привычка к беспредельной власти, сделала шаг вперёд.

— Ну здравствуй, внучек, — сказала она и облизнулась.

Глава 11

Бабуля оказалась столь шустрой, что я вообще не уловил того момента, когда она начала двигаться. Только что она спокойно стояла возле трона, что-то пытаясь вытащить из императора, а уже в следующий момент распласталась в прыжке в мою сторону.

Но Варвара была быстрее, она уже находилась в моих объятиях.

Я не мог допустить, чтобы принцесса хоть сколько-нибудь пострадала, поэтому обхватил её и плавно передал Магнусу.

— Защищай! — только и успел я крикнуть ему, а сам уже давил на экран своего воображаемого планшета. Прямо в изображение аэраха. Что поделать, от некоторых костылей сознания людям сложно избавиться.

Приняв боевую трансформацию Примарха, я рванулся навстречу родственнице. Но не стал дожидаться, пока мы, как в каких-нибудь фильмах, схлестнёмся в воздушном бою. Нет, я выпустил энергетическую паутину, опутал бабулю и что было сил долбанул об стену дворца.

С потолка посыпалась лепнина, а из стены оскалилась арматура и прочие внутренние конструкционные особенности.

Но мой предок по женской линии оказалась очень бойкой бабулей. Ещё в полёте она тоже трансформировалась в боевую форму, так что никакого особого урона не получила. Она мгновенно вскочила на лапы и ощетинилась сразу несколькими видами оружия.

— Держи, — сказал Магнус Архосу и передал ещё не пришедшую в себя Варвару ему.

У того она пробыла ровно секунду. Архос оглянулся на подоспевшую к дочери императрицу.

— Храните для Примарха, — быстро проговорил он и передал начинающую уже возмущаться принцессу матери.

Тем временем я слегка вмешался в течение времени, замедлив его. Подскочил к бабуле, которая тут же переместилась в тот же временной поток, где был и я. Но я оказался всего на чуть быстрее, поэтому схватил её, тут же расправил крылья и вызвал портал, куда тут же и утащил родственницу.

Вслед за нами туда же нырнули Магнус, Архос и вторая аэраха, прибывшая с бабулей. Если мне не изменяла память, это была моя мать.

* * *

Накануне.

— Наконец, пришла убить меня, старая сука? — спросил человек, когда дверь в его темницу открылась и на пороге появилась Арана.

Сегодня Предводительница Третьего Колена предпочла человеческое обличие: фигуристая молодая женщина с бритым и татуированным черепом в чёрном латексном комбинезоне. И даже без оружия. В данной ситуации оно было излишним.

— Радгар, Радгар, — проговорила Арана и обвела помещение, отданное под заключение в неволе главы аристократического рода. — Если бы я хотела тебя убить, непременно сделала бы это. Хотя бы за то, что ты нарушил Договор. Я пришла разговаривать.

Арана отметила, что и сама с удовольствием пожила бы в этих апартаментах, что называются темницей и тюрьмой. Тут было буквально всё: генератор виртуальной реальности, пищевой принтер, искусственный интеллект «Джин 42», выполняющий все возможные пожелания, либо передающий их прочему обслуживающему персоналу. Остальная обстановка больше всего напоминала президентский люкс и самые престижные номера в известных мирах.

— Поговорить можно и по видеосвязи, — пожал плечами Радгар. — А раз ты пожаловала сама, значит, хочешь откусить голову.

— Очень, — призналась Арана, посмотрев в упор на бывшего зятя. — С того самого дня, как Рахна сказала, что выбрала тебя. Я знала, что это всё добром не закончится. Только вот этим делу уже никак не поможешь.

— Избавь меня от подробностей, — попросил заключённый и подошёл к рабочему месту, где занимался извлечением из бактерии части генетического кода. — И переходи к делу.

— Где мой внук? — спросила Арана коротко и отрывисто, чтобы её вопрос звучал, как приказ.

— Откуда я знаю? — Радгар пожал плечами, даже не обернувшись. — Вы его забирали из-под небоскрёба, который сами и обрушили. Я в этот момент, если помнишь, без сознания придавленный примерно сотней этажей валялся.

— Валялся он, — хмыкнула Арана, проходя от двери вглубь помещения и ища глазами подходящее кресло. — Всего-то чуть-чуть перекрытием ноги придавило, — она нашла, куда сесть, и с удовольствием устроилась в мягком кресле. — Какие непрактичные у вас тела, — заметила она. — Зато души — просто огонь.

— А почему же имитируете? — недовольно спросил мужчина, делая вид, что продолжает заниматься своими делами. На самом же деле, как только речь зашла об Араде, сыне Радгара и Рахны, он напрягся и вслушивался в каждый звук и каждое слово.

— Так сложилось исторически, — ответила Арана. — Вместо того, чтобы вас жрать, как другие аэрахи, мы научились с вами взаимодействовать.

— Весьма польщён, — ответил Радгар и на этот раз всё-таки обернулся. — Хитин на лапах целовать?

— Всегда говорила дочери, что ты — хам, — ответила на это Арана. — Где внук?

— Мы, кажется, уже обсудили этот вопрос, — ответил мужчина и встал напротив бывшей тёщи.

— Ты что думаешь, я совсем дура и не понимаю, что тело, которое вы мне отдали, было уже пусто в момент смерти? — Арана внимательно следила за тем, как изменяется выражение лица мужчины. — Где. Мой. Внук? — проговорила она раздельно, нажимая на каждое слово. — Куда ты его отправил?

— А знаешь, что я тут подумал? — спросил Радгар, подходя практически вплотную к Предводительнице Третьего Колена.

— Внимательно слушаю, — проговорила та, слегка наклонив голову.

— Шла бы ты нахер, кровожадная сука! Я тебе ничего не скажу, убийца детей! — распаляясь, он махал перед её лицом руками. — Можешь резать меня здесь и сейчас, всё равно ты от меня ничего не узнаешь! Мой сын будет жить!

— Дурак ты, — спокойно ответила на это Арана, даже бровью не поведя. — Дураком был, дураком и останешься.

— А ты… — начал было Радгар, но Арана его прервала.

— Да-да, сука, я знаю. Ещё какая сука, поверь мне. Родной крови на моих руках куда больше, чем на чьих-либо ещё, и я это вполне осознаю. Но ты должен понять вот что: не от хорошей жизни я убивала всех своих сыновей и внуков ещё нерождёнными либо только-только сделавшими первый вдох. Я — сестра действующего Примарха, и знаешь, что это означает?

— Нет, — покачал головой Радгар, осознавая, что сейчас, наконец, узнает всё то, что не мог понять долгие годы в истории аэрахов их родного мира.

— Что ж, — Арана устроилась поудобнее, чтобы говорить не отвлекаясь. — Когда-то я была Главной Предводительницей войск Примарха. Крови врагов напилась настолько, что в какой-то момент больше просто не смогла. Опостылело мне всё. Тем более, я видела, что вся наша агрессия абсолютно бессмысленна. Я была кем-то вроде тебя. Хотела исследовать, открывать, экспериментировать. Но вместо этого брала плазменные пушки и шла убивать. А потом всё, как отрезало. Не смогла больше.

— Мне пожалеть тебя? — с сарказмом спросил Радгар.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости, — ответила Арана, закидывая ногу на ногу. — Лишь рассказываю, как обстояли дела. И вот однажды я решила отойти от дел. Совсем. Убраться в самый дальний уголок известных миров, чтобы никто меня не трогал. И, представь себе, меня отпустили. Но не просто так, а с одним очень важным условием. Что моё чрево не породит Нового Примарха, и он не станет конкурентом действующему.

— Иначе? — поинтересовался Радгар, только начавший понимать масштаб происходивших возле него событий.

— Иначе смерть мне, тем, кто мне дорог, и всему живому в радиусе ближайших квадрилионов километров, — Арана пожала плечами, не отводя пристального взгляда от глаз бывшего зятя. — Убийством всех мужчин своей крови я платила за мирную жизнь целой звёздной системы. Но ты… Ты всё испоганил. Ты привёл к краху выстроенную тысячелетиями систему.

— Система, которая стоит на смерти определённой категории жизни, недостойна существования, — твёрдо ответил на это мужчина.

— Ты просто не понимаешь, о чём ты говоришь, — проговорила на это Арана, хищно улыбаясь. — Ты думаешь, что спас своего сына, спрятав в другой мир, но тем самым ты погубил жизни тысяч аэрахов и миллиардов людей. Легионы моего брата не остановятся на подступах, поверь их ничто не сможет остановить, даже взрыв сверхновой. Они разнесут в этой части галактики всё к чёртовой матери, не пожалев даже ближайшие системы.

— И зачем ты мне всё это рассказываешь? — Радгар, наконец, подвинул кресло и себе и сел напротив Араны. — Хочешь надавить на жалость? Чтобы я всех пожалел и выдал своего сына? Не бывать этому. Можешь резать меня на лоскутки, я ничего не скажу.

— Дурак ты, дурак, — печально проговорила Арана. — Ты так ничего и не понял?

— Я понял, что ты хочешь найти моего сына и убить его, этого достаточно, — холодно заметил Радгар, а затем, чуть подумав, продолжил. — А поскольку это единственное, зачем ты пришла, то наш разговор окончен. Нужна моя голова? Вот она!

Арана сжала большим и указательным пальцем переносицу, стараясь успокоиться и заодно показывая всю тупость собеседника.

— Радгар, — сказала она секунд через двадцать, или около того, тщательно посчитав про себя. — Дело-то в том, что я не хочу убивать своего внука. Это уже бессмысленно. Действующий Примарх знает о нём.

— Тебе не удастся меня обмануть, кровожадная сука, — спокойно проговорил Радгар.

— Ты повторяешься, — улыбнулась Арана и подалась вперёд так, что их лица оказались совсем рядом. — Ты не понимаешь одного, Примарх не будет разбираться. Он даже твоего сына и моего внука искать не будет, а просто сотрёт тот мир из реальности. Со всем, что на нём есть. Ты готов принять эти жертвы на свою душу?

— Да как он его найдёт? — продолжал ерепениться Радгар, разумом уже понимая, что его собеседница права. — Или я о чём-то не знаю?

— Судя по всему, о многом, — ответила на это Арана, откидываясь обратно на спинку кресла, так как видела, что уже выиграла это противостояние. — В нашем отпрыске открылись способности Нового Примарха. Сначала он ментальным приказом умудрился развернуть экспедиционный корпус действующего Примарха с Кураны, куда экспансия планировалась уже довольно давно. А потом ещё вызвал моих девиц из Первого Звена себе на помощь в какой-то местечковой битве. Но это полбеды. Моя Арьяша — такая же дура, как и ты. Она ему присягу принесла. И всё Первое Звено следом. Понимаешь, с кем мне придётся иметь дело, если я попытаюсь его убить?

— Арьяша — молодец, — с гордостью произнёс Радгар, улыбаясь до ушей.

— Ты зря радуешься, — произнесла, тяжело вздыхая, Арана. — Как ты думаешь, сколько времени пройдёт до того момента, как мой брат заявится туда и разнесёт всю планету, а заодно и соседние к чертям собачьим?

— Чётко сформулируй, зачем он тебе нужен, — попросил Радгар, который на самом деле уже решился, но ему нужно было ещё немного слов.

— Я хочу его найти для того, — вставая, проговорила Предводительница Третьего Колена, — чтобы понять, что ты воспитал, и стоит ли ради него ввязываться в кровавую баню.

Радгар тоже встал. И вдруг на сердце, вместо основательно поселившейся там тревоги, стало радостно. Может статься так, что он снова увидит своего сына, с которым и не чаял уже встретиться.

— Пойдём, — проговорил он тихо и даже немного торжественно. — Я дам тебе координаты.

* * *

За некоторое время до возвращения Никиты.

Император собрал абсолютов и приближённых в тронном зале, чтобы объявить о подготовке свадьбы Никиты Державина и собственной дочери. Но не успел сказать ни слова.

Прямо посреди зала, несмотря на всю поставленную защиту, открылся ярко-алый портал, из которого вышли две женщины сногсшибательной внешности в обтягивающих чёрных костюмах и с лысыми, блестящими черепами, на которых чернели татуировки в виде крылатого паука.

— Хай, мальчики, — сказала та, что вышла первой, а затем, заметив Елизавету Фёдоровну и Варвару, добавила: — И девочки. Где Новый Примарх?

— Кто? — уставился на них император и даже встал с трона. — Вы вообще кто такие? Как сюда попали? И чего вам от нас надо? — спросил он, одновременно давая знак абсолютам, чтобы те подавили появившихся.

— Я бы не стал этого делать, — заметил Державин, который находился достаточно близко к трону. — Я видел, что они делают с теми, кто сопротивляется.

— Да скипетр мне в державу, — тихонько выругался император, а затем громко добавил: — Отставить! — после чего обратился к нарушительницам спокойствия. — Что вам надобно, барышни?

Прошедшая через портал второй, что-то прошептала на ухо первой, после чего та распрямилась и посмотрела в глаза императору.

— Нас интересует местоположение Никиты Державина, — сказала она, всем своим видом показывая, что не потерпит ни возражений, ни задержки по времени. — Где он?

— Да мы сами хотели бы знать, — пожал плечами император, на удивление легко поборов первый испуг. — Кажется, он решил нас обмануть, представляете? Должен был жениться на моей дочери и вот, негодяй такой, не пришёл.

— На какой такой дочери? — приподняв одну бровь спросила первая женщина, всемсвоим видом показывавшая, что она тут — власть.

— На мне, — ответила Варвара, выходя вперёд. — И да, никакого Никиту мы вам не выдадим. Так что можете отправляться в то же самое пекло, из которого вы только что выбрались. Скатертью дорожка.

Женщина с татуировкой паука приблизилась к Варваре и наклонила голову, разглядывая её, словно экзотическое насекомое.

— Что это за девочка-простушка, деревенская пастушка? — спросила она после долгой минуты игры в гляделки. — Кто выпустил прислугу в зал?

Подобное император стерпеть уже не смог, поэтому вскочил с трона.

— Я попрошу не оскорблять мою дочь, — холодно процедил он сквозь зубы. — Она — принцесса Российской империи, а в ближайшем будущем — императрица.

— Тю, — поморщилась женщина в чёрном латексном костюме. — Принцесска мизерной страны на захудалой планетке не пара Примарху. Наш Никита, — она, словно пробовала это имя на вкус, — будущий правитель галактической империи. Мы найдём ему достойную пару, уж поверьте.

— Я тебе говорила, — прошипела императрица, ткнув супруга в рёбра с такой силой, что он даже ойкнул. — А ты всё бессилок да заморских поищем… Теперь доказывай, что они любят друг друга.

— Но они любят друг друга, — ляпнул император, совершенно переставая понимать, что происходит.

— Ничего, это вопрос решаемый, — отрезала женщина так, будто слова императора для неё ничего не значили. — Полюбит кого надо.

— Это у вас с какой стороны такие родственнички? — сдавленно поинтересовался Ярослав Иванович у Державина, который сам стоял, широко открыв глаза.

— По той самой, — ответил Игорь Всеволодович, рассматривая воинственно настроенных женщин, — которая наши задницы спасала в бою с Батори. Они эфирниками на завтрак питаются.

— Повезло, так повезло, — произнёс на это император.

— Так вы нам ответите, где Никита? — спросила женщина, показывая, что ей уже надоело препираться. — Или нам по старой доброй традиции разнести тут всё?

— Не надо, — взял слово Игорь Всеволодович, подняв руки ладонями вперёд, призывая этим жестом к миру. — Мы видели, как вы работаете, и это вызывает уважение. Вы лишь скажите, зачем вам Никита. Мы будем молчать, если вы хотите ему зла, поймите это.

Первая женщина обратилась ко второй со смешанными чувствами на лице.

— Слушай, эти люди все такие сумасшедшие? Или только нам с тобой везёт, как утопленницам?

Её спутница лишь пожала плечами, явно не зная, что ответить.

— Скажем так… — начала она объяснять свою позицию, хотя всё её существо восставало против этого.

Но договорить она не успела, так как позади неё раскрылся ещё один портал, из которого вышли Магнус, Никита и Архос.

* * *

Уж не знаю, что именно меня на это сподвигло, но портал я открыл на Курану, где не так давно наблюдал атаку аэрахов. Вот только я не учёл, что с последнего посещения тут произошли определённые изменения в области ландшафтного дизайна благодаря Магнусу.

Оказались мы примерно в том же самом месте, где на моей памяти упал челнок со спасающимися бегством детьми и их воспитателями.

Только теперь тут всё сплошь было засажено лилиями. Реально, бескрайние поля лилий.

При приземлении бабуля выпуталась из моей хватки и теперь стояла в нескольких шагах от меня.

Я молниеносно оглянулся, чтобы оценить обстановку. В это было трудно поверить, но Магнус вполне мирно болтал с моей матерью из рода аэрахов.

Настроив на них один из мощных локаторов, я услышал примерно следующее:

— Вот ваш попкорн, мадам, на кого ставите? — при этом он не выглядел ни обеспокоенным, ни хоть сколько-нибудь растерянным.

— Конечно же, на маму, — ответила та, принимая, впрочем, неизвестно откуда взявшийся стакан с попкорном.

— А ты, Архос? — не унимался Магнус, передавая сладкие хлопья и моему наставнику.

— Уверен, что Никита — лучший, — ответил тот.

— Я тоже поставлю на Державина, — ответил Магнус и повернулся к моей матери. — Так что вы в меньшинстве, уважаемая.

Всё это напоминало сюрреалистическую комедию, поэтому я тряхнул головой, чтобы прояснить помутившееся от трансформации сознание. Но оно было в порядке.

— Зря ты притащил нас на Курану, — сказала тем временем бабуля, отращивая себе новые устрашающие шипы и сверхпрочные защитные поля. — Тут столько ароита, что я тебя на одном опыте вынесу! А в боевой трансформации и вовсе в пыль развею!

Примерно в этот момент моя мать заявила, что ставит на бабку.

«Пусти меня, — пищал Штопор, отчаянно пытаясь выскочить наружу. — Я тебя защитю! Я её победю!»

«Пока рано, Штопор, — уговаривал я фамильяра, памятуя, как ему досталось в последний раз. — Я пока и сам хочу посражаться!»

И вот это вот всё одновременно и на разных слоях сознания. С момента нашего перемещения прошло всего лишь несколько секунд, не больше.

Я оценил силовые энергетические поля, окружившие бабулю. Они раскрылись на лапах, на спине и прикрыли брюхо.

«Слабовато», — подумал я, вспомнив о том, как восторженно о моей боевой модификации на Куране отзывался Архос. А ведь это было в те далёкие времена, когда внутри соперничали две противоположные магии, которые теперь мне удалось примирить.

А ну-ка, попробуем!

Я отдал приказ своему организму на полную боевую трансформацию, решив, что внешняя угроза составляет примерно процентов шестьдесят от максимальной.

Кроме того, что я стал раза в полтора больше бабули, моё наступательное вооружение было в разы мощнее. Но главным козырем, конечно, был отросток, больше всего напоминающих скорпионий хвост с жалом на конце. И я знал, что внутри сосредоточена такая магия, что многим придётся не по вкусу.

Но начать бойню мы не успели.

— Три, два, — начал Магнус обратный отсчёт. И я сначала решил, что это до начала боя, но тут в дыхательных пазухах засвербило. — Один, и…

— Пчхи, — во всю паучью глотку чихнули мы с бабкой.

— Не зря я садоводством занимался, — Магнус расплылся в довольной улыбке, глядя на сработавшие, наконец, лилии.

Чихала и моя мать, но тише и не так часто, потому что на человеческую модификацию аэрахов лилии действовали слабее, чем на боевую. А вот мы с бабкой выдавали целые автоматные очереди чихов, пока я не додумался задействовать магию ветра, чтобы сдуть от себя эту гадкую пыльцу.

И, пока я отвлёкся на это действие, буквально на долю секунды, бабка пошла в атаку. По замысловатой траектории она ринулась на меня и ударила в то место, которое было защищено хуже всего — левая средняя лапа. Била она шипом да с таким замахом, что лапу мне должно было отсечь начисто. Вот только мне показалось, что в самый последний момент она уменьшила шип, и он только скользнул по мне, хотя и рассёк хитин до основания. Но ни сосуды, ни мышечную ткань она не задела.

И, как мне показалось, умышленно.

Однако в горячке боя мне некогда было думать.

Я развернулся и просто запустил в неё несколько ниток паутины, чтобы спеленать и подтянуть к себе уже в коконе.

— Аха-ха! Пчхи! — отреагировала на мои действия бабуля. — Пчхи! Аха-ха! Неужели ты думаешь, пчхи! Что аэраха можно пленить пау… пчхи! Паутиной? Это же смешно! Пчхи! Чушь!

— Смешно тебе? Ну-ну! — и я направил поток воздуха, до отказа наполненный пыльцой лилий прямо в лицо моей дорогой бабушки. — На, посмейся!

— Пчхи! Пчхи! Пчхи! — это уже было похоже не на автоматную очередь, а на пулемётную.

При этом я продолжал закидывать её нитями паутины, наблюдая очень любопытный эффект. Но, конечно, самым драгоценным бальзамом на мою душу ложилось то, как она рыдает всеми восемью глазами, не в силах остановиться от чихания. В целом, в этот-то момент её можно было разделывать под орех.

Но я держал в памяти уменьшившийся шип.

— Аэрахи, Примархи, прочая живность, — мне почему-то захотелось поязвить. — Моя паутина работает одинаково на всех. Кстати, ты до сих пор из неё не выбралась! Ой, и что это дымится на твоём панцире? Неужели, ты куришь?

Сработало, бабуля оглянулась на свой панцирь и, несмотря на слезящиеся глаза, заметила, что его буквально разъедает моя паутина, заставляя его дымиться и шипеть.

Громкий хлопок заставил вздрогнуть всех любителей попкорна, собравшихся метрах в тридцати от нас. Это бабуля, напрягшись, создала сферу раскалённой плазмы вокруг себя, в которой дочиста сгорела моя паутина, а также исчезла пыльца в ближайшей округе.

Моя противница перестала чихать.

— А то кто-то играет не по правилам, — оскалилась она. — Почему ты не чихаешь? У всех аэрахов аллергия на эти лядские лилии! У меня даже брат от неё страдает, поэтому в его владениях эти цветы запрещены. Впрочем, как и в моих.

— Просто у меня комплектация побогаче, — ответил я, стараясь выдерживать примерно тот же тон. — В наличии магия воздуха, которой я и гоню на тебя пыльцу, а от себя отгоняю, — я сделал лёгкий жест рукой, нужный, скорее, для демонстрации, и бабуля снова расчихалась.

На этот раз она выжгла поле километров десять в диаметре, только чтобы до неё не долетела пыльца. Магнус едва успел поставить защитную сферу, чтобы их троих не опалило.

— Вот гадёныш, — произнесла бабка, имея в виду, конечно же, меня и мои способности по переносу пыльцы.

— Кто бы говорил, — ответил я, считая, что готов к любому выпаду.

Только вот отвечал я уже пустому месту. В прямом смысле этого слова. На том месте, где только что была бабуля, вдруг образовалось оказалось пусто.

И в этот же момент я почувствовал движение воздуха за своей спиной. Развернуться я не успел. Превратившись в единый снаряд, так как закрылась со всех сторон энергетическими щитами, бабка ударила меня с такой силой, что пробила всю мою защиту, заставив кувыркаться по выжженному полю.

Впрочем, я тут же сориентировался и приземлился уже на лапы.

— Считай, что ты уже труп, — высокомерно заявила на это моя противница. — Мал ещё со взрослыми тётями воевать. Я в твоём возрасте уже галактические империи в пыль изничтожала. Так что меня одними лилиями не возьмёшь!

Но всё это она уже говорила пустому месту. Как говорится, в эту игру можно играть вдвоём.

Правда, она оказалась куда расторопней и практически мгновенно развернулась на сто восемьдесят градусов после моего исчезновения. Вот только и за её спиной меня не было.

Я открыл портал прямо в воздухе над ней и в тот момент, когда она выискивала меня всеми своими восемью глазами, капнул ей крошечную капельку плазмы, щедро сдобренной эфиром.

Эффект был потрясающим. Из бабулиного панциря повалил такой густой дым, словно что-то на самом деле горело.

Я даже увидел, как моя прародительница на несколько мгновений поддалась панике. Но вновь пришлось поразиться её выдержке, потому что, сообразив, что происходит, она без раздумий взяла и срезала с себя прожигаемую часть панциря.

При этом она не то что не вскрикнула, а даже не вздрогнула, хотя я прекрасно видел, что вместе с защитой она срезала и часть собственного мяса.

— Считай, что ты уже труп, — процитировал я её же, спускаясь перед ней на поверхность. — Пусть я мал, зато быстро учусь.

Мне показалось, что бабуля смотрела на меня с нескрываемой гордостью.

— Ну а раз так, — сказала она на это, превращаясь вновь в сногсшибательную женщину, затянутую в латекс. — Значит, пришло время и поговорить.

Глава 12

— Поговорить? — моя бабуля, оказывается, не лишена чувства юмора. Поговорить она желает, ну-ну. А вот лично у меня даже сейчас в памяти складываются этажи родового небоскрёба один за другим. — О чём мне говорить с человеком, который уничтожил мою семью?

— Ну вот, — словно бы расстроилась бабушка, — а производил впечатление адекватного человека. Впрочем, возможно, я сама виновата.

С этими словами она сделала знак в воздухе, и под её рукой появилось некое подобие портала. Но не он сам, я это видел чётко. Скорее, окно с проницаемостью в одну сторону.

И там, за ним, я увидел своего отца. Нацепив огромные окуляры, чтобы видеть микроскопические частицы, он склонился над лабораторным столом и что-то разглядывал, правой рукой делая пометки на компьютере. Недалеко от него стояла ассистентка, готовая выполнить любое приказание.

Моих новых способностей с лихвой хватило, чтобы определить: всё это не только правда, но и происходит именно в эти мгновения.

— Ну а мама твоя, вон, — бабушка развернулась и показала на свою спутницу, которая о чём-то увлечённо болтала с Магнусом и, кажется, флиртовала. — Как всегда, ест вредную еду и сводит с ума мужчин. Что касается остального, небоскрёб ваш давно восстановили, тех, кто выжил, вылечили. Ты скоро поймёшь, что это был, скорее, акт милосердия.

— Ничего себе милосердие, — фыркнул я.

Всё это несколько притупило моё внимание, поэтому я не заметил, как Штопор обошёл сдерживающие его факторы и выскочил на землю передо мной, выдав обычное:

— Я тебя защитю!

Он грозно поднял передние лапы и выпятил глаза.

И пошёл, ощетинившись, на бабулю.

— Я тебя титяс победю!

— Ути, солнышко какое, — умилилась родственница и присела на корточки, чтобы лучше разглядеть моего фамильяра. — Это ты меня прабабкой уже сделал, что ли? — она мельком взглянула на меня, а затем снова посмотрела на Штопора. — Ты такой хорошенький, такой маленький. А где твои крылышки, малыш?

Штопор в ответ что-то пыхтел и воинственно фыркал, озираясь на меня. А я уже не мог. От хохота я сел на почву под ногами и смотрел на происходящее сквозь слёзы в глазах.

— У него не будет крылышек, — наконец, смог произнести я, не рискуя расхохотаться вновь. — И он не мой ребёнок. Он — фамильяр. Очень редкое существо, разумное и невероятно смышлёное. А ещё он любит защищать всех, кто ему нравится, и побеждать тех, кто не нравится.

— Ну, последнее логично. Мы, в целом, все такие, — ответила на это бабуля, подставляя Штопору ладонь.

Но тот только фыркал, не желая залезать на неё.

— Всё хорошо, Штопор, — сказал я ему и кивнул, разрешая действовать на собственное усмотрение. — Наши разногласия улажены.

Но вместо того, чтобы идти к ней, фамильяр развернулся, выдав что-то вроде:

— Я и без крылев всех победю! — и важно ступая каждой лапой, гордо пошёл ко мне.

— Окружение ты, конечно, собрал под стать себе, — заметила на это бабуля. — Все сильные и гордые. Одна принцесса чего стоит.

— Ты ещё всех не видела, — усмехнулся я, представляя себе лица друзей, когда буду знакомить их с мамой и ещё одной бабушкой. — Но, главное, все настоящие. О чём ты хотела поговорить, Арана?

— О, ты даже моё имя помнишь, — удивилась она, но я видел, что ей приятно. — Польщена.

— Ну, если тебя им пугают каждый день в течение шестнадцати лет, поневоле запомнишь, — решил я не слишком уж её баловать.

— Ладно-ладно, — махнула Арана на меня рукой. — Отец твой тоже тот ещё выдумщик. А теперь давай серьёзно. Основная проблема, которая перед нами стоит: Примархов не может быть двое.

— Это ещё почему? — удивился я и только теперь стал понимать многое в словах Архоса и в собственных чувствах.

— Потому что сам этот титул подразумевает первого во власти. А власть, как ты знаешь, конкуренции не любит. Все аэрахи подчиняются только одному-единственному Примарху. Даже мои девочки, несмотря на то, что никогда не давали присягу, должны были исполнять приказы действующего Примарха. Вместо этого всё моё первое звено присягнуло тебе. Это, надо сказать, действующему Примарху тоже не понравилось.

— То есть мне теперь хочешь не хочешь, необходимо уничтожить действующего Примарха и занять его место, что ли? — без всякой задней мысли поинтересовался я.

Чем внезапно вызвал очень бурную реакцию. Бабуля захохотала, да так искренне, что я заулыбался и сам.

— Ну в общих чертах, да, — сказала она, отсмеявшись. — Просто всего этого можно было избежать, — добавила она чуть погодя и снова стала серьёзной. — Если бы ты не развернул экспедиционный корпус отсюда восвояси, то тогда бы действующий Примарх мог бы о тебе ещё долго не узнать.

— Ты поэтому и хотела меня убить, так? — решил уточнить я. — Чтобы он не узнал?

— У нас договор, дорогой внук, — ответила бабушка. — Я живу спокойно со своими девчонками у чёрта на куличиках и не произвожу на свет Примархов, которые могут побороться за право власти.

— И нарушила договор, — усмехнулся я, понимая, что укорять её в этом вообще не в моих интересах.

— Строго говоря, нет, — внезапно ответила Арана, чем, полагаю, могла бы поразить многих. — Кто же мог предположить, что при симбиозе двух совершенно разных ксеносов, гены не размоются, а, наоборот, усилятся? Я лично не биолог, поэтому смотрела на игрища своих девиц сквозь пальцы.

— Но мальчиков всё-таки уничтожала, — хмыкнул я на это.

— Ну а как ты хотел? Мне было да и сейчас дорого то, к чему я стремилась тысячи лет. У меня была большая семья, планета на задворках известных миров, дружба с другим видом. Собственно, всё, что нужно для счастья. Как ты считаешь, хотела бы я, чтобы это всё было разрушено?

— Думаю, что нет, — кивнул я.

— Вот именно, — подтвердила мои слова Арана и задумчиво посмотрела вдаль, как мне показалось, в ту сторону, откуда показались давным-давно атакующие аэрахи. — Но в случае с тобой я даже отпустила ситуацию. Да, ты сейчас можешь мне возразить,и сказать, что разрушение вашего родового небоскрёба как-то не вписывается в эту концепцию, но посмотри на это вот с какой стороны: я пыталась предотвратить то, что случилось сейчас. Ценой малой крови я хотела не допустить большой. Но остановилась, когда мне передали твой труп. Думаешь, я не поняла, что ты улизнул? Конечно, поняла. Но не стала преследовать. Понадеялась, что гены аэрахов останутся в мёртвом теле и не перейдут дальше. Ошиблась.

— Жалеешь? — спросил я, глядя ей прямо в глаза.

— Мой брат, действующий Примарх, приходил на нашу с тобой планету, — вместо ответа проговорила она, а затем её глаза озорно заискрились. — И он брызгал ядом по поводу того, что кто-то посмел залепить ему оплеуху, развернув его легионы. Это того стоило. Знаешь, если бы я изначально была уверена, что родившийся претендент на звание Примарха будет не только достоин, но сможет и побороться за это звание, я бы его поддержала. Но никогда нельзя знать заранее, ты же понимаешь?

— Понимаю, — ответил я и покивал несколько раз головой. — Потому что я даже сейчас не могу точно сказать, смогу ли побороться с действующим Примархом, или нет.

— С тех пор, как ты щёлкнул по носу своему двоюродному деду, нынешнему предводителю аэрахов, — усмехнулась на это бабуля, — другого выбора у тебя просто нет. Вообще-то меня послали за твоей головой. А срок мне дали месяц, неделя из которого уже миновала.

— Извини, — ответил я, разводя руками. — Голова мне пока самому нужна. Какие-то другие варианты есть?

— Я и не собираюсь тебя убивать, — ответила на это Арана и посмотрела в небо. — Я вижу, что ты достоин стать предводителем самой большой галактической расы. А мой брат… он слишком кровожаден и строптив. Он уже давно не может просто наслаждаться жизнью, а просто воюет, чтобы воевать. Знаешь, зачем он напал на Курану, на земле которой мы сейчас стоим?

— Было бы познавательно, — ответил я, оглядываясь на наших спутников, которые о чём-то жарко спорили в стороне. — А то мы с Магнусом так и не смогли этого понять.

— На Куране огромные залежи ароита. Это такое вещество, которое усиливает боевую трансформацию аэрахов. То, что я видела в твоей модификации, обычными условиями не предусмотрено. Это благодаря ароиту ты с таким чудесным хвостиком бегаешь. И вот задумал действующий Примарх себе броню сделать полностью из ароита, чтобы она его усиливала вообще всегда и везде, где бы он ни находился. А каждому бойцу из бесчисленных легионов сделать медальон, который будет придавать им дополнительные силы.

— А я-то всё и думал, почему у меня тут всё так отлично получается, а вот дома, имею в виду тот мир, что стал для меня новым домом, — уточнил я, хотя, наверное, это было лишним, — боевая трансформация даётся мне невероятно тяжело. И ещё масса сил уходит, чтобы её поддерживать.

— Как есть вещество, усиливающее мощь аэрахов, — проговорила моя бабуля и сделала жест рукой, чтобы мы шли по направлению к нашим спутникам. — Так есть и ослабляющее. На твоей новой планете его столько, что мне и самой не по себе. Боевую трансформацию даже пробовать не буду. А внучка говорит, что у них и не получалось.

— У нас там есть такая штука, как эфир, — ответил я, пытаясь собрать всю полученную информацию воедино. — Местные считают, что это некая изначальная сущность, основа всей магии, на которой строится уже вся остальная. У меня было так называемое эфирное сердце, и оно вошло в жёсткий конфликт с сущностью аэраха. Но я сумел примирить их. Кстати, именно плазмой с эфиром я прожёг твою броню. Так вот я так понимаю, что эфирная сфера расположена над всей планетой, окутывая её.

— Вот на такой территории тебе бы с действующим Примархом и бороться, — сказала на это Арана и пристально на меня поглядела, но затем мотнула головой. — Нет, в тот мир его заманивать нельзя.

— Почему? — поинтересовался я, чувствуя, что нахожу ключи к неким сложным решениям. — Ведь он там будет значительно слабее.

— Слабее, чем он без этой вашей эфиросферы, но всё равно гораздо сильнее всех остальных, — ответила на это Арана и с сожалением развела руками. — А люди в силу того, что их телесная оболочка слишком хрупкая, просто не переживут вашей битвы.

— Что же мне тогда делать? — спросил я, не особо рассчитывая на ответ, но всё-таки его получил.

— Если хочешь спасти свой новый мир и звёздную систему, в которой он расположен, придётся уйти из него, — она говорила с явным сожалением, и я понимал, почему: мир, в котором родился я, стал ей родным тоже не сразу. Она пришла в него и проросла корнями, как и я в новом. — Оборону придётся держать на родной планете. По-хорошему, конечно, с неё бы ещё вывезти всех людей и окутать этим вашим эфиром, но это вряд ли реализуемо в столь короткие сроки.

И тут я подумал о Кшиштофе. Когда я с ним общался, мне показалось, что он просто повёрнут на своём деле. А больше него про эфир и то, как им пользоваться, мало кто знал. Наверное, никто вообще.

— Скажи, пожалуйста, — попросил я Арану, снова останавливаясь, теперь уже шагах в пятнадцати от наших спутников. — А от какого количества врагов нам придётся обороняться? — спросил я и тут же решил, что вопрос мой требует уточнения. — Это будет целая галактическая армада, так?

— Так-то оно так, — согласилась бабуля задумчиво, словно сама только что нашла элегантное решение сложной задачи. — Только ведь большая часть аэрахов, узнав про тебя, биться не будет.

— То есть, как? — не понял я и жаждал пояснений. — Почему не будут биться? Объясни.

— Видишь ли, власть Примарха зиждется на ментальном контроле, — ответила на это Арана и взглянула мне в глаза, словно пыталась передать мне ответ зрительным контактом, и частично это было именно так. — Когда ты на этом самом месте приказал легионам экспедиционного корпуса аэрахов разворачиваться, они не просто послушали тебя. Они не могли не послушать, понимаешь? Сила приказа у Примарха — это один из столпов его власти. Так вот, в теории, если встречаются два одинаковых по силе Примарха, то армия должна стать им неподконтрольна. Просто во избежание хаоса. Легионы должны будут остановится и ждать, пока кто-то из Примархов не одержит верх. В истории такого, конечно, не было, но всё случается впервые.

— То есть всё в любом случае сведётся к дуэли между мной и твоим братом? — поинтересовался я, полагая, что на словах выглядит всё как-то слишком просто.

— Зная своего брата, — ответила на это Арана, — этим дело не ограничится. Он, наверняка, предпримет какую-нибудь подлость. Это у него в крови. А уж, когда узнает, что я встала на твою сторону, тут и вообще у него крыша может поехать. Это же первый бунт за десятки, а то и сотни тысяч лет. Но ты не переживай, я тебя поднатаскаю. Опыта у тебя, конечно, нет, но это дело наживное.

— Главное, чтобы я выжил после твоего этого натаскивания, — ответил я и улыбнулся.

Мне оказалось приятно, чёрт возьми, что моя бабуля передумала меня убивать и общается со мной, как с будущим правителем.

— Сейчас главное для тебя — это закончить все свои текущие дела в том мире, где я тебя нашла, — сказала мне бабуля и оглянулась, словно ожидая, что с минуты на минуту сюда прибудут легионы моего двоюродного деда. — Если ты хочешь, чтобы тот кусочек вселенной вместе со всем, что тебе дорого, остался жив. И после этого мы займёмся с тобой стратегией.

— У меня созрела одна мысль, и её можно воплотить только в том мире, откуда мы пришли, — ответил я, расписывая свои следующие шаги. — Поэтому там придётся задержаться.

— Тогда будь готов к тому, что действующий Примарх найдёт тебя и нападёт, — ответила Арана, пожимая плечами. Лёгкий ветерок, кажется, принёс с собой немного пыльцы, и она чихнула. — И не думай, что он будет выжидать месяц в таком случае. Ты для него — никто, и с тобой он договоров не заключал, — и тут она застыла, словно ей в голову пришла светлая мысль. — Хотя стойте-ка. У тебя чернил для татуировки случайно нет?

— У меня нет, но у Магнуса, как в ларьке, найдётся всё, — ответил я.

И правда, тот неизвестно откуда достал специальные чернила и с недоумением покосился на баночку.

— А вам, собственно, зачем? Тату-салон хотите открыть? Вот это я понимаю, по башке друг другу настучали так, что бизнес-идеи начали приходить, — и с улыбкой отдал баночку моей бабуле.

Я глянул на неё и увидел, что она тоже в отличном расположении духа.

Всё остальное заняло совсем немного времени. Она сняла с руки один из перстней и положила на ладонь, где тот сразу же начал плавиться, превращаясь в тёмную лужицу. Туда же Арана добавила чернила для татуировок. Другой же рукой он провела возле моего уха и на землю упали волосы с виска и чуть выше.

Затем она с силой приложила ладонь с расплавленным перстнем и краской к моей голове и прижала. Раздалось шипение, но больно не было, скорее, щекотно.

— Рахна, поди-ка, — произнесла бабуля после того, как закончила экзекуцию.

К нам подошла моя мама, взглянула на мою голову и тут же преклонила передо мной колено.

— Нам бы зеркальце, дочь, — сказала ей Арана, насмешливо уперев руки в бока.

Та спешно достала откуда-то зеркало и подала мне. Я глянул и увидел, что на выбритой части черепа над ухом у меня красуется красивый крылатый паук. Настоящий великан.

— Это печать императорского рода аэрахов, — сказала мне бабуля, видя некоторое моё недоумение. — Теперь ты — официальный претендент на трон, мой дорогой внук.

* * *

Вернувшись через портал в тронный зал, в котором только-только собравшиеся начали приходить в себя после нашей стычки, а прислуга убрала с пола осколки лепнины и пыль, я сразу же нашёл глазами деда Державина, который стоял возле трона.

— Нам надо срочно поговорить, — сказал я ему и пригласил следовать за мной.

Тот покосился на императора, но, ни слова не сказав, двинулся за мной.

— А с нами вы объясниться не желаете, молодой человек? — окликнул меня император, в котором больше говорила не злость, а интерес.

Я обернулся, смерил его холодным взглядом и покачал головой.

— Нет, не хочу, — ответил я, а затем перевёл взгляд на принцессу, притихшую за троном. — Варвара, пойдём со мной.

Я даже не предполагал того, что последовало дальше. Принцесса оказалась возле меня практически сразу, буквально в два огромных прыжка, которые ждать от хрупкой девушки не приходилось.

Тут же я открыл портал в небоскрёб деда, куда мы и переместились всем составом с Кураны, прихватив ещё двоих.

Арана оглядела постройку. Причём, несмотря на то, что мы находились внутри, видела она всё прекрасно, как будто смотрела со стороны. Я тоже уже так мог.

— А привычки человеческих мужчин не меняются, в каком бы мире они не жили, — с лёгким сарказмом заметила она. — Лишь бы построить что-то длинное, фаллическое, торчащее в небо. Комплексы, да? — она обернулась к нам и встретилась взглядом с Державиным-старшим. — Нет бы к земле поближе, а то потом так больно падать со своих пьедесталов, — закончила она свою мысль.

— Никита, — нахмурившись обратился ко мне дед, — это вообще кто? Что она себе так позволяет себя вести в моём доме?

— А, прости, забыл, — я развёл руками и нацепил извиняющуюся улыбку. — Сестра правителя нашей галактики, по совместительству — моя бабушка.

— Так, стоп! — сказал Игорь Всеволодович, протирая лицо ладонями, словно пытаясь стереть с него наваждение. — Что ещё за бабушка? Ещё одна?

— Так уж вышло, — сказал я и грустно улыбнулся. — Это ещё одна моя бабушка. Рассказ мой будет не из простых, поэтому предлагаю всем пройти куда-нибудь в уютное местечко и, желательно, сесть, чтобы потом не пришлось падать.

— Интригующее начало, — сказал на это дед и оглядел всех собравшихся. — Ну пойдёмте в мой кабинет.

Когда все расселись и обратили свои взоры на меня, я начал рассказывать.

— Моя душа некогда принадлежала подростку, что стал результатом любви двух ксеносов: людей и аэрахов…

По мере моего рассказа лица деда и Вари вытягивались, а брови грозили срастись с волосами надо лбом. Я не стал подробно описывать свою жизнь, лишь логично всё подвёл к тому моменту, когда лежал в центре пентаграммы, а моя кровь стекала по специальным желобам.

Когда я просил, Арана всё подтверждала, а в данном конкретном случае сказала:

— У меня был договор, и я собиралась его исполнять. А по этому самому договору жизнь мальчиков в моём роду не допускалась. Если вы подумаете, что это слишком, я вас пойму, но поверьте, этому есть логичное объяснение.

Ни дед, ни Варя ей ничего не ответили, продолжая прожигать меня глазами.

Закончив первую часть своего рассказа на появлении в этом мире с красными женскими трусами в кулаке, я тут же приступил к следующей. Вкратце я описал некоторые свои действия в последний месяц. В том числе и разворот экспедиционного корпуса аэрахов на Куране. Затем изложил некоторые факты, что передала мне бабуля, под конец раскрыв некоторые свои соображения.

— Самое главное, что нужно сейчас понимать, — сказал я, обводя глазами всех, пытаясь угадать настроение каждого, — эту часть галактики ждёт неминуемая гибель, если я тут останусь. Мне сейчас нужно уйти из этого мира, чтобы подготовиться к битве с действующим Примархом и встретиться с ним в честном бою за пределами этой нашей реальности.

Больше всего меня заботил дед. Он как-то слишком сильно и близко к сердцу воспринял информацию о том, что души его внука давно уже нет в этом теле.

— Возможно, — добавил я, глядя попеременно то на него, то на Варю, — кто-то из вас не захочет знаться со мной после моих откровений. Так как информация не из простых. Но всё же я приложу все силы, чтобы защитить вас и позабочусь о том, чтобы с вами ничего не случилось. Вы все мне очень дороги.

Варя встала, подошла ко мне, обняла за плечи и посмотрела в глаза.

— Мне всё равно, сколько пауков живёт у тебя внутри. Лишь бы они не жрали моих тараканов, — она улыбнулась и стала самой прекрасной девушкой на свете. — У меня их тоже хватает с лихвой. Я, знаешь ли, пару дней в месяц пострашней тебя буду. В конце концов, я не знала тебе прежнего, поэтому мне не с чем сравнивать. А полюбила я тебя таким, как ты есть сейчас. Поэтому с чего бы мне отворачиваться от тебя? Я с тобой, куда бы ты ни пошёл! Только, главное, в постели не оборачивайся в огромного паука, а то я заикаться начну.

На краю поля зрения я увидел, как Арана закатила глаза.

Дед всё ещё сидел, обдумывая мои слова. Причём, я видел, что вторая часть моего рассказа его абсолютно не тронула. Возможно, он её даже не слышал. Я понимал, что это трудная для него информация, которую придётся пережить. Возможно, прервав всяческие отношения со мной.

Потом Игорь Всеволодович открыл бар, взял бутылку и налил себе чего-то жутко редкого и дорогого. Выпил. Налил ещё. Вздохнул. Выпил. Обернулся ко мне.

— Я догадывался о чём-то подобном, — сказал он, теребя седую бороду и пристально глядя в мои глаза. — Но не хотел этому верить. С другой стороны, такая резкая перемена в человеке должна умного человека натолкнуть на определённые мысли… Да… Но я даже близко не мог предположить ту ситуацию, которую ты описал. Единственное, что я хотел бы узнать… — он запнулся, видимо, подбирая слова, но они были и не к чему. Я знал, что он хочет спросить.

— Когда я появился в этом теле, его уже некоторое время там не было, — проговорил я и принял соответствующее выражение лица. — Мне очень жаль.

— Ну и ладненько, — ответил на это Игорь Всеволодович, ещё раз налил и опрокинул рюмку, после чего сказал уже гораздо громче: — Я должен заявить, что твоя душа лучше и чище, чем была у моего внука, в конце концов, его прикончили женские трусы. А ты — зять императора и сам вот-вот завоюешь себе собственную империю. Ты — великий человек. А по крови ты всё равно наш. Державин — ты, чтобы не случилось.

Я увидел, как у деда блестят глаза. Это, конечно, не слёзы, но эмоции были налицо.

— И я горд иметь такого внука, как ты! — закончил он в меру торжественно.

— А я горд иметь такого деда, как ты, — ответил я ему в тон, после чего подошёл к нему и обнял. — Мне очень повезло, — проговорил я, чувствуя, что говорю истину, — невероятно посчастливилось получить целых три семьи: две человеческие и одну — аэрахов. И теперь, — я отстранился от деда и обвёл всех уверенным взглядом, — я готов стоять за каждую из них до последнего вздоха… — Арана скептически подняла бровь, и я тут же добавил. — Врага, разумеется.

— Так-то лучше, — кивнула бабуля.

Глава 13

В моей голове уже зрела глобальная идея, но у неё было столько нюансов и хвостов, что охватить всё единым взглядом было мне не под силу.

Но ясно было основное: в этом мире Примарху бой давать нельзя, слишком несоизмеримыми будут жертвы. Значит, это нужно сделать в моём мире. Но там тоже живут люди.

Пока все, кого я собрал в кабинете деда, переваривали информацию, щедро выплеснутую на них в последний час, я взял Варвару за руку.

— Пойдём, отойдём ненадолго, — позвал её я.

— Вот молодёжь, а, — будто невзначай проговорил Магнус, заметив мои движения. — У них тут мир на грани гибели, а они только об одном и думают.

— Магнус, — ответил я, улыбнувшись, — это не то, о чём ты подумал.

— С другой стороны, потом поздно будет, — брякнул он и пошёл трясти моего деда на предмет выпивки.

Тот, в свою очередь, выяснял, кто же такой Архос. Ну, ничего, не всё же ему сразу вываливать, так?

Мы решили далеко не уходить и уединились в соседнем кабинете, служившим, судя по всему, библиотекой.

Варвара приблизила ко мне лицо, собираясь поцеловать.

— Но я, правда, позвал тебя для другого, — проговорил я, понимая, что могу сейчас лишиться шевелюры и остаться с дымящейся головой.

— Что может быть важнее этого? — спросила она, даже и не подумав отстраниться.

— Как минимум жизнь миллиарда человек, — ответил я, глядя ей прямо в глаза.

Принцесса глубоко вздохнула и отошла, оставив между нами расстояние примерно в метр, чтобы комфортно было разговаривать.

— Я всё никак не привыкну, что ты думаешь о ком угодно, кроме нас, — ответила она с некоторой грустью, но без осуждения. — Так что вижу, что папа неправ. Ты — самый натуральный государственный деятель. Уже готовый, можно сказать.

— Поверь, твой папа волнует меня сейчас меньше всего, — ответил я, постаравшись смягчить смысл слов тоном. — Для того, чтобы не подставлять эту планету, я решил уйти на свою, — сказал я то, что Варвара и так знала. — Но там тоже есть люди, которые тоже мне дороги. И я не хотел бы их подставлять. Поэтому я хочу организовать эвакуацию. И я просил бы тебя поговорить с отцом, чтобы вы приняли людей из моего родного мира. Если нет, я постараюсь организовать лагеря на Куране.

— Конечно, поговорю, — ответила Варвара, глядя мне в глаза, и я решил, что она что-то задумала. — Какие проблемы? Мы перед тайфуном отработали экстренную эвакуацию. Только вот, наверное, сначала надо будет пообщаться с мамой, чтобы потом уже всем вместе добить отца. Сколько будет человек примерно?

— Миллиард, — ответил я и увидел округляющиеся глаза Варвары, поэтому поспешил добавить: — Но это всё население Моррана, а они, наверняка, отдадут только детей, стариков и беременных женщин, а остальные встанут на защиту своей земли.

— Так поступят любые уважающие себя люди, — пожала плечами принцесса, придвинувшись чуть ближе. — Конечно, мы обеспечим лагеря для эвакуируемых, только вот как?

— Это уже другой вопрос, — ответил я, взяв её за руку. — И я собираюсь его решать с другими людьми.

— А со мной пока всё? — спросила она, вглядываясь в мои глаза.

— Пока — да, — ответил я, собравшись вернуться и устроить совещание уже с Магнусом и бабулей. — Очень рад, что ты согласилась помочь.

Варвара вжалась в меня с такой скоростью, которую я не мог бы ожидать и от аэрахов, и всё-таки сорвала желанный поцелуй с моих губ. Я и не сопротивлялся, потому что сам хотел того же. А инопланетные захватчики могут немного и подождать, с них не убудет.

* * *

Магнуса и Арану я никуда не выводил, а лишь отозвал в дальний конец кабинета. В этот момент Архос показывал деду какой-то хитрый способ удержания бутылки паутиной, чтобы наливать слои, не смешивая их. Нашли себе занятие, молодцы. Первые сто лет жизни мальчика самые сложные.

— Раз уж решили держать оборону на Морране, — сказал я, обращаясь по большей части к Магнусу, — то нужно будет каким-нибудь образом эвакуировать всех желающих сюда, к нам. Я уже договорился с принцессой, чтобы начали разбивать лагеря для беженцев. Можешь ты обеспечить безопасный переход населения планеты сюда через порталы?

— Ты хочешь, чтобы я в одиночку открыл достаточное количество порталов, чтобы все желающие оттуда переместились сюда? — уточнил у меня Магнус, и по его скептическому тону, я понял, что где-то в мои расчёты закралась ошибка. — А сколько, ты говоришь, население на этом вашем Морране?

— Около миллиарда, — ответила Арана, опередив меня. — Стараемся поддерживать оптимальное количество особей.

И что-то меня так кольнуло её замечание, словно мы животные для разведения. Но с этим я уже решил разбираться потом.

— А времени у нас сколько? — спросил Магнус, глядя всё-таки на меня, а не на бабулю, давая понять, что её он не воспринимает.

А я понял, что нам нужны либо огромные порталы, в которые одновременно будет проходить несколько десятков человек, либо этих пробоев в пространстве нужно очень-очень много.

— Около трёх недель, — ответил я, припоминая слова Араны о поставленном ультиматуме.

— Пойми, — сказал на это Магнус, разводя руками, — даже если я буду бегать и днями и ночами открывать порталы, я не успею создать необходимое количество. Тут нужна ещё тысяча, как минимум, таких, как я.

— Мы можем настроить стационарные порталы, — ответила на это Арана и добавила: — только давайте обсуждать всё быстрее, а то меня от вашего эфира корёжит неимоверно.

— Сколько порталов вы можете открыть в помощь Магнусу? — спросил я, пристально глядя на неё, и просчитывая в уме возможные варианты.

— Да, в принципе, сколько угодно, — ответила она, пожав плечами. — До тысячи точно доберём, а, может, и больше получится. Но у меня есть одно немаловажное условие.

— Какое? — поинтересовался я, готовый почти на все условия.

— Нам нужно куда-то пристроить наших девчонок, что на сносях. Только вот желательно в такое место, где влияние эфиросферы минимально, а то они и сами угробятся и детей не сохранят, — она говорила это с такой болью, что я был готов ей простить почти всё. По крайней мере, желание моей смерти уж точно.

— Я поговорю с нашими эфирниками, — ответил я, размышляя о том, смогут ли они сделать такое пространство, где эфира не будет. — И мы сделаем всё, что в наших силах.

По идее, эту задачу можно было бы поручить Кшиштофу, и он с ней обязательно справился бы, только вот на него у меня были совершенно иные планы.

— Это было бы замечательно, — ответила мне бабуля, а затем собралась и посерьёзнела. — Только вот ты напрочь не учёл один момент, затевая всю эту эвакуацию.

Мысленно я снова прошёлся по всем пунктам и не увидел критических недочётов, поэтому удивился.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, готовясь услышать что угодно, кроме очевидной дырки в моей логике.

Но такая нашлась.

— Если на Морран с вестью об эвакуации прибуду только я, мне никто не поверит, — она покачала головой, усиливая свои слова. — Так уж вышло, что последнее время между нашими ксеносами довольно сложные отношения, — она вымученно улыбнулась. — Знаешь, что мне скажут, если я прикажу им уходить в открытые нами порталы?

— Что ты их хочешь убить? — догадался я, досадуя, что не подумал об этом раньше.

— Совершенно верно, — подтвердила Арана, разведя руками. — Они скажут, что порталы открыты прямо в ад, где кипит лава, или что-то подобное придумают. Поэтому тебе лично придётся отправиться на переговоры, — подытожила она, принимая из рук Магнуса бокал с вином. — Но прежде, чем они состоятся, тебе придётся убедить своего отца, что ты — это ты.

— Как всё не просто, — выдохнул я, понимая, что откладывать этот визит нельзя.

— Зато, — проговорил Магнус и протянул другой бокал мне, — так интересней жить.

И тут я задумался: а смог ли я жить скучную, ничем не выделяющуюся жизнь? Или моя натура сама притягивала бы приключения? Интересно, надо будет попробовать. Хотя, нет, скучно я жить точно не сумею.

* * *

Если галактическому императору и дальше так придётся скакать по планетам, лишь вскользь успевая пообщаться с близкими ему людьми, то… ну его нафиг это императорство.

Лишь едва обняв принцессу и махнув деду, я уже переместился на родной Морран, где на меня тут же нахлынули воспоминания.

И были у них очень странные вкус и оттенок. Дело в том, что вроде и недавно совсем всё было, но такое ощущение, что сто лет прошло. Родовая башня, отстроенная заново, практически не отличается от ранее разрушенной, обстановка вокруг неё практически неотличима от той, что я запомнил, и вызывает тёплые чувства. Мне было приятно видеть эти места.

И в то же время они для меня стали бесконечно чужими. Словно кто-то другой проживал в этой самой башне, вон там — на сорок третьем этаже. И ведь правда, там жил другой мальчик, в другом теле. А я… Кто я на самом деле?

Но я же ответил на этот вопрос. Я смесь того и этого. Я — дух и тело, слепленные воедино.

Темница отца находиласьне в самой башне, как я предполагал вначале, а в здании рядом. Оно уцелело при атаке аэрахов под предводительством моей бабули и было впоследствии использовано как тюрьма.

Впрочем, оказавшись внутри, я был склонен согласиться с Араной: ни за что не подумаешь, что это место заключения. Скорее, шикарный дом аристократа со всем необходимым, из которого ограничен выход на улицу.

Но, насколько я помнил, моему отцу он особо никогда и не требовался. Это был человек науки. И тут моё воображение было буквально взорвано картиной, как Радгар, мой отец, и Кшиштоф что-то вместе мастерят и общаются при этом такими терминами, что никому из живущих не понять. Или переругиваются, считая, что другой делает что-то неправильно. Именно от чёткости картинки, а не от её содержания я рассмеялся в голос.

— Не совсем понимаю, чем вызвал ваш хохот, молодой человек, — развернулся ко мне начинающий седеть мужчина с серьёзным и словно выпитым горем лицом, как говорил кто-то в моём детстве. Абсолютно равнодушная маска на месте лица. — У вас какое-то дело ко мне?

Он развернулся и не сразу увидел Арану и Магнуса, стоящих за моей спиной. Мать осталась снаружи.

— Привет, пап, — сказал я ему в ответ и стоял, наблюдая, что он будет дальше делать. — А ты почти не изменился. Разве что седина появилась. И взгляд неживой.

Он лишь скользнул по мне взглядом, словно я причинил ему боль вместо того, чтобы вызвать радостные эмоции. А затем упёрся глазами в Арану и набычился.

— Вот так ты решила поступить, да? Крово… — он прервал себя, насупился и глубоко вдохнул. — Что решила меня провести? Подсунуть мне какого-то мальчугана под видом моего сына. Чтобы что? Что ты от меня хочешь, Арана?

В его словах сквозила такая боль, что мне даже стало немного не по себе.

— А с чего ты взял, что это не твой? — поинтересовалась бабуля, и я вдруг понял, что на неё напало игривое настроение или от Магнуса заразилась нескончаемым сарказмом. — Две руки, две ноги, голова… Просто для меня вы все одинаковые, — она пожала плечами. — Так почему не твой-то?

Отец повернулся на меня и уставился, словно изучая. Я понял, что он совершенно не прочитал посыл Араны.

— Но мой мальчик… — начал было Радгар и замолк.

— Что? — бабуля обошла меня и подошла к отцу почти вплотную. — Не похож на твоего? Так правильно! Тело твоего в моём холодильнике до сих пор лежит, ждёт своего холодца. Ты сам его отправил к чёрту на куличики, чтобы он выкручивался там сам. Вот он себе тельце и намутил. Не такое нажористое, конечно, но жилистое. И с паутиной внутри.

— Пап, это я, — мягко улыбнувшись проговорил я, понимая, что отец сейчас растерян, а мысли его мечутся, словно бешеные собаки.

— Я не верю, — ответил он.

Арана ударила себя ладонью по лбу и закатила глаза.

Магнус только собирался предложить способ всё уточнить.

Но я был быстрее.

— Помнишь, как ты учил меня стрелять, пап? Мне было четыре, — перед моими глазами встала та картина, как наяву, — и ты притащил домой облегчённый и усиленный арбалет. Но он для меня всё равно был слишком тяжёл. Тогда у себя в кабинете ты выстроил башню из научных книг таким образом, чтобы арбалет лежал на уровне моих глаз и мне оставалось только прицелиться. А, чтобы легче было стрелять, на стену ты повесил её, — я кивнул на бабулю, — портрет в человеческом обличии. Помнишь?

По его лицу я видел, что он помнил. И не очень хотел, чтобы я припоминал это сейчас в присутствии Араны.

А вот та как раз подняла бровь и посмотрела на меня.

— Продолжай, Никита.

— Ты ещё скажи, как я её называл, — с внезапной злостью выплюнул вдруг Радгар.

— Тут всё предсказуемо, — ответил я, припоминая самые частые. — Кровожадная сука, тварь, восьмилапая звезда, паучий отсос…

— Остановись! Хватит! — замахал на меня руками отец. — Наверняка эти факты донесла её разведка, — он ткнул пальцем в Арану. — Иначе и быть не может!

— Пинкод на твоём телефоне — день рождения моей матери. До сих пор. А на экране разблокировки — её фото до моего рождения.

Никто из нас не заметил, как Рахна вошла в помещение.

— Радик, это правда? — ахнула она, услышав мои слова.

Но отец не ответил. Его взгляд был прикован ко мне и словно умолял меня молчать, но вместе с тем с не меньшей силой желал, чтобы я продолжал.

— Ты единственный знаешь, что несмотря на курсы, я никогда не учился езде верхом, потому что просто панически боялся лошадей, — этот факт должен был его дожать, потому что на такие вещи разведке наплевать.

— То есть пауки со всякими тварями ему норм, а лошадей он боится, — едва слышно, под нос себе пробубнил Магнус. — Ну-ну.

— Когда я разбил себе голову в пять, ты приложил мне марлю со сшивающими бактериями, в пятнадцать ты подарил мне велосипед, забыв, что мне нельзя на улицу. Когда мне было десять, ты напился и рассказал, что готовишь какое-то оружие против аэрахов, — я заметил, как напряглась Арана, — но потом заявил, что уничтожил все разработки, потому что любишь их и ничего не можешь с собой поделать. Продолжать?

— Молчи, молчи, молчи, — шептал всё это время Радгар, ничего не предпринимая, потому что хотел, чтобы я говорил. Слёзы срывались из уголков глаз, стекая по щекам, но он ничего не мог с собою сделать. Он поверил, пали последние преграды на пути нашего общения. Правда, я впервые видел, как отец плачет. — Сынок, ты вернулся! Я так рад!

— И я рад, отец, — ответил я, подходя и заключая его в сыновьи объятия. — Но давай мы потом обсудим все превратности судьбы. Сейчас у нас огромные проблемы, которые мы должны решить…

* * *

На Морране я задержался совсем недолго. Мы быстро обрисовали отцу ситуацию, и он пообещал оповестить всех, а также наладить эвакуацию таким образом, чтобы она проходила без паники, чётко и слаженно.

В честь такого его, конечно, выпустили из тюрьмы и вернули все необходимые полномочия.

К концу нашей встречи он окончательно признал меня, расчувствовался и рассказывал, что уж не надеялся на эту встречу, потому что вообще не был уверен, что мой дух перенесётся так как надо. Технологии, мягко говоря, были экспериментальные.

Я же, убедившись, что на планете, подарившей мне жизнь, всё в порядке, перенёсся обратно в мир, ставший мне родным значительно позже. Причём, перенёсся я, благодаря науке Магнуса сразу в подземный город.

Тут передо мной стояло сразу несколько задач, которые было необходимо решить.

И первым на моём пути попался Марио Сан-Донато, выглядевший сильно озадаченным.

— Ты-то мне и нужен, — сказал я, борясь с лёгким головокружением от слишком уж частой смены миров, в которых находился. Причём, переместившись в последний раз, я со всей полнотой ощутил, как эфир бьёт по составляющей аэрахов. Хорошо ещё, что мой внутренний баланс тут же восстановил все необходимые связи магических каналов. — Пойдём в кабинет, пообщаемся, заодно мне обстановку доложишь.

Марио только что в струнку не вытянулся.

— Да, у меня как раз очень нехорошая новость… — начал было он, но я отмахнулся.

— Потом, потом, — сказал я, приобняв его за плечо и направляя к кабинету. — Сейчас все новости примерно такие.

Для рабочего кабинета и разбора всей документации, а также тонкостей устройства подземного города избрали конференц-зал, по счастливой случайности практически не пострадавший при нашей со Стивеном битве. Стол, за которым, как я понимаю, планировалось множество преступлений, сейчас был с верхом завален бумагами, а на экранах ноутбуков мелькали терабайты скачиваемой информации, которую ещё только предстояло проверить.

Сан-Донато взял себе кабинет сразу за креслом, стоявшим во главе этого самого стола.

— Марио, — сказал я, оглядывая кабинет, из которого удалили большинство излишеств. — Скажи мне как эфирник эфирнику, можно у нас на планете создать такое пространство, в котором не было бы эфира?

Мой собеседник тут же крепко задумался, видимо пытаясь осознать, что я ему только что сказал. Задачка и правда была со звёздочкой.

— Чисто теоретически, — сказал он через долгих пять минут, — наверное, это возможно. Однако, для этого нужно предположить, что эфир — это не энергетическое поле, как многие из нас уверены, а нечто вроде газа.

— А разве нельзя поставить какую-нибудь защиту от поля? — удивился я, вспоминая, что там об этом говорится в практической магии. — Например, зеркалами отразить?

— Зеркалами⁈ — едва ли не восторженно переспросил Марио. — Никита, ты — гений! Конечно! Можно поставить зеркала, например, отгородив ими этот самый город, и тогда внутри действия эфира не будет, независимо от того, что он такое вообще. Только… — он внезапно поймал ступор и уставился на меня. — Зачем это надо?

— Видишь ли, — ответил я, катая в ладонях карандаш, — нам понадобилось срочно эвакуировать одну планету. Причём, жителей мы решили перевозить в наш мир. Но у одного из… видов, так сказать, непереносимость эфира, как факт.

— Интересно, — кивнул Марио, но всё ещё был явно озадачен. — Но может быть, их не надо…

— Надо, Марио, надо, — ответил и легонько хлопнул по столу, давая понять, что этот вопрос закрыт. — Теперь выкладывай, что у тебя.

— Площадь бункера или подземного города зачищена на девяносто пять процентов. Остались ещё неизученные области под завалами, но там мы вряд ли найдём что-то интересное. Большинство Батори воспользовались передышкой, когда мы отправились в столицу в виде кулей из паутины, и улизнули на транспорте, находившемся в тот момент на базе.

— Куда они делись, удалось выяснить? — уточнил я, но достаточно отстранённо. Что-что, а судьба рода Стивена меня интересовала сейчас меньше всего. Впрочем, неприятности они доставить могли, поэтому легкомысленно относиться к ним не стоило. — Получится всех задержать и взять под арест?

— Да, — кивнул Сан-Донато, но как-то совсем не весело. — Полагаю, с этим больших проблем не возникнет. Если только с руководителями спецгрупп и самыми высокопоставленными шишками. Тут, пока мы разгребали документацию, вскрылось другое. И очень неприятное обстоятельство.

Я видел, что Марио физически трудно говорить о том, о чём он собирался рассказать. Видимо, что-то очень личное.

— Говори уж, — тихонько подтолкнул я его. — Постараемся вывезти то, что вы тут наразгребали.

— Дело в том, что Маргарет… — ему действительно тяжело давались слова, — Суццо… Оказалась предательницей. Тут из документов выходит, что она не только давным-давно была связана со Стивеном и его компанией, но и даже входила в его координационный совет. А некоторое время плотно курировала большую часть вопросов в Европе. И это всё у нас под носом.

— Это серьёзное обвинение, — я поднял бровь, понимая, что вот с этим, в отличие от Батори, решать что-то придётся, причём, решать немедленно. — Покажешь мне доказательства?

— Да, — тяжело и чуть ли не со слезами вздохнул Марио. — Есть все документы, доказательства, да и сама она тут, сидит под стражей, — он протёр уголки глаз, всё ещё пытаясь сделать вид, что ничего не происходит. — Вот, — он положил передо мной увесистую папку, — тут её подписи под всеми документами. Как только ваш император отклонил внедрение телепортов, за дело взялась она и продавила через своих людей несколько стран, буквально заставив их принять эту заразу.

Я перелистывал документы и пробегал глазами лишь основные пункты. Только сейчас до меня полностью дошёл весь масштаб того, что происходило у нас за спинами. И произошло бы в России, если бы мой дед вовремя не предотвратил этого.

А Марио тем временем подкладывал мне новые папки, которые были не менее увесистыми, но более разнородными.

— Вот тут, — указал он на одну из папок, — собраны все документы по тесту эфирного артефакта, сотворившего гигантский тайфун, едва не похоронивший под собой весь Дальний Восток. Вот тут, — он придвинул другую, — данные по эфирным пиявкам или магическим паразитам, причём, оказывается, их было даже не два, а четыре разных вида. Вот тут — про устранение разных неугодных. Есть и твои данные, Никита Александрович, но ты, смотрю, выжил.

— Так она ж сама взяла меня под крыло? — недоумевал я, перелистывая сотни страниц. — Почему?

— Трудно сказать, — ответил мне Сан-Донато и прикрыл ладонью глаза, сделав вид, что почёсывает лоб. — Возможно, потому что ты — мой родственник, а Пять семей всё-таки ближе друг другу, чем Батори. Может быть, хотела иметь козырь в рукаве против Стивена. Она тоже, знаешь ли, не глупая овечка. Была.

Последним словом Марио словно подвёл черту под её жизнью, и я этому даже удивился. Так как до того он говорил, что она жива. Ладно, разберусь. Это только начало настоящей государственной деятельности.

— Говорить с ней нужно мне, как я понимаю, — это был даже не вопрос, а просто акт вежливости, чтобы получить отмашку.

— Мы не знаем, что с ней делать, честно, — ответил мне Марио, мотая головой и одновременно разводя руками. — Так что будет так, как решишь ты. Полагаемся на твою мудрость.

«Здорово, — подумал я, — где бы мне её самому накопать да побольше?»

— Покажешь, где она? — попросил я и двинулся вслед за Сан-Донато.

— Да, — сказал он мне по пути, — как закончишь, зайди к Кшиштофу, у него для тебя сюрприз есть.

— Хорошо, — ответил я, не собираясь вдаваться в подробности, что Кшиштоф был моей целью номер два в этом подземном городе. Сразу после Марио.

* * *

К пленнице Марио со мной не пошёл, предоставив мне разбираться с Маргарет один на один, напомнив напоследок, что внутренний договор Пяти семей запрещает нам убивать друг друга. На моё уточнение, позволяет ли в таком случае договор предавать, Сан-Донато лишь потупил взгляд.

Но мне было достаточно одной бумаги из тех, что я увидел, где Суццо лично давала некоторые советы по усовершенствованию магических паразитов. В моих глазах лишь одним этим она подписала себе приговор.

Я вернулся к Кшиштофу и попросил у него несколько наиболее агрессивных особей из паразитов. Тот незамедлительно предоставил мне миниатюрную колбу, в которой болталось пять чёрных горошин:

— Вот! Побочный результат от скрещивания. Пока не в организме жертвы, они спокойны, потом съедают её и себя за несколько минут. От мага остаётся пустая оболочка. От любого мага.

— И что, не пытаются сообща захватить другого носителя и весь мир? — на всякий случай уточнил я.

— Нет, — покачал головой учёный. — Я же говорю, бракованные.

Я забрал паразитов и отправился к госпоже Суццо. Маргарет смотрела на меня спокойно. Так, словно была уверена не только в своём превосходстве, но и в своей правоте.

А я захватил написанное ею рационализаторское предложение по эфирным пиявкам и кинул на стол перед собой.

Ей оказалось достаточно одного взгляда, чтобы понять, что именно перед ней, но гонору в ней это не поубавило.

— Все знают о вашем предательстве, — сказал я, садясь за стол напротив неё. — За ваши деяния вас хорошо было бы казнить, но, к сожалению, договор Пяти семей связывает мне руки. Может быть, посоветуете что-нибудь? — я решил посмотреть на нутро этой женщины, которую все считали сильной, даже Стивен.

Правда, я мог бы привести куда больше примеров сильных женщин. Та же Белла или Варвара были, на мой взгляд, куда сильнее. Катерина, измученная теми самыми магическими паразитами. Валя, прошедшая настоящий ад в детстве и юношестве. А у Маргарет была власть, и лишь поэтому она казалась сильной.

— Мальчишка, — скривившись в брезгливой улыбке, бросила она мне. — Ты жив-то только благодаря мне. Это я разглядела в тебе потенциал и защитила от ищеек Батори. И ты вздумал мне теперь угрожать? Наивный! Ещё множество таких выскочек увидят мои глаза прежде, чем они закроются навсегда.

— Я не был бы столь оптимистичен в вашем случае, — спокойно проговорил я, разглядывая её, как диковинное животное. — Конечно, ваших преступлений с лихвой хватит на несколько пожизненных сроков, однако совсем не обязательно проживать их все.

— Ты дошутишься, малыш, — бросила она мне.

— Так вот, — продолжил я, уже не обращая внимания на её едкие фразы. — Предателя я в своей среде не потерплю. Вы запятнали не только себя, но и весь свой род недостойными поступками. Поэтому, если вы продолжите в том же духе, я настою на том, чтобы за ваши преступления ответил весь ваш род, — последние три слова я произнёс медленно и раздельно, чтобы Суццо понимала, что я имею в виду.

— Да что ты можешь нам сделать, сопляк? — небрежно проговорила Маргарет, и я едва подавил желание лишить пространство вокруг её головы воздуха. — Только и можешь, что слова говорить.

— Ну почему же? — я вспомнил, как себя чувствовали аэрахи, попавшие к нам на планету. — Есть средство сделать так, что вы позавидуете мёртвым, — ухмыльнулся я, демонстрируя передние зубы.

Суццо явно напряглась. Она полагала, что играет, зная все карты, а тут выясняется, что у меня в рукаве припрятан козырный туз. Каких только карт там не было на самом деле. Но я решил использовать одну.

— Всё только угрозы и никаких действий, — Маргарет явно провоцировала меня, и я решил ей подыграть.

— Убить я вас не могу, — при этом в моей руке появилась колба с пятью горошинами паразитов, от вида которых Суццо вздрогнула, — но я дам вам выбор: либо вы за всё отвечаете единолично, либо весь ваш род отправится на постоянное, но весьма недолгое место жительства в другой мир. Это хороший мир, где можно жить и работать. Только одно маленькое «но»: там совсем нет эфира. Ни капли. Абсолютно. Так вот я вас туда закину и живите там, как хотите. Подальше от меня. Времени на раздумья у вас час.

Я видел, что она не верит ни единому слову из того, что я говорю. Периодически на её лице проскальзывала полубезумная улыбка, которая, тем не менее, говорила лишь о её неуверенности в себе и своей позиции.

— Ты можешь рассказывать эти байки своему дружку Марио, — сказала она и высокомерно отвернулась. — Или этой дуре Белле, у которой из магии только пузырьки в шампанском. А мне, взрослой тёте, не заливай. Даже, если ты нас перенесёшь куда-нибудь, мы постараемся там выжить, а потом обязательно вернёмся.

— Да ради богов, — сказал я на это и прямо возле Маргарет открыл портал на Морран. — Вот ваша будущая планета.

Портал я умышленно открыл поближе к горе, в которой гнездились аэрахи. Поэтому ближайшие девчонки в боевой трансформации стали вглядываться в открывшуюся в пространстве дыру. Но были спокойны, так как видели, что портал открыт Примархом.

— Милости прошу, — я показал ей рукой внутрь.

Суццо решила проверить, насколько сильно я её обманываю. Всё было видно по реакции и открытому от удивления рту. Её магии за порталом не было ни капли. Зато были неизвестные твари, которые могли растерзать её в любую секунду.

— Закрой! — прохрипела она. — Закрой это сейчас же!

Я послушался и захлопнул портал.

— У вас час на раздумья, — напомнил я, оставляя на столе колбу с паразитами.

Не глядя на Маргарет, я вышел из камеры и двинулся к лестнице, которая приведёт меня в подземелья к Кшиштофу. По пути я передал Марио приказ не посещать предательницу без моего личного на то разрешения.

Через пару часов Марио Сан-Донато сообщил мне, что Маргарет Суццо свела счёты с жизнью прямо в тюремной камере.

Глава 14

Когда Сан-Донато упомянул, что у Кшиштофа меня ждёт сюрприз, я даже и подумать не мог, что именно найду у чудаковатого учёного. Я предполагал миниатюрные разработки эфирных сердец или что-нибудь в этом духе.

Но сидящую на операционном столе, на том самом, кстати, на котором когда-то лежал я, девушку я встретить совершенно не ожидал.

Выглядела она, мягко говоря, ужасно. Фраза: краше в гроб кладут относилась к ней напрямую. Возможно, таких, как она, вообще в закрытых хоронят. Я точно не знал. Была она смертельно бледной, подавленной и полностью дезориентированной. На моё появление даже не отреагировала.

— Это кто? — спросил я у Кшиштофа, полагая, что, возможно, он достал кого-то из-под завалов и теперь пытается привести в чувство.

— Это, — он многозначительно посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на девушку, потом опять на меня. — Эльжбета Батори, — ответил он тоном, которым можно было вполне представлять императора. — Дочь Стивена собственной персоной.

— Погоди, — я пытался совместить всё, что слышал об этом. — Мне казалось, что она умерла или, по крайней мере, должна была умереть. Почему она жива? Точнее, как?

Я путался в словах, потому что быстро переключаться с задачи на задачу ещё не получалось. Оказывается, этот навык мне пригодится гораздо сильнее всех видов магий вместе взятых.

— Честно говоря, я тоже всегда думал, что она уже умерла. А тут у меня, собственно, выбора не было, — развёл руками Кшиштоф, и улыбка его померкла. — Когда тут всё рухнуло, отрубилось питание. В том числе и тот генератор, что питал установку с девушкой. Вернувшись, я увидел, что она уже в процессе разморозки. И мне ничего не оставалось делать, как аккуратно завершить процесс. И попробовал присоединить ей экспериментальный образец эфирного сердца. Но что-то, видать, напортачил. Потому что она вообще никакая. Вроде живая, а вроде — труп.

Насчёт трупа я был с ним полностью согласен. Но надо было разобраться, в чём дело. Раз уж Кшиштоф, невзирая ни на что, пытался оживить человека, значит, оно того стоило.

Я посмотрел эфирным взглядом и сразу же понял, в чём заключается основная проблема, и почему Эльжбета так и не пошла на поправку.

— Кшиштоф, — сказал я, показывая рукой на девушку, — а как ты хотел, чтобы она жила? Ты же ей магические каналы к эфирному сердцу не подсоединил. Это выглядит так, словно ты движок в машину кинул и удивляешься, почему та не едет.

— Я что-то такое предполагал, — кивнул мне учёный, но не понимал принципа.

— А ты не эфирник? — удивился я и глянул на него магическим взглядом впервые.

После чего просто остолбенел.

— Я вообще не маг, — ответил он, и это было чистой правдой. — Просто я вижу эти потоки. Чувствую их на бессознательном уровне.

«Вот это да, — подумалось мне, — человек, который творит невероятные магические артефакты сам по себе вообще ни разу не маг». Может такое быть? Как оказалось, вполне.

— Слушай, — проговорил я, понимая, что мне Кшиштоф нужен со свободной головой, не занятой другими задачами. — Давай с тобой заключим сделку.

— Мы можем обойтись и без этого, — ответил мне плюгавенький мужичонка и попытался улыбнуться. — Вы могли убить меня, но не сделали этого, так что я вроде как вам обязан жизнью.

— Это всё мелочи, — отмахнулся я от него. — Если вдруг накосячишь по-крупному, я тебя обязательно прибью. Но я преклоняюсь перед твоими умениями. Смотри, я сейчас по-быстрому пришью Батори магические каналы к эфирному сердцу, а от тебя мне потребуется совсем другая работа. Идёт?

— Пока штопаете, объясните? — попросил он, уже практически расфокусированным взглядом.

Я заметил, что такое у него происходит, когда он задумывается над чем-то.

Что ж, наверное, именно так и стоит поступить.

Ко всему безразличную девушку я уложил на операционный стол и взглянул на неё ещё более тщательно. Когда-то внутри неё действительно жил хищник. Монстр, который сжирал само её существо. Вот только структура того магического сердца, что у неё была, не выдержала пятивековую заморозку.

Её эфирное сердце почернело и практически разложилось. Не в материальном смысле, конечно, а исключительно в магическом. Но на магических каналах до сих пор остались дыры, которые проделывал в них негодный эфир. Почему так случилось? Думаю, я смог бы разобраться в этом вопросе, но сейчас у меня совсем не было времени.

Я принялся штопать, пришивая магические каналы к реальному эфирному сердцу, имеющему физическое проявление. Это был довольно странный опыт, совершенно необычный, который мне не сразу позволил начать объяснять Кшиштофу, что я от него хочу.

— Сначала скажи, сколько потребуется времени, чтобы восстановить вон тот разрушенный артефакт? — я мотнул головой в сторону пятидесятиметровой махины, которую отсюда было отлично видно.

— Понятия не имею, — пожал плечами учёный. — Если один, то можно ремонтировать годами. Я даже не знаю, что там сломалось. Если дадите мне подручных, тогда, может быть, год-полтора. Потому что это же производство нужно. У Стивена был специальный завод, но…

— Хорошо, — оборвал я его, потому что почувствовал, что он начал уходить рассуждениями в сторону. — А сможет эта штука стать генератором эфира?

— То есть? — не понял меня учёный, и мне пришлось подбирать слова. — Сможем ли мы с помощью этой штуки закрыть эфиром планету, на которой его отродясь не было?

— Ну-у… — задумчиво протянул Кшиштоф, жамкая губами, словно что-то вспоминал. — Без пруда не вытащишь и рыбку из него. Условно говоря, если там нет эфира, то откуда мы возьмём то, что будем распылять?

— Логично, — ответил я, и теперь уже учёный заставил меня крепко задуматься. — Но, если найдём «что», вы сможете сделать «как»? — уточнил я на всякий случай.

— Не смейте беспокоиться, — ответил он мне. — Нагенерируем такого, что у нас эфирные туманы будут, — мне понравилась эта картина, нарисованная воображением. — Вы только мне опытный образец дайте, — спустил меня с небес на землю учёный. — Чтобы я понимал, как и что должно работать, — но, увидев моё лицо, он стал говорить гораздо тише. — Ну или чертежи на худой конец.

— Кшиштоф, — сказал я ему, пришивая очередной канал к эфирному сердцу. — Скажу тебе прямо, пока у меня нет ни того, ни другого. У меня есть нечто гораздо лучшее.

— Что же это? — глаза учёного загорелись.

— Сроки, Кшиштоф, сроки! У нас на всё про всё есть три недели, понимаешь?

— Ах, сроки — это волшебная вещь. Иногда они творят настоящие чудеса, — ответил мне учёный.

Однако конец его фразы потонул в девичьем крике. Эльжбета, наконец, очнулась. Потому что я не туда ткнул магической иглой и сделал ей очень больно.

* * *

Я среагировал на уровне рефлексов, моментально облегчив боль девушке. Оказывается, не так уж сложно задействовать целительскую магию, если точно знаешь, чего хочешь добиться.

— Простите, пожалуйста, — попросил я, не особо надеясь, что меня услышат.

— Вы кто⁈ — услышал я вопрос на незнакомом языке, но полностью воспринял сказанное, мне лишь потребовалось захотеть понять, что говорит девушка. — Где я? И что тут происходит?

Эфир уже струился по множеству каналов через реально работающее эфирное сердце, воссозданное весьма чётко и с большим умением, поэтому Эльжбета пришла в себя и стала воспринимать реальность. Плюс я убрал всяческие отрицательные факторы в виде останков старого эфирного сердца.

— Здравствуйте, — сказал я, аккуратно поклонившись, чтобы не испугать девушку. — Меня зовут Никита Державин. Вы находитесь в… — я запнулся, подбирая слова, — … специальной больнице, где мы пытаемся привести вас в надлежащий вид, — я подумал, что прозвучало это странно, поэтому решил поправиться. — Поставили новое эфирное сердце, которое не будет вас убивать.

Эльжбета уставилась на меня глазами, полными непонимания. Затем похожим взглядом она исследовала Кшиштофа.

— Спасибо, — проговорила она уже совсем другим голосом, в котором сквозила тревога, но не паника. — Наверное. А где отец?

— Видите ли, — начал было я и понял, что столкнулся с тем самым случаем, когда объяснять, возможно, сложнее, чем воспринимать объяснения. — С момента вашей заморозки прошло пятьсот лет, и сейчас совершенно другое время.

— Я уже догадалась по вашей одежде и всему этому, — она обвела пальцем помещение с массой аппаратуры и светодиодными лампами на потолке, — что времени прошло немало. В моём случае, что сто лет, что пятьсот — разницы нет. Но папенька мой вроде как был бессмертный.

— Был, — согласился я и покивал, тяжело вздыхая, потому что теперь мне надо было как-то рассказать девушке о том, что именно послужило смерти её дорогого предка. — Но получилось так…

— Он умер⁈ — в голосе Эльжбеты, как мне показалось, смешались не только и не столько горе, а больше неверие, тень облегчения и… робкая надежда? — Он действительно умер⁈ Или опять прикинулся?

— Нет, — я развёл руками, не совсем понимая, как себя вести в связи с реакцией девушки. — На этот раз совершенно точно умер. Он потерял голову.

— Ура! — девушка вскочила со стола, но тут же ноги её подкосились, и я едва успел её поймать, чтобы она не грохнулась об пол. — Так ему и надо, козлу!

Я широко раскрыл глаза от удивления, но вместе с тем испытал неимоверное облегчение. Я-то предполагал, что это будет невероятно трудный разговор, где мне придётся показывать всё то, что сотворил её отец. Но ничего этого не потребовалось.

Увидев мою реакцию, она попыталась скопировать мой жест и развести руками, но мышцы пока слушались слабо. Тогда я запустил по её организму лёгкую их стимуляцию, чтобы вскоре Эльжбета смогла не только говорить, но и полноценно двигаться.

— А что вы хотите? — подпустив жалости в голос, задала она вводный вопрос. — Думаете, просто быть дочерью человека, который считает, что лучше всех? Причём, больной дочерью, которую он поклялся вылечить любой ценой. Вы просто себе не представляете моих мучений. Я его раз сто просила дать мне умереть, ни в какую. Я прошла через такие мучения, что даже вспоминать страшно.

— А что с тобой вообще было? — спросил я, в глубине души очень надеясь, что ничего подобного не повторится. — Мы так и не смогли определить точной причины твоей болезни.

— Никто так и не понял, — на этот раз ей удалось пожать плечами, и выглядело это достаточно эффектно, сразу видно, что перед тобой аристократка прежних времён. Да и кожа на её щеках зарумянилась. — Но всё случилось сразу после инициации, из чего я делаю, вывод, что отец хотел мне что-то умопомрачительное подсадить в эфирное сердце. И это ему даже удалось, вот только это что-то пожирало меня заживо.

— Мне очень жаль, — я кивнул ей, выражая сочувствие, и видел, что она его даже восприняла. — Я искренне надеюсь, что ничего подобного с новым сердцем не повторится, — я поглядел сквозь девушку эфирным взглядом и убедился, что все функции её организма работают так, как надо, а то, что было нарушено длительным периодом заморозки, сейчас семимильными шагами восстанавливалось. — Позволите, я закончу пришивать вам магические каналы?

— Да, конечно, — ответила Эльжбета и расслабилась на операционном столе. — Я просто, наконец, выплыла из небытия и поэтому оказалась немного шокированной.

Я прикинул, насколько «немного» сам был бы шокирован в подобной ситуации, и решил, что моя реакция была бы совершенно иной.

— Вы отлично держитесь, — сказал я девушке, причём, не из желания польстить, а просто констатировал факты. — Очнуться в подобном окружении не самое приятное, наверное, да?

— Послушайте, постоянно умирать в течение нескольких лет подряд, вот, что самое неприятное, — ответила на это Батори. — Да и что говорить, если последнее, что я помню, — бассейн крови, в который она стекает из сотен перерезанных глоток. Бр-р! — её натурально передёрнуло, и у меня снова чуть не вырвался один из каналов. — Да и потом, я же немного осознавала действительность какое-то время, но плохо. Как сон. Как свет, предшествующий смерти. Поэтому придя в себя не хотела кричать, вырываться и убегать. Я же видела, что вы мне помогаете.

Я отмечал, что её архаичные слова и устаревшие выражения при переводе заменяются в моём мозгу на современные. Но сама она говорила очень красиво, и речь её буквально текла, как розовое масло по обнажённой спине красавицы.

— Это хорошо, — сказал я, любуясь своей работой, так как ещё никогда в жизни не соединял магическое и материальное. — Потому что я могу сказать, что помочь вам действительно удалось. Конечно, впереди вас ждут ещё долгие недели восстановления под неусыпным контролем опытных магов. Но уже сейчас я точно вижу, что вы поправитесь и сможете жить полноценной жизнью.

Она подалась вперёд, полагаю, чтобы поцеловать меня в щёку в благодарность за спасение, но мышцы всё ещё плохо слушались её.

— Спасибо вам огромное, — сказала она, неловко улыбаясь. — Скажите, пожалуйста, чем бы я могла отблагодарить вас?

— Всё это не ради благодарностей делалось, — отмахнулся я, а затем в шутку сказал: — Нет, конечно, если бы вы мне сказали, откуда берётся эфир, то о большей благодарности и мечтать было бы невозможно.

Я ожидал, что она улыбнётся мне в ответ, а, может быть, даже и засмеётся, но не тут-то было. Эльжбета нахмурилась, явно что-то вспоминая. И вот тут у меня по спине пробежал холодок.

— Точно я вам ничего сказать не смогу, — ответила девушка, смотря сквозь меня, так как находилась в глубине воспоминаний. — Мне было совсем мало лет, и я слышала только разговоры. Хотя нет, назвать их только разговорами нельзя, это были ожесточённые споры между моим отцом и Антонио Сан-Донато.

Если я думал, что меня уже ничем не удивить, то я ошибался. При упоминании предка меня, словно молнией прошило, а в груди, в том месте, где я представлял себе эфирную звезду, потеплело.

— Они часто спорили, что есть эфир, — продолжала тем временем Эльжбета. — Какое-то естественное поле, которое есть само по себе. Или оно похоже на солнечный свет, или какой-то газ. Мой отец утверждал, что это просто такая же способность нашего мира, как… как вода, которая просто есть и периодически проходит какие-то свои циклы. Ведь, если бы эфир был подобен свету, то необходимо было бы эфирное солнце, которое его испускает. А это могло бы означать конечность не только самого эфира, но и всей магии вообще, так как она завязана на эфире.

— А Антонио утверждал, что есть некая штука, которая этот эфир вырабатывает? — уточнил я, вспоминая Курану и Морран, где этого самого эфира отродясь не было, а стихийная магия брала свою энергию в самих силах природы. — Не помнишь, что он вообще говорил на эту тему?

— Смутно, — пожала плечами девушка, и я увидел, что она смертельно устала и засыпает. А отдых был ей необходим, чтобы восстановиться. — Вы ж поймите, я была совсем крохой. Но помню, что Антонио говорил про некие течения эфира, которые он наблюдал. И сокрушался, что не может проследовать по ним, потому что нельзя просто лететь по воздуху, если ты не воздушник. Но воздушники не видят эфир. Одним словом, так он и не решился на путешествие, но где-то в своей библиотеке указал всё, что было ему известно.

— Твой папа наверняка потом нашёл эту библиотеку? — поинтересовался я, уверенный в том, что она сейчас кивнёт и расскажет, куда идти её искать.

— В том-то и дело, что нет, — ответила мне Эльжбета, чем в который раз за последние полчаса смогла меня удивить. — Несмотря на то, что мой отец и Сан-Донато дружили, — мне пришлось сдерживаться, чтобы не рассмеяться этому утверждению, — после смерти Антонио Штефан так и не смог отыскать его библиотеку. А она очень богатая, там были собраны столь древние манускрипты, что от одного из возраста оторопь берёт. И очень много книг именно о природе эфира. Когда я заболела, отец стал искать эту самую библиотеку ещё усиленнее, надеясь там найти ответ на вопрос, как и чем меня лечить. Но долгие годы поисков ни к чему не привели. Антонио как-то скрыл её перед своей смертью, и теперь она недоступна никому.

— И сколько её искал твой отец? — поинтересовался я, уже предполагая, какой будет ответ.

— Больше двадцати лет, — ответила девушка и посмотрела на меня уставшими глазами. — И всё безрезультатно.

— Так, — сказал я на это. — У меня времени поменьше, всего недели три, но это вообще на всё. А источник эфира я должен найти гораздо раньше.

Эльжбета улыбнулась мне, словно наивному юноше, и тут же сон начал забирать её. Я понял, что у меня больше нет времени.

Я быстро открыл карту Италии на телефоне и поднёс к закрывающимся глазам девушки.

— Не подскажешь, где тут был замок Сан-Донато? — спросил я, пытаясь проследить взглядом.

Из последних сил она подняла руку и ткнула пальцем в побережье.

— Спасибо, — прошептал я и вышел прочь, чтобы не мешать Эльжбете восстанавливаться.

* * *

Мы с Кшиштофом стояли под полуразрушенным артефактом и смотрели наверх.

— Теперь Эльжбете нужен только покой, — сказал я, думая совершенно о другом. — Полагаю, её надо передать нашим эфирникам.

— Если вы хотите задействовать меня в постройке генератора, то безусловно, — ответил на это учёный, но огонька в его словах я не услышал, поэтому решил немного раззадорить.

— Установка эта для другого мира, — ответил я ему и наблюдал за тем, как Кшиштоф медленно поворачивается ко мне, после чего добавил: — Разве ты не хочешь поучаствовать в её наладке там, на месте?

Глаза у него загорелись моментально.

— Конечно, хочу! Ещё как! — он чуть ли не приплясывал, как мой дорогой Штопор, когда того что-то волновало.

— Значит, всё своё внимание нужно посвятить ей, — ответил я, затем задумался о том, что Стивен, наверняка, передавал Кшиштофу своё видение, а то было, вероятно, ошибочным. — И попробуй отказаться от мысли, что эфир — это энергетическое поле, хорошо? Скорее всего, это что-то другое. Генерируемое. А раз так, мы сможем сделать генератор этого самого эфира. Лады?

— Конечно, — кивнул мне мужичонка и поправил халат. — Я всегда видел, что он много ошибается, но кто такой Кшиштоф для Стивена? Поэтому я молчал. Но для тебя я — совсем другой человек. Поэтому я молчать не собираюсь, а сделаю всё в лучшем виде.

— Очень рад, — ответил я, даже не зная, как реагировать на этот комплимент, и вообще слегка опешив от формулировки. — Я знаю, что могу положиться на тебя.

— А пока вы не ушли дальше, — он поманил меня в сторону подсобных помещений, — разрешите кое-что показать.

Я пошёл за ним без опаски, так как никакой тревожности не чувствовал. Наоборот, от Кшиштофа веяло лишь благодарностью и желанием сделать всё, как можно лучше.

Я прошёл за ним в приоткрытую дверь и замер на пороге. На столе стояла модель эфирного сердца, но не такая большая, как та — в зале, но и не столь компактная, что установили Эльжбете.

— Вы же восстановили свой источник, сердце, или как там это называется? — поинтересовался у меня учёный, с удовольствием глядя, как я рассматриваю его детище.

— Да, восстановил, — не глядя на него, ответил я.

Меня так заинтересовала вещь, стоящая передо мной — сердце было не больше метра, но повторяло почти все детали большого, стоящего снаружи. И при этом я видел, что оно было полностью рабочим. И заряженным.

— Я дублировал все магии, которые мы собирали, сюда, — проговорил он, видя по моему лицу, что до меня начинает доходить, к чему он всё это говорит. — Если вы что-то можете использовать, милости прошу.

Следующий час я пировал, словно измученный жаждой путник, нашедший оазис в пустыне. Досталось, естественно, и Штопору. Но больше всего меня, конечно же, интересовали образцы магий, которые я бережно складывал в свою паутинку. Одно дело, когда понимание, как воспользоваться той или иной способностью приходит к тебе в тот момент, когда это надо. И совсем другое, когда ты уже что-то умеешь.

Глава 15

В Италию я махнул один. Несмотря на то, что мне уже очень сильно недоставало моих друзей, тут я должен был всё сделать самостоятельно. Да и потом я знал, что они явятся по первому зову, как только понадобятся мне.

Кастелло дель Бокалле уже давным-давно не числился замком Сан-Донато. Но именно в него ткнула Эльжбета. А не доверять девушке у меня оснований не было. Вообще хорошо жить, когда точно видишь, кто хочет тебя обмануть, а кто нет.

Переместился я более чем удачно, оказавшись ровно в том месте, с которого Штефан Батори угрожал Антонио, стоявшему на площадке, расположенной на вершине одной из башен.

С моего места я точно видел, на какой именно башне стоял Антонио. И пусть сейчас она была сильно обрушена, всё равно сохраняла величественный вид. А, главное, всё тут было буквально пропитано духом Сан-Донато.

Как над небоскрёбом деда располагалось завихрение воздуха, так тут совершенно определённо находилась повышенная концентрация эфира. Именно она и помогала Антонио долгое время противостоять целой армии противников. Можно было сказать, что это его эфир.

Подобную штуку потом повторил Стивен. Но это ему не помогло. Как не помогло в своё время и Сан-Донато.

Я шёл по невысокой траве мимо полуразвалившейся крепостной стены, а перед моим внутренним взором вставали сцены средневекового боя, когда один-единственный человек, обладая практически неограниченной мощью, долгое время сдерживал целую магическую армию. И не просто сдерживал, а вполне успешно противостоял ей и сокращал её.

Понятное дело, что человек такой силищи не отдаст секретные знания просто так. А это значит, что?

Я полагал, что искать библиотеку в замке смысла нет по той простой причине, что она в любом случае была перенесена оттуда давным-давно. Откуда я это знал? Просто именно так сделал бы я.

В груди вновь появилось тепло. Ага, эфирная звезда чувствует родные места? Или хочет мне что-то подсказать.

За последние месяцы я уже чётко научился следовать едва заметным ориентирам, которые для любого другого были бы неочевидны. Но в данном случае всё гораздо проще и понятней. Тепло эфирной звезды чуть ли не тащило меня вперёд. Я решил довериться ему и закрыл глаза.

— Ты не упадёшь? — спросил меня Штопор, который вылез погулять на травку, и теперь с беспокойством поглядывал на меня. — У тебя же только две ноги пока.

Я приоткрыл один глаз, словно щурился от солнца, и глянул на фамильяра. Тот вышагивал рядом с серьёзностью двенадцатилетнего пацана, которому, на его взгляд, доверили что-то глобальное.

— Я аккуратно, — пообещал я ему и снова закрыл глаза.

И тут перед моим внутренним взором встала сцена, которую я видел в свой самый первый сон с видом на замок Кастелло дель Бокалле, хотя я тогда называл его просто Сан-Донато. Женщина со свёртком в руках, спускающаяся по лестнице, вырезанной прямо в замке. Или в скале, на которой он стоял.

Открыв глаза, я практически без всякого удивления увидел перед собой заросшие, едва видимые ступеньки. Возможно, было бы сейчас лето или осень, они оказались бы скрыты растительностью, но сейчас я видел спуск.

— Будь осторожен, — сказал я Штопору, семенившему следом. — Тут крутые ступеньки.

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего, а затем я посредством эмпатии ощутил, как он улыбнулся в душе.

— Ты меня разыгрываешь, — утвердительно сказал он. — У меня же восемь лап, мне всё равно. Я хоть по вертикальной стене взберусь.

— И всё-таки, — настойчивопроговорил я, отодвигая ногой траву. — Ради меня.

Спускаться было нетрудно, так как ступеньки были сделаны ровно под мой шаг. Конечно, они стёрлись от воды и ветра, но до сих пор прекрасно исполняли свою функцию. Можно было бы и спуститься вниз по воздуху, ловя окружающий меня концентрированный эфир, но я предпочёл чувствовать под ногами твёрдый камень.

На площадке, расположенной примерно посередине лестницы, я прикоснулся рукой к стене замка и почувствовал нечто небывалое. Вокруг замка кружился эфир, а в него вплетались четыре стихийные магии. Получается, Антонио использовал это полтысячи лет назад, а оно до сих пор витает в воздухе? Вот это стойкость. Но, главное, я почувствовал, что сами камни замка вовлечены в эту самую связь эфира и магии стихий. Он тоже был частью окружающей меня энергии, как бы странно это не звучало.

Наверное, именно в этот момент я понял, что нахожусь на правильном пути.

Подкормив Штопора уникальной магией этого места, я двинулся дальше вниз по лестнице. Так я и спустился к тому самому месту, где женщина с ребёнком, теперь я не сомневался, что это был мой прямой предок, спустилась к лодке.

Вокруг меня были лишь скалы да вода, вода да скалы. Я даже успел немного разочароваться в том чувстве, которое меня сюда тянуло. Ну какие могут быть книги возле морских волн? Ни один пергамент не продержится в сырости целых пятьсот лет.

Но затем прислушался к внутренним ощущениям. Скопление эфира, круто смешанное со стихийными магиями, становилось тут ещё более концентрированным и уходило… прямо под воду. Да, как бы странно это не было.

Обследовав обрывистый берег, я практически сразу обнаружил затопленный проход в грот. Именно в него и вела скрученная в жгут магия. И мне надлежало идти за ней.

В моменты отлива, возможно, я смог бы пройти и посуху, но сейчас нет. Впрочем, дожидаться этого я не собирался, так как не боялся промокнуть.

Я создал вокруг себя сферу из воздуха с мембраной, сквозь которую не проникнет вода. Сначала хотел только вокруг головы, но затем мне стало жаль совершенно новый костюм с чудесным зеленоватым отливом.

Штопор попросился плыть самостоятельно, и я не смог ему отказать. В конце концов, он сейчас снова проходил развитие на уровне того возраста, когда надо самоутверждаться.

Вода вокруг была достаточно чистой, и я видел на несколько метров вокруг себя. Лазурные глубины моря оказались настолько притягательными, что я дал себе обещание когда-нибудь вернуться сюда и понырять просто так, без какой-либо очевидной цели.

Впрочем, плыть пришлось совсем немного. Через пятнадцать-двадцать метров после того, как мы преодолели арочный вход внутрь, вода стала сходить на нет, а через тридцать метров было и вовсе сухо.

На известковом потолке играли блики от стоящей в гроте воды, немного пахло водорослями.

А кроме этого, вокруг была такая концентрация силы, что меня немного потряхивало, словно я находился в электростатическом поле.

Бесполезно было полагаться на влечение в определённую сторону, потому что внутри грота сила пыталась разорвать меня на части. Она забивала нужные частоты, как невероятно сильные помехи.

Я отключил магическое зрение и принялся озираться, используя самое обыкновенное. Даже не зная, что именно ищу, довольно быстро я набрёл на необычный рисунок, выложенный в стене.

Был он явно рукотворным и переливался в свете близкой воды, как и всё остальное убранство грота. Я бы и не заметил его, если бы не удивительная симметрия ракушек, из которых этот узор был выложен.

А напоминал он…

Я подошёл к стене и приложил ладонь к рисунку. Она чётко легла внутрь очерченного ракушками углубления. А затем…

Затем я едва не одёрнул руку, так как её пронзила острая боль, а на ракушки под ладонью брызнула кровь.

Кто-то вторгся в моё сознание. И я бы не потерпел этого ни в коем случае, если бы не осознание, что этот кто-то — близкий мне человек. Мой предок.

В моём сознании возник Антонио Сан-Донато.

— Кто ты, потомок? — грозно спросил он, явно держа наготове защитные заклинания, способные причинить мне такую боль, по сравнению с которыми порез ракушками покажется сущей ерундой. — Зачем ты ищешь запретные знания? — затем он, казалось, задумался и задал третий вопрос: — Почему в твоей крови я чувствую признаки разрушительной для эфира магии?

— Я — Никита Державин, — ответил я Антонио, причём сделал это вслух. Но дело в том, что и вопросы предка я слышал в том числе и ушами, это была весьма интересная магия. — Ваш потомок по матери, урождённой Донатовой. Магия во мне уже не разрушительна для эфира, я смог примирить и объединить две противоборствующие силы внутри себя так, чтобы они работали сообща. А знания… Знания мне нужны для защиты своей семьи, — и я воспроизвёл в мыслях воспоминания о Морране и договор с Радгаром и Араной об эвакуации. — Я — дитя двух ксеносов, и им грозит полное уничтожение. Поэтому мне нужны знания, как их защитить.

— Эти знания могут нести погибель многим и многим видам, — ответил на это Антонио и снова приготовился внимать мне.

Как я понял, это было что-то, очень похожее на согласие. И понял, что нахожусь на правильном пути.

— Я никогда не стану использовать полученные мною знания для нападения, а только для защиты, — повторил я, почти как мантру. — Мне нужно спасти множество людей и других существ. Для этого я хочу создать эфиросферу над другой планетой, чтобы защитить их. Тогда условия будут там такие же, как и тут.

— Что ж, — прогрохотал Антонио, и я сразу же почувствовал, что любая напряжённость со стороны его проекции пропала. — Я верю тебе, потомок. А потому пропущу тебя в свою святая святых, собственную библиотеку.

Пол под моими ногами исчез, и я провалился в темноту, окутавшую меня моментально.

* * *

Несмотря на близость моря, в библиотеке оказалось крайне сухо. Судя по всему, Сан-Донато расстарался с заклинаниями, когда прятал её. И вот пятьсот лет сюда не было доступа вообще ни для чего. Даже с воздухом тут было очень туго.

Первым делом я создал воздушную сферу вокруг собственной головы. Затем рукой нащупал тонкую лапу. И сделал такую же сферу для Штопора.

— Спасибо, — ответил тот, причём я даже не понял, где он это сказал, прямо в голове, или нет. — Так значительно лучше.

И следом я зажёг несколько светящихся шаров. Их тоже пришлось помещать в непроницаемые для воздуха сферы. Я не хотел, чтобы после стольких лет идеальной сохранности что-то пострадало из-за меня.

Библиотека оказалась просто огромной. Я мог бы бродить по ней годами, черпая знания о давно минувшей истории этого мира. По счастью, меня интересовала лишь узкая специфическая часть этой самой истории.

Я проходил между древних стеллажей, вырезанных прямо из породы, а затем хитро обработанных магией, и прислушивался к тому, что скажет моя эфирная натура. Что именно ей тут близко.

Именно так я и вышел к стене, на которой висело несколько карт разного размера. Меня привлекла самая большая из них, которая была выше меня в высоту и около четырёх метров в длину. На ней были отмечены континенты почти такие же, как сейчас, лишь с незначительными отличиями. А стрелками между ними были обозначены… сначала я подумал, что это течения, но мои знания несколько противоречили тому, что я увидел.

Карта была, естественно, на итальянском, который я не знал. «Эх, — подумал я, — как не хватает Архоса». Который в любую минуту был готов прийти на помощь. В данной ситуации он обязательно едко пошутил бы надо мной, что я такой сякой забыл, каким магическим потенциалом обладаю.

Стойте-ка! А ведь и правда.

Я сосредоточился на итальянском языке и призвал к себе некую лингвистическую фею. Мне так было проще представлять.

Итог поражал: через несколько минут я уже мог свободно читать по-итальянски и понимать написанное.

Оказалось, что стрелками на карте обозначались совсем не течения, а эфирные потоки. И под каждым стояли какие-то цифры. Мол, читай: «д. АС-1, стр. 67».

Тут для расшифровки уже понадобилось воспользоваться эфиром. Итак, дневники Антонио Сан-Донато, первая часть, страница шестьдесят семь. «Ага, теперь всё понятно», — улыбнулся я сам себе.

Сзади цокал Штопор, разглядывая разные закоулки. Вообще-то передвигался он практически бесшумно, но было настолько тихо, что я слышал собственное дыхание и шаги фамильяра.

Осмотревшись, я обратил внимание на сложенные тетради, отличавшиеся от других книг. Я сразу понял, что это именно то, что мне надо, потому что видел такие. Маврокордато, видимо, давным-давно позаимствовал одну из этих тетрадей для своего собственного дневника.

Я открыл первую страницу и понял, что пропал.

«Что есть эфир? Спрашиваем мы себя, — сходу начинал Антонио. — Подобен ли он воздуху, которым мы дышим, или воде, которую пьём?»

* * *

"Многие, если не все, считают, что эфир — некая сущность, дарованная нам богами. В целом, возможно, это и так, но вот дальше мнения различных адептов расходятся.

Большинство считает, что эфир есть некое поле, что одинаково во всех точках нашей земли. Данное мнение укрепляется, в частности, и тем, что во всех странах где живут или бывали маги эфира, всюду они могли колдовать с одной и той же эффективностью, нигде не испытывая затруднений.

Но в некоторых древних манускриптах говорится о потоках изначальной энергии. То есть налицо наблюдение прародителями некоего распространения эфира отдельными массами.

Чтобы было наглядней, это можно сравнить с грозовыми тучами на небе или течениями в океане, где в толще воды некоторые потоки движутся в чётко заданном направлении.

И тогда я решил провести свои наблюдения. Я выбрал несколько точек в Италии и провёл несколько дней в каждой из них, тратя время, в основном, лишь на наблюдения за эфиром.

Первое время мне это ничего не давало. Я сменил уже три из пяти наблюдательных пунктов, но не заметил ничего хоть близко похожее на движение эфирных масс. Признаться честно, я стал даже отчаиваться и полагать, что мои догадки могут быть неверны.

Но на четвёртой выбранной мною точке в Трапани мне повезло. Я сидел на небольшой возвышенности и взирал на окружающую меня магию, когда вдруг увидел в небе над Тирренским морем сгустки тумана. Сначала я даже подумал, что это самый обычный туман над водой. И стоило поискать огонь в небесах.

Но нет, присмотревшись эфирным зрением, я понял, что вижу поток, более насыщенный эфиром, чем всё остальное вокруг.

Всю дорогу домой я обдумывал увиденное. Оно полностью совпадало с тем, что было начертано на древних картах. Эфир подобен воздуху, в этом у меня уже не было сомнений. И у него тоже есть свои потоки. Скорее всего, они существуют на постоянной основе, перенося этот самый эфир из областей, где его много, туда, где его не хватает, тем самым устраняя истончение эфирного слоя.

А как могут образовываться такие места, где эфира не хватает?

И вот тут-то меня и постигло озарение. Я осознал, что вся, абсолютно вся магия нашего мира завязана на эфир. И тогда получается, что, чем больше магов населяют определённую территорию и расходуют магию, тем более разреженным там оказывается эфирный слой.

Ещё раз: чем более населённый край, тем больше там используется магия, тем её там меньше. И туда она двигается из тех областей, где её больше. Где её не расходуют, потому что некому.

Я знал о двух областях, где совершенно нет магов. Потому что в обеих жить практически невозможно. Первая находилась далеко-далеко на севере, а вторая — ещё дальше на юге.

Прикинув, откуда и куда двигался эфирный поток, я предположил, что искомая область находится на крайнем юге. На полюсе, где, по слухам, настолько ужасные условия, что ничего живого там существовать просто не может.

Отличное место для маскировки.

Затем я поднял все доступные мне карты и сверился с ними. Действительно, те авторы, кто так же, как и я, указывал на эфирные потоки, рисовали их идущими с юга на север, подобно титаническим течениям, согревающим и нашу родную Италию.

Так я окончательно уверился в своей правоте.

Но что могло нас ждать там, за завесой непригодных для жизни земель? За ледяными ветрами, сдирающими кожу с костей? За щупальцами кровожадного Кракена, по слухам, обитавшего в южном море?

Что производит эфир? Или что приводит в движение его круговорот в природе?

Если я снаряжу экспедицию, что я увижу, дойдя до конца? Фонтан эфира, бьющий из-под земли? Невероятную установку, производящую его? Дыру в небе, через которую он спускается на планету?

Скорее всего, я увижу что-то такое, что не поддаётся обычному воображению.

Но, что найду, уже не сомневался, так как воочию видел подпитку эфиросферы планеты.

Решено, как только уладим все вопросы, связанные с властью в родной Италии, и устраним разногласия со Стивеном Батори, так сразу организую экспедицию на крайний юг, чтобы всё увидеть своими глазами'.

* * *

— Да уж, уладили, так уладили, — вслух пробормотал я, переворачивая страницу.

Получается, Стивен послужил причиной тому, что природа эфира до сих пор неизвестна. С другой стороны, ещё неизвестно, чем закончилась бы экспедиция Сан-Донато, если бы случилась. Всё-таки пятьсот лет назад с удобствами и теплом в Антарктиде было тяжко.

Дочитав первый дневник, где Антонио по большей части анализировал некоторые документы и гадал, чем именно может быть этот самый пресловутый эфир, я открыл второй дневник.

И тут в мою ногу просительно ткнулся Штопор. Он проголодался и хотел есть.

Я пришёл в себя, огляделся и понял, что читал несколько часов. А у меня ещё осталось несколько дневников. Вынести их отсюда и почитать дома? Но я сомневался, что у меня будет на это время.

Тогда я сделал ход конём. Я покормил фамильяра, напитался магией сам и замедлил время, чтобы без спешки всё успеть прочитать.

Хорошо всё-таки быть сильным магом.

Закончил я примерно через сутки по внутренним часам и совсем скоро по объективному времени. Пора было возвращаться домой, в Москву. И готовить свою экспедицию.

Антонио не успел, а у меня особого выбора нет. Если я хочу сохранить людей, мне нужно воспроизвести земной эфирный купол!

* * *

Вернувшись домой, я первым делом наткнулся на Карину. Причём всё выглядело так, что мы встретились случайно. Но эмпатия подсказывала мне, что это не так.

— Привет, дорогой братик, — поприветствовала она меня так, как никогда до этого. — Давненько мы с тобой не общались.

— Привет, — ответил я, махнув рукой, и уже намеревался пройти мимо, чтобы заниматься тем, что наметил, но вдруг понял, что ей жизненно важен этот разговор. От него зависит её внутреннее состояние. — Хочешь, пойдём ко мне, — проговорил я то, что она и надеялась услышать. — Только у меня совсем немного времени, ты уж прости.

— Я понимаю, — она мило улыбнулась и пошла вслед за мной. — Ты теперь такой занятой… И я так рада, что всё ещё находишь на меня время.

Пока мы шли, я немного прикоснулся к её эмоциональному фону и памяти. Ага, она что-то услышала от деда. Что-то обо мне.

Что ж, не буду темнить перед ней, так как она должна знать правду, как и Державин-старший.

— Ты извини, — сказала она, когда мы уселись в кресла в моей гостиной, — я кое-что узнала… Просто…

— Не подбирай слова, — проговорил я, когда она замолкла, с некоторой беспомощностью глядя на меня. — Ты не обидишь меня своими предположениями.

— Просто вот эта паучья личность… — она снова замялась. — Такие штуки, которые Никита никогда не умел, да и не сумел бы. Да и стать твоя совсем иная. Ты сильный… духом.

Она, кажется, совсем растерялась. Столь сложная тема не далась ей с налёта. И тогда я решил ей помочь.

— Помнишь, ты проверяла меня «нашей» песенкой про тунца, которую я не знал? И ещё паролем-отзывом? — спросил я её, снова переживая своё первое появление в этом доме сразу после тюрьмы.

— Конечно, помню, — она улыбнулась и наконец-то расслабилась. — Мне тогда сразу показалось, что ты — чужой человек, вот я и решила проверить.

— Что ж, — я развёл руками, — в тот момент ты была совершенно права. Я не твой брат, а иная личность, волею судеб заброшенная в это тело. В своё оправдание могу сказать, что тело я не выбирал и, когда оказался внутри, твоего брата внутри уже не было.

Моё откровение не стало шокирующим для Карины. Я это прекрасно видел. Скорее, она вздохнула с облегчением.

— Значит, я не сумасшедшая, — ответила она, улыбаясь ещё шире. — Я сразу почувствовала, да. Но ты мне понравился. С нашего первого разговора. Я даже загадывала желания, чтобы мой брат стал крутым и сильным, когда была маленькой. И вот однажды это сбылось. Как говорится, опасайтесь своих желаний.

— Я могу сказать, что ни разу не пожалел, что ты — моя сестра, — я развернулся к ней максимально, чтобы Карина видела, что я говорю совершенно искренне, по сути, открывая сейчас перед ней душу. — Там, — я махнул рукой в неопределённую сторону, — у меня были сёстры, но я с ними никогда особо не общался. А ты стала тем самым, что называют семьёй. Дед, отец, даже Николай, но ты — в особенности. Никогда и ни с кем у мне не было столь близких отношений.

— Я рада это слышать, — и в её глазах появились слезинки. — По-настоящему рада. И хочу тебе помочь в том, что ты делаешь. Хочу разделить с тобой все тяготы твоей жизни.

И тут я понял, что конкретно Карину я ни в какую экспедицию не возьму. Это просто нельзя делать, потому что… Потому что нельзя и всё. Она должна остаться тут.

— Послушай, — сказал я и ощутил себя на её месте несколько минут назад, так как мне пришлось подбирать слова. — Сейчас целым двум мирам угрожает опасность. И всё это из-за меня. Я должен это исправить, но впутывать тебя просто не имею права, — Карина опустила глаза и слегка надулась, видимо, надеялась на приключения. — Но я тебя попрошу от лица рода Державиных оказывать всяческую помощь Варе. Она сейчас организовывает эвакуацию людей из моего прошлого мира, так что любая поддержка для неё будет просто неоценимой.

— Помогать принцессе? — сестра улыбнулась. — Что ж, надо привыкать крутиться при дворе, всё так, — хохотнула она.

— Вот и чудненько, — я встал, намереваясь заниматься подготовкой к экспедиции, но Карина, оказывается, ещё не закончила.

— Знаешь, — сказала она, глядя мне прямо в глаза. — Да, я сразу обо всём догадалась. Но… Никита был мне братом по крови и братом по несчастью. У обоих из нас магические способности не заладились. У обоих был изъян по части магии. А ты… ты стал мне настоящим братом по духу. Боролся за меня в любых ситуациях, отстаивал мои права. В том числе и на обучение, которое мне невероятно много дало. Ты помог обрести мне уверенность в себе, защитил от фон Боде и даже от отца, вывезя к Белле. Ты стал именно тем братом, о котором я мечтала. Сильным, способным постоять не только за себя, но и за меня. Благодаря тебе у меня появились друзья, да и вообще… — слёзы уже не скрываясь, текли по её щекам, и это были слёзы счастья. — Ты воплотил в жизнь большинство моих детских мечтаний. Ты стал творцом моего нового мира, в котором я счастлива. Спасибо тебе огромное! И да, я всегда буду рядом и всегда помогу, чем смогу.

После такой проникновенной речи все слова были излишни. Поэтому я просто шагнул к сестре и обнял её, чувствуя у себя на груди тёплую влагу.

* * *

Император лежал на семейном ложе, чувствуя себя полностью счастливым. И признавался себе в том, что такого давно не было. От всего на свете он вдруг начал получать удовольствие. А уж от того, что происходило на этом самом ложе только что — и подавно.

Вызывающе качая бёдрами, в коротеньком халатике на нагое тело подошла супруга. В руках она держала небольшую хрустальную пиалу, в которой лежала спелая, манящая цветом клубника.

Обмакнув ягоду в сливки, она подала её мужу, чтобы он откусил.

Ярослав Иванович ощутил на языке насыщенный ягодный вкус, разбавленный сливочным оттенком, и закрыл глаза, растворяясь в неге удовольствия.

А когда открыл глаза, то увидел, что супруга подаёт ему бокал с самым вкусным шампанским, которое только хранилось в их погребах. Что-то из Ореанды, от Беллы.

Отпив из высокого бокала пенистый напиток, император приник к супруге. Ему хотелось мурлыкать, словно довольному коту. Хотелось петь от переполнявшего его счастья, и лишь лень, окутавшая его после любовных утех, мешала это сделать.

— Как хорошо, — произнёс он полушёпотом, идеально вписывающимся в обстановку. — Насколько же давно у нас не было ничего подобного, а? Такое чувство, будто я в молодость вернулся… — и тут он встрепенулся, потому что до него кое-что дошло. — Так, стоп! — сказал он. — Вот именно такое у нас вообще один раз в жизни было. И после этого я на тебе женился!

Императрица с абсолютно невинным видом пожала плечами, словно вообще не понимала, о чём он говорит.

— Лизонька, душа моя, — продолжал тем временем император, подозрительно прищурившись. — Это чего такого ты хочешь от меня получить, что совершенно усыпила мою бдительность, а? Я же… я задницей чую, что размах проблемы просто грандиозен. Это так?

— Да нет, что ты, — игриво улыбнулась Елизавета Фёдоровна и легла рядом с мужем, положив ему ладонь на грудь. — Ничего ужасного на самом деле. Просто… надо помочь Никите и принять у нас некоторое количество хороших людей. Это ненадолго, лишь до того момента, как Державин одержит окончательную победу над их этим… правителем.

— Принять людей? Где? — Ярослав Иванович не совсем понял, что требуется конкретно от него.

— У нас, в Сибири, — пожала плечами императрица. — Ты не переживай, они не опасные. В основном, это дети, старики, женщины, многие из которых беременны.

— А некоторое количество, это сколько? — поинтересовался монарх и отпил шампанского из бокала.

Оно было столь ароматным, что он решил покатать его во рту.

А зря.

— Ну… около миллиарда, — ответила императрица.

— Сколько⁈ — шампанское изо рта Ярослава Ивановича оросило всё императорское ложе.

Глава 16

— Дружище, привет! Если ты зазнался и собираешься править вселенной без нас, у тебя ничего не выйдет, — раздался из трубки весёлый голос Кропоткина, переросший в дружный хохот на заднем плане. — Мы — твои друзья, и всё равно замучаем тебя советами.

Я как раз думал, что мне может понадобиться в экспедиции, когда позвонил Фёдор и с первой же фразы дал понять, что я в последнее время мало внимания уделяю друзьям. Всё так, он безоговорочно прав, но вал событий, накрывший меня с головой в последнее время, не позволял ни думать, ни даже мечтать об отдыхе.

— Нет, ничего такого, — ответил я, тщательно сдерживая улыбку в голосе, чтобы выглядеть невозмутимым. — Я только хотел отправиться в интересную и опасную экспедицию. Естественно, без вас.

— О! — Кропоткин точно перенял мой тон. — Это же всё меняет в корне. Это ещё хуже, чем мы подозревали! Ты вообще получается нехороший человек.

— С другой стороны, мне же надо будет задабривать древних кровожадных богов по пути, — рассуждал я вслух, всё ещё выдерживая самый серьёзный тон. — Так что несколько друзей мне в любом случае пригодится.

— Ах, ты!.. — Фёдор не выдержал и рассмеялся, как и все, кто был с ним. — Ладно, что за экспедиция?

Вот так и вышло, что вместо довольно узкого круга эфирников на поиски генератора магии, как я называл его про себя, отправилось значительно больше народу.

Мои друзья по академии: Кропоткин, Громова, Чернышёв. От Сан-Донато был Марио. Родственников представляла Белла, которая захватила с собой Валю, мотивировав это тем, что девушке скучно сидеть в подземном городе. Тем более там большая часть их работы выполнена. И вообще после экспедиции они собрались вернуться в Крым, чтобы закончить дела там. Как-никак, целый завод ждал свою управляющую.

Кроме перечисленных, присутствовал также Архос, который немного обижался, что я посетил Кастелло дель Бокалле без него. Но также он понимал, что я там должен был быть один.

По поводу Архоса у меня вообще возникло такое чувство, что ему ещё очень непривычно находиться в собственном теле. Он всё время тянулся ко мне, стремясь окунуться в переживания тех времён, когда находился в моём сознании. Теперь мне приходилось учитывать и этот фактор.

Не хватало Магнуса. Но он вместе с Араной руководил эвакуацией людей и аэрахов с Моррана, и тут ему замены просто не было. Варя и Карина принимали их с нашей стороны. Одним словом, все были при деле.

Ещё оставался дед. Но он на пару с Вадимом Давыдовичем в последнее время всё чаще бывал при дворце, готовя какие-то изменения в законы и прочее. Я еле смог увидеться с Державиным-старшим, чтобы попросить у него самолёт.

Он посмотрел на меня долгим взглядом и сказал:

— Пользуйся, сколько надо. Но вообще тебе по статусу уже положен свой самолёт.

И ехидно улыбнулся. Мол, конечно, возьми, но пора и своё иметь. Ладно-ладно, такой самолёт у меня будет, что обзавидуешься.

Конечно, не стоило забывать и про Штопора, но этот подросток с огромным шилом в заднице всегда был при мне, так что никуда он деться не мог.

Перед вылетом мне пришлось ещё ненадолго переместиться в подземный город-бункер. Его уже почти восстановили, так что следов разрушений заметно практически не было. Я установил эфирные зеркала так, чтобы они рассеивали попадающую на них магию.

Проверить результат я попросил Марио. И эффект оказался просто потрясающим.

Я смотрел на несчастное лицо итальянца, который усиленно шевелил губами, но у него реально ничего не получалось. Вообще ничего.

— Это невероятно, — сказал он, смешно шевеля усами. — Я такого никогда в жизни не чувствовал. Словно я — обычный человек, у которого отняли способности к магии.

— Отлично, — сказал я, полностью удовлетворённый результатом. — Значит, нашим аэрахиням, или как их там, на сносях будет тут комфортно.

— Ты — мировой человек, Никита, — сказал мне Марио, стараясь как можно быстрее покинуть область, в которой не мог колдовать. — Обо всех заботишься, как о своих родных.

— Так, по сути, все мы — родня, — ответил я, пожимая плечами. — Все мы из одной звёздной пыли вышли.

* * *

Найти эфирные потоки оказалось самым сложным во всём нашем предприятии. Просто увидеть их и понять, что это именно они, было не так-то просто.

Мы прилетели на Пальма-де-Майорку, затем через южное побережье Испании двинулись к Атлантике. И всё это время я, не отрываясь смотрел в окно. Дошло до того, что у меня от напряжения заболели глаза, хоть я и использовал эфирное зрение.

Увидев мои слезящиеся глаза, Белла сказала:

— Давай, попробуем по очереди. Я, возможно, не совсем понимаю, что должна увидеть, но буду смотреть в оба и звать тебя, если замечу что-то необычное для себя.

Я согласился на это предложение. А второе, которое в последствии позволило нам гораздо меньше напрягаться, озвучил Марио.

— В кабине пилотов есть немного места, где можно спокойно присесть и смотреть. Зато обзор куда лучше, чем отсюда.

— Дорогие мои, — я окинул взглядами эфирников, — вы — просто гении.

Поток мы отыскали уже над Атлантикой. Судя по всему, Сан-Донато сильно повезло, что в его время достаточно плотный, не рассеянный поток оказался недалеко от побережья Италии. Но сейчас там и близко ничего подобного не было. Ну, или наше зрение куда менее острое, нежели было у Антонио.

Но когда мы его нашли, то уже не выпускали из виду, сменяясь каждые пару часов, чтобы не потерять его.

Тогда-то я и осознал, что экспедиция обрела не только вполне ясную цель, но и ориентир, который поможет нам найти генератор эфира, чем бы он не являлся.

— Куда мы летим, капитан? — улыбнулся мне Олег Чернышёв, когда я в очередной раз сменился с наблюдения за эфирным потоком и вышел из кабины, где пилоты любезно предоставили нам место с отличным обзором. — Вроде бы ты говорил, что нам надо куда-то в район Антарктиды?

— Это лишь предположения Антонио, — ответил я, присаживаясь рядом с ним и остальными моими друзьями. — Он увидел поток и проанализировал, откуда тот двигается. Но истину предстоит открыть нам с вами. Сейчас мы летим прямиком в Бразилию.

— А я совсем не подготовилась к карнавалу, — притворно вздохнула Катерина. — Сейчас бы надеть на голову все эти перья и танцевать, танцевать!

— Боюсь, что это всё уже только после нашего путешествия, — ответил я, а затем ехидно улыбнулся. — Хотя я бы с удовольствием посмотрел, как ты зажигаешь вот в такой короткой юбочке.

— Спокойно, — проговорила на это Катерина под хохот остальных. — У тебя на это целая принцесса есть. Думаю, она тоже отлично танцует в коротенькой юбочке.

И под тонной притворного пафоса я расслышал ревность и чувство обиды.

«Ну, прости, Кать, что выбрал не тебя».

* * *

Спустя семнадцать часов полёта, когда впереди отчётливо маячила Южная Америка, пилоты попросили о дозаправке. Всё-таки путь предстоял ещё неблизкий, а топлива оставалось не так много.

С этой новостью я и вышел в салон.

— Послушайте, — сказала вдруг Катерина, и у неё аж глаза загорелись. — А давайте хотя бы одну ночь тут проведём, а? Я, правда, так давно мечтала побывать в этой стране, а тут такой случай. Никит! Никуда не денется твой эфирный поток!

— Я смею напомнить, — в полушутливой форме ответил я, — что мы торопимся не из-за того, что куда-то могут деться эфирные потоки, а потому, что этой части галактики может прийти конец.

— Никит, одна ночь точно ничего не решит, — Олег положил мне руку на плечо и заглянул в глаза. — Если мы можем побыть счастливыми хоть немного, то почему бы и нет?

— Я вообще всюду таскаю с собой купальник, — заметила на это Валя, неосознанно подходя к Катерине. — Но так и не надевала его с прошлого лета, хотя успела побывать в тепле.

Я краем уха что-то слышал про её охоту на динозавров, но предпочитал помалкивать на эту тему.

— Всего одну ночь, — Громова подмигнула мне, и я сдался. — Тут же сейчас лето! И утром продолжим наш путь в холода. Идёт?

— Идёт, идёт, — согласился я, предчувствуя горячую ночку, в связи с которой у меня начал зреть план.

— Тем более, у Никиты теперь заклинание от похмелья есть, — вставил свои пять копеек Кропоткин. — Так что полетим завтра не как стая матерящихся пингвинов с головной болью, а как белые люди.

* * *

Гостиница, в которой мы сняли номера, была не столько дорогой, сколько необычной. Из номеров первого этажа имелся выход прямо на мостки над рекой. Чуть дальше, за специальной перегородкой находилась ресторанная зона.

Я подумал о том, что некоторые любители выпить, очевидно оказывались прямо в реке. А учитывая, что это устье Амазонки, последствия могли быть совершенно разные, но примерно одинаковой степени трагичности.

Несмотря на просьбы моих друзей о тёплой ночи в Бразилии, я до последнего сомневался. Решающим фактором для меня стала просьба пилотов об отдыхе. Я подумал, что и нам с Беллой и Марио не помешало бы отдохнуть. Мы хоть и менялись всё это время, но тоже безумно устали внимательно вглядываться в едва заметные очертания потоков.

Таким образом, из холодной московской зимы мы внезапно оказались в тепле летней ночи. Правда, я за последние пару суток только планет сменил три штуки, не говоря уж о прочем. Но даже мне было понятно, что нужен короткий перерыв. Нужен вдох полной грудью, чтобы продолжить начатое. И чтобы были силы на рывок, который позволит его закончить.

У ресторана над водой оказалась просто огромная площадка с отдельным баром, танцполом и массой весёлой публики. Всё-таки зря я опасался, местные вовсе не такие угрюмые, как наши, когда выпьют.

Из динамиков лились настолько заводные ритмы, что я даже в себе заметил желание двигаться под них. А уж как отплясывал внутри меня Штопор… Однако выпускать его наружу я опасался. Это мои друзья привычные, а вот местные…

— О, прекрасная леди, — донёсся до меня знакомый голос, но с такой неожиданной интонацией, что я обернулся на него, — разрешите преподнести вам этот букет.

Следующие несколько секунд я мог только беззвучно наблюдать за происходящим, а моя нижняя челюсть что-то отстукивала в такт горячим ритмам прямо по коленям.

Архос в раздобытой где-то белой сорочке и свободных штанах стоял на одном колене и протягивал неизвестно откуда взявшийся букет различных, но очень гармонирующих между собой цветов Белле. Та явно была смущена, но и в не меньшей степени польщена.

Увидев происходящее, откуда-то появился официант и предложил небольшое ведёрко с водой для букета. Белла с удовольствием согласилась, а затем позволила Архосу поцеловать свою руку.

Кажется, это будет очень горячая ночь.

Последовавшая за этим самба пары оказалась настолько красивой, что кроме как магией я это объяснить не мог. Ну откуда они оба научились так танцевать, спрашивается?

И тут же подумалось, что будь Архос в моей голове, он обязательно что-нибудь съязвил бы на эту тему. Что-то вроде того, что по себе танцоров не судят. Ну вот, дожил, я уже общаюсь сам с собой вместо Архоса.

Остальная наша компания не отставала. Девчонки веселились и пили кашасу. Причём, Кайпиринью, коктейль на её основе, пил только Кропоткин, остальные же употребляли в чистом виде.

Но, с другой стороны, всё это было так в тему: летняя ночь под южными звёздами, пальмы, Амазонка, заводные латинские танцы, кашаса. И я понял, что мне не хватает Вари. Грустил и Кропоткин.

Олег увлёк Катерину на танцпол, и они слились в не менее горячей самбе, что и Архос с Беллой. Валю позвал танцевать кто-то из местных.

— Такая ночь пропадает, да, брат? — улыбнулся мне Кропоткин.

И в этот же момент всё со щелчком встало в моих мозгах на место.

— Дай мне несколько минут, — попросил его я, быстро поднимаясь со своего места, — и я всё решу.

Уж не знаю, что подумал Фёдор, но в глазах его я видел недоумение. Ну а что я мог ему сказать? Магом, как оказалось, мало просто быть. Для сильного мага необходимо ещё и полностью менять систему мышления. Да-да, прям всю систему мышления до основания. Как сказал бы Магнус: «Это вам продали, что вы чего-то не можете».

Так, я действительно начал сам с собой разговаривать на разные голоса, надо с этим что-то делать.

Отойдя в гостиничный номер, где меня никто бы не смог увидеть, я открыл портал прямо к Варваре. Благо, Магнус меня научил делать специальные проходы с привязкой к конкретному человеку.

Что сказать, мне повезло даже не дважды, а четырежды. Варя и Карина были рядом. Они как раз готовились отдыхать от многочасовой подготовки. С ними же был и Магнус с Арьяшей, моей сестрой и по совместительству Ведущей Первого Звена.

— Ты это чего? — спросила меня Варвара, расширив от удивления глаза. — Ты же в экспедицию уезжал?

— Да я как бы в ней и нахожусь, — я пожал плечами, решив не тратить лишнее время на объяснения. — У нас там просто перерыв перед решающим броском.

— И ты решил навестить нас? — уже с улыбкой спросила принцесса, подразумевая под «нас», что навестить-то я, конечно же, прибыл лично её. — Как мило!

— Не совсем, — я специально чуть-чуть оттянул момент, чтобы посмотреть на слегка вытягивающееся от намёка на обиду лицо Варвары. — Скорее, наоборот. Короче, предложение ограничено: одна ночь, лето, Бразилия, пальмы и мы. Как вам предложение?

Карина тут же зааплодировала, не скрывая своих чувств и решения. Ей, конечно, очень хотелось оказаться рядом с Фёдором.

— Ты зовёшь меня на свидание? — приподняла бровь Варвара.

— Скорее, это будет коллективная пьянка, — честно признался я, разводя руками. — Но под пальмами и на берегу реки.

— Заманчиво, — кивнула мне Варвара и оглянулась по сторонам. — Так, мне только кое-что взять надо. Подождёшь?

Я кивнул и перевёл взгляд на Магнуса.

— Мы тоже, — коротко ответил мне он и кивнул. — И нам даже собираться не надо, правда, восьмилапка?

Арьяша на него покосилась с ироничной улыбкой, словно они друг друга уже заподкалывали за день, чем невероятно сблизились.

— Всё так, — кивнула она, а затем посмотрела на меня с просьбой в глазах. — Магнус говорил, что ты как-то можешь уменьшать воздействие этого вашего эфира. Это правда? Если так, то, дорогой мой брат, сделай это для меня, пожалуйста.

Я посмотрел на неё эфирным зрением. Магнус, конечно, попытался что-то сделать для неё, поставив примитивные отводы эфира, но помогали они гораздо хуже зеркал. Я подумал, что для человека они должны быть гибкими, повторяющими контуры тела, чтобы ничего не пропускать, но и не мешать.

— Сейчас сделаю, — ответил я и примерился с новым типом эфирных зеркал с прослойкой из родной для аэрахов паутины. — Только потерпи, может быть больно.

* * *

Когда мы вышли на танцпол, девчонки от неожиданности и от плескавшегося в крови алкоголя закричали и побежали к нам. А дальше понеслось веселье.

Варвара, Карина и Арьяша отплясывали с таким усердием, словно не трудились до этого, не покладая рук, почти сутки.

Кропоткин просто подошёл и пожал мне руку, после чего приобнял.

— Нет, я всегда знал, что ты — мировой парень, — сказал он мне на ухо, пытаясь перекричать музыку. — Но что ты ещё и настолько крут, я не знал! — а затем приобнял меня, выражая всё то, что словами не выразить.

Ещё через полчаса, когда веселье наших девушек уже стало привлекать внимание местных, произошёл и вовсе забавный случай. Уж не знаю, кому именно, но подозреваю, что Катерине Громовой, весь вечер достаточно комфортно себя ощущавшей в объятиях Олега Чернышёва, пришло в голову устроить водную вечеринку.

Они не нашли ничего лучше, чем с разбегу кинуться в реку дружной женской компанией. И сразу же после этого в небо взметнулся фонтан воды, увлекающий хохочущих девушек высоко над рекой. И затем, примерно с пятнадцатиметровой высоты они с визгами и улюлюканием обрушились вниз по импровизированной водной горке.

В этот момент к Кропоткину подошли двое посетителей данного заведения и принялись ему что-то горячо объяснять. Со стороны казалось, что они его за что-то благодарят.

— Никит, — позвал меня Фёдор, махнув рукой. — Слушай, ты языки случайно не знаешь? А то я с животными легко могу общаться, а вот с людьми, знаешь ли, с трудом.

Я хохотнул и жестом попросил двух подвыпивших бразильцев повторить, что они только что рассказывали моему другу.

— Сегодня невероятно удачный день для ночного бога, — ответил мне один из них. — Вы вроде бы приезжие, а воздаёте ему столь богатую жертву, какой у него не было очень и очень давно! Вы просто великие люди! Мы благодарны вам и рады за ночного бога!

Жертву? Несколько секунд у меня ушло на то, чтобы разобраться в ситуации.

— Какой ещё ночной бог? — поинтересовался я, понимая, что разговорный португальский у меня очень далёк от идеала. — Кого вы имеете в виду?

Улыбка пропала с лиц местных граждан.

— Ночной бог, — тупо глядя на меня проговорил один.

— Чёрный кайман, — столь же тупо проговорил второй, кивая, как болванчик. — Аллигатор Амазонки. Ночной бог.

— Они радуются тому, — проговорил я, глядя на Кропоткина, прекрасно понимая, что выгляжу так же тупо, как и местные, — что наших девчонок сожрут аллигаторы.

— Что⁈ — он подпрыгнул на одном месте так высоко, что я побоялся за доски под его ногами, но те выдержали. А вот Фёдор, кажется, моментально протрезвел и тут же побежал к воде, крикнув мне напоследок: — Я с ними договорюсь!

Как оказалось, договариваться он решил не с девчонками, понимая, что это совершенно бесполезно в данной ситуации, а с аллигаторами.

А тем временем наша прекрасная половина собрала уже всё внимание в округе, выделывая фортели на водных горках, которые они уже додумались и подсветить и кое-где добавить огня. Короче, развлекались, как могли.

Так прошёл ещё как минимум час, и вдруг наши девчата с визгом ринулись из воды. А Карина ещё успела метнуть несколько молний.

— Что случилось? — спросил я у хохочущей Варвары, которая кинулась мне на шею. — Надеюсь, не аллигаторы вам пятки щекотали?

Она только пожала плечами и принялась двигать бёдрами под бодрую музыку, которую местные включили ещё громче, когда увидели веселье наших девушек.

— Нет, — сказал мне Фёдор, подойдя и склонился к самому уху. — Пришлось пираний немного на них натравить, а то бедные аллигаторы уже не знали, что им делать.

— А можно по порядку? — спросил я, широко улыбаясь.

— Конечно, — ответил Кропоткин и глянул по сторонам, чтобы убедиться, что девушки ушли переодеваться в сухое. — Мы уже с этими чёрными кайманами успели друг другу на всё пожаловаться. Я на свою суровую мужскую долю, а они на то, что в последнее время стали слишком худосочные жертвы, и они не доедают. Умоляли меня хотя бы одну возмутительницу спокойствия им оставить, чтобы они отужинали. Но я не согласился. А когда понял, что просить они больше не намерены, а собираются сами кого-нибудь схарчить, выдернул девчонок стаей пираний. С этими тоже пришлось поработать, чтобы не грызли, а просто попугали.

Я представил себе всю эту ситуацию и от души захохотал, на время забыв про все свои проблемы и трудности.

А затем я увидел самое прекрасное видение, волшебный мираж в лесах ночной Амазонки.

Варвара вышла на танцпол в коротенькой юбочке и топике, оставляющем живот открытым. Я задумался и понял, что никогда не видел её живот, так как она всегда при мне была в одежде, подобающей монаршим особам.

А тут… тут её никто, кроме нас, не знал. А мы были друзьями, при которых она могла вести себя, как вздумается.

Босая, с распущенными волосами, она ничем не напоминала ту чопорную принцессу, которую я частенько видел во дворце. И в особенности, увидел впервые в жизни на балу, где состоялся смотр выпускников. Скорее, сейчас она была жгучей дикаркой, кровь которой пылала от внутреннего огня, а взгляд магнетически приковывал к себе.

Я подумал, что к её образу очень подойдёт красная орхидея в волосах. И просто наколдовал её, ещё раз порадовавшись, что хорошо быть магом.

Она прикоснулась к волосам, почувствовав изменения, тронула цветок, обернулась ко мне и улыбнулась столь обезоруживающей улыбкой, что я влюбился в неё ещё раз. А затем она поманила меня к себе.

Я подался навстречу любимой, заключил в объятия и склонился, чтобы поцеловать в жаркие губы, жаждущие этого самого поцелуя.

А затем мы с ней танцевали где-то вне времени и пространства, чувствуя ритм даже не телами, а сердцами, которые в свою очередь управляли нами. По крайней мере, я даже не задумывался, что именно делаю.

Видя перед собой совершенно счастливую девушку, я отпустил все тревоги, страхи и ответственность,некоторое время просто наслаждаясь ритмичным движением наших тел. Иногда танец бывает даже откровеннее, чем близость.

А затем на меня навалились непрошенные мысли.

Вот она — принцесса Российской империи, вдали от дворцов совершенно непохожа на себя. А всё от того, что на её плечах лежит невероятный груз ответственности за всё на свете. В том числе и за собственную репутацию. Отдыхать, как сейчас, она может лишь в тех местах, где никто из местных её не знает и не станет тыкать пальцем.

А затем я вспомнил, куда ведёт меня мой путь. Интересно, я же никогда об этом не задумывался. Это сейчас я — рядовой аристократ, действия которого, конечно, несут за собой последствия, но это редко что-то катастрофическое. Мне даже удалось выправить репутацию Никиты, угробленную до моего попадания в это тело.

Но пройдёт ещё совсем немного времени, и всё изменится.

«Надо уметь жить, — вот что я подумал, как бы банально это не звучало. — Нужно постараться не потерять себя во власти и ответственности. Нужно находить время радоваться простым вещам. Таким как, например, Амазонка с чёрными кайманами и пираньями».

Я обязательно одержу победу над действующим Примархом, это я себе обещаю. Но потом мне придётся одержать победу ещё над одним врагом. И одерживать её каждый день, пока я живу или вообще существую в том или ином виде.

На моих плечах будет груз ответственности не за одну, пусть и большую страну, но на отдалённой планете. Я буду отвечать за сотни миров. Возможно, по цинизму и жёсткости я быстро заткну Варвару за пояс. А, может быть, и нет.

Но, глядя на танцующую девушку, похожую сейчас на богиню и дарующую мне свои поцелуи с поистине бразильской страстью, я знал только одно. Чтобы не навалилось на наши плечи, мы должны помнить эту прекрасную летнюю ночь. Мы не должны забывать о себе настоящих, чтобы сердце гоняло живую и горячую кровь, способную на любовь и сострадание.

Глава 17

Садиться пришлось на выровненный лёд. Благодаря мастерству пилотов мы практически не заметили ничего необычного. Разве что самолёт слегка потряхивало против обыкновения.

Каково же было наше удивление, когда из открывшейся двери нас обдало столь ледяным воздухом, что перехватило дыхание.

Невольно вспомнилось, что чуть больше суток назад мы отплясывали под пальмами, впитывая летнюю жару.

Ранним бразильским утром мы простились с Магнусом, Варварой, Кариной и Арьяшей. Те вернулись к своим обязанностям по эвакуации, а мы понеслись дальше вслед за эфирным потоком.

Я уже уловил некоторые взаимосвязи между природными явлениями. Потоки эфира тянулись параллельно океаническим течениям. Так от берегов Бразилии, следуя против Южного пассатного течения, мы оказались недалеко от западного побережья Африки.

Затем, следуя Бенгальскому течению, мы пролетели далеко на юг. И в какой-то момент стало очевидно, что потоки исходят из Антарктиды, о чём совершенно верно догадывался Антонио Сан-Донато.

Тогда мы связались с нашими полярниками на станции «Восток» и запросили посадку. Они, конечно, сильно удивились, но посадку разрешили и даже обещали встретить.

Таким образом мы и оказались на ледяной посадочной полосе с обжигающе-холодным воздухом, врывающимся сквозь проём двери.

Чтобы не заледенеть, я тут же уменьшил скорость ветра вокруг самолёта и слегка приподнял его температуру.

— Ты говорил, что в этой части планеты нас ждёт лето, — зябко ёжась, сказала Катерина Громова.

Она вообще после жаркой бразильской ночи вела себя очень тихо. Видимо, ей было стыдно за своё раскованное поведение. Но я заметил и ещё одно: Олег Чернышев теперь практически не отходил от неё.

Я был рад за ребят и желал им взаимного счастья. Как мне казалось, они его заслужили сполна.

Её слова услышал наш пилот, который как раз вышел в салон, чтобы помочь нам с высадкой.

— Была бы зима, — проговорил он с широкой улыбкой, — мы бы даже близко сюда подлететь не смогли на этом конкретном самолёте. Тут специальный нужен, который низких температур не боится.

От его слов присутствующие, конечно, малость обалдели, но восприняли, скорее, как шутку. Чего не скажешь о словах полярников, которые нас встречали.

— Рад приветствовать, — сказал один из стоящих на взлётной полосе, высоченный мужчина с военной выправкой и густой, покрытой изморозью бородой. — Граф Андрей Жуков. Вам невероятно повезло, что вы прибыли летом. Теплынь, можно сказать, оттепель.

— Сколько градусов? — стуча зубами, поинтересовалась Валя, периодически обдававшая себя волнами пламени, чтобы согреться.

— Минус сорок с чем-то, — отрапортовал Жуков.

— И это что, правда, лето? — удивилась Катерина, вцепившаяся в Олега.

Пронизывающий ветер проникал даже под магические коконы.

— Вот такое х… холодное лето, — улыбаясь до ушей, ответил ей граф. — Пойдёмте скорее на станцию пить горячий чай!

— Я бы сейчас что-нибудь покрепче выпил бы, — признался Кропоткин, оглядываясь на самолёт, в котором остался практически полный бар.

— Алкоголь на таком морозе — практически верная смерть! — подняв указательный палец к совершенно ясному небу, заявил Жуков. — Вы же не самоубиваться сюда приехали, не так ли? — он с хитрецой посмотрел на меня.

— Надеюсь, что нет, — коротко ответил я, так как открывать рот на таком морозе совершенно не хотелось.

* * *

— Извините, если лезу не в своё дело, — начал граф Жуков, когда мы уже выпили по паре чашек горячего чая и отогрелись, — но вы к нам просто за острыми ощущениями или по делу?

И тут я понял, что совершенно забыл представиться полярнику.

— Мы по делу, — сказал я и протянул ему руку. — Никита Державин.

— Державин⁈ — брови Жукова взлетели вверх, и он крепко пожал мне руку жёсткой и жилистой ладонью. — Тот самый?

— Смотря, что вы имеете в виду под словосочетанием «тот самый», — ответил я, понимая, что мои слова походят больше на набивание себе цены, поэтому поспешил добавить. — Внук министра транспорта, ну и участвовал в спасении императора из тоннеля.

— Вот это встреча! — полярник действительно был рад и не верил своим глазам. — Нет, мы тут, конечно, народ дикий, и новости до нас доходят с большим опозданием. Но доходят. Мы за вами, Никита, давно следим. Но никак не ожидали, что увидим.

— Вот видите, — ответил я, решив принимать такие признания со спокойствием, — иногда и такое случается. Так вот, нам надо попасть в квадрат, что ближе к полюсу отсюда, — и я указал на карте точное место, которое я пометил ещё в самолёте, проследив за потоками чуть дальше станции.

— Я бы с радостью, — граф сразу же погрустнел и даже как-то съёжился. — Да только ничего живого та местность не приемлет. Да и неживого тоже.

— Можно подробнее? — попросил я, вглядываясь в обветренное лицо закалённого климатическими невзгодами человека. — Потому что наш путь лежит именно туда.

— А говорили, что не самоубиваться, — пробубнил на это полярник. — Мы туда две экспедиции посылали. А ещё норвежцы, американцы и аргентинцы по одной. Все сгинули без следа. Посылали и роботов всяких, даже луноход один. Никто не вернулся. Поэтому мы, конечно, приглядываем за той территорией, но издалека.

— А что конкретно там происходит, знаете? — спросил я, чувствуя, что нахожусь на верном пути. — Почему все исчезают?

— Только примерно, — ответил мне Жуков, и налил ещё чаю девушкам и Архосу, которого просто интересовало всё человеческое. — Там неизвестная сейсмическая активность… — он задумчиво пожевал губу, затем пододвинул к себе ноутбук и открыл крышку. — Это сложно описать словами, поэтому я покажу. В самые тёплые дни мы запускали дроны. На таком морозе они долго не выдерживают, но если подгадать время работы и активности выбросов, то тогда вполне можно кое-что увидеть.

— Активности выбросов? — переспросил я, так как это было новое понятие, выданное полярником.

— Мы их так называем, потому что понятия не имеем, что это на самом деле, — ответил он и включил видео, на котором под камерой быстро пролетали бесконечные сияющие льды. Зрелище было величественное и даже немного страшное. И вот в какой-то момент всё изменилось, и льды под аппаратом прямо на глазах стали расступаться. — Как видите, в абсолютно ровной поверхности, — граф комментировал видео для всех, сгрудившихся у экрана, — внезапно появляются трещины, из которых происходят некие выбросы. Мы видим лишь лёгкий пар, словно где-то в глубине существует горячее озеро. Но полагаем, что дело далеко не в этом.

Я глянул на картинку специальным зрением и тут же удостоверился в том, что полярники не ошибались. Из трещин в атмосферу выбрасывался чистый эфир. Однако его тут было довольно мало, чтобы образовать те самые потоки, которые мы видели.

— Вы совершенно правы, — сказал я, вставая и начиная закутываться в тёплые вещи. — Горячее озеро тут ни при чём. Там находится именно то, что мы ищем.

— Так я и думал, — ответил граф, останавливая видео, — потому что горячее озеро растопило бы всё вокруг. Но, послушайте, это очень опасно. Потому что трещины появляются каждые пятнадцать минут, — это мы знаем, но постоянно в разных местах. А затем, после выброса, зарастают, заплавляются начисто, словно там ничего и не было. Если вы провалитесь в такую, нам вас никогда не найти.

— Не провалимся, — пообещал я, кивнув полярнику с благодарностью. — Тем более, с нами тут абсолюты земли, воды и огня. Так что полагаю, если что-то случится из непредвиденного, мы сможем выбраться.

— А вы неплохо подготовились, — уважительно проговорил Жуков, а затем оценил нашу одежду. — Но вот по экипировке — полный швах. Разрешите вас доукомплектовать?

— Хорошо, — рассмеялся я, позволяя нацепить на себя специальный капюшон и лыжные палки, что шли в комплекте с ледоступами. — Нам повезло, что тут работают такие люди, как вы.

* * *

Дальше двигались на двух собачьих упряжках, поддерживая вокруг саней и собак температуру градусов на тридцать выше той, что была в округе. И всё равно внутри кокона было только минус двадцать. Но хотя бы не было пронизывающего ветра.

Кропоткин по своему обыкновению общался с псинами, запряжёнными в упряжке. А поскольку те были очень весёлого и бойкого нрава, периодически над чем-то смеялся. Он пытался пересказывать нам, но тогда смысл шуток безнадёжно терялся.

Архос, как мог, ухаживал за Беллой. Я видел, что моим друзьям иногда даже было неловко, и они отводили глаза. А вот бабушку, похоже, всё устраивало. Она с удовольствием позволяла поправить себе складки на одежде, воротник или манто, которое появилось у неё, словно по волшебству.

И тут я задумался над тем, что совершенно не знаю, есть у Архоса какая-то магия, и если есть, то какая именно. Надо будет у него поинтересоваться. Может быть, нужна помощь в увеличении потенциала?

Граф Жуков постоянно травил мне местные байки. Но я видел, что он хотел бы, чтобы всё было наоборот, и это я ему рассказывал бы свои истории. К сожалению, в этот раз у меня не было желания этого делать. Всем мои мысли были сосредоточены на одном единственном — ставшим просто огромным эфирном потоке над нашей головой.

Внезапно упряжки остановились.

— Всё, — сказал граф, сходя на лёд. — Дальше область спонтанных выбросов. Ближайший, кстати, через минуту. Можем посмотреть.

Оказалось, что по видео я не составил должного впечатления, что это такое — спонтанные выбросы. Да и не сами выбросы тут были важны. А трещины. Они появлялись внезапно, словно по щелчку пальцев и раскалывали лёд на протяжении нескольких сот метров, моментально расширяясь до двадцати-тридцати метров.

То есть, можно было просто стоять на ровной и твёрдой поверхности, а уже в следующий миг лететь в пропасть.

— И какова глубина этих трещин, не знаете? — спросил я у Жукова, который смотрел на происходящее с куда меньшим интересом, чем мы. Видимо, уже привык. — Далеко лететь до дна?

— Если только оно есть, — пожал плечами полярник. — Это самое дно. Все наши попытки измерений проваливались. Но на полтора километра вниз они идут точно.

У Вали, стоявшей рядом с нами, вырвалось нецензурное слово, в ответ на заявление графа. Но потом она собралась и обратилась к мне.

— Никит, и как же мы это всё преодолеем?

Я посмотрел на небо. Поток эфира над моей головой интересовал меня лишь как проводник, но вот узнать по нему, сколько ещё осталось до нашей цели, было сложновато.

И тут на грани видимости я увидел второй поток, что отклонялся градусов на тридцать-тридцать пять от нашего и очень быстро пропадал из зоны видимости. Но в той стороне, куда двигались мы, он сходился с потоком, за которым мы прибыли аж из самой Москвы.

Я постарался прикинуть, через сколько они сходятся. Кроме эфирного зрения, мне ещё пригодилось магия, названия которой я не знал. Что-то связанное с глазомером.

— Около десяти километров по прямой, — решил я и только потом понял, что говорю это вслух.

— Успеем на собаках во время перерыва? — спросила Валя, с надеждой заглядывая мне в глаза.

Подошли все остальные и тоже слушали нас.

— Нет, — сказал я, глядя на жизнерадостных псин, которые не понимали причины задержки и хотели нестись по равнине дальше. — Дальше мы пойдём пешком. А собак и графа Жукова оставим на этом самом месте.

— Приравняли, значит, — усмехнулся тот, но по виду явно был доволен, что его не тащат на верную гибель. — Вас тут ждать?

Я задумался. Совершенно неизвестно, сколько времени у нас уйдёт на то, чтобы найти искомое место и добыть, по сути, то, не знаю что. Морозить Жукова, чтобы ждал на этом самом месте, возможно, не стоило. Но как его вызвать потом, когда он нам понадобится?

— Полагаю, не стоит, — ответил я, осматривая местность, которая в период спокойствия ничем не напоминала разверзающиеся двери в ад. — Но вот вопрос, как мы сможем вас вызвать, когда вы нам понадобитесь?

— Возьмите рацию, — он протянул нам подобие старинного сотового телефона с выдвигающейся антенной и нажимающимися кнопками. — Со дна трещин, конечно, вряд ли дойдёт сигнал, — он развёл руками, — а вот с поверхности мы вас вполне услышим, — затем он достал небольшой пластиковый прямоугольник и добавил: — Это специальный маячок с сигналом «SOS», который дойдёт до нас вообще откуда угодно. Если вдруг где-то застрянете и не сможете вылезти, то активируйте сжатием, понятно? — он дождался, пока я кивнул, а затем взгляд его смягчился. — Но как вы решили двигаться? Через десять минут лёд разойдётся на десятки километров вперёд.

— Я как раз думаю над этим, — ответил я, решая, как быть.

Идти по поверхности действительно нельзя. Можно, в принципе, всех поднять на пару метров в воздух, но в купе с коконами обогрева это будет поглощать всё моё внимание. Так…

— А давайте я мост сделаю, — предложила Катерина. — Вот чуть выше поверхности, чтобы совершенно от неё не зависеть. И полметра толщиной, чтобы в любом случае выдержал нас.

— Катенька, ты — гений, — сказал Олег, опередив меня, так как я хотел сказать ровно тоже самое.

* * *

Следующая фаза активных выбросов застала нас уже в пути по великолепному ледяному мосту, созданному Громовой. И пригодились ледоступы с лыжными палками, иначе бы мы просто скользили и оставались бы на месте. А так развили достаточно внушительную скорость.

С поверхности, на которой мы находились, было странно наблюдать за тем, как под нами рвётся, расходясь порода и выплёскивается в воздух эфир. Хотя эфир был виден лишь троим, остальные видели лишь лёгкий пар, который образовывался из-за трения масс льда друг об друга.

Прекращалось это безобразие также внезапно, как и начиналось, примерно через минуту после этого. Лёд сходился и срастался, словно края раны. Только очень-очень быстро. Так, что через несколько секунд нельзя было даже определить, где именно был разлом.

— Чудеса, — высказала своё мнение Белла, которая шла прямо передо мною. — Если бы мне рассказали о таком ещё вчера, я бы ни за что не поверила.

— Почему? — поинтересовался я, не до конца поняв её слова. — Слишком глобальные подвижки льдов?

— Не в этом дело, — ответила она, обернувшись ко мне. — Эфирные массы, как основа магической энергии могут и не такое. Им запросто перевернуть весь этот континент вверх дном. Я о другом. Никогда бы не подумала, что эфир — это что-то рукотворное. Всегда была уверена, что это, как воздух, как свет. Нечто, данное нам в пользование природой, но не другими существами. Продукт эволюции, но не проявление воли.

И вот тут я её понял. У Беллы полностью изменилось представление о мире. О том, что и откуда берётся. Впрочем, если говорить строго, ещё ничего не известно. Мы понятия не имеем, как тут всё устроено.

До места мы дошли к моменту очередного выброса.

Шум, оглушительный треск, хруст, перекрывающий все слышимые звуки, а затем невероятная тишина.

Хотя нет, не полная тишина. В отличие от предыдущего раза, тут продолжались какие-то слабые звуки. Словно раскалённый метал постепенно остывал.

Я принялся озираться, но ничего необычного сразу увидеть не удалось. Я взглянул на небо. Потоки эфира пропали. Не растворились и исчезли, скорее, наоборот. Вокруг всё было в эфире. Его было настолько много, что ничего другого я и не видел.

— Оно тут, — сказал подошедший ко мне Олег и указал почти нам под ноги. — Я чувствую.

— Оно? — не совсем понял я.

— То, что мы ищем, — пожал плечами Олег. — Прямо под нами огромные пустоты. Я их чувствую. Там, где появляются трещины, они потом зарастают полностью, а тут я чувствую огромные пещеры или что-то в этом духе.

— Отлично, — сказал я и посмотрел ему в глаза. — Сможешь найти точку входа?

— Да её и искать особо не надо, — ответил он и кивнул в сторону от меня. — В пятнадцати шагах от нас раскрылось круглое отверстие, за жерлом которого угадывалась бездонная пропасть.

— Отлично, — сказал я и похлопал Олега по плечу. — Мне так повезло, что вы со мной.

Кажется, он даже раскраснелся от подобной похвалы.

— Только давайте подождём, — сказал вдруг Марио, который всю нашу поездку хранил практически гробовое молчание и ни в каких диспутах не участвовал. — А то через девять минут будет новый выброс, который может просто отправить нас в космос.

— Что ж, — согласился я, закрывая глаза, чтобы прочувствовать окружающее меня пространство, — давайте подождём.

* * *

«Мне эфир не страшен, — аккуратно сказал Штопор, понимая, что отвлекает меня. — Я могу спуститься первым и всё рассмотреть».

«Пожалуй, это выход, — ответил я, радуясь тому, что фамильяр в данном случае может стать моими глазами. — Только я тебя очень прошу, будь осторожен и лишний раз никуда не лезь. Хорошо?»

«Конечно, — ответил тот и с эмоциями, наполненные обожанием, проговорил: — Ты такой заботливый!»

Штопор пошёл вниз сразу после следующего выброса эфира. И уже буквально через пять минут доложил, что опасаться нечего. На уровне пары сотен метров прямо под нами располагается уютная пещерка, из которой ведёт множество тоннелей в разные стороны.

Дожидаясь очередного эфирного выброса, я собрал всех вокруг себя.

— Разведка докладывает, что внизу, прямо под нами есть чудесная пещера. Судя по всему, именно она-то нам и нужна, — сказал я, убедившись, что меня слушают все без исключения. — Основная проблема в том, как будем спускаться.

— По воздуху? — предложил Кропоткин, которого очень тяготило громоздкое полярное обмундирование. Кажется, он первый пожалел, что двинулся сюда с нами.

— Именно, — ответил я, подбадривающе похлопав его по плечу. — Но проблема в том, что магов, что могут работать с воздухом, у нас всего двое. Я и Белла. Поэтому я оставляю её здесь, а сам спускаюсь вниз. Мы растянем между собой канал, по которому вы и будете спускаться. Не так быстро, как на водных горках Катерины, конечно, — я посмотрел на девушку, и она отвела глаза, — но тоже достаточно быстро, чтобы нам уложиться между фонтанами эфира.

— Эх, — сказал Олег мечтательно, — жаль, я ничего не вижу. Наверняка, зрелище просто потрясающее.

* * *

Спускались достаточно бодро. Я слетел первым, едва дождавшись, когда поток эфира, с шипением вырывающийся совсем рядом, прекратиться. Зрелище, конечно, было интересное, но я сейчас был озабочен другим. Мне надо было понять, откуда берётся на нашей планете эфир.

Стоило мне слегка углубиться в вертикальную шахту с гладкими, словно оплавленными краями, как мрак окутал меня со всех сторон, оставив только крохотный пятачок света сверху.

Ну ничего, для этого у меня есть магия огня. Мои друзья любезно поделились со мной образцами именно своих магий, и я их нашёл куда интереснее, чем те, что были собраны у Кшиштофа. Но, возможно, это потому, что своих друзей я хорошо знал, и их магия была мне гораздо ближе.

Я зажёг на ладони шар и оставил его парить метрах в двадцати от поверхности. Затем следующий. И ещё. И так через каждые десять метров по спирали я оставлял освещение, чтобы у тех, кто будет спускаться после меня не было давящего ощущения навалившейся тьмы.

Всё шло по плану почти до самого конца спуска. Ко мне поочерёдно спустились Валя, Катерина, Фёдор и Олег. После них к нам плавно приземлился Марио. А вот у Беллы с Архосом возникла какая-то заминка.

Это уже позже я узнал о том, что мой когда-то ментальный, а теперь самый что ни на есть реальный наставник решил удивить Беллу. А говоря попросту, повыпендриваться. Он отказался спускаться по созданному нами воздушному потоку, поддерживающему человека на протяжении всех двухсот метров до пола пещеры. А решил показать, как ловко он владеет паутиной.

Да, кое-какая магия в нём всё-таки была. Но это была магия аэрахов.

И вот он начал свой спуск напротив Беллы, что-то ей попутно напевая и совершенно не глядя на свою собственную паутину. А она, надо сказать, много где касалась стенки той не то трубы, не то шахты, по которой мы двигались вниз.

И от соприкосновения с ней истончалась. Так как совершенно не переносила контакт с эфиром. А тут абсолютно всё имело на себе его следы. Поэтому, чем ниже опускался Архос, попутно флиртуя с Беллой, тем тоньше и хлипче становилась его нить.

К сожалению, я тоже не увидел этого, так как старался на них не смотреть.

Я поднял голову лишь в тот момент, когда Архос с негромким: «Ой», — сорвался с высоты метров в семьдесят и стремглав полетел вниз.

* * *

Друзья, следующая прода будет в понедельник. Авторы берут себе парочку выходных в честь праздника!

Глава 18

Я даже не успел ничего предпринять.

Сохраняя ледяное спокойствие, которое ей редко изменяло, Белла размахнулась и запустила своё фирменное лассо вслед за ухажёром. И через пару секунд поймала его примерно на полпути.

Вот это скорость реакции! Я был весьма впечатлён, так как сам только успел придумать что-то вроде батута, чтобы мой учитель не расшибся при падении. Но, хвала богам, он не понадобился.

— Спасибо вам, невероятная леди, — донеслись до меня слова Архоса, и я невольно улыбнулся, — что не дали пропасть столь неловкому джентльмену, как я.

— Ну что вы, — отозвалась Белла в тон ему. — Я не могла дать так бездарно погибнуть столь умелому партнёру по танцам, — и затем она всё-таки позволила себе хихикнуть. — И вообще, просто так от моего общества вы теперь не избавитесь. Я вас не отпускала.

Мои друзья, собравшиеся рядом и тоже наблюдающие за происходящим, все вместе прыснули от смеха.

— Архос, — сказал я, задрав голову вверх. — Расшибёшься, домой не приходи. А то, ишь, моду взяли, — я хотел ещё добавить что-то по поводу нового, почти не ношенного тела, но вовремя заставил себя замолчать. Бабушка могла ещё и не знать эту информацию. А я предпочёл бы, чтобы они объяснились без моего участия.

— Так точно, гражданин начальник, — шутливо отозвался Архос, который, кажется, всё-таки успел испугаться. — Впредь такого не повторится.

* * *

Выброс должен был начаться буквально через минуту, а мы всё ещё стояли посередине пещеры. Я огляделся и заметил небольшой грот в стороне от основных расходящихся тоннелей.

— За мной, — скомандовал я, понимая, что времени на объяснения нет.

Но, кажется, все давно уже привыкли, что я командую в этой экспедиции, поэтому слушались беспрекословно, не задавая даже лишних вопросов.

Мы успели как раз вовремя, так как в этот момент начался очередной выброс. Мне даже стало интересно, а что станет с человеком, который встанет на пути этого потока: действительно ли его собьёт с ног и вынесет на поверхность, или струя просто обойдёт его? Выяснять это я, конечно же, не стал.

— Я пойду на разведку, — сказал Штопор, как только вокруг нас всё поутихло. — А то так много тоннелей, а надо выбрать один.

И тут я был с ним согласен. Разделяться в данном случае не стоило, так как могли пригодиться умения каждого. В конце концов, не просто так мы объединились в команду.

Пока ждали фамильяра, решили попить горячего и передохнуть.

Катерина с Олегом о чём-то оживлённо болтали, когда вдруг девушка вскрикнула.

— Что⁈ — я даже вскочил и сделал шаг к ней. — Что случилось⁈

— Оно на меня смотрит! — с выпученными от испуга глазами заявила Громова и ткнула в стену себе за спину.

Валя подсветила мне, и я вгляделся в то, что так испугало Катерину.

Сначала я даже подумал, что ей показалось, но потом увидел те самые глаза, которые, казалось, глядели прямо в душу.

Когда-то ниша, в которой мы укрылись, была значительно больше. И в ней явно кто-то жил. Кто-то огромный. А потом… замёрз? Не знаю, что случилось, но хищная морда зверя, с тысячей оскаленных зубов, как в каком-нибудь футуристическом фильме ужасов, не казалась совсем уж мёртвой. Скорее, просто застывшей.

Она даже слегка выступала из стены, что делало её ещё более пугающей, чем если бы она находилась в толще льда. А вот о размере тела можно было только догадываться. Однако на высоте трёх метров я увидел ряд равномерно расположенных шипов, которые вполне могли расти из спины этой самой твари.

— Оно… оно мертво? — спросила у меня Катерина, которая явно дрожала, несмотря на то, что её обнял Олег, а она прильнула к нему всем телом.

— Думаю, да, — ответил я, оглядывая со всех сторон злющую морду, пытаясь игнорировать чувство, что за мной наблюдают. — В любом случае, если что, то наш дорогой князь полюбовно договорится с этой крокозяброй.

— А вот я не был бы в этом столь уверен, — ответил подошедший ко мне Кропоткин.

— В чём именно? — поинтересовался я, оглядываясь на друга и видя в его лице тревогу, которая перекинулась и на меня.

— Ни в чём, — покачал тот головой, прикладывая руку к выступу, который мог быть лбом твари, застывшей в стене. — Ни в том, что она мертва, ни в том, что я смогу с ней договориться.

— Брось, ты кого угодно уговоришь, — сказал ему на это Олег, который хотел только того, чтобы Катерина успокоилась и не боялась. — Мне кажется, даже труп уговорить сможешь.

— Того, у кого есть мозг достаточный, чтобы думать о чём-то, кроме еды и размножения, да, — кивнул на это Фёдор, отходя от стены. — Но тут мы имеем нечто настолько кровожадное, что оно предпочтёт филешку даже из моей задницы светской беседе. Чтобы вы понимали, чёрные кайманы по сравнению с ней — невероятные интеллектуалы.

Нашу беседу и созерцание вмёрзшей в лёд твари прервал Штопор.

— Ходов много, — проговорил он, пытаясь тщательно сформулировать свои мысли, что с каждым разом давалось ему всё легче, — но они бесполезные.

— Что это значит? — спросил я, присаживаясь на корточки перед фамильяром. — По ним нельзя пройти?

— Нет, — тот попытался помотать головой, подражая людям, но получилось, что он очень смешно тряхнул всем своим телом. — Они или сходятся в один, или завалены, или просто в тупик упираются.

— Все? — переспросил я, поглаживая Штопора, чтобы он успокоился и не сбивался при объяснении.

— Нет, — ответил он, с благодарностью взирая на меня всеми восемью глазами. — Там остался один ход, но в нём что-то есть. А я… я побоялся… вдруг опять кислота, а она больно… не хотел больно… И не пошёл… Давай, я лучше тебе покажу.

Я кивнул ему, и он направил мне в сознание проекцию многочисленных ходов, которые он обследовал. А затем я увидел его глазами огромное подземное озеро. И даже не понял вначале, что именно вижу. И только потом, приглядевшись, определил, что передо мной эфир, но в другом агрегатном состоянии, если можно так было выразиться.

Озеро жидкого эфира остановило Штопора от дальнейших исследований.

— Спасибо тебе огромное, — поблагодарил я фамильяра. — Ты очень правильно сделал, что не отправился дальше, так как ты для меня невероятно важен. Ты — мой друг.

Штопор подошёл ещё ближе ко мне и ткнулся в ногу, словно преданный пёс.

Пропустив очередной выброс, мы встали и бодро потопали к подземному гроту, где нас поджидала опасность.

«Как же не пойти навстречу неприятностям? Ведь они же нас ждут!» — мысленно перефразировал я фразу из одного детского мультфильма. И ведь, действительно, ждут. По крайней мере, моё чувство надвигающейся опасности впервые за долгое время начало давать о себе знать.

* * *

— А как его видите вы? — спросил я у друзей, указывая на огромное подземное озеро, раскинувшееся от одной стены до другой, которую мы едва могли увидеть.

В какой-то момент я понял, что я-то вижу жидкий эфир, медленно движущийся в глубокой ледяной чаше. Но как же маги, которые не видят и не воспринимают эфир?

— Я вижу, как будто кто-то налил молочного тумана, который клубится и иногда высовывает молочные щупальца, — ответил Кропоткин, вглядываясь вперёд.

Ага, значит, не пустоту они видят. Впрочем, ничего удивительного. Воздух, который не видно в газообразном состоянии, вполне можно увидеть в жидком.

— Как на ту сторону перебираться будем? — поинтересовалась Валя, запуская один осветительный шар за другим, но всё ещё не в силах осветить огромное пространство пещеры.

— Проверенным способом, — ответила Катерина и огляделась по сторонам, судя по всему, в поисках воды.

— Перелетим? — приподняв бровь, поинтересовался я, и тут же чувство тревоги буквально ударило в сознание.

Видимо, лететь по каким-то причинам не стоит. Ну и ладно, у нас есть другие способы.

— Мост, — ответила Катерина, повернувшись к нам и изобразив недоумение нашей глупостью, после чего сразу же начала наращивать слегка покатую поверхность, которая позволила бы нам перейти на другую сторону.

Штопор побежал по мостику первым, приняв роль разведчика в нашей небольшой экспедиции. Я шёл следом за ним, так как должен был оградить своих друзей от возможной опасности, что, судя по моим ощущениям, ждала нас впереди.

Следом шли Валя, Кропоткин, Катерина и Олег. За ними двигалась Белла в сопровождении Архоса. Она должна была страховать ребят, так как видела эфирное озеро таким же, как и я. Ну а Архос страховал её.

Замыкал нашу процессию необычно молчаливый Марио. Я уж подумал, что на следующем привале нужно будет подойти к нему и узнать, ничего ли не случилось? И могу ли я чем-то помочь?

Несмотря на прочность моста, сооружённого Катериной, палками для ходьбы из него постоянно выковыривались кусочки, остававшиеся лежать на нём. Но в одном месте я оступился и заскользил, несмотря на ледоступы, и палкой поддел довольно увесистый кусок, не обратив на это никакого внимания. Ну лёд и лёд, ничего существенного.

Ровно так же, практически этого не заметив, кусок льда, лежащий на мосту, пнул Фёдор носком арктических сапог. Я не исключаю, что Кропоткин мог сыграть в футбол, пнув ледышку нарочно. Но суть от этого не изменится.

Белла, идущая за моими друзьями, обратила внимание на то, что эфир, наполняющий ледяную чашу под нами, всколыхнулся и словно пришёл в движение.

— Никита, — позвала она, стараясь не кричать, но всё-таки сделать так, чтобы я её услышал. — Тут что-то странное происходит с…

Договорить она не успела. Её прервал крик боли.

Эфирный бульон вскипел рядом с тем местом, где по мосту шёл Марио, замыкая нашу цепочку. Я успел только обернуться на голос бабушки и увидеть, как из озера выпрыгнула громадная тварь с шипастым хребтом и кинулась на Марио.

Он успел поставить щит, всё-таки годы практики давали о себе знать. Только вот, если это и помогло, то не слишком. Раскрыв пасть, тварь ухватила Сан-Донато за плечо и сомкнула челюсти.

Белла не стояла на месте. Надо отдать ей должное, среагировала она снова моментально, на грани возможного. Её лассо больно стегануло тварь, которая отшатнулась от вопящего Марио.

Монстр, демонстрируя зубастую пасть, в презрительном крике отскочил на несколько метров назад, за упавшего на лёд Сан-Донато. И принялся крушить возведённый стараниями Катерины мост с такой лёгкостью, словно тот был сделан из хрупкого стекла, а не изо льда.

Марио же перестал голосить. Он потерял сознание, и пока Белла хлестала тварь, вылезшую из недр эфирного озера, стал сам потихоньку сползать с моста вниз.

Удары твари помогли Сан-Донато сделать это быстрее, и он, сорвавшись, полетел вниз.

Правда, свободный полёт его продолжался совсем недолго. Ещё до соприкосновения с жидким эфиром его несколькими нитями энергетической паутины поймал Архос и, словно ловкий метатель молота, закинул прямо к моим ногам.

— Ты у нас знатный реаниматолог, — бросил он мне, останавливая тем самым от встречи с тварью. — Залатай его, пока не поздно.

Без лишних слов я склонился над Марио и его несчастной рукой, болтающейся на одних только сухожилиях.

Оказалось, что остальные могут действовать весьма слаженно и без моих команд.

Катерина наслаивала новые слои льда одни за другими, чтобы мост под нашими ногами выдержал и даже не шатался. Белла закрутила тварь своим лассо, хитро отвела руку, замахнувшись, а затем направила орущую тварь в ближайшую стену.

Тут же подключилась Валя, которая до этого опасалась растопить мост, поэтому ничего особого не предпринимала. Но теперь она выдала такой поток пламени, что ей позавидовали бы любые промышленные огнемёты.

Даже мне стало жарко, хотя я стоял на достаточно почтительном расстоянии от них. Но я не смотрел на них, мне нужно было срочно срастить сосуды на руке Сан-Донато. И отвлёк меня только вскрик разочарования, испущенный Валей.

Казалось, после такого воздействия от монстра, напавшего на нас, должна была остаться лишь кучка пепла. Но и без того чёрная шкура твари, неизвестно, из чего сделанная, даже не подплавилась. А сама гадина даже резвости не утратила, прыгнув обратно на мост.

Девчонки отшатнулись, а Кропоткин тем временем стоял с закрытыми глазами. Сначала я хотел выругаться, мол, нашёл время, а потом понял, что он пытается взять нападавшего под контроль.

Правда, если у него что-нибудь и получалось, то не быстро. Тварь продолжала атаковать, а по лицу Фёдора текли крупные капли пота.

Валя на пару с Беллой попытались ещё раз откинуть и поджарить жуткого монстра, утыканного шипами и с хвостом, на котором чешуя или что-то подобное ей образовали самые натуральные лезвия. Но на этот раз получилось ещё хуже, чем в первый, так как эффект неожиданности был уже утерян.

— Ничего не выйдет, — Кропоткин, наконец, открыл глаза и как раз вовремя, чтобы отскочить от сокрушающего удара хвостом.

— Что конкретно? — уточнил у него Олег, который в данных обстоятельствах чувствовал себя абсолютно бесполезным.

— Всё, — развёл руками Кропоткин, грустно улыбаясь. — Магией её не возьмёшь. И подчинить я её не могу. У неё думалка устроена совсем не так, как у обычных животных. И даже с растениями проще найти общий язык, чем с этим.

— А не магией? — спросил Чернышёв, глядя на беснующуюся тварь, крушащую мост, на котором они стояли.

— Физическим воздействием её убить можно, — спустя несколько секунд ответил Кропоткин. — Вот только у нас, как назло, ни пистолета, ни автомата.

Я всё это слышал краем уха, так как для меня самым важным на эти несколько минут стали рука Сан-Донато и его сосуды, что норовили выскользнуть из-под моей эфирной иглы. Плюс периодическое дрожание моста не шло на пользу процессу.

Именно поэтому я не засёк тот момент, когда Олег вдруг вооружился.

Лишь единожды бросив взгляд на друга, я увидел, что он с закрытыми глазами сидит на мосту, протянув руки над поверхностью озера.

Всё это было настолько непонятными картинами, что я старался не зацикливаться, а как можно быстрее пришить оторванную руку.

И основная развязка произошла как раз в тот момент, когда я закончил и разогнулся, готовый уже дать отпор кому угодно, хоть самому действующему Примарху.

Но этого не потребовалось. В руках у Олега слабо мерцало что-то продолговатое мутно-жёлтого цвета.

Разглядеть, что там у него было на самом деле я не успел, так как он дал знак Белле. Та своим фирменным лассо в очередной раз сбила тварь с моста. Монстр злобно зарычал и вознамерился уже откусить головы тем, кто так беспардонно нарушил его тысячелетний покой.

Но прыгнуть тварь не успела.

С силой и грациозностью бывалого метателя копья Олег бросил то, что поначалу принял за некую грязную сосульку.

Снаряд, брошенный Чернышёвым, легко преодолел шкуру напавшего на нас монстра и прошил его насквозь, пригвоздив к скале.

Словно только этого и ждал, Архос набросил на шею пришпиленной к скале твари несколько витков паутины, уплотнил её, а затем резким движением просто снёс голову с оскаленной пастью.

Монстр сразу обмяк и повис на импровизированном копье Олега.

— Это ты чем таким в него зашвырнул-то? — обернувшись к Чернышёву, спросила Катерина. — Да чтобы так отлично прошило? На сосульку не сильно похоже, да и не повредила бы она ему, я пробовала.

— Ну тут это… — Олег явно стеснялся говорить, словно в него вселился прошлый, неуверенный в себе юноша. Словно поняв это, он подтянулся и посмотрел в глаза Катерине. — Я потянулся за чем-нибудь прочным вглубь. До земли-то тут далековато, почти четыре километра. Но точечное воздействие возможно. Вот и наткнулся на один из самых прочных минералов на нашей планете. Ну и притянул его в качестве оружия.

— Так, стоп! — Катерина уставилась на молодого человека, широко открыв глаза. — Это что, алмаз, что ли?

— Ну да, алмазный стержень, всё так, — кивнул ей Чернышёв и улыбнулся Громовой. — Я вообще жутко полезный в хозяйстве мужчина, да.

— Да-а, — протянула Катерина. — Алмаз двух метров в длину и десяти сантиметров в диаметре — это, конечно, мощно. Ты это, давай-ка не оставляй эту штуку в стене, жалко же!

— Хорошо, хорошо, — тот уже вовсю смеялся, не скрывая этого, — не буду разбазаривать основу будущего семейного бюджета.

— Олег! — прикрикнула на него Катерина и, кажется, покраснела.

Но тут в смехе зашлись все. По большей части из-за отпускающего потихоньку напряжения схватки. Смеялся даже Марио, который, как оказалось, уже пришёл в себя и всё ещё морщился от боли.

Олег вытянул руку, и копьё, выскользнув изо льда и тела монстра, вернулось к своему создателю и легло прямиком в раскрытую ладонь.

— Всегда мечтал так сделать, — сказал он удовлетворённо.

Я помог Сан-Донато подняться. С другой стороны его страховал Архос.

— Идти сможешь? — поинтересовался я у Марио.

За нашими спинами обезглавленное тело твари медленно сползало в озеро жидкого эфира. И это осталось совершенно нами незамеченным.

— Да вроде бы, — ответил тот, слегка перекошенным от испытанной боли ртом. — Мне же руку пытались откусить, а не ногу.

Я кивнул и послал в Марио небольшое целительное заклинание. Его плечи тут же расправились, а спина выпрямилась.

— Я теперь, походу, навсегда разлюблю футбол, — заметил Кропоткин, занимая место сразу за Валей. — На всю оставшуюся жизнь.

Мы снова вставали в привычную цепочку для похода.

— Это ещё почему? — поинтересовался я, оглядываясь на Фёдора.

— Я увидел осколок льда на поверхности моста, да и пнул его подальше. И потом вот это всё началось… — он хотел сказать что-то ещё, но тут поверхность озера снова забурлила.

Я огляделся. Тела убитой нами твари нигде не было. Вместо этого по всей зримой поверхности эфира то тут, то там начинало бурлить. Можно было подумать, что эфир под нами закипал.

А затем раздался дикий визг, переходящий чуть ли не в ультразвук, от которого почти рвались барабанные перепонки.

И над поверхностью озера стали появляться твари.

Одна. Другая.

И ещё.

И ещё.

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха — 7

Глава 1

— Всем живо на тот берег! — крикнул я, прекрасно понимая, что при таком обилии тварей добежать туда никто не успеет.

Валя среагировала первой, она развернулась и кинулась к противоположному берегу.

А вот тот же Марио беспомощно озирался, баюкая повреждённую руку, и бежать, как мне показалось, не собирался.

Тогда я обмотал его паутиной и в воздушной сфере переместил в конец моста, где за него тут же взялась Валя.

Архос с Беллой швырнули Катерину и Кропоткина. Олег бежал сам, сжимая в руках алмазное копьё.

Я почувствовал неровное дыхание в спину, понял, что одна из тварей подобралась со спины, и обернулся.

Во всех смыслах.

К монстру из глубин эфирного озера повернулся уже Примарх в боевой трансформации. Возможно, я смог бы одолеть его и в своём обычном виде, но решил, что сущность аэраха в данном случае будет уместней.

И определённые плоды это дало: тварь попятилась, явно испугавшись. Но затем почувствовала поддержку своих сородичей и снова двинулась вперёд.

Зрением, обращённым назад, я убедился, что все мои спутники достигли противоположного берега. В этом смысле физиология аэраха выгоднее, можно обозревать все триста шестьдесят градусов пространства.

Исключением был Архос. Он находился где-то на середине пути от меня до окончания моста и следил за тем, чтобы никто не зашёл мне за спину, пока я двигаюсь за своими друзьями, попутно отбиваясь от тварей.

Памятуя, как мой наставник одолел предыдущего монстра, я материализовал в одной из лап кнут с упрочнённой паутиной вместо стандартного хлыста. И этот кнут оказался весьма эффективным против прущих на меня созданий.

Но был и один минус во всём этом деле. И минус существенный. Первый раз я думал, что мне показалось. Я увидел тварь с широченным шрамом на шее и заросшей дырой в груди. Это, конечно, могло быть совпадением.

Но затем я рассёк одного из монстров по диагонали, и он двумя кусками обвалился в кипящий эфир. Но уже через несколько минут, когда до края моста оставалось не больше сотниметров, я вдруг увидел у одного из атакующих широченный шрам ровно по той же самой траектории, что и мой кнут рассёк его плоть.

И тут до меня стало доходить. Я потянулся к сознанию одной из тварей, чтобы прояснить этот момент, и отшатнулся, настолько чуждо их сознание было всему тому, к чему я привык. Одно было ясно, это не просто какие-то там монстры из глубин. Это самые, что ни на есть эфирные твари. Да, урон они могут получить только от физического воздействия, но, падая обратно в свою родную среду, они тут же регенерируют и снова вступают в бой.

Кроша их налево и направо, я понимал, что бесконечно так продолжаться не может. Я просто в какой-то момент устану. А они нет. И не важно, что мост уже устилали внутренности, выпущенные из тел страшилищ. В эфире они вновь обретали всё, что им было нужно. А самое главное — силу, с помощью которой вновь шли на меня.

Меня обступало уже несколько десятков тварей, когда я решил действовать, как самая настоящая машина смерти. Я жёг их плазменными зарядами из скорпионьего хвоста Примарха, я резал их паутиной, натянутой над поверхностью озера. Я обрушивал на них сталактиты, висящие на потолке пещеры.

Всё было тщетно.

Эфир лишь больше бурлил и выдавал ещё и ещё подобных тварей.

Я даже подумал, что они сотканы из самой вот этой бурлящей субстанции, так много их было.

— Я думаю, они реагируют на твой облик, — крикнул мне Архос, который был уже на берегу. — Посмотри, их с каждой минутой становится всё больше!

Это я видел и сам. Но что делать?

И тут я понял, что где-то сейчас, а, может быть, минутой позже должен быть очередной выброс.

Направив хвост в свод пещеры, я выпустил такую порцию плазменных зарядов, что хватило бы на локальный конец света для какого-нибудь города вроде Санкт-Петербурга. Сверху стали рушиться глыбы льда в несколько тонн весом каждая. Они ненадолго отвлекли тварей, часть из которых оказалась просто раздавлена нежданным приветом сверху. Но оставшиеся в живых быстро переключились обратно на меня.

Одновременно с этим начала ходить ходуном поверхность под ногами. Я понял, что времени у меня в обрез.

Однако его мне с лихвой хватило, чтобы примчатся к друзьям, скомандовать:

— Ложись! — и накрыть их всех эфирными зеркалами.

Даже не накрыть. Укрыл я каждого по отдельности. А затем всех вместе заключил в одну общую зеркальную сферу. Я рассудил, что этого должно хватить для ликвидации любой опасности. Притом, что эфира для подпитки моих способностей тут столько, что хватит для любых магических решений.

— Скажи честно, ты решил, что нами целиком твари могут подавиться, и сделал из нас шаурму? — спросил Кропоткин, которому неудобно заломило руку, пока я его заворачивал в зеркальный кокон.

Я ослабил на нём своё творение, и Фёдор принялся разминать заломленную руку.

И тут же зашумело, затрещало в проходе перед нами.

Выброс эфира.

Чтобы нас не снесло к чертям собачьим из того прохода, где мы улеглись, в лапы эфирных тварей, я поставил линзы на уменьшение. Сначала две, а затем и ещё пяток. Зачем стесняться, когда ресурсы не ограничены?

Единственным минусом этой стратегии оказалось то, что монстров, упрямо идущих к нам, ослабленный поток тоже никоим образом не задел. И как только выброс закончился, я выбрался из-под зеркальной сферы и распрямился, чтобы вновь дать бой осаждающим нас тварям.

И обомлел.

Хотя в этом месте уже давно надо было привыкнуть ко всяким чудесам, которые никакой магией объяснить было нельзя.

Тварей не было. Точнее, не так. Они, конечно, были, но за перегородкой. Выброс и смещение льдов, его сопровождавшее, изменили конфигурацию выходов внутри этого странного лабиринта. По какой-то невероятной счастливой случайности эфирное озеро вместе с эфирными тварями, желающими разодрать нас на мелкие кусочки, находилось теперь за полупрозрачной стеной.

— У меня для вас две новости, — сказал я, обернувшись к лежащим на льду друзьям.

— Начинай с хорошей, — попросила Катерина, пытаясь встать на ноги.

Рядом с ней то же самое проделывали и остальные. Я снял зеркальный купол, освободив друзей.

— А кто вам сказал, что хорошая есть? — решил пошутить я, но по угрюмым лицам команды понял, что не вовремя. — Ладно-ладно, — я махнул рукой, признавая неудачную шутку. — Хорошая новость в том, что твари, покромсавшие Марио, нам больше не угрожают. Они остались в прошлом.

— А плохая? — отряхиваясь, спросил Олег и разогнулся, глядя мне в глаза.

— В том, что вместе с тварями там остался и выход наружу, — ответил я и тут же широко улыбнулся. — Так что возвращаться будем другим путём.

— И правильно, — пробурчал на это Сан-Донато. — Меня встреча с подобными фанатами как-то больше не прельщает.

* * *

Лабиринт оказался не просто большим, а огромным. После каждого выброса Штопор бежал вперёд и разведывал пути, ставшие доступными и отмечал ходы, ставшие тупиковыми. Всю эту информацию он передавал мне, а я складывал её в сознании, создавая трёхмерную карту этого самого лабиринта.

И если в самом начале мы ещё плохо понимали, с чем именно столкнулись, то уже часа через полтора ясно видели, что находимся внутри гигантской структуры, каждые пятнадцать минут изменяющей свои очертания.

Несмотря на это, ориентироваться было довольно просто. Я уверенно вёл экспедицию в ту сторону, где концентрация эфира была наибольшей. При каждом новом выбросе становилось совершенно очевидно, с какой стороны он движется к нам.

И каждый раз приходилось либо искать какое-нибудь убежище, либо накрывать всех зеркальной сферой. Оказалось, что её вполне достаточно, чтобы нейтрализовать действие потока.

К линзам пришлось прибегать ещё дважды, когда выбросы заставали нас в особо узких местах, и возникало опасение, что нас сдует куда-нибудь к чёртовой матери.

Марио следил за часами, за минуту до каждого нового потока предупреждая нас об очередном выбросе.

Пару раз нам приходилось разворачиваться на сто восемьдесят градусов и обходить вновь образовавшуюся стену. Но опасней всего было не это, а новые эфирные озёра, которые то и дело возникали у нас на пути.

Натыкаясь на них, Штопор тут же сигнализировал мне и предупреждал, что будет искать новый ход. Иметь дело с зубастыми, шипастыми и очень прожорливыми тварями не хотел никто.

Примерно через два часа нашего нахождения в лабиринте мы вдруг столкнулись с тем, что другого хода, кроме как через очередное озеро эфира, просто нет. Я уже готовился вновь принять боевую трансформацию, когда понял, что просто загнал сознание мыслями о битве.

— А давайте просто подождём, пока откроется другой ход, — предложила Валя, выглядевшая измученной, но боевой огонь в её глазах горел достаточно ярко. — Посидим и просто подождём.

Я даже удивился, как эта простая мысль не пришла мне в голову. Всё время стремлюсь что-то переделывать и преодолевать. А ведь и правда, иногда нужно просто подождать, и проход в стене откроется.

Мы присели, привалились к стене и достали припасы.

— Ненавижу холод и замкнутое пространство, — призналась Валя, отпивая дымящуюся жидкость из термоса. — Сейчас бы куда-нибудь в тепло, на цветущую полянку под весеннее солнце. А не вот это вот всё.

— Полагаю, это можно устроить, — ответил я и огляделся, подыскивая подходящее место. — Могу открыть портал и отправить тебя куда угодно. Наверное.

— Ребята, через минуту выброс! — предупредил нас Марио.

Поскольку мы сидели у стены, то я просто поставил зеркальный щит, оградив нас от воздействия. Эфирный поток пройдёт мимо нас.

— Ну уж нет, — ответила мне Валя и посмотрела на меня взглядом, в котором я буквально видел колышущиеся языки пламени. — Я с тобой пришла, с тобой отсюда и уйду! А то окажусь я сейчас где-нибудь на лазурном берегу в компании вопящих чаек, и что? Буду думать, как вы тут? Почему я вообще на этом берегу оказалась? Да я сама себя сожру с потрохами, ты чего? Куда лучше в этом морозе поныть, что хочется на море!

Кропоткин засмеялся, чуть не подавившись бутербродом.

— Ты в точности описала мои мысли, только куда более благородно, чем это сделал бы я сам, — проговорил он, отсмеявшись. — Я бы обзывал себя последними словами и пытался найти ход обратно. А тут — да, тут можно пожаловаться, что холодно и кровожадные твари, но при этом оставаться героем в глазах людей.

— Вот вы хитро… мудрые, — высказался я, и тут уж засмеялись все.

Видимо, выходило напряжение последних часов.

Пока ребята общались и пили горячий чай, я вертел в голове схему лабиринта. Она сложилась уже практически полностью, и мне было совершенно очевидно, куда нам надо двигаться, вот только надо было дождаться…

— Проход открыт! — с радостью заявил Олег, сунув голову в тоннель, который нам и был нужен.

— Тогда доедайте, допивайте и пойдём, — сказал я, делясь со Штопором эфирной магией. — Немного осталось.

Но, как оказалось, я ошибался. Лабиринт был непредсказуем, поэтому «немного осталось» вылилось ещё в три часа блужданий вокруг да около. По какой-то причине он не хотел открыть нам прямую дорогу к точке, из которой исходил эфир.

Точнее, не совсем так. Бродили мы часа два не больше, обходили эфирные озёра и вынуждены были петлять из-за постоянной перестройки лабиринта.

Но самое неожиданное произошло в конце.

Мы вышли из-за очередного поворота, как вдруг…

— Этого не может быть! — вскрикнула Катерина и бросилась вперёд.

— Стоять! — гаркнул я настолько резко, что девушка замерла, как вкопанная. — Подожди, — сказал я уже настолько мягко, как мог. — Это может быть ловушкой, понимаешь.

Она кивнула, но я видел слёзы, выступившие у неё на глазах.

— Выброс! — донёсся сзади голос Марио.

— Но ведь… — прошептала Громова, указывая рукой на полянку с густой, шелковистой и зелёной травкой, на которой виднелось огромное множество цветов. Между лепестками этих самых цветов порхали огромные и красивые бабочки, а всё это сверху заливал солнечный свет. — Там же лето, — каким-то совершенно безнадёжным голосом проговорила она.

Мы вернулись назад, и я закрыл всех эфирным зеркалом. А когда выброс закончился, мы снова пошли к солнечной полянке.

И наткнулись на полупрозрачную, но, тем не менее, глухую стену, которая нас не пускала дальше.

— Я так и знала, — зло заявила Катерина.

— Представь, что ты одна была бы там, а твои друзья тут, — сказал я ей на это.

Она обернулась ко мне, обняла и уткнулась лицом в плечо.

— Я всё понимаю, — прошептала она едва слышно. — Просто уже устала.

* * *

— А давайте, я его пробью! — заявил Олег, примеряясь к возникшей преграде.

— Олег Чернышёв хотел пробить стену своим алмазным копьём! — голосом диктора на телевидении заявил Кропоткин. — А звучит-то как! Двусмысленно! — это уже обычным голосом.

Тут уже не выдержал даже я.

— В течение двух часов, — продолжал тем временем Фёдор, снова изображая диктора новостного канала, — копьё так и не упало… из натруженных мозолистых рук… нашего доблестного долбителя стен.

— Федя, умоляю тебя, прекрати, — просила его Валя. — У меня уже и живот, и затылок болит от хохота.

— Тем не менее, суперпрочная стена так и не поддалась Олеговской долбёжке и осталась неприступной… — тут он уже и сам не смог говорить от смеха.

А со стороны Беллы и самого Олега доносились лишь сдавленные похрюкивания, которые ещё больше раззадоривали всех остальных.

— На исходе дня… — с истерическими нотками в голосе попробовал сказать Кропоткин, но его перебил Марио.

— Выброс! — заявил тот, но все утихомирились.

А выброса не было.

Он должен был идти с той стороны, где сейчас была запечатанная дверь. Но никакого потока мимо нас не шло. Более того, я видел потоки, несущиеся за прозрачной стеной. А тут, у нас, было совершенно тихо.

— Чудеса, — заметила на это Катерина.

Она уже вытерла глаза от слёз, что выступили во время выступления Фёдора от хохота, но улыбка всё ещё играла на её губах.

— То есть лабиринт может и не перестроиться? — поинтересовалась Белла, притрагиваясь к ледяной перегородке.

И вдруг отдёрнула руку.

— Ты чего? — спросил я, наблюдая за её реакцией.

Но она только кивнула мне головой, мол, сам попробуй прикоснуться.

И я дотронулся.

Материал, из которого делали лабиринт, был чем угодно, только не льдом. Во-первых, он был тёплым, а не ледяным, как следовало бы ожидать. Во-вторых, наощупь он казался пористым, как губка, хотя глазами этого видно не было. А, в-третьих, он не производил впечатление чего-то тяжёлого и громоздкого. Скорее, наоборот, мне показалось, что его будет легко разрушить.

— А ну-ка, заслуженный копьеметатель Российской империи, — подозвал я Олега, показав, чтобы захватил своё орудие, приставленное сейчас к стене. — Действительно, попробуй пробить эту штуку.

Он размахнулся и бросил копьё с такой силой, что можно было только позавидовать Катерине. Какого атланта отхватила.

И лишь в самый последний момент, откликаясь на обострившееся чувство опасности, я прикрыл всех эфирным зеркалом. И очень вовремя. Потому что копьё отскочило и полетело обратно в нас. Но на этот раз столкнулось с моей защитой.

Само копьё не пострадало. Даже не затупилось. Оказывается, перед тем, как кинуть его в тварь, Олег придал своему оружию неплохую остроту.

Но это всё ерунда. Основное удивление ждало нас возле перегородки, преграждающей нам проход к зелёной поляне.

На той не было ни царапинки. Вообще никакого следа.

Олег попробовал долбить так, не бросая его. Но с тем же, абсолютно нулевым результатом.

— Дайте, я попробую! — попросила Валя и начала швырять в стену файеры, а затем попыталась воздействовать и стеной огня.

Тут уж я защиту поставил своевременно, так что нас языками пламени не затронуло. Правда, и стене никакого урона не нанесло.

Пробовала и Катерина что-то сделать с дверью. И Белла. И даже Марио пытался воздействовать на неё. Ноль эмоций. Для этой перегородки нас не существовало.

Я пытался пробить её заострённой паутиной, масштабированными до толщины иголки потоками ветра и прочими видами магий, которые только приходили мне на ум. Всё было тщетно.

Даже пришлось обернутся Примархом, чтобы попробовать продырявить эту штуку плазмой. Кажется, на тварей этой действовало нормально. Но не тут.

Мы оказались в тупике, возле стены, за которую нас не пускали.

Причём, не пускали ни с какой стороны. Не помогал, ни подкоп, ни попытка преодолеть сверху или с боков.

— Что ж, — подал голос Марио, — давайте ещё раз перекусим и будем искать проход.

Я с ним согласился, взял причитающуюся мне кружку с чаем и подсел к нему.

— Послушай, дорогой, — сказал я ему полушёпотом, чтобы никто больше не слышал. — Я вижу, что ты последнее время сам не свой. Можешь сказать, что случилось?

Он отмахнулся, но в уголке его глаза я заметил скупую слезу.

— Что тут уж говорить, — выдохнул он с какой-то вселенской скорбью.

— Если я чем-то смогу помочь, — ответил я, кладя руку ему на плечо, — то обязательно сделаю это. Я друзей не бросаю. И даже их части, — снова попытался я пошутить и улыбнулся.

На этот раз его всё-таки проняло, и он улыбнулся в ответ. Но эта улыбка была настолько грустной, что у меня всё перехватило внутри.

— Чем уж тут поможешь, — проговорил он, а затем посмотрел прямо мне в глаза. — Понимаешь, я утром назначил Маргарет свидание, понимая, что всё закончилось и мы можем отвлечься на чувства. В обед нашёл документы, свидетельствующие о её предательстве. А вечером она уже прошла последней тропой, если ты понимаешь, о чём я. И это… — он снова вздохнул, подавив рыдание, — чертовски грустно. Мы же эфирники и должны были держаться друг за друга.

— Точно, — сказал я, вставая. — Мы — эфирники. А вокруг нас эфирная среда!

Но Сан-Донато совершенно не понимал меня. Более того, он не слышал, что я говорю, полностью уйдя в свои переживания.

А я подошёл к преграде, что выросла у нас на пути и никак не хотела нас пускать дальше. Это совершенно точно был не лёд. И ничто другое, известное людям.

Если сам эфир простой человек или маг, не связанный с эфиром, видеть не могли, то эфир в жидком виде он воспринимал, как молочный туман. А вот эфир в другом — твёрдом агрегатном состоянии — он видел и ощущал, как полупрозрачный монолит, чем-то схожий со льдом на вид, но совершенно иной на ощупь.

А кому, как не мне повелевать эфиром?

Я едва сдержался, чтобы не сказать: «Сим-сим, откройся!»

Вместо этого я приложил щёку к преграде, почувствовал энергию, разливающуюся внутри. Отчасти это была чуждая мне энергия, в этот момент я осознал это достаточно чётко. Но в то же время это была и моя собственная стихия.

Я сосредоточился на пульсации моего собственного эфира. На звезде, мерцающей в моей груди, доставшейся мне от Антонио Сан-Донато. И затем совместив эти два различных, но перекликающихся потока, я проговорил:

— Вот я и пришёл.

Ничего не случилось. В смысле того, что на уровне звуков и ощущений ничего не изменилось. Перегородка просто перестала существовать. Словно мигом переместилась в иную реальность.

Тут же, быстро перебирая лапками, на разведку помчался Штопор. Остальные вскочили и мигом собрались, чтобы идти дальше.

А я стоял с закрытыми глазами, до сих пор чувствуя внутри пульсацию чуждой энергии. И я понимал, что что-то не так с источником этой энергией. Что-то сильно не так.

Вспомнились слова Марио.

«Она уже прошла последней тропой, если ты понимаешь, о чём я…»

И та сила, что верховодила тут, всё ещё могла многое, но тоже готовилась пройти последней тропой, если вы понимаете, о чём я. Что бы не создавало эфир, оно умирало.

* * *

Сделав шаг, мы поняли, что нам сильно повезло. За ближайшим поворотом, буквально в метре от зелёной поляны с цветами, залитой солнцем, находилась ещё одна ниша. Сейчас она оказалась открыта, но когда-то очевидно точно так же преградила путь некой экспедиции.

— Боги мои, — воскликнула Белла, закрыв рукою рот. — Что тут произошло?

— Ожидание, — ответил ей Кропоткин, прикоснувшись к черепу одного из сидящих скелетов. — Слишком долгое ожидание.

Собственно, совершенно сохранный скелет был только один, и он сидел ближе всего к несуществующей теперь перегородке. На нём оставались полуистлевшие обноски, по которым можно было предположить, что принадлежали они индейцам, не то майя, не то ацтекам, а, может быть, и инкам. Большая часть костей оказалась раздроблена и лежала кучей в стороне.

— Их пожрали те твари? — поинтересовалась Катерина, хотя по её виду можно было точно сказать, что ответ ей знать не хотелось.

— Нет, — Кропоткин покачал головой, из последних сил пытаясь скрыть правду, но она из него выплеснулась вопреки его желанию. — Следы зубов на костях — человеческие. Они слишком долго ждали, и в итоге один пожрал всех.

Вслед за этим последовало долгое молчание, которое прервал Марио.

— Это во многом суть человечества, — сказал он, вытирая глаза. — Иногда мы ничем не лучше тех тварей, с которыми боремся. А иногда даже хуже.

— Я с тобой не согласен, — ответил я, беря его за плечи. — Лишь у человека сострадание развито достаточно, чтобы вид развивался, несмотря ни на какие внешние угрозы. А частные случаи в экстремальных условиях не показатель. Они показывают нутро отдельных представителей. Поэтому никогда нельзя судить обо всех по нескольким экземплярам.

Он кивнул мне, и я почувствовал, что смог повлиять на его мнение. Хоть и не сильно.

* * *

Так как я был увлечён разговором с Марио, я не сразу заметил, что что-то неладное творилось с Архосом. Хотя должен был бы догадаться.

Он привалился к стене, но не так как остальные, хоть и устало, но всё-таки с уверенностью в том, что сейчас отдохнут. Он рухнул практически кулём и откинулся на стену, закрыв глаза. Лоб его покрывала испарина.

Белла, сидевшая рядом с ним, наполнила крышку от термоса горячим глинтвейном, подогретым благодаря стараниям Вали, и подала его Архосу. Для того, чтобы он заметил, что о нём пытаются заботиться, бабушке пришлось несколько раз ткнуть его в плечо.

Только тогда он открыл глаза и попытался принять горячее питьё. Но руки его настолько дрожали, что он не мог взять кружку без риска расплескать всё её содержимое.

Тогда Белла решила напоить его самостоятельно. Попутно отметив крупные капли пота, выступившие на лбу.

— Что с тобой, дорогой мой друг? — спросила она, когда Архос сделал несколько глотков и с благодарностью кивнул ей. — Ты выглядишь не очень хорошо.

— Чувствую себя, как герой русских сказок, только с иной последовательностью, — он попытался улыбнулся, но вместо этого на его лице вышла только вымученная гримаса.

— У тебя, кажется, бред начинается, — проговорила Белла, с озабоченным лицом стирая своим платком пот со лба Архоса. — Я сейчас Никите скажу.

— Да нет, — он всё ещё пытался скрывать, насколько ему на самом деле плохо, — это я просто шутить не умею. Имел в виду, что «кипящее» молоко было ещё ничего, ледяной холод — терпимо, а вот сейчас такое ощущение, что я медленно варюсь в кипящем эфире, и с меня потихоньку слезает кожа. Но это и к лучшему, готовлюсь помолодеть для вас, несравненная Белла.

Но бабушка юмор не оценила, а позвала меня.

— Никита, Никита! — я как раз только что закончил с Марио, поэтому поднялся и подошёл к ней. — Архосу плохо. Мы что-то не предусмотрели.

И, как только я склонился к нему, так сразу понял, в чём дело. Архос — порождение магии аэрахов, которая находится в постоянном конфликте с эфирной магией. Другое для меня осталось загадкой: почему он до сих пор ничего не сказал мне и хорохорился, делая вид, что всё нормально.

Что делать? Времени на то, чтобы примирять Архоса с эфиром, сейчас не было. Но у меня уже была магия, которая не входила во внутренний конфликт.

Я обмотал своего наставника эфирными зеркалами, и ему на глазах полегчало. Но я решил перестраховаться и подвесил на зеркала уменьшающие линзы, чтобы воздействие эфира, попадающего в непосредственную близость к Архосу, было бы минимальным.

— Что же ты мне ничего не сказал, друг? — спросил я порозовевшего Архоса. — Зачем испытывал все эти мучения, когда можно было быстро всё предотвратить?

— Да я почему-то думал, что привыкну, — с неловкой улыбкой отозвался тот. — Воспринял это, знаешь, как испытание.

— Только больше так не делай, — попросил я, а затем встал и заявил так громко, чтобы слышали все: — Не бойтесь, пожалуйста, просить о помощи, если она вам нужна! Иногда быстрее что-то предпринять заранее, а не ждать, когда будет нанесён непоправимый ущерб. Понимаете?

Все кивнули, давая понять, что понимают.

* * *

Нас и зелёную полянку разделяла тонкая, почти прозрачная плёнка. Я решил, что она обеспечивает безопасность, представляя что-то вроде шлюза.

Что ж, ничего сложного тут нас ждать не должно. Однако всегда лучше быть уверенным на сто процентов, а не на девяносто девять.

Легко преодолев плёнку, я оказался на другой стороне. Тут и правда было тепло, пригревало солнышко, и вообще вокруг струились нега и спокойствие. На середине полянки возвышался то ли обелиск, то ли путевой камень, то ли что-то на них сильно похожее. Вопросы вызывало только копьё, воткнутое в этот самый обелиск.

— Идите сюда! — я махнул друзьям рукой. — Тут относительно безопасно.

Олег приложил руку к плёнке с той стороны, но она даже не шелохнулась. Штопор пытался продраться сквозь неё, но с тем же нулевым результатом.

— Мы не можем, — ответил мне Олег, разведя руками. — Она нас не пускает. Возвращайся.

Но вернуться уже не мог я.

Глава 2

В глазах моих друзей читалась паника. Они пробовали пробиться сквозь тонкую плёнку, но, несмотря на всю свою кажущуюся призрачность, она оказалась непреодолимым препятствием.

Меня же тянуло к обелиску, стоящему посередине поляны.

Но оставить всё, как есть, я тоже не мог. Следующий выброс просто сметёт моих друзей, и всё остальное будет уже неважным.

— Ты хочешь поставить передо мной выбор между друзьями и долгом? — пробормотал я себе под нос, ощущая непривычную пустоту в сознании, где за долгое время не было никого, кроме меня. — Но меня это не устраивает.

Я попробовал закинуть линзу через перегородку, и у меня это вполне себе получилось.

— Сгруппируйтесь, — попросил я друзей. — И встаньте так, чтобы выброс не бил по вам в лоб.

Они послушались и встали совсем рядом с неприступной для них плёнкой прохода, но отойдя с предполагаемой траектории эфирного потока. Я накрыл их зеркальным куполом. И он должен был справиться с любой напастью, потому что я его накачал всей энергией, которую смог собрать. Поверх него я поставил уменьшающие линзы, чтобы любое воздействие, которое вдруг до них доберётся, было ничтожным.

— Только никуда не уходите, — попросил я, указывая в ту сторону, где притаился скелет и куча костей. — Если не хотите повторить судьбу наших предшественников.

Никто не хотел, поэтому мои спутники замерли небольшой группой и принялись переговариваться между собой.

Однако любопытство взяло своё, и скоро они всё равно оказались возле перехода на полянку, внимательно наблюдая за мной.

— Марио, — обратился я к Сан-Донато, рассудив, что он будет самым серьёзным из всей группы. — Внимательно следи за временем, и на период выбросов отходите на прежнее место. Хорошо?

— Будет сделано, — кивнул итальянец и проверил время по наручным часам.

* * *

Сделав несколько шагов к обелиску или к тому, что выглядело, как обелиск, я огляделся. С той точки, где я находился, стало видно, что проход на полянку был не единственным. Моему взору предстали ещё три прохода, подобных тому, через который прошёл я. Упругие плёнки в них стояли незыблемо, как влитые.

За первым росла зелёная растительность. Причём, я мог поклясться, что она сильно отличается от той, к которой мы привыкли. Мои предположения вскоре подтвердились. Вдалеке, сминая лапами примитивные кусты, двигался огромный пернатый ящер, больше всего похожий на тираннозавра.

За второй плёнкой неспешным потоком текла раскалённая лава, заливающая некую долину вдали. Я не мог сказать, есть в том мире жизнь или нет. Но, если даже была, я ей не завидовал, так как всё небо было закрыто тучами из вулканического пепла. А это означало, что мир на долгие века будет погребён под толстым слоем снега и льда.

В третьем мире оказалось всё значительно прозаичней. Или наоборот. Не знаю. Картина, открывшаяся мне, была давно привычна всем любителям фильмов про постапокалипсис. Величественные развалины небоскрёбов, заросшие лианами и другой ползучей растительностью. И пускай архитектура развалин была непривычна моему глазу, я чувствовал большое сходство с теми, кто в незапамятные времена покинул эти города, обрекая их на смерть и забвение.

Но, кроме стационарных проходов, насчитывалось ещё несколько мерцающих. Это было похоже на то, что дверь появляется, а затем просто стирается из реальности. А затем снова. Так что никакое другое слово, кроме «мерцающие», я подобрать не смог.

В исчезающих «окнах» выбор происходящего за отгораживающей плёнкой был гораздо шире. В том числе и потому, что мерцающие проходы могли открываться в разные миры. Я заметил джунгли, саванны, дно высохшего моря, а, может быть, и океана. А за другой плёнкой, наоборот, угадывалась тёмная толща воды с кем-то огромным, плавающим внутри.

Но больше всего меня поразило масштабное космическое сражение, происходящее совсем рядом и в то же время невероятно далеко. На моих глазах подбили огромный космический линкор, который теперь полыхал и заваливался на бок. Проход мигнул, и в следующий миг за плёнкой уже куда-то в неизвестность держало путь перекати-поле.

Рассматривать всё это многообразие можно было ещё долго, но я на этой полянке совсем по иному поводу. Так что пришлось взять себя в руки и подойти к обелиску.

Сделан он был… Да кто его знает? Это был совершенно незнакомый мне сплав. Или даже не сплав, а не то стекло, не то полимер, не то вообще не пойми что. Но главное, что на вид чрезвычайно прочное.

Я попытался отковырнуть кусочек, но у меня ничего не вышло. Ноготь просто соскользнул с гладкой поверхности.

Тем загадочней становилось копьё, торчащее из этого самого обелиска и образовавшее неслабую такую трещину в его корпусе. Причём, копьё — тоже лишь адаптация названия к тому, что я видел. На деле это было высокотехнологическое оружие, состоящее сплошь из неизвестного мне материала с кнопками и светящимися панелями. И при всём этом оно создавало впечатление чего-то невероятно древнего. Впрочем, как и обелиск.

Но на что оно точно не было похоже, так это на поделку пятнадцатого века. А это значит, точно не могло принадлежать тем индейцам, что сидели у входа, как я подумал прежде. Возможно, оно прилетело сюда вообще из другого мира через постоянный или даже мерцающий проход.

Прикоснувшись к копью, я понял, что оно столь далеко от обычного метательного оружия, как человек от банана. Это был серьёзный артефакт, когда-то до краёв заполненный магией. Именно это позволило ему поразить обелиск и оставить на нём змеящуюся до самого основания трещину.

Я попробовал вытащить копьё и тут же вспомнил легенду из своего родного мира, как разные достойные люди пытались вытащить оружие старого аэраха из камня, и ни у кого ничего не получалось.

И действительно. Копьё не поддавалось. Одной физической силы, как я понял, было мало, чтобы завладеть этим самым артефактом. Что ж, на этот случай у меня есть прорва всякой различной магии. Впрочем, оказалось достаточно смеси эфира и магии аэрахов.

Поднапрягшись, я вытащил копьё из обелиска.

И тут же снова почувствовал то, что коснулось меня на подходе сюда. Обелиск был серьёзно ранен и работал из рук вон плохо. Сбоил.

Сейчас я ощущал это куда сильнее. От всей поверхности обелиска исходил ровный сильный эфирный фон. А из змеящейся трещины он жутко фонил. Это тоже самое, что пить из кружки, в середине которой находится огромная пробоина. Может, и напьёшься, но весь обольёшься. Так же и тут.

Если сравнивать с автомобилем, а это была буквально вторая аналогия, пришедшая мне на ум, то мне представился шланг, по которому струится масло. И вот в одном месте он перебит, и оно буквально брызжет, заливая всё то, что должно оставаться сухим и работоспособным.

— Выброс! — услышал я далёкий выкрик Марио и закрылся эфирным щитом.

Эфир с шипением выбивался через трещину в обелиске, невероятно быстро накапливаясь на полянке. А затем одним махом он продавил плёнки основных входов и устремился сквозь льды на поверхность.

Вот мы и раскрыли секрет эфирных выбросов, не так ли? И виной тому не чей-то умышленный замысел, а банальная неисправность. Как я догадывался, всё должно работать не так. Эфир постоянно, но весьма ограниченно вырабатывался обелиском и не спеша должен был проникать на территории миров, расположенных за проходами. А у нас получались постоянные мощные выбросы, которые способствовали…

Дальше думать не хотелось, потому что можно было додуматься до разного. Например, что никаких эфирников существовать не должно, а появились они лишь благодаря неисправности какого-то чрезвычайно древнего артефакта. А что, если… если эфирники исчезнут, стоит его починить?

Но оставить всё так, как есть, я тоже не мог. Потому что, если ничего не предпринять, артефакт рано или поздно умрёт. И в таком случае конец придёт не только всем эфирникам, но и планете в целом без защиты от аэрахов.

Я проверил, что с моими спутниками всё в порядке, зеркала их вполне смогли защитить, и принялся осматривать обелиск более внимательно.

* * *

Походив вокруг обелиска и прислушавшись к шумам, исходящим изнутри, я пришёл к выводу, что мои первоначальные впечатления верны, и генератор эфира, чем бы он ни являлся на самом деле, нуждается в починке.

После очередного выброса мои спутники снова подошли к разделяющей нас перегородке и внимательно наблюдали за тем, что я делаю.

— Что там? — спросил меня Архос, которому в последние минуты стало значительно лучше. — Серьёзные повреждения?

Я отсюда видел, что он порозовел, словно младенец.

— Уж не знаю, как это стало возможным, — ответил я, поднимая копьё и показывая его приникшим к плёнке перехода друзьям, — но вот эта штука оставила на обелиске огромную трещину, которая пропускает эфир. Из-за неё и происходят выбросы. Потому что предназначение этого самого обелиска — создавать фон, а не гнать такие волны, как мы с вами видим.

— А её как-то можно заделать? — поинтересовался Архос, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Но с той точки, где они находились видно было очень мало. — Стянуть там?

— Паутиной! — догадался я, иначе глядя на обелиск. — Архос, ты — гений!

Тот мне улыбнулся, подбадривая меня, но похвала была ему приятна.

А я уже пытался привести обелиск в порядок, стянув его паутиной. С первого раза ничего не вышло. Оно и понятно, ведь я пытался наложить отдельные паутинки на трещину, как пластырь или скобы. Это не привело ни к чему дельному, кроме того, что я убедился: моя паутина, в которой эфир смешан с магией аэрахов, обелиском не отторгается. А это было уже половина победы.

— Да обмотай его уже вокруг, — смеясь, бросил мне Кропоткин, видя, что у меня возникли некоторые сложности. — Будет неказистый, зато без протечек. Вообще девчонкам лучше знать, как с таким справляться, — заявил он и понял, что вышел на скользкий лёд, поэтому решил тут же свернуть шутку. — В смысле, основы первой помощи им преподают в большем объёме, чем нам.

— Хорошо, хорошо, — кивнул ему я с улыбкой. — Сейчас всё будем пробовать по очереди.

Обмотать обелиск было отличной идеей. Не для того, чтобы так и оставить, потому что это было бы абсолютным идиотизмом, а лишь для того, чтобы стянуть саму трещину.

Когда я накинул несколько оборотов нитей на обелиск, созданный из неизвестного мне материала, паутина начала соскальзывать. Но предусмотрительно сделанная с микрокрючками она задержалась в нужном мне месте. Накинув пять оборотов, я стянул её, потянув на себя.

Раздался скрежет деформирующегося материала, а затем чуть ли не с щелчком всё встало на место. Я даже почувствовал, как изменилась вибрация, исходящая от отремонтированного артефакта. Но этого оказалось мало. Стоило мне всего лишь немного отпустить паутину, как трещина снова норовила разойтись.

Тогда я закрепил используемую часть паутины, словно лассо, и стал более тонко заниматься самой трещиной. Орудуя сразу несколькими нитями паутины, что уже доказали своё право на жизнь, я прибивал их эфиром по сторонам от трещины, словно строительным степлером. И это была не просто аналогия, я буквально вообразил себе строительный степлер, выдающий мне скобы из самого твёрдого состояния эфира, какое только возможно.

Для мага очень важно адаптироваться под ситуацию, подгоняя и свои умения под конкретно взятую задачу.

Закончив, я решил снять паутинное лассо, чтобы посмотреть, как будет держать паутина, нанесённая непосредственно на трещину. И остался разочарован. Края трещины снова разошлись, хоть и не так сильно, но всё же заметно. Понятно, что надолго такой заплатки не хватит.

Можно было бы попробовать заделать дыру плазмой. Но для этого мне нужно принять боевую трансформацию. А этого в данных условиях я сделать не мог. Во-первых, на полянке было слишком мало места для этого. По сути, я просто не мог поместиться в том пространстве, что было занято полянкой с обелиском. А, во-вторых, я совершенно не представлял себе, как отреагирует сам артефакт на мои изменения. Возможно, меня просто испепелит защита обелиска, и я даже не успею ничего предпринять. А, может быть, он не выдержит присутствия рядом Примарха и самоуничтожится.

Одним словом, вопросов было значительно больше, чем ответов. Так что приходилось обходиться возможностями человеческого тела.

В конце концов, можно было и его заставить генерировать плазму, разве нет? Она, конечно, присуща только одной трансформации моего организма, но значит ли это, что я не могу ею воспользоваться в другой?

Я закрыл глаза и сел возле обелиска с той его стороны, которую прорезала волнистая трещина, стянутая сейчас моей паутиной.

В боевой трансформации я чувствовал себя совсем не так, как человек, но при этом не переставал быть самим собой. То, что представлялось, как хвост скорпиона, на деле было видоизменённой рукой, в которой сосредоточились заряды. Но где сосредоточение плазмы было, пока я был человеком?

Закрыв глаза, я сантиметр за сантиметром исследовал собственное тело изнутри, в поисках источника плазмы. И, в конце концов, мне повезло. В левом плече я нашёл нечто похожее, но теперь мне предстояло вывести эту плазму наружу без помощи специального органа, как раз для этого предназначенного.

Я надеялся, что мои спутники не заметили чего-то из ряда вон выходящего.

Открыв глаза, я увидел плазму на своих ладонях, но чуть в другой консистенции, чем привык обычно. Сейчас она больше всего напоминала пластилин.

Теперь я лепил из плазмы комочки и первым слоем законопачивал ими трещину, а вторым накладывал поверх краёв, словно тампонирующую повязку на рану. надеясь, что таким образом смогу сразу убить двух зайцев. Во-первых, смогу исключить расползание краёв. А, во-вторых, предотвращу спонтанные выбросы эфира.

— Мы летели на другой край Земли, потом забрались под тысячелетние льды, и всё это только для того, чтобы наш мальчик лепил куличики! — заявил Кропоткин, которому одной этой фразой удалось разрядить напряжённую обстановку и вызвать улыбки на лицах моих друзей. Так что я ничуть на него не злился за подобные выходки. — Кстати, Никита, я слышал, что скоростные куличики уже внесены в олимпийские виды спорта. Так что у тебя вполне есть шансы на победу, если хорошо потренируешься.

Я снова накинул лассо на обелиск, стягивая края трещины, как можно сильнее.

А после этого собирался ответить. Но не успел.

— Выброс! — заявил Марио, и мои спутники заняли оговоренную позицию.

Но выброса не последовало. Он должен был быть, но его не было. Это невероятно, но, кажется, мне удалось починить эту штуку. Хотя бы на чисто дилетантском уровне.

— И что же мы видим, — продолжал Кропоткин, видя, что им ничего не угрожает, — дендро-фекальный метод конструирования даёт свои плоды. Осталось только приложить подорожник и сказать: «Глыба, не болей», и можно идти за миллионами, положенными за ремонт.

— Тут нет подорожников, — ответил я и устало улыбнулся.

Цель нашего путешествия достигнута не была. Я понятия не имел, как работает штука, стоящая передо мной. И даже, какие принципы задействует.

Я сел напротив обелиска, положил на него руку и закрыл глаза, пытаясь войти в медитативный транс, чтобы увидеть или каким-нибудь другим образом понять, как именно работает генератор эфира.

Глава 3

Ничего.

Абсолютный ноль.

Я не мог понять, как устроена эта штука, которая генерировала эфир, и только чувствовал, что под оболочкой происходят некие процессы. Но даже элементарно уловить, в чём заключается их суть, я не мог.

Это примерно то же самое, что и попросить среднестатистического обывателя рассказать, как работает его смартфон, не говоря уж о более сложных вещах.

И тогда я не нашёл ничего лучше, как просто попросить:

— Помоги нам, пожалуйста, — проговорил я вслух даже прежде, чем сформулировал, в чём именно должна заключаться помощь. — Моя родная планета нуждается в эфиросфере, подобной той, которую создаёшь ты.

— Уровень допуска? — голос был больше похож на механический, нежели на человеческий, но всё же в нём прослеживались эмоции, точнее, их имитация.

Какой у меня может быть уровень допуска? На первый взгляд кажется, что никакого, но тогда бы меня сюда не пустили, так? И я стоял бы рядом со своими друзьями, глядя на обелиск из-за плёнки, которую не смог бы преодолеть. Значит, какой-то уровень допуска у меня всё же есть.

— Базовый, — предположил я и буквально почувствовал, как искусственный интеллект внутри этой штуковины анализирует мой ответ, сопоставляя его с теми данными, что есть у него.

— Базовый, урезанный, — частично согласилась со мной сущность из обелиска.

Впрочем, понять до конца, откуда исходил голос, я не мог. Вроде бы он был повсюду, и в то же время сложно было засечь какое-то конкретное место.

Оглянувшись на друзей, я вообще засомневался, что они этот голос слышат, так как, скорее всего, он был предназначен лишь для меня. А тогда он мог проецироваться сразу же в моё сознание.

— Пусть урезанный, — ответил я, радуясь, что хоть что-то мы выяснили. — Мне нужна помощь. Мой мир под угрозой.

— Множество миров гибнет в этот самый момент, — равнодушно заявил мне искусственный интеллект, но я буквально слышал в этом голосе некую насмешку. А ещё было ощущение, словно некто развёл руками. — Это не значит, что работающая система должна выходить из баланса ради гипотетической угрозы.

— Да поймите вы! — почему-то я до сих пор не мог уяснить, что разговариваю с набором скриптов, подготовленных на случай практически любых переговоров. — Действующий Примарх обещал напасть на мою родную планету и устроить там самый натуральный геноцид, уничтожив в том числе и дружественных нам аэрахов. Для того, чтобы его остановить нам нужна эфиросфера над планетой. У вас же есть мерцающие порталы, или вон тот с текущей лавой. Почему бы его не переключить на мою планету и не наполнить её эфиром?

Длительное молчание было мне ответом. Видимо, некоторые цепочки машинного кода мне поломать удалось. Или есть другой вариант: я говорил настолько путанно, что меня просто не поняли.

— Ваш уровень допуска: базовый, урезанный, — сообщил мне на это ИИ, чем заставил ударить себя ладонью по лицу. Он, оказывается, ещё тупее, чем я думал. Но тут заключённая в обелиск машина продолжила: — Он предполагает свободный доступ к генератору для устранений возможных внешних поломок, а также общение с интегрированным интеллектом для разъяснения базовых задач и принципов работы. Вам вменяется поддерживать генератор магической суспензии в надлежащем виде, в поощрение за что вы имеете право получить информацию, сообразно…

От задействованных ИИ оборотов у меня потихонечку начал плавиться мозг.

— Простите, — перебил я машину, выдающую одно заумное слово за другим. — Вы можете подключить мой мир к своему генератору этой, как её… магической суспензии?

Обелиск сновапомолчал, но на этот раз значительно меньше.

— Конструкция генератора не предполагает добавление дополнительных источников расхода магической суспензии, — сдержанно ответил на это ИИ.

Вот же тупая жестянка! Как сыпать заумными словами и терминами, так это конструкция предполагает, а как спасти мир от гибели, так сразу препоны находятся.

— Вы поймите, от этого зависят миллиарды жизней. И моя в том числе! — я уже не верил, что смогу чего-то добиться. Хотя, возможно, надо было просто посидеть и подумать над грамотной просьбой. Но у меня не было такого таланта переговорщика, как, например, у Магнуса. — А у вас тут подключены миры, где нет никакой разумной жизни вообще! Почему бы нам просто не поменять два мира местами? Мир, где нет разума, никак не сможет пользоваться эфиром, а нам он всё-таки нужнее! А когда отразим атаку, можно будет всё вернуть на свои места. Как вам такой вариант?

— А с каких это пор человечество считается разумной формой жизни? — спросил у меня ИИ, чем совершенно выбил из колеи, так как не было в его вопросе ни издёвки, ни желания унизить, а самый, что ни на есть, обычный вопрос. И тут я понял, что наличие одного лишь интеллекта, видимо, не является достаточным основанием, чтобы считаться разумным. — В соответствии с Общим Справочником Видов, вы находитесь на десять тысяч восемьсот тридцать втором месте по разумности. И это только в своей галактике.

— Как-то не очень справедливо, — пробурчал я себе под нос.

— Дело в том, что вам, как виду, свойственна тяга к самоуничтожению и деструктивизму, — ответил мне ИИ всё тем же бездушным голосом. — Что, кстати, и продемонстрировал предыдущий представитель вашего вида, пытавшийся войти сюда пятьсот восемьдесят три года назад. Нет… стоп… ошибка…

Предыдущий представитель — это, видимо, скелет на пороге, который перед тем чинно докушал своих людей. Ну, если мы для этой железяки все на одном уровне, тогда ясно.

— Как аэрах, — продолжал тем временем ИИ, видимо проанализировав мою сущность, — вы находитесь на тридцать первом месте в Общем Справочнике Видов, но грозите уничтожить все те, что находятся перед вами. Аэрахи практически не трогают своих, но крайне агрессивны к представителям иных ксеносов. Именно поэтому против них и были выставлены блокпосты в большинстве из известных миров.

Я приподнял бровь. Вот даже как! Эти штуки изначально использовались против аэрахов, чтобы хоть как-то противостоять их агрессии и экспансии.

— Мне не нужны исторические и генетические справки, — проговорил я, чувствуя, что вряд ли смогу понять логику обелиска или тех, кто его установил. — Мне нужна защита!

— Как представитель смешения двух ксеносов, вы относитесь к незарегистрированному ранее виду, который примерно соответствует… пятому? — казалось ИИ сам удивился своему выводу, — месту в Общем Справочнике Видов. Ваша агрессия к представителям собственного вида практически отсутствует, как и к представителям других видов. Это может представлять интерес для наших учёных, разрешите…

— Только после того, как предоставите нам защиту, — устало проговорил я, уже ни на что особо не надеясь, но пока не начав искать новые способы укрытия Моррана от надвигающейся угрозы.

— Генератор магической суспензии является технологией, запрещённой для передачи вашему виду и защищённой от копирования, — продолжал упорствовать ИИ, скрытый в обелиске. — Мы не можем допустить, чтобы подобная технология попала в руки к неподготовленным расам и послужила бы массовому вымиранию живых существ.

— Ты меня вообще слышишь, железяка ржавая? — спросил я уже больше из интереса, нежели из какого-нибудь чувства противоречия. — Я тебе уже сколько времени талдычу, что несколько видов находится под угрозой истребления и мне нужна помощь для их защиты, а ты мне про всякие правила.

— Чисто технически, — ответил на это ИИ, — во мне нет металла, способного окисляться…

— И это ещё люди неразумные? — перебил я его, не в силах больше выслушивать механический бред. — У людей есть чувство юмора, а у тех, кто тебя создал, видимо, нет. Так что плевать на создателей твоего каталога, если он создан такими же дубинами, как и ты.

— Я слышу агрессию, — ответил на это обелиск, но как-то задумчиво, словно изо всех сил анализировал информацию. — Но она не направлена на деструктивные цели. Чётко сформулируйте свою просьбу, чтобы я смог проанализировать все вероятные варианты ответа.

— Нам нужна защитная технология, которая позволит укрыть планету от аэрахов, — устало проговорил я. — Генератор эфира для этого практически идеален, так как аэрахи терпеть его не могут, — сначала я подумал, что этого достаточно, но затем решил, что у меня есть существенное дополнение. — И да, нам не нужно постоянная эфиросфера над планетой. Нам вполне подойдёт временная, лишь бы битву пережить. Даже обеднённого аналога хватит. Возможно, есть просто схема, как это сделать быстро и в домашних условиях?

— К сожалению, технология распространения магической суспензии достаточно сложна для понимания вашим видом… — начал было ИИ, но мне уже, честно говоря, надоело его постоянное унижение, поэтому я просто перебил его.

— Ну, если это всё настолько сложно, что нашему уму просто не понять, то, может быть, я уберу всё то, что на тебя налепил, да и копьё обратно засуну, а? — причём, я сам до конца не понимал, сделаю я это или нет. Возможно, если бы он меня разозлил чем-нибудь, то я привёл бы свою угрозу в жизнь.

— Уточнения учтены, — ответил мне обелиск и на некоторое время завис.

У меня даже появилось желание потыкать в него копьём, вдруг он вышел из строя.

— Послушай, — сказал я, по-прежнему держа руку на его корпусе. — Я же тебя починил, прекрасно понимая, что ты просто необходим для выживания нескольких миров. Я помог тебе. Помоги и ты выжить моему миру.

— Технология будет использоваться против аэрахов? — внезапно уточнил у меня ИИ, хотя я точно помню, что говорил ему об этом.

— Да, — ответил я, размышляя, как очертить, что не против всех. — Против действующего Примарха и его армии, но в защиту других аэрахов, моих родственников.

— Всё, что ты видишь, — проговорил ИИ обелиска, и я представил, как он показывает мне все многочисленные двери, часть из которых была сейчас неисправна. — Это часть защиты от аэрахов. Вся их история — это история захвата других миров и подчинения их себе. Именно поэтому разумные расы предпочли от них отгородиться, выработав магию, которая им неподвластна. И, как аэраху, я не могу дать тебе секретную технологию. Однако, как человеку, противодействующему им… кое-что открыть я могу.

И почему нельзя было это сделать с самого начала? Почему из всех всё нужно выбивать?

Но лишь я успел это подумать, как в моё сознание посыпались какие-то формулы, вычисления, графики, таблицы и ещё множество информации, в которой у меня не было ни малейшей возможности разобраться.

— Стоп! Что это⁈ — вскрикнул я, и подача информации на время прекратилась.

— Информация по вопросу, который вас интересует, — как ни в чём не бывало ответил ИИ. Если он и издевался, то весьма изыскано.

— Я не смогу понять и десятой части того, что вы в меня загружаете, — ответил я, качая головой. — Прошу упростить подачу информации, насколько это возможно.

— Примитив, — я практически слышал, как ИИ совершенно натурально вздохнул. — Хорошо, упрощу подачу информации до дилетантского уровня.

И снова в моё сознание посыпались чертежи, таблицы и формулы. Но на этот раз с понятными мне обозначениями и, кажется, даже с весьма прозрачным принципом действия. Сам я такое, конечно, воспроизвести вряд ли смог бы. Но с помощью Кшиштофа и Михалыча до кучи вполне.

Вот только закралось в мою душу одно сомнение, которое я сразу решил прояснить.

— Это же не генератор, так? — внутри устройства, чертежи которого хранились теперь в моём сознании, не было и намёка на нечто такое, что производило бы эфир.

— Нет, — спокойно ответил мне ИИ, продолжая скидывать различную информацию. — Это устройство, которое позволит создать временную эфиросферу над планетой.

— Но в таком случае нам нужно ещё… нечто такое, что будет производить эфир, — проговорил я, понимая, что уже, кажется, достал даже искусственный интеллект. — Что-то вроде эфирной батарейки.

— Уважаемый представитель незарегистрированного вида, — слишком уж официально обратился ко мне обелиск, и я понял, что время моей аудиенции подходит к концу. — Не тратьте, пожалуйста, ни своё время, ни моё. В вашем мире уже создали эфирную батарейку, — и в моём мозгу появилось изображение эфирного сердца, созданное Кшиштофом. — Мы отслеживаем подобные изобретения.

— Ага, — я на некоторое время буквально замер, переваривая информацию. — Значит, всё необходимое у нас есть?

— Совершенно верно, — ответил мне ИИ, давая понять, что разговор, да и всё остальное закончено.

— Скажите, — я всё ещё не сдавался, так как слишком много вопросов, требующих ответа, скопилось во мне, а разрешить их было некому, — а почему меня пропустило сюда, к обелиску, а моих друзей — нет?

Да, я хотел спросить что-то другое, но, в конце концов, вылез именно этот вопрос. Уж не знаю, почему. Я стоял с открытыми глазами и собирался возвращаться к друзьям.

— У тебя есть пропуск, — в машинном голосе, исходящем из обелиска, угадывались нотки, намекающие на моё нежелательное присутствие.

— Пропуск? — удивился я, и тут в сознании зажглась голубая эфирная звезда Сан-Донато.

— Раз в определённый период рождается индивидуум с минимальной потребностью в деструктивизме, — ИИ снова оседлал своего любимого конька и принялся сыпать различными заумными терминами. — Их отмечают так называемой эфирной звездой и приоткрывают чуть больше возможностей для изучения окружающего мира и эфиросферы, образованной магической суспензией. И направляют на созидание. Также их призывают, если необходимы вмешательства в виде грубого ремонта генератора.

— То есть это ты меня призвал? — я находился уже почти у самого выхода и теперь обернулся на обелиск.

Но ответа не последовало. И я вышел прочь.

Глава 4

Действующий Примарх восседал на троне и анализировал поступающую к нему информацию.

Вообще он не любил тут находиться, слишком много открытого пространства. Личный кабинет был куда предпочтительнее. Но события последних дней вынудили его постоянно принимать делегации и выступать с заявлениями.

Главная проблема заключалась в сестре. Она нарушила договор, и теперь у действующего Примарха появился конкурент, который, наверняка, попытается оспорить власть. А это означало, что нужно быть готовым к битве.

Сначала действующего Примарха пытались успокоить, мол, он отдал приказ, и Арана не посмеет его ослушаться. Но она посмела. Хуже того, она, кажется, даже стала помогать своему внуку. Вот же вздорная баба! Даром, что один из величайших полководцев в истории.

Единственное, что радовало в тронном зале, — красота. Стрельчатые окна под высоким потолком и массивные стелы, стремящиеся к нему. Всюду уютные дизайнерские паутины, напоминающие о детстве и доме. Приятный полумрак и полное отсутствие суеты, которую действующий Примарх переносил только на поле боя.

И скоро ему предстояло схлестнуться с родственником, которого он даже не знал. Если бы он не был потомком Араны, можно было бы даже не заморачиваться. Но дорогая сестрица Примарха, наверняка, сделает всё, чтобы насолить своему брату. Она натаскает внука настолько, чтобы он смог причинить максимум неудобств действующему Примарху.

Победить он, конечно, не сможет, слишком уж неравны силы. Да и такого запаса ароита, как у Примарха, нет сейчас ни у кого в этой части вселенной. По крайней мере, хотелось бы на это надеяться. А ароит — безмерная мощь, с которой справится разве что полное уничтожение всего.

Примерно в таких мыслях застал действующего Примарха Арахет, главный советник и докладчик властителя.

— Ваше Всегалактическое Величество, — обратился он к главному аэраху, — есть новости по вашим последним распоряжениям.

— Мы слушаем, — вальяжно ответил действующий Примарх, понимая, впрочем, что уже пришло время быть собранным и отвечать на все угрозы точно и жёстко. — Говори.

— Все запасы ароита собраны и доставлены на Хелицерату, — доложил Арахет и вытянулся, ожидая разрешения говорить дальше. Субординацию он выдерживал на высшем уровне, возможно, именно поэтому так долго продержался возле вершины власти, но так ни разу не был подвержен гневу монаршей особы.

— Прекрасно, — кивнул ему Примарх и спустился с трона, чтобы размять лапы. — Что по доспехам?

— Учёные предлагают два варианта использования, — осторожно ответил на это советник. — Инвазивный и не инвазивный.

— А аэраховским языком можно? — поинтересовался Примарх, впрочем, без какой-либо агрессии. Он уважал длинные и непонятные слова учёных, но предпочитал думать, что хлёсткие боевые команды куда надёжнее.

— Не инвазивный — это обычные внешние доспехи из ароита, — пояснил Арахет с таким видом, словно действующему Примарху и так это всё известно, но он проговаривает всё для лучшего усвоения информации. — Собственно, они уже готовы, и вас ждут на примерку сегодня во второй половине дня. Однако, просят заметить, что внешние доспехи будут стеснять движения и значительно утяжелят ваше тело, что может негативно сказаться в той же битве порталов, если до неё дойдёт дело.

— Хм, — многозначительно проговорил Примарх и почесал лапой брюхо, раздумывая над сказанным. — Полные доспехи из ароита предполагают стратегию обороны, поэтому можно смириться с их весом.

— Всё так, Ваше Всегалактическое Величество, — склонился перед ним Арахет. — Но существует и иной подход, который на данный момент является экспериментальным.

— Мы все во внимании, — ответил на это действующий Примарх, завершив круг по тронному залу и заняв своё обычное место на троне.

— Ароит вводится внутрь, заменяя неэффективные узлы и сочленения, выполняя одновременно и функцию защиты, и функцию подпитки, а также принимая на себя некоторые функции внутреннего скелета, — Арахет внимательно наблюдал за эмоциями, вызываемыми его информацией.

— Но это, наверное, чертовски опасно? — предположил Примарх, приподнявшись на передних лапах.

— Уж точно не опаснее, чем битва с молодым конкурентом, — ответил на это советник, постаравшись вложить в голос всю свою убеждённость. — Однако, как я и говорил, требуются определённые эксперименты. И наша группа учёных как раз приглашает вас проследить за ходом одного из них. Он назначен на сегодняшние закатные сумерки.

— То есть, если всё пройдёт удачно, можно будет закачать ароит прямо внутрь нас, сделав фактически неуязвимыми? — поинтересовался действующий Примарх, чувствуя, как его отпускает тревожность последних дней, которую он испытывал с тех самых пор, когда ему доложили, что некто развернул экспедиционный корпус на Куране. — Или мы что-то упускаем из виду?

— Нет, — Арахет сделал движение, означавшее отрицание. — Вы мыслите абсолютно верно. Если эксперимент пройдёт успешно, а затем вам сделают специальную операцию, то возможности ваши как аэраха возрастут в разы. Что же до неуязвимости, на данный момент слишком мало экспериментальных данных. Но есть мнение, что победить вас будет невозможно.

— Отлично, — с удовлетворением отозвался действующий Примарх. — Нас это полностью устраивает. Передайте, мы почтим эксперимент своим присутствием.

* * *

С зелёной полянки, расположенной неизвестно где, я вышел обратно во власть льдов, можно сказать, не прощаясь. Плёнка пропустила меня без минимального сопротивления, несмотря на то, что я прихватил с собой копьё, которое долгое время торчало из обелиска.

Друзья встречали меня с воодушевлением и нетерпением. Полагаю, им казалось, что мне открылись некие вселенские тайны, и я вот-вот начну делиться запредельными знаниями. К сожалению, мне пришлось разочаровать их.

— Ну что? Что он тебе сказал? — наперебой спрашивали меня спутники.

— А вы разве не слышали? — удивился я, привалившись к стене, так как чувствовал себя выжатым, словно лимон. — Мне казалось, что мы довольно громко разговаривали.

— Ничего не слышали, — развёл руками Олег и покачал головой. — Только некоторые твои слова, но не более того.

Я в двух словах пересказал нашу беседу, и мои друзья немного приуныли. Кроме, разумеется, Кропоткина. Вообще не знаю, что могло бы заставить грустить Фёдора. Кажется, ничего.

— А как ты собираешься чертежи из головы извлекать? — спросил он, ехидно улыбаясь. — Разъёма для флешки я в твоём черепе что-то не видел.

Изобразив некий системный звук, я проговорил:

— Обнаружено новое устройство.

— Хорошо-хорошо, верю! — засмеялся Кропоткин и обратил внимание на копьё. — Но с пустыми руками, как я понимаю, ты уходить из гостей не привык. Надо будет у себя серебро после тебя проверять.

— Эта штука торчала из обелиска, — ответил я, выставив копьё напоказ, чтобы все смогли его рассмотреть. — И оно не было похоже на часть конструкции. Так что, полагаю, полицаев никто не вызовет.

— Можешь дать в руки? — попросил меня Архос, кивнув на копьё, и я отдал его своему наставнику. — Хм… — проговорил он, вертя его перед глазами. — Я, конечно, могу ошибаться, но, кажется, тут все надписи на высоком слоге аэрахов времён первого правления.

— И что это может означать? — спросил я, заинтригованный словами Архоса.

— Всё, что угодно, — ответил тот, возвращая мне высокотехнологическую штуковину. — В том числе и… хотя нет, это вряд ли, — он больше бубнил под нос, нежели отвечал мне. — В любом случае это копьё лучше всего показать Аране, и она точно тебе расскажет, что это и откуда.

— Я как раз собирался к ней, — ответил я, принимая оружие обратно. — Только перед этим мне нужно провести ещё несколько встреч. В частности, подключиться к какому-нибудь ментальному устройству, а то, как правильно заметил Фёдор, придётся в череп вставлять флешку.

— Главное, не затягивай, — ответил мне Архос и ободряюще улыбнулся. — Так как эта штука может пригодиться тебе в битве.

Я скептически осмотрел копьё, хмыкнул и пожал плечами. Даже не знаю, зачем бы мне пригодилась эта штука.

* * *

Весь лабиринт снова изменился. Это произошло ещё с последним выбросом, и теперь он стал стационарным.

Штопор, обтёршийся об меня, когда я только вышел сквозь плёнку, и получивший свою порцию магии, убежал вперёд разведывать действующие пути. Информацию об открытых проходах он передавал мне по ментальным каналам, так что мы шли за ним, практически нигде не задерживаясь.

Конечно, прежде чем предпринимать обратный поход, я попробовал создать портал, через который мы бы беспрепятственно прошли, хоть на полярную станцию, хоть в мой родовой небоскрёб, а хоть бы и сразу во дворец к императору.

Вот только порталы тут не работали.

Вообще.

Никакие.

Нет, я, конечно, мог снова принять боевую трансформацию и попробовать соткать портал в ней. Но, во-первых, я не был уверен, что получится, так как, скорее всего, это работала специальная защита генератора эфира. А, во-вторых, и вот тут я был уже совершенно уверен, моё превращение в Примарха привлечёт к нам совершенно ненужное внимание местных тварей.

Впрочем, и без портала мы двигались весьма и весьма бодро. Уже через час, обойдя все эфирные озёра, которые теперь были обречены на исчезновение, мы оказались в той самой пещере, в которую спустились с самого начала. Действия Штопора, а также карта лабиринта, уже собранная у меня в голове, помогли нам достигнуть её без труда.

А вот уже в ней мы столкнулись с непредвиденным. Дело в том, что эфир теперь пошёл другими путями, которыми он и должен был попадать в наш мир, а не так напрямую в лоб, как это было последние сотни лет. А в связи с этим и перестроился весь ледяной покров.

Над нашими головами оказалось несколько сотен метров льда, смешанного с эфиром.

— Обрушать его нельзя, — задумчиво проговорила Катерина.

И тут к ней подошёл Олег и что-то шепнул на ухо. Она пристально посмотрела на него и кивнула, признавая, что он прав.

Затем она взяла его за руку и, как я понял, использовав его заклинание, просто раздвинула льды над нашей головой. Через образовавшуюся трещину проглянул солнечный свет.

Я на всякий случай ещё раз попробовал открыть портал, но у меня снова это не получилось. Тогда я вздохнул и закинул на верхний край льдов энергетическую паутину. В отличие от времён царской охоты, теперь я мог швырять невидимые нити на огромные расстояния.

* * *

На удивление мост, по которому мы добирались сюда, устоял, слегка разрушившись лишь в нескольких местах. Обратно решили идти по нему. Неизвестно, насколько хватит моего «подорожника», прилепленного к обелиску. Вдруг выбросы начнутся, пока мы ещё будем в пути? Да и идти по нему было гораздо удобнее, чем по неровной поверхности льдов Антарктики.

Как только смог, я сразу же послал сигнал Жукову, что можно нас встречать. Он стоял ровно на том же месте, где и простился с нами, поэтому складывалось ощущение, что он вообще никуда не уходил. Хотя, конечно, это было не так.

— Ну что, счастливчики, — улыбаясь, произнёс он, когда пожал руку каждому. — Нашли то, что хотели? — и он многозначительным взглядом обвёл копьё, которое я сжимал в правой руке.

— Нет, — я с кислой физиономией покачал головой и продолжил: — К сожалению, обстоятельства не дали нам этого сделать полностью.

— Но ведь аномальные движения льда закончились, — недоумённо проговорил полярник. — Я думал, что это тоже ваших рук дело.

— Наших, — подтвердил я, усаживаясь в повозку и наблюдая за тем, как в нетерпении топчутся собаки. — Только вот неизвестно, насколько этого хватит. Поэтому соваться в те места по-прежнему не стоит.

— А если в исследовательских целях? — осторожно спросил Жуков, с вопросом глядя на меня.

— Нельзя, — отрезал я, не желая даже оглядываться на ту местность, что мы оставляли за спиной. — Особенно вглубь. Там такие твари обитают, что трое абсолютов не справились, так что все ваши исследования закончатся очередной пропавшей без вести экспедицией. Поберегите людей.

— А вы хотя бы можете описать, с чем столкнулись? — не унимался полярник. А я буквально чувствовал, как его распирает жажда новых знаний. — Я это в журнал исследований помещу.

— Знаете, я так отвечу, — проговорил я, пристально глядя Жукову в глаза. — Мы адреналина заполучили полные штаны. После чего вернулись от греха подальше. Я вам ещё раз говорю, что не стоит туда соваться. Там нет ничего интересного для вас. Только смерть и мучения, ничего больше.

Я уже жалел, что не прихватил голову хотя бы одной твари, чтобы пугать ею полярников. С другой стороны, их это могло только раззадорить. Они — странные люди.

— То есть полагаете, что совсем-совсем не стоит? — предпринял он последнюю попытку узнать у меня подробности.

— Более того, — я даже снял перчатку, чтобы был виден мой указательный палец, торчащий в голубое небо. — Зону, где раньше появлялись трещины, необходимо полностью изолировать, а над ней установить бесполётную зону. Понимаю, что в вашу компетенцию это не входит, но дайте мне только доехать до Петербурга, и это станет первым приказом императора, касающимся Антарктиды. Так что прислушайтесь ко мне, пожалуйста. Не ходите туда. Мои абсолюты одни из самых сильных в стране, и они не справились, помните об этом.

— А как же тогда…

Я улыбнулся, и вопрос замер на обветренных губах полярника.

— Есть вещи и посильнее, — ответил я на невысказанный вопрос, чем заслужил уважение этого улыбчивого человека, привыкшего к суровым условиям.

* * *

Первым моим адресатом действительно был император. Слишком много тем накопилось, которые нужно было обсудить именно с ним.

Честно признаться, я не хотел его видеть. Некоторые его действия настолько отвернули меня от него, что в какой-то момент я даже подумывал встретиться с императрицей вместо него. Но, в конце концов, я преодолел личное отношение, переступив через некоторые эмоции.

И ещё я решил, что для аудиенции идеально будет появиться с дедом. Всё-таки он вхож во дворец и частенько общается с императором, в отличие от меня.

Распределив друзей по их адресам, я перенёсся к Державину-старшему. Мне хотелось забыться хотя бы часов на пять глубоким сном, но дел было столько, что просто перечисление их в очереди занимало огромное количество времени. Поэтому приходилось держаться.

Деда я нашёл в хорошем расположении духа. Он, конечно, был обеспокоен судьбой нашей экспедиции, но полагал, что мы вполне сможем за себя постоять.

Увидев меня, он разулыбался до ушей и раскрыл объятия.

— Я волновался, — пробасил он, щекоча мне щёку своей бородой. — Как всё прошло?

— На троечку, — честно ответил я, отстраняясь. — А сейчас мне бы срочную аудиенцию у императора. Пришло время обговорить некоторые моменты.

Ярослав Иванович согласился принять нас в ближайшее время, так что я создал портал в столицу, и через полчаса мы были уже на аудиенции у императора.

Удобная штука всё-таки эти порталы, прав был Магнус.

Однако император, судя по всему, ожидал от меня совсем не тех слов, которые в итоге услышал.

— В связи со вновь обнаружившимися обстоятельствами, — холодно проговорил я, глядя сквозь монарха, — требуется полностью закрыть доступ людей к определённому квадрату в Антарктиде. Причём, любых людей, неважно из каких стран.

— Какие причины для такого кардинального решения вопроса? — император приподнял бровь, справившись с неожиданностью темы.

— Причина — нахождение там уникального артефакта, — ответил я, размышляя над тем, как не вызвать у Ярослава Ивановича нездоровый интерес и не заставить его снарядить собственную экспедицию. — Несмотря на то, что он является одним из источников магии на нашей планете, не стоит пытаться его отыскать или вообще как-либо с ним взаимодействовать. И дело тут не только в том, что это просто невозможно для представителя человеческой расы. Основная проблема заключается в том, что именно этот артефакт защищает планету от вторжения расы жестоких и кровожадных аэрахов.

— Тех самых из-за которых вы эвакуируете Морран? — поинтересовался император, добавляя в голос нотки участия. Я уже понял, что всю эту беседу он постарается свернуть в нужное ему русло. Что ж, пусть пробует. — Или есть ещё более кровожадные аэрахи?

— Нет-нет, — ответил я, медленно кивая. — Всё верно. Только не нужно относиться к этому легкомысленно. Люди конкретно из нашей ветви человечества находятся на значительно более низкой ступени, чем аэрахи, не только по степени технического развития, но и по степени разумности. И, по сути, единственная защита планеты — это как раз тот самый артефакт, доступ к которому можно получить из Антарктиды.

— Это всё очень серьёзно, — неожиданно легко согласился император. — И вот, что я думаю по этому поводу, — он встал с кресла, прошёл мимо нас с дедом, подошёл к окну и выглянул наружу, затем повернулся и продолжил. — Никита Александрович, понимаю, что в последнее время между нами повисло несколько недосказанностей, поэтому предлагаю рассмотреть вам следующий сценарий развития событий, — он прошёл обратно к столу, открыл бар, налил в три рюмки чего-то безумно дорогого и подставил нам с дедом по рюмке. — Вы с Варварой Ярославной женитесь, ты становишься консорт-императором и сам издаёшь этот самый закон. Как тебе предложение? — и он кивнул, указывая подбородком на рюмку, которую я не собирался брать даже из субординации.

— Извините, — сказал я, предчувствуя, что вызову настоящую бурю, — но я вынужден отказаться от столь высокой чести.

И буквально почувствовал, как рядом вытянулся дед, пришедший в ужас от моих слов. Но ужас этот был смешан с уважением.

— Полагаю, это вы насчёт спиртного? — император попытался всё свести к шутке.

— Нет, — ответил я, твёрдо глядя в глаза государю. — Дело в том, что через три недели, а, может быть, и меньше мне придётся сражаться с главой империи аэрахов. И ещё совершенно неизвестно, кто из этой битвы выйдет победителем. Я хочу, чтобы вы чётко это понимали. Я не всесильный, поэтому исход не предрешён.

— Но как же так, — у меня сложилось впечатление, что Ярослав Иванович жаловался сам себе. — Я же собирался оставить вам страну, а тут…

— Я ещё раз повторю свою просьбу, — сказал я достаточно громко, чтобы император обратил на меня внимание. — В связи с тем, что меня может просто не быть, чтобы защитить вас, место в Антарктиде, которое я вам указал, нужно беречь, словно зеницу ока. И никого туда не пускать. А ещё там очень своеобразные защитники, — я вытащил карандашный рисунок, который набросал, пока пил чай на станции «Восток» перед тем, как отправиться домой. — Этих тварей буквально не берёт ничего. Три абсолюта, вместе взятые, для них были не страшнее назойливых комаров. Плюс ко всему, они регенерируют самые жуткие ранения, и я вообще не знаю, можно ли их убить.

Император принял у меня из рук лист бумаги и вгляделся, явно поражённый увиденным.

— Вы же меня просто пугаете, да? — спросил он, не надеясь, впрочем, на положительный ответ с моей стороны.

— Скажу так, не трогайте этих тварей, и они не тронут вас, — ответил я и указал на лист бумаги. — И не пытайтесь проникнуть вглубь. С обратной стороны координаты, которые надо полностью закрыть для посещения кем бы то ни было. Если надо, я продублирую их в сообщении.

Но Ярослава Ивановича, кажется, волновало совсем не это. Он был растерян и совсем не обращал внимания на мои слова. А затем собрался и обернулся ко мне.

— А как же Варя? Как же свадьба? — спросил он таким тоном, словно не собирался чуть более недели назад отдать дочь за какого-нибудь знатного европейца.

— А вы хотите, чтобы ваша дочь стала вдовой сразу после свадьбы? — ответил я вопросом на вопрос. — Какой в этом смысл? Нет, — поспешил я заверить монарха, который, кажется, всё-таки снова всё понял так, как захотел он, — мои чувства к Варваре не изменились. Но на данный момент вопрос со свадьбой идёт в полном соответствии с вашими желаниями.

— Это с какими ещё? — не понял император.

— С теми, в которых вы не видели свою дочь рядом со мной, — отрезал я и кивнул, показывая, что на данный момент темы для разговора исчерпаны. Конечно, надо было ещё обсудить ход эвакуации, но это я мог сделать и с Араной. — Всего хорошего.

— Но в случае выигрыша… — начал было Ярослав Иванович и остановился, видимо, понимая, что рано поднял эту тему.

— А вот там и обсудим, — ответил я и раскланялся.

Глава 5

Я уже потерял счёт часам или даже дням, когда отдыхал в последний раз. Но цель защитить свои миры вела меня дальше. В конце концов, из важного мне остались два основных дела, после которых можно будет немного вздремнуть. По крайней мере, я на это надеялся, потому что работать в состоянии, когда ничего не соображаешь от усталости, тоже невозможно.

Попрощавшись с дедом и пообещав ему, что ночевать буду в его небоскрёбе, я открыл портал и переместился на Морран. Если кто-то и мог извлечь из моего мозга чертежи эфирного распылителя, то это только отец моей души — Радгар.

Он всё ещё находился в люксовой тюрьме, куда его поместили после моего побега в другой мир. Только вот никакой охраны на входе я не встретил. А это означало то, что Радгар просто не захотел никуда идти, так как всё оборудование было тут, а перетаскивать и вновь всё настраивать ему было лень.

Увидев его снова, я осознал, что в этом они невероятно схожи с Кшиштофом. Тому было всё равно, на кого работать, лишь бы не прерывать исследования. Так и этот: тюрьма? Дом? Какая разница? Главное, чтобы в лаборатории были рабочие реактивы. И всё.

— Добрый день, отец, — сказал я после пяти минут наблюдений за его действиями.

Дело в том, что я вошёл внутрь, расположился в кресле и сидел, глядя в его сторону, а он ни сном ни духом не ведал, что за ним следят.

Он повернулся резко, как и следует в случае неожиданности, но, увидев и узнав меня, тут же расслабился и опустил плечи.

— А, это ты? — проговорил он, возвращаясь к своим исследованиям. — Извини, не слышал, как ты вошёл.

Но всё-таки он завершил то, что делал в данный момент, довёл до логического конца, снял с рук перчатки и повернулся ко мне.

— Рад тебя видеть, сынок, — он искренне улыбнулся и протянул мне руку. — Никак не привыкну к твоей новой оболочке.

Я ответил ему рукопожатием, а затем, повинуясь внезапному порывы, обнял его и изо всех сил прижал к себе.

— А я уже привык, — проговорил я, отпуская его. — И к новому телу и к новому имени.

— И как же тебя теперь зовут? — спросил он, растерянно улыбаясь.

— Никита, — ответил я, садясь обратно в кресло.

Почему-то я был совершенно уверен, что называл отцу своё нынешнее имя, но он просто не обратил на это внимания.

— Ни-ки-та… — будто пробуя это слово на вкус, проговорил Радгар. — Интересное имя. Сильное.

— Так ты же знал, куда меня отправлял, — сказал я, хотя знал, что это не так, но мне хотелось немного польстить отцу. — В сильное тело с сильным именем.

Радгар посмотрел на меня в упор и подслеповато прищурился, став из-за этого каким-то беззащитным в моих глазах.

— Понятия не имел, — ответил тот, разводя руками. — Я использовал единственный шанс из миллиона.

— Как мы видим, он сработал, — ответил я, пожав плечами. — Так что теперь приходится решать проблемы этим вызванные.

— Хочешь сказать, без того моего поступка не было бы никаких проблем? — грустно улыбнулся отец, присаживаясь рядом со мной.

— Очевидно, — ответил я и положил руку на плечо Радгару. — Но это не значит, что я о чём-то жалею. Возможно, история могла идти лишь таким путём. Как у тебя с мамой, кстати?

— А? — он обернулся на меня с таким видом, словно я его вытащил из кромешного мрака на свет. — Ах, с мамой. С мамой у нас всё хорошо, да… Уговаривает меня вернутся в небоскрёб, но ведь это столько всего переносить…

Да, мои первоначальные выводы оказались верны. Из тюрьмы его выпустили, но он сам отказался отсюда уходить. Точнее, даже не так, он не придавал никакого значения тому, что его освободили, так как внутри всегда был свободен.

— Ладно, — усмехнулся я и махнул рукой, — сами разберётесь. Я же к тебе по делу.

— Я тебя слушаю, сынок, — ответил отец, собравшись в один момент и теперь напоминая холодную статую, человека науки, которого не интересует ничто житейское. Вот это переходы, честно говоря! — Если это касается твоей жизни, то, безусловно, я сделаю всё, что от меня требуется.

— Это касается не только меня, но и всего Моррана, — ответил я, глядя в глаза отцу. — Дело в том, что совсем недавно я разговаривал с неким инопланетным искусственным интеллектом, и он дал мне схему, как обезопасить нашу планету от агрессии аэрахов, — и я вкратце передал Радгару разговор с обелиском на лужайке меж миров. — Вот только схемы, чертежи и инструкции он загрузил мне прямо в мозг. И нужна технология, как их оттуда извлечь.

— Это несложно, — ответил отец, вызвав у меня натуральное удивление. — Обычная ментальная проекция. Сейчас я подготовлю оборудование, и мы снимем всю необходимую информацию. Я такими штуками занимался, когда тебя ещё на свете не было, — он широко улыбнулся, видимо, вспомнив те времена.

— Тогда у меня ещё одно предложение, — проговорил я, вставая с кресла и следуя за отцом в соседнюю комнату, где располагалась обширная лаборатория с разными необычными приспособлениями. — Раз уж извлечение информации не такое уж трудозатратное действие, то, может быть, ты поможешь нашим земным учёным, которые готовят проект по закрытию эфиром Моррана от действующего Примарха?

— Разумеется, — ответил Радгар, освобождая кушетку от тетрадей, заполненных от руки. — Морранцы собираются защищать родной дом до последней капли крови, поэтому мы безоговорочно поддержим любые разработки, которые помогут это сделать. К тому же технологии у нас достаточно продвинутые, раз ты обратился ко мне. Ложись!

Именно в тот момент я и понял, что моё давнее видение, где Радгар и Кшиштоф бок о бок что-то мастерят, было пророческим.

Через час с небольшим вся необходимая информация из меня была извлечена. Несколько раз отец хмыкал, влезая не в те отделы, и чему-то улыбался. А Штопор периодически отбивался от ментальных щупов, которые пытались углядеть в нём что-то нужное. Но завершилось всё успешно, о чём отец меня и оповестил.

Я тут же связался с Магнусом.

— Привет, — сказал я. — Не отвлекаю?

— Аэрашки… аэрахини, конечно, отвал башки, — устало отозвался на это маг, — но нет, уже не отвлекаешь. Чем могу помочь?

— Нужно провесить стационарный портал между лабораториями на Морране и Земле. Поможешь? — спросил я, полагая, что Магнус начнёт что-то возражать мне.

Но он на удивление сказал только:

— Сейчас буду, — и всё.

* * *

Выйдя из светящегося овала, Магнус первым делом пригляделся ко мне.

— Ты похож на говорящую цирковую лошадь, — сказал он вместо приветствия.

Ремарка была, как всегда, настолько не в тему, что я не сумел сориентироваться, к чему это было сказано.

— В смысле? — решил уточнить я.

— Ну в одном цирке показывали говорящую лошадь, — ответил мне Магнус, попутно проходя и здороваясь с Радгаром. — И народ, чтобы посмотреть на это, валил толпой. И вот, значит, подвешивают эту лошадь к самому куполу цирка, а затем роняют на арену. Она кое-как поднимается на копыта и выдаёт: «Боги, когда же я сдохну?». Вот так и ты, уже есть ощущение, что из-под купола тебя уронили, а вот, что на копыта поднялся, ещё нет.

— Тоже считаешь, что мне отдохнуть надо? — усмехнулся я, растирая ладонями виски.

— Зачем? — притворно удивился Магнус. — Все великие битвы были выиграны во сне. Прибудет действующий Примарх навалять тебе люлей, а ты ему: «Будьте так любезны, обождите часиков восемь-десять, я пойду посплю».

Я почему-то представил себе эту ситуацию, и невольный хохот сложил меня пополам. Проанализировав своё состояние, понял, что Магнус совершенно прав и мне просто необходим отдых.

— Сейчас, — сказал я, выставляя руки ладонями вперёд и показывая, что полностью согласен с критикой. — Давай только закончим с учёными, чтобы подготовка защиты Моррана шла полным ходом.

— То есть ты меня вызвал только из-за портала? — грустно уточнил Магнус, в глазах которого скакали бессмертные искорки веселья. — Тоже мне друг называется.

— Но нам и правда нужен стационарный портал между двумя лабораториями, — улыбаясь, ответил я. — Что ж мне теперь, бабулю звать?

— Отставить бабулю, — ответил на это Магнус и присел на предложенный ему стул. — Ты сам всё это можешь. Понимаю, что трудно, но надо. Работа с порталами — это прям азы настоящей магии.

— Но это же в разных мирах находится, — ответил я, глядя на собеседника. — Там же вычислять надо, чтобы движение всякое сходилось, и вот это вот всё…

— Ну, — кивнул мне маг и сделал невероятно хитрую физиономию. — А я тебе чего говорю? Настоящая магия — это математика и физика, а не ваши эти поджигалки с ветродуйками. Ладно, провешивай портал, а я тебе сейчас покажу, как сделать его стационарным, невзирая на всё происходящее в этих мирах движение.

Надо сказать, что получилось у меня всё довольно быстро. Всё-таки Магнус, несмотря на его достаточно специфическое общение, объяснял всё очень доходчиво, показывая буквально на пальцах.

Убедившись, что данному проходу между мирами ничего не угрожает, он кивнул и сказал мне:

— Как закончишь, отоспись как следует, а затем выбери время и свяжись со мной, — он нацепил шляпу, которая как всегда появилась из ниоткуда. — Нам надо будет кое-что закончить в твоём облике перед битвой.

— Геройский взгляд? — решил пошутить я.

— Зря иронизируешь, — усмехнулся на это Магнус и провёл ногтем по краю полей шляпы. — Иногда противника действительно можно победить одним только взглядом. Сильного противника.

С тем он и отбыл продолжать помогать с эвакуацией. А я остался в компании двух учёных, которые, лишь поздоровавшись, уже нашли общий язык и теперь обсуждали некие тонкости, о которых я понятия не имел. Так я узнал, что мой настоящий отец имеет в арсенале лингвистическую магию. А также увидел воочию то, что раньше лишь представлял. Радгар и Кшиштоф в паре представляли просто чумовую связку учёных.

— Перед вашими умами стоит несколько задач, — сказал я, когда смог отвлечь их внимание на себя. — Во-первых, надо разобраться с чертежами, добытыми у меня из головы.

— Это мы уже почти сделали, — широко улыбаясь мне, ответил Радгар. — Кшишт — настоящий гений. Он предложил нестандартное решение, которое оказалось единственным верным.

— Да ладно, — смущаясь, ответил второй учёный. — Если бы ты мне не подал идею, я бы и не предложил ничего.

Итак, они уже комплименты друг другу делают, значит, точно сработаются.

— Во-вторых, нам нужно с нуля создать распылитель эфира и запустить его в ближайшие две недели.

— С этим тоже всё более-менее, — ответил мне мой настоящий отец. — Морранских технологий вполне хватит, чтобы всё это привести в жизнь. Со сроками, конечно, полная задница, извините за выражение, но мы уложимся. Возможно, понадобятся какие-то производственные мощности.

— Ну и последнее, что нам жизненно необходимо — это починить эфирное сердце до конца, — я кивнул на махину, возвышавшуюся за спинами учёных. Сейчас она вся была облеплена лесами, и было видно, что некоторые его области уже восстановлены. — Оно будет служить эфирной батарейкой для распылителя. Другими словами, генерировать эфир для того, чтобы распылить его над Морраном.

— Но само по себе оно не сможет генерировать эфир, — пожал плечами Кшиштоф и обернулся к громадному устройству. — Для этого нам понадобиться несколько эфирников. Если вы отловите Батори, то мы вполне можем выкачать из них…

— Нет! — сказал я настолько резко, что оба учёных вздрогнули от неожиданности. — Больше никаких «выкачать из» понятно? — мои собеседники кивнули, давая понять, что им всё понятно. — Наверняка, можно сделать так, что маги будут просто делиться своими силами, при этом не теряя их полностью.

— Хм, — задумчиво проговорил Кшиштоф, — думаю, это вполне возможно, просто раньше передо мной не стояло такой задачи. В любом случае, мы будем стараться минимизировать риски.

— Вот это я уже принимаю как ответ, — удовлетворённо проговорил я, чувствуя, как усталость забирает меня всёсильнее и сильнее. — И помните, максимум через две недели всё должно работать. Поэтому проверять буду каждый день и распекать в хвост и в гриву тоже.

— Для полноценной работы сердца кое-чего не хватает, — проговорил на это Кшиштоф. — Раз уж спрос с нас будет строгий, хотелось бы, чтобы и с поставками проблем не было. Например, тут нам будут нужны такие штуки… ну… чем-то похожие на вертолётные лопасти. Где вы их достанете, я не знаю, но нужны они уже вчера.

— Всё понял, — кивнул я, мысленно уже разговаривая с Михалычем. — Мне нужны чёткие размеры.

— Всё это я предоставлю утром, — ответил мне Кшиштоф. — А сейчас вам бы отдохнуть, а то, с кого мы потом обеспечение спрашивать будем?

— Да, сынок, — сказал Радгар, чем вызвал очень непосредственную реакцию земного учёного, который начал переводить взгляд с него на меня и обратно. — Ты действительно выглядишь очень уставшим. Я тоже всё выдам тебе завтра. А сегодня отдыхай.

— А вы…

— Мы всё сделаем, не беспокойся, — чуть ли не в один голос заявили учёные. — Задачи поставлены, пути их решения видны. Всё остальное от тебя уже не зависит, — закончил мысль Радгар.

И я со спокойной совестью и мыслью об отдыхе перенёсся в небоскрёб деда.

* * *

Даже не знаю, случайно так вышло, или действительно того хотел, но портал я открыл на крышу. Прямо под родовое завихрение Державиных, которое некогда дало мне некое спокойствие и ощущение силы рода.

Несмотря на все пертурбации, стихия воздуха осталась близка этому телу и действовала на него весьма умиротворяюще.

В Москве царила ночь. Возможно, ещё не слишком глубокая, на часы я не смотрел, но машин внизу было очень много. Я сел прямо на крышу, подобрав под себя ноги, лицом туда, где через несколько часов взойдёт солнце.

И закрыл глаза.

Интересно, в этот раз Магнус не стал воздействовать на меня, чтобы я отдохнул в ускоренном режиме, а посоветовал выспаться. Видимо, магия тоже не в каждом случае подходит.

Хотелось несколько минут не думать вообще ни о чём. Но тут пришло сообщение.

«Я на твоём этаже в небоскрёбе отца. Жду для разговора. Варя».

Вот только этого мне сейчас и не хватало для полного счастья!

Я снова закрыл глаза и открылся навстречу воздушному завихрению, которое висело тут с незапамятных времён. Возможно, и город-то построили именно из-за него.

Ветер наполнял и очищал меня от различных ненужных мыслей, как мы отряхиваем от пыли книгу, которую долго не брали с полки, а затем она наполняет нас различным содержанием.

Наверняка, император нажаловался дочери, что я решил отменить свадьбу. В этом, полагаю, основная причина её визита. Вот только всё было немного не так. Я не собирался ничего отменять. Я лишь сказал, что мне предстоит битва, в которой я вполне могу погибнуть. Поэтому оправдываться и извиняться мне не за что.

«А я у деда на крыше».

Написал я в ответ.

А затем вспомнил фальшивую Варвару на лестнице. Которая как раз тащила меня под венец. Что я тогда сказал? Что настоящая так никогда не поступит, не так ли?

«Мне приехать?»

Лаконично и ненавязчиво. Почему-то показалось, что она поняла бы, если бы я ответил ей отказом.

«Вот ещё, — написал я. — Порталы — самый экологический вид перемещений. Сейчас провешу».

Перейдя ко мне на крышу, принцесса не сказала ни слова. Она просто обняла меня и прижалась головой к груди, и так мы простояли несколько минут, забыв про время и про всё остальное. Не существовало никаких ответов, потому что не было вопросов. Всё было предельно ясно и понятно.

Звёзды над нами ехидно подмигивали, словно подталкивая к неким действиям, к которым давным-давно были готовы оба, только всё никак не решались это озвучить.

Что ж, в конце концов, ответственность за всё только на мне, поэтому мне и принимать жизненно важные решения.

— Устал? — спросила она через несколько минут, которые вполне могли длиться и целую небольшую вечность.

— Сегодня все это замечают, — улыбнулся я, слегка отстраняясь, чтобы видеть отражение звёзд в её глазах. — Видимо, так оно и есть. Я как раз собирался отдохнуть…

— А тут я, да? — но это она сказала почти весело и лишь потом стала серьёзной. — Тебе бы действительно отдохнуть перед всем этим, — она снова глянула на звёзды. — Это же всё теперь твоё будет, так?

Я тоже глянул на мерцающие звёзды. Под этим углом мне их созерцать ещё не приходилось. И прислушался к своему внутреннему «я». А готов ли я принять ответственность за все эти сияющие в тьме космоса светила?

— Даже не представляю, — честно признался я и пристально поглядел ей в глаза. — Видя, сколько проблем у вашей семьи с одной-то страной, мне сложно представить, как можно управлять целыми планетами и звёздными системами. Передо мной пока стоит задача отстоять наши планеты. Всё остальное — потом.

— Согласна, — Варвара снова прижалась ко мне, — проблемы надо решать по мере их поступления. Но ты слишком напряжён. Вот и решила, что ты думаешь, как будешь разбираться со всеми этими сияющими звёздочками и править ими. Но, видимо, я ошиблась.

— Ошиблась, — кивнул я и не удержался, чтобы не поцеловать её в макушку. — Это тот редкий случай, когда врождённая чувствительность тебя подвела. Меня сейчас тяготит только предстоящая битва, а точнее, не она сама, а все сопутствующие моменты.

— Например? — принцесса вывернулась из моих объятий и снова заглянула в глаза.

— Успеют ли сделать распылитель? Починят ли эфирное сердце? Успеют ли завершить эвакуацию? Сколько погибнет людей и аэрахов до того момента, как я сумею, если сумею, конечно, нейтрализовать Примарха.

— А сама битва тебя разве совсем не волнует? — она словно хотела получить ответы прямиком из моих глаз. Впрочем, я от неё ничего и не скрывал. — Победа не очевидна, так ведь?

— Тут у меня, как сказал бы Магнус, шансы, как у блондинки при встрече с тираннозавром, пятьдесят на пятьдесят, — мне нравились шутки пришлого мага, и эту, полагаю, он оценил бы, как употреблённую к месту.

— Пятьдесят на пятьдесят — это шансы выжить или победить? — уточнила Варвара, снова прижимаясь ко мне, зябко ёжась и заглядывая теперь в глаза снизу-вверх.

— В данном случае, полагаю, это одно и то же, — ответил я. — Действующий Примарх в случае победы не оставит меня в живых. Ему конкуренты не нужны.

— Одним словом, наши шансы не очень, да? — Варвара говорила мягко, словно речь шла о шансах выиграть у Чернышёва в шахматы.

— Я сделаю всё, чтобы победить, — заверил я её и украдкой глянул на звёзды.

А они мне нравились. Возможно, это даже здорово — быть частью такой огромной империи?

— В тебе-то я не сомневаюсь, — ответила Варвара и тяжело вздохнула. — Мне тут отец на тебя накляузничал, — она усмехнулась. — Говорит, что ты отказался от свадьбы. А дальше всякие намёки на то, что ты теперь найдёшь кого-то лучше, богаче и так далее.

— И всё-таки он — дурак, — не сдержался я, чем спровоцировал нервные хихиканья со стороны любимой. — Я ему чётко сказал, что не хочу делать тебя вдовой. И вопрос со свадьбой надо бы перенести на более спокойные времена, нежели сейчас.

— Никита, оглянись! И посмотри правде в глаза! — она максимально приблизила своё лицо к моему так, что я почувствовал её нежное дыхание, совершенно волшебным образом воздействующее на мой мозг. Возможно, она это знала и беспардонно этим пользовалась. — Когда у нас были спокойные времена? Что ни день, то одна проблема хуже другой. Ты думаешь, будет лучше? Не будет! Нельзя ждать милости от завтрашнего дня, надо брать всё от сегодняшнего, понимаешь, о чём я?

— Я многое понимаю, — ответил я, уже потихоньку растворяясь в её глазах. — Но у меня, правда, сейчас нет ни сил, ни времени, чтобы тратить их на организацию свадьбы. Да и потом я не намерен делать тебя молодой вдовой. А уж тем более подставлять под возможный маховик репрессий как жену того, кто бросил вызов действующему Примарху…

— Все вы, мужчины, одинаково не очень умные, — прошептала она, прикладывая свой пальчик к моему рту. — А не только мой отец. Ты пойми, мне не нужна шикарная свадьба, не нужны гости и все эти традиционные свадебные дурачества, торжества. Мне нужен мой любимый человек, понимаешь?

— Понимаю, — проговорил я прямо в приложенный к моим губам палец и кивнул, но она вдавила его сильнее, чтобы я молчал. Видимо, вопрос не требовал ответа.

— Тем более, что исход битвы не ясен, — проговорила она тоном, не терпящим возражений. — Значит, у меня есть две недели, может, чуть больше или чуть меньше, чтобы побыть рядом с любимым мужчиной. И я не собираюсь жертвовать этими днями. Понимаешь?

Наученный предыдущим опытом, я не стал отвечать, а лишь кивнул.

— Так вот в этом случае для свадьбы нам нужен Никита из рода Державиных. Ты вроде бы как тут. Я — Варвара из рода Рюриковичей — тоже на месте. Для заключения союза этого более, чем достаточно. И пусть Стихии станут нашими свидетелями! — у неё на ладони загорелся крохотный огонёк первозданной стихии.

— Стоп, стоп, стоп! — остановил я её, чем вызвал натуральное замешательство.

Хотя и огонёк с её ладони не погас, а просто вспорхнул и завис над нами.

— Что? — в её огромных глазах вот-вот были готовы появиться слёзы.

— Давай-ка всё хотя бы в этом смысле сделаем, как полагается, — тепло улыбаясь и посылая ей лучи спокойствия, ответил я, после чего встал на одно колено и протянул ей руку, в которой уже было зажато купленное мною по случаю обручальное кольцо. Как же давно это было. — Варвара Ярославовна, будьте моей женой!

Она сплела пальцы обеих рук между собой, приложила их ко рту и шумно сглотнула. В глазах всё-таки появились слёзы, но это были совершенно иные слёзы, которые желает видеть каждый мужчина, который их вызывает, так как это слёзы счастья. Затем она расцепила руки, прикрыла рот правой, а левую приложила к сердцу. После чего уже бросилась мне на шею.

— Я согласна! — чуть ли не заорала она.

Огонёк над нашими головами набрал силу. И в этот момент к нему присоединился первозданный смерч.

Я не выбирал стихию для свадьбы. Но, видимо, сыграло роль то, что мы находились во власти стихии ветра, поэтому и засвидетельствовать нашу церемонию прибыла стихия воздуха.

Танец пламени и ветра был просто непередаваем. Они двигались, словно профессионалы, выступающие на публике. Хотелось аплодировать всем их совместным па и, возможно, кружиться так же, как делали это небольшой смерчик сантиметров десяти в высоту, иногда изменяющийся до неузнаваемости и даже принимающий форму танцора-человека. И чуть меньший по размеру огонёк, позволявший сегодня себя вести в танце.

Я подхватил Варвару, и вместе под мелодию, которую слышали только мы, да окружающие нас звёзды, мы закружились в нежном и трогательном свадебном танце, где признавали друг друга самыми близкими людьми во всех существующих мирах. А круг наших объятий становился неразрывной границей нашей пока маленькой, но очень верной семьи.

Мы двигались под ветром и пламенем, на открытой всей вселенной площадке, но в то же время свидетелями нашего счастья стали лишь наши родные стихии, следовавшие за нами в любовной гармонии.

В одну из пауз я почувствовал жжение на левой груди, но не придал этому значения. Лишь наутро я увидел, что получил татуировку, на которой изображён союз ветра и пламени.

Но сейчас мне было совершенно не до этого.

Я двигался.

Двигался в танце, совершенно забыв об усталости.

Звёзды кружились над нашими головами, благословляя новый союз.

А потом они исчезли, потому что мы переместились с крыши на этаж, отведённый дедом для меня.

Но мы не прекращали танцевать.

Мы двигались и двигались до тех пор, пока совершенно не утомились и не уснули обнажённые и счастливые в обнимку друг с другом.

Глава 6

Копьё оказалось не просто копьём. И даже не копьём вовсе, а высокотехнологичным оружием, способным выкашивать целые поселения.

Нет, в крайнем случае его, конечно, можно было использовать в качестве копья. Что и сделал неизвестный мне представитель, скорее всего, аэрахов. Но вообще штука эта была ещё и ритуальной. И с ней следовало серьёзно заниматься.

Предполагались специальные упражнения, которые надо было выполнять с тем, что я по привычке называл копьём.

Или нет?

Сомнение закралось в мой разум в тот момент, когда я делал что-то очень похожее на поклон этому самому копью, и прервался на середине движения. Не буду я спину гнуть перед какой-то там железякой. Пускай и очень-очень древней.

Помещение, в котором я занимался, больше похожее на японские залы для медитаций и упражнений, чем на мой спортзал, вдруг окуталось дымом.

Копьё исчезло.

Совсем.

На его месте стоял аэрах невероятных размеров. Его хитин переливался чёрным антрацитом, сильные лапы были готовы подминать под себя всё живое, а из-за спины торчал хвост, визуально превышавший мой раза в три-четыре. И то, когда я на Куране был. Венчало это великолепие корона из грубо выделанного металла.

Так что я почти сразу догадался, что передо мной никто иной, как Примарх собственной персоной. Только вряд ли действующий. От этого буквально веяло древностью.

А ещё он прожигал меня презрительным взглядом.

— Поклонись мне, недостойный потомок! — прорычал Примарх, угрожая жалом на конце хвоста.

— Не буду, — спокойно ответил я.

— Ты — слабак, потому что не можешь быть сильным. Ты — слизь, вышедшая из чрева болезной паучихи. Ты — грязь из-под моих лап.

— Ты чёрный, потому что не можешь быть белым, — в тон ему проговорил я, чем заставил замолчать и сменить беспредметные оскорбления на предметные.

А я начал догадываться, в чём, собственно, дело и что мне во всём происходящем казалось неправильным.

— Целый выводок! Миллионы моих потомков ждали, пока накроется обелиск! Целая кампания экспансии была подготовлена для того, чтобы покорить скрытые пока от нас миры! А ты единственным своим действием похерил это событие. Более того с помощью говна и палок починил этот хренов генератор, который снова закрывает от нас миры! И зачем это? — он распалялся больше и больше, а у меня на лице всё шире расползалась улыбка. — Ты помогаешь врагам своего народа! А это значит, что ты — предатель! — он сделал несколько шагов в мою сторону, но, кажется, особо и не приблизился. — Ещё и копьё к рукам прибрал! Оно тебе не принадлежит!

Сначала я хотел проснуться молча. Но затем решил всё-таки немного остудить дух копья, явившийся мне во сне.

— Послушай, — сказал я. — Мне сейчас нет до этого никакого дела. Честно говоря, даже слушать тебя некогда. У меня есть дела поважнее.

— Что может быть важнее империи аэрахов и их завоеваний⁈ — возопил Примарх и натурально встал на дыбы.

— Молодая жена, — ответил я нехотя. — И первая брачная ночь. Так что иди-ка ты на хер, дружок.

После чего, ни о чём не жалея, проснулся, потянулся к лежащей рядом Варваре и жарко поцеловал её в шею.

* * *

Среди ночи у Державина-старшего раздался звонок.

И так как пройти он мог лишь от очень узкого круга лиц, Игорь Всеволодович взял трубку.

— Да, Стас, что случилось? — спросил он, вскакивая с кровати.

Не будет замначальника службы безопасности среди ночи беспокоить по пустякам.

— Эм… как бы корректнее сказать… — замялся Громобой, но потом, видимо, понимая, что деваться всё равно некуда, выпалил. — У нас в небоскрёбе ночует принцесса Российской империи.

— Вот как, — выдыхая, проговорил Державин-старший и уселся обратно на кровать. — Она в гостевых покоях? — уточнил он, всё ещё не совсем понимая, чем вызван звонок.

— В том-то и дело, что — нет, — ответил Громобой. — Она в покоях Никиты Александровича. И там… ну, мы полагаем, там всё очень близко.

— Так! — прорычал Игорь Всеволодович, закатывая глаза. — Не дождались всё-таки.

— Я вам сейчас скину запись камер наблюдения с крыши. Вы посмотрите, а уже затем делайте выводы, хорошо? — попросил Стас непривычным для него тоном.

И в этот же момент в телефоне тренькнуло оповещение о входящем файле.

А дальше он смотрел видео с крыши. Сначала ему было немного неловко, словно он подглядывал за молодыми, а затем он всё воспринимал уже, как фильм. Когда над Никитой и Варварой появились знаки стихий, он стал незаметно для себя улыбаться. А потом и вовсе засмеялся в бороду. По-доброму, как уже очень давно не смеялся.

— Ну хоть не распутничают, — проговорил он себе под нос. — И то дело. Мозгов хватило всё по уму сделать. Вот только как быть с семьёй?

Он только представил себе разъярённое лицо императора и чуть ли не сложился от хохота.

— Да, Ярослав Иванович, обвели тебя молодые вокруг пальца, — сказал он, вставая с кровати и одеваясь. Сыграла старая привычка, не мог он разговаривать с равными себе и вышестоящими лицами без штанов. — Но тебе я звонить не буду. Тебе такое сходу говорить не надо. Инфаркт — вещь неприятная, — он хохотнул своим словам.

Затем нашёл в телефонной записной книжке нужный номер, но не набрал его.

Для начала он отправил на него ссылки на видеозаписи. Затем выждал нужное время и принял звонок от императрицы.

— Что всё это значит? — спросила она голосом, которым спрашивают, что у нас сегодня на завтрак? То есть, не более, чем предлог для начала разговора. — Это сегодняшняя запись?

— Да, — ответил Игорь Всеволодович и хохотнул. — Так что поздравляю вас с тем, что наши семьи породнились. Поверьте, это такая же неожиданность для меня, как и для вас.

— Да уж, полагаю, — ответила на это Елизавета Фёдоровна и тяжело вздохнула. — Молодёжь сейчас такая, ей никто не указ.

— Да разве ж мы в их возрасте не такими были? — усмехнулся Державин-старший. — А если и не были, то таких проблем, как перед ними, перед нами тоже не стояло.

— И тут вы тоже правы, но как же теперь… — она замолчала, не договорив, потому что всё и так было очевидно. — Как отцу-то сказать? Он-то планировал пышную свадьбу, заморских гостей, пир на весь мир и вот это вот всё. А они призвали стихии, и никто им больше не нужен.

— Может, так и правильно? — пожал плечами Игорь Всеволодович. — Скоро битва, и, чем она закончится, только богам известно. А то и они не в курсе. Пусть насладятся жизнью, а призвать к ответственности успеем.

— И то правда, — ответила императрица и снова тяжело вздохнула. — Вы правильно сделали, что сначала позвонили мне. Я попробую его подготовить, а то он у нас натура нежная. А вы обеспечьте, пожалуйста, безопасность. А своих я пришлю ближе к утру. Хорошо?

— Можете не беспокоиться, — ответил Державин-старший и встал, словно стоял перед Елизаветой Фёдоровной лично. — У нас одна из лучших служб безопасности в империи.

— Я не сомневаюсь, — по голосу было слышно, что императрица улыбается. — Как и в том, что рядом с вашим внуком она будет в безопасности даже посреди взрывающегося вулкана. Но есть вопросы протокола, вы же понимаете.

— Понимаю и не прекословлю, — смиренно ответил Игорь Всеволодович. — Надеюсь, мы не получим очередной взрыв от нашего любезного вседержителя.

— Тоже на это надеюсь, — проговорила Елизавета Фёдоровна. — Спасибо вам за информацию. Всего доброго. До скорых встреч.

Из последних фраз сарказм буквально рвался наружу.

Ухмыльнувшись, Державин-старший положил телефон на тумбочку и уселся в кресло рядом с кроватью. Сна не было ни в одном глазу.

— Ну, Никитка, ну, молоток, — хмыкнул он в бороду, встал и подошёл к бару.

Открыл дверцу, осмотрел содержимое, а затем закрыл обратно. Пить не хотелось. Хотелось радоваться жизни. Бегать по зелёной траве, смеяться и ловить улыбку милой барышни.

— Что ты с нами со всеми делаешь? — проговорил он совсем тихим голосом и тепло-тепло улыбнулся. — Но всё делаешь правильно.

* * *

Утром, повторив наши танцы не раз и не два, мы всё-таки встали, позавтракали и сразу же отправились на Морран. Я хотел узнать, как обстоят дела с эвакуацией. Но это был предлог. Больше меня всё-таки интересовало копьё, которое ночью так беспардонно ворвалось в мой сон.

Но, чтобы не сразу акцентировать на нём внимание бабки, я завернул его в рулон линованной бумаги, найденный где-то прислугой.

Порталы удавались мне с каждым разом всё лучше и лучше. На этот раз удалось открыть всего в нескольких шагах от Араны. Всё-таки привязка к конкретной личности — отличная штука.

Бабуля сначала коротко взглянула на нас, затем отвернулась, чтобы продолжить раздавать указания, но потом снова повернулась к нам, словно до неё что-то дошло, и уставилась на Варвару.

— Деточка, поздравляю! — сказала она, и я даже не услышал сначала откровенного стёба в её голосе, а он там уже был. — Смотрю уже семейный кокон пополнения вьёте? Сколько десятков потомков планируете?

Варвара закашлялась и схватилась за меня рукой.

— Каких ещё десятков⁈ — вскрикнула она, когда восстановила дыхание. — Никита, она серьёзно? Детей будет много? — и тут она увидела мою улыбающуюся физиономию и ткнула меня локтем в рёбра. — Ах вы! Вообще-то, бабушка Арана, — она повернулась к бабке, и я понял, что она уже полностью пришла в своё обычное расположение духа, — я — любимая женщина, а не инкубатор. И вообще, у нас конвейерная сборка детей не практикуется. Мы по старинке привыкли. Лучше больше подходов сделаем. А пока потомков вообще не планировали.

— Молодец, — рассмеялась Арана. — За словом в карман не лезешь.

— Рада была увидеться, — ответила на это принцесса и повернулась ко мне. — Но пора в Сибирь, проверять, как идёт эвакуация.

Я поцеловал её и открыл портал прямо к центральному административному зданию, где находились её временные палаты.

— Она у тебя — женщина с огоньком, — всё ещё смеясь, проговорила бабка, когда портал за Варварой закрылся. — Но это и к лучшему. Нежным фиалкам не место возле императора.

— Ты даже не представляешь, насколько права, — ответил я, вытаскивая свёрток из-за спины. — Но, что самое интересное, как в ней уживаются жёсткий прагматик и любящая женщина, причём, обе эти части личности достаточно саркастичны, но мне сарказма не достаётся.

— Душа любой женщины — загадка даже для неё самой, — заметила на это Арана с философским налётом в голосе. — А уж душа любящей женщины — загадка вдвойне. Ты чего-то хотел? Просто у меня тут важный момент.

— Да я ненадолго, — ответил я и снял с копья упаковку. — Только хотел спросить, тебе случайно не знакома эта вещь?

Глаза моей бабки надо было видеть. Они расширились и наполнились мистическим ужасом. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в её глотке.

— Чувствуется, не зря я к тебе с этим пришёл, — сказал я, чтобы хоть как-то скрасить неловкость момента. — Или мне его замотать обратно?

— Нет-нет, — Арана, наконец, совладала с собой. — Просто это Чертог Души Первого Примарха, — она боязливо приблизилась ко мне и провела пальцем по матовому металлу. — Откуда он у тебя?

«Свадебный подарок», — едва не брякнул я, однако по поведению бабки понял, что время шуток уже прошло.

— Эта штука, Чертог Души, как ты её назвала, торчала из генератора эфира… — тут пришло моё время замяться, потому что я хотел сказать: «В нашем мире», но это не соответствовало бы правде, потому что обелиск находился между миров. — Который обеспечивает им несколько миров, скажем так. Расскажешь, что это такое?

— Честно говоря, — бабуля была невероятно бледна с тех пор, как увидела копьё, но что ещё более настораживало, у неё пересохли губы. — Я в жизни своей не предполагала, что когда-нибудь увижу Чертог Души. Чтобы ты понимал, это совершенно легендарная вещь. Как ваша Атлантида. Все слышали, но никто не верит в то, что эта штука существует. Так и тут.

— А что она умеет? — спросил я, решив узнать как можно больше про своё ночное видение.

— Во-первых, он. Чертог Души, — она с огромным трепетом прикоснулась к копью. — Во-вторых, как может стать ясно из названия, в нём есть собственная душа. Правда, по легендам, это не какая-то отдельная душа, а часть оной Первого Примарха. Мол, он, чтобы не умереть до конца, заточил часть своей души в это оружие. И вот эта часть души могла стать наставником будущих правителей.

— Однако не стала? — мой вопрос, скорее, прозвучал как утверждение.

— Не стал, — согласилась Арана, продолжая разглядывать древний артефакт. — Потому как был утерян. Но, может быть, оно и к лучшему. Говорят, норов у Первого Примарха был отвратительный. Хуже, чем у моего братца, хотя кажется, что хуже быть просто не может.

— Ну да, — кивнул я, сохраняя полную серьёзность. — Тот ещё мракобес. Сначала поклониться требовал. Затем клясть на чём свет решил.

— Ого! — Арана теперь на меня смотрела с таким же благоговейным ужасом, как и на копьё. — А когда это вы уже познакомиться успели?

— Да приснился он мне этой ночью, — признался я и пожал плечами. — Только мне было не до него, так как первая брачная ночь, молодая жена рядом. Ну и послал я его подальше.

— Мда… — задумчиво протянула бабка, снова переводя взгляд на копьё. — Так Первого Примарха ещё никто не обламывал. А главное, что он после этого от тебя отстал.

— А мог не отстать? — удивился я и вспомнил детали. — Это же, по-моему, обычная ментальная прошивка, причём, достаточно примитивная. Преодолеть её не сильно сложно.

— Понятное дело, что десятки, а то и сотни тысяч лет назад технологии были значительно проще, — ответила на это Арана. — Только вот это же всё равно Первый Примарх, а не просто какой-то аэрах. Вопрос-то даже в другом. И вопрос этот очень серьёзный.

Она задумалась, так и не озвучив суть, поэтому я не дождался, пока она вновь выйдет на связь.

— И в чём вопрос-то? Или он настолько серьёзный, что мне его знать не положено?

— Юмор, — кивнула мне бабка. — Смешно. Только вот Чертог Души завязан, вопреки своему названию на кровь. Мне он, конечно, подчинится, потому что во мне течёт императорская кровь и всё такое. Да вот только я его не возьму. Потому что тогда мне придётся биться с братом, а не тебе. А это в мои планы, извини, не входит. Я готова растирать мышцы бойцу, но не получать по морде сама. А вот тебя он не признает.

— Потому что другое тело? — догадался я, раздумывая о том, что у Первого Примарха не возникло вопроса о том, кто я.

— Естественно, — ответила Арана и тяжело задумалась. — Вот и получается, что мне Примархом в любом случае не стать, потому что у меня нет дара подавления воли, поэтому и Чертог Души для меня бесполезен. Тебя он не признает. А, если до него доберётся брат, то всем нам крышка в любом случае. Не поможет ни эфир, ни твои установки, ни твой внутренний стержень — вообще ничего. Нас просто разотрут ровным слоем по галактике, как клубничный джем по куску хлеба и всё.

Тут пришёл мой черёд крепко задуматься. Всё-таки Арана что-то знает о древней легендарной штуке, которую воочию и не видел никто из её ровесников. Возможно, они знают не всю информацию. Может быть, существуют некие исключения из правил. А что, если кровь не так уж и важна?

— Но он признал меня во сне, — повторил я, как мантру. — Он мне сказал «потомок».

— Точно не «подонок, однозначно»? — приподняв одну бровь, уточнила бабка. — А то, по слухам, он был любитель этих словечек.

— Нет, — я покачал головой. — Совершенно определённо он признал во мне родню. Пожалуй, я попробую приручить этот самый Чертог Души.

— Как по мне, пустая трата времени, — пожала плечами бабуля. — Но вот к действующему Примарху он точно попасть не должен. Иначе кранты.

— И всё же я попробую, — упрямо проговорил я, проводя рукой по металлу копья. — Две половины своей души мне примирить удалось, так почему тут не получится?

— Если получится, будет здорово, — без капли насмешки проговорила Арана. — А пока давай я тебя поучу кое-каким тактическим хитростям.

* * *

Несмотря на то, что учился я быстро, на тренировку с изучением основных боевых особенностей аэрахов ушло более трёх часов. Всё было достаточно просто, но Арана требовала от меня того, чтобы основные боевые заклинания висели у меня, образно говоря, на кончиках пальцев.

Большинство всех приёмов сводилось к двум огромным группам: защита и нападение. Была ещё защита при нападении и контратака, но там, по большей части, сочетались уже известные мне заклинания.

Из защитных мне больше всего понравилось мгновенное наращивание хитина до уровня непробиваемой брони. Причём, у меня стало получаться быстрее и лучше, чем у Араны уже с третьего раза. На счёт чего она не преминула меня уколоть.

— Так, ну создавать себе домики из ничего у тебя, видимо, в крови, — проговорила она, явно намекая на мои отношения с принцессой. — Посмотрим, что с разрушением чужих домиков.

— Если только по реновации, — ответил я, ослепительно улыбаясь.

И вот дальше пошла настоящая чума.

Первым делом она меня научила добавлять яд в плазму, для стрельбы которой у меня в боевой трансформации был целый хвост. А учитывая, что моя плазма была ещё щедро сдобрена эфиром, практически ни один аэрах не мог долго выдержать моих атак.

Кроме, естественно, Примарха.

Но бабка не зря показывала мне различные тактики ведения боя. Она показывала, как может себя вести и какие применять приёмы её братец.

Дольше всего мы застопорились на боевом применении порталов. И не потому, что я чего-то не понимал. Скорее, из-за того, что я каждую позицию отрабатывал по несколько раз с разных ракурсов.

Кстати, моё появление над противником, которое я провернул с Араной при нашей первой встрече, не было чем-то необычным. В такой позиции я становился слишком уязвим, поэтому данная тактика и не использовалась давным-давно, и была забыта. Но какие-то преимущества она могла дать только единожды, при том условии, что я целиком и полностью использую эффект неожиданности.

— Мой братец — тот ещё дуболом, — проговорила бабка, показывая мне захват через портал, который позволял мне протащить противника, притаившегося сзади, и поставить перед собой, даже не оборачиваясь. — Он привык действовать силой. Лишать воли и подчинять себе, наваливаясь, так сказать, авторитетом. Но недооценивать его не нужно. Он — фанат кровавых разборок, поэтому много тренируется. По крайней мере, тренировался тогда, когда я с ним виделась более-менее постоянно.

— Я знаю, что недооценить врага — это первый шаг к поражению, — ответил я, повторяя за ней все движения и понимая о сущности порталов ещё больше, чем раньше. — Постараюсь этого не делать и сражаться на пределе возможностей до самого конца. Пока точно не буду уверен, что противник повержен.

— Настрой правильный, — похвалила меня и тут же сделала такое, отчего у меня глаза захлопали, как у восторженной блондинки. — А он может и не такое, — закончила свою мысль бабка.

В этот раз она в захват взяла не меня, а бревно, лежащее неподалёку. И закрыла портал в тот момент, когда бревно выглядывало из него лишь наполовину. Раздался хруст, и массивный кусок древесины, отрезанный чисто, словно лазером, упал мне под ноги.

— Это же сколько можно на пилах сэкономить, — пробормотал я, понимая, что мой юмор сейчас неуместен.

Несмотря на это, Арана расхохоталась.

— А ты хозяйственный, — сказала она, хлопая меня по плечу. — Полезное свойство.

— А это любым порталом так можно ампутации ненужного производить? — уточнил я, проводя пальцем по идеально ровной поверхности, которая нагрелась из-за произведённой операции. — Или нужны какие-то специальные заклинания?

— Практически любым, — пожав плечами, ответила бабка. — Противостоять этому может лишь специальная броня, которую я тебе покажу чуть позже. Но прежде всего, ты должен понимать, что это не обязательно должен быть его портал.

Я обернулся к ней, холодея от понимания того, что она сказала.

— А теперь можно подробнее? — попросил я, распрямляясь и провешивая портал, чтобы внимательно рассмотреть края портала.

— Смотри, — она с ухмылкой кивнула на только что открытый мною портал и, щёлкнув пальцами, легко закрыла его. Я даже не почувствовал того момента, когда она перехватила управление. — Теперь понимаешь? — сказала она, разводя руками. — Тебя можно убить твоим собственным порталом. Перерезать пополам, как при атаке, так и при попытке к бегству.

— Но как ты это сделала? Я же контролировал портал! — внутри меня всё бунтовало против происходящего, и я никак не мог смириться, что открытый мною портал забрали, как леденец у малолетки. — Я даже не засёк этого момента. Неужели это так легко?

— На самом деле, легко это лишь в первый раз, когда ты не ожидаешь, — она открыла портал, точь-в-точь похожий на тот, что открывал я. — В следующий раз ты уже будешь знать, что такое возможно, и почувствуешь момент. Но этого мало. Ты должен уметь контролировать свой портал и забирать контроль над чужими. Иногда весь бой сводится именно к умению владеть боевыми порталами, — она расслабилась и глянула куда-то на небо, как мне показалось, с некоторой ностальгией. — По крайней мере, у меня так было, но не факт, что будет у тебя.

— То есть при хорошем владении порталами, я легко смогу накромсать себе салатик из врагов даже без боевого оружия? — спросил я, пытаясь перехватить управление порталом, открытым Араной. — Или это совсем глупо?

— Тут надо помнить, что количество пространственных червоточин, которые мы называем порталами, ограничено, — наставительно произнесла бабка, при этом без менторских ноток в голосе. — У простых аэрахов оно не превышает десятка в час. У некоторых и того меньше. У монаршей семьи эта особенность прокачана лучше. Мы можем открыть до сотни порталов в час. Но сам понимаешь, в горячке боя ты считать не станешь. Поэтому выгоднее пользоваться чужими, а не открывать свои.

И в этот момент я вдруг почувствовал незримые нити, которые вели от портала к Аране. Они были совсем тонкими, значительно тоньше моей энергетической паутины. Я почувствовал себя неловким, как когда нужно сделать что-то с очень мелкими деталями и собственные пальцы кажутся тебе толстыми неповоротливыми сосисками.

Но сейчас передо мной стояла задача только перехватить контроль, а не воспользоваться. И я перерезал нити.

Портал захлопнулся.

— Молодец, — резюмировала Арана со своим обычным скепсисом в голосе. — А теперь будем учиться это делать так, как следует.

И следующие несколько часов, периодически доводя меня до отчаяния, она гоняла меня, заставляя открывать, перехватывать и закрывать порталы, что-то ими время от времени отрезая. Когда мы закончили, я чувствовал себя так, словно всё это время провёл в спортзале.

А ещё Арана дважды довела меня до того, что энергия для создания порталов требовала перезарядки. И вот это было совершенно незнакомое мне чувство. Правда, я схитрил и воспользовался иными ресурсами своего организма, чтобы создать портал не аэраховской природы. Чем заслужил одобрительный кивок.

— Ты быстро учишься, — резюмировала бабка, приняв человеческий облик и тяжело опускаясь на обрезок бревна. — Если бы я знала, насколько ты способный, ни за что не отпустила бы тебя с планеты и начала учить ещё тогда. Но что вздыхать о прошлом? Будем строить будущее с учётом допущенных ошибок.

Я воспринял её слова как комплимент. Да и тот факт, что я тоже вымотал её своими выпадами, о многом говорил. Правда, возможности действующего Примарха мне были до сих пор неизвестны.

— Как проходит эвакуация? — решил я спросить, воспользовавшись передышкой от интенсивного обучения. — Люди нормально воспринимают, что надо переместиться временно на другую планету?

— Нормально они воспринимают, — фыркнула Арана с таким выражением, словно речь шла о какой-то своевольной собачонке. — Только эвакуироваться отказываются.

— В смысле? — удивился я, совершенно уверенный в том, что всё проходит в штатном режиме. — Все отказываются?

— Ну как сказать, — она замялась, а затем повернулась ко мне и посмотрела в глаза. — Вы, люди, совершенно непредсказуемые существа, но в этом и ваша прелесть. Из миллиарда, подлежащего перемещению в безопасное место, согласились на эвакуацию только триста миллионов, — я успокоился, поняв, что хотя бы треть нам сохранить удастся. — Сто миллионов уже перемещено, благодаря Магнусу и Варваре. Мы бы и остальных уже закинули, но всё-таки у вас очень отсталый по технологиям мир. Поэтому мы приостановили эвакуацию и закинули к вам репликаторы, чтобы отстраивать жилые модули с той же скоростью, что и перемещаем людей.

— Разумно, — ответил я, мысленно ставя плюсик всем участвующим в операции за работу мозгами. — У нас не было времени всё это продумать.

— Зато теперь мы легко сможем эвакуировать народ целыми звёздными системами, — усмехнулась на это Арана.

— Надеюсь, нам это не понадобится, — сказал я и задумался.

Действительно, я не хотел власти, которая неминуемо последует в случае моей победы. Я просто хотел, чтобы люди жили спокойно, занимаясь своими делами без нависшего над их головами дамоклова меча.

— Экстренная эвакуация не обязательно должна быть вызвана агрессией аэрахов, — заметила бабка и скорчила зверскую гримасу, которая, судя по всему, должна была изображать ту самую агрессию. — Возможны также и естественные причины. Астероиды там, усиленная вулканическая деятельность. Да мало ли ещё что.

— Ага, — согласился я и вспомнил Стивена Батори. — Или человеческая нетерпимость к собственному виду.

— Эвакуировать всех с планеты и оставить на ней лишь одного тирана, жаждущего власти, — мечтательно проговорила Арана, глядя куда-то в небо. — А ты, дорогой внук, тот ещё изощрённый палач.

— Я даже ничего подобного не сказал, — рассмеялся я, чувствуя единение с той своей частью, что относилась к аэрахам.

— Зато подумал, — ответила Арана, обернулась ко мне и положила руку на плечо. — Слишком громко подумал, дорогой мой внук. Но самое главное, что ты должен сейчас знать: я в тебя верю!

Возможно, это самые главные слова для каждого.

Глава 7

Арахет был единственным, у кого не дрожали поджилки при виде действующего Примарха, посетившего лабораторию, в которой проводился самый важный эксперимент современности. Все остальные просто не привыкли видеть повелителя настолько близко к себе, вот и переживали.

А ещё присутствием владыки галактики подчёркивалась немыслимая важность эксперимента по вживлению ароита внутрь тела аэраха.

Про удивительные свойства ароита было известно ещё во времена правления Первого Примарха. Вот только его обычно просто носили при себе прямо в слитках. Даже корона главного аэраха была сделана из этого металла, едва тронутого обработкой.

Потом придумали делать из него всяческие амулеты, которые сильно добавляли владельцу силы и дарили прочие возможности, которых до применения ароита у особи замечено не было.

Затем отец действующего Примарха придумал делать из ароита части брони. Почему лишь части? Да потому, что этого металла было настолько мало в доступных мирах, что сделать из него полную броню для боевой трансформации не мог себе позволить даже Примарх. Просто не хватило бы.

Поэтому значение Кураны, на которой обнаружились просто невероятные залежи ароита, переоценивать было нельзя. Там этого металла было столько, что хватило бы не только на броню для Примарха, но и на специальные пластины силы для его личной гвардии.

А сейчас весь доступный ароит был расплавлен, и часть его использовалась в эксперименте по вживлению. Это придумал действующий Примарх. Всё-таки броню можно было срезать в бою или повредить иным образом. А вот если у тебя весь несущий внутренний скелет из ароита, тогда что? Правильно, противник будет посрамлён, а затем уничтожен.

— Д-дайт-те сиг-гнал, — заикаясь, обратился руководитель учёной группы к Примарху, полагая, что тот даст им отмашку. — К-когда буд-дет-те гот-товы.

Властитель аэрахов медленно повернулся к нему и глянул всеми восемью глазами. Руководитель учёной группы от этого взгляда скукожился, став раза в два меньше, чем был на самом деле.

— Мы только наблюдаем, — медленно и величественно произнёс действующий Примарх. — Делайте.

По виду начальника учёных было явно видно, что он не понял, как теперь действовать. Поэтому вмешался Арахет.

— Величайший из великих говорит, что прибыл только наблюдать за вашими действиями и считает недостойным себя вмешиваться в процесс, — пояснил он руководителю учёной группы. — Поэтому действуйте соответственно установленному графику. А, если потребуется вмешательство владыки, оно не заставит себя ждать. Так что не нервничайте, занимайтесь своей работой.

— Хорошо, — быстро и мелко закивал руководитель научной группы и отправился к подчинённым раздавать указания.

Аэрах, над которым проводился опыт, был весьма крупной особью. Это был Ведущий Второго Звена личной гвардии действующего Примарха. Он вызвался добровольцем, готовый умереть во славу великого господина.

Его уже полностью подготовили к эксперименту, зафиксировав конечности и обезболив главные нервные пучки. Даже, если что-то пойдёт сильно не по плану, сильной боли он не почувствует.

Затем операционную поверхность погрузили в специальный состав, позволявший закачивать внутрь организма аэраха металл в жидком виде. Причём, ароит не был горячим, в этом и состояла основная хитрость учёных. Благодаря некоторым соединениям, он оставался жидким при обычной температуре, привычной для аэрахов.

— Приступить к эксперименту! — распорядился руководитель учёной группы.

И тут же по многочисленным трубкам в тело аэраха заструился ароит. Тот напрягся и выгнулся. Ремни, которыми были зафиксированы конечности, натянулись так сильно, что заскрипели. Но это были специальные ремни, многократно проверенные на разрыв, так что пока им ничего не грозило.

Приборы, фиксировавшие состояние Ведущего Второго Звена, показали, что некоторые сигналы его нервной системы просто зашкаливают. Но, в целом, состояние в норме. Напряжение, скорее, объясняется не болью, а необычностью ощущений. Всё-таки инородная структура внутри жизнеобеспечения.

Спустя несколько секунд аэрах расслабился и опустился обратно на операционный стол.

— Какие изменения фиксируются? — тихо спросил действующий Примарх у Арахета, чтобы не вызвать приступ тревожности у учёных, прекрасно понимая, какую реакцию можно ожидать.

— Пока не могу сказать, — также едва слышно ответил ему Арахет. — Сейчас попрошу, чтобы нам комментировали.

Однако этого не понадобилось. Не прошло и минуты с того момента, как внутрь аэраха начали закачивать ароит, как у того показался хвост, которого раньше никогда не было. Более того, хвост этотувеличивался прямо на глазах.

А вместе с ним и слой хитина. И мышечный каркас.

Лежащий на столе аэрах едва напряг лапы, как ремни, стягивавшие их, просто разлетелись в разные стороны, словно праздничный салют.

Ведущий Второго Звена издал устрашающий рык. С его хвоста капала плазма, уже смешанная с ядом и кислотой.

— Прекратить эксперимент! — распорядился действующий Примарх, с натренированным равнодушием взирая на изменения, происходящие с подчинённым. — Ароит из подопытного извлечь, бывшего Ведущего Второго Звена утилизировать, подготовить полный комплект материала для вживления мне.

Но лежавший на операционном столе, видимо, передумал умирать. Он вскочил на лапы с диким рыком. И тут же оказался перекушен пополам самим Примархом, мгновенно принявшим боевую трансформацию.

— Все будете награждены, — напоследок сказал он и вышел из лаборатории прочь в сопровождении Арахета.

* * *

Уже который день я чувствовал себя путешественником поневоле, которому необходимость диктовала прыгать из мира в мир, словно лягушка с кувшинки на кувшинку. Выжатый, как лимон, после тренировки с Араной, я устремился в мир Никиты Державина с его неспешной пасторальностью и некоторой дремотностью, что ли.

Это по сравнению с другими мирами, конечно.

Но не успел я перевести дух, как получил сообщение от молодой жены.

«Ребята собираются, хотят отпраздновать. Ждём только твоего решения».

Я поразмыслил над тем, что могло бы отвлечь меня от такого предложения, и решил, что ничего важнее быть и не может.

«Штопор, — сказал я, подумав о том, что давно не общался с фамильяром. — Ты как считаешь, что может быть важнее друзей?»

Он завозился, видимо, впадал в некоторое подобие спячки, так как я его вообще почти не чувствовал в последнее время.

«Ничего, — ответил он сонным голосом, попутно зевая. — Друзья — это координаты в мире, по которым тебя можно найти. Так Солнце можно найти в галактике, только соотнеся с другими звёздами».

Я даже бровь поднял от удивления.

«Не слишком ли мудрые размышления для тебя? — поинтересовался я не с целью обидеть, а желая понять, откуда появились столь глубокие размышления в Штопоре. — С тобой точно всё в порядке? Ты много спишь в последнее время».

«С кем поведёшься, — пожал плечами фамильяр и устроился спать дальше, но, перед тем, как снова заснуть, всё-таки ответил. — Всё хорошо. Просто я быстро взрослею, чтобы вступить в бой готовым».

Понятно. Ну, ладно, раз он хочет спать, пусть спит. А я, пожалуй, посижу с друзьями.

* * *

Со времён жаркой бразильской ночи всё незримо изменилось. Большая часть моих друзей сидела парочками и влюблённо смотрела друг на друга. Что интересно, я не был исключением.

Больше всего меня позабавили Архос с Беллой. У неё красная роза виднелась в волосах, причём, это было настолько стильно и шикарно, что я не мог не восхититься. А у моего наставника точно такая же роза была приколота к петличке.

Боги, ну что за пара! Просто сливки высокого стиля, а не пара. Причём, они так общались друг с другом, что было любо дорого посмотреть и послушать. Какие комплименты! Какие ухаживания! Нам такому только учиться и учиться.

— Разрешите, леди, открыть вам бутылочку шампанского, заготовленную специально для встречи с друзьями, — сказал Архос, выражая огромный пиетет и каждым движением, и тоном.

— Конечно, дорогой, — ответила Белла, поворачиваясь к нему чуть в профиль. — Сейчас самое время!

Вот она — старая закалка. И ничто их не проймёт. Они и перед смертью будут распространять вокруг себя этот высокий стиль. Но что самое интересное, они совершенно не выбивались из нашей компании, а органично влились в неё. Нам не было с ними неудобно, скорее, наоборот. Очень уютно и тепло. Словно старшие братья и сёстры участвуют в наших сборищах, но полностью их поддерживая.

Катерина, уже не скрываясь, сидела на коленях у Олега и что-то жарко рассказывала ему на ухо. А вот Кропоткин себе позволить такого не мог, поэтому с Кариной они сидели на разных стульях. Но он держал её за руку, постоянно прикладываясь губами к тыльной стороне ладони.

— Все поддались нашему примеру? — решил я пошутить. — Прям клуб любовных встреч.

— Не все, — довольно резко, хоть и по-дружески, отозвалась Валя. — Некоторые предпочитают одиночество.

Я готов был биться об заклад, что она бы предпочла не одиночество и виски, налитый в её бокал, а быть на месте Варвары, которая привалилась головой к моему плечу.

Но тут к Вале подошёл припоздавший Магнус.

— Одиночество? — удивился он, выхватив из её речи последнее слово. — Может быть, повторим наше сафари на динозавров?

Она повернулась к нему и заглянула в глаза. Я видел, что она просто не позволяет себе расслабиться и, например, просто развлечься с тем же Магнусом.

— Что, так заметно? — сказала она совсем тихо, с тем расчётом, чтобы, кроме пришлого мага, никто её не услышал. Но я хорошо всё расслышал, так как был сосредоточен на ней в этот момент.

— Ну вообще-то, — ответил Магнус, стукая своим квадратным бокалом о её, — у тебя лёд в бокале горит.

— Ой, — вспыхнула Валя, глянула в бокал и быстро потушила пламя. — Спасибо, что сказал.

— А почему бы и не устроить любовные встречи на ближайшие две недели? — спросил Кропоткин таким своеобразным способом отвечая на мой вопрос. — В конце концов, будет, что вспомнить, если будет, кому вспоминать.

— Федь, ты чего? — спросил я, не совсем понимая его слова. — Вокруг Земли — эфиросфера, сюда аэрахи в любом случае не пробьются.

— Ты думаешь, мы будем трусливо отсиживаться в тылу, когда ты будешь сражаться на передовой? — совершенно неожиданно для меня проговорила Катерина и пристально посмотрела прямо в глаза.

— Теперь я хотел бы пояснений, — проговорил я, оглядывая одного за другим своих друзей.

— Да какие тут могут быть пояснения, — пожал плечами Олег, насколько это позволила сидящая на коленях Катерина. — Мы летим с тобой и примем бой на равных, как твои соратники.

— Слушайте… — я уже подготовил в голове лекцию на тему, как всё это опасно и что мне будет проще, если не надо будет беспокоиться за их жизни, но меня прервала Белла.

— Не старайся, — сказала она, погладив Архоса по плечу. И от одного этого жеста так тепло стало на душе. — Мы всё равно пойдём с тобой, хочешь ты того, или нет. И не для того, чтобы выкашивать легионы врагов. Мы этого и не сможем. Зато сможешь ты, зная, что твою спину защищают те, кому ты дорог.

«Солнце можно найти в галактике, только соотнеся с другими звёздами».

Всё так.

Я чувствовал, что это абсолютно правильная позиция, и не нужно ей сопротивляться. Тем более, я всё равно их не смогу переубедить. А это значит, что напрасные действия ни к чему.

— Что ж, — сказал я, поднимая тост. — В таком случае провозглашаю две недели любви в нашем клубе. Но только попробуйте мне хоть один погибнуть в битве. Я вас из-под земли достану! И закопаю потом!

Под дружный хохот мы выпили.

Конечно, если бы не было других ориентиров, как бы мы нашли наше Солнце?

* * *

Арана, сестра действующего Примарха, находилась в тронном зале после тренировок с внуком. Ей сложно было в этом признаться, но он её вымотал до крайности. Ещё чуть-чуть, и она бы просто упала без сил.

Примерно в этот момент она окончательно уверилась в том, что победа над братом возможна. Никита оказался гораздо сметливее и сильнее, чем она могла предполагать. Он с лёгкостью воспринимал самые трудные финты.

Ещё бы Чертог Души ему подчинился… Но это уже из области фантастики. Кусок сущности Первого Примарха, заключённый там, никогда не станет служить чужаку. Даже, если в нём есть часть императорской крови.

Примерно в таких мыслях находилась Арана, когда прямо в её тронном зале открылся портал. Она дёрнулась, чтобы принять боевую трансформацию, но затем рассудила, что, во-первых, поздно, а, во-вторых, не поможет.

Да и портал был не тревожных цветов, как у её братца, а умиротворяющих. Через него, осторожно ступая, вышла старая аэраха.

— Няня? — удивилась Арана, враз забыв о своей усталости, да и вообще обо всём на свете. — Какими судьбами?

— Лучше бы не этими, — грустно ответила та и пригнулась в приветственном жесте. — Я с дурными новостями, Арана.

Само по себе появление няни уже было чем-то неординарным. Она оставалась на службе действующего Примарха после отхода Араны от дел. И никаких договорённостей об информировании между ними не было. Сестра Примарха просто попрощалась со своей няней и ушла через портал. Тем ещё удивительнее было появление старой аэрахи здесь и сейчас.

— Что приключилось? Мой братец совсем сбрендил? — Арана разговаривала мягко, так как помнила о няне лишь хорошее. Благодаря ей в душе воительницы всегда горел свет созидательства. — Или он угрожал лично вам?

— Мне? — старушка искренне улыбнулась. — Ему нечем запугать меня лично. А вот своими намерениями по поводу тебя он меня испугал очень сильно. Он собирается напасть на твою планету и устроить тут кровавую мясорубку.

— Он уже приходил и оповестил меня об этом, — отозвалась Арана и пригласила няню жестом пройти вглубь зала на удобные подушки. — Мы знаем о грядущем нападении и готовимся к нему.

— Вы полагаете, что он выждет положенный срок, — печально проговорила старая аэраха. — Вот только не будет этого. Он нападёт внезапно. Может быть, даже прямо сейчас. Хотя, нет, прямо сейчас он отходит от операции. Но это не важно. Он не даст вам подготовиться, поэтому я и пришла предупредить. Вы уже должны быть готовы. Сейчас!

— Мы готовы, — кивнула Арана, обеспокоенная словами няни. — Но пока продолжается эвакуация наших людей на другую планету. И есть ещё несколько хитростей, которые мы хотели бы установить.

Эта фраза была с двойным дном. Она должна была показать, можно ли доверять старушке. Но та не заинтересовалась конкретикой тех самых хитростей, а потому Арана решила, что няня не шпион.

— Вы не можете быть готовы к тому, чем стал действующий Примарх, — няня покачала головой и выразила всю свою скорбь по этому поводу. — Ты не знаешь, а он сделал себя другим. Если ты помнишь, он давно уже экспериментировал с ароитом.

— Конечно, помню, — улыбнулась Арана, вызвав в памяти заносчивое поведение братца, которому достался крохотный кусок ароита. — Он всё мечтал собрать достаточно этого металла, чтобы сделать себе полную броню. Сделал, да?

— Хуже, — отозвалась старушка и пристально посмотрела в глаза сестре Примарха. — Теперь он буквально сам состоит из ароита. Убить его в боевой трансформации практически не представляется возможным. Только что эксперимент был завершён, и прошёл он успешно. Лишь узнав об этом, я помчалась к тебе, чтобы предупредить. Он ждать не станет. Сейчас придёт в себя и ударит всеми возможными силами. Так что лучше уходи, пока время есть.

— Это моя планета, — усмехнулась Арана, вставая со своего места. — Тут мои дети и друзья. Я никуда не двинусь с неё.

— Тогда ты умрёшь, — грустно произнесла няня. — И это не угроза, как ты понимаешь.

— Я понимаю, — ответила сестра действующего Примарха. — Но и ты меня пойми. Я не собираюсь бегать от брата. Я привыкла сражаться, не изменю себе и сейчас. Полагаю, у нас достаточно сил, чтобы победить его.

— Его невозможно победить, — повторила старушка своё убеждение и воззрилась на Арану с мольбой. — Я не хочу, чтобы ты страдала. Уходи, если есть куда.

— Я встречу его стоя, — отозвалась та, прикасаясь человеческой рукой к лапе няни. — И, если мне суждено погибнуть, я не стану роптать. Но и сдаваться без боя не намерена. Спасибо, что пришла и предупредила. Мы ускорим нашу подготовку.

— Хорошо, — смиренно ответила няня. — Примерно такого ответа я и ожидала, зная тебя. Но хочу сказать ещё вот что: он сильно изменился. Возможно, это ароит так влияет на его сознание и психику. Но он стал совершенно неуправляемый, раздражительный и кровожадный. Убивает вообще за малейшие провинности. Среди ближайшего окружения ходят разговоры, о том, что разум действующего Примарха помутился. После внедрения ароита в его тело лучше точно не будет. Я это к чему: это уже совсем не тот аэрах, которого ты знала. Это сущее исчадие зла.

— Он всегда был неуравновешенным, — сказала на это Арана. — Что ж, попробуем его уравновесить.

— Боги с вами, — проговорила старая няня и открыла обратный портал.

* * *

Друзья, а мы напоминаем, что ваши комментарии мотивируют писать нас чаще и больше! А ещё продолжает действовать акция: «Поставь 500-й лайк и получи бонусную главу в выходной день!»

Глава 8

Кажется, ещё до окончания моих посиделок с друзьями позвонил Марио Сан-Донато.

— Я прошу меня извинить за поздний звонок, — начал было он, и по его взволнованному голосу я понял, что случилось что-то важное.

— Говори, Марио, всё в порядке, — сказал я, отходя в более тихое место.

— Объявились Батори, — проговорил он, а затем затих на несколько секунд. — Практически в полном составе.

— И чего они хотят? — спросил я, напрягаясь, хотя чувство опасности пока дремало. — Или проявляют агрессию?

— Они каким-то образом узнали, что жива дочь Стивена, Эльжбета Батори, ну и пришли сдаваться, — с непонятной мне неуверенностью в голосе проговорил Марио.

— Сдаваться? — переспросил я, понимая, что именно в этом и не уверен Сан-Донато.

— Ну как бы… — он совершенно очевидно пребывал в замешательстве, пытаясь объяснить мне все тонкости в нескольких словах. — Они заявили, что собираются принести присягу Эльжбете, так как после смерти отца считают её легитимной правительницей рода, пока она не объявит что-то иное.

— А что Эльжбета? — поинтересовался я, так как мне действительно было интересно, что предпримет эта женщина, почти пятьсот лет проведшая во льду. — Примет их присягу?

— Она примерно в таком же замешательстве, что и я, — ответил Марио, а затем собрался с духом. — Но в целом намерена принять их присягу, чтобы, по её словам, не увеличивать хаос. А затем она просит включить род Батори в договор Пяти семей, чтобы он стал договором Шести семей. Так что получается, что некоторые наши враги становятся союзниками…

Но я слышал, что он ещё не верил в это.

— Что ж, — ответил я, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. — Полагаю, это правильное решение. Договор о ненападении нам нужен. Но я бы подумал о создании какого-нибудь объединения… Что-то вроде ассоциации эфирников, куда сможет вступить каждый по своему желанию. На базе этой ассоциации устроим школы, откроем свою академию и клинический центр, где сможем без риска запускать эфирные сердца. Как тебе идея, Марио? — спросил я.

И в какой-то момент подумал, что связь прервалась, настолько гробовая тишина стояла в телефоне.

— Марио? — позвал я.

— Да-да, — наконец, откликнулся он. — Это просто всё так неожиданно. И так замечательно! Такие радужные перспективы, что я даже дар речи потерял. Я только за, что сказать.

— И, полагаю, что ты справишься с должностью директора всего этого безобразия, а, Марио? — поинтересовался я, чем тут же вызвал самую настоящую бурю.

— Только не директором! Президентом, председателем, секретарём, начальником! Кем угодно, только не директором!

— Хорошо-хорошо, — рассмеялся я, понимая реакцию Сан-Донато. — Назначим тебя боссом эфирников.

— Никита… Александрович… — с некоторой заминкой проговорил Марио. — Ты шутишь?

— Конечно, шучу, — ответил я, и мы оба рассмеялись.

* * *

Где-то в середине ночи, убедившись, что Варвара спит после наших очередных «танцев», я встал с кровати, оделся, взял копьё и перенёсся на Курану.

Не могу сказать, почему именно туда. У меня возникло ощущение, что так будет правильно. Я открыл портал, шагнул внутрь. И первым делом чихнул. Грёбанные лилии! Почему я никак не запомню, что Курана теперь засажена ими вся?

Я отогнал от себя пыльцу и огляделся, чтобы понять, куда именно перенёс себя.

Это был небольшой скальный выступ над широким плато, простирающемся на многие километры во все стороны. Вдалеке виднелся космодром, который я когда-то принял за город.

Край горизонта прямо передо мной окрасился в рассветные тона. Люблю я это время суток, когда тьма отдаёт власть свету.

Я сел прямо на камень и подобрал под себя ноги, положив на них копьё. Или Чертог Души, как назвала это оружие Арана. Впрочем, название меня сейчас не волновало. Мне нужно было то, что сокрыто внутри.

Закрыв глаза, я прислушался к току собственной крови. Как оказалось, способ для вхождения в медитацию, показанный мне Ван Ли, оказался лучшим. Ничто так не способствовало сосредоточению, как внимание собственному пульсу.

Затем я рассмотрел энергетические каналы, пронизывающие не только меня, но и всё живое вокруг. Магия, действительно, была во всём. Сложно было отыскать то, в чём её не было.

И тут я понял, почему оказался именно на Куране. Недалеко от меня из-под земли струились просто колоссальные энергетические вихри. Нечто, сопоставимое по силе и воздействию с генератором, упрятанным меж миров.

Только это была противоположная сила. Она увеличивала возможности именно сущности аэраха во мне. Вот почему я тут! Мне нужны все доступные ресурсы, чтобы говорить с Первым Примархом на равных.

Арана считает, что я не смогу подчинить Чертог Души себе. Что ж, посмотрим. Кажется, если бы это было невозможно, он не поддался бы мне там, возле обелиска.

Он встал передо мной, полностью закрыв начавший расцвечиваться край небосвода.

— Ты — жалкий червяк… — завёл он свою обычную шарманку, но сегодня я не собирался выслушивать его оскорбления.

— Выбирай слова, когда разговариваешь с Новым Примархом! — спокойно заметил я, тут же ощутив взрыв ярости.

Отлично, значит, на этот дух возможно воздействовать.

— Да из тебя Примарх, как из дерьма пуля, — отозвался на это аэрах, заключённый в Чертоге Души. — Только и умеешь, что одобрительно хлопать по плечу друзей и пялить баб. А воинского духа в тебе даже на миллиметр от пениса нет.

— Неужели, чтобы зваться Примархом, надо убивать всех налево и направо? Если так, то ты прав, никакой я не Примарх. Потому что это позорище какое-то, — я решил пойти от противного и вывести душу Первого Примарха на откровенный разговор. Так было проще докопаться до его самых скрытых мотивов. — Тогда мне нужно будет только радоваться, когда люди прикончат аэрахов, да и жить в своё удовольствие.

— Тварь ты неблагодарная, — отозвался заключённый в копье. Но, судя по предшествующему шипению и ядовитым плевкам, сказать он хотел совершенно иное. — Ты хочешь нарушить многотысячелетнее превосходство аэрахов над всеми остальными ксеносами? Ты хочешь возврата к рабским временам?

— К рабским временам? — переспросил я, потому что почувствовал зацепку. Я ещё ни разу ничего не слышал об этом. — Можно подробнее, но без оскорблений?

— Ты — невежда, — отозвался Первый Примарх. — Ничего не знающий о собственных корнях увалень, решивший, что он умнее всех. Да, рабские времена. Когда нас — аэрахов и предки современного человечества, и предки других рас использовали в качестве рабов, не обращая внимания на наш разум и потенциал. Нас не считали равными себе. И знаешь, что?

— Что? — максимально скучающим голосом спросил я.

— Мой отец и я, мы доказали, что аэрахи не только разумны, но и не имеют себе равных в военных действиях. Мой отец отдал свою жизнь за свободу нашего вида! — душа, заточённая в Чертог, так распиналась, словно всё это имело хоть какое-то значение сейчас. И тут до меня дошло: для осколка этой души те события были значимы. — Мы смогли изменить отношение к нам! Они считали, что мы — низшие существа, предназначенные только для использования иными формами, но мы показали: наше призвание жить среди миров!

— Отлично, браво, — сказал я ещё более скучным голосом. — И какое отношение всё это имеет к реальности?

— Самое прямое! — возмутился Первый Примарх. — Император нашего вида продолжает моё дело, завоёвывая уважение тысяч миров.

Я позволил себе даже слегка хрюкнуть от смеха.

— Что смешного я сказал? — душа аэраха была явно озадачена.

Чего я, собственно, и добивался.

— Всё, — просто ответил я, чувствуя, как аргументы уже толпятся в моём сознании, умоляя выплеснуть их на оппонента. — Всё, что ты сказал, смешно. Кроме рабства, конечно. Это, конечно, ужасно.

— Чего ты добиваешься? — спросил меня Первый Примарх. — Я чувствую в тебе смешение кровей. Это означает, что ты — предатель, и собираешься использовать меня для потери славы аэрахами. Не бывать этому! Я не подчинюсь тебе никогда.

— Да мне и незачем подчиняющийся кусок металла с вопящей душонкой внутри, — ответил я, мечтая напоказ о том, чтобы силуэт отступил, открыв мне вид на восходящее светило. — Если бы ты действительно обладал бы какой-нибудь силой, тогда — да. А так… Я, пожалуй, выброшу тебя где-нибудь так, чтобы действующий Примарх не нашёл.

— Я не обладаю силой? — с издёвкой проговорил изменившийся голос из Чертога Души. — Пеняй на себя!

И мы моментально оказались на плато, что находилось под скальным выступом, на котором я сидел. И в то же время это было не оно. Куски его обваливались вниз, в первозданное пламя, пожиравшее всё и вся.

Мы оказались на небольшом пятачке примерно пятьдесят на пятьдесят метров. При этом Первый Примарх в полной боевой экипировке, а я в человеческом обличии. Ещё и копьё перекочевало к нему.

Он тут же начал атаковать всеми возможными способами, избегая пока лишь использования порталов. Он не стал ждать, пока я приму боевую трансформацию. Его задача была уничтожить меня, показав, кто на самом деле хозяин.

Полагаю, если бы он меня скинул вниз к языкам пламени, моё сознание этого не выдержало бы. И через какое-то время меня нашли бы на Куране, сидящим всё в той же позе, но с пустыми глазами и лишившимся разума.

Я благополучно увернулся от всех, даже самых стремительных выпадов, попутно перестроившись в машину для убийств. Но я всё ещё был меньше той махины, которая предстала передо мной.

Это дело надо исправить.

Я потянулся к энергетическим каналам ароита, что почувствовал до этого. И впитал в себя их силу, становясь больше и мощнее. Я даже пропустил один из рассекающих ударов, но мой хитин только слегка недовольно хрустнул. Зато от моего удара Первый Примарх отлетел к самому краю площадки.

— Ты не обладаешь силой, — сказал я и выстрелил в него плазменным шаром, смешанным с эфиром. — Агрессия и умение убивать не являются проявлением силы, а только проявлением слабости, — проговорил я, наблюдая, как в теле противника появляется огромная дыра.

— Он убьёт тебя! — прошипел аэрах из Чертога Души, имея в виду, по всей видимости, действующего Примарха. — И ничего ты с этим не сделаешь!

— Чем и распишется в своей полной несостоятельности, — ответил я, стреляя ещё двумя плазменными снарядами, которые откинули моего противника за край площадки. — И, скорее всего, тем самым уничтожит и себя.

Я приблизился к краю и увидел, как Первый Примарх висит на паутине, которой успел зацепиться за площадку. Но висит он из последних сил, потому что эфир буквально пожирал его. Не трогал он лишь корону из ароита. И, судя по всему, только благодаря этому металлу часть души аэраха ещё существовала в нашей реальности.

— Нет, он покончит с твоим желанием вернуться в рабство! — прорычал он, и тут я понял, в чём наша проблема. Мы разговариваем на разных языках.

— Я не собираюсь возвращать аэрахов в рабство, — я развёл лапами, словно руками, и со стороны это, наверное, выглядело очень забавно. — Я хочу предотвратить его самоуничтожение.

— Это как? — по широко раскрытым глазам аэраха я видел, что смог дотянутся до его сознания.

Я подал ему лапу и вытащил из пропасти, над которой он висел. И вот уже плато пропало. Точнее, снова было внизу, а мы находились на скальном выступе.

Но самое главное, силуэт ушёл с линии горизонта, позволив чувствовать мне первые лучи солнца на закрытых веках.

— Скажи мне, пожалуйста, ради чего вы воевали? — попросил я, не глядя на аэраха, уже признавшего своё поражение, но ещё не подчинившегося мне. — Чтобы не быть рабами самим или чтобы все остальные стали вашими рабами?

— Чтобы не быть рабами самим, — словно эхо повторил мои слова Первый Примарх.

— Ну а сейчас что происходит? — спросил я, удивляясь тому, что из Чертога Души этого не видно. — Вы сами стали теми, против кого восстали. Вы теперь носитесь по галактике и завоёвываете миры. Вся разница лишь в том, что вы просто уничтожаете разумные виды, населяющие эти планеты. Это не рабство, согласен. Это геноцид.

— Но мы должны обезопасить себя от возможных нападений со стороны других ксеносов, — неуверенно проговорил мой собеседник.

— И поэтому решили их уничтожить под корень? — я брал самые очевидные вещи и показывал их душе, заключённой в копье. — Но тем самым вы уничтожили сами себя. Вы уже не те свободолюбивые аэрахи, которых хотелось защищать от поработителей и угнетателей. Вы — безжалостные убийцы, которых необходимо просто устранить. Вы сами уничтожили свою сущность, став кровожадными тварями.

— Но, если бы мы не показали зубы, нас бы снова… — но мой собеседник уже совсем не был уверен в своих словах. Он пытался оправдаться давно заученными фразами, в которых не было больше жизни. Как не было и правды за аэрахами.

— Нет, — ответил я, полагая, что если и кривлю душой, то не сильно. — Вы бы могли заслужить уважение и войти в сонм разумных рас, которые сообща управляют мирами. А ныне… Вы с каждым актом своей агрессии погружаетесь в бездну всё глубже и глубже. Вы всё ниже и ниже в таблице разумности. Ещё чуть-чуть и вас будут считать обычными вредителями, которых надо удалить.

— Ты полагаешь, мы сошли с пути величия? — совершенно серьёзно спросил меня Первый Примарх.

— Да, и уже довольно давно, — ответил я, чувствуя, как потеплели веки от поднимающегося из-за горизонта солнышка. — Но окончательный шаг в бездну будет сделан в ближайшие две недели.

— Почему? — поинтересовался аэрах из Чертога Души, и я почувствовал, что наша беседа приобрела совершенно иную эмоциональную окраску. Он уже слушал меня на равных, а где-то даже воспринимал то, что я ему говорил.

— Одна из нас, — ответил я, вспоминая то, что увидел на Морране, — отошла от политики агрессии и укрылась на самом краю изведанных миров. Она не только вырастила совершенно миролюбивое потомство, но и смогла сжиться с одним из колен человечества. И даже войти с ним в симбиоз. Вот где развитие. Вот где истинная жизнь.

— Да, — согласился со мной Первый Примарх. — Это очень достойный эксперимент. Императорская кровь найдёт величие в любом проявлении.

— Возможно, — усмехнулся я, показывая, что нашёл ошибку в логике собеседника. — Вот только действующий правитель аэрахов собирается уничтожить и её, и весь её род, и людей, с которыми она создала взаимосвязь, и всю их планету. Просто одним взмахом лапы. Это что? Это уже геноцид собственного вида. А, если кто-то начинает уничтожать свой собственный вид, может ли он называться разумным? Как мне кажется, нет.

— И что же ты хочешь от меня? — совершенно неожиданно выдала душа из Чертога.

Я даже немного оторопел, чувствуя, как мурашки бегут по моей спине.

— Я хочу, чтобы ты помог мне, — ответил я, чувствуя, что даже мои волосы шевелятся от напряжения. Словно какое-то силовое поле окутало мою сидящую фигуру. Вот только поле это было не столько силовое, сколько эмоциональное. — Я хочу, чтобы ты не допустил убийство собственного народа. Хочу, чтобы помог сместить кровожадного тирана. Хочу, чтобы мы вместе привели народ аэрахов к гармонии и процветанию. Хочу, чтобы слово Примарх вызывало не злобу и страх, а гордость и чувство защищённости. Хочу, чтобы мы стали частью одной большой семьи разумных видов, — тут можно было бы и выдохнуть, но у меня осталось воздуха на ещё одно предложение. — Хочу, чтобы ты и Чертог Души подчинились моей воле, как Новому Примарху, что поведёт аэрахов по пути созидания.

— Я подчиняюсь твоей воле, — совершенно внезапно ответила мне душа Первого Примарха. — Ибо желаю расе аэрахов лишь процветания. И чувствую, что с тобой они смогут этого достигнуть. Ты сам — продукт дружбы и любви двух миров, а, значит, сможешь сделать так, чтобы все наши подчинённые увидели, что такое возможно. Чертог Души твой по праву!

Глава 9

Разговор меня сильно вымотал, поэтому я ещё долгое время сидел с закрытыми глазами. Возможно, даже ненадолго заснул. Потому что, открыв глаза, я увидел, что местное солнце уже высоко поднялось над горизонтом.

А в себя я пришёл от шагов, раздающихся за моей спиной. Однако чувство опасности по-прежнему молчало, из чего я сделал вывод, что приближающийся ко мне человек не представляет особой угрозы.

Я даже позволил себе ещё какое-то время посидеть, не поворачиваясь. За это время я постарался просканировать приближающегося человека. И, на удивление, мне удалось это очень легко. Я увидел внутренним взором Магнуса, только почему-то в гавайской рубашке и свободных хлопковых штанах. И, кажется, значительно моложе.

— Это лишь образ, — сказал он, присаживаясь рядом со мной. — Ничем не хуже и не лучше, чем все остальные.

Только теперь я открыл глаза и посмотрел на него. Но он был одет в свою обычную одежду, удобную для различных странствий. Никакого следа гавайской рубахи.

— Ты почувствовал, что я тебя сканирую? — спросил я, досадуя, что был столь неосторожен.

— Конечно, — ответил Магнус, поворачиваясь ко мне. — Ты пока ещё не научился скрывать свои намерения. Но ничего страшного, всё это придёт. Лучше расскажи, как ты с супругой по поводу нового имиджа будешь объясняться.

— А что не так? — встрепенулся я, потому что по ощущениям ничего не изменилось. — Сильные изменения?

— А ты селфи сделай, — посоветовал мне маг с лёгкой насмешкой. — Только сначала что-то от сердца прими, старичок.

Но снимок не понадобился. Мне достаточно было посмотреть в камеру, чтобы увидеть — моя шевелюра стала пепельно-белой. В остальном я, кажется, не слишком сильно изменился. Разве что взгляд стал ещё жёстче и злее.

— Как будто в парикмахерскую сходил, — проговорил я, притрагиваясь к волосам. — Ну или голову в таз с побелкой сунул, — неожиданно Магнус даже улыбнулся моей корявой шуточке.

— Не все артефакты одинаково полезны, — сказал он на это. — Но основная цель, как я понимаю, достигнута. Символ власти аэрахов теперь по праву твой?

Это даже не было похоже на вопрос, но я всё равно утвердительно кивнул в ответ.

— Да, но… — я даже не знал, как выразить всё то, что накопилось во мне за последние недели.

— Это значит, что ты можешь не просто надрать задницу действующему Примарху, но сделать это с полным на то правом, — развёл руками Магнус, показывая, что ничего сложного нет. — Или ты сомневаешься в том, что мы победим?

— Всё гораздо сложнее, — ответил я и понял, что единственный, кому я могу всё рассказать, — это Магнус. — Я сомневаюсь, что выйду победителем в этой схватке. И вот по какой причине: не совсем ясно, что под этим самым «я» прячется. У меня такое ощущение, что за всеми этими глобальными квестами я теряю себя. Примерно с тех пор, как я развеял Разумовского, события несутся в бешенном темпе, и я уже не знаю, кто противостоит моим врагам.

— Ты сидишь тут, рядом со мной, и смотришь на чудесное поле лилий сразу после рассвета, — ответил Магнус без капли иронии.

Всё плато было усеяно лилиями, и лишь специальное заклинание охраняло меня от пыльцы.

— Не понимаю, кто я, — местное солнце уже полностью висело над горизонтом, но глаза пока не слепило. — Всё реже у меня получается быть самим собой. Кем-то, кто является стержнем моей личности. Я не могу расслабиться до конца, полностью явив свою сущность. Это не получилось ни в Бразилии, ни на вчерашних посиделках с друзьями. Да, я постоянно делаю то, что должно, затем разгребаю последствия, пытаясь всё вернуть к какому-то исходному моменту. Но события всё время нарастают словно снежный ком. И в этой суете уже нет того человека, который имел какие-то цели и желания. Я уже не Арад с Моррана, не Никита Державин с Земли. Я даже не эфирник из рода Сан-Донато и не полноценный аэрах, потомок Араны. Я все они вместе и никто одновременно. Я уже некий грёбанный мессия, который должен спасать планеты и уберечь целые ксеносы от уничтожения и самоуничтожения. А где во всём этом Я? Кто спросит, чего хочу я?

— Ты просто поймал небольшую дезориентацию в том сонме личностей, из которых выплавляется твоя индивидуальность, — ответил Магнус совершенно не то, что я хотел бы от него услышать, а затем, словно понимая это, добавил: — Я же тоже никакой не Магнус.

— А кто? — спросил я, понимая, что своей импровизированной исповедью вызвал нехилые такие тектонические сдвиги в своём собеседнике.

Но он не ответил, а одним подбородком кивнул мне вперёд на плато, мол, смотри.

Я направил взгляд туда и поразился увиденной картине.

С двух сторон на плато выползли две огромные стены бурлящего тумана. А затем, словно упали горизонтально, расплёскиваясь и кипя, что очень несвойственно для такой структуры, как туман, пар или дым. Но невероятно красиво.

Потом из белой, почти молочной сущности принялись лепиться замки, цветы, фонтаны с льющейся водой, летящий самолёт, а потом всё исчезло, оставив лишь блестящую росу на растениях.

Я сидел не в силах сказать ни слова, заворожённый зрелищем.

— Когда-то очень давно, настолько, что я и не вспомню, когда именно, меня звали Игорем Тумановым. Я жил в мире, очень похожем на твой. Любил, дружил, планировал, мечтал.

Он не смотрел на меня, а куда-то вдаль, но, полагаю, перед глазами у него стояли сейчас совершенно другие картины.

— А затем случилась беда. Одна маленькая, локальная, незамеченная другими беда. И обо мне забыли. Что произошло дальше, слишком длинная история, которую я тебе обязательно когда-нибудь расскажу, если захочешь. Но сейчас хочу сказать, что вот он я — сижу рядом с тобой.

Магнус посмотрел на меня.

— Кто я? Я очень сильный маг, побывавший когда-то даже вместилищем настоящего бога. Парень был, конечно, с шилом в заднице, но оставил весьма положительные эмоции. И даже частичку своего характера. Все мои шуточки — это от него. Раньше я был угрюм и думал лишь о текущем моменте.

Он даже хохотнул, видимо, вспомнив что-то хорошее, смешное и тёплое.

— Но я опять ушёл в сторону. У меня есть сеть якорей, чтобы не потеряться. Семья, друзья, туман, наконец. Есть даже некое подобие работы, о которой я пока лучше не буду распространяться. Это всё помогает мне помнить, кто я на самом деле.

Маг положил мне руку на плечо и ободряюще сжал.

— А Магнус — это имя, прозвище, прикрытие, чтобы за мои деяния не прилетело семье, друзьям… да и планете, честно говоря, может. Просто в любом человеке есть стержень, составляющий суть его натуры, а есть маски, которые можно менять в зависимости от обстоятельств. Твой стержень — это объединение сплавившихся в тебе личностей. Ты же смог объединить эфирника и аэраха в себе? Добавь туда остальное. Почувствуй себя осью, вокруг которой вращается видимый тебе мир. А всё остальное — маски, прозвища, личины.

— Благодарю, — ответил я, вздыхая и понимая, что это вздох безмерного облегчения. — Мне очень помогло.

— Так кто ты? — спросил меня Магнус и улыбнулся.

— Я — Арад с Моррана, Никита с Земли, потомок Сан-Донато, Державиных и Араны, сестры действующего Примарха. Я — сын Радгара, брат Карины, муж Варвары и друг отчаянных людей, решивших дружить со мной.

— Такой подход мне уже нравится, — он прицелился в меня указательным пальцем. — А ещё?

— Я — тот, кто надерёт задницу действующему Примарху! — ответил я, в данный момент ни капли в этом не сомневаясь.

— Совершенно верно, — кивнул мне Магнус и по-дружески потрепал. — А я, чтобы тебе было легче воевать, обещаю, что не брошу тебя одного разгребаться с недовольными тиранией аэрахов народами с пары тысяч планет. Есть у меня один талантец в загашнике, разгребёмся.

— Вот спасибо тебе огромное, — с притворным осуждением проговорил я. — До этого момента мне это вообще в голову не приходило. А теперь ещё и об этом думать!

— Зато, — подмигнул мне пришлый маг и поднялся на ноги. — После таких масштабов проблемы с волосами покажутся сущей ерундой.

Я зажмурился, растрепал свои волосы и встал вслед за ним. Пора заканчивать подготовку к грядущей битве.

* * *

Действующий Примарх чувствовал себя великолепно.

Удручали только подчинённые, которые все, как один, начали вести себя так, словно поставили целью вывести его из себя. И это не выражалось в каком-то едином действии, а именно что имело массовый и разрозненный характер.

«Или, — думал Примарх, — это нас стало раздражать всё на свете».

Но, конечно, подобный вариант развития событий не рассматривался.

Тем более, что все эти мелкие недоразумения не шли ни в какое сравнение с тем, что он получил от последней операции. Замена экзоскелета под хитином на ароит прошла на удивление легко, подарив действующему Примарху множество новых возможностей.

Он стал больше, сильнее, порталы перестали быть ограниченными, бронебойность также выросла в разы. Яд, кислота, плазма — всё это стало концентрированней и действенней. Паутина вообще стала выше всяких похвал, превратившись в настолько тонкий инструмент, что лучшего и пожелать было нельзя.

Ну а главное достоинство — практически полная неуязвимость даже в местах сочленений. Так как ароит сам по себе имел отличные характеристики на ломкость и на разрыв.

Вот только подчинённые бесили.

Ну ничего, он с ними разберётся. Надо только унять сестру, которая позволила себе вольность да заткнуть рот несносному юнцу. А уж после этого он наведёт порядок в собственном окружении. Возможно, кого-то из подручных стоит даже показательно наказать.

Действующий Примарх поймал себя на том, что снова думает не о том. Ему надо бы планировать операцию по зачистке Моррана. С которого, как ему уже доложили, эвакуируют людей.

Ну и пусть эвакуируют. Сначала его верные аэрахи зачистят проклятый Морран, где уже много тысяч лет зреют настроения устроить переворот. А затем уничтожат тот мир, куда производилась эвакуация. Всё просто.

Во всём этом уравнении была лишь одна неизвестная — мальчишка. Тот, что смог развернуть экспедиционный корпус на Куране. Это означает, что он обладает возможностью отдавать приказы. Наравне с действующим Примархом.

Но есть возможность устроить отличный сюрприз этому самому мальчишке. Такой, которого он не будет ожидать. А, если даже и будет, ничего с этим не сможет поделать.

— Арахет! Сколько у нас осталось ароита в распоряжении? — спросил он у своего помощника, который хоть изо всех сил и старался не злить своего властителя, но всё равно бесил тем самым невероятно.

— Сорок семь малых слитков, — немедленно откликнулся помощник, словно держал эту информацию наготове.

«Он умён, — подумал Примарх с удовлетворением и тут же вскипел от следующей мысли: — Слишком умён! Нельзя ему доверять. Особенно ароит!»

— Подготовить Первое Штурмовое Звено и всем вживить по малому слитку ароита в лапу! — распорядился властитель аэрахов, уверенный, что этого будет вполне достаточно.

— Слитков также хватит на часть Второго Штурмового Звена, — заметил на это Арахет, равнодушно отмечая что-то лапой в планшете.

«Вот же лицемерная тварь, — подумал действующий Примарх. — Хочет под видом укрепления отжать себе ароита, чтобы стать подобным мне. Не бывать такому! Эх, Арахет, Арахет, не ожидал я от тебя такой лютой неблагодарности!»

— Нет! — прорычал Примарх и даже топнул лапой. — Только Первое Штурмовое. Наших личных гвардейцев! И сделайте это как можно скорее, потому что мы не будем дожидаться окончания ультиматума. Мы нападём завтра же!

— Хорошо, будет сделано, — отозвался подчинённый всё тем же безразличным голосом и вышел исполнять приказ.

— Вот же ублюдок хитрожопый, — пробубнил себе под нос правитель, — делает вид, что ничего не произошло. Ну мы тебя достанем, тварина!

* * *

Копьё, а точнее, Чертог души пропал из моих рук. Он стал частью меня. Рисунком на теле аэраха, силой в моём голосе, магией в моих крыльях. При всём при этом я твёрдо знал, что смогу его вызвать в любой момент. Он не растворился, а просто изменился на время. Пока не придёт пора явиться по моему зову.

С Кураны я сразу же перенёсся в подземный город к отцу и Кшиштофу. Они сообщили мне, что у них возникли некие непредвиденные обстоятельства. Я, конечно, ожидал, что нечто подобное возможно, но всё-таки надеялся, что обойдётся без форс-мажоров.

Не обошлось.

— Артефакт мы полностью починили, — заявил лучащийся, словно новый гривенник, Кшиштоф. — Благодаря Радгару, получилось заменить все сгоревшие узлы гораздо быстрее, чем мы рассчитывали.

— Да, — кивнув, согласился с ним отец моей души, — а благодаря твоему заводу и прекрасным рабочим на нём, мы уже полностью сделали детали для распылителя. Так что уже завтра установим его на Морране. В этом смысле мы сильно обогнали график.

— Тогда в чём проблема? — поинтересовался я, подозрительным взглядом окидывая учёных. — О каких трудностях вы мне писали?

— Видишь ли, А… Никита, — положив мне руку на плечо, сказал Радгар. — По какой-то неведомой нам причине мы не смогли зарядить артефакт эфиром.

— То есть как это? — не понял я и повернулся к Кшиштофу. — Это же ты проектировал и наполнял в первый раз?

— Проектировал, делал, проводил эксперименты — всё я, — согласился он, теребя рукав у халата. — Но Стивен, кажется, как-то смог прошить его на свой собственный отпечаток силы. Не могу сказать точнее, так как ни разу не маг.

— Это феноменально, — вскинул руки Радгар. — Человек сам не маг, но видит силу. Я с таким никогда…

Я сделал ему знак замолчать.

— Давайте начнём с самого начала. Какой принцип вы хотели применить? И что именно не вышло? — спросил я, пытаясь сосредоточиться полностью на технической стороне.

Кто же знал, что, кроме постоянных прыжков с планеты на планету, мне придётся ещё постоянно прыгать с темы на тему и вникать в такие дебри, что некоторым людям и не под силу.

— План был прост до собак, — неловко улыбаясь, проговорил Кшиштоф. — Эфирники из семей Сан-Донато и Маврокордато должны были создать поток эфира. Другие маги должны были поставить линзы, чтобы этот самый поток масштабировать, сделав достаточным помощности и концентрации для насыщения артефакта, как мы называем это эфирное сердце.

— И что пошло не так? — спросил я, продравшись сквозь термины, выдаваемые учёным.

— Он не заряжается, — ответил вместо того Радгар.

— Совсем? — уточнил я.

— Процентов на пятнадцать от ожидаемого, — ответил отец. — То есть это такая малость, что больше похожа на погрешность.

— И какие есть предложения? — я решил сначала выслушать мнения людей, которые работали над проектом, а уж потом предлагать какие-то свои решения.

— Всё зависит от того, как и что продумал Стивен, — ответил Кшиштоф, подходя к компьютеру и тыкая курсором в какие-то формулы и таблицы. — Если он всё запрограммировал на свой личный отпечаток силы, то можно только лишь попробовать использовать силу Эльжбеты. Хотя это вряд ли сможет нам помочь, и придётся искать какие-то другие пути. Но, если на отпечаток силы рода, тогда нам, в принципе, подойдёт любой из Батори.

— А какие другие пути существуют? — поинтересовался я, прикидывая, как можно обойти данную трудность.

— Много разных, — пожал плечами Кшиштоф и перевёл взгляд на предмет разговора, возвышавшийся в глубине помещения. — Вплоть до постройки нового, но…

— Но все их объединяет одно обстоятельство, — подхватил его фразу Радгар, — мы не уложимся в отведённое время.

— Значит, их просто нет, — ответил я, понимая, что у меня есть один шанс на сотню, что всё заработает так, как надо. — Продолжайте заниматься подготовкой. Можете хоть распылитель монтировать. А я пойду и поговорю кое с кем. Будьте готовы начать закачку эфира в любой момент.

— Так нам готовится к закачке эфира или монтировать распылитель? — уточнил Радгар, буравя меня взглядом.

Я и сам понимал, что отдал достаточно противоречивый приказ. Но это значило, что я не уверен в своих силах?

— Готовьтесь к приёму эфира, — мягко, насколько это было возможно, проговорил я. — Распылитель, как я понял, у нас по плану завтра.

— Совершенно верно, — кивнул Кшиштов. — И это займёт совсем немного времени, так как Магнус нам обещал провесить большой портал.

— Хорошо, — ответил я и вышел.

* * *

Эльжбета Батори пока жила в комнатах своего покойного отца. Она практически не появлялась на людях, предпочитая общаться с немногочисленной прислугой. Исключение составляли лишь люди из её рода, которые, узнав, что она жива, пришли, чтобы присягнуть ей на верность.

Они прекрасно понимали, что женщина далека от амбиций своего отца, но деваться им особо было некуда. Можно, конечно, объявить себя родоначальником, но в таком случае есть риск попасть под гонения и опалу от Пяти семей.

Меня Эльжбета приняла без вопросов. Она пригласила меня в уютную гостиную и усадила в удобное кресло, предложив чай. Но я отказался, полагая, что лучшего чая, чем у Кропоткина, просто не существует.

— Я так понимаю, вы по делам? — аккуратно поинтересовалась она.

— Да, — кивнул я, не собираясь ходить вокруг да около, — по делам. Но то, о чём я вас попрошу, предполагает человечность, а не сугубый расчёт. Поэтому сначала я хочу вам рассказать об истоках причин, которые привели меня к вам.

— Я вас внимательно слушаю, — сказала Батори и попыталась улыбнуться. — Но, если что, теле… визор я смотрю, так что кое-что знаю.

Всё время с того момента, как вошёл сюда, я разглядывал девушку. В последний раз, когда я её видел, она едва могла дышать. А сейчас была разве что излишне бледной, но не более того. И хоть меня радовали эти перемены, хотелось ещё узнать, а что же внутри у этой хрупкой на первый взгляд особы.

И, когда я посмотрел вглубь её натуры, увидел уже укладывающееся смятение и желание жить, не особо выделяясь. Никаких грандиозных планов по захвату мира. По крайней мере, пока.

— Нам предстоит битва, — начал я, сразу очерчивая проблему. — Но первое столкновение будет не тут, а в другом мире. В моём родном мире, называемом Морран. Если хотите, можем взглянуть на него.

— Я бы не отказалась, — сказала Эльжбета, даже не предполагая, что за этим последует.

Нет, конечно, я бы мог показать ей какую-нибудь запись на телефоне из тех, что сделал за последние дни. Но зачем?

Я просто открыл портал прямо в её гостиной, встал с кресла и подал ей руку.

— Разрешите?

Мы вышли на край каньона, по которому проходила эвакуация. Эшелоны с людьми практически без перерыва катились мимо нас по его дну. Но это была лишь часть картины. И Эльжбету заинтересовала не она. А цвета чужого неба, иной состав воздуха, запахи, звуки. Две луны на небе.

Она сорвала местный цветок, росший возле её ног, и приложила к носу, втягивая аромат.

— Мне нравится, — сказала она, наконец.

— Вы чувствуете? — спросил я, пытаясь понять, она уже знает, или нет?

— Что? — и тут до неё стало доходить. Она попыталась применить какое-то заклинание. Затем другое. И ещё. И ещё. — Тут нет магии, — ошарашенно сказала она.

— Вообще-то есть, — сказал я, показывая ей крохотный смерч на ладони. — Тут нет другого. Нет эфира. Полностью отсутствует субстанция, позволяющая эфирникам использовать магию. И нам нужно это изменить.

— Пойдёмте обратно, — с жалобными нотками в голосе попросила она. — Мне тут очень некомфортно.

— Конечно-конечно, — ответил я и снова помог пройти сквозь портал в обратном направлении.

Мы уселись у неё в гостиной и продолжили разговор.

— Для того, чтобы там появился эфир, — сказал я, подбирая слова, чтобы их понял совершенно несовременный человек. — Нам нужны две штуки. С одной проблем нет. А другая, похожая на огромное эфирное сердце, должна служить неким источником этого самого эфира. Так вот её мы без вашего участия практически не можем заставить работать. А сделать новую просто не успеваем.

— А зачем вам нужен эфир на том свете? — спросила Батори, явно пытаясь вникнуть в происходящее. — В смысле, в том мире. Там же уже привыкли жить без него. Он может быть вреден, разве нет?

— Так и есть, — согласился я с ней и развёл руками. — Кому-то от этого будет не очень хорошо, но главное, что плохо будет нашему противнику, который собирается напасть на планету.

— И тогда он не сможет напасть? — спросила она, чертя пальцами на столе какие-то знаки. Вероятно, пыталась хоть так привести мысли в порядок.

— Напасть это, скорее всего, не помешает, — ответил я именно то, что и думал. — Но вот силу противника мы сможем снизить значительно, что впоследствии может привести к нашей победе.

— Я понимаю, что это не моё дело, — Эльжбета отвлеклась от своих рисунков пальцем по крышке стола и посмотрела мне в глаза. — Но что преследует этот ваш противник? Восстанавливает свои законные права или проявляет агрессию? — и тут она потупила взгляд, словно смутилась. — Просто поймите, мне важно это знать.

— Я собираюсь оспорить власть нынешнего правителя, — честно ответил я и увидел загоревшийся взгляд Батори. — Но делаю это в полном соответствии с законом, при полной поддержке другого члена императорской семьи и символа власти. А вот мой противник хочет меня просто убить, чтобы никто не смел посягать на его трон.

— Ситуация, конечно, спорная, — вздохнула Эльжбета, а затем снова вымученно улыбнулась. — Но я же вижу, вы пытаетесь сохранить жизнь людям, а это, несомненно, главное, — я видел, что она уже практически готова согласиться и лишь какой-то незначительный вопрос удерживает её. — А что именно должна сделать я? Точнее, где?

— Тут, — быстро ответил я и вдруг понял, что не угадал. При всём том, что она попросила меня вернуться, как можно быстрее, она очень хотела туда — в другой мир. Возможно, не обязательно в тот, который я показал, а вообще. — Но, если вы любите путешествовать… — начал я и специально замолк, чтобы услышать её.

И понял, что попал в цель.

— Вы знаете, это была мечта моего детства: путешествовать по миру, получать впечатления, находить новые места, встречать людей… — она вздохнула, и на лице отразилось такое разочарование, что мне даже стало её жалко. — И ничего не получилось из-за болезни. Я бы очень хотела. Но в том мире мне некомфортно, потому что там нет эфира. Это, наверное, как рыбке оказаться на берегу.

— Если мы с вами всё сделаем правильно, — проговорил я, поднимаясь с кресла, — то уже завтра там будет эфир, а вы сможете побывать в этом мире без неприятных ощущений. Единственный минус — напасть на него могут в любой момент, и там станет совсем небезопасно.

— Это ерунда, — хихикнула она, но тут же спохватилась. — Этого я как раз не боюсь. Одни мои бассейны с трупами чего стоили. А так, может, быть хоть как-то договорюсь со своей совестью, чтобы не грызла меня за всех невинно убиенных ради меня. Вы знаете, они мне постоянно снятся. Иногда хочется обратно — в лёд, там хоть было темно, и никто меня не мучил. Наверное.

* * *

В лабораторию к Радгару и Кшиштофу мы пришли уже вместе. Эльжбета держалась властно и величаво, но в то же время испытывала любопытство и интерес ко всему происходящему.

Самым сложным для неё оказалось понять, как именно её отец запечатал артефакт. Но затем мы все вместе общим мозговым штурмом предположили, что он закрыл возможность пользоваться эфиром именно для других родов.

И тут дело уже пошло на лад.

Батори преодолела ограничения своего отца и попыталась закачать магию эфира в гигантское искусственное сердце. Получилось всё отлично, кроме того, что этого было недостаточно. Тогда она вызвала Золтана и его подчинённых, чтобы они оперативно накачали эфир в артефакт.

Маги Сан-Донато и Маврокордато держали линзы для масштабирования и концентрации поступающей энергии.

Одновременно с этим начался монтаж распылителя эфира на Морране. Для того, чтобы его не вывели из строя мгновенно, было решено разместить его прямо над тронным залом Араны. Там было достаточно места, да и не очевидно, что там можно спрятать нечто подобное.

Сердце после закачки переместили туда же, и Эльжбета от него уже не отходила. Пока не заработал сам распылитель, эфир качали прямо через портал, чтобы маги не чувствовали себя обессиленными.

Одним словом, процесс шёл вперёд отличными темпами, даже немного опережая график. Я радовался, что мы всё успеем досрочно.

Но тут сработало оповещение планетарной безопасности:

— Внимание! На границе звёздной системы обнаружен флот противника! Силам обороны прибыть на места несения службы! Внимание! На границе…

Механический голос повторял сообщение раз за разом. Планета забурлила, словно муравейник.

Мы думали, что действуем с опережением графика, но действующий Примарх напал раньше практически на неделю.

Глава 10

С Араной мы успели поговорить незадолго до появления флота. Перед тем оба были заняты то одним, то другим. А тут бабка, словно предчувствуя, что события вот-вот начнут разворачиваться, как снежный ком, летящий с горы и тянущий за собой лавину, отозвала меня к себе в покои и усадила в человеческое кресло.

— Я так понимаю, что ты смог подчинить себе Чертог Души, — проговорила она, устроившись напротив.

Мне очень импонировала её черта, не ходить вокруг да около, подобно российским аристократам, а выкладывать всё сразу и напрямик.

— Да, — ответил я, кивая головой и вспоминая, какого цвета у меня теперь волосы. — Он признал меня своим потомком и достойным звания Примарха.

— Понимаю, что не моё дело и не имею права об этом спрашивать, но как? Ты же на данный момент не наш по крови! — она сейчас была в человеческом обличии, но от нервов тихонечко молотила пальцами по столешнице, словно это лапки паука. — Мне просто интересно. Это считалось невозможным!

— Мы поговорили с душой, заключённой внутри, — я пожал плечами, и по моей мысленной просьбе Чертог материализовался в руке. — Я объяснил ей, кто я, какими соображениями руководствуюсь и куда, по моему мнению, катится империя аэрахов под управлением действующего Примарха.

— И, судя по всему, убедил, — выдохнула Арана. — Ты — молодец, мой дорогой внук. Честно, этой победы я от тебя не ожидала.

— И что мне это даст? — поинтересовался и, поняв, что не очень ясно выразился, добавил: — Имею в виду, как можно использовать это в битве?

— Смотри, какая выходит штука, — проговорила бабка, хитро улыбаясь мне, но одновременно нервно сжимая руки. — Обладая гласом, ты уже претендент на трон. Другой вопрос, на кого этот глас подействует и какова его дальность. На Куране тебе подчинился экспедиционный корпус в зоне видимости. А если ты заявишь, что тебя признал сам Первый Примарх, и продемонстрируешь Чертог Души, по легенде против тебя не посмеет выступить ни один аэрах.

— Вряд ли его армия переподчинится мне, — с сомнением произнёс я, уже в процессе понимая, что это не так. — Так же не бывает.

— Нет, — Арана мотнула головой, но тут же наставительно выставила указательный палец. — Но они перестанут подчиняться Примарху. Дело в том, что практически для всех аэрахов твои действия будут означать конфликт ментальных установок. Они просто не смогут решить, кого слушаться. Поэтому по большей части просто самоустранятся от исполнения любых приказов ровно до того момента, пока не останется один-единственный Примарх. Исключением являются особи императорской крови, но только до второго колена, так как дальше она сильно разбавлена и не даёт иммунитета. А вместе с ним воли действовать в интересах какого-то одного правителя.

— И много ли в его армии родственников? — спросил я, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. — Не получится ли так, что там половина армии — это его дети и внуки. Как думаешь? Или есть разведданные?

— Если и есть какие-то родственницы, то их не много, — усмехнулась Арана, и в этой усмешке я одновременно увидел грусть и жестокость. — Всех своих сыновей и внуков он убивал, в точности как и я, потому что ужасно боялся конкуренции. А девок в армии маловато, потому что он их там не жаловал. Видел перед глазами мой пример и не поощрял их военные эксперименты.

— Так, это уже хорошо, — я потёр лицо руками и даже надавил пальцами на глазные яблоки, чтобы лучше соображать. — По сути, мы выведем из строя его армию, так? Останется не так много особей, которых нам надо уничтожить, поэтому… Так, стоп! — и тут я увидел лакуну, которую не учёл до этого. — Но получается, что и твои девчонки не смогут участвовать в бою, так?

— Да, — кивнул Арана, признавая очевидное. — Из наших ты сможешь рассчитывать на четыре-пять десятков моих дочек и внучек. Все остальные так же замрут в ступоре. Но это лучше, чем пытаться одолеть галактический флот, поверь мне.

— Я просто думаю, как мы будем отбиваться от оставшихся в строю аэрахов, — задумчиво проговорил я и тут же придумал себе ещё один вопрос. — И как объявим флоту, что я бросаю вызов. Когда я заставил развернуться экспедиционный корпус, то послал мысленный сигнал достаточно небольшому кругу особей. А тут их значительно больше, как я понимаю.

— Правильно понимаешь, — согласилась со мной бабка и встала со своего места. Я видел, что она сама не находит себе места от волнения. — Но мы можем сделать вот что: наш оборонный флот раскроет специальный энергетический купол размером в пару сотен тысяч километров. И на него выведем твоё лицо. Передатчик у нас есть, а остальные технические трудности решим.

— Вот это будет здорово, — я оценил подготовку Моррана, всё-таки она была значительно сильнее, чем у Земли. — Вопрос, послушают ли.

— Не смогут не послушать, — отрезала Арана и, приблизившись ко мне, ткнула в меня пальцем. — Ты — Примарх, и командуй как Примарх. Что же до тех, кто прорвётся сюда. Ну, во-первых, ваш распылитель должен будет ослабить их, иначе зачем это всё? А, во-вторых, мои девочки тоже кое на что способны.

— Что ж, — ответил я, вставая и кивая Аране. — Будем готовы ко всему.

Как оказалось, у неё уже всё было готово давным-давно.

* * *

Выйдя от бабки, я вызвал Штопора. Тот в последнее время предпочитал больше спать и, судя по всему, набираться сил. Когда он предстал передо мной по зову, я не узнал его.

Это был огромный паук с дом величиной, которому, казалось, всё было нипочём. Особенно учитывая невосприимчивость к любой магии.

— Ты вырос, дорогой мой друг, — сказал я, похлопав фамильяра по лапе.

— А ты поседел, — откликнулся тот и ткнулся мне в руку. — К сожалению, в тот момент я ничего не мог сделать. Но тебе идёт. Правда!

— Спасибо, дружище, — сказал я и потрепал его по лапе, с удовольствием отметив, что на ней до сих пор висит подаренная мной полоска ткани. Надо её, кстати, заменить. — Слушай, у меня к тебе есть отдельное задание.

— Встретить Примарха и победить его? — с озорными нотками в голосе спросил Штопор, но тут же переступил с лапы на лапу и добавил в голос серьёзности. — Да я понимаю, что ты сам будешь с ним биться, а меня хочешь отослать.

— Не отослать, — твёрдо проговорил я. — Это плохое слово. Мне нужно, чтобы ты защищал мою жену. Я не хочу победить, а затем вернуться и обнаружить, что мой дом разорён, а близкие погибли. Пообещай мне, что будешь защищать Варвару, словно меня. Пожалуйста. Очень прошу.

— Это приказ? — со странным выражением спросил Штопор.

И я понял, откуда оно взялось. Приказ он оспорить не мог. Но друзьям не приказывают.

— Нет, дорогой мой, — произнёс я, раскрывая руки для объятий. — Это не приказ. Это просьба. Иди ко мне, я тебя обниму, да и покормлю.

Но он медлил некоторое время, внимательно меня разглядывая, словно во мне изменился не только цвет волос.

— Если ты погибнешь, а я не смогу тебя защитить и останусь живым, то влезу в твой труп и буду жить в нём, пока ветер не разнесёт последний прах твоих костей. А затем буду скитаться по миру и кусать ни в чём не повинных людей, потому что от горя лишусь рассудка, — он говорил, на ходу придумывая, чем меня напугать.

— Тебе бы книжки писать, — хохотнул я и принял его в распростёртые объятия. — Не переживай, со мной всё будет хорошо. А я тебя лишь прошу сделать так, чтобы мне не пришлось волноваться о близких.

— Хорошо, — буркнул Штопор и удалился в сторону порталов на Землю, как только я его покормил магией.

Я стоял и смотрел ему вслед с такими тёплыми чувствами, что даже передать сложно. Варвара с ним будет в полной безопасности, это точно.

* * *

Перенос флота действующего Примарха вместе с установкой планетарного расщепителя в систему Моррана прошёл штатно. Самым большим минусом, с точки зрения правителя, было то, что каждый из его подчинённых норовил посвоевольничать, поэтому получилось всё не настолько гладко, насколько это планировалось.

— Подготовить расщепитель! — распорядился властитель аэрахов, перебирая от нарастающего раздражения лапами. — Накачать его энергией звезды и уничтожить Морран, остальные планеты, да и саму систему к чёртовой матери! Чтобы другим неповадно было.

Установка планетарного расщепителя, послушная воле сотен аэрахов, управляющих ею, открыла отсек загрузки энергией и принялась втягивать в себя сначала фотосферу местной звезды, а затем и водород с гелием, чтобы внутри себя создать совершенно убойную смесь.

— На орбиту Моррана выведен планетарный космический флот, — доложил Арахет сводку текущих событий.

— Ну и флаг им в руки, — огрызнулся Примарх, радуясь, что не доверил своему помощнику амулет из ароита. По нему же видно, что он сочувствует противнику! — Прикажите генералам корпусов зачистить сектор. У них есть примерно полчаса до того, как расщепитель будет полностью заряжен и начнёт стирать Морран с карт галактики!

— Слушаюсь, Примарх, — ответил тот, но не поспешил уходить, а продолжил говорить. — Должен предупредить, что местный флот что-то задумал. Они стоят не в боевом построении, а в каком-то странном. Между ними протянут купол, который тем не менее не имеет защитной функции. Они к чему-то готовятся…

Договорить он не успел.

Только разъярённый Примарх обернулся к нему, как всё вокруг заполнил голос, проникающий словно внутрь тела каждого аэраха. От него тряслись лапы и отключалась воля.

— Аэрахи! — говорил юный и отвратительный для нынешнего правителя голос, наполненный энергией. — По праву силы и происхождения я бросаю вызов действующему Примарху! В подтверждение легитимности моих притязаний предъявляю Чертог Души Первого Примарха! Он признал меня своим наследником и полностью подчинился моей воле!

На огромном куполе, на котором транслировалось изображение аэраха в боевой трансформации, вдруг возник древний артефакт, считавшийся утерянным во времена, когда нынешнего Примарха ещё не было на свете.

И из этого самого Чертога вырвался рёв Первого Примарха.

— Склонитесь перед новым повелителем!

— Тварь, — высказался действующий Примарх и повернулся к Арахету. — Вычистить их всех в ноль. Затем найти мальчишку и доставить к нам. Живым или мёртвым. Планету разнести. Звезду разнести! Арану уничтожить в страшных муках! Всех девок на рудники и в сексуальное рабство!

— Выполнение приказа невозможно, — ответил на это Арахет, бессмысленно уставившись пустым взглядом чуть выше головы Примарха.

— Как это⁈ — взревел Примарх. — Мы приказали уничтожить! Выполнять!

— В случае наличия двух особей, владеющих гласом, аэрахи занимают нейтральную позицию до определения Примарха во избежание уничтожения ксеноса, — бесстрастно произнёс Арахет, не понимая, что навлекает на себя гнев действующего правителя аэрахов.

— Так устраните вторую…особь, — ещё не понимая всей глубины происходящего, распорядился правитель. — Живо!

— Внимание! Конфликт ментальных установок. Приказы кандидатов имеют равный приоритет и противоречат цели выживания ксеноса, — ответил Арахет, не двигаясь с места. — Сильнейшая особь определяется поединком.

— Ты за них, да⁈ — вскричал действующий Примарх и принял боевую трансформацию, не обращая внимания на то, что находится на капитанском мостике флагманского корабля. — Ты — предатель. Я всегда это знал!

Он уже не понимал, что происходит, так как ярость захлестнула всю его натуру.

— Взять его! — прокричал правитель, но никто не шелохнулся на мостике.

Из Первого Штурмового звена здесь никого не было. А надо было взять с собой самых преданных солдат.

— Ах, так⁈ — Примарх приблизился к Арахету, отрастил на одной из лап клешню и перекусил помощника, верно служившего ему несколько тысяч лет, пополам. — Сдохни, тварь!

Затем он окинул безумным взглядом замерших аэрахов, в том числе и высокопоставленных генералов.

— С вами будет то же самое, — прорычал он, отворачиваясь к выходу. — Только сперва разорву этого выскочку, решившего, что он может диктовать мне условия.

Никто не проронил ни единого слова. Их словно выключили на время.

— Первое Штурмовое! — вызвал действующий Примарх звено, подчиняющееся ему лично и снабжённое амулетами из ароита. — Вы готовы убивать врагов и пить их кровь во имя своего Примарха?

— Так точно, — ответили ему.

Правда, слова были больше похожи на рык безумцев. Но какое это имело значение, когда на кону стояла власть над сотней миров?

— Десантируемся на Морран. Пленных, кроме моей сестры, не брать! Выскочку оставьте мне! — распорядился он и открыл портал, ведущий на планету.

* * *

Арана и Магнус стояли возле родового небоскрёба Радгара, задрав головы к небу. Правда, разглядеть им всё равно ничего не представлялось возможным, но, зная, что именно на крыше этого здания творится сейчас история, они всё равно периодически направляли взгляд наверх.

Возможно, какой-нибудь старый философ сказал бы, что это очень показательно, ведь история циклична и вернулась в то же самое место, где она и началась несколько месяцев назад. И, как и тогда, было совершенно неизвестно, какой поворот она примет.

Аране первой надоело задирать голову к небу, и она стала глядеть по сторонам. Вдруг что-то непредвиденное.

Магнус тоже опустил голову и размял затёкшую шею.

— Вот что это за нездоровая мужская привычка, — проговорила женщина, затянутая в чёрный латекс и с боевой пушкой за спиной, — залезть повыше на самый высокий небоскрёб и махать чем-нибудь оттуда? Почему нельзя передать сигнал среди какого-нибудь поля? Там передатчик отлично работает! — она пожала плечами, а затем заметила искорки в глазах Магнуса. — Что? Ты поступил бы так же?

— А почему нет? — усмехнулся Магнус, обнажив в улыбке идеальные зубы. — Ты представляешь, какой оттуда вид открывается? — он развёл руками, словно пытаясь охватить необъятное. — А, может быть, он последний раз видит свои родные места. Хочет глотнуть воздуха полной грудью и полюбоваться на то, чего был лишён всё своё детство.

— Ну хорошо, — ответила Арана, хитро щурясь. — А мы почему с тобой не там?

— Мы — второстепенные герои этой истории, — он пожал плечами. — Должны прикрывать будущего Примарха.

— И то правда, — тяжело вздохнула женщина и тут же напряглась. — Начинается, — бросила она Магнусу и мгновенно приняла боевую трансформацию.

В следующую же секунду открылся портал буквально в нескольких десятках метров от них. И оттуда вылетела часть Первого Штурмового. К своему удивлению, Арана не узнала штурмовиков. Их черты были искажены, словно они находились под воздействием тяжёлого наркотика. Но хуже было не это. Они вообще не были похожи на аэрахов. Они трансформировались во что-то совсем другое, больше похожее на помесь горгульи и скорпиона.

— Он их чем-то накачал, — сказала сестра Примарха, а затем сплюнула. — Нет, это ароит. Чёртов ароит.

Магнус посмотрел на них, затем на Арану и приподнял правую бровь.

— Кажется, я тут остался самым мелким, — пробормотал он себе под нос, но так, чтобы слышала его спутница. — Я буквально ненадолго!

И тут же исчез, открыв портал.

В этот же момент из другого портала вылетел действующий Примарх. Его тут же перекосило, и Арана решила, что это сказывается действие эфира.

Впрочем, он очень быстро пришёл в себя. И если его подчинённые не были похожи на себя обычных, но хотя бы имели хотя бы узнаваемые особенности, то её брат вообще уже имел мало общего с аэрахами. Взять хотя бы пять его хвостов.

— Уничтожить эту дрянь, которую они тут распылили, — прорычал он, и десяток штурмовиков сразу же двинулись в сторону горы, где находился тронный зал Араны, а также нашёл пристанище распылитель эфира. — Отрезать пути эвакуации презренных людишек, — продолжал распоряжаться он. — Сначала зачистить всех с этой стороны, затем разрешаю порезвиться и в порталах.

Ещё пятнадцать штурмовиков отсоединились от основной группы и унеслись прочь.

Арана смотрела на них с замиранием сердца по той простой причине, что понимала: с этими машинами для убийств её девчонкам не сладить. Надо признать, она просчиталась, так как до конца не верила, что дорогой братец сможет доверить штурмовикам ароит. Страх пересилил природную жадность.

— Совсем не держишь своё слово? — поинтересовалась она у действующего Примарха. — Назначенный тобою срок ещё не вышел.

— Так и ты предала нас и не сдержала своего слова, — он уже действительно только рычал и совсем забыл, как можно разговаривать нормально. — Так что мы квиты.

В это время оставшиеся пять штурмовиков окружали Арану, готовясь взять её в плен в лучшем случае, а в более реалистичном — прикончить.

— Это не делает тебе чести, как правителю, — проговорила на это Арана, отступая, чтобы не попасться в ловушку. — Было бы неплохо сверяться иногда по квазару. А то, что о тебе скажут почтенные аэрахи?

— А квазар мы уничтожили, — прорычал действующий Примарх. — Случайно, — он медленно приближался к ней, показывая тем самым, что никуда не торопится. И рад, наконец, уничтожить занозу, так долго отравлявшую ему жизнь. — И уничтожим всё, что ты любишь. Планету, семью. Твоего чёртового внука! — он вскипел моментально на одном-единственном слове, что многое говорило о состоянии его психики. — И людишек твоих, под которых ты предпочла мимикрировать, мы тоже под ноль вырежем. И звезду погасим. А ты проживёшь до этого момента и увидишь всё до конца. Будешь чувствовать каждую смерть поганого сердца, бьющегося не во имя нас.

Арана хорошо чувствовала брата. И понимала, что у того в сознании полная каша. Он вообще больше не понимает, что и когда надо делать. У него есть только злость и агрессия. И больше ничего. По сути, империи аэрахов пришёл конец с таким правителем. И, если что-то и послужило прогрессии этого состояния, то только подтолкнуло уже имеющиеся нарушения психики к развитию.

— Дорогой братец, ты лишился разума, — вмиг успокоившись, проговорила она.

— Всё, что тебе дорого, скоро исчезнет! — резюмировал Примарх и отдал команду взять свою сестру. — Уничтожьте этот рассадник ереси.

Глава 11

Не знаю, почему я решил бросать вызов действующему Примарху именно с крыши своего родового небоскрёба. Возможно, кто-то усмотрел бы в этом некоторую сентиментальность или вообще что-нибудь пошлое.

Но для меня это было из совершенно другой оперы. Мне нужно было кое-что отменить в памяти. Я хотел, чтобы этажи этого здания перестали складываться в моём сознании, стоило мне закрыть глаза.

Да, в последнее время это было всё реже и реже, но всё-таки происходило периодически. Мне просто надо было убедиться в том, что здание — вот оно, стоит и не рушится на меня.

Проговорив свою пафосную речь, над которой тот же Магнус, наверняка, посмеялся бы, я остался стоять на крыше. Мне нужно было убедиться в том, что всё сработало. Для этого у меня с собой был прибор, похожий на рацию, только работавший на таких безумных расстояниях, что мне даже представить было страшно.

— Господин Новый Примарх, — раздался голос командующего обороной Моррана со стороны людей, звучавший достаточно неуверенно, словно он примерялся к непривычным словам. — Флот неприятеля бездействует. Запитка планетарного рассеивателя прекращена.

— Это же отлично, — ответил я, не спеша радоваться, потому что меня что-то напрягало в голосе этого человека.

— Согласен с вами, — ответил тот, но сразу перешёл к делу. — Однако, зафиксирована точка открытия портала. Это может означать, что действующий Примарх уже на Морране и вам следует поостеречься.

— Вы хотели сказать, найти того, кому я бросил вызов, и прикончить его? — переспросил я, спеша к тому краю небоскрёба, за которым чувствовал необычное напряжение. Вместе с этим взвыло моё паучье чутьё. — Я правильно понял?

— Вы поняли всё совершенно правильно, — вздохнул командующий планетарной защитой и чуть слышно произнёс. — Удачи, Арад. Мы верим в вас!

С края небоскрёба я увидел, как огромная шипастая штуковина разослала подобных ей в разные концы моего мира. Это было не очень хорошо, но я надеялся, что девочки Араны с ними справятся.

А вот самой Аране приходилось очень несладко. Трое существ, бывших когда-то аэрахами, но сильно изменённых, поймали её лапы в петли своей паутиной и теперь растягивали, словно хотели сделать из неё тент. Вот изверги.

Бабка отбивалась из последних сил, но было видно, что она против них не сдюжит.

Ярким пятном в этой картине являлся Магнус. Он, лихо маневрируя на летающем птицеящере, отвлекал внимание ещё двух штурмовиков, не подчинившихся моему приказу. И у него это дело, кстати, получалось замечательно. Я бы даже сказал, с огоньком.

Потому что периодически он ещё умудрялся натравливать на них своего ящера, и тот кусал их за конечности. Но вот приблизиться к Аране он не мог. Всё-таки его ресурсы оказались не безграничны. Впрочем, чего я хотел? С аэрахами он до меня не сталкивался, поэтому и не знал, как с ними воевать. После нынешней стычки, полагаю, он прокачает эту способность.

Я мгновенно открыл портал и переместился вниз.

Причём, при этом совершенно забыв, что Примарх вполне может перехватить управление над моим порталом. Это он и попытался сделать в тот момент, когда я из него выходил. Вот только обжёгшись об эфирную составляющую, отдёрнул лапы.

— А вот и твой выродок, — прорычал он, обращаясь, судя по всему, к Аране. — Который сейчас умрёт!

Бабка неаккуратно дёрнулась, и одну из лап, которую держал в захвате штурмовик, вырвало из её тела с неприятными хлюпающими и хрустящими звуками одновременно.

Она вскрикнула, а я стиснул челюсти, чтобы не отреагировать на это.

Магнус тем временем удачно впечатал одного из штурмовиков в стену небоскрёба. Но я решил, что он сейчас нужнее бабке. Причём, не здесь.

Я снова создал портал, на этот раз выбрав такую позицию для него, чтобы он был одинаково близок и к Магнусу, и к Аране. А затем убрал весь воздух перед ним.

С впечатляющим хлопком вакуум втянул в себя пришлого мага и мою родственницу, отправив их на Курану. И я могу поклясться, что слышал бабкин чих.

Боевые аэрахи, хлопая глазами, взирали на обрубки своей паутины, которой ещё пару мгновений назад удерживали Арану.

Я же переместился прямо за спину действующему Примарху, пытаясь удержать в поле зрения всех противников разом.

— Что же ты, дедуля, — сказал я нарочито издевательским голосом. — За юбки своих штурмовиков-то прячешься, а? Совсем позабыл, как драться? Так, может быть, тебе тогда и правда на покой пора?

— Ублюдок! — прохрипел действующий Примарх, разворачиваясь ко мне.

На его теле стремительно появлялись и удлинялись отростки, которые по своему виду чем-то отдалённо напоминали скорпионьи хвосты, но изгибались при этом, чуть ли не так же хорошо, как и змеи.

С них капал яд. Очень и очень сильный, насколько я мог судить.

Он, в свою очередь, смешивался с кислотой, и всё это вместе примешивалось к плазме.

Убойный коктейль, конечно. Но у меня же есть зеркала. Интересно, будут они работать в разреженной эфиросфере?

Из трёх хвостов разом в меня полетел залп этой ядрёной смеси. Зеркала, хоть и сработали, но довольно-таки слабо. Поэтому пришлось вспомнить народную мудрость: «Хочешь жить, умей вертеться!» и немного поуворачиваться.

В этот же момент не выдержал один из штурмовиков и ринулся на меня из-за спины Примарха. За что тут же и поплатился. Тот, буквально заорав от ярости, перехватил его отросшей клешнёй пополам, словно это был сухой лист.

Лапы неудачливого аэраха подрагивали двумя кучками в стороне от нашей битвы.

Тем временем из двух других хвостов вылетела паутина с зацепами на концах, отдалённо напоминающими рыболовные крючки. Я увяз в ней, всё сильнее запутываясь.

Да уж, боевого опыта у действующего Примарха было хоть отбавляй, да и реакция не подкачала. Поэтому я решил немного ему подыграть.

Зацепившиеся нити он резко дёрнул на себя с такой силой, что я не удержался на ногах. Меня в паутине волокло по земле к уже раскрытому между нами порталу.

«Дедуля, да ты предсказуем!»

Хорошо, что Арана показывала мне боевое использование порталов.

— Сопляк, — рычал он одновременно с этим. — С кем ты решил тягаться? В моих лапах генералы рыдали, как дети, а тебе-то куда? Ты недостоин называться даже аэрахом, уж не говоря о высоком титуле Примарха!

А я всё ждал, пока «дедушка» сам подпустит меня на расстояние удара.

* * *

Друзья Никиты прибыли к территории межпланетарной эвакуации ещё раньше. Все понимали, что Варваре и Карине вдвоём трудно контролировать настолько масштабное переселение народов. Причём, ни разу не земных, со своими менталитетами и тараканами в сознаниях.

Когда они услышали сигнал планетарной системы оповещения, то тут же ринулись к порталам, рассудив, что первым делом нужно защитить колонны беженцев на случай нападения на них.

На той стороне подобным же занималось Первое Звено Араны, присягнувшее в своё время Новому Примарху. Они уже были привычны к эфиру, да и модифицированы Никитой, чтобы получать меньший урон.

Правда, несмотря на то, что аэрахское Звено действовало под командованием Арьяши, изменения в его составе пришлось производить. Теперь все девчонки тут были обязательно императорской крови и не дальше второго колена.

Таким образом у разных порталов со стороны Земли собрались Варвара и прилетевшая поддержать её Валя, Архос и Белла, поддавшиеся настойчивому предчувствию беды, Фёдор и Карина, крепко держащиеся за руки на пороге грандиозной битвы, Катерина и Олег, сразу подготовившие несколько заготовок заклинаний.

Лишь завидев сквозь арки стационарных порталов ещё один, выпускающий невероятных страшилищ, лишь отдалённо напоминающих аэрахов, они собрались с духом и приготовились дать последний бой.

* * *

Арьяша хорошо относилась к людям. Более того, она сама себя считала больше человеком, нежели аэрахом. То есть в её интерпретации притчи она всё-таки была больше монахом, которому снилось, что он — бабочка, чем бабочкой, которой снилось, что она — монах.

Именно поэтому, охраняя эшелоны, спешащие в эвакуацию на другую планету, она относилась к этой миссии очень серьёзно. Арьяша охраняла покой собственных сограждан, так как была более приспособлена к боевым условиям. Вот и всё.

И тем не менее, у неё внутри всё оборвалось при виде созданий, летящих на их звено. Ужасные твари, потерявшие аэраховский облик из-за применения ароита в виде стимулятора, никак не реагировали на любые попытки установки ментальной связи. Их разум и сознание заменила всепоглощающая ярость.

Её девочки тоже опешили, увидев тварей, но практически моментально собрались и ринулись в атаку, отвлекая на себя всю боевую мощь нападавших и выигрывая бесценные минуты, отделявшие беженцев от безопасной зоны.

Воздушный бой аэрахов — это, в первую очередь, маневрирование, а уж потом применение оружия. В боевую паучиху надо ещё умудриться прицелиться.

Но это новичкам сложно. И тем, кто не совсем понимает, какие правила у воздушной битвы. Но Штурмовому Звену было плевать. Они провели этих боёв столько, что все не могли и упомнить. Не со своими, конечно, а с вражеской техникой, в основном. Но в данном случае это значения не имело.

А вот девчонки Араны участвовали только в тренировочных боях и никогда не стреляли друг в друга из настоящих плазмомётов. Это было табу.

Аэрахи не убивают друг друга!

Но так было только до сегодняшнего дня, когда на всех восьми глазах Арьяши в боевой трансформации, один из штурмовиков просто снёс её кузину, залил кислотой и разодрал на несколько частей. Крик несчастной оглашал окрестности совсем недолго. Считанные секунды. Но этого вполне хватило, чтобы Ведущая Звена поняла: реальность изменилась окончательно.

— Остановитесь! — закричала она, пытаясь на ментальном уровне пробиться к нападающим. Но всё было бессмысленно. Словно чёрная, глухая стена стояла на их сознании.

И вместо того, чтобы усмирить агрессию и начать договариваться, штурмовики открыли огонь плазмой по людям, спешащим по каньону к безопасности.

Антигравитационные платформы, в большинстве своём использовавшиеся на Морране в качестве транспортных средств, раскалывались от попаданий и обрушивались на землю, погребая под собой и людей, и их нехитрый скарб, который должен был помочь продержаться время эвакуации.

Люди кричали, размахивали руками и просили им помочь. Но их было слишком много, а девчонок в Первом Звене слишком мало. И потом на них продолжали наседать чёртовы штурмовики.

Арьяша спустилась ниже, чтобы удержать одну из пикирующих платформ и спасти людей, но в этот момент один из штурмовиков протаранил её, разрядив полную обойму плазмы.

Ещё повезло, что против их плазмы у Арьяши была защита. Доставшаяся от бабули особенность строения хитина не давала возможности его пробить плазмой или повредить кислотой.

Но сейчас это было даже не особо важно, потому что, зажав Арьяшу жвалами, штурмовик рванул ввысь, рассчитывая, по всей видимости, там открыть портал и раскромсать Ведущую Звена.

«Ну уж нет, — подумала та, ожесточённо пытаясь вырваться из хватки противника. — Я просто так не сдамся!»

И при этом Ведущая Звена видела, как одна за другой с неба летят её тётушки и сёстры. Она очень хотела думать, что те просто ранены, а не растерзаны противником.

Впрочем, сейчас ей и самой нужно было о себе позаботиться.

Извернувшись в очередной раз, она увидела раскрывающийся зев чужого портала и почувствовала, что хватка штурмовика ослабла. Такой шанс нельзя было упускать.

За секунду до входа в чужой портал Арьяша перехватила управление им и сместила точку выхода практически к самой земле. В этот же момент где-то совсем рядом победно взвизгнула одна из её подчинённых. Брошенный мельком взгляд запечатлел поверженного врага, раздавленного рухнувшей гравитационной платформой.

«Значит, их можно одолеть, — подумала Ведущая Звена. — Значит, не зря!» И закрывая портал, со всей силой сомкнула челюсти на лапе штурмовика, пытавшегося вскрыть ей брюшину.

Удар о землю придал необходимую инерцию её челюстям, разом отхватившим лапу её обидчику.

Тот впервые подал голос, заверещав от боли. Противник встал на задние лапы, заливая всё вокруг зелёной кровью, а затем нарастил на хитине многочисленные шипы, намереваясь проткнуть Арьяшу.

«Мне крышка, — успела подумать она. — Прости, бабуля, я проиграла этот бой».

Но в последний момент аэрах замер над ней. В его глазах пропала чёрная пелена, но и осмысленность не появилась. Он просто замер, словно изваяние. Как отключенная от питания игрушка.

Арьяша помахала лапой перед его глазами — никакой реакции. Затем щёлкнула жвалами несколько раз — тот же результат.

Она внимательно оглядела самого штурмовика, а затем её взгляд обратился к отгрызенной лапе аэраха. На ней в верхней части было утолщение. Вернее, поверх хитина был вплавлен кусок металла.

«Ароит, конечно же! Вот почему они столь беспощадны!»

Но рассказать Звену о своём открытии она не успела.

С неба упала последняя её подчинённая, унося с собой жизнь нападающего, проткнутого её жвалами и распоротого чуть ли не на пополам.

Внезапно на поле боя возник огромный паук. Настоящий, не аэрах. Он схватил одну из девчонок, то ли находящуюся без сознания, то ли уже умершую, шустро замотал в кокон паутины и поволок сквозь портал.

Туда же устремились и выжившие штурмовики.

Арьяша с грустью призналась самой себе, что ценой жизни своего Звена, они лишь ненадолго задержали неприятеля.

* * *

— Штопор, миленький, ищи раненых аэрах и тащи сюда, — распорядилась Варвара, указывая фамильяру Никиты, куда ему следует бежать и кого спасать.

— Да что ж вы меня всё шпыняете? — ворчливо отозвался тот, но резво побежал в указанном направлении, бубня при этом себе под нос. — Один послал к этой, эта послала дальше… — азатем он увидел раненую аэраху, совсем ещё юную с очень красивыми крыльями и совершенно забыл, что ему что-то не нравилось. — Чудесная девушка, я обязательно спасу тебя, — выдохнул он, подхватил её и потащил в расположение медиков.

* * *

Кропоткин, видя, что сил защиты категорически не хватает, ринулся через портал на Морран и встал на краю каньона, чтобы не мешать спешащим в безопасность, как они думали, людям.

Князь отлично прокачал свои умения в последнее время, так что полагал, что сможет воздействовать на сознание нападающих, чтобы попытаться их как-то затормозить, если не остановить вовсе.

Да, нельзя аэрахов сравнивать с живыми существами земли. По сознанию они больше похожи на людей, с которыми у Фёдора плохо получалось. Но именно то, что они были даже немного разумней людей, позволяло Кропоткину думать, что он сможет с ними договориться.

Он взял в прицел своего дара ближайшего к нему аэраха, который мутузил одну из защитниц, и попытался проникнуть в его сознание.

Темнота. Мрак. Чернота. Ярость. Ненависть. Смерть.

Все эти слова не описывали даже часть того, с чем столкнулся князь, когда пошёл на контакт с нападавшей тварью.

Вязкая субстанция, обволакивающая и затягивающая внутрь его собственный разум, оказалась на месте того, что должно было быть сознанием разумного существа. Кропоткин едва освободился от липких ловушек, нацеленных, по всей видимости, на менталистов.

Но он-то менталистом не был. У него был совершенно иной дар. Он мог общаться напрямую разумами.

И Фёдор решил обойти западню, чтобы достучаться до мозга нападающих напрямую.

Он настолько сосредоточился, что совершенно не замечал, выбравшую его в качестве цели тварь. Более того, к ней присоединились ещё две. И теперь все три пикировали прямо на замершего на краю каньона Кропоткина.

— Федя, берегись! — крикнула Карина, заметив нападающих первой.

Но он не отреагировал.

Более того, он её даже не слышал, так как блуждал в странном лабиринте. Казалось, что тут должно быть сознание. Где-то близко, возможно, за поворотом. Но его всё не было и не было. И Фёдор начинал искать заново. Шаг за шагом, поворот за поворотом, но натыкался лишь на тупики.

«Должен же быть способ, чтобы угомонить этих тварей! — думал он, по новой просматривая возможности обмена информацией. — Не могут же они быть совсем неразумными».

Карина видела, что никак уже не успевает добежать до своего любимого. Но не остановилась, а припустила ещё быстрее, не обращая внимания на крики Варвары.

Её гнала вперёд практически замершая картина, на которой стоял её парень, а прямо на него пикировали три монструозного вида твари, не собиравшиеся оставлять его в живых.

— Эй ты! — крикнул Кропоткин, пытаясь хоть так определить наличие разума в том месте, где он оказался. — Ты хоть в курсе, что убиваешь таких же, как ты сам? Или тебе совсем мозг отключили?

Аэрах, в сознании которого он находился, дёрнулся и замер. Он даже перестал снижаться по направлению к Фёдору. Ему надо было ещё совсем немного слов, чтобы дожать. Чтобы он оглянулся по сторонам и осознал, что происходит. Что по указке собственного правителя он убивает ровно таких же аэрахов, как и он сам. И даже хуже, он убивает невинных девчонок, которые ещё и жизни толком не видели.

И Кропоткин обязательно успел бы всё это донести до особи, с которой наконец-то установил контакт. Если бы не две других, которые не остановились.

Одна из них, правда, ушла в бок перед самой поверхностью Моррана. А вот другая выстрелила ядовитым шипом и пробила Фёдора насквозь в районе живота.

Поперхнувшись кровью, князь осел на коричневые камни под ногами. До последнего он держал разум аэраха, пытаясь показать тому весь ужас происходящего. Но выпустил эту ниточку, потеряв собственное сознание.

— Нет! — заорала подбежавшая в этот момент Карина. — Нет! Нет! Нет! Нет! Твари! — она кинулась к Кропоткину и едва сдержала себя, чтобы не начать его трясти. Тогда она обернула лицо к небу и к трём удаляющимся силуэтам, которые, возможно, только перегруппировывались, чтобы нанести новый удар, а, может быть, наметили себе уже других жертв. — Твари! — крикнула она им ещё раз.

И тут в её глазах заискрило. Между пальцев появились белые вспышки.

— Сдохните! — крикнула она и выпустила из рук невероятно мощные молнии.

Что это не просто молнии стало ясно практически сразу, когда все три твари, насквозь прошитые электрическими зарядами, стали терять высоту.

От воздействия обычным электричеством такого не происходит, но тут во всей тройке штурмовиков образовались обгорелые отверстия навылет. Магия молнии смешалась в этот момент в Карине с эфирной магией и уничтожила тех, кого Державина считала своими врагами.

Правда, сама она этого увидеть уже не смогла, так как, едва породив молнии, сама она потеряла сознание и рухнула рядом со своим возлюбленным.

ОТ АВТОРОВ:

Дорогие друзья! Вот и настал момент, когда продолжение становится платным! Мы благодарны всем вам за отклики, комментарии, лайки и даже за молчаливое чтение!

Напоминаем, что все подарки отправятся в казну нового Примарха (или на пиво авторам:-Р ), а сам Никита непременно заглянет к вам на страничку!

Мы вас любим и ценим!

Глава 12

Примарх тянул меня всё ближе к себе и к зеву раскрытого портала.

— Пенсионер! — не остался я в долгу, чтобы разозлить и спровоцировать на ошибки «дедушку». — Твои методы боя устарели тысяч двадцать лет назад!

И с этими словами я пустил поверх сдерживающих меня нитей паутины эфир. Примарха начало натурально жечь от антагонистичной стихии, но паутину он не бросал, всё ещё надеясь затянуть меня в портал и разрезать им.

— Тебе не победить сильнейшее существо в этой части реальности! — хрипела тварь, некогда бывшая Примархом. — Ты — ничтожество.

— Сильнейшее, может, и не победить, а тебя, ошибка пластического хирурга, вполне! — ответил я, сжигая его паутину эфиром, чего противник явно не ожидал.

По инерции его отбросило назад. И вот тут я использовал тот же приём, которым Примарх хотел меня уничтожить: открыл за его спиной портал, чтобы вовремя схлопнуть его и распилить соперника пополам. Но, как и у него, у меня ничего не получилось.

Вовремя заметив открывшийся позади него портал, брат Араны открыл свой собственный, но чуть-чуть ближе к себе. Самую малость, но этого хватило, чтобы избежать моей ловушки.

Я, в свою очередь, попытался перехватить управление его порталом так, как мне показывала это Арана, но у меня ничего не вышло. Там, где у неё управление осуществлялось с помощью, хоть и прочной, но паутинки, тут к порталам подходило что-то невероятно крепкое, по ощущениям напоминающее металлические тросы.

Понятно, что никакого металла в магических материях быть не может, но аналогии у меня были только такие. Перехватить управление я так и не смог. А пытаться дальше — это упускать инициативу в бою, которой я завладел с некоторым трудом.

Вообще следовало признать, что боевой опыт у моего соперника был несоизмеримо больше моего собственного. Пока моим козырем была лишь возможность использовать эфир.

— Ну что, выродок, уже понял, с кем связался? — прорычал Примарх откуда-то сверху, а я понял, что тот бессознательно подставляет мне своё брюхо. Не воспользоваться этим было просто преступно. — Я намотаю твои кишки на Чертог Души и оставлю сохнуть в пламени уничтоженной Морранской звёздной системы!

— Ты сначала достань, а уже затем планируй, — ответил я, резко уходя вниз и вправо, чтобы не попасть под очередной выпад. — А то много вас таких мечтателей в последнее время.

— Я — единственный и неповторимый в своём роде! — зарычал действующий Примарх.

Вот на чём его можно взять наверняка, так это на самолюбовании. Но, к сожалению, подготовиться для подобной операции мне было некогда.

Вообще я чувствовал себя довольно странно. Понимая, что у меня есть средства, чтобы поджарить задницу своему сопернику, я вынужден был уворачиваться от атак и использовать заряды сарказма, чтобы вызывать горение этой самой пятой точки. Не хватало времени, чтобы сориентироваться на местности, что именно стоит применить. А сознание в какие-то моменты вообще представало чистым листом, не давая ответов по вариациям комбинаторики моих разрозненных способностей.

Примарх раз за разом использовал свой богатый боевой опыт, повторяя успешные кульбиты из своих прошлых противостояний. Мне же подобное взять было просто неоткуда. Тренировочный бой с Араной даже близко не походил на реальное сражение с этим порождением безумного гения.

Я метнулся вверх и постарался пропороть брюхо Примарха, но тот ушёл порталом. По моим приблизительным подсчётам, он давно уже использовал все мыслимые и немыслимые портальные резервы, но ароит, видимо, работал как бесконечный энергетик, возобновляя истощённый боем ресурс. Попробовав зацепить его портал, я снова потерпел неудачу. Он слишком хорошо их контролировал. Слишком сильно.

«Похоже, твоё единственное слабое место — это обострённое чувство собственного величия».

И вдруг мне в голову, а в данном случае в головогрудь пришла гениальная мысль.

— Послушай, — крикнул я своему противнику. — Мне кажется, или у тебя одышка? Мы можем сделать перерыв, чтобы ты восстановил дыхание. Меня родители учили, что старичков нужно уважать!

Все мои уколы были точно нацелены в его самолюбие. И каждый из них достигал цели, как это не странно.

— Сопляк! Я вообще могу не дышать! — откликнулся Примарх и переместился ближе ко мне. — А тебе это скоро будет и не нужно!

Он выбросил два своих хвоста, снабжённых на этот раз лезвиями. Я специально промедлил, дождавшись, пока они не проткнут мне хитин по бокам.

— Вот тебе и конец! — крикнул он.

Ну позёр. Вот как столь самодовольная скотина может быть столько лет у власти? Полагаю, что не обошлось без оболванивания остальных аэрахов какой-нибудь технологией.

Он тянул меня к себе, чтобы раскромсать жвалами и открывающимися вокруг порталами. Что ж, успехов!

Я открыл собственный портал и провалился внутрь, затягивая за собой хвосты. Захлопнувшийся портал обрубил плоть Примарха и порадовал мой слух его разъярённым воем. Очень хотелось верить, что сквозь безумие там пробивалась и боль, но надежд на это было всё меньше.

В следующий же миг я выдрал из себя жала с обрубками его хвостов. Из них выплёскивался яд вперемешку с кислотой.

«У него два хвоста минус, у меня две дырки плюс — неплохо для начала», — подвёл итог я нашей занимательной арифметике.

Не забыть бы подлечиться чуть позже. А пока действующий Примарх опустился на землю, видимо, чтобы провести аудит оставшихся конечностей. Из обрубков его хвостов капала столь ядрёная смесь, что тут же превращала поверхность в подобие застывшей лавы. Хм, а ведь это идея…

Я поддался спонтанной идее, открыв портал прямо в камне под ним. Использовав магию земли, создал пару трещин и запустил через них парочку эфирных вихрей с подарками внутри. Этого Примарх не ожидал, поэтому среагировал медленнее, чем обычно. А когда переместился прочь, из его обожжённого эфиром брюха торчали обрубки его же собственных хвостов.

«Возврат посылки успешно осуществлён! Благодарим за обращение в нашу логистическую компанию!»

Примарх взвыл, ощутив в себе тот непередаваемый коктейль ядов, коим напичкал моё нутро. Теперь можно и подлечиться. Собрав всё ещё разреженный эфир из пространства, я принялся грубо вычищать собственные раны.

При этом пришлось скакать по порталам, как шальной блохе, чтобы не попасть под ответные действия. Мой противник уже просто поливал ядом всё вокруг, надеясь меня достать. Но истерзанные в хлам эфирные зеркала ещё держались.

— Ты недостойный! — уже чуть ли не визжал Примарх. — Ты — сын шлюхи! Твоё дело — удобрять землю и кормить червей! Я прикончу тебя!

— Прикончишь? — переспросил я, появляясь метрах в тридцати перед ним. — Ну-ну.

Он ринулся было ко мне, но я резко переместился в сторону, материализовав при этом Чертог Души и сжимая его, словно обычное копьё.

— Тебе же это нужно? — дразнил я соперника с издевательской улыбкой, поигрывая артефактом. — Так приди и забери!

* * *

— Нет, ну как она могла? — император уже немного остыл по сравнению с тем, каким он был сразу после того, как императрица поделилась с ним информацией о тайной свадьбе дочери. Но всё ещё кипел. Теперь хотя бы было кому высказаться. — Без разрешения! Без благословения! Ладно, она отца родного ни во что не ставит, но я же ещё и император! Она должна была мне сообщить, принимая такие ответственные решения.

Державин-старший, Громов, Чернышёв и Тарковский летели по большей части молча. На губах некоторых играла сдержанная улыбка. Но все четверо предпочитали делать вид, что увлечены пейзажем за окном, оставляя императору возможность извергать своё недовольство.

— А твой, Игорь, тоже хорош, — обратился он к Державину. — То он хочет свадьбу, потом не хочет, затем снова хочет и вновь не хочет. Неопределившийся юнец, право слово. А затем берёт и женится! Тайно! У меня вот в голове не укладывается, как он такое вообще придумать мог!

— Никто ничего не придумывал, — пряча улыбку в бороду, ответил Игорь Всеволодович. — Он сидел на крыше один, она ему позвонила. Он позвал её к себе на крышу, и там закрутилось. Я эту запись раз сто уже смотрел. Да и вам, Ваше Императорское Величество, показывал.

— Показывал, — с раздражением ответил монарх. Но по нему было видно, что он уже смирился с произошедшим и подкипает просто так, для вида. Потому что надо. — Карлсон, тоже мне, который живёт на крыше.

— Он там медитировал, — не удержался от комментария Державин-старший.

— Домедитировался до того, что соблазнил императорскую дочку, — пробурчал Ярослав Иванович, явно уже и сам готовый закрыть эту тему.

Помог ему в этом Тарковский.

— Смотрите! Смотрите! — вскрикнул он, прильнув к иллюминатору. — Это невероятно! Вы только на это посмотрите.

С высоты полёта императорского борта было отлично видно, как заселяются огромные агломерации. Недалеко от Иркутска прямо в тайге были выстроены огромные центрические города. Предполагалось их шесть штук, рассчитанных на пятьдесят миллионов человек каждый. И диаметр любого из них равнялся пятидесяти километрам. Вдоль широких проспектов стояли высоченные дома, созданные чуть ли не по мановению волшебной палочки.

— Мать моя женщина, — выдохнул император, садясь на кресло, но не отрывая взгляда от иллюминатора. — Это же у меня в империи ещё одно государство завелось.

— Ага, как мышка, — хмыкнул Громов. — Это результат слаженной работы тысяч людей. Настоящая подготовленная эвакуация.

— Нет, я представлял, что такое эвакуация только на примере Дальнего Востока, — ответил император. — Когда автобусами, поездами. Но чтобы такое… Сколько уже перекинули на нашу сторону?

— Около двухсот миллионов, — отозвался Валерий Чернышёв, который тоже с удовольствием наблюдал за городами внизу. — Отсюда даже можно увидеть, что четыре из шести городов уже живут полноценной жизнью, а два только в процессе постройки. — А вон там, ближе к Иркутску, — он ткнул пальцем в стекло, — порталы, через которые идут эшелоны.

— Вот это масштаб! — выдохнул Ярослав Иванович, повернув голову туда, куда указывал абсолют. — Вот это да!

Порталы были огромными. Но даже не это приковывало внимание, а то, что их было много. И, судя по всему, они выходили на разные стороны Моррана, с которого эвакуировались люди. Потому что в каких-то порталах угадывалась ночь, в других день, а третьи подсвечивали рассветные или закатные лучи.

— Как раз посмотрим, как дети наши справляются, — заметил Вадим Давыдович. — В случае чего, поможем им. Вообще не понимаю, чего мы не отправились раньше.

— Я не мог, — откликнулся Тарковский, повернувшись к нему. — Потому что у меня после прошлой драки ещё не всё срослось. Я вообще собирался нашему отцу-императору рапорт об увольнении на стол положить. Только он слышать ничего не хочет и с собой вот потащил, не спрашивая. У вас там хоть дети, а у меня? Очередной больничный?

— Цыц! — приказал император, ещё пристальней вглядываясь в иллюминатор. — Никаких увольнений! Не позволю! Звезду героя, орден, особняк в центре столицы — что угодно, только не увольнение.

— Тогда я назло погибну на этом задании, — с выражением упрямого ребёнка заявил Тарковский. — Потому что сил моих больше нет!

— А этот шанс тебе, кажется, представится, — медленно проговорил император, совсем плотно прильнув к окну.

— Почему? — спросил Тарковский, всё ещё не понимая, что происходит.

— У порталов идёт бой! — ответил на это Державин. — Понять, кто выигрывает, отсюда невозможно. Но треплют они там друг друга знатно!

— Я сейчас распоряжусь, чтобы сажали на новый аэродром, ближе к порталам, — мгновенно собравшись, сказал Ярослав Иванович. — Мы, кажется, очень нужны нашим детям.

* * *

После того, как на Морране собрали распылитель, туда же через огромный портал доставили эфирное сердце. А вместе с ним отправилась и Эльжбета Батори, забрав заодно весь свой род.

Выяснилось, что пока атмосфера планеты не напитается достаточным количеством эфира, его нужно будет постоянно добавлять в эфирное сердце, а затем направлять усиленный поток на распылитель. Именно этим и занималась Эльжбета с присягнувшими ей эфирниками.

За всем этим делом с интересом следила Рахна, которую отправили вместе со Вторым Звеном охранять магов и одного странного учёного.

Впрочем, Радгар и Кшиштоф больше колдовали именно с распылителем, и тут — у сердца почти не появлялись, поэтому приятельские отношения у Рахны завязались именно с Батори.

Они уже больше часа гнали эфир в атмосферу к тому моменту, когда сработало оповещение планетарной безопасности.

— Это хорошо или плохо? — поинтересовалась Эльжбета у Рахны, отвлекаясь от потоков эфира, которыми она, по сути, управляла в этом месте.

— Десять… девять, — сказала та с некоторым перерывом между цифрами, а затем глянула на Батори. — Ты лучше не отвлекайся. Восемь. Будем надеяться на лучшее. Семь.

Эльжбета пожала плечами и продолжила свои действия, сильно надеясь, что они приносят хотя бы какую-нибудь пользу. Она видела, как косо на неё смотрели остальные девушки, затянутые в облегающую одежду. А также знала, что им вообще не очень хорошо от того, что она тут делает.

Однако это было их решением. Поэтому ничего плохого они ей не говорили. Но всё-таки им было не по себе.

А вот Рахне Никита, который в каком-то смысле всё ещё являлся её сыном, а в каком-то — нет, тут Батори ещё не разобралась — поставил эфирные зеркала. Те самые, за которыми когда-то охотился её отец, но так и не смог раздобыть.

Как бы там ни было, являясь особой императорской крови, Рахна почти не чувствовала дискомфорта, в отличие от всех остальных.

— Три… два… один… ноль, — досчитала, наконец, аэраха и на всякий случай зажмурилась.

— Что там? — тихонько спросила у неё Эльжбета. — Что-то случилось?

— Судя по тому, что мы до сих пор живы, — ответила ей эта приятная в общении женщина, — приказ моего сына подействовал, и он — легитимный претендент на трон Примарха.

— Я всё ещё не совсем понимаю, это хорошо или плохо? — поинтересовалась Батори, стараясь не отвлекаться от эфирных потоков, которые хоть и отлично шли, усиленные линзами других эфирников, но всё же очень медленно наполняли атмосферу. — Извини, если что не так.

— Да нет, всё нормально, — отмахнулась её собеседница. — Просто теперь моему дяде совершенно точно придётся оторвать свою задницу от мягкого кресла, притащить её на Морран и лично расхлёбывать кашу, которую мы тут заварили. И да, нам может не поздоровиться.

Словно услышав её слова, недалеко от артефакта открылся портал, из которого посыпались такие страшилища, каких Эльжбета не видела даже в своих болезненных снах, наполненных бредом.

Оглянувшись к Рахне, она увидела, что та стала огромным пауком, с радужными крыльями, которые являлись, скорее, магическими силовыми полями, чем действительными крыльями.

— А что мне… — она хотела поинтересоваться, а что ей делать в сложившейся ситуации, но вокруг уже вовсю кипел бой, причём не на жизнь, а на смерть, так как девушки, что раньше старались держаться подальше от Батори, сейчас уже вовсю защищали её своими телами.

— Продолжай, — рявкнула на неё одна из паучих, и лишь благодаря какой-то внутренней эмпатии Эльжбета поняла, что это была Рахна.

Она заняла такую позицию, чтобы её с одной стороны защищала стена пещеры, вырубленной в скалах, а с другой корпус эфирного сердца. Сходились они тут практически вплотную, так что сзади подкрасться к ней было практически невозможно.

А спереди, что ж… Она что-нибудь придумает.

Бой оказался действительно страшным. В ход шло всё: яды, кислота, плазма, жвала, лапы, хитин, подручные камни, гравитация, паутина и самые неожиданные комбинации всего этого.

На стороне девчонок было то, что они знали устройство местных извилистых коридоров и лихо путали нападающих. Но у тех была сила и… жестокость. Они совершенно не обращали внимания на то, что перед ними девушки, которые слабее и хуже подготовлены.

Одну аэраху прилетевший монстр просто расплющил о скалу под потолком, оставив от неё лишь пятно зеленоватой крови.

— Что же вы делаете⁈ — мысленным сигналом, но в широком спектре взвыла Рахна. — Вы же своих убиваете! Это против правил аэрахов!

Но её не услышали. Влетевшие через портал продолжали планомерно уничтожать паучих, отстреливавшихся, в основном, из плазмомётов. Причём, делали они это сосредоточенно и молча.

Эльжбета вспомнила, что с таким же видом перерезали глотки крестьянам, чтобы наполнить бассейн для неё. И, сцепив зубы, она продолжала качать эфир. Это её задача сейчас, чтобы больше не проливалась невинная кровь. Эта штука должна помочь. Должна?

— Это хотя бы помогает? — задала она вопрос в воздух, ни к кому особо не обращаясь.

— Они слабее, — ответил ей кто-то, пролетая мимо.

Но своим возгласом она привлекла ненужное внимание.

Раскидав лёгких паучих, к Эльжбете устремился один из тех, кто ворвался через портал для того, чтобы убить всех в пещере. Сейчас она смогла разглядеть его лучше. Отдалённо он чем-то напоминал тех же девочек в обличии паучих. Но был куда более страшным, агрессивным и… мёртвым? Он как будто совсем не думал. По крайней мере, она не чувствовала свет его разума, как у других людей и аэрахов.

Всё это пронеслось в её голове за единый миг, когда поняла, что прямо на неё мчится машина для убийства.

Она моргнула раз, другой.

И тут кто-то из девочек, кажется, сама Рахна, воткнулся в него и снёс к боковой стене пещеры, распластав по ней. А затем бронебойными зарядами плазмы, пропитанной кислотой, буквально расплющил его по стене.

Пока Батори наблюдала за этой кровавой баней, ещё один убийца заинтересовался её персоной и точно так же, как и первый, полетел в её сторону.

Но на этот раз снести его было некому.

Недолго думая, Эльжбета развернула поток чистого эфира и направила его прямо нападающему в морду.

Глава 13

Расправившись с той слабой защитой, которую представляло собой Первое Звено под предводительством Арьяши, аэрахи разделились. Некоторые остались добивать эшелоны, остальные приняли решение лететь через портал, чтобы сломить любое сопротивление действующему Примарху.

И одному из первых аэрахов, пересёкших черту портала пришлось познакомиться с Беллой Донатовой собственной персоной. В какой-то момент он просто не смог двигаться вперёд, как не пытался.

— Тпру, залётный! — крикнула Белла, натягивая эфирное лассо, в которое поймала аэраха. — Я в детстве на пастбищах отца и не таких объезжала! Иди к мамочке!

Поскольку штурмовик никак не рассчитывал на то, что получит отпор от обычных людей, которых не привык считать за противников, он на некоторое время впал в ступор. Всего на несколько секунд, по истечении которых он ринулся прямо на Беллу, чтобы растерзать человечишку, который себе такое позволил.

Вот только у него не получилось никуда ринуться. Разве что самую малость.

С другой стороны его уже держала прочнейшая паутина, имевшая уже вполне себе аэрахское происхождение.

Архосу в одиночку было сложно удерживать боевого аэраха. И вряд ли он справился бы с этим в течение длительного времени. Но вдвоём с Беллой они оказались серьёзным противником для аэрахов.

Используя собственные порывы аэраха, они притянули его ближе к поверхности земли, затем Архос уплотнил паутину и начал кромсать противника, отрезая ему значительные части туловища.

Аэрах ожесточённо сопротивлялся, брызгая во все стороны кровью, ядом и кислотой, но ничего противопоставить парочке своих пленителей не смог, очень скоро став похожим на заготовку для салата.

— Ну что, — проговорил Архос, вытирая со лба пот и кровь аэраха. — На деле оказалось не так уж и сложно. Которого берём в свои объятия следующим?

— Никакого, — серьёзно ответила Белла, разглядывая что-то через портал. — Там наши ранены, пойдём быстрее!

Бросив искромсанного аэраха, они помчались через портал на край каньона, где лежали Кропоткин и Карина. Оба без сознания. Причём, под Фёдором растеклась приличных размеров лужа крови.

Не сговариваясь, Белла и Архос разделились. Женщина поспешила к внучке, а недавно получивший тело мужчина — к парню.

— Как она?

— Как он? — спросили они друг у друга практически одновременно.

— Карина жива и, кажется, даже не ранена, — Белла решила первой описать состояние подопечной. — Но у неё произошла инициация эфира. Её срочно нужно везти… — она хотела сказать «ко мне», но тут вспомнила, что её лаборатория разрушена, а особняк на Патриарших ещё не восстановили, — к эфирникам, чтобы отрастить эфирное сердце грамотно.

— А Фёдор ранен и очень серьёзно, — Архос, как мог, залепил раны Кропоткина паутиной, являющейся ещё по совместительству антисептиком. — Нужна срочная медицинская помощь. Желательно, Магнуса или Никиты. Но Никита, полагаю, занят, так что…

— Магнуса у нас пока нет, — развела руками Белла, — но есть Сан-Донато и какие-то там лечебные маги. Потащили!

Она первая взвалила себе на плечи Карину, чем вызвала сильное удивление и нескрываемое восхищение у Архоса. Он очень аккуратно подхватил Фёдора на руки и последовал за ней, думая по пути, что вот им-то сейчас порталы совсем не помешали бы.

* * *

— Валь, а давай-ка своим фирменным жахнем, — предложила принцесса, когда поняла, что неприятель обязательно прорвётся сквозь строй защитниц. — Посмотрим, сможем кого-то зацепить, или нет.

— Я — за. Руками-то мы их в любом случае не одолеем, — ответила та, а затем перевела взгляд с воздушного боя за порталом на сестру. — Ты полагаешь, девчонки не справятся?

— Да ты смотри, они их подчистую выносят, — на сленге собственной сестры выразилась Варвара. — Линию обороны всё равно нам держать.

— Вы хотите тоже самое, что и на море устроить? — поинтересовался Марио, невольно слушающий разговор, происходящий в двух шагах от него.

— Да, — кивнула ему Варвара. — Хотелось бы даже посильнее, если получится.

— Нет, — резко обернулась к ней сестра, у которой в глазах застыл страх. — Нельзя сильнее, людей заденем.

А людей двигалось по каньону слишком много. И все они были напуганы, так как видели, что происходит в воздухе.

— А сильнее не получится, — развёл руками Сан-Донато и пошевелил пальцами, словно рассматривал что-то в руках. — Боюсь, что даже на том же уровне не получится. Мы сможем поставить лишь две линзы для усиления.

— Так тут у нас и не флот, а несколько летающих горгулий, — ответила на это Валя. — Я думаю, что нам хватит и того, что есть.

— Они невосприимчивы к нашей магии, — со скепсисом в голосе проговорила принцесса, готовясь произвести залп огненным шквалом. — Так что это может быть последним факелом в нашей жизни. Вот и хотелось шикануть.

— С эфирной поддержкой толк будет, — пообещал Марио. — Готовы?

— Да! — хором ответили девушки и соединили руки для того, чтобы в них вырос огненный цветок.

Сан-Донато докинул на него сверху эфирную плёнку, а затем поставил две линзы одну за другой для увеличения убойной силы заклинания. Попробовал поставить и третью, как это делал Никита, но у него ничего не получилось. Он так и не понял, как подобное удавалось Державину.

Огненный цветок, раскрывая лепестки, понёсся в самую гущу движущихся к порталу штурмовиков. И даже вызвал их живой интерес. Нападающие пытались уничтожить пламенный бутон, раскрывающийся, словно под солнцем. Но ничего не выходило.

Тогда они решили оставить двоих для контроля над вражеской магией, а остальные должны были лететь дальше.

И в этот момент грянул взрыв.

Несмотря на то, что произошёл он довольно высоко над каньоном и немного в стороне, пара платформ всё же пострадала от взрывной волны.

А вот штурмовиков, что сгрудились вокруг цветка, буквально раскидало в разные стороны.

Вот только всё-таки это были боевые аэрахи, броня который была рассчитана и на серьёзные взрывы, и на космический вакуум. Поэтому их обожгло, опалило хитин, кое-где даже серьёзно, за счёт добавленного в заклинание эфира, но в общем и целом особого ущерба не принесло.

Исключением стал один-единственный штурмовик, на которого никто не обратил внимания. Взрывом ему начисто оторвало правую переднюю лапу. И тут же его взгляд остекленел.

Так что, жёстко приземлившись на стену каньона, он не взлетел и не присоединился к своим соратникам, а остался на месте, больше напоминая памятник аэраху в боевой трансформации.

— А что будем теперь делать? — спросила Валя, когда увидела, что штурмовики снова приняли боевой строй и движутся на них.

— В укрытие! — скомандовал Марио и силой толкнул девушек в подготовленный Олегом Чернышёвым ход.

Принцесса хотела что-то возразить, но не успела. Сильные руки спустили её вслед за сестрой.

* * *

Эльжбета не ожидала того, что произошло. То есть она подозревала, что агрессивному аэраху будет сложнее до неё дотянуться, однако не питала иллюзий на тему, что он её всё-таки не растерзает. Но то, что потоком эфира его отбросит к стене, а затем и распластает по ней, она совсем не ожидала.

В этот момент сориентировалась и Рахна. Она рванулась от того аэраха, которого уже частично пригвоздила к стене, и порталом попыталась рассечь нападавшего. Правда, благодаря ароиту, у него была отличная сопротивляемость.

Сразу трое штурмовиков, видя, что их собрату приходится несладко, спикировали к Рахне и Эльжбете. И тут же были отброшены струёй эфира, которой мастерски управляла Батори.

Рахна тем временем всё ещё пыталась разрезать нападавшего. Сместив портал, она смогла отрезать ему лишь две передние лапы и часть жвала.

Одновременно с этим она отрастила свой фирменный шип, чтобы хотя бы прошить штурмовика, доставив ему тем самым дополнительные страдания.

Только вот тот не спешил отбиваться. Все восемь его глаз остекленели, и он просто сполз по стене на пол.

— Убила⁈ — спросила Эльжбета, у которой из-за притока адреналина голос стал высоким и визгливым. — Конец твари?

— Я не знаю, — в растерянности ответила Рахна.

И в этот момент её взгляд упал на одну из отсечённых ног. Именно на ней виднелся вплавленный кусок ароита. Получается, именно этот металл каким-то образом влияет на то, что Штурмовое Звено слушается только действующего Примарха и совершенно не восприимчиво к приказам Никиты?

В этот момент сзади на Рахну насел тот самый штурмовик, которого она впечатала в стену первым.

Схватив его за лапу, дочь Араны, лихо прогнулась, перекинув здоровую тварь прямо через себя, затем взяла лапу в захват и отхватила её под корень крохотным порталом, не превышавшим в диаметре сорока сантиметров.

Между собой они называли их маникюрным порталом.

Этот аэрах последовал примеру своего соратника. Он тут же отключился от реальности, совершенно забыв о том, что только что хотел раскромсать свою противницу.

— Кажется, нашла, — удивляясь самой себе, проговорила Рахна. — Прикрой меня, пожалуйста.

Прикрывать было от кого. Сразу семь или восемь боевых аэрахов влетели к ним в помещение. Видимо, почувствовали, что именно тут находится самая основная опасность.

— Девчат, — тем временем передавала Рахна по рации. — Первое Звено, Второе, Третье! Все, кто меня слышит! Правая передняя лапа! Отхватите её, и они превращаются в мужика после секса: не двигаются, не нападают, ничего не хотят! Там у них ароит, они из-за него агрессивные!

На удивление нашлись ещё живые и в пещере, хотя в горячке боя Эльжбета подумала, что всех, кроме Рахны, убили.

Но нет, несколько паучих с крыльями откликнулись на зов. По двое-трое, они отлавливали штурмовиков и любыми правдами и неправдами пытались отхватить тем указанную лапу.

Сначала дело шло не очень. Но оказалось, что несколько эфирников из её рода успешно спрятались под артефактом. Но теперь, видя, что в битве происходит перелом, вылезли и принялись активно помогать защитницам.

Одного из эфирников снесло зарядом плазмы и буквально расплющило об стену, да так, что брызги крови оросили скальную породу. Но остальные не дрогнули, видя, что Эльжбета стоит, не собираясь отступать.

Батори стали распределять потоки эфира, направляя струи из общего пучка в разные стороны. Они целились в штурмовиков, и постепенно у них стало это получаться очень даже неплохо.

Девчонки из дочерей и внучек Араны быстро смекнули что к чему и принялись подставлять штурмовиков под эти самые струи эфира. Нападавшие на некоторое время терялись, и этого было, как правило достаточно, чтобы маникюрным порталом отрезать тем нужную лапу.

— И почему мы сразу не догадались им обрезание порталами делать? — удивилась одна из аэрашек, пролетая мимо Рахны, которая растягивала одного из уцелевших штурмовиков. — Так лихо получается! Трое осталось!

— Потому что одних порталов мало, — сквозь зубы из-за сильного напряжения процедила Рахна. — Нужно с помощью порталов и какой-то эфирной матери, чтобы ноги получались не пересушенными!

С этими словами она изловчилась и откромсала лапу тому, которого заламывала.

Таким образом осталось лишь двое, которых уже в разных частях зала заламывали несколько девчат.

Рахна огляделась. Эльжбета держалась молодцом, регулируя направления выброса эфира. Подчинённые ей маги слушались девушку беспрекословно. И для Рахны это было удивительно, так как она привыкла, что в человеческом сообществе не принята главенствующая роль для женщины. Как оказалось, не всегда это правда.

Затем она с грустью обвела взглядом полтора десятка павших защитниц. Но надо было думать о другом. Большая часть тех, кто ещё мог сражаться, нуждались в медицинской помощи. А ещё другие защитницы остро нуждались в их подмоге.

— Заканчивайте с этими! — распорядилась Рахна, готовая в любой момент среагировать, если два сопротивляющихся штурмовика предпримут что-то из ряда вон. — Нас ждут наши сёстры!

* * *

Олег Чернышёв с Катериной Громовой стоял по другую сторону от портала, нежели Варвара с сестрой и Марио. Их прикрывала Фабиана Сан-Донато.

Причём, ещё до атаки боевых аэрахов ребята разговорились. Оказалось, что Фабиана их старше меньше, чем на год, так что общих тем нашлось с лихвой. Где-то в середине разговора Сан-Донато обмолвилась о том, что у неё есть родовой дар, но он совершенно бесполезен.

— Как это? — удивилась Катерина. — Как это может быть? Разве магия бывает бесполезной?

— Моя — да, — расстроенно заявила Фабиана. — Я могу делать из эфира воздушные шарики.

— То есть? — не понял Олег. — Какие такие шарики?

— Вы их всё равно не увидите, — пожала плечами девушка и развела руками. — И из-за этого они вдвойне бесполезны. Так хотя бы красиво было.

Когда первые штурмовики полетели над их головами, ребята не стали прятаться. Они решили попробовать атаковать. Вряд ли аэрахи выделят их из миллионов точно таких же людей, устроивших столпотворение за порталами.

Олег уже подготовил алмазные заготовки для того, чтобы метать их в противника. Но, в отличие от того, что было в пещере, тут он решил тщательно обработать их, пока было время, чтобы сделать из них острые поражающие иглы.

Катерина встала на берегу небольшого пруда. У неё было несколько мыслей по поводу того, как именно покрошить врагов в фарш, но с каким-то одним она ещё не определилась.

У Фабианы была одна-единственная задача — усиливать ребят. Они уже потренировались совмещать свои заклинания, и это должно было дать хороший результат.

Чернышёв дал залп по атакующим, рассчитывая на то, что алмазные стрелы смогут прошить аэрахов, как некогда подобное копьё уже сделало дырку в эфирной твари. Но не тут-то было. Броня штурмовиков была настолько крепка, что такая ерунда, как заостренные алмазы, отскакивали от неё с едва слышным щелчком.

У атаки Катерины, несмотря на усиливающие её кнуты эфирные линзы, результаты были похожие. Она несколько раз хлестнула летящего мимо аэраха, но добилась лишь того, что тот заметил Громову и решил с ней разделаться. А заодно и со всеми, кто был рядом.

Понимая, что по большей части бесполезен, Олег решил закрыть обороняющихся собственной спиной. Правда, обычная человеческая для этого подходила не очень.

Едва заметив, что аэрах разворачивается, чтобы атаковать их, Чернышёв превратился в огромного голема. У него даже промелькнула мысль, что его отец сейчас мог бы им гордиться. Так как из него голем вышел даже больше, чем из отца. А, возможно, и крепче.

Только он обратился, как услышал от Фабианы:

— Берегись! Он по нам стреляет!

Аэрах и правда выпустил несколько плазменных зарядов, пытаясь уничтожить группу людей, посмевших на него замахнуться какой-то низшей магией. Вот только все его заряды легли в спину огромной фигуры, вылепленной из земли, и не принесли той ни малейшего вреда.

Из-под прикрытия голема Катерина попробовала метнуть несколько водных лезвий, но результат был по-прежнему нулевой.

— Чёрт! — в сердцах выругалась она, лихорадочно соображая, что же делать. — Фаби, у тебя же эти мыльные, то есть эфирные пузыри, да? Они же пройдут сквозь защиту этой твари?

Тем временем «эта тварь» уже заходила на новый вираж, рассчитывая тараном поразить голема, а затем уже плазмой или кислотой вывести из строя остальных.

— Точно не уверена, — испуганно ответила девушка, так как боялась, что если от неё что-то будет зависеть, и она не справится, то её обвинят во всём остальном. — Но вообще аэрахи с эфиром не очень ладят.

— Давай сделаем так, — сказала Громова, наблюдая за тем, как Олег с разворота кидает кусок скалы в аэраха. Тот, конечно, увернулся, но ему пришлось сильно менять траекторию. Тем самым Чернышёв выиграл ещё несколько секунд для девушек. — Я сейчас создам водяную сферу с огромным напряжением, а ты её обернёшь в свой эфирный воздушный шарик, хорошо?

— Договорились, — кивнула Фабиана, хотя совсем не поняла, что от неё хочет Катерина.

Зато, увидев на ладони Громовой шарик, размером чуть больше теннисного, быстро «одела» его в свою бесполезную родовую магию.

— Швыряй в него, — распорядилась Катерина.

И Фабиана тут же подчинилась, забыв на время обо всех своих страхах.

Сфера в оболочке из эфира легко прошла защиту аэраха, который подлетел совсем уж близко. Более того, она сумела выискать углубление в броне и частично преодолеть её саму.

И тогда Громова щёлкнула пальцами. Это было необязательно, но адреналин внутри так распирал, что хотелось немного добавить эффектности своим действиям.

Водная сфера внутри пришла в движение. Она хаотично закружилась внутри эфирной оболочки вокруг центра по всем возможным осям. А затем из неё точечно, но во все стороны ударили струи воды. Они были настолько тонкие, а напор настолько силён, что боевого аэраха просто нашинковало на куски изнутри, словно он слопал разрывную гранату. И даже ещё мельче. И красивее. Всё-таки у Катерины был отменный вкус.

— Ура! — взвилась Фабиана, но, как оказалось, слишком рано.

Не замеченные ими, на них мчались ещё двое штурмовиков, которые горели желанием отомстить за своего товарища. Успеть слепить сферу для обоих девушки уже не успевали.

Впопыхах они сделали одну и швырнули в ближайшего противника. Но тот легко увернулся и выпустил заряд плазмы. Тоже самое сделал и второй. Но Олег не мог успеть принять на себя снаряды от обоих.

Скрепя сердце, он подставился под одного, но видел, как шары от другого врезаются в землю прямо у ног Фабианы и Катерины. Он пытался дотянуться, чтобы обезопасить их совсем, но не смог.

Сан-Донато вроде бы поставила щит, закрыв и себя, и Катерину. Но в раскалённом месиве уже ничего не было видно.

С оглушительным рыком, выражавшим всю его боль и ярость, Олег подпрыгнул и схватил неуклюжими руками голема одного из нападавших аэрахов. Тот попытался вырваться, даже применил боевую кислоту, что зашипела на руках изменённого Чернышёва. Но тому было плевать. Он бросил летающего паука оземь, навалился на него, и стал сокрушать ударами рук, прочностью напоминавшими близлежащие скалы.

Туловище аэраха уходило в податливую почву от мощных ударов. Тогда Олег придавил его к одной ладони и стал изо всех сил ударять по ней второй.

Броня держала. Первые десять или пятнадцать ударов. Но затем и она начала сдаваться. Видя, что противник всё-таки уязвим, Чернышёв принялся бить его ещё сильнее и чаще. Наконец, броня под его напором не выдержала и раскололась.

Но умирать враг категорически отказывался. Тогда Олег схватил его в охапку. Озверев от угрозы любимой, он не чувствовал веса аэраха. Словно пушинку, он подтащил его к порталу и, пользуясь краем того, как огромным ножом, располовинил штурмовика. Схватил две половины за безвольно болтающиеся лапы и зарычал, показывая их оставшимся солдатам врага.

Глава 14

Невдалеке от этого места открылся портал, из которого вышли бок о бок Магнус и Арана.

— Благодарю ещё раз, — ответила женщина, оглядывая поле боя. — Что столь оперативно справился с моими ранами. Я уж, откровенно говоря, попрощалась с некоторыми лапами.

— Не за что благодарить, ведь физиология аэрахов для меня, конечно, в новинку, — ответил Магнус, — но дельныеподсказки сделали своё доброе дело, — он огляделся по сторонам. — Не могу понять, наши выигрывают?

— Сомневаюсь, — ответила Арана, видя сразу несколько тел дочерей и внучек. — Это сильные твари. Даже для меня троих хватило.

— Тогда летим их вырубать, — предложил на это Магнус. — Давно хочется надавать кому-нибудь с оттяжечкой.

— Секунду! — попросила Арана и прислушалась, что ей говорили то ли по ментальной связи, то ли по спрятанному наушнику. — Поняла, отлично! — затем она обернулась к Магнусу. — Убивать штурмовиков совершенно необязательно, — сказала она ему. — Достаточно отрезать лапу с вплавленным в неё ароитом.

— Вот так всегда, — вздохнул на это маг, — предчувствия лихой зарубы превращаются в несколько отпиленных ног, — он уже спешил к огромному голему, который держал две половинки аэраха в руках. — Впрочем, может быть, оно и к лучшему!

* * *

По моим внутренним ощущениям наша битва длилась уже суток пять. По объективному времени, конечно же, не больше часа. Но так выматывала, что я уже переставал соображать, что нужно предпринять в той или иной ситуации.

Зато я уже выучил все основные фишки действующего Примарха. Уж не знаю, сколько он всего умел, но вот пользовался достаточно ограниченным набором приёмов. Как новичок в каком-нибудь файтинге, изучивший один-единственный приём и всех побеждающий именно им. Обычно это вызывает только злость и негатив, так как лишает схватку зрелищности. Но, надо отдать должное, настоящие схватки редко бывают зрелищными. Если, конечно, за них не берутся постановщики фильмов.

Сначала Примарх пытался отвлечь моё внимание каким-нибудь лёгким действием, будь то очередной ком из плазмы или распылённая кислота с добавками, от которых на хитине появлялись отвратительные каверны. А после этого делал выпад со сдвоенным или строенным порталом, метя не в тело, а в лапы. Именно их он пытался мне отсечь.

Видимо, расчёт был на то, что от боли и шока я потеряю связную стратегию боя и начну допускать ошибки.

И ведь его план вполне мог сработать. Дело в том, что он загнал меня в глухую оборону. Я испробовал на нём уже всё, что только мог. И это были не смерчи или огненные стены. Нет, я понимал, что ни утопить, ни заживо закопать Примарха у меня не получится.

Но, когда я понял, что на моего противника эфир если и действует, то очень слабо, то был обескуражен.

Я попробовал на сопернике практически все эфирные заклинания, которые были у меня в запасе. Но все они получались в сильно ослабленном исполнении, ибо эфиросфера над Морраном просто не успела сформироваться должным образом. Я сильно пожалел о том, что так и не нашёл времени обучиться каким-то новым. Но, объективно говоря, у меня на это всё равно бы его не хватило. Такие вещи требуют долгих тренировок, а я постоянно из огня да в полымя.

Честно говоря, у меня были надежды, что с действующим Примархом выйдет сладить проще. Взять какой-нибудь эфирный вал с шипами, похожий на тот, которым эфирники Батори давили абсолютов, усилить его в несколько раз и размотать противника, похожего на скорпиона с несколькими хвостами.

Я даже сделал его эффективнее, загнув по краям. Теперь атакующему аэраху и деться было некуда. Кроме как в портал, что он и сделал спустя мгновение.

— Что, салага, — прорычал явно довольный противник, — выдохся? Всё? Больше показать нечего?

И тут же, расхохотавшись, метнул в меня россыпь порталов. Чёрт, я и парочку-то порталов сейчас поддерживал с трудом, а здесь с десяток в разных плоскостях, ещё и меняющих траекторию движения. Портальная мясорубка в действии.

И вот тут хитрый план Примарха практически сработал.

Один из порталов, который я не смог вычислить из массы летевших в меня, вдруг поймал в захват мою ногу. Аэраху только это и было нужно. Он щёлкнул жвалами, и портал сомкнулся, унося в небытие одну из моих горячо любимых, между прочим, лап.

Боль во всём теле разлилась такая, что застила глаза. Грубо говоря, я вообще не видел, что происходит вокруг. Только черноту и боль.

Возможно, если бы в этот момент Примарх не промедлил по какой-то причине, то всё было бы кончено. Но он целую секунду, а может быть, и дольше ничего не предпринимал, просто наслаждаясь видом раненного врага.

Но лично мне было плевать. Я открыл собственный портал и ухнул в него, уходя от любых воздействий, какие бы он ни задумал.

Примерно в этот момент мне должен был бы примерещиться кто-нибудь из моих наставников, чтобы разнести за слабость и мотивировать на успех. Но никто из них не появился, подтверждая, что эта битва лишь моя. И выиграть её должен сам.

За следующие пару секунд, мгновенно погрузившись в знакомое медитативное состояние, я отсёк агонизирующие нервные окончания от мозга и купировал боль. Мне нужно было отвлечь внимание Примарха от себя. Выскочив в очередной раз за тушей летающей твари, я вытащил копьё и махнул им в воздухе.

— Ты так и не смог завладеть тем, что тебе надо, — крикнул я и поманил Примарха копьём. — Может быть, ты настолько слаб, что просто не в состоянии?

Примарх прорычал что-то невразумительное и ринулся ко мне, используя сразу весь свой арсенал.

Я мгновенно переместился ему за спину. Причём, максимально близко. Настолько, что видел одну из его восьми пяток и место, откуда росли хвосты.

Точный бросок одного-единственного портала, и я обеспечу себе необходимую секунду, в которую…

Впрочем, об этом лучше пока не думать. Надо бы пока лучше прицелиться.

Я запустил портал, рассчитывая, что он окажется прямо под бронёй и аккуратно отделит лапу Примарха. Тот как раз поворачивался в этот момент. Огромного аэраха нельзя было назвать неповоротливым. Крутился он, надо отдать ему должное, достаточно резво.

Но и мой портал был с сюрпризом, а именно с самонаведением.

Он, как надо, захватил намеченную лапу, и…

Содрал только хитин. Под ним, вместо мышц и сочленений, блестел металл.

— Дурак! — расхохотался действующий Примарх. — Я неуязвим!

И в следующие несколько минут мне приходилось отбиваться от всего, что только существовало в его арсенале. Примарх даже зацепил кусок скалы поблизости энергетической паутиной и практически пробил мне головогрудь. Спасибо усиленному хитину, спас.

Но голова кружилась. И угроз вдруг стало вдвое больше, а возможностей — вдвое меньше.

Металл под хитином… металл под хитином… металл под хитином…

Только эта фраза металась у меня в голове, явно намекая на то, что это может стать неким выходом из ситуации.

«Магия не в человеке, — говорил Ван Ли, поглядывая на тёмное небо у меня в саду. — Она во всём. В любом предмете или действии. Всё, к чему ты можешь прикоснуться или что можешь увидеть и почувствовать, всё это пропитано магией».

Ага, всё-таки один из наставников явился меня поучать. Но ничего не могу сказать, на этот раз очень вовремя.

Если я не могу воздействовать на тело Примарха голым эфиром из-за его разреженности, то почему бы мне не использовать магию земли, как делал это Олег в ледяном лабиринте? Если он смог притянуть к себе алмазные стержни, то и я смогу притянуть к себе ароит и выдрать из противника весь каркас?

Но сначала нужно было постараться не попасться в ещё один портал. Дед-аэрах оставался верен своим принципам и атаковал огромным количеством порталов, которые раскидывал во все стороны, чтобы я не смог уклониться.

Но я смог. Более того, я стянул к себе весь доступный эфир, оголяя разом приличный участок поверхности Моррана от защиты, и преобразовал его в одну единственную технику.

Тело аэраха покрыла невесомая дымка, которая через мгновение принялась отделяться от хитина, вынимая сквозь естественную броню аэраха тонкие металлические иглы. Казалось, что Примарха пронизывают насквозь спицами, вырывая ароит из самой души.

Аэрах корчился и рычал, словно стая бешеных псов, пытаясь удержать в себе металл.

Он успел даже обернуться ко мне, но повлиять на что-то уже не мог. Техника работала уже без моего участия. Получив почти полную копию хитинового экзоскелета Примарха, я не стал церемониться и завернул ароитовое творение безумного гения в сферу эфира. Всего один открытый портал, и ароит исчез с территории Моррана, на секунду обдав меня волной животворящего эфира.

— Верни! — рассвирепел действующий Примарх и бросился на меня врукопашную, оставляя за собой кровавый след зеленоватого оттенка.

Шипы, лапы, крылья, жвала — всё шло в ход, а я только успевал уворачиваться. Однако при всём этом я прекрасно понимал, что сил на новую контратаку у меня почти нет. Извлечение металла из-под хитина аэраха вымотало меня не меньше боя. Я задыхался без эфира, откачанного ради ослабления Примарха.

И тут до меня дошло, что портал открылся не куда-то поблизости. И даже не на Морроне или Куране, а на Земле. И не просто на Земле, а, судя по эфирным потокам, вырвавшимся оттуда, в Антарктиде. Мною завладел бесшабашный фатализм.

— Хочешь получить Чертог? Или вернуть ароит? А может, в придачу убить меня? — я раскрыл портал вблизи места, где нас в своё время ждал Жуков. — Добро пожаловать в мой дом!

И я просто шагнул в портал, приманивая своего врага едкими замечаниями. Рыча, ревя и сыпля ругательствами, тот рванулся за мной.

Оглянувшись, я с облегчением заметил, что ароита поблизости нет, а, значит, можно не переживать о повторном усилении Примарха. Эфир бурлил вокруг меня едва заметным серебристым маревом. И если мне приходилось навешивать на себя зеркала, чтобы не ослабнуть окончательно, то Примарху и вовсе пришлось несладко.

До ледяной пещеры, через которую мы проходили внутрь, было не больше десяти километров. Даже ледяной мостик, что сделала для нас Катерина, сохранился.

Обернувшись ледяным смерчем, я двинулся к интересующему меня разлому. Хотя, конечно, интересовал меня не сам разлом, а то, что было под ним.

Действующего Примарха конкретно корёжило от эфира. Чтобы угнаться за мной, ему пришлось лететь. Траектория, правда, оставляла желать лучшего, но вот скорость была повыше моей. «Дедушка» постепенно настигал меня.

Впрочем, я двигался далеко не в полную силу, а именно с той скоростью, чтобы аэрах меня всё-таки настиг. Но в одной конкретной точке.

И именно тогда, когда эта самая точка была достигнута, Примарх собрал все оставшиеся в нём силы и ринулся на меня. Я же балансировал на краю отвесной расщелины среди километрового слоя льда, скрывающего лабиринт, где мы пару недель назад чуть не остались навечно. Где-то там внизу в глубинах эфирных озёр заворочались голодные твари, почувствовав приближение магии аэрахов.

Примарх не мелочился, наращивая на себе сразу с десяток шипов и пронзая меня ими. Я лишь крепче обнял «дедушку», заключая в смертельные объятия, чтобы, осознав происходящее, он не смог никуда деться. Мы рухнули в пропасть.

Старый аэрах был достаточно мнительным, но всё-таки его подвела ярость из-за утраченного ароита. Почуяв неладное, он попытался высвободиться из моих объятий. Но ничего не добился, кроме того, что разворотил мне хитин на груди в фарш своими когтями.

— Ты умрёшь! — прорычал он, но не с угрозой, как можно было бы ожидать, а с некоторым испугом. Примарх понял, что вместе со мной погибнет и он.

— Разве не этого ты добивался? — весело закричал я, всё наращивая скорость при полёте вертикально вниз между двумя чёрными и гладкими стенами льда.

Он дёрнулся ещё несколько раз. Но мои объятия можно теперь по праву считать самыми крепкими в этой части вселенной. Примарх выпускал энергетическую паутину, пытаясь зацепиться на стены расщелины, но эфир выжигал паутину, не давая той ни малейшего шанса.

— Отпусти, и я помилую тебя! — ни на что особо не надеясь, предложил озадаченный противник.

— Я не хочу жить в мире, которым правишь ты, — честно признался я, с удовлетворением видя, как быстро приближается к нам эфирное озеро.

А затем мы разрезали поверхность этого самого озера и окунулись на добрую сотню метров вглубь. Сопротивление эфира отличалось от водного, но всё же было и оказывало свой эффект.

И вот сквозь толщу этой субстанции я увидел тонкую трещинку, за которой находилось ясное небо и яркое солнце.

Нельзя допустить, чтобы туда выбрались эфирные твари, которые во множестве своём уже спешили к двум барахтающимся в сжиженном эфире телам. Но тем более нельзя было, чтобы отсюда выбрался действующий Примарх.

И собрав последние силы, я сомкнул края расщелины, погружая нас во мрак уныния и грядущей смерти.

* * *

Но Магнусу не дали даже поохотиться за лапами. Лишь только они с Араной вникли в суть проблемы, как стало ясно, что ему продуктивнее всего заниматься ранеными.

— Да ёшкин кот, — в сердцах сказал он и бросил шляпу оземь.

Но та не долетела и исчезла.

Арана, выяснив, что самые боеспособные её девчонки остались возле эфирного сердца, провесила портал туда. Она собрала всех, кто остался в строю, и подняла в небо для охоты на оставшихся штурмовиков.

Примерно в этот момент к Магнусу подбежала белая, как полотно, Белла.

— Помоги! — она протягивала пришлому магу Карину и едва сдерживала слёзы. — Заклинаю, если можешь, помоги! У неё эфирная инициация, а ни каналы не готовы, ни сердца нет, ничего. Никто же и не подозревал!

— А я что могу сделать? — аккуратно поинтересовался Магнус. — Я не эфирник, в этом мало что понимаю. Могу только в стазис её поместить.

— Да какое там! — Белла была вне себя от горя, да ещё и металась в панике, не понимая, что можно предпринять. — Это же инициация! Её просто сожжёт эфиром, и всё!

— Так, давай ты сейчас выдохнешь, — проговорил Магнус и дождался, пока Белла глубоко вдохнёт, а затем выдохнет. — Так, а теперь давай с тобой подумаем. У нас тут с тобой полно эфирников, которые всё это проходили. Обратимся к ним. Марио?.. Эльжбета?..

— Марио — тот ещё… — с болью разочарования бросила Белла. — А вот Батори — это идея!

Положив Карину на руки обалдевшему от такого Магнусу, она скрылась в портале, ведущем к эфирному сердцу, и меньше чем через минуту вышла обратно, ведя за собой Эльжбету.

— Ты знаешь, что можно сделать прямо сейчас? — спросила у неё Белла, указывая на побледневшую и безжизненную внучку.

— Укрепить ей каналы я смогу. А вот с сердцем, боюсь, не получится. Сама она уже не отрастит, какое надо. А то большое мы ей не впихнём, к сожалению… Так, стоп! Кшиштоф!

Пока искали Кшиштофа, Эльжбета не отходила от Карины, укрепляя той магические каналы эфиром. По сути, Батори с помощью огромной эфирной батарейки последовательно укрепляла каналы девушки, оберегая ту от спонтанных всплесков. При этом рядом находился кто-то из Сан-Донато, смешивая эфир с лечебной магией, которая и позволяла новоявленной эфирнице не сжечь неприспособленные к новому виду магии энергоканалы.

Учёный прибыл на удивление собранный и готовый к любым поворотам. Он чувствовал сейчас такую сопричастность ко всему происходящему, что, возможно, впервые в жизни воспринимал всё, как реальность, а не как фильм по телевизору.

— Кшиштоф, — посмотрев на него столь пристально, словно собиралась внушать ему информацию гипнозом, проговорила Батори. — Нам нужно ещё одно такое эфирное сердце, как то, что ты вставил мне. И не говори, что у тебя был только один прототип. Ты наверняка сразу пяток по разным углам запрятал.

Мужчина в халате бросил взгляд на Эльжбету, затем на Карину и всплеснул руками.

— Не напасёшься на вас сердец, — сказал он и уже почти сделал шаг, но затем, видимо, в его голову пришла мысль о том, что как-то ещё надо попасть в лабораторию. — Мне бы этот ваш портал не помешал бы…

Магнус, ни слова не говоря, создал овальный проход в лабораторию.

Уже через несколько минут Карина лежала на операционном столе, а вокруг неё склонились Белла, Марио, Эльжбета и Кшиштоф. Несколько эфирников были на подхвате. Магнус занимался другими пострадавшими, но находился рядом, чтобы в случае крайней необходимости провести реанимационные действия.

А в тот момент, когда экспериментальное эфирное сердце, уже вживлённое девушке, напрочь отказывалось заводиться, подошёл весь обмотанный бинтами Кропоткин. Магнус пытался запретить ему идти самому, но тот не слушал, а рвался к Карине. Тогда пришлый маг плюнул и добавил к заклинанию больше обезболивающего и стягивающего раны эффекта.

Фёдор взял Карину за руку и погладил ей запястье. Веки девушки дрогнули, но не открылись. Но юноша почувствовал, что его любимая теперь знает: он рядом.

Эльжбета до этого пыталась разными способами притянуть эфир, но в воздухе его было до сих пор очень мало. Но в тот момент, когда появился Фёдор, она додумалась призвать поток эфира прямо через портал, через который её привела сюда Белла.

Маленькое экспериментальное сердце заработало, словно по щелчку пальцев, и эфир заструился по укреплённым каналам Карины. Сделав глубокий судорожный вздох, она расслабилась и глубоко заснула.

Ещё одно маленькое чудо произошло сегодня. Ещё одна победа над смертью.

Глава 15

У Араны из пяти с лишним десятков дочек и внучек в строю осталось меньше десяти. Среди них были Рахна и Арьяша, особо проявившие себя в этом бою. Все они собрались и принялись вылавливать оставшихся штурмовиков, отрезая им меченые лапы.

Прекрасно понимая, что теперь нужно делать, и сталкиваясь не с целой толпой боевых аэрахов, а отдельными воинами, девчонки одолевали их с завидной лёгкостью. Тем более, все действия были уже отработаны до автоматизма.

Общим счётом на полную зачистку оставшихся штурмовиков ушло не больше часа.

* * *

Олег притащил Катерину и Фабиану в числе первых. Девушки оказались обожжены кислотой и частично плазмой.

Магнус отложил всё, чем занимался в этот момент и облёк их в коконы, подозрительно похожие на те, что использовал фамильяр Никиты.

— Да, у Штопора научился, — ответил Магнус на невысказанный вопрос Олега. — Они там внутри сейчас быстро в себя придут. Да и кожа их спасибо скажет. Через полчаса уже ни следа от ожогов не останется. Так что, считай, это спа-процедурами.

— Спасибо, — ответил Олег. — Мне куда сейчас лучше?

— Раненых надо собрать, — ответил ему маг. — Сам понимаешь, я отойти не могу, — и указал на длинную очередь нуждающихся в неотложной помощи.

Поскольку большая часть раненых находилась как раз-таки на дне каньона, Олег предложил использовать антигравитационную платформу. На неё складывали всех, кто мог хоть каким-то образом оказаться живым, и так постепенно продвигались к порталам, медицинской и магической помощи.

Некоторые медики дежурили прямо на платформе. Если кого-то нужно было срочно оперировать, их доставляли в стихийный лазарет порталом. Этим занимались раненные и не способные продолжать бой аэрахи из рода Араны.

* * *

Император и старшие абсолюты добрались до места в тот момент, когда сама битва уже закончилась.

— Необычные ощущения, — поделился Игорь Всеволодович с Вадимом Давыдовичем.

— Какие именно? — спросил тот, хотя уже понимал, о чём говорит его друг.

— Когда являешься не к началу спектакля и даже не к антракту, а когда надо уже полы мыть после гостей, — он повернулся к Громову и развёл руками.

Вадим Давыдович не смог сдержаться и громко рассмеялся.

— Хороша аналогия, надо будет запомнить.

Впрочем, совсем скоро им всем стало не до смеха. Раненых было очень много. А ещё больше боевые аэрахи принесли разрушений и хаоса.

Но, прежде чем на полную впрягаться в восстановление инфраструктуры, Державин-старший хотел увидеть внука. Хотел убедиться, что тот жив-здоров. Ну или хотя бы просто жив.

В сопровождении Громова он подошёл к порталу. Совсем недалеко на операционном столе лежала Карина. Несмотря на то, что глаза её были закрыты, грудь заметно поднималась в ровных вздохах.

Катерина как раз высвобождалась из кокона и оглядывала себя, уверенная, что сильно покалечена, но никак не могла найти следов от плазмы и кислоты.

Архос и Олег притащили целую антигравитационную платформу с телами и поставили её возле Магнуса. Тот что-то сказал на это, кажется, нецензурное. Арана присела недалеко, чтобы передохнуть после боя, горячка и адреналин уступали место усталости.

Осмотрев всех, Игорь Всеволодович нахмурился.

— А где Никита? — спросил он.

— И правда! — вскочила на ноги Арана, но тут же пошатнулась, чуть припадая на не до конца зажившую ногу.

— А он не с вами? — спросила подошедшая в этот момент Варя.

— Никита… — словно что-то вспомнив всполошилась Белла.

— Да, где же он? — снова спросил Державин-старший, чувствуя, как паника подступает к самому горлу.

— Спокойно! — сказал, вставая, Магнус. — Спокойно. Сейчас мы его найдём.

* * *

Действующий Примарх оказался очень живучей тварью.

Даже в толще эфира он продолжал меня через шипы накачивать ядами, кислотой и плазмой. Сопротивлялся он яростно до самого конца.

Но самым поразительным, тем, что заставило его, в конце концов, сдаться, стало то, что он не мог открыть портал. Просто не мог и всё тут. Ну не привык он не мочь что-то сделать. А порталы были его коронкой. Его фишкой.

Я не оставался в долгу и накачивал аэраха тем же самым. Только в моём случае всё это было приправлено эфиром. И он медленно, но верно разъедал хитин и внутренности Примарха похлеще той самой кислоты.

Хитин сходил с бывшего властителя галактики клочьями, как старое пальто с бомжа по весне. Его экзоскелет разрушался быстрее моего, и он не мог этого не заметить.

А вдобавок к этому твари, подплывшие к нам вплотную, стали рвать его плоть, обнажившуюся из-под от защитного слоя хитиновой брони.

— Выродок, — прохрипел он напоследок, — наступит хаос, и империя распадётся!

А затем его оттащили от меня, и силуэт действующего или уже недействующего Примарха скрылся в толще эфира и в мутных потоках зелёной крови.

Эфирные твари обступили и меня.

Но у меня не было сил сопротивляться. Я просто лежал, как будто на поверхности тёплого моря, раскинув руки.

Да-да, именно руки. Я не захотел уходить из этого мира в виде аэраха. Всё-таки я был рождён человеком. Им я и покину ставшую мне родной Землю.

Из меня во все стороны хлестала кровь самого обычного красного цвета, но твари не нападали.

Пока не нападали.

Впрочем, вполне возможно, что в этом не было никакой нужды. Ещё несколько минут, и я погибну от недостатка крови.

Я лежал, раскинув руки. И представил, что я где-то в тёплом солёном море, подо мной ласково колышутся лёгкие волны, а сверху светит яркое южное солнце, прогревая мои озябшие кости.

В конце концов, умирать мне уже было не впервой. Я не страшился этого шага.

«Только он, — мысленно сказал я тварям, и они ощутимо встрепенулись, — он не должен уйти отсюда. Пусть и я не выйду, это не столь важно, но он — угроза всему живому на много световых лет вокруг. Вас создали, чтобы не пустить его к обелиску. А обелиск в свою очередь создали, чтобы закрыть миры от его глаз».

Интересно, а зачем закрыли эти миры? Почему-то раньше меня эта мысль не посещала. Что такого оказалось на нашей планете, что её бережно оградили от кровожадной армии аэрахов? За какие такие заслуги? Или снова полезные ископаемые?

Жаль, но до этой разгадки мне, скорее всего, уже не добраться.

Я подумал, что точно также когда-то лежал в родовом небоскрёбе. И точно также из меня хлестала кровь. А потом моё тело умерло. И ещё я умирал, когда заводили моё эфирное сердце. Но тогда тело осталось в живых.

Как и тогда, когда подрались две мои сущности. Но я смог их примирить и снова выжил.

Что ж, сколь верёвочке не виться, всё равно наступает момент, когда нужно уходить.

Жаль, что только-только всё могло бы наладиться.

Но в моей жизни свершилось много важного. Я почувствовал рассветный ветер. И также у каждой души есть рассвет. Рождение.

Это совсем не то же самое, что рождение человека. Рождение души — это когда человек начинает её чувствовать в себе. Её порывы и желания. Тогда её овевает тот самый рассветный ветер.

А мою душу сейчас охватывал ветер закатный. Он был тёмный, но не злой, напитанный мудростью прошедшего дня. И пусть этот день был совсем маленьким, я так много успел за это время. Уверен, мне не за что стыдиться и краснеть. Я всё сделал правильно. Поэтому ветер, выдувающий мою душу из тела, был таким внимательным и аккуратным.

Последнее, что я почувствовал, ко мне всё-таки подплыли твари.

Я почувствовал их прикосновения, словно они примерялись для первого укуса. Значит, всё-таки захотели полакомиться и мною.

Странно, но я совсем не чувствовал боли. Эфирные твари, словно целовали, а не кусали меня. Может, это какой-то анестетик в слюне или яд?

А потом, перед тем, как закатный ветер выдул из тела мою душу окончательно, я вдруг увидел себя со стороны. Я лежал в лужах крови. Вот только не красной, как я предполагал. Точнее, не только красной. Подо мной были также лужи зелёного и синего цвета.

И я точно знал, что это тоже моя кровь.

А затем всё поглотила ослепительная вспышка яркого белого света.

* * *

— Я не могу открыть портал к нему, — смущённо признался Магнус.

— То есть как это? — не поняла Арана. — Ты же вообще куда угодно можешь. Хоть к чёрту на рога. Хоть к богам на Олимп.

— К богам могу, — согласился Магнус, кивая головой, а затем резко мотая ею из стороны в сторону. — А к Никите не могу. Не получается, — он развёл руками.

— А, если бы он умер, — продолжала настаивать Арана, — ты бы тоже не мог открыть к нему портал?

— Теоретически, смог бы, — ответил на это пришлый маг. — А практически я никогда этого не делал.

— Брачная татуировка жива, — собравшись с духом, сказала Варвара. — Значит, он ещё жив. И мы должны найти его!

— Я не могу с ним связаться, — Арана бессильно рухнула на кресло. Последние полчаса она безостановочно пыталась связаться с Никитой ментально и не могла.

Также крах потерпели и эфирники, которые пытались достучаться до него по своей линии. Всё было безрезультатно.

— Штопор! — позвал Магнус Никитиного фамильяра, от которого пытались скрывать то, что не могут понять местонахождение хозяина.

Штопор послушно притрусил к магу и выжидательно сел рядом, хлопая своими глазёнками.

— Я не защитил его, да? — и огромные слёзы навернулись на самых больших глазах. — Его можно спасти?

— Мы думаем, что — да, — ответил Магнус, но вот уверенности его голосу не хватало. — Но для этого нам нужно понять, где он. Ты же можешь это сделать, так?

Белла, которая уже долгое время сидела в слезах, пытаясь собраться, с надеждой посмотрела на фамильяра.

— Попытаюсь, — ответил на это Штопор и замер.

Некоторое время ничего не происходило. А все, кто находился вокруг фамильяра, боялись не только вздохнуть, но даже моргнуть. Поэтому сцена начала напоминать трёхмерную фотографию.

— Он на Земле, — сказал, наконец, Штопор, и все отмерли. — Мы были в этом месте. Там жутко холодно и запутанный лабиринт ещё.

— Точно! — Белла встала со своего места и щёлкнула пальцами. — Он в Антарктиде! И там просто не работают порталы! Нам выбираться несколько километров пришлось!

Она даже не замечала, что почти кричала на собравшихся.

— Так, а куда там можно открыть портал? — спросил Магнус.

— Станция «Восток», — ответил ему Олег, который всё это время стоял, проглотив язык. — Даже чуть ближе можно к полюсу. Но, если нужен ориентир, то станция как раз подойдёт.

— Отлично! — сказал на это Магнус, потом что-то поколдовал, двигая губами и, наконец, открыл тёмно-синий портал, из которого мгновенно повеяло вечным холодом. — Милости прошу!

* * *

Портал был открыт настолько точно, что полуразрушенный мост, выстроенный когда-то Катериной, оказался менее чем в полукилометре от этого места. Более того, они практически сразу наткнулись на следы битвы. Весь лёд вокруг и сам мост тоже были испачканы в зелёной и красной крови. Встречались даже синие пятна, но что это такое никто предположить не решился.

— Кажется, я знаю, что произошло, — сказал вдруг Олег, которого Магнус нёс по воздуху рядом с собой.

— Не томи, — попросил его тот, пытаясь настроить купол над всеми так, чтобы внутрь не задувал ледяной ветер и не попадали острые снежинки.

— Он решил утопить Примарха в эфирном озере, — высказал Чернышёв свою догадку.

— Точно! — сразу согласилась с ним Белла. — Так что осталось совсем неда…

Они замерли над тем местом, где следы крови на льду внезапно обрывались. И больше ничего не говорило о том, чтобы тут что-то произошло.

— Он внизу! — сказала Белла и жестом попросила опустить её вниз. — Марио, он внизу! Помогай же, старый дурак!

Марио не обиделся. Он вообще не заметил, что его обозвали.

Вместе с Беллой он принялся вскрывать лёд. Они с трудом делали трещину в спаянных льдах. Магнус помогал им по мере своих сил, но даже втроём это давалось им нелегко.

А потом вдруг всё, словно само разошлось.

И внизу, на глубине больше километра они вдруг увидели какое-то движение.

Создав линзу, чтобы рассмотреть происходящее внизу, они не поверили своим глазам.

* * *

На льдине, а, может быть, на эфирном обрубке собралось сразу несколько тварей. А вот под ними угадывалось человеческое тело.

— Ах! — вскрикнула Белла и закрыла рот рукой. — Они его жрут!

Шок от происходящего парализовал на какое-то время даже Магнуса.

Но затем они увидели, как хвост одной из тварей свалился с Никитиной голени. Тогда другая тварь легко подхватила хвост своей товарки и пристроила обратно.

— Нет, — сказал на это Кропоткин, морщась от боли. Он вообще попал в экспедицию, воспользовавшись общим хаосом. — Они его греют, что ли? Как лайки хозяина на морозе.

— Что? — Марио даже повернулся к Фёдору. — Эти монстры способны на такое?

— Как видишь, — ответил ему Кропоткин и оглядел остальных, озадаченно рассматривавших сгрудившихся тварей. — Кто пойдёт за Никитой? Он сам, кажется, без сознания.

— Я! Я пойду! — выбежал вперёд Штопор. — Я его спасу! Во мне нет магии аэрахов, меня они не тронут! И плюс я сильнее и прочнее, чем обычный человек. К тому же невосприимчив к магии. Как, правда, и они, — он погрустнел.

Магнус сделал так, что фамильяр смог зацепиться паутиной за выступ и спускаться отвесно вниз, как самый обычный домашний паук с потолка в постель.

И всё-таки в самом низу Штопору стало не по себе. И хоть эфирные твари не проявляли никакой агрессии по отношению к нему, он всё равно пытался провернуть операцию, как можно более аккуратно.

— Простите, извините, — говорил он, аккуратно отгибая то лапу, то хвост монстров, освобождая тем самым тело Никиты. В ответ ему неслось сдавленное ворчание, но не более того. — Здравствуйте, меня зовут Штуренкнарзофонивапер Аксипур шестнадцатый, очень приятно. Для друзей просто Штопор. Будьте так любезны, поднимите лапку. Спасибо. Премного вам благодарен. Разрешите немного передвинуть. Вот так. Не извольте беспокоиться, я — фамильяр этого парня. Спасибо. Спасибо, что не укусили. Всего доброго. Не замёрзните. До свидания!

И, когда он уже поднимался вверх, неся с собой бессознательное тело Никиты, вдруг увидел под ним какое-то странное копьё. Не то, что он добыл тут в прошлый раз. То было тёмное и с навершием только с одной стороны. А это какое-то двухстороннее.

«Да и ладно, — подумал про себя Штопор. — Никита же любит коллекционировать всякие такие игрушки. Значит, ему это важно, надо прихватить».

Он снова спустился и зацепил копьё. Заметив это, одна из тварей приоткрыла глаз.

— Мы просто здесь палочку забыли, вот, — он показал копьё, которое уже сжимал в лапе. — Не извольте беспокоиться!

Тварь покорно закрыла глаза, отпуская Штопора с Никитой и копьём восвояси.

* * *

Я снова оказался на зелёной поляне, не принадлежащей ни одному из известных мне миров. Она была между ними. Поэтому и неба над ней не было. Только белое ничто. Возможно, эфирное.

— Поздравляю! — голос шёл ниоткуда и отовсюду одновременно. Но это был уже хорошо знакомый мне голос обелиска. Тот, кстати, находился на своём месте, но на этот раз никакой трещины на нём уже не было.

— Благодарю, — ответил я, а затем задал вопрос, который беспокоил меня больше всего: — Действующий Примарх мёртв?

— Кукарача, решившая, что она — пуп вселенной? Да, мертва, конечно, — ответил мне голос обелиска и, видимо, заметил облегчение, разлившееся по моему сознанию. — Но поздравить я тебя хотел не с этим.

— А с чем? — усмехнулся я, оглядываясь и не находя более дверей в другие миры. — С тем, что моей душе дадут какое-нибудь новое тело, и я начну всё с самого начала?

— В этом нет никакой необходимости, — ответил мне обелиск.

И в этот момент я подумал, что действительно нет. Эта полянка не просто вне известных мне миров находится. Более того, она находится в моём сознании.

Вот они те самые четыре минуты, про которые я так много рассуждал. Видимо, напоследок угасающий рассудок решил закинуть меня в некое знаковое для меня место.

В конце концов, подтверждением того, что всё происходит в моей голове, служило отсутствие дверей, хоть стационарных, хоть мерцающих.

— Поздравляю я тебя с тем, что ещё никто из ныне живущих на моей памяти не шагал так быстро вверх по лестнице разумности. Вниз скатывались, не спорю, — обелиск буквально лучился доброжелательностью. И именно в его отходе от безразличия я тоже чувствовал подвох. Он разговаривал так, как я хотел, чтобы он разговаривал. Снова фокусы угасающего сознания. Но раз так, зачем отказывать себе в удовольствии. — Но, чтобы так быстро шло развитие, припомнить не могу.

— Жаль, только оборвалось очень быстро, — улыбнувшись, ответил я, совершенно не чувствуя себя умирающим. Наоборот, силы и энергии во мне было хоть отбавляй.

— Почему же? — удивился обелиск, причём, сделал это совсем по-человечески. — Ты вошёл в пятёрку самых разумных существ во вселенной. И это не шутка. Ты отказался от личного благополучия, поставив выше благополучие тех, кто тебе дорог. Ты победил не только внешнего врага, но и внутреннего. Ты убил ту часть себя, что, закрывая глаза на всё остальное, требовала всё лишь для себя.

— Так на моём месте поступил бы каждый, — пожав плечами, ответил я. — Не думаю, что в этом заключается какая-то особенность.

— Если бы так всё и было, в стане разума было бы гораздо больше представителей, — насмешливо ответил мне обелиск. — Как бы там ни было, но самопожертвование — это действительно не всё, что необходимо для столь высокой ступени. Примирив как-то две враждующие части себя самого, ты экстраполировал этот подход на окружающее тебя. Если идёт война двух ксеносов, зачем уничтожать их оба или даже один? Нет, ты всегда сделаешь так, что останутся оба. Более того, помирятся и начнут взаимовыгодные отношения. Это твоё призвание, хочешь ты того, или нет. Примирение не путём силы оружия, а примирение путём силы разума. Созидание миров в объединении противоположностей, их составляющих. Примерно так можно охарактеризовать то, чем ты прославил себя в веках.

— Что ж, — ответил я, подпуская в голос сарказм. — Неплохая галочка в резюме перед смертью.

— Это не проблема, — ответил обелиск тёплым и заботливым тоном. — У тебя есть выбор. Твой последний на сегодня выбор, сделать который всё-таки придётся. Ты можешь закончить всё прямо здесь и сейчас и в лучах славы воспаришь в чертоги богов, где станешь равным им. Все твои проблемы закончатся единым махом. Тебе никогда не придётся больше умирать, терпеть боль, испытывать негативные эмоции. Тебе всегда будет хорошо. Либо ты очнёшься в окружении своих друзей, и тебе придётся разгребать последствия всего того, что вы там наворотили.

— Много наворотили? — усмехнулся я, а затем вспомнил самое главное. — Меня же жрали эти эфирные твари. Понимаю, что мои четыре минуты затянулись, но это же всего лишь галлюцинация. Бред угасающего сознания.

— Вовсе нет, эфироморфы не трогают сверхразумных созданий, они лояльны к ним, — хохотнул обелиск, и вдруг белое пространство вокруг перестало быть таковым. Я видел, как сражались и гибли девушки-аэрахи в противостоянии c штурмовикам, видел, как досталось Кропоткину и как ответила за него Карина. Видел, как обожгло Громову и Фабиану. И ещё много-много чего увидел. Вроде бы в единую секунду, но каждую сцену подробно. — Все они сражались, и многие из них погибли за свою свободу, это — да, но главное, — у меня сложилось впечатление, что обелиск возвысил голос, и тот стал грохотать. — Они поверили тебе, поэтому, не думая, пошли на смерть! Если решишь вернуться, тебе придётся мириться со всеми этими жертвами. Придётся принять их и идти дальше, в том числе и во имя павших. Но твоим уникальным путём созидания, преобразуя и примиряя, а не разрушая, — я, честно говоря, даже немного запутался в том, что говорил обелиск, потому что думал, почему до сих пор могу слышать голос и думать? — Так что ты выбираешь? Вечную славу, покой и почитание прямо сейчас или страх смерти и боли, но рядом со своими близкими?

— Знаешь что, — я решил, что раз уж мне даётся возможность выбора, я это обязательно сделаю. — Я тут лежал в эфирном озере и подумал, что уже привык умирать. А боль — это лишь подтверждение того, что я всё ещё живу. Без негатива нельзя оценить прекрасные моменты жизни. Так что давай, как в том анекдоте: ящик водки и пацанов обратно.

— Не понял, — проговорил обелиск странным голосом, и я побоялся, что он зависнет.

— Говорю, возвращай меня к друзьям. Сам говоришь, там дел по горло.

И некоторое время ничего не происходило. Стены снова стали белыми и матовыми. Затем исчез обелиск. Исчезла зелёная полянка.

Я находился внутри белой вспышки, рождающей новый мир. Или нет. Я просто был собой. И теперь точно знал, кто я и зачем тут нахожусь.

Открыв глаза, я увидел, как надо мной склонилось множество обеспокоенных лиц. Варвара, Валя, Магнус, дед, Карина, Арана, Рахна, Радгар, Кшиштоф, Кропоткин, Чернышёв, Катерина, Арьяша, Архос, Белла и ещё, и ещё, и ещё…

Глава 16

Последующие дни были доверху наполнены вроде бы не очень важной, но приятной мелочёвкой. Жизнь возвращалась в свой ритм, и даже не верилось, что надо мной не нависает никаких опасностей.

Как оказалось позже, правильно не верилось.

Первым делом после того, как очнулся, я поспешил к армии аэрахов. Конечно, Варвара, Белла, а вместе с ними и некоторые другие пытались меня уложить в больничную койку, чтобы лечить. Но я-то знал, что полностью здоров.

— Меня восстановил эфир, — сказал я своим друзьям и жене, отказываясь от их забот. — Сейчас у нас слишком много дел для того, чтобы просто валяться в постели и ничего не делать.

И всё-таки пришлось преодолевать сильное давление со стороны близких.

— Давай проведём все анализы, — приложив мне ладонь к груди, сказала Варвара под едва сдерживаемые смешки Магнуса, — и после этого уже отправишься к своим крылаты паукам.

— Знаешь, — сказал я, глядя ей в глаза, убирая ладонь со своей груди, — с действующим Примархом было как-то проще. Я его не боялся обидеть.

Тут уж захохотали все, и принцессе пришлось меня отпустить.

* * *

Портал на командный корабль провесить оказалось непросто. Мы с Магнусом долго мозговали, как это сделать, чтобы не промахнуться. Пришлось даже прибегать к помощи Араны.

И только после длительного мозгового штурма решили снова вывести моё лицо на куполе перед флотом защитников, чтобы его увидели все. А затем попросить координаты для портала, чтобы попасть на капитанский мостик.

Так мы, собственно, и поступили.

— Народ аэрахов, — сказал я, обращаясь, по сути, только к боевым частям ксеноса. — Дуализм власти устранён. Я — ваш новый действующий Примарх со всей полнотой власти. Приказываю вам развернуть все части и соединения экспедиционного корпуса и вернуться на место постоянной дислокации.

— А вдруг они постоянно в пути? — предположил Магнус, удостоверившись, что его голос не разнесётся на полгалактики. — Воинственная же раса, — он развёл руками в ответ на мой гневный взгляд.

Аэрахи ожили, и несколько кораблей сразу же развернулись и исчезли в порталах. Мне же передали необходимые данные, и я очутился на командном корабле своих дальних родственников по маме.

Генералитет встречал меня с опаской. Переживая, видимо, что я сразу же прикажу казнить всех причастных к агрессии и так далее и тому подобное.

Нет, конечно, я собирался провести некоторые перестановки. Но не сейчас. Мне нужно было узнать некоторых аэрахов ближе, понять, чем они живут, чего хотят. Естественно, всех, кто будет настаивать на продолжении агрессивной политики придётся нейтрализовать, но это опять же чуть позже.

Я познакомился со всеми высокопоставленными чинами, поблагодарил их за службу, уточнил некоторые тонкости по поводу размещения армейских соединений на постоянной основе и отпустил их восвояси.

Возможно, надо было проверить, как они доберутся до места. Но у меня и тут было столько дел, что голова шла кругом.

— Поздравляю с первыми приказами, император галактического сектора Ориона, — сказал мне Магнус, когда я вернулся, и широко улыбнулся. — Как ощущения?

— Смешанные, — честно ответил я. — Хочется закутаться в плед и смотреть мультики по телевизору, словно тебе десять лет и до поры ответственности ещё миллионы световых лет.

— Это нормально, — ответил мне пришлый маг и похлопал по плечу. — Как управишься тут со всем, отвезу тебя на один остров…

— Где шоколадки с пальм падают? — поддел его, так как уже слышал эту историю.

— Но у меня и правда есть остров, — с притворной обидой ответил Магнус. — И там хорошо… по большей части.

* * *

И всё-таки на некоторое время я вместе с Варварой укрылся в небоскрёбе деда. Проблемы проблемами, но надо было уделить время и семье.

Хотя получалось, прямо скажем, не очень. Чуть ли не каждую секунду звонил имперфон, и бесконечная череда людей что-то хотела от меня получить. Интервью, реакцию, ответ, рецепт, благословение, мнение и прочая, и прочая.

В какой-то момент мне это так надоело, что я отключил имперфон, едва сдержавшись от того, чтобы не выкинуть его с крыши небоскрёба.

Именно поэтому Марио пришлось дозываться меня по спецсвязи эфирников.

«Есть важные новости, ответь, когда сможешь», — написал он, и я испытал лёгкий стыд от того, что пытался самоустраниться от общественной жизни во всех её проявлениях.

Я включил телефон и, игнорируя все остальные сообщения, позвонил Сан-Донато.

— Как ты, дорогой? — спросил я, надеясь, что непропустил ничего важного. — Я устал отбиваться от любопытных, вот и отключил связь.

— Да я… — как-то неуверенно проговорил Марио, но затем решился и продолжил: — Я нормально. Сегодня вот веду Эльжбету в кино. На новую экранизацию Дракулы.

— Воу, — я отреагировал достаточно быстро и резко. — А не слишком ли мрачно?

— Она сама выбрала, — ответил на это Сан-Донато, и я слышал, как он сам недоумевает. — Так что претензий ко мне не будет.

— Ладно, — сказал я, поглядывая на то, как откуда-то возвращается Штопор. — Не буду тебя отвлекать от важных дел. Чего писал-то?

— А, — словно опомнившись, отреагировал Марио. — Тут первое заседание ассамблеи магов эфира намечается скоро. И в честь того, что Российская империя первой в Европе отменила запрет на наше существование, запланирована она в Москве. Ну а ты значишься почётным гостем. Если найдёшь время, конечно.

— Найду, — улыбнулся я, почему-то представляя, что пойду на эту самую ассамблею в костюме Дракулы. — Обязательно найду. Только ты меня заранее предупреди о месте и времени, хорошо?

— Обязательно, — откликнулся Марио, а затем изменившимся голосом добавил: — Как нам всем повезло, что ты есть.

И, словно для того, чтобы никто не чувствовал неловкости, отключился.

* * *

— Никита! Никита! Она мне сказала, что хочет посмотреть, какие у меня крылья! Никита, что мне делать⁈ Никита, что она хочет⁈ Как мне быть⁈ Как нужно поступить⁈ Никита, ты же знаешь, да? Ты мне поможешь⁈ — этим потоком вопросов на меня обрушился Штопор, прибежав на мой этаж.

Я стоял и хлопал глазами, потому что не понял почти ничего. Словно из-под тропического ливня, мне пришлось выбираться из-под нагромождения слов.

— Так, стоп! — прервал я его излияния, никак, впрочем, не имея возможности повлиять на то, что он приплясывал, словно раненый в пятую точку. — Давай начнём сначала: кто она?

— Ты её не знаешь, — быстро ответил фамильяр, затем всеми восемью глазами упёрся в пол. — Я там раненых когда выносил, она одна в сознании была. Ну и от прилива чувств поцеловала меня. А я… я же никогда… Меня же девочки не целовали, совсем… Ну вот я и нашёл её потом и познакомился. А она… она решила, что у меня должны быть крылья… Никита, а из чего лучше их сделать? А как это всё, а?

Я почувствовал, что мой дорогой Штопор снова срывается в неконтролируемый поток слов, поэтому остановил его. На этот раз жестом.

— Стоп-стоп-стоп, — сказал я, понимая, наконец, причины такого поведения моего фамильяра и друга. Он же никогда не общался с девочками, в этом проблема. А теперь, когда он — фактически звезда для многих аэрашек, понятия не имеет, что делать. — Для начала мы никому не будем врать, хорошо?

— То есть, ну… она же спросила про крылья. А если я ей отвечу, что у меня нет, вдруг она не захочет со мной… ну ничего общего иметь? — между сбивчивых слов, вылетающих из него я видел всю эту подростковую неуверенность неплохого вроде бы парня. Не хотелось мне, чтобы он разочаровывался, конечно, но и лишние надежды ему тоже ни к чему. — Она же такая… такая красивая, — он восторженно закатил глаза. — И у неё крылья…

— Смотри, она приняла тебя за аэраха, но ты не аэрах, — сказал я, присаживаясь рядом с фамильяром на кресло; этого было вполне достаточно, чтобы мы оказались на одном уровне. — Как ты считаешь, через сколько времени девушка об этом догадается сама, а?

— Я не знаю, — смущаясь, ответил он, переступая при этом с лапы на лапу от волнения. — Думал, главное начать, а там уж ничего. Понравлюсь и примет таким, как есть… — он совсем смутился.

— Мой дорогой друг, — сказал я ему, поглаживая между глаз. Как раз в этот момент я заметил, что отрез платка, что я повязывал ему в прошлый раз совсем износился и стал ему невероятно мал. — Давай с тобой уясним несколько вещей. Первая: понравилось бы тебе, если бы девушка сказала: ой, да ты не переживай, я просто болею, а вообще я — красавица, затем выяснилось бы, что она — самка богомола и отхватила тебе чего-нибудь жизненно-важное?

— Нет, — Штопора всего аж передёрнуло от того, что он себе представил. — Конечно, не понравилось бы.

— Вот именно, — кивнул я, вставая и направляясь к шкафу. — Поэтому никогда не обманывай девушек, пытаясь казаться не тем, кто ты есть. Они этого не оценят,и, скорее всего, не захотят с тобой общаться, даже если ты самый крутой паук в мире.

— Правда? — совсем грустно, чуть ли не шмыгая носом, спросил у меня фамильяр.

— Чистая правда, — ответил я, доставая специально заготовленный шейный платок любимой расцветки Штопора. — Но есть и хорошие новости. В связи с этим: второе, — я сел обратно в кресло и принялся аккуратно повязывать ему новый платок. — Другими хотят показаться обычно те, кто не уверен в себе таком, какой он есть. А ты что же?

— А что я? — завороженно следя за моими действиями проговорил Штопор.

— Это я у тебя спрашиваю, — со смехом произнёс я. — Ты же красивый, добрый, самоотверженный паук. Причём, вполне себе магический. У тебя суперспособность к поглощению магии. И ещё: ты значительно более человечный, чем многие из людей.

— Правда? — спросил он, глядя на меня во все глаза.

— Смотри пункт первый, — мне было откровенно весело. — Ну, конечно, правда, дурашка. Возьми букет цветов, какие любит твоя аэрашенька, только лилии не бери, умоляю, останешься без сладкого. Сплети ей какую-нибудь умопомрачительную шаль, чтобы все ей завидовали, и признайся, что ты не аэрах. Ты лучше! Ты — паук и фамильяр. Ты — друг Примарха. Ты — красавец и герой.

— Красавец и герой, — заворожённо повторил за мной Штопор.

— Вот именно, — кивнул я. — Беги к своей девочке и помни: если ты ей не будешь нужен таким, какой ты есть на самом деле, ваши отношения всё равно будут обречены. Понял меня? На свете есть и другие.

— Таких, как она, больше нет, — ответил мой фамильяр, чем вызвал у меня улыбку, которую я едва смог скрыть. — Я побежал тогда?

— Беги, Штопор, беги, — сказал я, наблюдая, как он, приосанившись выходит из моей комнаты.

Ясно, что ни черта он не понял, но, может быть, хоть немного поборет смущение перед противоположным полом.

* * *

После разговора Сан-Донато я забыл выключить телефон, поэтому он ожидаемо разрывался от звонков. Но вот одна из мелодий вдруг выбилась из общего потока. Больше на эмоциях я взял телефон и увидел, что звонит Кропоткин.

Насколько я знал, они с Кариной были сейчас в Италии на побережье.

— Да, мой друг, — сказал я, принимая звонок. — Как отдыхается?

— Какой я тебе друг? — фыркнул на это Фёдор в своей неподражаемой манере. — Я тебе теперь зять будущий. Во как.

— Предложение сделал? — воскликнул я и почувствовал, как улыбка расплывается до ушей. — Да ладно?

— Ну а чего, — ответил он, всё ещё подражая ворчливой манере архоса. — Не тебе же одному мучиться, вот тоже решил.

— Я те дам мучиться, — хохоча, ответил я. — Расскажу сестре, она тебе попу-то молниями подкоптит.

— Да она рядом сидит, — ответил Кропоткин, переходя на свой обычный голос. — Привет тебе передаёт. И говорит, что нехорошо маленьких девочек на тяжёлую стройку отправлять.

— Он не отправлял, — услышал я на заднем фоне голос сестры. — Я сама поехала.

— Докладываю, — сказал мне Фёдор в трубку, судя по всему, одновременно отбиваясь от сестры. — Восстановление замка идёт бойко, но медленно. Мне кажется, я уже раз пять умру от старости, пока они закончат. А вот Архос с Беллой всем довольны и говорят, что замок Сан-Донато — это настоящая сокровищница.

— Библиотеку-то нашли? — поинтересовался я, вспоминая часы, проведённые в тёмном зале за чтением дневников Антонио.

— Не, — ответил Фёдор тем самым голосом, что олицетворяет собой полное отсутствие интереса к заданной теме. — Ходили по всем твоим меткам, но пока ничего отыскать не получилось. Зато! — я буквально услышал восклицание в его голосе. — Мне тут из Крыма наконец-то прислали дневник моего прадеда, из-за пропажи которого я не мог домой пойти. Так что теперь смогу, спасибо добрым людям огромное.

— Федь, прости ради богов, — ответил я, вспомнив, что забыл дневник Кропоткина в Ореанде, когда мы оттуда спешно выдвигались в столицу во время обострения с Европой. — Голова в тот момент вообще о другом болела.

— Извинения приняты, — ответил тот, — но с тебя должок.

— И что ты хочешь? — спросил я, просто уверенный в том, что мой друг придумает какую-нибудь очередную фигню, но, по крайней мере, смешную.

— Будешь свидетелем на моей свадьбе, хорошо? — ан нет, ошибся, он вообще не шутил.

— Хорошо, — ответил я ему. — Это я тебе обещаю. Ты передавай привет Архосу, Белле. И успехов им там в ремонте замка.

— Да им волю дай, они сами камни таскать начнут, — усмехнулся Кропоткин. — А ты давай на связи будь. А то же вообще никак до тебя не дозвониться. А телепатов среди нас нет, к сожалению.

— Ладно, — ответил я, улыбаясь. — Что-нибудь придумаю.

* * *

Варя, побыв со мной пару дней, отбыла обратно под Иркутск. Обратная эвакуация, хоть и не была столь же спешной, как изначальная, но всё равно требовала много сил и средств.

Мне нужно было уладить несколько мелких дел и самому отбывать к аэрахам, чтобы принимать правление. А то негоже правителю отсиживаться неизвестно где. Так и госпереворот можно спровоцировать.

И вот в этот самый момент, когда я вообще вспомнил про аэрахов и Примарха, я также вспомнил и про ароит. Тот самый, который я, заключив в эфирную сферу выбросил куда-то в портал. Так и где его искать, спрашивается?

А ведь свойства этого металла были совершенно не изучены. И, кроме того, что он сводит с ума аэрахов, совершенно неясно, как он влияет на людей. Так что необходимо было найти.

— Никита… — едва слышно позвал меня Штопор, выглядывая из-за двери.

— Чего ты там прячешься? — спросил я его, заходи давай.

— Я не один, — ответил он и боязливо переступил парой лапок.

— Да заходите уже, я не кусаюсь, — ответил я, после чего оскалился. — Обычно.

Штопор прошёл почти бесшумно. За ним бочком, боясь дышать прошла молоденькая аэраха. Насколько я мог судить, она была младше Арьяши. Но у аэрахов другие возрастные мерки.

— Я всё сделал, как ты и сказал, — замирая при каждом слове, проговорил фамильяр. — И вот мы вместе.

— Слушайте, я очень рад за вас! — их озадаченные мордашки вызывали у меня улыбку, которую изо всех сил приходилось давить. — Что планируете делать дальше?

И вот тут впору было дать себе хорошенечко по лбу? Ну что эти два подростка, едва вышедшие из детской поры, могут планировать? Для них весь мир полон тайн и загадок. Нужно просто порадоваться за них и постараться оградить от всяческих ненужных неожиданностей.

Но Штопор смог меня удивить.

— Ты прости, — сказал он, явно нервничая и больше обычного переминаясь с лапы на лапу, — я понимаю, что ты меня принял в свой род и прочее. Но я хотел бы увидеть своих родителей и сиблингов.

Я даже не успел расстроиться. Потому что на эмпатическом уровне понял, что он хочет всего лишь «показать им всем».

— Ладно, — ответил я, внимательно оглядывая аэраху и надеясь, что от неё проблем не будет. — Если хочешь, можем прямо сейчас отправиться.

— Правда⁈ — воскликнул Штопор и онемел на некоторое время.

Я вспомнил, что уже узнавал нужные мне координаты, поэтому без особых усилий провесил портал.

Меня сначала хотели укусить и замотать в кокон, но, когда увидели Штопора, замерли в нерешительности.

Мы пробыли в родовом замке Аксипуров совсем недолго. Однако этого времени с лихвой хватило, чтобы фамильяр успел похвастаться маме с папой инопланетной невестой, своим чудесным шейным платком. Ну и, естественно, тем, что он теперь друг и приближённый галактического императора в моём лице.

Закончилось это всё дело тем, что родители принесли ему искренние извинения, а затем повесили его портрет в ряду самых заслуженных особей из рода Аксипуров.

— Ты — молодец, Штопор, — сказал я, когда мы вернулись. — Несмотря на трудное детство, не озлобился на родителей. Да, показал им, кем ты стал. Но без злости и без лишнего самолюбования. Так держать.

Если бы он мог, обязательно покраснел бы. Однако это его физиологией не предполагалось.

Пошушукавшись со своей новой паучихой, он попросил у меня разрешения отлучиться.

— Ты — свободная личность, — сказал я ему на это. — Когда буду отбывать, дам тебе знать, чтобы ты успел до меня добраться.

И эти два забавных существа покинули меня.

* * *

А я вновь вспомнил про ароит.

Где его искать?

Я взял телефон, скинул очередной звонок с неизвестного номера и нашёл в записной книжке данные Жукова.

— Добрый день, Андрей, — поздоровался я, надеясь, что он меня вспомнит. — Никита Державин беспокоит.

— Да-да, — отозвался тот и как-то весело хмыкнул. — На ловца и зверь бежит.

— В смысле? — решил уточнить я.

— Да вот буквально третьего дня наши поисковики на границе запретной зоны нашли куски неизвестного металла. Вам пытались звонить, но телефон был выключен. Пока только собственной безопасности сообщили. Но они ещё не скоро смогут до нас добраться.

— Я понял, — ответил я, соображая, что лучше надеть что-то непродуваемое, или просто вокруг себя воздушный кокон сделать? — Скоро буду. Вы на станции?

— А куда же я денусь? — с хохотом ответил тот. — Через сколько вас ждать?

— Ставьте чайник, — ответил я. — Скоро буду.

* * *

С Жуковым мы поболтали очень душевно. Всё, что некогда было обсудить при моём первом появлении, мы обговорили сейчас. Даже озеро Восток, которое вроде бы не замерзает, но при этом не совсем ясно, как и почему. Понятное дело, что это оказалось глубокое эфирное озеро. Но я не стал говорить об этом графу.

Наконец, мы распрощались, и я со своей пропажей, тщательно упакованной от любопытных глаз, перенёсся прямо в тронный зал бабки. Возможно, это было ошибкой, но я слишком сильно переживал из-за этих самых доспехов.

— Стучаться не учили? — с присущей ей долей сарказма поинтересовалась Арана. Но тут же поняла, что я появился внезапно не просто так. — Что на этот раз? Надеюсь, братец не ожил?

— Не думаю, что это возможно, — проговорил я, сам содрогаясь от воспоминания боя. — Но вот его обмундирование необходимо куда-то деть.

— Что за обмундирование?

Я молча распаковал части ароита, дополнявшие экзоскелет Примарха.

— Ого! — Арана враз стала серьёзной, и я даже не заметил, как из тронного зала испарились все остальные. — Ты хоть понимаешь, что этого объёма хватит для того, чтобы все мои девчонки слетели с катушек? А ты тут этим размахиваешь!

— А что ты мне прикажешь? — поинтересовался я с некоторой злостью в голосе. — Куда я дену столько ароита? Да ещё так, чтобы никто до него не добрался?

— Я, конечно, ценю твоё доверие, — ответила на это бабка, но ароит в таких количествах… — она даже не смогла договорить, осматривая бывшие доспехи брата.

— У тебя же есть неприступное место? — сказал я, подмигивая Аране. — Наверняка, есть какая-нибудь сокровищница, где весь этот металл будет в безопасности. Спрячешь, идёт?

— Этот-то ароит я спрячу, — ответила бабка, пристально и серьёзно глядя мне в глаза. — А что ты с целой планетой ароита делать будешь?

— В смысле? — я сразу даже не понял, о чём она говорит.

— Куда ты Курану спрячешь, Примарх? — спросила она, не тая беспокойства.

ОТ АВТОРОВ:

Дорогие наши читатели! История Никиты Державина постепенно приближается к своему завершению. Как ни печально, но с ним нам придётся расстаться.

Однако авторы «Восхождения Примарха» категорически против того, чтобы вы оставались без отличной истории с захватывающим сюжетом и крутыми героями. И поэтому специально для вас мы приготовили новый крышесносный цикл «Жить нужно в кайф», первый роман из которого «Каникулы бога Рандома» вы можете начать читать здесь: https://author.today/work/335316.

Тут вас ждёт много настоящего юмора, неожиданные вотэтоповороты и всё то, за что вы любите наше творчество. А самых внимательных ждёт сюрприз — один из второстепенных героев предыдущего цикла. Милости просим в новую историю. И для того, чтобы тщательнее её прочувствовать мы приготовили сразу несколько глав для вас!

Глава 17

И правда, куда деть целую планету?

Этим вопросом я мучился весь день до самого вечера, пока из тяжёлых раздумий меня не вырвала Варвара, прилетевшая на сегодняшнюю ночь ко мне.

— Уже придумал, что будешь говорить на конгрессе? — спросила она, нежно меня обнимая, чтобы вывести из того состояния, в котором я последнее время находился. — Если репарации будут требовать или что-то в этом духе?

— Какой конгресс? Какие репарации, — я вскинул голову, понимая, что проблемы вокруг меня растут, словно снежный ком, а я за ними просто не успеваю. — Ты о чём, Варь?

— Ну как же, — она озабоченно посмотрела мне в глаза и даже приложила ладонь ко лбу. — Все только о том и говорят, что готовится конгресс всех народов, планеты которых завоевали аэрахи. Выживших народов, разумеется. Таких, конечно, немного, но они есть. И некоторые достаточно многочисленные.

— Да, я что-то такое припоминаю, — ответил я, но сейчас мне категорически не хотелось думать об этом. — Но не очень помню, в чём суть.

Конгресс, коронация, ассамблея… Свадьбу, наверняка, заставят переиграть на публику…

Почему нельзя было просто закончить: жили они долго и счастливо?

— Любимый, ты меня пугаешь, — проговорила Варвара, присаживаясь рядом со мной. — Ты же сам хотел изменить всё устройство империи аэрахов. Чтобы все жили достойно и не были угнетены.

— Хотел, — согласился я, кивая и понимая, что в голове перекатывается что-то тяжёлое. Возможно, мозг. — Но сейчас я думаю, куда пристроить планету с ароитом так, чтобы никто из аэрахов до неё не добрался и не слетел с катушек.

— Оу, — до Варвары стремительно дошёл смысл сказанного мною, и она выпрямила спину и стала смотреть прямо перед собой, задумавшись. Вообще мне очень нравилось, как быстро она схватывает информацию, несмотря на общую усталость. — Может быть, её того, — она посмотрела на меня после пары минут размышлений, — через портал и куда-нибудь на чёрную дыру?

— А людей куда? — с сарказмом уставшего человека поинтересовался я. — По привычке — в Сибирь?

— Ну а чего? — принцесса всё ещё рассматривала своё предложение со всех сторон. — Города-то остались.

— Нет, Варь, — ответил я, тяжело вздыхая, — этот вариант нам не подходит. Во-первых, население Кураны гораздо больше миллиарда, а, во-вторых, то, что они ответят на твоё предложение назовут радостью лингвиста.

— Это ещё почему? — не поняла жена.

— Потому что столько ругательств в одном предложении, сопряжённых в одно единое послание, они ещё не слышали, — ответил я, и наконец-то у нас обоих на лицах появились слабые подобия улыбок.

— Ну тогда… — моя принцесса задумалась и лёгкие морщинки легли на её лоб. — Может быть, перенести распылитель эфира туда, чтобы аэрахи не сунулись? На Морране даже недолгой работы хватило, чтобы всем стало плохо. Арановских девчат приходилось в безэфирные коконы заключать, чтобы сознание не теряли. А штурмовики, даже несмотря на ароит, становились всё более вялыми и не боеспособными.

— Хм, — я подумал, что это и правда достаточно элегантный выход из ситуации, но над ним нужно ещё подумать. — Могу официально тебе заявить, что ты — гений, — проговорил я ей полушёпотом и поцеловал в губы.

— Так что с конгрессом? — спросила она меня, с трудом оторвавшись. — Сейчас решим этот вопрос, и тогда можно будет что-то горяченькое.

— М-м, — я облизнулся, показывая, что очень даже не против горяченького. — А что там можно решать? — вопрос действительно не казался мне требующим обсуждения прямо сейчас.

— Ну на самом деле, надо понимать, что ты хочешь построить из империи аэрахов, — проговорила на это Варвара и откинулась на спинку, призывно приоткрыв грудь. Но я-то знал, что это лишь манипуляция с её стороны, чтобы я полностью сосредоточился на её словах. — По сути, у тебя есть лишь два варианта. Либо ты держишь коренные народы планет в том же подчинении, что они есть и сейчас, иначе у тебя возникнут бунты, погромы, локальные войны. Всё это, полагаю, нам не особо нужно. Либо ты даёшь каждой народности, то есть каждой планете плюс-минус локальную автономию, но поддерживаешь их как большой и добрый начальник. Но не тиран, понимаешь разницу.

— Не совсем, — сглотнув слюну, ответил я. — Вообще сейчас тяжело думать, когда рядом столь аппетитные формы. Может быть, перенесём обсуждения?

— Нет, — она посмотрела на меня и улыбнулась, показывая всю свою вредность. — Сначала дело, а то опять забудешь. А потом уже отдых.

— Хорошо, — тяжело и разочарованно вздохнув, сказал я. — Продолжай.

— Так вот, — она завела руки за голову, чем вообще рисковала нарушить ход моих мыслей, и заговорила. — Российская империя — яркий образчик того, как абсолютно разные народы, как по достатку, так и по менталитету, могут жить под крышей единого государства. К каждому коренному этносу свой собственный подход. Всё нацелено на сохранение традиций и поддержание уникальности отдельно взятого народа. Если взять это за пример и масштабировать до размеров галактики, то ты получишь довольно дружный коллектив на множестве планет, где раньше шли непримиримые бои. Как тебе идея?

— Идея отличная, — ответил я, пристально глядя на жену, своей красотой затмевающую всё на свете. — Но прямо сейчас я собираюсь завоевать одного из представителей народов Российской империи.

И с этими словами накинулся на Варвару сверху. Посопротивлявшись для вида, она сдалась. Да и как могло бы быть по-другому?

Но мысль об изменении устройства империи аэрахов она в мой разум заронила.

* * *

В эту же ночь я вновь оказался возле обелиска.

Под моими ногами была зелёная трава, а вот молочно-белый купол перестал быть таким. Теперь создавалось ощущение, что я нахожусь на каком-то тропическом острове и вокруг меня безмятежно плещется безбрежное море под бездонным небом.

— Красиво, — проговорил я, озираясь по сторонам. — Я что, снова при смерти? Умер во время секса от инфаркта? Тромб оторвался?

— Ну зачем же? — обелиск явно потешался над моими предположениями. — Ты — существо разумное, имеешь право посещать мою ментальную проекцию в любое время. Тем более, судя по всему, некоторые вопросы кажутся тебе неразрешимыми, вот ты и обратился к моей помощи. А я что? Я всегда рад помочь достойному представителю разумного вида.

— И на том спасибо, — ответил я, почёсывая затылок. — А то меньше месяца со свадьбы, а я уже умереть успел, — я понимал, что искусственный интеллект мало интересуют эти подробности, но почему-то не мог не упомянуть. — Есть у меня несколько вопросов, которые оказались сложнее, чем мне казалось раньше. Или я о них вообще не задумывался.

— Задавай свои вопросы, — проговорил мне обелиск и, кажется, вздохнул. — Будем вместе искать на них ответы.

— Вопрос номер один, что мне делать с Кураной? Залежи ароита на этой планете таковы, что могут свести с ума всех аэрахов в галактике и превратить их из разумных существ в кровожадных тварей. Как оказалось, даже особям императорской крови сложно удерживать разум в порядке при большой концентрации этого металла рядом, — я подумал о том, что уже звучало в наших обсуждениях, и добавил: — Было предложение бросить Курану на чёрную дыру, но я против.

— Нет, Курана ещё потребуется в великом замысле, — ответил на это обелиск своим механическим голосом, в котором едва-едва можно было различить эмоции. — И ароит мы обезвредить для аэрахов не сможем, — он надолго задумался, а внутри него что-то тихонько поскрипывало.

Размышляя над его словами, я подумал, что это было бы круто сделать так, что ароит перестанет влиять на аэрахов. Вот совсем перестанет. Полностью. Но, как уже сказал искусственный интеллект, это невозможно.

А жаль.

— Может быть, всё-таки возьмёте Курану под свой патронаж? — на всякий случай поинтересовался я. — Будете генерировать туда эфир. Кстати, ещё одно из предложений, это переместить на Курану распылитель эфира и постепенно создать там эфиросферу.

— За счёт чего? — достаточно резко отреагировал обелиск. — За счёт эфира с Земли? Который вы через магов закачаете в своё приспособление? Прости, но это уровень первобытных людей и палки-копалки.

— Но я хотя бы что-то предлагаю, — ответил я, пожимая плечами. — А не стою, как истукан посреди несуществующего пространства.

Я понимал, что идея задеть искусственный интеллект обелиска не относится к моим лучшим, но всё же мне нужно было хоть как-то заставить его думать. А то я мог и проснуться, оставшись вновь без ответов.

— Не торопись, — ответил он мне с явной ухмылкой, словно прочитав мои мысли. — Без ответов ты не уйдёшь. Раньше времени не проснёшься. А я не молчу, я связываюсь с Центром для консультаций.

— О! — у меня даже правая бровь выскочила на лоб. — У тебя ещё и центр есть.

— А как же, — ответил тот, излучая благодушие. — Я хоть и сложный искусственный организм, всё-таки нуждаюсь в координации, — он ещё несколько раз щёлкнул, а затем слегка изменившимся голосом проговорил: — Возможность подключить Курану к общему генератору после его починки имеется. Видов, которые не переносят эфир, на планете не присутствует. Поэтому есть лишь одно опасение. Несмотря на создание специальной сферы, аэрахи могут напасть на генератор.

— Каким образом? — удивился я, понимая при этом, что один из самых сложных вопросов почти решён. — Они же себя плохо чувствуют в эфиросфере, сознание теряют.

— Ты, — достаточно резко ответил мне обелиск. — Ты создал аэрахов, которые могут преодолевать эти препятствия. Притом, в сокровищнице твоей родственницы по имени Арана достаточно ароита, чтобы на некоторое время забыть о существовании эфира.

— Ароит я вполне смогу перенести в защищённое место на Куране, — ответил я, полагая, что это будет несложно. — А вот с остальным…

— Ты можешь создать корпус магов эфира, эдакий тайный орден, который будет хранить проход к генератору, — опередил мои мысли обелиск. — В таком случае из Центра тебе придёт добро.

Я подумал о предстоящей ассамблее эфирников и решил, что всё делается к лучшему.

— Я создам необходимый орден и переселю часть магов эфира на Курану, — пообещал я, уверенный, что это не составит особых проблем. — Но на это мне потребуется время.

— Отлично, — обелиск ещё несколько раз щёлкнул. — Добро на подключение Кураны к общему генератору вместо погибшего мира Проксимы Би получено.

— То есть у вас был погибший мир, а вы ещё раздумывали? — удивился я.

— Бюрократия, — ответили мне, и я понял, что были бы у обелиска руки, он обязательно ими развёл бы. — Какие ещё вопросы тебя мучают?

— А с остальным, — ответил я, тяжело вздохнув и с грустью посмотрев на море, — я постараюсь разобраться сам.

— Как посчитаешь нужным, — ответил мне обелиск. — Но хочу заметить, что в любом случае, тут тебе всегда рады. Ты можешь приходить сюда в любое удобное время. Для этого просто пошли ментальный сигнал с определённой сигнатурой. Сейчас скину образец.

* * *

Ассамблею магов эфира решили проводить в кремлёвском дворце, где обычно выступали всяческие знаменитости. Кроме известных мне родов, съехались ещё толпы каких-то диких эфирников, о которых я даже и не подозревал.

Я так понимаю, они были из тех, которые любили, когда их чествуют, и терпеть не могли что-то делать.

Я сидел по правую руку от Марио и пытался определить, кого я могу послать на Курану, чтобы охранять проход, что открылся к генератору.

Сан-Донато был сегодня мрачнее тучи.

— Что-то случилось? — спросил я его шёпотом, легонько толкнув локтем в руку.

Он обернулся ко мне, на усатом лице итальянца читалась всё грусть, какая только есть в мире.

— Представляешь, пошли мы вчера на Дракулу, — ответил он мне настолько тихо, насколько это было возможно. — И всё было, в общем-то, нормально до некоторых пор. Но затем в фильме начали резать глотки, а она возьми да брякни: «Да кто ж так режет, вся кровь порченая будет, её же использовать потом невозможно».

Я подавился смешком. К счастью, Марио это не заметил.

— Ну и всё, — продолжил он печально вещать. — Больше я ни о чём думать и не мог. А романтический вечер превратился в самый кошмарный в моей жизни.

— Да уж, дружище, — сказал я, похлопав его по плечу. — Не завидую я тебе. Ну ничего, может, найдёшь ещё свою родственную душу?

— Да-а, — он только рукой махнул.

В этот момент уже начали выступать представители различных родов.

Для начала выступил представитель Пяти семей, который вкратце описал, как существуют эфирники в рамках этой организации. Затем он добавил что-то высокопарное и заявил, что будет рад, если все маги эфира будут существовать далее под эгидой Пяти семей и под управлением Марио Сан-Донато.

— Вот, — сказал я ему, снова толкая локтем. — Будешь большим начальником, наверняка, к тебе дамы потянутся.

Он посмотрел на меня и лишь тяжело вздохнул.

Выступили несколько человек, которые лишь весьма опосредованно относились к европейским эфирникам. Все говорили примерно одно и то же, что рады легализации и готовы войти в ассамблею под эгидой Пяти семей.

«Фактически, — думал я, — уже Шесть семей… Хотя именно это всё и будет ассамблеей».

А вот затем началась веселье.

Поднялся представитель Африки. Причём, его позиционировали как посла всего континента. Хотя я видел и другие делегации оттуда, некоторые из которых выглядели весьма колоритно.

— Африка не станет поддерживать создание легальной ассамблеи магов эфира, — сказал он, буквально излучая недоброжелательность. — Мы не для того клали свои головы, чтобы эти изверги снова захватывали власть.

— А что он тут делает? — спросил я у Марио, не понимая, что происходит. — Если он не эфирник, то, простите, какого лешего?

— Без него их не пускали, — тихо проговорил Сан-Донато и покосился на замершие в тишине группы. — И, кажется, благодаря нам, выявили больше, чем знали.

— А вот это плохо, — сказал я, раздумывая, что с этим делать. — Они же их теперь сожгут на кострах.

— Это в лучшем случае, — согласился Марио.

— Послушайте, — сказал я, вставая со своего места. — Давайте так, у вас запрещено, и ладно. Всех магов эфира, кто хочет вступить в ассамблею, милости просим. В конце концов, где жить, мы вам найдём. У нас четыре новых города полностью построены, и ещё два немного не достроены. Так что будете под эгидой ассамблеи, и никто вас не тронет.

Сразу несколько делегаций чуть ли не бегом двинулись ко мне. Я сделал знак нашим магам встать на защиту перебежчиков.

И тут представителя Африки оттолкнул какой-то колдун, судя по виду, которого с большим трудом понимал даже переводчик.

— Эге, Державин тумба-юмба! — я понял только то, что обращается он непосредственно ко мне, поэтому заинтересовался происходящим. — Ты щто, щакал пустынный, делать? Я тебя туда-сюда по всей Африка валять буду. Шкура леопарда тебе блохами к заднице! Ты виновен в оскудении мой народ! Я вызываю тебя на поединок за владение эфирник!

— Чего он от меня хочет? — спросил я Марио, который примерно с таким же лицом вслушивался в тарабарщину, что нёс африканец.

— А пёс его знает, — пожал плечами Сан-Донато. — Сейчас узнаем.

Выяснилось, что экономика целых регионов Африки держится на том, что маги эфира под запретом. Но они есть, их знают. И держат в рабстве. Свои же. Таким образом, я разрушил благосостояние сразу нескольких стран, забрав под свою эгиду африканских магов эфира.

И меня вызвали на бой.

Колдун хитро свернул свои ладони и принялся мне угрожать некой сферой разложения. Я видел суть этой магии.

— Выходи драться, трусливый бледный ублюдок, — на этот раз переводчик справился.

Магнус, которого я позвал за компанию, сидел на балконе и в этот момент даже приподнялся немного, с интересом взирая на того, кто осмелился бросить мне вызов.

— Как скажешь, — ответил я.

И принял боевую трансформацию аэрахов.

Надо ли говорить, что дальнейшая часть заседания прошла в полном взаимопонимании и гармонии.

А африканского колдуна вроде бы откачали после инсульта.

* * *

Сразу после заседания ассамблеи ко мне подошла Эльжбета, которая тоже участвовала в обсуждениях и предложила несколько интересных решений. Но сейчас она была собрана и серьёзна.

— Что-то случилось? — спросил я и поймал эффект дежавю.

То же самое я спрашивал у Марио несколько часов назад.

— Можете считать это причудами отмороженной барышни, — сказала она, разведя руками и неловко улыбнувшись. — Но я себя чувствую лишней в вашем мире. Он слишком далеко ушёл от моего понимания.

— Трудно привыкнуть? — спросил я, примерно понимая, о чём она.

Мне тоже было трудно, когда моя душа перенеслась сюда. Долгое время я привыкал. А ведь мне было меньше, чем Батори на момент её заморозки.

— Очень, — она кивнула и прикусила губу. — В какой-то момент я вроде бы забываюсь, полагая, что привыкла, а затем по реакции людей понимаю, что отчебучила что-то невообразимое. Одним словом, мне очень тяжело находится в вашем светском обществе.

И вот тут план, который появился где-то на краешке моего сознания, наконец-то дозрел. Мне же нужны эфирники на Куране. А там будет совсем другой уклад жизни.

Причём, переход к генератору, наверняка, образуется где-то в безлюдном месте.

Но сразу ставить её перед фактом мне не хотелось.

— Скажи, — попросил я Эльжбету, переходя на доверительный тихий голос. — Что ты предпочла бы вернуться в город под горами и жить со своим родом там? С полными правами, разумеется. Возможно, со стационарным порталом сюда. Или тебе хотелось бы ещё более уединённого места?

— В Антарктиде? — хохотнула она, практически угадав мои мысли, от чего мне, естественно стало не по себе. — Нет, туда не хочу, там холодно. А мне от холода убиться хочется.

— Понимаю тебя, но нет. Я сейчас ищу отряд или род эфирников, которые будут охранять проход к некоему артефакту в другом мире. Климатические условия, как я понимаю, пока можно выбрать. А вот со всем остальным… Кроме тебя и твоих ребят, там никого не будет, если вы не захотите.

— А зачем мы будем там нужны? — жутко улыбнувшись, спросила она. — Защищать от кого?

— От аэрахов, — я кивнул головой, она понимала всё буквально на лету. — Мы защищаем эфиром ещё одну планету.

— Что ж, в такую ссылку я согласна, — и я действительно увидел радость в её глазах. — Но своих неволить не смогу, — она резко выпрямилась. — Так что те, кто откажется, пусть присягнут тебе, — сказала она.

— Или Марио, — попробовал я снять с себя этот хомут.

— Нет, дорогой! Именно тебе! — она сверкнула глазами, да так яростно, что я в единую секунду увидел всю скрытую в ней силу. Ту самую, что позволила ей выжить, будучи пятьсот лет вмороженной в льдину. — Я знаю, что ты один обеспечишь им достойную жизнь. Сегодня на ассамблее ты ещё раз подтвердил это!

— Хорошо, — ответил я, мягко улыбаясь. — Но всё же надеюсь, что твой род не покинет тебя.

— Я тоже надеюсь, — скривилась она и поправила выбившийся локон волос. — Но на всякий случай предупреждаю. А тебе — огромное спасибо, что предложил. Для нас станет огромной честью защищать новые рубежи твоей империи.

Глава 18

— Мне не по себе, — признался я Варваре в том, в чём даже самому себе признаться было сложно. — Чувствую что-то…

И в этом, наверное, было дело. Я не понимал, что именно я чувствую. Обычно всё было ясно: вот враг, вот опасность, вот друг, он — защита, или, точнее, чаще я для друзей был защитой. А сейчас даже не знаю, как описать. Я вторгался в чуждые сферы, которые мне были совершенно незнакомы.

Наверное, также чувствовали себя люди в глубоководных аппаратах, впервые погрузившиеся на тёмное дно океана и понявшие, что там жизнь тоже есть.

— Боишься, что не справишься? — спросила меня Варвара, гладя рукой по белым волосам.

Я лежал головой у неё на коленях, и пышная грудь принцессы нависала над моим лицом, отчасти заслоняя её лицо от моего взгляда.

— Не стоит, — продолжала она, хотя я ещё даже не успел ей возразить. — Я тоже раньше боялась, что не потяну управление империей. Вообще думала, что это не моё. Убежать хотела, представляешь? С каким-нибудь музыкантом. Странствовать и любить. А потом поняла, что лучше меня-то никто и не справится. Всегда будут такие Разумовские и Стивены Батори, которые захотят причинить стране вред. А рядом с таким человеком, как ты, — она поцеловала меня в лоб, — я понимаю, что вообще могу горы свернуть.

— Что ж, отрадно слышать, — ответил я, прижимаясь щекой к её животику. — Ты тоже делаешь меня сильнее.

Над нами царила ночь, и разговор двоих слышали все звёзды нашей галактики, а, может быть, и соседних. Мы последнюю ночь находились в небоскрёбе моего деда, а завтра я должен был переместиться сначала на Морран, а после уже вместе с Араной на Хелицеру — родную планету аэрахов. А Варя должна отправиться к отцу во дворец.

— Но я не боюсь, — ответил я на вопрос, прозвучавший, казалось, давным-давно. — Я знаю, что справлюсь. Дело-то совсем не в этом, — я пытался сформулировать то, что доставляло мне неудобство. — Тут, понимаешь ли, совершенно иное. Я вторгаюсь в совершенно чужой мир. Даже Арана там будет чужой, потому что слишком долго прожила с людьми и частично переняла их привычки.

— Не совсем понимаю тебя, — проговорила на это Варвара, а её нежные пальцы скользили по моим волосам. — Объясни, пожалуйста.

— Ну вот представь, что ты победила муравьиную королеву и теперь тебе надо отправиться в муравейник и занять её место, — проговорил я и поразился тому, какое точное сравнение пришло мне на ум. — А ты даже не понимаешь за что взяться, потому что там всё совершенно другое.

— Бр-р, — сказала на это Варвара. — Не очень-то мне хочется быть муравьиной королевой.

— Как и мне, — ответил я, закрывая глаза. — Как и мне.

* * *

Друзья, конечно, сильно протестовали против того, что я не беру их с собой.

— Это просто возмутительно, — проговорил Кропоткин, обращаясь больше к другим собравшимся, нежели ко мне. — Он сейчас прибудет на эту самую Хелицеру и заберёт все сокровища себе, а мы с вами, друзья, опять останемся у разбитого корыта.

Я развёл руками, показывая, что им всё равно не на что рассчитывать. Никакие уговоры на меня не подействуют.

— Но почему же, друг мой, — спросил меня Олег Чернышёв, не выпускавший из рук ладони Катерины Громовой. — А вдруг тебе понадобится помощь, а нас рядом не будет? Ты вспомни, все проблемы и трудности мы решали сообща, а тут ты решил отказаться от наших услуг.

Но я уже прочно оседлал сравнение, которое пришло ко мне сегодня ночью.

— Если хотите себе проблем на пятую точку, — ответил я, совершенно не тронутый этой речью, — то сходите в лес и сядьте на муравейник. Если нужны гарантированные впечатления, намажьте себе задницу мёдом.

— Бр-р, — сказала на это Катерина точно также, как это сделала ночью Варвара. — Не хочу я садиться на муравейник. Это не гигиенично.

— Вот же ж, — ответил я и обернулся к остальным.

— Ну я-то прибуду, если надо будет, — проговорил Магнус, надевая шляпу. — Даже могу кое-кого позвать, если он не сильно занят с Лаки, или кто у него там сейчас в фаворе? — я всё равно не понял, о ком он, но сделал вид, что это и не важно. — А так не полечу. Большое скопление аэрахов может быть агрессивным, и ты просто ничего не успеешь сделать.

— Слушай, — я был благодарен ему за его слова. — Объясни это вот этим балбесам, которые на меня обижаются.

— Ну нет, — усмехнулся Магнус. — Это ты у нас император всего и вся, вот сам и объясняй.

— Понятно, — я махнул на него рукой. — Никакой от тебя помощи.

— Пока, — подошла Катерина и чмокнула меня в щёку. — На самом деле я так тебе благодарна. Я же обязана тебе жизнью. Несколько раз, между прочим.

— Ты отдашь этот долг неоднократно, — ответил я, не совсем понимая её настроение. — Своим детям. А вот я ещё вернусь через день-два. Я вообще ненадолго. Так, осмотрюсь, подготовлю всё к коронации и прибуду обратно за вами.

— Не знаю, — ответила она, потупив глаза. — Мне почему-то грустно. Верю, что с тобой ничего не случится.

Карина подошла и молча обняла за шею.

Мы стояли на крыше дедова небоскрёба, отсюда открывался вид на всю Москву, расстилавшуюся внизу. Сегодня был невероятно ясный день с пронзительным небом и непонятным щемящим чувством. Так что я прекрасно понимал Катерину.

Валя протянула мне руку.

— Ты — классный друг, — сказала она, по-доброму улыбаясь. — Я очень рада, что знала тебя все эти годы и… особенно в последнее время.

Я пожал ей руку и понял, что в этот момент между нами рухнули все недоговорённости и куда-то исчезла пропасть, разверзшаяся было после пожара в рок-клубе. Мы снова были добрыми друзьями, готовыми друг для друга на очень многое. Просто друзьями, и ничего больше. Видимо, охота на динозавров плодотворно повлияла на Валину самооценку и заставила переоценить свои жизненные ориентиры.

Но всё равно почему-то в груди не проходило это щемящее чувство бесприютной тоски. Эдакий сквозняк грусти, который просто ничем не забить. И даже не видно той щели, из которой он дует.

— Спасибо тебе огромное, — проговорил Архос, подойдя ко мне и похлопав по плечу. — Боюсь, в таком виде аэрахи меня не примут. Но могу сказать, я горд, что воспитал настоящего Примарха. И рад тому, что выбрал это тело. А ты им там покажи, как надо жить по-человечески.

Белла почему-то ревела. Она обняла меня, затем поднялась на цыпочки и поцеловала в макушку. Хотела что-то сказать, открыла рот, но тут же его закрыла и махнула рукой.

Дед, последний из приглашённых на крышу, улыбался.

— Несмотря на то, что у тебя так много семей, я точно знаю, какая из них тебе ближе всех, — он окинул всех собравшихся и остановился на нас с Варварой, которая стояла в шаге от меня. — И она вся тут, в полном сборе. Странная, собранная по лоскутам, как одеяло, но самая крепкая на свете. Та самая, о которой мечтает каждый человек.

И я увидел, как у этого махрового циника повлажнели глаза.

Что ж, он прав. Это моя семья, и о такой действительно мечтают многие.

Я махнул всем на прощание рукой и ушёл в портал на Морран.

Долгие проводы — лишние слёзы. Тем более, я всего на день-два, не больше.

* * *

Арана ждала меня в сопровождении Рахны, Арьяши и Радгара — отца моей души. Ещё одна семья. Ещё одно ненужное прощанье. Хотя нет, тут было совсем не так, хотя некоторые словабыли очень похожи та не, что я услышал на Земле.

— Я горжусь тобой, сын! — сказал мне Радгар, пожимая руку. — Не каждый человек смог бы проделать тот путь, что выпал тебе, а тот, кто проделал бы, не факт, что совершил бы это настолько же достойно, как ты.

— Спасибо, — ответил я, радуясь тому, что он сейчас стоит рядом. — Всё это благодаря тебе. Без твоей помощи я был бы уже мёртв.

— И это было бы уже благодаря мне, — усмехнулась Арана, хищно оскалив клыки. — Но вы обвели меня вокруг пальца.

— Ещё скажи, что ты недовольна, — ответил я с тонной сарказма в голосе. — Сама небось и не очень-то стремилась меня убить. Я видел твои навыки в действии и понимаю, что не выжил бы, схлестнись мы с тобой тогда в полную силу.

— Ну, — ответила она, глядя куда-то в небо, чтобы не смотреть в глаза. — Во-первых, мне надоело убивать сыновей и внуков, — сказала она. — Мужские жизни так же важны, как и женские. Человеческие так же, как и жизни аэрахов. Видишь ли, в какой-то момент я поняла, что всё, созданное этой природой, важно. Да, иногда что-то одно охотится на другое, но обычно это суровая необходимость. А просто так увеличивать энтропию и содействовать хаосу ни к чему. Вот что я решила.

Она замолчала и стояла, глядя на светлое небо Моррана достаточно долго. Остальные начали даже переживать, что она впала в ступор.

— А, во-вторых? — решил уточнить я, потому что услышал только «во-первых».

— А, во-вторых, — с тяжёлым вздохом повторила моя бабка. — Я знала, что рано или поздно это произойдёт. Рано или поздно, но, скорее, рано мой брат совсем поедет с катушек и решит устранить меня со всем моим выводком, — она ласково посмотрела на дочь и внучку. — И если свою смерть я ещё могла пережить, — она попыталась улыбнуться каламбуру, но у неё не получилось. — То их смерти я допустить не могла. Но у меня не было ничего такого, что я могла бы противопоставить действующему Примарху. Я была совсем одна, если не считать моих девчонок. Но, как ты видел, они мало что могли противопоставить штурмовикам. И тогда я поняла, что должна «проворонить», как говорят у вас, одного внука.

— Вот это откровения, — я действительно был поражён тем, что сейчас открывалось. — Но почему же ты пыталась меня убить? Могу поставить пару планет на то, что, если бы смогла, не оставила бы меня в живых в тот день, когда отец отправил мою душу восвояси, покорять другие миры и искать новое тело.

— Конечно нет, — фыркнула Арана, словно говорила что-то само собой разумеющееся. — Я бы растерзала тебя с особой жестокостью.

— Но как-то это всё не вяжется с тем, что ты говорила до этого, — сказал я, пытаясь проследить логику бабки.

— Если бы я смогла тебя убить, то он тем более, — ответила она, и на этот раз улыбка у неё получилась. И вышла она достаточно тёплой. — Понимаешь? Уйдя от смерти, ты доказал, что способен победить.

— Да уж, — я потёр глаза ладонями. — Какие далёкие пути логических решений.

— Ты ещё скажи, что я была не права, — ответила она и в шутку оскалилась.

— Я ничего такого не говорил, — ответил я и пожал плечами. — Тем более, ответ на этот вопрос в полной мере мы не узнаем никогда. История не терпит сослагательного наклонения.

— Ладно, прощайтесь, — проговорила Арана, кивая Арьяше и Рахне. — Нам пора на Хелицеру.

* * *

Пройдя сквозь портал, я оказался совсем в ином мире. Это всё отличалось даже сильнее, чем мой пример с муравейником. Тут всё было иначе.

Хотя что-то общее, конечно, было. Арахнополис представлял собой огромную многоуровневую паутину.

Это был величественный подземный город, который простирался на многие километры под поверхностью планеты. В Арахнополисе проживали только паукообразные аэрахи. Представитель другого ксеноса сюда мог попасть до сегодняшнего дня только в качестве раба. Или еды.

В остальном это был очень развитый и технологически продвинутый город, по которому разумные аэрахи сновали туда-сюда в огромном количестве.

Мы вышли из портала совсем недалеко от Паутинного дворца, но при этом я увидел огромное количество обычных граждан-аэрахов, бегущих по своим паучьим делам. В этом они мало отличались от нас. Особенно от работяг в той же самой Москве.

Город состоял из множества уровней, зон и секторов, каждый из которых отвечал за что-то своё. Были тут и свои аналоги заводов, фабрик, офисов, предприятий питания и прочего. Всего было так много, что глаза в прямом смысле разбегались.

Впрочем, у меня не так уж и сильно, потому что их было только два. Я решил остаться в человеческом обличии, чтобы не привлекать к себе внимания слишком сильно. Хотя предводительница с рабом тоже притягивала взоры, но всё-таки не так.

Жилые зоны размещались достаточно далеко от дворца, поэтому их мы не увидели. В том числе я никак не мог понять, как могут выглядеть многоэтажки под несколько десятков, а то и сотен этажей, сплетённые из паутины. Зрелище должно быть потрясающее. И там, в этих многоуровневых паутинных аэраховейниках живут миллионы паучих семей. Красота.

Промышленные зоны я видел, но понять, что именно там происходит, отсюда было невозможно. Ясно было только, что производство высокотехнологичное, нуждающееся в большом количестве энергии. А её тут было хоть отбавляй.

Ближе всего к дворцу была зона развлечений. Правда, понять я это смог только благодаря тому, что сам наполовину был аэрахом. Артисты в блестящих развевающихся одеждах больше напоминали космонавтов потерпевшего бедствие корабля. А чемпионы по паутинному бегу вообще мало напоминали привычных аэрахов, слишком уж мускулистые у них были ноги.

Где-то недалеко играла музыка. Томяще-щемящая. Она чётко попала в унисон моему утреннему состоянию, которое я бы квалифицировал, скорее, как грустное, чем какое-то иное.

Но венцом всего, конечно, была архитектура. Она бросалась в глаза с первого взгляда, но затем я постоянно возвращался к ней и открывал по новой. Да, конечно, все здания тут делали из паутины, но зато ограничений по формам, цветам и размерам не было никакой. Буйство архитектурных задумок в виде витых башен, уходящих в невероятную высь, коридоров, параллельных земле, и прочих изощрений не знало границ.

Ну и напоследок я отметил для себя весьма продвинутые технологии аэрахов. То есть антигравитационные платформы и вполне себе бытовые лазерные пушки, это была обыденность народа. А вот на крыше дворца угадывался вполне себе рабочий аннигилятор материи.

Кстати, сам дворец был больше всего похож на какой-нибудь земной. Чем сильно контрастировал с окружением.

— Это достаточно поздняя постройка, — объяснила мне Арана, видя моё любопытство. — Его создали в те времена, когда брат с головой ушёл в завоевания и насмотрелся на чужую роскошь. Народ, конечно, был против, но кто его будет спрашивать. А вот то, что погиб оригинальный дворец, который сплели по заданию Первого Примарха, конечно, жаль.

* * *

Внутреннее убранство дворца, впрочем, отличалось от всего остального в Арахнополисе не так сильно. Тут было достаточно всякой разной паутины, но были и зоны, предназначенные для других ксеносов. Зачем? Этот секрет мне так и не удалось разгадать. Дело в том, что всех мало-мальски разумных и могущих представлять опасность аэрахи уничтожали, как вид.

Бывали, конечно, исключения, но редко.

Несмотря на то, что Арану во дворец пустили, а также и меня в её сопровождении, смотрели на нас гораздо более косо, чем на улице.

— Кто это? — спросил у бабки один из привратников, скорчив брезгливую физиономию. — Что за розовый брикет на палках?

— Внук, — равнодушно ответила Арана, проходя мимо привратника. Как я понял, она могла и не отвечать, но тогда привратник мог попробовать сделать что-то со мной. — Решил в таком виде прийти.

И, что интересно, ответила-то она чистую правду.

— А, — прошипел тот, брызжа ядом. — Он из этих, из порченных.

— Сам ты, порченный, — огрызнулся я, и привратник попятился назад.

Он не знал, как вести себя с подобными представителями разумной жизни.

Вообще я заметил, что эти самые аэрахи, несмотря на всё их техническое развитие, были достаточно узколобы. Они, действительно, варились в своём ксеносе, как в общей кастрюльке щей, и не желали узнавать ничего нового. Им было просто неинтересно, как живу, например, я. Им было важно только то, как живут они сами.

По пути на так называемую церемониальную площадь нас встретил кто-то из высоких армейских чинов. Я ещё не сильно разбирался в них, но это точно был кто-то из высшего командования.

— Арана, — бросил он презрительно и без единого титула, что говорило о пренебрежении моей бабкой. — Где Примарх?

— Послал меня, чтобы я всё подготовила к коронации, — ответила та, а затем с не меньшей презрительностью выплюнула: — Ранх.

— Он что, не понимает, что после гибели действующего Примарха и его непосредственного подчинённого у нас тут практически анархия! — бушевал тот, которого назвали Ранхом.

Я бы посмотрел на него, если бы он увидел, как на его глазах существо, которое он вообще не считал разумным, превращается в его повелителя. Меня так и подмывало это сделать. Но я сдержался. Зачем это было делать для одного, когда можно было сделать для целой толпы?

— Примарх в курсе ситуации, — холодно ответила Арана. — Не скулите, Ранх.

— Пока ты жвала свои на захолустной планетке грела, я вообще-то раны на войнах получал, — рыкнул на неё вояка, но она сделала несколько шагов на него, и он попятился. — Ты чего удумала? — взвился он.

— Это были завоевательный войны, — проговорила бабка, втаптывая генерала в грязь. — Поэтому пенять можешь только на себя, — затем она посмотрела на меня. — Пойдём, Никит.

Мы прошли на церемониальную площадь, и вот тут меня практически размазало от ощущения величия пространства. Сама площадка, висевшая над Арахнополисом, была примерно двести метров диаметром и находилась в самой верхней точке города. По крайней мере, видимой его части. Но всё равно была далеко-далеко под потолком пещеры. А та, в свою очередь, простиралась на десятки, если не сотни километров. И дна её тоже видно не было. Да и не чувствовалось. И всё это громадное пространство было затянуто паутиной.

Грандиозно.

Вот какое слово приходило мне на ум.

* * *

К Аране послали некое посольство из глав знатных семей и военачальников аэрахов. Уж не знаю, о чём они хотели говорить с ней, но вот между собой они обсуждали много занятного.

Так получилось, что я отошёл от бабки. Мне хотелось осмотреть все виды, которые открывались с церемониальной площадки. Очень уж странно я чувствовал себя тут. Вроде бы дома, а вроде бы мне тут всё чуждое. Видимо, это проклятие детей двух разных видов.

Внимания на меня особо не обращали. Наверняка уже разнёсся слух, что я что-то вроде самоходной игрушки Араны, поэтому, если агрессии проявлять не буду, то меня можно и не трогать.

Пока.

И вот, проходя мимо одного из скоплений аэрахов, я невольно подслушал разговор, который мне практически открыл глаза на происходящее.

— Ну а какой он будет? — вопрошал один из аэрахов. — Ну слабый, наверняка.

— Как же слабый Примарха умертвил? Нет, точно не слишком слабый, — возражал второй, переминаясь с лапы на лапу. — Может быть, не сильно умный, раз полез на Примарха, но точно не слишком слабый, раз победил.

— И что мы ему тогда? — поинтересовался третий, переводящий все свои восемь глаз с одного собеседника на другого. — Убить-то не сможем?

— А зачем? — вопрошал первый. — Не надо нам его убивать. Я же про что говорю, что слабый? Про инстинкты его говорю, что наверняка слабый. Он же где вырос? У предательницы Араны он вырос, а какие там могут быть бабы? Говно, а не бабы там могут быть, вот, что я вам скажу.

— Точно-точно, — ещё сильнее стал переминаться второй. — Мне кто-то рассказывал, что толку от них никакого. Они всё бегают, прыгают, а потомство от каких-то человейкиных рожают. Ужас, короче. Так что, да Новый Примарх и бабы не видел нормальной.

— Так давайте ему подарим гарем? — предложил первый. — Да и дело с концом. Не большой, баб на пятьдесят, не больше. Пусть пока забудется.

— А мы чего? — спросил третий. — Мы чего, молчать будем? Смотреть, как он их того, а сами что?

— А сами, дорогой мой, — проговорил первый, понижая голос, — мы миры поделим, в которых ещё осталось, что брать.

— Это же заговор, — обмер второй и перестал перетаптываться.

— Конечно, заговор, — ответил первый. — В смутное время всегда так. Ну что скажете?

— Тс-с, — зашипел третий, — тут этот Аранин брусок на ножках. Вдруг подслушивает.

— Не смеши, — ответил ему первый, но совсем-совсем тихо. — Он всё равно ничего не понимает.

Я сделал вид, что действительно ничего не понимаю, и пошёл гулять дальше.

Так вот ты какое, гостеприимство аэрахово!

Глава 19

Как оказалось, это были не единственные мнения на мой счёт. Вообще предстоящую коронацию и Нового Примарха обсуждали все, кому не лень. От простых особей до самых высокопоставленных.

Происходило это по нескольким причинам. Во-первых, подобного события не было уже давным-давно. Успели родиться и умереть целые поколения простых аэрахов, у которых не было такой длинной жизни, как у императорской семьи и ближайших их родственников.

Во-вторых, битва произошла не тут — в Арахнополисе, а далеко-далеко, в чужом мире, о котором большинство знало только понаслышке. И вот в связи с этим многие просто не верили, что действующего Примарха победили. Они говорили, что это сделано для подъёма цен. Другие считали, что тот умер сам. Третьи, что его победил представитель другого вида.

Но самый нелепый слух расходился по высшим армейским чинам. Хотя по длительному размышлению я решил, что не такой уж он нелепый в свете того, что они видели.

В среде военных муссировалось мнение, что действующего Примарха победил никто иной, как предательница Арана. И она прибыла для того, чтобы заявить права на престол.

Да, везде и всюду бабку называли предательницей. И я не мог понять, почему это происходит. Но больше всего меня, конечно, удивили разговоры, что в случае предъявления Араной прав на престол, её обязательно тут же свергут.

Некоторую ясность внёс разговор, услышанный мною недалеко от дворца.

— А предательница-то всё шастает и шастает, — проговорил один вояка другому. — Как бы и правда не оказалось, что это она братца завалила.

— Да разве такое возможно? — поинтересовался у него второй, слегка раскачиваясь на одном месте. Я так понял, что он другого поколения, более молодой, нежели тот, что завёл с ним разговор про бабку. — Неужели можно его одолеть?

— Если особь — предатель, всё возможно, — ответил первый. — Ты же знаешь, что она учудила?

— Честно говоря, не очень, — признался второй и замер на одном месте. — Я знаю, что её называют предательницей, но что к чему, понятия не имею.

— Так вот, — первый огляделся по сторонам, и мне пришлось спрятаться за выступом огромного крепления площади. — Она выступала не только за то, чтобы мирно жить и общаться с другими видами, но и мимикрировать под них, чтобы вступать в межвидовые союзы.

— Фу, какая гадость, — сморщился молодой и сплюнул на площадь ядом. — Это же как до такого додуматься можно?

— Понятия не имею, — ответил ему первый и снова огляделся. — Но, если бы она обладала императорским Гласом, то это всё могло бы стать правдой.

— Да ладно, я не верю, — старался настоять на своём второй. — Не может здоровый аэрах хотеть с другим видом. Это же ненормально.

— Говорят, что она даже сумела это провернуть, — доверительно проговорил первый. — Да и вообще она с собой видел, что привезла? Фиг пойми что! На двух ножках, как передвигается, непонятно, как видит двумя глазами, неясно. Короче, ужас. Мне теперь эта штука сниться будет в кошмарах. По-любому.

— Надеюсь, она всё-таки не станет Примархом, — с надежной проговорил молодой.

— Даже, если и попробует, ей не дадут, — ответил на это первый весьма уверенно в своих словах.

— Почему ты так в этом уверен? — поинтересовался второй, переняв от старшего по званию манеру оглядываться.

— Потому что у неё нет Гласа, говорю же, — раздражённо проговорил первый. — Её просто никто не признает. Приказы будут манкировать, а потом просто постараются устранить.

— Да уж, попали мы, — ответил молодой. — Лучше уж тот остался бы. Он хоть и дурак был, потому что всех воевать слал, но хоть какая-то стабильность.

— Вот и думай, — ответил ему старший и посеменил по своим делам.

* * *

Мне всё это быстро надоело. Хотелось послать к чертям и аэрахов с их Арахнополисом, и вояк, и Примарха, окунувшись обратно в тот мир, где я был нужен и меня ценили.

А потом я подумал, что это главная ловушка. Зона комфорта. Сейчас я из неё вышел и вижу другую жизнь. И мне предначертано изменять всё вокруг себя. Делать мир комфортным не только под себя, но и под других.

Сколько ксеносов истребили аэрахи? А сколько ещё истребят, если я не положу этому конец?

И вот тогда меня прорвало. Захотелось уйти с площади. В город, в глушь, от бабки к обычным аэрахам. Послушать, чем живут те.

Я сообщил Аране, что отлучусь в город. Она утрясала вопросы с наглыми и высокомерными особями, но я не хотел вдаваться в подробности. Мне реально было тошно от их поведения. Судя по всему, они заслуживали то руководство, которое у них было.

Но затем я открыл портал и оказался глубоко в спальном районе, между паучьих многоэтажек, которые мало чем отличались от наших небоскрёбов. Архитектурой — да, но общее назначение всего и вся универсально. В этом самая большая шутка эволюции.

И вот тут царил самый настоящий страх.

Простые аэрахи переговаривались между друг другом не столь часто. Но всё-таки, пробегая по делам, они обменивались своими озабоченностями.

— Слышали?

— А как не слышать-то?

— И что теперь?

— Да что может быть? Как всегда — война.

— А, если война, значит, мобилизация. Опять всю молодёжь заберут, а нам отдувайся.

— Что поделать, мы должны доминировать…

— Кому должны?

— Начальству.

— Страшно, — говорил кто-то в конце другой особи и замирал.

— Страшно, — отвечали ему, и потом все вздыхали и расходились.

И это была не единичная сцена. Кругом все до дрожи боялись новых войн, новых смертей, новых приказов рожать не пойми от кого, лишь бы мясо на убой было.

Жутко. Я сам окунулся в эту атмосферу и практически испытал всё то же самое, что и они. Но теперь я хотя бы понимал, для кого я всё это делаю.

И тут, пробираясь между зданий, я едва не сбил маленького пешехода.

Он был маленький даже по моим меркам, а по меркам аэрахов вообще — кроха.

Но он не понял, что произошло. Посмотрел снизу-вверх, после чего ткнулся мне в ногу.

Я очень живо вспомнил Штопора, который вот так же любил в меня утыкаться. Особенно когда был такой же маленький и милый.

— Да-да, кроха, — я присел на корточки, чтобы быть ненамного выше него. — Как тебя зовут?

— Примарх, — заявил он со всей детской непосредственностью, но тут же смазал впечатление, рассмеявшись. — На самом деле меня зовут — Рах. Но я обязательно вырасту и брошу вызов Новому Примарху!

— Зачем? — поинтересовался я и погладил его, отчего он снова прижался ко мне. — Зачем бросать ему вызов?

— Чтобы он не посылал моих братьев на войну. Мама плачет, говорит, что теперь старые кво… квоты, не знаю, что это, не действуют, и всех моих братьев заберут на войну. А её заставят ещё плодиться. А папа ещё с прошлой войны не вернулся, не знает, с кем плодиться. Вот. А братья у меня хорошие. Они — задиры, конечно, но хорошие. Они меня читать учат, вот.

Он затих, видимо, раздумывая, что мне ещё такого рассказать. Но и я задумался тоже.

— А, если Новый Примарх отменит войны и твои братья останутся дома? — спросил я, испытывая неведомые доселе чувства к этому малышу, которого по какой-то причине отпустили играть одного. — Ты не будешь кидать ему вызов?

— Тогда подумаю, — серьёзно проговорил крохотный аэрах и сверкнул глазами. — Если он будет хороший, то тогда, конечно, нет. Буду служить ему, как мой отец. Мы будем вместе бить врагов!

— А если не будет врагов? — спросил я. — Что же мы будем делать тогда?

Он замялся и долго-долго ничего не говорил. А потом тихо-тихо прошептал:

— Не знаю.

— А что тут делаешь? — я решил перевести тему. — Гуляешь? Один?

— Я… я… — он вдруг сделался несчастным и уткнул все восемь глаз в пол. — У мамы скоро День Рождения, и я сбежал, чтобы сплести ей в подарок паутинку. Надеялся, что ей понравится. Но… но… — он был готов расплакаться. — У меня ничего не получается!

— Покажи, пожалуйста, что ты делаешь, — сказал я ему и аккуратно, ненавязчиво протянул руку.

Он сначала отпрянул, не желая показывать те жалкие ниточки, что у него вышли. Но потом сделал шаг навстречу.

— Не бойся, — сказал я ему, пытаясь вложить в свои слова максимум доверия. — Я не стану смеяться над тобой. Я хочу только помочь.

На этот раз он уже подошёл ближе и протянул мне обрывки, которые и орнаментом назвать было нельзя.

— Вот, — сказал он и на этот раз действительно заплакал.

— Погоди, — попросил я его, так как никогда не выносил вида детских слёз. — Я тебе сейчас помогу. Один мой большой друг, чем-то, кстати, похожий на тебя, научил меня плести чудесный орнамент. Ты что хотел сделать своей маме?

— Украшение на лапку, — ответил кроха, чьи слёзы уже испарились бесследно. — Вы, правда, мне поможете?

— Конечно, — кивнул я и на основе его паутинки принялся ткать шейный платок. — Видишь, как я делаю. Сможешь также?

— Прям также нет, но… — он вдруг замер.

Посмотрел на паутинку, затем на меня, потом снова на неё, изучая орнамент, и опять на меня.

— Ты чего? — улыбнулся я, не понимая его реакции. — Попробуешь?

— Дядь, — серьёзно сказал он, — а это ты Примарх Новый, да?

— Только тс-с-с, — я приложил палец к губам. — Никому ни слова. Хорошо?

— Но ведь это же!.. — он хотел встрепенуться, но я его осадил.

— Это будет наш с тобой секрет, идёт? — и я уже подумал, что потребуется внушение, но нет. Он всё понял, несмотря на свои годы, и затих.

Через несколько секунд он принялся повторять мой орнамент. Не сразу, но у него начало получаться что-то похожее на то, что я ему показал. Конечно, он плёл своё. Но в этом была и задумка.

— Дядь, — проговорил он совсем тихим шёпотом. — А ты возьмёшь меня к себе служить, когда я вырасту?

— Конечно, — засмеялся я, хотя мне хотелось кричать. — Как только вырастешь, сразу возьму. Но не на войну. Будем со всеми дружить.

* * *

Вернувшись, я застал бабку в отвратительном расположении духа. Наконец-то мы смогли с ней уединиться в одной из комнат дворца. Наверняка в помещении стояла прослушка, но человеческий язык тут понимать ещё не научились.

Комната представляла собой типичный зал какого-нибудь земного дворца, так как предназначалась для различных антропоморфных представителей, но по стенам всё было затянуто паутиной, а с потолка свисали удобные гамаки.

— Думаю, у человека с арахнофобией тут случился бы приступ, — проговорил я, оглядываясь по сторонам. — Такое ощущение, что мы попали в мир, где всё захватили пауки после того, как люди вымерли.

— Не смотрела под этим углом, — устало проговорила Арана, опускаясь на один из гамаков. — Но полагаю, ты прав. Тут всё создано для того, чтобы угнетать другие ксеносы. Если посмотришь иные комнаты, там тоже будет доминировать аэраховское представление о прекрасном, накинутое на ценности других культур.

— Да уж, — сказал я, присаживаясь рядом с бабкой, — не позавидуешь гостям, это уж точно.

— Но самое поганое, — призналась Арана, тяжело вздохнув, — что сегодня я сама себя чувствую, словно гость. Причём, весьма нежеланный гость.

Я видел, что отношение к бабке максимально пренебрежительное, но что всё настолько плохо, я не подозревал.

— Почему так? — спросил я, соображая в этот момент, что с этим всем делать. — Почему к тебе относятся хуже, чем к особям, стоящим на более низкой ступени?

— Видишь ли, — она замялась, словно подбирая слова. — Они считают меня предательницей. А предатель не имеет права на почтение.

— А кого же ты предала? Или я что-то не знаю о твоём переселении на Морран? — вот сейчас я не хотел бы узнать, что на самом деле моя бабка предала свой род, и мне ещё придётся завоёвывать доверие остальных аэрахов. — Я думал, ты просто устала от войн.

— По их мнению, я предала не только свой род, но и весь свой вид, — ответила она, глядя мне в глаза с такой пронзительностью, что я не мог не проникнуться. — Я спуталась с людьми. Более того, я мимикрировала под другой вид. И им неважно, что я видела в этом пути мирного развития. Они считают, что я отказалась от предназначения нашего вида — завоёвывать, подчинять, уничтожать.

— А ты как считаешь? — спросил я, вспоминая маленького воинственного паучка. — Только положа руку на сердца, — я прищурился. — Ты же знаешь, я всё равно узнаю, если соврёшь.

— Никогда этим не промышляла, — ответила Арана и, ухмыльнувшись, приняла свой человеческий вид. — Считаю, что лгать просто незачем. Так вот, я открыла в нашем народе удивительную способность. Мы можем принимать вид того ксеноса, рядом с которым живём. Не казаться ими, а именно быть. Наши женщины могут рожать от мужчин других видов. И ты тому яркий пример. Но это касается не только антропоморфных существ. По сути, все разумные ксеносы, которые мы уничтожили в ходе своей экспансии, могли мирно жить-поживать, а мы могли соседствовать с ними. Вот за эту позицию меня и считают предательницей.

— Хм, — проговорил я, осознавая то, что она только что сказала. — То есть мы могли бы жить в мире полной гармонии, где все народы общаются друг с другом, имея посредниками между собой вас?

— Именно, — кивнула бабка и откинулась на паутине. — Только вот это невозможно. Сознание моих сограждан слишком закоснелое, чтобы осознать это.

— А что, если им прикажет это Примарх? — я вспомнил, как приказал военным аэрахам не вмешиваться. — Тогда они не подчинятся?

— Куда денутся? — она пожала плечами, а затем сложила руки под головой, глядя в потолок. — Только вот внутри их это не изменит. Они будут роптать и сопротивляться. Кто-то сломается лишь из-за того, что твой приказ будет идти вразрез с их внутренними установками. Другие постараются тебя устранить, третьи… да мало ли вариантов? Но такой приказ не принесёт мира.

— А что же его принесёт? Как мне переломить эту ситуацию? — я понимал, что это слишком сложные вопросы, и Арана вряд ли сможет на них ответить. Но ведь для того, чтобы начать искать ответ надо сформулировать вопрос, не так ли?

— Я не знаю, — ответила она совершенно искренне. — Конечно, я могла бы сказать, мол, ты — Примарх, ты и решай, но нет. Скажу одно, нам нужно действовать сразу в нескольких направлениях. Во-первых, готовить самосознание особей. Они должны, как я, сами осознать, что им всё это нужно. Что это лучше, чем умирать на других планетах неизвестно за что и убивать представителей других ксеносов. Во-вторых, нужно готовить и тех, других. Ты думаешь, нам будут рады где-то в галактике? Да ни в жизнь. Нас все считают кровавыми завоевателями, и заслуженно, надо заметить, поэтому никто не примет нас с распростёртыми объятиями. В-третьих, надо как-то начинать взаимодействие, и, может быть, тогда что-то изменится.

— Да уж, — проговорил я, понимая, что у меня просто плавятся мозги. — Не так я себе представлял время, когда стану Примархом. Буду царствовать, всеми руководить, умные мысли там излагать. А вокруг будут покой и процветание.

— Так и будет, Примарх, — обернулась ко мне Арана и впервые по-родственному очень тепло улыбнулась. — И тебя ещё назовут Великим.

— Как-то сложно всё, — вздохнул я и встал с гамака. — Мне нужно кое-куда смотаться за советом, а ты пока продолжай распоряжаться всем.

— Только учти, меня слушают только потому, что я — представитель Примарха, — заметила она, подмигнув мне. — О чём сказала я сама. Так что, если Примарх в ближайшее время не появится, меня могут и убить.

— Не переживай, — ответил я, рассчитывая, куда открыть портал. — Я ненадолго. А ты распорядись, чтобы на коронацию пригласили представителей всех ксеносов, с которыми… — я понял, что не очень корректно выражаюсь. — Пригласи тех, кто ещё остался и согласен посетить нас.

Арана ничего не ответила, лишь покачала головой, то ли восхищаясь моей мудростью, то ли осуждая безумие.

* * *

Я переместился к воротам монастыря. Честно говоря, мне даже захотелось пройти вновь все ступени, по которым я когда-то поднимался. Мне казалось, что в голову обязательно придёт правильное решение. Но к огромному сожалению, у меня сейчас просто не было времени, чтобы подниматься по каждой ступеньке.

Не успел я постучать в ворота, как те растворились передо мной. По сторонам стояли Ван Ли и тот, которого все называли Учитель.

— Мы ждали тебя, Примарх — сказал Учитель после того, как мы поклонились друг другу по их традиции. — Подозревали, что у тебя возникнут вопросы.

— О, да, — ответил я, проходя сквозь распахнутые ворота. — Они возникли. И вопросы эти весьма непростые.

— Главное, чтобы ответы были просты, как дуновение ветра на твоей щеке, — ответил на это Учитель и пригласил меня в беседку, которая стояла неподалёку. Странно, но раньше я её не замечал. А вид из неё был ничуть не хуже, чем от ворот. — А вопросы мы сами порой усложняем.

— Согласен, но я не могу сформулировать до конца даже их, — и тут я понял, что сам уже отвечаю на те мысли, которые раньше никак не мог поймать. Всё-таки тут волшебное место. — Так, чтобы ответы на них были просты и понятны.

— Правильно заданный вопрос уже содержит в себе ответ, — согласился со мной Ван Ли. — В этом и заключаются красота и гармония простых вопросов.

— То есть сложные вопросы надо разбить на множество мелких и давать ответ на каждый из них? — поинтересовался я, размышляя над тем, как подойти к своей жизни, которая начнётся после коронации. — Или упрощать глобальные?

— И упрощать, и разбивать, — проговорил Учитель, улыбаясь. — Дело в том, что когда ты разбиваешь сложный вопрос на множество мелких, то большая часть из них уже не требует ответа, так как он ясен и, да-да, заключён в них самих.

— Это отлично, — ответил я, наблюдая за заснеженными пиками гор. — Просто я, сам не желая того, получил столько власти, а самое главное, ответственности, сколько слишком много для одного человека. И теперь я просто не понимаю, что со всем этим счастьем делать.

— Скажи, ты можешь что-то сделать в сложившейся ситуации? — наливая чай из заготовленного чайника, поинтересовался у меня Ван Ли. — Раз уж ты не можешь принять всё таким, как оно есть.

— Знаете, — ответил я, пристально посмотрев на него, — во-первых, я только что понял, что действительно не могу всё принять таким, какое оно есть. А, во-вторых, да, я кое-что могу сделать в создавшейся ситуации.

— От этого кому-то станет лучше? — продолжал спрашивать меня Ван Ли под внимательным взором Учителя. — Кто-то, кроме тебя, сможет по достоинству оценить эти изменения?

— Дело в том, — начал я после глотка чудесного цветочного чая, — что раса аэрахов — очень воинственная. Они тысячелетиями захватывают миры и истребляют их коренное население. Но страдают от этого не только те, на кого нападают. Страдают и те, кого заставляют в этом участвовать. Простые аэрахи, которые с удовольствием жили бы себе мирной жизнью, не помышляя о том, чтобы кого-то грабить и убивать.

— Послушай, но станет ли лучше от перемен этим самым простым аэрахам? — поинтересовался у меня Учитель. — Наверняка же их экономика буквально завязана на войну. Они просто не выживут, если не будут ни с кем воевать. Или у тебя есть варианты, как это избежать?

— Всё дело в том, — я совершенно не боялся сейчас разболтать что-то лишнее, потому что знал, нахожусь у надёжных людей, которым можно доверять, — что у аэрахов есть один интересный аспект. Они могут подстраиваться под другие виды. Становиться этими видами, не теряя при этом свою идентичность. Скрещиваться с ними. Как пример, я сам. Им совершенно необязательно быть воинственными. Они вполне могут жить в мире и гармонии.

— А в чём тогда вопрос? — спросил у меня Учитель, внимательно глядя в глаза.

— Вопрос в том, как их убедить в том, что это правильный путь? — ответил я, поняв, что уже достиг того, зачем прибыл сюда. — Показать пример самому?

— Тебе уже ничего не нужно показывать, — ответил мне Учитель, подливая ещё чаю. — Ты всё уже сделал. Ты сам — живая демонстрация состоятельности твоих слов. Ты — аэрах, ты подобен воздуху и подобен воде. Знаешь ли ты, что вода есть и во мне, и в тебе, и в каждом человеке, и в каждом аэрахе.

— Да, конечно, — ответил я, не совсем понимая, куда клонит Учитель. — Но что мне это даёт?

— А знаешь ли ты, что даже в нашем солнце и в других звёздах есть те же самые элементы, что и в воде? — спросил учитель. — И без этих элементов не могло бы существовать никакой жизни?

— Знаю, — коротко кивнул я.

— Так вот будь сам водою. Пусть род аэрахов станет водою. Потоком, который наполнит обмелевшие реки истреблённых народов. Станьте не смертью, но жизнью. Будьте тем, без чего жизнь невозможно. Превратитесь в воду!

Его горячая речь вызвала у меня оторопь, и мурашки побежали по спине. Он снова говорил мне о единстве, но теперь уже другими словами.

— Покажи своим, что вы — воздух, который насыщает лёгкие иных миров. Вы — земля, из которой состоит всё живое. Вы — огонь, который даёт искру для каждой жизни. Пусть полыхает жизнь, нежели смердит смерть.

— Я запомню это, — проговорил я медленно и тихо, но как-то торжественно. — На всю жизнь.

— И сам не отставай, — проговорил Ван Ли, тепло улыбаясь. — Сам будь водой. Вода камень точит и гибко обходит все препятствия. Воздух есть везде, но незримо. Однако без него жизни нет. У земли возьми стойкость и верность своим идеалам. А огонь, — Ван Ли протянул мне руку. — Огнём согревай своих друзей и подданных, но сжигай врагов и предателей!

После этих слов я буквально воспрянул духом.

Я точно понимал, что и зачем я буду теперь делать.

Глава 20

Перед тем, как вернуться, я прошёлся по нескольким мирам. В основном, по тем местам, которые были для меня чем-то дороги. Даже побывал внутри той башни, куда переместился сразу после смерти тела.

Забавно. Ещё совсем недавно всё это составляло мою жизнь, а теперь… это просто воспоминание, которое немного щемит в груди, но не более того.

Побывал я и у Эльжбеты, с которой даже выпил кружечку кофе.

«Словно прощаешься, — сказал мне внутренний голос. — Обходишь всех».

Вот и ещё одно отличие. Раньше это были вполне конкретные голоса Архоса, а позднее Штопора. А сейчас… это был мой собственный внутренний голос, потому что никого внутри меня не осталось. Только я сам составлял себе компанию. От этого было немного грустно, но и как-то правильно что ли.

Наконец, я вернулся на Хелицеру к Аране. Она не выказала недовольства, хотя я и видел, что моя отлучка добавила ей переживаний. Уж не знаю, что у неё было в мозгу. Возможно, решила, что я в последний момент преисполнился брезгливости к своим паукообразным сородичам и передумал становиться Примархом? Не знаю. Но я-то точно ни о чём таком не думал.

— Все прибыли, — сказала мне она, с облегчением выдыхая. — Все, кого ты приказал доставить.

Мне пришлось напрячь мозг, чтобы понять, о чём, собственно, идёт речь. Точнее, о ком. Ну, конечно, перед путешествием на Землю, я распорядился доставить представителей коренных ксеносов с завоёванных планет, с которыми я намеревался заключить мир. А после этого направить всю мощь и силу аэрахов на их развитие.

— Сколько ксеносов выжило после нашего завоевания? — спросил я, вспоминая о том, что когда-то слышал о том, что аэрахи захватили больше сотни разумных видов. — И где их разместили? Во дворце? Хотя нет, эти удавятся. Ну, хоть в нормальной гостинице?

Бабка посмотрела на меня с явным огорчением во взгляде. Она несколько раз открывала рот, чтобы сказать мне, а потом снова закрывала его. Потом на что-то решилась, и всё-таки сказала:

— Представители прибыли от двадцати восьми ксеносов. Это практически все, кто остался в живых. И то, условия их жизни на планетах на данный момент оставляют желать лучшего, — на этом она остановилась, словно подбирая слова, но я кивком попросил её продолжать, так как она ответила не на все вопросы. — А разместили их в тюрьме, — сказала она, наконец, и отвела глаза.

— Как так? — не понял я, заглядывая ей в глаза. — В какой ещё тюрьме? Это же мои гости!

— В обычной, Никит, — ответила она, качая головой. — Это родовая планета аэрахов, они не привыкли, чтобы по ней свободно расхаживали представители других видов. К тебе-то возникают вопросы, а чтобы сразу целая делегация… тут к такому не привыкли.

— Относятся-то к ним хотя бы нормально? — и понял, что уже негодую. — Надо немедленно всех освободить! — распорядился я, а потом у меня созрел другой план.

— Нет, — непонятно на что сказала Арана. — Не получится, извини. Содержатся они там хуже скота, и, если сейчас же всех освободить, их перебьют, словно дичь на охоте. Самое смешное, что для них тюрьма сейчас — самое безопасное место. Хотя всё равно им даже не говорят, зачем их всех собрали. А меня к делегатам не подпускают.

— Мне очень хочется казнить всех виновных, — честно признался я.

— Именно этим и занялся бы мой брат, — ответила бабка и развела руками. — Но ты, кажется, от него отличаешься.

— В этом-то и дело, — согласился я, расхаживая мимо неё взад и вперёд. — Именно поэтому мой план будет совсем другим. Нужно сделать так, чтобы меня доставили в эту самую тюрьму.

— Перевоплотись в Примарха и иди, тебе никто не посмеет помешать, — ответила на это Арана, пожав плечами.

— Нет, ты не поняла, — сказал я и указал на неё пальцем. — Меня должны доставить в тюрьму, как делегата, как представителя звёздной системы Моррана.

— Внук, — проговорила Арана голосом полным сомнения и участия, — скажи мне честно, ты с ума сошёл?

— Нет, — ответил я, неосознанно протягивая руки, чтобы на них защёлкнули наручники. — Наверное, впервые в жизни я мыслю настолько ясно, насколько это вообще возможно.

Она проигнорировала мои руки, но тут же вызвала сопровождение.

— Нет, — повторил я. — Пойду один и без охраны. Они должны принять меня за своего.

— Я против, — сказала на это Арана. — Тебя постараются убить.

— Ты думаешь, меня это испугает? — усмехнулся я. — Начиная с тебя самой, все только и собирались сделать это. Но к чему всё привело? Правильно, я стою перед тобой живой и почти невредимый.

— Если не брать в учёт рассудок, — с сарказмом ответила бабка. — Пойдёшь под конвоем Рахны и Арьяши.

* * *

Моя родня по аэраховской линии отыгрывала спектакль по полной. Поэтому обращались со мной на пути в тюрьму, мягко говоря, не очень хорошо. Но это было именно то, что мне и требовалось. Те, кто находился внутри должны были поверить, что я один из них.

Тюрьма представляла собой каменный амфитеатр, сплошь увитый паутиной. Крышу в нем для разнообразия заменил уплотнённый слой плазмы, через который не удалось бы вырваться живым ни одному из пленников. Кого здесь только не было. Разумные виды впечатляли своим разнообразием: водные млекопитающие, похожие на смесь дельфина и русалки, разумные жуки, черви, трёхпалые зелёные человечки. Были даже очень агрессивные тираннозавры, ростом чуть выше меня, но их держали отдельно, надёжно замотав в паутину. Чуть вдали от основного скопления пленников застывало желе, которое тоже оказалось разумным. Были создания весьма похожие на людей, но с третьим глазом. Кентавры, единороги и даже небольшая разумная комета, летающая над нашими головами. Как это могло жить не в космосе и быть завоёвано я вообще не представлял.

— Я думаю, вы правы, — сказал единорог русалке и горестно вздохнул. — Они решили не ограничиваться карательными акциями.

— Драть всех! — рычал тираннозавр. — Разрывать на куски, погибнуть в бою! Р-р-р!

— Полагаю, нас всех убьют, — сетовал зелёный человечек гуманоидного типа, но трёхпалый. — Думаю, выведут на площадь и закатают в паутину, чтобы потом переварить!

— А это очень больно? — поинтересовался кентавр, стуча копытами. — Не люблю боль. Так-то умирать уже не страшно. Нас осталось слишком мало, чтобы восстановить популяцию. Всё равно все будем там.

— Будет больно и долго, — проскрипело что-то из тёмного угла. Я только сейчас обратил внимание, что там находится дерево, растущее из кадушки с землёй. — Они вообще садисты.

И тут я понял, что без труда понимаю всех. Это было вполне объяснимо, ведь я получил такое умение, едва пожелал его. Магия во мне била через край. Удивительно было иное: они друг друга понимали довольно легко и говорили на видоизменённом, но узнаваемом языке аэрахов.

— Привет, новенький, ты откуда? — наконец-то меня заметило желе, что медленно вращалось вокруг своей оси. — Похож на этих, гуманоидов.

— Так и есть, — ответил я, кивая и присаживаясь на лавочку возле стены. — Что обсуждаете?

— Пф-ф, — возмутился кентавр и демонстративно отвернулся, словно считал ниже своего достоинства общаться со мной.

— Да вот, — ответила русалка. — Свезли нас сюда всех по настоянию нового Примарха.

— Драть его! — зарычал в этот момент тираннозавр. — Разодрать ко всем трилобитам!

— Мы думаем, — проскрипело дерево и замолкло, а снова заговорило только через долгую минуту. — Что нас принесут в жертву, чтобы задобрить нового Примарха.

— Драть его, — согласился с деревом ящер.

— А я слышал совсем другое, — проговорил я, и понял, что вокруг образовалась оглушительная тишина, потому что все ждут, что я скажу дальше. И я не стал разочаровывать их. — Когда меня доставляли сюда, я слышал, что новый Примарх собирается созвать конгресс ксеносов империи для улучшения их жизни. Такой вариант вы не рассматриваете?

Мне никто не ответил. Наоборот, тишина, повисшая до этого, начала буквально звенеть. Представители без малого тридцати рас боялись вздохнуть.

— Хи-хи, смешно, — констатировал, наконец, кентавр.

— Да он над нами издевается, — заметил жук размером с мотоцикл и уполз куда-то.

— Если это шутка, молодой человек, — заметило вращающееся желе, — то очень и очень низкопробная. Нельзя топтаться на больных местах таких несчастных созданий, как мы.

Примерно тут же отмерли остальные представители видов империи аэрахов и стали откровенно надо мной потешаться. Точнее, конечно же, ониотвечали своим собственным страхам, а не мне. Я знал это, поэтому не принимал на свой счёт.

— Аэрахи и улучшат нам жизнь? — хохотнула русалка и нырнула в свою мелкую бочку с водой. — Это лучшая шутка за всю мою жизнь!

— Почему вы думаете, что такое невозможно? — поинтересовался я, оглядывая узников.

Человек, похожий во многом на меня, слез с паутинного гамака, висящего в паре метров над полом, и подошёл на расстояние в пару метров.

— Знаешь, — сказал он, — если бы ты не был похож на меня, я бы уже убил тебя за такие слова. Знаешь, почему мы так думаем? Потому что это, аэрахи тебя задери, невозможно.

— Аэрахи умеют только убивать, — поддержал его зелёный человечек. — Они просто уничтожают всё на своём пути. Их религия — убийство. Их власть проклята. Их вид — истребители. Они просто приходят на планету и выкашивают её до основания. Мы все сохранились только по одной причине: для чего-то ещё нужны. Например, добывать то, что сами они не могут или в силу разных причин не хотят. А больше ни для чего. Все, кто оказался не нужен, погибли в лютых мучениях. Большинство стало пищей для их паучат.

— Я посмею всё же с вами не согласиться, — произнёс я, добавляя в голос стали. — В нашей звёздной системе люди смогли мирно сосуществовать с аэрахами. Более того, мы даже смогли заводить общее потомство, — кто-то в тени ахнул, а кто-то саркастически хмыкнул. — Скажу шокирующее: в последней войне наши аэрахи даже восстали против центральной власти. И самое главное: новым Примархом стал именно потомок двух рас! И я его даже видел своими глазами, — я хмыкнул, представив себе зеркало. — И общался.

— Бред! Ты всё врёшь! — заголосили вразнобой представители различных рас. — Все аэрахи — одинаковые!

— Из какой ты говоришь звёздной системы? — спросило меня дерево из кадушки, странным образом приближаясь ко мне.

— Морран, это…

— Я знаю, где это, — вдруг перебил меня тот, которого я считал самым разумным собеседником. — Это туда ушла безумная сестра последнего Примарха, кровавая Арана!

— Арана? — прошептал кто-то с ужасом и затих, но ему ответили:

— Она, что, ещё жива?

— Не дай-то боги…

— Действительно там есть такая Арана, но она вовсе не кровожадная, — проговорил я и тут же вспомнил складывающиеся этажи небоскрёба.

— Не-е-ет, — протянуло разумное дерево. — От подобной особи не стоит ждать созидания нового дивного мира. Вообще ничего хорошего ждать не приходится.

— Драть её! — прорычал тираннозавр. — Разодрать напрочь!

— Если бы ты был знаком с новым Примархом, — заявил мне кентавр, состроив брезгливую физиономию. — Тебя бы не поместили к нам в камеру. Осёл!

И это, видимо, для него было самым злобным ругательством из возможных, потому что он так смачно сплюнул в конце, словно растоптал меня.

— А если вдруг ты с ним действительно знаком, — тихо пробормотал разумный червь, который до этого лежал весьма смирно. — Передай, что его убьют прямо на коронации.

— Это ещё почему? — я приподнял бровь, потому что о таком заговоре слышал впервые.

— Аэрахи — шовинисты, — прошептал червь. Уж не знаю, где там в нём рождался звук, но, видимо, особь была не очень к такому приспособлена. — У многих из них, знаешь ли, рождались дети на других планетах от местного населения. Но всех до одного убили. Они терпеть не могут примеси чужой крови и строго следят за этим. Это табу. Поэтому и его убьют как позор ксеноса, и Арану его кровавую убьют, как конкурентку. И сделают это на глазах у всех, чтобы неповадно было.

— Ну пусть попробуют, — я пожал плечами, мне очень не нравилось, куда шёл весь этот разговор. — Не зря он победил прежнего Примарха. Проредит и аристократические семьи заодно.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, — вступило в разговор желе, которое, кажется, начало крутиться ещё быстрее на нервной почве. — Если новый Примарх — помесь двух рас, его просто не признают. Может быть, и не убьют, но ему никто не подчинится.

— Вот-вот, — согласился с ним червь. — А потом всё равно улучат момент и прибьют, как прокажённого.

— В конце концов, это не ваше дело, — довольно жёстко проговорил я, так как мне надоело убеждать этих существ в том, во что они просто не готовы были верить. Я — вода, и должен обтекать подобные преграды. — Если нового Примарха прибьют, вам-то о чём беспокоиться? Вы будете жить, как прежде, для вас всех ничего не изменится. Вы будете всё в той же зоне комфорта, где вы привыкли жаловаться на своё никчёмное существование. Но если нет, то вы ещё вспомните мои слова, потому что всё изменится. Все будут жить по-новому.

— К чему ты всё это нам говоришь? — фыркнул кентавр и взметнулся на дыбы, устрашающе перебирая копытами перед моим лицом. — Неужто засланец от этих, а?

— Скорее, вестник, — ответил я, окружая себя невидимым зеркалом на всякий случай. — А вы на досуге подумайте, на что в первую очередь стоит обратить внимание именно в вашей звёздной системе, на вашей планете. А ещё лучше будет, если вы потратите время на продумывание программы поэтапного объединения двух ксеносов: вашего и аэрахов, на основе их сильных сторон.

— Точно, — прорычал кентавр и снова стукнул копытами, но не приблизился, — он посланник аэрахов! Давайте его убьём!

— Делать нам нечего, — ответила на это русалка. — Нас завтра и самих на уху пустят, поэтому пусть со всеми остальными мучается. Тем более, он так сладко поёт. Было бы всё это правдой, я бы первая поплыла за ним.

— Ну, как знаете, — сказал я, понимая, что мне пора идти, так как нечего тут больше делать. — Сотрудничество — дело сугубо добровольное. Но прошу помнить, что, кто раньше встал, того и тапки, — и тут я понял, что могу изъясняться не совсем понятно. — Если быть точнее, то количество мест ограничено. Те, кто не поленится, получит больше возможностей, чем недоверчивые пессимисты. Не проспите свою удачу.

— Посмотрим, как ты завтра запоёшь, когда тебя казнить поведут, — возразил мне жук, разговаривающий едва внятным стрёкотом.

— Нет, дорогие мои, с меня хватит на сегодня общения, — улыбнулся я и помахал всем рукой. — Доброй и плодотворной ночи, был рад познакомиться. Увидимся через пару дней на конгрессе общин.

— И куда ты собрался? — поинтересовался кентавр, кажется, впервые по-настоящему заинтересовавшийся моей персоной. — Это тюрьма, отсюда не сбежишь.

— Я и не собираюсь бежать, — пожав плечами, я легко забрался по отвесной стене. Крючочки в пальцах всегда находили за что уцепиться и несли моё тело наверх, к открытому пространству. Защитное поле из плазмы аэрахов пропустило меня без проблем, признав за своего. — Счастливо оставаться, — бросил я напоследок и помахал рукой.

* * *

Мне пришлось жёстко ограничить круг приглашённых на коронацию с моей стороны. Я не просто опасался, я ждал и знал, что на церемонии будут провокации и покушения. Именно поэтому народу было совсем мало.

Вместе с Араной прибыл Радгар, который сказал, что ему плевать, убьют его, или нет, но он должен видеть, как сын становится Примархом.

Примерно тоже самое сказал и дед Державин, прибывший с Магнусом и Штопором. Только он сказал: мне всё равно скоро помирать, уж лучше так. Штопор вообще находился в растроганных чувствах, потому что последние несколько дней был не со мной, а с девушкой-аэрашкой.

Ну и Магнус, конечно.

— Ну и наплели вы тут, — сказал он, едва появившись на Хелицере. — Хоть торговлю оорганизовывай.

— Аэрахи не очень понимают, зачем нужно торговать, когда можно всё просто захватить ценой нескольких тысяч жизней, — я пожал не это плечами, а затем обнял друга.

— Но ты постараешься это исправить? — он приподнял бровь. — Я надеюсь.

— Да я тоже надеюсь, — ответил я и недобро усмехнулся. — Вопрос только: какой кровью?

— Ну, знаешь ли, — проговорил на это маг. — Вот в одном мире был такой царь — Иван Грозный. Клеймили его клеймили, что он неангел, зато бояре при нём пикнуть боялись, а государство в ту пору сильнее всех стало. Так-то.

— Нерадужная перспективка, — сказал я, понимая, что вот-вот должна начаться коронация, а люди и аэрахи с моей стороны ещё даже не расселись. — Но я что-нибудь придумаю.

— Не, ты, конечно, можешь действовать, как Ярик, — хмыкнул Магнус, разворачиваясь к церемониальной площади. — Но только учти, за ним поколения предков и десятилетия правления, а за тобой труп Примарха. Это несколько разные рекомендации.

— Это я обязательно учту. Не переживай, — успокоил я Магнуса.

— Значит, так, — примчавшаяся Арана с недовольством осматривала мою человеческую сущность. — Сейчас начнём, и ты пойдёшь сквозь ряды… — она взметнула лапы, что на человеческий переводилось примерно так же, как жест «я ничего не вижу». — Тебя же разорвут в таком виде! Может, всё-таки не будешь испытывать судьбу и сразу станешь Примархом, а?

— Нет, — ответил я твёрдо, насколько позволял негромкий голос, которым я говорил. — Мне нечего стыдиться своей сущности. Что той, что этой. Я одинаков в любом своём проявлении. Мне не нужно казаться, чтобы быть.

— Ну, как знаешь, — ответила бабка и ещё раз глянула на меня. — Так, ты должен иметь при себе скипетр-копьё, — я материализовал его в руке. — Быть крутым, — я прищурившись посмотрел на неё. — Принять присягу у тридцати трёх основных аристократических родов. После этого нужно будет выйти на выступ и принять парад в честь Нового Примарха. Ну, естественно, некоторое время полюбоваться этим самым парадом и посветить своей головогрудью… ох, надеюсь, ты изменишься, — она переступила лапками, — посветить своим лицом перед народом. Сказать что-нибудь ободряющее.

— Короче, приготовиться к скуке смертной, — проговорил я, примеряясь, как выглядеть крутым с моим черно-белым эфиро-аэраховским посохом.

Собственно, я даже приготовился скучно и нудно отсиживать задницу на паучьем троне, но тут проснулось чувство опасности. Не сильно, но ощутимо. Ага, значит, скучать не придётся. И то славно.

Для моих родных выделили отдельную ложу, созданную именно для людей. Уж не знаю, сколько нервов Аране стоило, чтобы это пропихнуть, но, в конце концов, это не мои проблемы.

Штопора я отослал охранять эту самую ложу. Потому что, если провокации и случатся, начнутся они именно там. С самого слабого звена, как будут считать мятежники.

Раздался условный сигнал трубного гласа, возвещавший начало коронации. Это был поистине величественный звук, и даже я со всем своим скепсисом к происходящему вдруг проникся. В этот же самый момент началась трансляция коронации Нового Примарха на все планеты, входящие в империю аэрахов.

И я двинулся вперёд, к трону. Между мной и ним было шагов триста-четыреста, не больше. Но мне казалось, что он невероятно далёк. Может быть, ещё дальше, чем в тот момент, когда я спасся, переместившись в другой мир.

Я вошёл в зал и каждый мой шаг отдавался гулким эхом.

Не знаю, так должно было быть, но стояла буквально гробовая тишина. Все молчали и, кажется, даже не дышали.

Шаг. Ещё один.

Двигался во всём тронном зале один лишь я.

Да лениво качались штандарты.

А их было много. Очень много. По обе стороны от меня выстроились знатные роды, и во главе каждого недвижимо стояла особь со своим знаменем.

Я глянул вперёд и увидел Арану, которая тоже стояла со штандартом, но с императорским. Общие руны присутствовали и на копье, которое я больше использовал, как посох.

С изображением буквы «Д», зажатой в кулаке на знамени, стоял мой дед Державин. И отец со звездой, рассечённой молнией. Даже Магнус и Штопор, и те стояли со своими штандартами. Всё было чинно и тихо.

Шаг. Ещё шаг. Стук каблуков разносился гулким эхом. Мне казалось, что трон и не собирается приближаться.

А главное, я, наконец-то, понял, что в человеческом обличии мне в него и не сесть. Если хочу занять трон, который мой по праву, мне-таки придётся трансформироваться. Я буду текуч, словно вода. Но буду жечь, словно огонь.

Ещё шаг. И ещё.

Мне послышалось, или кроме стука моих каблуков появились ещё какие-то?

Совершенно определённо. И я знаю, что это были за звуки.

Ропот недовольных. Он становился всё громче и громче, пока не я не смог расслышать, передаваемое из одних глоток в другие.

— Это издевательство…

— Это противоестественно…

— Да как они смеют?..

— Уберите это отсюда!

И, наконец, когда мне уже казалось, что я не дождусь, ропот взорвался криком. Кто-то не выдержал, и за ним последовали все остальные.

— Вон отсюда, самозванец! — крикнул кто-то из важных аристократов на последней сотне метров к трону. — Убирайся, пока цел!

— А теперь заткнулись все! — взревел я, обернулся Примархом и вальяжно прошествовал к тронной паутине.

Глава 21

Ропот немедленно стих.

Ещё бы! Вид у меня и правда был устрашающий.

Не такой, конечно, как у предыдущего Примарха на максималках под ароитом, но всё равно достаточно воинственный. Один скорпионий хвост чего стоил. Тут стоило притихнуть и присмиреть.

Плюс к этому в одной из моих лап находился давным-давно утраченный признак императорской власти — чертог души Первого Примарха. Мои новые подчинённые, кажется, поняли, что провоцировать меня пока лучше не стоит.

Нет, я не пытался обмануться мыслью, что они передумали устраивать переворот, но, надеялся, что это хоть как-то их отрезвит. Зря надеялся.

— Рады приветствовать Нового Примарха, — со слащавой улыбкой ко мне подошёл глава рода Хелицев.

По сути, это была одна из побочных ветвей императорского рода, и все предполагали, что в случае внезапной кончины нелегитимного Примарха, именно они станут новыми правителями. Но хуже всего, что так считали и они сами. Поэтому моё появление оказалось, как плевок во все их восемь глаз.

— Готов выслушать вас, — ответил я ритуальной фразой, после которой должна была последовать клятва в верности новому правителю.

Только что-то пошло не так. Хотя нет, не что-то. Всё пошло не так. Никакой клятвы верности они не собирались мне приносить.

И правда, зачем приносить клятву тому, которого вот-вот убьют, а все планеты и достояния империи поделят между собой самые влиятельные роды? Так, кажется, всё было распланировано?

— Мы рады видеть вас среди нас, — проговорил Арог Хелицев. Его тон можно было назвать льстивым и лизоблюдским, но я понимал, что это лишь для вида. На самом деле этот паук меня люто ненавидел. Особенно из-за того, что я занял место, на которое он метил последние тысячи лет. — И приготовили для вас подарки. Тут сотня рабов, пятьдесят непорочных исполнительных самок на самый изощрённый вкус. Множество дорогих подарков, самоцветные камни с другого края галактики… — он задумался, оглянулся на своего помощника, вспомнил и добавил: — А также редкие и очень дорогие звери, которых мы надеемся вы приспособите для услады взор, или для других целей.

С тем он поклонился и ушёл. Всё.

— Что он себе позволяет? — прошипела Арана, причём, кажется по специальному каналу, прокинутому ею между нами. — Призови его к ответу! Он обязан поклясться тебе!

— Подожди, — постарался я успокоить бабку, — не горячись. Мне даже интересно, что будет дальше.

— Великий Примарх, да будет славно в веках твоё имя, — склонился передо мной Рахнид Хитиновый, представляющий второй по влиянию род в империи аэрахов. — Прими же и мои дары. Рабов у меня меньше, но они подходят для выполнения специфических задач. А женщины смогут расслабить так, как никакие другие…

И так далее и тому подобное.

И снова никакой клятвы.

— Ты же видишь, они тебя ни во что не ставят! — рычала Арана, внешне оставаясь совершенно спокойной. — Сделай же что-нибудь! Призови их к ответу.

— Я стану для них карающим пламенем, не переживай, — ответил я ровным тоном, потому что мне и не нужно было казаться спокойным, не трогало меня происходящее предательство. — Но для этого я точно должен знать, кого именно карать. Пусть сначала все покажут своё истинное лицо, а там разберёмся.

— Тогда тебе придётся выжечь эту планету, — печально произнесла Арана. — Если ты не покажешь силу, они тебя не признают.

— Посмотрим, — сухо ответил я и продолжил улыбаться дарам в виде рабов, женщин и прочего. — Но в любом случае я разберусь с этим самостоятельно.

— Слушай, дорогой, — услышал я в голове голос Магнуса и невольно улыбнулся ему. — Тебе за такой гарем точно от Варвары прилетит!

— Я скажу ей, что это не то, что она подумала, — послал я мысль в ответ, понимая, что весь этот обмен репликами служил для моей поддержки.

Да, сейчас мне действительно важно было ощущать её.

Вместе с тем, мысленно я считал, сколько же родов решились на открытый мятеж. Вряд ли они думали, что я не знаю правил и не понимаю, что происходит.

Полагаю, что основной расчёт был как раз на то, что я поинтересуюсь насчёт клятвы верности, тут-то меня и снесут. Моё бездействие несколько спутало карты восставших. Вот только я не тешил себя иллюзиями. Они и без этого смогут восстать.

Есть вариант, что знатные роды тоже решили проверить, монолитно ли их общество в отрицании меня, как их нового вождя.

Одиннадцать основных аристократических семей пренебрегли клятвой верности. Одиннадцать раз подряд меня предали.

Двенадцатым вышел старый-престарый аэрах, который, вероятно, ещё Первого Примарха видел. И вот он не стал лить сладких речей и что-то придумывать, а сразу преклонил колени.

— Мы — обедневший род, — сказал он вместо приветствия. — И это несмотря на то, что мой сын, Арахет, был главнокомандующим у предыдущего Примарха. Но тот его убил. Просто так, потому что мой сын оказался подчиняться безумному приказу. Наш род мал и практически стоит на грани вымирания, но при всём том я хочу сказать, — тут я заметил, как напряглись главы основных родов. — Да здравствует Новый Примарх! Клянусь, что наш род будет служить тебе верой и правдой до скончания времён. Наших или твоих!

Вот оно! Вот текст клятвы, который должны были произносить эти горе-дарители. Интересно, они действительно думали, что смогут отвести мне глаза всей этой мишурой?

— Клянусь покровительствовать твоему роду, — ответил я словами, необходимыми по протоколу. — Принимаю клятву и службу твоего рода. Да будет так во веки веков!

— Благодарю вас, — склонился белый от старости паук ещё ниже, выказывая своё почтение. — Очень надеюсь, что Новый Примарх покажет путь, не залитый кровью своего народа. И тогда жертва моего сына окажется отмщённой.

Снова ропот пронёсся по рядам. Кто-то обозлился, кто-то испугался. Кто-то вообще не понимал, что происходит. Но таких было мало.

Итак, план аэрахской знати провалился, и текст клятвы был произнесён. Пусть не самым респектабельным и многочисленным родом, но всё-таки.

Честно говоря, сейчас мне хотелось достать из-за спины огромное ведро попкорна и наблюдать за тем, что же предпримут те, кто задумал мятеж? Не иначе влияние Магнуса сказывается.

* * *

— Ты что, старый дурак, наделал⁈ — я слышал это шипение и воспринимал его так, словно говорили рядом со мной, но остальные аэрахи, конечно же, об этом не догадывались. — Почему ты пошёл против уговора⁈ Мы все должны были бойкотировать присягу Новому Примарху! Мы могли бы откупиться и жить в своё удовольствие!

Подобные выкрики доносились до старика со всех сторон. Но ему было всё равно. Он с чувством выполненного долга держал свой штандарт чуть ли не выше всех. Несломленный воин, знающий цену родовой чести.

Такие же речи, в основном велись и среди собравшейся на коронацию толпы.

«Зачем же вы пришли? Чтобы просто поглазеть на меня?»

Но свой плюс выступление отца Арахета всё-таки принесло. Несколько родов из самых слабых, бедных и сомневающихся вдруг решились на демарш. Ещё десять знатных семей принесли мне клятву, а я поклялся покровительствовать им и защищать их.

Интересно, понимают ли остальные, например, тот же Арог Хелицев, что именно сейчас происходит передел власти? И что те, кто был влиятельным до сегодняшнего дня уже не будет таковым?

Да, мне клялись в верности малочисленные семьи, наиболее пострадавшие от военных кампаний и междоусобиц. Но это не так важно будет для простого народа. Обычным особям плевать, кто там сидит наверху.

Последней передо мной вышла Арана и, как полагается, опустилась на пол брюхом.

— Да здравствует Новый Примарх, — сказала она ровно и без предисловий. — Клянусь, что мой род будет служить тебе верой и правдой до скончания времён. Наших или твоих! От себя также клянусь защищать твою жизнь и интересы, и следовать путём, указанным Новым Примархом!

И как только эхо от её слов замолкло, я поднялся во весь рост, и даже ещё немного прибавил, чтобы возвышаться над всеми вокруг.

— Всем предателям мордой в пол! — возвестил я, используя императорский глас, доставшийся мне от Первого Примарха.

И тут же всех, начиная от Арога и заканчивая каким-нибудь Рахиком в противоположном конце тронного зала, вжало в пол. Они не могли ни пошевелиться, ни говорить, ни думать. Только воздух продолжал свободно поступать в их организм.

— Вы решили, что выше Примарха⁈ — взревел я, чтобы каждая особь прочувствовала мой гнев. — Подумали, что можете претендовать на власть? Вы слишком ничтожны для этого! Я не позволю, — и тут из меня вырвалась особо резкая нота, от которой сотряслись даже те, кто принёс клятву и продолжал стоять, — растащить дело всей жизни моего рода по кускам! Вы решили, что можете пойти против Примарха⁈ Вы забыли своё место⁈ Так я вам его напомню!

С этими словами я вжал их ещё глубже в камень тронного зала. До хруста экзоскелетов. Ломая сотни лап одним этим действием.

Я был в ярости. Но не в затмевающей разум. А в чистой ярости рассудка. Я стал карающим пламенем.

— Запомните! — я прорычал, выплёскивая эмоции наружу и вспорол хелицерами камни тронного зала, словно это были детские печенья с утренника. — Всякий, кто пойдёт против своего Примарха, умрёт. Каждый, кто пойдёт против собственного народа, умрёт. Любой, кто, преследуя собственные интересы, забудет об этом, окажется землёй и удобрением для произрастания древа новой жизни в империи аэрахов! А пока думайте, господа, думайте!

И я вернул им способность думать. Но не более. Коленопреклонённая поза весьма способствовала размышлениям.

* * *

Двадцать два великих рода аэрахов остались вжатыми в камень. Я пока даже не думал, через сколько освобожу их. Когда-нибудь. Когда пойму, что они хоть что-то осознали.

Мятеж оказался подавлен на корню. Не успев даже начаться. Так и надо. Так и надо.

Я вышел на каменную площадку, располагавшуюся над центральной площадью Арахнополиса. Именно тут я должен был принимать смотр войск в свою честь сразу после коронации. Но подо мной никого не было.

Пустота и тишина. Ни единой живой души. Вообще.

Паутинные трибуны, возвышающиеся на километры во все стороны, абсолютно пусты.

Нет, я всё-таки оказался не прав. Мятеж начался. Именно поэтому тут никого нет. Знать решила просто никого не звать.

Но разве такое могло меня остановить?

Я создал на ладони паутину, как меня научил Архос. Казалось, это было давным-давно.

Коснувшись самого центра, я призывал к себе всех аэрахов, находящихся на планете.

И они услышали меня. Безбрежное море летающих пауков буквально захлестнуло трибуны. Со всех сторон ко мне потянулось бесчисленное количество аэрахов. Тысячи? Скорее, десятки и сотни тысяч. Они были кругом и повсюду.

Задрав головогрудь и приподнявшись на передних лапах, я оглядел мультимедийные экраны, которые должны были транслировать на трибуны коронацию Нового Примарха.

Но я решил показать другое кино. Это должно было пробрать их до самых печёнок. Я запустил видео, снятое кем-то из наших людей на Морране и частично на Земле. На нём было ясно видно, как штурмовики атакуют не только ни в чём не повинных беженцев, но и Звенья под предводительством Араны.

Аэрахи ахнули в едином порыве и затихли, чуть ли не бесшумно следя за событиями, разворачивающимися на экранах.

— Предыдущий Примарх, — заявил я во всеуслышание внимавшим мне легионам пауков, — озверел от ароита. Принимая его за панацею от проигрыша, он стал безумцем, который не только изувечил свои ближайшие звенья, исковеркав их запретным металлом, но и принялся резать своих же подданных, — я видел ужас и смятение в глазах, взиравших на экраны. — Смотрите внимательно! — продолжал я. — Он убивает и наслаждается силой, кровью и безумием! Не такого будущего я желаю вам, мои аэрахи! Дорога, вымощенная окровавленными трупами других существ, ведёт в никуда! Поэтому она должна быть предана забвению.

Я перевёл дух, чтобы договорить свою мысль. Тем временем изображение на экранах сменилось. Ужасы бойни никуда не делись, но теперь аэрахи видели, как девчонки из свиты моей бабки эвакуировали раненых после налёта штурмовиков.

— Геноцид других рас отныне под запретом! Это должно прекратиться! Мы с вами должны остановить смерть ни в чём не повинных существ, — я вспомнил слова учителя и добавил их в свою речь. — В конце концов, все мы состоим из того, что раньше было звёздами. И не важно, как мы выглядим, мы — порождения звёздной пыли. Аэрахи! — я повысил голос, чтобы внутри каждой особи мои слова отдались резонансом. — Мы — одна из разумнейших рас во вселенной! Мы должны нести просвещение и процветание! Но это не всё. Ещё мы одна из сильнейших рас, и это означает, что сила наша должна быть направлена на покровительство и защиту других ксеносов, а не на их уничтожение! Мы должны созидать и преумножать разумную жизнь во вселенной, а не наоборот!

Экраны в этот момент показывали, как люди и аэрашки сообща преодолевают трудности. Проскочил кадр и со Штопором, который тащил раненную девушку. Но главное, что подчёркивал видеоряд, что нет никакой разницы в ксеносах. Все могут действовать сообща. И не важно, отстраивать ли инфраструктуру после войны или ускорять научно-технический и магический прогресс. Общие дети могут играть, не думая о том, что кто-то на кого-то может напасть. Для этого надо-то совсем немного.

— Мир, где мы все вместе идём к общему прогрессу, вот чего я хочу для народа аэрахов, — проговорил я, подводя некоторый итог вышесказанному. — Этого я хочу для вас. Этого я хочу для всех. И ключевое слово тут: мир. Поддержите ли вы меня?

Рёв сотен тысяч, а может быть, уже и миллионов глоток был мне ответом. Они скандировали в едином порыве:

— При-марх! При-марх! При-марх!

Паутина под моими лапами завибрировала. Я почувствовал, как меня пронизывает нереальной силой единства и поддержки. Я ощущал сопричастность с каждым из присутствующих аэрахов. И при этом знал, что каждый из них ощущает то же самое.

И тут, как по команде, открылись порталы, и передо мной возникли целые воинские соединения. Звенья армии одно за другим пролетали мимо меня, усердно маневрируя в воздухе и попутно принося присягу.

Соединение равнялось со мной, затем поворачивалось всем составом и зависало, клянясь в верности и готовности умереть за меня. После этого они отдавали воинское приветствие Новому Примарху и прохолетали дальше. А на их место вставали новые Звенья.

Конца и края этому параду видно не было. Но народ на трибунах радовался. Он предчувствовал новую жизнь. Новую жизнь в мире со всеми разумными расами.

Эпилог

Я устал.

Но это была хорошая усталость. Та самая, которая соседствует с удовлетворением от проделанной работы.

В моём случае это был достаточно длинный путь, наполненный тревогами переживаниями. Но он подошёл к концу.

Я стал Новым Примархом, и теперь мне предстояло вести целый народ… да, судя по всему, и не один к великому и светлому будущему.

Тоже не простой путь. Но всё-таки понятный.

Парад длился много часов подряд и закончился грандиозным салютом. И после этого все разошлись.

Я снова стал Никитой Державиным. Мне нравилось человеческое тело, несмотря на все его недостатки. И теперь я сидел и просто смотрел вдаль, ни о чём даже не думая.

— Ты отлично справился, — донёсся до меня голос Магнуса за спиной. — Круче некоторых богов!

— Серьёзно? — усмехнулся я, понимая, что очень рад видеть сейчас именно его. — Или, как всегда, иронизируешь?

— Я? Иронизировать? Да ни в жизнь! — ответил мне маг и засмеялся своим приятным смехом. — Кстати, тут очень красивые и, главное, длинные закаты, которые аэрахи в силу своей природы, не видят. Сгоняем посмотреть?

— Пожалуй, — согласился я.

И не пожалел. Закаты тут действительно были непередаваемые. На фиолетово-розовом небе струились потоки звёздного ветра, взаимодействующие с магнитным полем планеты. Эдакое полярное сияние, но подсвечиваемое садящимся светилом. Три огромные луны искрились и добавляли шарма происходящему.

— Не переживай, — проговорил Магнус, когда мы с ним устроились поудобнее. — У тебя всё получится. Я в этом даже не сомневаюсь.

— Откуда такая уверенность? — поинтересовался я.

— О-о! — протянул тот и обернулся ко мне, хотя вид, открывавшийся нам, затягивал без остатка. — Дело в том, что у тебя есть не только возможность приказывать по праву силы, но и тотальная поддержка народа, а с ним и моральное право это делать. Причём, — он усмехнулся, и снова воззрился на закат, — народа не одной планеты. И даже не двух.

— Может быть, мне просто повезло? — поинтересовался я, думая о том, что всегда находились люди, которые мне помогали.

— Везение — удел дураков, как говаривал один бог, — хохотнул на это Магнус, явно вспоминая какой-то забавный случай. — Успех — вот твой проводник в этом мире. Но я с ним не согласен.

— Кстати, я почувствовал нечто необычное, когда народ в едином порыве поддержал меня, — поделился я своими чувствами, хотя вроде бы не собирался. — А я не знаю, смогу ли воплотить в жизнь все его чаяния.

— Я бы мог многое рассказать из того, что тебя ждёт в будущем, — мой собеседник пристально посмотрел мне в глаза. — Но не буду. То, что ты почувствовал в ответ на свою речь, называется божественной благодатью. Её восприятие является первой ступенью на пути обожествления. А уж с учётом обладания Гласа… Хочешь ты того, или нет, но со временем тебя обязательно найдут весьма интересные сущности.

— Что за сущности? — решил уточнить я, хотя понял, что сейчас мне это не очень интересно. Куда с большим интересом я узнал бы, куда мне вести аэрахов.

Хотя, нет. И это тоже не так. Ещё немного я хотел побыть обычным человеком. Подростком. Никитой Державиным.

— Пока это неважно, — ответил Магнус тоном довольного кота. — Главное, что тебе предложат подучиться, чтобы в дальнейшем быть не просто императором в собственной империи, а богом. Я, конечно, попрошу кое-кого прикрыть тебя на время от внимания Хаоса и Порядка, чтобы ты успел пожить простой жизнью Примарха, но этого всё равно на долго не хватит. Максимум тысяч на пять-десять лет, не больше.

— Слушай, — я чувствовал, что он говорит то, что ему близко. — Откуда ты всё это знаешь? Про богов и благодать? Про Хаос и Порядок? Про будущее?

Магнус не спешил отвечать. Он любовался закатом.

А затем он широко улыбнулся мне и ответил:

— Это очень долгая история.

— Ты знаешь, — проговорил я с тем самым тоном, с которым Магнус обычно выдавал свои перлы. — А я ведь никуда не спешу. Закат будет ещё неизвестно сколько. За ним ночь: звёздная и длинная. Так что я готов слушать.

— Ну что ж, — хмыкнул маг и заложил руки за голову. — Тогда слушай…

Дмитрий Персиев Кротовский, вы последний

Глава 1

— С вами все хорошо? Вам плохо? — резкий женский голос врезается в ухо, как электродрель.

Не отвечаю… и даже глаз не открываю. Без очков все равно ни черта не увижу, а они слетели, когда меня накрыло.

…И что отвечать? Что я прилег на тротуаре на минуточку помереть, а потом встану и пойду дальше?

— Вам скорую вызвать?

Да что ж у нее голос такой противный? Как ее мужик терпит? Особенно по утрам? Особенно в субботу? А может… нет у нее никакого мужика.

— Вам чем-то помочь? — уже другой голос, погрубее… но тоже неприятный.

Ишь ты. Столько лет жил, ни одна гадина помощь не предлагала. А как собрался помирать, сразу помощники набежали. Кто-то уже тарабанит в смартфон, вызывает «скорую»… требовательно так, главное, вызывает.

Как будто в «скорой» все резко перепугаются и примчатся на крыльях, чтоб только не огорчить ненароком такого строгого вызывальщика.

Давай, тарабань и вали дальше по своим делам. Пока скорая приедет, я десять раз скопытиться успею…

Да уж, называется, сходил за хлебушком, сердце как не вовремя прихватило, хотя… так даже лучше. Помер бы дома, лежал бы там, вонял, источая смрадные запахи. Определенно, так гораздо лучше. Не зря говорят, на миру и смерть красна.

По ушам ударяет стрекот сирены. Характерный гулкий хлопающий звук газельной двери. Да что ж за день такой сегодня? Скорая приехала, а я все еще не помер. Меня подхватывают грубые руки. Переваливают тело на носилки. Под ребром простреливает болью. Черт, не дают умереть спокойно.

— Держитесь. Мы вам поможем.

Сегодня просто какой-то парад противных голосов.

— Мы его теряем. Колите, срочно. Дефибриллятор мне…

Хрен вам. Не успели. Я все-таки сдох. Кромешная мягкая обволакивающая тьма гасит мой исстрадавшийся разум…

* * *

— Сережа… Сереженька…

Кого это так ласково зовут? Э… а я что, не сдох? Да ну нах…

— Сережа, постарайся открыть глаза.

Не знаю, кто такой Сережа, но мне прям любопытно стало. Кто там просит таким приятным голосом? Открываю глаза. На стуле возле моей кровати сидит девушка… очень красивая, и смотрит глазами полными тревоги. Фига с-се. Последний раз красивые девушки на меня смотрели много лет назад, а чтоб вот так… таким взглядом… вообще не припомню.

— Деда! Деда! — увидев, что я открыл глаза, тут же начинает голосить девушка.

— Зачем так кричать? Я же не глухой, — стараюсь говорить мягко, но голосовые связки слушаются плохо, голос вообще какой-то не мой.

Девушку мои доводы нисколько не успокоили. Подскочила, выбежала из комнаты. Ух, а девочка и со спины хороша. На такие тылы даже самые стойкие мужики оборачиваются, а нестойкие еще и присвистывают невольно, увлажняя слюной нижнюю губу…

Через минуту девушка возвращается в комнату. За ней немного шаркающей, но бодрой походкой входит старик… ну как старик… лет шестидесяти, пацан по моим меркам. Младше меня лет на двадцать.

— Деда, он очнулся.

— Вижу, — глубоким голосом говорит этот недостарик, и я начинаю догадываться, что деда — это не я. Я в сложившихся обстоятельствах тяну не на деду, а на прадеду, не меньше. Одно только осложнение, ни детей, ни внуков, ни тем более правнучек у меня нет.

— Ну что, Сергей Николаич, — праздничным голосом объявляет «деда», — Поздравляю. Не сдался. Одолел костлявую.

Я бы мог объяснить «деде», что его пафосное поздравление направлено не по адресу. Я не просто сдался костлявой с потрохами, я ее даже поторапливал. Устал я в дряхлом теле так, что не объяснишь. Даже «деде» не объяснишь. Молод он пока еще, чтоб понять такое объяснение. Но меня другое сейчас больше занимает. Я не Сергей и даже не Николаич.

— Сережка, ты молодец, — в порыве чувств прекрасная с обеих сторон девушка кидается мне на грудь и жарко обнимает, чувствительно придавливая упругими полушариями. Через тонкий ситец легкого платья, я чувствую девичьи твердые соски.

Хрен с ним, ради такого я согласен не только на Сережку, но даже на Николаича. У меня даже в паху зашевелилось то, о чем я забыл, что оно способно шевелиться… и не просто зашевелилось, это ж натуральный стояк.

Девушка, похоже, мою реакцию почувствовала, смутилась как-то сразу, отстранилась. Пересела не стул и насупилась недовольно. Ну, блин, извините. Я сам от себя не ожидал. А ко всему прочему еще и запутался. Для «деды» я Сергей Николаич — и это хоть как-то приемлемо, можно сделать скидку на путаницу с именами. Но для девушки я почему-то Сережка! Тут уж никакая путаница не объясняется. Девчонке лет двадцать от силы. Я ее старше раза в четыре.

— Анюта, — «деда» обращается к девушке, — Принеси-ка ему морсу.

Девушка снова вскакивает и выбегает. Я, стараясь не выдать недоумения, осторожно оглядываюсь по сторонам. Комната просторная, потолки высокие, обстановка старая, но старая по-хорошему. Никакого дэ-эс-пэ. Вся мебель ручной работы из древесины благородных пород. Кровать, на которой я лежу, большая с резной спинкой, явно не больничная. Может, я в музее мебельного искусства? Так себе версия. Из моего района проще доехать до двух загородных кладбищ, чем до одного музея…

— Сергей Николаич, — снова обращается ко мне «деда», — Такое событие у нас сегодня. Ты выжил, а там, глядишь, и остальное наладится. Ну, с восемнадцатилетием тебя!

«Деда» шутит? Не, не похоже, что шутит. Рожа серьезная, я бы даже сказал, торжественная. Он лезет в нагрудный карман старого потертого пиджака и выуживает массивный перстень.

— Как матушка твоя покойная мне велела, — докладывает «деда», — Чтоб, значит, если… когда… исполнится тебе, так сразу и отдаю…

«Деда» протягивает перстень. Я из чистого любопытства хочу взять его и посмотреть. Не прост этот перстень. Пыхает драгоценными гранями, будто просит, мол возьми меня, мол я твой. Выпрастываю из-под пледа руку, тяну к перстню и тут замечаю: рука не моя! Не моя старческая скрюченная артритная клешня. Рука молодая!

Беру ошалело из дедовой руки перстень, а следом стакан с морсом из рук подошедшей девушки. Залпом! До дна! Ну… здравствуй, попаданство, я так много о тебе читал! … читать-то читал, но такого потрясения, какое я сейчас испытываю, никакая книжка передать не может.

Со своего древнего компа я немало прочел попаданческих книг… во всяком случае начальных бесплатных глав… и в сюжетных затравках кой чего смыслю. Но чтобы вот так, когда не только «Автор тудой», а еще и «читатель сюдой»… к такому самиздатовская литература меня не готовила…

«Деда» вместе с Анютой выходят из комнаты, тактично прикрыв за собой дверь. А я первым делом откидываю плед. Да, черт возьми. Я попал в молодое тело. Молодое здоровое тело. И судя по обстановочке и по этому перстню, я попал не в плебея подзаборного, а вполне себе родовитого человека. Шампанское в студию… но, морсик тоже сойдет. Предупредительная Анюта графинчик оставила. Выпиваю еще один стакан прохладного кисловато-сладкого освежающего… жизнь налаживается!

Встаю с кровати, прохаживаюсь по комнате. Нигде не скрипит, не защемляет. Песок не сыпется… и не болит нигде. Сплошной восторг. Я могу дышать полной грудью… без свиста, одышки и кашля.

Так, новоиспеченный Сергей Николаич, делаю себе внушение, в эйфорию впадать не стоит. Сперва надо разобраться, куда меня занесло. Напяливаю костюмчик, сильно напоминающий школьную форму, но другого ничего нет. Распахиваю окно, впуская в комнату теплый почти незагазованный воздух летнего пригорода. Осматриваю перстень, на нем изображен герб с вензелями и… крот что-ли? Ну точно, на полбрюха вылезший из-под земли крот.

Про кротов знаю очень мало, только то, что вредителя хуже крота садовод представить себе не может. Решаю примерить перстень на палец. М-да, «гайка» мне, мягко говоря, великовата. Но не на большом же пальце ее носить. И тут вдруг перстень сам собою ужимается, четко обхватывая безымянный палец.

Обалдеть. Это что сейчас такое было? Магия? А почему бы и нет. Если уж факт попаданства я принял и довольно легко, какой теперь смысл впадать в скепсис? Надо принимать и магию… но перстень сниму пока. Не нужно цеплять на себя магические приборы, не ознакомившись с инструкцией по эксплуатации. Убираю «гайку» в карман, позже разберусь. Хотя уже и так понятно, что магический родовой перстень означает не просто родовитого человека, а очень даже возможно, что и аристократа.

На письменном столе обнаруживаю пару трепаных явно несвежих газет. А мне и такие сойдут. Рука сама тянется к отсутствующему нагрудному карману за несуществующими очками. Черт, старые привычки надо изживать. Очки мне теперь не нужны.

Первая газета — Императорский вестник. Вторая — Светские хроники. Наскоро пробегаю содержание обеих газет, которые обогащают меня цельным, хотя и поверхностным представлением о мире моего попаданчества.

Попал я, как оказалось, в Российскую империю, и по мне это намного лучше, чем какая-нибудь Попуда Новая Гвинея. Правит здесь великий император, он же монарх, он же свет наш батюшка Петр Алексеевич. Судя по паре газетных фото — мужчина видный, высокого роста и даже с характерными усиками вразлет.

Власть дражайшего самодержца держится на двух столпах. Первый — это беззаветная любовь своего народа (тезис довольно спорный), второй столп самодержавия — сильнейший в стране магический клан (и вот этот тезис скорее всего бесспорный). Хотя бы потому, что должности министров, финансистов, силовых блоков занимают братья, дядюшки и прочие кузены императора, носящие фамилию Кречет и входящие в клан Кречетов. Главой клана является сам Петр свет Алексеевич, как сильнейший маг страны.

Откладываю газеты. Сведения ценные, но мне нужно срочно отыскать информацию про собственный род. Ни компов, ни гаджетов в пределах комнаты не видно, что в общем даже радует. От жизни я сильно отстал, а слово «андроид» для меня ругательное. Телевизор я, пожалуй, смог бы включить, только нету здесь и телевизора.

Выдвигаю один за другим ящики стола, и в глубинах самого нижнего нахожу то, что нужно. Личный дневник графа Сергея Николаевича Кротовского, начинающийся со слов: «здравствуй дорогой дневник…». Начало положено. Сходу выяснил, что Сережа был тем еще соплежуем, а также узнал соплежуеву фамилию и титул.

Наскоро просматриваю юношескую «чушь прекрасную», вычленяя цепким наметанным взглядом старого номенклатурщика крупицы полезных сведений о жизни молодого парня, что занимал до меня это тело. Если сказать обобщенно, жизнь у него была не так уж безоблачна, как могло показаться поначалу.

Род Кротовских действительно знатный, но обнищавший, впавший в немилость и фактически выродившийся. После смерти матери Сережа Кротовский остался последним его представителем. В довесок ко всем неприятностям крайнему Кротовскому достался какой-то совсем бестолковый магический дар, какой именно, в дневнике я так и не обнаружил.

Парень психовал, страдал от своей никчемности, в дневнике прямо так и написано «… никчемности», а еще плохо учился и не имел друзей. Весь круг общения ограничивался обществом старого слуги Матвея Филиппыча и его внучки Ани. Картина и без того довольнобезрадостная, но последняя страница дневника содержит запись о заключительном добивающем ударе судьбы по юношескому самолюбию:

«12.07 сего года. Мне сообщили, что наш родовой особняк придется продать на покрытие долгов. Это невыносимо. У меня жар и слабость. Лучше б я умер еще тогда…» — когда именно «еще тогда» предпочел бы помереть юный соплежуй, дневник так же умалчивает.

Впрочем, какая разница. В конечном итоге он все же освободил занимаемое тело, позволив занять его мне. Спасибо тебе, Сережа. Как говорится, кому супчик жидкий, а кому жемчуг мелкий. Я с большим удовольствием поживу в этом теле, и даже обещаю не роптать… ближайшие лет пятьдесят как минимум…

— Сергей, — в комнату без стука заходит Анюта, — Обедать… живо.

Фига с-се. А где же «Сереженька»? А обнимашки? В общем-то, дневник пролил некоторый свет на взаимоотношения с Аней, но я рассчитывал на чуть большую теплоту. Видимо, Сереженька ловко играл на струнах души, изображая беспомощность и жалкость… до того ловко, что в итоге все-таки помер… и тем не менее своими закидонами Анюту достал.

Выхожу из комнаты вслед за Анютой, не в силах оторвать взгляда от упругой… ну скажем, походки. Не, я так-то мальчугана понимаю. В восемнадцать лет я бы тоже втюрился в такую кралю безоглядно. А вот сама краля Сережу воспринимает только как младшего и слабого. Скорее даже терпит ради деда, хотя определенные сестринские чувства к нему питает.

Она совершенно не в курсе, что Сережа лелеял к девушке чувства совсем иного рода и изливал их «дорогому дневнику». Признаваться самой Ане даже не помышлял… ну, так оно и к лучшему. Мелкий говнюк домочадцев задолбал и без слезливых признаний.

Садимся за стол, причем я на хозяйских правах усаживаюсь первым на почетное место. Только затем садится деда, за дедой внучка… была бы тут Жучка, наверно, тоже соблюдала бы правила этикета. А что, я только «за». Уважаю наличие дисциплины и субординации.

Анюта разливает половником по тарелкам супчик… супчик, надо сказать, довольно жидкий. М-да, совсем неважно идут дела у последнего из рода Кротовских. После супчика Анюта раскладывает подобие плова на кожистых тощих куриных крылышках. В заключении морс… не, мне-то грех роптать. Я последние десять лет вообще одни каши жрал, но… для древнего графского рода обед не просто скудный, а откровенно постыдный.

— Такие, значит, дела, Сергей Николаич… — после того, как Анюта убрала посуду, деда, он же Матвей Филиппыч набрал в грудь побольше воздуха, будто собирая силы для важного разговора, — …мы с Анютой рады, что хвори своей ты не поддался, но…

— Да вы говорите прямо, Матвей Филиппыч, — подбадриваю деда незнакомым мне молодым голосом.

— Тянуть с домом дальше нельзя. Завтра приедет купец Хоромников. Цену дает справедливую. Делопроизводство на себя берет. Надо продавать, — деда смотрит на меня напряженно, похоже этот разговор он затеял не в первый раз.

— Надо, Сережка, ну правда, — на подмогу к деду приходит Анюта, — Даже столовое серебро в ломбард снесли. Нечем платить. Понимаешь, дурачок? Жить не на что. Надо продавать.

— А ну-ка, — дед нахмурился, стрельнув на Анюту глазом, — Выдумала еще… хозяина дурачком называть… не лезь в разговор.

— Раз надо продавать, — я усмехаюсь, — Значит, будем продавать.

В гостиной повисает молчание. Две пары глаз впериваются в меня. В глазах старого слуги читается надежда, что юный хозяин не безнадежен. В глазах Анюты — сомнение, не выкинет ли сейчас Сереженька очередной капризный номер.

— Анюта все верно говорит, — не удерживаюсь и подмигиваю девушке, — Дурачок и есть. Нельзя ругать за правду.

— Сережа, ты только не обижайся, — походу Анюта такой спокойной и самокритичной реакции от меня не ожидала, и взялась оправдываться, — Ну нету других вариантов, сколько бы ты не упирался…

— Спокойно, я уже не упираюсь, — стараюсь звучать твердо, — Вы полностью правы, а мне… мне пора повзрослеть.

— Вот верно говоришь, — с жаром поддерживает дед, — Ты ж теперь совершеннолетний. Ты теперь над нами законный глава. Не забывай, Сергей Николаич, мы с Анюткой целиком от тебя зависим.

— Уж поверьте, теперь не забуду. Ну? Когда там прибудет ваш купец?

— Обещал завтра с утра лично приехать вместе с этим… как его, Анюта?

— С договором купли-продажи, — подсказывает внучка.

М-да, мое попаданчество продолжает скатываться по наклонной плоскости. На шкале попаданского качества жизни верхнюю часть графика занимает попаданец в наследного принца с ярко выраженным нагибационным магическим талантом. А уровень плинтуса представлен попаданцем в безродного раба вообще без магических способностей. Что-то я все больше смещаюсь к плинтусу.

Сейчас я узнал о предстоящей продаже особняка, что дальше? Почку продавать не понадобиться? Или в рабство? Или просто скачусь до обычного бомжа?

— А где ж мы жить будем, когда дом продадим? — задаю насущный вопрос.

— Анюта присмотрела доходный дом, — охотно поясняет дед, — Снимем две комнаты. В одной ты будешь жить. В другой мы. Опять же от магуча недалеко.

— Откуда недалеко?

— От магического училища.

— А мне светит еще и магическое училище?

— Сережа, не начинай, а? — сердится Анюта, — Это твой шанс хоть на какую-то карьеру. Все ведь обговорено на десять раз.

— Да я ж не отказываюсь… магуча так магуча… просто хотел уточнить. Мы дом продаем, чтобы концы с концами свести…

— Оно конечно, Сергей Николаич, с заносчивыми сынками тебе не просто будет. Но ты не забывай, знатных, но бедных родов хватает. Главное, что учат забесплатно. А ты на тех, кто деньгами сорить привык, обращай поменьше внимания.

— А вон как, забесплатно…

— И не надо считать это унижением, — дед продолжает гнуть свою линию, принимая мои реплики за капризы балованного барчука, — Твой род графский. Учеба — твоя привилегия. И говорить тут не о чем. А ты съезди, подай документы.

— Та не вопрос. Когда съездить нужно?

— А прям сейчас и поезжай, — дед радуется моей покладистости, — Сегодня последний день подачи документов. Анютка тебе компанию составит.

— Куда уж тут денешься, — вздыхает Анюта, неумело пряча радость, что меня так легко удалось уболтать, — Составлю, конечно.

Решительно поднимаюсь из-за стола, мне собраться — только подпоясаться. Анюта убегает в соседнюю комнату переодеться, заодно прихватывает папку с моими документами. Причем мне в руки эту папку давать даже не собирается. По всему видно, Сереженька был инфантилен до безобразия.

Выходим во двор под жаркие лучи августовского солнца. Природа упоительна. Сам особняк окружен обширным запущенным садом и утопает в зелени. Жаль продавать такую недвигу…

По заросшей грунтовке минуем небольшой лесок и выходим на ЖД-перрон.

— Скоро пригородный поезд, — сообщает Анюта, — Стой тут, я билеты куплю.

Пожимаю плечами, я уже и сам догадался, что Сереже самостоятельно доверяют только жо… нос подтирать. Дожидаемся состава, ведомого древним локомотивом. Из трубы валит густой дым. Етить-колотить, это ж даже не дизель… натуральный паровоз. Судя по сладковатому запаху, топится он березовыми дровами…

Ну, мое дело маленькое: делать вид, будто меня ничего не удивляет. Заходим в вагон. Свободных мест хватает, быстро находим пустую скамейку. Анюта подталкивает меня к месту у окна. Сама садится рядом так, будто закрывает собой от внешнего мира. Определенно, она видит в Сереженьке младшего брата, слабого, нуждающегося в постоянной опеке.

Да и пофигу. Хуже было бы наоборот. Когда бы от неподготовленного человека ждали немедленных решительных судьбоносных действий. А такая гиперзабота дает мне фору, возможность немного обвыкнуться в новом мире. Меня вон как эйфория накрывает. Молодое здоровое тело, целая жизнь впереди, только от одного этого голова кругом идет…

На скамейку, расположенную напротив нашей, плюхается немалая туша. По мелким поросячьим масляным глазкам и блуждающей поганой улыбке на толстых бесформенных губах сразу понимаю, хамло и быдло с комплексом неполноценности. Верзила держит в руке бутылку пива. Присматриваюсь к этикетке: Жигулевское. Эх, я бы тоже от Жигулевского не отказался.

Верзила сбивает бутылочную пробку о край скамейки. Пробка укатывается под лавку. Поднимать ее этот свинтус даже не собирается. Запрокидывает бутылку над раскрытой пастью, долго булькает, заливая в себя добрую половину. Отнимает ото рта, издает громкую отрыжку, обдавая вагон запахом перебродившего солода, и… замечает меня.

— Тю, а я ж тебя знаю, — верзила мерзотно склабится, — Выродок Кротовский. Совсем обнищал, на поезде в общем вагоне едешь…

— Что вы себе позволяете? — Анюта немедленно встает на мою защиту, — Я вызову полицию. Вы знаете, что вам будет за оскорбление графа?

— За этого ничего не будет, — верзила подло лыбится, — Всяк знает, что Кротовские в немилости и лишены привилегий. И ты, графская подстилка, тоже это знаешь…

Глава 2

Верзила продолжает изрыгать из пасти словесную грязь. А я начинаю выравнивать и углублять дыхание, подбирать незаметно тело для броска. Он здоровенный взрослый мужик, а мне тело досталось, может, и неплохое, но совершенно не тренированное. Если одним ударом не вынесу, мне кирдык. Значит, бить надо в кадык. В кадык — это верняк.

Главное, чтоб мудила не дернулся. А позиция у меня так себе. Бить из сидячего положения неудобно, плюс тянуться придется. Очень даже может дернуться, да просто башкой мотнет и уже не попаду.

И тут замечаю, что харя у него не просто от злости перекошена. Толи защемило ему что-то, толи вообще частичный паралич лицевых мышц. Он и голову все время держит повернутой правой стороной вперед. Может, плохо слышит левым ухом. Может, плохо видит левым глазом. А следом замечаю нездоровую припухлость за левой скулой. У-у, похоже у него что-то хроническое. Ну, теперь я точно знаю, куда нужно бить.

— Гляди-ка, — громко привлекаю внимание верзилы, изображаю крайнюю степень удивления и указываю в окно, — Двухголовая корова!

Верзила невольно переводит взгляд за указующим пальцем. Туповато уставляется на проносящийся мимо ландшафт. Все, теперь он повернулся так, как мне надо. Сжимаю кулак и в подскоке от души вмазываю ему в то самое уязвимое место, где нижняя челюсть крепится к черепу, где у верзилы по жизни воспаленные лимфатические узлы.

Его вырубило, будто выключателем щелкнули. А, впрочем, почему «будто»? Я и щелкнул. Туша обмякла на скамье. Бутылка выпала из безвольной лапы и покатилась по вагону, расплескивая пену. Осматриваюсь. На нас никто не смотрит. Либо никто ничего не заметил, либо делают вид, что не заметили. Ну, меня оба варианта устраивают.

— Аня… Аня… — тормошу оцепеневшую девушку, — Пойдем отсюда.

Сначала тащу ее за руку, довольно скоро она приходит в чувство. Перебираемся в последний вагон. Народу здесь совсем мало, но меня и это устраивает. Долгое время она молчит, погруженная в себя. Я ее не трогаю, пусть осмыслит произошедшее. Наконец, поднимает прекрасные задумчивые глаза, смотрит на меня долгим взглядом.

— Ты изменился.

— Да, я изменился… разве это плохо?

— Ну почему же… вовсе неплохо… неожиданно.

— С мальчишками так бывает, — подмигиваю ей, — Мальчишки всегда взрослеют внезапно.

— Ну… может ты прав, — она снова надолго замолкает.

— Ань.

— У?

— Хочу задать тебе прямой вопрос.

— Прям пугаешь меня.

— И все же. Я могу понять Матвея Филиппыча, он со мной с пеленок нянчился, еще матери моей служил. А ты красивая, умная девушка. Зачем торчишь в этом болоте? Отдаешь ведь себе отчет, что я вас с дедом на дно тащу.

— Ну нет. Это ты зря, — смотрит на меня прямо, взгляд не отводит, а это верный признак, что говорить будет откровенно, — Мы Смородинцевы! Мы в клане Кротовских второй по значимости род. И свой клан мы не бросаем.

— Да какой клан? Я один остался… нищий и бесталанный.

— Вот ты, Сереженька, привык только так и рассуждать, — а девушка-то похоже рассердилась, — Чуть не по-твоему, уже готов сдаться. А мы с дедой не сдадимся. И тебе не позволим.

Он чо. Девушка вывалила накипевшее. Суждение ее, может, и незрелое, с налетом романтизма, тем не менее вызывает уважение. В конце концов, если б не она и не ее дед, Сережа Кротовский давно бы уже в грязной подворотне ласты склеил. Такая преданность не может не вызывать уважение.

Дальше разговор у нас совершенно не задался, и остаток пути мы проехали молча. На вокзале пересели на трамвай и проехали еще четыре остановки. Анюта ожила, видать, не часто ей доводилось выбираться в столицу. Все ей любопытно. И витрины столичных ателье, и магазины, и кофейни… я, как истинный кавалер пообещал купить ей самое вкусное мороженное в Петербурге. Она рассмеялась и ткнула меня в плечо кулачком.

— Деньги где возьмешь, кавалер?

Я усмехнулся. Денег у меня и впрямь ни копейки. Но девушка оттаяла, я этому рад.

— Вон-вон, смотри, — Анюта внезапно начала трясти меня за рукав, — Видишь, какой дом огромный… двенадцать этажей.

— Ага, я так понимаю, это тот самый доходный дом?

— Он самый. Я уже договорилась. На восьмом этаже будем жить. Такая высота! Дух захватывает. Там здорово, все удобства. Представляешь, Сережка, это ж почти центр Петербурга. До магуча рукой подать.

Тактично киваю и молчу. У меня большие сомнения, что жить в центре нам будет по карману. Правда, этот попаданский Петербург населен не так плотно. Во всяком случае машин меньше на пару порядков, да и те какие-то ретромобили с длиннющими капотами. И никакого пластика, сплошь только никелированный метал.

Выйдя на остановке, метров триста проходим пешком. Аня ведет уверенно, явно произвела предварительную разведку. Останавливаемся перед двухэтажным особнячком размером с детский садик, никак не больше. Она недвусмысленно указывает на вывеску: «Петербургское магическое училище». Я сбит с толку. Такого мизерного учебного заведения даже представить себе не мог.

Однако показывать растерянность мне нельзя, делаю вид, будто все по плану. Решительно тяну тяжелую дверь и… пропускаю Анюту вперед. Она чувства несуразности не испытывает, вот и пусть идет первой. Попадаем в фойе. Слева гардероб, пустующий по причине теплой погоды. Справа стойка по типу регистрационной, за которой маячит старушка божий одуванчик. А прямо…

А прямо ворота. Огромные, тяжелые, темные. Оббитые полосами позеленевшего от времени толстого металла. У меня такое ощущение, что эти ворота стоят здесь незапамятно. А особнячок построен вокруг ворот специально и намного… намного позже. Над воротами крупная, подсвеченная надпись: «ОСТОРОЖНО, ПРОХОД НА ИЗНАНКУ», — что еще за проход? На какую такую изнанку?

— Чем могу… молодые люди? — спрашивает из-за стойки старушенция с зорким чекистским глазом и бойким воробьиным голосом.

— Граф Кротовский желает подать документы на поступление в училище, — на правах моего личного адъютанта Анюта выкладывает на стойку папку с документами.

Мне остается только изображать из себя делового да важного, мол не по чину мне объяснять рядовому составу за стойкой, как правильно портянки мотать. Однако бабуся совсем не так проста, как могло показаться на первый взгляд.

— Причина подачи документов? — бабуся задает один из тех канцелярских снайперских вопросов, на который у нормального человека никогда не бывает ответа. Однако Анюта у меня тоже не лыком пошита, под обстрелом противника не теряется:

— Достижение совершеннолетия, — отвечает она, не моргнув глазом, вызывая мое невольное уважение.

Так-то я сам старый буквоед от техники безопасности. Но перед махровым бюрократическим подходом пасую даже я. Там, где нет логики, мой разум бессилен. Указать такую причину сам ни за что бы не догадался.

— Вовремя. Завтра начинаются занятия, — бабуся посмотрела на Анюту так, будто та в последний момент выскочила из зоны боевого поражения.

— Как граф собирается оплачивать учебу? — бабка походу решила долбануть из главного калибра, но Анюту с настроя не сбить, отвечает без малейшей запинки:

— По праву рода граф желает подать прошение на бесплатное обучение, — она выкладывает на стойку перед бабкой какую-то бумагу с большой гербовой печатью, будто это не бумажка, а самая непробиваемая в мире броня.

Ведя позиционную окопную перестрелку через регистрационную стойку, на пару они быстро заполняют анкету, заявление и даже прошение. Мне остается только подписать. Я успел глянуть Анюте через плечо и подсмотреть Сережину простоватую нетвердую подпись. Мой вариант подписи бабуську вполне устроил.

— Осталось определиться с учебной специальностью, — когда я уже почти расслабился, бабуська решила подстрелить наш бомбардировщик в момент разворота и взятия обратного курса на аэродром, — Дар какой у вас?

От ведь, а? И главное смотрит прямо на меня, нет чтоб Ане этот вопрос задать. Я усиленно строю из себя витающий в облаках метеорологический зонд, не имеющий к военным действиям ни малейшего отношения. А вдруг и Анюта не знает, какой у меня дар? Это будет номер, но… Анюта приходит мне на помощь и сбивает пущенную бабкой ракету из комплекса ПВО:

— Картограф, — чеканно отвечает Анюта.

— Ах, вот оно как, — бабка вдруг перестает смотреть на меня словно через прицел, взгляд ее мягчает, — Ну это ничего, граф. Какой-никакой, а все же дар. Если умом не обделен и руки прямые, и с таким даром прокормишься.

Я прям проникся к бабуське теплыми чувствами. Будь я вчерашним мной, даже позвал бы ее в клуб на тематическую вечеринку «для тех, кому за семьдесят». И хотя я теперь перешел в другую, так сказать, возрастную категорию, кидаю взгляд на карточку, где четким почерком чернилами выведено имя:

— Спасибо вам, Вероника Кондратьевна. Совет ваш пригодится.

— Чего там, — бабка попыталась отмахнуться, но по розовеющим щечкам вижу, что мое уважительное отношение ей приятно. Напоследок мне удалось-таки произвести точный выстрел в бабкино сердце, — Завтра к двенадцати, прошу не опаздывать.

— Буду в срок, — для усиления поражающего эффекта прищелкиваю каблуками на военный манер.

Определенно, с такой бабкой если не дружить, то уж во всяком случае не враждовать. Мне, старому номенклатурщику, таких женщин на объектах видеть доводилось. Кремень, а не женщины.

Всю обратную дорогу я аккуратно пытался вывести Анюту на разговор о моем даре, но практически ничего не добился. Узнал только, что сама она и такого дара лишена, то есть магия ей не светит от слова совсем. Она сообщила лишь, что про магов огня, воды, земли и ветра знает любой дурак, а картографы встречались только в нашем роду Кротовских, и говорить на эту тему считалось дурным тоном.

— Сережка, не приставай, я сама толком не знаю. Матушка твоя носила тебя младенчиком к оракулу. Тот и определил твой дар. Тогда еще и отец твой был жив. Они сильно расстраивались, хотя виду не показывали. Так-то.

— А Матвей Филиппыч? Может он что-то знает про картографов?

— Ему-то откуда знать? Кротовские всегда рудознатцами были. Я ж говорю, картографы — редкость, боковая ветвь. Сережка, наберись терпения. Завтра в магуч придешь, там и спросишь.

Домой мы вернулись к сумеркам. Анюта кормила нас с «дедой» остатками жидкого супчика и азартно пересказывала наши приключения в электричке. Матвей Филиппыч одобрительно хмыкал. Я втихаря пялился на Анютины сиськи.

Перед сном пытался вдумчиво прочитать в пожелтевшей газете статью о царском приеме по случаю назначения министерских постов, только мне это быстро наскучило. Отбросил газету и лег спать. А утром меня опять разбудила Анюта… довольно бесцеремонно:

— Сережка, умываться и завтракать, — видимо, входить ко мне без стука у нее давно вошло в привычку, — Скоро Хоромников приедет.

И вот чего она полумерой огранивается? — подумалось мне со сна, — раз уж входит без стука, так и запрыгивала бы сразу в постель. Я бы тогда ее бесцеремонность воспринял гораздо благосклоннее.

Одевшись, умывшись и откушав тарелку рисовой каши, задолбавшей еще в прошлой жизни, я получил стакан морса. Матвей Филиппыч сидит как на иголках. У Анюты с самого утра до белых костяшек сжатые кулачки.

— Ну? И где этот ваш купец? — пытаюсь разрядить обстановку.

— Так уж должен быть, — Анюта нервно всплескивает руками и подходит к окну, — К девяти обещал. А теперь начало десятого.

— Так, — привлекаю к себе внимание разволновавшихся домочадцев, — А помимо этого школярского костюмчика, что на мне, приличной одежды никакой нету?

— Приличной одежды? — Матвей Филиппыч уставляется на меня испуганно.

— Сережка, только не начинай, я тебя умоляю, — видимо, Анюта решила, что вот он, случился очередной Сереженькин закидон, что я сейчас откажусь встречаться с купцом под предлогом недостаточной куртуазности гимназистской формы.

— Сергей Николаич, помилуй, — расстраивается дед, — От батюшки твоего ничего не осталось. А мои старые обноски тебя только позорить будут…

— Ладно, ладно, успокоились… — зря я завел этот разговор, — …проехали. И так сойдет.

— Едут! — вскрикивает Анюта, — Едут…

Подхожу к окну. Выглядываю. По малоезженой заросшей травой грунтовой дорожке к нашему особняку катит ретро-автомобиль, отблескивая угловатыми гранями листового металла.

— Сергей Николаич, ты только не волнуйся, мы с Анютой от тебя ни на шаг не отойдем.

— Еще чего? Не хватало, чтоб вы над душой стояли и тряслись как осины… так, Матвей Филиппыч, — …начинаю раздавать распоряжения, — …дуйте, пожалуйста, в соседнюю комнату и не отсвечивайте. Надо будет, позову… Анюта. Заводи купца и… туда же… к деде.

Они хорошие люди, но дед — всего лишь старый слуга, а Анюте едва исполнилось двадцать лет. Одним словом, старый да малый. Экхм, мне, правду сказать, и самому не то восемьдесят, не то восемнадцать. Но на переговорах они только мешаться будут.

А мне сейчас нужно сосредоточиться. Мне нужно умудриться выгодно продать дом, не имея ни малейшего представления о его реальной стоимости, даже не имея представления о валюте этого мира.

Анюта убегает в прихожую отпирать дверь и вскоре заводит двух человек. Один крупный, вальяжный, одетый подчеркнуто дорого-богато. Второй весь такой подвижный хлыщ с налепленной на лицо улыбочкой.

Анюта смотрит на меня вопросительно. Я едва заметным, но твердым наклоном головы указываю на дверь в соседнюю комнату. Она хмурится, но перечить не решается. Уходит сама и уводит деда, прикрыв за собой дверь.

— Прошу знакомится, купец Петр Ильич Хоромников, — радостно заявляет улыбчивый-подвижный, указывая на вальяжного.

— Рад знакомству, Сергей Николаевич Кротовский.

Купец Хоромников благосклонно кивает, хлыщ мнется рядом, но представляться почему-то не желает. Черт его знает. Может я, в смысле Сереженька, с ним уже знаком.

— Проходите, присаживайтесь, — делаю приглашающий жест и, не дожидаясь остальных, первым усаживаюсь за стол.

Ну а что. Я граф бла-ародный или погулять вышел? Купец оскорбленным не выглядит, спокойно садится напротив меня. Подвижный усаживается последним и почему-то рядом со мной. Я не возражаю, хотя ощущаю это странным.

— Вот, Сергей Николаевич, вам надо подписать здесь и здесь, — подвижный выкладывает передо мной договор купли-продажи, сразу раскрытый на последней странице, и пытается сунуть мне в пальцы перьевую ручку. При этом как бы невзначай накрывает ладошкой последние несколько пунктов.

— Любезный, — подпускаю в голос ледку, — Руку с договора уберите.

— Да чего там? Он же стандартный, — неискренне возмущается подвижный, но клешню все-таки убирает.

Я переворачиваю листы и начинаю читать с первого пункта, отмечая про себя, как недовольно засопел хлыщ. А вот купчина спокоен, как танк. Либо настолько хорошо владеет собой, либо… посмотрим. Продолжаю вдумчиво читать каждый пункт.

— Да что вы там вычитываете? — раздражается подвижный, — Это юридический документ! Вы же в документах ни черта не смыслите.

Я бы мог поведать этому подвижному черту, что еще при советской власти писал документацию по правилам техники безопасности на сверхсекретных производствах. Где одна неверно поставленная запятая отделяла госнаграду от тюремного срока за халатность. Но я, разумеется, об этом ему не скажу. Хотя раздражает он меня все больше.

— Одну минуту, — дочитав договор, поднимаюсь из-за стола.

Купец сохраняет на лице полную невозмутимость, подвижный нервно дергает щекой. Выхожу в соседнюю комнату и плотно прикрываю за собой дверь. Дед с внучкой прожигают меня взглядами, полными тревоги. Отхожу в дальний угол, подзывая домочадцев кивком головы.

— Так, — говорю негромко, — Двести тридцать тысяч рублей за особняк с участком, это точно хорошая цена?

— Точно, — свистящим шепотом подтверждает Матвей Филиппыч, — Лучшей цены, чем Хоромников, никто не давал.

— Угу, тогда второй вопрос. Этот муд… мужчина, что с купцом нарисовался, он вообще кто?

— Так Посконников, — дед в удивлении разводит руками, — Ты забыл, что-ли? Поверенный наш. Много лет все наши дела ведет. А с продажей дома вообще взялся помогать забесплатно.

— Да? А почему он тогда так нервничает, если забесплатно? Что еще про него скажете? Ну?

Дед таращится на меня преданным взглядом, но сути моих претензий явно не улавливает. Анюта тоже молчит, хотя по тому, как она сжала губы и затрепетала ноздрями, пара слов про этого типа у нее имеются… скорее всего нелестных… и скорее всего к делу отношения не имеющих. К сожалению, пытать ее времени нет.

— Ладно. Я понял.

Возвращаюсь в гостиную, так сказать, за стол переговоров.

Глава 3

— Я ознакомился с договором, — сообщаю казенным тоном, — Сам договор и указанная в нем сумма меня устраивают…

Поверенный Посконников шумно выдыхает, но он рано, болезный, расслабился.

— …однако хочу уточнить у моего поверенного… — продолжаю жестко, — …уважаемый, здесь указаны два счета для перевода денежных средств, поясните, будьте любезны.

— Да что ж тут пояснять? Оба счета ваши, — Посконников начинает играть лицом, изображая уставшего человека, работающего забесплатно и даже без надежды на элементарную человеческую благодарность.

— Прошу извинить, еще одну минуту, — подхватываю договор и снова выхожу в соседнюю комнату.

Дед с внучкой смотрят на меня глазами, в которых плещется смятение. Я снова отвожу их в дальний угол.

— Что это за счета? — спрашиваю строго.

— Оба ваши, — Матвей Филиппыч стоит передо мной по стойке смирно, он по-прежнему ни черта не понимает.

— Анюта! Ты хоть в курсе?

Анюта берет в руки договор и всматривается в указанные счета.

— Один, твой личный счет, а другой… другой счет твоей фабрики…

О как все закручивается! Оказывается, у меня есть фабрика! И добрых восемьдесят процентов суммы от продажи дома должны упасть на фабричный счет.

— А мой личный счет… им только я могу пользоваться?

— Конечно, на то он и личный.

— Та-ак, а фабрикой кто распоряжается? Посконников?

— Нет. Ядвига Пална. Но Посконников и фабричные дела ведет тоже.

— Понятно.

Вот теперь мне все понятно. Снова возвращаюсь за стол переговоров. Посконников за минуту моего отсутствия, успел покрыться бордовыми пятнами. Я уже не сомневаюсь, что он работает на третью сторону.

— Петр Ильич, — обращаюсь к купцу, подчеркнуто игнорируя хлыща, — Прошу извинить за причиненные неудобства. Случилась досадная несостыковочка. Нам придется оформить к договору протокол разногласий. Все средства должны быть переведены на мой личный счет.

Купчина едва заметно понимающе усмехается. Посконников покрывается обильной испариной, м-да, в покер играть ему лучше не садиться.

— Да вы что себе… мальчишка… я пашу как проклятый… договор юристы составляли, на мои личные, между прочим, средства. А вы тут изображаете из себя… подписывайте, как есть…

— Посконников, пшел вон отсюда, — с ворами и паскудами я в прошлой жизни не церемонился и в этой не собираюсь, подбавляю в голос силы, — Матвей Филиппыч!

«Деда» вылетает на мой зов, как верный пес, вернувший, наконец, давно потерянного хозяина.

— Проводите господина поверенного во двор. Ему нужно продышаться.

А «деда», оказывается, страшен при исполнении. Посконников выбежал из дома, не дожидаясь, когда ему возьмется помогать в этом старый слуга. Ну так-то я и сам впечатлился, прямо ощутил в Филиппыче дремлющую, но готовую проснуться звериную силу.

При этом купец Петр Ильич Хоромников пронаблюдал сцену изгнания хлыща с поражающим хладнокровием. Да, чувствуется школа. Не удивлюсь, если он окажется комерсом в седьмом колене. Тут не просто выучка, тут с молоком матери впитано.

— Не извольте беспокоиться, Сергей Николаич, — подает голос купец, — Текст договора поправим в один миг.

Купец быстро достает пару чистых листов и старомодный чернильный прибор. Уже через пару минут протокол разногласий готов. Сережину подпись я уже худо-бедно освоил. Подписание документов трудностей не вызвало. Может мне кажется, но, по-моему, купчина проникся ко мне симпатией.

— В договоре прописан недельный срок на освобождение помещений, — напоминает он, уже поднимаясь из-за стола, — Но, если вам понадобится больше времени, я подожду. Спешки нет.

— Матвей Филиппыч, — обращаюсь к старому слуге, — Нам достаточно недели на переезд?

— Предок с вами, Сергей Николаич, было б что перевозить. Сегодня же и переедем.

— Как видите, — перевожу взгляд на купца, — Нам и оговоренной недели не понадобится. Если желаете, Петр Ильич, оставьте ваши координаты. По факту переезда оповестим.

— Координаты… координаты… — Хоромников будто пробует на вкус, — Хорошее слово. А главное емкое. Надо будет взять на вооружение… не извольте беспокоиться Сергей Николаич, я, как уже сказал, не тороплюсь, — он достает из портмоне визитку и протягивает мне, — Но такому гостю, как вы, всегда буду рад. Теперь позвольте откланяться. Вся сумма на ваш счет будет переведена сегодня же.

Хоромников укатил на своем ретро-броневике, захватив заодно и Посконникова.

— Эх, — спохватываюсь, — Можно было с ним уехать. Подбросил бы до Петербурга.

— Да ладно, на поезде доедем. Сережка, ты молодец, — не в силах больше сдерживать переполняющие чувства, Анюта кидается мне на шею, — А как Посконникова отшил… злыдня. Это надо видеть.

Конечно я молодец, и буду молодцом дальше. Не желая упускать момента, заключаю девушку в объятиях. Приятно, ч-черт, обниматься с красивой девушкой. А пахнет от нее как приятно… Анюта довольно скоро осознает, что крепость моих объятий несколько выходит за братские рамки и отстраняется. М-да, не удержался, прижал ее к себе чуть сильнее, чем следовало… даже, пожалуй, не чуть… гораздо сильнее.

— Эй, чего вцепился, как клещ, — пеняет мне Анюта, пряча смущение за показной строгостью, — Надо поторапливаться. Забыл? Тебе к двенадцати надо быть. Быстро переоденусь и выходим.

— Отставить переодевание, — в свою очередь пытаюсь спрятать собственную неловкость за показной суровостью, — До могуча сам доберусь. А вы с дедом занимайтесь переездом… только денег на проезд дайте.

Анюта одаривает меня оценивающим взглядом. Понимаю, нелегко в одночасье переменить мнение о человеке. Но в свете последних событий она все же приходит к выводу, что до могуча я и в самом деле смогу добраться без сопровождения. На пару с дедом они набирают по карманам мелочи на проезд. Мне неловко брать у них последние деньги, но ездить зайцем терпеть не могу. Я уже собираюсь выходить из дома, когда Аня меня окликает.

— А перстень?

— Что перстень?

— Перстень взял?

— А надо?

— Сдурел? — она убегает в мою комнату, забирает со стола перстень и приносит мне, — Ты как без него в магуч собрался? Точно сам доберешься?

— Ну, забыл про перстень, бывает. Посконников, гаденыш, сбил с панталыку, — отвираюсь как умею, пятясь за порог, — Все, я умчался. Постарайтесь сегодня все перевезти. А завтра ты мне понадобишься. Хочу посетить свою фабрику. Надеюсь, составишь мне компанию.

Разворачиваюсь и прибавляю шагу. Не пропустить бы поезд. Не дай бог, не успею к двенадцати, Вероника Кондратьевна запишет в личные враги. Я таких женщин знаю…

В этот раз до Петербурга добрался без приключений. Разве что кассир пересчитывал мою мелочь с таким недовольным видом, будто я его оскорбил в лучших чувствах. Ну извини, родной, если ждал от меня новенького хрустящего червонца и небрежной фразы: оставьте сдачу на чай, — то это ты не по адресу…

Сойдя с электрички, на трамвае решил сэкономить и прогулялся пешком. Молодому телу гулять полезно. Вот только срезать путь через дворы оказалось плохой затеей. Нарвался на трех типов, что возились с лошадью. Толи запрягали они эту лошадь, толи распрягали. Но были на взводе и чем-то недовольны. Впрочем, лошадь тоже радостной не выглядела и даже пыталась взбрыкивать. А тут им я попался… весь такой красивый в гимназистской форме.

— Тю, вы гляньте, — типы с удовольствием отошли от нервной лошади и обступили меня, — Какой благородь тута ходит… а ну-ка, благородь, отсыпь табачку…

— Не зажалей монетки для хороших человеков…

Втягиваю голову в плечи и сжимаюсь, изображая испуг. Суетливым движением засовываю левую руку в карман ученических брюк, как бы спеша исполнить требование грабителей. Якобы ухватываю в кармане что-то, может кошель, может кисет с табаком, и делаю вид, что рука в кармане застряла. Якобы пытаюсь выдернуть руку, но рука с зажатым в ней предметом не выдергивается. Дергаю раз… второй… ну, кто первый поведется?

Первым повелся тот, который стоял слева. Не самый удачный вариант. Но и так сойдет:

— Да что ж ты достать никак не можешь.

Тип всплескивает руками и подшагивает ко мне с намерением помочь вытащить застрявшую руку и… получает удар в горло.

Кидаюсь бежать. Двое оставшихся бросаются за мной. Срываю с головы фуражку и хлещу ею кобылке по глазам. Строптивая лошадь вздрагивает весь телом, дергается и лягает задним копытом одного из преследователей. У-у, как бы бедолага не лишился возможности производить на свет потомство.

Заскакиваю в ближайший подъезд. Захлопываю за собой дверь. Но вверх по лестнице не бегу. Произвожу бег на месте, отстукивая по полу каблуками, чтоб грабитель подумал, будто я на самом деле продолжаю бежать. А сам отступаю в сторону и прижимаюсь к стене.

Дверь распахивается… забегать, не проморгавшись, с уличного света в сумрак подъезда, затея недальновидная и чреватая последствиями. Тип с разгону налетел на выставленный локоть. Неприятный хруст, как верный знак сломанного носа. Адье, ребята, не чихайте…

Вроде бы и не сильно меня задержали незадачливые грабители, но по итогу пешей прогулки запереживал, не опоздаю ли… не опоздал. И теперь стою перед зданием училища в недоумении, куда я пришел: на учебу или на светский раут?

Площадь перед особнячком забита ретромобилями с большущими капотами и акульими обводами. Из авто выходят молодые люди и девушки… одетые не в гимназистскую форму, как я. Одетые с хорошим вкусом. Сразу чувствуется, что Петербург — культурная столица нашей родины. На их фоне я выгляжу неудачником.

И ведь это даже не магическая академия, а всего лишь заштатное училище для графов и баронов средней руки. На этот счет Анюта слегка просветила. Не самое престижное заведение Петербурга. Ну ничего, как говорится, встречают по одежке, а провожают по уму. Вероника Кондратьевна меня вчера обнадежила, мол главное, чтобы человек был умом не обделен и руки имел прямые. Остальное приложится.

А вон бабуська и сама показалась. Открыла настежь входные двери. Оглядела собравшуюся перед зданием толпу и благосклонно улыбнулась.

— Добро пожаловать, дорогие студенты. Добро пожаловать в магуч.

Галдящая молодежь потянулась ко входу в особняк. Я тоже пристраиваюсь в общий поток. Отмечаю, что не один я такой бедно одетый. Потертых и даже одетых с чужого плеча тоже хватает. А я чем хуже? … одна мелкая девчушка в круглых очках вклинивается вперед меня и целеустремленно вышагивает на учебу… не, я ничем не хуже. Прорвемся.

Пока продвигаюсь к входным дверям, замечаю, что мелкая в очках прижимает к груди стопку старых книг. Причем она одна такая. Больше никто не то что книги, блокнота в руках не держит. Наверняка эта мелкая — та еще заучка.

Вливаюсь вместе с потоком в двери особняка. И уже зайдя внутрь, вижу, что вся толпа идет дальше в те самые древние ворота, открывающие проход на таинственную «изнанку». Только сегодня эти ворота распахнуты. И непонятно, куда они ведут. За воротами непроглядная темень. Люди переступают линию ворот и сразу пропадают из виду. Как будто эти ворота — портал в иной мир.

Впрочем, Анюта примерно так это и описала: «…Изнанка, Сережка, — это магическое пространство. Туда только маги ходят. А мы с дедой не маги. Это ты нам с дедой потом рассказывать будешь, чего такого есть на Изнанке…» — увы, половину ответов на мои вопросы Анюта дает именно в таком ключе. Не столько отвечает, сколько находит способ отделаться от навязчивого почемучки.

Ее тоже можно понять. Наверняка большинство моих вопросов выглядят нелепыми и очевидными, и списываются на «Сережкину инфантильность»… и хорошо еще, что на инфантильность. Мне, как попаданцу, такое только на руку.

— Будьте внимательны, молодые люди, — громко повторяет Вероника Кондратьевна, — Будьте внимательны. Это ваш первый переход на Изнанку. Будьте собраны и осознанны!

На бабуськины увещевания молодежь в большинстве своем не обращает внимания. Идут себе как обычно… как привыкли ходить во все ворота привычного мира. Зашагивают в заворотную тьму совершенно спокойно. А зря. Я, как старый спец по технике безопасности, предпочитаю прислушиваться к предупреждениям опытных товарищей.

Одна только мелкая очкастая девчушка решила отнестись к бабкиному совету со всей серьезностью. Остановилась прямо перед проходом. Даже глаза прикрыла, и губы ее что-то неслышно зашептали. Видимо, настраивается на переход.

Поскольку я шел сразу следом за ней, мне тоже пришлось тормознуть. Ничего, обожду. Мне даже любопытно. Я тоже прислушиваюсь к себе и обнаруживаю, что меня эта тьма нисколько не пугает. Она ощущается какой-то… дружественной что-ли…

К сожалению, я единственный, кто остановился вместе с девчонкой. Бредущая толпа мало чем отличается от стада. Если остановился не вожак, у толпы нет повода останавливаться. Какой-то рослый худощавый блондинистый парень сначала задел плечом меня, но это ладно. Я стерплю, не гордый. А вот следом толкнул локтем и мелкую очкастую. А много ли ей надо?

Книжки полетели в одну сторону, очки в другую. Сама мелкая не удержала равновесие и начала падать… прямо в воротный проход. Ну да, стоять в проходе плохая затея. Хорошо, что я был готов к чему-то подобному. Успел подшагнуть, схватил девчонку за руку выше локтя и помог удержаться на ногах.

— Куда прешь, жлобина, — вырвалось из меня невольно.

Худощавый блондин остановился, обернулся, посмотрел на меня как на ничтожество:

— Я тебя запомнил, — бросил надменно и шагнул на ту сторону.

Ну, конечно. Тут же все подряд графья да бароны. Как же ты, Сергей Николаевич, так опрометчиво оскорбил бла-ародного человека? Да и шут с ним. Если он жлобина, то при любом титуле жлобом останется. Кидаюсь подбирать оброненные очки и книжки, пока не затоптали. А то сама девчушка стоит столбом и подслеповато щурится с обалделым видом. Оттаскиваю ее в сторонку от ворот.

— Вот. Вы обронили, — передаю ей очки.

— Ой, я вам так благодаг'на, — она, наконец, выходит из ступора, улыбается.

Надо же, а без очков она выглядит старше. Без очков сразу становится понятно, что никакая она не «девчушка», а вполне себе девушка. С правильными и привлекательными чертами, только худая и маленького роста. Сиськи скромные, зато фигурка точеная. А большие сиськи при такой миниатюрной фигурке даже ни к чему. Многим именно такие и нравятся, чтоб небольшие, но задорные…

— Сергей Кротовский, — представляюсь.

— Маг'гаг'ита Белкина… можно пг'осто Белкина…

Прикусываю язык, чтоб ненароком не засмеяться. Случаются же злые насмешки судьбы. Девка отхватила дефект речи и имечко с двумя буквами «р». И я понимаю, почему она предпочитает, чтоб ее называли по одной фамилии. Наверняка дразнили все, кому не лень.

Белкина надевает очки и снова превращается в «девчушку». Поразительно, впервые вижу человека, которого очки не старят, а наоборот молодят. Наверно потому, что с этими круглыми стеклами она выглядит комично. В облике появляется какая-то детская нескладность.

— Вы не об'гащайте внимания. Я когда волнуюсь, начинаю ког'тавить. Это сейчас пг'… пг'… пр-ройдет.

— О, я вижу уже прошло, — прям не девушка, а ходячая аномалия. Никогда не слышал о таких случаях, чтобы картавость нападала приступами.

— Ой, Кг'отовский, а где ваш пег'стень? — вооружившись окулярами Белкина тут же замечает несостыковку и для наглядности сует мне под нос собственную руку с перстнем, на котором изображена белка.

Черт, косяк. Анюта ж говорила про перстень. Надо изживать предрассудки прошлой жизни. Раньше никогда цацки не носил. Даже обручальное кольцо снял сразу после свадьбы. Ну вроде как не по-мужицки это, таскать на себе украшения… достаю из кармана и насаживаю гайку на палец… все, даю себе слово отныне не снимать даже на ночь.

— Забыл. Спасибо, что напомнили.

— Забыл? — поражается Белкина, — Кротовский, вы с луны упали?

— Э-э, почти. Видите ли… Белкина… я сирота. В Петербург прибыл только вчера… из деревни.

— Да, но хоть какой-то багаж знаний… — уточняет Белкина с подозрительно-затаенной надеждой.

— Полный ноль. Абсолютный. Я, как дитя малое.

— Это чрезвыча-айно приско-орбно, — протягивает Белкина без малейшей скорби в голосе.

По-моему, она откровенно рада появлению неуча, на которого теперь сможет обрушить всю мощь своего зубрежного интеллекта. Ну, так и я этому рад.

— Скажите, Белкина, а почему так важно проявлять осознанность во время перехода? Я смотрю, все остальные на этот счет не утруждаются.

— И напрасно не утруждаются. Первый переход на изнанку крайне важен. Есть шанс наладить контакт со своим зверем первопредком.

Вот оно что. Начинает складываться картинка. У меня фамилия Кротовский и крот на перстне, у Белкиной — белка. Припоминаю, что у императора фамилия Кречет, и это видимо тоже не случайно.

— Белкина, у меня к вам предложение.

— Какое?

— Давайте дождемся, пока пройдут все остальные. А потом мы пойдем спокойно без рискаполучить тычок в спину. И вы мне пока расскажете про первопредков.

— Вы и этого не знаете? Тогда конечно… тогда расскажу.

Надо отдать Белкиной должное. Во вполне академической манере прочла мне краткую лекцию. О том, как вначале времен боги собрались на горе, приняв облик зверей. И решили они помочь людям, наделив патриархов родов людских своими силами. И каждому родоначальнику дали нерукотворный перстень…

— Извините, Белкина… это какая-то метафора? Про то, что перстень нерукотворный? Выглядит он вполне себе рукотворным…

— Знаете что, Кг'отовский, — она нахмурилась, — Если говог'ю метафог'ично, то об этом пг'едупг'еждаю.

Ишь ты. Какая ершистая Белкина.

— Извините, вовсе не хотел подвергать рассказ сомнению.

— Извинения приняты, — смягчилась Белкина, — Пойдёмте. Мы одни остались.

Действительно, холл опустел, и Вероника Кондратьевна уже кидает на нас суровые взгляды. Пора идти. Мы снова приближаемся к черноте, ждущей нас за воротными створами. Белкина какое-то время вглядывается в эту черноту, а затем делает глубокий вдох и шагает.

Все, я остался один. И я не вижу смысла как-то особо готовится. Лучше, чем есть, я не стану. Я качнул тело вперед, чтобы сделать шаг, но тут мне на плечо ложится рука Вероники Кондратьевны.

— Не пытайся призывать своего первопредка, граф, — говорит она, — Просто будь готов к встрече с ним.

Внутренне соглашаюсь и шагаю во тьму…

Глава 4

Я шагнул во тьму и был во тьме… недолго, по объективному времени, вероятно, доли секунды. И если б не предупредили меня заранее, наверно просто не заметил бы этого промежуточного пространства. А оно на самом деле есть, хотя и похоже на мелькнувший в сознании образ. Но я был готов, и я удержал этот образ.

Из непроглядной черноты проявился крот. Откуда-то я знал, что этот крот очень старый. Он будто бы принюхался ко мне. И откуда-то я знал, что крот мною недоволен. С этим кротом у меня состоялось бессловесное, сжатое в один миг общение. Если перевести этот краткий миг общения в слова, то описать его можно примерно так:

— Ты даже не мой потомок, — неприязненно обронил крот.

— Ну, в таком случае у тебя вообще не осталось потомков. Я последний в роду.

Крот некоторое время колебался, но все же принял мой довод. Я откуда-то знал, что прерывание рода для крота неприемлемо.

— Я все равно не смогу передать тебе силу, — сообщил крот.

— Дай хоть что-то. Мне нужно как-то выживать в новом мире.

— Я даю тебе способность: картограф. И не вздумай снимать перстень… особенно на Изнанке.

После этого крот исчез. А я вывалился из тьмы на свет… за моей спиной захлопнулись древние ворота. Я очутился во дворе древней крепости. Крепость тоже никак не вяжется с образом учебного заведения. Но хотя бы она достаточна велика, чтоб вместить в себя пару тысяч учащихся.

Все абитуриенты столпились перед массивным каменным крыльцом. На самом крыльце на правах встречающего возвышается человек, похожий на сержанта: короткая стрижка, гладко выбритый подборок, на щеках глубокие складки и одет скорее для похода, чем для учебного кабинета. Одним словом, сержант. И этот «сержант» смотрит прямо на меня внимательным колючим взглядом.

— Ну наконец-то, — возвещает он зычным командным голосом, — Дождались последнего. Какая у тебя специализация, последний?

Знаю по опыту, что в целях привития дисциплины «сержант» будет сейчас устраивать показательную «порку». А кого ж еще «пороть», как не последнего? Сейчас из меня будут делать посмешище. И знаю по опыту, что отмалчиваться или огрызаться неполезно. Себе только хуже сделаю.

— Картограф, — докладываю четко и громко.

— Картограф карту пропил? — вопрос «сержанта» вызывает в толпе взрыв смеха, — Ты, картограф, заблудился?

— Никак нет.

— Ты, картограф, должен лучше других на местности осваиваться. Это единственный прок от картографа! — толпа радостно гогочет.

Пусть гогочет. Вон, даже жлобливый блондинчик ухахатывается. А это хорошо, на осмеянного и злобу таить расхочется. «Сержант» позволил немного отсмеяться, сбросить накопленное напряжение. А затем снова заговорил, давя галдеж поставленным голосом.

— А теперь прошу внимание, благородные господа и дамы. Фамилия моя Полозов. Позывной у меня Полоз. Обращаться ко мне: наставник Полоз. Всем ясно?

— Ясно… — послышались выкрики из толпы.

— Не ясно, а так точно! — гаркнул Полоз, — Вы попали не в княжескую Академию. Здесь вас этикетам и реверансам обучать не будут. Вы попали в магуч! Кто знает, что значит магуч?

— Магическое училище! — влезла с ответом Белкина.

— Верно. Училище. И учиться вам придется прямо в поле. А порой и прямо в бою, — наставник Полоз обвел взглядом притихших абитуриентов, — Здесь вам не Петербург. Здесь Изнанка. За стенами крепости дикий лес. Из леса каждый день прут твари тьмы. Кто знает, в чем состоит наша задача?

— Истреблять тварей тьмы и собирать с них макры, — на этот раз блеснуть умом захотелось блондинчику.

— Какие еще, накер, макры? — взорвался Полоз.

— Магические кристаллы, — поправился блондинчик.

— Вот именно, — наставник поморщился, немного подумал и обронил, — Ладно, будем считать, что вы не безнадежны. Значит так, нулевки, сейчас проходите в учебную часть для уточнения ранговых цифр. Зачем-то сложилась такая бесполезная традиция…

— Но ведь это важно, — снова влезла Белкина, — Ранговый потенциал… способности…

— Раз уж заговорили про способности… — Полоз решил снизойти до ответа, — …ваши способности целиком зависят от цифр. Но первую цифру я и так знаю, это цифра ноль. А вторую цифру я и знать не хочу, потому что вторая цифра ни черта значит, пока вы не отработаете ее потом и кровью. Из этого делается простой вывод: я знаю о вас все! Р-разойтись!

Белкина уже раскрыла рот, чтобы вступить с наставником в полемику, но я одернул ее за рукав и прошептал:

— Белкина, не принимайте его слова настолько буквально. Считайте это частью учебного процесса.

Белкина посмотрела на меня удивленно, но послушалась и промолчала.

— Лучше просветите меня, что еще за цифры он имел в виду, — попросил я Белкину, когда Полоз скрылся в здании и молодежь потянулась следом.

— Вы и этого не знаете? — ужаснулась Белкина, — Знаете, Кротовский, мне кажется вы сюда не из деревни приехали, а прямо из сибирской тайги.

— Вы почти угадали.

— Но в вашем личном деле это должно быть отражено… Ладно уж, так и быть…

По пути в учебную часть Белкина рассказала, что каждый маг при рождении получает от зверя-первопредка определенный магический потенциал, который выражается в числах от одного до десяти. Десятый ранг максимальный. Такие люди рождаются раз в сто лет. Даже царь наш батюшка Петр Алексеевич и тот имеет девятый ранг.

Ну а самый малый потенциал — это однерка. Единички — самые слабые маги. Хотя это все равно лучше, чем не иметь совсем никаких перспектив.

До совершеннолетия будущие маги не имеют возможности развивать в себе магию. Обучение начинается с момента поступления в магическое учебное заведение. Поэтому, кроме числа, обозначающего потенциал, есть еще одно число, показывающее силу мага на текущий момент. И на текущий момент все мы здесь нулевки.

— А кто определяет этот самый потенциал?

— Оракул. Всех младенцев к нему носят. Он называет специализацию и потенциал магии.

Я не знаю, какой потенциал прописан в моем личном деле. Анюта про это ничего не говорила. Вероятно, считает, что я просто не могу этого не знать. Но это не беда. Узнать недолго. Меня удручает, что крот прямо отказал мне в какой-либо магической силе.

— Скажите, Белкина, а вам удалось пообщаться с вашим первопредком?

— Вообще-то, это бестактный вопг'ос.

На самом деле Белкина выглядит не оскорбленной, а смущенной. Я начал было извиняться, но она меня прервала.

— Не удалось, к сожалению, — сказала она, — Считается, что в момент первого перехода на Изнанку, если повезет, первопредок может добавить единичку потенциала. Увы. Белка ко мне не пришла. С двойкой родилась, с двойкой и помру…

Мне снова приходится сдерживать смешок. В прежней жизни приход «белки» означал, что ты допился до белой горячки.

— И что, превзойти этот потенциал невозможно?

— Я про такие случаи не слышала.

На этом разговор сам собою сошел на «нет». Белкина явно была расстроена. Мы молча ждали, когда дойдет наш черед. Мы хоть и были в очереди последними, ждать долго не пришлось. Принимали сразу четверо секретарей. Зашли в кабинет почти одновременно. С интервалом в минуту. Сначала запустили Белкину, следом меня.

Я присел за столик, сообщил фамилию. Секретарь быстро отыскал мое дело.

— Так, Кротовский, — проскрипел секретарь скучным голосом, — Записана специализация — картограф, потенциал — тройка… пройдите к оракулу, чтобы подтвердить ваши данные.

Я завертел башкой. Честно сказать, из рассказов у меня сложилось впечатление, что оракул — это некий мудрый старец с пронзительным взглядом. А в этом пыльном кабинете никого похожего даже близко нет.

Но тут от соседнего столика поднялась Белкина и подошла к стоящей в углу деревянной колоде. Белкина возложила на колоду руки… и все, никаких спецэффектов. Просто пришло откуда-то знание, что потенциал у нее не изменился. А Белкина отступила от колоды и возопила:

— Двойка! Клятая двойка.

— Ничего не поделать, — попытался успокоить ее один из секретарей, — Перерасчет потенциала случается крайне редко.

Следом за Белкиной к колоде подошел я. Вся в глубоких трещинах и даже не потемнела, а почернела от времени. Это просто какая-то доисторическая колода. На колоде грубо вырублены изображения: звери, птицы, насекомые, даже растения. Крота среди них я не заметил. Ну да. Всю флору и фауну на колоде не изобразишь.

Кладу на колоду руки, как до этого Белкина, и… такое ощущение будто снова попал в то промежуточное пространство между мирами. Только на этот раз никакого крота не увидел. Кто-то невидимый просто передал мне череду образов: специализация — картограф. Текущий магический ранг — 0. Потенциальный магический ранг — 0.

Не скажу, что сильно удивился. Крот меня предупреждал. Зато удивились все остальные присутствующие. На меня уставились четыре пары выпученных секретарских глазах и одна пара Белкинская, дополнительно усиленная очковыми окулярами. Черт, палево. А надеялся втихаря умолчать про свое полное отсутствие магических перспектив. Тот секретарь, что просматривал мои документы, даже взопрел немного.

— Скажите, Кротовский, у вас были недавно какие-то потрясения? Болезни, состояние полного истощения?

— Э, буквально вчера чуть не умер. Был на грани жизни и смерти.

Секретарь начал судорожно листать мое дело.

— А, да, вижу. Дважды зафиксированы случаи полной потери сил вплоть до предсмертного состояния. Так же в деле есть выписки из заключений лечащего врача… ф-ф-уууф, — секретарь выдохнул с облегчением, — Тогда понятно, почему оракул показал все по нолям.

— Что ж вы, голубчик, в таком состоянии пришли на учебу? — попенял мне другой секретарь, — Можно было попросить освобождение по болезни.

— Извините, не знал. К тому же мне уже лучше, — отвираюсь, как могу.

— Ладно, идите с предком. И не переживайте. Такое изредка случается. Через несколько дней магические каналы придут в норму, потенциал восстановится. А лучше покажитесь целителю.

— Спасибо, обязательно…

Вываливаюсь из кабинета. Кажется, пронесло. Но от целителей желательно держаться подальше… от греха. Я-то на сто процентов уверен, что никакой потенциал у меня не восстановится. За мной следом выходит Белкина. Смотрит на меня, как на ожившего покойника. Что ж, знала бы она, насколько права…

— Тэк-с, — говорю бодрым голосом, — Куда нам теперь? Я смотрю, все куда-то разбежались.

— Сейчас время обеда. Все пошли в столовую, — ответила Белкина, однако настороженность из ее взгляда не ушла.

Что-то навалилось проблем. И Белкина смотрит с подозрением и на столовую у меня денег нет. На те копейки, что я сэкономил на трамвае, я, наверно, только корку хлеба купить смогу.

— Пожалуй, обед пропущу. Не хочу весь день ходить в опоздавших.

— Тогда пойдемте снова во двор. После обеда там будет построение, — предложила Белкина, — У меня сегодня тоже нет аппетита.

Все-таки у нее потрясающе складная фигурка. Изящный миниатюризм. Еще б не одевалась в такую закрытую одежду… а то увеличь длину юбки еще на десять сантиметров и совсем станет похожа на монашку. Большинство девушек, пришедших на учебу, все ж таки предпочитает гораздо более раскрепощенный стиль.

Однако во двор нам выйти не дали. В конце опустевшего коридора нас поджидали двое: блондинчик с каким-то товарищем. Ну, я не удивлен. Подкараулил, чтобы мне отомстить.

— Белкина, вы идите во двор. Я вас позже догоню.

— Это ты иди во двор, — неожиданно говорит мне блондинчик, — А Белкина тебя позже догонит.

Так. А вот теперь я удивлен. Я как-то смирился, что меня пытаются зацепить все, кому не лень. И род у меня опальный, и школьная форма дурацкая, и ни умом я не вышел, ни характером. Все во мне видят легкую добычу. Но Белкина! Белкина кому дорога перешла? Не вернула вовремя книгу в библиотеку?

— Давай, давай, — поторапливает меня блондинчиковый подельник, — Иди, куда шел.

Блондинчик беззастенчиво ухватил Белкину за рукав и потащил в закуток. Белкина без всякого сопротивления пошла с ним обреченно, как овечка на заклание. Подельник подтолкнул меня в сторону лестницы. Ну что ж. Разбираться с ними по отдельности будет гораздо проще. Я делаю вид, будто готов уйти, но колеблюсь.

— А зачем вам Белкина? — делаю пару шагов к лестнице, но останавливаюсь.

— Не твое дело, иди давай, — подельник толкает меня в спину.

— Да иду я, иду… — делаю еще пару шагов, отмечая, что блондинчик уже скрылся с Белкиной за углом, — …просто странно как-то.

— Слышь, ты, — подельник добавляет в голос угрозу, хватает меня за плечо и разворачивает лицом обратно к лестнице, — Вали пока цел.

На самом деле этот парень не видит во мне противника, думает, что я просто делаю последние попытки сохранить лицо. Разыгрывать из себя слабака я умею. Сам я незаметно снял перстень с безымянного пальца и «пересадил» на средний. Он же волшебный, «пересел», как тут и был.

— Я только… — снова оборачиваюсь с улыбкой и впечатываю правый боковой в скулу… в скулу — это олд-скул… приложил ему перстнем, поставил на морде печать с изображением крота.

Нокаутирующий удар необязательно должен быть разрушительным. Можно сломать человеку челюсть, и при этом не вырубить. А можно наоборот отправить в нокаут без тяжелых последствий. Это как особый навык.

Я никогда не считал себя нокаутером, а боксерские перчатки и вовсе надевал пол века назад, но в этот раз удар вышел на загляденье. Парень рухнул, как подкошенный. И будто бы довольно шевельнулся в темноте крот. Перстень сверкнул переливчатым светом: «подсобил маленько» — пришел образ из межмировой темноты. Какой хороший крот. Почаще бы мне так помогал. Он, видимо, как-то усилил мой удар.

Оставляю парня валяться в отключке и захожу в закуток, куда блондинчик утащил Белкину. Девчонка прижалась спиной к стене, смотрит на него глазами, полными ужаса. А тот нависает над на ней, говорит угрожающе.

— Понятно тебе, Белкина? Даже не надейся… бабка твоя тебя не спасет…

Блондинчик услышал мои шаги, но даже не обернулся. Наверное, решил, что идет его подельник. Ну, тем хуже для него. Я в отношении подобных уродов нравственных терзаний не испытываю. Бью с полноценным замахом без всякой жалости по затылку. Ему тоже одного удара хватило «с головой».

— Пойдем, пойдем, — уговариваю Белкину и мягко тащу прочь отсюда, — Чего им от вас надо было?

Белкина порывается что-то сказать, но замолкает. Снова набирает в грудь воздуха, чтобы начать говорить… и снова не выдавливает из себя ни единого слова. Когда я подумал, что Белкина уже взяла себя в руки, и вот теперь мне что-то объяснит, она разревелась. Прямо в голос разревелась.

Мне ничего не осталось, как остановится и обнять ее. Пусть выплакается. На автомате снял с нее очки, чтоб не уронила. Она сейчас уронит и не заметит.

Так мы стояли несколько минут на пустой лестничной клетке. Она заливала слезами мой гимназистский пиджак, а я гладил ее по голове. Когда увидел, что она успокаивается, достал платок, спасибо Анюте, он у меня есть. И даже вполне свежий. Дал Белкиной утереть слезы. Хотя, если по-честному, это мой пиджак надо утирать. Это пиджак у меня весь в слезах.

— Так что им от тебя надо было? — после того как Белкина залила меня «на брудершафт», продолжать «выкать» стало как-то неуместно.

— Не спрашивай лучше, Кротовский. Совершенно тебе это ни к чему.

Белкина угрюмо уставилась себе под ноги, показывая всем видом, что хоть режь ее, ничего об этом не скажет. Ладно, чего там, горе луковое. Потом все равно из нее все вытяну.

— На вот, — отдаю ей очки.

— Спасибо… Кротовский…

— У?

— Ты настоящий друг.

— Ох.

Мы вышли во двор, и я продолжил расспрашивать Белкину про нерукотворные перстни. Не то чтобы меня это прямо сейчас интересовало. Просто хотелось ее отвлечь. Сначала отвечала неохотно, но потом заглотила приманку, как некормленая рыба, и принялась рассказывать.

Она повторила, что первые перстни были переданы патриархам людских родов напрямую от первопредков. Эти родовые перстни в свою очередь «отпочковывают» от себя новые перстни для передачи потомкам. А когда для перстня не оказывается наследника, то такой перстень как бы снова «втягивается» в главный перстень рода.

— Так получается, раз я в роду Кротовских последний, значит мой перстень тот самый… главный?

— Получается так, — подтверждает Белкина, — Можешь с уверенностью считать, что носишь перстень, который в начале времен был получен из кротовьих лап.

Время обеда закончилось, первокурсники снова заполнили двор. Появился наставник Полоз в сопровождении двух десятков помощников, которых он назвал мастерами. Нас выстроили в шеренги. Мастера начали зачитывать фамилии, отбирая учеников в свои классы.

Сначала вызывали всех стихийников — потенциальных магов огня, воды, земли и воздуха. Белкина шепнула мне, что из них как раз будут делать бойцов и охотников за тварями тьмы. Затем стали отбирать молодых людей с непонятными мне специализациями. К примеру, блондинчик, который успел оклематься к построению, как оказалось, имеет фамилию Репейников. На что может быть способен маг с таким первопредком даже Белкина сказать не смогла. Только предположила, что это скорее всего магия природы, завязанная на подчинение и преобразование растений.

Покончив с «боевым крылом» и «экзотикой», перед строем начали выходить мастера-ремесленники. Эти отбирали себе учеников на различные ремесла. К примеру, лохматый паренек с фамилией Пауков был отобран в портняжную мастерскую. И я обратил внимание, что никто из первокурсников не был удивлен распределением. Как будто они прекрасно знали, куда попадут, как будто этот выбор давным-давно согласован. Белкина мою догадку подтвердила:

— Чему ты удивляешься, Кротовский? Тут подавляющее большинство представляют вековые династии… о, и я удивлена, что Пауков попал в наш магуч.

— А чем у нас славен Пауков?

— Пауковы — лучшие ательеры Петербурга. Очень знаменитый род. Пользуется покровительством императорского клана… о-о, — Белкина вдруг разволновалась от пришедшей к ней мысли, — Кг'отовский, навег'няка с молодым Пауковым связана какая-то интг'ига…

— Не понимаю, а что без интриги Паукова бы в магуч не приняли?

— Без интриги Пауков попал бы в имперскую академию, а не в заштатный магуч.

— А, вон как… теперь понял…

По итогу разбора родовитого молодняка во дворе осталось всего несколько человек из нескольких сотен. Ушел Полоз. Мастера увели учеников в свои классы. Мы с Белкиной попали в число оставшихся… по всей видимости никому не нужных… а ну как нам сейчас скажут, чтоб выметались из магуча?

— Белкина, что-то мне неуютно становится… по-моему, мы никому не нужны.

— Не переживай, Кротовский. Баба Нюка нас на произвол судьбы не бросит.

— Тогда я спокоен… э-э… а кто такая баба Нюка?

— Вероника Кондратьевна. Она привратничает на входе…

— Ах, вот как. Разумеется, я помню Веронику Кондратьевну.

И действительно, вскоре Вероника Кондратьевна к нам подошла. Наша группа неприкаянных сгрудилась вокруг бойкой старушенции. И вот честное слово, с ее появлением сразу потеплело на душе, поселилась уверенность, что все как-то наладится.

— Вы, ребятушки, не горюйте, что ни в какой класс не попали, — начала успокаивать нас баба Нюка, — У вас всех дар редкий. Отдельного класса под вас просто нет. Но это не беда. Боковая ветка растет по собственному умыслу. Каждого куда-нибудь да пристроим.

И начала пристраивать. Кого-то она отправила писать заметку для местного издания «Вестник магуча», другому назначила делать песенную карьеру, еще одному выпало заниматься исследовательской деятельностью. Библиотекарское дело, астрономическое направление, химические изыскания в областях неживой материи и даже перегонный куб кому-то достался.

— Кто знает, — напутствует его баба Нюка, — Вдруг изобретешь рецепт самого лучшего самогона или придумаешь новые духи, озолотишься!

Теперь начинаю понимать ее слова о том, что при наличии ума и прямых рук любому дару можно найти применение. Да, проторенных дорожек для нас нет, и возможно, придется искать свой путь и пробовать себя в разных делах. Зато есть полная свобода поиска и шанс стать в чем-то первым. Найти и разработать собственную жилу. Может быть даже основать собственную династию.

Распределив всех оставшихся студентов кроме нас с Белкиной, Вероника Кондратьевна по-свойски улыбнулась и качнула головой, давая понять, чтоб шли за ней следом. Белкина, ни секунды не раздумывая, пошла.

— А меня куда? — не выдерживаю и задаю насущный вопрос.

Вероника Кондратьевна остановилась, обернулась, усмехнулась.

— Если хочешь, можешь остаться столбом во дворе. Только сразу предупреждаю, столбам денег не платят… пошли уже, граф, сам все увидишь…

Глава 5

«Баба Нюка» привела нас с Белкиной в небольшой кабинет, где за обычными рабочими столами сидело четверо студентов. Каждый корпел над свитком из желтоватой плотной бумаги.

— Вот, молодые люди, наша скромная мастерская, где мы изготавливаем магические свитки, — сказала она не без гордости, — Заклинания выносливости и исцеления. Заклинания ударов стихий и защиты от стихий. Заклинания легкого шага и подводного дыхания. Заклинания отвода глаз и видения скрытого…

Белкина «пожирает» горящими глазами кабинет и все, что в нем находится. Она выглядит как ребенок, которого привели в давно обещанный магазин с детскими игрушками. А я… я ни черта не понимаю. Какой с меня здесь может быть прок?

Вероника Кондратьевна явно видит мои затруднения.

— Что, граф, ломаешь голову? Какого рода свитки ты можешь изготавливать с твоим даром?

— Признаться, так и есть. Пока приходит в голову только заклинание, позволяющее как-то осваиваться на местности.

— Бери выше. Будешь делать свитки портального перемещения.

После этих слов все работающие за столами одновременно подняли головы и уставились на меня.

— Знакомьтесь, господа хорошие, — обратилась к работникам Вероника Кондратьевна, — Граф Кротовский, картограф…

Кто-то из студентов не удержался и слегка присвистнул.

— …а племяшку мою внучатую, цветочек мой, Маргаритку, — бабуська перевела взгляд на Белкину и заулыбалась умилительно, — Вы и так… если не вживую, то заочно все знаете. Прошу любить и жаловать.

В кабинете как раз имелись два свободных стола, поставленных рядом. Их нам с Белкиной и выделили. Я занял свой стол, и началось мое обучение. Поначалу задача показалась очень простой. На уже заполненный портальный свиток мне нужно только нанести координаты места, в которое он должен перенести.

Казалось бы. Вписать две последовательности цифр. С этим и школяр справится… не тут-то было. Координаты географические — это одно, в этом действительно нет ничего сложного. Но эти координаты должны быть вписаны не только в физическое, но и в магическое пространство. И тут запись простой цифровой последовательности переходит в магическое действо.

Тут-то я понял, что картограф — это на самом деле магическая способность. Чтобы точно вписать координаты для портального прыжка мне нужно перейти в магическое измерение. Лист бумаги — плоскость. Мне нужно, говоря условно, «поймать и зафиксировать» на плоскости ту точку, в которой пересекутся несколько разных пространств. Наугад этого сделать невозможно. Тут требуется магическое видение.

Крот не дал мне силы… не дал мне никакого прикладного умения… все что он мне дал — как раз то самое магическое видение. Другой на моем месте, может, и посчитал бы себя обделенным. Но не я. В моем прежнем мире, чтоб достичь тонкого видения, всякие йоги и монахи подвергали себя аскезам, изнуряли упражнениями. А я получил в виде дара, я палец о палец не ударил… не, я обделенным себя не считаю.

Правда, видение видением, а кое-какой навык все равно требуется. Первые три свитка, что мне выдали забесплатно от магучевых щедрот, я запорол. Баба Нюка положила передо мной четвертый свиток со словами:

— Все, граф, теперь свитки портить только за свой счет будешь. У нас тут материалы не бесплатные. За них деньги плачены.

— И сколько стоит этот недоделанный свиток? — спрашиваю.

— Такая заготовка — шесть рублей.

— А после того, как я…

— Готовый свиток портального перемещения стоит десятку. Но тут, граф, извиняй. Три с полтиной отойдет магучу. Твоих только пятьдесят копеек. Так что сосредоточься. Гнать брак — дело убыточное.

— Э-кхм. Понял.

Торговаться и выставлять свои условия в моем положении было бы глупостью. Не в том я положении, чтобы торговаться. Беру четвертый листок, исписанный ровным четким почерком. В нем осталось дописать только координаты. Обмакиваю в чернила перо. Перо, кстати, тоже магическое… не из магазина канцтоваров. Сосредотачиваюсь…

Вхожу видением в то самое магическое пространство, из которого появлялся крот и вещал оракул. Теперь самое важное это «видение удержать». В трех предыдущих попытках, как только я начинал писать на листе, его утрачивал. Это как в гляделки играть, только не с человеком, а целым миром. На мгновение отвлекся и все, считай моргнул.

Но все ж таки на четвертый раз мне удалось не утратить сосредоточения. Вывел обе числовые последовательности, не потеряв контакта с магическим измерением. И тут же пришло знание, что у меня все получилось. Свиток даже будто внешне изменился. Будто бумага состарилась, стала темнее… ну, может мне просто показалось.

— Отлично, граф, — похвалила меня Вероника Кондратьевна, — Теперь осталось только скрепить свиток магической печатью. Это Маргуша сделает.

Догадываюсь, что Маргуша у нас — это Белкина. Отдаю ей листок с некоторой опаской. А вдруг завалит? Нет, не завалила. Выверенным движением шмякнула на лист ложку горячего сургуча и сделала оттиск недрогнувшей рукой. Ну а чему я удивляюсь? Судя по обмолвкам Бабы Нюки, Белкина в этом деле не новичок.

До конца учебного, а правильнее, пожалуй, рабочего дня, я удачно прописал восемь свитков и еще один запорол. По итогу даже в плюс не вышел. Но баба Нюка меня успокоила, что для первого дня результат очень хороший. Так что, начало положено.

Белкиной баба Нюка доверила пропечатывать не только мои свитки. Все готовые изделия от нашей мини-артели теперь скрепляются ею. Печать — это то, что должен надломить пользователь для активации свитка. Она не менее важна, чем все остальные производственные операции. Так что Белкина преисполнилась собственной важностью. Мелкая, очкастая и важная-я-а… куда бежать.

В конце дня я взялся провожать ее из магуча. После инцидента с блондинчиком иначе и быть не могло.

— Белкина, ты теперь по крепости одна не ходи. Тебя в любой момент подкараулить могут.

— Кротовский.

— Чего?

— Ты теперь всегда будешь меня из магуча провожать?

— Буду по возможности.

— Пг'авда?!

Ну вот что у девчонок на уме? Она решила, что это начало романтических отношений? Не, я так-то охоч до женского пола. И Белкина мне очень даже нравится. Но ей восемнадцать лет. Она ж дите по моим меркам. Чесслово, я бы предпочел закрутить с более опытной женщиной.

— Разумеется, по возможности буду, — отвечаю осторожно, — Но я ж тоже не всегда под рукой. Ты бы поговорила об этом с Вероникой Кондратьевной.

Белкина промолчала. Ничего, никуда не денется. Рано или поздно все равно расскажет, как она умудрилась повздорить с белобрысым жлобом. Есть у меня подозрения, что этот мстительный говнюк Репейников толкнул ее сегодня вовсе не случайно. И я не хочу, чтоб он ее преследовал и отравлял жизнь и дальше. А пока порасспрашиваю про магию.

— Ты меня извини, Белкина… боюсь снова задать вопрос, который окажется бестактным…

— Ладно уж, Кротовский, я смирилась с твоим деревенским воспитанием, спрашивай…

Ох. Она мне одолжение делает. Она смирилась, видите ли… а ничего, что мне восемьдесят лет? Ничего, что я пришел из мира, где есть интернет, телевидение, сотовая связь? Ничего, что я прочитал за свою жизнь книг больше, чем она способна представить? И по ее мнению, у меня деревенское воспитание?

И одергиваю сам себя. И вправду «ничего». Весь мой богатый опыт не стоит ничего. Не выпендриваемся, Сергей Николаич. Не выпендриваемся и радуемся, что попался человек, готовый отвечать на твои неуместные вопросы…

— Спасибо за понимание. Меня занимает тема магических способностей, умений, специализаций… вот тебе Вероника Кондратьевна сходу доверила ставить печати на свитках. Это не спроста?

— Ну конечно же не спроста, Кротовский. Мой дар как раз в этом и заключается. Я накладываю печати. Дар называется — печатник. В древние времена звучало немного иначе — хранитель печати, но… по сути примерно тоже самое…

А вот тут Белкина явно чего-то не договаривает. Чего это она губки поджала? Да даже обычный здравый смысл подсказывает, что «печатник» и «хранитель печати» — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Но я не стану сейчас заострять. Это будет не к месту… к тому же мы уже подошли к древним воротам.

Белкину, как положено, пропускаю вперед. Она, похоже, перестала питать надежды на встречу со своей белкой-первопредкой и прошла без попыток настроиться на контакт. А вот я снова настраиваюсь. Для меня крайне важно продолжать усиливать магическое видение. Делаю шаг через воротную черту и снова успеваю ухватить миг перехода.

На этот раз не проявляется крот, не приходят из ниоткуда знания. Но это не страшно. Зато теперь я еще четче осознаю эту «щель между мирами», это особое пространство, отделенное и от обычного лицевого мира, и от мира Изнанки. Где время либо течет иначе, либо вообще останавливается.

По субъективным ощущениям я пробыл в той пустоте с полминуты. Но вот я выхожу в лицевой мир и вижу, что Белкина сама успела отойти от ворот всего на пару шагов. Для нее этой полминуты просто не было.

Проходим мимо стойки регистрации в Петербургском особнячке. Сейчас она пустует. Баба Нюка, как выяснилось, дама занятая. Помимо вахтерства на ресепшене, у нее и другие дела имеются.

— Я так понял, что с Вероникой Кондратьевной вы родственницы, — догоняю Белкину в холле.

— Кроме бабы Нюки у меня никого нет, — с печалью в голосе отвечает Белкина, — Она самый близкий мой человек.

Вот как. Куда ни плюнь, кругом одни сироты. Я сирота, Анюта сирота, Белкина и та сирота.

— Куда тебя провожать дальше? — спрашиваю Белкину, после того, как мы вышли из здания на крылечко особняка.

После первого дня учебы родовитая молодежь рассаживается по машинам, чтобы разъехаться по домам и квартирам. Но я практически уверен, что у Белкиной нет машины… а вдруг есть? А ну как сейчас усядется в самый монструозный автомобиль, да как даст по газам… даже начинаю искать глазами самую большую машину и… натыкаюсь взглядом на Анюту.

Анюта переводит взгляд с меня на Белкину и с Белкиной снова на меня.

— Сергей Николаевич, — сухо говорит Анюта, — У нас срочные дела. Не требующие отлагательств. Надеюсь, вы не забыли, что сегодня переезжаете.

— Благода'гю, Кг'отовский. Не нужно меня пг'овожать. Я сама добег'усь… пг'ощайте, Кг'отовский.

— До завтра… Белкина…

Черт знает, что тут происходит. Белкина припускает быстрым шагом куда-то в сторону. У Анюты такой вид, будто я оскорбил ее в лучших чувствах. Это из разряда: не было ни гроша, да вдруг алтын? С утра еще вроде Анюта относила меня к категории младшенького непутевенького. А тут конкуренция на горизонте нарисовалась? Ох, девки. Чего с них взять.

Догонять Белкину я не стал, в конце концов я ей не нянька. Разборки в восемнадцатилетнем возрасте как правило сводятся к полудетским обидам и на поверку не стоят выеденного яйца. А в случае с мудаком Репейниковым скорее всего стоят еще меньше. Виноватиться перед Анютой тоже не стал, дело это неполезное. Сразу беру деловой тон:

— Ань, что за срочность?

— С грузчиками нужно рассчитаться. У нас с дедой денег нет.

— Ах, вот оно что… тогда в банк?

— В банк. Пойдем скорее, чтоб за ожидание доплачивать не пришлось… Сережка.

— У.

— Это что еще за девица? — как ни старалась Анюта скрыть воинственное звучание, в полной мере ей этого не удалось.

— Белкина, — отвечаю ровно и даже беззаботно, как о чем-то совершенно обыденном, — Мы с ней вместе учимся.

Больше Анюта ни о чем не спрашивала… и какие мысли варятся в ее очаровательной головке, поведать мне не пожелала…

Хоромников не подвел. Вся сумма за дом уже на моем счету. В банке сразу снимаю пятьсот рублей. Четыреста отдаю Анюте на ведение хозяйства. Ну и себе соточку на расходы. Теперь хотя бы смогу ходить в магучевскую столовую.

К доходному дому успеваем как раз вовремя. Грузчики только закончили таскать пожитки. Анюта с ними рассчиталась, и они укатили на грузовике, обдав нас вонючим дизельным выхлопом. Вместе подходим к стойке, наподобие гостиничной. Анюта проплачивает сто сорок рублей за проживание на месяц вперед. Учитывая перспективы заработка на портальных свитках, деньги немалые.

— Одну минуточку, граф Кротовский, — тормозит меня портье, когда мы уже развернулись в сторону лифта, — Вам письмо.

О как. Первый день в Петербурге, а мне уже письма приходят. Принимаю конвертик. Анюта оставляет служащему монетку «на чай». Все-таки Анюта у меня молодец. Я бы про чаевые не то, что не вспомнил. У меня бы просто рука не поднялась, ни за что деньги отдавать. Мировоззрение российского пенсионера раздачу чаевых не приемлет.

— Конверт подписан баронессой Ядвигой Павловной Гадюкиной. Анют, вроде имя знакомое. Кто это?

— Ядвига Пална, Сережка. Надо же хоть немножко интересоваться семейными делами. Она управляющая нашей фабрики.

Да, припоминаю. Упоминалось это имя при подписании договора. Протягиваю конвертик Анюте.

— Прочти, будь добра.

Я мог бы и сам, по-русски читать не разучился. Но это знак доверия, что от Анюты у меня секретов нет. И это важнее, чем показывать по мелочам свою самостоятельность.

— …сим сообщаю вам, граф, — зачитывает Анюта, — Что поступок ваш безответственный и недальновидный. Желаю вас видеть сегодня же. Буду ждать на фабрике для серьезного разговора…

— Мне показалось, или от этого письма веет угрозой?

— Нет, Сережка, тебе не показалось, — Анюта выглядит испуганной, — Ой, что теперь будет, а?

— Спокойно, поедем и будем разбираться. И деду зови. С собой возьмем, — погоди, ловлю ее за руку, готовую бежать к лифту, — Еще возьми все документы по фабрике. Все какие есть.

Уже через пятнадцать минут мы едем на извозчике на фабрику. Умница Анюта кроме дедки и папки… с документами… прихватила еще кулечек с пирожками и бутылку морса. У меня с голодухи живот начало подводить. Последний раз утром тарелку каши съел. По пути уплетаю пирожки, запиваю их морсом и просматриваю документы.

Документации по фабрике крайне мало: свидетельство о передаче прав наследования, выписка из реестра императорского архива, устав, приказ о назначении управляющего. Не густо. Совсем не густо. Но лучше, чем ничего.

Я думал, фабрикам положено располагаться на городских окраинах, но моя фабрика меня приятно удивила. Чуть не центр города на берегу Невы. Место, я бы сказал, козырное. И размер в два гектара по меркам начала двадцатого века — это очень даже неплохой размер. Здание основательное, из красного кирпича. Крыша покрыта медными листами. Что сказать, добротно построено.

Что производит фабрика, спрашивать у Анюты с дедой не стал. И так палюсь на каждом шагу. Уж в этом и на месте разберусь. Извозчик высаживает нас перед главными воротами. Сонный сторож запускает внутрь. Меня главным образом интересует производство. Поэтому сразу направляюсь в цех.

Тэ-кс. Что тут у нас? Крупных станков нет. Вижу только настольные маленькие станочки. Фактически цех заставлен рабочими столами и верстаками. Зато столов и верстаков этих много. Пожалуй, под тысячу. Работников, правда, я вижу не так много, как столов. Совсем немного. Всего несколько десятков. Видимо, рабочий день для большинства из них закончился. Время все-таки вечернее.

Подхожу к одному возрастному седовласому работнику, разглядывающему через монокуляр какой-то мелкий кристалл.

— Освещения не маловато будет? — указываю на лампу, похожую на керосинку.

— К вечеру глаза устают, — отвечает работник, не прекращая своего занятия.

— А окна давно мыли?

— Окна? — работник, наконец, отнимает от глаза монокуляр, и поднимает на меня взгляд.

— Граф, Кротовский, — сообщаю работнику веско, — С сегодняшнего дня вступаю в полные права владения фабрикой.

— Ваше сияние… — работник подскочил с места, чуть не опрокинув стул, на котором сидел, — Простите ради предка. Не признал сразу…

— Тебе совершенно не в чем извиняться, — начинаю отыгрывать строгого, но заботливого барина, — Окна в цеху загажены так, что скоро совсем белого света пропускать не будут. Где мастер цеха?

Естественное освещение — это то, к чему может с легкостью придраться инспектор по технике безопасности. А мне приходилось инспектировать немало производств. Окна в цехах расположены всегда высоко. Уборщица с тряпкой до них не достанет. И потому, особенно в горячих цехах, окна покрываются слоем копоти и пыли.

— Простите, ваше сияние, — на лице работника отражается неподдельное страдание, — Я и есть цеховой старшина. Гребенкин, моя фамилия.

— Что же вы, Гребенкин? Себе глаза портите и всему трудовому коллекти… составу?

— Не извольте гневаться, ваше сияние… сколько раз прошение подавал… — сокрушается старшина, — …недостаточно оборотных средств.

Неожиданно из цеховых глубин доносится строгий властный женский голос:

— Кротовский, может уже хватит валять дурака?

По проходу между рабочими верстаками ко мне приближается женщина. Очень сексуальная женщина. В моем мире ее бы назвали секс-бомбой. Перед ней даже Анюта отходит на второй план. Потому что у Анюты красота естественная и наполненная простым очарованием молодости. А у этой… у этой отточенная, выверенная красота зрелой женщины.

Ее платье подчеркивает шикарные формы. До мельчайших тонкостей продуманный макияж усиливает шарм опытной хищницы, охотницы за мужскими скальпами. А походка… это походка женщины, которая привыкла властвовать… в основном властвовать над мужчинами. Потому что таким женщинам мужчины подчиняются охотно.

Женщина останавливается, не дойдя до меня метров пяти, и одаривает таким взглядом, будто я какой-то ошметок никчемности у ее ног.

— За мной, — бросает мне эта женщина, разворачивается и начинает уходить туда, откуда вышла. Я так понимаю, в ее логово, в контору управляющего.

Она не допускает даже тени сомнения, что я не побегу за нею следом. Идет, не оборачиваясь. Что тут сказать. Очень трудно удержаться, когда такая женщина приказывает. За такой безупречной кормой многие побегут хоть на край света. Это ж просто два трехочковых мяча, брошенных в баскетбольную корзину мужского сердца.

Вот значит, ты какая, баронесса Ядвига Пална Гадюкина.

Глава 6

Оглядываюсь на замерших домочадцев и даю отмашку, чтобы шли за мной. Что производит моя фабрика, я так и не выяснил. Но сейчас разговор с управляющей важнее. Иду через весь цех за нею следом. Проходя мимо работников замечаю, что все они сидят, вжав головы в плечи и не поднимая взглядов. По-моему, они просто боятся.

Захожу в кабинет управляющей. За моей спиной маячат Анюта с дедой. Они тоже робеют перед этой женщиной, но бросать меня одного на растерзание «гадюке» даже не помышляют. Анюта с дедой у меня молодцы, за меня готовы в огонь, воду и гадючье логово.

Баронесса проходит через кабинет и усаживается за стол в массивное кожаное кресло. На пристенном диванчике по левую руку сидит Посконников. Вот даже не сомневался, что эта паскуда крутится где-то рядом. По гаденькой ухмылке на подвижном лице догадываюсь, что Посконников пребывает в радостном предвкушении.

— Вы двое, — ледяным голосом приказывает Гадюкина Анюте и Матвею Филиппычу, — Подождите за дверью. Разговор будет с юным графом, а не с вами.

От этих слов деда набычился, Анюта сощурилась. Оба дают понять всем своим видом, что за меня готовы стоять горой до последнего. Но вот это уже ни к чему. Вступать в противостояние с баронессой им точно не стоит. Они с баронессой в разных весовых категориях. Баронесса их переиграет как детей. Помочь они мне не помогут, а напортачат запросто.

— Матвей Филиппыч, Анюта, — оборачиваюсь к своим, — Обождите в приемной. Я вас позову… когда понадобитесь.

И аккуратно подмигиваю деде, мол спокуха, деда, мол все идет по плану. Старый слуга хмурится, но перечить мне не решается. Выходит из кабинета. Анюта за ним следом. Я прикрываю за ними дверь. И снова поворачиваюсь к баронессе.

Баронесса даже не скрывает брезгливого превосходства во взгляде. Спровадив деда с внучкой, я, по ее мнению, остался совсем беззащитен. Деда с внучкой еще могли бы хоть что-то ей возразить. Инфантильный Сереженька Кротовский не может ничего. Сереженька — полный ноль. Сереженька просто червяк под подошвой ее дорогой туфли.

Она не стала даже предлагать мне сесть. И я так понимаю, этодвойное оскорбление. Ибо я выше ее и по статусу, и по титулу. По всей видимости баронесса собирается размазать меня в грязь. Посконников даже задышал как-то часто плотоядно. Как будто его это возбуждает, хотя… почему как будто? Попадались мне и такие, кто на самом деле испытывает извращенное наслаждение от унижения других людей.

— Как это понимать, Кротовский? — обрушивается на меня Гадюкина, как завуч на нашкодившего школьника, — Тебе что, совершеннолетие в голову ударило? Возомнил себя взрослым? Самостоятельным?

Я молчу. Пока мне возразить нечего. Мое молчание Ядвига воспринимает, как знак слабости. Продолжает давить.

— Ты думаешь, продал дом, и теперь владеешь крупной суммой? Думаешь, можно жить припеваючи? Я тебя расстрою, Кротовский. Твоя фабрика в долгах как в шелках… ну, что молчишь?

Та-ак. А вот теперь пошла конкретика. Ну что ж. Дадим баронессе высказаться до конца.

— Правильно, что молчишь. Сказать тебе нечего. Если не закроешь долги, отправишься на каторгу. Надолго, Кротовский. Скорее всего до конца твоей никчемной жизни. Уяснил теперь положение дел?

Долги… нары… конец никчемной жизни… серьезные заявления. Впервые меня так плющили в восемьдесят седьмом… еще при советской власти… и позже тоже бывало. В девяносто третьем в Магнитогорске… и потом еще…

— Ну что молчим? Вякни хоть что-то вразумительное. Дай понять, что отражаешь сказанное…

— Да он совсем потек, обделался уже, — Посконников хихикает гадливо по шакальи. Его прямо штырит от происходящего. Даже ножками засучил от возбуждения.

— А откуда такие долги? — задаю вопрос.

— Ого! Граф Кротовский удосужился, наконец, поинтересоваться делами на фабрике, — Гадюкина продолжает надо мной глумиться, — Долги, Кротовский, от твоего рода недалекого. Предупреждали папеньку твоего, чтоб не лез, куда не следует. А он лез… все лез и лез. Вот и впал в немилость.

— Папенька его редкий был упрямец. До смешного даже, — Посконников подтявкивает Ядвиге, — Всех привилегий лишился. А все уняться не мог.

Посконников давится каким-то кашляющим смехом. Но мне плевать. Пусть хоть приступ его хватит. Я хочу уяснить для себя обстановку.

— И как потеря привилегий связана с долгами? — задаю новый вопрос.

— Аренда земли, Кротовский… вместе с привилегиями папашка твой утратил освобождение от земельного налога, — Посконников совсем перестал себя сдерживать. Он рад похвастать стараниями своими. Он не пытается скрывать отношения ко мне, к семье, к роду, вываливает, как на духу, — Раз за разом я подавал прошения в апелляционной суд. Я тянул дело так долго, как только возможно. А теперь все. Наконец-то. Последний аккорд. Теперь уже и императорский исковой суд отказал. Отсрочек по суду больше не будет. Ты разорен, Кротовский. Понимаешь?

Посконников хохочет заливисто, как дитя шаловливое. Радуется, что смог довести дело до полной неспособности оплатить счета. Фактически довел меня до банкротства. Ну, с этим я тоже сталкивался. В девяностые банкротили такие крепкие предприятия, что я поверить не мог. А теперь не просто верю, теперь знаю. Схема проста, как коромысло.

— Значит так, — Ядвига повышает голос и бросает на Посконникова неприязненный взгляд. Под этим взглядом поверенный тут же прекращает смеяться, — Сейчас немедленно побежишь в банк и переведешь все деньги на фабричный счет… тебе все ясно? Ты что… куда ты уставился? Совсем умом тронулся?

Ой, да. Засмотрелся что-то на упругие сиськи баронессы Гадюкиной. Замечтался немного…

— А почему всю сумму? — продолжаю спрашивать, как ни в чем не бывало, ибо задавать вопросы — это часть моей работы, — Вроде изначально в договоре было прописано восемьдесят процентов?

— Будет тебе уроком. Чтобы впредь думал, прежде чем сделать глупость, — баронесса откидывается на спинку кресла и кладет ноги на стол одна на другую. Боковой разрез на юбке слегка оголяет мускулистое бедро. Посконников сглатывает слюну, — Не переживай, Кротовский. Совсем без средств к существованию не останешься… если будешь себя хорошо вести…

Ядвига усмехается, в ее взгляде вдруг отчетливо проявляется похоть. Она как бы невзначай кладет руку себе на бедро. Проводит ладонью по ноге, будто бы неосознанным поглаживающим движением. Посконников начинает громко дышать.

— Ну, если тебе все ясно, не смею дальше задерживать, — Ядвига многообещающе едва заметно улыбается уголком рта, медленно проводит кончиком языка по верхней губе, — Принесешь мне выписку из банка… лучше прямо на дом… время позднее… и тогда поговорим… о сумме твоего помесячного содержания.

О как задвинула, гадюка. Как все повернула. Собирается взять меня на содержание… если буду себя «хорошо вести»…

— Да, действительно, время позднее, — теперь начинаю говорить я, — Но я в свою очередь, пожалуй, все же посмею вас немного задержать.

Повышаю голос:

— Матвей Филиппыч!

Дверь распахивается и с треском бабахает об косяк. Деда явно только этого и ждал. Залетает в кабинет на мой зов. Обличающе показываю пальцем на Посконникова.

— Господин поверенный только что признался в умышленном доведении фабрики до разорения, — говорю размеренно, веско, четко проговаривая каждое слово, — Он так же оскорбительно отзывался обо мне, моем отце и о моем роде. Напомните, Матвей Филиппыч, что ему за это полагается?

— Дыба!

Старый слуга подскакивает к Посконникову и отвешивает такого мощного леща, что тот слетает с дивана.

— Давно напрашивался, сученыш…

Поверенный пытается уползти в угол, но деда ловит его за ворот. Следующая оплеуха выбивает из носа кровавые брызги.

— … как ты к Анюте домогался… какие непотребства предлагал…

Кровавые капли из носа Посконникова заляпали пол, диван, стол и даже попали на туфли баронессы. Она старается не показывать вида, но струхнула, гадина. Так что, первый эффект достигнут.

— Матвей Филиппыч, — окрикиваю деду на всякий случай, — Прямо сейчас убивать его не надо… поверенный мне еще понадобится для дачи показаний.

— Кротовский, ты с ума сошел, — Гадюкина делает попытку вернуть ситуацию под контроль. До нее еще не дошло, что контроль ее был иллюзорен.

— Молчать! — прикрикиваю на баронессу и звонко шлепаю ладонью по столу.

Гадюкина отшатывается, сбрасывая ноги со стола, непроизвольно пытается вжаться в кресло.

— На кого работаешь, гадина? — выкрикиваю ей в лицо.

Я умышленно задал вопрос с двойным подтекстом. И попал в десятку. Вон как зрачки заметались… ненадолго заметались. Через пару мгновений она уже вернула самообладание. Но я сразу подозревал, что у нее есть какой-то могущественный покровитель. Иначе не вела бы себя так нагло.

— Я… я…

— Говори, на кого работаешь, или…

— Ни на кого я не работаю… — начинает отвираться баронесса.

— Ты совсем охренела? — рявкаю так, что она снова вздрагивает.

— Но это правда.

— Ладно… чудно… — резко снижаю напор и обращаюсь ко всем сразу, — Господа, баронесса только что при свидетелях заявила, что ни на кого не работает… Анюта, будь добра, зачитай нам приказ о назначении управляющего. Напомним баронессе, что работодатель у нее все-таки есть.

Анюта открывает папку и начинает читать. Гадюкина выглядит оплеванной. Понимает, что конкретно дала маху, а я ее немного переиграл. Когда Анюта закончила читать, снова обращаюсь к ней уже спокойней

— Так на кого ты работаешь?

— На вас.

— Громче, пожалуйста, я не слышу.

— На вас, Кротовский, довольны?

— Уже лучше. Хотя бы это вспомнили… а теперь, Аня, будь добра еще раз, зачитай из Устава параграфы об обязанностях управляющего.

Умница Анюта быстро находит в Уставе нужные строчки и зачитывает. Однако эффект первого ошеломления Гадюкина уже полностью поборола, взяла себя в руки.

— Ну хватит… хватит этого балагана… — баронесса кривит брезгливо губки, — Вы не сможете меня ни в чем уличить. За дуру меня не держите… а я не собираюсь больше в этом участвовать…

Гадюкина порывается подняться из кресла. Сесть она мне сразу не предложила, так что по своей вине оказалась в проигрышной позиции, когда сама она сидит, а я нависаю над ней, опираясь кулаками на стол.

— А ну села! Села, я сказал!

Сколько раз я слышал эти слова: «вы ничего не докажете» — и всегда находились доказательства. Даже матерые зубры, зная, что за расхищение социалистической собственности им грозит высшая мера наказания, и то на чем-то да прокалывались, а уж здесь…

— Анюта, пригласи сюда старшину Гребенкина и кто там еще есть из управления… бухгалтер наверняка на месте. Тащи сюда бухгалтера. Посмотрим, какая баронесса «не дура». Много времени это не займет.

Анюта убегает выполнять поручение. В кабинете повисает тишина, нарушаемая только скулежом забитого в угол Посконникова. И похоже, Ядвига Пална начинает что-то понимать. На дне ее глаз поселяется даже не страх, а ужас. Инфантильный туповатый Сереженька превратился в чудовище, прозорливое, умное, с железной хваткой.

И вдруг еще замечаю, что зрачки ее не только от страха расширены. Вижу по губам, по дыханию, по едва уловимому трепету ноздрей… она возбуждена, черт возьми. Натурально. Она сексуально возбуждена. Теперь понимаю, почему «садо» и «мазо» всегда пишется через дефис. Одно без другого в человеке не сидит.

Возвращается Анюта с робеющим Гребенкиным и перепуганным бухгалтером. Бухгалтер при этом тащит сразу несколько пухлых папок. У, какой молодец. Догадался, что от него потребуется документация.

— Как ваша фамилия, бухгалтер?

— Ершов, — шепчет бухгалтер посиневшими губами.

— Очень приятно, моя фамилия Кротовский. Что там у вас в папках?

— Приходы-расходы, ваше сияс-ство.

— Отлично. То, что нужно, — открываю первую попавшуюся папку, — Тэк, что у нас здесь?

— Приходные накладные, ваше сияс-ство.

Наконец я смогу узнать, что производит моя фабрика. Просматриваю накладные, но… пока ничего не понимаю.

— Что это за номенклатура?

— Это макры, ваше сияс-ство.

Ага, что-то знакомое. Буквально сегодня об этом слышал. Приходит образ блондинистого Репейникова… вспомнил… он говорил, что макры — это магические кристаллы, добываемые из тварей тьмы. К сожалению, углубляться в тему сейчас не ко времени. Сейчас меня другое занимает.

— Гребенкин, — подзываю старшину, — А ну-ка гляньте. Я вижу, что поставки идут от четверых поставщиков. Что скажете по каждому?

— Известно, что, ваше сияние, — Гребенкин пожимает плечами, — Вот эти трое годный материал присылают. А вот от этого сплошной полубрак. Едва-едва на четвертый сорт.

Я сегодня прям в ударе. С одного раза попадаю. Вот и сейчас сразу открыл нужную папочку. Просматриваю накладные наметанным глазом.

— Вы глядите, какая любопытная картинка выходит. Полубрак покупается по той же цене, что и качественные макры. И главное, много так его покупается…

— Фабрика испытывает нехватку в качественном сырье, — пытается возразить баронесса, — Приходится докупать то, что есть…

— Гадюкина, ты же понимаешь, что проверить, труда не составит. Но я даже без всякой проверки готов спорить, что от этой… как там ее… «воробьевские ватаги»… либо откат получаешь, либо это предприятие прокладка.

Я так-то отдаю себе отчет, что использую терминологию другого времени, но люди знающие по контексту и так поймут значения слов «откат» и «предприятие прокладка».

— Воробьевские ватаги прокладками не занимаются, — вдруг решается вставить свои пять копеек бухгалтер Ершов, показывая тем самым, что сути «прокладки» он не уяснил, — Это предприятие Кольки Воробья, воровского авторитета…

— Благодарю вас, Ершов. Значит, Гадюкина на откате сидит или… если так будет понятней, на взятке, — одариваю баронессу лучезарной улыбкой, — Заметь, Гадюкина, я пока только взял в руки первый попавшийся документ. Ты понимаешь, сколько я на тебя нарою, когда возьмусь за тебя серьезно?

Гадюкина все же выскользнула по-змеиному из своего кресла и обошла меня с другой стороны стола.

— Нет, Кротовский, вы все равно ничего не докажете, — она бочком пятится к выходу, — Деньги Посконников получал…

— Ах ты… ты, — взвыл Посконников из своего угла, — На меня все свалить хочешь… не выйдет.

У-у, как все замечательно складывается. Инспекция перешла в завершающую фазу. Когда уличенные фигуранты дела пытаются минимизировать степень собственной вины и начинают активно закладывать подельников. Мысленно потираю ладошки. Да, мастерство не только не пропьешь, но и в прежнем теле не оставишь.

— Не смейте меня останавливать, — взвизгнула баронесса, когда Матвей Филиппыч попытался преградить ей путь к бегству, — Мой рабочий день окончен. Задерживать меня вы имеете право только по предписанию суда.

— Оставьте ее, — отмахиваю деде, чтоб не задерживал баронессу, — Пусть катится. Никуда она от нас не денется. Сегодня ограничимся показаниями поверенного. Он у нас готов петь, как соловей. Благо вот, и свидетели имеются…

Уже выйдя из кабинета баронесса Гадюкина все же не удержалась:

— Ты еще пожалеешь, Кротовский, — прокричала из-за двери, — Ты не знаешь, с кем связался.

Тут она права. Пока не знаю. Покровителя своего она не выдала, и, я так думаю, не выдаст. Но мой небедный опыт подсказывает, что и это выяснится… рано или поздно, но выяснится. А пока есть дела более неотложные.

— Матвей Филиппыч, усадите Посконникова за стол… благодорю вас… ну что, Посконников, начинайте… теперь только от вас зависит, кого я посчитаю главным виновником разорения моей фабрики… вас или баронессу.

Сняв показания с поверенного, я его отпустил. Тут Ядвига права, без постановления суда удерживать кого бы то ни было права не имею… да и с постановлением не имею, это функция госаппарата. Впрочем, на каторгу он себе и сам наговорил.

Когда умелся Посконников, и мы остались одни, первой не удержалась Анюта:

— Сережка, что мы теперь делать будем?

Глава 7

— А что нам остается… думать, разгребать дерьмо, которое оставили после себя эти двое и… работать, наконец.

— А долги?

— Долги придется закрывать. С этим ничего не поделать… — развожу руками, — …Ершов, озвучьте нам точную сумму долга по аренде.

— Сто сорок восемь тысяч пятьсот шестьдесят четыре рубля…

— Это ж во сколько нам обходится аренда в центре Петербурга?

— Двадцать две тысячи в год, — докладывает бухгалтер.

М-да. А еще недавно я радовался, что фабрика стоит в таком «козырном» месте. Вот и обратная сторона медальки. Аренда просто конская.

— А общие долги по фабрике?

— С учетом предстоящих ближайших выплат сто семьдесят шесть триста.

Тэкс, даже если округлить до ста восьмидесяти, не настолько все и плохо. Особняк продан за двести тридцать. После покрытия долгов у меня еще останется пятьдесят тысяч рублей. Вполне себе приличная сумма.

— Гребенкин, — обращаюсь к старшине, — Сколько рабочих трудится на фабрике?

— Сорок восемь человек, ваше сияние.

— Э-э, погодите-ка. Фабрика рассчитана на тысячу рабочих мест. Почему так мало?

— Нет заказов… — не очень уверенно отвечает старшина, — …сбытом накопителей баронесса занимается.

— Не занимается, а занималась, — поправляю Гребенкина, — Крепко себе уясните. Занималась…

Подталкиваю бухгалтера Ершова к столу, пододвигаю к нему чернильницу и бумагу.

— Садитесь Ершов, будете писать. Так… пишите. Решение собственника за номером… Анюта, какое там по счету пойдет?

— Номер два.

— …решение собственника за номером два. Баронессу Гадюкину освобождаю от исполнения обязанностей управляющего фабрикой и возлагаю эти обязанности на себя…

Ершов послушно заскрипел пером.

— Дальше приказы пойдут. Уже от имени управляющего.

Бухгалтер понятливо кивнул и подтянул чистый лист бумаги.

— Напомните мне, Ершов, Посконников у нас в штате числится?

— Нет, он по доверенности…

— Доверенность аннулировать, — перебиваю бухгалтера, ибо время позднее, расшаркиваться некогда, — Следующий приказ… Смородинцеву Анну принять на должность помощника управляющего с окладом согласно штатному расписанию… готово? Давайте сюда.

Подписываю приказ о приеме Анюты на работу и подзываю ее к себе.

— Анюта… вот здесь напиши: с приказом ознакомлена… дата… подпись.

А что мне остается? Других людей у меня нет. А Анюта далеко не глупа и при этом полностью подтвердила преданность. Да, опыта пока ноль. Но это дело наживное. Обтешется, а я ей в этом помогу.

— Вот тебе, Анюта, первое задание. Завтра обойдешь поставщиков сырья… с ознакомительным визитом. Сообщишь, что на фабрике сменился управляющий, и заодно попросишь… э-э, как там они правильно называются… прайс-листы?

— Прейскуранты, — подсказывает Ершов.

— Во-во. И прейскуранты попросишь. Мол делаем сверки по поставщикам. Уточняем цены на сырье.

— Поняла.

— Завтра зайди в канцтовары и купи себе блокнот и… чем писать… на память надейся, но записывать вернее.

— А что записывать?

— Все записывай. Кого как зовут. Какую должность занимает. О чем договорились… это все пригодиться может.

— Неловко как-то… писать при человеке о нем же…

— Чего ж тут неловкого? Наоборот, человеку будет приятно, что ты к его словам серьезно относишься, а не выкинешь их из головы через пять минут… и да, когда пойдешь к этому Воробьеву… вот там действительно, поосторожней. И вообще, одна не ходи. Возьми с собой Матвея Филиппыча.

— Не извольте беспокоиться, Сергей Николаич, — уверяет меня деда, — Анюту одну не отпущу.

— Вот и прекрасно… и еще, Матвей Филиппыч, не в службу, а в дружбу. Присмотритесь, как на фабрике охрана организована. Что-то мне сторож на воротах не показался образцом бдительности. А чего можно ждать от Гадюкиной…

— Все, что угодно. От этой гадины любой пакости, — деда утвердительно кивает, мол задачу понял, мол на него можно положиться.

— Тогда закончим на сегодня. Всех благодарю за содействие.

Из здания фабрики мы с дедой и внучкой вышли уже под светом звезд. Напоследок Ершов сунул мне в руки папку с общей отчетностью. Но это я уже завтра посмотрю. Деда свистнул извозчика, и тут же подъехал экипаж. Вот что значит, центр города. Активность населения с наступлением вечера почти не снизилась. Здесь бы не фабрику, здесь бы торговый центр устраивать надо.

— Куда изволите ехать, ваш-шсво? — извозчик подтянул вожжи.

— Езжайте-ка туда, где можно прилично, но не слишком дорого поужинать.

— Тогда к Перепелицину, что-ли… — предлагает извозчик.

— Ага, давайте к нему.

Переглядываюсь с Анютой и дедой и пожимаю плечами. Мы все трое в городе новички. Нам, что Перепелицин, что Лисицын. Никакой разницы. А животы у всех троих урчат в унисон.

Извозчик не подвел. У Перепелицина и впрямь оказался ресторан средней руки. Прилично, но без шика. Во всяком случае наш простоватый видок ажиотажа не вызвал. И кухня без экзотики по приемлемым ценам: расстегаи, кулебяки, щи-борщи, пельмешки из рубленого мяса со сметаной. То, что нужно.

Сделали заказ. Я решил, что у нас сегодня имеется повод, и добавил к заказу бутылочку недорогого сухого вина. Деда от сухого отказался и попросил лафитник беленькой. Я взял для него два. Старик заслужил сегодня.

— У нас есть сразу несколько поводов, — поднимаю фужер с вином, — Переезд в Петербург. Начало учебы. Анютино трудоустройство.

— Поводов хватает, — соглашается деда.

Чокаемся, выпиваем, налегаем на еду. Выпиваем еще раз. День выдался сумасшедший. Сегодня не только можно, даже нужно расслабиться. В моей пенсионной жизни за год столько событий не происходило… когда устал смотреть телик, включил древний комп. Устал втыкать в интернет, выключил древний комп, включил телик… и я нисколько не жалею о произошедших переменах.

— За нашу новую жизнь, — поднимаю новый тост, — Пусть она будет непростой, но она будет насыщенной.

— Сережка, а я хочу выпить за тебя, — слегка смущаясь, предлагает Анюта, — Как ты Гадину осадил, как Посконникова на место поставил. До сих поверить не могу, ты ли это?

— Да кто ж еще, я, конечно. Просто пришлось быстро взрослеть.

— А я всегда в вас верил, Сергей Николаич, — заверил меня деда, — У Кротовских кровь! Не водица!

Филиппыч со ста пятидесяти грамм водки ни в одном глазу, поэтому заказал ему еще один лафитничек. Музыканты заиграли канкан. На небольшую сцену вышли танцовщицы. Анюта хоть и смущалась и розовела щечками, но смотрела с интересом, как девчонки лихо крутят юбками и задирают ножки в чулочках.

Одним словом, посидели в узком кругу. Очень неплохо посидели. В доходный дом приехали далеко за полночь. Я, наконец, смог оценить наши новые апартаменты. Если судить по стандартам советского сервиса, примерно соответствуют номеру люкс в трехзвездочной гостинице.

Две комнаты, из которых одна проходная. Ее и заняли Анюта с дедой. Мне досталась вторая комната с двуспальной кроватью. На мой взгляд это нерационально, что я один занимаю большую комнату, а они вдвоем маленькую. Но озвучивать не стал. Здесь другая эпоха. Иные представления. Здесь так положено.

Завалившись на широченную кровать, уснул не сразу. Перед внутренним взором мелькали красные юбки танцовщиц, розовые Анютины щечки, точеная фигурка Белкиной, упругие ягодицы Гадюкиной… «все-все, — сам себе делаю внушение, — спать, Сергей Николаич»… и я уснул.

Разбудила меня Анюта, разумеется, бесцеремонно. Вошла в комнату, раздвинула шторы и распахнула окно. Шаловливый ветер позднего лета тут же ворвался внутрь. Хлестнул по легкому ситцу ее платья и прижал ткань к телу. Обеспечил, гад, плотность облегания тонкой материи на груди и бедрах. Нельзя ж так сразу с утра. Вот зачем мне с утра видеть точные очертания того, что платье должно хоть как-то скрывать?

А тут еще Анюте вздумалось пошалить. Нацепила игриво набекрень мою гимназистскую фуражку и в легкую изобразила несколько движений из вчерашнего канкана: «пам па-па-па па-пам-пам…» — ладно хоть ноги к потолку задирать не стала…

— Сережка, быстро умываться, — Анюта поймала мой взгляд и вдруг застеснялась, сняла фуражку и вернула на стул.

— Встаю-встаю… чего уж…

— И не кряхти как старый дед, — добавила сердито.

И вправду, чего это я. Кряхчу, как дед, на девок смотрю, как дед… отчего девки смущаются и сердятся… вот что значит, инертность мышления. Анюта вышла из моей комнаты, продолжила говорить из-за стенки.

— Завтракать у нас нечем. Придется выходить из дому.

— Уже одеваюсь… а где будем завтракать?

— На углу есть блинная. Там подают чай с блинами.

— Сойдет.

В блинной помимо чая с блинами подавали еще вареную яичницу. Вот не знал, что яичницу можно варить. Оказывается, в подсоленную кипящую воду разбивают яйцо, и оно там варится без скорлупы. Довольно вкусно, а главное быстро и ничего не подгорает. Еще бы майонезику к ней… увы, майонеза здесь не подают.

Эх, хоть бы один гадский автор, пишущий про попаданцев в прошлое, удосужился записать рецепт майонеза на страницах своего нетленного романа, у меня был бы уже готовый план быстрого обогащения. Жаль, что я не знаю рецепт майонеза.

Анюта с завтраком управилась раньше всех. В ней бурлит «служебное рвение», ей не терпится приступить к исполнению обязанностей. Ну что ж, энтузиазм на местах заслуживает только поощрения. Филиппыч тоже рассиживаться не стал. Первый день он собрался сопровождать Анюту повсеместно. Ну, я и это одобряю, моральная поддержка в первый день работы девчонке не помешает.

— Сережка, — Анюта уже поднялась из-за столика, — Ты в магуч не опоздаешь?

— Не опоздаю. Лекционные занятия еще даже в расписание не поставлены.

Анюта с дедой отчалили «в поля» обходить поставщиков, а я подзываю разносчика.

— Любезный, у вас кофе подают?

— Обижаете, ваш-шсво. У нас тут как никак центр Петербурга.

— Ну несите тогда.

— Сахар, сливки?

Едва удержался, чтоб не ляпнуть, что если кофе растворимый, то тогда лучше с сухими сливками…

— Пожалуй с сахаром, сливки не надо.

От зараза, технология изготовления растворимого кофе мне тоже не известна… и сухих сливок тоже… эх, знал бы, что мне уготована судьба попаданца, пошел бы учиться на пищевого технолога. Вот где золотое дно.

Ну да ладно. Будем работать с тем, что есть. Открываю папку со сводными отчетами, что сунул мне напоследок вчера бухгалтер. Уж хотя бы с отчетами я работать умею.

М-да. Динамика безрадостная. Все последние десять лет выручка, объем производства и количество наемных работников снижались год к году. Молодец, Гадюкина, уверенно вела фабрику к полному разорению.

И кстати, этот отчет нисколько не приблизил меня к понимаю того, что моя фабрика производит. По обрывочным данным удалось выяснить только, что сырьем служат макры, они же магические кристаллы, а в качестве готовой продукции выступают таинственные накопители. Что именно они способны накапливать, не имею ни единой подсказки.

Правда, из отчета следует, что единственным покупателем накопителей на протяжение всех этих лет является Министерство Внутренних Дел. Только сей факт ни черта не проясняет, а скорее даже наоборот. Теперь эти накопители кажутся еще более таинственными.

Впрочем, как говорил Штирлиц, все это лирика и игры в романтику. В целом и так понятно, что место расположения фабрики себя оправдывало лишь до тех пор, пока род Кротовских имел освобождение от платы за аренду земли. Даже если мне удастся резко нарастить производство, в чем я сильно сомневаюсь, конская аренда все равно будет висеть, как гиря на шее. С этим надо что-то решать в первую очередь.

От раздумий меня отвлек мальчишка-газетчик, забежавший в блинную.

— Газеты. Кому свежие газеты?

— Что у тебя за газеты? — спрашиваю.

— Обе, — удивляется мальчишка.

Ах, ну да. У него «обе».

— Давай обе… сколько с меня? … на вот, держи.

Такие газеты я уже видел в проданном особняке: «Императорский вестник» и «Светские хроники». Только те были старые и желтые, а эти свежие. Но я не собираюсь их читать. Новости великосветской жизни меня не интересуют. Меня интересует маркетинговая составляющая Петербургских изданий.

Так вот, маркетинговая составляющая отсутствует: рекламы нет, пиара нет. В «хрониках» на последней странице есть небольшой раздел с объявлениями, но… это просто бытовые объявления: «пропала лошадь редкой породы…» — капец, в моем мире максимум собаки пропадали, а тут лошадь… «в дамском салоне оставлен пеньюар, нашедшего просим вернуть за вознаграждение…» — что, блин, такое пень-юар? дурак из южной Африки? Чесслово, я бы не стал награждать за его возврат. С другой стороны, не такой уж он и дурак, если предпочел остаться в дамском салоне…

Отбрасываю газеты на стол. Боюсь, объявление о сдаче помещений в субаренду в газете у меня не примут. Не тот формат. И остается только один вариант. Достаю из кармана визитку. Навещу-ка я купчину. Тем более, что и повод есть.

До торгового дома купца Хоромникова проехал несколько остановок на трамвае. А ничего так развернулся купчина. В качестве конторы имеет отдельный особняк в престижном районе Петербурга. В приемной представляюсь секретарю:

— Граф Кротовский. Могу видеть Петра Ильича?

— Одну минуту, — секретаря не смутила моя гимназистская форма, тут же подорвался с места, — Доложу.

Купчина не стал мурыжить в приемной. Принял практически сразу. Секретарь провел меня в кабинет.

— Здравствуйте, здравствуйте, Сергей Николаич, прошу вас, присаживайтесь… — Хоромников жестом указал на кресло, — Перевод на всю сумму оформил еще вчера. Все ли в порядке? Деньги дошли?

— Здравствуйте, Петр Ильич. Все в порядке. Вчера же и дошли, — опускаюсь в кресло, — А я пришел сообщить, что особняк уже свободен, переходит в ваше полное распоряжение.

Передаю купцу ключ… я не на сто процентов уверен, что ключ именно от особняка, но с другой стороны… какой бы еще ключ мог обнаружиться в куртке Сережи Кротовского? В конце концов важен сам символизм передачи ключа. Замки Хоромников так и так поменяет.

— Благодарю, — купчина ключу даже обрадовался, нацепил на цепочку и бережно убрал в карман. Пожалуй, для него и впрямь передача ключа имеет символическое значение. Знак обретенного статуса. Он же как никак выкупил графскую усадьбу.

Обмен любезностями состоялся. Купчина замолчал и выжидательно уставился на меня.

— Петр Ильич, я в Петербурге человек новый. Знакомствами обрасти еще не успел…

Хоромников слегка приподнял левую бровь, давая понять, что слушает внимательно.

— …мне и за советом обратиться пока не к кому.

— Всегда к вашим услугам, — с готовностью отзывается купчина, — Вы правильно сделали, что за советом пришли именно ко мне. Сейчас такие времена, что не всякому советчику стоит доверять.

— Вот и я так думаю. Тем более, что совет требуется в денежном вопросе.

Теперь купчина даже бровью не повел. Он готов к любому развитию событий. Я думаю, даже к тому, что я начну просить у него в долг.

— У меня есть фабрика, но производственные мощности задействованы мало. Большая часть помещений простаивает без дела.

— Это фабрика на набережной? По производству накопителей? — уточняет Хоромников.

— Она самая. Практически центр города. Так вот. Я хотел бы сдать площади в долгосрочную субаренду…

Хоромников на мгновение утратил неизменный покер-фэйс, даже мотнул головой и крякнул. Поднялся из кресла и прошел туда-сюда по кабинету.

— Удивили вы меня, граф, — решил признаться купчина, — А я грешным делом подумал, что вы будете в долг просить.

— Ну, — решаю немного пошутить, — Я намедни выгодно продал особняк одному весьма нежадному покупателю. Так что недостатка в оборотных средствах пока не испытываю.

— Это была честная цена, — тут же поясняет купчина, — Поверьте, Сергей Николаич, лишнего я вам не переплатил… а что касается фабрики, скажу так, с субарендой у вас скорее всего ничего не выйдет.

— Полагаете, желающие не найдутся?

— Не в этом дело, — купец сел обратно в кресло и полностью вернул деловой настрой, — Ваша фабрика находится в черте красного круга. Исторический центр города. Любые сделки с недвижимостью возможны только через императорскую канцелярию.

— Понимаю, бюрократия.

— Еще какая, — подтверждает купец, — Только на то, чтобы приняли прошение, уйдут месяцы. А уж само рассмотрение вопроса… — купец махнул рукой безнадежно.

— Ну а если…

— Взятки не помогут, — отрезал купец, даже не дослушав, — Могут помочь связи на самом высшем уровне. Но, вы уж простите за прямоту, граф, если б у вас были такие связи, вы бы ко мне не пошли.

— Не нужно извиняться за прямоту. Вы совершенно правы, Петр Ильич. Связей у меня нет.

Я надеялся, купчина теперь предложит свой вариант, но Хоромников снова замолчал. Умеет купчина держать паузу. Ничего не скажешь, умеет. Ведь и выпроводить меня не пытается, и встречных предложений не делает. Вроде как, перепулил мяч на мою сторону поля. И теперь ждет, как я отыграю.

А это значит, что? А это значит, что какой-то вариантик у него все-таки имеется. Просто не озвучивает раньше времени. Ждет подходящего момента, когда я, не видя выхода из ситуации, стану податливым и на многое готовым. Поэтому не показывает своего интереса.

Ну, так и мы не лыком шиты:

— А если такой вариант… — начинаю говорить и… замолкаю, теперь моя очередь делать драматическую паузу.

Глава 8

Лицом Хоромников себя никак не выдал. Но кого он пытается обставить? Старого как ископаемое говно номенклатурщика? Я ж вижу, как он непроизвольно придержал вдох. А это показатель заинтересованности. Есть такое выражение «затаить дыхание». Вот он и затаил. Ненадолго, на считанные секунды. Но я-то успел заметить.

— …а если я предложу кому-нибудь создать совместное предприятие? — продолжаю говорить безотносительно к самому купцу, как бы рассуждая отвлеченно, — Тогда никаких сделок с недвижимостью не понадобится. Я предоставляю, скажем, торговые площади в очень-очень хорошем месте Петербурга. А партнер вложится товаром и организацией торговли. Как думаете, сможет это кого-нибудь заинтересовать?

И снова Хоромников покер-фэйса не утратил. Только смотрел на меня долго… немигающим взглядом.

— Вы, граф, вторично меня удивили. А такое, знаете, не часто случается. Вам точно едва исполнилось восемнадцать лет?

— Нет, что вы, мне исполнилось восемьдесят… полгода назад еще…

Мы оба посмеялись над «удачной шуткой».

— Предприятие на паях, тут вы правы, граф, для вас будет самым выгодным вариантом, — признается Хоромников.

— А для вас?

— Не самым… но тоже выгодным…

— Петр Ильич, признайтесь, какой вариант хотели предложить вы?

И снова плюсик в копилку купчины, ломаться и отнекиваться он не стал:

— Я бы предпочел взять вашу фабрику под внешнее управление… целиком, — Хоромников усмехается.

— Фиксированный платеж?

— Он самый… не обижайтесь, граф. Скажу, как на духу. Если бы мне удалось вас продавить, я бы не был этому рад, но угрызений бы тоже не испытывал.

А он мне нравится своей прямотой. Признается без всяких экивоков, что если бы смог меня сожрать, то сожрал бы. Даже не потому, что таковы его личные принципы, нет, таковы принципы самого предпринимательства.

Никто не захочет брать в равные партнеры травоядного слюнтяя, не способного постоять за собственные интересы. В делах не должно быть никакой благотворительности. Дела отдельно, а благотворительность отдельно.

— Так вы готовы рассматривать участие в совместном предприятии? — теперь уже ставлю вопрос прямо.

— Готов с одним условием, — отвечает купец, — И тут уж простите меня, граф, это не прихоть. Как член купеческой гильдии я не могу начинать предприятий без уставного капитала.

Ну что ж, он начал торговаться. Это хорошо. Вот когда с тобой во всем соглашаются и во всем потакают — это плохо. Это верный признак мошенника. А если с тобой торгуются — это хорошо.

— И каков должен быть уставной капитал?

— Сто тысяч минимум.

— И я так понимаю, мою фабрику в обеспечение этого капитала использовать не выйдет?

— Верно понимаете, Сергей Николаевич, это переведет нас в разряд сделок с недвижимостью, а именно этого мы и хотим избежать.

Неслабо загнул купчина. Сто кусков учредиловки. Это ж по полтиннику с носа. Фактически, все деньги, что останутся после уплаты долгов. А он на самом деле не осведомлен о моих активах? Уж больно точно назвал сумму, которую я способен вложить… не, вряд ли. Просто совпадение.

— А помимо уставных средств… — продолжаю расставлять точки над «i».

— Вот тут я уже готов вложиться, — отвечает Хоромников, — Полмиллиона вложу… для начала. Если желаете, пропишем в паевом соглашении.

— Желаю, конечно. Это стоит прописать… а вот вам для ознакомления, — кладу на стол перед купцом папки с отчетами и документами на фабрику. Не зря с собой взял, как чувствовал.

— Приятно иметь с вами дело, — одобрительно протянул купчина и тут же взялся просматривать папки.

Он прочитал и отчеты, и внимательно осмотрел, чуть ли не обнюхал документацию.

— Все в порядке, — заверил купец, возвращая бумаги, — Отдам распоряжение готовить документы на регистрацию. Ну и… отправлю своих людей осмотреть помещение. Нужно подумать, какая именно торговля лучше всего себя покажет на вашей фабрике.

— Понимаю. Изучение рынка, потенциального спроса, наличия конкуренции.

— Откуда вы все это знаете, граф? — поразился купчина.

Отшутиться еще раз я не успел. В кабинет ворвалась, иначе не скажешь, именно ворвалась молодая женщина. Веснушчатая и настолько огненно-рыжая, что кажется подвижным сгустком пламени.

— Ой, папенька, ты не один, — спохватилась она и уставилась на меня потрясающими зелеными глазами.

— Ну как же так, Мила, нельзя так врываться, — купчина попытался придать голосу строгости, но вышло у него откровенно хреново.

Впрочем, я его понимаю. Я бы тоже не смог сердиться на такое рыжее чудо с коралловыми губками.

— Простите, я не знала, — молодая женщина улыбнулась без тени раскаяния, показав милые ямочки на щечках.

— Что ж поделать теперь, раз не знала… вот, познакомься с графом Сергеем Николаевичем Кротовским.

— Сергей Кротовский.

— Очень приятно, Мила.

Да уж, действительно «Мила». Очень подходящее для нее имя.

— Доча, у тебя что-то срочное? Мы с графом вообще-то обсуждаем дела.

— Ах, да. У меня срочное, — спохватилась рыжая Мила, — Папенька, ты представляешь?

— Пока нет.

— Давеча я была в дамском салоне на примерке… вот… и оставила там свой пеньюар.

— Это который я тебе подарил? — уточняет купчина.

— В том-то и дело. Он. Такая дорогая вещь. Пришлось даже дать объявление в газету.

— Так. И что требуется от меня?

— Ну вот всегда ты не дослушаешь… — попеняла Мила купчине, — Дала объявление. И один добрейший человек принес его обратно. Теперь мне нужно дать ему деньги. Я же обещала вознаграждение.

— Ах, деньги, — Петр Ильич Хоромников тут же полез за бумажником и вынул несколько банкнот.

— Благодарю, — папенька получил чмок в щеку, — Все, я убежала… зови Кротовского к нам в гости… непременно…

Последние слова донеслись уже из-за пределов кабинета. Сгусток пламени исчез с той же внезапностью, с какой появился, оставив меня в легком обалдении. Какая огненная Мила. Я, конечно, тертый калач. Знаю, что игры с огнем чреваты последствиями. Но при условии соблюдений техники безопасности… я ж как никак большой спец по части ее соблюдения…

Однако и мне пришло время откланиваться. Соглашение с Хоромниковым достигнуто. Высиживать дальше смысла не имеет. От купца до магуча снова отправился на трамвае. Хорошо, когда нет в городе этих толп народа, а в трамвайных вагонах всегда есть свободные места. Можно спокойно все обдумать.

Не поторопился ли я, решив вложить все деньги? Так-то я не сомневаюсь, Хоромников сумеет наладить дело. Вон с какой готовностью ухватился. Но пока прибыль пойдет… может полгода пройдет… может год. А на что мне жить все это время? На доходы от фабрики? А они будут, эти доходы? И в конце концов пора узнать, что там за накопители такие…

До магуча добрался в думах о заработках. Перед самым крыльцом меня тормознул городовой с начищенной медной бляхой на груди.

— Вашбро, — козырнул мне городовой, — Не сочтите за труд, ответьте на вопросик.

— Слушаю вас.

— Не попадалась ли вам лошадка? — служитель порядка показывает картинку с довольно искусно изображенной лошадью.

— А как же. Было. Вчера срезал путь через дворы. Вон за теми домами, — показываю, где именно я срезал путь.

— А людишки возле той лошадки часом не околачивались?

— Трое. У одного нос сломан. Еще один, полагаю, ходит согнувшись. Лошадка его лягнула в причинное место.

— Будьте так любезны, вашбро, опишите, как они выглядели.

Пришлось описать городовому всех троих.

— Премного, вашбро, оченно признательны… — обрадованный городовой поспешил в указанный двор.

А я с чувством выполненного долга потянул на себя дверь особнячка. Вероника Кондратьевна сегодня бдит за своей стойкой.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, Кротовский. Что-то вы не торопитесь.

— А надо?

— Еще как надо, — Вероника Кондратьевна простреливает меня насквозь чекистским глазом, — Сегодня лекции начинаются. Поспешайте на Изнанку. Опаздывать нехорошо.

— Понял. Уже бегу, — покладисто отвечаю бабе Нюке, однако сам даже шагу не прибавляю.

Наоборот, внутренне настраиваюсь на переход. Делаю шаг за ворота и перемещаюсь в щель между мирами. Увижу я сегодня крота? Увы. Гулкая беспредметная чернота: «есть тут кто?» — отправляю мысленный посыл. «Нет тут никого» — получаю посыл ответный. Ну да, что еще ждать от попытки поговорить с пустотой…

Но я настырный старикан, делаю повторную попытку: «если не даете мне силу, дайте хотя бы знания» … ожидание в темноте странная штука. Совершенно непонятно, сколько прошло времени, секунда или минута. Когда я уже смирился, что ответа не будет, пришел ответ:

— «тебе не нужны знания, ты и так переполнен знаниями»

— «а что же тогда мне нужно?»

— «тебе нужно видение, видение — это ключ и к силе, и к знаниям».

Вот еще не хватало, чтобы пустота говорила со мной ребусами:

— «а можно поконкретней?»

Я почувствовал, будто в непроглядной черноте шевельнулся крот:

— «можно»

После этого «можно», меня выкинуло на Изнанку во двор старой крепости. А что можно? … пообщались, называется. Но тут я обратил внимание на одного первокурсника во дворе. И будто бы из той межмировой черноты мне пришел текст: «маг стихии огня; уровень — 0; потенциал — 5» — мне это показалось?

Перевожу взгляд на другого сокурсника, и снова выплывает текст: «заклинатель корней; уровень — 0; потенциал — 4». А затем мне попался один из мастеров-ремесленников: «чарователь древесины; уровень — 6; потенциал — 6». Обалдевая, разглядываю других людей. И в каждом вижу краткое название специализации, уровень и предельный потенциал развития.

Теперь начинаю понимать, что общение с кротом было вовсе не бессмысленным. Он говорил о видении, а я потребовал конкретики. Вот он и одарил меня этой «конкретикой». Теперь я вижу вполне конкретные сведения о людях. Кстати, а себя самого я могу так же увидеть? А как же, запросто: «картограф; уровень — 0; потенциал — 0».

Увы, особых иллюзий и раньше не питал. Но теперь подтвердился вердикт оракула. Магия для меня закрыта. А хотя… что там мне вещал крот из пустоты? Видение — это ключ к силе и знаниям… может и не безнадежно все… главное не сдаваться. В конце концов я получил от крота отличный дар. Я теперь сам ходячий оракул. А это чего-нибудь да стоит. Осталось только придумать, как монетизировать новую способность.

А вон, кстати, Белкина показалась, «хранитель печати 0:2». У кого еще поспрашивать про оракула, как не у нее.

— Белкина! — пытаюсь привлечь ее внимание… а чего это она напряженная какая-то? Все еще не отошла после встречи с Анютой? — Здравствуй, Белкина.

— Здг'авствуйте, Кг'отовский, — замогильным голосом отвечает Белкина, не поднимая на меня головы.

Я уже уяснил для себя, что Белкина, когда волнуется, начинает не только картавить, но и «выкать».

— Напрасно ты вчера так внезапно сбежала, — говорю без обвинительного тона по-дружески, — Хотел познакомить тебя с Анной Смородинцевой. Она внучка моего старого слуги. А теперь еще помогает мне в делах.

— Ах… она с тобой работает… — Белкина светлеет, успокаивается и перестает «выкать» и картавить.

Видимо, Белкина пришлак решению, что из своей жизни может меня пока полностью не вычеркивать. Теперь она снова со мной «дружит». Ох уж эти женщины… но чего еще ждать от восемнадцатилетней?

— Какие у нас планы? Вероника Кондратьевна говорила про лекции, — пытаюсь перевести Белкину в конструктивное русло.

— Сегодня будет только история Российской Империи, — Белкина ухватывается за возможность блеснуть осведомленностью, — Зато сразу две пары.

— Вот и прекрасно, пойдем слушать историю. История ничему не учит, зато наказывает за ее незнание.

— Пф-ф, Кротовский, откуда ты берешь такие сомнительные утверждения? — Белкина заулыбалась, мир полностью восстановлен.

Мы двинулись в учебное крыло вместе с остальными.

— А скажи, Белкина, только оракул умеет определять уровень и потенциал мага?

— Что ты, нет конечно. Любой опытный маг видит примерный уровень. А сильные маги и вовсе оракулу не уступают.

Упс, вот так обломчик.

— А зачем же тогда обращаются к оракулу?

— Оракул никогда не ошибается, — Белкина осекается, — Ну, кроме таких случаев, как твой. А главное, он сообщает эти сведения всем присутствующим.

А, ну да. Когда мы с Белкиной прикасались к оракулу, все, кто был в кабинете, получали те же сведения… жаль, я надеялся, что отхватил если не уникальный дар, то хотя бы редкий. Но ничего. Главное есть дар, а дар можно развивать.

В учебном классе мне пришлось сесть рядом с Белкиной за первую парту. Кто бы сомневался, что самая прилежная ученица выберет иное место, кроме как под самым носом преподавателя. Но садиться отдельно не рискнул. Белкина может обидеться… да чего там «может», наверняка бы обиделась.

Преподаватель истории вошел в класс и ждал минут пять, пока угомонится вся группа. Я и подзабыл, насколько мало бывает внутренней дисциплины в восемнадцатилетнем возрасте. Они больше интересуются друг другом, чем обретением знаний. Юноши привлекают внимание девушек, девушки строят глазки юношам. Шушукаются, переглядываются, записочки какие-то друг другу перекидывают…

Но это ладно. Успокоились как-то. Но затем учитель начал читать лекцию, и я понял, что этого не выдержу. Потому что читает он под запись. А пишут эти великовозрастные неучи невыносимо медленно. Еще и переспрашивают по десять раз. Определенно, наличие магии людей умнее не делает. Хотя… тут надо делать скидку на эпоху. В начале двадцатого века учебный процесс не имел еще такой интенсивности.

И казалось бы, тема урока важная. Учитель рассказывал, как создавались наиболее влиятельные кланы. Какие рода их основывали и какие рода вступали в кланы позже. Но честное слово, за это время я бы перелопатил гору литературы. Одним словом, до перерыва еле высидел… и сразу потащил Белкину из класса в коридор:

— Белкина, выручай. Иначе мне не жить.

— Что… что стг'яслось, Кг'отовский? — разволновалась Белкина.

— Не могу больше здесь сидеть.

— Это потому, что у вас недавно был стг'есс. Вы ведь еще не вполне восстановились…

Какая умница у меня Белкина. Схватывает на лету.

— Скажи, Белкина, Вероника Кондратьевна сможет дать мне освобождение от лекционных занятий? Хотя бы временно?

— Да, конечно сможет. Сходите к ней непг'еменно, — Белкина так деятельно закивала, что я побоялся, как бы очки с нее не свалились.

— А ты можешь сходить со мной? Для подстраховки? Скажешь, что позволишь воспользоваться твоим конспектом…

— Да, Кротовский, ты прав, — Белкина начала успокаиваться, — Лучше сходим вместе. Баба Нюка знает, что я веду конспект очень прилежно.

Чтобы встретиться с Вероникой Кондратьевной нам не пришлось перемещаться с Изнанки на лицевой мир. У нее, оказывается, есть кабинетик в крепости. Я все больше убеждаюсь, что «бабуська» далеко не просто вахтер. Привратник между двумя мирами — должность серьезная.

Во всяком случае моя просьба разрешилась довольно легко. Вероника Кондратьевна уже была в курсе, что оракул выдал мне нулевой потенциал и обещала оформить освобождение от лекций.

— Но экзамен сдавать все равно придется, граф, — предупредила она.

Мы с Белкиной заверили, что учебный материал я освою с ее, Белкиной помощью, а потому были отпущены с миром. Я довел Белкину до учебного класса.

— И куда ты теперь? — спросила меня Белкина, — Рабочий кабинет по изготовлению свитков пока закрыт.

— Посижу в библиотеке.

— Странный ты, Кротовский. На лекциях ты сидеть не можешь, а в библиотеке запросто.

— В библиотеке тихо. Тишина меня не утомляет…

Спровадив Белкину на лекцию, я на самом деле отправился в библиотеку, где на правах библиотекаря меня встретил новичок первокурсник. Я его сразу вспомнил. Он один из тех «неприкаянных», не попавших ни к одному мастеру. Его Вероника Кондратьевна как раз и определила в библиотеку.

— Чем могу? — спрашивает меня паренек.

А он реально в библиотеке очень органично ощущается. Что неудивительно: «каталогизатор 0:3» — выдает мой внутренний оракул.

— Хочу почитать что-нибудь про изготовление накопителей.

— Из каких макров: растительных или животных?

О как, макры оказывается разными бывают.

— Мне бы общие сведения. Так сказать, самые основы.

— Тогда лучше читайте учебник.

— Во-во, учебник — самое то.

— Минуту… должен быть в разделе прикладных наук… ага вот он, — парень достает со стеллажа сильно засаленную книженцию, — Если на вынос, то надо оформлять.

— Я здесь почитаю. Можно?

— Конечно можно. Можете сесть за тот стол.

Сажусь за стол, открываю учебник. Просматриваю оглавление. Не то… не то… ага вот. Макры, они же магические кристаллы, добываются на Изнанке. По происхождению бывают животными, а также растительными и насекомыми.

Промысел животных макров ведется охотоведческим способом путем умерщвления агрессивной фауны Изнанки с последующим извлечением кристаллов из их тел. Ага, припоминаю блондинчика Репейникова. Он прям так и говорил: «…истреблять тварей тьмы и собирать с них макры…»

Читаю дальше…

Добыча макров растительного и насекомого происхождения осуществляется через раскопки залежных слоев Изнаночного грунта. Согласно императорскому указу, артельная (вольная) добыча таких макров запрещена и дозволяется только государственным учреждениям по преимуществу силами приговоренных к каторжному труду…

Дальше идут отсылки к статьям уголовного кодекса, которые я пролистываю.

Перехожу в раздел под названием: «хозяйственное использование макров».

Наконец-то добираюсь до накопителей. Накопители получают путем механико-магической обработки макров… мля… задолбали, скажите уже для чего они нужны… а вот… Накопители служат для передачи управляющих посылов на сложные приборы для их самостоятельной работы без непосредственного участия человека…

Совсем озверели? Я ни черта не понял. Какие в жопу управляющие посылы? Дочитываю до конца, и до меня, наконец, доходит. Накопители — это аналоги микро-электроники. Одним словом, все то, что в моем прежнем мире делали чипы, микросхемы, карты памяти и прочие полупроводники, здесь делают накопители. Только вместо электроэнергии, используется магическая сила.

Ну хоть что-то я начинаю понимать. Накопители — это магические артефакты, приспособленные под хознужды. В системе зажигания ретромобилей, к примеру, используются именно они.

Ладно, хватит пока на сегодня. Возвращаю учебник, благодарю парня и выхожу из библиотеки. Подходит время окончания лекции. Надо идти встречать Белкину. А то чего доброго, нарвется опять… но, нарываюсь я сам. В сумраке длинного коридора дорогу заступают двое. И один из этих двоих — Репейников, стоило бы еще удивляться. На этот раз Репейников подтянул для разборок студента постарше: «маг воздуха 2:5»

Плохо дело. Это уже не нулевка. С этим мне одной хитростью не справится.

— Он, — показывает на меня Репейников и студент постарше кивает, мол понял, мол «щас все сделаем».

Глава 9

— Ну что, Кротовский, пройдемся… — говорит маг воздушник с этакой ленцой в голосе, мол бить меня ему скучно, но приходится.

— Куда пройдемся?

— До туалета, — ухмыляется студент.

Мне так-то нет резона с ним «куда-то прохаживаться». Но мы стоим в нескольких шагах от кабинета, где идет лекция. Не хочу пугать Белкину видом избитой рожи и кровищей. А с минуты на минуту урок закончится, первокурсники пойдут на выход.

— Ладно, давай пройдемся.

Вообще, дичь какая-то. Я точно попал в царскую Россию? Где благородные манеры? Брошенные перчатки? Дуэли с секундантами? Обращение на «вы»? Здесь бароны с графами или гопота подворотная?

Мы двинулись вдоль по коридору. Маг воздушник пошел первым, я — следом.

— Спиной к нему не поворачивайся, — предупреждает Репейников студента, — У Кротовского совсем никаких нравственных принципов. Может ударить в спину.

Ну надо же. Рассуждать о принципах почему-то больше всего любят отморозки. Маг воздушник от слов Репейникова хотел отмахнуться, но передумал.

— Иди вперед, — приказал он мне, а затем бросил Репейникову, — А ты здесь жди.

Тут я студентика понимаю. Для него и без того не будет никакой чести избить нулевку первокурсника. И уж тем более, если двое на одного.

— Я здесь буду ждать, — зачем-то сообщает Репейников с таким видом, будто озвучивает свое собственное решение.

— Давай. Вперед, — говорит мне воздушник.

Вокруг его кулаков начинают закручиваться небольшие вихри. Затем эти вихри разрастаются и охватывают предплечья. Я четко осознаю, что против мага у меня нет ни единого шанса. Отправляюсь по коридору с единственной мыслью, это нужно просто пережить. В конце концов убивать меня он не собирается.

Доходим до туалета. Я открываю дверь и захожу первым. Студент заходит сразу следом.

— Зря ты это, Кротовский, — бросает мне в спину студентик, — Твой отец тоже лез, куда не следует. Не повторял бы ты его ошибок.

Вот как. Просто молча меня избить воздушник считает слишком уж бездушным поступком. Он пытается объясниться, он пытается ссылаться на обстоятельства, преподносит это как урок для меня непонятливого. Ладно, плюсик тебе в карму. Будем считать, что ты не настолько гнилой тип, как Репейников.

Я поворачиваюсь к студенту лицом. Это, пожалуй, единственное, что я могу сделать. Встретить свою участь, глядя противнику в глаза… и тут я чувствую, как шевельнулся крот в межмировой пустоте:

— «соберись, не будь тряпкой».

— «Да что я могу ему противопоставить? У меня ноль силы»

— «Дурак, у тебя есть видение! Не нужно много силы, если ты видишь…»

Ладно, попытка — не пытка. Терять мне нечего. Я решил попробовать и… начал воспринимать студента иначе. В сущности, прямостоящий человек — это кожаный мешок с костями. Десятки костей составлены одна на другую и не обсыпаются только потому, что множество мышц удерживают их в шатком равновесии.

А еще увидел, что человек в принципе не статичен. Он дышит, у него бьется сердце, по сосудам прокачивается кровь под немалым давлением. Все это нагромождение костей постоянно кренится и стремится к обрушению. Разные мышцы ежесекундно меняют степень напряженности, чтобы возвращать всю эту костяную конструкцию в вертикальное положение.

Я снова вошел видением в то темное пространство, где замирает время. И начал видеть образы… образы из младенчества этого студента.

Он довольно долго не мог самостоятельно встать на ножки. Ему приходилось подыматься, хватаясь за стул. А чуть позже, когда он научился стоять и начал учиться ходить, он цеплялся за руку няньки. Еще не осознавая своего магического дара, он выстроил из воздушной струи опору. Ту, которая заменила ему стул, а затем заменила и руку няньки.

Теперь этот студент вырос. Он уверенно стоит на ногах. Детские трудности давно остались позади и стерлись из его памяти… но опора осталась.

И тогда, следуя какому-то внезапному наитию, я просто протянул руку и выдернул эту опору. В сущности, я к студенту даже не прикасался. Опора-то находится за пределами его тела. Но такого эффекта я не ожидал. Студент обрушился на пол, как карточный домик, из которого выдернули ключевую карту.

Мне даже не пришлось его добивать. Он испытал такое потрясение, будто лишился главной опоры своей жизни… а впрочем, почему «будто». Не только тело на нее опиралось, на нее опиралась вся его картина мира.

Быстро выхожу из туалета и иду по коридору. Я тоже испытал сейчас немалое потрясение. Это что-то невероятное. Что это, блин, сейчас было? Магия?

— «Хуягия, — насмешливо пробурчал крот из темноты, — ты просто увидел опору… чего так возбудился?»

— «Но как? Как можно воздействовать на то, чего не существует?»

— «Что значит, не существует? Ты сам видел опору в его сознании»

— «Вот это вообще не ответ. Или тогда скажи мне, как можно воздействовать на то, что существует только в его сознании?»

— «Я тоже существую только в твоем сознании. Я же на тебя дурака как-то воздействую, — невозмутимо отвечает крот, — Вы, двуногие прямоходящие, крайне неустойчивые существа и творите опоры на чем только можете и на ком только можете…»

В каком-то смысле я с кротом согласен. Люди строят опоры на родителей, друзей, сотрудников, работодателей… и когда предает друг, уходит жена, увольняет начальник, опора обрушивается, а вместе с опорой порой обрушивается весь мир. Но здесь то другое…

— «Здесь тоже самое», — категорично отрубает крот.

— «Все равно не понимаю. Я ему не друг, не жена и не начальник. И я его не предавал и не увольнял…»

— «Не пытайся найти объяснения всему сразу. Тот студентик, маг-воздушник… думаешь, он понимает, как работает его магия? Ни черта он не понимает. Он просто научился ею пользоваться… а ты сделал для него доброе дело, выбил дурацкую подпорку, с которой он не хотел расставаться. Теперь, может, наконец перейдет на третий уровень…»

На этом крот потерял ко мне интерес и «выходить на связь» перестал. Мне кажется, я ему просто наскучил. Понимаю, этот крот древний, как бог. Я для него дитя неразумное. Увы, все относительно. Это по людским меркам я старый и мудрый, а по его… смешно сравнивать.

Прохожу мимо стоящего в коридоре Репейникова с невозмутимым покер-фэйсом. Даже взглядом его не одариваю. Будто он вообще не стоит моего внимания… как старая мебель. Только отмечаю краем глаза, как вытягивается его лицо. Что, не ожидал такого? Рухнула твоя опора? Давай, беги в сортир. Помогай своему дружку заново собирать развалившуюся картину мира.

К кабинетной двери успеваю как раз на окончание лекции. Выйдя в коридор и увидев, что я ее поджидаю, Белкина засияла. Видать, мелкая заучка не избалована вниманием сверстников. А тут у нее появился целый кавалер в моем лице, да еще готовый всюду сопровождать.

— Куда мы теперь? — спрашиваю Белкину, — Идем изготавливать свитки?

— Сейчас большой обеденный перерыв. Все пойдут в столовую.

— Тогда и мы пойдем в столовую. Лично я голоден.

Столовая оказалась вполне обычной столовой, разве только интерьер побогаче. А так: подносы, очередь у раздачи, самообслуживание. Все-таки реальность, даже магическая, не идет в сравнение с рафинированной сказкой про английского мальчика Гарри. По мановению волшебной палочки еда сама собой не появляется. И платить за еду приходится. Я сунулся было рассчитаться за двоих, но Белкина отказалась категорически. Мол здесь так не принято.

А еще здесь оказались поделены «посадочные места». Куда попало не сядешь. Мы с Белкиной ни к какому «цеху» не принадлежим. Нам приходится усаживаться в дальнем углу зала, где обедают всякие прочие неприкаянные. Зато со своего места я хорошо вижу всех остальных.

По моим прикидкам в магуче обучается под три тысячи человек. В среднем по тысяче на курсе, потому что обучение здесь трехлетнее. В столовую, конечно, все три тысячи за раз не поместились бы. Но добрая треть, я так думаю, здесь сейчас собралась.

Самая большая группировка — бойцы. То есть те, кто сражается с тварями тьмы. Второе по численности объединение — ремесленники. Но есть и другие… поменьше и, на мой взгляд, более сплоченные.

— А вон там, что за группа? — меня заинтересовала компания с самым высоким магическим уровнем. Потенциалы у них разные, но текущий ранг не меньше тройки.

— Это старшекурсники, охотники на тварей, — уважительно сообщает Белкина.

— Бойцы и охотники, разве не одно и тоже?

— Нет, что ты. Бойцы просто стерегут границу. И убивают тварей, когда те сами приходят. А охотники уходят в глубины изнанки. Они выслеживают сильных тварей с необычными макрами.

Он оно что. Серьезные ребята. Всегда с уважением относился к людям, которые делают опасную и сложную работу. А охота на изнанке, я так думаю, работа не из простых.

Замечаю, что к еще одной группе направляется Репейников с подносом. Студента воздушника, кстати, не видать.

— А это, что за типы? К которым Репей подсел? И почему среди них добрая половина давно вышла из студенческого возраста?

— Надзиратели.

— Кто?

— Надзиратели. У них в остроге есть столовая. Но так себе. Они часто в нашу ходят.

— И за кем они надзирают?

— За каторжанами, за кем же еще?

Ага, припоминаю. Читал сегодня в библиотеке, что макры растительного происхождения добывают каторжане путем «раскопок залежных слоев Изнаночного грунта».

— Это ж сколько надо магов в кандалы забить, чтобы они добывали макры карьерным способом?

— Кротовский, с чего ты решил, что каторжане — маги?

— Так. Минуточку, — напрягаю память, — Мне Аню… Анна Смородинцева говорила, что на изнанку только маги ходят.

— Твоя Анна все перепутала, — Белкина важно вздернула нос, упустить такую возможность и не уесть Анюту, она просто не смогла, — Любой сможет пройти на Изнанку. Только немагов Изнанка очень быстро убьет.

Э-э. А сейчас мне стало немного боязно. Я ж вроде тоже немаг. У меня ж по нолям все… может тут магическая радиация? Может я уже того… заражен… или я все-таки немножко маг?

— А скажи, Белкина, — осторожно подбираю слова, — А если мы нулевки, то мы маги или…

— Нет, конечно. Какие мы маги… я тебе поражаюсь, Кротовский. Не знаешь элементарных понятий.

— Вот ты меня совсем запутала. А почему мы с тобой не помираем, раз мы не маги?

— Ой, извини. Иногда забываю, что ты из глухой деревни.

Зазнайский поучающий тон мелкой очкастой Белкиной не оставляет сомнений, почему у нее нет друзей. Такое терпеть способен только старый настоянный на спирту хрен вроде меня.

— Тогда объясни мне, почему мы здесь не умираем, если мы не маги?

— Магуч находится под защитой экранирующих артефактов, — поясняет Белкина, — Пока не выйдем за пределы крепости, мы в безопасности. Чтобы сопротивляться губительному воздействию Изнанки нужно достичь хотя бы первого магического уровня.

— А, вон как, — успокаиваюсь, — Нулевки привязаны к крепости, зато в безопасности.

— Ну нет, Кротовский, стихийников начинают выгонять из крепости в первые же дни. Их наставники прикрывают.

— Наставники тоже способны создавать экранирующую защиту?

— Конечно. Думаешь, зачем нужны надзиратели? … вовсе не для того, чтобы стеречь каторжан. Они и так далеко не убегут. Надзиратели создают защиту, чтоб те не умерли.

— И долго простой человек может прожить на Изнанке без защиты?

— М-м… несколько часов всего… тут вроде от человека зависит. Но все равно не более суток.

После обеда мы отправились в свиточную мастерскую. День студента распределен на две части. С утра лекции, после обеда практические занятия. Не знаю, как обстоит с другими первокурсниками, а мне дали возможность зарабатывать с первого дня. Меня такой расклад вполне устраивает.

Засел за свитки, поставив себе цель заработать за сегодня десятку. Я уже убедился, что вписание портальных координат требует долгой углубленной настройки. Но тратить не более двадцати минут на свиток, я считаю, вполне реально.

Успешно прописал десять свитков за три часа. Прикинув, что до конца четырехчасового рабочего дня десятку не заработаю, но рублей шесть вполне смогу, взялся за одиннадцатый свиток и запорол его. Да как так? Я же не терял сосредоточения ни на один миг. Как так? Проклятье, я снова в минусе. Даже в большем минусе, чем в начале дня.

Я так-то человек усидчивый и выдержанный. Умею держать эмоции в узде. Но тут любой психанет. Комкаю запоротую заготовку и швыряю в угол. Белкина проникается ко мне жалостью, что бесит меня только еще больше. Встаю с места, прохаживаюсь по комнате. Сейчас… пара минут… успокоюсь и продолжу…

Один из сподвижников по «скрипучему ремеслу» отложил перо и начал наблюдать за моими перемещениями по комнате. Как он там вчера представился? Барон фон Кенгуров? Или барон фон Кенгурофф? По-моему, второе. С трудом гашу в себе желанию врезать ему по затылку, чтоб перестал на меня пялиться и уткнулся обратно в стол.

— Кротоффский, — раздается едва слышный шепот, — Кротоффский…

Кто это? Кенгуренок что-ли? Точно, он. Барон невнятно семафорит бровями. Я пожимаю плечами.

— Кротоффский, давайте отойдем…

Ну давайте. Давайте отойдем. Я так-то еще не вполне «отошел». Отвлекусь немного на общение… барон отходит к окну и подзывает меня кивком головы. Если он думает, что удалившись от рабочего места на пару метров, сможет соблюсти инкогнито, то я не буду его огорчать. Мне пофигу. Тоже подхожу к окну. Уже привычно вызываю его показатели: «чистописание 1:1» — Кенгуренок «прокачался до капа», третьекурсник, наверное.

— Запороли заготовку? — сочувственно спрашивает герр-очевидность.

— Увы.

— Это потому, что вам выдали казенное перо… — продолжает шептать барон, — Здесь выдают перья низкого качества… если хотите избежать досадных неудач, вам нужно перо получше.

— Насколько получше? — задаю не очень понятный вопрос.

— Рублей за сто, не меньше.

Не, я бы не отказался купить перо за сто рублей, если оно будет писать без сбоев. Такое перо окупится за месяц. Но у меня нет с собой ста рублей. Вчера еще были. Но я успел потратиться.

— Испытываете финансовые трудности? — догадывается Кенгурофф.

Я неопределенно вздергиваю брови. Посвящать барона в свои финансы повода пока не увидел.

— У меня есть для вас отличный вариант. У меня есть очень хорошее перо.

Барончик бережно достает из внутреннего кармана сильно потертый футляр и открывает. В футляре лежит перо. Это настоящее птичье перо. Потрясающего глянцево-черного цвета. Нет, оно чернее черного цвета. Меня озаряет, что это та же самая чернота, которую я вижу в межмирье. Тут к кроту не ходи, и так понятно, что перо это очень непростое.

— И сколько вы за него хотите? — я уже хочу это перо купить.

— Семьдесят пять, — со вздохом сообщает Кенгурофф.

— Ладно. А теперь скажите, в чем подвох. Почему вы продаете его с дисконтом.

— Очень строптивое. Характерец-с.

— У пера? — уточняю на всякий случай.

Барончик мелко и часто кивает, подтверждая, что «да», строптивый характерец именно у пера.

— Но я в вас уверен, — горячим шепотом заверяет Кенгурофф, — Вы сможете его обуздать.

— И откуда такая уверенность?

Первоначальный порыв понемногу остужается. Я ж не совсем тупой. Понимаю, что мне пытаются втюхать товарец с подвохом.

— Потому что вы картограф, — поясняет он с таким видом, будто на самом деле чего-то объяснил.

Я начинаю отрицающе мотать головой. Будь у меня лишние свободные средства, я бы рискнул. Понимаю, что у этого пера имеется скрытый потенциал. Но… не в текущих обстоятельствах. Вкладываться в рискованные активы мне сейчас не по карману… и снова зашевелился крот… и даже принюхался: «откуда у захолустного барона это перо?» — заинтересовался он.

— Откуда у вас это перо? — перепуливаю вопрос на барончика.

Глава 10

— Семейная реликвия. Очень старая. К сожалению, ни одному из Кенгуровых она не пригодилась…

«Еще бы… дурачку перо никогда не подчинится… не знаю, где старый маразматик потерял свое перо… и как оно попало к этому вырожденцу, но тебе стоит его купить…» — буркнул крот и снова исчез в пустоте. На мою попытку уточнить, кого он назвал старым маразматиком, ответа не последовало. Остается только предполагать, что старый для крота — это тоже самое, что для меня древний, а может и вовсе доисторический…

— Шестьдесят.

— Простите, граф, такая цена неприемлема, — категорически отвергает барончик, — Семьдесят три.

— Доблестный род Кенгуровых обуздать не смог, а я, по-вашему, смогу? … шестьдесят пять.

— Сможете. Вы картограф. Только вы и сможете… семьдесят… и это последняя цена.

— Хорошо… я согласен, — отсчитываю семьдесят рублей, — Держите… а футлярчик?

— Извините, футлярчик не продается.

Ладно. Черт с ним… с футлярчиком. Перо я получил. Беру его в руки и на автомате пробую подключить видение… вдруг проканает… к моему удивлению у меня это получается. Из межмирья приходит справка: «перо пронизывателя миров». Ого. Крот прав. Такие артефакты на дороге не валяются.

Усаживаюсь за свой стол. Настраиваюсь. Перетекаю видением в свое новое перо и… начинаю чувствовать его волю. Не врал барончик. У пера есть собственный норов. Уже имея опыт общения со строптивым кротом, пробую установить бессловесный диалог с пишущим инструментом.

С пером не выходит такого разумного разговора, как с первопредком. Но каким-то образом оно мне сообщает, что тупо скрипеть по бумаге ему не хочется. Говорю с ним так, как обычно говорят с кошками и собаками, в этом разговоре больше эмоционального посыла, чем смысловой нагрузки.

Я пытаюсь передать перу, что и сам не слишком рад заниматься свитками, что тоже предпочел бы гулять по мирам, пронизывать пространство и время. Но пока другого варианта у меня нет. И пусть не сразу, мне удалось с ним договориться. Оно согласилось… не подчиняться мне, а помогать. Ну, хотя бы так.

До конца занятий успел заполнить еще два портальных свитка. Итого за сегодня на ноль отбился. Да, с новым пером настраиваться намного проще. Оно само «втягивает» меня в нужное состояние. Начинаю понимать, почему оно называется «пером пронизывателя миров». Одним словом, приобретением я доволен. Пусть сегодня ничего не заработал, а только потратился, перспектива заработка греет душу.

А еще с новым пером в руке у меня усиливается видение. Теперь я считываю показатели магов, находящихся даже за стенкой. Диаметр у способности небольшой, метров двадцать. Но этого достаточно чтобы определить, сколько студентов и какого уровня занимаются этажом ниже.

В крепости для общего доступа открыты три нижних этажа. На первом — столовая и лекционные классы. На втором, где я сейчас и нахожусь, — мастерские и библиотека. Третий этаж частично жилой. Там что-то среднее между гостиницей и общежитием. Точнее пока не выяснил. Судя по тому, что прямо над моей головой довольно долгое время не сходя с места находится маг земли 4:6, догадываюсь, что он отдыхает или занимается сидя.

Четвертый и пятый этажи для студентов закрыты. Белкина нашептала по секрету, что там квартиры для преподавателей и персонала крепости, а также технические помещения. Могу предположить, что в них и установлены те самые экранирующие артефакты.

Мы с Белкиной вышли из свиточной последними. Я дописывал координаты, а она ждала, чтобы скрепить итог работы печатью… ну и чтобы я ее проводил. Когда мы вышли в коридор, второй этаж уже опустел. Направились к выходу в сторону лестницы, и может быть по наитию, а может на вбитой в подкорку привычке следовать любым доступным инструментам техники безопасности я сунул руку в карман и дотронулся до пера.

Ну точно. За стенкой стоят трое. Маг растительных заклинаний 0:6 — наверняка это Репейников. Немалый, кстати, потенциал у засранца. Еще двое стихийники третьего и четвертого уровня. Кого они на этот раз караулят, меня или Белкину, выяснять не имею желания. Хватаю Белкину за плечо и прижимаю палец к ее губам, чтоб не вздумала вякнуть.

Прислушиваюсь… в последний миг успеваю затолкнуть ее в ближайший кабинет, зайти следом самому и бесшумно притворить дверь. Видимо те трое устали ждать, решили проверить, идем мы с Белкиной или нет.

Слышу из-за двери звук шагов в коридоре.

— Проверь свиточную…

— Там закрыто… — кто-то подергал дверь, которую Белкина заперла минуту назад.

— Что там за защитничек у нее выискался?

— Нулевый… Кротовский, фамилия, — узнаю голос Репейникова, — Но Свиста сегодня уделал.

— Кротовский… я думал передохли все Кротовские… ладно, пошли. Подождем еще.

Мой «навигатор» показывает, что троица вернулась на исходную позицию. Плохо. Настырные сволочи. Поворачиваюсь к Белкиной, сжимаю за плечи и встряхиваю мелкую так, что очки подпрыгивают у нее на носу.

— Вот что, Белкина. Достали меня эти игры в таинственность. А ну говори, какого черта им от тебя надо?

Нависаю над ней угрожающе, продолжая чувствительно сжимать ее плечи. Она напугана. Побледнела. Смотрит на меня щенячьими своими доверчивыми глазами, но молчит. Вот что мне с ней делать? Дуреха не понимает, что отхватила где-то серъезную проблему?

— Так. Ладно. Другой выход с этажа есть?

— Есть черный ход… — Белкина сухо сглатывает, — …только он закрыт… но у меня есть ключ… вернее, ключ от свиточной подходит к замку от черного хода.

Осторожно приоткрываю дверь, высовываюсь… в коридоре никого. Выволакиваю Белкину наружу и тащу за руку к черному ходу… на цыпочках. В ее школьных ботиночках на коротком каблуке это не сложно.

— Открывай.

Она достает ключ и долго возится от волнения.

— Кг'отовский. Пг'остите меня. Я не хотела вас впутывать.

— Брось. Лучше просто расскажи.

— Я не могу…

По черному ходу спускаемся на первый этаж. Путь открыт. Теперь мы спокойно можем покинуть здание крепости незамеченными и дойти до ворот. Но я заволакиваю Белкину в небольшой уже знакомый мне кабинетик. Поняв, куда я ее тащу, Белкина пытается упираться.

— Нет. Кг'отовский. Не надо, слышите. Не впутывайте бабу Нюку…

Поздно. Впихиваю ее внутрь. Вероника Кондратьевна здесь. Разбирает какие-то бумаги. Отлично. Хорошо, что ее застали. Старушенция поднимает взгляд. Смотрит на Белкину, на меня и… по-моему все понимает.

— Присаживайтесь, в ногах правды нет, — говорит она со вздохом.

— Кг'отовский, я вам этого не пг'ощу.

Не удостаиваю Белкину даже взглядом. Хватит с меня юношеского упрямства. Теперь говорить будут старые мудрые люди.

— Вероника Кондратьевна, извините, что пришлось отвлечь…

Старушка показывает кивком головы, что слушает.

— …Маргариту преследуют хулиганы. Буквально не дают прохода. С этим нужно что-то решать.

— Да-да. Я понимаю, — Вероника Кондратьевна задумчиво потерла переносицу, — Я вижу, Кротовский, что вы человек честь имеющий. А у Маргуши кроме меня никого нет… я расскажу вам, почему ее преследуют эти люди.

— Уж будьте так любезны.

— Дело в том, что Маргаритка у нас очень одаренная девочка…

Прикрываю глаза, давая понять, что если бабуське неймется похвалить Белкину, то я потерплю. Главное, чтоб хвалила не слишком долго.

— …при рождении она получила очень редкий дар, — невозмутимо продолжает Вероника Кондратьевна, — Она хранитель печати. Она может утверждать стационарный портал с Лица на Изнанку…

— Не понял, что утверждать?

— Утверждать, закреплять, впечатывать… по-разному называют.

Бабуська сбила меня с толку. Я думал, будет какой-то тривиальный рассказ, как Белкина по наивности своей дала кому-нибудь необдуманное обещание или взяла микрозайм в сомнительной организации… а тут порталы… да еще стационарные.

— Те ворота, что ведут в магуч… они и есть стационарный портал?

— Да.

— Но те ворота выглядят очень старыми.

— Они и есть очень старые, — подтверждает Вероника Кондратьевна, — В Петербурге двадцать восемь порталов. Последний был установлен двести лет назад. Хранители портальных печатей рождаются не каждое столетие.

Впечатляет. Действительно, «одаренная девочка наша Маргаритка». Я успел выяснить, что в этом мире Изнанка играет немалую ресурсную роль. Возможность «дырявить» новые проходы дорогого стоит.

— То есть за спинами этих хулиганов стоит тот, кто хочет привлечь к себе на службу Маргариту в качестве ценного специалиста?

— Не совсем так. Мастер стационарных порталов из Маргуши, к сожалению, не получится. Для этого нужно иметь хотя бы третий уровень.

М-да. Досадно. Теперь понимаю, почему Белкина так сокрушалась, что осталась с потенциалом в двойку. Очень досадно.

— Тогда я не понимаю, почему они пристают. Может просто рассказать им, что третий уровень Маргарите не светит, и они отстанут?

— Не отстанут.

Баба Нюка качает головой.

— Значит, хулиганы представляют не работодателя, — догадываюсь, — А жениха?

— Так и есть. И поверьте, граф, участь ей уготована незавидная. Все детство она провела взаперти, чтобы не обнаружить дар раньше срока. А когда Маргуша попадет в лапы сильного мира сего, ее и подавно запрут. Рожать одаренных детей… никакого другого предназначения ей не оставят.

Что тут скажешь, жаль девчонку. А я еще удивлялся насмешке судьбы, наделившей ее картавостью. Тут уже не до смеха. Теперь понятно, как выросла эта книжная девочка без друзей, без нормальных навыков общения со сверстниками. Она толком и не видела ничего. Вокруг бурлит столичная жизнь, но этой жизни ей не видать. В лучшем случае — золотая клетка и роль тривиальной самки.

И тут уж приходится быть реалистом. Помочь я ей не смогу. Сейчас ее для острастки прижимают в темных углах, потом возьмутся серьезно. А меня просто прихлопнут как храброго недалекого комарика. Однако умывать руки и делать вид, что не при делах, тоже не в моих правилах.

— Вероника Кондратьевна, скажу вам на чистоту. Думаю, вы сами все понимаете. Возможности мои невелики. Я нулевка из опального рода. Но чем смогу, помогу.

— Все понимаю, граф. Маргушу я теперь из магуча не выпущу… здесь поселю. А вы постарайтесь оказать ей хоть немного поддержки. Много времени это не займет. Я попросила замолвить за нее словечко в нескольких сильных кланах.

— Я бы не хотел лезть не в свое дело…

— Участи ее это не изменит, — баба Нюка верно истолковала мое сомнение, — В другом клане будет тоже самое. Но лишь бы не к Мышкину…

Спрашивать, кто такой Мышкин, и чем он хуже остальных, по понятным причинам не стал. И так уже влез, куда не следовало. И вообще, пора бы мне откланиваться. Белкина надулась на меня, как мышь на крупу. Баба Нюка тоже пребывает не в радостном настроении.

— Я пойду, пожалуй.

— Конечно, граф, идите… а знаете, я когда увидела, что вы картограф, — бабуська решила напоследок признаться, — Подумала, может это знак? Может все удачно сложится? Вы бы в паре с Маргушей смогли работать.

— Ну, мы и так в паре работаем. До свидания.

Тут, конечно, баба Нюка просчиталась. У Белкиной были хоть какие-то шансы получить повышение потенциала. А у меня просто голимый ноль. Так что, штамповать свитки мы вместе можем, а «утверждать» стационарники — нет. Выхожу из кабинета. Я уверен, что при бабуське Репей к Белкиной приставать не будет. Он слишком мелкая шавка, он может действовать только скрытно, без свидетелей.

Использую «сканер», чтобы убедится, что опасности рядом нет. Быстрым шагом покидаю здание крепости и спешу к воротам. На Изнанке проблем хапнул, пора на Лицевую сторону, там у меня тоже проблем хватает. Но сначала… момент перехода через ворота.

Прежде, чем шагнуть на другую сторону, засовываю руку в карман и дотрагиваюсь пальцами до «пронизывателя миров». А вот теперь делаю шаг в черноту. Перо мгновенно отзывается. Пальцы немеют, будто перо стало источником особого поля, вроде магнитного.

Я снова в кромешной черноте. Но на этот раз благодаря перу что-то изменилось. Будто межмирье раздвинулось. Я ощущаю верх и низ, право и лево…

— «Крот, ты здесь?»

Ответа нет и даже шевеления никакого нет. Есть только подобие эха от моего голоса.

— «Крот!»

Ни малейшего движения в черноте. Зато перо в моих пальцах вдруг само изогнулось, потянуло меня. Я не стал противиться и позволил «пронизывателю» меня тянуть. И да, полное ощущение, что я смещаюсь в этом пространстве.

— «Не рановато тебе ходить по межмирью? Уже спелся с пером старого маразматика?» — крот недовольно высунул из черноты усатую морду.

— «Я тебя звал».

— «Я тебе не нянька» — отозвался крот.

— «Ты говорил, что видение — ключ к силе»

— «Это устойчивая метафора»

— «Не увиливай»

— «Ну хорошо, — крот принюхался к чему-то и даже воровато оглянулся, — Дам тебе еще одну подсказку. Но больше меня не дергай. Я и так рискую. Я и так помог тебе больше, чем следовало…»

— «Говори уже»

— «Ты сможешь поднять уровень силы здесь… в межмирье»

— «Как? Здесь одна чернота и твои бесполезные советы»

— «Продолжай упражняться. Это ты с непривычки видишь здесь одну черноту. Перо поможет тебе настроить восприятие…»

— «И… что потом?»

— «Все… больше меня не беспокой…»

Крот исчез. Меня выкинуло в Петербургский особняк магуча.

Время суток на Лице соответствует времени на Изнанке. И там и там начало вечера. Для многих конец рабочего или учебного дня. Юные графы и бароны рассаживаются в автомобили. Ну а мне еще работать.

На трамвае доезжаю до своей фабрики. Забавно, что немагов мой сканер определяет очень просто — 0:0… без всяких приписок. В помещении цеха застаю несколько человек, занимающихся обмерами помещения. Молодец купчина, слово держит. Уже прислал своих приказчиков. Подхожу к старшему.

— Как успехи?

— Пока трудно сказать что-то определенное, граф, — отвечает старший, — Место несомненно очень хорошее. Здание добротное в хорошем состоянии…

— Но?

— Пока непонятно, какая торговля сможет себя здесь показать… вот, извольте выйти на улицу, я вам все покажу…

Выходим на улицу, и старший приказчик начинает перечислять расположенные неподалеку предприятия торговли и услуг: от забегаловок до ресторанов; от сапожных будок до дорогих ателье; от ларьков до крупных магазинов. М-да, я и не подозревал, что здесь столько всего. А с другой стороны, чего еще ждать от фактического центра города…

— Прошу извинить, граф, — вдруг прерывается приказчик, — Мне нужно ответить… это займет буквально минуту.

Приказчик достает из кармана что-то вроде деревянного пенала, прикладывает к уху и говорит международное слово «аллё». Это что? Мобила? Я даже поморгал на всякий случай, а то вдруг померещилось… нет, не померещилось. Он реально слушает и отвечает. Сдерживая нетерпение, дожидаюсь, когда он закончит и уберет пенал обратно в карман.

— Скажите любезный, это переговорное устройство?

— Да. Мобилет, — отвечает приказчик, — Игрушка дорогая и капризная. Но Петр Ильич не пожалел денег. Снабдил некоторых помощников для срочной связи. Не сочтите за причуду, штука довольная удобная.

Уж я-то буду последним, кто сочтет мобилу за причуду.

— Вот и я думаю, что удобная, — начинаю развивать тему, — А что, в столице мобилетами пользуются немногие?

— Видите ли, он действительно дорого стоит. Позволить себе может только знать или купцы вроде моего хозяина. Но среди знати носить мобилет считается моветоном. Вроде как это атрибут для слуг.

— Какой-то странный предрассудок.

— Согласен с вами, граф, — приказчик даже посмотрел на меня другим взглядом… вроде как даже уважительным…

— А какой принцип у прибора? Какая начинка в этом пенальчике?

— Особые накопители. Извините, технической стороной владею плохо.

О как. И здесь использованы накопители… которые получают из макров путем «маго-механической» обработки… которые добываются методом «раскопки залежных слоев Изнаночного грунта». Основы экономического уклада альтернативной России понемногу укладываются в моей голове.

Электричество здесь практически не используется, цивилизация явно свернула на путь освоения магических кристаллов. Но машины ездят, мобилы звонят… может тут и телевизоры имеются? Если и имеются, то наверняка они еще дороже мобил, а знать их не смотрит, потому что это считается моветоном и вообще уделом низкокультурных слоев населения…

— А скажите, — обращаюсь к приказчику, — Может, нам не стоит идти проторенными путями?

— В каком смысле?

— Раз уж здесь и так хватает обычных предприятий. Может, нам начать предприятие по прямому профилю моей фабрики? Продажа приборов на основе накопителей. Здесь же можно и сервисный центр открыть. Мои работники будут чинить вышедшие из строя приборы…

Приказчик задумался.

— Или вот к примеру, — продолжаю развивать мысль, — Здесь я вижу множество автомобилей. А в них тоже есть накопители. Разве они не выходят из строя?

— Выходят. И довольно часто.

— Ну вот. А их тоже надо чинить. Почему и не здесь?

— Потрясающе. Я должен обязательно сообщить вашу идею Петру Ильичу.

— Разумеется. Поговорите с ним…

Приказчик «втапливает» куда-то вдоль по улице, на ходу доставая из кармана мобилет. Отлично. Пусть обмозговывают идею с купчиной. А за мной не заржавеет. Всегда могу подкинуть пару перспективных направлений.

Собираюсь отправится в бывший гадюкинский кабинет, если Анюта на фабрике, то скорее всего в нем должна сидеть. Но тут Анюта показывается сама… вместе с дедой. Вид у обоих какой-то траурный.

— Как обстановка? — спрашиваю, — Ходили к поставщикам?

— Ходили, — сокрушенно говорит Анюта.

— Что-то случилось?

— Сережка, все плохо…

Глава 11

— Так. Спокойно. Все выдохнули. Рассказываем по порядку… не здесь… не здесь… в контору пойдем.

Переходим в контору. Я сажусь на бывшее Гадюкинское место. Кожаное кресло еще хранит запах дорогого парфюма. Под столом обнаруживается пара изящных туфелек. Видать, переодевала сменную обувь.

— Ну… слушаю.

— Не дают нам никаких прейскурантов, — выпаливает Анюта, — Обошли сначала тех троих поставщиков. Потом еще про двух узнали. Тоже сходили. И везде одно и тоже…

— И что говорят?

— Лгут прямо в глаза. Мол, извините, возникли трудности. Поставлять макры более не можем.

— А в одном месте на Гадюку нарвались, — добавляет деда, — Мы только заходить хотели, а она, значит, наоборот, из здания выходит. Лыбится гадина. Это ее рук дело, Сергей Николаич, можете даже не сомневаться.

— Даже и не сомневаюсь…

У-у, плохо. Видать, серьезный покровитель у баронессы Гадюкиной. В один день нам весь кислород перекрыли. И что теперь делать? Идти на поклон к Хоромникову? Купчина, может, и смог бы порешать, но идти к нему— очень плохая затея. Никакого уважения уже и в помине не будет. А еще с большой долей вероятности он просто откажется от совместного проекта. Сдался ему такой партнер, не способный решать своих проблем…

— Погодите-ка. Вы сказали, что обошли трех поставщиков. У нас их вроде четыре было.

— В «Воробьевские ватаги» мы ходили, только там закрыто, — объясняется Анюта.

— Вообче райончик там бедовый, окраинный, — добавляет деда, — Лихой люд так и шныряет. Но мы завтра еще раз сходим.

— Не надо, — тарабаню пальцами по столу, — Я сам схожу.

К синей масти свой подход нужен. А они в этом не смыслят. Черт. Вот совсем не греет меня мысль идти договариваться с ворами. Но похоже, других вариантов не осталось.

— Ладно, — поднимаюсь из-за стола, — Виноватыми себя не считайте. Вы сделали, что могли. А отрицательный результат — это тоже результат.

— Сережка, ты куда?

— Я хочу, наконец, выяснить, какую продукцию изготавливает моя фабрика… а вы отдыхайте пока… чайку попейте.

Выхожу в цех и направляюсь к верстаку старшины Гребенкина. Тот опять зажал глазом монокуляр, при этом очень бережными движениями натфиля подтачивает грань очередного макра. В этот раз не хочу его сдергивать. Дожидаюсь, когда он закончит. А старшина у меня, оказывается, хоть и слабенький, но маг: «шлифовщик макров 1:1».

— Гребенкин, отвлекитесь на пару минут.

— Ой, — Гребенкин меня замечает и слегка пугается, — Извините, ваше сияние.

— Не надо извиняться… и кстати, подойдите к Анне Смородинцевой, она теперь мой помощник. Скажите, что я велел отмыть цеховые окна. Пусть наймет людей со стороны, если своими силами управиться невозможно. Счет на оплату я подпишу.

— Спасибо, ваше сияние.

Я мог бы и сам сказать Анюте про окна. Но с уходом Гадюкиной мне нужно выстраивать на фабрике горизонтальные связи. Пусть Анюта привыкает решать текущие вопросы со старшиной.

— Я, к сожалению, пока плохо знаком с делами фабрики…

— Так мы это… мы завсегда… — с готовностью отзывается Гребенкин.

— Я увидел по документам, что все наши накопители выкупает МВД.

— Так точно. Оно.

— А на что они идут?

— Так известно, на что… на патроны.

— На какие еще патроны? — этот мир не устает меня удивлять.

— Которые самые мелкие, из растительных макров… те идут на пистолетные. А те, что покрупнее, на винтовку.

— Ничо не понял. А зачем в патронах макры?

Гребенкин тут же достал откуда-то кусочек мела и начал рисовать на потемневшем от времени верстаке схему патрона:

— Вот так у него пуля… она выстреливается. Пуля зажата в гильзе… а вот тут в саму гильзу вкладывают накопитель… его, конечно, пыжом обкладывают, что он в гильзе не болтался.

— Любопытная схема.

— Да тут просто все. Боек бьет по гильзе. Накопитель… пф-фуф… воспламеняется и выталкивает пулю.

В сущности, он нарисовал обычный патрон с двумя отличиями. Первое в том, что боек бьет не в торец гильзы, а сбоку. Но это так, мелочь. Второе отличие принципиальное. Вместо пороха в патроне используется накопитель.

В этом мире не только электричество практически не используется. Здесь и химия как отрасль не существует. Даже пороха не знают. Странно это. Ведь такие патроны золотыми получаются. Мы покупаем мелкие растительные макры по шестьдесят копеек за штуку. Готовый накопитель продаем МВД по рубь восемьдесят. Сколько ж тогда стоит готовый патрон? Пятерку? Да даже если три рубля он стоит. Все равно цена выходит неподъемная.

— Спасибо вам, Гребенкин. Вы мне очень помогли.

— Ну что вы, ваше сияние. Мне только приятно.

— А скажите еще. С другими видами накопителей вы сможете работать? Мы тут планируем расширять номенклатуру. Еще и для гражданских нужд накопители изготавливать.

— Не извольте сомневаться. Мы вас не подведем.

Вот и чудно. Хоть в чем-то у меня есть определенность. Гребенкин не подведет.

Остаток вечера проторчал в бухгалтерии. Готовили платежки на оплату. Подбивали смету расходов на ближайший месяц. Завтра надо забежать в банк. Заодно налички сниму немного. С покупкой пера я остался без денег почти. Однако… сумма на моем счету тает на глазах. За вычетом расходов и пятидесяти тысяч, которые я отложу для внесения в учредительный капитал совместной с купчиной компании, остаются сущие слезы.

На этот раз в ресторан мы не пошли. Денег и так в обрез. А найти вечером в Петербурге точку недорогого общепита — та еще задача. Выручила блинная рядом с домом щами и пирожками с яйцом и зеленым луком. Ложится спать голодными не пришлось. Разве только легли очень поздно.

А утром умудрились проспать. Даже деда дрых без задних ног. Вчера они с Анютой набегались по городу да впечатлений нахватались с непривычки. А у деды, однако, очень здоровая психика… и мочевой пузырь тоже. Я в шестьдесят лет за ночь по два раза вставал. И после шести утра уснуть не мог ни в какую.

Анюта прибежала меня будить босая с распущенными волосами в одной ночнушке… совсем обалдела. Ну проспали. Но ночнушка совсем прозрачная. У меня гормон гуляет, как у дембеля на свадьбе. А она еще решила присесть мне на край кровати, что только руку протяни…

— Встаю, встаю… тормошить меня не надо… я уже вполне… растормошенный…

— Ворчишь только много, — она потянулась грациозно как кошка, посмотрела на меня с легкой полуулыбкой и потрепала за вихры.

Грехи мои тяжкие. Шла бы уже с глаз долой… одевалась.

После завтрака отправил их на фабрику, чтоб цепляли бухгалтера и делали сверку учета всех материальных ценностей. В момент смены руководства с производств частенько пропадает много чего ценного. Учет и контроль — наше все. Сменные туфельки Гадюкиной так и быть, в реестр можно не заносить. Мне чужого не надо.

А сам сначала забегаю в банк. Пришло время делать платежи. После банка отправляюсь в Министерство Внутренних Дел. Вдруг там помогут в вопросе с поставщиками макров. Я ж как никак работаю в сфере ОПК. Государство должно быть заинтересовано в бесперебойных поставках патронных накопителей.

Зря надеялся. Целый час убил только на блуждание по кабинетам, из которых меня выпинывали чиновники с самоварными казенными харями. К нужному человеку попал только после того, как сунул червонец одному вертлявому прохиндею. Я фигею. Червонец! Так и то прохиндей такую рожу кривил, будто я его обокрал и заставил бесплатно работать.

Нужным человеком оказалась дородная тетка с башенной прической. И тоже приняла меня с надменным видом, мол приперся тут… мол отвлек от работы важного сотрудника. Тем не менее я обсказал тетке свои трудности с поставками сырья и в ответ получил… угрозы.

Я даже не сразу поверил. Но тетка сходу начала буровить и угрожать, что мои проблемы ее не касаются, а поставлять накопители я обязан. Иначе мою фабрику вообще отберут… не выкупят принудительно, а просто тупо отберут. Я за свою жизнь накушался чиновничьего произвола, я и сам был в какой-то мере чиновником, но такого не ожидал.

Выйдя из здания министерства, собраться с мыслями смог не сразу. Тетка «прессовала» меня вполне профессионально. Братки из лихих девяностых и коллекторы из посленулевых могли бы у этой тетки брать мастер-классы. Ну что ж, машина госаппарата против меня. Остается идти к ворам. Иного выхода мне просто не оставили.

На трамвае пришлось ехать до конечной, да потом еще пилить пешком через рабочие трущобы. Деда верно подметил, контора «Воробьевских ватаг» расположена в окраинном и самом неблагополучном районе Петербурга. Я сразу почувствовал себя не в своей тарелке. Моя гимназистская форма смотрится здесь как на корове седло.

Людей мне на пути попадается все меньше, а в трущобы захожу все глубже. Перекладываю «пронизывателя» из внутреннего кармана куртки в боковой накладной. Так и иду, с рукой в кармане. Мне сейчас крайне важно знать, за каким углом меня могут поджидать охотники за содержимым чужих карманов.

Однако опасность я определил не с помощью пера, а благодаря обычной наблюдательности. Двух подозрительных ухарей заприметил еще раньше. Когда проходил мимо, они делали вид, будто сосредоточенно кормят семечками голубей. А уже через несколько минут эти же двое вышли мне навстречу из-за угла дома. Видимо, опередили меня обходным путем.

Я развернулся и кинулся бежать. Ухари припустили следом. Пробегаю длинный косой двухэтажный барак. За ним вроде был пустырь. Да, точно. Вот он. На месте пустыря раньше было какое-то строение, теперь только следы давнего пожара. Горелые останки заросли бурьяном, кустами и даже молодыми деревьями.

Здесь можно играть в прятки. Здесь я с ухарями буду как минимум на равных. Оббегаю кучи мусора, какие-то нагромождения ломаных ящиков. Как это часто бывает, пустырь со временем превратился в свалку. Ныряю за куст, пригибаюсь, добегаю до следующих кустов. Все, больше шуметь нельзя. На цыпочках, крадучись продолжаю уходить вглубь заброшенной территории.

Ухари меня потеряли. «Сканер» показывает, что они остановились на границе пустыря. Наверно, вертят сейчас головами, пытаются меня высмотреть… какой хороший у меня сканер. Еще бы показывал схематично, как на радаре, отображая противников красными точками. Ничего… и так неплохо.

Ну а гопники сканера не имеют, а потому решили разделится. Посчитали, что так меня быстрее поймают. Начали углубляться в пустырь, расходясь в разные стороны. Но далеко друг от друга не отходят. Напрочь страх не потеряли. Я снова меняю позицию. Пусть поищут подольше. Люди не могут слишком долго пребывать в состоянии непрерывной повышенной внимательности. Когда нет прямой угрозы, внимание начинает притупляться. А я не представляю для них прямой угрозы… по их мнению…

Вот они разошлись друг от друга чуть дальше. Им приходится обходить очередной навал. Чудно. Это мне на руку. Один отдаляется, а другой идет почти прямо на меня. Я уже подобрал с земли обломанный кусок оглобли. Мне есть чем встретить дорогого гостя… и чтоб подправить направление его движения, швыряю за куст мелкий камушек.

Ухарь услышал подозрительный шумок… обрадовался… поспешил на него и… получил оглоблей по затылку.

Репей утверждал, что я люблю бить в спину. Репей ошибался. Я не люблю бить в спину. Я люблю бить наверняка. Прям как сейчас…

— Сеня, Сеня.

Зовет второй гопник. Звук удара он явно услышал. Но Сеня ответить не может. Сеня в отключке.

— Умв-вму, — выдаю бессвязные звуки и отступаю от места падения Сени.

— Сеня, черт, ты где? — второй гопник идет к Сене.

Теперь он осторожен. Почуял неладное. В руке сжимает нож. Я кладу на землю оглоблю и подбираю камень. Для броска камень тяжеловат. С нескольких метров могу и не попасть. А промахиваться мне очень нежелательно. Человек с ножом — это опасный человек… очень опасный, если умеет этим ножом не только колбасу резать.

Ухарь с ножом обнаруживает поверженного Сеню, но не кидается к нему с воплями: «Сеня, друг… брат… родное сердце… как ты мог…» — никаких сантиментов. Гопник предельно внимателен. Высматривает опасность. Он уже понял, что не на лошка нарвался.

А я притаился за стопкой старых ящиков, и позиция для броска у меня неудобная. Я ж правша. А выглядываю из-за левого угла. Мне еще и кидать придется через ящики. С небольшим навесом. Очень даже могу не попасть.

Я даже подумываю отказаться от камня и снова подобрать кусок оглобли. Но тут черное перо «пронизывателя» решает мне помочь. Оно будто протягивает невидимую нить или струну, идущую от зажатого в руке камня к голове второго гопника.

Во мне вдруг появляется иррациональное, не поддающееся объяснению чувство, что я попаду. Размахиваюсь и кидаю прямо вдоль «протянутой» пером струны. Гопник успел услышать что-то и повернул голову. А больше ничего не успел. Камень ударил его точно в лоб.

Собственно, теперь я могу спокойно продолжить путь. Но внутреннее ощущение не до конца восстановленной справедливости тянет меня подойти и ощупать карманы. Они хотели меня ограбить? Пусть почувствуют это на себе. Обшариваю карманы. Забираю деньги, забираю нож… денег у них мало, а нож дешевый. Ну, мне важна не добыча, а сам факт возмездия.

Выбираюсь из пустыря на улицу и как ни в чем не бывало иду дальше. До конторы Воробьевских ватаг уже недалеко. Больше меня брать на гоп-стоп никто не попытался. Дохожу без проблем.

Здание ватаг такое же ветхое и косое, как все остальные бараки в этом районе. Главный вход наглухо закрыт. Крыльцо покрыто толстым слоем пыли. Полное ощущение, что посетителей здесь не ждут, не ждали и ждать никогда не будут. Понимаю, такова специфика местного бизнеса. Все дела делаются через черный ход.

«Сканер» замечает стоящего за углом человека: «невесомые пальчики 1:1». Хех, карманники всегда немножко волшебники. Обхожу здание и заглядываю за угол. Человек с «невесомыми пальчиками» скучает, прислонившись к стене с травинкой в зубах.

— Уважаемый, — подхожу к скучающему карманнику и протягиваю трофейную трехрублевую ассигнацию, — Мне кажется, вы обронили.

— Может и обронил.

Карманник неуловимым движением принимает трешку двумя пальцами. Купюра исчезает словно в рукаве опытного фокусника. М-да, с таким ловкачом надо держать ухо в остро. Обчистит на счет «раз».

— Моя фамилия Кротовский. С Воробьевскими ватагами имею отлаженный взаимовыгодный бизнес, — продолжаю наводить мосты с местным криминалитетом.

— Так вы к Коле Воробью?

— К нему.

— Тогда извольте за мной.

Карманник легкой танцующей походкой устремляется вдоль дома. Я поспешаю следом. Он и впрямь заводит меня со двора через черный ход… по узкому коридору… темной кладовке… скрипучей лестнице… он часом меня не в ловушку ведет? Не знаю. Чутье говорит, что нет, не в ловушку.

В итоге пропускает в просторный и очень прилично обставленный кабинет. В кабинете меня встречают трое. Двое из них мордовороты с револьверами, направленными в мое брюхо. Третий не вооружен, сидит в кресле за столом, и вид имеет расслабленный. Сразу понятно — босс.

Одет босс очень крикливо. Пиджак у него зеленый, галстук оранжевый, а сорочка розовая в белую полоску. Одним словом, «раскрасом» больше похож на попугая, чем на воробья. Но я понимаю. Именно он и есть Коля Воробей, хозяин «Воробьевских ватаг» и Питерский авторитет: «ловкость рук 5:5». Ого. С таким «хоккейным счетом» магического уровня, ему и мошенничества никакого не надо. «Невесомые пальчики» нервно курят…

— И что забыл в наших местах гимназист? — Коля Воробей манерно растягивает гласные звуки, — У нас, конечно, имеется своя школа жизни, но в нашей школе форму носить не принято.

— Моя форма не казенная, — отвечаю, — Моя форма обязывает только к одному…

— И к чему же обязывает твоя форма?

— Это же очевидно, тянуться к знаниям.

— Хорошо сказано! — одобрительно объявляет авторитет и расплывается в улыбке, — Тянуться к знаниям… это очень хорошо сказано… меня зовут Коля Воробей.

— Очень приятно, Сергей Кротовский.

— И мне очень приятно… Сергей Кротовский… — улыбка вдруг сползает с Колиного лица, — Только знаешь, Кротовский. Многознание ума не прибавляет. Так говорили древние греки. А ты поступил совсем не по уму. Это ты, не подумав ко мне пришел, Кротовский.

— Это почему же?

— Так заказали тебя, Кротовский… Гадюкина, кстати, тебя хвалила. Говорила, что ты умен и опасен. Обещала за твою голову двойной гонорар… а ты сам ко мне пришел. Точно перехвалила… мне даже теперь неловко будет, получать за тебя двойную оплату… — после этих слов мордовороты с непроницаемым видом взвели курки пистолетов, — … а с другой стороны… не отказываться же мне от денег, — Коля Воробей крутанул кистью, как бы подводя итог беседе, — Не обессудь, Кротовский, так-и-так ты не жилец. Уж лучше мы тебя завалим, чем кто-то еще…

Глава 12

— Ну зачем же вы так, Коля… — отвечаю спокойно, — …так грубо берете меня на понт? Если б вы хотели меня завалить, то сделали бы это в том чулане, без риска запачкать кровью ваш шикарный ковер… да, и не верю я, что ради Гадюкинских денег вы подпишитесь на мокруху… вы же честный вор… или я не прав?

— Х-хэ! — Коля недоверчиво качает головой, — Права Гадюка, с виду шкет шкетом, а котелок варит. Не обессудьте, Кротовский, я должен был вас проверить.

Мне предложили занять гостевое кресло. Мне была предложена сигара, виски, коньяк…?

— Спасибо. До обеда спиртного не употребляю, — отвечаю сдержанно, — От чашечки кофе не отказался бы…

Мордовороты со значением переглянулись и куда-то умелись из кабинета. Что… реально пошли заваривать мне кофе?

— И все же, Кротовский. Зачем вы пришли? Искать правду? Какой процент от сделок Посконников утаскивал отсюда Гадюке?

— Нет, что вы. То дело прошлое. К вам претензий у меня нет. Гадюкину я уволил. Посконникова тоже. А с вами я бы хотел продолжить сотрудничество.

— Хотите узнать, по какой цене я теперь буду продавать вам макры? — спрашивает Коля Воробей.

— Да.

— Ни по какой.

— Почему? Гадюкина запретила?

— Гадюкина… Гадюкина — никто, — веско отвечает Воробей, — Но за Гадюкиной стоит князь Мышкин. А Мышкину отказать очень трудно. Почти невозможно…

Вот, значит, кто ей покровительствует. Некий Мышкин… князь… а, кстати, его фамилия упоминалась… буквально вчера… до, точно. Баба Нюка вчера говорила, что согласна отдать Белкину любому клану, лишь бы не Мышкину… у-у, какой нехороший Мышкин… любопытно, он занимает какую-то высокую государственную должность?

— …а Мышкин, — продолжает Воробей, будто подслушав мои мысли, — Кормилец наш… наш министр внутренних дел… крышует всю каторгу… добыча макров вся под ним.

А вот и ответ, кто такой Мышкин. Капец, это не просто очень серьезная фигура. Это фигурище. Возможно даже, вторая после императора. Вот это я влез. Вот это, называется, не повезло. В принципе, на этом можно сворачивать любые переговоры и любые попытки реанимировать фабрику. Против людей подобного уровня, как правило, приемов не существует… разве только… одно пока не понятно, зачем Воробей мне все это рассказывает?

— У вас есть какой-то вариант? — уточняю осторожно.

— А вы, Кротовский, в корень зрите, — усмехается Воробей, — Возможно, что и есть.

— Подозреваю, ваш вариант мне не сильно понравится…

— Это уж вам судить, Кротовский. Несильно вам понравится мой вариант или сильно не понравится.

— Я весь — внимание.

— Мышкин передал негласный приказ, цитирую: «…чтоб ни одна компания… ни в Петербурге, ни за его пределами, не смела поставлять макры на фабрику Кротовскому…»

— Звучит вполне однозначно. И каков же выход?

— Выход в том, что вам не запретили покупать макры у частных лиц.

— А разве частные лица имеют право торговать макрами?

— Не имеют.

— Тогда какой же это выход, раз частные лица исходно не имеют такого права?

— За пределами Российской империи могут, — не очень понятно объясняет Воробей.

— Я, конечно, дьявольски рад, что сфера влияния князя Мышкина не распространяется за пределы империи. Но что же мне, в Америку за макрами ехать?

— Ну зачем же в Америку. На Изнанке граница империи проходит в нескольких километрах от линии фортов и острогов.

От оно что… картинка начинает складываться. В нескольких километрах от моего магуча расположен острог, где каторжане добывают макры. В сущности, этот острог уже находится на «изнанской» границе империи. Далее идут дикие земли Изнанки. Эти земли уже ничьи. Туда ходят на свой страх и риск охотники, но власть империи на те месте уже не распространяется.

— Я так понимаю, мне не стоит любопытствовать, откуда у частного лица могут взяться растительные макры.

— Ой, да, натурально, Кротовский, — радостно соглашается Воробей, — Лучше не спрашивайте. Частное лицо такому вопросу не обрадуется.

— И почем мне обойдутся такие макры?

— По рублю за штуку, — скромно сообщает Воробей, — И сразу скажу, торговаться не надо. Считайте это доплатой за риск.

Вот это он, блин, загнул, гаденыш. Усмехаюсь. Беру чашку, принесенную мордоворотом, отхлебываю обжигающий кофе. Ставлю чашку на блюдечко. Сильно, гаденыш, загнул. Краденые макры втюхивает по двойной цене. И ведь наверняка в курсе, что деваться мне некуда. Знает, что куплю… даже неликвид четвертого сорта куплю…

Учитывая, что готовый накопитель фабрика сбывает по рубль восемьдесят, говорить о прибылях уже не приходится. Тут бы в ноль выйти. Но я обязан поставлять в МВД минимальный объем, чтобы фабрику не отобрали.

— Ну хорошо. Как будет проходит сделка?

— А вы молодец, Кротовский. Нюни не распускаете, — похвалил меня Коля Воробей и выложил на стол знакомый мне свиток портального прыжка… разве только координаты там указаны другие, — Портанетесь на Изнанку по этому свитку. Там встретитесь с человеком. Отдадите человеку тысячу рублей. Человек передаст вам тысячу макров.

Я протягиваю руку, чтобы взять свиток, но Коля мне свиток в руки не дает.

— Пардоньте, Кротовский. Свиток стоит пятьдесят рублей.

И на этом меня Воробей нагревает. Я-то знаю, что свиток стоит десятку. Плюс четыре процента к сумме сделки на ровном месте. Молодец… Коля… вздыхаю, лезу в карман. Не зря сегодня снял деньги в банке. Отсчитываю пять червонцев. Кладу на стол. Забираю свиток.

— Когда?

— Сегодня. В восемь вечера.

— Договорились. Благодарю за кофе, — уже поднявшись из кресла, решаю уточнить, — А Гадюкина меня и вправду заказала?

— Вообще-то хотела… но передумала. Уж очень она на тебя зла, Кротовский…

Мистер «невесомые пальчики» тем же путем проводил меня наружу. Я без приключений дошел до остановки. Успел как раз к трамваю, делающему круговой разворот в конечной точке маршрута. Пока ехал, пытался осмыслить, во что я на этот раз ввязываюсь.

Незаконная торговля макрами — деяние несомненно уголовно наказуемое. Попадаться с ними нельзя. Если попадусь, князь Мышкин лично проследит, чтобы мне впаяли максимальный срок. С другой стороны, это ж не наркотики какие. Они имеют открытое бытовое применение.

Главное, протащить их с Изнанки. А здесь на Лицевой стороне никому не будет дела, как они ко мне попали. Даже налоговая придираться не станет. Я смотрел отчетность. Фабрика платит только вмененные налоги. Об эндээсах здесь пока слыхом не слыхивали.

Не доехав до магуча пару остановок, выхожу, забегаю в банк и снимаю тысячу рублей. «Котлету» с червонцами бережно укладываю во внутренний карман. Еще вчера я считал, что на счету большая сумма… но все идет к тому, что оплачивать комнаты в доходном доме мне не по карману.

На центральных улицах Петербурга, надеюсь, на гоп-стоп меня брать никто не будет. Две остановки до магуча прохожу пешком.

В магучевском особняке прохладно, тихо и никакого движения. Все нормальные студенты сидят на Изнанке в крепости на лекционных занятиях. Один я имею освобождение от дурацких лекций… надо будет не забыть прочитать Белкинские конспекты.

В момент перехода с Лицевого мира на мир Изнанки уже привычно задерживаюсь в промежуточном пространстве межмирья. Крот не показывается, но я и не пытаюсь его призывать. Ни к чему приставать к первопредку без крайней нужды. Я продолжаю попытки освоиться здесь, и у меня получается все лучше.

Прежде, чем меня выкинуло, по субъективным ощущениям провел здесь времени больше, чем обычно. И даже зрение начало настраиваться. Тьма не так непроглядна, как раньше. Успел заметить несколько световых пятен.

Я вообще рассчитывал зайти ненадолго в библиотеку. Хотелось бы получить хоть какое-то представление о последствиях пребывания на Изнанке вне поля действия защитных артефактов. Но поход в Воробьевские ватаги сожрал слишком много времени.

Едва успеваю перехватить Белкину с последней лекции. Мои однокурсники выходят из класса и дружной толпой целенаправленно валят в столовую. Настало время большой перемены. На меня поглядывают изредка, но никто не здоровается, не подходит и тем более не пытается знакомиться. Я для них опальный обнищавший графеныш. Интереса не представляю. Ну, так я только рад. Мне дружбы с одной Белкиной с головой хватает.

Сама Белкина выходит одной из последних. Вместе с остальными сокурсниками в столовую не направляется, но и ко мне не подходит. Встала, голову опустила… ждет чего-то… как ребенок, чес-слово. Дуется за вчерашнее. Ладно, чего там, мне три шага сделать несложно.

— Белкина, — подхожу к ней вплотную, — Прости меня. Другого выхода я не видел.

— Как вы могли, Кг'отовский. Я же пг'осила не впутывать бабу Нюку.

— Да как ты не понимаешь, — аккуратно беру Белкину под локоток и отвожу в сторонку, чтобы любопытные носы не грели уши, — Иначе эта гопота тебе проходу не даст… для твоей же безопасности…

— Да что вы понимаете, Кг'отовский… не будет мне в жизни никогда никакого пг'охода. А я надеялась хоть немножко, хоть одну неделю погулять по гог'оду. И что тепег'ь? Я опять в запег'ти… в этом дуг'ацком магуче.

— Слушай, Белкина, я обещаю, что выведу тебя в город. Сегодня… нет, сегодня не выйдет… завтра у нас какой день недели?

— Воскресенье.

— Вот, тогда завтра… отпрошу тебя у Вероники и сходим.

— Ну ладно, — Белкина подняла на меня доверчивые глаза, в которых еще стоят слезы, но уже начинают подсыхать, — Сходим посмотреть на фонтаны?

— Обязательно сходим. Выше нос, — снимаю с Белкиной очки и сую в руку платок, чтобы промокнула влагу. Походу, я платок ношу исключительно для нее, — Пойдем в столовую.

— Я не голодна.

— Зато я голоден… в любом случае нам надо стараться быть на виду. А то подкараулят опять.

В столовой купил Белкиной стакан чая и коржик. И пока сам наворачивал пельмешки со сметаной, коржик она сточила и чай выдула. Ну вот, а говорила, что не голодна.

— Взять тебе еще что-нибудь? Может пельмешков?

— Спасибо, не надо.

— Скажи-ка мне, Белкина. Если я выйду из крепости на полчаса на просторы Изнанки, как это отразится на моем здоровье?

— Это примерно, как выйти на мороз без теплой одежды, — поясняет Белкина и в задумчивости начинает точить второй коржик, тот который я взял для себя, — За полчаса замерзнешь… но не насмерть. Главное вовремя вернуться под защиту.

— А заболеть как-то я могу? — пододвигаю к Белкиной заодно и пирожок с капустой.

— Можно и заболеть, — доев второй коржик, Белкина мимодумно взяла пирожок и надкусила, — Но это как простуда. Поболел и выздоровел.

— А, понял. Значит полчаса не страшно. Ладно… доедай, доедай… скоро практические занятия. Пора браться за свитки.

— Ой, Кротовский, — Белкина смущенно рассмеялась, — Я нечаянно съела твой пирожок.

— Ничего страшного. Я специально тебе его подсунул, — мы поднялись из-за стола, — Слушай, а эти свитки… куда они идут? кто их покупает?

— Много кто… вот, скажем, портальные свитки, что ты делаешь, прямо здесь и продаются. Они же сюда переносят… в магучевский двор.

Ну да… действительно. На всех свитках я пишу одни и те же координаты крепостного двора. Неудивительно, что востребованы они именно местными.

— А где торговая точка?

— Тут рядом. Как раз за столовой лавка.

— А ну-ка… давай заглянем в эту лавку…

Белкина ведет меня буквально в соседнее помещение. Комната небольшая, без вывески. Видимо, свои и так все знают. Лавка, как говорится, в рекламе не нуждается. Заходим внутрь. Под стеклянными витринами разложены свитки разного действия, оружие, в том числе и огнестрел. Патроны… кстати пистолетные продают по три пятьдесят. Есть и накопители.

Тэкс, накопители я хочу рассмотреть получше. Самые дешевые, которые из растительных макров по два сорок. Как крайняя для меня альтернатива. Если с ворами не сложится, я просто тупо могу купить готовые накопители и продать по рубь восемьдесят МВД. С убытком почти шестьдесят копеек… но если встанет вопрос между потерей суммы денег и потерей фабрики…

Есть накопители крупнее и дороже. Наиболее дорогой экземпляр, продающийся в лавке, имеет ценник в пятьдесят рублей.

— И на кой нужны такие дорогие игрушки? — задаю вопрос, разглядывая самый большой накопитель.

— В нем содержится объем магической энергии, которого хватит на пяток заклинаний третьего класса, — отвечает мне кто-то… и этот кто-то — не Белкина.

Оборачиваюсь. Пока пялился на товары в лавке, не увидел, что Белкина отошла к другому прилавку. А рядом со мной теперь стоит молодая женщина из тех самых охотников за тварями Изнанки: «маг огня 4:6». Про таких женщин говорят — кровь с молоком. Вся такая ладная, пышущая жизненной силой и сексуальностью.

Ее походная одежда не скрывает совершенства пропорций, скорее наоборот. Кожаные штаны обтягивают стройные ноги. Тело подтянутое и упругое, сиськи, как два мяча засунутых под куртку. В плечах может широковата, как пловчиха какая. Но ей это идет. Одним словом, воительница, знающая себе цену. Черты лица правильные и не резкие. Никакой мужиковатости. Очень выразительные глаза, красиво изогнутые брови. Чувственные губы, будто слегка припухшие от поцелуев…

Я малость прибалдел, разглядывая эту шикарную женщину. Сама она, видимо, вполне осознает, какое впечатление оказывает на мужиков в целом и на меня в частности. Смотрит немного иронично… немного оценивающе. Будто ждет, рискну я с ней заговорить или нет…

— Сергей Кротовский, — представляюсь, ибо нефиг брать меня на слабо, — Изготавливаю портальные свитки для нашего магуча.

— Настасья Кобылкина. Покупаю портальные свитки… в нашем магуче…

— Очень приятно, Настасья. Рад, что могу быть полезен.

— А я как рада. Просто отлично, что у нас появился свой мастер. А то, знаете ли, приходится покупать, какие есть в наличии… и прыгать по разным фортам и острогам. Надеюсь, Кротовский, в лавке теперь всегда будут свитки для портации в наш магуч.

Ох, я бы эту Кобылкину объездил… я бы ее «портанул на седьмое небо» со всеми стараниями…

— Всегда обращайтесь.

— Благодарю, — Кобылкина улыбается благосклонно и добавляет, многозначительно, я бы даже сказал, интимно понизив голос, — Буду иметь вас в виду…

Она подходит к прилавку и начинает делать продавцу сложный и дорогой заказ: портальных свитков — пять штук по червонцу каждый… накопителей разных рублей на семьдесят… патронов магических по три пятьдесят два десятка, это еще на семьдесят… патронов обычных пороховых пачку на пятерку…

О как. То есть порох здесь все-таки известен. И пороховые патроны стоят дешевле. Однако Кобылкина отдает предпочтение магическим, которые на накопителях. Да и в целом, она в легкую набирает товара рублей на триста, не моргнув глазом. Надо будет этот факт обмозговать, но… не сейчас. Сейчас я мозговать не могу. Кровь прилила отнюдь не к головному мозгу. Кобылкина облокотилась на прилавок… я пялюсь на ее совершенную задницу. Мозговать временно способен… а она, заключая свой заказ, небрежно бросает продавцу:

— И вот этот свиток еще… противозачаточный…

— Кг'отовский, чег'т вас побег'и, — побледневшая от бешенства Белкина выводит меня из… созерцательного состояния, — Возьмите.

— Что?

— Возьмите ваш чег'тов платок.

— Зачем?

— Слюни подотг'ите… и не подходите ко мне больше!

Белкина выбегает вон из лавки. Вот черт, мне только сцен ревности не хватало. Но идти за ней все равно придется. Влипнет же дуреха… по закону подлости… и практика начнется с минуты на минуту. Опаздывать не люблю.

— Очень приятное знакомство, Настасья, — отвешиваю короткий поклон, — Но вынужден идти… срочные дела.

— Ничего, ничего, Кротовский, идите, конечно, — Кобылкина понимающе усмехается и добавляет мне в спину, когда я уже направляюсь к выходу, — Как надоест возиться с детворой, попробуйте меня найти. Я снимаю здесь комнату на пятом…

Глава 13

Белкину догнать не удалось. Застал ее уже в свиточной, сидящей за своим столом, усиленно делающей вид, что меня не замечает. Скулы побелели. Уши, наоборот, пунцовые. Очки съехали на кончик носа… Белкина старательно показывает, как я ей безразличен.

Да и ладно. Пора ей расставаться с иллюзиями. Жизнь на сказку не похожа. Ее отдадут замуж за человека, которого она увидит в день свадьбы… скорее всего этот человек ей будет противен… скорее всего сама Белкина будет противна этому человеку. С вероятностью девять из десяти ей придется жить в атмосфере взаимного презрения. Мне не плевать на Белкину. Я бы на многое пошел, чтобы ей помочь. Но помочь ей я не в силах.

Я умею отстраняться от проблем, которые не способен решить. Я погружаюсь в работу. Мне нужны деньги. На свитках можно зарабатывать. А еще мне нужно будет умыкнуть один свиток, чтобы вернуться в магуч после сделки с ворами. Если удастся устроить так, что будто запорол его, а не взял себе, все равно минус шесть рублей из моего заработка. Чтобы выйти в плюс по итогу дня, придется постараться.

В перерывах между свитками, когда появляется возможность выйти из состояния предельного сосредоточения, замечаю, что Белкина успокоилась. Надеюсь, приняла для себя реалии жизни и свою судьбу. Этому можно порадоваться. Вот только… мне показалось? Нет мне не показалось… ох, на счет принятия судьбы я ошибся. Она успокоилась, потому что приняла решение «за меня побороться»… она пробует новую тактику.

Наши с ней столы стоят рядом. Другие «свиточники» не видят, а я вижу, как она поддернула юбочку чуть выше колен… да, согласен, коленочки у нее точеные, ножки изящные. Даже гимназистские грубоватые черные ботиночки на шнурках, в которые она обута, придают особенную трогательность на контрасте. Черт возьми, дорогие туфли на высоком каблуке не дали бы такого эффекта.

Она перестала сутулиться и прятать свою грудь. Распрямила спинку, расправила плечи. Оказывается, грудь у нее вовсе не маленькая. Сняла и отложила на стол очки, снова из «девчушки» превратившись в девушку с утонченными чертами лица. Не знаю, что она сделала со своей прической… этой магией только женщины владеют, но только что была гимназистка, неуверенная в себе и без намека на сексуальность. А тут раз… и женщина… желанная женщина.

Я еще после встречи с Кобылкиной успокоился не во всех частях тела… а тут такое… ну вот что ты, Белкина, со мной делаешь? Я бы предпочел секс без обязательств с Кобылкиной. Я старый циник. Я не верю в любовь. Ну зачем мне эти отношения с восемнадцатилетней книжной заучкой. Я-то иллюзий не имею…

По окончании практических занятий, а, в сущности, рабочего дня, все ушли, а я продолжил работать.

— Кротовский, мы вдвоем остались, — говорит мне Белкина так запросто, будто никакой сцены ревности не было и в помине.

— Я поработаю еще. До восьми не меньше…

— Тогда я закрою свиточную изнутри, чтоб никто не вошел.

— Отличная мысль, — бурчу не поднимая головы, мне отвлекаться нельзя.

Белкина только рада остаться со мной в кабинете. Идти ей все равно некуда. Разве сидеть одной в общежитской комнате магуча, куда ее определила Вероника.

— Кротовский, я могу чаю сделать. Тут горелка есть.

— Во, давай. Чаю… эт то, что нужно.

Она поставила чайничек на огонь.

— Кротовский, ответь мне… только честно…

— Спрашивай, чего уж.

— Я красивая?

— Ты очень красивая, Белкина, даже не сомневайся…

Она не дала мне договорить. Воспользовалась тем, что я отодвинул от себя очередной готовый свиток. Обхватила меня руками за шею, наклонилась и поцеловала… отталкивать ее я не стал. Это бы ее сильно обидело… и да, губки у нее сладенькие… прямо малина, какие сладкие губки… я позволил этому поцелую продлиться пару секунд, а потом очень острожно отстранил ее от себя.

— Белкина, мы ведь не будем переходим ту грань, за которой произойдет сожаление о содеянном…

— Брось, Кротовский. Моя жизнь кончена. Мне не о чем сожалеть.

— Ошибаешься, Белкина. Твоя жизнь только начинается… шлепни, пожалуйста, печать, свиток готов.

Пропечатанный свиток сворачиваю в трубочку и убираю во внутренний карман.

— Ты на самом деле собрался за стену крепости? — спрашивает она.

— Да, у меня очень важное дело… скажи, баба Нюка ведет учет запоротым заготовкам или мне придется выплатить полную стоимость готового свитка?

— Я тебя прикрою, Кротовский, даже не сомневайся, — Белкина отмахнулась, как от чего-то само собой разумеющегося…

Я не стал благодарить. Это было бы лишним. Так происходит переход на новый уровень доверия. А я такое вижу… с моим-то опытом. Это взаимное доверие, как улица с двусторонним движением. Глупо благодарить за взаимность. Чувство благодарности в таком случае неуместно. Я продолжил работу и к семи тридцати сделал пятнадцать свитков и ни одного не запорол. Этак мое перо окупится очень скоро.

Белкиной не требовалось такого долгого сосредоточения, как мне. Чтоб шлепнуть скрепляющую печать, у нее уходит несколько секунд. Поэтому большую часть вечера она просто сидела рядом со мной.

Могу сказать еще по прошлой жизни. Мне редко с кем из людей было уютно и ненапряжно подолгу оставаться в одной комнате. А рядом с Белкиной мне совсем ненапряжно. Мы пили чай в перерывах. Мы подолгу молчали. И никакой тягости от молчания. Я вдруг осознал, что находиться рядом с ней мне легко и спокойно…

— Ну все на сегодня, — протягиваю Белкиной пятнадцатый за сегодня свиток, — Пропечатывай, и пойдем. Провожу тебя в твою комнату.

Крепость опустела. В коридоре мы никого не встретили. Я спокойно довел ее до обшарпанной двери на четвертом этаже. Заходить не стал. Время поджимает, да… и ни к чему мне заходить. Мои отношения с Белкиной и так уже вываливаются за границу дружеских. А желательно сохранить их именно дружескими.

— Удачи, Кг'отовский, — Белкина стоит у порога. Она явно расстроилась. Видимо, надеялась на ответный поцелуй. Но я не стал ее целовать. Быстро попрощался и пошел по коридору.

Вышел на лестничную клетку, спустился на один этаж и достал свиток, выкупленный у Воробья. Настенные часы этажного холла показывают семь сорок пять. Пора. Надламываю печать. И… что дальше? Прошла секунда… вторая… третья… а затем свиток рассыпался у меня в руках, а прямо передо мной появился портал.

Визуально портал напоминает прозрачную пленку, натянутую в невидимом дверном проеме. Я переключаюсь на тонкое видение и начинаю воспринимать его иначе… как тоннель, прорытый в межмирье. Какая-то кротовая нора… ну да, свиток делал я… что еще от меня ждать, кроме кротовой норы?

Сжимаю перо в кармане и делаю шаг в тоннель. Неведомая сила меня подхватывает и с немыслимой скоростью протаскивает сквозь тоннель. Ничего не успел рассмотреть. Даже пронизыватель не помог. Только что стоял на лестнице в крепости, а в следующий миг я на полянке дремучего леса.

Лес дикий, мрачный. В сумерках даже зловещий. И ощущения сходные с теми, что описывала Белкина. Будто вышел в легкой одежде на мороз. Разве только промораживает не снаружи, а изнутри… есть такое выражение: «кровь стынет в жилах», — очень подходящее выражение. И ощущение весьма неприятное. Не сомневаюсь, что через полчаса начнет колотить в ознобе. Свалить бы отсюда побыстрее.

Полянка окружена кривыми старыми деревьями. Мой сканер показывает, что за одним из них стоит человек: «маг воздуха 3:5». Наверняка курьер. Окликнуть бы его, да мне боязно шуметь посередь этого леса. Кого я тут могу накликать… однако человек не заставил себя ждать. Вышел на полянку, и я сразу его узнал. Тот самый студентик воздушник, у которого я выбил подпорку в сознании. Только в тот раз уровень у него был второй.

— Так и думал, что именно вас здесь встречу, — миролюбиво говорит студент, — Не переживайте, Кротовский. Сегодня я не буду пытаться вас побить… я от Воробья.

— Рад миролюбивому настрою… я смотрю, вы подняли уровень…

— А вы это видите? — удивляется студент.

— Я же картограф, — отвечаю, — Убойными способностями первопредок обделил. Но хотя бы есть видение.

— Я бы не назвал вас обделенным, — студентик оказался совсем не глуп, — Меня вы будто одним щелчком сбили с ног. Но вы не думайте, я не в обиде… наоборот, вдруг понял тогда, что цепляюсь за какое-то старье. Будто всю свою жизнь сжимал в руке камень, а вы этот камень у меня из руки выбили. И теперь я могу свободно использовать эту руку. Понимаете? Я вам очень благодарен.

— Думаю, что понимаю, — хорошо, что со студентом так разрешилось, и я не нажил в его лице врага, но меня уже начинает потряхивать от озноба, — Давайте перейдем к делу. Я, к сожалению, очень спешу.

— Да, конечно, — студент вынимает из-за пазухи холщовый мешок, — Здесь тысяча однерок.

— Однерок?

— Макры ранжируются по размеру от одного до десяти. Самые малые растительные — это однерки.

— А, вот оно что.

— Здесь полуликвида нет. У всех кристаллов твердая единица. Считать будете?

Считать я бы и так не стал. Но тут еще и видение мое подключилось: «1000 макров минимально-пригодного размера (1 ранга)»

— Считать не буду. Вот деньги.

Передаю пачку червонцев, которую студент, тоже не считая, кладет в карман.

— Когда вам понадобится новая партия? — деловито спрашивает он.

— Вероятно недели через две. Мне снова нужно будет договариваться с Воробьем?

— Нет, зачем же. Просто найдите меня в магуче. Все знают меня под именем Свист.

— Я запомню, Свист. Тогда до встречи?

— До встречи, Кротовский… и зла на меня не держите. У Репья папаша большой чин в охранке. Я не мог ему отказать…

Свист быстрым шагом скрылся за деревьями, а я трясущимися руками достаю второй свиток. Меня уже не просто трясет, а колотит. Открываю портал и переношусь в крепостной двор. Ф-фууф. Кажется пронесло… мне осталось сделать два десятка шагов до ворот и выйти с Изнанки в Лицевой мир. Но сделать эти шаги я не успел. В ворота с Лица на Изнанку во двор портанулся Репей… а за ним еще двое.

— Вот он где! — крикнул Репей, указывая не меня.

Черт, не пронесло. Надо ж было так неудачно нарваться. Разворачиваюсь и забегаю в крепость. Вовремя успел нырнуть в дверной проем, за спиной что-то сильно ударило в стену, обсыпав меня ледяным крошевом: «ледяное заклятие 1 уровня» — прилетает оповещение из межмирья.

Клятые маги. Несусь вверх по лестнице. Громкий топот ног за моей спиной. Не отстают, засранцы. Неужели Свист их на меня навел? Или сам Коля Воробей? … не, вряд ли. Не выгодно это ни Воробью, ни Свисту. Скорее всего караулили меня возле магуча. А когда надоело ждать, решили сходить и поискать.

Едва успеваю перепрыгнуть через куст жесткого репейника, мгновенно выросшего прямо из каменного пола: «заклятие оплетающих колючек 1 уровня» — это что? Репей уже магию освоил? Забегаю на пятый, выше не пройти. Проход на шестой забран решеткой.

Мне ничего не остается, как ломитьсяпо коридору пятого. Попадаться мне никак нельзя. Эти трое из когорты надзирателей. А у меня тысяча краденых макров. Черт, это верный срок на каторгу. Перо тянет меня куда-то, и я не противлюсь этой тяге. Перед одной из дверей будто дернуло меня что-то. Не раздумывая, открываю и вбегаю внутрь.

Я попал в жилую комнату. Мягкий свет. Разостланная кровать. Вещи развешены на спинке стула. Посреди комнаты стоит кадушка. Кадушка явно наполнена горячей водой, потому что из нее идет обильный пар. А в самой кадушке…

— Как это мило, Кротовский, — говорит Кобылкина, поворачивая ко мне голову, — Я люблю сюрпризы. Но могли бы предупредить заранее.

— Простите, что без стука, — сглатываю ком в горле, — Но сюрприз вышел с прицепом… за мной гонятся…

Далее события переходят в бешеный галоп. Дверь снова распахивается и толкает меня в спину, отправляя в полет к стене. В комнату вбегают преследователи. Кобылкина, до этого расслабленно сидевшая в кадушке, намыливая мочалку, в одно мгновение подскакивает, как напружиненная.

— Охренели, вертухаи?! — кричит она страшным голосом, твердые соски нацеливаются на наглецов, как пистолетные дула, из ее руки вырывается что-то навроде горящей веревки: «заклятие огненной плети 3 уровня».

Огненная плеть на лету сбивает пущенную в меня глыбу льда и начинает хлестать направо и налево.

— Сожгу к хренам! Совсем, уроды, страх потеряли, — Настасья Кобылкина в гневе страшна.

«Потерявшие страх уроды» Кобылкину, видимо, узнали, мгновенно «нашли» утерянный страх и кинулись вон из комнаты, напоследок получив плетью по жопам.

— Хоть бы дверь за собой закрыли, бычье невоспитанное.

Настасья успокоилась столь же мгновенно, как до этого разгневалась. Потрясающего самообладания женщина. Прошлепав по полу босыми мокрыми ногами, она подошла к двери и заперла на засов.

— Теперь долго на жопу не сядут. Прижгла им пуканы… мало не покажется. Привыкли бесправными каторжанами помыкать. Возомнили себя неизвестно кем…

Мне хватило сил сгруппироваться и принять сидячее положение, привалившись спиной к стене. Надзиратели свалили. Теперь бы еще Настасья не сожгла меня своей огненной магией, и совсем все будет хорошо.

Ни в малейшей мере, не стесняясь полной наготы, она подошла ко мне вплотную. Сидя на полу и глядя на нее снизу-вверх, вижу, как капельки воды еще текут по ложбинке между грудей… по животу… по внутренней стороне бедра… какая кожа у нее… гладкая…

— Кротовский, вас сильно знобит. Можете успокоиться. Эти… сюда не сунутся.

— Благодарю, Настасья, вы меня очень выручили… а знобит меня потому, что я провел некоторое время за пределами крепости.

— Вы — нулевка?

— Ага.

— Надеюсь, у вас был для этого веский повод. А то, знаете, не люблю дураков.

— Поверьте, у меня была веская причина.

— Ладно, верю. Вы дважды везунчик, Кротовский. Раз уж я вас спасла от этих придурков, придется помочь еще раз. Если нулевка промерз на Изнанке, то его нужно отогревать. Снаружи отогреет горячая вода, — Настасья усмехнулась, присела на корточки и начала расстегивать мой пиджак, — А чтоб прогреться изнутри, вам, Кротовский, нужна женщина… желательно огненная… вот прям такая, как я…

И когда я полностью избавится от одежды, мы вместе залезли с ней в бадью. И я отогревался… с огненной женщиной в горячей воде.

— Черт побери, Кротовский, это было… очень неплохо, — Настасья откинулась на бортик бадьи, — Тебе точно всего восемнадцать лет?

— Точно, — я прижался спиной к противоположному бортику.

— Даже не верится… ой, нога затекла, — она разогнула коленку и уперлась ступней в мою грудь, — Места здесь для двоих маловато.

— Зато я так отогрелся… это немыслимое что-то.

— Рецепт старый, как первый портал, — Настасья мне подмигнула, — Обращайся.

— Ты меня и вправду дважды спасла.

— А что ты там делал на Изнанке? — она поморщилась, разогнула вторую ногу и тоже поставила мне на грудь, — Там мочалка где-то… и мыло…

Я выудил из воды мочалку и начал намыливать ей ногу.

— Покупал макры.

— Растительные что-ли?

— Ага. Однерки.

— И стоило рисковать из-за такой мелочевки… если ты будешь так любезен и намылишь вторую ногу…

— Это меньшее, что я могу для тебя сделать… для меня это не мелочь. Речь идет о закрытии фабрики.

— А какой у тебя потенциал в магии? … о да, намыливай дальше.

— В воде все мыло смоется… у меня тройка и я картограф.

— Плевать… дряной мальчишка… ты снова меня раззадорил.

— Сама попросила намылить.

— Перестань болтать. Да. Переползай сюда…

Когда Настасья выпустила меня из своей комнаты, я чувствовал себя так, будто на мне проскакали километров двадцать. А ведь с утра я мечтал о том, как бы объездил эту Кобылкину… это еще большой вопрос, кто кого объездил… хотя, чего там прибедняться, я доволен, как слон.

Выйдя из комнаты, прикрыл за собой дверь и, слегка покачиваясь, пошел по коридору с блаженной улыбкой на губах…

— Так вот что за дело у вас было, Кг'отовский, — раздался за спиной голос Белкиной.

Глава 14

Оборачиваюсь. Белкина стоит в пяти шагах от меня с полотенцем, накрученным на голове.

— А ты чего здесь делаешь? — от неожиданности вопроса поумней у меня не нашлось.

— На четвег'том этаже душ не г'аботает, — сказала Белкина упавшим голосом и бросилась бежать.

Что ж за день такой. То на Репья нарвался, теперь на Белкину. Нехорошо вышло. Очень нехорошо. Причинять ей боль я не хочу. Сходить, может, к ней в комнату, объясниться? … нет, этого делать точно не нужно. Любые объяснения сейчас только все ухудшат. Иду к лестнице, спускаюсь вниз и беспрепятственно дохожу до старых ворот.

В момент перехода, сколько могу, удерживаюсь в межмирье. Удается продержаться дольше, чем в прошлый раз и, по-моему, начал различать больше оттенков. Затем меня привычно выбрасывает в Лицевой мир. По причине позднего времени вместо бабы Нюки здесь дежурит сторож, который открыл мне дверь особняка и выпустил наружу.

В Питере ранний сентябрь. Ночи не белые, но довольно светло еще. На крыльце ждет Анюта. Увидев меня, обрадовалась.

— Сережка, черт, я волноваться начала. Где ты шлялся?

В порыве чувств она бросилась ко мне обниматься. Нет, ну что за день такой? Бабы на меня просто вешаются сегодня. Ладно хоть Анюта целоваться не лезет…

— А чего у тебя голова мокрая? — она от меня отстраняется, — И пахнет от тебя…

— Так. Отставить следственные мероприятия, — хоть на нее я могу надавить авторитетом, — Если коротко, то я сегодня купил тысячу макров для фабрики.

— Добытчик! — восхитилась Анюта, — Кто продал?

— Коля Воробей. Но сильно радоваться не стоит. Цену он загнул почти вдвое. По рублю за штуку.

— Ого. И что делать?

— Переезжать нам придется, Ань. Не тянем мы комнаты в доходном доме.

— А как же почта?

— А что почта?

— Корреспонденция, письма… на твое имя все приходит в доходный дом… вот, кстати, — Анюта показывает конвертик, — Очередное послание тебе от Гадюки.

— И что там?

— Зазывает тебя к себе в гости. Пойдешь?

— Нет пока. Чтобы идти в гадючье логово, надо хорошо вооружиться компроматом. А мы пока на нее ничего не нарыли.

— И все же, Сережка. Адрес — это важно. Сейчас тебе пишут на адрес престижного доходного дома. А если мы переедем в дешевую гостиницу… — Анюта изображает, будто читает адрес с конверта, — …графу Кротовскому, проживающему по адресу: Кривоколенный переулок пять дробь три… позорище.

Так-то Анюта права. На самом деле даже доходный дом для графа — позорище. А жить в дешевой гостинице, соседствуя с лавочниками и мелкими служащими, и вовсе за гранью приличий.

Войдя в доходный, подхожу к стойке портье… или как его тут правильно называют… и подзываю служащего.

— Чего изволите, граф?

— Скажите-ка, любезный. Есть у вас номера подешевле?

— Э-э. Насколько дешевле?

— Ну… — пожимаю плечами, — … существенно.

— Пятый этаж по сто двадцать… второй этаж по восемьдесят…

Я отрицающе покачиваю головой.

— Ну тогда… разве вот. Сегодня подпоручик съехал. С цокольного этажа. Но комната всего одна. Довольно тесная. Окно выходит на черный двор…

— Сколько?

— По сорок рублей в месяц.

— Показывайте… а ты, Анют, зови «деду», пусть тоже оценит помещение…

Оказалось, в цокольном этаже жильцы занимают всего несколько комнат. Изначально для сдачи жилья его не планировали. Так что, нам очень повезло, что подпоручик съехал именно сегодня. Знак судьбы… фактически.

Анюта хмурилась, выражая несогласие, а мне комната понравилась. Да, тесная. Да, всего одна. Но санузел есть. Даже лейка для принятия душа имеется. Подпоручик оставил после себя кухонный столик с парой кастрюль и сковородкой и горелку. Не самое худшее жилье в моей жизни. А то, что окно маленькое и на двор выходит… так двор не засраный. Дворник не лентяй. Тихий уют укромной норы. Устраивает, одним словом.

— Тут еще ширма от подпоручика осталась, — служащий… половой вроде его называют… продолжает нахваливать помещение, — Он с денщиком жил. Отделялся от него ширмой… ширму можем вынести.

— Ширму оставьте. Вот так сдвинем, чтоб у Анюты был свой уголок…

— А вам где же стелить, Сергей Николаич? — вскинулся дед.

— А мы с вами, Матвей Филиппыч, вот тут рядышком… да поместимся. Места хватит.

— Неловко как-то. Лучше бы вам отдельное место за ширмой.

— Неловко это когда деньги кончатся, и нас на улицу выставят… в тесноте да не в обиде. А молодой девушке свой уголок нужен обязательно… так, заканчиваем смотрины. Дело к ночи, а нам еще вещички с восьмого перетаскивать.

Конечно, за сорок рублей в месяц в Петербурге можно было бы найти жилье попросторней с лучшими удобствами. Но за престиж надо платить.

А еще в том трехзвездочном люксе на восьмом… ну не было у меня ощущения правильности места. А здесь почему-то есть. Мне досталась койка прямо под окном. Анюта шуршит за ширмочкой по мышиному. Пытается обустроиться в новом тесном пространстве. Филиппычу постелили тюфяк ближе к выходу. Вот он, мой маленький сплоченный клан. Весь при мне, только руку протяни.

Идти куда-то ужинать слишком поздно. Но тот же половой за денежку малую притащил нам окрошки на прохладном квасе со сметаной, черного хлеба настоящего ржаного и ватрушек к чаю. Очень так по-свойски. Переезд на цокольный этаж уже начал приносить маленькие радости приземленной жизни.

Едва мы настроились спать, из коридора послышался шум, возгласы какие-то. Неразборчивое бормотание полового, а затем в нашу дверь громко постучали.

— Кого это к ночи принесло? — недовольно спросила Анюта из-за ширмы.

— Сейчас узнаю, — Филиппыч поднялся, подошел к двери, — Кто? … — за дверью ответили невнятно, — Кто, я не понял? … — за дверью громко вздохнули.

— Откройте уже, Матвей Филиппыч, — говорю деде.

Деда ослушаться меня не смог и открыл. В комнату зашагнул молодой человек лет двадцати пяти очень высокого роста, но худой, мосластый, нескладный, расхристанный и взлохмаченный.

— Здрастье, дед Матвей, — с обезоруживающий улыбкой говорит он.

— Чето не припомню я тебя… «внучок», — испытывать встречную радость Филиппыч не спешит.

— Ну как же, Инокентий — я. Инокентий Прокротов-Смородинцев.

Однако старому слуге столь затейливое имя-фамилия ни о чем не напомнило. Мне и подавно. Я уже начал склоняться к мысли, что незваного гостя пора выпроваживать, и тут из-за ширмы взвизгнула Анюта:

— Кешка! — она выскочила в одной ночнушке.

— Анька! — обрадовался Кешка, — Выросла-то как… прям невеста.

— А-а, так ты, Кешка? — начал прозревать Матвей Филиппыч, и только мне одному ни черта непонятно.

— Так. Может уже поясните? Я пока ничего не понял.

— Сережка, ну это же Кешка!

Пока так себе пояснение… информации ноль… пока мне об этом Кешке больше говорит пришедшая из межмирья справка… или «стата», как принято писать в романах: «отладчик накопителей 1:1» — этот Кешка хоть и слабенький, но маг. Причем маг по профилю моей фабрики.

— Сергей Николаич, — вступает дед, пытаясь реабилитировать свою забывчивость, — Кешка, он наш родственник, хотя и дальний. Он тока в Саратов уехал… давно… вы еще маленький совсем были.

— Так все и было, — подтверждает долговязый Кешка, — Папаша мой вынужден был умотать с глаз долой. Потому как сам произошел на свет посредством пылкой, но порочной любви. А после, когда повзрослел, тоже начал чудить… да, так что моя бабка была Смородинцева, а дед — Кротовский. В общем папаша был незаконно рожденный. И потому получил двойную фамилию…

— Прокротов-Смородинцев? — уточняю.

— Истинно так. Имея в жилах Кротовскую кровь, поимел право на производную фамилию Прокротов…

И снова я мало что понял в хитросплетениях присвоения фамилий… рожденным во грехе вне брака. Ясно одно. Этот Кеша мой дальний родственник.

— То есть ты мой родственник? — спрашиваю.

— Он самый, — подтверждает Прокротов-Смородинцев, — Хотя и дальний.

Не то, чтобы я прям не рад новому родственнику, пусть даже и седьмая вода на киселе. Но желательно сразу расставить все точки над «i». Претендует ли этот долговязый на наследство. Имеет ли ко мне претензии. Считает ли меня чем-то ему обязанным…

— Ну хорошо, тогда я хочу получить еще одно объяснение. С какой целью нас посетил дальний родственник? И как ты нас вообще нашел, Кеша?

— Я сначала в особняк пришел, но он оказался проданный. Тогда я на фабрику поехал. Там сказали, что граф Кротовский живет в доходном доме, — Кеша достал из кармана мятую бумазейку с записанным на ней адресом.

— Что ж. Ты меня нашел. Я — граф Кротовский. Чем, как говорится, могу быть полезен?

— Возьмите меня работать на фабрику, — застенчиво произнес Кеша, — Я с детства об этом мечтал.

О как. По крайней мере этот нескладный забавный парень на наследство не претендует. И, конечно, я о нем позабочусь. Свой человек на фабрике лишним не будет.

— А что ты умеешь, Кеша?

— Три года в Саратовском училище макры точил. Потом еще три — занимался отладкой накопителей.

— А почему ушел с прежней работы?

— Надоело мне, Сергей Николаич, одно и тоже делать, — признается Кеша, — Начал думать, что с ума сойду. А хозяин на новое смотреть не хочет. Его так все устраивает.

— И что ж такого нового ты готов предложить?

— Сменные заклятия! — выпаливает долговязый дальний родственник.

— Чего?

— Накопители всегда настраивают под одно заклятие, — с жаром начинает разъяснять он, — А я предлагаю делать накопители широкого применения. Например, у тебя на накопителе стоит заклятие огня, так?

— Ну допустим.

— А тебе надо заклятие льда… кровь из носу. И тогда ты берешь, и перенастраиваешь накопитель. Здорово?

— Эм-м… а что мешает носить с собой два накопителя с разными заклятиями? Тогда перенастраивать ничего не придется.

— Вот… все так говорят… — расстраивается Кешка и понуривает свою лохматую башку.

— Сережка, ты только не ругай Кешку. Он всегда был чудаком, — Анюта посчитала своим долгом влезть в разговор, — Кешка всегда был выдумщиком. Но он рукастый. Возьми его на фабрику, а?

— Куда лезешь? Не в свое дело? — серчает на Анюту дед, — Выскочила тут в исподнем… Хозяин без тебя разберется. А ну давай… за ширму…

Ай да Филиппыч. Молодчина. Одернул внучку. Все верно. Нефиг лезть, когда босс ведет собеседование с потенциальным соискателем на работу… но совсем Анюту под лавку загонять тоже будет неправильно. Она ж как никак мой помощник. Ее авторитет ронять тоже не надо.

— Разберемся, — выдаю стандартный ответ, когда ситуация требует не принимать чью-либо конкретную сторону и сразу увожу разговор на другую тему, — Заходи Кеша… голодный наверно?

Кеша неопределенно пожимает плечами, и мне нравится в нем эта скромность. Я почти уверен, что он с утра не жрал ничего.

— Так, Анюта… прав Матвей Филиппыч… ты уж либо оденься, либо иди за ширму… не смущай своих родственников… Кеша, кидай в угол вещмешок. У нас окрошки немного осталось. Чай будет холодный, зато с ватрушками… я так понимаю, жилья у тебя никакого нету?

— Нету, — Кеша громко сглатывает и косится на столик со жратвой.

— Давай, садись, лопай. Завтра будем разбираться с твоими новаторскими подходами.

— Сергей Николаич, — возмущается дед, — Вы его никак и спать тут уложите?

— А что ж мне его на улицу гнать?

— Пусть за дверью ночует. Такую каланчу и положить негде. Пол комнаты займет.

— Уместимся как-нибудь.

— За меня не переживайте, — Кеша уже подсел за столик, достал личную ложку из-за голенища и наяривает окрошку, громко швыркая, — Мы и на полу можем… мы привычные…

Что сказать… этот Кеша мне определенно нравится. Без гнили парень, чувствуется сразу. Он подмел со стола все съестное, и я командую общий отбой. Хоть завтра и воскресенье, а дел хватает…

Утром меня разбудила Анютина возня за ширмой. Блин, вот я ее не вижу. Но и по звукам воображение прекрасно выстраивает картинку, как она откидывает одеяло и спускает ноги на пол, как потягивается, как оглаживает растрепавшиеся за ночь волосы…

— Сережка, ты спишь?

— Да где там… бодр, как ранняя пташка.

— Какие планы на сегодня?

— Сперва на фабрику. Потом займемся твоим имиджем.

— Ими… чем?

— Увидишь. Дуй первая умываться. Я за тобой.

Чтоб добраться до фабрики, решили поймать извозчика. Так выходит даже дешевле, чем оплачивать проезд в трамвае на четверых. По дороге прочел в оставленной кем-то газете статью о том, что в Москве произошел прорыв тварей с Изнанки. Ведущий рубрику «Эра мангуста» репортер Андрей Третьяков сообщает о большом количестве жертв, а так же, что прорыв закрыт силами всего трех человек.

Черт знает, что творится. Не знал, что твари прорываются в лицевой мир. А главное, всего три человека? Интересно, какой у них магический уровень?

Воскресенье на фабрике выходной, но старшина оказался на месте. Он присматривал за работой пары верхолазов, отмывающих окна.

— Гребенкин, — окликаю, — Хорошо, что вы здесь. Посмотрите качество макров.

Высыпаю на верстак кристаллы, купленные у Воробья. Гребенкин вставляет в глаз монокуляр. Перебирает кристаллики, вертит в пальцах…

— Неплохие макры, — наконец, выдает он вердикт, работать можно.

Вот и чудно. Хоть в этом воры не подвели. У меня до последнего оставались сомнения, что подсунули сплошной брак. Я вполне доверяю мнению старшины, но хочу услышать, что скажет новоявленный родственник. Наш «седьмая вода на киселе» уже облазил половину цеха и чуть не обнюхал половину верстаков.

— Кеша, а ты что скажешь?

— Что сказать… струмент от старых гешманских мастеров, хороший, клеймовый. Чичас такого не достанешь.

— Кеша, я не про «струмент», я про макры.

— А, про макры… — Кеша подошел, небрежно пошевелил грязным пальцем горку кристаллов и бросил пренебрежительно, — На патроны сойдет.

Гребенкин даже крякнул от такого ответа.

— Ишь ты… сойдет… под патрон еще сумей камень обточить…

— Да чего там уметь, — Кеша наугад выуживает из кучи один макр и почти не глядя сообщает, — Вот этого надо точить на бычий глаз… а вот этого, — берет другой макр, — этого на клин… а этого на ватрушку…

Лично мне эти метафоры ни о чем не говорят, но Гребенкин со значением согласно покивал. Мол, да… мол «бычий глаз» — это самое оно.

— Вот и хорошо, — сгребаю макры обратно в мешочек, — Анюта, убирай кристаллы в сейф. Будешь выдавать старшине по заполненному бланку требования.

Надеюсь, фабрика обеспечена необходимым для бесперебойной работы. Хотя бы первое время пока не подписаны документы о совместном предприятии, мне нужно показать купчине, что у меня все отлажено, что у меня нет никаких проблем.

А вот, кстати, и его приказчик объявился в цехе. Трудится, несмотря на воскресный день. Молодец, волка ноги кормят. Иду ему навстречу. Протягиваю руку.

— Как успехи? Определились с направлением торговли?

— В целом Петра Ильича ваша идея заинтересовала. Но нужна какая-то изюминка, понимаете? Цех большой у вас. Одной услугой по наладке систем зажигания расходы не отыграет.

— Изюминка, говорите… а как вам такая идея… — подзываю новоявленного родственника, — Кеша, слушай задачу.

— Слухаю.

— Сможешь ты разработать сигнализацию?

— Сергей Николаич, вы тока скажите, как это по-русски будет…

— От, блин, по-русски так и будет си-гна-ли-зация. Давай, я тебе объясню, как она работает на автомобилях.

Рассказываю принцип. По мере разъяснения у Кеши разгораются глаза, приказчик хмурится… но хмурится заинтересованно.

— Обождите, граф, — не выдерживает приказчик, — Насколько мне известно, охранные заклятия и печати сложны и очень дороги в обслуживании. Мало кто может позволить такого сторожа даже на дом поставить, а вы предлагаете на машину…

— А я не предлагаю ставить сторожа… не надо испепелять вора молнией, никаких сложных заклятий… все должно выполняться на основе самых простых макров однерок… Кеша, ты-то сам идею ухватил?

— Вполне, — серьезно подтверждает Кеша, — Одно заклятие сторожевое на запирание замков… второе заклятие управляющее на включение сирены… третье заклятье на распознавание «свой-чужой»… ничего особо сложного. Конечно, еще подумать надо, но уже так ясно, хватит несколько простейших накопителей. Тут больше механики, чем магии.

— Все верно, сигналка не должна охранять авто, а только держать запертой в отсутствии хозяина… ну и поднять шум в случае взлома.

— А зачем вору взламывать машину? — приказчик продолжает сомневаться, — В машинах ценностей никто не держит.

— Во-первых, машина сама по себе ценность. Ее могут угнать для перепродажи или разобрать на запчасти.

— Кто ж купит краденую машину? Ее слишком легко опознать.

— Ой, бросьте. Перекрасьте в другой цвет, смените обивку в салоне, и родная мама не узнает. На машинах даже номеров нету

— Правда? — заволновался приказчик, — А я не запер.

Приказчик побежал наружу запирать машину. Поразительная наивность… а, впрочем, начало двадцатого века. Даже в Питере машин немного, а уж в целом по стране… может подкинуть идею Коле Воробью? Как только у непуганых автовладельцев угонят пару тачек, ко мне выстроится очередь за сигналками…

Через пару минут вернулся приказчик в состоянии крайней задумчивости.

— Вы знаете, — сообщил он мрачно, — Вот я сказал, что в машине ценностей никто не держит…

— Ага, говорили, — поддакивает Кеша.

— Я осмотрел сейчас салон совсем другим взглядом: зонтик, шляпа, плащ, перчатки, еще кое-чего по мелочи. Только за это вор выручит у скупщика рублей пятьдесят. Но это ладно… а у меня в машине лежат документы… важные…

— Ну вот видите. Сигналка нужна.

— Да, черт возьми, это гениально, — возбужденно говорит приказчик, — Немедленно нужно сообщить об этой идее Петру Ильичу… свяжусь мобилетом… нет, лучше съезжу…

— Нет, лучше свяжитесь мобилетом. А машину нам оставьте. За сохранность не переживайте. У нас есть грузовые ворота. Загоним машину прямо в цех. На нее и поставим первую сигналку.

Булькая от переполняющих чувств, как закипающий чайник, приказчик согласовался по мобиле с купчиной, загнал тачку в цех, оставил нам ключи и убежал ловить извозчика.

— Значит так, Кеша, — понижаю голос на полтона для придания сказанному значительности, — Считай, это тебе первое производственное задание. Сделаешь сигналку на эту тачку, я приму тебя в цех на должность инженера-конструктора. Как тебе такое? Скушным не покажется?

— Да вы… да я… спасибо вам, Сергей Николаич, от всей души… вот не зря я из Саратова сюда рванул… вот как чувствовал. Эх, сделаю на пяти накопителях. Вот поверьте, ничего лишнего не будет.

Х-хэ, люблю людей простых в общении и сложных в работе. С такими людьми любое дело можно делать.

— Тогда начинай, Кеша. На раскачку времени нет… и не будет.

Глава 15

Для обеспечения Кеши рабочим местом, «струментом» и материалами привлек старшину Гребенкина, а заодно и Анюту. Анюта у меня человек материально ответственный, выдачей в работу макров занимается лично.

Причем Кеше до лампочки, что сегодня воскресенье, что за стеной цеха кипит полная соблазнов столичная жизнь. Он засел за работу, едва получив все необходимое. Вот такие энтузиасты и двигают прогресс. И я очень рассчитываю, что «седьмая вода на киселе» оправдает мои ожидания.

— Сережка, — Анюта протягивает несколько исписанных листов.

— Что это?

— Акт учета материальных ценностей. Ты сам просил.

— Да, да, я помню, — принимаю листки, — Спасибо. Очень кстати.

Тут же начинаю просматривать акты. Я связывал некоторые надежды с движимыми фабричными активами. Если не выйдет продать излишки, то можно хотя бы внести их в обеспечение уставного капитала совместного с купчиной предприятия. Но увы, просмотрел и понял, что надеялся зря.

Тисочки, натфилечки, молоточки — и так само по себе мелочевка. Да еще акт показывает, что инструмента едва хватает, чтоб обеспечить полсотни работающих на фабрике. А ведь когда-то здесь тысяча человек работала. Куда все делось? Опись прошлых лет отсутствует, а спрашивать Гадюку, я так понимаю, бессмысленно.

Единственное, чего здесь осталось на тысячу человек — это верстаков. Однако и верстаки — раздолбанное старье, не пощаженное временем. О том, тобы внести их в обеспечение, даже заикаться не стоит. Ни к чему позориться.

— Анюта, нам пора, — со вздохом возвращаю акты, — Это в сейф убери.

— Ты так и не сказал, чем мы будем заниматься.

— Будет сюрприз, надеюсь, приятный…

— Сергей Николаич, а мне с вами? — ко мне подходит Филиппыч.

— На ваше усмотрение. Особой нужды нет.

— Тогда я в цехе останусь, — решает деда, — Осмотрю двери, замки, засовы.

Мы с Анютой вышли на улицу и тут же подкатил извозчик.

— Куда прикажете, ваш-шсво…

— К магучу давай.

— Сережка… ну хватит меня томить, — не выдерживает Анюта, — Зачем нам в магуч?

— Белкину с собой прихватим.

— Белкину?

— Угу.

Анюта на некоторое время замолкает, но надолго ее не хватает.

— По-моему, эта Белкина к тебе неровно дышит, — в ее голосе звучит обвиняющая нота.

— И что из этого? — отвечаю спокойно, — Ты собралась ревновать меня к Белкиной?

— Я? … Тебя?… еще чего… — Анюта фыркнула и отвернулась. До самого магуча она не произнесла больше ни слова.

— Здесь ждите, я быстро, — выпрыгиваю из коляски и направляюсь к зданию училища.

Дверь в особняк открыта, захожу внутрь. Дремавший за стойкой сторож, встрепенулся.

— Не положено, ваш-бро. Воскресенье же.

— Мне нужно повстречаться с Вероникой Кондратьевной.

— А-а… если с Кондратьевной, тогда конечно, — сторож уважительно кивает, — Если с нею, то можно.

Определенно. Баба Нюка в магуче в авторитете. Перемещаюсь на Изнанку и решаю на самом деле зайти сначала к ней. Не потому, что боюсь показаться вруном в глазах сторожа. А потому, что с бабуськой на пару мы вернее уговорим Белкину. Дверь в кабинете на первом этаже не заперта. Баба Нюка на месте.

— Здравствуйте, Вероника Кондратьевна.

— А, Кротовский… здравствуйте. Ни за что не поверю, что молодому человеку нечем заняться в погожий воскресный день.

— И правильно сделаете, если не поверите, — соглашаюсь галантно, — Мне нужна ваша помощь.

— И в чем же?

— Хочу вытащить Маргариту на прогулку. Только боюсь, она станет упираться.

— Упираться? — бабуська удивляется, но быстро берет себя в руки, — Упираться мы ей не позволим. Прогулка ей только на пользу.

Мы поднимаемся на четвертый этаж. Подходим к Белкинской двери. Бабуська отстукивает кулачком какой-то затейливый код и заходит внутрь. Я зашагиваю следом.

— Маргуша, — ласково тянет Вероника, — Граф Кротовский зовет тебя на прогулку.

— На обещанную прогулку, — добавляю из-за бабуськиного плеча.

Белкина сидит на кровати с книжкой на коленях и вид имеет несчастный.

— Спасибо, я не в настг'оении. Лучше здесь побуду.

— Да что ж ты, Маргуша, заживо-то себя хоронишь, — баба Нюка всплескивает руками, — Нельзя же так.

— Никуда не годится, — поддакиваю, — К тому же мы договаривались, а слово надо держать.

Белкина пыталась отнекиваться и дальше, но вдвоем мы ее дожали. Она захлопнула свою книжку, вышла из комнаты, не глядя на меня. Когда мы спустились вниз, она все же со мной заговорила.

— Зачем ты это делаешь, Кротовский? Сводил бы на прогулку Кобылкину. Она была бы рада.

— А я не хочу гулять с Кобылкиной. Я хочу гулять с тобой.

— Странный ты, Кротовский. То ты меня отталкиваешь, то снова тянешь к себе.

— Вот это ты зря, Белкина. Мне приходится прилагать немало усилий, чтобы сохранить с тобой отношения именно дружескими. Я думал, ты и так все понимаешь.

— Нет, Кротовский. Я не понимаю. Объясни мне.

— Ну хорошо. Мы оба с тобой знаем, что тебя отдадут в сильный клан. Ни ты, ни я поделать с этим ничего не можем… подожди… дай мне досказать. Я хочу, чтобы ты знала, жизнь твоя после замужества не оборвется.

— А мне так не кажется.

— Ты ошибаешься, Белкина. Когда человека лишают больших радостей, он начинает ценить маленькие… Большие радости редки и преходящи. А маленькие заполняют всю нашу жизнь. Не отворачивайся от них, и тогда обнаружишь однажды, что в твоей жизни есть все, что твоя жизнь ничуть не менее полноценна, чем у других.

— Ты рассуждаешь, как старый старик.

— Думай, как хочешь. Но сегодня я хочу наполнить твой день маленькими радостями. Уж это всяко лучше, чем лить слезы на книжные страницы.

— Черт с тобой, Кротовский. Уговорил.

Я смог, если не поднять настроение Белкиной до хорошего, то хотя бы вытащить из пучины уныния. Но когда мы вышли из особняка и Белкина увидела ожидающую нас в экипаже Анюту, чуть было не рванула обратно.

— Тпру, Белкина… — хватаю ее за локоть, — …нырнуть в свое беличье дупло еще успеешь. Пошли, пошли… или прикажешь тащить тебя силком?

Мне все же удается ее усадить в экипаж. Девчонки друг на друга не смотрят, старательно делают вид, что одна другую не замечает. Не страшно, обвыкнутся.

— Куда теперь, ваш-шсво? — спрашивает извозчик.

— А скажи-ка, где шьют одежду прилично, но недорого? — я уже уяснил, что функцию справочников здесь выполняют извозчики.

— Ну… барин… самые лучшие ателье Пауковские… токма никто не скажет, что у них недорого…

— В модном доме пг'екг'асно и недог'ого пошивают, — вдруг выдает Белкина. Похоже, наша заучка способна дать фору даже извозчику.

— А… ну дыть, модный дом знаю… туда везти?

— Ага, давай к нему.

Приехав в ателье и заведя девчонок внутрь, нос к носу сталкиваюсь с Милой Хоромниковой… рыжей бестией… купеческой дочкой.

— Кротовский! Какая встреча, — Мила одаривает меня самой чарующей улыбкой, обдает волной терпких будоражащих духов и совершенно по-свойски чмокает в чещку.

Блин, ну что за невезуха? Белкина с Анютой только-только перестали жечь косыми взглядами, и вот нате. Любительница пеньюаров в один миг ввергла их в прежний мрачный настрой.

— Здравствуйте, Мила. Вот, решили немного обновить гардероб.

Мила быстрым взглядом осмотрела нашу троицу.

— Давно пора, — вынесла она очевидный вердикт.

Я так-то и сам знаю, что давно пора. На мне гимназистская форма, явно прошлогодняя и тесноватая. Анюта в блеклом выцветшем платье. Белкина и вовсе одета, как черт знает, что.

— Модест Феофаныч! — громко призывает Мила, и на ее требовательный зов выбегает маленький лысый человек с портновским метром на шее.

— Да, сударыня, — портной сгибается в поклоне.

— Модест Феофаныч, голубчик. Граф Кротовский — партнер моего папеньки. Позаботьтесь о нем, как следует.

— Слушаю, сударыня.

— И не обирайте его, как липку… по второму ценнику… вы меня поняли?

— Слушаю сударыня, — портной сгибается еще ниже.

— Кротовский, — Мила игриво грозит мне пальчиком, — Я приглашала вас в гости. Не забыли?

— Как я мог… — отвечаю неопределенно.

— Вот то-то, — Мила, тем не менее, истолковала по-своему.

Сгусток рыжего пламени выпархивает из помещения. Сквозь стеклянную дверь ателье видно, как она садится на заднее сидение крутой никелированной тачки, напоследок отправив мне небрежным движением воздушный поцелуй… а ну-ка собраться… делаю внушение сам себе. А то Белкина опять полезет с платочком подтирать мне слюни… а это будет совершенно ни к чему.

Стремительное пламя по имени Мила укатило на моторе… портной слегка разогнулся, но не полностью. По всему видать, готов обслуживать нас «по второму ценнику». Надеюсь, речь шла о скидке.

— Я весь к вашим услугам, граф.

— М-м… значит так. Моей помощнице нужен деловой костюм, — указываю портному на Анюту, — Повседневный… для работы с клиентами.

— Понимаю, — портной согласно прикрывает глаза.

— Ноский, строгий, без лишних деталей. Удобный. Чтобы в нем можно было нормально ходить. Но… костюм должен не прятать красоту, а подчеркивать ее. Понимаете?

— Поверьте, граф, — портной всем своим видом показывает, что понимает… и понимает хорошо, — С таким типажом работать одно удовольствие. Идеальные пропорции. Здесь нечего прятать… тут что-то прятать тяжелый грех…

— Рад, что мы друг друга понимаем.

Портной еще немного разгибается, но опять не полностью. Зато щелкает пальцами удивительно громко. На звук выбегают две женщины, у которых тоже висят на шеях портновские метры, и уводят Анюту за занавеску в глубины помещения.

— Как прикажете одевать вторую спутницу? — спрашивает портной.

— Не надо меня одева… — начинает открещиваться Белкина.

— Надо, — пресекаю твердо, — Поверь, Маргуша, надо… второй спутнице потребуется что-то модное… молодежное. Она у нас студентка, но студентки тоже иногда отлипают от учебников…

— Ясненько… ясненько, — кивает портной, — Прогулочный стайл «и в пир, в мир». Подол делаем чуть выше колена? Сейчас среди молодежи — самый писк.

— Ни за что! — Белкина становится пунцовой.

— Все верно, выше колена, — игнорирую Белкинский протест, — Такие коленки надо показывать.

— Полностью согласен, граф, — важно подтверждает портной и фирменным своим щелчком снова призывает двух женщин, которые уводят теперь и Белкину.

Мы с портным остаемся с глазу на глаз.

— А вас как одевать? — спрашивает он.

— Э-э… скажите-ка для начала, во что станут обновки девушкам.

— Я так понимаю, обувь тоже девушкам будем подбирать.

— Будем, — куда тут деваться, оставлять их в старой обуви нельзя, иначе это издевка выйдет, а не обнова.

— Рублей по сто на каждую, — на этот раз портной распрямился полностью.

Ого. Может, для кого-то «второй ценник» дармовым покажется, а по мне так цена кусачая.

— Тогда с моими обновами пока повременим, прижился, знаете, в своей гимназистской форме.

Портной ушел, а я остался в холле дожидаться. Но ждать очень долго не пришлось. Через полчаса обе девушки появились в старой одежде.

— Мерки сняли. Сказали подождать, — говорит Анюта.

— Через час подойти, — вторит ей Белкина.

Может, мне показалось, но по-моему, они начали относиться друг к другу терпимее.

— Тогда пойдемте, — поднимаюсь с диванчика, — Белкина, ты случайно не знаешь, где продается самое вкусное мороженое?

— В кафе у Коровина.

Вот откуда ей все это известно? Она ж всю жизнь в заперти просидела?

— И далеко до этого кафе?

— Один квартал прямо и один налево, — как ни в чем не бывало отвечает Белкина, но тут замечает мой удивленный взгляд и поясняет, — Баба Нюка всегда снабжала меня газетами… если попадались буклеты или журналы, тоже несла… даже старые афиши… одно время я читала все подряд, в том числе путеводитель по Петербургу.

Оставляю без комментариев. Только надеюсь, что Белкина найдет для себя иные занятия помимо чтения. Отправляемся есть мороженое. Я еще в первый день давал Анюте обещание, а граф должен держать слово… тем более слово, данное девушке.

В кафешке Анюта с Белкиной получили по порции мороженого. Я взял себе кофе. Здесь довольно людно, много молодежи, но на нас внимания практически никто не обращает. Мы неприметны… мы почти невидимки…

Мои девочки смущены и очень скованы. После примерок стали стесняться своей старой одежды, им неловко перед этой небедной, раскрепощенной, хорошо и со вкусом одетой молодежью. Ну… так а я с умыслом их сюда привел. Хочу, чтоб они прочувствовали на контрасте. Чтобы четко осознали, насколько «по одежке» встречает человека общество.

На обратном пути они начали, наконец, меж собой общаться. В этом тоже свою роль сыграло кафе. Когда ощущаешь себя в обществе чужаком и изгоем, волей не волей будешь искать общения с подобными себе. А они именно так себя и ощущают: на одной линялое платье, другая и вовсе одета в черт знает, что…

Возвращаемся в ателье. Девушки снова уходят за занавески, а мне приходится ждать на диванчике еще около часа. Но ожидание того стоило. Когда портной вывел их в холл, я подавился зевком.

Этот портной — чертов маг, хоть и второй уровень всего. Девочкам успели нанести макияж и что-то сделали с прическами. А уж наряды… Анюта — прям бизнес-вумен, сногсшибательная, красивая, уверенная в себе молодая женщина из деловых кругов. Белкина — девушка мечты и королева школьного бала, по которой сходит с ума половина мальчишек. Такого эффекта я не ожидал.

— Девочки, вы просто две бомбы, — поднимаюсь с диванчика в обалдении.

Эти две козы, когда только сговорится успели… а может на интуитивном уровне они согласовались. Прошли ко мне через хол… причем синхронно печатая паркет каблучками, как на торжественном карауле…. подошли вплотную, обступили с двух сторон и одновременно чмокнули. Одна в левую щеку, другая в правую. Блин, если они хотели, чтоб я выпал в осадок, они этого добились.

Портной выкатил мне чек на двести сорок рублей. Анюта, как мой личный финансист, расплатилась… и слова не сказала, что половина суммы ушла на Белкину. Мне кажется, они подружатся. Напоследок портной преподнес девочкам по маленькому флакончику духов… комплимент от заведения.

Выходим из ателье. С двух сторон у меня под ручку две обалденные красавицы. Пришло время прогуляться до фонтанов. Тот факт, что сам я в форме гимназиста меня не смущает ни капли. Скорее наоборот. Мужчину оценивают не по тому, как выглядит он сам, а по тому, как выглядит его женщина… у меня их две… обе бьют наповал.

Молодые люди, завидев нас, делают круглые глаза. Мне тоже перепадает часть внимания. В этих круглых глазах читается немой вопрос: Как?! Как этот шкет в гимназистской форме заполучил сразу двух божественных красоток? — знай наших.

Хотя больше всего пялятся, разумеется, на Анюту и Белкину. У большинства разбегаются глаза. Люди не в силах сходу определить, какая из двух нравится больше. Какой-то ротозей с коробкой торта засмотрелся до того, что врезался в фонарный столб… вместе с тортом. Из подворотни выскочил бродячий пес и начал слизывать размазанные по его штанам кремовые розочки. Ну, хоть пес ему сделает приятно…

Ситуация с ротозеем вышла комичная до гротеска, но так даже лучше. Пусть девочки осознают, пусть девочки прочувствуют, что красота — страшная сила, красота — тоже по-своему магия.

У фонтанов повстречались с компанией наших с Беклиной сокурсников. Я бы и не узнал их, наверно, если б не барон фон Кенгурофф. Зато они нас узнали. И на этот раз сокурсники не стали проходить мимо. Сами подвалили. Первые начали раскланиваться.

Я не стал их отшивать. Сокурсники отлично сойдут за наглядное пособие в том, как красивая женщина способна крутить мужиками. А так средней руки барончики и графья из магуча моим девочкам не чета. Ни Анюте, ни тем более Белкиной. Белкиной придется ставить силки на птичку гораздо более высокого полета. Разумеется, самой Белкиной я об этом пока не говорю, не созрела еще.

Потом мы догуляли до банка и там уже компанию сокурсников отбрили. Из-за трат в ателье мне пришлось снова снимать наличность. Пятьдесят кусков я заранее отложил на депозит, как неприкосновенный запас, так что мой личный счет очень скоро покажет дно. В пору заплакать.

Деньги отдал на хранение Анюте и втроем мы дошли до доходного дома. Анюта была отправлена отдыхать, а я еще пошел провожать Белкину.

— Кротовский, — мы идем с ней вдвоем под ручку по вечерней Питерской улице, — Я так тебе благодарна. Ты был прав.

— В чем?

— Когда говорил про радости жизни. А я такая дура, не хотела идти.

— Ты себя-то не кори. Никакая ты не дура.

— Дура, еще какая, — самообличительно признается Белкина, — Это же был лучший день в моей жизни. Теперь я буду в тайне надеяться, что когда-то еще раз надену это платье для прогулки.

Сторож без слов пропустил нас на Изнанку в магуч. Мы подходим к дверям крепости.

— Это только начало, — отмахиваюсь, — Когда появятся средства, нужно будет расширить твой гардероб.

— Зачем? — не понимает Белкина.

— Затем, что тебя нужно выводить в свет… затем, чтоб женишка тебе не баба Нюка искала, а ты сама выбрала такого, который тебе понравится.

— Так вот зачем это все! … г'ади женишка!? … вы скотина, Кг'отовский … не желаю вас больше знать!

Белкина влетает в парадную дверь и убегает вверх по лестнице. Блин, она ж на каблуках первый день. Лишь бы ноги себе не переломала. Вздыхаю и, не входя в крепость, позволяю двери закрыться. Бегать за девушками не в моих правилах.

Глава 16

С Белкинскими обидками завтра будем разбираться. Сейчас меня другое занимает. В заботе о Белкиной я чуть было не проморгал кое-что важное… сумерки… это были сумерки.

Время суток на Изнанке совпадает со временем на Лице. И там и там темень позднего вечера. Но ведь мне не померещилось? Я же четко отследил сумерки? Отследил. А когда я мог попасть в сумерки? Очевидно, во время перехода через портальные ворота. Просто голова была занята не тем. А значит… это были сумерки межмирья.

Подхожу к портальным воротам и шагаю во тьму межмирья… да, теперь вижу, что на самом деле никакая это не тьма. Прав был крот. Мне удалось настроить восприятие. Передо мной расстилаются невысокие дюны. Сухой ветер шуршит в жухлой траве. Над головой нависает очень низкое небо. Такое низкое, что боги, наверно, запрыгивают на это небо с одного прыжка. Не вижу никакого светила. Наверное, это пространство вечных сумерек.

Перо в кармане начинает вибрировать и проситься, как собака из дома на улицу. Достаю его. Пронизыватель миров изгибается, будто указывает направление. Ну, хорошо, пройдемся. Делаю первые самостоятельные шаги по этойместности. Шаги даются трудно, похоже, что попал в мир повышенной гравитации. Плечи наливаются свинцом. Здесь каждое движение как упражнение с тяжестями.

Мой «радар» прямо по курсу засекает какую-то «межмирскую» сущность: «энергетический паразит 1 ур.» Так, на радаре вижу, а глазами? Ага теперь вижу и глазами. Паразит похож на медленный вихрь, заключенный в прозрачный кожистый кокон. Ни рук, ни ног, ни головы. Он аморфен. Просто медленный вихрь в «прозрачном мешке»… если говорить о размере, то в «прозрачном мешке из под картошки»

Паразит меня тоже замечает и начинает неспешно дрейфовать ко мне прямо по воздуху… может и неспешно, но я еще неспешней. Тут ходить тяжело, не то что бегать. Начинаю слегка паниковать. Ничего хорошего от паразита ждать не приходится, а как ему противостоять, не имею понятию.

Однако пронизыватель продолжает требовательно трепетать, пытаясь до меня что-то донести, и это что-то отнюдь не предложение к бегству. Интуитивно догадываюсь, чего он хочет, и меняю хват пера. Беру его как при письме в щепотку. Перо сразу перестает дрожать, оно удовлетворено новым положением.

Поднимаю его на уровень глаз как дротик из дартса перед броском и нацеливаюсь пишущим кончиком пера на паразита. В этот же миг с кончика выбрасывается какой-то силовой импульс, который прошивает паразита насквозь, а я ловлю сообщение: «повержен энергетический паразит 1 ур.»

Я впечатлен. У меня стреляющее перо. Вот только само перо не считает дело законченным. Тянет меня к оплывшей тушке. Борясь с гравитацией, добредаю до неподвижной сущности. Она еще держит прежнюю форму, но внутреннего движения больше нет. Теперь это просто мешок, наполненный воздухом.

Прикасаюсь кончиком пера к коже паразита, и как насос перо что-то втягивает в себя: «перо пронизывателя миров поглотило силу энергетического паразита». Понимаю. Перо подзарядилось. Подзарядилось и хочет еще.

Что ж. Придется продолжить охоту. У меня с ним договор о взаимопомощи. Оно честно прописывало портальные свитки. Пришло мое время потрудиться. Тем более подзаряжать его и в моих интересах.

Обливаясь потом, иду дальше. Здесь простая ходьба, как усиленная тренировка. Вскоре наталкиваюсь на еще одного паразита. Чтобы поберечь немного силы, жду, когда он сам приблизится. Вскидываю перо и… выстрела нет. Какого черта? Трясу перо. Вскидываю еще раз… отказывается стрелять.

Паразит уже близко. Чует во мне скорую добычу. Внутреннее вращение в нем ускоряется. Надо тикать. Ковыляю между дюн, пытаясь отдалиться от гада. Но тут навстречу выползает еще один. Я попал. Карабкаться вверх — не вариант. Я хожу-то еле-еле. Сожрут меня паразиты, как пить дать, сожрут…

«Перо пронизывателя миров готово к выстрелу» — выдает «межмирная справка». Так вот в чем дело. Просто требовалось время, чтоб накопить силу для нового импульса. Навожу, вскидываю, стреляю. Поразит повержен. Путь свободен. Ковыляю прочь. На хвосте еще один.

Дожидаюсь «перезарядки», отстреливаю преследователя. Теперь надо собрать с них силу. Забираю с одного, иду к следующему. Черт, я вымотался и взмок. Все тело ломит, будто разгрузил вагон муки. Но дело сделано. Силу с паразитов собрал.

Перо пронизывателя пыталось тянуть меня на новые приключения, но видимо исчерпался лимит пребывания в межмирье. Меня выкинуло в Питерский особняк магуча. И хорошо, что выкинуло. Сил не осталось вообще. У меня болит каждая мышца. Рубаха насквозь промокла от пота. Но я даже рад. Телу, доставшемуся от Сережи Кротовского нагрузки нужны. Походы в межмирье будут вместо тренировки.

Сторож за стойкой беззастенчиво дрыхнет. А бодрствовал ли он минуту назад? Когда я проходил здесь вместе с Белкиной? Часов у меня нет, но уже знаю, что на Лице и на Изнанке время течет в одном потоке. Если на Изнанке прошел час, то и на Лице прошел час. А вот в межмирье я провел… пытаюсь прикинуть, сколько времени у меня ушло на сражения с паразитами… минут семь?

«Двадцать две минуты по субъективному времени» — вдруг подсказывает мне «межмировой справочник»… ну спасибо. Время пролетело незаметно. А сколько прошло времени в мирах Лица и Изнанки? — «нисколько» — отвечает справочник. Догадка подтвердилась. Время, проведенное в межмирье «не считается». А значит минуту назад сторож уже дрых. Но часов все равно не хватает…

Перед внутренним взором тут же появляется часовой циферблат с секундной стрелкой. Я бы предпочел привычное цифровое обозначение, но и за это спасибо. Теперь у меня интерфейс с хронометром. Часы можно не покупать. Та-ак, а в Питере-то двенадцатый час. Надо двигать до дому. Как бы домочадцы не всполошились.

Извозчика как назло не попалось, а трамваи уже не ходят. Добрался ближе к полуночи. Мои, естественно, не спят.

— Сережка, ну наконец-то, я волноваться начала.

— Напрасно. Пешком туда, пешком обратно. Быстро бы никак не вышло.

— А ты чего такой взмокший? Бежал от кого-то?

— Не… немного поупражнялся на обратном пути… да все в порядке. Я в душ…

Отмылся из лейки, переодел белье, сменил рубашку. Анюта накормила жареной картошкой с грибами. Спать лег с легкой душой и уснул беспробудно.

А проснулся последним. Анюта уже одета, на пару с дедой кухарничает за горелкой. Кеша, подсевши к кухонному столику, катает хлебные шарики и строит из них какие-то пентаграммы-гексаграммы. Результат перерисовывает на бумажку. А хлебные шарики сметает на ладонь и отправляет в рот… затем начинает катать новые…

Надо же, все при деле, один я дрыхну. Что в общем-то объяснимо. Ухайдакался вчера в межмирье. Тело до сих пор отзывается мышечной болью в каждом движении.

После завтрака выходим все вместе. Кеша влился в мой маленький клан настолько легко и органично, что я на второй день как само собой разумеющееся считаю его своим человеком. А, впрочем, не только я. Все остальные, включая самого Кешу, тоже. Филиппыч даже не заикается, что для Кеши в комнате нет места. Где семерым тесно, там восьмой влезет. А нас всего-то четверо.

Половой за стойкой меня подтормаживает:

— Корреспонденция, граф.

Небрежно даю Анюте отмашку. Функции пресс-секретаря у меня выполняет она. Анюта уже привычно награждает полового монеткой и забирает конверт.

— Читать будешь?

— Давай лучше ты… что там?

— Мила Хоромникова зовет сегодня в гости «в новый» особняк, — Анюта неверяще качает головой, — У этой Милы совсем сердца нет? Зовет тебя в твой же дом. Она не думает, что тебя это может покоробить?

— Ерунда. Она купеческая дочь и не склонна к сантиментам. Сантименты мешают делать деньги.

— И что? Ты пойдешь?

— А почему нет. С ностальгией по родным до боли стенам я как-нибудь справлюсь.

На самом деле для меня доходный дом не в пример роднее особняка. В особняке я ночевал всего один раз, даже не осмотрел его толком. И приглашением, разумеется, воспользуюсь. Познакомиться с купчиной поближе, понять, чем он живет и дышит в свободное от бизнеса время будет не лишним… совсем не лишним.

На фабрике меня уже поджидает купеческий приказчик. Он решителен и полон энтузиазма. Сигналка для его тачки еще не готова, но Кеша согласился показать предварительные наработки. Замыкание-размыкание замков, датчик свой-чужой у него в черновую уже воплощены в накопителях.

— А кстати, граф, — интересуется приказчик, — Какой звуковой сигнал вы поставите на случай взлома?

— Я бы поставил свисток городового, — вместо меня отвечает Кеша, — Технически несложно, зато воздействие будет, что надо. Все стражи порядка сбегутся на такой сигнал.

— Отличная мысль, — соглашается приказчик, — Лучше и не придумаешь.

Затем на пару с приказчиком мы набросали примерную планировку будущего предприятия. Я предложил отодвинуть моих работников в глубину цеха, оставив им с запасом места на сотню рабочих мест. Им с клиентами общаться не нужно. Пусть работают спокойно. Полсотни человек отработают «госзаказ» на патроны. Еще полсотни сможем привлечь дополнительно под нужды нового предприятия. Я думаю, этого хватит с головой.

— Вот здесь сделаем автосервис, — продолжаю рисовать схему, — Тут как раз двое ворот. Одни на въезд, другие на выезд. Вот здесь отгораживаем салон-магазин по продаже мобилетов и прочих новомодных приборов. А здесь делаем зону для посетителей… удобные диванчики, свежая пресса, горячий кофе.

Приказчик слушает и кивает, мои предложения видятся ему дельными.

— А скажите, граф, — приказчик задает мучающий его вопрос, — Почему вы так уверены, что мобилеты получат широкое распространение?

Вот как ему объяснить? Я-то не просто уверен, я знаю, что это золотое дно. Но не могу же я сослаться на опыт из другой жизни.

— Возможность удаленной связи дает очевидные преимущества, — начинаю объяснять, — А дороговизна обусловлена редкостью этих мобилетов. Но чем больше будут объемы производства, тем ниже себестоимость. Если поставить производство на поток, мы сможем сделать мобилеты доступными любому… — я хотел сказать «любому крестьянину», но не рискнул, — …любому горожанину.

— Уж простите, граф, мне трудно в это поверить, — приказчику даже такое утверждение показалось невероятным

— Ладно. Будьте так добры, дайте мне ваш мобилет для демонстрации.

— Пожалуйста, — приказчик достает из кармана и протягивает мне мобилу.

— Вот, сразу хочу обратить ваше внимание, — принимаю мобилу из рук приказчика, — Прибор сделан в виде пенала с откидной крышкой… зачем?

— Ну… форма пенала как-то… привычна…

— К черту привычку, — отвергаю категорически, — Пенальчики, шкатулочки… это просто дань устоявшейся культуре. А на деле существенно повышает количество производственных операций. Этот деревянный пенальчик мастер вытачивает из дерева вручную. И чего ради? Ради привычки к шкатулочкам?

— Что же вы предлагаете? — недоумевает приказчик.

— Просто дощечку.

— Дощечку и все?

— Ага. На ней высверливаем посадочные гнезда. В гнезда ставим накопители. Все, мобилет готов.

— Но ведь это… — приказчик пытается подыскать возражение, — Это просто не понравится людям. Это не очень красиво… и непрактично…

— Это как раз красиво и практично. Смотрите, одну сторону дощечки оставляем гладкой, чтоб человек мог прижимать ее к щеке, не боясь оцарапаться. Только делаем два отверстия под прием и передачу звуковой волны. Одну снизу ко рту, другую сверху к уху. А все накопители располагаем на наружной стороне. Магические кристаллы сами по себе можно счесть за украшения.

— Вы так думаете?

— Я в этом уверен. И, кстати, мобилет станет намного легче по весу и будет занимать меньше места. Женщины смогут положить его в очень маленькую сумочку. Мужчины поместят его даже в нагрудный карман рубашки. А это удобно.

— Я почти готов согласиться с вами, граф, но есть одно «но».

— Слушаю.

— Если мобилеты получат такое широкое распространение, их придется делать все более и более сложными. Чтобы сигналы от разных приборов не накладывались и не пересекались.

— Ну да, для этого придется «укорачивать волну». Но и здесь найдется решение. Не нужно усложнять сами мобилеты. Нужно поставить приемо-передаточные вышки. И как раз на этих вышках сосредоточить все сложное оборудование.

Рисую на бумажке схематично вышки.

— Похоже на пчелиные соты, — комментирует приказчик мой рисунок.

— Все верно. Равносторонние треугольники складываются в шестигранные соты. Это оптимальный способ расположения для сплошного покрытия.

— Это, конечно, еще нужно осмыслить, — осторожно говорит приказчик, — Но мне кажется, в этом есть свой резон.

— Вы уж не поленитесь. Вы уж осмыслите.

Снабдив приказчика очередной порцией пищи для размышлений, отправляюсь в магуч. Во время перехода через портальные ворота попав в дюны межмирья, хотел просто выскочить на Изнанку, но пронизыватель в моем кармане возбудился как кот, почуявший сметану.

Ладно, завалим пару паразитов, но не больше. Паразитов здесь хватает, долго искать не приходится. Истребляю двух, потом попадается еще один… потом еще… Все, черт возьми, хватит. Еще весь день впереди, а уже как выжатый лимон.

Обычно из межмирья меня выкидывает автоматом, но сегодня я волевым усилием сделал это сам. Перемещаюсь во двор Изнаночной крепости. Перо пронизывателя «сыто улеглось» в кармане. Пожрало оно, видите ли. А мне хочется прилечь в уголок и лежать… чтоб никто меня не трогал, чтоб не надо было даже шевелиться.

Увы. Поваляться не выйдет. Есть еще время до начала практических занятий. И это время я естественно проведу в библиотеке. Там испрашиваю себе учебник под названием «География Изнанки». Сажусь читать.

Итак, есть Лицевой мир, есть мир Изнанки. Изнанка имеет несколько слоев. О как? Про слои пока даже не слышал. Наш магуч находится на нулевом слое, очень похожем на обычный мир. На более глубоких слоях магический фон выше, отличий больше и больше разнообразия. Чем глубже слой, тем злее и сильнее твари, тем более агрессивна к человеку среда.

Хм, любопытно, а Кобылкина ходила на первый или второй слои изнанки? Неплохо бы ее об этом спросить… вдруг она сейчас в своей комнате. Воображение тут же достраивает возможные исходы посещения Кобылкиной. Горячая вода для моего болящего тела… Мыльная пена… Голая и страстная Настасья Кобылкина… в паху отчетливо зашевелилось…

Отставить Кобылкину… пресекаю предательские мысли. Дел невпроворот. К Кобылкиной схожу в другой раз. К тому же меня сейчас интересует не сама Изнанка, а как раз межмирье. Мои охотничие угодья находятся именно там. Но про межмирье в учебнике ничего нет. Во всяком случае такого названия не упоминается.

Мне удается найти кое-что только в разделе про богов и первопредков. Там говорится, что боги приходят в мир людей тайными тропами, скрытыми от простых смертных. Одна из таких троп проходит через пространство вечных сумерек. По описанию походит. И крот как раз вещает оттуда. Приползает своей «тайной тропой», дает бессмысленные советы и сваливает обратно.

Понятно, что ничего не понятно. По крайней мере, крот дал мне возможность проникать в такое пространство, куда обычным людям хода нет. Будет ли мне практическая польза от этих «вечных сумерек», время покажет. Пока что я только могу «подкармливать» там свое перо. Но и это уже немало.

Подошло время окончания лекционных занятий. Надо встречать Белкину. Отдаю учебник. Отправляюсь в учебное крыло. Сокурсники, выходя из класса, со мной теперь здороваются. Я тоже здороваюсь. Мне не трудно, от меня не убудет.

Белкина выходит в числе последних. Она опять одета в свое «черти что». Глухая полумонашеская одежда. В монастырь в ней уходить в самый раз. Одно только осложнение, уйти в монастырь ей не позволят.

Глава 17

Белкина идет, понуро опустив голову, и со мной разговаривать не желает. Ладно хоть не убегает. Пристраиваюсь рядом.

— И долго ты собираешься на меня дуться?

— Пока замуж не выйду, — мрачно отвечает Белкина.

— Давай лучше наоборот. Как только выйдешь, то пожалуйста, дуйся, сколько влезет. А до этого времени не надо.

Белкина молчит.

— И еще у меня к тебе очень большая просьба. Уж попросить я тебя могу?

— Можешь, — нехотя отвечает Белкина.

— Не одевай больше это старье. Этим ты обижаешь и меня, и Анюту, — насчет Анюты я приплел, конечно, отсебятину. Но думаю, Анюта бы со мной согласилась. Чтобы Белкина не выглядела, как чучело, она своими руками отсчитала портному немалую по меркам нашего скромного клана сумму.

— Если хочешь, я верну тебе и платье, и туфли…

— Ну вот теперь я точно обиделся. Знаешь, Белкина, ты права. Какого черта я с тобой вожусь? Если хочешь разыгрывать из себя жертву обстоятельств, валяй. А у меня своих дел хватает, — ну а что, теперь я буду изображать из себя обиженного. В конце концов Белкиной можно, почему мне нельзя…

Мы засели за свитки. Я погрузился в работу, Белкина погрузилась в мысли. И по всей видимости что-то все-таки надумала. Она вдруг сообщила, что хочет ставить чайник и попросила меня набрать воды. Я согласился, и когда вышел с пустым чайником в коридор, она тоже вышла следом. Догадываюсь, что хочет мне что-то сказать без лишних ушей.

— Извини, Кротовский. Я была не права. Я буду носить новое платье и туфли, но… — тут она не удержалась и выпалила, — …но не думай, что ты для меня что-то значишь.

Ой, девки. Что у них в головах… я хмуро покивал, мол да, мол уважаю такое решение. И быстро отвернулся, пока мне рожу от ухмылки не перекосило.

Белкина убежала на четвертый этаж. А я незаметно прошел за ней следом со «включенным радаром». Никто ее не подкарауливал. Будь я человеком более наивным, мог бы прийти к выводу, что ее оставили в покое. Но я знаю, что это не так. Полагаю, ее преследователь сменит тактику и пустит в ход что-то более весомое, чем хулиганские наезды.

Я сходил до туалета, набрал воды, вернулся и поставил чайник. И успел заварить чай, когда Белкина вернулась в свиточную. Она переоделась и снова превратилась в сногсшибательную красотку. Ну вот, другое дело… фон Кенгурофф тут же запорол заготовку, но это его проблемы. Нефиг отвлекаться во время работы.

Перу пронизывателя охота пошла на пользу. Теперь оно будто само стягивает пространства в одну точку. Мне стало сосредотачиваться намного легче. За два часа прописал шестнадцать свитков. Восемь целковых заработал. Неплохо. Пошел брать следующую заготовку, но не нашел.

— Господа и дамы, а где взять еще заготовки под портальные свитки? — спрашиваю громко.

Обернулся Кенгурофф.

— А что, уже кончились? Я с запасом заполнял.

Так вот кто делает исходную запись. Наш «фон барон».

— Кончились, — говорю, — Я сегодня разошелся.

— М-м. Тогда придется ждать до завтра. У меня день на сегодня расписан.

А и ладно. До завтра, так до завтра. Закончу сегодня пораньше. Мне еще загород добираться. Только прежде отправляюсь к бабе Нюке предупредить, чтоб сегодня на меня не рассчитывала.

— Предок с вами, Кротовский, езжайте спокойно по своим делам, — сказала она, — Вы и так в Маргушиной судьбе такое участие принимаете… не беспокойтесь, сама ее лично отведу после занятий.

На пригородном поезде доезжаю до знакомой станции. Пешком иду до особняка. Прохожу через знакомый заросший сад. Ностальгии не испытываю, но легкое чувство сожаления, что пришлось продать такой чудесный дом, присутствует.

Дверь мне открывает Мила. Будто поджидала. На ней какая-то легкомысленная одежда, не слишком целомудренно прикрывающая сокровенное. А прикрывать там есть что. Не знал, что в купеческих домах бытуют такие свободные нравы. Внутренне подбираюсь. Не хватало еще поплыть от Милиных прелестей. Мне как никак надо с купчиной в первую очередь мосты наводить. Купеческая дочь — дело второстепенное.

— Здравствуй, Кротовский, — она здоровается со мной «накоротке», как со старым знакомым, — Очень рада. Проходи.

Здороваюсь. Прохожу.

— Папенька, наконец, к нам Кротовский пожаловал, — оповещает Мила куда-то в глубину дома.

На ее оповещение через минуту выходит сам купчина. Здороваемся. Купчина как всегда деловит и сдержан. Жаль, я надеялся, что в домашней атмосфере он покажет себя более раскрепощенно.

— Мила, — слегка извиняющимся голосом говорит купчина, — Я заберу у тебя Кротовского ненадолго. Нужно кое-что обсудить.

— Куда уж деваться бедной Миле, — она кокетливо тупит глазки, — Забирай. Только чур ненадолго.

Мы с купчиной проходим в кабинет, который еще недавно был моей комнатой. Обстановка здесь полностью поменялась. Если б не знакомые обои, и не узнал бы.

— Я отношусь к вам с большим уважением, граф, — начинает Хоромников, когда мы усаживаемся в кресла, — Поэтому скажу прямо без обиняков.

Что-то мне не нравится такое начало беседы. От такого начала ничего хорошего ждать не приходится.

— Слушаю вас.

— Мне поступили сведения, что ваша фабрика имеет обязательные к исполнению контракты по линии МВД.

— Так точно, — отвечаю, — Есть такой контракт.

— А еще, — продолжает купчина, — Мне сообщили, что фабрика имеет некоторые трудности с приобретением растительных макров.

Зараза. Пронюхал как-то Хоромников о моих терках с ведомством Мышкина. Плохо… очень плохо…

— Вас, мягко говоря, дезинформировали, — отвечаю, — Буквально вчера фабрика приобрела партию макров. Работа идет в обычном режиме. Предпосылок для срыва исполнения контрактных условий нет.

Купчина на мои слова никак не реагирует. Молчит. Ну что ж насильно мил не будешь.

— Я так понимаю, мои слова вас не убедили, и вы отказываетесь от совместного предприятия.

Ну а что… если купчина думает, что я начну доказывать, уговаривать или тем паче оправдываться и вставать в позу просящего, то он ошибается. Я просто сейчас поднимусь с этого кресла и пойду искать другие варианты. Я так делал раньше, я готов так сделать и сейчас. И купчина, похоже, считывает мою решимость. Купчина понимает, что он не единственный кошелек в Питере, а торговые площади в черте красного круга пойди-ка поищи…

— Я не отказываюсь, граф, — говорит купчина ровно, — Но вы сами понимаете, я должен принимать во внимание риски. А риски по контрактам МВД — это не мелочь.

— Ну, тогда я не знаю, как развеять ваши опасения. Разве, принести вам справку из полиции, что я них на учете не состою…

— Справку не надо, — на лице Хоромникова впервые с момента встречи обозначилось подобие улыбки, — Но мне придется повременить с предприятием. Убедится, что контракт исполняется.

— Понимаю, — поднимаюсь из кресла, — Благодарю за откровенность. Поверьте, Петр Ильич, я это ценю. Не люблю тот род дельцов, что не говорят ни да, ни нет, тянут до последнего. А потом неизменно подводят. Ваша прямота и честность мне импонируют. Засим, позвольте откланяться.

— Ну что же вы, Сергей Николаич, засобирались. А ужин? Я вас с супругой познакомлю.

— С ужином тоже повременим. Для совместного ужина хотелось бы иметь приятный повод. А так я своей постной миной вашей супруге только аппетит испорчу.

Купчина лично проводил меня до двери, и я расцениваю это как знак уважения. С Милой, правда, попрощаться не вышло. Стремительное пламя опять куда-то усквозило. Надеюсь, Мила меня простит.

Иду задумчиво по заросшей тропинке запущенного сада. М-да. Из рук вон плохо складывается. Это я при купчине продемонстрировал решимость пойти и найти другого купчину. Только нет у меня на примете другого. Да даже если бы и был…

— Псс…

Да даже если бы и был. Другой купчина Хоромникова окажется не глупее. Тоже пробьет мою фабрику по своим каналам. Итог будет такой же…

— Пс-сс…

Мне это показалось? Нет, мне это не показалось. Выныриваю из дум моих тяжких и пытаюсь осмотреться. Кто там «пыскает»? Рыжая Мила разыгрывает пантомиму из-за розового куста, пытаясь привлечь мое внимание. И энергично машет рукой. Смысла пантомимы я пока не понимаю.

— Кртвскй, — давит из себя еле слышно, делает страшные глаза и опять машет рукой.

А, теперь понимаю. Мила приглашает следовать за ней. Крадусь за ней мимо кустов, мимо старых сливовых деревьев. В итоге она приводит меня в дальний конец участка к маленькому летнему домику. В таких домиках, наверное, должны обитать садовники. Я даже и не знал, что здесь такой есть.

Заведя меня внутрь, Мила начинает говорить свободно.

— Вот. Я устроила здесь себе гнездышко. Нравится?

— Симпатично.

Не знаю, была ли в этом домике раньше мебель. А теперь тут есть широкий диван, несколько стульев, круглый столик. На столике бутылка вина, ваза с фруктами, пара бокалов. Очень миленькое гнездышко устроила себе Мила.

— Располагайся, Кротовский, — Мила садится на диван, откидывается на спинку и непринужденно кладет ноги на столик, — Вина выпьешь?

— А, пожалуй, выпью.

Присаживаюсь на стул, откупориваю бутылку, разливаю по бокалам. Один подаю Миле, другой беру себе.

— Твое здоровье, Кротовский, — она салютует мне бокалом.

— Твое здоровье, Мила.

Мы делаем по глотку.

— И чего ты на ужин не остался? — спрашивает Мила.

Пожимаю плечами.

— Не захотел.

— А чего так?

— Твой отец решил отложить сделку.

— Вот оно что… тогда я тебе одно скажу, Кротовский. Если папенька отложил сделку, у него были на то причины. Он нам с матушкой все уши прожужжал… какой умный молодой человек этот Кротовский… какие новаторские идеи предлагает этот Кротовский… таких эпитетов никто другой от моего папеньки не удостаивался.

— Мне приятно это слышать, но делу это не помож… Мила, а может ты мне поможешь?

— Это смотря чем.

— Ты сможешь аккуратно выспросить у твоего папеньки, что именно ему наплели про мою фабрику? Что за осведомители у него такие?

Мила ухмыляется, снимает ноги со столика. Ставит бокал. Встает, подходит вплотную и слегка ко мне наклоняется. Поскольку я остаюсь сидеть на стуле, мой нос фактически оказывается в соблазнительной ложбинке между упругими полушариями, едва прикрытыми невесомой тканью. Мила запускает пальцы мне в волосы.

— Но тогда ты мне будешь должен, Кротовский…

— Ох… — грехи мои тяжкие, — …буду должен.

Мила выходит из домика, оставив меня одного. Подливаю себе немного вина. Отпиваю. Остается только ждать…

… Она вернулась минут через двадцать. Плюхнулась на диван и снова водрузила ноги на столик:

— Кротовский, будь паинькой, налей мне вина… папенька порой бывает невыносимо скрытен…

Наливаю ей вина.

— Значит так, слушай… сядь уже рядом со мной, боишься меня как будто…

Пересаживаюсь со стула к ней на диван.

— По поводу осведомителя… поближе сядь, Кротовский, я не кусаюсь.

Надо сказать, Мила умело держит интригу. Явный артистический талант. Пододвигаюсь поближе. Она, наконец, удовлетворилась степенью моей управляемости. Начинает рассказывать.

— Нет у него никакого осведомителя, — говорит она, — К нему приходила некая баронесса Гадюкина. Ты ее знаешь?

— Знаю. Я выгнал ее с фабрики.

— Вот как? Может, стоит рассказать об этом папеньке?

— Может и стоит, но не прямо сейчас.

— Кротовский, ты узнал, что хотел?

— Да, Мила, спасибо, ты мне очень помогла.

— Ну уж нет, Кротовский. Одним «спасибом» ты не отделаешься, — она хитро прищюривает глаз и передает мне пустой бокал, чтобы я поставил его на стол.

Я ставлю бокал.

— А теперь сними уже это с меня… да… и это… да, Кротовский, ниже… еще ниже, да…

На следующие полчаса погружаюсь в пучину разврата. Не думал, что купеческие дочери могут быть так раскрепощены в сексе, хотя… много ли я знаю о купеческих дочерях?

— Кротовский, там в бутылке еще что-то осталось?

— Одну минуту.

Выливаю в бокал остатки вина. Передаю. Она жадно выпивает.

— Кротовский, тебе точно всего восемнадцать лет? … Чего ты смеешься, дурачок? Нелепый вопрос?

— Нормальный вопрос. Мне точно восемнадцать лет.

— Ты что, уже одеваешься? — Мила очень мило выпячивает губки, — Я думала, мы еще пошалим.

— Мне нужно успеть на вечерний поезд.

— Оставайся до утра, никто тебя не гонит.

— Я бы рад, но мне нужно спасать сделку с твоим папенькой.

— Ладно уж, иди… но имей ввиду, Кротовский. Долг ты еще не отработал.

— Вот ведь, дитя капитализма… — целую надутые губки, — Придется отрабатывать в другой раз.

Мила выпустила меня через какую-то потайную калитку, о существовании которой я не то, что не знал, даже не догадывался. Припускаю со всех ног к станции и едва успеваю на поезд. Даже билет купить не успел. Черт, терпеть не могу ездить зайцем.

Один из редких пассажиров подсказывает, что в последнем вагоне есть шанс застать кондуктора. У того можно приобрести билет. Поезд тронулся, я отправляюсь в последний вагон искать кондуктора. Однако никакого кондуктора в последнем вагоне я не застаю. Может он в тамбуре? Прохожу через весь вагон, дергаю дверь… закрыто.

Деваться некуда, поеду без билета. Собираюсь присесть на пустую лавку и замечаю, что два единственных пассажира в последнем вагоне имеют самый бандитский вид, и моя форма гимназиста для них, как красная тряпка для быка.

Они подхватываются с места и направляются ко мне. Бежать мне некуда, сам себя загнал в ловушку. У меня в кармане до сих пор лежит дешевый трофейный ножик, который я отобрал у предыдущих гоп-стопников. Я его достаю, хотя и знаю, в моем случае — это плохой аргумент. Орудовать ножом не обучен. А бандюганы тоже подоставали ножи… и ухмыляются, они в себе уверены… они-то скорее всего обращению с ножом обучены неплохо…

И вдруг я почувствовал, как выгнулось перо в моем кармане, подавая знак. Да, черт возьми, у меня есть реальное оружие, о котором я не подумал. Отбрасываю бесполезный нож и достаю пронизывателя.

При виде пера в моей руке ухмылки на бандитских рожах растягиваются еще шире.

— Желаешь выписать нам чек?

— Еще как желаю.

Нацеливаюсь и выстреливаю в одного силовым импульсом… прямо в сердце. Преступник хватается за грудь и оседает на пол.

— А ну отошел, — прикрикиваю на второго, перенацеливая перо.

Бандит бледнеет, падает на задницу на скамью, испуганно сдвигается, прижимаясь к вагонной стенке.

— Звиняйте, ваша благородь, мы не знали.

Трогаю носком ботинка неудачника, словившего заряд. Живой хоть? Бандюган издает слабый стон. Живой. Это хорошо. Заряд моего пера для человека, оказывается, не смертелен. Ну так оно даже к лучшему. Мне только убийства не хватало. Ухожу в головную часть поезда и доезжаю до Питера без дальнейших приключений.

Но вообще подутомили чуть не ежедневные попытки меня избить или ограбить. Здесь вообще культурная столица нашей родины или дикий запад? Полиция вообще хоть что-то делает? Или это только мне так не везет? Вопросы риторические. Искать ответы на такие вопросы бессмысленно.

Время вечернее. Ехать на фабрику уже поздно. Доезжаю на трамвае до доходного дома, однако своих никого не застаю. Половой за стойкой передает мне конверт и записку. Награждаю служащего монеткой и принимаю корреспонденцию.

В конверте опять письмо от Гадюкиной. Баронесса упорно желает со мной встретиться. А я бы предпочел встретиться с ней, имея более весомые аргументы, чем одни только показания поверенного. Гадюкина совсем не дура, поверенному она плюнет в глаза и скажет, что он лжет. Убираю письмо в карман и раскрываю записку. Записка от Анюты: «Сережка, на фабрике произошло чрезвычайное. Мы все поехали туда. Ты тоже приезжай, как сможешь».

Вот черт, что ж там такое стряслось? Что ж навалилось-то? И купчина в отказ пошел, теперь еще чэпэ на фабрике. Выбегаю на улицу ловлю извозчика. Велю ему гнать поскорее. У фабрики расплачиваюсь, выпрыгиваю из коляски, спешу к воротам. Навстречу мне выбегает Анюта:

— Сережка, там… там…

— Да что там? Говори яснее.

Глава 18

— Вор… вор к нам залез! — выпаливает Анюта.

— Пошли внутрь, — подхватываю ее под локоток и завожу в помещение.

Мои, в смысле дед и Кеша, тоже здесь. Еще вижу фабричного сторожа и городового со смутно знакомой физиономией.

— Ну, что украли?

Городовой лихо подкручивает ус, выходит на полтора шага вперед и выкладывает на рабочий верстак обычную канцелярскую папку.

— Э-э… что это? — спрашиваю ошалело.

— Бургантерская докментация! — докладывает бравый городовой.

— Чего? — я ни черта не понял.

— Обнаружено у вора по факту поимки, — городовой не прекращает попыток внести ясность в дело.

— Так его поймали?

— Вон он, ваш-бро, скручен с поличным.

Перевожу взгляд вслед за указующим перстом городового. В углу действительно вижу лежащего связанного человека с чулком на голове.

— А чулок на башку ему тоже вы нацепили? — происходящее начинает меня забавлять.

— Никак нет. Имел на себе во время кражи.

— Так, — фрагменты паззла проявляются один за другим, но общей картины я пока составить не смог, — Анюта, перестань уже психовать. Что это за папка?

— Приходные накладные.

— О как. А зачем она вору понадобилась?

— Я не знаю.

Зато я знаю. Папка с приходными накладными понадобилась ему потому, что он не вор… не совсем вор…

— А ну-ка, чулок снимите с него…

Я как-то даже не очень удивился, когда под чулком оказалась голова Посконникова, моего бывшего поверенного по финансовым делам.

— А теперь рассказывайте по порядку, — мне надоело получать разрозненные сведения.

По итогу пересказов от нескольких лиц, наконец, удалось составить цельную картину произошедшего. Посконников попытался проникнуть на фабрику, имея при себе ключ от одного из черных ходов. И ему это вполне удалось, и возможно его проникновение осталось бы незамеченным. Но накануне Матвей Филиппыч проводил смотр замков и засовов и счел их состояние неудовлетворительным. А потому, Кеша, мой инженер-изобретатель, навесил на все задние двери разработанную им к тому моменту сигнализацию.

В результате сигналка сработала. Под будоражащие трели полицейского свистка сперва прибежал сторож, который охерачил супостата сторожевой колотушкой. А следом примчался патруль в лице городового, который и довершил процесс задержания преступника путем скручивания и связывания.

Далее был произведен мобилетный звонок на ресепшен доходного дома, посредством которого на место происшествия были вызваны мои домочадцы. Точка. Доклад окончен.

— Ну, гражданин Посконников, — обращаюсь к преступнику и потерпевшему в одном лице, ибо фингал у него под глазом достиг лиловой цветовой насыщенности, — Зачем тебе понадобилась папка с приходными накладными?

В ответ Посконников изобразил на лице угрюмую решимость человека, готового принять мученическую смерть, но «проклятому буржуину» то есть мне, ничего не сказать.

— Молчишь… впрочем, это неважно. Кража документов переводит тебя из разряда обычного воришки в диверсанта и шпиона.

Посконников скептически хмыкает.

— Не веришь? Напрасно. Ты проник на фабрику, выполняющую контракт по линии МВД. Сечешь, Посконников? Тебе будут шить госизмену. И не думай, что Мышкин тебя прикроет.

— Это почему же? — вскидывается Посконников с вызовом.

— А потому, что сдадим мы тебя не в полицию, а… куда там положено шпионов сдавать? — обращаюсь к городовому.

— По нашему ведомству в самый раз, — радостно сообщает городовой, — В Министерство Обороны.

— Постойте-ка, — уточняю у городового, — А вы разве не в полиции служите?

— Никак нет, ошибочка вышла, ваш-бро. Из военной жандармерии мы. Петербург — город военный, ваш-бро, это вам не Москва. Тут большинство патрулей нашинские, войсковые.

— М-м… вот, значит, как… — это я прокололся, конечно, спутал полицию с армией, — Послушайте, а мне как будто лицо ваше знакомо.

— Так точно, ваш-бро, это ж вы мне наводку дали на лошадку.

— На лошадку?

— Вы мне тогда на двор указали, где ту лошадку прятали… ворье, значит. И описание дали. У одного нос сломан. Другой за причиндалы держится. Там мы их споймали… и лошадку вернули… вот, — жандарм тычет пальцем себе в лычку, — Опосля того случая мне дали ефрейтора. Оченно вам признателен, ваш-бро.

— И что, важные были преступники? — спрашиваю, — За абы кого ефрейтора не дают.

— Преступники самые обычные. Шантрапа. А вот лошадка та была оченно непростая. Из конюшен самого графа Орлова. По тому разу всю армию и флот на уши подняли. А нашел ее, получается, я.

Так. Граф Орлов… граф Орлов… попадалась мне в газете эта звучная фамилия… вспомнил. Граф Орлов у нас министр обороны всея Руси. А ведь это фигура Мышкину не уступающая. Уж во всяком случае в Питере точно. Армия с полицией в некоторой степени структуры конкурирующие, имеют целый ряд дублирующих полномочий. Надо бы взять это себе на заметку.

— Ну что ж, голубчик, ефрейторские лычки вы несомненно заслужили. А вот мы с вами сейчас еще и шпиона оформим по всем правилам. Глядишь, и унтера получите.

— Рад стараться, ваш-бро, вы токма скажите, что делать, а мы со всем тщанием.

— Да вы что, Кротовский? — Посконников на этот раз испугался не на шутку, — Какой же я шпион? Это же смешно просто…

— А зачем тебе приходные накладные? Ну!? Живо отвечай!

— Гадюкина велела узнать, кто из поставщиков осмелился продавать вам макры, — Посконников громко шмыгнул носом, — Сказала, макры к этому времени уже должны были закончиться.

— Ну что ж, Посконников, я был добр к тебе, ходу твоему делу не давал. Но ты как будто сам рвешься на каторгу.

— Ефрейтор, пакуйте этого засранца… стоп… минуточку, — замечаю, что у Посконникова за пазухой что-то оттопыривается, — А ну-ка, расстегивай тужурку. Показывай, что ты там еще спер?

Посконников вдруг густо краснеет и начинает отнекиваться. Но деваться ему некуда. Жандарм достает у него из-за пазухи… мои глаза меня не обманывают? Нет, не обманывают… достает из-за пазухи сменные Гадюкинские туфельки. Я не удерживаюсь и начинаю смеяться.

— Пос… Поско… Посконников… зачем же туфли было красть? Я бы баронессе их и так отдал.

— Только не говорите ей, умоляю, — страстно просит Посконников.

— Понятно, туфельки тырить она тебе не приказывала. То была личная твоя инициатива. Да ты, Посконников, шалунишка…

— Так что, ваш-бро, — уточняет ефрейтор, — Туфельки к делу присовокупляем?

— Обязательно при…совокупляем. Туфельки непременно надо к делу подшить. А вот дам я показания о том, кому они принадлежат или промолчу… от тебя, Посконников, зависит… так, нам еще какие-то свидетели, понятые требуются?

— Присутствующих вполне достаточно, — отвечает жандарм.

— Не переживайте, Кротовский, отнекиваться не буду, — мрачно говорит бывший поверенный, — Только ее не впутывайте. Я ее все равно не выдам.

Надо же, какая преданность баронессе. Впрочем, на этот раз Посконников уже точно срок получит, с поличным взяли. Пришьют ему шпионаж или нет, не от меня зависит, но… тут мне приходит светлая мысль:

— А скажите-ка, ефрейтор, если, скажем, репортер из газеты попросит вас пересказать, как вы преступника изловили, расскажете про сигнализацию?

— Про что? — не понял жандарм.

— Ну как услышали звук полицейского свистка и побежали не него.

— А, про это… так и было. Слышу свисток засвистел… громко так… долго так. Думаю, стряслось что-то. Прибегаю, а там вор.

— Во-во, про это расскажете?

— Это я запросто, ваш-бро. У нас, почитай, хроникер из газеты постоянно ошивается. всех наших, значит, табачком угощает. Только обычно рассказать нам нечего. А в этот раз есть чего. За такой рассказ он штофчик выставит.

— Отлично. Анюта, на тебе хроникер. Если в участке его не окажется, дуй в редакцию. Я хочу в утренней газете прочитать статью, как наша цеховая сигнализация предотвратила попытку кражи. По технической части Кеша подскажет… да, Кеша?

— Ага.

— Сережка, а ты куда?

— Я думаю, пришло время навестить баронессу. Так сказать, по горячим следам событий.

Конвертик с приглашением и адресом у меня имеется. Вечер не очень поздний, трамваи еще ходят. Решено, отправляюсь к Гадюкиной.

Баронесса, как оказалось, тоже снимает комнаты в доходном доме, только пошикарней нашего, и комнат у нее аж четыре. Не зажимает последнюю копейку как мы. Поднимаюсь на пятый этаж, стучусь. Ядвига Пална открывает мне дверь лично. М-да, при всем ее змеином характере, тут ничего не скажешь, женщина она крайне эффектная.

— Баронесса, вы обворожительны, — говорю совершенно искренне и склоняюсь в галантном поклоне.

— Прогиб засчитан, — холодно произносит баронесса и впускает меня к себе.

Проходим в очень прилично обставленную комнату. На этот раз Ядвига Пална все же позволяет мне сесть, но… и тут она пытается поставить… а вернее усадить меня в унизительное положение. Мне предлагается сесть на низкий не очень удобный пуфик, сама она садится в высокое кресло. Закидывает ногу на ногу, так что носок ее шикарный туфли оказывается у меня чуть не под носом.

— Что-то не спешил ты ко мне, Кротовский, — начинает она жестко.

— Дел много. Не знаешь, за что хвататься.

— Ну так я позаботилась о том, чтобы дел у тебя стало поменьше… что, Кротовский, купец Хоромников уже сообщил тебе, что разрывает с тобой отношения?

— Сообщил.

— Так это только начало. Не знаю, как ты уговорил кого-то из поставщиков продать тебе макры. Но я это скоро выясню. Уж поверь, этот поставщик перестанет поставлять их не только тебе, а вообще кому бы то ни было.

— И что же теперь будет?

— Плохо будет, Кротовский. Напрасно ты захотел против меня поиграть. Сделал бы по-моему, сейчас бы жил припеваючи. Никто бы твою фабрику не отнял. А теперь все, Мышкинское министерство отберет ее по неисполнению условий контракта.

— И ничего нельзя уже поделать?

— Ну почему же нельзя, — Гадюкина хищно улыбается, — Я, знаешь ли, могу и помиловать… если приложишь усилия. Ну, начинай уже Кротовский. Я хочу слышать от тебя слова раскаяния… я хочу видеть твои слезы… я хочу насладиться зрелищем, как ты будешь ползать передо мной на коленях и лобзать мои ноги… не томи, приступай…

Сползаю с пуфика, опускаюсь на колено и наклоняюсь к ее туфле.

— Смелее, Кротовский… до этого ты робок не был… ну… на что ты там смотришь? Зачем ты стащил с меня туфлю? Какого черта, Кротовский?

— Вот, видите, баронесса? — показываю внутреннюю часть туфельки, — Здесь выдавлено клеймо мастера.

— Кротовский, ты что, умом тронулся?

— Увы, мадам, к несчастью для вас, нет. Это туфли, как говорит один мой родственник, клеймовые. По клейму мастера найти не трудно. И любой мастер свою работу узнает… и с легкостью подтвердит, для кого именно их делал.

— И что из этого?

— А то, что на фабрике вы оставили еще одну пару туфель, с точно таким же клеймом.

— Ты бредишь что ли? Причем здесь они?

— При том, что тебе Гадюка не следовало посылать на дело дурака Посконникова. Он уже попался и во всем сознался.

— Это ничего не изменит. Его словам никто не поверит.

— Слова — это ладно. Слова — это полбеды. Кроме папки с приходными накладными он попытался украсть дорогие сердцу туфельки… он так и попался, прижимая их к сердцу.

— И впрямь дурак, — в сердцах ругнулась баронесса, — А я еще понять не могла, почему у меня с утра те туфли постоянно влажные.

— Уволь меня от интимных подробностей твоих отношений с Посконниковым… вернее, от интимных подробностей отношений Посконникова с твоими туфлями. Но скандал получится знатный. Репортер уже строчит статейку для завтрашнего номера. Как тебе такая слава, Гадюка? Завтра весь Петербург будет зачитываться статьей «про влажные туфельки баронессы Гадюкиной…»

— Не надо блефовать, Кротовский, — Гадюкина заметно побледнела, — Никто не пуститрепортера в полицейский участок.

— А кто тебе сказал, что он в полиции? В военной жандармерии, Гадюка, в ведомстве графа Орлова. Как думаешь, разве откажется граф щелкнуть по носу конкурента?

Вообще-то, про графа Орлова я ткнул почти наугад. Но попал в самую десяточку.

— На смей, Кротовский, слышишь меня? — вот тут баронесса слегка потеряла самообладание, — Не делай этого. Ну что мне сделать, Кротовский? Хочешь, я буду тебя умолять….

— Э, нет, Гадюка, это разговор несерьезный. Я от чужих унижений удовольствия не испытываю. Ты снимешь все ограничения с моей фабрики, а я сниму с публикации статью. Баш на баш.

— Но это невозможно. Ты же понимаешь, что я не могу отменить распоряжение самого Мышкина.

— Разве? Ты только что говорила, что «можешь меня помиловать» … «если я приложу усилия»… я приложил усилия Гадюка… я жду обещанного.

— Я преувеличила свои возможности, Кротовский.

— Тогда скажи мне, что хочет Мышкин? Какого лешего ему сдалась моя фабрика?

— Мышкин жадный. А твоя фабрика — лакомый кусок. Что здесь непонятного?

— Ладно. Предлагаю поступить следующим образом. Ты сходишь к Хоромникову и скажешь, что навела на меня поклеп. Хотела отомстить за увольнение с работы. И скажешь, что проблем с поставками макров у меня на самом деле нет. Это ты можешь сделать?

— Кротовский, — Гадюкина в кои-то веки решила заговорить со мной откровенно, — Это все равно не спасет твою фабрику.

— Это уже мои трудности… так мы договорились?

— Да. Сделаю.

Выйдя от Гадюкиной, на последний трамвай не успел, а незанятый извозчик не попался. Идти не слишком далеко. Мосты разводить пока рано… прогуляюсь.

Подойдя к доходному дому, вижу на крыльце Анюту. Некий носатый мужчина богемного вида экзальтированно читает ей стихи. Анюта вежливо улыбается, старательно сдерживая зевок. Ай да Анюта, растет на глазах. Подхожу ближе. Девчонку из богемных лап надо вытаскивать.

— Добрый вечер, — привлекаю к себе внимание.

— А вот, наконец, и сам граф, — обрадованно говорит Анюта, волочащийся за ней любитель стихов ее явно задолбал, — Знакомьтесь, Сергей Николаич, репортер «Светских хроник».

— Рад знакомству, — говорю вежливо, ибо с репортерами желательно если не дружить, то хотя бы не ссориться.

— Большая честь познакомиться с вами, граф, — выспренно говорит труженик пера.

Репортер бесцеремонно сует мне для пожатия неожиданно крепкую для репортера руку, но я не вижу смысла вставать в позу, руку ему пожимаю.

— Чем порадуете? — задаю наводящий вопрос.

— В завтрашнем номере будет моя статья, — самодовольно заявляет репортер, — Детективный сюжет. Интрига. Неожиданная развязка. Преступник пойман охранным заклятием. Как его там? …цыган… цынга…

— Сигнализация, — устало подсказывает Анюта.

— Да… точно… она, — вдохновенно подтверждает репортер, — Кстати, граф, очень хочу у вас уточнить относительно тех событий.

— Слушаю.

— При поимке преступника всплыла одна пикантная подробность… это может о-очень оживить статью, понимаете, граф?

— Вы про туфли?

— Разумеется, да!

— Я бы не стал освещать в статье про туфли, — говорю сухо, — Пока непонятно, что это за туфли… украл их преступник или притащил с собой… вполне может оказаться, что это туфли его жены, которые он нес в починку.

— Да, вы правы, — озадачивается репортер, — Непроверенные сведения в статью включать нельзя.

— Вот и я так думаю. Вы не сомневайтесь. Если в связи с туфлями вскроется что-то заслуживающее вашего внимания, вы узнаете об этом первым.

— Вы очень обяжете меня этим, граф.

— Пустое. Вы делаете важную для общества работу. Освещаете городские события. Ничего другого мы от вас и не ждем.

Отделавшись от репортера, мы отправились спать, а уже на утро за завтраком в блинной я читал в газете свежую статью. Репортер не соврал, статейка действительно вышла увлекательная, хотя и сильно раздутая по фактам. По тексту выходило, что на фабрику пролез чуть ли не английский шпион, который охотился за чертежами сверхмощных боеприпасов.

Шпион однако был пойман при помощи хитроумного фабричного магического помощника под названием «свистковая сигналка». По итогу погонь и перестрелок шпион был тяжело ранен и задержан силами военной жандармерии. М-да, вот и верь после этого газетам. И он еще говорил мне, что «непроверенные сведения в статью включать нельзя». То есть вот это все — это «проверенные…»

Понимаю теперь, почему так перепугалась Гадюкина. Страшно подумать, что бы там понаписал в своей статье репортер, если бы я слил ему подробности «про влажные туфельки баронессы».

Глава 19

Перед фабричными воротами меня дожидается Хоромниковский приказчик. Даже на месте спокойно стоять не может. Чуть не пританцовывает от нетерпения.

— Здравствуйте, что-то срочное? Сигналака для вашей машины еще не готова.

— Ой, — приказчик нервно отмахивается, — Не поверите, граф. Вчера хозяин велел с вашей фабрикой не спешить, а сегодня вызвал к себе ни свет ни заря. Срочно, говорит, ускорить подготовку документации по совместному предприятию. Вот какая ему, извините, вожжа под хвост попала?

Догадываюсь, какая. По всему выходит, что Гадюкина свое слово сдержала. Что ж, тогда и я свое сдержу. Выводить на позор баронессу не будем.

— Мне нужно что-то подписать?

— Да, граф, вот бумаги.

— Тогда пройдемте в контору, — приглашаю приказчика проследовать в цех.

— Кстати, граф, — интересуется приказчик, — У вас сегодня с самого утра какое-то оживление. Постоянно люди подходят… про свистки какие-то спрашивают…

— А вы «Светскую хронику» свежую не читали?

— Куда там. Не до газет.

— Тогда вот, — отдаю ему газету, — Почитайте. И Петру Ильичу тоже любопытно будет.

Ну что ж. Совместное дело с купчиной сдвинулось с мертвой точки. Подписываю бумаги, возвращаю приказчику.

— Отлично, граф. Думаю, уже завтра откроем новый расчетный счет.

— Я этому только рад. Уставной взнос готов внести в любой момент.

— Нам нужно принимать на работу еще людей, — сообщает приказчик.

— Так, и каких именно?

— Предлагаю разделить полномочия. С меня торговый персонал. С вас — рабочий.

— Звучит разумно. И какие рабочие специалисты нам понадобятся на ваш взгляд? Обработчики макров?

— Не только. Предлагаю нанять еще краснодеревщиков. Корпуса для мобилетов изготавливаются из дерева.

— М-м. Под них и станки нужны. На моей фабрике таких нет.

— Вот поэтому я бы хотел, чтобы вы взяли это на личный контроль. Каких и сколько нужно станков и оборудования… хотя бы примерную смету…

— Хорошо, я подумаю.

Провожаю приказчика и вызываю цехового старшину.

— Гребенкин, вашу текущую работу кто-то кроме вас может делать?

— Какую работу?

— По обработке макров.

— А, эту. Там ничего особо сложного… ваше, сияние, вы меня увольняете?

— Предок с вами, Гребенкин. Наоборот. Мне нужно подобрать еще людей в цех. И не только по макрам, по дереву тоже. Если возьметесь, совмещать уже не сможете.

— Людей найдем, ваше сияние, — заверяет Гребенкин, — Раньше, когда работников в цехе больше было, я именно этим и занимался.

Отлично. Нарезаю старшине фронт работ. Учить его не нужно. В своей сфере владеет вопросом получше меня. Люблю профессиналов. С ними легко.

Приезжаю в магуч и еще на подходе к зданию замечаю нездоровое оживление. Студенты выбегают, быстро рассаживаются по машинам, разъезжаются в спешке. Что там такое стряслось?

Захожу в особняк, причем не с первой попытки. Трижды приходится выпускать торопящихся наружу людей. Очевидно, в магуче случилось какое-то чэпэ. И по здравому рассуждению, мне бы тоже неплохо уйти от греха подальше. Но колет предчувствие, что Белкиной понадобится помощь. Ей даже идти некуда. В чертовом магуче она фактически заперта.

Прохожу через портальные ворота, не задержавшись в межмирье ни на миг. Иначе там устану, растрачу все силы. А силы могут понабиться. Перемещаюсь во двор крепости. Здесь творится что-то невообразимое. Люди сражаются с жуткими зубастыми тварями.

Наставник Полоз за какую-то секунду пронзает пикой по очереди одну, потом вторую. Бойцы старшекурсники выстроили ощетинившуюся стенку. Лупят, кто чем. Кто оружием, кто магией. Но появляются новые твари. Откуда они вообще берутся?

Вдруг прямо в воздухе в трех шагах от меня появляется какая-то «рваная дыра», будто бумагу пальцем проткнули. Из дыры вываливается очередная тварь, и сразу кидается на меня. Прежде, чем упасть на задницу, успеваю выпустить в нее импульс из пронизывателя. Результат не совсем нулевой. Тварь сбивается с прыжка… но и только…

— Вали отсюда, нулевка, — Настасья Кобылкина эффектным ударом магической плети разваливает тварь напополам, — Не видишь, прорыв.

— Прорыв?

— Да, да, прорыв, — она протягивает мне руку, чтоб я ухватился, и рывком ставит на ноги. Сильна, Настасья. Дернула, как дед репку.

— Почему прорыв? Откуда?

— Это бы следовало у привратницы спросить. Только не видно ее что-то. Все, греби отсюда, Кротовский, не отвлекай.

Нехорошее предчувствие, что заставило меня полезть на Изнанку усилилось. Привратница — это баба Нюка. А я ни разу не видел, чтоб она уходила за пределы магучевского особняка.

Кобылкина замечает новую тварь и бросается к ней, забыв про меня. А я, вместо того, чтобы вернуться в Лицевой мир, спешу в крепость. Забегаю внутрь и на этот раз среагировать не успеваю. В меня с разгона врезается… Белкина. Мне удается удержать равновесие только потому, что она маленькая и легкая.

— Кротовский, как хорошо, что ты здесь. Баба Нюка пропала.

— А в кабинете?

— Нет ее там.

— Тогда надо обходить крепость. Вряд ли она ушла из крепости.

— Да, Кротовский, надо в крепости искать.

Однако едва мы делаем первые шаги, в воздухе появляется новая «дыра».

— Бежим, — хватаю Белкину за руку и тяну ее вон из крепости.

Мы успели выскочить наружу, а я с размаху шибанул дверью твари по морде. Впрочем, понимаю, что «дверью по морде» ее не остановить. Как назло линия бойцов сместилась в другую часть двора. Сбежать к ним под защиту мы просто не успеваем.

— К воротам, — кричу, и мы припускаем к воротам.

Несемся со всех ног. Тварь просто вышибла немалой тушей дверь с петель и бежит следом. Но мы все же успели. Влетаем в портальные ворота, перемещаясь в Питерский особняк и… едва успеваем погасить скорость и оттормозиться.

С этой стороны поджидает еще одна тварь. Я вижу растерзанный труп сторожа. Вырванные кишки. Морда твари вся в крови. Она прекращает жрать, оборачивается на нас и издает раздирающий душу рык. Мы в ловушке. Твари с обеих сторон портальных ворот.

Белкина начинает подвывать от страха и пытается вжаться мне куда-то в подмышку. Одной рукой обхватываю Белкину, в другой руке держу перо. Пячусь задом и затаскиваю нас с Белкиной обратно в портал.

— К-кротовский, г-где мы?

Не хватало, чтоб к Белкинской картавости добавилось еще и заикание.

— Спокойно, мы в межмирье.

— Не знаю такого места, Кротовский.

— Теперь знаешь.

— Почему здесь так темно? И почему здесь так давит и трудно дышать.

Н-да, Я-то привыкал находиться здесь по чуть-чуть. А бедной Белкиной придется переносить эту тяжесть безо всякой привычки.

— Потерпи, другого выхода нет. Ты сможешь идти?

— Я даже не понимаю, как здесь ходить. Ни права, ни лева.

— Тогда просто продолжай держаться за меня. Нам придется поохотиться, чтоб зарядилось перо.

Она конечно маленькая и легкая, но только не здесь. К счастью мое тело успело хоть как-то обвыкнуться к этим нагрузкам. Это даже стало видно. Утром во время умывания замечаю, как заиграли мышцы под кожей.

Взваливаю Белкину на плечо и иду между дюн. Подстреливаю одного паразита, продолжаю охоту. Потом еще одного. Не знаю, сколько нужно их «подбить», чтоб зарядить перо на максимум. А хотелось бы на максимум. От того выстрела будет зависеть все.

— Тяжко мне, Кротовский, ой как тяжко…

— Терпи, Белкина. Видать, такая твоя судьба… терпеть…

Попадается еще один «вихрь в прозрачном мешке»… потом еще… когда нажрется мое перо?

— Кротовский, может хватит? — едва слышно жалобно говорит Белкина, — Столько времени прошло. Твари наверно уже ушли.

— Не хватит. Здесь время остановлено. Твари там же, где и были.

Я и сам вымотался. С ношей-то на плече. И со счета немного сбился. Может на десятом паразите, может на двенадцатом, словил сообщение: «перо пронизывателя миров полностью заряжено». Тяжело выдыхаю и осторожно опускаю Белкину на землю.

— Сейчас, Маргуша, передохну на два вдоха и пойдем… о, очки где твои?

— Потеряла.

— Ну вот. Искать мы их не пойдем, пожалуй.

— Не пойдем. Кротовский, вытаскивай меня отсюда.

Помогаю Белкиной подняться на ноги.

— Значит так, сейчас нас выбросит на Изнанку во двор крепости. Я выпущу заряд, это ненадолго остановит тварюгу. За это время нам нужно добежать до линии бойцов, чтоб они нас прикрыли. Помнишь, где стоят бойцы?

— Вот там, — Белкина показывает направление относительно портальных ворот.

— Верно, они и сейчас там стоят. Готова? Тогда на счет три: раз… два… три!

Переносимся во двор и… стрелять не в кого. За те пару секунд, что мы пробыли на Лице, тварь успела сменить цель и рвануть на бойцов. Тем лучше для нас. Пересекаем двор на подгибающихся ногах. И как мы собирались еще бежать в таком состоянии… снова проникаем в крепость. Из коридоров доносятся звуки боя. Видимо, прорывы тварей происходят на всей ее территории.

Я иду чуть впереди с пером в руке. «Нажравшись» в режиме радара оно увеличило радиус действия до тридцати шагов. Это позволяет мне избегать мест прорыва.

— Где-то там, — показываю направление вперед и вверх. Мое умение быстро засекло «привратника». Стены и потолки ему не помеха. А другого привратника кроме бабы Нюки у нас просто нет.

Поднимаемся на второй. Здесь? Нет, еще выше. На третьем? Да, на третьем. Идем по коридору. Третий этаж знаю плохо, он используется в основном «местными». Но это неважно.

— За этой дверью, — говорю, — Что там вообще?

Белкина пожимает плечами. Она не знает. Впрочем, и это неважно. Дергаю ручку, незаперто. Причем замок выломан или выбит. Уж не тварь ли сюда вломилась? Заглядываю первым. Никого не вижу.

Заходим в помещение. Это какой-то кастелянский склад: подушки, матрасы, стопки постельного белья. Если б не радар, я бы тут ни черта не нашел.

— Вот под этой горой, — показываю на неопрятную кучу тряпья.

Разбираем завал и находим связанную бабуську. Вот гады, даже какое-то полотенце в качестве кляпа засунули ей в рот. Разве можно так с пожилой женщиной? Вытаскиваем кляп, развязываем. Живая? Живая. Открыла глаза, смотрит на нас, пытается улыбнуться.

Белкина с плачем кидается обнимать Веронику. Бабуська гладит Белкину по спине. Успокаивает ее.

— Ну что ты, Маргуша. Все хорошо… все хорошо…

Привратница переводит взгляд на меня.

— Что там, граф? Долго я в отключке была?

— Там прорыв тварей.

— Значит, долго… помоги-ка мне подняться. Надо закрывать прорыв.

Мы с Белкиной сами еще едва держимся на ногах, но прорыв закрывать надо. Подхватываем бабуську под руки с двух сторон и ведем в коридор.

— Докуда идти? — спрашиваю настороженно.

— Хотя бы на тридцать метров к воротам подойти, — говорит баба Нюка, будто оправдывается, — Иначе не смогу.

Мы ведем ее по коридору. Коридор пуст. Ну… где все бойцы защитники? Нас уже кто-то прикроет? Как назло никого. И тут опять разверзается рваная дыра. Тварюга выползает и поводит носом на верхнем чутье… ловит запах крови. Может пронесет? Нет, не пронесло. Заметила нас.

А у нас инвалидная команда. Баба Нюка хоть и бойкая старушенция, но бегать наперегонки с тварями тьмы в ее возрасте… не вариант.

— А ну-ка, тикайте отсюда, девочки, — отжимаю их назад, сам выхожу на шаг вперед и нацеливаюсь пером на тварь.

Тварь пригибается и берет разгон с низкого старта. Стрелять ей в башку бессмысленно. Там костяная броня, как лобовуха у танка… тварь раззявливает пасть и прыгает. Я пускаю заряд прямо в раскрытую пасть. Но зверюга набрала такую инерцию, что сбивает меня с ног мощной мускулистой тушей, как кеглю, по которой вдарил тяжелый костяной шар из боулинга. Впечатываюсь головой в коридорную стену и теряю сознание. Вот и все, отбегался…

* * *

Очнувшись, обнаруживаю себя в незнакомой комнате. На стуле возле моей кровати сидит девушка… очень красивая… и смотрит на меня полными тревоги глазами.

— Баба… баба… он очнулся…

Ловлю острое чувство дежавю. Когда я только попал в новый мир, тоже была незнакомая комната, девушка у кровати, которая звала… только звала не бабу, а деду. В остальном все точно так же.

— Слава предку, граф, ты очнулся, — с облегчением говорит Вероника Кондратьевна.

А я граф? Да, я граф. Ясность сознания понемногу возвращается. Вспоминаю и узнаю бабу Нюку и Белкину. Все-таки Белкина у меня и впрямь красавица.

— А где я?

— В магучевском лазарете. Все хорошо, лекарь тебя подлатал.

— Так та тварь меня не убила? — я так-то грешным делом подумал, что «то попаданство» закончилось и началось новое.

— Тебе повезло, ты стрельнул ей в уязвимое место и сильно оглушил. А следом прибежал наставник Полоз и добил ее.

— Ох… а почему я себя чувствую так, будто меня жевали?

— Тварь полоснула когтями. Не переживай, у нас сильный лекарь. Он все стянул и даже ребра тебе срастил заново. Ну, шрамы останутся, конечно.

— Шрамы — это мелочь… а прорыв? Прорыв закрыли?

— Закрыли, — баба Нюка усмехается, — Я и закрыла.

— Послушайте-ка, — начинаю раскручивать причинно-следственные связи, — Выходит, вас кто-то связал, чтобы устроить прорыв?

— Других объяснений я тоже не вижу, — соглашается баба Нюка, наклоняется ко мне и продолжает уже шепотом, — Я так думаю, Мышкин решил Маргушу по-другому достать. Вот и устроил это все.

— Пока не понял. А чего он этим добился?

— Чего-чего… дисциплинарное расследование будет. Привратник допустил прорыв. А у меня и так в личном деле два взыскания. Добавят третье и сошлют вон из Питера на Урал.

— Понимаю, тогда вы и заступиться за Маргушу уже не сможете. А хотя бы опознать нападавших сможете?

— Куда там, — баба Нюка машет рукой, — Сзади напрыгнули, оглушили… ищи ветра в поле.

— Мы это так не оставим, — откидываю одеяло и сажусь.

— Куда ты собрался, граф? Тебе лежать надо.

— Некогда лежать… эх… мне бы хоть рубаху какую.

Видя, что остановить меня не выйдет, Белкина с бабуськой стали помогать с одеждой. От моего прежнего гардероба только ботинки остались. Но баба Нюка слетала на склад, где хранятся забытые и оставленные вещи.

Не знаю, это рок или насмешка судьбы, но из подходящего и приличного нашлась только гимназистская форма. Походу, теперь мне век в школярах ходить. Напоследок Белкина протянула мое перо.

— Ты обронил его, Кротовский, постарайся больше не терять. Твое перо нам всем жизни спасло.

— Спасибо, Белкина, — бережно укладываю пронизывателя в карман, где он слегка поворочался прежде, чем замереть… будто обустроился на новом месте.

— Куда сейчас? — спрашивает баба Нюка.

— Схожу для начала в редакцию. Есть у меня репортер знакомый. Сейчас важно этот случай не замалчивать, а придать огласке.

Направляюсь на выход из лазарета, стараясь не показать, что меня еще изрядно покачивает.

— Давай-ка мы тебя проводим, — говорит баба Нюка вдогонку, — Доведем тебя с Маргушей до дороги и на извозчика посадим.

— Спасибо, — мне на самом деле провожающий не помешает, штормит неслабо.

Проходим по коридорам магуча. Здесь во всю идет уборка. Преподаватели и студенты избавляются от следов недавних сражений. Во дворе несколько мастеров вспарывают грудные клетки дохлым тварям. От этого зрелища меня замутило.

— Что это они делают?

— Достают макры из тел.

— А, понятно, — вот значит, как происходит добыча животных макров. Прямо из туш извлекают.

Проходим через портальные ворота, причем в момент перехода Белкина напряглась. Но ей не о чем переживать. Тащить ее в межмирье на этот раз не собираюсь. А сама она туда вряд ли попадет.

Выходим из особняка под свет Петербургского солнца. На площади собралось немало зевак. Весть о недавнем прорыве уже разнеслась по городу. Вон и Анюта с дедой и Кешей тоже здесь. Переживают за меня. Радуются, машут мне, видя, что я вышел живой и невредимый… почти невредимый. И знакомый репортер тоже здесь. Что ж. На ловца и зверь. И ехать никуда не надо. Сегодня он получит материал для отличной статьи…

— Граф Кротовский? — окликает меня человек в черной неизвестной мне форме.

— Да, это я. А в чем дело?

Он не один. Таких же черноформенных с ним еще трое. Они обступают меня со всех сторон.

— Тайный сыск. Пройдемте с нами.

— Какой еще сыск? Зачем мне с вами куда-то…

Досказать не дали. Мастерский удар под дых выбил весь воздух из легких. Я согнулся чуть не напополам.

— Ты еще права качать будешь, тварь! — черный пинает меня по ребрам, и я падаю на каменные ступени крыльца.

— Я граф, вы не имеете…

На меня обрушиваются удары со всех сторон. Теперь они вчетвером меня запинывают.

— Ты не граф, тварь! Графа ты убил и занял его тело… что, думал никто не узнает? В лазарете тебя вычислили. Нулевой потенциал. Что? Скажи, сука, еще раз, что это ты граф. У графа тройка была. А у тебя ноль. Слышишь, тварь?

Меня заковывают в наручники. Заставляют подняться на ноги. Я вижу испуганные лица Белкиной, бабы Нюки, Анюты, деда, Кеши… мне кажется, на меня сейчас смотрит весь Петербург.

Агенты тайного сыска зашвыривают меня в воронок, такой же черный, как и их форма. Последнее, что я успеваю заметить, как смотрит на меня Гадюкина из окна соседней машины. В ее взгляде светится торжество.

Везли меня недолго. Вскоре воронок остановился. меня вытащили во дворе большого незнакомого здания. Я хотел осмотреться, но вокруг высоченный забор. Да и не дали мне осматриваться. Погнали пинками. Провели по мрачным, гулким, холодным коридорам и затолкнули в тесную камеру без намека на мебель.

Швырнули на каменный пол и потом отпинали еще раз. Теперь уже с чувством. Неторопясь. Без лишних глаз. И зачем только мне недавно лекарь ребра чинил. На этот раз ни одного целого ребра не оставили. Когда я захаркал кровью весь пол, оставили одного. Только лязгнул засов тяжелой двери.

Я потерял сознание надолго. Пришел в себя от звуков отпираемого засова.

— Пить хочешь?

Разлепляю заплывший глаз. Надо мной стоит баронесса Гадюкина. Держит в руке железную кружку.

— Что тебе надо?

— Зашла поболтать с тобой… Кротовский… или кто ты там на самом деле? Демон? Дух? Иномирец? … впрочем, плевать. Завтра будет суд и казнь. Тело бедного графа будет предано земле со всеми почестями, как последнего в роду. А ты отправишься обратно в ад… или откуда ты там пришел… так ты хочешь пить?

— Да.

Она присаживается на корточки, приподнимает мне голову, вливает какую-то жидкость. Жидкость дряная, горькая, обжигает словно огонь.

— Что ты мне дала? — я попытался выплюнуть, но она не позволила. Отхлестала меня по губам.

— Немного моей магии, демон. А я ведь маг. Добавила в воду чуточку отравы…

Тоже мне, раскрыла секрет Полишинеля: «магия ядов 3:7» — это я и так вижу.

— …не бойся, демон, от этого ты не сдохнешь. Ты должен дожить хотя бы до завтрашнего суда…

Она поднялась на ноги и толкнула меня ногой. Лежавшее на боку тело, перевалилось на спину. Баронесса наступила туфлей мне на лицо.

— …ты только не сможешь двигаться некоторое время…

Вот сука. Она покачала мою голову, двигая ногой туда-сюда, наслаждаясь моей беспомощностью. А потом переступила, встав так, что моя голова оказалась у нее между ног. Мне стало видно, что трусов на ней нет.

— …тебе так и так подыхать, а я с тобой немножко позабавлюсь. Ты не переживай, демон, ручками и ножками двигать не сможешь, но стоять у тебя будет…

Она отошла от моей головы, снова присела на корточки и расстегнула ширинку на штанах…

Эта гадина забавлялась со мной, как хотела. И да, она смогла обеспечить мне стояк. Губки у нее жаркие, язычок умелый. Баронесса умеет добиваться от мужчин своего… ничего не скажешь, умеет.

Уже наигравшись со мной и собираясь уходить, она задержалась в дверях.

— Зря ты решил против меня поиграть. Я своего всегда добиваюсь. А фабрика все равно Мышкину достанется. Правда, так выйдет сложнее и дороже, но у Мышкина денег много. Переживет.

Глава 20

В руку вернулась чувствительность, я обтер лицо от соков баронессы. Хотя… заляпанная морда — меньшая из моих проблем. Можно сказать, не проблема вовсе. Снявши голову по чистоте лица не плачут. Но что я могу? Ничего. Если я нулевка, то я нулевка. Это ничем не изменить.

Я попытался снова впасть в забытье, но впасть в забытье мне не дал крот. В кои-то веки выбрался из своих кротовьих нор:

— «Соберись, тряпка»

— «И что я могу? Убиться об стену? Для этого стараться не надо. Палачь сделает это профессионально»

— «И сколько я должен твердить одно и тоже? Подключай видение»

— «Видение выбраться отсюда не поможет»

Крота мои возражения не трогают совершенно. Он просто пропускает их мимо ушей.

— «Хоть не профукал перо старого маразматика?… включай видение, дурак… хватит спорить»

Лезу в карман и с удивлением нахожу перо. Меня обыскивали очень тщательно. Но пронизыватель умудрился затихариться в кармане так, что его не нашли. Только я все равно не понимаю… дверь заперта на засов снаружи. Открыть ее перо не поможет.

— «Включай видение» — крот готов потерять терпение.

— «Пожалуйста… пожалуйста…»

Включаю тонкое видение. Но ничего особенного не вижу.

— «В том углу…» — подсказывает крот.

Перевожу внимание на угол. Да, действительно угол довольно странный. Как на свитках я добивался совмещения пространств, так и здесь нечто похожее. Только масштаб покрупнее.

— «Масштаб покрупнее, потому что здесь был пробит портал»

— «Не смеши меня, крот. Здесь тайный сыск, а не женская баня. У них в камере портал, а они про это не знают? Не поверю»

— «Я не сказал, что здесь есть портал, я сказал: был пробит портал. Тебе последний ум отпинали?»

— «Хм»

— «Неделю назад в эту камеру бросили в драбадан бухого мага, забравшегося с перепою не в ту спалью, — крот хихикнул, — Поскольку тот лыка не вязал, его отправили ночевать в камеру. А маг оказался порталистом. Пробил одноразовый портал и слинял»

— «Так, и как я могу использвать уже использованный одноразовый портал?»

— «Лично ты никак не можешь, потому что ты неуч и бездарь, — уничижительно сообщил крот, — А вот перо пронизывателя может. Оно тебя протащит»

— «То есть я могу отсюда сбежать?»

— «Я этого не утверждал. Но ты можешь попасть ненадолго в то место, которое по пустоголовости своей называешь межмирьем»

— «И что мне там делать?»

— «Слушай парень, ты специально прикидываешься тупее, чем есть на самом деле?»

— «Но я правда не понимаю»

— «В межмирье у тебя может быть только одно занятие — охотиться на мелких паразитов. Больше там делать нечего»

— «Если сбежать мне это не поможет, то заниматься охотой смысла не вижу. Ты опять даешь мне какой-то бесполезный совет»

— «Когда это я давал тебе бесполезный совет? — возмутился крот, — Бери жопу в горсть и стартуй на охоту. Больше мне добавить нечего».

С этими словами крот исчез. Ладно. В конце концов в межмирье не так тоскливо, как в камере. В межмирье хотя бы смертью не пахнет. Кряхтя и кривясь от боли поднимаюсь на ноги. Подхожу с пером в руке к тому углу. Ну? и как оно меня «протащит»?

Перо начинает делать примерно то, что делает при прописывании свитков: стягивает магические силовые линии. И если б раньше здесь не был пробит портал, своих силенок у пера не хватило бы. А так нужно только «подтянуть», вернуть в прежнее положение то, что уже было стянуто и совмещено.

Перемещаюсь в межмирье. Надо же, перо справилось, крот не соврал. Начинаю охоту на паразитов. Дабы не считать свои действия совсем уж бесполезными, привожу сам себе довод, что заряженное перо лучше, чем разряженное. А то когда долбанул в крепости «шокером» изнаночную тварь, разрядил весь запас.

На двенадцатом паразите пришло сообщение, что перо пронизывателя заряжено под завязочку. Ну, поскольку меня все еще не выкинуло обратно в камеру, поохочусь еще немного.

«Подбиваю» еще одного энергетического паразита. Подхожу к нему. Привычно втыкаю кончик пера в его оболочку и… странно, но перо полностью втянуло в себя запас его энергии. Это более чем странно. Ведь если условный аккумулятор заряжен полностью, сверх максимума он вобрать в себя просто не сможет.

Может, я просто не заметил чего-то? Может, «расплескалось» где-то? Подбил еще одного, ткнул пером в оболочку: «перо пронизывателя миров вобрало в себя силу энергетического паразита 1 уровня». Не понимаю. Куда оно вобрало?

Во мне проснулся исследовательский интерес. Завалил еще одного, а потом еще… перо продолжает всасывать, как не в себя. А может и впрямь не в себя? Тогда во что? Или… в кого? В конце концов старый крот не просто так меня на охоту отправил. И тупицей меня не спроста называл?

Лимит пребывания в межмирье исчерпался, и меня выкинуло обратно в камеру. Хоть бы воды дали, гады. Зато ребра уже не так сильно болят. Щупаю. Не может быть. Срослись что ли опять?

Улегся на холодный пол и попытался подремать. Мне это удалось. Проснулся через четыре часа. Циферблат в интерфейсе показывает двенадцать ночи. До завтра у меня есть еще время. Пытаюсь снова пролезть в портал… не вышло… лимит пребывания в межмирье еще не обнулился.

Еще около часа ходил по камере. Ждал, когда меня снова туда пропустят. А затем продолжил охоту. Валю паразитов, перо всасывает и всасывает… а что если?.. вызываю справку… мои показатели… «картограф, текущий магический уровень 0,19, потенциальный магический уровень 0,27» — о как? Это же шанс!

Главный аргумент обвинения в том, что у меня нулевой потенциал, тогда как у настоящего графа была тройка. Но если подтяну магию хотя бы до единицы… это, конечно, еще не три, но ведь уже и не ноль.

Продолжаю методично истреблять паразитов. К сожалению перо не может стрелять как из пистолета. Ему тоже нужно время, чтобы прийти в стрелковую готовность. Но это ладно. Паразиты попадаются все реже. Видимо изрядно прорядил «популяцию», новых еще не народилось. Меня вышвырнуло в камеру с показателями 0,44:0,52. Теперь ждать еще около пяти часов, когда меня снова пустят в межмирье.

Если не брать во внимание жажду, чувствую себя вполне сносно. Вот что магия творит. Регенерация на энергии межмирья. Даже синяки рассосались. Стучу в дверь.

— Воды хоть дайте… слышите? Суд меня еще не признал виновным. Сдохну от жажды до суда, вам по шапке прилетит.

Тюремщики сочли мои доводы достаточно весомыми и выставили в дверную форточку полкружки воды. Воду понюхал… попробовал на язык… вроде не отравленная. С наслаждением выпил маленькими глотками. Вернул кружку «на расдачу».

— Суд хоть во сколько? — спрашиваю.

Тюремщик забрал кружку и снизошел до ответа:

— В полдень.

Так, сейчас час ночи. В межмирье меня пускает каждые пять часов. До полудня успею сделать еще две «ходки». Шансы неплохие…

В шесть утра выхожу на очередную охоту. Все бы ничего, но паразиты попадаются все реже. Успел добить показатели до 0,65:0,71. За час до полудня смогу сходить еще разик. Но если паразиты к тому времени не набегут, до первого уровня не дотяну.

Ближе к одиннадцати за мной пришли. Слышу шаги, звук отпираемой двери. Дьявол. Вот-вот откроется лазейка, но меня хотят лишить последнего малюсенького шанса. Вдруг слышу голоса. Тот, кто отпирал засов, заговорил с кем-то. Ну… дайте мне этот шанс. Я быстро смотаюсь, вы моргнуть не успеете: «вам открылся проход в межмирье»… отлично, выхожу на последнюю охоту.

Снова иду между дюнами. Успел неплохо изучить эту местность. И уже сейчас понимаю. Паразитов особо не прибавилось. А значит я наберу даже меньше, чем в прошлый раз. Если никакого чуда не случится, первый уровень мне не взять.

— Кротофкий, — кто-то окликает меня в спину.

Вздрагиваю и оборачиваюсь.

— Барон фон Кенгурофф? Как вы здесь оказались?

Кенгуренок застенчиво улыбается, будто девица на выданье. Он социопат? … или вовсе маньяк? Какого лешего он лыбится?

Фон Кенгурофф показывает мне футлярчик, в котором держал перо до того, как продал его мне. Я помню он еще как-то резко ответил мне, что футлярчик не продается, хотя покупать его я не собирался.

— Дело в футлярчике?

— Да, — отвечает Кенгуренок, — Футляр пропитался эманациями пера и теперь способен следовать за ним, — Как ваши успехи, Кротофский? Ведете охоту?

Оп-па. Откуда у барончика такая осведемоленность? Помнится, он пел мне, что никому из рода Кунгуровых перо не пригодилось.

— Да вот, — отвечаю неопределенно, — Постреливаю в паразитов… развелось, знаете ли.

— Готов вам в этом помочь.

— Каким образом?

— Мой футляр способен их подманивать.

Какой замечательный футляр. Теперь я точно знаю, что Кенгурофф мне врал. Перо и футляр составляют пару. И он прекрасно об этом знает.

— Непрост ваш футляр, — говорю осторожно, — Тоже родовой артефакт?

— Да. Очень старый. Перешел ко мне вместе с пером.

— Замечательно.

— Тогда приступим? — и опять эта застенчивость в его голосе… точно маньячина.

— Не будем тянуть… приступим.

Кенгуренок начинает делать с футляром странную манипуляцию. Как-то хитро на него нажимать. Футляр выдал из себя странный звук, похожий на отдаленный волчий вой. Звук, я скажу, такой, что кровь в жилах стынет. Но мне на это плевать. Лишь бы работало. А оно и впрямь работает. На звук довольно скоро прилетел паразит.

Подстреливаю паразита. Подзожу к нему вытягиваю его силу. Фон барон смотрит совершенно равнодрушно. Мы отправляемся между дюнами. Он притягивает воем паразитов, я их кончаю и забираю силу.

— Мне немного неловко забирать все самому… — начинаю пояснять Кенгуроффу свою жадность до силы поверженных паразитов, но он меня перебивает.

— Даже не думайте об этом, Кротофский. Мне сила паразитов ничего не даст. Я уже взял первый уровень.

— И что же?

— Ничего. Пока у вас нет первого уровня, вы можете усваивать их силу. Еслиесть первый уровень, они для вас бесполезны.

— А, понятно.

На самом деле мне ни черта не понятно. Зачем тогда приперся сюда Кенгуренок, если ему с этой охоты никакого профита в принципе.

Продолжаем движение вдоль дюн. Паразиту лезут к нам сами. Мне остается только отстреливать их. Боюсь сглазить, но такими темпами взять уровень я успею.

— А вы еще не получили первый уровень? — спрашивает мне Кенгурофф, — Если взяли, можно дальше не идти.

— Еще не взял, — отвечаю.

Вообще-то уставшим он не выглядит. Скорее наоборот, ходить в условиях этих повышенных плотностей натренирован получше меня.

— А как вы сюда проникли? — спрашиваю.

— Я же сказал, меня сюда привел футляр.

Футляр его привел. И главное, как совпало-то. Только я начал набирать силу при помощи пера, так сразу и привел. Сколько уже у меня? Открываю справку: 0,87:0,92. Лихо идем. Очень скоро получу уровень.

И тут меня осеняет догадка. У Кегуренка справка выглядит так: «чистописание 1:1». А если я попробую внести уточнение, чтоб справка показала его уровень не целыми числами, а с десятичными цифрами… два знака после запятой пожалуйста… можно? оказалось можно. Справка выдает: «чистописание 1,78:1,89»

Вот, значит, как. Формально барончик стоит на первом уровне. А на деле ему всего ничего осталось, чтобы взять второй. И теперь я догадался, на кого он охотится. Он ждет, когда я сам возьму первый уровень. И вот тогда он сможет получить с меня силу. И скорее всего перейдет на второй уровень.

И теперь понятно, почему он согласился продать мне артефактное перо за бесценок. Он расчитывает это перо вернуть после того, как со мной покончит и высосет мою силу. Вот так барончик. С виду дурак дураком, а какую комбинацию проворачивает. А хотя, способ охоты он скорее всего тоже получил по наследству. Сам бы вряд ли допер.

— А скажите, барон. Вот скажем у паразитов первый уровень и у вас тоже первый. Получается, вы по силе равны? — задаю до очевидности наводящий вопрос, но Кенгуренок точно не семи пядей во лбу.

— Ни в коем случае, — отвечает он, — Это разные классификации уровней. Это как сравнивать первокласника в младшей школе и первокурсника в магуче. Понимаете? И тот и другой на первом уровне. А класс разный.

— Понимаю.

Теперь уже все понимаю. Он помогает мне откормиться, чтоб пустить потом на убой, как скотину.

Благодаря баронскому манку довольно скоро беру первый уровень. Но восторгаться пока рано. Теперь бы еще унести ноги от этого маньячины. Как на беду по своей воле покинуть межмирье не получается: «вход в межмирье произошел некорректно, дождитесь, когда вас перенесет в Лицевой мир непроизвольно»

Вот ведь, а? До этого я страстно желал задержаться среди дюн как можно дольше, а теперь так же страстно желаю поскорее отсюда убраться. Может попытаться незаметно убежать от него? Затеряюсь среди складок местности? Не… не вариант. Он меня догонит и очень быстро. И перо его не возьмет, и сам он меня гораздо сильнее.

А кстати, я начинаю узнавать местность. Помню вот этот холм и вот этот овраг. Мы пережидали здесь вместе с Белкиной нападение твари тьмы. Белкина здесь еще очки потеряла. Начинаю присматриваться и замечаю как будто блеснуло что-то невдалеке. Подстреливаю и иду «потрошить» очередного паразита. А затем даю небольшого крюка и незаметно подбираю очки.

Любопытно, сколько эти очки здесь пролежали по местному времени? Если на Лице прошли сутки, а здесь? Справка выдает интригующее описание: «очки романтической заучки, слабый артефакт иллюзий». О как. Очки напитались энергией межмирья и превратились в артефакт, хотя и слабый.

— Поздравляю, Кротофский. Вы взяли первый уровень, — барончик лучезарно улыбается.

Гаденыш тоже умеет видеть уровни? Или ему его собственный артефакт подсказал? Да какая разница. Сейчас он будет меня убивать.

— А может, завалить еще одного паразита? — предлагаю, — Чтоб закрепить, так сказать, результат?

— Это можно, — барончик улыбается еще шире, — Сейчас подманим еще одного.

Он выдает манком целую серию звуков, от которых волосы встают дыбом. А затем указывает на неглубокий овражек.

— Вот там еще один.

— Благодарю вас, сейчас схожу.

Мой радар прекрасно видит, что в овраге не один паразит, а целых трое. Одного я завалить смогу, остальных нет. И все же спускаюсь в овражек. Три паразита все ближе, зато я пропал из маньячинского поля зрения.

Крадусь, прячась за складками местности. Манок барона привел паразитов в состояние сильного возбуждения. Они хаотично передвигаются по оврагу. Но я должен подкрасться еще ближе, вон к тому камушку. До камушка доползаю просто на брюхе. Приподнимаюсь и водружаю на него Белкинские очки. А теперь надо отползти. Вон туда. Там можно притаиться…

Через некоторое время Кенгуренок забеспокоился.

— Кротофский, вы где? Кротофский, я вас не вижу.

Фон барон шумно спускается в овраг, обрушивая под ногами мелкие камушки. Он проходит в каких-нибудь пяти шагах от меня, но не замечает. Его внимание приковано к камню. Что он видит вместо этого камня, не имею даже предположений. Наверно что-то романтическое.

— Кротофский, — обращается барончик к камню, — Ай-я-яй. Как же вам не повезло. Вы были так неосторожны…

Он извлекает из под куртки внушительный тесак.

— Это очень неприятно, попасть под удар паразитов. Они имеют свойство обездвижавать своих жертв… Потерпите немного, я сейчас избавлю вас от мучений.

Он размахивается и бьет тесаком по камню. Каменная крошка брызгает в перемешку с с осколками стекол.

— Что здесь происхо… — поражается прозревший Кенгуренок, а в следующий миг на него наваливаются паразиты.

Кенгуренок оказался силен. Прежде, чем паразиты его обездвижили, он умудрился двоих порубить тесаком. Я добиваю оставшегося. Подхожу к нему. Отпинываю ногой выпавший из руки тесак. Нагибаюсь, чтобы забрать футляр, но… фон барон хватает меня за руку.

Что ж он гад, не уймется. Бью ему в ухо, хорошо так бью, но крепкий гад. Роняет меня на земь. Придавливает к земле. Быстро очухался от нападения паразитов. И он меня существенно сильнее.

Не выпуская меня из хватки, он дотянулся ногой до отброшенного в сторону тесака. Подопнул поближе к себе. Взял его в руку. Тесак оружие не колющее, а рубяще, им нужно бить с размаху. И Кенгуренок размахнулся для удара.

Глава 21

А вот перо — оружие колющее, размаха не требует. Замахиваясь, барон выпустил одну мою руку. Это он зря ее выпустил… и получил пером в глаз. С какой-то непонятной мне скоростью и жадностью перо высосало из барончика силу.

С легкостью отбрасываю тело, высохшее до состояния мумии. Перевожу дух. Тянусь к его карману и все-таки забираю футлярчик: «молочный клык теневого странника» — загадочно оповещает меня справка. И тут же крот вылез откуда-то. Принюхался. Посмотрел на футлярчик в моей руке.

— «А ты везучий сукин сын» — сообщил он и снова исчез.

Везучий или невезучий… время покажет… и очень скоро. Поднимаюсь на ноги. Белкинские очки разбиты на мелкие кусочки. Собирать смысла не вижу. Что тут у нас еще. Ага, тесак остался. Тоже родовой артефакт? Вызываю справку: «плантаторский тесак, порченый артефакт. Вы можете забрать его силу»

Брать с собой тесак плантатора, да еще и порченый, смысла тоже не вижу. Мальчики из тайного сыска не обрадуются, если его у меня найдут. Да и крот на этот тесак даже не глянул. А вот силу заберу, пожалуй. Дотрагиваюсь до него кончиком пера. Сила перетекает в перо, тесак на глазах покрывается густой ржавчиной и рассыпается в труху. А в следующий миг меня выкидывает обратно в камеру.

В межмирье я провел много времени, насыщенного событиями. А здесь и секунды не прошло. Дверь камеры со скрипом открылась.

— Обвиняемый, на выход.

Меня отвели в уборную. Позволили умыться и даже как-то почистить уделанную форму гимназиста. Я с наслаждением напился воды из-под крана. Меня больше не били, чему только рад, а отвели в другую камеру. Намного приличней прежней, со столом и двумя стульями. На одном из стульев сидел, поджидая меня, пожилой человек, фактически старик.

Одет он прилично, седая голова аккуратно причесана. Взглядсерых глаз спокоен и внимателен. Не знаю, в какой области он профессионал. Он не маг, он нулевка. Но что он профи — это точно.

— Здравствуйте… Кротовский, — говорит мне седой старик, когда за мной заперли дверь, — Присаживайтесь, времени мало, а обсудить нужно много.

— Вы адвокат?

— Как догадались?

— Вы не назвали меня ни демоном, ни духом, ни иномирцем, а по фамилии. Профессиональная этика. Пока суд не вынес приговор, я остаюсь для вас Кротовским.

— Все верно, — старик едва заметно одобрительно кивает, — Вероника Кондратьевна сразу сказала, что вы очень вдумчивый молодой человек.

— Это еще на суде нужно доказать… что молодой… что человек. Так вы от нее?

— Да. И она просила передать вам слова поддержки. Ну-с, а теперь приступим…

Нам дали чертовски мало времени, чтобы выстроить линию защиты. Но за что я люблю профессиналов — с ними легко и приятно иметь дело.

А минут через сорок меня уже завели в зал суда с имперским гербом на стене и усадили на черную скамью… на скамью подсудимых. В зале людей собралось немало. Я вижу своих: Анюту, деду, даже Кешу… вижу и Белкину… вижу купчину, его рыжую дочь Милу… вижу Кобылкину. Они смотрят на меня настороженно, и я не могу определить по их взглядам, они за меня или против. Скорее всего они и сами пока этого не знают.

А еще вижу много абсолютно незнакомых мне людей, и вот эти однозначно все для себя решили. Они убеждены, что я демон, убивший графа Кротовского и занявший его тело. Не стесняясь, они выкрикавают обличения и оскорбления.

— Всем встать, суд идет! — человек в черной мантии произносит с высокого места и трижды торжественно ударяет деревянным молотком по специальной подставке.

Зал затихает, все поднимаются с мест. Я получаю тычок от охранника, я тоже должен встать. Судья подходит к своему месту, прежде чем сесть, мрачно оглядывает зал, читает по бумажке:

— Дело слушается судьей Горностаевым. Рассматривается дело: тайный сыск против сущности…

Он перечисляет, в чем именно меня обвиняют. Обвинений оказывается неожиданно много. И если убийство графа Кротовского с целью захватить его тело, я могу понять, то попытки подрыва государственности на мой взгляд притянуты за уши. Но адвокат едва заметно показывает кивком головы, мол не волнуйся, мол «так положено». Судья садится на место и нудно зачитывает из уголовного Устава, что у меня есть какие-то права.

— Обвиняемый, вы признаете себя виновным в предъявленных обвинениях?

— Нет.

— Прошу всех садиться. Слово предоставляется обвинителю.

На небольшую кафедру поднимается плешивый мужичок со впалыми глазами. Возложив руку на какую-то колоду, обвинитель клянется не применять магию для оказания воздействия, для склонения на свою сторону, а так же для любых иных действий, могущих увести высокий суд от истины.

Мне остается только порадоваться. Если б они тут еще и ментальную магию применяли, дела мои были бы совсем плохи.

— Для дачи показаний обвинение вызывает Смородинцеву Анну.

Анюта поднимается со скамьи и идет к кафедре. Я думал, будет сильно робеть, но она держится довольно уверенно. Молодец, девочка. Есть в ней воинский стержень. Анюта поднимается на помост.

— Владеете ли вы магией? — строго спрашивает ее судья.

— Нет, ваша честь.

— Тогда вы должны дать присягу простолюдина.

Анюта тоже кладет руку на колоду. Судья говорит слова присяги, она повторяет. Затем к ней обращается обвинитель.

— Как давно вы знакомы с графом Кротовским?

— С самого детства, ваша честь.

— Скажите, он раньше бывал сильно болен? Находился при смерти?

— Да, ваша честь.

— Когда это было в последний раз?

— Недавно, ваша честь, в день его восемнадцатилетия. У Сергея… Николаевича Кротовского не очень крепкое здоровье. А в день совершеннолетия пробуждаются магические силы. Мы очень боялись, что он может это не пережить.

— Прошу занести в судебный протокол, — веско говорит обвинитель, — Что граф Кротовский недавно был при смерти и фактически не мог сопротивляться проникновению в его тело инородной сущности.

Обвинитель снова обращается к Анюте:

— В нем самом, в его характере или поведении в последнее время произошли какие-то резкие изменения?

— Да, ваша честь.

— Какие именно?

— Ну, раньше он был робким, нерешительным… капризным даже…

— А теперь?

— Теперь он повзрослел.

— Что, повзрослел всего за один день?

— Да, ваша честь.

— Прошу и это занести в судебный протокол… у меня больше нет вопросов к свидетелю.

— Защита будет опрашивать свидетеля? — спрашивает судья.

— Да, ваша честь, — мой адвокат поднимается на кафедру, — Анна, вот вы сказали, что граф резко повзрослел.

— Так и было.

— А у него были для этого весомые поводы? Может быть он столкнулся с особыми трудностями, которые заставили его характер неожиданно проявиться?

— Да, нам пришлось продать особняк. Для графа это было большим потрясением.

— Спасибо Анна, — адвокат удовлетворенно кивает, — Я хочу напомнить высокому суду, что подобные случаи не редкость. Столкнувшись с трудностями одни ломаются, а другие закаляются. На войне вчерашние мальчишки в одночасье становятся мужами и воинами. Смею надеяться, граф Кротовский вылеплен из того же теста.

— Больше нет вопросов к свидетелю? … Вы можете вернуться на место.

— Обвинение вызывает следующего свидетеля, почетного члена первой купеческой гильдии Петра Ильича Хоромникова.

Купчина вальяжно проходит через зал, поднимается на помост и повторяет процедуру присяги. М-да. А деда обвинитель пропустил. Видимо понимает, что Филиппыч против меня показаний давать не станет.

— Скажите, Петр Ильич, — обвинитель обращается к купчине подчеркнуто уважительно, — Вам не показалось, что подсудимый ведет себя слишком зрело для столь юного возраста?

— Кротовский показал себя хватким дельцом, — купчина как всегда отвечает взвешенно и без преждевременного навешивания ярлыков, — В делах мы общались с ним на равных.

— Разве это не странно?

Купчина пожимает плечами.

— Пожалуй, что странно, — согласился купчина, — Настолько расчетливые, продуманные решения, какие принимал Кротовский, и в зрелом возрасте встретишь крайне редко, а уж среди молодежи…

— А ведь он еще и идеи подавал? Про сигналку… — напоминает обвинитель.

— И про сигналку… и про сервис… и про мобилеты… — подтверждает купчина, — …идеи имеют блестящие коммерческие преспективы.

— А он не говорил, как ему пришли все эти идеи?

— Не говорил, — отвечает купчина.

— А вы не спрашивали?

— В нашей среде о таком спрашивать не принято.

— Ну что ж, — обвинитель выглядит удовлетворенным, — Никто не станет укорять Петра Ильича за сдержанность. Но я бы попросил внести эти факты в судебный протокол. И не сочтите меня противником прогресса, однако пришельцы из иных миров попадаются как раз на том, что пытаются внедрить технические решения из своего мира. Я окончил опрашивать свидетеля.

— Право опросить свидетеля предоставляется стороне защиты, — оповещает судья.

— Благодарю, ваша честь, — место на кафедре снова занимает мой адвокат и обращается к купчине, — Петр Ильич, если я правильно понял, вы впервые повстречались с графом Кротовским уже после того, как ему исполнилось восемнадцать лет?

— Верно. Я как раз приехал покупать особняк.

— То есть вы не можете дать сравнение, каким он был до совершеннолетия и каким стал после?

— Все верно, не могу.

— Вот вы, Петр Ильич, человек с богатым жизненным опытом. Скажите, часто бывает, что человек, не слишком сообразительный в юности, с годами проявляет все большую смекалку и живость ума?

— М-м… если человек умен, то ум его проявляется рано. Суждения такого человека могут быть незрелыми, но в них сразу видна и острота, и оригинальность, и широта взглядов. А тугодум и до седых волос останется тугодумом.

— То есть вы можете допустить, что молодой человек, имеющий от природы живой и любознательный ум, и при этом получивший знания в различных областях… а наследник графского рода такие знания не просто мог, а обязан был получить… смог бы общаться с вами на равных.

— Я не только могу это допустить. Я могу привести целый ряд примеров, когда младые потомки аристократических родов ведут дела так лихо, что в пору позавидовать.

— Благодарю вас. Будте любезны, Петр Ильич, ответьте еще на один вопрос.

— Пожалуйста, спрашивайте.

— Вот вы перечисляли поданые графом идеи про… сигналы… миболеты и-и…

— И сервис.

— Да, и про сервис. Скажите, а эти идеи… они технически очень сложные? Они на грани того, что мы можем помыслить?

— Так в том и дело, — купчина позволяет себе усмешку, — Предложенные графом идеи лежат на поверхности. Они кому угодно могли бы придти в голову, но именно граф Кротовский разглядел в них коммерческий потенциал.

— Поясните, пожалуйста.

— Да вот, хоть бы те же свистковые сигналки. В отличие от дорогих и сложных охранных заклятий, они технически просты и недороги. Но сама идея, понимаете? Свисток городового… что может проще? А сигналка себя уже показала. Намедни на фабрике Кротовского изловили вора… в том и дело, для нашего брата коммерсанта самые лучшие идеи не те, как в космос полететь, а те, как заработать при наименьших затратах.

— У меня больше нет вопросов к свидетелю.

Ну что ж, пока все идет неплохо. Мой адвокат умело срезает аргументы обвинения. Но и обвинитель расстроенным не выглядит. Это пока так… разогрев публики… главные калибры в ход он пока не пустил.

— Для дачи показаний вызывается баронесса Ядвига Павловна Гадюкина, — звенящим голосом оглашает обвинитель.

Зал замирает, затаив дыхание. Гадюка эффектно проходит через весь зал. Расфуфырилась по такому случаю. Наверняка приложила немало усилий, чтоб выглядеть так безупречно. Ее «пожирают глазами» не только мужчины, женщины тоже.

— Хочу выразить вам признательность, баронесса, вам пришлось отложить дела для участия в процессе.

— Принимать посильное участие в защите государства от проникновения тварей тьмы — почетный долг любого гражданина, — скромно отвечает баронесса.

— Насколько мне известно, баронесса, вы знали подсудимого и до момента его совершеннолетия и после.

— Именно так, ваша честь.

— Будьте любезны, дайте нам два сравнительных портрета. Они будут сильно отличаться?

— Как небо и земля, ваша честь.

— Расскажите подробней.

— Сережа Кротовский был очень домашним мальчиком, — начала баронесса, — Робким, застенчивым, замкнутым. Увы, ни живым умом, ни знаниями он не мог похвастать. Его родители рано умерли, а дела находились в упадке. Ни о каком дополнительном образовании и речи не шло. Сережа ходил в школу, но…

— Продолжайте, баронесса.

— Мне неловко об этом говорить. Не хочется накладывать темное пятно на светлую память о бедном юном графе…

— И все же, это требуется в интересах установления истины. Рассказывайте.

— Я съездила в пригородную школу, в которой учился граф. И попросила сделать копию его аттестата. Вот взгляните, ваша честь…

Судья взял в руки аттестат, нацепил на нос очки, начал читать.

— М-да, аттестат, что называется, с двойки на тройку. По всему получается, ни умом, ни знаниями юный граф не блистал. Продолжайте, баронесса.

— Благодарю, ваша честь. В день совершеннолетия он, — Гадюка обличительно указала на меня пальцем, — Заявился на фабрику…

— А на фабрике вы… — захотел уточнить судья.

— На фабрике я много лет занимала должность управляющего. Как могла, сводила концы с концами в захиревшем графском хозяйстве… он заявился на фабрику. И это был не робкий Сережа Кротовский, а демон в его обличии.

— В чем это выражалось, баронесса?

— До этого Сережа Кротовский ни разу не появлялся на фабрике и никогда не изъявлял подобного желания. А этот пришел и сразу начал показывать чудеса владения всеми тонкостями документооборота. Он был очень напорист, и даже жесток…

— Жесток?

— Именно. Он полностью подчинил себе волю старого слуги и заставил его избить одного из работников фабрики прямо у меня на глазах. А мне он угрожал и тут же, не сходя с места, уволил с должности. Воля ваша… — Гадюка умудрилась выдавить скупую слезинку, — Этот демон кого угодно способен убедить, даже купец Хоромников попал под его чары. Но только не меня. Я заявляю с полной ответственностью, он — не граф Кротовский.

После этих слов в зале поднялся шум. Люди не могли сдерживать переполняющих чувств.

— На кол его!

— Жечь демона!

— На дыбу… на дыбу…

Судья застучал молоточком по подставке.

— Тишина в зале… я буду вынужден удалять за неуважение к суду.

Кое-как успокоив толпу, судья предоставил слово моему адвокату.

— Госпожа, баронесса, — начал защитник, — Вы сказали, что граф заставил слугу избить одного из работников. Напомните нам, как фамилия того работника?

— Какое это имеет отношение к делу?

— И все же я настаиваю на ответе. Или это какой-то безымянный работник? Или может, вовсе несуществующий…

— Посконников, — сквозь зубы выдавила Гадюка.

— Погромче, пожалуйста, я не расслышал.

Баронесса метнула на адвоката гневный взгляд, но сразу подхватила себя, вернула на лицо прежнюю маску невозмутимости.

— Посконников, — повторила она четко и громко.

— Э-э… а напомните еще, не тот ли это Посконников, которого давеча поймали на краже?

Баронесса промолчала, зато Филиппыч не смог усидеть спокойно.

— Да он это, он! Бесова семя, я бы ему еще раз холку намылил безо всякого стеснения…

Осерчавший судья повелел вывести деду с заседания, но и когда его выводили, тот продолжал кричать:

— К Анютке домогался, гнида… какие зубы на каторге не выпадут, те ему сам выбью.

Ай да «деда». Все же сказал на процессе свое веское слово, хоть его никто и не спрашивал.

— Продолжайте, — нервно бросил судья адвокату и поморщился.

— Благодарю, — адвокат снова повернулся к Гадюке, — Вы, баронесса, сообщили нам, что работали несменной управляющей на фабрике, помогая графу, свести концы с концами в его захиревшем хозяйстве… я верно процитивал вас… ничего не спутал?

— Все верно, так и было.

— А позвольте полюбопытствовать, не та ли это фабрика на тысячу рабочих мест, что обеспечена бессрочным госконтрактом на поставку патронов по линии МВД?

— Та самая.

— Помилуйте, баронесса. Я, конечно, не фабрикант. Но даже мне не пришло бы в голову отнести такую фабрику в разряд «захиревших хозяйств». Или я ошибаюсь?

Тут не выдержал даже купчина, утратив неизменный покер-фейс, и довольно громко хмыкнул на весь зал суда. И не только купчина, многие задвигались, заперешептывались, заухмылялись. Мол это да… мол дали бы мне такое «захиревшее хозяйство», я бы не роптал…

— Тишина, тишина, — снова застучал молоточек, — Продолжайте.

— Вы уж простите мне, если я выскажусь резко, — продолжает адвокат, — Но, имея такую фабрику, «досводить концы с концами» до той степени, чтобы вынудить графа продать усадьбу на покрытие долгов… знаете, тут бы у самого робкого и застенчивого человека чаша терпения переполнилась. Тут бы на месте графа кто угодно превратился, как вы выразились, «в демона».

На этот раз шум в зале поднялся нестерпимый. Гадюку начали освистывать. Как все-таки переменчива толпа. Еще недавно они готовы были сажать меня на кол, а теперь подмигивают мне, машут, выражают поддержку и одобрение. Только я знаю, что радоваться пока нечему. И адвокат это знает. И главное, это знает обвинитель. Он спокойно дожидается, когда судья снова успокит зал, а затем оповещает:

— Обвинение приглашает для дачи свидетельских показаний штатного целителя Петербургского Магического Училища.

Глава 22

Штатный целитель, будучи магом, вынужден был дать колоде «полную формулу» присяги, поклявшись не применять магию на суде. Затем обвинитель приступил к допросу.

— Скажите, вы знаете подсудимого?

— Мне доводилось с ним встречаться.

— Когда и при каких обстоятельствах вы с ним познакомились?

— Мы и не знакомились. Он был без сознания… и было это вчера в магучевском лазарете.

— Тогда опишите тот день.

— Ну, в тот день, как известно, случился прорыв тварей Изнанки. На счастье, наставник Полоз очень быстро организовал оборону. Тварей перебили. Были раненые, но не смертельно. Я их принимал в лазарете. Чтобы не тратить много сил на лечение, по преимуществу обходился свитками.

— А как к вам попал подсудимый?

— Его принесли в числе последних. Судя по характеру ранения, тварь пропорола его когтями. Ребра с правой стороны были сломаны. Очень нехорошая была рана. Мне с ним пришлось повозиться.

— Скажите, а магический уровень подсудимого вы определяли?

— Да.

— А зачем это нужно? Сможете дать объяснение по-простому для людей от целительства далеких?

— Ну это стандартная практика, — поясняет целитель, — В результате тяжелых травм порой страдает не только тело, но и повреждаются силовые каналы. Их тоже приходится восстанавливать.

— То есть вы определяли магический уровень подсудимого сугубо в целительских целях?

— Да.

— А магический потенциал тоже определяли?

— Разумеется. Поверьте, это не менее важно.

— Охотно верю. И к какому результату вы пришли?

— У него нулевой уровень и нулевой магический потенциал.

— Как такое возможно? Разве в магическое училище принимают людей с нулевым потенциалом?

— Вот и я удивился. Такого просто не может быть. Вернее, такое бывает, когда переход восемнадцатилетнего рубежа происходит тяжело. Бывают случаи, когда молодые люди неспособны его пережить. Бывает, что выживают, но «теряют» потенциал на короткое время.

— Сколько может длится такая «потеря потенциала»?

— Сутки, максимум двое. Затем, либо магические каналы полностью приходят в норму, либо человек умирает. Увы, третьего не дано.

— А ошибиться вы не могли?

— Чтобы избежать ошибки, я запросил его личное дело. Знаете, бывает, что день рождения указан неверно или магическая перестройка наступает немного раньше или позже. День рождения не всегда однозначный рубеж.

— И что показало личное дело?

— В личном деле указано, что нулевой магический потенциал у него был зафиксирован оракулом в день поступления. С тех пор прошло достаточно времени, чтобы сказать со стопроцентной уверенностью, что он не человек.

— У меня больше нет вопросов к свидетелю, — обвинитель выдохнул как человек, покончивший с работой.

— Больше вопросов и не потребуется, — сказал судья, — Факт вины полностью доказан. Перед нами не человек. А если он не человек, значит он не граф Кротовский, а захватившая его сущность.

Как это не потребуется? Почему это не потребуется? Обалдели они что ли?

— Я бы все-таки хотел задать свидетелю один вопрос, — пытается возразить адвокат.

Во-во, давай защита, впрягайся, а то посадят меня на кол к чертям собачьим.

— А зачем? Это ничего не изменит, — судья явно не намерен продолжать процесс.

— Но послушайте, целитель только что сказал, что подсудимый попал к нему с тяжелой травмой. Может быть его потенциал снова обнулился? Выяснить это несложно. Оракул лежит перед нами. Далеко водить его не придется.

— Не вижу смысла марать священный оракул лапой мерзкого демона, — судья категоричен, — Целитель высказался вполне определенно и однозначно. Если у вас нет свидетеля, способного дать показание, что подсудимый до этого использовал магию, дело будет закрыто.

Все, приплыли. А ведь спасение было так близко. Оказывается, колода, на которой клялись участники суда — это оракул.

— У меня нет такого сви… — обреченно говорит защитник, но его перебивает выкрик из зала.

— Есть! — выкрикивает Белкина, — Есть такой свидетель!

Такого не ожидал никто. А я не ожидал более всех. Я хорошо знаю этих заучек. Заучки не умеют врать даже в мелочах. А уж здесь… на суде… она поднимается на кафедру и без подсказок произносит слова присяги. Кто бы сомневался, заучкам подсказки не нужны. Адвокат начинает допрос.

— Представьтесь, юная барышня.

— Маргарита Белкина, учусь на первом курсе магуча в одной группе с графом Кротовским.

Не перестает удивлять меня Белкина. Она же должна сейчас безбожно картавить от волнения, но Белкина в ударе, Белкина говорит без запинок.

— Когда и при каких обстоятельствах он применял магию? — спрашивает адвокат.

— Вчера во время прорыва с изнанки. Кротовский не сбежал, как большинство студентов, а помог мне отыскать привратника, то есть привратницу, чтобы закрыть прорыв.

— Я лишь хочу напомнить суду, — ненадолго прерывает Белкину адвокат, — Что демоны слывут абсолютными эгоистами и заботятся только о своей шкуре… пусть и заемной… продолжайте.

— Мы с Кротовским отыскали Веронику Кондратьевну, нашего привратника, и повели к воротам. Но в коридоре на нас напала темная тварь.

— И… что было дальше?

— Кротовский ударил по твари заклятием, которое оглушило ее.

— Как видите, ваша честь, у меня есть свидетель применения магии Кротовским.

— Одну минуту, — встрял обвинитель, — Я бы тоже хотел задать свидетелю вопрос.

— Протестую. Свидетель уже дал показания, достаточные для проверки на оракуле.

— Протест отклонен. Обвинитель, спрашивайте.

— Скажите, у Кротовского был какой-либо магический артефакт?

И вот тут Белкина соврать не смогла.

— Да, был.

— И что это за артефакт? — обвинитель плотоядно улыбнулся, предчувствуя победу.

— У него перо.

— Что?

— Перо.

— Ножик что-ли? — переспросил он раздраженно.

— Нет, перо для письма. Мы с Кротовским работаем со свитками. Нам выдают перья, чтобы писать на свитках. В некотором роде их можно назвать артефактами.

— Ну хватит мучать вопросами юную барышню, — вклинился адвокат, — Вы же не станете выдвигать предположение, что подсудимый отбивался от твари тьмы пером для письма на свитках. Это будет просто смешно.

Обвинитель отступил от Белкиной. Крыть ему просто нечем. Охранник толкнул меня в спину и прошептал: «если попробуешь повредить оракул, пожалеешь… умирать будешь очень мучительно». Охранника ответом не удостаиваю. Поднимаюсь на помост, подхожу к кафедре, на которой лежит оракул, и кладу на него ладонь:

«Картограф, текущий магический уровень — единица, потенциальный магический уровень — двойка»

Да неплохо так я «поднялся», высушив Кенгуренка. А когда забрал силу еще и с тесака, мой потенциал возрос до круглой двойки. Выше в межмирье просто нельзя. Справка подсказала мне, что двойка потенциала для межмирья — это потолок.

Судья выглядит так, будто его обокрали.

— Посовещавшись на месте, суд определил… дело против Кротовского прекращено в связи с отсутствием состава преступления. Поздравляю граф, вы свободны. Суд окончен. Все могут быть свободны.

Судья обтер взмокший лоб и посмотрел на обвинителя… с обвинением во взгляде. Ну что ж, бывает. Сегодня явно не их день.

— А-адну минуту… — ни с того ни с сего влез мой защитник, — Заседание пока не может быть закрыто.

Это что сейчас такое было? Ты чего, адвокат? Перегрелся? Валить же надо, раз отпускают. Смотрю на него выразительно, но он моего взгляда «не замечает».

— Что вам еще надо? — устало спрашивает судья.

В кои-то веки мы с судьей во мнениях солидарны.

— Я хочу напомнить высокому суду, что лица, входящие в клан сюзерена, несут ответственность, если своими действиями ставят его против закона и подвергают преследованию правосудием.

— И кто же по-вашему должен понести ответственность? Старый слуга? … или Анна Смородинцева?

— Ни тот и не другая. Я имею ввиду баронессу Ядвигу Павловну Гадюкину.

О-о. Вот это поворот. Вот этого мы с адвокатом не обговаривали. И с чего он решил, что Гадюка в моем клане? А хотя… как-то она получила должность управляющего фабрикой? Может, я просто чего-то не знаю? А я точно чего-то не знаю. Вон как у нее глазки забегали. У-у. Ради такого дела, в здании суда я готов немного задержаться.

— Ну хорошо, суд продолжает заседание, — судья садится в кресло из которого только что поднялся, — Дело напрямую связанное с предыдущим. Истец — граф Кротовский. Ответчик — баронесса Гадюкина.

— Собственно, доказывать ничего и не нужно, — адвокат пожал плечами, — Баронесса по своей воле без принуждения давала показания против собственного хозяина.

— Вынужден с вами согласиться, показания оказались ложными, — подтверждает судья, — Баронесса, вы имеете что-то сказать в свою защиту?

— Но ведь Кротовский сам меня выгнал. Я больше не состою в его клане.

— Разве? — адвокат изображает неестественное удивление и оборачивается ко мне, — Вы отпустили баронессу из клана Кротовских, граф?

— Что-то Гадюкина у нас совсем завралась, — подхватываю адвокатскую игру, — С должности управляющего я ее турнул, это было… а вот из клана я ее не отпускал.

— В таком случае решение за вами, граф Кротовский. Как вы предпочтете: передать разбирательство суду или назначите ей виру сами… так сказать по-семейному?

Адвокат посемафорил мне бровями, давая понять, что второй вариант лучше.

— Разберемся по-семейному, — отвечаю великодушно, — Да, Гадюкина?

— Слушаюсь, граф, — покладисто отвечает Гадюкина, — Я приму наказание, которое вы назначите… в допустимых границах свода клановых уложений.

Не знаю, что это за свод такой и какие в нем уложения. Но я уже привык в этом мире действовать, ориентируясь по ситуации. В конце концов на такой исход я даже близко не рассчитывал. А возможность если не наказать, то хотя бы просто потроллить Гадюку уже само по себе дорогого стоит.

— Ну? — ядовито поинтересовался судья, — Теперь мне уже можно закрыть заседание? Никто больше не хочет привлекать к ответу вассалов? Может, личные просьбы имеются?

— Благодарю, ваша честь, — вежливо отвечает адвокат, картинно откланявшись, — Более никаких нерешенных вопросов не осталось.

— Суд окончен. Всем встать. Все свободны. Суд уходит, — мрачно изрек судья, долбанул молотком мимо подставки и повлекся сгорбившись на выход, на ходу стягивая с себя черную мантию.

В зале стало шумно, но призывать к тишине теперь некому. Адвокат подошел ко мне первым и с я удовольствием пожимаю ему руку.

— Спасибо, вы меня сегодня спасли.

— Благодарите Нюку, ее заслуга, — отмахивается адвокат.

— А скажите, — наклоняюсь к его уху, — Как вы узнали, что Гадюка в моем клане?

— Пораспрашивал кое-кого. Извините, граф, у нас свои адвокатские секреты… и не сердитесь, что не предупредил заранее. Надеялся на сюрприз.

— Понимаю, сюрприз удался… и еще раз огромное вам до неба спасибо.

Меня окружают. Меня поздравляют. Даже купчина дал волю чувствам… похлопал меня по плечу. Всей гурьбой вываливаемся из здания суда.

— Сережка, — Анюта просто сияет, — Я так рада. Это надо отметить… и Маргуша с нами… ты с нами, Маргуша?

И тут Белкина вдруг опять вспомнила, что она застенчивая и стеснительная заучка:

— Благодаг'ю за пг'иглашение, но мне вообще-то нужно идти на пг'актические занятия.

Я обнимаю Анюту, обнимаю Белкину. Обеих сразу. У меня нет слов, чтобы выразить признательность им и всем этим людям. Никто из них не ударил в открытую спину. Они отвечали на допросах честно, без вранья. Но я чувствовал, что они за меня. Они очень хотели, чтобы я оказался не демоном, а человеком.

А Белкина так и вовсе пошла на немыслимое. Она не соврала впрямую, но о пронизывателе умолчала. Фактически в последний момент вытащила меня из лап палача.

— Раз Маргуша говорит «на занятия», — значит, на занятия. Сегодня будний день. Наши дела за нас никто не сделает. Анюта, езжайте с дедом и Кешей на фабрику. Отмечать будем… обязательно будем, но чуть позже.

— Сережка, а ты сам куда?

— А мне придется пообщаться с еще одним членом моего маленького клана… кстати, Анюта, ты знала, что Гадюкина состоит в нашем клане?

— Откуда, Сережка? Гадюкина самая скрытная тварь, какую я только знаю… и деда мне не говорил…

— Я и сам не знал, Сергей Николаич, — виноватится дед. Будучи выставленным из здания суда, он дожидался нас на улице. Весть о том, что Гадюкина тоже член нашего клана повергла его в немалый шок.

— Ладно, разберемся.

Народ перед зданием суда постепенно рассасывается. Кобылкина мне залихватски подмигнула, намекая, что дверь на пятом этаже для меня по-прежнему открыта. Рыжая Мила прежде, чем сесть в никелированную тачку, послала воздушный поцелуй с напоминанием, что я еще «не отработал».

Купчина укатил по делам, предварительно демонстративно потряся в руке мобилой и давая понять, что частный капитал жаждет встречи с моими идеями. И вообще… все на мази…

Одни разошлись, другие разъехались. Подхожу к единственной машине, оставшейся на парковке перед зданием суда. Открываю переднюю пассажирскую дверь. Усаживаюсь. Осматриваюсь. Ничего такая «точила». Кожа, полированные вставки из красного дерева… затюнингована «в хлам». Командую сидящей за рулем баронессе:

— Чего стоим? Поехали, Гадюка, поехали… расскажешь по дороге, как ты докатилась до жизни такой…

— И куда прикажешь тебя везти?

— К тебе домой, пожалуй. Ты так старательно меня зазывала. Писала письма. Получать от красивых женщин письма с приглашениями к ним домой — это очень романтично.

— Что ты хочешь от меня? — Гадюка явно нервничает.

— Для начала рассказ. Ты в очередной раз прокололась там на суде. Не учла, что твое членство в клане выплывет наружу?

— Это обязательно? Портить мне настроение еще больше? — взвинтилась Гадюка, — Я вообще-то рассчитывала, что к этому времени твоя голова уже будет отделена от тела и насажена на кол. А мои проблемы останутся позади.

— Я смотрю, легких путей ты не ищешь… а, Гадюка? То есть ты надеялась выйти из клана оригинальным способом, устроить так, чтобы клан сам вышел из тебя? Вместе с последним Кротовским?

— Только не надо приплетать Сережу Кротовского. Я ему зла не желала.

— Не желала зла? А забрать фабрику — это, как говорят в Америке, ничего личного? Просто бизнес?

— Я бы позаботилась о его судьбе.

— Каким образом? Взяла бы его на содержание?

— Да, взяла бы. Он был неплохим парнем, только совершенно не приспособленным к жизни.

— Гадюка-а! — тут меня осеняет догадка, — Ты собиралась его на себе женить?

— А что в этом плохого? Уж это лучше, чем если бы он женился на Анечке.

Припоминаю дневник Сережи Кротовского. В Анюту он и вправду был по уши влюблен.

— Но потом, — баронесса бросила на меня неприязненный взгляд, — Появился ты… и поломал все, что выстраивала годами.

— Ну… извините, что помешал вам деньги в трусы прятать. И что дальше? Снова попытаешься меня убить?

Гадюкина, наконец, взяла себя в руки, вывела авто на дорогу.

— Нет. Больше не попытаюсь.

— Это почему же?

— Слушай, как там тебя правильно называть…

— Называй графом Кротовским. Это факт, доказанный на суде.

— Как прикажешь… Кротовский… ты уж совсем меня за дрянь беспринципную не держи. Ты дважды проявил ко мне великодушие. Я этого не забуду.

Оп-па. Что-то новенькое. Гадюка способна на чувство блогадорности? Мое удивление Гадюка приняла за сомнение и взялась объясняться.

— Ты мог опубликовать ту статью. И моя репутация в тот же день укатилась бы в яму. Это был верняк. Хоромников просто разуверился бы в том, в чем я так старательно его убеждала. Но ты позволил мне сохранить лицо. Это был риск для тебя, но ты на него пошел.

Честно сказать, сам я не считал публикацию статьи оптимальным ходом. Униженная, оскорбленная баронесса опасней, чем баронесса чрезмерно самоуверенная и самодовольная, но этот довод я приводить, пожалуй, не стану.

— А сегодня ты отказался передавать мое дело в суд, — Гадюка даже потрясла головой, видимо, до сих пор не в силах в это поверить, — Моя вина даже доказательств не требует. Там ты на полную смог отыграться. И показания Посконникова бы в ход пустил. Ты мог меня уничтожить, Кротовский. Почему ты этого не сделал, черт бы тебя побрал? Объясни мне.

И вот что мне ей ответить? Напомнить, что я здесь чужак без году неделя, совершенно не знающий законов этого мира? И что интуитивно последовал намеку адвоката? Не, промолчу многозначительно.

— Кротовский, мы приехали, — сообщила Гадюкина, выводя меня из задумчивости, — Что дальше?

Глава 23

— Дальше?.. дальше, я надеюсь, ты позовешь меня к себе в гости.

— Тебе не обязательно получать мое приглашение, достаточно просто приказать.

— А я бы все же предпочел, чтобы ты меня пригласила.

— Как скажешь, приглашаю тебя в гости. Доволен?

— Почти… только обещай, что не будешь меня травить.

— Смеешься, Кротовский? Я и так тебя боюсь до дрожи в коленках… не веришь? Не верь… или ты… теперь поняла. Намекаешь на вассальную присягу…

Я даже близко не мог намекать на то, о чем не имею понятия. Но возражать благоразумно не стал. А Гадюкина достала перстень с изображением змеи, надела на палец и приложила руку к сердцу:

— Я, баронесса Ядвига Павловна Гадюкина, присягаю на верность графу Кротовскому и его клану. Клянусь ему в верности в делах и помыслах. Клянусь во всем быть опорой, а если понадобится, встать на его защиту, не щадя репутации своей, добра своего и жизни своей.

Может, мне показалось из-за солнечного блика, но как будто сверкнул ее перстень переливчатым светом и пошевелилась изображенная на нем змея. А следом и мой перстень блеснул в ответ, как бы принимая присягу. Хуягия, как сказал бы старый крот. Мне пока совершенно непонятны все эти тонкости. Раньше баронесса в клане числилась, но никакой присяги явно не давала. А теперь еще и присяга… надеюсь, это что-то значит.

— Вот теперь я совсем доволен, — сообщаю бодро, постаравшись не выдать сомнений.

Гадюка заперла машину, и мы пошли к ней домой.

— Надо будет сигналку тебе потом поставить. А то боязно во дворе оставлять такую навороченную тачку, — мой рачительный ум уже начал рассматривать ее авто, как часть кланового хозяйства.

Зайдя в квартиру, первым делом интересуюсь, есть ли у баронессы ванная комната. Она, разумеется, есть, с большой белой ванной, и в кранах течет как холодная, так и горячая вода.

— Отлично, тогда набирай мне ванну, будешь меня отстирывать и отмывать от тюремного амбре.

— Что касается стирки, позвоню вниз, — усмехается Гадюка, — Чтоб кого-нибудь прислали за твоей одеждой… ну а отмывать… деваться некуда, придется отмывать.

Она набрала мне в ванну воды и, когда я разделся, отнесла мою одежду за дверь и кому-то передала. Затем вернулась в ванную комнату и взяла в руки мочалку и мыло.

— Гадюка, ты же костюмчик свой ухайдакаешь.

— Ну извини, Кротовский, специальной одежды для твоей помывки у меня нет.

— Тогда просто раздевайся, — просто сообщаю ей и добавляю в шутку, — Но кружевной фартучек не помешает.

— Как прикажешь, — серьезно отвечает Гадюка и выходит из ванной.

Я хотел ей крикнуть, что могла бы раздеться и здесь, но не успел. Через минуту вернулась уже раздетая, держа в руках фартук, какой носят домработницы.

— У меня тут девка ходит убираться, — говорит Гадюка, — Кружевов на нем, правда, нет…

— Сойдет, надевай.

— А туфли? Туфли снимать?

— Как хочешь. Можешь, не снимать. Но если они потом станут влажными, претензии не ко мне.

Гадюкина начала меня намыливать. Фартучек быстро пропитался водой и прилип к ее телу.

— Кротовский, расставь немного коленки, — от горячего пара, идущего от воды, на лбу у нее выступила испаринка, — Я тебя там тоже намылю.

— Ради такого дела я готов подняться в полный рост.

Поднимаюсь на ноги, Гадюка мылит и «там тоже»

— Понежней, Гадюка… вот так… уже лучше… а вот так еще лучше… воду смой с него, а то мыла наглотаешься…

Через час я был отмыт и почти отомщен. Припомнил Гадюке все, что она вытворяла со мной в тюремной камере. Мою одежду еще не вернули, поэтому накинул Гадюкинский халатик, переместился в ее спальню и развалился на мягких перинах. Красота.

Гадюка притащила поднос с кофе и булками. Я бы съел чего посущественней, но и то неплохо. Ей я разрешил снять мокрый фартук, теперь она полностью голая, стоит передо мной чуть не постойке смирно.

— Присаживайся, чего ты из себя служанку безродную изображаешь.

— Может, мне так хочется. Чего ты, Кротовский, не понимаешь? Ладно, присяду… даже кофе с тобой выпью.

М-да. Гадюка у нас та еще любительница ролевых игр. Причем, она любит так, чтобы поострее… чтобы с перчиком…

— Что-то мне надоело тебя все время Гадюкой называть. Может, лучше уж по имени?

— Я ненавижу свое имя.

— О как. Ну давай придумаем тебе другое.

— Не нужно ничего придумывать, в детстве мне дали тайное имя… Ева.

— Красивое имя.

— Согласна.

Она подсела ко мне поближе и начала водить пальцем мне по груди и по плечам.

— Ты так окреп, — сказала она, — Раньше хилый был. А теперь такие мускулы.

Походы в межмирье даром не проходят.

— Расту потихоньку… Скажи мне, Ева.

— Спрашивай.

— Как так вышло, что никто, даже Филиппыч, не знал, что ты состоишь в клане Кротовских?

— Это случилось с моим прадедом давно еще до Войны Великих Домов.

— Так, минуту, — цепляюсь за сказанное, ибо я перечитал Белкинские конспекты, но ни про какую войну домов там даже не поминалось, — Что еще за война?

— Ты совсем не знаешь историю… своей семьи?

— Совсем. И в учебнике истории об этом не было.

— В учебниках о таком не пишут. Потому что учебники истории пишут победители.

— Спорить не стану.

— Было два великих дома. Дом Лица и Дом Изнанки. По названию можешь догадаться, как они делили сферы влияния.

— Догадаться нетрудно. И судя по тому, что Мышкин крышует добычу макров, лицевой дом победил?

— Все верно. Твой клан входил в Дом Изнанки и все потерял… почти все. Твоему деду оставили фабрику, чтоб совсем уж в нищету не загонять…

— Понятно, но жадный Мышкин хочет и это забрать.

— Хочет. И, я так думаю, заберет.

— А император? Он тоже входит в лицевой Дом?

— Нет. Императорский клан всегда стоял над домами. Вроде разводящего.

— Понятно.

— Кстати, Белкины тоже входили в Дом Изнанки. Я думала, ты в курсе, и поэтому опекаешь девчонку.

— Не в курсе. С Белкиной как-то само вышло.

— Видать, не совсем «само». Судьба свела.

— Ого, Ева, ты веришь в судьбу?

— А почему бы и нет… — отвечает неопределенно и нехотя.

— А Гадюкины? В какой Дом входили?

— Ни в какой. Гадюкины ходили своими тропами, — она усмехнулась, — Пока мой прадед не перешел дорогу твоему прадеду.

— И что потом?

— Ты же умный, Кротовский. Сам уже догадался… ну ладно. Твой прадед одержал верх, моему предку пришлось вступить в клан Кротовских.

— А что было потом? Это явно не вся история.

— Не вся, — Ева вздохнула, — Мой прадед был очень гордым и решил нарушить клановую присягу. Но добился только одного. Старый Кротовский согласился никому не рассказывать, что Гадюкины вошли в его клан.

— Так твой прадед легко отделался?

— Он-то, может, и легко. А вот на мне аукнулось. Теперь по женской линии у нас передается Гадюкинское проклятье «три семь».

Три семь… три семь… где-то мне попадалось сочетание этих цифр, ах да, конечно. Сама Ева у нас описана справкой: «магия ядов 3:7»

— Семерка — это магический потенциал, — продолжает она, — И я родилась с семеркой. Неслабый потенциал, как считаешь?

— Насколько мне известно, это очень большой потенциал. Сам император у нас имеет девятку.

— Все так. Потенциал отличный. А суть проклятия в том, что выше третьего уровня женщины в нашем роду не поднимаются.

Он оно что. А еще, помнится, подумал тогда, что Гадюкина не слишком старается развивать свою магию, а это довольно странно. Она дама весьма амбициозная. А тут оказывается, проклятие. Во мне зашевелился параноидальный червячок, и я поставил чашку с кофе обратно на поднос. А ну как там опять какая хитрая отрава?

Мой жест от нее не ускользнул.

— Напрасно ты так, Кротовский. Да я бредила мыслью, что если тебя убить, проклятие может исчезнуть, но… может и наоборот выйти. Может выйти боком, как это вышло моему предку.

— И все-таки ты решила рискнуть. И если б не попался мне хороший адвокат…

— Все так, Кротовский. Пока был… тот Сережа Кротовский, я имела массу возможностей от него избавиться. Но не могла поднять на него руку. Ругала себя, называла тряпкой, но не могла. Я же его с пеленок знала.

— Ага, а потом появился я.

— А потом появился ты. Я сразу все поняла. В ту минуту, когда грозила тебе каторгой, а ты стоял и эстетически любовался моей грудью. И я решила, вот он знак судьбы. Я даже убедила себя, что обязана с тобой покончить, хотя бы только для того, чтобы отомстить за Сережу. Но ты обыгрывал меня по щелчку пальцев. А еще… это твое проклятое великодушие…

— Ты хочешь сказать, что пересмотрела отношение ко мне? — задаю, казалось бы, невинный вопрос, но она в ловушку не попадается.

— Еще сегодня утром я готова была умереть. И вполне допускала, что когда тебя не станет, мое проклятие меня просто прикончит. А потом, когда тебя оправдали, вдруг поняла, насколько мне страшно. И я хочу жить. Можешь, считать меня слабачкой и трусихой.

— Ты не слабачка, и ты не трусиха. Ты просто осознала, что не хочешь умирать из-за ерунды. А все те идеи, что ты вбила в свою голову — ерунда.

— Может, ты и прав. В глубине души я всегда знала, что Сережа не жилец. И втайне от самой себя желала ему не пережить совершеннолетие.

— Так он и не пережил. А проклятье твое никуда не делось. Признайся, именно это тебя и бесило. Так?

— Да, черт возьми, так… Как ты это делаешь? Ты умеешь смотреть мне прямо в душу?

— Не умею. Это жизненная опытность.

— Сколько тебе на самом деле лет, Кротовский?.. а хотя, ты все равно не скажешь.

— Что ты собираешься делать дальше, Ева? — перевожу разговор в практическую плоскость.

— Странный вопрос, Кротовский. Я дала тебе клановую присягу верности не ради шутки. Это от тебя зависит, что мне делать дальше.

— Но у тебя есть какие-то планы? Договоренности… хоть с тем же Мышкиным…

— Какие там планы, — Ева поморщилась, — Для Мышкина я — никто. Если б удалось забрать фабрику, то конечно, были переспективы войти в некий круг, отнюдь на ближний. А я еще и на суде опозорилась. Завтра Мышкин про меня даже не вспомнит.

— Я подумаю, как задействовать твои таланты, Ева. Но возвращать тебя на фабрику не хочу. Это просто не твое направление.

— И это ты насквозь видишь…

В дверьпозвонили и она пошла забирать мою одежду. Отстиранную, высохшую и отутюженную. Поднимаюсь с кровати.

— Уже собираешься?

— Дела не ждут.

— Ну вот, в кои-то веки повстречаешь… человека, который понимает меня лучше, чем я сама, и уже убегаешь… слушай, Кротовский. Давно хотела спросить.

— Спрашивай.

— Зачем ты таскаешь эту гимназическую форму? У меня хороший портной…

— Эта форма приносит мне удачу.

— Постой, — Ева спохватывается, — Я быстро оденусь. Отвезу тебя.

— Нет, Ева. Светить на публике пока тебя не будем.

— Так я и так уже засветилась.

— Это был вынужденный поступок с твоей стороны. Ты скажешь, что отделалась от меня посылами и обещаниями.

— Кротовский, не разочаровывай меня. Я не хочу дальше идти кривыми дорожками. Я хочу открытости. Пусть люди знают, что я в твоем клане.

— Люди узнают… когда придет время. Ты не путай сладкое с красивым. Твой прадед стремился к скрытности из-за гордыни. А тебя мы прикроем в стратегических клановых интересах. Если в ближайшую неделю Мышкин проявит к тебе ноль интереса, обещаю, я представлю тебя в открытую.

— А если нет?

— А если нет, то мне не помешет свой человек в стане врага.

— Черт с тобой, Кротовский. Ты все равно играешь на несколько ходов вперед меня. Я буду ждать.

Я вышел от баронессы и мне удачно попался извозчик. Денек выдался неимоверно насыщенный, но до вечера еще далеко. Сейчас разгар практических занятий, и, по-хорошему, мне бы следовало корпеть над свитками. Но у меня в конце концов уважительная причина. Меня сегодня судили за преднамеренное убийство. Решаю ехать на фабрику, благо ехать недалеко.

На фабрике царит небывалое оживление. Просто муравейник какой-то. Рабочие возводят перегородки, отделяя производственный цех от торгового зала. На въезде стоит очередь из машин. Петербуржцы успели начитаться газет и теперь желают поставить на авто свистковую сигналку.

Старшина Гребенкин уже нагнал в цех мастеров. Я вижу свежеструганные верстаки. На верстаках вижу свежекупленные свежесмазанные станки. За станками точают корпуса, высверливают отверстия и притирают макры в посадочные гнезда.

Продавцы-консультанты раздают желающим буклетики, соблазняющие «неимоверно низкой» ценой на портативные мобилеты… по триста рублей за штуку… всего! Ко мне навстречу выходит деловитая Анюта. Она тут уже как рыба в воде. На плотоядные взгляды потенциальных клиентов не обращает ни малейшего внимания.

— Сережка, ты как? А чего волосы опять мокрые?.. и пахнет от тебя…

— Отмывался от тюрьмы… как обстановка?

— Все отлично. Хоромников уже открыл расчетный счет, — Анюта докладывает деловито, — Помимо уставных взносов на счет поступили его двести тысяч. Сережка, запаса макров хватит на два дня. Надо докупать.

Ого. Моя фабрика выходит на обороты. Чую, корпеть над свитками мне больше ни к чему.

— Надо так надо. Докуплю еще тысченку.

— Лучше сразу две.

— Согласен. Чего мелочиться. Только деньги надо снять.

— Так снимай. Хоть пять тысяч сразу. Лучше сразу брать с запасом.

Мне нравится Анютин настрой. А еще больше нравится новая фабричная концепция. Это не макры патронные точать на «бычий глаз». Тут высокая добавленная стоимость. Однозначно, надо срочно докупать сырье.

Отправляюсь в магуч, заскочив по пути в банк за деньгами. Пять не пять, но три куска снял. В особняке за стойкой опять заседает баба Нюка. Поскольку сторожа убила тварь тьмы, боюсь, ей какое-то время придется и за сторожа работать.

— Поздравляю, граф, слышала хорошие новости.

— Я перед вами в неоплатном долгу. Вероника Кондратьевна, ваш адвокат меня вытащил из петли.

— Никаких долгов, — категорично заявляет бабуська.

— Как Маргуша?

— Задумчивая сегодня. Поговоришь с ней?

— Обязательно.

Проникаю в межмирье. На пробу отстреливаю полтора десятка паразитов. «Молочный клык теневого странника» в управлении оказался несложен, в действии безотказен. К сожалению, показатели остаются без изменений. Здесь Кенгуренок не соврал. Паразиты мне бесполезны. Теперь ими только перо подзаряжать.

Перемещаюсь во двор крепости, и мне на глаза попадается тот студент воздушник, Свист, вроде бы. На ловца и зверь. Он стоит в компании надзирателей, поэтому дожидаюсь в сторонке, когда они наговорятся.

— Свист, на пару слов.

Отходим.

— Сколько нужно? — деловито спрашивает воздушник.

Показываю ему три пальца.

— Ого, — он трет в задумчивости подбородок, что-то прикидывая, — Сделаем. Сегодня в восемь на том же месте.

Расходимся и я отправляюсь в свиточную. План гнать мне необязательно, но прописать лично под себя пару свитков надо. Координаты я помню.

В свиточную успеваю прямо под конец практических занятий. Пропускаю студентов, идущих на выход. Все со мной здороваются. Я тоже… затем захожу. Белкина сидит за своим столом, погруженная в мысли. Права бабуся, задумчивая она сегодня.

— О чем задумалась, Белкина? Хотим вечером устроить небольшой поход в ресторан. Твое присутствие обязательно.

— Что?.. а, да… Кенгурова сегодня нет. Заполненных заготовок под тебя мало совсем… — говорит она невпопад.

— Маргуша. О чем задумалась? Расскажешь?

Мне много заготовок и не надо. Беру две штуки. Одну «на туда», другую «на обратно». Сажусь на свое место и начинаю прописывать.

Белкина молча ждет.

— Хочу с тобой поговорить, — говорит она, увидев, что я закончил работу.

— Я весь внимание… шлепни печать, пожалуйста… благодарю, — убираю готовые свитки в карман, — О чем ты хочешь поговорить?

— О моем замужестве.

О как. Видимо, разговор будет серьезный.

Глава 24

— Слушаю.

— Ты знаешь, Кротовский. Меня очень потрясло это все… суд… показания…

— Ты поступила правильно.

— Не в этом дело… в душе все как-то перевернулось.

— Понимаю.

— И я, наконец, поняла, что ты был прав. Что с замужеством жизнь не заканчивается.

Ну что ж. Наша девочка взрослеет. Из глаз пропала щенячья наивность. Во взгляде появляется глубина женской мудрости.

— Ты у меня умница, Белкина.

Она усмехается.

— Знаешь, Кротовский, быть умницей, оказывается, не так здорово, как казалось раньше… помнишь молодого Паукова?

— Это который из семьи ательеров? Ты еще удивлялась, как его занесло в наш магуч?

— Он самый. У него проявилась боковая ветвь. В его семье посчитали, что никчемная. Потому и отправили сюда, чтобы семью не позорить.

— Да уж. Не повезло молодому Паукову.

— Он тоже так думал. Напросился в бойцы, хотя боец из него не очень… а буквально вчера у него открылся редкий дар. Что-то связанное с плетением силовых каналов. Я сама точно не знаю. Но этот дар позволит ему работать с изнаночными пространствами. Перпективы потрясающие.

— Рад за Паукова. И что теперь? Его переведут в более престижное учебное заведение?

— В императорскую академию, — Белкина набрала в грудь побольше воздуха и выпалила, — Он сделал мне предложение.

— Какое предложение? Ах… предложение…

— Брак по расчету. Он этого даже не скрывал. Его дар великолепно сочетается с моим. Он хочет основать новую династию.

— А ты?

— Я собираюсь согласиться. Он не заносчив, не глуп. А главное, клан Пауковых находится под протекцией самого императора. Мышкин даже носа не сунет. Просто не посмеет. Семья Паукова поможет мне с переводом. Он хочет, чтобы я тоже перешла учиться в академию вместе с ним.

Черт. Вот сейчас я должен радоваться за Белкину. Я ведь именно этого и добивался. Только радости никакой. Застарелое щемящее чувство, как фантом прошлой жизни.

— Соглашайся, Белкина. Это отличный шанс.

Она вдруг расплакалась. Ей можно. Последний разик на дорожку. Рядом с Пауковым ей плакать будет уже нельзя.

Я обнимал Белкину и гладил по голове. Ждал, когда она вдоволь наплачется. Потом мы пили с ней чай. Я сказал Белкиной, что ее будет мне сильно не хватать. А Белкина опять назвала меня бесчувственной скотиной. Только на этот раз никуда не убежала, а лишь прижалась к моему плечу потеснее…

Потом я проводил ее в комнату и прямо там в коридоре сломал печать портального свитка. Меня снова перенесло в хмурый лес с пыльными деревьями. Свиста пока не видно даже на радаре, но на этот раз спешки нет. Я вполне способен сопротивляться магическому давлению изнанки нулевого уровня.

Воздушник опоздал, хотя и не сильно. Он был слегка запыхавшимся, видимо бежал, чтобы поспеть к сроку. Я передал ему три пачки червонцев. Он мне — мешок с макрами. А в следующий миг я заметил на радаре быстро приближающиеся точки. Настолько быстро они приближались, что среагировать не успел.

— Ни с места. Руки на виду. При попытке применить магию, стреляем на поражение.

Свист посмотрел на меня виновато, но ничего не сказал. А тут и не нужно ничего говорить. Я и так все понял.

На поляну выбежала группа боевых магов в форме надзирателей. Уровни серьезные, не ниже пятерки. Мне заломили руки за спину. Свисту тоже заломили… для вида.

— Граф Кротовский, вы задержаны за незаконную скупку макров, — сообщил мне старший официальным тоном, а потом добавил уже без формальностей, — К палачу вы за это не попадете, но пожизненная каторга на этот раз гарантирована.

Меня обыскали. Забрали макры. Забрали все деньги. Свиток тоже забрали. Портанули групповым порталом во двор магуча, причем Свиста просто где-то «потеряли». Нацепили наручники… не простые, а магические… я ж теперь маг первого уровня.

Потом протащили через портальные ворота и вывели из особняка. На улице уже дожидается полицейкий фургон. По всему выходит, князь Мышкин разуверился в способностях Гадюкиной отобрать фабрику и решил пойти на более решительные меры.

— Пойдемте, граф, идти недалеко, — один из надзирателей подтолкнул в спину.

Я и не пытаюсь упираться. Знаю, что если сам не пойду, пинками погонят. Только до фургона мы не дошли каких-нибудь пять шагов. Военный грузовик, взвизгнув шинами на брусчатке, вылетел из-за ряда других припаркованных машин и перегородил подход к фургону.

Из грузовика как горох посыпались бойцы в армейской форме.

— Какого черта здесь происходит… — попытался возмутиться один из надзирателей, но договорить ему не дали.

— Операция Министерства Обороны. Всем стоять смирно.

Дальше я совсем перестал что-либо понимать. Усатый офицер вылез последним из кабины грузовика.

— Полковник Баранов, — сообщил он надзирателям, — Отойдите от Кротовского.

— Вы не имеете права, — попытался возражать старший надзиратель, — Он взят с поличным.

Полковника это совершенно не тронуло.

— С поличным? Хорошо, что напомнили. «Поличное» давайте сюда.

Взвод военных, окруживший надзирателей, шансов им не оставил. Они отдали мешок с макрами и деньги… и просто ушли.

— Прокатимся, Кротовский, — полковник предложил таким тоном, что сразу понятно, отказаться я не смогу, — Давайте в кабину, там хватит места

Бойцы попрыгали в кузов. Я и полковник залезли в кабину. Грузовик тронулся.

— За вами, Кротовский, не угонишься, — пожаловался полковник, — Приезжаем на фабрику, сказали в банк поехал. Приезжаем в банк, сказали в магуч поехал. В магуче милейшая старушка сказала, что занятия вот-вот закончатся. А в итоге прождали больше двух часов. Что от вас надо было этим вертухаям?

— Им особо ничего не надо. А князю Мышкину нужна моя фабрика, — у меня нет сомнений, что фамилия Мышкина вызовет у вояк однозначную реакцию, и не ошибся.

— Я так и подумал. Мышкин под себя гребет и не стесняется. Ладно бы в Москве, так теперь и у нас в Питере.

Меня привезли в большущее здание с колоннами и помпезной бронзовой табличкой над крыльцом: «Министерство обороны». Потом меня вели по ковровым коридорам. Поднимали в зеркальном лифте. При этом рук не вязали, в кандалы не ковали. Я перестал даже пытаться хоть что-то понять.

В шикарной приемной полковник оставил меня на диванчике, а сам побежал докладывать за дубовую резную дверь. Малодушную мыслишку слинять отсюда, пока никто не видит, в себе подавил.

Спокойно, Сергей Николаич, делаю себе внушение. Из таких приемных лучше не бегать. Полковник вернулся через какую-нибудь минуту и поманил меня пальцем. Он поманил, я подошел… и прочитал на двери еще одну бронзовую табличку, только маленькую: «министр обороны Российской Империи граф Орлов Д.А.» — Дмитрий Анатолич что-ли? мелькнула невольная мысль… не, у того другой первопредок.

Меня завели в очень большой кабинет с огроменным полированным столом. На стене портет императора в полный рост. За столом человек в генеральском мундире… не в полный рост.

— Разрште должть, граф Кротовский доставлен, — полковник подтолкнул меня в спину и вытянулся в струну.

Что за день такой сегодня? С самого утра в спину толкают.

— Ну наконец-то, Баранов, — проворчал министр, — Тебя только за смертью посылать… обожди в приемной.

— Слшаюсь, — полковник тут вышел.

— Ну проходи, проходи, граф. Не стой столбом.

Здороваюсь вежливо. Подхожу. Небрежным движением граф Орлов показывает мне, чтоб садился. Не спорить же мне с министром. Присаживаюсь.

— Баранов сказал, Мышкинские тебе проходу совсем не дают?

Пожимаю плечами неопределенно.

— Да ладно, не жмись. Я-то знаю. Не успел с одного суда выйти, уже опять крутят. Фабрику твою хотят?

Киваю. Тут и так все очевидно, пояснять нечего.

— У Мышкина совсем совести нет. Последнее у столпов Изнанки забирает.

— У столпов?

— Ты не думай, — министр мое недоумение истолковал по-своему, — Орловы принадлежат к Дому Лица, но мы всегда были против войны с Домом Изнанки. Даже вмешаться хотели. Но император запретил. Мол наша задача внешние границы блюсти, во внутренние дела не лезть.

— Понимаю.

— Понимает он, — попенял мне граф Орлов, — Много ты понимаешь?

— Немного.

— Вот то-то. А теперь император и сам понимает. Мышкин слишком много власти взял. А нужен баланс. Равновесие нужно.

Орлов нахмурился и побарабанил пальцами по столу.

— Значит так, — он вдруг сменил тему, — Это ты, Кротовский, ловко придумал про портативные мобилеты. И главное, цена приемлемая. А то плати за них по тыще рублей. Тут любая армия разорится… у тебя вроде контракт с МВД?

— Да, патронные накопители.

— В дупло накопители, — прикрикнул на меня Орлов, — Будешь делать мобилеты для армии. Мне оперативная связь во как нужна! — проведя рукой по горлу, министр показал, как именно нужна связь, — Патронных фабрик и без тебя хватает. Ну что, по рукам?

Нормально так озадачил меня министр. Не успел я от Мышкина отбояриться, у меня уже новый благодетель нарисовался. И вот попробуй, откажись.

— Коли армия нуждается, как я могу отказаться.

— Вот и хорошо, — похвалил меня граф Орлов, — Думать надо не только о своем кармане. О государственных интересах тоже.

— У меня только одно осложнение имеется, — докладываю графу Орлову.

— Ну?

— Мышкин запретил мне макры продавать.

— От ведь, прохиндей, — осудил Министр, — Обязательно надо об этом государю доложить. Вот она обратная сторона неограниченной власти… но ты за это не переживай. Контракт будет имперский. Пусть только хоть одна гнида попробует тебе что-то не продать.

Министр треснул кулаком по столу, недвусмысленно показывая, что он сделает с такой «гнидой».

— Благодарю.

— Да ладно, — министр отмахнулся как от несущественного, — Значит так. Сегодня император самолично пожаловал в Питер. У меня назначена с ним аудиенция. Ты тоже со мной в Смольный поедешь.

Вот теперь меня совсем ошарашил министр. С утра за убийство судили. К вечеру везут на прием к императору. Может, я вовсе не умер тогда на асфальте? И нет никакого попаданства? Может, я просто лежу сейчас в дурке и глюки ловлю?

— Кротовский, ты рот-то прикрой. Не вздумай пред государем таким остолопом выглядеть. Мне вроде говорили, ты парень не глупый.

Мне очень захотелось сказать министру, что слухи о моей неглупости сильно преувеличены. И что вести меня к государю, только позориться. Но я отогнал от себя и эту малодушную мысль.

— По возможности стараюсь обходиться без глупостей, — отвечаю осторожно.

— Вот это правильно. А то отец твой все пытался с Мышкиным бороться. Ты его глупостей не повторяй. Надо же понимание иметь, куда лезешь…

В кабинетную дверь постучали, потом приоткрыли. Потом доложили про какую-то готовность.

— Ну что, Кротовский, — министр поднялся и я тоже поднялся, не сидеть же при министре, — Карета подана. К самому императору на встречу поедем. Ты уже меня не посрами.

Дальше я ехал в одной машине с министром по вечернему Петербургу. Потом меня привели в Смольный. Сначала мы попали в какой-то зал с большим количеством аристократического люда. Моя форма гимназиста послужила отличным прикрытием. Эти люди думали, что я какой-то юный дальний родственник из провинции и с вопросами ко мне не лезли.

Потом нас перевели в другой зал. А потом еще в один. У меня задача простая, тащиться вслед за Орловым и не отсвечивать. Ну я тащился и не отсвечивал. В одном зале, правда, куда нас с министром в очередной раз «припарковали», увидел фуршетный стол. А я весь день почти ничего не ел. И накидал в себя мясных канапе. Канапе оказались острыми. Я попытался стянуть со стола фужер с Шампанским. Но Шампанское Орлов у меня отобрал.

— Вина не пей. Государь не любит, когда от людей винищем несет.

— Пить очень хочется.

— Потерпишь.

И вдруг в зал стремительной походкой ворвался высокого роста мужчина. За его фалдами, как за флагманским истребителем несется целая эскадрилья ведомых вельмож. Министр тут же делает стойку, принимая верноподданный вид. Я аккуратно прячусь за широкой министерской спиной.

— Ну, Орлов, чем порадуешь Кречета? — схохмил император, и все присутствующие принялись гоготать как на концерте «Уральских пельменей».

— Вот, ваш-велич, привел.

Министр извлек меня из-за своей широкой спины и поставил перед императором.

— Похож, — зычным голосом сообщил император, — Кротовскую породу сразу видно. Он и сейчас норовит… — государь сделал паузу, — норовит не от слова норов, а от слова нора.

Свита разве только не аплодирует.

— Ну, — обращается прямо ко мне Петр Алексеевич Кречет всея Руси, — Чего такой мрачный?

— Я, ваше величество, не мрачный, а осторожный. Когда по небу пролетает птица высокого полета, кроту из норы лучше носа не показывать.

— Ишь ты, — импертор слегка отстраняется и прищуривает глаз, будто желает рассмотреть меня получше с расстояния, — Вроде и впрямь не дурак. Не в пример своему папашке. Так это ты изобрел портативные мобилеты?

— Никак нет, ваше величество. Я только подал идею.

— Скромник, — прокомментировал министр.

— Не дурак, — поправил министра император, — Значит так, Кротовский. Твой контракт с Мышкиным я аннулирую. Хоть и сам потом пожалею. Мышкин мне плешь проест. Магичных патронов стране и так не хватает.

— Ва-аш-вели-ич, — тянет Орлов с видом незаслуженно обиженного.

— Ладно, ладно, — морщится император, — Обещал, значит обещал… но Мышкин мне плешь проест. И не надо мне опять на Мышкина ябедничать. Сам знаю, жаден как свинья. Одно название только, что Мышкин…

— Армии связь нужна как воздух, — министр категорично прикладывает руку к сердцу.

— Уймись уже, Орлов, я слову своему не изменю… фабрику Кротовского переводим под нужды министерства обороны… а предприятие его акционируем. Корона тоже не может госконтракты частникам раздавать.

Вот тут я напрягаюсь. Что значит, акционируем? Мышкин не отобрал, Кречет отберет?

— Кротовский, — государь заметил мое смятение, — Не изображай из себя обделенного. Фабрика останется в твоей собственности. Но производство устройств связи для армии одобрю только для компании с государственным участием. От налогов тебя освобождаю, в том числе и от земельной аренды. Но в ценообразовании я должен принимать участие. Знаю я вас… если вас фабрикантов не одергивать, государство по миру пустите.

Мне трудно пока оценить масштабы и перспективы… и я не знаю, как отреагирует на это все мой партнер Хоромников, но при грамотном подходе и организации здесь просто золотое дно.

— Я только рад, ваше величество.

— Вижу, как ты рад. Морщины на лбу в четыре ряда… ладно-ладно. Чтоб потом не говорили за моей спиной, что император жадный, что под себя гребет, дарую тебе земли в надел. А то где ж это видано, безземельный граф! Орлов сказал, даже особняк продал.

И тут я опять напрягаюсь. С чего это мне земли в надел? Такие подарочки всегда имеют отчетливый привкус подставы. И большой еще вопрос, что за земли… где эти земли…

Но императора мои сомнения не колышат. У него походу все уже подготовлено. Секретарь уже тащит бумаги. Даже не спрашивая моего мнения, Петр Алексеич ставит залихватскую подпись. Я приплыл, мне земли дали… где-то южнее Челябинска.

— Ты, Кротовский, — напутствует меня император, человек деловой и неглупый, — Для тех мест именно такой и нужен. Со степняками уживешься… и в Питере болтаться не будешь. О тебе, дураке, забочусь. А то я не услежу, и изведет тебя Мышкин, как папашку твоего… а там под Челябой Мышкин до тебя не дотянется. Ты рад?

— Рад, ваше величество, неимоверно.

— Ну вот то-то.

На этом разговор закончился. Император полетел дальше «отрабатывать по наземным целям». Мы с министром одновременно выдохнули.

— Пойдем-ка, Кротовский, выведу тебя отсюда, — Орлов подцепил меня за рукав и повел на выход, — Ты уж, не обижайся. Но так тебе даже выгоднее будет, если императорский клан в твоем предприятии в долю войдет. Любые двери будешь с ноги открывать.

— А земли мне эти зачем?

— Если Петр Алексеич сказал, что так тебе безопасней, значит так и есть, — он наклонился мне к уху и пояснил так тихо, чтобы слышал только я, — Передел будет. Мышкина на место ставить будут. А ты попадешься под горячую руку, размажут и не заметят. Так что езжай в Челябу… и чем раньше, тем лучше.

В нижнем зале министр передал меня с рук на руки Баранову.

— Отвези его домой, полковник. А то граф совсем спекся с непривычки.

— Это он просто молодой еще, — заступился за меня полковник.

— Это верно. Молод пока. Но ничего, повзрослеет…

Глава 25

Полковник Баранов самолично отвез меня к доходному дому. Я пережил за сегодняшний день столько потрясений, что совсем утратил силы испытывать какие-то чувства. Поблагодарил почти механически за доставку и вылез из машины.

— Кротовский, — окликнул меня полковник, — А твое добро мне и дальше с собой возить?

— Какое добро?

Он передал мне мешок с макрами, три пачки червонцев, которые надзиратели забрали у Свиста, деньги, которые надзиратели забрали лично у меня и даже портальный свиток. Я только теперь сообразил, что перо и клык у меня никто не отбирал. Просто не нашли.

Доплелся до комнаты в почти бессознательном состоянии. По причине позднего времени мои давно все дома. Анюта кинулась было меня кормить, но я только отрицающе потряс головой. Подошел, шатаясь к кровати и рухнул, как подстреленный.

Зато на утро проснулся с волчьим аппетитом. Идти в блинную я отказался, мы отрядили полового тащить жратву сюда, всю какую сможет. Он припер и довольно быстро буженины огромный шмат, сыра четверть круга, осетра горячего копчения, вареных в смятку яиц десяток, масла сливочного кусок, икры красной в банке, стопку блинов, хлеба два каравая, помидоры, огурцы, зелень, редьки тертой, капусты квашеной, картошки жареной, пирожков с повидлом кулек, квасу четвертную бутыль…

— Сережка, ты же лопнешь.

— А ты налей и отойди.

Я не лопнул, но наелся так, что дышать тяжело. Откинулся на кровати и рассказал соклановцам о своих вечерних приключениях.

— С самим императором встречался, — восхитился Филиппыч.

— И когда ж нам в эту… в Черябу ехать? — запереживала Анюта.

— В Челябу я один пока поеду. На кого я фабрику оставлю? Здесь пока будете. Там на месте осмотрюсь, решу, что дальше делать.

Сперва поехали в банк на сверку подписи. Я предоставил Анюте право распоряжаться всеми моими счетами. В ней уверен на все сто. Оттуда рванул в офис к купчине. Тот будто чуял чего-то, ждал меня как на иголках.

— Да-да, граф, — он встретил меня в кабинете стоя, — Разнесла уже сорока. С самим императором встречались.

Пересказываю купчине разговоры с министром и государем.

— Не серчайте, Петр Ильич, моего мнения никто не спрашивал.

— Полно, граф. Неужто вы думали, что я расстроюсь от такой новости? Документы на акционирование по закрытому типу скорее всего Орлов подготовит, — Хоромников заходил по кабинету, — Надо к нему ехать… в Министерство Обороны… и лучше немедля…

— Так вместе и съездим. Вы ведь тоже акционер.

— Да… вы правы. Поедем вместе

Мы отправились в министерство. Меня там уже ждали. Оформили все с какой-то космической скоростью. Лицом, представляющим государя в новом акционерном обществе, вписан сам граф Орлов… Кто бы сомневался.

Заодно в министерстве забрал пакет документов на пожалованные мне земли. Пакет даже вскрывать не стал. Пока не до того.

Купчина повез министерских чиновников на фабрику. Теперь предстоит кропотливая работа по множеству согласований, от которых в большой степени будет зависеть закупочная цена портативных мобилетов. Но это уже без меня. Впрочем, в купчине я не сомневаюсь, без выгодной цены фабрику не оставит. Он в этом заинтересован не меньше меня… на самом деле и Орлов в этом заинтересован не меньше меня. Прибыль и к нему тоже пойдет.

А я подался в магуч забирать документы. У меня на руках уже есть от вояк направление в новое учебное заведение под названием Семуч (семигорское магическое училище). Времени это заняло немного. Только получил подписи в библиотеке и в свиточной об отсутствии задолженности. Кстати, даже вернув в свиточную не использованный портальный свиток, выяснилось, что ни черта я на этой стезе не заработал. Даже доплачивать пришлось.

Я задержался только, чтобы попрощаться с Белкиной. Нашел ее в одном из крепостных коридоров прохаживающейся под ручку с молодым Пауковым. При Паукове мы не могли говорить свободно. Прощание вышло сухим, скомканным и дурацким. Ну… может так даже к лучшему. Ни к чему лишний раз тревожить Белкинское сердце. С глаз долой, из сердца вон.

Из магуча поехал на вокзал, покупать билет на поезд. Увы, портальный прыжок на такое расстояние близок к невозможному. На Изнанке еще куда не шло, там магический фон высокий, можно осуществлять перемещения на расстояния более далекие, хотя и там это затратно. А на Лице такие фокусы точно не проходят.

С поездом вышло удачно. Буквально сегодня вечером отходит пассажирский на южный Урал. Билет, правда, смог взять только на верхнюю полку, зато купейный.

С вокзала поехал к баронессе. Опять мне повезло, модная точила стоит перед парадным подъездом. Значит дома. Поднялся на этаж, позвонил. Она впустила меня без слов. Провела в гостинную.

— Кротовский, ты опять меня выручил.

— Когда это я успел?

— Все умы Петербурга настолько заняты обсуждением твоей персоны, что про мой позор на суде почти не вспоминают.

— Вот и хорошо, что не вспоминают. Ева, мне придется срочно уезжать.

— Ну вот, я все утро ломала голову, как убедить тебя, что ты в опасности… ты сам все понял.

— Увы, ты меня переоценила. Если б не граф Орлов, я бы наверно уже катил на каторгу. А уезжать меня заставил сам Кречет.

— Ходят нелепые слухи, что он пожаловал тебе дальний восток.

— Слухи сильно преувеличены, — усмехаюсь, — Поближе и поменьше. Какие-то земли южнее Челябинска.

Баронесса помрачнела.

— Ты хоть знаешь, что там за места?

— Пока нет.

— Там хаос. Власть империи распространяется на те земли только формально. А на деле — царьки, князьки, ханы и баи… и каждый почему-то считатает, что это именно его исконные земли. В довесок англичане гадят. Добавь к этому постоянные прорывы с Изнанки. В дремучих лесах темные твари хозяйничают, как у себя дома.

— У-у. Вот чуял, что подарочек с двойным дном.

— Кротовский, я с тобой поеду. Одному тебе опасно.

— Поедешь… но чуть позже. Я хочу, чтобы ты присмотрела пока за моим хозяйством. Не открыто, а по-тихому… как ты умеешь. Я слишком много здесь оставляю. Дело толком не отлажено, а у меня людей — Анюта, деда да Кеша. Они не дураки, но опыта у них нет совсем. Присмотришь?

— Как скажешь, — Еве мое решение явно не нравится.

— У тебя средства есть на житье? С деньгами помочь?

— Обойдусь… связь держи со мной.

— Хорошо.

От Евы еду на фабрику и раздаю последние распоряжения: Анюта мой заместитель, слушаться ее как меня… Матвей Филиппыч мой зам по безопасности, сердить его не надо. Я сделал, что мог. А теперь моя главная задача выжить, потому что на моей персоне держится все. Не станет меня, мой маленький клан лишится всего.

Уже вместе с Анютой и дедом заехали в доходный дом, чтобы собрать меня в дорогу. В заплечный мешок сложили бельишко, вещи по мелочи… и упихали туда всю жратву, что с утра припер половой, включая трехлитровую бутылку кваса.

— Сережка, мы это не съедим, а тебе ехать на край света… пусть будет.

— Ну… пусть будет.

Поймали извозчика и отправились на вокзал. Ближе к отходу поезда примчался Кеша.

— Сергей Николаич, вот, возьмите на всякий случай, — он сунул мне портативный мобилет и несколько накопителей на разные случаи, — Место много не займет, ан вдруг пригодится.

— Спасибо, Кеша. Свое добро карман не жмет… ну, давайте что-ли прощаться, поезд пары выпускает.

Когда я уже хотел запрыгивать на подножку поезда, пришла Белкина… одна, без Паукова. И только увидев ее, я признался сам себе, как рад этому… и признался сам себе, как горько мне ее отпускать.

— Вот зачем ты приперлась, Белкина? — я обнял ее и прижал к себе.

— Скотина ты, Кротовский, бесчувственная, — ответила Белкина с нежностью в голосе и потерлась щекой о мою грудь.

Я зашел в свое купе, залез на верхнюю полку. Улегся на живот и, подперев кулаком подбородок, стал смотреть в окошко, как стронулся с места перрон и сам вокзал. Как поплыли мимо меня строения. На парковке за вокзалом я увидел знакомую тачку. Баронесса Ева Гадюкина сидела за рулем и смотрела на мой уходящий поезд. Я покинул культурную столицу Российской империи и оставил все, что мне дорого в ней.

Дмитрий Персиев Кротовский, не начинайте

Глава 1

Добрейший человек в окне вокзальной кассы, продавая билет, оптимистично заверял, что «поезд — не кобель, у каждого столба не останавливается… за пару дней доберетесь». Прогнозы добрейших оптимистов всегда желательно делить на двое… в данном случае, умножать. Поезд тащился больше трех суток.

Первые сутки я отсыпался на верхней полке, практически не выходя из купе. Только после второй ночи, проведенной в поезде, почувствовал себя полностью восстановившимся. Я делил купе с почтенным семейством, направляющимся в Омск, но говорить с ними оказалось совсем не о чем. Перезрелая дочь главы семейства строила томные глаза, только у меня не было никаких сил даже изображать требуемый приличиями флирт. Ну ее к лешему.

Я вскрыл пакет с документами на «подаренные» земли и приступил к изучению. Земли мои, судя по прилагаемой карте, расположены на самой границе с… непонятно кем. Неспокойное подбрюшие империи постоянно переходит из рук в руки самым разным силам от степняков до афганцев и англичан.

Размер моих земель тоже не известен. Я даже не сразу поверил. Но формулировочка в документах стоит такая, что закачаешься: «для определения точных границ надела требуется проведение кадастровых изысканий». Есть у меня веские опасения, что эти изыскания придется проводить с наганом в одной руке и с шашкой в другой.

Но в целом понятно, что надел этот очень невелик. Главный населенный пункт надела под названием Лучково расположен на восточном берегу реки Шуршанки. Причем, если смотреть по карте, Лучково не главный населенный пункт, а единственный.

Ближайшая к Лучково точка в двадцати кэмэ на север — районый город Семигорск. В восьмидесяти кэмэ на восток от Семогирска находится Челяба. Император наградил меня какой-то лютой тьму-тараканью. Одно радует, Мышкин меня в такой глуши даже захочет, не найдет.

Сойдя с поезда в Челябинске, напросился в почтовый грузовик идущий в ночь до Семигорска. А там уже под утро мне подвернулся крестьянин с телегой, сообщивший, что, знает, где находится Лучково. Что как раз мимо поедет и высадит прямо рядышком. «Прямо рядышком», как выяснилось позже, это еще семь километров пешкодралом по пыльной грунтовой дороге.

Попытался уговорить мужика довезти до самого места за денежку малую, но тот только криво усмехнулся и с тоской поглядел на свою лошадь. Нет, так нет. Спрыгиваю с телеги и закидываю мешок на плечо, сам дойду.

Последний подъем на пригорок открыл мне, наконец, мою новую вотчину под названием Лучково. Что сказать, если районный Семигорск еще мог с натяжкой сойти за захолустный городишко, то Лучково — это просто деревня. Ни одного двухэтажного строения. Одни крестьянские избы.

Проходя по единственной ухабистой деревенской улице, разглядываю дома и людей, в них проживающих. Несмотря на начало дня мужики по преимуществу уже поддатые, а бабы уже уставшие, с печальной безысходностью во взглядах, работающие по большей части на огородах. А где общинное земледелие? Где здоровый дух Российской глубинки?

Полное ощущение, что попал в депрессивное поселение без перспектив для развития. И главное, сами люди давно перестали верить, что такие перспективы когда-то появятся. Нет ничего хуже, чем когда люди утрачивают надежду.

Поздоровался с двумя тетками, лузгающими семечки на завалинке. Тетки в ответ здороваться не стали. Продолжили трындеть меж собой, будто я пустое место для них.

— Очередного барина с городу прислали, — сообщила одна, не обращая внимания, что лузга не выплюнулась и прилипла к губе, — Как думашь, скока этот продержится?

— Прошлый и трех недель не удержался… сбег. А энтот совсем молоденький.

— Кто постарше да поумнее сюда ехать больше не хочют. Вот и прислали молоденького.

Я усмехнулся и пошел дальше. За мной увязался грязный мальчишка.

— Дядь, а дядь…

Я остановился, обернулся в полоборота, пошарил в кармане и… протянул мальчишке двадцать копеек. Увы, отыгранную цитату из классики советской сатиры оценить здесь некому.

— Дядь, ты наш новый барин?

— Да.

— А почему не на машине?

— Я поездом приехал.

— По-оездо-ом… — мальчишку ответ впечатлил.

— Тебя как зовут?

— Меня-то? Мишка Окунек.

— А скажи мне, Мишка Окунек, где прошлый барин останавливался?

— В барском доме.

— Покажешь?

— Запросто.

Барский дом оказался точно такой же избой, только пустующей. Ввиду отсутствия запирающих механизмов, дверь держится на косо припертой палке. Пинком грязной босой ноги Окунек запулил палку в крапивные заросли. Мы зашли в сильно отсыревший дом.

— А ну-ка, Окунек, растворяй окна. Избу надо проветрить.

— Тут бы печь протопить, — посоветовал Мишка, открывая окно.

— Протопим попозже… жрать хочешь?

— А что у тебя? — Мишка заинтересованно сунул нос в заплечный мешок.

— Доставай все, еду тоже проветрить надо. Трое суток в мешке.

Пока Мишка наяривал за обе щеки, я осмотрел помещение. Нормально. Жить можно.

— Барин, ты будешь? Я тогда в подпол уберу.

— Убирай, только квасу плесни. Пить хочу.

Мы с Мишкой выпили квасу, а потом он посносил всю еду в подпол. Мой первый знакомец на новом месте сопливый мальчишка, но какое-никакое начало положено.

— Родители где у тебя?

— Папка у меня кузнец. Только он со вчерашнего за воротник заложил. Его не добудишься, пока сам не встанет.

— Понятно. Мишка, что еще кроме избы в барском хозяйстве?

— Амбар.

— А где он?

— Вон, через улицу.

— Ну пошли сходим.

Это оказался не амбар, а гараж. К моему удивлению в нем обнаружились целых два транспортных средства: трактор и легковая машина.

— Ого, а кто заведует этим всем?

— Чего?

— Шофер… механизатор… механик… тракторист… перечисляю все мыслимые названия.

— А, тракторист, — сообразил Мишка, — Он вместе с папкой назюзился. Раньше вечера не проспится.

Я попытался завести авто, но авто ни малейших признаков жизни подавать не пожелал.

— У его накопитель сдох, — сообщил мне Мишка.

— Откуда знаешь?

— Папка с дядь Борем говорили.

— А ну-ка, знаешь, как капот открыть?

Оказалось, Мишка знает.

— Кто такой дядь Борь?

— Он и есть тракторист.

— Где тут накопитель вставлять?

Мишка сковырнул грязным пальцем крышечку и показал посадочное гнездо.

— Сюда, только накопителя у нас нету. Иначе бы прошлый барин слинял прямо на машине.

— А ты башковитый мальчуган. Лет тебе сколько?

— Тринадцать годков.

— А чего маленький такой? Кашу плохо ел?

— У нас порода такая, — Мишка обиженно шмыгнул носом.

Ишь ты, обиделся. На самом деле деревенские дети рано взрослеют. А в прежние времена в тринадцать лет могли уже и обженить. Так что, нечему тут удивляться.

Достаю из кармана мешочек, где лежат переданные мне Кешей накопители. Я в них ни черта не понимаю, но Кеша завернул каждый кристал в отдельную бумажку и подписал.

— Вот этот должен подойти.

На пару с Мишкей мы загнали накопитель на место.

— Ну что, Мишка, теперь заведется, как думаешь?

— Не заведется, — категорично ответил Мишка, — У его в баке горючки нет… ты не переживай, барин. В тракторе есть горючка. И трубка есть. Только перелить не во что.

— А ты сгоняй в дом. Остатки кваса вылей из бутылки, будет во что перелить.

Мишка метнулся на выход, но в проеме налетел на хмурого сильно заросшего помятого мужичка.

— Борька, — не разобравшись, крикнул мужик внутрь гаража, — Похмел есть у тебя?

— Нету, — отвечаю, — Только я не Борька.

— Папка, он наш барин новый.

— Ах, барин, — мужик тяжко и протяжно вздохнул как недоенная корова.

— Ты вот что, Мишка, — напутствую мальчугана, — Квас из бутылки не выливай. Сюда тащи. Твоему папке пойдет вместо опохмела.

— Значит, ты кузнец? — спрашиваю мужика, после того, как Мишка выбежал из гаража.

— Он самый.

— А как звать тебя, кузнец?

— Мишка Окунь.

— Х-хэ, ты что же, кузнец? Разве так можно? Сам ты Мишка Окунь и сына назвал так же? Должно же быть у кузнеца хоть какое-то воображение.

— Не серчай, барин. Так уж у нас в роду заведено.

— Ну, если в роду…

Мишка припер бутыль и Мишка-старший ее опорожнил. Наладили перелив. Горючка пошла бодро наполнять бутылку.

— Полная уже, барин. Мимо же польет…

— Так трубку пережимай, а я вылью пока…

За что я люблю русского мужика. С какого бы похмела он не страдал, когда перед его носом идет дело, спокойно сидеть тот не может и начинает втягиваться. Окунь тоже не смог. Уже через пару минут мы работали втроем. Когда залили в бак авто под десяток литров, Окунь полез под капот.

— Подкачать надо, а то все трубки сухие.

Наконец, машину удалось завести. Окунь как-то подкрутил обороты. Двигатель не то, что бы заурчал, но машина хотя бы перестала реветь по-медвежьи.

— Это где ты, кузнец, научился с техникой обходиться?

— Борьке помогал. Борька у нас тракторер.

— Понятно. А с трактором что? Сможем завести?

— Нет. Там надо кольца менять. А трактор германский. И кольца нужны германские. Один барин до вас пытался выписать, только ему отказали. Он тогда плюнул и уехал.

— А почему отказали? Кто отказал?

— Германцы и отказали. Сказали мол, мы вашу страну знать не знаем. Поставлять больше ничего не будем.

Понятно. Россия как всегда под санкциями.

— Ну что, Окунек, хочешь прокатиться?

— Еще спрашиваешь, барин. До тебя никто меня в машину не пускал, — он сразу влез на сиденье.

— А ты, кузнец, тоже с нами поедешь?

— Не, я пойду Борьку растолкаю.

— Ну, как скажешь, — вывожу машину из гаража и поддаю газку.

— Зря ты его отпустил к дядь Боре, барин, — Окунек тяжко вздохнул.

— Что, напьются опять?

— Напьются.

Я вывел машину на деревенскую улицу.

— А скажи мне, Окунек, — припоминаю выдержку из земельной документации, — Благодаря сезонным подъемам воды в реке Шуршанке вокруг Лучково образуются обширные заливные луга, имеющие превосходные показатели для земледелия. Где у вас такие луга?

— Езжай вон туда, барин, я покажу.

Приезжаем на берег реки. Берег на самом деле очень низкий и пологий. Я так себе спец в вопросах мелиорации, но весенний паводок и впрямь должен затапливать обширную территорию. Только я не наблюдаю возделанных полей. Совсем не наблюдаю.

— А что, урожай уже весь сняли?

— Нет, что ты, барин, страда еще долго будет.

— М-дэ… и что вы тут выращиваете? Бурьян?

— Смешной ты, барин. Здесь завсегда лук ростили. Потому и деревня наша Лучково.

— Почему именно лук?

— Наш лук особенный. Самый лучший. Его даже инператору отвозят.

— Где тогда этот лук?

Я вижу сильно обмелевшую речку. Вижу баб, стирающих белье. Детей, резвящихся у воды. Также вижу камыши, осоку и прочую болотную растительнось. Но я не вижу ни одной луковой стрелки.

— Папка говорил, раньше аж вон до той сопки все луком засаживали.

— А почему перестали?

— Река обмелела, стали только до вон той кочки садить.

— Окунек, не беси меня. Где ты видишь хоть одну луковку?

— Так трактор сломался.

Останавливаю машину. Выхожу. Прохаживаюсь вдоль берега. Очень похоже, что земля вполне пригодная. А у них… блин… трактор сломался. Эх, Рассея. Велика и богата, а порядка в ней нету. Окунек тоже вылез из машины и подошел ко мне.

— Ну ладно, Окунек. Трактор сломался. Ты может этого не застал или маленький был. Но трактору этому лет семь от силы, а раньше как лук садили?

— Почему это не застал, — вскинулся Окунек, — Очень даже застал. Раньше все на конях делали… ну, то есть до трактора.

— А после трактора? Может пора снова на конях?

— Так коней-то у нас теперь нет. Степняки всех коней отбирают. Наши перестали даже жеребят заводить.

— Ах вот оно что… степняки.

Это просто какой-то замкнутый круг. То Мышкин мне макры не продавал. Теперь крестьянам не дают в поле работать. Коней отбирают. Поршневые кольца не поставляют. Начинаю понимать, почему отсюда бегут все управленцы.

— А если на быках попробовать?

— Барин, ты видал в нашей деревне хоть одного быка? Нету ни быков, ни коров. Степняки все забирают.

— Ну хоть трактор они незаберут?

— Смешной ты, барин. Зачем степнякам трактор?

А в следующий миг мой радар маякнул красной точкой. Где это? В камышах что-ли? Но я вижу только мелкую девчонку лет пяти, забравшуюся в камыши. И мгновенно понимаю, что радар указал не на девчонку. Выхватываю из кармана перо и бегу к камышам с криком:

— Ребенка! Ребенка из камышей уберите!

Поздно: «теневая тварь 2 уровня» — размером с небольшую собаку, но зубы как у крокодила. Цапает ребенка за ногу и тащит в глубь камышовых зарослей. Мелкая даже не вскрикнула, не сообразила, что происходит.

Зато бабы, наконец, опомнились и… заголосили. И что толку от их воплей? Только то, что мелкая все-таки напугалась и заревела в голос? Подбегаю на расстояние уверенного поражения и выпускаю заряд. Перо у меня заполнено силой под завязочку. Гадкой твари хватило, но ногу ребенку она успела подрать.

Забегаю в камыши. Девчонка уже орет как сирена. Вот какой звук надо было на сигналки ставить. До костей пробирает. На такой звук весь квартал на уши встанет. Пытаюсь разжать челюсти дохлой твари, чтоб освободить ногу, но челюсти, как тиски.

Тогда я втыкаю в ее тушу перо, чтобы вытянуть из нее силу. Пара секунд, и тварь высохла до состояния обтянутого кожей скелета. Теперь челюсти не разжимаются, а просто крошатся под пальцами. Освобождаю ребенка, подхватываю на руки, выношу из камышей.

— Повязку… ну… живее. Надо рану перетянуть.

К раненому дитю набегают бабы. Голосить не прекращают, но хотя бы начинают делать что-то осмысленное. Срывают с себя платки. Делают перевязку. Возле меня оказывается бледный Окунек.

— Мишка, целитель есть в деревне? … хоть знахарка какая? … — Мишка только отрицательно мотает головой, — Что за деревня у вас такая…

— В Семигорске есть целитель, — выдавливает Окунек.

— Как найти его, знаешь? … хорошо, тогда со мной поедешь.

Пока девочке оказывают первую помощь, снова захожу в камышовые заросли. Откуда тут взялась тварь Изнанки? Пронизыватель помогает найти точку прорыва. Ага, вижу. Вот где совместились пространства. Подхожу ближе… еще на шаг ближе. Портал на Изнанку еще не затянулся. Перо тянет меня вперед. И я делаю шаг в портал.

Я думал, что попаду на нулевой уровень Изнанки, но пронизыватель посылает образ, что на Изнанке в одиночку мне делать нечего. Он перетащил меня в дюны межмирья. А затем доносит еще один более сложный образ, который я воспринял так, что Лицо и Изнанка — это как разные этажи одного дома. А межмирье — это даже не этаж. Межмирье — это некое техническое пространство, что-то вроде вентиляционных шахт, по которым можно проникать в любые помещения на любых этажах.

Только покидать «вентиляционную шахту» и лезть на «изнаночный этаж», пусть даже нулевой, мне пока рано… силенок маловато. К моему бессловесному общению с пером подключается клык и дает понять, что мне и не нужно пока покидать это безопасное для меня пространство. Ведь клык может подманить кого угодно. Клык подманет, перо прошьет. Ни к чему пока высовываться на безбрежные просторы чуждых мне миров.

Сперва отстреливаю слоняющихся поблизости слабых энергетических паразитов. Просто чтобы не мешались. Заряжать перо не нужно. Оно из твари второго уровня хапнуло с избытком, еще и на меня излишек сбросило. А затем перевожу клык в режим манка. Жутковатый волчий вой эхом разносится между дюнами.

В ответ на зов в воздухе межмирья появляется рваная дыра. В дыру вываливается тварь второго уровня, похожая на ту, что схватила в камышах девчонку. Расправляюсь с ней, вытягиваю силу, снова использую манок. Еще одна тварь… потом еще одна. Я разошелся. В какой-то миг вылезла справка: «достигнут максимум развития: картограф, текущий уровень 2.00, потенциал 2.00».

Достижение второго магического уровня оказалось не единственным сюрпризом: «перо пронизывателя миров достигло второго уровня…»

Перо и впрямь изменилось. Оно стало напоминать дротик. У него теперь отчетливо выделяется наконечник, утолщилось и удлинилось древко. Оно излучает довольство моими успехами:

«Теперь подними уровень клыка» — предлагает перо.

«Как?»

Глава 2

«Клыком тоже можно вытягивать силу»

Понимаю. Продолжаю охоту на тварей изнанки, только теперь к поверженным противникам прикладываю не перо, а клык. Он тоже тянет из них силу будь здоров. Вскоре ловлю новое оповещение: «клык теневого странника достиг второго уровня…» Отлично. Мои магические помощники растут вместе со мной. Клык разросся, стал больше походить на кривой костяной кинжал. И кстати, в описании он потерял слово «молочный».

Я намерен валить тварей изнанки и дальше, но Клык передал мне образ, что и так выманил на меня всех ближайших. И что в течение нескольких дней прорывов в деревне и окрестностях можно не опасаться. Ну, раз так, в межмирье делать больше нечего.

Переношусь обратно на Лицо. Окунек ойкает и испуганно оседает на землю.

— Ты как это сделал, барин?

— Чего сделал?

— Ты только что стоял ко мне спиной, а тут раз… и уже лицом повернулся.

Ну да. Времени, что я провел в межмирье, для Окунька просто не было. Он видел лишь, как я зашел в портал и фактически в тот же для него миг вышел… только уже лицом к нему.

— Не до того сейчас, — бросаю на ходу, — Надо малявку в город вести.

Ее, как сумели, перевязали. Тут же и мамашка обнаружилась. Их обеих, в смысле мамашку и девчушку, посадили на заднее сидение. Мишка сел спереди рядом со мной. Я погнал машину. Дорога — смерть подвеске. Мне пришлось вцепиться в руль двумя руками.

— Окунек, а ну-ка глянь назад. Кровь у дитя перестала идти?

— Идет кровь, барин, все пропиталось.

— Плохо. Надо повыше раны тугой жгут навязать. Найди тряпку, хоть рубаху свою порви. Скрутите ткань и туго завяжите.

Окунек переполз назад, и с мамашкой на пару они стали делать жгут из его рубахи. А я продолжаю гнать. Надо сказать тачка к бездорожью неплохо приспособлена. Колеса на рессорах. Да и в целом все так с запасом сделано. Не китайский автопром, где на всем экономят. Кузов из толстого листового металла, уже только это переводит его в разряд неубиваемых. Ну и движок шестицилиндровый. Такой движок на грузовик можно ставить. Потянет только в путь.

Выбравшись с проселочной дороги на более-менее приличную грунтовку поддал газу. Двадцать километров до Семигорска на машине домчали быстро, не в пример той телеге. Кстати, понимаю теперь, почему тот мужик отказался вести меня до деревни. За лошатку свою боялся.

Промчав по городским улицам, останавливаю машину у двухэтажного здания. Выволакиваем женщину с дочкой на руках и тащим внутрь. Успели. Целитель на удачу был на месте и не особо занят, если не считать занятием флирт с какой-то пышной дамочкой.

Можно выдохнуть. Окунька оставил присматривать за выставленной в коридор мамашкой, целитель ее в кабинет не пустил, а я пока осмотрюсь. Семигорск я проскочил ранним утром, когда город еще спал. А у меня немало дел завязано на районный центр.

Однако не успел уйти даже с этажа. Столкнулся с каким-то воинственным усачем. Этаким бравым подпоручиком, поджарым и резким. Уровень у него второй, как и у меня, но он огненный стихийник. Без пояснений понятно, что боевой маг, хотя и не особо сильный.

— Что, черт возьми, произошло? — строго прикрикивает на меня подпоручик.

Качать права и выпячивать грудь не в моих правилах. Графским титулом щегольнуть и гонор показать всегда успею. Отвечаю подпоручику четко, как на докладе.

— В Лучково прорвалась тварь с Изнанки. Мелкая девчонка получила ранение. Доставлена в лазарет.

— А с тварью что? — подпоручик не спускает с меня гневливого взгляда.

— Справились своими силами. Разрешите представиться, граф Кротовский, картограф второго уровня.

— Подпоручик Комаринский, — усач прищелкнул каблуками, — Извините, граф, не знал. Накричать на вас не хотел.

— Вам совершенно не в чем извиняться, подпоручик. Вы не из пустого любопытства вопросы задаете.

— Приятно иметь дело с понимающим человеком, — подпоручик начал проникаться ко мне симпатией, — И вы правы. Имею честь возглавлять Семигроский пограничный гарнизон… — выдает он несколько вызывающе, но тут же тушуется, — …хотя что я вам, граф, говорю… всего гарнизона взвод ни на что не годных остолопов…

— Рад знакомству, подпоручик.

— А вы, граф, только не обижайтесь, очередной счастливчик, получивший Лучково в надел?

— Верно. А так же имею предписание на перевод в Семигорское магическое училище. Я пока в городе совсем не ориентируюсь. Как мне его найти, подскажете?

— Отчего ж не подсказать, — подпоручик усмехается, — Даже покажу. Извольте за мной.

Камаринский припускает не на выход, а в соседнее крыло. Я удивлен, но иду следом. Идти недалеко. В здании всего четыре кабинета на этаже. Он подходит к одной из дверей, достает ключ и отпирает.

— Прошу вас, граф, не стесняйтесь.

— Это что и есть семуч? Один единственный учебный класс?

— Он самый, — лучезарно отвечает подпоручик, — Будете третьим по счету студентом этого учебного заведения. Но двух других вы вряд ли застанете. Они предпочитают по кабакам ходить.

— М-да, — захолустье еще то, — А где же у вас проход на Изнанку?

— Везде! — Комаринский широко разводит руками, — Здесь вам не Москва и не Питер с устойчивым магическим фоном. Здесь ни привратников, ни хранителей печатей отродясь не показывалось. Давайте ваши документы.

Протягиваю документы. Подпоручиких принимает, ставит треугольную печать, подписывает и перекладывает в сейф.

— Вы приняты, граф Кротовский, поздравляю. Я по совместительству еще и училищем заведую.

— Благодарю, я так понимаю, спрашивать, когда начнутся занятия, не стоит?

— Верно понимаете, занятия здесь каждый сам себе находит. Так сказать, в угоду собственных предпочтений. Я бы мог вас позвать в рейды. Приходится постоянно прочесывать город. Но какой боец из картографа…

— Все верно, подпоручик, боец из меня никакой.

— Ну вот, сами все понимаете. А вообще заглядывайте. В этой глухомани общества никакого. И поговорить не с кем. Вы в покер играете?

— Увы, нет.

— Жаль, но все равно заглядывайте.

— Непременно. Будьте так добры, подпоручик, где можно машину заправить?

— С этим проблема. Но я вам помогу по-свойски. Выпишу требование нашему интенданту. Он пропойца, но в покер играет отменно.

Поблагодарив подпоручика, отправляюсь обратно в «лазарет». Не удивлюсь теперь, если в этом же здании застану полицию и городскую мэрию… или что тут положено вместо нее. Зато удобно, все учреждения в одном месте. Не нужно мотаться по городу.

Целитель, как оказалось, с работой уже закончил. Зареванную малышку уже передали на руки зареванной матери.

— Ну хватит, хватит причитать, — успокаивает целитель, — Все обошлось, даже шрамиков не останется. Вон барину вашему спасибо скажите. Вовремя все сделал.

Я попытался было с целителем рассчитаться, но тот только замахал на меня руками.

— Полно, граф. Какие деньги между своими? Вы, кстати, в покер играете? Нет… очень жаль. Комаринский играет как демон, никакой управы на него… заглядывайте обязательно.

Отправил своих деревенских ждать меня в машине, а сам заскочил еще в этом же здании в отделение почты. С моей мобилы здесь ни до куда дозвониться невозможно. Все равно что с Луны звонить. Дал Анюте телеграмму, что доехал и устроился.

Почта как оказалось, совмещает еще и функции банковского отделения. Открыл счет и положил на него три тысячи, что привез с собой. Не люблю таскаться с большими суммами налички. Тем более тут степняки хозяйничают, как у себя дома.

В заключение заехал во двор все того же здания, где интендант залил мне полный бак дизтоплива… и даже денег не взял. Поражают меня такие маленькие города. Деньги здесь не самая большая ценность, а личные связи важнее тяжелого кошелька… интендант, правда, тоже не отпустил без вопроса о покере:

— Не играете?… жаль… целитель, стервец, обдирает как липку. Скажу вам по секрету, он не признается, но использует в игре способность видеть скрытое. Они, докторюги, это умеют… да… заглядывайте непременно.

Уже под вечер появился в деревне Лучково второй раз сегодня. И этот второй раз разительно отличался от первого. Меня вышла встречать вся деревня. Даже кузнец Мишка Окунь не надрался, как опасался Окунек младший. И те тетки, что лузгали семечки, хотя и не прекратили своего занятия, кланялись стоя.

Мамашку с дочкой бросился выводить из машины еще один похмельный мужик, я так понимаю, отец и муж. Он причитал и невнятно каялся.

— Все хорошо, дядь Борь, — говорил ему Мишка Окунек, — Новый барин тварь извел и на машине увез…

Вот как. Тракторист Боря и есть отец пострадавшей малявки. Тогда понятно, отчего он каится. Чуть родную дочь не пробухал.

— Спасибо тебе, барин. Во век не забуду. Я… я, что хошь, барин…

— Ты вот что, Боря, — говорю ему веско, — Для начала с пьянством завязывай. А дел у нас хватает.

Я изъявил желание попариться, и Окунек метнулся топить баню. Окуня и Борю я тоже позвал.

— Вот что, мужики. Пока вы на радостях опять на стакан не подсели, лучше в баньку сходим. Вы старый хмель выпарите. А я с вами потолкую заодно, как нам жизнь на деревне налаживать.

Мишка, довольный, что папка его не сивуху хлещет, а с самим барином в баню париться идет, расстарался как мог. Баню протопил, воды с речки натаскал. Ну а я позволил себе побалдеть после трех суток дороги в душном поезде.

На горячем полке лежал. Меня со всеми стараниями березовыми вениками охаживали, на камни пахучие травяные настои поддавали, холодной водой обливали, в крынке подносили настоящий хлебный ржаной прохладный квас. Хотели девку мне подсунуть, только я рыкнул неразборчиво, но строго, и девку тут же увели. Вот теперь другое дело. Теперь есть ощущение, что я барин, а не приблудное недоразумение.

А после, отдыхая от густого пара на холодке под светом сентябрьских звезд, завел разговор с кузнецом и трактористом.

— Скажите мне, мужики, есть хоть какой-то способ трактор к жизни вернуть?

— Без колец никак, — тракторист повторно озвучил изначальную версию, — Прежние баре пытались, ни один не смог. А германцы не шлют. Они только рады, чтоб у нас разруха была.

— А машина, что на ней за двигатель?

— Мотор-то? Мотор Челябинский, только на трактор он не встанет.

— А если наоборот? Если машину под трактор переделать?

Мужики переглянулись и задумались. Наконец, Боря осторожно возразил:

— На тракторе мотор мощнее стоит. Машина плуг не утянет.

— Плуг можно срезать, — накидываю новую мысль, — Плуг станет покороче, но лишь бы работало.

— Урезать плуг несложно, — кузнец выступает в поддержку моей идеи, — Плуг наборный. Просто снимем две сенкции, и пожалуйста.

— Все равно не пойдет. У машины колесы маленькие, в земле увязнут.

— А если с трактора снять и на машину поставить?

Теперь уже задумался кузнец.

— Посадка разная. Так легко не переставить.

— При желании все можно сделать, — не отступаю, — И сверлить и токарить. Если придется, до Челябы доеду, но станки добуду.

— Эк ты, барин, станки. Сверлить, клепать мы и так смогем. Уж как колесо переставить — придумается.

— Ну вот. Надо переделать машину в трактор, — резюмирую.

— Все равно не потянет машина, — сомневается тракторист, — У трактора мотор намного сильнее.

— Да бросьте. На той машине металла понашито как на танке.

— На Таньке?

— Неважно. Если мы с машины кузов срежем, насколько она облегчится?

— А не жалко машину, барин? Если кузов снимем, обратно уже не поставим.

— Пахать и сеять важнее. Ну так что, сможете?

Мужики между собой переглянулись, еще покумекали каждый по-своему, а затем хором сказали:

— А попробуем.

На этом закончилось мое первое производственное совещание в деревне Лучково. Мужики даже выразили сдержанный оптимизм, что если выйдет по моей задумке, то в этом году еще можно успеть вырастить знаменитый лучковский лук, мол он тут растет как на дрожжах… мол в прежние времена его тут снимали по шесть урожаев за год. Только успевай снимать и заново засевать.

На следующее утро проснулся под звон молотков, бьющих по металлу. Потянулся на взбитой перине и вызвал из интерфейса часы. Шесть утра! Ну да, я ж в деревню приехал. Здесь позднее утро.

Окунек видимо ждал за дверью. Как только услышал, как я встал, заходил, забрякал умывальником, он тут же стал стучать в дверь. Ладно хоть не вбегает бесцеремонно, как Анюта. Хотя… по своим уже соскучился, в том числе и Анютиной бесцеремонности.

— Входите.

Мишка тут же ввалился внутрь. На нем новая рубаха. Он важен и горд собой, как черт знает что.

— Барин, я тебе оладьи принес… и земляничное варенье.

— Отлично, сейчас будем завтракать.

Пока я умывался, одевался, Окунек разложил безумно пахнущие оладьи на столе.

— Еще кисель, барин, он густоватый. Разводить будем?

— Не, сойдет.

Мы сели за стол.

— Кто там с утра молотками бухает?

Я и сам давно догадался, но вижу, Окуньку не терпится мне рассказать.

— Папка с дядь Борем кузов снимают, — выпалил он с гордостью за родителя.

— Молодцы… сейчас доедим, сходим, посмотрим.

После завтрака заглянули вместе с Окуньком в гараж. Я уже смирился, что Окунек назначил себя моим неизменным проводником, секретарем и помощником в одном лице. Пусть сопровождает, плохого в этом нет. Помимо Окуня старшего и Бори тракториста в гараже обнаружились еще двое деревенских мужиков. Ну, я только рад. В четыре пары рук дело быстрей пойдет.

Задача поставлена, исполнители трезвы и деятельны. Не вижу смысла болтаться в гараже и стоять у них над душой. Лучше меня знают, что делать нужно. Автовладельцем я недолго пробыл. Выхожу в пеший обход деревни в сопровождении личного, хотя и сопливого ординарца.

— Барин, мы куда теперя?

Мне нравится это «мы». С детской непосредственностью ничего не поделаешь.

— Пройдемся по деревне. Я ведь еще не всю посмотрел.

— И чего там смотреть? — приуныл Окунек, но от меня не отстал.

Все встречные со мной здороваются. Я тоже здороваюсь. Но не столько пытаюсь запомнить лица людей, сколько сканирую окрестности через радар. С прорывами Изнаночных тварей надо что-то решать.

— А скажи, Окунек, часто твари с Изнанки в деревне появляются?

— В самой деревне не бывало. В каждой избе оберег имеется.

— Что за оберег?

Мишка достает из под рубахи какую-то самодельную висюльку: «очень слабый артефакт стабилизации пространств».

— Ух ты, это кто такие обереги делает?

— Да все делают. Там ничего сложного.

— А почему только в деревне они действуют?

— Только там, где людей много, они помогают. А в лес один пойдешь, уже не поможет.

Понимаю, эти поделки имеют смысл, только когда их много в одном месте, дают накопительный эффект. Хотя и это удивительно. Мне в деревне попадаются одни нулевки, а поди ж ты, умудряются делать слабейшие артефакты, видимо, руководствуясь принципом, жить захочешь, не так раскорячишься…

— Значит, все деревенские такие носят?

— Все.

— А у той малявки почему не было?

— Малым детям не положено. К тому ж она в камыши полезла. Тварь могла и раньше там поджидать.

Доходим до реки. Я снова захожу в камыши, проверить точку прорыва. Никакого провала на Изнанку больше нет. Пространства «разошлись», портал исчез. Продолжаю обход. Деревня оказалась больше, чем я подумал поначалу. Дворов больше сотни. Приличная такая деревня.

Вдруг Окунек одергивает меня за рукав.

— Барин, там.

— Чего?

— Конники.

Теперь и сам вижу поднимаемую копытами пыль. К нам несется десяток всадников.

— Степняки? — спрашиваю Окунька.

— Кто ж еще… уйти бы лучше, барин. Ничего хорошего от них не будет.

— Ну хоть не убьют?

— Не убьют, а пограбить могут. А иногда, если девка приглянется, так девку утащат.

— Ну мы-т не девки. Нас не утащат.

Конники доскакали до нас. Разгоряченные кони фыркают, кружат вокруг. Сразу запахло конским потом, слепни поналетели непонятно откуда.

Глава 3

— Эй, русс… что там звонит?

— Чего звонит? — я не понял.

— Дурака не показывай. Коней куете?

— Трактор чиним.

— Мы проверим.

Куда уж без вас, морды луженые. Услышали, как мужики бьют молотками, прискакали.

— Чего смотришь? — вскинулся старший, — Кто такой?

— Новый барин.

— А я Балакбай, оброк давай, — степняки загоготали.

Я решил промолчать. Хамоватого дурака лучше не злить, а злить его может, что угодно.

— Что молчишь, новый барин? Почему лук не сеешь? Руссы ленивые. Тьфу, — он сплюнул, изобразив презрение.

Я снова промолчал. Больше всех о трудолюбии почему-то любят рассуждать паразиты.

— Вы руссы ни на что не годный народец. Почему вас все еще не извели? А? Терпеть привыкли, да? Вы руссы только терпеть и умеете.

Узнаю старую забаву всех времен и народов: отобрать у людей все, что только можно, а потом удивляться, почему они до сих пор не передохли.

Внешне на оскорбления никак не реагирую, и конникам быстро наскучило меня доставать. С горделивым видом хозяев всей округи, они поскакали к гаражу. Мы с Окуньком отправились следом. Но прежде, чем дошли, конники уже проскакали обратно на встречу.

— Вы совсем тупые, руссы! — крикнул мне Балакбай, — Коня с бараном не скрещивают. Оброк готовь или дома попалю…

Всадники скрылись в полях. Вот и пусть катятся. Без них проблем хватает.

— Барин, о чем это он? Про коня и барана?

— Про машину и трактор.

— А как связано?

— Я и сам не знаю.

В гараже мужиков набилось уже под десяток человек. Не все пристроены к делу, но все горят желанием помочь. Этак они быстро тачку в трактор переделают. Вот и хорошо, мешаться не буду. Выхожу на улицу и вижу подъезжающий грузовик. На пассажирском сидении рядом с водителем узнаю усатую физиономию Комаринского.

— Здравствуйте, граф, — приветствует он, высовываясь из кабины.

— Здравия желаю, подпоручик. Какими ветрами в нашей деревне?

— Вы говорили про прорыв с Изнанки. Решил лично убедится, все ли в порядке.

— Спасибо, прорыв закрылся.

— А вы умеете это определять? — заинтересовался Комаринский.

— Умею. Я же картограф.

— Слушайте, Кротовский. Не в службу, а в дружбу. Съездите с нами в соседнее село. Там скот пропадает. Все указывает на то, что лезут где-то с Изнанки, а найти не можем.

— А чего не съездить. Поехали.

В деревне мне пока заняться нечем. Залажу в грузовик. Подпоручик сдвигается, давая мне место.

— Как, граф, осваиваетесь?

— Понемногу… так вы говорите, скот пропадает… а, может, причина прозаичней? Я смотрю, тут без тварей Изнанки хватает охотников до чужого скота.

— Уже столкнулись с Балакбаем? — сочувственно спрашивает Комаринский.

— Вот только что был перед вами. Оброк требует. На него хоть какая-то управа существует?

— Увы, граф. Арифметика простая. У меня тридцать сабель, а у Балакбая триста. А если он свиснет в степь, примчится еще два раза по столько.

— Понимаю. Против него надо войска отправлять.

— Так в том и дело, — горячится Комаринский, — Балакбай — хитрая тварь. Не заступает за ту черту, чтобы против него армию отправили. Гадит по-мелкому… но дома подпалить может.

— Значит, проще откупиться?

— Выходит, что проще, — подпоручик морщится и замолкает.

Приехав в соседнее село, подпоручик выходит из грузовика, чтобы потолковать с местным барином. А я пытаюсь осмотреться, как тут быт устроен. Село не на самой границе со степью, как моя деревня, но наверно сталкивается с теми же проблемами. И степняки навярняка так же докучают.

Но я вижу коров, овец, вижу стреноженную лошадь. Это что значит, только моя деревня под раздачу попадает? Подпоручик проговорил с местным управленцем недолго. Вернулся в кабину. Махнул рукой, показывая водителю, чтобы ехал вдоль по улице. На окраине грузовик заглушили. Я вышел вслед за Комаринским. Из кузова повыпрыгивали бойцы.

Дальше пошли пешком через колосящиеся поля. Да как так? Здесь нормальное село. Здесь сеют и пашут. А моя деревня проклятая что-ли?

— Удивляетесь, граф? — Комаринский видит мое недоумение.

— Не без этого.

— Границы вашей деревни не вписаны в кадастровый реестр. Она как бы не входит в границы империи. Балакбай это знает. Поэтому и позволяет себе многое.

Теперь начинаю понимать. По одним документам здесь прочерчено. По другим документам там прочерчено. А бюрократическая машина негибкая и закостенелая. Толи входит деревня в империю, толи не входит. А в высоких кабинетах напрягаться никто не хочет. Перечерчивать государственную границу из-за клочка земли? Ищите дураков.

Пересекаем поля и заходим в подлесок.

— Где-то здесь, граф. Посмотрите, будте любезны.

Будто невзначай опускаю руку в карман, дотрагиваюсь пальцами до пронизывателя и начинаю обход. Достигнув второго уровня, перо расширило радиус действия «радара» метров до сорока. С таким охватом искать несложно.

В какой-то миг перо будто потянуло меня на пригорок. Следуя этой тяге, поднимаюсь на поросшую кустарником возвышенность. Да где же? А, вот. Вижу. Довольно большой провал. И видимо довольно устойчивый. Быстро не исчезнет.

— Нашли, граф? — подпоручик поднялся следом.

— Нашел. Вот это место, — показываю ему, — Будете закрывать провал?

— Куда там, — отмахивается он, — Таких спецов у меня нет. Оставлю здесь десяток бойцов. Будут стеречь.

В этот миг клык подает мне напоминание, что может выманить тварей Изнанки. А перо дополняет, что если слоняющихся рядом с провалом тварей перебить, они перестанут возмущать магический фон, и провал закроется намного быстрее. Доношу эту идею до подпоручика.

— Так вы прямо находка, граф. Не знал, что картографы умеют выманивать тварей через провал.

Он командует бойцам готовность к бою. В его взводе с десяток человек имеют слабые способности к магии. Один даже оборачивается в медведя. А я еще подумал, почему он полураздетый. Получается, так ему проще оголяться перед переходом в боевую форму. Остальные вооружены огнестрелом с магическими патронами и артефактным холодняком.

— Мы готовы, приступайте.

Не вынимая руки из кармана, надавливаю на Клыка. У меня имелись опасения, как воспримут бойцы его волчий вой, но похоже они его просто не воспринимают. Он звучит в иных диапазонах восприятия, обычному человеку недоступных. Только оборотень что-то почувствовал… рыкнул, шерсть на холке встала дыбом. А в следующий миг из провала вывалилась тварь третьего уровня, и оборотню стало не до меня.

— Патроны попусту не жгем, — напоминает Комаринский, — Пока пусть маги действуют.

Жечь патроны и не пришлось. Медведь в один прыжок подскочил к твари и перекусил ей голову.

— Тьфу, — сплюнул в сердцах подпоручик, — Ведмедчук, можно хоть раз обойтись без этого натурализма?

Медведь виновато опустил голову, вытянул губы в трубочку и поджав куцый хвост, вернулся в строй. Потом полезли новые твари. Взвод явно не в первый раз с ними расправлялся. Работали спокойно, без надрыва. Уже через несколько минут твари кончились, Клык доложил, что выманил всех ближайших к провалу.

— Все, похоже, — сообщаю подпоручику.

Подпоручик деловито кивает.

— Отличный улов. С десяток приличных макров соберем. А ну-ка ребята, вскрывайте туши.

Бойцы подаставали ножи и принялись вырезать макры. Я, пока на меня не смотрят, подошел к одной из убитых тварей, присел на корточки, воткнул в нее пронизывателя. Будет мне какой-то рост за зверюгу третьего уровня? Увы, перо вытянуло силу, но показатели остались прежними: «картограф 2,00:2,00». Ни на сотую долю не приросло.

Вот что мне делать? Как в уровнях подниматься? К моему удивлению в кои-то веки откликнулся крот:

— «Здесь ты исчерпал все возможности. Найди травника на базаре»

— «Какого еще травника? На каком базаре? Обязательно выражаться вечными загадками?»

Крот больше ничего не ответил.

Когда бойцы закончили вырезать из туш макры, я снова подошел к провалу. Он и впрямь затянулся.

— Подпоручик, гарантию дать не могу, но провала больше нет.

— М-м, ну хорошо. Трех человек оставлю здесь до завтра… собираемся ребята… эх, в одной туше макр оказался пустышкой… но все равно, улов отличный…

Я не стал говорить подпоручику, что макр пустышка — это из-за меня. Будем считать, что я взял свою «охотничью долю».

Мы вернулись в село, и Комаринский познакомил меня с местным барином. Я распросил его аккуратно, и оказалось, что проблемы со степняками у него тоже случаются, но такого беспредела как в моей деревне, в его вотчине даже близко нет.

— А на трактора переходить вы не пробовали? — продолжаю распрашивать «коллегу по цеху».

— Маята с них одна. Не пробовал, и не жалею. Одно время многие немецких тракторов понабрали, и где они теперь? Все поломаны и ржавеют мертвым грузом. А лошадка никогда не подведет.

— Тут вы правы, — соглашаюсь сдержанно.

— Легковое авто, правда, было дело, купил, — откровенничает барин-сосед, — Так и то, сломалась зараза. А кому ее чинить? В нашем захолустье ремонта не дождешься.

— Так может уступите мне свое авто? — прощупываю почву, — Хоть какой-то прибыток с куска железа.

— А почему нет? Уступлю. По символической цене уступлю.

Чувствую себя Чичиковым. Только вместо мертвых душ буду скупать «мертвые машины». А что, у нас в девяностые на скупке старого автопарка люди состояния делали. Мысленно потираю руки и прощаюсь с соседом, пообещав вскоре вернуться… как тот Карлсон.

Загружаемся в грузовик. Комаринский выглядит довольным.

— Я смотрю, граф, вы тоже между делом свой профит получили?

— Вполне возможно. Подумываю выкупить у соседа старую машину.

— Тогда предлагаю и дальше по рейдам вместе поездить. Не скрою, вы мне сегодня задачу сильно облегчили. Еще и макров наловили.

— А в других деревнях поломанная техника есть?

— Есть. У кого трактор, у кого легковушка. У кого и то и другое, — соблазняет меня подпоручик, — Соглашайтесь, граф, на взаимовыгодное сотрудничество.

— А почему нет… согласен.

— Вы не возражаете, граф, сначала в Семигорск заедем, а потом водитель вас в деревню доставит.

— Нисколько не возражаю. Я бы заодно на базар заглянул.

— Высадим у базара.

В Семигорске Комаринский велел водителю тормознуть и выпустил меня. Прокричал, уже отъезжая, в форточку, что через полчаса грузовик заберет меня на этом же месте. Я помахал ему во след и направился к базару, хотя… по моим меркам на базар он не тянет. Скорее на небольшой рынок.

Прошел по рядам, уточнил, где найти травника. Мне указали в конец ряда. Там действительно обнаружился прилавочек, заваленный травами, травками, цветками, листочками, пучками, мешочками. За прилавком имеется продавец. Вид у продавца странноватый. Ей богу, если бы мне предложили представить себе мысленно гоблина, косящего под человека, я бы так себе его и представил.

Маленький, щуплый, носатый, цвет лица ближе к серовато-зеленому. На голове глубокая объемистая кепка, скрывающая верхнюю часть ушей. Глазки бегающие, водянистые, колючие… одним словом, гоблин в человечьем обличье. Подключаю справку и начинаю догадываться, почему крот велел мне его искать: «иномирец, разумная сущность, травник 3:3»

Подхожу к «гоблинскому» прилавку:

— Скажите, а есть у вас снадобье от заметности? А то, знаете, не люблю привлекать досужее внимание…

— Такого снадобья у меня нет, — осторожно отвечает «гоблин», — Но есть снадобье взаимного расположения… когда все друг другом довольны.

— Такая замена меня вполне устроит.

— Крот навел… — не спрашивает, а утверждает гоблин.

— Просил передать вам привет.

— Про привет врать необязательно. Старый хрен отродясь приветов не передавал. Что тебе нужно картограф?

— Меня удручает убогий магический потенциал.

— И зачем я спрашивал? Хоть бы один ответил иначе.

— А вы можете помочь?

— Проведу тебя только один раз, — категорично сообщает гоблин.

— Э-э, куда отведете?

— На Великий Базар, куда же еще. Так ты идешь?

— Иду, конечно иду.

Гоблин пропускает меня за прилавок и заводит за небольшую занавеску, прикрывающую кусок дощатой стенки. За занавеской обнаруживается портал.

— Ну быстрее, люди же смотрят, — нервно поторапливает меня травник-гоблин.

Первым шагаю в портал. Гоблин за мной следом.

— Мы попали в межмирье, — констатирую.

— Если по пустоголовости своей тебе нравится называть это межмирьем, то я отговаривать не буду, — бурчит гоблин, — Иди за мной. Шаг в шаг. По сторонам не оборачивайся, ступай точно в мой след. Если потеряешься, твои проблемы. Ясно?

— Ясно.

— Тогда пошли.

Мне пришлось настолько полно сосредоточиться на задаче ступать точно в следы гоблина, не отставая ни на шаг, что совершенно перестал что-то замечать по сторонам. И даже чувство времени утратил. Не знаю, как долго мы шли и по каким местам. Но когда гоблин велел мне остановиться, я поднял голову от земли и ахнул.

С пологого холма открывался вид на базар… на Великий Базар.

— Он размером с мегаполис, да? — обалдело спрашиваю травника.

— Скорее уж с континент, — ухмыляется гоблин, — И так и быть, дам тебе бесплатный совет.

— Я весь внимание.

— На Базаре ничего не покупай. Не донесешь.

— В каком смысле?

— У тебя нет для этого особой способности. Ты сможешь вынести с Базара только то, с чем сюда явился. А вот если кому-то что-то здесь передашь, этого лишишься.

— Жаль, — а я уже начал строить далекоидущие планы.

— Запомни это место и иди за мной так же, как шел до этого. Если потеряшься, искать не буду.

Как ни было велико искушение осмотреться по сторонам, хоть одним глазом глянуть, чем торгуют на Великом Базаре, мне снова пришлось неотрывно следовать за юрким гоблином. И я снова потерял счет времени. Наконец, он остановился.

Мы с ним оказались на площади со сценой посередине, на каких дают представления. Площадь заполнена немалой толпой всех мыслимых и немыслимых гуманоидов. Один вообще показался мне кем-то похожим на акулу. И вся толпа неотрывно следит за человеком, что поднялся на подмостки сцены.

— Рот закрой, — прошептал гоблин и дернул меня за рукав, — Слушай внимательно.

— Кого?

— Его, — травник демонстративно закатил глаза, делая вид, что готов потерять терпение.

— Внемлите мне, — разнесся голос человека со сцены, — Сегодня в честь торжественного парада галактик состоится очередной розыгрыш для участия в божественной игре. Любой из вас может попытать счастья и получить приглашение на игру. А получит его тот, кто первым поймает Погремунчика…

— Кого поймает? — переспрашиваю у гоблина.

— Погремунчика… ч-черт, не болтай.

— …прошу подходить всех желающих на розыгрыш. Не стесняйтесь. В честь праздника участие бесплатное.

Человек спустился со сцены и к нему мгновенно выстроилась огромная очередь. Очередь, правда, пошла очень быстро. Человек просто выдавал каждому желающему какой-то билетик.

— Иди за билетом, — говорит мне травник.

— Зачем?

— Чтобы поучаствовать в розыгрыше, дурак.

М-да, любопытно, у крота все знакомые имеют такой же скверный характер как у него самого?

— А зачем мне участвовать в розыгрыше?

— Я тебе сказал, слушать. А ты не слушал, — попенял мне гоблин, — Это шанс, чтобы принять участие в божественной игре.

— А на кой?

— Ты совсем тупой? — расстроился гоблин, — Ты сам говорил, что хочешь поднять магический потенциал.

Пожимаю плечами и встаю в очередь из гуманоидов. Уже через какую-то минуту моя учередь подходит. Принимаю из руки человека билетик из плотной бумаги.

— В ближайшую полночь по времени твоего мира… — повторяет он одну и ту же фразу, раздавая билеты, — …в ближайшую полночь по времени твоего мира…

Все это конечно очень загадочно, но совершенно не понятно. Я решил подойти к гоблину и распросить его. Но гоблин давно потерялся в этой толпе, а в следующий миг меня выбросило на Семигорский рынок. Прилавок травника теперь почему-то пуст. Ни трав на нем, ни занавески, ни портала, ни самого гоблина…

Но в моем кулаке зажат странный билетик. Значит, не почудилось…

Я вышел с рынка и дождался грузовик, который отвез меня в деревню. Мужики уже сняли кузов с легковушки и принялись прилаживать тракторные колеса. У меня полное ощущение, что они собрались работать всю ночь. Ну, отговаривать я их точно не буду.

Глава 4

Решаю продолжить незавершенный с утра обход деревни. Откуда-то из переулка появился Окунек и присоединился ко мне. По мере обхода, убеждаюсь, что в самой деревне «провалов» на изнанку нет. «Магический фон» довольно ровный. Наверно и впрямь как-то работают эти деревенские обереги.

А еще обратил внимание, что все огороды засажены одним только луком. По прошлой жизни привык на огородах к картофельным полям, а здесь луковые. Для полива все бегают с ведрами к речке. Постоянная вереница людей с коромыслами в обоих направлениях. Я так себе огородник, одно могу сказать, с ведрами вот так не набегаешься. Это несерьезно.

Встречные женщины вместе с поклонами частенько норовят сунуть мне что-то вкусненькое: ватрушки, шаньги, яблочные пироги и прочую снедь. Я не отказываюсь, гружу все добро на моего «ординарца». Он разберется, что с этим делать.

Пока ходил по деревне, пока со всеми о том о сем парой слов перекинулся, стемнело. Вернулся в барскую избу. Окунек зажег для меня лампадку. Мы с ним поужинали. Оставшуюся снедь я велел отнести мужикам в гараж. Они там явно в ночную. Им провиант точно не помешает.

Оставшись один, достал билетик, полученный на Великом Базаре. Начал рассматривать его под светом лампады и вдруг понял с удивлением, что он не что иное, как портальный свиток. Просто размер очень маленький, но свиток. Попытался снять конечные координаты, но быстро выяснил, это просто не мой уровень. Такие сложные пространства совмещены в этом свитке, что ум за разум… я и помыслить такого не способен. Это как для первоклашки высшая математика.

Положил свиток на стол под свет, вызвал из интерфейса часы и стал ждать. Тот человек говорил про полночь по времени моего мира. Надеюсь, он имел ввиду мир моего попаданства. Сначала отсчитывал минуты, потом стал отсчитывать секунды. Что делать с этим свитком в момент «че», не имею понятия. В обычных свитках есть печать, которую нужно надломить. В этом свитке нет никакой печати.

Ничего надламывать не пришлось. Ровно в полночь свиток активировался сам и перенес меня на неизвестную равнину. А вместе со мной и всех тех, кто получал «билеты» в очереди. Я стою в толпе гуманоидов. Одно радует, у всех остальных вид такой же ошарашенный как и у меня.

И только теперь я обратил внимание. Все эти существа, так же как и я сам, имеют предельный магический потенциал равный двойке. Очевидно, это не случайно.

На равнине одно единственное рукотворное сооружение. Невысокий дощатый помост. На этот помост и взобрался тот человек, что раздавал билеты.

— Внемлите все, — он начал речь так же пафосно, как и в первый раз, — На этой равнине, если повезет, можно встретить Погремунчика, а если очень сильно повезет, то еще и поймать его. Кто первый поймает Погремунчика, тот и будет считаться победителем розыгрыша.

— Какой же это розыгрыш? — возмутился кто-то, — Это настоящее соревнование.

— Ну, вас так или иначе разыграли, — нимало не смутился человек, — Боги любят розыгрыши. Как бы то ни было, вы все в равных условиях… начинаем!

— А как выглядит этот Погремунчик?

— Как только увидите, сразу узнаете.

Толпа начала расходиться в разные стороны. Одни выглядели совершенно растерянными, другие вполне уверенными в себе, будто «не в первый раз». Чтоб не стоять столбом, я тоже решил походить. Я уже почти смирился, что выиграть в подобном розыгрыше практически нереально. Один приз на несколько тысяч? Не с моим везением.

Вдруг я увидел, как несколько человек задрали и повернули головы, будто что-то пролетело мимо них. И да, я отчетливо расслышал «поргемушечный» звук, чем-то напоминающий звук работающего механизма.

Потом звук повторился, это нечто пролетело в другом направлении. Кто-то из участников применил магию, явно попытавшись сбить летящую цель, но успеха не добился.

— Напоминаю всем участникам, — вдруг снова привлек внимание человек на помосте, — Применить магию каждый из вас сможет только один раз. Повторного шанса не будет.

— Так не честно. Я не знал, — неудачник попытался качать права, но человек его попросту проигнорировал.

— А я попробую еще раз, вы мне не запретите, — не сдается неудачник.

— Попробуйте, — человек равнодушно пожал плечами.

Будто дразня неудачника, погремунчик снова пролетел прямо перед ним. Но увы магия просто не сработала. Неудачник опять начал было ругаться и спорить, но просто исчез. Надеюсь, его не дезинтегрировали, а просто портанули отсюда, чтоб не доставал.

Издавая издевательские звуки, Погремунчик продолжал летать над полем во всех мыслимых направлениях, то исчезая, то снова появляясь. По нему били магией и применяли проклятья, кто-то шмальнул из пистолета, другой попытался сбить стрелой арбалета. Все тщетно. Погремунчик остается неуязвим, а участники выбывают один за другим.

«не пора ли?» — клык вдруг задал мысленный вопрос.

«рано» — ответил пронизыватель — «засранец должен немного устать»

О как. Мои магические помощники, оказывается, строят предметные планы. И вскоре эти планы они начали реализовывать. Перо потянуло меня, чтобы я встал в другое место.

«здесь наиболее вероятная траектория» — пояснило перо.

И действительно, Погремунчик вскоре пролетел неподалеку. Может мне кажется, но по-моему скорость его полета снизилась. Видимо, к такому выводу пришел не я один. Сразу несколько участников попытали счастье, однако сбить его не смогли.

Снова пролетел Погремунчик и его скорость еще чуть снизилась. По нему отстрелялись целым залпом и едва не подбили.

«не пора ли?» — мысленно спрашиваю

«рано, он еще слишком быстрый»

Вот теперь я втянулся в эту чертову игру. С каждым новым пролетом, следил с замиранием, не собьют ли Погремунчика на этот раз. Каждый новый пролет медленнее прежнего. И каждая новая попытка бьет все ближе к цели.

«а вот теперь пора» — сообщает клык — «возьми меня в левую руку обратным хватом и вытяни перед собой»

«а меня в правую руку» — напоминает пронизыватель — «нацелься на вершину рукояти клыка».

Делаю, как они хотят. В очередной раз летит Погремунчик. Видимо, пришло время и мне использоватьсвою попытку. Но тут некий загадочный участник в плаще с капюшоном с немыслимой силой и точностью кидает метательный кинжал четко в Погремунчика.

Я вдруг осознал каким-то чутьем, что этот не промахнется… и он бы не промахнулся, но Погремунчик в какую-то долю мгновения сменил направление полета. Кинжал даже слегка чиркнул по нему, но не сбил. На этот раз Погремунчик погремел не издевательски, а недовольно. Но выровнялся и начал снова разгоняться.

И тогда клык издал печальный и чарующий звук, похожий на плач волчицы, потерявшей щенка. Я и не подозревал, что клык на такое способен. Погремунчик, уже набравший скорость, развернулся, подлетел к моей вытянутой руке и сел прямо на рукоять клыка.

Мне некогда было удивляться и разглядывать Погремунчика. Я только успел заметить, что он похож на пельмень с крылышками, и рефлекторно выстрелил в него полным зарядом из пронизывателя. И в тот же миг испугался. А ну как летающий пельмень испепелило?

Но нет. Не испепелило. Он оказался крепким орешком… в смысле пельмешком. Только резко снизил обороты, а затем и вовсе заглох. Не дожидаясь мести конкурентов, хватаю Погремунчика и поднимаю высоко над головой:

— Поймал! — кричу громко.

— Вижу. Ты использовал манок и выстрел, — отвечает человек на помосте и задумчиво трет подборок, — Это было два действия. Но… правила не запрещают использовать хитрости. Поздравляю, ты выиграл. Подойди сюда, счастливчик.

Мне приходится подняться на помост к человеку. Отдаю ему Погремунчика.

— Как называется мир, из которого ты прибыл, счастливчик?

— Земля.

— Земля? — удивился человек и указал себе под ноги.

— Она самая.

— У твоих соплеменников совсем туго с воображением?

Кривлюсь и пожимаю плечами. Я не против, если надо мной слегка посмеются, лишь бы живым отпустили. И стоящие на равнине гуманоиды надо мной посмеялись.

— А почему не вода? — язвительно спросил один, похожий на акулу.

— Или воздух? — спросил другой с перьями вместо волос.

Поскольку внешне я никак не реагирую, смех постепенно сошел на нет.

— Ну хорошо, счастливчик из мира Земля, вот твой заслуженный билет на божественные игры, — человек повторил прежнюю формулу, — Завтра в полночь по времени твоего мира.

Он дал мне новый «билетик». Я хотел поинтересоваться, что за счастье такое мне досталось, но не успел. В следующий миг очнулся, сидя за столом в барском доме. Машинально кидаю взгляд на циферблат. В обычном мире опять даже секунды не прошло. А ведь на той равнине провел немало времени. Гашу светильник и ложусь спать. Бодрствую я в двух мирах, а сплю только в одном.

Под утро приснился огромный пельмень на гусеничном ходу, заставивший меня проснуться от своего грохота. Оказалось, мужики выкатывают своим ходом из гаража чудо монстра. Они срезали с машины почти весь кузов, оставив только капот и лобовое стекло. Двери тоже поснимали. А на заднюю ось поставили тракторные колеса, которые по диаметру существенно больше родных, отчего автомобильная рама получила существенный уклон.

Чтобы тракторист не скатывался с сиденья, водительское кресло отклонили назад. Сзади к машине прицепили… я подумал, что плуг, но по-моему это не плуг. Даже на мой дилетантский взгляд — это не плуг.

— Это сеялка, — дял пояснение Окунек, когда я высунулся в окошко с вопросом.

Ну… хрен с ним, пусть будет сеялка. Поплескал на лицо воды, оделся и выбежал из избы, присоединившись к процессии. За «трактором», едущим в поле, увязалась вся деревня. Ну а мне, как барину, и подавно первый выход техники на поля без внимания оставлять нельзя. Слишком значимое это событие, чтоб пускать его на самотек.

Боря пригнал чудище к реке, опустил какие-то штыри на землю, вернулся за руль и тронулся с места. Главное опасение, что движок не потянет даже укороченное оборудование, не оправдалось. Он проехал полосу от реки, развернулся и проехал вторую полосу в обратном направлении.

Потом вышел, осмотрел результаты работы, остался удовлетворен и вернулся за руль. Мне показалось странным, что он пашет полосы не вдоль реки, что было бы естественным следованием рельефу местности, а поперек. Но с вопросами лезть не стал. Крестьянин лучше меня знает, каким концом морковку в землю втыкать.

Небо, пребывавшее с утра в низкооблачной задумчивости, толи проясниться, толи дождем пролиться, решилось на второе. Однако никому из деревенских дождь настроения не испортил. Даже наоборот. Девки повели хороводы, а бабы затянули песню.

Один я остался в сомнениях, подошел к Окуню старшему и полюбопытствовал:

— Дождь нам грязюку не развезет? Не увязнем?

— Нет, что ты барин. Мощи хватает. Дождь — это хорошо. Добрый знак.

— Землю польет?

— Что землю польет, не главное, — поясняет Окунь, — А вот речку наполнит, речка с берега выйдет и луговину зальет, вот это будет оченно хорошо.

Видя, что я не понимаю разницы между дождевой и речной системами полива, он добавляет:

— Самую силу росткам именно речная вода дает…

Мне остается только строить догадки, что, может, речная вода является носителем минеральных удобрений, может, ил какой на поля наносит, а может, насыщена какой-нибудь магией. В конце концов, какая разница. Речная, значит речная. Крестьяне не дураки. Раз они даже в огороды для полива воду с реки таскают, значит не просто так.

Но если дождь деревенским праздника не испортил, это не значит, что испортить его больше некому. На звуки работающей техники, как дерьмо на звук работающего вентилятора, прилетел Балакбай со своими монголоидными корешами.

Он довольно долгое время наблюдал за работой кентавра Российского автопрома в его пиковом устремлении совместить родное с инородным, а затем подъехал ко мне на коне.

— Ай-яй, новый барин, скрестил все-таки коня и барана, — обвинил он меня в нарушении принципов генетической селекции, — Я так решил, новый барин, оброк возьму луком. Если мало вырастишь, весь заберу, расти луку побольше.

И свалил в горизонт довольный своим мудрым решением. Стоящий рядом со мной Окунь старший сник, понурив голову.

— Окунь, чего так расстроился?

— Так все и заберет, гнида, — ответил он мрачно, — Много вырастить, барин, не успеем. Осень на носу. На прежнем тракторе бы много не успели, а уж на этом… половину секций с сеялки сняли.

— Так ты сказал, мощи хватает, поставим секции обратно?

— Нет, барин, тогда уже не потянет… — он кивнул на кентавра, — …по нему видно.

— Самое главное, не впадать в уныние. Вы вон как быстро машину переделали. Я проедусь по селам, выкуплю старую технику… а? Еще один такой же трактор сделаете?

— Так было бы из чего, — Окунь старший немного просветлел.

— Уж я постараюсь. Если руки не опускать, мир откликнется и поможет.

В подтверждение моих слов к полю подъехал грузовик Комаринских погранцов. Несколько бойцов выпрыгнули из кузова и выгрузили бочку солярки.

— Принимай презент от интенданта, граф, — весело крикнул подпоручик в кабинную форточку.

— Ну вот, видишь, — пытаюсь подбодрить Окуня, — Главное, руки не опускать.

Сажусь в кабину грузовика и мы отправляемся в очередной рейд. Ехать меня, понятное дело, никто не обязывает. Но это тот случай, когда глупо отказываться от взаимовыгодного сотрудничества. Я нахожу места провалов на Изнанку и выманиваю тварей. Комаринский получает экономию времени и хороший «улов» макров. Пока бойцы вырезают их из туш, провалы, как правило, успевают полностью затянуться.

Со своей стороны подпоручик знакомит меня с местными баринами. Правда, в первых двух деревнях никакой старой техники не оказалось. И я тоже чуть было не приуныл. Зато в третьем селе барин оказался сторонником технического прогресса. У него обнаружился и раздолбанный трактор, и две уделанные в хлам легковые машины. И к сожалению моторы у машин скорее всего «убитые».

За то, что я помог Комаринским бойцам устранить провал недалеко от его вотчины, он согласился отдать нерабочую технику вовсе бесплатно. Мне осталось только придумать, как перетащить все это поломанное добро в свою деревню. Но тут Комаринский обещал посодействовать. Сказал, что даст свой грузовик, и, если надо, людей к делу привлечет, сколько потребуется.

Думаю, на Комаринского можно расчитывать. Я уже убедился, что человек он адекватный и командир толковый. А кроме того, только за сегодняшний день благодаря моей помощи его взвод добыл под четыре десятка приличных макров. Так что за подпоручиком не заржавеет.

Ближе к вечеру, когда мы заехали в Семигорск, я забежал на почту и дал Анюте телеграмму, поставив ей задачу подключить купчинские связи или самостоятельно выйти на производителей и поставщиков автомоторов, а так же запчастей к ним. Пора уже «вводить в бой» моих соклановцев, своим горбом я такое захолустье не обустрою.

А поздно вчером, оставшись в избе один, снова уселся за стол, выложив перед собой билет на «божественные игры». Пытался дозваться до крота, но тот как обычно «не доступен либо находится вне зоны действия сети». Пронизыватель и Клык тоже молчат как партизаны. Остается только следить за секундной стрелкой в интерфейсе и ждать, когда активируется портальный свиток.

Ровно в полночь как и в прошлый раз меня перекинуло в новое место. И на этот раз попал в ранее утро. Я очутился в деревне, только не в моей. Это какой-то идеал деревни. Не покосившиеся почерневшие избы как у меня, а прянишные домики, беленые и опрятные. Не косые плетни, а заборчики низенькие, аккуратненькие и крашеные. Даже трава будто подстрижена. Такая медовая пастораль, что зубы сводит.

И я не один тут, кто вертит башкой в удивлении, пытаясь понять, куда его занесло. Подобных мне гуманоидов тут много… очень много.

— Куда я попал? — выкрикивает кто-то общий вопрос.

— Ты попал в начало игры. Отсюда вы все и начнете.

Глава 5

Человек, раздававший билетики, опять оказался на сценарном помосте.

— Внемлите, игроки. Повторять не стану. Вы уже внутри игры. Сразу скажу, победителей в игре будет немного. Большинство из вас уйдут ни с чем. Но у меня уже есть для вас хорошая новость, вы уйдете отсюда живыми и невредимыми. Вы можете погибнуть в игре, и скажу больше, погибнете не по разу. Но это будет ненастоящая смерть.

— Мне уже сейчас начинать ссаться от счастья? — прокоментировал эти слова гуманоид, похожий на акулу.

— Победят те пятьдесят счастливчиков, которые первыми поднимутся на сто ступеней по лестнице божественного восхождения.

— И что это значит? — выкрикивает кто-то из толпы.

— Это значит, что все вы стоите на первой ступени, — радостно «пояснил» человек на помосте, — А теперь вторая хорошая новость. Вон в тех замечательных храмах тысячи богов вы можете бесплатно получить оружие и даже кое-что из доспехов.

На этом человек посчитал свою миссию полностью выполненной и попросту исчез… причем вместе с помостом.

Вообще-то слова того человека меня немного обнадежили. Пятьдесят победителей это все-таки намного лучше, чем один единственный. Тут есть шансы. Хотя… смотря сколько здесь участников. Моя справка тут же выдала ответ: «в игре участвует десять тысяч человек».

Ого, я думал меньше, но теперь и сам вижу, деревня эта очень велика. По населению не уступает небольшому городу. Десять тысяч приезжих вполне способна в себя принять. И храмов этих здесь немало понатыкано.

Каковы бы ни были шансы, деваться некуда. Человек сказал, идти в храм. Значит, пойду в храм. В ближайший не пошел, слишком много народу в него повалило. Не поленился, прошелся по деревне почти до самой окраины и зашел в храм почти пустой.

Внутри храма в стенных нишах огромное количество статуй. И это статуи не людей, а зверей, птиц, насекомых и прочей живности. Я обошел весь храм по периметру, но статуи крота так и не обнаружил. И как мне выходить на связь с моим первопредком? Пронизыватель потянул меня к одной из пустующих ниш.

Видимо, мой шелудивый тотемный покровитель собственной статуи в храме не заслужил, и для «коннекта» придется использовать «кабинку общего пользования». Захожу в пустую нишу и переношусь в ограниченное пространство наподобие комнаты без окон. Такую комнату я бы назвал норой.

— Ну наконец, можно нормально поговорить.

В старом скрипучем кресле заложив ногу на ногу… лапу на лапу, сидит крот… ростом с меня… или даже чуток повыше. Одет он в старый засаленный халат из под которого виднеются сильно затертые штаны. На ногах… на лапах ботинки, стоптанные до полной потери изначальной формы.

— Да ты садись, садись, — крот указывает на колченогий табурет.

— Здравствуй, Крот, — опускаюсь на предложенное сидение.

— Здравствуй… Кротовский, — Крот усмехается усатой мордой, — Давай на этом покончим с формализмом. Я его не люблю.

Я пожимаю плечами. Собственно, ситуация и впрямь к формализму не располагает.

— Как видишь, дела не в ажуре у меня, — Крот указывает на скудную обстановочку норы, помимо кресла и табурета есть еще захламленный стол и по стенам несколько шкафов , — Совсем не в ажуре. Но я тебе помогал как только мог.

— Верю.

— Одолжений мне не делай. Верит он… — Крот скривился, — Я тебе помогал и дальше помогать буду. Теперь о деле.

О как. Крот у нас существо деловое. Показываю, что готов слушать.

— Я хочу, чтобы ты вошел в полусотню победителей. Тогда ты получишь тройку в потенциале, я — определенные репутационные прибавки. Ты человек неглупый, понимаешь, что чем выше вырастет моя репутация, тем больше я смогу тебе помогать в дальнейшем. Так что ты заинтересован со всех сторон. Вопросы…

— Вопрос один и очень простой. Как мне обойти девять тысяч девятьсот пятьдесят желающих?

— Не умничай, Кротовский… простой у него, видите ли, вопрос… хвалить тебя за умность здесь некому, — Крот засунул верхнюю… переднюю лапу под халат и громко поскреб когтями шерстяную грудь, — Коню понятно, что против тебя будет играть пять сотен хорошо подготовленных ребятишек и девчушек из влиятельных кланов. Сечешь? Обойти девять тысяч пятьсот остолопов не проблема. Проблема обойти еще четыреста пятьдесят серьезных противников.

— Ну? И как мне это сделать?

— Во-первых, бери лук…

— Его только засеяли.

— …еще раз состришь, тресну тебя кружкой по башке… сеятель тут выискался… я говорю про оружие. Клык сольется с древком, перо Пронизывателя сольется со стрелой. Так ты сможешь задействовать своих магических помощников, не засветив их до времени.

— Я понял.

— Вот сразу бы так. И второе, возьми два предмета из доспеха. Это сильно затормозит тебя на старте. Зато потом поможет взять хороший разгон.

— А понятней как-то можно? Чтоб побольше конкретики.

— Слушай, Кротовский, — Крот откинул немалую свою тушу на спинку кресла, заставив ее отчаянно заскрипеть, — Ты наверно решил для себя, что я этакий старый пердун, которому нравится тебя держать в неведении? Ты наверно думаешь, я так забавляюсь, ограничивая тебя в нужных, а порой даже необходимых сведениях?

— Если честно, складывается именно такое впечатление.

— Это неверное впечатление, Кротовский… впечатлительный какой… это не просто понять, но я всего лишь забочусь о тебе недалеком.

— А ты попробуй объяснить. Сам говорил, что я не дурак.

— Тогда ты должен уяснить для себя, что я — не бабка с завалинки. Я — существо высшего порядка. Все что я говорю, откликается в мироздании.

— Скажи еще, в бронзе отливается.

Крот пошарил лапой по столу, видимо в поисках кружки. На мое счастье кружка ему под руку не попалась.

— Существует закон равновесия, — продолжил он, — Попробую объяснить попонятней на близком тебе примере. Тебе ведь доводилось назначать людей на должности.

— Допустим.

— Допускает он… допускатель… так вот, чем больше власти ты даешь человеку, тем больше с него спрашиваешь, так?

— Разумеется.

— Вот так же с равновесием. Чем больше я тебе скажу, тем больше ты знаешь. А чем больше ты знаешь, тем больше с тебя спросят. Понятно?

— Понятно… а кто спросит?

— Сам мир с тебя спросит. Мир подчиняется закону равновесия. Он балансирует на противовесах… про Карму и Дхарму слышал? Нет? … короче, Кротовский, не забивай себе голову. Просто прими, чем меньше я тебе говорю, тем меньше проблем ты огребаешь… и тем меньше потом смогут предъявить другие тотемы… Все, проваливай. Ты запомнил: лук и два предмета из доспеха?

— Запомнил.

В следующий миг меня выбросило обратно в храм. Пронизыватель потянул в соседнее помещение, устроенное подобно первому. Там тоже вся стена по периметру имеет огромное множество ниш, только в этих нишах не статуи, а полные комплекты доспехов, надетых на манекены.

Я пошел вдоль рядов самых разнообразных воинских облачений от самых легких и не имеющих никакой брони до тяжелобронированных. У одного из них остановился, словив иррациональное чувство, что вот это вот мое… что вот это именно то, что нужно: «комплект доспеха пустынного воина».

Я и в пустыне никогда не был, но что-то меня в этом доспехе заворожило. Справка выдает описание: «Пустынные воины чрезвычайно неприхотливы. Они способны переносить жару, холод, жажду, недостаток еды и кислорода. Их доспех создавался таким, чтобы помочь воину выжить в любых неблагоприятных условиях».

Да, черт возьми. Я хочу получить именно этот доспех. Он прекрасен… даже совершенен. Видно, что он очень легкий. Никакого металла, материал напоминает тисненую прекрасно выделанную кожу… возможно даже искусственную, потому что настоящая кожа так не выглядит.

Особенно поразил боевой лук. Это просто какая-то вершина инженерной мысли с применением материалов, напоминающих композит. «Вы выбрали лук пустынного воина, выбор обязательный… так же вы можете выбрать любое количество предметов доспеха (всего 8 предметов), выбор необязательный»

Удерживаюсь от первоначального порыва хапнуть все восемь сразу. Тут боги играют. А боги любят пошутить над жадинами. Крот сказал мне взять только два предмета, но даже это по его словам сильно затормозит меня на старте. По всему выходит, что если возьму весь комплект, со старта вообще не сдвинусь.

Тогда что взять? Здравый смысл подсказывает взять штаны и куртку. Это самые крупные предметы. Польза кажется очевидной. Но Клык меня перебивает: «бери сапоги», а Пронизыватель добавляет: «бери шлем». На первый взгляд выбор кажется странным. В сапогах и шлеме, но без штанов и куртки? И все же решаю прислушаться к советам помощников.

«Итак, вы выбрали: боевой лук, сапоги, шлем пустынного воина. Подтверждаете?» Немного поколебавшись подтверждаю. В ящике рядом с нишей что-то сгрохотало. Открываю ящик и достаю лук, сапоги и шлем. Только этот убогий хлам совсем не то, что я видел на «витрине».

Что за развод? Справка поясняет: «в храме выставлен образец сотой ступени. Вы получили предметы начальной первой ступени» — теперь понимаю, боги шутят. Ой как хорошо, что не взял все сразу.

«Выбор завершен. Игра продолжится в следующую полночь по времени вашего мира». Я снова оказываюсь за столом в своей барской избе. Ни лука, ни шлема, ни сапог при мне нет.

На следующее утро откушав вместе с Окуньком притащенной им в котелке пшенной каши, первым делом иду в гараж. Комаринский уже отбуксировал к нам один из автомобилей, тот, что в более приличном состоянии. Сразу отдаю кузнецу весь свой запас накопителей, а заодно и мобилу. Мне она тут ни к чему, а в ней десяток кристаллов хоть и слабеньких.

Я уже обратил внимание, что когда справка определяет в человеке «нулевку», это еще не значит, что к магии он не имеет совсем никаких наклонностей. Тот же Окунь-кузнец, если брать не только целые числа уровня, показывает так: «??? 0,35;0,63». Это значит, что до первого уровня он не дотягивает, но определенные способности имеет. В тех же накопителях разбирается лучше меня.

— Это пригодится, барин, — Окунь бережно забирает кристаллики, — Этого всегда надо иметь в запасе.

— Ты, Окунь, главное говори, что нужно. А я буду думать, где это достать. Скоро трактор привезут. Работы у тебя будет много.

— Лучше бы не трактор, барин. Сейчас бы лучше из второй машины небольшой грузовичек сделать.

— Вчера же вроде на второй трактор нацеливались? — пока не понимаю, с чего вдруг кузнец хочет поменять планы.

— Не будет толку от второго трактора, барин. Речка совсем обмелела. Дождь накануне хороший прошел, а разлив совсем никудышный.

Вот те раз. Не успел одну проблему разрулить, уже новая нарисовалась.

— Давай, Окунь, вместе до речки дойдем. Объяснишь на месте.

Приходим с Окунем старшим на поле. Трактор продолжает работать, только делает более короткие проходы, чем раньше. Боря тракторист сидит на берегу речки и задумчиво смотрит на воду.

— От те раз. А кто же трактором управляет?

— Так Мишка Окунек. Выпросил… ты не думай, барин, он правильно ведет.

— Да пусть ведет. Нам трактористы еще понадобятся… ну, рассказывайте, что с речкой не так. Мишка говорил, раньше намного полноводней была, чуть не до той сопки разливалась.

— Ну это только на весенней воде, но да… было… разливалась. А с каждым годом мелеет. На вчерашнем дожде всего-то вон докуда… нет смысла дальше засевать, не вызреет.

— Вот так, барин, — дополняет Борю кузнец, — Тут мы и одним полутрахтером управимся. А грузовичок пригодится. Тот же лук с поля вывозить… если повезет и Балакбай замешкается.

— На везение рассчитывать не люблю. Лучше мы запрудим речку ниже по течению. И всего-то. Поднимем уровень воды насколько понадобится.

— Нельзя прудить, барин. Стоячая вода не годится. На ней лук расти не будет.

Да что ж такое. Куда ни кинь, везде клин. А решение с прудом было бы самым простым.

— Ну а сами вы ходили вверх по Шуршанке? Смотрели? Может, русло забило? Может, нам вместо трактора бульдозер делать придется?

— Насколько могли ходили.

— Что значит, насколько могли?

— Там артель выше по реке… с охраной. Дальше нас не пускают.

— Что за артель?

— Этого нам неизвестно, барин. Но людишки там мутные, делишки у них темные.

— Ладно, попробуем разобраться.

Подъехал Комаринский грузовик, прибуксировав нам еще одну легковушку. Окунь пошел звать мужиков, чтобы откатить преобретение к гаражу, а я уже привычно залез в кабину рядом с подпоручиком.

— Какие планы на сегодня?

— Твоими стараниями, Кротовский, — мы с Комаринским еще вчера перешли на «ты» и он теперь обращается ко мне по фамилии, — Особо срочного ничего нет. Поедем, куда хочешь. Мы рейды по всей округе проводим.

— А скажи, подпоручик, — решаю воспользоваться любезностью, — Что там за артель выше по реке?

— Вот я тебе так скажу, Кротовский, — Комаринский вдруг помрачнел, — Я бы не стал называть добрым словом «артель» то, что там творится.

— Даже так?

— Артелью принято называть добровольное объединение людей для общего дела. Афонасий Клещов с доброй волей никак не совмещается.

— Не слыхал о таком.

— Лучше б и дальше не слыхал. Клещов ростовщик… беспринципная мразь. Ничем не гнушается. Людей в долги загоняет и сосет из них. Одно слово — Клещь.

— А выше по реке у него что?

— Если судить по названию, то у него там артель по добыче макров на Изнанке. А на деле на него там работают подневольные люди. Либо его собственные должники, либо каторжане.

— Погоди-ка, Комаринский. Как-то не сходится. Вся добыча растительных макров происходит под надзором МВД…

— Не вся, — возражает подпоручик, — В подобных глухоманях как наша отдают частникам в разработку. Еще и каторжных присылают для работ. Главное, чтоб туда… самому князю Мышкину отстегивал. Ну и в казну тоже что-то платит. Хотя в казну идут, я думаю, сущие копейки.

— Давай съездим, Комаринский. Те места тоже ведь входят в твою ответственность.

— Вот ты, Кротовский… ни за что бы туда не поехал. Но ладно, тебе отказать не могу.

Полтора часа мы тряслись на совсем уж ухабистой дороге. В кабине на сидениях еще ничего, а погранцам Комаринским на лавках в кузове пришлось, я думаю, очень не сладко. Ох, боюсь, вспомнят они меня добрым словом. Надо бы потом ребятам проставится.

Мы приехали к очередному поселению, но я впервые вижу в этой округе поселение, окруженное высоким капитальным трехметровым забором.

— Что, Кротовский, видишь теперь, какая здесь артель?

— Теперь вижу.

Выпрыгиваю из кабины и иду к воротам. Долго стучу. Но в ответ только захлебывающийся надсадный многоголосый злой лай. Наконец, кто-то невежливо выкрикивает с той стороны.

— Кто? Чего надо?

— Я новый барин в деревне Лучково, — пытаюсь отвечать миролюбиво, хотя под песий лай выходит это с трудом.

— Лук привез? — спрашивают меня из-за забора.

— Нет.

— Как привезешь, тогда откроем.

Нормальный такой добрососедский ответ.

— Как же я лук вам привезу, если речка обмелела?

— А вот это не моя забота. Не о чем говорить. Иди по добру пока цел.

Вот значит, как. Здешние предприниматели даже не пытаются быть вежливыми. Возвращаюсь к грузовику.

— Что, Кротовский, убедился? — сочувственно говорит подпоручик, — А я сразу сказал, что зря скатаемся.

— Вы вот что. Вы езжайте, а я поброжу тут немного.

— Вот неймется тебе, Кротовский. Езжай лучше с нами… не поедешь?… упрямец ты, Кротовский.

— Скажи, Комаринский, к Шуршанке здесь как ближе выйти?

— Вон там пойдешь, будет тропка под горку. По ней прямо до речки. Не промахнешься… долго ты здесь бродить собрался?

Пожимаю плечами.

— Так и быть. Вечером заедем в тот хуторок, что первым проезжали. Подберем тебя, если придешь.

— Спасибо. Постараюсь придти.

Грузовик развернулся и укатил. Может, зря я здесь остался? Чего нарою? Теперь уже поздно. Выхожу на тропку, что показал подпоручик, и довольно скоро выхожу с речке.

Глава 6

И меня сразу удивляет полноводность реки. Как так? Река в верхней части течения больше, чем внизу? Не может быть. Ухожу от реки и проделываю хороший крюк, чтобы выйти к поселению снизу по течению. Снова подхожу к речке. Ага. А вот здесь воды мало совсем. Поселенцы водохлебы? Выпивают почти всю воды из реки?

Берега сильно заросшие, нехоженые. Петляю между кустов и деревьев, стараясь не шуметь. Продвигаюсь понемногу вверх по течению. Поселение где-то очень близко. Не удивлюсь, если тут ходит патруль. А если ходит патруль, то наверняка с собаками. Пронизывателя держу в руке. Он мне и радаром работает, и если надо могу разок разрядом из него долбануть.

Замечаю сквозь заросли темный массив высокого забора. Я подошел к поселению, можно сказать, вплотную. Дальше крадусь еще медленнее. Радар отмечает красную точку… еще одну… и третью. Точно патруль.

Прячусь в кустарник. Выглядываю из-за листвы. Лай собак. Зараза. От собак кустами не укроешься. А они бегут прямо ко мне. Их две… три даже. Чертовы собаковеды. Развели псарню, а у меня на Пронизывателе только один сильный заряд. Потом через какое-то время снова смогу стрельнуть, но совсем слабенько. Для сильного удара его заряжать надо.

«Я смогу» — Клык привлекает мое внимание. А что. Это мысль. Так будет лучше. Достаю Клык из кармана. Нажимаю. Он издает тягучий вой вышедшего на охоту голодного матерого волка. Собаки поджимают хвосты и уши, чешут прочь от кустов, проскулив от страха. Лесной серый хищник их пугает. Они спешат под защиту двуногого.

Жду еще какое-то время. Патруль скрылся… вместе с псами. А я крадусь дальше и выхожу к плотинке. Теперь понятно, куда делась вода. Основной поток перенаправлен из русла и утекает под решетку в поселение. Ну точно водохлебы.

Зачем им столько воды на своей территории? И главное, а кто этим чертям разрешил перенаправить воду? Они согласовали это с властями? Очень сомневаюсь, что согласовали. Иначе это стало бы достоянием общественности, и мои крестьяне знали бы причину обмеления речки.

То, что здесь мутные люди делают темные дела, с Окунем соглашусь на сто процентов. Переключаюсь на тонкое видение и от увиденного мягко говоря обалдеваю. За забором портал… очевидно, что вся речная вода уходит прямо в него.

Это ж просто варварство какое-то. Из-за непрерывной работы портала магический фон очень нестабильный. Я вижу целую россыпь провалов с Изнанки, здесь Изнаночные твари должны прорываться с завидной регулярностью.

И тут мой радар опять отмечает приближение людей и собак. Только теперь их много. А люди — маги стихийники. Бойцы пожаловали. Кажется, я попал. Меня найдут и очень быстро. Я уже слышу голоса:

— Точно прорыв? — спрашивает кто-то недовольно.

— А с чего бы собачкам испугаться? — оправдывается другой, — Они тварей пугаются.

— Ссыкливые у тебя псы, вот и пугаются, — снова говорит недовольный, — Ладно, сейчас проверим. Ну, спускай собак… дай им пинка, чтоб не ссались. Пусть кормежку отрабатывают.

Снова использовать Клыка бессмысленно. Собак это испугает, но маги придут посмотреть. На Лице дальше прятаться не смогу, а в двух шагах от меня пятно провала. Только в межмирье уходить бесполезно, там не переждать. Рискнуть что ли? Придется рискнуть. Протискиваюсь в провал и переношусь на Изнанку.

У меня теперь второй уровень. Я маг, хоть и плохонький. На нулевом уровне Изнанки могу оставаться без ограничений. А значит, смогу спокойно переждать, когда свалит собачий патруль вместе с группой быстрого магического реагирования. На Изнанке в отличие от межмирья время течет нормально.

Осматриваюсь. Здесь тоже лес, только другой. В полусотне шагов от меня лес вырублен. На Изнанке ведутся работы с применением не только людской силы, но и техники, и я понимаю теперь, зачем перенаправили реку. Там арка портального выхода. Вода хлещет через клеть из толстых металлических прутьев. Типа фильтр грубой очистки? Ну очень грубой… с Лица затекает, на Изнанке вытекает.

Здесь идет разработка растительных макров. Чтобы не ковырять породу кирками и лопатами, херовы изобретатели пустили воду с Лица. Поток воды вымывает верхний грунт. Можно только поаплодировать тому рационализатору, который это придумал. Экономят массу сил и времени. Одно плохо, моя деревня остается без полива.

Выжидаю минут десять и через тот же провал возвращаюсь на Лицо. Пока я был на Изнанке, патрульные собаки успели все обнюхать и ничего не найти. Я слышу невдалеке ругань недовольного мага. Он костерит трусливых псов и патрульного. Патрульный негромко оправдывается. Их голоса все глуше. Они отходят все дальше. Свалили. А значит, и мне желательно отсюда валить. Я вычерпал весь запас удачи на сегодняшний день. В третий раз себя лучше не обнаруживать. В третий раз могут и поймать.

Напоследок еще раз осматриваю плотинку. Червяк авантюризма шевелится и шепчет, что раз уж сюда попал и не попался, неплохо бы как-то это использовать. Но я не знаю, как это использовать. Развалить плотинку я не смогу, хотя она и старая… хотя и сделана на отвали… из тонких бревен… ну нет. Точно не смогу…

И вдруг с громким всплеском, в том месте, где вода делает поворот, в воду шлепается тварь Изнанки. Тварь дезориентирована, не понимает, как сюда попала. Течение подхватывает ее и уносит к порталу. Путешествие в лицевой мир для твари оказалось недолгим. И вообще твари неповезло. С потоком ее вынесет в металлическую клеть. Понятно, зачем там эта клеть. Действительно фильтр грубой очистки… очистки воды от тварей. Ее там быстро разделают.

Над местом поворота реки самый надутый провал. Видимо в него твари падают чаще всего. Но артельщики все предусмотрели. Потенциальную проблему обернули себе на выгоду. Твари прорываются, но падают в воду, и течение уносит их прямо в ловушку.

«А если разозлить тварюгу?» — Клык подает идею.

Идея отличная. Тварь позволяет течению нести себя просто потому, что не понимает, как здесь оказалась. А ведь дурной силушки у тварей много… а если будет не одна тварь? Задумка рискованная, но уж больно красивая. Решаюсь. Наведу шухера артельщикам, чтоб жизнь малиной не казалась.

Клык начинает выманивать тварей через раздутый провал над водой. В воду шлепается одна… вторая… третья. Но теперь они не плывут безвольно по течению. Клык их дразнит, Клык их приводит в бешенство.

Вот одна зацепилась передними лапами за верхнее бревно плотинки. Пытается вытолкнуть тело из воды, но она не водоплавающя тварь. Она так не умеет. У нее нет опоры под задними лапами.

Зато следом за бревно цепляется еще одна… а затем еще… в припадке бешенства твари напирают, раскачивая хлипкую плотинку. Когда их набралось под десяток, плотина не выдержала и обвалилась.

Огромный объем воды вперемешку с бревнами и тварями Изнанки обрушивается в старое русло. Вряд ли твари быстро преодолеют такое сильное течение. Скорее раньше захлебнутся, но с меня хватит на сегодня испытывать судьбу. Со всех ног припускаю прочь от реки. Дело сделано.

Когда я добрался до хуторка, о котором говорил Комаринский, грузовик меня там уже поджидал. Подпоручик внушает мне полное доверие, поэтому я рассказал ему о своих приключениях без утайки. Нет смысла отмалчиваться. Комаринский все равно узнает про обрушение плотины. И свяжет одно с другим. Зачем уж тогда обижать его недомолвками.

— А ты рисковый, Кротовский, — прокомментировал он мой рассказ, — Доказательств у Клещова нет, но на тебя все равно подумает.

— Да даже если бы и были доказательства. В чем меня обвинять? В разрушении незаконно возведенной плотины?

— И то верно… слушай, Кротовский, — глаз подпоручика внезапно разгорелся, — Ты еще не в курсе. Я скажу тебе новость первым.

— Заинтриговал.

— Еще бы. В нашу глухомань редко интересные люди приезжают. Твое появление идет отдельной статьей, а так приезд мелкого купчишки или приказчика становится событием. Но тут, я скажу тебе, случилось такое, что затмило даже твою напыщенную графскую персону.

— С чего это я напыщенный?

— С того, что не садишься с нами в покер играть. Имей ввиду, мы все на тебя обижены…

— Да не играю я в покер. Сколько раз повторять.

— Тебя это не оправдывает, и сегодня ты будешь посрамлен… и поделом тебе.

— Та-ак. Я боюсь строить догадки.

— К нам в Семигорск приехала молодая фабрикантка. Красива как богиня, умна как… как я не знаю, кто. Никто из наших ей не чета, но ты… ты, Кротовский наша надежда. Если кто и сможет покорить ее сердце, то только ты.

— Комаринский, обалдел? Женить меня решили?

— Брось, Кротовский. Ты ее увидишь и сразу потеряешь голову… и нечего усмехаться. Это я еще над тобой посмеюсь.

Грузовик на этот раз остановился перед единственным Семигорским рестораном. В зале за столиком уже сидели целитель, почтмейстер и интендант.

— Вот, привел, — отчитался Комаринский, подсаживаюсь к столику, — Садись, садись, Кротовский. Вина выпьешь?

— Нет, спасибо.

— И напрасно, — наставительно по докторски сказал на это целитель, — Сегодня ты захочешь напиться. Ты уж извини, Кротовский, но я поставил на то, что шансов у тебя нет. Ни единого.

— Докторюга, — ответил на это интендант, — А я считаю, что шанс есть. Ставлю на то, что через месяц она сжалится над бедным Кротовским и согласится пройти с ним под ручку.

— Вы плохо знаете Кротовского, — вступился за меня подпоручик, — Не позже чем через неделю он будет допущен поцеловать ее ручку.

— У вас совсем совести нет… — качаю головой, — …вы ставите на меня, как на скаковую лошадь.

— Увы, ничего иного… — взялся объяснятся Комаринский, но тут увидел кого-то за моей спиной, выпучил глаза и сообщил негромко, — Идет!

Они все повскакивали с мест. Я тоже поднимаюсь, отодвигаю стул и начинаю поворачиваться.

— Знакомься, Кротовский. Рад представить тебе Анну Смороди…

Договорить он не успел. С криком: «Сережка, как я соскучилась» — Анюта повисла у меня на шее.

Вместе с Анютой повисла немая сцена… прилично так повисла. За это время можно было неторопливо подойти к каждому и захлопнуть на место отвисшую челюсть. Первым из ступора вышел целитель и сообщил, что желает сегодня напиться. Потому что мир сотворен совершенно несправедливо… потому что одним достается все, а другим ничего.

Остальные его поддержали. Комаринский сказал, что будет пить водку, не закусывая. Меня вежливо попросили забирать грузовик в свое распоряжение и катиться уже куда-нибудь, дабы видом своим не портить людям траур. Я помог Анюте принести из комнаты над рестораном ее саквояж. Мы загрузились в кабину Комаринского грузовика и поехали в Лучково.

— Анюта, по-моему ты разбила сердца этим добрым людям.

А выглядит она на самом деле сногсшибательно. На ней новый костюм, пожалуй, даже пошикарней прежнего. Макияж нанесен безупречно. Прическа по последней моде.

— Сережка, я как-то уже привыкла, что на фабрике ко мне постоянно клеятся какие-то мужчины. Приходится принимать независимый и отстраненный вид.

— И как, помогает?

— Совсем не помогает, — Анюта засмеялась, — Они начинают волочиться с удвоенным рвением.

— А чего ж ты не сказала, что ко мне приехала?

— Ну знаешь, ты сам говорил перед отъездом… — Анюта замолчала и покосилась на Комаринского водителя, ведущего грузовик, и только получив мой утвердительный кивок, продолжила, — …ты сам говорил, что тебя отправляют в глушь, чтобы спрятать от Мышкина. Я и остереглась, вдруг ты здесь вовсе себя не называешь…

— Уж не настолько я прячусь от Мышкина, чтоб переходить на нелегальное положение… рассказывай, как тебя сюда занесло?

— Ты же сам вчера дал телеграмму… ну про моторы…

— То есть еще вчера ты была в Питере?

— Конечно. Я сразу пошла к Хоромникову, но он сказал, что в машинах плохо понимает и отправил меня к Орлову.

— Анюта, ты что, уже и с Орловым на короткой ноге?

— Ну нет. Я сопровождала его один раз. Показывала фабрику. Вот и познакомились.

— Сильна. И ты прям пошла к Орлову?

— Просто удачно сложилось. Он сам заехал. Ну я спросила его в лоб про моторы.

— А он что же?

— А он сказал, что автомобильные моторы в России делает одно единственное предприятие, Челябинский Моторный Завод. Их, эти моторы, так и называют — чумазики. А еще сказал, что добрые две трети поставок этих мотором идут на нужды армии. Так что, он там всех знает и может дать мне протекцию.

— Просто отлично. Но как ты так быстро сюда добралась?

— Тоже с подачи Орлова. Сказал, что у него как раз в ночь летит до Челябинска аэроплан… там чертежи какие-то нужно было доставить… вот, и сказал, в аэроплане есть свободное место на пассажира… знаешь, по-моему он ждал, что я испугаюсь лететь и откажусь.

— Х-хэ… нашел кого пугать. Ты у меня не из робких.

— Ой, чего там пугаться? Села и полетела. Так что уже и в Челябинске побывала. И с директором завода поговорила. Он обещал, что поставит моторов сколько нужно, еще и скидку даст.

М-да, Анюта у меня быстро превращается в крепкого управленца. Даже не ожидал. Ум, смекалка, деловая хватка… все это в ней сразу было видно. Но ведь опыта ноль… хотя, уже не ноль… она хорошо чувствует людей. Плюс красота, что тоже немаловажно. Красивым женщинам все двери открываются с легкостью.

— И когда ты едешь обратно?

— Сережка, я не собираюсь обратно.

— Вот те раз. А за фабрикой присматривать кто будет?

— Там без меня глаз хватает. Орлов охрану выставил из армейцев. Это тебе не сонный сторож. Кто заходит, кто выходит, каждого проверяют и чуть не собаками обнюхивают. В цеху постоянно приемщик находится. От Хоромникова проверяльщики, от Орлова проверяльщики. Строгость такая, что даже клопы без инвентарных номеров не бегают. Сережка, мне там просто нечего делать. От нас Гребенкина с Ершовым за глаза хватит.

— Вот как. Значит, все по серьезному.

— Серьезней некуда. Сережка, там воровства, как с Гадюкиной было, точно не получится.

— Да, пожалуй… тут ты права. Все заинтересованны в стабильной работе, в четких и отлаженных схемах, в регулярных поставках. Мутить воду тут просто невыгодно и глупо… ладно, убедила.

Собственно, примерно этого я и ожидал. Фабрику переводят в статус режимного объекта. А для армейских средств связи и систем сигнализации иначе быть не должно.

— Кстати, Сережка, взгляни на эту вещицу, — Анюта достает из саквояжа мобилу, только не в деревянном, а пластиковом корпусе.

— Ого. Откуда?

— Называется импорт.

— Я знаю, что такое импорт.

— Представляешь, с такими вся Москва ходит, весь юг страны. Здесь и связь, и можно газеты читать, и письма писать. Только стоят очень дорого. А в Питере почти никто не пользуется. Наша Питерская военная аристократия импорту не доверяет. Думают, через них шпионить можно.

— Правильно делают, что не доверяют.

— Только Орлов сказал, сам Кречет его вызвал к себе по поводу этих импортных мобилетов.

— И что хочет Кречет?

— Хочет, чтобы мы тоже начали корпуса из… из этой… — Анюта защелкала пальцами.

— Из пластмассы?

— Да, из нее. Говорит, мол не желает позориться, если в русской армии деревянные мобилеты. Мол не хочет быть посмешищем. Так что Хоромников срочно приказчика в Самару отправил. Вроде бы там есть завод пластмасс. Чтоб нам отливали корпуса.

— Понимаю. Это даже лучше. На фабрике будет меньше ручного труда. Это выгодно.

— Хоромников тоже так считает. И мне в дорогу с собой такой дал. Только связи тут нет.

— Увы. Чтоб связь появилась, одних мобилетов мало. Надо ставить передающие вышки.

Водитель довез нас с Анютой до барской избы в Лучково. Мы пытались его уговорить на ужин или хотя бы на чай с ватрушками, но тот отказался. Время и так позднее. Я занес в дом Анютин саквояж.

Наверно, Комаринский со своей компанией очень бы удивились, если бы узнали, что «молодая фабрикантша» способна переодеться в простенькое ситцевое платье и взяться за ведро и тряпку. Только наведя чистоту, Анюта признала помещение пригодным для жизни.

Ближе к полуночи я отправил ее спать, благо кровать в доме не единственная. А сам уселся за стол, засветив лампадку. Стрелка на циферблате пошла отщелкивать последнюю минуту дня «по времени моего мира».

Глава 7

Ровно в полночь я снова очутился в храме тысячи богов. К оружию, сапогам и шлему пустынного воина на выходе какой-то служка добавил холщовые штаны и рубаху: в одежде своего мира здесь ходить не положено, извольте соответствовать местному «дресс-коду». Пришлось переодется прямо там. За ширмочкой. А потом упрятать форму гимназиста и обувь в ячейку «камеры хранения».

Выхожу на улицу. Тут как было раннее утро, так и осталось раннее утро. Похоже, что пока я отсутствовал в этом мире, время здесь с места не стронулось. То что происходит «там», не считается «здесь». А то, что происходит «здесь», не считается«там». Ничего, привыкну. Всего-то делов: пока обычный человек проживет одни сутки. Я в двух мирах успею прожить вдвое больше.

Сейчас мне нужно понять суть игры. Потому что общие слова про достижение ста ступеней — это не суть, это некая система учета прогресса в игре. И я уже понял, мне не предоставят на блюдечке свод игровых правил. Боги предпочитают, чтоб игроки сами проявляли смекалку и сообразительность, чтобы сами до всего доходили.

Направляюсь вдоль по улице. Первое, что бросается в глаза, игроки четко отличаются от местных жителей. В отличие от местных игроки вооружены, это раз, игроки носят те же холщовые дресскоды, это два.

Некоторые игроки имеют по одной-две вещи из храмового комплекта, как я. Некоторые не имеют ни одной, а только оружие, но есть отдельные «запасливые» ребята, что сразу хапнули себе полный комплект. Как им это аукнется, пока не знаю, но тут справка вдруг разражается скупым пояснением: «им придется набирать слишком много очков роста, чтобы преодолеть первые ступени. С высокой долей вероятности они растратят запас жизней».

«Запас жизней?»

«На старте вам даны пять запасных жизней, — поясняет справка, — за каждые пять пройденных ступеней, игрок получает еще одну жизнь»

Ого. Пять запасный жизней. Игра подразумевает, что я буду здесь умирать… и довольно часто.

Продолжаю прогулку по деревне. Большинство игроков каким-то образом уже включилось, если не в игру, то в общение с местными. Внимание привлекла одна колоритная парочка: местная старушенция маленькая и согбенная что-то втолковывает игроку, похожему на акулу. Рядом со старушкой немалых габаритов игрок выглядит форменным зубастым великаном, способным раскусить божий одуванчик как огурчик. Однако тем комичнее смотрится, как он склонился в уважительном поклоне, выслушивая старушачий щебет. Подхожу поближе:

— …в лесу, милай, в лесу она потерялась. Одна рожка спиленая, другая целая. На боку черное пятно, а холка белая.

Выслушивая этот бред, игрок сосредоточенно и хмуро кивает, как репортер, берущий интервью с места событий. Будь у него при себе блокнот, наверное записывал бы. Но у него нет блокнота, у него только огромная секира, похожая на гильотину.

— Не горюйте, бабушка, — успокаивающе гундит акулоподобный, — Поищем вашу козу.

Лично я на месте той бабки не стал бы доверять поиск козы такому типу. Он если и найдет, то сам сожрет ее вместе со «спиленой рожкой». Но по всему видно, на то она и игра, что здесь возможен подобный абсурд.

Отдельные местные жители пользуются у игроков какой-то невероятной популярностью. Не успел один игрок отойти, уже другой подходит. Судя по деловому настрою договаривающихся сторон, эти жители тоже раздают задания.

Добравшись до сельского трактира, решаю перекусить. Игра игрой, а обед по расписанию.

— Что у вас сегодня на обед, милейший? — спрашиваю трактирщика за стойкой.

— Какой быстрый игрок, — трактирщик неверяще качает головой, — Уже заработали на обед?

Вопрос довольно странный. Но так и быть, лезу в карман, достаю деньги, показываю несколько ассигнаций.

— Такие не принимаем, — категорически отвергает работник общепита и показывает горсть незнакомых монет, — Вот такие нужны.

— М-м, таких у меня нет.

— Тогда обед можете заработать. Дрова наколоть, воды натаскать…

— А пол вам не надо помыть? — спрашиваю саркастически, но трактирщик юмора не понял.

— На мытье полов уже есть желающий.

Выхожу из трактира на воздух. Черт знает, что здесь творится. Какой-то смерд на полном серьезе предлагает графу работу за еду.

Иду дальше и добредаю до условного центра деревни. Толпа игроков зачитывается объявлениями, развешенными на обширном стенде. Похоже, мне тоже придется включаться в процесс хозяйственной деятельности. Тоже начинаю читать.

Все объявления начинаются со слова: «требуется». Требуется найти… требуется принести… требуется наловить… насшибать… настрелять… нарубить… ладно, чего там. Поскольку вооружен я боевым луком, отдаю предпочтение разделу: «настрелять». И очень быстро понимаю, что гораздо проще действовать от обратного. То есть сначала настрелять, что попадется, а уже потом идти к стенду и смотреть, в каком объявлении это потребовалось.

Я уже сообразил, что в деревне игроки получают и сдают задания. А все действия по принципу «настрелять» осуществляются за ее пределами. Выхожу по одной из дорог из поселения. И да, сразу вижу игровую активность.

У меня тут же складывается впечатление, что игрокам дали задание извести всю живность. То есть не оставить вообще ничего живого. Шарашат магией, стреляют, рубят, колят все, до чего способны дотянуться. Хотя, такую живность я бы тоже не рискнул оставлять в живых. Это ж все поголовно твари Изнанки всех мастей и размеров. Видимо, по идиотскому сценарию этой нелепой игры возле деревни случился мега-прорыв, для чего и потребовалось десять тысяч игроков.

Захожу в лесок и начинаю красться между деревьями, выискивая во что «стрельнуть». Однако, настрелять я ничего не успел. Какой-то игрок шмальнул магической молнией и попал в меня. Уж не знаю, с умыслом он это сделал или попросту промазал. Но в глазах все померкло и только справка выдала пояснение: «вы погибли, осталось 4 запасных жизни. Игрок, по вине которого вы погибли, получил штраф минус одну жизнь. Напоминаем, что правила запрещают убивать других игроком до достижения ими пятой ступени. Приятной игры».

Я очнулся в храме тысячи богов с одной мыслью, что дурной фарс меня достал. Захожу в пустую нишу. Крот дома? Оказалось, дома. Меня переносит в «нору».

— Что это за детские игры? А? Это похоже на тупую компьютерную игрушку.

— Ого. Да ты горяч, — Крота мой выпад не затронул совершенно.

— Боги не придумали ничего поумнее, чем эта лубочная рисованая деревня? Чем все эти туповатые персонажи, раздающие типовые задания? Что это за халтура? Это не игра, а надувательство какое-то.

— Надувательство тут ему, — бурчит в ответ Крот, — Знаешь, Кротовский, на твоем месте я бы поостерегся. Если боги тебя надувают, то ты можешь лопнуть.

— Тогда зачем это дурное подобие допотопной бродилки?

— Да хоть бы затем, Кротовский, чтобы ты психанул и слился. Боги любят пошутить, пора это вбить в пустую башку. И нечего строить из себя недовольного пользователя. Ты не пользователь. В играх богов ты даже не пешка. И поверь, когда выйдешь из стартовой зоны, все станет очень по-настоящему. Ты еще будешь с тоской вспоминать о щадящих условиях стартовой зоны. Соберись, черт бы тебя побрал, и сделай, что должен… свободен.

Меня снова перенесло в храм. Ну что ж, умеет Крот толкать мотивирующие речи. Во мне начала просыпаться хорошая спортивная злость. Раз надо пройти нубскую локацию, значит буду проходить.

Проверяю наличие предметов. Перо, Клык, лук, сапоги, шлем, даже штаны с рубахой — все при мне. Вызываю справку и добиваюсь от нее описаний частей доспеха:

«лук — оружие первой ступени, один выстрел в минуту

шлем — часть доспеха первой ступени, плюс десять метров к радиусу обзора

сапоги — часть доспеха первой ступени, дают защиту начального уровня от вредоносных воздействий агрессивной среды»

Про Перо и Клык справка не дает никаких описаний, как будто вообще их не отражает. Наверно, так и должно быть. Они не совсем предметы, они магические помощники.

Возвращаюсь к стенду. Что-то мне там попадалось про агрессивную среду. Ага. Вот. На юго-востоке расположены едкие болота. Заданий, завязанных на болота хватает. Тут и травки собрать и каких-то гадов набить. В самый раз по мне задание. Толкучки из игроков на болотах быть не должно.

На этот раз из деревни выхожу не по столбовой дороге, а через калитку по узенькой улочке. До болот путь не близкий, но справка говорит, что пока с тропы я не сойду, останусь в безопасности. Ну и хорошо. Подальше сходишь, поближе придешь.

Вот и болотина. Справка предупреждует: «едкое болото — агрессивная среда первой ступени, вред среды полностью нейтрализуется за счет сапог пустынного странника». То, что нужно. Игроков тут нет. Тварей Изнанки тоже не особо видно, но и это мне на руку. Мне много тварей и не надо. У меня лук раз в минуту стреляет.

Как хоть вообще стрелять из этого лука? Клык и Перо обещают мне помочь. Я только должен сначала совместить их как-то. Просто прикладываю и они сливаются с предметами. Клык вливается в древко, отчего лук обретает костяные вставки. Перо вливается в стрелу, добавив ей дополнительное оперение и более острый наконечник.

Помощники подправляют мою стойку. Подсказывают, как целиться, как стрелять… м-да, без их помощи лучник из меня совсем бы был никакой.

Начинаю движение по болоту. Благодаря шлему радиус действия радара увеличился до пятидесяти метров. По мне так очень ценное умение. Я сам еще не вижу, не слышу, а радар уже отмечает точку и даже показывает уровень существа. Что тоже важно. Мне придется быть очень разборчивым в выборе охотничьей цели. Цель может и не согласиться с моим представлением о том, кто из нас жертва.

На границе круга, охваченного радарным слежением, высветилась точка желто-зеленого цвета. Это значит, что противник мне почти не опасен. Стараясь не шуметь и не шлепать по водянистой болотине, подкрабываюсь поближе. Жаба-не жаба… не поймешь. Вроде и жаба, только в пасти полно острых зубов, как у щуки. Одним словом, тварь Изнанки.

Прицеливаюсь. «Чуть ниже… чуть левее… много, теперь правее… — Пронизыватель продолжает меня подправлять, — стреляй на задержке перед выдохом» Пускаю стрелу. Надо же, попал. Подхожу и подбираю первый трофей: «вы заработали 1 очко опыта … до второй ступени осталось 99 очков».

Отлично, а жабу куда девать? «в инвентарь» — подсказывает справка. Инвентарь — это хорошо. Не придется склизкую тушку таскать в руках. Добыча исчезает, интерфейс добавляет значок в инвентарной вкладке. Херова компьютерная игрушка… шутники…

За первой жабой-не жабой пошла вторая, за ней третья. Как говорил первый президент Советского Союза — процесс пошел… и я, к сожалению, увлекся. Зашел слишком далеко вглубь болота и поплатился. Мерзкая тварь третьего уровня, похожая на лысого саблезубого паука, от стрелы не сдохла и погналась в погоню. Оторваться от нее я не смог. Догнала… тварь такая.

Еще толком освоиться не успел, а уже минус две жизни. Такими темпами в «аэропорт не попадаю». Надо срочно повышать меры предосторожности. А пока можно сходить сдать накопленное добро, и на вырученные монеты пожрать. Но и тут облом. Жабьих тушек в инвентаре нет. Что за шуточки опять? В первый раз все мое со мной переместилось в точку возрождения…

Оказывается, и сейчас в точку возрождения переместилось тоже, что и в первый раз: оружие и предметы доспеха ко мне «привязаны». Я их потерять в принципе не могу. Перо и Клык — судя по всему тоже ко мне привязаны, хотя справка об этом умалчивает. А холщовые штаны с рубахой мне даны специально, чтоб я голым задом не смущал местное население. Так что, в некотором смысле привязаны тоже.

Единственное, что у меня «отвязалось» — это жабьи тушки. Пожрать мне в новом мире не судьба. Пришлось снова переть на болота. Справка пыталась меня искушать, сообщая, что утерянные жабьи тушки можно подобрать на месте моей бесславной гибели. Но я не стал рисковать. Оно того не стоит.

За пару часов набил под сотню новых недожаб и словил долгожданное оповещение, что накопленного опыта набралось достаточно для повышения уровня. Ну… и зачем меня об этом оповещать? Повышайте ступень и дело с концом… но не так все просто: «вы не можете поднять собственную ступень пока не подняли уровни всех ваших предметов»

О как. Теперь понимаю, как влипли ребята, взявшие полный комплект из восьми предметов. Они будут переходить на вторую ступень до морковкиного заговения. Игра, наверно, закончится, а они на вторую ступень не перейдут.

Ну а мне что поднимать? У меня три кандидата: лук, шлем и сапоги. И каждый предмет предлагает свои возможности, не огромные, но не плохие. Плюс 10% к скорости перемещения по пересеченной местности предлагают сапоги. А такой прибавочки мне бы хватило, чтобы убежать от паучары… шлем искушает виртуальным прицелом. Это очень неплохо, видеть условное перекрестье во время прицеливания… лук обещает на выбор повысить убойную силу стрельбы либо на 10% повысить «скорострельность». Все предложения желанны, но выбрать надо что-то одно.

В итоге делаю выбор в пользу сапог. Логистика — залог военного успеха. Быстрее прибежать и быстрее убежать… что может быть важнее? Мобильность повышает шансы выживания. А пока я жив, я продолжаю крушить врага: «сапоги пустынного воина перешли на 2-ю ступень». Какие замечательные у меня сапоги. Способны переходить не только по грешной земле, но и по ступеням божественного развития.

Начало положено. Справка сообщила, что сеанс пребывания в игре длится не сутки, а двенадцать часов. Я попросил у неведомого администратора вывесить в интерфейсе таймер обратно отчета и получил такой таймер.

За положенные мне двенадцать часов набил достаточное количество недожаб, чтобы перевести на вторую ступень все предметы и накопить очков для поднятия собственной ступени. Но поднимать на вторую ступень себя самого пока не стал.

Таймер отсчитывает последний час пребывания в игре. И перед тем, как покинуть игру, хочу выйти из болот и вернуться в нубовское поселение. Скорее всего никакого риска в том, чтобы остаться на болотах, нет. Между выходом из игры и возвращением в игру не пройдет и мига. Но у меня есть свои резоны.

Блуждая по болотам, я успел все прикинуть и подсчитать. Крот, наверно, опять будет ругать за то, что его ослушался… да и леший с ним. У меня своя голова есть. В селе первым делом избавляюсь от жабьих тушек. Алхимик подкинул за них горсть медных монет… чет совсем не густо. Да и ладно. Я здесь бизнес развивать не собираюсь.

А потом отправляюсь в храм и сразу прохожу в зал с доспехами. Могу я получить еще один предмет из комплекта? Оказалось, пока сам не перешел на второй уровень, могу: «вы получили колчан пустынного воина, одна дополнительная стрела, возврат стрелы через одну минуту… вы можете перевести колчан на второую ступень… поздравляем, стрела теперь будет возвращаться в колчан через 48 секунд».

Манипуляцию с предметом экипировки успел проделать в последнюю секунду. Меня перекинуло обратно за стол в барской избе. Только я разут и без гимназистской формы. От блин, и что теперь? Мое шмотье так и останется в храмовой камере хранения?

Не осталось. Ботинки и костюм появляются на столе. Портанулись следом за мной.

— Сережка, это что такое было? — удивленно спрашивает Анюта, высунув нос из-под одеяла, — Только что сидел одетый и вдруг бац… раздетый…

— А ты чего не спишь? Спи давай… эт магия такая.

— Хороша магия, — Анюта отворачивается на другой бок, но продолжает ворчать, — Чтобы полезное намагичить, так нет, он мгновенное раздевание намагичил… поважнее-то ничего нету.

И здесь на меня ворчат. Никому не угодишь…

Глава 8

На другое утро Мишка Окунек постучавшись в избу, заходить не стал. Оставил завтрак на крылечке.

— Чего не заходишь? Стесняешься? Вот чудак… заходи давай.

Но Окунек только энергично замотал головой и отступил еще на шаг.

— Ну… как хочешь, — забираю оставленный завтрак.

— Барин, — тихонько позвал Окунек, когда я развернулся, чтобы войти в дом, — Твоя барыня?

— Что, понравилась?

— Оченно красивая, — Мишка тяжко вздыхает, — Везет тебе, барин…

— Ох, Мишка, и ты туда же.

После завтрака мы с Анютой вышли вместе и я сразу повел ее в гараж. Старший Окунь уже сколотил целую бригаду из тех мужиков, что порукастей и поголовастей. Не знаю, когда они успели переделать вторую машину, но грузовичок готов. Хотя, кустарщина, конечно, лютейшая.

С кузова они срезали только заднюю часть, оставив на этот раз не только капот, но и часть крыши и передние двери. А сзади поставили бортовой деревянный кузов, сильно напоминающий телегу… похоже, раньше это и была телега. Поскольку по длине телега оказалась длинновата, мужики добавили заднюю ось, сняв с трактора ту колесную пару, что поменьше.

— Сережка, — увидев это произведение народного промысла, Анюта ахнула, — Вы что с машиной сделали?

— Нравится? — спрашиваю с гордостью.

— Форменное варварство.

— Много вы, женщины, понимаете. Давай прокатимся. Ты еще наш трактор не видела. Вот это варварство так варварство.

Для чистоты эксперимента в кузов загрузили Окуневскую бригаду. Надо же выяснить, как груженая машина поедет. Поехала только в путь. Я думаю, до тонны груза можно возить спокойно. Собственно, на Комаринском грузовике стоит тот же самый Челябинский движок Чумазик, и нормально, возит по полвзвода за раз.

На поле оживление. Деревенские жители радуются подъему воды. Прорыв плотины обеспечил такие заливные луга, каких давно не бывало. В тех местах, где вода уже сошла, вовсю прут из земли луковые стрелки. И впрямь как на дрожжах. Боря стоит на краю поля и, засунув руки в карманы, следит, как работает на тракторе молодой деревенский парень.

— Здрав будь, Боря, — подхожу к нему, — Смену готовишь?

— А как же. Вишь, барин, как река разлилась. Теперь тока паши… надо еще один трактор.

— Так это к Окуню вопрос… будет у нас второй трактор?

— Сделать можно. И легковая машина есть, и разобранный старый трактор Комаринские вчера притащили…

— А что тогда не так?

— Мотор совсем плохой. Мотор долго не проходит. Накопитель поменяли, масло долили, а он все равно как чахоточный.

— М-да. Моторист нужен. А моториста у нас нет… хотя, — тут мне приходит идея, — А если новый мотор привезем. Сможете снять мотор и новый поставить?

— А мотор такой же будет?

— Разумеется, один в один.

— Не знаю, барин. Надо пробовать.

— Тогда вот как поступим. Первым делом снимайте мотор. А кузов резать, колеса переставлять — это потом, по итогу снятия мотора.

— Понял, барин, — отвечает кузнец, — Снимать будем осторожно, с прицелом на замену.

— Вот и отлично… ну что, Анюта, ты уже все поняла?

— В Челябу меня отправишь, — обреченно говорит Анюта.

— Отправлю, и немедленно. Срочно нужны моторы, ремкомплекты, запчасти, каталоги… одним словом нужно все… моториста не прошу, моториста тебе в Челябе вряд ли дадут.

— Опять с почтарями трястись по ухабам, — пожаловалсь она, — У меня после той поездки бока намятые.

— Что поделать. Ань, я бы сам поехал, но на кого мне тут хозяйство оставить?… кстати, генеральную доверенность, что я тебе выписывал, с собой взяла?

— Конечно.

— Тогда в Челябе в местном банке откроешь счет. Это, чтоб платить можно было за моторы.

— Догадалась уж.

Вскоре подъехал Комаринский. Его бойцы выгрузили какое-то навесное тракторное оборудование. Видимо, не вошло в прошлый раз. Я попросил его сначала завезти Анюту в Семигорск. Подпоручик, понятное дело, в просьбе не отказал. Проехать в одной кабине с «фабриканткой» для него чуть не за счастье. Всю дорогу он «трещал крыльями» и вон из кожи лез, чтобы понравиться Анюте. Сама Анюта принимала его ухаживания со сдержанной благосклонностью.

Высадив Анюту у почты, дожидаться оказии в Челябинск, мы отправились в рейд по окрестным населенным пунктам. Искали и отрабатывали прорывы. Я продолжил попутно знакомиться с местными баринами, договариваясь о скупке старой техники.

Вечером снова заехали в Семигорск. Хотел убедиться, что Анюта уехала. Почтмейстер заверил, что лично усадил ее в почтовый грузовик, а затем попенял в шутку, что мне этого местная общественность не простит.

— Как ты мог с нами так поступить, Кротовский? Услал Анну Смородинцеву на следующий же день. Имей ввиду, мое сердце разбито… кстати, чуть не забыл, там один помещик тебя дожидается.

— Где он?

— Наверно, в кабаке сидит. Где ж еще… пойдем вместе. Мне тоже нужно промочить горло…

Помещик действительно дожидался именно меня. Перед ним стояла рюмка настойки, так даже не стал ее допивать.

— Будте любезны, граф, — сказал он мне, — Извольте взглянуть на мою машину.

— Давайте взглянем.

Мы вышли из ресторана и подошли к машине. Я ее заметил еще до того, как войти в помещение. Машина как машина. И судя по тому, что в нее не впряжена тройка лошадей, до Семигорска доехала своим ходом.

— Возьметесь, граф? — не очень понятно спрашивает помещик.

— М-м… а что именно вы от меня ждете?

— Ну как же… все кругом говорят, что вы старые машины чините и в грузовик переделываете.

Нормально так работает Семигорское сарафанное радио. Только сегодня первый грузовик выкатили из Конюшен Феррари… из Лучковского гаража, а об этом «все кругом говорят». Ни связи, ни газет, ни общественного транспорта. Просто чтоб переговорить с человеком, нужно намотать по «одному названию, что дорога» десять, двадцать, а то и тридцать километров. А уже «все говорят»… хуягия, как сказал бы Крот.

Видя морщины на моей лбу, помещик решил добавил аргументации:

— А мою машину даже чинить не надо. За моей машиной уход был хороший… так что, возьметесь?

Мне нравится, как звучит в его устах слово «уход». В его понимании за машиной ухаживают примерно так же, как за лошадью.

— Погодите, я пока в толк не возьму, — все же решаюсь уточнить, — У вас хорошая машина… на ходу… зачем от нее избавляться? Не лучше будет купить нормальный заводской грузовик?

— Не купишь грузовик. Я бы рад, да не купишь. Все грузовики выкупает министерство обороны. В свободную продажу не поступают.

Вот те раз. Вроде бы капитализм на дворе. Вроде бы не плановое хозяйство. Вроде бы спрос рождает предложение… а с другой стороны, если на всю страну один производитель моторов, то и производитель грузовых шасси вполне вероятно тоже единственный. А еще добавить к этому европейские санкции на поставку техники, и тогда все становится не только понятно, а даже привычно. Все как всегда, Россию пытаются задушить экономическими методами.

— Но вы понимаете, что машину мы испортим? Что это будет весьма грубое изделие?

— Да и шут с ней, — помещик решительно и беспощадно машет рукой, — Понимаете, мне насоветовали купить, чтоб семью возить. А куда мне возить семью? Некуда.

— Так сами катайтесь. Удобно ведь.

— Как тут сказать, — замялся помещик, — Удобно, да не совсем. Холопа ведь рядом с собой в машину не посадишь.

— Почему? — пока что ни черта не понимаю.

— Неловко как-то перед людьми, чтоб холоп в одной кабине с барином ехал.

От оно что. Сложившаяся классовая культура. Стремно барину ехать в салоне с мужиком сиволапым. А вот ежели барин будет в кабине сидеть, а мужик в открытом кузове сзади трястись, то тогда все норм, куртуазность поведения нарушена не будет.

— Ну что ж, сделать можем, — докладываю помещику с хмуро-озабоченным видом, — Но вы должны понимать. Ручной труд, единичное изделие, индивидуальный подход…

— Вы, главное, сделайте, за ценой не постою.

Ну, раз так, заряжаю помещику ценник от души, заодно вложив в него добавку за мои собственные рабоче-крестьянские корни, умудрившиеся не ссохнуться и протянуться из прошлого воплощения в нынешнее графское. Пущай гад-эксплуататор доплачивает за право наслаждаться классовым неравенством.

Помещик, видимо, рассчитывал на меньшую стоимость переделки. Задумался. Я и сам теперь понимаю, что хватил лишнего, но отступать нельзя. Я не торговец с турецкого базара. Торговаться не люблю и не умею, но… умею аргументировать:

— В стоимость переделки включена шестимесячная гарантия. В случае обнаружения поломки по вине производителя кузовных работ, устранение поломки будет производиться бесплатно. Так же в стоимость входит техническое обслуживание, включая замену масел и смазок…

— Идет, — соглашается помещик и мы ударяем по рукам.

— Я могу сам отогнать вашу машину в Лучково, — предлагаю помещику и тот с радостью соглашается.

— Я тогда у сестры переночую. Она у меня в Семигорске живет, а навестить, время не находил.

Я только пожал плечами и принял у помещика ключ от машины. Сам он почему-то направился не к сестре, а обратно в кабак. Но это уже не моя забота.

Хотел уже было садиться за руль, но тут вижу приближающегося человека. Во время разговора с помещиком он стоял неподалеку и, как мне показалось, слушал наш разговор.

— Извините, что вмешиваюсь не в свое дело, но мне показалось интересным… — человек замялся, явно испытывая неловкость.

Еще один желающий переделать легковушку в грузовик? Непохоже. Он не выглядит как барин. Скорее тянет на служащего.

— И что вас заинтересовало?

— Я так понял, вы переделываете легковые машины в грузовики…

— Можно сказать и так.

— А как вы во время переделки настраиваете развесовку по осям?

— По каким еще осям? — начинаю догадываться, что этот человек не просто служащий, а как-то связан с техникой.

— Между передней и задней осью. После переделки распределение нагрузок изменится.

— Говоря откровенно, никак не настраиваем. У нас для этого просто нет технической возможности. А вы в этом разбираетесь?

— Постольку-поскольку… я вообще-то инженер по гидравлическим насосам. Но приходится и механизмами заниматься.

— Вот это да. И откуда в Семигорске взяться целому инженеру?

— Моя фамилия Березников. Я на Клещова работаю. Вчера у нас на производстве случился негаданный прорыв на плоти… ну, одним словом, прорыв… и мне выпал в кои-то веки выходной. Пока там все не устранят, мне делать нечего.

— Вот как, — мое управленческое чутье вполне разборчиво шепчет, что таких людей так просто отпускать нельзя. Таких людей надо хватать и держать, — А в моторах понимаете?

— Довольно поверхностно, но принципы работы всех узлов понимаю, — отвечает инженер.

— А хотите прокатиться со мной до Лучково? Я покажу вам наше скромное производство. А вы, может быть, что-то посоветуете?

— А давайте… прокатимся… — соглашается инженер, — Честно говоря, знакомств в Семигорске я так и не завел. А гулять по городу надоело.

По пути в деревню инженер разговорился. Он явно соскучился по общению своего уровня. Я ему в двух словах описал обстоятельства своего переезда из Питера. Он в свою очередь поведал собственную историю. Что раньше работал в Оренбурге на очень приличной должности, но имел слабость к азартным играм. И что слабость эта привела ко вполне предсказуемому итогу: он попал в должники… и не к кому-нибудь, а к самому Афонасию Клещову. Березникову пришлось оставить должность, семью и отлаженный быт и ехать сюда, отрабатывать Клещову карточный долг.

— И долго вам еще работать на Клещова? — я уже начинаю продумывать вариант, как бы выкупить долги такого полезного человека.

— Все долги перед Клещовым я закрыл… год назад еще, — признается инженер.

— Хм. А почему не возвращаетесь в Оренбург… к семье?

— Никто меня там уже не ждет. Дочь выросла, вышла замуж. Жена… жена тоже не ждет. Я их не виню. Семь лет — срок немалый.

— Я все равно не понимаю. Что вас держит в этой глухомани? Интересная работа? Перспективы?

— Нет никаких перспектив. И ничего интересного нет. Клещов слишком жаден, чтобы ждать от него интересных или перспективных проектов. Просто я… знаете, мне боязно возвращаться. Там меня сдерживала семья, но и она не сдержала. А теперь… боюсь сорваться и снова сесть за карточный стол.

Доехав до Лучково, паркуюсь сразу у гаража. Показывать инженеру поля и реку не вижу смысла.

— Здоров, мужики, — приветствую пыхтящую с мотором бригаду, — Как успехи?

— Разбираемся, барин. Пока не выходит…

Березников подошел к разбираемой машине, поглядел на то, что делают работники, и вдруг решительно отодвинул Окуня старшего.

— Что ж ты делаешь, охламон, дай сюда…

Кузнеца это задело.

— Зачем вы так с нами, барин, мы человеческую речь понимаем, — но инструмент инженеру отдал. А затем стал смотреть, как тот делает… даже начал согласно кивать…

— Теперь понятно? — инженер протянул Окуню ключ.

— Теперь понятно. Сначала надо эту балду скрутить.

— Сам ты балда. Но ты правильно понял.

Пока инженер буквально на пальцах объяснял мужикам последовательность действий при демонтаже мотора, я вышел из гаража и свистнул младшего Окунька.

— Ого, барин. Опять новую машину пригнал.

— Пригнал… ты вот что, Мишка… метнись по людям, собери мне стол в барском доме на скорую руку, но чтоб поприличней… и выпивку какую, не сивушную. Мне надо важного человека из города угостить. Понимаешь?

— Понимаю, барин. Я мигом.

Через некоторое время я позвал Березникова на ужин. Мишка расстарался. Притащил всякой снеди и бутылку сидра не забыл. Сам я почти не пью, но думал, инженер выпьет. Однако и инженер оказался не большим сторонником алкоголя. Его больше занимала сама возможность общения с новым человеком из столицы.

Я не стал ходить вокруг да около, и просто начал вываливать все подряд: в каком виде застал деревню, как пришла идея переделать легковушку в трактор и так далее. Вплоть до последнего случая с помещиком, которому инженер оказался случайным свидетелем. Разве только не стал говорить про обрушение плотины, из-за которой он получил неожиданный выходной. Не настолько хорошо я его пока узнал.

— Признайтесь, граф, вы ведь не просто все рассказываете.

— Врать не стану. Мне отчаянно нужны если не мастера, то хотя бы квалифицированные рабочие. А уж заполучить инженера даже не мечтал, — и тут же спрашиваю в лоб, — Пойдете ко мне?

— Знаете, Кротовский. Именно такого предложения я ждал последний год-полтора. Наверно, это покажется странным. Но в том числе и по этой причине не уезжал отсюда. Надеялся, что приедет в Семигорск кто-то подобный вам. И вот дождался. Так что «да» пойду.

— Поверьте, мне многое не покажется странным. Я рад, что вы дождались меня в Семигорске… скажите, трудности с увольнением от Клещова могут возникнуть? Нужна помощь?

— Не возникнет трудностей. Скорее наоборот. Работу насосной станции я давно отладил. Людей подготовил и обучил. Клещов только рад будет сэкономить на моем жалованьи.

— Вот и прекрасно. Кроме жалованья я хочу назначить вам долю от прибыли ремонтного цеха. Хочу, чтоб вы были заинтесованы в развитии предприятия. Договорились?

— Договорились, граф.

— И еще один момент. Если Клещов будет спрашивать, почему уходите… не спешите называть мою фамилию. Шила в мешке не утаить, но чем позже он про меня узнает, тем лучше.

— Вполне понимаю. С такими людьми как Клещов по доброй воле мало кто хочет иметь дело. Меня он легко отпустит, а вот если другие работники начнут рассматривать вас как работодателя…

— Рад, что мы друг друга понимаем.

Мишка Окунь уже подготовил для инженера место ночлега и отвел его. А я разулся, снял верхнюю одежду и сел за стол. Скоро наступит полночь «по времени моего мира».

Отступление от автора.

Возможно, еще не все читатели это знают. По «авторскому миру РОС» публикуется история Андрея Третьякова. Мы вместе разрабатывали этот мир, и теперь пишем параллельно каждый свой сюжет с разными героями, в разных условиях, в непохожих стилях изложения.

Должен признаться, что расхождения и несостывки в наших вариантах мира случаются. Как оказалось, предусмотреть абсолютно все невозможно, а авторское воображение трудно поддается обузданию. Тем не менее мы стараемся преодолевать противоречия уже по ходу написания наших историй.

Надеюсь, в скором времени по «миру РОС» начнут публиковаться и другие авторы. А пока предлагаю вашему вниманию цикл «Эра Мангуста», очень надеюсь, что он вам понравится: https://author.today/work/263637

Глава 9

Я переместился в храм тысячи богов и порадовался, что одеваться не нужно. Сапоги, шлем, холщовая одежда — все осталось на мне. А то ведь не каждый раз новая игровая сессия будет начинаться в абсолютно безопасном храме. Необходимость срочно одеваться в лесу или кишащем опасностями болоте, может аукнуться нехорошими последствиями.

На улице начинает вечереть. Сегодня у меня «ночная смена». Если в предыдущий раз я начал с раннего утра, то сейчас… будем считать… выставляю часы в интерфейсе на 19-00. Отсчет пошел.

На выходе из храма сталкиваюсь нос к носу с акулоподобным громилой. Тот меня явно узнал, растянул рот в жуткой зубастой улыбке:

— Здоров, братуха, — он протягивает пятипалую ручищу с бугрящимися мускулами на неохватном предплечье.

— Здоров, — осторожно пожимаю акулью «ласту» и обращаю внимание на наколку: затонувший якорь с оборванной веревкой и почему-то «пускающий пузыри».

— Это означает, что я оторвался от стаи, — поясняет он значение татухи, — Меня зовут Акула.

Имечко оригинальностью не блещет, зато сразу передает основную суть носителя.

— А меня Кротовский. Рад знакомству. Ну что, Акула, нашел ты той бабке заблудшую козочку?

— Нашел, — удрученно ответил Акула и выковырнул когтем из зубов застрявшее мясо, — Только не донес. Уж как я себя ругал, Кротовый, ты не представляешь.

— Кротовский, а не Кротовый, — поправляю Акулу, — Ну не страшно. Козочка была сразу обречена. Если б не ты, ее другой бы сожрал.

— Так оно, — согласился Акула, — Только я на нее задание взял. Меня штрафанули… представляешь? Я к тому времени всплыл на вторую ступень, так меня притопили обратно на первую. Такой уж уродился. Только встану из-за стола, и опять голодный. Хоть вовсе не вставай.

Я и сам чувствую собачий голод. Недавний обильный ужин с инженером судя по всему здесь «не считается». Придется кормить себя заново.

— Тогда заглянем в трактир? — предлагаю обжористому Акуле, но тот тяжко вздыхает.

— На последний медяк купил пирожок с капустой. Это был самый маленький пирожок в моей жизни.

— А я угощаю.

— Ты отличный парень, Кротовый, — Акула тут же повеселел, — Я бы не отказался положить чего-нибудь на клык.

Мы отправляемся в трактир. Я уже смирился, что мою фамилию выговорить правильно он не сможет. Мы сели за столик и я сразу выложил на него перед трактирщиком все свои деньги. Тот кинул взгляд на Акулу, понятливо кивнул и сгреб мои медяки.

— Скоро принесут, — сказал он.

— А ты фартовый парень, Кротовый, — доверительно сообщил Акула, откидываясь на спинку сидения. Добротная дубовая мебель под его тушей жалобно скрипнула, — Погремунчика изловил.

— Я думал — это единственный способ попасть в игру.

— Ну нет. Откуда бы тогда взялось столько народу… — возражает Акула, — Я заплыл в игру другим течением. Сородичи напрягли старые связи, перекупили билет. А на розыгрыш из любопытства пришел. Сам посуди, как бы я ловил Погремунчика вот этим? — он кивнул на огромную секиру, прислоненную к стенке.

— А ты оружие разве не в храме получал?

— Секирка у меня наследственная, — Акула любовно погладил древко, — Мне Акулбаба сразу сказал, в храме ничего не бери. Тебе это ни к чему… слушай, Кротовый, давай вместе охотиться, а? Я сильный и ловкий… только не очень умный… но я буду тебя слушаться.

Нам принесли еду, и Акула набросился, будто неделю не ел.

— А вот резать хлеб ни к чему, — сказал он и запихал в пасть сразу четыре куска, — Пустая трата времени.

Однако… здоровяк задал мне задачку. А про него справка прямо так и выдает: «здоровяк 1 уровня». С одной стороны, мне бы не помешал такой помощник. С таким помощником тот саблезубый паук меня бы не слопал. Но его же хрен прокормишь. Вон он… за семерых лопает.

— Видишь ли, Акула, — выражаю сомнение, — Я-то в отличие от тебя в храме взял и оружие, и еще три предмета. Мне для прокачки опыта в пять раз больше понадобится.

— А я с тобой поделюсь, — запросто отвечает Акула, — Мне Акулбаба сразу сказал, если, говорит, ты, малой, получил билет на игру, это еще не значит, что уже можешь начинать ссаться от счастья. Постарайся, говорит, сойтись с игроком, который в голову не только жрет, а еще и в нее думает.

Какой мудрый чел… акул… этот Акулбаба. И мне трудно представить габариты того аксакала, если он называл вот этого громилу словом «малой».

— Но я охочусь на болоте, — делаю еще одну попытку отделаться от Акулы, — Там агрессивная среда.

— За это не переживай. Я толстошкурый. Меня болотом не пронять. К тому же там водная стихия. Мне это только на пользу.

— Ну хорошо, попробуем. Но я ничего пока не обещаю.

Мы создали с Акулой «игровую группу», в которой я взял на себя роль вожака с правом распределения игрового опыта. Вообще-то, очень щедро с его стороны, предоставлять мне такое право. Но подвоха я не вижу. По-моему он просто по-детски наивен.

— Акула, а лет тебе сколько?

— Шестнадцать, — отвечает он, — По нашим меркам еще малек.

— По нашим тоже.

Выходим из трактира на вечернюю деревенскую прохладу. Солнце катится за горизонт, только бездельников не видно ни одного. Игроки деловито снуют по селу. Скидывают добычу, берут новые задания и снова бегут «в поля». Немало попадается тех, что уже взяли третий уровень, есть даже отдельные «ударники труда» с четвертым. А мы с Акулой по-прежнему однерки. Непорядок.

Когда добрались до болота, сумерки начали переходить в ночь.

— Акула, ты в темноте хорошо видишь?

— Так же как днем, — отвечает он, — Ты, главное, говори, что делать.

Кабы я знал, что делать. Хотя… одна задумка у меня есть. Достаю лук и кладу руку на костяную вставку. Надеюсь, Клык не совсем слился с оружием? Сможет подманивать тварей? «Подергай за тетиву» — мысленно сообщает Клык. Я дергаю, и тетива издает протяжный заунывный звук. Сработало. На радаре вижу приближение сразу трех болотный тварей.

— Акула, приготовься, сейчас подбегут. Вон оттуда… и вон…

— Не трепыхай плавниками, — успокаивает меня тот, — Щас все сделаем.

И действительно, для здоровяка это оказалось сущим пустяком. Он пошлепал «задней ластой» по болотине, переводя на себя агрессию недожаб, и замахал секирой, будто перышком. Три взмаха, три тушки. Он закинул их в инвентарь и сказал:

— Гони волну, босс. Я даже не вспотел.

И я «погнал волну». Акула махал секирой, как заведенный. Я его прикрывал и отстреливал тварюшек, что пытались зайти на него с флангов. За каких-то полчаса мы оба перешли на вторую ступень.

— Все, Акула, хватит жаб колбасить. Они теперь для нас плохая цель.

— Почему?

— Жабы имеют первый уровень, а мы — второй. Нам с них опыт со штрафом теперь идет.

— Штрафы? — испугался Акула.

— Ничего страшного, дай мне подумать, — достаю из инвентаря заначенную в трактире полбуханку, — На вот, перекуси… чутка.

Напарник закинул ее в пасть целиком и начал жевать. А я лезу в интерфейс. Мне нужно все обдумать. Во-первых, могу констатировать, что добрал колчан из комплекта не зря. Дополнительная стрела увеличила «производительность» ратного труда примерно на четверть. Даже без Акулы я бы отыграл необходимость добирать дополнительный опыт за счет увеличенного боекомплекта.

Во-вторых, я хочу увидеть, что получил от игровых щедрот: «поздравляем, вы сделали первый шаг по лестнице божественного восхождения — картограф второй ступени».

Честно сказать, я надеялся получить какое-то более магическое достижение… фаербол какой-нибудь… заклинание ледяных сосулек… а что мне даст картограф второй ступени? Описаний никаких не прилагается… зато появился значок карты. Ну-ка, ну-ка. Что за карта? Открываю карту и понимаю, что по своей полезности она не уступит ни воздушным клинкам, ни земляным штырям.

На карте схематично, зато разборчиво отражены местные болота и поселение. По моим прикидкам примерно треть всей территории начальной локации. А главное отмечены зоны различной степени опасности. Основная часть болотины, где водятся бесполезные теперь недожабы, окрашена в серый цвет, но есть островки зеленого, показывающие, что здесь водятся твари как раз в мой текущий уровень.

Есть также рассыпь небольших желтых пятен повышенной опасности. И несколько красных точек, а красный означает, что опасность очень велика. С такой картой охотиться одно удовольствие.

— Туда пойдем, — сообщаю заскучавшему напарнику, дожевавшему полбуханку.

Мы перешли в зеленую зону, где водятся как раз те саблезубые пауки. Остановились на границе территории. Воевать с пауками, находясь в окружении, я морально не готов. Пусть будет возможность для отступательного маневра.

Я «заиграл» на тетиве. Акула зашлепал ногами, переманивая монстров на себя. Сначала сбежались окрестные недожабы, которых мы быстро извели. Следом полезли пауки второго уровня. Я оказался способен уверенно укладывать пауков с двух выстрелов, а вот Акула, по-моему, разницы даже не заметил. Один удар — один труп.

Когда на участке закончились пауки, перешли на другой. Я последовательно поднял на третий уровень всю свою экипировку:

«лук — плюс один к силе и дальности стрельбы

шлем — ночное зрение и улучшенный прицел

колчан — возврат стрелы через 42 секунды

сапоги — тихий шаг»

Затем на третью ступень поднялись мы с Акулой. Та-ак, что мне новенького дадут? Ожидал чего-то не менее полезного, чем карта, но… аукцион немыслимой щедрости закончился: «поздравляем, вы теперь стрелок: во что целюсь, в то и попадаю начального уровня». Увы, всего лишь стрелок. С магией побрили.

Зато появился счетчик текущего рейтинга. Я нахожусь на 6578 месте, Акула на три сотни пунктов ниже меня. Видимо потому, что я прокачиваю еще и предметы экипировки, а он только личный уровень. И вот эти цифры рейтинга меня пугают.

На основе данных с карты мне нетрудно придти к заключению, что пятый уровень для начальной локации окажется предельным. Потому что мы с Акулой всего на третьем, а подходящих для охоты мест на болоте осталось всего ничего.

А это значит, что достигнув пятой ступени, игроки будут покидать локацию. Отсюда вопрос, сколько игроков перейдет в следующий круг? Явно не все. Иначе все бы брали по полному комплекту доспеха и неторопливо его прокачивали, чтобы уровню к тридцатому-соровому раскачать свой фул-сэт в нечто эпическое.

Почему бы иначе Крот предостерегал, чтоб не брал больше двух позиций? Разве Крот не понимает полезности прокачиваемых предметов? Не поверю. А значит, ответ очевиден. Из начальной локации выпустят не всех. Вопрос лишь в том, сколько человек успеют из нее выйти. Может половина… может, больше… а может, меньше…

— Кротовый, у нас пожрать ничего не осталось?

— Придется потерпеть, дружище. Есть у меня подозрение, что уже к сегодняшняму утру много игроков отсеется.

— А мы?

— Нам придется постараться. Пошли. Время поджимает.

Карта сменила цвета. Зеленые зоны перекрасились в серые. Желтые пятна — в зеленые.Красные точки стали желтыми, и только один участок в центре болот продолжает отливать кровавой краснотой. Значит, туда пока не пойдем.

— Акула, в твой инвентарь сколько входит?

Напарник пожал плечами.

— Пока входит.

— Ну, тогда пошли.

— Пойдем валить тех волков? Я смогу. Мне дали достижение «крушитель».

— Отличное достижение, Акула. Мы попробуем замахнуться на тварей пожирнее. Как думаешь, справимся?

— Справимся.

— Вот и я так думаю.

Привожу здоровяка к месту, отмеченному желтой точкой. Опасность высокая, но не смертельная. Кто там окажется? Оказался какой-то болотный хмырь. Возле его лежки даже не бродит более слабых тварей. Толи они опасаются приближаться, толи хмырь их пожрал. Неважно. Это облегчает нам задачу.

— Будем выманивать? — спрашивает Акула.

— Думаю, лучше выманить. В своем логове он опасней, чем на открытом месте.

Натягиваю тетиву и издаю протяжный тянущий звук. Хмырь заворочался в берлоге, рыкнул недовольно… но и все на этом. Мало ему? Можем и повторить. Издаю сразу несколько звуков подряд. И тут болотная тишина разрывается ответным страшным ревом.

Многоногая многорукая тварина выскакивает из-под древесных навалов и в несколько прыжков преодолевает отделяющее нас расстояние. Я успел выпустить одну стрелу, но хмыря это не остановило. Он здоровый, как медведь.

Однако Акула слабины не дал, встретил вражину точным размашистым ударом огромной секиры и отсек одну из конечностей. Любой нормальный зверь от такой раны если бы не исдох, то сражаться уже не смог бы. А этот кинулся на здоровяка и сбил с ног.

Выпускаю вторую стрелу. По-моему, это его только разозлило еще больше. Он прыгнул на упавшего Акулу. Акула попытался вырваться из многорукой хватки, но хватка у хмыря железная. Они покатились по болотным кочкам. Акула отчаянно вырывался, ему почти удалось освободиться, но тут его нога соскользнула в воду, и хмырь увлек его на глубину.

Сперва я еще на что-то надеялся, глядя на бурление в черной болотной воде. Но бурление успокоилось. Вышло на поверхность несколько пузырей воздуха и все затихло. Черт. Как неудачно вышло. Акула возродится, конечно, в храме. Но мы потеряем часть опыта, а главное, потеряем время. Пока он вернется на болота. Пока мы тут друг друга отыщем, ночь совсем закончится.

И вдруг с громким всплеском из воды вынырнула крупная туша. Мне от хмыря точно не убежать. Да и черт с ним. Вместе с Акулой в храме возродимся… но какого лешего? Вместо хмыря из болотной воды вынырнул Акула с довольной рожей и в два гребка подплыл к берегу.

— Йом… мойом… ты как выжил в болоте? А хмырь где?

Акула выбрался на берег, таща за собой тушу убитого хмыря.

— Я же А-ку-ла, — наставительно сообщил напарник, — Тащить меня на глубину было самой большой его ошибкой.

Ай да Акула, ай да самкин сын. Действительно, нет ничего глупее, чем пытаться утопить крокодила… в смысле акулу. На нас обвалился целый водопад опыта. Я перевел на следующую ступень сразу три предмета. Еще один такой заход и мы с напарником на законном четвертом уровне.

— Акула, как думаешь, пойдем валить еще одного такого же?

— А чего по мелководью мелюзгу гонять, больше устанешь, чем пожрешь. Пойдем, конечно.

Вот и умница у меня Акула. Ибо я взглянул на рейтинг и прифигел. Уже больше тысячи игроков помечены циферкой пять в золотом кружочке. Тут догадок строить не приходится. Они все перешли в следующий круг.

Пока мы шли к следующей точке на карте, наступил рассвет. На этот раз я сразу поставил Акулу на такое место, где будет легко столкнуть в воду. Битва с еще одним хмырем прошла как по писаному с учетом предыдущего опыта. Мы с Акулой теперь четверки. От щедрот божественной игры я получил «бронебойный выстрел новичка».

Я рад конечно, но на болота пришло утро. А количество игроков, получивших вожделенную пятерочку в золотом кружочке, перевалило за две тысячи.

И где ж они гады такие успевают находить и валить топовых тварей? У меня одно объяснение. Магия в прямом смысле этого слова. Они владеют магическими способами умерщвления тварей Изнанки, которые нам с Акулой даже не снились. Наш предел мечтаний — крушитель и бронебойный выстрел. А что умеют те ребята? Судя по скорости набора опыта, не в пример больше нашего.

— А теперь не пора еще пожрать, босс? — спрашивает вечно голодный Акула.

— Сходим еще в одно место и пожрем. Я заставлю трактирщика выкатить все свои запасы. Что ты любишь больше всего?

— Мясо… тушеное… мягонькое… с приправами… и черносливом…

— Вот, у тебя это будет. Но сперва нам придется выйти против главного болотного гада.

— Он будет даже сильнее болотного хмыря?

— Он самый сильный на всем болоте, можешь не сомневаться.

— Тогда ладно, я потерплю.

Мне нравится мой новый напарник. Потому что ему самому нравятся в жизни две вещи: набивать брюхо и сражаться. И нет лучшего работника, чем работник с четкой и внятной мотивацией.

Нам приходится шлепать по болотине, а где-то даже перебираться вплавь. Если б не Акула, который переправлял меня через топи на своем хребте, я бы до этого места не добрался.

— Главный гад где-то здесь, слышишь? Вроде звуки какие-то…

— Это не просто звуки, босс, — возражает Акула, обладающий прекрасным слухом, — Она очень сердита.

— Кто она?

Акула пожимает плечами.

— Не знаю, кто она, но ругается так, что неловко даже мне. А я между прочим, босс, слышал, как ругается Акулбаба… в моем народе говорят так, если ты слышал, как ругается Акулбаба, то тебя ничто больше не сможет смутить.

Глава 10

Момент обнуления таймера я упустил, и возврат в барскую избу оказался настолько неожиданным, что вызвал невольный испуг. Черт возьми, надо привыкать к этим мгновенным переносам. Только что стоял на болоте, а в следующий миг — старые бревенчатые стены, уютный свет от лампадки, деревенская тишина шуршит в занавеске открытого окошка. Добредаю до кровати, падаю и практически мгновенно погружаюсь в сон. По внутренним часам не спал больше суток.

К восьми утра проснулся, чувствуя себя вполне отдохнувшим. Мишка Окунек уже поскребся в окошко, напоминая, что пора завтракать. Из гаража доносятся ударные звуки звенящего металла. В деревне рабочий день в разгаре.

Пока умывался, Окунек втащил в дом черную шкворчащую чугунную сковородку с молодой картошкой, пожареной на сале с большим количеством знаменитого Лучковского лука. К жарехе прилагается каравай свежеиспеченного хлеба и запотевшая в холодном погребе крынка молока. Так можно жить.

— Как инженер? — мы с Мишкой на пару уминаем жареную картоху и запиваем молоком.

— Тафно ше фстал, — выдает Мишка набитым ртом, — Ф.. ф… караше…

После завтрака первым делом и я отправляюсь в гараж. Поскольку он расположен практически напротив дома, начинать день с посещения гаража вполне естественно. Там я и застал Березникова, о чем-то толкующего с Окунем старшим.

— Всем доброго утречка, — привлекаю к себе внимание, и мужики отрываются от дела, чтобы засвидетельствовать почтение.

— Доброе, граф, — инженер поворачивается ко мне, — Вы уж меня не ругайте, не утерпел, зашел осмотреть инструмент.

— Полно вам, я только рад.

Мужики вернулись к работе, и мы вышли наружу, чтоб нормально поговорить без оглушительного звукового сопровождения.

— Всегда меня поражал русский мужик смекалкой и изобретательностью, — признается Березников, — Из подручных материлов фактически на коленке умудряется наделать вполне рабочих приблуд и приспособ.

— К сожалению с профессиональным инструментом у нас пока что туго. В Семигорске ничего не купишь. Но я уже отправил своего помощника в Челябинск. Все, что сможем достать, закупим.

— Я в этом не сомневаюсь. Черкнул вашему кузнецу пару несложных чертежиков. Он скует быстро, а в работе хорошо поможет… я бы еще хотел взглянуть на ваш трактор, столько уже слышал про него…

— Давайте сходим. Это недалеко.

— Кстати, — сообщает инженер по пути к полю, — Я обратил внимание, ваш кузнец по привычке пускает в плавку какую-то самородную руду.

— Признаться, я не вдавался…

— Я так и подумал. Тут сравнительно недалеко есть рудник Чибисова. Он же и завод держит. У него можно покупать хотя бы пруток. Это сэкономит вам время и силы.

— Даже не слышал про заводчика Чибисова.

— Он довольно угрюмый человек, — Березников усмехнулся, — Но в Семигорске можно поймать его приказчика. С этим малым иметь дело намного проще.

— Спасибо, я учту… собственно мы пришли, вон наш «кентавр».

Трактор у нас работает чуть не круглосуточно. Распахивая полоску за полоской, постепенно сдвигается куда-то к горизонту. Неслабо он уже насеял. Остается надеяться, что весь урожай Балакбай не утащит… а вот и он сам, помянешь черта.

Группа конных степняков показалась из подлеска, пронаблюдала за трактором с дальнего конца поля. Видимо, удовлетворившись результатами проведенной инспекции, Балакбай просемафорил издалека, что-то, должное означать: «я Балакбай, оброк давай» — и горделиво свалил.

— Это что еще за друг степей? — поинтересовался инженер.

— Навязался иждивенец на мою голову. Считает, что это его земля.

— Со степняками по-хорошему говорить бесполезно, — Березников качает головой, — Иного языка, кроме языка силы, они не понимают.

— Всему свое время. И силу покажем… ну, и как вам наш трактор, — перевожу тему разговора.

— Потрясающая дикость. Но главное, что работает.

— С этим не поспоришь… Какие у вас ближайшие планы? За мной приехал грузовик, придется ехать по делам.

— Хочу как можно скорее развязаться с Клещовым. Прямо сейчас и отправился бы в артель.

— Я договорюсь с подпоручиком. Он не откажет.

Начался мой уже привычный рабочий день. Довезли инженера до артели и поехали в рейд. День вышел плодотворным. И несколько провалов отработали. И удалось договориться на выкуп сразу двух тракторов и одной легковушки. Вечером Комаринский высадил меня у окраинного дома в Семигорске.

— Вот здесь у Чибисова вроде конторы, — сказал он, — Сам он очень редко бывает. А приказчик появляется здесь наездами.

Мне повезло. Застал самого заводчика Чибисова. Он действительно оказался угрумым человеком. Сразу бросилось в глаза, что одет он вроде и дорого, но безвкусно. Что старается вести себя, как родовитая знать, но выходит это откровенно нелепо. Похоже, он и сам это чувствует, отчего постоянно психует и злиться.

Вот уж странно. Выбился ты в заводчики из низов. Живи и гордись этим. Но нет, все силы уходят на то, чтобы доказать окружающим, что ты мол не от сохи…

— Я пытаюсь наладить переделку автомобилей, — сообщаю Чибисову, — Хотел бы покупать вашу продукцию.

— Да пожалуйста, — мрачно буркнул Чибисов.

— А какие у вас изделия?

— В основном прут. У меня только прут покупают.

— Странно, а листовой прокат разве не пользуется спросом?

Этот совершенно нейтральный на мой взгляд вопрос почему-то омрачил Чибисова еще больше.

— Представьте себе… не пользуется. У меня и прут отлично берут. Я для Клещовской артели только успеваю решетки делать, — ни с того ни с сего он заговорил с вызовом.

Черт знает, что. Он говорит со мной так, будто я ему что-то предъявляю.

— Решетки — это отлично. На решетках тоже можно зарабатывать.

— Не жалуемся, — говорит Чибисов уже не так воинственно.

Припоминаю. Когда пролез на Изнанку, видел, что территория огорожена металлическими решетками. Видимо, так артельщики защищают себя от тварей. А по мере выработки огороженную территорию приходится постоянно расширять.

— Но ведь можно стремиться к большему. Выпускать продукцию с более высокой добавленной стоимостью. Я так понимаю, у местных кузнецов пруток только в перековку и идет.

— Один раз уже попытался, — заводчик не выдержал и начал вываливать то, что раньше старался удерживать в себе, — Не надо думать, что я глупее вашего. Договорился с одним… поставили оборудование для горячего проката. А ЧМЗ взял и отказался покупать. Чего-то их не устроило.

— Так, давайте, я буду покупать. Надо же как-то отбивать стоимость оборудования.

— Пока в продаже только прут, — упрямо повторил заводчик.

— Ну хорошо. Прут так прут, — говорю миролюбиво, — Какие диаметры у вас есть?

— Это вам лучше с приказчиком обсудить, — Чибисов насупился, показывая, что говорить больше не о чем.

Пожимаю плечами и выхожу из кабинета. На выходе меня встречает приказчик.

— Проходите, пожалуйста, сюда, граф, моя фамилия Ромашкин, все обсудим.

Приказчик у Чибисова — полная его противоположность. Улыбчивый, круглолицый, краснощекий. Фамилия Ромашкин подходит ему как нельзя кстати. Заведя меня в тесный кабинетик, Ромашкин предлагает присесть.

— Не принимайте близко с сердцу, — попросил он меня, — Таков уж мой работодатель. На всех сычом смотрит.

— Ничего страшного. Бывает.

— У нас есть пруты трех диаметров. Вы какие хотите брать?

— Я, пожалуй, возьму на пробу все три. Пока мне трудно судить об объемах. Скажите, а то оборудование для проката… что на нем можно делать?

— Уголок и швеллер.

— Так это же здорово. Не поверю, что спросом не пользуется.

— Знаете, граф, — озвучивает Ромашкин предложение, — Я попробую еще раз поговорить с хозяином. Может, он передумает.

— Поговорите обязательно. Если маленькие объемы производить невыгодно, я помогу наладить сбыт.

— Обязательно поговорю.

Ромашкин выписал мне счет, и я пообещал оплатить сегодня же. Таким вечно недовольным дельцам, как Чибисов, своевременно сделанная предоплата как правило поднимает настроение.

И все же из конторы заводчика вышел в полном недоумении. Он закупил оборудование и не внедряет только потому, что ЧМЗ отказался покупать продукцию? Муть какая-то. Здесь явно есть двойное дно.

Дойдя до главного городского здания, зашел к почтмейстеру и оформил перевод на счет Чибисовского завода. Пока заполнялись бумаги, перекинулся с ним парой слов о том о сем. Почтмейстер, как человек следящий за событиями в стране, захотел пересказать мне новость из последней газеты. Что якобы под Краснодаром обнаружен портал, ведущий на седьмой уровень Изнанки.

Уже имея опыт общения с газетчиками, я, честно сказать, не поверил.

— А на Луну портала никакого не обнаружилось? Эти репортеры способны написать что угодно.

— Напрасно вы так, граф. Я слежу за статьями этого репортера.

— М-м. И как его фамилия?

— Андрей Третьяков. Ведет постоянную рубрику «Эра Мангуста».

— Увы, мне эта фамилия ни о чем не говорит.

Распрощавшись с почтмейстером направился к выходу, но на этот раз меня задержал Комаринский.

— Кротовский, вот ты где. Попался, наконец-то.

— Странные претензии. Всего час назад виделись.

— Ну уж нет, — Комаринский категоричен, — За этот час мне всю плешь проели. Люди ищут тебя, а отдуваться приходится мне. Пойдем.

— Куда?

— За мной, — Комаринский открывает ключом учебный класс, — Вот тебе будет кабинет, Кротовский. Класс все равно пустует. А ты сможешь принимать здесь людей. Вот тебе ключ… и табличку повесь… с часами приема.

— Комаринский, ты меня совсем сбил с толку.

— Садись, давай, за стол. Сейчас их приведу.

Пожимаю плечами и сажусь за стол. Может, и прав подпоручик. Мне бы не помешал в Семигорске кабинет для приема посетителей. Но когда мне этим заниматься? Разве только по вечерам. Только у меня и так уже в сутках тридцать шесть часов. Я ж тоже не резиновый… и не железный…

Сначала в «кабинет» зашел помещик, пожелавший обменять две раздолбанные машины на один целый грузовик. Пришлось с ним поторговаться. За ним зашел другой. Этому понадобился трактор. Он оказался более сговорчивым, и о цене договорились быстро.

Ну что, прием можно оканчивать? Всех принял? Нет, еще не всех. Заходит еще один посетитель… в дверном проеме появился «деда» собственной персоной… вид у него, как у побитой собаки.

— Матвей Филиппыч, совершенно не ожидал. Что случилось?

— Сергей Николаич, хоть ругайте, хоть розгами секите. Не удержался. Анютка уехала, а мне что в Питере делать? Слоняюсь по цеху, мешаюсь только.

— Не нужно так переживать. Я и сам уже хотел вас сюда вызывать. Как там в Питере?

— Фабрика работает как часы. Кешка важный стал. С ним сам Хоромников советуется. Один я праздную бездельника.

— Ну ладно. Это хорошо, что приехали. Здесь у нас дел непочатый край. Машину водить умеете?

— Откуда, Сергей Николаич…

— Значит, придется осваивать. Без транспорта в этих местах никак. Ну пойдем, надеюсь, Комаринский на меня не смертельно обижен. Не откажется дать свой грузовик.

Мы выходим из здания, и меня действительно дожидается грузовик погранцов, но… не только он. Рядом стоит прямо целая карета с тройкой лошадей. И уже только по сидящему на козлах кучеру понятно, что это не очередной помещик, желающий прикупить «кастомный» грузовичок. Потому что кучер маг: «стихия земли 3:3». И в самой карете еще трое. И все трое маги. Деда сразу набычился, почуяв неладное.

— Спокойно, Матвей Филиппыч. Я буду говорить, вы помалкивайте.

Из кареты вышли трое и подошли ко мне. Двое по бокам явные душегубы, а в середке… в середке просто королевский экземпляр. Упыри-кровопийцы ему в подметки не годятся. Одет в меха, чуть не соболиные, а морда… по одним только заплывшим глазкам видно, кровосос в квадрате.

— Граф Кротовский, — проявляет осведомленность кровосос, называя меня по фамилии, — Можно вас на пару слов?

— Куда деваться… слушаю.

— Меня зовут Афонасий Клещов, — веско говорит он, — Наслышаны наверно?

— Наслышан.

— Понимаете, какая штука граф… вот появились вы здесь без году неделя. И сразу пошли твориться нехорошие вещи.

— Боюсь, вас неверно проинформировали.

— Поверьте, граф. У меня хорошие информаторы. Так вот. Появились вы здесь, и началось. Сначала плотину прорвало в день, когда вы посетили мою артель. Затем мой главный инженер внезапно уволился. А теперь вы еще заявились к моему партнеру со своими нелепыми предложениями…

— Это к какому еще партнеру?

— Вот я прям чувствовал, что по первым двум пунктам у вас вопросов не возникнет. А партнер мой — Чибисов. До вас у него дела шли неплохо. И я приложу определенные усилия, чтобы и ПОСЛЕ вас его дела шли не хуже прежнего. О вас говорили, как о неглупом человеке, Кротовский. Очень надеюсь, что вы меня поняли… и поняли предельно прозрачно.

Ну что ж, как говорится, маски сброшены. Клещов явно и недвусмысленно обозначил угрозу. Кто ж мог подумать, что я сходу влезу в сферу его интересов. Хотя… уж очень явно мои и его интересы входят даже не в косвенное, а прямое столкновение. По всему выходит, что это было неизбежно.

— Я вас понял, Клещов. На сим позвольте… обойтись без расшаркиваний.

Мы с дедой влезли в кабину грузовика, и водитель тронул машину с места. Пока мы выруливали на улицу, Клещ со своими душегубами неотрывно смотрел нам во след.

— Вы как хотите, Сергей Николаич, — сказал деда, когда мы отъехали, — Только я вовремя приехал.

По дороге в деревню я ввел Филиппыча в курс событий. Он простой человек, но не глупый. И я постарался до него донести, что мне нужны сейчас не кулаки его, а голова.

— Комаринский выделил нам место под контору, — подытоживаю инструктаж, — Мне нужен доверенный человек, чтобы принимать клиентов. Кроме вас, Матвей Филиппыч, у меня свободных людей нет.

— Помилуйте, Сергей Николаич. Я в машинах ни бельмеса не смыслю.

— В машинах разбираться не обязательно. Гораздо важнее разбираться в людях. А чуйка на людей у вас стопроцентная. Остальное — мелочи и дело техники. Освоитесь. Я в этом не сомневаюсь.

Ближе к полуночи, когда деда был накормлен, напоен и спать уложен, я разулся, разделся и сел за стол перед засвеченной лампадкой. Умом я понимаю, что меня перенесет в игру из любого места, даже из сортира. Но видимо, есть у меня тяга к определенным ритуалам.

Пришло время очередной игровой утренней сессии.

— Ты представляешь, босс, — сходу выпалил Акула, он явно тоже только что вернулся с «родины», — Когда я выплыл из игры, меня принял сам Акулбаба.

— Это здорово, Акула. И что он тебе сказал?

— Он очень обрадовался, когда узнал, что я подружился с самим Фартовым-Кротовым. Он велел зажарить для меня целого барана.

— Целый баран — это неплохо.

— Это очень неплохо. Плохо другое, теперь я опять очень голоден.

— Тебе придется еще немного потерпеть, дружище. Главного гада мы еще не успоколили.

Мы пошли по топкой трясине, увязая в болотной жиже чуть не по колено. И вскоре я тоже услышал ругань. А затем и разглядел ту, которая ругается… привязанную к дереву девушку. Мы подошли поближе.

— И что? Долго вы будете на меня пялиться? Убейте уж-же… ну? Мне все равно вас не догнать. Оставьте хоть мизерный шанс.

— О чем она, босс? — озабоченно спросил Акула.

— Если мы ее убьем, она перенесется в храм… и у нее появится маленькая возможность добить пятую ступень и перейти в следующий круг.

— Давай, поможем ей, босс. Я очень не люблю, когда девушки кричат.

— Почему бы и нет. Поможем.

Акула перехватил секиру на боевой хват и коротко размахнулся. Девушка старалась как могла, принять смерть, глядя ей в глаза, но в последний миг все же зажмурилась. А я едва успел повиснуть на Акульем предплечье.

— Акула, ч-черт. Убивать ее не надо.

— Ты же сам сказал, что это ей поможет.

— Зато тебе дураку не поможет. За убийство получишь штраф.

При слове штраф Акула опять испугался. Похоже, это единственное слово, которого боится Акула.

Глава 11

— Может быть, ты расскажешь, что здесь произошло? — обращаюсь к девушке.

— Если помож-жете, расскаж-жу. Вам не обязательно меня убивать самим. Просто подманите любую тварь и уходите.

— Мы сделаем лучше. Мы тебя отпустим.

— Ох, — Акула посмотрел на меня с уважением, такая гениальная по своей простоте идея ему в голову не пришла.

— Ну ладно. Я пришла сюда с тремя… с тремя игроками. Мы договорились. Я заманю страж-жа в ловушку…

— Стража?

— Здесь данж-ж. Данж-ж охраняет страж-ж… вернее охранял… я выполнила свою часть, страж-ж попался. Но и я тож-же попалась. Они с самого начала так спланировали. Не хотели со мной делиться.

— Почему?

— В данж-же сидит болотный хозяин. Опыта с него как раз хватит, чтобы три игрока перешли на пятую ступень. Четвертый, как видите, лишний.

— Так поступать нехорошо, — осудил Акула, — Особенно с девушками.

— Понятно… Акула, освободи девушку… — и поясняю, — Моего товарища зовут Акула.

— Догадаться нетрудно.

— А меня — Сергей Кротовский.

— Меня зовут Резкая Жужа… для своих просто Жужа.

— Жужа, — впечатлился Акула и перерубил опутывающие веревки одним ударом секиры, — А у тебя есть стрекозиные крылышки, Резкая Жужа?

— Только попробуй меня облапать, — тут же возмутилась Жужа и в ее руках блеснули два кинжала, — Подреж-жу бубенчики, моргнуть не успеешь.

— Я не умею моргать, — обиделся Акула, на всякий случай отступая от Жужи на пару шагов.

— Не сердись на Акулу. Он не имел ввиду ничего дурного. И на мир он смотрит по большей части с гастрономическим интересом.

— Да… прошу прощения… вспылила. И… спасибо, ребята. Уж-же и не надеялась встретить в игре нормальных существ.

— Что ты собираешься делать дальше, Жужа?

— На болотах ловить больше нечего. Постараюсь успеть добеж-жать до леса. Вдруг повезет.

— Не успеешь. В рейтинг давно заглядывала?

— Ж-жопа, клятые уроды, — она перевела внимание на внутренний интерфейс, — Когда они только все успевают…

— У меня другое предложение. Ты сказала, данж расчитан на трех человек…

— Он ж-же уж-же занят.

— Иного выхода все равно не осталось.

— Ты прав. Нуж-жно попробовать. Вы возьмете меня в группу?

— Приглашение уже отправлено.

Я тут же получаю уведомление: «игрок Жужа вступила в вашу группу»

— Ну ты ж-жук, сам распоряж-жаешься опытом всей группы.

— Я делаю это рачительно и в общих интересах. Не будем терять времени. Где этот данж?

— Да вот ж-же. В двадцати шагах.

— А, вижу, пойдем. У тебя есть предметы из храма, Жужа?

— Нету. Один ты, Кротовский, за троих нахапал.

Подколку Жужи оставляю без внимания. Справка определяет ее способности так: «рывок, 4 игровой уровень», — но мне бы хотелось узнать от ней больше.

— У тебя есть еще способности кроме рывка?

— Ты видишь игровую статистику? — в голосе Жужи зазвучала зависть, — Неплохо, Кротовский… у меня есть еще маскировка… пока самой начальной ступени.

— Маскировка — это отлично. Ну что, пустят нас в данж?

«Внимание, игровое уведомление. Боги решили сжалиться над вашей нелепой троицей. Проход в данж открыт».

— Похоже нам повезло… Акула, иди вперед.

Мы попали в какой-то не то тоннель, не то грот. Подземный проход со свисающими с потолка корнями.

— Пока нечего опасаться. Те трое здесь все перебили, — сообщает Жужа.

Она оказалась права. Мы идем по тоннелю совершенно беспрепятственно.

— Скажи-ка, Жужа, — спрашиваю негромко, — Что из себя представляют те трое.

— Те три урода? … один умеет плести ловушки из корней растений.

— Маг природы. Понятно.

— Второй морозит и швыряет сосульки.

— Школа магии льда.

— Все верно. А третий сам опасный. Он накладывает проклятья. Эти проклятья не наносят сразу большого урона, зато действуют подолгу. Он уж-же сейчас на четвертом уровне по три проклятья на одну ж-жертву умеет накладывть. Что потом будет, страшно подумать…

— Смотри, босс, — Акула привлекает мое внимание, — Там свет впереди.

Действительно, тоннель выводит снова на поверхность. Дальше идем с предельной осторожностью. Нам не столько важно, чтобы твари нас не заметили, сколько те игроки. Есть у меня подозрение, что трое клятых магов в открытом противостоянии разделают нас под орех.

Теперь я иду впереди, дав знак остальным, чтобы отстали на несколько шагов. Жужу мое решение удивило. Она считает именно себя наиболее подходящей для разведки. Но она просто не знает, что у меня есть радар… а еще карта.

А моя карта уже открыла территорию данжа. Это небольшая площадка диаметром в какую-нибудь сотню метров, со всех сторон окруженная непроходимыми топями. Тоннель выводит именно на эту площадку.

Здесь все поросло высокой травой и кустарником. В центре площадки даже небольшая рощица кривых деревьев. Если у тех игроков нет радара как у меня, прятаться от них будет несложно.

Я продолжаю красться первым. Жужа за мной следом. Акула замыкает. Несмотря на потрясающие габариты он двигается ловко и даже грациозно. Акула и есть.

Наконец, радар ловит красные точки. Одна, вторая… где еще один? Даю группе отмашку оставаться на месте и продвигаюсь еще немного вперед. Ага. Теперь вижу. И третьего игрока вижу. И болотного хозяина, засевшего в норе, тоже вижу. Вернее, не саму тварь, а точку на радаре… и приписка: «Бряк; болотный хозяин; элитная тварь».

И теперь я понимаю, почему один из игроков: «заклинатель корней 4 уровня» подкрался к твари ближе всех. Он готовит ловушку. Их план начинает проясняться. Они выманят тварь, тварь влетит в тщательно подготовленную ловушку, и тогда останеться ее только добить. Ну уж нет, ребята… «пулемета я вам не дам…»

Вдруг справка выкидывает новое уведомление: «вы столкнулись с группой игроков, предпринявших враждебные действия против члена вашей группы. Они являются для вас законной целью. Штрафа за нападение на них не последует». А вот теперь совсем хорошо. Быстро возвращаюсь к своим и рассказываю свой собственный план. Нагло-магов будем наказывать…

Троица магов по всей видимости считала свой план идеальным. Тем более, что до сих пор у них все получалось довольно легко. «Корневик» сплел очень хорошую, очень крепкую ловушку и отполз на исходную позицию.

Мастер проклятий расположился так, чтобы ловушка оказалась точно между ним и тварью и кинул на болотного хозяина первое проклятие. Хозяин забеспокоился и полез из своего логова наказывать обидчика. Он попер прямо в расставленные силки. Но тут… я оттягиваю тетиву и издаю душераздирающий звук…

Маги еще не сообразили, что просиходит, а я для верности использовал манок еще дважды. Растревоженный Бряк сменил направление и пополз на меня… совершенно в другую сторону, туда, где спрятался я сам.

Не рак, не кряк, он реально какой-то «бряк». Совершенно непостижимое чудище. Но клешни у него вправду имеются. Да еще какие. Такими клешнями можно с корнем выворачивать небольшие деревья.

Тварина шумно проминает камыши и кустарник. Я прячу лук в инвентарь, чтоб не сыграть лишний раз ненароком «на тетиве». Теперь мне нужно, чтобы элитная тварь про меня забыла и перевела агрессию обратно на магов. А это должно быть несложно. Проклятие продолжает на ней висеть и снимать с нее очки здоровья.

Мой расчет сработал. Потеряв меня из виду, бряк развернулся и пошел на «проклятущего» мага. А вот ловушка осталась в стороне и само собой не сработала. Идеальный план покатился под откос.

Однако маги слабины не дали и решили показать болотному хозяину, что магия — это сила. Корневик с ходу кинул ему под ноги наскоро сплетенную новую ловушку, которая не остановила его, но задержала. Маг льда пошел долбить тонкими сосульками, пробивающими панцирь Бряка и врезающимися в его плоть. Третий навесил на тварюгу еще два своих фирменных проклятья. Шкала здоровья хозяина резко пошла снижаться.

Но Бряк тоже не погулять вышел, он переборол краткое ошеломление, разорвал путы и рванул на противных магов. Его клешни угрожающе защелкали. Когда он уже навис над игроками, и огромная клешня начала опускаться как орехокол на орешек, маг льда умудрился намагичить заморозку. Голову твари сковала ледяная корка, заставив его замереть.

Маги кинулись разрывать дистанцию. И вовремя. Бряк тряхнул башкой, ледяная корка разлетелась рассыпью мелких кристаллов. Хозяин кинулся в погоню, но снова застрял в очередной корневой довушке. Мастер проклятий обновил начавшее затухать проклятье. Ледышник обрушил на членистую конечность крупную ледяную глыбу, и конечность отчетливо хрустнула.

Бряк явно начал сдавать. Шкала здоровья стемительно опустошается, а маги продолжают оплетать его корнями, долбить сосульками и проклятиями. Вот уж не думал я, что буду переживать за тварь Изнанки. Тем не менее, ход развития событий вполне укладывается в рамки разработанного мною сценария.

Слабое место любого мага — беззащитность в ближнем бою. Если Резкая Жужа сблизилась с ним на расстояние удара, намагичить он ничего не успевает. И против летящей секиры тоже магичить уже поздно. Две мои стрелы пущенные в корневика, как две свечки на праздничный тортик. Маги выдают хороший урон, но сами они удар держат плохо. Три ноль в нашу пользу.

Обрадованный победой над противными магами Акула ломанулся добивать Бряка. Я едва успел его окрикнуть:

— Назад! Куда под клешню…

Бряк, конечно, сильно потрепан, но жив и весьма опасен. Вместе с гибелью магов корневые плетения и ослабляющие проклятия перестали на него действовать. Еще не хватало, чтоб перекусил здоровяка своей огромной клешней.

Натягиваю тетиву и снова использую манок. Поскольку ни Акула, ни Жужа твари не нанесли пока никакого урона, та послушно развернулась и потянулась на заунывные звуки, подставляя моим товарищам широкую спину.

— Вот теперь можно, — кричу Акуле.

Тот подскакивает к хозяину и, хорошенько хекнув с натуги, отсекает твари заднюю конечность. Резкая Жужа так и вовсе по-кошачьи ловко запрыгивает ей на спину и выдает кинжалами серию ударов в уязвимые места. Я тоже выстрелил разок вернувшейся в колчан стрелой, но больше для проформы. Элитная тварь, хозяин болот повержен.

Лезу в интерфейс смотреть, сколько опыта нам отвалили. Данж, конечно расчитан на трех игроков, и по идее победа над элитной тварью должна дать достаточный объем опыта для перехода на пятую ступень всех трех. Но… расчитан ли он еще и на запасливого Кротовского, хапнувшего четыре предмета из храма? Если нет, то мне придется делать очень неприятный выбор, в сущности кидать своих товарищей или выходить из игры.

Опасался я зря. Объема полученного опыта хватило. Видимо расчет был выстроен на то, чтобы перевести и трех игроков, и по паре предметов каждому. Но поскольку мои соратники из храма вообще ничего не брали, хватило даже с запасом. Можно выдохнуть. Теперь мы «пятерки в золотых кружочках».

Наши порядковые номера в рейтинге: 4756, 4757 и с какого-то лешего 4769. Как умудрились вклиниться между нами в рейтинг двенадцать левых игроков, не имею понятия. Да и шут с ними. Главное, мы успели. Игра поздравляет с успешным переходом в следующий круг.

— Босс, — Акула приплясывает нетерпеливо на месте, будто готов уже прямо сейчас начинать ссаться от счастья, — Надо «лутать» добычу.

Х-хэх. Добыча — это мы любим, добыча — это наше все. Сперва обхожу тела трех магов-игроков. Выпадет с них что-то? А как же. Навалило много, хотя и малополезного. Начиная с тех же жаб, заканчивая тушами болотных хмырей. Надеюсь, нам удасться все это сбыть местным жителям. А вот каких-то артефактов или качественного оружия не перепало. Если что и было у них, то все оказалось привязано. Жаль, хотя и ожидаемо.

Теперь подхожу к элитной твари. С глав-гада просто обязано выпасть что-то очень полезное. И я не ошибся. Выпало три предмета, по одному на члена группы. Причем каждый предмет четко под запросы игроков.

Акула получил легендарные наплечники болотного хозяина на плюс 25% к защите от любых физических атак. Ссаться-не ссаться, но слегка сикнуть уже можно. Жуже выпал легендарный браслет на плюс те же двадцать пять к колющему кинжальному урону. А мне… легендарная стрела из берцовой кости хозяина болот; предмет для колчана пустынного воина; плюс 25% к пробивной способности; эффект дополнительного урона — болотная отрава.

Какой я молодец, что взял тогда колчан. Теперь у меня три оперативных самовозвратных боеприпаса. Этак мало-по-малу доведу боезапас до размера автоматного магазина, и начну стрелять очередями.

— Кротовский, — Жужа не может налюбоваться на свой легендарный браслетик, — Акула хоть и не семи пядей во лбу…

— Почему это не семи? — вскинулся Акула, — У меня лоб такой, что семь твоих как раз войдет.

— Да, извини, аналогия оказалось неуместной. Так вот, хотя Акула умом не блещет, вынуждена согласится с его собственной аналогией. Фартовый-Кротовый — точно про тебя.

Жужа продолжает тянуть звук «ж-ж» в произношении, но я уже как-то привык… как-то перестаю обращать на это внимание.

— Рад что вы в меня верите… игровая справка сообщает, что если у игроков моей группы нет невыполненных заданий перед местными жителями, мы можем сразу перенестись в следующий круг без штрафов.

— У меня больше нет никаких заданий, — запереживал Акула, — А за тот раз меня и так уже оштрафовали.

— У меня тоже нет, — добавляет Жужа, — Ты прав, Кротовский, нет смысла искушать судьбу и идти в деревню, продавать добычу за горсть медяков. У меня и так уже минус одна жизнь. Не хочу потерять еще одну из-за какого-нибудь обозленного мудака. А их там сейчас хватает.

С Жужей полностью согласен. На следующий круг перешла ровно половина. Пять тысяч из десяти. Оставшиеся, могут отправить нас на перерождение просто от обиды. Им терять нечего. Жму «согласиться на перенос» и в следующий миг оказываемся в новой локации.

Это уже не та лубочная деревня. И это прямо бросается в глаза. Трава жухлая и топтаная, постройки посеревшие и потрескавшиеся. Потеки, ржавчина, плесень. Старый форт на Изнанке без прикрас. Вот теперь у меня есть ощущение, что мы в реальности, а не в игре.

В тесной непонятно чем пропахшей лавке скучающий торговец выкупил всю добычу из наших инвентарей и заплатил… я думал, сущие копейки заплатит, а сумма выплаты вышла приличная. На прокорм Акулы на первое время хватит. Я оставил его и Жужу в трактире, а сам решил посетить храм. По сравнению с прежним неказистый, кособокий, но ведь храм.

Еще не успел дойти до свободной ниши, а в интерфейсе уже помигивает значок с красным флажочком: «вас вызывает первопредок». Ого, Крот желает меня видеть. Кроту прямо не терпится. Я и сам чувствую потребность с ним пообщаться. Захожу в нишу. Переношусь в нору. Я готов выслушивать едкий Кротовий гундеж про то, как я все не так делаю, какой я недалекий и бестолковый…

— Отлично сработано, Кротовский, — поражает меня Крот похвалой прямо с «порога».

— Надо же, я ждал противоложной реакции.

— Это почему же? — удивляется Крот.

— Ну как же. Лимит вещей из храма превысил. Во второй круг едва успел заскочить…

— Ага… м-да… самокритика у него тут прорезалась… а я все-таки надеялся на большую твою сообразительность, — попенял мне Крот, — А ты опять вылез на голом везении.

Вот теперь я вижу привычного мне Крота. Брюзжащего и мною недовольного.

— Может просветишь меня?

— Нашел просветителя… знаешь, тех троих магов хорошо просветили. Они знали все: оптимальное количество игроков для данжа, как заманить стража и как потом отделаться от той резкой девахи. Кто-то помог им составить отличный план. И? Им этого помогло?

— По итогу нет.

— Вот об этом я тебе и талдычу. Закон равновесия применим ко всему. Я думал, ты это уже усвоил, и теперь перестанешь клянчить от меня новые знания. Дотумкал, что если получишь эти знания от меня, они выйдут тебе боком, как тем троим.

Глава 12

— Ну хорошо. А просто порассуждать мы можем? Без раскрытия игровых секретов? Наверняка ведь есть лежащие на поверхности факты, на которые мне стоит обратить внимание?

— Вот так уже лучше. Так можно, — одобряет Крот, — Вот и начни рассуждение… с самого главного… ты ведь через храм ко мне попал, а?

— Ну да… храм… храм… храм тысячи богов.

— Та-ак, — Крот кивнул с намеком, что мол уже теплее, — Каких? … богов…

— Каких богов… каких богов… их до черта там этих богов.

— Не богохульствуй, — Крот погрозил мне когтистым пальцем, — Много таких смельчаков— богохульников на столбах развешено… количество богов он, видите ли, в чертях меряет… поверь, тысяча — это совсем немного.

А действительно. Их вроде бы и много этих богов в храме, но мне ни разу не попался игрок, имеющий в храме своего покровителя. Ни Крот, ни Акула, ни Жужина Стрекоза… или кто там ее тотем… и никто другой… просто ни разу.

— Получается, абсолютно для всех игроков боги, представленные в храме, чужие?

— Ну вот. Соображаешь, маленько, — Крот выражает одобрение, — Ну, давай, Кротовский, раскручивай мысль… напрягай умишку.

— Получается, что эта тысяча богов устроила игры для тех, в ком совершенно не заинтеросована… но зачем?

— А вот это можешь в справке посмотреть. Это открытая инфа.

Лезу в справку, формулирую запрос, и мне выдается что-то вроде игрового анонса: «верховные боги, проявив бесконечную милость, начинают очередные игры…»

— Бесконечная милость? Ты серьезно?

— Вообще-то дочитывать надо, — пробурчал Крот, — Но ты и так все понял. Срали они на милость, тем более на бесконечную. Так работает все тот же закон равновесия. Прямая узурпация власти не приветствуется, вот боги и играют в «демократию». Предоставляют шанс, копошащимся в земле червям навозным вроде меня.

— Шанс на что?

— На то, чтобы подняться повыше. Этакий социальный лифт на Олимп.

— Так что получается, вся эта игра профанация?

— Ну почему сразу профанация. Все взаправду. Полсотни счастливчиков окажутся в победителях… валяй дальше, Кротовский, не теряй нить.

Дальше… дальше… и тут до меня доходит иезуитский замысел богов. За мою долгую карьеру мне попадались такие начальники, что окружали себя самыми невзрачными и бесталанными людьми, чтобы никто не мог их самих ни затмить, ни подсидеть.

— Вот значит как. Боги подстраивают правила игры так, чтобы побеждали не самые сильные, достойные, умные и так далее, а наоборот. Чтобы побеждали серые посредственности, такие, кто не сможет претендовать потом на большее.

— Зачет, Кротовский, — важно поздравил меня Крот, — Ну, а теперь посмотри на все новым взглядом… так сказать, с высоты обретенного понимания.

— Получается, что победит тот, кто не покажет особых талантов, кто будет пролезать на грани поражения. А вот выскочек и фаворитов будут срезать безжалостно.

— Все верно. Теперь понимаешь, что я имел ввиду, когда сказал, что ты отлично сработал?

— Теперь понимаю. Я вылез во второй круг в числе последних.

— Да, а еще ты взял в команду двух откровенных аутсайдеров. Они даже не маги. Оба «физики». При этом один глуп, как пень, а другая психованная. Я думал, что ты сделал это с умыслом, Кротовский.

— Ну… как-то само получилось.

— Ладно-ладно, мог и подыграть. Не расстраивать меня еще больше саморазоблачительными признаниями.

— Ну извини. Уж какой есть… погоди, — тут меня пронзает еще одно понимание, — То есть боги мне уже подыграли? Мне позволили пройти в данж, хотя он уже был как бы «занят». Потом дали разрешение напасть на игроков без штрафа, хотя до пятой ступени это прямо запрещено…

— Именно так в игре все и происходит, — подтверждает Крот, — С одной только поправкой. Заруби себе на носу: Боги тебе не подыгрывают, боги используют тебя в своих целях. Лучшее отношение со стороны богов, которого ты можешь добиться — это когда богам на тебя насрать. Выруби это в граните и в рамочку повесь. Понятно?

— Понятно.

— Ну, тогда свободен.

Выхожу из храма и в задумчивости возвращаюсь в трактир. В свете новых вводных стратегию игры придется пересматривать. Причем существенно. Я думал все просто. Что игра — что-то вроде гонки на выживание. Кто быстрей прокачается до сотни, тот и победил. Однако в жизни все всегда оказывается сложнее.

Подсаживаюсь за столик к своим. Акула имеет абсолютно счастливый вид. Он только. что закончил поглощать нечто жирное-мясное и ему уже подносят новое блюдо, огромного запеченого карпа. Жужа потягивает из кружки и смотрит на Акулу с неприязнью.

— Как обстановка?

— Я бы сказала, что он ест как свинья, но не хочу обижать бедное домашнее животное.

— Я про другое.

— Как ты велел. Закуплены: котелок, жестяные миски, ложки, кружки, соль, перец, вяленое мясо, сыр и далее по списку.

— В чей инвентарь сгрузили продукты?

— Разумеется, в мой, — Жужа скривилась.

— А что с дальнейшей игрой?

— Загляни в интерфейс. Там по-прежнему висит объявление.

Заглядываю в интерфейс: «происходит пересмотр правомочности игровых действий всехигроков на соответствие правилам игры. Это стандартная процедура, занимающая определенное время. К вечерней игровой сессии достижения игроков и игровые сценарии будут обновлены»

Надо же. Они там что-то пересматривают. Видеоповторы наверно делают, вдруг кто из офсайда пробил. Ждать, значит ждать. До самого выхода из игры мы так и просидели в трактире. На улице полил холодный дождь. Какой смысл мокнуть и суетиться, если игра пока поставлена на паузу.

Вернувшись в свой мир, потушил лампу и завалился спать. А ну утро в гараже застал Березникова. Окунек успел мне доложить за завтраком, пока кормил нас с дедой оладьями, что инженер еще вчера переехал со скарбом.

— Как в целом оцениваете перспективы нашего цеха? — спрашиваю его.

— Перспективы есть, иначе бы я к вам не пошел, — Березников позволил себе улыбнуться, — Кузовные работы можно и нужно совершенствовать, а самое слабое место сейчас — это моторы.

— Понимаю. Нужен моторист.

— Не в одном мотористе дело, граф, — озабоченно возражает инженер, — К сожалению, наши моторы не дотягивают до немецких не только качеством. Слово «сервис» у нас пока не слыхали. Понимаете, мотор изнашивается за время работы.

— Это понятно.

— Так вот. Нельзя просто поставить на него точно такие новые поршни.

— Почему?

— Из-за износа внутренних стенок цилиндра. Для нормальной работы нужны поршни уже чуть большего диаметра. А соответственно и все сопутствующие детали… поршневые кольца и так далее. Все это нужно производить, а у нас пока такого производства нет.

— Ах, вот оно что.

— Ну и в целом ресурс наших моторов оставляет желать лучшего. Не слишком сложные ремонты мы и сами освоим. Мужики у вас с головой. А в случае с серьезными поломками пока вижу один выход. Закупать новые моторы. Благо до Челябинска от нас недалеко.

— Ну что ж. Над этим уже работаем. Первые поставки надеюсь получить в ближайшее время.

— Это очень хорошо, граф. Других существенных препятствий я не вижу. Только ближайшие районы обеспечат высокий спрос как на грузовички, так и на тракторы, — инженерский взгляд разгорелся, — Вот это дело, так дело. Поставим на широкую ногу. А если чуть дальше в будущее заглянуть… эх… можно на всю страну производство организовать. В России сейчас на технику острый дефицит.

К гаражу подкатил грузовик Комаринских погранцов. Я уже собрался по привычке загружаться в кабину, но увидел внутри кроме водителя и подпоручика еще одного пассажира.

— Анюта?

Она выбралась из кабины.

— Сережка, я привезла два мотора.

— Так это здорово. Прямо сейчас об этом говорили… чего взгляд такой грустный? Устала?

— Не в этом дело, Сережка. Это первые и последние два мотора. Больше поставок не будет.

Что ж такое? Только вырулишь из одной ямы, уже в другую залетел.

— Так. Рассказывай. Что на этот раз стряслось?

— Директор меня лично принял. Расшаркивался, как мог. Два обещанных мотора мол вот они, чуть не ленточками повязаны, но…

— Что, «но»?

— До сих пор львиную долю моторов выкупало Министерство Обороны, считай Орлов.

— Так.

— А теперь и МВД туда лезет. Мол, для них унизительно покупать технику по остаточному принципу. Мол, у них тоже потребности. Другими словами, Мышкин тоже хочет наложить свою лапу.

— Понятно. Вездесущий Мышкин везде ноздри засунул.

— Сережка, не знаю, может ли нам это помочь… в конце разговора директор намекнул на одну лазейку. Он сказал, что по личному императорскому повелению квоты на моторы будут делить на производителей грузовых машин. Под Орловым есть завод, а под Мышкиным пока нет. Это, конечно, так себе лазейка…

— Погодите-ка, — влез в разговор стоящий рядом Березников, — А вот с этого места поподробней.

Анюта посмотрела на меня выразительно, мол, это кто вообще такой, но я обозначил едва заметный утвердительный кивок:

— Продолжай.

— Немцы перестали поставлять свою технику. В стране жуткая нехватка. И главным образом нужны именно грузовики. Уже объявлено что-то вроде соревнования. Кто сможет наладить быстрый выпуск грузовых машин, тот и будет получать моторы.

— Так ты сама сказала, один завод уже есть… и этот завод под Орловым.

— Орлов тоже думал, что все схвачено, — Анюта хмыкнула, — Только не справляется Орловский завод. Кречет сказал, одного завода мало. Должна быть в стране здоровая конка… конкора…

— Конкуренция?

— Во, точно, конкуренция.

— И как быстро нужен такой завод?

— Нужен вчера, — ответила Анюта, — С сегодняшнего дня уже идет отставание от графика.

— Ну, графиками нас не испугать, — невозмутимо возразил Березников, — Ни один госпроект на моей памяти вовремя не реализовался. В нашей стране это невозможно.

— Э. Погодите. Вы это серьезно? — теперь уже я сдаю назад, инженер что-то разошелся на двадцать-то копеек, — В машине огромная номенклатура. Все эти рулевые… тормозные… зажигание и прочее.

— Ну, все это уже делается под легковую машину, — возражает инженер, — Причем по преимуществу как раз на Урале. Разве только стекла и фары отливают где-то под Ярославлем.

Анюта стрельнула в инженера заинтересованным взглядом.

— Директор говорил тоже самое. Он мне дал… вот… — она полезла в саквояж и выудила какой-то толстенный талмуд, — Здесь техзадание… чертежи и все такое… он сказал, что с поставкой всех запчастей поможет. Вернее даже так. Директору выгодно, если все узлы будут поставляться через него. Нам нужно делать только кузов и это… днище…

— Протестую, — весело возразил инженер, — «Днище» мы делать не будем. Мы будем делать шасси!

— Ну да… я просто слово забыла.

Березников тут же раскрыл папку и начал довольно быстро просматривать чертежи. Сам я в этом ни бельмеса не понимаю. По мне так на этих чертежах не грузовик изображен, а какой-то диковинный железный скелет. Мы с Анютой просто стояли рядом с инженером и ждали, что он в итоге скажет.

— Ну что тут сказать, — инженер захлопнул папку и поднял взгляд на нас с Анютой, — Здесь предлагается идти тем же кривым путем, по которому пошел Орловский завод грузовиков.

— М-м, а попонятней можно?

— Можно. Очень даже можно. Смотрите, в стране уже налажено производство легковых машин. И все узлы уже подстроены под определенные габариты. Я понимаю, грузовик на то и грузовик, что должен быть вместительным. И здесь… одну минуту…

Инженер снова раскрыл папку и начал листать в поисках нужного чертежа.

— …ага, вот. Здесь предлагается делать уширенную, удлиненную раму со всеми вытекающими переделками. Так сказать, попытка натянуть сапог на голову. Я готов спорить, потому и не справляется Орловский завод, что вынужден подгонять все узлы под заданные габариты.

— И что вы предлагаете?

— Предлагаю делать на выходе примерно тоже, что ваш цех делает уже сейчас. Оставляем раму по ширине как у легковушки, только немного наращиваем сзади. И третью ось мы ставить не будем. Просто поставим сразу четыре колеса на уже имеющуюся заднюю ось. Конструктивно это проще. Да, это будет маленький грузовик… мини-грузовик… зато наладить выпуск можно быстро.

— А если наш грузовик им не понравится? — засомневалась Анюта.

— Поверьте, Россия не в том сейчас положении, чтоб исходить из понятий «нравится-не нравится». Ей срочно нужны грузовики. Ну будет наш поменьше и поуже, но грузоподъемность будет такая же. Уж не сомневайтесь, еще драться будут за нашу продукцию.

— Тогда так, — выдаю свое командирское крайнее слово, — Предложение ваше здравое. В конце концов, если в высоких кабинетах мини-грузовик не одобрят, попробуем решать проблему с моторами иначе. Продолжим выкупать всякое старье. А с покупателями проблем точно не возникнет.

— Именно такого решения я от вас и ждал, граф, — полный энтузиазма инженер потер ладошки, — Дайте мне сутки. Я составлю предварительные чертежи.

Во время всего этого разговора деда почтительно стоял в сторонке и только покачивал головой, будто не хотел верить в происходящее.

— Ну, Матвей Филиппыч, еще не пожалели, что уехали из скучного Питерского цеха? … нет? … толи еще будет… Поехали, Анюта. Комаринский нас заждался. Раз уж ты вернулась, то и с клиентами тебе работать.

— А мне что делать? — растерянно спрашивает деда.

— Ваша первейшая задача будет освоить управление грузовиком. Мне нужен свой водитель… Окунек… где он? … а вот. Мишка, отведи Матвей Филиппыча к трактористу. Скажи, барин велел обучить. Все, мы умчались.

Первым делом отвезли Анюту в учебный класс Семуча, переданный с легкой руки Комаринского под мою контору. По дороге мы с ней набросали ряд пунктов для акта предварительной дефектовки транспортного средства.

— Значит так, Анюта, — указываю ей на преподавательский стол, — Будешь принимать местных помещиков, как строгая училка. Эх, тебе указку еще в руки… помещики будут блеять перед тобой, как двоечники.

— Они и так будут блеять, — заверяет меня Анюта, — Без всякой указки.

— Я в тебе не сомневаюсь. Твоя задача принять машину просто по внешнему виду: кузов, руль, колеса, наличие мотора. Если машина еще и заводится, и способна своим ходом проехать, то указываешь, что «на ходу». Все, окончательная приемка будет производится по факту доставки в Лучково. Вопросы?

— Сережка, это я буду сидеть в классе настоящего магического училища?

— Ага. Можешь слегка поважничать.

— Да ну тебя.

— Все, осваивайся. Комаринский сегодня и так полдня только меня ждет и катает.

Однако вернувшись в грузовик, прошу подпоручика завести меня еще в одно место.

— Еще и к Чибисову тебя? Ох, Кротовский, ты накопил передо мной такой моральный долг, что грузовик скоро уйдет в перегруз.

Комаринский поворчал для проформы, но к заводчику отвез. Я застал только приказчика, самого заводчика уже не было, но даже рад. С Ромашкиным хоть как-то можно вести дела. Приказчик заверил, что платеж поступил. И сразу послал людей оттащить партию прутка в машину.

— А по уголку вы говорили с Чибисовым?

— Да. Мы сделали расчеты, — приказчик передает мне листы, — Хозяин поставил жесткое условие. Он запустит оборудование, если вы обязуетесь выкупать указанные здесь объемы.

Смотрю расчеты. М-да. Выкупать целиком продукцию целого завода, довольно рискованно. С другой стороны, цены указаны очень даже божеские. По сравнению с прейскурантами, привезенными Анютой из Челябы, ниже процентов на двадцать пять. Так что, риск того стоит. К тому же, если с ЧМЗ у нас выгорит, считай, все сами пустим в дело. На сторону продавать даже и не придется.

— Так, а это что за номерклатура? У вас еще и листы? Вы говорили только про уголок и швеллер.

— Да, наладим оборудование, сможем еще и листы катать, но только на горячую. И ширина к сожалению только семьдесят сантиметров. Но иначе Чибисов упрется.

Я старательно делаю вид, что «горячие листы — это не айс». Что листы — это неприятное для меня осложнение.

— Хорошо. Давайте готовить бумаги. Годовой контракт Чибисова устроит?

— Конечно. Устроит. Никуда он не денется. Он угрюмец еще тот, но прибыль считать умеет.

— Тогда договорились.

Остаток дня я катался с Комаринским по рейдам. Уменьшал «груз морального долга».

Глава 13

В полночь вернулся в игру на вечернюю сессию и сразу уткнулся в раскатанную в интерфейсе простыню текста: «Поздравляем, вы перешли во второй круг. Вы достигли пятого уровня, вы получили +1 жизнь, разблокирован текстовый чат, личные достижения можно посмотреть во вкладке вашего персонажа».

Разумеется я хочу посмотреть личные достижения. Что мне дал рубежный пятый уровень: «картограф 5 уровня. Вы получили способность астральный картограф. Вы умеете составлять не только карты местности, живые существа вы тоже можете видеть, словно раскрытую карту»

Любопытное достижение, хотя и непонятное. Какое прикладное значение у этого астрального картографа? Смогу видеть других на уровне тонкого состава? Я до сих пор помню, как выдернул опору из сознания того студентика. Повторить тот фокус с тех пор ни разу не получилось.

Кроме астрального картографа игра подкинула и более приземленных бонусов. Я получил новый ранг стрелка: «во что целюсь, в то попадаю, и даже не удивляюсь этому» — боги шутят… «в колчан добавилась еще одна стрела» — их уже четыре у меня, уверенно наращиваю боезапас до размера пистолетного магазина… «прицел на шлеме получил совмещение с прицельной планкой на луке» — ага, теперь понятно почему я не должен удивляться, если попал именно туда, во что целился.

Ну и до кучи: «сапоги пустынного воина получили эффект «горчичник под пяткой» — бонус к стартовому рывку, что бы это ни значило. А так же в журнале появилось корневое задание: «добраться до Надыпа» — что за такой объект этот Надып, не сказано. Карта не предоставлена. Только указатель куда-то на юго-запад. Ну, хоть так.

— Босс, — озабоченно пробубнил Акула вытирая с губ густой жир, — Народ потянулся на выход.

— Вот именно, Кротовский, — резкая Жужа давно уже сидит как на иголках, — Меня задрало торчать в этом кабаке. Давай уже что-то делать.

— Экие вы нетерпеливые… пойдемте… пойдемте на выход.

Мы вышли из трактира. Дождь закончился. В вечереющем небе красное солнце размалевало небо красной краской. Большая толпа игроков собравшаяся у ворот, дождалась, наконец, когда их откроют.

— Тож-же хочу наруж-жу, уж-же меня задрало торчать в этом форте.

— А ну-ка всем спокойно, всем выдохнуть… что-то мне не нравится эта движуха.

Я сразу подозревал, что в толпе игроков найдутся те, кто лучше нашего знает не только формальные, но и неписаные правила. Не все первопредки такие осторожные как Крот. Выбалтывают подопечным ценную инфу, в надежде, что она им поможет.

Вот и сейчас, едва ворота разошлись на ширину груди, несколько десятков игроков рванули наружу так, будто участвуют в спринтерском забеге. А что это они так торопятся? У меня нет карты Надыпа, но карта прилегающей к форту земли имеется. Так вот, настораживает эта карта. Единственный выход из форта пролегает между скалистых утесов.

А уже через минуту стало понятно, куда… а вернее откуда так торопились свалить эти спринтеры. Несколько десятков вышедших следом игроков как-то быстро и споро забрались на скалы и без вскяких предупреждений начали выбивать выходящих из форта из луков, арбалетов и магических жезлов.

— Зачем они так делают, босс? Разве их за это не оштрафуют?

— Увы, нет. Теперь уже не оштрафуют.

Потеряв пару десятков убитыми, остальная толпа отпрянула и вернулась за ворота. Началось шумное обсуждение, что делать дальше. Решение нашлось быстро. В толпе пришли к простому заключению, что на скалах засело меньше сотни, а в форте под пять тысяч. Наглых выскочек нужно просто задавить толпой. Даже имея выгодную позицию, долго они не продержатся.

— Кротовский, не хочешь принять участие в вылазке? — азартно спрашивает Жужа, — Кто завалит игрока, тот получает с него добычу.

— Не хочу… и тебе не советую… тут явный предварительный сговор.

И действительно, когда штурмовой отряд из пяти сотен игроков выбежал за ворота, выяснилось, что добрая сотня из них заодно с теми, кто засел на скалах. Штурмовой отряд был вырезан, попав под коварный удар в спину. Таким образом численность засадного отряда не сократилась, а удвоилась. Те, которые были в сговоре, тоже залезли на скалу.

После этого толпа резко утратила первоначальную воинственность. Никто не мог дать гарантию, что следущий штурм пройдет по иному сценарию. Сколько еще в сговоре с той группой, только боги знают. И есть у меня подозрение, что сами боги это и подстроили. Им ничего не стоило дать игрокам разные задания: одним попасть в Надып, другим не дать нам попасть в Надып.

— Жужа, — во мне зашевелился параноидальный червяк, — Тебе какое задание дали?

— Попасть в Надып… Кротовский, ты же командир группы, у тебя есть доступ.

— Да? — лезу в командирскую вкладку.

Действительно, у меня есть доступ. И Акула, и Жужа получили задание попасть в Надып. А справка задавила червяка окончательно: «члены одной группы всегда получают одно и тоже корневое задание». Можно успокоиться. Троянского коня в моей группе нет.

— Что нам делать, босс? Если мы и дальше будем стоять просто так, я очень скоро проголодаюсь.

— Значит, план такой. С северо-восточной стороны под стеной форта протекает река. Мы залезем на стену и спрыгнем в воду.

— Ну уж нет, — запротестовала Жужа, — Я плавать не умею. И вообще боюсь воды.

— Акула не даст нам утонуть. Он уже возил меня на себе там на болотах. Он как рыба в воде.

— Обижаешь, босс. Я А-ку-ла!

— Тем более.

— Ладно, так и быть, — Жужа погрозила Акуле кинжалом, — Если я утону, моя смерть на твоей совести… ну что стоим? Полезли на стену.

— Лезть на стену тоже надо с умом, — подтормаживаю Жужу, — Чтобы потом не пришлось лезть на стену от бессилия.

— Каламбур не поняла.

— Короче. Игроки скоро решатся на еще один штурм. Тогда все внимание будет приковано к попытке прорыва. Вот под шумок и рванем.

— Босс, вообще-то река с другой стороны от ворот. Со скалы нас не увидят.

— Со скалы не увидят, зато из форта нас видно как на ладони. Здесь наверняка затихарились их союзники.

— Ты параноик, Кротовский. Внутри форта безопасная зона. Здесь нельзя убивать.

— Зато на стене не безопасная. Ждем… я сказал.

Случилось, как я предсказывал. Толпа игроков числом под тысячу рванула из ворот. Мы не стали смотреть, чем все закончится на этот раз, и полезли на стену. Я карабкался так быстро, как только мог. Увы. В моей группе я самый медлительный. Резкая Жужа заскочила первой и остановилась, дожидаясь меня Акулу.

— Слева, — успел крикнуть я, увидев, как вываливается из невидимости игрок в облачении ассасина.

Жужа успела отпрыгнуть в сторону. Брызжущий ядом клинок пролетел в сантиметрах от ее лица. У меня нет возможности достать лук, но тут на стену забрался Акула, взмахом секиры срубил ассасину голову. Я забрался последним.

— Прыгаем.

— Нет, — Жужа увидела далеко внизу бурлящую горную реку.

Разводить церемонии некогда. По кромке стены бежит группа из пяти человек. Явно не для того, чтобы нас поздравить с удачной идеей покинуть форт оригинальным способом. Толкаю Жужу и прыгаю сам. Рядом со мной, рассекая воздух как болид, летит туша Акулы.

Падаю в реку и ухожу к самому дну. Об поверхность воды расплескивается огненный вал. Маг огня не успел нас подпалить. Ему не хватило долей секунды. Рядом с моей головой в ил воткнулась толстая арбалетная стрела. Мне нужно грести к поверхности, но вода настолько неожиданно холодна, что мышцы сводит судорогой. Жужа даже не пытается плыть. Нас обоих просто тащит течением.

Могучие руки подхватывают меня и Жужу и выталкивают на поверхность. Едва успеваю сделать судорожный вздох, как Акула снова утаскивает нас с Жужей ко дну. На этот раз над нашими головами реку пронзают сотни острых ледяных иголок. Клятые маги.

Не понимаю, как Акула может плыть так быстро, таща на буксире сразу двоих. Я пытаюсь кинуть взгляд на Жужу, но в бурлящей воде не вижу ни черта. Зато Акула тут в своей стихии. Когда начало казаться, что потеряю сознание от нехватки кислорода, моя голова снова оказалась над водой. Теперь мы плывем по поверхности. Акула придерживает наши головы, чтобы мы с Жужей могли нормально дышать.

— Кротовский, черт бы тебя побрал, — недовольные вопли над водой дают понять, что Жужа очухалась, — Скажи этому карасю, чтоб вытаскивал нас на берег.

— А вот сейчас обидно было, — прогундосил Акула и окунул ее голову в воду, — Что… не надо?

— Надо, надо, — успокаиваю Акулу, — Так она будет плыть хотя бы молча.

Однако Акула очень скоро сжалился над девушкой и вернул ее голову на поверхность.

— Ну все, — выпалила Жужа отплевываясь от воды, — Я вам этого никогда… бульк… бульк…

Акула подержал ее голову в воде еще несколько секунд.

— Все, все, черт бы вас… я больше не буду, — смирилась она.

К немалой скорости горной реки добавляется чемпионская скорость плывущего Акулы. Мы удалились от форта довольно далеко, и когда на берегу показалось село, Акула предложил выйти на сушу. Но я решил воспользоваться подвернувшейся возможности и отдалиться от остальных игроков как можно дальше. Береженого Крот бережет.

Я скомандовал «причаливать», только когда мы доплыли до второго поселения. Что у меня, что у Жужи зуб на зуб не попадал, судорогами сводило все тело, и лишь Акула испытывал одно единственное неприятное ощущение — он как всегда хотел жрать.

— Жужа, выдай Акуле кусок сыра и полбуханки.

— А чо только полбуханки? — возмутился Акула, — Полбуханкой только дразнить. Я только сильнее жрать захочу.

— Ладно, выдай целую буханку. Акула у нас молодчина. Если б не он, из реки бы не выплыли.

Немного обсохнув и подкрепившись мы пошли к маленькому горному селу. Каждый лелеял свои надежды: кому тепло очага, кому сытная еда, а мне полезная инфа… увы, село оказалось мертво. Ни единой живой души. И куриц не кудахчет.

Зато на окраине села обнаружился малюсенький храмик тысячи богов. Скорее даже часовенка. Мы пошли в эту часовенку. Там вместо статуй оказались маленькие фигурки. И вообще все такое миниатюрное. Подхожу к чему-то вроде алтаря и накладываю руку. Коннект будет?

«Вы вошли в храм тысячи богов. Желаете ознакомиться с текущими заданиями?»

Ну, если ничего другого кроме заданий здесь не предлагают, то «да» — желаю.

«Стражи храбро сражались, защищая храм от осквернения тварями тьмы. Стражи продержались две ночи, но все погибли. Если вы сможете защитить храм и в третью ночь, получите награду: возможность привязки к алтарю воскрешения, доступ к экипировке, опыт и новые достижения»

Так. А описание тварей тьмы имеется? Есть и описание: «уродливые гиены из глубин Изнанки этого мира. Сухопутные четвероногие твари. Стайные. Челюсть — капкан. Ядовитый укус. Рвущие плоть. Аура оцепенения, Могущественный вожак»

После такого описания появляется только одно желание, загнать всю команду обратно в воду и отплыть отсюда подальше. Но… но я понимаю, подальше будет тоже самое: «принимаю задание» — ну? нам выдадут гранатометы, пушки, заградительные бетонные сооружения, противотанковые мины, бомбардировочную авиацию? Не… ни черта не выдали. Рассчитывать придется только на себя.

— Мы будем защищать этот сарай, босс?

— Я не вижу другого выхода. Если мы справимся, сможем привязать здесь точки возрождения и уже полностью обезопасим себя от тех агрессивных игроков.

— А если не справимся?

— Рано или поздно нас все равно отправят на возрождение. Уж так устроена игра. Я считаю, стоит побороться за хорошую точку привязки.

— Вынуждена признать, Кротовский, в твоих словах есть здравое зерно. Но как тут обороняться? Эти хлипкие хижины… Акула плечом нечаянно заденет и обвалится.

— Я видел мостки.

— Чего?

— Я говорю, на берегу реки есть мостки. Вот на них и будем держать оборону.

— Кротовский, ты не переохладился часом? Это из разряда — искать не там, где потерял, а там где светлее.

— И правда, босс. Нам нужно охранять храм, а не реку.

— Храм совсем рядом. В зоне прямой видимости… пошли, подготовимся.

Мы разобрали ту часть мостков, что ближе к берегу, оставив только наиболее отдаленный от суши небольшой настильный островок на врытых в дно сваях. Гораздо удобней держать оборону, когда вокруг тебя быстрая река.

Под моим руководством Жужа наточила острых кольев, а Акула врыл их в дно вокруг оставшегося сегмента мостков. Поскольку выдранные доски оказались с гвоздями, мы постарались наколотить вокруг нашего островка что-то вроде бортиков. По моей задумке эти борта еще больше должны затруднить штурм нашего надводного укрепления.

Ближе к полуночи мы заняли оборонительную позицию и стали ждать. Но прошел час… а потом еще час. Жужа начала нервничать, а Акула — канючить. Я постарался, как мог, их успокоить.

— Не время брюхо набивать. Терпим.

Ближе к рассвету мы дождались. Из леса вынеслись стремительные тени и помчались к храму. Радар тут же замаячил красными точками: полтора десятка… два… три десятка. Что-то дофига этих гиен. А уровни у них от пятого до седьмого. Не представляю, как бы отбивались в селе.

Достаю лук, натягиваю тетиву и посылаю тягучий звук: приглашение на бой. Волк бросает вызов гиенам. Пара особей, что ближе к нам, повернули в сторону реки уродливые головы. Оскалились. Но… кто-то рыкнул из глубины их стаи. И гиены утратили ко мне интерес. У них есть приоритет. Осквернить и развалить храм для них важнее, чем вступать в драчку с волком.

Как так? Один за другим извлекаю из тетивы целую серию звуков, но гиены лишь изредка тявкают в мою сторону и продолжают обступать храм. «Попробуем иначе, — мысленно передает мне Клык, — возьмись за струну другим хватом». Я меняю хват по его подсказке и тетива начинает петь, как волчица готовая к случке. Волчица, призывающая самца.

И вот тут гиены не смогли противиться. Захлестали хвостами себя по бокам, заоблизывались, разбрызгивая с языков ошметки слюнной пены, начали сближаться… лишь бы твари не потеряли интереса. Выдаю еще несколько звуков. А затем накладывю стрелу и пускаю в ближайшую особь. Есть. Подстрелил. Вот теперь они полностью переключили на нас внимание. Оставили храм и начали подходить к реке.

Что ж вы так осторожничаете? Натягиваю лук и пускаю еще одну стрелу. Получили? Еще как получили. Твари кинулись в атаку. Я выпустил оставшиеся в колчане стрелы, чтоб осторожность гиен не пересилила жажду мести за сородичей. И теперь начинаю понимать, что это за способность такая: «астральный картограф» — я как бы вижу центры сосредоточения жизненных сил в теле, то есть наиболее уязвимые места.

Твари бросились в воду. Справка хоть и называла их сухопутными, но плавать по собачьи у них хорошо выходит. Акула поплевал на ладошки, покрепче перехватил секиру и заработал как лопастями мельницы. Собственно, он и делал основную работу. Жужа прикрывала его широкую спину. И ей пришлось пустить в ход клинки, когда твари попытались нас окружить.

Челюсти у гиен оказались настолько мощными, что даже не выдирали, а просто выкусывали куски из досок. Но им приходилось карабкаться на мостки, одновременно борясь со стремниной. Жужа как ткацкий станок с легкостью успевала располосовывать им морды на лоскуты. А если не успевала Жужа, я был готов ее подстраховать, через минуту стрелы вернулись в мой колчан.

Один только раз я приберег свою премиальную бронебойную костяную стрелу, когда вожак гиен тоже сиганул в воду. Он на самом деле излучал какую-то ауру, от которой кровь стыла в жилах. Бронебойная стрела удачно пробила ему грудину и, видимо, поразила в уязвимую точку. Вожака понесло течением по реке. Давящая аура исчезла.

— Все ребятки, отмахались, — солнце высветлило небесклон. Недобитые гиены свалили в лес. В село пришло утро, храм остался нетронутым, — Пойдем получать награду.

— Я люблю получать награду, — Акула довольно облизнулся, — Только придется ждать. Нас сейчас вынесет из игры.

— Да и ладно. Начало следующей сессии будет приятным.

Глава 14

Новое утро в деревне Лучково ознаменовалось торжественным событием. Под всеобщее ликование из гаража был выкачен второй трактор, с чьей-то легкой руки получивший в народе название «монстр Кротовского». Мы с Анютой и дедом присоединились к процессии, сопровождающей технику на поля.

Навесное оборудование на втором тракторе оказалось не таким, как на первом. Окунь старший пояснил, что это не для посадки, а для уборки урожая. Что-то вроде лукоуборочного оборудования.

— А разве пора уже лук убирать?

— Уже можно, барин. Который первым засеяли, тот вырос.

Видимо, небывалый разлив реки так хорошо насытил поля магической водичкой, что лук вырос даже быстрее, чем предполагали. Ко второму трактору в пару присоседился бортовой грузовик. Собранный лук пересыпался по косой трубе в его кузов. Народ спонтанно организовал гуляния по случаю праздника лукового спаса.

Мне первому поднесли крупную луковицу, которую я вынужден был слопать и при этом постараться не пустить слезу. Лук оказался не очень ядреный, даже сладковатый. Так что съел и не поморщился. После этого ко мне подходили по очереди деревенские девки и целовали в щеки, приговаривая что-то про барина и сладкую жизнь. Я им как сумел подыграл. Раз уж так важны для людей их народные обряды, кто я такой, чтобы их обламывать.

Зато Балакбай, похоже, не имеет других занятий, кроме как нам подгадить. Нарисовался в сопровождении двух десятков конников, еще и две телеги пригнал. Видимо, только и ждал момента, когда мы начнем лук убирать.

— В мои подводы лук грузи, новый барин, — заносчиво приказал он.

— Слушай, Балакбай, — предпринимаю попытку достучаться до его разума, — Ты же понимаешь, что так не может продолжаться бесконечно. Мир меняется. Нельзя бесконечно жить разбоем.

— Ты слабак, новый барин. Выдумываешь, чтобы себя оправдать. Ты говоришь — разбой. Я говорю — право сильного. Кто прав? Я прав. Потому что я сильный.

— Ты кочуешь по степи, да, Балакбай? Бываешь в разных местах?

— Я хожу до самого Самарканда, — соглашается он.

— Не грабь лук запросто так. Вози мой лук на продажу. Так будет выгодно нам обоим. Мы оба будем богатеть. Разве это плохо?

— Опять выдумываешь, новый барин. Ты вырастил слишком мало, чтобы мы оба разбогатели. А я ведь предупреждал.

Он спешился и вдруг подошел к стоящей рядом со мной Анюте. Зенками своими заплывшими «изляпал» всю ее ладную фигурку… прямо с головы до ног, все обсмотрел, паскуда, разве только не обнюхал. Мне пришлось придержать начинающего закипать Филиппыча. Эти степные хитроглазые манипуляторы на провокации большие мастера.

— Я так решил, новый барин. Я заберу две подводы лука и вот эту твою барыню. Лук будет есть мой конь, а я буду пользовать твою барыню. На этот год мы будем в расчете.

— Ты совсем берега попутал? — тут уж я деду удержать не смог, деда в гневе страшен. Влепил Балакбаю так, что тот улетел под копыта своей лошади.

Круглолицые кореша Балакбая засвистели, заулюлюкали и подоставали оружие. Оружие у них говно, конечно, но у моих крестьян и такого нет. Я приготовился использовать своих магических помощников, хотя… толку от них сейчас будет мало. Разве только попытатья пугануть эту конницу волчьим воем. Не факт, что сработает. Они своих коней в степях ко многому приучают. Зажимаю Клыка, засунув руку в карман.

Но мои мужики не дрогнули. Кто с вилами, кто с цепами, а кто с простыми деревянными колами построились в стенку, готовые защищаться. Черт знает, чем бы это закончилось, но тут прозвучал звук клаксона. К полю подъехал грузовик Комаринских погранцов. Бойцы посыпались из кузова, а из кабины выпрыгнул сам подпоручик.

— Тебе все неймется, Балакбай? — крикнул он, — Лучку захотел?

— Уже не только лучку, — я очень рад прибывшему подкреплению, — Его теперь на сладенькое потянуло.

— Это что же?

— Анну Смородинцеву пожелал забрать.

Глаза Комаринского мгновенно налились кровью. Балакбай даже отшатнулся в испуге. Потирая ушибленную скулу, он забрался на своего коня.

— Не забывай, Комарин. Я свистну в степь и прискачет три сотни… а тебе вовсе нечего здесь делать, Комарин, — напомнил он высокомерно, — Граница твоего государства вон там проходит.

— Это не ты будешь решать, где проходит граница Рассейского государства.

— А кто же? — презрительно спросил степняк.

— Император будет решать.

— Твой император в столице. А здесь я — сила… слышишь, новый барин? За то, что позволил холопу руку на меня поднять, ответишь. Завтра начнется праздник неба. И я буду праздновать его три ночи с моими братьями. Если не приведешь ко мне барыню и десять подвод лука до конца праздника, пеняй на себя.

Засранцы умчались прямо через поле, постаравшись вытоптать конскими копытами побольше лука.

— Сегодня же подам рапорт командованию, — хмуро пообещал подпоручик, — Этот Балакбай в конец оборзел.

— Думаешь, твой рапорт как-то поможет?

— Поможет-не поможет, а я подам. Сколько можно делать вид, будто все хорошо? Пора бы штабным офицерам жопы оторвать от мягких стульев.

— Спасибо.

— Брось, Кротовский. Это я извиняться перед тобой должен. Пограничник, называется… с сегодняшнего дня перехожу на боевое положение. Весь взвод в полную готовность. А если в штабе кому-то не нравится, пусть сам границу охраняет и по провалам с Изнанки мотается.

— А про праздник он не соврал? И вправду будет три ночи гулять?

— Про три ночи это он еще поскромничал. Они там всей своей степной кодлой соберутся. Будут пойлом заливаться, пока все запасы не выжрут. Но баб и детишек из деревни придется эвакуировать. Тут уж, брат Кротовский, не до шуток… кто ему такой красивый фингал влепил?

— Матвей Филиппыч, он Анюте родным дедом приходится.

— Рад знакомству, — подпоручик откозырял деду, — С этого дня мой наряд в Лучково будет дежурить круглосуточно. Авось остерегутся нападать на государевых погранцов.

— Сам-то в это веришь?

— Не особо… потому и говорю, баб и детей надо вывозить.

— Куда мне их вывозить? Где я всех размещу?

— За это не переживай. Тут у всех родня кругом. Мужики сами свои семьи по соседним селам развезут, — успокоил меня подпоручик, — И Анну Смородинцеву в Семигорск перевози. Найдем, где поселить.

Уже перед самой посадкой в кабину грузовика инженер сунул мне листочек с расчетами.

— Проблемы со степняками так или иначе разрешатся, — заявил он оптимистично, — А дело останавливать нельзя. Я тут вам, граф, накидал примерно потребности на шасси: рассчетные длины, толщины и тэдэ. Если Чибисов оборудование под ЧМЗ брал, у него и швеллер, и уголок должны соответствовать.

— Хорошо, — забираю листок, — Как раз сегодня к нему собираюсь.

Комаринский завез Анюту в «контору», а заодно высадил и меня, сообщив, что сегодня выездного рейда делать не планирует.

— Проведу смотр взвода. А то ребятки расслабились… вечером за тобой грузовик пришлю.

Комаринский укатил, а я решил зайти вместе с Анютой ненадолго. Как никак у нее первый рабочий день на новом месте, и наткнулся на слоняющегося по коридору…

— Кеша? А ты как здесь оказался?

Инокентий Прокротов-Смородинский как всегда излучает оптимизм во весь свой двухметровый рост.

— Приехал, Сергей Николаич. Напросился в Челябе вышку ставить. Ну и думаю, что мне на фабрике торчать. Там теперь скучно.

Что у меня за клан такой непутевый? Всем им видите ли на фабрике скучно…

— А что за вышку?

— Для мобилетной сотовой связи, — Кеша широко улыбается, — И сюда одну тоже привез. Орлов распорядился, чтоб все города, где стоят пограничные горнизоны, были оборудованы нашими вышками. Так что я сам и установлю.

— Так у нас теперь тут связь будет? — обрадовалась Анюта.

— Будет. Сегодня же и начну монтировать.

— Как здорово, Сережка. Ты рад?

Еще бы мне не радоваться. Создаются все предпосылки к превращению Семигорска в Нью-Васюки. Я уже начинаю прикидывать, как задействовать пытливый Кешин ум в нашем машиностроительном проекте.

Оставив Анюту с Кешей обмениваться новостями, отправляюсь к Чибисову. Теперь у меня на этот завод больше планы. И Чибисова, и Ромашкина застаю на месте. Дело на мази. Цены и объемы согласованы. Годовой контракт в черновую уже составлен. Я только вношу несколько не самых принципиальных дополнений.

Показываю бумажку, что дал мне инженер. Сможет ли завод выдавать продукцию точно под наши запросы. Оказывается, может. Даже шестиметровая длина швеллера не проблема. Единственное, листовой прокат чуть толще, чем хотелось бы. Но, тут уж деваться некуда. Имеющаяся технология горячего проката меньшей толщины не допускает.

Чибисов меня обрадовал, что у него уже есть пробные образцы всех видов изделий. Оборудование еще проходит обкатку, но уже сейчас можно сказать, что качество вполне приемлемое. Я потребовал сразу выставить мне счет на все, что имеется. И вот какого лешего этот заводчик носом крутил? Это же гораздо выгоднее, чем гнать голимый пруток.

Пообещав сегодня же оплатить и уже завтра все забрать, выхожу из конторы в приподнятом настроении. Собственное производство — это совсем другой уровень. Не идет в сравнение с кустарной переделкой раздолбанных машин в не менее раздолбанных «монстров Кротовского».

Однако едва я успел отойти от Чибисовской конторы, как возле меня остановился экипаж, запряженный тройкой лошадей. Трое мордоворотов обступили с трех сторон. Из кареты неторопливо выполз Клещов, весь в мехах и с тросточкой. Он опереток про злодеев насмотрелся что-ли?

— Кротовский, прокатимся?

— Спасибо, я пешком постою.

— Ну, как скажешь.

Клещов в развалочку подошел и подло ткнул концом трости мне в брюхо. Больно так ткнул, гаденыш. Я пополам согнулся от боли.

— Ты что творишь, Клещ? Люди все видят.

— Люди? Какие люди? — Клещов погано ухмыльнулся, — Ты что думаешь, Кротовский? Сошелся с подпоручиком и город в твоем кармане? Я думал, ты поумнее.

— Город, вроде, общий.

— Нет, Кротовский, не общий, — Клещов хлестко ударил тростью прямо по локтю, руку мне отсушил, с-сука, — А Комаринский здесь никто. Его задача мотаться по деревням и тварей отлавливать. Не более того. Ты этого не понял?

— Пока не понял.

— Напрасно, — Клещов кивнул едва заметно, и один из его душегубов коротким отточенным ударом сунул мне кулаком в печень, — Последний раз тебе говорю… на этот раз прямым текстом. Этот город мой. С потрохами мой. И ты мне мешаешь. Теперь понял?

— Теперь понял.

— Очень надеюсь, что понял. Я не против, если ты будешь перебирать старые машины. Но в ЧМЗ не лезь. Сиди в своем Лучково и Балакбая ублажай. Теперь все ясно?

— А ЧМЗ тебе каким боком?

— Ты все-таки намного глупее, Кротовский, чем о тебе говорят слухи. Но я так и быть. Дам тебе одну подсказку. Привет тебе от князя Мышкина. Знаешь такого?

— Знаю.

— Ну, хоть что-то ты знаешь, — Клещов кивнул своим и все они вернулись в карету, — Я последний раз тебя предупредил, — Негромко повторил он уже из окна экипажа, — Поехали.

Я перетерпел боль, немного отдышался и заковылял по улице. И что мне теперь делать? Опустить руки, забиться в нору и забухать с деревенскими мужиками только потому, что какой-то бай решил, что земля — это его земля… а какой-то клещ возомнил, что город — это его город?

Забухать несложно. Деревенские мужики едва вышли из беспросветного запоя, поверили, что новый барин на что-то способен. Новый барин дал надежду, новый барин и заберет надежду. Впервой что-ли? Любимая забава всех времен и народов. Забрать у людей надежду, а потом удивляться, почему они до сих пор не передохли… Ну уж нет. Хрен вам, паразитам. Я еще побарахтаюсь. И Мышкин в нашей стране пока еще не царь.

Дойдя до главного здания Семигорска натыкаюсь на возбужденного Комаринского.

— Кротовский, где тебя носит все время? Почему все время я за тебя отдуваюсь?

— Ох, что там опять?

— Вот-вот, ключевое слово «опять». Иди встречай очередную гостью.

Мне вдруг почти нестерпимо захотелось, чтобы очередной гостьей оказалась Белкина. Но увы. Зайдя в класс, увидел Веронику Кондратьевну. Мне даже пришлось потрясти головой, чтобы убедится, что от побоев глюк не словил.

— Вы как здесь очутились?

— Очень просто, граф, и не надо на меня смотреть, как на привидение, — Баба Нюка заулыбалась, ее явно повеселила моя удивленная рожа, — Ты же помнишь прорыв с Изнанки в магуче…

— Конечно помню. Мышкин подстроил.

— Неделю назад состоялась дисциплинарная комиссия. Из магуча меня выперли. Собственно, я это еще тогда предсказывала.

— Я помню. Но надеялся, что Мышкин от вас отстанет.

Баба Нюка пожала плечами.

— Мышкин просто запустил процедуру оценки моей профпригодности. Все остальное сделали другие руки.

— Ну а здесь-то вы как оказались?

— Попросила кое-кого из старых знакомых, чтобы меня отправили в семуч. Мне не отказали. Собственно, тут и отказывать не в чем. Именно та дыра, в какую меня и должны были сослать. Ты против разве?

— Предок с вами. Я только рад. Но тут одно название, что училище. Здесь даже нет прохода на Изнанку.

— В курсе. Уже поговорила с этим вашим Комаринским, — баба Нюка очень точно изобразила резковатую манеру подпоручика, — «Тут везде проход на Изнанку».

— Мне он сказал тоже самое.

Вероника Кондратьевна покивала, а затем подняла на меня взгляд мудрой старой женщины.

— Так и будешь ходить вокруг да около? Не спросишь?

Набираю в грудь воздуха и выпаливаю:

— Как… Белкина поживает?

— А вот об этом ты можешь у нее спросить.

— В смысле?

— Иди уже. Там на улице. Она истомилась.

Выбегаю на улицу. Маленькая фигурка на углу здания. Она будто озябла и обхватила себя за плечи, чтобы согреться. Подбегаю к ней, загребаю в объятия.

— Белкина, черт тебя побери, какого черта ты сюда приперлась?

— Скотина ты, Кротовский, бесчувственная.

Глава 15

— Не смогла я, Кротовский, — Белкина хмурилась и смотрела на меня большими доверчивыми глазами, — Жить в одной банке с этими «пауками» совсем невыносимо. Все это их Пауковское семейство… бр-р… постоянно интригуют даже друг с другом… все плетут, все опутывают. Пауков младший, представляешь, безо всякого стеснения посвятил меня в свои замыслы.

— И что за замыслы? Он хочет оплести паутиной весь мир?

— Он бы, может, и рад оплести весь мир, но они же «всего лишь ательеры»… они оказывается еще и жутко комплексуют от этого… а пока Пауков младший задумал взять в жены какую-то императорскую кузину.

— Погоди. А тебя он куда девать собрался?

— В его планах мне отводилась роль младшей жены.

— О, не знал, что на просторах Российской империи практикуется многоженство.

— Кротовский, ты бы пожил немного рядом с этими Пауковыми, такого бы наузнавал, поседел бы наверное.

— Бедная Белкина, вечно тебе достается.

— С твоей подачи между прочим.

— Каюсь. Я только хотел устроить твою судьбу.

— И только поэтому я тебя прощаю, Кротовский.

— И как же тебе удалось вырваться из банки с пауками?

— На одном важном приеме и при большом скоплении важных персон я выложила Пауковской мамаше все, что думаю о ней, о Паукове младшем и обо всем ее семействе, — Белкина счастливо улыбнулась, — Это было что-то! Ты бы видел с каким позором они меня изгоняли!

— Ты не выглядишь как-то сильно опозоренной. И? Что теперь? Только не говори, что перевелась учиться вСемуч.

— А что такого? Бабу Нюку сюда перевели. А меня из имперской академии выперли на следующий же день после скандала с мадам Пауковой. Что мне еще оставалось…

— А, гори все синим пламенем… Белкина, я чертовски счастлив тебя видеть.

— Ты не выглядишь как-то сильно счастливым.

— Мне сегодня дважды угрожали, даже слегка побили… мне передали «привет от Мышкина»… скорее всего меня попытаются ограбить, убить и снова отправить на каторгу. Не знаю, в какой последовательности. С твоим появлением проблем у меня только прибавится, в этом можно даже не сомневаться. Поэтому «да», ты права, Белкина, я не выгляжу особо счастливым.

— Да уж, Кротовский. Чего рядом с тобой никогда не бывает, так это скуки. И я лучше один один день проживу рядом с тобой, чем длинную жизнь рядом с Пауковым младшим.

— Ну… тогда потом не жалуйся, Белкина. Ты знаешь, с кем связалась.

Комаринский помог с жильем для всех сразу: Анюту, бабу Нюку и Белкину поселили на втором этаже у одной капитанской вдовы. На троих им досталось всего две комнаты. Но ничего, поделят как-нибудь жилплощадь. Не в деревню же их везти.

Мы с Кешей отправились в Лучково на Комаринском грузовике. Я хотел и Кешу к девчонкам подселить, они не возражали, но тут сам Кеша воспротивился. Не по-пацански мол это. Когда подъезжали к деревне, увидели вереницу женщин с детьми, бредущих пешком в соседние села. Водитель мне не отказал, мы чуть не до ночи развозили их по «пунктам временного размещения». Вернувшись, наконец, в Лучково едва успел разуться, раздеться и сесть за стол перед зажженой лампадкой, как меня закинуло в игру.

Забавно видеть лица товарищей, которые только что перенеслись сюда из неведомых мне миров. Акула по инерции причмокивает и облизывается. Наверняка только что что-то жрал. Резкая Жужа хмурится и кусает нижнюю губу, будто подбирает аргументы в незаконченном споре.

— Теперь идем за наградой, босс?

— Пошли уже, Кротовский. Задрало торчать на этих мостках.

Втроем мы едва втиснулись в часовенку, но ждать снаружи никому не хотелось. Каждый хочет узнать, какая награда ему выпала: «поздравляем, вы отстояли малый храм тысячи богов. По истечению третьей ночи их сила наполнила древние стены. Твари больше не смогут разрушить храм или осквернить. Желаете перенести сюда точку привязки на случай гибели?» — да, желаю.

«Вы получили опыт, вы получили новые уровни. Вам доступна награда: предмет из доспеха пустынного воина» — руки тянулись к штанам или куртке. Выданная на старте холща не спасает ни от холодной воды, ни от пронизывающего ветра. И все же, с комфортом придется повременить.

Выбираю наручи. Мне, как лучнику, они дают самые весомые бонусы к стрельбе. Акула с Жужей тоже получили какие-то предметы, но не «масштабируемые», как мой доспех. Таков уж их изначальный выбор. Так что я со своими вещичками забираю на себя втрое больше игрового опыта, чем они оба вместе.

Впрочем, они не в претензии. Понимают, что без меня никакой храм они бы не отстояли. К тому же нам в награду дали достаточно, чтобы перейти на групповой восьмой уровень.

— Куда теперь, босс? — Акула выглядит вполне довольным, ему достаточно одного факта, что есть кто-то, кто думает вместо него.

— Туда, — указываю направление, — Раз уж мы сместились на восток. Постараемся удержать, а лучше даже усугубить разбег с основной игровой массой. От встречи с другими игроками ничего хорошего я не жду.

— Точно параноик, — мрачно констатировала Жужа, но оспаривать не стала. Отдает себе отчет, что ее порывистость часто служит плохую службу. Уж ей точно стоит держаться за «параноика» в моем лице.

Мы вышли на тропинку и углубились в лес. По прошлой жизни с играми я знаком больше по книжкам, но составил некое общее впечатление, что каждый новый уровень должен даваться тяжелее прежнего. Здесь я такого не наблюдаю. Может быть, просто потому, что уровни у нас пока невысокие.

Наша команда оказалась неплохо сбалансированной. Я, благодаря радару, выявляю и подманиваю тварей. Акула принимает на себя основной удар. Резкая Жужа подскакивает к противнику со спины и отрабатывает кинжалами, как на швейной машинке. Она, кстати, тоже «видит» уязвимые точки, только по-своему, и называет свое умение акупунктурой.

Тварей Изнанки в лесу предостаточно, наша прокачка идет бодро. Очень скоро перевалили за десятый уровень, получив еще по одной дополнительной жизни. Жужа взяла на юбилейном десятом уровне умение «свежевальщика». Она теперь еще и макры из тел вырезает.

Не сказать, что я расслабился. Просто не ожидал, что кто-то может поставить на нашем пути ловушку. Увы, ловушки мой радар определять не умеет. Акула провалился в волчью яму и улетел на перерождение. От острозаточенных кольев не спасла даже его толстенная шкура. Жужа, благодаря немыслимой ловкости, в последний миг успела перескочить через яму с кольями, но видимо зацепила какой-то сторожок. Три ядовитых дротика отправили ее вслед за Акулой. Я остался цел по чистой случайности, немного отстав именно в этот момент.

Пригибаюсь, отбегаю назад по тропе и прячусь за куст. Радар показывает десяток красных точек. Ловцы идут смотреть, что за зверь к ним прибежал. Справка приводит в полное замешательство, определяя ловцов, как тварей тьмы. Это что ж за твари такие сверхразумные?

Выглядываю из-за куста. Вроде и твари, а вроде и не совсем. Уродливы они, конечно, как смертный грех. Но при этом прямоходящи, пятипалы и даже одеты в какие-то шкуры. При этом еще и владеют зачатками членораздельной речи.

Хорошо, что Акула этого не видит. Весь запас провианта вывалился из Жужиного инвентаря. Твари собрались в кружок и с удовольствием дегустируют нашу пищу. Сыр и хлеб им почему-то пришлись не по-вкусу. Все это варварски полетело в яму. Чесслово, Акулу бы Кондратий хватил… хорошо, что не видит, улетел бы на перерождение повторно от расстройства…

А вот мясцо и рыбку уплетают и причмокивают. Этак они сожрут у нас все. Чем я потом Акулу кормить буду? Но поделать ничего не могу. Против десятерых не потяну. У меня даже глаз задергался от беспомощности… а, нет, это не глаз… это значок чата подмигивает обилием входящих сообщений. Жужа рвет и мечет.

Но Жужа как-нибудь переживет. Отписываю команду:

«Акула, греби сюда. Истеричку лучше всего положи в мешок, чтоб глупостей не наделала»

«Босс, у меня нет мешка»

«Кротовский, ты охренел?»

«Босс, она вырывается»

«Сволочь ты, Кротовский, скажи этому крокодилу, чтоб меня отпустил»

«Босс, мне обидно»

«А ну успокоились оба. Спокойно и без нервов. Идите обратно. Встречу вас у того кривого дерева, где мы скормили Акуле буханку хлеба»

«Мы у каждого дерева его хлебом кормим. Столько хлеба даже свинья не сожрет»

«Босс, а вот сейчас обидно было…»

Отключаю оповещалку к чертовой матери. Мне остается только следить и отмечать на карте. Куда дикари потащили наши запасы. Место их лагеря. Как организовано наблюдение за местностью. К тому времени, как Акула с Жужей вернулись с точки возрождения, я составил план коварной мести.

Эти дикари явно не ждут серьезного нападения. В наскоро обустроенном лагере ведут себя довольно расслабленно. Для порядка у них сидит один на дереве, да и тот через полчаса начинает подавать признаки нетерпения, что мол его пора менять. И после недолгих пререканий находится неудачник, который получает от вожака пинок под зад и идет его менять, занимая наблюдательную позицию.

— У тех дикарей всего один дозорный, — объясняю расклад, — Он сидит на дереве, а дерево на возвышенности в сотне шагов от лагеря. Если его по-тихому снять, тревогу поднять будет некому.

— Как же его снять, Кротовский? На то он и дозорный, что тихо не подобраться.

— Пока он сидит на дереве, не подобраться. А когда слезет вниз, чтобы пустить на свое место сменщика, легко подберемся. Вон видишь, ветка трясется?… повыше… да, там… это он дает знак, что «надозорился по самые гланды». Скоро вожак другого пришлет.

Жужа поняла, что от нее требуется. Дождавшись, когда дикарь полезет вниз с дерева, она метнулась бесшумной тенью. Все-таки отличная у нее эта способность — маскировка. Отбежала буквально на десяток шагов и уже слилась с местностью так, что не различишь.

Вот в этом она хороша. Я бы не снял прячущегося в листве дозорного со ста шагов. Акулу срисовали бы на счет раз. А она все сделала со стрекозиной легкостью. Сблизилась, нанесла два молниеносных удара, дикари пикнуть не успели.

Мы не стали сразу соваться в лагерь. Успокоили двоих у водопоя. Потом еще одного подкараулили, отошедшего в кустики. Чем больше проредим поголовье, тем легче разделаться с основным отрядом. Но ждать бесконечно тоже нельзя. Дозорного скоро хватятся.

Я занял хорошую позицию, подождал, когда в колчан вернутся стрелы и начал с вожака. Не пожалел на главного сразу премиальную стрелу. И правильно сделал. Без вожака дикарская стая превратилась в стадо. Спокойно как в тире выбил еще троих оставшимися в колчане стрелами. А потом Акула, размахивая секирой, с грозными воплями вбежал в расположение лагеря, окончательно демотивировав противника.

Кто похрабрей, предпочел сражаться и пасть в бою, кто потрусливей, ломанулся в лес, чтобы принять медленную смерть от враждебной среды Лицевого мира. У главаря единственного имелись магические способности. Видимо он и создавал тот магический зонтик, что позволял существам Изнанки выживать здесь.

И кстати, судя по количеству барахла, что мы обнаружили в лагере, дикари по этим местам довольно долго гастролировали. И в ловушки к ним не только зверье попадалось. Я подобрал для себя штаны и куртку. Жужа с Акулой отхватили по паре магических вещичек. Однако самая ценная вещь нашлась у главаря.

— Глянь, Кротовский, — Жужа показала мне длинный деревянный футляр, — Там наверно дудочка.

Но в футляре оказалась не дудочка: «стрела с заклинанием заморозки, артефактный предмет, может быть использован только при наличие особого колчана». И как оказалось, мой колчан пустынного воина вполне годится. Он именно такой «особый» как нужно. Просто отлично. Теперь у меня две премиальные стрелы.

На дикарях мы подросли до пятнадцататого уровня и получили еще по одной запасной жизни. Все-таки в этой игре уровни берутся очень быстро. Все говорит о том, что игра надолго не затянется. При таких темпах до сотой ступени можно подняться за несколько дней.

Мы продолжили двигаться в сторону условного Надыпа, но довольно скоро увидели горные вершины. Для альпинистских восхождений у нас нет ни средств, ни времени. Нам пришлось менять направление маршрута с южного на юго-западной. Увы, столько сил было потрачено на то, чтобы отдалиться от других игроков. Вот только у богов другие планы. Этот хребет по-другому не обойти.

Ближе к вечеру мы набили двадцатый уровень и вышли к небольшому городку, зажатому между скал. Собственно его и городом можно назвать только потому что, дома сложены из камня. А так… скорее даже село, чем город.

Я уже смирился с неизбежным и повел группу по мощеной улице. Справка оповестила, что в пределах города игроки нападать друг на друга не имеют права. И на том спасибо, игроки попадаются буквально на каждом шагу.

Раз уж подвернулась возможность, зашли в лавку к алхимику и сбыли ему добытые макры. Затем в трактире пополнили запасы еды. После дикарей нам мало что осталось. Вытолкать Акулу из трактира не вышло. Здоровяк встал на мертвый якорь.

— Ладно, — машу рукой и первым подсаживаюсь за столик, — Съедим чего-нибудь горячего. Деньги остались еще. Весь день на сухомятке.

Заказали еду. Сидим едим. Никого не трогаем. И тут группа игроков во главе с носорогоподобным шкафом во главе поднимается из-за соседнего стола и обступает нас. Ну вот чего им неймется? Они справку не читали?

Носорог опускает пудовые кулаки на столешницу и нависает над нами как гора. Даже наш Акула ему в габаритах уступает.

— А я вас помню, — басит Носорог, — Вы спрыгнули со стены форта.

— Хобби у нас такое, — отвечаю спокойно, — Готовимся сдавать на разряд по прыжкам в воду.

— Хоббитов не помню. А вас помню, — повторяет Носорог, — Вы спасались. А значит вы не предатели.

Жужа уже раскрыла рот, чтобы ответить колкостью, но я накрываю ее руку ладошкой. До меня начинает доходить, о чем толкует Носорог.

— А я тебя тоже припоминаю, ты был одним из тех, кто пошел штурмовать засаду возле того форта.

— Да. И я один из первых, кто улетел к храму. Меня коварно пырнули в спину, — подтверждает Носорог, — Мы хотим собрать тех, в ком уверены.

— Э-э… а собрать для чего?

— Для отряда. Ты обновленное задание читал?

Упс. Про вкладку с заданиями я благополучно позабыл. Открываю: «вы добрались до горного хребта. Чтобы попасть в Надып, вам придется совершить небольшое восхождение. Вот только на вершине вас будут ждать укрепления, захваченные слугами тьмы. Вам придется сразиться с ними. Вступите в отряд или соберите собственный отряд. Размер отряда от 50 до 70 игроков».

— Кротовский, — Жужа тоже прочитала задание, — Может лучше тебе самому возглавить такой отряд?

И вот кто просил Жужу лезть со своими предложениями? В другой ситуации я бы так и поступил. Но не в этой игре. Боги выскочек не любят. Хватит с меня того, что я возглавляю мини-группу.

— Я думаю, Носорог лучше подойдет на роль командира, — отвечаю дипломатично, — Но мы поможем ему набрать людей. Я следил за двумя попытками штурма. И кое-кого успел запомнить. Акула, доедай. Надо идти.

Мы прошли по городу и довольно скоро набрали отряд из тех, в ком можно быть уверенными, что те не получили задания ударить нам в спину. Кого-то вспоминал я, кого-то Носорог… потом уже сами привлеченные узнавали тех, с кем вместе оказались в храме, улетев на перерождение.

К концу вечерней сессии у нас набрался полный отряд из семидесяти игроков. Теперь нам предстоит штурм крепости. И я так понимаю, подробности мы узнаем, когда войдем в игру в следующий раз.

Глава 16

На следующее утро инженер сразу заявился ко мне в избу.

— Вот, граф, — он показал мне портянку миллиметровки, — Это шасси нашего будущего грузовика.

— Любопытно… Окунек, а ну-ка, убирай все со стола… и оботри чем-нибудь…

Мы развернули чертеж.

— Насколько мог, сохранил габариты от исходной легковой машины. Ширина один в один. В длину сзади нарощена но полметра. Это маловато, но иначе сильно возрастают риски опрокидывания.

— И насколько мы уменьшили вместимость кузова от исходного образца?

— На четверть. Согласитесь, не так уж и много. Мы вынесем боковые борта за шасси всего на тридцать сантиметров с каждой стороны, и в итоге… вуаля… ширина нашего кузова практически не уступает исходнику.

— Тогда сделаем борта более высокоми, — подаю идею, — Кузов станет глубже и визуально вместительнее.

— Отличная мысль… кстати, у гаража сейчас выгружают партию металлоизделий. Вам удалось договориться с Чибисовым?

— Пока это пробные образцы. Но в целом соглашение достигнуто.

— Это очень хорошая новость, граф. Цена у Чибисова низкая, плюс не нужно тратиться на доставку. Если мы удешевим наше шасси за счет стоимости материала, выиграть конкурс будет намного легче.

— Вы правы. Пойдемте смотреть, что они там прислали.

Под руководством инженера мужики начали выкладывать железяки прямо во дворе гаража, имитируя будущее шасси. Это, конечно, очень грубая имитация. Длинные куски надо будет срезать и сращивать, но мы захотели увидеть собственными глазами, как все примерно будет выглядеть.

Кеша, до сих пор участия в обсуждении не принимавший, вдруг неожиданно влез.

— А скреплять железные части на болты будете или на клепки?

Инженер пожал плечами.

— Болтовая стяжка выглядит предпочтительней. С последующим закернением, само собой… что-то не так?

— Есть другой способ. Быстрее и надежней.

— Просветите меня, — инженер попросил вежливо, но явно не поверил.

Кеша вытащил из кармана маленький кристаллик.

— Это называется патронный накопитель, — сказал он, — Фабрика Кротовского клепает такие сотнями.

— Хм. Любопытно, но пока непонятно. Стрелять по швеллерам предлагаете? — инженер усмехнулся.

— Зачем же стрелять… тепловую энергию из накопителя можно извлекать не мгновенно. Это удовольствие можно растянуть во времени.

— Та-ак… и… — Березников начал подавать признаки интереса.

— Мы подаем на сращиваемые части направленный поток жара… вплоть до плавления металла. А там делайте с ним что хотите. Хоть накерняйте, хоть вплавляйтя, хоть наплавляйте.

— Вы подали идею, — инженер уважительно покивал, — А экономическая целесообразность? Патрон нынче недешев.

— Накопитель постепенно разрушится, но не сразу. А если брать с фабрики по себестоимости, так и вовсе выгода на лицо.

Ай да Кеша. Он только что подал идею сварки по металлу.

— Скажи-ка Кеша, тебе долго монтировать ту вышку для связи?

— Так вчера еще воткнул, Сергей Николаич. Пока вы Аньку на постой устраивали. До сюда связь скорее всего не достанет. А из Семигорска уже сегодня сможете звонить хоть в Москву, хоть в Питер.

— А в Челябу?

— Само собой.

— Отлично. Тогда так поступим. Ты, Кеша, займись этой своей идеей по маго-сварке. Чтоб в кратчайший срок у нас был простой и удобный прибор.

— Придумаем что-нибудь, — Кеша как всегда излучает самоуверенность во весь свой двухметровый рост.

А я уже обращаюсь к Березникову.

— Можно мне забрать ваш чертеж шасси?

— Забирайте смело, граф, — согласно кивает тот, — У меня в трех экземплярах.

— Вот и отлично. А я дождусь грузовик погранцов, и сразу…

— Зачем вам ждать чужой грузовик, Сергей Николаич? — я и не заметил, как лихо подкатил деда, сидя за баранкой, — У вас теперь свой авто… вместе с водителем.

Тьфу-тьфу-тьфу. Боюсь сглазить. Что-то меня все подряд радуют сегодня с самого утра. Сажусь в машину. По сравнению с Комаринским грузовиком кабина с непривычки ощущается намного уже и ниже, но… зато комфортнее. Это ж легковушка была… еще недавно.

Грузовик погранцов встретили на выезде из деревни. Я показал водителю знаком, чтоб разворачивался, но у него в кузове сидели бойцы. Подпоручик, оказывается, еще вчера установил круглосуточный пост, и теперь водитель вез сегодняшнюю смену на ротацию. Ну что ж, я и этому рад. Когда в твоей деревне постоянно дежурят государевы слуги, чувствуешь себя намного спокойнее.

Когда мы отъехали от деревни на пять километров, в моем кармане ожила модная пластиковая мобила, что передала мне Анюта. Да ну? Я могу делать звонки по России? Без роуминга? В трубе забит всего один номер, и я его тут же набираю:

— Фабрика Кротовского слушает, — важно отвечает Анюта, но тут же не выдерживает и начинает смеяться, — Сережка, правда здорово? У нас теперь связь. Ты скоро будешь?

— Скоро.

Деда высаживает меня перед главным зданием Семигорска, где у меня «контора» и по совместительству класс магического училища. В конторе-классе обстановочка еще та…

Во-первых, на учительском месте восседает Анюта, принимающая местных помещиков. На случай, если Анюта разит их своей красотой не до потери чувства, рядом за партой расположилась еще и Белкина с не менее важным видом, одетая, кстати, по последней моде в Пауковском ателье, самом лучшем ателье Петербурга.

Вероника Кондратьевна отрабатывает по принципу «контрольного выстрела в голову», если посетитель сражен еще на наповал, отправляет его в окончательную прострацию острым пронизывающим взглядом старого чекиста. Под ее взглядом даже мне до сих пор хочется сделать руки по швам, пятки вместе и подровнять носки, а уж бедные помещики… любо дорого посмотреть, клиенты сговорчивы, как покладистые дети.

При этом все при деле. Все заняты. Баба Нюка заполняет магические свитки убористым почерком, а Белкина шлепает на них семучевскую печать. Здороваюсь со всеми и интересуюсь:

— А что за свитки вы делаете… если это, конечно, не секрет?

— Это мы, граф, всесто тебя подрабатываем, — отвечает баба Нюка.

— В каком смысле?

— Комаринский наябедничал на тебя, что ты де такой стал занятой. В рейды с ним больше не ездишь…

— Один день всего пропустил, — оправдываюсь, — Так и то по его инициативе.

— Ну, как бы то ни было… мы с Маргушей делаем для него свитки, закрывающие провалы. Тебе и в самом деле теперь некогда с подпоручиком мотаться по деревням. А он приедет, свиточек достанет, печать надломит… и нету больше провала. Тварь с Изнанки не пролезет.

— О, какие вы у меня все-таки умницы.

— Молодец, граф, — одобряет баба Нюка, — Не скуп на комплименты.

— Это не комплименты, — возражаю, — Это чистая правда.

Дожидаюсь, когда Анюта отпустит клиента, и интересуюсь, как проходит прием:

— Я смотрю, клиенты идут один за другим.

— По-моему, все окрестные помещики считают своим долгом сюда заехать, — вздыхает она, — Сережка, даже те у кого нет ни машины, ни трактора, приходят и какую-то непонятную рухлядь предлагают.

— М-да. Мне тут с вами не контору надо было, а мужской салон открывать. Отбою от посетителей бы не было… шучу… придется тебе снова ехать в Челябу. Инженер уже сделал расчеты по грузовику.

— Сережка, я могу снять копию и переслать. Ты забыл, у нас теперь связь!

Дожили, барышня из начала двадцатого века проводит мне ликбез по возможностям сотовой связи.

— Ну копию, так копию. Вот тебе чертежи… и, пожалуйста, поговори лично с директором. На секретарей не надейся. Здесь сразу расчеты по себестоимости материалов. Для конкурса это важно. Обязательно донеси, что у нас свой местный поставщик.

— Уж разберусь как-нибудь, — снисходительно отвечает Анюта, — Давай свои чертежи.

Из конторы выхожу в еще более приподнятом настроении, чем сюда заходил. Усаживаюсь в авто.

— К Чибисову поедем, Матвей Филиппыч, — показываю направление, — Я подскажу, как ехать.

Собственно, с Чибисовым осталось только одно — поставить подписи на годовой контракт. Я лишь переживал, будет ли он на месте… как выяснилось, он на месте… а еще выяснилось, переживал я не о том.

— Извиние, граф, — мрачно говорит мне заводчик, — Но я вынужден отказаться от контракта.

— Как отказаться?

— Как я уже говорил, у меня в наличии только пруток.

Ну да. Не бывает так, что день начался прекрасно, и чтоб потом без большого облома. Я же уже бизнес-схему выстроил. Чертежи с предварительными расчетами уже в Челябу отправлены. Как так? Но Чибисов был замкнут, угрюм и твердил одно и тоже.

Что ж делать теперь? Мало того, что в Челябе металл тупо дороже на четверть. Его еще везти сюда надо как-то. А железной дороги в Семигорск не проложили. Доставка выйдет в копеечку. Вся наша инициатива с организацией производства у черта на куличках без соответствующей материальной базы начинает превращаться в глупую возню.

С самого начала история с Чибисовским оборудованием имела отчетливый привкус болотной илистой мути. Но я списывал все на угрюмость и недалекость заводчика. Увы, я с самого начала ошибался.

Выхожу на улицу и иду к машине. Будто поджидавший меня невдалеке экипаж подъезжает и останавливается рядом. Из каретного окошка высовывается голова Клещова.

— Это только начало, Кротовский, — говорит он радостно, — Готовься, я от тебя мокрого места не оставлю…

Возница подстегивает лошадей, и экипаж срывается с места, подняв тучу пыли. Вот и пусть катится. Чертов Клещ. Я и сам догадался, что отказ Чибисова от контракта — его работа. Но Клещ у нас, оказывается, имеет склонности к демонстративному поведению. Не лень ему было меня тут поджидать.

Сажусь в машину и командую деду ехать в контору, вдруг Анюта не успела отправить чертежи. Однако неприятности по одной не ходят. Анюта не только успела все отправить, но и с директором уже пообщалась. В разговоре они уже сделали акцент на низкую себестоимость материалов от местного поставщика. Не представляю, как выкручиваться. Проще вообще забыть про ЧМЗ.

— Кротовский, мы идем в ресторан, — окликнул местный целитель, когда я вышел на улицу, — У тебя такой мрачный вид… как доктор прописываю тебе семьдесят граммов яблочной водки. Тебе это на пользу.

— Ой нет, мне точно не до водки, — открещиваюсь от целителя.

— Ну не ломайся, Кротовский. Просто познакомь и все…

— С кем познакомь? С Анютой? С Белкиной? Нет? С Вероникой Кондратьевной?

— С новенькой.

— С какой еще новенькой? … а, впрочем, черт с тобой, пошли в ресторан. Мне самому любопытно. Что там еще за новенькая.

В ресторане подсаживаемся за столик к компании. Интендант, почтмейстер и подпоручик уже здесь.

— Нельзя быть таким предсказуемым, Кротовский, — обвиняет меня Комаринский, — Поддержать спор никто не пожелал.

— Был бы смысл спорить, — лениво возражает интендант, ковыряя вилкой в салате, — Это всем известно. Если в Семигорске объявилась красивая женщина, то она «а» знакома с Кротовским, «б» она приехала именно из-за Кротовского и «в» — первое, что она сделает, увидев Кротовского, так это полезет с ним обниматься. Так что, уволь подпоручик. Предлагай свои пари кому-нибудь другому.

— Ну и где же эта новенькая? — кручу головой, разглядывая людей в полупустом зале, — Как хоть ее зовут?

— Он еще и выпендривается, — почтмейстер скривился, — Он ждет в гости такое количество женщин, что если не назвать имя, сам не догадается.

— Но я правда не знаю, — пытаюсь оправдаться, — И никого я не жду. С чего вы вообще решили, что она моя знакомая?

— О! Каков поворот, — неискренне восклицает Комаринский, — Теперь уже кто-то решится поддержать пари?

Поддержать пари никто не решился… И правильно сделали.

— Кротовский! — в ресторанный зал влетела стремительная Мила, полыхнув гривой рыжих волос, — Обними меня. Я соскучилась.

Поднимаюсь с места, обнимаюсь с Милой.

— Ну вот, — флегматично комментирует Комаринский, — Предсказуем до безобразия…

Мила не захотела сидеть в ресторане и потащила меня «на фатеру». Как оказалось, она успела отснять себе в Семигорске целый особняк. И вообще уже успела развернуть бурную деятельность. Перезнакомилась со всеми, до кого смогла дотянуться.

— Мила, ты-то здесь какими судьбами?

— Известно какими, — мы уселись в гостиной ее нового жилища, — Как только от тебя начали поступать первые сведения…

— Какие сведения?

— Ты телеграмму давал. Просил узнать про моторы.

— А да, было.

— Так вот, папенька тоже сразу начал интересоваться моторами. А когда Анюта отправилась на ЧМЗ, он уже просто места себе не находил. Знаешь, какой у него теперь девиз?

— Понятия не имею.

— Там где Кротовский, там пахнет деньгами.

— Мне кажется, он меня переоценивает.

— Не скромничай. До нас уже дошли слухи, что ты собрался бороться на конкурсе по производству грузовиков… в общем, папенька не выдержал и отправил меня. Сам он дела в Питере оставить не может.

— Боюсь, ты зря потеряешь время… — Мила не дает мне договорить и прикладывает пальчик к моим губам.

— Уж как минимум должок я с тебя получу, Кротовский… что уставился? … ты все правильно понял… да… вот так… расстегни это… и это тоже… отнеси меня в спальню…

Вернулись к разговору только через полчаса.

— Так что ты говорил?

— О чем?

— Продолжай гладить… мне нравится… ты сказал, что я зря потеряю время.

— У меня возникли сложности с поставками металло-изделий. А без этого я обречен заниматься кустарной переделкой машин в гараже.

— Любопытно. Слово металлургия последнее время слишком часто звучит у папеньки на устах. Рассказывай.

Пришлось рассказать историю с заводчиком Чибисовым и его связях с Клещовым.

— Клещов… Клещов… — припоминает Мила, — Это который ростовщик? Афонасий вроде бы его зовут.

— Точно так.

— Слыхала. Темный тип. Грязными делами не гнушается.

— Все так и есть. А самое неприятное, он еще с Мышкиным связан.

— Папенька как чувствовал.

— Ты о чем?

— Навязал мне телохранителей.

— Вот как, — теперь понятно, что делают на первом этаже пятеро магов с весьма приличными уровнями, они с Милой сюда прибыли, — Так ты что, собралась вступить в эту игру?

— Разумеется.

— И Мышкин тебя не пугает?

— Ой брось. Во-первых, таких «Клещовых» под Мышкиным не перечесть. Каждого «Клещова» он в лицо не помнит и как звать не знает.

— А во-вторых?

— А во-вторых, у Мышкина сейчас проблем хватает. Идет передел влияния. Сам император к Мышкину претензии имеет. Когда, если не сейчас, отрывать от Мышкина куски? Так что, мой ответ «да». Я хочу вступить в эту игру.

— И что ты собираешься делать?

— Для начала попрошу папеньку собрать сведения и про Клещова, и про того заводчика. Ты сам сказал, история мутная. А в мутной воде водится крупная рыба, — Мила показала мне «модную мобилу в пластиковом» корпусе, — В Семигорске теперь есть связь, Кротовский. И этой связью можно и нужно пользоваться.

М-да. Еще одна представительница конца девятнадцатого века рассказывает о полезных возможностях сотовой связи.

— Согласен, Мила, связь — это сила.

— Стихами заговорил.

— Само вышло.

— В общем так, Кротовский. Заезжай ко мне завтра с утра. Может и нарою к тому времени чего-нибудь на Чибисова с Клещовым.

— Спасибо.

— Спасибом не отделаешься.

— Вот ведь… комерсантка.

— Поговори еще, — она чмокнула меня в щеку, — Ладно уж иди. Издергался… будто я тебя силком в эту спальню затащила.

Возвращаюсь к конторе, где меня дожидается деда.

— Поедем, Матвей Филипыч. На сегодня с делами закончили.

Ближе к полуночи я сел за стол перед лампадкой. Пришло время переносится в игру.

Глава 17

Вечерняя сессия началась с объявления: «Укрепления, возведенные на перевале, долгие десятилетия помогали защитникам сдерживать натиск слуг тьмы. Но ныне защитники пали. Темные силы овладели стратегическими высотами. Вы все должны ударить одновременно и выбить нечистых с перевала. Пусть каждый отряд выберет свое место для штурма. Готовьтесь. До рассвета линия укреплений должна быть освобождена».

— Я не понимаю, Кротовский, — Жужа тоже закончила читать справку и теперь находится на грани потери самообладания, — Мы должы идти на штурм укреплений в одном строю с предателями? С теми от кого постоянно ждем удар в бочину?

Пожимаю плечами. Что тут добавить? Жужа точно охарактеризовала обстановку. Боги опять шутят, хотя… скорее уж злобно насмехаются.

— Для того мы и собрали отряд из тех игроков, которым можем доверять, — отвечаю, — Но ты права. Это не сильно поможет. Тут написано «ударить одновременно». В атаку пойдут все отряды в одно время. Вполне возможно, рядом с нами на штурм пойдет отряд, состоящий из одних только предателей.

— Что делать, Кротовский? — прогудел стоящий рядом Носорог, роль командира он принял с радостью, а вот как именно надо командовать, понимал слабо, — Есть идеи?

— Для начала сменить точки привязки на местный храм, если этого кто-то еще не сделал. В эту ночь мы улетим на перерождение не по одному разу.

— Дельная мысль.

В храме мне удалось только одно — сменить привязку. Крот на связь не вышел. Решать задачку придется самому. От храма наш отряд отправился к месту предстоящего сражения. Идти пришлось недалеко, городок когда-то считался пригарнизонным. Двадцать минут пешей ходьбы до укреплений, ныне захваченных противником.

— Ближе трехсот метров к стенам не подходи, могут выстрелить, — со значением предупредил меня Носорог.

Я бы и сам не стал подходить ближе, карта местности в интерфейсе и так уже отрисовалась. Но я понимаю Носорога, ему нужно как-то нарабатывать командирский авторитет… хотя бы вот так…

Сам перевал в месте предстоящего штурма достаточно пологий и широкий. Теперь ясно, зачем пришлось возводить целую «линию» укреплений. Ширина этой линии под километр.

Рва на этой стороне нет. Все-таки укрепления возводились с расчетом на то, чтобы встречать противника с другой стороны. Но стенка имеется. Скорее, не стенка даже, каменный забор, огораживающий гарнизон со склона, считавшегося ранее безопасным. Это упрощает нам задачу. Мы будем атаковать со стороны, не предусмотренной для обороны. Но на этом хорошие новости заканчиваются.

Противник за стенкой многочисленен и силен. Слуги тьмы сильно напоминают дикарей, что подстроили ловушку в лесу. Такие же уродливые. Только снаряжены намного серьезней и имеют двадцать пятый игровый уровень.

А еще карта показывает за каменным забором целый ряд практически одинаковых строений. Они слишком низкие для дозорных башен и слишком тесные, чтобы удобно было держать в них оборону. Тогда зачем они понатыканы вдоль стены через каждые сто метров? И тут я понимаю. Это не башни, это небольшие храмы.

Храмы и сейчас выполняют определенную сторожевую функцию. Слуги тьмы не приближаются к ним ближе, чем на десять метров. Святость, излучаемая храмовыми стенами, может, пугает, а, может, даже вредит им.

Отряды игроков уже занимают позиции перед штурмом. Скоро прозвучит сигнал атаки, но я продолжаю идти вдоль линии. Хочу осмотреть левый фланг.

— Предлагаю пойти на штурм с этого места, — сообщаю Носорогу.

— Тогда наш отряд окажется крайним слева, — возражает он, — Мы попадем под дополнительный урон с угловой площадки.

— Да, площадка — это плохо, — соглашаюсь, — Удобное место для стрельбы. Зато мы окажемся сбоку от основной атаки. В случае чего не попадем в гущу замеса. А по тому как устроена игра, какой-то замес должен произойти. Какой-то неприятный и грязный замес.

— Ладно, — согласился Носорог, — Наверно, ты прав. Подтверждаю это место.

Справка тут же выдала оповещение, что командир выбрал место атаки, и весь отряд должен пойти на штурм именно отсюда. Защелкал таймер, отмеряя последние секунды перед боем. Защитники укреплений задвигались за стеной, изготавливаясь отражать нападение.

«…три …два … один …в атаку!» — игровая справка выдает всеобщее сообщение, но игроки не бросаются с воплями вперед. Игроки осторожничают, неспешно один за другим начинают переступать невидимую черту, за которой окажутся уязвимыми для вражеских стрел и боевых магических заклятий.

Что сказать, боги подстроили блестящую иезуитскую поставу. Сделали все, чтобы посеять сомнение и взаимное недоверие, а затем собрали нас в одно место, поставив перед нами общую задачу. Задача и без того не из простых, а с подобным настроем…

Носорог тоже спешить не стал. Наш отряд двинулся вперед с оглядкой на другие отряды. Никто не хочет ловить первый удар защитников. Вот только боги позаботились на тот случай, если игроки начнут чрезмерно осторожничать:

«Ваш отряд должен пересечь черту в течение пяти секунд. В противном случае будут применены штрафные санкции» — Акула, прочитав, что ему грозят очередным штрафом, чуть было не рванул вперед остальных.

— Спокойно. Идем в общей группе, — я придержал его за пояс.

Правда, за отведенные нам пять секунд переступить черту успели не все. Какой-то зазевавшийся, а может, самый осторожный игрок словил штраф и улетел на перерождение. А таймер начал отсчитывать следующие пять секунд, грозясь снять одну жизнь со следующего штрафника. Тут уже игроки поняли, что осторожничать себе дороже, и побежали в атаку. Наш отряд тоже побежал.

Защитники обрушили на нас шквальный огнонь: стрелы, камни, боевые заклятья и проклятья. Наш отряд оказался «крайним» в обоих смыслах. Входящий урон по нам намного выше, чем по остальным отрядам. Угловая или боковая площадка — что-то вроде возвышения над стеной, на которой собралось под три десятка слуг тьмы, отрабатывала в основном именно по нам.

Мы еще не успели добежать до укреплений, а уже понесли потери. В моей группе к храму полетел первым Акула. Противники, видимо, посчитали здоровяка удобной целью и пошли накладывать на него «с двух рук».

Прежде, чем меня отправили следом за Акулой, я успел выпустить обе премиальные стрелы. Одна моя запасная жизнь оказалась потречена не впустую. А едва мы с Акулой вышли из храма на улицу, следом за нами выбежала Жужа. Ненадолго она нас «пережила».

— Что делать, босс? — Акула выглядит слегка обиженным. Гибнуть без шанса на ответку кажется ему несправедливым.

— Бежать обратно, — отвечаю, — Если через пятнадцать минут не вернемся под стены, с нас снимут еще по одной жизни.

И мы побежали. За время блуждания по лесам поднакопили запасных жизней. Их плюсовали на каждом пятом уровне. Но что такое шесть жизней в подобной бойне? Махом растрачу. Вернувшись к месту сражения, подтормаживаю своих.

— Есть еще две минуты в запасе, подождем других.

За эти две минуты подбежали еще полтора десятка игроков из нашего отряда. Носорог в том числе.

— Надо составить построение, — говорю Носорогу, — Щитоносцев пустить вперед, чтоб прикрывали бойцов с дальней атакой. А всем ловкачам бежать со всех ног на укрепления, не дожидаясь основной группы.

— Нас все равно всех укокошат, — обреченно гудит Носорог.

— Разумеется, но так мы успеем дать по слугам ответку.

Носорог в очередной раз со мной согласился.

Жужа вместе с другими «резкими» игроками из отряда помчалась к стене. Большую часть из них выбили на подходе, но четверо, в том числе и Жужа, добежали и запрыгнули на стену. Их конечно быстро вырезали, но кто-то одного, а кто-то и пару темных слуг с собой забрать успел.

А главное, они выиграли немного времени для остальных. Пока защитники занимались нашими резвыми бойцами, мы успели подбежать на расстояние выстрела. Лично я снова пристроился за широкой спиной здоровяка. И к тому времени как Акулу обнулили, отстрелялся на весь кочан. Еще минус четыре защитника в мою копилку.

И снова мы бежим от точки возрождения к месту штурма, имея на месте всего пару минут, чтоб собраться в ударный кулак из подвернувшихся игроков и снова пойти в атаку. Слуги тьмы раз за разом обнуляют наше войско, но мы имеем запасные жизни. Мы раз за разом возращаемся.

А вот слуги тьмы запасных жизней не имеют. С каждой новой атакующей волной их становится меньше, а сопротивление все менее упорным. На четвертой атаке нашему отряду удалось не только перевалить за стену, но и закрепиться и связать противника ближним боем.

Акула дорвался до мяса противных слуг тьмы и отыгрывался за три безответные смерти от стрел и магических ударов. Но у защитников тоже хватает бойцов ближнего боя. Акулу и Жужу еще раз отправили на перерождение.

Мне удалось заныкаться под стеной за кучей какого-то мусора и высовываться только для того, чтобы снова выпустить вернувшуюся в колчан стрелу. А затем мы отбросили защитников от стены в глубь территории гарнизона. Мы наконец-то поверили, что способны победить.

Другие отряды прорвались за стену раньше нас и продвинулось дальше нас. Они уверенно оттесняют слуг к противоположной стене. Один из центральных отрядов даже уже прорвался к одному из храмов…

И тут игровая справка выкатывает текст под восклицательным знаком: «уточнение задания: очистите прихрамовые территории от слуг тьмы…» — надо же, какое странное уточнение. Можно подумать, мы собрались ограничиться только тем, что захватим территорию гарнизона и позволим шляться возле храмов недобитым «прихрамывающим» слугам по «прихрамовым» дорожкам. Тут что-то явно не так. Тут что-то сильно не так.

Носорог воодушевленно потряс над головой своим мега-молотком.

— Вперед! Рвемся к храму.

— Обожди, Носорог, — пытаюсь остудить геройский порыв, — К храму рваться надо, я согласен. Только не к этому храму.

— А к какому? — недовольно переспросил Носорог.

— Нам лучше к крайнему.

— До него дальше идти. Там больше защитников, — упирается Носорог.

— Поверь, короткая дорога не всегда быстрее приведет к цели.

— Ну уж нет, Кротовский, наслушался твоих советов, — возмущенно ревет Носорог, — У меня осталась последняя жизнь. А тебе я больше не верю… Все за мной!

Большая часть отряда срывается с места в след за ним, но к моему удивлению, не весь отряд. Кроме Акулы и Жужи еще несколько игроков остались возле меня.

— Кротовский, чертов параноик, — Жужа озвучивает общий вопрос, — Что опять не так?

— Не могу сказать конкретно, — пожимаю плечом, — До сих пор никакой подставы не было. Значит, подстава еще впереди. И вот это уточнение задания мне показалось очень странным.

— Что в нем странного, босс? Храмы надо освобождать тоже.

— Вот именно. Это и так слишком очевидно.

— Что ты предлагаешь? — спрашивает один из игроков.

— Вон там с краю есть еще один храм. Предлагаю пробиваться к нему.

— Что это даст? — не отстает игрок.

— Игровые задания часто завязаны на храмы. Так и так тот храм тоже придется зачищать. Лучше делать это без конкуренции.

— Убедил. Я с тобой.

Наша небольшая группа из десятка игроков стала продвигаться не в глубь территории, а вдоль забора. Угловую площадку мы практически зачистили еще раньше в составе полного отряда. Но под площадкой оказалось закрытая постройка. Жужа с Акулой уже привыкли не лезть вперед меня, а вот остальные игроки нацелились просто пройти мимо.

— Там скопление слуг и тварей, — говорю, — Они ударят в спину.

— Откуда знаешь?

— Я картограф. Я вижу.

— Твари тьмы неразумны и не поддаются дрессуре, — подает голос еще одна девушка игрок, — умелый погонщик может их обуздать, но не полностью.

— Я понял, дайте сообразить…

Мой радар отчетливо показывает два скопления. При наложении на карту становится понятно, что там два отдельных помещения. В одном гиеноподобные твари, в другом — слуги тьмы…

— Лезем наверх, — отдаю команду и сам первым начинаю карабкаться на площадку.

— Нас там легко заметить… — напоминает девушка игрок.

— Тогда постарайся не светиться, — хмуро бросает ей Жужа, — А если не веришь Кротовскому, просто вали за Носорогом.

Девушка все-таки полезла… и остальные тоже.

Оказавшись над помещениями, я окончательно понимаю схему их расположений. Тварей держат в тесной комнате вроде загона. Достаю лук и извлекаю тот самый звук, что уже заставил однажды гиен отвлечься от задания. Этот звук снова приводит тварей в возбуждение. Радар показывает как заметались красные точки в замкнутом пространстве.

Продолжаю извлекать звуки из тетивы. Изнутри доносится надсадный тявкающий ответный вой. В какой-то миг гиены впали в неистовство и, видимо, прорвались из загона в соседнее помещение. Права была девушка, твари не поддаются дрессуре. Они кинулись на слуг.

Одна за другой начали гаснуть на радаре красные точки. Слуги сопротивлялись, гиены тожепонесли потери, но одержали верх. Они разорвали всех прислужников, а затем вырвались наружу. Нашему отряду осталось просто немного подождать наверху. Твари нас не видели и умчались на звуки боя.

Мы продолжили продвигаться вдоль стены, стараясь не столько ввязываться в бой, сколько перебегать от одного строения к другому. Вскоре мы увидели тот самый крайний храм, наверное самый малый из тех, что возведены в гарнизоне. И так совпало, именно в этот миг словили новое оповещение системной справки:

«Поздравляем объединенные силы игроков. Вам удалось сломить сопротивление слуг тьмы. Ваше задание обновлено: установить точку привязки в одном из гарнизонных храмов. Внимание, две тысячи игроков, которые сделают это первыми, перейдут в следующий круг игры… поспешите… боги желают вам приятной игры»

— Это все прочитали? — риторически спросил один из моих спутников.

— Вот это и есть та подстава, которой я опасался, — говорю в ответ, — Сейчас возле храмов начнется бойня между игроками.

И тут же прилетает еще оповещение… в догоночку: «Командир вашего отряда Носорог погиб и вышел из игры. За то, что отряд не уберег командира, все члены отряда получают штраф: минус сто единиц боевого опыта».

— Вот так вот, — резюмировала Жужа, — Кротовский, конечно, чертов параноик. Но он всегда оказывается прав.

И тут же в интерфейсе раскрылся список нового рейтинга… рейтинга игроков, которым удалось прорваться первыми.

— Тогда поспешим, — забеспокоился один из игроков, — Мы почти у цели.

Мы действительно у цели. Нам осталось выбить несколько прислужников, слоняющихся у храма. На это ушло меньше минуты. Я делаю приглашающий жест:

— Заходите, заходите, — а сам придерживаю Жужу и Акулу. Им не обязательно знать подробностей, но я впущу их в храм, когда рейтинг перешедших в следующий круг перевалит за тысячу… а лучше за полторы. Боги не любят выскочек. Вот мы и не будем выскакивать. Мы сохраним добрую традицию заскакивать в этот паровоз в числе последних.

Я, Акула и Жужа сменили точку привязки под порядковыми номерами: 1812, 1813 и 1815. От ведь, а? Опять не подряд получилось.

«Поздравляем. Вы вышли в следующий круг игры. Вы получили опыт. Вы получили новые уровни (текущий уровень 25). Вы можете выбрать награду. Вам доступно: предмет из комплекта пустынного воина».

Ну наконец-то я возьму куртку… или штаны взять? Собственно кроме куртки и штанов доступен только «один предмет»: перчатки. И как бы я не мечтал о комфорте, придется побегать в шмотье, которое мы намародерили в лагере у дикарей.

Потому что перчатки дают бонусы к стрельбе, а штаны и куртка не дают. И тем не менее. У меня уже шесть предметов из комплекта. Еще немного, и соберу полный сет. А это даст дополнительные и очень весомые бонусы. Хотя, уже и с тем, что имею, к двадцать пятому уровню я тоже мальчиком для битья не являюсь.

Осталось мелочь — победить в игре. Иначе все эти достижения и крутые предметы отправятся коту под хвост. Только с победой я смогу окончательно присвоить себе доспех и повысить магический потенциал. Мне есть за что бороться.

Глава 18

Проснулся от того, что на улице кто-то кого-то довольно громко отчитывал и, по-моему, даже бранился. Узнать подробности не у кого. Сундук, на котором ночевал деда, заправлен. Лежак, на котором спал Кеша, растрепан, но тоже пуст. Я спал дольше всех.

Может, Мишка рядом? Подхожу к окошку и толкаю створку. Мой главный агрегатор деревенских новостей трется возле избы. Мишка на посту.

— Окунек, заходи… чего у тебя в чугунке?

— Вареная картоха с укропом, — отвечает Мишка, протискиваясь в избу, — И пирог с квашеной капустой… и еще лещь… жирнючи-ий.

— Пойдет… ставь на стол… я только умоюсь. А кто там ругается?

— Старый нжинер ругает молодого.

— Кешку что ли?

— Ну того, высокорослого, который с Питера приехал.

— За что ругает? — наваливаюсь на еду, лещ и впрямь жирный, с картошечкой в самый раз.

— Молодой нжинер чуть старый трактор не спалил.

— Ого. Сейчас доедим, сходим.

Отзавтракав, выходим на улицу. Ругань уже стихла, но Кеша еще мотыляется возле гаража. Вид у него довольно растрепанный.

— Кеша, чего там стряслось?

— Серге-ей Никола-аич, — обиженно тянет Кеша, — Я им прибор сделал… для маго-сварки… а они вон…

— На звук моего голоса из гаража тут же выбегает Березников.

— Да я разве против прибора? Инокентий, я вам очень признателен. Но вы же чуть цех не сожгли… — инженер оборачивается ко мне, — Представляете, граф, впервые вижу, чтоб металл горел… не плавился, а именно горел.

— Я же объяснил, — оправдывается Кеша, — С подачей кислорода переборчик вышел. Заклятие воздушного потока.

— Поток вышел на славу, — покладисто соглашается Березников, — Зрелище горящего трактора навсегда останется в моей памяти, но я вас умоляю… продолжайте ваши опыты на пустыре… а еще лучше за реку идите… если вы спалите степь и выкурите из нее степняков, вам только спасибо скажут.

Не вижу смысла влазить во взаимоотношения двух инженеров. Разберутся без меня.

— Как в целом? — спрашиваю Березникова.

— В целом… в целом корпеем потихоньку. Раскройку продумываем. Сборочный стенд на коленке изобретаем. Главное, ждем прокат. Нужны полноценные поставки.

— Над этим работаем, — отвечаю без конкретики. Не вижу пока смысла посвящать инженера в текущие трудности. Окончательную точку ставить пока рано.

Деда уже подогнал грузовичок. Сажусь в кабину, и мы отчаливаем в Семигорск. Первым делом собираюсь посетить Милу Хоромникову.

В ее особняке меня встречает угрюмый маг воздушник аж целого пятого уровня. Он делает какие-то пассы, и вокруг меня закручивается небольшая воздушная вьюга, от которой все предметы в моих карманах начинают гудеть, звенеть и брякать. Ого. Это вместо рамки металлоискателя?

— Проходите, — индифферентно сообщает воздушник, завершив процедуру.

— Благодарю, — приглаживаю вставшую дыбом шевелюру и прохожу на второй этаж.

Мила встречает меня в приподнятом настроении.

— Кротовский, тебя не дождешься, — говорит она с осуждением.

— С утра сразу к тебе поехал. Ты что-то накопала?

— Накопала? — возмущается Мила, — Я не просто накопала. Я в очередной вытащила тебя из болота. Имей ввиду, Кротовский, теперь ты мне обязан по гроб жизни.

— Звучит пугающе.

— Похами еще.

— Виноват, звучит многообещающе.

— Так-то лучше, — Мила уселась в кресло и закинула ноги на журнальный столик, — Вина мне налей… вон там… да, на трюмо бутылка…

Мила обожает подпрягать окружающих. Я это помню и не выпендриваюсь. Наполняю бокал, подношу ей со всей учтивостью.

— И клубнику мне подай… да… сливки-то не забудь…

Я незаметно усмехаюсь и делаю то, что она просит. Я знаю, что она не столько клубнику хочет, сколько того, чтоб я за ней поухаживал.

— Ты вчера обмолвился, что Чибисов упоминал некого партнера по закупке оборудования.

Вообще-то я не обмолвился вчера, а сказал прямым текстом. Но я не хочу спорить из-за ерунды.

— Я думал, что этот партнер Клещов, — усаживаюсь в кресло напротив.

— Ну нет. Клещов не действует так прямолинейно. Такие как Клещов предпочитают действовать из тени.

— Но суть от этого не меняется.

— Это как посмотреть, — возражает Мила и продолжает с воодушевлением, — Партнером Чибисова по закупке оборудования выступил один Челябинский цеховик. Он как раз что-то изготавливает для ЧМЗ. Он же предложил Чибисову войти в долю по производству проката. С Чибисова сырье, с цеховика выход на ЧМЗ. Обоюдовыгодная сделка.

— Ага. Но когда оборудование было поставлено, цеховик приехал к Чибисову и сообщил, что ЧМЗ их прокат покупать отказывается.

— Так и было. Вот только цеховик Чибисову соврал. Прокат отличный. Цена приемлемая. ЧМЗ ни от чего не отказывался, — Мила делает паузу, — Кротовский, хватит светить постной рожей. Скажи, что заинтригован. Что ты не понимаешь, как такое возможно…

— Мила, я знаю, как такое возможно, — отвечаю невозмутимо, — По такой схеме банкротят крепкие заводы. Предлагают выгодный проект, вынуждают взять кредит под дорогостоящее оборудование, а потом обламывают. В итоге оборудование простаивает, кредит оплачивать нечем, крепкий завод уходит кредитору за долги.

— Кротовский, ты скушный и нудный. Тебя ничем нельзя удивить, — Мила надула губки.

— Вообще-то меня можно удивить, — говорю мягко, — Рассказ ведь еще не окончен.

— Не окончен. Но, боюсь, того эффекта уже не будет.

— А ты все-таки попытайся.

— Ну хорошо. Я вышла на этого цеховика. Он в долгах у Клещова. Клещов держит его за горло.

— Пока ничего удивительного.

— Я выкупила долги того цеховика. Доволен? Папенька меня придушит, когда узнает, сколько денег я отвалила.

— О! А вот теперь удивила. Как тебе это удалось?

— Ну, этот цеховик оказался должен не только Клещову. Дела у него совсем неважно идут. Так что… я просто не оставила ему выбора.

— Любопытно, любопытно, — встаю из кресла и прохаживаюсь по комнате, — То есть ты выкупила половину оборудования?

— Я выкупила все оборудование. Оно теперь все мое. Кротовский, понимаешь, как я рискую? Оборудование сменило владельца, но продолжает лежать мертвым грузом.

— Мила, ты умница. Папенька обязательно тебя похвалит. Ты ведь все просчитала. Просто еще никогда не совершала таких крупных сделок.

— Это верно. Кротовский, ты обязан мне помочь. Мы припрем Чибисова к стене, я выкуплю его завод с потрохами.

— Ты еще спрашиваешь. Разумеется, помогу. Бери своих телохранителей. Поехали брать Чибисова за горло.

— Что прямо сейчас?

— А ты хочешь дождаться, когда папенька пришлет своих приказчиков, которые все за тебя сделают? Ну да, они все за тебя сделают. А папенька поставит управлять заводом какого-то более решительного человека. Тебе такие проекты пока не по плечу. Не тянешь ты пока такие проекты.

— Ох, и гад же ты, Кротовский.

— Гаджеты, гаджеты… давай собирайся. Пора показать твоему родителю, что ты взрослая девочка, и способна действовать решительно… у меня как раз грузовик во дворе под парами.

— Совсем обалдел… грузовик… у меня тут две шикарные машины.

Я оставил Милу одеваться, а сам сбегал во двор, предупредить Филиппыча, что ненадолго отъеду.

— Так и мне с вами? — спросил деда.

— Нет смысла, — отвечаю, — Хотите, в машине покемарьте. Хотите, с Анюткой в конторе посидите.

— Я лучше с Анюткой в конторе… покемарю…

Мы приехали к Чибисову на двух крутых тачках с пятеркой крутых магов. Уже в этом мы обставили Клещова. Тот ездит в морально отсталой карете, и магов у него всего трое.

— Я же сказал, Кротовский, — вид у Чибисова сегодня не только угрюмый, а еще и усталый, — Я же сказал, проката не будет. Только пруток.

— И что вам это даст? — задаю встречный вопрос, — Вы думаете, Клещов сжалится и не станет отбирать ваш завод?

— И об этом уже узнаете, — невесело усмехается заводчик, — Я не наивный дурачок, Кротовский. Клещов и жалость — вещи несовместимые.

— Тогда какой смысл упираться?

— Простой смысл, — вскидывается Чибисов, — Так у меня будет еще полгода. Понимаешь, Кротовский? Полгода он будет покупать пруток.

— И сколько вы надеетесь успеть на этом заработать? — делаю вид, что не заметил, как Чибисов начал мне «тыкать», — Тысяч десять? Пятнадцать?

Чибисов снова усмехается. Похоже я назвал даже завышенную сумму.

— Пятьдесят, — говорит Мила Хоромникова.

— Нет, барыня, — Чибисов вдруг перешел на крестьянский говор, — Нам такого не видать…

— Ты не понял, Чибисов, — говорит Мила, — Я дам за твой завод пятьдесят тысяч. Прямо сейчас.

Она дает знак одному из своих магов, и тот вываливает из саквояжа на стол пачки с новенькими червонцами.

— Здесь ровно пятьдесят пачек, Чибисов, — веско продолжает Мила, — Это неплохие отступные за твой заводишко.

Чибисов нервно облизывается.

— Но вы не понимаете, барыня, — он пытается сохранить остатки аристократического лоска, которым так старательно себя покрывал, — Клещов не уступит. Вы зря потратите деньги.

— Это уже не твои проблемы. Так ты согласен?

— Я согласен, барыня. Куда деваться бедолаге Чибисову? — прикрикнул заводчик с показной радостью, — Я согласен. Пишите бумагу…

Пока один из ее магов подавал ей бумагу и приборы, Мила незаметно выдохнула. А Чибисов снова погрузился в обычное угрюмое состояние.

— Возможно я сейчас влезу не в свое дело, — говорю осторожно, — Но Миле Хоромниковой понадобится толковый управляющий.

Мила и Чибисов посмотрели на меня заинтересованно.

— А почему нет? Чибисов знает свой завод, как пять пальцев.

— Действительно, а почему нет… — соглашается Мила, — Мы это обсудим.

Через каких-нибудь полчаса я отъезжал в авто от Чибисовской конторы с новоиспеченной заводчицей.

— Кротовский, черт тебя подери, — Мила не в силах сдерживать чувств, — Я думала, этот завод мне встанет еще в полмиллиона, не меньше…

— Да, брось. Он и без долгов столько не стоит.

— Скромняга ты, Кротовский, дай я тебя расцелую, — Мила чмокнула меня в щеку, — Так легко все прошло… это благодаря тебе… как думаешь, папенька будет доволен?

— Папенька будет доволен, когда ты отобьешь все вложенные деньги и выйдешь на прибыль.

— Да, ты прав. Ты редкий зануда, Кротовский, но ты прав… где тебя высадить?

Машина подруливает к зданию, и тут я вижу перекошенную рожу промчавшегося мимо Комаринского. А следом за ним бежит пятеро его погранцов. Выскакиваю наружу с нехорошим предчувствием.

— Что случилось? — кричу и бегу за ним.

— Убийство, — на бегу бросает Комаринский.

— Кого… кого убили?

— Деда.

Подпоручик переходит на шаг. В кустарнике поджидает пара парней из его взвода.

— Вот он, — говорит один из них.

Он лежит лицом вниз. Вокруг примятая трава. Седые вихры на затылке растрепаны. Подпоручик присаживается на корточки и переворачивает тело. И я вижу, что это не Матвей Филиппыч. Похож чем-то, но не он. Прислоняюсь спиной к дереву. Мне нужно придти в себя.

— Кто он? — спрашивает Комаринский у своих парней.

— Первый раз видим, — погранцы разводят руками, — Залетный какой-то. Мы в Семигорске всех знаем.

— Почему вы решили, что это убийство? — подпоручик задает следующий вопрос, — Ни раны, ни крови…

Подошедший целитель отодвигает Комаринского и начинает осмотр.

— Следов насильственной смерти нет, но это еще ничего не значит, — сообщает он, — Смерть внезапная. Его могли убить такой магией, какая следов не оставляет. Надо сообщать в Челябу. Пусть присылают следователя.

— И кого они пришлют? — в сердцах спрашивает Комаринский, — У них дел своих нету? Неопознанный труп без следов насильственной смерти. Они просто свалят это дело на меня. Мол мой гарнизон, мне и разбираться.

Подпоручик поднялся на ноги и отряхнул мусор с коленок.

— Но сообщить надо, — настаивает целитель.

— Это не сложно. Вон… благодаря Кротовскому у нас теперь есть связь… кстати, Кротовский, черт бы тебя побрал… может, ты знаешь, что у нас за внезапный труп?

— Брось, Комаринский, — остужает его целитель, — Кротовский у нас спец по живым красивым женщинам, а не по мертвым старикам.

— Да, ты прав… извини, Кротовский, вспылил… получил я головную боль.

— Может, это и не убийство вовсе, — пытается успокоить целитель, — Кому бы понадобилось убивать никому неизвестного старика.

Комаринский с целителем продолжают строить догадки. Но у меня тоже есть догадка. И эта догадка мне не нравится. Этого старика могли убить по ошибке… приняв за Филиппыча. Я хорошо помню, как угрожал мне Клещов.

— Так, господа, — обращаюсь ко всем присутствующим сразу, — Я забираю всех своих из Семигорска.

— В смысле? Зачем? — и тут Комаринский догадывается, — Ты думаешь, спутали с твоим дедом?

— Думаю или не думаю, но рисковать не хочу. Степняки еще не завтра нарисуются. В деревне будет спокойнее. Там чужаки точно не шляются.

Возвращаюсь к зданию. Мила дожидается меня возле машины в окружении своих боевых магов.

— Кротовский, что случилось? Там кого-то убили?

— Пока непонятно. Но меры предосторожности надо принять. Ты… вот что, Мила… завод купила… прячься в свой особняк и не высовывайся. Ты тоже в зоне риска.

— Я слышала, хочешь своих женщин везти в деревню.

— Да.

— Я могу поселить их в своем особняке.

— Спасибо. Но, извини за неудачное сравнение, не хочу складывать все яйца в одну корзину. Это опасно. Все вместе вы станете слишком удобной целью.

Один из магов Милы согласно кивнул.

— Я дам тебе машину с водителем. А то знаю тебя… засунешь в кузов грузовика.

— Спасибо, Мила.

— Ладно уж… будешь должен…

Анюту, Белкину и бабу Нюку посадили в тачку Милы. Мы с Филиппычем поехали в грузовике. Дорога до Лучково прошла спокойно. Никто на нас не напал. Зато в самой деревне мы застали переполох.

Крики, ругань, зарево какое-то будто от пожара.

— Что случилось? — кричу в окошко пробегающему мужику с вилами.

— Прорыв, барин. Твари прут. Много.

Стоило послушать Милу. Оставить женщин в ее особняке было бы правильней. Силен русский человек задним умом. Показываю деду, чтобы рулил к гаражу. Туда стянулись все деревенские мужики. И наряд Комаринских погранцов тоже здесь. Яркие костры запалены. Трактора и машины составлены в круг, у всех работают двигатели.

— Матвей Филиппыч, вы тоже машину пока не глушите.

Выбираюсь из грузовика, Окунек тут же оказывается рядом и тащит меня за рукав. Народ расступается, меня пропускают в середку. Здесь, как могут, оказывают помощь раненым, несколько мужиков пострадало. Ко мне подходит тот самый Ведмедчук, что умеет оборачиваться на медведя.

— Два наплыва отбили, — говорит он, — Работающая техника их немного отпугивает. Ярких костров они тоже опасаются. Только это все полумеры. Если следующий наплыв будет еще больше, можем и не отбиться.

— И когда возможен следующий наплыв?

В этот миг от реки накатывает многоголосый вой. Твари Изнанки вышли на охоту.

— А вот уже и следующий наплыв. Их много, барин. Нам их не сдержать.

Глава 19

Мысль о том, чтобы отправить женщин пока не поздно обратно в Семигорск, потеряла актуальность. Теперь уже поздно. По тем ухабам даже крутая Хоромниковская тачка от тварей тьмы не оторвется. Маг-водитель, подойдя ко мне, это подтвердил:

— Придется держать оборону, граф, — сказал он, — К сожалению, твари Изнанки не мой профиль, но чем смогу…

Однако погранцы смотрят на мага с уважением. Вряд ли они умеют видеть уровни, как я, но силу чувствуют. А пятый уровень стихии земли — это серьезно. С таким молодцом, глядишь, и отобьемся.

— А умения какие у вас? — спрашивает один из погранцов.

— Могу «погребение», — отвечает маг, — Причем сразу на большом участке. Но заклятие жрет много силы. Против юрких тварей это как из пушки по воробьям.

— А мы попробуем собрать их в одну кучу, — тут же ухватываюсь за способность стихийника.

— Кротовский может, — подтверждает погранец, — У него манок.

У нас практически нет времени на подготовку. Твари уже рыщут где-то близко и могут обнаружить нас в любой миг.

— Раненых в гараж. Живо. Женщины тоже, — поворачиваюсь к магу, — Какая площадь вашего умения?

Жестом руки маг очерчивает примерную площадь.

— Понятно… мужики переставляйте технику… вот так в виде воронки… и газуйте потом на холостых, чтоб твари на машины не лезли, а на меня бежали.

Еще показываю погранцам, чтоб прикрывали магу спину. Неизвестно, насколько успели разбрестись твари. Вдруг какие-то полезут с неожиданной стороны. Погранцы занимают позиции. Мужики выставляют строй, ощетинившись дрекольем, я начинаю извлекать из Клыка заунывные звуки волчьего воя. Где-то невдалеке за избами твари отвечают в разноголосицу ревом.

— Вроде сработало. Приготовились.

Главное опасение, что твари разбежались по округе, не оправдалось. Выскочили стаей и помчались на меня между натужно газующих машин и пылающих костров. Ох и страшны зверюги. Здесь не игра, запасных жизней не дают. Но я все же напоминаю магу.

— Пусть вся стая подойдет… мужики, держим!

Я первым выпускаю из пера заряд по головной особи. Ведмедчук, обернувшись на медведя, приподнимается на задние лапы, ревет и клацает пастью, вырывая кусок шкуры из брюха сиганувшей сбоку твари. Мужики ловят зверюг на колья и вилы.

— Держим строй! Еще две секунды… одна… магич родимый.

Маг только и ждал отмашки. Его руки давно окутаны вязкой коричневатой силой земли. И теперь эта магия ухнула на землю, как многотонный валун, вызывая локальное землетрясение. Площадка перед гаражом разверзлась ненасытным ртом размером с баскетбольную площадку.

Твари повалились в этот огромный земляной рот. Даже те, что немного отстали, не смогли погасить скорость бега, и посыпались следом. Вот так «погребение». Грунт вокруг того рта пошел обсыпаться, и сразу две машины начали тоже сползать в пропасть.

Но я не успел даже окрикнуть сидящих на водительских местах мужиков. Земляной рот мгновенно схлопнулся, подняв тучу пыли, а обе машины к моему облегчению только лишь погрузились в землю задними колесами. Ну… это не страшно. Откопаем.

— Силен, — погранцы обступили мага со всех сторон, — Тебе бы в бойцы.

Ведмедчук отплевался от густой подбрюшной шерсти, вернул человеческий облик и с уважением поглядывал на земляного стихийника.

— Мне и так неплохо, — снисходительно усмехается тот.

— Чего? Нравится баранку крутить?

— А почему нет. У меня еще одно есть умение — «дорога как скатерть». Для водителя в самый раз.

Действительно. С нашими ухабами умение чрезвычайно полезное. И я так думаю, на должности элитного водителя этот маг получает жалование, какого весь пограничный взвод не получает. Однако не к месту сейчас обсуждать преимущества комфортности езды и престижности работы. Дело еще не сделано. Надо что-то решать с провалом.

Отправляемся к реке всей гурьбой, и баба Нюка с Белкиной тоже с нами пошли, оставив с ранеными только Анюту.

— Вероника Кондратьевна, что думаете про тот провал? Получится закрыть?

— На то я и привратник, чтоб с такими штуками управляться. Пойдем, граф. Надо своими глазами увидеть.

Но когда мы подошли к реке, баба Нюка покачала головой.

— Это не провал, граф.

— А что же?

— Это портал… настоящий рукотворный… и пробит он не отсюда. Он пробит с Изнанки.

— Разве так можно?

— Много чего можно. А в здешних местах и вовсе аномалия. Ее склонны относить к особенностям литосферной плиты.

— А попроще?

— Если попроще, — встревает Белкина, — То обычно в каждый изнаночный мир существует только по одному порталу.

— Так, а здесь?

— А здесь в центре континента наоборот. Сколько порталы не пробивай, все ведут в один и тот же мир.

— То есть, если я правильно понял, кто-то спустился на Изнанку, прошел по ней точно под нашу деревню Лучково и пробил обратный портал?

— Именно. И тварей оттуда нагнал.

— Понятно. В десяти километрах отсюда Клещовская артель. Я не любитель «хайлилайклить», но подозрение падает конкретно… ну хорошо, а закрыть вы его можете?

— Увы, граф, — баба Нюка качает головой, — Порталист, который его сюда влепил, посильнее меня будет. К тому же место здесь «тонкое». Здесь портал сам собой просится. Но ты погоди кручиниться.

— А что, есть варианты?

— Я смогу взять этот портал «на обслуживание», — заявляет баба Нюка, — И сразу скажу, от прорыва тварей это не спасет.

— Тогда какой в этом смысл?

— Смысл простой. Тот другой портал, который пробит на земле Клещовской артели, схлопнется. Поганец Клещов не сможет больше попадать на Изнанку. Вся округа на двенадцать километров перейдет под мой контроль. Портал будет только здесь.

— Не только порталы, — снова влезает с пояснением Белкина, — Провалов тоже никаких не будет.

Ай да баба Нюка. Какая перспектива прорисовывается. Это же просто классический пример для поговорки: не рой другому яму… — не просчитывал Клещов, что у меня появится свой собственный привратник. Теперь остается только взять этот портал под контроль. И вуаля. Кто желает попасть на Изнанку, либо пусть отходит подальше, либо платит за входной билет, да и то, если я разрешу… а Клещову я вряд ли разрешу.

— То есть, в моей деревне Лучково появится свой собственный стационарник на Изнанку, и это будет единственный портал на все окрестные земли, — резюмирую сказанное.

— Это ты хватил, граф, — урезонивает меня баба Нюка, — Чтобы утвердить полноценный стационарник, у Маргуши силенок не хватит. У нее уровень — только двоечка. Но долгоиграющий портал будет. С Маргушей на пару мы держать его сможем.

Я еще не знаю, какая мне с этого выгода, но польза уже имеется. У меня появляется рычаг давления на Клещова. Осталось только придумать, как обезопасить деревню. И тут металлургический завод мне в помощь. Установим клети из прута. Что-то обязательно придумается.

Приступить к работе баба Нюка не успела. Из портала начала выползать новая тварь Изнанки. Всего одна, но какая. Чудовищная уродливая четырехглазая башка едва протиснулась в портальную створку. А дальше поползло длинное многоногое тело, будто склепанное из типовых сегментов. Мы все с надеждой посмотрели на мага, но тот покачал отрицательно головой.

— Оно само порождение магии земли, — сказал он, — Мое «погребение» ее не остановит.

— Что же делать?

— Бежать. Лучше в разные стороны.

В этот миг послышался характерный трескучий звук работы двухтактного двигателя. К реке стремительно вылетел черный мотоцикл. Мне показалось, что мотоциклист собрался протаранить тварь своим железным конем, но тот лихо остановился с заносом, выбросив из под заднего колеса фонтан земли, окативший насекомоподобную голову.

— Разойдитесь, господа, — голос из под шлема прозвучал гулко и утробно, — Дайте работать профессионалу.

В руке мотоциклиста появилась длинная огненная плеть. И по тому, как лихо он с ней обращается, сразу стало понятно, что слова про профессионала не пустая бравада. Он разделал тварюгу, как повар осетра. Та могла только противно верещать, когда огненная плеть ее полосовала, срезая целые сегменты хитиновой брони.

Через какие-то секунды тварь издоха. Огненая плеть пропала из руки нашего спасителя так же внезапно, как и появилась. Мотоциклист снял шлям и оказался… мотоциклисткой…

— Анастасия Кобылкина, — ахнула Белкина.

— Что, не ждали? — Кобылкина победно усмехнулась и показала жестом, чтоб закрыли рты. Ситуация показалась ей комичной, — И что ты, Кротовский, стоишь, как чурбан? Хоть бы обнял меня ради приличия.

Я отмер и на ватных ногах пошел обниматься с Анастасией.

— Но как? Ты-то как здесь?

— Твоими стараниями, Кротовский, — она меня обняла, а потом еще и похлопала по спине, — О, окреп… похудел… возмужал.

— Угу, возмудел и похужал… только я не помню, чтобы прилагал какие-то старания…

— Тебе, Кротовский, стараться особо не надо. Тебе достаточно просто показаться на горизонте, — Кобылкина заухмылялась, — Это ж из-за тебя у меня начались проблемы с надсмотрщиками. Обиделись, засранцы. Начали мне гадить, где только могли. Я и подумала, что я в конце концов теряю в промозглом Питере кроме непомерной конкуренции?

— А почему именно в Лучково?

— А почему нет? — вопросом на вопрос ответила Кобылкина, — В таком глухом месте с другими охотниками толкаться плечами точно не придется. Уже сейчас вижу, что не прогадала. С такой твари макр на пару тысяч потянет… мужики, чего стоим? Переворачивайте тварюгу на спину.

— И из портала ее целиком вытаскивайте, — добавила баба Нюка, — Пока она полутушей в проходе валяется, я работать не смогу.

С появлением Кобылкиной обстановка как-то сразу нормализовалсь. Деревенские побежали за жердями. Тварь теперь нужно оттащить и разделать. Маг взял в салон раненых и повез в Семигорск к целителю. Все выдохнули и принялись за дела. Погранцы, завистливо поглядывая на Кобылкинский трофей, пошли выковыривать макры из разбросанных по деревне туш мелких тварей. Баба Нюка, наконец, смогла «взять портал на обслуживание».

— Кстати, граф, — сказала она, — Последнюю тварюгу подманили не с нулевого уровня.

— Все верно, — подтвердила Кобылкина, рассекая тушу своей плетью, — Третий уровень, не меньше. Какой-то сильный порталист на тебя отрастил большой зуб, Кротовский.

— Тут не в порталисте дело. Афонасий Клещов… он музыку заказывал.

— Ну ничего, успокоила Вероника Кондратьевна, теперь с порталами баловать уже не выйдет. Это я вам как привратник говорю.

Анастасия и вправду вынула из твари очень крупный макр. Потом вместе с погранцами она «прогулялась» на ту сторону. Судя по довольным рожам погранцов они там успели поохотиться и довольно удачно.

Под руководством инженера мужики сколотили вокруг портала временное, но довольно крепкое укрепление. Так что пограничный наряд остался дежурить со спокойной душой. Когда ближе к ночи закончили с работой, а всех новоприбывших распределили по домам, в барской избе всех не уместишь, я тоже засобирался в дом, но меня поманили из-за куста.

— Кротовский, — шепнула Кобылкина, — Иди сюда… да не бойся… пошли.

Анастасия провела меня к дому на окраине деревни, куда ее заселили.

— Что случилось? — спрашиваю.

— Я баньку затопила, попариться хочу, — она обвила меня руками за шею, — Пошли, спинку мне потрешь.

И вот как тут сопротивляться? Мы прокрались в старую баньку, протопленную по-черному. Я вспомнил как горяча Кобылкина… а в протопленной бане прямо страсть, как горяча…

— Настя, — через некоторое время мы лениво сидели на полке, отдыхая, — Тебе на самом деле пришлось из-за меня уезжать из Питера?

— Не драматизируй, Кротовский, — она зачерпнула ковшик и поддала на камни, — Те вертухаи просто стали последним аргументом. В Питере на самом деле не протолкнуться от охотников. А еще эти разборки…

— Какие разборки?

— Ты не в курсе? … в Питере идет передел влияния… Орлов пытается отодвинуть Мышкина от добычи макров… сам знаешь, баре дерутся, у холопов чубы трещат. Ну их к черту… но когда я выбирала для переезда место поглуше на карте Родины, твое местонахождение тоже учитывалось… и не надо делать такое лицо, не думай, что я втюрилась в тебя по уши и побежала за тобой на край света.

— Я и не думаю.

— Вот то-то. Куда засобирался? Оставайся на ночь.

— У меня еще дела.

— Полуночные дела? Ладно-ладно, я пошутила.

Вернувшись в избу, я уселся за стол и засветил лампаду. Пришло время игры…

— Что будем делать, босс? — Акула повертел в пальцах вареную картофелину, закинул в рот и начал жевать.

— Ты бы хоть кожуру счистил, — поморщилась Жужа.

— Вот еще… так вкуснее.

— Скушай еще вареное яичко, — «любезно» предложила Жужа.

— Не. Не люблю, когда скорлупа на зубах хрустит… босс, те ребята подходили, с которыми мы храм брали.

— И что говорят те ребята?

— Известно что. Хотят присоединиться к нашей группе. Будешь их брать?

Я не стал бы брать «тех ребят» уже только потому, что они перешли в следующий круг в первой сотне игроков. Боги не любят выскочек, эти игроки в зоне риска. В нашу команду «неудачников» они отсев не проходят.

Но у меня есть и другие соображения, чтобы оставить наш мини-отряд в прежнем составе. Во-первых, наша группа сбалансирована, во-вторых, этим двоим я доверяю, а есть еще и в-третьих…

— Значит так. Наша задача свалить из этого гарнизона целыми и без потерь. Большой группой уйти незаметно сложнее.

— А мы будем уходить незаметно? — уточнил Акула.

— Именно так. Пошли.

— Кротовский, оповещения еще не было.

— Вот и займем позицию до оповещения.

Хорошо иметь карту. Это позволяет видеть то, чего не видят другие. Я привел группу к западной стене. Она не в пример выше той, что нам пришлось штурмовать. Но одну лазейку я нашел. Не знаю какое было предназначение у этого отверстия. Возможно через него заливали из бочек кипящую смолу на головы штурмующих. Теперь уже не важно. Важно, что отверстие у края стены, и мы сможет спрыгнуть через него на другую сторону, незамеченными и с непереломанными ногами.

— Нам нужно влезть вон на тот козырек, — показываю конечную точку скалолазного маршрута и первым начинаю подниматься по старой деревянной лестнице.

— Хлипковата, — пожаловался Акула, берясь за перила.

— Жрать надо меньше, — безжалостно посоветовала Жужа, — Лезь давай.

Мы забрались на нужный козырек благополучно. Лестница выдержала. Заняв стартовую позицию, мы стали ждать системную отмашку. Чтобы Акула не начал канючить, мне пришлось продолжить кормить его вареной картошкой, которую он продолжил жрать вместе с кожурой.

И как только в интерфейсе появилось сообщение, что выходы в новую локацию доступны, я скомандовал: «вперед». Хорошо еще, что я отправил Акулу лезть первым, иначе в новую локацию он бы не попал. Акула умудрился застрять.

— Прожорливая с-скотина, — Жужа ругалась свистящим шепотом, пытаясь протолкнуть Акулу ногой, — Кротовский, игроки уже повыходили наружу. Что нам теперь делать?

Не смотрела она старый мультик про Винни-Пуха, а рецепт довольно прост: подождать, когда Акула похудеет. Хотя… смех смехом. А Жужа права. Если игроки опять получили задание отстреливать конкурентов, наши шансы незаметно улизнуть тают как масло на солнце.

— Жужа, а мы вроде брали бутылку оливкового масла?

— Точно.

Жужа извлекла из инвентаря бутылочку и начала поливать Акулу в местах застревания. Акула заинтересованно принюхался.

— Пахнет вкусно, — прогундосил он.

— Поговори еще, — закончив смазочные процедуры, Жужа впечатала каблуком в объемную ягодицу, — Есть! Поехал засранец.

Глава 20

Акула свалился в заросли кустарника, а мы с Жужей свалились на Акулу.

— Черт, он весь в масле, — Жужа сдавленным голосом костерила промасленного Акулу и обтирала испачканную руку об траву.

— А ну тихо, — командую, — Ползем за мной.

Благодаря радару мне удается засекать и обходить… обползать всех игроков. Получили они задание отстреливать или нет, проверять не хочется. Да даже если не получили, походя избавиться от конкурента никто из них не побрезгует.

Напарываясь на колючки и острые камни, Жужа шепотом обзывала меня параноиком, но послушно ползла следом. Наконец, доползли до неширокой речки. Увы, надежды, что она окажется «судоходной», не оправдались.

— Прокатимся на Акуле? — азартно предложила Жужа.

— Босс, здесь воды по колено. Я сяду на мель.

— Я знаю, Акула, успокойся. Жужа шутит.

Тем не менее нам удалось убраться от места старта незамеченными. Хотя моя карта показывает не слишком обширные территории, этого достаточно, чтобы выбирать маршрут, забираясь во все более глухие места. Я не столько опасаюсь тварей тьмы, сколько других игроков.

Тварей и слуг тьмы тоже опасаюсь. Мы выбрели на село с храмом. Сменить место привязки очень важно, но… в селе оказалось уж больно много прислужников. Нападать я не решился.

Пошли дальше, и в следующем селе подступы к храму стерег всего один противник. Правда этот противник имел пятидесятый уровень: конный рыцарь тьмы, весь закованный в металл… даже конь у него закован в металл…

— Как думаешь, босс, мы с ним справимся? — Акула полон сомнения, темный рыцарь его впечатлил.

— Надо пробовать.

— Кротовский, ты должен придумать какую-то хитрость, — Жужа тоже не горит желанием бросаться на рыцаря в открытом бою.

— Ладно, так поступим, — делаю вид, будто у меня есть план, — Ты, Акула, лезь на дерево. А ты, Жужа, прячься в кусты.

— Я понял, босс. Ты выманишь его сюда. Я спрыгну с дерева и выбью из седла.

— А я выскочу из кустов и нашинкую его кинжалами, — добавляет Жужа.

— Да, именно так.

Я почему-то сомневаюсь, что рыцарь пятидесятого уровня окажется настолько глуп, чтобы попасть в подобную ловушку. Но ничего лучшего все равно придумать не смог. Накладываю стрелу на тетиву, выхожу из леса на открытый луг и, пригибаясь, начинаю сближаться с рыцарем.

Разумеется, рыцарь меня заметил раньше, чем я смог сблизиться на расстояние выстрела. Он тронул поводья и поскакал на меня. Я даже стрелять не стал… бестолку… сиганул обратно в спасительный лес. И как только я забежал за деревья, тот прекратил погоню. Понимает, гад, что в лесу может нарваться.

Рыцарь подождал еще какое-то время, а затем вернулся на исходную позицию к храму. Не к самому храму, ближе десяти метров он приближаться к храму не может. Но вот в десяти метрах от храма он и встал.

— Значит так, — говорю своим, — Переходим к плану «бэ».

— Что мне далеть, босс? — с готовностью отзывается Акула из древесной листвы.

— Тоже самое, сидеть на дереве.

— Кротовский, этот темный такой же параноик как ты… если не хуже, — сообщает Жужа из кустов.

— Тем хуже для него. Жужа, у тебя будет другая задача…

После небольшой подготовки начинаю второй раунд. Снова выхожу из леса и иду в сторону рыцаря. На этот раз рыцарь заметил меня даже раньше. Но в погоню сразу не бросился… чертов параноик… откуда только берется такое осторожное мудачье.

Я сблизился еще на несколько шагов, но тот снова остался на месте. Понимаю, он ждет, когда я подойду настолько близко, чтобы потом догнать меня раньше, чем я успею сбежать в лес. Делаю еще пять шагов. Ждет гад.

Тогда я делаю шаг вперед, а затем сразу два шага назад. Рыцарь рефлекторно дернулся, но не повелся. Я делаю еще шаг вперед и опять два назад. Ждет и уже не дергается. Убираю стрелу и извлекаю из тетивы звук волчьего воя. Конь встает на дыбы и ржет, но рыцарь осаживает коня. Выдержанный какой… но у всякой выдержки есть предел.

Пробегаю еще пять шагов вперед, а затем снова бегу назад. Слышу за спиной топот копыт. Рыцарь не выдержал издевательств над собой и над конем и рванул в погоню. И снова я успел заскочить в лес раньше. Рыцарь осадил коня. На лугу он меня не догнал, а сунуться в лес опять не решился.

— Ты! Ссыкло! Выходи за… за корягу биться, — пытаюсь дразнить рыцаря из леса, но рыцарь не ведется.

Он еще ждет какое-то время и снова возвращается к храму, занимая сторожевую позицию в десяти метрах от него. А затем мне приходит оповещение от системной справки: «поздравляем, ваша группа прорвалась в храм тысячи богов, игрок Жужа установила привязку в храме, святость храма повысилась на один уровень, защитный радиус вокруг храма расширился до двадцати метров».

Волна святости, излучаемая храмом резко раздалась и накрыла темного. Темный попытался выскочить из зоны губительного храмового излучения, снова вжарил коню шпорами под бока, но сбежать не успел. Конь его хоть и закован в железо, но сам при этом не железный. Конь тупо устал скакать туда-сюда, таская на себе такую тяжесть.

Сначала прислужник тьмы свалился с коня. А следом свалился сам конь. Ай да мы. Пока я играл с рыцарем в кошки-мышки, пока отвлекал его внимание, наша штатная стрекоза, обойдя предварительно село с другой стороны, добежала до храма незамеченной.

Первым делом, преодолев позывы жадности, мы с Акулой тоже сменили точку привязки, а уже после все вместе пошли «потрошить» рыцаря. Кроме того, что с темного прислужника пятидесятого уровня моя група отхватила вагон игрового опыта, элитный противник порадовал еще и добычей.

Жуже досталась крутая заколка в виде бабочки. Летать этот волшебный предмет не позволит, но способности «легкий шаг» Жужа все равно очень довольна. Теперь понятно, что позволяло обвешанному толстым железом рыцарю так резво мчаться на коне, заколка уменьшает вес владельца.

Акула тоже претендовал на заколку, мотивируя тем, что ему с нее будет больше пользы. Мол в его случае «полезная нагрузка» магического предмета окажется не в пример выше.

— Куда ее еще больше облегчать, босс? — Акула обличительно указывал толстым пальцем на худенькую Жужу, — Ее скоро ветром сдувать начнет.

— Кротовский, отдавать заколку Акуле плохая идея, — парирует Жужа, — Она ему на пользу не пойдет. Он начнет еще больше жрать, а меньше весить в итоге все равно не станет.

— Успокойтесь. Акуле от рыцарских щедрот тоже достанется отличный артефакт. «Ременная пряжка старого солдата», — зачитываю характеристики, — Повышает общую выносливость, делает владельца более неприхотливым ко сну, воде и пище.

Жужа тут же согласилась, что эта волшебная вещичка прямо создана для Акулы. Сам Акула, правду сказать, принял артефакт с некоторыми сомнениями. Снижение аппетита он не спешил относить в разряд полезных преобретений… скорее наоборот.

Ну а мне перепала еще одна премиальная стрела с заклинанием огня. Не знаю, как она оказалась у рыцаря. Да и не важно. Теперь у меня максимально возможное количество премиальных боеприпасов: бронебойная стрела с отравой, ледяная и огненная. При правильном чередовании можно достигать высокой эффективности разрушений. Итого сейчас мой колчан содержит семь стрел. На автоматный рожок еще не тянет, а на пистолетный магазин запросто.

Получив новую точку привязки мы почувствовали себя гораздо уверенней и отправились дальше. Наша цель прежняя — попасть в Надып. Где это, по-прежнему неизвестно, но на карте имеется стрелка, указывающая направление.

Вместо тварей тьмы теперь приходится сражаться с прислужниками тьмы. Кроме тех случаев, когда среди темных слуг попадаются «погонщики». А они попадаются. Тогда мы сражаемся и с тварями, и со слугами одновременно.

И сражаемся вполне успешно. Мы перешли отметку тридцатого уровня и активно подбираемся к сороковому. Скорость набора игрового опыта явно свидетельствует о том, что игра продлится недолго.

Это не компьютерная бродилка, в которой разработчики пытаются подсадить пользователя всерьез и надолго. Здесь иные привила. Боги тянуть резину не собираюся. Такими темпами еще три-четыре сессии, и все закончится.

Ну а мне повезло с командой. Акула с Жужой хоть и грызутся слегка друг с другом, но главное, что действуют как в той песне Владимыра Семеныча: «я как проклятый ишачу, не ханыжу, не торчу… прилечу похохочу». И хотя Акула хохотать вряд ли будет, Акулбаба напутсвовал его позволением в случе победы «начать ссаться от счастья», но дела это не меняет. Акула вкалывает, как надо. Они с Жужей оба хорошие бойцы: в меру дерзкие, в меру осторожные…

Когда солнце пошло клонится к горизонту, мы перевалили за сорок пятый.

— Кротовский, — спрашивает Жужа, — Думаешь, уже сегодня нас всех опять соберут в одну кучу? Чтоб мы бодались за выход в следующий круг?

— Сегодня или нет, но к этому все идет… глядите-ка там река?

— Точно река, — подтверждает Акула, — Довольно широкая. Но я легко смогу ее переплыть, босс. Может, нам в этот раз повезет? Не придется ни с кем сражаться? Я просто перевезу вас на другой берег.

Я только покачал головой. Такой халявы боги не допустят… и оказался прав. Когда мы подошли к реке, оказалось, что она бурлит от несметного количества зубастых рыбешек, похожих на пераньи.

— Проклятье.

Жужа в сердах швырнула в воду подобранную на берегу палку. На эту палку тут же накинулось полчище зубатых рыб.

— М-да, если они деревяшку разодрали в пару секунд, от нас даже костей не оставят. Придется искать какое-то плавсредство.

Мы двинулись по берегу и через какое-то время набрели на речной паром. Увы, за право переправиться на пароме собралось побороться слишком много претендентов. Несколько крупных групп игроков уже взвешивают шансы в неизбежной битве обладания. Нашей троице здесь ничего не светит.

Мы пошли дальше и увидели с высокого берега маленькую трехместную лодочку, привязанную к деревянным мосткам. Вот прямо наш размерчик. Осталось только выяснить, есть ли еще желающие на эту лодочку.

— А ну пригнитесь, здесь будте и не высовывайтесь, — говорю своим, — Я на разведку.

Падаю на брюхо и по-пластунски ползу к берегу. Ни леса, ни кустов на берегу нет, но трава высокая. Меня никто не видит, и… я тоже никого не вижу. Зато все видит мой радар.

По итогу вылазки я обнаружил три группы: две по пять игроков, а в еще одной целых семеро. Не уверен, что каждая группа осведомлена о засевших в разных местах конкурентах. Но догадываются… тут к гадалке ходить не надо.

Возвращаюсь к своим. Обсказываю обстановку.

— У меня нет уверенности, что мы найдем другую лодку. А даже если найдем, скорее всего на нее мы тоже окажемся не единственными желающими.

— Но наша группа самая маленькая, — резонно возражает Акула.

— Зато наша оруппа единственная, обладающая полными сведения обо всех соискателях на лодочную прогулку.

— И что нам делать, босс?

— Ждать.

— Так и знала, что это скаж-жешь, Кротовский. Ненавиж-жу ж-ждать.

Первой не выдержала группа из пяти игроков. Они вскочили и помчались к реке. Забег был красивым, но недолгом. Вторая пятерка держала наготове пару убойных заклятий, пятеро бегущих в один миг превратились в троих бегущих. По итогу короткого боя. Вторая пятерка добила первую, потеряв одного игрока.

Возбужденно перешучиваясь, оставшиеся четверо уже не торопясь отправились к лодочке. Триумф оказался недолгим. Семерка более выдержанных игроков обрушилась на них внезапно и превосходящими силами. Увы, группа из семи потерь вообще не понесла. Надежда на то, что все они друг друга перебьют и на ноль помножат, не оправдалась. Оглядываясь и не кучкуясь, те семеро беспрепятственно подошли к лодочке.

— Какого черта, Кротовский, сколько можно ждать?

— Мы не справимся с семью игроками, — пробубнил Акула, — Тем более у них три мага.

— Но они сейчас уплывут, — возбужденно шепчет Жужа, — Так мы хотя бы попытаемся.

— Жужа, черт тебя подери, а ну не дергайся, — пытаюсь урезонить нашу «резкую стрекозу», — Акула, придави ее чем-нибудь тяжелым…

— Только попро…

Ничего тяжелее собственной туши «под рукой» у Акулы не нашлось. Он навалился на Жужу, прижав к земле. Но уже через пару секунд отпустил. Мы оба знаем, что она успокаивается так же быстро, как и заводится.

— Гад ты, Кротовский, — сообщила она обреченно, — Они уже отвязали лодку и грузятся. Вот чует сердце, ни фига мы уже не найдем…

— А мы и не будем искать другую лодку, — отвечаю спокойно, — Мы на этой поедем… так, а теперь медленно и незаметно ползем к лодке.

— Кротовский, ты издеваешься?

— Медленно и незаметно… я сказал.

Между тем в семерке игроков начался разлад. Лодочка то трехместная. Я сразу знал, что все они не поместятся. Те трое, что успели забраться в лодку, начали уверять, что один из них вернется за оставшимися.

Аргумент, конечно, нелепый. Дураку ясно, что никто уже не вернется. Да даже если и вернулся бы, четверых на борт не взять. Как минимум двое «в аэропорот не попадают». И то при наличие альтруиста, который рискнет «билетом» в следующий круг. А такие альтруисты если и были в игре, вылетели еще на первых двух этапах.

Разумеется, ни к какому соглашению они не пришли. Разумеется, трое в лодке сцепились с теми четырьмя, которые не в лодке. Разумеется, трое в лодке проиграли. А нечего было лезть первыми и становиться удобной мишенью. Боги не любят выскочек.

Одного они с собой все-таки забрали и любезно освободили оставшихся от необходимости избавляться от лишнего игрока. Последние трое начали выкидывать тела из лодки прямо в реку.

— А вот теперь наш выход, ребятки, — накладываю стрелу и прошиваю одного из игроков.

Жужа с Акулой со всех ног бросаются к берегу. Один из игроков бросает им под ноги ловушку. Акула в ловушку залетел, а Жужа с легкостью перемахнула через плетение корней и уже в следующую секунду запрыгнула на мостки. Я выбил стрелой еще одного игрока, а Жужа насовала кинжалами любителю ловушек.

Ф-фуф. Кажется получилось. Вот только… отвязанная лодка поплыла по течению. К тому времени как Жужа разделалась с магом, лодку отнесло на такое расстояние, что даже наша стрекоза не имеет шансов запрыгнуть в нее с мостков. Ну неужели облом?

В этот миг Акула, освободившись от корней, разбежался и сиганул в воду. В два гребка он преодолел расстояние до уплывающей лодки и выпрыгнул из воды как рыба, спасающаяся от щуки.

Оказавшись в лодке, Акула орал, как резанный, отрывая от себя два десятка клыкастых пираний. Они успели изрядно его покусать. Истекая кровью, Акула схватился за весла, и несколькими мощными гребками вогнал лодку в берег. Жужа запрыгнула первой. Я оттолкнул лодку и запрыгнул следом.

— Греби, Акула, скорее.

Но Акула успел настолько пострадал от укусов, что просто обмяк как куль и свалился на дно. А по берегу в нашу сторону уже бежит новая группа игроков.

Я хватаю весла и начинаю грести. Когда конкуренты подбежали, атаковать нас было уже бесполезно. Они что-то кричали с берега, один от бессилия и злости пустил в нас фаерболом. Вопреки всему его фаербол развернулся и прилетел обратно, оставив от завистника только обгорелый скелет… боги шутят…

Я греб к берегу. Жужа держала на коленях голову Акулы. А сам Акула умирал. Видимо, пираньи не только отъели от него немало мяса, но заразили каким-то ядом.

— Кротовский, что же делать? — Жужа заламывала руки, — Мы успеем довезти его до храма?

Очевидно, что мы не успеваем. Даже если мы довезем его живым до берега. Дотащить потом до храма точно не получится. Я бы очень хотел, чтобы Акула выжил. Но он не выживет.

Глава 21

В горячке событий не заметил, как наступило время выхода из игры. Только что я рвал жилы, налегая на весла… и опять этот мгновенный переход… старый стол с лампадкой, отблески света на потемневших бревнах, шорох сухой осенней листвы за окном…

Я потушил свет, добрел до кровати и рухнул спать.

Следующее утро началась сумбурно и шумно. Комаринский лично прибыл осмотреть новоявленный портал. Со сна мне казалось, что его звонкий командирский голос доносится со всех концов деревни сразу. Придется вставать. Надо выходить к дорогому гостю.

Окунек заставил меня съесть несколько ложек каши, которые были запиты сливовым компотом. Я вышел из избы и отправился к речке, где и застал народное скопление.

— Почему туши тварей на Изнанку не выкинули? — строго допрашивал подпоручик своих погранцов, — Поля же рядом. Твари погниют, все посевы потравят. А на Изнанке их магия сама высушит…

— Не успели, ваше благородие, не до туш вчера было.

— А макры повырезать вам времени хватило, — едко заметил Комаринский и продолжил осмотр «непорядков» на припортальной территории. Его внимание привлекла огромная башка насекомоподобной твари, — Кстати, а где эта… охотница?

Последнее слово прозвучало саркастически. Комаринский считал, что охота на тварей — дело не женское. Что выбрать такую профессию женщина может только от безысходности и отсутствия шанса на замужество.

— Я здесь, — промурлыкала Настя, выходя из портала, — Позвольте представиться, Анастасия Кобылкина.

Увидев прекрасную валькирую, Комаринский слегка сбился с боевого настроя. Он даже забыл поставить на вид своим парням, вышедшим вместе с Настей, что шляться по Изнанке приказа не поступало. Повисла пауза… сбой программы… холодная перезагрузка жесткого диска… одним словом, Комаринский подвис.

Я подоспел как раз вовремя, чтобы придти подпоручику на помочь:

— Знакомься, Анастасия. Подпоручик Комаринский, прошу любить и жаловать, командует местным пограничным гарнизоном.

— Оч-чень приятно, подпоручик. Мы с вашими пограничниками как раз для этого и выходили на Изнанку… присмотреть место для захоронения останков. Надеюсь, вы не против, что я попросила ваших подчиненных…

— Ну что вы, всегда рад помочь. Обращайтесь ко мне в любое время… — отдуплился, наконец, подпоручик и добавил, обращаясь уже ко мне, — М-да-а, дела-а. А скажи-ка, брат Кротовский, что ты будешь делать с этим порталом?

— В каком смысле?

— Ну вот, скажем, Клещов свой портал обнес забором и никого к нему не подпускает…

— Ах, вот ты о чем. Ну, во-первых, у Клещова больше нет портала… это тебе Вероника Кондратьевна лучше объяснит… вот она к нам идет вместе с Белкиной.

— Портал порталу рознь, — начала объяснять баба Нюка, поздоровавшись со всеми, — У Клещова был временный портал, ни к чему не обязывающий.

— А этот капитальный что-ли? — удивился подпоручик.

— Еще не стационарник, но к классу долговременных уже относится. А это статья особая. Такие порталы подлежат внесению в госреестр со всеми вытекающими…

— Вероника Кондратьевна, — прерываю привратницу, — Вы меня пугаете… какие еще «вытекающие»?

— Все время забываю, граф, что ты у нас редкий неуч… — на этих Баб Нюкиных словах Белкина фыркнула, ну конечно, куда мне до нашей заучки, — …такой портал облагается налогом. Но зато государство берет его под защиту и даже может выделить средства на портальное обустройство.

— Это действительно так, — припоминает Комаринский, — Если я не позабыл Устав, то должен обеспечить сторожевой пост с постоянным пребыванием бойцов числом не менее отделения… с кем только мне теперь прикажете по рейдам мотаться?

— На этот счет, подпоручик, можешь не переживать… и нечего мне тут хмуриться, — осадила баба Нюка, — Надобности в постоянных рейдах больше не будет.

— Это почему же?

— Во-первых, радиус в двенадцать километров под моим контролем. Во-вторых, в Клещовский портал непрерывно текла река, такая нагрузка создавала постоянное возмущение магического фона по всей округе. Теперь провалов станет существенно меньше.

— Существенно, это насколько?

— Минимум на порядок. Да и те провалы будут совсем маленькие. Так что радуйся, Комаринский. Жизнь твоя облегчится. Сторожить один портал проще, чем всю округу.

— Ну… до легкой жизни нам еще далековато, — возразил Комаринский, — Если Клещов заберет этот портал под себя, то и реку в него опять пустит.

— Как это заберет? С какого перепуга он что-то заберет на моей земле? — тут уже я начинаю горячиться.

— Земля твоя. А портал государственный, — отвечает Комаринский, — Мышкин отожмет под себя твой портал, и… привет. По твоей деревне Клещовские мордовороты будут ходить, как у себя дома.

— Ты не пугай графа раньше времени, — баба Нюка погрозила подпоручику сухоньким пальчиком, — Мы с Маргушей в любой миг с портала печать снимем. Он тогда сразу утратит долговременный статус. И пусть Мышкин потом ищет другого печатника с привратником. Устанет искать.

— Вы меня успоколили, Вероника Кондратьевна.

— Я тебя еще больше успокою. Забрать твой портал — еще суметь надо… а на то у нас и пограничная служба, чтобы портал удержать… ты подсуетись, Комаринский, напиши рапорт руководству. Пусть почешутся.

— А вот это дельная мысль, — согласился подпоручик, — И рапорт напишу, и укажу что портальный пост нуждается в постоянной связи. Пусть мобилетную вышку в Лучково ставят… только я вам прямо скажу, Клещов без боя портал не отдаст. Вы его теперь к стене приперли. Без своего портала добыча макров у него тазом накроется. Он теперь на все рычаги надавит… а то и в открытую буром попрет.

— Что? Вот прям войной пойдет? Я думал он только исподтишка гадить умеет.

— Да запросто. Мышкин его прикроет, правды не доищешься.

— Ну а ты у нас кой? — выговаривает баба Нюка, — Ты бравый подпоручик или что?

— Вот не надо из меня труса делать, — вскинулся Комаринский, — Я портал охранять не отказываюсь. Только не думайте, что мой взвод всесильный. У Клещова работы на Изнанке идут. Знаете, сколько боевых магов надо, чтобы все это обеспечить… а благородные по Изнанке не шляются. Они только по титулу дворяне, а на деле сплошное отребье… простите, Анастасия, вас в виду не имел…

— Я так и поняла, подпоручик, — сухо ответила Настя, — М-да… называется уехала из Питера в тихое место. С одной стороны степняки грозят, с другой Клещов… я гляжу, Кротовский, тебе спокойно не сидится… ладно, ладно, я пошутила… знала, к кому еду… что вы там говорили про мобилетную вышку?

— Если проехать пять километров в сторону Семигорска, появится связь.

— Тогда я позвоню, пожалуй. Есть у меня на примете парочка сорвиголов, которые только по титулу дворяне… тоже из Питера сорвались, но пока никуда не приткнулись.

Настасья пошла к своему мотоциклу, а мы с Комаринским пошли к его грузовику. У нас обоих в Семигорске дела. Только его грузовик заводиться не пожелал.

— Да что ж навалилось со всех сторон, — расстроился подпоручик.

— Брось. Мужики посмотрят сегодня. Уж как-нибудь починят. На моем пока съездим.

Мы вдвоем втиснулись в кабину к Филиппычу. Тесновато, но ехать можно. Когда мы выехали из Лучково навстречу протарахтел мотоцикл Кобылкиной. Видимо, успела позвонить и уже ехала обратно. Она помахала нам рукой в кожаной перчатке. Комаринский махал в ответ двумя руками.

— Эх, какая женщина, — восхитился он, проводив Настю взглядом, — И как я в такой просак попал… ээ, дурачина, ляпнул, что благородные по Изнанке не шляются… обиделась, наверно…

— Ты уж постарайся загладить вину, подпоручик, — усмехаюсь, — Тебе по роду службы с ней бы в связке работать… тебя где высадить?

— Давай к главному зданию. У меня бланки там в сейфе… э, а ты, Кротовский, не туда же поедешь?

— Мне к Миле надо. Нам железо нужно, портал обносить.

— Ну уж нет, — возмутился Комаринский, — Ты к Миле, а с помещиками мне объясняться? Наверняка уже очередь перед конторой. Давай вместе заедем… а потом езжай к Миле.

— Да, ты прав. Девчонки мои все в деревне.

Филиппыч высадил нас у главного здания и мы с Комаринским пошли в класс. Никаких ожидающих меня посететилей в коридоре не обнаружилось. Я уже хотел было разворачиваться, но подпоручик жестом привлек мое внимание.

— Гляди, Кротовский, — сказал он негромко, — Дверь в класс не заперта.

— Разве? Мы вчера запирали, я точно помню.

Подпоручик достал из кобуры револьвер, а я взял в руку пронизывателя. Видимо, нам обоим пришла одна и та же мысль, что в класс мог забраться вчерашний убийца. Комаринский резко распахнул дверь и направил дуло в проем.

В классе оказался человек. Он сидел на ученической скамье навалившись на парту, как будто уснул. Мы осторожно подошли к нему, продолжая в него целить. Человек никак не отреагировал. Комаринский протянул руку и приложил пальцы к его шее.

— Мертв, — констатировал он.

— И как это понимать?

— Не имею представления, — Комаринский приподнял голову мертвеца, — Кротовский, ты его знаешь?

— Первый раз вижу.

— И я первый раз…

Мы сходили за целителем, благо он рядом в соседнем крыле.

— Внезапная смерть без признаков насилия, — сообщил он после осмотра.

— То есть он умер так же, как и вчерашний?

— Так или не так, не мне решать. Но по внешним признаком смерти полностью схожи.

Я оставил подпоручика с целителем строить догадки, а сам отправился к Миле. Ловить таинственного убийцу не моя забота, а вот обеспечить безопасность деревни моя прямая обязанность.

У Милы в особняке я застал и Чибисова. Сняв с себя бремя владельца завода, он будто стал добрее, дружелюбнее, как-то легче нравом. Мила приняла его на должность управляющего, вернув в зону комфорта, в рамки собственных компетенций, а главное, на тот сословный уровень, в котором он ощущает себя естественно.

— На полные мощности оборудование еще не выведено, — посетовал он, — Увы, граф, у нас пока по-прежнему прутка завались… швеллера и уголка пока мало.

— А мне сейчас как раз понадобится пруток… и довольно много, — успокаиваю Чибисова, — Сколько сможете поставить?

— Обеспечим прутком, — обещает Чибисов, — Мы под Клещова готовили большую партию, а он не забирает. Никак не может решить проблемы с порталом. Так что… если Мила Петровна не будет возражать…

— Мила Петровна возражать точно не будет, — подтвердила Мила, — Чибисов, голубчик, обождите меня в приемной. Мне нужно переговорить с графом Кротовским.

— Не смею мешать, — Чибисов сама любезность, — Если не возражаете, я на завод поеду. Прослежу…

— Вот и хорошо, езжайте, — отпустила его Мила, — А теперь, Кротовский, рассказывай. Что там за события в твоем Лучково. Ух, как я не люблю узнавать все последней…

— К тебе первой поехал.

— Сказал бы что-то новое…

Мне пришлось выложить Миле все новости, включая прибытие Настасьи Кобылкиной. Без этого она меня не отпустила.

— Кобылкина, значит… — Мила сурово сдвинула брови, — Папенька говорит, где Кротовский, там пахнет деньгами. Я бы добавила… и женщинами.

— Я надеюсь, ты не собираешься меня ревновать.

— Еще чего. Ладно уж, ступай. Вечно несешься куда-то.

Я решил снова ехать в контору. Если Анюта оставлена в деревне, это не значит, что с клиентами можно не работать. Но едва зашел в класс, наткнулся на возбужденного подпоручика. Он вытряхнул из револьвера обычные пороховые патроны и загонял в барабан достанные из сейфа патроны на магических накопителях.

— Комаринский, что стряслось?

— Мои парни выследили убийцу.

— Ого. И кто он?

— Пока не знаю. Обложили гаденыша в номере над рестораном. Ждут меня.

— Я с тобой. Понимаю, что ловля убийц не мое дело, но у меня есть все основания подозревать, что рыщет он по мою душу.

— Черт с тобой, Кротовский, пошли… только под руку не лезь. Ты ведь помнишь, как он убивает. Ни следа, ни раны…

— Обещаю.

Мы прибежали в ресторан. Чем хорош Семигорск, основные заведения находятся в шаговой доступности. На входе нас уже поджидал половой с неизменным полотенцем, перекинутым через согнутую руку.

— За мной господа, я покажу.

— Да знаю… — Комаринский отодвинул полового и первым побежал вверх по лестнице. Поднявшись на второй этаж с номерами, мы увидели в коридоре пятерку его погранцов.

— В пятом нумере, ваше благородие, — доложил один, — Караулим.

— Значит так… — Комаринский принялся отдавать распоряжения, — Ты Ведмедчук, переходи в медведя. Выбьешь дверь… забегаем все вместе. Главное застать его врасплох.

— Не застанем врасплох, — повинился Ведмедчук, — Он уже знает, что мы здесь. Он готов нас встречать.

— Вот черт. Плохо. Очень плохо. Могут быть жертвы.

— Комаринский, одну минуту…

— Кротовский, ты обещал не лезть, — раздраженно отмахнулся подпоручик.

— Да обожди ты, я знаю, кто там, — вклиниваюсь решительно, — Я сам все улажу.

— Кротовский, не лезь…

— Успокойтесь, все! И опустите оружие, — прикрикиваю на возбужденных погранцов и подхожу к двери номера, в котором радар безошибочно определил «магию ядов 3:7», — Ева, открывай, это я.

И когда открылась дверь, я произнес учтиво.

— Знакомьтесь, господа, баронесса Ева Гадюкина. Она мой друг и преданный член моего клана.

— Кротовский, ты конечно предсказуем до безобразия, — плохо сдерживая гнев, прошипел подпоручик, — Но я требую объяснений.

— Объяснения будут… я надеюсь… Ева, ты пригласишь нас с Комаринским? Он командир местного пограничного…

— Я знаю, кто такой Комаринский, — прервала меня баронесса, — Только ради предка, оставьте ваших мужиков за порогом. Несет от них…

Через минуту мы с подпоручиком сидели в номере Евы Гадюкиной. Погранцы были оставлены топтаться за дверью, но саму дверь оставили открытой. Слишком много подозрений пало на баронессу, чтобы начать ей доверять только по моему слову. Скорее, они начали с подозрением коситься на меня.

— Итак, баронесса, — строго начал Комаринский, — Вы подозреваетесь в двух тяжких убийствах невинных жертв…

— Подпоручик, — небрежно перебила его Ева, — Грозного судию из себя строить не надо… ты хоть личость этих «невинных жертв» установил?

— Потреты отправлены в Челябинск, — теряя напор, ответил подпоручик.

— Ну… к зиме дождешься, — Ева бросила на стол перед Комаринским две карточки с портретами, — Вот этот седой пожилой по кличке Тетерев находится в розыске за череду заказных убийств… а вот этот, его напарник по кличке Боровичок, находится в розыске по той же причине.

— Я не знал.

— Я тебя еще больше удивлю, подпоручик, — Ева вперила в Комаринского неподвижный взгляд, — За поимку этих двоих назначена награда… заметь, за поимку живыми или мертвыми. Оба уже осуждены заочно. Я надеюсь, ты трупы еще в Челябу не отправил?

— Нет. Не отправил.

— Вот и молодец. Готовься пришивать новые погоны. Скоро получишь повышение.

Я достал из кармана «модную мобилу» и протянул Комаринскому.

— Звони начальству, Комаринский. Подтвердить или опровергнуть слова Евы несложно. Тетерев и Боровичок. Пусть вышлют ориентировку.

Комаринский кивнул, достал из кармана затертую записную книжку, нашел нужный номер и начал вводить его в телефон.

— Ева, а ты-то как узнала про этих наемных убийц?

Баронесса скосила взгляд на Комаринского, мол можно ли говорить при нем. Я утвердительно прикрыл глаза.

— Ты был прав, Кротовский, когда принял решение не афишировать мое вступление в клан, — начала Ева, — В МВД меня по-прежнему принимают за свою. Представляешь, мне даже предложили поступить на службу… лицемеры поганые… я хотела их просто послать, но все же сказала, что подумаю.

— И что потом?

— А потом меня вызвали и предложили работу, знаешь какую?

— Начинаю догадываться.

— Вот-вот. Предложили тебя устранить.

— А ты?

— Разумеется, я согласилась, — Ева хищно улыбнулась, — Давно мечтала отправить тебя на тот свет…

— Ева шутит, — успокаиваю навострившего уши Комаринского, — Чувство юмора у нее такое… своебразное.

Подпоручик пожал плечами и начал говорить по мобилету, прося его связать с отделом жандармских расследований.

Глава 22

— И давно ты здесь? — спрашиваю Еву, понижая голос.

— Неделю уже. Сначала просто следила за тобой. А потом обнаружила, что не только я за тобой слежу.

— А эти убийцы… их тоже Мышкин послал?

— Вряд ли. Скорее всего Клещов их подослал. Мышкин не стал бы мараться такими связями.

— И то верно… тогда так, — привлекаю внимание отключившего связь Комаринского и его погранцов, — Господа, огромная просьба. Еву вы не знаете, не видели, не подозреваете. А этих двух душегубов записывайте на свой счет. Я так понимаю, вам за них спасибо скажут.

— Еще какое спасибо, — радостно сообщил подпоручик, возвращая трубку, — Уже сверили портреты, что я им отправил… уже следователя сюда вызвали. Как тараканы забегали. Этот Тетерев, оказывается, загубил любимого племянника княжны Дубовой. Честь семьи и все такое… вот только…

— Что не так?

— Как мы на себя запишем упокоение этих двух упырей, если даже наш целитель не смог определить, отчего они умерли?

— Тут нужен не целитель, а специалист по ядам, — баронесса протянула магический свиток, — Здесь заклятие ядовитого вдоха. Скажешь следователю, что шум поднимать не хотели и удавили убийц по-тихому.

— А если он спросит, где я взял такие редкие свитки?

— У цыган купил… придумай уже что-нибудь… — начала раздражаться баронесса.

Пока никто не увидел нас рядом с Евой, мы с засобирались на выход. Уже на пороге я не выдержал, задал вопрос.

— Как ты умудрялась целую неделю не привлекать внимания… с твоей-то внешностью?

— Мужской костюм и накладные усы… иди-иди… — она послала мне воздушный поцелуй.

Спустившись на первый этаж, Комаринский подозвал полового. Тот похоже только и ждал этого.

— Ну как, схватили убивца?

— Ошибочка вышла, — мрачно ответил подпоручик, — Оказался приличным человеком. Вы уж будте добры, не лезте к нему с вопросами. И без того неудобно вышло…

— Мы с пониманием, — половой понятливо закивал, — Кому такое понравится… приехал человек по делам, а его… к-хм… я все понял.

Подъехал Комаринский грузовик. Как я и обещал, мои мужики его реанимировали. Комаринский загрузился со своими ребятами, пообещав, что его бойцы ничего не растрепят.

— Они и сами не дураки, — сказал он негромко, — Свою выгоду в этом деле понимают.

Погранцы укатили, а я пошел работать с клиентами. К этому времени у конторы собралась небольшая очередь желающих загнать свою авто-рухлядь. Правда, узнав, что Анюты с Белкиной сегодня не будет, добрая половина вдруг озаботилась срочными делами, пообещав заехать попозже.

Остаток дня прошел совершенно обыденно. Только вечером, когда Филиппыч привез меня в Лучково, инженер представил идею грузопассажирского варианта грузовика. Мол у нас уже скопилось несколько задних сидений от легковушек, которые можно устанавливать в кузов.

Идею я одобрил, только напомнил, что завтра утром приедет первая партия прутка. Нам придется кинуть все силы на установку ограждений и защитных систем. Инженер ответил, что про это помнит, чертежи уже подготовлены. Прототип магосварочного аппарата уже опробован в деле, и сейчас идет сборка еще одного.

Ближе к полуночи, когда Филиппыч с Кешей завалились спать, я зажег лампадку на столе. Пришло время заходить в игру, и после переноса мне сразу пришлось налечь на весла. Я снова в лодке вместе с Жужей и умирающим Акулой.

— Попробуй его покормить, — предлагаю Жуже больше от безысходности, чем на что-то надеясь.

Однако Жужа приняла мой совет с полной серьезностью.

— Акулка, хочешь сметанки… или творожку?

— Сметанки… — еле слышно прошептал Акула синеющими губами, — … и творожку.

— Акулка, а может еще и мясца? Или буженинки?

— Мясца… и буженинки…

Жужа кормила Акулу сметаной, мясцом и буженикной, а заодно и собственными слезами. Акула, как ни странно ел… и чем больше он ел, тем лучше ему становилось. Все-таки у здоровяка потрясающий метаболизм, регенерация и… аппетит. Пряжка с ремня старого солдата аппетита ему не испортила.

К тому времени когда лодка прошла стремнину, Акула не просто перестал умирать, а вообще уже не выглядел умирающим. Он жрал и причмокивал со все большим энтузиазмом.

— Ах ты моя обжорка, — ласково приговаривала Жужа, поднося ему очередной кусочек, — Ах ты, скотинка моя, ненасытная…

— Жужа, кончай его кормить. Бери кружку, начинай воду вычерпывать. Итак волной закидывает, а если бортом черпанем, потонем к чертовой бабушке…

Жужа спохватилась и принялась за работу. Лодка хоть и трехместная, но Акула у нас по весу за полтора идет. Ладно хоть стрекозочка наша весит как барашек. В итоге в перегруз не ушли, но на середине реки течение довольно быстрое, а ветерок еще и волну поднимает. Боязно до жути. Когда мы причалили, крепкие дубовые весла рыба обкусала чуть не до обрубков.

Мы с Жужей собрались было мастерить какие-нибудь волокуши, но Акула заверил, что сможет идти сам. Двинулсь неторопливо. Здоровяк только закинул мне руку не плечи, чтобы я его поддерживал. Жужа продолжала его кормить и поить прямо на ходу.

На этом берегу оказалась безопасная зона. Других игроков здесь можно не опасаться, но сменить привязку в храме мы обязаны. Мы доковыляли, и мы успели. Рейтинг показал, что на новый круг должна выйти тысяча игроков.

— Еще почти сотню игроков ждать, — сообщила Жужа, когда мы вышли из храма наружу.

— Подождем, посидим пока в трактире, — отвечаю, любуясь только что надетыми штанами из комплекта пустынного воина. Я собрал уже семь предметов из возьми. Теперь я буду отбирать себе вчетверо больше игрового опыта, чем Жужа с Акулой вместе… чувствую себя беспринципным эксплуататором.

В трактире заказали для Акулы жирнющего печеного гуся и целую свиную ляжку, пусть лопает и сил набирается… лишь бы гад только не лопнул. Заодно набрали гору провианта. Теперь даже Жужа не возражала… стратегический запас, заменяющий Акуле зелье исцеления.

На новом круге нам не пришлось прятаться от других игроков. Через реку все перебирались на длинном участке отдельными группами кому где как повезет. Скопления в одном месте не случилось. Прорвавшиеся на новый круг просто уходили дальше на юго-запад. Никаких засад, никаких подстав никто организовывать не пытался.

Мы, конечно, все равно приняли меры предосторожности, вышли из поселения не по дороге, а по едва заметной тропе. Мой радар увеличил радиус охвата до ста пятидесяти метров. Так что могу констатировать, за нами никто не крался и не преследовал.

Мы идем по лесной тропе, все больше забирающей в гору. Нам снова придется штурмовать перевал? Оказалось, что нет. Тропа вывела к ущелью. Ущелье вывело к скальному склону, склон утыкан пещерными входами как ломтик сыра дырками.

— Ненавижу пещеры… б-р-р… — Жужа передернула плечами, — Кротовский, нам никак по-другому не пройти?

— Никак, Жужа. Если только ты не любитель покорять заснеженные горные вершины.

Заснеженные вершины Жужа не любит еще больше, чем пещеры.

— Ладно. Тогда пошли.

Поначалу переход через пещеры не показался чреватым большими неприятностями. Мы все обладаем ночным зрением. Карта отрисовывает достаточно большие отрезки, чтобы вибирать путь и не блудить. Радар предупреждает о любых засадах. Мы довольно скоро набрели на старую часовню, встроенную в скалу прямо в пещере, где смогли установить привязку. Казалось бы, что может пойти не так?

Но пошло не так и очень скоро. Пещеры оказались густо заселены подземными прислужниками тьмы — малорослыми, щуплыми, юркими, очень вредными и очень изобретательными на всевозможные ловушки.

И в эти ловушки мы начали беспощадно влетать. Накопленные запасные жизни пошли минусоваться с пугающей неумолимостью. То скрытая яма, то дротик, то петля, то камень с потолка. Ни карта, ни радар помочь не в силах. Мое «суперумение» астральный картограф, позволяющее читать живых существ как карту местности, тоже.

Мне осталось только установить очередность, кто из нас на этот раз пойдет первым и разрядит собою очередную ловушку, и кого придется ждать, пока он добежит сюда от точки возрождения. Разумеется, чем дальше мы отходим от часовни, тем дольше приходится ждать. Потому что нового храма или часовни в этих пещерах нам не попадается.

И с игровым опытом обстоит все очень негусто. Как вышли в новый круг с пятидесятым уровнем, так пока и не сдвинулись. Сверкаем «юбилейным полтинником»… и это начинает подбешивать. Если и удается подстрелить или отловить мелкого засранца, то дают за него совсем не «водопад». Одним словом, очень тяжелая локация… очень неудобные противники.

В какой-то миг мы все-таки набрели на крупное поселение подгорных коротышек. И вот на этот раз спасибо моей карте. Без нее просто прошли бы мимо. Вход в поселение был прекрасно замаскирован в складках местности.

И тут уж мы оттянулись. В открытом бою подземные слуги тьмы оказались слабы даже в толпе. Акула косил, Жужа шинковала. Я отстреливал по мере восполнения боеприпаса. Тут мы сразу взяли по пять уровней, а затем реанимировали загаженный храм тысячи богов. Что во-первых, позволило нам сменить, наконец, привязку, а во-вторых, подкинуло полезных достижений.

Боги сжалились и наградили меня неоценимым умением: «поздравляем, вы достигли 55 уровня, вы получаете умение картограф скрытых механизмов, теперь вы можете видеть чертежи невидимых глазу устройств».

С этого момента прохождение локации упростилось колоссально. Теперь я вижу все, что приготовили прислужники на нашем пути. И теперь я понимаю, почему мы не могли до этого распознать ни одной ловушки. Все они активировались магическими заклятиями, которые ни увидеть, ни нащупать невозможно.

Мы перестали дохнуть, как многоразовые мухи. Мы спокойно бредем по пещерным проходам, обходя ловушки и зная, что рано или поздно нам попадется еще одно замаскированное поселение слуг тьмы.

И рано или поздно нам такое поселение попалось. Коротышки снова были застигнуты врасплох. Не ожидали, что моя картографическая способность укажет проход, и что мы не успокоимся, пока этот проход не отыщем среди камней.

В итоге: шестидесятый уровень, новая точка привязки и кое-что полезное из нычек темных хитрованов. Премиальной стрелы мне не досталось, увы, их количество не может быть больше трех, но колчан разросся до девяти стрел. Учитывая, что теперь время возврата боеприпаса сократилось до двадцати секунд, периоды «снарядного голода» сократились до счета: и раз… и два… и три…

Запас жизней, ухнувший в начале похода по пещерам до двух штук, снова растет. Отработав еще одно поселение, мы подняли этот запас до пяти жизней и взяли шестьдесят пятый уровень. В очередной раз сменив точку привязку, отправились в путь и… оказались на распутье.

— По какой дороге пойдем, босс? — Акула приподнял подол свежестрофеенной кольчуги и почесал объемное пузо.

— Ну что, придется устроить совет имени трех богатырей. Нам, правда, сделать выбор будет проще. Дорог всего две.

Изображать богатырей Акула и Жужа не против, но выбирать все равно предстоит мне. Карту в интерфейсе только я вижу.

— Кротовский, все равно ты чертов параноик, — отмахивается Жужа, — Все равно выберешь самую убогую тропу.

— В общем-то ты права, Жужа. Правая дорога шире. Идти по ней будет легче. Есть высокая доля вероятности, что до нас по ней прошли другие игроки и расчистили путь.

— И именно поэтому по этой дороге ты не пойдешь, — язвительно вставила Жужа и добавила, — Чертов параноик.

— И именно поэтому я по этой дороге не пойду, — покладисто соглашаюсь, — Широкие дороги имеют тенденцию вливаться в еще более широкие. Не хочу в итоге толкаться плечами с другими игроками.

— Я не понял, босс, по какой дороге мы пойдем?

— Мы выберем окольную. По прямоезжей пусть Ильи Муромцы чешут. А нашей лихой компашке двадцать верст не крюк. Короче… идем налево.

Мы выбрали ноголомную, каменистую тропу, забирающую то круто вверх, то вниз. Но я считаю, не прогадали. Пара поселений слуг тьмы нам попалось. Так что опыта набили, семидесятый взяли. И хоть Жужа гундела, что рано или поздно мы зайдем в тупик, в тупик мы не зашли.

Карта отрисовывает теперь до двух километров пещерных разветвлений. Я просто выбирал те, по которым течет какой-нибудь ручей, рассудив, что ручьи не могут вытекать из тупика. Один раз, правда, пришлось карабкаться на водопад, а потом наоборот заныривать в подземный ручей. Но когда у тебя в команде есть почти стрекоза и почти акула, это все мелочи и дело техники.

И когда вместо ручья нам попалась целая речка, я уверовал, что эти пещеры мы пройдем насквозь. На берегах речки начали попадаться следы разумной жизнедеятельности. Несколько раз встретились перекинутые через речку мостики и даже полноценные мосты, по которым способна проехать телега. Мы явно приближаемся к крупному населенному пункту.

А зайдя за очередной скалистый поворот, услышали шум сражения. Мы выбрели не просто на населенный пункт, а на целый подземный город, обнесенный крепостной стеной.

— Босс, почему крепостные стены так сильно порушены? — спросил Акула, — Это сделали игроки?

— Сомневаюсь. Разрушения старые.

— А почему тогда их не починили?

— Подберемся поближе, посмотрим.

Прячась за камнями, мы подкрались к месту штурма. И надо сказать, это самый странный штурм, какой только можно представить. Игроки не пытались собраться в единое войско и прорвать и без того дырявую оборону противника. Игроки почему-то стараются прорываться за стену малыми группами.

Я уже привык к шуткам богов, но здесь творится просто какая-то нелепица. Оставив Акулу и Жужу ждать меня за камнем, я подкрался почти под самую стену, только не в том месте, где она порушена и идут боевые действия, а чуть в стороне, и потому остался незамеченным ни игроками, ни защитниками.

И вот теперь я все рассмотрел. Теперь понятно, почему игроки выбрали тактику малых групп. Защитники на стене, оказывается, вовсе не защитники… не совсем защитники. Попросту говоря, они ходячие мертвецы. Получив арбалетный болт в сердце или опаленные до костей заклинанием огня, они продолжают бродить, не выказывая ни малейших признаков боли.

Я понял, что зомби не защищают стену как таковую, а просто бродят огромными толпами и бросаются на все живое, что проникает за внутренний периметр стены. Перебить всю эту ораву нереально, поэтому игроки время от времени, увидев какие-то лазейки, подгадав, когда толпы зомбаков на что-то отвлекуться, бросаются в прорыв на свой страх и риск группками по несколько человек. Некоторым удается ускользнуть от ходячих мертвецов и прорваться внутрь города, некоторым — нет.

Я вернулся к своим и дал знак уходить обратно к речке. Расположившись на каменистом берегу возле мостика, устроили военный совет.

— Прорываться через толпы зомби плохая затея, — сразу сказала Жужа, хотя из нашей тройки именно у резкой Жужи на это имелись бы самые высокие шансы.

— На стену нам не залезть, босс. Там, где стена не порушена, слишком высоко.

— Согласен. Я хочу рассмотреть вариант с речкой.

— А что с речкой? — оживился Акула.

— Судя по карте, она вытекает прямо из города. Пошли сходим.

Мы пошли вверх по течению, пока не уперлись в стену. Речка действительно протекает через отверстие в стене, но это отверстие забрано мощной железной решеткой. Акула, не раздумывая сиганул в воду, подплыл к решетке и попытался выдрать ее из стены. Разумеется, у него ничего не вышло. Он выбрался обратно на берег.

— Не поддается, босс.

— Еще бы, — фыркнула Жужа, — Там такие толстенные прутья.

— Это над водой они толстенные, — заспорил Акула, — А в воде проржавели еще как. Еще бы чуть-чуть, и мне бы удалось.

— А скажи, Акула, — пытаюсь ухватиться за его идею, — Решетка плотно к стене прилегает? Доску можно за нее просунуть?

— Просунуть можно. Только доску засовывать бесполезно. Там лом нужен.

— Ну, лома у нас нет… а вот доски имеются…

Глава 23

Мы еще раз вернулись к мостику и надрали с него десяток досок поприличней.

— Кротовский, эти доски не слишком толстые, — пыталась урезонить меня Жужа, — К тому же подгнившие. Как рычаг они не пойдут.

— А нам не нужен рычаг. Нам нужна пробка.

— А вот теперь я не понял, босс, — пожаловался Акула, неся под мышкой стопку досок, — Что за пробка?

— Ты затолкаешь доски за решетку, — поясняю, — Одну за другой… одну за другой… чтобы полущился дощатый щит.

— Босс, но тогда речка не сможет течь.

— Вот имеено это нам и нужно.

— Остановить реку?

— Ага.

Акула снова подплыл к решетке и рядком затолкал за нее доски. Не сказать, что вода совсем перестала течь, в какие-то щели она просачивалась. Но как метко заметил Акула, мы остановили реку.

— И что теперь, босс?

— Теперь ждем… Жужа, выдай Акуле сухой паек. У него есть время немного подкрепиться.

Оказалось, что Акуле хватило времени не только на то, чтобы подкрепиться, но и снова проголодаться. То есть минут пятнадцать уже прошло…

— Босс, мне кажется или решетка трещит?

— Тебе не кажется, Акула. За пробкой скопилось огромное количество воды. Я думаю, решетку скоро выдавит.

— Тогда надо ей помочь, — Акула отряхнул с пуза крошки и, чавкая ногами по илистой грязи, где еще недавно протекала речка, решительно направился к решетке.

— Куда… — только и успел крикнуть я.

Надсадно хекнув, Акула рванул за пруты. Сама решетка не сломалась, ее выдавило из креплений в стене. Мощный поток воды сбил Акулу с ног и потащил по обмелевшему руслу.

— Ну дурак… ну дурак… — приговаривала Жужа пытаясь обогнать Акулу бегом по берегу.

Я старался не отставать, но Жужа бегает не в пример быстрее меня. Она успела забежать на полуразобранный мостик раньше, чем Акула под ним проплыл. Он ухватился за ее руку, а затем и я подоспел. Вдвоем мы вытащили Акулу на мост.

— Не обязательно было так стараться, — гундосил Акула с которого обтекала вода, — Я бы и сам выплыл.

— Выплыл бы ты… через пару километров…

— Ладно. Хватит собачиться. Пойдем.

— Мы не собачимся, — Акула засопел, — Мы акулимся и стрекозлимся.

— Я тебе щас покажу стрекозлость, — пригрозила Жужа.

— А ну тихо.

Напор воды через дыру в стене сильно уменьшился, но мы с Жужей все равно держались за ремень Акулы, пока брели по пояс в воде. Нам повезло. Толпы мертвецов не набежали. По пути к храму я отстрелил нескольких, целясь в головы. Уж не знаю почему, но повреждение или отсечение головы их умертвляло окончательно.

На этот раз мы осуществили привязку во второй сотне игроков. Однако учитывая, что на заключительный круг должно выйти только пятьсот, в число выскочек нас вряд ли можно отнести. Мы решили не выходить из храма, пока не объявят старт заключительного круга. Нет смысла шляться по городу, если по нему уже шляются толпы зомбаков.

Я получил куртку пустынного воина, собрав полный доспех. На семьдесят пятом уровне он стал похож на тот неимоверно крутой комплект, который я видел в самый первый день на витрине. Жаль будет не войти в число финалистов и все профукать. Терять этот магический доспех выживальщика очень не хочется.

Так мы и прождали, пока не законилась очередная игровая сессия. Обнаружив себя в барской избе, я собрался тушить лампу и валиться спать, но услышал в тишине деревенской ночи звук приближающихся шагов, а затем в дверь неожиданно громко постучали.

— Кто там? — хриплым со сна голосом спросил деда. Надо же, только сейчас самозабвенно храпел, а проснулся мгновенно.

— Ваш-бродь, погранслужба… с поста мы, что упортала…

— Матвей Филиппыч, откройте.

Деда подошел к двери, скинул засов и впустил погранца.

— Там это… — погранец замялся, — …человек вас спрашивает.

— Ничего не пониманию. А почему он прямо ко мне не пошел?

— Так это… ваш-бродь, мы его не пустили.

— Почему?

— Так он это… с Изнанки пришел.

О как. Ну что же. Придется сходить посмотреть, что там за парламентария нам прислали с Изнаночной стороны. Одеваюсь, обуваюсь. Дед тоже натягивает портки, со мной собирается. Только Кеша на другой бок перевернулся и дальше дрыхнет. По хорошему, надо ставить нормальный барский особняк. А то в избе сейчас ночуем мужским коллективом, а женщин пришлось селить в соседнюю избу. Но когда ж до этого руки дойдут…

— А что за человек? — с подозрением спросил Филиппыч у погранца по дороге к портальному посту.

— Так он это… из каторжных, — погранец со значением оттопырил нижнюю губу, — Нулевка. Никаких магических способностей, а пять километров умудрился по Изнанке пройти… как его только твари не сожрали.

— Погоди-ка, — мне захотелось уточнить, — Я думал он с Клещовской артели.

— Ну так с нее.

— Так не пять километров, а десять, — поправляю бойца.

— Это, ваш-бродь, ошибки нету никакой. Это, по Лицу, значит, будет десять километров. А по Изнанке только пять.

— Это называется, граф, эффект пространственной складки, — из-за угла одного из домов вышла баба Нюка с Белкиной под ручку.

— А вы чего не спите?

— Не спится что-то.

— Угу. И что это за эффект? — нам пришлось сбавить шаг, чтобы баба Нюка с Белкиной от нас не отставали.

— Именно то, что описал пограничник. Расстояние между двух порталов на Лице и на Изнанке отличается. Иногда на Лице расстояние короче, иногда на Изнанке. Миры все ж таки разные, география отличается. Здесь река, а там нет. Там гора, а здесь нет…

— Любопытно.

Мы дошли до поста и я увидел на земле человека, завернутого в старую грязную овчину. Его отчаянно колотило в ознобе. Пройти пять километров по Изнанке, не имея никакой сопротивляемости, — это неслабо. Я сам будучи нулевкой провел на Изнанке минут десять, меня и то колотило. А этот сколько? … превозмогая трясучку, человек поднял голову и я его неожиданно узнал.

— Посконников!?

— Я, граф, — бывший поверенный криво усмехнулся, — Что, не узнать, наверно? Я вот удивлен. Думал, не узнаете… прикажите дать мне луку, а то судорогой сводит.

— Какого лука?

— Вашего Лучковского лука, ваш-бродь, — подсказывает погранец, — Ваш лук сильно помогает, ежели кто на Изнанке зазнобился.

— Дайте ему лука.

Матвей Филиппыч пошел в поле и тут же скраю выдернул несколько пропущенных трактором во время уборки луковиц. Бросил эти луковицы Посконникову, и тот вгрызся с жадностью, начал хрумать, даже не снимая шелухи. Меня аж передернуло. Я, конечно, помню, что Лучковский лук не особо ядреный, но вот так есть его как яблоки…

Как бы то ни было, бывшему поверенному пошло на пользу. Трястись перестал, тело судорогами не выворачивает. Он принял сидячее положение, хотя продолжает кутаться в овчину.

— Как вы здесь оказались? — спрашиваю Посконникова.

— Известно как, граф, вашими стараниями… осужден на каторгу за попытку кражи секретных документов.

— Ты не заговаривайся, — пригрозил ему дед, — Сам постарался. Графа не приплетай.

— Я своей вины не отрицаю, Матвей Филиппыч, — со второй луковицы Посконников все же стал очищать шелуху, — Просто даю пояснение. Осужден, этапирован, приписан в Семигорск, отбываю на Клещовском прииске.

— Ну это понятно. Бывают совпадения… а в Лучково зачем пошел? Думаешь, я стану каторжного у себя прятать?

— Не за себя прошу, Сергей Николаич, — заговорил Посконников с жаром, — Мы все там окочуримся. Клещову на каторжных плевать. Он на вас нападение готовит.

— Вот как. А ну давай, поподробнее.

— Меня в подробности на посвящают. Нам говорят, скоро все наладится. А мы не верим. Сначала река течь перестала, а теперь и вовсе портал пропал. Клещовский порталист злой ходит. У него теперь только разовые порталы получаются. И то далеко ходить надо… это я сам слышал, маги между собой говорили.

— И что ты от меня хочешь?

— Примите нас к себе, — вываливает Посконников так запросто, будто горсть семечек предлагает.

— Что значит, примите? Посконников, ты же не глупый человек. Кто мне позволит каторжан забирать? Меня же самого за такое на каторгу отправят.

— Сергей Николаич, Клещов нас всех тварям бросит на растерзание. Маги говорили, ему прииск стал невыгоден. Он нас в убыток кормить не станет…

— Вообще-то, — вступает в разговор баба Нюка, — Есть установленный свод уложений по содержанию каторжан. В частности там говорится, что работающие на Изнанке приписываются к ближайшему к разработкам порталу. А портал теперь здесь.

— Боюсь, это ничего не меняет, — возражаю бабе Нюке, — Разрешений я не получал. Меня все равно осудят за укрывательство.

— Видишь, какое дело, граф, — не соглашается привратница, — Если ты откажешь каторжанам в убежище, тебя тоже осудят. Портал на твоей земле.

— Она правду говорит, — подтвердил Посконников с мольбой в голосе, — Старые каторжане тоже самое говорили. Мол Клещов нас погубит только для того, чтобы графу… то есть вам подгадить.

— По-хорошему, надо с Комаринским утрясать. Вот совсем не хочу я брать на себя такую ответственность. Он утром приедет. Тогда и решим.

— Нельзя до утра ждать, — отчаянно заспорил Посконников, — Утром поздно будет. К утру мы передохнем.

— Там не одни только осужденные, — вступил в беседу подошедший инженер Березников, — Есть и вроде меня, кто Клещову задолжал. Но у тех жизнь не лучше каторги.

— А… черт с вами. Тогда так, — обращаюсь к стоящим на посту погранцам, — Парни, вы готовы засвидетельствовать, что каторжанам грозит гибель, и они просят об эвакуации?

— Конечно, ваш-бродь, — отвечает за всех Ведмедчук, — Вы не думайте, тут не укрывательство. Это Клещов лихоимствует. Подпоручик завтра же с утра рапорт напишет по-правильному. Доложит по всей форме…

По всему получается, придется мне взваливать на себя еще и проблему с каторжанами. Других вариантов не вижу…

— А как же ты сюда добрался, болезный? — из темноты выступила Настасья Кобылкина, видимо слушала разговор за спинами, — Нулевка. Без оружия. Ночью на Изнанке…

— Напрасно вы подозреваете… — засуетился Посконников, показывая висящий на нитке грубо обработанный макр, — Каторжане дали. Сказали, ты с графом знаком. Хоть что делай, а помощь приведи.

Настасья присела на корточки. Посконников так до сих пор и не поднялся с земли. Она взяла в руку его оберег, подержала в ладони.

— Личный малый защитный купол… отвод глаз… довольно слабый, кстати… но вообще, при некотором везении пройти мог бы.

— Каторжане у решеток шум подняли, — тут же стал пояснять бывший поверенный, — Чтоб тварей на себя отвлечь. А я с другой стороны перелез и рванул.

— Понятно, — Настасья поднялась на ноги, — И сколько там вашего брата?

— Под сто сорок душ.

— Плохо. Мне столько народу в одиночку защитой не накрыть. Я боец, а не маг прикрытия, — Кобылкина покачала головой, — А других приличных магов я здесь не наблюдаю. Вы извините, господа, но вы тут все единички и двоечки.

— А мы сами дойдем, — уверяет Посконников и добавляет просительно, — Вы нам только луку дайте побольше и от тварей уберегите…

— Так можно, — Настасья явно решила брать дело в свои руки, — Мне бы для подстраховки Ведмедчука и еще двоих с магией.

— Сходим, — не раздумывая соглашаются погранцы.

Тут же организовался маленький отряд во главе с Настасьей. Я тоже решил присоединиться. Лишним не буду, а дополнительный мешок лука притащу. Посконников порывался идти с нами, но его оставили. Настя сказала, что дорогу до прииска найдет, а «обуза нулевая» нам только мешаться будет.

Под светом звезд мы вошли в портал и попали под свет других звезд. На Изнанке тоже оказалась ночь, только небо незнакомое… и все незнакомое. Так вышло, что в таинственном и никому не известном межмирье я бывал много раз. А на Изанке в общей сложности и часа на провел.

— Кротовский, — Настасья сняла с плеча и прислонила к стенке решетчатого тамбура мешок с луком, — Наслышана, что ты умеешь тварей приманивать. Только не видела никогда.

Понимаю, дорогу лучше заранее расчистить, пока мы не отошли и находимся за безопасным ограждением, возведенным деревенскими мужиками. Я достал Клыка и начал приманивать тварей. Не прошло и минуты, как из чащобы послышались ответные подвывания. Настя с уважением поджала нижнюю губу, умение по ее мнению, действительно ценное.

Вместе с погранцами она разделалась с тварями, и мы отправились к прииску. По пути я еще несколько раз пускал в ход манок. Мы постарались предельно обезопасить предстоящий проход каторжан. Настя набила несколько десятков тварей. Погранцы даже не лезли ей помогать, сосредоточились на вырезании макров, да и то едва поспевали за воительницей. Ее огненнаяя плеть — просто конвейер по утилизации агрессивной фауны.

А еще Настю впечатилил мой радар, вернее способность определять магический уровень существ с пятидесяти метров даже когда они не видны.

— А ты полезный парень, Кротовский, — одобрила она, — Имел бы ты хоть третий уровень, взяла бы тебя в свою группу.

— Я тебя попробую еще раз удивить, — говорю негромко, — Вон за тем кустарником засел еще один.

— Так подмани его.

— Высокоразумные существа на манок не ведутся. Там маг природы четвертого уровня.

— Ты еще и специализацию определять умеешь… где, говоришь, засел этот шпион?

— Вон тот куст, похожий на слона.

— Кротовский, у меня нет такого богатого воображения, покажи пальцем… а, да, действительно похож на слона…

По всем правилам обложной охоты Настасья с погранцами окружили прячущегося мага.

— Выходи, — крикнула она, — Сбежать не выйдет.

Маг все-таки попытался улизнуть, но напоролся на Ведмедчука. Побежал в другую сторону, я ударил его разрядом пронизывателя. Мага заломали и скрутили.

— Погранслужба, — формально представился Ведмедчук, вернув себе человеческий облик, — Вы задержаны за незаконный промысел на территории Изнанки.

— Я работаю в артели Клещова, — с вызовом ответил маг, — Не имеете права.

— Имеем, — возразил погранец, — Отходить от территории артели больше семиста метров без охотничьего разрешения запрещено.

— Я заплачу штраф.

— Заплатишь, — пообещала ему Настасья, — Если живым до почты доберешься. Зачем за нами следил?

— Я не следил.

— Не люблю общаться с упрямыми людьми, — посетовала Настя, — Пойдем отсюда, ребята. Через полчаса вернемся. Если парню повезет, он будет еще жив.

— Не оставляйте меня, — запаниковал маг, — Я же связанный. Меня твари сожрут.

— Так не пойдет, — Настя нахмурилась, — Сведения про то, что ты связан, не имеют ни малейшей ценности для меня. Потому что я и так знаю, что ты связан. И твой прогноз мне тоже не интересен. Я и сама догадываюсь, что тебя твари сожрут. Если прямо сейчас ты не начнешь говорить что-то действительно полезное, мы уйдем… раз… два…

— Клещов хочет напасть на деревню, — выпалил маг.

— Уже лучше, но тоже ничего нового… Когда? Какими силами?

— У Клещова двадцать магов… считая меня… а нападет завтра…

— Почему не сегодня? — теперь уже я задаю вопрос.

— Клещ говорил со степняками. Степняки тоже хотят на вас напасть. Сегодня они еще будут праздновать, а завтра нападут.

— Одновременно напасть хотите?

— Зачем одновременно? — усмехается маг, — Если Балакбай вырежет твою деревню, то и делать ничего не надо.

— Понятно. Если Балакбаю не хватит сил, Клещ придет нас добивать. Вполне в его Клещовском духе.

— Вы меня отпустите?

— А сам как думаешь? Ноги тебе развяжем, с нами пойдешь. За нами зачем следил?

— Я не за вами следил. Один каторжанин убег из новеньких. Его наверно сожрали уже давно. А меня все равно отправили его выслеживать. Как будто дел больше нету.

— На прииске сейчас сколько магов?

— Никого там сейчас нет. По-моему Клещов каторжан решил просто угробить.

— Ну смотри, если соврал, Ведмедчук тебе башку откусит. Да, Ведмедчук?

— Рроарррр.

Глава 24

Маг не соврал. Мой радар показал, что на прииске в самом деле нет ни единого мага. Перебравшись через забор, оставили Ведмедчука присматривать за плененным, а сами пошли к бараку, набитому нулевками.

Видно, что прииск разрабатывается давно. Большие площади перерыты, перемыты, пересеяны. Целые горы пустых отвалов. И понятно теперь, куда уходило такое количество прутка. По мере выработки обносить решетками приходилось все большую площадь.

Внутри барака готовились встречать смерть полторы сотни измученных каторжан и Клещовских должников. Защитный артефакт почти полностью разрядился, заряжать его некому. Многих сидельцев уже колотит в ознобе. Мы сходу начали раздавать лук.

— Передаем, передаем. Всем достанется. Лука много.

— Лучковский лук! — в бараке пошло оживление, — Неужто Посконник до графа дошел?

— Живем братцы!

Когда каждый получил и съел по луковице и надкусил вторую, я привлек к себе внимание:

— Послушайте, все. Я, граф Кротовский. В связи с тем, что вас бросили на верную смерть, вы все переходите под мою временную ответственность. Повторяю, временную! Если кто-то не желает идти со мной или мне подчиняться, пусть сразу отходит в сторонку. За малейшее неповиновение буду выпинывать на Изнанку… и уже без лука. Всем ясно?

— Ясно, граф…

— У нас дураков нет…

— Будем слушать как родного тятю.

— Тогда разбираем остальной лук и выходим. Нам еще пять километров по Изнанке топать…

Мы дошли благополучно. Предварительно проведенная работа по зачистке тварей Изнанки позволила обойтись без форс-мажоров. Ну и сами каторжане — люди понимающие, не туристы на расслабоне. Шли быстро, собранно, плотным строем. Слабых поддерживали и помогали идти.

Я больше переживал, как сами деревенские воспримут новоприбывших. Все-таки крестьянин хоть и мелкий, но собственник, а каторжанин хоть пострадавший от Клещовского произвола, но преступник. Но и в этом обошлось. Разобрали по избам, дали ночлег, накормили и напоили.

Мне удалось лечь спать только под утро и ухватить не больше трех часа сна. С завода прибыл первый грузовик с прутком, закипела работа. У меня и так шли определенные приготовления к встрече «гостей», но теперь мы знаем, что до нападения осталось чуть больше суток. За это время нужно достроить оборону.

Я собрал каторжан и толкнул речь про то, что угроза со стороны Клещова для них вовсе не миновала. Что добрый царь далеко, и заступаться за нас некому. Придется справляться самим. Инженер Березников тоже выступил. Он проработал на прииске много лет, у каторжан в большом авторитете.

Каторжане, ожидаемо, севершенно не горят желанием вернуться под Клещовскую руку, так что мы в одночасье получили полторы сотни замотивированных работников. Причем среди них, по словам того же инженера Березникова, хватает и квалификацированных рабочих и даже мастеров.

— Я вот не понимаю, — говорю инженеру, отведя его в сторонку, — Клещов так легко разбрасывается кадрами…

— Он мыслит только категориями сиюминутной прямой прибыли. Как только прииск превратился в рисковый актив, готов сразу избавиться… да, вместе с людьми. Уж каторжан ему точно не жалко. Мышкин новых пришлет.

А ведь среди каторжан нашлись и кузнецы, и столяры, и обработчики макров. Даже те, кто разбирается в технике и в механизмах. Недалекий Клещов с таким коллективом мог организовать серьезное производство, но предпочитал тупо рыть макры на Изнанке.

Приехал Комаринский. Долго морщился и кривился, разглядывая происходящее, но демарш с эвакуацией каторжан все же одобрил. Затем сел в грузовик и укатил обратно в Семигорск «строчить рапорт».

Через некоторое время я тоже поехал. Мне нужно заехать к Миле, просить скорее везти пруток, он нам срочно нужен для обороны. Рыжая бестия встретила меня в приподнятом настроении, сообщила, что я опять загоняю себя в долги и попыталась затащить в постель.

— Мила, войди в мое положение. У меня завтра война. Вот чесслово не до забав… вот отобьемся и тогда…

— Ладно уж, иди, гадкий Кротовский. Будет тебе пруток.

После Милы у меня намечено еще одно посещение… в гостиничном номере над рестораном.

— Я начала думать, что не объявишься, — Ева быстро запустила меня в комнату и закрыла дверь на замок, — Сегодня хотя бы без этого мужланского сопровождения… этот Комаринский раньше женщины не видел?

— Таких как ты не видел, — усмехаюсь и замечаю на спинке стула мужской пиджак и брюки, — Ты не одна?

— Сдурел? Это моя маскировка. Иди ко мне, Кротовский, я соскучилась.

— Ева, не до того сейчас. Клещов с Балакбаем…

— Двадцать минут потерпят Клещов с Балакбаем, — оборвала она, и впилась губами в мои губы.

В двадцать минут мы не уложились.

— Пить хочу.

— Я сделаю кофе, у меня тут есть горелка.

Она пошла к трюмо поджигать гарелку, и я подумал что в том, как покачиваются ее голые бедра есть что-то гипнотизирующие.

— У Клещова двадцать боевых магов.

Начинаю описывать обстановку, но она меня опять прерывает.

— Всего двадцать, — поправляет она, — Боевых семнадцать. Порталист и два «купольщика» не в счет.

— Ого, откуда знаешь?

— Провела кое-какую работу.

— И что можешь сказать про них?

— Четверых можно перекупить… если постараться то и пятого, — она ловка сняла закипающий кофейник с огня.

— Они встанут на мою сторону?

— Если хорошо заплатить, то встанут, но я бы этого не делала. Зачем тебе эти продажные твари?

— И то верно. Я выпишу тебе чек. Сможешь снять деньги у почтмейстера.

— Я знаю.

Я вышел от Евы и сказал деду ехать обратно в Лучково. Ева меня порадовала. Если она перекупит пятерых магов, у Клещова останется четырнадцать, потому что еще один у нас в плену. А боевых и вовсе только одиннадцать. Надо сказать об этом Комаринскому, он лучше меня в этом понимает.

Вернувшись в Лучково, я не узнал «родную» деревню. Такого количества народу здесь не было до того, как отсюда вывезли дедей, женщин и стариков. И даже полторы сотни каторжан, получивших убежище, и даже весь Комаринский взвод в полном составе не объясняет, откуда здесь столько народа.

— Окунек! — окликаю Мишку, — Откуда столько людей?

— С соседних сел мужики сошлись, — поясняет Окунек, — Помогают строить оборону.

— Ну что ж, пойдем посмотрим, чего понастроили…

А посмотреть есть на что. Из прутов понакрутили противоконных ежей и противопехотных ежиков. Прямо перед гаражом устроили несколько походных кузниц, всем умеющим ковать в тесной Окуневской кузнице места не хватило.

Чтобы обеспечить достаточно высокие температуры для ковки металла, Кеша вместо раздувных мехов наладил поддув через заклятия из накопителей. Три сварочных аппарата работают непрерывно. К оглушительному кузнечному звону добавлятся треск и искры от магосварки.

Деревенские улицы перерыты траншеями и перекрыты навалами и ограждениями. Прямо в огородах идет монтаж камнеметных приспособлений и оттяжных самострелов. Все средства поражения, что способен на коленке смастерить рукодельный русский мужик, все это деятельно строгается, точиться, клепается, затачивается и натягивается.

В барской избе устроен военный штаб. Березников расстелил на столе от руки набросанную карту деревни и показывает Комаринскому с Настасьей Кобылкиной, как в итоге будут выглядеть линии обороны. Баба Нюка с Белкиной и Анютой тоже находятся здесь. И вот как раз им здесь делать нечего. Я заявил, что собираюсь отправить их в Семигорск. Баба Нюка с Белкиной заспорили.

— Извини, граф, но если дело пойдет плохо, нам с Маргушей нужно быть поблизости, чтобы снять портальную печать.

— Если дело пойдет плохо, будет уже безразлично, останется здесь портал или нет.

— Ну не скажи…

Баба Нюка с Белкиной уперлись намертво. Анюта сказала, что подавно тогда ни в какой Семигорск не поедет и будет сражаться наравне со всеми. Достались же мне такие упрямые женщины. Я махнул рукой и вышел из избы на улицу, как раз, чтобы увидеть подъезжающую тачку Милы Хоромниковой. Этого только не хватало. Миле-то что здесь делать. Но это оказалась не Мила. Приехали четверо ее телохранителей.

— Приветствуем, граф, — сказал старший, — Главой дома Хоромниковых принято решение оказать помощь по охране вашего предприятия.

О как. Купчина отправил мне подкрепление. Ну что ж. Это очень своевременная помощь. Обычных защитников у нас хватает, а вот с магами напряженка.

— Прошу вас, проходите в избу. У нас как раз идет военное совещание.

Маги переглянулись и зашли внутрь. Весь вечер обсуждали возможные тактики нападения, как со стороны степняков так и со стороны Клещовских магов, а так же меры противодействия им. Я рассказал, что пятерых магов, возможно удасться вывести из игры через подкуп. Эта новость была принята с большим воодушевлением.

Так же на допрос притаскивали плененного Клещовского мага природы. Я ему посулил за сотрудничество хорошие деньги, и тот рассказал все, что знает о способностях остальных магов Клещова. В итоге он даже предложил помощь в обороне. Я сказал, что подумаю, но вообще в этом деле склонен согласиться с Евой, на кой мне сдался такой продажный помощник…

Ближе к полуночи все разошлись по местам ночлегов, а я зажег лампаду. Мне пора в игру.

В храме подземного города столпились пять сотен игроков. И все кидают друг на друга косые оценивающие взгляды. Каждый десятый из присутствующих здесь станет победителем. Пятьдесят человек сорвут приз, десять процентов — это немало… но и немного. Девять из десяти отвалятся на финальном круге.

«Поздравляем, вы вышли в финальный круг. Благодать храма тысячи богово распространилась на подземный город, он теперь безопасен для вас. Но прямо над ним расположен город Надып. Как только выйдете на поверхность, будте осторожны, Надып стал источником миазмов тьмы. Доберитесь до главного храма города и возложите руку на один из пятидесяти его алтарей. Удачи»

— И что делать, босс? — тут же спросил Акула, он смог прочитать справочное сообщение, но мало что понял.

— Мы можем спокойно выходить наружу — отвечаю, — Зомби здесь по всей видимости больше нет. Игроков тоже можно здесь не опасаться. Здесь безопасная зона.

Мы вышли из храма и пошли по подземному городу, еще недавно заполненному ходячими мертвецами. Остальные игроки, кто группами, кто по одиночке, тоже расходились в разные стороны.

— Работаем по старой тактике, босс?

— Акулка, ты где таких умных слов нахватался?

— От босса.

— Ой ты батюшки, поведай мне недалекой, в чем заключается наша «старая тактика»? Всех бояться и ото всех прятаться?

— И это тоже, — подтверждает Акула, — Сначала всех бояться, потом найти хорошее место для привязки и… и… тогда уже не так сильно бояться…

— Растет наш Акула, — Жужа изобразила показное восхищение, — Этак, Кротовский, ты из него стратега вырастишь.

— Жужа, прикрути краник с сарказмом. Дай мне подумать.

— Да пожалуйста… пожалуйста… какие нервные нынче пошли параноики…

— Вот что, ребятки. Судя по моей карте, здесь очень много выходов на поверхность. Так что… на этот раз мы не будем торопиться. Здесь безопасно. Здесь трудно устроить засаду. Привязка к храму в подземном городе нас пока устроит. Суетиться не будем.

— По-моему ты деградируешь.

— Акула, засунь ее в мешок, достала.

— Все-все, молчу.

Мы нашли отличное место для выхода на поверхность, русло все той же речки. Когда-то она уходила под землю через решетку, подобную той, что мы выдрали. Только эта решетка и без нас не вынесла испытания временем и торчала из воды в двух шагах от места перетока с поверхности. Акула затащил нас вверх по течению, без него эту водную преграду мы бы не преодолели.

После мрака подземелья пришлось промаргиваться, чтобы снова привыкнуть к солнечному свету.

— Это большой город, — сообщил Акула, который не умеет моргать, но к яркому свету адаптировался первым, — Таких больших зданий я не видел.

По меркам игрового мира здания и вправду большие. Бетонные девяти-двенадцатиэтажки… причем типовые, построенные по одному лекалу. Мы попали в спальный район, похожий на все спальные районы городов двадцатого века. Ржавые трамвайные рельсы придают особенно достоверное сходство. Похоже, реку загнали под землю только для того, чтобы освободить место для жилых «свечек». Они окружают со всех сторон.

— Приготовились, — предупреждаю негромко, — Четверо противников справа.

Противниками оказались снова зомбаки, вышедшие из-за ближайшего многоквартирного дома. Причем довольно слабые. Я их перестрелял до того, как Акула с Жужей успели пустить оружие в ход. Но игровой опыт получили… не сказать, что много, но и немало.

А затем вышла еще одна группа побольше. И мы с ней тоже легко разделались. А следом приперлась толпа голов в пятьдесят. И тут уже пришлось драться без дураков.

— За мной.

Закончив с истреблением зомби, первым бегу к ближайшему дому. Сперва нужно понять, что вообще в целом нас ожидает в городе Надыпе, и только потом устраивать массовые сражения. Я не стал проверять, работает ли лифт. Пешком быстрее. Мы забежали на верхний двенадцатый этаж, по пути успокоив еще несколько шляющихся по лестничной клетке мертвецов.

— Фу, ну и вонищ-ща тут, — Жужа брезгливо обтерла кинжал о полуистлевшую одежду зомби, которому только что отсекла голову.

— Потерпи.

По моему знаку Акула выдавил ржавый люк, и мы поднялись на крышу. Да, здесь хотя бы есть, чем дышать. А главное, с высоты двенадцатиэтажного дома карта сразу охватила территорию диаметром в несколько километров, отметив конечную точку игрового маршрута. Теперь я могу проложить точный путь к главному храму, к храму, войдя в который мы можем стать победителями.

На этом хорошие новости заканчиваются. Эти несколько километров пройти будет очень непросто. Чем ближе к главному храму, тем сильнее зомби. Это уже не просто ходячие мертвецы. Это какие-то чудовищные мутанты, невероятно сильные, быстрые, опасные.

Мне видно с крышы, как одна из групп игроков слишком поторопилась, решив прорваться в центр побыстрее прямо по проспекту. Они бы еще факельное шествие устроили с транспорантами. Нельзя же ломиться так напрямик. Игроки поплатились очень быстро. Пара мутантов отправила их на перерождение за пару секунд. И магия не помогла.

— Это просто жесть, — впечатлилась Жужа, которая тоже смотрела за продвижением этой группы, — Вынуждена в очередной раз признать. Ты, Кротовский, чертов параноик, но ты опять прав.

— И заметь, Жужа, — говорю наставительно, — Эти клоуны успели сменить место привязки. Видишь, вон там часовенка?

— Ага, точно. Они из нее теперь вышли. Только куда им идти?

— Если они не совсем дураки, то пойдут обратно.

— Неа, Кротовский, ты не угадал. Они опять поперли в центр, только другим путем.

— Ну, дураки непредсказуемы. Замаешься угадывать.

— И что ты решил, босс… может перекусим?

— Давайте перекусим. Подкрепимся маленько. У нас будет много работы.

— Что ты придумал? — спрашивает Жужа, доставая, хлеб, картошку, мясо и сыр.

— У нас семьдесят пятый уровень. Нет смысла переть в центр, пока не прокачаемся до сотки.

— На чем мы будем качаться? На этих зомбачках? С них же опыта мало идет. Это будет медленно.

— Жужа, ты только что видела парней, которые решили поспешить. Ну они поспешили, что дальше? … В общем так. Опыта с них мало, согласен. Но их тут до черта. Нам просто нужно придумать способ, как утилизировать их сотнями… тысячами…

Подхожу к краю крыши, натягиваю тетиву и издаю призывающий звук манка. Бродящие внизу зомби тут же остановились, повернулись и задрали головы вверх.

— Ну вот, манок на них действует. Мы только отойдем еще подальше на север, чтоб с другими игроками по-возможности не пересекаться и устроим грандиозную охоту.

— И насколько грандиозная будет охота, босс? — спросил Акула с набитым ртом.

— Такая грандиозная, что Акул-баба разрешит тебе ссаться от счастья.

Глава 25

Наша маленькая группа перекочевала в другой район, подальше от выходов из подземного города. И этот новый район мало чем отличается от предыдущего. Утыкан такими же спальными многоэтажками. Здесь бродят такие же несметные полчища зомби.

Обдумав тактику предстоящей охоты, я пришел к выводу, что ничего особо хитрого выдумывать не нужно. Манок способен подать на разделку товарный объем зомбаков в неограниченных количествах. Единственное, что нужно, это подобрать оптимальное место переработки нежити в игровой опыт.

Таким местом я выбрал длинный гараж для спецтранспорта с десятком ворот для въезда/выезда машин. Судя по плакатам внутри здесь стояли пожарки. Ныне гараж пуст, что нас полностью устраивает.

Мы откатили первые ворота на достаточную ширину, чтобы Акула с Жужей могли вести «прием пациентов», не мешая друг другу. И в тоже время не стали откатывать воротину полностью, подклинив ее, чтобы особо нетерпеливые пациенты не попадали «без очереди».

Я занял «Чапайскую» позицию на крыше, подманивая зомби манком, а затем отстреливая. В текущих игровых реалиях я способен выпускать шестьдесят стрел в минуту. А это уже очень приличная скорострельность. При этом стрелы у меня возвратные, то есть бесконечные.

Зомби почему-то оказались стадными созданиями. Нет чтобы идти к гаражу стройной колонной по двое… то ни одного, то прут сразу большой толпой. Накладываю стрелу… целюсь… выстрел. Зомбак со стрелой в глазу падает. Отряд не замечает потери бойца и продолжает ковылять в нашу сторону. Еще выстрел… еще…

Не всегда удается попадать прямо в глаз, но мимо башки мои стрелы не пролетают. А пробивной способности хватает, чтобы продывярить черепную коробку. От моих выстрелов толпа рядеет, оставляя на тротурае по одному упокоенному телу в секунду. Фактически играю в казаки-разбойники, только вместо мелом нарисованных стрелок, часто уложенные тела.

Толпа доходит до гаражных ворот и в дело вступают два шинковочных комбайна семьдесят пятого игрового уровня. У них скорость утилизации зомбаков даже выше, чем у меня. Проходит минута, и гора покромсанных тел валяется перед воротами, привлекая острым запахом тучи навозных мух.

— Фу, ну и мерзость… бррр.

— Потерпи, Жужа, скоро станет полегче.

— Это чем же? Они перестанут вонять?

— Ты перестанешь бурно реагировать…

— Босс, эти тела начинают мешаться. Целая гора, босс.

— Закрывайте воротину и открывайте следующую. Их тут десять штук.

— Десять чего, босс?

— Десять воротных створок. Я специально выбрал именно это место.

Мои ребята закрыли ворота номер один и открыли следующие, получив сравнительно незагаженный пятачок для приема граждан по вопросам борьбы с бродяжничеством. Я подманиваю новую толпу зомби. Все начинается заново, новая вереница неподвижных тел с простреленными головами показывает направление, с которого припелась эта толпа.

Мы довольно бодро взяли восьмидесятый уровень, и хотя после него с зомбаков стал начисляться сильно урезанный опыт, я решил пока ничего не менять. Все равно прокачка идет быстро и комфортно. Но когда взяли восемьдесят пятый, стало понятно, что локацию придется менять. Опыт капать практически перестал.

— Все ребятки, — объявляю с крыши гаража, — Придется идти ближе к центру. Нам нужны зомбаки покруче.

— Кротовкий, тут один зомби Акулу покусал, — тревожно сообщает Жужа, — Чет ему все хуже и хуже.

Спрыгиваю с гаража и подхожу к Акуле. Вид у него и впрямь неважный.

— Попробуй его покормить.

— Он уже столько сожрал, сколько я за месяц не съем.

— Да?

Акула скорбно кивнул. На этот раз еда его не исцеляет. Он сел на пол привалившись к гаражной стенке. Его начало сильно знобить.

— Что делать, Кротовский?

— Спокойно. В этой игре мы бессмертные. Подождем пару минут. В крайнем случае Акула отправится на перерождение.

Акула умирал трудно. Прошла пара минут… а потом еще пара минут… здоровяк плохо поддавался смерти, но у меня рука не поднималась пустить ему в сердце стрелу. Жужа стояла закусив нижнюю губу. Вогнать в Акулу клинок она тоже себя заставить не могла.

По лбу его градом катился пот. Вот попытался сделать еще один вдох и не смог. Тело разом обмякло. Отмучался. В командирской вкладке интерфейса потухла его иконка: «игрока нет в живых». Какого черта? Он должен возродиться в подземном храме…

В следующий миг глаза Акулы раскрылись: «зомби пятого ранга, опасность смертельная» — тут же предостерег меня радар. Здоровяк одним рывком вскочил на ноги. Тело его преобразилось. Вздулись невероятные гипертрофированные мускулы, ногти превратились в огромные когти, зубы удлинились и стали толще, теперь это не зубы, а настоящие акульи клыкы.

Он еще не вполне овладел новым телом. Слегка качнулся, адаптируясь к изменившимся габаритам. Но в глубине мертвых глаз начал разгораться хищнический блеск. Он вдруг втянул воздух, принюхиваясь.

Фактически на автомате я выхватил из колчана премиальную бронебойную стрелу и с трех шагов пустил ему в глаз. Но даже такое точное попадание не упокоило его сразу. Только когда я всадил в другой глаз еще одну стрелу с заклинанием огня, а Жужа воткнула под подбородок кинжал, жуткий зомби упал.

«Вы можете получить с поверженного зомби игровой опыт, но этот опыт будет списан со счета члена группы по имени Акула; желаете присвоить опыт?» — нажимаю «нет». Бред какой-то. Получать опыт за погибшего Акулу…

— Это было жестко, — Жужа меня отвлекла от игровой справки, — Это нам еще повезло, что мы упокоили его до того, как он полностью преобразился в неживую тварь. Кротовский, ты видел, какой он стал? Он бы легко нас уделал и в зомби превратил.

— Да, Жужа. На этот раз мы прошли по самому краю.

— А что стало бы тогда? Мы бы ходили втроем по городу, пока нас кто-нибудь не упокоил?

— Не знаю. Акула уже возродился в храме. Спросим у него, что он вообще помнит.

Но Акула не помнил ничего. Добравшись до нас от места возрождения, он виновато переминался с ноги на ногу.

— Я помню как мне было плохо, босс… еще помню, как вы с Жужей на меня смотрели… и мне было стыдно, что я вас подвел… а потом все…

— Что все? — не выдержала Жужа, — Что потом было?

— Потом я возродился в храме подземного города.

— Ну вот тебе и ответ, Жужа, что будет, если мы все трое превратимся в зомби… лучше бы нам избежать такой участи… Акула, не кори себя. Ты ни в чем не виноват. Зато благодаря тебе мы получили очень важные знания. Нам ни в коем случаем нельзя превращаться в зомби.

Мы отправились вглубь города Надыпа. Толпы низкоранговых зомби начали раздражать. Опыта с них ноль, а мешают очень сильно. Мы резко перестали их воспринимать как легких противников. Один укус и привет. Хоть сам глазом на клинок кидайся.

Так что, на этот раз я решил действовать осторожней. Мы залезли в пустующий торговый центр. Запах гнилых продуктов там стоял смрадный, но даже Жужа слова не сказала. Привыкла… как я и предсказывал.

Помещение зачищал в основном я, хватит выпендриваться. Ближний бой оставим на крайний вариант. Ребята пахали на мой доспех, пришло мое время отрабатывать. Они только прикрывали мне спину на всякий случай.

Но поскольку стягивать на себя толпы зомбаков мы не собирались, а радар позволяет выявлять даже прячущихся за стенами и стеллажами, «всякого случая» не случилось. Зомби второго и третьего рангов шустрее, сильнее и даже хитрее, только им это никак помогло.

Доспех пустынного воина восьмидесятого уровня не уступает по возможностям выявления, слежения и прицеливания высокотехнологичным системам двадцать первого века. А мои магические стрелы имеют не только потрясающе высокую скорость полета, но и способны корректировать курс по принципу самонаведения.

Когда двухэтажный магазин был полностью зачищен, мы оборудовали боевую позицию. На этот раз старались без дураков. «Полоса препятствий» вышла что надо. В ход пошли, стеллажи, прилавки, холодильники, все, что могло помешать зомбакам добраться до наших «нежных тел». В этом плане только мой доспех давал определенную защиту. Прокусить его непросто даже сильно мутировавшему зомбаку.

Затем я стал понемногу выманивать с улицы зомби-мутантов. Благо эти в большей степени «индивидуалисты», стадами не ходят. Зато ходят небольшими стаями по пять семь особей. Так что полоса препятствий нас неплохо выручала. Акуле с Жужей пришлось вступить в бой всего пару раз.

Мы набили девяностый уровень. И скорость набора опыта опять существенно снизилась.

— Кротовский, однако дело к вечеру, — Жужу явно достало отсиживаться за моей спиной, — Если мы и дальше будем так осторожничать, призовые места займут без нас… а Акула дожрет все наши запасы.

— Я просто печеньку… похрумать… — Акула спрятал за спину мешок с сухим соленым печеньем в виде рыбок, которых запихивал в рот горстями, словно кит, настигший косяк минтая, — Я когда сижу без дела, быстро становлюсь голодным.

— И что вы предлагаете? Поохотиться на зомби четвертого уровня?

— Да, — хором ответили они.

— Уговорили. Попробуем.

Мы перебежали из торгового центра в ближайшую высотку и снова забрались на крышу. Я стал обозревать и заносить окресности на подробную карту.

— Кротовский, ты же уже составил чертову карту.

— Теперь мы ближе к центру, — объясняю терпеливо, — Теперь карта будет гораздо детальней. А так же…

— Что?

— А так же я сделал одно важное наблюдение.

— Поделишься?

— Разумеется. Значит так. Слабые зомби тупо бродят стадами, куда глаза глядят. Двойки и тройки подобны хищникам. Эти рыщут по определенной территории, как будто у них ареал обитания.

— А четверки?

— А четверки имеют логово, из которого почти не выходят. Помните ту группу игроков, что нарвались в самом начале? Они прошли в непосредственной близости от логова мутанта четвертого ранга. Вон оно, — показываю пальцем вниз на скопление автомобилей на проспекте, — А вон в том трамвае сидит сам мутант.

— И как нам помогут эти сведения?

— Ну, мутанты четверки очень опасны. Любые знания об их повадках могут оказаться полезными. Кстати, знаете, где сидит ближайший? … в этом доме на седьмом этаже. Обратили внимание, что в этом здании нам не попалось ни одного зомбака? А ведь большое здание…

— Не попалось, босс.

— Я думаю, мутант их всех сожрал… потому и прокачался…

— Кротовский, скажи уже, что мы будем делать?

— Пошли… на девятый. Там мы устроим засаду в квартире над мутантом. Потом выманим его…

— А потом убьем, — добавил Акула.

— Вот именно.

Мы спустились на девятый. Нужную квартиру взламывать не пришлось. Дверь выдрана с мясом. М-да. Силен четвертый ранг. Видимо уже выковыривал кого-то отсюда. Пройдясь по квартире, я почти сразу выбрал «огневую точку».

Из прихожей длинный и узкий коридор ведет прямиком на кухню. Отличное место для стрельбы. Пока мутант будет бежать на меня по этому коридору я вряд ли промахнусь. Мы забарикадировали кухню мебелью так, чтобы оставить мне возможность стрелять. А зомбак должен еще постараться, чтобы пролезть на кухню.

А если я его не успокою, и он все-таки пролезет на кухню, у меня на подстраховке Акула и Жужа. Втроем должы уделать гада.

— Ну, приступим.

Оттягиваю тетиву и начинаю выманивать зомбака. Однако четвертый ранг не торопится кидаться в нашу ловушку. Радар показывает, что он беспокойно задвигался, но видимо мы не подошли достаточно близко к его логову.

— Что делать, босс?

— Попробуем по-другому.

Открываю окно и снова использую манок. Мы же всего в двух этажах над ним. Должен уже услышать и прибежать. И он услышал… и прибежал… только не по лестничной клетке. Из комнаты рядом с кухней раздался странный шум, а затем огушительный треск и звон разбитого стекла. Мутант выбрал более короткий путь, он запрыгнул через балкон.

Он оказался в коридоре перед самой кухней, не дав мне времени на прицеливание. Я только успел отпрянуть и выпустить бронебойную стрелу. В голову не попал, но мощный боеприпас пробил зомбаку плечо и немного отбросил.

Я не успел наложить на тетиву другую стрелу, а он уже ломал нашу баррикаду. Причем ломал с легкостью. Один взмах когтистой лапой, и массивная столешница от обеденного стола, которую мы так старательно крепили в проходе, развалилась как фанерка.

Еще один взмах, кухонный шкаф начал складываться как картонная коробка. И все же той секунды, пока он пробивался на кухню, мне хватило, чтобы выстрелить «огненной стрелой». Теперь я попал в голову. Монстру выжгло полчерепа. Я вижу, как вытекают его мозги, но и этого мало. Он замедлился, но не успокоился.

Отступая к окну, использую третью премиальную стрелу, превращая его разбитую голову в кусок льда. И он продолжает на меня наступать. Он входит в кухню и, наконец, получает размашистый «привет» от Акульей секиры, которая окончательно раскалывает мутантский череп.

— У нас получилось, босс, — тяжело дыша констатировал Акула.

— Получилось, — сглатываю пересохшим горлом, — По полтора уровня взяли. Только на будущее надо учитывать, что эти уроды еще и ловкие как обезьяны. По балконам шныряют.

— Мы продолжим охотиться на зомби четверок? — уточнила Жужа, будто сомневаясь в моих словах.

— Да, Жужа. Продолжим.

— А я думала, ты включишь параноика.

— Вовсе нет. Именно мутант четвертого уровня нас полностью устраивает. Потому что такая тварь, — показываю на тело, — Точно не станет превращать нас в зомби. Если одолеет, то просто сожрет. А у нас почти у каждого по десятку запасных жизней.

— Ты поразительный, Кротовский. Даже идя на рискованный шаг, ты руководствуешься исключительно параноидальными соображениями.

— Ты не умничай. Сейчас сходим к ближайшей часовенке и сменим привязку. Я еще посмотрю, как ты потом запоешь.

Мы сменили точку привязки и сменили тактику. Я пришел к заключению, что в замкнутых пространствах, четвертые зомбаки опасней, чем на открытой местности. Поэтому я стал оборудовать место стрельбы в трамваях и автобусах. Теперь Жужа выманивала и тащила «паровоз». Она единственная в нашей компании, кто способен убежать от мутанта… по крайней мере на короткой дистанции.

Пока зомби гнался за Жужей, я шпиговал его стрелами. В голову на бегу такой резвой твари попасть трудно, но ипремиальная стрела в брюхе, сильно остужала преследовательский пыл. А затем подраненного зомбака добивали всей группой.

Несколько раз нам не повезло. Мутант оказывался нас быстрее, ловчее или удачливее. Но я был прав в том, что превращать нас в зомби не входит в планы четверки. Всякий раз мы благополучно возрождались в часовне. А главное, охота того стоит. Новые уровни идут один за другим.

— Как ты думаешь, босс, почему нам не попадаются другие игроки?

— В смысле?

— Ну… на мутантов четверок только мы охотимся.

— Не факт, что только мы. Город большой… хотя, действительно, нам не попалось здесь ни одной группы.

— Вот и я о том же, босс.

— Может, у них осталось мало запасных жизней. А, может, бояться превратиться в зомби.

— Но четверки не оставляют зомби, ты сам сказал.

— Может, другие об этом не догадаываются… не важно… важно, что мы добили до сотого уровня. И в рейтинге мы занимаем первые три строчки. Вот это действительно важно. Пришло время решительного штурма. До главного храма осталось пройти совсем немного.

Мы подошли к конечной точке игры почти вплотную. Осталось преодолеть каких-нибудь пятьсот метров. И для этого… всего ничего… завалить одного единственного зомбака: «зомби мутант шестого ранга, опасность — без шансов».

Да как так? Почему без шансов? Должны же быть шансы. Но радар красит противника в радикальный черный цвет. Радар выдает четкий прогноз — такой противник нам не по зубам. А прокачиваться дальше некуда. Мы достигли предельного сотого уровня. Боги шутят… или просто насмехаются…

Глава 26

— Отходим.

— Кротовский.

— Отходим… я сказал… попробуем найти другой проход.

Мы обошли весь центр. Никакого другого прохода мы не нашли. Зато на моей карте теперь обозначены двенадцать ареалов высокоуровневых мутантов шестого ранга. Чтобы прорваться к главному храму нужно завалить одного из них. Остается только одна надежда, что придет более сильная группа игроков, победит супер-зомби, тогда мы сядем на хвост и пройдем следом.

Однако боги не захотели оставлять нам такой лазейки: «по условиям игры через каждый из двенадцати проходов можно пройти только один раз. После победы над монстром проход для других игроков будет заблокирован. Поторопитесь, если двенадцать других групп успеют раньше, прохода для вашей группы может не остаться».

И вот что они там пели про полсотни победителей? У меня теперь очень большие сомнения, что в игре сможет победить хоть кто-то.

— Босс, гляди… один отряд решился.

— Да… действительно.

Пятеро магов сотого уровня… все в системных доспехах, прокачанных до капа. Кто еще сможет прорваться, если не они? Круче только горы. Мы наблюдаем из-за угла, как эти пятеро решительно толкают калитку и заходят в скверик на территорию мега-зомбака.

Из-за густой растительности мне не видно, как происходит сражение. Только радар отмечает, как гаснут одна за другой красные точки игроков и остается только одна черная точка зомби. Он их всех уделал.

— По итогу сражения зомбак стал только сильнее, — прокомментировала Жужа, — Что будем делать?

— Вообще-то, это мой вопрос, — обиженно вставил Акула.

— Сейчас мы будем выходить из игры. На следующей сессии поищем решение.

Я вернулся в избу и потушил лампу. Поспать удалось всего несколько часов. С рассветом на нас напали степняки. Про три раза по триста Балакбай загнул, но пятьсот конных воинов собрал. И я так думаю, он еще взял с запасом. Чтобы втоптать копытами в землю скромную мирную деревеньку и это через чур. Но… наша деревенька уже не такая мирная… и не такая скромная… мы тоже к встрече подготовились.

Конница шла через поля широким клином, поднимая в воздух пыльную тучу. Кони глухо стучали на скаку подковами в подсохшую землю, и земля содрогалась от их топота. А перед конницей валом катила волна безотчетного ужаса, накрывая и лишая воли все живое.

— Это их особая способность, — пояснил мне Комаринский, — Магов у них не встречается почти. А вот эта психическая атака — их козырь. Чем больше войско, тем сильнее воздействие.

Мы с подпоручиком стояли на крыше гаража, глядя на приближение противника. Волна ужаса действительно оказывала сильнейшее воздействие. Я нахожусь еще в полукилометре от нее, но уже сечас с огромнейшим трудом давлю в себе панический приступ. А что чувствуют мужики, стоящие на первой линии обороны? Не поддадутся? Не побегут?

«Я немного собью их напор, — подсказывает Клык, — я провою встречный вызов».

Отлично, любое воздействие, способное ослабить давление на психику не помешает. Достаю из кармана Клыка и сжимаю, выпуская навстречу степнякам необычный будто бы многоголосый вой: стая волков выходит на битву… стая волков жаждет теплой крови… и это впрямь дало эффект. Будто столкнулись две звуковые волны, частично друг друга погасив.

Балакбай словно почувствовал, что сила массового заклятия его воинов начала ослабевать, выдернул из ножен кривую саблю и прокричал древний разбойничий клич. Пятьсот глоток последовали его примеру, разнося над полем леденящий душу вопль. Пронзительный и страшный, лишающий жертву воли не только к сопротивлению, но даже к бегству. От этого вопля кружащие над полем встревоженные птицы замертво попадали наземь. Но стоящие в обороне мужики не дрогнули и не побежали. По простой, я думаю, причине. Здесь их дома и их земля. Бежать им просто некуда.

Я вижу, как искажено гневом лицо Балакбая. Пощады не будет. А мы пощады и не ждем. Кони налетели на разложенные в поле «подарочки», пробивая копыта штырями, рассекая ноги, напарываясь на сторожки. Жалобное ржание, падения, взбрыкивание. Передовые конники собрали на себя наши ловушки. Степняки осадили коней. Замедлились. Пошли осторожней. Начали выстраиваться гуськом, чтобы пробраться через поле с меньшими потерями… и стали удобными мишенями.

— Из всех орудий бей!

Пошли разряжаться самопальные самострелы и катапульты. Засвистели камни из пращей. На степняков обрушился смертоносный град. Я надеялся, что получив отпор, степняки откажутся от атаки. В конце концов они обычные разбойники, но… они не отказались. Подаставали короткие луки, с невероятной скоростью пуская стрелу за стрелой, устроили ливень из стрел.

Защитникам пришлось оставить первую линию обороны и отступить за дома. Воспользовавшись этим, разбойники взяли в руки веревки. Ловко накидывая петли на свежевкопанные столбы оборонных сооружений, стали выворачивать и растаскивать их конями.

Несколько раненых мужиков, что не смогли сбежать за укрытия и остались на первой линии, были безжалостно добиты. Степняки, ожидая, когда расчистят проход, устроили себе забаву. Начали стрелять по ним с десяти шагов и истыкали их стрелами. Причем стреляя в уже мертвые тела.

Они смеялись и кричали, что такая участь ждет всю деревню. А кто не умрет от стрелы и от клинка, пожалеет, что не получил легкой смерти. А одного молодого парня наоборот, убивать не стали. Тот не добежал до угла дома с десяток шагов. У него из ноги уже торчали две стрелы, а степняки продолжили стрелять ему по ногам и по рукам. Они не целили в жизненно важные органы, заставляя молодого крестьянина стонать и истекать кровью.

— С умыслом так делают, чтоб кто-то не выдержал и побежал спасать, — сквозь зубы процедил Комаринский и вдруг вскрикнул тревожно, — Куда она лезет!

Я проследил за его взглядом и увидел, как Анюта перебегает от одного дома к другому, стараясь оставаться незамеченной для степняков. Она остановилась за тем углом, до которого не успел добежать молодой крестьянин.

Вот что она делает? Не понимает, что именно такого безрассудного поступка только и ждут. И окрикнуть ее не могу, этим я ее просто выдам. Мы с Комаринским с бессильным отчаянием смотрим с гаражной крыши, как Анюта поднимает наподобие щита какую-то деревянную крышку и выскакивает из-за угла.

Увидев ее, степняки заулюлюкали, насмехаясь, что «мужчин» в деревне больше не осталось. И начали стрелять. Будто играя с жертвой, они выпустили несколько стрел в деревянную крышку, которой Анюта прикрывалась.

А Анюта не стала тащить раненого за угол избы, понимая, что ей этого не позволят. Она рывком подтащила его к двери. Степняки не ожидали, а когда разгадали ее намерение, стало поздно. Она распахнула дверь избы. Пущенные стрелы вонзились в дверь, а Анюта втянула раненого внутрь.

Степняков это разозлило. Балакбай прокричал что-то грозное, запалил просмаленную стрелу и пустил в соломенную крышу дома. А следом полетели другие горящие стрелы. Соллома тут же заполыхала в нескольких местах.

— Командуй, подпоручик, — бросил я Комаринскому и спрыгнул с гаража.

Управлять войсками я все равно не умею, а бросать Анюту с раненым в горящем доме не могу. Как назло окна той избы выходят на сторону степняков. Через них ни влезть, ни вылезть. Я добежал до угла подпаленной избы и уже собирался рвануть к двери, когда меня сбили с ног.

— Охолоните, Сергей Николаич, — прошептал мне деда, прижимая к траве, — Вы за всех тут отвечаете.

— Она же сгорит там…

— Это моя забота… подсадите меня, Сергей Николаич…

Деда помог мне подняться на ноги. Я сцепил руки, чтобы он смог на них встать и перебраться на крышу. Все-таки он поразителен для своего возраста. Я бы не смог так ловко это проделать. Филипыч откидал горящую солому, отодрал обрешетку, вывернул пару настильных досок и спрыгнул внутрь дома.

— Тикай оттуда, граф, — прокричал мне с гаража Комаринский, — Они прорвались.

Степняки закончили растаскивать завал и въехали в деревню. И снова натолкнулись на отчаянное сопротивление. Если они думали, что мужики просто попрятались за избами, если ожидали, что сейчас проскачут с ветерком по деревне, вырезая всех подряд, то они ошибались… и довольно жестоко.

Они напоролись на вторую линию обороны, еще более мощную, чем первая. Мой оперативный штаб отлично все продумал. Степняки радовались, что прорвались в деревню, но на деле они сами залезли в мешок «с кулаками». В таком тесном пространстве конница не имеет никакого преимущества, наоборот, становится уязвимой и почти беспомощной.

Вот только я, кинувшись выручать Анюту, оказался за укреплениями и попал под раздачу. Из-за угла дома прямо на меня выехал Балакбай.

— Прощайся с жизнью, новый барин, — Он поднял в замахе кривую саблю и пришпорил коня.

Я разрядил в него перо. Не убил, конечно. Но разбойник на несколько мгновений утратил контроль над телом и свалился с лошади. Не дожидаясь, когда он очухается, я выбил саблю из его руки, но больше сделать ничего не успел. Балакбай пришел в себя практически мгновенно.

Он еще не поднялся на ноги, а сразу выхватил засапожный нож. По-хорошему, мне достаточно просто сбежать, его и так добьют, но я знаю, как только отвернусь, его нож полетит мне в спину.

Я прыгнул на него, попытавшись перехватить руку с ножом, и мне это удалось. Мы начали бороться, но очень скоро стало ясно, что Балакбай меня гораздо сильней. Он опрокинул меня на спину и вырвал из захвата руку с ножом.

Я попытался ударить его клыком в шею, но разбойник отпрянул. Я воспользовался этим и сбросил его с себя. Мы снова оказались на ногах. Он с ножом, а я с клыком. А в следующий миг Филиппыч спрыгнул на Балакбая с крыши горящей избы. Выбил нож и просто свернул ему шею.

— Не смей тянуть грязные лапы к чистым женщинам… — пригрозил зачем-то деда уже мертвому степняку и перевел взгляд на крышу пылающего дома, — Анюта спускай его сюда.

Где-то рядом прямо за углом еще кипит битва. А мы принимаем раненого. Анюта спустила его и спрыгнула сама… вовремя, изба уже горит как факел. Мы быстро оттащили истыканного стрелами парня. Целитель починит.

А затем я увидел в просвет между избами удирающих степняков… и послышались крики… победные крики… хорошо кричит тот, кто кричит последним. Это кричат мои мужички. Сами степняки уже забыли, как улюлюкали… как грозили и насмехались. Чешут сверкая пятками.

Я бросился организовывать цепочку мужиков с ведрами, чтоб залить горящую избу. Если огонь перекинется дальше, вся деревня сгорит. Как-то сразу стало некогда ликовать. Степняки свалили, но нагадить успели.

Отстоять саму избу не удалось, конечно. Главное, не дали огню пойти дальше. Кеша использовал для этого заклинание потока воздуха, отогнав пламя от следующей избы. Только я знаю, что расслабляться пока рано.

— Кротовский, Клещовские нарисовались, — сообщил подпоручик.

Мы с ним снова залезли на наблюдательный пост на крыше гаража. По полю идет неторопливо небольшой отряд. Пересчитываю. Семнадцать человек. Неужели Еве не удалось перекупить тех магов? Но вот они остановились, немного не дойдя до деревни, заговорили о чем-то. Пятеро магов отделились и пошли обратно. Значит, все-таки удалось.

Их отряд разом сократился почти на треть, но оставшиеся двенадцать не посчитали, что сил недостаточно. Они так же уверены в себе. Объединенные силы деревенских с каторжанскими они противниками не считают. И я с этим согласен. Мужики отбили атаку степняков… сами… без посторонней помощи. И это очень хорошо. Наши маги не растратили силы. Они выйдут на битву с полными магическими резервами. Но на этом мужицкая миссия выполнена, против магов им противопоставить нечего.

Они попытались, конечно. Их катапульты и самострелы выстрелили еще по разу, на сразу стало ясно. Серьезным боевым магам — это мелочь. Весь мужицкий металлолом обсыпался о магические щиты.

— Отводи мужиков. Теперь наша очередь, — сказал мне Комаринский и спрыгнул с гаража.

Против сильных боевых магов погранцы подпоручика со своим первым-вторым уровнем, конечно, не дотягивают. Да, их целый взвод, но увы, не тот случай, когда количество способно перерасти в качество. Но и у нас есть сильные маги. Четверо Хоромниковских телохранителей — это сила.

А еще у нас есть Настасья Кобылкина. Кстати, она не зря звонила каким-то знакомым. На ее зов примчались двое молодых магов «троечек», не очень сильных, но совершенно безбашенных. И все равно, я не берусь предсказать исход магического сражения. В этом я почти полный дилетант, а опыт участия в божественных играх, боюсь, в реальной жизни неприменим.

Я грешным делом думал, что битва между магами — это что-то молниеносное, очень быстрое, потому что поражающая мощь у них огромна. Но я ошибся. Магическая защита тоже нечто впечатляющее.

И когда сражение началось… и не закончилось мгновенно… и продлилось три минуты, а потом и пять минут… я начал приходить к мысли, что победит не та сторона, что способна нанести неожиданный или просто точный удар, а та, которой на дольше хватит магических сил. И теперь я понимаю Комаринского, почему тот не вводил в бой магов против степняков. Маги быстро размазали бы их по полю, но сила была бы растрачена.

Наши маги не стали отсиживаться в обороне и сразу вынудили Клещовских кинуть все силы на защиту. Хоромниковские телохранители явно имели «домашние заготовки», они умело совмещали и накладывали заклинания разных стихий. Поле превратилось в зыбучие пески, затем в раскаленные до красна пески, затем в болото, затем в болото скованное льдом.

Нападающим пришлось потратить немало сил на противодействие, чтобы не провалиться, не опалиться, не засосаться, не превратиться в ледышки. А при этом еще одновременно отражать атаки погранцов, которые не жалели магических патронов, «накладывали» всем своим арсеналом не очень мощно, зато обильно.

Отдельной проблемой для врага стала Настя со своими безбашенными подмастерьями. Они все трое оказались бойцами ближнего боя и вели непрерывную атаку. Настина огненная плеть выбивала защитные пологи один за другим, как мыльные пузыри. Клещовским приходилось с бешеной скоростью магичить только на то, чтобы их восстанавливать.

В какой-то миг я увидел, что напор наших магов начал ослабевать, а оборону противника они так и не продавили. И вот уже Клещовские начали переходить на атакующие действия. Сначала у них высвободился для атаки один маг… потом еще один… а вскоре ситуация изменилась на противоположную.

Теперь нашим приходится защищаться. Даже Настина плеть работает только на отражение атак. И вот уже мы пропускаем удары… пока не смертельные, но тревожные. То один, то другой выходит из боя, чтобы кинуть собственные резервы на самовосстановление.

Для меня становится очевидным, что Клещовские умышленно провоцировали наших магов на атаки, чтобы заставить быстрее растратить силы. И наши растратились. А Клещовские приберегли ресурсы и теперь переигрывают. Комаринские погранцы уже начали падать от полного истощения, и это только вопрос времени, чуть раньше или чуть позже, но мы проиграем.

У меня просто не осталось резервов. Что я могу со своим разряженным пером и клыком? Ничего. Разве только сесть в машину и попытаться протаранить вражеских магов, но это будет чистое самоубийство, к тому же бессмысленное. Учитывая то, какая мощь вкладывается в заклятия, меня раздавят вместе с машиной как спичечный коробок.

— Ну что, граф, — Вероника Кондратьевна положила руку мне на плечо, а я и не заметил, когда они с Белкиной успели забраться на крышу гаража, — Видимо, пора.

— Пора что?

— Пора снимать портальную печать, — невозмутимо ответила баба Нюка.

— Да, пожалуй. Снимайте. В этой битве нам не победить. Снимайте печать и бегите отсюда…

Глава 27

Вероника Кондратьевна деловито приложила руки ко рту рупором и прокричала: «Настасья, отходи!», — а затем повернулась лицом к Белкиной. Они взялись за руки и обе прикрыли глаза. Привратник и печатник — две взаимодополняющие функции. Не знаю, как они работают в паре, только вижу, как схлопнулся портал…

А затем вокруг исчезнувшего портала пошли мощные возмущения магического фона, как от камня брошеного в воду. Камень давно утонул, а волны все расходятся и расходятся. Один за другим начали хаотично появляться провалы, и чем дальше расходилась «волна», тем их больше.

Это были провалы разных размеров и разной «глубины». Не все они вели на нулевой слой Изнанки, некоторые намного глубже. И через эти провалы повалили растревоженные твари. Самыми редкими и в то же время самыми жуткими были твари с третьего слоя. Вот, значит, как происходят прорывы с Изнанки.

И как-то подгадали баба Нюка и Белкина, а, может, умышленно устроили, что мы за последний третьей линией обороны оказались от тварей отделены укреплениями. И все эти твари бросились на Клещовских магов.

И снова качнулась чаша весов. Теперь мои получили передышку. Пока Клещовцы вынужденно бросали все силы на сдерживание тварей, мои маги подпитывали себя. Настасья вобрала энергию крупного макра и… будто «на грудь приняла». Ее глаза пьяно заблестели, щеки раскраснелись, затрепетали ноздри, она явно ощутила огромный прилив сил.

Клещовцам пришлось туго. Чтоб разобраться с тварями им пришлось пускать в ход последние резервы. А затем мои маги снова пошли в атаку. В сущности добивать противников.

— Пощадите, мы всего-лишь наемники…

— Вы не всего-лишь наемники… вы сраные презренные наемники, — теперь Настя гоняла их плетью, как пастух нерадивых коз, — Вы на мирную деревню напали, уроды… пощады просите?

Некоторые еще сопротивлялись, а остальные вставали на колени, поднимая руки вверх. И когда я готов был выдохнуть с облегчением, с осознанием того, что на этот раз мы победили, вдруг появился еще один портал. Не провал, похожий на рваную дыру, а именно портал с четкими контурами.

Из портала вышли четверо человек в серой совершенно не примечательной форме. Но зато какие были эти четверо. Три мага шестого уровня и один маг седьмого. Я такие высокие уровни видел только на приеме у императора. И тот из них, который семерка, показательно небрежно состряпал какое-то заклинание, от которого все маги словно попали в густой кисель.

— Личная адъютерия князя Мышкина, — скучным голосом представился он в повисшей тишине, — Всем прекратить незаконные боевые действия.

Мне осталось только усмехнуться. Боевые действия действительно прекратились. Даже Настасья, хоть и рвала сжав зубы из всех жил, не могла пошевелиться.

— Граф, Кротовский, — не меняя скучного тона, обратился ко мне адъютант, — Вы арестованы за незаконную департацию лиц, осужденных на каторжные работы. Сдайте оружие и пройдемте со мной.

— У меня нет оружия.

Что сказать, вовремя они нарисовались, как будто поджидали этот момент. Если до этого у меня были основания, чтобы предоставить каторжанам убежище. Теперь такого основания нет. На моей земле больше нет долговременного портала, и пойди докажи, что вообще был.

— Вы не имеете права, — попыталась вступиться за меня Анюта, но Мышкинский маг на нее даже не взглянул. Зато вдруг повернул голову в сторону дороги. Я проследил за его взглядом и увидел как в нашу деревню въезжает броневик… самый настоящий, железный, на больших широких колесах, с башенкой и пушкой… не очень большой, но черт возьми, с пушкой! А за броневиком едет колонна из трех военных грузовиков.

Подъехав к нам броневик остановился, обдав округу дизельным выхлопом. Люк в башне отворился и оттуда показался… полковник Баранов собственной персоной.

— А ну убрали мышиные лапки от Кротовского, — зычно крикнул полковник, — Ад… ютанты, ютанты ада херовы… в аду вас приютили, там бы и сидели.

Из грузовиков высыпала магическая пехота, вооруженная так, будто они собрались охотиться на дракона.

— Задержан на законных основаниях, — возразил Мышкинский адъютант, — Организация побега и укрывательство заключенных…

— Ты мне только не рассказывай, — прервал его Баранов, — У меня рапорт от командира пограничной заставы… кстати с погранцов заклятие сними, пока я не рассердился…

Башенная пушка недвусмысленно пришла в движение и нацелила дуло на Мышкинских магов.

— Да пожалуйста, — в голос адъютанта вернулась прежняя ленца, он повел рукой и все отмерли, — В таком случае мне осталось только пригласить с собой Маргариту Белкину…

— Ты что несешь, мышкин прихвостень?

— Ты, Баранов, редкий салдафон, но я не стану переходить на личности, — похоже адъютант с полковником пересеклись не впервые, — Повторяю, Маргарита Белкина пойдет с нами.

— Никуда она с тобой не пойдет. Твой Мышкин мне не указ.

— Я знаю, что князь тебе не указ, — окрысился адъютант, — Зато государь император тебе указ… личный указ! В связи с крайней востребованностью для нужд государства, маги женского пола со специализацией печатника с потенциалом ниже третьего уровня передаются под руку императорского опекуна вне зависимости… ты слышал, Баранов?… вне зависимости от их на то желания. Опекуном Маргариты Белкиной назначен князь Мышкин лично…

Адъютант развернул бумагу с гербовой печатью и показал полковнику. Баранов посмотрел на меня с сожалением. В его взгляде я отчетливо прочел, что в этот раз помочь он не сможет.

Дмитрий Персиев Кротовский, может, хватит?

Глава 1

— Служу царю, но приказы принимаю от непосредственного начальства, — Полковник Баранов едва заметно развел руками, показывая, что это все, что он может для меня сделать, — Отправлю запрос министру обороны. Если Орлов подтвердит, препятствовать не стану…

— Не надо никаких запросов, — сказала Белкина упавшим голосом, — Я пойду с вами хоть к Мышкину… хоть к черту…

— Напрасно вы так, барышня, — полез поправлять ее адъютант, но она его перебила.

— Только дайте мне время до вечера. Хочу побыть с родными и… и с друзьями. На это ваш Мышкин согласится?

— Мы вернемся за вами в полночь, — серый адъютант козырнул и первым шагнул в портал, за ним ушли остальные.

После ухода «ютантов ада» в деревне поднялась сущая суета. Сначала Баранов не позволил Настасье добить Клещовских магов, велев их заковать и упрятать в грузовик. Кобылкина ругалась так, что даже видавшие виды каторжане заслушивались.

Потом смешалось все: радость победы и горечь утраты, ликование и плачь по погибшим. От степняков прискакала безоружная делегация с белым флагом с просьбой отдать им тела их погибших. Великодушный русский мужик отдал и слова не сказал.

Мы с Белкиной взялись под ручку и ушли к реке… вдвоем. Нам позволено проститься. Сегодня в деревне обойдутся без меня. Мы сели рядышком на деревянные мостки и смотрели как течет речная вода. Однажды я уже прощался с Белкиной навсегда, а теперь прощаюсь еще раз. Я не знаю, что говорить, да и не хочу… а она и не требует, чтобы я что-то говорил. Мы с Белкиной понимаем друг друга безо всяких слов.

Ближе к полуночи снова открылся портал. Мышиные серые адъютанты пришли за Белкиной.

— Обещали придти после полуночи, — сказал я, — А полночь еще не наступила.

— Откуда ты знаешь, что не наступила? — Белкина бросила в воду камушек, на приближающихся серых магов она даже не взглянула.

— У меня внутренние часы. До полуночи еще четыре… три… две… одна…

Поскольку я вошел в игру не раздевшись и не разувшись, моя гимназистская форма и обувь опять переместились вместе со мной. Я переоделся в доспех, а форму с туфлями пришлось оставить на земле. Убрать в инвентарь ее невозможно, а таскать в руках глупо.

— Зачем ты принес сюда эту старую одежду, босс?

— Ну, в моем мире есть сказка про лягушку которая сняла с себя кожу.

— Сама? — поразилась Жужа.

— Ага, сама, а ее сожгли в печи.

— Кого, лягушку?

— Нет, кожу.

— Это очень жестоко, босс.

— Если в твоем мире, Кротовский, детям рассказывают такие сказки, то я начинаю понимать, почему ты такой параноик.

— Да нет, вы не поняли, та лягушка преобразилась и превратилась…

— В Акулу?

— Неважно. У меня созрел план. И вам придется мне полностью довериться.

— Ты нас пугаешь, босс.

— Кротовский, что ты придумал, чертов параноик?

— Пойдем, мы будем валить зомби-мутанта шестого ранга.

Я подвел Акулу к заборчику, за которым начинается территория зомбака. Место я выбрал на самом краю ареала.

— Мне перелезать, босс?

— Пока не надо. Стой здесь. Я схожу вместе с Жужей, а потом вернусь к тебе.

Жужу я отвел к другому краю зомбакской территории. Мне нужно чтобы Акула и Жужа пересекли границу его владений в максимальном удалении друг от друга.

— Может, ты уже расскажешь свой план, Кротовский?

— Просто доверься мне… лезь.

— Ну залезла, дальше что? — спросила Жужа, сидя на заборе

Я не стал ей отвечать. И пустил стрелу ей в сердце. Она свалилась с забора на территорию зомби. Затем я побежал к тому месту, где оставил Акулу, и проделал с ним тоже самое. Его мертвое тело тоже упало за забор. Теперь нужно немного подождать. Преображение в зомби занимает некоторое время.

Рассчет мой довольно прост. Когда Акула в прошлый раз превратился в зомби, он превратился в зомби пятого ранга. То есть он буквально на один ранг ниже главного зомби-босса. В одиночку, он конечно ему проиграет. Но…

Но Жужа теперь тоже должна превратиться в зомби-мутанта пятого ранга. И вот вдвоем у них уже есть шанс. Главное, чтобы зомби-Жужа и зомби-Акула не схлестнулись друг с другом. Вот для этого я их и развел по разным углам ареала.

Перебегаю в новое место, чтобы занять наблюдательную позицию. Во что превращается Акула, я уже видел — в жуткого монстра с гипертрофированными мускулами. Жужа тоже впечатляет. Невероятно резкая и опасная тварь с острыми зубами, похожими на лезвия ножей. Завершив трансформацию, они оба, не сговариваясь, двинули вглубь территории глав-зомби.

И вдруг они друг друга почуяли. Черт бы их подрал. Весь план насмарку. Сейчас они сойдутся в битве, а потом придет главный и добьет оставшегося, но… нет. Они сошлись, порычали друг на друга… и даже обнюхали. Я так понимаю, они решили объединиться против общего сильного конкурента.

Ну какие же они у меня умнички. Я как-то выпустил из виду, что стайный инстинкт зомбакам не чужд. Они же охотятся группами. А мои чем тупее? Во-от, мои ничем не тупее. Я тоже осторожно перебираюсь через забор. На сотом уровне мой доспех, прокачанный в потолок, дает неплохие показатели маскировки.

Увидев мою парочку, глав-зомби сразу кинулся в атаку. Зомби-Акула принял на себя удар, а зомби-Жужа, по-рептильи извернувшись, вцепилась противнику в бедро. Это была эпическая битва. Сгустки черной смолистой крови выплескивались ведрами. Страшными челюстями они выдирали друг из друга целые пласты мяса. Зомби-Жужа полосовала зубами и когтями как поварскими ножами, распуская плоть враги на ремни.

И все же глав-зомби был сильнее. Он опрокинул Акулу на спину, оттянул лапой его голову и перекусил шею вместе с позвоночником. Командирская вкладка тут же выдала сообщение, что Акула переродился в часовне. Зато зомби-Жужа воспользовалась подставленной спиной и сиганула врагу на плечи, попытавшись перегрызть шею в основании черепа.

Глав-зомби издал вой, похожий на верещание сирены и попытался содрать Жужу со спины. Но ее кинжальные когти глубоко вонзились в плоть врага, а челюсти сомкнулись как капкан. Еще немного, и она отгрызет ему шею, как тот перегрыз шею зомби-Акуле.

Зомби-босс заметался, не в силах сбросить с себя зомби-Жужу. Он не прекращал попыток ее достать. Своими не менее острыми когтями содрал всю шкуру с ее черепа и выколол оба глаза, но она так и не разжала челюстей. Босс рухнул на колени, а затем повалился на землю. Черная точка на радаре погасла.

Все сложилось как нельзя лучше. Мне осталось только упокоить сильно израненную зомби-Жужу, но… победив зомби-шестерку, она сама достигла шестого ранга и с немыслимой скоростью начала регенерировать.

Я выпустил в нее все три премиальные стрелы. Она кинулась на меня… наугад… вытекшие глаза не давали ей ничего видеть. И только эта ее слепота позволила мне продержаться. Несколько долгих минут мне пришлось играть с ней в кошки-мышки, убегать, прятаться и шпиговать стрелами. Когда она упокоилась, я был на грани обморока от усталости и пережитого напряжения.

«Ну вы где ходите?» — отписываю в групповом чате.

«Что это было, босс?»

«Кротовский, ты совсем охренел? Ты меня убил»

«Успокойтесь и гребите обратно… и побыстрее, пока другие игроки не набежали»

«Они уже набежали, босс»

Ну вот, а я хотел упасть на травку и несколько минут поваляться неподвижно. Иду к заборчику, туда, где вход в ареал зомби-босса. За калиткой действительно маячит пятерка игроков. Они пытаются проникнуть на территорию, но игровая система их не пускает. И правильно делает, что не пускает. Развелось халявщиков. Только и думают, как упасть кому-нибудь на хвост…

«Значит так, я их отвлеку, а вы перемахнете незаметно через забор».

Подхожу к калитке. Игроки тут же начинают мне предлагать какие-то немыслимые суммы в неслыханной валюте за то, чтобы я включил их в свою группу и позволил зайти на территорию. Они совсем дурачки? Зачем мне деньги их мира? Я изображаю вялый интерес и даже торгуюсь для вида, только чтобы они не видели, как к забору чешут Акула и Жужа.

Когда мои перемахнули на территорию, я тут же потерял к ним интерес и отвернутся. Мне в спину еще летели какие-то посылы, потом угрозы, потом попытки достать меня заклятиями. У них ничего не вышло. Проход закрыт. Пусть идут другим путем.

— Кротовский, — Жужа с Акулой подошли ко мне, — Где крутой мутант? Что случилось? Зачем ты нас убил?

Я решил действовать по принципу, что лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать, и подвел их к растерзанному трупу глав-босса.

— Это вы его уделали, молодцы.

— Да? Босс, я ничего не помню.

— Неважно. Главное, дорога свободна. Пойдем к храму.

Акула и Жужа не сговариваясь пропустили меня вперед. Огромные двустворчатые двери расступились сами собой, я под торжественную музыку прошел под своды величественного храма тысячи богов.

Сначала я подумал, что на дальней стене изображена огромная фреска с божественными ликами, но тут понял, что это не фреска, а что-то вроде экрана для прямых трансляций. Тысяча богов смотрели на меня из зрительного зала.

Прямо оторопь. Совсем не хочется находиться в фокусе внимания такого количества таких могущественных существ. Я отметил, что звероподобных среди них нет. Все они выглядят, как люди. Они полностью антропоморфны… ну, может, мое восприятие меня обманывает…

В огромном зале стоит пятьдесят алтарей. И светящаяся дорожка указывает мне на самый большой центральный. Торопливо иду к нему, вжав голову в плечи, послушно кладу руку на алтарь. Музыка начинает бабахать так, что у меня плещутся мозги в черепной коробке. Пафосный голос, льющийся из под свода, поздравляет, наставляет и даже стращает.

Я терпеливо жду, когда мне скажут, что можно отсюда выметаться, но меня ждет сюрприз. Я не только перехожу на третий магический ранг и не только получаю доспех пустынного воина. Как самому первому победителю, мне положена еще одна награда.

Просматриваю целый список на выбор из артефактов, каждый их которых способен меня усилить… существенно усилить, но натыкаюсь взглядом на кристал повышения ранга и, не задумываясь, беру его: «…ты сделал свой выбор, игрок, возблагодари богов…» — на меня опять полилась пафосная чушь. Я в свою очередь, прикладываю руку к сердцу и как умею выражаю благодарность за награды, чувствуя при этом нелепую схожесть с актером, которому вручают Оскара… увы, выдавить из себя благодарную слезу не смог… Оскара мне не видать.

Следом за мной ту же процедуру прошли Акула и Жужа, только в более скромном варианте. Но и им перепало от бежественных щедрот. Второе и третье место — тоже немалое достижение. Я предложил выйти их храма, от греха, пока Акула не напрудил от счасться…

— Я горд и счастлив, что оказался в твоей команде, босс, — Акула светился радостью, — Если когда-нибудь окажешься в моем мире, скажи слово «Кротовый-Фартовый» и тебя встретят как самого почетного гостя.

— Кротовый и фартовый — это два слова, — поправила Жужа.

— А ты, если окажешься в моем мире, — нисколько не смутился Акула, — И тебе будет лень говорить два слова, скажи слово «Жужа»…

— Я лучше скажу Кротовый-Фартовый, — возразила Жужа, — От меня не убудет. Я теперь тоже стала изрядным параноиком. А то мало ли что со мной сделают, если скажу «Жужа».

Я сильно сомневаюсь, что в этой необъятной вселенной когда-нибудь попаду в мир Акулы или Жужи, но мы очень тепло простились, пожелали друг другу удачи и заверили, что будем скучать по нашей команде. А затем меня перенесло обратно на мостки речки Шуршанки.

— Напугал меня, Кротовский, — Белкина вздрогнула, — Что стало с твоей гимназистской формой?

— Неважно. Смотри что у меня есть, — протягиваю Белкиной кристалл повышения ранга.

— Что это?

— Это твоя свобода от Мышкина. Активируй.

— Правда? — Белкина недоверчиво взяла кристалл, по мосткам уже забухали сапоги Мышкинских адьютантов, — Просто активировать?

— Ага.

Она прикрыла глаза и активировала. И вдруг ее выгнуло дугой, как будто попала под высокое напряжение. Мне пришлось схватить ее за плечи, чтоб не свалилась в воду. Мало ли, как происходит мгновенное повышение ранга. Может так и должно быть?

Но нет, вдох застрял в легких, у нее просто остановилось сердце. «Крот, Крот, черт тебя подери. Что за подстава от богов?»

«Ты дурак, — буркнул Крот из межмировой темноты, — тебе дали кристалл, чтобы ты поднял ранг с третьего до четвертого. А ты отдал его магу-двойке»

«И что будет?»

«В лучшем случае, если она выживет, это пережгет ей магические каналы… очень сомнительный способ освободить ее от Мышкина».

«Ты можешь что-то сделать?»

«Я ничего не могу, Кротовский. Выкручивайся сам» — Крот выдернул меня в межмирье и просто пропал с концами.

Я очутился в дюнах вечного сумрака с Белкиной на руках. Спасибо хотя бы на этом. Крот перенес меня в место, где нет времени. Только я-то что могу сделать? Стоп, я получил третий ранг. Может, у меня появились новые способности? Ведь не просто так Крот меня сюда притащил…

Вызываю справку… способности… новые способности: «поздравляем, вы достигли третьего ранга, вы можете выбрать специализацию: портальный картограф; астральный картограф; картограф устройств и механизмов…»

М-да. Я бы предпочел вдумчиво посидеть над важным выбором… но времени мне не оставили… да и выбора в сущности тоже: «вы выбрали основную специальность — астральный картограф. Вы можете читать живые существа словно карты местности…»

Та-ак. И что мне это дает? Ах да, переключаюсь на тонкое видение… и начинаю видеть те самые магические каналы… и не только каналы. Чего только нет в человеке. И меридианы, и вихри наподобие воронок и целые вместилища, в которых собирается магическая сила как вода в озерах.

А еще какие-то будто оборванные светящиеся волокна, а так же темные места без светимости. Я вижу как Белкинские каналы не справляются с огромным объемом энергии, которую она поглотила. Эта неконтролируемая сила ее разрушает и очень быстро. Тонкие каналы перегорают прямо на глазах.

Я вспомнил, как однажды протянул руку и выдернул опору из сознания. Ведь это значит, что мои руки тоже сотканы из магических каналов. Они имеют ту же магическую природу. Я прямо руками начинаю соединять каналы в Белкинском теле, будто электрические провода. И как в замкнутых проводах появляется напряжение, так через каналы начинает протекать магическая сила.

Я сращиваю каналы, будто просто знаю, какой канал с каким нужно соединить. Я вывожу каналы во вместилища. Я чувствую себя строителем ирригатором, который перенаправляет реки, запруживает плотины и пускает потоки в новые русла. Только вместо воды здесь магическая сила.

В какой-то миг я понял: все, достаточно. Магическая сила больше «не выходит из берегов». Ее течение выровнялось в Белкинском теле. Сердце снова начало мерно биться, она задышала. Я осторожно потряс ее за плечо. Белкина открыла глаза.

— Ты в порядке?

— Я… я не знаю… необычно… — она уставилась на меня большими доверчивыми глазами.

— Тогда нам пора.

Мы перенеслись с ней обратно на мостки. Адъютанты остановились в двух шагах от нас.

— Маргарита Белкина, вам пора.

— Она с вами не пойдет.

— Кротовский, это глупо.

— Нет, это не глупо. Она не подпадает под указ государя, у нее третий магический ранг.

— Ну что за детские уловки? — адъютант вздохнул, — Вы думаете, мы не сумеем определить ее ранг?

— Так определяйте.

Адьютант полез в карман, вытащил крупный накопитель. Что-то пошептал в него и активировал поисковое заклятие.

— Как видите, Кротовский, я могу это сделать не сходя с места. И на этот раз вам придется отвечать за противодействие силам правопорядка… дабы не возникло мысли о подлоге, начну с вас. Итак вы, Кротовский — картограф, ранг третий, потенциал — тоже тройка… Кого еще возьмем… да хоть бы полковника Баранова… магия воздуха… ранг шестой… потенциал — тоже шестерка…

— У вас нет сомнений, что я определяю, все верно?

— Вы отлично справляетесь. Пожалуйста, продолжайте.

— Благодарю вас, — с едким сарказмом произнес адъютант, — Итак, проверяем Белкину… специализация — мастер печати… ранг… тр… ранг… как черт возьми такое возможно?

— Дайте мне, — перебил его другой адьютант и взял из его руки накопитель, — Ранг третий, потенциал неизвестен… первый раз вижу, чтобы вместо цифры потенциала стоял знак вопроса…

— Вы удовлетворены, господа?

— Но этого не может быть. Мы перепроверим.

— Пожалуйста, вам этого никто не запрещает.

— Мы проверим позже. Если это какой-то фокус, вам не поздоровится, Кротовский… честь имеем.

Адъютанты свалили в портал.

— Мда, Кротовский, — полковник Баранов похлопал в ладоши, — Лихо ты их… тебе пришло сообщение от графа Орлова.

— И что от меня хочет министр?

— Тебе придется срочно лететь в Питер.

Глава 2

— И когда мне лететь в Питер? — спрашиваю полковника.

— Лучше прям сейчас. Аэроплан в Челябе стоит. К утру доберешься до летного поля, а днем, считай, в Питере.

— А спать мне когда?

— В машине поспишь… — полковник конфиденциально понизил голос, — Я тебе этого не говорил, но в Питере сам Кречет сейчас… скорее всего Орлов тебя к нему поведет… кстати, что это за доспех на тебе? Не встречал таких.

— Да так, экспериментальный образец. Сырой еще, много недоделок…

— Ну-ну, как доделаешь, про нас не забудь.

Так-то палево, конечно, подарок богов смотрится совершенно неуместно. Один только футуристический эргономичный шлем, нашпигованный системами искусственного интеллекта и магическими наворотами астронавтам двадцать первого века в мечтах не грезился. А тут кондовая Россия.

— Я забегу в избу переодеться… на минуту буквально.

Забежав в избу, переодеваться я, разумеется, не стал. Мне тупо не во что. Гимназическая форма осталась в зомби-городе. Залезаю в настройки доспеха пустынного воина. Может он не настолько вызывающе выглядеть?

А как же, может: «доспех имеет несколько маскировочных вариантов: обноски пустынного бродяги, латаный халат погонщика верблюдов, видавшая виды одежда путешественника, форма стражника пустынь, выходной мундир, парадный мундир, мундир старшего офицерского состава для особо торжественных случаев… вы так же можете настроить собственный вариант внешнего вида»

Какой прекрасный функционал. На скорую руку состряпываю нечто среднее между выходным мундиром и костюмом путешественника. Настраиваю цвет, форму пуговиц, шлем превращается в кепку… вуаля. Получилось нечто, напоминающее форму гимназиста, только поприличней. Для меня в самый раз.

Я думал, меня повезет Филиппыч на нашем грузовичке, но Баранов скривился и пригласил в свой броневик, который, на удивление, оказался комфортным средством передвижения: мощные рессоры прекрасно амортизируют ухабы, пара накопителей в салоне обеспечивают приток свежего воздуха и комфортную температуру. Кожаные диваны и откидной столик довершают антураж путешествия в купейном вагоне… даже чай в подстаканниках.

Я продрых всю дорогу до Челябы, а потом умудрился так же безмятежно уснуть в аэроплане, хотя совершенно непонятно, как эта «фанера» летит и не разваливается. Однако доспех полностью погасил все страхи, включив режим «готовности к планированию». Парашюта у него нет, а есть вариант, напоминающий воздушного змея. Одним словом, разбиться не должен.

Днем я в Питер не попал, тут Баранов загнул, но ближе к вечеру модная штабная тачкаподвезла меня к зданию министерства обороны. Орлов встретил в кабинете с таким видом, будто извелся от ожидания:

— А-а, явился, наконец-то. Кротовский, у тебя совесть есть?

Я на всякий случай вжал голову в плечи и промолчал.

— Тебя умышленно, Кротовский, понимаешь? Умышленно! Запихали в самую глухую дыру Российской империи, чтобы ты сидел там ниже травы и тише воды. И что?

Я горестно вздохнул и снова промолчал.

— Молчишь? Месяца не прошло, а уже чуть ли не войну там устроил… вот что мне с тобой делать?… поехали.

— К-куда?

— В Зимний. К императору…

Вместе с графом Орловым мы сели в еще более навороченную тачку и поехали в Зимний дворец. За рулем… мне пришлось протереть глаза… сидел полковник Баранов. А он как сюда попал? Он же со мной на аэроплане через полстраны не летел… видимо, секретные военные маго-технологии. Хотя… летчик был в шлеме и в очках… лица не видно…

— Твоя идея с малыми грузовиками признана очень удачной, — сев в машину, министр сменил гнев на милость, — И место удачное. Челяба рядом, металлургический завод вообще под боком. Жди еще одного госконтракта. Петр Алексеевич лично одобрил.

Во дворце на этот раз нас не слишком долго мариновали. Почти сразу отвели в кабинет, где царь работает с посетителями. На огромном столе перед ним растелена огромная карта страны, над которой и склонился Кречет в державных думах.

— Вот, привел, ваш велич, — Орлов подтолкнул меня в спину, чтоб я предстал перед государем «во всей красе».

— Ну, и что же ты, Кротовский, царя своего не слушаешься? — Петр Алексеевич поднял на меня взгляд с заломленной бровью, — Я тебе что велел?

— Ниже травы, тише воды, ваше величество, — прищелкиваю каблуками и делаю руки по швам.

— Ну хоть это ты помнишь, — хмуро констатировал император, — Как же ты, братец, в такой глухомани умудрился Мышкину дорогу перейти?

— У Мышкина, ваш велич, куда ни плюнь везде интересы, — попытался вступиться за меня Орлов.

— Ой, ладно, ладно… завел шарманку, — государь отмахнулся от Орлова гусиным пером, — Что там с грузовиками?

— Вот, контракт готов, — Орлов выложил перед Кречетом красную папочку.

— Вот и чудно… чернильницу мне… угу… где подписывать?

— Вот здесь… и здесь, ваш велич…

Я стою с обалделым видом. Они там опять уже все решили… они там уже все опять подписывают. Мне даже знать не надо, что именно.

— Чего опять недовольную рожу скроил? — от императора мой ошарашенный вид не ускользнул, — Свой интерес поимеешь, не переживай. Значит так, квоту на моторы получишь. Грузовики по контракту выкупать будет Орлов. Ну, я войду в пайщики… эт само собой… Кротовский, ты чем-то недоволен?

— Очень доволен, ваше величество.

— А вот я недоволен, Кротовский. Пока еще недоволен… куда мне тебя прикажешь отправить, чтоб харю твою кислую хотя бы до весны не видеть, а? — государь с сомнением окинул взглядом карту необъятной родины и покачал головой, — Да, велика страна Россия, а Кротовского засунуть…

Указательный императорский палец пополз куда-то на север к полярным Арктическим льдам.

— Помилуй, ваш велич, — министр обороны кинулся на мою защиту, — Только не на Таймыр. Его ж там твари сожрут. Туда без армии соваться…

— Пожалуй, ты прав, — согласился Кречет, — До Таймыра он даже не доедет.

Его палец продолжил путешествие по карте, перемещаясь по северной границе на восток. Чутка не дойдя до Аляски, палец к моему облегчению начал спускаться на юг.

— А, может, на Курилы его? — вдохновенно предложил министр, — У нас там поля непаханные…

— Сдурел? — строго одернул Орлова Кречет, — Мне еще только войны с японцами не хватало…

Обогнув восточные рубежи палец государя уткнулся в реку Амур.

— С китайцами только-только начали отношения налаживаться, — теперь уже Орлов высказался против такой локации, — Лучше не рисковать.

Государь кинул на меня недовольный взгляд и со значением покивал. Как будто я и вправду способен ухудшить отношения с китайцами. В конечном итоге палец приполз куда-то под Челябу.

— Чето, похоже нету у меня места получше.

Кречет выпрямился, почесал пером затылок и в некоторой беспомощности оглядел комнату, не завалялось ли карты еще каких-нибудь неучтенных земель. Однако неучтенных не завалялось. Выбирать придется из того, что есть.

— Значит так, — император решительно ткнул куда-то в казахские степи, — Я тебе надел в прошлый раз как раз здесь давал.

— Немного повыше, ваше величество, — робко пытаюсь поправить императора, — В смысле, севернее немного.

— Не указывай царю, куда перстом на карте тыкать, — осерчал Кречет, — В Кречевск поедешь.

— В Кречевск?

— В Кречевск?

— Да, в Кречевск. Между прочим город назван в честь моего первопредка. И интересы там у меня имеются…

— В каком же качестве его туда? — ошарашенно спросил Орлов.

— В качестве личного императорского посланника… Орлов, ты рот закрой… и бумаги готовь… свободны… оба.

Когда мы с Орловым сели в машину я выпалил, не сдержавшись:

— Что еще за Кречевск? Я думал, южнее моего Лучково одни только степи.

— С чего ты так решил? — удивился Орлов.

— Ну, если из моей деревни на юг смотреть, то одну степь видно.

— Эх ты, картограф. Много ли видно из твоей деревни? Там не только степи. И лесов хватает. И рек. И городов. Степь там не везде.

— Но я даже не слышал про дорогу на Кречевск, не говоря уж…

— А нет туда дороги… сейчас ко мне заедем, я тебе все растолкую.

В своем кабинете Орлов тоже развернул карту, только поскромнее. Но я легко нашел на ней Челябинск и даже Семигорск.

— Вот, где-то здесь моя деревня Лучково, — сообщаю графу, — А дальше на юг… да, здесь не только степи. А вот это что за полоска в форме подковы? Аккурат под моей деревней.

— А это… — граф нацепил на нас очки, — Это скальная гряда. Ты верно заметил, имеет форму подковы. А вот внутри подковы и находится Кречевск.

— Любопытно. Как будто эту гряду специально там поставили, чтобы оградить Кречевск от России. Как великая китайская стена. Чтобы из России в Кречевск попасть, надо обходить ее всю. Я правильно понимаю?

— Ты верно понимаешь. А еще я тебе скажу, Кротовский, гряда эта рукотворная. Прадедушка твой постарался.

— Силен был у меня прадедушка.

— В те времена Кречевск входил в состав Российской империи. И дорога была нормальная, и связи были.

— А что потом?

— А потом началась первая война дома Лица и дома Изнанки. На Кречевск двинули войска. А твой прадед был магом земли колоссальной силы. Он созвал группу сподвижников, и вот они коллективно подняли эту скалу.

— Я этого не знал.

— Теперь знаешь. С тех пор Кречевск живет своей обособленной жизнью. Дороги нет. Торговли нет. Связей нет.

— И зачем Кречет меня туда отправляет?

— Я сам удивился… вообще-то в Кречевске, насколько я знаю, до сих пор работает крупное предприятие.

— Градообразующее?

— Верно сказано, градообразующее. И царь до сих пор является его владельцем… во всяком случае по бумагам это так.

— А на деле?

— А вот в этом тебе самому придется разбираться. Знаешь, я думаю, Кречет отправляет именно тебя, чтобы ты исправил поступок своего предка.

— Дела-а.

— В общем так, Кротовский, ты погуляй до завтра. А с утра ко мне зайдешь. К тому времени все бумаги будут готовы.

Выйдя из министерства, я отправился на фабрику, куда мне еще гулять в Питере? На входе теперь и вправду охраны как в форд-ноксе. Но меня пустили без разговоров. Наоборот, забегали, засуетились. Чуть не весь персонал согнали, хотя я и не просил.

Фабрику не узнать. Никаких сигнализаций частникам здесь понятное дело не устанавливают. Частные машины даже на территорию не пускают. Фабрика изготавливает портативные мобилеты и охранные системы для нужд армии. Какие уж тут частники. И так вон яблоку негде упасть. Не меньше тысячи человек вкалывает.

Меня проводили в бухгалтерию. Я для вида полистал отчетность, но и так понятно, учет в идеальном состоянии. Как там Анюта говорила: «здесь теперь даже клопы без инвентарных номеров не бегают». Чтобы не отвлекать людей от работы, решил тут зря не торчать и ехать в гостиницу, однако уже на выходе столкнулся с Хоромниковым.

— Что же вы, граф, не сообщили о приезде, считайте, что я обижен, — тут же слегка наехал на меня купчина и потащил в свою машину.

— Петр Ильич, я проездом буквально на день, честное слово.

— А вот об этом поговорим в спокойной обстановке, — категорично заявил Хоромников и бросил водителю, — В Англетер давай. У меня там как раз приватный столик заказан.

Пришлось согласиться. Зато сразу и номер в гостинице снял. С купчинской протекцией мне еще и скидку дали существенную.

— Хочу поблагодарить, граф, — Петр Ильич поднял бокал шампанского, — Мила сказала, вы ей очень помогли с покупкой завода.

— Она у вас умница. Сама все сделала. Поверьте, мое участие было минимальным.

— Лестно слышать такую оценку именно от вас, граф. Эх, все дела-дела, не замечаешь, как дети вырастают…

С чего это купчина в ностальжи ударился? Не поверю, что ему понадобилась моя жилетка «для поплакаться».

— Я пока молод еще, чтоб задумываться о скорости взросления детей.

— Готовь сани летом, — поучительно сказал купчина, — Я ни на что не намекаю, граф. Просто хочу, чтобы вы знали. Мила моя единственная и любимая дочь. За приданым дело не встанет.

Ого. Вот куда он клонит. Однако.

— Я буду иметь это ввиду, — отвечаю с серьезным видом.

— Рад. Знаете, граф, Мила строит большие планы на тот завод. Хочет расширять производство. Для этого на самом деле есть предпосылки?

— О да, полюбуйтесь, — кладу перед купчиной папочку с подписанным контрактом, — Только что был на приеме в Зимнем.

— Любопытно, — купчина обтер руки салфеткой и принял документы, — Очередной госконтракт. Мои поздравления, граф. Лихо. Очень лихо. А я сомневался, стоит ли вкладываться.

— Стоит. Ваши деньги окупятся.

С купчиной мы расстались вполне довольные друг другом, и по-моему, он уже видит меня своим зятем.

На следующее утро я входил в приемную Орлова. Там уже сидел молодой человек, довольно расслабленно закинув ногу на ногу. Когда я зашел, он обернулся на меня, и мы встретились взглядами. Я в эти глаза будто в зеркало посмотрелся. Очень уж немолодой взгляд для такого молодого человека. Но он сразу отвернулся, а я подумал, мало ли что может примерещиться.

Я чинно устроился на диванчике. Молодой человек, видимо от скуки, начал негромко насвистывать. Я помотал башкой и старательно поморгал. Мне опять что-то примерещилось? Молодой человек словно почувствовал мою реакцию и насвистывать перестал. А я просто на автомате взял и допел:

— …в котором осень нам танцует вальс Бостон…

Молодой человек протяжно присвистнул. Мы вытаращились друг на друга.

— Мангустов, не свисти, денег не будет, — в приемную бодро зашел Орлов, — Ну что сидим, как не родные, заходите… оба… и знакомьтесь.

— Граф Мангустов, — молодой человек поднялся и протянул руку для пожатия.

— Кротовский… граф… тоже… — пожимаю руку.

— Во-от, — протянул Орлов, запуская нас в кабинет, — Мангустов поставляет новые макры для твоей фабрики, Кротовский. Представляешь, всего один заменяет пять штук. И дешевле и удобней… на вот, твои бумаги. Все подготовлено.

— Благодарю. Ну я тогда пойду, пожалуй.

— Да, ступай, Кротовский. Мне с графом еще кое-что утрясти надо. Баранов тебя на вокзал отвезет.

— Э-э, я думал, на аэроплане.

— Ну извини, Кротовский. С аэропланами напряженка. Вот если ты начнешь еще и аэропланы для нас изготавливать, хоть каждый день буду тебя катать. А пока…

— А, понимаю. До свидания. Рад был познакомиться.

Зато стараниями полковника Баранова мне досталось отдельное купе. Молодого человека по фамилии Мангустов я просто выкинул из головы. Ну попаданец… ну мне подобный… здесь это даже не считают чем-то из ряда вон выходящим. А меня после знакомства с Акулой и Жужей вообще удивить трудно.

Я уже предвкушал, как завалюсь спать на трое суток. Расстелил постель, взбил подушку, убрал доспех в инвентарь и… зазвонил мобилет. Звонок от Анюты:

— Сережка, ты представляешь, нам в Лучково поставили мобилетную вышку. Звоню прямо из деревни.

— Очень рад, — отвечаю с показной бодростью.

Я бы предпочел, чтобы вышку поставили на пару дней позже. Ну ничего, отъедем от Питера и связь пропадет.

— Сережка, у меня отличная новость. Мы выиграли конкурс на изготовление грузовиков.

— Анют, мне об этом известно.

— Отку-уда-а? — Анюта явно расстроилась, явно надеялась первой меня обрадовать.

— От императора.

— А-а, ну тогда ладно, — смягчилась Анюта, мол так и быть, мол она согласна оставить за императором право донести до меня эту новость первым, — Так что мне уже прислали документацию… как ее… про эту смету…

— Проектно-сметную?

— Во-во. Ее.

— И что в ней?

— Ну там требования к цеху. Березников присматривает место на другом берегу. Цех придется строить большой.

— Э, погоди… вас там на день нельзя оставить? — запереживал я, — Кто нам будет строить большой цех?

— И что же твой император тебе ничего толком не рассказал?… шучу-шучу… нам каторжан оставили…

— Что значит, оставили? Это ж не хомячки, не рыбки в акваруиме, чтоб их вот так взять и оставить.

— Сережка, ну я подробностей не знаю. Комаринский тебе позвонит и все объяснит.

— Да? Ну ладно.

Я отключил телефон и решил, что теперь мне спать никто не помешает. Разумеется, я ошибся.

*Граф Мангустов — главный герой еще одной истории, происходящей в этом же мире:

Глава 3

Сначала до меня дозвонился Комаринский.

— Кротовский, ты должен меня поздравить!

— С чем?

— Меня повысили. Теперь я поручик. Гарнизон будет увеличен до роты.

— Отлично. Поздравляю.

— Ты как будто не рад, Кротовский… вот что, имей ввиду, без тебя не отмечаем. Не отвертишься.

— Комаринский, погоди. Анюта сказала, каторжан оставили у нас…

— Все верно. Поскольку Лучково дали статус районного центра, кто-то должен строить главное городское здание.

— Какое здание? Ты меня пугаешь.

— Казармы, почтамт, медпункт… училище опять же…

— Какое к лешему училище?

— М-м, что-то связь плавает… тебе Вероника Кондратьевна позвонит. Она все объяснит.

Весь сон пропал. В Лучково происходит черте что. Я попросил чаю. Мне принесли. Дождался нового звонка.

— Здравствуй, граф, — я услышал голос бабы Нюки, — Ты можешь меня…

— Что? Поздравить?

— Для начала не сильно ругать.

— Что еще у вас случилось?

— К нам пришел с повинной Клещовский порталист. В конце концов он не боевой маг, участия в нападении не принимал.

— И что ему надо?

— Хочет у нас работать.

— А у нас есть работа для порталиста?

— Ну… новый портал мы уже поставили. Нельзя районому центру без собственного портала. Только в этот раз мы его за рекой поставили. А то в деревне он мешался бы только.

— А, ладно. Портал это хорошо.

— А еще, граф…

— Опять не сильно ругать?

— На этот раз поздравить.

— Пугаете.

— Меня назначили ректором училища. Комаринский взял самоотвод. У него без училища дел хватает. Ему теперь как-то надо обустроить защиту каторжного острога на Изнанке.

— Поздравляю… что? Какой еще острог на Изнанке?

— Связь пропадает. Очень плохо слышно. Комаринский тебе сам позвонит.

Баба Нюка отключилась. Я лег и попытался успокоиться. Постепенно мысли замедлились и перестали биться о мой многострадальный череп. Раздался новый звонок.

— Слушаю.

— Кротовский, это Комаринский. Ты можешь успокоить свою бестию?

— Какую бестию?

— Кобылкину, кого же еще? Мне пришлось принять на работу пятерых магов. Ты не думай, они на деревню не нападали.

— Это потому, что их Ева подкупила. Поручик, они же беспринципные и продажные.

— Вот я их и купил… других магов мне все равно негде брать.

— И что нужно от меня?

— Поговори с Кобылкиной, я ее побаиваюсь.

— Ох. Ладно.

Я стал ждать звонка от Кобылкиной, но пришло только текстовое сообщение от Евы: «Кротовский, куда ты пропал? я волнуюсь» — «Со мной все в порядке. Был в Питере. Еду обратно».

Больше мне никто не позвонил. Связь пропала. Мобилетные вышки в России есть пока не везде. Как я этому рад…

Я проспал до позднего вечера и понял, все, спать больше не могу. Выспался досыта. Попросил чаю с ватрушками и достал пакет документов, что вручил мне Орлов. Пора разбираться, куда на этот раз решил запихать меня император.

Сперва развернул «приложение номер 1 — карта местности». По крайней мере моя новая локация совсем недалеко от деревни Лучково. Всего в сорока километрах. Ближе, чем до Челябинска. Но… но туда нет дороги, а путь еще и преграждает скальная гряда. Если обходить гряду, то будет не сорок километров, а все двести… а то и больше…

«Приложение номер 2 — демографический состав». По последней переписи населения численность жителей Кречевска насчитывала 38 тыс. человек. Та-ак, а когда у нас была последняя перепись? Имеется пометочка с датой — двадцать лет назад. М-да, за двадцать лет население могло как удвоиться, так и наоборот, уполовиниться. Но уже что-то.

«Приложение номер 3 — национальный состав». Коренной костяк составляет поселение южноуральских казаков. А также в городе проживают: этнические поляки, венгры, чехи и с какого-то перепуга еще и турки. Правда, судя по сноске, горе-переписчики не умели отличать турок от татар. Одним словом, в Кречевске понамешано всего понемногу. Этакое вольное поселение а-ля Тортуга, только сухопутная. Одно радует, грабежи больше не являются основной статьей дохода городской казны.

Ну хорошо, переходим к «приложению номер 4 — хозяйственно-экономический уклад». После физического отделения от России посредством возведения скальной гряды экономика Кречевска пришла в упадок, а население начало промышлять разбоем. Еще бы, пограбили и свалили. И выковыривай их из-за скалы, как черепаху из панциря. Однако около двадцати лет назад предыдущий император попытался навести порядок. Ага, видимо в то время и были произведены демографические изыскания.

Поскольку силовое решение проблемы не показалось целесообразным, монарх вложился в модернизацию производств. Ого, вот прямо так: производств, — во множественном числе. Благо под Кречевском обнаружены богатые месторождения аллюминия, меди, олова, серебра и даже никеля. Хм. Действительно, места богатые.

Далее перехожу к приложению номер пять и мне становится совсем интересно. Оказывается, монарший клан попытался наладить в Кречевске полный цикл по производству электромоторов. В Германии и Англии было закуплено оборудование на правах «частичной франшизы».

М-да, я и не знал, что франшиза бывает частичной. Но мой прежний опыт подсказывает, что если в России что-то делается по «частичной франшизе», непременно должна наступить «полная шиза» с попыткой производить «кентавров», когда технологическая несовместимость преодолевается путем доробатки напильником…

Как вообще могла придти идея с этой полной шизой? А для этого мне в помощь «приложение номер 6», которое поясняет, что сперва хотели выпускать электромоторы под немецким брендом. Но успели только закупить станочный парк, после чего немцы с нами благополучно разосрались.

Далее была предпринята попытка докупить недостающее оборудование у англичан… и даже чего-то там закупили. Однако быстро выяснилось, что немецкие станки с английским оборудованием «не дружат». Англичане поначалу пытались преодолеть пропасть в различных технологических подходах, но потом тоже с нами разосрались.

Ну и в конце уже на самостоятельной основе наши неугомонные чиновники решились запустить штамповку и отливку корпусов и деталей со сложным рельефом. Итог эксперимента выведен внизу страницы красным жирным карандашом: НИ ХЕРА НЕ РАБОТАЕТ!!! — вот прямо так большими буквами с тремя восклицательными…

Ну, спасибо тебе, царь батюшка, Петр Алексеевич. Чесслово, лучше бы на Таймыр отправил. Там бы меня сожрали по дороге свирепые твари Изнанки и не мучался…

Я сошел с поезда в мрачном расположении духа на Челябинском вокзале спустя двое суток пути, гоняя мрачную мысль, что еще предстоит как-то добираться на перекладных до Семигорска. Однако на привокзальной площади меня поджидал Филиппыч, немного подняв настроение.

По дороге в Лучково я пытался распрашивать деду, что там творится, но тот только усмехался и отвечал, что не хочет портить впечатление. Вот ведь конспиратор на мою голову… и когда грузовичок въехал в деревню, мне пришлось согласиться, впечатление и впрямь незабываемое.

Деревню не узнать. Народу столько, что не протолкнуться. На другом берегу кипит стройка. Сразу возводятся несколько крупных объктов: новый цех, здание госучреждений, училище, казармы и в отдалении бараки для каторжан. Степь теперь просто не видно.

Меня встречают чуть не с хлебом-солью. Еще бы дорожку ковровую постелили. Хотя… приятно конечно. И в общем люди заслужили праздника. Столько всего случилось за эти дни. Я не стал кочевряжиться и позволил усадить себя во главе очень-очень длинного стола. Точнее, не просто стола. Такое ощущение, что из изб повыносили вообще все столы и составили вдоль всей улицы.

Так что, гуляли всем миром. Отмечали все: победу над степняками и магами, госконтракт, новые погоны Комаринского, назначение бабы Нюки, а так же свободу и третий ранг Белкиной. У нас теперь есть самый настоящий стационарный портал. Анюта между делом показала мне присланную диппочтой государеву бумагу, согласно которой за мной закрепляется право на разработку растительных макров на Изнанке. Казалось бы, живи и радуйся, но… завтра с утра мне придется отправляться в Кречевск.

Когда стемнело, и все подзакосели, я сослался на усталость с дороги и отправился почивать. Пока шел до барской избы вослед мне неслись здравницы…

А на следующее утро вместе с Комаринским мы забрались на свой прежний «наблюдательный пункт» на крыше гаража.

— Скажи, поручик, что ты знаешь о Кречевске? Он ведь сравнительно недалеко отсюда…

— Может, и недалеко, только проще до Питера добраться, чем до Кречевска.

— А ты бывал?

— В Питере?

— В Кречевске.

— Нет, брат Кротовский, не бывал и тебе не советую… что? Ты туда собрался? Выкинь из головы.

— Не могу. Сам император приказал.

Поручик присвистнул.

— Теперь понятно, почему ты такой мрачный ходишь.

— А как добраться туда? В этот Кречевск?

Я выставил максимальное приближение на оптике моего шлема, но едва способен разглядеть вдалеке тонкую полосу скальной гряды.

— Так вон. Прямо по степи пока в скалу не упрешься. А дальше, либо объезжай вдоль скалы, но это долго, либо перелезай через скалу, но транспорт придется оставить.

— А как быстрее?

— Через скалу конечно быстрее. Перелез, а там уже недалеко. Пешком быстро дойдешь.

— Так ты же там не был?

— В Кречевске не был, — ответил поручик, — А на скалу лазил… из любопытства.

— Трудно залезть на ту скалу?

— Не особо. Слезать труднее… Ты Настасью попроси. Она тебя но мотоцикле быстро до гряды домчит.

— Хорошая мысль. Ты с ней помирился?

— Куда деваться, пришлось, — Комаринский усмехнулся, — Но дамочка она горячая. Сейчас я ей позвоню.

Он дастал мобилу и нажал на посыл вызова. Настасья долго не отвечала, и я решил, что уже и не ответит.

— Комаринский, какого черта ты мне в такую рань… — в трубке послышался Настин хриплый со сна голос.

— Прошу извинить. Кротовский собрался в Кречевск.

— Куда?

— На юг в степь. Подвезешь?

Настя еще что-то пробормотала и отключилась.

— Я лучше Филиппыча попрошу… на грузовике…

— Не проедет грузовик, — возразил Комаринский, — А Настасья тебе не откажет.

Действительно, минут через двадцать мы услышали, как завелся на дальнем конце деревни мотоцикл.

— Мне пора, — я начал спускаться с гаражной крыши.

— Ты на связь только выходи, Кротовский, — бросил мне в догонку поручик, — Если через месяц не вернешься. Возьму свою роту и пойду тебя выручать.

— Спасибо… очень надеюсь, что этого не понадобится.

Я устроился на задней седушке мотоцикла, обняв Настасью за талию.

— Кротовский, — весело крикнула она через плечо, — Если будешь так целомудренно за меня держаться, вылетишь на первой же кочке. Покрепче обними.

Пришлось обнять покрепче. Комаринский оказался прав, на грузовике мы бы не проехали. А вот мотоцикл на бездорожье чувствовал себя уверенно. Один минус, если не мой доспех, я б себе с непривычки отбил седалище. Кочек в степи много, а манера вождения у Настасьи довольно агрессивная.

— Отличная машина, — сообщила Настя, гася движок, — Специально брала, чтоб по Изнанке колесить. И проедет везде, и в любой портал пролезет.

Она подвезла меня к самой скале.

— Мне сказали, что эта скала рукотворная, — я задрал голову, разглядывая гранитную стену.

— Солидно. Это какой силы был маг, чтоб такое забабахать…

— Вроде бы магов было сразу несколько… Комаринский сказал, залезть не очень сложно.

— Стена неоднородная и с уклоном. Залезем.

— Спасибо, Настя, дальше я сам.

— Ну уж нет. Я тебя целый час по кочкам везла, весь зад сбила. Я тоже залезть хочу.

Мы вскарабкались на скалу. Высота приличная, метров семь, но залезли без особых трудностей.

— Красота, — Настя окинула взглядом окрести, — Это и есть твой Кречевск? Отсюда недалеко… даже пешком.

— Я тоже думал, что он дальше окажется. На самом деле почти рядом.

— Кротовский, — Настя подошла к другому краю скалы, — А спускаться будет сложнее. Здесь стена отвесная.

— Да, поручик предупреждал.

— И как ты полезешь? Здесь веревка нужна.

— Веревку я не взял. Хочу попробовать другой способ.

— Заинтриговал.

— Тогда смотри.

Я активировал на доспехе режим планирования, и он превратился во что-то напоминающее крылья бабочки. От рукавов до штанин появились эластичные вставки. Я разбежался и прыгнул, растопырив руки и ноги в стороны. Поразительно, эти крылья действительно позволили мне планировать. Я испытал потрясающее ощущение полета. Настя восторженно кричала мне со скалы, что я должен сделать ей такой же костюм, иначе она заберет себе мой. Фигушки. Не отдам ни за что.

Уж не знаю, может быть, мне просто повезло с восходящим потоком воздуха, но пролетел почти километр. Этот полет очень воодушевил. Вернул какое-то детское ощущение, что неразрешимых трудностей не бывает, что преодолимо все.

Я привел доспех в прежний «маскировочный» вид и зашагал к городу в приподнятом настроении. Меня не смутил даже первый попавшийся абориген, который попытался сходу меня ограбить.

— О! Хымназыст, — бородатый пузан в жилетке на голое тело и высокополой шляпе с засаленной до неразборчивости эмблемой попытался заступить дорогу.

Нажатием одной виртуальной кнопки я выхватил из инвентаря боевой лук и в одно движение сбил с него шляпу, пронзив стрелой эмблему. У толстяка под шляпой оказалась внушительная плешь. Он ойкнул и отступил в сторону.

Когда я прошел мимо, тот подобрал пробитую стрелой шляпу. Однако в качестве трофея ему не досталось даже стрелы. Через двадцать секунд стрела вернулась в мой инвентарь. Аборыхэн тупо смотрел на свою пустую руку, в которой только что держал стрелу.

Я прошел через грязную окраину с бедными халупами, а затем через чуть менее грязный район поприличней. Мне стали попадаться каменные дома в два и в три этажа, мощеный тротуар даже с уличными фонарями. Чем хороши небольшие города, чтобы попасть в центр, спрашивать дорогу не обязательно. Дорога сама приведет.

У меня к тому же есть карта, которая заполняется по мере продвижения. Вскоре я вышел на площадь. И если б не было у меня карты, я бы все равно догадался, что эта площадь центральная. Я осмотрелся и направился к самому большому зданию.

Перед входом с интересом глянул на табличку. Самое большое здание оказалось не мэрией, не ратушей, а заводоуправлением. Это хорошо. Это говорит о том, что грабежи больше не являются основной статьей дохода городской казны.

На входе вахтер с заплывшей харей попытался меня тормознуть:

— К кому? — рыкнул он настолько по-песьи, что мне почти нестерпимо захотелось дать ему в морду… но я сдержался…

— Наладка оборудования, — отвечаю сдержанно и чинно, — От вашего руководства был запрос по ремонту.

— Наладка… по ремонту… — цепной пес заворочал единственной извилиной, — К Засуновичу?

— Да.

— По лестнице на второй этаж… — дальше пошло что-то неразборчивое с потерей членораздельности, увы, цепные псы складно выстраивать длинные предложения неспособны. А уточнять я не стал. Сам разберусь.

Поднимаюсь на второй этаж. Толкаю дверь с табличкой «Приемная». За секретарским столом сидит «нечто», точающее ногти узенькой пилочкой. И только по наличию кадыка, догадываюсь, что это «нечто» исходно мужского пола. Походу, я попал в общественную среду победившей толерантности.

— Сегодня собеседований не будет, — противным голосом сообщает «нечто исходно мужского пола», — Барон занят.

Делаю медленный вдох-выдох. Я пробыл в этом городе не больше часа, а он меня уже просто безумно раздражает.

— Моя фамилия Кротовский, — говорю веско и нависаю над секретарем…шей, — Я личный посланник императора Кречета. Будь так добр, оторви жопу от стула. Сообщи своему Засуновичу.

Глава 4

Секретарь…ш брезгливо вытянул губки в куриную гузку, что-то невнятно процедил, но все же подорвался с места. Коротко стукнул в директорскую дверь, открыл и вполз внутрь. Я услышал его противный подвизгивающюй голос:

— Барон, к вам тут тщеловетчек от императора Кречета… запускать?… — что ему сказали в ответ, я не расслышал, но когда он высунулся обратно, манерно бросил мне, облив презрением, — Прахадзытце.

— Граф Кротовский, — представляюсь, заходя в кабинет, — Направлен в качестве личного посланника.

Сидящий за рабочим столом барон Засунович откинулся на спинку кресла, побарабанил пальцами по столешнице и посмотрел на меня, как удав на кролика.

— Расстроили вы меня, граф Кротовский… очень расстроили.

— Когда же я успел? — не дожидаясь приглашения, усаживаюсь на стоящий перед столом посетительский стульчик.

— Явились без войска, без охраны. Прошло каких-то двадцать лет, и пожалуйста. Вся репутация коту под хвост… императорский посланник заходит в мой город в одиночку прогулочным шагом, как будто ему совершенно нечего здесь опасаться.

— В этом можно разглядеть и добрый знак, — делаю вид, будто угрозы в свой адрес не заметил, — Император таким образом демонстрирует исключительно мирную направленность намерений… дает понять, что заинтересован в сотрудничестве, а не во взаимной вражде.

— Красиво сказано, граф, хорошо сказано. Но вы не учли кое-что. Я в сотрудничестве с русским царем не заинтересован.

— Но враждовать тоже ни к чему, согласитесь?

— Враждовать ни к чему, соглашусь. Так что, разворачивайтесь, граф Кротовский, на сто восемьдесят градусов и идите туда, откуда пришли. Текущий статус-кво — это лучшее возможное положение дел для обеих сторон.

— Я бы рад. У меня, знаете, своих дел хватает. Фабрика в Питере, завод под Челябинском. Я к вам сюда не рвался, можете мне поверить. Но… к сожалению, император не отправил бы меня сюда, если бы считал так же…

— Вам не повезло, Кротовский, сочувствую… только помочь не могу.

— А я считаю, стоит хотя бы попробовать поискать компромисс. По принципу волки целы, овцы сыты.

— Пока не улавливаю мысль.

— Барон, вы же наверняка видели карту Российской империи. Страна огромная. Самая большая в мире. Вы ведь понимаете, она бы такой не стала, если правящие монархи с легостью разбрасывались бы землями.

— Вы мне угрожаете что-ли?

— Напротив, пытаюсь предостеречь от шага, ведущего к конфронтации.

— Что вы предлагаете, Кротовский? По-простому можете объяснить?

— Мы оба с вами деловые люди, — начинаю простраивать позицию, — И я как деловой человек понимаю, что у вас уже отлаженные рабочие схемы, что менять вы ничего не хотите…

— Правильно понимаете.

— Ну вот. И я со своей стороны тоже менять ничего не хочу. Я, знаете ли, уже ознакомился с историей, как в Кречевске пытались наладить выпуск электромоторов. Мне такую головную боль ни за какие посулы не надо.

— Ага, — барон снова застучал пальцами по столу, но в этом стуке теперь слышалось не раздражение, а заинтересованность, — И как вы хотите выстроить наши э-эм… взаимоотношения?

— Вы не препятствуете мне, я не препятствую вам. Мы сохраняем статус-кво. Вы же понимаете, император потребует отчетность. Высасывать из пальца или просто отсебятину писать я тоже не могу.

— Ты есть вы хотите получить доступ к моей внутренней кухне?

— Можете считать это внешним аудитом. Я со своей стороны даю гарантию, что не стану лезть в ваши дела. Что работает, то будет работать и дальше. Я не стану ничего ломать. Ваша прибыль останется незыблема.

— Хорошо, вы меня убедили, — Засунович нажал кнопку, вызывая секретаря, и когда тот засунул в дверь напомаженную физиономию, распорядился, — Пригласите пана Пшнечного, пожалуйста, скажите, важно…

Секретарь умелся. Мы остались ждать. Ну вот. Я уже решил, что хоть какая-то подвижка пошла, а тут еще пан какой-то. И вот я как чувствовал. Как только Пшнечный вошел в кабинет, обстановка сразу накалилась.

— Знакомьтесь, Пан Пшнечный, мой компаньон… а это Кротовский… от русского царя…

— И зачем ты меня звал? Гони его в шею, — сразу с порога заявил пан.

— Кротовский деловой человек. Он только проведет аудит.

— Еще чего? Чтобы царская ищейка совала нос в наши дела? Засунович, я категорически против.

— Я тоже не восторге. Но лучше иметь дело с Кротовским, чем с Орловым.

— Плевать, — в пане взыграл младоевропейский гонор, — Пусть только сунутся. За нами англичане.

— Пан, — пытаюсь вставить свои пять копеек, — Война — это большие затраты. В этом никто не заинтересован.

— Вот именно, — подхватывает Засунович, — Кротовский дает гарантии. Он не станет ни во что лезть. При этом он сам фабрикант, а нам нужны новые рынки сбыта. Он может в этом помочь.

— Ну хорошо, — согласился пан Пшнечный, — Но только аудит. Доступ к любым документам только с моего позволения. И когда пан Кротовский будет готовить отчет русскому царю, этот отчет он согласует с нами.

Я вышел из кабинета с чувством облегчения. Возможно сам император счел бы, что я сделал недостаточно. Что императорский посланник должен открывать двери ногами и вести себя по-хозяйски. Но по мне и этого немало. Меня не вышвырнули из города, не прирезали по-тихому в степи и даже согласились наделить некоторыми полномочиями.

Мне даже выделили секретаря в качестве провожатого, которого я попросил отвести меня в бухгалтерию. Забавно, что кабинет бухучета оказался размером со школьный класс. И как в классе писари и счетоводы сидят за партами. А главный бухгалтер сидит за столом вроде учительского, так, чтобы видеть перед собой весь свой штат.

Когда мы вошли, два десятка пар глаз уставились на меня. И пока секретарь представлял меня, мол кто я, да от кого, я прошел к стеллажу с документами и наугад выдернул какую-то папку. Главбух закудахтал как курица и кинулся отбирать у меня папку:

— Вы что… так нельзя… только с разрешения пана Пшнечного…

Я многословно извинился и отдал папку. Собственно, папка мне и не нужна была. Мне нужен был панорамный снимок бухгалтерского штата, сделаный в тот момент, когда я эту папку выхватил, когда совершил этот «акт самоуправства». Мой шлем сделал такой снимок. Есть у него, оказывается, и такая функция. Переслать этот снимок я никому не смогу, зато пользоваться могу запросто.

Я перечислил главбуху отчеты, которые хотел бы получить в первую очередь для аудита и вышел. Секретарь, не скрывая осуждения во взгляде, холодно поинтересовался, куда еще меня нужно отвести. Я ответил, что мне нужно где-то устроиться.

— Есть усадьба, — ответил секретарь, — В ней всегда селились царские представители. Боюсь, дом очень запущен, но я сомневаюсь, что какой-нибудь житель пустит вас жить к себе… и сразу скажу, гостиниц у нас нет.

Я пожал плечами и молча согласился. Секретарь повел меня в явно самый старый район города. Он оказался недалеко от центра. Уже минут через пятнадцать ходьбы мы остановились перед ржавой калиткой.

— Я внутрь не пойду, — сказал секретарь и направился обратно, вихляя бедрами.

«Ну, а я пойду с удовольствием», — говорю сам себе и толкаю калитку, заскрипевшую на проржавевших петлях. Тропинка за калиткой едва угадывается, лишь кое-где проступает булыжная кладка. Участок когда-то был рукотворно засажен плодовыми деревьями и кустами, но теперь это просто заросли.

В центре заросшего участка стоит большой дом в два этажа. Когда-то это был богатый дом, а теперь он сильно запущен. В двух местах вижу обвалившуюся черепицу. За домом очень давно не следят.

Когда я подошел к дому, все же увидел протоптанную узкую тропинку, ведущую на задний двор. Кто-то сюда ходит. Я постучал кулаком в дверь без особой надежды, что мне откроют. Мало ли, кто лазит в старый дом… вполне вероятно, дети. Но мне открыли. Сильно заросший мужичок с лиловым носом высунулся из-за двери. Он уставился на меня мутными пьяными глазами. М-да, видимо не дети сюда лазят. Видимо, здесь устроили бомжатник.

— Моя фамилия Кротовский, — начал я и осекся, такой реакции от мужичка я не ждал.

— Батюшка, Крот наш кормчий, неужели дождался… — глаза мужичка увлажнились, он задышал ртом, обдавая сад густым перегаром, — Эх, жаль старой не дожил, эх, как жаль…

Мужичок засуетился, пропуская меня в дом.

— А ты сторож что ли при доме? — спрашиваю, заходя.

— Он самый. В четвертом колене. Папанька мой еще вашего прадеда застал, тока малой был совсем… вот сюда, хозяин, сюда проходите.

Вот так поворотец. Орлов говорил, что прадед Кротовского здесь повоевать успел, но я совершенно не ожидал, что застану родовую усадьбу… еще и с «обслуживающим персоналом». Персонал, правду сказать, что-то совсем расклеился. Еще бы, он ни одного Кротовского за свою жизнь скорее всего в глаза видел. Странно, что он вообще до сих пор службу тащит.

— …а потом царские люди тут жили, — сторож продолжал развивать мысль, начало которой я упустил, — А что мы могли? Их ведь не выгонишь…

— Ты молодец, — хвалю сторожа, — Сделал все, что мог.

— …и вот, самое главное уберег, — мужичок мою похвалу пропустил мимо ушей, снимая с грязной шеи массивную цепочку с ключом, — Вот, передаю в целости.

Я важно принял у сторожа ключ. Зачем обижать человека… он этот ключ всю жизнь таскал, как символ.

— Как звать тебя, сторож?

— Фемка.

— Скажи мне, Фемка, царские деньги в Кречевске ходят?

— Ходят. Их не везде принимают, но ходят.

— А что здесь везде принимают? — мне стало любопытно, какая валюта в городе считается основной.

— Аглицкие фунты, — Фемка сплюнул с ненавистью, — Агличане здесь как у себя дома ходят.

— Фемка, фунтов у меня нет. Купи на рубли поесть чего-нибудь… и выпить…

— А что брать?

— Из еды?

— Из выпивки.

— Из выпивки, бери то, что обычно берешь. А я отлучусь пока по делам.

— Понял, хозяин. Я быстро. Тут у Крысячихи лавка. У нее все продается, — Фемка натянул на голову бесформенную шляпу неизвестного цвета и фасона.

— Вот и хорошо, Фемка, одолжи шляпу твою… ненадолго.

— Как скажете, хозяин.

Фемка вышел за дверь и сразу свернул в сторону заднего двора по своей тропинке. Видимо, привык там ходить. Оставшись один, я придал доспеху вид под названием «обноски пустынного бродяги», только вместо драного платка изобразил почти полную копию Фемкиной шляпы.

Получилось довольно похоже. Я тоже вышел из дома по Фимкиному следу. Да, хорошая у него тропинка через зады. Сразу выводит на пустырь, такой же заросший, как и придомовой участок. Удобно уходить от слежки, если она есть. Но слежки нет. Иначе сканер засек бы.

Я пошел обратно к центру. Одетых в лохмотья бродяг здесь хватает, а в шляпах здесь ходит почти все мужское население. Так что, маскировка вышла удачная. Внимание на меня практически не обращают.

Я занял позицию напротив здания заводоуправления и стал ждать окончания рабочего дня, изучая панорамный снимок, что сделал в бухгалтерии, когда схватил со стеллажа папку. Все двадцать лиц попали в кадр. Я стал их просматривать одно за другим. Вернее, не сами лица, а реакцию, вызванную моим поступком.

Удивление, осуждение, презрение, снова удивление… я тщательно просмотрел все двадцать и только одно лицо выражало явное одобрение и даже радость. Молодой чубатый счетовод с последней «парты» с надеждой во взгляде смотрел на посланника русского царя, осмелившегося выхватить одну из папок. Ну что ж. С этим парнем я и попробую поговорить.

В шесть вечера из здания начали активно выходить люди. Чубатый тоже вышел и направился вниз по улице. Я пометил его точку на радаре, как цель. Теперь мне не обязательно непрерывно держать его на виду. Радар будет сам его искать.

Парень шел довольно долго. Миновал «приличные» кварталы, потом так же устремленно пришел мимо «трущоб». За городом он что-ли живет? После трущоб пошли деревянные избы и я понял, что это вроде слободки. Здесь и живет та самая коренная часть Кречевска, состоящая из южно-уральских казаков. Это обнадеживает. С русским человеком найти общий язык будет проще.

В слободке парень заметно замедлился. Явно чувствует себя здесь уютней, чем в самом городе. Начал здороваться и раскланиваться с другими людьми. Потом толкнул дверь таверны. Я немного постоял на углу, а затем зашел следом. Парень сидел за столиком с кружкой пива. Я подошел.

— Не помешаю?

Парень нахмурился, глянул исподлобья, но узнал меня и просветлел лицом.

— Вы?

— Может, и я.

— Вы сегодня были у нас, — оживился парень, — В бухгалтерии… вас не узнать в этом…

— Да. Я в городе человек новый.

— Маскировка, — догадался парень.

— Верно. Маскировка. Тебя как звать?

— Василий Осадчий.

— А меня граф Кротовский. Расскажешь мне, Василий, что у вас тутв городе творится?

— А чего не рассказать, расскажу… а скажите, граф, вы правда от русского царя?

— Правда, лично с ним говорил в Петербурге. Ну… так что тут у вас?

— Здесь всем заправляют Засунович и Пшнечный. С англичанами дружбу водят. Стелются перед ними. Я вам лучше не буду говорит, какие они тут непотребства позволяют…

Я припомнил секретаря и кивнул согласно, мол про непотребства лучше не рассказывать. Я еще проговорил с Василием несколько минут. У меня сейчас нет задачи получить от него маскимум информации. Важно то, что появился лояльный союзник из управления. Пусть и на низкой должности.

— Долго не будем болтать, Вася, — поднимаюсь из-за стола, — Не надо привлекать внимания. Я тебя найду потом позже. Ты ведь здесь в слободке живешь?

— Так и есть, граф.

— Вот и чудно. Бывай.

Я вышел из трактира и отправился обратно в особняк. Добрался, когда уже стемнело. Фемка открыл мне дверь, едва держась на ногах. Надо что-то делать с его пьянством. Однако он, хоть и кривой, как турецкая сабля, собрал на стол. Мы с ним поужинали.

— Хозяин, я вам постелил в той ко… комнате. Там поприличней.

— Спасибо, Фемка. Иди спи. Я сам тут разберусь.

Сторож ушел спать в каморку возле входной двери, а я решил пройтись по дому. Уж не знаю, магия это или технология, но темнота мне совсем не мешает видеть. Шлем выдает отличную картинку, разве только цветность не очень хорошая. Ближе к черному-белому. Но я вижу все, даже потеки на старых обоях.

Прошелся по обоим этажам, прикидывая, что нужно делать в первую очередь для ремонта. Во мне крепнет убеждение, что в этом городе я надолго… и что этот дом мне еще послужит. Уже завершая обход, наткнулся на лестницу, ведущую в подполье.

Мной овладело почти детское любопытство. Я спустился вниз по скрипучим ступенькам. Старая темная неожиданно крепкая добротная дверь только еще сильнее разожгла интерес. Но дверь оказалась заперта на ключ. Ключ?

У меня только один ключ. Вдруг подойдет. Вставляю отданный Фемкой ключ, и тот четко входит в скважину. Поворачиваю. Замок открывается с сухим щелчком. Толстая дверь открывается удивительно легко и без скрипа. Я попадаю в абсолютно пустую комнату. Странно. Может, это тамбур ведущий в другое помещение?

Но нет. Других дверей нет. Это просто пустая комната. Зачем, спрашивается, ее нужно запирать. Перехожу на тонкое видение, и понимаю, зачем. Здесь портал. Невидимый обычному глазу портал.

Прохожу в портальную арку, готовый оказаться на Изнанке, в межмирье или еще где-то, но… оказываюсь в норе старого Крота.

— Ну и что ты такой грозный ко мне ввалился с луком наперевес? — иронично спрашивает меня Крот.

Он как и всегда сидит в кресле закинув ногу на ногу.

— А, извини. Не знал, что попаду именно сюда, — убираю лук в инвентарь.

— Да ладно, все правильно. В незнакомое место лучше заходить с оружием наготове, особено в незнакомый портал… ну, как тебе обстановочка?

Глава 5

— Обстановочка напряженная, — отвечаю, — Пока даже не знаю, как подступиться…

— Кротовский, — перебил меня Крот, — Про твои трудности в Кречевске я и так знаю.

— А… обстановочка… — догадываюсь и обвожу взглядом Кротовью нору, — Впечатляет.

Здесь и в самом деле произошли изменения в лучшую сторону. Сама нора раздвинулась, потолок стал выше. Антураж обогатился хрустальной люстрой, настенными светильниками и обоями. Добавилось мебели и о… даже камин в углу появился.

— Вот то-то, — смягчился Крот, — В том числе и твоими стараниями… первое место в игре… не ожидал.

— Я вот не понимаю, — решаю воспользоваться благостным расположением покровителя, — Как там в вашем пантеоне все устроено? Репутация? Рейтинг? Ты вошел в топ-тысяча, и теперь твой бюстик появится в храме?

— Х-хэх, топ-тысяча… это ты загнул, Кротовский, — в пятипалой лапе Крота прямо из воздуха появился графинчик с рубиновой густой жидкостью, — В топ-десять миллионов я попал, пожалуй. Поверь, это очень круто.

— Ого. Тесно там на вашем Олимпе.

Я стал смотреть, как Крот нацеживает себе из графина в малюсенькую граненую стопочку и опрокидывает себе в пасть.

— Э-эх-х-хорошо пошла, — он шумно втянул воздух, занюхнув рукавом.

— Мне прям любопытно стало, что это ты такое пьешь? Может, и мне нацедишь?

— Сдурел, Кротовский? — графинчик исчез из Кротовьей лапы, — Забыл, как Белкину чуть не угробил?

— А это…

— Это амброзия. В ней столько магической силы, что тебя от одной капли не на молекулы даже… на атомы разнесет. А у меня на тебя еще планы. Ты хорошо справляешься, хотел тебе в знак поощрения приоткрыть пару тайн, но… решил, что не стоит. Зачем лишнее выбалтывать… когда и так справляешься хорошо.

— Нормальная такая логика, — возмущаюсь, — Раз и так справляюсь, то награждать не обязательно.

— Логика божественная, привыкай, — Крот усмехнулся, — Ой ладно, рожу такую скорчил. Не надо корчить из себя обделенного. Будет тебе подарочек.

— Сразу бы так, — я мысленно потер ладошки, примеряя на Крота шапку и бороду деда Мороза.

— Главная проблема, в которую ты упрешься в Кречевске, сырая технология. Даже те примитивные электродвигатели изготовить на существующей базе нереально.

— Та-ак.

— Не такай, растакался он тут, — Крот состроил хмурую морду, но явно больше для вида, видимо, чтоб я губу сильно не раскатывал, — Это не значит, что я тебе на блюдечке подам технологическое решение… но дверку тебе приоткрою.

— Что за дверка?

— Гоблина помнишь?

— Травника? Конечно помню.

— Ну, травник он так… больше по старой памяти…

— И чем он на самом деле занимается?

— Как раз тем, что тебе нужно. Он торгует технологиями.

— О как!

— Сходи к нему, — предложил Крот так запросто, будто гоблин где-то тут недалеко в двух кварталах.

— В смысле «сходи»? Как «сходи»?

— Что напрягся? Это и будет тебе моя награда. Портал на Великий Базар.

— А как же? Я думал этот портал ведет к тебе…

— Чтобы ко мне попасть, тебе нужен не портал, а моя добрая воля. Она, кстати, иссякла уже… все-все… дуй давай.

Крот махнул на меня небрежно, как на муху, нацелившуюся ему в тарелку. Меня перенесло обратно в комнату с невидимым порталом. Я постоял немного, прислушался. Тихо, как в склепе. Да ладно, чего там. Снова вступаю в портал и… да, Крот был прав. Я попадаю на холм, с которого виден бескрайний Великий Базар.

Я вдруг очень ярко и отчетливо вспомнил, как в прошлый раз шел за гоблином, ступая ему след в след. Ко мне вернулось то же сосредоточенное состояние. И я пошел. И как в прошлый раз утратил чувство времени, пока не уткнулся в прилавок.

На этот раз я позволил себе осмотреться. Великий Базар сразу поразил пестротой и многообразием всего. Здесь нет двух похожих торговых точек. Вот лавка с резной дверью, над которой висит колокольчик, следом в ряду простой бабмуковый навес, под которым стоят стеллажи, за ним магазинчик павильонного типа с большими витринами. А дальше вообще что-то напоминающее огромный мыльный пузырь, внутрь которого, тем не менее, как-то проникают посетители, пузырь при этом не лопается.

— И долго ты будешь пялиться по сторонам? — спросил меня гоблин из-за прилавка. Его торговая точка расположена и вовсе под открытым небом, — Заходи. На этот раз Крот привета не передавал?

Гоблин откинул какую-то не то крышку, не то столешницу, и я прошел за прилавок. Мы уселись на низенькие стульчики и стали не видны проходящим по базару посетителям. Прилавок нас полностью закрыл от посторонних глаз.

— Крот сказал, что вы торгуете технологиями, — я сразу перешел к делу.

— Торгую, — согласился гоблин.

— И что? — у меня зазудело в неопределенном месте от предвкушения, — У вас можно купить любую технологию?

— Я так понимаю, никаких подробностей тебе Крот не дал… узнаю старого брюзгу, слова из него лишнего не вытянешь.

— Эт точно, — усмехаюсь.

— Тогда слушай. В принципе я могу продать любую технологию, но чем сильнее технология опережает текущий технологический уровень твоего мира, тем больше будет наценочный коэффициент.

— Пока не понял.

— Теоретически, я могу тебе продать технологию полета на Марс. Но учитывая уровень индустрии твоего мира, повышающий коэффициент составит три… — гоблин показал три пальца.

— Три раза?

— Три порядка, — поправил гоблин, — И это не моя прихоть. Так работает закон равновесия.

— Три порядка означает, что цена вырастет в тысячу раз, — присвистываю, — Однако.

— А с другой стороны, — рассуждает гоблин, — Ну допустим, получил ты такую технологию, что ты с ней делать будешь? В твоем мире даже отраслей нужных еще нет. Ты этой технологией все равно не сможешь воспользоваться.

— Понимаю. И все же любопытно. Сколько стоит такая технология?

— Навряд ли совокупных ресурсов твоего мира хватит, чтоб ее купить. Вот лет через сто-сто пятьдесят подходи. Если твой мир будет готов, технология обойдется совсем недорого. Понимаешь? Цена не столько зависит от сложности технологии, сколько от готовности ее внедрить. Если ко мне придет какой-нибудь дикарь, едва освоивший палку-копалку, технология изготовления простейшего колеса ему тоже окажется не по карману.

— Правила торговли начинаю понимать. Ну, а допустим, мой случай. В наличие уже есть оборудование для производства электродвигателей, но от разных поставщиков…

— Не утруждайся, — прервал меня гоблин, — Я сам посмотрю.

Он нацепил на голову какую-то проволочную конструкцию и надвинул на глаз что-то вроде монокуляра. Черт знает, что он там видит. Может, он супер продвинутый картограф устройств и механизмов, способный заглядывать в другие миры.

— Ага, вижу, — прокомментировал гоблин результат своих изысканий, — Станочный парк из Германии, часть оборудования из Англии, остальное попытались сами изготовить.

— Верно.

— Ну что ж. Вот это как раз тот случай, когда работать можно. Такая технология будет стоить недорого. В сущности она уже есть, ее нужно просто довести до ума.

— И… сможете помочь?

— Смогу. Теперь о цене.

— Слушаю, — я приготовился внимать, какие ресурсы и в каких количествах запросит гоблин.

— В качестве оплаты я принимаю осколки знаний.

— Чего-о?

— В твоем мире их называют макрами.

— Но это же магические кристаллы. Причем тут знания?

— Магией принято называть технологии неподвластные разуму на текущем этапе развития.

От такого ответа стало немного обидно. Но гоблин мои чувства щадить не собирается.

— То, что для тебя магия, для богов простейшая технология. Вот твой доспех. Он магичен или технологичен?

— Э-э. Мысль начинаю ухватывать.

— Макры — одновременно сгустки силы и осколки знаний о творении миров. К чему я тебе это говорю. Мне не нужны любые макры. К примеру, твой мир исхожен вдоль и поперек. Все виды макров в нем неплохо изучены.

— А какие тогда макры тебе нужно? И где мне их брать?

— На оплату приму макры с окраинных миров, недавно открытых. А где их брать… помнишь площадь, на который ты получил билетик на игру?

— Мне опять придется играть?

— Не нужно тебе больше играть. Ты победил и заработал репутацию. Просто устройся охотником. Тебя возьмут. Будешь так же проводить двенадцатичасовые сессии, не тратя времени своего мира… я тебе черкну сейчас координаты, — гоблин написал цифровой ряд карандашом на обрывке оберточной бумаги, — …вот туда просись.

Я оставил гоблина и отправился на площадь. Понимаю, что ввязываюсь в очередную авантюру. Но Крот прав, иначе я упрусь в проблему недоведенной до ума технологии. И никакими аудитами я ее и с места не сдвину.

На площади в этот раз не так много народу, как перед игрой, но тоже немало. Здесь и вправду что-то вроде рекрутингового центра под открытым небом. Встаю в небольшую очередь, невольно крутя головой. Вдруг обнаружу здесь Акулу или Жужу. Но нет, все лица незнакомые.

Очередь подходит быстро. Рекрутер поднимает на меня взгляд, подтягивая к себе из стопки очередной бланк.

— На третий ранг со списком миров ознакомились?

— Э-э, мне бы сюда попасть, — кладу клочок бумаги от гоблина.

— В этот мир требуется высокая репутация, — рекрутер всматривается куда-то чуть выше моего лба, будто считывает всплывающую подсказку, — О, победитель последних игр. Тогда трудностей не возникнет. Вот здесь распишитесь. И вот инструктаж. Там мир повернутый на природной гармонии. Вас еще вусмерть заинструктируют, но правила…

— Куда уж нам без инструктажа, — ставлю необходимые подписи.

— Подходите к центральному порту, — напоследок рекрутер по-свойски улыбнулся.

Встаю в еще одну небольшую очередь теперь уже к порталу. Местный порталист проверяет «билет» и запуливает согласно указанным координатам. Увидев мои данные места назначения, он что-то бормотнул про «дальность перелета», но кочевряжиться не стал. Портанул и меня.

Переместившись в другой мир, я огляделся и практически сразу понял, что «пунктик» про природную гармонию появился не на пустом месте. Деревня, село или как тут правильно называть, не имеет ни намека на «мертвую древесину».

Плетни из живых кустарников. Дома из живых деревьев с довольно причудливо переплетенными ветками. Даже колодец не вырублен, а «вживлен» в древний древесный ствол. Корни поднимают воду из-под земли и наполняют низко разположенное дупло.

Нимфы, дриады, друиды или как их там правильно, черпают эту воду ведерками. Причем у ведерок имеются живые шевелящиеся корни. Вот так поставь такое ведерко на землю на пару часов, и врастет как здрастье. Одним словом, здравствуй мир биотехнологий, сыроедения и вегетарианства.

Одна из нимф взобралась на крышу дома, ступая по веткам как по лесенке. И захлопала в ладошки, привлекая внимание разинувших рты новоприбывших искателей приключений:

— Господа охотники. Добро пожаловать в славные чертоги Матери Природы. Нам очень нужна ваша помощь. Отравленные зерна тьмы проросли в благословеных лесах нашего мира. Злобные твари топчат чудесные лужайки, обгрызают корни вековых деревьев и убивают все живое, что попадется на их пути.

— А можно без лирики? — оборвал нимфу какой-то волкоподобный боец с хищным оскалом, — Убивать тварей тьмы — наша работа. При всем уважении, свама, чем меньше вы будете болтать, тем быстрее мы возьмемся за дело.

Нимфа толи испугалась, толи растерялась… в общем забыла текст. Она беспомощно моргала ресницами-опахалами, пытаясь вернуть нить утерянного рассуждения.

— Ну вот чо ты влез? — раздраженно бросил волкоподобному другой охотник не менее свирепого вида, — Дал бы ей досказать, а потом уже пугал клыкастой пастью. Ее теперь от заикания лечить придется.

Однако свама, как назвал ее охотник, все же смогла взять себя в руки.

— Я понимаю, господа охотники, что вы далеки от чаяний нашего мира. Что противостоять тварям тьмы способны лишь те, кто не уступают им в свирепости и кровожадности…

Эк, она нас поставила в один ряд с тварями. Волкоподобный даже клацнул челюстями от неожиданности сравнения.

— … поэтому мы поощрим вас если не за осознанное, то хотя бы формальное соблюдение законов, по которым живет наш прекрасный хрупкий мир…

— Уже интересней, — сообщил волкоподобный, стараясь не раскрывать пасть слишком широко.

— Каждому из вас будут начисляться очки рейтинга. И если по истечении времени вашего пребывания здесь рейтинг достигнет сотни баллов, вы сможете унести с собой достижения, навыки и даже повышение ранга.

— Красиво стелет, — заметил охотник с торчащими вверх кабаньими клыками, — Осталось узнать в чем подвох.

— Никакого подвоха, — возмутилась свама, — Я клянусь корнями древа-матери.

— Тогда скажи, что там за законы надо соблюдать.

— Если говорить просто, то вы обязуетесь убивать только тварей тьмы, — радостно сообщила свама, — Это ведь не сложно, да?

— То есть мне теперь нельзя прибить комара?

— В нашем мире нет кровососущих насекомых.

— А жрать я что буду? Мне нужно мясо.

— Вы сможете поедать мясо тварей тьмы.

— Сама жри мясо тварей тьмы. Оно почти всегда отравленное.

— Но для нас любое мясо несъедобно, — растерянно возразила свама.

— А для нас съедобно не любое. Черт, так и знал, что будет подвох. Вы ведь каждую травинку живой считаете?

— Конечно. Трава дитя леса.

— О-о. Я уже жалею, что приперся сюда. Вот к оракулу не ходи, нас будут штрафовать за каждого раздавленного червяка, а потом мы же по итогу должны останемся. Нет уж, дамочка. Сама истребляй тварей тьмы.

Несколько охотников исчезли в портальной вспышке, использовав автоматический самовозврат. Ну а я решил остаться. Гоблину нужны макры с тварей Изнанки именно этого мира. Так что, потерплю. Посижу на сырой диете. Уж голодом морить нас здесь не должны. Я когда подписывал контрактные бумаги, видел пунктик про жизнеобеспечение.

Свама слезла с крыши, посчитав инструктаж оконченным, а я подумал, это даже хорошо, что Акула в этот мир не попал. Он бы здесь точно не удержался. Я прошелся по деревне и заглянул в подобие местного трактира. Мне налили миску какого-то густого нектара. Вкусно и даже калорийно. Нормально, одним словом.

Зато здесь нет никакой вражды между охотниками. Никто никого не пытается подкараулить в засаде. Наоборот. Я так понимаю, здесь собрались профи с определенным кодексом чести и выработанными правилами. Я вижу много сработанных малых групп. Пары, тройки, пятерки. Они деловито расходятся из деревни.

Увы, меня ни в одну компанию не зовут. Я новичок и чужак. Я еще побродил немного, но так никого и не нашел. Ладно, придется охотиться в одиночку. Я вышел из деревни и пошел по принципу «куда глаза глядят».

Первая же попытка поохотиться чуть не стала для меня фатальной. Я вышел на не слишком опасную тварь… как мне показалось сначала… и подстрелил ее. А тварь взяла и не сдохла. Кинулась на меня по ломаной траектории, настолько непредсказумой, что еще две стрелы ушли в молоко.

И когда она добежала и набросилась, мне оказалось нечем отбиваться. Оружия ближнего боя у меня нет от слова «совсем». По большому счету меня спас доспех. Порвать его не так-то просто. Потом мне удалось скинуть с себя тварюгу и залезть на дерево. И только сидя на ветке, я смог ее добить из лука. Не, так дело не пойдей. Я ведь даже макр не смог вырезать. Пришлось убирать тварь в инвентарь целиком. А инвентарь тоже не бездонный.

Я вернулся в деревню, чтобы выпросить у местных хотя бы нож. Только при слове «нож» эти гребаные пацифисты бледнели и начинали молиться природе-матери… к такой-то матери. Я решил не пороть горячку. Сегодняшняя сессия все равно короткая. Нет смысла опять переть в лес. Дождался окончания времени пребывания в трактире с плошкой нектара. Благо его тут дают бесплатно. А потом переннеся в старый особняк.

Глава 6

Я доплелся до комнаты, где мне постелил Фемка, и рухнул. Едва хватило сил нажать на виртуальную кнопку, убирающую доспех в инвентарь. Уснул почти мгновенно под переливистый Фемкин храп, доносящийся даже через закрытую дверь.

Спал как убитый. Проснулся как заново родившийся. Несмотря на разруху родовой особняк действует на меня благоприятно. Утром после умывания заглянул на кухню, где похмельный сторож пытался жарить яичницу трясущимися руками.

— Фемка, вот тут денег немного, — высыпаю на полочку несколько монет, — На малый опохмел тебе хватит?

— Спасибо, хозяин, — Фемка горестно вздохнул, — Стакан вина Крысючиха нальет.

— Ты, брат, тогда продержись до вечера. Нас всего двое в доме. А жизнь у нас теперь неспокойная пойдет.

— Я понял, хозяин. Один стаканчик, и все… а можно, я прямо сейчас сгоняю?

— Ладно уж. Беги. Сам дожарю.

Из вчерашних закупок осталось немного сыра, зелень и слегка раздавленный помидор. Сойдет для яишницы. К моменту возвращения сторожа, завтрак был готов. Со стаканчика вина Фемке не сказать, что сильно полегчало, но хоть вид не такой помятый.

Кофе у нас к сожалению не оказалось. Но местный чай тоже не плох. Фемка проводил меня до парадной калитки, выпустил на улицу и даже пообещал ее смазать и оттереть ото ржавчины. Ну, я только рад такому рвению. Когда человек при деле, время быстрее пролетает, дурным мыслям про опохмел в голове остается меньше места.

В здание заводоуправления вахтер сегодня пропустил молча… и это уже прогресс. Я поднялся в кабинет пана Пшнечного, приготовившись ждать. Такого рода начальнички любят мариновать людей в приемных, видимо, таким нехитрым образом утверждаясь в собственных глазах.

Пшнечный, правда, не заставил особо долго ждать, пропустил минут через двадцать. И сразу начал с наезда.

— Что вы там устроили в бухгалтерии? Мне доложили, пытались взять какие-то документы.

— Ни единого документа в глаза не видел, — отвечаю спокойно.

— Ну ладно, — пан Пшнечный сверлил меня какое-то время неприязненным взглядом, но и шут с ним, дырку не высверлил, — Какую документацию вы хотите получить?

— Я же сообщил вашему глабуху, — сохраняю полную безмятежность, — Для начала хочу оценить состояние императорских активов. Это ж довольно очевидно.

— Ну да… вы правы… обождите меня, я скоро.

По-моему этот пан не семи пядей во лбу. Но проблема не моя. Охота ему мотаться по кабинетам, пусть мотается. Кто не любит думать, тот вынужден много бегать. Я сто процентов уверен, что с главбухом он уже разговаривал. Но из упрямства своего действует по предварительно оговоренному условию: сперва пан Пшнечный получает от меня запрос и только потом я получаю документы. Инстанциональная субординация!

Он вернулся минут через десять с несколькими папками.

— Пойдемте, Кротовский, вам приготовили кабинет для работы.

Отлично. Я рад, что мне не придется сидеть всю дорогу в кабинете Пшнечного, уж больно атмосфера от него тягостная. Мне выделили кабинет, маленький и пыльный, зато свой. Пшнечный даже вручил ключ, но предупредил, что оставлять документы здесь на ночь нельзя. Что я должен в конце дня все относить в бухгалтерию.

Какой строгий пан. Но я этому только рад. Потому что эта строгость не от ума.

— Если у меня появться вопросы… — кидаю пану вдогонку, — …мне к вам идти?

— Разумеется. Со всеми вопросами только ко мне.

Уже через час я стучался к нему снова.

— Что еще вам нужно, Кротовский?

— Я ознакомился.

— Что уже?

— А смысл мне медитировать на эти бумажки.

— И что вы теперь хотите?

— Для начала задать вопрос. По этим документам царские станки и оборудование выведены из основных фондов. А физически они еще существуют?

— Разумеется. Все в целости. Хотите увидеть своими глазами?

— Это было бы просто отлично.

— Хорошо. Я дам вам кого-нибудь в провожатые.

— Пан Пшнечный, одна просьба. Дайте в провожатые кого-то, кто хоть немного разбирается в учете. Иначе я надолго застряну с инвентаризацией.

— Не обещаю… — буркнул вредный пан и пошел искать мне провожатого.

На самом деле инвентаризация не при чем. У меня другой расчет. Мне дадут кого-то из заводоуправления, это понятно, не работягу же посылать. Но если дадут кого-то из бухгалтерии, а это весьма вероятно, то дадут не самого ценного работника. А где сидит не самый ценный работник? Правильно, на последней парте.

Вероятность не стопроцентная, но она сработала. Пшнечный дал мне в провожатые Василия Осадчего. Едва заметно поджав губы, я показал ему, чтоб виду не показывал. Но Вася и сам не дурак. Делал вид, что отрыву от учетного процесса совершенно не рад.

Мы на пару с ним вышли из здания, и Осадчий повел меня куда-то на северо-восток. Почти всю дорогу мы молчали, хотя идти оказалось далеко… даже весьма далеко. Фактически за город. Только когда радар показал полное отсутствие посторонних в радиусе пятидесяти метров, я заговорил открыто.

— Как это ты умудрился, Василий, получить такую солидную должность?

— Шутите, граф?

— Нисколько. Наверно, хорошо понимаешь в математике?

— Математику люблю, есть такое, а должность так себе. Ничего серьезного мне не поручают.

— Тем не менее. Работаешь в заводоуправлении, а не в цеху или на шахте.

— Это меня из-за отца взяли. Батька у меня казачий старшина. А Засунович с Пшечным тоже с казачеством ссориться не хотят. Вроде как проявили расположение.

— Вот оно что. Казачество — это сила. Много в городе вашего брата?

— Точно трудно сказать. Не так чтобы много. Но мы всегда вместе держимся.

— Это я заметил. Вы и живете своим хутором. Выходит, в твоем трудоустройстве замешана большая политика…

— Все-таки шутите, — Василий смущенно усмехнулся.

— Шучу, но только отчасти. Царю тоже знать надо, на кого он в городе Кречевске может положиться.

— А вот в этом даже не сомневайтесь, — с жаром заверил Осадчий, — Мы все за русского царя. И я тоже. Не думайте, что Засунович меня должностью купил.

— А я так и не думаю. Иначе бы с тобой не разговаривал.

— Вот он старый цех, — показал мне Василий, — Все царские станки в него стащили.

— Ага. Ну пошли смотреть.

Цех оказался не только старый, но еще и заброшенный. Засунович с Пшечным не удосужились даже сторожа приставить. Дверь подперта обычной палкой. Большинство окон повыбито. В крыше явные течи.

Внутри плотно составлены ржавеющие станки и оборудование. Тут и природные осадки след оставили, и дети похулиганили. Ладно хоть мародеры ничего не растащили. Пунктов приема металлолома в Кречевске нет, что не может не радовать.

Сразу стало понятно, что проводить инвентаризацию почти невозможно. Большинство шильдиков со станков сорвано… скорее всего детьми. А вот так на глаз назначение всего этого я определить не смогу. Тут инженера надо звать.

Я ограничился простым пересчетом по количеству штук и сделал несколько приблизительных пометок. Отличить токарный станок от шлифовального я все-таки способен.

— Столько добра без дела ржавеет, — посетовал Василий, — А ведь за большие деньги покупали. Из Европы везли.

— Василий, поможешь мне нанять ремонтников? Крышу залатать.

— В цеху?

— В цеху и в усадьбе.

— Поговорю с отцом. Он подберет.

— Отлично. В свое время надо будет познакомиться с твоим батькой.

— Он только рад будет. Про вас меня уже расспрашивал.

— И что ты ему сказал?

— Сказал, что вы человек государя. Что не просто так в Кречевск прибыли.

— Ну, просто не просто… время покажет. Пойдем что-ли обратно… а скажи мне Василий, если эти станки никому не нужны, что производят в городе?

— Два рудника основных. Медный и аллюминиевый. Ну и плавки у нас. С аллюминия слябы делают, а с меди проволоку.

— Понятно. Вася, ты иди в город. А я задержусь, пожалуй.

— Так, может, я могу помочь. Вы только скажите.

— Мне надо на скалу забраться. Где это лучше сделать?

— Над речкой. Вон там за цехом пруд, видите?

— Вижу.

— В него речка впадает. Если пройдете вверх по течению, прямо до скалы и дойдете. Там место самое удобное. Мы в детстве лазили.

— Погоди, а речка под скалой протекает?

— Ага, прямо из под нее течет.

— Понял, спасибо. Давай, так сделаем. Ты сегодня в заводоуправление не возвращайся, будто бы мне помогаешь с инвентаризацией. И завтра с утра тоже сюда подходи. Здесь и встретимся.

— Договорились, — по-моему Вася даже обрадовался, тащиться в контору ему не очень хочется.

Я дошел до пруда, а затем вверх по течению реки, пока не добрался до скалы. Над рекой скала на самом деле какая-то «просевшая». Возможно, что маги, возводившие скалу, не сразу создали ее твердой. И прежде чем превратиться в гранит, скала над рекой «оплыла».

Я с легкостью забрался, перевел доспех в режим планирования и прыгнул. В этот раз летел даже дольше. Километра три пролетел. По дороге к скале я перебирал настройки видения на шлеме, и обнаружил режим, на который раньше не обращал внимания. В этом режиме можно видеть воздух.

Я даже не сразу в это поверил. Но воздух очень неоднороден. Не только потому, что он постоянно движется, еще и плотности у него разные. Видеть воздух — это круто. Так что я не просто планировал, я скользил по воздушным плотностям и потокам как серфингист по волнам.

А приземлившись на землю, я побежал. И опять супердоспех мне в помощь. Не знаю, что за заряд он подает в пятку, но ногу подкидывает. Может, я не поставил мировой рекорд по бегу, все равно бежал очень быстро, а главное, почти не уставал. Уже через час мобила пиликнула, оповещая, что появилась связь.

Я связался со своими, чтоб высылали за мной транспорт вдоль берега реки. Хватит тащить все в одиночку. У меня есть клан, у меня есть целая команда профессионалов. Глупо не использовать такой ресурс.

Еще не стемнело, а я уже сидел в барской избе деревни Лучково, расписывая сложившуюся обстановку и нарезая задачи. Мы даже дозвонились до Петра Хоромникова, чтоб посодействовал в выделении дополнительной мобилетной вышки. Мне, черт возьми, в Кречевске нужна связь.

— Сережка, — Анюта дождалась, когда я замолкну, — Есть один вопрос, который без тебя решить мы не можем.

— Что еще за вопрос?

— Младший брат Балакбая…

— Что, опять луку хотят? В прошлый раз мало было?

— Нет, наоборот. Брат Балакбая… его зовут Билимбай…

— А племянника по имени Бамблби у него нет случайно?

— Можно без подковырок?… я ж не просто так.

— Извини, я слушаю.

— Билимбай нормальный мужик, — вставил Комаринский, который тоже присутствовал на совещании, — Он, в отличие от непутевого братца, понимает, что разбоем дальше промышлять невозможно.

— Вот именно, — подхватывает Анюта, — Он предлагает водить торговые караваны. Хоть тот же лук возить.

— Ну что ж, я только за. Торговать и сотрудничать всегда лучше, чем враждовать.

— А еще он несколько женщин вернул.

— Каких женщин?

— Вдовых. С детьми. Русских женщин, Сережка. Они же крали женщин. Ну вот. Во время нападения немало степняков загибло.

— А, вдовых. Понял. Я только не уверен, что в родных селах их примут, тем более с детьми от степняков.

— В этом и проблема.

— Подумайте, что можно сделать. Обустройте их как-то, лучше всех в одном месте. Они, считай, опозоренные по меркам крестьян, им лучше вместе держаться.

— Я примерно так и хотела.

— Хорошо. Если с текущими делами закончили…

— Сережка, одна еще новость… хорошая… правда…

— Ну, давай свою хорошую новость.

— У нас на счету мильон!

— Ого.

Комаринский выпятил нижнюю губу и со значением покивал.

— Ну все, теперь Кротовский совсем зазнается.

— Не зазнаюсь. Комаринский, мне твоя помощь нужна.

— Ну… коли мильонщик меня вежливо просит… как тут откажешь.

— Мне нужно какое-то холодное оружие.

— Хм, а ты чем владеешь?

— Ничем не владею.

— М-да. Ладно, подумаем. Когда тебе нужно?

— Да вот, скоро уже. Прям сегодня.

— Поговорю с ребятами. Придумаем что-то.

В последнюю минуту перед полуночью я уединился в маленькой спальне за занавеской. Нож и клинок, что подобрал для меня поручик, в инвентарь перемещаться не захотели. Мне помогли их прицепить на пояс. Но когда ровно в полночь меня начало перетаскивать в другой мир, я успел услышать, как грохнулось на пол железо. Увы, взять с собой непривязанное ко мне оружие не вышло.

Я снова очутился в трактире с плошкой нектара… и снова без оружия ближнего боя. Я с тоской оглядел зал, но ни одного охотника не увидел. Все разбежались. У всех есть команды. Чужак никому не нужен. Расчитывать придется только на себя и… и в конце концов надо налаживать контакт с этими местными пацифистами. Иных возможностей просто не вижу.

Первым делом я подогнал настройки своего доспеха, немного подстроив его под фасон местной моды. Не один в один, полностью косить под местных ни к чему. Это наоборот может вызвать отторжение, мол чужак полез в калашный ряд со свиным рылом, не зная значения тех или иных элементов одежды. Но некоторые детали и цвета я изменил. Чтоб это выглядело так, будто я проникся аборигенской эстетикой.

Я вышел из трактира и пошел по деревне, направо и налево предлагая помощь. Один раз мне даже позволили поднести пару ведер и вылить их на грядку. Наконец, та самая свама, что давала нам инструктаж, заметила мои потуги.

— Я вижу охотник, ты стараешься перенять хотя бы внешние атрибуты нашего уклада. Это похвально.

— Подражание тоже ведет к пониманию, хотя и небыстро, — пытаюсь подстроиться под менторскую манеру свамы.

— Хорошо сказано, охотник, — одобрила свама, — Обучение начинается с прилежания. Прилежание начинается с повторения. Я хочу наградить тебя за старание.

— Я буду рад любой помощи, — мне приходится прилагать усилие, чтобы челюсти от патоки не свело.

— Тогда прими маленький дар. Слияние — очень важный навык.

— Слияние с чем?

— С чем угодно. Сольешься с лесом и станешь в лесу невидим для врагов.

— Слияние — это вроде маскировки? — пытаюсь перевести этот пафос в прикладную плоскость

— Пусть будет маскировка, — свама снисходительно улыбнулась, — Но маскировка дает внешний эффект, а слияние преображает внутренне.

— Спасибо, мне еще придется это осознать. Пока я не понимаю ценности слияния. Уж извините за тупость. Сейчас я бы предпочел раздобыть хоть какое-то оружие ближнего боя.

При слове «оружие» свама скривилась как от кислого, она бы явно предпочла, чтоб я продолжал внимать ее чушь про слияние. Но все же она решила удостоить меня ответом.

— Ты хотя бы честен, охотник. Так и быть, я тебе подскажу, где добыть оружие.

— Я весь внимание, свама.

— Вот за тем холмом есть озеро. За озером поляна, где когда-то жили иглобразы. Они делились с моми народом длинными острыми иглами. Увы, теперь поляна отравлена порчей. И сами они поддались тьме.

— И какого размера эти иглы?

— Как стрелы в твоем колчане. Только толще… существенно толще. Такую иглу ты сможешь превратить в оружие.

— Честно сказать, я бы предпочел что-то не просто колющее, а еще и режущее, мне нужно добывать макры из тел тварей.

— Те иглы имеют лепестковый наконечник с острой гранью. Таким ты сможешь вырезать макры.

Последние слова свама произнесла, не сдержав отвращения. Отвернулась и пошла от меня прочь. Ну что ж. И на том спасибо. Осталось как-то завалить иглобраза.

Я отправился через холм за озеро, как указала свама. Поляну нашел только потому, что она описала, как ее найти. Продрался через очень колючие кусты, спасибо доспеху, и увидел его… порченого тьмой иглобраза. Ох и страшен ты, иглобраз.

Ну а что я хотел? Мне же сразу сказали, что иглы длиной как стрелы в колчане, и при этом намного толще. И да, наконечники лепестковые, явно очень острые. А если иглобраз этой дрянью еще и стреляет… пойди придумай, как его завалить. Но придумывать придется. Деваться мне некуда.

Глава 7

Ни с того ни с сего справка вдруг выкинула оповещение: «ваш доспех начал использовать навык слияния…» — о как! Мой доспех уже чего-то нахвататься успел, а я пока даже близко не понимаю, о чем там речь. А пояснение какое-то будет?

«…доспех запустил адаптивный процесс… слияние начинается с отзывчивости…» — серьезно? Не знал, что у меня такой отзывчивый доспех. Я осмотрел доспех и понял, про какую «отзывчивость» толкует справка. Доспех изменил форму поверхности. Он будто покрылся «гусиной кожей», такими мелкими, твердыми гладкими пупырышками.

Что забавно, я практически перестал цепляться за острые колючки. По твердым гладким пупырышкам колючки проскальзывают, не втыкаясь и не царапаясь. Надо же, не совсем бесполезный навык это слияние. Глядишь, и я его освою… чай не глупей собственного доспеха…

Теперь я перемещаюсь сквозь колючий кустарник намного свободнее, у меня сам собою начал вырисовываться план. Даже если иглобраз пуляется стрелами, сквозь кусты эти стрелы вряд ли до меня долетят. И в целом зверюге с таким шикарным «оперением» через заросли ломиться не слишком удобно. В терновом кусте я всяко буду себя чувствовать уверенней, чем он.

Переползаю в самое густо-заросшее место. В просвете между ветками вижу пасущуюся тушу. Иглобраз, похрюкивая, объедает какие-то листики и цветочки. При этом поигрывает на солнечном свету огромными иглами, будто позирует для канала про животных. Щас, родной, я тебя сфоткаю… только зафиксирую в фокусе объектива. Навык астрального картографа показывает уязвимые места. Дожидаюсь наиболее удачного «ракурса для снимка»… и начинаю «фотографировать очередями».

Выпускаю все три премиальные стрелы: бронебой, огонь, заморозка. Иглобраз пронзительно взвыл. Лишние «иголки» в теле, по его мнению, не добавили ему фотогеничности. Он явно против выкладки такого снимка во всемирную сеть.

Зверюга вдруг резко поворачивается ко мне спиной, но… вовсе не для того, чтобы дать деру. Из его спины и жопы выстреливается целый залп. Я успел упасть на землю. Острые как бритвы наконечники посекли кустарник над моей головой.

Я резко начинаю отползать подальше, иглобраз уже развернулся ко мне нефотогеничной мордой и несется меня карать за несогласованную съемку. Он не застрял в кустах наглухо, как я надеялся, но скорость у него существенно снизилась. Я выпустил еще одну стрелу, иглобраз ответил неприцельной короткой очередью. Кривые ветви кустарника урон приняли на себя.

Гадкий иглобраз снова ломанулся за мной в погоню, я дал деру изворотливым ужом. Зверь возмущенно взревел. В ответ я пустил еще одну стрелу. Снова удачно. Я работаю вторым номером, как тот боксер, что не имеет нокаутирующего удара, но имеет хорошую дыхалку и волю к победе. Бой завершился в четвертом раунде, пусть победа присуждена по очкам, зато единогласным решением судей. Одним словом иглобраз издох.

Помотал меня зверюга. Сперва я из кожи вон лез, чтоб его «сфотографировать», потом крутился как на сковородке, чтобы он мне «фотографию» в зад не засунул. Тяжел труд у фотоохотника.

Подхожу к немалой туше. Вблизи иглобраз особенно впечатляет… даже мертвый. И какую мне иголку брать? Выдернуть одну из тех, что остались неотстрелянными или подобрать уже выпущенную? Их тут по кустам немало раскидано. И тут замечаю самую мощную «королевскую» иглу, торчащую практически из холки. Эта игла для стрельбы явно не предназначена. Ухватываюсь за нее и медленно вытаскиваю из туши с чавкающим звуком. Да-а, вещь.

«Вы получили утяжеленную стрелу для вашего колчана… к сожалению стрела не годится для стрельбы» — сообщает мне справка. Что для стрельбы не годится, я сам понимаю. Важно другое. Важно, что неведомая мне система эту стрелу приняла как «родную». А в инвентарь я ее могу убрать? Да, черт возьми. В инвентарь убирается. Системна вещь!

«Происходит слияние… вы можете подправить форму утяжеленной стрелы для использования в иных целях». У-у. Навык слияния нравится все больше. Конечно я хочу подправить форму супер стрелы: рукоять, чтобы держать поудобней; небольшая гарда, чтоб кисть прикрывала; ну и острие немного подправим, чтоб больше на нож походило, лепестковый наконечник не слишком подходит.

Итогом доволен. Фактически это меч, только клинок на нижние две трети представляет собой круглый прут. Так это мелочи. Нижние две трети для нанесения ударов по-моему и не используются, там и не затачивают даже.

Вытаскиваю из инветаря тушку твари, что таскаю вторые сутки. Сам я пока ни разу макры не извлекал, но видел неоднократно. Рассекаю грудину крест-на-крест двумя ударами. Клинок справляется с легкостью, кости рубит, словно куриные. Грудная клетка раскрылась как чемодан. Вытаскиваю макр. Прячу в инвентарь.

Теперь очередь туши иглобраза. Кости у него существенно толще, но за несколько минут и с ним управился. И кстати, макр с иглобраза крупнее. Наверно и ценится выше.

Все на этом? Нет, оказывается не все: 'одолев противника и забрав средоточие его силы, вы уловили 12 единиц природной эссенции, 6 из которых — получил доспех еще 6 вы вобрали в себя.

Чего-то я начал путаться. Свама не говорила ни про какую эссенцию, она говорила про репутацию. А… вот: «вы заработали 1 очко репутации с миром природы». Про репутацию понял. Одно очко получил, надо заработать еще 99. А вот эссенция — это что такое?

«Природная эссенция — преобразующая природная сила. Вы можете ее накапливать и использовать для усиления» — из всего этого описания более-менее понимаю слова «использовать для усиления». Кстати, половину забрал доспех. Но мне не жалко. В прошлый раз доспех вместе с оружием забирал девяносто процентов. Так что, половина — это еще по по-божески.

«Правила игры» уяснил, клинком обзавелся, теперь вперед к свершениям. Решил пока не замахиваться на таких крупных и опасных тварей, как иглобраз. Нужды нет. Выслеживаю тварюшек помельче, оттачиваю навыки.

Если не удается поразить вражину стрелой, встречаю ее клинком. За особенность формы я прозвал его рыбьим скелетом. А что, похоже. Рукоять — это хвост, острый наконечник — голова, ну а прут между рукоятью и остриём — самый что ни на есть рыбий позвоночник. Он кстати и довольно гибкий к тому же.

В инвентаре постепенно копится горка макров, понемногу вбираю эссенцию, хотя и не знаю пока, на что она мне понадобится. Ну и очки репутации… два в плюс, одно в минус. Не зря возмущались те охотники, за каждый неловкий шаг, рискуешь словить понижение «репы».

И уже только для того, чтобы не уходить в минус по репутации, приходиться активно культивировать навык слияния. Как ни странно, именно он позволяет развивать нужное чутье, чтоб не раздавить охрененно полезную для это мира букашку и не оттоптать немыслимой важности корешок.

И потому, после очередной зарубы с тварью тьмы, когда с ветки дерева свалился маленький пушистый комочек, я его не проигнорировал. Подставил ладошки и бережно поймал. Лучше он обсерит меня по локоть и цапнет за палец, чем расшибется. «Репу» берегу пуще глаза.

Но он не цапнул и не обсерил. Смотрит на меня блестящими глазами пуговками. «Галчонок, птенец галки семейства врановых» — зачем-то пояснила мне справка. Ну… спасибо… а то я всегда мечтал научиться отличать галку от вороны… и что мне с ним делать? Я задрал голову, чобы разглядеть гнездо из которого он вывалился. Но никакого гнезда не увидел.

И тут вдруг перо пронизывателя, тихо мирно лежавшее в кармане все это время, будто взбесилось. Начало выгибаться и проситься: «достань!» — требовало перо. Куда деваться, достал: «примени слияние!» — не отставалпронизыватель.

Мне и самому любопытно стало. Какое-то новое чутье подсказывает, что ничего плохого случиться не должно. Залезаю во вкладку интерфейса: «Вы накопили 50 единиц природной эссенции, желаете потратить их на слияние пера с птенцом галки?» — «желаю».

После этого перо исчезло, а галчонок преобразился. Он стал крупнее и изменил цвет. Теперь он такой же чернющий, каким был пронизыватель. И взгляд изменился. Это не блестящие глаза пуговки. В этих глазах глубины дальнего черного космоса. Галчонок важно распушил перья, деловито потоптался по ладони, повернул голову и посмотрел на меня искоса, будто оценивая, стоит ли вообще иметь со мной дело.

— Ммя. Пр-ридумай иммя, — сказал он тщательно проговаривая слова.

— Имя, говоришь? Черный… важный, как принц… как тебе имя Гамлет?

— Пр-рекрасно, — одобрил галчонок, — На пле-е-чо!

— Это что щас было? Строевая команда?

— Пр-росьба.

Да уж. Просит так, будто приказ отдает. Пересаживаю Гамлета на плечо, на котором он тут же уютно устраивается.

— Впер-ред.

— Куда вперед? Хорош борзеть. Я в этой низине всех тварей перебил. Надо искать другое место для охоты. Понимаешь?

— Гор-ра, — важно сообщил Гамлет.

— Ты уверен? Переть в гору?

— Гамлет гар-рантирует.

Гамлет оказался прав. На горе охота пошла намного бойчее. Меня конечно подбешивает его командирский тон, хотя… с другой стороны, раньше был у меня простой радар, а теперь еще и голосовой навигатор. Одно плохо. Этот навигатор по желанию нажатием кнопки не отрубается.

А еще он тоже теперь отжимает на себя эссенцию на постоянной основе. Недавно я радовался, что доспех забирает всего половину. Рано радовался. Теперь доспех забирает только треть, что не является поводом для оптимизма, потому что еще треть забирает наглый незатыкающийся птиц. Правда, он и матереет прямо на глазах. Очень скоро Гамлет взлетел и вот тут карта и радар резко увеличили радиус обзора. Только ради этого стоит терпеть мелкого говнюка.

— К р-речке, — он спикировал мне на плечо, — Там чер-рно от твар-рей.

— Молодец, Гамлет. Отыщу червяка пожирнее и тебе скормлю.

— Сдур-рел.

— Ладно, пошутить нельзя.

На самом деле грех жаловаться. Гамлет свой «эссенциальный паек» отрабатывает с лихвой. Макры копятся, очки природной эссенции прирастают. Я разошелся, как тот рыбак, у которого пошел клев. Но тут Гамлет, который все время гнал меня вперед, вдруг забеспокоился.

— На возвр-рат, — сказал он тревожно, — Кр-радется тьма.

Я бы и сам рад валить. Да поздно. Я уже выманил тварюгу, которую предпочел бы не выманивать. Многоногая жуткая гадина выползла из низкой пещеры и ринулась на меня с противным шипением.

Я шпиговал ее стрелами, но тварюга оказалась немыслимо живуча. Я пытался от нее сбежать, но куда там. На гористой местности она на восьми ногах чувствует себя гораздо увереннее, чем я на двух.

И выручил меня Гамлет. Он начал пикировать на тварь и клевать в темя. Твари это почему-то очень не понравилось. Она отвлеклась от погони за мной и попыталась прибить мелкого засранца. Это позволило мне разорвать дистанцию, дождаться возврата премиальных боеприпасов и добить гадину.

— Забор-роли, — воинственно сообщил Гамлет, садясь мне на плечо, хотя видок у него потрепаный. Тварь-таки умудрилась выдрать из него несколько перьев, — Пр-рямо. Смотр-ри.

Я посмотрел, куда указывал Гамлет. Под корягой что-то шевелилось и пищало. Я подошел, опустился на коленки и заглянул. Там сидел и пытался скулить, привлекая внимание, совсем мелкий серый волчонок с едва прорезавшимися молочными зубами.

«Слияние» — коротко потребовал лежащий в кармане Клык. Я потратил накопленную сотню очков эссенции, практически сразу смирившись, что сейчас у меня появится еще один пожиратель ее запасов. Клык исчез, как до этого исчезло перо, а волчонок сразу стал крупнее, живее, умнее.

Он тут же перестал пищать и полез со мной играться. Совсем другой нрав, не просто непохожий на Гамлета, а даже скорее его полная противоположность. Очень непосредственный, очень игривый и задорный. Он крутился волчком, катался по земле, бегал и прыгал. Когда я попытался подхватить его на руки, он исхитрился вывернуться и оббежать вокруг меня.

— Какой резвый звереныш, — восхитился я, — Проныра. Буду звать тебя Проныра.

— Во-во-воу-у — одобрил он имя.

— Все, Проныр, надо идти. Темнеет.

Я засунул волчонка за пазуху и побежал к деревне. Теперь мне и самому чутье кричит, что в ночном лесу оставаться очень опасно. Забежал в деревню, когда местные жители уже закрывали вход воротами из живых древесных толстых ветвей.

В деревне к ночи стало очень оживленно. Все охотники вернулись… и вернулись тоже со зверями, которых они называли почему-то фамильярами. И вот тут я оценил выбор бывалых охотников. Самым мелким был птенец орла. Хотя уже и сейчас понятно, что этот «птенчик» вымахает до размеров небольшого птеродактиля.

По двору возле трактира прохаживались юные тигры, пумы, лев и пара медвежат. Головы у медвежат размером с крупную тыкву. Во что вырастут такие щеночки, боюсь даже строить догадки.

Я зашел в трактир с Гамлетом на плече и Проныром за пазухой. Попросил три плошки нектара и вежливо поинтересовался у брутальной охотницы с тяжелой нижней челюстью, не помешаю ли.

— Лишь бы мой Бов тебе не помешал, — усмехнулась охотница, — А так садись.

Свободных мест все равно больше нет, поэтому предупреждение про загадочного Бова пришлось проигнорировать. И только когда я сел, из заплечного ранца охотницы выполз натуральный питон… только маленький… толщиной с пожарный шланг всего. А какой он длины, я на свое счастье не узнал. Питон полностью наружу не выполз.

— Серьезный у тебя Бов, — сказал я, с уважением глядя на питона.

— Он еще маленький, — ласково сказала охотница и погладила питона по голове, — А ты зачем взял эту мелюзгу?

Я пожал плечами и ничего не ответил. А что тут отвечать? Что моего мнения никто и не спрашивал? Или что я понятия не имел о том, какая фауна водится в этом мире? В любом случае, я своим выбором доволен. И менять ничего не стал бы, даже если мне такую возможность предложили бы.

Когда передо мной поставили три плошки, я вытащил из-за пазухи Проныра, посадил его на лавку и подставил ему нектар. Волчонок с удовольствием стал лакать. Гамлет тоже застучал клювом о дно своей посудины, поглащая нектар.

— Странно, — сказала охотница, глядя на моих питомцев, — Мало того, что ты взял самых слабых духов, так еще и двоих. Ты же не успеешь прокачать их в полную силу.

— Духов? — я ухватился за странность.

— Да. Зачем тебе они?

— Ну, я не знал, что в этом мире водятся питоны.

— В этом мире и волки не водятся, — охотница усмехнулась, — Здесь травоядный мир.

— Откуда тогда взялись все эти звери?

— Этот мир — генетическая фабрика. Ты мог призвать почти любого зверя. Ты как вообще сюда попал?

— Ну, один знакомый написал мне координаты…

Охотница долго и смачно смеялась. Даже питон по-моему ухмылялся.

— А чего смешного?

— Чтобы попасть в этот мир, я свернула пару гор и сточила пару железных посохов. Я шла к этому десять лет.

— В самом начале несколько охотников просто свалили отсюда, потому что им не понравились условия.

— Они свалили, потому что у них был выбор, — наставительно сказала охотница, — Такое бывает. Некоторым дают возможность выбирать из двух или даже трех миров. Мне выбора не предлагали. Я бы здесь осталась, даже если бы мне пришлось сидеть здесь голодом.

— Вот как…

— Угу. А тебе просто написали координаты на бумажке? Ты вообще не в курсе, куда попал?

— У моего… наставника такой подход. Он предпочитает выдавать мне минимум информации.

— Дурацкий подход, — прямолинейно заявила охотница, — Ты выбрал двух слабейших духов. Глупее этого не придумаешь…

Я не стал говорить охотнице, что у меня еще и доспех прокачивается. Ну ее. Я ей не стендапер, чтоб ее веселить.

Глава 8

До конца охотничьей сессии так и просидел в трактире. А когда перенесся в барскую избу в деревне Лучково, зевнул так отчаянно, что чуть челюсть не вывихнул. По-хорошему надо возвращаться в Кречевск. У меня там похмельный сторож мается, наверно потерял меня… нет, переть куда-то на ночь глядя нет никаких сил.

Добрел до постели и, перед тем как рухнуть спать, нащупал в кармане Перо и Клык. Лежат такими же неживыми предметами. Чтоб утащить их из того мира в виде Гамлета и Проныра, мне придется набрать сто очков репутации. Значит, буду набирать. Я уже полюбил этих двух засранцев…

Утром возле избы меня поджидала целая экспедиция. Мишка Окунь чуть не на бегу скормил мне тарелку ухи. Я снова сел на заднее сидение к Настасье Кобылкиной. За нами следом двинулись два грузовика: один с Комаринскими погранцами, другой с моими соклановцами и подчиненными.

— Разве они проедут? — спросил я у Настасьи.

— Мы разведали старую дорогу. Она сильно заросла, но грузовики пройдут, — ответила Настя.

Настасья поехала не через поля, как в первый раз, а к выезду на Семигорск. Наша колонна шла какое-то время в сторону соседнего села и только потом повернула к степи. И да, действительно можно заметить, что когда-то здесь проходила дорога.

Один только раз грузовик засел колесом, но погранцы в раскачку его быстро вытолкали. Так что доехали до самой скалы. Причем удалась вплотную подобраться к тому «оплывшему» месту, где речка уходит под камень.

— Сойдет, — сообщил инженер Березников, осмотрев скалу, — Пока можно сделать простейший веревочный подъемник. Потом придумаем что-то более основательное.

Инженер переговорил с мастером из каторжан, которого взяли с собой именно для этого. Погранцы вытащили из кузова веревки, доски, какие-то деревянные валы наподобие колодезных воротов. Я даже вникать не стал. Без меня разберутся.

Комаринский сообщил, что оставит на скале постоянный пост:

— Скала — важная довлеющая высота плюс наблюдательный пункт, — сказал он, — При наличие связи, точка очень важная. Такое место надо брать под контроль.

Полностью согласен с поручиком. Ради такого дела Кеша демонтировал мобилетную вышку в деревне, чтобы переставить сюда. Под вышку из тонкоствола сколотили треногу, чтоб расположить как можно выше. К всеобщей радости покрытие на скале оказалось даже больше, чем мы ожидали. Пусть не идеальная, но связь есть… и с Лучково, и с Семигорском.

— Хоромников обещал на неделе прислать еще одну вышку, — сказал Кеша, — Ту поставим в деревне, и качество будет вовсе отменное.

— И так уже неплохо. Я уверен, сможем из Кречевска звонить. Он к скале гораздо ближе.

Дальше я отправился в компании с дедой, Анютой, Кешей и Березниковым. Вообще удачным оказалось расположение старого царского цеха. Он как раз находится между скалой и городом. Простраивать логистику в такой последовательности удобней всего: Лучково — Скала — Цех — и крайняя точка сам Кречевск.

Возле цеха нас уже поджидал Василий Осадчий с двумя десятками усатых казаков.

— Ремонтников привел, — доложил Василий, — За работу готовы браться хоть прям сейчас. Отбирайте сколько надо.

Березников окинул наметанным взглядом плечистые казацкие фигуры и сходу заявил:

— Возьмем всех… ну, показывайте, что тут за станки, оборудование…

— Так вот, пожалте, проходьте. Дверь не запертая.

Два инженера: Березников и Кеша Прокротов-Смородинский ломанулись в цеховую дверь как в пещеру Али-Бабы. Им обоим не терпится посмотреть на царское наследие. Я тоже зашел следом. Хоть я вчера все это уже видел, мне очень важно услышать, какую резолюцию вынесут «компетентные структуры».

Компетентные структуры в лице двух инженеров ходили среди станков, как два ребенка в магазине игрушек:

— Глядите, фреза немецкая… хорош-ша… — захлебываясь, говорил один.

— Вы лучше на сверлильный станок посмотрите. Вот это я понимаю. На совесть так на совесть… — вторил другой.

— А привода подкачали. Вы гляньте, на голой силе макра и ременная передача…

— Так этим станкам тридцать лет. Сейчас инженерная мысль дальше пошла.

Эти два энтузиаста ременных передач как-то быстро откопали документацию. Причем в таком месте, где я не додумался бы искать.

— На немецком все… — расстроился Кеша.

— Ничего страшного, — Березников забрал у него каталог, — Я шпрехаю маленько. Одно время даже учился…

— В Германии?

— Угу.

Я вышел из цеха на воздух. Пожалуй, нет смысла ждать, когда инженеры вынесут вердикт. Лучше вечером вернусь. Но они тоже вышли… и довольно скоро.

— Я так думаю, граф, — сказал мне Березников, — Не так уж тут все безнадежно, как могло показаться на первый взгляд.

— Вы считаете, на этом оборудовании можно делать электромоторы?

— А почему нет? Тут только до ума не довели, а так вон, даже литейка имеется… в смысле печь для литья…

— А я не увидел.

— Там соседнее помещение. Вы просто вход не разглядели. Одним словом, моторы делать можно, но какое качество будет у этих моторов, как вы понимаете, сказать заранее не могу.

— Ну хорошо. Принимайте работников под свое управление. Что-то срочное нужно из материалов?

— Если что понадобится, я в Лучково или Семигорск позвоню. Связь есть, — Березников показал мне мобилу с активным режимом, — Подъемник на скалу уже сегодня сделают. Погранцы помогут, если рук хватать не будет.

— Вы идите, Сергей Николаич, — поддакнул Кеша, — Занимайтесь своими делами. Мы тут сами…

И то верно. Нет смысла стоять над душой у профи. А мне есть чем заняться. Мы с Василием Осадчим пошли в Кречевск и к обеду добрались до заводоуправления. Пшнечный меня уже поджидал в состоянии близком к бешенству.

— Что вы себе позволяет, Кротовский? — от его взвинченного обвинительного голоса даже в ушах засвербело, — Мы договаривались, что документы вечером сдаете в бухгалтерию.

— Извините, пан, — пытаюсь говорить миролюбиво, — Застрял с инвентаризацией.

— Так не пойдет, — упрямо взвизгнул пан, — Извольте сдавать все папки. Я распоряжусь, чтобы иначе вас не выпускали из здания.

Я открыл кабинет, впустил пана и вручил ему папки.

— Собственно, я считаю, других документов уже и не понадобится. У меня уже сложилось понимание, какой доклад я отправлю императору.

— И какой же?

— Давайте я изложу это в присутствии барона Засуновича, чтоб по два раза одно не обсуждать.

— Ну пойдемте.

Голос Пшнечного полон подозрения и недоверия. Но мне плевать. Засунович не такой отъявленный кретин. Надеюсь, в его присутствии разговор выйдет более толковым.

— Как я и говорил… и слово свое собираюсь сдержать… — начал я, когда мы втроем уселись в кабинете Засуновича, — …своим отчетом я намерен убедить императора сохранить сложившееся положение вещей.

— М-м… а поподробней…

— Я хочу уговорить императора отказаться от прав на добычу, обогащение и плавку руд. Вы ведь этого хотите?

— Да мы этого хотим, — с вызовом заявил Пшнечный.

— Подождите, — осадил его Засунович, — Я был бы рад такому исходу, но как вы это проаргументируете?

— Очень просто. Я доложу императору, что в этой части и так все уже налажено. И что господа Засунович и Пшнечный сами с этим отлично справляются.

— Вы думаете, императора это убедит? — с сомнением хмыкнул Засунович, — Какой тогда вообще смысл ему в Кречевске, если он откажется от меди, аллюминия и никеля?

— А для этого будет вторая часть доклада, — отвечаю невозмутимо, — Я доложу, что все царские станки и обудование, а так же царский цех… а все это и так уже выведено из основных фондов…

— Нужны нам эти станки, — язвительно вставил Пшнечный.

— Вот именно, — продолжаю, — Все это оборудование и цех остается во владении царского дома. Вам ведь не нужен этот цех?

— Без старого цеха мы как-нибудь перебьемся, — Засунович снова усмехнулся, — Но в чем будет выгода государя? На кой ему это старье, которое не работало двадцать лет назад, а теперь и подавно работать не будет?

— Я доложу государю, что начну на этом оборудовании изготавливать электромоторы, — отвечаю как само собой размеющееся.

— Знаете, Кротовский, — осторожно заметил Засунович, — Уж извините за прямоту, но поначалу вы создали о себе впечатление здравомыслящего человека.

— Послушайте, барон, — отвечаю с тонкой улыбкой, вот теперь пора подсунуть рыбке приманку, — Я доложу, что НАЧНУ делать… я ведь не буду указывать конкретных сроков, когда именно я эти моторы сделаю.

— А-а… вот теперь понятно, — барон покивал, — Все это растянется на долгие годы… а потом либо падишах богу душу отдаст, либо осел издохнет… да, я как-то подзабыл про извечную русскую волокиту и очковтирательство. Тонко, граф, тонко… вы еще и финансирование под это выбить умудритесь, не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь. Будет и финансирование.

— Приятно с вами иметь дело, граф, — барон явно расслабился, — Что же вы сразу не пояснили? Мы с паном Пшнечным изрядно понервничали.

— Ну извините, я тоже не могу вот так сходу все выкладывать. Я должен был к вам присмотреться.

— И тем не менее, — в пане Пшнечном взыграла паранойя, — Я бы хотел ознакомиться с вашим докладом. Кто вас знает, что вы там понапишите. Нам вы тут можете хоть с три короба наплести.

Ну вот и чудно. Добрый пан наживку проглотил. Именно такой реакции я от него и ждал.

— Вообще-то, я бы хотел… даже настаивал… чтобы вы барон и вы пан поучавствовали в составлении и подписании этого доклада, как члены аудиторской комиссии. Такой доклад будет иметь больший вес, если окажется основан не на одном лишь моем мнении.

— Что-то я пока не понял, — насторожился Засунович, — Какое дело императору до моего мнения? Он меня знать не знает.

— Все верно. Вас он не знает. Но знает про рудники. В итоговом соглашении пропишем, что вы возьмете на себя обязательства…

— Какие еще обязательства? — вскинулся Пшнечный.

— По обеспечению царского производства производимым вами сырьем. Это полностью успокоит императора.

— Ах, вот оно что, — «догадался» Засунович, — Ловко, граф. Мы обяжемся поставлять металлы для производства электромоторов.

— Вот именно. Вы даже сделаете небольшой ценовой дисконт. Вам это не будет ничего стоить, потому что никакие моторы производиться тоже не будут.

— Понятно. А импертор откажется от рудников.

— Разумеется. Ему главное, чтобы был надежный поставщик. В докладе мы просто отразим, что такой поставщик у цеха уже есть.

Мы тут же сели составлять доклад, подкрепив его соглашением о приоритетных поставках Кречевских металлов. Тот факт, что стороной покупателем в договоре выступил торговый дом Кротовского местных акционеров не смутил. Да впрочем, им-то какая разница. Они остались в полной уверенности, что все это останется голой фикцией.

Ну а я вышел из здания заводоуправления с чувством хорошо проделанной работы. Во-первых, Засунович с Пшнечным передали торговому дому Кротовского все царские активы… вместе с цехом и землей, на которой этот цех стоит. Наверно, государь наш Петр Алексеевич удивится, если узнает, что какой-то барон на пару с паном вот так взял и отдал царскую собственность… на ровном месте без его ведома… ладно, я добрый… пока. Царю не скажу.

Во-вторых, Засунович с Пшнечным обязались поставлять мне металлы. Я со своей стороны никаких обязательств им не дал. То есть сам я ничем не рискую. Выгорит дело с моторами, хорошо, не выгорит… я по крайней мере ничего не теряю.

Ну и в-третьих, если дело все-таки выгорит, и я запущу выпуск моторов на полную мощность, барон с паном сами подписались, что мой моторный цех является покупателем приоритетным. То есть мне не придется ничего просить. Они обязаны поставлять в первую очередь мне, и только потом англичанам или с кем там они еще торгуют…

А, да… есть еще и в четвертых. Никакого доклада посылать царю я не собираюсь. Он собственно никаких докладов с меня и не требовал. Ну разве Кротовский не молодец?

В старый родовой особняк Кротовских я добрался только к вечеру. Зато сразу с компанией. Со мной почти весь мой клан: деда, Анюта, Кеша и еще Березников в придачу. Сторож Фемка имел вид одновременно и радостный, и обалделый. Он, бедолага, уже решил, что мое появление ему вчера с пьяну примерещилось.

— Нет Фемка, не примерещилось, — сказал я ему, выдавая деньги на продукты, — Ну и возьми там винца… только немного. Вечером тебе можно… как я и обещал.

Фемка убежал тариться. Я пошел показывать новый дом. Отсыревший, захламленный зато свой настоящий родовой. Каждый выбирал себе комнату на свой вкус. Анюта тут же взялась кому-то звонить и заказывать какие-то материалы и инструменты.

Кеша с Березниковым засели за чертежи. Деда пошел делать обход дома на предмет уязимостей к проникновению со стороны злоумышленников. Разумеется, он столкнулся с Фемкой, который по-привычке возвращался через заднюю калитку. Фемка был пойман, затем опознан и отпущен.

— Суровый дед какой, а, — поделился Фемка, выкладывая на кухне продукты, — И главное, изловил меня так ловко… хозяин, можно?

— Можно, намахни немного, — разрешаю сторожу. Человеку, который беспропудно пьянствовал много лет подряд в одночасье запрещать спиртное нельзя.

Он налил почти полный стакан, присосался, допил весь и крякнул удовлетворенно. Глаза его сразу пьяно заблестели.

— А у Крысючихи новая работница появилась, — пожаловался сторож, — Злющая-я. Зыркает на меня, как на врага. Вот что я ей сделал, а?

— Не знаю, Фемка. Это ты сам разбирайся.

После ужина все разошлись по комнатам, даже захмелевшего Фемку я отправил отсыпаться. И так вышло, что остался один. На охотничью сессию мне отправляться пока рано, и я решил еще раз сходить в подвал. Открыл дверь ключом, который… я как-то выпустил из виду, не вывалился из меня вчера, как нож и клинок. Ключик-то тоже «системный»…

Я подошел к невидимому порталу. Вдруг Крот выйдет на связь. Мысленно потянулся к его норе и… получил отклик. Кротовья нора распахнулась, и я ввалился внутрь.

— У тебя чего такой вид ошалелый? — спросил меня Крот.

— Эм-м… не думал, что к тебе попаду.

— А куда ты собирался попасть? — Крот оскалился в ухмылке.

— К тебе, конечно, просто… не надеялся.

— Ладно уж, заходи… раз пришел. Не надеялся он… как в целом обстановка?

— А то ты не знаешь?

— Знаю. Но надо же как-то с тобой разговор поддержать.

— Нормально обстановка… а чего это ты такой добрый сегодня? — спрашиваю Крота настороженно, — Разговор со мной поддерживаешь… обычно ты только по делу говоришь.

— Так и ты обычно только по делу говоришь, — парирует Крот, — Просто день сегодня особенный. Не заметил?

Глава 9

— День довольно насыщенный, но…

— Не скрипи мозгами, не догадаешься, — Крот махнул на меня когтистой лапой, — Я тебе скажу, что сегодня за день…

Крот сделал драматическую паузу, нацедил тридцать капель из графина и закинул в пасть. Мне надоело смотреть, как он прется от своей дозы божественной амброзии.

— Может, уже скажешь?

— Скажу, конечно, просто дал тебе время подумать, вдруг догадаешься.

— У меня идей нет.

— Ладно. Слушай. Сегодня ты перетащил свой клан в место моей силы… мог и догадаться.

— Этот особняк место твоей силы… да, мог и догадаться… погоди, а Питерский особняк, он тоже место силы?

— Не. Холодное побережье. Вообще не мое.

— А здесь…

— А здесь центр континента. Средоточие моей стихии.

— А-а, твоя стихия — земля.

— Ну, не совсем ты безнадежен, — одобрил Крот, — Когда твой прадед перебрался в Питер, он ослабил меня, а как следствие и себя.

— А почему ты ему не сказал?

— Кротовский, не тупи. Ты думаешь, каждый с такой же легкостью общается с первопредком?

— А ну да.

— Ты первый за несколько поколений, — Крот поднял вверх указательный палец, — Знал бы ты, как виртуозно мне приходилось играть на струнах вероятностей, чтоб тебя сюда перетащить.

— Да ладно, — тут уже я не поверил, — Скажи, что это ты все подстроил и на императорское решение повлиял.

— Я не сказал, что подстроил, — нахмурился Крот, — Я сказал, играл на струнах вероятностей. Это не одно и тоже.

— Как скажешь. Тебе виднее.

— Вот именно.

— Ну хорошо, и что это значит для меня в практическом плане?

— Одну простую вещь. Ты должен здесь закрепиться.

— А если царь меня еще куда-нибудь сошлет?

— Уж постарайся сделать так, чтобы не сослал, — наставительно сказал Крот и добавил, — Для твоей же пользы. Усек?

— Усек, — ответил я и в следующую секунду снова оказался в подвале.

Так-то легко отдавать распоряжения: «должен закрепиться…» — распоряжения отдавать несложно. Я вышел из подвала и пошел в свою спальню. Подошло время перехода в другой мир.

Я снова очутился за столом в трактире. Охотница с удавом поднялась и пошла на выход. Все остальные охотники тоже потянулись наружу.

— Куда это они все?

— Ночь пр-рошла, — сообщил Гамлет с моего плеча, — Подъем лежебока.

— Раскомандовался…

Я глянул в окно и в самом деле обнуружил, что на улице раннее утро. Видимо, для каждого мира свои правила перехода. В прошлый раз сессии чередовались на дневные и ночные. По всему выходит, что здесь только дневные. Усадил Проныра за пазуху, волчонок сонно зевнул и уткнулся носом мне в шею. Он подрос или мне кажется?

В этот раз решил не дожидаться, когда охотники разбегутся из деревни, и тоже поспешил за ворота. Пометил на радаре охотницу, как цель приоритетного слежения. Она вроде без команды работает. Было бы неплохо объединиться с хозяйкой удава.

Довольно скоро убедился, что охотница в паре с питоном вполне самодостаточна. Она применяет заклинание из магии природы, опутывая противника корнями, и держит, пока ее не слишком резвый питомец до него доползет. А потом все. Удав сжимает тварь и переламывает кости. Это просто машина смерти, а не питомец. М-да. Мне с моими помощниками до охотницы далеко. Просто нет смысла напрашиваться к ней в напарники.

— Кр-руто р-работает, — прокоментировал Гамлет.

Ничего. У нас тоже есть свои преимущества, и мы будем их использовать. Подсмотренные схватки охотницы-питонщицы позволили посмотреть на свои собственные возможности отстраненно, как бы в сравнении. Да, у меня две огромные проблемы: небольшой урон и откровенная слабость в ближнем бою. Своим «рыбьим скелетом» я только могу худо-бедно отмахиваться, но бью им еще слабее, чем стреляю из лука.

Теперь, что касается преимуществ. Во-первых, карта и радар. Там где обычный охотник бредет наугад, я точно знаю куда иду и что меня ждет там, куда я иду. Это сильно экономит время по части выслеживания добычи. Во-вторых, Проныр не утратил способности подманивать противников. Мне не нужно лишний раз ломиться за тварью, достаточно занять удобную позицию и вызвать на бой.

Так, что еще… ага, есть еще и, в-третьих… да, мой лук не дает большого урона, зато бьет издалека. Тем же магам приходится подпускать к себе тварей на тридцать шагов. На большем расстоянии они магичить неспособны. А я благодаря системе наведения могу бить прицельно со ста метров да еще и по уязвимым точкам.

Все? Нет не все. По сравнению с той же питонщицей у меня есть еще одно важное преимущество — мобильность. Доспех позволяет быстрее бегать и меньше уставать. И у меня нет здоровенного неторопливого питомца. Уж Гамлет от меня точно не отстанет. Скорее наоборот, пока я бегу, он нарезает круги у меня над головой.

Отсюда вывод. Мой приоритет — скопления тварей помельче. Пока другой охотник выслеживает и валит крупного противника, я, чтобы не отстать по очкам, должен успеть разделаться с десятком мелких.

Поэтому я решил не углубляться в чащобу вслед за остальными. Вокруг поселенения тоже много тварей, пусть и не крупных, их тоже кто-то должен истребить. Я стал обходить по километровому радиусу, отстреливая все подряд. И уже через пару часов сделал полный круг.

За это время Проныр успел отожраться на халявных очках природной эссенции. На взрослого волка еще не тянет, но таскать за пазухой его уже не нужно. Ни за какую «запазуху» он просто не влезет. Все-таки мои питомцы, благодаря слиянию, получаются покрупней своих природных «аналогов». Волк уже сейчас размером с немецкую овчарку, и, я думаю, будет еще расти.

А кроме того за сплошную зачистку ближнего радиуса меня нежданно наградили: «в отличие от других охотников, вы не погнались за добычей, а проявили ответственный подход, полностью освободив от тварей тьмы ближние подступы к поселению. Природа-мать наделяет вас: 400 очков природной эссенции; 10 очков репутации, 4 очка навыка слияния».

А ведь отсыпали немало. Отсюда еще один вывод: прямолинейное истребление тварей является экстенсивным подходом, нежели достижение системных задач. Делаю себе пометку, что вечером по возвращению в поселение надо будет обязательно продолжить наведение мостов с главной свамой.

Ну а пока есть смысл немного тормознуть и вложить набранные очки. Вместе с призовыми накопилось немало. Залажу в интерфейс, что мне тут предложит Природа-мать… ну, кое-какие предложения имеются, остается только выбрать.

Себе беру адаптивный навык владения клинком. Ближний бой по-прежнему моя самая большая уязвимость, которую надо срочно преодолевать. Доспех распределил свои бонусы самостоятельно, ему мои хотелки по боку, он сам знает, как прокачиваться. Но жаловаться грех, он, видимо, тоже распознал приоритетность ближнего боя и усложнил форму клинка. Теперь его если и можно сравнить с «рыбьим скелетом», то с очень крутым, хищным и опасным рыбьим скелетом.

Кстати, примерно теже изменения затронули и стрелы. Их наконечники стали гранеными, витыми и зазубренными. На такие наконечники даже смотреть жутко, очень не хочется, чтоб такой наконечник воткнулся в твою плоть. Оперение тоже стало сложнее, что сразу сказалось на «летных характеристиках» боеприпаса. Меньше сопротивление воздуха, меньше отклонение от цели, меньшая баллистичность траектории полета.

Гамлет получил первое активное умение: «крик замешательства». Он издает этакий вопль с небес, от которого у твари тьмы случается приступ дезориентации. Короткий приступ, буквально на пару секунд. Но нам и это к столу. Проныру мать природа выбора не дала. Он по умолчанию получил повышенную регенерацию. Надеюсь, навык не бесполезный.

В свете новых обретений я пересмотрел и усложнил метод дальнейшей охоты, тем более, что на новом круге твари нам стали попадаться гораздо серьезней. Теперь я тщательно выбираю позицию для стрельбы, причем на предельной дистанции, на которую я способен прицельно бить. Я уже усвоил, что хорошая позиция — почти полдела.

Дальше по обстоятельствам. Если тварь в зоне поражения, я стреляю. Если тварь засела в логове и ее нужно выманивать, Проныр воем вызывает ее на бой. Так или иначе первую серию выстрелов произвожу с расстояния в сто метров.

Тварь кидается в мою сторону и в дело вступает Гамлет, издавая свой вопль с небес. Короткого замешательства хватает, чтобы произвести вторую серию выстрелов. Подраненная тварюга несется на меня, и на этот раз ее перехватывает Проныр. Верткий подвижный волк оттягивает на себя агрессию, позволяя мне выпустить третью серию выстрелов.

После этого создание тьмы уже ничем не пронять. Больше не отвлекается на уловки и чешет исключительно на меня. Однако запаса расстояния хватает, чтобы отоварить противника стрелковым залпом по четвертому разу. Если после такой интенсивной нашпиговки стрелами, темный зверь не истек кровью, добить его клинком не так сложно.

Ну да, наш метод охоты не так прост и незатейлив, как у других охотников, что действуют по принципу: пришел, увидел, победил. Нам приходится использовать все имеющиеся тактические преимущества. Но главное, результат.

И хотя второй радиус имеет существенно большую площадь и охотиться здесь сложнее, концентрация более сильных тварей на нем намного ниже. А кроме того, их поголовье уже прорежено другими охотниками. Мы изрядно умотались, даже Проныр под конец «выложил язык на плечо», но до вечера второй круг зачистили.

И снова получили дополнительную награду от матери природы. Так что вечером возвращались в поселение вполне довольные собой. Даже несмотря на то, что полученные очки у нас делятся на четверых, прогресс по итогу дня неплохой… очень неплохой.

Правда, зайдя в поселение, мои подопечные, увидев других питомцев, слегка приуныли. Возле трактира прохаживаются огромные матерые зверюги, поражающие воображение машины для истребеления тварей тьмы. Рядом с этими тиграми, львами и медведями мой зверинец выглядит детсадовской мелюзгой.

— Ну вы чего скуксились? — пытаюсь приободрить своих, — Ну да, они большие и сильные, но они не умеют того, что умеете вы. Отставить уныние. Берем по плошке нектара, а потом идем искать сваму. У нас от матери природы уже две персональные награды. Свама нас должна встретить как родных.

В трактир Проныра не пустили, мотивировав, что крупным зверям в трактир нельзя. Этот запрет волка не только не расстроил, а наоборот, задрал его чувство собственной важности на небывалую высоту. Ну еще бы, его назвали крупным зверем… у него там чуть ли не эйфория случилась от такого эпитета. Даром, что из всех питомцев, по габаритам впустили только Гамлета, а мельче него просто никого нет.

За стол мы садиться не стали, чтоб не огорчать волка, поэтому нектар нам вынесли наружу. Собственно, все остальные охотники тоже расположились на травке перед зданием общепита. Все предпочли остаться возле своих питомцев.

Проныр слизнул с плошки свой нектар двумя движениями языка и тут же сунул будку в посуду к Гамлету, за что получил клювом по носу.

— Куда мор-рдой пр-решь? — оскорбился тот.

— Боу-шку откоу-шу, — огрызнулся Проныр.

— А ну не ссориться… на вот, мою лопай… я еще возьму.

После ужина мы пошли искать сваму. Под светом звезд поселение стало выглядеть таинственным и в чем-то волшебным. Источники света непонятного происхождения светили самыми причудливыми цветами. Местные жители прекратили работу и прогуливались парочками после трудового дня.

Мой маскировочный фасон с закосом под местную моду неплохо работает. Местные от меня по крайней мере не шарахаются, как от других охотников. А может дело еще и в том, что мои питомцы их не так сильно пугают. Уж не знаю, что именно сработало, но главная свама на этот раз вышла ко мне сама.

— Я вижу, охотник, ты стараешься. Природа сегодня дважды тебя отметила.

— Боюсь, что одних стараний недостаточно, свама, — отвечаю скромно.

— О чем ты?

— О том, что я пытаюсь бороться со следствием, не зная причины, — и поясняю на понятном ей языке, — Я гляжу на листву, но не вижу корней.

— Ну что ж, если я и готова довериться чужаку-охотнику, то только тебе, — свама повела меня к окраине, я так понимаю, чтобы поговорить без лишних ушей.

Я только рад. Начало интригующее.

— Отступники, — сказала свама будто выплюнула сквозь сжатые челюсти.

— Отступники?

— Мой народ всегда имел разумное распределение задач. Мы делимся на группы, каждая из которых занимается своим направлением.

— Это действительно разумно.

— Но ремесленники всегда отличались своенравностью. Их опыты и раньше выходили за рамки… за рамки наших устоев.

— Так. И что натворили ремесленники?

— Они перешли за черту. Именно из-за их безрассудных опытов начались прорывы тварей тьмы.

— И что они сделали?

— Стали увлекаться оружием, — свама помрачнела, — Они говорили, что наш народ должен себя защищать. Вот и накликали беду.

— Я пока не вижу прямой причинно-следственной связи.

— Ты не видишь этого, потому что твой разум так устроен, — сказала свама, — Ты только начал осваивать слияние с природой. И… тебе это простительно, но они…

— Так что они сделали?

— Когда они пошли против воли Матери, мы их сослали. Вон туда, за ту гору. Мы надеялись, что они одумаются… мы ошибались.

Меня уж подзадолбало вытаскивать из свамы клещами обрывки сведений, но деваться некуда.

— И что, эти ремесленники призвали тварей тьмы? Открыли проход для тварей тьмы? Я не понимаю мотива. Что ими двигало?

— Сначало любопытство, потом одержимость… какая теперь разница? — устало произнесла свама, — Ты любишь факты, охотник. Вот тебе факт. Когда с гор начала надвигаться опасность, они должны были включить охранный артефакт. Но они не включили… видимо, обиделись за то, что их изгнали. Они бросили мой народ на растерзание тварям.

— И все-таки, свама, здесь что-то «не бьется». Где, вы сказали, тот артефакт, который они должны включить?

Свама взяла прутик и начал рисовать карту прямо на земле, затем прочертила маршрут от поселения до места ссылки ремесленников.

— Вот так ты сможешь пройти, охотник. Только боюсь, отступники давно отдали себя тьме. Ты ничего не добьешься.

— Ну, я все-таки попробую.

Свама ушла, а я остался возле нарисованной ею карты. Все равно сейчас меня вынесет из этого мира. Идти куда-то смысла нет. А обдумать стоит.

Да, затея рискованная. Чтобы добраться до этих отступников, придется уходить далеко. Причем уходить именно в средоточие тварей тьмы. Я бы сказал, в сторону эпицентра.

Но с другой стороны, уже очевидно. Тупо соревноваться с другими охотниками бесполезно. С такими машинами для убийства, как их фамильяры, охотники очень быстро наберут нужный объем очков развития. Им плевать на проблемы этого мира. Они пришли сюда за макрами и за прокачкой.

Когда меня перекинуло в особняк Кротовских, я хотел только одного, рухнуть спать, но мигающий значок в интерфейсе все же заставил обратить на себя внимание. Такого значка еще не было. Перевожу внимание на него и понимаю, что это стилизованное изображение гоблина. Гоблин меня вызывает.

Со стариковским кряхтением поднимаюсь с кровати, которую уже почти успел нагреть и иду в подвал. Вхожу в невидимый портал и оказываюсь за прилавком старого гоблина на Великом Базаре.

— Что за срочность? — спрашиваю недовольно, — Я только с охоты.

Гоблин расплывается в улыбке.

— Твой товар слишком быстро портится.

— Макры не портятся.

— Макры не портятся, — соглашается гоблин, — Только я покупаю не сами по себе макры. Я покупаю осколки знаний. А ценность знаний падает очень быстро. Ты ведь не единственный охотник в том мире. Давай… показывай…

Глава 10

Высыпаю на прилавок немалую скопившуюся горку макров.

— Я вот не очень понимаю, — спрашиваю у гоблина, — По каким законам происходит вот это перемещение предметов между мирами?

— Каких конкретно предметов? — уточняет гоблин.

— Ну вот ножик я не смог перетащить в тот мир, а макры со мной переместились…

— А, ты об этом. Если миры имеют разную физику, то предметы не переносятся.

— А макры?

— А макры только кажутся физическими предметами. По сути они — чистая энергия. Молекулярной структуры не имеют.

— Вон как. А я? Я-то имею.

— А кто сказал, что ты перемещаешься туда телесно? — парировал гоблин и усмехнулся, — Есть много друг Горацио… чего не снилось…

Он снова нахлобучил на голову свою проволочную приблуду и надвинул на глаз монокуляр. Я хотел еще спросить, как возможно, что в том мире Перо и Клык слились с духами и ожили, а здесь остаются просто предметами. Но не стал спрашивать. Не сомневаюсь, что гоблин ответит, сомневаюсь, что сам я пойму ответ.

— Неплохо, неплохо, — сообщил гоблин, закончив разглядывать макры, — За это я смогу подкинуть тебе кое-какие технологические решения.

— Отлично, — я приготовился принимать чертежи, формулы, расчеты и описания тех-процессов, однако гоблин почему-то не спешит передавать мне тубусы и толстые пачки исписанной бумаги.

— Значит так, — начал он, — В двух словах твоя проблема в том, что тех документация и тех процессы основаны на разных описательных базах и даже на разных системах исчисления. У немцев метрическая, у англичан британская.

— И… как это преодолеть?

— Это преодолевается методом научного тыка, — ответил гоблин невозмутимо.

— Это шутка была?

— Нет, не шутка. В сложившихся обстоятельствах вам стоит взять за основу расчетный внутренний диаметр статора и подгонять все остальные размеры под него…

— И все?

— Нет не все. Еще вам лучше делать статор не из алюминия, а из сплава железа с кремнием и высоким содержанием углерода. Сразу избавитесь от большого количества проблем.

— И где брать такой сплав?

— Не проблема. Получать чугун в твоем мире давно умеют.

— Ах, чугун…

— Чугун, чугун, — покивал гоблин, — Ну и еще кое-чего подкину по мелочи, чтоб твои инженеры меньше голову ломали.

Повисла пауза. Я ждал, когда гоблин «начнет подкидывать»… хотя бы по мелочи… а гоблин тоже ждет, похоже из вежливости.

— Еще какие-то вопросы? — тактично спросил гоблин.

— А как мне это все… донести до инженеров?

Гоблин начал смеяться… видя мою обалделую физиономию, он стал смеяться еще громче…

— Извини, — сказал он, отсмеявшись, — Иногда забываю… если ты ждешь от меня технологию, изложенную на бумаге, или даже готовый образец изделия, то должен огорчить, это так не делается.

— А как, черт возьми, делается? — я начал закипать.

— Обычно нужному человеку приходит идея или озарение, — спокойно ответил гоблин, — Иногда приходится прибегать и к более радикальным способам, но в твоем случае этого не понадобится.

— И что это за радикальные способы? — мне стало любопытно.

— Ну, к примеру, — гоблин навел свой монокуляр куда-то в середину моего лба, что-то посмотрел там и продолжил, — В твоем прежнем мире нужно было срочно передать Советскому Союзу технологию ядерного оружия…

Мне сразу стало неловко. Он только что с легкостью меня «выкупил», узнав что я попаданец, однако он продолжил как ни в чем не бывало.

— …времени было в обрез, а там само Равновесие встало под угрозу. Технологию пришлось бесплатно передавать.

— И как ее передали?

— Пришлось внедрить американским ученым концепцию о важности сохранения равновесия, так что они слили русским секреты сами. Я потом только подкинул кое-чего по мелочи, но… Курчатов и так великий ученый. Справился бы и сам…

М-да. Не знал, что в обретении атомной бомбы помогал зеленомордый гоблин.

— …что забавно, — на гоблина явнонапала словоохотливость, — Амеры потом пришли ко мне качать права.

— Они в курсе были?

— Ну, есть там у них что-то вроде тайного правительства…

— И что они хотели?

— Потребовали компенсацию, — гоблин сморщился, — Придирчивые такие… во всех мирах англосаксы гаже эльфов. Не люблю с ними дел иметь, но пришлось идти навстречу. Предложил им пару вариантов. А они…

— Что они? — теперь мне уже прямо очень любопытно.

— А они уперлись. Хотим, говорят, полететь на Луну. Ну… я дал им технологию полета на Луну. Знаешь, дураку проще дать, чего хочет, чем объяснить, что на пользу ему это не пойдет. Так что слетали они пару раз, а потом поняли, что не тянет их индустриальная база. Так с тех пор на Луне и не были.

— М-да. Любопытная история.

— А главное, поучительная, — подытожил гоблин, — Так что смело возвращайся. Ну и продолжай добывать макры. Если хочешь освоить производство моторов в ближайшее время, моя помощь тебе еще понадобится.

Вернувшись в особняк, ощутил, как сильно хочу спать. С возобновлением охотничьих сессий мой день опять растянулся более, чем на сутки. И я проспал дольше всех. Когда вышел на кухню застал там только одного Фемку.

— А где все? — спрашиваю, садясь за стол.

— Инженеры подскочили ни свет ни заря, — доложил сторож, — И давай долдонить: чугуний… чугуний… где я им возьму чугуний? У нас отродясь вся посуда с люминия делается.

— Понятно.

— Анна с Матвей Филиппычем, значит, тоже давай про чугуний, ну это уже с их инженерской подачи… Анна у тебя, хозяин, очень серьезная барышня. Все утро в коробочку говорила… даже за завтраком… и потом они все пошли в цех, а она и по дороге опять в коробочку… хозяин, это что за коробочка?

— Переговорное устройство. Называется мобилет. Надо будет тебя научить пользоваться.

Я тоже хотел отправляться в цех, но мне позвонила Ева Гадюкина. Она у меня на нелегальном положении, поэтому встречаться с ней договорились тайно. Я открыл окошко в своей спальне и помог забраться внутрь. Она настояла на том, чтобы никому пока о ней не говорить, в том числе и Фемке.

— Как ты пробралась?

На этот раз ее маскировка оказалась не столь кардинальной, как в Семигороске. Она одета в типичное крестьянское платье с вышивками. И надо отметить, ей это платье очень идет. Впрочем… на такую фигуру пойдет что угодно.

— Воспользовалась тайной тропой твоего сторожа, по которой он в Крысючихинскую лавку бегает.

— По-моему, сторож тебя побаивается.

— Меня многие побаиваются. Сторожа не исключение… но я считаю, недостаточно побаиваются… начинай.

Она полностью разделась и улеглась на мою постель на живот.

— Ева, раздеваться-то зачем. Я как теперь сосредоточусь?

— Кротовский, перестань болтать. Сделай со мной то, что мужчины делают с женщинами… после и сосредоточиться сможешь.

Куда уж тут деваться… пришлось снимать напряжение… зато через двадцать минут я полностью расслабился, а расслабившись, сосредоточился.

После того, как недавно я помог Белкиной перейти на новый уровень, решил попробовать поработать и с Гадюкинским проклятьем 3:7. В конце концов, это просто ее домысел, что она стала жертвой какого-то проклятья, и потому мол не может подняться выше третьего уровня. Попытка — не пытка.

Я переключился на тонкое видение и стал всматриваться в ее магические каналы. Надо сказать, что у Гадюкиной устройство всех этих каналов, пазух и хранилищ и впрямь гораздо сложнее, чем у Белкиной. У нее явно очень высокий потенциал. А вот почему она не может использовать собственные возможности…

Я старался вникнуть в архитектуру ее «силовой установки», но мало что понимал. А если пытался перенаправить каналы, как это делал с Белкиной, ничего не получалось. Вернее, получалось, но как только я убирал руку, канал возвращался в прежнее русло.

— Пока не получается, — вынужден был признаться.

— Но что-то ты видишь? — с надеждой спросила Ева.

— Я вижу будто какие-то преграды. Но мне явно не хватает силы видения… или просто мастерства. Не знаю пока. Позже еще попробуем.

— Я расчитываю на тебя, Кротовский, — Ева начала одеваться. Если она и расстроилась, то внешне этого никак не показала.

Выпустил Еву так же через окно. Она спрыгнула с подоконника, легко приземлившись на землю. И быстро бесшумно скрылась в зарослях. Змея… как есть змея. Я закрыл окошко и вешел на кухню.

— Хозяин, там работники пришли, — доложил сторож, — Говорят, крышу чинить.

— Так впускай их. Что ты их на пороге держишь.

Отдав последние распоряжения и оставив Фемку за главного, отправился в цех. Еще на подходе заметил оживление. Из трубы идет дым, в распахнутые ворота что-то выгружают. Народ снует деловито. А главное, я слышу характерный шум работающих станков. Мои инженеры время даром не теряют.

На входе мне встретились оба. Они покрыты сажей, вид имеют довольный.

— Как обстановка?

— Вы знаете, граф, — радостно сообщил Березников, — Нам с Кешей пришло несколько отличных идей. Уж не знаю, может, в этом вашем особняке атмосфера какая особенная…

— Вполне возможно, — отвечаю сдержанно, — Этот особняк хранит кое-какие тайны… так что вы там придумали?

— Вот полюбуйтесь. Уже выплавили корпус для мотора. Заметьте… из чугуна!

— А где вы взяли чугун?

— С Семигорска доставили. Анна еще ранним утром туда позвонила.

— А как вы его через стену перетащили?

— Как я и говорил. Подъемники уже готовы. Так что… работаем. Сами посмотрите.

Мы зашли в цех. Часть станков уже запущена. Плавильную печь, оказывается, расконсервировали еще вчера. За станками стоят в основном каторжане из квалифицированных, но возле каждого на подхвате крутятся молодые парни.

— Сразу подмастерьев набираем из местных, — пояснила мне Анюта. Она переоделась в комбинезон с карманами, из которых торчит блокнот, карандаш и мобила, на голову повязала красную косынку. Ни дать, ни взять красавица-передовица производства с плаката советских времен, — Сережка, медь нужна и аллюминий. Когда будут? Нам работать надо.

О как. Не думал, что так быстро у них все завертится. Но… надо, значит надо. Жаль, машины у меня нет. До заводоуправления придется идти пешком. Едва вышел из цеха и направился в сторону города, столкнулся с Василием Осадчим.

— Вась, а ты чего не на службе?

— Сергей Николаич, — с досадой в голосе ответил Василий, — Служить бы рад, прислуживаться тошно…

— Так… Вася… — я насторожился, — А фамилия Грибоедов тебе ни о чем не говорит? Горе от ума? Тоже нет… совпадение, значит… так что там про службу? Тебя выперли что-ли?

— Я сам ушел, — признался Василий, — Сергей Николаич, возьмите меня, хочь подмастерьем, хоть чернорабочим. Мы Осадчие работы не боимся…

Это конечно поспешил Василий с увольнением. Я собирался свести его с Евой. Мне разведка в этом городе позарез нужна. Но уж теперь…

— Простых рабочих, Вась, я и так наберу. Ладно. Кому-то все равно нужно учет вести. Пошли, с Анной Смородинцевой тебя познакомлю. Только не влюбись ненароком.

— У меня девушка есть… невеста.

— А, ну это лучше.

Пока устраивал Осадчего, «шерпы» подтащили новую партию груза. Среди прочих полезных вещей там оказалось два десятка мобил. Молодец Анюта соображает, что заказывать. Я сразу прихватил пару трубок. Уже знаю, кому их презентую.

В заводоуправление меня по старой памяти пустили без лишних вопросов. Поднявшись на второй этаж, сразу столкнулся с паном Пшнечным. Его кислая подозревающая физиономия сразу должна настроить на мысль, что встреча с паном никому и ничего хорошего не сулит. Однако я широко улыбнулся как ни в чем не бывало.

— Чего вам здесь надо, Кротовский? — строго по-ментовски спросил меня Пшнечный.

— Небольшой презент для вас и для барона.

Пан оказался падок на халяву, ну… я и не сомневался. Мы вместе зашли в кабинет к Засуновичу. Я вручил им обоим по мобиле. Коротко объяснил, как ею пользоваться. Под моим руководством они созвонились друг с другом из разных углов кабинета.

— Разработка моей Питерской фабрики, — расхваливаю мобилы, — Между прочим имею госконтракт на поставку в министерство обороны.

— Я такие видел в Европе, — высокомерно заявил Пшнечный, — Там все такими пользуются.

— Вот и отлично. Теперь и в Кречевске появится нормальная связь. Это очень удобно, пан. Экономит массу времени.

Вместо пана ответил Засунович.

— А скажите, граф, можно еще заказать эти мобилеты? Я бы купил.

— Разумеется. Сколько вам нужно?

— Смотря какая цена.

— Цена уж всяко ниже чем в Европе. Правда… торгуется только за рубли.

— А фунты не примете?

— Куда мне девать эти фунты? — кривлюсь, — Ладно, придумаем что-нибудь. Тем более мне нужно прикупить у вас пробную партию меди, аллюминия и никеля. Можем сделать взаимозачет.

— Взаимозачет нас вполне устроит, — обрадовался барон.

Мы тут же состряпали пару спецификаций. С моей стороны мобилы, с их стороны металлы. Начинаю понимать англичан. Это очень выгодно — менять сырье на высокотехнологичные изделия с высокой добавленной стоимостью.

Конечно, господа акционеры и так обязаны поставлять мне свои металлы. Но, во-первых, пусть они это делают не по принуждению, во всяком случае пока… а, во-вторых, бартер для меня намного выгодней.

Я вернулся в цех сразу с грузом на грузовике. Пока сгружали металл, я передал экспедитору полтора десятка мобил. Бартер состоялся.

— Анюта, заказывай еще мобилы. В Кречевске голый рынок и высокий спрос.

— Заказала уже… Сережка, из Семигорска масло не привезли. А нам надо станки смазывать. Сможем мы его здесь купить?

— В Кречевске есть мануфактурный склад, — тут же отозвался стоящий рядом Василий Осадчий, — Англичане держат. У них смазочные материалы хорошие.

— А за рубли нам продадут? А то я сегодня от фунтов отказался… по политическим соображениям.

— За рубли продадут, только курс у них очень низкий.

— Ну что делать. Придется покупать по спекулятивному курсу… Анюта, поставки местной продукции осуществляй через Василия. Негоже графа за маслом гонять. Без меня справитесь.

Я еще сходил к скале, чтоб своими глазами увидеть подъемник. Подъемник впечатлил, я и не думал, что перевалку грузов через семиметровую стену можно организвать на таком минимуме материалов. Фактически бревна, доски да веревки. Вот только автомобиль на таком подъемнике не перетащишь. Слишком тяжелый и габаритный.

А я бы перекинул пару грузовиков на эту сторону. Они бы нам очень пригодились. Разве только договориться с Билимбаем? А что, степнякам сам бог велел тачки перегонять. Для степняков двести километров по степи не крюк. Это могло бы стать их народным промыслом… в смысле бизнесом.

Только когда начало темнеть, отправился обратно в Кречевск. В особняк добрался поздно. Думал, мои все разбрелись по комнатам, но вся моя команда собралась в гостиной.

— Сережка, где ты ходишь?

— На скалу лазил. Прикидывал, как грузовик сюда перенести.

— Думаем над этим, — заверил Кеша, — Пока, правда, по расчетам выходит долго и трудозатратно… а мы вот винца взяли. Вас ждем.

— А что за повод?

— Ну, оно как бы праздновать еще нечего, до первого мотора еще далеко. Но настроение все равно какое-то приподнятое. Мы сегодня за день запустили техпроцессы, на которые по прикидкам не меньше месяца отводили. Очень удачный сегодня день.

— Пожалуй, вы правы. За удачу стоит выпить… Фемка, ты чего трешься как не родной? Тащи штопор… и посуду для себя. Я слово держу, вечером тебе можно.

Сам я пить не стал, только пригубил за удачу. Потому как один я знаю, что наша удача имеет зеленую гоблинскую морду. И за услуги свои зеленомордая удача принимает исключительно редкие макры. Так что ближе к полуночи сослался на усталость и ушел в свою спальню. Ох… мои соклановцы посидят еще полчаса-час и спать пойдут. А мне еще пахать и пахать. В мире матери-природы солнце только-только поднялось.

Глава 11

— Р-расвет пр-ришел.

— Выхоу-дим на охоу-ту.

Местные жители уже открывают живые ворота. Охотники потянулись на выход из деревни. Я тоже пристроился в очередь. Некоторые питомцы вымахали так, что охотники едут на них верхом, посматривая на остальных свысока.

— Запр-ряжем Пр-роныра, — предложил Гамлет с моего плеча, — Пр-рокатимся с ветер-рком…

— Завау-ли хлебау-ло, — тут же ответил волк.

Несколько охотников обернулись.

— Твои питомцы умеют говорить?

— Можешь в цирке с ними выступать… так с них всяко будет больше проку.

В нашу сторону посыпались шуточки. Рядом со мной оказалась питонщица и хлопнула меня по плечу.

— Эй, продай мне одного. Я хорошо заплачу. А то скушно бывает в лесу.

Ползущий рядом с ней удав поднял голову на уровень моего плеча и плотоядно посмотрел на Гамлета.

— Можем обменять Пр-роныра на твоего чер-рвяка, — не растерялся Гамлет и треснул удаву крылом по носу, — Только пусть еще подр-растет немного. Чтоб я его ненар-роком не склевал.

Охотники грохнули от смеха. Питонщица тоже рассмеялась. На этом их интерес угас. Все спешат по своим маршрутам. На болтовню времени нет. У нас тоже своя дорога. Волк свернул на едва заметную тропу. Я уже привык ему доверять в выборе троп. В этом он не ошибается.

Уже минут через десять Гамлет заметил подходящую добычу и виртуозно приземлился мне на плечо, как истребитель на палубу авианосца.

— Хор-рошая цель, — сообщил он.

— Стоу пудоу, — согласился волк.

Мы подкрались поближе. Здоровенная тварь, чем-то похожая на вепря, копошилась у корней толстого дуба, своим непрерывным рытьем оголяя корни дерева. Согласен, цель хорошая. На крупных тварей охотиться даже проще. Они менее подвижны и маневренны. Иногда удается разделываться с ними, сидя на дереве на безопасной высоте. Хотя в этом тоже большой недостаток. Если тварюга изуродует древесный ствол, с которого я стреляю, то мы получаем неслабый такой «минус в карму». А, беснуясь во злобе, деревья они портят только так.

По этой причине стараюсь не охотиться с деревьев, а выбирать такие места, чтобы между мной и тварью был овражек или еще какая-нибудь неровность рельефа. Я выбрал позицию, изготовился к стрельбе и дал Проныру отмашку, чтоб начинал. Мне нужно, чтобы зверюга повернулась ко мне хотя бы боком. Его массивный зад и крючковатый короткий хвост в число уязвимых частей тела не входят.

Волк протяжно взвыл. Однако противный свин оказался на удивление не восприимчив к попыткам вызвать его на бой. Он продолжал увлеченно рыть под корнями дуба. Проныр выдал целую серию звуков, и опять безрезультатно. Я получил системное предупреждение, что если тварюга испоганит дерево окончательно, то порча лесного имущества ляжет на мою совесть, другими словами мне с меня снимут очки репутации.

Деваться некуда. Выпускаю короткий залп. Три премиальные стрелы одна за другой всаживаются в массивную заднюю ляжку зверя: бронебойная пробивает и рвет толстенную шкуру; огненная, втыкаясь следом, мгновенно разогревает мышечные ткани до очень высоких температур; а третья, ледяная так же мгновенно замораживает. Живая ткань, какая бы крепкая она ни была, от столь резких температурных перепадов получает обширные участки разрушения.

И вот тут уже мега-вепря проняло. Заверещал как свинья под мясницким ножом. Развернулся и побежал на меня, сильно припадая на заднюю ногу.

— Зау-медлился, — прокомментировал стоящий рядом со мной Проныр.

Тело волка подрагивает от напряжения, он, как сжатая пружина, готов пуститься вперед в любое мгновение. Но ему пока рано. Сейчас выход другого артиста… траги-комического жанра с эпизодической, но ответственной ролью. Гамлет решил выпендриться. Вместо того, чтобы просто прокричать свой «крик замешательства», он спикировал свину голову, опустил клюв к самому его уху и заорал:

— Кушать подано, глухая свинья!

От неожиданности со свином случился не только положенный приступ дезориентации, а еще и акт непроизвольной дефекации… иначе говоря, свин обделался… он тряхнул башкой, сгоняя с себя источник дезориентирующего звука, и заметался, забыв на время, где лево, право, верх и низ.

Выпендрежный Гамлет, потеряв под лапами точку опору, чуть было не свалился вепрю под копыта. Каким-то чудом он, кувыркнувшись в воздухе, умудрился отлететь в сторону от свиной туши.

— Пр-ридур-рошный бор-ров, — крикнул он возмущенно, — Мечешься… р-роняя кал…

— Боу-лобоул, — фыркнул Проныр.

Я выпустил еще три стрелы. Не премиальные. Но попал удачно. Поразил зверя в переднюю ногу той же стороны. Его это не остановило, но теперь он припадает на всю левую сторону обеими левыми ногами.

Проныр понесся вперед. Пользуясь тотальной левосторонней хромотой твари, волк цапнул ее за брюхо с многострадального левого бока. Свин снова заверещал, попытался поддеть Проныра на чудовищные клыки, но тот отскочил. Зверь снова заметался. Я выпустил третий залп. Левой стороне сегодня категорически не везет.

Зверь до меня так и не добежал. Когда у меня откатился боезапас, я еще раз засадил в него премиальный залп. Проныр умудрился распороть ему брюхо и выпустить кишки. Даже Гамлет мстительно клевал его в ухо, правда, садиться на голову уже не решался.

— Я его бил на лету, — самодовольно заявил он, кружась над поверженным противником, — Свин умер-р уставшим.

Я думал, Проныр ответит птичу какой-нибудь колкостью, но тот промолчал. Проныр нашел для своих челюстей занятие поинтересней.

— Ты жр-решь мясо темной твари? — возмутился Гамлет

— Съедоу-бно, — кратко ответил волк.

— Вообще-то, охотники говорили, что их мясо съедобным бывает, — подхожу к туше, доставая клинок, — А мне его можно?

— Моу-жно.

Не сказать, чтоб меня так задолбал местный нектар. Но мы вышли в поход надолго. И сегодня вряд-ли вернемся в поселение. А жрать чего-то надо. Помимо макра, под одобрительное урчание Проныра, я вырезал из свина еще и несколько приличных мясных шматов. Мясо послушно переместилось в инвентарь, так что в руках его тащить не придется.

Мы продолжили двигаться по маршруту, что начертила мне прутиком главная свама. Наши тактические приемы оттачиваются. Мы способны охотиться не только на одиночных тварей. Если попадаются не слишком опасные группы в пять-семь голов, справляемся и с ними.

Проныр у меня сократился до Ныра, слишком уже резкий, чтоб называть его таким длинным именем. Теперь Ныр неплохо раскачался, вымахал в крупного волчару и вполне способен сражаться самостоятельно. Его бешеная регенерация позволяет очень быстро залечивать даже серьезные раны.

Гамлет тоже изрядно заматерел и получил еще одно активное умение. Вернее, его прежнее умение преобразовалось в «карающую молнию небес». Он теперь не только парализует, но и наносит неплохой урон. «Прожаривает мозги» — по его собственному выражению.

Доспех мой обретает новые свойства. Я, чессказать, начинаю побаиваться, как бы он тоже не ожил, как это случилось с Пером и Клыком. Надеюсь до этого не дойдет. Своенравный доспех с собственной волей — это будет уже через чур.

«Опять стая шакалов» — передал мне Гамлет мыслеобраз, иногда ему лень ко мне подлетать, и он передает сообщения телепатически.

«Сколько голов?»

«Вижу девять… нет еще один… десять»

«Черт, многовато»

Ныр согласно проскулил. Он, естественно, тоже «подключен» к каналу телепатической связи. Сегодня мы уже сталкивались с этими шакалами и не раз. Очень неудобные противники. Бедняге Ныру от них досталось.

«Может обойдем?» — спрашиваю с надеждой.

«Постоянно перемещаются, — возражает Гамлет, — все равно выйдут на след и нападут».

Вынужден согласиться. Лучше мы сами выберем место для сражения, чем будем принимать бой на условиях противника. Шакалы хитры и предпочитают окружать, нападая с нескольких направлений.

«Дай мне подробную карту» — обращаюсь к Гамлету.

Птич передал мне не только карту, но и «скрин-шоты» местности, а затем подлетел ко мне, привычно приземлившись на плечо.

— Молодец, ты прямо как разведывательный самолет беспилотник.

— Он пилоу-т бессамолеу-тник.

— Ну… так тоже можно сказать… примем бой вот здесь, — делаю пометку на карте, благо Ныр с Гамлетом каким-то образом видят ее в моем интерфейсе, — Какая никакая возвышенность. Шакалам придется бежать в гору.

— Вызоу-вим их на бой? — с сомнением спросил Ныр.

— Не, так они нас окружат. Подманем иначе.

— Пр-ровоешь шакальей самкой, — предложил Гамлет, — Самцы сбегутся к тебе р-роняя не только кал, но и слюну. Главное подольше пр-родержись в нужном обр-разе.

Гамлет довольно скабрезно покрутил хвостом, показывая, как именно Ныру предстоить подманивать шакалов.

— Я тебя самовоу нагну в нуу-жном образе… я не умею выть по-шакальи.

— Не надо выть по-шакальи, — пресекаю очередную перепалку, — Подманим их иначе. И подманивать их будешь… ты Гамлет.

— Всегда подозревал, что он тот еще шакалеунок, — мстительно ухмыльнулся Ныр.

Расположившись на холме, я достал из инвенатя кусок свиного мяса и нарезал на куски.

— Гамлет, накидай мясо в низине между холмами. На запах крови шакалы должны клюнуть.

— Пр-риманка, — одобрил Гамлет.

Он стал брать по паре кусков и скидывать перед холмом. Несколько штук закинул подальше, чтоб шакалы почуяли их в первую очередь. И шакалы повелись. Довольно скоро притрусили всей стаей. Первые куски жрал вожак. Его добычу никто не осмелился оспаривать. За следующие слегка погрызлись. Главное, что сбежались в низину. Теперь они у меня как на ладони.

В случае опасности вожак обычно держится за спинами других особей, а тут он опасности не учуял. Запах крови и халявное мясо сбили его. Я воспользовался и первым делом выбил вожака. Стая припустила на холм, начиная расходиться веером. Гамлет долбанул молнией крайнего, не убил, но тот резко сменил направление.

А затем уже и Ныр провыл призывно. Шакалы занервничали. Вместо того, чтобы продолжать расходится, как они всегда делают во время нападения, стали сбиваться в кучу для защиты. А мне только того и нужно. Выпускаю стрелы одну за другой, стараясь не столько прикончить какую-то конкретную особь, сколько подранить как можно большее количество.

Подранку бежать на холм всяко труднее. Шакалы начали замедляться. Я бил по ним как в тире. К тому времени, как они до меня добрались, поголовье сократилось вдвое, а оставшиеся в живых имеют минимум по одной стреле в теле.

Ныр принял на себя основную тяжесть ближнего боя. Я прикрывал ему спину. А мою спину прикрывал Гамлет, успевший долбануть молнией еще одну тварь. Отмахались более-менее удачно без тяжелых ранений.

— Ныр, ты как, идти сможешь?

— Та, на мне как на соу-баке.

Пока я вырезал из тел макры, у Ныра прекратилось кровотечение. Он сожрал приличный шмат свинины и, сообщил, что готов к дальнейшему путешествию.

Мы продолжали охотиться по дороге, что не помешало к вечеру выйти к точке, обозначенной старшей свамой. Все-таки высокая мобильность моего мини отряда — это важное преимущество. Благодаря доспеху я могу бежать по пересеченной местности практически не уставая… и почти не отставая от Ныра.

Место ссылки отступников-ремесленников оказалось поселением, во многом похожим на то, в котором мы были. Только это намного меньше. И здесь явно похозяйничали темные твари. Живые ворота обвалены. Листва на них пожухла.

— В селе никого нет, — доложил Гамлет, совершив облет, — Стена свалена еще в двух местах.

— И чтоу делать? — спросил волк.

— Простейшая логика подсказывает самые очевидные шаги, — отвечаю, пожав плечами, — Попробуем восстановить ворота и стену. Нам нужно безопасное убежище.

Перекошенная морда Ныра говорит о том, что он не считает такую логику простейшей.

— И сколько мы провоу-зимся с этой стеноу-й?

— Я думаю, достаточно просто привалить обваленые куски на место и полить водой. Дальше местные биотехнологии сами все сделают.

Выражая сомнение, Гамлет издал звук похожий на «кря».

— Он тоже хочет научиться поу-дманивать… видимоу уток…

И тем не менее, я водрузил упавшие части на место, а волк натаскал воды из местного низенького колодца. По одному ведру в зубах он оказался способен носить. Гамлет осуществлял моральную, по его мнению поддержку, а на деле попросту мешался:

— Р-ровнее… р-ровнее… уклон два гр-радуса.

— Отстань.

— Моу-жно я его в ведре утоу-плю?

— Только попр-робуй…

— Тогда не мешайся.

— Да я дипломир-рованный пр-рораб… лучше бы спасибо сказали.

Однако я оказался прав. Восстановив целостность периметра, стена начала оживать сама собой. Пожухлые листья отлетели, но на их месте уже показались набухающие почки: «Охотник, ты восстановил село, разрушенное тварями тьмы. Природа-мать благодарна тебе…»

— Ого, ср-разу десять очков р-репутации, — обрадовался Гамлет.

— И эссенеу-нции много дали, — подхватил Ныр.

— Ну вот. Я сразу говорил, системный подход приносит свои плоды.

— Что теперь?

— Теперь… теперь пройдемся по домам. Надо понять, куда подевались ремесленники…

Мы зашли в центральный самый большой дом и сразу обнаружили на столе записку:

'Дорогая моя свама. Как бы не была ты разочарована во мне и моих товарищах, помни, что мы остаемся полностью преданы тебе и нашему народу…

— Не похоу-же, что это писал обиженный отступник.

— Ты прав, Ныр.

«…Твари тьмы подступают, дорогая свама. Мы только что активировали защитный артефакт. К сожалению у нас нет возможности ждать больше суток, когда артефакт наберет полную силу. Мы должны идти к следующему опорнику, что стоит в горах. Без нас он не выстоит. На всякий случай оставляю карту намеченного маршрута…»

— Дальше идут сопли с сахар-ром. Обнимаю… целую… и пр-рочая хр-рень. Что скажете, господа пр-рисяжные?

— Очевидно, свама сильно окаралась. Кичилась своей мудростью, а сама не смогла отличить предательство от преданности. Нам надо найти этот артефакт и разобраться, почему он не заработал. Гамлет, ты видел что-то похожее?

— Я видел стр-ранность на самом высоком дер-реве этой дер-ревни, — тут же ответил он, — Я не стал подлетать близко.

— С чегоу это? Что моглоу помешать сунуть любопытный клюв?

— Там семейство летучих мышей, — ответил птич, — Они шипят и скалятся. Сами туда лезьте.

Мы вышли из дома и задрали головы вверх. В центре деревни действительно растет высокое дерево.

— Судя по показаниям моего радара, эти летучие мыши — твари тьмы.

— Р-разумеется, — нервно подтвердил Гамлет, — Чем еще они могут быть?

— По-моу-ему, наш храбрый птич их поу-просту боится, — убежденно заявил Ныр.

— Вот сам и р-разбирайся с ними, если такой хр-рабрый.

— Я не умею лазить по деревьям.

— Успокойтесь, парни, — осаживаю подопечных, готовых опять разругаться, — Я сам слажу. В конце концов это всего лишь мыши… хоть и летучие…

Я начал взбираться на дерево. Ныр беспокойно крутился внизу и даже подскуливал, глядя на меня. Гамлет нарезал вокруг меня круги.

— Ты молодец, — возбужденно «подбадривал» он, как тренер, чей спортсмен преодолевает дистанцию на важнейшем чемпионате, — Уже забрался на три метра и сорок сантиметров… осталось предолеть…

— Гамлет, заткнись пожалуйста. И перестаньте психовать… оба!

Я забирался все выше, начиная чувствовать беспокойную темную силу не семейства даже… а целого роя. Сколько ж там этих мышей? В такой огромной кроне их и тысяча может оказаться. Ничего, разберемся. Я зажал в зубах рыбий скелет и полез дальше.

Глава 12

Летучие мыши забеспокоились, почуяв мое приближение, и начали кружиться вокруг, шипя, скалясь и пробуя на зуб мой доспех. Одна гадина умудрилась расцарапать щеку. Я прекратил подъем, утвердился на толстой ветке, прижавшись спиной к стволу и попытался отмахиваться клинком.

Толку почти ноль. Ну порубил с два десятка мышей. а их слетелось еще больше. Теперь они меня кусали и царапали везде, где только могли, то есть от макушки до пяток. Доспех начал подавать сообщения о потере целостности. Одна отдельно взятая мышь не способна его прокусить. Но их сотни, если не тысячи. И каждая норовит вцепиться.

«Доспех потерял 4 % прочности… 5 %… 6 %…» Черт, этак они полностью разрушат мне доспех. Сможет ли он потом отрегенерировать «с нуля», неизвестно. А главное, когда мыши доточат доспех, примутся за меня.

Я решил сменить орудие. Убрал «рыбий скелет» в инвентарь и достал стрелу с заклинанием огня. Ее наконечник начал нагреваться и быстро раскалился докрасна. Отмахиваться раскеленной стрелой оказалось гораздо продуктивней. Все ж таки огня клятые мышы боятся.

Я снова полез вверх, но когда поднялся до кроны, беснующаяся мышиная туча стала настолько плотной, что закрыла собой небесный свет. Так что пылающий наконечник стрелы превратился для меня в светильник. К сожалению летучие мыши почти перестали его бояться, набрасывались, царапали и кусали с остервенением. «Доспех потерял 24 процента прочности…» — увы, сейчас все, что мне удается, это прикрывать хотя бы лицо… ну и продолжать лезть вверх.

Зато я добрался до места, где основной ствол раздваивается, образуя небольшую площадку. Если где и быть артефакту, то на ней. Прочность доспеха потеряла половину прочности, но не отступать же теперь. Делаю рывок, подтягиваюсь и забираюсь на площадку. Похоже, нашел.

Нечто похожее на ананас… или на шишку… одним словом имеющее приблизительную форму яйца. Только больше любого ананаса в несколько раз… с какими-то прожилками, по которым пробегают синие всполохи. Несомненно это артефакт. Вопрос только, как его активировать?

Пока вижу лишь, что мега-шишка установлена в неком особом гнезде… и установлена неровно. Летучие мыши успели обжить и изгадить посадочное место. Может, в этом все дело? Прямо раскаленным наконечником начинаю выгребать мышиный помет. Вместе с пометом из зазора лезут и растревоженные мыши. Они тут неплохо устроились, как в норке или в дупле.

Доспех потерял 70 %. Плохо дело. Похоже, мне придется сигать прямо с дерева, если буду спускаться так же медленно, как поднимался, останусь без доспеха. Но я довожу дело до конца. Зачистив гнездо поднатуживаюсь, чтоб передвинуть артефакт. Однако он смещается довольно легко. Фактически, было достаточно его чуть подтолкнуть, и он сам встал на место.

Синие всполохи ускорились, а затем артефакт начал разливать свет. Пока еще слабый, неяркий. Но попадая под лучи этого света, твари тьмы валились замертво. Прошло еще несколько минут. Лучи охватили всю древесную крону, и вся мышиная туча осыпалась на землю. Можно выдохнуть. Видимо, ремесленники активировали артефакт, но из-за спешки не успели убедиться, что он правильно установлен. Биотехнологии сбойнули там, где от них не ожидали.

Справка завалила ворохом сообщений от благодрной матери-природы. Нам хорошо отсыпали и «репы», и очков эссенции, не забыв пожурить за использование «нагревательного пожароопасного прибора» в непосредственной близости от ветвей священного дерева. Мол тогда бы награда была еще больше… скупердяйство и придирки… слов нет.

Зато оказалось, что в «непосредственной близости» к артефакту мой доспех регенерирует намного быстрее. Так что следующие полчаса я просидел на дереве, дожидаясь возвращения стапроцентной целостности. А когда доспех полностью восстановился, прилетело еще одно любопытное сообщение: «ваш доспех постиг слияние с новым животным видом; режим планирования преобразован в режим парения».

Ух ты. Чего-то успел поднабраться мой доспех у летучих тварюшек. Активирую полетный режим и вижу разницу. Крылья-перепонки усложнились и удлинились. Да я просто бэтмэн теперь. Прыгаю с ветки, расправив «крылья».

— Кр-руть! — одобрил Гамлет, пролетая возле меня.

Прежде чем приземлиться, я сделал над деревней пару кругов.

— Нам еще Ныра теперь летать научить, и можно переименовываться в летную эскадрилью.

— Ну-у неу-т. Я сухопу-утный, — заартачился Ныр.

— Да ладно, я пошутил. Пойдем в дом. Меня сейчас вынесет из этого мира.

Вернувшись в особняк, сразу увидел в интерфейсе призывную иконку гоблина. Ждет меня с добычей. Ладно, не буду томить зеленого. Отправляюсь к порталу и переношусь в лавку.

— Показывай, — гоблин деловито надвигает на глаз свою оптику.

Высыпаю добытые макры. Жду, когда гоблин «насмотрится».

— А это с кого вырезал? — вдруг спрашивает он.

— Какой?… а, этот… со здоровенной свиньи.

— Неплохо, неплохо… а этот?

— А этот с крупной летучей мышы. Из гнезда ее выковырял. Там этих мышей был целый косяк, а макр только в этой…

— Хорошо, хорошо. Значит так… что могу предложить в плане технологии.

— Слушаю.

— Вы сможете делать медную проволоку гораздо тоньше.

— М-м… экономия?

— При чем тут экономия? Вы сможете делать больше витков на катушках… объяснить тебе в двух словах?

— Попробуй.

— Когда вы протягиваете проволоку через волоку…

— Через что мы ее тянем?

— Через волоку… волочильню… неважно, в общем проволока тянется неравномерно, там разные толщины, молекулярная решетка вытягивается по-разному, даже заусенцы всякие.

— Пока ничего не понял.

— Короче, если хочешь получить более тонкую проволоку, ее нужно разогревать дополнительно. Там только надо среду создать, чтоб медь не окислилась… твой Кеша догадается. Сообразит, как сделать тепловую вакуумную камеру…

— Да? Ну ладно. Если Кеша догадается… ты главное ему нателепутствуй идею. А то сам я толком не объясню.

— Эт само собой. Но тебя мне тоже нужно в курс ввести хотя бы в общих чертах.

— Ой ладно. Как будто от того, что я теперь в курсе, что-то изменится.

— Ну не скажи, — хмыкнул гоблин, — Вот представь, завтра подойдет к тебе Василий Осадчий с идеей делать элоктромотор вообще без статора.

— Как без статора? Только ротор и все? Я, конечно, далек от темы, но насколько помню…

— Вот и я об этом, — гоблин закивал, — Что ты скажешь Василию?

— Скажу, чтоб отдохнул.

— Во-от. Видишь? Поэтому я и должен тебя в курс дела вводить.

— И что, реально можно делать без статора?

— Да легко. В твоем прежнем мире на каждом шагу такие.

Вот блин. Был бы у меня интернет, никакой гоблин наверно не понадобился. Распрощавшись с гоблином я вернулся и завалился спать. И опять проспал дольше всех.

Меня разбудило негромкое ритмичное постукивание по подоконнику. Со сна хотел крикнуть Гамлету, чтоб перестал валять дурака, но вспомнил, что в этом мире никакого Гамлета нет. Поднялся, прошлепал до окошка, раскрыл его и помог Еве забраться внутрь.

— Ты чего так долго спишь, Кротовский? Чем по ночам занимаешься?

— Добываю технологии.

— Звучит загадочно, — Ева улыбнулась, — Если постараешься, добудешь кое-что и из меня…

— Ева, не сейчас… вынь руку оттуда…

— Фу… противный ты, Кротовский. Тогда я тоже тебе ничего не расскажу.

— А есть что рассказать?

— Кое-что есть.

— Вот что за меркантильность? Все требуют с меня плату за информацию.

— Не бурчи, Кротовский. Ладно уж. Слушай. Англичане недовольны твоей деятельностью.

— А их какое дело?

— Англичанам до всего есть дело. Главный у них тут некто Чарли Спайдер. Я тебе скажу, Кротовский, он очень неприятный и опасный тип.

— И что собираются делать англичане?

— Гадить, что же еще… в этом они мастера.

— Черт! — кидаюсь к сумке, где у меня лежит мобила, но… она начала звонить до того, как я взял ее в руки.

— Алло, — отвечаю на звонок, уже предчувствуя нехорошее.

— Сережка, — голос у Анюты расстроенный, — У нас часть станков повыходила из строя.

— Что случилось?

— Я Кеше мобилет передаю… он объяснит…

— Сергей Николаич, — теперь уж говорит Кеша, — Англичане подмешали в смазку абразивы. Подшипники на станках испорчены.

— Только подшипники?

— Да. Все остальное более-менее. Не критически…

— Так заказывайте подшипники.

— Они немецкие, Сергей Николаич… — Кеша почти безутешен, — …размеры сняли. Анюта уже начала обзванивать наши заводы. Скорее всего в точный размер не подберем. Придется подгонять. А это время.

— Вот черт. Ну что делать, Кеша. Так или иначе подшипники не вечные. Не сейчас, так через месяц этим все равно пришлось бы заниматься… что-то еще?

— Есть хорошая новость… вернее еще не новость, задумка…

— Что за задумка?

— Как сделать медную проволоку тоньше. Я сейчас подбираю заклятия на макрах для камеры. Чтоб один на нагрев, а другой на откачку кислорода…

— Отличная идея, — обрываю Кешу, — Подключи Березникова. Две головы лучше.

— Уже…

— Ладно. Отбой.

— Что случилось? — спросила Ева, когда я отключил мобилу.

— То, о чем ты предупреждала. Англичане нагадили.

— И что ты собираешься делать?

— Искать новые подшипники… или ты о другом?

— О другом… Кротовский, я сразу хочу сказать, предъявлять претензии бессмысленно. Ты ничего не добьешься.

— Это я и сам понимаю. Но я хочу поговорить с этим Чарли… как его там?

— Чарли Спайдер. Я схожу с тобой…

— Нет, Ева.

— Оденусь в мужскую одежду…

— Нет, Ева. Рисковать ты не будешь. Иди.

Я проводил ее… до подоконника. А после завтрака отправился в город. В цеху мне делать нечего, там без меня справятся, а вот посмотреть в светлые «британские очи» пришло время. Спайдер, если я не ошибаюсь, в переводе с английского означает паук. Говорящая фамилия.

Я довольно быстро отыскал мануфактурный склад англичан. Зашел как обычный посетитель. Надо же своими глазами увидеть, чем торгует потенциальный противник. И да… ассортимент меня впечатлил.

Ружья, револьверы, патроны. Часы, от маленьких карманных на цепочке до больших настенных с боем. Посуда, утварь, ткани и даже ковры. Специи со всего мира. Инструмент самый разнообразный, в том числе «клеймовый». Косметика и парфюм. Масла, смазки, краски. Венцом всему роскошный черный автомобиль на отдельном постаменте и стоящий рядом такой же черный мотоцикл.

Мотоцикл я бы купил прямо сейчас, если бы не ждал подставы… а что англичане подставят, не сомневаюсь. Ко мне подошел консультант в клетчатом пиджаке, пробковом шлеме и подкрученными вверх усами. Ни дать ни взять джентльмен, прибывший на сафари.

— Отличный мотосайкл, — сказал он мне доверительно, — Мощный, надежный, безотказный…

— Такой же надежный и безотказный, как ваши смазочные материалы?

— У нас все самого высшего качества, — снобски высокомерно заявил англичанин, — А главное, у него стоит электродвигатель. Не нужно никакого дизтоплива. Вы ставите маленький макр и очень долго едете. Превосходная машина для путешествий.

Он смотрит на меня прямо, открыто, не моргая, демонстрируя полную честность в делах и открытость в намерениях. М-да, меня всегда поражала способность некоторых людей врать прямо глядя в глаза.

— Я хочу поговорить с Чарли Спайдером.

— О, боюсь мистер Спайдер очень занятой человек.

— Так ведь можно позвонить и уточнить… сообщите ему, что граф Кротовский желает обсудить дела… если у вас нет мобилета, могу одолжить свой.

Достаю из кармана мобилу и небрежно протягиваю англичанину. Сто процентов уверен, что сноба это заденет… и сноба это задело.

— У меня есть мобилет, мистер Кротовский, — сказал он с преувеличенно независимым видом… и все же не удержался от вопроса, — Что это за модэл?

— Российская разработка. Производятся на моей фабрике в Петербурге.

— О, наверное, редкая вещь?

— Та, обычный ширпотреб. Стоит очень недорого.

— Джяст э момэнт…

Англичанин отошел в сторонку и достал собственную мобилу. Начал куда-то звонить. Я подождал, пока он переговорит и снова подойдет ко мне.

— Вы можете застать мистера Спайдера в Ириш пабе. Он сейчас там.

— Благодарю. Где этот паб?

Англичанин указал направление. И вот надо было врать про немыслимую занятость мистера Спайдера? Чем он может быть занят в пабе, кроме того, что пиво там дует? Я быстро нашел паб и зашел внутрь. Рыжий ирландец в жилетке проводил меня в кабинку к мистеру Спайдеру. Тот сидел с кружкой темного пива и лузгал семечки.

— Гуд дэй, мистер Кротовский.

Что еще меня поражает в англичанах, они вводят санкции, суют палки в колеса, откровенно гадят, но… при этом вежливо здороваются как ни в чем не было. В нашем обществе таких людей, если говорить на тюремном жаргоне, называют суками… а у них — джентльменами.

— Могу присесть? — я тоже проявляю вежливость.

— Пожалуйста, мистер Кротовский. Пиво, виски, сигара?

— До обеда спиртного не употребляю.

— Мне очень жаль, что ваши станки вышли из строя…

— Чарли, — перебиваю грубо, — Давай обойдемся без лицемерного вранья. Мы оба с тобой знаем, что за вежливой улыбкой ты скрываешь собачий оскал. Сначала ты собираешься заверять меня в дружбе, а потом начнешь угрожать. Давай сразу к угрозам. Сэкономим друг другу время. Итак, что ты хочешь?

— Напрасно вы так категоричны, мистер Кротовский. Мы в самом деле предпочитаем дружить, а не враждовать.

— Таких друзей как вы меняют на двух врагов… еще и с доплатой…

Однако Ева была права. Этот англичанин серьезный противник. Самообладание железное. Я уже чуть не в открытую его оскорбляю, а он спокоен как удав… или как паук…

— Дайте мне пять минут вашего драгоценного времени, мистер Кротовский, — продолжает Спайдер с несокрушимой невозмутимостью, — И я постараюсь аргументировать свою позицию.

— Я вас слушаю.

— Конечно, мистер Кротовский, я забочусь о своей выгоде. Но, прошу заметить, мы с вами имеем как раз тот случай, когда выгода может быть обоюдной.

— Продолжайте.

— Вы собираетесь делать электромоторы. Но давайте говорить откровенно, — Спайдер начал разгибать пальцы из кулака, — На устаревшем оборудовании, без отлаженной технологии, с неквалифицированным персоналом. Вопрос, зачем? Потому что так хочет ваш царь? Так это смешно, мистер Кротовский…

— Царь обеспечит меня рынком сбыта. Большим рынком, — возражаю Спайдеру, — И это вовсе не смешно.

— Да, мистер Кротовский, это не смешно. Когда князь Мышкин пожелает отобрать ваше производство, царь палец о палец не ударит. И вам станет не до смеха. Как ничего не сделал прежний царь, когда у вашего прадеда отбирали все, что он имел.

— И в чем ваше предложение?

— Разделение труда, мистер Кротовский. Я сам буду поставлять вам электромоторы. Авы будете их продавать. Я дам вам такое соотношение цены и качества, какого вы сами не достигнете при всем желании. И вы будете торговать не на скудный Российский рынок.

— Да? И куда мне продавать ВАШИ моторы?

— Здесь центр Азии. Весь континент перед вами. От Китая до Ирана. И никакой Мышкин у вас ничего не отберет. Вы будете под защитой Британской короны, мистер Кротовский. И речь не только о моторах. Вы видели ассортимент мануфактурного склада?

— Видел.

— Это только малая часть. На британских товарах вы вернете былое могущество и даже превзойдете его. Вы сможете возродить Дом Изнанки, мистер Кротовский, во всем его величии.

Как мягко стелет мистер Спайдер. Одна только несостыковочка…

— А зачем тогда вам я, мистер Спайдер? Зачем я вам нужен для торговли с Китаем, Индией, Ираном… вы без меня там прекрасно торгуете…

— Понимаю, мистер Кротовский. Вы мне пока не доверяете. Просто подумайте… посчитайте… торговля морем имеет свои недостатки. Сухопутные маршруты тоже нужны. Я предлагаю вам не просто плату, я предлагаю долю с прибыли… очень хорошую долю… я хочу чтобы вы не становились моим конкурентом, я хочу видеть вас своим партнером.

— Дело ведь не конкретно во мне?

— Давайте считать, что дело не конкретно в вас. Не было бы вас, в город Кречевск царь прислал бы кого-то еще.

Он о чем вообще сейчас говорит? Я могу предположить, что Китай, Индия и Иран ненавидят англичан. Но когда это мешало торговать? Я явно чего-то не знаю. А вот Спайдер очень хорошо осведомлен. И про историю моей семьи знает наверняка побольше моего. Надо говорить с Кротом. Буду его пытать, пока не выложит все. Задолбал держать меня в неведении.

— Я вас услышал, мистер Спайдер. Я подумаю.

Глава 13

Никак не выходит у меня из головы разговор со Спайдером. Я снова отправился к скале. Не знаю как, но как-то все это должно быть связано. Вся эта несуразица должна получить объяснение. А несуразного здесь много. До фига, я бы сказал.

Во-первых, эта дурацкая подковообразная скала. Какой в ней смысл? Она больше символизирует крепость, чем является ею. Старый Кротовский ее даже не замкнул в кольцо. Обойти сто километров не проблема от слова вообще. И тогда пожалуйста, заходи в город с юга, где нет никакой скалы.

Во-вторых, Чарли Спайдер чего-то не договаривает. Он сказал: «давайте считать, что дело не конкретно в вас» — а у меня почему-то сложилось впечатление, что дело как раз во мне. Но что я могу? Наладить выпуск моторов на устаревшем оборудовании? Смешно. Или…

…или есть более тривиальное объяснение. Англичанин считает меня глупцом, падким на лесть и посулы. Возможно, он наплел мне про торговлю с Индией только для того, чтобы я не лез с ним конкурировать. А когда я откажусь от идеи производить моторы, он меня просто кинет. Кидалово, как это называлось у нас в девяностые, — искусство, в котором англичанам нет равных.

И тогда нет смысла искать причинно-следственные связи. А скала… да мало ли что пришло в голову старому Кротовскому? Может, это и в самом деле был его символический жест. Как супруги, вынужденные делить жилплощадь после развода, отгораживаются друг от друга ширмой. Ширма ни от чего не защищает. Она просто символ разделения, и все.

Я забрался на скалу и побрел по ее гребню. Точнее, по поверхности скалы. Она реально как стена, только очень широкая. Пятиметровой толщины гранитная отвесная стена. Кстати, у меня все крутился образ, на что похожа эта скала-стена… на объездную дорогу. А что, при пятиметровой ширине можно даже двусторонку организовать. Подровнять кое-где, асфальт постелить, и будет идеальное дорожное полотно.

Активировал режим планера, разбежался и прыгнул. Вот случай, когда ломать голову не обязательно. Здравый смысл говорит мне, что больше нескольких метров я пролететь не способен. Но планирую, взбираясь по воздушным потокам и плотностям.

Как сказал тогда гоблин, магия — это технология, которую мы не в силах постичь. А на что способен доспех, подаренный богами? Если судить по ощущениям, какие-то антигравитационные свойства он имеет: «… а так же встроенную пассивную способность „ловец ветров“ из магии школы воздуха» — подсказала справка.

Ну вот, еще и пассивная способность у него есть. Вероятно, этого достаточно чтобы держаться в воздухе и лететь… не как птица, конечно, но как воздушный змей. Немного не долетев до города, приземлился за деревьями. Пока никто не знает об этой моей способности, и пусть не знают. Приберегу этот секрет до поры.

До особняка опять добрался по темноте. Фемка открыл мне дверь.

— Хозяин, наконец… а мы вас ждем.

— А чего ждете?

— Ужинать.

— Ну вот. Ужинали бы без меня. Зачем ждать.

— Хозяин, а в Крысючихинской лавке стали отоваривать хорошими продуктами, — похвастался сторож, — Ее новая работница хоть и злющая, но ко мне хорошо относится.

На Фемкин голос и звон посуды в гостиную вышли Анюта с дедой и Кеша с Березниковым.

— Может, позвать эту работницу к нам? — предложила Анюта.

Фемка не нашелся, что на это ответить. А я усмехнулся.

— Сережка, ну правда. Нам повариха нужна. Фемкина яичница уже вот где, — она провела рукой по горлу, — Я завтра схожу в эту лавку.

— Не надо, Ань. Я подберу повариху. Сама посуди, ну зачем нам злющая повариха?

— И то верно.

До конца ужина думал, как деликатно донести до Фемки мысль, чтоб не вздумал предлагать новой Крысючихинской работнице место поварихи. А то я мало, что поварихи не получу, еще и без сторожа останусь. Но так ничего и не придумалось. Когда Фемка разлил всем чай, я ему дал добро на вечернюю бутылку вина. Он сбегал на кухню, откупорил, честно предложил всем, но вина никто больше не захотел. Сторож радостно умотал обратно на кухню. Пить вино при хозяине он само собой стесняется.

— Анюта, как продвигается поиск подшипников?

— Так себе, Сережка, — она вздохнула, — Уже понятно, что в точный размер мы таких в России не найдем. Ищу, чтоб хоть приблизительно подходили… представляешь, говорят, у англичан на складе были подшипники разных размеров.

— Это бессмысленно, — отмахиваюсь от англичан, — Вы мне лучше объясните, как мы сможем поставить подшипники, которые подходят не точно.

— Подгонять придется, граф, — пояснил Березников, — В сущности переделывать некоторые узлы.

— А времени это много займет?

— Прилично. Что-то закажем, что-то сами отольем, но это все небыстро будет.

— Понятно. А как там Кешина идея насчет медной проволоки?

— Занимаюсь параллельно, — отвечает Кеша, — Раз уж так вышло со станками, появилось время поэкспериментировать.

— Идея очень здравая, — поддержал Березников, — Знаете, граф, в этом казусе с подшипниками оказалась и хорошая сторона. Мы заодно не только подшипники, мы еще и модернизацию оборудования проводем. Задумок хватает.

— Точно, — вставил Кеша, — Англичане думают, что нам подгадили. А на деле вынудили нас задуматься над техпроцессами. Так что, все в ажуре будет, Сергей Николаич, можете не сомневаться.

После ужина, когда все разошлись, я спустился в подвал и открыл дверь с порталом. Хотя Крот и говорил, что для того чтобы попасть в его нору, нужен не портал, а его добрая воля. Но у меня как-то уже отложилось, что портал — это портал. Через портал связь легче осуществляется.

«Крот — позвал я мысленно, — Крот! Ты здесь?»

Через несколько минут он все же откликнулся.

«Заходи» — буркнул он.

Ну вот, говорил, что портал не нужен, а в интерфейсе появился значок с изображением Крота. Я втопил иконку и шагнул в портал. У Крота в норе легкий беспорядок, резкий запах алкоголя и тонкий аромат женских духов.

— Ты не один что-ли? — спросил я ошалело.

— Теперь уже один, — попенял мне Крот, — Вот че ты разорался? Крот… Крот… сорвал романтический момент.

— Извини, я не знал.

— Да ладно, — Крот махнул лапой и все посторонние запахи исчезли, — По делу хоть?

— По делу.

— Говори, — Крот привычно закинул нижнюю конечность на коленку и начал покачивать щегольской туфлей.

— Я не понял, у тебя на… на лице…

— Что на лице? — насторожился Крот.

— Волос вроде меньше стало.

— Ты находишь? — Крота мое замечание скорее обрадовало. Он выудил откуда-то зеркальце и начал себя пристально рассматривать.

— По-моему меньше.

— Угу… угу… так, о чем ты там начал? — он убрал зеркальце, давая понять, что желает сменить тему.

— Расскажи про старого Кротовского, — попросил я.

— Поконкретнее спрашивай. Сам знаешь, чем меньше я тебе скажу, тем лучше.

— Поконкретнее… легко сказать поконкретнее… я вот тут с англичанином разговаривал. Он мне предлагает чуть не с Индией торговать.

— Вопрос твой в чем? — Крот начал терять терпение.

— Что во мне такого особого? — выпалил я первое, что пришло в голову.

— В тебе ничего ТАКОГО особенного, — Крот заухмылялся, — Ты картограф третьего уровня. Забыл об этом?

— Ну почему же… я помню.

— Если это все, что ты хотел узнать…

— Зачем старый Кротовский возвел эту каменную стену?

— А вот это хороший вопрос, — похвалил Крот, — Но я не стану на него отвечать… ты сам способен во всем разобраться.

— У меня идей нет.

— Скоро появятся. Все. Иди уже.

Меня выкинуло обратно в подвал. Называется, поговорили… поднялся в свою спальню и дождался перехода в другой мир.

— Пор-ра, — бодро прокричал Гамлет, — Кар-рту не пр-ропил?

— Не пропил. Я только не уверен, что мы найдем этих ремесленников. С их навыками выживания они должны быть давно сожраны тварями тьмы.

— Пр-ровер-рим, — оптимистично заявил Гамлет.

Мы вышли из деревни и на протяжении десяти километров не встретили ни одной твари.

— Аму-улет рабоу-тает, — пояснил Ныр.

Зато после оказавшись за пределами рабочей зоны амулета Гамлет почти сразу обнаружил противника. Он шлепнулся мне на плечо, едва не промахнувшись, чего с ним не бывало даже в первый день.

— Некр-росы, чер-ртовы некр-росы… на дохлых клячах.

— Какие еще некросы?

— Почти нежить. Маги смерти. Бр-р.

Подкравшись ближе, я увидел четверых черных конников на черных конях. Реально, назгулы какие-то. С такими связываться совершенно нет желания.

— Ныр, постарайся обвести нас волчьими тропами.

Волк вздохнул протяжно и первым затрусил в чащобу. Похоже, кончились веселые времена, когда мы устраивали засады на свиней и шакалов. Тут мало что разумные, так еще и маги смерти. Как с ними воевать, не имею понятия. А что еще хуже, радар их «ловит» только на близком расстоянии. Гадье имеет систему антирадар.

Мы обошли этих некросов по очень широкой траектории, но только для того, чтобы нарваться на других. Гамлет как раз взлетел повыше, чтобы осмотреть окресности и его засекли. Он сразу начал снижаться, пытаясь затеряться в кронах деревьев. Но не успел. Некросы кинулись в погоню.

Передовой конник размахнулся и швырнул в птича какой-то темный сгусток. Гамлет что-то почуял, попытался увернуться, но не успел, его зацепило. Он рухнул вниз. Некросы подстегнули коней и устремились к месту его падения. Ныр тут же провыл вызов на бой и конники развернулись, оставив Гамлета.

Волк провыл еще раз, выскочил из-за куста, показавшись на глаза темным магам, и сиганул в другие заросли. Ему вслед полетели еще черные сгустки тьмы, но ни один не попал. Пока Ныр отвлекал их на себя, я занял удобную для стрельбы позицию. Дождавшись момента, когда черный остановится, пустил в него три стрелы. Некрось покачнулся в седле и свалился на землю. Минус один. Хорошо, что они хотя бы не так живучи как темное зверье.

Оставшиеся двое прекратили гнаться за Ныром. Ну да, лучше сперва разобраться со стрелком. Я тоже побежал прочь. Мне нужно двадцать секунд, чтобы в колчан вернулся премиальный боезапас. Я петлял как заяц, сгустки тьмы пролетали мимо и врезались в деревья. В том месте, куда попадал такой сгусток, живое сразу становилось мертвым. Кора и листья чернели и засыхали на глазах.

Я забежал за дерево, упал, перекатился за корнями и переполз по пластунски. В дерево полетели черные снаряды, видимо некросы не знают проблемы снарядного голода, но меня там уже не было. Встаю на одно колено, навожу прицел и посылаю залповые три стрелы. Я снял второго.

Снова кидаюсь бежать, уворачиваясь от черных сгустков. Мимо меня пролетел один… второй… и все… только звук падения за спиной. Поворачиваюсь. Конь без седока. Ныр выбил последнего из седла и перегрыз глотку, когда тот оказался на земле.

— Меу-ртв, — сказал Ныр и рванул к тому месту, где упал Гамлет.

Он первым добежал до распластанного тельца. Гамлет лежал на земле, раскинув крылья и неестественно вывернув голову. Ныр коротко провыл, ткнулся носом, чтобы перевернуть птицу.

— Дай мне.

Я осторожно поднял Гамлета на ладонях. Тот приоткрыл один глаз.

— Отмахались? — спросил он.

— Черт, мы думали, ты погиб.

— Ер-рунда. По касательной прошло. Жизненно важных органов на задело.

— Угу, только у тебя перья на хвосте теперь имеют пепельный окрас.

— Ваксой замажем. Буду как новый, — сказал Гамлет и снова отключился.

«Ваш питомец попал под проклятье смерти. Жизненные силы покидают его…» — сообщила справка.

Я попытался переместить Гамлета в инвентарь, и у меня получилось. Больше того, процесс умирания остановился. Плохо другое, как только я его достану, он очень быстро умрет. Значок проклятья висит над его иконкой и пропадать не собирается.

— Пойдем, — говорю Ныру.

— Ку-уда?

— Собирать добычу.

— А как же Гамлет?

— Бездействием мы ему не поможем.

Подхожу к телу мертвого мага. Никогда раньше не вырезал макр из человеческого тела, и даже не знаю, будет ли он там. Но я рассекаю грудную клетку… есть макр. Да еще какой. Черный, как обсидиан. Кристалл отправляю в инвентарь, а справка сообщает о получении очков эссенции… при чем за мага дали много… намного больше, чем за тварь тьмы.

Иду к следующему. Одна из лошадей запуталась поводьями в кустарнике. Ныр одним прыжком запрыгнул ей на спину и перегрыз шею в основании черепа. Я достал макр и из лошади тоже. Затем мы достал макры из оставшихся тел. А потом Ныр быстро нашел еще одну лошадь. Она тоже пошла под нож… под рыбий скелет.

Я надеялся… не на чудо… скажем, на тот же закон равновесия. Мать-природа с ее трепетным отношением к жизни должна была что-то предложить за накопленные очки эссенции. Я бы и очки репутации отдал, чтобы снять с Гамлета то проклятие, но… мать-природа ничего не предложила. Никаких спасительных вариантов.

Нам с Ныром пришлось продолжить путешествие вдвоем. Возможность радара обнаруживать противника ужалась до каких-то сорока метров. Теперь мы больше полагаемся на волчье чутье. Вот только очень трудно почуять некросов. Они не имеют запаха, почти не излучают тепло и жизненную силу. Они почти мертвые.

Второй раз нарвались на отряд из двадцати конников. Победить их уже просто не реально. Мы утекали со всех ног. Но убежать от лошади очень трудно даже в густом лесу. Нас начали догонять. Летящие нам вслед сгустки смертельной тьмы ложились все ближе, все прицельней.

Когда под ногами захлюпало болото, не осталось иного выбора, кроме как бежать в самую трясину. Сам бы я быстро в нем утоп, но Ныр умудрялся находить тропы даже в трясине. К сожалению, болото становилось все более топким. Я перевел доспех в режим парения, и это помогло. Нет, я не взлетел и по воде ходить не научился. Но проваливаться стал меньше. Я даже вытаскивал Ныра, когда его начинало засасывать.

Нам почти удалось пересечь болото, мы уже видели сухой берег, но радоваться было рано. Некросы нас поджидали на другом берегу. Мы с Ныром осторожно выглядывали из-за болотной кочки и пересчитывали противников. Отряд из двадцати конников разделился.

«Я насчитал только пятерых» — телепатически передаю Ныру.

«Пятеро» — подтвердил волк.

«Тогда я рискну»

Ныр посмотрел на меня исподлобья, но ничего не ответил. А я заполз на кочку животом, чтоб иметь чуть лучшую опору, и достал лук.

«Ты нас выдашь» — предупредил Ныр.

«Вот и пусть попробуют нас здесь достать».

Мне придется стрелять из неудобного положения, фактически навалившись на бок. Однако натянуть тетиву я в состоянии даже так, а мой шлем позволяет точно прицелиться. А еще я не собираюсь пускать весь премиальный залп в одного конника. Я уже понял, что некросы урон держат плохо.

Бронебойная стрела попадает точно под забрало шлема, пробивая голову противника, как перезрелую дыню. Стрела с заморозкой вонзается в грудь другому. Тот сразу промораживается до состояния куска мяса, пролежавшего сутки в морозилке. Упав с лошади, он раскалывается на несколько частей, как ледяная скульптура. Огненная стрела прожаривает третьего в печеную катрошку, которую забыли вовремя вынуть из духовки.

«Минус три» — Ныр показывает знакомство с арифмитическим счетом.

Двое оставшихся некросов пытаются забросать нашу болотную кочку некро-сгустками. Только фига им. Тут метров восемьдесят. Заклы магов на такие расстояния не долетают. А я уже посылаю в них обычные стрелы. Обычные не так эффективны. Но у меня их семь штук.

Семи штук хватило, но из леса выехало еще трое. Эти трое пришпорили коней и кинулись в болото.

— Стрелы кончились.

— Я буду первым водоу-плавающим волком, — изрек Ныр и мы одновременно сунули головы под воду.

По поверхности болота начали расплескиваться сгустки тьмы… как кляксы. Кочка, за которой мы прятались, стала выглядеть так, будто ее облили нефтью. Но волк прав. Он уже неплохо «насобачился» в болотных перемещениях. Мы под водой отползли подальше от берега, и вынырнули за другой кочкой.

Неугомонные некросы продолжали погружаться в болото. Я удачно подстрелил еще одного откатившимся боеприпасом, но мне снова пришлось заныривать и менять позицию. И я не заметил, куда делся Ныр. Зараза. Я поразил еще одного, готовясь нырять за волком, но тот сам вынырнул за спиной оставшегося противника и свалил его в воду.

Больше некросов по наши души не прискакало. Я вырезал макры, мотивируя тем, что если некросы нарисуются, мы всегда сможем снова отойти в болото, а оставлять ценный ресурс не могу. А потом мы снова углубились в лесную чащу. На этот раз за нами никто не гнался.

От автора:

Друзья, с радостью хочу поделиться новостью. По авторскому миру РОС стартовал еще один цикл. К Кротовскому и Мангустову присоединился Комарин. (Прошу не путать с поручиком Комаринским). Комарин — еще один попаданец, маг крови с собственным кодексом чести. А первопредок у него… вы догадались… кровососущий бог Комар.

Очень живой и легкий язык повествования, бодрая динамика событий и оригинальность сюжета со всеми атрибутами боярочного жанра: залет в тело опального аристократа, интриги, сражения и… ну очень красивые девушки. Надеюсь, вам понравится. Читайте и наслаждайтесь:

Глава 14

К сумеркам нам с Ныром удалось добраться до места, указанного на карте, не нарвавшись на конные разъезды некросов.

— Где-то здесь, — говорю негромко, — Ничего не чуешь?

— Чу-ую… там поселение, от него разит некроу-сами… а там живые…

Странно, я думал, должно быть наоборот. Выжившие должны в поселении прятаться, а не за его пределами.

— Пойдем, посмотрим. Что там за живые…

Ныр привел меня к настолько плотно заросшему кустарнику, что его можно принять за живую изгородь… причем изгородь непролазную.

— Поу-ищу обход, — буркнул волк и побежал вдоль кустарника.

Я просто присел на травку, догадываясь, чем закончится попытка отыскать этот «обход». Менее, чем через минуту Ныр прибежал с другой стороны, сделав полный круг.

— Я так понимаю, прохода нет.

— Нет. Моу-жно попробовать прорубиться через кусты.

— Не, нам мать-природа сразу «репу» порежет, — я подошел к кустарнику вплотную и сложил ладони рупором, — Эй там… в теремочке… вам привет от главной свамы.

— А ты кто? — прошелестели кусты в ответ.

— Охотник. Помогаю избавить ваш мир от тварей тьмы.

— Проходи.

Кусты раздвинулись. Я перевел доспех в режим закоса под местную моду и пошел в открывшийся проход. Ныр переступил лапами с места на место. Кустарник, послушный чьей-то воле, доверия у него не вызывает.

— Пошли уже, — бросаю Ныру через плечо.

Ныр посмотрел на меня исподлобья каким-то затравленным взглядом, вздохнул и пошел следом.

За кустарником обнаружилась чистая травяная полянка, на которой кружком сидело два десятка местных жителей… я так понимаю, это и есть ремесленники. Меня они восприняли спокойно, хотя и настороженно. Но когда следом на поляну вступил Ныр, напугались. Повскакивали с мест.

— Спокойно. Он мой друг. Его зовут Ныр.

— Не нау-до меня боу-яться, — волк досадливо поморщился и нервно зевнул, показав огромные клыки.

Ремесленники напугались еще больше.

— Он еще и разговаривает? — в ужасе спросил один из них.

— А что такого? Ребята, будьте толерантней как-то, что-ли… к иным формам жизни.

— Мы не ожидали… не знали, что свама решится.

— Решится на что?

— Позвать иномирцев.

— Ну… сами вы явно не справляетесь… рассказывайте, давно тут сидите?

— Вторые сутки пошли.

— Угу. И чего ждете?

— Мы думали, некроманты разграбят поселение и уйдут. Тогда мы сможем подключить артефакт. Но они не уходят.

— И не уйдут. Много в поселении некросов?

— Три десятка. Нам не справиться.

— Вам и с оу-дним не справиться, — мрачно выдал Ныр.

— Ну почему же? — возразил ремесленник довольно воинственно, — С одним справились бы.

— Как?

Ремесленики запереглядывались украдкой, но ничего не сказали. Видимо, не доверяют.

— Нет, ребята. Так дело не пойдет. Мы с Ныром тоже с тремя десятками некросов не справимся. Так что… рассказывайте, что вы умеете. Либо бьем некросов всем миром, либо… в аэропорт не попадаем.

— Но ведь это ваша работа, — возразил ремеслинник.

— А это ваш мир, — возвращаю той же монетой, — Мы с Ныром свалим отсюда в любую минуту, ибо всех денег не заработать. А ваш мир пожрет тьма, и ваше дешевое чистоплюйство вам не поможет.

— Но мы не убийцы.

— Вы и торгуетесь дерьмово. Привыкли все получать нахаляву. Все Ныр, уходим отсюда. Главная свама была права, когда выгнала этих придурков. Они ни на что не способны.

Я сделал вид, будто собираюсь валить отсюда. Ныр посмотрел на меня напряженно-вопросительно. Не забыл ли я про Гамлета. Но я не забыл про Гамлета, я просто блефую. Мне нужно сделать этих муд… чудаков чуть более сговорчивыми. И «чудаки» прониклись.

— Вы говорили со свамой?

— Да, мы говорили со свамой. Она отправила нас в то поселение, где вы оставили записку. И мы же поправили артефакт, потому что он был установлен неточно.

— Хорошо, мы расскажем тебе, на что способны.

Ныр облегченно выдохнул, но я не считаю пока, что выдыхать уже можно. Я хочу дожать этих хитрожопых пацифистов прямо «на берегу», пока мы с Ныром не начали рисковать своими шкурами за их интересы.

— Одолжений мне делать не надо, — говорю жестко, — Вы не только поможете отбить поселение, вы выполните мое личное условие. Иначе сидите тут в кустах до морковкиного заговения.

Местные жители недоуменно переглянулись. Термин «морковкино заговение» им явно не знаком. Но по моей интонации и так понятно, что ничего хорошего это заговение не сулит.

— Говори твое условие, охотник.

— У меня есть еще один друг. Он пострадал от удара некросов. Мне пришлось упрятать его в… особое пространство. Вы поможете излечить его от проклятия смерти.

— Но свама…

— Здесь нет вашей свамы, — даже не пытаюсь дослушивать очередную чушь, — Либо вы помогаете мне, либо сами боритесь с некросами.

— Для этого можно использовать защитный артефакт, — наконец, сказал ремесленник, — Но если твой друг большой…

— Он небольшой. Он всего-лишь птица, способная уместиться в моих ладонях.

— Тогда мы поможем.

— Вот и чудно. А теперь рассказывайте, что вы умеете.

— Все наши умения выстроены на взаимодействии с природой. Мы многое умеем, но все наши усилия всегда были направлены только на созидание, — взял слово один из ремесленников, — Когда мы заметили первые проявления проникающей тьмы, я прямо сказал сваме, что мы должны учиться защищаться.

— Понимаю. Свама слушать тебя не захотела.

— Не захотела, — подтвердил ремесленник, — Нас сослали, но мы посчитали, что так даже лучше. Мы начали осваивать новое направление в ремесле и кое-чего добились: колючки, ловушки, петли, оплетки…

Мы с Ныром слушали и недоверчиво качали головами. Эти ребята в кратчайшие сроки наработали целый арсенал боевых заклятий на основе природной магии. В этих лесах они могли бы стать непобедимы. Единственное, чего у них не было, так это решимости. Они тупо не верят в свои силы. В тепличных условиях мира без внешних угроз их боевой дух уснул мертвым сном.

— Понятно, — подытожил я, когда местный чудак закончил рассказ, — Инструментарий вы наработали неплохой. Вам просто нужен хороший пинок, чтобы вы начали им пользоваться. В таком случае общее руководство беру на себя. Возражения есть?… возражений нет.

Мы с Ныром оценили общую диспозицию. Я наметил место для засады. Мелочиться смысла не было. У местных ребяток много наработок. Я решил превратить подступы к поселению в полосу препятствий, минных заграждений и смертельных ловушек. Пусть ни один некрос не останется обделенным.

Старший ремесленник выслушал мои соображения, со всем согласился, но сказал, что лучшее время для засады — полдень. В этом время их магия будет наполнена живительным светом дня, а некросы наоборот будут на низшем пике своих сил. Я хотел было согласиться перенести военные действия на завтра, но заглянув в свой инвентарь, понял, что времени до завтра у меня нет.

Проклятие замедлилось на два порядка, но продолжало убивать Гамлета даже в пространственном кармане. Под его иконкой появился счетчик, показывающий, что жизненные силы растрачены на девяносто пять процентов. Жизнь в нем едва теплиться. До завтра он просто не доживет.

— Сражение будет сегодня, — настоял я, — Приступайте к подготовке.

Местные возражать мне не стали. Они довольно быстро превратили широкую полосу леса от поселения до своего укрытия в минное поле. Еще и походя что-то придумывали и изобретали. Когда солнце скрылось за горизонтом, засада была готова.

В роли загонщиков пришлось выступать нам с Ныром, что понятно. Местные задействованы в качестве операторов природо-технологов. Их задача активировать сюрпризы так, чтобы в них попали именно некросы, а не мы. Подкравшись к поселению вплотную, я смотрел через брешь в заборе, как возятся там спешившиеся некросы. Походу они готовят какой-то темный ритуал.

«Начинай» — нетерпеливо поторопил меня Ныр, но я не любитель спешки. Пара минут для Гамлета некритичны.

Слуги тьмы собрались вокруг начертанной фигуры и начитывали какое-то очередное темное мега-проклятие. Как тут упустить такую возможность? Обломать их лучше всего в тот момент, когда они хорошенько выложатся, когда проклятие будет почти готово.

Над фигурой заклубились дымки. Ее линии начали источать зловещий фиолетовый свет. Речитатив некросов ускорился.

«Начинай» — потребовал Ныр.

«Да все, начинаю…» — я наложил стрелу и натянул лук, но выждал еще немного. Вот чую я, что еще не время.

К фиолетовому свету добавились красные всполохи. Некросы начали впадать в экстаз, вливая в проклятие все больше сил. Из начертанной на земле фигуры полезло какое-то существо, постепенно материализуясь в этом мире.

Крупное демоническое существо вылезло на полтуши. В воздухе отчетливо запахло серой. Раскрылась пасть, усыпанная острыми зубами… вот теперь пора… я начал выпускать стрелы: бронебой, заморозка, огонь.

Некросы у меня на прицеле, бью как в тире. Отстреляв премиальный боезапас, перехожу на обычные стрелы. Завалил пятерых. Это ж праздник просто. А некросы только сейчас начали выходить из транса и понимать, что ритуал грубо сорван, а портал схлопнулся, перерубив полувылезшего демона пополам.

Ныр провыл что-то очень обидное на высокой «лунной» ноте. Некросы побежали к коням, но кони нервничали и фыркали. Волчий вой их пугал…

К тому времени, как слуги тьмы организовались для «карательной экспедиции», у меня откатился боезапас. Вот что значит правильно выбранное время для провокации. Я успел вынести еще четверых и драпал от поселения с чувством хорошо проделанной работы… хотя увлекся немного. Раздосадованные фигуранты неудавшегося ритуала почему-то на меня очень рассердились и погнали коней вскачь. А так быстро я не могу бежать даже в доспехе.

Выручил меня Ныр. Шмыгнул из-за низких кустов чуть ли не под копыта лошади, заставив ее сбиться с бега. В волка тут же полетели сгустки тьмы, но он ловко уворачивался и петлял между деревьями. Мы неслись с ним по ночному лесу, стремясь поскорее забежать в спасительную зону ловушек.

И вот мы забежали, а ловушки работать не начинают. Да как так? Нас догоняют. Вот уже мне чиркнуло по плечу сгустком тьмы, следующее попадание окажется более точным. Вот и Ныру подпалило кончик хвоста, а клятые ремесленники не активировали ни одной ловушки.

Зря я на них понадеялся? Может, испугались? Может, парализовало их от страха? Какая теперь уже разница… забегаю за дерево и накладываю стрелу. Какого-то некроса я еще успею подстрелить.

И тут ловушки начали срабатывать: кол в бочину, толстая ветка по морде, вылезший из-под земли корень и удавка на шею. Будто сам лес ополчился против прислужников тьмы. Теперь я понял, чего ждали ремесленники. Они ждали, когда все до единого некросы залетят в зону поражения… молодцы, расчетливо сработали. Всех накрыли одним разом… передавили и перекололи…

— Пойдем охотник, — ко мне подошел старший из ремесленников, — Пора позаботиться о твоем друге.

Глава 15

Мы поспешили в поселение. Здесь тоже в центре растет высокое дерево. Не сомневаюсь, что артефакт расположен на нем. Старший ремесленник подошел к нему, но карабкаться не стал. Бормотнул что-то под нос, приложил ладони к древесной коре и покачал головой.

— Что еще? — у Гамлета осталось меньше трех процентов жизненных сил, я уже готов придушить этого местного.

— Придется подождать.

— Скоу-лько ждать? — в голосе Ныра прозвучала отчетливая угроза, ремесленик побледнел, но остался непреклонен.

— Некроманты исказили силовые потоки. Я поправлю… постараюсь поскорее… — он полез наверх, я тоже сунулся было за ним, — Нет. Жди на земле. Только мешать будешь… дайте мне пятнадцать минут.

— Ладно, — обращаюсь к волку, — Не будем стоять над душой. Пойдем.

— Куда? — Ныр не замечает, как нервно скребет передними лапами.

— Макры вырежем. А то ты сейчас корни разроешь. Нам еще только штрафных санкций от матери-природы не хватало.

Я вывел Ныра наружу, и мы повытаскивали макры из темных, что залетели в ловушки ремесленников. Сквозь их тела уже начали прорастать какие-то хищные растения. Начинаю понимать опасения главной свамы. Эти Мичуринцы не стесняют себя в генетических экспериментах.

Ныр мне помогал. Его когти легко вспарывают некромантскую грудину, остается только вынуть кристалл. Мы вернулись в поселение, оттащили за забор и вырезали макры из тех, кого я подстрелил во время ритуала.

— А в этоу-м тоже есть макр, — Ныр кивнул на демоническую полутушу.

— Да? Значит надо достать.

Демон оказался крепок. Нам с Ныром пришлось повозиться. Зато макр из него достали размером с куриное яйцо, только угольно-черное.

— Если за такой макр гоблин не передаст мне технологию реактивного двигателя, я перестану себя уважать, — пообещал я.

Я думал, что ремесленники попросят помочь поставить на место обрушенные участки растительной стены, но они отлично справляются сами. При этом не прикладывают никакой физической силы. Веточка цепляет за веточку, а та за более толстую веточку… стена будто поднимает себя сама.

— Поднимайся, — крикнул мне с дерева с старший.

Я быстро начал карабкаться на дерево. Оно, пожалуй, даже повыше предыдущего. И артефакт на этом дереве побольше. Огромная шишка размером мне по пояс переливается световыми прожилками.

— Я настроил его на исцеление, — сообщил старший, — Просто положи своего друга рядом.

Достаю Гамлета из инвентаря и бережно кладу возле огромной шишки. Его жизненные силы начали быстро снижаться: 3,0… 2,9… 2,8…

— Что происходит?

— Артефакт должен настроиться.

— Да пока он настроится…

— Жди.

Снизившись до двух единиц, отсчет вниз прекратился. А затем приплюсовалась одна десятая: 2,1… а затем еще одна: 2,2… 2,3…

— Ффуф, заработало вроде.

Я просидел возле птича около получаса, пока тот не вернул полные сто процентов. Но Гамлет почему-то так и не пошевелился. Отсторожно потормошил его:

— Гамлет… Га-амлет…

— Что? — встрепенулся тот, — Я все-таки не сдох? Да ну нах…

— Ты не рад что-ли?

— Р-рад, Кр-ротовский, — Гамлет впервые назвал меня по фамилии, — Вовр-ремя ты меня оттуда вытащил.

— Откуда?

— Я сидел на дер-реве, тер-ряя последние силы. А под дер-ревом меня поджидала стар-рая белая змея… чтобы сожр-рать.

— Вообще-то ты был в моем инвентаре.

— Одно др-ругому не мешает, — философски изрек Гамлет, — Где этот верткий зубоскал? Я по нему соскучился.

— Под деревом сидит. Извелся весь.

Гамлет спорхнул вниз и приземлился Ныру на голову. Волк был так рад, что возмущаться наглостью не стал. А я получил новое сообщение: «Ваш питомец обрел новый тип слияния, слияние со смертью. Его магические атаки наносят дополнительный урон магией смерти» — жутковатое сообщение. Даже не уверен, что я этому рад.

Старший ремесленник начал подавать недвусмысленные знаки, что пора и честь знать. Мол и так засиделся на священном дереве, что для чужака вообще-то неприемлемо. Ладно, не буду испытывать терпение аборигена. Он слово сдержал. К тому же и мать-природа отсыпала за освобождение деревни от души. Только не удержался от желания пролететь над поселением. Да и кто захочет тупо спускаться по веткам, когда есть такая возможность.

Ныр с Гамлетом дурачились, гоняясь друг за другом, а я получив от местных плошку с нектаром, коротал время, пока меня не перенесло в особняк. Иконка с изображением гоблина призывно мигает. Зеленомордый торговец сведениями из интернета ждет с нетерпением новой добычи. Ну… мне есть чем его порадовать. Иду к порталу и переношусь на Великий Базар. Высыпаю на прилавок горку добытых за день макров. Дожидаюсь, когда гоблин рассмотрит их в свой монокуляр, а затем выкладываю еще одну добычу, макр, взятый с демонской туши.

— Ого, — гоблин даже присвистнул, — Как ты умудрился?

— Немножко везение… немножко холодный расчет… что скажешь? Я смогу получить за него технологию гравицапы? Хотя бы на паровой тяге?

— Можешь получить за него малиновые штаны, — хмыкнул гоблин, показывая знакомство с классикой советского кинематографа, — Серьезно, недавно мне отвалили очень много кэцэ за технологию окраски в интенсивно малиновый цвет.

— Штаны себе оставь. К твоему цвету лица очень подойдут.

— Сам начал шутить… — гоблин пожал плечами и развел руками, — …я подумаю, что тебе предложить за этот макр. Сам понимаешь, гравицапа тебе сейчас точно не нужна. Ты еще элементарный электромотор делать не научился.

— Подумай… что можешь предложить прямо сейчас? — перехожу к делу, — Англичане нам подгадили.

— Подшипники, — покивал Гоблин, — Вот с этим помогу.

— Слушаю.

— Делать шариковые подшипники не то, чтобы очень сложно… скорее муторно, — заявил Гоблин, — Для изготовления железных шариков требуется специфическое оборудование. А качество у них…

— Что предлагаешь?

— Роликовые подшипники. У тебя станки все есть, вплоть до расточных. Они как раз не пострадали.

— Роликовые?

— Ага. Себестоимость у них только высокая получится. Придется каждый ролик вручную точить. Зато получишь точность… хотя бы в сотню микрон… со временем улучшишь.

— Ну, мне это ни о чем не говорит. Так что верю на слово.

— Уж поверь. В отличие от информационной свалки под названием интернет, я предлагаю оптимальные варианты.

— Ладно.

— А чем расплатиться за макр из демонического мира подумаю до завтра.

Порешав с гоблином, с чистой совестью отправился спать. Проснулся уже традиционно последним.

Сторож Фемка, перейдя на ограниченный режим потребления алкоголя, стал выглядеть лучше, хотя во взгляде появилась глубинная философская грусть.

— Хозяин, работники закончили чинить крышу, — доложил он, накладывая мне омлет с копченой грудинкой, — Теперь на втором этаже потолки белить будут.

— Хорошо, что напомнил про них. Как раз хотел с ними поговорить.

После завтрака поднялся на второй этаж и поинтересовался, как найти Осадчего.

— Ваську чтоль?

— Не, старшего. Который старшак в слободке.

— Так в слободке и найдете.

Работники объяснили мне, как его искать, я, не теряя времени, туда отправился. Старший Осадчий оказался представительным усатым мужчиной с почти лысой головой. Он принял меня в своем доме с трубкой в зубах. Познакомились, поговорили о житье-бытье южно-уральского казачества, вынужденно проживающего за пределами Российской империи.

— Мы с пониманием, — заверил меня казачий старшина, — Раз пришлось царю-императору оставить наш город, значит на то воля предка… а вы, Сергей Николаич, как думаете, собирается он возвращать власть над Кречевском?

— Увы, — отвечаю осторожно, — О своих планах Петр Алексеевич мне не докладывает. Но зачем-то он меня сюда отправил…

— А кого ж еще отправлять, если не вас? — удивился старший Осадчий, — Тут еще прадед ваш первые рудники ставил. Вам, значит, и дело его продолжать.

— Теперь тут Засунович с Пшечным хозяйничают, — возражаю.

— Да кто они такие? Псы приблудные, англичанами поставленные. Раньше тут все Кротовским принадлежало. Никаких, прости предок, засунов и близко не было, — старшина брезгливо сплюнул.

— А что вы знаете? Про прежние времена?

— Так я позже родился. Что я могу знать.

— Ну, может, старики рассказывали, — пытаюсь разговорить Осадчего, — Вот про стену вокруг города, к примеру.

— Это про скалу?

— Ну да, — у меня зазвонила мобила и мне пришлось отвлечься, — Слушаю.

— Сергей Николаич, мы придумали, — донесся из трубки радостный Кешин голос.

— Что придумали?

— Мы сами подшипники сделаем. Только дробь использовать не будем. Мы катки изготовим.

Учитывая, что Кеше скорее всего неизвестно слово «ролики», по всей видимости он говорит именно о них.

— А на чем делать будете?

— Тут как раз есть настольные станочки для изготовления малых деталей. На них и точней получится. А кольца отольем.

— Хорошо, Кеша, делайте.

— Правда, ручного труда много получится.

— Ну ничего. Тут уж ничего не поделать. Подумаете потом, как делать их легче.

— Это само собой.

Отключив телефон, я перевел взгляд на Осадчего, который пережидал окончания переговоров, попыхивая трубкой.

— Извините, по работе… пришлось ответить.

— Мы с пониманием, — снова заверил меня старшина.

— Так, о чем мы… про скалу…

— Ее еще прадед ваш поднял прямо из земли. Она раньше выше была. А теперь обратно в землю просела.

— А зачем он ее поднял, старики не говорили?

— Ну, — Осадчий немного подумал, — Для обороны, наверно… правда, скала эта не понадобилась.

— Что значит, не понадобилась?

— Так не было на скале сражения.

— Да ну?

— Вот точно. Не было.

— А почему тогда старый Кротовский отсюда ушел?

— Вот этого я не знаю, — решительно отстранился старшина, — Говорят, ему царь приказал. Только мне в это не верится.

М-да. Разговор с Осадчим совершенно ничего не прояснил, а только еще больше все запутал.

— А скажите еще, тут кроме вас разный народ живет.

— Тут всякие есть. И с Европы много сюда переехало.

— А эти европейцы пойдут под корону русского царя?

— Добровольно?

— Ну да.

— Это вряд ли, — ответил казачий старшина, — Англичашки им все гадости рассказывают… и про царя… и про русских. Они нас не любят.

Кто бы сомневался. Где есть англичане, там сеется рознь и взаимное недоверие. После беседы с Осадчим решил отправиться в цех. Короче всего идти через город, так что я пошел по улицам Кречевска. Недалеко от центра возле меня остановился черный лаковый автомобиль.

— Мистер Кротовский, — Чарли Спайдер помахал мне из окошка, — Я могу подвезти.

Не найдя причины отказаться, сажусь в авто.

— Благодарю за любезность, мистер Спайдер.

— Мне это совершенно ничего не стоит, — со снобским английским великодушием ответил англичанин, — Куда вас везти?

— Хочу попасть в свой цех.

— Вы еще не отказались от идеи делать моторы? — Спайдер изобразил нарочитое удивление.

— А почему я должен был отказаться? Ваши посулы про торговлю с Индией не содержат пока ни малейшей конкретики.

— Но вы должны понимать, мистер Кротовский, что бизнес — это дорога с двусторонним движением. Покажите нам готовность к сотрудничеству. А так я пока не вижу смысла делать вам конкретные предложения.

— И что я должен сделать, чтобы показать готовность к сотрудничеству?

— Если в вашу чашку налита вода, я не могу заполнить ее хорошим виски, — нравоучительно заявил Чарли Спайдер, — Освободите ваш склад от дурацких станков, и я начну наполнять его высококачественными британскими товарами.

— Вы забываете, мистер Спайдер, что это не мои станки. Они принадлежат русскому императору.

— Тем более, — мое возражение англичанина нисколько не смутило, — Отправьте их вашему царю. Пусть он сам решает, что с ними делать. Я даже помогу. Это будет мой шаг вам навстречу, мистер Кротовский. Я возьму на себя эту миссию. Доставлю станки хоть в Петербург… за свой счет. Как вам идея?

— Идея — говно, мистер Спайдер, — отвечаю вежливо, — Узнаю ваш знаменитый англосаксонский разводняк. Сначала я избавлюсь от станков. Потом вы потребуете от меня еще что-нибудь, не давая ничего, кроме лживых обещаний. Говно — ваша идея, мистер Спайдер.

— Напрасно вы так горячитесь, мистер Кротовский, — Спайдера ничем не проймешь, ему хоть плюй в глаза, — Мы все равно вернемся к этому разговору. Но уже с другихпозиций. В следующий раз отказаться от моего предложения вам будет намного трудней, поверьте. А тогда и условия с моей стороны будут для вас менее выгодными. Подумайте над этим… мы приехали… вот ваш цех.

Высадив меня, черный пафосный автомобиль укатил, а я направился в ворота. После разговора с англичанином осталось довольно гадостное ощущение. Зато, как вошел внутрь, настроение сразу поднялось. В цеху деловой настрой. Больше сотни людей работают на достижение хорошей правильной цели. Не интригуют, не угрожают и не лгут… просто работают… просто делают полезное дело.

— Сережка, ты чего такой мрачный? — Анюта вышла мне навстречу, — Посмотри какую проволоку Кешка с Березниковым сделали. Почти как волос.

— Уж не совсем волос.

— Ну конский волос. Ну правда тонкая такая… ты недоволен чем-то?

— Анют, не в этом дело. С англичанином пообщался. Все настроение испоганил… где Матвей Филиппыч?

— Сейчас наберу ему… а, вот и он… идет сюда.

— Что-то случилось? — деда мгновенно сориентировался по нашим лицам.

— Сережка говорит, англичане опять гадят, — растроенно сообщила ему Анюта.

— Гадили, гадят и будут гадить, — подтверждаю, — Матвей Филиппыч, нам нужно усилить охрану цеха… многократно усилить.

— Я понял, Сергей Николаич, — деда проникся моей озабоченностью, — Привлеку еще людей, если надо, сам буду в цеху ночевать…

— И не просто людей. Нам бы и маги не помешали. Позвоню Комаринскому, попробую выпросить у него бойцов. У него целая рота теперь в подчинении.

— И бабе Нюке можно позвонить, — подсказала Анюта.

— А она чем поможет?

— Ну ты даешь, Сережка, — поразилась Анюта, — Она там уже в своем училище целый класс учеников собрала. Все маги… хотя и начинающие. Но Кобылкина их гоняет в хвост и в гриву.

— Шутишь…

— Ничего не шучу. Это со слов самой Настасьи. Они с бабой Нюкой в отличие от Комаринского в покер не играют и о юбках не…

Договорить у Анюты не вышло. Резкий очень громкий хлопок перекрыл рабочий цеховой шум. Треск. Искры где-то в глубине помещения. Станки начали снижать обороты и остановились.

— Что случилось?

Кеша с Березниковым выскочили из-за загородки, где корпели над чертежами, и подбежали к стенду, на котором были закреплены несколько макров.

— Скачок по нагрузке, — крикнул Кеша, — Все макры к чертям вынесло.

— Макры мелочь, — Березников от досады сжал кулаки, — Стабилизатор полетел к чертям собачьим.

Нам с дедой видимо одновременно пришла одинаковая мысль и мы оба выбежали из цеха. Только Филиппыч оказался глазастей меня, раньше заметил человека, пытающегося незаметно свалить, прячась за кустарником.

— А ну стой! — закричал деда и рванул за диверсантом, но тот просто ломанулся со всех ног через растительность, уже не пытаясь скрыться незаметно.

Возможно, если бы у меня было время все спокойно обдумать, я бы поступил иначе. Но у меня этого времени не было. Я действовал на автомате. Выхватил лук и первую попавшуюся стрелу. Успел только отметить, что это стрела с заморозкой. Шлем выставил прицел. Я свел метку с прицельной планкой и выстрелил.

Попалась бы мне в руку обычная стрела, может он и выжил бы. А так… ему проморозило всю спину между лопаток. Он умер практически мгновенно. Мы с Филиппычем подбежали к телу, завалившемуся на куст. По ботинкам, пиждаку и шлему стало совершенно очевидно, что это англичанин.

Тишину разорвала непривычная трель звонка. Деда перевернул мертвое тело, вытащил из внутреннего кармана клетчатого твидового пиджака мобилет и нажал на кнопку приема вызова.

— Джони, как все прошло? — я сразу узнал голос Чарли Спайдера.

— Джони не сможет тебе ответить, Чарли, — отвечаю в трубу, — Джони стало зябко. До смерти зябко, Чарли.

— Вы об этом пожалеете, мистер Кротовский, — донеслось из трубки.

— А я тебе еще вчера говорил, Чарли. Не трать попусту свое и мое время. Не держи меня за дурака. Оставь посулы и переходи сразу к угрозам.

В трубке щелкнуло что-то и она отключилась.

Глава 16

— Матвей Филиппыч, давайте оттащим его подальше в кусты, пока никто не увидел.

— Сергей Николаич, англичанин и так уже все понял.

— Меня волнует не англичанин. Я хочу чтоб наши работники про убийство пока не знали. Пусть спокойно занимаются своим делом.

Мы отволокли тело в заросли. Англичане, если захотят, его заберут.

— Сергей Николаич, глядите… вон там…

— Пока ничего не вижу.

Филиппыч подвел меня к странному кусту и только тут я понял, что это не куст, а срезанные, тщательно уложенные ветки. Мы раскидали их и обнаружили под ними черный мотоцикл. За седушкой в особом креплении поблескивает полировкой короткая двустволка с вертикальным расположением стволов.

— Хорошая игрушка, — похвалил деда.

— Вот и забирайте. И мотоцикл тоже возьмем. Будем считать компенсацией за ущерб.

— Англичане будут в бешенстве, — хмыкнул Филиппыч.

— Пусть бесятся.

Когда из цеха начали выходить люди, мы с дедой уже выволокли мотоцикл из чащи.

— Вы куда убежали? — спросила Анюта.

— За диверсантом погнались. Он, правда, удрал. Зато вот…

— Отличный трофей, — согласилась Анюта, — Представляете, этот гад вывел из строя стабилизатор.

— Что за стабилизатор?

— Понимаете, Сергей Николаич, — взялся пояснять Кеша, — Наши станки приводятся в движение силой макров. Но макры и по размеру, и по строению отличаются. Всегда одинаковых не подберешь. Один сильнее дает посыл, другой слабее… и сами силовые воздействия у них отличаются по качеству.

— Типа как напряжение и сила тока? — не очень понятно уточнил я.

— Скорее как ток силы, — не очень понятно пояснил Кеша.

— А стабилизатор зачем?

— Он выправляет силу, излучаемую макром… чтоб без скачков подача шла.

— Ага, понял. А запасной стабилизатор у нас есть? — спрашиваю на всякий случай без всякой надежды.

— Нету, Сергей Николаич. Я пока даже не знаю, как за дело браться.

— Погоди. Вон в каждом мобилете макр стоит. Там как-то стабилизируется?

— В мобилетах очень слабые токи. Там по другому устроено. Там нет таких нагрузок.

— М-да. А починить стабилизатор можно?

— Боюсь, что нет. И в России их не делают. Надо самим что-то изобретать.

— Ну что ж. Не жили с гравицапой, не стоит и начинать.

— С чем?

— Это я так… мысль вслух. Ты, Кеша, сегодня продолжай заниматься подшипниками. А завтра утром на свежую голову, глядишь, и придет тебе подходящая идейка.

Кеша посмотрел на меня с сомнением, но спорить не стал и вернулся в цех. А мы с дедой развернули бурную деятельность по обеспечению безопасности. Теперь от англичан можно ожидать чего угодно, вплоть до открытого нападения.

Я созвонился и с Комаринским, и с бабой Нюкой, а еще с Настасьей и Милой Хоромниковой. Все обещали оказать содействие. Потом я отвел в сторонку Василия Осадчего. Он хоть и занимается у нас бухучутем, однако я решил ввести его в курс противостояния с англичанами.

— Надо вам с батькой моим переговорить, — сказал он.

— Вообще-то, я с ним сегодня уже разговаривал, но ты прав. Его как минимум нужно предупредить. Англичане могут ударить в любом месте. Как нам с тобой добраться до казачей слободки незамеченными? Не хочу в Кречевске светиться.

— В объезд можно, мимо старого карьера.

Мы оседлали трофейный мотоцикл и проехали, не заезжая в город. Старший Осадчий будто бы и не удивился, увидев меня снова.

— Такое дело, — я решил говорить без утайки, — Сегодня я убил англичанина.

— Если скажете, что это был Чарли Спайдер, — старшина пыхнул трубкой, — Я вам подарю коня.

— К сожалению другого. Того звали Джони.

— Редкий мерзавец, — одобрил казачий старшина, и я понял окончательно, что этого человека мне не придется уговаривать и мотивировать, он и так уже мой союзник.

— Сколько людей есть у англичан, я имею ввиду таких людей, которые готовы на многое?

— Под сотню местных ублюдков работает в охране рудников… — начал перечислять Осадчий, но я его перебил.

— А разве охрана рудников не Засуновичу с Пшнечным подчиняется?

— Они только по бумагам подчиняются. Засунович с Пшнечным ставленые управляющие. Я вам больше скажу, начнется заваруха, эти двое из города первые сбегут.

— Понял. Значит сотня охраны. А самих англичан тут много?

— Немного. Но если надо, из соседнего Кустового батальон пригонят.

— Что за Кустовой?

— Еще один вольный город, — пояснил младший Осадчий, — От нас километров шестьдесят на юго-запад.

— Не знал, что тут еще вольные города. А батальон — это ведь много.

— Триста штыков, — подтвердил старшина, — Но и это не все.

— Что ж еще то?

— Еще они могут и местных раззудить. А народишко тут шибутной и вооруженный. А это еще около двух тысяч.

Я припомнил, что видел на мануфактурном складе оружие и патроны в открытой продаже.

— Вооруженная толпа это плохо. Ваша слободка, я так понимаю, тоже может попасть под удар.

— К оракулу не ходи, — согласился Осадчий, — На нас первым делом и попрут. Но вы не думайте, Сергей Николаич, мы за себя постоять тоже можем. Патронов у нас правда маловато. Но тут ведь много и не понадобится.

Прямо тут в избе на белом боку мелованной печи кусочком угля мы грубо начертили карту Кречевска и его окрестностей.

— Расположение объектов у нас выходит самое неудачное, — показываю на карту, — Ваша слободка и мой цех расположены с разных концов от города.

— Да, это большое неудобство. А ваш особняк и вовсе в центре города, — напомнил старшина, — Вам бы стоило пока из особняка переехать. Он самая удобная цель для нападения.

Прав, конечно, Осадчий. Только съехав из особняка, я останусь без портала и гоблинских технологий. А макры, как выяснилось, товар скоропортящийся, как новости в век интернета. Замешкался на несколько часов, и твоя новость уже ни для кого не новость…

— К сожалению, особняк оставить пока не могу. Он вообще-то крепкий, с толстыми стенами. Его можно превратить в укрепление.

— Можно, — согласился Осадчий, подергав себя за ус, — Посмотрим, что можно сделать.

— Да я и сам справлюсь.

— В этом не сомневаюсь. Но вы верно говорите, Сергей Николаич. Неплохо иметь летучий отряд в центре города. Во-первых, это поможет сковать силы противника. Во-вторых, такой отряд может быстро придти на выручку и в цех, и в слободку.

Закончив с обсуждением, я собрался уезжать, но казачий старшина меня одного не отпустил. Так что в особняк я ехал с конным казачим кортежем. Причем казаки остались на ночь в особняке. Я не знал, а у меня, оказывается, есть конюшня на задворках в виде пристроя. Сами казаки «расквартировались» на втором этаже.

Фемку дважды гоняли в лавку за продуктами. Сегодня моя гостинная «аутентично» походит на гостинную настоящего графа и хозяина земель: за длинным столом много народу… и в основном воины. Ружья и шашки составлены в специальные «горки». А я до этого не мог понять, зачем в гостиной так много подставок для зонтиков…

После позднего ужина я ушел в свою спальню, заранее открыв окно. И ждал, когда раздастся тихий стук по подоконнику. А после помог Еве забраться внутрь. Я почти уверен, что моя помощь ей для этого не нужна. Скорее всего ей просто нравится, что я оказываю внимание.

— Кто это там таскается по двору? — спросила она.

— Казаки выставили ночной патруль. Они теперь охраняют дом.

— Ну… пусть охраняют…

— А отчего столько скепсиса в голосе?

— Слишком легко прошла мимо их «патруля».

— Давай лучше к делу. Удалось что-то узнать?

— Удалось, — Ева протянула мне несколько свернутых в трубочку листов, — Вахтер в заводоуправлении скончался на посту… что ты на меня так смотришь? По другому зайти не получилось… поверь, это не тот человек, о котором стоит сильно скорбеть. К тому же ты первый начал.

— Хорошенькое оправдание… первый начал… что это за листки?

— Приказы о назначении Засуновича и Пшнечного на должности.

— Невероятно. Как ты умудрилась их достать?

— В сейфе покопалась.

— Ты умница… так… кто их поставил на должность? — разворачиваю листки.

— Сам видишь. Канцелярия ее величества.

— Действительно. Ни имени, ни фамилии. Безликая канцелярия… а кто же тогда собственник?

— Вот этого я не нашла. И полагаю, не найду.

— Это что получается, англичане захапали здесь все просто так? Для отвода глаз поставили марионеток, чтоб себя не выпячивать. Но тогда… тогда это значит, что собственник…

— Это ты, Кротовский. Твой прадед ушел отсюда, но рудники и заводы никому не продавал и не передавал.

— Вот как, значит. Теперь у меня есть лишний повод вымести их отсюда поганой метлой.

— Вот и я так думаю… Кротовский, я не доверяю этим мужикам патрульным.

— Они не мужики, а казаки.

— Ой, какая огромная разница… я останусь у тебя до утра.

— Нет, Ева, у меня еще дела.

— Зануда ты, Кротовский.

Она каким-то неуловимым движением приблизилась и чмокнула меня в щеку. А затем легко перемахнула через подоконник и скрылась во тьме ночи.

Я припрятал добытые Евой листки и присел на край кровати дожидаться перехода в другой мир.

— Утр-ро, утр-ро, — оповестил Гамлет, будто я сам этого не вижу.

— Спасибо за напоминание.

— Скажи спасибо Ныр-ру, если бы он не сожр-рал твой нектар, ты пр-ролил бы его себе на штаны.

Действительно, плошка суха, как пустынный песок. Ныр виновато опустил голову.

— Не будем укорять Ныра, — говорю примирительно, — Он еще не самый большой обжора из тех, кого я встречал… о, кто-то идет в поселение.

— Это охоу-тники, — волк ткнулся носом мне в ладонь, извиняясь за съеденный нектар.

— А как они здесь оказались?

— Мы немного не успели к поселению до перехода, — сказала питонщица, услышавшая мой вопрос, — Но темных поблизости не было.

— В поселении артефакт, который их отпугивает, вы успели войти в безопасную зону.

— Это радует, — питонщица плюхнулась на землю, привалившись на питона, свернувшего кольцо наподобие спинки сидения, вымахал удав уже до каких-то неприличных размеров, — Эй, мелкий, — питонщица заметила Гамлета, забравшегося мне на плечо, — Мой Бав по-прежнему недостаточно подрос для тебя?

— Даже чер-рез чур-р, — тут же отозвался Гамлет, — Голова его здесь, а хвост приползет только к полудню…

Охотники вокруг загоготали, стали подходить, ожидая представление.

— Когда на его голову светит утр-реннее солнце, его хвост еще находится под покр-ровом ночи…

К нам подошел старший ремесленник и я дернул плечом, чтоб Гамлет заткнулся.

— Приветствую славных охотников, откликнувшихся на призыв о помощи, — сказал он.

— А этот малый не такой сноб, как та свама, — негромко заметил один из охотников.

Старший ремеслинник сжался от этих слов, нелестное высказывание про сваму он восприянял болезненно.

— Вы истребляете тварей тьмы, — продолжил он, — Мой народ благодарен вам за это. Я прошу вас помочь освободить еще один рубежный артефакт.

— И что нам с этого… — почти не разжимая губ, спросила питонщица, адресуя вопрос не столько к ремеслиннику, сколько самой себе, но я ее расслышал.

— Репы и эссенции отсыпят немало, — отвечаю.

— А ты уже поучавствовал?

— Как раз прошлой ночью.

— Я согласна, — громко сказала питонщица, — Только сначала не отказалась бы от плошки нектара. Со вчерашнего ничего не ела.

— Нектар сейчас принесем, — ответил ремесленник, — А через полчаса выходим. К сожалению, времени остается все меньше.

— А почему вы заранее не активировали эти свои артефакты? — спросил один из охотников.

— Они пьют силу из самой матери-природы. Это очень расточительно, — пояснил абориген.

— Кто экономит на обороне, тот кормит чужую армию, — заметил охотник.

Ремесленник ничего не ответил на это, и я его понимаю. У меня бы тоже не было желания посвящать чужака в сложности отношений с главной свамой.

Пока охотники подкреплялись нектаром я обратил внимание, что их стало меньше.

— А где остальные? — спрашиваю у питонщицы.

— Сошли с дистанции, — мрачно ответила та, — А некоторые потеряли петов, но остались. Не спрашивай, на что они надеятся. Я не знаю.

Через полчаса мы вышли в новый поход. Охотники — народ дисциплинированный, рассиживаться и тратить время впустую не привыкли. Гамлет сразу поднялся в воздух, а вместе с ним взлетел очень крупный орел, питомец одного из охотников. Орел набрал такую высоту, что превратился в маленькую точку.

— Он у тебя, наверно, видит на десятки километров вокруг? — спрашиваю у хозяина орла.

— Видит он очень далеко, только не вокруг. У орла тоннельное зрение.

— Ну это все равно здорово. Гамлет выдает обзор менее километра.

— Что значит выдает обзор? — зацепился охотник, — Прямо вот круговой обзор?

— Ну да. Правда без подробностей, как точки на карте.

— Мой орел так не умеет, — охотник впечатлился.

— У каждого питомца свои преимущества, — дипломатично закругляю разговор, выдавать все свои фишки желания не имею.

И все же первым противника обнаружил именно Гамлет. Видимо орел все-таки в большей степени боевой питомец, нежели разведывательный.

— Вон там десяток некросов и полсотни еще каких-то прислужников тьмы… послабее, — озвучиваю результат разведки.

Наш отряд сразу остановился. Все сгрудились вокруг меня.

— Что значит, послабее?

— А кто такие?

На меня посыпались вопросы, но я только пожал плечами.

— Ребята, Гамлет не всесилен. Я схожу на разведку и все узнаю.

Оставив охотников с ремесленниками, я пустил Ныра вперед и побежал следом. Через несколько минут мы уже оценивали силы противника, глядя из зеленой полосы. На этот раз некросы имеют подкрепление в виде пеших бойцов.

Раньше таких не попадалось: массивные, ширококостные, уродливые. Но имеют доспех и вооружены мечами и топорами. На орков похожи. Под низкими лбами глубоко посаженные злые глазки. Скорее всего эта пехота умом не блещет и способна выполнять только простые приказы.

Я заметил у некоторых некросов в руках кнуты. Похоже, сравнив их подопечных с орками, я им польстил. Эти по своим повадкам больше напоминают животных. Они агрессивны и плохо управляемы. Вернувшись к отряду, я обсказал, что успел рассмотреть.

— Их не так уж много, — сказал кто-то.

— Нападем на них, — владелец огромного тигра ударил закатанным в железо кулаком по латной ладони, — Мы их разгромим.

— Сил вполне хватит, — подтвердил третий.

Я согласен, что сил у нас хватит. Но, во-первых, не вижу смысла хоть немного рисковать там, где можно обойтись совсем без риска. А во-вторых, раз уж охотники собрались в единый отряд, я хочу убедиться, что они могут отработать сообща… единой командой.

— Предлагаю действовать наверняка, — прерываю поток самоуверенных заявлений про «пойти и победить».

— И что предлагаешь? — тут же спросила питонщица.

— Некросы сами по себе ребята резкие и кидаются на все живое. А их подопечные и подавно. Устроим засаду. Заодно проведем боевое слаживание с использованием умений местных жителей.

— А местные что-то умеют?

— У-у… поверьте, им есть, чем удивить.

Я выбрал место, расставил бойцов и нарезал задачи. Охотники молодцы, вполне управляемы. Да, они привыкли охотиться в одиночку или малыми группами, но способны «работать» в коллективе.

— Все готовы?

Разноголосица доносит до меня утвердительные ответы о готовности. Даже старший ремесленник послушно поднял руку, показывая, что ловушки готовы к активации.

— Тогда начинаем.

Ныр провыл пронзительный вызов на бой, впечатлив не только охотников, но и их питомцев. Но я предупредил заранее. Так что охотники были готовы и придержали своих зверюг… донесли до подопечных, что на бой вызывают не их.

А затем взлетел Гамлет. Оставаясь на недосягаемом расстоянии для атаки, он прокричал что-то очень неприличное, обидное и издевательское. У недоорков планка упала сразу. Некросы же мужественно боролись с желанием сначала подумать, а уже потом бежать наказывать, чуть дольше… секунды три. Темные слуги ринулись в атаку.

Глава 17

Начало их атаки я предугадал верно. Впереди несется азартная тяжелая пехота, выполняя роль гончих псов, конница держится позади. Некросы себя берегут, вперед не суются, а недоорки удивительно резвы для такой «небеговой» широкой кости и железной «спортивной формы».

Глядя, как сотрясается земля под стопами тяжеленных недоорков, Ныр покосился на меня тревожно. Ему даже с одним таким не справится, а тут несется целая толпа. Но я умышленно занял позицию в центре строя, охотники нас прикроют. Показал Ныру жестом, чтоб в драку не лез и держался возле меня. Я по-прежнему в ближнем бою мало на что способен. Так что Ныр — мое прикрытие на ближних подступах, не более.

А вот другие питомцы-зверюги показали, на что способны. Медведь гризли поднялся на задние лапы, оглушительно взревел и двумя ударами передних лап сбил с ног двух бегущих на него недоорков. Удав ударил другому головой в грудную пластину так, что смял ее. Тигры и львы пошли резвиться, превращая темную пехоту в мясной фарш, расфасованный в мятые, давленые жестяные банки.

Я сосредоточился на отстреле некросов. Как раз по мне работенка. Но… некросы смогли удивить. Быстро сообразили, что сгустками черной магии охотничьих питомцев не пронять. В отличие от мелкого Гамлета, слишком они крепки для таких ударов. Магия смерти не дает достаточной концентрации, чтобы их убить или хотя бы серьезно ослабить. Даже мне такой «шлепок» только снял часть прочности с доспеха. И тогда некроманты сменили тактику.

Вместо сгустков тьмы они стали с двух рук выпускать небольшие вихри тьмы, накрывающие поле боя маленькими злыми тучками. В этих черных клубящихся облаках питомцы, надышавшись отравой, начали замедляться, а недоорки наоборот, будто нюхнули допинга. Взбодрились как от нашатыря. Зенки кровью налились, замолотили своим грубым железом с удвоенным рвением, даже самым крупным петам начало стремительно «плохеть».

А один недоорк проигнорировал замедлившегося удава, готового уже чуть ли не впасть в спячку, и помчался прямо на меня. Ныр решительно заступил ему дорогу, давая понять, что до моей тушки недоорк доберется только через волчий труп. У меня премиальные стрелы на откате, все, что смог — это засадить темному под забрало оперенную занозу. Это не остановило его, только немного сбило. Двуручный меч срубил волку кончик правого уха.

Ныр вцепился недоорку в руку, сомкнув челюсти на запястье. К сожалению, рука недоорка хорошо защищена, прочный наруч и капканом не перерубишь. Свободной рукой темный выхватил из-за пояса кинжал. Я пустил в него еще одну стрелу. Он дернулся, рявкнул нечленораздельно и отвел руку в замахе, собираясь всадить кинжал в волчье брюхо.

И наверное всадил бы… Гамлет, кружащийся над полем разрядил в пехотинца молнию с довеском. Молния недоорка потрясла, а «довесок» взбодрил. Атака магией смерти, которую Гамлет получил после последнего слияния, темному скорее помогла, чем навредила. Пехотинец отхватил экспресс-процедуру электрошоковой терапии с последующим бодрящим душем.

Один только плюс от Гамлетовой атаки, недоорк потерял пару драгоценных секунд. Ныр все же исхитрился дернуть его за руку так, что тот потерял равновесие и начал валиться. А я сменил лук на клинок и воткнул «рыбий скелет» темному под горло. Недоорк наконец-то исдох.

Так что… еще не известно в чью пользу закончилось бы сражение, если б не вступили в дело местные ремесленники. Ничего не подозревающие некросы собрались в зоне ловушек, и ремесленники их активировали. Как и в прошлый раз, ни один некромант обделенным не остался. Корни, ветви, стволы и колючки — все пошло в дело. Даже кони попали под раздачу. Клячи жалобно ржали, когда природная магия их колола, душила и рвала на части.

Как только некроманты вышли из игры, тучи смертельного газа тут же стали рассеиваться, снижая концентрацию. Петы начали ускоряться, недоорки — замедляться, и темную пехоту быстро добили… причем по итогу добили без потерь. Однако охотники поняли прекрасно, без помощи аборигенов исход был бы иным.

Сражение позволило охотникам взять важные уроки. Они оценили мощь спайки некросов с пехотой, оценили силу местных ремесленников и собственные силы в командной работе. Мы продолжили поход, и меня удручало только одно. Умение из школы магии смерти, которое получил Гамлет, не только не наносит вреда его адептам, а наоборот, помогает.

Однако после нескольких неудачных применений мать-природа исправилась и пришла моему пернатому другу на помощь: «пассивное умение вашего питомца 'прикосновение смерти» преобразовано в умение «смертельная неудача» — отлично. Во-первых, новое умение темным теперь будет хоть как-то вредить, а во-вторых, меня предыдущее умение откровенно пугало. Я боялся думать, во что со временем превратился бы Гамлет, если бы это умение развивал.

В последующих столкновениях с темными мы оттачивали тактические приемы, стараясь бить их легче, надежней и с меньшими рисками. Новое умение Гамлета тоже себя показало. Оказывается, смертельная неудача — вполне такое убойное проклятие. Апофеозом дня стал случай, когда Гамлет долбанул недоорка молнией, а тот в отчаянной трясучке зарезал сам себя… насмерть.

После этого наглый птич окончательно закрепился в статусе отрядного любимчика и беззастенчиво этим пользовался. Охотники не жалели припрятанных орешков, сухофруктов и сладостей, чтоб его подкормить. К концу дня остальные петы начали на него недобро коситься, а орел так и вовсе невзлюбил. Видимо, посчитал насправедливым, что все внимание достается мелкому черному засранцу.

К вечеру мы достигли цели своего маршрута с твердым намерением сегодня же отбить у некросов очередное важное поселение и… обломались.

— Некроманты осквернили артефакт и напитали его тьмой, — старший ремесленник выглядел подавленным, — Они перенастроили его против нас.

— В каком смысле перенастроили?

— Раньше артефакт излучал силу жизни, теперь он излучает силу смерти.

Действительно, мы теперь даже не можем приблизиться к поселению. Даже самые стойкие петы, войдя в зону действия артефакта, прямо на глазах начинают терять жизненные силы. Тут уже ни о какой атаке не может быть и речи.

Единственным, кто имеет хоть какой-то иммунитет к магии смерти, оказался Гамлет. Но и его клятый артефакт плющит неслабо. Он едва способен летать в зоне его действия. Да и что там может навоевать мелкая птица.

И все же, мне удалось придумать шальной, рискованный план, правда… для этого пришлось договариваться со строптивым, гордым орлом, который и так-то Гамлета не взлюбил, а уж сажать его себе на спину поначалу отказывался наотрез. Орла все же уговорили, и тот подставил спину.

— Воздушный десант к взлету готов, — деловито заявил Гамлет, усевшись на орла.

— Помолчи, пожалуйста… десантник…

— Могу… могу помолчать… но чер-рт возьми, сегодня я пр-реодолею высоту, на которой не летала еще ни одна галка.

— Отправляй уже, — прошу хозяина орла и тот согласно кивает.

Орел взлетел и быстро набрал высоту, до которой не добивает оскверненный артефакт. Когда он пролетал точно над серединой деревни, Гамлет спыгнул с его спины и спикировал вниз. Чтобы отвлечь некромантов, дабы они не вздумали пялиться в небо, Ныр провыл серию великолепных волчьих воев. Некроманты на вой не повелись, да нам это и не нужно было. Главное, что на «парашютиста-диверсанта» не обратили внимание.

Когда Гамлет скрылся в кроне огромного дерева, стоящего точно по центру деревни, наблюдающие за ним охотники оживились. Некросы ничего так и не заметили. К артефакту наш лазутчик подобрался. Можно считать, что пол дела сделано. А затем за густыми ветвями сверкнул разряд молнии, Гамлет долбанул по артефакту своим активным магическим умением.

С замиранием сердца я ждал, когда из-за листьев снова покажется маленькая птица. У него должно хватить сил, чтобы поразив артефакт, убраться оттуда. Но проходили томительные секунды, а Гамлет не показывался.

— Если он не улетел оттуда сразу, то уже и не выберется, — сказал мне ремесленник с горечью в голосе, — К сожалению, он и артефакт разбить не смог, его жертва оказалась напрасной…

А в следующее мгновение я увидел как что-то падает с вершины дерева, только это не Гамлет. Предмет слишком крупный для Гамлета.

— Черт возьми, — поразилась питонщица, — Он умудрился столкнуть артефакт вниз.

И действительно. Огромная черная шишка, которую не удалось полностью разбить молнией, окончательно раскололась, ударившись об землю. Давящая аура смерти резко начала слабеть. Храбрая птица довела дело до конца, но увы… так и не смогла выбраться из зоны концентрированной магии смерти. Гамлет так и не показался.

— Может он еще жив? — с надеждой спросила питонщица, — Может просто ослаб? Нам нужно идти в атаку. Теперь мы сможем.

Наш отряд пошел в атаку на поселение. Охотники вступили в отчаянный бой, надеясь все-таки вытащить Гамлета живым, но… я увидел как один из некросов полез на дерево. Поганый прислужник тьмы не пожелал прощать Гамлету разбитого артефакта, добить его любой ценой, если в нем еще теплится жизнь.

Разумеется мы не успеваем к центру деревни. Некросы и недоорки сражаются не менее отчаянно, чем мы. А тот некромант уже забрался на вышину древесной кроны. Еще пара метров, и он доберется до гнезда, в котором был установлен артефакт.

А в следующий миг еще один объект рухнул с неба… в крону огромного дерева. И через секунду орел взлетел обратно, бережно зажимая в когтистой лапе маленького птича. Раздасадованый некрос попытался поразить Гамлета, швырнув сгусток тьмы, но не попал. Орел сманеврировал и поднялся в небо.

Мы довольно быстро зачистили поселение. Вероятно некросы вообще не расчитывали, что им придется ее оборонять и к нападению готовы не были. Орел принес мне Гамлета, живого, но снова, находящегося на краю смерти. И мне снова пришлось прятать его в инвентарь.

Старший ремесленник достал из походной котомки небольшой артефакт, размером с грейпфрут.

— Он еще должен подрасти, но уже сейчас сможет исцелить твоего друга, — обнадежил меня он, — Лезь за мной.

Когда абориген установил новый артефакт на вершине, я извлек Гамлета и уложил рядом. Что-то мне не нравится эта дурная традиция. Мне теперь каждый раз придется вытаскивать его из состояния клинической смерти, сидя на дереве?… «ваш питомец достиг еще более высокой степени слияния с силой смерти и получил достижение 'пронизыватель миров, заступивший за грань» — вот и понимай, как хочешь…

Когда меня вынесло в «мой обычный» мир, сразу отправился к порталу, даже не глядя на иконку с изображением нашей «зеленомордой музы изобретательства и эвристики».

— Знаю… знаю… — заверил меня гоблин, разглядывая в монокуляр очередную партию макров, — Стабилизатор вам вальнули… о, кое что новенькое… с кого такой макр получил?

— Очередные прислужники тьмы. Пехотинцы, похожие на орков.

— Хорошо. Сгодится.

— Что можешь предложить? — отвлекаю гоблина от любования макрами, — Мы сможем сами изготовить стабилизатор?

— Сможете, конечно. Прибор по большому счету механический… только у меня есть предложение получше.

— Я так понимаю, получше, значит оплата пойдет тем крутым макром с демона?

— Верно понимаешь. Но и я тебе не мелочь предлагаю. Ты сможешь заложить основу для целой отрасли.

— И что за отрасль?

— Можем назвать ее макро-программированием.

— Пока ничего не понял.

— Объясняю, — важно сообщил гоблин, — Вот смотри. Вы используете макр как примитивный источник энергии…

— Ну.

— Чтоб крутил ваши дурацкие допотопные станки…

— Ну.

— А почему бы вам не использовать еще одно важнейшее свойство макров?

— Слушай, я больше суток не спал и кручусь как белка. Соображаю плохо.

— Плохо… что плохо соображаешь, — укоризненно заметил гоблин, — А еще одно важнейшее свойство макров заключается в том, что в них можно вкладывать заклятия. В сущности, макры можно… и нужно программировать.

Тут я начинаю припоминать, как впервые встретил нашего Кешу в Питерском доходном доме, когда он приперся на ночь глядя. И как Кеша предлагал делать что-то вроде «сменных заклятий». Тогда я посчитал это блажью…

— И сколько заклятий можно впихнуть в макр?

— А сколько заклятий можно впихнуть в двухъядерный процессор? — вернул мне гоблин мой собственный вопрос, — Заклятия разные бывают. Вопрос не в их количествах. Вопрос в…

— В языке программирования… — начинаю догадываться я.

— Ну вот… маленько все-таки соображаешь, — удовлетворенно отметил гоблин, — Как в процессорах все состоит из нолей и единичек, так в макре все состоит из простейших образных команд. Осталось только найти тот самый малый кирпичек, из которого строится здание любого заклятия.

— И-и… что это за кирпичек?

— Простейший образ действия… не грузись, твой Кеша лучше разберется.

— Так я не понял. А со стабилизатором что?

— Не нужен тебе никакой стабилизатор, — гоблин нахмурился, недовольный моей непонятливостью, — Если ты запрограммируешь сам макр, он сам будет выдывать тот объем энергии, который нужен. Макр сам все что нужно сможет стабилизировать. Еще и КПД повысите.

— Ну хорошо. А в чем суть новой отрасли?

— Ты еще не понял? Ты сможешь использовать макры как процессоры. Ты сможешь превратить макры в вычислительные машины.

— То есть из макров мы сможем делать компьютеры…

— Ну наконец-то. Дошло…

Утром меня разбудила Анюта. Ее никогда не останавливали такие мелочи, как закрытая дверь и право на личное пространство.

— Сережка, хватит дрыхнуть.

— Что? Что опять стряслось?

— Ничего страшного не случилось, — успокоила она, — Просто много дел.

— А… можно подумать у меня в другие дни мало дел.

— Не ворчи.

— Ты будешь смотреть, как я одеваюсь?

— Ой, да пожалуйста… могу отвернуться… раньше тебя не смущало…

— Так что за дела? — спрашиваю, одеваясь.

— Наконец, пришел груз с Питерской фабрики, — радостно доложила Анюта, — Сигналки и мобилеты… так-то все это хотели в Лучково отдать, но…

— Все правильно. В Лучково пока без сигналок и мобил… летов обождут. Здесь важнее.

— Вот и я так подумала.

— Что еще?

— Еще Комаринский тебя дожидается.

— Он здесь? В особняке?

— А чему ты удивляешься? Сам ему вчера звонил. Вот он приехал.

— Отлично. Комаринский молодец… а людей он привез?

— Там полсотни погранцов во дворе. Их надо как-то разместить.

— Разместим. Особняк у нас большой.

Кое-как умывшись, выхожу в гостиную. Комаринский сидит с чашкой кофе, закинув ногу за ногу. Вид у него бодрый до неприличия.

— Ну привет, брат Кротовский, — радостно встречает меня он, — Опять влез в очередные неприятности… а я предупреждал… не совался бы ты в Кречевск.

— Я тоже рад тебя видеть… кофе есть еще?

— Тут крутился один… с кофейником… ну, рассказывай, во что опять вляпался.

— Пока мне кофе не нальют… а, Фемка, вот ты где… неси сюда кофейник.

Я начал рассказывать. Постепенно за столом собрался весь мой клан, в том числе и Березников. И хотя инженер формально в мой клан не входит, я посчитал, что его тоже нужно вводить в курс дела. Как минимум, он имеет право знать степень опасности. А дело принимает такой оборот, что под удар может попасть кто угодно, в том числе и он.

— Вот такой получается расклад, — резюмирую свой рассказ, — До сих пор англичане только гадили. Теперь пролилась кровь. Джентльмены — люди не робкие. Им есть, за что сражаться. Не сомневаюсь, они пойдут на обострение конфликта. Поэтому… должен предупредить сразу. Принимая решение остаться в Кречевске, каждый должен отдавать себе отчет в существующих рисках…

Глава 18

— Благодарю вас за откровенность, граф, — взял слово Березников, понимая что последняя фраза была адресована в основном ему, — Такой разговор, вероятно, назрел… я мало выхожу из цеха, но и так вижу, к чему ведет конфликт с англичанами. От себя скажу: я знал, на что шел, отправляясь в Кречевск. И, если вы не возражаете, хотел бы продолжить работу в прежнем ключе.

— Хорошо сказано, — похвалил Комаринский.

— И я очень рад, что вы намерены остаться, спасибо, — с благодарностью киваю Березникову, — Может быть, еще кто-то хочет высказаться? Уехать отсюда непостыдно. Осуждать никого не стану. В Лучково у нас тоже много дел…

Высказаться больше никто не пожелал, и разговор за завтраком как-то сам собой перерос в производственно-оборонное совещание. Как раз со второго этажа спустилось казачество, мы начали распределять мобилеты, решив, что связь нужна не только на каждом недвижимом объекте, включая казачью слободку, но и в каждом патруле и в каждом отряде.

Кеша на пару с инженером довольно быстро установили два уровня сигналок: вокруг дома и вокруг калитки, и объяснили казакам с погранцами как их включать/выключать чтобы пропускать своих. Затем Кеша с озабоченным видом засобирался на выход.

— Инокентий, ты куда это намылился? — всевидящий деда заметил его сборы.

— Так в цех надо бежать, — пояснил Кеша, — Мне тут идейка одна пришла. Если все получится, стабилизаторы нам даже не понадобятся.

— Ну ты даешь, — поразился Комаринский, — Только обсуждали, что отныне по одиночке никуда не ходим. Ты же сам кивал… как болванчик.

— Ой… да… извините.

Казаки организовали для похода в цех целый рейд и, я считаю, правильно сделали. Шутки кончились. В цеху, кстати говоря, тоже надо ставить сигналки и выдавать мобилы охране, поэтому туда отправились все мои соклановцы, а заодно и Комаринский. А я, приняв один короткий звонок, остался.

Вышел к задней калитке чтобы встретить Еву, заранее предупредив казачий патруль, что сигналка сейчас сработает.

— Какая честь для меня, — баронесса не удержалась от язвительного замечания, — Кротовский лично встречает у оградки… романтично…

— Мы поставили охранное устройство, — усмехаюсь, — Пройти незамеченной тебе бы на этот раз не удалось. Не хочу, чтоб кто-то пострадал.

— О, заботишься обо мне. Как мило. И правильно, не позволяй грубым мужикам заламывать мне руки. Я нежная и ранимая…

— Вообще-то, говоря что не хочу, чтобы кто-то пострадал, я больше переживал за казаков.

— Фи, Кротовский. Какой ты грубый…

— Перестань дурачиться, Ева… что ты узнала?

— Мог и потерпеть. Торчать в лавке у Крысючихи, я тебе скажу, тоска смертная…

— Ева.

— Ладно, ладно… значит так. Похоже, англичане замышляют очередную грязную пакость.

— А поточнее.

— Точно сказать не могу, но я тебе перечислю некоторые факты. А ты сам сопоставишь.

— Слушаю.

— Факт номер один. Вчера в город прибыли несколько человек. Рожи у них, как у отъявленных негодяев. Им сдали две комнаты за трактиром.

— Это еще ничего не значит, а впрочем… что еще про них узнала?

— Тогда вот тебе факт номер два. Вчера же вечером двое из них встречались в пабе с Чарли Спайдером.

— Хотел бы я узнать, о чем они говорили.

— О чем говорили неизвестно. Но разносчица кое-что услышала уже после разговора.

— И что она услышала?

— Что сам Спайдер назвал этих людей мерзавцами. А еще Спайдер говорил про грязную работу.

— Да, это уже теплее… и как ты все это разузнала?

— Люди любят трепаться… особенно в лавках… теперь слушай факт номер три.

— Я весь внимание.

— В мануфактурные склады пришла большая партия товара. В основном оружие и патроны. А сегодня с утра над складами повесили объявление, что оружие отпускается в рассрочку даже без первого взноса.

— О как. То есть можно взять сейчас, а оплатить потом?

— Выходит, что можно.

— Для полноты картины не хватает какого-то маленького штриха.

— Еще бы. Вот тебе факт номер четыре. Городские нищие…

— В городе есть нищие?

— В каждом городе есть нищие, — поучительно заявила Ева, — Так вот, городские нищие, причем заметь все как один будто по команде, сегодня с утра завели шарманку про дремучих кровожадных казаков, которые чуть ли не воруют детей и женщин. Что мол казаки ненавидят всех просвещенных европейцев и что того гляди начнут грабить и убивать прямо на улицах.

— И что? Просвещенные европейцы верят городским нищим?

— Верят или не верят другой вопрос. Но обстановку нищие нагнетают вполне умело.

— Да, нищие попрошайки всегда неплохие психологи. Умеют подбирать ключики к людским сердцам.

— Вот именно. Ну что, Кротовский. Хватило тебе фактов?

— Хватило вполне. Англичане замышляют не просто пакость, а кровавую провокацию. Они хотят заставить местных переселенцев из Европы вооружить и натравить на казаков… спасибо, Ева, это очень ценные сведения.

Как только я проводил Еву, ко мне сразу подошли двое казаков, которых старший Осадчий еще раньше называл пластунами.

— Ух, какая жинка сочная, — сказал один из них, — Второй раз к вам приходит.

— Только оченно строптивая наверно… — предположил второй

— Что строптивая, это верно, — усмехаюсь, — А вы в прошлый раз ее видели разве?

— Видели. Только мешать не стали. Угрозы от нее не чувствовали. А в окошко она к вам с такой нежностью стучалась…

— Отставить болтовню, — к нам подошел старший патруля, — Подключайте периметру.

— Включили уже. Вся периметра на охвате.

— Вот что, казаки, — перехватываю инициативу разговора, — Что видели эту женщину здесь, прошу не распространяться.

— Мы с пониманием, — сказал старший, копируя Осадчего, — Сами догадались, что такая барынька к вам не за забавой прибегает.

— Верно понимаете. Она мне принесла новости… довольно тревожные…

— Слухаем.

Я пересказал казакам те же самые факты, что перечислила мне Ева, и они перешли к точно такому же заключению. Собственно, они даже ждали чего-то подобного от Спайдера. Теперь их опасения только подтвердились.

— Звоните Осадчему, — сказал я, — Докладывайте, а я тоже своим позвоню.

Во второй половине дня в особняк вернулись Анюта с дедой.

— Сигналки Кеша установил, — сказала Анюта, — Я их с Березниковым там оставила. И Комаринский тоже остался.

— Все правильно. Так мы и решили, — подтверждаю, — Комаринскому не разорваться. Они в Лучково должен добычу макров охранять, и стену, и цех.

— Он еще и дорогу от Лучково до цеха под присмотром держит, — добавил Филиппыч, — Дважды в день ходят. И матерьялы для цеха доставляют и прокорм для каторжан. Оно только кажется, что рота — это много.

— Комаринский нам отлично помогает. За северное направление я более-менее спокоен. Ну а здесь в городе мы можем опереться только на казачество.

— Не извольте сомневаться, — отозвался старший патруля, — Мы не подведем. Англичашкам спуску не дадим. Сегодня еще подкрепление в ваш особняк прибудет.

— Спасибо, что напомнил. Надо Фемку опять за продуктами отправлять… Фемка!

— Здесь я, хозяин.

— Скажи-ка мне, дружище, на тебя в лавке еще не смотрят косо, что ты по два раза в день за покупками туда бегаешь?

— Так я это, хозяин. Говорю, что часть продуктов в цех отвозим. Мол работников кормить. А про то, сколько казаков в особняке, я помалкиваю.

— Ну и молодец. Шила в мешке не утаить, конечно. Но лучше, чтоб не знали, сколько бойцов у нас здесь находится.

— Так что, хозяин. Я пошел? — Фемка уже держит в руках объемистую корзинку.

— Обожди. Одного тебя отправлять опасно.

— Так я же задками через заросли. До Крысючихинской лавки тут рукой подать.

— Это не значит, что тебя не срисовали… Матвей Филиппыч, присмотрите за Фемкой.

— Присмотрим, — кивнул деда.

Когда ушел Фемка, а следом за Фемкой ушел деда, ко мне обратился старший патрульный.

— Поговорил с Осадчим через тую трубу. Он подтвердил, что англичане ружья и патроны к ним без оплаты отдают. А еще знаете, что?

— Пока не знаю.

— Наши тоже попробовали ружьями отовариться… так не дали, черти клетчатые. Слободским они, видите ли, не отпускают… доверия к нашему брату у них, видите ли, нету. А то мы не знаем…

Рассуждения казачьего пластуна прервала пара выстрелов в дуплет.

— …рядом совсем, — вскрикнул тот и выбежал из гостиной.

За ним побежали остальные казаки. Я тоже поспешил следом. И уже не сомневаюсь. Фемку все-таки кто-то подкарауливал. Вот прям чувствовал. Уж больно он удобная цель… беззащитная.

Мы выбежали за потайную калитку и я увидел, как Ева вместе с бледным перепуганным Фемкой ведут Филиппыча, поддерживая его под руки. Рубаха у деда в крови.

— Что случилось?

— Спокойно, — сказала Ева, — Все живы… но Матвей Филиппыч ранен.

— Фемку караулили?

— Меня зарезать хотели, — испуганно поведал сторож, — А дед как дал по ним из ружжа. Одного наповал убил… а второй на него кинулся… и ранил.

— Убежал второй тать? — спросил один из казаков.

— Не успел, — мрачно ответила баронесса, — Я вовремя прибежала. Там два тела на тропинке. Вы бы оттащили их подальше.

Казаки пошли оттаскивать мертвые тела, а мы занесли деду в гостиную и уложили на диван.

Шокированный Фемка совершенно ошалел, видя как «новая Крысючихинская работница» обращается ко мне на ты, раздает указания казакам и ведет себя совершенно по-хозяйски. Она разрезала рубаху, осмотрела рану и покачала головой.

— Да вроде неглубоко он пырнул, — деда попытался свести ножевую рану к пустяку, — Вскользь прошло.

— Прошло, может, и вскользь, — не согласилась баронесса, — Только ножичек у него ядом заправленный. Я такие вещи сразу чую… так что лежите смирно. Сейчас пощипет…

Она с силой сжала ладони и зашептала какое-то заклятие. Из сведенных вместе ладоней на рану закапали темно-зеленые густые капли. Из раны пошел дымок. Матвея Филиппыча проняло. Он застонал протяжно.

— Ты что ж творишь, Гадюка? — возмутился он, — Будто каленым железом к ране.

— Противоядие так действует. Терпите, Матвей Филиппыч. Заодно и прижгем… Иглу с ниткой несите мне…

Фемка убежал за иглой и ниткой. А я не удержался от вопроса.

— Ева, а ты целить умеешь?

— Я же мастер ядов, — она начала сводить пальцами разошедшиеся края раны, — Любой яд может быть лекарством, а лекарство — ядом. Наш род всегда был целительским.

Вот уж удивила меня баронесса Гадюкина. Не знал, что она еще и целитель. И тем не менее. Управлялась она очень ловко. Глядя, как она провела обеззараживание иглы просто обтерев ее пальцами, как зашивала рану точными, уверенными и безжалостными движениями профессионального хирурга, я невольно перешел на тонкое видение и… обалдел.

Ева задействовала те области своего магического силового состава, которые в прошлый раз остались для меня загадкой. А теперь я видел свечение каналов, что раньше по всей видимости никогда не использовались.

— А скажи мне Ева, — спросил я, когда она закончила, — Как часто тебе раньше приходилось заниматься целительством?

— Никогда не приходилось, — ответила она жестко, — Однажды мой род отказался от этой практики. Мы стали культивировать только яды.

— Тогда я тебя наверное сейчас удивлю. Твой магический уровень только что подрос на одну десятую. Ты перешла за тройку.

— Правда? — поразилась она.

— Я это вижу. Это ваша Гадюкинская напасть 3:7, случайно не совпала по времени с тем решением, когда ваш род отказался от целительства?

— Это позже было, — немного подумав, ответила баронесса, — Но какая разница? Кротовский, ты нашел способ избавить меня от проклятья. Кого бы еще срочно исцелить?

Фемка побледнел и спрятался за мою спину. Горящие глаза новой работницы его и раньше пугали, а теперь ввергли в мистический ужас.

— Успокойся, Фемка. Ева тебя не тронет.

— Ну а что? — Гадюкина улыбнулась по-змеиному, — Печень расширена. Желудок не в порядке. Алкоголь — это тоже яд. Иди ко мне Фемка, я тебя подлечу.

Однако Фемка просто сбежал.

— Оставь его. Он тебя боится до дрожи.

— Ладно уж, — Ева провела ладонью по моей щеке, — Мне пора… а то Крысючиха скоро хватится… базлать начнет… я и так с трудом удерживаюсь, чтоб ее не прибить… может ее тоже подлечить? Нервы у нее ни к черту…

Задумавшись над перспективными пациентами, баронесса, к огромному облегчению сторожа… да и не только сторожа, покинула особняк. Проводив баронессу взглядом, Анюта покачала головой:

— Всегда чувствую себя неуютно, когда нахожусь в одной комнате с этой женщиной, — призналась она.

— Зато мне помогла, — деда неожиданно встал на сторону Гадюкиной, — Поразительно. Рана затянулась… только голову чуток подкруживает…

Я еще не вернул себе обычное видение, а потому увидел причину, по которой подкруживает голову у деды. Сегодня прямо день откровений.

— Матвей Филиппыч. Ева пробудила у вас энергетические каналы, — сообщаю удивленно, — Может, дело в ране, может, в яде, может еще в чем-то… но я вижу, как сила по ним протекает… а ну-ка, лежите смирно.

— Сергей Николаич, — попытался вразумить меня деда, — Я нулевка… какие там могут быть каналы?

— Вы-таки удивитесь, но полных нулевок не бывает. Ваш потенциал раньше колебался на ноль-семи… а теперь подрос как будто…

Я и раньше видел в Филиппыче какую-то особую силу. И дело не только в его физической крепости… там было нечто большее. И вот теперь я четко увидел затор, мешающий ему накапливать эту силу. И я просто взял и провел рукой, будто выправил канал: «порая сила; уровень 1; потенциал 1; особая способность — начальное богатырство»

— Что это было сейчас, Сергей Николаич? — завороженно спросил меня деда. Он явно что-то почувствовал.

— Вы только что стали богатырем первого уровня, — отвечаю, — И не спрашивайте меня, что это значит…

В дом вернулись казаки. Взгляды их полны угрюмой решимостью.

— Сергей Николаич, — обратился ко мне старший, — Англичане наглеют и наглеют. Знаете, кого они подослали?

— Пока нет.

— Это были наемные убийцы. Мы должны отвечать.

— Ну что ж. Значит, будем отвечать. Вы правы. Хватит играть вторым номером. Пора перехватывать инициативу.

Ближе к восьми часам вечера в сопровождении десятка казаков я толкнул дверь мануфактурного склада. Чтобы не светиться большой компанией, мы быстро зашли за стеллажи, к прилавку подошел только один из наших. Чекер только что выпроводил последнего посетителя и переглянуся со складским менеджером. Наконец-то можно закончить рабочий день, пойти в паб и выпить кружку темного…

— Любезный, — слободский казак грубо оборвал его теплые грезы, — Ружжо хочу приобрести.

— Слободским рассрочки не даем, — раздраженно ответил чекер, — Мы закрываемся.

— Как это не даете? Объявление висит. Можно взять без первого взноса.

— Кому-то можно без взноса, а кому-то нет, — устало сказал чекер, — Вот накопишь денег на винчестер, тогда приходи, а пока…

— Хотя бы патронов продай, — не отступается казак.

— Патроны продаем только тем, кто купил оружие. Купишь винчестер, покупай и патроны. А так не продаем… на выход, пожалуйста. Выход вон там…

— О, я слышал, объявили мой выход, — я выхожу из-за стеллажа с видом артиста разговорного жанра и приближаюсь к прилавку, — Любезный, неси свои винчестеры…

— Да сколько можно повторять… — начинает сердится служащий, но я выкладываю перед ним пачку денег…

— Неси свои чертовы винчестеры, — на прилавок шлепается еще одна пачка денег, — О рассрочках речь не идет. Шевели булками, англичанин. Держи свое слово джентльмена.

Третья пачка денег ложится поверх двух первых. Уж что-что, а выкупить весь запас оружия на этом пыльном складе граф Кротовский в состоянии.

Глава 19

— Мы закрыты, — припертый к стене англичанин, как последний аргумент, принимает надменный вид, — Я не обязан вам ничего продавать.

— Вы работаете до последнего покупателя. На этот счет у вас тоже висит табличка.

Англичанин оскалился, вытащил из-под прилавка винчестер и перещелкнул затвор. Из-за стеллажа вышли вооруженные казаки. Я одним движением выхватил из инвентаря лук и натянул тетиву. Наконечник премиальной стрелы с огненным заклятием тут же начал раскаляться, набирая жгучую красноту.

— Не надо Бил, — одернул менеджер товарища, — Отдай им винчестеры. Я уже подал сигнал. Сейчас сюда сбежится много вооруженных людей. Они пожалеют.

Англичан быстро уложили мордой в пол и связали за спиной руки, чтоб больше не подавали никаких сигналов.

— Если он и вправду вызвал охрану, то много вынести не успеем, — озабоченно сказал казак.

— Успеем…

Подхожу к черному автомибилю, открываю и сажусь на водительское сидение. Ключ торчит в замке зажигания. Горючки на несколько километров пробега должно хватит.

— … грузите все в машину. Тут место много. Все войдет…

Винчестеры покидали в салон. Ящики с патронами загрузили во вместительный багажник. Напоследок я швырнул лежащему на полу англичанину еще две пачки с купюрами.

— Сдачу оставьте себе.

Я выехал из склада, выбив дверь массивным бампером. Казаки повскакивали на коней и с гиканьем помчались следом. Я видел в зеркало заднего вида, как бегут к складу какие-то люди, но за нашим конно-моторизованным отрядом никто не погнался. Вероятно, у них просто не было времени, чтоб организовать погоню.

Казачья слободка превратилась в укрепленный военный лагерь. Казаки не только решили проблему с нехваткой боеприпаса, но и пополнили оружейный арсенал. Слободка ощетинилась: дулами, валами, глухими бревенчатыми стенами с бойницами. Только совсем безмозглый дурак теперь попытается устроить здесь погром.

В избе старшего Осадчего я сидел за столом вместе с другими казачьими старшинами, обсуждая вероятные сценарии дальнейшего развития событий.

— Как думаете, — спрашиваю, — Какой следующий ход предпримут англичане? Откажутся от запланированной провокации? По идее смысла в ней уже нет.

— Не скажите, Сергей Николаич, людишек растравить они ни за что не откажутся. А то, что на слободку переть теперь бессмысленно… так англичанам людей никогда не жалко. Чем больше загибнет, тем больше раздора.

— Ну да… разделяй и властвуй. Этот принцип они крепко усвоили…

В моем кармане зазвонила мобила, и в комнате тут же повисло тревожное ожидание. Все казаки перевели взгляды на меня.

— Алло.

— Кротовский, в особняк не суйся, — я услышал голос Евы, — Тут толпа собирается.

— Что случилось?

— Убили кого-то из местных. Только англичане решили не казаков обвинить, а тебя.

— Вот как. Спасибо…

Я отключил трубу.

— Вы были правы, англичане не отказались от провокации. Горожане не пойдут на слободку. Горожане, видимо, будут громить мой особняк… надо срочно выводить оттуда всех людей. Если пожгут дом, нестрашно. Главное, чтоб не было новых жертв.

Я набрал номер старшего патрульного, охраняющего мой дом.

— Не стреляйте по толпе, — сказал я, как только он принял звонок, — Уходите оттуда… задняя калитка еще не перекрыта?

— Там свободно пока, — недовольно ответил казак, отступать ему совершенно не хочется, — Только в слободку все пути перекрыты. Вы не сомневайтесь. Особняк мы удержим.

— Знаю, что удержите. Но жертвы будут среди местных. Англичанам только того и надо. В цех уходите. И Фемку не забудьте.

— Я понял.

Не успел я отключиться, как в избу ввалился один из пластунов.

— Там народ на улицах орет, — доложил он, — Мол будто граф Кротовский ограбил склад, угнал машину и насмерть задавил кого-то из местных.

— М-да. Англичане слелали свой ход… умно, — я подошел к карте города, нарисованной на печном боку, взял уголек и перечеркнул крестиком свой особняк, — Теперь в город мне ход перекрыт. Под нами остаются только слободка и цех. И я так думаю, следующим под удар попадет именно цех. Мне нужно туда…

— Ну не прям сейчас Сергей Николаич, — возражает Осадчий, — Ночи дождемся. Отправлю с вами в цех отряд. Уж поверьте, я не меньше вашего переживаю. Мой Васька там.

— Да, вы правы. Суетиться ни к чему. Комаринский и сам не маленький.

Я все же позвонил поручику, предупредил, что к цеху могут придти погромщики и ушел в светелку. Приближается полночь.

Когда я перенесся в мир матери-природы, обнаружил себя сидящим на дереве в одиночестве. Надо же, на этот раз ремесленник не стоит над душой с напоминанием, чтоб поскорее валил от священного артефакта. Артефакт, кстати говоря, за ночь подрос до размера небольшой дыни.

А где у меня Гамлет?… Гамлет нашелся тут же рядом. Он прохаживался, задумчиво нахохлившись, по соседней ветви… чуть ли не крылья за спиной сложил.

— Гамлет, ты как?

— В поррядке, — мрачно ответил Гамлет.

— А чего вид такой недовольный?

— Опять пррятал меня в свой инвентаррь, — ответил он с обвинением в голосе.

— Да что ж там такого плохого в моем инвентаре?

— Вот сам там посиди… узнаешь…

— Ладно. Давай спускаться. Ныр внизу ждет.

— И рремесленник тоже. Ходит под дерревом, как кот ученый.

Действительно. Ремесленник не пытается согнать меня с дерева но, явно чувстует неуют от моего пребывания на нем.

— Полетели, — перевожу доспех в режим планирования и делаю несколько кругов над поселением.

— Неплохо, неплохо, — снисходительно заметил Гамлет, пролетая рядом, — Но до меня тебе еще далеко… я тут давеча летал на высотах, доступных только горным оррлам.

— Я в курсе… мелкий выпендрежник.

Не знаю, откуда местные добывают нектар, но по плошке выдали всем… даже удаву. Удав, правда, нектар есть не стал.

После завтрака мы продолжили поход. Концентрация темных прислужников возрастает с каждым пройденным километром. Иногда мы стараемся просто обойти их. Вступать в бой со всеми подряд нереально.

Гамлет все-таки спелся с горным орлом. Они теперь умудряются друг друга дополнять. Мой птич определяет скопления темных сил, орел по Гамлетовской наводке дает более детальную картинку. В итоге мы имеем подробные разведданные, на основе которых и принимаем решение: биться или обходить.

Чем дальше идем, тем больше петляем, однако к полудню мы вышли к ущелью, которое нам никак не обойти… и пересечь это ущелье мы тоже не в состоянии. На выходе из ущелья — крепостная стена. Из-за стены фонит смертельный артефакт. На этот раз даже Гамет не сможет к нему подобраться, потому что артефакт установлен не на дереве… одним словом, тупик.

— Придется искать обходной путь, — устало сказала питонщица, — Если мы его вообще найдем.

— Скорее всего не найдем, — с сомнением ответил хозяин орла, — Там куда взгляд ни кинь, везде одно и тоже.

— У нас и времени на это нет, — с безнадегой в голосе сообщил старший ремесленник, — С каждым днем темные укрепляются и усиливают мощь темных артефактов. Дальше будет только хуже.

Охотники решили устроить совещание, а ремесленники тактично отошли в сторонку, понимая, что разговор пойдет не для их ушей, что охотникам придется делать трудный выбор.

— С одной стороны, переть туда бессмысленно, — заявила питонщица, — Там нам даже противник не нужен, темный артефакт нас так прикончит.

— Так это очевидно, — согласился один из охотников.

— Но с другой стороны, выбора у нас все равно нет.

— Это почему же?

— Потому, что погибнув в этом мире, мы перенесемся в родной мир. При любом исходе мы теряем только питомцев.

— Но нам не обязательно переть туда. Попробуем добить очки репутации, просто уничтожая темных тварей.

— Да? И много ты набил за эти дни на одних тварях? — язвительно спросила питонщица, — Освобожденные поселения, разумеется, не в счет…

— Ну так да. Так немного получается… но что делать-то? Пойти и тупо убиться об этот артефакт?

Гамлет, привычно присевши мне на плечо, негромко сказал:

— Я могу повесить на тебя и Ныра защиту от артефакта.

Сказал-то он негромко, только все услышали… и разом замолчали, повернув головы в мою сторону. Даже удав подтащил свою будку и уставился на Гамлета немигающим взглядом.

— Кротовский, что он сейчас сказал? — вкрадчиво переспросила питонщица.

Гамлет понял, что сболтнул лишнего, и сделал вид будто не при делах, начав озабоченно копаться клювом у себя под мышкой.

Я пожал плечами, изображая недоумение. Мол мало ли что может придти в голову недалекой галке…

— Он сказал, что может повесить защиту, — громко продублировал хозяин медведя, — Но только на самого Кротовского и его волка.

Питонщица молча стянула с головы косынку, расстелила ее передо мной на травке и высыпала из инвентаря немалую кучку макров.

— Кротовский, все макры, что я добуду в этом мире, я отдам тебе…

Вслед за ней все охотники приседали перед расстеленной косыночкой и высыпали на нее маркы. Гора набралась приличная. Не знаю, как насчет гравицапы, но на простейший пепелац такая горка точно потянет.

— Ребята, — пытаюсь вразумить охотников, — Вы ведь понимаете, что я с вами в одной лодке. У меня тоже выбора никакого нет.

— Не спорь, Кротовский. Если ты справишься, ты всех нас очень выручишь.

— Ладно, я попробую.

Я не стал спускаться в ущелье, а наоборот, поднялся на верхнюю точку гребня. Гамлет понял, что я собрался сделать и старался на Ныра не смотреть.

— Попрробуем по-дрругому?

— Да как по-другому? Ныр летать не умеет. Что такого плохого в моем инвентаре?… Все будет хорошо.

Ныр обреченно вздохнул и подошел ко мне, как на казнь. Да ну что в самом деле? Это же ненадолго… я переместил волка в инвентарь, не тратя времени разбежался и прыгнул. Оседлал воздушный поток и понесся вперед в сторону стены. Нам просто нужно через нее перелететь. Потом я сразу вытащу волка обратно.

Глава 20

Я не стал пытаться лететь вглубь вражеской территории. Слишком много глаз. Темные слуги не часто смотрят в небо, но рисковать не стоит. Как только пересек ущелье и увидел подходящую укромную ложбинку, приземлился… и сразу вытащил из инвентаря Ныра.

— Ну ты как?

Ныр по-собачьи отряхнулся.

— Воу-т я не поу-нимаю. Чего этот мелкий ныл? Я лежал поу-д корягой. Там было тихо… одноу неудоу-бство, птичьим пометом все засрано…

— Че вр-решь? Какой помет? — тут же вскинулся Гамлет, — А змею? Белую змею ты не видел?

— Ну я же не был при смерти, — возразил волк.

— А и вправду, Гамлет, — поддерживаю серого, — Ныр дело говорит. Давай, я сейчас тебя засуну в инвентарь. Может там никакой змеи…

— Не-не-некогда, — Гамлет испуганно отлетел на несколько метров, — Не забывайте, я дер-ржу на вас защиту от магии смерти. Если уберешь меня в инвентарь, тебя ср-разу нахлобучит.

— Ладно, — говорю примирительно, — Как-нибудь в другой раз. Посажу вас туда вместе. Уверен, никакой змеи там не будет.

— Кр-ротовский, шухер-р.

Гамлет первым заметил приближение противника. Сперва я увидел тучи взметаемой пыли, а затем мчащегося на нас всадника. Это не был привычный нам некрос, потому что некросы не носят тяжелую броню, не размахивают внушительными мечами с бордовым отливом, а у их коней из ноздрей не валит вулканическое извержение.

— Р-рыцарь смер-рти, — диагностировал Гамлет приближающуюся проблему, — Откуда он тут взялся?

— Замеу-тил, как вы летеу-ли, — предположил Ныр, — Броня у него очень крепкая. Стреляй в коня.

— Дельное замечание, — благодарю Ныра и опускаю перекрестье прицела чуть ниже на конскую грудь.

Коняга у рыцаря оказался крепок. Три премиальные стрелы его не остановили. А вот молния с неба заставила испуганно дернуться и оступиться. Смертельная неудача в действии. Гамлет может собой гордиться. Конь рухнул мордой в землю… и похоже сломал себе шею.

Всадник не очень пострадал, но огорчился до чрезвычайности. Он высвободил придавленную тушей свою железную ногу, подобрал оброненный меч и дальше побежал пешком. Обычные стрелы отскакивали от его броны, как от стенки горох.

— Тикаем, — отдаю тактически обоснованную команду и первым начинаю карабкаться на каменистый склон. Рыцарь смерти бежит следом. Небольшие камни громно хрупают под тяжелыми подошвами, как под гусеничными траками

Оказавшись на вершине, разворачиваюсь и пускаю еще две обычные стрелы ему в забрало. Забрало выдержало. Тогда я убираю лук и достаю рыбий скелет. Убегать от него дальше не вижу смысла, в конечном итоге я просто нарвусь на кого-то еще. Темных слуг в этих местах слишком много, а так у меня есть позиционное преимущество, я стою на горке.

Однако темный до меня так и не добежал. Ныр изловчился и толкнул рыцаря передними лапами в плечо. Латный болван скатился с горки, хромыхая многочисленными железными сочленениями. Но снова поднялся на ноги. Увы, атаки Ныра не сопровождаются проклятием смертельной неудачи.

— Ну какой гад настыу-рный, — возмутился Ныр.

Прислужик тьмы перехватил меч в другую руку и снова начал подъем наверх. Но тут у меня откатились премиальные стрелы. Бронебой, заморозка, жар. После такого залпа рыцарь стал походить на танк, подбитый в зимнем сражении. Грудная пластина покрыта густым инеем, но из дыры в ней валит черный дым.

— Да что ж ты не убьешься никак? — удивляюсь я, видя, что рыцарь возобновил героическое восхождение.

— Железный альпинист, — подтвердил Ныр, — Пусть еще раз повыше поднимется.

И он поднялся еще раз, и теперь снова пришла очередь Гамлета, у которого откатилось активное умение. Темного затрясло от разрядов молнии и он оступился на камне. Не скатился, но упал на одного колено, видимо вывихнул ногу.

Мы с Ныром набросились на него, пока он не очухался от электрического разряда. Я втыкал в сочления свой клинок, а волк загонял в щели острые когти. Общими усилиями рыцаря мы все-таки дотюкали. А потом мне еще пришлось стаскивать с него броню, чтоб добраться до макра.

— Мар-родер ты, Кр-ротовский, — с осуждением заметил Гамлет.

— Не мародер, а крепкий хозяйственник, — возражаю деловито, извлекая макр. Такого в моей коллекции еще нет. Гоблин должен оценить.

Мы пошли очень осторожно. Рыцари смерти, на наше счастье, на каждом шагу не попадаются, но недоорков шляется до черта. Гамлет не имеет возможности далеко отлетать на разведку, иначе его защитная пассивка перестает нас с Ныром закрывать.

В сражения мы вступаем только вынужденно, когда нет возможности обойти темных. И все чаще мы с Ныром просто пережидаем, пока Гамлет облетит окрестность и отыщет для нас лазейку. Концентрация темных недоорков все увеличивается, и порой приходится возвращаться, чтобы поискать другой путь.

— Ну что там? — пернатый разведчик вернулся из очередной вылазки.

— Не пр-ройти, — сообщает черный птич.

— И чтоу делать?

— Можем попр-робовать пр-ройти чер-рез Изнанку, — предлагает Гамлет, — Здесь пр-ровалов хватает.

Что провалов хватает, я и сам заметил. Чуствуется, что мы находимся вблизи мощной магической аномалии. И, похоже иного выхода нет. Гамлет прав. Надо пробовать через Изнанку. Тем более, что ближайший провал вот он, в двух шагах.

Гамлет протащил нас с Ныром, использовав навык пронизывателя миров, сами мы в эту пространственную дыру протиснуться не смогли. Изнанка встретила одуряющей жарой, насыщенной тяжелым сернистым духом и низким грозовым небом.

— Именно так я представлял себе ад, — сообщаю невесело, — А еще здесь плющит от магии смерти. Гамлет ты случаем не снял с нас защиту?

— Не снял. Здесь высокая концентр-рация пр-роклятья смер-рти.

— И что самое скверноу-е, недоорков здесь вовсе не меньше, чем на Лице.

Волк прав. Темных прислужников на Изнанке, как клопов в старом диване. Похоже, и этот путь для нас закрыт.

— Ну что, ребята, возвращаемся, пока нас не заметили? Здесь ловить нечего… — уже собирался заступать обратно в провал, но тормознул, — Гамлет, а вон там что?

— Там еще один пр-ровал.

— Я вижу, что еще один… но это какой-то другой провал.

— Р-разумеется, другой. Он ведет на следующий слой Изнанки.

— А, может, попробуем в него…?

— Это соу-всем глупая затея, — возразил Ныр, — Мы и по нулевому слою придем неизвестно куда. Пространства Лица и Изнанки не совпадают. А на еще более глубоу-ком слое мы просто пойдем наугад. Там даже стороны света могут поменяться на противоположные.

— Р-редко соглашаюсь с шер-рстяным, но он пр-рав. Это называется, ткнуть пальцем в небо.

— Обождите, ребята. У меня есть пара железных аргументов.

— Таких же железных как броня рыцаря смерти?

— Даже еще железнее…

— Говор-ри, Кр-ротовский, заинтр-риговал.

— Итак, аргумент номер один. Вернуться, значит, сдаться. А если мы сдадимся, по выходу из этого мира вам придется «сдать» обратно свои замечательные звериные тела и продолжить существование в виде пера и клыка. И появится ли у нас когда-нибудь еще подобный шанс…

— Умеешь замоу-тивировать, — вынужденно признался Ныр, — Но играть на шанс один из миллиона…

— А вот на это у меня есть второй железный аргумент, — перебиваю волка.

— ???

— Вы обратили внимание на магическую аномалию?

— Ее трудно не заметить.

— Вот именно. Она заметна на Лице, она заметна на Изнанке…

— Ты гений, Кр-ротовский, — Гамлет хлопнул крылом Ныру по лбу, — Извини, мой серый друг, хлопнуть по лбу сам себя я не в состоянии… анатомия не позволяет…

— Вы хоу-тите сказать, что аномалия пронизывает сразу несколько слоев, — догадался хлопнутый по лбу Ныр, — А значит…

— А значит, у нас не будет проблемы выбора направления. Мы пойдем в сторону аномалии… и мы по-любому придем к аномалии… она как маяк, что светит сквозь разные слои.

Гамлет протащил нас с Ныром на следующий слой. Как ни странно давление смертельного проклятия здесь переносится легче. И мир, хотя и выглядит безжизненным, не так сильно похож на ад… скорее на песчаную пустыню. Правда, очень скоро выяснилось, что и безжизненным он не является.

— Главное, что я четко чувствую откуда фонит, — говорю ободряюще, — Мимо аномалии не пройдем.

— Мы и мимоу неприятноу-стей не пройдем, — прованговал волк, — Вон там, слышите?

Я не услышал, зато увидел. На нас, перебирая двумя десятками членистых ног, спешит гигантское насекомое, похожее на длинного многоногого таракана. Как если бы три таракана соединили, как три вагона в метрополитене. Размером чудище тоже вагонам не уступает.

— Капец, сейчас он снимет с ноги огромный тапок и припомнит мне геноцид его малых сородичей.

— Лезь на бар-рхан, — крикнул мне Гамлет.

Не знаю, какой смысл лезть на бархан. Тараканы по стенам ползать умеют, что им стоит забраться на мелкую кучку. Но почему-то я послушал черного и вскарабкался на бархан.

— Что теперь?

— Прячь Ныра в инвентарь и взлетай.

— С бархана?

— Да быстрее…

Закидываю волка в инвентарь, перевожу доспех в режим планирования и толкаюсь ногами и… черт возьми… низенько, но лечу.

— Как такое возможно?

— На глубоких слоях Изнанки высокая концентрация магической силы, — Гамлет летит рядом со мной с таким важным и ответственным видом, будто он родитель желторотого птенца, которого пришло время ставить на крыло, — А твой доспех тоже магический.

Действительно, доспех будто напитался магией, он чутко реагирует на малейшие мысленные приказы, меняя направление полета. Мне даже удается делать махи короткими крыльями, поднимая его выше в воздух. Мы сделали круг над тараканом, который остановился и озабоченно зашевелил антенистыми усами, пытаясь понять, куда сбежала его добыча.

— Далеко мне все равно не улететь, — предупреждаю Гамлета.

— Далеко не надо. Садимся ему на спину.

Я приземлился на гладкую хитиновую спину. Таракан меня даже не почувствовал. Он перестал шевелить усами и двинулся дальше.

— Куда он нас тащит? — спрашиваю шепотом.

— Можешь говор-рить свободно, тар-раканы глухие… и Ныра выпусти…

Я усмехнулся и вытащил Ныра. Волк посмотрел себе под ноги, затем огляделся по сторонам.

— Чтоу этоу значит?

— Это значит, достаем гармошку и поем песню про вагон, который бежит качается. Надо только решить, кто из вас будет крокодилом Геной…

— Ну… я бы сказал, он не стоу-лько качается, скоу-лько кренится… но это не самая большая преблема. Он бежит не туда, куда нам надо.

— Ныр-р, ты умеешь выть по-тар-раканьи? Нам ср-рочно нужен тар-раканий погонщик.

— Гамлет шутит. Он только что заверял, что тараканы глухие. Но усатый рыжий гад и впрямь бежит не туда. Надо что-то решать… предлагаю пройти в головную часть подвижного состава… Гамлет, ч-черт, не садись ему на морду… не нервируй, тараканы пугливые…

— Зато он сменил напр-равление. Теперь бежит, куда надо.

— Ну ладно. Тогда прокатимся еще немного.

Увы, далеко уехать на таракане не вышло. Насекомый постоянно и непредсказуемо менял направление, а затем вовсе побежал в обратную сторону.

— Моу-жет спрыгнем?

— Если хочешь оказаться в тар-раканьем желудке, то пожалуйста… пр-рыгай.

— Гамлет прав. Усатого придется мочить.

Подхожу к его башке и накладываю стрелу на тетиву. У-у… чтоб отстрелить такую будку надо из гранатомета стрелять, но… глаза боятся руки делают. Выпускаю залп в сочленение, где голова крепится к туловищу. Таракан получил глубокое ранение, но даже не дернулся. Похоже, у него просто отсутствуют нервные окончания. Только усами зашевелил недовольно, но на это нам начхать.

Дождавшись отката повторил процедуру отстрела. Рана еще больше углубилась, из нее потекла жидкость. Таракан продолжает бежать, как так и надо… я еще в него пострелял, а потом достал рыбий скелет и начал рубить. Голову я ему так и не отделил от туловища. Она повисла на каком-то ошметке. Однако таракану и это помеха, он бежит дальше…

— Да что ж такое? Когда он сдохнет?

— Очевидно, р-рано или поздно он сдохнет от голода, — сообщил наш эксперт по насекомым, — Зато теперь можно смело пр-рыгать.

Мне безумно жаль оставлять в таракане его макр. За такой макр можно выторговать у гоблина роботизированную конвейерную линию, но… время поджимает. Ждать, когда тараканище сдохнет от голода, мы точно не можем. А убивать будем очень долго. Так что… мы благополучно сошли с этого дикого поезда, а таракан побежал бальше, болтая на ходу полуотрубленной головой.

Довольно долго на нашем пути не встречалось ничего живого, и я уже втайне надеялся добраться до места без новых приключений, но… надеялся напрасно.

— Воздух… воздух… — заполошно прокричал Гамлет, опускаясь мне на плечо.

— Если ты опять испоу-ртил воздух, мог и не сообщать…

— Не дур-ри, пр-рячься, дур-рак.

Я увидел точку на горизонте… и точка эта очень быстро приближалась.

— Бежим… к тем валунам.

Мы едва успели сховаться между крупных камней, когда по наши души объявился новый мега-экземпляр насекомого царства… на этот раз летающий. Гнус, размером с прогулочный вертолет, трещал крыльями на таких оборотах, что поднимал небольшую песчаную бурю. Он завис над камнями и пытался дотянутся до нас длинным хитиновым хоботом.

— Отстань от меня, животное…

Перепуганный Гамлет разрядил в летуна фирменную молнию, несущую смертельную неудачу. Гнус затрясся, будто попал в зону турбулентности, и ушиб крыло об камень. Я выстрелил ему в глаз. Ныр в прыжке укусил его ногу.

Гнус не ожидал такого отпора и попытался набрать высоту, однако ушибленное крыло не позволило совершить летный маневр. Насекомое заметалось. Мы воспользовались дезориентацией противника и применили все доступные средства поражения низколетящих воздушных целей. Гнус оказался не в пример хилее таракана и рухнул на земь. Волк перегрыз ему горло, словно топливный шланг. Противный насекомый издох.

— На этот раз без макра не уйду, — заявляю сразу, доставая из инвентаря рыбий скелет.

Пополнив коллекцию макров, я готов был идти дальше, но Ныр настоял, что раз уж мы сделали вынужденную остановку, стоит заодно перекусить. В моем инвентаре пока еще хватает свинины, поэтому его предложение сочли дельным и обоснованным.

Ныр ел сырьем, а мы с Гамлетом предпочти приготовить а-ля шашлык. Я насаживал кусочки на кончик стрелы с заклятием огня, и они очень быстро запекались. Черный отказывался есть шкворчащее горячее мясо и ждал, когда остынет. Я делал вид, будто старательно выбираю себе самые лучшие куски, и птичу еще вдобавок приходилось сносить наши шуточки про его чрезмерную избирательность в еде.

— В кругу друзей не щелкай клювом, — поучительно говорил я, отправляя в рот очередной кусок. Гамлет делал вид, будто его эти подколки совершенно не трогают.

Судя по внутреннему хронографу, до источника магической аномалии добрались только к позднему вечеру, когда до выхода из этого мира оставались считанные минуты. Мы залегли на бархане, осматривая плоскую каменистую площадку, по которой гуляли черные всполохи.

— Интересно, что это за природное явление? — спрашиваю своих спутников, — И почему вся эта насекомая мерзость собралась вокруг него?

А каменистая площадка на самом деле кишит огромными насекомыми, будто их туда чем-то притягивает.

— Твари Изнанки всегда лезут на большие всплески магической энергии, — сказал Гамлет, — Где провалы, там прорывы. Ничего удивительного в этом нет.

— Я поу-ка до конца не поу-нимаю природу этого прорыва, — отозвался Ныр, — Но похоу-же на перекачку…

— Что еще за перекачка?

— Перекачка энергии из одного мира в другой. В данном случае перекачка энергии смерти. Так темные терраформатируют под себя миры, чтобы их захватить.

— То есть в сущности — это портал?

— Можно сказать, что портал. Только портируются не физические объекты, а сама энергия.

— А в чем разница?

— Энергию портировать легче. Она имеет большую проникающую способность…

— Ну хорошо. Подумаем над этим терраформирующим порталом на следующей сессии. Сейчас все равно выкинет…

От автора: друзья, сегодня стартовал новый цикл по миру РОС.

Идейный следак из отдела по борьбе с наркотиками попадает в аристократа, чей род промышляет незаконным кайфом на макрах.

Чтобы переформативать родовой бизнес и вместе с тем не угробить собственный род, герою придется повести тонкую, но беспощадную игру против Питерских авторитетов и их высоких покровителей.

Сможет ли новоявленный граф Воронцов устоять перед искушением властью, деньгами, прекрасными женщинами и достичь поставленной цели… читайте:

Глава 21

Вернувшись в свой мир, сразу увидел в интерфейсе мигающую иконку Гоблина и чертыхнулся. В пору зубами скрежетать. В инвентаре целая гора макров, переданных мне охотниками, а к порталу не попасть. В особняке сейчас хозяйничают и мародерят младоевропейцы. Выхожу в горницу, где по-прежнему заседают казачьи старшины.

— Мне пора.

— Неймется вам, Сергей Николаич, — проворчал Осадчий, — Обождите пять минут еще. Ребята для вас две четверти горючки раздобыли. В бак выльют, и поедете.

В пять минут «ребята» уложились. Залить две четвертные бутыли топлива — дело несложное. Я не стал включать фары. И так дорогу вижу прекрасно, а казачьим коням их свет ни к чему, мешает только. Ночь сегодня лунная. Мы выбрали окружную дорогу вокруг города через старый карьер. Поскольку карьер заброшен, дорогой почти никто не пользуется, но сегодня на карьере путь перекрывает небольшая группа пьяных горожан.

Вид у горожан воинственный и самоуверенный. Хотя вооружены они в основном дрекольем. Только у одного в руках винчестер… да и этот «воин» винчестер держит как лопату. Увидев черную машину, горожане обрадовались, видимо решили, что англичане едут. А увидев скачущих вслед за машиной казаков, растерялись… но с дороги не сошли. Мне пришлось притормозить, чтобы не давить недоумков.

— Проезд закрыт, — пьяный боец взмахнул оружием… по его мнению угрожающе.

— Любезный. Ты ослеп? — открываю окошко, — Ты бы проспался.

Казаки направили на горожанина дула точно таких же английских карабинов.

— Нельзя… — попытался настаивать пьяный, но голос его дал предательского петуха.

— Оружие — не игрушка, — я открыл дверь, быстро вышел из машины и вырвал из рук горожанина оружие, — Хорошо, что оно у тебя на предохранителе. Но лучше пусть у меня побудет.

Пьяный таращил глаза, открывая и закрывая рот от возмущения. Как так? Он только что стоял на дороге, олицетворяя собой силу справедливости и мощь английской короны. К такому неуважительному отношению он был не готов. Он полез отбирать оружие обратно, но я просто оттолкнул его, уронив на обочину.

Остальные горожане с угрюмыми лицами расступились. Им хватило остатков ума понять, что останавливать нашу моторизованную кавалькаду бессмысленно. Но когда мы отдалились от них, для порядка все же покричали в спины что-то угрожающее.

Они, конечно, простые недалекие работяги. Но как бы то ни было, грамотно англичашки работают. Не сомневаюсь, скоро нагонят на все дороги вооруженного народа. И в следующий раз их будет много с оружием, в следующий раз уже не пропустят.

Оставив карьер за спиной, я через некоторое время съехал с дороги и заглушил двигатель. Казаки сгрудились у машины.

— Мне нужно в город смотаться, — казаки между собой запереглядывались и начали спешиваться, — Нет, ребята. Я один схожу. Тут недалеко.

— Одному опасно, мы с вами.

— Поверьте, я смогу пройти незамеченным. Я хоть и плохонький, но маг. К тому же, в городе есть у меня надежный защитник.

— Защитница, — понятливо поправил пластун и осклабился, — Да, такая жинка казачьей десятки стоит. Идите, Сергей Николаич. Мы здеся вас ждать будем.

Отойдя на полсотни шагов, меняю на доспехе маскировочный режим. Закос под городского нищеброда. Один раз я уже пользовался этой маскировкой вполне успешно. А еще посылаю Еве текстовое сообщение. Вскоре получаю ответ: «рощица между особняком и Крысючихинской лавкой». Вот и отлично. Баронесса меня подстрахует.

Через городские кварталы мне удалось пройти без особых трудностей, хотя возбужденного, орущего, пьяного люда на улицах очень много. Я даже видел какие-то толпы с факелами, но приближался не стал. Обошел стороной. На одном перекрестке увидел черную машину. Двое англичан раздавали всем желающим бутылки с дешевым алкоголем. Перед багажником выстроилась очередь. Теперь понятно, откуда на улицах столько пьяных. Англичане целенаправленно превращают городское население в тупой агрессивный скот.

В рощице отыскал Еву благодаря радару, она пряталась за деревьями… и сразу обратил внимание, что ее уровень поднялся до трех с половиной. Спрашивать, кого она успела «полечить» за это время, не стану. Тот случай, когда лучше не знать. Чтоб получить пациента, она вполне может травануть человека. Методы у Евы не самые гуманные.

А вот сама баронесса узнала меня, только когда я подошел к ней вплотную.

— Ты? Черт тебя подери… — она неверяще покачала головой, — …но так даже романтичней. Граф тайком вернулся из изгнания и переоделся в нищего, дабы припасть к порогу отчего дома… все-все. Больше не ерничаю.

— Да ладно. За ерничанием ты прячешь тягу к романтизму. Как обстановка?

— Более-менее… — Ева пожала плечами, — … твой особняк крушили довольно долго… и даже пытались поджечь. Я сама не видела, но какие-то пшеки громко ругались. Дом оказался зачарованным. Не загорелся.

— А сейчас там кто?

— Основная толпа ушла. Они предпочли разграбить лавку Крысючихи, — баронесса мстительно улыбнулась, — Слышал бы ты, как Крысючиха вопила: «я своя… я за простой народ… мой папка чистокровный чех…» — увы, простой народ ее своей не признал.

— Я так понимаю, Крысючиху ты подлечила…

— Я тут уже много кого подлечила. Что… заметно?

— Твой текущий уровень три целых пятьдесят четыре сотых.

— Отлично, Кротовский, хочешь, я тебя укушу? Место укуса можешь выбрать сам, — баронесса недвусмысленно провела пальцем мне по животу сверху вниз, — А потом сразу вылечу.

— В другой раз, — усмехаюсь, — Мне нужно попасть в дом.

Мы прошли через сорванную с петель заднюю калитку. Толпа здесь знатно оттянулась. Трава вытоптана, кустарники поломаны. Но сейчас на приусадебной территории почти никого нет. Только под деревьями валяется пара тел… видимо спящих… видимо в дымину бухих. В самом доме радар тоже показывает несколько «нулевок», но это явно не засада. Скорее всего та же пьянь, уставшая от трудов мародерных.

— Вот скотье, — по-змеиному прошипела баронесса, ее зрачки в темноте кажутся вертикальными и светят желтым светом, — Передушу уродов.

— Плюнь на них, Ева. Трупы нам точно не нужны. Англичане тут же превратят их в сакральных жертв… жди здесь.

Я оставил баронессу снаружи, чтоб она не сорвалась ненароком. Характер у нее вспыльчивый. Прошел в настеж раскрытые двери особняка. Какой-то пьяный урод вдруг выскочил вприхожую из кухни. От неожиданности я его чуть не прирезал, а тот меня не заметил даже. Нетерпеливо подседая, он начал растегивавать ширинку, только со сна никак не мог с ней справиться.

— Ты ссать тут собрался, с-скотина…

Я не выдержал, схватил его за ворот и вышвырнул из дома. Снаружи донесся хрипловатый смех Евы. Смешно ей… прохожу скорее по коридору, стараясь не смотреть по сторонам. А то ведь не удержусь, начну наводить в доме порядок, а у меня другая сейчас цель.

В подвале не только никого нет, даже ни малейших следов погромщиков. Может, и вправду дом зачарован, запертая подвальная дверь наверняка должна была пробудить любопытство. Открываю замок своим ключом и захожу в портальную комнату. Думаю, даже если смогли бы мародеры сюда попасть, порталом бы не воспользовались. Просто не увидели бы его.

Переношусь в лавку к гоблину. Зеленый торговец технологиями встречает меня с насупленным видом.

— Почему так долго? Полночь давно прошла.

— Меньше часа прошло после полуночи, — возражаю.

— Это в твоем мире прошло меньше часа, — бурчит гоблин, — А в иных мирах прошли годы… ладно, показывай…

Одолжение он мне типа сделал… пожимаю плечами и высыпаю целую гору макров.

— Ну как? Неплохой улов?

— Посмотрим, — гоблин надвигает на глаз монокуляр и начинает перебирать кристаллы.

Я терпеливо жду.

— А что в других лавках продается? — воспользовавшись моментом, когда гоблин оторвал взгляд от макров, задаю вопрос, который давно вертится на языке.

— А ты не смотрел что-ли? — удивляется зеленый.

— Да я к твоему прилавку приклеенный.

— Вовсе ты не приклеенный, — еще больше удивляется гоблин.

— Ну… блин… ты сам тогда велел по сторонам не смотреть, шаг в шаг за тобой идти.

— Тогда это было обосновано, — подтверждает торговец, — Теперь ты и сам в состоянии не потеряться. Значит, смотри… на Великом Базаре можно купить все…

— В каком смысле все?

— Если хочешь, можешь планету себе купить, — невозмутимо ответил гоблин, — Были случаи, когда места в божественном пантеоне на торги выставлялись. Было бы чем платить.

Я присвистнул.

— А за макры?

— Вообще чаще всего сюда приходят либо за технологиями…

— Как я?

— Как ты… либо за высокотехнологичными изделиями, в просторечии — артефактами.

— Магические артефакты?

— Они самые. И сразу дам тебе дружеский совет.

— ??? — ого. Гоблин зачислил меня в друзья.

— Не злоупотребляй артефактами. Они привязываются как паразиты. А избавиться от них почти невозможно.

— А зачем избавляться от магических артефактов?

— Любой артефакт полезен на определенном этапе твоего развития. Однажды ты его перерастешь, как детскую игрушку. А он к тебе привязан и продолжает питаться твоей силой. Доводилось мне встречать таких неуемных коллекционеров… обвешались без ума артефактами, как елка шариками…

— А, вот оно как… а мой доспех? Я его тоже перерасту?

— Твой доспех — масштабируемый. Развивается вместе с тобой. Такие изделия — большая редкость. Хотя… кто знает, возможно когда-нибудь и из него вырастишь… как из детских штанишек… так что, мой тебе совет, покупай только то, что сможет послужить дополнением к твоему доспеху, не умножая без нужды количество артефактов.

— Ага. Понял. Спасибо за подсказку.

— Так, теперь о деле, — гоблин отодвинул от себя большую часть макров, — Вот это все старье, мне оно не интересно.

— Как старье? Почему старье?

— А чего ты у меня спрашиваешь? — оскорбился гоблин, — Ты лучше знаешь, где их взял.

— Ну, мне их дали охотники.

— Вот и спрашивай у охотников, зачем они тебе их дали… не переживай. Макры — универсальный товар. Вот как раз и пробежишься по Базару. Что-нибудь на них прикупишь.

— Как скажешь. А что по остальным? — киваю на ту меньшую часть, что гоблин готов себе оставить.

— Могу предложить одну идейку в продолжение вчерашнего разговора.

— Это про макро-программирование?

— Оно самое. Так вот. Предлагаю устройство для прямой связки: электродвигатель и макр.

— Пока не понял, что это даст.

— Макр — источник электропитания для двигателя. Устройство будет содержать в себе один управляющий макр и один питающий. Если совсем просто, то подходишь к станку, вынимаешь отработанный макр и меняешь на новый как батарейку. При этом любой… подчеркиваю, любой макр… и станок работает.

— Звучит неплохо.

— Более того. Это уже будет программируемое устройство. Ты сможешь задать для станка программу действий хоть с того же мобилета.

— Понимаю. Получится станок с ЧПУ… с числовым программным управлением.

— Ну… управление будет не числовое, на других принципах, но суть та же. Идет?

— Идет.

На этот раз я не перенесся в свой мир, а сделал первые произвольные шаги по Великому Базару. Давно меня он манил. Сколько раз я гадал о том, что можно здесь увидеть. Ну вот… теперь смогу убедиться воочию.

Сперва зарулил в тот «мыльный пузырь», что поразил меня своим видом еще в первое посещение. Но это оказалась тривиальная забегаловка, где можно пожрать… за макры. Нет уж спасибо. У меня макры пока из одного места не сыпятся, чтоб тупо отдавать их за еду.

Потом зашел в павильон, торгующий как раз теми волшебными предметами, о которых предупреждал меня гоблин. И вот я прям благодарен ему за предупреждение. Так-то глаза разбегаются, сколько всего можно приобрести: от магических жезлов с различными заклятиями, в том числе и боевыми, до совершенно экзотических предметов… хрустальный домик суккубы, к примеру. Домик размером со спичечный коробок, но продавец заверил, что смущаться не надо. Магия пространства позволит посещать сей хрустальный храм разврата владельцу любых габаритов…

Я вышел из павильона и только титаническим усилием воли ничего в нем не купил. Нафиг, нафиг… в такие места я больше ни ногой. Я мог бы решить все проблемы с англичанами, прикупив один единственный климатический артефакт. Врубил бы им минус сорок на пару месяцев, они б сами из Кречевска сбежали. Только потом мне бы пришлось стать обслугой этого артефакта… в прямом смысле. Вещичка с характером… и с запросами…

Только с третьего раза попал в лавку, торгующую приемлемым для меня ассортиментом. Там тоже много чего можно было приобрести. Обвесов для моего доспеха хватало. Были бы макры, смог бы превратить его в костюм Бэтмена или Человека-паука, но кристаллов едва хватило только на еще одну премиальную стрелу с заклинанием огня. Мне и то хлеб.

Вернулся в свой мир в приподнятом настроении. Даже храпящая гопота в моем особняке уже не раздражает так сильно. Но как только вышел во двор, Ева схватила меня за рукав и потащила прочь.

— Кротовский, злыдень. Какого черта ты так долго?

— А что? Разве долго?

— Светает уже… и связь не работает.

— Не понял.

— Вот что тут непонятного? — у баронессы такой вид, будто готова меня покусать, — Я не могу позвонить с мобилета. Связь отсутствует.

Достаю свою собственную мобилу и убеждаюсь. Покрытия нет вообще. Я почти уверен, англичане опять подгадили.

— Я смотаюсь до цеха. Может, выясню что-то.

— Я с тобой, — решительно заявляет Ева.

— А как же Крысючиха?

— Я же сказала. Ее лавку разграбили. Она меня уволила… без выходного пособия, тварь такая.

Мы без осложнений выбрались из города и дошли до машины с поджидающими там казаками, если не считать осложнением тот факт, что добрая половина казаков «трещали крыльями» перед Евой, явно пытаясь привлечь ее внимание. Ну… они ж еще не знают, что она переодетая баронесса, иначе вели бы себя чуть сдержанней.

По дороге в цех нас тоже никто не пытался тормозить, зато в самом цеху атмосфера как в растревоженном улье. Несмотря на раннее утро, спали только работники. Мои соклановцы и Комаринские погранцы были на ногах.

— Что случилось?

— Англичане захватили скалу. Вышку нашу мобилетную скинули вниз, подъемник тоже разломали. Теперь у нас ни мобильной связи, ни дороги в Лучково. Все перекрыли.

— А Комаринский где?

— Он был как раз на скале вместе с постом. Теперь неизвестно.

Плохо дело. Я думал, англичане попробуют натравить погромщиков на цех, но они хитрее поступили. Они заняли стену. Сначала отрезали слободку от цеха, взбунтовав горожан. А теперь отрезали цех от Лучково. Раздробили мои силы и перекрыли все пути. Грамотно… очень грамотно.

— А сколько англичан на стене? — спрашиваю погранца.

— Трудно сказать. Но больше сотни, это точно.

— Откуда их там столько? Может это не англичане, а охрана рудников?

— Нет граф, там англичане. Причем регулярная часть. По мундирам видно. И вооружены все по-армейски.

— Пробегал слушок, — задумчиво сообщила Ева, — Что Спайдер может вызвать в Кречевск целый английский батальон. Я не поверила… видимо, зря…

— Батальон, это триста человек? — уточняю на всякий случай.

— Так точно, — подтверждает погранец, — По аглицкому уставу в батальон входит до трехсот простых стрелков и до десяка магов.

— Еще и маги у них… ладно, я прогуляюсь.

— Сережка…

— Сергей Николаич…

— Кротовский…

— Граф…

— Успокойтесь, пожалуйста, — одергиваю всех сразу, — Я обладаю возможностями маскировки, которых нет ни у кого из вас. И я пойду один… не обсуждается.

— А нам что же делать?

— Вам — крепить оборону. Поднимайте работников. Пусть роют окопы и возводят укрепления. Сил у нас в цеху тоже немало. Оружия и патронов хватает. Англичане сходу не возьмут.

Глава 22

Я отправился вверх по течению реки, не став менять маскировочный образ городского нищеброда. В свете наступившего утра еще издали заметил сброшенную со стены мобильную вышку и обломки подъемника. На самой скале копошились английские солдаты, обустраивая стрелковые позиции. Приблизиться они мне не позволили.

— Хэ, забиль здесь ти? — крикнул мне сверху постовой, сильно коверкая русскую речь, — Идти в город… ти… в городе дасть бесплатний алкохоул.

Вежливый посыл он подкрепил лязгом передернутого затвора, воплощая тот проверенный временем принцип, что с добрым словом и винчестером можно быть намного убедительнее, чем с одним только добрым словом. Я не стал упираться. Развернулся и пошел прочь, покачиваясь из стороны в сторону, имитируя походку беспробудного алкаша.

Но как только скрылся с глаз английского постового, сменил направление и пошел вдоль скалы. Батальон — это много, конечно, но не настолько много, чтобы перекрыть всю стену. На первом километровом отрезке посты стояли через каждые триста метров. Потом расстояние между ними увеличилось.

К полудню дошел до места, где расположение одиноких дозорных составляло не меньше километра один от другого. Здесь я и решил перебраться через стену. Сменил маскировочный окрас доспеха и побежал, стараясь прикрываться растительностью. Только один из дозорных, что стоял спиной к солнцу, меня заметил. Да и то, когда я уже забрался наверх.

Он побежал ко мне, что-то крича и размахивая биноклем. Я не стал ждать, когда он вместо бинокля возьмет в руки карабин. Перевел доспех в режим планирования, разбежался и прыгнул. Увидел, обернувшись, что англичанин встал на одно колено и вскинул винчестер. Он все же выстрелил мне в догонку, но с такого расстояния по движущейся цели, разумеется, не попал.

На этот раз мне не повезло с воздушными потоками, пролетел меньше километра. И потом еще пер пешком больше двух часов, пока не появилась связь. К моему облегчению сам Комаринский ответил на звонок.

— Поручик, про тебя сказали, что ушел проверять посты и не вернулся… я уж думал, вступил в неравный бой с англичанами.

— Не дождешься, Кротовский… но позора я сегодня хапнул… приказал своим парням оставить позиции. Их было в десять раз больше. Они пришли прямо по стене… с двух сторон.

— Отступить не позорно, а разумно.

— Вот и я так подумал. И без того не знаю, как объяснять командованию, что делает моя рота в сорока километрах от границы.

— Комаринский, дружище, ты можешь прислать за мной транспорт? Я обхожу стену с востока.

— Что-нибудь придумаем… как там мои парни за стеной?

— Готовятся к обороне…

Только к вечеру я добрался до Лучково и остаток дня провел в переговорах. Пытался звонить Орлову и просить подкрепления, но Орлов почти прямо отказал:

— Если б те англичане зашли на территорию Российской империи, я бы не задумываясь выслал войска, — сказал он мне по телефону, — А пока они официальную границу не пересекли… извини… не моя ответственность. Попробуй поговорить с пограничниками…

Комаринский, разумеется, тоже выпрашивал дополнительные войска по своим каналам. Вроде бы ему обещали дать несколько десятков бойцов Семигорского ополчения. Немного, да и бойцы не профи, но… у нас не тот случай, чтоб носы воротить. Так же удалось поговорить с Билимбаем, представителем степных кочевников. Тот сказал, что даст конную полусотню.

А вот Мила Хоромникова оптимистично заявила, что не упустит случая загнать меня в долги еще больше. Папенька усилил ее охрану до десяти боевых магов, а это серьезная сила.

А еще порадовала баба Нюка. Став руководителем местного магического училища, она развернула бурную деятельность. В семуче уже сейчас обучается несколько десятков молодых людей с разных концов Урала и Сибири. Маги они не слишком сильные, максимум двойки, зато с боевым задором. Не все они выразили желание повоевать с англичанами, но большая часть согласилась.

Итого с миру по нитке собрали приличное войско. Еще бы объединить все разрозненные его части в единый кулак, и вполне сможем выставить против англичан сопоставимые силы. И вот тут у нас самая большая загвоздка.

Это только кажется, что семиметровая стена — ерунда. Пока мы будем через нее лезть, англичане успеют стянуть достаточно сил, чтобы с этой стены скинуть обратно. Их посты оборудованы оптикой, вооружены нарезными карабинами, да и маги имеются. Рассчитывать, подкрасться к стене незаметно под покровом ночи, не приходится. Средства ночного слежения у них тоже наверняка имеются. В одиночку я бы смог, а большим отрядом… Тупо штурмовать стену — самоубийственно.

Билимбай предложил обойти скалу с юга. Там мы зайдем в город беспрепятственно и сможем соединиться с казаками. Тогда можно будет прорваться и к цеху. План, может, и хорош, но на обходные маневры уйдет несколько дней. Этого времени англичанам вполне хватит, чтобы взломать цеховую оборону.

Так и не найдя ни одного приемлемого решения, я ушел в барскую избу, подошло время охотничьей сессии.

— Добр-рое утро, Кротовский, — поприветствовал меня Гамлет.

— Не такое уж оно и доброе… — окидываю взглядом низкое тяжелое небо Изнаночного мира, — …и не такое уж оно и утро…

Никакого местного светила я не видел до выхода. И не вижу теперь. Такое ощущение, что этот мир освещает себя сам.

— Надоу ухоу-дить отсюда, — сказал Ныр, — Здесь нет портала. Здесь только его отголосок.

— А где же тогда сам портал?

— На нулевом слое Изнанки. Именно там магия смерти давила сильнее всего.

Я не стал отправлять Гамлета на поиски ближайшего провала, ползать он не умеет, а в воздухе его легко заметить. Поэтому мы двинулись все вместе вдоль барханов. Я не сомневался, что в этой местности провал отыщется быстро, и оказался прав. Рваная пространственная дыра нашлась уже через сотню шагов. Гамлет помог нам с Ныром в нее протиснуться.

Мы сразу ощутили тяжесть проклятия, разлитого над этим слоем… и сразу увидели, что выкинуло нас именно туда, куда нужно… даже слишком точно туда, куда нужно. Мы оказались в укрепленном форте темных слуг. Еще повезло, что провал вывел за какой-то сарай, иначе бы нас тут и обнаружили, и тут же теплыми повязали… или прирезали.

Здесь полно недоорков, немало некросов и даже рыцарей смерти хватает. Одним словом здесь целое темное войско.

«Вон та черная башня, — безмолвно передал Ныр, — в ней портальный артефакт, который перекачивает силу смерти в Мир Природы»

Я согласно кивнул. Башню трудно не заметить. Она стоит в самом центре форта. Но и пробраться в нее незамеченными тоже не выйдет. Слишком уж она на виду. В самом «оживленном» месте, если только можно применить такой эпитет к скоплению слуг тьмы.

«Как думаете, — мысленно спрашиваю своих спутников, — Сможем мы протащить сюда таракана с того слоя?»

«Оу-н навел бы тут шухеру» — одобрил идею Ныр.

«Обалдели, — Гамлет выразил скепсис, — В дыру провала такую тушу протащить очень непросто. Для этого нужно, чтоб я сидел на тараканьей голове… и то без гарантий. Провал может его зажать»

«Кого зажать?»

«Таракана зажать, — пояснил Гамлет, — таракан очень длинный»

«Но придется попробовать, иначе к башне нам не подобраться»

Мы выбрались обратно в тараканий мир и снова заняли позицию за барханом.

— Ну и как вы собир-раетесь его подманивать? — радраженно спросил Гамлет, указывая на ближайшее монструозные насекомое.

— Пока не знаю… ну в прошлый раз такой на нас как-то сагрился.

— Не факт, что он на нас сагр-рился, — возражает Гамлет, — Возможно, пр-росто бежал по своим делам, а тут мы попались.

— И такое возможно, — соглашаюсь, — Ладно, сидите здесь, я попробую.

— Подожди, Кр-ротовский. Тар-раканы плохо видят, — тормознул меня Гамлет, — Если приблизишься к нему на такое растояние, где он тебя заметит, сбежать уже не сможешь… пусть лучше Ныр-р… его не так жалко…

— Спасибоу, ты настоу-ящий друг, — огрызнулся Ныр.

— Не ну правда, пр-ровой что-нибудь скабрезное, как ты умеешь…

— Например?

— Напр-ример, титька тар-раканья…

— Тиууитькауууу таракауууууньяяууу, — провыл Ныр так громко и заунывно, что с соседнего бархана осыпалась часть песка.

Ближайший таракан заинтересованно зашевелил длинными усами и даже сделал в нашу сторону несколько шагов.

— Ну вот! Можешь, когда хочешь! — Гамлет попытался дружески хлопнуть Ныра крылом по затылку, но тот дернул башкой.

— Отвали, черный, это было просто совпадение… я сбегаю.

— Сиди уж, — великодушно «разрешил» Гамлет, — Это задачка не для сухопутных умов.

— Ага. Для воздухоплавательных.

Гамлет деловито распушил перья и взмыл в воздух.

— Чер-рный вор-рооон, что ты вьеооошься над моеееею головооой.

— Ни гоу-лоса, ни слуха, — констатировал Ныр.

Мы с ним на пару смотрели, как черный подлетел к тараканьему рылу и начал мельтешить у того перед глазами. Таракан долгое время не желал реагировать на противного пернатого, но Гамлет способен достать кого угодно… достал и таракана.

— Я наср-рал ему на усы! Тар-ракан в бешенстве! — торжествующе кричал Гамлет, — Тащу пар-ровоз. Внимание, тащу пар-ровоз…

Таракан послушно пошел за птичем, как осел за подвешенной перед носом морковкой, но тут из-за холма вылетел тот самый гнус, размером с вертолет, и стремительно полетел прямо на Гамлета.

— Шуууухер, чеу-рный! — взвыл волк, — Воу-здушная тревога.

Толи Гамлет находился слишком далеко, толи собою упивался слишком сильно. Но приближение гнуса заметил слишком поздно. Насекомый летун, сложив крылья, упал на него камнем. В последний миг Гамлет увернулся, но залетел прямо в тараканий рот. Таракан тут же схлопнул челюстные пластины, зажевав заодно и гнуса.

Мы с Ныром не успели толком испугаться, когда увидели, как черный наглец снова вспорхнул вверх.

— Выу-сший пилоу-таж, — облегченно выдохнул волк, — Выскочил как-то.

Гамлет повел таракана дальше. С каждым шагом тот набирал скорость, постепенно переходя на бег.

— Ну чего встали? — заполошно прокричал Гамлет, — Дуйте к провалу. Войдите в него и растяните.

— Ты оу-хренел?

— Что значит, растяните? Это же не пи…петка, чтоб ее растягивать…

— Не спор-рьте. Вр-ремени нет.

Мы с Ныром нырнули в провальную дыру, которая действительно с приближением таракана будто бы разбухла. Волк вцепился зубами в один ее край, а я руками — в другой край, и… она действительно поддалась и начала тянуться.

Капец, вот уж не думал, что мне придется расстягивать пространственное влагалище. В этих заботах мы с Ныром не сразу заметили, что на нас вытаращился недоорк, мирно кативший до этого тачку с каким-то строительным барахлом.

— О! — ошалел недоорк, бросил тачку и пошел на нас, на ходу вытаскивая меч.

Время замедлилось. Я понимал, что если отпущу край провалища, вся затея отправится псу под хвост. Ныр, видимо, думал также. Он продолжал тянуть зубами, тоскливо косясь на замахивающегося недоорка.

А в следующий миг время вернуло бег в обычную скорость. Огромная тараканья морда воткнулась в провал, как… в… как одно в другое… в общем у меня нет подходящих слов. Нас с Ныром просто откинуло в стороны, а вот недоорк попал точно под таранный удар. Пролетев пару метров, он приземлился прямо на свою тачку… тачка покатилась… недоорк взревел возмущенно.

С треском разодрав почти девственную ткань мироздания, огромный таракан попер в форт, проталкивая внутрь свою вагонную тушу. Я сам не понял, как оказался на плоской крыше сарая. В форте поднялась сущая кутерьма. Все темные слуги побросали дела и кинулись драться с тараканом. Ну-ну… пилите, Шура.

Я в суматохе потерял из виду Гамлета с Ныром, но сейчас просто некогда их искать. Путь к башне свободен. Спрыгиваю с крыши и бегу к ней со всех ног. Внутри мне попалось трое некросов, которые попытались обстрелять меня своими черными сгустками. Но я сегодня в ударе. Умудрился увернуться, а вот некросы увернуться не умудрились. Одна только стрела прошла мимо. Так что я потратил на троих четыре премиальных боеприпаса.

Гулко топая по ступеням, забегаю на самый верх. Там на площадке какой-то чудик возится со стеклянным высоким артефактом, выставленном на небольшом постаменте. Чудиком он мне показался, потому что сгорбленный, кривобокий, лысый на одну сторону и одет в непойми что.

Я пустил в него стрелу, но стрела попала в какое-то защитное поле и застряла. Тогда я выхватил рыбий скелет и попытался им уязвить странного чудика. Но и клинок не смог причинить ему вреда. Чудик рассмеялся гадким злобным смехом и начал что-то лепить в ладонях прямо из воздуха. С каждым движением кисти это что-то обретало плотность и чернотную цветность.

Я понял, что это «что-то» сейчас полетит в меня. Попробовал еще раз нанести удар клинком. И опять безуспешно. Защитное поле крепче брони. А заклятие в его руках уже сформировано. Понимаю, что не успею даже сбежать.

В следующий миг на площадку влетел Ныр и вцепился в… тоже самое защитное поле. Чудик просто брезгливо тряхнул рукой, и волка отбросило к стене. А следом в башенное окно влетел Гамлет, который разрядил в мерзкого колдуна молнию, но… молния просто растеклась по защите, не причинив ему никакого вреда.

И только фирменная Гамлетовская неудача оказалась неотразима. Чудик выронил тщательно слепленное проклятие себе на ногу. Видимо, качественно слепил. Не помогла даже хваленая защита. Колдун взвыл и запрыгал на одной ноге.

Тут мы на него и навалились всем скопом. Уронили, отпинали. Гамлет попытался выклевать ему глаз, Ныр пытался отгрызть ему кисть. А я выхватил откатившуюся стрелу с заморозкой и всадил колдуну в ту ногу, на которую он себе заклятие уронил. Потому что в том месте защита его уже и так повреждена. Колдун оказался не морозоустойчивым. Сдох в ледяных муках.

Я отогнал от себя меркантильную мысль о том, что смогу получить за макр, если вырежу его с поверженного колдуна. Я уже слышу снизу шаги. По ступенькам к колдуну бежит подмога. Никакой макр вырезать мне не позволят.

Толкнул ногой стеклянный артефакт, который оказался неожиданно увесистым. Сначала он только покачнулся, но я пнул его еще раз. Артефакт начал валиться с постамента. Хватаю Ныра и закидываю в свой инвентарь, Гамлет отправляется туда же. Сейчас по нам будут палить из всех ладошек, а много ли черному надо?

Заскакиваю на подоконник. Артефакт долетел до пола и разлетелся на тысячи мелких осколков. Часть осколков полетела в меня. А я совсем не горю желанием узнать, что будет, если в меня попадет осколок такого дряного артефакта. Отталиваюсь ногами и прыгаю куда-то вбок, чтоб не попасть под массированный выброс поганых осколков.

Я лечу над фортом. Мимо меня пролетают черные сгустки: «ваш доспех обогатился новым типом слиния с тьмой, теперь он способен использовать в планирующем режиме энергию антиматерии» — ну что ж. Видимо что-то в меня все-таки попало. Главное, что попало не критично.

Я летел довольно долго и порой даже набирал высоту. Но… все-таки лететь как птица я не способен, даже используя энергию антиматерии. Мне пришлось приземлиться и дальше бежать на своих двоих. Я выпустил Ныра и Гамлета, хотел распросить их об уровне комфорта во время парного пребывания в инвентаре… к сожалению поговорить не удалось. Мы услышали конский топот погони.

Не думал, что темные погоняться за почти бэтменом… видимо, очень уж мы их расстроили выходкой с убиением колдуна и разбитием артефакта. Походу, такого демарша нам решили не прощать. Мы чесали со всех ног, но от конницы убежать мы оказались не способны.

Гамлет отчаянно искал место провала, только увы… мы сами себе оказались злобными буратинами. Источник провалов мы сами же раздолбали в дребезги. Когда стало понятно, что от погони нам не уйти, я решил принять бессмысленный бой. Просто глупо погибать бесславно уставшим. Лучше погибнуть уставшим геройски.

Глава 23

На невысокой горке, заросшей колючим кустарником, я остановился, развернулся и достал лук. Конница не сможет здесь бить с наскока. На подъеме, да пробираясь через заросли, ей придется сбавлять скорость.

— Чтоу ты задумал?

— Хороших идей нет. Примем бой.

— Оу-станемся здесь?

— Ага.

— Кр-ротовский, смотри, — крикнул Гамлет.

— О. Бежим дальше.

— Не оу-станемся?

— Поднажмем.

Какой молодец у меня Гамлет. Заметил приближение отряда охотников. Не знаю, как они здесь оказались, но оказались на наше спасение. Черный первым к ним подлетел.

— Шухер-р! За нами погоня.

Но охотники уже и сами услышали топот копыт некровских коней. К тому моменту, когда добежали мы с Ныром, они успели развернуть строй из походного в боевой. Забежав за их спины, я рухнул на землю, хватая воздух ртом. Жаль некому зафиксировать рекорд по бегу по пересеченной местности.

— Эффектное появление, — флегматично прокомментировала питонщица, спуская удава, — И давно ты их за собой тащишь? Лошади выглядят уставшими.

— Килоу-метров пятнадцать, — вместо меня ответил волк.

Когда отдышался и смог подняться на ноги, с темными было покончено. Осталось только подставить ладони, в которые мне ссыпали только что вырезанные макры. А неплохо охотники сработались с аборигенами. Работают в убойной связке.

— Как вы здесь оказались? — спрашиваю у питонщицы, убирая макры в инвентарь.

— Проклятие исчезло, мы и пошли…

— Но вы были на Лице. Как на Изнанке оказались?

— А, это местные нас провели… сквозь дерево…

— Как это сквозь дерево?

— У них свои оригинальные способы портальных перемещений. Мой бедный питоша до сих пор в шоке… а еще сказали, средоточие темных сил на этом слое. Это так?

— Скорее всего так. У них тут форт… и темных слуг очень много.

— А, ну вот туда местные нас и ведут.

— Так что. Выходим?

— Сегодня поздно уже, — питонщица сдержала зевок, — Здесь переждем смену сессий. Выйдем завтра со свежими силами.

Вернувшись в обычный мир, я раздраженно заткнул мигающую гоблинскую иконку в интерфейсе. Сегодня на Великий Базар я совершенно точно не попаду. Рухнул спать с намерением ухватить не менее пяти часов сна. Меня разбудили через четыре. Ну ладно… по нынешним меркам это еще гуманно.

— Окунек, ты? — я прошлепал к двери барской избы босиком в одних трусах.

Однако это оказался не Окунек. Настасья Кобылкина вошла в избу, внеся с собой запахи сырой хвои, терпкой смолы и ночного костра.

— О, всегда бы так, — одобрила Настасья, — Приятно, знаешь, когда мужчина встречает с дороги сразу раздетым.

— Настя, мне не до баловства сейчас. У меня война с англичанами.

— Кротовский, у тебя все время с кем-то война… одно другому не мешает… ладно, шучу. Сама предпочитаю заниматься этим неспешно в ванной или в бане с большим количеством горячей воды.

— Ты по делу? — спрашиваю, натягивая штаны.

— Очень может быть, Кротовский, я опять вытащу из кострища твою подгорающую задницу, — многообещающе сообщила Настя.

— Заинтриговала. Куда ехать?

— Сначала прогуляемся до портала… а уже потом ехать.

— Настя, я сильно сомневаюсь, что прогулка по Изнанке мне как-то поможет. Если только ты не нашла там убер-оружие.

— Это ты сам решай, что я там нашла. Пошли.

Мы вышли на уличный осенний предутренний холодок. Ночной заморозок сковал лужи хрумким ледком. Дошли до портала, где на посту скучал Комаринский погранец, и переместились на Изнанку. Там нас поджидал еще горячий, пахнущий маслом Настасьин мотоцикл. Она завела железного коня и дала мне знак кивком головы, чтоб садился сзади.

— Настя, может, все-таки раскажешь, что ты нашла? — мне пришлось кричать, чтоб перекрыть треск мотора.

— Кротовский, ты же знаешь. Я не мастер говорить… и не любитель болтать. Потерпи, тут рядом.

Мы и впрямь проехали недолго, минут десять всего. Настя заглушила мотоцикл.

— И? Пока не заметил ничего заслуживающего внимания, — верчу башкой по сторонам, но вижу обычный дикий пейзаж нулевой Изнанки. Деревья, кусты, трава, мхи, лишайники…

— Это дорога, — коротко пояснила Настасья.

— Где?… ах, точно… — я увидел, наконец, заросшую просеку, — Если б ты не сказала, не догадался бы.

— Сама несколько раз здесь проезжала. Дорога старая.

— Так. И куда она ведет? Я имею в виду направление.

— Вообще-то, ты у нас картограф, — Настасья Кобылкина хмыкнула, — Но она довольно короткая. По спидометру всего семнадцать километров.

— И что? Просто обрывается?

— Не просто. Там такое же заросшее заброшенное поселение.

— Поехали. Я хочу увидеть это старое поселение на Изнанке.

Видимо, так себе из меня картограф. Я бы потерял эту дорогу. Не знаю, как ориентировалась Настя, деревья на старой дороге отросли не хуже чем вокруг, но она вела мотоцикл очень уверенно, хоть ей и приходилось петлять между деревьями, а порой и давать крюка, чтоб объехать заросли.

— Вот оно, — Настя повела рукой, — Дальше дороги просто нет. Я удивилась сначала. Решила пройтись… наткнулась на развалюху… потом еще на одну. Тут много домов раньше стояло. А вон тот вообще каменный двухэтажный.

— Где?

— Ты прямо на него смотришь, Кротовский.

— А. Так это дом! Я подумал, что скальный выступ.

— Это дом, можешь не сомневаться. Я тебе больше скажу, Кротовский. Здесь тебе не просто пара бараков для работяг. Хотя тут и карьер недалеко. Это было большое поселение.

— Да. Очень любопытно.

Я слез с мотоцикла и пошел по мертвому поселению. Заглянул в ближайшее строение. Внутри остатки обваленной крыши и заросли. Чтоб пытаться здесь что-то найти, надо устраивать археологические раскопки. В следующем доме та же картина. Внутри выросло большое дерево, обрушив ветвями одну из стен.

Затем попробовал попасть в каменный двухэтажный дом. Он сохранился гораздо лучше, даже крыша до сих пор держится. Но толстая дверь вывалилась из петель и вросла в землю.

— Настя, помоги мне. Надо отвалить эту дверь.

Настасья Кобылкина только для видимости показала, будто прилагает серьезные усилия, видимо, чтобы не уязвлять мое мужское самолюбие. Но я-то не слепой, видел, как она с легкостью вывернула дверь вместе с большим комом земли. Вот что значит стихийник пятого уровня, мне не ровня.

Мы вошли внутрь. На удивление, десятки лет не ухайдакали каменный дом, как предыдущие. Даже мебель почти не гнилая. Я пораскрывал дверцы шкафов и буфетов. Повытаскивал ящики, откинул крышку сундука.

— Кротовский, что ты тут ищешь?

— Любые свидетельства, способные пролить свет на тайну этого поселения… Надо подняться на второй этаж.

— Смотри, чтоб лестница под тобой не обвалилась.

— Я почти умею летать.

— Почти — это как? — усмехнулась Настасья, — Камень тоже почти умеет…

Я не стал дослушивать ее подколки. Сделал шаг на нижнюю ступень… потом на следующую… ступени отчаянно скрипят, но лестница в целом держит. Осторожно поднялся на пролет, а затем преодолел и второй…

— Кротовский, ты залез? — нетерпеливо крикнула мне снизу Настя.

— Да. Тоже можешь подняться.

— Ладно уж… иду… — за делано ворчливым тоном, отчетливо слышу плохо скрываемое любопытно.

Я услышал ее шаги и удивился, под Кобылкиной ступени почти не скрипят. Вот что значит, легкая походка охотника. У нее наверно и умение есть соответствующее.

— …ну и что тут? — Настасья чихнула, — Кротовский, слонище, пыль поднял… есть тут хоть что-то стоящее?

— Есть. Гляди, — я показал Настасье сидящий на стуле за столом скелет в лохмотьях, уронивший голову на столешницу.

— Ой, — она забавно прикрыла рот ладошкой. Не ожидал от крутой охотницы такой по-человечески женской, даже девичьей реакции.

— Смотри, у него тетрадка под ладонью.

— Думаешь, это его дневник?

— Уверен.

— Кротовский, у него дыра в черепе.

— Тут и пистолет рядом валяется, — аккуратно вытаскиваю тетрадь из под руки скелета.

— Он застрелился что-ли?

— Сейчас мы это выясним.

— Этому пистолету лет сто, — со знанием дела заявила она.

— Так… слушай… полевой дневник штабс-капитана… Овечкина, что-ли?… чернила совсем поблекли…

— Читай же, Кротовский…

— Я ж говорю, видно очень плохо… так… вот… «…годня майор в штабе зачитал приказ… мы все-таки будем выступать на Кречевск…»

— При чем тут Кречевск? Это же Изнанка?

Я пропустил ее вопрос мимо ушей.

— «…майор сказал, что мы все равно выковырим его из норы…»…пока не понял, о чем он, а вот: «…Кротовский объявлен вне закона… майор сказал…» м-да, что сказал майор по этому поводу, история умалчивает.

— Я не поняла. Тебя объявили вне закона?

— Я думаю, тут речь идет о моем прадеде. Настасья, ты мне свет загородила. И так ни черта не видно. Не нависай над душой.

— Ой, да пожалуйста.

— «…этот трусливый прокрот возвел перед нами двадцатиметровую стену, майор долго смеялся на штабном совещании… Кротовский наверняка истратил все магические резервы…»

— С чего она двадцатиметровая? — опять влезла Кобылкина, — Там и десяти нету.

— Осела за сто лет. Слушай дальше, — я переворачиваю страницы, пытаясь найти среди заметок про фураж и караулы сведения о самом походе, — Ага. Нашел: «майор сказал, что мы не будем штурмовать эту дурацкую стену. Если Кротовский такой дурак, тем хуже для него. Мы сразу ударим в его логово на Изнанке… Кротовский сам виноват… мы бы ограничились только взятием Кречевска. Он сам вынудил нас забрать все…»

— Что значит забрать все?

— Вероятно исходно они не собирались нападать на это поселение. Но поскольку мой прадед возвел ту скалу, они двинулись через Изнанку.

— А… теперь поняла. Ну читай дальше, Кротовский.

— Я читаю… читаю… — перелистываю еще пару страниц, — Так… «Мы выдвинулись на Изнанку… так быстро прошли, не встретив никаких препятствий… поселение пусто, Кротовский даже не собирался его защищать… ни души… майор в бешенстве… обещает лично удавить Кротовского… вот только…»… черт, неразборчиво.

— Я совсем запуталась, — пожаловалась Настасья, — Кротовский возвел стену, так?

— Ну да.

— И тогда этот майор пошел на Изнанку захватывать поселение?

— Выходит так.

— А твой прадед просто сдал поселение без боя?

— Похоже на то.

— А смысл какой?

— Спроси, что полегче… а вот, слушай дальше: «…этот Кротовский хитрый черт… заманил нас в ловушку… он возвел стену вовсе не для обороны Кречевска… а чтоб заставить нас пойти по Изнанке… его проклятая стена вытянула из пространства всю магическую силу… порталист говорит, что не может сотворить портал на Лицо… майор храбрился на штабном совещании… но, похоже, мы застряли на Изнанке надолго…»

— Вообще-то да, — согласилась Настасья с дневниковой записью, — Эта скала очень длинная. Чтоб ее возвести пришлось бы «высушить» всю магию на десятки километров вокруг.

— М-да. Теперь и я начинаю понимать, зачем прадед возвел такую длинную стену. Он выкачал всю энергию, чтоб запереть захватчиков на нулевом слое. Ловко.

— Ну, не знаю, Кротовский, — засомневалась Настасья, — Он мог обезмажить пространство на десятки километров вокруг. Но этот майор просто увел бы войско подальше. Через сто километров… через сто пятьдесят, но они бы в итоге вышли из этой местности. Пройти войском сто кэмэ по Изнанке — это раз плюнуть… так себе ловушка.

— А ты слушай дальше… «мы не сразу поняли, откуда на нулевом слое кишмя кишит темными тварями, да еще такими сильными… порталист выступил на штабном совещании… худшие опасения подтвердились… он объяснил, что Кротовский создал огромную разность потенциалов… природа не терпит пустоты… обезмаженное пространство подобно вакууму… оно затягивает магическую силу с более глубоких слоев Изнанки, а вместе с ней лезут твари…»

— У-у, да твой прадедушка коварный тип, — поразилась Настя, — Теперь понятно, в кого ты такой уродился, Кротовский. Он высосал тут всю магическую силу и на десятки километров создал жуткую аномалию. Понимаешь? Здесь просто был провал на провале! Ох, я не завидую тому штабс-капитану.

— А ты говорила, так себе ловушка… ловушка, что надо. Слушай дальше: «мы несем чудовищные потери… уже не идет и речи о прорыве… удерживаем позиции из последних сил… твари нападают непрерывно…»…тут опять неразборчиво, — перелистываю еще несколько страниц, — «…у нас заканчивается вода и провизия, а главное, заканчиваются боеприпасы…»

— Этим парням не позавидуешь.

— Угу, как говорил один персонаж: «я человек завистливый, но здесь завидовать нечему».

— Что за персонаж? — заинтересовалась Кобылкина.

— Да так. Один турецко-подданный. Читаю дальше: «…у майора началась гангрена… в бреду он требует к себе целителя, видимо не помнит, что сам хоронил его по частям… в момент просветления майор вдруг признался, что император не давал разрешения нападать на Кротовского, и что на нас обрушилось легендарное проклятие Кречета».

— Я про это слышала. Нет ничего страшнее императорского проклятия. От него укрыться невозможно.

А я вот впервые про это слышу. Надо будет выяснить об этом подробней. Как бы не навлечь ненароком… а пока продолжаю читать:

— «…если майор сказал правду, то мы все прокляты. А майору нет прощения. Я убью его своей рукой. Я оставил две пули. Одну для майора. Другую для себя.»

— Бедный капитанчик. Майор обманом отправил его на смерть, — расстроилась Настя и даже погладила сочувственно череп, — Теперь уже понятно, что он убил и майора, и себя. Это все? Кротовский, теперь я уже не хочу слушать дальше.

— Тут немного совсем осталось. Я хочу дочитать.

— Ладно, дочитывай.

— «…какая чудовищная ирония, мы находимся точно под Кречевском, но не можем в него переместиться… когда мне урывками удается поспать, все время снится, как хохочет над моей головой Кротовский… одну из двух пуль я истратил. Моя последняя пуля тоже заряжена в пистолет. Ставлю на этом точку.»

— Погоди, Кротовский, — прервала меня Настасья, — Он так и написал? «Находимся точно под Кречевском»?

— Ну да.

— А вот этого никак не может быть. От Лучково до Кречевска сорок километров. А по Изнанке мы прошли только пятнадцать. До Кречевска еще полдороги… а скорее даже больше.

— Это как раз объяснимо, — поясняю Настасье, — Баба Нюка говорила, что здесь какие-то особенности литосферной плиты. Пространственные складки или что-то подобное. В общем, расстояния по Изнанке и по Лицу не совпадают.

— А, точно, — вспомнила она, — Мы же ходили по Изнанке до Клещовского прииска. По Изнанке всего восемь километров оказалось.

— Вот именно, а по Лицу все двадцать.

— Тогда понятно. Получается, если мы пробьем здесь портал, то выберемся прямо в Кречевск?

— Настя, ты гений. Ты была права. Ты в очередной раз вытаскиваешь мою подгорающую задницу.

— Пока не поняла, в чем именно моя заслуга, но все равно приятно.

— Настя, скорее. Поехали. Надо срочно в Лучково.

— Кротовский, ты чего так возбудился?

— Пожалуйста, не спорь, — я не удержался и поцеловал ее в губы, — От нашей оперативности очень много сейчас может зависеть.

— Ладно, когда ты так… просишь… как уж тут отказать… э, нет, я первая спущусь по ступенькам. Ты опять пылищу поднимешь.

— Конечно, Настасья, — говорю покладисто, — Спускайся, ты, первая. И заводи мотоцикл.

Она сбежала вниз так, будто почти ничего не весит, а подо мной опять скрипело несусветно. Вот как она это делает? А у меня между прочим тоже есть умение легкого шага… видимо, не того уровня. Я запрыгнул на заднее сиденье и обнял ее за талию.

— Ого, всегда бы обнимал меня так крепко, — похвалила меня Настасья.

— Насть, — прокричал я, когда мы уже поехали, — Как думаешь, за сто лет магический потенциал этого места вернулся в норму?

— Конечно, давным давно, — ответила она убежденно, — Можешь даже не сомневаться. Иначе здесь бы продолжались прорывы тварей с глубоких уровней.

— Это хорошо. А скажи еще. Если здесь раньше был портал в Кречевск. Его можно теперь восстановить?

— Можно. Подходящие портальные места устойчивы. В Питере некоторым порталам по триста лет. Главное, чтобы был порталист, печатник и привратник.

— Как замечательно все складывается. Боюсь сглазить. Тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо. У меня есть все три профильных специалиста. Теперь бы только успеть.

Глава 24

Как я ни торопился, быстро собрать команду все равно не вышло. Пока мы доехали до портала, да пока со всеми созвонился, да пока все собрались… организовать рейд — дело небыстрое. А отряд я собрал немалый, взял всех, способных воевать: Комаринский, с оставшейся половиной роты и отрядом ополченцев из Семигорска, это раз; Настасья подтянула кодлу студентов стихийников, которых натаскивает на охотников за макрами в рамках учебной программы, это два; весомую силу представляют семеровысокоуровневых магов, предоставленных мне Милой Хоромниковой, это три… а если брать по силе, то все четыре.

Билимбай прискакал лично и привел с собой около семидесяти конных степняков. Он важно восседал на лошади, бряцая саблей и держа мобилу возле уха. Ни дать ни взять менеджер-кочевник. Отдельной статьей идут баба Нюка, Белкина и наш порталист. Без этих троих затея в принципе состояться не может.

По Изнанке нам пришлось идти пешком, на Настасьином мотоцикле всех не увезешь. Так что к заброшенному поселению добрались только к позднему вечеру.

— Вероника Кондратьевна, как быстро получится портал на Лицо пробить?

— Ты, граф, нас не торопи. Мы от этого быстрее не сделаем, — урезонила меня баба Нюка.

Мне пришлось смириться и ждать. Присел под деревом, привалившись спиной к стволу, и стал дожидаться перехода в другой мир. Оно так, пожалуй, даже лучше. Отработаю положенную квоту на зеленомордого в мире матери-природы и вернусь к своим насущным делам. Белкина присела возле меня, положила голову мне на плечо. Ее работа в самом конце, когда готовый уже портал нужно будет скрепить печатью.

Началась новая сессия. Почти все охотники рассаживались на питомцев, вымахавших до ездовых габаритов. Даже питонщница приспособилась ездить на своем желтом «мега-шланге». Ну а мне придется идти пешком. Я же не Иван-царевич, чтобы ездить верхом на сером волке. Да и Ныр у меня — не ездовая лайка, а гордый и свободолюбивый зверь. Все равно аборигены-ремесленники тоже идут пешком. Так что в нашем караване я не самый медленный верблюд.

— Кротовский, — поинтересовалась питонщица, когда мы дошли до места, — Ты говорил, что здесь укрепленный форт, кишащий слугами тьмы… я вижу только пустые развалины.

— Да уж. Наш диверсионный таракан порезвился на славу.

— Какой еще таракан?

— Твоему чер-рвяку до нашего тар-ракана еще р-расти и р-расти, — со знанием дела поведал Гамлет.

— Действительно, таракан, — поразилась питонщица, разглядывая гигантскую тушу, — По-моему он еще жив. Усы у него еще шевелятся.

— Тар-раканы невероятно живучие твар-ри, — подтвердил Гамлет.

— А мы сможем его добить?

— Не бзди. Я одного такого уже склевал.

Мы подошли ближе. Темные слуги постарались, как следует. Ценой своих жизней они нанесли насекомому неисчислимое количество повреждений. Некросы его просто заливали потоками смертельных заклятий. Удивительно, что тварюга до сих пор жива и даже не оставляет попыток перекусить последнего рыцаря смерти, ноги которого болтаются из тараканьей пасти.

Охотникам не пришлось добивать таракана. Аборигены ремесленники сотворили какое-то хитрое групповое заклятие. Из земли полезли стебли тонких хищных растений, которые быстро оплели тушу, пуская толи побеги, толи корни под складки хитиновых накладок, и очень быстро высосали тушу досуха.

Охотникам осталось только достать макр… огромный и наверняка очень ценный макр. Однако мне отдали его с видимым облегчением. Понимаю, если б не было у них договора отдавать мне всю добычу, пришлось бы как-то решать, кому он достанется. Такие ценности нередко становятся причиной раздоров. А так все только рады. Отдали Кротовскому со спокойной душой, и спорить не о чем.

— Скажи, охотник, — обратился ко мне старший ремесленник, когда я упрятал драгоценный трофей, — В той башне ты убил горбатого колдуна?

— Да.

— Его тела там нет, — расстроенно сообщил абориген.

— А что ты хотел? — влезла питонщица, — Кто же оставит сильного колдуна, даже мертвого? Он и мертвый представляет собой немалую ценность. Как минимум из него можно вырезать макр.

— Вы правы, — с сожалением согласился ремесленник, — Он и мертвый еще может послужить своему хозяину.

— Так… а вот с этого места поподробнее. Что ты там начал говорить про хозяина?

— Мне стыдно рассказывать об отступнике и предателе моего народа… но, видимо, придется.

— Уж будь так добр. Расскажи, — потребовала питонщица.

— Вот именно. Сколько можно использовать нас в темную? — поддержал другой охотник, — Рассказывай все как есть.

— Он считался великим местером, — начал рассказывать ремесленник, — Мы всегда ходили к нему за советом и помощью. Он познал многие тайны… горько признаваться в этом, но именно он обучил нас боевым заклятиям.

— Пока что я вижу только пользу от вашего мастера, — не согласилась питонщица, — Давай, жми дальше.

— Его эксперименты стали заходить слишком далеко. Он открыл порталы в иные миры.

— И в этом я пока не вижу ничего плохого.

— Но раньше наш мир был закрыт от чужаков. Если бы не он, оставался бы таким и дальше.

— А вот это не факт, — безжалостно возразила питоншица, — Все миры рано или поздно раскрываются. По вселенной шарится очень-очень много исследователей. Кто-то когда-то но пробил бы портал в ваш мир.

— Вот и он говорил точно так же. И я был одним из тех, кто ему верил. Когда свама изгнала его, несколько ремесленников сохранили с ним связь.

— Ага. Ваша компашка — это и есть те самые «несколько ремесленников», — догадалась питонщица.

— Да. Мы оставались под его чарами. Слушали сказки про иные миры. Я сам ходил с ним на Изнанку. Но потом даже я стал замечать его одержимость. Он жаждал не просто исследовать, а захватывать иные миры.

— А вот тут согласна. Это уже и впрямь перебор, — покивала питонщица, и вместе с ней зачем-то покивал и питон.

— Я еще пытался отговаривать его… заставить одуматься. Только без толку. А однажды он притащил из другого мира ученика… он так его назвал.

— Это ты про горбатого?

— Да. Этот ученик имел совершенно извращенное понимание жизни.

— В каком смысле?

— Он был мастером по выращиванию кристаллов. Представляете? Он говорил, раз кристаллы растут, значит они живые. Мы все только посмеялись над таким нелепым утверждением, но… но не наш мастер. Он принимал ученика всерьез. В конце концов их эксперименты вылились в совершенно чудовищные формы. Они просто перестали видет разницу между живым и мертвым.

— М-да… теперь понятно, как твой мастер докатился до дружбы с некросами и рыцарями смерти. Сумасшедшие ученые — это зло.

— К сожалению, мы поняли это слишком поздно.

— Ладно, не дрейфь. По крайней мере вашей сваме хватило ума призвать на защиту охотников. Ты знаешь, где засел этот ваш сумасшедший мастер?

— Конечно. Его логово в горах. Я бывал там, — признался ремесленник.

— Ну вот и чудно, — питонщица хлопнула себя ладонями по бедрам, как бы подводя итог разговору, — Мы сходим в горы, вальнем этого неуемного мастера и… вопрос закрыт. Утомил что-то уже меня ваш дивный природный мир…

— Обожди-ка, — осаживаю ее порыв оптимизма, — Что-то тут не бьется. Что-то мне не нравится… как будто наш добрый абориген чего-то не договаривает… любезный, если хочешь, чтобы мы довели дело до конца, рассказывай все…

— Этот мастер мой отец, — понурив голову, ответил ремесленник.

— А главная свама еще поди-ка твоя мать?

— Да, — еще больше скуксился ремесленник.

— Ну вот видишь, Кротовский. Теперь уже все разрешилось окончательно, — питонщица ухмыльнулась и поднялась с питона, как с лавки, — Сыновние чувства… все дела… когда вернешься в свой мир, можешь сочинить про это слезливую балладу, а пока…

— Это еще не все, — вдруг выпалил ремесленник, оборвав охотницу.

— Не все?

— Если вы его убьете, мать-природа не прибавит вам очков репутации.

— Что значит, не прибавит? — могильным голосом переспросила питонщица.

— Он хоть и отступник, но он старейшина нашего племени. Природа-мать такого не простит.

— Ну вот теперь, видимо, сказано все, — резюмирую, — Вот теперь я бы хотел получить хоть один повод для оптимизма.

— Черт, черт, черт, черт… — питонщица плюхнулась попой обратно на удава, — …какой еще в жопу повод для оптимизма? Кротовский, ты слышал? Если мы не завалим этого сукиного сына, нам не хватит очков репутации. А если мы его завалим, у нас отнимут даже те очки, что есть уже сейчас. Это гребаный разводняк. Вот как чувствовала, что будет подвох. Вот зудело у меня в одном месте, что так просто питомца не получить. Слишком легким делом это все казалось.

— Но может, наш друг ремесленник видит какой-то выход из положения? — обращаюсь к аборигену, — Не могла же свама призвать нас, заранее зная, что мы нарвемся на кидалово? Хоть какая-то лазейка должна быть?…хоть самым мелким почерком внизу договора? Или свама умышленно пошла на это, отдавая себе отчет, что ее репутация перед гильдией охотников навсегда рухнет ниже плинтуса.

— Кротовский, ты сам видел, что эта их свама дура…

— Обожди… дай ему сказать…

Мы все уставились на ремесленника. Тот какое-то время молчал.

— Я думаю… возможно свама надеялась… — нехотя заговорил он.

— На что, блин, надеялась твоя свама? — не выдержала питоншица.

— Может, она надеялась, что вы заберете его с собой…

— Кого с собой… вашего мастера с собой? Что за бред? Нас сюда закидывает индивидуальным порталом. С собой мы можем забирать только макры… а еще, надеялись, что заберем питомцев…

— Вот это она и имела ввиду, — тихо предположил ремесленник, — Что мастер согласится стать чьим-то питомцем. Выбора-то у него все равно нет.

— Знаешь что? — взорвалась питонщица, — Я, сука, ошибалась. Ваша свама — не дура, а круглая дура. Если она думала, что ее двинутый на всю башку мужинек с манией величия согласится стать чьим-то питомцем на правах моего удава, то это просто феерический идиотизм.

— Но я просто предположил, — попытался оправдаться ремесленник, — Меня свама тоже изгнала, — Я вообще узнал про вас… уже от вас…

— Ладно, — питонщица мстительно сорвала травинку, за что наверняка получила минус очко в репу, — Не знаю, как остальные, но я лучше получу в послужной список провал задания, чем отказ от него.

— Что ты собралась делать?

— Я пойду и удавлю этого гавнюка. А когда меня выкинет из этого гребаного мира, я накатаю такую жалобу в гильдии, что ваша свама вообще пожалеет, что нас нанимала. Эта сука попадет в черный список всей гильдии.

— Ну уж нет, — вскинулся хозяин громадного полосатого тигра, — Если ты его удавишь, мы точно уйдем отсюда без наших петов.

— И что ты предлагаешь? — раздраженно спросила питонщица.

— Мы Кротовскому отдаем все макры? Отдаем, — с наездом сказал тигровед, — Вот пусть он и придумывает, как нам выпутаться.

— Э… але… — возмущаюсь, — Вы мне так-то макры отдаете за то, что я артефакт расхерачил.

— Ну извини. Больше нам отдать тебе нечего. А ты, Кротовский, хитрый, как лис. Придумаешь что-нибудь. Тебе же лучше. Получишь третьего говорящего пета. У тебя будет уже целая театральная труппа.

— Да вы охренели? Нормально вы так… без меня меня женили… как будто это так просто…

«Кротовский, ну что ты споришь… — мысленно передал мне Гамлет, — …выбора все равно другого нет. Если кто и сможет управиться с этим сумасшедшим мастером, то только ты»

«Сам знаю, что выбора у нас нет, — так же мысленно отвечаю Гамлету, — просто цену набиваю. Вдруг у них еще что-то есть?»

Однако зря я ждал предложений от охотников. Им и вправду больше нечего предложить. Еще поворчал для вида и согласился. Хотя… правильно сказала питонщица. Как уговорить того мастера? Он же больной на всю голову. Хуже дурака с инициативой только дурак с манией величия.

Ремесленники повели нас в логово полоумного мастера, и я воочию убедился, как работает портал, прокинутый «сквозь дерево». Старший ремесленник подошел к большому дереву и чего-то наколдовал, отчего отбрасываемая стволом тень сгустилась до антрацитовой черноты.

Мы ступали на эту тень и шли прямо на дерево, которое непонятным образом превратилось в проход. Выходили мы уже на Лицевой стороне мира из совершенно другого дерева. Да, любопытная друидская магия.

Идти до гор, где окопался мастер, оказалось не очень далеко, но подступы к горе были перекрыты. На скальной площадке нас поджидало странное существо, окруженное четырьмя конными рыцарями смерти.

— Я не понял, засранец выжил что-ли? — я сразу узнал горбатого уродца, лысого на одну сторону.

— Не выжил, — поправил меня ремесленник, — Его превратили в лича.

— А лич — это у нас кто?

— Поднятый мертвый колдун.

— Благодарю… за исчерпывающее пояснение. А то я смотрю у него вид какой-то нездоровый.

— Уделаем лича, не впервой, — воинственно заявил тигровед и пустил вперед огромную кошку.

Однако лич оказался не прост. Тигр тут же застрял в наколдованной им трясине. Судя по тому как взвыл тигр, трясина оказалась с неприятным сюрпризом.

— Отправляйте петов, — забеспокоился тигровед, растеряв самоуверенность, — Завалим толпой.

Увы, у лича, как выяснилось, хватает заготовок на всю «толпу». Его арсенал состоит не из убойных умений, наносящих единовременный урон, а из неприятных долгоиграющих проклятий: замедляющих, ослабляющих, дезориентирующих и травящих… травящих… травящих.

А самое неприятное, лич еще и магичит как из пистолета, будто запас магической силы у него неисчерпаем. И при этом четверо рыцарей смерти с места даже не двинулись. Стоят как вкопанные, словно личные телохранители… а впрочем, они и есть телохранители.

— Отводите петов, — кричу охотникам, — Вы их тупо здесь положите. Нельзя идти на гада так прямолинейно. Хитрее надо.

Лично я Ныра и Гамлета пока придерживаю. Если уж здоровенные зверюги воют и стонут, мои там в считанные секунды загнутся.

— Что ты предлагаешь, Кротовский? — удав у питонщицы выполз из зоны поражения, но выглядит так, будто его ненадолго зашвырнули в чан с кислотой: шипит, дымится, пузырится.

— Атака в лоб не проходит. Во-первых, надо рассредоточить петов, чтоб шли на него со всех сторон. Держать круговую оборону ему будет труднее.

— Разумно. Что еще?

— Еще я не понимаю пока, откуда он непрерывно черпает запасы магической силы.

— Так это лич. Он сам по себе есть средоточие энергии смерти.

— И тем не менее. Даже у лича должны быть естественные ограничения.

— Ты прав, охотник, — к нам подошел старший ремесленник, — Эти рыцари смерти необычные. Они как колодцы силы для лича.

— Как батарейки, что-ли? В смысле, они передают личу свою силу?

— Да.

— Тогда нам сначала надо выбить рыцарей. А затем и лича завалим.

Мы сменили тактику. Петы окружили лича и не столько наступали, сколько отвлекали внимание. Тем временем все, кто способен наносить дальний урон, сосредоточились на поражении одного из рыцарей. Тот хоть и закатан в броню по самые брови и даже выше, но когда обрушивается шквал огня и каленого железа, даже броня не выдерживает.

Мы выбили первого рыцаря и принялись за второго. Скорость колдунских проклятий снизилась, что значит, мы избрали верную тактику… второй рыцарь отвалился… за ним и третий. Лич явно начал выдыхаться. Охотничьи петы прорвались на ближние подступы и завалили последнего. Теперь лич фактически беззащитен.

Но мерзкий приспешник тьмы приготовил нам последний сюрприз. Его тело начало неравномерно пухнуть, будто внутри него резко забурлили быстрые химические реакции, и засветилось опасным фиолетовым светом. Я догадался, что долбаный некро-терминатор решил подорвать свой некро-реактор.

— Шухер! Он взорвется!

На рефлексах закидываю в инвентарь Ныра и Гамлета и падаю на землю, ногами к взрыву, головой к закату. А в следующее мгновение шарахнуло так, что у меня разом отрубились зрение и слух.

Глава 25

Через пару секунд понял с огромным облегчением, что зрение и слух меня не покинули. Это мой шлем в момент взрыва закрылся наглухо, а когда опасность миновала, вернул прежнюю форму. Я осмотрелся. Вся площадка усыпана сырыми щепками. Я тоже весь усыпан сырыми щепками.

Оглядываюсь за спину и понимаю. Ремесленники в последний момент успели взрастить вокруг лича живой древесный заборчик, который принял на себя основную силу взрыва. Молодцы аборигены. Начинаю относиться к этим ребятам с уважением.

Мы отправились дальше и к позднему вечеру поднялись на вершину хребта. Старший ремесленник сообщил, что отступник живет на следующей вершине гряды. И что идти до нее осталось не очень далеко.

— Ну что, Кротовский, — обратилась ко мне питонщица, — Сейчас пойдешь или…

— Или. Выйду с началом новой сессии, — отвечаю, — Утро вечера мудренее.

— Твое право, — может, мне показалось, но в голосе питонщицы я услышал сочувствие.

Я отошел в сторонку от остального отряда и присел на камень. Гамлет и Ныр расположились рядом.

— Кстати, Гамлет, — спросил я, — Как на этот раз тебе в моем инвентаре? Белой змеи не было?

— Нор-рмально, — коротко бросил Гамлет и отвернулся.

Ныр хмыкнул, но промолчал. Ну… нормально, так нормально. Я тоже не стал развивать тему.

Дождался смены локаций. Сидящая рядом Белкина задремала на моем плече. Последние несколько дней были так наполнены событиями, что мне некогда было перекинуться с ней даже парой слов. Наверное, она почувствовала, что я на нее смотрю, и открыла глаза.

— Кротовский, представляешь?

— Пока нет.

— Уснула всего на несколько секунд. А такой яркий сон приснился.

— Хороший?

— Не знаю. Там был ты. А с тобой был волк и птица, похожая на ворону. У тебя был такой вид…

— Какой?

— Будто тебе опять подсунули нерешаемую задачу.

— И не говори, Белкина… мне все время что-то подсовывают…

— Кротовский.

— У.

— А ты правда ходишь по иным мирам?

— Правда.

— Здорово. Возьми меня с собой.

— Ох. Ладно… подумаю… пойдем, баба Нюка зовет.

— Портал практически готов, — сказала баба Нюка, — Только нестабилен пока. Давай, Маргуша.

Портал на самом деле подрагивал и мерцал. Белкина пришлепнула печать, и он замер, будто закрепился на месте.

— Ну вот. Готово.

Я хотел пройти первым, однако Комаринский меня не пустил. Отправил сначала пару своих бойцов, которые зашли, а через минуту один из них вышел обратно.

— Можно, — лаконично сообщил он.

Перехожу на Лицевую сторону. В полночной тьме я могу видеть не хуже, чем днем, но с этого места трудно что-то рассмотреть. Мешает растительность, зато слышу звуки жаркого боя… причем совсем недалеко. Вызываю карту. Портал встал в самом лучшем месте, какое только можно было загадать. Недалеко от цеха, чуть севернее. Стены я не вижу, но вижу невдалеке протекающую речку. Теперь я точно представляю, где нахожусь.

За мной следом прошел Комаринский.

— Стреляют. Черт. Наверняка англичане штурмуют цех.

Так и оказалось. Две английские роты окружили цех и вели непрерывный беспокоящий огонь из карабинов, изматывая нервы обороняющимся. Защитники почти не стреляли в ответ, видимо экономили патроны.

Решив, что воля защитников сломлена, англичане пошли на штурм. Но получили отпор. Завязался бой, местами переходя в рукопашный. Я сам видел, как деда выскочил из укрытия, разрядил оба ствола, положив двоих, а третьему размозжил голову прикладом.

У нас совершенно не было времени на раскачку. Пришлось вступать сходу. Впрочем, тут главным образом сыграл фактор неожиданности. Англичане не ожидали коварного ударного в спину. Их быстро смяли. Часть из них смогла более-менее организованно отступить обратно к стене, оставив на поле боя с полсотни бойцов убитыми и ранеными. Наша помощь защитникам цеха подоспела очень своевременно.

На радостях обнимались и подбрасывали шапки. Я тоже обнялся с Анютой, дедой и даже с Кешой.

— Так, Кеша, — отстраняю от себя нашего пропахшего смазкой изобретателя, — Зачем тебе винчестер?

— Обороняться, — воинственно ответил Кеша.

— Отдай оружие ополченцам. У меня для тебя другое задание будет, — знал бы он, сколько мне приходится совершать телодвижений, чтоб в его светлую голову приходили технологически-прорывные идеи…

— Слушаю.

— Мы с Лучково притащили мобильную вышку. Срочно ставь ее на крышу и подключай. Мне позарез нужна связь с казачьей слободкой… поручик, — переключаюсь на Комаринского, — Как думаешь, какие у англичан будут дальнейшие действия?

— По зубам они получили крепко, — отвечает Комаринский, — Думаю, сейчас они хвост подожмут и рыпаться не будут, пока не уяснят обстановку. Мы же им как снег на голову…

— Так-то да. И сколько им понадобится времени, чтобы уяснить обстановку?

— До утра точно со стены носа не покажут.

— Значит, надо успевать до утра.

Кеша взял пару рабочих и уже через пятнадцать минут вышку кое-как прикрепили и подключили. Но мне лучше и не надо. Это все равно временно. Я сразу набрал старшего Осадчего. Тот явно не спал, принял звонок почти мгновенно.

— Сергей Николаич, я извелся совсем, — признался Осадчий, — Как там у вас?

— Ситуация под контролем. Пришла подмога из Лучково. Англичанам крепко дали под сраку. Ваш Васька жив и даже не ранен. Как у вас?

— Напряженно. Пьяный народец шарит вокруг слободки. На рожон не лезут, но гадить пытаются… даже постреливают из-под тишка. Я своих сдерживаю, как могу. Казаки пока терпят.

— А, может, хватит терпеть? Наведем порядок в городе?

— А как англичане?

— Все англичане на стене сейчас. До утра по крайней мере. Успеем?

— А чего ж не успеть… успеем. Город у нас небольшой. Если всеми силами сойдемся. Двух часов хватит, чтоб всю шелупонь по щелям разогнать.

Ну что ж. Как говорил классик марксизма-ленинизма, вчера было рано, а сегодня будет поздно. Вдарим прямо сейчас. Мой отряд зашел в Кречевск с севера, а казаки с юга. Отдельные непродравшие глаза недоумки пытались сопротивляться и даже соорудили пару баррикад. Это они зря. Злить казаков — себе дороже. Лучковские этой ночью тоже особым гуманизмом не отличались.

Так что, если какой-то горожанин, потерявший берега под винными парами, не понимал простого шомпола по кумполу, ловил еще и шашкой… и не всегда плашмя. Дабы горожане окончательно вняли, что власть переменилась и англичане здесь больше не рулят, засветили два сигнальных огня, подпалив мануфактурный склад и ирландский паб, где у англичан было что-то вроде неформальной штаб-квартиры.

Ближе к утру Ева привела на центральную площадь, пылающую праведным гневом Крысючиху.

— Кротовский, — сказала баронесса, — Лавочница хочет тебе кое-что рассказать.

— Вообще-то мне сейчас не до проблем мелкого бизнеса.

— А все равно меня послушайте, пан Кротовский, — голос у Крысючихи оказался резкий и неприятный, — Я с ими как с людями поступала… я им в кредит продукты давала… а они так со мной поступили.

— Ага. Я так понимаю, речь идет о погромщиках? — заинтересовался старший Осадчий.

— Об них. Знамо дело. Я им никогда не отказывала… я их с пеленок… а они как собаки…

— Угу. А где живут, знаете?

— Всех знаю. Обо всех как на духу, пан Осадчий.

Да уж. Недальновидно поступили склонные к криминалу горожане, решив под шумок поживиться в Крысючихинской лавке. Она сдала всех с потрохами, адресами. Мы такую важную информацию под сукно прятать не стали. Фактически Крысючиха сдала нам самых отъявленных и проблемных. Осадчий тут же послал конные наряды. Сегодня правосудие вершится без ненужных проволочек.

Когда наступило утро, город полностью перешел под наш контроль, а англичанам мы полностью перекрыли возможность в него вернутся. Мы заняли позиции как изнутри, так и на самой стене, поднявшись на нее на восточном и западном направлениях.

Биться насмерть с англичанами не вижу смысла. Пусть спускаются наружу и чешут по степи, куда хотят. Пересекать границу России они, само собой, не станут. Это уже будет повод для самого Орлова. Он нарушения границы не потерпит. Так что, скорее всего англичане вернутся туда, откуда пришли, в город Кустовой.

И в общем-то они так и поступили. Билимбаевские наблюдатели сообщили, что англичане навязали веревки для спуска. Вот только напоследок решили зачем-то в нас пострелять. Может из глупой мести, за то, что этой ночью положили у них несколько десятков бойцов, может, из вредности своей нагло-саксонской. Но постреляли, и даже кого-то ранили. Хорошо, у нас целитель под боком. Помереть человеку не дал, но спускать такую наглость на тормозах мы все равно не можем.

— Надо догнать супостатов, — горячился старший Осадчий, — Вот зря вы меня сразу не послушали, Сергей Николаич. Нельзя их живыми отпускать. Они сочтут это как знак нашей слабости. Вернутся целым корпусом.

— Был не прав, — признаюсь, — Понадеялся на джентльменское благоразумие. Только через стену мы за ними не полезем. Они, наверно, только этого и ждут, чтоб мы за ними сгоряча погнались. А сами нам ловушку устроят.

— А как же по-другому, Сергей Николаич? Если стену обходить, упустим.

— Есть другой способ, — набираю номер бабы Нюки, — Вероника Кондратьевна, вы сейчас где?… не очень заняты?… с порталистом беседуете?… отлично… да, вместе с ним подойдите… и Маргушу с собой позовите, если вас не затруднит.

А следом я попросил подойти Билимбая.

— Всегда рад помочь, новый барин, — степняк подъехал на коне.

— Скажи, Билимбай. Как англичане в Кустовой пойдут? Есть такое место, где им обязательно проходить придется?

— По степи можно много где пройти, — резонно ответил Билимбай, — Но скорее всего мимо брода не пройдут.

— А что за брод?

— Отсюда в четверть лошадиной ноги на западе река течет.

— А нарисуй мне примерную карту… четверть ноги — это сколько?

— Половина от половины дневного перехода.

Билимбай нарисовал карту. Очень приблизительную, но нас и такая устроила. Объединенным войском вместе с казаками мы прошли через портал на Изнанку. Там, где по Лицу англичанам придется топать порядка пятнадцати километров, по Изнанке нам понадобилось пройти всего пять.

Обогнав англичан, мы пробили разовый портал и вернулись обратно на Лицо. На этот раз мы немного промахнулись, но нам вполне хватило времени, чтобы уже по Лицу дойти до брода и устроить засаду на более крутом западном берегу реки.

Вот не сделали господа для себя важных выводов. Не задумались над тем, как это мы так ловко один раз уже получили численное преимущество, не форсируя стену? Ну что ж. Кто сказал, что первыми погибают самые смелые… первыми погибают самые глупые. Очень удивленные были рожи у англичан, когда мы открыли по ним огонь. Стреляли, как в тире.

Я тоже стрел не жалел. Мой лук достиг такого уровня, что бьет не хуже винчестера. Мне, при этом, даже не нужно высовываться из укрытия. Система наведения позволяет накладывать с закрытой позиции как из гаубицы. Причем я выбивал именно магов. Они хоть и пытались прятаться за спинами рядовых бойцов, только от моего радара не спрячешься. Стрел в моем колчане хватило на всех.

Понимая, что шансов ноль и батальон бесславно гибнет, они рванули было в обратном направлении через брод на восточный берег. Но там на них налетела сборная конная команда из казаков со степняками. Винчестер плох тем, что его надо перезаряжать, причем на бегу это делать вдвойне неудобно. А шашка и сабля хороши тем, что их перезаряжать не надо.

А еще именно этого от англичан ждал сильный водяной маг, приданный мне в усиление Милой Хоромниковой. Он лихо порезвился, творя на мелководье водяные смерчи, водовороты и затоны. В общем, на этот раз живым никто не ушел.

Мы вернулись в Кречевск полноправными победителями. Первыми нас поздравили Кеша с Березниковым, которые с загадочными лицами попросили меня на минуточку зайти в цех. Как тут отказать. Я зашел.

— Вот, Сергей Николаич, — Кеша торжественно указал пальцем на один из станков, — Мы сделали это! Вот!

— Что, вот?

Вместо ответа Кеша достал мобилу. Понажимал пальцами и… станок завелся дистанционно. Я только сейчас обратил внимание, что привод пропущен через электро-двигатель.

— Скорость оборотов вала повышена в четыре раза, — гордо сообщил Кеша, — Вы представляете, какую производительность он теперь будет выдавать?

— Боюсь строить догадки. Но это здорово, — я, в свою очередь, поздравил Кешу и Березникова. Победы на экономическом фронте не менее важны, чем на поле боя.

Из цеха я отправился в особняк под предлогом показать Белкиной, бабе Нюке и Настасье родовое гнездо Кротовских. Хотя, чего греха таить, разгромленный и разграбленный мародерами, он откровенно слабо тянул на предмет родовой гордости. Но гости все равно впечатлились. Уверяли меня, что мол так он выглядит даже атмосферней. Мол чувствуется, что это не просто жилище, а в некотором смысле — непосредственный участник исторических событий.

Я оставил их побродить по дому, а сам побежал в подвал. Гоблин меня заждался. Только перенесясь к его прилавку на Великий Базар, мне пришлось некоторое время дожидаться, пока зеленомордый соизволит появиться.

— И зачем ты пришел? — недовольно спросил меня гоблин, — Я ведь предупреждал. Мне старье не надо.

— Да ты посмотри сначала, — выкладываю перед гоблином макр, добытый из мега-таракана, — Разве не прелесть?

— Была прелесть, — возразил гоблин, — А теперь этот макр мне не нужен.

— Как не нужен? — пытаюсь спорить, — Наверняка он имеет огромную ценность.

— Ценность имеет, но не для меня, — гоблин раздраженно передернул плечами, — Где ты раньше был?

— Раньше не мог. Правда. Пришел к тебе, как только смог.

— Мой тебе совет, Кротовский. Пойди и купи на свои макры портальный артефакт. Поставишь его в доступном для тебя месте.

— Не понял. Какой портальный артефакт?

— Обычный. С порталом на Великий Базар. Поверь, он тебе очень скоро понадобится.

— Ну, знаешь. У меня уже есть один портал к твоему сраному прилавку.

— Если меня слушать не хочешь. Сходи к Кроту. Он подтвердит.

«Не надо ко мне ходить, — раздраженно отозвался Крот из ниоткуда, — Я занят… и да, подтверждаю… купи портальный артефакт».

Крот пропал, гоблин скрылся. Я остался один. Ладно, чо… куплю гребаный артефакт, когда такие авторитеты приказывают. Я пошел в ту же лавку, где покупал стрелу с заклинанием огня.

— У вас есть портальный арефакт?

— На Базар? — уточнил продавец, и когда я утвердительно кивнул, небрежно выставил маленькую белую пирамидку, — Лучше сразу ставьте в надежное место. Артефакт можно перенести, но потребуется около недели на перенастройку. Да и вообще…

— Что, вообще?

— Портальные артефакты лучше лишний раз не переносить. Они быстро привыкают к определенному месту, — скучающим голосом пояснил продавец.

Во мне тут же проснулась параноя. Мне еще не хватало артефакта со своими собственными привычками. Я еще не отошел от впечатления, которое оставил климатический артефакт в прошлый раз.

— Скажите, а он ко мне привяжется?

— Нет. Это внешний предмет. Он сам по себе, вы сами по себе. И зачем вам привязка? Достаточно настроить индивидуальный пользовательский доступ. Брать будете?

— Буду, — выкладываю перед продавцом все свои честно заработанные макры, включая тараканий.

Тараканий макр не вызвал особого отклика в душе продавца. Он просто констатировал:

— У вас здесь макров с запасом. Артефакт стоит дешевле. Хотите еще что-то приобрести?

— А стрелы еще есть? С заклятиями?

— Могу предложить кое-что получше, — продавец выложил передо мной какую-то нашлепку, — Артефакт, управляющий начинкой боезапаса. Можете настроить все стрелы на огонь, можете на лед, можете на бронебой. Можете чередовать.

— Йо-ом мой-ом. То есть у меня все стрелы станут преимальными?

— Грубо говоря, да.

— Беру!

Перенесся в особняк в приподнятом настроении. Хоть что-то полезное преобрел на Базаре. Поднимаюсь из подвала на первый этаж и натыкаюсь на растерянную бабу Нюку.

— Граф, а где Маргуша?

— Так она с вами была, — настораживаюсь.

— Она пошла тебя искать, — растревожилась баба Нюка.

В этот миг зазвонил мобилет. Достаю его из кармана и, холодея, принимаю вызов.

— Мистер, Кротовский, — слышу голос Чарли Спайдера, — Прошу вас не терять вашу печатницу. Она со мной.

От автора:

Друзья, делюсь новостью. Во вселенную РОС влетел новый попаданец. На этот раз друид великого леса. Да, попаданца с растительным тотемом у нас еще не было. Зверь был. Птица был. Комар тоже был. А вот теперь кое-что новенькое. Знакомьтесь, граф Дубровский. Вроде бы все как у всех, но… совсем не так и по-другому:

Глава 26

— Что ты хочешь, Спайдер? — вслушиваюсь в звуковой фон на том конце. Мне кажется или я слышу шуршание шин?… не показалось… он едет в машине.

— Прежде всего хочу выразить чувство глубокого удовлетворения, мистер Кротовский. Мне доставило огромное удовольствие разыграть против вас маленькую комбинацию. Вы хороший противник: умный, расчетливый, хладнокровный…

— Какого лешего ты несешь? — показываю Настасье жестом чтоб заводила мотоцикл.

— Бросьте, Кротовский, — в трубе послышался смех, — Вы так умело изображали недоумение на мое предложение торговать с Индией, что я сам почти поверил вам. Теперь-то игра окончена. Нет смысла скрывать.

— Опять несешь бред про Индию… — мы с Настасьей выбежали во двор и оседлали ее железного коня.

— Полно вам, мистер Кротовский. Я специально подсунул на стену батальон английских солдат. Это единственный ваш промах. Вы рассекретили свой портал на Изнанку. Я лично его осмотрел сегодня утром. Отличный портал. Стационарник с большой буквы… о, я слышу звук работы двухтактного двигателя ливерпульского производства. Вы не угонитесь за мной, зря стараетесь.

— Так вы имели в виду путь через Изнанку? Торговать с Индией, возя грузы по Изнанке?

— Разумеется, мистер Кротовский. Ваш прадед сделал первые шаги. Отличный сухопутный коридор. В три с половиной раза короче, чем по Лицу. Ваш недалекий император не пожелал вкладывать в него средства. Ну что ж. А мы вложим. Теперь у Британской Короны для этого есть все необходимое.

— Вот зачем ты украл Белкину, — понимаю, наконец, — Тебе нужен был мастер печати для коридора в Индию.

Настасья гонит мотоцикл на юг по улицам города. Мне приходится вжимать мобилу в ухо, чтоб слышать самодовольные рассуждения Спайдера.

— Именно так, мистер Кротовский. Всю эту партию я разыграл только ради вашей печатицы. Такие люди рождаются раз в сто лет. И когда пробежал слух, что в дремучей России опять появился свой печатник… вы понимаете меня… я задался целью его заполочить… вернее ее…

— А если она откажется на тебя работать?

Мой вопрос Спайдер пропустил мимо ушей.

— И почему только в Индию, мистер Кротовский… не забывайте про Китай и Персию.

— Русский император тебе не спустит этого с рук.

— И что он сделает? — Спайдер радостно рассмеялся, — Это ваша знаменитая русская черта. Что имеем, не храним. Вы, русские, слишком небрежны к собственным богатствам.

— Тогда я сам тебя достану, Спайдер.

Мы выехали за город. Настасья гонит мотоцикл по грунтовке, ведущей в Кустовой. Других дорог из Кречевска все равно нет. И сомнений у меня нет. Чарли именно туда и едет.

— Не надо жадничать, мистер Кротовский. Это была честная сделка.

— Какая еще сделка? Что ты лепишь?

— Я отдал вам Кречевск. Он ваш, мистер Кротовский. Взамен я получил печатницу. По-моему неплохой размен, а?

— Говно, твой размен, Чарли.

— Да ладно, Кротовский, умейте проигрывать. Эта партия осталась за мной. Впрочем, шансов у вас не было. Я просчитал все ваши шаги. Даже про вашего агента я знал. При всех талантах баронессы… увы… разыгрывать из себя простушку-посудомойку…

Черт, он даже про Еву знает. Грамотно работает Чарли Спайдер, умело раскинул свои сети… и как только Белкина появилась в Кречевске, сразу ее сцапал…

— А твой агент, Крысючиха, да Чарли? — озвучиваю внезапную догадку и попадаю в точку.

— Так себе она агент, — недовольно отозвался англичанин, видимо, неприятно ему, что сам же навел меня на мысль, — И это уже ничего не изменит. Повторяю, гнаться за мной бесполезно. Мне известны технические характеристики мотоцикла. Он не вытянет погони.

— Да? Ты никак занервничал, Чарли? Я тебе еще подкину небольшой повод для беспокойства. Над этим ливерпульским мотоциклом немного поколдовали два толковых русских инженера.

Спайдер отключил трубу, и попытки ему перезвонить ни к чему не привели. Это, конечно, хорошо, что он занервничал, только мотоцикл и в самом деле тяжело переносит затяжную гонку. Нам не удалось нагнать английскую машину ни через час, ни через два.

Настасьин железный конь начал чихать и сбоить. Один раз нам пришлось остановиться у ручья, чтобы долить воды в радиатор. Наступил вечер, а за вечером опустилась ночь. Желтый свет фары едва выхватывал ухабистую дорогу, видимо ее сильно залепило пылью и мошкарой.

— Вон он, Кротовский, — крикнула Настасья через плечо.

— Там целых две машины.

— Три, — поправила Настя, — На трех машинах едут.

— Поднажми, Настасья. Немного осталось…

В этот миг резина на переднем колесе мотоцикла разлелетелась с громким хлопком. Настя едва смогла удержать его от опрокидывания и остановилась.

— Черт, колесо пробило… смотри, Кротовский. Они накидали железных колючек на дорогу… запаски у меня нет… что теперь делать?

Пожимаю плечами и устало присаживаюсь на обочину. Теперь уже ничего не сделать. Пешком нам их не догнать.

— Время почти полночь, Настя. Дай мне ровно одну минуту.

Настя пожала плечами и присела рядом со мной, а меня перенесло в мир природы. Пришло время очередной охотничьей сессии.

— Пор-ра, пор-ра, — Гамлет будто засиделся на одном месте и теперь меня поторапливал, — Как пойдем?

— Проще полететь, — отвечаю, — Ныр, иди сюда. Будешь сидеть в инвентаре.

— А мне? — Гамлет недовольно встопорщил перья.

— Тебе-то зачем… ты лучше меня летать умеешь.

Перекидываю Ныра в инвентарь и отправляюсь в полет к соседней вершине.

— Хорошо летишь, — хвалит меня Гамлет, — Вон там, смотри. Восходящий поток.

— Вижу.

— Ну так маши пер-репонками. Не долетишь ведь.

— Отстань. Тоже мне… инструктор пилотажный. У меня совсем другие летные характеристики.

— Как скажешь, — Гамлет сделал вид, будто оскорбился.

Тем не менее, я смог воспользоваться восходящим потоком и вполне успешно пролетел к нужной точке. Приземлился всего в нескольких метрах от хибары, приютившейся на небольшой скалистой площадке.

— Эй, кто в теремочке живет?

В ответ тишина и далекое завывание горного ветра.

— Да там оу-н, я чую, — сообщил мне выпущенный из инвентаря волк.

— А я и сам знаю, что хозяин в доме, — говорю громко, — Эй, хозяин, выходи. Разговор есть.

— Зачем ты пришел сюда, охотник? — раздался голос из хибары, — Убить меня хочешь?

— Если б хотел убить, так убил бы. Какой мне смысл тогда с тобой разговаривать.

— Тогда убери свой лук, охотник.

Немного подумав, убираю лук. Если что, мне его достать — меньше секунды.

— И волку скажи, чтоб встал рядом с тобой, — продолжает выдвигать требования голос из хибары.

— Я вооу-бще-то и так рядом стою, — возразил волк.

— А я не с тобой разговариваю.

— Ладно, ладно. Скажу… — показательно обращаюсь к волку, — Ныр, стой рядом со мной, пожалуйста.

— Ты специально да? Пытаешься мне показать, что общаешься со своими питомцами, как с равными?

— Нормально я с ними общаюсь. Пока никто не жаловался.

— Ну-ну… и птице своей скажи… думаешь, я ее не вижу?

Надо же какой глазастый.

— Гамлет, пересядь вон на ту ветку. Чтоб тебя было видно.

Гамлет молча пересел. В хибаре послышалась возня, и дверь чуть-чуть приоткрылась.

— А что он умеет?

— Кто?

— Твой Гамлет.

— Бесить… — вставил Ныр, — Ноу доу тебя ему далекоу.

— Скажи своему волку, чтоб не заговаривал мне зубы. Я имею в виду активные умения.

— Так и я имею в виду активные… моу-лчу… моу-лчу…

— Он умеет бить молнией, — отвечаю.

— Это все?

— Все.

— Я вижу, что ты не врешь, охотник.

Пожимаю плечами.

— Так ты выйдешь?

— Выйду… подожди, — в хибаре возобновилась возня, — Даже что-то упало… и, видимо, разбилось.

Через пару минут дверь приоткрылась ровно настолько, чтоб в нее смог протиснуться абориген… вполне обычный абориген, одетый во вполне обычную аборигенскую одежду. Определить его возраст я не смог. Эти аборигены вообще все выглядят довольно молодо. Он показал мне тыльную сторону правой кисти, с надетым на указательный палец кольцом.

— Знаешь, что это? — спросил он с вызовом.

— Кольцо защиты от молний, — сообщил Гамлет с ветки.

— Вот именно… ну, о чем ты хочешь со мной говорить, охотник?

— Обсудить твою участь, отступник. Этот мир желает от тебя избавиться.

— И что ты сделаешь, охотник? Убивать меня тебе невыгодно.

— Мне и в живых тебя оставлять невыгодно. Хотя… тебе отступник тоже невыгодно меня убивать. Мир природы не простит тебе убийство призванного охотника. Так?

— Ну допустим, ты прав, охотник. Это называется паритет.

— Нет никакого паритета. Тебя все равно отсюда вытурят.

— И что ты предлагаешь, охотник? Мне становится скучно. Не люблю пустой болтовни.

— Могу предложить стать моим питомцем.

— А не тесно мне будет в твоем питомнике?

— Где двоим нетесно, там и третий поместится. У тебя простой выбор, либо смерть, либо стать питомцем.

— Оба варианта мне не подходят, — надменно сообщил абориген.

— Ну… третьего не дано.

— Ну почему же. Есть третий вариант.

— Это какой?

— Моим питомцем можешь стать ты, охотник.

— Моу-жно я прямо сейчас перекушу ему горло? — мрачно попросил Ныр, — Мы с Гамлетом веками сидели в предметах. Потерпим еще пару лет. Ты все равно потом что-то придумаешь…

— Если местный житель продолжит борзеть, так и поступим, — отвечаю в тон волку.

Абориген, внимательно слушавший наш обмен мнениями, решил сдать назад.

— Это я для примера… чисто показать, что всегда есть другие варианты, — сказал он.

— Тоу-гда предлагай другие… этоу-т не поу-дходит.

— Посмотрите на эту скалу, — отступник указал направо от себя, — Как она вам?

— Очень крутая… почти отвесная… под ней огромная пропасть.

— Пропасть километровая. Это да. Но забраться на скалу ты сможешь, охотник, — уверенно заявляет абориген, — Тем более в таком доспехе как у тебя.

Все рассмотрел хитрый абориген. Даже маскировка доспеха с закосом под местную моду его не обманула.

— Что ты предлагаешь?

— Предлагаю спор. Кто быстрее нанее заберется. Если первым будешь ты, охотник, я стану твоим питомцем.

— А если ты?

— Тогда ты меня отпустишь. Я с удовольствием навсегда уйду из этого мира. Он мне наскучил.

— Но если ты просто уйдешь, задание мне не защитают. Я лишусь питомцев.

— Ты ставишь на кон всего лишь питомцев. Я ставлю — свободу, — выспренно сказал отступник.

Ныр недобро ощерился. Лично он не считает, что свобода аборигена дороже его жизни.

— И каковы будут правила? — игнорирую реакцию Ныра.

— Опять же есть два варианта, — с готовностью отвечает абориген, — Первый вариант. Мы будем забираться только собственными силами.

— Поясни.

— Твой доспех дает преимущества. А у меня нет доспеха. Такое состязание сразу будет нечестным.

— Ты хочешь, чтобы я лез на скалу голым?

— Тогда второй вариант. Мы оба используем все доступные магические средства.

«Гнилой варинт» — мысленно передал мне Ныр.

«Согласен с серым, — поддержал Гамлет, — мы не знаем, что он там припас в рукаве»

«Спокойно, у меня есть план»

— Хорошо, — отвечаю отступнику, — Пусть будет второй вариант. Используем все подручные средства.

— Отлично, — абориген не смог скрыть ликования, — Заключаем договор в присутствии и под надзором матери-природы.

— В присутствии и под надзором, — соглашаюсь покладисто.

Системная справка тут же выдала мне текст с обговоренными условиями: «подтверждаете согласие на состязание?» — жму на подтверждение.

— Имей ввиду, охотник, ты согласился.

Уже не пытаясь скрывать эмоций, абориген пинком отворил дверь настежь. Из хибары наружу выполз огроменный паук размером с теленка: «темная тварь 3 уровня». Паук мерзко зашевелил жвалами, из пасти закапала ядовитая слюна, прожигающая камень.

— М-да. не везет мне на пауков последнее время, — кривлю кислую гримасу, — Твоя тварюга идеально приспособлена лазать по стенам.

— Еще как приспособлена, охотник. Вверх ей лезть даже удобней, — абориген помахал мне на прощание, — Можешь даже не пытаться гнаться за пауком. Зря время потеряешь.

Один паук по имени Чарли мне сегодня уже говорил то же самое. Надеюсь, это не превратится в тенцендию. Абориген забрался верхом на тварь и пришпорил пятками как коня. Паучище резво полез на скальную стенку. Когда он отдалился на несколько десятков метров, я негромко отдал команду Гамлету:

— Гаси урода.

— Кр-ротовский, мы не можем атаковать аборигена.

— А я и не предлагаю атаковать аборигена. Бей по мерзкой темной твари. Бить по ней условия контракта не запрещают.

— Кр-ротовский, ты чер-ртов гений.

Гамлет взлетел с ветки, быстро сократил дистанцию и разрядил молнию в паука. Слабый сухой разряд лишь слегка наэлектризовал волоски на паучьем теле.

— Это было глупо, — крикнул абориген, — Кольцо защиты от молний…

Свой пафосный спич абориген не договорил. Молния не сработала, но фирменное Гамлетовское проклятие сработало. Уж не знаю, на чем там подскользнулся паук, но пять ног из восьми потеряли опору и повисли в воздухе.

Подлетевший Гамлет клюнул в шестую мохнатую паучью лапу. Паук сорвался со скалы. Мы провожали взглядами два падающих тела, а потом, когда они пропали из вида за выступом, ждали, когда долетят до земли. Оказывается, километр свободного падения занимает немало времени.

«Поздравляем, вы выполнили глобальное задание. Мир матери-природы очищен от скверны. Вы достигли четвертого магического уровня. Ваши питомцы достигли четвертого магического уровня и получили возможность выйти за пределы мира. Ваш доспех достиг четвертого магического уровня. Вы можете покинуть мир природы».

— Ну… мы сделали это!

— Жаль, я не увижу р-рожу питонщицы, — азартно выкрикнул Гамлет, — За то, что мы спасли ее «пожар-рный шланг» она должна р-расцеловать меня в ж…

— Ты неровноу дышишь к этой питоу-нщице. Не знал, что тебе нравятся такие брутальные женщины. Ты наверноу поу-дкоу-блучник.

— Сам ты подкаблучник.

— Помолчите чуть-чуть. Справка еще что-то пишет.

«Вниманиие, старшая свама подала апелляцию за убийство аборигена. Все полученные достижения временно заморожены».

— Вот с-сука. Убью тварюшку. Если она не отзовет свою херову аппеля…

«Внимание. Апелляция отклонена. В действиях охотника не обнаружено злого умысла против местного жителя. Все достижения вступили в силу…»

— Выу-куси, с-сука.

— Все ребята. Валим из этого «гостеприимного мира», пока они нам еще какую-нибудь претензию не выкатили.

Настасья Кобылкина на рефлексах подскочила на ноги, когда я вернулся в обычный мир в сопровождении Ныра и Гамлета. В ее руке мгновенно появилась и заплясала готовая к бою огненная плеть.

— Ого, — восхитился Гамлет, — Какая гор-рячая штучка.

— Не доу-лго ты оставался верен питоу-нщице. Красоу-тка с плетью быстроу тебя покоу-рила. Ну тоу-чно подкоублучник.

— Кротовский, какого лешего? Что это? — Настасья поняла, что опасности от моих клоунов не исходит, но получить объяснения желает… и судя по огню в глазах немедленно.

— Настя, знакомься. Мои духи помощники. Волка зовут Ныр. А этого шута с перьями зовут Гамлет.

— М-да… Кротовский, не можешь ты без сюрпризов.

Настя успокоилась, убрала плеть и с любопытсвом разглядывала моих питомцем. А посмотреть есть на что. Достигнув четвертого уровня, они оба резко прибавили в габаритах. Волк сильно перерос обычного лесного собрата, он теперь покрупнее дога будет. Гамлет стал вдвое больше обычной вороны.

— Какая крупная птица, — удивилась Настасья, — Ворон?

— С утра был галкой, — скромно потупившись ответил Гамлет.

— Значит так, черно-серая рота, отставить шуточки, — пресекаю болтовню, — Вон по той дороге три черных машины увозят дорогого мне человека. Есть мысли, как их догнать?

— По Изнанке, Кр-ротовский, по Изнанке, — явно рисуясь перед Настей, сказал черный, — Вот же провал. Небольшой… но я тебя протащу.

— А меня? — спросила Настасья.

— Увы. Это мне не по силам. Мне проще затащить тебя в постель, чем в этот жалкий провальчик.

— Не скушно ты живешь, Кротовский, — Настасья громко фыркнула, — Ты все-таки подумай. Что без меня будешь делать, даже если догонишь англичан?

— Мы справимся, — заверил Ныр и повернулся к Гамлету, — Черный, кончай выпендриваться. Время уходит.

Глава 27

Гамлет перетащил на Изнанку меня и Ныра. Увы, Настасья осталась на Лице. А жаль, она одна представляет собой немалую военную силу. Гамлет нарезает круги, прорисовывая карту местности, чтобы я мог выбирать не самые ноголомные участки леса. Впрочем, я и так от Ныра не отстаю. На четвертом уровне доспех позволяет нестись огромными скачками.

Так-то скорость у нас очень приличная. Если судить по карте, то не меньше двадцати километров в час. Что соответствует шестидесяти км по Лицу. И… мы все равно не способны догнать автомобили. Англичане едут быстрее. Решаю забежать на холм.

— Зачем бежишь в гору? — спрашивает меня Ныр, — Проще обойти.

— Попробую полетать… тебе снова придется посидеть на скамейке запасных.

— Как скажешь.

Упрятываю Ныра, залезаю на дерево, перевожу доспех в режим планирования и прыгаю. Режим планирования на четвертом уровне стал еще совершеннее. Мало того, по выражению Гамлета, успеваю «махать перепонками», перибираясь с одной воздушной плотности на другую и прибавляя скорость. А она возросла до тридцати с лишним километров в час.

— Я всегда говорил, что лучше плохо лететь, чем хорошо бежать, — с видом знатока изрек Гамлет, — К тому же не приходится тратить время на местную фауну.

Тут Гамлет прав. Нам больше не нужно оббегать стороной тварей Изнанки, которых здесь хватает. Теперь точно англичан догоняем. К сожалению, полноценный полет мне все равно пока не доступен.

— Гамлет, не вижу восходящих потоков. Есть идеи?

— Попытайся набрать высоту, — посоветовал он.

Так себе идея. И без того машу перепонками во всю силу.

— Гамлет, как думаешь, догнали мы англичан?

— У них дорога тоже — не зеркало. И петляет. Должны были догнать.

— Тогда ищи провал. Будем выбираться на Лицо.

— Провал вижу. Прямо по курсу. Да вон он. Смотри, я тебе на карту отметку ставлю.

— А… теперь и я вижу. Только он на высоте пяти метров над землей.

— Так даже лучше. На Лицо мы не перейдем, а перелетим.

— Тебе легко говорить. А если я промахнусь?

— Ты сможешь, Кротовский. Я в тебя верю.

Я действительно смог. Влетел во рваную дыру провала и потом еще летел какое-то время уже по Лицевому миру. Мы и вправду догнали англичан, только ушли в сторону примерно на полкилометра.

— Гамлет, я все. Теряю скорость. Задержи их.

Черный пилотируемый бессамолетник храбро полетел задерживать англичан, а я приземлился и на бегу выдернул Ныра из инвентаря.

— Где мы? — спросил волк.

— Почти догнали, — отвечаю, — Нам туда.

Мы припустили так быстро, как только могли, но настичь головную машину смог только Гамлет: разряд молнии в железный корпус и смертельное невезение в придачу. Автомобиль не выдержал такой атаки. Заглох, загорелся и вылетел с дороги… разумеется крайне неудачно. Две другие машины дали по тормозам.

Подбегая к дороге, выхватываю лук. Радар показывает, что Белкина находится в третьей последней машине. Значит вторая — моя законная цель. Бронебойной стрелой рассаживаю лобовое стекло и пронзаю водителя. И тут же следом пускаю стрелу с заклинанием огня. Пусть англичане прожарятся.

Один джентльмен успел выскочить из машины через заднюю дверь, но не успел даже навести на меня пистолет, Ныр прыгнул на него раньше. Во второй машине живых не осталось, как впрочем и в первой.

— Чарли. Вытаскивай свой зад из машины, если хочешь жить.

Мой лук наведен прямо на него. Моя система промахнуться не даст. Автомобильное стекло бронебойную стрелу не остановит.

— Не стреляйте, мистер Кротовский. Я выхожу.

Открылась задняя дверь. Спайдер выполз из машины вместе с Белкиной… естественно прикрываясь ею как щитом… естественно держа нож у ее горла.

— Это обязательно, Спайдер? Обязательно прикрываться беззащитной девчонкой? Ты ей еще и руки связал… урод.

— Успокойтесь, мистер Кротовский. Всегда можно решить вопрос без лишней крови… и попросите вашего волка сделать пять шагов назад. Он мелковат для оборотня, но все равно нервирует.

— Сам ты оборотень, — буркнул Ныр, — Без погонов.

— И птица ваша, — Спайдер оставил реплику Ныра без внимания, — Пусть отлетит в сторонку.

Да что ж сегодня за день такой. Сначала абориген утомлял дурацкими требованиями. Теперь и Спайдер туда же.

— Гамлет, сядь на ветку… какую-нибудь.

— Здесь нет веток, Кротовский. Мы в степи, — черный тем не менее приземлился на дорогу.

— Вот так граздо лучше, мистер Кротовский, — похвалил меня Спайдер, а в следующий миг в его левой руке блеснул артефакт, выстрелив клейкой паутиной.

Облепило всех нас: и меня, и Ныра, и Гамлета… накрепко облепило. Я даже пошевелиться не могу. А Гамлета так и вовсе распластало, прилепив к жухлой придорожной траве. Один только Ныр рвался из пут и драл их зубами.

Вырваться волк не успел. Из машины вышел водитель, достал револьвер и разрядил в волка весь барабан… одну за другой, семь пуль… волк протяжно выл, пока водитель стрелял в него, но с последней пулей затих.

— Зачем ты истратил все патроны на оборотня, Джимми? — Спайдер осуждающе покачал головой.

— Один момент, мистер Спайдер, сейчас перезаряжу, — он освободил револьвер от стрелянях гильз, а затем полез в карман за патронами, начал загонять их в барабан.

— Прошу извинить, мистер Кротовский, — Чарли изобразил некоторое подобие сожаления, — Таковы правила игры. Я бы не стал вас убивать, но вы проявили неуместную настойчивость.

Честно сказать, срать мне на английскую вежливость. С этой вежливой улыбочкой они убивают, будто чашку чая себе заказывают. Мои глаза встретились с глазами Белкиной. В этих глазах я увидел муку и внутреннюю борьбу. Увы, она ничем не сможет мне помочь, она всего лишь печатник…

…но я ошибся… Белкина как-то умудрилась выйти за собственные пределы: «мастер печати наложил на вас печать усиления» — сообщила справка. Я действительно почувствовал невероятный прилив сил. В одно движение разорвал паутину, выхватил рыбий скелет и рубанул по руке водителя, который защелкнул барабан и уже наводил на меня ствол.

Водитель еще неверяще смотрел, как хлещет кровь из отрубленной культи, а я всадил клинок ему в брюхо. И пока все внимание было приковано к оседающему на дорогу водителю, Ныр рванул зубами путы и в прыжке перекусил Спайдеру руку с ножом.

— Притворщик, — сдавленным голосом прокомментировал придавленный Гамлет, — Обычными пулями серого не пронять.

Чарли перестал удерживать Белкину и попытался вырвать руку из волчьей пасти. Но куда там. Это не пасть, а капкан. Однако Спайдер тоже смог удивить. Запасливый англичанин успел активировать ещё какой-то артефакт, подозреваю портальный. Воздушный хлопок, будто великан ударил в ладоши, и он исчез… по-английски… не предупреждая.

— Смылся гад, — Ныр разочарованно выплюнул кусок плотного пиджачного сукна, — А я уже дожевывал его правую клешню. Костюмчик у него непростой оказался.

— Эй, меня кто-нибудь освободит от клятой паутины? — возмутился Гамлет.

Гамлет потерпит. А вот Белкина явно теряет сознание. Две капельки крови выбежали из носа. Она явно перенапряглась. Подхватываю ее на руки. Она жива, только сильно истощена. Перехожу на тонкое видение и вижу множественные разрывы магических каналов. Белкина умудрилась перескочить на четвертый уровень.

— Эй, меня кто-нибудь освободит от клятой паутины? — повторил Гамлет, — Мне дышать нечем.

— Ныр, помоги ему, — сам я бережно отношу Белкину в машину на заднее сидение, — Белкина… Белкина… ты живая?

— Живая, — она открывает глаза.

— Ты что такое учудила?

— Сама не знаю. Очень хотела тебе помочь.

— Ты молодец. У тебя получилось.

— А что это за звери, Кротовский?

— Ох, Белкина. Разве это звери? Это клоуны, а не звери…

— Поосторожней, морда! — доносится возмущенный крик Гамлета, — Ты мне перо выдернул!

— Тогда сам отклеивайся.

— Ладно уж. Продолжай. Только поосторожней.

— Ты мне типа одолжение сейчас сделал, мелкий гавнюк?

— Помоги ему, Кротовский, — попросила Белкина.

Я оставил ее в машине и пошел помогать освобождать Гамлета от паутины. А потом мы завели трофейную тачку и поехали обратно. Ныр предпочел ехать на переднем сидении. Гамлет предпочел ехать на моем плече. Белкина сидела сзади и посмеивалась, слушая нашу болтовню.

А вскоре свет фар высветил Настасью Кобылкину, бегущую нам навстречу. Увидев машину, она остановилась и выхватила плеть. Я остановился, вышел и помахал ей. Она подошла и уселась рядом с Белкиной на заднее сидение.

— Догнали-таки клятых англичан… о, Маргуша, и ты здесь. Как хорошо все сложилось. Я надеюсь, Чарли Спайдер умирал мучительно.

— Чарли сбежал.

— Жаль. Но ничего. Главное, вы все здесь… Кротовский, заберем мой мотоцикл? Я оставила его на обочине.

— Настя. Он не влезет в богажник. К тому же колесо у него пробито. Завтра отправим за ним грузовик. Никто его не возьмет… а ты пока на моем поездишь. У меня почти такой же трофейный.

— Ладно, — согласилась Настасья, — Ты ведь не оставишь меня без мотоцикла.

— Уж поверь, не оставлю. И вообще, в ближайшие сутки ты никуда не поедешь.

— Почему это?

— У нас сегодня день получился трудный, но продуктивный. Есть повод отметить.

— Уговорил.

Мы въехали в Кречевск, когда уже рассвело, и… я понял, что отмечать что-либо у меня сегодня вряд ли получится. Полковник Баранов лично прохаживается перед зданием заводоуправления, хлещя себя стеком по голенищу высокого сапога. Его монструозный броневик стоит в центре площади. Сама площадь оцеплена имперскими содатами.

— А-а, Кротовский… ну наконец-то, — увидев меня, полковник обрадовался как тигр, которому принесли кусок сырого мяса, — На ловца и зверь… рассказывай, что ты опять натворил?

— Да так… мелочи… улаживал небольшой юридический спор насчет прав собственности.

— Мелочи⁉ Все министерство на ушах! — взвился полковник и начал загибать пальцы, — От пограничной службы валятся доклады, что якобы англичане готовятся пересечь нашу границу, это раз; ополчение Семигорска ушло куда-то с концами отражать интервенцию, это два; по линии министерства образования депеши шлют, на имя государя между прочим, мол портал училища захватили и студентов похищают, это три…

— Похищенного студента… студентку уже вернули…

— Не перебивай меня, Кротовский, будь добр.

— Слушаю.

— О чем я?… да… даже от купеческой гильдии поступила жалоба, видите ли честным промышленникам не дают работать и саботируют пути снабжения, это четыре.

— Так все уже разрешилось.

— Ну нет, — категорически возражает полковник, — Ничего не разрешилось, Кротовский. Сам Петр Алексеевич вопросом заинтересовался. Орлова к себе вызывал. Так что… отправляешься немедленно.

— Куда?… что, опять?

— Туда! Да, опять!

М-да… я, конечно, просил всех своих друзей по максимуму подключить связи и понажимать на рычаги. Мои друзья, кажется, перестарались. Такую волну подняли, до самого императора докатилась. Вздыхаю и разворачиваюсь к машине. И так не спал больше суток, теперь еще гнать до Челябы…

— Кротовский, ты куда? — тормознул меня полковник.

— Так за руль… ехать…

— Не надо никуда ехать. Отсюда полетишь.

— Это на чем же?

— Глаза разуй.

Из-за здания заводоуправления принятый мной поначалу за локальную тучу выползал дирижабль. Зависнув над площадью, дирижабль выбросил из себя причальные тросы и веревочную лесенку.

— Он случаем не водородом заправлен? — спрашиваю с опаской.

— Кротовский, тебе стоит опасаться, чтоб государь при встрече с тобой не был водородом заправлен. А уж полет в дирижабле как нибудь переживешь… все-все, лезь давай.

Тут уж не возразишь. Прав полковник. Забираюсь на борт по лестнице. Спрашиваю у принявшего меня капитана.

— Куда летим?

— А вам не сказали?… в Москву.

Выглядываю из иллюминатора и вижу далеко внизу машущую мне Белкину. Рядом с ней стоит Кобылкина. Вижу как на площадь выходят Осадчий с Комаринским. Деда с Анютой. Баба Нюка и Кеша с Березниковым. Отдельно в сторонке в тени здания стоит Ева Гадюкина. Все они задрали головы и смотрят на дирижабль.

Когда дирижабль начал набирать высоту, подъехала навороченная тачка, из которой вышла Мила Хоромникова. И как она умудрилась свое авто через стену перетащить? Наверно подъемник новый поставили. Ну что ж. Мои все здесь. Надеюсь, и мне позволят вернуться.

Дмитрий Персиев Кротовский, вы сдурели Глава 1

Нацелившись любоваться пасторальными красотами России начала двадцатого века, уселся у иллюминатора. Но подо мной проплывали только леса, леса, леса… изредка реки. Сам не заметил, как уснул. А разбудили меня уже чуть ли не над самой Красной площадью. Дирижабль швартовался у какой-то вышки… что сказать, до Останкинской телебашни этой вышке еще расти и расти. Вот и все впечатления от перелета.

Спустив вниз, работники авиа-отрасли передали меня труженикам наземной транспортной службы. Так что уже через полчаса мялся в блистающей роскошью приемной в самом Кремле, причем Кремль рассмотреть толком не успел. Все в темпе, все почти на бегу.

Важный чин за секретарским столом весь обвешанный орденскими лентами, время от времени снимал трубку с зазвеневшего телефонного аппарата и приглашал очередного посетителя в «покои». Почему именно «покои», объяснить для себя не смог. Более беспокойного места представить довольно трудно.

Оглядев всю толпу, ожидающюю приема, не обнаружил ни одной должности меньше министра и ни одного звания ниже генерала. Навряд ли до меня дойдет очередь раньше позднего вечера, если вообще сегодня дойдет. Устроился поудобнее на диванчике с намерением ухватить еще пару-тройку часов сна, но едва успел только задремать.

— Кротовский, граф, — важно объявил важный чин, — Пройдите. Государь ожидает.

Подскакиваю с дивана, озираюсь шалым взглядом и устремляюсь в приоткрытую дверь. Петр Алексеевич сидит за огромным столом в огромном кабинете, склонясь на бумагами.

— Здравствуйте, ваше величество, — сообщаю о себе осторожно.

— Проходи, проходи… — не поднимая головы, говорит царь, —…ну, как там у тебя обстановка?

Подхожу поближе. Садиться мне не приказывали, а потому остаюсь стоять.

— Работаем, ваше величество. Запущен цех по производству электромоторов. Первые изделия уже пошли в серию.

— Правда? — удивился император и, наконец, поднял на меня вгляд.

— Правда.

— Это вот на тех старых станках?

— Ну а что. Хорошие станки. Слегка устаревшие, конечно. Но мы их немного усовершенствовали. Наши моторы будут не хуже английских.

— Складно звонишь, — с сомнением в голосе сказал император, — Но тебе я почему-то верю… да ты садись, хватит маячить.

— Спасибо, — присаживаюсь на краешек стула.

— А ведь те станки я специально покупал, — признается государь, — Хотел папашку твоего непутевого в Кречевск затянуть, дело ему дать… а он, видите ли, все никак успокоиться не мог. С Мышкиным бороться пытался… вот и доборолся. Подослали к нему убийцу, а кто подослал? Концов не найдешь.

— Ваше величество, а можно спросить?

— Ну попробуй… рискни…

— А ведь вы не просто так хотели моторный цех в Кречевске устроить? У вас умысел был?

— Все верно. Имелся умысел. Что ж я разве, не нашел бы в Росси места получше?

— Я думаю, нашли бы.

— Конечно нашел бы. Тут и ходить далеко не надо. А сам-то догадался, что у меня за умысел?

— Это связано с сухопутным южным путем по Изнанке, — говорю убежденно.

— Молодец, Кротовский. Ты своего папашки посмекалистей будешь, — одобряет царь, — Путь до Индии хоть и выходит втрое короче, однако пешком не находишься. А горючки тоже на всех не напасешься. А электродвигатель чем хорош?

— Тем, что он на макрах работает, — отвечаю как школьник на уроке, — С топливом проблем не будет. Завалил тварь Изнанки, в двигатель воткнул и езжай дальше.

— Так и есть, — подтверждает Петр Алексеевич, — Ну, Кротовский? Пробьешь мне путь до Индии? За мной не заржавеет. Я тебе и работников дам, и войско дам… небольшое.

— Как прикажете, ваше величество. Можно и до Индии.

— Вот и хорошо. Я слышал, у тебя своя печатница появилась?

— Так точно. Есть печатница.

— Это нам сильно упрощает дело. На поклон ходить ни к кому не придется, — Петр Алексеевич в задумчивости прикусил гусиное перо, — Но сначала, Кротовский, придется тебе еще одну задачку раскусить.

— Что за задачка?

— Нет смысла строить путь, пока не взят контроль над Кустовым. Бывал там?

— Пока только слышал, — отвечаю, — Вроде бы он вольный город… в смысле, в состав России не входит.

— Не входит, — согласился царь, — И у меня нет сейчас столько свободных войск, чтобы Кусотовой штурмом брать. Тут надобно потоньше действовать.

— Потоньше, это как? — напрягаюсь внутренне, уже предчувствуя, что на этот раз царь-батюшка отправит меня «брать под контроль» целую независимую область.

— Значит, слушай меня, Кротовский, и запоминай. Город Кустовой является центром сразу нескольких вотчин. Правит в нем собрание владетелей.

— И как они меж собой договариваться умудряются?

— Очень просто. Раз в четыре года избирают правителя, которому для вида подчиняются… но имей ввиду, только для вида. А так каждый сидит в своем наделе и творит, что хочет. Единственно, правитель в самом Кустовом что-то более-менее решает. Только что он там нарешает за четыре года?

— Наверно, немного.

— Вот именно. Немного. А через четыре года избирают другого. Так что должность эта у них вроде свадебного генерала. Почет имеется, а власти нисколько.

— А что же от меня тогда требуется, ваше величество? Я-то там никто.

— Пока никто, — поправляет меня государь, — Дело в том, что я являюсь одним из тех владетелей. Уездный владетель Кречевский, так моя должность называется.

— Как-то неправильно это, ваше величество. Государя всея Руси обзывать владетелем отдельного уезда.

— Так на это у них и расчет, — соглашается царь, — Что не к лицу мне такая должность. А потому я к ним и не лезу. А они, засранцы, знаешь что вытворяют?

— Пока не знаю, ваше величество.

— Каждые четыре года шлют мне вызов на выборное собрание. Вот полюбуйся.

Государь пододвигает ко мне бумагу. Читаю:

—…сим официальным посланием приглашаем уездного владетеля Кречевского на выборы правителя Кустовой народной республики, кои пройдут там-то и тогда-то… о как, — поражаюсь, — У них еще и республика. Канээр фактически.

— Наглеют, что тут скажешь, наглеют. Знают, что не до них мне сейчас. У меня ж, Кротовский, сам понимаешь. Вон какая огромная страна под крылом. И со всех сторон стервятники лезут. Каждый хочет кусок урвать: от шведов до японцев… — государь задумчиво надул щеки, а потом вдруг брякнул, —…в общем так, я дарую тебе свой титул владетеля.

— Как даруете… а разве можно титулы дарить?

— В твоем случае можно, — с нажимом заявил государь, — Твой прадед уже имел близкий титул, а потомок имеет право на наследование, да и ты моими стараниями… граф Лучковский.

— А я еще и граф Лучковский?

— Ну что тебе не нравится, — заухмылялся царь, — Не могу ж я тебя графом Кречевским делать. Тебе это не по рангу. А так, послушай как звучит: Кротовский граф Лучковский. Очень удобно будет на тебя стихотворные пасквили сочинять.

— Ну спасибо вам, ваше величество…

— Да ты морду-то не криви. О тебе дураке забочусь. Завистников у тебя только прибавляться будет. А так посмеются над тобой и отстанут.

— А-а, верно, ваше величество, на осмеянного и злобу таить расхочется. Вы правы. Быть мне Кротовским графом Лучковским… только я все равно пока не понял.

— Что ты еще не понял? — нахмурился царь.

— Ну вот я так запросто заявлюсь в Кустовой и скажу там, что я теперь равноправный владетель… вместе с остальными девятью?

— Восемью, — поправил царь, — Девять — это считая тебя… а чего тут такого? Они только рады будут. У них, можно сказать, гора с плеч свалится, когда узнают, что сам Кречет от владычества отказался.

— Ох.

— Поохай мне еще тут. И вот что, погуляй немного. Пока тебе бумаги выпишут на владычество. Ну и цех наш моторный… тоже оформить надо.

Кто б сомневался, что царь про цех не забудет. Опять контрольный пакет под себя загребет. Хотя… на этот раз это будет хотя бы оправдано. Станки как-никак на его деньги были куплены.

Торчать в примной мне расхотелось, поэтому попросил у важного чина разрешения выйти наружу. Караульный отвел меня в какой-то внутренний дворик с видом на красную зубчатую кремлевскую стену, где оставил с наказом ждать… мол, когда все бумаги будут готовы, меня оповестят. Ну… ждать, так ждать.

Прохаживаюсь по дворику, озираюсь по сторонам с любопытством, как китайский турист, забывший в гостинице фотоаппарат… как никак в Кремль попал, а селфи не сделать. Радость и досада в одном флаконе. Радость от того, что в немилость к царю не попал и даже отхватил в подарок титул… досада от того, что титул, честно сказать, довольно сомнительный. Чесслово, я бы предпочел обойтись без этого владычества.

Внимание привлек прилично одетый господин, возящийся с кустами роз, потрясающей красоты. В Кремле конечно нельзя ничему удивляться, но когда видишь в качестве садовника редкого мага крови третьего уровня, волей-неволей удивишься. Маг крови, видимо почувствовал мой взгляд и обернулся.

— Э… поосторожней, у вас над ухом комарик летает, — он показал над каким именно ухом.

Что-то в его взгляде мне показалось странным, будто заботится маг не обо мне, а именно о комарике. Вопреки привычке, не прихлопнул комара, а аккуратно отогнал от себя ладошкой, чем вызвал по всей видимости в кровавом маге симпатию.

— Виноградов Гаврила Петрович, — он отмыл руку в фонтане, тщательно обтер платком и протянул мне ее для пожатия, — Числюсь в наследниках княжеского рода, но статус еще не подтвержден тотемом.

— Очень приятно. Кротовский Сергей Николаевич, — пожимаю руку, — Не знал, что царь наш батюшка заставляет княжичей садовничать.

— А… это… — Виноградов отмахнулся, — Император тут не при чем. Это для принцессы.

— Ах, для принцессы. Тогда конечно. Тогда другое дело.

Все это, конечно, выглядит чертовски странно. Маг крови с фамилией Виноградов! Да еще «числится». Так-то тоже про себя могу сказать, что «числюсь» графом, ибо я попаданец. Мне невольно вспомнился некий Мангустов, которого встретил в приемной Орлова. Не удивлюсь, если и этот такой же княжич, как я граф…

Княжич тоже смотрит на меня как-то пристально. Неужели подозревает? Но нет. Он спросил, не тот ли я Кротовский, что производит сигналки. С облегчением ответил, что тот самый. Виноградов вручил мне визитку, озвучив желание приобрести крупную партию.

Не стал спрашивать, на кой черт ему большая партия сигналок. Может розы охранять. Он вернулся к своему занятию с цветами, а я наблюдал за ним, пока за мной не пришел караульный. И пока мы с караульным не скрылись в помещении, возле меня неотступно кружил комар.

Уже принимая бумаги от писаря, почувствовал зуд на шее. Цапнул меня все-таки какой-то комарик. Зараза. Сто пудов проделки мага крови. Еще раз его увижу, Гамлета выпущу, птич меня комарам в обиду не даст. Переклюет их к чертовой матери.

(прим. автора: Виноградов псевдоним Комарина — еще одного героя-попаданца во вселенную РОС, его историю читайте здесь: «Кодекс крови» https://author.today/work/281736)

Как ни странно, меня не выставили из Кремля просто так, а сопроводили снова на дирижабль, который вернул в то же место, где забрал. Смотался до Москвы и обратно одним днем, хотя и сошел на площадь в Кречевске под светом звезд.

В особняке без меня устроили генеральную уборку, которую ближе к вечеру совместили с гулянкой. Когда я зашел, в гостиной успели накидать винных бутылок. Лучковская интеллигенция и Кречевское казачество показали, что гулять на широкую ногу умеют и те и другие. При этом, что важно, охранный периметр уже восстановлен и курсирует патруль. Молодцы, про безопасность не забыли.

Для виду поднял бокал, со всеми чокнулся и слегка отпил. А затем, прежде, чем идти в подвал, подошел к Белкиной, велел меня не терять и без сопровождения никуда не ходить. Понимаю, что становлюсь параноиком, но поделать с собой ничего не могу. Белкина дурашливо откозыряла, пообещав слушаться.

— Кротовский, — сказала немного пьяненькая Белкина, — Как скажешь, так и сделаю. Можешь вовсе меня к себе приковать. Я сопротивляться не стану.

— Похоже, к тому все идет… я скоро…

Спускаюсь в подвал, отпираю дверь и захожу в портал. Меня вроде бы привычно перенесло на Великий Базар, но что-то не так. Вот немного, но не так. Во-первых, лавка гоблина изменилась. Стала больше… прилично так больше… теперь это больше похоже не на лавку, а на прилично обставленный кабинет. Во-вторых, сам гоблин выглядит иначе. Одет как-то посолидней…

— А в честь чего такие перемены? — спрашиваю гоблина, — Накопил на новый балахон?

— Перемены в честь твоего перехода на четвертый уровень, — невозмутимо отвечает гоблин, — И это не шутка. Присмотрись повнимательней. Базар вокруг тоже изменился.

Оглядываюсь. Так и есть. Все торговые точки стали выглядеть гораздо солидней.

— А как такое возможно? При чем тут четвертый уровень?

— При том, что ты попал на другой уровень Базара, — гоблин пощелкал пальцами, подбирая подходящее сравнение, — Ну как если бы раньше у тебя был доступ в эконом-класс, а теперь ты в бизнес-классе.

— Мудрено… а другие уровни Базара имеются?

— Много чего имеется. Но главное, — гоблин задрал вверх указательный палец, — Отсюда ты уже можешь попадать в серьезные миры. Так что, поздравляю. Тебе больше не нужно мотаться по мало освоенным мирам и бегать по лесам, вырезая макры из поверженных тобою тварей.

— О. И как мне теперь добывать макры?

— А не нужно добывать макры. Сразу будешь работать за кворк.

— Это еще что?

— Это, брат Кротовский, универсальная валюта вселенной. Макр против кворка, как…

— Плотник супротив столяра?

— Как медь против золота, — гоблин настоял на своем сравнении, — Одним словом, кворк — это новый уровень для тебя. Кворком даже боги не брезгуют, твой Крот не даст соврать.

— Ну хорошо. И куда мне теперь? Что тут за миры? Они какие-то крутые, да?

— Они просто ближе к стволу древа миров. Вот скажем, Великий Базар, по-твоему, почему его называют Великим?

— Потому что он большой.

— Это театр большой. А Базар Великий. Потому что он расположен прямо на стволе древа миров. Фактически у самых корней.

— Ого. Впечатляет. Поэтому здесь есть все, — высказываю догадку.

— Да, здесь есть все. И отсюда можно попасть, куда угодно. Так что, послушай моего совета.

— Я весь внимание.

— Если б ты был весь внимание, то стал бы богом… не выпендривайся, Кротовский… Отправляйся в Киртасу. Это очень древний мир, расположен на очень толстой ветви древа миров. В нем ты сможешь устроиться.

— В каком смысле устроиться?

— В прямом. Жить и делать карьеру… что ты на меня уставился? Я не предлагаю тебе покинуть обычный мир. Ты ведь уже привык к вахтовому методу. Сутки на привычной веточке, сутки в Киртасе.

— А мой привычный мир на веточке?

— На тоненькой веточке. Увы. Паству твоему Кроту больше нигде не набрать… да и тебе тоже…

— А зачем мне паства?

— Это ты потом у Крота спросишь. Все, Кротовский, утомил. Вали в Киртасу.

Гоблин указал мне направление.

— Блин. Как я в нее попаду?

— А как ты попадал в предыдущий мир… не тупи…

— Я шел на площадь. А там меня перекидывал порталист. Все-все, понял…

Отправляюсь на базарную площадь. За небольшой макр порталист быстро настроил точку переброски.

— Первый раз в Киртасу? — спросил он.

— Ага.

— Ну… тогда удачи. Удача тебе понадобится.

Глава 2

Новый мир встретил безоблачным синим небом и высокими заборами. Причем заборные опорные столбы венчаются набалдашниками, создающими над периметром гудящее магическое поле наподобие колючки под высоким напряжением.

Вооруженные бойцы, перекрывающие выходы и множество толпящихся гуманоидных существ, что стремятся через эти выходы пройти наружу, наталкивают на очевидную мысль, что здесь что-то вроде пункта пограничного контроля. Вот что значит попасть в очень старый мир. Эмигрантов с калачами не встречают.

Занимаю очередь к стоечке и терпеливо жду, когда мной займется работник эмиграционной службы. Стоящая впереди дородная тетка что-то долго бухтела, рассказывая работнику про кулинарию и собственные в ней таланты. К моему облегчению она получила разрешение на работу поваром и важно поплыла к выходу, колыхая телесами, как корабль парусами.

— Магическое ремесло есть у вас? — спрашивает меня работник, пробежав глазами заполненную анкету.

Я не стал говорить работнику, что в анкете все и так уже указано. Себе дороже перечить работникам.

— Картограф, — отвечаю сдержанно.

— Надобность в картографах в Киртасе отпала около восьми тысяч лет назад, — надменно сообщил работник, — Еще что-то умеете?

— Работал управленцем разных уровней.

— С вашим социальным статусом в Киртасе вам не доверят управлять даже отхожим местом, — работник явно решил отыграть на мне все накопленное за день раздражение, — На военную службу готовы поступить?

— Вполне.

— Пройдите к выходу А-5, — работник протянул невзрачную серую карточку.

Беру карточку и иду к выходу. Там уже скопилась добрая половина мужской и немалая доля женской части переселенцев. Сухощавый человек в форме пересчитал нас по головам и начал запускать, проверяя у каждого наличие серой карточки, словно билеты в кино.

Как оказалось, выпустили нас вовсе не «на волю», а просто перевели в другую огороженную зону с такими же высокими заборами. Кто-то потихоньку начал роптать, видимо, уже жалея о решении переехать в Киртасу. Сухощавый в форме забрался на возвышение и обвел нас всех подчеркнуто равнодушным взглядом. Я подумал, что сейчас он начнет толкать мотивационную речь и не ошибся.

— До того, как вы попали сюда, — начал он, — В своих задрипанных мирках вы были важными персонами, аристократами, владельцами земель и прочее… очень возможно, что на родине целые народы трепетали только от одного упоминания вашего имени… так вот, запомните. Здесь вы никто. Ноль. И обращаться с вами будут соответствующе…

— А если я готов хорошо заплатить? — задал вопрос с места один из переселенцев, весь увешанный драгоценностями, как жена индийского раджи.

— Хорошо заплатить? — удивился сухощавый, — Четыреста кворков вполне достаточно, чтоб купить себе гостевой статус на полгода.

— У меня нет кворков, — слегка теряясь, сказал переселенец, — Но моя семья очень богата.

— Для кого я только что сейчас говорил? — расстроился сухощавый, — Повторяю для тупых, мне плевать насколько богата твоя семья по меркам твоего захолустья. Либо у тебя есть четыреста кворков, либо нет… еще кто-то желает поведать о своих несметных богатствах, несокрушимых армиях, бездонных арсеналах?

— Да понятно, сержант, — с ленцой в голосе выступил молодой человек, одетый во все черное, как нидзя, — Мы все тут зажравшиеся сынки очень богатеньких родителей. Но вы выбьете из нас эту дурь. Жгите дальше.

— Рад, что нахожу понимание, — ответил сержант без всякой радости, — Никто из вас не имеет полезного магического ремесла, ни мирного, ни военного. Кто-то, возможно, чему-то обучался… и даже что-то умеет. Это мы сейчас и выясним. В колонну по трое… нале-во… за мной.

Сержант сошел с возвышения и в развалочку повел нас за собой. Шли мы недолго. Военная учебная часть оказалась недалеко от зоны пограничного контроля. Фактически на той же территории.

Нас всех заставили раздется до исподнего и пройти осмотр, чем-то похожий на медицинский, хотя… у меня сложилось полное ощущение, что наше здоровье здесь никого не волнует.

Затем проверяли физическую подготовку, заставляя бегать, прыгать, подтягиваться и отжиматься. М-да. Миры могут быть разными и даже располагаться очень близко к стволу мирового древа, а армейские порядки везде одни и те же. Я побаивался, что без привычного доспеха не потяну местных нормативов, но обошлось. Сказались походы по межмирью и охотничьи сессии по мирам. Управился не хуже многих.

По итогу проверок нас разбили на группы. Меня засунули в самую большую, куда распределяли всех середнячков по физическим показателям. В группу поменьше попали переселенцы, завалившие нормативы. В ней оказался и тот, обвешанный драгоценностями, который пытался «хорошо заплатить». В третью, самую маленькую группу, вошли те, кто показал неординарные результаты. Я нисколько не удивился, обнаружив «ниндзю» среди них.

Наши группы развели в разные здания. Полагаю, на этом дорожки расходятся. Крутки попадут в какой-нибудь спецназ, слабакам придется тащить службу непочетную, а остальные, в том числе и я, составят костяк основного войска на правах штыкового мяса… если перефразировать полностью анатомически: костяк на мясных правах.

Дальше пошли индивидуальные собеседования. Нас по очереди вызывали в кабинет, и меня вызвали в числе последних. Комиссия из трех чинов успела подустать, а потому спрашивали меня вяло… без огонька…

Мне задавали вопросы скучающим голосом: являюсь ли я выходцем из военной династии… владею ли какими-либо военными специальностями… проходил ли я какую-то особую подготовку… на все вопросы честно отвечал «нет». Под самый конец спросили, есть ли у меня привязанные боевые артефакты, и я на пару секунд задумался. Говорить или не говорить. Все ж решил сказать правду.

— Есть.

— Что там у вас? Фамильный меч? — сдерживая зевоту, спросил чин.

— Доспех.

Чин проглотил зевок и встрепенулся.

— Покажите… в смысле наденьте.

Поскольку я по-прежнему стоял перед комиссией в одних трусах, с удовольствием перекинулся в доспех одним нажатием кнопки. Привык к нему, как к собственной коже.

— Откуда он у вас? — заинтересовался военный.

— Победил в божественных играх.

— То есть он масштабируемый? На четвертый уровень его лично перевели?

— Так точно.

— Та-ак, — военный чин подтянул к себе карточку с моими физическими показателями, изучил внимательно и обратился к коллеге, — Физика и моторика отличные. Почему его не отправили в отдельную группу?

— Вся моторика интуитивная. Наработанности не хватает. Мы берем в отдельную группу тех, кто годами оттачивал боевые навыки. У нас нет времени его обучать с нуля.

— Он победил в божественных играх. Какой же он ноль?

— По нормативам он — ноль.

Военный чин задумался, поглядывая на мой доспех.

— У вас только доспех? — спросил он, — Оружие есть?

— Есть, — вынимаю из инвентаря рыбий скелет.

— Ого. Первый раз такое вижу. Из чего вы вырастили такой клинок?

— Из стрелы.

— Да, похоже. То есть исходно вы — стрелок?

— Так точно, — достаю лук и колчан, раз уж начал палиться, какой смысл останавливаться.

— А почему лук не перевели на четвертый уровень?

— Не успел. Четвертый только вчера взял.

— Вот что, — принял решение военный чин, — У нас антимагов огромная нехватка. А у молодого человека отличные показатели и перспективные задатки. Переводим в отельную группу. Возражения есть?

Возражать никто не стал. Меня отвели в другое помещение к тем парням, что показали выдающиеся результаты. По пути мучительно размышлял, правильно ли сделал, что выдал доспех и оружие… стоило ли себя раскрывать… тянул бы лямку в обычной пехоте, всяко бы было полегче. Успокоил себя тем, что Гамлета и Ныра я пока не показывал. Пара припасенных козырей остались в моем рукаве… в смысле инвентаре.

В отдельной группеатмосфера мне неожиданно понравилась. Эти ребята опытные бойцы, скорее не просто бойцы, а воины, профи. Люблю профессионалов. Они не делают ненужных телодвижений. Они собраны и при этом раскрепощены. Не гоняют дурных мыслей. Когда выдается время на отдых, тут же расслабляются. Не тратят силы впустую.

— О, к нам перевели еще одного, — обратил на меня внимание «ниндзя», — А я сразу про себя решил, что ты не прост. Удивлялся, что не с нами.

— Я не профи, — отвечаю честно.

— Да? Но какая-то профессия у тебя была?

— Я специалист по технике безопасности.

— Вы слышали, парни? — ниндзя привлек внимание остальных, — Он спец по технике безопасности. По мне так это единственная техника, которая отличает профи от дилентанта. Если не владеешь техникой безопасности — ты чертов дилетант.

Несколько человек сдержанно, но одобрительно кивнуло. Похоже, меня в этом коллективе не посчитали безнадежным. А затем в комнату зашел коренастый человек в выцветшей форме, который представился инструктором. Рубленый шрам над его левым глазом создавал обманчивое впечатление, что этот его левый глаз благодушно прикрыт. На самом деле инструктор был далек от благодушия, как тигр от вегетарианства.

— Убить мага очень легко, — сообщил он, — В отличие, скажем, от оборотня, или полунежитя, или химероида, маг такой же человек из плоти и крови. Оборвать его жизнь — дело плевое.

Инструктор замолчал и обвел нас псевдо-благодушно прищуренным взглядом. Ответных реплик не последовало.

— Убить мага очень трудно, — сказал он затем, — Маг очень дорожит жизнью. Имеет целый защитный арсенал. Он не подпустит убийцу. Почует еще издалека. У Зарабду много магов. Все они хорошо обучены выживать.

Комментировать слова инструктора снова никто не стал. Все продолжали внимать.

— Меня зовут инструктор Варан. Я буду учить вас, как убивать магов. Кто из вас знает, как маг определяет опасность?

— Маг видит любое подозрительное движение.

— Еще.

— Маг слышит учащенное дыхание.

— Еще.

— Маг ощущает, как бьется сердце.

— Еще.

— Разве этого мало?

— Конечно мало. Вы все тут профи. Вас с детства учили не выдавать внешне своих намерений, вас учили держать дыхание ровным, вас учили усмирять сердцебиение. Вы даже умеете контролировать выброс адреналина. Разве не так?

— Так.

— Но этого недостаточно, — инструктор Варан провел пальцами по шраму над глазом, — Маги Зарабду умеют чуять сам дух опасности.

— Как же тогда к ним подбираться?

— Чтобы подобраться к магу Зарабду надо стать неопасным.

— В каком смысле?

— В ментальном, друг мой. Само твое сознание должно быть свободно от мысли об убийстве. Ты должен быть дружелюбен к магу. Только тогда он тебя подпустит на расстояние удара.

— Разве такое возможно? Если иду убивать мага, как я могу быть для него неопасным? Даже мысленно?

— Это непростое искусство, но освоить его можно.

Глава 3

— Есть два основных подхода, — продолжил инструктор Варан, — Первый заключается в том, что ты выстраиваешь для себя рассуждение, которое оправдывает убийство, как помощь. Скажем, помощь в избавлении от телесности. Ведь жизнь — это боль и страдание. Смерть избавляет от боли и страданий.

— Какое-то кривое рассуждение, — возразил один из переселенцев-новобранцев, — Каждый сам волен решать, нравится ему жить или нет.

— А это не важно, — возразил инструктор, — Если сам ты себя убедил, что желаешь магу добра, он увидит только твою доброжелательность и не воспримет, как опасность.

Мне почему-то сразу вспомнился Чарли Спайдер. Тот тоже отдавал приказ меня убить с улыбочкой на лице. Наверное тоже думал, что делает для меня что-то хорошее. Из Чарли вышел бы неплохой убийца магов.

— А второй способ?

— Второй способ потруднее, зато работает лучше первого. Он заключается в том, чтобы вообще не думать о маге.

— Как это можно вообще не думать о маге, если я иду его убивать?

— Ты его просто обезличиваешь. Он превращается для тебя в часть окружающего ландшафта. Действуешь как-бы мимодумно, — Варан немного подумал, подбирая подходящее сравнение, — Вот идешь по улице… подул ветер или пошел дождь… ты мимодумно накинул на голову капюшон и все, проблема с дождиком решена.

— То есть маг — это как дождик.

— Да.

— То есть я иду… увидел мага и шлепнул его, словно капюшон накинул?

— Именно, шлепнул походя и дальше пошел. В таком случае маг тебя ни за что заранее не просчитает.

— Звучит просто… слишком просто.

— Звучит просто, а достигается трудно. Сегодня размещайтесь в казарме. Обживайтесь. А завтра начнем.

Думал, что инструктор Варан просто уйдет, но он сам занялся нашим обустройством. Первым делом отвел нас к оракулу, который прописал нам всем в системной справке зачисление на службу. К концу недели на мой счет должны капнут первые пять кворков. Начало положено. Гоблин может мной гордиться… или как минимум потирать свои зеленые ладошки. Ну и мы теперь не мигранты бесправные, а рекруты отдельной группы.

— Странное название для подразделения — отдельная группа, — подивился один из рекрутов, — Никакого пояснения.

— Так это наверно умышленно, да, инструктор Варан? — спросил другой.

— Конечно умышленно. Привыкай не думать о себе, как об убийце магов. Ты всего лишь служишь в отдельной группе… это должно быть как само собой разумеющееся… где ты служишь, рекрут?

— В отдельной группе, — тут же отозвался рекрут.

— А чем ты там занимаешься?

— Учусь думать обо всех только хорошее… — инструктор одобрительно рассмеялся.

— Кстати, — добавил он, — Вы не только для врага имеете такой неопределенный статус. Любой постовой в городе, если захочет вас проверить, считает тоже самое.

Так-то это удобно, конечно, что не надо таскать паспорт. С другой стороны немного напрягает, что социальный статус прописан в системной справке и любой постовой его может увидеть. Как будто меня чипировали…

Затем пошли в столовку и инструктор Варан сел с нами за одним столом.

— На шестнадцать персон, — распорядился он.

Я пересчитал свою группу. Так и есть. Вместе с Вараном нас шестнадцать человек. Мне все больше импонирует наш инструктор. Харю надменную не кривит. Обращается с нами без панибратства, но с уважением.

А мои сослуживцы, в числе которых четверо девушек, тоже все это видят и тоже делают для себя выводы. Вообще в моей группе подобрались люди, по которым и не скажешь, что где-то на далекой родине они властители, графы, аристократы. Все они знают вкус черствого солдатского хлеба.

После ужина Варан отвел нас в казарму и уже там оставил до завтра. Думал, всем, включая девушек, придется ночевать в общем помещении. Но видимо, наша отдельная группа пользуется привелегиями. Одно- и двух-местные комнатенки. Выбрал одноместную. Гамлет сразу занял верхнюю полку для головных уборов, а Ныру пришлось довольствоваться тесным проходом между стенкой и кроватью. Другого места для него здесь нет в принципе.

— Четыре пташечки в нашей группе, — сразу заявил Гамлет с полки, — Кротовский, ты уже решил, за какой приударишь?

— Погоди, а ты видел из инвентаря, что со мной происходило?

— На четвертом уровне появился экран. Мы видели и слышали то, что видел и слышал ты, — радостно сообщил черный птич, — Если никто не возражает, то я запал на зеленоглазку.

— Я и не заметил, что одна из девушек зеленоглазая.

— Вечно ты, Кротовский, не туда смотришь, — сделал мне Гамлет замечание, — Почаще смотри на девок. Нам с серым будет не так скучно в твоем инвентаре.

— Ты за себя говори, бабник пернатый, — фыркнул Ныр, — Вообще-то западать на самок другого биологического вида в приличном обществе порицается и называется зоофилией.

— Спорное утверждение, — не согласился птич, — Зоофилия — это влечение к любым самкам животных кроме человеческих женщин.

— Ребята, я бы с удовольствием с вами поболтал, но хочу сначала прояснить один важный момент.

— Спрашивай, Кротовский.

— Время подходит к полуночи. Вы знаете, как будет происходить перенос в обычный мир?

— Скорее всего, как и в прошлые разы. До полуничи осталась минута. Давай просто дождемся.

— В прошлые разы было по-разному… ладно, дождемся.

Ровно в полночь меня перекинуло в подвал особняка. Ну, нормально. Гоблин вроде бы говорил про вахтовый метод: сутки здесь, сутки там, — приспособлюсь как-то. За время моего отсутствия ничего не изменилось. Пьяненькая Белкина даже не успела усесться за стол. Кто-то кинулся наполнять ее бокал.

— Вы там со спиртным не увлекайтесь, — делаю внушение, — Маргуша пить совсем не приучена. Болеть будет завтра.

— Не переживайте, Сергей Николаич, — подал голос Семигорский целитель, — Я ее подлечу… выпьете с нами?

— Спасибо. Я бы с радостью. Устал очень.

— Скушный ты, Кротовский… — Белкина надула губки, —…но ладно, иди. Отсыпайся… только дружков своих здесь оставь. Гамлет, ты со мной выпьешь?

— Конечно выпью, — черный тут же затрещал крыльями, он-то точно не может пройти мимо юбки.

Ныр тоже предпочел остаться в компании. Насиделся в инвентаре, а тут веселуха. Так что спать я пошел один.

Утром, хорошо выспавшись, умылся и вышел в гостиную. На кухне по-простецки теперь не позавтракаешь. Народу в доме много. Целитель молодец, ни одной похмельной рожи. Все бодрые и румяные. Занимаю почетное место, принимаю тарелку рисовой каши с маслом. Первым беру в руку ложку.

— Сережка, — Анюта сидит сразу справа от меня, как мой личный и ближайший помощник, кашу она смолотила раньше всех, — Расскажешь, зачем тебя царь вызывал?

— Расскажу, конечно. Как раз все в сборе. Всем стоит послушать.

Люди за столом не просто замолкли, а даже замерли… кто-то с ложкой, а кто-то с кружкой в руках.

— Значит… дело такое… государь даровал мне титул владетеля земель от Лучково до Кречевска.

— Вот это да!

— Так это здорово.

— Что-то вид у тебя не радостный, брат Кротовский, — заметил поручик, — В чем подвох?

— Ну… не то, чтобы подвох, — отвечаю дипломатично, — Но придется съездить в Кустовой. Мне в нагрузку теперь надо принимать участие в заседании тамошних заправил.

— И часто туда надо ездить?

— Тут, на наше счастье, не часто. Раз в четыре года всего. Собственно, дело несложное. Проголосую на выборах Кустовского правителя, и можно обратно ехать.

— А, ну это не беда, Сергей Николаич, — отозвался старший Осадчий, — Вы только в одиночку туда не едте.

— Да я понимаю. Мы английский батальон разбабахали. А он как раз из Кустового пришел.

— Вот именно. Мы с Комаринским вам почетное сопровождение организуем. Такое, чтоб ни одна Кустовская собака на вас тявкнуть не вздумала… да, Комаринский?

— Обязательно организуем, — согласился поручик, — В город войдем с помпой, трубами и барабанами.

— Вот помпы как раз не хотелось бы, — пытаюсь возразить, только слушать меня никто не желает.

Все засуетились. К вопросу моей поездки в Кустовой отнеслись со всей серьезностью. Даже Анюта отказалась наотрез отпускать меня одного. Ладно хоть Белкина с бабой Нюкой здесь остались.

Через час с небольшим мы выезжали из Кречевска в таком многочисленном и хорошо вооруженном составе, будто решили по меньшей мере устроить небольшой завоевательный поход: Матвей Филиппыч везет меня с Анютой на черной английской тачке. В качестве почетного эскорта выступает Кобылкина, на одолженном мною мотоцикле; далее еще две легковые машины с магами Милы Хоромниковой. Мила настояла, аргументировав тем, что основной деловой партнер ей нужен живым и не в плену.

Следом идут четыре грузовика с бойцами Комаринского. Поручик, как и обещал, выделил мне всех, свободных от выполнения текущих задач. Ну и замыкает отряд две сотни конных казаков. Нам приходится сбрасывать скорость и делать остановки, ибо конь, не автомобиль, без продыху скакать не способен. Но это не страшно, до Кустового не так уж и далеко. Зато сила — так сила.

И хотя от труб и барабанов мне удалось Комаринского отговорить, в город областного значения въехали все-таки с помпой. И даже вызвали некоторый переполох. Народ разбегался с улиц, а торговцы запирали лавки и магазины. Только один мальчишка, чистильщик обуви, забыл сбежать и сидел на обочине, открыв от удивления рот.

Прошу деду остановить машину. Выхожу и подваливаю к мальчишке. Ставлю сапог на приступочек. Мальчишка на автомате надраивает его ваксой. Рта он при этом так и не закрыл. Бросаю ему монетку.

— Скажи-ка мне, мальчуган, как проехать к главному зданию вашего славного города?

— К ратуше что ли? — мальчишка громко шмыгает носом.

— Ага.

— Так по этой улице едте.

Надеюсь, мальчишку не заклеймят позором за то, что сдал мне расположение главного городского стратегического объекта. В конце концов, ратушу я бы и без мальчишки нашел. Подъезжаем на главную площадь, выложенную булыжником. Казачество, показывая владение навыками конного строя, составляет каре. Из грузовиков высыпаются Комаринские бойцы и тоже строятся, как на параде.

Оставив войско перед зданием, в сопровождении деды, Анюты, Кобылкиной и Хоромниковских боевых магов поднимаюсь по ступеням в здание ратушы. Внутри меня встречает начальник охраны, с его виска катится капля холодного пота.

— Моя фамилия Кротовский, — объявляю сухо и протягиваю начальнику уведомительное письмо, — Как владелец земель Лучковских и Кречевских, я должен принять участие в выборе нового правителя?

— Вобще-то да, — не очень уверенно подтвердил начальник охраны.

— Но… если я прибыл с опозданием и новый правитель уже избран…

— Еще не избран. Как раз заседание назначено.

— М-да, приехал бы на час позже, не пришлось бы торчать на заседании. Но раз уж приехал…

— Позвольте, я вас провожу, — предлагает начальник охраны, — Только спутники ваши должны обождать. Заседание закрытое.

Пожимаю плечами. Прошу спутников «обождать», но боевые заклятия на всякий случай «далеко не убирать», чтоб на случай инцидента сравнять для начала с землей саму ратушу, а потом и все остальное.

У начальника охраны от моих слов по другому виску покатилась вторая холодная капля. Он провел меня на второй этаж, сопроводив в зал заседаний.

— Разрешите доложить, — сообщил он, пропуская меня вперед, — Прибыл Кротовский граф Лучковский для участия в выборах правителя.

За большим круглым столом воцарилось долгое молчание. Восемь владетелей с лицами прожженых интриганов смотрели на меня неотрывно. Наконец, один из них спросил:

— Не сочтите за дерзость. А на каком основании вы стали владетелем Кречевска? Так… на всякий случай спрашиваю. Вдруг Петр Алексеевич Кречет выскажется против вашей кандидатуры.

— Не выскажется, — подхожу к столу и выкладываю пакет документов, — Петр Алексеевич передал мне эти земли в дар, как потомку старого Кротовского. Ознакомьтесь с бумагами… если желаете.

Восемь владетелей ломаться не стали и внимательно изучили бумаги.

— Это сильно меняет дело, — наконец сказал тот, что занимал место председательствующего.

— Да бросьте, — отмахиваюсь, — У меня своих дел по горло. Давайте соблюдем формальность и вернемся каждый к своим делам.

— Вы правы, — согласился председатель, переглянувшись с остальными, — Чем раньше проголосуем, тем быстрее вернемся к делам… итак, прошу вас. Разбирайте бюллетени, вписывайте фамилию кандидата.

Цапаю со стола четвертушку бумаги и подхватываю карандаш. Поскольку у меня нет желания даже выяснять фамилии кандидатов, пишу слово «воздержался», складываю листок вдвое и кладу в какой-то кубок, наподобие спортивного. Остальные владетели делают тоже самое.

Председатель тоже голосует, потом тоже кладет свой листок в кубок, а потом вынимает обратно уже вместе с остальными. Расправляет, читает сначала про себя, а затем озвучивает вслух:

— Итак, голосование состоялось, — объявляет он торжественно, — При одном воздержавшемся владетели проголосовали единогласно. Новым правителем Кустовской республики на четырехгодичный срок становится… — он делает зачем-то драматическую паузу, хотя на мой взгляд явно переигрывает, эти интриганы и без того прекрасно знают, кто у них там следующий в очереди на эту выборную должность, —…становится Кротовский граф Лучковский. Поздравляю вас, граф.

Жидкие аплодисменты.

— Вы сдурели, что ли? — не выдерживаю, — На кой вам это надо?

Восемь гадких хитрованов тут же, не сходя с места и не скрывая радостного облегчения, состряпали все бумаги, тиснули большую городскую печать и поставили подписи. М-да такое со мной впервые. Забирать у меня активы пытались, а вот отдавать — такого еще не было.

И все же пока не собираюсь впадать в панику. И не собираюсь сопротивляться. Отдают… ну пусть отдают. В конце концов Кречет мне и ставил задачу именно так — взять Кустовой под контроль. Ну вот, этот контроль сам идет в мои руки. А что там в довесок идет? Долги неподъемные? Обязательства неисполнимые? Разберемся…

Владетели свалили, начальник охраны остался. Я так понимаю, он теперь мой подчиненный.

— Ну что, начальник. Показывай, что тут у вас за хозяйство, — обращаюсь к нему, — Мне надо самому как-то разместиться… и несколько сотен своих бойцов разместить. Хватит у вас тут места?

— Места хватит, — отвечает начальник, — Можно разместить и вдесятеро больше.

— Вот и отлично. Не собирался я здесь оставаться. Но видно судьба мне подзадержаться.

До конца дня пришлось заниматься хозяйственными вопросами. Всех разместить, всех питанием обеспечить. Отправил грузовик в Кречевск за мобилетной вышкой. Мне теперь в Кустовом нужна нормальная связь. Ну и раскошеливаться придется. Чую я, местная администрация сидит без нормальной зарплаты, а мне нужны лояльные, сытые и довольные новым правителем служащие.

Вместе с грузовиком отправил и Анюту. У нее задача деликатная. Снять с моего счета полмиллиона рублей и привезти сюда два чемодана налички. Я как никак миллионер по одному только расчетному счету без учета стоимости активов. У меня есть ресурсы, чтоб поиграть в финансовые игры, не залезая в долги.

Поздним вечером вспомнил про портальную пирамидку, что так навяливал мне гоблин. Вот явно знает зеленомордый гораздо больше, чем говорит. Он ведь прямым текстом сказал, что новый портальный выход на Великий Базар мне очень скоро понадобится. Он умеет смотреть в будущее? Или просто хорошо осведомлен?

В сущности это одно и тоже. Кто хорошо осведомлен, тот умеет смотреть в будущее. Только на этот раз я не пойду к гоблину. Кворков у меня нет, а мелкий зеленый торговец информацией даром не работает. Пора потолковать с Кротом. Вопросиков накопилось много. И пора потрясти первопредка, чтоб выдал хотя бы частичные ответы.

Спускаюсь в подвал ратуши, которая по всей видимости станет моей резиденцией на ближайшее время. Выпускаю из инвентаря Ныра и Гамлета.

— Парни, подыщите мне хорошее укромное место. Хочу установить портальный артефакт.

— Туда, — птич, не раздумывая показал клювом в подвальные глубины.

— Согласен с черным, — подтвердил Ныр, — Воткнем портальчик. Сбоить не будет.

Мои духи помощники нашли отличный неприметный закуток. Достаю пирамидку, разворачиваю. Настраиваю доступ. Портал к работе готов…

— Крот! — посылаю мысленный посыл, — Крот! Поговорить надо.

— Вот умеешь ты, Кротовский, запереться в самый неподходящий… ладно уж, заходи… поговорим.

Глава 4

Логово Крота все больше обретает черты уютной холостяцкой берлоги: появилась пара мягких диванов, на круглом журнальном столике ваза с фруктами и несколько бокалов, причем большая часть этих бокалов имеет характерные следы от губной помады. Воздух насыщен ароматной смесью женских духов. На спинке одного из диванов небрежно повис забытый бюстгальтер внушительного размера.

Сам Крот расселся в своем старом кресле, вид у него благодушный.

— Сибаритствуешь? — спрашиваю.

— Не без этого, — самодовольно отвечает Крот. На его морде стало еще меньше волос, да и форма черепа явно понемногу трансформируется в человеческую.

— Даже завидно.

— Ой… ладно врать, Кротовский, — Крот махнул на меня передней лапой с аккуратно подспиленными когтями, — У тебя шило в жопе. Ты не способен спокойно сидеть на месте. Нет в тебе тяги к бездеятельной умозрительности. Впрочем… именно поэтому я тебя и выбрал.

— Тоже верно, — спорить с Кротом желания не имею.

— Давай, выкладывай. С чем пожаловал.

— Гоблин что-то там намекал про паству… мол она даже мне нужна.

— Болтанул-таки, сопель зеленый, — поморщился Крот, — И как всегда ничего толком не объяснил.

— Гоблин бесплатно ничего не объясняет, — пользуюсь случаем наябедничать на зеленомордого, — Бесплатно он только разжигает тягу к знаниям.

— Его тоже можно понять. Торговля знаниями его хлеб, — лениво отзывается Крот.

— Так что там про паству? И зачем она мне нужна?

— Если быть точным, тебе паства не нужна, ты же не бог. Паства нужна мне. Она подпитывает меня верой.

— А верой можно подпитываться?

— Спрашиваешь. Для богов вера — основной источник жизни и могущества. На кой бы иначе боги сражались за паству?

— Ага. Логично. Чем больше верующих, тем сильнее бог.

— Именно.

— А разве тебе кто-то поклоняется? — тут же выражаю сомнение, — Ты даже от меня не требуешь молитв и прочего…

— А богам не нужны молитвы. Богам нужна вера. Это как бы сильно разные вещи.

— А кому тогда нужны молитвы?

— Молитвы нужны самим людям. Молитва есть акт обращения к богу с просьбой… чаще всего с дурацкой просьбой. Так что, успокойся, Кротовский. Мне молитвы нафиг не сдались. Я не мальчик на побегушках.

— И как ты тогда получаешь эту веру?

— Через тебя, Кротовский. Ты мой основной представитель. Глава рода, все дела… можешь собой гордиться…

— А поподробней как-то можно? Технически как это происходит?

— Въедливый ты, — скривился Крот, — Технически, люди уповают на тебя, как на своего лидера. На более тонком плане это упование трансформируется в веру. Ты — проводник, я — конечный получатель и накопитель.

— То есть веру можно еще и накапливать?

— Именно это и отличает богов от обычных существ. Боги имеют что-то вроде резервуара для хранения веры.

— Так… а какой в этом всем мой интэрэс?

— Ты, Кротовский не только въедливый, а еще и донельзя меркантильный… весь в меня… засранец…

— Я не понял, это щас была похвала или порицание?

— И то, и другое… а твой интерес в том, что ты имеешь право на свою маленькую долю с общего потока. Можешь называть это транспортным налогом.

— Почему транспортным?

— Ты как трубопровод, через который перекачивается газ. Имеешь право на барыши с транзита.

— О как! И какая моя доля?

— Это от меня зависит, — усмехается Крот, — Каждый бог сам решает, сколько отстегивать своему земному наместнику. Боги с большой паствой оставляют тысячные доли процента. Ну а у нас с тобой паства пока невеликая. Я на тебя перекидываю максимальные семь процентов. Больше просто нельзя.

— Вон оно как… даже не думал в таком ключе… а как это себя проявляет?

— До сих пор все вкладывал в твою удачу, — признался Крот, — Согласись, Кротовский, до сих тебе не просто везло, а буквально перло…

— М-м-м.

— А ты думаешь… ты конечно ловок и не дурак, но не настолько… сколько ты пробыл в этом мире? Меньше трех месяцев? А уже трижды с императором встречался. У тебя фабрика, завод, цех, земли… наша паства растет.

Да уж. Опустил меня Крот с небес на землю. А я грешным делом думал, что все успехи благодаря моему уму и житейскому опыту, а оказывается в меня удачу закачивали как насосом…

— К сожалению, дальше тебе удачу лопатой насыпать больше не смогу, — продолжает Крот, — Я и так все лимиты превысил. Сам понимаешь, закон равновесия… но так оно даже к лучшему. Теперь ты сам будешь решать, как тратить свои кубоверы.

— Что тратить?

— Минимальный конвертируемый объем веры — кубовер. В Киртасе ты в любом храме можешь его потратить.

— И на что мне тратить кубоверы?

— Вот это ты сам решай. Тут я тебе не советчик… ладно, Кротовский. Я тебе и так выболтал больше, чем нужно. Разберешься, не маленький… у тебя «вахта» в Киртасе начинается…

Меня и вправду из Кротовой норы перекинуло сразу в комнату казармы отдельной группы.

— Парни, сколько сейчас времени по-местному? — сразу выпускаю из инвентаря Ныра и Гамлета.

— Полночь, — Гамлет тут же взлетел на облюбованную им полку для головных уборов, — Ушел в полночь, вернулся в полночь. По-моему удобно.

— Еще бы не удобно, — соглашаюсь, — Впервые такое, чтоб перенесся в другой мир, и не надо никуда бежать. Можно спокойно выспаться…

Разбудили нас в семь утра. Не самая ранняя побудка. Ныр и Гамлет отправились в инвентарь, а я пошел умываться. Затем нам выдали рекрутскую форму, дав время на переодевание и подгонку под себя. Можно было придать доспеху вид этой формы и не заморачиваться переодеванием, но решил не давать пока себе фору. Не стоит облегчать учебную жизнь. На то она и учеба. Так что доспех тоже отправился в инвентарь.

Инструктор Варан погнал нас на спортивную площадку, заставив бегать с ускорениями и делать силовые упражнения. Мне пришлось туговато. В группе я отстающий. Даже девчонки меня уделывают. Увы, без доспеха на их уровень не тяну. Так что на завтрак приплелся последним и без сил.

После завтрака дали передохнуть всего минут двадцать и опять отправили на занятия. На этот раз на полосу препятствий. Блин, как так? Тот же ниндзя даже не вспотел. Для него это легкая разминка. Хотя… если бы я был в доспехе, для меня это тоже была бы легкая разминка. Но ниндзя не в доспехе. А мне есть на кого равняться.

Потом обед и час на отдых. Этот час пролежал пластом на кровати в своем пенальчике. Да, давно меня так не гоняли. Ныр с Гамлетом смотрели сочувствующе. Вот нафига так смотреть? Жалею, что выпустил их на это время из инвентаря.

А затем опять занятия. Только теперь полоса препятствий стала по-настоящему опасной. Варан использовал какие-то магические артефакты, устраивая нам огненные валы, ледяные колья, вихревые лезвия. Теперь любая ошибка на полосе чревата тяжелыми увечьями.

На этот раз даже ниндзя не выглядит человеком, вышедшим на легкую вечернюю пробежку. А уж про меня говорить нечего. Теперь всерьез задумался о том, чтобы переодеться в доспех. Маскировка не позволит отличить его от выданной формы, но… как-то себя сдержал. Продолжил без доспеха.

— Первый и самый очевидный канал, по которому вас вычислит маг — это канал страха, — вещал инструктор, устраивая в яме ядовитое болото. А нам приходилось не просто бежать над болотом по тоненькой качающейся жердочке, в нас еще и камни летели, — Страхом выдать себя легче всего. Маг почует страх в первую очередь. Вы должны крепко себе уяснить. Если поддался страху, ты мертв.

— Не путайте страх телесный со страхами ума, — продолжал инструктор, гоня нас над раскаленной лавой по врытым столбам и заставляя уворачиваться от механических маятников, — Телу свойственно пугаться. Это естественно. А вот страх ума — губителен. К сожалению, мы почти не способны их отделить. Когда пугается тело, ум сразу наполняется страхом. Вы должны обуздать свой ум.

— Второй канал, по которому вас вычислит маг — неуверенность в себе, — инструктор заставил нас идти через поле с ловушками, — Как только засомневался: пройду-не пройду, смогу-не смогу, повезет-не повезет… все, маг тебя вычислил, а значит ты мертв…

К ужину вымотался до тошноты, едва смог заставить себя глотать еду. Решил, что если сегодня занятия продолжатся, одену доспех. К счастью, на этом нас отпустили до завтра. К чести своей могу сказать, что не один я имею бледный вид. Большая часть рекрутов из группы выглядит не менее изможденной.

Думал, что проваляюсь бревном до полуночи, но Ныр с Гамлетом запросились из пространственного кармана. Выпустил их с условием, что они не будут мне сочувствовать.

— Тебе, Кротовский, не сочувствовать надо, — заявил Гамлет, — Тебя надо лечить от глупости.

— Что не так?

— Серый, помоги убогому, — вместо ответа попросил Гамлет.

Ныр вздохнул и положил морду свою волчью мне на плечо. Почти сразу почувствовал, как вымывается из меня усталость, как срастаются надорванные мышечные волокна, восстанавливаются потянутые связки, рассасываются гематомы.

— Черт, как ты это делаешь, Ныр?

— Ты забыл? Моя основная способность — ускоренная регенерация. А теперь я могу усиливать и твою собственную регенерацию, — ответил волк.

— Ты понимаешь, Кротовский? — заявил Гамлет с верхней полки, — Если б ты не заставлял нас торчать в инвентаре, мы бы могли помогать тебе прямо во время занятий.

— Спасибо, ребята. Но я не хочу светить вас до времени.

— Ну и глупо, — Гамлет отвернулся и уставился в окно, видимо, намереваясь молчать, но молчать не смог, — И доспех зря не надеваешь. Я могу дополнять твои системы визуального контроля. Ты бы в легкую проходил все препятствия и ловушки.

— Ребята, спасибо. Понимаю, что сам все усложняю. Но сдохнуть мне здесь так-и-так не дадут. А все препятствия и ловушки нужны для того, чтобы я смог обуздать собственный ум.

— Кротовский прав, — Ныр решил принять мою сторону, — Это учебка. А ты лезешь со своей помощью…

На этот раз Гамлет ничего не сказал. Он продолжал насупленно смотреть в окно.

Могу понять Гамлета. Он — мой дух помощник. Его существование в принципе нацелено на то, чтобы помогать мне в любых ситуациях. А он вынужден оставаться бездеятельным наблюдателем. Только инструктор Варан не просто так над нами поставлен. Чтобы учить нас ловко проходить полосу препятствий, могли к нам в инструкторы приставить циркового акробата.

А Варан вовсе не акробат. Далеко не акробат. Системная справка обозначает его недвусмысленно: «убийца магов ур. 5» Он учит нас не препятствия проходить. Он готовит из нас себе подобных. Конечно, я не собирался становиться убийцей магов. Но лучше иметь навык, который никогда не пригодится, чем не иметь навыка, когда он окажется жизненно необходим.

Благодаря Ныру через час почувствовал себя полностью отдохнувшим и восстановившимся. Чтоб не валяться просто так, решил выйти из комнатушки. Ныру и Гамлету предложил было подождать здесь, но они пожелали переместиться в инвентраь. Мол так они будут видеть то, что вижу я.

— В твоем инвентаре хотя бы есть экран, а в этой конуре только окно, а оно показывает стену противоположной казармы.

Прошел по коридору и вышел в общий холл с низкими кушетками и парой кресел. Кушетки оказались заняты. На одной полулежа развалился ниндзя. На другой, задрав ноги на табурет и закинув руки за спинку, распластался долговязый рекрут. В кресле, поджав под себя ноги, устроилась девушка.

«о, да… зеленоглазка… мое… хотеть…» — пришел мысленный посыл от неугомонного пернатого бабника.

«уймись уже» — прилетел в догонку мыслеобраз от Ныра.

Обе реплики своих помощников я проигнорировал.

— А напомни, пожалуйста, — обратился ко мне ниндзя с ленцой в голосе, — Как тебя зовут?

— Кротовский.

— А… точно, Кротовский… — ниндзя прикрыл глаза и продолжил, обращаясь уже не ко мне, — Почему мне так больно смотреть на довольную рожу Кротовского? Гусь, ты не знаешь?

Долговязый рекрут на соседней кушетке сфокусировал на мне взгляд.

— Еще бы не больно. Мне тоже больно. У него такой румяный свежий вид, будто он приехал из отпуска, а не вылез час назад из Варановской потогонки.

— Значит, не показалось, — констатировал ниндзя, — Скажи, друг Кротовский, как тебе это удалось? Насколько я помню, тебе все эти препятствия давались тяжелее всех. Ты постоянно приходил последний.

— Наверно он силы экономил, — предположил Гусь, — Он сразу показался мне хитрецом.

— А ведь это отличная тактика, — подключилась девушка, — Все время плестись в самом хвосте, имея запас сил.

— Ребята, — говорю миролюбиво, — У меня не было запаса сил.

— Значит, у тебя было зелье регенерации, — сказал ниндзя.

— Нет у меня зелья. Есть только регенерация.

— Повезло, — сказала девушка, — У меня нет ни зелья, ни регенерации.

— Кротовский, может, ты маг? Это было бы забавно. Маг решил выучиться на убийцу магов.

— И зачем это ему?

— Ну… может быть, Кротовский работает на Зарабду. Хочет узнать наши методы, чтобы научиться им противостоять.

— Кротовский, не слушай этих охламонов, — сказала девушка, — Они несут всякую чушь.

— Нет проблем, — миролюбиво развожу руками, — Увы, я не маг. Мне сразу сказали, что надобность в картографах отпала восемь тысяч лет назад.

— Это они приврали, — убежденно сообщила девушка, — Первые столкновения с Зарабду случились гораздо позже.

— О, раз уж об этом зашел разговор… — пытаюсь перевести беседу в более информативное русло, — Нам тут второй день твердят про магов Зарабду. О чем вообще речь?

— Зарабду — Изнанка Киртасы, — сказала девушка.

— Только на самой Зарабду считают наоборот. Они говорят, что Киртаса — Изнанка Зарабду, — уточнил Гусь.

— Какой душный Гусь, — снова подал голос ниндзя, — Не все ли равно? Травка дала исчерпывающий ответ.

— Ладно, — согласился Гусь, — Травка права. Мне без разницы. С тем же успехом мы могли попасть на Зарабду. И сейчас нас бы обучали убивать магов Киртасы.

— Поосторожней с высказываниями, — предостерегла Травка, — Не надо лезть в политику.

— Я не лезу в политку. Я просто говорю, как есть. Чем ближе к стволу на древе миров, тем больше путаницы в местном пантеоне. Где боги Лица? Где боги Изнанки? Бррр.

— Гусь, ты совсем отмороженный? Теперь ты полез еще и в религию.

— Все, я молчу, — смирился Гусь, — Завтра схожу в храм и попробую отмолить грех словоблудия.

— А нам можно попасть в храм? — встреваю с очередным вопросом.

— Разумеется, — Травка скосилась на меня недоверчиво, — Кротовский, ты с какого мира?

— С Земли.

— А. Понятно. Твой мир совсем молод, если не имеет даже нормального названия, — Травка сочувственно покивала, — Выйдешь из казармы, оттуда сразу налево. Не доходя до забора, еще раз налево.

— Спасибо. Рад знакомству.

Выхожу из казармы и направляюсь по маршруту Травки: два раза налево. Это не совсем храм. Скорее часовня. Нечто подобное я видел в мире божественных игр. Здесь тоже в нишах фигурки тысячи богов. И тоже есть алтарь… коннект… связь будет?… есть связь… отлично.

«Поздравляем, в храме тысячи богов вам доступен новый функционал. На вашем счету семь единиц Веры. Желаете пожертвовать их одному из богов? ДА/нет…»

Обалдели крохоборы. В ужасе отдергиваю руку от алтаря. Мои жалкие семь единичек и то готовы прикарманить… причем на халяву… делаю вдох-выдох. Еще раз прикладываю руку. На второй раз обошлось без вымогательства: «на вашем счету семь единиц Веры… показать доступные приобретения?»

Жму «да»: вы можете поднять уровень лука до четвертого уровня, стоимость — семь единиц Веры; вы можете поднять уровень клинка до четвертого уровня, стоимость — пять единиц Веры.

Поднять рыбий скелет дешевле, но я все же профильный стрелок. Трачу все семь на лук. Веру списали. И? Пытаюсь достать лук из инвентаря, но в храме обнажать оружие запрещено. Ладно. Дело сделано. Жалеть поздно, сдавать назад бессмысленно.

Выхожу из храма достаю лук… ого, он теперь уже не лук: «арбалет многозарядный модернизированный; доп. функции; восполнение боеприпаса, возможность предустановленных боевых заклятий, совместим с системами наведения, прицеливания, сопровождения цели, утяжеленная стрела (болт), повышенная скорострельность» — ну, если опустить всю лирику, ничего принципиально нового мое оружие дальнего боя не получило. А только лишь стало чуть совершеннее. И тем не менее, я рад. Скорость, дальность, точность и убойность повысились, а чего мне еще желать…

Глава 5

Вернулся в свой пенальчик с чувством выполненного долга. Как поднакопятся очки веры, клинок тоже подтяну до четвертого уровня. Других вариантов храм тысячи богов все равно пока не предлагает.

В полночь меня вернуло в обычный мир… на Землю… мир с неоригинальным названием. Несколько секунд тупил, что я делаю в незнакомом, темном, пыльном помещении.

— Кротовский, ты чего подвис? — Гамлет верно истолковал мой недоумевающий вид, — Мы в подвале ратуши Кустового.

— А. Точно.

Поднимаюсь наверх. Тут еще никто не спит. Казаки угощают табачком местную охрану, знакомятся, налаживают, так сказать, горизонтальные связи. Настасья Кобылкина с начальником местной охраны делает устный сравнительный анализ американских и немецких систем зажигания двухтактных двигателей. Начальник при этом слушает довольно рассеянно, он влюбленно смотрит на Настины сиськи.

— А мне кажется, обе хороши, — говорит он невпопад.

Усмехаюсь и прохожу мимо них в жилое крыло, где мне отвели аппартаменты. Так-то согласен с местным службистом. Обе хороши, а еще совершенно одинаковые. Запираюсь в спальне, выпускаю Ныра с Гамлетом и заваливаюсь спать. Денек завтра предстоит непростой.

Ровно в восемь утра следующего дня я уже сижу в кабинете правителя. Сижу и жду. Вроде бы как рабочий день начался. По идее в моей приемной должны толпиться люди, желая порешать со мной насущные злободневные вопросы. Но в приемной никто не толпится. Вообще никого нет. Даже секретарши.

В восемь пятнадцать выхожу из кабинета и направляюсь по коридору. Заглядываю в один кабинет… в другой… в кабинетах сидят какие-то люди, видимо, работники местной администрации. Когда заглядываю, смотрят на меня пугливо и настороженно. Но пока не представляю, о чем мне говорить с рядовыми работниками. Желательно найти какого-то зама, способного ввести в курс дела. В коридоре сталкиваюсь с начальником охраны, единственным пока знакомым человеком.

— Доброе утро, Сергей Николаевич, как спалось на новом месте?

— Доброе… хорошо спалось… а подскажите, есть у правителя секретарь?

— Так каждый правитель приходит со своим секретарем.

— Ага. И уходит, соответственно, тоже вместе с секретарем?

— Так точно.

— Ну а заместители какие-то имеются у правителя?

— Так они тоже… того… как приходит новый правитель, ставит своих замов.

— Надо же, какое осложнение… ну а есть кто-то из начальства, кто остается на месте?

— М-м. Я служу при ратуше двенадцатый год. Начинал обычным охранником, — сообщает начальник охраны.

— Это похвально… вы сможете ввести меня в курс дела? Рассказать, кто чем занимается? Как тут в целом обстоят дела?

— Жалованье задерживают… — немного подумав, сообщил начальник, —…не обессудьте, Сергей Николаевич. Я не в свои дела лезть не привык.

— Понимаю. Ладно. Вернусь пока в кабинет.

В конце концов, какой бы номинальной не являлась должность правителя, какой-то круг вопросов все равно входит в его обязанности. Город Кустовой не так уж и мал. Население несколько десятков тысяч. Здесь несколько заводов и фабрик. Не может быть, чтоб правитель вообще ни за что не отвечал. Нужно просто подождать. Какой-нибудь заинтересант все равно нарисуется.

И заинтересант нарисовался. За неимением секретаря начальник охраны лично постучался в кабинетную дверь и заглянул:

— Сергей Николаич, к вам посетитель. Впускать?

— Впускайте.

В кабинет вошел человек располагающей внешности. Вот бывают такие люди, внешность у них располагающая. Таким людям сразу хочется довериться. И именно поэтому к таким людям привык относиться с настороженностью.

— Здравствуйте, граф, — поприветствовал располагающий человек с теплой улыбкой, — Меня зовут Джимми Фокс.

— Здравствуйте, присаживайтесь… признаться, не ожидал встретить англичанина, так хорошо говорящего по-русски… и лицо у вас, не в обиду будет сказано, какое-то родное Рязанское.

Фокс улыбнулся еще шире, еще теплее.

— Рожа у меня, граф, скорее Костромская, чем Рязанская. А Джимми Фокс — мой давний псевдоним.

— Все интереснее и интереснее. Джимми Фокс с Костромским лицом. Сразу навевает что-то флибустьерское…

Я думал, Фокс начнет меня заверять, что к пиратскому ремеслу не имеет ни малейшего отношения, но тот опять удивил.

— Кто прошлое помянет, тому глаз вон… я давно перешел в разряд благонамеренных граждан, — он протянул мне визитку, — Являюсь единственным владельцем местного банка «Фокс и партнеры».

— Полагаю, мне не стоит спрашивать, куда делись партнеры.

— Не стоит, — с мягкой улыбкой подтвердил Джимми, — Приятно иметь дело с понимающим человеком.

На самом деле я пока далек хоть от какого-то понимания. Пожимаю плечами неопределенно. Жду, что скажет мягкостелющий Джимми дальше. И Джимми не заставляет себя ждать:

— Я так понимаю, граф, сейчас вы испытываете информационный голод. Приехали в Кустовой на пару часов, а застряли года на четыре…

— Скрывать не стану. Есть такой голод, но причину вашего посещения готов угадать. Городская казна задолжала вам выплаты по кредиту?

— Не совсем так, — возражает Фокс, — Вернее совсем не так.

— Буду рад, если просветите.

— Городская казна действительно задолжала огромную сумму, только увы… не моему банку. Восемь хитрованов не пожелали впустить меня в свой узкий круг. Все делишки обстряпывались через английский банк.

— Английский банк?

— Угу. Мне остается подбирать крошки с большого стола. Кредитую всякую мелочевку… лавочники… фермеры… служащие…

— Понимаю. Малое кредитование… и что же вы хотите предложить мне Джимми? Перекрыться кредитом в вашем банке, чтоб расплатиться с англичанами?

— И опять не угадали, — весело возражает Джимми, — К сожалению ваши предшественники раздербанили все, что было можно, а затем слили англичанам даже то, что нельзя. Увы, город Кустовой, в сущности сирота. Владетели гребут под свои наделы, а Кустовой как бы с самого начала был общий.

— А общий — это все равно, что ничей, — догадываюсь.

— Именно так граф. Общий, значит ничей. На сегодняшний день последнее, что осталось в собственности у города — это сама городская ратуша. Да и то только потому, что англичанам она не нужна.

— Печально.

— Еще как печально. Теперь понимаете, почему вам с такой радостью спихнули на руки город?

— Теперь понимаю… хотя и не все. Зачем они поставили меня? Они ведь должны понимать, что я не стану закрывать разворованные кредиты из своего кармана.

— А это неважно, граф. Им нужен был козел отпущения, а тут подвернулись вы, — поясняет Фокс, — Даже если прямо сейчас вы уедете из города и никогда в нем больше не покажетесь…

— На меня повесят всех собак заочно. Это я понял. Ловко. Очень ловко. А что предлагаете вы, Джимми?

— Я наводил о вас справки, граф, — признается Джимми, — Везде, где вы появляетесь, вы наводите свой порядок… а за вашей спиной всегда стоит русский царь. Так что, я птица не того полета, чтобы вам что-то предлагать. Но я могу сказать, что будет, если вы уедете из города.

— И что же будет?

— Все поступления в городскую казну пойдут на покрытие долгов. Городские службы и без того катастрофически недофинансированы, а тут уж совсем все встанет.

— Городские службы? Что входит в понятие городские службы?

— Дворники перестанут мести улицы и вывозить мусор. Ассенизаторы перестанут вычищать выгребные ямы. Городовые перестанут ловить воришек и грабителей. Врачи городской больницы и так принимают пациентов на голом энтузиазме, но даже им нужно как-то кормить семьи. Роженицам сейчас уже приходится ждать в очереди по целой неделе. Одна городская школа закрыта, закроется и вторая. Я молчу про пожарную службу, а в городе несколько деревянных кварталов…

— М-да. Картина печальная. А что же сами люди? Горожане что будут делать?

— О-о, Я вам скажу, что сделают горожане. Горожане окончательно озвереют от бардака и грязи. Они выйдут на улицы и свалят власть владетелей.

— Так, может, это и хорошо?

— Ничего хорошего, — убежденно говорит Джимми Фокс, — В этом случае власть заберут англичане. Они именно этого и ждут. Люди поднимут мятеж и присягнут английской короне. Людям плевать, кто над ними, хоть сам черт. Лишь бы в городе был порядок.

— Спасибо вам, Джимми. Вы очень полно обрисовали мне обстановку… если позволите, один вопрос.

— Пожалуйста, граф.

— Я пока не уяснил ваши собственные мотивы. Уж извините за прямоту. Вы не создаете впечатление человека, ратующего за всеобщее благо.

— А, вот вы о чем… вы правы, граф. С некоторых пор я люблю всего две вещи: деньги, женщин и спокойную жизнь…

— Три… вы назвали три вещи.

— Третье вытекает из двух первых. Так вот. В этом городе у меня все это есть. И я не хочу, чтобы что-то для меня изменилось. А я почти уверен, когда к власти придут англичане, они попросту аннулируют мой патент. Англичане, знаете ли, с конкурентами не церемонятся.

— Спасибо за откровенность, Джимми. Вот теперь я понял. Теперь все встало на свои места.

— В таком случае не смею дальше отнимать ваше время, граф, — Джимми Фокс поднимается с места, — И желаю вам удачи… искренне…

— Спасибо. И вам удачи, Джимми.

Ну что ж. Картинка начинает прорисовываться. И Джимми прав, мне прямо сейчас нужно принимать решение. Я еще могу просто ни во что не ввязываться. Просто свалить из этого города и забыть про него… причем забыть навсегда. Если уеду, владетели позаботятся о том, чтоб загнать мою репутацию ниже плинтуса. Чтоб фамилию Кротовского потомки ныне живущих горожан произносили с омерзением…

Едва местный банкир с английским именем и Костромской рожей вышел из кабинета, как через пару минут начальник охраны доложил о новом посетителе. На этот раз со мной пожелал пообщаться бухгалтер нашей ратуши. Один мой прямой подчиненный таки рискнул выползти из своей ракушки.

— Здрав… ваш… сво… — войдя в дверь, проходить бухгалтер не решается и мнется у двери.

— Проходите, проходите, — подбадриваю бухгалтера.

— Я тут увидел случайно, — бухгалтер продолжает мяться, — От вас Фокс выходил… и вот…

— Что вот?

— Прошу извинить за дерзость, ваш… сво… не будет ли вашего распоряжения на выдачу жалования? Хотя бы частично.

— А. Понятно, — кривлюсь, — Сколько уже без денег сидите?

— Задержка больше двух месяцев.

— А что у нас в городской казне?

— Вчера все выгребли подчистую, — бухгалтер пожимает плечами, — Всегда так. Старый правитель в последние дни изволит все средства изымать… на нужды… так сказать…

— На личные нужды?

— Ну, по гроссбухам проводят, как представительские расходы.

— Ясно… представители народные… гребаные кровососы… везде одно и тоже… ладно, давайте ведомости. Сколько там накопилось долгов перед работниками…

Бухгалтер кладет передо мной ведомости. Просматриваю… офигеваю…

— А скажите, почему тут у вас все суммы указаны в английских фунтах? Это основная городская валюта?

— Вообще-то, единственная валюта. У нас давно все обороты в фунтах. И банк англицкий принимает одни фунты, и на заводах рабочим плату в фунтах выдают.

Ох. Во что я ввязываюсь? Этот гребаный город выкуплен англичанами подчистую. И при этом, понимаю, никуда я уже из этого города не уеду. Меня начинает охватывать азартная злость.

— Но хотя бы обменять рубли на фунты здесь можно?

— Боюсь, только в банке, — расстроенно сообщает бухгалтер, — Но обменный курс будет грабительский. Да и то… могут и вовсе отказать.

— Понял вас. Что-то придумаем. Людей без жалованья не оставим.

Бухгалтер ушел от меня, сгорбившись так, будто папка с ведомостями клонит его к земле. Совсем господа властители город запустили. Если даже бухгалтер ведет себя как побитая собака.

А затем в кабинет ворвалась Анюта. Следом за ней деда с двумя тяжеленькими чемоданами.

— Как доехали?

— Все хорошо, Сережка, мы и Кешу с собой привезли. Он вышку быстро поставит. Надо только решить, куда ее водружать.

— А чего тут решать, — показываю Филиппычу, чтоб ставил чемоданы с деньгами в дальний угол кабинета, — На крышу ратуши и будем ставить. Это пока единственное здание, которое мы контролируем в городе.

— Понятно, сейчас ему скажу… — Анюта нацелилась бежать.

— Обожди, Матвей Филиппыч сам распорядится. Ты мне здесь нужна. Без тебя, как без рук.

Деда пошел решать с установкой мобильной связи, а Анюте даю задание отмусолить бухгалтеру сто двадцать тысяч на расходы.

— Ничего себе, — поражается Анюта, — На что такие деньги?

— На жалованье бюджетникам.

— Сережка, они нас так разорят.

— Ну… полмиллиона мы можем позволим себе спустить… но это еще не все.

— Что еще? — Анюта насупилась.

— Беда в том, что наши рубли здесь не в ходу. Даже если выдадим людям деньги, купить они ничего не смогут.

— И что делать?

— Здесь в ратуше места хватает. Откроем рублевый магазин.

— Не поняла. Какой магазин?

— Валютный магазин под названием «Березка». Валюта — Российский рубль. Как только появится связь, звони в Кречевск, Лучково, Семигорск… Миле Хоромниковой тоже звони…

— И что говорить?

— Говори, что нужны товары. В первую очередь продовольственные. Мука, масло, мясо, молоко, все повезем. Говори, что мы будем разворачивать в Кустовом торговлю.

— Поняла.

— И побыстрее. Нам нужно, чтобы уже завтра в ратуше заработал рублевый магазин. Чтоб люди смогли отоварить свои рубли.

— Сережка. На сто двадцать тысяч рублей, знаешь сколько продовольствия нам придется привезти…

— Ты права. Сразу все деньги на руки лучше не выдавать.

— Лучше вообще деньги на руки не выдавать.

— Это почему?

— А смысл? Отоварить все равно только здесь смогут.

— Не, так тоже не годится. Но резон в твоих словах есть. Сразу все сто тысяч на руки выдавать не будем. Тысяч тридцать пока в оборот запустим. Как половина вернется на торговле, выдадим людям еще тысяч пятнадцать. А то и впрямь раззоримся на зарплате… в общем действуй… и помещение под магазин с дедой присмотрите на первом этаже, желательно торцевое, а если с отдельным входом, то совсем хорошо.

Вызываю к себе бухгалтера. Тот прибегает радостно, но увидев на моем столе пачки с российскими рублевками, обретает потерянный и расстроенный вид.

— Вы не переживайте, — сходу даю пояснение, — Грузовики с продовольствием уже выехали. Завтра с утра люди смогут купить на эти деньги еду.

— Ваше сиятельство, — бухгалтер смотрит на меня просительно, — Пусть лучше завтра я и начну людям деньги выдавать. Пусть они убедятся, что это не просто бумажки, что на них можно купить настоящие продукты.

— Вы правы… Анюта, — кричу в дверь, и Анюта, занявшая секретарский стол в приемной, сразу забегает, — Бухгалтер дело говорит. Люди устали от вранья. Организуем выдачу жалованья прямо в магазине.

— Поняла, — Анюта закивала, — Деньги получил, тут же на месте отоварил. Сережка, так даже лучше. Деньги из здания не выйдут.

— Угу. так даже лучше.

Анюта у меня умница. Заботится о сохранении клановых финансов. Не удивлюсь, если она организует все так, что в итоге людям деньги даже на руки выдавать не будут. Сразу продуктами. Но она верно мыслит. Чтоб содержать бюджетную сферу пусть небольшого, но областного города, моих денег надолго не хватит.

Видя, что я хоть как-то пытаюсь решать проблемы городской администрации, бухгалтер немного оттаял, во всяком случае перестал зажиматься, как интеллигент в переполненном метро. Пользуясь зачатками его лояльности, прошу дать мне раскладку об основных источниках городской казны.

— Ваше сиятельство, главный плательщик у нас — завод машиностроения Моргора.

— Кого? Мордора или Моргана?

— Моргора

— А, понял, нечто среднее. И сколько он отстегивает в бюджет?

— Нисколько, ваше сиятельство. Это город заводу все время должен.

— Я обалдеваю от предпринимательской жилки крупного капитала. А как такое возможно?

Глава 6

— Во-первых, завод Моргора содержит школу.

— Это которую могут закрыть?

— Нет, у них своя школа профессионального обучения. Готовят на рабочие специальности.

— И куда идут работать те, кто окончил эту школу?

— Туда и идут. На завод Моргора.

— А какое это имеет отношение к городской казне?

— Ну это же школа, — поясняет бухгалтер, — Образовательное учреждение. Стоит на городском балансе.

— Как красиво придумано. Завод готовит под себя кадры, а платит за это городская казна… очень красиво… что еще?

— Еще завод содержит клуб. Там устраивают представления… кино крутят…

— И что за кино?

— Английские фильмы… на той неделе шел «Веселый Чарли».

— Как замечательно. Англичане пропихивают свою массовую культуру, а платит за это обратно город. Что еще?

— Общежитие…

— Не говорите мне, я сам догадаюсь. В общежитие селят работников завода, но содержится оно тоже за счет города.

— Совершенно верно, — бухгалтер печально вздохнул.

— Ну красавцы, чего там. Значит, будем снимать с баланса все эти заведения. Пусть Моргор сам за все платит.

— Такое решение придется проводить через городской совет, — сообщает бухгалтер.

Да е-мое… тут еще и городской совет… и наверняка этот совет с потрохами куплен англичанами.

— Ладно, будем думать. Можете идти пока.

И как только бухгалтер ушел, словно прорвало. Ко мне валом поперли работники администрации. Одни шли с какими-то вполне конкретными рабочими вопросами, требующими принятия неотложных мер. Другие, по-моему, просто хотели удостовериться, что к правителю можно вот так запросто попасть на прием… без волокиты… без предварительной записи и унизительных хождений с прошениями.

Я принимал всех и всех выслушивал. Люди испытавали культурный шок от одного факта разговора со мной. Ничего. Привыкнут. Главное, люди начинают мне верить. Еще бы теперь не посрамить это доверие. Поток посетителей иссяк только поздним вечером.

— Сережка, — Анюта заглянула ко мне в кабинет, — Это был последний. И, если честно, я готова была его сожрать. Есть хочу… сейчас волком завою.

— Пойдем, поедим чего-нибудь… заодно и волка покормим… да, Ныр?

Волк все это время сидел за ширмой, а Гамлет прятался на шкафу за шляпной коробкой. Они напрочь отказались сидеть в инвентаре, мотивируя, что мне нужна постоянная охрана.

— А меня? Разве не надо кормить? — возмутился со шкафа черный.

— Конечно надо, — успокоила его Анюта, — Я тебе орешков припасла.

— Орешки уважаю, — тут же оттаял Гамлет и слетел Анюте на плечо, — Только чур будешь кормить прямо с руки.

— А морда не треснет? — хмыкнул Ныр, — С руки его кормить.

После позднего ужина ушел в спальню дожидаться переноса и поймал себя на мысли, что дожидаюсь его для того, чтобы завалиться спать. Мне все больше нравится новый вариант «вахты», начало сессии начинается с возможности отоспаться…

Утро в Киртасе ожидаемо началось с тренировок. До завтрака Варан нас гонял в щадящем режиме, позволяя рекрутам разогреть забитые мышцы. А после завтрака опять разрешили побездельничать всего двадцать минут, чтоб дать съеденному провалиться в пищевод. Затем опять погнали на полосу препятствий.

Сегодня задания усложнились еще больше. Теперь нужно не только пройти все препятствия и при этом не сдохнуть, теперь еще приходится поражать условные цели. Но я справляюсь. Не знаю, как такое возможно, только сегодня мне все дается гораздо легче. Будто тело начало подстраиваться под запредельные нагрузки. Спасибо Ныру за регенерацию животворящую.

Затем обед, час на отдых и новый заход. У меня складывается впечатление, что Варан просто проверяет наши пределы. Задания стали еще сложнее. Мы разделились на группы, и на этот раз нам приходится поражать целые скопления условных противников. Я прибился к группе Ниндзи, Гуся и Травки. Они сами меня позвали в свой маленький коллектив. Ломаться не стал. Эти ребята мне симпатичны.

К тому же наша группа получилась взаимодополняющей. Ниндзя оказался мастером метательного ножа. У его ножей нет такой точности и соответственно дальности как у моего арбалета, но мощь «снаряда» поражает. Его брошенные ножи в полете сначала имеют положительное ускорение. Так что, пролетев двадцать метров, разгоняются так, что пробивают толстенное железо. По скорострельности ниндзя мне тоже немного уступает. Его боеприпас «возвращается в портупею» дольше чем у меня.

Травка — мастер теневого боя. Она способна становиться практически невидимкой. Ее оружие — обычная спица: «в одно ухо влетело из другого вылетело» — пояснила она особенность своего убойного умения. А Гусь оказался реальным богатырем, хотя на богатыря совершенно не похож. Долговязый, худой… а вот нате вам… может деревья с корнем выворачивать.

Мы настроились, что нас опять будут гонять до самого ужина, пока не начнем с ног валиться от усталости. Но Варан вдруг тормознул «полосу истязаний». Построил нас и троих из отряда отбраковал, отправив к другому инструктору. Нас осталось только двенадцать.

— Ну… вот собственно и все, — сообщил он как-то обыденно.

— В каком смысле?

— Что значит, все?

— А вы что думали? Я буду вас полгода гонять, как в учебке? Так вы и так все профи. Мне нужно было только отбраковать тех, кто на убийцу магов не годится.

— А мы годимся разве?

— Вполне. Вы способны абстрагироваться. Работать без личностного вовлечения. Для вас это просто гребаная работа. Не больше… не меньше… именно такие люди мне и нужны.

— И что дальше?

— Дальше? Дальше нас ждет работа… Зарабду прямо сейчас ведет против нас боевые действия. Сегодня и начнем. Транспортник уже прибыл.

— А ужин дадут? — встрял Гусь.

— Какой ужин? Вам в бой через полчаса. Потом пожрешь.

Варан хмыкнул, а Гусь буркнул, что за полчаса он вполне успел бы переварить не только ужин, но заодно и завтрак.

Транспортник оказался летающим судном, заставившим задуматься о технологиях Киртасы. Не самолет, не вертолет, а… черт знает что. В сказке про Золушку тыква превратилась в карету. А тут полное ощущение, что тыква осталась тыквой, только разрослась до размеров полувагона и научилась левитировать.

Тем не менее, псевдотыква вполне такое удобное устройство для перелетов. Гусь, устроившись в мягком кресле, приткнул кое-как длинные свои мослы, а затем попытался потребовать себе прохладительный напиток.

— Ага… щ-щас… Варан пропишет тебе бодрящий коктейль, — Травка пихнула Гуся локтем в бок, — Не наваливайся, долговязина. Ты не один тут.

Нас выгрузили где-то в километре от передовой. Вроде бы досюда не долетает, но дух опасности витает в самом воздухе. Даже Гусь перестал балагурить, взгляд его стал жестким, цепким, сосредоточенным, настороженным.

— Гусь, — в своей немного ленивой манере обратился к нему Ниндзя, — Не грузись, будь добр. Не подводи нашего инструктора.

— Да. Ты прав, — Гусь шумно вздохнул, — Навеяло… я буду думать о чем-нибудь приятном.

— О бабах, — подсказала Травка.

— О жратве, — не согласился Ниндзя.

— О философии, — важно поправил сам Гусь…

Варан привел нас в окопы третьей линии. Здесь еще относительно спокойно, но уже не тыл… совсем не тыл. Меня поразило вооружение местных бойцов. Механика, вроде моего арбалета, запросто соседствует с какими-то навороченными артефактами, наподобие футуристического лучемета. Вот что значит, магический мир.

К нам подошел младший офицер, и Варан попросил его обрисовать обстановку. Офицер «развернул» голографическую карту:

— Мы держим позиции на этом холме, — показал он, — Противник на том холме. И у нас и у них позиция хорошая для обороны и дерьмовая для атаки.

— Так. Передний окоп у них где? — спросил Варан.

— Вот здесь… и дальше по холму еще рядами…

— А магов сколько?

— Магов двое. Они меняются каждые два часа. Один земляной, второй воздушник. У мага вот здесь позиция, во втором ряду.

Инструктор Варан покивал.

— Сейчас кто у них на смене?

— Земляной… с-сука… Каждые двадцать минут землетряс мне устраивает. Двоих мне наглухо завалил. Вторые сутки откопать не можем.

Инструктор Варан возмущение офицера воспринял совершенно безэмоционально, как если бы ему сообщили, что накануне прошел дождь. Ну… прошел и прошел… Вот уж кто профи.

— А где этот их воздушник отдыхает? — спросил он у офицера.

— Где-то за холмом. Я точно не знаю. Они мне двух птичек сбили. Я больше не пытаюсь разведку запускать.

— Понятно… значит так… группа Кротовского, — не ожидал, что Варан назначит меня старшим группы, но я уже понял, любые эмоции излишни, удивляться неполезно, а потому просто принимаю к сведению, — Займешь позицию вот здесь под холмом… мы начнем шуметь… ты пройдешь вот здесь, обойдешь оба холма… понятно?

— Понятно.

— А потом поднимешься к ним вот отсюда и снимешь их воздушника… приступайте…

В любой другой ситуации я бы офигел. Мне поставили сложнейшую боевую задачу. Не просто кокнуть вражеского мага. А кокнуть вражеского мага, отдыхающего почти в тылу. Но я просто кивнул. Надо, значит надо. Эмоциальные реакции излишни.

Моя группа из четырех человек, включающая кроме меня Ниндзю, Травку и Гуся спустилась в низину. Здесь еще есть остатки зеленки. А дальше нам придется пробираться через рукотворный бурелом. Похоже там поработали маги с обеих сторон. От леса остались только расщепленные пни и заваленные стволы, местами горелые.

— Прошу не удивляться, — заранее сообщаю своим, — У меня есть духи-помощники.

— А мы и не удивляемся, — философски заметил Гусь, — У тебя, Кротовский, по-любому в закромах запасики…

— Вот и хорошо, что не удивляетесь.

Выпускаю Ныра и Гамлета. Скидываю с себя выданную форму. Переодеваюсь в доспех, настраиваю маскировку.

— Знаешь, Кротовский, — говорит Травка, — Я, конечно, тоже не удивляюсь. Хотя очень хочется удивиться.

— Тогда удивись прямо сейчас, пока не началось. Потом не стоит.

— Спасибо, что предупредил.

Гамлет взвился в небо, очень быстро превратившись в едва заметную черную точку. Мой шлем тут же начал рисовать контуры интерактивной карты. И моя карта намного информативней той, что показывал младший офицер. Вижу и окопы, и вражеских бойцов… а когда Гамлет поднялся в высшую точку, увидел и то, что происходит на той стороне холма. Жирной красной точкой отметилось расположение вражеского воздушника пятого уровня. Цель визуализирована.

Как и обещал Варан, с нашей стороны начали «шуметь». Дождались, когда земляной маг противника устроит очередное землетрясение, и открыли огонь, якобы в отместку… выстрелы, грохот… с той стороны тоже подключились… полетела ответка на нашу сторону.

— Пора, — говорю негромко, — Ныр пойдет первым… за ним Травка, за Травкой я, потом Ниндзя… Гусь замыкает.

— Твой волк в курсе, что там могут быть раскиданы ловушки? — уточнила Травка.

— Я в курсе, — отозвался Ныр, — У меня на ловушки волчье чутье.

— Ч-черт… — выругалась Травка, —… не мог заранее предупредить, что твой гребаный волк умеет разговаривать?

— А что не так?

— Что-что… я опять удивилась… все… я больше не удивляюсь… Кротовский скучный, фокусы у него дебильные, удивляться нечему и вообще…

Что именно «вообще», Травка так и не сказала. Главное, она вернула себее полную безмятежность сознания. Ее снова ничего не трогает. Буддийский монах должен медитировать много лет, чтобы достичь такой же степени отрешенности.

Ныр упал на брюхо и пополз вперед как заправский пластун. Мы поползли за ним. Если и были раскиданы там ловушки, волчище их миновал, а вместе с ним миновали и мы. А еще он каким-то образом умудрялся так прокладывать путь, что мы все время оставались закрыты от вражеских наблюдателей.

Самая опасная часть пути осталась позади. Заползли за холм. Мы еще не в тылу, но зону непосредственного боевого контакта преодолели. Гамлет тоже работает безупречно. Выдает мне подробную картинку, сам оставаясь незамеченным. Видимо, на четвертом уровне он достиг в буквальном смысле «таких высот», что засечь его не могут.

До того места, где «отдыхает» воздушник, осталось преодолеть метров семьсот. Но это самые сложные семьсот метров. Здесь очень много глаз, а главное вражины шныряют хаотично по траншеям и окопам. Гамлет пытается подгадать место и время, где и когда мы смогли бы прошмыгнуть, но похоже это невозможно. Мы все время попадаем в зону чьего-то внимания. Слишком много народу на этой условно безопасной для противника стороне холма.

— Кротовский, — ко мне подполз Гусь, — Не продраться здесь. Придется разделиться.

— Что предлагаешь?

— Предлагаю здесь тоже пошуметь. Мы с Ниндзей сымитируем фланговый удар с попыткой прорыва в окопы третьей линии. Вы с Травкой под шумок проползете.

— Хорошо.

Гусь сначала просто пополз… потом поднялся на ноги и побежал пригнувшись… а когда его заметили и открыли по нему пальбу, рванул в полную силу. Его тело покрылось защитной оболочкой, напоминающей птичье оперение. Он тоже имеет «козырь в рукаве». Пара попаданий ему не навредили.

Гусь запрыгнул в ближайший окоп и заработал клевцом. Ниндзя бежит следом и раскидывает метательные ножи… и каждый нож находит цель, даже если цель пыталается прикрываться броней или рельефом местности. Эти его ножы, как тяжелые противотанковые пули, неостановимы.

Провокация сработала. Путь открыт. Мне удалось преодолеть еще около четырехсот метров. Фактически, я на расстоянии уверенного поражения. Можно спокойно целиться. Мое сознание тихо, как озерная гладь в безветренный день. Мой доспех в режиме хамелеон. Пока я недвижим, меня вообще засечь нереально.

Цель находится в накатанной замлянке. Окна нет, но есть щелевая форточка. Я бы и в нее попал, если бы вражеский маг подставился. Но пока он скрыт стеной. Придется ждать, когда маг пройдет мимо узкой бойницы.

Маг будто испытывает мою безмятежность. Почти подходит к форточке… и снова отходит. Я вижу его передвижения на радаре, если он сделает лишний шаг влево, то попадет в зону поражения, но… пока не подходит.

Во вражеском лагере переполох. Они подтягивают силы. На подмогу бегут бойцы. Чтобы не вскрыли мою позицию, Травка на мгновение выходит из тени: в одно ухо влетело, в другое вылетело, — ее спица вошла и вышла. Травка снова ушла в невидимость.

Ныр взвился из травы, перекусил кадык бойцу и снова распластался по земле. Счет на секунды. Травка и Ныр смогут отвлекать внимание на себя, только недолго. А маг… маг зашевелилися. Шаг… еще шаг… и еще шаг. Он поравнялся с форточкой на какую-то секунду, только мне этого вполне достаточно. Скорострелом выпускаю три болта подряд. Голова мага разлетается как перезрелый арбуз. Дело сделано. Теперь как-то уйти отсюда.

Глава 7

Бойцы Зарабду, кажется, даже не заметили, что потеряли мага. Но и без этого эффект неожиданности от нашей атаки внес в их действия сумятицу. Сначала погнались за нами, решив, что моя группа — это часть сил прорыва, и нам пришлось непросто. Ныр получил два ранения, меня тоже чем-то зацепило, но спас доспех.

Но затем нам удалось отступить в зону ловушек и мин, в которую бойцам лезть совершенно не хотелось. Мина не спрашивает, за какую армию ты воюешь. Гамлет долбанул с небес цепью молний, окончательно отбив у противника желание продолжать преследование. А дальше в атаку пошли силы Киртасы, и Зарабдийцам совсем стало не до нас. Видимо, с земляным магом Варан тоже разделался.

Ныр вывел нас в тыл. Мы шли фактически по его кровавым следам. Крови с волка вытекло немало. Травка кинулась было делать ему перевязку, но волк только поморщился.

— Да… на мне как на собаке…

Бой на холме становился все ожесточенней. Киртасцы достигли определенного успеха и теперь пытались закрепиться. Зарабду наоборот кидали войска, чтоб вернуть утраченное. Только мы свою задачу выполнили. Лезть в бой не вижу смысла, да и приказа такого не было. Вскоре подошел Варан с остальной группой.

— Четко сработано, — похвалил он, — Могу поздравить с выполнением первого задания.

Мы дошли до транспортника, который вернул нас в казарму. Теперь я уже не пытался прятать Ныра. Все равно его видели. Они с Гамлетом зашли в комнату вместе со мной. Вернее, один зашел, а второй заехал на моем плече.

— Ныр, ты как?

— Заросло уже, — он улегся на пол, положив морду на передние лапы.

Через некоторое время ко мне в комнату постучалась Травка.

— Кротовский, повара нам ужин приготовили. Идешь?

— Иду, конечно.

— А твои… духи-помощники… есть будут?

Пожимаю плечами.

— Они могут обходиться без пищи, но пожрать не отказываются.

— Уж я точно не откажусь, — встрял Гамлет с верхней полки, — Только сразу предупреждаю, червяков не ем.

— А что ты ешь?

— Лучше всего орешки… лучше всего из твоих прекрасных рук… — мелкий бабник перелетел на Травкино плечо, — Впрочем, из твоих прекрасных рук, зеленоглазка, согласен есть даже черствый хлеб.

Инструктор Варан с невозмутимым видом пронаблюдал наше пришествие в столовую в компании птича и волка. Немного подумав, привычно гаркнул:

— На пятнадцать персон! Эти двое свою пайку тоже заработали.

После ужина вернулся в комнату, дожидаться перехода в обычный мир. А затем, сразу лег спать.

Утром меня разбудила Анюта со свойственной ей бесцеремонностью.

— Сережка, утро давно. Вставай.

— Что там? Опять вести прием работников?

— У работников появилось занятие поинтересней, чем смотреть на твою недовольную физиономию.

— Можно без утренних загадок?

— Можно, — сжалилась Анюта, — Мы открыли в ратуше магазин и уже начали выдавать деньги.

— А вот на это я бы хотел взглянуть.

Пришлось вставать и умываться. А потом Анюта повела меня показывать магазин.

— Помещение нашлось как раз такое, как ты хотел, — рассказывала мне Анюта с видом экскурсовода, — Большое… на первом этаже… есть отдельный вход. Там раньше какие-то собрания проводили. Но оно пустует давно.

— Отлично.

Мы зашли в помещение магазина.

— Казаки здорово пособили. За ночь сколотили и полки, и прилавки, и даже вот… отдельную кабинку для бухгалтера, чтобы деньги выдавать.

— Ага. Вижу.

Бухгалтер маячит в кабинке с важным видом, отмусоливая непривычные его рукам купюры. Работники администрации толпятся перед прилавками. Лица некоторых помню по вчерашним посещениям. Они шушукаются, считают на пальцах, шевелят губами, переводя примерно рубли на фунты и фунты на рубли. Сравнивают подсчеты с товарными ценниками и с некоторой опаской пристраиваются в очередь в кассу на получение выплат.

Анюта была права. Практически на все деньги работники сразу закупаются продуктами. Рубли для них, что бумага. Натурой брать надежнее. Подошел начальник охраны. Он тоже потратил всю сумму и отошел от прилавка, груженый мукой, яйцами, салом и сахаром.

— Здравствуйте, Сергей Николаич, — увидев меня, начальник немного смутился, — Не удержался. Сейчас только жене отдам и вернусь к прямым обязанностям.

— Ну что вы. Ни к чему извиняться. Охрана на посту, сам видел.

— Сергей Николаич, а можно пожелание? — помявшись, обратился начальник.

— Разумеется.

— А можно добавить в ассортимент чего-нибудь сладкого? Я дочке всегда шоколаду покупал.

— М-м. Придумаем что-то, — вместо меня отвечает Анюта, — Шоколад не гарантирую. А меду привезем несколько видов.

Анюту тут же обступили. Посыпались просьбы расширить продуктовый набор. Анюта не растерялась. Выдрала из блокнота листок.

— Вот сюда записывайте пожелания. Рассмотрим.

Усмехаюсь. Думаю, листочка от блокнотика не хватит… отоваренные работники администрации понемногу расходятся, но народу в магазине меньше не становится. Подтягиваются другие труженики бюджетной сферы: учителя, врачи, полицейские, дворники…

Ну что ж. Процесс запущен. Я начал тратить. Пора подумать о том, как зарабатывать. Хотел выходить из магазина, но глаз зацепился за вошедшего джентльмена, совершенно чужеродного в толпе простых служащих. Даже врачи и учителя, по меркам начала двадцатого века считающиеся людьми хорошо оплачиваемыми, на фоне джентльмена смотрятся бедно.

А то, что это именно джентльмен, легко понять по штанам заправленным в носки, желтым ботинкам, клетчатому пиджаку, массивной часовой цепи, вылядывающей из-за отворота, а главное, по брезгливо надменному виду. Он обвел взглядом происходящее, покривился, увидев рублевые ценники, демонстративно развернулся и ушел. М-да, в Кречевске англичане хотя бы дали мне немного времени, чтобы освоиться. В Кустовом, боюсь, они такой ошибки не повторят.

По пути в свой кабинет созвонился с Джимми Фоксом. Он пока мой единственный хорошо осведомленный источник в Кустовом. Банкир средней руки ждать себя не заставил. Появился так быстро, будто ошивался неподалеку.

— Удачное совпадение, граф, — заявил он с порога, — Заехал взглянуть на ваш рублевый магазин, а тут вы звоните…

— Быстро слухи расходятся, — усмехаюсь.

— О, поверьте. Открытие магазина надолго станет самой обсуждаемой новостью.

— А у меня для вас маленький презент, Джимми, — протягиваю новую мобилу, — Производство моей Питерской фабрики. Компактный, современный, может звонить по России… здесь в городе связь тоже уже налажена.

— Спасибо. Пригодится, — Джимми покрутил мобилу в руках, — И вправду компактный… но вы пригласили меня не только для того, чтобы вручить презент…

— Не только… можете рассказать, как устроена в городе власть?

— Отчего ж. Могу, — Джимми устроился на посетительском стуле поудобней, закинув ногу на ногу, — Итак, граф, начнем с вашей должности. Сразу скажу, тучные времена для правителей прошли.

— Это я уже понял, Джимми. Всю городскую собственность давно распродали. А ратуша англичанам не нужна.

— Совершенно верно. На сегодняшний день у правителя, то есть у вас, граф, осталась функция получения налогов с аренды и патентов. Но, к сожалению, налоговые поступления не покрывают расходов.

— Я вчера успел немного распросить бухгалтера. Город каждый год берет кредит в английском банке, чтобы покрыть кредит предыдущего года. Естественно сумма кредита каждый год возрастает.

— Увы, граф, в том и проблема, — убежденно говорит Джимми, — Больше банк кредита не даст. Иначе вам эту должность не подсунули бы.

— М-да… что тогда остается? Урезать бюджетные расходы?

— Боюсь, это плохой выход. Люди и так с большой неохотой идут работать дворниками и мусорщиками. Нынче даже должность городового не в престиже. На заводе Моргора платят гораздо больше…

— Да, но Моргору вряд ли нужны люди без рабочих квалификаций.

— Во-первых, получить рабочую специальность не так сложно, — не согласился Джимми Фокс, — Во-вторых, кто не попадет на завод, пойдет батрачить к фермерам… поверьте, граф. Все, что можно было урезать, уже урезано вашими предшественниками.

— Да… понимаю… все украдено до нас.

— Именно.

— Тогда остается поднимать налоги. Раз нельзя уменьшит расходы, нужно поднимать доходы.

— Не хочу вас расстраивать, граф. Только лавочники и так скоро зубы на полку начнут складывать. Их и так как липок обдирают. Если поднимите налоги, они взбунтуются.

— Да уж, Джимми. Картина выходит совсем безрадостная. Но… вы сказали лавочники. А если не трогать лавочников? Поднять налоги крупному бизнесу. В Кустовом несколько крупных фабрик. Я думаю, один только завод Моргора способен содержать полгорода.

— А вот эту священную корову вам совершенно точно не позволят доить, граф, — усмехается Джимми, — Крупные предприятия неприкасаемы. Потому что крупные предприятия под англичанами.

— Да, точно… вы что-то говорили про городской совет, — припоминаю, — Что без его одобрения такое решение не провести… расскажите про городской совет, Джимми.

— Тут все просто. Совет состоит из двух равных лож. Ложа владетелей и ложа народных представителей. По сорок пять человек в каждой ложе.

— Итого в совете девяносто человек?

— Да. Ложа народных представителей — выборная. Горожане сами выбирают. Кстати, — Джимми прищелкнул пальцами, — Выборы в эту ложу пройдут на днях. Они всегда вслед за назначением правителя.

— Ага. Понял. А вторая ложа?… которая владетелей…

— Каждый влатедель имеет пять голосов. Девять владетелей — сорок пять голосов.

— А какова в совете процедура принятия решений?

— Решение принимается простым большинством голосов.

— То есть, если мне удастся договориться с владетелями, мы в девятером обеспечим половину голосов в совете…

— Ага… только вам этого не удастся, граф, — Джимми покачал головой, — Владетели не станут голосовать против англичан. Все они держат капиталишки в английском банке, все они давно прикупили дома в Лондоне. Натурально, ссориться с англичанами они не станут.

— Что-то совсем все грустно. Разве только взять город штурмом и выкинуть отсюда англичан.

— Если вам есть, что противопоставить английскому пехотному моторизованному полку, то да. Ничего иного не остается.

— У них тут целый полк? — присвистываю невольно.

— Не прям здесь. Немного западнее. Размещен у соседнего владетеля и контролирует дорогу на Самарканд. Но если понадобится, примчатся очень быстро.

— Ну что ж, Джимми. Вы мне очень помогли. Дали четкую непредвзятую картину.

— Всегда рад помочь, — Джимми поднялся со стула, — Знаете, граф. Положа руку на сердце, я вам не завидую. По моим представлениям положение ваше безвыходное. Но, как я вчера уже говорил, наводил о вас справки…

— И что такого вы про меня узнали?

— Про вас говорят, что вы умеете находить выход из безвыходных положений. Мне будет очень любопытно следить за тем, что вы предпримете.

— Спасибо за откровенность, Джимми.

Как только банкир ушел, позвонил Комаринский.

— Здрав будь, брат Кротовский, — голос у Комаринского бодрый и звонкий, — Мне сказали, ты надолго в Кустовом застрял?

— Так точно, господин поручик, — отвечаю, — Застрял по самые гланды.

— А вот с поручиком ты меня обидел… мне штабс-капитана дали.

— Так это здорово. Поздравляю. Слушай Комаринский, а полк тебе случайно не дадут в подчинение?

— Ну это ты загнул. Мне и батальон пока по уставу не положен. Но никуда не денутся, дадут батальон. А что, помощь нужна?

— Пока не нужна.

— Я тогда своих парней отзову обратно в Лучково, — говорит Комаринский, — Мне твоими стараниями начальство забот навалило.

— Э… какими такими стараниями?

— Ну как. Ты старую дорогу по Изнанке нашел? Нашел… К нам опять каторжан гонят. Будут дорогу твою расчищать. Личный приказ самого императора.

— Вон как. Ну, дорога — это хорошо.

— Вот и я так думаю… ну бывай…

Комаринский отключился. Но спокойно подумать мне снова не дали. В дверь заглянула Анюта.

— Сережка.

— Что опять?

— А ты угадай с трех раз, — в сердцах Анюта повысила голос, — Что… что… англичане гадят…

Она заставила меня выйти из-за стола, подвела к окну и ткнула пальцем в стекло. На площади перед ратушей собралась толпа в пару тысяч человек. Причем народ активно подтягивается с боковых улиц. Распахиваю окно. В уши сразу ударяет тяжелый возмущенный гул.

— Город утопает в нечистотах! — перекрикивая толпу поставленными голосами, орут заправилы, — Сколько можно терпеть власть нечистых на руку владетелей!

На речевки проплаченых активистов толпа отвечает одобрительными выкриками. М-да. На этот раз джентльмены решили играть белыми фигурами. Начали поднимать народные волнения на второй день моего правительства. Даже лестно. Уважают, засранцы.

Пока я вижу на площади по большей части рабочих в комбинезонах. Скорее всего накачали и нагнали трудяг с крупных заводов. Но тут ведь главное создать массовку. А недовольных горожан хватает. На пролетарское митингующее ядро с каждой минутой наматывается пестрая обывательская оболочка. Площадь заполняется народом.

Сквозь доносящийся рев толпы только с четвертого гудка услышал посыл вызова на мобилу.

— Слушаю.

— Доброго дня, мистер Кротовский, — сразу узнаю ровный «благожелательный» голос Чарли Спайдера, — Я думал, у вас хватает забот в Кречевске.

— В Кречевске забот у меня на самом деле хватает… что ты хочешь, Чарли?

— Вы видите мою маленькую демонстрацию возможностей?

— Вижу, Чарли… пока не впечатляет…

— Отступитесь, мистер Кротовский. Здесь в Кустовом вы только зря потратите время, силы, а главное деньги. Поверьте, здесь я смогу вас остановить.

— В Кречевске, Чарли, ты говорил тоже самое. А в итоге убегал оттуда, сверкая пятками.

— Как хотите, мистер Кротовский, — Спайдер отключился.

Направлюсь к выходу.

— Сережка, ты куда? — тревожно спрашивает Анюта.

— Пообщаюсь с народом.

— Обалдел?

— Нисколько.

Спускаюсь на первый этаж. Здесь идет подготовка к боевым действиям. Охрана ратуши в союзе с казаками готовится встречать прорыв толпы во всеоружии.

— Э, ребята, — окрикаю бойцов, — Вы на самом деле собрались стрелять по людям?

— Так они это… прорваться могут…

— Отставить оружие.

Иду к двустворчатой парадной двери ратуши и распахиваю обе створки. Увидев меня, толпа взревывает. Жду… еще жду… стою и жду… продажные агитаторы продолжают выкрикивать то, что им велели выкрикивать. Но я вышел, а у агитаторов не прописан план на такой случай. Им велели хаять правителя заочно, но не объяснили, что делать, если правитель выйдет к толпе. Их подначки перестали действовать. Агитаторы еще драли глотки какое-то время, но в конце концов заткнулись. Люди смолкли, люди хотят услышать, что скажет правитель.

— Полностью согласен с вашими требованиями, — надсаживая горло, выкрикиваю в толпу, — Город утопает в нечистотах. Надо наводить порядок!

— Это ты должен навести порядок! — находится проплаченный горлопан.

— Для этого я поставлен, — отвечаю громко, — Что вы предлагаете?

Кричать претензии легче, чем предложить решение. А горлопанов не обучали искать решения, их обучали разводить смуту…

— Ты должен отвечать перед народом, — все же раздался чей-то голос, — Хватит грести под себя. Раскошеливайся, богатей.

— Я готов раскошеливаться, — отвечаю спокойно, — Я уже начал раскошеливаться. Сегодня работники муниципалитета получали продукты за мой счет.

— Этого недостаточно! Мы примем новый закон. Совет проголосует. Пусть правитель отвечает своими собственными деньгами.

— Хорошо. Я готов отвечать своими собственными деньгами. Принимайте новый закон.

«Сережка, ты обалдел? — зашептала мне в ухо Анюта из-за плеча, — Если они примут такой закон, они нас разорят»

Ну что ж. Я понимаю, что ставлю сразу на зеро. Но иного варианта для игры мне не оставили.

Глава 8

— Тогда давайте устраивать голосование! Обещаниями мы сыты по горло.

— А давайте! — выкрикиваю весело, — Где тут у вас зал для голосований?

Зал для голосований оказался буквально напротив. Направляюсь через площадь в окружении толпы. Горлопаны агитаторы не ожидали от меня такой сговорчивости, они сбиты с толку окончательно. Зато народ вдохновлен. Народ требует, чтобы заседание совета проходило в открытом режиме.

Всей гурьбой заваливаемся внутрь. Члены городского совета занимают свои места, видимо они тоже принимали участие в массовке… слуги народа, блин… В зал наталкивается и сам народ. Уже через пару минут внутри не продохнуть. На такое количество посетителей зал не расчитан. Но сейчас на это никто не обращает внимания. Все глаза устремлены на меня. А я пользуюсь моментом и по-хозяйски поднимаюсь на трибуну.

— Приветствую славных жителей Кустового, — начинаю сходу, — Меня зовут Сергей Николаевич Кротовский. Владетель Лучковский и со вчерашнего дня правитель Кустовской республики.

— Зубы нам не заговаривай, — кричит кто-то из толпы, — Говори по делу.

— Теперь о деле, — отзываюсь эхом, — Про меня ходят слухи, будто я неимоверно богат… будтоя состою в паях с самим Российским императором… будто мои предприятия обеспечены огромными заказами министерств обороны и внутренних дел…

Делаю паузу… в зале стало так тихо, что слышен только скрип не расчитанных на такие нагрузки половиц под ногами собравшихся…

— Так вот, это правда! — подбавляю в голос силы и припечатываю ладонью по трибунке.

На самом деле мне неизвестно, ходят про меня такие слухи или нет. Ну… теперь можно быть уверенным, теперь такие слухи точно пойдут. В зале поднялся гомон. Совершенно непонятно, обрадовало людей такое мое признание или наоборот… но оно людей впечатлило без всякого сомнения. Стоящая под трибуной Анюта вытаращила глаза и шепчет одними губами: «Сережка, ты сдурел?»

Может, и сдурел. Но мне ясно одно, либо я поломаю игру англичанам и навяжу свою партию, либо так и буду играть вторым номером, отбиваясь от атак. Дожидаюсь, когда толпа снова стихнет и продолжаю:

— Решить проблему с вывозом мусора несложно. Сегодня же дам распоряжение на поставку десяти грузовиков. Это существенно упростит дворникам работу…

— Но этого недостаточно! — как попка выкрикнул агитатор-провокатор.

Ай, какой молодец. Он даже не подозревает, что теперь своими воплями льет воду на мою мельницу.

— Совершенно верно. Этого недостаточно. Решать проблему чистоты нужно целостно. Все вы знаете прекрасную поговорку: чисто не там, где метут, а там где не сорят…

— Что ты хочешь этим сказать? — тут же заголосили горлопаны, — Поднимать налоги на вывоз мусора мы тебе не позволим.

— Никаких налогов поднимать не собираюсь, речь совершенно о другом, — отвечаю тут же и указываю пальцем на одного из агитаторов, — Вот посмотри себе под ноги. Что ты видишь?

Горлопан в недоумении уставился на свои пыльные ботинки. Ничего особенного он явно не замечает.

— Ну ты ослеп что ли? — кидаю претензию, — Вот ты только что кинул себе под ноги окурок. Не смог донести до урны? А за тобой, между прочим, кому-то придется подметать…

— И мыть еще за ним, — послышался женский голос.

— И надымил, как черт… и так дышать нечем…

— Вот об этом я и говорю, — снова перехватываю инициативу, — Скажите мне, часто вам попадается мусор на улице? Что, трудно дойти до мусорного бака?

— Так все бросают, — попытался оправдаться агитатор, — Окурок же…

— Да? Все бросают, а ругают дворников, — вставил кто-то свои пять копеек.

— Вот и я об этом, — продолжаю развивать мысль, — Один окурок бросил, другой ведро до бака не донес, третий вовсе свалку устроил.

— А мясник, собака, требуху прямо в канаву выбрасывает, — наябедничал еще один горожанин, — В переулке от крыс проходу нету.

И тут как прорвало. Народ начал вываливать накопленные претензии. Жду две-три минуты, позволяя людям выпустить пар и громко хлопаю в ладоши, привлекая внимание. Превращать собрание в простую склоку в мои планы не входит.

— Тише, горожане. Вы не на базаре. Прошу высказываться по очереди, — обвожу людей взглядом, якобы выискивая, кому дать слово, и останавливаю взгляд на человеке с докторской клиновой бородкой, которого выбрал заранее, — Давайте предоставим слово городской интеллигенции.

— Все верно, — сдержанно говорит доктор, — Проблему чистоты нужно решать комплексно. Кроме упомянутых выше грызунов, разносящих инфекции, обратил бы ваше внимание на высокий уровень загрязненности питьевой воды. В половине колодцев вода непригодна для употребления даже после кипячения.

— Ну что ж, — как бы подвожу итог всему вышесказанному, — Очевидно, одним вывозом мусора проблему не решить. Во-первых, придется расширять штат полицейского департамента. Вменить в обязанности городовых выявлять самых злостных грязнуль. А если они не поймут человеческого языка и попадутся вторично, то и штрафовать.

— Сразу штрафовать, — крикнул кто-то, — Нечего с ними церемониться.

— А кого-то и сразу штрафовать, — соглашаюсь, — Причем с учетом нанесенного городу ущерба. Травить колодцы сточными водами — это уж, извините, ни в какие рамки… далее… я намерен выделить денежный грант медицинскому департаменту. Потому что решение о степени загрязненности и, соответственно, опасности для здоровья горожан должны выносить все-таки врачи, а не дворники.

— А вот это верно, — одобрил доктор с клиновидной бородкой.

— Кроме этого, я собираюсь оплачивать учителям сверхурочные часы на внеклассную работу с учениками. Приучать к чистоте надо смолоду. И, наконец, хочу выделить фининсирование пожарной службе. Нужно проводить постоянные инспекции свалок и подобных пожароопасных мест. Это тоже, если хотите, напрямую относится к вопросу чистоты.

В сущности я отметил все основные городские службы. Если уж тратиться, то с максимальным эффектом. Чем шире я профинансирую, тем больше довольных и меньше обделенных.

— Складно поешь, — опять встрял агитатор, — Давайте документ писать… а красивых слов мы во как наслушались.

— Послушай, — делаю вид, будто крикун меня изрядно утомил, — Что ты все время бежишь впереди лошади? Тут и без тебя не дураки собрались… оформим документ, как положено: городское постановление о личной ответственности правителя в вопросах соблюдения чистоты… такое название устроит?

Личную ответственность народ одобрил. Текст постановления был составлен и довольно быстро. У меня рука набитая. Я подобных постановлений на правах инспектора по технике безопасности в свое время не одну сотню настрочил.

В итоговом виде документ был громко зачитан перед собравшимися, и совет приступил к голосованию. Ложа народных представителей проголосовала за него почти единогласно. Два человека по каким-то причинам отсутствовали и один воздержался. А вот ложа владетелей единым фронтом выступила против такого постановления. Уж не знаю, что их там смутило. Возможно, просто не желали допустить подобного прецедента, возможно, личная ответственность не сопоставима с их личными принципами.

Итого вышло сорок три голоса «за» и сорок голосов «против». Осталось проголосовать только мне. Да уж. Забавно выходит. Поскольку за мной числится пять голосов, все зависит от меня. Если я присоединюсь к владетелям, документ будет отклонен. Я еще могу отыграть все назад и не вешать себе на шею эту финансовую гирю.

— Так как вы голосуете, Сергей Николаевич? — выкрикнул с места нетерпеливо доктор.

— Я-то… я голосую… «за».

Из здания совета вышел под светом звезд вместе с Анютой и Филиппычем. У меня на руках свежее постановление. До самой ратуши Анюта хранила молчание, но войдя внутрь, не удержалась:

— Сережка, объясни мне. Зачем ты под это подписался?

— Видишь ли, Ань. Любая ответственность — медаль с двумя сторонами. С одной стороны ответственность, а с другой стороны возможность.

— Честно… ничего не поняла.

Я не стал ничего пояснять. Пока и сам ни в чем не уверен. Поднялся в свою комнату, дождался полуночи и уснул уже в Киртасских казармах.

Утро началось с приятной новости. Инструктор Варан лично зашел в наше крыло сообщить, что за выполнение задания нам начислено по десять кворков. Он отвел нас к полковому казначею, и я впервые получил в руки эту таинственную валюту. С виду ничего особенного. Монета, как монета. Только сплав непонятный. Впрочем, мне плевать. Лишь бы гоблин их принимал.

А после завтрака за нами прилетел транспортник. Когда мы взлетели, Варан сухо пояснил.

— Сегодня держим оборону на стене. Задача прежняя. Выбиваем магов.

Вообще мне по-прежнему не очень понятно, кто в Киртасе подпадает под определение мага. Любой в нашем отряде обладает какими-то супер способностями. Но, похоже, по здешней классификаци даже Настасью Кобылкину к магам бы не отнесли. Поскольку она не владеет заклятиями массового поражения.

Транспортник высадил нас в крепости… с реальными высокими зубчатыми стенами. Опять я сбит с толку. Я уже видел на вооружении обеих сторон средства поражения и разрушения, для которых эти средневековые типы каменных укреплений не представляют особой проблемы, но Травка пояснила, что стены эти зачарованные. Разрушить такую стену даже очень сильному магу будет очень непросто.

Варан разбил нас на три группы по четыре человека. Мне, Ниндзе, Травке и Гусю достался восточный сектор стены. Мы поднялись наверх. Здесь уже заняли позиции стрелки, готовясь стрелять через бойницы. Я тоже начал пристраивать арбалет между зубцами.

— Это ты зря, Кротовский, — как бы нехотя обронил Ниндзя, — Не светил бы ты своей бляшкой.

— А как же стрелять тогда?

— Высовываться не более, чем на четверть секунды, — пояснил Ниндзя.

— Как я успею прицелиться и выстрелить за четверть секунды?

— Это тебе виднее, — Ниндзя уселся, привалившись спиной к зубцу, и полностью расслабился, по-моему даже задремал.

— Ладно, как скажешь.

Я тоже спрятался за зубец стены. Выпустил Ныра и Гамлета. Ныр принюхался и оскалился.

— Кровью пахнет, — сказал он.

Гамлет обошелся без высказываний и поднялся в небо. Гусь и Травка тоже высовываться не пожелали. Ну что ж. Они все опытные воины. Мне стоит прислушиваться к их советам. Сосредотачиваюсь на показателях радара. Гамлет набрал предельную высоту, высветив красные точки противников.

Они еще довольно далеко, но быстро приближаются. Километр… восемьсот метров… семьсот… шестьсот пятдесят… еще немного и они войдут в зону поражения… и вдруг на нашу стену обрушивается шквал огня. Боец, что выцеливал противника в пяти шагах от меня, не успел выстрелить ни одного раза. Его голова разлетелась на ошметки. Залп Зарабдийцев был страшен. Чуть не половина наших стрелков валяется, разбросав мозги по стене.

— Вот так, Кротовский, — говорит Гусь, — Четверть секунды это еще много… очень много…

Честно говоря мне очень страшно. Не знаю, как заставить себя высунуться даже на эти гребаные четверть секунды.

— Это был спаренный удар земли и воздуха, — взялась пояснять Травка, — Дальнобойно-убойное сочетание. Первый удар самый мощный. Им нужно время на перезарядку. Но высовываться пока рано. Возможно у них есть еще маги.

— У них еще двое, — сообщаю, — Огонь и Вода.

— Ты это видишь?

— Да. Через Гамлета. Я же картограф.

— Дерьмо… в смысле, что у них целых четыре мага идет на штурм — это дерьмо. А то, что ты картограф — это здорово.

— Огонь и Вода самое дерьмовое сочетание, — согласился Ниндзя, — Перегретый пар имеет неприятное свойство. Даже за стеной нас достанет…

Ниндзе, Гусю и Травке, видимо, одновременно пришла одна и та же мысль.

— Ложись! — все трое разом упали на животы, одновременно накидывая капюшоны. А в следующий миг мой доспех схлопнул забрало, лишив ненадолго обзора. Но даже через доспех я почувствовал нестерпимый жар. Будто кто-то плеснул кипятка на печные камни в парилке. Если бы были у меня открытые участки тела, наверно обварились бы.

Я слышал, как взвыл от боли волк, но не мог ничем ему помочь. Я его даже не видел… одно хорошо, перегретый пар исчез так же быстро, как появился. Забрало доспеха не раскрылось, а только убрало затемнение со светофильтра и раскупорило каналы для дыхания. Что сказать, мой доспех умнее меня. Если б не он, мне бы рожу обожгло будь здоров. Я-то вслед за остальными на брюхо упасть не успел.

— Ныр, ты как?

— Нос ошпарило, — прогундосил Ныр, — Ерунда. Жить буду. Только нюх отшибло. В ближайшие двадцать минут на мое чутье не рассчитывайте.

— Ну нет. Так не пойдет, — Травка достала из потайного кармашка малюсенькую баночку и потянулась к Ныру, — Да не дергай башкой… это мазь регенерации… нам без твоего чутья этот бой трудно будет пережить.

Ныр тяжко вздохнул и подставил морду. Травка очень экономными движениям помазала ему нос.

— Ты вроде говорила, у тебя нет зелья регенерации, — заметил Ниндзя.

— Сама в шоке… что придется тратить драгоценный бабушкин подарок на волчью морду.

Кидаю взгляд на нашу линию обороны. К моему радостному удивлению от второй магической атаки пострадало не так много Киртасских бойцов. Видимо, кому хватило смекалки и опыта пережить первую, те пережили и вторую.

«Кротовский, — пришел образ от Гамлета, — Ты долго прохлаждаться собираешься? Земляной и воздушник скоро перезарядятся»

«Я готов»

«Вывожу метку на твой шлем. Воздушника будет снять проще всего»

«Метку вижу»

«Сейчас он замрет, чтобы намигичить заклятие… на счет три… один… два… три!»

Высовываюсь из-за зубца, одновременно вскидывая арбалет. Свожу прицельную метку. Выстрел, выстрел, выстрел… и сразу прячусь обратно. Туда, где только что торчала моя голова летят стрелы, болты и разряды…

— Ну вот, четверть секунды это очень много, — замечает Ниндзя.

— Вообще-то в четверть секунды Кротовский не уложился, — возражает Гусь, — Надо было ограничиться одним выстрелом… попал хоть в кого-нибудь?

«Воздушник готов» — докладывает Гамлет.

— Воздушник готов, — отзываюсь эхом.

— Меняем позицию. Быстро, — выкрикивает Гусь.

На этот раз не тупил и ломанулся, пригнувшись, за остальными.

— Кротовский, — укоризненно говорит Гусь, падая на задницу на новом месте, — После такого удачного выстрела надо менять позицию.

— После любого выстрела надо менять позицию, — поправляет Ниндзя, — Особенно после такого удачного… что там видит твоя птичка?

— Гамлет докладывает, что земляной не стал атаковать.

— Это мы и сами видим.

— Еще он сообщает, что земляной выстраивает укрепления. Особенно вокруг магов.

— Резонно. Теперь земляной будет работать на оборону. Теперь они будут осторожничать.

— И как нам еще трех магов снимать? Варан собирается подключаться? — спрашивает Травка.

— Зарабду идут на штурм широким фронтом. У Варана на другой стене забот хватает. Надо как-то самим выкручиваться, — обрисовываю обстановку.

— Жаль. Есть мысли?

— Я могу взломать укрепления, — в своей ленивой манере отзывается Ниндзя, — Если использовать эффект неожиданности, земляной не успеет среагировать. Тогда Кротовский снимет еще одного.

— И кого валить?

— Огневика, вне всякого сомнения, — убежденно говорит Гусь, — Земля и вода хорошо сочетаются на ровной местности. При штурмах крепостей у них будет самое неэффективное сочетание.

— Согласен. Кротовский, нарисуй примерную схему, — просит Ниндзя, — Где там засел их огневик?

Беру кусочек отбитого камня и рисую расположение Зарабдийских сил. Так вышло, я являюсь глазами всей группы. Жаль, не могу передать им показания радара напрямую, но Ниндзе хватило даже такого рисунка. Он указал пальцем.

— Там засел?

— Чуть левее… еще левее… чуть правее… да, теперь ты указываешь прямо на него.

— Понял. Готовность три секунды.

Гамлет настраивает мне метку на шлеме. Подбираюсь внутренне, чтобы еще раз высунуться и отстреляться.

— Погнали, — выкрикивает Ниндзя.

Одним молниеносным движением он выскакивает из-за зубца и с двух рук посылает в полет сразу четыре метательных ножа. Я высовываюсь мгновением позже и выпускаю четко в метку бронебойный болт. Мы оба тут же прячемся, но я продолжаю видеть глазами Гамлета.

Эти чудо-ножи Ниндзи летят с нарастающим ускорением. За триста метров полета они разгоняются до скорости автоматной пули. Учитывая их немалую массу, ножи влетают в сотворенное земляным магом скальное укрепление не хуже пушечного снаряда. Кусок защиты разлетается, как от взрыва. Личные щиты спасают огневика от гранитных осколков, но следом в догонку летит мой болт и пробивает его голову.

«Огневой готов» — лаконично сообщает Гамлет.

Потеряв двух магов, Зарабдийцы, видимо, поняли, что дальнейшая позиционная война им невыгодна, и решили перейти к более решительным действиям.

— Бойся! — крикнул Ныр.

Хорошо, что мы снова сменили позицию и не оказались в зоне поражения. Водяной кулак обрушился на то место, из которого мы проатаковали секунду назад. Тело мертвого Киртасского бойца раздавило будто прессом.

Земляной маг противника решил пренебречь обороной и вспучил землю, сотворив широкую лестницу на стену. Зарабдийская пехота, пользуясь численным преимуществом, рванула вверх в атаку.

— Пора и нам размяться, — Гусь покрылся своей необычной перьевидной броней и вытянул клевец из поясной петли. Травка ушла в невидимость. Ныр встопорщил шерсть на холке. Ниндзя зажал между пальцами по три ножа в каждой руке.

Не сомневаюсь, что на узкой полосе стены моя группа прекрасно справится и без меня. А я собираюсь продолжить охоту на магов.

«Гамлет, давай метку на земляного. Уж очень много проблем от гада»

«Поздно. Он успел опять закрыться, — отвечает Гамлет, — А вот водному я устрою освежающие ионизирующие процедуры»

«Ты о чем?»

А в следующий миг я и сам понял «о чем»… говорил Гамлет. Черный подловил водяного мага, когда тот закручивал в ладонях сферу невероятно плотной воды, и долбанул по нему молнией. Вода хороший проводник для молнии. А проклятие невезухи еще и обеспечило магу самый неблагоприятный исход. Он принял «водно-электрическую ванну». Его, бедолагу, долго трясло от разрядов тока.

Для удара птичу пришлось снизиться, и его попытались сбить. Но спохватились поздновато. Гамлет успел набрать высоту. Он слишком маленький и юркий, чтоб достать его в высоко в небе. Только второй раз рисковать ему нельзя. Враг будет готов к удару «с небес». Второй попытки ему не дадут.

Три мага из четырех нейтрализовано. Если б я знал, сколько проблем способен подкинуть земляной, валил бы его первым. По глиняной лестнице продолжает взбираться пехота противника. На моем куске стены положение еще более-менее стабильное. Моя группа уверенно держит оборону и крушит Зарабдийцев. Но рано или поздно их набежит столько, что они задавят нас числом.

«Гамлет, есть соображения, как достать земляного мага?»

«Он закатал себя в скорлупу. Твой арбалет не пробьет»

«Ниндзя пробьет»

«Даже Ниндзя не пробьет, — возражает черный, — Он в три слоя закупорился. Как египетский фараон в многослойных саркофагах».

Что ж делать-то? Всю эту пехоту нам не перебить. Мы теряем бойцов. А они все лезут и лезут.

Глава 9

И все же. Клятый земляной маг вот прямо так наглухо запечатался? Что его не достать ни железом, ни магией? Мой божественный доспех и то оставляет каналы для дыхания и звука. А магу тоже надо как-то дышать, как-то отслеживать то, что происходит снаружи. В конце концов ему надо подпитывать лестницу, по которой бегут на штурм бойцы Зарабду. А если он создал глухой экран, магия не пройдет не только внутрь, но и наружу.

Переключаюсь на тонкое видение. Энергетическое тело мага поражает. Такого я не встречал. У него целые реки и озера магической энергии. И плотность потоков потрясает. Силен бродяга. Понятно, откуда у него столько силищи, что может одновременно держать на себе такую защиту и эту глиняную лестницу на стену.

В какой-то миг замечаю магический выплеск из его темечка. Будто он как кит выбросил в небо фонтанчик магической силы. Через двенадцать секунд опять такой же выброс под давлением. Перехожу на обычное зрение. Отсчитываю очередные двенадцать секунд и выглядываю из-за зубца. Одновременно с выбросом силы из темечка на вершине его саркофага откупоривается небольшой лючок.

Вот я и нашел его слабое место. Вопрос, как попасть? Если стрелять, то нужно, чтобы снаряд летел почти вертикально сверху вниз. Наверно, Гамлет смог бы запулить в него молнией. Но за Гамлетом теперь следят. Не позволят снизиться на расстояние удара.

Система наведения, как ни странно, не считает такой выстрел невозможным. Расчитывает навесную траекторию. Сперва болт полетит очень высоко вверх, а потом будет падать почти вертикально. Но время полета… около шести секунд. Придется стрелять с упреждением по времени.

Собственно, шанс есть… и неплохой. Мои боеприпасы имеют возможность небольшой коррекции направления полета. Гамлет отследит отклонение от цели. Система наведения подправит болт. Ладно… в конце концов гаубицы стреляют навесом на десятки километров и попадают как-то, а тут всего шестьсот метров… буду пробовать.

Когда до времени «че», то есть откупоривания магической защиты остается равно шесть секунд, отстреливаюсь в метку… посылаю болт в белый свет «как в копеечку». Уже через секунду тяжелая стрела превращается в едва заметную черточку. И… я так понимаю… еще продолжает набирать высоту.

Пять секунд… арбалетный болт вообще не разглядеть. На такую высоту даже Гамлет подняться не способен. Четыре секунды… надеюсь, мой снаряд не ушел в стратосферу, набрав первую космическую скорость. Я совершенно не заинтересован в том, чтобы он становился искусственным спустником Киртасы.

Три секунды… мне кажется, или я вижу в небе какую-то красную точку? Две секунды… нет, мне не кажется. Это раскаленный наконечник стрелы с заклятием огня. Гамлет дает поправки на ветер и разреженность атмосферы. Одна секунда… система наведения вводит угол корректировки полетного курса. Я даже вижу, как стрела чуть-чуть изменила направление падения. Ноль секунд… лючок в саркофаге раскрылся. Раскаленная стрела залетает в него, как Санта Клаус в печную трубу на рождество.

«Космический аппарат штатно состыковался с орбитальной станцией, — докладывает Гамлет, отыгрывая диспетчера Роскосмоса, — Земляной готов»

Земляной и вправду «готов». Глиняная лестница лишилась магической подпитки и поползла вниз, как размякшая грязь. Вместе с ней посыпались и штурмующие Зарабдийцы. Оставшись без притока свежих бойцов, штурм сразу начал сдуваться. А к нам на подмогу наоборот, наконец, прислали подкрепление.

— Э, ребятки, — окликаю свою группу, — Теперь и без нас справятся.

«Ребятки» тут же начали выходить из боя, предоставив добивать Зарабду местному гаарнизону.

— Пойдем помогать Варану?

— Варан, по-моему тоже справился. Вон он с остальным отрядом.

У инструктора оказался один раненный, но не тяжело, шел сам. Загрузились в транспортник, который доставил нас на территорию лагеря. Пока Варан отводил раненого в лазарет, мы остались его дожидаться возле столовки.

— Правда, что ваша группа четырех магов в этот раз ликвидировала? — спросил один из магоубийц.

— Да это все Кротовский, — ответил Гусь, — Мы при нем типа массовки.

— Хорошо устроились.

— Не жалуемся, — лениво отозвался Ниндзя.

После обеда ходили к казначею. Я получил на руки еще двадцать кворков. Деньги, как я понимаю, немалые. Но чесслово. Война — это не мое. Тут ведь не игра и не охота. Тут приходится убивать себе подобных. Я бы предпочел зарабатывать другим способом. После еще сходил в храм тысячи богов. Не упало ли случаем на мой счет очков веры. Увы, на божественном счету у меня ноль. Остаток вечера просидел в своем пенале, дожидаясь перехода в обычный мир.

А как только вернулся, сразу увидел в интерфейсе мигающую гоблинскую иконку. От ведь… чутье у зеленомордого. Вот откуда он знает, что я кворками разжился? Перенесясь к знакомому прилавку на Великом Базаре сразу вываливаю перед гоблином заработанные монеты.

— Неплохо для первой недели, — похвалил тот, — Это все, что у тебя есть?

— Все.

— Тогда оставь на запас, — он отодвинул от себя пять монет.

— Как скажешь, — прячу деньги в инвентарь, — Что можешь предложить на эти двадцать?

— Во-первых, хочу предложить новую форму сотрудничества, — говорит гоблин, — Раньше у нас были разовые сделки. Ты мне макры, я тебе конкретные технологические решения.

— А теперь что?

— А теперь предлагаю сотрудничество на постоянной основе. Я буду тебя консультировать не раз от разу, а по выработанной стратегии.

— И чем объясняется новоя форма, как ты называешь, сотрудничества?

— Очень просто объясняется. Ты перерос, условно говоря, полугаражные решения, пусть даже и прорывные. Ты ведь не хочешь, чтобы на твои производства каждый раз накладывало лапу государство?

— Государство обеспечивает мне рынок сбыта.

— А заодно отъедает контрольные пакеты твоих предприятий.

— Ну… это неизбежно.

— Избежно. Еще как избежно. Тебе пора обретать собственную промышленно-производственную независимую базу со всему вытекающими. Тебе нужен собственный технологический суверенитет.

— Ого, — поражаюсь, — Масштабно вещуешь.

— А ты думал, — подмигивает гоблин, — Любой каприз за ваши кворки.

— Заинтриговал. И с чего начнем обретение технологического суверенитета?

— Для начала тебе нужно набрать политический вес. Без этого никуда, — сообщает гоблин, — Ты уже сделал первый шаг. Но действовал по привычке спонтанно. А нужна системность.

— Так что ты конкретно предлагаешь?

— Политическую партию.

— Ты серьезно?

— Серьезней некуда, — невозмутимо говорит гоблин, — Кстати, англичане в Кустовом ее уже практически создали. Тебе опять придется догонять.

— Чет я не слышал пока ни про какую партию.

— Они ее еще не анонсировали. Точнее… не формализовали. Но она есть. А как ты думаешь, иначе они по щелчку пальцев устроили бы демонстрацию перед ратушей?

— Да как… согнали рабочих… те люди подневольные… а там всякие недовольные подтянулись.

— Не такие уж они и подневольные, — возражает гоблин, — Англичане уже подвели идеологическую базу. Уже создали партийную вертикаль. Они давно готовят переворот в Кустовом. Уж поверь, господа англосаксы — ребята продуманные.

— А, ну да, — припоминаю, — Они в клубе даже английские фильмы крутят для населения.

— Все верно. Внедряют образ жизни и культурные коды.

— Ну что ж… партию, так партию…

На следующее утро меня пришла будить Анюта. Ох. Все забываю поставить на дверь засов.

— Ань, чего опять?

— Сама не пойму. Но по-моему что-то странное.

— Это объяснение у тебя странное… а ну-ка погоди секунду. Ляг на кровать.

— Сережка, сдурел?

— Не спорь, пожалуйста. На живот ляг.

— Мог бы хоть цветы подарить… перед этим…

— Анюта, не собираюсь я на тебя покушаться. Ляг уже.

— Ну… легла…

— Не шевелись… я тут кое-что увидел внезапно… потом видение могу утратить.

— И что ты увидел? — Анюте стало любопытно.

— Каналы у тебя энергетические… очень мощные… сейчас возможно почувствуешь странное ощущение… я только затор уберу…

— Действительно. Странные ощущения. У меня будто резко сил прибавилось.

— Ага. Поздравляю. Ты теперь богатырка первого уровня. И у тебя аж двойка в потенциале.

— Как у деды?

— У деды поскромнее… все, можешь подниматься… так что там странное случилось?

— Люди в магазине стали отовариваться не на все деньги.

— Это странно по-твоему?

— Ну… это еще не совсем странно. А вот то, что в магазин приходят какие-то лавочники с рублями и начинают у нас закупаться… откуда рубли у лавочников?

— Да уж. Действительно странно. Пошли посмотрим.

Работники администрации и врачи с учителями получали выплаты вчера, сегодня очередь дошла до низовых работников: дворники, мусорщики, ассенизаторы. Казалось бы, этим нечего и думать, чтоб откладывать рубли в кубышку. И тем не менее, почти все стараются хоть малую часть, но не тратить. Хотя явно вижу, что потратить очень хочется. Как будто рубли они откладывают вынужденно.

Выглядываю из магазина на улицу. Ну точно. У крыльца стихийно организовался пункт обмена валюты. Работники меняют отложенные рубли на фунты. Начинаю понимать суть происходящего. По всей видимости людям нужно закрывать долги… кто-то задолжал за жилье… кто-то знакомым… кто-то в лавках брал продукты в кредит. Долги у них в фунтах. Отдавать им само собой тоже в фунтах.

Меня другое интересует. Зачем скупщики приобретают рубли? На кой им российская валюта? Ответ на этот вопрос находится довольно быстро. Подъезжающие на телегах лавочники выкупают у спекулянтов рубли и тут же идут в наш магазин их отоваривать. Схема замкнулась. Вместе с Анютой возвращаемся на второй этаж в мой кабинет.

— Сережка, что думаешь по этому поводу? — спрашивает она, — Если наши продукты будут еще и лавочники скупать, нам придется увеличить поставки.

— Ну… как ни крути, объем продаж сейчас ограничен. Мы сколько в день на руки выдаем?

— Бухгалтер составлял ведомости из расчета общей выдачи на двенадцать тысяч рублей в день.

— Вот. Значит, и магазин продаст на двенадцать тысяч. Никак не больше.

— Ну да. Сколько денег выдано, столько и в кассу вернется.

— Тут вопрос в другом… — стучу пальцами по столу.

— И в чем вопрос? — интересуется Анюта.

— Надо… надо поговорить с Фоксом…

Достаю мобилу, но на этот раз даже не успеваю набрать его номер. Джимми Фокс позвонил первым.

— Здравствуйте, граф.

— Здравствуйте, Джимми. Вот прямо сейчас хотел вам звонить.

— Значит, я вас опередил. Хочу к вам зайти.

— Жду.

Как только отключил мобилу, Анюта меня предупредила.

— Сережка, этот Фокс — мутный тип. Я бы ему не доверяла.

— Он делец, — пожимаю плечами, — С дельцами и не может идти речи о доверии. С дельцами может идти речь только о взаимной выгоде.

— Тебе виднее, — Анюта немного постояла, будто взвешивая какое-то соображение, — Если что, я вышвырну этого Фокса… и не в дверь, а в окно…

— Еще бы. Ты теперь богатырка. Если ты его вышвырнешь в окно, сможешь перебросить через всю площадь.

— Вот именно.

Анюта вернулась в приемную за секретарский стол. М-да. Она и раньше обладала потрясающей точеной фигурой, а теперь еще в придачу добавилась мощнейшая энергетика. Жизненная сила, грация, изящество молодой львицы. Перед ней и раньше мало какой мужик способен был устоять. И это она только имеет первый уровень. А если я со временем подниму ей уровень до третьего-четвертого? Это уже будет не секс-бомба, а секс-залп-РСЗО…

Джимми Фокс объявился в моем кабинете с неизменной теплой улыбкой старого доброго знакомого.

— Отличный ход, граф, — заявил он с порога.

— Это вы о чем, Джимми?

— О том, что вы решили играть на переукрепленный рубль.

— Э-э… можно уточнить?

— Да ладно… спекулянты меняют фунт на семь рублей…

— Так. И?

— Вы серьезно? — поразился Джимми, — Не знаете реальный обменный курс?

— Анюта! — зову свою помощницу из приемной.

Она заходит в кабинет, бросив красноречивый взгляд на окно. Не нравится ей Джимми Фокс. Ох, не нравится.

— Слушаю, — говорит она, скрестив руки на груди.

— Ань, какой обменный курс рубля к фунту мы использовали в расчетах?

— Двенадцать рублей за фунт, — докладывает Анюта.

— Ого.

— Вот и я о том же, — оживляется Фокс, — Вы умудрились локально обвалить английскую валюту чуть не вдвое. Если ее величество английская королева узнает, что в какой-то дремучей глуши ее фунты меняют по семь рублей, ее хватит удар.

— Так. Я, кажется, начинаю догадываться… Ань, а цену на продукты в магазине мы какую ставили?

— Так подешевле… — Анюта разводит руками, — Ты сам сказал, делать символическую наценку. Ну… я и поставила крупно-оптовые цены… нам-то не в убыток.

— Теперь вы понимаете, какую аферу провернули? — заулыбался Джимми Фокс, — Вы поставили очень низкие цены, но люди-то не знают, что они низкие… и не знают действительного курса. Они ориентируются по покупательной способности валюты в данном конкретном магазине. Я бы сказал, просто, как все гениальное… только увы, мне такая идея в голову не приходила.

— Мы не собирались наживаться на простых людях, — с вызовом заявила Анюта.

— Ну тогда вы просто потрясающе парадоксальные люди, — Анютин выпад Фокса не смутил ни в малейшей степени, — На каких же еще людях наживаться, если не на простых? На сложных что ли? Уж поверьте, на таких наживаться гораздо сложнее. Сложные и сами только ждут случая, чтоб нажиться на ваш счет.

— Ну ладно, Джимми, — увожу разговор от нравственной темы, — Что вы предлагаете? Лично я пока не получаю никакой финансовой выгоды. Скорее наоборот. Я пока только трачу и ничего не зарабатываю.

— Обмен валюты, — сообщает Джимми, — Это же очевидно. Мы будем здесь покупать фунты по семь рублей и продавать в России по двенадцать.

— Никаких «мы», — тут же пошла в отказ Анюта.

— Извините, — Джимми включил заднюю, — Я просто предлагаю услугу. Пункт обмена валюты… маленькая будочка в дальнем углу вашего магазина. Мой процент будет очень скромным… каких-то семь процентов.

— Три процента, Джимми, — осаживаю дельца, — И то только потому, что не имею желания заморачиваться с получением лицензии на валютные операции. Хотя… мне ведь это несложно, да Анюта?

— Раз плюнуть, — подтвержает Анюта, — Ты же правитель. Можешь хоть банк открыть.

— А вы умеете аргументировать, — усмехается Джимми, — Я согласен на три процента.

— Какой дневной оборот на обмене валюты вы сможете обеспечить Джимми?

— Зависит от того, сколько продовольствия вы способны завезти в город. Главное, не допустить товарного дефицита.

— Это не проблема, — говорит Анюта, — Уж что-что, а город Кустовой завалим продовольствием.

— Тогда, думаю, смогу покупать несколько тысяч фунтов ежедневно, — предположил Джимми, — Точнее пока сказать не могу. В любом случае, граф, для вас это будет очень выгодная сделка. Вы изымите из оборота фунты и наполните город рублями. Вам это очень выгодно.

— Время покажет… хорошо, Джимми… Анюта продаст вам рубли с трехпроцентной скидкой. Будку под обмен валюты сколотим сегодня же.

Когда Джимми ушел, Анюта еще стояла надо мной нахмурившись.

— Ань, дырку мне во лбу прожгешь… я не собираюсь отдавать ему деньги просто так. Сказал же, продашь ему по курсу не семь рублей за фунт, а… что у них там? Пенсы… шиллинги… короче, по семь рублей двадцать одну копейку за фунт. Он так-то подкинул нам очень прибыльную схему.

— Ты бы и сам придумал такую схему, не сегодня так завтра.

— Ну, может и придумал бы…

Когда Анюта все же оставила меня одного в кабинете, достал мобилу. Сперва хотел звонить Миле Хоромниковой. Если не она, то папенька ее, купчина первой гильдии, придумает, куда пристроить английские фунты. Но в последний миг передумал и набрал номер Орлова.

— Здравствуйте, Данила Андреевич, — обращаюсь к министру по имени отчеству, — Кротовский беспокоит.

— Что у тебя случилось, Кротовский? — недовольно пробурчал граф Орлов, — Надеюсь, войну пока ни с кем не начал?

— Ну что вы… я человек мирный… вам фунты часом не нужны?

— Фунты? — не понял Орлов.

— Английские фунты. Денежные знаки британской короны.

— Кротовский, ты еще спрашиваешь. В стране жуткая нехватка валюты. Еще как нужны. А у тебя есть что-ли?

— Ну… не прям сейчас. Но надеюсь, скоро будут.

— Кротовский, ты меня очень обяжешь. Готов даже немного переплатить сверх официального курса. По двенадцать пятьдесят за фунт куплю все, сколько будет. Ты понял меня?

— Понял, Данила Андреевич.

— Смотри. Если узнаю, что продал фунты кому-то другому, обижусь.

Вот те на… стоимость фунта поднялась еще на пятьдесят копеек.

— Не сомневайтесь. На сторону не продам.

— Заранее спасибо… слушай, Кротовский, раз уж ты сам позвонил… хотел бы тебя порадовать, но у меня новости не очень радостные.

— Что случилось, Данила Андреевич?

— Мышкин, гаденыш, выбил себе увеличение квоты по Челябинским моторам. Так что тебе поставки уменьшат.

— Насколько?

— Вдвое, а может даже втрое.

— М-да. Жаль.

— И мне жаль. Но я ничего не смог поделать. Лично у царя за тебя просил. Только… Петр Алексеевич ни в какую. Говорит, Мышкину поставлены новые задачи по освоению сибирского севера.

— Понял вас, буду как-то выкручиваться.

Орлов отключился.

Плохо дело. А я собрался поставлять грузовики в Кустовой. Какие уж тут поставки. Хватило бы отработать по контракту с министерством обороны. Набираю Березникова.

— Здравствуйте, граф, — отзывается инженер.

— Здравствуйте. У меня новость не слишком хорошая. Нам квоту на двигатели урезают.

— Проболтались-таки, — расстроился инженер.

— В каком смысле… а вы в курсе что-ли?

— В курсе конечно. Только вам не говорили. Не хотели расстраивать.

— Что значит, не хотели расстраивать? Думаете, я бы никогда об этом не узнал?

— Конечно узнали бы. Просто мы с Кешей начали форсировать настройку линии.

— Та-ак. Какой линии?

— Грузовики на электродвигателях. Нам так и так надо начинать ставить свои агрегаты. А тут еще и квоту сократили. Торопились, как могли.

— А грузовику мощи хватит, если вместо дизеля электродвигатель будет стоять?

— Мы ставим два мотора. На каждую ось. Стендовые испытания уже прошли. Тянет хорошо.

— Вы молодцы. А что будет с ценой на грузовики?

— Так моторы наши, — объясняет инженер, — Свое всегда дешевле. К тому же коробка переключения передач в приниципе не нужна.

— Да?

— А на кой она электродвигателю? Только газ и тормоз. Так что себестоимость вас приятно удивит. Кстати. Первые десять грузовиков на электрической тяге ждите завтра в Кустовом. Жаль, сюрприза не получилось.

— Все равно порадовали. Спасибо, — отключаюсь.

Ай да Кеша с Березниковым. Уже успели перенастроить производство. То есть, мне тогда даже выгодно, что дизельные челябинские движки будут меньше поставляться. У меня руки будут развязаны. Я смогу спокойно продавать грузовики на электротяге в Кустовом. И никто мне слова не скажет, что я обязательства по контракту не исполняю… все претензии на Челябинский моторный завод.

Прав гоблин. Мне нужен свой технологический суверенитет. Конечно, рынок сбыта здесь небольшой. Если взять всю Кустовскую республику, включая все владения, населения здесь наберется не больше пятисот тысяч. По меркам двадцать первого века — это мизер. Но меркам века двадцатого для старта вполне достаточно.

— Сережка, — Анюта вошла в кабинет, оборвав размышления, — Я тебе говорила. Не надо заигрывать… не надо потакать всем недовльным…

— Да что опять? Еще одна демонстрация?

— Да, еще одна демонстрация. Чем больше ты им даешь, тем больше они будут требовать.

— И что на этот раз от меня требуют джентльмены?

— Нет, Сережка. На этот раз уже не джентльмены. Теперь всякая шелупонь под окна приперлась.

Анюта раскрыла окно и сделала приглашающий жест: «на мол, полюбуйся…»

Глава 10

Подхожу к окну… да-а… удивительное рядом… на этот раз на площадь приперлась «публика» самая неблагополучная… из самых неблагополучных районов. В сущности рвань из трущоб. Я и не знал, что в Кустовом такой уровень расслоения в обществе. Что еще удивительней, впереди этой рвани, по большей части пьяной, выступает несколько представителей городской интеллигенции. Узнаю и доктора с клиновидной бородкой.

Сегодняшняя демонстрация не такая массовая, как вчерашняя. И пятисот человек не наберется. Но лозунги у них куда как радикальнее.

— Мы живем в самых отравленных районах. Пьем самую грязную воду.

— Наши дети рождаются уже больными.

— Мы требуем выплат.

— Требуем переселения.

— Пусть богачи живут возле кожевни. Мы тоже хотим жить в чистоте.

Закрываю окно. Прикрываю глаза. Это черт знает что.

— Сережка, надеюсь, ты не собираешься к ним выходить? — с легким опасением в голосе спрашивает Анюта.

— Не собираюсь. Это уже перебор. Кстати… эти люди тоже имеют право голоса на выборах?

— Я-то откуда знаю? — Анюта слегка опешила, — Уточню.

Она вышла из кабинета, а я еще какое-то время наблюдал за «демонстрацией». Что там говорил гоблин: создать собственную политическую партию? Он бы еще объяснил, как именно это сделать.

Вскоре вернулась Анюта, «обрадовав» меня, что эта рвань тоже принимает участие в голосовании. Вроде бы в городском совете даже имеется их представитель.

— Анюта. А узнай, пожалуйста, кто в совете избран от их района… только не прямо сейчас. Завтра займешься. Сейчас давай обсудим поставки продовольствия. Как верно заметил Джимми Фокс, товарного дефицита нам нельзя допустить ни в коем случае.

Остаток дня провели в расчетах и созвонах. Заодно решили задействовать подвальные помещения ратуши под склады. Чтоб ни у кого даже сомнений не возникло в нашей способности отоварить рубли на любую сумму.

Филиппыча назначил ответственным за сохранность складских запасов. Ему же поручил повесить дверь на тот закуток, где у меня припрятан портал на Великий Базар. Вряд ли им кто-то сможет воспользоваться. Допуск именной, но… во избежание лишних вопросов.

Затем перенесся в Киртасу и завалился спать. А утром сразу после побудки в нашу казарму с задумчивым видом пришел инструктор Варан. Я думал, нас ждет очередная охота на магов, но я ошибся… причем ошибся кардинально.

Варан потер шрам над глазом, откашлялся и сообщил:

— Поздравляю… война окончена.

— Окончена?

— Совсем окончена?

— Пока «да». Пока совсем. Сегодня ночью был подписан очередной мирный договор, — инструктор вздохнул, — А так мы воюем с Зарабду с завидной регулярностью на протяжении последних семисот лет.

— И что с нами теперь будет?

— Значит… с вами… с вами будет все хорошо, — заверил Варан, — За выполнение боевых задач вы все получаете гражданство четвертой степени. А те, кто пожелают остаться в армии, со временем смогут и третью степень получить.

— То есть я могу уволиться из армии и жить в Киртасе? — тут же задаю вопрос.

— Можешь уволиться. С четвертой степенью даже сможешь устроиться на работу в городе. Но если что… — Варан выдержал паузу, —…приходи обратно. Тебя возьму.

Спасибо, конечно, добрый инструктор Варан. Но мне хватило. Никогда не имел наклонностей к армейской службе.

Никто кроме меня увольняться не пожелал. Жаль расставаться с Ниндзей, Гусем и Травкой. Они хорошие товарищи, только я свой выбор сделал. Получив рассчет два кворка и сорок семь сотых, попрощался со своей группой.

— Кротовский, я начала к тебе привыкать, — Травка оказалась единственной, кто выразил некое подобие сожаления.

Гусь слегка помахал, обозначив прощальный жест. Ниндзя толькоразлепил один глаз, посмотрел на меня вопросительно и прикрыл обратно. Понимаю. Я им никто. Знакомы меньше недели.

Вышел из казармы и меня выпустили за ворота территории. Ну… здравствуй Кирта… как выяснилось, Кирта — это столица Киртасы. А моя военная часть располагается в пригороде. Сел на пригородный поезд вроде электрички только без проводов. Билет обошелся в десять сотых кворка.

Вообще это странно, что здесь разменные деньги не имеют собственного имени, их так и называют «сотыми». То есть сотыми долями от кворка. Какой-то солидный мужчина сосед по электричке объяснил мне, что кворк — неразменен и целостен. А потому и названия для местных копеек нет. Ну… не мне осуждать местные традиции. Сотые так сотые.

Доехал прямо до центрального вокзала. Мог и раньше сойти, поезд без проводов делал несколько остановок. Но я рассудил так, что начинать знакомство со столицей лучше с центра.

Вокзал поразил великолепием и величественностью, чистотой и убранством. Вид у людей очень благополучный: одежда, прически, макияж у женщин — все как в высшем свете. Хорошо быть гражданином Киртасы. От вокзальной площади отъезжает множество разнокалиберного транспорта: от минимопедов до длинных гармошечных автобусов.

Здания вокруг площади — все сплошь образчики модерновой архитектуры в двадцать этажей и выше. Одним словом, впечатлен. Вспомнив, что в казарме так и не позавтракал, решил зайти в заведение общепита с демократичной вывеской и… тут меня и настиг облом.

— Вам сюда нельзя, — жестко заявил какой-то тощий уборщик со шваброй.

— Ты обалдел, полотер?

Напрасно я попытался качать права. Копы подъехали менее, чем через три минуты. Я не стал сопротивляться стражам порядка. Позволил им надеть на себя наручники, усадить в полицейскую машину и отвезти в участок.

Дежурный офицер, что меня оформлял, оказался человеком вменяемым. Когда он узнал, что я только сегодня демобилизовался из армии, не стал заполнять на меня протокол о задержании.

— Запомни, парень, — сказал он мне по-отечески, — С твоей четвертой степенью гражданства, в центр города вообще лучше не соваться, уж тем более нельзя никуда заходить… гражданство тоже только сегодня получил?

— Да.

— Так и быть. Отправлю тебя с машиной в дэ-дистрикт.

— А дэ-дистрикт это что?

— Район такой. Где ты имеешь право проживать и работать. У тебя уже есть карта города?

— Видимо… пока нет…

— Что ж они тебя из армии уволили и ничего толком не объяснили?

Я только пожал плечами.

Меня снова усадили в полицейскую машину, только уже без наручников и рядом с водителем. Тот в дороге пытался расспрашивать меня про войну, но я перед увольнением давал подписку о неразглашении, как умел, отделывался общими фразами.

— Много повоевать пришлось? — не отставал от меня водитель.

— Да я в бою всего два раза был, да и то недолго.

— Убил кого-нибудь?

— Стрелять стрелял, — отвечаю, — Может, и убил.

По мере удаления от центра богатый лоск зданий и чистота тротуаров сменялись обшарпанными типовыми спальными кварталами, уличным мусором и убитым асфальтом. А дэ-дистрикт оказался вовсе районом трущоб. Асфальта тут скорее нет, чем есть. Дворы и улицы засраны. Серые однотипные девятиэтажки понастроены так плотно, что давят на мозги и вгоняют в депрессию одним видом нагроможденного бетона.

Водитель высадил меня перед серой коробкой районной полиции.

— Ты первым делом сразу встань на учет, — посоветовал он, прощаясь, — И сразу спроси про работу. Если повезет, устроишься патрульным.

Нормально так. Если устроюсь на неблагодарную работу в уличный патруль, то это мне еще повезет. Не поторопился ли я, уволившись из армии?

В полицейском участке дэ-дистрикта атмосфера совсем иная, нежели в центральном. И попахивает тут нехорошо, будто тошнило кого-то. И гомон стоит. Какие-то люди толкутся неприятные, потные, грязные. И сами копы не имеют намека на вальяжность центровых коллег. Злые, задерганные, взвинченные.

На прием к инспектору пришлось ждать в очереди. Отдельного кабинета у инспектора не оказалось. Он… вернее она, женщина с очень темным оттенком кожи, принимала тут же в общем зале. Когда в очереди до меня остался всего один человек, сухонький старичок с раскосыми глазами, я тихонько выдохнул. Еще немного, и меня примут.

Как это часто бывает на последнем шаге от конечной цели, именно дедок завис у инспекторши надолго. Он очень подробно и очень нудно рассказывал о том, как «подломили его магазинчик». Инспекторша терпеливо заносила в протокол обильные, но не имеющие отношения к сути подробности. Ибо двое грабителей были в масках и говорили измененными голосами.

Наконец, дедок расписался в протоколе и отвалил. Я сел на стул, прогретый его костлявым задом. Инспекторша мазнула сканером перед моей физиономией.

— На учет вставать? — спросила она.

— Так точно.

— Из армии уволился… — не спросила, а утвердила она, — Вам присваивается номерной код гражданина. Вы получаете доступ дэ-уровня к информационной мировой сети. В течение трех дней вы обязаны устроиться на работу. В течение суток вы обязаны получить регистрацию по адресу проживания. Вам есть, где жить?

— Нету.

— Вот адрес, — она черкнула карандашом на клочке номер дома, — Там сможете снять жилье. Если нет денег, первую неделю сможете жить бесплатно.

— Спасибо. А карту?

— Карту? — переспросила инспекторша.

— Ну да. Я так понял, мне нужна карта с районами. В какие имею право заходить, в какие — нет.

— А, карта районов. Она есть в информационной сети. Раньше внутренним интерфейсом доводилось пользоваться?

— Доводилось.

— Ну вот. Должна появиться новая вкладка.

Перевожу внимание в свой внутренний интерфейс. Действительно. Появилась новая вкладка. Прямо под иконкой зеленомордого гоблина.

— Спасибо. А с работой не подскажете, куда обратиться?

— Проще всего устроиться на фабрику разнорабочим. Но платят там мало.

— М-м… а другие варианты есть?

— Можете устроиться к частнику в магазин продавцом, но частник будет платить еще меньше, — инспекторша критически окинула взглядом мой доспех, замаскированный под полевую армейскую форму, — Можете пойти в патрульные… только сразу скажу. Первые полгода будут ночные смены. Район у нас криминальный. Ночные патрули — дело опасное. Предупреждаю заранее.

— Я согласен.

— Смотрите, — предупредила инспекторша, — Если раньше, чем через неделю напишите заявление на увольнение, никакого жалованья не получите. Если выданную полицейскую форму уделаете, будете выплачивать ее полную стоимость.

— Уж неделю как-нибудь продержусь, — решил я пошутить и тут же пожалел об этом. Задолбанной инспекторше такие шутники явно колом стоят.

— Тут написано, служили в отдельной группе, — хмуро уточняет инспекторша, — Что еще за группа?

— Просто полного взвода не набралось, — отвираюсь, как учил инспектор Варан, — А нас пятнадцать человек было. Для отделения много, для взвода мало. Чтоб на довольствие нас поставить, обозначили как отдельную группу.

— Ладно. Пусть так, — согласилась инспекторша, — В армии какой только ерунды не придумают… зачисляю вас в патрульные… форму получите у коптенармуса, он вон там сидит, за решеткой… оружие есть у вас?

— Есть клинок и арбалет.

— Сойдет на первое время. Для патруля этого вполне достаточно. На дежурство когда готовы заступить?

— Могу хоть сегодня. Не люблю тянуть с работой.

— Хорошо сказано, — впервые за весь разговор инспекторша улыбнулась. Будем знакомы, Кротовский. Меня зовут инспектор Джура.

— Рад знакомству, инспектор. Разрешите идти?

— Идите, Кротовский. К восьми вечера быть здесь и в форме.

Получил у коптенармуса форму, а заодно и ключ-код от личного шкафчика. Пошел в раздевалку, отсканировал форму, сменив маскировку доспеха. И убрал форму в шкафчик. Пусть здесь лежит. Целее будет. Не хватало еще ее порвать, чтоб у меня из жалованья вычли ее стоимость.

Выйдя из здания полицейского управления отправился заселяться… уже как-бы в форме патрульного.

— Первую неделю можете жить без оплаты, — напомнила мне консьержка серой девятиэтажки.

— Я заплачу сразу.

— Есть комнаты с санузлом по пол кворка в неделю.

Учитывая, что мой оклад патрульного должен составить два с половиной кворка в неделю, цена приемлемая.

— Давайте с санузлом. Заплачу за четыре недели сразу. Мне в армии выходное пособие выдали.

Поднявшись в лифте на седьмой этаж, консьержка провела меня по длинному грязному коридору, в котором половина ламп не светила вообще, а другая половина светила плохо. Завела в комнату и даже сама застелила постельное белье. Оставшись один, выпустил Ныра и Гамлета.

— Ну как вам?

Ныр принюхался и выдал вердикт:

— Грязная нора.

— Здесь даже нет полки для головных уборов, — высказал претензию Гамлет, устраиваясь на спинке кровати.

— Зато отдельное жилье, — говорю бодро, — Эта комната даже побольше той, что была у нас в казарме. Лично я голоден, как волк. И собираюсь сходить в кафешку.

— Много ты знаешь о волчьем голоде, — Ныр улегся на пол.

— Совсем не знаю, — отвечаю миролюбиво, — Могу купить что-нибудь для вас.

— Мне семечек возьми.

— А мне пирог с вишневым вареньем.

— Да вы гурманы… ладно, возьму что-нибудь…

К восьми вечера успел вернуться к полицейскому управлению. Во дворе разводящий пристроил меня в один из нарядов третьим номером. Двое коллег оказались обрюзгшими и оплывшими мужичками. Один постарше с усами, второй помладше без усов. На лицах обоих сослуживцев отпечаталась скука. Часть нарядов рассаживалась по машинам. Наша троица выдвинулась пешком.

— А нам тачка не положена? — спрашиваю.

Сослуживцы меня ответом не удостоили. Угрюмо двинулись по улице. Минут через пятнадцать неспешной ходьбы усатый вдруг решил дать пояснение:

— Ты это, молодой… за нами держись… у нас участок неспокойный. По ночам такое творится… во-от, а самое главное — это что?

— Не терять бдительность, — делаю предположение.

— Ответ хороший, но неверный, — поправляет безусый, — Самое главное — не суетиться.

— Ага. Подольше проживешь, — поддерживает усатый, — Сейчас еще ничего. А как стемнеет…

Рекомендации более опытных товарищей оставляю без комментариев. Может, они и правы. А я тут человек новый. Осмотрюсь для начала.

Глава 11

У моих напарников слова с делом не расходятся. Они оказались прямо чемпионами по несуетливости. Настолько они неспешные, что меня, привыкшего постоянно гнать в условиях вечной нехватки времени, первые два часа ломало как наркомана. Приходилось себя одергивать, подтормаживать и удерживать от желания поддать им пендельного ускорения.

Первую остановку они сделали, когда здание полиции скрылось за углом девятиэтажки. Доблестным патрульным захотелось пончиков. Когда они сожрали по пончику, то далеко опять не ушли… им захотелось кофейку. Напившись кофею, продвинулись еще метров на двести, тормознули у киоска с лотерейными билетами, где подробно обсудили с каким-то хмырем ставки на ближайший спортивный матч.

После этого прошли всего один квартал, напарникам понадобилось отлить. Видимо, выпитый кофе за это время успел стечь вниз. Я терпеливо ждал, когда они посетят общественную уборную. На выходе из уборной они завели разговор со знакомым таксистом, коротавшим на парковке время в ожидании клиента.

— Ты не булькай, молодой, — наставительно сказал усатый, когда мы снова двинулись в путь, — Это и есть наша работа. Быть на улице. Ну а мы на улице…

Пришлось вынужденно согласиться… идти и не булькать.

Когда стемнело и зажглись редкие фонари, мы-таки стали свидетелями, если не преступления, то правонарушения. Из машины, резко тормознувшей у обочины, выскочили трое крепких парней и начали метелить какого-то прохожего.

Напарники сделали вид, будто ничего не заметили. Один опустился на коленку и начал перешнуровывать якобы развязавшийся ботинок. Второй следил за процессом перешнуровки с таким сосредоточенным видом, будто ничего итереснее в жизни не видел. Коп распрямился, только когда хулиганы прыгнули обратно в машину и уехали.

— У-у, — сказал владелец строптивых шнурков на хрустальном глазу, — Вижу пострадавшего в драке. Надо помочь бедолаге.

Лично я не стал бы называть дракой избиение. Но поправлять старшего товарища тоже не стал. В чужой монастырь со своей терминологией не лезут. Мы подняли избитого человека и довели до травмпункта. В приемной копы записали на себя «обнаружение и оказание первой помощи прохожему по улице такой-то возле дома такого-то… к сожалению на место происшествия прибыли слишком поздно… свидетелей происшествия так же не обнаружено…» — красавцы, чего там…

Ближе к полуночи допатрулировали до жилой окраины. Дальше начинается промзона: склады, ангары, подъездные пути, вдалеке маячат фабричные трубы. Напарники в задумчивости остановились, засунув руки в карманы.

— Нам туда не надо идти? — спрашиваю.

— В нашу ответственность входит территория вон до той ржавой будки, — нехотя пояснил усатый, — Но мы ведь имеем визуальный контроль будки?

— Имеем, — в тон ему ответил безусый, — Будку видим. Значит, будка под контролем.

— Ну вот, какой смысл идти к будке, если мы и отсюда ее прекрасно держим на визуальном контроле.

— А. Понимаю. Будка под контролем, — старательно прячу кривую ухмылку, — И что. Идем братно?

— Пять минут стоим. Потом идем обратно.

На исходе положенных пяти минут, когда копы уже развернулись, чтоб возобновить патрулирование в обратном направлении, послышался скрежет выдираемых петель.

— Ветрено сегодня, — не моргнув глазом, сказал усатый, — Конструкции скрипят под порывами.

— Очень ветрено, — подтвердил безусый, поглядев на строго вертикальный столб дыма, валящего из фабричной трубы.

Кто-то продолжал курочить воротину.

— Слушайте, мужики, — я все же решил внести ясность, — Разве нам не выгодно, если мы возьмем грабителя с поличным?

— Выгодно, — мрачно сказал усатый, — Особенно, если возьмем с поличным сразу двоих…

— А еще лучше троих… — добавил безусый, — А лучше всего, если эти трое будут вооружены и очень опасны.

— В идеале, если кто-то из нас получит огнестрельное ранение… желательно, не смертельное… — напарники продолжают накидывать варианты, доводя рассуждение до чистого фарса.

— Слушай, молодой. Ты правда хочешь погеройствовать?

Пожимаю плечами. Геройствовать не хочу, конечно. Но настолько трусливая позиция напарников мне тоже совершенно непонятна.

— Мы можем хотя бы сообщить о преступлении, — делаю предположение, — Если уж так опасно самим туда лезть… ну пусть высылают подкрепление…

— Отличная мысль, молодой, и как мы раньше не догадались, — саркастически похвалил меня безусый, — Ага. Давай. Вызови подкрепление. А мы пока проверим вон ту девятиэтажку. Я слышу оттуда женские крики. Там явно происходит бытовое насилие.

Оба напарника двинулись к ближайшему дому. Лично я не слышу никаких криков, тем более женских, но… понял уже, как действуют эти ребята. Всегда найдут повод остаться в стороне и не вмешиваться.

Лезу во внутренний интерфейс. За время неспешного патрулирования успел бегло ознакомиться с функционалом. Залажу во вкладку служебного чата, отмечаю иконку дежурного офицера.

Патрульный Кротовский: слышу признаки грабежа в промзоне

Офицер: а поконкретнее

Патрульный Кротовский: кто-то ломает дверь в ангаре

Офицер: проверьте и доложите

М-да… а действительно. Что еще ждать от дежурного? Немедленное подкрепление с кавалерией… только потому, что я услышал что-то? Ладно. Хрен с ними. Схожу и сам проверю.

Иду на звук. Заворачиваю за какие-то гаражы. Ну точно. Вижу двух молодцов в масках. Один вполне грамотно подклинил верхнюю часть воротной створки ангара и выжимает домкратом ее из петель. Верный способ, только очень громкий. Второй молодец стоит на шухере. Классика ночного грабежа.

К сожалению, дальше пошло не по классике. Вместо того, чтобы при появлении представителя правопорядка дать деру, тот, который на шухере достал из карманов сразу два ствола. И начал по мне палить «заместо здрастье». Не соврали мои напарники. Преступники тут и в самом деле вооружены и очень опасны.

Я был готов и мгновенно юркнул за гараж. Только оружие у грабителя оказалось непростое. У него боеприпасы тоже имеют функцию самонаведения. Зацепило мне бочину в облет стены. Терпимо, доспех погасил основной урон. Но рана — есть рана.

Ныряю рыбкой за гору строительного мусора. Слышу приближающиеся шаги. Второй молодец перестал курочить ворота. Они оба идут сюда. Видимо, меня добивать.

— Эй, коп, — слышу измененный голос, — Ты совсем тупой?

— Какая разница? — говорит другой, — Теперь он будет мертвый коп…

В следующий миг меня перекинуло в обычный мир. Вот блин. Не заметил, как наступила полночь…

Только что в меня стреляли и я прятался за кучей мусора. А теперь сижу в темной комнате и слышу шум толпы за окном. С минуту соображал, что за комната и что за шум. А затем запоздало выпустил Ныра и Гамлета. Волк обнюхал мою рану и даже лизнул.

— Тебя насквозь прошило, — осуждающе заметил волк и прислонил голову к моему бедру.

— Серьезно ранен? — спросил Гамлет.

— Терпимо. Сейчас подлечим, — ответил Ныр.

Через несколько минут кровотечение остановилось полностью. Чувствую, как перетекает в меня живительная сила, и начинаю задремывать. Но провалиться в сон не дали. Анюта заглянула в спальню.

— Сережка, не спишь?

— Уже нет. Что там опять?

— Я свет включу, — Анюта потянулась к выключателю, — Как ты, видеть в темноте не уме… ты ранен? Кто это сделал?

— Успокойся. Меня ранили не здесь.

— А где?

— Долго объяснять… так что там на этот раз?

— А сам не слышишь? Эта демонстрация и не думает расходиться. Они костры жгут.

— Костры… а я думаю, откуда запах дыма… эти блики в окнах напротив.

— Сережка, ты точно в порядке? Я позвоню целителю.

— Не надо. Ныр меня подлечит не хуже целителя.

— Ну смотри… — Анюта бесцеремонно подошла вплотную и всмотрелась в мои зрачки, —…представляешь? У этих голодранцев уже нашелся свой заправила. Он требует… вот ведь наглость… требует встречи с тобой.

— Это доктор, что-ли?

— Нет. Не доктор. Думаю, один из этого пьяного рванья… Сережка, хватит уже давать им поблажки. Казаки прямо сейчас строятся во дворе. Пора их разгонять к чертовой бабушке.

— Обожди, Анюта. Применить силу мы всегда успеем, — морщась от боли в боку, поднимаюсь на ноги, Анюта бросается меня поддержать.

— Куда?

— В подвал.

— Опять к своему порталу? — Анюта проявляет осведомленность, — Одна рана не зажила, опять туда лезешь.

— Ань. Ну ты как сварливая жена…

— Еще чего?

— Я в безопасное место собираюсь. Правда.

С одной стороны меня поддерживает Анюта, с другой стороны опираюсь на затылок Ныра. Спускаюсь в подвал. Здесь вовсю идет разгрузка товаров. Мешки и ящики таскают сразу через два хода. Бдящий Филиппыч глянул на меня вопросительно, и я качнул головой в сторону портала. Портал уже отгорожен и забран на замок. Деда открыл дверь и отдал мне ключ. Молодец. Ответственный человек у меня деда.

— Сережка, я с тобой схожу.

— Ань, взял бы тебя с радостью. Но портал тебя не пропустит. Здесть ждите.

Переношусь к гоблинскому прилавку. Зеленый торгаш информацией смотрит на меня чуть ли не осуждающе.

— Да, я сегодня без денег, — раздражаюсь, — Что и спросить нельзя?

— Спросить можно, — отвечает гоблин с усмешкой, — Но желательно не превращать это в традицию.

— Что превращать? Вопросы?

— Приходить ко мне раненым и без денег. Поверь, это стало бы скверной традицией… спрашивай уже.

— Ты говорил, мне придется создавать политическую партию… как это сделать?

— Кротовский, вот скажи мне, я хоть раз халтуру гнал?

— Экхм… нет…

— Ну а что ты тогда суетишься? Я ведь технологии тоже не в твою голову вкладывал. В Кешу твоего… в инженера этого… как он?

— Березников.

— Во-во. Березников. Так что не забивай себе голову.

— Погоди. А в кого ты теперь вложишь знания?

— В наиболее подходящего человека, — гоблин сморщился, — Тут нужен человек с харизмой. Способный увлекать людей.

— О как. И кто? Анюта?… Деда?… Настасья?

— Кротовский. Угадайку не надо тут устраивать. Ты не на викторине. И, кстати, встреться с заправилой тех митингующих. Может оказаться полезным.

— Ну блин. Совершенно не имею желания ставить во главе своей партии какого-то грязного алкаша.

— Напрасно ты так упорствуешь. Алкаши тоже бывают предсказуемы и управляемы. А главное, алкаш никогда не полюбит власть больше, чем выпивку. Соответственно, не станет тебе конкурентом.

— Знаешь? Так себе довод.

— Не гунди, Кротовский. Плохого не посоветую, — гоблин ухмыльнулся, — А да… раз уж ты приковылял… пару слов по поводу твоей финансовой авантюры…

— Это ты про заниженные цены в магазине?

— И про них тоже, — гоблин в задумчивости вытянул губы в трубочку, — Затея оригинальная и даже красивая. Но… должен тебя предупредить. Не тебе тягаться с английским банком. Понимаешь?

— Понимаю. Так что теперь делать? Поднимать цены?

— До выборов даже не вздумай. Всю свою репутацию псу под хвост пустишь. Привлеки купечество. Поделись доходами от валютный спекуляций. Не жадничай.

— Ох. Хорошо. Еще будут напутствия?

— И так тебе в кредит наговорил. Хватит с тебя.

Ну, хватит так хватит. Возвращаюсь в обычный мир.

— Быстро ты, — сказала Анюта.

— Увы. Там меня подолгу не терпят. Пошли.

— Куда?

— К парадному входу. Придется поговорить с этим их заводилой.

Мы поднялись из подвала и прошли в холл. Охранник распахнул передо мной дверь. Выхожу на крыльцо. Пьяная толпа. Яркие костры выбрасывают снопы искр. Митингующие что-то непрерывно скандируют. Но что именно, в этом реве разобрать невозможно. Просто вакханалия какая-то. Не представляю, о чем можно с ними договариваться…

Вдруг толпа расступается. Из недр ее выходит человек в плаще и капюшоне. Поднимается по ступеням ратуши на крыльцо. Делаю приглашающий жест. Человек заходит внутрь. Я следом. За нами пытается вломиться несколько пьяных нищих, но казаки оттирают остальнных от двери и закрывают ее на засов.

— Не пойму, что они выкрикивают, — Анюта хмурится, — Наша неистовая вера…

Вошедший откидывает капюшон и поясняет:

— Они кричат: «Наша неистовая Ева!»

— Гадюкина⁉

— Баронесса!

— Ева. Черт возьми, как?

Ева усмехается, довольная произведенным эффектом.

— Кротовский, рот закрой. Мы так и будем разговаривать возле двери?

— Прошу прощения. Не ожидал. Растерялся немного. Пройдем, конечно… ко мне…

— Куда к тебе? Сразу в спальню? — баронесса продолжает меня подкалывать, — Шучу я, Кротовский. Веди в кабинет, или где ты там заседаешь…

Мы уселись в моем кабинете. Причем я вытурил из кабинета всех остальных, включая деду и Анюту… и дверь закрыл плотно.

— Что, удивился? Не ожидал?

— Просто обалдел… Ева, ты и есть главарь всей этой банды оборванцев?

— Ага. Сначала просто искала осведомителей. Знаешь, Кротовский, нищие очень много знают… потом вошла в доверие… а потом… меня будто вспышкой озарило! Я поняла, что все эти униженные и оскорбленные — огромная сила. И что бороться с ними очень трудно, легче их возглавить. Ну… я и возглавила.

Ага. Теперь понятно, в кого хитромордый гоблин вложил свои идеи. Так-то да. Еве в харизматичности не откажешь. Уж она, пожалуй, способна повести за собой толпу. А зеленый гад еще заговаривал мне зубы про алкашню… все ведь уже знал прекрасно…

— Значит, они называют тебя — наша неистовая Ева… звучит.

Мне остается надеяться, что зеленомордый не проводит аналогий с Гебельсом, а то придушу лягушачью душенку.

— Еще бы не звучало, — Ева усмехнулась, — Ради этого мне пришлось в рукопашную удавить их прежнего главаря… кстати, Кротовский. Мой магический уровень… я ведь так и не вышла на четвертый.

— А давай-ка посмотрим, — потираю руки, — Я тут давеча даже Анюту превратил почти в мага. Ложись вот… ну хотя бы на стол ложись…

— А я предлагала пойти сразу в спальню, — Ева разделась донага настолько быстро, что остановить ее я не успел. Ну… а потом уже не захотел останавливать…

— Вообще-то я не предлагал тебе раздеваться, — замечаю запоздало, уже подтягивая штаны

— Не поняла. То есть ты вытворял все это со мной на столе ради удовольствия? Шучу, шучу… ну, что скажешь про мой уровень?

— На живот ляг… и попу свою вызывающую прикрой чем-нибудь… а то я сосредоточиться не могу…

— Да пожалуйста, Кротовский. Ради тебя что угодно. И разденусь… и оденусь…

Она накинула на ноги свой плащ. Я подтянул его повыше… до середины спины. Иначе, как тут сосредоточиться… перешел на тонкое видение.

Да, Ева поработала над своими магическими каналами. До четвертого уровня ей не хватило совсем немного. Но на одном целительстве, видимо, не смогла преодолеть уровневый барьер.

Ее каналы будто разделены на две независимые системы. По одной циркулирует сила смерти, по другой — сила жизни. По наитию вывожу пальцем рисунок нового канала, соединящий обе системы воедино. И… у меня получилось. Будто что-то уравновесилось. Будто произошло смешение двух систем.

— Поздравляю тебя, Ева, теперь ты мастер ядов и лекарств четвертого уровня. До семерки нам еще далеко. Но Гадюкинское проклятие три-семь ты точно преодолела.

— Кротовский, гад ползучий… я в тебя верила… знала, что ты сможешь, — она сбросила с себя плащ, соскользнула со стола, неуловимо по-змеиному приблизила лицо и поцеловала меня в губы.

Одевалась она очень неторопливо, позволяя мне любоваться гибким совершенным телом… при этом она полностью вернула деловой настрой. Такая уж у нее натура… змеиная, если можно подразнить, то почему бы не подразнить…

— Ева, насколько мне известно, у бедняков есть свой представитель в совете, — перехожу к делу, ибо вижу, она собрана и вполне готова к деловому разговору. Ты знаешь, кто их представляет в совете?

— Знаю, Кротовский.

— И?

— Там не один человек. В городе четыре нищих района. От каждого района по два избирателя.

— О как. То есть у них аж восемь депутатов. И я так понимаю, они тоже сейчас в этой толпе?

— А вот тут не угадал. Все эти депутаты вовсе не нищие. Он купили голоса избирателей на деньги англичан.

— Понятно. Получили места за подачки…

— За мелкие подачки, Кротовский. Но больше их не изберут.

— Верю. Ну а как ты вообще видишь все это движение? Под какими лозунгами ты хочешь их объединить?

— Кротовский, тут важны не столько сами лозунги, сколько то, что за этими лозунгами понимается.

— Не понял.

— Я сама этого раньше не понимала.

— Ага. Помню. У тебя было озарение.

— Точно. Беднякам важно показать, что ты хочешь бороться за их права. Что хочешь улучшить их жизнь. Понимаешь? Борьба за чистоту в городе тоже сойдет. Они, конечно, поймут это по-своему. Они будут думать, что жить в чистоте, значит жить как богачи, за которыми убирает прислуга.

— Интересная мысль. Они мечтают стать богачами?

— Разумеется. Жизнь в чистоте по их мнению, не означает, что им нужно за собой убирать. Жизнь в чистоте означает, что за ними убирать будут другие.

— Мудрено… но ведь так никогда не будет… либо у них появится определенная культура чистоты, либо они останутся на уровне срущих под себя свиней.

— Вот. Именно. Ты правильно сказал, культура. Но если ты выглянешь в окно, увидишь, что эти славные люди уже засрали всю площадь… и при этом они митингуют за чистоту…

— Ну хорошо. Мы поднимем этих людей под лозунгами, которые они понимают как-то очень по-своему.

— Да. Назовем это движением рос, — предлагает Ева.

— Рос? Это от слова Россия?

— Нет. Рос, роса, росы. Чистейшая влага, выпадающая утром на траву, называется роса. Россия как-бы не причем.

— Ага, понял. Значит, партия РОС. Так будет она называться. А Россия как-бы не причем. Отлично придумано.

— Еще бы не отлично, — согласилась Ева, — Мне прямо как откровение пришло… проводи меня. Пора идти. Пока мои соратники по партии меня не потеряли…

Глава 12

Уже на обратном пути к выходу спохватился.

— Ева, что ты скажешь своим «соратникам по партии»?

— Скажу, что ты отличный парень.

— Я серьезно.

— Так и я серьезно. Скажу, что ты очень хочешь улучшить жизнь простого народа. Но другие правители и фабриканты вяжут тебя по рукам и ногам.

— Ох. Ева, ты хочешь поднять мятеж?

— Мятеж — это идеально. Враз поменяем власть и сделаем тебя не выборным, а полноправным правителем.

— Погоди. Давай, не будем гнать коней. Поверь, мятежи очень плохо заканчиваются для тех, кто их устраивает.

— Но у нас все получится. Я уверена.

— Даже если получится. В сорока километрах отсюда стоит английский пехотный полк. Англичане город без боя не отдадут.

— Значит, мы будем сражаться.

— Нет уж. Не хочу доводить до кровавой бойни. Ева, не вздумай делать что-то, не согласовав со мной. Обещай мне.

— Черт с тобой, Кротовский. Я обещаю. Сделаю, как ты скажешь.

— Вот то-то. Завтра утром придут грузовики. Я выделю один под нужды самых бедных районов. Сама заберешь.

— Как скажешь.

— И еще. Я уверен. Не все бедняки такие полоумные, как собравшиеся здесь. Должны быть здравые вменяемые люди.

— Вменяемые люди на площадь митинговать не ходят, — возражает Ева.

— Знаю. Но опираться мы будем именно на здравых людей.

— А что делать с этой шантрапой?

— Шантрапа пусть митингует… только не здесь…

— А где?

— Они там что-то кричали про кожевенную фабрику.

— Есть такая фабрика. Как раз в их районе. Вонь там несусветная. Травит всю окрестность.

— Вот! Пусть митингуют возле фабрики… пусть требуют сократить выбросы или вовсе перенести фабрику за город.

— Поняла.

— И еще. Тот доктор с бородкой… он тоже полоумный?

— Нет что ты. Очень рассудительный человек. Только идеалист.

— Ага. Отправь его ко мне. Хочу с ним поговорить.

— Слушаюсь, Кротовский. Отправлю.

Проводив Еву, отправился спать. Сегодня на правах личного доктора рядом со мной ночевал Ныр. А утром чувствовал себя огурцом. Рана затянулась, даже шрама не осталось. Вот она сила ускоренной регенерации.

Ева сдержала слово и увела маргинальную прослойку населения митинговать в другое место. Она молодец. По крайней мере могу быть уверен, что эти люди не направят гнев против меня. Хотя площадь они за ночь загадили так, будто неделю здесь ошивались. Дворникам пришлось потрудиться, чтобы подчистить за ними, но к тому времени, когда подкатила партия грузовиков, площадь перед ратушей была выметена.

На грузовички приятно посмотреть. На бортах свежей краской бликует надпись «Торговый Дом Кротовского». Чуть ниже приписано: «экологически чистый транспорт на электромоторах. Мы заботимся о чистоте городского воздуха» — неплохо придумано.

В присутствии членов городского совета торжественно передал грузовики коммунальной службе. Ключи от одного передал лично в руки «неистовой Еве». Надеюсь, она людей не только на митинги и мятежи поднимать способна. Субботник по уборке территории — тоже недурная политическая акция.

Поскольку Челябинский завод урезал квоту, машин мы пригнали с запасом. Несколько грузовичков и малых тракторов моего производства выставили тут же на площади на продажу. Вообще надо превратить площадь перед ратушей в торговую площадку. Заполонить тут все не только техникой, но и палатками, прилавками, ларьками, павильонами. Во-первых, будет организованный сбыт широкой линейки российских товаров, во-вторых, на занятой площади митинговать будет негде. Хватит с меня тут митингов, пусть в других местах митингуют.

Принимаю входящий вызов от Джимми Фокса.

— Англичане принимают ответные меры, граф. Они пошли в финансовую атаку.

— Что именно, Джимми?

— Они подсылают ко мне своих эмиссаров и тоже скупают рубли.

— Ага. Зашевелилось кубло змеиное. Как думаете, Джимми, что они будут делать с рублями?

— Очевидно. Накопят большую денежную массу. А потом припрутся в ваш магазин и выкупят все товары. Вы к этому готовы, граф?

— Готов Джимми. Пусть приходят хоть с двумя чемоданами. Мы всю ночь забивали подвал продовольствием.

— Тогда я продолжаю обменивать валюту без ограничений, — в голосе Джимми Фокса отчетливо просквозило опасение, — Мне понадобится гораздо больше денежной массы для финансовых операций. Вы уверены?

— Уверен, Джимми. Рублями обеспечу. Дави тапку в пол.

Отключаю мобилу, так как уже вижу въезжающие на площадь знакомые грузовики министерства обороны. Лично иду встречать полковника Баранова.

— Кротовский, тебе посылка… от… ну ты понял…

— Очень своевременно… только не надо выгружать ее здесь на площади. Отгоняйте на задний двор.

Армейцы перегнали один грузовик и подняли на второй этаж два ящика из под снарядов. Только я знаю, что там не снаряды. В моем кабинете полковник велел открыть оба ящика. Капец. Столько бабла я еще не видел, ни в прошлой жизни, ни в этой.

— Сколько здесь, полковник? — стараюсь звучат ровно, будто принимать такие посылочки для меня дело привычное.

— Четыре миллиона, — полковник Баранов упер в меня тяжелый взгляд, — Если б не личный приказ Орлова, я бы решил, что вы тут с ума посходили… Кротовский, сделай одолжение, скажи, что ты не сумасшедший.

— Век воли не видать. Я не сумасшедший.

— А кто тогда сошел с ума? — не выдержал Баранов, — Или ты на полном серьезе считаешь, что английский банк обменяет все эти деньги на фунты?

— Ну… все — не все. Но пару миллионов обменяет. Кстати, вот и Джимми. Проходите Джимми. Как договаривались. Семь, двадцать одна за фунт.

Полковник Баранов смотрел стеклянным глазом, как Анюта обменивала Фоксу около ста тысяч фунтов по смехотворному курсу. Когда Джимми вышел из кабинета, он признался:

— Наверное, это я сошел с ума… объясни мне, Кротовский, на кой черт английскому банку наши рубли в таких количествах? Они хотят скупить наш военный флот?

— Первопредок с вами. Кто же им продаст флот…

— Они хотят выкупить запасы золота, серебра, редких металлов?

— Нет.

— Они хотят скупить нашу нефть?

— Нет, полковник. У нас на внутренний рынок нефти не хватает.

— Тогда я сдаюсь, — полковник тяжело опустился на стул.

— Англичане будут покупать продовольствие в моем магазине. Не верите?

— Не верю.

— Я думаю, они скоро начнут. Давайте спустимся вниз. Все увидите своими глазами.

Мы пришли в магазин как раз к тому моменту, когда подставные покупатели от англичан начали сметать с полок весь товар. Они швыряли на прилавок ненавистные рубли и, почти не глядя, скупали все.

Анюта поставила дополнительных продавцов, чтобы не создавать очередь. Грузчики непрерывно подтаскивали из подвала мешки с мукой, крупами, овощами, сахаром… вносили круги сыра, колбасы, рыбу… перли на горбах туши, полутуши… свинину, говядину, курятину… Джимми Фокс трижды поднимался со мной наверх, чтобы обменять фунты на рубли.

— Кротовский, — полковник Баранов дождался, когда Джимми в очередной раз выйдет из моего кабинета, груженый рублями, — Я уже понял, что ты опять как-то всех обдурил. Объясни мне, как???

— Очень просто, полковник. Это знаменитый английский снобизм. Они думали, что английский банк всесилен. Думали, что амбары русского крестьянства опустеют раньше, чем их фунтохранилище, что оголят мой магазин и создадут искусственный дефицит товаров.

— А. Вон как… и долго они еще будут… вот это все?

— Увы. Боюсь, надолго их не хватит.

Я оказался прав. Анюта зашла в кабинет уже через несколько минут.

— Сережка, все. Англичане сдулись.

— Жаль. Сколько сегодня валюты наторговали?

— Чуть больше двухсот пятидесяти тысяч, — сообщила Анюта, как о какой-нибудь мелочи.

— Ну ничего. С учетом того, что вчера наторговали, как раз хватит, чтобы расчитаться с полковником. Анюта выдай по курсу двенадцать пятьдесят за фунт.

— Кротовский, ты сдурел? — вскинулся полковник, — Я своими глазами видел, как ты покупал фунты по семь рублей с копейками…

— Полковник, не надо думать, будто я нажился. Я, между прочим, продавал товары почти по себестоимости… и мне еще зарплаты людям из своего кармана…

— Я позвоню Орлову, — решительно заявил Баранов с угрозой в голосе.

— Да пожалуйста… пожалуйста…

Он потыкал в кнопки мобилы. Приложил к уху аппарат. Громко сопел, ожидая, когда на том конце возьмут трубку.

— Это Баранов… да… так точно, привез… говорит, выдаст на всю сумму… да, но он по двенадцать пятьдесят хочет… а я что хочу?… ну хоть бы рублей по восемь продал… так точно… слушаюсь, не лезть дураку не в свое… понял… конец связи.

Когда полковник Баранов ушел, Анюта попинала мыском туфли ящик из-под снарядов.

— Сережка, а неплохо мы сегодня поработали. Здесь ведь полтора миллиона… не меньше.

— Анюта, считай, что пока мы только отбили расходы. О прибылях говорить пока рано.

— Ну да… сколько дел еще предстоит… — она подошла к окну и выглянула наружу, —…гляди-ка, англичашки неугомонные…

— Что там еще?

— Сам посмотри. На другом конце площади тоже технику выставляют.

— Да. Вижу. Тоже трактора… тоже грузовики… пойдем вниз. Посмотрим поближе.

Мы спустились вниз и вышли из здания. Англичане, как упорный боксер, пропустивший хороший удар в первом раунде. Перегруппировались и снова пошли в атаку: «сезонные скидки на тяжелую технику заводов Моргора» — они выкатили всю линейку производимой продукции. Цена в фунтах такая, что при текущем местном курсе, нам с ними никак не тягаться. Наши малые грузовики стоят почти как их большегрузы.

— Плохо дело, — выношу вердикт, — Вот она обратная сторона переукрепленного рубля. Мы стали неконкурентоспособны…

— Что делать, Сережка? Может, пора выравнивать курс рубля к фунту?

— Увы. Поднимать цены в магазине мы пока не можем… поторопились мы со своей авантюрой, Анюта. На бумажках дурацких мы заработали, а самое-то главное упустили… наших машин мы теперь ни одной не продадим…

!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Самобичевание пришлось резко прекратить, в нашу сторону вальяжно гребет Чарли Спайдер собственной персоной. И ведь не боится меня, гаденыш.

— Мое почтение, мистер Кротовский, — Чарли вежливо приподнимает котелок.

— Ты бесстрашный человек, Чарли. Не боишься, что я тебя прямо здесь придавлю?

— Это была угроза мистер Кротовский? — громко переспрашивает Чарли, привлекая внимание большого количества праздношатающихся свидетелей.

— Это был невинный вопрос. Что тебе надо, Чарли?

— Я увидел ваш интерес к нашим грузовикам. Желаете прикупить? Отличная, между прочим, машина.

— Машина хорошая, — соглашаюсь, — Но покупать не хочу.

— А зря. Наши машины вне конкуренции. Ваши ведра с болтами никто покупать не станет.

— Это мы еще посмотрим.

— Ну, как знаете. А то могу выкупить вашу убогую технику по цене металлолома… чисто веселья ради, — с улыбочкой предлагает Чарли.

— Да неужели? У вас еще остались фунты? Могу предложить мешок гороху. Обхохочешься.

— Как говорят у вас русских, хорошо хохочет последний. Так вроде бы? — улыбочка Чарли Спайдера начинает превращаться в оскал, напоследок он роняет сквозь зубы, — Всего доброго, мистер Кротовский.

— Вот урод, — буркнула Анюта вслед удаляющемуся Спайдеру, — Наверняка ведь опять какую-то гадость замыслил.

— Можешь даже не сомневаться. С ним нужно держать ухо в остро…

Моя фраза потонула в истошном вопле, разнесшемся по площади:

— Уби-и-и-или-и-и!!! Уби-и-ли-и-и!!!

Вся площадная толпа развернулась на заходящуюся в крике деревенскую тетку. Тут же, расталкивая зевек, к ней подбежал наряд городовых.

— Кого убили? Где убили?

— Му-у-жа убили! В кустики отошел по малой нужде. А я жду-жду… заглядываю… а там…

Тетка указывала рукой на кустарник, разросшийся сбоку от ратуши. Стражи порядка дошли до кустов вместе с воющей теткой. Один из них раздвинул ветки с пожелтевшей, но еще не опавшей листвой.

— Мертвый, — сказал он громко, — Шея свернута.

— А вдруг живой… — крикнул кто-то из толпы, —…доктора бы надо.

Кто-то побежал звать доктора. К нам с Анютой тут же присоединился Филиппыч.

— Не стояли бы вы тут, Сергей Николаич, — забеспокоился деда, — В такой толпе ножичком пырнут, и не заметишь.

— Вы правы. Давайте выбираться отсюда. Пусть полиция сама разбирается.

Только мы не успели выбраться из толпы. Заметив нас, тетка вдруг вытаращила глаза и указала на нас пальцем.

— Это он! Черт пришлый. Я его видела! Это он в кустах над моих мужем стоял!

— Кто? Граф что-ли? Правитель? Кротовский? Ты что, тетка, умом тронулась?

— Нет, — заголосила тетка, — Не правитель. Старый, что рядом с ним.

Филиппыч в недоумении развел руками.

— Ты меня за убийцу приняла? Рехнулась?

— А я тоже его видел, — вдруг поддержал тетку кто-то из горожан.

— И я… я тоже видел…

— Это бред какой-то, — растерянно пробормотал деда, но к нему уже подошли городовые.

— Извините, но такой порядок. Нам придется вас задержать… до выяснения…

— Да вы обалдели? — вступаюсь за старого слугу, — Какие еще задержания?

— Не надо, Сергей Николаич, — деда сморщился и подставил руки, чтобы ему надели наручники, — Они от вас только и ждут такого. А потом обвинят в противодействии правосудию. Пусть задерживают…

— Сережка, деда прав. — Анюта схватила меня за рукав, — Совершенно точно, очередная подстава от Спайдера. Мы во всем разберемся.

Мне ничего не осталось. Я позволил полицейским увести деда. Я бы мог не отдавать Филиппыча. Но сто процентов уверен, тут же полетят слухи, что я выгораживаю или даже покрываюпреступников. Чарли специально подначивал меня возле грузовиков. Хотел вывести из равновесия, чтобы потом я поступил опрометчиво и под влиянием эмоций. Нет уж. Такого Чарли от меня не дождется. А деду все равно вытащу… чуть позже…

Через некоторое время мы с Анютой сидели в полицейском управлении в кабинете следователя.

— Подтвержден насильственный характер смерти, — сухо рассказывал следователь, — Шея сломана, причем свернута с огромной силой… вот заключение доктора. Он осматривал тело и вынес однозначное заключение.

— Ну допустим, — устало киваю. Знаю уже, что полицейские успели проверить деду на оракуле, им известно о его богатырстве.

— Далее. У нас есть три свидетеля. Жена погибшего видела вашего слугу непосредственно склонившегося над телом. Еще двое в это же время видели, как он выходил из кустов.

— Они не могли ошибиться?

— Вряд ли. Они опознали Смородинцева по горячим следам. На свежих впечатлениях, так сказать. К тому же, ваш слуга сам подтверждает, что постоянно ходит по тропинке мимо здания. Ему приходится часто бывать как на площаде, так и на заднем дворе ратуши.

— А сговориться они не могли?

— Как вы себе представляете, граф, сговор со вдовой?

— Тоже верно. Ну хорошо. А мотив? На кой понадобилось моему слуге убивать фермера?

— Самая вероятная версия — выплеск агрессии. Ваш слуга не владеет магией, но обладает богатырством. Такие прецеденты случались. Так называемые «физики», люди, у которых вместо магии пробуждена огромная физическая сила. Это подобно вулкану, который может выбросить извержение в любой миг.

— Бред какой-то.

— Тем не менее. Это самый очевидный мотив. Богатырство даже не считается магией и во многом сопоставимо со способностями оборотней. Отсюда и психическая неустойчивость.

Анюта помрачнела и уставилась на следователя недобро. Прямо очень недобро. Она ж у меня тоже богатырка…

— Благодарю вас, — поднимаюсь, сворачивая разговор, — Очень надеюсь, что на этом вы не сочтете расследование оконченым.

— Разумеется нет, граф, — следователь Анютиного тяжелого взгляда к счастью не заметил, — Буду держать вас в курсе…

— Анюта, ты не переживай, — я попытался ее успокоить, когда мы вышли из здания, — Деду в беде не оставлю. Но пока придется ему посидеть под замком…

* * *

Поздним вечером, когда уже собирался уходить в спальню и готовиться к переходу в Киртасу, в интерфейсе вдруг замаячила иконка гоблина. И что от меня понадобилось зеленому? Кворков у меня нет, и он это знает. Спускаюсь в подвал, иду к порталу и переношусь а Великий Базар.

— Кротовский, какого лешего ты творишь? — гоблин сходу вываливает на меня раздражение, — На кой ты полез делать по-своему?

— Ты о чем?

— О том, что ты взял и отправил людей с площади. Думаешь, легко поднять этот сброд? Думаешь, так просто раскачать эту пьянь?

— Вот ты о чем… извини, не хочу делать ставку на маргиналов, склонных к бунтам и мятежам, — отвечаю твердо, — Я буду работать со здоровой вменяемой частью населения.

— О-о, — гоблин воздел очи горе, — Ты мог очень быстро, понимаешь, Кротовский, очень быстро совершить переворот. Ты мог забрать всю полноту власти за одну ночь.

— Самый коротокий путь, не всегда самый лучший, — отвечаю упрямо, — А что мне потом прикажешь делать с этими революционерами? Они же бешеные.

— С ними прекрасно бы справилась Ева, — пробрюзжал гоблин, — Она в этом мастер. Передавила бы их по-тихому. А ты что устраиваешь? Утопию решил строить?

— Я навожу в городе порядок. Многие люди меня поддерживают.

— Многие люди… — передразнил гоблин, — Многие люди — безликая масса. А тебе нужно было всего пару тысяч готовых на все отморозков… взял сначала власть, потом бы уже и думал о людях. Ну… теперь огребай… даже не знаю, как ты будешь выкручиваться.

Гоблин демонстративно ушел за конторку, давая понять, что общаться дальше со мной не желает. Нет так нет… однако едва перенесся с Великого Базара, замигала иконка Крота. Ну… блин. Теперь и главный босс вызывает на ковер. Делать нечего. Снова шагаю в портал и переношусь в кротовью нору.

— Что? Тоже будешь меня распекать? — спрашиваю насупленно.

— Не буду, — отмахивается Крот, — И так знаю, что ты упертый сукин сын. Все равно по-своему сделаешь. Я хочу поговорить о другом…

— Слушаю.

— Скажи мне, Кротовский, какая у тебя цель в жизни?

— Ну барин… вопросики у тебя.

— Принижать меня не надо. Я не барин, а бог. Так что да. Вопросики у меня соответствуют. Ну… к чему ты стремишься?

— Хочу возродить род Кротовских, возможно даже возродить Дом Изнанки… ты ведь сам в этом заинтересован. Разве не так?

— Так. Конечно так, — соглашается Крот и вдруг огорошивает меня, — А стать богом ты не хочешь?

— В каком смысле? — переспрашиваю ошарешенно.

— В прямом. Дорасти до десятого уровня, а потом взять и переступить черту, отделяющую тебя от божественности.

— Я об этом не думал как-то… а надо?

Крот усмехнулся.

— Это ты сам должен себе ответить… ладно. Рановато тебе пока об этом…

Крот махнул на меня когтистой лапой и я перенесся в подвал. Вот и поговорили…

Глава 13

Когда начался отсчет последней минуты перед полуночью, достал заранее арбалет, зарядил его на бронебой и выпустил черного с серым.

— Чет боязно мне, ребята, — признаюсь, — Там меня поджидают два урода с мега-пушками. Даже доспех не защитил.

— Большую часть урона твой доспех поглотил, — возразил Гамлет, — Но боевые артефакты у них мощные. Не ниже четвертого уровня.

— Как перенесешься, сразу падай на землю, — потребовал Ныр, — Мы с черным их отвлечем.

Так и сделал. Как только перенесло за гаражную кучу хлама, тут же кидаюсь на брюхо. Ныр пулей выскакивает из моего убежища и в два прыжка скрывается за углом гаража. Грабитель на автомате выпустил ему вдогонку целую очередь, но не попал. Волк слишком резок и быстр.

— Это чо, собака была? — не понял стрелявший, — Откуда она здесь…

Гамлет, взлетевший над гаражами, долбанул по нему молнией, не дав договорить. Грабителя протрясло от синих электрических змеек. На этот раз проклятие смертельного невезения сработало иначе. Палец на спусковом крючке боевого артефакта скрючило в конвульсии, но выстрелил грабитель не в себя, а в ногу подельника. Тот упал с воплями, пытаясь зажать рану в простреленном бедре.

— Ну все… теперь я… — стрелок оправился от разряда мини-молнии и навел артефакт на кучу, за которой я продолжал прятаться.

Только на этот раз говорливому преступнику не дал договорить Ныр. Каким-то образом волк умудрился запрыгнуть на крышу гаража и сиганул с нее на спину отморозку.

— Сдаюсь, — просипел грабитель. Его шея плотно зафиксирована в капкане волчьих челюстей.

Выбираюсь из-за кучи, отпинываю в сторону оружие противника. Одному вяжу руки, другому перетягиваю рану на ноге… и тоже на всякий случай вяжу руки. Наручников мне не выдали, зато у запасливых грабителей при себе обнаружился моток крепчайшей бечевки.

«Патрульный Кротовский: два преступника задержаны. Одному требуется медицинская помощь»

«Дежурный офицер: принято, дождитесь наряда и скорую»

«Патрульный Кротовский: не могу ждать, мне еще третьего догонять»

«Дежурный офицер: там еще и третий есть?»

«Патрульный Кротовский: уезжает на машине»

«Дежурный офицер: и как ты его задержишь, если он на машине? И где твои напарники?»

«Патрульный Кротовский: напарники разбираются с бытовым насилием в соседнем доме… извините, мне некогда…»

Сворачиваю служебный чат. Не сказать, что мне и в самом деле настолько некогда. Гамлет третьего не упустит. Летит следом и ведет на радаре. Но все же. Чем быстрее за ним отправлюсь, тем раньше поймаю.

Третий преступник оказался самым осторожным. Он сидел за рулем, дожидаясь подельников, а когда запахло жареным, решил дать деру. Он и не подозревает, что птич у него на хвосте.

— Ныр, беги за ним, — отправляю волка, — Я следом.

Волку, конечно, не догнать машину на хорошей прямой дороге, а в промзоне на ухабах запросто. Ну и у меня есть свои приемчики… залезаю по пожарной лестнице на крышу ангара, который курочили грабители, перевожу доспех в режим планера и с разбега отправляюсь в полет. Моя полетная скорость тоже не позволила бы догнать машину на трассе, а здесь могу лететь по прямой даже там, где оббегать приходиться Ныру. Про машину и говорить нечего…

Ни о чем не подозревающий преступник привел нас, судя по всему, в логово «Али-бабы», где хранится награбленное. Гамлет поджидает на кабине грузовика, мы с Ныром прибыли почти одновременно.

— Растешь, — одобрил волк, — От меня почти не отстал.

— В лесу не угнался бы… Гамлет, сколько их там?

— Двое.

— Заходим осторожно, — предупреждаю, — Уж больно оружие у них страшное.

Водила, видимо, был настолько уверен в отсутствии погони, что даже не запер дверь. Мы вошли беспрепятственно. Прокрались мимо штабелей в цеховую глубину, к единственному освещенному месту в огромном помещении. Заглядываю в щель между наставленными коробками и ящиками.

Под промышленной очень яркой лампой, свисающей с потолка, за столом сидит человек… не, не человек. У человека уши не растут в два ряда. И кожа не напоминает шкуру крокодила… за столом сидит гуманоид. То-ли паяет он там что-то, то-ли точит… мастерит, одним словом. Справка определяет его как артефактора пятого уровня. Начинаю догадываться, кто снабдил воришек таким убойным оружием.

— Почему не разгружаетесь? — спрашивает артефактор-гуманоид, не отрывая взгляда от работы.

Водила стоит рядом, непроизвольно вытянув руки по швам, перекатываясь с носка на пятку и с пятки на носок.

— Так нечего выгружать, — докладывает он.

— А чего так? — артефактор сосредоточенно орудует тонким пинцетом.

— Копы.

— Так валили бы копов… в первый раз что-ли?

— Не в первый… только на этот раз копы парней положили.

— Да? — гуманоид, наконец, поднял взгляд на грабителя, — Поясни мне сленговое значение слова «положили»: убили, схватили, в землю закопали…

— Убили… наверно. Парни же по копам стреляли.

— Точно убили?

— Да даже если не убили… парни это место копам не сольют.

— Почему ты так в этом уверен?

— Невыгодно им это. Лучше отсидеть за одну попытку взлома, чем за серию ограблений.

— А за попытку убийства копа… что им полагается?

— Ой брось… — грабитель скривил пренебрежительную харю, — Здесь все копы ущемленные в правах. Четвертая стадия гражданства… мусор…

— А я? — спросил гуманоид, — Я по-твоему тоже мусор? У меня вообще никакого гражданства.

— Нет… ну что ты… — водила замялся, — Ты крутой. Ты артефактор.

— То есть ты считаешь, нам не нужно бояться, что копы сюда придут?

— Не придут, — убежденно ответил грабитель.

— Ты готов в этом поклясться? — голос гуманоида стал холодным и вкрадчивым.

— Да легко… чем ты хочешь, чтобы я поклялся?

— Своей жизнью поклянись. Больше у тебя ничего нет.

— Да легко… — с вызовом согласился водила.

В следующий миг Гамлет ударил гуманоида молнией. Артефактор, держащий в руках недоделанный артефакт, нечаянно его активировал. Водилу испепелило на месте.

— Гамлет, черт побери. А можно было обойтись без убийства?

— А я тут причем? — оскорбился Гамлет, — Это клятва сработала.

Мы «упаковали» гуманоида, связав его со всем тщанием. Уж больно опасный тип. Затем снова списался с дежурным офицером. Указывать координаты не понадобилось. На служебной интерактивной карте мое местоположение и так отмечено.

На этот раз «подкрепление» все же приехало… аж на трех тачках с мигалками. Так что обратно в управление я поехал на машине, а Гамлет с Ныром поехали в моем инвентаре. Нечего им пока светиться. И очень скоро я пожалел, что спрятал своих помощников в инвентарь, потому что в полиции на руки мне надели браслеты, а на шею обруч, блокирующий доступ в инвентарь.

— Люди, вы сдурели? — я пытался качать права, когда меня запирали в соседнюю с артефактором-гуманоидом камеру, — Если чо, я поймал опасных преступников… на тот случай, если вы этого не заметили.

Мои доводы были проигнорированы. Я как-будто пустое место. До разговора со мной снизошел только сам артефактор, да и то от скуки.

— Ты первый день в Киртасе, парень? — спросил меня он.

— В полиции первый день работаю.

— Незнание законов не освобождает от…

— А ну-ка примолкли там, — прикрикнул на нас охранник, — Нельзя разговоривать заключенным в разных камерах.

Гуманоид потерял ко мне интерес и, по-моему, задремал. Я продолжаю офигевать. Как так? Через некоторое время возле решетки моей камеры нарисовались напарники. Усатый держит в руке пончик, а безусый — стаканчик с кофе.

— Вот говорили тебе, молодой, не лезь, — с осуждением сказал усатый.

— Да что не так-то?

— Э… отошли от заключенного, — снова прикрикнул охранник.

Безусый вздернул брови, показывая, что ничего сделать для меня не может. Оба ушли… жрать пончики и дуть кофе… нормально, чо… решив, что переживаниями ничего не изменить, как смог устроился на жесткой лавке и задремал. А утром меня растолкали и отвели в допросную.

Обруч с шеи и в камере не снимали, а в допросной опять нацепили браслеты, еще к столу пристегнули, как-будто преступник — это я. В допросную зашел тучный дядька с блестящей от пота лысиной. Ага. Припоминаю, он начальник нашего отделения. Наконец-то начальство пожаловало. Будут хоть какие-то объяснения.

Вместе с начальником вошла женщина… жгучая мулатка… глядя на нее, сразу подумал про карнавал в Рио, жаркие ночи на берегу океана, бренчание кастаньет, глубокий вырез, танго, каблучки отстукивающие ритм, и томный гитарный звон…

— Кротовский… Кротовский…

— А?

— Вы уснули что-ли?

— Извините. Не выспался. На лавке в камере толком не поспать.

Стряхиваю секундное наваждение. Мулатка одета в строгий брючный костюм. Черные волосы забраны в тугой хвост. Облупленные депрессовые стены допросной не имеют ничего общего с бескрайним звездным бразильским небом.

— Меня зовут инспектор Сильвего, — представляется мулатка и первой садится напротив. Слегка помявшись, начальник усаживается тоже, — В отношении вас будет проведено служебное расследование.

— На какой предмет расследование?… если это не секрет, конечно?

— Не секрет, — инспектор Сильвего раскрывает папочку, — На предмет правомочности ваших действий и применение силы при задержании граждан с третьим статусом.

— А-а, так вот в чем дело, — начинаю догадываться, — Мой статус четвертый, по сравнению с теми классными парнями я — мусор бесправный. А ничего, что они грабили, убивали, направили оружие против представителя закона? Уже только за это их должны сейчас мудохать шлангом по почкам в грязном подвале…

— Кротовский! — начальник побагровел, — Ты забываешься! Ты — никто в Киртасе. Пришлый. Эмигрант… одному из задержанных придется проходить дорогостоящее лечение… у него прострелена нога.

— Так не я же его подстрелил. Его напарник шмальнул из артефакта.

— Молчать! — взвился начальник, — А от еще одного кучка пепла осталась. Родственники уже пригрозили иском!

— Так я водилу пальцем не трогал. Его этот завалил… как его дьявола Кауцкого… гуманоид-артефактор! Что-то вы, папаша, ко мне придираетесь…

Начальник задышал ртом и залупал глазами, как карась, вытащенный из воды. Но знойная инспекторша его пригасила.

— Начальник. Будте так добры, обождите в вашем кабинете. Я поговорю с этим засранцем с глазу на глаз. Я ему объясню, что придираться мы еще даже не начинали.

— Как скажете, инспектор, — начальник оторвал жопу от стула и, перед тем как выйти, бросил на меня нехороший взгляд, — Сделайте так, чтобы он надолго запомнил этот разговор…

Когда за начальником закрылась дверь, инспектор Сильвего простучала наманикюренными ноготками по столу незатейливый ритм и заговорила обманчиво мягко:

— А теперь, Кротовский, поговорим начистоту…

Глава 14

—…ты, Кротовский, совсем страху не имеешь или просто дурак? Первый раз вижу патрульного, который дерзит начальнику отделения полиции…

— Просто я вижу гражданский статус.

— Без сканера?

— Ага. Я ж астральный картограф. Вижу что-то вроде всплывающей подсказки. Начальник имеет такую же четвертую категорию, как и я. В этом мире он такой же бесправный. Удивляюсь, что он вообще дослужился до начальника.

— А мой статус видишь?

— У вас второй. Так что вам не удалось прикинуться простым инспектором. Я вас раскусил. Да и начальник не стал садиться раньше вас. Соблюдает субординацию.

— А я и есть инспектор, — подтверждает Сильвего, — Но ты прав. Полномочий у меня больше, чем у твоего начальника. Значит… ты не дурак.

— Умным себя тоже пока не ощущаю. Объясните мне, недалекому, зачем брать в копы бесправных эмигрантов вроде меня?

— Ваша зона ответственности находится в районе с дэ-статусом. По сравненнию с другими гражданами четвертой категории вы в правах не ущемлены.

— А эти типа залетные джентльмены из сити? Пришли грабить не в свой район?

— К сожалению, преступники с третьей категорией гражданства именно так и делают. Совершают преступления в дэ-районах.

— Понятно. Здесь они борзеют от безнаказанности. Странная избирательность законов.

— Кротовский, ты тоже не борзей, — холодно предупреждает инспектор Сильвего, — Начальник верно сказал. Ты здесь никто. Пришлый эмигрант. Не тебе выражать недовольство нашими порядками.

— Вы правы, извините.

— Так-то лучше, — сдержанно одобряет знойная мулатка в брючном костюме, — Наши традиции складывались не веками даже, а тысячелетиями. Либо ты их принимаешь, либо…

— Я понял. И что теперь? Мне за свой счет лечить урода с простреленной ногой? И за свой счет, мир его праху, хоронить второго? Это ж не я сделал…

— Знаю. Хотя и не понимаю, как… как ты все это подстроил, что преступники стреляли по своим? Ты мастер иллюзий? Ментальный маг? Чего я о тебе не знаю, Кротовский?

Морщусь, но похоже, придется вскрывать карты.

— Если снимете с меня дурацкий ошейник, покажу.

— Ну хорошо, — инспектор Сильвего поднимается из-за стола. Обходит меня со спины и наклоняется. Приближает губы к моему уху. Я чувствую тонкий аромат ее духов.

— А глупостей не будет? — спрашивает негромко, — Ты, Кротовский, вроде не дурак, но…

— Глупостей не будет. Куда я денусь из подводной лодки… руки-то у меня все равно пристегнуты.

Ее пальцы касаются моей шеи. Слышу щелчок отпираемого затвора. Доступ в инвентарь открыт. Выпускаю Гамлета. Птич садится мне на плечо.

— Ворона? — спрашивает Сильвего.

— Галка, — отвечаю я.

Инспектор возвращается на свое место.

— Великовата для галки. Что умеет твоя птица? Это она мастер иллюзий?

— Не она, а он, — встревает птич, — Детка, ты можешь называть меня просто… принц Гамлет… я тебя…

Убираю пернатого бабника от греха обратно в инвентарь, пока он лишнего не наговорил.

— Что он хотел сказать? — инспектор заламывает бровку.

— Он хотел выразить восхищение вашей красотой. Он у меня тот еще ловелас. И он не мастер иллюзий. Умеет бить молнией… не очень сильной, но от его молнии тело сводит судорогой.

— И все?

— Ну… еще вместе с молнией прилетает проклятие на неудачу.

— Неудача? — удивляется инспектор, — Из-за нее преступники стреляют по своим?

— Угу. Могут и себя покалечить. Такое тоже бывало.

— Любопытно… а волка почему не выпустил? — спрашивает Сильвего.

— Так вы в курсе?

— В курсе. Хотела тебя проверить. Варан сказал, что ты скрытный парень. Так и есть. Про проклятие неудачи он не знал. Колись, Кротовский. Что еще умеешь?

Пожимаю плечами. Если она общалась с Вараном, то знает про мое обучение на убийцу магов.

— Волк обладает ускоренной регенерацией… о том, что я картограф, указано во всех анкетах… — отвечаю неохотно, — Я не маг. Мои духи помощники — тоже.

— Скромняга ты, Кротовский. А про доспех свой не хочешь рассказать?… или показать…

— Доспех как доспех. Ничего особенного.

— А ты покажи.

Вот засада. Какая любопытная дамочка. И как мне показать доспех если я и так в него уже одет?… лезу в настроки, отключаю режим маскировки. Доспех принимает исходный вид облачения пустынного воина. Сильвего впечатлена.

— То есть ты все время был в доспехе?

— Да.

— Вот что, Кротовский. Сегодня ты изловил пришельца. Я хотела убедиться, что это не простое везение. Теперь я в этом убедилась, — доверительно сообщает инспектор, — Ты можешь стать отличным агентом…

— Каким еще агентом? Людей в черном? Ловить пришельцев?

— Да, ловить пришельцев… про черное не поняла…

— Эт так… в моем мире таких агентов называли люди в черном.

— А, теперь поняла. Нет, никакого черного быть не должно. Форма обычного полицейского — отличное прикрытие. Черный цвет — привилегия граждан первой категории. В черном даже я не хожу. Темно-синий максимум.

— То есть вы предлагаете мне перейти в агенты?

— Ты догадлив, Кротовский.

— А если я откажусь?

— Ты уже сам точно описал последствия. Лечить и хоронить преступников будешь за свой счет. Устанешь пыль глотать.

— А если я перейду в агенты?

— Лечение и похороны за счет государства.

— Соцпакет подкупает широтой услуг.

— Тебя и зарплата приятно удивит.

— Сколько у меня времени на размышление?

— Нисколько, — инспектор Сильвего достает из папочки бланк заявления, — Вписывай имя и фамилию… вот здесь подпись… дату не забудь.

Я опять подписываюсь непонятно на что. Но оставаться на унизительной должности бесправного патрульного тоже не хочется. Что я здесь теряю? Долгое нудное разбирательство? И даже если докажу, что действовал в рамках самообороны, мне все равно придется оплачивать по счетам преступников. Нет уж. Ставлю подпись на заявлении. Инспектор Сильвего тут же отстегивает мне руки.

— Верный выбор, Кротовский, — хвалит она, — На агентской службе ты будешь приравнен к гражданам третьей категории. Сможешь находиться в цэ-районах, посещать любые заведения в цэ-районах. Задерживать граждан-троек, но… но только в служебные часы. Как только смена оканчивается, чешешь обратно в дэ-район. В нерабочее время ты — снова четвертый. Понял?

— Понял. Какие мои дальнейшие…

— Сейчас можешь идти домой. К восьми вечера быть в конторе. Метку на карту тебе поставила.

Открываю карту, нахожу отметку и уточняю:

— Так и ваша контора находится в цэ-районе. Мне как на работу добираться? Меня в транспорт пустят?

— В твоем статусе теперь указано место трудоустройства, так что да… пустят. Тебе даже в метро теперь можно ездить.

Капец, это просто праздник какой-то, мне в метро ездить разрешили. Выйдя из допросной, с удовольствием принял душ, по дороге к дому перекусил в забегаловке и даже прикупил кое-чего для «своих парней». Гамлету — семечек и орешков, Ныру — сладких пирогов. Волк у меня, оказывается сладкоежка. Надеюсь, кариес ему не грозит.

Отоспавшись, отправился в новую «контору». Две остановки на автобусе, затем пересадка на метро. Полицейскую форму я сдал, но по настоянию инспектора Сильвего доспех по прежнему копирует патрульное обмундирование.

Офис агенства расположен в полуподвале жилого дома. Вывески нет. Дверь неприметная. Понимаю, опять шифруемся. Какой-то маго-технический сканер просветил на входе мой статус и отщелкнул замок. Помещение скромное. Всего несколько кабинетов и один небольшой холл. В холле…

— Кротовский, — радостно удивляется Травка, — Какими судьбами?

— Я знал, что наши пути еще пересекуться, — с удовлетворением констатирует Гусь.

Ниндзя одобрительно приоткрыл и обратно призакрыл один глаз.

— Меня повысили из обычного патрульного, — сообщаю важно, — Смог проявить себя в первый же день.

— Кто бы сомневался, — буркнул Ниндзя, — Шило в жопе — это не диагноз, а состояние души.

— Тоже рад вас видеть, — пикироваться с Ниндзей не имею желания, — А вы как здесь оказались? Выперли из армии?

— Не выперли, а перевели в СВБ.

— О как. И что такое эсвэбэ?

— Ну ты даешь, Кротовский, не знаешь, куда перевелся?

— Меня в известность не ставили, — поясняю сдержанно.

— А тебя точно повысили? — Гусь тоже засомневался, — Ты же, Кротовский, из тех парней, которых может ждать только один тип повышения… через повешение…

— Типун тебе на язык, Гусь. Я даже никого не убил. Так… слегка не разобрался в местных реалиях.

— И стоило тебе уходить из армии, — философски заключил Гусь, — От судьбы не убежишь. Даже сменив армейскую форму.

— Его форма как раз будет к месту, — в холл незаметно вошла инспектор Сильвего, — У армии и полиции немного разные полномочия. Вы будете друг друга дополнять.

— А вот и наш новый босс, — Ниндзя разлепил оба глаза, — Надеюсь, мы получим вводную.

— Получите, — кивает мулатка, — Не для того я выцарапывала вас из лап Варана и Коповника, чтобы вы на диванчике прохлаждались.

— Так и знал, что нас не случайно собрали, — догадался Гусь.

— Разумеется. Ваша группа антимагов показала выдающиеся результаты.

— Так нам опять придется охотиться на магов?

— В основном да. В основном на магов, — подтвердила Сильвего, — Кротовский уже словил одного контрабандиста-нелегала.

— Тот артефактор — контрабандист? — удивляюсь, — С виду похож на обычного грабителя.

— Контрабандист, можешь не сомневаться. Эти гады воруют все подряд. Не только товары со складов. Один откачивал даже воду из океана. Представляете? Несколько десятков кубических километров. Попался только потому, что вместе с водой переправил в свой мир редкую акулу. На той акуле быть закреплен датчик, чтоб отслеживать сезонную миграцию… а она взяла и мигрировала в другой мир… так мы его вычислили.

— А что еще они воруют?

— Говорю, все, что угодно: металлы, чернозем, атмосферу, но чаще всего крадут у людей жизненную силу. Вот эти астральные паразиты самые распространенные. Устраивают логово на чердаках и в подвалах возле оживленных перекрестков и вампирят втихаря. Теперь понятно, на кого вам придетя охотиться?

— Понятно… как нам их искать?

— Будете получать приблизительную наводку на адрес. Дальше по обстановке. У вас и картограф свой есть. Разберетесь. Да… еще один момент… простых паразитов жалеть ни к чему. А вот магов лучше брать живыми.

— Лучше или обязательно?

— За живого мага будет премия. Лучше… но не обязательно…

— Транспорт будет?

— Во дворе стоит фургон. Он ваш, — инспектор достала из кармана ключ.

— Я чур за рулем, — Травка подняла руку.

— Это вы сами решайте, — Сильвего перекинула ключ Травке, — Еще вопросы?

— Вопросов больше нет.

— Ну… а чего тогда сидим? Вперед, на свершения… Рассиживаться некогда.

— У меня еще вопрос, — обращаюсь к инспектору, когда группа уже поднялась с места, — Мне нужно прятать Ныра и Гамлета?

— Необязательно.

Мы вышли во двор и загрузились в фургон. Травка уселась за руль. Гусь занял переднее пассажирское сидение справа от Травки. Ниндзя развалился на кресле в салоне. Ныр тоже не пожелал сидеть на полу и занял длинное заднее сидение. Мне досталась боковушка у входа. Гамлет устроился на плече Травки, хотя та и пыталась его согнать.

— Ты мне мешаться будешь.

— Когда это я кому мешался? — возразил наглый птич, — Я исключительно помогаю.

— Этот мелкий пернатый засранец строил глазки нашей новой начальнице, — заложил Гамлета Гусь, — Гони его Травка. Пусть сзади сидит вместе с волком.

— Протестую. Я не способен строить глазки. Мне анатомия не позволяет.

— Ладно. Черт с тобой. Сиди, — резрешила Травка и активировала автомобильный навигатор, — Есть первый адрес. Поехали.

Первым адресом оказался жилой четырехэтажный жилой дом.

— На чердак, — сразу дал наводку Гамлет, — Там сидит… паразитище…

Травка ушла в невидимость и первой вошла в подъезд. Остальные следом.

— Какой тягостный эмоциональный фон, — негромко поделился Ниндзя, — Дети плачут, любящие супруги ругаются…

— А это верный признак астрального паразита, — подтвердил Гусь, — Не забывайте про отрешенность. Себя не выдаем. Паразиты очень чувствительны.

Паразита обнаружили быстро. Он нас не почуял. Расслабился, сидя на чердаке. Не даром Варан тратил время на обучение. Пришелец чем-то напоминает насосавшегося клеща с раздутым брюхом.

— Второй уровень всего, — сообщаю показания справки, — Валим наглухо. За такого премию точно не дадут…

Я не успел выстрелить. Травка первая всадила в раздутое брюхо свои спицы. Паразит сдулся как пузырь.

— Один готов, — сообщила она, — Поехали дальше.

По следующему адресу опять пришлось кончать паразита. Правда, с этим вынуждены были повозиться. Тот засел под лестницей в кинотеатре, спрятавшись под кучей хлама. И сам неплохо прикидывался старой афишей с изображением полуголой девицы. В противовес предыдущему, это был какой-то плоский подвид.

Пришелец попытался улизнуть, но был уязвлен Гамлетовской молнией, а потому крайне неудачно для себя зацепился за вбитый в стену гвоздь… застрял бедолога. Он пробовал прикинуться настенным календарем, но Ныр откусил ему все три зимних месяца. Паразит издох.

— Не скажу, что всегда мечтал гоняться за астральными паразитами, — поведал Гамлет, когда мы снова загрузились в машину, — Но по крайней мере работа не самая нервная…

— Не сглазь, — осадил его Ныр.

— Обратно сообщаю. Сглазить не могу в силу анатомии. Могу только накаркать, — огрызнулся черный.

Уж не знаю. Сглазил он или накаркал… или разминка на простых паразитах закончилась… только когда навигатор выдал следующую цель, Травка покачала головой:

— Не хочу вас расстраивать, мальчики, на этот раз придется тащиться в канализацию.

Мы доехали до нужного места и спустились вниз через люк.

— Как вы думаете, — Гусь сморщился от вони, — Что можно воровать в канализации? Людей здесь нет. Из крыс разве жизненную силу вытягивать?

— Навряд ли, — ответила Травка, — Сильвего говорила, что контрабандисты могут воровать что угодно.

— И? — не понял Гусь, — Дерьмо он здесь ворует что-ли?… если так, то не хотел бы я жить в его мире. Если ради дерьма он готов рисковать собственной жизнью, его мир еще дерьмовей.

— Вон там, — Гамлет оборвал философские измышления Гуся.

— Где?

— Ты смотришь прямо на него.

— Я смотрю на стену канализации.

— Вот именно. Только это не стена. Это пятнадцатиметровый паразит, который прикидывается стеной.

— Вот это да… и как нам его валить?

Глава 15

— Слушайте, — философски заметил Гусь, — А может, не надо его валить? Если он очищает мир от дерьма, он делает полезное дело.

— Тебя отправили сюда не для того, чтобы ты рассуждал о пользе. Есть мысли, как кончать эту тварь?

— Мысли есть… желания нет… сейчас мы стоим по щиколотку в говне, а если проткнем этого говнососа, он нас забрызгает по самые макушки.

— Ладно, отойдите в сторонку, — нехотя говорит Ниндзя, — Я с ним раберусь.

Мы с удовольствием спрятались за угол. Ниндзя отправил в полет несколько своих «реактивных» ножей и сам едва успел забежать в укрытие. Разогнавишись до снарядной скорости, боеприпасы вонзились в тугое паразитское брюхо, произведя эффект «разорвавшейся бомбы».

— Шухер, прорыв канализации.

Мы ломанулись к люку. Вонючий поток преследовал нас по пятам к счастью недолго. Паразит не успел накопить критически много дерьма. Потопа не случилось.

Выбравшись наверх, мы отмыли обувь у колонки, а потом просто сидели в машине, не открывая навигатора. Ждали полночь. Никто в этом не признается, но подозреваю, не я один живу на два мира сразу…

Возвращаюсь в обычный мир и устраиваю небольшое совещание с Ныром и Гамлетом.

— Ребята, боюсь, рассчитывать на следователя мы не можем. Деда обвиняется в очень странном убийстве. Нам надо как-то доказывать его невиновность.

— Лучший способ доказать невиновность — это найти настоящего убийцу, — резонно заявляет Гамлет, — Только свидетелей у нас нет.

— Вообще-то есть. Все они указывают на деду.

— Вот поэтому они никакие не свидетели, — парирует Гамлет, — Очевидно, что их обдурили.

— А как их могли обдурить?

— Так же как ты дуришь людей своим доспехом.

— Маг, способный менять внешность?

— Ага. Либо тот самый мастер иллюзий, в чем подозревала тебя наша новая начальница. Кстати, Кротовский, почему ты ей все время «выкаешь»? Сама она сразу перешла с тобой на ты.

— Выкаю, чтоб поддерживать образ восемнадцатилетнего юнца. Молодым начальницам нравится чувствовать себя хоть перед кем-то взрослыми и умудренными опытом…

— Да ты коварен.

— Давайте, не будем уходить от темы. Как нам искать мага, умеющего менять внешность?

— А серый у нас на кой? — Гамлет переводит стрелки на Ныра, — Пусть нюхает и след берет.

— Тоже верно. Тогда пошли.

Меняю на доспехе маскировочный режим и превращаюсь в городского нищего. В полночь город пуст, но полная луна светит ярко… не хочу, чтоб меня узнали. В компании серого и черного выхожу из ратуши через черный ход. Место преступления совсем рядом, далеко ходить не надо.

— Никакого следа я здесь не возьму, — проворчал Ныр, — Сами видите, стадо коров прошло.

— Ну хоть что-то, серый, — промотивировал его Гамлет, — Зацепочку…

— Не знаю, сойдет ли за зацепочку, есть запах крови… только не человеческой…

— Любопытно… и чья кровь?

— Собачья.

— Ну… спасибо тебе, мой серый брат… зацепочка, что надо… собачья кровь.

— Сарказмировать не надо, — сморщился Ныр, — Если такой умный, сам ищи…

— Успокойся, Гамлет, — обрываю черного, — Других зацепок все равно нет… Ныр, ты можешь определить, откуда идет след?

— Откуда идет, не могу… но могу проследить, куда уводит.

Волк повел нас с Гамлетом по следу. Гамлет всю дорогу острил:

— Какая тонкая разница! Не откуда идет, а куда уводит…

— Сейчас здесь еще и птичей кровью запахнет, — пригрозил волк.

— Вот в этом ты весь, — Гамлет вспорхнул с моего плеча, набрав высоту недосягаемую для волчьих челюстей, — Чуть что, сразу «пасть порву… моргалы выколю»… грубо…

На этот раз идти пришлось далеко. Мы прошли за Ныром через центральные улицы к окраинам, но и там он не остановился, продолжая, идти по следу.

— Ты точно след не потерял? — пристал к нему Гамлет, — Может, ты просто для виду носом водишь?

— Заткнись! — потребовали мы хором.

— Как скажете, — птич демонстративно замолк, но замолк ненадолго, — Дружище, ни в коем случае не хотел бы подвергать критике твою чуйку, но ты привел нас на загородную свалку.

— Это я и сам знаю, — отозвался Ныр, — Вот здесь.

— Что здесь?

— Здесь зарыли.

— Что зарыли?

— Видимо, труп. Надо откопать и посмотреть

— Ну спасибо за предложение, — съязвил Гамлет, — А я как-то не догадался взять лопату.

— Черный, хватит выпендриваться. Если б ты и догадался взять лопату, как бы ты ее тащил? В клюве?… отойдите, я сам разрою…

Волк начал рыть землю передними лапами. Получается у него довольно ловко. Уже через несколько минут он что-то откопал и вытащил зубами на поверхность.

— Это собачий труп, — брезгливо сообщил Гамлет, будто без него мы этого не видим.

— Причем потрошеный труп, — добавляю я, — Из него извлекли внутренние органы… Давай, умник пернатый, прояви свою хваленую эрудицию и смекалку. Кому и зачем понадобилось потрошить собаку?

— Для ритуала, — предположил птич, — Если маг не очень сильный, для превращения ему может требоваться ритуал.

— А почему именно собака? — спросил Ныр, — Он же не в собаку превращался…

— А я знаю? Мало ли какие бывают ритуалы. Других идей у меня нет.

— А ты что думаешь? — спрашиваю волка.

— Я про такие ритуалы не слышал, — отвечает Ныр, — Но могу сказать, что этот труп не единственный. Будем откапывать?

Ныр откопал еще один потрошеный собачий труп, только более старый… потом еще один, уже изъеденный червями…

— Все хватит, — машу рукой, — И так понятно, что кто-то делал это регулярно.

— Кто-то постоянно балуется такими ритуалами? — волк качнул головой, выражая сомнение, — Убийств в городе до этого не было.

— Можно менять внешность и для других целей, — Гамлет продолжает отстаивать свою версию.

— Для каких?

— Да хоть бы в красавчика превращаться и женщин соблазнять.

— У тебя одно на уме, — фыркнул Ныр.

— Я просто привел пример… это просто для примера, — заоправдывался черный.

— Значит так, ребята. Ритуал или не ритуал, но в этом месте предполагаемый убийца закапывает собачьи трупы. Надо устраивать здесь засаду. Кто первым будет?

— Я побуду, — сказал Ныр, — Идите.

Мы с Гамлетом вернулись в ратушу, и я лег спать. А проснувшись утром, первым делом выглянул в окно. Картина удручающая. Возле наших выставленных на площади грузовиков и тракторов никакой движухи. А если кто и подходит к моей технике, довольно скоро переходит на другой конец площади. Продукция заводов Моргора явно пользуется спросом. Моя — нет. Ко мне в спальню заглянула Анюта.

— Сережка, проснулся уже?

— Проснулся. Пытаюсь придумать, как нам сделать свою технику конкурентоспособной.

— И? Придумал?

— Ни черта не придумал.

— Плохо. Нам еще больше урезали квоту на Челябинские моторы. Девяносто процентов машин придется продавать самостоятельно. Если ты ничего не придумаешь, завод придется останавливать. Нам будет не на что закупать материалы и нечем платить зарплату.

— Скверно… ну-ка… погоди-ка… кто это там пожаловал на крутых тачках?

На площадь въехала целая процессия легковых машин представительского класса. Из головной машины в сопровождении нескольких магов-телохранителей вышла Мила Хоромникова. Мы с Анютой побежали вниз ее встречать.

— Ну что, Кротовский, — увидев меня, Мила лучезарно улыбнулась, — Судя по твоей унылой мине, я прибыла как всегда вовремя. Опять надо вытаскивать из пекла твою подгорающую задницу?

Развожу руками виновато. Всех последствий валютной авантюры я и вправду не просчитал. Приглашаю Милу подняться в мой кабинет.

— Мы обрушили курс фунта.

— Ага, — Мила кивает понятливо, — И теперь твои грузовики никто не покупает. Значит так. По поводу твоего магазина…

— Цены в магазине до выборов повышать мы не можем, — встревает Анюта.

— И не надо повышать цены в вашем дурацком магазине, — сухо поясняет Мила, — Сделайте ваш магазин только для сотрудников. Внешний вход на клюшку. Отоваривать только своих и только в день зарплаты.

— Та-ак. А как же остальные горожане?

— Для остальных горожан откроем другой магазин, — ничтоже сумняшеся сообщает Мила, — Для начала поднимем цены процентов на двадцать. Потом… посмотрим…

— Дельная мысль. Только помещения под второй магазин у нас нет. Можно поставить торговые палатки на площади.

— Отлично. Так даже лучше, — соглашается Мила, — Но к зиме все равно мне помещение найди. В тепле торговля бойчее пойдет…

— Ох. До зимы нам еще дожить.

— Готовь сани летом, — не соглашается Мила, — Теперь, что касается грузовиков и тракторов… они ведь у тебя на этом… как его…

— На электричестве.

— Да причем здесь это? Там же макры вставлять надо?

— Да.

— А у англичан дизельное топливо?

— Да.

— А на чем дешевле?

— На макрах дешевле, хотя и не намного. Но главное, макры достать проще. С дизтопливом напряженка.

— Ну вот. Уже плюс. А еще ты за чистоту борешься в городе. Вводи налог на загрязнение окружающей среды. Пусть содержание английских тракторов в копеечку влетает.

— С налогом не так просто. Чтоб такой налог ввести, нужно получить одобренние совета.

— Да? Жаль. Но ничего. Есть у меня еще кое-какие идеи. Только… Кротовский… по скупке английских фунтов ты берешь меня в долю. Пятьдесят на пятьдесят.

Вздыхаю. Куда тут деваться. Мила Хоромникова своей прибыли не упустит. Вся в папашу…

— Согласен.

— Ну тогда вперед, — Мила поднимается со стула, — Покажу вам, как работает купечество первой гильдии… да, покои мне приличные в вашей богадельне найдутся?

— Можем только в ратуше поселить. Мы тоже все здесь живем.

— Ладно, сойдет. Никогда не жила в ратушах. Буду дышать воздухом властных коридоров.

Мила вышла на крыльцо ратуши, тряхнула огненной гривой, обвела взглядом площадь с видом завоевателя и поманила ручкой. Из машин повыскакивали ее приказчики и подбежали к ней.

— Значит так, мальчики. Мы будем здесь разворачивать торговлю. Площадь граф Кротовский отдает нам на откуп. Так же мы будем скупать урожаи и продукцию местных фермеров… за рубли… при текущем соотношении рубля к фунту скупка даже в приоритете…

Ай да Мила. Сразу сообразила, как обернуть себе на выгоду переукрепленный рубль. Урожаи у фермеров будет приобретать по дешевке. Но я молчу. Всех денег мне не заработать. Переходить ей дорогу не хочу. Надеюсь, Мила про мои интересы тоже не забудет. И оказываюсь прав.

— Кротовский, — продолжает она, — Предлагаю следующую схему. Нам, конечно, выгодно выкупать местную продукцию за рубли, только вот самим фермерам рубли не очень нужны. Им нет смысла покупать продовольствие, когда они его сами производят…

— И что ты предлагаешь?

— Предлагаю поставлять им твою технику в рассрочку. Фермеры будут расчитываться самим урожаем. Конвертацию плодов труда в рубли беру на себя.

— Вариант отличный. Лучше в рассрочку, чем совсем никак.

— Вот и я так думаю, — соглашается Мила, — Получим замкнутый цикл. Фермер сбывает урожай и получает за него трактора. На тракторах он вырастит больший урожай и получит за больший урожай больше тракторов. Чем больше тракторов, тем больше урожай и так далее… всем выгодно.

— Мила. Ты меня поражаешь. ЧиталаКарла Маркса? Знаешь формулу: деньги-товар-деньги…

— Карла твоего не читала. Но папеньку всегда слушалась.

— И то верно. Твой папенька Карла Маркса не глупее.

Приказчики Милы развернули бурную деятельность. Я велел возводить торговые павильоны. Вообще-то в Кустовом уже есть рынок, где приезжие фермеры сбывают свою продукцию. Но там они продают в розницу. А здесь будут сразу сдавать оптом, кому-то так удобней и даже выгодней. Не надо тратить время. Не надо тратить деньги на постой и прокорм. Приехал, сдал, получил бабло на карман и отчалил обратно в родную деревню.

Одним словом торговля моими машинами начинает сдвигаться с мертвой точки. И я могу вплотную заняться поисками убийцы. Отправляюсь в полицейский участок к следователю. Тот оказалася на месте и с готовностью меня принял.

— Скажите, в последнее время не было обращений граждан по поводу пропажи собак?

— Собак? — удивляется следователь, — Нет, не было. У нас собак вообще воровать не принято. А если те сбегают, то люди просто развешивают на столбах объявления.

— Понятно. Спасибо.

Следователь проводил меня с несколько обескураженным видом. Он явно не увидел никакой связи. А я пояснять не стал. Возвращаюсь в ратушу и прошу Анюту зайти в мой кабинет.

— Ань, узнай пожалуйста, есть у нас в департаменте какой-то сотрудник, отвечающий за содержание домашних животных?

Анюта вздернула бровь изумленно, но переспрашивать не стала. Ушла узнавать и вскоре привела такого сотрудника… вернее сотрудницу, пожилую даму в роговых очках.

— Проходите. Присаживайтесь… значит, вы ведаете вопросами содержания собак?

— Содержания?

Что-то сегодня все удивляюся моим вопросам.

— Да, содержания домашних собак. Есть ведь наверно в городе какие-то правила… уложения… регулирующие так сказать порядок по братьям нашим меньшим…

— Извините, — оробела сотрудница, — Таких уложений у нас нет.

— И что же? Администрация совсем никак это не учитывает? И не владеет информацией?

— К сожалению нет, — в глазах сотрудницы проявился испуг, — Недоглядели. Виноваты…

— Вы уж себя не корите, — спешу успокоить женщину, — Вы ни в чем не виноваты… вы идите, работайте…

Я уже пожалел, что вызвал эту женщину. Она поднялась со стула и попятилась к выходу, продолжая оправдываться:

— Нам с бродячими собаками не сладить. Один ловец на весь город, да и тот пьяница беспробудный…

— Как вы сказали? Ловец бродячих собак?

— Уж он какой есть… вчера первый раз за последние три года трезвым его увидела… у него как жена померла, так вовсе не просыхает.

— Так-так-так. Вчера, говорите, он трезвый был? Впервые за три года?

— Ну… так… тоже пришел за жалованьем. Продукты в магазине брал.

— А скажите, когда он за жалованьем приходил? Это было до того, как фермера убили или после?

— Вот прям тогда и было. Я ему квиточек выписала. Он пошел отовариваться. Я его еще похвалила, молодец мол. За ум взялся. Приятно видеть в трезвом уме… а после, как ушел вскоре шум поднялся… про убийство стали кричать. Вчера после него никому и не выписывала.

— Спасибо. Вы очень помогли.

Едва выпроводил женщину, как прилетело послание от Ныра:

«Вижу убийцу. Притащил сразу два собачьих трупа»

«Следи за ним. Ничего не предпринимай. Мы с Гамлетом скоро будем»

Глава 16

Выбегаю на площадь, сажусь в один из грузовиков, выставленных на продажу. Никому не надо, так хоть сам попользуюсь. Машина непривычная. Рукояти переключения передач нет, сцепления нет. Зато управлять очень легко: газ, тормоз и баранка, — еще одно конкурентное преимущество. Нарабатывать моторику проще намного. Надо будет подкинуть идею, чтоб продавцы предлагали фермерам бесплатный тест-драйв.

Гоню на окраину к городской свалке, где Ныр устроил засаду. А грузовичок приемистый. Негруженый так вообще лихо скорость набирает. Начинаю чувствовать себя участником ралли Париж-Даккар. Нещадно давлю на клаксон, шугая горожан, сама-то тачка почти бесшумная. Сбрасываю скорость только на поворотах, чтоб не опрокинуться, и снова топлю «тапку» в пол. Горожане в изумлении останавливаются, провожая меня взглядом. Предложить что-ли англичанам гонки на грузовиках? Не, не согласятся. Англичане не любят проигрывать.

Бросаю грузовик, немного не доехав до свалки, дальше пешком. Гамлет уже кружит в небе, обеспечивая меня показаниями радара. Навстречу выбегает Ныр.

— Долго, — говорит он с упреком.

— Торопился, как мог… ну, где он?

— Бросил труппы и пошел.

— Как бросил? И не закапывал?

— У него тоже с собой лопаты не было… а еще он бухой в стельку, лыка не вяжет.

— Ты не мог ошибиться? Странное поведение для мага-ритуалиста.

— Не мог. От него сивухой разит на километр.

— И где он бросил трупы?

Ныр не стал отвечать и повел меня к свалке. Действительно, два собачьих трупа… оба выпотрошены, как и предыдущие… не закопаны только…

— Не, фигня какая-то. Никакой он не маг, никакой он не ритуалист. Нельзя действовать настолько небрежно. Он вчера человека убил, а сегодня поленился собак закопать… не может быть.

— А зачем он тогда внутренности вынимает? — с вызовом спросил Гамлет, уязвленный недоверием к его теории.

— Да мало ли, зачем… Может, он жрет потроха. Может, ливерную колбасу из них делает, — предположил Ныр.

— А почему мясо выбрасывает?

— Собачье мясо жесткое. А у него зубов нету почти, а те, что есть, гнилые.

— Все это вполне возможно, — возражаю, — Одна только несостыковка. Вчера он был трезвым.

— Вот! А я о чем! А у серого все мысли только вокруг жратвы…

— А у тебя вокруг баб.

— А что если вы оба правы? Ловец — никакой не маг, а только поставляет магу собачий ливер? И к ратуше вчера приходил именно маг, принявший облик ловца, чтоб остаться неузнанным. Потому и трезвый был.

— Точно. Их двое! И работают они в паре.

— Есть один способ все выяснить, — говорит Ныр, — Потрясти этого бухого ловца.

— Так ты его не упустил? Можешь выследить?

— Могу конечно. Пошли…

Ныр привел нас к лачуге недалеко от свалки.

—…вот здесь его лежбище.

— Внутри никого нет, — категорично заявляет Гамлет, — Иначе радар бы показал.

— А я говорю, он внутри. Мой нюх меня не подводит.

— Успокойтесь.

Толкаю дверь, она оказалась незаперта. Мы ввалились внутрь все вместе и… я едва не запнулся о лежащее на грязном полу тело.

— Боюсь, мы не сможем его ни о чем распросить, — мрачно сообщил Ныр, — Он мертв.

— Совершенно точно мертв, — подтверждает Гамлет, — Радар мертвых не отображает.

— Задушен, — добавляет волк, — Причем совсем недавно. Теплый еще.

Гамлет облетел окрестности в надежде кого-то засечь, но вокруг свалки никого не обнаружил. Таинственный убийца успел сбежать.

— Если честно, я совсем запутался, — признаюсь, — Маг убил единственного человека, способного таскать ему собачьи внутренности без опаски, не вызывая никаких вопросов со стороны. Отлов бродячих собак был его работой. Где теперь маг будет брать собак?

— Ну… может, он запаниковал. Заметил слежку, — предположил Гамлет.

— Ерунду не говори, — буркнул Ныр, — Он меня заметил, а я его нет?

— Может, ему больше не нужны собаки, — черный накинул еще одно предположение, — Маг сделал, что хотел. От подельника избавился, как от ненужного свидетеля.

— Вот это больше похоже на правду.

Мы вернулись в город в сущности ни с чем. Единственная ниточка оборвалась. Припарковал грузовик на площадь, где он стоял раньше, обнаружив некоторое оживление возле нашей техники. Моя гонка по городу привлекла внимание горожан, судя по всему, пиар-акция имела успех. Перед тем как уйти, громко объявил, что любой желающий может прокатиться на грузовике совершенно бесплатно. Заявление было встречено одобрительным гулом. Жаждущие тест-драйва тут же обступили продавцов.

Поднимаюсь на второй этаж. В кабинете меня поджидает Ева. Она вжилась в роль подпольного главаря бунтовщиков-революционеров. Стильный шелковый черный плащ ниспадает с плеч, глубокий капюшон на голове кутает в тень лицо, и только медовый янтарь выразительных глаз посверкивает таинственным отраженным светом…

— Кротовский, что там за история с твоим старым слугой?

Пересказываю ей события последних суток, включая мои собственные попытки расследования.

— Единственная ниточка привела в тупик, ловец бродячих собак мертв, — подытоживаю рассказ.

— Попробую навести справки через нищих, — обещает Ева, — Если этот ловец жил недалеко от свалки, значит, он один из них… но это после… сегодня я по-другому поводу.

— Слушаю.

— Ты хотел пообщаться с доктором… с тем, который с бородкой. Идеалист и борец за права бедняков… я его привела.

— Так пусть заходит. Что ты его в приемной маринуешь…

Ева завела доктора.

— Очень рад, граф, что вам небезразлична судьба простых людей, — сказал доктор, присаживаясь на стульчик.

— Небезразлична, — подтверждаю, — Но должен вас сразу предупредить. Я не идеалист. Я реалист. Всеми силами готов помогать, как вы выразились, простым людям, но не в ущерб интересам своего клана.

— Я это понимаю, — с серьезным лицом ответил доктор, — Даже такой подход в наших краях — большая редкость. Другим владетелям на людей плевать. Ева сказала, у вас есть ко мне разговор?

— Есть. Я хочу, чтобы вы провели исследование.

— Медицинское?

— Разумеется. Цель исследования — узнать, как загрязнение окружающей среды сказывается на здоровье граждан.

— Вы имеете ввиду мусор на улицах?

— Не только. В городе несколько крупных заводов. Из их труб постоянно валит черный дым. Отходы производства сливаются и вываливаются бесконтрольно, отравляя землю, воду и воздух. Понимаете?

— Я вас прекрасно понимаю, граф… вы даже не представляете, насколько прекрасно я вас понимаю, — голос доктора зазвенел торжественно, — Я знал… я надеялся… что когда-то этот вопрос будет поставлен ребром.

— Рад, что мы друг друга так хорошо понимаем. Так что… возьметесь за такое исследование?

— Проводить подобное исследование нет необходимости, — вдруг огорошил нас доктор.

Заявление прозвучало неожиданно как для меня, так и для Евы. Мы оба уставились на идеалиста непонимающе.

— Но… может, вы как-то объяснитесь, док?

— Охотно, — глаза доктора полыхнули сумасшедшим блеском, — Охотно поясню. Проводить подобное исследование нет необходимости, потому что оно уже проведено… вот, извольте…

Доктор полез в свой докторский саквояж, вытащил оттуда толстую пачку исписанной бумаги и положил на стол передо мной.

— Ого. Основательный труд.

— Здесь есть все! — с гордостью сказал доктор, — Районные сравнения по детским паталогиям… заболевания дыхательных путей… сердечно-сосудистые… вот здесь раздел по кишечным инфекциям… вот сопоставительные графики заводских выбросов с обращениями астматиков и аллергиков…

— Вы молодчина, док. Не ожидал. А вы могли бы выступить с докладом перед городским советом?

— Могу выступить хоть сейчас. Доклад давно подготовлен.

Ай да доктор, ай да сукин сын… это будет бомба. Вот так мы и прижмем англичан-промышленников. Не хотят платить аренду и налоги в городской бюджет? Ну что ж. Тогда будут платить штрафы за загрязнение окружающей среды. Прищучим бритишей по самые жабры.

— Аня! — кричу, — Анюта!

Анюта вбегает в мой кабинет.

— Сережка, что случилось?

— Когда ближайшее заседание совета?

— Сегодня. Прям сейчас заседают.

— Отлично, — поднимаюсь с места, — Тогда не вижу смысла терять время.

Войдя в зал заседаний, попросил председателя предоставить внеочередное слово для доклада. Просьба была удовлетворена. В соответствии с регламентом председатель постучал молоточком и объявил выступающего. Делаю доктору приглашаюший жест: давай, мол, док, жги…

Доктор оказался хорошим докладчиком. Не мямлил, не робел. Говорил четко по существу. Приводил конкретные цифры, зачитывал краткие выписки из историй болезни, но… фурора не произошло. Как были воодушевлены господа народные избранники в едином порыве, когда голосовали за то, чтобы повесить на меня личную материальную ответственность… и как настороженно они отнеслись к докладу.

Вот тут и стало понятно, с чьего стола подкармливаются товарищи парламентарии. Как только речь зашла об ответственности крупных заводчиков за выбросы, гробящие людское здоровье, сразу поскучнели и погрустнели. Мое предложение проголосовать за новое решение было воспринято вяло. Я настоял. Решение было отклонено большинством голосов.

Оставаться на заседании дальше я посчитал бесполезным. Мы с доком вышли из зала совета. На улице нас поджидали Анюта с Евой.

— Как все прошло?

— Плохо. Нас зарубили, — сообщил док.

— Поторопился ты, Кротовский, — сказала Ева с укоризной, — Надо было снова делать заседание открытым. Мы нагнали бы в зал наравнодушных горожан. Депутаты остереглись бы голосовать против воли народа.

— Может, остереглись бы, а, может, и нет, — не спешу соглашаться с Евой, — А знаете, так даже лучше.

— И что тут хорошего?

— Народные избранники показали, кому на самом деле служат. Завтра же, Ева, нужно донести результаты голосования до широких слоев. Пусть люди сами увидят, кого избрали.

— Люди увидят, люди осознают… а дальше что?

— А вот на этой волне мы и объявим нашу партию РОС. Это будет знаково. Приурочено к несправедливому решению совета.

— Ага, понимаю. Мы объявим о создании партии на фоне народного возмущения. Кротовский, ты молодец.

— Еще бы не молодец. У меня, как правителя, есть хороший административный ресурс. Именно правитель назначает конкретный срок голосования в совет. Я назначу дату голосования на тот день, когда это будет выгодно именно нам.

— Значит, будем забирать совет в свои руки?

— Обязательно будем. Без этого мне так и будут постоянно руки выкручивать.

Дождавшись полуночи, перемещаюсь в Киртасу. Полное ощущение, что Травка, Ниндзя и Гусь тоже сюда только что переместились. Тоже пытаются перезагрузить оперативную память и вспомнить, что они тут делали сутки назад.

— Травка, — говорит Ниндзя, — Чего подвисла? Посмотри в навигатор. Наша смена еще не окончилась.

— Так я смотрю в навигатор, — отвечает Травка, — Вот, Сильвего нам очередную наводку…

— Надеюсь, не в канализации?

— Судя по карте, больница. Есть пояснение… так, читаю… в пределах городской больницы обнаружены аномальные скачки магического фона.

— И? От нас что требуется?

— Задание: проверить и разобраться.

— Нормальное такое задание. Исхитрись-ка мне добыть то, чего не может быть. Запиши себе названье, чтобы в спешке не забыть… — не удерживаюсь и цитирую Филатовскую сказку про Федота.

— Выбора у нас все равно нет, — подает голос Гусь, — А название я запомнил: аномальные скачки магического фона… надеюсь, измеритель магического фона у нас с собой? Так, уточняю на всякий случай.

— Обижаешь, Гусь, — отзывается Ниндзя лениво, — Я без измерителя магического фона срать не хожу… езжайте уже… будем разбираться по ходу торжественного парада…

Травка вырулила на дорогу и погнала фургон к больнице. Минут через двадцать она припарковалась на больничной парковке.

— Травка, ты разве не видела знак — парковка только для служебных машин?

— Видела. Специально сюда и парковалась. У нас машина как раз служебная.

Я как-то уже привык, что Ныр с Гамлетом свободно ходят вместе с нами. Подрасслабился…

— С собаками в больницу нельзя! — грозно окрикнул на входе охранник.

— Где ты тут видишь собаку? — оскорбился Ныр, — Совсем страх потеряли, собаку от волка отличить не могу…

Я упрятал Ныра в инвентарь, не дав ему закончить тираду. Охранник взялся протирать глаза, видимо решил, что говорящий исчезающий волк ему примерещился.

— Что же ты, родимый? — наезжаю на охранника, — Сон на посту — тяжкое должностное правонарушение… скажи спасибо, что мы не стукачи.

— Спасибо, — растерянно пробормотал охранник.

— Однако кроме шуток, — озабоченно сказала Травка, когда мы прошли внутрь, — Огромная больница. Три крыла. Семь этажей. Где мы тут будем искать скачки… как его там? Я, кажется, в спешке забыла название…

— Аномальные скачки магического фона, — галантно подсказал Гусь.

— Спасибо, Гусь. Ты меня очень выручил. Теперь-то мы их сразу найдем… о, наша начальница сжалилась над нами. В чат пришло уточнение…

Все переключились на внутренний служебный чат: «отделение диагностики истощения и разрывов магических каналов, — написала нам инспектор Сильвего, — четвертый этаж, левое крыло».

— Уже теплее, — одобрила Травка и первой направилась к лестнице, ведущей на этажи левого крыла.

В отделении диагностики нас встретила пожилая медсестра.

— Вы к кому, молодые люди?

— У нас один знакомый пережил травму магических каналов, — не моргнув глазом, начал сочинять Гусь, — Разрыв на фоне истощения, и как следствие, скачок фона…

Медсестра на полном серьезе задумалась.

— А как зовут вашего знакомого? — спросила она.

— Мы не знаем.

— Он не успел сообщить.

— Все произошло слишком внезапно.

— Ну… тогда вам лучше поговорить с заведующим, — решила медсестра, — Его кабинет в торце коридора.

Мы переглянулись, пожали плечами и с предложением медсестры согласились. За неимением разумных вариантов, приходится соглашаться на любые предложенные…

Глава 17

Завотделения оказался человеком слегка не от мира сего со всклокоченными неряшливыми волосами. Там, где у обычного в моем понимании врача должен висеть стетоскоп, у этого болтался на веревочке мудреный артефакт.

— Чем могу, молодые люди?

— Нам тут поступил сигнал от граждан с соседней улицы, — отыгрываю ревностного, но недалекого копа, — Люди жалуются на перепады настроения, обмороки, тошноту и неодолимую тягу к соленым огурцам. У вас тут случайно никакой утечки магического фона не происходило?

— Магический фон, молодые люди, это вам не урина в мочевом пузыре. Свойствами непроизвольной протечки не располагает.

— И все же, — упираюсь по-ментовски, — Надо бы разобраться… успокоить граждан…

— Ну хорошо. Пройдемте, — соглашается заведующий, — Увидите все собственными глазами.

Профессор повел нас по палатам с пациентами.

— Обратите внимание, — заведующий нам будто экспонаты в музее демонстрировал, — Здесь лежат на обследовании сразу трое. Ни у кого ничего не протекает…

Походу он принял нас за совсем твердолобых, а потому говорил на «понятном нам языке». Открыл дверь другой палаты:

— Здесь два пациента проходят лечение по сращиванию каналов. Но нет, не подумайте, у них тоже никаких протечек.

Мы идем вслед за заведующим, скроив туповатые рожи, и пытаемся увидеть хоть какую-то зацепку, имеющую отношение к заданию. Но не видим ничего особенного, ничего такого, что не укладывалось бы в логику больничного процесса. Травка даже начала поглядывать на меня с укоризной: «вот обязательно тебе, Кротовский, — написала она в групповом чате, — выставлять себя еще большим дураком, чем ты есть на самом деле?»

Я переключился на тонкое видение. Как-никак, астральный картограф. Тоже могу видеть магические каналы и резервуары. И с каждым пройденным пациентом во мне крепнет ощущение, что здесь что-то не так. Что профессор творит с людьми какую-то дичь.

Конечно, я не ахти какой спец, а в целительстве и вовсе дуб дубом. Но все-таки способен отличить, когда человеку проводят диагностические процедуры, а когда ставят над ним лабораторные опыты, как на подопытном кролике. Последние сомнения отпали, когда проф завел нас в палату с «овощами», пациентами, пребывающими в коме. Вот тут я убедился окончательно, с каждого пациента откачивается магическая сила. Скрытые каналы мановоды уходят в общую нишу через вентиляционные отдушины.

— Спасибо вам, профессор. Очень жаль, что оторвали вас от дел, — извиняющимся тоном сказала Травка, — Теперь мы полностью во всем разобрались. Никаких протечек в вашем отделении…

— А-адну минуточку, — прерываю Травкин спич смущения и раскаяния, — А что у вас в этой нише, профессор?

— Диагностическое оборудование, — отвечает заведующий сухо, — Там тоже никаких протечек…

Травка, Ниндзя и Гусь подают мне невербальные сигналы, мол, хорош, Кротовский, хватит отнимать время у уважаемого человека. Но у меня иное мнение.

— А что же вы тогда так напряглись, уважаемый?

— Это дорогостоящее оборудование, — поясняет профессор.

Травка так, чтобы заведующий этого не заметил, крутит пальцем у виска. Гусь смотрит на меня округло с красноречивым намеком, что пора бы уже угомониться. Но я упорствую:

— Настолько дорогостоящее, что вы его замуровали подальше от любопытных глаз?

— Не замуровали, а запечатали. Оборудование чувствительно к изменениям влажности и температурных колебаний.

Даже Ниндзя разлепил оба глаза, насколько позволяет ему раскосое строение гляделок, выражая недоумение моей упертостью.

— Ладно. Как скажете, профессор… но мне придется описать это в рапорте. Надеюсь, ваше оборудование установлено здесь с санкции больничного руководства. И если так, все вопросы будут исчерпаны.

— Рапорт, значит, — заведующий посмурнел, — Вот неймется вам копам, уличным попкам… ума нет, а лезете везде, даже там, где ни черта не понимаете… ладно, как хотите, пройдемте…

Заведующий вывел нас из палаты с пациентами и повел куда-то в дальнюю часть отделения, явно не в ту, где «запечатано дорогостоящее оборудование». Мы вошли в помещение, напоминающее процедурную. Кафельные стены, кафельный пол… даже потолок и тот кафельный.

Я уже догадался, зачем он нас сюда привел, и среагировал мгновенно. Выпустил Гамлета до того, как заведующий активировал свой странный артефакт. Черный жахнул молнией. Как и положено по «закону смертельного невезения» профессор разрядил артефакт в самого себя и обвалился на кафельную плитку как куль.

— Кротовский, какого хрена… — ругнулась Травка, —… обязательно надо его валить на глушняк? Мог бы просто намекнуть, вырубили бы аккуратно.

— Если быть объективными, — рассудительно заступился за меня Гусь, — То Кротовский даже не намекал, а говорил прямым текстом.

— И ты туда же… прямым текстом… если все, что несет Кротовский прямым текстом принимать за чистую монету…

— Ребята, успокойтесь. Он не мертв, — говорю мягко, — Он в коме.

— Откуда знаешь?

— Вижу. У профа почти полное истощение магических каналов. Он высушил сам себя. Так же, как половину лежащих здесь пациентов.

— То есть, его оборудование — и есть причина скачков магического фона?

— Разумеется. Надо отписываться Сильвего. По идее она должна прислать нам группу зачистки, которая все приберет и сотрет часть памяти пациентам и персоналу.

— В твоем мире умеют стирать память? Да еще избирательно?

— Не. Это я так… предположил…

Ко времени прибытия инспектора Сильвего в компании нескольких копов, на этот раз настоящих аж с третьим гражданским статусом, мы помогли медсестре переложить профессора на больничную койку, где та его подключила к его же собственному оборудованию. Заведующий стал своим собственным пациентом. Случай из разряда — не рой другому яму, сам в нее попадешь…

А мне-таки пришлось составлять подробный раппорт, тот самый, которым я пугал заведующего. Инспектор Сильвего читала его внимательно, хмуря бровки и поигрывая в пальцах шариковой ручкой, будто проверяла на наличие ошибок, а затем убрала мою писанину в папочку и выложила на стол передо мной профессорский артефакт.

— Узнаешь? — спросила она.

— У профессора на груди болтался.

— Я не об этом.

— Подобных раньше не встречал. Вообще в артефактах не разбираюсь.

— Понятно. А так? — она выложила на стол еще один артефакт, тот, из которого артефактор испепелил водителя.

— Хм, — переключаюсь на тонкое видение, всматриваюсь в плетение силовых каналов, — Да, теперь вижу сходство. И что это значит?

— Очевидно, Кротовский. Оба артефакта изготовил один и тот же мастер.

— Так надо потрясти этого артефактора.

— Потрясти не выйдет. Его уже департировали.

— Как это департировали? Просто вытурили из Киртасы и все? А грабежи? В конце концов он на моих глазах подельника сжег так, что услуги крематория тому уже не понадобятся.

— С подельником вышел несчастный случай. Ты сам это видел. К тому артефактор согласился выплатить компенсацию его семье. А на грабежах мы его не поймали. Он не своими руками грабил.

— А те двое?

— А те двое тоже колоться не станут. Им вешать на себя предварительный сговор и серию совсем невыгодно… ладно, — Сильвего сгребла «игрушки» со стола, — Можете ехать отдыхать. На сегодня смена окончена.

Мы загрузились в фургон, и Травка снача доехала до моего дома.

— Бр, Кротовский, ты живешь в этих трущобах?

— Если у вас на примете есть жилье получше, готов рассмотреть.

— Нет у нас других вариантов. Мы еще не заселились никуда.

— А. Тогда удачи в поисках жилья, — вылажу из машины и берусь за ручку, чтобы задвинуть дверь.

— Подожди… я тоже здесь поселюсь… — окликает меня Гусь и поясняет, —…не хочу ничего искать. Мне плевать, где ночевать.

— Ладно. Пошли. Похадотайствую за тебя у местного управдома. Мое ментовская форма у сердобольных людей вызывает жалость.

— А отдельный санузел там есть? — кричит в форточку Травка.

— Есть.

— Тогда я тоже сюда… Ниндзя, ты как?

— Я с вами. У меня точно нет желания искать другое жилье.

Управдом меня не забыл и выделил комнаты всем. Нас всех заселили в одном доме, только раскидали по этажам. Но и то хорошо. Не придатся объезжать квартал, чтоб собрать команду. Толи позавтракали, толи пообедали в кафешке у дома и разбрелись по берлогам. Я завалился в постель с намерением проспать до вечера. Но поспать удалось всего часа полтора. Кто-то начал долбиться в мою дверь.

— Кто там?

— Кротовский, подъем, — слышу Травкин голос, — Нас на службу вызывают.

Чертыхаюсь, облачаюсь, выглядываю за дверь. Травки там уже нет. Спускаюсь на улицу. Фургон заведен, наши все внутри. Заползаю внутрь, Травка тут же трогается с места.

— Кротовский, ты оповещалку что ли отключил?

— Какую оповещалку? Не знаю никакую оповещалку.

— Во внутреннем интерфейсе. Настрой себе.

— Ладно, настрою. А что случилось? Только кратко…

— Если кратко, — начал Гусь, — Наша неуемная начальница, похоже, карьеристка и выслуживается перед собственным начальством…

— Вот это щас нифига не кратко. Можно по-существу?

— Так бы сразу и сказал, — попенял мне Гусь, — Если по-существу, то Сильвего сидела в засаде у больницы. В надежде, что к профу придет какой-нибудь сообщник.

— О! Умно. Почему сразу карьеристка? Просто грамотный ход. И что дальше?

— Очевидно. Кто-то пришел. Сильвего проследила. Теперь хочет его брать.

— Живьем?

— Разделяю твое удивление, Кротовский. Мы не самая подходящая команда, чтобы брать кого-то живьем… мы как бы все-таки дипломированные убийцы…

— Да просто нет больше никого у нашей начальницы кроме нас, — с уверенностью заявила Травка, выжимая обороты из приемистого движка, — Иначе никакой вменяемый человек не звал бы нас на задержание… уж Кротовского точно…

— Ну спасибо, чо…

— Да ладно, Кротовский, — Ниндзя приоткрыл глаз, — Это был комплимент от Травки. Кстати, проверь все-таки служебный чат. Может, тебя и вправду не вызывали. Может, зря Травка тебя разбудила…

Лезу в чат, проверяю.

— Меня тоже вызвали, — сообщаю, — Прям гордость берет. Начальство мне доверяет… в отличие от вас…

Травка паркуется перед гостиницей у дорогой турбированной тачки, из которой тут же вылезает инспектор Сильвего и перебирается к нам. Единственное свободное место возле меня. Все три задних сиденья занимает Ныр. Развалился как царь зверей. Будку отъел уже как молодой лев… сдвигаюсь, чтобы инспектор смогла сесть.

— Что так долго? — Сильвего слегка на нервах, — Он из номера вышел.

— И где он?

— В кафешке сидит, кофе дует.

— Тогда выходим и берем? — спрашивает Гусь.

— Поздно… вышел уже… кати вон туда… да-да вон та машина… за ним следом езжай.

— А почему вы не вызвали нормальных копов? — мне приходится придерживать начальницу, пока Травка делает крутой разворот, — Предъявите документы… все дела… будте добры, ноги шире, руки на капот, благодарим за сотрудничество… копов наверняка этому обучают.

— Обучают, — соглашается Сильвего, — Только нельзя мне копам тему светить. Копы сольют в ка-дэ-эр. И дело у меня заберут.

Гусь молча поднял вверх указательный палец, как бы утверждая: «вот, а я говорил, что она карьеристка».

— А что такое ка-дэ-эр? — указующий в небо перст Гуся игнорирую.

— Киртасский департамент расследований, — поясняет Сильвего.

— А мы к какому департаменту относимся? Если не секрет, конечно…

— Мы подчинены сибу, службе имперской безопасности.

— Понятно, конкурирующие структуры.

— Так и есть, — подтверждает Сильвего.

— Что-то наш клиент в разгон пошел, — окликнула Травка, прибавляя скорость, — Боюсь, он нас срисовал. Пытается оторваться.

— Он опытный шпион. Мог и срисовать. Не упусти его.

— А он еще и шпион?

— Именно. Шпион Зурабду. У нас давно в розыске, — Сильвего сжала кулаки, — Я глазам не поверила, когда он в больницу приперся.

— Это что же за необходимость такая, если рассекреченный шпион так рискует?

— Вот это нам и надо выяснить. Поворот не пропусти… он, гад, во дворики заныривает, там много проездов и арок. Легко затеряться.

— Не затеряется, — заверяю инспектора.

Открываю окошко и выкидываю в него Гамлета. Черный вспархивает и набирает высоту. Начинаю сообщать Травке показания радара, где поворачивать, где дальше прямо ехать. От моего птича этот шпион не улизнет ни в каких дворах. Мы висим у него на хвосте как приклеенные.

Не сумев оторваться в закоулках-переулках шпион выскочил на оживленную городскую трассу и начал ловко лавировать, перестраиваясь по полосам и обгоняя машины.

— Ах, вот ты что удумал, — оскалилась Травка, — В шашечки решил со мной поиграть…

Ниндзя, до этого сидевший молча, приоткрыл глаз:

— Ему шашечки или ехать?

— Ему и то, и другое, — азартно бросила Травка через плечо, — Будут ему шашечки.

Надо сказать, Травка водит машину виртуозно. Реакция у нее, как у мангуста. А кроме этого Гамлет подсказывает на какой полосе есть промежутки между машинами и ведет нас не хуже спутника.

Шпион выскочил за городскую черту и снова решил сменить правила игры. Он свернул с трассы на проселочную грунтовую дорогу, кривую и петляющую. И вот на этот раз он подгадал для себя удачно. Наш фургон имеет мощный двигатель, но слишком тяжел и громоздок. Шпиону пришлось снизить скорость, но нам пришлось замедлиться еще больше.

— Не могу я быстрее, — расстроенно пожаловалась Травка, — Мы опрокинемся на этих буераках… или днищем на корягу напоремся. Кардан оставим тут и привет…

Шпион начал отрываться. Как ни пыталась Травка выжимать все силы из нашего фургона, риск себя не оправдывал. Мы явно отстаем.

— Уйдет гаденыш, — сквозь зубы обреченно проговорила инспектор Сильвего.

— Остается одно, — говорю, — Гамлет долбанет по нему молнией.

— Если твоя галка долбанет, мы стопудово получим труп. Плохой вариант.

— Ну… извините, других вариантов у меня…

— Меня выпускай, — бросил Ныр с заднего сидения.

— Тебя? Ты его догонишь?

— Догоню.

— Ладно, — отодвигаю боковую дверь, — Пробуй.

Ныр выскочил на ходу из машины и понесся напрямки через лес. Ему бежать по петляющей грунтовке не обязательно.

Глава 18

— И что он сможет? — сомневается Сильвего, — Он хоть и крупный, но всего лишь волк. У него есть особые способности?

Пожимаю плечами. Ныр, как впрочем и Гамлет, вполне самостоятельное существо. Да, он мой дух-помощник, но помогает мне по собственной инициативе. Не считаю его подчиненной сущностью, скорее очень верным другом. Влезть в его черепушку, узнать, что он думает, не могу, да и не хочу. Не имею потребности в тотальном контроле.

Как бы то ни было, Ныр действует решительно, быстро сближаясь со шпионской машиной. Подозреваю, он вообще не утруждал себя составлением какого-то плана. Просто выскочил из-за куста наперез, запрыгнул на капот и ударил передней лапой по лобовому стеклу. Не разбил, но оставил несколько глубоких царапин, будто стеклорезом прошелся.

В его атаке больше сработал эффект неожиданности, чем реально нанесенный урон. Шпион дернулся и крутанул баранку, уводя машину в занос. Волка сбросило с капота. Преследуемый смог удержать автомобиль на дороге, выровнялся и поддал газу.

— Ныр выиграл для нас несколько секунд, — крикнула Травка, — Неплохо, но нам это не поможет.

Однако Ныр не посчитал, что его миссия на этом окончена. Он снова скрылся среди деревьев, догнал шпиона и запрыгнул на капот еще раз. И снова ударил лапой по стеклу, а потом еще раз. Шпион опять попытался сбросить волка, но теперь Ныр смог-таки проковырять несколько дырок в лобовухе. Удержался на капоте, зацепившись когтями. Шпион начал стрелять прямо через стекло. Разрядил в Нырово брюхо весь магазин. Волк свалился на обочину, едва не угодив под колеса.

— Он убил твоего волка, — воскликнула Сильвего.

— Не убил, — отвечаю спокойно, — Его очень трудно убить.

В подтверждение моих слов Ныр поднялся и отряхнулся по-собачьи. Вместе с кровавыми ошметками из его тела повываливались пули. Он снова пустился в погоню. Догнал и запрыгнул на крышу. Шпион вдарил по тормозам. Ныра протащило по инерции вперед. Он скатился с машины еще раз. Теперь уже под колеса. Шпион проехал по нему сначала передним, а затем и задним колесом.

Ныр поднялся, буркнул что-то ругательное и потянулся всем телом. Передавланные, сдвинутые кости с громким хрустом встали на свои места. И опять он погнался за машиной, догнал, поровнялся, прицеливаясь на то, чтобы снова запрыгнуть на капот. Похоже, у шпиона сдали нервы. Он попытался бортануть Ныра, кинув машину в сторону. Волк отскочил, а шпион выровняться обратно не смог. Его выбросило с дороги. Машина врезалась в дерево.

— Кротовский, чертяка, — в голосе Травки звучит зависть и обвинение, — Я тоже хочу себе такого волка. Ну почему у меня такого нет…

Травка остановилась перед разбитой шпионской тачкой. Ныр доломал лобовое стекло и первым забрался внутрь. Однако почти сразу вылез обратно.

— Сбежал, собака, — сообщил он растроенно.

— Как сбежал? Куда? — Сильвего побежала проверять, а я и так знаю, мне радар показывает, шпиона в машине больше нет.

— Использовал портальный артефакт, — пояснил Гамлет, опустившись на крышу, — Лучше я б сразу молнией по нему долбанул. Сейчас бы имели хотя бы труп.

— Не умничай, — мрачно огрызнулась Сильвего, — Что хоть за артефакт?

— По способу изготовления схож с предыдущими, — сказал Ныр.

— То есть его тоже изготовил артефактор?

— Вне всякого сомнения.

— Жаль… очень жаль… — пробормотала инспектор и полезла через разбитую лобовуху, как до этого лазил Ныр.

Она обыскала салон и выбралась обратно.

— Есь чо? — полюбопытствовал Гамлет, косясь на инспекторские сиськи. Копаясь в машине, та не заметила расстегнувшейся пуговки на упругой груди.

— Только конверт в бардачке, — ответила Сильвего и распечатала, — Так… что тут у нас… билет в оперу… какая-никакая а зацепка… ладно, поехали обратно.

Травка повезла нас в город. Ныр попросил упрятать его в инвентарь, сказал, что там он быстрей отрегенерирует. Гамлет же наоборот пожелал остаться в машине. Он пояснил, что предпочитает компанию красивых женщин, а не раненого ворчливого зануды.

В одном месте я вдруг заметил на улице до боли знакомую фигурку и не поверил своим глазам. Откуда в Киртасе могла взяться Белкина? Впрочем, видел всего несколько секунд и издалека. Девушка скрылась в толпе, а я себя успокоил простым соображением, мол мало ли на свете девушек, похожих на Белкину.

Когда мы вернулись в наш полуподвальный… толи штаб, толи контору, Сильвего с видом важным и деловым прикрепила на стену три фотки, как это принято делать в детективном кино про расследование.

— Итак, — сказала она, указав пальцем на три неприятные морды, — Артефактор-нелегал, коматозный профессор и Зурабдийский шпион. Есть мысли, как они могут быть связаны? Точнее говоря, что именно их связывает?

— Лично у меня вообще ни одной идеи, — Травка подняла руки, сдаваясь.

Гусь нахмурился и пожевал губами. Ниндзя разлепил и обратно залепил глаз.

— Кротовский, может, у тебя есть идеи? — с надеждой спросила Сильвего.

— А скажите, инспектор, — делаю попытку вникнуть, — Что именно воровали для артефактора те грабители?

— Бытовая техника в основном. Товар ходовой, сбыть несложно и стоит прилично, — ответила Сильвего.

— То есть вы думаете, артефактор просто собирался сбывать краденое? Это просто способ подзаработать?

— Хм. А ты прав, Кротовский. Это как-то мелко для него. Учитывая, какие игрушки он умеет изготавливать, на продаже артефактов он мог бы зарабатывать на порядок больше. Причем не нарушая закона.

— А может, ему запчасти были нужны? — предположил Гусь, — Артефакты надо из чего-то изготавливать.

— Отличная идея, — похвалила Сильвего, — Действительно, в бытовой технике используются обработанные стандартизованные макры плюс полудрагоценные металлы и проводники. Все это нужно для артефактов…

— Одна только несостыковчка, — Ниндзя разлепил глаз, — Артефактор решил набрать запчастей на триста лет вперед? Изготовление артефакта — долгая кропотливая работа. А сколько у него было натырено этой бытовой техники?

— Ты прав. Там был целый склад забит этой техникой. Ладно, подумаем еще, — инспектор Сильвего налила себе кофе из кофейника и уселась в кресло, закинув ногу на ногу, — Надо решить, кого отправить в оперу.

— Вместо шпиона?

— Угу. Я думаю, Кротовского.

— Меня? Я ж на того шпиона даже не похож.

— А кто похож? Ниндзя что-ли? Или мы с Травкой?

Вздыхаю и молчу, предлагать кандидатуру Гуся неловко. Он тоже со шпионом не имеет ничего общего.

— Вот и определились, — Сильвего отставила чашку и поднялась с места, — Можете отдыхать пока. А я попробую достать для Кротовского подходящую одежду. Не в полицейской же форме тебе идти.

— А когда будет опера?

— После полуночи выезжаем.

Инспектор с Травкой ушли забирать оставленную у гостиницы машину Сильвего, а я продремал до полуночи и переместился в обычный мир, чтобы уснуть уже нормально и проспать до утра.

Проснулся от какого-то бубнежа за дверью моей спальни. По-моему там кто-то спорит. Один голос, Анютин, я сразу узнал, второй голос незнакомый. Со вздохом гляжу на часы в интерфейсе. Шесть утра. Дадут мне когда-нибудь нормально выспаться? Вопрос риторический… облачаюсь в доспех и открываю дверь.

— Что там случилось? — спрашиваю хриплым со сна голосом.

— Ну вот видите, не спит, — укоризненно сказал Анюте незнакомый усач канцелярского вида, — Извольте расписаться, граф. Курьерская почта. Должен вручить лично в руки.

— Лично так лично… давайте сюда, — ставлю закорючку, забираю конверт, курьер отчаливает, а я передаю конверт Анюте, — Прочитай, пожалуйста. Кому там опять от меня что-то надо.

— Сим уведомляем владетеля Лучковского, правителя Кустового…

— Ань, читай сразу суть… спать хочу…

— Суть… ага, вот суть… ставим вас в известность, что сегодня в полдень состоится внеочередное собрание владетелей республики Кустовой… темы заседания… соответствие текущего правителя занимаемой должности, а так же возможное переизбрание правителя…

— О как!

— Сережка, это что значит?

— Дело ясное. Не понравилось владетелям мое правление. Будут меня переизбирать.

— Так. И что делать?

— Очевидно, поспать уже не получится. Ты вот что. Узнай по процедуре переизбрания. Как проходит, сколько голосов нужно для принятия решения и так далее.

Анюта убежала узнавать, а я присаживаюсь на кровать. Вот так новость. Зашевелились владетели. Уже и не рады, что меня выбрали. Не ожидали, что я начну прижимать промышленников, что в политику полезу… а я конкретно лоханулся. Даже не попытался заранее узнать, насколько крепка власть правителя. Думал, если уж избрали, то все. Четыре года у руля…

Набираю номер на мобиле, Ева берет трубку практически сразу.

— Не разбудил?

— Говори, Кротовский.

— Есть новости по связям собачьего ловца?

— Пока нету. Что-то случилось?

— Владетели решили меня переизбрать. И они это сделают. Так что не вижу смысла создавать политическую партию. Я просто заберу Филиппыча и мы свалим отсюда. Отбой по всем направлениям.

— Обожди, Кротовский. Не руби так сразу. Я скоро буду…

Ева отключилась. А вскоре вернулась Анюта и подтвердила:

— Увы, Сережка. По республиканскому уставу владетели могут в любой момент переизбрать правителя. Для переизбрания требуется набрать три четверти от общих голосов.

— Понятно. Как они меня единогласно выбрали, так же единогласно и снимут.

— Ну вот и я, — Ева вошла в мою спальню, — Что вы там сказали? Три четверти голосов?

— Быстро ты… да, три четверти голосов. Мне в принципе можно даже не ходить. Мой голос ничего не изменит.

— Ну… ты все-таки сходи, — посоветовала Ева, — Ты же умеешь убеждать. Вдруг сможешь кого-то перетянуть на свою сторону.

— Ох. Схожу, конечно. Только боюсь, это бесполезно. За них все решает Чарли Спайдер.

Выпроводил Анюту и Еву из спальни. Не вижу смысла куда-то бежать, что-то решать. Все это будет пустая суета. Лучше посплю еще пару часов. Но едва прилег, ко мне снова постучали.

— Черт. Кто там еще?

— Извини, Кротовский, — слышу голос Белкиной, — Анюта сказала, ты не спишь.

— Заходи,заходи. Я не сплю, — откидываю одеяло, быстро перекидываю из инвентаря на себя доспех.

Белкина зашла с виноватой улыбкой.

— Кротовский, я соскучилась…

А я-то как соскучился. Я вдруг понял это отчетливо. Мне почти нестерпимо захотелось плюнуть на все политические игры и уехать вместе с Белкиной в Кречевск в старый родовой особняк.

— А ты какими судьбами здесь? — спрашиваю Белкину вместо того, чтобы сказать то, что хочу сказать на самом деле.

— Скотина ты, Кротовский, бесчувственная, — обреченно говорит Белкина, — Мы с бабой Нюкой приехали, потому что дорогу по Изнанке скоро доведут до Кустового. Надо пробивать портал.

— Что-то поторопился царь-батюшка тянуть изнаночную дорогу до Кустового. Если только он не собирается прислать пару полков… м-да… пара полков, пожалуй, могла бы повлиять на решение владетелей…

— Ни про какие полки я не знаю, — расстроилась Белкина, — У Комаринского только одна рота, а и та пока еще неполная.

— Жаль… ну я и не надеялся…

Спросить что-ли у Белкиной как бы в шутку… как бы невзначай, что она делала в Киртасе? Я, конечно, почти уверен, что мне просто показалось… а вдруг?… но нет, не буду я ее спрашивать. Во-первых, глупо, а во-вторых, это прозвучит как-то странно, будто бы я Белкину желаю проконтролировать… будто бы требую от нее отчета. А Белкина отчитываться передо мной не обязана. Я ж сам перед ней не отчитываюсь…

— Кротовский, ты хоть рад меня видеть?

— Вот, ты чудной вопрос задаешь. Конечно рад. Белкина, я вряд ли кого-то еще рад видеть, как тебя… ты на рожу мою хмурую внимания не обращай. Навалилось просто сегодня… пойдем, позавтракаем… и бабу Нюку с собой возьмем. Я по ней тоже соскучился…

А ровно в полдень я зашел в особый зал заседаний на втором этаже городского парламента. Владетели еще не все собрались. Подтягиваются один за другим. Тот самый усач канцелярского вида, что притащил мне в шесть утра курьерскую почту, запускает всех новоприбывших. Видимо, тоже традиция какая-то.

— Ребята, — обращаюсь к владетелям, уже собравшимся за круглым столом, — Мы все отдаем себе отчет, что все это простая формальность. Что решение вы уже приняли. Не буду заламывать руки, не буду пытаться вас ни в чем убеждать…

— Владетель кнышский, — перебил меня усач, запуская последнего… не, еще не последнего, предпоследнего владетеля…

Но мне так-то плевать. Нарисовался предпоследний, сейчас и последний нарисуется.

—…ребята, у меня одно единственное условие. Не знаю, зачем вам понадобилось подставлять моего старого слугу. Но скажу прямо. Я его вам не оставлю. Заберу Филиппыча и свалю из вашего вольного города. Надеюсь, вы меня услышали. Без Филиппыча я не уйду… так, уточняю, чтоб не осталось между нами недоразумений…

Семь владетелей из восьми запереглядывались между собой, не одарив меня ни словом. Вот засранцы. Они, когда меня избирали, словом со мной не обмолвились, будто я мебель какая-то. И теперь, когда снимать с должности собрались, игнорируют демонстративно. Да и хер с ними. Я свое слово сказал. А они, если не дураки, Филиппыча удерживать не станут. А я так думаю, что они не дураки.

— Собрание это решит, — все же высказался сухо один из владетелей.

Вот, значит, как… собрание типа еще будет решать… внутренне подбираюсь. Если собрание желает объявить мне войну, то у меня тоже пара козырей в рукаве имеется. Ныр уже полностью отрегенерировал. Все эти владетели маги, конечно, и уровни у них приличные. Но я им тоже смогу сюрприз организовать. И даже курьера зашлю… даже двух курьеров… одного черного, а другого серого…

В очередной раз растворив дверь, снова засунулся усач.

— Владетель Белышевский… — сообщил он голосом, звенящим от напряжения.

Глава 19

— Ну… чего замер? — не выдержал один из владетелей.

— Владетель Белышевский, — повторил усач, — Скончался.

— Как?

— Когда?

Взволнованные владетели повставали с мест.

— Вот только что. Вышел из машины, — рассказывает усач сдавленным голосом, — Улыбался. Был в хорошем настроении…

— Ну… и… говори толком.

— Вдруг упал… и все… подошли к нему, а он мертвый…

Владетель Кнышский, зашедший последним, полноватый лысоватый дядька вдруг начал смеяться. Прям разобрало его от смеха.

— Ну, Кротовский… ну, Кротовский… — приговаривал он между взрывами хохота.

— Уймитесь пожалуйста, — неприязненно потребовал владетель, — Как бы то ни было, мы должны провести голосование. Кто за то, чтобы снять Кротовского с должности правителя?… кто против?… итого. Шесть голосов за снятие. Владетели Кротовский и Кнышский против… усопший владетель Белышевский, ввиду отстутсвия на голосовании считается воздержавшимся. Таким образ, три четверти голосов не набраны. Владетель Кротовский остается на должности правителя…

Гляжу ошалело, как один за другим покидают зал мрачные как тучи владетели. Через минуту остались только я и поддержавший меня Кнышский.

— Кнышский.

— Кротовский, — пожимаю протянутую мне руку, — Это что сейчас было?

— Голосование. Весело, да?

— Пока не смешно… почему вы не стали голосовать за мое отстранение?

— Не поверите, Кротовский. Только ради того, чтобы увидеть, как скривятся их постные хари. Не верите?

— Честно сказать, так себе мотивация…

— Я вам так скажу, Кротовский. Мне, что англичане, что русский царь — все едино. А с вами весело.

— М-м… а этого владетеля, как его там… Белышевского… вы тоже ради веселья… того…

— А я тут причем? — удивился Крышский, — Постойте-ка. Так это не ваша работа?

— Во всяком случае, я не отдавал приказа его убивать.

— А, как скажете, — Кнышский мне явно не поверил, — В таком случае он скончался чрезвычайно удачно для вас. Белышевский был самым ярым вашим противнивником.

— Я этого не знал.

— Понимаю, — покладисто согласился Кнышский, — А еще у нет наследника.

— Вот как? И кто же будет править вместо него? — вслед за Кнышским я тоже перешел на ироничный тон, будто неожиданный оборот событий и меня начал забавлять.

— Это должен решить сам Белышевский народ, — отвечает Кнышский, — Кстати, как текущий правитель, вы должны лично проводить усопшего владетеля в последний путь… так сказать, поприсутствовать при погребении.

— Я понял вас, — отвечаю учтиво, — Благодарю за подсказку.

— Рад помочь… тогда и у меня будет маленькая просьба… — добавил Кнышский, когда я уже поднялся с места.

— Слушаю.

— Старый скряга вел со мной многолетнюю тяжбу за кусок никому не нужного оврага на границе наших с ним земель. Крайне вредный был старикан. А у меня там старое кладбище. Могилы предков.

— Я вас услышал, — отвешиваю короткий поклон, — На могилы претендовать не стану.

В ратуше меня дожидается Анюта, Ева и Белкина.

— Ну что, сняли? — спрашивает Анюта, — Возвращаемся в Кречевск?

— Не сняли… Ева, зайди в мой кабинет. Есть разговор.

— Слушаю, Кротовский, — говорит Ева, затворяя за собой дверь. Мы остались с ней с глазу на глаз. Анюта и Белкина дожидаются в приемной.

— Ева, я же просил не предпринимать никаких шагов без согласования.

— Ты говоришь загадками.

— Я про владетеля Белышевского, который скоропостижно скончался полчаса назад.

— Я его не трогала, Кротовский. Уж поверь. Чтоб подобраться к владетелю, мне бы пришлось разрабатывать целую операцию. Это тебе не крестьянина в кустах придушить.

— Тогда я отказываюсь что-либо понимать. Чертовщина какая-то. Кто ж его пришил?

— Я попробую это выяснить, — Ева пожимает плечом, — Эти владетели наверняка имеют немало счетов друг к другу. Если потянуть за ниточки, что-то да всплывет.

— Да, ты права. Попытайся это выяснить, только…

— Только что?

— Только не сейчас. Я должен участвовать в погребении. А хоронить его будут на родной земле. Хочу, чтобы ты поехала со мной.

— Хорошо.

Решив, что береженого Крот бережет, отдал приказ сбираться всей своей охране и казакам. Белкина тоже изъявила желание поехать, чем меня удивила.

— Маргуша, и охота тебе ехать на порохоны? Ты ведь не обязана.

— Я знаю, Кротовский. Но мне нужно ехать.

Отговаривать не стал. Сегодня у меня день абсурдов. Устанешь удивляться. Затягивать тоже не стали. Выехали после полудня. До Белышево, так называется вотчина почившего владетеля, ехать около семидесяти километров. Она, как выяснилось, граничит не только с землями Кнышского, но и с моими. Фактически Белышевский был моим ближайшим соседом.

Порадовало, что долгое прощание здесь непринято. Хоронят в день смерти. Так что есть все шансы вернуться в Кустовой еще сегодня. Мы поехали на кладбище, расположенное в самом центре города Белышево. Там уже были подготовлены склеп, яма и гроб. Такое ощущение, будто прежнего владетеля хотят закопать как можно скорее.

Какой-то служитель местного культа все же произнес толи речь, толи отпевальную молитву. Мне на правах правителя тоже пришлось произнести несколько слов. На этом церемония прощания перешла в заключительную стадию. Все желающие подходили, дабы бросить на покойного последний взгляд.

Первыми мимо катафалка прошли владетели. Все они тоже приехали, правда со мной по-прежнему не общаются. Игнорируют. Один только Кнышский подошел. Вот уж кто сегодня в отличном расположении духа, так это он. После владетелей прошли слуги, челядь и прочий дворовый люд.

Обычные горожане толпятся за оградкой фамильной усыпальницы, их на территорию кладбища не пускают. Хотя народу много собралось. Похороны суверена для людей — событие важное.

Опустили гроб, начали закапывать. Служитель культа опять забубнил речитатив, не очень разборчивый, что-то вроде обращения к первопредку с просьбой что-то указать. Ну, в тонкости местных верований вдаваться не собираюсь. Мне бы закончить поскорее и заняться делами насущными. У меня их невпроворот.

Из погруженности в собственные мысли вывел будто прокатившийся по толпе вздох удивления. Поднимаю взгляд от земли, осматриваюсь. Чем еще попытается удивить этот день? И понимаю, что все смотрят на Белкину… и посмотреть есть на что…

Посреди пасмурного дня над Маргушей проявился столб света с какими-то бликами и переливами. Сама Белкина удивленной не выглядит. Она поднимает вверх руку, показывая, как преображается перстень на ее руке.

— Белка! Белка! Белка! — проскандировал служитель культа, как на футбольном матче перед выходом на поле любимой команды, — Белка указала нам новую владетельницу. Славен день сегодняшний. Закончилось владетельство пришлого, да приидет владение истинное.

Толпа горожан радостно ликует. Семеро владетелей смотрят на Белкину так, будто накатили по стакану уксуса и заели его лимоном. Один лишь Кнышский довольно ухмыляется и по его губам читаю: «ну, Кротовский… ну, Кротовский…» — а сам Кротовский, подозреваю, вид имеет ошалелый. Потому что сам Кротовский вообще перестал пытаться хоть что-то понять…

При выходе с кладбища казаки взяли нас с Белкиной в оцепление. Без этого, боюсь, радостные Белышевцы затискали бы бедную Белкину от переизбытка народной любви. Мы дошли до особняка на главной площади, где еще вчера жил, здравствовал и правил прежний владетель. Теперь, я так понимаю, особняк, прислуга, да и вообще вся Белышевская область принадлежит Маргуше. Вот вам и тихоня, вот вам и скромная заучка…

Спокойно побыть в доме не получилось. Толпа страстно желала лицезреть новую владетельницу и шумела на площади. Мы с Белкиной вместе вышли на балкон. Толпа фанатично взревела.

— Белкина, — наклоняюсь к ее уху, — Может, уже объяснишься?

— Очень просто, Кротовский, — Белкина продолжает махать толпе и говорит почти не разжимая губ, — Когда я достигла четвертого уровня, ко мне пришла Белка.

Мне известно, что Белкина не пьющая. Но на всякий случай уточняю:

— Кто пришел?

— Мой первопредок. Белка.

— О.

— Да. Она начала мне помогать. Она же сказала, чтоб я ехала сюда в Белышево. Представляешь, Кротовский, оказывается, раньше эта область называлась Белково.

— Не знал.

— А прежний владетель, хитрый гад, переименовал, чтобы стереть связь с истинным покровителем этих земель.

— Я так понимаю. Стереть историческую память у него не вышло.

— Не вышло, люди меня приняли, — согласилась Белкина, — В прежние времена наши прадеды были соседями. Они оба входили в Дом Изнанки. Пока их отсюда не вытурили.

Она показала мне свой перстень, на котором появился дополнительный вензель, вензель владетеля. Я украткой глянул на свою «гайку». У меня тоже такой вензель есть. А был ли он там исходно? Не помню. Наверное, не было…

— Понимаю. Мы с тобой, получается, вернулись на земли своих прадедов.

— Именно. Белка давно готовила это… как и твой Крот готовил твое возвращение в Кречевск.

— А смерть владетеля… тоже Белка подстроила?

— Видимо да. Она называла его самозванцем… и вообще была зла на него.

— От оно что. Опасно злить богов… погоди-ка… что значит твое «видимо да»?

— Ну… мне указали на одного человека из деловых партнеров прежнего владетеля, который был на него обижен…

— Так, и…

— Я просто поставила на него печать усиления. Я ведь печатница. В итоге обида переросла в мощное проклятье.

— Ты меня поражаешь, Маргуша. Так спокойно говоришь о том, что убила человека.

— Белка сказала, что он и так обречен. Но ты прав, я ускорила его смерть. Белка сказала, что я должна сделать выбор, как это сделал ты.

— Я?

— Чему ты удивляешься, Кротовский? Ты бы на моем месте поступил иначе?

— Ты права. Я тоже сделал выбор. Мне тоже приходилось убивать…

Шум толпы стал казаться нестерпимым. Ушел с балкона и присел на диванчик. Надеюсь, этот день меня не доканает… хотя, чего тут удивляться? Наши боги подталкивают нас к тем решениям, которые им выгодны. Слюнтяи и соплежуи для божественных игр не годятся. Права Белкина, мы оба сделали свой выбор.

Она тоже ушла с балкона и прикрыла балконную дверь. В комнате стало намного тише. Белкина села мне коленки и обняла за шею, склонив голову мне на плечо.

— Ты осуждаешь меня, Кротовский.

— Вовсе нет.

— Не умеешь врать. Я же вижу. Но я не жалею о том, что сделала. Ты все время пытаешься сбежать от меня. Ты постоянно в делах и заботах. А мне… мне ты отвел роль домохозяйки и жены, только не своей, а чужой жены. Так вот, я этого не хочу. Я хочу быть рядом с тобой. Теперь ты не сможешь меня игнорировать.

— Ну, блин. Приехали. Ты пошла на все это из-за меня?

— Конечно.

— Маргуша, раз уж у нас зашел такой откровенный разговор…

— Спрашивай о чем хочешь, Кротовский. Ты обалдел что-ли? У меня от тебя секретов нет.

— Скажи, ты была в Киртасе?

— Каждый день там бываю… вернее, каждую ночь. Ровно в полночь меня переносит, и я провожу там целые сутки… а когда возвращаюсь, то попадаю в тоже время, когда уходила. Будто этих суток не было.

— Я это знаю. Я видел тебя в Киртасе. Мельком.

— Так и знала, что мы там с тобой встретимся. Помнишь, я просила тебя?

— О чем?

— Чтобы ты взял меня в другой мир. Ну вот, я от тебя стараюсь не отставать.

— Это тоже Белка устроила?

— Ну, она отправила меня на Великий Базар. Там я встретила гоблина. Гоблин отправил меня в Киртасу.

— И здесь зеленомордый руку приложил. Тоже ему кворки таскаешь?

— Ага. Он обещал устроить так, что люди в Белышево меня примут как владетельницу. Он свое слово сдержал…

— И как мне тебя найти в Киртасе?

— Меня поселили в самом центре, в имперской академии госслужбы, — радостно сообщает Белкина, — Поскольку я маг-печатник, сразу обратили на меня внимание. Присвоили второй ранг гражданства. Сказали, печатники очень ценятся. И офицерское звание должны дать…

— Здорово.

— Приедешь ко мне? Или, скажи, где ты поселился. Я сама к тебе приеду.

Вот это да. Обошла меня Маргуша влегкую. Второй ранг, офицерское звание. Еще поди-ка будет вхожа в высшие слои общества. Ей богу, стыдно признаваться, что ранг у меня четвертый и должность рядового копа.

— Не, лучше я сам тебя найду… а здесь какие планы у тебя? Пора возвращаться в Кустовой…

— Кротовский. Мне придется пока здесь остаться. Но я приеду… чуть позже…

— Точно без меня здесь справишься? Могу охрану тебе оставить.

— Не нужно. Гоблин сказал, меня здесь в обиду не дадут. У меня теперь своя охрана есть. Белышево очень большая область… и очень богатая… за меня не переживай.

О как. Не только в Киртасе. Я и здесь Белкиной не ровня. Кречевск по населению самый маленький во всей Кустовской республике. А она отхватила одну из богатейших областей. Остается одно утешение, что я пока еще правитель всей республики. Только вот должность у меня почти номинальная, да и ту удержу, если Белкина за меня голосовать будет…

В Кустовой вернулись под вечер. Ну и денек сегодня. Все планы насмарку.

— Ева, мы собирались сегодня анонсировать партию РОС. А теперь когда…

— Не переживай, Кротовский. Работа запущена. В бедных районах вовсю идут митинги. Доктор с обеда с улиц не уходит.

— А, точно. Доктор-агитатор. И как? Люди его слушают?

— Док прекрасный оратор. Среди бедняков пользуется большим авторитетом. Можешь считать, что наша партия состоялась. Мне поступают звонки из оперативных штабов. Сотни горожан уже изъявили желание вступить в РОС. Ты конечно, Кротовский, тот еще брюзга, но, я считаю, у нас неплохие шансы получить большинство в парламенте.

— Ты полностью права, Ева. День сегодня хоть и нервный, но сулит перспективы.

— Вот именно, — Ева улыбается ободряюще, — Ты удержал пост правителя. Ты создал партию. Ты получил сразу двух союзных владетелей. По-моему неплохо для одного дня.

— Верно говоришь. Грех жаловаться. День вполне удачный…

— Извини, — перебивает меня Ева, — Опять звонят…

Ева приняла звонок, приложила трубку к уху и с минуту слушала, мрачнея на глазах. Потом отключила связь и швырнула мобилу на стол.

— Что там опять?

— Ты не поверишь, Кротовский. Оказывается, я до полусмерти избила человека на улице. Только за то, что тот выглядел недостаточно опрятным. На этой новости часть моих активистов, разумеется, из самых бедных слоев, уже отказались со мной работать…

Глава 20

— Куда собралась? — подтормаживаю Еву.

— У меня сегодня запланированы несколько выступлений перед избирателями. Док в одиночку всю работу не вытащит. В конце концов лицо партии — это я.

— В том и проблема. Противник пытается очернить твой образ в глазах людей. И ведь какой ловкий ход. Избила человека, потому что тот неопрятно выглядел. Тебя выставляют фанатичной поборницей чистоты без тормозов. Сейчас тебе лучше на улицах не показываться.

— Но не сидеть же, сложа руки, — возражает Ева, — Если я буду отсиживаться, люди укоренятся во мнении, что это я избила того человека.

— Согласен, сидеть, сложа руки, — не выход. Только объясняться перед людьми — еще хуже. Твои объяснения будут восприняты как оправдания. Этим ты избирателя только еще больше против себя настроишь.

— Что ты предлагаешь?

— Собери свой штаб. Тех активистов, кто в тебе сомневается, удерживать не пытайся. Сплоти вокруг себя только самых верных сторонников.

— Понимаю. Там хватает людей, чьи мотивы мне не ясны. Мутные типы.

— Именно. Подобный кризис тем и хорош, что позволяет внести ясность. Мутных гони безо всякого сожаления. Ядро партии должно быть без гнили.

— Я поняла тебя, Кротовский.

— Угу. Боюсь, мы поторопились анонсировать партию. Сперва надо было вычислить того иллюзиониста, что умеет принимать чужой облик. Он нам всю игру может поломать. Ну… теперь уже поздно. Как говорится, фарш невозможно провернуть назад. Будем искать его параллельно с агитационной работой.

— Раз уж мне придется опять уходить в тень, я сама займусь его поисками.

— Разумно. Поиск мага в приоритете.

— Как думаешь, этот маг работает на англичан?

— На англичан… а, может, на одного из владетелей, что в конечном итоге все равно означает англичан…

Проводив Еву, отправился в спальню дожидаться перехода. По-хорошему стоило бы сходить к гоблину за советом. Но, во-первых, мне нечем ему платить. Во-вторых, меня пугают его экстремальные методы. К Кроту идти тоже не вижу смысла. Он вмешивается крайне редко, только когда моей жизни угрожает реальная опасность. А так из него лишнего слова не вытянешь. Придется справляться самому.

Переношусь в Киртасу. Служебный полуофис-полуподвальчик напоминает полусонное царство. Похоже, моим компаньонам тоже поспать толком не удается.

— Кротовский, будь гуманоидом, сделай кофе, — просит Травка, — Убила бы за пару часов сна.

Ставлю кофейник. Достаю из тумбочки банку с кофе и сахар.

— Кому еще кофе?

Ниндзя дисциплинированно поднял руку, хотя глаз при этом не открыл. Гусь тоже поднял руку, хотя гузку от дивана не оторвал. Ладно. Мне не трудно. Достаю с полки четыре чашки.

— Вам еще подать? — спрашиваю, разлив кофе по чашкам.

— Да, — отвечают хором все трое.

Раздаю чашки, беру свою и подношу к губам, предвкушая обжигающий, горячий, сладкий…

— О, Кротовский, кофе сделал! — восклицает с порога инспектор Сильвего, в ее руках сверток с одеждой, — На вот. Одевайся. Тебе некогда кофе пить, мне отдай.

Со вздохом отдаю инспектору свою чашку и принимаю сверток.

— Вот не надо на меня так смотреть… правда времени нет… я тебе оставлю глоточек… — Сильвего с наслаждением отхлебывает, —…м-м, неплохо…

— И где мне переодеваться? Туалет хотя бы тут есть?

— Да брось, Кротовский, — Травка щурит один глаз, держа чашечку с кофе на отлете, — Тут все свои.

— Как скажете…

Раскладываю вечерний костюм а-ля фрак местного покроя прямо на столике и сканирую. Затем подгоняю доспех под местную оперную моду. Получается не идентично, но довольно похоже.

—…так пойдет? — спрашиваю у Сильвего.

— Пойдет, — одобряет инспектор, — Классный у тебя доспех. Он прям любую форму способен принимать?

— Почти любую.

— А ну-ка, преврати его в купальный костюм, — требует Травка, — Иначе не поверю.

— Какой еще купальный? В плавки что-ли? Обойдешься…

— Гад ты, Кротовский, — расстраивается Травка, — Почему у меня нет такого… о, слушай, подари мне свой доспех. Обещаю в офисе всегда превращать его в бикини.

— Он не сможет превратиться в бикини… и он ко мне привязан.

«облом» — посылает Гамлет сообщение из инвентаря.

«уймись» — отвечает ему Ныр.

— Все ребятки, выезжаем.

Сильвего, как и обещала, передает мне чашку, в которой осталось на пару глотков. А она мне нравится. Нос не задирает. С нами ведет себя без чванства, но и не запанибрата. Вообще питье из общей посуды — знак доверия и определенной близости. Сильвего явно дает понять, что она с нами в одной лодке.

Подъезжаем к зданию оперы. Что сказать, дорого-богато… даже покруче нашего Большого театра. На огромную площадь, выложенную разноцветными светящимися булыжниками, подкатывают кабриолеты, лимузины и прочие колесные атрибуты классового неравенства. Хорошо еще мы поехали не в нашем фургоне, а в тачке Сильвего. У нее машина бизнес-класса, так даже она на общем фоне выглядит блекло.

— Кротовский, ты должен изобразить важную персону… или как минимум того, кто привык к роскоши… на обстановку и, тем более, на людей не пялься… сможешь? — спрашивает инспектор.

— Смогу. В своем мире даже с императором встречался.

— А, ну тогда справишься… Травка останется в машине, — продолжает инструктаж Сильвего, — Я, Гусь и Ниндзя — зайдем через черный ход. В зал нас не пропустят. Но мы будем крутиться в фойе. Считай, будем рядом.

— Это все понятно, — киваю, — А мне что делать?

— Оперу слушать, что еще. Ты наживка на этой рыбалке. Твоя задача просто болтаться на крючке и изображать червячка.

— Хорошо, — выхожу из машины и неспешной походкой подгребаю ко входу.

Тут трудится целый взвод швейцаров. Открывают пассажирские двери подъезжающих машин, провожают гостей по лестнице ко входу. Пристраиваюсь в этот помпезный конвейер. Показываю пригласительный билет. Меня запускают внутрь. Ничо сложного.

Мне велено по сторонам не глазеть, ну я и не глазею… даже позевываю слегка в кулачок… м-да, главное в зале не уснуть. А то конфуз выйдет. И хорошо, что я картограф. У меня есть карта зрительного зала. Я знаю, где примерно находится мое место, и через какой вход мне в него заходить. Место у меня почти скраю, не самое козырное, зато удобное. Можно занять одним из последних, когда зал заполнится.

Прозвенел мелодичный колокольчик, люди потянулись в зал. Вперед не лезу, жду, когда пройдет основная масса. После третьего звонка тоже, наконец, захожу. Усаживаюсь. Справа от меня пожилая дама с морским биноклем. И взгляд у нее такой… всех подозревающий. Вряд ли она пособница шпиона. Ее больше интересуют сплетни.

Передо мной сидят две дамы в компании офицера. Вид у дам легкомысленный, у офицера наоборот — озабоченный. Но озабоченность эта быстро разъяснилась. Офицер дождался, когда его спутницы отвернутся, и втихаря приложился к фляжке, распространив клоповный запах хорошего коньяку. Какие они к лешему пособники? Не… эти тоже не тянут.

Сзади явно семейная пара. Эти двое так долго разбирались, на свое ли место они сели, что я понял, таких пособников шпиону даром не надо. Они бляшку с номером под носом разглядеть не могут, куда им еще пособничать. Правда, место слева пока еще свободно. Посмотрим, кто тут сядет.

Впереди сидящие дамочки вдруг оживились и зашушукались, давя косяка куда-то вверх и влево. Офицер воспользовался, что на него не смотрят, и приложился к фляжке еще раз. А я невольно стал подслушивать их шушуканье:

— Принц… с новой пассией…

— Как он мог? Сам принц? Уже… с новой… — в притворном ужасе дамочка прикрыла рот ладошкой в белой перчатке, — Кто она?

— Новенькая какая-то… говорят, пришлая… из какого-то дикого мира… это просто скандально…

Не выдержав, оборачиваюсь, куда смотрят дамочки. Надо мной нависает ложа для больших шишек. Видимо для принцев. И сам принц имеется. А кто еще может восседать прямо по центру ложи, весь такой кудрявый с бантом через плечо, весь такой утонченный и разодетый, весь такой возвышенный от дум на высоком лбу. Принц, конечно. А рядом с ним… я почему-то даже не удивился… сидит Белкина, благосклонно принимая ухаживания принца…

Ну и Белкина… ай да Белкина… а я ее чуть за ательера Паукова замуж не выдал. Анекдот прямо. Только мне почему-то не смешно… пришлось отвлечься от созерцания аристократических высей, потому что появился сосед слева. Ну… этот на шпионского пособника похож еще меньше.

Буржуин с большой буквы. Вот бывают такие люди, от которых пахнет деньгами. Вроде бы сами по себе деньги запаха не имеют, но люди такие бывают. Я даже догадываюсь, почему у него место с самого краю. Явно не потому, что денег не хватило. А потому, что он в любой момент может ускакать обратно к своим капиталлам. Не… уж этот толстосум точно не пособник. Для него это было бы просто не по рангу.

На сцене началось оперное действо. Занавес раздвинулся. Оркестр заиграл. Громко так, гад, заиграл. Я оглох на оба уха почти сразу. А литавры — это полный финиш. Будто мне по ушам этими литаврами навернули.

«Кротовский, — подал недовольный голос Гамлет из инвентаря, — Мог бы предупредить, что пойдешь в цех штамповки тазов и ведер».

«Кончай трепаться, черный, — буркнул Ныр, — Звук прикрути. У меня уши в трубочку свернулись».

«Все, все… убавляю…»

И это называется духи-помощники. Звук они, видите-ли, убавили и продолжают прохлаждаться в моем инвентаре. А я должен терпеть эту шумовую атаку. Но, как оказалось, это были еще цветочки. На сцену вышел гуманоид оперный певец с каким-то неподдающимся осмыслению трубным голосом, от которого у меня сразу зазудело в неопределенных местах зато сразу во всем теле.

Вот это уже настоящая пытка. К счастью, минут через пятнадцать пришло время для смены декораций. Занавес завесился. Певец скрылся, давая возможность немного перевести дух.

— Как вам опера? — вдруг обратился ко мне буржуин с большой буквы.

— На любителя, — отвечаю честно.

— Понимаю… как мне к вам обращаться?

О как! Толстосум все-таки шпионский пособник?

— Э-э… просто друг… — брякаю первое, что приходит на ум.

— Как скажете… просто друг… у нас все в силе?

— Разумеется.

— Тогда груз будет вас ждать на восточном двенадцать. Пропуск будет выписан на имя… на имя старого друга. Так и скажите охране: старый друг. Они получат все инструкции… а мне пора. Наслаждайтесь оперой.

Толстосум тут же поднялся и вышел. Я для проформы посидел еще пару минут и тоже поднялся с места, не удержавшись, кинув взгляд на ложу принца. Белкина смотрела на меня неотрывно.

Я быстро покинул зал. Сильвего, Ниндзя и Гуся искать не пришлось. Они ко мне подошли сами.

— Кротовский, — прошипела Сильвего, — Это был он?

— Да.

— Ты знаешь, кто он?

— Понятия не имею. Но по-моему, он какой-то ходячий кошелек.

— Кошелек — это слабо сказано. Его зовут Бетрод. Он один из богатейших людей Киртасы.

— Ого.

— Что он тебе сказал?

Передаю разговор с Бетродом слово в слово. Благо разговор этот был очень коротким.

— А что значит восточный двенадцать? — задала Сильвего резонный вопрос.

— Не знаю. Я так-то не местный.

— Ладно… поехали, — приняла решение инспектор, — Ты правильно сделал, что не стал уточнять. Это могло показаться подозрительным.

Мы вернулись в полуподвальчик, где я на этот раз занял один из диванов.

— Пока наша начальница наводит справки про восточный двенадцать, я покемарю.

— Наглый ты, Кротовский, — возмутилась Травка, — Оперу слушал. Теперь еще и диван занял.

— Знаешь, сама слушай такую оперу… и вообще, твоя очередь делать кофе.

Не знаю, делала ли Травка мне кофе, потому что уснул. А разбудила вернувшаяся Сильвего.

— Я все узнала… кофе нету?

— Сейчас сделаем, — Травка бросила на меня укоризненный взгляд и пошла ставить кофейник.

— Восточный двенадцать — это одна из фабрик Бетрода, — сообщает Сильвего, — Видимо, там и нужно забрать какой-то груз. Кофе пьем и выезжаем.

— А на чем? — Ниндзя разлепляет глаз.

— Что на чем? — не поняла инспектор.

— На чем поедем? На фургоне?

— М-да. Ты прав. Судя по размаху заговора, может понадобиться грузовик, — Сильвего задумалась, — Ладно, придумаю что-то. Грузовик найти не проблема.

Вскоре мы выехали на арендованной фуре. Сильвего выбрала шестиосный большегруз. И мы согласились с таким выбором. Лучше, если размер грузовика окажется избыточным, нежели недостаточным. Если слишком большой грузовик, его можно оправдать конспирацией или еще чем-то. А вот если слишком маленький — тут уж ничем не оправдаешься. Глупо провалить операцию из-за грузовика.

Ехать до фабрики пришлось прилично. Фабрика загородная. Прибыли только к обеду с одной остановкой у придорожной закусочной. Когда добрались до места, решили всей командой не светиться. Травку оставили за рулем. Я, само собой, тоже остался в кабине. Сильвего, Ниндзя и Гусь вышли загодя.

Травка подогнала машину к проходной. Охранный периметр, как у секретного ядерного объекта. Три забора с колючкой и разделительными полосами. Все серьезно. Охранник, вооруженный скорострельной штурмовой армейской винтовкой, подошел к кабине. Еще два охранника остались за бетонным ограждением.

— Грамотно работают, — процедила Травка сквозь зубы, — Охрана опытная.

Она открыла окошко.

— Мы за грузом.

— Документы, — сухо потребовал охранник.

— Старый друг, — выкрикиваю пароль, — Вас должны были предупредить.

Охранник коротко бросил: «ждите» — и ушел за бетонную стенку.

— Готовься, Кротовский, — Травка напряглась, — Что их предупредили, я не сомневаюсь. Вопрос, какие инструкции им оставили на наш счет. Если что, я сразу уйду в невидимость.

— Я вполне готов. Там у них один маг, имей ввиду.

Глава 21

Железные ворота поползли в сторону.

— Проезжайте, — сурово крикнул охранник.

— Мне не нравится его тон, — предостерегла Травка, — Он говорит «проезжайте», как какой-нибудь сраный конвоир. Какого хера он такой борзый?

— Он видит нашу четвертую категорию гражданства, — успокаиваю Травку, — И считает себя высшим существом. Не парься… трогай уже…

— Знаешь, Кротовский, я участвовала в трех войнах, — доверительно сказала Травка, заводя машину в ворота, — Много чего повидала. Но мне не понять, кем себя мнит этот вертухай. У него ствол не стреляный. Он даже ремень нормально не подогнал. Он нулевое мясо. На передовой проживет не больше пары часов… я таким как он пачками выписывала накладные в холодильник…

— Ну… он-то об этом не догадывается. Он на передовой не был… а самый грозный лай у цепного пса, который кроме цепи и миски ничего не видел и страху не имеет… вон к тому ангару… ага… развернись сразу, задом подъедем…

Травка подогнала грузовик к раскрывшимся ангарным воротам. Кто-то открыл задние кузовные двери. Нас начали загружать. Но из-за распахнутых дверй мы не видим, чем именно нас грузят. Только слышим буханье ног грузчиков по кузовному полу.

Умница Травка полностью успокоилась. Перешла в состояние безмятежности. В то самое состояние, в котором Варан учил нас убивать магов. Мы прождали около получаса до конца погрузки, и по-моему она даже ни разу не пошевелилась. Складской чекер подал нам через форточку пропуск на выезд.

— Все что-ли?

— Ага, — Травка повернула ключ зажигания, — Машину закрыли. Пропуск дали.

— Тогда едем.

Нас выпустили без эксцессов. Охранник даже на стал выходить. Принял пропуск из будки. Проехав с километр, мы остановились. К нам забрались Сильвего, Ниндзя и Гусь.

— Как прошло?

— Нормально.

— А что так долго?

— Так полчаса грузили.

— Что хоть грузили?

— Мы не видели. Мы даже из машины не выходили.

— Так, может, тормознем и посмотрим?

— Это можно, — согласилась Сильвего.

— Так что? Останавливаться?

— Минуту… срочное сообщение пришло по внутреннему чату… — Сильвего перевела взгляд на внутренний интерфейс, —…вот что, ребята, потом посмотрим… Травка, поддай газу.

— Что случилось?

— Мне тут маякнули… по моим каналам… артефактор возможно вернулся в Киртасу… и мне это не нравится… очень не нравится.

— Настырный малый, — подал голос Ниндзя, — Надеется опять отделаться простой департацией?

— Может, и надеется. Смотря кто его прикрывает, — Сильвего пожала плечами, — Он и в прошлый раз подозрительно легко отделался…

— Черт. Дорожная полиция, — сообщает Травка, — Явно тормозить нас будет. Что делать?

— Это не полиция, — мрачнеет Сильвего, — Это кадээр. Тормози, куда деваться… только всем молчать… сама с ними говорить буду.

Травка послушно сбавила скорость, прижалась к обочине и остановилась. К нашей кабине неспешно подошли двое в темно-зеленой форме. Я уже понял, что чем темнее одежда, тем выше статус. Черный цвет так и вовсе — привилегия правящего класса.

— Киртасский департамент расследований, — расслабленно сообщил один, — Что везем?

— Имперская безопасность, — выкрикнула в ответ Сильвего, — Мы находимся на служебном задании.

— Мне как-то по-белому, где вы находитесь, — небрежно возразил кадээровец, — Вы везете груз, который вам не принадлежит. Документов на груз у вас нет. Вылазьте из машины, господа. Не заставляйте меня применять силу.

— Ага… щас… выходим, — громко сказала Сильвего и добавила намного тише, — Травка, гони…

Травка только этого и ждала. Втопила педаль в самый пол. Грузовик рванул с места, попутно столкнув с дороги легковушку кадээровцев.

— Не ждали… лопушки… — радостно прокомментировал Гусь, разглядывая в зеркало заднего вида удаляющиеся раздосадованные физиономии.

— Хорошо сработано, — похвалила Сильвего, — Это их не остановит, но задержит.

— Куда поедем? — озабоченно спросила Травка, — На въезде в город наверняка нас встречать будут.

— В город не поедем, — ответила инспектор, — Вон там сейчас поворот будет на проселочную. Туда съезжай.

Сильвего, как оказалось, знает много объездных дорог. Вскоре стемнело, однако она уверенно указывала совершенно незаметные своротки, вот только кадээровцы взялись за нас серьезно. Через некоторое время все же выследили нас при помощи летающего транспортника, догнали, засветили мощным прожектором и начали давить на мозги через громкоговоритель:

— Бегать бессмысленно! Вас все равно поймают! Немедленно остановите машину!

— Что делать? — спрашивает Травка, — От летанки мы не уйдем.

Увы, тут я с Травкой согласен. За нами теперь гонятся и легковые машины тоже, оглушая и ослепляя ночной пригород сиренами и фарами. Нет сомнений, в конечном итоге нас подловят и за каким-нибудь очередным поворотом просто перегородят дорогу. Скрыться на фуре нереально.

— Все равно машину отберут, — говорю, — Давайте хоть попробуем глянуть, что везем.

— Не отберут, — жестко отвечает Сильвего, — Уже недалеко осталось. Вон туда сворачивай.

— Точно туда? — засомневалась Травка, — Там какое-то поместье… очень-очень богатое поместье. Оно нам надо? Портить отношение с хозяином целого замка?

— А вот это моя забота, — ответила Сильвего, — Езжай.

— Там на въезде ворота закрыты, — предупреждает Травка.

— Плевать, тарань.

Травка пожала плечами в нерешительности. И я ее сомнения снова разделяю, если Сильвего съехала с катушек, ее право. Но пусть в одиночку влазит в самоубийственные авантюры. Нас-то зачем за собой тащить…

— Тарань, — жестко повторила Сильвего и надавила на Травкину коленку, втапливая педаль.

От мощного удара кованые ворота вогнуло внутрь. Наш грузовик помчался по ажурной дорожке, явно не предназначенной для проезда большегрузных фур. Проехав еще метров двести, Травка остановила машину.

— И куда ж мы, твою изнанку, заехали? — спросила она нервно, — Кадээровцы и то побоялись сюда соваться.

Действительно, не только преследующие нас машины тормознули перед выбитыми воротами. Летающий транспортник тоже завис в воздухе, не решаясь пересечь границу поместья.

— Здесь будте, — бросила Сильвего, выпрыгнула из кабины и пошла по дорожке к замку.

Из самого замка ей навстречу вышла очень пожилая и очень аристократическая дама.

— Рута, девочка моя, — аристократическая дама заключила инспектора в объятиях, — Ты как всегда… не можешь без экзальтаций…

— Я че-то не понял вот щас, — поинтересовался Гусь, — Они знакомы?

— Судя по объятиям, даже родственники, — Ниндзя разлепил оба глаза.

Сильвего повернулась к нам и помахала призывно. Пришлось гасить фары и тоже выбираться из машины. Мы предстали перед старушкой божьим одуванчиком, по какому-то наитию все как один встав по стойке смирно.

— Бабушка, знакомься, мои друзья: Травка, Ниндзя, Гусь и Кротовский… ребята, позвольте представить, моя бабушка принцесса Киртасская… ну вы чего рты пораскрывали? Загоняйте машину в гараж. Уже почти полночь, в бабушкином доме не принято ложиться так поздно…

А я и не заметил, как полночь подступила. Мы залезли обратно в кабину. Под всеобщее гробовое молчание Травка загнала фуру в гараж и я просто дождался в машине, когда меня перенесет в обычный мир.

На этот раз меня не будили ни ночью, ни ранним утром. Так что рабочий день начался в восемь, как у всех нормальных служащих. Первой ко мне на прием заявилась Мила Хоромникова.

— Кротовский, у меня неплохие новости.

— Отлично. Приятно начинать день с неплохих новостей. Слушаю.

— Во-первых, курс рубля к фунту начал выравниваться. Еще не по двенадцать за фунт, но уже и не семь.

— И какой сейчас курс?

— В диапазоне от девяти до девяти с половиной. Для нас это уровень комфорта.

— Значит, скупку фунтов продолжаем?

— Конечно. Нам это выгодно. И я бы хотела удержать такой курс обмена до конца осени.

— Понимаю, хочешь выкупить у фермеров урожай этого года.

— И не только этого года, — Мила тонко улыбнулась, — За твои грузовики и трактора они делают сорокапроцентный взнос. Остальное будут выплачивать урожаем следующего года… по фиксированным расценкам.

— Ловко.

— Еще бы. Считай, их следующий урожай я уже выкупила по текущему курсу.

— Значит, трактора и грузовики пользуются спросом? Я немного выпал из курса событий. Других дел навалилось.

— Ну ты даешь, Кротовский, — Мила надула губки, изобразив осуждение, — Я твоих машин на полгода вперед продала.

— В смысле наполгода вперед? Ты продала грузовики, которые еще не произведены?

— И трактора тоже. Не вздумай меня подвести. Твой завод должен работать на полную мощность. К следующей посевной мы должны все поставить.

— Так-так-так. Мила, обожди. Это все здорово, но ты берешь предоплату только в сорок процентов. У меня нет такой маржи, чтоб на сорока процентах выйти хотя бы в ноль.

— Я дам тебе ссуду… беспроцентную… папенька одобрил. Не надо глядеть на меня таким букой.

— Ох. Какой хоть будет размер ссуды?

— Двадцать пять процентов от стоимости техники. Только не говори, что тебе этих денег не хватит для работы завода.

— Э… у… я и не говорю… вполне хватит. Завод по миру не пойдет.

— Ну вот то-то, Кротовский. Лучше бы спасибо сказал. Я тебе сбыт наладила, а ты дуешься.

— Вовсе я не дуюсь, Мила. Ты все прекрасно организовала. Просто ты меня перед фактом ставишь…

— Сам виноват, Кротовский. Носишься, как угорелый. Тебя не застать. С твоей Анютой я все согласовывала. Она полностью одобрила. А у меня тоже нет времени ждать. Приходится на ходу подстраиваться.

— А… если с Анютой, тогда другое дело. Так бы сразу и сказала. Ты умница, Мила. Без тебя мой завод мог и вовсе встать.

— Уже лучше, Кротовский, — одобрила Мила, — Теперь по фунтам. Я обещала Фоксу, что не выпущу тебя из кабинета, пока ты с ним не встретишься.

— Ох. Зови Фокса. Чего уж там.

— Одолжений мне не делай, Кротовский. Это ты мне кругом должен, — Мила крикнула в сторону двери, — Фокс… Фокс, заходи уже. Где ты там застрял…

В кабинет из приемной вошел Джимми Фокс.

— Здравствуйте. Рад видеть, — банкир как всегда излучает оптимизм.

— Здравствуйте, Джимми. Какие новости?

— Все неплохо. Ажиотаж первых дней спал, но на рубли по-прежнему имеется устойчивый спрос. Впрочем, по мере наполнения города рублевой массой он будет снижаться. Вот выписка по банковским операциям, — Джимми протягивает листок бумаги.

— Еще триста тысяч фунтов выкупили? — поражаюсь, — Английский банк еще не объявил нам войну?

— Английский банк ничего поделать не может, — радостно сообщает Фокс, — Любой ход английского банка только ухудшит его положение, в шахматах это называется…

— Джимми, я знаю, как это называется в шахматах… а если англичане со своей стороны начнут обратный выкуп? Мы скупаем фунты, а они начнут скупать рубли?

— Тогда я англичанам натурально не позавидую, — веселится Фокс, — В этом случае мы продадим им столько рублей, что русский царь на вырученные фунты сможет выкупить весь английский флот. Уж поверьте. Скупать рубли ангиличане не станут. Англичане не дураки… уж это точно.

— В том и дело. Англичане не дураки. Они ребята изобретательные… ладно, продолжаем в том же духе… Мила, как договаривались, половина фунтов твоя… поскольку мы перешли к плавающему курсу, выкупишь по-среднему. Есть возражения?

— Меня это вполне устроит.

Мила довольно улыбнулась… еще бы ей не улыбаться, она кругом свою выгоду имеет. Но и мне грех жаловаться. Хотя и в перспективе, но я тоже выхожу на прибыль. А главное, мой завод будет загружен на полную мощность. Чего мне еще желать…

Когда Мила и Фокс вышли, ко мне зашла Анюта.

— Сережка, Мила изложила тебе свою схему по отсроченным платежам на трактора и грузовики?

— Изложила… и сказала, что с тобой согласовала. Почему я узнаю последним?

— Она хотела сама тебе все рассказать. Вот прямо очень просила.

— Ага. Хитрая рыжая бестия. Анюта… на будущее… я понимаю, что в последние дни все галопом у нас. Но сначала согласовывай со мной… у меня нет повода не доверять Миле…

— Извини, Сережка. Я думала, тебе некогда. Я для расчетов даже Кешу с Березниковым привлекала. Мы пришли к выводу, что так нам будет выгодно.

— Ты права. Нам это выгодно. Ты становишься отличным управленцем. Мне пора доверять тебе действовать с большей самостоятельностью…

— Но я все равно буду согласовывать с тобой, — добавила понятливая Анюта.

— Вот и замечательно.

— Сережка, есть еще одна новость.

— Слушаю.

— Сегодня объявили о создании еще одной партии.

— Ага. Англичане тоже переходят к активным действиям. Что за партия?

— Европейское единство, — докладывает Анюта, — Я так поняла, костяк партии составлен на основе рабочих коллективов заводов Моргора.

— Ожидаемо. Какие лозунги у «Европейского единства»?

— В основном говорят про угрозу со стороны русского царя. Разносят страшилку, будто царь Кречет хочет поработить вольную Кустовую республику. Призывают запретить хождение русского рубля и разрешить только английский фунт…

— Ну вот. А Джимми уверял, что англичане находятся в положении цугцванга… нельзя недооценивать англичан.

— В каком положении?

— Цугцванга. Это шахматный термин.

— А. Еще говорят, что Кустовой должен запросить поддержку английской короны. Мол только так можно избежать порабощения.

— Знакомая песня.

В кабинет заглянула Ева.

— Кротовский, про европейское единство уже слышал?

— Только что Анюта рассказывала. Опередила тебя с этой новостью на каких-то пять минут.

— У меня другая новость имеется… по связям собачьего ловца.

— Так. Что-то накопала?

— У него был друг. Чучельник.

— Кто? — переспросила Анюта.

— Чучельник. Он тоже ловит животных и птиц. И делает чучела на заказ. В Кустовом появляется редко. Но сегодня этот чучельник объявился в городе.

— Вот как. А ведь чучельники тоже вынимают внутренности из животных… вдруг это как-то сязано?

— Вот и я об этом сразу подумала.

— Тогда поехали. Надо потолковать с этим чучельником.

Глава 22

Мы с Евой забрались в ее грузовик. Она села за руль.

— Знаешь, куда ехать?

— Да. Мне сообщили адрес.

Вскоре мы приехали на окраину города, я сразу узнал окрестности городской свалки.

— Если не ошибаюсь, ловец собак тоже жил где-то рядом?

— Совсем рядом. Его халупа вон там, — показала Ева, — Пойдем.

К сожалению дом чучельника оказался закрыт. Внутри радар тоже никого не показывает… во всяком случае никого живого…

— Вы чучельника ищите? — оборванный мальчуган выглянул из соседней халупы.

— Да, — я бросил мальчишке монету.

— Он на пустыре… за тем углом…

— А что он там делает?

— Там доктор выступает. Все взрослые пошли.

— А, понятно, — Ева кивнула, — Пойдем, Кротовский. Там сегодня док проводит агитацию.

Мы пошли к пустырю, где собралось несколько сотен жителей трущоб. Доктор толкал речь о санитарно-эпидемиологической обстановке. Вряд ли люди понимали хотя бы половину его медицинской терминологии, но слушали с полным вниманием.

Непонятно, зато таинственно и даже по-своему магически. Человеку, произносящему такие загадочные слова, хочется верить безоговорочно. Тем не менее общий смысл люди ухватывали. Из толпы раздавались одобрительные возгласы и даже комментарии.

— Верно говорите, доктор, тубрекулезные палочки у нас уже во где сидят. Ладно собаки… но люди за собой тубрекулезы должны убирать…

Док заметил нас с Евой и изобразил короткую пантомиму, мол не собираемся ли мы тоже выступать. Ева в ответ сделала отрицающий жест и накинула на голову капюшон.

— Давай, отойдем, — сказала она мне, — Нет смысла толкаться в толпе.

Согласен с Евой. Люди сейчас настроены против нее, светиться на митингах ей точно не стоит. Мы отошли в сторонку и подождали, когда закончится агитация. Часть людей начала разбредаться с пустыря, некоторые остались, продолжая обсуждать тему выступления. К нам подошел док.

— Здравствуйте, рад видеть вас, граф, среди простого народа. Для людей это важно. Зря вы отказались предстать перед ними. Их бы это воодушевило.

— Здравствуйте, док. В другой раз… непременно… вы отлично справляетесь.

— Благодарю, — док слегка зарозовел от похвалы.

Ева потянула меня за рукав. Мы снова дошли до дома чучельника, но опять его не застали. Мальчишка еще раз выглянул из хибары напротив.

— Куда еще он мог пойти? — брасаю ему еще одну монету.

— Куда пойти? — переспросил мальчишка и поковырял пальцем в грязном носу, — В шинок.

— А где шинок?

— Вон там.

— Вот… засранец мелкий, — негромко выругалась Ева, — Не мог сразу сказать…

Однако и в шинке мы не застали чучельника. Больше того, половой сказал, что чучельник сегодня даже не заходил.

— К черту, мы так будем искать до ночи, — выйдя из шинка, выпускаю Гамлета и Ныра, — Ребята, найдите мне это чучело.

Черный поднялся в небо, серый направился к хибаре, обнюхал дверь и взял след.

— Туда… за пустырь…

Он привел на свалку, ровно на то место, где недавно откапывал трупы собак. На этот раз человеческий труп лежал на груде мусора.

— Это чучельник? — спрашиваю мрачно.

— Он, — ответил Ныр, — Запах идентичен.

— И по описанию подходит, — добавляет Ева.

— Зар-раза, — Гамлет опустился на мое плечо, — Что будем делать?

— Зайдем к нему в дом.

В третий раз за день пришли к халупе чучельника.

— Надо было сразу ее вскрыть… ходим тут кругами… нас десять раз срисовать успели, — из дома напротив ожидаемо высунулся малец, —…эй, ломик есть у тебя?

— Ломик? — удивленно переспросил мальчишка.

— Ломик, ломик… — пошарил в карманах, но похоже, монетки у меня кончились, — Да пофиг…

Вынимаю из инвентаря рыбий скелет и поддеваю хлипкую щеколду. Входим внутрь.

— Фу, ну и вонища у него в доме, — Ева зажимает нос.

— Не надо так громко восклицать про вонь, — предостерегаю Еву, — Люди могут услышать. А у тебя и так репутация… на сей счет…

Хотя… Ева права, конечно, вонь специфицеская. Ныр тоже сморщился… а затем оскалился недобро. На столе стоит чучело волка, видимо, еще недавно чучельник над ним работал.

— Ныр, если тебе неприятно, можешь выйти.

— Приятного мало, но я переживу как-нибудь, — отвечает волк, — Мне доводилось видеть человеческие мумии… тоже чучела в каком-то смысле… вон в ту банку загляните…

— Где банка?

— На полке за занавеской.

Отодвигаю занавеску. На полке стоит даже несколько банок. Все они заполнены внутренностями животных.

— Банки лучше не открывать, — предупреждает Ныр, — Внутренности довольно свежие, но запах вас не порадует. И да, это собачьи…

— Спасибо, что предупредил. Лезть в банки с кишками и так не собираюсь… мы и так теперь знаем, кому отдавал ловец собачьи органы. Вот только чучельник тоже мертв…

— Кротовский, гляди-ка, — Ева взяла с подоконника сильно потрепанную школьную тетрадку.

— Любопытно, что там?

Ева развернула тетрадь.

— Здесь записи… кому, почем и какие изделия продавал чучельник… это что-то вроде книги учета.

— Отлично. Посмотри, указано там, кому он собирался продать чучело волка?

— Щас… момент… — Ева перелистывает страницы, — Ага… вот последняя запись: волк… сто пятьдесят фунтов… Чарли Спайдер…

— Значит, все-таки Чарли. Я не удивлен.

— Я тоже не особо удивилась. Только вот, что нам делать с этими сведениями?

— Будем звонить в полицию. Пусть приезжают. Я дам показания…

Мне пришлось ждать, когда прибудет следователь. Потом все рассказывать и показывать. Увы, мои показания следователя не впечатлили.

— К сожалению, граф, — я пока не вижу прямой связи между тремя убийствами, — Отпустить вашего слугу я не могу.

— А Чарли Спайдер?

— А что Чарли Спайдер? — возражает следователь, — Он просто указан в качестве покупателя… я, конечно, опрошу его… как свидетеля…

— То есть Спайдер для вас даже не подозреваемый?

— Извините, граф. Подозревать лично я могу кого угодно… в том числе и вас, уж извините за прямоту. А запись в тетради не тянет даже на косвенную улику. Спайдер будет проходить только как свидетель.

— Но способ убийства во всех трех случаях одинаковый. У всех жертв свернута шея.

— А это, граф, тоже еще ничего не значит. Два последующие убийства могли быть умышленно совершены тем же способом, чтобы выгородить вашего слугу.

По итогу мне не удалось следователя ни в чем убедить. А версия про мага-иллюзиониста была и вовсе воспринята со скепсисом. Аргументы про собачьи внутренности он даже не дослушал. Вернулись в ратушу поздним вечером с мыслью, что день просто прошел впустую. Даже причастность Чарли Спайдера лично для меня мало что меняет. Я его и так подозревал в первую очередь.

В полночь перенесся в Киртасу в грузовик.

— Ну как прошли сутки в родных пенатах? — Травка решила выйти на откровенность, однако делиться впечатлениями о родном мире никто желания не изъявил, — Понятно. Каждый сам по себе…

— Травка, — отозвался Гусь, — Вовсе мы не сами по себе. Мы в одной команде. Просто не вижу смысла тащить сюда личные проблемы из своего мира. У нас и здесь проблем хватает.

— Поддерживаю Гуся, — сказал Ниндзя, не разлепляя глаз.

— Как скажете, — вздохнула Травка и выпрыгнула из кабины. Мы вылезли следом.

— Куда нам теперь? Донья Сильвего пришлет за нами слугу? Или будем в гараже ночевать?

— Сама вас отведу, — подала голос вошедшая Сильвего, — Пожрем… заодно и поговорим.

— Звучит многообещающе.

Инспектор отвела нас… даже апартаментами не назвать… в роскошные покои.

— Падайте, — распорядилась она по-свойски, — Это мои три комнаты в бабушкином доме. Сейчас принесут что-нибудь съестного. А пока расскажу немного о себе.

— Это было бы неплохо… инспектор Сильвего… или правильно говорить, принцесса? Принцесса Киртасская?

— Меня можно назвать принцессой только с очень большой натяжкой, — начала Сильвего, — Моя бабушка двоюродная сестра императора. Она в очереди на трон где-то в третьем десятке. Я — во второй сотне. Учитывая, что император в ближайшие триста-четыреста лет передавать трон никому не собирается, мои шансы стремятся к нулю… поэтому, я никакая не Киртасская… даже рядом не Киртасская. Я — Рута Сильвего. Взяла фамилию своей крестной. Мне так проще.

— Рута… раз уж у нас зашел откровенный разговор… — осторожно перехожу на «ты», — Ты явно собрала нас не просто так. Ты преследуешь какую-от определенную цель. Мы можем рассчитывать на то, чтобы знать о твоих замыслах? Или мы простые исполнители твоей воли? И нам не следует задавать вопросов?

— Ты верно ставишь вопрос, Кротовский, — одобряет Рута Сильвего, — Если бы мне нужны были простые исполнители, я бы не пошла на такие сложности. Дядя Варан…

— Дядя? Варан еще и дядя?

— Если точнее, дядька. Варан — не мой родственник. Он мой воспитатель и защитник. Но я зову его дядя… в знак уважения.

— А, тогда понятно.

— Так вот, я попросила дядю Варана подобрать мне команду. Он сразу сказал, что не доверяет местным. Любой из местных может оказаться человеком одного из наследных принцев. Он предложил набирать команду из иномирцев.

— Варан — мудрый человек, — вставил Гусь, — На его месте я поступил бы так же.

— Вот именно, — кивнула Рута Сильвего, — Он отобрал вас четверых, натаскал охотиться на магов и проверил в боях. Убийцы магов всегда считались элитой из элит. Вы показали себя отлично.

— Спасибо. А у вас в Киртасе больше одного наследного принца?

— У императора нет детей, только племянники. Все они имеют примерно равные шансы. Официально первым наследником считается принц Фердир, только лично я считаю, что шансов у него нет… никаких…

— Почему?

— Потому что он заносчивое тупое чмо… и не надо на меня так смотреть… не одна я так считаю.

— Допустим. Так какая твоя цель?

— Я избрала службу императору…

— И для этого взяла фамилию своей крестной? — Ниндзя уставился на Руту в абразурную щель щурого глаза.

— А что тут такого? — с вызовом ответила Рута, — Может, я не хочу таскаться по балам, театрам и операм? Я даже настояла на втором ранге гражданства. Дядя Варан меня так учил. Если хочешь стать покорителем вершин, привыкай начинать путь с подножия горы.

— Варан — мудрый человек, — повторил Гусь, — Он учил тебя правильным вещам.

— Очень мудрый, — подтвердила Рута, — Когда я сказала ему, что подозреваю заговор против императора, он предложил устроить независимую проверку.

— И что показала проверка?

— Так это вы мне скажите, что показала ваша проверка, — Рута усмехнулась, — Я вам подкидывала наводки. Вы шли по следу. Что скажете?

— Погоди. Все эти рейды по городу…

— Да-да. Сперва я засунула Кротовского в полицейский наряд. В первый же день он вышел на артефактора. Потом я навела вас на профессора. Я не навязывала вам никаких выводов… вы его сами раскололи.

— А шпион? Шпиона ты сама выследила.

— Так я сама и не ожидала. Просто устроила слежку за клиникой. Но связь с артефактором вы обнаружили… вернее волк почуял. Ну… скажите мне. Я все надумала? Бабушка вот мне не верит. Говорит, что такого не может быть. Внутренних заговоров в Киртасе не было пятьсот лет.

— Заговор или не заговор… выводы делать пока рано. Но что творится что-то очень нехорошее, в этом нет никаких сомнений. В любом случае расследование надо продолжать.

— По крайней мере вы не считаете, что я съехала с катушек, — с облегчением резюмировала Рута Сильвего, — Вот эти две комнаты занимайте. Диванов на всех хватит. Завтра нам предстоит разговор с бабушкой. Не ведитесь на то, что она выглядит очень старой. Ум у нее острый как бритва… а теперь все, хватит на сегодня о делах. Набиваем брюхо и… спать.

Глава 23

На следующее утро мы завтракали вчетвером. Рута Сильвего уже куда-то умотала. Травка за столом сидела как на иголках.

— Перестань дергаться, наслаждайся овсянкой, — попросил ее Ниндзя.

— Сам наслаждайся дурацкой овсянкой. Я полночи не могла уснуть.

— Чего так?

— Ты еще спрашиваешь… мы вчера так и не посмотрели, что у нас в грузовике… сейчас придем, а там окажется пусто… или грузовик сгорел… или его угнали… или еще какая-нибудь фигня…

— Тут ничего не поделаешь, — рассудительно заметил Гусь, — Сказано же было. В доме бабушки поздно ложиться не принято. В аристократических домах чтут всякие традиции.

— Признайся, Гусь. Ты в своем родном мире тоже какой-нибудь принц…

— Вообще-то княжич, — ответил Гусь с достоинством, — Но шансов на княжеский трон у меня еще меньше, чем у Руты Сильвего.

— А… понятно. А ты, Ниндзя? — Травка решила-таки докопаться до правды, — Какой у тебя титул?

— Никакой. Я незаконнорожденный. Но какое-то время воспитывался при дворе… пока не отправили на военную службу.

— А я всего лишь граф, — предвосхищаю вопрос Травки, — На момент совершеннолетия в моем клане было два человека. Первое, что я сделал в тот день — продал родовой особняк на покрытие долгов.

— А, ну тогда я забралась выше всех вас, — заявила Травка, — Я правила королевством целую неделю, пока дядя не узурпировал власть…

— Действительно. У тебя дела идут получше нашего.

— Ерничать не обязательно… ладно, хватить лопать. Пошли в гараж.

В гараже обнаружилась Рута Сильвего. Она уже вскрыла грузовик. Вокруг разбросаны коробки и раскуроченные запчасти от непонятно чего.

— Как успехи?

— Что-нибудь интересное есть?

Рута подняла на нас озабоченный взгляд.

— Ерунда какая-то. Здесь тоже бытовая техника. Я уже разломала пару кухонных комбайнов и одну посудомоечную машину. Ничего необычного.

Мы тоже полезли в грузовик. Травка забралась в дальнюю часть кузова и подала несколько коробок оттуда. Итог тот же. Бытовая техника. Самая обычная бытовая техника.

— Вот теперь вообще непонятно стало, — пожаловалась Рута, — На кой артефактор грабил склады? Если Бетрод ему со своих заводов дает тоже самое без всяких рисков…

— А вдруг не тоже самое? — делаю предположение, — Вдруг там техника другой марки и изготовлена по другим технологиям?

— А вот это надо уточнить, — Рута перевела внимание на внутренний интерфейс. Судя по характерным движениям зрачков вступила в переписку, — Значит так, — сообщила она через несколько минут, — Артефактор действительно грабил склады другой фирмы. Технологии изготовления ее приборов на самом деле отличаются от технологий заводов Бетрода.

— Осталось только понять, — вставил Ниндзя, — Зачем артефактору такая прорва запчастей.

— А может, он хочет поставить на поток изготовление боевых артефактов?

— Маловероятно. Артефакты — штучная работа. Скорее искусство, чем технология.

— Ну… тогда он хочет изготовить какой-то очень большой и сложный артефакт, для которого надо очень много запчастей.

— Вот это больше похоже на правду. И если так, надо искать связь с оборудованием коматозного профессора. Тот в своей клинике высасывал из пациентов магическую силу. Представьте, если артефактор хочет сделать аналог… только намного-намного мощнее.

— Точно. Вот теперь нам есть, что сказать бабушке. От таких доводов она не отмахнется.

Рута настояла на том, чтобы идти к бабушке всем вместе. По-моему, она свою бабуську слегка побаивается. Излагала обстановку тем не менее она сама, мы просто стояли на фоне колонны, отыгрывая массовку.

— Бабушка, выхлопочи мне право на допрос первой категории, — подытожила Рута, — Мы прижмем Бетрода.

Престарелая принцесса Киртасская какое-то время молчала. Мы только слушали, как она брякает ложечкой в чашке кофе с молоком.

— Бетрод спелся с Зурабдийским шпионом, — сказала она, наконец, — Скверно. Только допрашивать Бетрода тебе не позволят. Тебя к нему даже не пустят.

— Поговори с императором, — выпалила Рута.

— Шутишь, девочка… к императору не пустят меня… — она отставила чашку и задумалась, — По официальным каналам мы будем пробиваться слишком долго.

— Бабушка, ну хоть что-то можно придумать? — просительно протянула Рута.

— Сегодня будет прием по случаю предстоящей годовщины, — сказала бабушка-принцесса, — Ты знаешь, я давно не хожу на приемы. Но в этот раз так и быть… заявлюсь…

— Там ты поговоришь с императором? — загорелась Сильвего.

— Там не будет императора. И говорить я ни с кем не буду. Но могу взять тебя с собой. Я тебя проведу, а дальше сама.

— А Бетрод там будет?

— Должен быть, — кивнула старушенция, — Только нахрапом тебе его не взять. Где сядешь, там и слезешь.

— Да куда он денется? — воинственно возразила Рута, — У меня есть свидетель, как он встречался со шпионом… в смысле с Кротовским.

— Бетрод отмахнется от твоего Кротовского, как от комара.

— Но у нас есть улики. Целый грузовик улик.

— Наплюет он на твои улики. Скажет, по ошибке отгрузили. А скорее всего вообще ничего не скажет. Нет, деточка. Прижать Бетрода ты не сможешь. Уж поверь. Он игрок не твоей весовой категории… хотя… — принцесса Киртасская посмотрела на меня задумчиво, —…возьмем заодно с собой и Кротовского.

— В каком качестве? — удивилась Рута.

— В качестве твоего кавалера, каком еще.

— У него четвертая категория гражданства, — предупредила Рута.

Старушку это нисколько не смутило.

— Сделаем ему временную вторую категорию на один вечер. Это несложно.

День прошел в приготовлениях. Мне раздобыли костюмчик… темно-синий. Само собой я его надевать не стал, скопировал, как смог. Руту наряжали как принцессу. Впрочем… почему «как»… она и есть принцесса. Цвет платья у нее называется закатное море. Я считаю, нашей знойной мулатке больше подошло бы что-то светлое, что подчеркнуло бы почти шоколадный оттенок кожи, но… с традициями не поспоришь. Рута и так выглядит сногсшибательно.

Бабушка-принцесса одета в черное. Я так понимаю, это не знак траура, а самый шик и крутизна. Показатель принадлежности к первой категории граждан. Как-никак бабуська у нас, хотя и без шансов на трон, но двоюродная сестра императора. Бабушку, Руту и меня посадили во что-то длинное лимузинное. Травка, Гусь и Ниндзя поехали в фургоне следом. Им опять придется весь вечер торчать в машине на всякий страховой случай.

— А что там за мероприятие будет? — спрашиваю Руту негромко, — Я так понял, какая-то годовщина…

— Завтра очередная годовщина возведения императора на престол. У нас в Киртасе считается главным праздником, — пояснила она, — А сегодня прием… что-то вроде репетиции. Соберется вся высшая аристократия.

— Традиция такая?

— Точно.

— И в чем будет моя задача? Вряд ли я смогу еще раз разыграть шпиона. Бетрод наверняка уже в курсе, кто я на самом деле.

— Разумеется, — согласилась сидящая напротив бабушка-принцесса, — Единственный расчет на то, что Бетрод тебя увидит, узнает и занервничает.

— И что он сделает? Если занервничает?

— Попытается тебя убить… что напрягся, Кротовский, я пошутила… — Рута хмыкнула, — Он не станет убивать на приеме. После возможно… но не на приеме…

Ну спасибо, чего там. Успокоили, конечно. Только я пока так и не понял сути нашего плана, если он вообще есть… этот план… пока у меня полное ощущение, что дамочки собрались действовать по македонскому принципу: придти, увидеть, победить… так-то совсем не мой принцип…

Нас привезли в ту часть города, где расположены самые помпезные здания. Где находится и сам императорский дворец, куда заказан вход большинству граждан второй категории. Нам с Рутой сделали исключение. Мы приглашены самой принцессой Киртасской.

У меня до ноля часов временно повышен статус. А ровно в полночь, когда пробьют часы, мой доспех из модного костюмчика должен по закону жанра вернуть облик полицейской формы. А сам я должен успеть отсюда свалить на нашей штатной самоходной фургонной тыкве.

Авто лимузинного тип «пришвартовалось» к богатому зданию. Слуги препроводили нас внутрь. Все слуги здесь в белом, видимо, чтоб никто не спутал… даже если забыл дома очки. Белый цвет здесь — цвет чисто служебный. Есть в этом определенное удобство, когда общество четко дифференцировано по цвету штанов… не спутаешь, перед кем надо приседать и говорить ку…

Престарелая принцесса тут же включилась в протокольный процесс, начав здороваться со всеми к ней подходящими, обмениваться фальшивыми улыбками и пикироваться вопросиками с подтекстом. Мы с Рутой воспользовались моментом, пока на нас никто не смотрит, и отошли в сторонку.

Людей в черном здесь собралось много. Хватает и нам подобных, одетых в темные оттенки синего, зеленого и красного. Зал, в котором проходит прием, тоже весь отделан черными драпировками. Одним словом, все по местной моде. Если заранее не знаешь, будешь думать, что попал на траурную церемонию.

У многих людей в черном питомцы, понятное дело черного окраса, тоже видать, мода: черные кошечки, черные собачки, грызуны какие-то… тоже черные. У одной дамы змея… черная мамба.

— Рута, — понизив голос конфиденциально, обращаюсь к инспектору, — Ты почему не сказала, что здесь со зверями пускают.

— Кротовский, сама не знала. Бабушка никаких зверей не держит. Даже запаха не переносит.

— Ладно… прикрой меня…

— Что ты собрался делать?

— Вытащу Гамлета.

— Хорошая мысль. Только его надо на бабушку посадить.

— Почему?

— Потому что твой Гамлет вызывающе черный. Тебе иметь такого черного не по рангу.

— Э… полегче… ты при Гамлете такое не брякни. Он себя в конец возомнит датским принцем.

«Кротовский, — встрял птич из инвентаря, — я и так все слышу. Выпускай»

Вздыхаю и выпускаю Гамлета. Черный вспархивает под самый потолок, делает пару кругов над залом, присаживается на стол с закусками и начинает нагло клевать орешки прямо из большого блюда.

«Совсем оборзел, мелкий засранец. Ты что творишь?»

«Спокойно, Кротовский. Все под контролем»

Впрочем, внимания на Гамлета и впрямь никто не обратил. Видать, черным зверушкам здесь многое позволено. Только один жирный черный кот угрожающе зашипел на Гамлета. Гамлет посмотрел на котяру сверху вниз пренебрежительно и кинул ему орешек. Кот понюхал и брать орех не стал.

«Гама, кончай жрать. Найди мне Бетрода»

«Сэр, есть сэр… слушаюсь сэр»

«Посэркай мне еще…»

Гамлет снова взлетел.

«Танго, я Фокстрот… как слышно, прием… Танго, я Фокстрот… веду наблюдение в заданном квадрате»

«Придушить мелкую тварь» — подал мысль из инвентаря Ныр.

«Чего еще ждать от серых завистливых бездарей» — горделиво парировал Гамлет.

«За бездаря ответишь»

«Гамлет, ну правда. Заканчивай валять дурака. Ты видишь Бетрода?»

«Бетрода пока не вижу. Зато вижу Белкину» — черный сделал пометку на радаре.

Маргуша стоит под ручку с тем же принцем, с которым была в опере. Она заметила меня в тот же миг, как я на нее посмотрел. Скользнула по мне взглядом, как по пустому месту. Ни улыбки, ни малейшего признака радости. Я сто процентов уверен, что она меня заметила. А следом посмотрела вверх на Гамлета… и тоже явно его узнала… и никаких эмоций.

С одной стороны мне на руку, что Белкина не показывает вида. Мне палиться перед широкой публикой и внимание к себе привлекать совершенно ни к чему. С другой стороны, напрягает, Белкина ведет себя так, будто меня знать не знает. Может, зазналась она. Может, у нее теперь совсем другие интересы. А я кто? Так, проходной персонаж четвертой категории…

«Вижу Бетрода, — птич отвлек меня от мыслей о Белкине, — Только что вошел»

— Рута, — обращаюсь к инспектору, — Он вошел. Что мне делать?

— Просто маякни перед ним, Кротовский. Так, чтобы он тебя заметил.

— Хорошо.

Иду наперез движению Бетрода. Подхватываю с подноса фужер. Отпиваю. Делаю вид, будто Бетрода только что заметил. Останавливаюсь прямо перед ним. Широко улыбаюсь. Бетрод делает вид, будто меня не узнал и отводит взгляд.

Что за день такой? Меня сегодня все игнорят. И Бетрод, и Белкина… тем не менее, дело сделано… я точно видел, что он меня узнал. Вон даже сбледнул слегка. Прохожу мимо и скрываюсь в помещении со стилизованным изображением мужской фигурки.

«Он втихаря смотрел, как ты скрылся в уборной, — доложил Гамлет, — Идет к принцу… шепчется с ним о чем-то»

«Гамлет, ты слышишь, о чем они говорят?»

«Извини, Кротовский, локатора у меня нет… погоди… они удаляются на пару… зашли в комнату… зараза, дверь заперли… попробую облететь…»

Гамлет выпорхнул в окно и обогнул здание.

«Вижу голубчиков, — докладывает он радостно, — на террасу вышли… потолковать без лишних ушей… сейчас подлечу ближе и включу звуковую трансляцию»

Гамлет спорхнул на перила балкона.

— Я только что видел того парня, — взволнованно заявил Бетрод.

— Успокойся, — осадил его принц, — Какого парня?

— Который был в опере. Ты говорил, что он из обычных ищеек СИБа… скажи мне, как обычная ищейка могла сюда пролезть? Он — не простая ищейка. Он — ЕГО ищейка!

— Да брось, Бетрод, — принц скривился в ухмылке, — Если бы это был его ищейка, нас бы уже волокли в подвал. Перестань психовать. У тебя все готово?

— Артефакт собран не полностью.

— Но к работе он готов?

— Выдаст максимум сорок процентов мощности. Артефактор не успевает сделать апгрейд. Запчастей не хватает.

— Нам вполне достаточно этих сорока процентов. Я знаю, как поднять мощность до расчетной.

— Как?

— У меня тоже есть… — начал пояснять принц и заметил Гамлета, — Что это за птица?

— Кар-р, — нагло ответил Гамлет и попытался поймать клювом пролетающего мимо комара.

— Взяли моду заводить черных животных. Ладно кошки… собаки… теперь еще и вороны, — принц поморщился, — Займу трон, запрещу к чертовой матери… не переживай, все пройдет как надо… пойдем, Бетрод, гости ждут.

Принц и промышленник вернулись в общий зал. Выхожу из уборной, на ходу предупреждая черного:

«Гамлет, на глаза им больше не попадайся… и так засветился…»

«Да понял я» — ответил Гамлет.

Нахожу в толпе Руту и подхожу к ней.

— Ну что? — в ее голосе напряжение.

— Бетрод с принцем в сговоре, — отвечаю, — Они спешат. Что-то должно произойти очень скоро.

— Я знаю, когда… — Рута сжимает кулаки, —…завтра во время празднования годовщины. Кротовский, у нас очень мало…

— Тщ… — останавливаю Руту Сильвего, — Он идет сюда.

— Принц?

— Принц под ручку с… — чуть было не брякнул «…с Белкиной». Поймал себя за язык в последний момент.

— С кем?

— С девушкой.

— Кротовский, — Сильвего приблизилась ко мне вплотную, — Он не должен меня узнать. Поцелуй меня.

— Заче… — договорить не вышло. Рута Сильвего впилась губами в мои губы. Целуясь с Рутой, я ошалело смотрел, как остановился и нахмурился принц, поглядев на нее со спины, видимо решив, что обознался…

Принц развернулся и пошел в другую сторону. А вот Белкина задержалась на пару мгновений. Только Белкина смотрела не на Руту, а на меня… и она не обозналась совершенно точно. Я ж стою к ней лицом.

Глава 24

Мы еще потолкались какое-то время среди гостей, но больше ничего интересного не выяснили. Бетрод куда-то испарился. Принц вместе с Белкиной прохаживался по залу, обмениваясь с гостями любезностями, но о делах ни с кем не говорил. Вернулись в машину и поехали обратно в бабушкин особняк.

Там все, включая Травку, Ниндзю и Гуся расселись в ее гостиной, получив по чашке кофе с молоком. Ниндзя пытался отказаться от напитка на том основании, что молоко не пьет, однако был проигнорирован.

— Излагай, Кротовский, — дала отмашку бабушка и отхлебнула из чашки, — Сегодня придется лечь позже обычного.

Все сдержанно кивнули. Заговор против императора — достаточное основание, чтобы лечь спать немного попозже.

— Бетрод оказался в сговоре еще и с наследным принцем, — начинаю доклад, — В ближайшее время… может быть даже завтра они собираются пустить в ход какой-то мега-артефакт…

— Точно завтра, — с жаром подтверждает Рута, — Завтра на праздновании будет император и все остальные возможные наследники трона. Нет более удобного случая, чтобы избавиться от всех разом.

— Так ведь часть запчастей у нас, — возразил Ниндзя, — Артефакт не готов.

— Артефакт готов, только не прошел усовершенствование. Но принц сказал, есть другой способ его усилить. Так что завтра они пустят его в ход.

— Ерунда, — не поверила бабушка, — В охране императора сильнейшие маги Киртасы. Они подавят любой артефакт. Ничего у принца не выйдет.

— Так в том и дело, что артефакт вытягивает магическую силу. Он сделает магов беспомощными, — взялась пояснять Рута, — Мы своими глазами видели это в клинике коматозного профессора.

— Вот как, — бабушку проняло, — Умно придумано. Значит, надо принца остановить. Не хватало, чтоб это ничтожество захватило трон.

— Мы должны попасть на празднование, — заявила Рута.

— Не выйдет, — ответила старая принцесса, — Завтра будет присутствовать сам император. Гости строго по приглашениям. А вас не приглашали… я могу приехать туда только одна.

— Не вижу в этом смысла. Ты сама говорила, что к императору тебя не подпустят. Тебе лучше остаться здесь.

— Согласен с Рутой, — поддержал Гусь, — Если принц перебьет всех остальных наследников, вы перейдете из третьей десятки претендентов в первую тройку. Вами рисковать нельзя. Вы сами можете стать ближайшим претендентом на трон.

— Этак ты договоришься до того, что я окажусь заинтересованной в заговоре, — бабуся начала сердиться.

— Простите. Я просто пытаюсь просчитывать последствия, — оправдался Гусь, — Вы должны остаться в резерве на случай, если события пойдут по неблагоприятному сценарию.

— Ну хорошо. Ты прав, — смягчилась старушка, — Мне лучше остаться здесь. Попробую списаться кое с кем. Подниму старые связи.

На этом старая принцесса посчитала совещание состоявшимся и отправила нас спать. Травка, Ниндзя и Гусь пошли занимать диваны, а меня Рута придержала у двери своей спальни.

— Кротовский, — она провела ладонью по моей груди, — Ты вообще никогда не снимаешь доспех? Ты из тех, кто по жизни в скорлупе?

— Ну почему… на ночь снимаю… когда дома ночую… но сегодня лучше остаться в доспехе…

— Как хочешь… — Рута многозначительно посмотрела на меня и скрылась за дверью.

Заводить интрижку с непосредственной начальницей считаю неполезным. В полночь перенесся в обычный мир, разделся, перекинув доспех в инвентарь, и уснул. На утро за завтраком Анюта положила передо мной несколько газетных листков.

— Не люблю читать во время еды, — хмурюсь на Анюту, — Что это?

— Агитационная газетенка от конкурирующей партии, — поясняет Анюта.

— Тем более не хочу это читать… только аппетит портить.

— Сережка, не ворчи. Я сама прочитаю вслух. Тебе все равно надо знать.

— Ох. Ладно. Читай… а лучше просто перескажи своими словами… самую суть.

— Если самую суть, то на нас вешают очередное убийство.

— Вот те раз. Кого еще убили?

— Опять какого-то бродягу.

— И опять свернута шея?

— На этот раз его нашли повешенным… на груди у него была табличка.

— Та-ак… что за табличка?

— На ней было написано «разносчик туберкулеза».

— О как. Он реально болел туберкулезом?

— Откуда я знаю? Главное, опять нас обвиняют. Мол партия РОС вот так борется за чистоту… мол если мы придем к власти, то будем изгонять из города всех больных. А кто не захочет уходить, с теми будем расправляться как с бродягой… Сережка, это же просто какая-то чудовищная ложь…

— К сожалению пропаганда именно так и работает. Чем чудовищней ложь, тем вернее в нее поверят…

— Сережка, надо найти этого убийцу. Иначе выборы нам не выиграть.

— Я понимаю это, Анюта. Но этот гад умеет принимать чужой облик. У нас пока никаких зацепок.

— Плохо. Мы по уши влезли в дела Кустового. Взяли на себя большую часть бюджетных расходов. Мила отгружает грузовики и трактора в счет урожаев будущего года. Если нас отсюда выпрут, забирать свои деньги будет непросто.

— Ну… выпереть нас не так легко. Снять с должности владетели меня не смогли. Но ты права, если выборы не выиграем, ни о каком развитии торговли здесь и речи не будет. А жаль. Кустовая республика — хороший рынок сбыта. Не хочется его терять… что там еще за шум за окном? Кто опять митингует?

— Сейчас посмотрю.

Анюта вышла из-за стола, подошла к окну и раскрыла створку. Комнату заполнил многоголосый шум толпы.

— Европейский выбор? — спрашиваю.

— Они самые… глотки дерут… — подтверждает Анюта, —…Сережка, гляди-ка, а какого лешего наш доктор вместе с ними трется?

— Не обозналась? — подскакиваю со стула и тоже подхожу к окну.

— Вон он. На помост залез. Как так?

— Давай послушаем…

Оратор захлопал в ладоши, приветствуя доктора. Толпа тоже зааплодировала. Дока явно узнали.

— Мы все с большим уважением относимся к работе нашего доктора, — оратор надсаживает горло, — Он всегда ратует за самых обездоленных. Партия РОС мистера Кротовского воспользовалась его простодушием. Заставила работать на себя… И… какой итог? Разве нашему доктору по пути с этими людьми?

— Нет… не по пути… — закричали в толпе.

— Разве доктор этого хотел? — с обвинением в голосе прокричал оратор, — Разве он хотел, чтобы больных людей изгоняли из города?

— Док не такой! — вторит толпа.

— Давайте, предоставим слово самому доктору, — агитатор сделал широкий жест, как бы приглашая дока выйти вперед, и яростно зааплодировал. Толпа шумно поддержала.

— Действительно, — начал доктор, — Поначалу я очень загорелся идеями партии РОС. Да что говорить, идеи правильные…

— Вот паскудыш, — выругалась Анюта, и я с ней полностью согласен.

—…но методы, такие методы неприемлемы, — крикнул доктор разочарованно, — Так с людьми поступать нельзя. Я принял решение…

Доктору пришлось прерваться, чтобы переждать крики поддержавшей его взревевшей толпы.

— Я принял решение отделиться от партии РОС. Я понял теперь. Когда во главе партии стоит человек, далекий от простого народа, то и методы у него антинародные. К сожалению, у меня нет достаточного опыта, чтобы организовать собственную партию. Поэтому, по приглашению активистов партии европейского единства, я реил создать при ней фракцию движения за чистоту. Надеюсь, вы меня поддержите.

Дальше доктор опять завел шарманку про проведенные им исследования паталогий, вирусов и прочей дряни. И что меня каждый раз поражает, толпа его слушает. Мол, оно совершенно непонятно, зато очень умно…

— Чертов идеалист, — прошипела незаметно подошедшая Ева, — Он ведь даже не отдает себе отчета, что толпа ни черта не понимает.

— Да, но ему доверяют.

— Доверяют. Нахватался умных терминов и решил, что самый умный. А англичане ему в уши надули. Обманули как ребенка.

— Поговори с ним, — потребовала Анюта у Евы, — Объясни ему обстановку.

— Думаешь, я не пыталась? Он мне теперь не доверяет. Фанатик… придушить его что-ли?

— Ни в коем случае, — пресекаю, — Во-первых, док такая же жертва пропаганды, как и все остальные. А во-вторых, если его убьешь, народ окончательно уверует, что это мы убираем всех неугодных.

— Ох, Кротовский. Я это понимаю. Бессмысленно трогать доктора, надо искать убийцу.

— Как его искать? Появились зацепки?

— Нет никаких зацепок. Вернее есть.

— Какая?

— Огромная такая зацепка… целое зацепище… по имени Чарли Спайдер… вот только подобраться к нему не выходит.

— Попробовать за ним проследить, — предлагает Анюта.

— За ним трудно следить. Он чертов профессиональный шпион. Он большой мастер уходить от слежки…

В дверь постучали, и заглянул охранник:

— Сергей Николаич, к вам курьер… говорит, срочно…

— Ну пусть заходит, раз срочно.

В комнату зашел тот самый, что передавал предыдущее послание от владетелей. И вот сразу стало понятно, что ничего хорошего этот курьер не принес.

— Что у вас? — спрашиваю неприязненно, — Опять решили устроить собрание владетелей?

— Собрание владетелей уже состоялось, — сдержанно сообщил курьер.

— О как. Без меня. И что там на этот раз придумали?

— Собрание владетелей определило дату выборов в городской парламент.

— Да с чего бы? Это я определяю дату на правах правителя.

— В соответствии с городским уставом собрание так же имеет такое право… простым большинством голосов. Три четверти голосов для этого не нужны. И сразу сообщаю, это право приоритетное, — он добавил с плохо скрытым злорадством, — Отменить решение вы не можете.

— И когда состоятся выборы?

— Завтра в полдень.

— Да вы очумели? А народ оповестить?

— Уже начали. Народ у нас в городе дисциплинированный. Завтра воскресение. Так что… все придут… а теперь разрешите откланяться.

— А вот это полное фиаско, — сообщаю, когда за курьером закрылась дверь, — Завтра мы выборы проиграем с треском. Англичане нас обставили по всем статьям… Анюта, ты остаешься за старшего…

— Сережка, ты куда?

— Схожу к следователю. В конце концов он обязан искать убийцу. Потребую, чтоб оторвал жопу от стула и делал хоть что-то.

— Так себе затея.

— Других идей у меня нет.

— Кротовский, я, пожалуй, с тобой съезжу, — решила Ева, — Не хватало, чтобы ты наделал глупостей. Нам еще осталось только испортить отношения с полицией… для полного набора неприятностей.

Мы подъехали к зданию полицейского департамента на ее грузовичке. Следователь оказался на месте и принял нас без проволочек.

— Уже слышали про очередное убийство, граф? — спросил следователь, едва мы с Евой переступили порог кабинета.

— Разумеется. И я хочу знать, как продвигается ваше… — делаю акцент, —…ВАШЕ расследование. Количествоубийств множится ежедневно. А вы продолжаете упорно подозревать сидящего за решеткой Матвея Филиппыча.

— Ну зачем вы так, граф, — оскорбился следователь, — Мы работаем.

— И? Хоть какие-то результаты вашей работы? Они есть вообще?

— Во-первых, я проверял вашу версию с ритуалом преображения. Вы считаете, что некий маг использует внутренности животных для ритуала, чтобы принимать чужой облик.

— Я помню свою версию… и к чему пришла проверка?

— К тому, что ваша версия несостоятельна, уж извините, граф… я подал запросы в различные архивы. Так вот, маги метаморфы действительно встречаются. Их немного, и подобных уникумов полиция всегда ставит на учет. Сами понимаете… они могут стать идеальными преступниками.

— Понимаю.

— В первую очередь я убедился, что ни один состоящий на учете метаморф в наших краях не объявлялся.

— А не… состоящие на учете? Хотелось бы и про них что-то услышать.

— Сейчас услышите и про них, — многообещающе сказал следователь, — Все эксперты в один голос говорят, что никакие ритуалы для преображения метаморфам не требуются. И уж тем более им не нужны собачьи кишки. В крайнем случае метаморфу может понадобиться волос, слюна или еще какая-то плоть или внутренняя жидкость того индивидуума, в которого он собрался преобразиться. Но не собака, граф… уж точно не собака…

— Ну допустим. А у вас есть какие-то версии? — напираю на следователя, — Весь город полнится слухами, что Ева избила до полусмерти человека. Вы тоже считаете, что она утратила над собой контроль? Что не вынесла вида неопрятного человека?

— Разумеется, я так не считаю. Вы уж меня за дурака не держите, — следователь кажется обиделся, — И последнее убийство ну очень странное…

— Которое с повешением?

— Да. Которое с повешением. На самом деле жертва была убита прежним способом. Перелом шейных позвонков. А повесили тело уже после смерти… и табличку эту подвесили… это было не просто убийство, это было публичное послание.

— Рад, что вы это, наконец, осознали. Все предыдущие убийства и то избиениие тоже были публичными посланиями. Неужели вы этого не видите? Связь явная. Кто-то очень хочет, чтобы мы проиграли выборы. И этот кто-то… вовсе не Матвей Филиппыч.

— Я понимаю, граф, — следователь усмехнулся, — Вы думаете, за всеми этими убийствами стоит Чарли Спайдер.

— А кто же еще? Он прямо заинтересован в том, чтобы меня свалить. У Спайдера ко мне старые счеты. А кроме того, это вполне в его духе. Явно его почерк. Действовать из-под тишка, гадить чужими руками… какие тут еще могут быть сомнения?

— А я с удовольствием скажу вам, граф, какие у меня сомнения.

— Хорошо. Я слушаю.

— Так вот, — следователь поднялся со стула и прошелся по кабинету, — Есть кое-что… кое-что не бьется. И это психологический портрет самого метаморфа. Понимаете?

— Пока нет.

— Метаморфы крайне редко кому-то служат. По большому счету они неуправляемы. Они себе на уме. Они обладают потрясающе подвижной психикой. Эта изменчивость заложена в саму их природу.

— И? Пока не вижу связи с Чари Спайдером.

— Понимаете, граф… Чарли Спайдер игрок… но игрок очень расчетливый, очень осторожный. Не станет он связываться с метаморфом. Спайдер предпочитает играть наверняка.

— Признаться, вы меня не убедили. На кого угодно можно найти рычаг давления и заставить служить. Семья, близкие… что угодно. Уж кто-кто, а Чарли Спайдер подберет ключик хоть к самому черту…

— Воля ваша, граф, — следователь снова уселся за стол, вернув казенный деловой настрой, — Но я вам скажу свое личное мнение.

— Сделайте одолжение.

— Надо искать среди людей вашего ближайшего круга.

— Чушь…

— Дослушайте, граф, — следователь поморщился, — Убийца слишком хорошо осведомлен. Убийца всегда подгадывает те места, где вы находитесь или собираетесь посетить в ближайшее время.

— Поясните.

— Сперва убийство возле ратуши. В тот момент вы были на площади. Буквально рядом.

— Согласен.

— Потом ловец собак. Его убили за несколько минут до вашего появления там.

— И с этим согласен.

— Затем чучельник. Там вы вообще разминулись с ним на какие-то минуты.

— Ну а сегодняшнее убийство? Я узнал о нем только от своей помощницы.

— А сегодняшнее убийство особое, — поясняет следователь, — Как я уже говорил, это не просто убийство. Это послание… публичное заявление… если хотите, добивающий удар.

— Версия красивая, — признаю, — Но дело в том, что мой ближний круг слишком узок. Никто из моих близких в подобном не заинтересован. Ни Ева, ни Анюта, ни Матвей Филиппыч, ни Мила Хоромникова… я молчу про Комаринского, Кешу и Березникова… мне просто некого подозревать.

— Всегда найдется, кого подозревать, — не согласился следователь, — Как я уже сказал, метаморф себе на уме, метаморф скрытен и неуправляем. Он всегда ведет свою собственную игру. Подумайте, есть такой среди ваших ближайших знакомых?

— Кротовский, — заговорила до сих пор молчавшая Ева, — А если это Белкина? Она себе на уме. И она теперь владетель огромной области. Кто возьмется утверждать, что она не ведет собственную игру?

Глава 25

Могу понять Еву, с Белкиной связано немало странностей в последнее время. И ведь Ева еще не знает о событиях, происходящих в Киртасе. И все же… подозревать Маргушу на голых умопостроениях следователя не собираюсь. Фактов он не предоставил, а любителям строить теории лучше записываться в философский кружок. Там опираться на факты необязательно.

— Я могу повидаться с Матвеем Филиппычем? — меняю тему разговора.

— Можете, это не запрещено, — отвечает следователь, — Скажу, чтоб его привели.

Через несколько минут полицейский завел деду в кабинет.

— Матвей Филиппыч, как вы?

— Я в порядке… скучно только…

— Скука — не беда. Скоро я вас вытащу. Как кормешка? Содержание?

— Не жалуюсь, Сергей Николаич. Анюта мне столько разносолов таскает. Все не съедаю. Этак растолстею.

— Не растолстеете. Не успеете… одну минуту, приму звонок.

Достаю из кармана мобилу. Не сказать, что сильно удивлен этому звонку, но тем не менее… не ожидал.

— Слушаю тебя, Чарли.

— Доброго дня, мистер Кротовский, — Чарли Спайдер неизменно вежлив.

— Что хочешь на этот раз?

— Хочу, чобы вы приняли неизбежное, мистер Кротовский. Завтра вы проиграете выборы. Ваше пребывание на посту правителя теряет смысл.

— Разве? Я так не считаю.

— Теряет, теряет, — уверяет Спайдер, — Я хочу предложить вам сделку.

— Уже предлагал. Не будь так навязчив, Чарли, ты не на восточном базаре.

— И тем не менее. Если не ради себя, то ради вашего старого слуги меня выслушайте. Джентльмен в ответе за своего слугу, не так ли?

— Слушаю.

— Я предлагаю вам уехать, мистер Кротовский… прямо сегодня… вместе с вашим слугой. Одно ваше слово, и его отпустят.

— Ты хочешь сдать полиции настоящего преступника?

— Я не знаю настоящего преступника, — Чарли рассмеялся, — Но я смогу убедить полицмейстера отпустить его.

— Обойдусь, Чарли.

— Нет, мистер Кротовский, не обойдетесь… вы думаете, сможете в любой миг отбить его силой? Вот только завтра вашего слугу переведут в гарнизонную тюрьму под охрану английских войск. Уж поверьте, там его отбить не выйдет. Его ждет суд, обвинительный приговор и каторга, из которой он вряд ли вернется. Ну… как вам сделка?

— Скверная сделка, как и все твои сделки, Чарли.

— Как хотите, мистер Кротовский, у вас есть время до завтра. Надеюсь на ваше благоразумие, — Спайдер отключился.

— Скажите, — обращаюсь к следователю, убирая мобилу, — А с какого перепуга Чарли Спайдер решает, кого из подследственных переводить в гарнизонную тюрьму?

— Решение городского совета, — отвечает следователь, — Если человек находится под стражей более трех дней, его переводят.

— Я так понимаю, какой-то из предыдущих правителей подсуетился.

— Верно понимаете. Содержать собственную тюрьму посчитали накладным. Поэтому пользуемся гарнизонным острогом.

— И за содержание заключенных городской бюджет платит англичанам?

— Именно, — следователь усмехнулся.

— Значит так. Переводить Филиппыча не позволю. Я пришлю казаков. Они будут досматривать…

— Вы собираетесь вмешаться в работу полиции, — предупредил следователь.

— Не собираюсь я ни во что вмешиваться. Заводите и выводите, кого угодно. Но Матвей Филиппыч останется здесь.

— Давайте поступим по-другому, — предложил следователь, — Я напишу докладную на имя начальника, что завтра собираюсь проводить следственный экперимент. И что ваш слуга нужен мне здесь. Он останется в полиции еще на сутки на законных основаниях. А там будем думать.

— Спасибо, — поднимаюсь с места и благодарно жму руку следователю.

Вернувшись в ратушу, все же отдаю Анюте распоряжение:

— Спайдер поднимает ставки. Отправь пластунов к зданию полиции.

— Зачем, Сережка?

— Спайдер грозил перевести деду в английский гарнизон. Если попытается, мы должны его остановить.

— Я поняла. Отправлю немедленно.

Перенесся в Киртасу и поерзал на диване, устраиваясь. Надо ж было ляпнуть Руте, что собираюсь спать в доспехе… решил все же пойти на компромис. Обувь, шлем и штаны отправил в инвентарь, оставив на себе только куртку. Я, конечно, могу придать ей вид пижамы, но от этого она не перестанет быть курткой. Накинул на себя плед и прикрыл глаза.

— Кротовский, чего ты там ерзаешь? — проворчала Травка с соседнего дивана.

— Сама-то чего не спишь?

— Чего-чего… сам знаешь. Прыгаем из одного мира в другой. Там проблемы… здесь проблемы…

— Знала бы ты, как хорошо я тебя понимаю, — подал голос Гусь.

— Давайте спать, — предложил Ниндзя, — Мы же договорились… не тащим проблемы из одного мира в другой.

— Тебе легко говорить.

— Почему это мне легко?

— Ты незаконнорожденный. На тебе не висит такой ответственности.

— Ага. Разве это ответственность… быть генералом воюющей армии… — усмехнулся Ниндзя и повернулся на другой бок.

На следующий день после завтрака Рута Сильвего выдала нам рабочие комбинезоны. Когда только успела их раздобыть…

— Переодеваемся, — распорядилась Сильвего, — Мы с Травкой в моей спальне, мальчики… мальчикам можно прямо здесь переодеться… кроме Кротовского, конечно. Кротовский подгонит вид своего доспеха.

— Вид я могу подогнать, — предупреждаю, — Но надпись «Коммунальная служба Кирты» мой доспех воспроизвести не в силах.

— Ну что делать. Останешься неподписанным…

Мы загрузились в рабочий фургон. Травке было велено ехать в центр Кирты. Рута по дороге разъясняла обстановку:

— Как вы понимаете, на мероприятие нас не пустят. Поэтому пойдем через…

— Опять в канализацию, — расстроенно догадалась Травка.

— В канализацию. Других вариантов нет. Мне дали маршрут и кое-какие коды от замков.

— А нам на карты можно перекинуть этот маршрут?

— Уже… — Рута перенесла внимание в интерфейс, —…ловите.

Все кроме следящей за дорогой Травки полезли смотреть маршрут. Нам предстоит пройти под землей около десяти километров.

— А это что за отсечки?

— Поперечные черточки? — уточнила инспектор.

— Да.

— Это решетки. Вот от них мне и дали коды, — пояснила Рута.

Машину оставили в неприметном тесном дворике. Гусь подцепил крышку люка и слез последним, задвинув ее на место.

— Я так понимаю, нам туда…

— Ага. Вверх по течению.

— Да брось, нет тут никакого течения. Все очень прилично. Все бежит по трубам.

— Ну я и говорю, учитывая наклон, течение оттуда… подача воды туда…

— Заканчивайте умничать и строить из себя водопроводчиков. Пошли.

Выпускаю Ныра и Гамлета. Черный тут же начал возмущаться.

— И как я буду вести разведку? Тут потолки меньше двух с половиной метров. Как мне летать?

— Низенько, — ответил Ныр, — Завали клюв. Без тебя обстановка нервная.

Волк потрусил первым. Гамлет некоторое время ехал на моем плече, недовольно нахохлившись, но все же не удержался. Полетел вслед за Ныром.

— Понеслась моча по трубам, — донесся его полный досады голос.

Первую отсечку прошли нормально, Рута ввела код, и решетка открылась. А вот на второй отсечке нас ждал облом. Она набирала код трижды, но решетка открываться не пожелала. Сильвего несколько минут вела с кем-то переписку, а потом озвучила ее итог нам:

— Видимо, коды сменили… по случаю мероприятия… увы, новых кодов мне не дали.

— А взломать… — предложил Гусь.

— Исключено, — Рута отрицающе покачала головой, — Сигнализация сработает. Департаментские нас тут же вычислят и повяжут.

— Вот всегда так, — обличительно заявил Гамлет, походу он сегодня не в настроении, — Не успели выйти, а уже все пошло не по плану «А». Начинаем судорожно придумывать план «Бэ»…

— Не поднимай пыль лопастями, — привычно отбрил его Ныр, — Без тебя дышать нечем.

— Запашок тут и впрямь… не амброзия… однако Гамлет прав. Нужен другой план.

— Я могу попробовать поискать другой путь, — предлагаю, — В кои-то веки пригодятся навыки картографа.

— Отлично, Кротовский, — обрадовалась Рута, — Куда идти?

— Судя по моей карте должен быть спуск на уровень ниже. Может быть, там пройдем.

Через сорок минут блужданий Ныр нашел ржавый люк. Люк оказался заварен, зато без сигналки. Ниндзя вскрыл его своими супер-ножами. Мы спустились на нижний уровень.

— А что это за тоннели? — поинтересовалась Травка.

— Думаю, какие-то технические ходы, имеющие отношение к метрополитену, — ответил я и оказался прав. Время от времени мы слышали отдаленный шум поездов. Однако и здесь нам не удалось найти проход в самое сердце города. Тут тоже решетки и толстенные двери с кодовыми замками.

— Кротовский, есть мысли?

— Есть. Ниже еще один уровень тоннелей. Судя по геометрии, это какие-то шахты или вообще естественные разломы. Надо пробовать поискать.

Довольно скоро мы нашли… не проход, но что-то наподобие завала. Будто шахту закидали отвалами породы.

— И как мы тут разгребем без лопат?

— Вместо лопат есть лапы Ныра. Он роет с потрясающей скоростью.

Нам пришлось отойти в сторонку. Из под волчьих лап порода летела фонтаном. Уже через пару минут он зарылся так, что мы видели только его хвост. А еще минут через десять Ныр прокопал проход.

Все-таки это оказалась не шахта, а сеть естественных пещер. И если бы не мое умение картографа, мы бы ни за что не нашли правильного пути. Хотя… мало забраться по этим пещерам под императорский дворец, нужно еще потом найти выход на поверхность. Не факт, что вообще есть этот выход.

— Кротовский, мы точно идем в правильном направлении? В этих лабиринтах черт ногу сломит.

— Точно. Как верно было замечено ранее, уклон пещер на подъем в сторону центра. Видимо, дворец императора стоит на горе…

— Ну уж не на горе. Скорее там холм… а это что еще за хрень?

— А это энергетический паразит, Рута. Ты сама заставляла нас таких истреблять.

— Да? Ну тогда валим эту дрянь. Это наша прямая обязанность.

Мы прибили энергетического паразита, но уже черз пятьсот шагов попался еще один… крупнее прежнего. А затем паразиты стали попадаться через каждые сто метров… все крупнее и крупнее.

— Рута, это вообще нормально? Почему этих паразитов здесь так много? На чем они вообще паразитируют? На крысах?

— Без понятия, — Рута развела руками, — Нечего тут делать энергетическим паразитам. Им тут тупо нечего жрать. Нам даже летучих мышей не попадалось, не то что крыс. Кротовский, а ты что думаешь?

— Я думаю, тайну появления здесь энергетических паразитов лучше отложить на потом. У нас образовалась проблема посерьезней.

— Что опять?

— Дальше пещера уводит из-под холма. А нам ведь не нужно проходить холм насквозь. нам надо как-то найти путь наверх.

— Черт. И что делать?

— Привал. Надо подумать, — присаживаюсь на камень, — Так… давайте все-таки вернемся к теме паразитов.

— Кротовский, ты сам сказал, сейчас не до них.

— Я передумал… кто-нибудь знает, как паразиты сюда попадают?

— Они проникают свозь мельчайшие складки пространств, — Рута прикрыла глаза, припоминая, — Пока они мелкие, имеют очень высокую проникающую способность. Потом находят кормовую базу, отъедаются и становятся малоподвижными. Очень крупные паразиты вообще почти перестают двигаться.

— Исчерпывающий ответ в четком академическом ключе, — похвалил Гусь.

— Спасибо.

— Одну минуту… — подтормаживаю взлет академической мысли, — Говоришь, проникают будучи совсем мелкими?

— Да.

— А эти как сюда проникли? Заметьте, жрать им тут нечего. Значит что?

— Значит они проникли сюда уже крупными. Но так не бывает…

— А если они сюда не сами проникли? Если их сюда протащили?

— Да, но зачем?

— Вспомните оборудование коматозного профессора. Оно тоже высасывает силу подобно паразитам. Только очень-очень быстро. Фактически мгновенно.

— Ты прав, Кротовский. Это звенья одной цепи. Мало выкачать магическую силу, ее еще нужно во что-то поместить. Условно говоря, нужна емкость, чтобы утащить украденную силу.

— То есть тот мега-артефакт предназначен для того, чтобы перекачать магическую силу из людей в паразитов.

— Браво! — неожиданно раздался голос из дальнего конца пещеры, — Вы все поняли верно.

— Кто здесь⁈ — мы повскакивали с мест. Ныр ощерился и зарычал. Гамлет взмыл в воздух. К нам кто-то неторопливо приближался.

Глава 26

— Дядя Варан, — в голосе Руты облегчение и возмущение одновременно, — Вот всегда ты подкрадываешься…

— Работа такая, — невозмутимо отвечает Варан.

Втихаря показываю кулак Гамлету и Ныру. Моя хваленая разведка прозевала все, что можно. Хотя, совсем строго их судить тоже нельзя. Варан — матерый убийца магов. Он кого угодно проведет. Просто придется смириться, что мои помощники не всесильны.

— Дядя Варан, как ты здесь оказался?

— Шел по следу, — Варан немного помолчал, — Не хотел вмешиваться в ваше расследование. Мне нужно было убедиться, что вы придете к тем же выводам, что и я.

— И? Убедился?

— Полностью. Заговор против императора очевиден. Мы знаем место, время и метод. Осталось только предотвратить.

— Ага. Сущая мелочь. Только мы не знаем, как попасть на холм.

— Кротовский уже все понял, — инструктор Варан кивнул на меня с улыбкой, как бы приглашая поделиться, — Давай, Кротовский. Рассказывай.

М-да, Варан хитрый старый черт. Верно меня считал.

— Кротовский, не томи.

— Жги, Кротовский…

— Вообще-то у меня нет полной уверенности, — пытаюсь слегка остудить команду, — Чисто гипотеза… не более… я думаю, паразитов протащили через провал.

— Через что?

— Через провал на Изнанку. Это не рукотворный портал, а что-то вроде временной дыры.

— Вообще-то, — осторожно заметил Ниндзя, — Есть специальные люди, которые следят за тем, чтобы никаких провалов не было. Их называют привратниками. Не поверю, что у императора Киртасы нет сильного привратника.

— Есть у него привратники, — подтверждает Рута, — Кротовский, не катит твоя гипотеза.

— Вообще-то катит, — возражаю и признаюсь, наконец, — У принца есть мастер печати. Тот, кто может снять портальную печать и нарушить всю систему защиты от провалов с Изнанки.

— Откуда знаешь, Кротовский? Что еще за мастер печати?

— Девушка, с которой принц везде таскается. Я думал, она его фаворитка. А теперь начинаю понимать. Она его ключ… отмычка… с ее помощью он собирается вскрыть имперскую защиту от прорывов.

— Вот черт… и где только принц ее откопал…

— Не важно, где принц ее откопал, — пресекает Варан, — Важно, что имперские привратники не смогут предотвратить прорыв.

— А нам-то что делать? — нервно спрашивает Рута.

— Если сюда протащили паразитов, значит провал на Изганку уже существует, — отвечаю.

— Ты сможешь найти этот провал?

— Смогу, но Гамлет сможет быстрее… да, Гамлет?

— Попробую, — черный вспорхнул с моего плеча и устремился в какой-то боковой тоннель. Мы пошли следом за ним.

— Слушай, Кротовский, — у Травки вид хмурый и недовольный, — Я так и не поняла…

— Спрашивай, Травка. Между нами не должно быть недосказанности.

Я внутренне настроился на то, что она спросит про Белкину, но она спросила другое:

— Куда приведет нас этот провал?

— Изнанкой Киртасы является королевство Зурабду, — вместо меня ответил Варан.

— На кой нам лезть в Зурабду? Нам так-то надо попасть на холм.

— Вот там и увидими. Преступникам тоже надо попасть на холм.

— Варан дело говорит, — поддерживаю старого инструктора, — На месте сориентируемся. Не просто так принц спелся с Зурабдийским шпионом. Скорее всего у них там должен быть еще один провал непосредственно под императорский дворец… так, Гамлет поставил метку на карте. Один провал он нашел.

— И где тут провал? Я ничего не вижу, — озаботился Гусь, когда мы пришли на место.

— Доверься Гамлету и Ныру, — успокаиваю Гуся, — Они у меня в этом спецы.

— Первая пойдет Травка, — Варан жестом тормознул Гуся, — Ты конечно танк по броне, но она может зайти в невидимости… давай, Травка… по-тихому…

Травка шагнула в провал первой, и мы успели услышать, как она тут же взвыла от боли. Гусь ломанул следом за ней… за Гусем все мы… оказалось, Травку никто не убивал. Мы просто переместились в пещеру, в которой сидят три десятка жирных энергетических паразита. И все они сразу принялись откачивать из нас силу.

Ощущения непередаваемые. Паразиты не просто пьют тебя, как сок через трубочку. Они еще непереносимо давят на психику, лишая малейшей воли к сопротивлению. Скрипя зубами от злости и боли, мы кинулись резать проклятых паразитов. А те успели жиру нагулять. Их еще не так легко убить. К тому времени, когда прикончили последнего, мы едва стояли на ногах. Паразиты выжали нас как лимоны. Мы на грани обморока от истощения. Еще немного, и впали бы в кому, как пациенты того профессора.

— Вот это мы попали, — Рута, бледная как полотно, присела на пол пещеры, — Я не то что идти, стоять не могу.

Согласен с Рутой. Чтоб восстановиться, нам нужны если не недели, то дни. Мы сейчас бойцы никакие. Даже Варан утирает со лба липкий пот. Он изможден и выглядит как немощный старик. По-хорошему, надо возвращаться. Нас сейчас можно брать голыми руками, попадали на пол как куклы, нет сил шевелиться.

— Сюда кто-то идет, — Ныр единственный из нас, кто не выглядит находящимся при смерти, его потрясающая регенерация позволяет ему восстанавливаться прямо на глазах.

— Кто идет? — уточняю слабым голосом.

— Маги. Много. Надо уходить.

Ныр подошел ко мне и прижался к моему боку. Чувствую, как он делится со мной силой. Через полминуты восстановился настолько, что смог подняться на ноги.

— Помогай, Ныр. Надо перетащить всех обратно в провал. Иначе зурабдийские маги нас тут в лепешки размажут.

Гамлет держал проход, а мы с волком затаскивали всех по очереди обратно. Сходили, называется… спасли императора… Рута пыталась возражать.

— Кротовский, нам нужно идти вперед, что ты делаешь?

— Слушай, Рута. Идти вперед самоубийственно. Мы и так поломали планы преступникам. Истребили всех паразитов.

— Нет, Кротовский. Они не смогут теперь украсть магическую силу. Но откачать смогут.

Наверно, Рута права. Преступников мы слегка подообломали. Но высушить Киртасскую аристократию и всех перебить они все равно смогут. К сожалению, предотвратить покушение нам не удалось. Нам бы самим отсюда живыми уйти. Однако… сегодня явно не наш день. Ныр опять кого-то почуял.

— Кто там еще?

— Бойцы. Магов среди них немного. Зато бойцов несколько десятков.

Ну все… обложили с обеих сторон от провала. Похоже мы наследили, и кто-то поднял тревогу.

— Мы будем защищаться, — прошептала Травка, пытаясь подняться на ноги, — Живой не дамся.

— Умрем, как герои, — поддержал Гусь и попытался активировать свою броню, к сожалению сил на это у него не нашлось.

— Тащим обратно в провал, — отдаю приказ Ныру, — Гамлет, в межмирье проход открывай. Сможешь?

— Смогу. Только имей ввиду, Кротовский, — мрачно сообщил Гамлет, — В межмирье повышенная плотность. А они без сил. Могут не выжить.

— Там хоть какой-то шанс. А здесь или на Изнанке точно хана.

Мы с Ныром еще раз всех перетащили. На этот раз в дюны вечных сумерек.

— Что ты делаешь? — пожаловалась Травка, — Меня здесь как тисками сдавило…

— Терпим, ребята. Терпим. Скоро полегчает… Ныр, начинай охоту…

Волк взвыл призывно, и к нам начали стягиваться нулевые сущности. Те сущности, на которых я когда-то охотился, чтобы достичь первого уровня. Тогда Ныр и Гамлет были просто пером и клыком. Пришло время повторить. Уровень мы не поднимем, конечно, а силы восстановить должно получиться.

Волк вытягивал силу из поверженных сущностей и передавал всей команде по очереди. Гамлет ему помогал. Небыстро, но уверенно команда отступала от края пропасти бессилия. Через некоторое время Варан поднялся на ноги и даже порывался помочь в охоте.

Только смысла в этом нет. Ныр и так истребляет мелких существ в товарных объемах. Другое дело, что ему приходится уходить в дюны все дальше. Поблизости все подчищено. Он возвращается, передает накопленную силу и убегает снова. Через пару часов охоты все окрепли до той минимальной степени, чтобы подняться на ноги и задышать полной грудью.

— Надо идти, — потребовала Рута, — Мы провели в этих дюнах несколько часов.

— На этот счет не переживай, — успокаиваю Руту, — В межмирье время почти остановлено. В Киртасе не прошло и нескольких секунд.

— Надо же. Ты, Кротовский, все время имеешь в рукаве пару козырных карт. Откуда ты вообще знаешь про это межмирье?

— Так. Случайно узнал, — рассказывать, что эту дорожку показал Крот, не хочу. Нюансы взаимоотношений с собственным тотемом личное дело каждого.

— Успокойся. Сядь, — Варан уселся на землю и похлопал ладонью по земле, приглашая Руту сесть рядом, — Кротовский и впрямь полон сюрпризов. Я однажды слышал про дюны, через которые боги прокладывают свои тропы… а теперь вот и сам убедился… Кротовский, может, ты знаешь, как нам нейтрализовать мастера печати?

Вот ведь чуйка у Варана… или он так… наугад спросил…

— Может, и знаю, — отвечаю сдержанно, — У меня ко всем очень большая просьба. Не убивайте эту девушку. Она новичок в Киртасе. Принц мог заставить ее работать на себя обманом или хитростью.

— Как скажешь, Кротовский, — Варан посмотрел на меня долгим испытывающим взглядом, — Обещаю. Девчонку не трону… если угрозы от нее не будет…

Неизвестно, сколько мы проторчали в этих дюнах по субъективному времени. Стрелки хронометров замерли будто приклеенные. Но главное, мы полностью восстановились.

— Ну что, идем дальше? Пора показать зурабдийцам, чего стоят квалифицированные убийцы магов…

— У нас нет задачи убивать зурабдийских магов, — возражает Варан, — Наша задача спасти императора… Кротовский, доставай из рукава очередного короля… у тебя ведь он есть?

Варан простодушно лыбится, типа ляпнул между прочим, типа просто предположил… а меня напрягает его осведомленность… хотя… возможно он и вправду просто предположил. Такого тоже исключать нельзя.

— Кое-что есть, — отвечаю сдержанно и подзываю к себе Гамлета и Ныра.

Я — картограф четвертого уровня. Гамлет — пронизыватель миров четвертого уровня. Ныр — странник по неизведанным мирам… тоже четвертого уровня. По отдельности мы три эффективные системы слежения и обнаружения. А вместе, объединив наши сознания, мы способны на большее… давно хотел проверить. Теперь выпала такая возможность.

Вижу пространства, вижу пересечения пространств. Вижу силовые линии, стягивающие и раздвигающие миры. Вижу, как накладываются и трутся друг о друга границы миров, иногда сталкиваясь, а иногда взаимопроникая… это потрясающе. Когда говорят, что существуют параллельные миры, то плохо представляют, о чем говорят. Миры не бывают параллельными. Все гораздо сложнее…

— Туда, — указываю уверенно, — Нам не придется переходить на Изнанку. Здесь проведу.

Веду команду между дюнами и останавливаюсь перед еще одним провалом.

— Кротовский, что здесь?

— Еще один рукотворный пробой. И он, я думаю, ведет как раз на холм прямо под императорский дворец.

— Точно знаешь?

— Не точно. Я хоть и картограф, но сводить координаты миров с такой точностью не способен. Просто других провалов поблизости нет.

— Кто пойдет первым? Вдруг там опять паразиты?

— Я схожу, — вызывается Ныр, — Если что, успею заскочить обратно.

Глава 27

Волк сиганул в провал.

— Может, это… — неопределенно сказал Ниндзя, делая жест в сторону провала.

— Не надо. Ныр справится.

Я оказался прав. Серый вернулся через полминуты. Я увидел, что пасть у него в крови. Но сразу понял, это не его кровь.

— Чисто, — сказал он, облизнувшись, — Можно.

Мы прошли в провал один за другим. В нескольких шагах два трупа с перекушенными глотками. Лихо мой волчара снял постовых. Заматерел.

— Что это за место? Опять пещера?

— Я так понимаю, это подвал императорского дворца, — ответил Варан, — Слышите? Музыка играет…

Прислушиваюсь. Действительно, откуда-то сверху доносятся звуки музыки, звуки праздника. Гуляния в самом разгаре.

— Насколько велик этот подвал?

— Огромен, — ответил Варан, — Это дворец императора, а не курятник… пошли.

Ныр взял след и пошел первым. Мы двинулись за ним. Местами звуки праздника усиливались, видимо там, где мы проходили мимо слуховых или вентиляционных каналов. В других местах звуки заглушались, становились едва слышными… а где-то вовсе исчезали. Ныр остановился перед лестницей, пролеты у которой уводили как вверх так и вниз.

— Подвал не только очень обширный, он еще и многоярусный, — сказал он озабоченно, — След ведет вниз.

— Нам иного не остается. Идем вниз.

Спустились на нижний подвальный ярус. Старая кирпичная кладка, пыль и сухая прохлада. Здесь полная тишина как в склепе, никаких звуков праздника сюда не доносится. Еще минут десять идем вслед Ныром. Затем волк остановился, принюхался.

— Они рядом, — сообщил он, — За той стенкой… их там много.

Крадучись, мы прошли еще немного вперед вдоль стены. Стали слышны голоса. И… я узнал голос Белкиной… довольно напряженный голос, взволнованный…

— Я не понимаю, принц. А это зачем?

— А тебе не нужно ничего понимать, — отвечает принц раздраженно, его голос я тоже узнал.

— Вы сказали, нужно снять портальную печать, чтобы перенастроить портал… так вы это объяснили… — Белкина явно пытается спорить с принцем, —…я сняла вам портальную печать… но теперь еще этот монструозный артефакт… все это кажется подозрительным.

— Я же сказал, — в голосе принца зазвенел металл, — Артефакт нужен, чтобы истребить энергетических паразитов. Их развелось здесь слишком много.

— Врет, как дышит, — прошептала Травка одними губами и я согласно кивнул. И, похоже, Белкина тоже догадалась, что принц ее обманывает.

— Я же не слепая, принц, — возражает Белкина, — И не полная дура. Вы все нацепили защитные амулеты. Значит, артефакт работает не против паразитов, а против людей. Принц, вы меня обманули…

Ох уже эта Белкина. Не дура, но наивность девичья. Она пытается пристыдить принца… слов нет…

— Ты кто такая, чтоб меня обвинять? — вызверился принц, — Если ты еще не поняла… эти люди там наверху — они и есть паразиты. Они жрут и пьют в три горла, но сами ничего никогда не делали. Они все получили по праву рождения.

— Вы тоже все получили по праву рождения, — уперлась Белкина.

— С меня хватит, — принц потерял терпение, — Вяжите ее. Не хочет по-хорошему… будет по-плохому…

Послышалась возня. Похоже, бедную Белкину связали.

— Что вы с ней возитесь, принц, — раздался еще один голос. Этот голос я тоже узнал. Этот голос принадлежит артефактору, — Нам вполне хватит и сорока процентов от номинальной мощности. Артефакт разгонится чуть медленней… но он все равно справится, просто не так быстро.

— Вот и хорошо, — отвечает принц, — Если эта мелкая дрянь не желает нам помогать, она умрет первой. Артефакт вытянет из нее все силы в первую очередь. Запускай таймер.

— Запускаю, — отзывается артефактор, — Через пять минут активируется.

— Слышишь, ты, маленькая дрянь? — принц обращается к Белкиной, — У тебя осталось пять минут, чтобы передумать. Наложи чертову печать, и получишь защитный амулет. Будешь жить!

— Да пошел ты, — огрызнулась Белкина, — Лучше сдохну, чем тебе помогать.

— Как скажешь… как скажешь… смерть от истощения будет мучительной. Артефакт будет убивать тебя медленно… ну а мы пойдем наверх. Пора забирать власть.

Мы услышали топот многочисленных ног, затем все стихло. Варан похлопал меня по плечу и сказал негромко:

— Выруби артефакт, Кротовский.

— А вы?

— А мы тоже пойдем наверх. Там сейчас начнуть убивать нашего императора. Мы должны помешать.

Моя команда ушла вслед за принцем и его людьми. Я махнул Ныру и Гамлету, чтобы отправлялись тоже. Пусть помогают остальным.

Оставшись один, прохожу за угол. Вижу огромный артефакт, больше похожий на чудную лабораторную аппарутуру. Вижу Белкину, привязанную к стулу. Артефакт излучает свет, его достаточно, чтобы Белкина меня разглядела.

— Кротовский… — выдохнула она, —…я так и знала. Ждала тебя…

Ох уж эта наивная Белкина. Думает, что именно так все устроено. Как только она попадает в беду, обязательно приходит Кротовский и ее спасает… а ведь рано или поздно Кротовского под рукой не окажется… рассекаю клинком веревки, помогаю ей поднятся на ноги.

— Как отключить артефакт?

— Я… я не знаю, — Белкина опешила.

Ладно. Придется справляться самому. Пробую разрубить артефакт рыбьим скелетом, но изделие мастера оказывается слишком прочным.

— Черт… крепкий орешек…

Переключаюсь на тонкое видение. Вижу переплетение многочисленных силовых каналов, но разобраться в этом я не в состоянии. Артефакт слишком сложен для меня. Единственное, мне удается увидеть что-то вроде управляющего блока. Я могу протянуть руку и пережать один из каналов, вот только не знаю, отрубится от этого артефакт или наоборот активируется немедленно. Чувствую себя неумелым сапером, что пытается обезвредить бомбу.

— Кротовский… Кротовский… — тихонечко говорит Белкина, — Меньше минуты осталось…

Я и сам знаю, что меньше минуты осталось. Только что я могу поделать? В хитросплетениях хитрого артефакта ни черта не понимаю.

— Маргуша, сможешь наложить печать?

— Попробую… — она прикрыла глаза, —…есть… получилось.

— И что за печать ты наложила?

— Печать замедления. У тебя есть дополнительно сорок секунд.

— Спасибо. Это здорово…

— Успеешь?

— Не знаю, — не знаю, но продолжаю пробовать. Должно же быть объяснение всем этим плетениям… хитроплетениям.

Тем временем наверху началась заваруха. Гамлет транслирует по визуальному каналу то, что происходит в огромном дворцовом зале. Принц потребовал себе слова и начал произносить пафосную речь про паразитов и узурпаторов. Этот дурачок и вправду считает себя борцом за справедливость?

К сожалению, Белкинская печать замедления мне не помогла. Долбаный артефакт активировался и начал набирать обороты. Пока еще не сильно давит на мозги, но уже чувствую как начал высасывать мою силу. Я ж прямо возле него нахожусь. Мы с Белкиной под раздачу первые попадаем.

— Кротовский, — жалобно протянула Белкиной, — У тебя получается?

— Пока не очень.

Артефакт разогнался. Теперь уже не только мы с Белкиной. Теперь и те, кто находится наверху попали под его воздействие. Суровый дядька, восседающий на троне, я так понимаю, император, коротко приказал, указав рукой на принца:

— Взять его.

Имперские маги кинулись выполнять приказ, но куда там. Люди принца с легкостью их отбросили. У людей принца есть защитные амулеты, на них артефакт не действует.

Сам принц начал глумиться над слабеющим императором. Выкрикивает что-то про конец его правления. Радуется, гаденыш… что самое неприятное, радость его обоснована. Я по-прежнему не понимаю, как отключить эту адскую машинку. Мои силы на исходе. Теперь уже просто наугад рву какие-то каналы, но толку ноль. Оборванные каналы тут же восстанавливаются.

— Крото-овский, — произносит Белкина одними губами, — Я смогу наложить еще одну печать… скажи мне…

Я бы сказал, если б знал… и тут мне приходит спасительная мысль.

— Белкина… Маргуша… сможешь наложить печать на усиление видения?

— Наверно… — она прикрывает глаза, что-то шепчет из последних сил.

Белкина опустилась на пол. Струйка крови выбежала из носа, но… она смогла это сделать. Она усилила мое тонкое видение. Да. Теперь понимаю, почему за мастерами печати охотятся по всей вселенной. Они могут усилить что угодно и в чем или ком угодно.

Сразу начал воспринимать силовое наполнение артефакта иначе. Стал видеть, что и зачем. Будто прозрел. Вычленил основной силовой канал. Вот он, родимый. От него все зависит. Протягиваю руку и выдергиваю канал, будто проводок из взрывного устройства. Есть. Получилось. Артефакт затрясся и заглох. Умер, дрянь такая…

Осторожно беру обессиленную Белкину на руки. Она и так была на грани истощения, а еще вложилась в заключительную печать. Ничего страшного. Это не кома. Восстановится. В крайнем случае затащу ее в межмирье, там ее быстро на ноги поставим.

Перевожу внимание на внутренний интерфейс. Гамлет продолжает транслировать происходящее наверху. К сожалению, имперские маги по-прежнему ни на что не способны. В этом их слабина. Откачали из них магическую силу, и все, они не бойцы.

Зато моя команда отрабатывает за себя и за тех имперских парней. Убийцы магов могут убивать и без магии. Что Гусь, что Ниндзя, что Травка… эти ребята сами по себе машины убийства. А Варан так просто поражает. Никакой показухи. Движения скупые, едва заметные. Одно движение — один труп.

Ныр тоже не отстает. Он резкий и верткий. Магу требуется время, чтобы сотворить направленный щит или защитное заклинание, но Ныр этого времени не дает. Откусывает пальцы вместе с кистью. А магичить без рук не получается. У магов плетение заклинаний наработано именно через руки на уровне мелкой моторики.

В этой короткой, но жаркой схватке жирную точку поставила Рута. Подскочив к принцу, она от души вмазала ему ногой по бубенчикам. Вот чую, есть у нашей принцессы к принцу свои старые счеты. В этот удар она всю душу вложила. Принца согнуло пополам. Говорить пафосные речи ему как-то сразу расхотелось. Не до речей ему, прямо скажем… а затем, наконец, набежала многочисленная имперская охрана, обозначив окончательный перевес на стороне императора. Мятежников прижали, нагнули и повязали.

К счастью, вовремя вырубленный артефакт не успел никого высушить до критически невозвратного уровня. Даже Белкина очнулась. Увидев, что я тащу ее, она счастливо улыбнулась.

— Кротовский, — прошептала она удовлетворенно и прижалась щекой к моему плечу…

Когда я вошел с Белкиной на руках в зал, император тоже успел оклиматься. Он обвел присутствующих суровым взглядом:

— Кто-то мне объяснит, откуда в моем торжественном зале оказались зурабдийские маги? — глаза императора начали наливаться гневом.

— Это мог сделать только мастер печати, — тут же подсказали императору, — Только он мог снять защиту от прорыва.

— Мастер печати… — мрачно повторил император, — И где этот мастер печати?

— Он… вернее она… вон она, — докладчик указал пальцем, и все посмотрели на Белкину на моих руках.

— Взять ее, — коротко распорядился император.

— Прошу прощения, — ставлю Белкину на ноги и задвигаю за себя, — Коварный принц ее обманул. Но затем она помогла обезвредить артефакт и поломать замыслы принца.

— А ты кто такой? — спросил меня император, сдвинув брови.

Пожимаю плечами. Называть свою фамилию не вижу смысла. Очевидно, императору она ничего скажет.

— Взять его тоже, — добавил император.

М-да. Похоже лексикон у местного императора не блещет разнообразием. Слово «взять» он произнес трижды в пяти коротких предложениях. Больше я сказать ничего не успел. Кто-то шмальнул в меня из парализатора, и я отрубился.

Глава 28

Очнулся уже в обычном мире… причем в постели. Как добрался до кровати, не помню, а над городом Кустовым поднимается солнце. Еще и проспал до утра. Позвонил Белкиной, и она взяла трубку почти сразу.

— Кротовский, не может быть…

— Чего не может быть? — слегка напрягаюсь.

— Ты мне, наконец, позвонил.

— А… да уж… сподобился… ты как?

— В порядке.

— Что там было? У импертора… после того, как меня отрубили…

— Меня тоже отрубили, — Белкина вздохнула, — Но потом довольно скоро обратно прирубили. Потом допросили. Потом отстали… но тебя я больше не видела.

— Понятно. Раз от тебя отстали, от меня и подавно отстанут. Встретимся в Киртасе, — хотел прервать звонок, но Белкина опередила.

— Кротовский, подожди… не отключайся.

— Слушаю.

— Я вот что подумала. Ты можешь открыть торговое представительство в моей области. А заодно обустроить продажу запчастей и обслуживание грузовиков и тракторов. Тогда мои фермеры станут покупать твою продукцию с большей охотой… или я глупость говорю?

— Никакую не глупость, — заверяю, — Белкина, ты умница. Почему я сам до этого не додумался…

— Вот и хорошо.

Белкина осталась довольной. Я тоже доволен. Продую выборы, смогу торговать хотя бы в ее Белково. А это уже немало. Правда, завтракать все равно пришлось в довольно нервной обстановке. В ратушу заявилась Мила Хоромникова:

— Мне портят всю коммерцию. Навесы разобрали, ларьки посдвигали. Совершенно невозможно торговать в таких условиях.

— Мила, садись с нами, — приглашает Анюта.

— Я не голодна.

— Хоть чаю попей, — Анюта поставила на стол ещеодну чашку, — Сегодня выборы. Весь город на площади соберется. Завтра вернем все ларьки на место.

— Ладно. Чаю попью, — Мила позволила за собой поухаживать. Анюта наложила ей варенье в розеточку и оладьи на тарелку.

— Мила, сегодня по всей видимости выборы мы с треском проиграем. Программу отсроченных платежей за машины придется пока приостановить.

— В курсе, Кротовский. Уже остановила. И так долговых расписок на круглую сумму. Даже папенька говорит, что в долг таких сумм никогда не давал…

— Чай пьете, — в комнату вошла Ева.

— Будешь с нами?

— Куда там… не до чаю… мне скоро выступать перед избирателями, — Ева подошла к окну, — Весь город собрался. Последний шанс перетянуть людей на нашу сторону.

— А как вообще все будет происходить? — заинтересовалась Мила.

— Будет два выступления, — начала объяснять Ева, — Сначала доктор выступит от европейского единства. Он к ним переметнулся, гаденыш… потом я выступаю от партии РОС… а потом начнется голосование…

— Мы будем за тебя болеть, — пообещала Мила.

— Пора, — отставляю чашку, — Пойдемте на площадь.

На площади собрался если не весь город, то явно больше половины. Не протолкнуться. Полиция стянула сюда почти весь списочный состав на случай очередных провокаций. Хотя я думаю, никаких провокаций не будет. Чарли Спайдер и так может считать, что победа у него в кармане. Просто нет смысла в новых провокациях.

Толкаться в толпе не пришлось, сцену для выступлений установили возле ратуши. Мы заняли место неподалеку. Мальчишка разносчик сунул мне в руки брошюрку от конкурирующей партии. Надо же. Чарли раскошелился. Напечатал агитационные материальчики.

Не раскрыв брошюрки, сунул ее в карман. В полуха слушаю выступление доктора. Ничего нового. Он опять вещает про исследования, про заразы, про паталогии. Закончив, доктор спустился со сцены. На помост поднялась Ева. В сущности она говорит то же, что только что говорил доктор. Только простыми словами. Конкурирующей партии и в дебатах проперло. Их представитель выступал первым, а Ева вроде как повторяет уже сказанное… только без исследований. А без исследований… это звучит уже не так значимо… не имеет того научного веса…

И тут меня пронзает простая и яркая мысль. А что за исследования такие? Доктор все уши прожужжал про инфекционные болезни, про их переносчиков… реально научные исследования? Типа анализ крови? ДНК? Лаборатория должна быть, наверно… мышек и лягушек он препарировал или… собак… дворовых собак, которые жрут то, что находят на помойке… пьют воду из луж…

Достаю из кармана брошюрку и начинаю листать. Конкуренты постарались, изложили идеи доктора простым языком, еще и картинками проиллюстрировали. Нарисовали крыс, кошечек и собачек. Даже желудочно-кишечный тракт изобразили с довеском в виде печени, почек и прочего собачьего ливера. И стрелочками снабдили и подписями с указанием заболеваний и про развитие паталогий помянуть не забыли.

Так вот кому передавал ловец собачьи кишки. Доктору он их передавал. И чучельник тоже. Доктору нужен был материал для исследований. Вот и снабжали его кишками. Спайдер там случайно совпал, заказав чучело волка. Кишки другому получателю предназначались. И выходит, не врал Чарли Спайдер, когда говорил, что не знает, кто убийца.

И ведь все сходится. Доктор постоянно возле Евы болтался. Все знал о ее планах. И тогда на площади он был в момент первого убийства. А потом, когда понял, что мы можем взять след, избавился от свидетеля… и от второго свидетеля избавился, когда увидел, что мы с Евой на митинг заявились не ради выступления.

Ева закончила произносить речь. К сцене направился Чарли Спайдер. А на кой англичанин туда лезет? Их партия выступление закончила. Нечего ему на сцене делать… и, кстати, кое-что не бьется в моем стройном построении. Не бьются слова следователя про то, что маги трансформеры, или как их там правильно называть, индивидуалисты с подвижной психикой… что они не способны никому служить… что эти ребята всегда себе на уме.

А тут что получается? Доктор подставил меня и Еву,чтобы переметнуться под Чарли Спайдера? А смысл? По идее ему что я, что Спайдер нафиг не сдались. Если бы он основал свое собственное политическое движение, это было бы в логике, описанной следователем, а так… Спайдер поднялся по ступенькам и направился прямо к Еве. Ева повернулась в полоборота удивленно, мол какого лешего тебе тут надо…

А я, наконец, додумался… переключился на тонкое видение и вызвал справку по статистике. Чарли Спайдер оказался вовсе не Чарли: «???, мутант… 2 уровень»… с-с-слов нету… вытряхиваю из инвентаря Ныра и Гамлета, отдавая мгновенный мысленный приказ. Пока черный расправлял крылья и взлетал, волк в два прыжка оказался на сцене и успел как раз вовремя, чтобы защитить Еву и принять на себя удар липового Чарли Спайдера.

Ныр проскулил жалобно, получив под ребро остро отточенное железо и свалился на доски. Поганый мутант зло отпнул его ногой и снова бросился на Еву… но ударить еще раз не успел… Гамлет разрядил в него молнию. Липового Спайдера затрясло от разряда, он начал заваливаться на пол, и если бы я не подоспел вовремя, напоролся бы на собственный клинок.

Я не позволил на этот раз сработать Гамлетовскому смертельному проклятью. Удержал падающего мутанта и перехватил его железку. Правда, при этом порезался сам. Несильно порезался… видимо проклятье смертельной неудачи на меня перекинулось и зацепило, но зацепило лишь слегка.

Площадная толпа ахнула всем своим многоголовым телом, подалась вперед, округлив глаза. Только что на этих глазах произошло самое дерзкое покушение на убийство, какое только можно представить.

— Ныр. Живой?

— Да что со мной сделается… — волк пробурчал недовольно и поднялся на лапы, — Вот сука, два ребра мне вскрыл. Знали бы вы как зудят ребра, когда срастаются…

Поддельный Чарли Спайдер от удара молнии потерял контроль над мутацией и вернулся в свой настоящий облик. В облик доктора. И ведь что характерно, в настоящем облике системная справка определяет его как целителя втрого уровня. Замаскировался гад даже на уровне тонкого видения. Пока он не очухался, завожу ему руки за спину и вяжу ремнем. Шлепаю ладонью по щекам.

— Подъем, товарищ доктор.

Доктор очухался, в глаза его вернулась осмысленность, а затем… он опять начал превращаться… на этот раз в меня.

— Нет, родной, — отвешиваю ему смачного леща, сбивая заклятие, — Этот номер больше не пройдет. Хочешь, чтобы Гамлет еще раз тебя молнией шарахнул?

— С удовольствием, — с готовностью предложил Гамлет, садясь на мое плечо.

— А я ему яйца откушу, — пригрозил Ныр, — Тогда уже никто не спутает. Хоть в кого превращайся.

— Не надо. Я больше не буду, — скуксился доктор.

— Отвечай, гаденыш, — теперь я отрабатываю на широкую публику и говорю громким голосом, — Куда дел настоящего Спайдера? Тоже шею свернул? Или железякой своей зарезал?

Доктор опустил голову и уставился под ноги, всем видом показывая, что говорить ничего не собирается. Ладно хоть не требует обеспечить ему право на один звонок адвокату… чай не в Америке…

— Да здесь Чарли Спайдер, — вместо доктора отвечает Гамлет, — Ты на радар глянь.

Гляжу на радар. Действительно, Чарли Спайдер находится среди нас… только я его в упор не вижу. Что опять за ерунда.

— Он под сценой, — принюхавшись сообщает Ныр.

Набежавшие полицейские лезут под сцену и выволакивают оттуда связанного по рукам и ногам настоящего Чарли Спайдера. Его развязывают и тоже заводят на сцену. Чарли выглядит подавленно.

— Что здесь происходит? Почему меня связали? Сначала опоили какой-то дрянью. А потом связали…

— А это, Чарли, — с удовольствием поясняю, — Случай из разряда: не рой другому яму… вместо того, чтобы искать преступника, ты попытался воспользоваться ситуацией, обернуть ее в свою пользу… а в итоге пригрел этого преступника в своем доме.

— Я пока не понимаю, — хмуро отвечает Чарли.

— А я тебе поясню. Наш дорогой доктор — и есть тот маг, что способен принимать чужой облик. Сперва он подставил и дискредитировал меня и мою партию. А затем… вот только что… он попытался подставить и тебя…

— Зачем ему это?

— А ты сам подумай. Если б тебя, Чарли, обвинили в убийстве Евы, кто возглавил бы твою партию? Кто в твоей партии номер второй?

— Точно… — закивал Чарли, — Он и есть второй номер. Он возглавляет свою фракцию. Но я пока не понял, как он собирался все это провернуть.

— Ну не зря же он тебя под сцену связанным засунул. И твой облик он не зря принял. Прирезал бы Еву, а потом сиганул под сцену. Сам сменил бы облик еще раз, прикинувшись кем угодно, хоть тем же полицейским, и сдал бы тебя. И тебя, Чарли, признали бы виновным. Ловко, да?

— Очень ловко, — Чарли посмотрел на доктора новым взглядом… с уважением, — А я его считал простачком недалеким. А он какую мноходовку затеял… док, ты кто такой на самом деле?

— Это неважно, — ответил доктор с вызовом, — Я считаю, что городом не должны править богачи.

— Вот как… и кто по-твоему должен править городом?

— Интеллигенция. Наиболее образованная прослойка общества.

— Я думаю, дебатов на сегодня достаточно, — прерываю доктора, — Вы сегодня уже выступали. Пора переходить к голосованию… уведите доктора, — даю отмашку полицейским и делаю приглашающий жест стоящему рядом следователю, — Господин следователь, он ваш… и деду… деду немедленно выпустите из под стражи…

— Сделаю это с удовольствием, — следователь отвесил короткий поклон, — Поздравляю вас, граф Кротовский. Вы раскрыли дело.

Доктора увели, а обалдевшие возбужденные горожане приступили к голосованию. Мне было любопытно, как здесь организован процесс. Оказалось, все просто. На площадь вынесли деревянный оракул и водрузили на ту самую сцену. Люди подходили не к оракулу даже, а к сцене. Прикасались рукой к доскам помоста, называли себя и мысленно отдавали голос за одну из двух партий.

Система отличная. Оракул не может ошибиться. Оракул не позволит проголосовать дважды одному человеку. Оракул не спутается в подсчетах. Поток людей идет быстро… вернее сразу несколько потоков. Оракул успевает засчитать все голоса.

И тем не менее, голосование продлилось до глубокой ночи. За кого именно голосуют люди, увы, мы знать не могли. Оракул оповестит только после полуночи. При этом по городу мгновенно поползли слухи один страннее другого.

Одни говорили, что Кротовский, то есть я, раскрыл коварный заговор против своей партии. Другие говорили, что городской следователь раскрыл коварный заговор против Чарли Спайдера. Причем организатором чуть ли не меня назвали.

Самым нелепым мне показался слух о том, как Чарли Спайдер заказал у чучельника чучело волчицы. Однако волк, чью волчицу убили, решил отомстить… и пришел прямо из степи за Чарли Спайдером прямо на площадь…

— Ева, я больше не хочу слушать эти нелепицы, — взмолился я, когда ближе к полуночи она мне рассказала очередную городскую байку, — Когда они успевают выдумывать всю эту чушь?

— Но это же люди, — Ева улыбнулась.

— Понимаю. Люди. Но с меня хватит. До полуночи меня прошу не беспокоить, — я закрылся в спальне и устало присел на кровать. Мне еще в Киртасе со своими проблемами разбираться…

Глава 29

В Киртасе обнаружил себя в небольшой и по-своему уютной камере. Как-никак дворец императора, тут даже заключенных держат в приличных условиях. Раз такое дело… посплю до утра… кому я сейчас могу понадобиться?… Ошибся. Поспать не вышло. Вскоре за мной пришли.

Несколько суровых и очень бдительных служак долго меня вели по коридорам. Сперва по бетонным коридорам без отделки… потом по коридорам с очень старой отделкой… потом качество отделки стало повышаться от уровня эконом к уровню бизнесс-класс.

Но и на бизнес-классе мы не остановились. Пошли коридоры премиум-сегмент, а за ними коридоры сегмент-эксклюзив. Когда я решил, что круче отделки просто быть не может, меня удивили, доведя до помещений уровня шарм-даже-для-шейха. А затем удивили еще больше, чтоб я знал, убогий, меня ведут по дворцу императора Киртасы, а не заштатного царька средней руки отдаленного захолустья на древе миров.

Вояж завершился в огромном зале ослепительной красоты, носящем сверх-скромное название «приемная». Ничо такая примная у императора Киртасы. Банкеты проводить в такой приемной…

— Кротовский, живой? — Рута поднялась с дивана и помахала мне рукой.

Конвоиры не стали мне препятствовать. Подхожу ближе. Здесь кроме Руты и Травка с Гусем и Ниндзей, и Варан, и даже престарелая принцесса. Вся честная компания. Белкиной только нет.

— Не дождетесь, — отвечаю иронически и тоже падаю на диван.

— Кротовский, на кой ты в зал поперся с мастером печати на руках? Не понимал, что император будет… слегка не в настроении?

— Я так-то к вам на выручку шел, — отвечаю возмущенно, — У вас там шли боевые действия. Не мог я в стороне отсиживаться.

— Как видишь, справились… и без тебя… — возразила Рута, — Хорошо хоть, тебя не прибили в горячке…

— Император ожидает, — перебил ее подошедший важный человек в темно-синем костюме с черной лентой через плечо.

Мы повскакивали с мест и двинулись вслед за ним.

— Кротовский, — шепотом предупредила Рута, — Не лезь с пояснениями, если не спрашивают.

Киваю согласно. Уже сам понял, лезть с пояснениями неполезно. Нас завели в зал еще больших размеров… целый футбольный стадион… невольно поискал в этом зале взглядом футбольные ворота. Ворот нет, зато статуй из черного мрамора хватает на две футбольные команды.

Император, весь в черном, даже пуговки и те черные, даже кольцо на пальце черное. Восседает, само собой, на черном троне. И Белкина уже здесь, живая и невредимая. Рассказывает императору, как ставила печать на портальные врата в своем… а по совместительству и моем мире. Император внимательно слушает. Рассказом он явно заинтересован.

—… и тогда, — говорит Белкина, — Мы прошли по Изнанке и пробили новый портал в тылу англичан, тем самым отрезав английские войска от путей снабжения…

— Отличный маневр, — одобрил император, — Ну… а дальше?

— Дальше Кро… — Белкина на мгновение сбилась, —… дальше граф велел англичанам убираться туда, откуда пришли…

— А вот это было недальновидно, — пожурил император, — Нельзя отпускать врага.

— Вы полностью правы, ваше императорское величество, — согласилась Белкина, — Прежде чем отступить, англичане нас обстреляли.

— Та-ак, — осерчал император, — Надеюсь, этот ваш граф не спустил подобной наглости?

— Разумеется, нет. Мы снова спустились на Изнанку, обогнали англичан и устроили засаду на берегу реки. Когда англичане вошли в реку, мы открыли огонь, а в тыл им ударила наша конница. Ни один англичанин живым не ушел.

— Вот это другое дело, — похвалил император, — Сразу так надо было… но это ничего. Ваш граф пока еще молод… наберется опыта со временем… м-да… а вот мои генералы проспали покушение. Где это видано, пустили Зурабдийских магов прямо во дворец. Несмываемый позор… белое пятно на моей репутации… а, вот и мои спасители появились, — император заметил нашу компанию.

Престарелая принцесса изобразила перед императором затейливый реверанс. Остальные, включая Руту, остались стоять по стойке смирно. От нас, к счастью, реверансов никто не потребовал. Да я бы и не смог повторить, я ж не танцор.

— Черной ночи, великий император, — поприветствовала бабушка, — Да укроет чернота твои намерения.

— Черной ночи, дорогая сестра, — отозвался император.

Он начал пространно благодарить принцессу за свое спасение, будто это она, бабуська, провернула всю работу. По его хвалебным речам выходило, будто она чуть не своими руками перебила всех заговорщиков. Впрочем, сама старушенция принимала похвалы как должное и поправлять императора не лезла. Я тоже не лезу, меня ж заранее предупредили.

— Внучка моя, — бабуська дождалась, когда император закончит говорить, и потянула Руту за руку, чтоб та сделала шаг вперед, — Очень толковая девочка… очень предана вам, ваше величество.

Император обратил на Руту благосклонный взор.

— А почему вторая категория гражданства? — спросил он.

— Очень скромная, — тут же ответила бабуська, — Хочет всего добиться сама… без протекций.

— Похвально, — император внимательно посмотрел на Руту, — А племянничек мой скромностью не отличался… заговор устроил… спелся с Зурабдийцами ради трона.

— Как такое возможно? — бабуська очень правдоподобно поразилась, будто сама не знала подробностей.

— За помощь в заговоре обещал отдать Зурабдийцам Курумскую гору, — обвинительно поведал император.

— Защити меня ночная тьма, — ахнула принцесса, — Это ж святотатство.

— Вот именно… — император побарабанил пальцами по черному лакированному подлокотнику, —…вот именно. А к внучке твоей, сестра моя дорогая, надо присмотреться… и команда у нее лихая… молодцы. Всех ждет награда… ступайте.

Мы были милостиво отпущены, но покинув зал, все выдохнули с облегчением, даже сама бабушка-принцесса. А вот Белкина при императоре осталась. Я так понимаю, Белкину император при себе держать будет. Слишком ценен мастер печати, чтоб его отпускать восвояси…

Чопорный служащий проводил нас на выход из дворца, где поджидала черная монструозная машина. Черная снаружи, черная внутри, везде, где только можно словно клейма оттиснут личный императорский герб. Когда мы загрузились в тачку, бабушка-принцесса вполне так по-свойски нам подмигнула:

— Личную машину нам выделил, — сказала она.

— Это типа круто? — легкомысленно поинтересовалась Травка.

— Это огромная честь, — пояснила Рута, — Знак личного расположения. Мало кому доводилось прокатиться на личной машине императора.

— Да? Тогда живем. Глядишь, и зарплату поднимут.

— Уж в этом не сомневайтесь. Третья категория гражданства у вас в кармане.

Добравшись до особняка принцессы, мы решили не злоупотреблять ее гостеприимством. Нам надо забирать фургон, оставленный во дворике недалеко от вдорца, да потом еще как-то добираться до своих трущоб. Пока что еще наша категория четвертая. Нам пока не по рангу разгуливать по престижным кварталам.

Так что сначала забрали машину, потом завезли Руту. А уже на обратном пути к жилищу нашей четвертой категории Ниндзя вдруг разлепил один глаз:

— О, кворков насыпали… неплохо насыпали… пора переезжать в район попрестижней…

Все тут же полезли в свои внутренние интерфейсы. Даже Травка тормознула у обочины. Ей тоже хочется посмотреть, сколько баблишка отвалили за спасение императора.

— Тысяча кворков премии, — сообщила она, — Так-то не очень много за спасенную жизнь монарха.

— Если нам теперь ежемесячно будут столько платить, — возразил Гусь, — То это очень приличная прибавка.

— А еще лучше каждую неделю, — предположил Ниндзя, — В Киртасе принято платить понедельно.

Я не стал принимать участия в обсуждении. Мне не до обсуждения пока. Помимо сообщения о приходе на счет тысячи кворков, я получил еще два уведомления, которые меня порадовали даже больше, чем кворки… хотя косарь кворков сумма большая… по мне так даже очень большая… но эти два уведомления затмевают даже тысячу кворков…

Дмитрий Парсиев Кротовский, сколько можно?

Глава 1

Первое сообщение оказалось от Кустовского оракула, который подсчитывал голоса избирателей, вот это сервис. Отправил мне итоги голосования в другой мир. Ну… продули? Нет. Не продули. Набрали явное большинство голосов. Плохую службу Чарли Спайдеру сослужил доктор, очень плохую…

Тэкс, а с учетом того, что владетели имеют каждый по пять голосов, и пятеро из восьми будут голосовать против меня… получается, у меня большинство? Впритык, но получается. А это значит, что теперь я попадаю в зависимость от владетеля Кнышского, чьи намерения мне абсолютно не ясны. Если он пожелает, проголосует «за», и мое решение будет принято парламентом. А если проголосует «против», большинства не наберется. М-да, плохо зависеть от человека, чья душа потемки.

Надо будет поговорить с этим Кнышским начистоту: чего хочет, чего добивается. У меня сложилось впечатление, что в прошлый раз он проголосовал за меня тупо от скуки и желания потроллить остальных владетелей. Мотивация сомнительная. А если в следующий раз он захочет потроллить меня? Ненадежный союзник владетель Кнышский, но деваться некуда. Другого не предвидится…

Зато второе сообщение вполне однозначное: «на ваш счет поступило четыреста кубоверов». С каких щей такое счастье? Пояснение будет? Ага. Есть и пояснение: «Поздравляю с победой на выборах. Поток веры резко возрос. Прямо всплеск сегодня. Отстегиваю тебе твой процент. Крот»

— Кротовский, — сидящая за рулем Травка смотрит на меня в зеркальце заднего вида, — А ты чего лыбишься до сих пор? Как будто тебе не тысячу кворков заплатили, а целый миллион.

— Как всем заплатили, — отвечаю, — Мне еще прилетел подарочек от первопредка.

— Кубоверов подкинули? — Гусь проявляет осведомленность в вопросе.

— Ага. Четыреста штук.

— Крут, — оживился Ниндзя, — Либо ты правишь очень большой страной. Либо твой первопредок передает тебе максимум.

— Второе.

— Твой Крот готовит тебя для больших свершений.

— Почему?

— Потому что прокачивает ударными темпами. Кстати, на четыреста кубиков сможешь подняться сразу до шестого уровня.

— Это вряд ли. Мне ж еще надо прокачивать доспех и двух своих охламонов.

— Все равно здорово, — поддерживает меня Травка, — Кротовский, я могу остановиться у храма. Подождем тебя.

— Спасибо, Травка. Буду благодарен. Самому не терпится узнать, что даст пятый уровень.

— Травка подрулила к зданию храма.

— Эх. Завидую, — признается Гусь, — А я еще полгода назад накопил на пятый уровень.

— Ну… и за чем дело встало?

— Нельзя мне пока пятый брать. Привлеку к себе ненужное внимание…

Про превратности судьбы и трудности жизни Гуся на родине дослушивать не стал и вышел из фургона. Зашел в храм с трепетной мыслью, на что мне хватит четырехсот кубов веры. Хватило аккурат на все, наверно Крот подгадал, выдал ровную сумму, чтоб не пришлось мучиться с выбором. Я, Ныр, Гамлет, доспех, даже клинок… все подтянул до пятого. Я и вправду крут.

А особенно порадовал арбалет: «достигнув пятого уровня ваше орудие дальнего боя (арбалет) прошло модернизацию до духового ружья; пять выстрелов до перезарядки; пять утяжеленных дротиков в магазине; прицельная дальность стрельбы до семисот метров; возможность комбинировать и заранее выставлять до трех типов заклятий на боеприпас»

Едва дотерпел, чтобы выйти из храма и сесть в машину.

— Ого. Кротовский, что за ружьишко? — коллеги тут же заинтересовались.

— Духовое.

— Помповое?

— Написано, духовое… прицельная дальность семьсот метров.

— А где бак для сжатого воздуха?

— Оно же магическое. Какой бак? Там заклятье воздух закачивает.

— Здорово. Что еще дали?

— Получил новый ранг картографии. Могу ходить сквозь миры.

— Вроде того, как ты провел нас через межмирье?

— Вроде того.

— А зверинец твой? Подтянул до пятого?

— Сами смотрите…

Выпускаю из инвентаря Ныра и Гамлета.

— Э, Кротовский, — Травка глянула на волка через зеркальце заднего вида, а затем обернулась, чтоб точнее оценить размер моего питомца, — Твой волчище пол фургона теперь занимает.

— Завидуй молча, — подкалываю Травку, потому что знаю, она в самом деле завидует, — Гамлет, кстати, тоже подрос.

— Вижу, — буркнула Травка и отвернулась.

Хоть все и получили третий уровень гражданства, искать жилье в более престижном районе прямо сегодня ни у кого желания не возникло. Травка припарковала фургон у девятиэтажки, и мы разбрелись по берлогам отсыпаться.

Проспал до полуночи, а вернувшись в обычный мир, услышал характерные хлопки откупориваемых пробок от шампанского. Голоса Анюты, Евы, Милы и Матвея Филиппыча. Мои отмечают двойной праздник: победу на выборах и вызволение деды из под стражи. Я бы не прочь поддержать гулянку, но в кои-то веки замигала в интерфейсе иконка с изображением зеленой морды.

Вот точно… гоблин умеет определять, когда на моем счету появляется валюта. А у меня тысяча кворков… между прочим, не мелочь. За такие деньги зеленый должен предоставить политтехнологию обретения абсолютной власти над Кустовской республикой… только чур без кровопролития… иначе пусть идет лесом. К методам зеленомордого в последнее время отношусь предвзято. Иду в подвал и переношусь на Великий Базар. Увидев меня перед своим прилавком, гоблин улыбается, будто встретил старого друга… ага… знаю я его маленьких друзей… кругленьких, металлических, называемых деньгами.

— Кротовский, на сердитых воду возят, — попенял мне дружески гоблин, — Совсем забыл про старого гоблина.

— Не забыл. У меня денег не было… и ты сам это знаешь. Выкладываю на прилавок десяток кворков… потом еще десяток… потом еще десяток… а потом делаю вид, будто замер в нерешительности, стоит ли выкладывать дальше?

— Кротовский, чего ты замер в нерешительности? — забеспокоился гоблин, — Тут все свои… ты выкладывай…

— Не… сначала ты выкладывай, какие у тебя предложения. А то предложишь устроить очередную кровавую баню… за такие предложения не дам ни монеты…

Глава 2

— Зануда ты, Кротовский, — расстроился гоблин, — Значит так. Напортачил ты не сильно. Выборы худо-бедно выиграл.

— Давай без оценочных суждений… по существу.

— Так я по существу… — передразнил гоблин, — Узурпировать власть ты не пожелал… теперь наслаждайся благами демократического уклада. Что значит, со всеми договариваться, все интересы учитывать, идти на постоянные компромиссы… одним словом, постоянно пытаться завернуть три арбуза в одну газету…

— Спасибо. Очень образное сравнение…

— Тем не менее, — продолжает гоблин уже серьезно, — Властный ресурс ты себе обеспечил. Совокупный объем рынка Кустовской республики вместе с владениями составляет под два миллиона человек. Регион промышленно развит неплохо. Плюс потенциальный рынок сбыта Российской империи. С такими вводными данными работать можно.

— Ну неужели, — подкалываю гоблина, — Ты, оказывается, не только брюзжать умеешь.

— Я много чего умею, — с достоинством отвечает гоблин и как бы невзначай кидает взгляд на три стопки монет, — Таким образом, Кротовский, ты можешь смело начинать экономическую экспансию в регион.

— Да я как бы уже начал…

— Что ты там начал? — пробрюзжал гоблин, — Валютные спекуляции? Не смеши пустые полки на моем прилавке. Пока ты только начал налаживать сбыть своих грузовиков, да и то при помощи купеческой дочки… сам бы не догадался.

— Ну хорошо. Что ты предлагаешь?

— Предлагаю выложить на прилавок еще парочку таких же стопок…

Вот ведь… ушлая зеленая рожа. Со вздохом лезу в инвентарь и выкладываю еще двадцать кворков.

— Давай. Раскупоривай сосуд своей зеленой мудрости.

— Гоблин кивнул с удовлетворением и продолжил:

— Технологически мы остановились на первых попытках внедрения так называемого искусственного интеллекта. Станки с числовым программным управлением у нас уже внедрены.

— Есть такое, — соглашаюсь, — Мои инженеры докладывали, что производительность труда на заводе повысилась чуть не на порядок.

— Это мелочи, Кротовский, сам знаешь.

— Знаю. Я ж попаданец из технически передового мира. Про сборочные линии знаю не понаслышке.

— Если хочешь считать себя попаданцем из передового мира, отговаривать не буду, — хмыкает гоблин, — Но даже ты понимаешь, что одних станков недостаточно.

— Недостаточно, я и не спорю.

— Как я уже объяснял однажды одному президенту, гонку за освоение космоса его страна проиграла за школьной партой…

— Это ты про Джона Кеннеди что ли?

— Неважно… тебе, Кротовский, скажу тоже самое… почти тоже самое: кадры решают все!

— А теперь ты Сталина процитировал.

— Это еще большой вопрос, кто кого процитировал… — гоблин скривился недовольно, — Тебе нужно создавать не просто станки, а производственную культуру, инженерную школу, механизмы внедрения инноваций и так далее. В одиночку все изобрести и внедрить невозможно.

— Я это понимаю.

— Хорошо, что понимаешь. Англичане тебя уже обогнали в этом. У них есть школа, где обучают рабочим специальностям.

— Значит, придется догонять англичан.

— Не надо догонять англичан, — возражает гоблин, — Обучить рабочих деталь на станке точить и на производстве можно. Это не проблема.

— А что ж делать тогда?

— Создавай сразу школу, где будут обучать разработчиков программного обеспечения. Готовь сразу инженеров, а рабочих и так уже есть кому обучить.

— Ого. Масштабно мыслишь.

— А ты думал… — гоблин со вздохом еще раз посмотрел на полсотни кворков, — Может, удвоишь сумму? Чтоб на мелочи не размениваться…

— Уговорил, — выкладываю еще полсотни, — Действуй.

Вернувшись с Великого Базара, был отловлен Анютой и Евой по пути в спальню:

— Ну уж нет, Кротовский. Если ты собрался по тихому улизнуть, то у тебя ничего не выйдет.

— Ну правда, Сережка, побудь с нами… сегодня такой повод…

Пришлось согласиться. Повод действительно серьезный. Мы вырвали у англичан победу на выборах и вызволили деду. Матвей Филиппыч за время пребывания в застенках слегка округлился лицом. Анюта его закармливала, а образ жизни он вел малоподвижный, что однако общей радости не убавило.

От спиртного отказался, попросил себе чаю. Впрочем, мои тоже на вино не налегали. Скорее «губы мочили» для поддержания праздничной атмосферы. Все-таки много значит фигура кланового лидера. Если главный не пьет, то и остальные ставят его себе в пример.

Втянувшись в общее приподнятое настроение вдруг почувствовал в себе правильное состояние для углубленного тонкого видения. Не зря сегодня поднял ранг картографа.

— Матвей Филиппыч, — обращаюсь с деде, — А ну-ка, прилягте на кушеточку. Я, может, и не доктор, но осмотр могу провести.

— Это ни к чему, Сергей Николаич, — смутился деда, — Здоров как бык.

— Так это не предел. Сделаем еще здоровее… вот сюда на живот ложитесь. Рубаху можно не снимать. Она не помешает…

Подобно ловкому фокуснику поднял Филиппычу ранг богатырства до двойки. А затем на кураже и Анюту подтянул до третьего, за что получил от нее благодарный чмок в щечку.

— Кротовский, — вкрадчивым голосом промурлыкала Ева, — Может, ты и со мной поработаешь?

— Ева, с тобой надо работать обстоятельно. На шестой уровень тебя затаскивать намного сложнее, чем, скажем, Анюту на третий.

— А ты поработай, Кротовский, — Ева подошла ко мне вплотную, — Мы ведь никуда не торопимся…

Куда деваться, Ева добиваться своего умеет. Мы ушли в мою спальню, и там проработал с ней больше трех часов. Причем, до последнего не верил, что у меня что-то выйдет. Действовал по наитию. И только когда справка выдала однозначное: «мастер ядов 6:7», понял, что у меня получилось.

Я был выжат как лимон, но Ева так просто от меня не ушла. Она ведь не только мастер ядов, она еще первоклассный целитель… ушла она только с рассветом…

На следующий день ко мне заявилась баба Нюка с предложением открыть филиал магического училища в Кустовом. Я так понимаю, гоблин уже начал отрабатывать полученную сотню кворков.

— Возникла такая идея, граф. Прямо, будто озарение посетило, — доверительно сообщает Вероника Кондратьевна, — Здесь много потенциальных магов, пусть и с небольшим потенциалом. Но их можно обучить работать с макрами. Нам нужны такие люди.

— Полностью с вами согласен, — одобряю идею бабы Нюки, — Я даже подумываю освободить на время нашего Кешу от производственных задач, чтобы он занялся преподаванием макро-программирования.

— Мы с Кешей это обсуждали, — баба Нюка тонко улыбнулась, — Он пообещал, что вечерами будет писать учебник по программированию. Березников согласился помогать. Вдвоем они быстро справятся. И кстати… Березников просил меня замолвить за него слово перед вами.

— Всегда рад помочь. Инженер нам человек не чужой.

— Он хочет вступить в ваш клан.

— Так это отлично. Приму с удовольствием.

— А меня примите в ваш клан? — спрашивает Вероника Кондратьевна.

— С радостью. Даже не сомневайтесь.

— У меня еще одна просьба, граф.

— Еще кого-нибудь принять в клан…

— Нет, граф, тут другое. Как вы знаете по Изнанке тянут дорогу из Кречевска сюда в Кустовой.

— Знаю, конечно. Комаринский говорил, царь народу нагнал тьму. Каторжане вкалывают.

— Все верно. Так вот. Пора пробивать портал на Лицо. А у порталиста возникли какие-то сложности. Требуются ваши навыки картографа.

— Разумеется, Вероника Кондратьевна. Помогу, чем смогу. Это и в моих интересах. Давайте, съездим.

— Если можно, граф, дождемся Маргушу. Она скоро подъедет.

Мы дождались Маргушу, которая подкатила на тачке, какой у меня нет. М-да. Надо тоже обзаводиться машиной представительского класса. А то езжу на грузовике, как фермер какой…

Сели с бабой Нюкой к Белкиной в машину. И когда только Маргуша успела научиться водить? Причем, ведет вполне уверенно. В повороты входит на шестидесяти. Так даже я не езжу.

— Маргуша, ты меня поражаешь. Не знал, что ты прирожденный автогонщик.

— Кротовский, — Белкина рассмеялась, — Уж поверь, не прирожденный. Слышал бы ты, как ругалась Настасья, когда я первые разы за руль садилась.

— Настасья Кобылкина?

— Конечно. Разве не заметно? Ее школа.

— Да. Теперь вижу. Ее агрессивная манера езды. Ты меня поражаешь раз за разом.

Везде успеваешь…

— Кротовский, это ты сейчас про Киртасу?

— Хм… а можно…

— При бабе Нюке можно. Я ей все про себя рассказываю.

— Можно, можно, — Вероника Кондратьевна весело подмигивает своим чекистским глазом.

Кто б сомневался. Чтоб баба Нюка и не в курсе была…

— Я переживаю за тебя, — говорю Белкиной, — Император Киртасы теперь тебя от себя не отпустит.

— Кротовский, я и сама это поняла. Знал бы ты, что у него во дворце сейчас творится. Погоны летят с плеч, а у кого-то и головы. Всю систему безопасности пересматривают… одна надежда, что он отпустит меня на Курумскую гору.

— Что-то знакомое… Курумская гора…

— Та самая гора, которую принц обещал отдать Зурабдийцам за помощь в заговоре.

— А, припоминаю. Какая-то священная гора.

— Не просто священная. Император считает, что с той горы можно действительно пробить портал на ствол мирового древа. Потому и Зурабдийцы ухватились за предложение принца. Согласились ему помогать.

— А что там такого особенного на стволе мирового древа?

— Там самые старые миры, — Белкина явно успела нахвататься ценной информации возле императора, — Даже Киртаса находится не на стволе, а на ветке, хотя и у самого основания.

Пожимаю плечами безразлично. Мне эти глобальные проблемы до лампочки: Курумская гора, древние миры… у меня только-только начали налаживаться дела в Кирте столице Киртасы, мне бы там и закрепиться.

Белкина вырулила за город и проехала еще несколько километров по грунтовой дороге. Там нас уже поджидали: Комаринский с погранцами, знакомый порталист, если не ошибаюсь, даже несколько мастеровых из каторжан.

— Выручай, брат Кротовский, — Комаринский крепко пожал мою руку, — Что-то с порталами у нас не клеится…

— Что значит, не клеится?

— Понимаете, — взялся объяснять порталист, — Крайнее место, где я смог пробить портал с Изнанки на Лицо здесь в пяти километрах от города. Ближе не получается.

— Почему не получается?

— Видимо, заканчивается эффект континентальной плиты. Дальше портал можно пробить только на другую Изнанку.

— Так. Ага. Начинаю понимать. Другая Изнанка нам не нужна. Нам нужна та самая Изнанка, по которой мы можем добраться до Кречевска.

— Даже до Лучково, — подсказывает порталист.

— Ну да. Даже до Лучково… ну и ладно… пусть будет портал в пяти кэмэ от города. Это же рядом. Рукой подать. Остальные пять кэмэ можно и по Лицу проехать. Невелика потеря…

— Нет, брат Кротовский, — поручик категорически возражает, — Нам царь-император задачу поставил пробить дорогу до Индии. Мы на Кустовском пригороде никак не можем остановиться.

— Да, точно. Ты прав. Ну а что ж мы можем поделать? Если дальше чесать по той же самой Изнанке, мы не то что в Индию, мы обратно в наш мир не попадем. Нас будет перекидывать во все более отдаленные миры.

— Дело в том, граф, — подключается баба Нюка, — Дошли сведения, что старый Кротовский находил этот путь в Индию. А раз у него получилось, значит, и у тебя должно.

Качаю головой. Лично до меня таких сведений не доходило.

— Откуда вы это знаете?

— Так не на пустом месте император Кречет мечтает пробить этот путь.

Очень возможно, что не на пустом. Я и сам заинтересован в таком пути. От торговли с Индией я бы не отказался. Ладно, попробую. Я в конце концов картограф пятого уровня или мимо проходил?

Выпускаю Ныра и Гамлета. Объединяю с ними сознание, и… конечно много чего вижу… сразу несколько разных Изнанок вижу… иные миры вижу… но путь в Индию… нет, не вижу.

— Попробуем на Изнанку перейти, — предлагает Ныр, — Портал же есть под рукой.

Мы переместились на Изнанку. Тут действительно много людей. Одни рубят просеку. Другие ограждения возводят. Третьи охраняют рабочих от тварей Изнанки и держат на людях защиту. Настасья Кобылкина увидела меня, помахала рукой… я помахал в ответ… не стал подходить. Она при деле. Не люблю людей от дела отвлекать.

Сосредоточился на тонком видении. Так-то ничего не скажешь, мой текущий навык картографа с усилением питомцев позволяет видеть немало. Силовые потоки, образующие миры, подобны силовым каналам, образующим человека. Теперь понимаю фразу, что человек создан по образу и подобию… люди, миры и боги созданы по одному лекалу, только масштабы разные.

Но… найти путь в Индию мне это не помогло от слова совсем. Я в принципе не вижу путей, ведущих обратно на Землю. Наша Земля — листочек на конце ветки, а единственный путь — прожилка на этом листочке.

— Кротовский, — предложил Гамлет, — А давай попробуем через межмирье. Если сможем мы увидеть петлю с возвратом на Землю, то только там.

И мы пробовали уже через межмирье. Гамлет оказался прав. Межмирье открывает пути богов. А пути богов неожиданны и хитры. Через какое-то время мне, наконец, удалось найти эту петлю. Вот он какой этот путь, найденный старым Кротовским… а теперь повторно найденный мной.

Мы вернулись на Лицо, и я показал порталисту, где пробивать портал. Да, придется переходить на другой Изнаночный мир. Но эта дорога все равно будет гораздо короче, чем если прокладывать путь в Индию только по Лицу. Другое дело, этот путь будет идти через несколько порталов через несколько миров… но на то у нас и свой мастер печати… порталов нашлепаем столько, сколько потребуется. Уж в этом проблемы нет.

Вернулись в Кустовой в приподнятом настроении. Индия или не Индия… об этом говорить рано, но короткая дорога в Российскую империю у нас, можно считать, в кармане. Пока Белкина не уехала в свое Белково, предложил, не откладывая в долгий ящик, собрать заседание парламента. Владетеля Кнышского в Кустовом сейчас нет, но присутствует представитель. Оказывается, владетелям так можно: могут присылать вместо себя представителя для голосования.

На повестке дня вынесен пока один законопроект… один, но очень важный… законопроект, в случае его принятия расклад сил очень и очень сильно изменится. Ева зачитала проект резолюции самолично:

— Партия РОС выносит на голосование закон по налогу на загрязнение городской среды. Любые предприятия будут обязаны платить в городскую казну тем больше, чем больше загрязняющих выбросов они производят.

Депутатам дали время на ознакомление… затем предложили желающим выступить. Разумеется, от Европейского единства выставили оратора, который кричал о том, что такой закон принимать ни в коем случае нельзя. Что принятие подобного закона снизит прибыль крупных заводов, а это в свою очередь скажется на зарплатах простых рабочих… это в лучшем случае, пригрозил оратор, а в худшем, приведет к массовым увольнениям.

Затем к трибуне вышла Ева. Она контраргументировала, что здоровье не купишь, это раз, что вырученные средства пойдут на социальные нужды, это два, что если промышленники попытаются переложить расходы на плечи простых рабочих, мы поставим на голосование новый закон по защите труда и право на минимальный размер оплаты труда, это три.

На самом деле все здесь сидящие прекрасно отдают себе отчет, что все эти прения ни черта не значат. Кто и как будет голосовать, известно заранее. Но… демократические процедуры должны соблюдаться. Без этого в демократическом обществе не обойтись…

А затем председатель начал голосование.

— Кто за то, чтобы принять законопроект от партии РОС? — громко и важно объявил он, — Прошу поднять руки.

Сначала руки подняли простые однопартийцы. Пересчитываю, ага, все сходится… затем голосуют владетели: я поднимаю руку, Белкина поднимает руку… и только представитель Кнышского не спешит… либо держит драматическую паузу либо… неужели гад воздержится? Или вообще проголосует против? Парламент затаивает дыхание. Исход голосования зависит от одного единственного человека…

Глава 3

Представитель Кнышского прекрасно отдает себе отчет, что все взоры устремлены на него. Но сам он посмотрел только на меня… с намеком таким явным посмотрел. А затем неторопливо поднял руку, проголосовав «за»… понимаю… теперь понимаю. Кнышский не забавы ради встал на мою сторону. Он от меня что-то хочет. Причем, что-то вполне конкретное.

Едва заметно, но отчетливо киваю, чтоб донести до его представителя, мол я все понял… мол принял ко вниманию. Придется мне посетить товарища Кнышского в самое ближайшее время. Дальнейшее голосование прошло в виде чистой формальности. И так понятно,что мы победили. Что английским промышленникам придется на этот раз раскошеливаться. И что это только начало…

Ева решила поставить на голосование еще какие-то законопроекты. И правильно, надо додавливать противника, пока он тепленький и мягонький. Но тут уж мое присутствие необязательно. Я тоже оставил вместо себя представителя. Уж в ком, а в Филиппыче я уверен. Проголосует, как надо.

До вечера занимался текучкой: подписывал, согласовывал, накладывал резолюции, — решал накопившиеся городские вопросы, не самые важные, но требующие личного участия правителя. Текучку запускать нельзя ни в коем случае, иначе погребет под ворохом мелких проблем.

И напрасно лелеял надежду, что отосплюсь в другом мире, в тесной комнатенке в трущобах четвертой категории. В пять утра Рута Сильвего «протрубила» общий сбор в конторе. На этот раз не заставил Травку к себе стучаться. Оповещалка в интерфейсе теперь настроена как будильник. Даже не последним вышел из дома. Гусь выскочил следом за мной.

Травка уже завела машину и прогревала движок, зевая в кулак. Ниндзя уже занял переднее пассажирское сидение. Поскольку он не зевает, по его вечно прикрытым глазам можно подумать, что он спит сидя.

— Кротовский, ты бы хоть зверинец свой достал, — предлагает Гусь, — С твоим зоопарком не так скучно ехать.

— Не надо зверинца, — запротестовала Травка, — Один наглый пернатый будет всю дорогу пялиться на мои сиськи, другой серый лохматый пахнет псиной… и так в машине дышать нечем.

— Какая-то ты недобрая сегодня, Травка.

— В пять утра доброй не бываю, — Травка поддала газ, и машина сорвалась с места, — Есть мысли, зачем мы понадобились в такую рань?

Мыслей ни у кого не оказалось. До конторы ехали молча, а в ней застали Руту, нервно прохаживающуюся по комнате.

— Долго добирались, — попеняла она, когда мы зашли, — У вас теперь третья категория и хороший оклад. Снимите жилье в этом районе.

Все дружно промолчали. Объяснять, что на съем жилья у нас просто не было времени, совершенно неуместно. Понимаем, что Рута не в претензию нам ставит, а просто нервничает.

— Что случилось? — спрашиваю осторожно.

Инспектор Сильвего перестала мерять комнату шагами и присела за стол.

— Император хочет отправить отряд на гору Курум. Нас тоже отправляют.

— И в чем проблема? — предчувствую, что без Белкиной не обошлось.

— Там очень дикие места, нас закинут транспортником, а дальше сами.

— Пока ничего плохого не вижу, — заявляет Травка, — Дикие места, свежий горный воздух и никакого начальства… я хотела сказать, высшего руководства…

Свежий воздух — это единственный плюс в походе на Курум, — отвечает Сильвего, — А в остальном, извините, жопа… там сплошные аномалии, провалы, твари Изнанки могут выскочить из любого куста… а еще там шляются какие-то шайки, не то разбойники, не то контрабандисты…

— А наша задача какая будет?

— Охраняем поисковую экспедицию. А это, я вам скажу, тот еще геморрой. Маги-ученые лезут куда ни попадя. Суют нос туда, куда ни один здравый человек нос совать не станет.

— М-да. И много на горе Курум таких мест? Куда не стоит совать нос…

— В том и дело. Гора Курум вся целиком такое место. Моя воля, я бы этих ученых близко к горе не подпускала.

— А что они там искать собираются? Новые миры?

— Не просто миры, а целые ветви миров. Считается, что гора Курум — перекресток, на котором пересекается очень много путей.

Что сказать, всем императорам нужно одно и тоже: доступ к ресурсам и логистические маршруты, только масштабы разные. Кому путь в Индию, а кому перекресток миров…

Мы приехали на летное поле императорских ВВС, где уже грузился большой транспортник. И Белкина там же. Уболтала как-то императора.

Всего набралось больше сотни человек. Два десятка магов-ученых, полусотня императорской гвардии, обслуживающий персонал, ну… и наша команда в качестве дополнительной охранной меры. Полет занял несколько часов, и почти все это время продрых в кресле. Маргуша ко мне не подходила и правильно делала. Ни к чему нам светить факт нашего знакомства. Лишние вопросы не нужны ни ей, ни мне.

Транспортник, обладающий как вертикальным взлетом, так и вертикальной посадкой, высадил на скальной площадке высоко в горах. Буквально в трехстах метрах нашлось укрытое от горных ветров место для лагеря. Собственно, это и есть лагерь, только пустующий. Сколочены навесы, оборудованы костровища, ручей обложен камнями, чтоб было удобно набирать воду.

Вояки фактически сразу выставили охранный периметр, обслуга принялась обустраивать и оживлять лагерь, а ученые маги будто дорвались до бесплатного. Права была Рута, эти любопытные носы могут быстро залезть в неприятность. Уже в пятидесяти шагах от лагеря они обнаружили какую-то аномалию. Нашей команде пришлось сразу последовать за учеными. Поняли, что за ними надо смотреть как за детьми. Ладно хоть Белкина никуда не лезет. Прохаживается по лагерной полянке, цветочки нюхает и за пределы охранного периметра выходить не пытается.

Выпускаю Гамлета и Ныра. Верный глаз птича и острый нюх волка сейчас возможно поважнее взвода солдат. В интерфейсе сразу разворачивается радар и карта местности в километровом радиусе. Надеюсь, мои помощники вражину не проспят. Хотя… если попадется мастер уровня Варан, даже они не обнаружат… жаль, что старый инструктор с нами не полетел. С ним было бы спокойнее.

Первые полчаса провели в состоянии повышенной готовности, но ничего страшного не случилось, и я начал подумывать о чашке горячего бодрящего кофе. Затем Гамлет засек небольшой провал в семистах метрах от лагеря. Из провала вылезла пара слабых тварей Изнанки. Рута велела нам оставаться на месте и спихнула тварей на гвардию. Имперцы разделались с ними за две минуты, расстреляв издалека.

Первый исследовательский порыв ученых начал ослабевать, и в их среде послышались здравые голоса попить чего-то горячего. Наша команда, включая Руту, горячо поддерживает инициативу… только молча. Мы тут на правах охраны, наше мнение никого не интересует.

Но один из ученых захотел осмотреть свежий провал, из которого только что вылезли две убиенные твари. Остальные неугомонные исследователи тоже захотели смотреть провал. Нашей команде, а заодно и взводу имперских гвардейцев ничего иного не осталось, кроме как идти следом, удаляясь от лагеря, костра и горячего кофе.

И тут гора Курум проявила дикий норов, показала, что славу аномального и опасного места получила не за просто так. Сразу несколько провалов как дырок в куске сыра появилось вокруг предыдущего провала. Из всех полезли твари.

Благо Гамлет был начеку. Мгновенно засек опасность и поднял тревогу. Гвардейцы умело по-ментовски начали отжимать группу ученых в сторону лагеря, параллельно изничтожая лезущих тварей.

Пришло время и мне опробовать новое ружьишко пятого уровня. Без лишних мудростей устанавливаю на все заряды заклинание огня и начинаю отстрел. Что сказать, модернизированным оружием доволен. Прицельная дальность радует, тварюшки горят так, будто по ним попали кумулятивным боеприпасом. Мне нра…

Однако сюрпризы горы Курум не закончились. Неведомый дырокол начал шпиговать окружающее пространство новыми дырами провалов. Та часть гвардейцев, что осталась на охране лагеря, тоже вступила в бой. А ведь там Белкина… мне ли не знать, кто у нас первый претендент на попадание в неприятность…

«Прослежу, — отвечает черный, — Ставлю на нее радарную метку. Будет в постоянном поле… черт, Кротовский… ее опять крадут…»

Да что ж такое? Чем думал император, когда отпускал ее на Курум? Хотя… понятно чем. Надеялся, что ученым попадется нужный провал, и Белкина его запечатает… Припускаю в сторону лагеря. Ныр убегает вперед.

«Кто ее крадет?»

«Какой-то хмырь с синей рожей… прямо вылитый баклажан… впервые такого вижу»

Бегу так быстро, как только могу.

«А имперские армейцы чем заняты?»

«Им не до Белкиной… отбивают атаку превосходящих сил… может, молнией по нему шарахнуть?»

«Ни в коем случае… Белкина может погибнуть… веди его, с ношей далеко не убежит… Ныр догонит»

Теперь и сам вижу убегающего синекожего гуманоида с Белкиной на плече. Здоровенный, как горилла. Про снежного человека слышал, про баклажанного человека слышать не доводилось. Сама Белкина отчаянно трепыхается и дрыгает ногами, пытаясь замедлить вора доступными средствами.

Синекожий обернулся через плечо, заметил ловко прыгающего по камням волка и, видимо, понял, что оторваться вместе с Белкиной не сможет. Он оскалился, сорвал с груди висящий на шнурке артефакт и активировал. Белкина исчезла в фиолетовой вспышке. Баклажанный человек радостно гоготнул и побежал дальше.

«Гамлет, какого лешего? Куда он дел Белкину?»

«Очевидно, портанул куда-то»

«А почему сам не портанулся?»

«Это индивидуальный аварийный эвакуатор, — вместо Гамлета пояснил волк, — Рассчитан на портацию только одного существа».

Вот значит как. Должен я был привыкнуть к тому, что мастер печати настолько ценен, что ради такой добычи похитители готовы многим рисковать… в том числе и жизнью. Синий ведь должен понимать, что уйти живым мы ему все равно не дадим.

Синий человек ловок по-обезьяньи лихо перемещается по крутому горному склону, но Ныр все равно ловчее. Заходит баклажану сбоку и прыгает, нацеливаясь сбить вора с ног. Однако непостижимым образом баклажан уворачивается, будто предугадав бросок волка. Промахнувшийся Ныр катится по склону, а синий человек бежит дальше.

«Гамлет, влепи ему молнией, а то уйдет»

«Сдохнуть может» — предупреждает черный на всякий случай.

«Не важно. Он и так уже свою жизнь на кон поставил. Боюсь, Белкину он не выдаст и под пытками… жарь!»

Черный делает заход, как бомбардировщик над окопом противника и разряжает молнию… я не верю своим глазам. До сих пор Гамлет ни разу не промахивался. Но молния ударила в камень, расколов его, а синий продолжает убегать.

«Какого черта? Как такое возможно? Он предугадывает наши действия?»

«Хуже. Это чертов откатчик»

«Кто?»

«Откатчик. Он умеет откатывать время вспять и меняет свои действия, если первоначальные действия были проигрышными»

Фигня какая-то. Впервые слышу про откатчиков.

«Сколько времени он может откатывать назад?»

«В диапазоне от нескольких секунд до нескольких минут. Зависит от того, где он 'сохранился»

«Ага. Как в компьютерной игре. И что делать?»

«Продолжать погоню, — Ныр снова несется за синим, — Мы должны загнать его так, чтоб никакие откаты ему не помогли, чтобы любые попытки поступить иначе, приводили к его поражению»

Ладно. Другого не остается. Побегаем. Перевожу доспех в режим планера. Здесь в горах это намного увеличит мою скорость.

«Только не пытайся вступать с ним в рукопашную… и вообще не приближайся слишком близко» — предупреждает Гамлет.

Понимаю. В рукопашку его переиграть невозможно. Он будет откатывать время до тех пор, пока не подберет победительный вариант событий. Нет уж. Я лучше постреляю издалека. В режиме планирования на бомбардировщик не тяну, в лучшем случае на штурмовую авиацию времен первой мировой. Но и то неплохо, противника нервирует.

Главное, синий достать меня ответкой не может. У него нет такого оружия. Хотя нет… как минимум одну попытку швырнуть в меня камень он сделал. Потому что я видел, как он подхватил камень, а потом, будто передумал его кидать, выронил и дальше побежал. Но я так думаю, что не передумал. Просто швырнул неудачно, не добросил и время откатил, чтоб не терять драгоценную секунду на бросок.

Впрочем, я тоже в баклажана не попадаю. В момент выстрела он каждый раз смещается. Повторный удар молнией от Гамлета тоже ушел в молоко. И Ныр не смог его задержать. Не знаю, сколько раз откатчику пришлось откатить время, чтобы отшвырнуть от себя волка так удачно. Ну… для Ныра падение на камни не смертельно. Тут уж никакие откаты времени не помогут. Волчищу так не убьешь.

Но как говорится, сколь веревочке не виться, а однажды даже откатчик попадет в мешок с кулаками, где откатывать время станет бесполезно. Мы начали зажимать болезного в ущелье. Он бросил на меня взгляд, и взгляд этот затравленный. Любопытно, у него ресурс откатов бесконечный или исчерпаемый?

Ныр обогнал баклажана и поджидает сверху на огромном валуне. Гамлет нарезает круги, готовый долбануть молнией. Я перелетаю с камня на камень, постепенно сокращая дистанцию. Он, может, и откатчик, но карту местности я вижу лучше. Я не могу откатывать время, но я могу грамотно планировать будущие действия.

— Что родной, сохранится больше не получается? Гейм овер, практически? Сел играть в режиме хардкор, будь готов, что уровень не пройдешь, хоть ужом крутись. Ты ведь устал, родной. Мы бежали за тобой десять минут. А ты сам сколько уже намотал за эти десять минут? Сколько петель накрутил? Вторые сутки пытаешься пройти этот уровень? Или третьи? — мое ружье нацелено на баклажанного человека, — Давай так. Ты возвращаешь Белкину. Я тебя отпускаю с миром…

Синий человек буркнул что-то под нос и сиганул со скалы, видимо, решив самоубиться.

«Он в провал метит» — передает Ныр, предупреждая, что никакое это не самоубийство.

Тут я с Ныром согласен. Если он метит в провал, значит он в этот провал попадет… с энной попытки… на рефлексе стреляю ему вслед, Гамлет разряжает очередную молнию. А затем мы все трое прыгаем за ним. Если баклажан от нас такого не ожидал, то будет ему сюрприз. Мы тоже умеем в провалы залетать. Единственное, я прямо налету перемещаю сиганувшего за противником волка в инвентарь. Волк у нас при всех его талантах маневрировать в полете не умеет…

Залетаем в дыру провала и вываливаемся на Изнанке этого мира. Мы с Гамлетом были готовы к тому, что провал выведет очень близко к поверхности земли. А потому начали гасить скорость заранее. И правильно сделали. Здесь тоже рельеф каменистый, а скорость при падении успели набрать немалую.

Тут же снова выпускаю волка из инвентаря.

— Ныр, найди его след.

— Можно не спешить, — волк выдает нервный зевок, — Отбегался… умер не уставшим, а очень уставшим. Вон он.

Подходим к распластанному телу. Только вблизи становится видно, насколько здоров баклажанный человек. И теперь вижу, почему он не пользовался никаким оружием. С такими когтями оружием пользоваться неудобно… да оно собственно и не нужно с такими когтями.

— Кротовский, ты в него все-таки попал, — докладывает Гамлет.

— Угу. Твоя молния тоже… теперь уже невозможно определить от чего он умер: от выстрела, от молнии или от падения на каменистую поверхность с большой высоты… возможно, от всего вместе… кстати, я так понимаю, раз мы переместились на Изнанку Киртасы, значит мы переместились в Зурабду?

— Очевидно, так, — соглашается черный, — И по логике, и по карте мы во враждебном королевстве. А еще у меня две новости, одна хорошая, а другая… Непонятно…

— Огласи.

— Первое, метка Белкиной активна. Теоретически я могу указать примерное направление, где ее искать.

— Что значит, теоретически?

— Ну… значит, приблизительно…

— Это была хорошая новость?

— Да.

— Ладно, давай твою вторую новость.

— Я точно могу сказать, что на этой Изнанке Белкиной нет.

— М-да. Склонен с черным согласиться. Если Белкиной нет в Зурабду — это даже хорошо. Но где ее искать?

— Не знаю.

— А вот это плохо. Итого мы имеем две новости. Из которых две хорошие и одна плохая. У меня совсем плохо с арифметикой…

Переворачиваем тяжелое тело на спину. Есть хоть что-то? Хоть зацепочка?

— Ищи, Кротовский, ищи, — мотивирует меня Гамлет, пока я обшариваю тушу баклажана, — Он ведь не камикадзе. Если потратил на Белкину свой личный эвакуатор, значит должен иметь способ выбраться с этого мира.

— Гама, не лезь под руку, задолбал… ага, нашел, кажется…

Под густой черной шевелюрой синего нахожу на ухе артефакт в виде серьги. Снимаю и разглядываю…

— Это он, — черный возбужденно переминается с ноги на ногу.

— Ну… он так он.

Подношу артефакт к своему уху, и тот прищелкивается на мочку. Интерфейс сразу заполняется текстом бегущей строки: «Вы активировали артефакт возврата. К сожалению, ближайшая точка, пригодная для портации, находится в ста двадцати километрах отсюда. Направляющая стрелка активирована. У вас есть три часа и семь попыток… таймер запущен 2.59.59… 2.59.58… 2.59.57…»

— Это что еще за фигня?

— Кротовский, у нас есть три часа и семь попыток, чтобы преодолеть сто двадцать километров до точки эвакуации синемордого. Надо пробовать.

— А что значит семь попыток?

— А я знаю? Наверно, ты сможешь откатить время семь раз.

— Ладно. Попробуем. Семь попыток — это немало.

Делаю шаг… нет, мне показалось, что я сделал шаг. Я по-прежнему стою на том же месте, а в интерфейсе появляется новое сообщение: «Ну что, если ты читаешь это сообщение, значит шестая попытка тоже провалилась. Осталась последняя… и ради бога, не трать время на обдумывание, кто тебе это написал. Ты сам это написал на шестой попытке… Значит так… в двухстах метрах отсюда проходит трасса. Через полторы минуты по этой трассе поедет самосвал. Будь добр, бери жопу в горсть и чеши к дороге, скажешь водителю, что едешь к тете Бенете на хутор… дальнейшие инструкции получишь позже…»

Глава 4

— Интересно девки в пляс по четыре штуки в раз… парни… — удивленно обращаюсь к своим духам-помощникам, — …а когда мы успели просрать шесть попыток?

— Понятия не имею, — недовольно отвечает Гамлет, — Хорош тормозить. Убирай серого в инвентарь. Я слышу шум мотора. Вряд ли водитель пустит тебя в кабину с волком… даже из любви к тете Бенете…

— Он и с галкой в кабину не пустит, — вскинулся волк обиженно.

Отправляю в инвентарь обоих и бегу к дороге. Успеваю выбежать на обочину как раз, чтобы водитель самосвала меня заметил. Не знаю, как в Зурабду принято тормозить машину, а потому, чтобы не спалиться, начинаю радостно махать руками, как бы от переизбытка чувств.

— На хутор что ль? — тормознув самосвал, водитель высовывается из форточки.

— К тете Бенете еду, — подтверждаю с энтузиазмом.

— Ну садись… подброшу…

Как только забрался в высокую кабину, и машина тронулась, в интерфейсе вылезла новая бегущая строка:

«Надеюсь, ты… в смысле я… еду сейчас в грузовике, а значит я… в смысле ты… можешь спокойно все прочитать и проанализировать…»

Вот это мне нравится. Я бы не отказался все спокойно проанализировать. Продолжение бегущей строки будет? Ага… пошло продолжение:

«…к сожалению я только на второй попытке выяснил, что память о предыдущей попытке полностью стирается. Гама предположил, что у меня нет умения откатчика, поэтому и не помню. Гамлет с Ныром тоже ни черта не помнят, пытать их бесполезно…»

Ну… это я и сам уже понял. Хотелось бы конкретики…

'Сейчас ты наверно жаждешь конкретики. Вот тебе конкретика. Во-первых, что касается инструкций. Они появляются у тебя не сразу, потому что синхронизированы по таймингу. Чем позже я напишу, тем позже ты получишь. Временной лаг… пятиминутного опережения… не спрашивай, что это… просто перепечатал то, что сам только прочитал…

… а, понял. Инструкция появляется у тебя чуть раньше. Мне выходить из машины через две минуты. Значит, ты выйдешь через семь… ох, как все наверчено. Надеюсь, седьмая попытка не понадобится…'

Очевидно, я ошибался. Седьмая попытка понадобилась. Причем, эта последняя. Ну что ж. Это лучше, чем ничего. Иначе в этих семи попытках вообще не было никакого прока. Я бы тупо наступал на одни и те же грабли. Хочется верить, за предыдущие шесть попыток я прошел большую часть пути.

Через семь минут, как и было указано в инструкции, водитель тормознул возле какого-то поселения. Видимо, это и есть хутор. Поблагодарив шофера, выпрыгиваю на обочину. Куда дальше?

Вижу, какой-то мужик ковыряется с мотоциклом… Вижу парочку на велосипедах… у кого отжимать транспортное средство?… бегущая строка мне в помощь:

«Мотоцикл не бери, он не исправен… видишь пожарную вышку?… чеши к ней…»

Бегу к пожарной вышке, но возле нее нет никакого транспорта…

«Лезь наверх»

Ага, понимаю. Транспорт мне не понадобится. Бегу вверх по деревянным ступенькам, отмеряя пролеты. Поднимаюсь на смотровую площадку, с которой открывается приятный пасторальный вид.

«Лети в направлении северо-запад. Ориентир — холм с лысой вершиной… на нем еще черные горелые стволы… видимо когда-то был пожар…»

Да вижу я, вижу… перехожу в режим планирования и прыгаю. Крестьяне смотрят на меня снизу вверх, провожая любопытными взглядами… а не настучат на меня труженики села? Я в Зурабду даже не на птичьих правах. Я как бы даже на стороне противника…

«На крестьян внимания не обращай, — подсказывает бегущая строка, — тебя и так засекли в момент портации на Зурабду… погоня скоро покажется… надо попытаться сбить их со следа…»

И как мне сбить погоню со следа? Пролетая на виду у всего народа?

«Под холмом протекает речка… в зарослях кустарника кто-то оставил моторную лодку… плыви вверх по течению…»

Моторку на подлете к холму не вижу. Хотя да… на то она и спрятанная в зарослях. Приземляюсь и выпускаю черного с серым.

— Ребятки, найдите лодку.

Ныру даже искать не пришлось, достаточно было только принюхаться.

— Там. В траве.

Гамлет устраивается на самом носу, будто носовая фигура на корабле. Сталкиваю лодку в воду и запрыгиваю. Ныр прыгает следом.

— Полегче с прыжками, шерстяной, — лодка качнулась на волне, и Гамлета обрызгало водой, — Ты чуть лодку не опрокинул.

— Не опрокинул же, — огрызается волк.

Мотор заводится с макра, дергать за шнурок не требуется. И работает негромко. Это я молодец… в смысле я из прошлой попытки… нашел хороший вариант, чтоб сбросить зурабдийцев со следа… только радость оказалась недолгой.

— Кротовский, дрон над нами.

Задираю голову вверх. Над рекой летит небольшой беспилотный аппарат. И тоже гад бесшумно летит, тоже на макрах работает. Если б не Гамлетовский радар, фиг бы его заметили.

Достаю ружье, целюсь, спускаю курок… дрон пропадает в огненной вспышке и осыпается ворохом горелых деталей.

— Называется, сбили со следа, — ворчит волк, — Нас успели засечь. Знают, что мы на реке.

«Над вами летит малый беспилотник, — запоздало предупреждает сообщение, — сбейте его и плывите дальше»

А вот это сейчас была странная рекомендация. Какой смысл плыть дальше? Нам наверняка устроят дальше на реке теплую встречу.

«Приготовься… слева будет затока, уходи в нее… ее плохо видно, она скрыта камышами, не пропусти…»

— Гама, черт, ты видишь затоку?

— Пять секунд, — Гамлет взлетает вверх и карта тут же дополняется подробностями.

Ага. Теперь и я тоже вижу затоку. Поворачиваю лодку. Раздвигая носом камыши, моторка устремляется по новому курсу. Отчаянно лавирую рулем. Затока узкая, извилистая и заросшая. Без точной карты врезались бы в берег. Но у меня есть точная карта и черный лоцман. Он летит чуть впереди, показывая направление.

— Кажется, оторвались, — сообщаю своим, когда лодка вышла на открытую воду.

'Если ты вышел на открытую, воду, то молодец, оторвался, — сообщение опять опаздывает с подсказкой, — это рыбацкий пруд. Здесь можно затеряться среди других рыбаков. Продолжай плыть на северо-запад. На берег сойдешь у пристани.

Раз можно затеряться, грех не воспользоваться возможностью. Ныр и Гамлет отправляются в инвентарь, а я придаю доспеху вид рыбацкой одежды: высокие сапоги, непромокаемая накидка с капюшоном, старая мятая длиннополая шляпа. Подруливаю к пристани и осматриваюсь.

Здесь немало рыбаков, возвращающихся с рыбалки. Подправляю вид доспеха под местную моду, чтобы походить на них еще больше. Выбираюсь на берег и пристраиваюсь к какой-то группе.

«Сейчас автобус подойдет к остановке. Садись в него» — выдает бегущая строка.

И как я это сделаю? У меня нет местных денег. Или кворками можно рассчитаться?… пояснений нет…

— Чего задумался? — кто-то хлопает меня по плечу.

Оборачиваюсь. Передо мной стоит один из рыбаков. В садке у него трепыхается рыба.

— Да так… — пожимаю плечами и замолкаю.

— Что, совсем ничего не поймал? — не отстает рыбак, — Где ловил хоть?

— В затоке, — называю единственное известное мне место.

— Э-э… да-а, — тянет рыбак, — Теперь понятно… а я в затоке ловить зарекся… иногда неплохой лов, а иногда… ну ничего, бывает… пошли, автобус подъехал.

— Да, пошли, — киваю согласно, — Только…

— Что, денег нет? — догадывается рыбак, — Чего там. На билет тебе подкинем.

— Скинемся на билет, — поддерживает другой рыбак, — Со всеми бывает.

Добрейшие Зурабдийские рыбаки скинулись мне на билет и даже пытались поделиться со мной рыбой. Отказался, сославшись на личную суеверность, мол тогда вообще больше лова не будет. Чтобы от меня отстали, отвернулся к окошку, сдвинул шляпу на лоб и прикинулся спящим… в теплом душном автобусе меня разморило и, не заметил, как на самом деле уснул.

«Кротовский, Кротовский… — не знаю, сколько времени серый с черным пробивались в мой сон, — …просыпайся. Пора выходить»

Разлепляю глаза. За окном автобуса уже темень. Сколько времени я проспал? Таймер показывает, что от начала седьмой заключительной попытки прошло два часа сорок минут… не слабо разоспался.

«Кротовский, выходить пора…»

Промаргиваюсь, перевожу взгляд в интерфейс. В бегущей строке появилось новое сообщение:

«Выходи прямо сейчас. На конечной будет засада»

Йоп… вскакиваю, бегу к выходу. Чтоб выйти, приходится придержать уже закрывающуюся дверь. Вслед несутся беззлобные комментарии рыбаков, решивших, что я поддатый… мол потому и рыбы не наловил, что не тем занимался.

Осматриваюсь. Это какой-то пригород. Куда дальше? Стрелка по-прежнему показывает на северо-запад. Немного в сторону от трассы. Ухожу с дороги в подлесок и выпускаю Ныра и Гамлета. Мы недалеко от цели. Сейчас главное не попасться по дурости.

«Теперь все же придется подраться, — сообщает бегущая строка, — Зурабдийцы примерно вычислили направление твоего движения. Натыкали нарядов и блокпостов… иди через лесок… там всего трое… заодно мотоцикл у них позаимствуешь…»

— Гамлет, — ставлю птичу боевую задачу, — Чуть впереди должен быть наряд из трех бойцов на мотоцикле. Найди их.

Гамлет набрал высоту, отметив на радаре красные точки сидящих по засадам. Бить молнией я ему запретил. Во-первых, может привлечь внимание, во-вторых, последствия от его молний непредсказуемы. Как бы не повредил мотоцикл. Снимать бойцов отправляю волка. Если кто и может сделать все по-тихому, то только он. Уже через пару минут получаю от него лаконичный посыл:

«Можно»

Подхожу к точке засады. Все трое мертвы. Ныр убил их настолько быстро, что никто пикнуть не успел.

— Глупо поступили, — сказал он, — Надо было кучнее позиции занимать. А так передавил по одному…

Боюсь, если бы они заняли позиции кучнее, их бы это все равно не спасло. Мотоцикл с коляской находим неподалеку, сажусь за руль. Волк залезает в люльку, давая понять, что прятаться в инвентарь не собирается. Гамлет кружит верху.

— Поехали, поехали, — зудит черный, — Время заканчивается.

Гоню по проселочной дороге, не включая фар. Только желтые волчьи глаза светятся в темноте. Фар они, конечно, не заменяют, но я и так прекрасно вижу. А время и в самом деле заканчивается. Таймер отмеряет последние минуты.

— За нами гонятся, — Ныр косится на меня вопросительно.

— Пусть гонятся. Не догонят. Мы почти у цели.

Бегущая строка подтверждает догадку:

«Съезжай в поле. Портал на нем»

Теперь и сам уже вижу портальную арку. Подъезжаю, останавливаю мотоцикл. Все так просто? И зачем понадобилась седьмая попытка?… оказывается, не все так просто. Портал неактивен… бегущая строка снова оживает:

«Осталось активировать портал. Слева на арке управляющая панель…»

Да, вижу панельку размером с ладонь. Первый раз встречаю портал, который нужно активировать.

«…на панели три кнопки… зеленая, синяя и белая… на пятой попытке я нажал на зеленую, видимо неудачно…»

Ну да, я бы следовал именно такой логике. Зеленый цвет открывающий и разрешающий.

«…поскольку зеленая не сработала, я теперь попробую синюю… баклажан тоже синекожий… наверно, синий цвет он считает благоприятным…»

И в этот раз согласен. Так бы и поступил… собственно, так и поступил… по всему получается, ошибочно…

— Кротовский, — тревожится Гамлет, — Погоня близко. Долго ты телиться будешь? Жми на белую. Она последняя осталась.

А вот на этот раз у меня сомнения. Не потому, что белый цвет меня чем-то не устраивает. Слишком это очевидно получается. Третья попытка и все… попал наверняка. Зачем тогда, спрашивается, баклажан вообще поставил эту защиту? Для пароля слишком примитивно…

— Кротовский, черт, они сейчас стрелять начнут…

Делаю вдох. Если я окараюсь, будет уже неважно, начнут они стрелять или не начнут… логика… логика баклажана… даже у баклажана должна быть своя логика… а он умеет откатывать время. Стал бы он делать такой простой шифр? Однозначно, нет.

Как должен рассуждать баклажан, откатчик времени: два раза откатил и в край на третий раз нажал на нужную кнопку… нет уж, ставя шифр, он учитывал бы себе подобных. И это не просто шифр, это ловушка на тот случай, если порталом попытается воспользоваться чужак, неважно, умеет он откатывать время или не умеет. По логике баклажана любые варианты должны быть учтены.

— Нас окружают, — Ныр скалится в предвкушении драки, — Постараюсь тебя прикрыть.

Волк поднимается на задние лапы и ловит грудью первую пулю. Зурабдийцы открыли огонь на поражение. Они видят портал и думают, что взять меня живым шансов нет.

Осматриваю еще раз арку портала. Ничего необычного, кроме этой пресловутой панельки. Начинаю ее ощупывать и чувствую сбоку под пальцем небольшую полость. Точнее щель, наподобие юэсби входа…

Мы уже под плотным огнем. Убираю Гамлета в инвентарь. Ему пули ловить совершенно ни к чему. Ныр вон нахватал свинца, закрывая меня собой. Дотрагиваюсь до волка и прячу в инвентарь вслед за птичем. Мой доспех сможет принять на себя часть урона.

Осматриваю полость в панели. Размер такой… пожалуй потолще, чем юэсби вход… вот гады, гранату в меня кинули. Доспех сразу потерял треть прочности. Этак они быстро меня без брони оставят…

Очередная пуля прилетает в мою непутевую башку. Шлем принял урон, но голову мотнуло так, будто молотком по каске врезали… ну точно… как я мог забыть! Снимаю с уха артефакт в виде серьги и запихиваю в проем. Артефакт входит с легким щелчком… в притирочку входит… не больше, не меньше… как родной.

Ну? Будет нам счастье? Будет: «портал активирован, до закрытия десять секунд», — а мне больше и не надо. Ныряю рыбкой, успев поймать спиной еще один осколочный привет. Ничего. Доспех быстро отрегенерирует. Да и до полуночи совсем чуть-чуть осталось.

Поднимаюсь на ноги. Осматриваюсь. Куда я попал? Мой навык картографа показывает однозначно, что я уже не в Зурабду, а в другом незнакомом мире. Метка на Белкину, которую поставил Гамлет, активировалась. Значит, и Белкина в этом мире. Это хорошие новости, даже очень хорошие, но на этом хорошие новости закончились.

Я стою посреди мертвого города. Пустые бетонные многоэтажки смотрят на меня провалами выбитых окон. Зеленоватая токсичная Луна непривычной формы и размера разливает над мертвым городом неприятный ядовито-фосфорный свет.

Похоже, в этом городе недавно была война или катаклизм. Ох, ладно, завтра буду разбираться. Секундная стрелка хронометра отсчитывает последние секунды. Присаживаюсь на кусок разломанного армированного бетона и дожидаюсь возврата в обычный мир…

В последний миг пронзила пугающая мысль, а в какой мир меня на этот раз перенесет? А вдруг не в Кречевск? Я и так каждые сутки по два раза проживаю. А если теперь по трем мирам меня будет перещелкивать? Сутки в Киртасе, сутки в Кречевске, сутки в новом мире…

Пронесло. Сразу перенесло в Кречевск. Первым делом набираю номер Белкиной. Пересчитываю в трубке гудки… один, второй… пятый… десятый… когда уже собирался отрубить мобилу, трубка вдруг ожила:

— Слушаю, — отвечает грубый хриплый мужской голос.

— Я могу поговорить с Маргаритой Белкиной?

— А кто спрашивает?

Глава 5

— Граф Кротовский, — отвечаю сухо, — Почему она не сама отвечает?

— Ах… это вы граф… — голос на том конце заметно смягчился, — Что-то странное случилось…

— Что случилось? — напрягаюсь внутренне, предчувствуя скверные новости.

— Владетельница наша… светлая Маргаритка… сидела в этой самой комнате до полуночи, — начал объяснять голос, — …ты, говорит, Степан, набери мне ванную и сразу после полуночи меня позови… желаю, говорит, ванную перед сном…

— Ну, говори толком.

— А теперь нет ее в комнате, — сокрушается незнакомый Степан, — Выйти никуда не могла. Окна изнутри закрыты. Я всю комнату перерыл. Нету… нигде нету… ведь только что здесь была. Слышали, как за две минуты до полуночи по комнате ходила…

— Значит так, Степан, — прерываю стенания слуги, — Держи меня в курсе. А когда появится, попроси мне перезвонить. Все, отбой…

Отключаюсь и устало сажусь на кровать. Понятно, что Белкину слуги не найдут. Клятый Баклажан сделал так, что в родной мир переместиться она не смогла. Ну что ж. Перетряхну вверх дном этот чертов мир с зеленой луной, но Белкину найду… а пока спать. В Кречевске у меня тоже проблем хватает. И решать их лучше со свежей головой…

Утром разбудила Анюта. Голос у нее полон радостного возбуждения. Анюта и раньше была девушкой энергичной, а став богатыркой третьего уровня, просто переполнена жизненной силой. Ей бы вести на популярном телеканале утреннюю программу «С бодрым утром», кого угодно растормошит.

— Анюта, откуда столько оптимизма? — спрашиваю хриплым со сна голосом, — Ты так радуешься, будто…

— Будто что?

— Даже не знаю… не приходит ни одной подходящей аналогии.

— Брось, Сережка, почему нельзя радоваться началу нового дня?

— Можно, конечно… я ж не против… встаю-встаю…

— Вот и я так думаю. К тому же есть повод для радости. Мы переезжаем.

— Что значит переезжаем?

— Если ты не заметил, мы живем в ратуше. А ратуша вообще-то не предусмотрена для проживания. Ратуша — это учреждение.

— Куда еще переезжаем? Обалдела? Переезд хуже пожара.

— Ева тебе подробно расскажет.

— Нет уж. Ты и рассказывай. Что опять случилось?

— Ну почему обязательно случилось… бука ты, Сережка, во всем видишь неприятности.

— У меня работа такая. Во всем видеть неприятности. Так что с переездом?

— Ева провела в парламенте еще несколько законопроектов. В том числе о незаконной передаче части городской собственности разным промышленникам.

— А… это хорошо. Англичане сильно оборзели. Захапали себе лучшие городские здания. А причем тут переезд?

— Притом. Городской правительственный дворец тоже вернули городу.

— Что-то я не припомню в Кустовом дворцов.

— Ну, дворец — это громко сказано. Очень хороший, большой, красивый особняк в центре города. Моргор там себе резиденцию устроил. Так вот. Ева его оттуда выпнула… пиу-у… — Анюта изобразила, как был выпнут англичанин Моргор, — …в течение двадцати четырех часов… извольте на выход… что? Ты чем-то недоволен?

— Напротив. Отличная работа. Ева все правильно сделала. Нам нужно укреплять авторитет правителя. Да… переехать в городской дворец будет правильно.

— Ну вот то-то же… выходи завтракать. Там кстати Кеша тебя ждет.

— Иду… уже иду…

После завтрака принял Кешу в своем кабинете. Можно было и в столовой за завтраком с ним поговорить. Но, во-первых, обсуждение дел за едой плохо сказывается на пищеварении. Во-вторых, так солидней. Для Кеши это важно, что я принимаю его «по-взрослому».

— Сделал, Сергей Николаич, — Кеша сияет от радости… сегодня просто какой-то праздник оптимизма, — Давно такого настроя не испытывал. Светлые идеи будто сами в голову лезли.

Еще б они не лезли. Сто кворков уплочено…

— Так. И что сделал?

— Язык программирования на макрах. Вероника Кондратьевна вам разве не говорила?

— Говорила. Я просто уточняю. Если не ошибаюсь, речь шла об обучении.

— Ну да, — подтверждает Кеша, — Но прежде чем учить кого-то программировать на макрах, надо сначала заложить общие основы для этого самого программирования. Чтоб люди могли читать чужие программы.

— Резонно. С этим не поспоришь.

— Мы с Березниковым даже разработали прибор… точнее, вычислительную машину. Эм-Вэ-Эм. Макро-вычислительная машина.

Ого. Показывай.

Кеша достал из саквояжа деревянную коробку ничем не похожую на компьютер. Ну эт ничего… мобилы у нас тоже поначалу были деревянные…

— Вот так включается, — показывает Кеша, — Вот появился экран…

— Погоди… — перебиваю Кешу, — А как это экран появился? Из ничего…

— Заклинание иллюзий, ничего сложного, — отмахивается Кеша.

— То есть на самом деле этот экран — иллюзия?

— Ну и что? Хоть бы и иллюзия. Главное, что с него можно читать текст… вот, смотрите, — Кеша набил несколько символов на иллюзорной клавиатуре, которые высветились на иллюзорном экране.

Так-то круто получается. С технологической точки зрения прямо очень круто. Не надо заморачиваться с изготовлением мониторов и клавиатур. Не надо тянуть провода: деревянная коробка, в которую напиханы макры, заменяет системный блок. В сущности для производства компьютеров вообще не нужны новые технологии. Деревянный ящик любой столяр изготовить может.

— Кеша, я потрясен. Мы такие эмвээмы можем сотнями… тысячами изготавливать…

— М-м… это вряд ли… — Кеша возвращает меня с небес на землю, — …тут три десятка макров, из которых десяток крупных. Себестоимость у МВМ немалая. Рублей пятьсот будет стоить… так это еще самая простая модель.

Упс. Вот это облом. Наверно, все-таки придется создавать соответствующие технологии, изготавливать и мониторы, и клавиатуры. В итоге дешевле выйдет…

— Ну хорошо, — потираю ладошки в потугах вернуть отлетевший заряд оптимизма, — И что может твой эмвээм?

— Для начала мы создали программу учета… кстати Осадчий, наш бухгалтер, уже начал пользоваться. Говорит, времени экономит тьму…

— Кто времени экономит? — в кабинет влезла Анюта, — Ой, что это за коробка? А это?

Анюта ткнула пальцем в иллюзорный экран. Палец, разумеется, его проткнул, не встретив сопротивления.

— Это экран, — начал объяснять Кеша, отодвинув Анютин палец, — Вот так я запускаю программу учета. На экране появляется учетная таблица. Вот в этот столбик заводим расходы… сюда доходы… вот здесь на уголок выводится общая прибыль либо убыток. Очень удобно.

— Мне тоже нужна такая коробка, — тут же потребовала Анюта, — Веду несколько амбарных книг… а тут такое чудо…

— Это не чудо… называется макро-вычислительная машина.

— Тем более, — категорично настояла Анюта, — Мне такую нужно.

Мы с Кешей украдкой переглянулись и пожали плечами. Нужно, значит нужно. Машина и вправду полезная.

— Будет такая машина. Надеюсь, Кеша не тебе откажет.

— Пусть только попробует, — Анюта погрозила Кеше кулачком, — А что еще умеет эта машина?

— Уж не все сразу, — возмутился Кеша, — И эту программу еще дорабатывать… главное, есть язык программирования… вот он… вот так создаем новый проект… вот так начинаем ставить задачу…

Любопытно, что принцип программирования на макрах совершенно самобытный, и по-моему гораздо удобней всех тех языков программирования, что я помню из прошлой жизни. Здесь программирование прямо начинается с постановки задачи, а затем следует прописывание условий… очень любопытный принцип, но… есть одно ключевое ограничение.

Чтоб программировать, нужно быть хоть немножко профильным магом. Нужно иметь хотя бы элементарный навык, позволяющий создавать заклятия на макрах. У нас с Анютой такого навыка нет. Мы можем быть только пользователями… презренными юзерами, говоря на программерском сленге…

И тем не менее я очень доволен. Таких магов ремесленников хватает даже среди простого народа. Фактически, это самый распространенный вид магии. А значит, нужное количество программистов можно обучить.

— Анюта, — ставлю задачу своей помощнице, — Если хочешь поскорее заполучить такую машину, подбери для бабы Нюки подходящее помещение. Будем открывать в Кустовом филиал магического училища.

— Вообще не проблема, — обнадеживает Анюта, — Англичане как раз должны освободить здание школы. Помещение для училища идеальное.

— Нам еще мастерские понадобятся. Чтоб студенты сразу практику проходили, — Кеша вносит дополнительное требование.

— Есть там и мастерские и даже свои учебные цеха. Школа готовила кадры по рабочим специальностям. Там даже станки имеются… но станки, боюсь, англичане не оставят. Заберут.

— А и шут с их станками. Нам их станки не понадобятся, — соглашается на это Кеша, — Обойдемся.

— Тогда не будем терять время, — резюмирую, — Берите бабу Нюку и отправляйтесь смотреть здание школы. Да… заодно к преподавателям присмотритесь. Вдруг кто-то из них захочет остаться преподавать в нашем училище. Кадры нам нужны.

— Сережка, — возмутилась Анюта, — А переезд? Мы сегодня переезжать собрались…

— Вот школу покажешь бабе Нюке и занимайся переездом, — позволяю себе немного самодурства, — Долго ли нам собираться… нам только подпоясаться…

Анюта на это ничего не ответила, но из кабинета вышла насупившись. Ну да, эт я так сказанул, что нам собраться нетрудно. А на деле нам целую казачью роту надо передислоцировать… причем вместе с конным парком. Плюс обслуга всякая. Плюс провианту надо перетащить вагон. Да много чего еще…

Когда Анюта с Кешей вышли, в кабинет заглянула Ева:

— Кротовский, сильно занят?

— Для тебя нет.

— Вообще-то я не о себе, но спасибо…

— А о ком тогда?

— Владетель Кнышский хочет с тобой поговорить.

— Ага. Тогда зови его. Сам к нему ехать собирался. А тут он уже…

Вот, значит, как… подгорает что-то у владетеля Кнышского, раз самолично решил меня посетить…

Он зашел со своеобычным иронично-безразличным выражением на лице… но кого он хочет ввести в заблуждение своимвидом… сам факт того, что не выдержал, не дождался меня и прибежал сам, говорит о многом.

— Здравствуйте, граф.

— Здравствуйте, владетель. Прошу вас, проходите. Присаживайтесь. У вас разговор конфиденциальный? Еве оставить нас вдвоем?

— Полагаю, ваша Ева и так в курсе всех ваших секретов, — усмехается Кнышский, — Если она останется, хуже не будет. К тому же… из того, что я собираюсь сказать, нет ничего секретного.

— Тогда слушаю вас.

— Я встал на вашу сторону, граф, — продолжает Кнышский, усаживаясь, — Поддержал на голосовании и готов поддерживать впредь любые ваши начинания, ну… кроме тех, что могут принести мне прямой вред.

— Я это ценю, владетель. И готов к встречной услуге. Итак, что вы хотите от меня?

— Мне нужна военная помощь, — вдруг рубанул Кнышский без экивоков.

— Ого… запрос серьезный… — мы с Евой переглянулись, — И кто вам угрожает?

— Сосед, — Кнышский посмотрел на меня угрюмо, — Еще один владетель из нашего горячо любимого змеиного клубка. Его зовут Харитон Мартын. Со мною он граничит с запада.

Упомянутый змеиный клубок Еву Гадюкину не смутил, она только кивнула мне едва заметно, но утвердительно, как бы подтверждая слова Кнышского.

— А разве в Кустовской республике так принято? — уточняю тем не менее, — Чтоб один владетель пошел войной на другого? Вроде бы мы все тут союзники…

— Уж поверьте, граф, — мрачнеет Кнышский, — Это только для постороннего человека мы все тут союзники, а на деле конкуренты. Каждый владетель спит и видит, как оттяпать кусок у соседа.

— Но подождите, — продолжаю попытки внести ясность, — Кустовская республика имеет целый ряд институтов, в том числе и общий суд, и общую полицию. Мало ли какую неприязнь испытывает ко мне мой сосед… Есть общий закон. Кто попытается его нарушить, будет иметь дело с полицией.

— В том и дело, граф. Все, что вы перечислили про суд и про полицию дальше города не распространяется. На своих землях каждый сам себе и суд, и полиция.

И опять ловлю от Евы едва заметный утверждающий кивок. Мол так и есть. Мол за пределами Кустового, владетели сами по себе.

— Ну хорошо. Допустим, — принимаю очередной довод, — А остальные владетели? Как они к этому отнесутся?

— Они оч-чень обрадуются, — с готовностью отвечает Кнышский, — Если двое сцепятся, другие будут выжидать подобно стервятникам, чтоб потом попировать на костях поверженного. А если победивший окажется очень ослаблен, то и от него кусок оттяпают.

— Какая замечательная у вас демократия, — качаю головой в недоумении, — И насколько сильное войско у этого вашего Мартына?

— Его войско будет послабей моего, — отвечает Кнышский, — И магов у него маловато…

— Но?

— Но он спелся с каханатом.

— Так. С каким еще каханатом? Это еще что за птица?

— Каханат — соседнее государство. Южнее Кустовской республики. Со мной имеет протяженную общую границу.

— Тогда я совсем не понимаю, — признаюсь честно, — Я еще могу понять междоусобные разборки. Но если вам угрожает другое государство, вся Кустовская республика должна встать единым фронтом против внешнего врага.

— Хорошо, что вы так думаете, граф, — грустно усмехается Кнышский, — Это говорит о том, что я в вас не ошибся.

— А другие думают иначе? — уточняю.

— Другие думают иначе, — кивает Кнышский, — Они думают, что если отдадут каханату кусок моей земли, тот успокоится… и притязать на большее не станет.

— Глупая позиция, — говорю откровенно, — Владетели совсем дураки? Ведь так вас всех и сожрут по-одиночке.

— Увы. Каханат очень укрепился в последнее время. Другие владетели боятся… боятся ярости кахана. А Харитон Мартын совсем ума лишился. Пошел на сделку. Надеется поделить мои земли с каханом. Хотя… думаю, выбора у него особого не было. Если б он не пошел на сделку, кахан начал бы захват с него.

— Так. А англичане?

— Англичане вмешиваться не станут.

— Почему вы так уверены?

— Потому что англичане поставляют кахану оружие, — Кнышский вдруг на мгновение утратил самообладание, — Англичане ведут свою собственную игру. А эти дурачки не понимают, что после меня придет и их очередь…

Глава 6

— Честно говоря, у меня такое в голове не укладывается, — смотрю на Кнышского и на Еву недоверчиво, — Какой-то левый кахан… кстати, что это за кахан? Типа местный пахан?

— Кахан — это вроде звания. Хан над ханами, — поясняет Ева, — Нынешний умудрился создать псевдогосударственное образование… не без помощи англичан, само собой…

— Уж понятно… куда уж тут без англичан… — кривлюсь, — И этот кахан-пахан собирается напасть на одну из территорий Кустовской республики, а владетели даже пальцем не пошевелят. Я все правильно понял?

— Немножко не так, — поправляет Кнышский, — Формально на меня нападет соседний владетель Харитон Мартын. Другие владетели осудят публично его действия, но делать ничего не станут. Будут только выражать публичную озабоченность и призывать решить конфликт миром.

— Ага. Теперь понимаю. А под шумок этот Мартын подтянет кахана. Так?

— Именно так, граф, — кивает Кнышский, — Таким образом конфликт не будет расцениваться как внешняя интервенция. А только как местная разборка между соседними владетелями за спорные земли.

— Теперь понял… — поднимаюсь из кресла и прохаживаюсь по кабинету, — …теперь картина начинает проясняться. И вы хотите, чтоб я выступил в этом конфликте на вашей стороне.

— Надеюсь, вооруженного конфликта удастся избежать, — поспешно добавляет Кнышский.

— Каким образом?

— Если вы и новая владетельница Маргарита Белкина выступите гарантами безопасности на моей стороне, Мартын в войну не полезет. У нас будет сильная коалиция. Мартын просто не рискнет.

— А если гарантом безопасности выступлю только я? Если не втягивать в это Маргушу?

— Боюсь, этого будет недостаточно, — Кнышский качает головой, — Обязательно нужно поддержка Белковской правительницы. Хотя бы согласие предоставить свои земли для прохода войск. Иначе у меня будет очень мало возможностей для маневра… но позвольте. Насколько мне известно, у вас с Белкиной прекрасные отношения. Разве она откажет?

— Надеюсь, не откажет. Проблема в другом. Белкина застряла в одном из миров. Я пока не знаю, как быстро она оттуда вернется.

— Она на Изнанке?

— Можно сказать и так. На Изнанке.

— Тогда ее нужно срочно возвращать. Без нее ничего не получится.

— Я этим занимаюсь… — посвящать Кнышского в трудности возврата Белкиной не имею желания, он и так на нервах, а потому перевожу тему разговора, — …другие способы решения проблемы тоже отметать не будем. Попробуем воззвать к разуму и совести других владетелей. Не полные же они идиоты.

Кнышский вымученно улыбнулся. Видно, что в попытки взывать к разуму и совести он не верит.

В дверь постучали, и в кабинет заглянул начальник охраны.

— К вам курьер, граф. От владетелей.

— Ну пусть заходит.

Зашедший курьер оглядел присутствующих в моем кабинете и важно сообщил:

— Уведомляю правителя Кустовского, а так же присутствующего здесь владетеля Кнышского о назначенном собрании владетелей, которое состоится сегодня в полдень в здании парламента.

Дождавшись, когда курьер скроется, морщусь недовольно.

— Что-то меня это изрядно достало. Кто вообще назначает эти собрания?

— Председатель.

— А почему не правитель? — раздражаюсь, — А то назначают, когда захотят… приглашают, когда захотят… если вообще захотят…

— У вас тоже есть право назначать собрания владетелей, — просвещает меня Кнышский, — А председательствует у нас Фридрих Гриф… лет десять уже. Его каждый год заново переизбирают.

— У вас тут еще и Гриф…

— И не говорите, граф, Фриц Гриф тот еще стервятник…

— Ладно, — закругляю разговор, — Собрание нам как раз к случаю. Попробуем пообщаться с владетелями… заодно и Мартыну в глаза посмотрим.

— Я бы особо не обольщался, — хмуро сказал Кнышский, поднимаясь следом за мной.

— А я и не обольщаюсь. В любом случае, я вам поддержку окажу. Даю слово.

— Спасибо, граф, — Кнышский приложил руку к сердцу, — Мне, кроме как на вас, надеяться ненакого.

В полдень вместе с Кнышским пришли на собрание владетелей. Остальные опять успели собраться всей кодлой до моего прихода. Белкиной, понятно, нету. Отчего наша мини коалиция представлена еще меньшим составом. Двое против шестерых. Расклад не в нашу пользу.

Председательствующий стукнул деревянным молоточком и откашлялся… ага, вот значит, как его зовут… Фридрих Гриф. Похож чем-то. Рослый, худой и кадыкастый…

— Сегодняшнее собрание достойных владетелей будет посвящено избранию министров Кустовской республики…

Присвистываю… громко так присвистываю… отчего Гриф затыкается и переводит на меня недовольный взгляд.

— Я дико извиняюсь, — говорю без малейшего раскаяния в голосе, — А с чего это министры стали выборной должностью?

— Так прописано в Уставе республики, — с достоинством сообщает Гриф.

Оборачиваюсь к Кнышскому и тот утвердительно кивает.

— Какой только чуши в вашем уставе не понаписано.

— Попрошу уважительно относиться к основному республиканскому документу, — строго попенял мне председатель, — А так же соблюдать регламент. Итак…

Дальше я с обалдением наблюдал, как владетели объявляют один за другим министерские посты и дружно за них голосуют… кроме нас с Кнышским само собой. Но наши с Кнышским голоса ни на что не влияют. Разбор министерских портфелей проходит как по маслу.

Министром финансов избирают самого Фридриха Грифа. Затем избираются министры: промышленности, сельского хозяйства, культуры…

— На кой ляд Кустовской республике нужен министр культуры? — не выдерживаю и задаю вопрос.

— Не скажите, граф, — усмехается Кнышский, он единственный, кто удосужился мне ответить, — Очень полезная должность. Курирует увеселительные заведения и бордели.

— Ах, бордели… ну если бордели, тогда конечно. Должность и в самом деле ответственная… продолжайте… продолжайте… не буду вас отвлекать.

И достойные владетели продолжили. Следом был выбран министр внутренних дел, им стал маленький невзрачный человечек, чем-то напоминающий грызуна. Уж не родственник ли Мышкину часом?

— Нет, не родственник, — пояснил для меня Кнышский, — Случайная схожесть.

— Еще раз прошу соблюдать регламент, — председатель снова постучал молоточком, бросив на нас с Кнышским неприязненный взгляд, — Следующим пунктом для голосования объявляю избрание министра обороны… соискатель на должность Харитон Мартын… кто за?

С места поднялся владетель, чьи непропорционально длинные руки и выдвинутая вперед нижняя челюсть действительно делали его похожим на примата. За Мартына поднялось шесть рук. Сам «примат», разумеется, тоже за себя проголосовал.

— Избран большинством голосов, — оповестил Фридрих Гриф, — Прошу садиться… осталось два министерских назначения. Полагаю, правитель Кротовский сделает это самостоятельно…

— А позвольте вопросец, — обращаюсь к председателю, — Можете вы хотя бы озвучить, каких двух министров вы так благосклонно отдали мне на откуп?

— Министр образования и министр социальной защиты, — сухо ответил Фридрих Гриф, — На этом собрание можно считать…

— А-адну минуту, — прерываю Грифа, — Раз уж мы тут все собрались, позвольте предложить к обсуждению еще один вопрос.

Слово предоставляется правителю Кротовскому, — нехотя оповещает председатель.

— У меня вопрос ко вновь избранному министру обороны, — впериваю взгляд в Мартына, — Подскажите, уважаемый, в чем вы видите свою задачу?

— Не понимаю вопроса, — надменно выцеживает Харитон Мартын.

— Здрастя, Настя, — изображаю картинное недоумение, — Должность получили, а что делать не знаете?

— Знаю, — возражает Мартын, — Но по-моему вы желаете придраться.

— Мало ли что я желаю… я задал вполне резонный для правителя вопрос.

— Задача министра обороны — крепить обороноспособность республики, это же очевидно, — вместо Мартына ответил Гриф.

— Вот и я думал, что очевидно. А вы собираетесь сами впустить сюда интервента. Вы не понимаете, что на землях одного Кнышского он не остановится? Он будет раз за разом пользоваться вашими распрями и взаимным недоверием. И в конечном итоге захватит всю республику.

— Считаю этот разговор бессмысленным, — высокомерно выдавил Мартын, — Вы здесь без году неделя. Вы совершенно не владеете обстановкой.

— Куда уж мне. Только я вам напомню цитату одного английского общественного деятеля: «Хуже, чем быть врагом Англии, только быть ее другом». Со знанием дела человек говорил.

— Что-то я не слыхал такой цитаты, — усмехнулся Харитон Мартын.

— Вы много чего не слыхали, — машу устало рукой… и так понятно, что этих твердолобых не пронять. Дальше своего носа они не видят.

На этот раз мы с Кнышским первыми покинули собрание и, выйдя на улицу, сели в его машину.

— Я так понимаю, Мартын неспроста отхватил должность министра обороны? — спрашиваю Кнышского.

— Разумеется. Они между собой заранее портфельчики поделили.

— И что ему даст эта должность? В Кустовом нет единой армии. Или я чего-то не знаю?

— Все верно. Общей армии у нас нет. Под каждым владетелем свое собственное войско.

— Понимаю. Кустовская республика каким-то образом сохранила порядки эпохи феодальной раздробленности. Вероятно это как-то связано с магией… и все же… на кой черт Мартыну эта должность?

— Министр обороны ведает расходами на оборону. В основном это касается закупки запасов провианта на случай войны, а так же амуниции и некоторых видов вооружений.

— И все?

— Все.

— Тогда тем более должность эта свадебная. Я же видел прошлогодние финансовые отчеты. На оборону не было потрачено ни копейки.

— Так то прошлогодние, — возражает Кнышский, — А теперь вы обязали промышленников платить в республиканскую казну. Республиканская казна начнет наполняться деньгами. Не ждите, что господа владетели не попытаются засунуть в нее свои ручки.

— Да уж. Кто бы сомневался. Кстати… С барского плеча за мной оставили две министерские должности. Не желаете тоже заполучить министерский портфель? — спрашиваю Кнышского.

— Нет уж, граф, увольте, — усмехается владетель, — Образование и социальная сфера финансируются у нас по остаточному принципу. Назначьте кого-нибудь сами…

Распрощавшись с Кнышским, вернулся в ратушу дожидаться своих. Первой появилась Ева.

— Только что была в парламенте на слушаниях.

— Что слушали?

— «Еропейцы» проталкивают законопроект об увеличении расходов на оборону.

— О как. Быстро они. Прямо с места в карьер.

— А что случилось? — Ева откинулась на спинку посетительского кресла и закинула ноги на стол.

— Наш новый министр обороны хочет побряцать оружием. А усмирять его придется мне.

— М-м… Кротовский, боюсь, я не смогу заблокировать этот законопроект. Даже в нашей партии хватает людей, считающих, что оборону надо крепить. Люди напуганы усилением южного соседа.

— И на сколько они хотят увеличить расходы?

— До двадцати процентов от общего бюджета… попробую надавить на сопартийцев, но без гарантии…

— Тогда не стоит на них давить. Недовольство в своих рядах нам ни к чему… поступим иначе…

— Слушаю тебя, Кротовский.

— Узнай, что именно собирается закупать Мартын на казенные деньги.

— Обижаешь, Кротовский… уже выяснила… он хочет разместить на заводах Моргора заказ на изготовление броневых наступательных машин на базе тяжелого трактора.

— Умно… броневики, значит, с пушечками… вот что, Ева… этому закону ты не препятствуй. Дразнить гусей не будем… но включи обязательное условие…

— Какое?

— В законопроекте должно быть прописано, что любое вооружение будет проходить правительственные полевые испытания.

— Зачем это нам, Кротовский?

— Затем, что я хочу точно знать, на что способны эти броневики. Насколько крепка броня. Насколько мощная на них стоит пушка и так далее. Мы должны быть готовы на тот случай, если господин Мартын пожелает двинуть эти броневички против нас.

— Я тебя поняла. Думаю, такое дополнение к закону смогу протащить.

Ева скинула ноги со стола и вышла из кабинета, покачивая бедрами. По-моему у нее на мой счет были планы. Но она у меня умница. Дело прежде всего… война на носу, сейчас не до забав… достаю мобилу и набираю номер купца Хоромникова.

— Сергей Николаич, — слышу в трубке зычный купчинский голос, — Сколько лет, сколько зим… нечасто про меня вспоминаете.

— Вы же знаете, Петр Ильич. Не люблю звонить без надобности.

— Это я в вас и ценю, — отзывается купчина, — Чем могу быть полезен?

— Скажите, как на моей фабрике сейчас обстоит с производством патронов?

— Патронов? — переспрашивает купец, — Вообще-то никак не обстоит… все мощности загружены под производство мобилетов и сигналок. Патроны и без нас есть кому производить… но вы не переживайте. Нам это даже выгоднее…

— В этом не сомневаюсь… а оборудование?

— Вы имеете ввиду оборудование для производства патронов?

— Оно самое.

— Я его вывез на загородные склады. Оно только место занимает. Но если вам нужно…

— Нужно, Петр Ильич. Очень нужно. Сможете мне его отправить?

— Да. Конечно. Прикажу отправить немедленно. По ведомству графа Орлова на Урал ходит скорый курьерский. Через сутки будет в Челябе.

— Отлично. Вы меня очень обяжете.

— Полно, граф. Мне это ничего не стоит.

Хоромников отключился.

— Сережка, с кем ты там любезничал?

В кабинет заходят Анюта, Кеша и баба Нюка.

— С Хоромниковым. Он отправит патронные станки в Челябу. Надо забрать.

— Что у нас опять стряслось?

— У нас опять в ходу старый добрый принцип… хочешь мира, готовься к войне… Посмотрели школу?

— Посмотрели, — радостно отвечает Анюта, — Очень большое, добротное здание. Просторные классы… и цех есть… даже не один…

— Отлично. А с преподавателями удалось поговорить?

— Удалось поговорить с заведующим учебной частью, — отвечает баба Нюка, — Все складывается отлично. И преподаватели готовы с нами работать, и студенты с магическими способностями имеются. Здесь в Кустовом, оказывается, очень много способной молодежи. Почему до сих пор здесь не устроили магического училища, ума не приложу.

— Ну, наверно англичанам это не нужно.

— Зато нам нужно, — снова встревает Анюта, — К Кеше уже очередь выстроилась. Все хотят делать эти… как их…

— Эмвээмы, — подсказывает Кеша, — Но людей надо обучать. Одной способности для макра недостаточно.

— Кеша обучит, — Анюта ткнула кулаком Кешу в плечо, — Одним словом, все складывается очень удачно.

— Наша удача имеет зеленый цвет лица, — усмехаюсь.

— Чего?

— Неважно. Раз уж так все хорошо складывается, будет тебе, Кеша, еще одно задание…

— Патроны?

— Они самые. Организуй производство патронов на макрах. Нам нужны мощные снаряды.

— Насколько мощные?

— Чтоб английскую броню пробивали. Сможешь?

— Большие макры потребуются… не растительные.

— Макрами обеспечим. Анюта прямо сейчас и займется.

— Сережка! А переезд?

— Отложим на завтра. Чего уж затевать переезд на ночь глядя…

Анюта позволила себе побурчать, но открыто перечить не стала. Опять до позднего вечера проторчал в кабинете. Чтобы запустить новую школу и организовать при ней два учебно-производственных цеха, оказывается, требуется составить и подписать целый ворох бумаг.

Плюс решить вопросы с доставкой оборудования… плюс согласовать поставку макров разного размера и стоимости. А ближе к ночи заявилась Ева. Следом за ней восемь грузчиков тащили образец бронированной английской плиты, которыми на заводе собираются обшивать броневики. Ладно хоть пушку от броневика в мой кабинет тащить не стали…

К полуночи едва успел запереться в спальне. Как только очутился в мрачном мире с зеленой фосфорной луной, сразу выпустил черного с серым. Волк принюхался настороженно и недовольно. Гамлет взлетел на мое плечо.

— Не нравится мне эта зеленая луна, — сказал он, — От нее фонит жесткой радиацией.

— Она опасна для нас? — спрашиваю Гамлета.

— Нет. Нам она не опасна. Хотя торчать под ней слишком долго не желательно… меня беспокоит другое… какие мутации под воздействием луны могла претерпеть местная флора и фауна…

— Это нам придется выяснить очень скоро… раньше, чем хотелось бы, — Ныр оскалился и покосился на зеленую луну, — Местная фауна, я бы сказал, со знанием дела уже берет нас в кольцо…

Глава 7

Переключаюсь на внутренний интерфейс и активирую радар. Самих противников пока не вижу, они скрыты за постройками. Вижу только, как красные точки стягиваются от периферии радарного круга к центру, то есть ко мне… и точек этих все больше и больше. Десятки, даже сотни.

— Вывожу на радар уровни противников, — сообщает черный.

Над каждой точкой появляется цифровая всплывающая подсказка. Уровни от второго до четвертого, противник не самый сильный, но многочисленный. К тому же имеет определенную согласованность действий… не стадо баранов на меня бежит.

— Кротовский, у нас есть несколько секунд, чтобы занять более удобную позицию, — сообщает Гамлет.

— Где ты тут поблизости видишь удобную позицию? — бурчит Ныр.

— Ну мало ли… у вон тех мусорных баков…

— Сам вали к мусорным бакам.

— Ребята, хорош собачиться, — одергиваю помощников, — Гама, взлетай повыше, не маячь…

Из-за домов показываются фигуры. Прав был черный, они и в самом деле мутанты.

— Когда-то они были людьми, — заявляет Ныр.

— Может, и были…

Тела определенно антропоморфные. Но ощущение складывается такое, будто мутация повернула вспять человеческую эволюцию, откатив ее к прежним формам жизни. Причем этот откат не остановился на человекообразной обезьяне и дошел до форм еще более древних, придав черты то ли динозавров, то ли ящеров: мощные хвосты, роговые пластины вдоль позвоночника, вытянутые челюсти, длинные когти.

— Рептилоиды… мать… отходим к мусорным бакам… — начинаю стрелять в передних особей, — …а еще лучше вон к тому дому.

Выстрел в брюхо из моего ружья смертелен для толстошкурого мутанта, но уж больно их много. А скорострельность у меня — десять выстрелов в минуту. Выпустил все заряды, и жди, когда перезарядится.

Рептилоиды, потеряв десятерых не испугались, а напротив ускорились. Страху они, похоже, совсем не имеют. Хуже того, у них тоже есть четвероногие помощники: полуящеры-полупсы… здоровенные полупсы… ростом в холке Ныру не уступают. А Ныр, между прочим, на пятом уровне вымахал так, что его можно в телегу впрягать.

— Отступаем… отступаем… — повторяю запоздалый приказ, но собаки-ящеры… одним словом собащеры… кидаются наперерез, явно угадав мой замысел.

— Задержу, — рявкает Ныр и издает протяжный вой, вызывая собащеров на бой.

— Гама, прикрывай серого, — продолжая отступать к дому, убираю ружье и достаю клинок, сейчас от него толку будет больше.

«Пока не могу, — мысленно отвечает Гамлет, — Сначала курам пшена насыплю…»

«Каким курам?…» — поднимаю голову и понимаю, каким…

А ведь реально чем-то на куриц похожи… только размером со страусов… а крылья перепончатые, как у птеродактилей… два куродактиля летят на Гамлета подобно истребителям, идущим на таран. Плотно нас прижали. И на земле и в воздухе…

Добежавший рептилоид едва не дотягивается когтями до моей груди, но получает клинком в глаз. Второму отсекаю голову.

— Прорываемся, — кричу, — Так не выстоять.

Все-таки мой клинок крут. Сечет как по подтаявшему маслу. И доспех мой крут. Хотя и теряет прочность с пугающей быстротой, но держит попытки рептилоидов вцепиться когтями и зубами. Пробиваю путь, стараюсь вырваться из окружения.

Ныр тоже понимает, что против своры собащеров не спасет даже потрясающая регенерация. Оставляя на старом вздыбленном асфальте куски шкуры и проливая ручьи крови, волк пробивается ко мне. В паре спина к спине держать натиск немного легче.

Нам улыбнулась удача… вернее куродактилям оскалилась фирменная неудача от Гамлета. Получив заряд молнии вместе с проклятием смертельного невезения, летуны врезались друг в друга и свалились на землю. Скинув «хвост», черный спикировал коршуном и уязвил самого настырного собащера клювом в глаз, заставив того отвлечься. Это дало Ныру свободу для маневра, и он выкусил у другого собащера кадык. Мы воспользовались секундным замешательством в рептилоидных рядах и рванули к жилому… точнее давно нежилому дому.

Волк добежал первым и, встав на задние лапы, передними уперся в стену. Я забежал по его спине как по трапу и нырнул в оконный проем первого этажа, успев в последний миг упрятать Ныра в инвентарь.

Собащер, попытавшийся схватить его зубами за хвост, вхолостую клацнул зубами. Волк коварно испарился, переместившись в мой пространственный карман. Гамлет залетел за мной следом в лишенную стекла форточную рамку, продемонстрировав фигуру высшего пилотажа.

Нет времени глазеть по сторонам. Рептилоиды не дураки, найдут способ, как забраться на двухметровую высоту. Успеваю только отметить, что когда-то здесь была квартира со всеми узнаваемыми атрибутами человеческого жилья: диваны, шкафы, стол, стулья… только все покрыто очень толстым слоем пыли. Мне кажется, я даже разглядел какую-то бытовую технику.

Выбегаю из комнаты в прихожую. Входная дверь заперта на обычный замок с поворотным механизмом. Открываю, выбегаю на лестничную площадку с Гамлетом на плече и громко захлопываю за собой. Надеюсь, рептилоиды не сумеют ее открыть… ошибся… рептилоиды умнее, чем я думал. Не успел преодолеть и пары пролетов, как по лестничной клетке разнеслись гулкие звуки погони. Причем звуков ломаемой двери не было. Открыли, гады, вполне цивилизованно.

Забегаю на верхний этаж и выхода на крышу не наблюдаю. Как так? Должен быть выход на крышу, но… видимо он в соседнем подъезде. Да и ладно. Высаживаю рыбьим скелетом остатки стекол, перехожу в режим планирования и выпрыгиваю наружу. Сухопутная погоня может успокоиться. Теперь лишь бы на куроящеров не нарваться.

Мне повезло. Радар показал два летящих объекта, но летели они с другой стороны дома и меня не увидели. Да даже если бы и увидели. У меня есть бессамолетный пилот прикрытия и откатившийся боезапас. Уж от пары куриц отбились бы.

Восходящий поток позволил набрать высоту и рассмотреть город панорамно. Впрочем, ничего нового не увидел. Постапокалипсис он и с высоты птичьего полета постапокалипсис. Единственное, оценил размеры города. Когда-то это был город миллионник не меньше. Хватает и мертвых небоскребов, макушками скребущих небо, и широкополосных развязок… дороги и сейчас забиты машинами. Только теперь эти машины никуда не едут. Застряли в вечной пробке.

Зато рептилоидов больше не попадается. Может, мне просто не повезло с лету нарваться на их свору. И на самом деле их здесь немного… а еще начали встречаться следы разумной жизнедеятельности. Вон там кто-то явно жег костер. А вон там машины вытолканы с дороги в кювет. Похоже кто-то регулярно проезжает здесь на колесном транспорте. На углах домов попадаются намалеванные краской знаки. Хотя… кто знает. Нельзя исключать, что мутанты рептилоиды владеют абстрактным мышлением и умеют разводить огонь. В конце концов Ныр заверял, что когда-то они были людьми…

— Кротовский, — Гамлет, как и я, летит расправив крылья… типа тоже планирует, — Вон там люди.

— Я не вижу.

— Они в здании. Так и не увидеть.

Перевожу внимание на радар. Вижу точки. Точки имеют нейтральный желтый цвет. И все же сомневаюсь.

— Уверен, что там люди?

— Сто процентов.

— Тогда снижаемся. Мне нужна информация.

Приземляюсь на огромной автомобильной парковке, забитой машинами. Похоже, здесь что-то вроде супермаркета. Огромная бетонная коробка, окруженная парковками со всех сторон. Наверняка супермаркет. А люди тарятся в нем чем-то полезным.

Выхожу на видное место и иду неторопливым прогулочным шагом. Чтоб люди, пришедшие сюда, видели, что я не опасен. Даже оружие в инвентарь убрал.

«Кротовский, — мысленно передает Гамлет, — Они приехали вон на том грузовике. В кабине водитель»

«Вижу».

Вижу, а потому иду так, чтобы водитель меня заметил. И он меня заметил… и видимо поднял тревогу. Точки, неторопливо перемещающиеся внутри здания, ускорились в сторону выхода.

— Стой, где стоишь, — крикнул водитель, выставив в кабинную форточку ствол обреза.

— Стою.

— Ты кто такой?

— Человек.

— Вижу, что не рапт. С какого сектора? Что-то я не помню твою рожу.

— Я не из сектора. Я вообще не местный.

— Что тебе здесь надо?

— Слушай, я не против ответить на все твои вопросы, — говорю миролюбиво, — Но давай дождемся твоих друзей. Не люблю по несколько раз рассказывать одно и тоже.

— Ты сканерщик что ли?

— Картограф.

— Ну я и говорю, сканерщик, — констатирует водитель, — Мои друзья слушают все, что ты говоришь. Так что повторять отдельно не понадобится. Так что тебе здесь надо?

— Я ищу девушку. Ее украл здоровенный бугай с синей кожей.

— Таких здесь точно не бывало… ты не на ходу это сейчас выдумываешь?

— Если бы выдумывал, придумал бы что-то более правдоподобное.

— Тоже верно, — согласился водитель, — А птица твоя?

Гамлет кружит над грузовиком, старательно делая вид, будто не при делах, будто он божья птаха, забот не ведающая… маскировщик хренов. В этом городе мы до сих не встретили ни одной птицы, если не считать куродактилей.

— Моя.

Из здания вышли несколько человек, катящие перед собой магазинные тележки, набитые банками, коробками и бутылками. Одна из них женщина. Причем женщина идет налегке с пустыми руками: «магия огня 5 ур.» — понимаю, она в этой компашке главная боевая единица, да и вообще главная…

— Значит, девушку ищешь… — обращается ко мне женщина, давая понять, что предыдущий разговор она и вправду слышала, — …и как ты здесь очутился?

— Пришел оттуда, — показываю направление, — Там меня попытались сожрать рептилоиды…

— Рапты, — поправила женщина.

— Ну пусть будут рапты. Они как-то не представились… я от них сбежал.

— Черт, — ругнулась женщина, — Ты их на хвосте притащил…

— Нет, что вы. У меня досп… костюм имеет функцию планирования. Забежал на последний этаж высотного дома и выпрыгнул в окно. Отследить меня не смогут.

— А ну-ка покажи свою функцию, — потребовал водитель, — Уж очень россказни у тебя затейливые.

Деваться некуда. Перевожу доспех в режим планирования и даже вытягиваю руки в стороны для наглядности, показывая свои «крылья».

— Теперь верю, — смягчается водитель, — Интересный ты парень. И костюмчик у тебя с функцией, и птичка, и девушку украденную ищешь… фоточка есть?

— Чья фоточка?

— Девушки, чья еще, — оскорбляется водитель, — Фото синерожего громилы мне смотреть не интересно.

— Фоточки к сожалению нету. Сфотографироваться не успели. Но девушка красивая. Не сомневайся.

— Я и не сомневаюсь. За некрасивой ты бы сюда не приперся…

— Ты можешь помолчать, Короб? — одернула женщина водилу, — Мы не в метро.

— Молчу-молчу… — тут же стушевался водила.

— Но вообще-то Короб прав, — в голосе женщины зазвучал металл, — Очень странный ты парень. Появился неизвестно откуда. Ищешь якобы девушку, но у тебя нет даже ее фото. Очень это подозрительно.

Пожимаю плечами. Полностью согласен, что мое появление выглядит подозрительно. Но боюсь, если начну объясняться, от моих объяснений подозрительности только прибавится.

Ситуацию разрядил Гамлет. Он опустился на мое плечо и громогласно заявил, оглядев женщину с ног до головы:

— Вот это сиськи! Умеешь ты, Кротовский, налетать на правильных баб.

Все грохнули от смеха. В том числе и Короб… в том числе и сама женщина…

— Он у тебя еще и говорящий?

— Болтун, каких мало, — говорю извиняющимся тоном, — Знали бы вы, сколько проблем я огреб от его болтливости.

— Э, Кротовский, — возмутился Гамлет, — Да без меня ты бы давно окочурился. Вот она, людская благодарность…

Гамлет у меня молодчина. Перевел разговор в шутку, но давать ему увлекаться и в самом деле не следует. Может наболтать лишнего.

— Этого пернатого клоуна зовут Гамлет, — перехватываю инициативу разговора, — Ну а меня он уже представил. Кротовский.

— А меня зовут Плазма, — представилась женщина, — Ладно. Хватит болтать. Мы и так задержались на поверхности. Грузимся и едем. Тебе, Кротовский, советую ехать с нами. Ночью в городе не просто опасно, а смертельно опасно.

Плазма села в кабину, а мне пришлось лезть в кузов вместе с остальными. Кузов тентованный, изнутри ничего не видно. Но Гамлета садиться в кузов никто не заставлял. Он летел сверху, передавая мне картинку через интерфейс.

Как оказалось, Плазма не случайно помянула метро. Грузовик доехал до приземистого здания, похожего на станцию метрополитена, только вместо привычного ряда стеклянных дверей, там был широкий въезд. Кто-то открыл ворота, и когда мы въехали внутрь, дорога пошла вниз под плавный уклон. Метров через пятьсот грузовик остановился.

Короб расчехлил тент. Я помог выгрузить натыренный в супермаркете хабар. Гамлет к тому времени успел сделать облет ближайшей территории. Мы и вправду в метро. Узнаваемая платформа станции, тоннели с рельсами, даже поезд на станции стоит. Только поезд давно превратился из транспортного средства в место постоянного стационарного проживания. Окна вагонов местами забраны занавесками, а где не забраны, видны атрибуты оседлой жизни: лежаки, столики, полочки… люди явно вынуждены проживать в такой тесноте, где в счет идет каждый квадратный сантиметр. Некогда общие вагоны сегментированы отгородочками, перегородочками и загородочками.

Сама платформа тоже плотно заселена. Тут все виды временного жилья от туристических палаток до фанерных сараев. А та часть платформы, что ближе к стене вообще похожа на огромный многоярусный стеллаж… наколочено в четыре этажа… люди туда лазят по каким-то лестницам, как на корабельную мачту. Одним словом, застройка очень плотная.

— Кротовский, — окликнула меня Плазма, — Пошли.

Она зашла в вагон. Я зашел следом. Плазма провела меня через тесный проход и остановилась у тонкой фанерной двери.

— Чего там?

— Извини, Кротовский. Ты, вроде, хороший парень, но позволить или не позволить тебе здесь остаться, решать буду не я.

— А кто будет решать?

— Орк.

— Кто?

— Орк… заходи, — Плазма тихонько постучала костяшками и открыла хлипкую дверь.

Захожу в закуток размером чуть больше вагонного купе. Места ровно столько, чтобы уместился узкий прилавочек. Причем этот прилавочек вызывает безотчетное, но очень сильное узнавание. Он очень сильно напоминает прилавок зеленого гоблина на Великом базаре, только в миниатюре. И вот за этим прилавком вовсе не миниатюра. За прилавком, непонятно как поместившийся, громоздится огромный здоровенный клыкастый… ну точно орк… как есть орк… и рожа такая свирепая, что хочется очень быстро выйти обратно…

— Ты что думал? — увидев меня, орк поднялся в полный рост, навис над прилавком, уперев в него кулачищи, его глаза начали наливаться гневом, — Ты думал, я не пойму, что ты пришел из другого мира?

Глава 8

— Так-то ты тоже местным жителем не выглядишь, — отвечаю борзо, потому что с подобным контингентом надо говорить уверенно и прямо, иначе доверия и тем более уважения не заслужишь.

— А я не скрываю, что иномирец, в отличие от тебя, — наседает орк.

— Так и я не скрываю. Если б спросили, ответил бы… — принимаю вид независимый, дескать в наезде обоснованности не усматриваю.

— С какого мира ты сюда портанулся? — продолжает допрашивать орк.

— Непосредственно сюда с Зурабду… а туда с Киртасы… а туда с Великого Базара… твой прилавочек мне почему-то до боли напоминает прилавок одного зеленого гоблина. У тебя тут часом не филиал?

— А ты знаком с гоблином? — орк явно заинтересовался.

— Знаком — не то слово. Имею с ним постоянные взаимовыгодные отношения.

— Я проверю, — с угрозой в голосе предупреждает орк, и, судя по изменившемуся взгляду, переводит внимание на внутренний интерфейс.

Пожимаю плечами, изображая безразличие, и пока орк «пробивает» меня по своим каналам, осматриваюсь в мини-лавке. Впрочем никакого товара не вижу. Только на фанерной стенке висит фото брутальной орчанки с впечатляющими формами. Между внушительных сисек орчанка сжимает топор за лезвие. Не знал, что сиськами можно удерживать предметы… тем более такие тяжелые. Рядом с фотографией орчанки еще одна картинка, в которой можно угадать схематичное изображение штурмового вертолета в полном бомбовом обвесе.

— Значит так, — орк снова перефокусировал взгляд на меня, — Гоблин за тебя ручается. Говорит, хоть ты и зануда, но парень не гнилой.

Оправдываться перед орком и бросать встречное обвинение, что зануда это как раз-таки сам гоблин, не вижу смысла. Такие вещи жизнь сама по местам расставляет.

— Х-хэх… еще бы он за меня не ручался, — говорю с ухмылкой, — Когда столько кворков и редких макров я закатил на его прилавок…

— Ну… так это дело житейское, — орк явно ко мне подобрел.

Парой неуловимых движений он накрыл свою лавку хитрым заклятием и достал пузатую бутылку и две рюмки.

— Это ты чего? — спрашиваю на всякий случай.

— Купол тишины, — доверительно сообщает орк, — Так-то ты правильно поступил. Не надо местным лишний раз болтать про другие миры. А то ведь захотят эмигрировать…

— А твоя какая забота? — удивленно смотрю, как орк разливает по рюмкам пойло.

— Такая… я тоже здесь ради макров лавку открыл… — орк сунул мне в руку рюмку, — …ну, за успешную торговлю.

Чтоб не портить пошедшие на лад отношения, пришлось заглотить рюмку орочьего горлодера.

— То есть ты скупаешь макры, взятые с этих рептилоидов… если я правильно понимаю…

— Правильно понимаешь, — подтверждает орк и разливает еще по одной, — Очень редкие макры с них. Я пол мирового древа облазил. Для оружейного крафта рептилоидные макры хорошо подходят… ну… закрепим начинание…

— Э… орчище… полегче. Я вообще-то не пью. А у тебя тут походу спирт двухсотградусный.

— Девяносто пять всего, Кротовский… — орк насупился, — …не будь занудой.

— Только одну еще… — предупреждаю орка, выпиваю и занюхиваю рукавом… ну реально голимая спиртяга на каком-то вырвиглазном перце.

— Кротовский, ты не думай, что я такая беспринципная мразь, — вдруг заоткровенничал орк.

— А почему я так должен подумать?

— Ну потому… со стороны так и выглядит, что я не даю этим людям прохода в другой мир, потому что мне выгодно… потому что они мне макры тащат…

— А… вот ты о чем…

— Ты, Кротовский, раз с гоблином работаешь, наслышан от него про закон вселенского равновесия?

— А как же. Наслышан.

— Ну вот… не могу я вот взять и из чувства сострадания переселить целый мир. И даже одного человека не имею права переселять из одной только жалости.

— Это почему?

— А потому. Над ними свои боги стоят. Им свою судьбу уготовили. А я всего лишь торговец. Не мне с клыкастым рылом лезть в божий промысел. Понимаешь?

— Понимаю.

— Ну, тогда за понимание!

— Хорош наливать, орчище, я пить не буду.

— Прав был гоблин, ты редкий зануда.

— Да ну тебя… ладно, последняя рюмка…

— Не говори так.

— Остатняя рюмка.

— Так тоже не говори.

— Сам ты зануда, орчище, — закрывая разговор, опрокидываю в себя пойло и переворачиваю рюмку вверх дном, — Мне больше не наливать. Так сойдет?

— Так сойдет, — соглашается орк и тоже выпивает.

— А своих порталистов в этом мире нет? — продолжаю прояснять обстановку, — На Изнанку они не ходят?

— Не встречал я здесь ни одного порталиста, — отвечает орк, — Но тебя, Кротовский, на Базар переправлю. Тебя можно…

— Спасибо, но я правда ищу украденную девушку. Без нее мне лучше не возвращаться.

— И как ты собрался ее искать?

— Есть метка. Я знаю направление.

— И куда указывает твоя метка?

— Туда, — показываю пальцем.

— На правый берег, значит, — орк хмыкает, — Если тебе на этой стороне пришлось драпать от слабого роя, на правом берегу тебе, Кротовский, делать нечего.

Пожимаю плечами и молчу. Карта действительно показывает речку, протекающую через город. Мне и в самом деле придется ее пересечь. А еще вижу по орочьей морде, что он сказал не все. Что ждет от меня вопроса… не дождется.

— Кротовский, — на клыкастой морде прорисовалась озабоченность, — Ты меня слышал? На правом берегу тебе не выжить.

— Я это понял, — отвечаю спокойно, — И жду, когда ты озвучишь свое предложение.

— М-да, прав был сверчок зеленый, — орк покосился на меня неодобрительно, — С тобой дела иметь непросто. Какой-то ты весь из себя продуманный, Кротовский.

— Не продуманный, а осторожный. Без этого быстро без штанов останешься… так что ты можешь предложить?

— Много чего. Говорю же, оружием торгую… и не только оружием… любые виды боевых артефактов.

— Гоблин предостерегал не увлекаться артефактами, — возражаю.

— Артефакты разные бывают… — орк показал пальцем на картинку с изображением вертолета, — Вот такие, к примеру, бывают. Да, стальная стрекоза не всякому подойдет. Надо иметь прорву свободной энергии, чтобы ею владеть. И тебе она точно не нужна.

— А что мне подойдет?

— Можно усовершенствовать твой доспех. Чтоб он мог не только планировать, а полноценно летать.

— И как далеко я смогу летать? — на этот раз мне не удалось сохранить на лице выражение сонного безразличия. Возможность полноценного полета дорогого стоит.

— Сильно губу не раскатывай, — орк растянул рот в ухмылке, отчего нижний клык вылез из-под губы, — Для полета требуется подпитка магической энергией. А ты даже не полноценный маг. Но по крайней мере сможешь набирать стартовую высоту и скорость, дальше переходишь в режим планирования и летишь. Так что летать сможешь далеко. Небыстро, но далеко. Как тебе предложение? Интересует?

— Интересует. Сколько?

— Двести семьдесят кворков.

— Охренел?

— Полегче,Кротовский. Я тебе не фанерную поделку предлагаю на мопедном движке, а модернизацию божественного доспеха. Поверь, это низкая цена.

«Орк не врет, — в кои-то веки из пространственных глубин вылез Крот собственной персоной, смутно проявившись перед внутренним взором, — Тебе очень повезло, что ты его встретил. Соглашайся». Так-то чутье мне и самому подсказывает, что торговцы с Великого Базара дорожат репутацией и цен не завышают. Уж очень они серьезно относятся к кармическим ответкам от сил вселенского равновесия, но двести семьдесят кворков!

Придавив каблуком горло внутренней жабы, выкладываю на прилавок целую гору кворков, которые тут же сгребаются в лопатообразную орочью ладонь. И тут же ловлю уведомление о том, что мой доспех успешно прошел усовершенствование и обзавелся источником внутренней тяги.

— Что у тебя из оружия? — деловито спрашивает орк, — На одном планировании далеко не улетишь.

Вздыхаю и достаю из инвентаря ружье. Орк берет его в руки, переламывает ствол, бурчит что-то одними губами.

— Что-то не так? — спрашиваю с вызовом.

— У тебя, Кротовский, все не так. У тебя не только доспех, а еще и оружие от богов. Где ты его взял?

— Там же где и доспех, — отвечаю недовольно.

— Не хочешь, не рассказывай, — орк моим ответом нисколько не расстроился, — Значит так. Можем поднять скорострельность до тридцати выстрелов в минуту. Плюс бонусом подвесим эффект бронебоя по умолчанию. Старым заклятиям не помешает. Так же будешь заряжать на дополнительный урон огнем или заморозкой.

— ???

— Сто двадцать кворков.

Выкладываю деньги на прилавок.

— Кротовский, я вижу тебя раздирают сомнения, — орк похоже вошел в раж… руки потирает, — …ты доставай, не стесняйся.

Убираю ружье и выкладываю рыбий скелет.

— Это что за зубочистка? — удивился орк, — Когда-то это было стрелой?

— Ага.

— Принципиально улучшить не смогу, — орк покачал головой, — Эта тыкалка и так прошла много трансформаций. Лучше не трогать, пока уровень ей не поднимешь.

Жаль конечно, оружие ближнего боя актуальности не потеряло. Приходится пускать его в ход регулярно. Зато орк показал себя честным торговцем. Не стал предлагать фуфловых апгрейтов, хотя мог наверняка…

— Кротовский, ты чего мнешься аки девица, — подбадривает он, — Вываливай дальше… у тебя вроде птица еще…

— А ты можешь?

— Я много чего могу… боевые биотехнологии тоже по моей части.

— Как скажешь.

Достаю из инвентаря Гамлета, а затем секунду подумав, заодно и Ныра. Волк слишком велик для тесной лавки. Уместился только стоя на задних лапах, передними лапами он оперся о прилавок. Орчище с одной стороны прилавка, волчище с другой стороны прилавка. Две клыкастые будки чуть не лбами друг в друга уперлись. Смотрят друг на друга оценивающе.

— Удивил, — протянул орк уважительно, не отрывая взгляда от желтых волчьих глаз, — Я так понимаю, спрашивать, где ты надыбал сразу двух духов помощников бесполезно?

— Бесполезно…

В итоге оставил в орочьей лавке более восьмисот кворков. Бугай вытащил из меня чуть не все мои деньги. А еще недавно я думал, что располагаю очень крупной суммой, и вопрос с оплатой гоблинских услуг можно считать решенным на полгода вперед. Увы… придется активно зарабатывать…

Зато траты того стоили… я надеюсь… пряники мои ребята получили увесистые: «ваш питомец Гамлет обрел новые способности: сверх-обтекаемое оперение повышает аэродинамические и маневровые свойства; „бритвенное перо“ позволяет наносить крылом глубокие разрезы даже на очень прочных тканях и материалах; скальпирующие когти прокалывают броню до пяти миллиметров толщиной»

«Ваш питомец Ныр получил новые способности: композитный волос — шерсть практически невозможно разрезать, расплавить, сжечь, густая волчья шерсть способна выдержать широкий спектр механических воздействий, включая автоматную пулю, гранату, противопехотную мину; челюсть-капкан — сила давления и прочность челюстей позволяет перекусывать арматурную сталь до трех сантиметров в диаметре».

Из орочьего закутка-купе вышел в глубокой задумчивости. Деньги преобразовались в новые способности. Теперь новые способности надо использовать, чтобы снова зарабатывать деньги. Все по Марксу. Деньги тратятся на средства производства, чтобы зарабатывать еще больше денег… чтобы тратить их опять на средства производства…

— Кротовский, — Плазма меня окликнула, выдернув из дум о круговороте всего и вся.

— А?

— Долго ты пробыл у орка, обычно дольше минуты у него никто не задерживается.

Ну… обычно к орку и не заходят с восемью сотнями кворков в кармане…

— Да так… — отвечаю неопределенно, — Нашлись общие темы для разговора.

— А чего от тебя спиртом несет? Вы бухали там что-ли?

— Нет что ты. Я вообще не пью.

— Ну-ну, — Плазма мне явно не поверила, — Значит, ты тоже иномирец? Как и орк?

— Да, — отвечаю честно.

— И как там?

— Где?

— В другом мире.

— Примерно тоже самое. Сильные жрут слабых. Во всей вселенной одни законы… а что у вас случилось? — перевожу разговор на другую тему, — Почему вам пришлось перебираться в метро?

— Наша луна… сначала на ней появились зеленые пятна…

— А раньше она какая была по цвету?

— Синяя, какая же еще?

— А… ну да… действительно… значит, на вашей синей луне сначала появились зеленые пятна…

— Да. И это очень плохо влияло на всех: на людей, на животных, на растения…

— Понимаю.

— А потом она вся стала зеленая. И тогда мутации всего живого стали происходить очень быстро. Прямо на глазах.

— Значит, рапты раньше были людьми?

— Да, были. А все, кто сохранил человеческий облик, перебрались в метро. Вообще у выживших частичный иммунитет к мутациям, но находиться под луной все равно очень вредно. От нее идет излучение. Ночью оно особенно сильное.

— И что будет, если проведешь ночь под луной?

— Тоже превратишься в рапта. Я же говорю. У нас есть устойчивость к мутациям, но не сто процентов… как-нибудь увидишь стену скорби.

— Что еще за стена?

— Мы приковываем к ней преступников. К утру они превращаются в раптов.

— А потом убиваете и достаете макры?

— Да. Нам очень нужны макры. Обмениваем их у орка на оружие… иногда даже на способности. Я получила заклятие плазмы за очень большой макр. Я взяла его с сильного рапта шестого уровня. Мне повезло… очень повезло…

— Я думаю, дело не только в везении. У тебя была исходная способность к магии огня.

— Орк сказал тоже самое, — подтвердила Плазма.

— Что еще говорил орк?

— Он сказал, что наш мир умирает. Что обернуть все вспять невозможно. Луна никогда не станет прежней. И еще он сказал, что нам остается уповать на богов. Кротовский, ты веришь в богов?

Мы вышли из вагона, Плазма ведет меня, обходя плотные людские скопления. Иногда обходить просто негде, и мы перешагиваем через ноги.

— Раньше не верил. Теперь я уверен, что боги есть.

— И что ты думаешь, Кротовский? Боги нас спасут?

— Плазма, я этого не знаю, врать не стану. Но я знаю, что боги очень заинтересованы в людях. Если есть способ переселить вас в другой мир, боги постараются этим способом воспользоваться… я так думаю…

— Это обнадеживает, спасибо.

— За что?

— За надежду, Кротовский, — ложись вот здесь, — Тесновато, но хотя бы можно вытянуться во весь рост.

— Плазма, это ведь твой спальник. А ты спать на ногах собираешься?

— Да я выспалась.

— Нет уж. Так не пойдет. В конце концов мы здесь вполне можем поместиться вдвоем.

— Х-хэ… ты уверен? Я очень горячая… я же Плазма.

— Жар костей не ломит.

— Как скажешь, — Плазма залезла вслед за мной в узкую нишу, похожую на багажную ячейку, только длинную, — Ой, руку мне придется на тебя положить… иначе не помещаюсь.

— Клади, чего уж. Не раздавишь.

— И ногу тоже.

— Клади заодно и ногу.

— Кротовский, давай завтра сходим на то место, где ты видел раптов. Малый рой надо уничтожить, пока не разросся.

— Сходим. Нет проблем… Плазма, рука… нет, я не против… просто уточнил… молчу-молчу… только повернусь к тебе лицом… черт, до чего же здесь тесно…

Когда Плазма уснула на моем плече, дождался перехода в обычный мир с наслаждением растянулся на своей широкой кровати. Жаль, что не могу перетащить сюда и Плазму. С такой свободой маневра и без лишних ушей за тонкой фанерной стенкой, мы бы могли себя не сдерживать… с этой мыслью и уснул…

Проснулся поздним утром. Странно. Меня никто не будил спозаранок. Неужели не навалилось никаких неотложных дел и проблем?

— Аня… Анюта! — подозрительная тишина.

Выхожу из спальни в коридор жилого крыла ратуши. Не только Анюты, вообще не вижу людей. Что опять?… и тут слышу пронизывающий до костей металлический скрежет. Выпускаю на автомате Ныра и Гамлета. Похоже, моим помощникам придется отрабатывать потраченные кворки раньше, чем я предполагал.

Глава 9

— Кротовский, — нахохленный Гамлет имеет донельзя раздраженный вид, — Я полностью согласен, что на сером давно пора мешки возить… но в отношении себя сразу предупреждаю, грузчик из меня никакой…

— Гама, прекрати паясничать, — одергиваю черного, — В ратуше творится какая-то дичь.

— И снова полностью согласен, — голос черного сочится сарказмом, — Переезд хуже пожара, но от меня ты чего хочешь?

— Будешь шторы снимать, — предложил Ныр, — На это твои кривые лапки вполне способны.

— Так… — я сбит с толку, — Что это за скрежет?… вот сейчас опять…

— Очевидно, тащат кусок металлической плиты. Видимо, ее тоже решили перевезти.

— Какой плиты?

— Бронеплита, которую Ева притащила с завода Моргора. Ты сам дал ей задание… — Гамлет делает вид, будто готов потерять терпение, — …для испытания. Ты хотел выяснить, чем ее можно пробить…

— Да понял я, уймись… ч-черт… совсем забыл про переезд.

В коридоре появилась Анюта в сопровождении нескольких грузчиков. Мой растерянный и расстроенный вид она считала мгновенно.

— Сережка, ты только не ругайся, — она сходу начала оправдываться, — Иначе мы бы до зимы не переехали.

— Все в порядке. Тебе не в чем извинятся. Ты права, этот переезд все время вылетает из головы.

— Ну вот. А мы с пяти утра на ногах. Уже заканчиваем. Осталось унести эту треклятую плиту.

— Они ее там по паркету волокут? — скрежещущий звук опять пробрал до костей.

— Нет, Сережка. Она лежит на железном листе. Я еще людей привела.

— А… на листе, теперь понятно, откуда такой скрежет… и куда ее, в особняк?

— Зачем в особняк… — удивилась Анюта, — Погрузим в грузовик и отвезем на полигон. Кеша уже готовит заряды для испытаний… пойдем, покажу тебе новый дом. У тебя будут огромные личные покои. Большущий кабинет, зал приема… там много чего есть, не то, что в ратуше…

Пришлось позволить Анюте отвезти меня в правительственный особняк, гордо именуемый дворцом. Да, здание действительно роскошное, хотя на дворец в моем понимании все равно не тянет.

Что забавно, вдруг осознал, что у меня совершенно нет вещей. Даже чемодан не нужен. Один универсальный доспех-костюм на все случаи жизни. Как говорится, мне собраться — только подпоясаться.

— Сережка, — Анюта ведет меня по дворцу, явно переживая за то, чтобы мне здесь понравилось, — Ну скажи, а… шикарный дворец. Ты сам говорил, авторитет правителя надо укреплять.

— Отличный дворец, Анюта, ты умница. Правильно сделала. Будем назначать здесь собрания владетелей. Антуражик — штука важная.

— Ну вот, — Анюта заулыбалась, — Рада, что тебе нравится… слушай, мне тут мысль пришла… прям озарение какое-то…

— Рассказывай. Озарение — это важно.

— Я подумала, что нам нужно привлечь на свою сторону еще одного владетеля.

— Это кого?

— Фридриха Грифа.

— Почему его?

— Ну, он среди других владетелей пользуется авторитетом. Он председатель на собраниях. Теперь он еще и министр финансов.

— Ну допустим. Но чтобы привлечь его на свою сторону, надо знать, чем его зацепить.

— А я навела справки. Его область славится добычей макров. У него даже есть очень редкий прииск на втором уровне Изнанки. Там добывают крупные дорогие макры. За счет этого прииска Гриф получает львиную долю доходов.

— Сведения ценные, — одобряю, — Ты права, с этим Грифом стоит потолковать.

— Вот… знала, что ты так скажешь… я с ним созвонилась и договорилась.

— О чем договорилась?

— Он сегодня приедет к тебе на прием. Ты с ним пообщаешься.

Я понимаю, конечно, что Анютино «озарение» случилось не просто так. Что гоблин отрабатывает полученные кворки. Но блин… мог бы меня поставить в известность. Хотя… все логично. Мне нужен хотя бы еще один союзник среди владетелей. И гоблин однозначно указал на Грифа…

— Когда «прилетит» этот Гриф?

— Уже едет… с минуты на минуту…

— Зеленомордый прям на ходу подметки рвет… — бурчу себе под нос.

— Чего ты пробурчал, Сережка, я не расслышала.

— Я говорю, отлично, пусть едет… пообщаемся.

Фридрих Гриф зашел в кабинет, когда я пытался устроиться за непривычно огромным столом.

— Мое почтение, граф Кротовский, — Гриф поздоровался вежливо.

— Здравствуйте, рад вас видеть, присаживайтесь… даже пока не знаю… да хоть в это кресло.

— Благодарю, — Фридрих завертел головой, осматриваясь, — Давненько не бывал в этом кабинете. С тех пор, как в особняк заехал мистер Моргор.

— Теперь особняк снова принадлежит городу, — даю понять Грифу, что своей собственностью особняк не считаю.

— Я этому только рад, граф, — кивает Гриф, — Мы сами не заметили, как отдали англичанам слишком много власти.

— А вы считаете это правильным? Отдать англичанам много власти?

— К сожалению выбора у нас нет. Республика не имеет единой армии. Каждый владетель сам за себя. Противостоять англичанам по отдельности невозможно.

— Так, может, пришло время создать эту общую армию?

— Боюсь, граф, ничего не выйдет, — Гриф усмехается, — Среди владетелей нет такого уровня взаимного доверия, чтобы позволить одному из нас возглавить объединенные вооруженные силы. У такого владетеля появится возможность и соблазн…

— Узурпировать всю власть?

— Именно.

— А если пойти другим путем… — продолжаю прощупывать почву.

— Это каким же? — спрашивает Гриф, вздергивая бровь.

— Ну… скажем, заручиться поддержкой русского царя.

— Вы серьезно, граф?

— Абсолютно серьезно. Император Кречет крайне заинтересован в азиатских рынках.

— Откуда вы знаете?

— Я с ним разговаривал.

— Уж простите, граф, — Гриф недоверчиво покачал головой, — Заинтересованность на словах — одно. На деле — другое… русский царь далеко, а британский пехотный корпус прямо под боком.

— Россия гораздо ближе, чем может показаться на первый взгляд, — продолжаю гнуть свою линию, — В двух шагах от Кустового мы сейчас заканчивает обустраивать портал на Изнанку. По нулевому уровню до России меньше сорока километров.

— Стационарный портал? — уточняет Гриф.

— Да. Уже установлены порталы в Кречевске и в Лучково на российской территории. Сотни рабочих прямо сейчас прокладывают дорогу. Причем работы на финальной стадии.

— Пусть так, граф. Считайте, что вы меня убедили, — соглашается Гриф, — Осталось прояснить только один совсем маленький вопрос.

— Слушаю вас, — отзываюсь с готовностью.

— Какая мне с этого выгода?

Ну что ж… товарищ Гриф заговорил о выгоде. Разговор переходит в деловое русло.

— Ну во-первых, выход на Российский рынок макров позволит диверсифицировать поставки. Проще говоря, продавать тому, кто больше заплатит. Сейчас англичане выступают единственными покупателями. Наверняка они этим пользуются и не дают полной цены.

— Вы правы, граф, — подтверждает Гриф, — Англичане имеют некоторый дисконт от цены. Но я не стану ссориться с ними только из-за этого. Поверьте, оно того не стоит.

Ева предупреждала, что Гриф жадный. Теперь и сам это вижу. Вон как зенками колючими буровит. Ждет, что еще я ему предложу. А деваться мне некуда. Придется предлагать.

— А я еще не договорил, — сообщаю с улыбочкой, — Торговля с Россией подразумевает не только экспорт, но и импорт. Вы, наверное, уже заметили, насколько возрос поток товаров из России.

— Что конкретно вы предлагаете, граф? — Грифовы ноздри жадно раздулись.

— Для перевалки российских грузов требуется целая инфраструктура, — начинаю простраивать предложение, — Одного стационарника в чистом поле недостаточно.

— Согласен, — поддакивает Гриф.

— Придется строить склады, погрузо-разгрузочные платформы, прокладывать дополнительные дороги. В идеале понадобится объездная дорога вокруг Кустового. Предлагаю вам войти в концессию.

А вот так. Чтоб не одна только халява ему. Раз уж хочет он наложить лапку на торговый импорт, пусть вкладывается деньгами. Впрочем, в любом случае это будет для него выгодное вложение… очень выгодное… и он это понимает прекрасно… вон, губешки едва заметно облизывает мимодумно.

— Вы хотите поделиться со мной куском пирога от продажи русских товаров? — уточняет Гриф.

— А почему бы и нет? — отвечаю вопросом на вопрос, — Для одного меня этот пирог великоват. Один могу и подавиться.

— Да, вы правы, граф. Вы полностью правы… — теперь Гриф смотрит на меня с неподдельной заинтересованностью, надеюсь, теперь он наживочку заглотил… и вдруг пожаловался, — Англичане свои товары сами реализуют, ни с кем не делятся…

— Англичане делиться не любят, — усмехаюсь, — Вернее любят, но только чужим пирогом, а свой сами кушают… так что… такое мое предложение вам интересно?

— Есть о чем подумать… — Гриф берет себя в руки и отвечает сдержанно, но тут же добавляет поспешно, — Предложение ваше интересное, граф. Скрывать не стану. Но нужно все считать…

— Будем считать, — согласно киваю, — А так же будем согласовывать с другими заинтересованными сторонами… я имею ввиду купца первой гильдии Хоромникова, моего партнера… ну и с самим императором согласуем, — добавляю для солидности, — Императорский торговый дом тоже должен видеть свою выгоду.

Гриф ушел от меня в задумчивости, не дав никаких конкретных обещаний. Пусть думает. Думать ему есть над чем. Чтобы войти в проект по торговле российскими товарами, придется выйти из зоны комфорта. Придется слегка подпортить отношения с англичанами… а, может, и не слегка…

После Грифа Анюта с торжественным видом завела ко мне бабу Нюку и инженера Березникова, а так же Еву, Кешу и деду. Встали передо мной так, будто пришли на церемонию награждения.

— Я не понял, в честь чего столько помпы? Мы победили в соцсоревновании?

— Сережка, ты забыл? — Анюта посмотрела на меня с мягкой материнской укоризной.

— Э-э… видимо, забыл…

— Ты собирался принять в клан Веронику Кондратьевну и нашего главного инженера.

— Ах… в клан… ничего я не забыл… просто не знал… — поднимаюсь из-за стола и принимаю важный вид, — …я ж не думал, что вот так… в попыхах… это ж не за чекушкой сбегать… клан — это серьезно.

— Сережка, не в попыхах, значит никогда, — резонно возражает Анюта, — А так, пока все здесь…

Инженер произнес слова клятвы. Я принял присягу. Поскольку перстня у инженера не было, я прикоснулся своей «гайкой» к его руке. Как ни странно сработало. У Березникова на пальце тоже появилось кольцо с изображением Крота. Поменьше моего и попроще, но инженер все равно выглядит счастливым.

Прежде, чем принимать присягу у бабы Нюки, отвожу ее в сторонку для приватного разговора.

— Вероника Кондратьевна, поймите меня правильно, я буду горд и счастлив принять вас в свой клан…

— Понимаю твою заботу, граф. Ты хочешь сказать, что Маргуша теперь тоже может свой клан основать. И кому еще, если не мне, ее единственной родственнице, войти в него?

— Именно так я и думаю.

— Вот что я тебе скажу, граф. Маргуша у меня девочка хорошая и умная, но куда ей править кланом? Сам знаешь, она домашняя на книжках воспитанная… так что одна у нее дорога… а я, вступив в твой, клан, ей правильный пример покажу.

— В каком смысле правильный пример? Чтоб она тоже в мой клан вступила?

— Ну зачем же так… — баба Нюка улыбнулась мудрой улыбкой, — Есть другой способ. Намного более для нее приятный… что думаешь, граф?

О как! Баба Нюка недвусмысленно намекает на женитьбу. И да, логика ее понятна. Такой брак будет выгоден обоюдно. Две соседние области обретут крепкие связи вплоть до слияния в одно мощное экономически и политически территориальное образование… сама Белкина вряд ли будет против, а я?..

У меня нет ответа на этот вопрос. Последние тридцать лет провел в одиночестве и к одиночеству привык. Мысль о женитьбе меня не сказать, что пугает… женитьба для меня пройденный однажды этап, подкрепленный твердым решением, что больше никаких женитьб не будет… от слова совсем…

— Вероника Кондратьевна, я думаю, не стоит забегать вперед. Вы же знаете, Маргуша сутки, как застряла в другом мире. Сначала ее вызволить надобно.

— Как скажешь, граф. Забегать вперед не будем… но ты подумай на досуге… а в том, что ты Маргушу вытащишь, не сомневаюсь…

Мне бы ее уверенность… вернувшись к остальным членам клана принял присягу и от бабы Нюки. Анюта приволокла откуда-то бутылку шампанского. Пришлось поднять бокал за компанию. Повод действительно серьезный. Мой клан не часто прирастает новыми членами.

— А теперь, граф, — баба Нюка отставила бокал, — Приказывай. Какие теперь у меня клановые обязанности?

— Обязанности те же самые, — развожу руками, — Мне нужно, чтобы магическое училище заработало как можно скорее. Специалисты нам нужны еще вчера… разве что…

— Что, граф?

— Будет для вас еще одна обязанность, но тесно связанная с предыдущей. Назначаю вас, Вероника Кондратьевна, министром образования Кустовской республики. Финансирование у нас, к сожалению, по остаточному принципу. Но кое-какие дополнительные рычаги влияния у вас появятся.

— А у меня какие будут обязанности? — засмущавшись спросил Березников.

— У вас тоже ничего нового. Хочу, чтобы вы с Кешей продолжали выстраивать новую технологическую платформу, основанную на макро-вычислении. Уверен, за этим будущее. Надеюсь, что будущее ближайшее.

— Я понял вас, граф, — со всей серьезностью ответил инженер, — Не подведем.

— Я в этом не сомневаюсь… да, пока не разошлись… Ева, у меня есть еще одна должность. Хочу назначить тебя министром социальной защиты. Владетели швырнули мне сей министерский портфель, как какую-нибудь обглоданную кость. Покажем господам владетелям, как глубоко они заблуждались. Если уж они считают должность министра по социальной защите костью, я хочу, чтобы эта кость застряла у них в горле.

Раздав клановые перстни и министерские портфели с чувством выполненного долга погрузился в текущие дела. Должность правителя — это не только громкие заявления и шумные назначения, на девяносто процентов — это работа с документами… однообразная, в чем-то нудная, но необходимая…

Ближе к вечеру Анюта зашла ко мне в кабинет с озабоченностью на лице.

— Сережка.

— У?

— К тебе на прием тут пришли.

— Анюта, в следующий раз, пожалуйста, предупреждай заранее. Не надо назначать встреч без моего ведома.

— Так я не назначала.

— Если ты не назначала и я не назначал… то пусть запишутся на прием. У меня тут не бюро добрых услуг… что? Кто там?

— Там группа английских промышленников.

— Ого. Неужели ностальгия обуяла? Успели соскучиться по своему дворцу? Ладно, шучу. Чего им надо?

— Хотят говорить с тобой лично.

— Раз хотят, придется уважить… кто хоть там приперся? Не сам ли мистер Моргор возглавляет группу промышленников?

— Моргор среди них тоже есть, — сообщает Анюта, — А вот главный у них, я так думаю, Чарли Спайдер.

— Вот даже как. Сам Спайдер решил удостоить. Ну зови… зови… будем разговаривать.

Глава 10

От чопорности англичан, зашедших в кабинет, как-то сразу стало душно и захотелось открыть форточку.

— Рассаживайтесь, господа промышленники. Чем могу быть полезен? — стараюсь, как могу, отыграть гостеприимство.

Англичане позанимали свободные кресла непринужденно, чуть ли не по-хозяйски… ну да, еще вчера они здесь хозяйничали. Отвыкнуть еще не успели. Хотя… эти молодцы везде ведут себя по-хозяйски. Считают себя высшими существами.

— Рад встрече, мистер Кротовский, — Чарли Спайдер неизменно вежлив, — Не угостите нас скотчем?

— Скотча не держу, — снежный сугроб моего наносного гостеприимства стремительно тает.

— Тогда позвольте… — Чарли прошел к бару, открыл дверцы, извлек бутылку и стаканы, — …отличный скотч, рекомендую.

Я пронаблюдал, как Спайдер наливает по стаканам. Англичане разобрали скотч, я отказался.

— Итак, мистер Кротовский, — Спайдер уселся последним, закинув ногу на ногу, и отпил из стакана, — Должен признать, вам сопутствовала удача. Вы выиграли выборы. А мы, как видите, пошли на определенные уступки. В частности отдали вам этот прекрасный особняк.

— Я тебя немного поправлю, Чарли, чтоб ты сильно не завирался и благодетеля из себя не строил. Особняк вы не отдали, а освободили в связи с расторжением договора аренды. И не мне его передали, а городу. Вы не пошли на уступки, а подчинились требованию законной власти. Будьте точны в высказываниях, вы не в баре.

— И тем не менее, мистер Кротовский, — Чарли Спайдера смутить невозможно, ему хоть плюй в глаза, — Я все-таки предпочту прежнюю формулировку. Мы пошли на уступки, продемонстрировав добрую волю. И вправе ожидать от вас ответного жеста.

— И какого же?

— Вы должны отменить налог на загрязнение окружающей среды.

— Да с чего бы? Знаешь, Чарли, я не большой любитель крепких выражений. Но с тобой прям не могу удержаться. Так вот: в одну ладошку сри, а в другую мечтай, посмотришь, какая раньше наполнится.

— Ох уж эта национальная русская черта — рубить с плеча, — Чарли обворожительно, как ему кажется, оскалился, — А вы все-таки дослушайте, мистер Кротовский.

— Удиви меня. Слушаю.

— Если вы будете настаивать на этом налоге, скажу вам, какие будут последствия, — Спайдер начал разгибать пальцы из кулака, как бы ведя счет, — Во-первых, работники будут возмущены задержками с выплатой заработной платы. А деньги на выплату налога придется изымать из зарплатного фонда. Мне ведь не нужно объяснять вам, мистер Кротовский, что тысячи голодных людей выйдут на улицы. И винить они будут вас.

— А я здесь причем? Налог на загрязнение введен не мной, а парламентом.

— Вот мы и увидим, мистер Кротовский, как вы это объясните людям. Но это еще не все. Есть еще во-вторых. Городская казна этих поступлений все равно не получит.

— Это почему же?

— А потому, мистер Кротовский, что все заводы имеют британскую юрисдикцию. Вам придется требовать деньги через Лондонский суд. Сами понимаете, не то что выиграть такой суд, просто доехать до него будет проблематично. А потому я возвращаюсь к исходному тезису: все выплаты в городскую казну производятся только на основании доброй воли господ промышленников. Никак иначе.

— Сейчас ты блефуешь, Чарли. Заводы имеют прямые обязательства перед городом и это прописано в Уставах.

— Можете считать это блефом, мистер Кротовский. Но вы почитайте Уставы повнимательней. В них прописано, что заводы несут обязательства с прибыли. С прибыли! А прибылей здесь не видали. Увы. Местные предприятия сплошь убыточны.

— А если я проведу аудит?

— Рискните, мистер Кротовский. Только сразу предупреждаю, для аудита вам понадобится большой штат бухгалтеров. Очень большой штат, которого у вас нет. Британская система учета крайне сложна и запутана.

— Ничего. Как-нибудь распутаем.

— Мне бы вашу самоуверенность, мистер Кротовский, — Спайдер поднялся из кресла, — Подумайте еще раз. Этот налог не даст вам ничего кроме проблем. Платить его никто не будет. А плюсом ко всему получите репутационный провал. Посудите сами, какова цена правителю, если его решения не исполняются? Всего хорошего, мистер Кротовский.

— Бывай, Чарли.

Уже в дверях Спайдер остановился и еще раз повернулся ко мне:

— Советую вам хорошо подумать, мистер Кротовский. Кустовская республика существует до той поры, пока ее власть не мешает нам делать бизнес. У нас всегда есть альтернатива. У вас ее нет.

— На каханат намекаешь, Чарли?

На мой последний вопрос Спайдер не ответил. Но я и так понимаю. Он однозначно намекает на каханат. Может, зря я тогда гоблина не послушал? Совершили бы кровавый, но быстрый переворот. Сейчас бы не пришлось хлебать демократию чайной ложечкой… черт… а вдруг это гоблин мне в голову сейчас вкладывает? Надо поаккуратней с «озарениями»… и вообще с любыми идеями надо поаккуратнее. Мало ли кто их нашептывает…

— Аня! Анюта!

— Чего, Сережка? — Анюта забегает ко мне в кабинет.

— А ну-ка зови весь наш клан обратно. Будем устраивать клановое совещание.

— Что-то серьезное… — догадывается Анюта, — …Спайдер опять пакостничает.

Соклановцы собрались довольно быстро. Даже Березников не успел уехать из города и пришел тоже. Они расселись в кресла, в которых до этого сидели англичане.

— Скотча не предлагаю, но чаю можем организовать.

— Обойдемся без скотча и без чаю, граф, — говорит баба Нюка, — Давай к делу. Что теперь случилось? Чем на этот раз грозят англичане?

— На этот раз войной… не прямо… пока только намекают… но дело нешуточное.

— Сергей Николаич, — деда решительно припечатывает кулаком по ладошке, — Сколько можно миндальничать с этими англичашками? Прищучим всю кодлу под покровом ночи… сил наверняка хватит… казачество нам поможет.

Ева одобрительно подняла руку, зажатую в кулак.

— Матвей Филиппыч, — урезониваю деду, — Вас часом зеленый лягух не покусал?

— Кто?

— Это у вас сейчас озарение было или так… обычная мысль?

— Самая простая и очевидная мысль, — хмыкает деда, — Оторвем башку английской гидре и дело с концом.

— Оторвать башку не так просто, как может показаться, — качаю головой отрицающе, — Во-первых, главная башка сидит в Лондоне на троне. До нее не дотянешься. Во-вторых, мы и с неглавной можем не справиться. Когда жареным запахнет, Спайдер портанется отсюда, и ищи-свищи… я с этим уже сталкивался.

— Жаль, — Филиппыч искренне расстроился.

— И мне жаль. Но толстосумов трогать нельзя. Я хочу чтоб английский корпус, расквартированный за городом, там за городом и оставался. Война на два фронта нам ни к чему.

— Сережка, я не поняла. То говоришь, англичане войной пойдут, то за городом останутся.

— Так и есть. Англичане предпочитают воевать чужими руками. Сейчас они каханат на Кнышского хотят натравить, а потом и на нас натравят. А сами останутся чистенькие и в белых перчатках.

— Так что делать?

— Придется бороться с англичанами в рамках правового поля, то бишь законными способами. Спайдер заявил, что никакого налога на загрязнение они платить не станут. Якобы прибыль в британских учетных книгах зарыта так хорошо, что батальон бухгалтеров не отроет.

— А вот это мы еще посмотрим, — самоуверенно возражает Кеша, — Принципы учета все равно одни. Мы с инженером как раз доработали программу учета. Батальон не понадобится. Трех обученных человек достаточно.

— Вот на это я и рассчитываю… Значит так, Матвей Филиппыча назначаю главным по аудиту. Ты, Кеша, дашь ему специалистов со своей чудо-счетной машиной.

— Не сомневайтесь, Сергей Николаич, — кивает деда, — Прибыль откопаем.

— Отлично… Ева, тебе поручаю изучить уставные документы английских заводов. Должны быть хоть какие-то зацепки.

— Поищем зацепки, — отзывается Ева, — Запрошу документацию по линии социальной защиты. Министру они отказать не вправе.

— На том и порешим. Копать под англичан будем со всем тщанием… теперь самое главное… войны с каханатом скорее всего не избежать… Кеша, удалось провести испытания брони?

— Пробивается тяжелым винтовочным патроном, — отвечает Кеша, — Но макры нужны мощные.

— На наших станках такие патроны можно изготавливать?

— Как раз на наших и можно. Винтовочный патрон — наша стезя. Производство готовы запустить хоть завтра. Были бы макры…

— Макры будут… Анюта, свяжись с Настасьей Кобылкиной. Пусть добывает макры в товарных объемах. Выкупать будем все.

— Сережка, я тогда еще на Тульский завод позвоню. Там сейчас самое передовое оружие делают.

— Звони. На оборону денег не пожалеем.

Соклановцы разошлись, перевожу взгляд на часы. Однако… дело к полуночи. День пролетел незаметно. Отправляюсь в новую спальню. Привычно присаживаюсь на край кровати дожидаться перехода в мир с зеленой луной. В последнюю минуту перед полуночью раздается звонок на мобилу.

— Слушаю.

— Граф, это я, Кнышский.

— Узнал вас, владетель. Что случилось?

— Мартын выдвинул войска. Они заняли холм на границе с моей землей… что делать?

— Главное, не делайте поспешных и неосторожных шагов, — говорю наставительно, — Скорее всего Мартын попытается устроить провокацию, чтоб потом вас и обвинить в вероломстве. Понимаете?

— Да граф, понимаю, буду предельно…

Дослушать Кнышского не получилось. Меня перенесло в другой мир в тесную ячейку, которую я делю вместе с Плазмой. Думал, в такой тесноте не усну, но ровное глубокое дыхание Плазмы затянуло в сон быстро и незаметно. А когда проснулся утром, женщины под боком уже не оказалось. Вылезла как-то, умудрившись меня не разбудить.

Выбираюсь наружу. Станция метро больше напоминает походный лагерь, чем станцию метро. Люди готовят еду на кострах. Переговариваются скупо, подгоняя амуницию. Никто не бездельничает. Все готовятся к новому дню, трудному и опасному. Короб помахал приглашающе рукой.

Подсаживаюсь. Принимаю железную кружку с какими-то варевом. Не то еда, не то питье. Вкус неопределенный. Но лучше не спрашивать. Не стоит обижать людей дурными вопросами. Они тут со мной делятся провизией, добытой с риском для жизни.

— Кротовский, готов прогуляться на поверхность?

— Разумеется. Мне собраться, только подпоясаться.

— Так ремень уже застегнутый у тебя…

— Короб, это образное выражение… — поясняет Плазма, — Означает, что собираться ему не нужно, он уже собран.

— А… понял. Хорошее выражение, — Короб заулыбался, — Надо запомнить.

Для зачистки роя Плазма собрала небольшой рейд. Кроме грузовика с ее командой выехал небольшой автобус навроде маршрутного и пара транспортных средств поскромнее. Я выпустил Гамлета, а сам снова занял место в кузове. Мои глаза летят над городом, самому смотреть необязательно.

Черный довольно скоро вышел на след роя, а затем и нашел его, передав мне координаты на карту. Но я не стал говорить, что точно знаю местоположение раптов. Тормознул колонну на открытом месте и сам выдвинулся якобы на разведку, пустив перед собой Ныра.

— Зачем ты оставил людей сзади? — спросил волк, когда мы немного отошли.

— Хочу проверить наши новые способности. Вчера нам пришлось убегать. А орк сказал, что этот рой слабый.

— Теперь мы их порвем, — убежденно сказал Ныр.

— Вот. Давай проверим это…

Активирую маго-двигатель и поднимаюсь метров на семь. Подняться выше уже не могу, для этого нужно снова накопить запас магической силы. Могу только делать небольшие силовые выбросы, чтобы поддерживать парение и удерживать набранную скорость полета.

Скорость полета скромная, но рад и этому. Наконец, могу нормально лететь, и для этого не требуется прыгать с высоты. Не жалею потраченных кворков. Даже не расстраивает, что Ныр бежит по земле, нисколько не отставая, а, пожалуй, бежит быстрее, чем я лечу. Ничего, лиха беда начало. Прокачаю движок и буду летать не хуже вертолета.

Еще один важный апгрейд, полученный от орка — теперь не обязательно растопыривать руки в стороны для поддержания эффекта планирования. Руки высвободились, я могу держать ружье наиболее удобно… удобно целиться… удобно стрелять.

— Гама, дай мне метки на летунов.

— Сделано. Куродактили отмечены. Их двое.

— Помню, что их двое.

— Они летят намного выше тебя. Попадешь?

— Попаду.

Активирую систему наведения. Четыреста метров до цели. Свожу прицельные метки. Выстрел… и сразу еще выстрел… две тушки суповыми наборами падают вниз. Отлично. Отличное подспорье от орка в виде дополнительного бронебоя. Толстая шкура курозавров не спасла.

— Неплохо, — комментирует Гамлет, — Тебе еще научиться летать выше проводов…

— Гама, не выпендривайся. Мы все и так знаем, что ты крутой ас бессамолетник.

Собственно, всю оставшуюся кодлу я мог и сам перебить с воздуха. Но хотелось испытать весь спектр новых возможностей. Ныр вступил в бой со сворой собащеров и вышел уверенным победителем. Его новая шкура оказалась им не по зубам. Зато сам Ныр «капканными» челюстями рвал собащеров как тряпки.

Я вел отстрел с безопасной высоты. Может, выше проводов я пока не летаю, но и так до меня враг не допрыгивает. А вот зачем в схватку полез Гамлет, когда такого приказа ему не давали… видимо, взыграло ретивое… видимо, тоже захотелось показать удаль молодецкую…

Черный спикировал на рапта, возомнив себя коршуном, и его чуть не сбили. Помогло «бритвенное крыло». Гамлет отсек загребущую кисть, увернулся от еще нескольких и взлетел на безопасное расстояние.

— Куда грабки тянете? — возмущенно заголосил птич, — Руки прочь от фронтовой авиации.

— Гама, дурила, — ругаю черного, — Сам виноват. Ты, блин, разведывательная авиация, а не штурмовая. Больше так не делай.

— Да пожалуйста, — Гамлет сел на вершину фонарного столба и нахохлился обиженно.

Добив рой, мы вернулись к рейду. Вроде отсутствовали не больше получаса, а люди начали нервничать.

— Кротовский, где ты был? — Плазма всплеснула руками, — Мы думали, рапты тебя порвали.

— Все в порядке. Так получилось… вступили в бой…

— Вступили в бой, — рассерженно повторила Плазма, — Мы за тебя переживали.

Короб скроил скепсис на лице, давая понять, что слово «мы» здесь неуместно. Переживала за меня в основном одна Плазма.

Я залез в кабину, заставив Плазму потесниться на пассажирском сидении, и показал, куда ехать. На месте ребята из рейда увиденной картине обрадовались. Сражаться не пришлось. Сразу приступили к вырезанию макров. Я не лез и не претендовал. Со слабого роя куш будет небольшой, будем считать его моей платой за гостеприимство.

Вернулись в хорошем настроении. Я думал, рейд отправится еще чем-нибудь поживиться, но Плазма оказалась женщиной суеверной. Сказала, что жадность до хорошего не доведет. Рейд был собран на зачистку роя, рой зачищен. Удачу испытывать не стоит. Правда, уже в метро, когда мы сели на станции у очага с кружками жидкой каши, попеняла мне:

— Кротовский, знала бы, что так сложится, не брала бы в рейд лишних ртов.

— Ты же вроде суеверная… — подкалываю Плазму.

— Ты прав, — смягчилась Плазма, — Сходили удачно. Вернулись целыми и с добычей. Жадничать ни к чему.

— Скажи, — отхлебываю горячее варево, — Кто-то из ваших ходит на тот берег?

— Так и знала, Кротовский…

— Что знала?

— Что ты ненадолго с нами. Хочешь искать ту девушку?

— Да.

— На тот берег ходят только самые сильные команды… — предупредила она, — …и то недалеко… я поговорю, жди здесь.

Плазма вернулась минут через двадцать в компании худощавого невысокого человека с челкой. В метро вроде бы сквозняков нет, а челка постоянно колышется, будто ее ветром треплет. Переключаюсь на тонкое видение: «маг ветра ур. 6» — ого, этот парень классом выше меня… как там Плазма сказала? Только сильные команды ходят, да и то недалеко…

— Это ты что ли на тот берег собрался? — хмуро спрашивает маг ветра, не вынимая рук из карманов.

Глава 11

— Да, я, — поднимаюсь с места, чтобы не разговаривать, глядя на него снизу вверх.

— Извини за прямоту, — человек с челкой едва качнул головой, а челку вздыбило, будто от сильного порыва ветра, — Ты слабей меня. Я чувствую.

Понимаю. Маг ветра скорее всего не видит уровни других магов в числовом отображении, как вижу их я. Но силу он чувствует.

— Он в одиночку зачистил целый рой, — вступилась за меня Плазма.

— Слабый рой, — возразил человек с челкой.

— У него есть магические помощники, и он умеет летать, — Плазма продолжает отыгрывать моего адвоката.

— За речкой умение летать ему не поможет, — доводы Плазмы человека не трогают.

— Я с пониманием, — если маг ищет повод отделаться от меня, я ему помогу отделаться, мне поводырь по принуждению тоже ни к чему, — Ты меня не знаешь, а потому не доверяешь. Я бы тоже не доверял. Нет проблем. Пойду один.

— Один ты далеко не уйдешь, — возражает человек, — Я же сказал, умение летать тебе не поможет.

— Другого выхода у меня нет.

Выдерживаю прямой взгляд человека с челкой, не отводя глаз. Я и в самом деле его понимаю, кто я такой, чтобы из-за меня рисковать.

— Я тебя проведу, — сухо сообщает он, — Но недалеко. До ближайшего безопасного места за рекой. Дальше сам.

— Спасибо.

— Не уверен, что тебе стоит меня благодарить… меня зовут Ветер.

— А меня Кротовский.

— Собирайся, Кротовский. Через полчаса выходим.

— Ему собраться, только подпоясаться, — теперь и Короб вставил свои пять копеек.

Ветер хмыкнул и больше ничего не сказал. Развернулся и ушел.

Мы вышли минут через сорок. Плазма проводила до выхода из метро. У ворот мы подождали Ветра.

— Подпоясался? — Ветер усмехнулся, от его усмешки мне по лицу ударил порыв ветра.

— Подпоясался.

— Тогда пошли… Плазма, закроешь за нами…

— Вдвоем идем? — задаю уточняющий вопрос уже за воротами.

— Вдвоем. Рейд долго собирать. И нужды в нем сейчас нет.

Ветер пошел вперед очень легкой, я бы сказал какой-то воздушной походкой.

— Не проще до реки было на машине доехать? — спрашиваю, поравнявшись.

— Проще, но не умнее. У сильных раптов очень хороший слух. Они слышат шум мотора с того берега.

Больше ничего не спрашиваю. Этот человек явно не испытывает ко мне симпатии. Навязываться к нему с разговорами, только зря раздражать. Захочет сказать что-то важное, скажет сам.

Мы идем по шоссе, заполненному ржавеющими машинами. Наверно, по пешеходному тротуару идтибыло бы проще, но Ветру виднее. Он легко лавирует между плотно наставленными транспортными средствами. Когда-то они тормознули на светофоре, да так навсегда и остались здесь. Во многих кабинах и салонах мертвые тела.

— Как они умерли? — проходя мимо мертвого байкера, непонятно как усидевшего за рулем трехколесного мотоцикла, забылся и задал вопрос.

Ветер обернулся и приложил палец губам, показывая, что говорить здесь не стоит, а потом указал пальцем вверх на зеленую луну. Что виной всему токсичная луна, я и сам понимаю… ладно, обойдусь без подробностей. Будем считать, что луна не всех превратила в раптов. Некоторые просто не пережили мощный выброс радиации.

Мы дошли до широкополосного моста через реку. Мост тоже забит машинами, но Ветер по нему идти не пожелал. Он сошел с дороги и спустился под мост. Мы забрались на подмостные фермы и пошли по техническому решетчатому ходу.

Видимо его использовали рабочие для обслуживания мостовых конструкций. Сам я не вижу пока причин для таких мер предосторожности. Радар в километровом радиусе ничего не показывает, но не спорить же с проводником.

В какой-то миг Ветер остановился и дал знак замереть. Замираю. Хотя и не вижу причин. Вызываю радар. На самом краю радарного круга показалась точка… черного цвета… черный цвет означает противника, которого мне не одолеть. Точка очень быстро приближается.

Вжимаюсь спиной в мостовую ферму. Что за монстр торопится по наши души? Точка на радаре все ближе, но я по-прежнему ни черта не вижу. Смотрю вопросительно на Ветра. Тот усмехается и опять показывает пальцем в небо. Опять указывает на луну, что ли? Насмехается?

Все же выглядываю осторожно из-за огромной металлической конструкции и задираю голову вверх… да… теперь вижу. Огроменный как авиалайнер куродактиль величественно проплывает под облаками. Это ж какой у него размах крыльев? Это ж целый сухой-суперджет по габаритам.

Минут десять мы простояли, не смея шелохнуться. Ветер отмер только когда мега-куро-дактиль улетел обратно на запад, сделав разворот над рекой. Прошли до конца моста, а потом забились под какую-то бетонную плиту, как мыши.

— Здесь можно говорить, — Ветер достал из рюкзака бутылку с водой и отпил.

— Это и есть безопасное место, до которого ты хотел меня довести?

— Оно самое. Не передумал еще идти дальше?

— Не передумал. Хотя, конечно, страшно… на этом берегу все рапты такие?

— Не все. Таких великанов, к счастью, немного. Показываются нечасто. Это тебе, Кротовский, повезло… сразу нарваться на монстра вне категорий.

— Монстр вне категорий?

— Так их называет орк. Говорит, если кому-то удастся раздобыть с такого макр, тот может считать, что вытянул счастливый билет.

— Понимаю. Орк на ветер слов не бросает.

— Как ты сказал? — заинтересовался Ветер с улыбкой, — «на ветер слов не бросает?»… хорошая метафора, надо запомнить.

— Ага. Бери на вооружение…

Ветер рассмеялся, подняв небольшим смерчем пыль и бумажный мусор.

— Кротовский, где ты нахватался всех этих поговорок? В своем мире?

— Ага.

Отсмеявшись, маг достал из рюкзачка сильно потрепанную карту города.

— Смотри, Кротовский, — он обвел пальцем небольшую область, — Вот этот район очень опасный. Потому что вот здесь… видишь?… крестиком отмечено… это постройка, которой раньше не было…

— Что значит, раньше не было? — удивляюсь, — А откуда она взялась? Рапты построили?

— Рапты ничего не строят. Только разрушают. А постройка просто появилась, и все… в основании круглая… высотой метров семь, не больше… Кротовский, без шуток. Если такую увидишь… беги оттуда подальше. Возле таких построек всегда бродят очень сильные рои.

— Странно. Как может появиться постройка сама собой?

— Не знаю, Кротовский. Это мне у тебя в пору спрашивать. Откуда взялся орк? Откуда взялся ты? Может, и постройка оттуда?

— Ну нет, я с подобным тоже не сталкивался… но спасибо за совет. Буду обходить десятой дорогой…

— Десятой дорогой… — повторил Ветер и усмехнулся, — …смотри дальше… вот здесь гидрораспределительный узел. Проще говоря, вход в тоннель канализации. В том тоннеле тоже рапты встречаются, но с ними справиться можно.

— Понимаю. Мне надо суметь добраться до канализации… а это что за отметка? — показываю на карте еще одну закорючку.

Ветер почесал в задумчивости подборок, но не ответил.

— Я на всякий случай спросил. Вдруг тоже что-то опасное.

— Неопасное, — наконец, ответил он нехотя, — Там мы крупного рапта завалили, а макр забрать не смогли. Пришлось срочно уходить.

— Так давай сходим, — предлагаю Ветру, — Заберешь макр.

— А вот это уже опасно. Я имел ввиду, что тело рапта угрозы не представляет, но ходить туда рискованно. Постройка, которой раньше не было, от того места совсем рядом. Можно нарваться.

— У меня есть радар, — признаюсь, — Если поблизости будут ошиваться рапты, уйдем оттуда. А если нет… спокойно заберешь ценный кристалл.

Ветер прикусил нижнюю губу и сморщился, решая, как поступить.

— Хотел идти туда рейдом… с прикрытием… но, если у тебя радар… это твоя птица, да?

— Да.

— Ладно, Кротовский, давай сходим. Тогда уж заодно доведу тебя прямо канализации.

Я выпустил из инвентаря Ныра и Гамлета. Когда они рядом со мной, радар показывает дальше и подробней. Ветер сначала косился на волка с опаской, но быстро убедился, что тот не опасен. Наоборот, серый бежит впереди нас, готовый в случае чего принять на себя первый удар. До места, отмеченного на карте, добрались без приключений.

— Вот за тем углом, Кротовский, — едва слышно шепнул Ветер, — Проверь по своему радару.

— Нет там никого. Пошли.

Заходим в здание, которое когда-то было продуктовым супермаркетом.

— Здесь много битого стекла, — предупредил Ветер, — Постарайтесь, не наступать.

— Битое стекло не проблема, а вот тухлой рыбой здесь воняет невыносимо.

— Так это же рептилоид, — усмехается Ветер, — Он и есть рыба в каком-то смысле.

Приближаемся к телу. Ох и страшен он был при жизни. Клыки больше, чем у Ныра… хотя и человекообразный. Прикидываю его рост… три с половиной метра примерно. И да, тухлой рыбой несет именно от него. Ветер скинул рюкзак и начал выкладывать хирургические инструменты.

— Ныр, — прошу серого, — Помоги человеку достать макр. А то он той пилкой долго будет панцирь вскрывать.

Ныр подошел с телу и всадил когти в грудную клетку. Шкура у рапта на зависть, серому пришлось повозиться, чтобы добраться до макра. Если труп так трудно поддается, что говорить про живого. Этот рептилоид просто машина для убийства.

— Как вы его одолели? — спрашиваю довольного Ветра, убирающего крупный черный кристалл в карман.

— Толпой валили. Видишь, какой разгром в магазине?

— Вижу. Ни одной целой витрины.

— Нам еще повезло. Сильные рапты хотя и не собираются в крупный рой, но все равно обычно ходят группой… три-четыре особи… по одному встречаются только гиганты.

— А этот один был?

— Ну да… не знаю, зачем он в магазин пришел. Мы здесь с ним столкнулись лоб в лоб. Я сразу штормовой ветер на него нагнал… уронил… потом остальные подключились… видишь, у него левый бок обожженный?… это Плазма приложила… ладно, пошли… не будем судьбу испытывать…

— Ветер, обожди, — подтормаживаю мага, — Отсюда до той постройки… которой не было… недалеко совсем. Хочу на нее взглянуть.

— А вот это, Кротовский, очень плохая мысль. Не советую.

— Да мы аккуратненько. Моя птица взлетит над той высоткой и одним глазом посмотрит.

— Кротовский, ты не понимаешь. ТО ЗДАНИЕ… тоже посмотрит на твою птицу… если хочешь рисковать, пожалуйста, только дай мне сначала уйти.

— Так и сделаем. Ветер, ты иди… я подожду, сколько надо… спасибо за помощь.

— Не уверен, что тебе стоит меня благодарить, — маг развернулся и вышел из здания.

Мы с Ныром и Гамлетом побродили по магазину. Я нашел бутилированную воду, черный нашел сухари, а серый — мясные консервы. Только решили поесть в другом месте. В магазине из-за запаха тухлой рыбы никакого аппетита.

— Гама, — обращаюсь к птичу, — Полагаю, Ветер отошел достаточно далеко… слетай, посмотри осторожно, что там за здание.

Гамлет вылетел в разбитое окно и набрал высоту, очень быстро взлетев над крышей некогда жилой двенадцатиэтажной свечки.

«Гама, ну что там?» — спрашиваю мысленно.

«Шухер. Валим. Оно меня засекло»

В этот же миг на границе радарного круга появились бордовые точки очень опасных противников… много точек… и скорость у них очень высокая.

— Бежим!

Втапливаю так быстро, как только могу. Боюсь, прав был Ветер. Умение летать мне не поможет. Бегаю я пока еще быстрее, чем летаю.

Мы несемся по улице к спасительной канализации… надеюсь, что к спасительной. Нас преследуют и по земле, и по воздуху. Особенно быстро дистанцию сокращают куродактили. Вот у них нет проблем со скоростью полета. Машут перепонками только в путь, им даже Гамлет в скорости уступает.

Черный попытался применить фирменный прием: молния плюс смертельное невезение, — увы… на такие туши ни молния толком не повлияла, ни проклятие… Два куролета слега зацепились крыльями друг за друга, но быстро выровнялись.

Останавливаюсь, вскидываю ружье и в считанные секунды выпускаю в летунов весь тридцатизарядный боезапас. Ага. Проняло бройлеров щипаных. Трое из пяти пошли на снижение. Однако еще два продолжают преследование. Гамлет на лету орет что-то оскорбительное и отчаянно маневрирует, заныривая под брюхо то одному, то другому, заставляя летунов тормозить и менять направление. А мы с Ныром бежим дальше…

Нас догоняют собащеры размером с конящеров… или даже с лосящеров… на чем только такие туши отожрали…

Задержу, — выкрикивает Ныр и кидается куда-то в сторону, провыв на бегу вызов на бой.

Собащеры сагрились на волка и побежали за ним. Волк по прямой не способен бежать так быстро, как они, но в ловкости превосходит. Огромными заячьими прыжками серый уводит четвероногую погоню за собой.

Теперь я убегаю в одиночестве… и убегаю от человекоподобных четырехметровых рептилоидов, которые со знанием дела меня обкладывают, перестраиваясь в широкую цепь. Голову вдруг пронзает властный приказ: «Остановись!» — кто это… что это сейчас было?

Стряхиваю наваждение и бегу дальше. Приказ повторяется, будто в разгоряченный мозг втыкают раскаленную иглу… долбаные телепаты… они еще и долбаные телепаты… дать бы по ним очередь из бронебойных, да только зарядов нет. Все в куриц выпустил.

Я уже вижу гидротехнический узел, только не вижу смысла к нему бежать. Во-первых, без Ныра и Гамлета никуда не пойду, во-вторых, даже если и спущусь в канализацию, раптов это не остановит.

Остается один вариант. Выбегаю на шоссе, запруженное машинами. Здесь должно быть полегче… нет, ни разу не полегче. Рептилоиды скачут прямо по машинам. Под их когтистыми ногами проминаются крыши легковушек.

Активирую эффект планирования и взлетаю над шоссе. Кабы не куродактили, это было бы моим спасением. Но куродактили никуда не делись. И даже те трое, которых я подстрелил, уже вернулись в строй. Ранения оказались не критическими.

Делаю еще один рывок. Добираюсь до моста и пикирую в воду. Река встречает освежающей прохладной водной толщей. Заныриваю поглубже к самому дну и гребу, что есть сил. Если в реке водятся еще и крокозавры, то мне не спастись.

Проходят секунды… проходит минута… неужели… крокозавров в реке не оказалось. А остальные рапты в воду не полезли. Остальные рапты к водной среде не приспособлены. Передаю своим духам мысленный посыл, чтоб спасались в воде.

Ныр ответил благодарностью. От Гамлета прилетело раздражение, он дескать не водоплавающая птица, но к реке полетел тоже. Когда черный влетел в воду, я его поймал и отправил в инвентарь. На пару с Ныром мы доплыли до водозаборника, и уже через него проникли в канализационный тоннель. Обошлось. Погоня нас потеряла.

— Может, перекусим? — предложил Ныр, когда мы присели передохнуть внутри огромной бетонной трубы.

— Ого. Я смотрю, тебе досталось, — осматриваю шкуру волка, перепачканную в крови, — Даже твоя композитная шерсть не спасла.

— Да ваще звери… — волк нервно зевнул, — Мои челюсти — капкан, а их челюсти — штамповочные прессы. Я думал все… сожрут… кстати, что там черный увидел? Что там за постройка такая… которой раньше не было?

— Это мы сейчас выясним, — выпускаю Гамлета из инвентаря, — Гама, рассказывай, что ты увидел?

Глава 12

Гамлет уселся на какую-то пластиковую кишку, торчащую из стены и покосился на истерзанный бок Ныра.

— Неслабо тебя помяли, бро, — сказал он озабоченно.

— Гама, давай по существу.

— По существу… по существу… по существу надо волка кормить. Так он быстрее зарастет.

— Гама, блин! — рявкнули мы с Ныром одновременно, — Что ты там видел?

— Храм, — нехотя ответил птич.

— Что? Говори конкретней.

— Куда уж конкретней… храм тысячи богов… я его сразу узнал, впрочем… он меня тоже…

— М-да, не знал, что храмы тысячи богов умеют расти как грибы…

— А я что-то не понял, — добавил Ныр, — Что значит, он тебя узнал? Он же памятник… древней архитектуры.

— Я сам прифигел, — сообщил Гамлет и поправился, — Ну… конечно, не храм меня узнал…

— А кто? Глаз Саурона?

— Почти… кто-то из богов…

— И во что мы опять влезли… — удрученно выдал Ныр.

Поскольку последнее высказывание прозвучало риторически, на этом прения посчитали окончеными. Мы с Гамлетом ограничились водой и сухарями. Весь тушняк скормили волку. Гамлет прав, так он быстрее восстановится. Потом я запихнул духов в инвентарь регенерировать и в одиночестве прикорнул, дождавшись возврата в обычный мир.

— …внимателен, — сообщила мне мобила голосом владетеля Кнышского и отключилась.

Ну да. Точно. Я перед переносом с Кнышским разговаривал. Он жаловался на какие-то непорядки на границе. Извлекаю Гамлета:

— Гама, тебя куроящеры не сильно помяли?

— У них грабки еще не отрасли, чтоб меня сильно помять, — хвастливо заявляет Гамлет.

— Вот и чудно. Слетай на границу владений Кнышского, посмотри, что там за диверсанты высадились.

— Легко…

«Я тоже с черным сгоняю» — мысленно передал Ныр из инвентаря.

«Ты же раненый…»

«Заросло уже все»

— Как скажешь, — выпускаю и Ныра тоже.

Отправив помощников на разведку, иду в подвал. Единственная вещь, которую я перевез из ратуши — стационарный портал на Великий базар. Лично перетащил из одного подвала в другой. Только на базар я сегодня не собираюсь. По зеленой морде еще не соскучился:

«Крот, — отправляю посыл в пространство сознания, — Крот… начальство на месте?… мне бы на прием по личным вопросам…»

Мигнула иконка с изображением Крота, и меня перенесло в кротовью нору… давненько тут не был. И обстановочка изменилась… и сам Крот… теперь он больше похож на человека со отдельными звериными чертами, чем на зверя, косящего под человека.

— А-а, Кротовский, — увидев меня Крот заулыбался, поерзал в кресле, устраиваясь поудобней, и закинул ногу на ногу, — Ну… рассказывай. Во что опять вляпался?

— Ты бы еще попкорну взял.

— Точно, — Крот растягивает лыбу и прищелкивает пальцами. На столике появляется бумажное ведерко с попкорном.

— Ты же сам прекрасно знаешь, во что я вляпался, — пытаюсь вывести Крота на разговор.

— Допустим, кое-что знаю, — Крот не стал отвираться, — Но хочется услышать твою версию…

Крот подвигал бровями вверх-вниз, поощряя меня на рассказ. Понимаю, опять будем играть в игру под названием «догадайся сам».

— Тот мир погибает… — начинаю рассуждение и получаю от Крота утвердительный кивок, — …причиной стала планетарная катастрофа, сделавшая луну токсичной и радиоактивной…

Крот слегка поморщился, давая понять, что не вполне доволен рассуждением.

— Точнее, причина — это божественное вмешательство, — поправляюсь, — А радиоактивность луны является инструментом, способом, которое использовали боги… или бог…

Крот прикрыл глаза, как бы соглашаясь со сказанным, мол уже теплее.

— Так, — тут ко мне приходит внезапная догадка, — А ведь можно легко понять, какой именно бог замутил всю эту блуду… по плодам их познаешь их…

Крот слегка оттопырил большой палец, намекая на правильность направления.

— Это дело рук какого-нибудь рептилоидного бога. Поэтому он и заселяет планету раптами. А людей наоборот, изводит, чтобы место расчистить.

— Верно мыслишь, разведка, — восклицает Крот голосом капитана Жеглова.

— Ну а як жешь… — подключаюсь, — Горбуна шукать намного проще.

— Да тут и шукать особо нечего, — отмахивается Крот, — Бога зовут Ящ, он же Ащей, он же Горыныч, он же… да неважно, впрочем, хоть Манька-Облигация… вопрос в том, какой практический вывод ты из этого сделаешь…

— Практический вывод? Чет не вижу пока никакого практического вывода… что я могу предпринять против целого бога?

— Ты. Ничего не можешь, — веско заявляет Крот, — Но…

— Что «но»? — я пока совершенно не догоняю.

— Не тупи, Кротовский, — раздражается Крот, — Против целого бога ты предпринять ничего не можешь, но-о… за-ато-о…

— Но зато что-то может предпринять другой бог. То есть ты! — брякаю радостно.

— Совсем очумел? — горсть попкорна, которую Крот только что запихнул в рот, на нечаянном выдохе высыпалась ему на пузо, — Меня не приплетай. Мне еще с Горынычем проблем не хватало…

— Ну извини, ничего другого в голову не пришло.

— На самом деле мыслишь в верном направлении. Горыныч бог резкий и наглый. Много кому оттоптался по любимым мозолям. Он и сейчас нахрапом действует. Целую луну траванул.

— Да, кстати, — пытаюсь развить идею, — Этому Горынычу закон равновесия не писан разве? Он ответки не боится?

— Неважно, боится он ответки или нет. Важно, что ответка ему прилетит… слишком много других богов на него зуб точат… и ты, Кротовский, попробуешь этим воспользоваться.

— Как я смогу этим воспользоваться?

— Как-как… жопой об косяк… храм, который ты видел, он чей?

— Горыныча, наверно…

— Подумай, Кротовский.

— А, он же храм тысячи богов… он, получается… не Горыныча?

— Не только Горыныча, — уточняет Крот, — Если зайдешь в него, многое станет понятно.

— Да как же я в него зайду? Его целая кодла охраняет… с пушками да перьями…

— Кодла его не охраняет, а просто шляется неподалеку.

— Понимаю, рапты Гамлета не видели. Тревогу поднял сам храм…

— Нет, не храм, — Крот начал сердиться на мою несообразительность, — Горыныч твою птицу увидел… бдительный гаденыш… у него две башки из трех круглосуточно мониторингом занимаются… понимаешь?

— Понимаю.

— Ничего ты не понимаешь. С бессменным наблюдателем что случается? Ну? Если он непрерывно занимается наблюдением?

— Не понимаю.

— Я тебе сейчас шею намылю, — пригрозил Крот, но при этом многозначительно просемафорил бровями.

— А-а, теперь понял. У бессменного наблюдателя глаз замыливается, — догадываюсь, но тут же осекаюсь, — Только все равно пока не понял. Как мне это поможет?

— Кротовский, иди лесом, — раздраженно буркнул Крот и выкинул меня из своей берлоги щелчком пальцев.

Надо же, какое нервное божество. Ему-то лезть в храм не придется. Удобная, блин, позиция: его не приплетать… ему еще только проблем с Горынычем не хватало… а мне типа нормально… мне с Горынычем бодаться по рангу положено…

Поднявшись в спальню, заваливаюсь в спать, но в четыре утра приходится разлеплять глаза. Пришло сообщение от Гамлета:

«Шеф, мы на месте, — докладывает птич, — вижу толпу бухих неадекватов, решивших почему-то, что они крутые диверсанты».

«Так, а Ныр где? Он в порядке?»

«Подключаю картинку… — в интерфейсе высвечивается панорамный экран, показывающий землю с высоты птичьего полета. Земля начинает быстро приближаться. Видимо Гамлет пошел на снижение. В кадре появляется волчья морда — …серый, скажи чиииз, Кротовский на тебя смотрит»

«У меня все в порядке, — волк поворачивается, показывая заживший бок, — на мне ж как на собаке…»

«Еще б на нем не зажило, он по дороге задрал несколько куриц и козу» — наябедничал Гамлет.

«Сам ты козлина, нехорошо сдавать друзей» — огрызнулся волк.

«Ах, так мы все-таки друзья…»

«Гама, прекращай базар, — одергиваю черного, — показывай, что там за диверсанты».

Гамлет взлетел над деревьями и показал холм, освещенный кострами. Три десятка лихих забулдыг, рассевшись в круг, заливаются мутным пойлом.

«Они даже караул не выставили, — комментирует Гамлет, — Их можно походя всех перерезать».

«Ни в коем случае, — предостерегаю черного, — Мартын для того и отправил сюда этих придурков. Ему нужны сакральные жертвы. Надо как-то потоньше действовать».

«Потоньше, это можно, Кротовский, — хвастливо заявляет Гамлет, — Потоньше, это мой профиль, даже не сомневайся…»

Гамлет опустился на ветку дерева в нескольких шагах от костра и громко каркнул, привлекая внимание пьяных молодчиков.

— Гляди-ка, ворона прилетела, — сказал один из них.

— Все вороны — воровки, — предупредил другой, — Смотри, как бы чего не стащила.

— Ты сам себя слышишь? — небрежно возразил Гамлет, — Ты босяк. Что у тебя воровать, кроме вонючих портков?

В компании диверсантов на несколько секунд повисла густая тишина.

— Ик… это кто сейчас сказал? — тот, который называл ворон воровками, начал наливаться гневом и с подозрением обвел взглядом всех присутствующих, — Что еще за шутник выискался?

— Ну я сказал, — с вызовом сказал Гамлет, — И что дальше?

— Ик… ты что, говорящая ворона?

— А ты говорящий кретин? — черный рассмеялся обидным каркающим смехом.

Все остальные собутыльники тоже засмеялись. Диверсант побагровел от злости.

— А вы чего ржете? Пристрелите наглую ворону, — пьяный боец потянулся к оружию, но оказался настолько пьян, что не смог его снять с предохранителя, — Да и ладно. Ты все равно не настоящая ворона…

— Я не настоящий? — Гамлет задохнулся от возмущения, — Совсем охренел?

«Чет походу „потоньше“ у черного не выходит» — иронично передал мне мысленно Ныр.

«Ага, — соглашаюсь, — Переговоры — не его конек. Ныр, пора тебе подключаться, пока наш переговорщик глупостей не наделал».

— Вообще не настоящий, — упрямо повторил диверсант, обращаясь к Гамлету, — Ты морок. Ты плод воображения.

— Ну ладно, — с угрозой в голосе сказал Гамлет, — Я тебе покажу, какой я морок…

— Не кипишуй, черный, — огромный волк вышел из-за деревьев в освещенный кострами круг, — А я? — сказал он вкрадчиво, — Я по-вашему тоже морок?

На этот раз диверсантов проняло. Один даже разрядил с перепуга в Ныра оба ствола своей двустволки.

— Картечью. Вот ты гнида. У меня только-только этот бок зажил, — обозлился Ныр, — Тебя я сожру первым.

Тут уж нервишки у горе-диверсантов не выдержали. Они с воплями ломанулись прямо через заросли туда, откуда пришли. Побросав всю свою амуницию, включая оружие и патроны.

— Не люблю дилетантов, — волк проводил убегающих мрачных взглядом.

«Ныр, ты как? Сильно ранен?»

«Да что мне сделается от картечи… эт я так, для драматического эффекта»

«Ты молодец… оба молодцы… Гама, не вздумай их преследовать… Общий отбой. Все, возвращайтесь».

Отключаю интерактивную связь и набираю номер Кнышского.

— Что случилось? — голос у Кнышского спросонья хриплый.

— Ничего плохого не случилось, владетель, — говорю успокаивающе, — Диверсанты ушли, но я вам настоятельно советую поставить на все приграничные холмы свои собственные дозоры. А то их опять займут. Как говорится, свято место пусто не бывает.

— Я понял вас, граф… спасибо… распоряжусь немедленно.

Отложив трубку, откинулся на подушку и с чувством выполненного долга проспал до утра. Разбудила Анюта, заведя в мою спальню шебутную парочку Ныра и Гамлета.

— Сережка, эти два охламона ошивались возле особняка и пугали своим видом прислугу… а людям между прочим работать надо.

— А чего они внутрь не заходили? — спрашиваю.

— Серый двери открывать не умеет, — пояснил Гамлет, — Пришлось ждать, когда кто-нибудь впустит.

— Можно подумать, ты умеешь, — рыкнул волк.

— Я мог и в окно залететь…

Чтоб не слушать их грызню, убираю обоих в инвентарь. Там пусть отношения выясняют.

— Анюта, что-то срочное есть?

— Срочное… ничего особо срочного… только звонил Кнышский, сказал, что расставил дозоры… если ты в курсе, о чем он…

— В курсе.

— А, еще он просил ускорить решение вопроса… что-то про проходы войск…

— Про проходы войск… с этим чуть сложнее…

Дотягиваюсь до мобилы, набираю номер Белкиной. На этот раз ответили почти сразу.

— Резиденция владетельницы Маргариты. Степан у аппарата.

— Здравствуй, Степан, это Кротовский.

— Здравствуйте, Сергей Николаевич, правитель наш, заступник… неужто вести радостные? Нашли нашу Маргушу!

— Э-э, поиски пока продолжаются, — отвечаю, хмурясь, — Но ты не переживай, Степан, найду обязательно…

— Ох… а я уж было обрадовался, — сразу расстроился Степан, — Подумал, потому звоните, что нашлась…

— Я звоню, чтоб узнать, как вы там без Маргуши справляетесь, — подбавляю строгости в голос, — Кто у вас там главный без нее?

— Главный… — Степан похоже задумался, походу главного у них нет.

— Ну кто у вас войском командует? Главный командующий у вас хотя бы имеется?

— Сейчас воеводу позову, — сообщил Степан и в трубке надолго стало тихо.

Минут через десять «к аппарату» подошел воевода. Я обрисовал ему обстановку, что мол каханат готовит вторжение на земли республики. Воевода пообещал перевести войско в повышенную боевую готовность.

И я, и он — оба понимаем, что республиканский правитель, то есть я, воеводе не указ, что воевать по моему приказу он за пределы Белковской волости никуда не пойдет, но хотя бы он удовлетворил просьбу Кнышского, согласившись на передвижения соседских войск по вверенной ему территории, и даже обещал лично с Кнышским созвониться. Ну что ж, одной проблемой меньше, можно идти спокойно завтракать…

После завтрака заявился Матвей Филиппыч в сопровождении Кеши и троих бухгалтеров и затейливой коробочкой в руках.

— Это что за мелафон? — спрашиваю с усмешкой.

— Это портативный образец эмвээма, — важно ответил Кеша, — Спроектирован под ведение бухгалтерского учета.

— Ах, это эмвээм, который макро-вычислительная машина…

— Она самая, Сергей Николаич. Так сказать, готовы приступить к аудиту заводов Моргора.

— Отлично, — поднимаюсь из-за стола, — Я, пожалуй, с вами схожу на первый раз.

Когда мы вышли из резиденции, я закрутил башкой в поисках привычного грузовичка.

— Серге-ей Никола-аич, — с улыбкой протянул деда, — Вот теперь наша машина. Анюта расстаралась.

— Неплохо Анюта расстаралась, — говорю одобрительно, усаживаясь в салон новенькой крутой тачки, — Кожаный салон. Тюнинг. Все дела…

— Из Москвы выписала. Сюрприз вам хотела сделать.

— Сюрприз удался… поехали, Матвей Филиппыч. Пора щупать Моргора за вымя.

На проходной перед заводом нас промурыжили больше часа. Охрана что-то с кем-то бесконечно согласовывала. Подозреваю, искали повод вообще не пускать нас внутрь. И по всему видно, такого повода не нашли. Еще бы… попробовали бы они не впустить правителя с аудиторской проверкой. Законы на моей стороне, тут им даже высокий Лондонский суд не поможет.

Когда все же открыли ворота, деда засомневался:

— Сергей Николаич, а если мы прямо сейчас в ловушку едем? А если они нас с завода не выпустят?

— Это вряд ли, — успокаиваю Филиппыча, — Слишком много свидетелей, в том числе и на самом заводе. Моргор на такое не пойдет. Езжайте смело.

Когда мы вошли в здание заводоуправления, опасения Филиппыча развеялись окончательно. Нашу комиссию встречали не боевики, а управленцы. Так что сражаться мы будем, но сражаться будем не на мечах, а на цифрах.

Какой-то хлыщ, истекая ядовитым английским снобизмом, провел нас в бухгалтерию, где на столах уже выложены толстые папки с доходной документацией.

— Вы собрались искать спрятанную прибыль, мистер Кротовский, не так ли?

— Ага. Ее самую.

— Ищите, мистер Кротовский. Здесь все наши доходы за три последних года. Я бы хотел пожелать вам удачи, но увы… вы затеяли игру без шансов…

— Это мы сами как-нибудь разберемся… Кеша, ставь сюда свой мелафон… он у тебя умеет копировать?

— Он даже умеет «читать документы» — похвастался Кеша и пояснил, — Переводит числа с бумажного носителя в цифровой.

— Ого.

Насколько я помню, в моем прежнем мире такие технологии появились только в десятые годы двадцать первого века. Ну… тем проще нам будет разгребать эти авгиевы конюшни. Не придется забивать вручную каждую накладную.

Когда нас оставили одних, Кеша сообщил деловито:

— Доходной документации не так и много. Я думал будет больше. Приступим…

— Обожди, Кеша, — подтормаживаю своего изобретателя, — Я так думаю, с доходной документацией у них все в ажуре. Не трать время зря. Англичане не станут прятать прибыль в доходах. Доставай папки с расходами.

— А почему не в доходах? — усомнился один из наших бухгалтеров, — Занижение доходной части — отличный способ спрятать прибыль.

— Вот именно. Это слишком очевидно… и слишком просто…

Я оказался прав. Поковырявшись с полчаса в расходной документации, довольно быстро раскусил английскую схему. Еще бы. За моими плечами вековой опыт махинаций. В начале двадцатого века люди только осваивали азы, к веку двадцать первому люди перепробовали все мыслимые схемы… и все эти схемы мне известны как минимум в общих чертах.

— Обратите внимание, — подзываю своих аудиторов, — Вот по этим документам на инструментальный цех зашли следующие запчасти: коленвал, маховик, противовесы и так далее.

— Ну да, — соглашается Кеша, — Все запчасти закуплены из Англии. Вот и цены на них проставлены.

— А теперь смотрим вот эту папочку, — открываю другой документ, — Теперь уже в моторный цех поступил коленвал в сборе… заметьте в сборе!

— Х-хэ. И опять закуплен в Англии.

— Еще как закуплен, — усмехаюсь, — Причем заметьте. Прежний коленвал, тот который не в сборе, уже нигде не фигурирует, равно как и маховик, и прочее. Тут уже совершенно другие номера по каталогу.

— Это что получается? Они как бы этот коленвал два раза проплатили, — догадывается Кеша, — Сперва в разборе, а потом еще раз в сборе.

— Истинно так, — подтверждаю, — Хитрожопые англичашки решили, что придумали хитрую схему. А схема ловленная… уж поверьте… еще как ловленная…

На шум заглянул английский хлыщ.

— Мистер Кротовский, могу чем-то помочь?

— Можете, любезный. Подскажите, почему у вас в разных цехах отличаются номера запчастей по каталогу?

— Нам так удобней, знаете… это не запрещено.

— В таком случае предоставьте нам ваш каталог запчастей. Нам это необходимо для сравнения.

— Вы серьезно, мистер Кротовский? — хлыщ заухмылялся, — Там десятки тысяч наименований. Вы надеетесь отследить их все?

— Ага. Тащи каталог.

Англичанин пожал плечами и принес каталог из соседней комнаты.

— Предупреждаю, — сказал он надменно, — Выносить из этой комнаты каталог запрещено.

— Не вынесем, родной. Он будет лежат на этом столе.

Хлыщ снова ушел, закрыв за собой дверь.

— Мама родная, — обрадовался Кеша, открыв каталог, — Здесь же полная номенклатура… с картинками… с размерами… с описаниями…

— Работай, Кеша, — по-отечески хлопаю изобретателя по плечу, — Надеюсь, объема памяти в твоем мелафоне достаточно.

— Уж в этом можете не сомневаться.

Комиссия включилась в работу. Даже деда ухватил суть того, что нам нужно получить от этой проверки. Так что, все при деле, и дело это растянется не на один день.

После обеда в столовке тут же на территории завода, мои аудиторы пошли обратно сканировать документы, а я решил вернуться в резиденцию. У меня и других дел навалом.

Уже выйдя за проходную, задержался. Из ворот цеха готовой продукции выезжает колонна. Несколько десятков броневиков, ощетинившись пушечными дулами и пулеметными стволами, только что сошедшие с конвейера, отправляются под конвоем английских войск.

Впору зубами заскрипеть. Вся эта техника поедет к Мартыну. Вся эта техника направит дула против Кнышского, а значит, и против меня. И я ничего не могу поделать. Все что могу — это жалкий аудит в надежде оштрафовать англичан на смешную сумму, которую они выплатят с кривой самодовольной ухмылкой…

Глава 13

Однако… транспортом я не озаботился… Филиппыча дергать не хочу, он у меня смотрящий по аудиту. Анюте, пожалуй, можно позвонить, она грузовик пришлет, хотя… мне и пешком пройти не в лом. От завода Моргора до резиденции недалеко. Заодно поизображаю из себя этакого правильного правителя, близкого к народу. Дескать, хожу по городу без охраны, смотрю, как живет простой Кустовский люд. Для демократического имиджа полезно, а от шальной пули, если что, доспех спасет…

— Кротовский, — из окна тормознувшей тачки высунулась Ева, — А ты чего тут прогуливаешься?

М-да. Недолго я играл в демократа. Сажусь к баронессе в машину.

— Наблюдал с тоской и болью выход бронеколонны с Моргорского конвейера, — жалуюсь Еве, — Самое противное в этом: помешать никак не могу.

— Кое-что можешь, Кротовский… и делаешь… — убежденно говорит Ева, — Слона надо есть по частям.

— Думаешь, по зубам нам такой слон?

— По зубам, Кротовский. Не сомневайся. Я как раз ехала сейчас на кожевенную фабрику. Прокатишься со мной?

— А что там?

— Там намечается показательная порка британской промышленности. Мои люди устроили пикет с требованием закрыть отравляющее производство.

— А поехали. Хочу поучаствовать в показательной порке. Ты выставила им требования?

— Целый рулон требований.

— Англичане не подотрутся твоим рулоном?

— Устанут подтираться. Никто другой так не загаживает город, как кожевенная фабрика. Люди работают в самых скотских условиях.

— А почему не увольняются?

— Об этом можешь сам у них спросить. Мы подъехали.

Ева остановила машину недалеко от фабричной проходной, перед которой явно назревает гражданский конфликт. Евины пикетчики перегородили вход и не дают работникам попасть на фабрику. Работники в свою очередь стремятся на фабрику попасть.

— Одумайтесь, — кричат им пикетчики, — Вы травите себя на вредном производстве.

— А ты что ли, горлопан, будешь наши семьи кормить? — возражают работники и усиливают натиск, пытаясь отодвинуть пикетчиков от входа.

Администрация фабрики в гущу не лезет, но подзуживает работников из-за спин, действуя методом кнута и пряника: грозит штрафами за невыход на работу и обещает премию тем, кто прорвется в первой десятке.

Пикетчики держатся, но на помощь администрации прибывает несколько полицейских нарядов. Блокировать проход на территорию частного предприятия пикетчики не в праве, так что закон на стороне англичан.

— Освободите проход, — кричит в рупор полицейский сержант, — Всех, кто окажет сопротивление, будем забирать в участок.

Ева выругалась и ударила кулаком по рулю.

— Кротовский, ты можешь отозвать отсюда полицию?

Отозвать полицию я не могу, но и сдаваться без борьбы не хочу.

— Ева, — мною начинает овладевать боевой азарт, — Подгони машину поближе.

— Куда ближе, Кротовский, — ворчит Ева, но трогается с места, нещадно давя на клаксон, — Не давить же их…

Она продвинула машину вперед на десяток метров и окончательно завязла в толпе, дальше ехать нереально. Взвинченная толпа стоит слишком плотно. Броневика у меня нет, поэтому залезаю на крышу машины, авось не промнется.

— Послушайте меня! Все! — надсаживаю горло, но куда мне перекричать этот многоголосый рев.

Достаю из инвентаря Ныра. Под его тушей машина заметно проседает. Волк выдает такой громкий протяжный вой, что этому звуку может позавидовать заводская сирена. Толпа замолкает и обращает на меня сотни глаз.

— Послушайте! — повторяю, — Постановлением правителя кожевенная фабрика закрыта за грубое нарушение городских норм по загрязнению окружающей среды и полный отказ выплачивать положенный штраф.

— Протестую! — тут же раздается голос со стороны, где кучкуется администрация, — У вас нет таких полномочий! Закрывать фабрику не имеете права.

Собственно, крыть мне нечем. Все так и есть, однако продолжаю аргументировать.

— В городском Уставе прописано, что правитель должен исполнять принятые решения любыми доступными ему средствами…

— Законными средствами! — тут же поправляет меня буквоед от администрации, — Закрытие фабрики таковым не является.

— Зато как правитель, я могу устраивать общественные мероприятия в любых местах по своему усмотрению… эй, сержант, — прикрикиваю на полицейского, — Данный пикет мною санкционирован… прошу не препятствовать.

— Этот балаган вам ничего не даст, — опять встревает фабричный юрист, — Мы уже подали исковую жалобу. В течение часа суд вынесет решение в нашу пользу… далеко не уводите своих людей, сержант… чтоб туда-сюда зря не бегать.

Сержант пожал плечами и, отозвав своих людей, занял выжидательную позицию.

— Ну ладно, — тут мне приходит блестящее решение, — Вы сами напросились, господа. Закрыть вашу фабрику я не могу, но зато могу оставить вас без воды. А без воды ваше производство само встанет.

— Вы не имеете права, — занервничал юрист, — Подводной канал прорыт за счет фабричных средств.

— Х-хэ, канал, может, и ваш. Зато вода в реке принадлежит республике. — отвечаю, — И перекрою я ваш канал так и быть за счет городского бюджета. По-хорошему не захотели, будет по-плохому.

— Одумайтесь, граф, — холодно предупреждает новый голос из административной кучки, — Вы оставите без работы сотни людей и без куска хлеба сотни семей.

М-да. В этом голосе ни тени заботы о людях. Буржуй просто решил зайти с козыря. Знает мое больное место. Гражданские беспорядки мне совсем ни к чему, а они будут, можно не сомневаться. Что ж. Ева говорила про показательную порку английских промышленников? Будет показательная порка. На такое и собственных средств не жалко.

— А кто сказал, что люди останутся без работы? — изображаю недоумение, — Все работники фабрики будут обеспечены работой по благоустройству набережной. Когда ваша вонючая фабрика закроется, горожане с удовольствием будут прогуливаться вдоль берега. Так что… работы всем хватит… Ева, проведем эти работы по линии министерства социальной защиты. А ну-ка, отправляй запрос моему секретарю. Пусть немедленно обеспечит новый проект кирками, лопатами и тачками.

Гражданское противостояние как-то быстро преобразовалось в народное обсуждение, а затем перетекло в трудоустройство на новый объект. Идея благоустроенной набережной получила поддержку. Работники фабрики выстроились в очередь. Ева подписывала бланки контрактов, Анюта выслала два грузовика с инструментом, тут же были назначены прорабы из опытных мастеров. Процесс, как говорится, пошел…

Не все кожевники пожелали сменить скребок на лопату. Но добрая половина записалась. Думаю, через пару дней и остальные запишутся. Люди поймут, что фабрике кирдык. Без воды выделку и окраску шкур продолжать будет невозможно. А воды им уже точно не будет. Набережная по определению пройдет через их канал.

Администрация еще пыталась качать права, но на этот раз я не без издевки предложил им обращаться в Лондонский суд, потому что в местном суде они дело точно не выиграют. Ближе к вечеру нарисовался репортер местной газеты. Я дал ему небольшое интервью.

Я сообщил репортеру, что по программе благоустройства городской среды планирую со временем облагородить берег также и на другой стороне, а еще хочу провести освещение вдоль всей набережной. Щедрыми мазками обрисовал этакие Нью-Васюки, что мол очень скоро на берегу реки появятся не только прогулочные зоны, но и парки, кафе, рестораны на воде и даже летние театры. Не исключено и казино… ну а что? Место на самом деле козырное…

Не успел репортер утащить в «клюве» новостной материал, как следом за ним прискакали представители местного ресторанного бизнеса, уже успевшие словить инсайд. Причем раньше других на трех хромированных тачках подкатила Мила Хоромникова с приказчиками.

— Кротовский, — в притворном возмущении Мила надула губки, что впрочем не помешало ей подставить щечку для поцелуя, — Как ты можешь быть таким неблагодарным и вероломным?

— Я?!!

— Ну конечно, ты, — с прямодушной простотой возмущается Мила, — Я узнаю почему-то не от тебя, а от каких-то третьих лиц, что ты раздаешь лакомые куски на набережной. А про меня даже не вспомнил!

— Мила, мне только час назад пришла в голову эта идея.

— Тебя, Кротовский, это нисколько не оправдает, — заявляет Мила со всей категоричностью, — Если тебе приходит бизнес-идея, то перво-наперво ты должен делиться со мной, а не с какими-то там газетчиками.

— Прости, Мила, обещаю исправиться.

— Уже лучше. Показывай, где тут будет казино с рестораном? Сразу говорю, я в доле… ты понял меня?

— Я понял, Мила.

Пришлось возвращаться в резиденцию и срочно вызывать к себе главного городского архитектора. Местные рестораторы и застройщики уже завалили меня просьбами на предоставление в долгосрочную аренду прибрежных земель. Похоже, кожевенная фабрика обречена. Предприниматели еще и затраты по благоустройству мне отобьют… причем с лихвой…

А поздним вечером лично позвонил директор кожевенной фабрики. Я думал, будет наезжать и угрожать, однако промышленник был вежлив и грустен. Он признал полную и безоговорочную капитуляцию и попросил выделить ему другой участок за городом для переноса фабрики.

Ну вот, сразу бы так. Я не полез в бутылку и пообещал, что участок за городом под фабрику ему подберем, что впрочем, не избавит его от выполнения норм по загрязнению. Капиталист был рад и этому. Так что в полночь в мир с токсичной луной я перенесся с чувством выполненного долга.

Как только попал в бетонную трубу канализации, сразу извлек Гамлета и Ныра. Черный пафосно заявил, что он птица не тоннельная, а потому устроился на моем плече. Волку я сказал, чтобы тожедалеко вперед не убегал, неизвестно с чем мы столкнемся в этих подземных ходах. И довольно скоро мои опасения оправдались.

Здесь тоже обитают рапты, не зря этих гадов называют земноводными. И если бы не радар, нам бы пришлось нелегко. Местные крокозавры тоже умеют прятаться в воде, прикидываясь шлангами. Но поскольку мы с легкостью вычисляли их лежки издалека, разбирались с ними без особых трудностей. Вскоре Ныр освоил собственный метод охоты, прыгал крокозавру на спину и перегрызал основание черепа.

— Ребята, — сообщаю своим спутникам, — Мы проходим недалеко от храма тысячи богов.

— Тогда давай пройдем этот участок побыстрее, — нервно потребовал Гамлет, — Мне от этой близости очень неуютно.

— Гама, я бы и сам предпочел отсюда убраться побыстрее, но…

— Что? — спросил Ныр.

— Крот сказал, что я должен в него попасть.

— А как именно в него попасть, Крот не объяснил?

— Сказал, что у наблюдателя глаз замыливается…

— И? Что дальше?

— Все. Сказал: «иди в баню, Кротовский», — и выпроводил меня.

— А причем тут баня? — переспросил Ныр, — В баню же голыми ходят.

— Ну нет. Я голым туда не пойду, — открещиваюсь сразу.

— Да, но ты можешь настроить доспех так, будто ты голый… типа как вторая кожа…

— О! А вот это идея…

Минут через двадцать я вылез из канализационного люка в трехстах метрах от храма и неторопливо пошел в его сторону. Нет, я не стал превращать доспех в человеческую кожу. Уж голого человека от рапта Горыныч наверняка сможет отличить. Я, как смог, придал доспеху вид самого рапта.

Доспех а-ля кожа крокодила. Шлем преобразовал в вытянутую рептилоидную морду, перчатки превратил в такие же отростки, как у антропоморофных раптов, сапогам добавил пальцы с когтями, даже подобие хвоста изобразил.

И все равно на местного рапта я похожу весьма отдаленно. Не только потому, что доспех не в состоянии полностью его скопировать, я просто-напросто не дотягиваю по росту. Даже самые слабые особи ниже двух с половиной метров нам не попадались. Ну… если только примут меня за совсем слабенького… типа болел в детстве…

Для выхода на поверхность момент подгадал удачно, когда другие рептилоиды поблизости не крутились. Не хочу проверять еще и это, примут ли они меня за своего. Достаточно, если следящие системы самого храма подвоха не распознают.

Иду, высоко поднимая колени, немного покачиваясь вперед-назад, стараюсь копировать походку прототипа. Храм уже показался в поле видимости. Сближаюсь на сотню шагов и чувствую неприятные мурашки, будто кто-то меня взглядом ощупывает. Останавливаться нельзя, это покажется подозрительным.

Слегка меняю направление, иду вдоль дома, чтоб создать впечатление, что иду не в сам храм, а просто шляюсь тут без особой цели. Через несколько секунд неприятное ощущение пропадает. Неужели пронесло? Возвращаю прежний курс на храм. Осталось девяносто шагов… восемьдесят… семьдесят…

И тут вдруг опять возвращается это неприятное давящее чувство чужого неприязненного внимания, и в голове колоколом прогудел вопрос: «а ты кто такой?» — все, спалили…

Из-за угла ближайшего дома вываливается рой сильных раптов и устремляется на меня. Бежать обратно к канализации бессмысленно, я знаю, как они быстры. Остается один вариант: ускоряюсь и чешу к самому храму. Кто-то пытается давить на мозги, внушая мысль, что как раз к храму бежать ни в коем случае нельзя. Но я уже знаком с ментальным давлением, понимаю, что мысль эта чужая и внушенная.

Собащеры бросаются наперерез, пытаясь отсечь мне путь к храмовой двери. Три очень крупных курозавра заслоняют луну огромными силуэтами, готовясь спикировать вниз. Понимаю, что не успеваю, что меня перехватят у самого входа, но продолжаю бежать… и когда до храма остается десяток шагов, погоня вдруг резко оттормаживается. Будто рапты не могут переступать за невидимую черту.

— А-а, нечисть… — останавливаюсь возле двери и оборачиваюсь, — …а к храму-то вам нельзя близко подходить… тут другое излучение… тут вы дохнуть будете… вот и стойте там… а лучше валите подальше, пока я занятой… пока ружье не достал… не хотите? Вам же хуже. Я скоро, заждаться не успеете…

Решительно берусь за ручку, открываю дверь и вхожу внутрь.

Глава 14

Этот храм создан по тому же лекалу, что и десяток других храмов тысячи богов, в которых я побывал. В основании круг. В нишах вдоль стены статуи. В центре главный алтарь. Одна только разница: в этом храме центральный алтарь не пустует. На нем водружена каменная статуя с тремя головами. Так вот ты какой бог Ящ… он же Ащей… он же Горыныч…

Подхожу к статуе поближе, чтобы рассмотреть получше, и сразу чувствую исходящую от нее неприязнь и отвращение: «не вздумай трогать статую, жалкий человечишка».

«А не то что?» — задаю мысленный вопрос.

«А не то познаешь гнев бога Яща» — стращает меня невидимый собеседник.

«Да ладно…»

Делаю на всякий случай пару шагов назад, гневить бога, прямо скажем, как-то сцыкотно. Но тут оживает внутренний чат, разражаясь потоком входящих сообщений:

Неизвестный бог: «Да что ты его боишься, ничего он тебе не сделает…»

Неподписавшийся бог: «Переставь его статую обратно в нишу, чувырла…»

Бог, сохранивший инкогнито: «Освободи алтарь, тогда он не сможет за тобой следить…»

Бог, не назвавший имени: «Не обидим, парень»

Бог Ящ: «А ну заткнитесь. Узнаю, кто из вас влез…»

Неподписавшийся бог: «И что ты сделаешь, мутант трехголовый?»

Бог, сохранивший инкогнито: «Вот именно. Говно юрского периода еще угрожать будет… переставь статую, парень… дело говорим»

Бог Ящ: «Не трогай статую. Порву…»

Неизвестный бог: «Не слушай его, парень. Если бы он мог, уже порвал бы…»

О как. Походу я запрыгнул на сервер, где чатятся боги. Прав был Крот, бог Ящ имеет много недоброжелателей в божественной тусовке. Собираю в кулак всю свою смелость, решаюсь, подхожу к статуе Горыныча и волоку ее с алтаря. Свободную нишу я уже приметил.

Никогда мне не попадалось такой строптивой статуи. Она огрызалась, ругалась и даже пыталась бить током, но по большому счету навредить не могла:

«Я знаю, кто ты, — угрожает бог Ящ, — Ты Кротовий прихвостень. Найду гниду землеройную. Башку ему отверну. А ты, человечишка, останешься без бога покровителя…»

Не отвечаю. Только усмехаюсь. Мне ли не знать, насколько осторожен Крот. Если уж решился засветиться, значит, знает, что делает. Иначе в этот храм меня бы не отправил.

Статуя Горыныча продолжала грозить, даже когда я запихал ее в нишу. Зато остальной божественный чат меня одобрил… да еще как одобрил…

Неизвестный бог наградил вас очками веры: «молодца, парень, не зассал»

Неподписавшийся бог наградил вас очками веры: «от нашего стола к вашему столу»

Бог, не назвавший имени наградил вас очками веры: «уважуха, смертный»

Бог, сохранивший инкогнито наградил вас очками веры: «порадовал старика, так держать, малой…»

Та-ак… и сколько мне кубоверов отсыпали? Открываю счет и обалдеваю… вот это по-божески… в смысле по-божественски… два перехода на шестой уровень… эх… придется выбирать, ибо кандидатов у меня дофига: я, доспех, ружье, клинок, Ныр, Гамлет. Итого шестеро, а переходов только два… черт-черт… надо что-то решать и решать прямо сейчас, потому что Горыныч все мозги засрал угрозами, что из храма живым я не выйду.

В момент особенно напряженной работы ума в чат падает еще одно сообщение. Божественный чат лучше не игнорировать. Вдруг еще чего полезного перепало:

Приватное сообщение от скромного бога, пожелавшего остаться в тайне: «человек, хочешь я добавлю тебе еще столько же очков веры, сколько ты получил сейчас от других богов?»

От ведь, а… искушает меня очередной таинственный боженька… так-то оно конечно, еще два раза шестой уровень — это много… прям дофига…

«А что от меня требуется?»

«Переставь мою статую из ниши на алтарь, — пишет таинственный бог, — на то место, где стояла статуя Горыныча».

У-у. А вот этого делать я не хочу. Прямо очень сильно не хочу. И не только потому, что остальная божественная тусовка этого скорее всего не одобрит. Это еще будет полбеды.

Я так понимаю, если другую статую на алтарь затащу, то другой бог получит возможность запустить в этот мир своих собственных тварюшек. Нет уж. Люди тут и так на грани вымирания. Не хватало, если кроме раптов здесь появится еще один агрессивный вид, претендующий на экспансию.

«Извините, — отписываю осторожно, — Этого я сделать не могу»

«Ну ладно, я тебя запомнил…» — пригрозил таинственный бог.

Да и шут с ним. Горыныч грозит, так хотя бы имеет, чем грозить. А этот меня видите ли запомнил. Сам даже имени не назвал, анонимщик херов… итак, мне нужно решить, что повышать в уровне.

Повышать самого себя не вижу особого смысла. Картографией раптов не победить. Доспех тоже отпадает. Усиление его свойств приведет только к тому, что меня будут дольше жрать. Повысить Ныра и Гамлета можно, но не факт, что такое их усиление принципиально повысит боеспособность моих питомцев. Остаются ружье и меч. Уж эти два орудия однозначно заточены на битву.

«Желаете повысить уровень вооружения (две единицы)?» — уточняет системная справка.

«Да, желаю».

«Клинок (рыбий скелет) достиг шестого уровня. Повышена режущая способность… повышена колющая способность… повышена рубящая способность… повышена проникающая способность… обретено новое свойство, основанное на способности раздвигать молекулярную структуру кристаллических решеток… обретено новое свойство, основанное на способности улучения внимания противника за счет особого блеска клинка…»

Ого. Неплохо так мясца налипло на рыбий скелет. Извлекаю клинок из инвентаря. Он крут. Изменил форму, изменил цвет. Вообще теперь походит не на оружие, а на произведение ювелирного искусства… причем такое смертельно опасное произведение искусства. От одного взгляда порезаться можно.

Так. А теперь ружьишко:

«Оружие дальнего боя (духовое ружье) достигло шестого уровня и преобразовано в помповый карабин. Скорострельность — шестьдесят выстрелов в минуту. Прицельная дальность стрельбы — 900 метров. Усилена пробивающая способность заряда. Увеличена поражающая площадь заряда»

Что такое «поражающая площадь заряда» могу только догадываться. Наверно, дыра от выстрела будет больше, чем раньше. Ну, мне все к столу… от вашего стола… щас постреляем… рапты к храму приближаться не могут, стрелять будем с комфортом, как в тире…

Иду к выходу и распахиваю дверь, держа обновленное ружье наперевес:

Строимся по одному, — кричу раптам, поджидающим меня перед зданием за десятиметровой зоной, — Бить вас буду быстро, но с помпой… в смысле из помпового карабина.

За моей спиной из храмовых глубин раздался противный скрежещущий смех. Статуя Горыныча зашлась в самозабвенном хохоте:

«Думаешь, сможешь уничтожать моих детей безнаказанно? Не выйдет»

Повинуясь приказу своего бога, рапты осмелели… а может, страх потеряли… они переступили запретную черту и бросились на меня.

От блин… я успел шмальнуть два раза по самому резкому собащеру и вынужденно отступил обратно в храм. Только это мне не помогло. Рапты вынесли храмовую дверь и ворвались внутрь. Дело плохо. Палю из карабина, пытаясь сбить напор их атаки, но мерзкие рапты набиваются в храм, как шопоголики в супермаркет с наступлением черной пятницы.

Отходя назад, выпускаю Ныра и Гамлета, хотя… куда нам втроем справиться с такой оравой. Увы, помповому карабину пока далековато до чудо-оружия. Мне приходится тратить не менее пяти выстрелов по уязвимым точкам, чтоб завалить наглухо хотя бы одного. А на каждого упокоенного в храм успевает проникнуть трое новых. Даже пара куродактилей протиснулись, сложив крылья.

«Горыныч совсем оборзел, — снова оживает божественный чат, — неизвестный бог наслал на вас усиливающее благословение сроком на одну минуту»

«Тварей своих в храм запустил: бог, не назвавший имени наслал на раптов ослабевающее проклятие сроком на одну минуту»

«Вообще ничего святого у мутанта трехголового: неподписавшийся бог наложил на ваш карабин руну силы сроком на одну минуту»

Жаль конечно, что плюшки от богов прилетели кратковременные, но и на том спасибо. Рапты сразу замедлились, а карабин с божественной руной теперь валит их с одного раза. Один выстрел — один труп.

Подаренной богами минуты в аккурат хватило, чтоб перестрелять всех. Можно выдохнуть…

«Э, парень, только тела из храма вытащить не забудь. Ни к чему нам тут эта падаль» — напомнил кто-то из богов.

«Спасибо за помощь. Сейчас приберусь»

Статуя Горыныча умолкла, поэтому тела раптов мы с Ныром вытаскивали в полной тишине. А когда вынесли последнее, сорванная с петель дверь сама собой встала на место и закрылась. Ну что ж, это можно считать знаком, что работа по зачистке храма выполнена. Разлитая по полу кровь, кстати говоря, сама собой исчезла. Подозреваю, сгодилась в качестве жертвоприношения.

— Ныр, наша работа еще не окончена, — обращаюсь к волку, стоя перед грудой рептилоидных тел, — Надо макры вытащить.

Улучшенный клинок сечет костяные пластины и ребра отлично. В работе от волка не отстаю, так что управились быстро.

— Кротовский, — Гамлет в разделке туш участия не принимал, а потому все это время сидел на черепе куродактиля, — Я надеялся, в храме ты получишь ответ, как найти Белкину.

— Честно говоря, я тоже на это надеялся… а теперь вообще сомневаюсь, что Баклажан имел хоть какое-то отношение к Горынычу.

— А почему тогда он утащил Белкину именно в этот мир?

— Возможно, простое совпадение.

— Да, возможно… куда мы теперь? Я имею в виду, в канализацию больше не полезем?

— А чем плохо в канализации? — заспорил Ныр, — Там меньше опасностей. С крокозаврами справляться легче.

Понимаю Гамлета. В канализацию он не хочет, ему неуютно там, где нет возможности подняться в воздух. Ничего, потерпит. Ныр прав. Там меньше опасностей.

Мы вернулись в тоннель и продолжили идти на запад. Гамлет продолжил ворчать и бухтеть, сидя на моем плече.

— Хватит ныть, — раздраженно рыкнул на него волк.

Мне и самому поднадоело брюзжание птича, но убрать его в инвентарь не могу. Крокозавры стали попадаться какие-то трудно-пеленгуемые. Лежат в воде неподвижно. Имеют температуру тела равную температуре окружающей среды. Даже сердце едва бьется. Радар их засекает только в непосредственной близости. Технология био-стелс… без помощи Гамлета не обойтись.

Но даже так к утру мы столкнулись с непреодолимым препятствием. На пересечении двух больших тоннелей наткнулись на исполинского крокозавра. Аналог того куродактиля размером с пассажирский самолет. На чем он здесь так отъелся, ума не приложу. В любом случае не осталась ничего иного, как поворачивать назад. Радар пометил его черным цветом. Противник нам не по зубам.

— Накаркал, мелкий засранец, — мрачно сказал Ныр, когда мы отошли на безопасное расстояние.

— Да конечно. Я во всем виноват… — Гамлет начал строить из себя обиженного.

— Парни, давайте без ругани, — говорю устало, — Что-то задолбался я ползать по этим тоннелям… мы тут недавно проходили хорошее место для привала. Надо отдохнуть.

— Эх, Кротовский, жаль что тебя самого нельзя запихнуть в инвентарь, — сообщил Гамлет, — Я бы просто облетел этот город. За сутки бы смотался.

— Выдумщик, — усмехнулся волк.

Может, он и выдумщик, но идея красивая. Я даже на полном серьезе покопался в настройках. А вдруг и вправду можно меня в инвентарь убрать? Мы бы с серым прокатились на черном шаттле. Но… увы… такой возможности мой инвентарь не предоставляет…

Дошли до сухого пятачка, где я перевел доспех в «постельный режим», превратив его в нечто сочетающее функции спального мешка и надувного матраса. Проспал около четырех часов, а затем двинулись дальше. На поверхность мы выбрались только к сумеркам. Обидно, фактически потеряли целый день на блуждание по тоннелю.

— А я говорил, — обличительно заявил Гамлет, — А вы не слушали… в итоге вернулись к храму.

Тут черный слегка загнул, вернулись мы не совсем к храму, но загнул не сильно. От храма отошли недалеко. Он буквально в километре позади нас…

— Кротовский, — Гамлет опустился на мое плечо, — В нашу сторону едет колонна машин.

— О как! Это кто тут так свободно разъезжает? Я думал, местные к храму не суются.

— Но это люди, Кротовский, — со значением добавляет Гамлет, — Сто пудов, люди.

Глава 15

Колонна едет неторопливо вслед за фронтальным погрузчиком, прокладывающим путь словно ледокол в арктических льдах. Погрузчик распихивает ржавеющие на шоссе машины треугольным самодельным клином, освобождая проезд. Возле крупного отдельно стоящего супермаркета колонна тормознула, и я узнал среди машин и автобусов грузовичок Короба.

— Так это же ребята из метро. Вон и Плазма там.

— Кротовский, подойдем к ним?… раз уж мы рядом?

— Подойдем, — решаю, — Все равно день потеряли. Чего уж теперь…

— Кротовский, признайся, ты запал на Плазму…

— Да с чего бы… это у тебя одни сиськи на уме…

— Сиськи у Плазмы зачетные…

— Вали в инвентарь, ловелас пернатый.

«Так не честно, — пернатый ловелас попытался качать права уже из инвентаря, — Как по канализации ползать, я незаменим, а тут сразу в инвентарь… я протестую… это дискриминация по видовому признаку»

Увидев меня, Плазма помахала издалека. Я тоже ей помахал.

— Кротовский, ты это специально? — когда я подошел ближе, Плазма заулыбалась.

— Что специально?

— Мы опять встретились возле магазина.

— А. Ну да. Где ж нам еще встречаться… а вы здесь какими судьбами? Я думал, вы близко к храму не подходите.

— Так мы и не подходили, пока ты разнос не устроил. Третью ходку за сегодня делаем. Здесь в магазинах много полезного.

— А вы следили что ли?

— Следили, Кротовский… только не за тобой, а за зданием, которого раньше не было. У нас камера вон на том доме.

— А-а… камера…

— Как ты это провернул? Все метро обсуждает, — Плазма разволновалась, припоминая, — Мы видели, как за тобой следом ворвался целый рой очень сильных раптов… Кротовский, я думала, тебе конец… а через минуту ты как ни в чем не бывало начал вытаскивать наружу мертвые туши… я глазам поверить не могла…

— Просто повезло.

— Просто⁉ Повезло⁉

— Ну… не совсем уж просто. Но да… повезло.

— Кротовский, а что в том здании? Мне жутко любопытно.

— Там храм тысячи богов.

— Каких богов?

— Это не важно. Важно, что все эти боги чужды вашему миру. Чужды и опасны…

К нам подошел маг воздушник с развевающейся челкой.

— Не думал, что снова увижу тебя, Кротовский.

— И я не думал, — пожимаю плечами.

— И все же, как ты перебил таких сильных раптов? — маг видимо решил докопаться до правды, — Только не надо сваливать на везение, не поверю.

— Мне помогли боги.

— Те боги? — маг показал на храм, — Их там на самом деле целая тысяча?

— Да, целая тысяча.

— И все эти боги сидят в том храме?

— Разумеется, нет. Там только статуи. Но в храме можно выйти с богами на связь.

— Как в телефонной будке?

— Можно и так сказать. Храм — это телефонная будка для связи с богами.

— Так, — маг задумчиво поскреб подбородок, — Если эти боги помогли тебе, то и нам помогут?

— Не все так просто. Боги ничего не делают бескорыстно. Собственно, они не столько мне помогали, сколько сводили счеты друг с другом.

— Значит, все-таки просто повезло?

— Именно. Я бы на вашем месте не относился к этому иначе.

— То есть ты не советуешь нам ходить в тот храм.

— Не советую. Очень не советую. Заигрывать с богами опасно. Можно навлечь очень большую беду.

— Наш мир и так погибает, — маг нахмурился, — Но я тебе верю… не поверил бы, но орк говорит тоже самое… поэтому я тебе верю… мы заканчиваем погрузку, поедешь с нами?

— Поехали, Кротовский, — тут же подхватила Плазма, — Переночуешь у нас в метро. Обещаю тебе прием по высшему разряду. Благодаря тебе мы вывезли очень много продуктов.

— А поехали, только не надо высшего разряда. Просто переночую.

Меня засунули в кузов грузовика. Ехать пришлось, сидя на коробках, ребята и вправду упихали товаров до предела грузоподъемности. Зато в метро встречали, как героя. Люди поднимались навстречу, многие пытались пожать руку. Похоже, они изрядно подчистили поверхность на относительно безопасном берегу и испытывали нехватку продовольствия. Теперь будет полегче.

При первой возможности я сбежал в стоящий на станции поезд, прошел по узкому проходу и постучал в знакомую фанерную дверь. Ответа не последовало. Постучался снова и прислушался. В каморке у орка полная тишина. Свалил куда-то?… когда потянулся кулаком к двери, чтобы постучать еще раз, из соседнего «купе» выглянула женщина с младенчиком на руках.

— Там звонок у него, — подсказала женщина.

— Действительно звонок. А что, без звонка он не слышит?

Женщина пожала плечами и скрылась в своем купе. Ладно… звонок, так звонок. Втапливаю пальцем маленькую кнопочку, внутреннее приготовившись к громкому звуку, но звука нет… не то что громкого, вообще никакого… наверно, не сработало… нажимаю на звонок еще раз и долго не отпускаю палец… толку ноль…

— Хватит трезвонить, — вдруг слышу за фанерной дверью недовольный орочий бас, — Я не глухой… да входи уже…

Отворяю хлипкую дверь и зашагиваю. У орка такой озабоченный вид, будто я оторвал его от дела.

— Спал, что ли?

— Да с чего бы, — пробурчал он, — Общался с клиентом.

— Значит, я не ошибся. У тебя здесь филиал.

— Не совсем. Моя лавки имеет выход в этот мир.

— Ну да, — припоминаю, что у Гоблина тоже был прилавок на семигорском рынке, через который он и провел меня когда-то впервые на Великий базар. И понимаю, почему сам я не слышал звонка. Он звонил в другом мире.

— Кротовский, ну хватит медитировать… время деньги, — орк многозначительно потер пальцами.

Ишь ты. Вот вроде раса совсем другая, а торгашеская натура точно такая же. Усмехаюсь и вываливаю на прилавок добытые черные макры. Орк вскидывает брови удивленно и надевает массивные очки, в которых становится похож на профессора… на клыкастого профессора.

— Ну как?

— Очень… очень неплохо… не соврали, значит…

— Это ты о чем?

— О том, что ты прорвался к храму. Я не поверил поначалу, — орчище оторвал взгляд от макров и перевел на меня, — Людям, знаешь ли, свойственно ошибаться.

— На этот раз люди не ошиблись. Я перебил весь рой возле храма.

— Надеюсь, в храме ты ничего не трогал?

— Только убрал статую Горыныча с алтаря.

— Рисковый ты парень, Кротовский…

— Уж какой есть.

— И то верно… — орк покладисто покивал, — Без рисковых парней хороших сделок было бы меньше… что хочешь за макры? В прошлый раз мы практически исчерпали твой личный потенциал… могу предложить боевые артефакты.

— Не надо артефактов, — выкладываю на прилавок помповик и клинок.

— Ого. Жжешь, Кротовский, — орк уважительно поджал нижнюю губу, — Поход в храм прошел успешно?

— Не без пользы, как видишь.

— Сразу предупреждаю, чем выше уровень предмета, тем дороже его апгрейды.

— Кто бы сомневался… не томи, орчище, что можешь предложить?

— На карабин могу поставить отсроченное заклинание огня.

— Поясни.

— Очень просто, Кротовский. Заклятие огня активируется не в момент выстрела, а в момент проникновения в цель. Смотри, заряд пробивает защиту и входит в плоть… и только затем происходит выброс тепловой энергии… типа как при взрыве. Твой заряд будет выжигать противника изнутри.

— Типа кумулятивного?

— Почти. Только у кумулятивного направленная струя огня, а у твоего будет разнонаправленная. Но эффект тот же. Выжигание мягких тканей и внутренних органов гарантировано.

— Согласен. Еще что-то будет?

— Кое-что будет. На клинок могу поставить «вампиризм».

— Э-э… звучит как-то не очень…

— Звучит не очень, зато очень помогает. Кротовский, при таком карабине, как у тебя, клинок становится орудием последнего шанса. Если тебе приходится доставать клинок, значит тебя конкретно прижали. Так?

— Так.

— Ну вот. А клинок будет перекачивать в тебя силу противника. Кстати, если сам будешь ранен, рана залечится очень быстро. Чем больше крови выпустишь из врага своим клинком, тем быстрее излечение. Ну?

— Беру.

— Еще б ты отказался, — усмехается орк, — Но на этом все. Итак с большой скидкой выходит.

— Скажи еще, в убыток себе сработал.

— Не в убыток, но с большой скидкой, — осерчал орк, — Вот не надо меня выставлять вруном.

— Извини.

— Вот то-то, — орк достал из кармана что-то вроде визитной карточки и протянул.

— Что это?

— Визитная карточка, что еще… здесь мои координаты на Великом базаре. Сможешь меня там найти.

— Спасибо, надеюсь пригодится, — читать магические координаты умею, картограф как-никак.

— И я надеюсь… рисковый парень, Кротовский…

Распрощавшись с орком, вышел из поезда и присоединился к людям на платформе. Сегодня у них праздник, и я на этом празднике гость желанный. Меня нацелились накормить от пуза. Я сказал, что не ем помногу, но у меня есть пара проглотов. Вытащил из инвентаря Ныра и Гамлета.

Появление огромного волка люди восприняли стоически. Птич склевал немалый пакет орехов, а серый схомячил, наверное, целый ящик тушняка. Досидев до полуночи, перенесся в обычный мир, но сразу упасть на подушку не вышло. Ожила иконка Крота на рабочем столе в интерфейсе.

Тут уж без вариантов, Крота игнорить неполезно, спустился в подвал к порталу и мысленно потянулся к жилищу покровителя.

— Заходи, заходи, — затащив меня в свою нору, Крот сделал приглашающий жест, как бы предлагая устраиваться поудобней.

— Не ожидал, что ты меня позовешь. Буквально же вчера встречались.

— Ну… так то было вчера. А сегодня ты лихо подвинул Горыныча… молодец, Кротовский, я тобой доволен. Кстати… тебе никто из богов с предложением не обращался?

— Обращался… предлагал немало кубоверов, если я перетащу его статую на алтарь.

— А ты?

— Отказался, само собой.

— Правильно сделал, что отказался… а имя свое этот бог случайно не назвал?

— Нет.

— Ну ничего… ничего… и такая инфа ценность имеет.

— А зачем тебе? Твоей статуи в том пантеоне вроде нет.

— Моей нет, — Крот поморщился, — На то он и пантеон, что представлен самыми сильными богами. Но тем ценнее любые сведения про верховных. На их уровне любой чих имеет далеко идущие последствия.

— Понимаю.

Даже на уровне глав государств шпионы охотятся за любыми, казалось бы, самыми незначительными мелочами. А тут верховные боги. Не удивлюсь, если Крот задорого загонит сведения про свару в пантеоне.

— Вот и молодец, что понимаешь, — Крот сложил пальцы в щепотку с явным намерением выкинуть меня из своей норы, но замер с ехидной усмешкой, — Кротовский, я тебя не узнаю… сейчас ты должен задать мучающий тебя вопрос…

— Какой вопрос?

— Не разочаровывай меня…

— Слушай, Крот. Я устал как собака. Может, подскажешь…

— Ты передвинул статую Горыныча… и… ты должен задаться вопросом…

— А, точно… Баклажан как-то связан с Горынычем? Я имею ввиду, откатчик времени, который Белкину украл.

— Я понял, кто такой Баклажан… — Крот хмыкнул, — Вопрос не совсем тот, но… ладно, расскажу, особой тайны в этом нет… это довольно старая раса синекожих существ… и довольно странная раса. Эти Баклажаны, как ты их называешь, почти не развились технологически… даже не освоили простейших орудий… даже одежды никакой не носят.

— Типа как снежные человеки?

— Типа того. Зато эти Баклажаны научились использовать накатывающую силу времени…

— Чего они научились?

— Ну, представь временной поток.

— Ну, представил, — отвечаю не очень уверенно.

— Ну вот. Баклажаны не плывут в этом потоке, как все остальные существа вселенной, а скользят на волне времени, словно серфингисты.

— И что им это дает?

— То, что они опережают остальных. Это дает определенные преимущества. Что для нас с тобой неизвестное будущее, для них уже настоящее или даже прошедшее.

— Согласен, преимущество неслабое. Сам убедился… ну а как это связывает их с Горынычем?

— Вот этого я не знаю. Возможно, у них общие цели.

— Общие цели у Баклажанов с Горынычем?

— Ага.

— Это какие?

— Ну, все стремятся к вершине мирового древа.

— Знаешь, Крот. Чем дальше ты объясняешь, тем меньше я понимаю. С какого перепуга все стремятся к вершине мирового древа? Там медом намазано?

— Можно и так сказать, — усмехается Крот, — Там самые легкие райские миры. Все хотят попасть в рай. Не только люди… Баклажаны и боги не исключение.

— Так… ты мне скажи, Баклажаны в сговоре с Горынычем?

— Возможно.

— И какой практический вывод я могу из этого сделать?

— Вывод очень простой, Кротовский, мог и сам догадаться. Недостаточно просто убрать статую Горыныча с алтаря. Надо поставить храм «на нейтралку»

— Крот, объясни толком.

— Ты должен еще раз придти в храм и провести обряд, закрывающий доступ к алтарю.

— Так, а почему мне этого еще в храме другие боги не посоветовали? Они вроде в этом заинтересованы.

— Боги жадные. Любой храм приносит им очки веры.

— Ну, блин, нормально. Ты хочешь, чтоб меня возненавидели все боги пантеона?

— Ой, да ладно, — Крот отмахнулся и сморщился, — Я не предлагаю уничтожать храм. Просто заблокируешь на неопределенное время.

— Ну хорошо, что я должен сделать?

— Тебе понадобится черный макр. Не обязательно очень крупный. Положи его на алтарь и провозгласи временный нейтралитет храма.

— Понял. Сделаю…

На этот раз Крот не стал сдерживаться, щелкнул пальцами, как кастаньетами. Громко так, гад, щелкнул. Меня из его норы будто ветром сдуло. Шутник, блин… добрался до спальни и перед тем, как упасть лицом на подушку, отключил звук на мобиле. До утра потерпят.

Как ни странно, за ночь ничего страшного не случилось. Мне дали спокойно проснуться, спокойно умыться и даже спокойно позавтракать без нервотрепки. Зато после завтрака Анюта пришла в кабинет с финансовым отчетом. Не представлял, что на подготовку к войне требуется такая прорва денег. А ведь война еще не началась.

— Сережка, даже с учетом того, что патроны мы изготавливаем на своем производстве, закупка всего необходимого съедает слишком много средств. Мы так разоримся. Что делать?

— А что тут поделаешь… останавливать производство нельзя. И Тульские карабины надо еще докупать. Их нужны не сотни, а тысячи.

— Да где мы столько денег возьмем? — Анюта выудила из папочки листок с расчетами, — Наши расходы существенно превышают доходы. Пришлось запустить руку в резервы, но резервы тоже не бесконечные.

— Понятно, что не бесконечные… идеи есть?

— Можно попробовать занять у купечества. Поговори с Милой. Она как раз в приемной дожидается. Ждет согласования по речному казино.

— Зови Милу, — вздыхаю, — Но что-то я сильно сомневаюсь, что Мила даст денег на войну.

Когда появляется Мила, ее рыжая грива сразу становится центром внимания и чуть не центром мироздания… как ночной костер в степи во время привала. Волей-неволей все взгляды сосредотачиваются на источнике тепла и света.

Анюте пришлось двигаться вместе со стулом. Мне пришлось выходить из-за стола, чтобы встретить, чмокнуть в подставленную щечку, усадить, предложить чай, кофе…

— Кротовский, — заговорила Мила, устроившись, — Долго ты собираешься меня мурыжить бюрократическими проволочками?

— Мила, помилуй. Даже в мыслях не было.

— А почему до сих пор нет согласования по участку? — Мила очень артистично изобразила страдание человека, обделенного судьбою.

Умница Анюта тут же достала из папочки пакет документов.

— Все уже согласовано… вот… и вот… место самое лучшее… удобный пологий склон, живописный берег…

— Другое дело, — Мила благосклонно улыбнулась, — Кротовский, вкладываемся пятьдесят на пятьдесят? Как договаривались?

— Разумеется. Уговор дороже денег… кстати о деньгах… Мила, ты сможешь дать денег в долг?

— Сколько? — Мила мгновенно перестала играть и сделалась серьезной.

— Два миллиона, — вместо меня ответила Анюта.

— Ого. Что хоть за предприятие?

— Не на предприятие. Нам нужно на оборону.

— Ну знаешь, Кротовский… вот зачем ты так со мной поступаешь?… посуди сам. Я должна буду звонить папеньке и просить просто так два миллиона для Кротовского?

— Как-то так я это и представляю.

— Ты неверную картину себе представляешь. Купец первой гильдии не может давать деньги просто так… ты же папеньке не родственник… не зять в конце концов…

Мы с Анютой вытаращились на Милу. Мы оба знаем, что при всем ее внешнем напускном легкомыслии, Мила не относится к людям, способным ляпнуть не подумавши. Сто процентов уверен, заявка на «зятя» согласована с самим купчиной.

— Кротовский, — Мила сделала вид, будто готова потерять терпение, — Чего замер, как соляной столб? Скажи что-нибудь.

Глава 16

— Эм-м… Мила, как-то неожиданно это…

— Чего напряглись? — Мила прыснула от смеха, — Я пошутила. Знаю, что у тебя побогаче невеста имеется.

— Какая еще невеста? — офигеваю, — Нет у меня никаких невест…

— Да? — Мила изобразила удивление, — Тогда у тебя еще есть шанс получить от папеньки два миллиона приданого…

— Ох.

— Ладно, Кротовский, выдохни… поговорю с папенькой, но ничего не обещаю.

Посмеиваясь, Мила вышла из кабинета.

— Сережка, — когда мы остались одни, Анюта тоже усмехнулась, — У тебя такой дурацкий вид… видимо, ты один не в курсе.

— Не в курсе чего?

— Народная молва давно тебя с Белкиной обженила.

— А… с Белкиной… Белкину еще найти надо… обожди, Анюта, Кнышский звонит… отвечу… слушаю вас, владетель.

— Здравствуйте, граф. У меня тревожные новости. Мартын и Каханат стягивают войска к моей границе. Что мне делать, граф?

— Ждите меня, Владетель. Выезжаю… — отключаю мобилу, — …Анюта, мне надо срочно ехать.

— Я позвоню деде, он тебя отвезет.

— Не надо. Не будем дергать Матвей Филиппыча, у него важная миссия. Сам съезжу. Водить умею.

Взяв у Анюты ключи от новой тачки, спускаюсь вниз. Машина у меня — зверь, ничего не скажешь. Мощи в ней, как в носороге, что в общем оправдано. Это не тонкая максимально облегченная жестянка двадцать первого века. Здесь толстый листовой металл и просторный салон с широкими креслами. Здесь слово экономия звучит неуместно и нелепо.

Звук двигателя на холостых оборотах похож на утробный рык крупного хищника. Можно и Ныра достать, такой тачке лишние полтонны не в тягость. Волк устраивается на перед сидении. Черный перебирается на мое плечо.

— Гама, я думал, ты захочешь полетать.

— Захочу, полетаю, — независимо отвечает птич и добавляет деловито, — Девочек по дороге подберем?

— Каких девочек?

— А зачем еще нужна такая машина, если не катать в ней девочек?

— Угомонись. У нас война на носу. Не до девочек пока.

Вывожу машину за ворота и притапливаю педаль газа. Транспорта на дорогах немного, а такие тачки как у меня и вовсе большая редкость. Так что грузовики и гужевые повозки пропускают даже без мигалки.

В Кустовом нет многополосных асфальтированных шоссе, особо не разгонишься, зато за его пределами сразу набираю крейсерскую скорость в девяносто километров в час. Можно и быстрее, движок потянет, но на грунтовке этого делать просто не хочется. Надо будет напрячь гоблина. Хочу свой асфальтный завод. Хорошие дороги — залог экономического развития региона. Я еще и железную дорогу здесь пущу… дайте только разобраться с текущими проблемами.

Сам город Кустовой не имеет общей границы с землями Кнышского. Ехать приходится сначала через Белкинскую территорию. В связи с неспокойной обстановкой на дороге стоит патруль, проверяя не только въезжающих, но и выезжающих. Ну… меня мурыжить долго не стали. Созвонились с Белковским воеводой и пропустили.

Через два с половиной часа добрался до места на юго-западной окраине Кнышской волости, где меня дожидается сам взволнованный владетель в окружении, как я понял, своего штабного командования.

— Как я рад, что вы лично приехали, граф, — Кнышский даже не пытается скрывать, как напуган, — Все от меня отвернулись. Понимаете? Назначили жертвой на заклание и отвернулись… извольте, я покажу вам карты с последними разведданными.

— Карты посмотрим… обязательно… но сначала посмотрит моя птица… Гама, дай мне обзорную картинку.

Черный поднялся в воздух настолько высоко, что стал виден только как черная точка в небе.

— У нас точные данные, граф, — слегка оскорбился один из Кнышских штабников. Ведем круглосуточное наблюдение… обстановкой владеем не хуже вороны…

— Ладно, давайте посмотрим вашу карту.

На капоте авто расстелили карту местности с указанием расположения собственных войск и войск противника. Штабист вооружился указкой и начал обрисовывать расстановку сил. Картина выходит безрадостная. Силы явно не в пользу Кнышского.

— Обратите внимание, граф, — докладывает штабист, — Броневиками располагают не только Мартынские части, готовящие удар с запада. У Каханата тоже хватает бронетехники.

— Понимаю. Англичане и их вооружили.

— Так точно-с. Они готовят два ударных кулака, чтобы ударить здесь… и вот здесь… с намерением рассечь оборону сразу на три части. Если у них получится, наше войско развалится.

— Одну минуту… — в моем интерфейсе развернулась уже другая карта, интерактивная.

Как оказалось, штабист переоценил успехи своих разведчиков. С высоты птичьего полета Гамлет разглядел больше… и дальше…

— Что граф? — обеспокоенно спрашивает Кнышский, — Что видит ваша птица?

— Отметьте на вашей карте… вот здесь у противника семь артиллерийских орудий… вот здесь еще три броневика и до роты личного состава… м-да, я-то думал у каханата какая-нибудь конница из лохматых степняков, а у них прекрасно экипированные войска…

— В том и беда, граф. Англичане их не только вооружили, еще и обучили.

— Ну, ничего нового. Англичане так всегда поступают… а скажите, вот на этой возвышенности… почему ваши войска не отмечены?

— На этой возвышенности нет наших войск, — отвечает штабник, — Этот холм находится за пределами Кнышских земель.

— Ну знаете… у каханата на этот холм тоже нет никаких прав. Но можете не сомневаться, они этот холм займут… а потом закатят на него артиллерию… надо срочно его занять.

— Нас оттуда легко выбьют. Выступающая позиция, — возражает штабист.

— Надо окапываться так, чтоб не выбили.

— В каком смысле окапываться?

— В прямом. Вы что окопов не роете?

Обвожу присутствующих недоуменным взглядом и понимаю, окопов они не роют. Окопная война получила широкое распространение в первую мировую с появлением на фронтах скорострельного оружия. В этом мире мировой войны еще не было.

Объясняю штабникам самые общие принципы возведения окопов и траншей. Я не военный, знания у меня самые поверхностные, но даже это звучит для местных вояк, как откровение.

— То есть окопы нужно рыть в несколько рядов? — уточняет штабист.

— Разумеется. На случай отвода войск нужно иметь заранее подготовленные позиции. А еще нужно продумать подвоз боеприпасов. Чтоб делать это не на открытой местности под огнем противника.

— Подвоз боеприпасов? Так мы уже подвезли…

— Да? И на сколько часов активного боя хватит того, что вы УЖЕ подвезли? Современная война — это не лихой наскок. Взятие укреплений может длиться днями и неделями.

— Я понял вас, граф, — Кнышский проникся, — Распоряжусь немедленно.

— Обязательно распорядитесь. Кирка да лопата — лучший друг солдата!

Нам пришлось отвлечься, потому что к штабной группе подбежал пыльный адъютант.

— Разрешите доложить, ваш бродие. Войска каханата пришли в движение. Отряд из тридцати голов под прикрытием броневика пытается занять вон ту высоту.

— От ведь, черт… опередили нас, — ругнулся штабист.

— Да уж. Вы были правы, граф. Место возле предка пусто не бывает.

— Ничего, — обнадеживаю присутствующих, — Это мы поправим. Лично выбью их оттуда к чертовой бабушке.

— Да разве можно так, граф? — обеспокоился Кнышский, — Вы же сами говорили, они только повода ждут.

— А теперь уже неважно. Войска они стянули. Повод найдется… а так я им устрою маленькую демонстрацию силы. Отхватят по мордасам. Пусть потом заново смелости набираются.

Не слушая новых доводов Кнышского, выпускаю Ныра и бегу к спорному холму. Уверен, что прямо сейчас нападать каханатцы не будут. Судя по тому, что увидел глазами Гамлета, они еще стягивают силы, еще готовятся. А мой демарш воспримут как провокацию… сто пудов, не рискнут они вот так с кандачка начать войну.

Добегаю до подножия холма. Вражеский броневик уже закатился на вершину. Выставил пушку в мою сторону. Страшный прям такой весь из себя. Каханатская пехота видит меня, торопливо и суетно занимает стрелковые позиции. Ну да, не ожидали, что кто-то побежит отбивать бесхозный холм, вроде ж еще полчаса назад он был нафиг никому не нужен.

Каханатцы вразнобой открыли пальбу без всякого намерения в меня попасть, только отпугнуть. Собственно, с такого расстояния попасть нереально. А пушку броневика даже не расчехляют пока, что утверждает меня в исходной догадке. На серьезные боевые действия они не настроены. Ну… тем хуже для вас.

В техническом описании помповика указана прицельная дальность в девятьсот метров. Судя по системе наведения на шлеме до броневика даже меньше. Он стоит на горе на виду у всей округи как символ, как межевой столб, показывая, что место занято. Вот и пусть стоит, мимо такой большой железяки не промахнусь. Вскидываю карабин и прицеливаюсь.

Чувствую спиной, как впились в меня сотни глаз… не только с нашей стороны за мной наблюдают, из вражеского стана тоже. Беспокоит их одинокая фигура в приличном костюме. Уж больно неуместно здесь смотрится. А то, что неуместно, вызывает опасения.

Отдачи от выстрела почти не ощущаю. Зато эффект налицо. Заряд, видимо, пробил защиту двигателя, и заклинание огня сработало уже под условным капотом. Хороший апгрейд мне орк подогнал. Из щелей и отверстий тут же повалил дыми стали пробиваться языки пламени.

Открылся люк, наружу полез экипаж, как клопы из протравленного дивана. Нормально. Уделал броневик с одного выстрела. Для верности стреляю еще раз чуть выше, чтоб подпалить не только движок, но и кабину. Чтоб быть уверенным, эта груда металла восстановлению не подлежит.

Теперь пехота стреляет по мне без дураков и целится со всем тщанием. Ну-ну. Я могу их перестрелять с восьми сотен метров, но мне не нужны их жизни, мне нужно их позорное бегство.

— Ныр, припугни их так, чтобы драпали, сверкая пятками.

Волк помчался на холм огромными прыжками. Пехотинцы перестали стрелять в меня и перенесли огонь на волка… с тем же результатом… Ныр взбежал на холм и вцепился зубами в пушечный ствол на броневике. Еще один подгон от орка: челюсти-тиски.

Этого зрелища пехота не выдержала. Не стала дожидаться, когда волк дожует ствол, и пустилась в бегство. Гамлет некоторое время летел следом и отпускал колкости. Весело, конечно, получилось. Но у противника, полагаю, тоже свои маги имеются. Магов, понятное дело, против меня сейчас выставлять не будут. Придержат до более подходящего момента. Так что повода для эйфории быть не может. Исход войны будет решаться не сейчас.

Как бы то ни было противник впечатлен. Думаю, сейчас противник будет чесать репу в попытках понять, что за оружие было против него применено. А значит, в ближайшее время активных действий предпринимать не будет. Время выиграно. Кнышскому можно приступать к возведению укреплений на возвышенностях.

Его люди уже бегут занимать холм. И правильно. За такой холм во время войны будет рубка. Цена такому холму — сотни жизней и тонны железа.

— Это было мощно, граф, — Кнышский кинулся пожимать мне руку, когда я вернулся к машине, — Умоляю, скажите… где взять такое оружие, как у вас.

— Увы. Такого оружия не достанешь. Собственно — это скорее магический артефакт, нежели просто оружие. Такое у нас не производится.

— Жаль, — расстраивается владетель.

— И мне жаль. Но у меня сейчас производится менее мощный аналог. С одного выстрела броневик не остановит. Но пробивать будет. Уже готовлю для вас первую партию.

Кнышский молитвенно приложил руки к сердцу, а я набираю Анюту.

— Слушаю, Сережка. Как обстановка?

— Обстановка напряженная. Сколько у нас Тульских винтовок и патронов к ним?

— С мощными макрами?

— С ними.

— Пока прислали семьдесят винтовок. Патронов наделали… сейчас посмотрю… четыреста двадцать патронов…

— Патронов мало. Это слезы.

— Быстрей не получается. Все упирается в поставки. Настасья нам еще недорого отдает. На черном рынке за такие макры просят совсем несусветные деньги.

— На черном рынке?

— Да, Сережка, в Кустовом имеется черный рынок макров. Чему ты удивляешься?

— Действительно. Кустовой — вольный город. Стоит на пересечении азиатских торговых путей. Удивляться здесь нечему… Анюта, срочно отправляй Кнышскому винтовки и патроны… все, сколько есть. И вот что…

— Что, Сережка?

— У Кнышского мало войск, но казачеству приказывать не могу. Если будут добровольцы, отправляй добровольцев. Каханат стянул войска. Пришло время постоять за родную землю.

— Я тебя поняла…

— Подожди, Анюта, не отключайся.

— Слушаю.

— Кеша все еще на заводе Моргора?

— Нет. Он скопировал каталог. Говорит, для него это самое важное. Остальное — работа бухгалтеров… там и деда присматривает… вернуть Кешу обратно?

— Не надо. Как раз наоборот. Кеша мне для другого понадобится… действуй, я скоро буду.

Переговорив с Анютой и распрощавшись с Кнышским, отправляюсь обратно в Кустовой. Ближайшую неделю Кнышский как-то продержится. Но в долгую не потянет. Противник имеет несравнимый ресурс в бойцах, в технике, в боеприпасах, в деньгах. За противником стоит английский банк и промышленность, а за Кнышским стою только я… и немножко отсутствующая Белкина.

Глава 17

Вернувшись в резиденцию, сразу спускаюсь в подвал. До полуночи еще далеко, но, надеюсь, гоблин на месте. Перемещаюсь на великий базар. Зеленая фигурка маячит за прилавком.

— А, Кротовский, — зеленомордый вздергивает вопросительно бровь, чего мол надо?

— Мне срочно надо что-то для обороны.

Высыпаю на прилавок остаток заначенных кворков. Думал, понадобится для житья в Киртасе, но когда я в Киртасу теперь попаду…

— Вот всегда так, — гоблин морщится недовольно, — Нужно срочно… нужно еще вчера… а я должен дать технологию, как собрать на коленке квантовый двигатель.

— Не двигатель. Говорю же для обороны. Хоть что-то.

— Хоть что-то, — зеленый торгаш по инерции еще недовольно сопит, но натягивает на глаз свой хитрый монокуляр. Смотрит в него несколько минут, шевеля губами.

— Ну давай, колись, — поторапливаю, — Что ты там вычитал в космическом интернете?

— Если б это было так просто… — возмущается гоблин, — Думаешь, я просто забил вопрос в поисковик, да? И получил конкретную технологию для твоего конкретного мира?

— Ничего я не думаю, — говорю примирительно, — Не обижайся. Ну правда, дело срочное.

— Так. Самое простое — это колючая проволока. Изготовить можно довольно быстро.

— Неплохо, но у противника есть бронетехника. Пехота за броней пойдет. Колючка не сильно поможет.

— Ну тогда мины, — гоблин разводит руками.

— Мины… мины… как я налажу производство мин за несколько дней?

— Да легко. Самые простые мины как раз можно делать на коленке. Вместо взрывателя используешь любой макр. Взрывчатку в твоем мире знают, ее изобретать не надо.

— А корпуса?

— Да любую жестянку начинить, и пожалуйста… Кротовский, чего ты со мной споришь? Тебе мины нужны или мне?

— Да, извини. Ты прав. В сущности даже взрыватель не нужен. Растительный макр настроить на заклятие огня и все.

— Ну вот. Сам соображаешь. Против пехоты можешь хоть гвоздями начинять, против бронетехники… — гоблин снова заглянул в монокуляр, — …против техники тоже что-то придумается. Главное обездвижить. Дотла сжигать необязательно.

— Лучше бы конечно, чтоб сразу дотла, — делаю робкую попытку настоять.

— Можно и дотла, — гоблин деловито сгребает с прилавка мои кворки, — Смотря сколько взрывчатки положить… или крупных макров… если у тебя, Кротовский, переизбыток крупных макров…

— Я понял. У меня нет переизбытка.

— Вот то-то, — гоблин наставительно задрал вверх указательный палец, — Не забывай про соотношение цены и качества… обездвижить достаточно…

— Согласен.

От гоблина ухожу в приподнятом настроении. Зеленомордый что-нибудь придумает… в смысле Кеше завтра придет нужная идея… не просто идея, а сразу технология по производству мин.

— Анюта, хорошо, что ты мне попалась.

— Да я не отлучалась никуда…

— Ань, если завтра Кеше придет идея для обороны, немедленно обеспечивай финансирование.

— Какая идея?

— Хоть какая. Кеша ерунды не придумает.

— Ну ладно, — Анюта слегка опешила, — А из каких средств финансировать?

— Да хоть бы из моей заначки.

— Сережка, твоя заначка скоро дно покажет… хорошо, как скажешь… Ева просила тебя позвонить…

Набираю Еву.

— Ева, салют. Как обстановка? — спрашиваю оптимистично.

— Все хорошо, Кротовский, — бодро докладывает баронесса, — Кожевенная фабрика полностью встала. Часть работников ушла со старым хозяином возводить новое помещение за городом. Но добрая половина записалась к нам на обустройство набережной… и желающие продолжают прибывать…

— Какие желающие? — напрягаюсь.

— Не с фабрики. В Кустовом хватает людей, недовольных работой и просто безработных.

— Ева, — пытаюсь остудить ее градостроительный пыл, — Всех подряд тоже брать не надо. Бездельники нам не нужны.

— Не переживай, Кротовский. Бить баклуши никому не позволим. У нас тут толковые старшины и прорабы… ты озаботься финансированием… нужно докупать инструмент и аванс людям выдать.

— Ага. Понял, — впору хвататься за голову, — Ева, больше людей не принимай пока. Денег в обрез, а у нас война скоро.

Отключаю мобилу и морщусь. Где денег на все напастись? Ведь еще магическое училище начало работать. Надо платить преподавателям. А в республиканском бюджете денег нет. В кабинет заглянула Анюта:

— Сережка, там деда пришел. Говорит, все документы отсняли.

— Уже?

— А чего… — вслед за Анютой вошел и сам Филиппыч, — …машинка сама все делает. Только листы ей подноси.

— Так. Что-то нарыли?

— Нарыли, Сергей Николаич, как на богатом прииске. Моргор не отвертится. Все их хитрости с каталогами, с подметными номерами, с запчастями, которые по пять раз сами себе продавали.

— Отлично. Анюта, объявляй на завтра парламентское собрание. Будем выводить англичан на чистую воду… Еву тоже в известность поставь… надо будет сразу продавливать законодательную инициативу… пока они теплые и отмазок не напридумали.

Пришлось допоздна сидеть вместе с дедой и привлеченными к аудиту бухгалтерами. Обмозговывали, как подать информацию доступно и одновременно с этим убедительно. Пришлось даже звонить Кеше, консультироваться, можно ли развернуть картинку с эмвэма так, чтобы показать большой аудитории.

Оказалось, можно, хотя и не сильно. Устроить показ на большом экране показать не получится, но с расстояния до пяти метров вполне можно будет смотреть. Сойдет, народ у нас тут глазастый. Очков практически не носит.

Едва успел до полуночи всех выпроводить и перейти в спальню, чтобы перенестись в другой мир без лишних глаз.

Обнаружил себя сидящим у небольшого костерка, разведенного прямо на станционной платформе метрополитена. Большинство людей уже спит, свет нашего костра — единственный свет на всей станции. Но и тот освещает лишь лица нескольких человек, собравшихся вокруг него.

Плазма сидит рядом, склонив голову мне на плечо. Гуляющее под сводами эхо усиливает ощущение, будто мы находимся в пещере, а не в высокотехнологичном транспортном объекте мегаполиса. Я пошевелился и Плазма подняла голову.

— Пойдем спать, Кротовский.

— Пойдем.

Мы опять заползли в ее тесную ячейку. Чувствую щекой ее дыхание словно тепло от горящей восковой свечки.

— Кротовский, завтра утром люди хотят обратиться к тебе с просьбой.

— И что хотят люди?

— Они будут просить тебя поубивать раптов возле еще одного здания, которого раньше не было.

— Возле еще одного храма?

— Да.

— То есть тот храм не единственный.

— Конечно. Только я не знаю сколько их всего. В других местах у нас нет работающих камер.

— А тот храм, про который меня будут завтра просить… за ним видеонаблюдение ведется?

— Да.

— Тогда покажете мне завтра обстановку.

— И тогда ты примешь решение?

— Да. Давай поспим.

— Кротовский, обними меня… да, вот так… черт, надо было раньше это снять…

Когда я проснулся утром, Плазмы в ячейке опять не оказалось. Выполз на платформу с намерением умыться и перехватить горячего питья, но меня тут же захлестнула волна царящего среди людей радостного возбуждения. Увидев меня, многие бросились благодарить, перебивая друг друга, пока не появилась Плазма и не утянула меня за рукав в огражденный фанерными щитами очень тесный закуток. В закутке за столом сидит человек, окруженный аппаратурой.

— Кротовский, знакомься. Наш инженер. Он поддерживает работу камер в городе.

— Рад знакомству.

— А я как рад, — инженер не подскочил с места только потому, что поднявшись в полный рост, обязательно бы сбил головой один из своих приборов.

— Есть повод для радости?

— Вы еще не знаете?

— Только что проснулся.

— Смотрите, — инженер отстучал по клавиатуре и развернул в мою сторону монитор.

— Хм… это ваша луна? — делаю очевидное предположение.

— Да. Видите… на ней появились синие пятна.

— Э-э… это хорошо?

— До катаклизма она была как раз такая.

— Синяя?

— Ну да. Разве у луны может быть другой цвет? — удивился инженер, — Хотя… понимаю… вы бывали в разных мирах, много чего повидали…

— И вы как-то связываете посинение луны…

— …с вашим походом в храм, — закончил за меня инженер, — Именно так. Луна начала зеленеть, когда появились храмы.

— Понимаю… что можете показать по второму храму?

— Вот. Есть камера на доме напротив. Мне удалось ее активировать, — инженер вывел на монитор другое изображение.

— Хорошо. Еще ракурсы есть? Сколько активных камер в том районе?

— Сейчас попробую… — инженер застучал по клавишам, — Понимаете, сами мы камер не ставим. Их просто нечем запитывать. Но иногда удается отследить автономки… таких в городе немного, но иногда…

Инженеру удалось активировать еще две камеры. Ракурсы не самые удачные, но мне удалось рассмотреть по крайней мере часть территории, окружающей храм. Напоследок он разложил на полу карту района. Карту я забирать не стал, только скопировал во внутренний интерфейс, мне этого достаточно.

— Кротовский, что ты решил? — спросила Плазма, когда мы вышли от инженера.

— А что тут решать. Попробую пробиться и к этому храму.

— Мы тебе поможем. Все сильные маги тоже хотят идти.

— А вот этого пока не надо. Мне сейчас важнее мобильность.

— Но…

— Нет, Плазма. Я схожу один. Если понадобится помощь, тогда я вас привлеку.

Плазма хотела что-то еще возразить, но из фанерного закутка выскочил встревоженный инженер, судя по звуку, что-то все-таки уронив.

— Кротовский!

— Что случилось?

— Кто-то идет к храму.

— Могу ему посочувствовать.

— Вы не поняли. Кто-то идет к храму, в котором вы уже побывали.

Вместе с инженером забегаем обратно в закуток. Он тычет пальцем а экран.

— Видите? Странный тип. Почему-то он синий.

— Это у него цвет кожи такой… сколько ему осталось идти до храма?

Инженер вывел карту и отметил точку съемки.

— Минут через десять будет в храме.

— Черт, ему срочно надо помешать.

— У меня есть байк, — отважно заявляет инженер, — Живо домчу.

Мы рванули на поверхность, не церемонясь с людьми, оказавшимися на пути. Синяки и ушибы — ерунда. Это лучше, чем возвращение на алтарь статуи Горыныча.

Инженер не подвел. Его мотоцикл оказался в отличном состоянии, завелся мгновенно. Он гнал на бешеной скорости, проскакивая в узкие просветы между нагромождениями транспорта, забившего дороги. Порой мне казалось, что мы неминуемо врежемся, но инженер либо точно знал, либо очень точно просчитывал. Хотя пару боковых зеркал мы все же рассадили.

За десять минут мы не успели. Скорее всего Баклажан уже внутри. Вот какого лешего Крот сразу не рассказал про обряд… чертов интриган… остается надеяться, что статую до алтаря синий еще не дотащил.

Инженер остановил байк у самых храмовых дверей.

— Кротовский, я тоже…

— Жди здесь, — обрываю инженера и забегаю внутрь.

Волокущий статую Баклажан услышал звук хлопнувшей двери и обернулся. Увидев меня, он ухмыльнулся, но ухмылка тут же сползла, а в глазах заплескался испуг.

Неизвестный бог: «еще чего выдумал… игры со времени устраивать…»

Неподписавшийся бог: «обломайся, синячок… здесь тебе откатывать время не позволят»

— Что, Баклажан, — прочитав пару сообщений из божественного чата, неторопливо вскидываю карабин, — Кажется, ты попал. Твой откат в храме не сработает.

Лицо Баклажана исказилось гримасой ненависти. Он зарычал и отважно бросился на меня. Ну… будем считать, попытка засчитана. Я выстрелил ему в брюхо почти не целясь. Этого оказалось достаточно. Баклажан рухнул, не добежав до меня. Да даже если бы и добежал, Ныр уже готов был заступить ему дорогу. Порвал бы на лету… мне еще раз пришлось тащить статую Горыныча в нишу. Затем тащить тушу Баклажана наружу.

— Это он? — при виде синего трупа инженеру сделалось нехорошо.

— Он… я сейчас макр извлеку… можешь, не смотреть.

Инженер с готовностью отвернулся. Рассекаю грудину и достаю кристалл. Таких я еще не встречал. Насыщено фиолетовый, внутри камня что-то клубится и вращается. Мне кажется, смотреть на этот фиолетовый макр можно бесконечно.

— Кротовский… Кротовский…

— А? Что?

— Вы смотрите на этот макр больше десяти минут, — инженер пожал плечами, — Я вас еле растормошил.

— Жесть, — убираю макр в карман, — А где Ныр и Гамлет?

— Они увидели рапта… вон там… погнались за ним.

— Это хорошо, что погнались. Мне как раз нужен черный макр.

Вскоре вернулись мои духи-помощники. Макр они добыли некрупный, но Крот говорил, для обряда сойдет любой лишь бы черный. Я вернулся в храм и «поставил алтарь на нейтралку». Был готов к тому, что боги завалят меня угрозами, но похоже они прониклись попыткой Баклажана вернуть статую Горыныча. Смирились с вынужденной мерой.

Вот мне любопытно, Крот предвидел, что все случится именно так? Благодаря вторжению Баклажана, боги слова не сказали, а я получил уникальный фиолетовый макр. Если это простое стечение обстоятельств, то очень-очень удачное для меня стечение…

Инженера отправил обратно, хотя тот и порывался помогать мне дальше. Только выспросил, где можно раздобыть мотоцикл. Гамлет проводил его до моста, убедившись, что на раптов он на обратном пути не нарвется. Когда черный вернулся, мы отправились дальше вглубь города.

— Кротовский, куда мы теперь? — спросил Гамлет.

— Инженер подсказал, где разжиться байком, как у него.

— А нам нужен байк?

— К сожалению, в нашей компании я по-прежнему самый медленный…

Минут через двадцать я перешагнул через разбитую витрину мотосалона. Байки успели покрыться пылью, но в остальном они в идеальном состоянии. Ноль пробега, как говорится, прямо из салона.

— Кротовский, мне нравится вот этот, — птич сразу выбрал самый пафосный байк, — С таким зверем все бабы наши.

— Уймись… зверь… хотя, мне нравится твой выбор. Действительно крутой мотоцикл.

К сожалению, от пафосного байка пришлось отказаться. Он не только выглядит вызывающе, он еще и рычит на всю округу. Пришлось брать модель поскромнее и потише.

— Нормуль, зато бензина не так много жрет, — выношу окончательный вердикт и выкатываюсь из салона, — Едем к храму. Местной луне пора возвращать естественный синий цвет.

Глава 18

Припарковал новый байк возле высотного здания в трех кварталах от другого храма.

— Куда ты, Кротовский? — Гамлет летел, пока я ехал, а как только остановился, сразу приземлился на мое плечо.

— Хочу подняться на крышу этой свечки.

— Тут этажей сорок… ну тридцать пять… а лифт не работает.

— Вот и хорошо, что тридцать пять. Мне нужен хороший обзор.

Высаживать дверь не пришлось, электронный замок обесточен. Сориентировавшись, вышел к лестнице и начал монотонный подъем. Ныр бежит немного впереди, Гамлет, как большой нелюбитель полетов в замкнутых пространствах продолжает сидеть на моем плече.

— Кротовский, — в голосе черного недовольство.

— Потерпи, Гама… ты мог и с улицы залететь на крышу… необязательно с нами подниматься…

— Потерплю… я не об этом…

— Слушаю.

— Я понимаю… серый… у него кроме инстинктов мало что держится в черепе…

— Ты о чем вообще?

— О том, что ты не попытался взять Баклажана живьем. Мы могли его допросить.

— Гама, ты же понимаешь, на вежливо заданные вопросы он бы не стал отвечать.

— Значит, задали бы вопросы невежливо.

— Ты имеешь ввиду пытки?

— А хоть бы и пытки, — вскинулся черный, — Баклажан — враг. Как говорится, по законам военного времени.

— А вот пытать кого бы то ни было в храме, я точно не рискну. Любое действие, совершенное в храме, может стать обрядовым действием. Мне даже думать страшно, какого бога мы притащим в этот мир, совершая ритуал с пытками…

— Но мы могли вытащить его из храма.

— Его умение откатывать время за пределами храма сразу разблокируется. Не вижу смысла так рисковать. У нас есть стрелка, указывающая направление. Белкину мы и так найдем рано или поздно. А когда найдем Белкину, получим и ответы безо всяких пыток.

С крыши высотки открылся отличный вид на город. Моя карта дополнилась большим количеством уточнений и дополнений. Самого храма отсюда не видно, он закрыт более высокими зданиями, но так даже лучше. Можно не опасаться всевидящего ока Горыныча-Саурона.

— Боюсь, мы слишком далеко от роя раптов, — сказал Ныр, глядя с крыши на город.

— Не так уж далеко. Рой не стоит на месте, а шляется вокруг храма. Рано или поздно появится.

Я оказался прав. Довольно скоро рой сильных раптов показался. Вернее, сначала в небе показались три больших куродактиля. А заметив нас, погнали в нашу сторону весь рой.

— Черт, нас спалили, курицы глазастые, — ругнулся черный.

— Если б не куродактили, у нас бы вообще проблем с раптами не было.

Вскидываю карабин, свожу прицельные планки, навожусь на уязвимые точки. Чтоб сбить одного летуна, понадобилось больше десяти выстрелов. Крепкий бройлер нынче пошел. Выбивать остальных времени не осталось, куродактили уже на подлете. Пришлось отступать с крыши в здание, захлопнув за собой чердачную дверь. А куродактили, поняв, что противник сбежал, начали громко вопить, призывая подмогу.

— Кротовский, собащеры уже бегут к зданию, сбежать не успеем, — докладывает Гамлет.

— Человекоподобные умеют открывать двери, — напомнил Ныр.

— Ничего, здание большое. Нас тут еще найти надо.

Здание спроектировано как бизнес-центр. Тут и офисы, и конференцзалы, и рестораны с барами. Есть, где спрятаться. Сбегаем вниз на несколько этажей. На этом уровне похоже располагались какие-то бутики-магазинчики. Множество отдельных помещений снаружи застекленных зато внутри заставленных стеллажами и вешалками со шмотьем. Если прятаться, то почему бы и не здесь.

— Кротовский, не желаешь прихватить для Плазмы кружевное бельишко? Лично мне нравится черное, — Гамлет приземлился на голову манекена и попытался сунуть длинный клюв пластмассовой девушке под лифчик.

— Примолкни, — негромко буркнул волк, — У раптов хороший слух.

Я убрал помощников в инвентарь и спрятался недалеко от витрины с духами и одеколонами. Надеюсь, запах парфюма собьет их со следа… надеялся зря… собащеры безошибочно рванули к вешалкам, за которыми я заныкался. Ведь только что отмахали тридцать этажей вверх по ступенькам, хоть бы запыхались немного…

Пришлось переходить к плану бэ и открывать пальбу, а затем выхватывать клинок. Как там говорил орк: если тебе пришлось доставать клинок, значит тебя крепко прижали… но я не считаю, что меня прижали. Опрокинул на одного собащера стеллаж с обувью, а второму рубанул по шее. Затем рассадил высокое окно и выпрыгнул из здания. Собащеры разочарованно взвыли. Вот так вот, почти как сказочный колобок: от куродактилей ушел и от собащеров ушел…

На счет куродактилей поторопился. Они кружили над высоткой, и как только выпрыгнул, погнались за мной. Летают они намного быстрее меня, но я далеко лететь и не собирался. Спикировал к соседнему зданию и, снова сменив оружие, выстрелил перед собой, рассадив еще одно окно, а затем влетел в открывшийся проем.

В азарте погони один из куродактилей сунулся было за мной и поплатился. Я отбежал в угол комнаты и пока тот протискивался через оконную раму, выпустил в него десяток зарядов. Последний третий куродактиль проявил осторожность и улетел. А жаль. Завалить бы еще его, тогда я получу нераздельное господство в воздухе и просто перестреляю остальной рой с безопасной высоты.

Подхожу к разбитому окну и выглядываю, но нет… оставшийся куродактиль пропал из поля зрения, видимо взлетел над зданием. А ждать, когда он покажется, я тоже не могу. Наземная погоня скоро тоже будет здесь. Спуститься на тридцать этажей вниз для них не труднее, чем подняться.

Вижу, что мой новый байк стоит на дороге целый и невредимый там, где я его и оставил. А что. Мне до него один планирующий прыжок, и через считанные секунды я снова на колесах. Отхожу на три шага, делаю короткий разбег и снова отправляюсь в короткий нисходящий полет. Приземляюсь прямо в седло. Завожу мотор и даю по газам… вовремя… первые собащеры уже выбегают из высотки.

Что-то в последнее время мне часто приходится драпать. Противник пошел уж очень неудобный. По земле бегут собащеры, по небу летит голосящий на всю округу куродактиль. А я гоню по тротуару, объезжая урны и сшибая легкие столики летних кафе, но ехать по шоссе вариант еще хуже. Шоссе забито машинами.

Я не достаю Ныра и Гамлета, в этом нет необходимости. Я собираюсь повторить уже проделанный раньше маневр: доехать до реки и спрыгнуть в воду. Байк потонет, конечно, зато рапты за мной не полезут, а потому из воды я спокойно разберусь с последним куродактилем.

План полетел к черту у ближайшего перекрестка. Из-за угла дома на меня выскочил непонятно откуда взявшийся собащер. Видимо, не зря летун орал, как сирена, привлек внимание одиночной особи.

Сманеврировать не успел и столкнулся… вернее, байк столкнулся с собащером, а я по инерции полетел дальше, на автомате подключив функцию полета. Пролетев с десяток метров и немного набрав высоту, я приземлился на крыше пристроя летнего кафе.

Наземная погоня неистовствует, но достать не может. На них пока можно не обращать внимания, главное, что куродактиль, летит достаточно высоко где-то на уровне десятого этажа. Увидев, что я больше не убегаю, он решил перейти из разведывательного режима в истребительный и пошел на снижение. Надеюсь, времени хватит.

К сожалению у меня нет зенитки, вся надежда на карабин. Выстреливаю заряды очередью в одну и ту же точку. Заклятия огня прожгли оперение, кость и поджаривают мясо.

На десятом выстреле, когда летающий рапт уже начал гасить скорость и выставил когти, прицеливаясь схватить меня, из его груди повалил черный дым, как из подбитого мессершмитта. Я едва успел включить полет и перескочить на подоконник. Куродактиль рухнул, развалив крышу пристроя.

Ну что ребята, я сегодня вместо Карлсона, который живет на крыше, но иногда выходит похулиганить. Рой беснуется подо мной, а я спокойно и без спешки отстреливаю одного за другим. Увы, скорострельность у меня невысокая, всего один выстрел в секунду, но долго ждать не придется… очередь дойдет до каждого.

Уж не знаю, умышленно Горыныч не вложил в этих тварей инстинкт самохранения или забыл, но сбежать ни один не попытался. Полегли все. Когда успокоился последний, спустился с подоконника на грешную землю. Утомили меня собаки юрского периода. Выпустил Ныра и Гамлета, чтобы помогли извлечь макры. Птич как всегда попытался качать права:

— Пусть серый в требухе копается, я для мясницких работ не приспособлен.

— Гама, у тебя когти тверже алмаза… смотаешься и добудешь макры с тех двух куродактилей недалеко от высотки.

— И как я их потащу? У меня карманов нет.

— В клюве, — подсказал Ныр, — Хотя бы помолчишь немного.

Гамлет изобразил обиженного, но улетел, а вернувшись, выронил из клюва два крупных черных макра.

— Хороший улов, — подвожу итог «мясницкой работы», пока Гама летал, мы с волком успели извлечь все остальные макры, — Теперь можно идти в храм.

— Кротовский, лучше ехать, чем идти.

— Сомневаюсь, что байк на ходу после лобового столкновения…

Напрасно я сомневался в байке, он отделался помятым крылом и разбитой фарой. Черный прав, ехать лучше… в моем случае лучше, чем даже лететь, быстрее получится.

Храм встретил меня полным молчанием. Даже статуя Горыныча не пыталась меня прессовать, пока я тащил ее с алтаря. Я, конечно, ждал, что божественный чат оживет, что боги хотя бы выскажут одобрение моим усилиям, но… нет так нет. В конце концов не для себя стараюсь, а для людей умирающего мира.

Достал черный макр и провел обряд по переводу алтаря в статус нейтралитета. А когда направился к выходу и толкнул дверь, чтобы выйти, боги все же решили меня наградить, черт их знает, может, на вшивость проверяли:

«Неназвавшийся бог наградил вас очками веры…»

«Бог сохранивший инкогнито наградил вас очками веры…»

«Бог, не назвавший имени……»

Вышел наружу и довольно улыбнулся. Я бы и так все сделал, но с наградой всяко приятней.

— Ну… сколько насыпали? — нетерпеливо спросил Гамлет.

— А сам считать не умеешь? — хмыкнул волк, намекая, что доступ к интерфейсу у моих помощников тоже имеется.

— Мне будет приятней, если Кротовский сам скажет.

— Не переживай, Гама, — усмехаюсь, — Вы с Ныром получите по шестому уровню. Дали как в прошлый раз.

— Вот… именно это я и хотел услышать.

Получив шестой уровень, Гамлет на мог сдержать радостного возбуждения:

— Я крут? Нет, скажите, что я крут… меня теперь горные орлы будут трусливо облетать за километр… а серый-то… серый… вы только посмотрите, его теперь запрягать можно…

— Гама, успокойся. Я не Иван-царевич, чтоб ездить на сером волке. Дело к ночи, нам надо присматривать место для ночевки.

— А в метро разве не поедем? — расстроился черный.

— Мы не можем каждый раз возвращаться в метро. Иначе далеко не уйдем. Не забывай, нам надо Белкину вытаскивать.

Ныр нашел хорошее место для ночлега на подземной парковке одного из деловых центров. Сухо, тихо и много путей для отхода. Я дождался полуночи и перенесся в обычный мир, чтобы завалиться спать.

Утро встретило хлопотами. Оказалось, Ева назначила парламентские слушания до обеда. Поэтому сразу после завтрака отправились в здание законодательного собрания. Я решил выступать сам.

Сначала продемонстрировал парламентариям наш эмвээм и немного рассказал о принципах его работы. На технических описаниях зал слегка заскучал и я, скомкав вводную часть, перешел к рассказу о подходах, которые мы использовали для аудита промышленной группы Моргора. Зал заскучал еще больше.

Но когда я начал расписывать выявленные махинации с бухгалтерским учетом, сонливость с парламентариев сдуло, стали слушать, затаив дыхание. Детальные подробности приемов, как спрятать прибыль и не платить налоги, вызвали неподдельный интерес.

Под конец повествования меня засыпали вопросами. Пришлось отвечать подробно и снова возвращаться к техническим деталям, про которые поначалу парламентарии слушать не хотели.

— Так за какой период, граф, эта машина все посчитала?

— За последние три года. Да, вы не ослышались, всю приходно-расходную документацию Кустовских заводов Моргора.

Возбужденные люди начали выкрикивать с мест:

— Вот это да.

— Ничего себе машинка!

— Она ж способна заменить целый штат счетоводов!

— Сколько стоит эта машина? — перекрикивая остальных, огласил свой вопрос представитель из ложи владетелей.

Мало того, что обсуждение пошло не по регламенту, к разговору о цене я просто-напросто не готов.

— К сожалению, это прототип. Эмвээм еще не начал производиться серийно, — пытаюсь выкрутиться, — Цена будет известна позже.

— Ну хоть намекните, граф… пять тысяч?… десять?

О как. Неслабую цену ребята ломят.

— Ну… не пять, конечно, — начинаю аккуратно простраивать ценовой диапазон, — Но уж и не десять…

— А сколько? Семь? Покупаю за семь ваш прототип.

— Ага, быстрый какой… за прототип даю десять.

— Двенадцать даю… была не была… такая машинка себя за год окупит.

— Господа, господа… тише. По окончанию прений подойдите к моей помощнице Анне Смородинцевой. Она запишет вас в очередь на приобретение эмвээма… Давайте вернемся к теме обсуждения.

— А чего размусоливать? Этот Моргор годами плакался, как в убыток работает…

— Рассказывал, что заводы держит только потому, что не хочет людей на улицу выкидывать… брехун британский…

— Пусть платит, гад!

— И вообще, надо принять закон о ежегодном обязательном аудите… не только заводчиков… торговцы тоже прибыль скрывают…

— Одного аудита недостаточно! Мы должны принять закон о правилах бухгалтерского учета…

Предложения посыпались как из рога изобилия, и я уступил трибуну Еве. Теперь она лучше меня справится. А вообще, конечно, не ожидал, что вычислительная машина произведет такой фурор… и напрасно не ожидал… вот он источник доходов. Мы можем довольно быстро поставить производство эмвээмов на поток и наполнить совершенно пустой рынок. Фактически — это деньги, которые нужно просто поднять с земли.

Посчитав, что дальше законодатели обойдутся и без меня, покинул зал заседаний и тут же в коридоре наткнулся на Милу Хоромникову. Кто бы сомневался, она на запах денег первая примчалась.

— Кротовский!

— Мила, обещаю. Ты первая получишь вычислительную машину, как только мы запустим…

— Кротовский, — Мила надула губки, — Неужели ты думаешь, что я могу придти к тебе только тогда, когда мне от тебя что-то нужно?

— Нет, что ты…

— Вот именно, Кротовский, мы же с тобой друзья. Смею добавить… мы даже больше, чем друзья…

— Мила, извини.

— Ну вот. Я пришла к тебе с доброй вестью. Папенька передает тебе большой привет.

— Спасибо.

— Очень большой привет, Кротовский… и вместе с ним два миллиона беспроцентной ссуды, как ты и просил… папенька очень дорожит дружбой с тобой, хоть ты этого и не заслуживаешь…

— Огромное спасибо. Это очень своевременно. Даже не знаю, как благодарить Петра Ильича…

— А еще папенька интересуется, когда ты собираешься налаживать выпуск вычислительных машин на своей питерской фабрике? Кротовский, ты ведь не хочешь, чтобы поползли слухи…

— Какие слухи, Мила?

— Что ты запустил высокотехнологичное производство за пределами России. Такие слухи могут дойти до графа Орлова, а может, и до самого императора…

— Мила, черт. Откуда у тебя при такой милой внешности, такая крокодилья хватка?

— О тебе забочусь.

Вообще-то Мила права. Глупо ограничиваться одним только рынком Кустовской республики. Конкуренты не дремлют. Технологию производства эмвээма рано или поздно скопируют. Уж лучше поделиться с царем, но гарантировано получить Российский рынок.

— Ты права. Можешь сообщить папеньке, что производство вычислительных машин наладим в Питере, как только обкатаем технологию здесь в Кустовом. Пусть готовит производственные мощности.

— Умница, Кротовский, — похвалила Мила, — Вот это совсем другой разговор.

Ну что ж, вопрос с деньгами начинает решаться. Купчина отвалил мне два ляма. Плюс намечается новый проект, сулящий прибыли, сопоставимые с прибылями от продажи мобилетов… успеть бы только все… в кармане зазвонил мобильник…

— Слушаю.

— Граф, это Кнышский… каханат пошел в атаку…

Глава 19

— Где они атакуют?

— Тот самый холм, который вы вчера отбили.

— Так. Успокойтесь, владетель. Объясните толком. Какими силами они пошли в атаку?

— Взвод пехоты идет под прикрытием двух броневиков.

— Послушайте, навряд ли это полномасштабное наступление. Скорее разведка боем… вам прислали тульские карабины?

— Прислали. Казаки как раз заняли позиции на холме.

— Тогда не паникуйте. Каханатцы получат по зубам.

— Я понял, граф.

Отключаю мобилу и достаю Ныра с Гамлетом.

— Парни, смотайтесь до Кнышского. Скорее всего там пока не намечается ничего серьезного, но если что, поддержите оборону.

— Легко, — самоуверенно заверяет Гамлет, — Мы с серым покажем, кто царь на горе.

— Я в вас не сомневаюсь… но чтоб к полуночи были здесь, без вас мне в другом мире не справится.

Когда духи-помощники умчались, мобила снова зазвонила. Я думал, Кнышский опять истерит, но это оказался Кеша.

— Сергей Николаич, я что-то никак не могу дозвониться до Аннушки, — пожаловался он.

— Анюту сейчас осадили покупатели эмвээмов. Видимо, пока занята.

— А мы уже продаем эмвээмы?

— Получается так. Кеша, немедленно запускай производство. Деньгами обеспечим.

— Ну хорошо… тут и Вероника Кондратьевна про них спрашивала. Хочет получить эмвээмы для учебных классов.

— Для классов?

— Ну да. Вы с ней сами поговорите. Она лучше объяснит.

— Поговорю. Ты по этому поводу звонишь?

— Нет. Сергей Николаич, мне тут пришла идеи для обороны.

— Та-ак, что придумал?

— Особые бомбы, которые срабатывают, если на них наступить или наехать.

— Такие бомбы, Кеша, называются мины.

— Как?

— Мины.

— А, понял… так что, они нам нужны?

— Нужны еще вчера. Ты технологию продумал?

— Продумал. Там не очень сложно. Только макры понадобятся.

— Обеспечу и макрами, и материалами, и деньгами… вот что, Кеша, я прямо сейчас к тебе приеду. Дело срочное.

Посетить магическую академию у меня было в ближайших планах. Теперь появился и весомый повод. Подъехав к зданию бывшей школы, паркуюсь у главного входа, где меня уже поджидает баба Нюка.

— Здравствуй, граф… неужто решил удостоить личным присутствием…

— Закрутился, Вероника Кондратьевна. Нужно было раньше приехать.

— Оправдываться ни к чему. Знаю, как ты занят. Ну что, сразу вести тебя в Кешин цех или сначала показать классы?

— Давайте, посмотрим классы.

Я помню еще по Питерскому магучу, что магические училища мало похожи на обычные школы с учениками, сидящими за партами. Это скорее именно профтех училища с упором на практическое освоение специальности. В Кустовском филиале баба Нюка пошла по тому же пути. В сущности Кустовский магуч — это такая производственная мануфактура, где подмастерья перенимают навыки мастерства, начиная с освоения простых работ, а затем переходя к более сложным.

— Вероника Кондратьевна, Кеша говорил, что вы хотите получить вычислительные машины для учебы.

— Немного не так, граф. Мы хотим сами изготавливать такие машины на базе учебных классов. Пусть не такие сложные. Зато и не такие дорогие.

— Идея хорошая. А как вы хотите их использовать?

— Во-первых, у нас трудности с книжной литературой. Достать учебники — большая проблема. У нас тут до смешного доходит. По некоторым предметам один учебник на все училище.

— Понимаю. Если скопировать книгу в эмвээм, ее смогут читать многие.

— И не только это, граф. Есть идея создавать на эмвээмах обучающие игры.

Внутренне соглашаюсь. Идея в точку. Идея — огонь. Подозреваю, идею про игры подкинул зеленомордый. А раз так, идею надо поддерживать.

— Вообще-то для игр нужны как раз мощные машины. Но вы правы, начинать лучше с малого. Я даже смогу предложить идеи для игр, не требующих больших мощностей… вроде тетриса…

— Про тетрису не слыхала.

— Не важно. Одним словом, начинание считаю важным и несомненно поддержу. Сделайте запрос на все необходимое, Анюта выделит средства.

— Приятно с тобой работать, граф. Не откладываешь в долгий ящик.

— На хорошее дело деньги жалеть неполезно… ну что, теперь идем в Кешин цех?

— Идем… скажи мне, граф, наша Маргуша найдется?

— Конечно найдется. Можете не сомневаться…

— Я в тебе и не сомневаюсь, — баба Нюка поджала губы, — Мне из Белково звонили.

— И что говорят в Белково?

— Среди людей зреет недовольство. Расползается слух, что владетельница к ним уже не вернется.

— М-да. Это плохо. И очень похоже, что кто-то умышленно распространяет такие слухи. Белково наш важнейший союзник. Врагу крайне выгодно раскачать внутренний протест. Спасибо, что предупредили.

Баба Нюка довела меня до Кешиного цеха и, сославшись на дела, ушла. Ну а я остался и цехом впечатлился. Двухэтажный пристрой у здания училища загружен уже процентов на семьдесят. Этак Кеша скоро выйдет на производственные мощности, сопоставимые с моей Питерской фабрикой.

Основные площади, конечно, заняты под обработку макров. Навскидку я насчитал под двести рабочих верстаков. А к тому еще у Кеши вовсю работает станочный парк: и столярка, и слесарка, и токарка… для нашего захолустья, я бы сказал, технологическая оснастка на высоте.

— Кеша, а где мы возьмем нужное количество взрывчатки?

— С этим трудностей не возникнет, — убежденно отвечает Кеша, — Хозяин кожевенной фабрики распродает химикаты. У него на складах много скопилось. Остальное докупим тоже в Кустовом. Я узнавал, здесь все можно достать.

— Хорошо, но помещение нужно отдельное.

— По поводу помещения, — Кеша хитро улыбнулся, — Как раз та самая кожевенная фабрика пустует, если вы не собираетесь ее сносить…

— Вообще-то собираюсь, но ты прав, Кеша. Снос фабрики немного отложим. Средств на демонтаж пока нет, — усмехаюсь, — Средства перенаправим на изготовление взрывчатки. А если начнут задавать неудобные вопросы, скажем, что здание хоть и старое, но очень крепкое. Что его проще взорвать, чем ломать по кирпичику.

— То есть будем отвечать, что взрывчатка как раз и нужна для сноса?

— Именно. А ты свяжись с Евой. У нее на стройке работает немало специалистов с фабрики. Наверняка найдутся люди, умеющие обращаться с химикатами. Она у нас как-никак министр социальной защиты. В ее интересах обеспечить специалистов высококвалифицированным трудом…

В резиденцию вернулся в хорошем настроении. Вот так между делом у меня появился свой химпром. И надо будет обязательно дать ему развитие. Без химической промышленности в наше время ни о каком экономическом суверенитете говорить не приходится.

Но, что не менее важно, а может даже и важнее, с подачи бабы Нюки мы заложим основы ай-ти индустрии. Начнем с простейших обучающих программ и игр. Главное дать начальный толчок. Отрасль перспективная.

В кабинет заглянула Анюта.

— Сережка, там к тебе опять английская делегация… приглашать?

— А, зашевелились… зови чего уж там…

Делегация заявилась представительная. В компании английских промышленников сам Чарли Спайдер лично пожаловал.

— Мое почтение, мистер Кротовский.

— Свое показное почтение, Чарли, можешь оставить при себе.

— Оно вовсе не показное, мистер Кротовский. Я впечатлен. Ваша счетная машина произвела фурор.

— А я предупреждал тебя, Чарли, что скрывать прибыль не выйдет.

— Теперь я согласен. С такой машиной не скроешь… когда мы сможем их получить?

— Что значит получить? Здесь не резиденция Санта Клауса. Эмвээмы стоят денег.

— Э-э… неувязочка, мистер Кротовский. Парламент принял закон о новых правилах ведения учета. А вы, как правитель, обязаны обеспечить субъектов хозяйственной деятельности всем необходимым. В противном случае нам придется вести учет по старинке. И доверять вашей машине мы так же не сможем.

— Да с чего бы?

— Один из столпов научного познания, мистер Кротовский, гласит,что результаты эксперимента можно считать достоверными только в том случае, если повторный эксперимент даст такой же результат.

— Чарли, не путай аудит с экспериментом. Расчеты верны, и ты можешь проверить эти расчеты любым доступным способом, хоть умножением в столбик, хоть на пальцах. А сколько времени ты потратишь на перерасчет — не моя проблема.

— И опять неувязочка, мистер Кротовский. Мы не примем результаты аудита, пока расчеты не будут подтверждены независимым аудитором. А вы — лицо заинтересованное.

— Вот что, Чарли. У себя на родине можешь жаловаться в суды и не принимать решения парламента. А здесь либо платишь, либо следующим участком, где я начну обустраивать набережную, станет канал заводов Моргора… Вы все тут воду с реки берете. Не хотите платить, останетесь без воды.

— А вот это вряд ли, мистер Кротовский, не успеете вы воду перекрыть, — маска дружелюбия начала сползать с его лица, — Мы собираем бронированный кулак на южной границе. Кнышского снесут менее чем за сутки, а затем войска войдут в город… и не надейтесь на союзников… вы ведь думаете, мистер Кротовский, что Белково встанет на вашу сторону… это опасное заблуждение.

— Старая песня, Чарли. Сколько раз ты мне угрожал? Лично я сбился со счета.

— Ваше везение не будет бесконечным, мистер Кротовский. Я даю вам последний шанс договориться. Мне безразлично, кто будет правителем Кустовской республики, главное, чтобы этот правитель мне не мешал.

— Не в мою смену, Чарли.

— Тогда ваша смена скоро закончится… всего доброго, мистер Кротовский.

Как только англичане чопорно отвалили из кабинета, после них сразу зашли Анюта с дедой.

— Сережка, чего им опять надо?

— Как обычно. Им надо все и нахаляву… Матвей Филиппыч, вы как раз вовремя. Хочу, чтоб вы организовали охрану училища и особенно Кешиного цеха… усиленную охрану… пусть там до зубов вооруженный взвод казаков дежурит круглосуточно… да, и бывшую кожевенную фабрику тоже надо взять под охрану, но не явно. Поставьте сигналки и отряд быстрого реагирования неподалеку.

— Сделаем, Сергей Николаич… я как раз к вам по поводу охраны, вернее по поводу наших охранных сигнализаций.

— На сигналках уж точно экономить не будем. Хоть все кусты ими завесьте как гирляндами, если это чем-то поможет.

— Я немного про другое, — вежливо возражает деда, — Есть предложение совместить сигнальные системы с минными полями.

— Хм, а что это даст?

— Понимаете, Сергей Николаич, если враг прям на мину не наступит, даже если рядом в одном шаге пройдет, мина не сработает… так и будет лежать… а если мы сигнализацию там установим, подорвутся как миленькие.

— А что, дельная мысль… Анюта, выгребай все сигналки и отправляй Кеше, у него как раз скоро будут первые мины.

— Первые образцы уже есть, — Матвей Филиппыч достал из кармана жестянку, размером с табакерку, — Это противопехотная. Начинена гвоздями. Разлет приличный.

— Деда, она не рванет? — запереживала Анюта.

— Не рванет. Из нее макр вынули… если в огонь ее бросать не будете, не рванет.

— Деда, убери ее с глаз. Меня эта бомба почему-то пугает, — попросила она.

— Виноват… не надо было ее с собой тащить.

— Не убирайте, Матвей Филиппыч, давайте-ка ее сюда. Вы подкинули отличную идею с огнем.

— Сережка, ты хочешь развалить свою резиденцию?

— Разумеется, нет. Англичане сегодня фактически уже в открытую объявили мне войну. Сделаем ответный жест.

— Ты решил взорвать Чарли Спайдера?

— Не вижу смысла. Убьем одного, пришлют другого… Я попрошу Гамлета скинуть эту мину в трубу заводской печи. Если мина упадет в дымоход, как думаете, хорошо рванет?

— Можете не сомневаться, если Гамлет уронит мину в трубу, чинить такую печь будет бесполезно…

— Кто Гамлета зовет? — с опереточным пафосом вопросил птич, влетая в кабинет через окно, — Да, и откройте дверь убогому… серый там мнется перед входом.

— Я сейчас.

Анюта хотела выбежать из кабинета, но Ныр прошел сам в открывшуюся дверь.

— Меня охрана запустила, — пояснил он.

— Рассказывайте, ребята, как обстановка у Кнышского?

— Когда я туда прилетел… — начал Гамлет, но осекся, — …серый, вот не надо на меня так коситься… ну реально я первый прилетел.

— Да первый-первый… я ж не спорю, — Ныр закатил глаза, похоже, Гамлет его изрядно достал.

— Вот я и говорю… когда я туда прилетел, никакой атаки уже не было. Только два подбитых броневика.

— Ну, как я и подозревал. Разведка боем… — киваю удовлетворенно, — Броневики как подбили?

— Известно как… там казаки в засаде сидели. Дали залп из карабинов, дырок в броне наделали, и все на этом. Каханатцы бросили броневики и сбежали.

— Ну что ж. Такое развитие событий меня вполне устраивает. Надеюсь, Чарли Спайдер блефовал, когда рассказывал про бронированный кулак, способный за сутки дойти до Кустового.

— Вообще-то не блефовал, — не согласился Гамлет, — Я потом сделал облет вражеских позиций. Посмотри карту, я внес уточнения.

Открываю карту в интерфейсе. Гамлет прав. Техники они нагнали очень много. Если все эти броневики пойдут в атаку, не факт, что минные поля их остановят.

— Впечатлился? — спросил меня Гамлет.

— Почти до икоты. У них несколько сотен броневиков. Я даже близко не подозревал, что заводы Моргора наштамповали так много.

— Там не все с заводов Моргора, — сообщил Гамлет, — Часть техники пригнали издалека.

— Почему ты так решил?

— Там рембазу развернули. Движки капиталят. Навряд ли броневику понадобится капитальный ремонт, если он проехал чуть больше ста километров.

— Да, ты прав. Англичане серьезно готовятся. Действительно бронированный кулак… Матвей Филиппыч, поднимайте все казачество под ружье. Объявляю военное положение. Теперь начало полномасштабных военных действий — вопрос считанных дней, а может… и часов.

— А мину?

— Что мину?

— Мину в дымоход будем бросать?

— Обязательно. Сойдет вместо залпа Авроры.

Глава 20

Когда в полночь переместился в другой мир, очутился в тишине и в темноте. Ну да… это же подземная парковка. Специально выбрал ее для ночлега.

— Здесь кто-то есть, — насторожился Ныр.

— Рапт?

— Человек. Я схожу.

— Не надо, Ныр. Если этот человек не из метро, ты его напугаешь.

— Вот именно, — черный тут же воспользовался поводом потроллить волка, — Вымахал до размеров лося, а ума…

— Гама, помолчи. Ты сам по размерам скоро страуса перегонишь…

— Угу, — фыркнул волк, — Если он еще и по уму перегонит страуса…

— Ныр! — пытаюсь пристыдить серого, — И ты туда же.

Достаю из инвентаря карабин и иду туда, где радар отметил зеленую точку. У меня ночное зрение прокачано, мне фонарь не нужен, в отличие от незваного гостя. Дожидаюсь, когда человек подойдет ближе.

— Попрошу не делать резких движений. Положи фонарь на пол и подними руки.

— Кротовский, это я, Плазма.

Мне остается только мысленно выругаться. Совсем забыл про камеры, развешенные по всему городу. Она просилась со мной, а я ее с собой не взял… и вроде бы доходчиво объяснил, что она мне будет скорее помехой, чем подмогой.

— Зачем ты пошла за мной?

— Кротовский, не надо так со мной говорить, — судя по голосу, мой жесткий вопрос ее обидел, — Извини… я уйду… не надо было идти за тобой…

Она развернулась и послушно пошла обратно. Ну вот что мне с ней делать? Умеют женщины повернуть так, что мужик сам начинает чувствовать себя виноватым.

— Плазма, подожди… я просто не ожидал…

Она вернулась и подошла ко мне вплотную.

— Кротовский, тебе когда-нибудь говорили, что ты скотина бесчувственная?

— Говорили, — отвечаю серьезно, — Как раз та девушка, которую я ищу в вашем…

Она не дала мне договорить, обхватила руками шею и поцеловала, ну а я… я понимаю, что либо уж отталкивать, что обидит ее окончательно либо… либо отвечать взаимностью… поэтому я ответил взаимностью…

— Жестковато на бетоне, — сказала Плазма через некоторое время, — Зато никакой тесноты. Вон сколько места. Даже эхо гуляет.

— Эхо, будь здоров, — раздался голос Ныра откуда-то из-за бетонной колонны, — Вы там закончили?

— Закончили, — отвечаю с усмешкой, — Гама, ты тоже можешь подойти. Хватит изображать чучело на капоте.

— Подглядывал что ли? — спросил волк с неодобрением.

— Ничего я не подглядывал, — оскорбился Гамлет.

— Хочу чаю, — сказала Плазма.

— Я бы тоже от горячего не отказался, но воду кипятить не на чем.

— Это не проблема. Я же Плазма.

Она подвесила фонарик на стенке, создав над нашими головами пятно желтого света. Потом налила из пластиковой бутылки воды в походный котелок, и быстро довела до кипения каким-то бытовым огненным заклинанием. Ничего не скажешь, умело создала атмосферу уюта на ровном месте.

Ныр с Гамлетом от чая отказались, они ничего горячего в принципе в пищу не употребляют, но с удовольствием уселись под фонариком в освещенный круг.

— Кротовский, не сердись на меня, — сказала Плазма, — Я бы за тобой не пошла, но после того, как ты побывал во втором храме, синие пятна на луне заметно увеличились… наш инженер дал мне с собой передатчик.

Теперь начинаю понимать. Местные видят во мне надежду на спасение их мира. Поэтому отправили за мной связного. Они думают, если мне понадобится помощь, то пришлют кавалерию… умно… я бы поступил так же… и хотя шевелится червячок уязвленного самолюбия, что Плазма за мной не сама побежала, что ее выбрали как наиболее подходящего кандидата, должен признать, что так даже лучше.

— Плазма, в таком случае ты не будешь рисковать, не будешь лезть вперед меня и вообще должна меня слушаться. Потеря единственного связного с передатчиком не входит в планы вашего инженера… так?

— Все так, Кротовский. Я буду тебя слушаться. И постараюсь быть тебе полезной. Я хорошо знаю город.

— Это может пригодится… а теперь спать… гашу фонарь.

— Гаси… Кротовский, я…

— Можешь привалиться на Ныра, возле него не замерзнешь.

— И на меня… — тут же влез Гамлет.

— Что на тебя? — Плазма усмехнулась, — Тоже привалиться?

— Я накрою тебя моим черным крылом… — в манере чтеца декламатора пообещал Гамлет.

— Не уж, спасибо. Я к Кротовскому привалюсь… я о другом хотела спросить… вернее, инженер просил узнать…

— Спрашивай, Плазма, пока я не уснул.

— А если к храму опять придет тот синий человек…

— Он не сможет активировать алтарь. Я провел особый обряд.

— А… понятно.

На следующее утро Плазма уселась на байк позади меня. Гамлет многозначительно косился, подразумевая, видимо, что на том крутом ревущем «звере», который приглянулся ему в салоне, катать Плазму было бы круче.

Чет походу у моего птича серьезный пунктик на девушках. Начинаю сомневаться, что мой дух-помощник всегда был птицей. Его ж не клинит на голубках, синичках и лебедушках. Нравятся ему именно женщины человеческого роду-племени…

Я велел Гамлету выше зданий не подниматься, чтобы не попадался на глаза высоколетящим куродактилям. У нас есть радар. Этого достаточно, чтобы первыми засекать противника. Только покатушки на байке с девушкой на заднем сидении продлились недолго. Через десять минут пришлось остановиться.

— Плазма, рапты всегда передвигаются стаями?… роями, как вы называете…

— Всегда, Кротовский. Что-то случилось?

— Случилось. Либо мы нарвались на неправильных раптов, либо Горыныч сменил тактику. Судя по показаниям радара рапты рассредоточены… причем довольно равномерно и на большой площади.

— С таким я не сталкивалась. Только гигантские рапты держатся особняком.

— Ну, эти на наше счастье не гигантские. Четвертый — шестой уровни…

Пришлось искать укрытие, чтобы спрятать байк, а после идти пешочком на разведку. На крышу высотного дома решил на этот раз не забираться, у противника тоже имеется разведка… воздушная. В том, что куродактили очень хорошо и далеко видят, мы успели убедиться.

Пункт наблюдения установил в пентхаусе. Не крыша, но обзор отличный. А главное, окна пентхауса прозрачны только изнутри. Здесь можно не опасаться обнаружения.

— Богато жили, — сообщил Гамлет, осмотревшись.

— Теперь эти люди в лучшем случае живут в метро.

Мы провели в пентхаусе больше трех часов. По итогу наблюдений за противником я вынужден был констатировать, что Горыныч действительно сменил тактику. Видать, сильно ему не понравилось, как вчера я истребил сильный рой.

Теперь рапты не сбиваются в стаи, а действуют относительно автономно. При этом, насколько я вынес из наблюдений, человекоподобные рапты выполняют функции координаторов. Они расположены в условной глубине позиций и при этом время от времени привлекают внимание других особей и направляют туда, где замечают что-то подозрительное. Одним словом Горыныч ввел не только другие типы нестайного поведения, но и управленческую иерархию.

— Что думаешь, Кротовский? — спросила Плазма.

— Думаю, что иметь дело с более организованным противником будет сложнее. Пойдемте, надо найти хорошую позицию для атаки.

— Что ты подразумеваешь под хорошей позицией?

— Я хочу снять главного координатора… вон тот здоровенный человекоподобный рапт… видишь?

— Который на площади стоит?

— Он самый. Я так понял, он у них вроде вожака.

— Хорошая идея, — поддержал Гамлет, — Лишим войска противника управления. А без управления это будет не войско, а стадо.

— Вот именно, только ты, Гама, останешься в тылу.

— Что значит, в тылу? — возмутился черный, — Я, на минуточку, твой дух хранитель. Я по определению не могу оставаться в тылу.

— Гама, как только ты взлетишь, тебя сразу засечет вон тот огромный куродактиль. Он, гад, специально летает так высоко, чтобы я не смог его подстрелить… так что… в этот раз ты будешь охранять Плазму.

— Извини, родной, — усмехнулся Ныр, — Над городом бесполетная зона… даже для таких мелких дронов как ты.

— Очень смешно.

Для снайперского выстрела выбрал четвертый этаж городской больницы. Отсюда отлично видна цель, а кроме того больничная территория имеет несколько выездов на разные городские улицы. Прятать Плазму в каком-то другом здании посчитал нецелесообразным. Поскольку неизвестно, как все сложится и каким маршрутом придется отходить. Пусть лучше останется под боком.

Гамлета, понятное дело, тоже ни в какой «тыл» не отправил. Только велел не лезть «поперек батьки». Единственное, использовал его супер когти, чтоб прорезать аккуратное отверстие в стеклопакете. Когти у него покруче любого стеклореза.

— Кротовский, — возмущался черный, когда я водил его когтем по стеклу, — Полегче меня держи, а то перья повыдергаешь.

— Ну что поделать, Гама. Я же не могу использовать твои когти отдельно от тебя… когти у тебя несъемные…

— Мог бы скальпель взять в хирургическом…

— Обойдемся.

В итоге отверстие получилось кривоватое, но зато не пришлось открывать окно. Стрелять через небольшое отверстие — меньше рисков спалиться. Нашел в прицеле крупную костяную башку ходячего командного центра. Свел планки, придержал выдох и нажал на спуск.

Голову рапта мотнуло, будто по ней долбанули булыжником. Но… огненный заряд расплескался по черепу, опалив пол лица. Даже глаз ему выжгло, только пробития нет. Мощная кость выдержала. Треснула, судя по брызнувшей крови, но выдержала. З-зараза… у него лобовая броня, как у танка.

Торопливо жму на спусковой крючок, вот только чаще, чем один раз в секунду, мой карабин не стреляет. Я нашпиговал гада, превратив в пылающий факел, но «клятый Вий» успел указать на меня остальным. Вся шобла рванула в нашу сторону.

— Тикать бы надо, — замечает Гамлет и я с ним полностью согласен, но высоко в небе показался силуэт гигантского куродактиля.

А вот с этим бойлером мы не справимся. И вряд ли на байке от него уйдем.

— Из здания нам лучше не высовываться. Горыныч, морда, засаду нам устроил.

Выбиваю остатки стекла из рамы, теперь прятаться бессмысленно, и начинаю стрелять с высоты четвертого этажа. Им тут пол километра до меня бежать. Даже при моей скорострельности добегут не все… далеко не все. Три выстрела, и собащер лег… еще три выстрела — второй собашер лег. Нет. Так слишком медленно. А если ограничиться двумя выстрелами на рыло? Не ляжет, но прыти поубавит.

Теперь трачу по два заряда на одного рапта. Недобитки не выбывают из гонки, но в скорости теряют сильно. Только все равно много их… несколько десятков… и больничная ограда их не замедлила. Они ее просто свалили, как хлипкий плетень. Им осталось пробежать больничный двор, а это всего метров двести.

Зато теперь с такого расстояния я попадаю в наиболее уязвимые точки. «Астральный картограф» отмечает их цветовыми пятнами. Бью по коленным суставам, иногда успеваю поймать в прицел желтоватый глаз. Это позволяет мне тратить только по одному выстрелу на особь. Я сильно сократил резвое поголовье, в больницу целыми и невредимыми прорвалось около двадцати «штук».

— Переходим в коридор.

Слышу, как гулко грохочут их когтистые лапы по лестничному пролету, разрывая стерильную больничную тишину. Заранее навожу карабин, и как только показывается в коридоре пластинчатая туша, снова начинаю стрелять. Одного роняю на пол… второго… но они прут подобно лавине…

Ныр выходит вперед меня, немного пригибается на передних лапах и издает тяжелый низкочастотный рык, такой «плотный» рык, что от него начинает сыпаться с потолка штукатурка, а больничный коридор наполняется тяжелым гулом. Первый собащер, попытавшийся перекусить волка длинными почти крокодильими челюстями, щелкнул зубами в пустоту. Волк увернулся и вцепился ему в горло.

Гамлет разрядил молнию куда-то вглубь коридора и коршуном кинулся на голову рапта, располосовав не только толстую шкуру, но и с противным скрежетом саму черепную кость. Пошел лютый замес. Я стреляю прижавшись боком к стене, чтобы исключить возможность попадания в своих. Мы рвем клятых раптов на лоскуты, но, теряя особь за особью, они продолжают наседать и отжимать нас в глубь коридора, оскальзываясь на кишках растерзанных сородичей.

Сначала мне пришлось отправить в инвентарь Гамлета. Один из собащеров изловчился влепить по нему длинным хвостом, едва не размазав по стене. Потом в инвентарь отправился израненный Ныр. Я убрал карабин и достал рыбий скелет.

К тому времени рапты вытеснили нас на лестничную клетку черного хода. И да, орк был прав. Как оружие последнего шанса этот клинок бесценен. Я выпускал из ящеров не литры, а целые бочки крови, мгновенно возвращая силу и залечивая самые страшные раны, с какими не протянул бы и нескольких секунд. Клинок-вампир это вещь.

Но даже так я не справился бы, если бы Плазма, стоящая за моей спиной, не устраивала раптам огненный ад. На лестнице стало жарче, чем в парилке. Плазма прожаривала их, как шашлык на раскаленных углях. Нам еще повезло, что мы отступали вниз по лестнице. Потому что, чем выше по пролетам, тем жарче. Хладнокровные твари пропеклись до состояния куриных окорочков на гриле…

— Все, Плазма, все! Они все сдохли. Хватит жарить, у меня самого шкура скоро полопается.

Плазма устало кивнула, стряхнула с кистей рук недосотворенное огненное заклятие и бессильно сползла спиной по стенке.

— Кротовский, мы отбились?

— Несомненно отбились, — пересохший язык едва ворочается в пересохшем рту, — Всех укокошили…

В этот миг я почувствовал, как что-то невероятное тяжелое опустилось на крышу здания. Будто гравитацией придавило, как в лифте, пошедшем вверх. Даже воздух потяжелел и сгустился.

— Что это, Кротовский?

— Думаю, тот гигантский куродактиль… не переживай, он сюда не проникнет.

А затем последовал звук, словно экскаваторный ковш ударил в потолочное перекрытие… куски крошащегося бетона застучали по ступеням над нашими головами…

Глава 21

— Он уже проник, — закричала Плазма, — Бежим.

Мы сбежали до самого низа и рванули по коридору первого этажа, а за нами, ломая бетон словно тонкий гипсокартон, погнался огромный ящер размером со сказочного дракона, по пути разваливая капитальное здание.

Выскочив наружу через окно, мы оказались возле пандуса приемного покоя, мотоцикл оставлен возле торца, до него бежать еще полсотни метров. Хорошо, что заранее осмотрел машину скорой помощи. Завел ее и врубил сирену. Это помогло отвлечь мегарапта. Пока он яростно кромсал машину, мы добрались до байка и стартанули по узкой прогулочной дорожке больничного городка.

Напрасно я надеялся, что куродактиль потеряет нас из виду и отстанет. Он поднялся в воздух над больничными развалинами и погнался снова, очень быстро нас догоняя.

Благодаря мобильности двухколесного транспорта мне удалось увернуться от ящера и свернуть за угол дома. Промахнувшийся куродакдиль недовольно проклекотал и сделал вынужденный вираж, заново заходя на цель.

Я понимаю, что на байке нам не оторваться и ни в каком здании не скрыться, что мы можем спастись либо в реке, либо под землёй в канализации. Река слишком далеко, а вот канализация…

— Плазма, — ору через плечо, — Где здесь спуск в канализацию?

— Люки на тротуарах… вон там на углу есть…

Бросаем байк на перекрестке и под прикрытием автобуса, пригибаясь, бежим к люку. Куродактиль снова потерял нас и теперь расшвыривает машины словно детские игрушки. Автобус он смял в огромной лапе, как пустую алюминиевую банку и отшвырнул в сторону. Когда он, наконец, нас заметил, мы уже отвалили крышку люка и спрыгнули в канализацию.

Только чертов мега-бройлер все равно в покое нас не оставил. Он взломал асфальт и начал протискиваться следом. Я подумал, что теперь-то уж он застрянет в подземном тоннеле слишком узком для его туши, но курадокталя и тонны грунта не могут остановить, для него главное, что башка в тоннель пролазит, а для того, чтобы расширить проход, у него мощные когти и плечи. Единственный плюс — в канализации ящер сильно замедлился, есть шанс оторваться.

Оторваться не вышло. Дальше туннель расширился, и куродактиль начал нас догонять. Плазма освещает себе путь фонариком, а я бегу чуть сзади, пытаясь отстреливаться. Впрочем, никакого видимого дискомфорта мои заряды не причиняют.

— Кротовский, — кричит Плазма, — Там впереди пересечение тоннелей. Куда бежать?

Выбирать путь наугад не люблю. Активирую карту и… понимаю, что к этим пересекающимся тоннелям я уже подходил… только с другой стороны… и в прошлый раз мне пришлось вернуться, потому что на перекрестке засел еще один мега рапт. Гигантских размеров крокозавр.

— Прямо… однозначно прямо… готовься, я тебя подхвачу…

Плазма пыталась на бегу уточнить, к чему именно ей готовиться, но времени на это не осталось. Я включил режим полета и вместе с ней взмыл к потолку. Свет ее фонарика высветил тушу лежащего под нами монстра и она шепотом выругалась.

Мы перелетели через крока и рванули было дальше, но оба невольно оглянулись, услышав оглушительный рев. Внезапно потревоженный крокозавр не воспринял куродактиля как союзника, соратника, сородича… а воспринял исключительно, как соперника, претендующего на козырное место в городской клоаке. Он вступил с куродактилем в схватку. М-да, если Горыныч следит за ходом событий, то сейчас наверное скрежещет зубами от досады.

— Хоть бы они друг друга поубивали, — пожелала Плазма от всей души.

Согласен, для нас такой исход был бы идеален, но уповать на него не стоит. Я потянул ее за рукав, и мы побежали дальше.

Когда выбрались на поверхность, над городом показался край ядовитой луны. Понятно, что идти куда-то еще сегодня нечего и думать, так что в итоге вернулись на ночевку на ту же подземную парковку, где ночевали до этого. Такими темпами я Белкину не найду. Надо менять тактику. Иначе застряну в этом городе на неопределенный срок.

Зато Плазма расстроенной не выглядит, она только рада провести со мной еще одну ночь в тихом, безопасном, безлюдном месте. Когда она уснула, я привычно дождался полуночи и перенесся в обычный мир. А на следующее утро первым делом извлек из инвентаря Гамлета и Ныра.

— Парни, вы как?

— На мне все заросло, — флегматично ответил Ныр.

— Я тоже в порядке, — бодро добавил Гамлет.

— Гама, вот мина, которую над сбросить в цеховую трубу, сможешь?

— Легко.

— Только подняться надо повыше, чтоб не спалили.

— Сброшу с двухсот метров, — пообещал Гамлет, — Сегодня пасмурно. Над заводом смог. Никто не увидит.

— А ты попадешь с двухсот метров? — засомневался Ныр.

— С моей системой наведения и с пятисот не промахнусь.

Передав мину в надежные цепкие лапы, пошел искать Анюту.

— Сережка, завтрак почти готов. Сегодня рисовая каша.

— Отставить кашу. Завтракать идем в ресторан.

— В честь чего?

— Нам нужно быть на виду. Это обеспечит нам алиби.

— А… поняла… есть хороший ресторан за зданием парламента. Пойдет?

— Вполне. И повод придумай какой-нибудь. По ресторанам мы редко ходим.

— Вообще не ходим, — поправила Анюта, — Да, нужен повод.

К походу в ресторан она отнеслась серьезно и обзвонила почти весь клан, кроме отсутствующего в городе инженера Березникова. Повод тоже быстро нашелся. Кеша сообщил, что его «научно-производственная артель» изготовила первый массовый образец эмвээма. Ну а что, чем не повод. Массовое производство вычислительных машин может изменить всю планету, не только нашу жизнь.

Соклановцы, включая бабу Нюку, собрались в резиденции, и уже отсюда на трех тачках мы отправились в ресторан. Судя по всему Анюта созвонилась с администратором заранее, наше появление не было воспринято, как неожиданность. Нас сразу отвели к большому столу, причем Кеша зашел в зал вместе со своим прибором и водрузил его на столе.

— Для наглядности, — пояснил он.

Мы сделали заказ, заодно попросив бутылку вина. Не отмечать же на сухую.

— Вы хотите сказать, — спросила Ева, пригубляя из бокала, — Что эта счетная машинка полностью изменит уклад человеческой жизни? Не понимаю, что она может изменить.

— Очень сильно изменит.

— И каким же образом?

— При помощи этих машин люди начнут создавать новые пространства сознания.

— Вроде библиотек?

— Да, и не только библиотеки. Игровые пространства, пространства для общения.

— Ну не знаю… общаться с вами без посредства машин лично мне гораздо приятнее.

— Да, но при помощи машин ты сможешь находить собеседников на другом конце страны.

Мне пришлось отвлечься от разговора, потому что на связь вышел Гамлет: «Кротовский, я над трубой. Дай точную корректировку» — через систему наведения на шлеме показываю Гамлету перекрестье прицела. Убедившись, что завис точно над объектом, он разжимает когти. Я вижу его зрением, как мина отправляется в свободное падение и падает точно в дымовое отверстие.

«Гамлет, дело сделано. Улетай оттуда… а вернее, лети сразу к Кнышскому я хочу получить сведения о линии фронта»

«Сделаю»

Ева хотела еще что-то возразить, но ее прервал грохот от взрыва. Немногочисленные утренние посетители ресторана тревожно запереглядывались. Я, как градоначальник и гарант безопасности граждан сохранил на лице невозмутимое выражение. Мол мало ли где-то что-то рвануло. Повода для беспокойства нет никакого.

Для порядка мы посидели еще минут пятнадцать, затем первой уехала Ева, Матвею Филиппычу я поручил доставить Анюту в резиденцию, а сам отвез Кешу и бабу Нюку в академию. Осмотрел цех по производству мин, а потом еще съездил на бывшую кожевенную фабрику, где теперь изготавливают взрывчатку.

Инспекцией остался доволен. Кеша у меня не только первоклассный инженер, но и очень толковый организатор. Уже сегодня к Кнышскому поедет первая партия минно-взрывных устройств.

Ближе к вечеру я поехал обратно в резиденцию, только до резиденции немного не доехал. И хорошо, что возвращался в одиночестве, если бы в машине со мной был еще кто-то, да хоть тот же Кеша, шансов остаться в живых у него бы не было.

Гнал не так чтобы быстро, но когда из переулка на дорогу выехала телега, перегородив мне путь, ни затормозить, ни объехать уже не успевал. И ладно бы просто телега. В самой телеге установлен станковый пулемет, который открыл по мне огонь. Впервые мне пришлось столкнуться в этом мире со скорострельным оружием.

Я завалился на пассажирское сидение справа, но пару пуль головой схватить успел. И если бы не доспех, вернее, если бы не шлем, любая из этих пуль стала бы для меня смертельной.

Не знаю на что рассчитывал пулеметчик… на то, что машина отвернет?… машина не отвернула, я руль не выпустил. Врезался в его телегу с такой силой, что телега перевернулась вместе с пулеметчиком. Ни в чем не повинная впряженная лошадь, заваливаясь на бок, громко жалобно заржала. Меня тоже потрясло от столкновения, но терпимо.

Пинком выбиваю перекошенную дверь и вываливаюсь на асфальт. А в следующий миг мое авто превращается в глыбу льда. Кто-то не пожалел магической силы на заклинание. Если бы я задержался в салоне на пару секунд, сейчас бы тоже выглядел куском вечной мерзлоты.

И хорошо, что покинул машину не через водительскую дверь, а противоположную. От ледяного мага я закрыт обледенелой тачкой. Навряд ли этот любитель всего мороженного ограничится одним заклятием. Выпускаю Ныра и достаю помповик. Жаль Гамлета рядом нет, но, думаю, справлюсь и так.

— Рядом еще один маг, — сообщает волк, принюхавшись.

— На радаре только маг льда. Пулеметчик готов.

— Еще маг-скрытник, — поясняет Ныр, — Брать живым?

— На кой он мне сда… — реплику пришлось прервать, потому что на нас обрушилось еще одно заклинание из школы льда, какие-то огромные сосульки.

Я нырнул Ныру под брюхо, укрывшись от заклятия. Выдержал бы мой доспех, неизвестно, а волку эти сосульки совершенно точно нипочем.

— …на кой он мне сдался живым? — на этот раз произношу фразу полностью, — Порви засранца.

— А ты? Тебе нужна защита.

— Справлюсь, как-нибудь, — отвечаю раздраженно.

Ныр большими прыжками устремляется вдоль по переулку, а я высовываюсь из-за машины и открываю огонь.

Маг льда принял меры предосторожности, окружив себя толстой ледяной стеной. И первые два заряда эта стенка выдержала. Третий заряд проделал в стене крупную дыру. Еще бы, мои заряды не уступают термобарическим боеприпасам, пусть и малого радиуса действия. Ледяной стенкой от них точно не закрыться.

Плохо… Очень плохо подготовился ледяной маг к покушению. Скорее всего план засады был слеплен на скорую руку на коленке. Полагаю, англичане по самонадеянной привычке своей действовать нахрапом, решили на кураже влепить ответку за подорванную печь.

Англичан тоже можно понять, я им один из основных цехов надолго вывел из строя. Теперь на заводах Моргора работа если и не встанет полностью, то очень сильно замедлится.

Маг пытался еще магичить, но прежней силы в заклятия вкладывать уже не мог. Видимо делал ставку на два первых самых мощных удара. А потом я проделал в нем дыру, несовместимую с жизнью.

К этому моменту Ныр настиг скрытника… ну, скрытник еще долго бегал… хотя устать, конечно, не успел. Учитывая невероятный нюх и скорость волка, умереть уставшим никак не получится, даже если ты чемпион по невидимости и бегу на длинные дистанции. Так что Ныр порвал его как тряпку где-то на восьмой секунде от старта погони.

А еще через две минуты мне на выручку примчался целый взвод казаков и Анюта с дедой в придачу. Приличный показатель для группы быстрого реагирования, но если бы покушение прошло по плану разработчиков, нападающие успели бы свалить… не говоря о том, что спасать меня точно было бы поздно.

Анюта бросается мне на шею, а Матвей Филиппыч стоит как побитая собака. Не сомневаюсь, он во всем винит самого себя. Что не доглядел, что не предвидел, что не обеспечил должный уровень безопасности…

— Прошу всех успокоиться, — говорю размеренно и с расстановкой, — Это покушение не могло закончиться успешно, потому что у меня имелись в рукавах пара козырей… и это хорошо, что покушение устроили именно на меня. Любой другой член клана не выжил бы.

Да, у меня был простой расчет, и я ждал чего-то подобного. Можно сказать, вызвал огонь на себя. Теперь маски сброшены, козыри выложены. Теперь англичане знают, что ни пулей, ни обычным заклятием, ни скрытым ударом изподтишка меня не взять. Больше они ошибку не повторят, а значит, и мне подставляться больше нельзя… и не только мне, следующей мишенью они могут выбрать кого-то другого.

— Значит так. Переходим на осадное положение. Все перебираемся в здание академии. Чем меньше объектов для охраны, тем меньше распыляем силы… Анюта, звони Еве… для нее, как и для всех остальных, свободное передвижение по городу более неприемлемо.

— Сережка, в академию студенты ходят…

— Все занятия придется пока отменить. Пропускаем только работников и только с досмотром. В каждом цеху установить наблюдение. Англичане могут попытаться устроить ответную диверсию.

— А мы?

— А мы тоже не будем сидеть сложа руки. У нас не последняя мина, а у англичан не последняя печная труба. Будем наказывать за борзость.

Мы сняли охрану с резиденции и всем составом перебрались в здание академии. Здесь у нас производство, здесь у нас куется будущая победа. Из кожевенной фабрики тоже перевезли людей и химикаты. Производство взрывчатки пока перенесли в подвал учебного крыла. Увы, от комфорта снова пришлось отказаться… надеюсь, временно…

Гамлет вернулся только поздним вечером, фактически перед самой полуночью.

— Гама, почему так поздно? Я начал переживать.

— Кротовский, ты опять сменил место жительства. Не любишь подолгу оставаться на одном месте?

— Покушение было… Гама, давай по существу. Как там на линии пока еще небоевого соприкосновения?

— Хреново там, — отвечает Гамлет, — Мне пришлось делать облет вражеского тыла, который как бы получается уже не совсем тыл.

— Объясни нормально.

— Так я и объясняю, — вскинулся Гамлет, — Противник тащит большое количество гаубичной артиллерии.

— Насколько большое?

— Я насчитал двести стволов. И я так думаю, это еще не предел. Понимаешь? Они начнут накладывать из сотен стволов с безопасного расстояния в три… в четыре… в пять километров… нам никакая магия не поможет. Они просто методично сравняют нас с землей издалека, а потом спокойно и без спешки поснимают наши минные заграждения. Мы не тянем эту войну, англичане тупо превосходят нас в вооружении.

Глава 22

Хотел я потратить редкие чёрные макры в лавке у орка. За такие крупные кристаллы орчище выкатил бы мне пряник размером с колесо, но… пряник пока подождёт. Вместо пряника для себя придётся приобретать кнут для англичан.

Развернул прихваченный из резиденции портальный артефакт, и перенесся в лавку гоблина.

— Мне нужно что-то дальнобойное против гаубиц, — без лишних экивоков сходу выкладываю на прилавок гору макров и ставлю перед зелёным техзадание.

— Кротовский, — морщится гоблин, — Вот не ожидал, что мне придётся объяснять такую простую вещь. У меня тут не лавка волшебства. Я тут технологиями торгую…

— Ты посмотри, какие редчайшие макры, — пытаюсь замотивировать зеленомордого, — Оружейники тебе за такие макры душу отдадут. Я даже подскажу тебе координаты одного такого оружейника…

— С орком спелся, — констатировал гоблин с кривой усмешкой, — Врать не буду, макры действительно очень ценные, но от меня ты что хочешь?

— Придумай что-то. Мины мы уже начали изготавливать. Давай состряпаем миномет.

— «Состряпаем», — передразнил гоблин, — состряпать не получится. Во-первых, для миномёта нужны нормальные мины… литой корпус, оперение… во-вторых, прибор наведения на цель… в-третьих… а, впрочем первых двух достаточно… нет, Кротовский, «состряпать» миномёт никак не получится…

— Ну как скажешь, — начинаю сгребать макры с прилавка.

— Кротовский, — забеспокоился гоблин, — Ты зачем макры убираешь?

— Раз ты не можешь ничего придумать, поспрашиваю в других лавках, — изображаю скорбную озабоченность.

— Кротовский, в каких еще других лавках? Ты что, Кротовский, мне не доверяешь? Это ты напрасно… придумаем что-нибудь…

— Тогда придумывай, хватит цену себе набивать. Я тоже умею цену себе набивать.

— Ой, да пожалуйста… пожалуйста… — гоблин, наконец, натянул на глаз свой монокуляр.

— Ну?

— Можно так сделать, — зеленый сдвинул с глаза прибор и перефокусировался на меня, — У тебя электродвигатели поставлены на поток, в том числе небольшие, в том числе с алюминиевым облегчённым корпусом…

— Короче, Склифосовский.

— Сделаем шахиды.

— Дроны камикадзе что ли?

— Они самые… смотри, Кротовский, бензобак не нужен, бензонасос не нужен, запчасти для аппарата можно выпилить лобзиком из фанеры, винт тоже выточить сумеете.

— Та-ак…

— Ну и все. Начиняем его взрывчаткой и вперед. Запас хода до пятидесяти километров.

— А система наведения? — высказываю сомнение, — Как он цель будет искать? На пяти-то километрах?

— Вот с этим небольшой затык… — нехотя признается гоблин, — Здесь без тебя… в смысле без картографа, не обойтись.

— То есть мне придется поработать оператором БПЛА?

— Ну, если у тебя на примете нет другого картографа, то да.

— Идет, — решительно пододвигаю к гоблину дефицитные черные макры, на такое дело не жалко.

Перенесся в мир зеленой луны и сразу уснул, а утром меня разбудил запах еды. Плазма что-то варила в походном котелке. Ныр стоял за спиной Плазмы, следил за готовкой и нервно облизывался.

— Каша почти готова, — сказала она, увидев, что я открыл глаза.

— Каша так каша… Ныр, а ты чего? По каше соскучился?

— Дело не в каше, — ответила Плазма вместо волка, — Ныра беспокоит сейсмическая активность.

— Вот те раз… а у вас часто бывают землетрясения?

— Вообще не бывают. Но Ныр говорит, что чувствует.

— Я чую какой-то гул, — поясняет Ныр, — Оттуда…

После завтрака мы двинулись к источнику того странного гула, и уже через десять минут ходьбы я и сам его почувствовал. Реально потряхивает. А еще через несколько минут, я понял, что это за гул.

— Ребята, мы стоим точно над тем местом, где схлестнулись мегазавры.

— Ого. Все еще не успокоились, — поразился Гамлет.

— Я этому только рад. Пусть занимаются друг другом. У нас будет одной проблемой меньше.

Мы отправились дальше и дошли до перекрестка, где бросили вчера байк. Мотоцикл валялся на боку на обочине. Он обзавелся новыми вмятинами, но остался на ходу. Вот это техника. Что называется респект и уважуха. Даже после встречи с мегадактилем уцелел. И бензина еще пол бака.

— Кротовский, какой у нас план?

Вот как. Плазма решила, что у нас с ней теперь должен быть общий план…

— Плазма, извини за прямоту, спасение твоего мира не является моей приоритетной задачей. Мне нужно искать Белкину. У меня нет времени зачищать от раптов весь город. Я попробую найти объезд.

Плазма промолчала и забралась на сидение за моей спиной. Ну… не гнать же ее. Раз хочет, пусть едет со мной.

Я сделал приличный круг, решив отъехать подальше, и даже добрался до промышленных окраин, только попытка объезда мне ничего не дала.

Стрелка на карте продолжает указывать на центр города. По всему выходит, Белкина именно там. Ладно, и то шаг вперед. Теперь знаю, где ее держат.

— Плазма, что находится в том районе?

— Кротовский, там самый центр. Всякие госучреждения, правительственные здания.

Я рассматриваю карту в интерфейсе и внутренне соглашаюсь. Планировка явно не спального района. Вон и огромная площадь, я так понимаю, главная площадь города.

— А камеры? Доступ к работающим камерам есть у инженера?

— Нету. Он сказал, к тем камерам удаленно не подключиться. Там сложная кодировка или что-то подобное.

— Жаль. А храм?

— Храм есть. Совершенно точно. Люди в метро говорили, первый храм… как у нас принято говорить, первая постройка, которой раньше не было, появилась именно на центральной площади.

— Что еще говорят люди?

— Тот первый храм по размерам больше, чем другие.

— Понятно. Тот храм, видимо, самый главный.

В конечном итоге мне снова пришлось вернуться на ту самую подземную парковку, где мы уже дважды ночевали. Какой вязкий и цепкий город. Так просто через себя не пропускает. Мне все-таки придется пробиваться через целую орду раптов.

Я еще раз решил сменить тактику, потому что выбивать одного из ключевых координирующих раптов слишком рискованно. С одного выстрела такая особь не ложится, а значит, придется пойти путем более длинным, но более верным.

Мой новый план состоит в том, чтобы валить координаторов помельче с последующей зачисткой подчинённых ему особей. С одной стороны так легче, с другой — приходится ждать, когда небольшая группа раптов выйдет из зоны визуального контроля сородичей. А это время… опять трата времени.

Занял позицию прямо на дороге. Здесь нет такого хорошего обзора как из окна высотного здания, зато есть мобильность. Прячась за брошенными машинами, я могу следить за тем, как передвигаются рапты и подлавливать тех, кто увлекся и оторвался от «коллектива».

Сперва застрелил собащера, который полез зачем-то к шоссе. Выстрел из помповика негромкий, пороху в моих зарядах нет, да и сам я бил со ста метров, так что… «отряд не заметил потери бойца».

Правда, через некоторое время человекоподобный вожак малой группы все же обеспокоился долгим отсутствием подчиненного и отправил за ним другого собащера, которого я тоже подстрелил.

Прошло еще несколько минут, и малый вожак поперся к шоссе со всей своей кодлой, в которой я насчитал одиннадцать голов. Главному выстрелил в висок, уложив с одного выстрела.

Остальные члены этой министаи выстрел видимо все же услышали и помчались в мою сторону. Ныр с Плазмой готовы встречать неприятеля, который ломится, не разбирая пути, топча по капотам и по крышам легковушек, но встречать никого не пришлось. В беге на стометровку с препятствиями до финиша не добежал ни один. Я успел всех положить.

Пока новая тактика показывает себя неплохо. Один только минус: больше сорока минут потратил на небольшую группу. А раптов на пути к центральной площади не одна сотня. Ну что ж. Курочка по зернышку клюет…

Продвинулся вдоль шоссе на несколько сотен метров и опять занял выжидательную позицию. Наэтот раз сложилось даже удачней. Группу раптов привлек какой-то звук, и они пошли проверять подозрительный шум всем составом.

На этот раз я не успел упокоить всех, пара особей до нас добежала, но с ними спокойно разобрались. Одного взял на себя Ныр, второго прожарила Плазма. Мне даже не пришлось пускать в ход клинок.

Как это часто бывает, на этом везение закончилось. Когда я приступил к зачистке третьей малой группы, в небе над нами нарисовался куродактиль… не мегаящер, обычный, но… чтоб поднять общую тревогу хватило и его.

Пришлось в очередной раз прыгать на мотоцикл и давать деру. Байк честно довез нас с Плазмой до канализационного люка и на этот раз все-таки сдох. Не пережил варварских условий эксплуатации транспортного средства. Жаль, хороший был железный конь.

Мы спустились в канализацию, задвинув за собой крышку люка, и погоня отстала. Ну хоть с этим повезло.

Хотя я все равно зол. Меня словно водят по заколдованному кругу. В который уже раз я иду по этому тоннелю? Сроднился уже с ним.

— Так, — останавливаюсь, чтобы привлечь внимание своих помощников, — Мы приближаемся к месту, где вчера схлестнулись мегаящеры. Но на радаре ничего не вижу. Свалили что ли?

— Судя по запаху, никуда они не свалили. Вонища никуда не делась, — сообщил Ныр, принюхавшись.

— О как! А ну-ка… сходим посмотрим.

Пересечение тоннелей, где устроил лежку крокозавр и где он схлестнулся с другим гигантским ящером просто не узнать. Здесь будто поработал экскаватор. Удивительно, что грунт сверху не обвалился.

— Не слабую перепланировочку они тут устроили, — Гамлет уважительно присвистнул.

— Не свисти, черный, денег не будет, — пробурчал Ныр, — Хотя да. Намесили они тут. Сколько они сражались? Сутки?

— Почти сутки. И сдохли в итоге оба.

Две мегарептилии так и приняли смерть, не расцепившись. Голова куродактиля зажата в огромной размером с автобус крокодильей пасти. А когти его глубоко погружены в брюхо противника.

— Жуть какая, — поразилась Плазма.

— А вонь какая, — ей в тон добавил Гамлет.

— Вони мы сейчас добавим, — говорю деловито и достаю клинок, — А ну-ка, ребята, За работу… Гама, даже не думай отсидеться в сторонке, твои когти тоже понадобятся.

Чтобы вырубить макры из гигантских туш, пришлось провозиться до вечера, но оно того стоило. Таких огромных магических кристаллов я и представить себе не мог.

— Куда мы теперь, Кротовский? — спросила Плазма, зажимая нос рукавом.

— Теперь? Теперь еще раз вернемся в метро. И я очень надеюсь, что этот раз будет последним.

До входа в метро пешком идти не пришлось. Возле реки, где мы отмывались после мясницких трудов, нас подобрал грузовик. Хорошо иметь передатчик.

Видя меня, люди замолкали и вставали с мест. Они по-прежнему видят во мне героя, способного победить дракона, а заодно и змея Горыныча впридачу.

Они по-прежнему готовы идти за мной, если только позову. Что ж, наверное напрасно я упорно изображал из себя одиночку. Видимо сейчас тот случай, когда навалиться нужно всем миром.

Пожалуй, на этот раз я обращусь к людям, пожалуй, я даже толкну речь, только не прям сейчас. Прежде все-таки загляну к одному клыкастому пассажиру. Надо кое-что прояснить.

— О, Кротовский, — удивился орк, увидев меня, — Думал, ты с концами пропал.

— Как говорится, не дождёшься, — пожимаю протянутую через прилавок крупную лапу, — Нужно экспертное мнение.

— Та ни вопрос, — орк напялил на нос роговые очки, что делают его похожим на профессора, — Показывай, что у там у тебя.

Достаю и по очереди кладу на прилавок два только что добытых черных мега-макра.

— Как думаешь, что можно получить за такие камушки?

Орк громко сглотнул и очень витиевато выругался.

— О таком я мог только мечтать, — признался он потрясенно.

— Угу. В таком случае случае я готов обменять воплощение твоей мечты на воплощение моей мечты.

— И о чем ты мечтаешь, Кротовский? — спрашивает орк без тени иронии.

Пожимаю неопределённо плечами.

— Мечтаю о межзвёздных перелетах… шучу… орчище, озвучивай, что можешь предложить. А я уж сам буду решать, насколько твое предложение соответствует моим представлениям о мечте.

— Дам железную стрекозу… — орк показал на картинку со штурмовым вертолетом, — …за каждый макр по железной стрекозе.

— Ты сам говорил, мне не хватит на нее магической энергии, тем более на две.

— Да. Ты прав. Стрекоза тебе не подойдет, — орк надолго задумался.

Я не стал его торопить. Такие сделки бывают раз в жизни. Не тот случай, чтобы торопиться. Я приготовился ждать столько, сколько нужно, как вдруг почувствовал, в межмировой пустоте шевельнулся Крот. О как, давненько мой предок-покровитель не выходил на связь по собственной инициативе.

«Достань все» — прошелестел его голос.

«В каком смысле все?» — я не понял.

«В прямом» — буркнул Крот и пропал.

Да уж, божество как всегда в своем репертуаре. Ни одного лишнего слова. Ладно, все так все. Выкладываю на прилавок помповик и клинок. Орк при этом поднял на меня взгляд и смотрит, не мигая.

Извлекаю из инвентаря Ныра и Гамлета, причем волк, даже встав на задние лапы едва поместился в тесном купе. Орк продолжает изучающе пристально смотреть на меня.

Ладно, что у меня еще осталось? Доспех… убираю маскировку, чтоб доспех предстал перед орком в своем настоящем виде. Надеюсь, раздеваться не потребуется? Ограничиваюсь тем, что снимаю шлем и тоже кладу его на прилавок.

— А дружки твои изрядно вымахали, — орк, наконец, нарушил молчание.

— Так они по шестому уровню взяли.

— Зачетный у тебя набор, Кротовский… очень зачетный, — орк снова задумался, но на этот раз ненадолго, — Слушай, а как ты смотришь на способность твоих духов превращаться в предметы?

— Вот сейчас вопроса не понял.

— Я вижу у твоих помощников четкую связь с неживой материей…

— Еще бы, — встрял Гамлет, — Я восемь тысяч лет провел в форме обычного пера, а серый примерно столько же существовал в виде футляра…

— В виде клыка, — возмущенно поправил Ныр.

— Ну пусть в виде клыка, — согласился Гамлет, — Но использовали тебя как футляр для пера. И между прочим…

— Гама помолчи. Мы все поняли.

— То есть, если я правильно понял, — продолжил орк, покосившись на Гамлета, — Эти двое провели бок о бок в виде неживых предметов несколько тысяч лет… а это значит, они наработали потрясающую совместимость.

— Истинно так, — опять влез Гамлет хвастливо, — Даже мать и дитя не имеют такой совместимости как мы с серым…

— Гама, я же просил помолчать.

— Да молчу… молчу… слова нельзя вставить.

— На самом деле они как кошка с собакой.

— Ну-у это как раз нормально, — отмахнулся орк, — это как раз вполне естественная форма совместной адаптации.

— Наверно, ты прав. Так-то они верные друзья. Но я пока так и не услышал твоего предложения.

— Смотри, Кротовский, — орк нахмурился и постучал когтистыми пальцами по прилавку, как бы собираясь с мыслями, — Ты обладаешь редким… я бы даже сказал уникальным набором. У тебя аж целых пять масштабируемых божественных атрибутов: доспех, клинок, карабин и два духа помощника… так?

— Получается так.

— Во-от. Единственное, что меня смущало, тот факт, что духи твои живые. А я как бы не биолог, не генетик, я как бы оружейник. Но поскольку твоим духам пребывание в неживой форме не в новинку…

— Орчище, не томи. Что ты предлагаешь?

— Вот что, Кротовский, — голос орка разросся и зазвучал почти торжественно, — Я никому такого раньше не предлагал и наверно никогда не предложу впоследствии… я предлагаю новую способность синтезировать весь твой набор, включая духов… понимаешь Кротовский? Синтезировать сразу пять божественных атрибутов.

— Во что синтезировать?

— О-о-о, — орк выудил откуда-то карандаш и лист чистой бумаги и начал набрасывать какой-то рисунок.

Мне осталось только терпеливо ждать.

Глава 23

Орк припечатал к прилавку карандашный рисунок, в котором угадывается нечто среднее между болидом формулы-один и одноместным маленьким самолетом истребителем.

— Это что?

— Это челнок, Кротовский.

— И что он может?

— Летать, стрелять, идти на таран и главное, продолжать расти в уровнях.

— Так, а можно как-то поподробней?

— Можно. Значит, смотри. Клинок станет основной осью, вокруг которой собирается вся остальная конструкция.

— Угу.

— Волк составит несущую раму, кузов и силовую установку, — орк обвел карандашом, показывая, во что превратится Ныр.

— То есть он по большому счету и станет челноком?

— Можно сказать и так, но кузов и двигатель машины — это еще не вся машина.

— Понимаю.

— Далее. Птица станет приборной панелью плюс навигация плюс вся система маневрирования. Крылья и подкрылки — это тоже он.

— Так.

— Твой доспех станет дополнительной защитой челнока. А так же добавит тяговые мощности, поскольку сам по себе способен к полету. Шлем, соответственно, оставит функции наведения на цель и часть систем управления.

— Усвоил.

— Ну и наконец карабин… он превращается почти в пушку.

— Что значит «почти»?

— Ну мощность заряда вырастет на порядок.

— То есть в десять раз? Здорово.

— Здорово, но скорострельность к сожалению снизится до двенадцати выстрелов в минуту.

— То есть я смогу стрелять с интервалом в пять секунд?

— Да.

— Ну что ж, оно того стоит. А скорость какая будет у челнока?

— До восьмидесяти кэмэ в час сможешь разгоняться.

— Восемьдесят — это немного.

— Ну так и ты не маг. Запасов магической энергии у тебя нет в принципе. Но ты же шустрый и удачливый. Поднимешь уровень атрибутов, увеличишь скорость.

— Согласен, только боюсь, мне придется отказаться от челнока.

— Кротовский, ты сдурел? Это же уникальный вариант.

— Вариант уникальный, с этим согласен. Но я не хочу, чтобы Ныр и Гамлет снова превратились в предметы. Они мои друзья, понимаешь? Даже забесплатно я не пойду на такое.

— А, вот в чем дело, — орк облегченно рассмеялся, — Тогда я тебя обрадую, Кротовский, трансформация обратима. Ты активируешь слияние и получаешь челнок. Потом ты дезактивируешь слияние, и все возвращается как было. Твои духи снова возвращают обычные тела, как и ты получаешь обратно доспех, карабин и меч. В том вся и штука.

— А вот это действительно круто.

— Вот только попробовал бы ты сказать что-то другое, я бы обиделся.

— Орчище, ты мастер своего дела и я бы ни за что не стал это оспаривать.

— Ой ну ладно, льстить не обязательно, — орк попытался скроить суровость на морде, только по краске на щеках все равно видно, что похвала ему приятна, — Так что, Кротовский, по рукам?

— По рукам.

Подниматься в ночной город с ядовитой луной не рискнул, поэтому тестовые испытания решил провести в тоннеле на рельсах подальше от людского обитания.

— Вы как парни, готовы? — спрашиваю у Ныра и Гамлета.

— Жги, Кротовский, — ответил Гамлет за двоих, — Мы с серым как пионеры всегда готовы.

Лезу в инвентарь и притапливаю новую иконку с надписью «слияние».

«Чтобы корректно начать синтез атрибутов, расположите атрибут „рыбий скелет“ на горизонтальной поверхности»

Выполняю требование инструкции и кладу клинок на шпалы. Как и говорил орк, он вытягивается в длинный четырехметровый стержень.

Ныр встает над стержнем так, что тот оказывается у него между ног, а затем превращается в тот самый одноместный гоночный болид. Только вместо колес у него реактивные сопла, а фары повторяют форму волчьих глаз. Фары тут же зажглись неоново ярким желтым светом. Таким ярким, что Ныр, сам такого не ожидавший, от неожиданности три раза моргнул какими-то металлическими шторками.

«Установите атрибут номер три 'карабин» — продолжает инструктировать интерфейс.

Кладу помповик на условный капот, как указано на схеме, и тот прорастает в корпус двумя сошками и увеличивается в размерах. На пушку он все равно по виду не тянет, а на противотанковое ружье вполне.

Затем Гамлет взлетает над челноком и опускаясь, трансформируется в стеклянный колпак над кабиной. Появляется приборная панель со штурвалом. Из боков вырастают короткие, но широкие крылья, а еще хвостовое оперение… или как оно там называется у самолетов.

Для завершения синтеза займите кресло пилота'

Забираюсь в кабину, кресло само подстраивается под меня, а штурвал выдвигается так, чтобы мне было удобно его держать. Доспех «потек», переместившись наружу, создавая на корпусе дополнительную броню. Шлем слетел с головы и прилепился у панели, превратившись в экран радара и систему наведения на цель.

Ладно хоть не голым остался. На мне что-то вроде легкого летного комбинезона. Два ремня безопасности крест накрест захлестнули грудь и защелкнулись у бедер.

— Парни, вы как?

На штурвале проявилось изображение волчьей морды, которое мне подмигнуло. На одном из экранов на панели появилось изображение Гамлета:

— Поехали, Кротовский, чего тянуть, — раздался из динамика его голос.

— А как управлять этой штукой?

— Просто потяни штурвал на себя… а можешь отдать приказ вообще мысленно. Мы с серым тебя услышим.

— Ну тогда поехали.

Челнок плавно поднялся на пару метров и полетел вперед. Жаль, что в тоннеле метрополитена не проверить его маневренность, но я чувствую, что он отзывчивый… очень отзывчивый. Орк прав, такие варианты упускать нельзя.

До восьмидесяти кэмэ я не разогнался, чувствую, что такая скорость возможна, но она предельна и, главное, затратна по силам. На восьмидесяти мои парни слишком быстро устанут.

Но и крейсерская в шестьдесят в час мне нравится. В доспехе я половины от этой скорости не развивал. Мы долетели до тупика, где тоннель кустарно забетонирован. Видимо, дело рук уцелевших жителей.

— Разворот, — отдаю команду вслух и выворачиваю штурвал влево.

Челнок лихо развернулся с легким заносом и пошел набирать скорость в обратном курсе. Эх, еще бы пушку опробовать, но стрелять тут не рискну, вдруг продырявлю чего. Нарушать целостность тоннеля не хочется.

Когда вернулся на станцию метрополитена, на меня смотрели сотни людских глаз. Что ж, сегодня тот случай, когда ожидания людей можно и нужно оправдать. Я выпрыгнул из челнока на крышу вагона, чтобы меня могли видеть все.

— Граждане, я должен признаться, что надеялся решить свою проблему в одиночку. И теперь вынужден признать, что ошибался…

Когда я начал говорить, с мест повставали абсолютно все.

— …теперь уже очевидно, что мои поиски не смогут увенчаться успехом, пока не будет полностью разгромлен враг, пожирающий ваш мир…

По станции прокатился одобрительный гул.

— Завтра я собираюсь на штурм главного храма. Я не справлюсь с ордой раптов в одиночку. И даже если мы ударим всеми силами, победа не очевидна…

— Мы все равно пойдем за тобой, Кротовский, — выкрикнула Плазма из толпы, — Другой надежды у нас не будет.

В подтверждение ее слов станция потонула в шуме. Люди потрясали оружием и что-то выкрикивали, но разобрать отдельные слова было невозможно. Я просто дожидался, когда толпа успокоится.

— Тогда готовьтесь, завтра с утра мы ударим.

Я дезактивировал слияние и спрыгнул с вагонной крыши. Главное сказано. Разводить пространные речи не вижу смысла. Ко мне протолкалась Плазма и увела в свою ячейку.

Не думал, что проведу здесь третью ночь, но теперь у меня есть уверенность, что этот раз уж точно последний. Плазма снова уснула, уткнувшись носом мне в шею, а я дождался полуночи.

Когда перенесся в обычный мир, пару минут тупил, пытаясь сообразить, где я нахожусь.

— Сережка, — Анюта приподнялась на локте с походной раскладушки, — Ты чего потерял?

— Э-э… это помещение…

— Это кабинет ректора.

— А, точно. Мы перебрались в здание академии.

— Сережка, я могу перетащить раскладушку в приемную, чтоб тебе не мешать…

— Нет-нет, все в порядке. В горле пересохло.

Анюта поднялась, налила в стакан воды из графина и подала мне. Блин, если она думает, что я в темноте ни черта не вижу, то она ошибается. В одной ночнушке стоит передо мной…

— Спасибо, — выдул всю воду и вернул стакан, — Давай спать. Завтра будет трудный день.

Перекинул доспех в инвентарь и, укрывшись пледом, попытался вытянуться на ректорском кабинетном диване. Диван для этого оказался коротковат. Увидев, что Анюта продолжает на меня смотреть, демонстративно отвернулся к спинке. Сойдет, у Плазмы в ячейке гораздо теснее.

На утро за завтраком принимал от Евы доклад относительно текущей обстановки в городе. Несмотря на загруженность и занимаемые посты, Ева по-прежнему тащит в моем клане функции разведки, контрразведки и комитета государственной безопасности.

— Город будто бы вымер, — баронесса отпила из чашечки кофе с молоком, — Ты знаешь, Кротовский, я не люблю метафор, но на этот раз трудно удержаться. В воздухе витает запах грядущей войны.

— Я делаю все, чтобы в сам город война не пришла.

Ева пожала плечами.

— Все, кто смог, вывезли семьи. Владетелей в городе нет ни одного…

— А англичане?

— Этих и подавно нет. После покушения на тебя англичане первыми сбежали.

— Ага, чует кошка, в чей тапок нагадила.

— Кротовский, я считаю тебе тоже нужно покинуть город. Оставаться слишком опасно.

— Еще чего?

— Послушай меня, — Ева попыталась настоять, — Кустовой кишит агентами, как англичан, так и каханата. На тебя могут устроить еще одно покушение.

На этих словах Матвей Филиппыч, молча и насупленно пивший чай, не сдержался.

— Сергей Николаич, надо воспользоваться моментом, — деда треснул кулаком по столустолу, — Покуда англичашки тут хозяйничают, над вами будет висеть опасность.

— Что вы предлагаете, Матвей Филиппыч?

— Пока никого из верхушки в городе нет, мы можем захватить заводы и фабрики.

— То, что их нет в городе, не помешает им устроить бунт.

— Бунт подавим. Казаки быстро порядок наведут.

— Нет, Матвей Филиппыч, — возражаю деде, — Бунты давить и в мирное время не хотелось бы. А у нас война начинается. И кроме того, пока англичане держатся за свои заводы, в прямую конфронтацию с законным правителем вступать не будут. А если заводы отберем, мы им тем самым руки развяжем. Так что придется потерпеть.

После завтрака отправился в Кешин цех, застав его за чертежами.

— Кеша, ты хоть спал? У тебя глаза красные, как у вампира.

— Сергей Николаич, — Кеша поднял на меня воспаленный взгляд, — Мне озарение пришло, как разделаться с гаубицами.

— Очень любопытно. Что за идея?

— Самолетки, — выпалил Кеша.

Прячу невольную усмешку, но вообще самолетки — подходящее название для БПЛА.

— Отличная идея, — хвалю своего изобретателя, — А подходящие электромоторы у нас есть в запасе?

— С Березниковым уже созванивался. Шестьдесят штук есть на складе. И еще примерно столько в полуготовом состоянии.

— Отлично, пусть ставит в приоритет. Чтоб сегодня же доделали. И корпуса тоже…

— С корпусами попроще. Я Анюте смету уже отправил.

— А людей где возьмешь?

— У меня лишних людей нет. Березников обещал в Кречевске производство разместить. У него столярка большая, махом нашлепают.

— Так это здорово. Начинайте делать немедленно… что, Кеша? Какие-то трудности?

— Есть одна заковыка, Сергей Николаич, систему наведения на цель в макре прописать очень сложно. Да и макры понадобятся очень дорогие.

— Не надо систему наведения.

— А как же они нацеливаться будут?

— Я сам буду нацеливать. Только сделай возможность удаленного управления, больше ничего не надо.

— А, ну это сделаем.

Вернувшись в учебную часть, обнаружил Еву, собирающуюся на выход.

— Ева, а тебе приказ главы клана не указ? Ясно же сказал, никому за пределы академии носа не показывать. Меня хотела в Кречевске спрятать, а сама…

— Кротовский, если не съезжу, на набережной работа встанет. А там триста человек. Я лично обещала зарплату привезти.

— Ладно, тогда вместе съездим… и роту казаков с собой возьмем для безопасности. Ты права, людям нужно показать, что правитель в городе, что не сбежал.

Насчет роты я конечно загнул. Поехали под охраной конного взвода, но и то на прохожих произвело впечатление. Наш кортеж провожали взглядами, в которых читалось облегчение. Люди чувствуют себя гораздо спокойней, зная, что высшее руководство на произвол судьбы их не бросило.

Посещение работ по благоустройству набережной оставило неожиданно приятное впечатление. Думаю, эта часть города станет самым красивым и самым любимым местом горожан. Все же климат в Кустовом суховатый, близкий к степному, а у реки свежо, много растительности и легко дышится.

Рабочие уже сделали немало. Тут перильца, там ступеньки, где-то мостки и выход к воде. Вдоль берега вовсю вкапывают фонарные столбы. Когда здесь появится освещение, можно будет гулять по вечерам. И главное, до центра рукой подать. М-да, не зря Мила Хоромникова так расстаралась, чтобы отхватить лучшие участки. Место здесь будет прибыльное.

Когда выехали с набережной, на мобилу позвонил Кнышский:

— Слушаю вас, владетель, как обстановка?

— Обстановка накаляется, граф, — жалуется Кнышский, — Противник предпринимает попытки прощупать нашу оборону.

— Черт. Я надеялся, у нас еще будет пара дней на подготовку. Вы как?

— Держимся. Казаки отбили две атаки. Противник потерял два броневика, причем один из них подорвался на мине.

— Понял. Сегодня отправим еще одну партию мин. Что еще?

— Ведут беспокоящий огонь из гаубиц. Пока летит мимо, но я так понимаю, они еще просто пристреливаются.

— Владетель, берегите людей. Если станет жарко, отводите на вторую линию позиций. Вы сделали защищённые блиндажи?

— Да, граф, как вы и говорили. Бревна в три наката.

— Хорошо.

— К сожалению есть и еще одна новость.

— Слушаю.

— Белковские власти официально уведомили, что закрывают для нас границы.

— Что за бред?

— К сожалению это еще не все. Они хотят открыть границы для каханата. И вот это уже будет полная катастрофа…

— Чем они мотивируют такое решение? Это же просто предательство. Иначе не назовешь.

— Позвоните им сами, граф, — предложил Кнышский упавшим голосом.

Сопя от негодования, набираю номер Белковского воеводы.

— Какого лешего вы творите? Вы что там, успели продаться каханату?

— Оскорблять меня не надо, правитель, — сухо отвечает воевода, — Вы обещали вернуть нам нашу светлую Маргариту, вы обещания своего не сдержали.

— Я же сказал, что занимаюсь этим. Ты что думаешь, воевода, я тебе лгал?

— Этого я не знаю, граф Кротовский, но в соответствии с нашими законами, если у нас не остается ни владетеля, ни родового наследника владетеля, власть над Белковскими землями переходит к совету старейшин. Прошу извинить, но я вынужден подчиниться совету. А еще, раз уж вы позвонили, уведомляю, что граница для вас закрыта.

— Ты охренел, воевода? У меня сегодня пойдёт партия мин для фронта.

Вместо ответа воевода отключился. Вот так вот. Предупреждал меня Чарли Спайдер, что рассчитывать на Белково как на союзника с моей стороны будет недальновидно. Я думал, Чарли блефует, а Чарли на этот раз не блефовал. Что тут скажешь, плести интриги англичане умеют как никто другой. В интригах англичанам равных нет.

Глава 24

— Ева, одолжи твой мобилет на пару минут.

Баронесса протягивает мне трубку, и я еще раз набираю номер воеводы.

— Вам не говорили, что бросать трубку невежливо?

— Послушайте, правитель, — у воеводы такой голос, будто зуб разболелся, — Разве между нами осталось недопонимание?

— Осталось, и очень большое. Выслушайте меня.

— Хорошо, слушаю.

— Завтра, когда я буду рассказывать Маргарите Белкиной о текущей обстановке, первым делом сообщу о вашем предательстве.

На том конце повисла пауза, слышу только тяжелое сопение.

— Вы гарантируете, граф, что Маргарита завтра вернется?

— Я гарантирую, что она жива, и завтра я постараюсь ее вытащить. А еще гарантирую, что если выберусь живым из той передряги, первым делом я полечу не на фронт, а к вам в гости.

— Пугать меня не надо, — устало попросил воевода, — Вот что… давайте не завтра, а сегодня… только без лишних глаз и ушей.

— Приеду немедленно, назовите место.

— Приезжайте на блок-пост, который на границе Кустового и Белково.

— Договорились.

Воевода снова отключился, и я протянул Еве трубку.

— Куда ты собрался? Я так понимаю, в одиночку?

— В одиночку.

— Кротовский, я с тобой.

— Только если ты умеешь летать, Ева…

Когда мы подъехали к резиденции, я попросил баронессу загнать машину в неприметный закуток.

— Что за секретность, Кротовский? — Ева провела ладонью по моей щеке, — Хочешь заняться этим в машине?

— Хочу показать тебе свой челнок, — отвечаю с усмешкой.

— Оригинальное название, Кротовский. Но твой «челнок» я вообще-то уже видела. И даже как-то его мыла.

Я рассмеялся и вышел из машины. А затем активировал слияние, положив рыбий скелет на траву.

— Так ты на самом деле на нем полетишь? — поразилась Ева.

— Разумеется. К сожалению челнок одноместный прокатить на нем не смогу.

Ева провожала меня взглядом, пока я не скрылся за крышей резиденции.

— Шикарная женщина, — сообщил из динамика голос Гамлета.

— Гама, хорош болтать, и набери предельную высоту. Не хочу раньше времени светить челнок.

Мы добирались до границы с Белковской волостью почти полтора часа, к сожалению похвастать высокой скоростью челнок не может. Воевода приехал раньше и поджидал меня в окружении нескольких офицеров.

И все равно мое появление произвело впечатление на Белковское командование. Я вылетел из-за деревьев, и, заложив крутой вираж, вертикально приземлился в пяти шагах от воеводской машины. Таких технологий здесь даже близко не видывали.

— На таком летающем аппарате, граф Кротовский, вы наверное способны выиграть войну в одиночку, — воевода явно поражен моим челноком.

Ну так я именно этого и добивался. Я хотел его поразить.

— Если бы у противника не было магов, — киваю согласно, — Война бы долго не продлилась. С магами придется повозиться. Но… разберемся и с магами. Я как-никак дипломированный убийца магов… ну, воевода, о чем вы хотите со мной потолковать?

Я думал, воевода предложит отойти в сторонку, но он остался стоять в окружении своих офицеров.

— Этим людям я доверяю, — воевода верно истолковал мой вопросительный взгляд, — А вот говорить с вами откровенно из дворца я не мог.

— Прослушка? — делаю очевидное предположение.

— Именно. Там интриганов хватает. И я вам прямо скажу, большинством голосов совет старейшин решил перейти на сторону англичан.

— А войско? — задаю осторожный вопрос.

— А что вы ждете от войска? — воевода скривился, — Мы подчинены присяге. Маргариты нет, значит, подчиняемся совету.

— А когда она вернется…

— ЕСЛИ, граф… если она вернется… можете не сомневаться, армия пойдёт за Маргаритой Белкиной.

— Благодарю за откровенность, — я понимаю воеводу, для него слово присяга — не пустой звук. Он будет подчиняться независимо от личных предпочтений, и это вызывает уважение, хотя и ставит меня в очень трудное положение.

— Я могу сделать для вас только одно, граф, — воевода как бы невзначай раскрыл кожаный планшет с картой, — Я вас уведомляю официально, что отведу войска от границы и дам проход для войск каханата.

Мне хватило одного взгляда, чтобы рассмотреть схему, в каком именно месте запланирован проход каханатских войск. А этого уже немало. Зная, откуда пойдет враг, можно подготовиться к его встрече.

— Спасибо.

— И еще одно. Один ваш гуманитарный конвой мы пропустим…

— В каком смысле гуманитарный?

— В том смысле, что не станем досматривать… но только один раз.

— Я понял тебя, воевода. Грузовики с красными крестами на борту, я так понимаю, будут считаться тем самым гуманитарным грузом?

— Будут, — подтвердил воевода, — Мины, которые вы хотите провезти, до сих пор нигде не применялись, и в нашем уставе не прописаны. А значит, не относятся к средствам ведения войны.

— И еще раз спасибо.

— Желаю вам удачи, правитель.

Оставив воеводу, слетал к Кнышскому и показал уже на его карте место, откуда попрет каханат.

— А мины еще будут? — спросил он.

— Мины будут. Одну партию воевода сегодня пропустит… как у вас обстановка?

— Держимся, но становится все жарче. Гаубицы пристрелялись, нам пришлось отвести войска на вторую линию укрепленных позиций. Граф, долго мы не продержимся. Еще сутки такого обстрела, и нам придется отходить.

— Продержитесь до завтра. Надеюсь, завтра все решится.

В здание академии вернулся только поздним вечером, но успел еще созвониться с инженером Березниковым. Инженер порадовал. Сообщил, что несколько опытных образцов «самолеток» уже испытаны. Обещал к утру нашлепать сотню штук.

Я горячо поблагодарил инженера, но тот сказал, что хвалить нужно Кешу, мол именно он сразу выдал точные чертежи и технологию. Мол без этого самолетки доводили бы до ума не то что не один день, а не одну неделю.

Ну, можно хвалить Кешу… можно хвалить гоблина… чего уж там, и меня можно хвалить, черные макры я добывал. Одним словом — командная работа.

После того как перенесся в мир зеленой луны, удалось перехватить несколько часов сна в обнимку с Плазмой в ее тесном закутке. А утром станция стала походить на растревоженный муравейник. Люди начали готовиться к бою.

Мне готовиться не нужно, я активирую слияние, когда выберемся на поверхность. Поэтому просто стоял на виду, олицетворяя символ предстоящей битвы. Для людей это важно, а от меня не убудет.

Ближе к полудню людской поток потек к выходу из метро. Начали заводить машины, прогревать моторы, проверять установленное на автотехнике вооружение. Напрасно я думал, что местные жители не пользуются огнестрелом.

Магов среди них не так много, остальные вооружились, кто чем смог. При этом есть и серьёзные образцы стрелковки. На одном из пикапов стоит вполне такой полновесный станковый пулемет. Учитывая калибр, оружие грозное.

Я активировал челнок и взлетел на несколько метров. Машины пришли в движение, выстраиваясь в колонну. Впереди встал тот самый фронтальный погрузчик с наваренным тараном.

Длиннющая гусеница колонны двинулась в сторону моста. Несколько мотоциклов рванули вперед, видимо, разведка. Ну что ж, мне тоже нет смысла плестись вместе со всеми. Могу составить авангард нашего войска.

Во время облета моста радар зафиксировал одиночного рапта. Он в стороне от движения колонны, не помешает, но я хочу кое-что проверить. Сближаюсь с некрупным собащером пятого уровня и навожусь. Угол обстрела моей носовой пушки сто двадцать градусов. Учитывая маневренность челнока, очень неплохо.

Ловлю в прицел уязвимую точку на теле ящера и жму на гашетку. Заряд попадает в брюхо, затем раздается взрыв. Неслабо ему разворотило. Хотя собащер и не сдох сразу, но можно сказать уверенно, он уже не жилец, и подавно не боец. Испытаниями пушки удовлетворен.

Я дал колонне знак остановиться, когда до скопления раптов оставалось еще около километра. Приземлил челнок, и ко мне подошел выпрыгнувший из пикапа маг ветра.

— До центра еще далеко, — сказал он.

— У них летающие ящеры патрулируют. Ближе подъезжать не будем. Засаду устроим здесь.

— Мы же вроде собирались идти на штурм, — удивился маг.

— Идти в атаку совершенно ни к чему. Подманим их, сами прибегут… как вам это место? — указываю на большой двенадцатиэтажный дом в форме буквы «П».

— Для обороны как раз, — соглашается маг, — Если раптов заманить во двор этого дома, вести обстрел будет удобно, встречать магией тоже…

— Тогда занимайте оборону.

— У нас часть вооружения установлена стационарно на технику, — к нам подошел местный инженер, — Если его снимать и переносить в дом, понадобится время.

— Думаю, этого делать как раз не нужно. Ваше тяжелое вооружение создаст необходимую плотность огня, которая заставит раптов идти во двор дома.

— А когда рапты доберутся до техники… люди окажутся в ловушке, — возразил инженер.

— А вы подгоните технику вплотную к стене и откройте окна первого этажа. Люди смогут отступить прямо в оконные проемы. Патроны на крупный калибр к тому времени у них все равно закончатся.

— Разумно, — согласился инженер.

— Вполне разумно, — подтвердил маг ветра, — На близком расстоянии мы прикроем их магией.

— И пусть ваш погрузчик сгребет машины, что стоят во дворе. Эти тачки станут для раптов дополнительным препятствием.

Пока люди занимаются подготовкой обороны, я отправляюсь в разведку. Челнок пришлось пока деактивировать. Мне только не хватало спалиться раньше времени.

Я снова пришел в тот пентхаус, где выцеливал человекоподобного высокоуровневого координатора. Выставив на шлеме режим бинокля, довольно скоро обнаружил ключевую особь. В прошлый раз с одного выстрела его не снял, но из пушки точно завалю. В пентхаусе потолки высокие, помещения просторные. Челнок здесь легко поместится. Отстреляюсь и вылечу в окно.

Через некоторое время ожила рация, которой меня снабдил инженер: «мы на позициях». Ну что ж, можно приступать. Кладу клинок на дорогой ковер пентхауса, активирую слияние, занимаю место в пилотском кресле.

— Гама, покажи мне координатора.

— Есть босс, — на экране высветился птичий силуэт, который дурашливо козыряет крылом.

— К пустой голове руку… крыло не прикладывают, — волчья морда на штурвале изобразила зубастую ухмылку.

— Так. Отставить шуточки. Работаем, парни.

На этот раз одного выстрела рапту хватило. Рухнул гад и пикнуть не успел. Жду несколько секунд, ожидая реакции от орды раптов, но реакции нет. Попереглядывались и успокоились. Команды фас никто не отдал. Продолжают бродить по площади будто ничего не произошло.

Ну… так это меня очень радует. Нахожу другого координатора. Стреляю. Второй готов, а они как стадо коров. Х-хэ… ребятки, может я вас всех так перестреляю?

Горыныч меня явно не видит, я не в поле видимости храма. А подручные у него тупенькие, к тому же лишены какого-то ни было инстинкта самосохранения. Падают один за другим, как мишени в тире.

Облом наступил, когда я свалил восьмого по счету координатора. Видать, Горыныч просек, что против него применили новую тактику, и пригнал откуда-то целую эскадрилью… в смысле целый десяток куродактилей, которые тут же меня засекли.

Вылетаю из высотки и на этот раз стреляю, не скрываясь. Теперь мне нужно, чтоб меня заметили все. Рептилоиды приходят в движение. Целое стадо динозавров кидается за мной в погоню.

Давайте, ребята. Поднажмите и не вздумайте потерять меня из виду. Лечу к месту засады, как говорится на геймерском сленге, тащу паровоз. Хотя… если быть точным, паровоз — это я. А они — скорее поезд, вагонный состав, прицепленный к паровозу.

Чем мне нравится мой челнок, так это своей потрясающей манёвренностью. Делаю крутой вираж и стреляю в головного куродактиля. Хорошо попал… куда-то в район ключицы. Летун охромел на левое крыло. А на одном только правом крыле, он как оказалось, лететь не способен.

Продолжая удирать, повторяю маневр. Еще один куроящер выбывает из гонки. Эх, мне бы скорость еще повыше, а то гребаные допотопные динозавры летают вдвое быстрее меня.

Так что напрасно я увлекся. Влетел во двор, таща на хвосте восемь летунов, в то время как вражеская пехота еще щемится где-то позади. Ладно, авиацию противника беру на себя.

Взмываю над домом, где устроена засада, ловко уворачиваюсь, умудрившись подстрелить еще одну летающую сволочь и пикирую к соседнему дому.

Рискуя подставить хвост челнока под укус огромных челюстей, резко снижаюсь и влетаю прямо в стеклянную витрину магазина. Не обращая внимания на звон разбитого стекла, проношусь над кассами и прилавками.

Вот где проявляется мое преимущество. В закрытом помещении куродактили испытывают явное неудобство. Им просто не хватает места для размаха огромных перепончатых крыльев. Куроящеры задевают за светильники, задевают за прилавки, за все задевают. Они вынуждены махать с меньшей амплитудой, и это сразу сказывается на их скорости.

Пользуюсь моментом, делаю разворот, подстреливаю еще одного гада, который тушей своей перегораживает пролет остальным. А затем устремляюсь в зону погрузки-выгрузки товаров, где ящерам еще теснее, а металлические стеллажи сварены из толстого уголка и к тому же наглухо привинчены.

Куродактили рвутся вперед аки птички, попавшие в силки. Все ж таки они не тянут по уровню до того мегарапта, что сносил тушей бетонные перекрытия. Эти поменьше и похлипче. Не доросли еще до крушителей железобетона.

И все же… все же… летающие гады продолжают двигаться вперед. А вот я похоже залетел в тупик.

— Кротовский, — вопит из динамиков голос Гамлета, — Нам отсюда не вылететь.

— Спокойно, парни. Все под контролем, — дезактивирую слияние, челнок разваливается на Ныра, Гамлета и меня в доспехе, — А вот теперь спокойно уходим через дверь…

Я уже почти вышел, мне осталось только хлопнуть этой самой дверью, но уже из прохода я обернулся. Окинул картину другим взглядом. Большие неповоротливые куродактили почти в ловушке. Если бы я остался в челноке, то и я бы был в ловушке. А так…

А так они как лошади, загнанные в стойло, а я как кузнец, который собрался их подковать… в смысле пощипать. Достаю клинок и захожу обратно. Следом за мной возвращаются Ныр и Гамлет.

Мы их резали и кромсали, а они в сущности могли только бессильно клацать челюстями и скрести когтями бетонный пол. Они зажаты в тесном для них помещении, как в коробке. Они как большие щуки, которых засунули в маленький аквариум, а мы как маленькие, но очень зубастые пираньи.

Через несколько минут мы вышли на улицу, и я снова активировал слияние. Авиация противника уничтожена, но сражение еще не окончено. Мой челнок снова отправился в полет и прилетел к месту засады как раз вовремя.

Люди стойко сдерживали натиск, но им пришлось отступить, оставив крупнокалиберное оружие. Рапты наседают, еще немного и прорвутся в здание.

— Гама, вон тот уже в окно лезет. Его в прицел…

Зависнув над землей, я начал отстреливать ящеров с пятисекундным интервалом перезарядки. Скорострельность у меня не очень, зато бью по уязвимым точкам и валю с одного выстрела.

Какое-то время казалось, что рапты все же прорвутся, но я убивал по двенадцать особей в минуту. Очень скоро наступил перелом. Объединенными силами мы стали уничтожать их раньше, чем они успевали подобраться к стене дома. А затем добили последнего.

Вот собственно и все. Осталось только зайти в храм. Не откладывая, я поднял челнок и долетел до площади. Этот храм и вправду самый большой. Только какое это имеет значение, если он не охраняется…

Перед дверью храма отменяю слияние и захожу внутрь. На алтаре стоит о-очень большая статуя Горыныча, а перед ним лежит Белкина. Судя по закрытым глазам и отсутствию движения, она спит или без сознания. Ничего, это мы поправим. Делаю шаг к алтарю, и статуя разражается самодовольным смехом.

— Что думаешь, человечишка, я позволю тебе сдвинуть статую?

— А куда ты денешься, каменюка трехголовая…

Глава 25

— В том и дело, — возражает статуя, — Я отсюда никуда не денусь. А ты много о себе возомнил, кротовий прихвостень.

Как бы невзначай убираю в инвентарь карабин и достаю рыбий скелет. В замкнутом пространстве с клинком отбиваться сподручнее. А что отбиваться придется, уже не сомневаюсь. Гамлет взлетает под потолок, Ныр выступает чуть вперед.

— Если б ты, Горыныч, Белкину не трогал, может, и стоял бы дальше на своем постаменте, а так…

Болтая с Горынычем, тяну время. Радар никак не может преодолеть неожиданные помехи. Ни разу сбоя не давал, а тут похоже применили какое-то средство радиоэлектронной борьбы.

— Ты ведешь себя так нагло, потому что надеешься на помощь других богов, — обвинительно грохочет статуя, — Только на этот раз боги тебе не помогут, человечишко.

«Кротовский, — мысленно передает Гамлет, — Три точки в нишах, вывожу на радар»

Ай да Гама. Засек-таки противников.

«Подтверждаю, — дополняет Ныр, — Баклажаны попрятались в трех местах»

А вот это хреново. Если боги не заблокируют их способность откатывать время, мне ни волк, ни клинок не поможет. С одним фиг справишься, а тут сразу трое. Божественный чат молчит, будто воды в рот набрал, видимо не врет Горыныч, захватил этот храм полностью и «интернет» вырубил.

Из-за стоящих у стен статуй неторопливо выходят Баклажаны. Не торопятся. А куда им торопиться, они в любой момент могут все переиграть. Если так не выйдет, то выйдет по-другому. У них бесконечное количество попыток. И помочь мне на этот раз некому.

— Посмотри на когти моих слуг, человечишко, — гремит Горыныч, имея ввиду трех Баклажанов, — Это мой дар им за верную службу. Нет такой брони, что смогла бы устоять под такими когтями.

Кидаю быстрый взгляд и соглашаюсь. Эти синие гориллы и сами по себе машины для убийства, а теперь еще и божественные когти. Они даже Ныра уделают. По-хорошему надо тикать из храма, но тут каким-то чудом сквозь божественные помехи прорывается Крот. Видимо, по секретному личному каналу связи.

«Кротовский, не тормози, активируй синий макр»

«Какой синий макр?»

«Тот, который ты добыл с убитого Баклажана»

Черт, точно. Я ж тогда в храме синего завалил и макр с него вырезал. А когда захотел тот макр повнимательней рассмотреть, чуть не уплыл по реке забвения. Вот и упрятал его подальше. Достаю макр изумительной красоты и пробуждаю дремлющее в нем заклятие.

«Что дальше?» — мысленно спрашиваю Крота.

«А все, ты теперь с Баклажанами в одном временном потоке. Теперь они откатить твое время не смогут»

Ай да Крот. Вовремя вылез с подсказкой «Звонок другу». Ну теперь мои шансы резко возросли.

— Гасим их, парни! — кидаюсь в бой первым, пока Баклажаны не сообразили, что я опять лишил их главного преимущества.

Когда я махнул клинком, синяя башка отделилась от шеи, не успев сменить удивленное выражение на роже. Не ожидал болезный, что откат не сработает.

Второго Ныр перекусил почти пополам, и хваленые ногти от Горын — кутюр не помогли. Гамлет своего тоже снял вполнетехнично. Долбанул своей невезучей молнией, а затем резко сблизился и чиркнул крылом по шее, будто бритвой. Вот собственно и все. По всему выходит, помощники у Горыныча кончились.

— Ты этого не сделаешь, человечишко, — возопила статуя Горыныча, когда я к ней подошел.

— Уже делаю, — осторожно беру бессознательную Белкину на руки и перекладываю с алтаря.

— Подожди, как там тебя…

— Для тебя, Горыныч, просто человечишко. Извини, называть фамилию не хочу.

— Послушай, человек… у меня все готово для обряда. Верни мастера печати обратно на алтарь.

— И не подумаю.

— Да послушай. Я собираюсь откатить время… на двадцать тысяч лет.

— Ого.

— Ты представляешь, человек, какое огромное преимущество я получу? Я буду знать будущее на тысячелетия вперед. Множество открытий, множество миров, хранящих тайны. Тогда о них еще не знали. А я буду знать. Я стану верховным богом.

— Угу, — давлю из себя, волоча тяжеленную статую с алтаря.

— Человек, я сделаю тебя богом. Клянусь. Ты станешь вторым после меня. Постарайся представить, каким огромным могуществом ты будешь обладать.

— Гнев был… отрицание было… теперь начался торг… Горыныч, спасибо за предложение, но я откажусь.

Вместо того, чтобы перейти к четвертой и заключительной стадии принятия неизбежного, задвинутый к стенке Горыныч опять начал сыпать угрозами.

Пока я проводил обряд нейтрализации алтаря, он успел наобещать, что не успокоится, пока не найдет и не покарает меня, весь мой род, весь мой народ, а в оконцовец и весь мой мир сотрет в порошок.

Угроза серьёзная. Он этот мир чуть не загубил, запросто попытается проделать тоже самое и с моим миром. Вот только я буду придерживаться того правила, что с террористами идти на компромиссы нельзя. Дашь слабину, прогнешься, потом обязательно пожалеешь.

Когда закончил обряд, божественный чат тут же ожил. Боги, не желающие называть своих имён, меня хвалили, поздравляли, а потом опять насыпали мне в благодарность очков веры. Так что я не сходя с места приобрёл шестой магический уровень для себя любимого и для своего любимого доспеха.

— Все парни, — снова бережно беру Белкину на руки, — Грузите апельсины бочками… в смысле выносите баклажаны сетками. Пора и честь знать. Мне Горыныч уже весь мозг засрал, скоро башка разболится.

Гамлет сказал, что он не носильщик баклажанов и вообще овощами не питается, но согласился подержать храмовую дверь, пока Ныр вытаскивает тела.

Когда я вышел из храма, обнаружил, что наступил вечер, а перед храмом собрались люди. Плазма вышла вперед.

— Кротовский, это та девушка?

— Да.

— Красивая.

В этот миг Белкина открыла глаза.

— Где я? — спросила она, глядя в небо, и добавила — Какая удивительная луна. Красивая.

Я тоже задрал взгляд вверх. Зеленые пятна окончательно рассосались, как застарелые гематомы, луна обрела насыщенный синий цвет. Пожалуй, эта луна не менее прекрасна, чем синие макры…

— Парни, макры заберите.

Ныр с Гамлетом очень ловко повскрывали тела Баклажанов и передали мне синие макры. Прячу их в инвентарь. Не продам ни за какие коврижки. Три синих макра, позволяющих откатить время. Это чит, имба и все такое…

— Как думаете, Кротовский, — ко мне приблизился инженер, — Что нам делать с храмами? Их можно как-то разрушить?

— Сомневаюсь. Забетонируйте от греха.

— Понял, спасибо. Мы зальём их бетоном так, что превратим в огромные бетонные кубы, а сверху как на постаменте водрузим твои статуи.

— Спасибо, конечно. Но это будет перебор.

— Ты спас наш мир. Какой уж тут перебор…

— Кротовский, — Белкина перебила инженера, — У меня в интерфейсе затикал таймер. Осталось десять секунд… девять…

— Что за таймер, Маргуша?

— Я так понимаю, таймер на возврат. Поскольку ты держишь меня на руках, тебя тоже портанет.

— Портанет куда?

— Этого я не знаю.

Вот блин. У меня здесь есть еще кое-какие дела. Сотни туш раптов ждут, когда я достану из них макры. Но не бросать же теперь Белкину. Десяти минут не пройдёт, как она влипнет в очередную неприятность.

Ладно, обойдусь как-нибудь, не последний макр на моем пути. Я успел еще прокричать несколько слов прощания, а затем нас с Белкиной перенесло из этого мира.

— Кротовский, мне конечно очень приятно, — лукаво сказала Белкина, — Я даже не против, если ты всегда будешь носить меня на руках. Но если поставишь меня на ноги, мы спустимся с горы намного быстрее.

— А, точно, — ставлю Белкину на каменистую поверхность склона, — Нас портануло на Курумскую гору. Ровно на то место, где тебя спер Баклажан.

— Какой еще Баклажан? — удивилась Белкина.

— Ты хоть что-нибудь помнишь?

— Помню, мы собирались исследовать гору. Потом случился прорыв с Изнанки. А потом… потом не помню… Но почему-то совсем не удивилась, когда обнаружила, что ты держишь меня на руках в том странном мире.

— Всегда к твоим услугам… однако нам надо как-то выбираться. С того момента прошло несколько дней.

— Да? Совсем ничего не помню. Значит, экспедиция нас не дождалась?

— Лагерь явно брошен. Без тебя вся эта экспедиция не имела смысла.

— И что мы будем делать?

— Очевидно, нам нужно вернуться в Киртасу… один момент, кажется, идти пешком нам не придётся.

Поскольку и я, и мой доспех поднялись в уровне, решил проверить, появились ли новые возможности у челнока, и ожидания не обманулись. Среди апгрейдов слияния нашелся и такой: «…ваш доспех достиг шестого уровня, при необходимости вы можете удлинить пилотскую кабину под дополнительное кресло…»

— Карета подана, — заявляю с небрежностью фокусника, вытянувшего как бы невзначай кролика из шляпы, — Прошу садиться.

— Ого, — Белкина оглядела челнок своими большими доверчивыми глазами, — Когда успел, Кротовский?

— Пока ты пребывала в отключке, успел пободаться с древним трехголовым богом и спасти целый мир… ну, попутно приобрел челнок…

Белкина посмотрела на меня в немом восхищении и полезла в пассажирское кресло.

— О, скорость прибавилась, — сообщаю радостно, когда челнок набрал высоту, — Семьдесят пять кэмэ в час без форсажа. Уже что-то.

Скорость хоть и прибавилась, но до Киртасы мы с Белкиной добрались только поздним вечером. Тем не менее, в нашей конторе все оказались на местах: и Травка, и Гусь, и Ниндзя, и главное наша начальница инспектор Рута Сильвего.

— Чертовски рад всех вас видеть, — оповещаю радостно, заводя Белкину в большую комнату, где моя команда поглощает очередной литр кофеина.

— Кротовский?!!

— А я говорил, что этот парень так легко не сдохнет! — Гусь счастливо засмеялся и шлепнул себя по ляжкам.

— Откуда ты взялся? — Сильвего вытаращилась на меня словно на приведение, — И мастера печати нашел… ущипните меня, я точно не сплю?

— Меня не было всего несколько дней, инспектор…

— Вообще-то уже старший инспектор, — на автомате поправила Травка.

Когда я вошел, Травка встала в ступор, и продолжает стоять, видимо забыв, что занесла над кружкой кофейник.

— За эти несколько дней, Кротовский, — сказала Сильвего с каменным лицом, — Много чего произошло…

— Пожалуй, стоит позвонить во дворец, — флегматично подал голос Ниндзя, приоткрыв один глаз.

— Зачем во дворец?

— Если начальника экспедиции на Курумскую гору еще не казнили, мы успеем спасти его от виселицы.

— Точно! — Рута переключилась на внутренний интерфейс. Судя по тому, как быстро бегают ее зрачки, она очень быстро набивает сообщение.

— А почему его собираются казнить? — наивно поинтересовалась Белкина.

— Потому что крайним в твоей пропаже назначили его, — пояснил Ниндзя, — Вообще, сперва крайним хотели сделать Кротовского, потому что он тоже пропал… кое-кто до сих пор настаивает на этой версии. Но Рута задействовала тяжелую артиллерию, я имею ввиду ее бабушку.

Я невольно усмехнулся, вспомнив сухонькую старушку, которую Ниндзя сравнил с тяжелой артиллерией. Комично, парадоксально, но факт. Такие старушки стоят зенитной батареи.

— Ф-фу-ф, — закончив экспресс переписку, Рута выдохнула с облегчением, — Императору доложили. Император пришел в хорошее расположение духа. Все казни на сегодня отменены, вместо казней объявлены гуляния.

— И то хорошо, — флегматично заметил Ниндзя, — Зеваки без развлечения не останутся.

— Ребята-а… — пытаюсь перехватить инициативу разговора, — …а можно нам с Маргушей тоже кофе… и пояснить. В честь чего такие скачки напряжения? Я так-то уже усвоил, что во дворце императора скучно не бывает. Но вот чтобы так… то казни… то гуляния… диапазон настроений ощущается чрезмерным.

— Видишь ли, Кротовский, — Рута Сильвего уселась в кресло и закинула на ногу, — Когда ты и мастер печати…

— Ее зовут Маргарита, как говорится, прошу любить и жаловать.

— Очень приятно, Рута… так вот, когда ты и Маргарита пропали, экспедиция ушла с Курумской горы не сразу.

— Мы там еще двое суток проторчали, — неуставно встряла Травка, но Рута не стала ее одергивать.

— Совершенно верно, двое суток мы искали тебя и маст… и Маргариту. А тем временем ученые маги тоже без дела не сидели. И в отличие от нас они нашли…

— О как, я сразу понял, что они ребята неугомонные. И что они нашли?

— Как раз то, чего и хотел от них император. Портал в очень высокоразвитый мир. Представляешь, Кротовский, какую гамму эмоций испытал император. Портал нашли, а мастер печати наоборот пропал. А без мастера печати портал бесполезен.

— Теперь представляю. И что таи за мир такой?

— Это нам предстоит выяснить… кстати, какой у тебя теперь уровень?

— Шестой.

— Молодец, Кротовский. Быстро растешь в отличие от некоторых. Но этого все равно недостаточно. Чтоб попасть в тот мир, надо иметь седьмой… минимум.

— Вообще-то я не маг, а картограф, — напоминаю на всякий случай.

— Это неважно, — отмахнулась Рута, — Нам нужен хоть кто-то седьмого уровня. Среди местных аристократов такие встречаются, но исследовать новые миры эти люди не горят желанием. А привлекать чужаков со стороны нельзя. Гостайна.

Рута побарабанила пальцами по подлокотнику.

— Так пусть и имперских служб штаны преют, — выражаю недоумение, — Тебе-то что?

— То-то и оно. Император сейчас почти никому не доверяет. Все исследования по Курумской горе повесил на нашу группу. Так что… это здорово, что ты нашел маст… Маргариту. Может, ты еще найдешь подходящего человека седьмого уровня? Император тебя отблагодарит.

— Извини, Рута. Чего нет того нет. Среди моих знакомых выше пятого уровня никого нет.

— Жаль. Ладно, всем отдыхать. Травка, покажи Кротовскому и Маргарите свободные комнаты.

— Пошли, Кротовский, — Травка наконец поставила остывший кофейник, — Нам в этом здании выделили несколько помещений. Живем фактически на работе. Зато со всеми удобствами.

Белкина категорически отказалась занимать отдельную комнату и напросилась в мою. Травка хмыкала, многозначительно двигала бровями, но от комментариев воздержалась. Ушла, оставив нас с Маргушей вдвоём.

— Кротовский, ты не подумай, что я боюсь одна остаться, — оправдалась Белкина.

— Вовсе я так не думаю.

— Тут в другом дело. Меня ведь в обычном мире не было несколько дней.

— Ну да.

— А куда меня теперь перенесёт?

— Хороший вопрос.

— Вот и я так подумала. Что если получится как сегодня, когда мы на гору перенеслись.

— В каком смысле?

— В том смысле, что если мы будем рядом, вдруг нас перенесёт в одно место. Ты сам говорил, в Белково неспокойно. Совет старейшин власть захватил…

— Ты права, Маргуша. Лучше всего, если тебя выкинет вместе со мной в мою резиденцию. Ради такого дела, я тебя готов снова взять на руки.

— Тогда бери, Кротовский, до полуночи меньше минуты осталось.

Я снова взял Белкину на руки, хотя понимаю, что это не обязательно. Если ее план осуществим, для этого достаточно за руки просто взяться. Ровно в полночь меня перенесло в Кустовскую резиденцию, Белкиной у меня на руках нет…

Чертыхаюсь и набираю номер ее мобилета. Ну же… возьми трубку… трубку Белкина не берет.

Глава 26

Кидаюсь звонить воеводе. Если не считать бабу Нюку, других знакомых из Белкиного окружения у меня нет.

— Слушаю вас, правитель, — тут же ответил военачальник.

— Слушай, воевода. Вашу светлую Маргариту я вернул. Она должна быть сейчас в своем особняке в Белково.

— Должна быть? — голос воеводы тут же наполнился сомнением.

— Мне некогда объяснять все тонкости и сложности. Поэтому «да, должна быть», к сожалению трубку она не берет.

— Если так, правитель, то все плохо. В Белковском дворце ее сразу схватят. Я же говорил, совет старейшин…

— Слушай, воевода, я понял про старейшин. Надо вытаскивать Маргушу из лап старых интриганов. Срочно!

— Дело в том, правитель, что я не в Белково… я как чувствовал, Белковское войско с умыслом отправили к границе…

— То есть в Белково сейчас нет ни тебя, ни твоих бойцов?

— В том и дело. В городе осталась только местная полиция, а полиция подчинена совету…

Все хуже, чем я думал. Надо будет кончать с этой вольницей. У каждого владетеля собственное войско, у каждого владетеля собственная полиция. Ладно хоть они собственную валюту не вводят. Нет, ребята, так дело не пойдет. Наведу порядки… как только войну выиграю…

— Вот что, воевода. Возвращай войско в Белково.

— Граф, я не стану использовать войско против собственного народа.

— Черт, воевода, никто не заставляет тебя направлять оружие на людей. Как раз наоборот. Возьми центр города в оцепление во избежание кровопролития. Это ты можешь сделать?

— Это могу.

— Вот и хорошо. У тебя сейчас одна задача. Не допустить такого развития событий, при котором случится что-то непоправимое. Ты понимаешь меня?

— Вы опять угрожаете, правитель.

— Я не угрожаю. Только прошу сделать свою работу. Ты защитник Белковского народа. Сделай так, чтоб народ был тебе благодарен, а не плевал потом на твою могилу. Понимаешь меня?

— Я понял, правитель.

— Вот и хорошо. Остальное сделаю сам.

Как бы ни хотелось мне перевести челнок в форсированный режим и добавить плюс двадцать часовых километров к скорости, делать этого не стал. Уставшие духи мне ни к чему. А полчаса погоды не сделают.

Влетев в Белково, завис над особняком владетеля на предельной высоте, чтоб в ночном небе никто меня не разглядел.

— Гама, дай мне картинку по обстановке.

— Вывожу на главный экран. Синими точками отмечаю полицию, зелеными — армейцев.

— Спасибо, вижу.

— Кротовский, дело дрянь. Не успел наш воевода. Особняк оцеплен полицией, а не его войсками.

— Зато войска образовали второй круг, — вступился за военных Ныр, — В каком-то смысле они тоже оцепили… только более обширную территорию.

— Вот именно, — соглашаюсь с волком, — Большего от воеводы и не требуется. Он обозначил присутствие войск, остальное наше работа.

— И что ты предлагаешь, Кротовский, — вскинулся Гамлет, слегка уязвленный тем, что я согласился с Ныром, — Будем резать полицию?

— Вот этого хотелось бы избежать. Жертвы нам не нужны. Будем садиться на крышу.

Несомненное преимущество моего челнока в том, что он очень маневренный и способен взлетать и садиться вертикально. Теперь я оценил еще один козырь, он бесшумный.

Сделать бы его еще невидимым и увеличить крейсерскую скорость хотя бы километров до двухсот в час, это даст мне колоссальный технологический отрыв. Но и так неплохо.

Едва брюхо челнока коснулось черепичного конька, сразу деактивировал слияние.

— Серый, когтищами по крыше не стучи, — сдавленно возмутился Гамлет.

— Они у меня не втягиваются, — виновато буркнул Ныр и одним движением лапы вырвал железную решётку, закрывающую слуховое окно.

Решетка с грохотом покатилась вниз по скату крыши.

— М-да, воры из нас никакие, бесшумное проникновение явно не наш конек… вперед, парни. Используем хотя бы эффект неожиданности.

Ныр пошёл первым. Окно для его туши оказалось маловато. Волк еще и раму выворотил спиной, когда протискивался внутрь. Кто-то поднял тревогу. Как вокруг здания так внутри него зазвучали командные голоса. Ныр принюхался и повел нас с Гамой по чердаку.

— Полиция сейчас прибежит, — бросил он через плечо.

— Натурально, нас будут арестовывать, — Гамлет язвительно усмехнулся, — Мне уже хочется на это посмотреть.

— Резвиться не надо, попрошу без хулиганства, — напоминаю поставленную задачу.

— Как же без хулиганства? — расстроился Гамлет, — А попугать?

— Попугать можно. Нам до полного коллектива только кота не хватает. Получился бы ансамбль бременских музыкантов.

— У них еще пес был, — напомнил Гамлет.

— А меня ты за кого держишь? За осла? — возмутился Ныр, — Придушу засранца.

— Ныр, успокойся. Гама у нас тоже на петуха не похож. Признаю, сравнение с музыкантами не уместно. Не отвлекаемся, полиция уже здесь.

Полтора десятка правоохранителей ворвалось на чердак с ружьями наперевес:

— Всем стоять… руки вверх… кто не подчинится… — начало звучало очень грозно, но с каждым сказанным словом энтузиазм иссякал как ручеек на пустынном полудне.

— А мне? — вкрадчиво спросил Ныр, хищно улыбнувшись, — Мне тоже поднимать?

— А почему бы и нет, — весело предложил Гамлет, — Серый, покажи им как ты встаешь на задние лапы. Охрану это наверняка впечатлит.

— Мне кажется, господа полицейские и так уже достаточно впечатлились, — выхожу вперед, — Если кто не знает, меня зовут Сергей Николаевич Кротовский, правитель Кустовской республики. Кто тут у вас старший?

— Йа? — неохотно и полувопросительно подал голос седоусый полицейский.

— Вот что, любезный, — включаю барина, — Я прибыл к Маргарите Белкиной с официальным визитом. Будь добр, проводи меня к ней.

— Ваше сияс-ство, в особняк пускать никого не велено.

— Так ты меня и не впускал, я сам зашёл. Так что приказа ты не нарушил. Веди, время дорого.

Седоусый еще постоял несколько секунд, мучимый сомнениями. Но бравые сослуживцы крутить мне руки и уж тем более бросаться на Ныра желанием не горят. Да и сам он понимает, если откажется пропускать, я все равно пройду, попутно испортив охране настроение, внешний вид, а может быть даже и здоровье.

— Извольте за мной, — сказал он и пошел первым, правда перед дверью в покои все же сделал просительный вид, — Ваше сияс-ство, только этих за дверью оставьте… с животными нельзя.

— Сам ты животное, — оскорбился Гамлет.

— Ладно, — чтобы совсем уж не ронять полицейского авторитета, морщусь, как бы вынужденно соглашаясь с «законностью» требования, — Вы, парни, здесь подождите.

Решительно толкаю дверь и захожу в приемный зал. Полицейские попытались было сунуться следом, но Ныр перегородил им тушей проход. Пусть стоят в коридорчике и не делают вид, будто привели меня под конвоем.

— Привет всей честной компании, — сообщаю радостно и осматриваюсь.

Белкина сидит на диванчике, поджав ноги и обхватив себя руками за плечи. Вид у нее запуганный, господа старейшины явно ее прессуют. Ладно хоть не связали, а то я бы осерчал.

А старейшины, надо сказать не такие уж и старые. Одному только за шестьдесят. Остальные здоровые мужики в расцвете сил.

— Вон отсюда, — прорычал бородатый крепыш, угрожающе нависший над бедной Белкиной, — Кто тебя пустил? Стража! Где стража? Ч-черт…

— Кротовский моя фамилия, — прохожу в комнату, не реагируя на его вопли, — Что это у нас тут за документик?

Товарищи старейшины перед моим приходом судя по всему склоняли Белкину к подписанию каких-то бумаг. Выдергиваю листы из рук обалдевшего крепыша.

— Да что ж такое… — крепыш налился кровью, как помидор спелым соком. Вы, Кротовский, здесь никто. Верните бумаги…

— Прочитаю и верну… да ты не суетись, борода… разберёмся.

Борода голосу разума не внял и кинулся к двери. Распахнул и… наткнулся на широкоформатную будку Ныра. Для пущего эффекта волчище плотоядно облизнулся. Бородач обратно захлопнул дверь, осознав, что никакая стража не прибежит.

— Кротовский, вы лезете не в свое дело, — бородач попытался качать права, — Здание оцеплено полицией. Вас отсюда не выпустят.

— Сам-то веришь в это? По идее меня и впустить не должны были. И кстати, в городе не только полиция, войско тоже срочно вернулось в город… по моей личной убедительной просьбе… сечешь, борода?

— Вы лжете, Кротовский, войско сейчас на границе.

— Позвони воеводе сам.

Бородач достал мобилет и набрал номер.

— Воевода, доложите обстановку, — потребовал он, — Да… она в городе… да… она в особняке… вы забываетесь, воевода…

Крепыш раздражённо отрубил мобилу и обвел затравленным взглядом присутствующих старейшин. Я спокойно присел на свободный стул и бегло просмотрел бумаги.

— Вот вы что удумали. Хотели заставить Маргариту подписать добровольное отречение. А потом что? Придавили бы в подвале по-тихому?

В этот момент крепыш нанес магический удар стихией огня, но доспех шестого уровня пробить не смог. Синий макр с заклинанием временного отката, который я держал наготове, тратить не понадобилось.

Когда огненный смерч опал, я по-прежнему сидел на стуле, только в руке моей вместо бумаг осталось немного пепла. Учитывая, что доспех закамуфлирован под щегольской костюм, эффект я произвел. Потому что не только костюмчик, даже торчащий из нагрудного кармана белый платок не пострадал.

Со стула, правда, пришлось встать. Стул продолжал гореть. Я выхватил из инвентаря карабин и выстрелил в крепыша. Мощность заряда оказалась для человека чрезмерной. Половина его туловища разлетелась по стенам. Но ничего, так даже зрелищней получилось. Оставшиеся старейшины впечатлились и сидят смирненько… попахивают только.

— Ну что, граждане заговорщики, желающих устроить со мной еще одну магическую дуэль больше нет?… вот и отлично… я смотрю, у вас тут входу письменное отречение. Так что теперь все берем бумажку и ручку и пишем заявление на увольнение… или как оно там у вас называется.

Беру со стола графин с водой и заливаю тлеющие половицы. Пожар нам не нужен.

В полной тишине старейшины написали бумаги и скрепили подписи родовыми перстнями. Я принял, перечитал, подошел к Белкиной.

— Ты как, цела?

— Цела, Кротовский. Опять ты меня спас. Я до утра дожить не надеялась.

— Утро почти наступило. Звони воеводе. Обрадуй.

— Не уверена, что он очень обрадуется.

— Он по крайней мере не предатель. Да, и сообщи ему, что вводишь военное положение, а посему полиция на время войны переходит в подчинение армейскому командованию.

— А вот этому он обрадуется.

Белкина быстро начала брать инициативу в свои руки. Звонила, приглашала, принимала доклады. Полицейское оцепление сменилось на армейское. В самом доме появилась другая охрана.

Опальных старейшин куда-то увели, а мы перебрались в другую комнату, потому что в приёмном зале надо даже не генеральную уборку делать, а полноценный ремонт. Ныр с Гамлетом, чтобы людей не смущать, перешли в другую комнату вместе с нами.

Маргуша молодец, справлялась отлично, так что я просто присутствовал рядом в качестве гаранта безопасности и в какой-то степени легитимности ее власти. Только утром, когда окончательно рассвело, мы ненадолго остались одни.

— Ты представляешь, Кротовский, спас бы меня хоть на день позже, и было бы уже поздно. Эти интриганы захватили бы полную власть безо всякого отречения. И армия бы им подчинилась.

— Ну что ж, главное успели. Как в целом настроения у людей в твоем Белково?

— Настроения неоднозначные. Англичане успели в умы смуты нагнать, старейшины опять же им подпевали. Еще и война подступает, а я, сам знаешь, в Белково правлю без году неделю.

— Не переживай, справимся.

— Справимся, — подтвердила Белкина и прижалась щекой к моей груди, — Когда ты рядом со мной, Кротовский, я полностью уверена, что справимся. Как хорошо, что ты опять успел вовремя.

Она, видимо, вспомнила сегодняшнюю ночь и позволила дать волю чувствам, вдруг расплакалась.

— Что ж ты, Белкина, — я ее обнимал и гладил по голове, — Тебя на пару часов нельзя одну оставить.

— А ты не оставляй, — всхлипывая и глотая слезы, пеняла мне Белкина.

— Ты права, Маргуша, придётся мне на тебе…

— Что придётся?

— Пойдёшь за меня замуж?

— Я… я… ты серьёзно, Кротовский?

— Я предельно серьезен.

— Пойду конечно. Что ты еще спрашиваешь, — потрясенная Белкина тут же перестала плакать и, похоже, вообще забыла, что только что плакала.

— Слышишь? — я осторожно промокнул ей глаза платочком, — Там под окнами собрался твой народ.

— Слышу, — подтвердила она.

— Люди хотят тебя видеть. Пойдем на балкон.

Я отворил балконную дверь и в комнату проник шум собравшейся толпы. Не так уж и плохо обстоят дела с настроениями. Люди счастливы, что их владетельница светлая Маргарита нашлась, что она снова с ними.

Наверняка есть и такие, кому Маргуша не по душе. Но я не боюсь выводить ее на балкон. У меня в руке зажат синий макр. В случае чего я откачу время.

Увидев Белкину, толпа возликовала. Белкина махала людям приветливо, я просто стоял рядом. Когда собравшиеся немного успокоились, я поднял руку, привлекая внимание. Шум постепенно стих.

— Приветствую славных жителей Белково. Меня не все знают в лицо. Поэтому представлюсь: Сергей Николаевич Кротовский, правитель Кустовской республики. От всего сердца хочу разделить вашу радость. Светлая Маргарита вернулась. А так же, сообщаю вам первым еще одну хорошую весть, — замолкаю на несколько секунд, ибо если скажу сейчас, пути назад уже не будет, но, черт возьми, я всё обдумал, — Хочу сообщить о нашей помолвке. Светлая Маргарита дала согласие стать моей женой.

Все. Сказано. Городская площадь взорвалась ликованием. Людям нравятся такие вести. Вывожу пунцовую Белкину с балкона.

— Кротовский, разве можно так сразу? Как обухом по голове.

— Маргуша, а чего тянуть? Ты же согласилась.

— Скотина ты, Кротовский, бесчувственная, — сказала Белкина и подставила губы для поцелуя.

Сладкий поцелуй продлился недолго. В кармане зазвонила мобила. Увы, в первую очередь я правитель и только во вторую очередь я жених.

— Граф, это Кнышский. Каханат и войско Мартына пошли на нас в атаку всеми силами.

— Вас понял, владетель.

Едва он отключился, в комнату вошел воевода.

— Правитель, мне доложили…

— Я знаю. Наступление всеми силами… скажи воевода, у тебя остались какие-то войска на границе?

— Разумеется. Я не могу позволить каханату бесконтрольно шляться по Белковским землям.

— Вот и отлично. Все фигуры на доске расставлены. Осталось только выиграть эту войну.

Глава 27

Воевода готов был немедленно отправляться к границе, но я его настоятельно тормознул. Его личное присутствие в Белково сейчас важнее. Я только запросил связь с тем гарнизоном, что оставлен присматривать за проходом каханатских войск.

— Сколько бойцов у тебя там?

— Почти тысяча штыков. Плюс три десятка боевых магов.

— Этого вполне достаточно.

Воевода при мне созвонился со своим полковником, а затем передал мобилу.

— Скажите, полковник, — задаю главный вопрос, приняв трубку, — Как вы относитесь к нападению каханата на вашего соседа?

— Считаю бездействие большой ошибкой. Каханат одолеет Кнышского, а потом нападет на нас.

Больше о мотивации полковника мне знать ничего не надо. Он сам все прекрасно понимает. Обняв на прощание Белкину, я попросил воеводу вывезти меня за город.

— А как же ваш летучий челн? — спросил воевода.

— Его пока мало кто видел. Не хочу светить перед толпой. У каханата здесь могут быть глаза и уши.

Меня вывезли из города на военном грузовике, и как только последние дома остались позади, попросил водителя остановиться за холмом.

— Дальше я сам. Возвращайтесь.

Сойдя с дороги, добрел до небольшой поляны, скрытой за деревьями, и активировал слияние. Не сказать, что вся эта секретность имеет какой-то особый смысл. Даже если командование каханата прямо сейчас получит точные сведения о моём челноке, никаких мер противодействия уже не предпримет. Просто не успеет. Я лишь хочу, чтоб сюрприз получился неожиданным… ошеломительно неожиданным.

Поднявшись в воздух, почти сразу услышал далекие тревожные раскаты. Каханат в союзе с владетелем Мартыном начал массированную артподготовку, за которой последует атака со всех направлений. Мне снова пришлось придержать стремление выжать из челнока предельную скорость. Ничего, успею. Война за пару часов не закончится.

Добравшись до приграничной деревеньки в двух километрах от линии фронта, приземлился в сотне метров от дома, над которым развевается флаг владетеля Кнышского, деактивировал слияние и издалека помахал рукой. Охранники, дежурившие возле дома если не меня, то Ныра узнали. Других волков размером с лося здесь точно не видывали.

— Владетель здесь? — спрашиваю, подойдя к дому.

— Так точно. Он в штабе.

Ну, пусть будет в штабе. Толкаю входную дверь и захожу внутрь.

— Граф, очень рад, — Кнышский оторвался от стола с разложенной картой южного приграничья.

Вместе с Кнышским на меня обернулись его штабные офицеры. Вид у владетеля усталый и осунувшийся. Эту ночь он явно не спал, как впрочем и я.

— Как вы, владетель, держитесь?

— Держимся, но вы сами слышите. Третий час грохочет, не переставая.

Киваю согласно. Разрывы снарядов теперь слились в один непрекращающийся грохот. Перед решительным наступлением противник снарядов не жалеет.

— Извольте взглянуть, граф, — Кнышский указал на карту, — Нам пришлось дважды отходить на заготовленные позиции. Дальше некуда. Проще вовсе оставить линию холмов и отступить вглубь территории.

— Дальше отступать не придётся. Сегодня все решится.

— Вы так думаете, граф? — Кнышский нахмурился, — Он явно нацелился на длительное позиционное противостояние.

— Я в этом уверен. Вам доложили про обходной маневр войск каханата?

— Да, спасибо Белковскому воеводе, если бы он не предупредил, нас ожидал бы полный крах, каханат зашел бы к нам с тыла.

— Скажу больше. Белково готово выступить на нашей стороне. Каханат сам получит неожиданный удар в тыл.

— А вот это очень хорошая новость, — Кнышский выдохнул с облегчением, — Мы хотя и знаем теперь направление флангового маневра каханата, встречать его особо нечем… Вся надежда на минные поля.

— А мин хватает?

— Последнюю партию мин как раз там и заложили. Спасибо вам, граф, очень своевременно.

— Отлично. Вообще-то я жду еще одну партию вооружений.

— Еще мины? — поинтересовался Кнышский.

— Не совсем. Скажем так, летающие мины. Грузовой конвой должен прибыть в ближайшее время.

— Даже представить себе не могу, что за летающие мины, — Кнышский в недоумении развел руками, — Знаете, граф, когда я начинаю думать, что удивить меня еще больше просто невозможно, вы снова удивляете чем-то совершенно поразительным. Сначала блиндажи и окопы, идея гениальна по своей простоте, затем минные поля, потом ваш огромный волк, способный в одиночку справляться с броневиками… теперь летающие мины… может у вас имеются и самолеты с установленными на них пушками?

— К сожалению, такой самолет только один. Но да, имеется.

В следующий миг в дом забежал запыленный ординарец сразу с двумя новостями, что, во-первых, из Кустового прибыл еще один грузовой конвой, а во-вторых, мартынские и каханские поперли в атаку очень большими силами сразу с трех сторон.

— Ну что ж, господа, началось!

Выбегаю из дома и первым делом направляюсь к только что прибывшей веренице грузовиков. Из кабины головной машины навстречу выскакивает инженер Березников собственной персоной.

— Черт возьми, инженер. Вы-то на кой сюда приехали?

— Понимаете, граф, — Березников виновато улыбается, — Хотел лично показать… пускачи…

— Не понял, что показать?

— Пускачи… пусковые устройства для самолеток… Мы ночью с Кешей покумекали…

— А, пускачи.

— Именно так. Чтобы придать самолеткам первоначальный импульс, мы сделали что-то вроде рогаток. С них пускать намного проще.

— Это вы молодцы. Тогда разворачивайте пускачи и выгружайте дроны… в смысле самолетки.

— Прямо здесь?

— Да, прямо здесь. У них запас хода до пятидесяти кэмэ. Хватит с головой чтобы и до фронта долететь, и до вражеского тыла.

— Понял вас, граф.

— Будьте готовы, но пускать только по моему личному приказу… кстати, сколько вы сделали самолеток?

— Сто двенадцать штук. Больше никак не успевали.

— Вы и так немыслимое сделали. Упрекать себя вам не в чем.

Оставив инженера, активирую слияние и взмываю в воздух на челноке.

— Повоюем? — весело спрашивает Гамлет с главного экрана.

— Повоюем. Давай вперед. Я хочу видеть все своими глазами.

Я лечу ровно над линией фронта. Гамлет выводит обозначения прямо на карту, которую высветил на главный экран. Наши войска как всегда зеленым цветом. Противник — красным.

— Гама, снижаемся до четырехсот метров. Хочу видеть подробности.

— Есть, босс. Снижаю до четырехсот.

В первую очередь хочу увидеть, как встретят те войска, что прошли через Белковские земли. На них у каханата строится основной расчет. Ударив с неожиданного направления они запросто способны отрезать защитников от снабжения, фактически устроить котел.

И действительно штурмовики прут из лесного массива под прикрытием английских броневиков. Разворачиваются сходу, надеясь застать оборону врасплох.

Вот только никакого расплоха у них не выйдет. Их ждут. Броневики, развернутые в цепь, тут же начинают подрываться на минах. Что, не ждали, что вас тут ждали?

Два броневика умудрились проскочить минное поле, все же мин уложено было недостаточно, но ничего, тут я пособлю. Навожу пушку… выстрел… новая цель… еще выстрел. Вот и все, наступающая пехота осталась без прикрытия.

Хотя нет, пока еще не осталась. Каханатский маг земли начал подымать земляной вал, чтобы дать возможность своим закрепиться на местности. Э, нет, родной. Этого я тебе позволить не могу. Навожусь еще раз. Стреляю. Магическая защита стихийника не спасла, а недоколдованный вал осел, не успев набрать нужную твердость.

Хорошо воевать с воздуха, когда средства ПВО у противника отсутствует как явление. Еще маги имеются?

— Гама, попробуй обнаружить боевых магов, если они есть.

— Вывожу на радар мага воздуха. Четвертый уровень.

— Вижу. Наводись на него.

Маг воздушник видимо почуял неладное, задрал голову вверх, а затем попытался устроить для меня локальный вихревой шторм. Ему это не помогло. Гамлет просто набрал дополнительные сто метров высоты. Челнок для заклятия стал недосягаем. Ну а я в свою очередь не промахнулся, для меня пятьсот метров вполне себе прицельная дальность.

Оставшись без броневой и магической поддержки каханатская пехота попыталась прорваться самостоятельно, но наткнулась на подготовленные огневые рубежи защитников. Эту часть военной науки Кнышский освоил на пятерку. Враг понес серьезные потери и вынужден был откатиться обратно в лес. Достаю мобилу и набираю номер.

— Воевода, каханат на твоем направлении знатно получил по щам. Самое время подключить твой гарнизон и добить.

— Понял вас, правитель. Отдам приказ немедленно. Живым никого не выпустим.

Вот и отлично, за этот участок фронта могу быть относительно спокойным. Переношусь к холмам, где идет основное противостояние. Здесь противник лихим наскоком действовать не пытается.

Штурм продолжается не один день, каханатцы успели частично перенять нашу тактику и тоже окопались. При этом на рожон под пули не лезут. Издалека утюжат наши позиции гаубичной артиллерией, и только после мощнейшей артподготовки каханатцы пробуют прощупывать оборону пехотными вылазками.

Что тут сказать, тактику они выбрали грамотную. Рано или поздно сровняют наши укрепления, а нам отвечать нечем… вернее, еще вчера было нечем… оценив, обстановку на поле боя возвращаюсь в деревню, где размещена ставка Кнышского.

— Инженер, — хлопаю по плечу Березникова, возящегося с беспилотником.

— А? — инженер от неожиданности вздрогнул.

— Вы готовы?

— Готовы, граф.

— Тогда запускайте.

— Сколько запускать? — деловито спрашивает инженер.

— Все, сколько есть. У нас нет времени на раскачку.

Березников нервно потер ладони и начал устанавливать дрон на пусковую установку, которая и вправду похожа на большую рогатку, из каких мальчишки стреляют мелкими камешками.

Как только первая «самолетка» взмыла в воздух, я тут же приказал Гамлету перехватить на себя управление.

— Все штатно, Кротовский, — доложил черный, — Птичка под контролем.

Гамлет заставил беспилотник несколько раз сменить направление полёта и даже заложить вираж. Тогда инженер вместе с помощниками начал быстро поднимать в воздух все остальные дроны. Через несколько минут над нами стало черно от кружащих в небе беспилотников.

— Будто огромная воронья стая, — подивился подошедший Кнышский.

— Верно подмечено, — с достоинством согласился Гамлет, — И в этой стае я вожак.

— Хватит трепаться, вожак, — осаживаю Гамлета, — Сливаемся… а вы готовьтесь, владетель.

— Готовится к чему? — спросил Кнышский.

— Готовьтесь по моему сигналу переходить в наступление. Сегодня мы вжарим каханату так, чтобы драпали до самого Индийского океана.

Поднимаю челнок в воздух и встаю впереди несущего смерть клина. Беспилотники способны лететь вдвое быстрее меня, но их скоростные качества я использую чуть позже.

Пролетаю над линией непосредственного боевого столкновения и лечу дальше. Сейчас моя цель другая. Мне нужно разобраться с артой противника.

— Гама, ты ведь уже делал облет вражеского тыла. Выведи мне на карту.

— Что именно вывести?

— Склады боепитания, места дислокации войск, штабы, места размещения магов.

— Делаю. Кротовский, с чего начнем? — в голосе Гамлета чувствуется боевой азарт.

— Лучше всего накрыть сразу магов, пока они по щелям не расползлись.

— Легко. Маги вместе с простыми вояками не якшаются. У них шикарный лагерь с шатрами и отдельными кухнями.

— Вот туда тогда.

Каханатские маги действительно устроились с размахом. Как-никак элита из элит. Отгородили для себя немалую территорию, куда простым солдатам проход заказан. Шатры у них на самом деле богатые и пёстрые, наводится на такие одно удовольствие.

— Гама, бери на прицел вон то скопление. Их там сразу несколько.

Для верности на группу магов направил сразу три дрона, которые спикировали и взорвались одновременно.

— Готовы, — отчитался Гамлет, — Добивать не придется. Навожусь на остальных.

Затем еще двенадцать дронов ударили одновременно. Некоторые падали прямо на шатры, с легкостью их пробивая. Да, шатёр — не блиндаж, от взрыва не спасает.

Потом полетел к штабу, где расположено объединенное командование каханатских и мартынских войск. Наверное, с военной точки зрения, начинать следовало именно с командиров, тем более, что они тоже практически все маги. Но командиры далеко не все боевые маги, а я хотел в первую очередь разделаться с теми, кто способен оказать мне хотя бы гипотетическое сопротивление.

Разнес штаб десятком беспилотников, а следом пришла очередь складов со снарядами и дизельным топливом. И только потом ударил по гаубичным расчётам. Внося хаос в расположение вражеских войск, я лупил из пушки по технике и по живым скоплениям. К воздушному налету враг оказался совершенно не подготовлен. Во вражеском стане началась самая настоящая паника.

Пушкари бросали орудия и кидались на утек. Некоторые пытались скрыться на машинах или броневиках, но лишь становились для меня удобной мишенью. Я перестал тратить дроны и стрелял из своего оружия.

И только в последнюю очередь полетел на линию фронта. У меня осталось несколько дронов, которые я обрушил в окопы. Бойцы каханата и так уже догадывались, что случилось что-то очень нехорошее: огневая поддержка прекратилась, связь с командованием пропала, в тылу за их спинами чадят столбы черного дыма.

А когда я завис над позициями и начал методично бить сверху с пятисекундным интервалом, они поняли, что сопротивляться далее бессмысленно. И вот один бросил оружие и поднял руки вверх, сдаваясь на милость победителя, за ним второй, а за вторым третий.

Я перестал стрелять и позвонил Кнышскому:

— Все, владетель. Отправляй людей, забирай пленных.

Прежде чем ответить, Кнышский долго молчал.

— Граф, меня не покидает ощущение, что вы все сделали в одиночку.

— Ну уж нет. Не в одиночку. Вы играете в шахматы?

— Немного играю.

— В таком случае вы можете знать, что ферзя выводят на подготовленные позиции. Ферзь должен выйти в свое время.

— Честно говоря, аналогию понимаю не до конца.

— Это не так уж важно, владетель. Главное, Каханат с Мартыном получили шах и мат.

Глава 28

Я пока не знаю достоверно, можно ли считать противника полностью разгромленным, но на текущий момент армии каханата и Мартына просто перестали существовать. Тем не менее, врага надо добивать.

Наше войско, включающее Кречевское казачество, а так же Белковские и Кнышские регулярные подразделения, объединившись, представляет собой грозную силу. Посовещавшись, мы решили выдвинутся на юг, где расположена столица Каханата.

Расстояние до него не слишком большое в пределах трехсот километров. Устроим маршбросок, за это время противник вряд ли успеет очухаться. Однако нас опередили.

Мы еще не успели выдвинуться в поход, как из каханатской столицы прибыли парламентарии на белом роскошном автомобиле. Из авто вышло трое седобородых старцев опять-таки в белых одеждах.

— Как думаете, граф, — негромко спросил меня Кнышский, — Чего они хотят?

— Это мы сейчас выясним, — пожимаю плечами и направляюсь старикам навстречу.

— Приветствуем славного могущественного хана Кротовского, — старики почтительно склонились.

Он чо. Меня уже в ханы записали. Становится любопытно.

— Приветствую уважаемых мудрых старцев, — отвечаю зеркально.

— Нижайше просим тебя, хан Кротовский, не разрушать наш город, оставшийся без защиты. Не обрушивать гнев на жителей.

Вообще-то разрушать, убивать и грабить у меня нето что в планах, даже в мыслях не было. Но мне хочется узнать, что дальше скажут аксакалы.

— Гнев мой праведный, каханат сам пришел с войной, — отвечаю в тон парламентариям, — Что мне еще остается? Если я сегодня вас пожалею, завтра вы соберете новое войско.

В большой политике жалость к врагу неуместна. Скраиваю свирепое, суровое выражение, будто готов потерять терпение. Стариков проняло.

— Стань нашим новым каханом, хан Кротовский. Мы будем тебе служить.

А вот сейчас совсем неожиданное заявление.

— А старого кахана куда денете? — спрашиваю строго.

— Похороним без почестей, — категорично заявил старик.

— А-а… так он умер…

— Умер от твоей руки, хан Кротовский. Ты одолел хана над ханами, теперь ты сам становишься каханом. Такова древняя традиция.

Стоящий рядом со мной Кнышский отвернулся, чтобы старики не увидели, как его перекосило от ухмылки. Смешно ему видите ли. А мне что делать? Мне оно надо? И так должностей набрал, хрен все перечислишь. Как бы то ни было придется соглашаться. Лучше я возглавлю эту азиатскую мафию, чем пущу на самотек.

— Только сразу предупреждаю, — озвучиваю непременное условие, — Англичан вымету поганой метлой. Вам ясно?

— Это будет мудро с твоей стороны, хан Кротовский. Прежний кахан доверял англичанам и поплатился. Ты его ошибки не повторишь.

— Ладно. Тогда я согласен. Где там у вас надо кровью расписаться?

— Не надо больше крови, — перепугались старики, — Прими посох власти. Он теперь твой.

Стараясь сохранять на лице озабоченное выражение, беру из рук старцев символ каханской власти.

— И это все? Я теперь новый кахан?

Вместо ответа деды склонились еще ниже прежнего.

— Позволь нам немедленно вернуться в город, кахан Кротовский. Мы должны обрадовать людей, что у нас появился новый защитник.

— Езжайте. Обрадуйте. И англичанам сразу покажите, где у вас выход из города. Если к моему появлению останется хоть один…

Аксакалы горячо заверили меня, что англичан выгонят с позором в первую очередь, а затем с достоинством уселись в машину.

— Что думаете, граф? — спросил Кнышский, когда переговорщики укатили, — Азиаты бывают очень коварны.

— Бывают, — отвечаю задумчиво, разглядывая переданный посох, — Но артефакт они вручили настоящий… в любом случае военное положение пока не отменяю. Нам надо еще наведаться в земли Мартына. А потом и в каханатский город нагрянем… с войском… расслабляться не нужно, тут вы правы.

Но и во владения Мартына мы не отправились. На мобилу позвонил Фридрих Гриф.

— Граф, меня попросили выступить посредником в переговорах, — сообщил он.

— И кто попросил?

— Наследник владетеля Мартына.

— А сам Мартын?

— Он погиб сегодня от взрыва вашей летающей мины.

М-да, удачный у меня налет получился. И кахана на тот свет отправил, и Мартына. Ну что ж, переговоры всегда лучше войны.

— Я не возражаю, владетель. И даже готов дать гарантию, что убивать наследника не стану. Смогу принять и его, и вас в своей резиденции.

— Отлично, — мои слова Грифа обрадовали, — Я немедленно передам наследнику ваши слова.

Отдав войску наказ не расслабляться и оставаться в полной боевой готовности, отправляюсь в Кустовой. По пути отзвонился Анюте, сказал, что в здании академии встречать посетителей не солидно, а войну можно считать выигранной. Анюта пообещала, что немедленно начнет сборы для обратного переезда в резиденцию.

— Кстати, Серёжка, — вспомнила Анюта, когда я уже собирался отключить трубку, — Англичане из Кустового сбежали.

— Так они еще три дня назад сбежали после неудачного покушения.

— А теперь насовсем сбежали, — пояснила Анюта, — Сегодня с утра барахло из домов в грузовики грузили. И на заводах…

— А что на заводах? — слегка напрягаюсь.

— На заводе Моргора распустили всех рабочих, пожгли документацию, а из оборудования, что смогли, то поломали.

— О как. Хорошо, что Кеша отсканировал всю техническую документацию. С ней нам производство будет легче восстановить.

— Серёжка, ты хочешь вернуть заводы Моргора к работе?

— Ты еще спрашиваешь. Конечно хочу. Нам тяжелая техника во как нужна. Расширим линейку производимой продукции. Так что, подключай Кешу. Пусть займется немедленно. И кадры, Анюта… кадры! Сегодня же сделай объявление через городскую газету, что увольнения не будет. Все рабочие места сохраним.

— Сделаю, Серёжка. Только уж не объявление… сейчас репортеру позвоню, скажу, чтоб сделали большую статью на первую полосу.

— Ты умница. Хвалю. Статья, конечно, лучше.

— Еще бы. И заголовок придумаем броский: «Правитель Кротовский встал на защиту уволенных рабочих».

— Ну… типа того.

До резиденции добрался к вечеру. Там меня уже поджидала и Анюта на рабочем месте, и Фридрих Гриф в приёмной с каким-то индифферентным молодым человеком. Когда я вошел, оба встали.

— Позвольте представить, правитель, — учтиво сказал Гриф, — Митрофан Мартынюк, племянник почившего Мартына.

— А прямых потомков у Мартына не осталось? — сходу задаю вопрос, одновременно жестом приглашая их в кабинет.

— Не осталось, — сообщает Гриф, — Сын Мартына был рядом с ним. Погибли оба. Теперь Митрофанушка ближайший наследник.

— Митрофанушка, значит… — усевшись в свое кресло, отстукиваю пальцами по столу короткий ритм, — …и с чем пожаловали, Митрофанушка?

Племянник Мартына на прямой вопрос сыграл лицом что-то неопределенное, набрал в лёгкие воздуха, будто собираясь что-то сказать, но затем шумно выдохнул, так и не сообщив ничего дельного.

Походу этот Митрофанушка на самом деле туповат. Вместо него на вопрос взялся отвечать Фридрих.

— Позвольте, граф, я лучше сформулирую.

— Валяйте.

— Как новый владетель мартынских земель, Митрофан Мартынюк признает полную капитуляцию и готов к репарациям в том числе и территориальным.

— Ага. В таком случае акт о капитуляции подпишем сейчас, а сами репарации обсудим в ближайшее время. Устроит вас такой вариант?

— Вполне, — согласился Гриф, Митрофанушка при этом остался безучастным, как будто ему вообще пофиг.

Мы с Грифом быстро составили документ. Митрофан подписал его, не читая. Причем подпись вывел с трудом и очень коряво. Как только они ушли, в кабинет заглянула Ева.

— Можно?

— Нужно. Как раз хотел тебе звонить.

— Кротовский, если тебя заботит мое разбитое сердце, то я как-нибудь переживу, — Ева передумала садиться на стул и присела на край стола, закинув ногу на ногу, слегка оголив крепкое бедро, — Догадывалась, что сделаешь предложение Маргуше.

— Ева…

— Брось, ты правильно поступил… так о чем ты хотел со мной говорить?

— Этот наследник Мартына по имени Митрофан. Что ты о нем знаешь?

— Знаю, что он умственно отсталый. Как только Гриф утрясет с тобой вопрос по репарациям, сразу оформит над ним опеку.

— Какой молодец этот Гриф, — поражаюсь, — Воевал с Мартыном я, а его землю получит Гриф в качестве опекуна… Ева, займись этим лично. Идея с опекой мне нравится, меня только не устраивает кандидатура опекуна.

— Поняла тебя, Кротовский. Грифа подвинем. Земля Мартына твоя по праву.

— Вот именно. У меня сейчас собрана армия, способная справиться со всеми владетелями, даже если они объединятся.

— Они не посмеют, Кротовский, — Ева усмехнулась, — Сейчас они все поджали хвосты. Надеялись, что ты ослабнешь в долгом противостоянии с каханатом, а ты разнес его по щелчку пальцев.

— Скажу больше, меня уже просили стать новым каханом и даже вручили посох власти, — вынимаю артефакт из инвентаря и кладу на стол, чтобы Ева полюбовалась.

— Кротовский, черт возьми, — восхитилась баронесса, — Ты должен воспользоваться моментом. Ты же не отдашь им пост министра обороны?

— Не отдам. Одного министра они уже выбрали на мою голову. Я хочу провести конституционную реформу.

— Отличная идея, — согласилась Ева, — Мартын фактически поднял мятеж против законного правительства будучи министром оборонного ведомства. У них у всех рыло в пуху. Они прекрасно знали, к чему все идет.

— Вот и я так думаю. Отныне министр обороны должен назначаться правителем. Заодно создадим единую армию и полицию. И пусть только попробуют вякнуть что-то против.

— Не вякнут, — отмахнулась Ева, — Сейчас ты держишь владетелей за яйца. Я начну готовить парламент. Люди напуганы войной, они поддержат создание единой армии.

— Ева, ты умница. Все схватываешь на лету.

— Цени, Кротовский, — баронесса поднялась со стола и направилась к выходу, сексуально покачивая бедрами. Перед дверью она повернулась, — Дверь в спальню сегодня ночью не закрывай. Ты пока еще не женат…

Зная, что Ева слов на ветер не бросает, когда отправился в спальню, дверь оставил не запертой. Она вошла бесшумно в половине двенадцатого и сбросила с себя платье одним движением.

— Свет можешь не включать, Кротовский, — прошептала она.

Разумеется, у меня и в мыслях не было включать свет. К полуночи она задремала на моем плече, а я перенесся в Киртасу… и чуть было не оконфузился, едва не назвав Белкину Евой. Она даже лежала на том же моем плече, только что не раздетая.

— Кротовский, чего ты дергаешься. Забыл? Мы в офисе Руты Сильвего. Я осталась в твоей комнате.

— Ну что ты… я помню. Как ты?

— До меня уже дошла новость, что ты победил. Я очень рада за тебя. И еще очень рада, что война закончилась.

Я поделился с Маргушей своими планами на создание республиканской армии и полиции, и она ожидаемо полностью меня поддержала. А утром меня разбудили голоса, Рута Сильвего заявилась в контору в семь утра, перебудив всю компанию.

Мы с Белкиной вошли в общий зал, когда Травка, отчаянно давя зевок, ставила кофейник на огонь.

— Это самая настоящая издевка, — негодовала Рута, — Они прекрасно знают, что этих дворцовых лизоблюдов я на дух не переношу. А этот прямо какой-то эталонный муд… чудак.

— Я так понимаю, — осторожно заметил Гусь, опускаясь на диван, — Что для нашей миссии подобрали мага седьмого уровня?

— Верно понимаешь, — досадливо процедила Рута, — Наверняка имперская служба безопасности подляну эту устроила.

— Так или иначе нам нужен маг семерка, — Ниндзя приоткрыл один глаз.

— А… — Рута сморщилась, — Он приедет сюда к восьми. Сами все увидите.

Рута оказалась права. В восемь часов заявился расфуфыренный аристократ с намертво приклеенным сонно-брезгливым выражением. Он действительно оказался магом стихийником седьмого уровня, и видимо, это единственное его достоинство.

Маг не особо интересовался нашей миссией, его больше занимало лаковое покрытие собственных ногтей. Он даже не потрудился запомнить наши имена, и во время разговора все время позевывал.

— Его императорское величество лично доверил мне возглавить вашу группу, — зачем-то выпендрился придворный сноб, — Так что… подвести его величество я не могу.

— Вообще-то меня мало волнует чего ты не можешь, — Рута даже не пытается скрыть раздражение, — Меня интересует, что ты можешь. Если вообще что-то можешь.

— Тыкать мне на надо, — маг строптиво тряхнул напомаженной челкой, распространив приторную одеколонную волну, — Я окончил имперскую академию.

Рута закатила глаза.

— Ты понимаешь, что тебе придется отправляться в неизведанный мир в одиночку?

— Что значит, в одиночку? — на лбу диванного мага обозначилась девственная морщина, — Почему я вообще должен куда-то…

— Потому что ты единственный среди нас имеешь седьмой уровень. Кроме тебя портал никого не пропустит.

Доморощенный стихийник, кажется, начал осознавать, что именно от него требуется.

— М-м… вы знаете. Я вспомнил, что у меня есть некоторые неотложные дела, — он резво подскочил в сторону выхода, — Я с вами свяжусь через два… через три… на следующей неделе постараюсь…

— Фу, — Травка настежь распахнула окошко, — Хорошо, что свалил. Он бы просто завалил нам миссию.

— Истину глаголешь, — утробно выдал Ниндзя, не открывая глаз, — Этот придурок сдох бы в первый же день.

— Или в первый же час… слушайте, его вправду император лично назначил?

— Да врет он, — Рута сморщилась, — Император таких мажорчиков к себе даже близко не подпускает.

— Однако мага у нас по-прежнему нет.

— Я подключила бабушку, — обнадежила Рута, — Она обещала поднять связи. Заберем кого-нибудь из армейских боевых магов.

— Киртаса как всегда на пороге войны, — напомнил Гусь, — Пытаться забрать армейского мага, все равно что пытаться забрать кость у злобного пса.

— Тогда я попытаюсь добиться встречи с императором. Он лично заинтересован.

— Именно по этой причине дворцовые интриганы тебя к императору не подпустят.

— Это мы еще посмотрим, — воинственно пообещала Рута, — Поехали. Бабушка к девяти утра ходит в храм. Перехватим. Такие вещи лучше обсуждать с глазу на глаз.

Глава 29

Маргуша залезла в минивэн вместе со всеми. Похоже ее, в отличие от недавнего мага, приняли в команду без всякого внутреннего сопротивления. Ни у кого не возникло и намека на сомнение, мол надо ли брать ее с собой. Она часть коллектива, значит, едет с нами.

Травка ловко объехала утренние пробки и остановила машину на парковке перед храмом тысячи богов.

— Быстро доехали, — сказала Рута, — Бабушки в храме еще нет… кто-нибудь хочет зайти в храм?

— А чего там делать? — отозвалась Травка, — Если не собираешься жертвовать богам кворки, делать там нечего.

Судя по выражениям лиц, остальные с Травкой полностью согласны.

— Ну как хотите, — Рута поудобней устроилась на сидении, приготовившись ждать, — Я тоже в храм ходить не люблю.

А вот у меня в интерфейсе вдруг ожила иконка с изображением Крота. Первопредок вызывает на связь.

— А я схожу, пожалуй, — сообщаю соратникам, — Вдруг меня чем-нибудь осенит под божественными сводами.

— Ага… сходи, Кротовский, — напутствовала Рута без энтузиазма, — Ты станешь первым из всех, кого я знаю, если в храме тебя чем-то осенит.

Зайдя в храм, направляюсь в пустую нишу, где меня сразу затягивает в Кротовью нору. Хотя… назвать это норой уже язык не поворачивается. Роскошный кабинет, даже, пожалуй, апартаменты. Сам Крот окончательно стал похож на человека. В этом хитроватом прилично одетом толстяке лишь угадываются прежние животные черты.

— Молодчина, Кротовский, — сходу заявляет Крот, — Горжусь тобой.

— Э-э… как-то привык получать критику с порога, похвала напрягает.

— Да ладно, не скромничай, — Крот нацедил себе в рюмочку из графина и опрокинул содержимое в рот.

— А все же. Хотелось бы конкретики.

— Ну как же, — Крот с готовностью начал загибать пальцы, — В войне победил, это раз, новые земли заполучил, это два, кстати, спас целый мир, это сразу три и четыре. В том мире тебе статуи ставят. Очки веры льются водопадом.

— А что, мне тоже что-то перепадет? Так-то мне и так накинули немало.

— То тебе левые боги накидывали, — Крот презрительно скривился, — А вот я… ты на счет свой посмотри, Кротовский, не поленись.

— Ну-у, как скажешь. Сейчас гляну.

Меня выкидывает из норы обратно в храм. Подхожу к главному алтарю, запрашиваю доступ к личному счету в кубоверах… сколько-сколько⁈ Офигеть: «количество очков веры позволяет достичь седьмого уровня как лично вам, так и всем вашим атрибутам (птица, волк, доспех, клинок, карабин… желаете потратить кубоверы на обретение седьмого уровня шесть раз?» — они еще, спрашивают, конечно желаю.

Возвращаюсь в машину в некоторой прострации.

— Кротовский, — Травка смотрит на меня через водительское зеркало заднего вида, — У тебя такая обалделая рожа, будто тебя и впрямь осенило, где нам взять мага седьмого уровня.

— Вообще-то да, осенило.

— И где же он?

— Он сидит перед вами. Я только что взял седьмой уровень.

В этот миг из подъехавшей машины вылезла престарелая принцесса и сразу заметила внучку.

— Рута, девочка моя. Как хорошо, что ты приехала в храм. Сходим в месте.

— Ба, извини. Мы тут по другому делу. Уже уезжаем, — Рута приветливо помахала бабушке и, не разжимая губ, процедила, — Травка, по газам. Валим, валим…

Остаток дня ушел на то, чтобы собраться, утрясти формальности и добраться на транспортнике до горы Курум. Мы обосновались в том же лагере, что и в прошлый раз.

Решили на ночь глядя никаких резких движений не предпринимать. Начнем завтра. Я забрался в палатку и перенесся в обычный мир.

На утро меня ждали сплошь хорошие новости. Ева сообщила, что парламент будет голосовать за реформы, а вопрос с опекой над Митрофаном решится в мою пользу. Анюта доложила, что уже согласовала долгосрочную аренду территории, где расположены бывшие заводы Моргора. Так что все по закону, заводы теперь наши, можно приступать к работе.

Когда позвонил Комаринский, я подумал, что вот он сейчас выложит ложку дегтя в череду медовых новостей, но Комаринский меня тоже порадовал.

— Пляши, брат Кротовский, — радостно прокричал он в трубку, — Мы пробили путь в Индию.

— Да ты что?

— Вот точно. Через три Изнанки прямо в тютельку.

— Так вы молодцы.

— Это ты молодец, брат Кротовский. Маршрут ты проложил, как самый выдающийся картограф.

— Какая отличная новость.

— Новость первостатейная. Царю-батюшке уже доложили. Петр Алексеевич выразил желание лично посетить новый путь в Индию.

— Комаринский, а ты не поторопился?

— Все проверено. И созвездия на небе наши земные. Мы даже слона сфоткали. Настоящего индийского слона. Я тебе сейчас перешлю.

Открываю пересланную картинку и мне становится тревожно.

— Комаринский, я конечно не спец по слонам, но что-то он крупноват для Индийского.

— Ты меня не пугай, Кротовский. А какой же это еще может быть слон?

— Африканский, брат Комаринский. Походу мы промахнулись… говоришь, царю уже доложили?

Дмитрий Персиев Кротовский, побойтесь бога

Глава 1

Комаринский еще продолжал витиевато ругаться на том конце трубы, когда я отключил связь. Ну вот она ложка дегтя. Не бывает, чтоб везде было хорошо, где-нибудь обязательно должна случиться шляпа.

Уже ни от кого не скрываясь, активировал слияние и поднял челнок в воздух. После очередного повышения уровня он стал крупнее, мощнее и вообще солиднее. Крейсерская скорость выросла до двухсот пятидесяти километров в час. Со временем раскачаю до уровня боевых самолетов пятого поколения. Буду летать на сверхзвуке и распугивать врагов одним только ревом двигателей. Хотя нет. Рева не будет. Челнок по-прежнему летает бесшумно.

Слетал за бабой Нюкой, а затем за Белкиной, взяв обеих на борт. Пассажирское сиденье после апгрейда расширилось. Две миниатюрные дамы вошли спокойно, можно было бы и третью уместить. Только я не кататься их повез. Мне нужны мастер печати и привратник, чтобы утвердить последний портал.

В конце концов короткий путь в Африку царю тоже может быть полезен. Подвинет европейских колонизаторов. Африка — континент перспективный. А главное мы добрались до черного континента за три с половиной часа.

И это еще с учётом трех перевалок у портальных переходов. Сквозь порталы челнок не пролетает. Нам приходилось спешиваться и проходить на своих двоих… если не считать Ныра, который преодолевал портальные арки на своих четырех.

Пока летели, я имел возможность оценить размах дорожно-строительных работ. Тут реально несколько тысяч человек работает. Не только просеку рубят и пни корчуют. В нескольких местах видел возводящиеся мосты, а еще дорога обносится крепкими высокими ограждениями от тварей Изнанки. Чесслово, я бы такую стройку не потянул.

Прибыв на место, оставил бабу Нюку с Белкиной заниматься порталом, а сам задействовал свои картографические способности. Ну что сказать, мы действительно в Африке, где-то в центральной ее части… вот так вот «…вне графика случилося несчастье…» Я бы даже сказал ближе к западному побережью. Плюс-минус лаптем по карте примерно в районе Анголы.

Ну… это уже пусть у царя-батюшки голова болит, как континент осваивать. А я тоже без прибыли не останусь. Шутка ли, три часа лету до Анголы. На машине можно будет за сутки добираться. Ближе, чем до Москвы.

Решил прогуляться по Африканским просторам и почти сразу наткнулся на огромную кучу говна. Ныр принюхался и со знанием дела сообщил:

— Слон насрал.

— Без тебя мы бы не догадались, — вставил Гамлет брезгливо.

— Никогда не охотился на слонов, — благодушно настроенный Ныр подколку Гамлета пропустил мимо ушей.

— Серый, ты сам уже почти размером со слона. Это будет неспортивно.

— И то верно, — согласился волк.

Дальше гулять стало неинтересно. Мы вернулись к порталу, где Белкина ставила заключительный аккорд, накладывая портальную печать.

Вернулись в резиденцию уже под вечер вместе с Маргушей. Она сказала, что срочных дел в Белково у нее нет, и пожелала остаться со мной. Я этому только рад, хотя… если говорить начистоту, еще не вполне свыкся с мыслью, что она теперь моя невеста.

А через некоторое время ко мне в кабинет вошла Анюта, держа перед собой мобилу в вытянутой руке, словно что-то живое и опасное. Зрачки у нее слегка расширены от страха.

— Ань, ты меня не пугай. Что случилось?

— Сережка, это Москва. Имперская канцелярия.

Что поделать. Держать ответ перед царем по-любому придётся рано или поздно. Уж лучше рано. Вздыхаю и беру у Анюты трубку:

— Слушаю.

— Нет, Кротовский, это я слушаю, — сразу узнаю голос самодержца всея Руси, — Ты картограф или кто?

— Картограф, ваше величество.

— А как же ты вместо Индии в Африку попал? Они ж даже не рядом. Между ними целый океан, — разоряется царь, — В конце концов Индия — это ж не кочка на болоте. Как можно мимо нее промахнуться?

Мне пришлось слегка отстранить мобилу от уха, чтобы поберечь барабанные перепонки.

— Ваше величество, Колумб тоже в свое время промахнулся. Никто же на него не в претензии.

— А я в претензии, Кротовский, я в претензии! Лучше бы он эту блуду вовсе не открывал… ладно, — смягчился царь, — Сперва хотел тебя орденом наградить, но в итоге решил ограничиться строгим выговором.

Довольный собственной шуткой Петр Алексеевич хохотнул и соизволил отключиться, а я с облегчением выдохнул. Ну, не так уж все плохо прошло. Я и так невозможное сделал. Протянул через три Изнанки путь до Африки. Аналогов в мире не существует.

— Кротовский, — Белкина накрыла ладошкой мою руку, — Это тебе царь звонил?

— Он самый.

— Ругался на тебя?

— Не особо. Даже наградить хотел.

— Хорошо… Кро… Сергей, уже поздно. Пойдем спать?

— Пойдем.

— А можно я с тобой лягу?

— Можно конечно. В Киртасе ты и так со мной ложишься.

— Ну… то другое, — Белкина шмыгнула носом и вздохнула.

Мы залезли под одеяла в моей большой постели. Белкина начала со мной пылко и неумело целоваться, но когда я попытался стянуть с нее ночнушку, вдруг стала зажиматься.

Я не стал настаивать. Она ж девчонка еще фактически. Восемнадцать лет. С мужчиной ни разу не была. Ее еще всему учить. Напоследок чмокнул Белкину в щеку и отодвинулся.

Так мы и пролежали молча до перехода в мир Киртасы, где снова оказались рядом только теперь в одной палатке.

— Кро… Сергей, — Белкина приподнялась на локте и виновато на меня посмотрела, — Извини.

— За что?

— Ну я испугалась… хочешь, я сейчас разденусь?

— Не надо, Маргуша. В горах ночью холодно. Не страшно. Не последний же раз. Не переживай.

Я обнял Белкину и уснул. А утром после завтрака мы отправились к пробою, который нашли имперские маги.

— Судя по карте, где-то здесь, — сказала Рута, — Вроде должен быть стабилизирован.

— Вижу, — Белкина закивала, — Сейчас я его припечатаю.

Через пять минут портал был готов. Все почему-то посмотрели на меня.

— Так, — стараюсь звучать бодро, — Какие мои дальнейшие действия?

— Для начала сходить туда и обратно. Разведать обстановку.

— Ага, тогда не вижу смысла тянуть, — выпускаю Ныра и Гамлета, — Парни, гляньте, что на той стороне, и сразу обратно.

Духи помощники исчезли в портальной арке, но уже через минуту вернулись.

— Пустой мир, — отчитался черный.

— Как это пустой?

— Скорее всего незаселенный. В атмосфере содержание кислорода критически низкое. Плюс насыщен кислотными парами. Мертвый мир.

— Такого быть не должно, — задумчиво протянула Рута, — Мир такого высокого уровня должен быть заселён.

— Так. Я сам схожу. Разведаю. Пролечу над миром, может, просто место такое.

— А как ты там дышать будешь?

— За это не переживайте. Доспех справится.

Невольно придерживаю вдох и шагаю в портал. Доспех тут же запечатывает все отверстия. Из-за спины к шлему протягиваются трубки, а за плечами формируется небольшой ранец, который будто дополнительные внешние легкие сразу начинает прокачивать через себя атмосферный воздух, очищая от вредных примесей и аккумулируя кислород. Ну… дышать можно.

— Парни, вы как?

— Мы вообще можем не дышать, — не без гордости ответил черный.

— Понятно.

Активирую слияние и поднимаюсь в воздух. Насколько хватает глаз, ни живности, ни растительности не наблюдается. Может, и вправду мертвый мир.

— Кротовский, — изображение Гамлета появляется на мониторе, — Вижу некий объект. Он может иметь искусственное происхождение.

— Где?

— Юго-запад.

— Я ничего не вижу, но давай слетаем. Надо же куда-то слетать.

Глазастый Гамлет оказался прав. Через полчаса лета я и сам начал различать вдалеке неестественную для природы геометрию идеального полукруга. А еще через полчаса мы подлетали к огромному полупрозрачному куполу размером с город.

Что купол заселен, не осталось сомнений. Гамлет насчитал на радаре несколько сотен тысяч разумных, причем все они имеют не ниже седьмого уровня. К куполу и от купола непрерывно стыкуются и отстыковываются летательные аппараты самых разных форм и размеров. И судя по тому, на каких скоростях они поднимаются вертикально, думаю, аппараты эти космические.

— Все серьёзно, Кротовский, — уважительно поделился Гамлет, — Мы попали в мир освоенного космоса. Как минимум околоземного.

— Что будем делать? — спросила изображённая на штурвале волчья голова, — Лететь обратно не хочется. Мы ничего толком не выяснили.

— Согласен. Гама, рули вон к тому шлюзу… да-да, куда швартуется мелочевка вроде нас.

— Тоже попытаемся залететь внутрь?

— Попытаемся. Почему и нет. Тут вроде все довольно мирно выглядит. Если бы в нас видели врагов, уже долбанули бы чем-нибудь.

Мы пристроились за каким-то аппаратом почти кубической формы. На какой тяге летает этот куб, совершенно не ясно. Он так же бесшумен, как и мой челнок.

Дождался, когда до меня дойдет очередь, залетел в открывшийся шлюз и спокойно приземлился на решетчатый гофрированный пол ангара.

— Приветствуем вас на «Бикра два» — в паре метров от челнока появилась голограмма вполне себе человеческой милой девушки, — Вы не зарегистрированы как пользователь. Назовите уникальное имя.

— Кротовский.

— Имя не занято, — обнадежила меня голограмма, — Назовите цель прибытия.

— Эм-м… — я слегка подвис.

— Если ответ на вопрос вызывает затруднение, можете выбрать готовый вариант из списка.

Передо мной развернулась портянка с вариантами. Я невольно хмыкнул, когда начал читать список. Среди представленных вариантов можно было выбрать и такие: «объявление войны Бикра два» и «подготовка и осуществление диверсионных актов на Бикра два».

Они реально рассчитывают, что кто-то ответит правдиво? Хотя… мало ли с какими типами разума они тут сталкиваются. Может, с кем-то и прокатывает. Голографическая девушка, посчитав, что я снова испытываю затруднения, опять включилась:

— Опрос является ознакомительным, ответ вас ни к чему не обязывает.

Ага. Так я и поверил. В итоге выбрал один из нейтральных вариантов почти внизу списка: «ознакомление с достопримечательностями Бикра два».

— На какой срок собираетесь оставить в ангаре летательный аппарат? — продолжает выспрашивать девушка голограмма.

— Да… как пойдет, — отвечаю неопределенно.

— Аренда малого ангара составляет семьдесят кворков в сутки. Плата взимается за неделю. Это минимальный срок аренды.

Хрена, у них тут расценочки. Моей наличности и на день-то не хватит.

— Пожалуй, я не буду арендовать ангар, — дезактивирую слияние и отправляю атрибуты в инвентарь.

— С вас пятнадцать кворков за пользование инфраструктурой Бикра два.

Похоже, тут за все дерут три шкуры. Но деваться некуда. Плачу пятнадцать кворков и направляюсь к выходу из ангара. В спину мне несется пожелание приятного пребывания.

В конце концов не так все и плохо. Кворки — это всего лишь деньги. А деньги — дело наживное. Главное, воевать ни с кем не нужно. Уже открыв дверь на выход, оборачиваюсь к общительной нейросети:

— А жилье у вас тут снять можно?

— Гостиничные номера от десяти кворков сутки.

— А побюджетней что-нибудь есть?

— Если снимать жилье помесячно, можно уложиться в сто двадцать.

Качаю головой и выхожу в город.

Я уже понял, что все пространство под куполом застроено. Бикра два в сущности представляет собой одно единственное, но очень большое здание. Этакий крытый муравейник.

Я сейчас нахожусь не в верхних ярусах, но и не в нижних. Где-то посерединке. Наверное, чтоб составить цельную картину, надо побывать и на самом верху и внизу. Но это позже.

По первому же впечатлению это просто город. Вокруг снуют люди. Ну да, все они имеют седьмой уровень, иногда и восьмой мелькает. А в остальном просто жители, живущие обычной по их меркам жизнью. Ничего шокирующего, кроме местных цен, пока не наблюдаю.

К слову о ценах. Если здесь все столько стоит, то и заработки должны быть соответствующие. А я как гастарбайтер, приехавший в Москву из далёкого аула. Все кажется неоправданно дорого, пока не свыкнешься и не начнёшь зарабатывать. А почему бы и нет. Раз уж здесь оказался, я не прочь подколымить. Тот же гоблин оплату в кворках очень уважает.

В этих мыслях не заметил, как набрел на барную стойку. Надобности в отдельном помещении для бара попросту нет. Климат контроль распространен на весь этаж. Поэтому и стойка, и столики расположены прямо на этаже, как в крупных торговых центрах.

— Чего желаете?

Поднимаю взгляд на бармена. Вполне себе человек, даже имеет приветливый вид. А то, что он маг льда седьмого уровня… ну что ж, холодильник этому парню точно не нужен. Кубики льда морозит одним движением руки.

— Боюсь, ваши напитки мне пока не по карману… — замечаю картонку с ценниками, — Три кворка за коктейль… не, точно не по карману. Извините.

— Первый день что ли? — бармен дыхнул на стакан, отчего тот покрылся тонкой изморозью, и выверенными движениями принялся протирать его полотенцем.

— Ага. Десять минут как прибыл на Бикру.

— Бирку.

— Не понял.

— Между своими станцию принято называть Биркой.

— А, понимаю. Потому что на всем бирка с ценой.

— Ну типа того, — согласился бармен и усмехнулся, — Работу ищешь?

— Скорее да, чем нет, — отвечаю не вполне конкретно, — А скажи, чем живет эта Бирка? На чем выстроена экономика?

— Ты и этого не знаешь? — бармен покачал головой, будто не в силах поверить, — Вся экономика здесь на жемчужных макрах.

— Жемчужные макры… не слышал про такие. И где их добывают? Ныряют на дно океана?

— Нет, брат. Их добывают на околопланетной орбите. Пояс астероидов, — со значением сообщил бармен и пояснил, — Раньше был у планеты естественный спутник. Его ковыряли. Но потом, как водится, не поделили, устроили войнушку и разнесли луну к чертовой бабушке. Так что теперь жемчужные макры добывают на поясе астероидов.

— Вон как. Спасибо за справку.

— На здоровье. А по поводу работы иди дальше в ту сторону. Как раз в биржу упрешься. Если искать, то только там.

Пошел по направлению, указанному барменом, и добрел до другой девушковой голограммы, полной копии той, что была в ангаре.

— Рада снова видеть тебя, Кротовский. Чем могу помочь?

— Ну… начинаю подумывать о том, чтобы задержаться на Бикре два. И даже поискать работу. И раз уж ты попадаешься на каждом шагу, как к тебе обращаться?

— Называй меня Бикра, Кротовский.

— Ага, понял. Так что скажешь на счет работы, Бикра?

— Ты указал целью посещения осмотр достопримечательностей. Могу я добавить еще одну цель — осуществление трудовой деятельности?

— Можешь, Бикра.

— Хорошо. Тогда еще буквально пара вопросов. Какими профессиями ты обладаешь?

— Я картограф.

— К сожалению такие вакансии отсутствуют. Желаешь ознакомиться с вакансиями не требующими квалификации?

— Давай, чего уж.

Бикра выкатила передо мной очередную портянку, теперь с вакансиями. Я пробежал ее взглядом и приуныл. Черт с ним, я не боюсь грязной работы. Я бы мог и сливные трубы менять и крыс по коллекторам гонять, но зарплаты просто смешные. Вкалывать за двести кворков в месяц, когда жилье стоит от ста двадцати, это ж работать чисто на прокорм. В Киртасе больше заработаю.

— Ну нет. Вынужден отказаться.

— Кротовский, могу я сделать предположение?

— Да пожалуйста, предполагай на здоровье.

— Ты прибыл на Бикру два самостоятельно. Следовательно, ты обладаешь автономным передвижением и способен функционировать в безвоздушном пространстве?

— Ну да. Обладаю. И да, могу.

— В таком случае ты можешь претендовать на еще одну вакансию в егерскую службу. Желаешь ознакомиться?

— С этого надо было начинать. Что там за вакансия?

Бикра выкатила новую справку. Читаю и светлею умом и сердцем. Зэпэ от трех тысяч кворков в месяц. Плюс премиальные. Так это другое дело. Я пока не понимаю, какие тут могут понадобиться егеря, если в этом мёртвом мире кроме Гамлета и Ныра никаких животных и птиц не наблюдается. Но я думаю, это выяснится.

— Ну вот. Совсем другое дело. Это мне больше подходит.

— Тогда я записываю тебя в соискатели, Кротовский.

— Записывай. Как говорится, готов заступить на охрану фауны и даже флоры. Что нужно делать?

— Нужно дождаться капитана.

— Кого?

— Капитана, — повторяет Бикра, — Даю справку: капитан Пантера набирает штурмовых егерей на малый корвет «Полкворка». Он же является и владельцем.

— Чо за фигня? Космический корабль называется Полкворка?

— Да.

— А рулит на нем капитан Пантера?

— Да. Так тебя записывать, Кротовский?

— Ладно. Пообщаемся, что там за фауна такая. Записывай в соискатели.

Глава 2

Я оказался не единственным, кто решил потянуться за длинным кворком. Вместе со мной набралось полтора десятка потенциальных защитников природы. Маги и не очень маги разных рас и возрастов, всех объединяет только наличие седьмого уровня.

И как положено в любых мирах на любых уровнях, когда люди в толпе чего-то ждут, люди в толпе начинают болтать. А самым болтливым оказывается тот, от которого меньше все это ожидаешь. В нашем случае таковым оказался здоровяк с длинными обезьяньими руками и выпуклым неандертальским лбом.

— Кто-то слышал про капитана Пантеру? — спросил он так, будто заранее этим капитаном недоволен.

— Вроде в новостной ленте про него было, — ответил тощий маг огня с красными кичливо торчащими волосами, — Погнался за браконьерами и потерял половину команды. Теперь новых набирает.

— Вот и я тоже слышал, — заявил неандерталец таким тоном, будто его худшие опасения начинают сбываться, — Этот Пантера отмороженный.

— И что ты тогда к нему в команду собрался? — резонно спросил кто-то из толпы.

— А я еще не собрался. Хочу посмотреть на него своими глазами. Если он привык прятаться за спинами своих людей, мне такой капитан не нужен.

— Точно, — подтвердил красноволосый маг огня, — Надо ещё выяснить, есть ли у того капитана яйца.

— Это ты что ли будешь выяснять, есть ли у меня яйца? — прозвучал резкий хрипловатый женский голос.

Все обернулись и увидели миниатюрную черноволосую женщину, одетую в подобие летного комбинезона. Во взгляде ее и вправду читается что-то хищное и кошачье.

— А-а-э, — красноволосый не нашелся что ответить.

— Ты и ты, — женщина указала на красного и неандертальца, — Свободны. Глупость и склонность к мятежу — это качества, которые я переношу в людях хуже всего.

— Почему это я глупый? — вскинулся красноволосый.

— А склонность к мятежу ты не отрицаешь, — женщина усмехнулась, — Пошёл отсюда… остальные, строимся в шеренгу.

Бывают такие женщины, способные строить здоровых мужиков. Никто не пикнул, все построились. Ну… я тоже выпендриваться не стал.

— Меня зовут капитан Пантера, — представилась она и пошла вдоль шеренги.

Пантера отбраковывала отдельных соискателей по одному только внешнему виду. Черт знает, чем она руководствуется, но те, кого она отправила восвояси, у меня тоже доверия не вызывают. По всему выходит, глаз у Пантеры наметанный.

Наконец, очередь дошла до меня:

— Э, красавчик, ты ничего не попутал? — Пантера иронично изогнула чёрную бровь, — Я людей отбираю не для банкета.

Так-то мой косяк. Как разгуливал по Бирке в щегольском костюме, так и на работу устраиваться пришел. Откуда мне было знать, что тут прямо сразу будет такой строгий отбор.

— Могу переодеться, — отвечаю без намека на иронию.

— Прямо здесь?

— Так точно, — в один миг меняю маскировку. Доспех копирует лётный комбез капитана, только без знаков отличий.

— Ты метаморф? — спрашивает Пантера.

— Никак нет. Картограф. Мой доспех имеет функцию маскировки.

— Неплохо, — одобрила капитан и отошла на шаг, — Итого семь рыл… на всякий случай всех предупреждаю, если кто-то полезет проверять, есть ли у меня яйца, тот сам лишится яиц… за мной.

Мы двинулись следом за капитаном. «Кротовский, — подал мысленное сообщение Гамлет, — Достань меня из инвентаря».

«Это еще зачем?»

«Хочу посмотреть на девочек своими глазами, твой взгляд все время направлен не на то»

«Он на капитаншу запал, — заложил Гамлета Ныр, — Черный прется от властных дамочек»

«Причем здесь это? — оскорбился Гамлет, — Ты видел, какая точеная фигурка? Этого даже комбез не скроет»

«Гама, потерпи немного. И так неясно, возьмут меня в команду или нет. Не хватало, чтоб ты своими скабрезностями испортил впечатление»

Пантера привела нас в большой ангар, где пришвартован ее корвет Полкворка. Сама она поднялась на борт, оставив соискателей возле корабля. Летательный аппарат впечатляет. Смотришь на него снизу вверх и сразу понимаешь, перед тобой боевой космический корабль, а не малюсенький утлый челнок с единственной слабенькой пушечкой, как у меня.

Все новоприбывшие получили через интерфейс для ознакомления служебный контракт. Документ довольно подробный, я его прочитал внимательно. Из текста следует, что главная моя егерская задача заключается в ловле браконьеров в околоземном пространстве Бикры два.

Там же вычитал, что жемчужные макры считаются частью планетарной фауны. То есть они содержат в себе жизненную и магическую силу ранее живых существ, а потому относятся к ведомству егерской службы. Оспаривать местную терминологию не собираюсь. Понятно главное, мне придётся ловить тех, кто незаконно добывает макры в поясе астероидов. Такой вот получаюсь космический егерь.

Подпись на договоре поставил «электронную» то есть прямо в своём интерфейсе. Прочие новички тоже видимо закончили с юридической частью и стали негромко переговариваться.

— Кто-нибудь слышал, почему корабль называется Полкворка?

— Ходит одна байка, что Пантера выиграла корвет в кости. А пришла в казино с полкворком в кармане.

— Удачливый капитан — это хорошо…

Разговор стих, потому что по трапу из корабельного шлюза спустился человек, на этот раз мужчина. Видимо, сама капитан Пантера функцию отбора кадров посчитала выполненной.

— Значит так, — он оглядел нас семерых, — Вы все зачислены в штурмовой отряд, а следовательно в мое личное подчинение. Работа не пыльная, но нервная. Если не повезёт, весь рейс просидите без дела, а если повезет, разомнетесь за премию. Вопросы?

Задавать вопросов никто благоразумно не стал. Квотер-мастер, как назвал себя наш непосредственный начальник завел всю компанию в корабль и разместил в трюме. Каждому досталась не каюта даже, а скорее капсула, в которой разместиться можно только лежа.

Нас покормили, а потом отправили к завхозу, которого здесь по морскому зовут шкипером за обмундированием. Мне одежда не нужна, я не пошел. Залез в тесную капсулу и растянулся на койке. Подходит время полуночи.

— Сергей, живой! — взволнованно воскликнула Белкина, и я тут же вспомнил, что в моей резиденции мы легли с ней в одной постели.

— Живой, конечно. Зачем так переживать?

— Ниндзя и Гусь тоже самое сказали, но я все равно волновалась. Ты ушел в портал и все, а пройти за тобой мы не можем… ну что, есть жизнь в том мире?

— Есть, — пришлось рассказывать Белкиной про свои приключения на Бикре два. Она не отстала, пока не выудила из меня все подробности.

— И ты правда полетишь в космос на том корабле? — спросила она пораженно, когда я закончил.

— Надеюсь, что так. Давай спать, Маргуша. Мы с тобой и так полночи проболтали.

— Подожди, а Руте можно все рассказать? Она тоже волнуется.

— Можно. Только не говори пока, что мы с тобой жених с невестой из одного мира.

— А что сказать? — Белкина нахмурилась.

— Скажи, что я установил с тобой связь… во сне приходил… придумай что-нибудь.

— Ладно. Что-нибудь придумаю, — согласилась Белкина.

На следующий день за завтраком Анюта сообщила, что с утра уже три раза звонили из Бусурмы, спрашивали, когда я к ним приеду.

— Откуда звонили?

— Сережка, они с таким акцентом говорят, я как расслышала, так и передаю.

— Башрама, — встряла всезнающая Белкина, — Столица каханата называется Башрама. Хотя, ее и городом можно назвать с натяжкой. Сами понимаете, какой город может быть у кочевников.

— А, каханат. Теперь понял. Действительно, язык сломаешь. Бусурма звучит как-то привычней… Анюта, отзвонись аксакалам, скажи, сегодня же выезжаю.

Надо вопрос с моим каханством как-то решать. Вот только совершенно неясно, как к этому подступиться.

— Маргуша, а ты откуда вообще знаешь про Бусурму?

— Белково с ними граничит. Упоминал кто-то. Я запомнила.

То есть по большому счету Белкина тоже про город кочевников ничего не знает.Помощник из нее в этом деле никакой. По-хорошему для налаживания мостов нужен кто-то из той же кочевой братии.

— Анюта, у тебя есть контакт Билимбая?

— Это который родственник Балакбая?

— Он самый.

— Конечно есть. Степняки второй караван с Лучковским луком в Самарканд собирают. Мы с ними неплохо сработались.

— Отлично. Набери-ка мне его.

Анюта быстро нашла номер, нажала на кнопку вызова и предала трубку.

— Здравствуй, Билимбай это Кротовский.

— Здравствуй, здравствуй, новый барин. Наслышан о твоих подвигах. Склоняюсь перед новым каханом.

— Вот как раз о моем каханстве хочу с тобой потолковать.

— Слушаю, новый барин. Исполню любой приказ.

— Билимбай, дело такое. Хочу посетить вашу Башраму, но оставаться в ней не собираюсь. У меня других дел навалом.

— Ты владеешь обширными землями, новый барин, и земли твои прирастают, — уважительно согласился Билимбай.

— Ну вот, сам понимаешь. А посему, нужен мне заместитель в кочевом городе.

— То есть тебе нужен наместник, новый барин?

— В точку. Скажи, Билимбай, сможешь стать хорошим наместником в Башраме?

— Постараюсь не подвести тебя, новый барин. В Башраме меня уважают и все знают.

— Вот и замечательно. К вечеру сегодня успеешь добраться?

— Успею, новый барин. Поскачем немедленно.

Отключаюсь, но трубку Анюте не отдаю, набираю Кнышского.

— Здравствуйте, владетель. Как обстановка?

— Здравствуйте, правитель, — отозвался Кнышский, — У нас все спокойно. Трофейная команда трудится в поте лица. Вы, конечно, разнесли каханат в пух и прах. Но много чего осталось. И пушки брошены, и броневики. Стрелкового оружия без счету. Что делать с пленными?

— Это хорошо. Трофеи мы любим. Для новой единой республиканской армии все это очень пригодится. А пленных мы скоро вернем. Они нам по большому счету не враги. Они просто солдаты.

— Понял вас, правитель. Какие еще будут указания?

— Воевать, я надеюсь, пока не придется. Но часть войска на границе с Мартынской волостью пока оставьте… чтоб, значит, не расслаблялись. Капитуляцию новый наследник уже подписал, а вопрос с репарациями еще не решен.

— Понял. А остальное войско?

— А остальное войско у нас прогуляется до Башрамы. Пешком людей гнать не надо. Сколько сможете усадить на технику, столько и отправляйте. Чисто для солидности. Чтоб в Башраму я сегодня вечером зашел не в одиночку, а во главе войска.

— Отправлю немедленно, — пообещал Кнышский.

Только теперь возвращаю Анюте трубку. План посещения каханатской столицы более-менее выстроился. Но это будет только к вечеру, а пока успею смотаться до Африки. Мой «скоростной лифт Кустовой-Ангола» позволит сгонять за день туда и обратно.

Белкина просилась со мной, но решил ее не брать. Если брать куда-то Белкину, то и все внимание придется уделять одной Белкиной, чтоб ее в очередной раз кто-нибудь не спер. Нет уж, пусть здесь сидит.

Зато со мной напросилась Мила Хоромникова. Еще бы, Мила своего не упустит. Навык падения мне на хвост отточен до совершенства.

— Кротовский, — устроившись на заднем сидении челнока, Мила сразу принялась за расспросы, — Как думаешь, что можно поставлять в Африку?

— Боюсь, ничего. У африканцев тупо нет денег. Да им ничего особо и не надо.

— Ну хорошо, — она решила зайти с другой стороны, — А что можно поставлять из Африки?

— Поскольку работорговля у нас запрещена, остается только экспорт кофе.

— Ну вот. А ты говоришь, у африканцев нет денег.

— Нету. И кофе они выращивать не станут.

— А если им за это платить?

— Все равно не станут. Ты пойми, они живут первобытной жизнью. Занимаются охотой и собирательством. Природа сама даёт им пропитание. На кой черт им вкалывать на кофейных плантациях?

— Откуда ж тогда кофе берется?

— Его выращивают переселенцы. Французы там какие-нибудь или испанцы.

— Переселе-енцы, — задумчиво протянула Мила, — Да уж. Это задачка.

— Зато оно того стоит. Знаешь сколько стоит кофе в магазине?

— Еще бы мне не знать. У папеньки в Москве сеть кофеен.

В Африке вокруг портала оказалось неожиданно оживленно. Помимо гарнизона почему-то деловито расхаживают казаки. А еще здесь похоже собрались местные зеваки поглазеть на гостей из далекой России. Ко мне подошел Комаринский.

— Извини, Кротовский. Мой недогляд.

— Это ты о чем?

— О том, что царю доложили раньше тебя.

— Ничего страшного. Царь у нас строгий, но справедливый. Смотрю, обживаетесь на новом месте?

— Обживаемся, — Комаринский озабоченно вздохнул, — Вот скажи мне, брат Кротовский, сколько ты еще собираешься расширять границы империи?

— А разве это плохо?

— Новые земли это хорошо, я не спорю. Но нашему брату пограничнику от этого не легче. Шутка ли, до Африки добрались. И все на мне.

— Так готовься к повышению.

— Уже, Кротовский. Я теперь штабс-капитан.

— Ну вот, а ты жалуешься… это что за люди собрались? — перевожу тему.

— Казаки хотят основать африканскую казачью станицу.

— Ого. Первые африканские казаки. Похвально… кто еще тут есть? Испанцы?

— Португальцы. Но я на их языке все равно ни бельмеса не понимаю. Надо бы толмача.

— Надо бы, — соглашаюсь с новоиспечённым штабс-капитаном и продолжаю обход, — А вон там, я гляжу, любопытствующие представители, так сказать, коренной народности?

— Они самые, только с неграми я даже на пальцах объясниться не могу, — пожаловался Комаринский, — Лыбятся чё-то, лопочут… а чего они лыбятся?… без понятия. Знаю только, что вон тот у них вождь, зовут Чомба… Кротовский, ты осматривайся, а мне бежать надо. Дела.

Комаринский умчался, роняя на красноватый глинистый грунт крупные капли горячего пота. Мила пошла общаться с «африканским казачеством», а я решил подойти к галдящим аборигенам. Они тут похоже собрались всем племенем. Притащили откуда-то дурно пахнущую тушу, и пританцовывая, начали разводить большой костер.

«Кротовский, — подал мысленное сообщение Гамлет, — Вот так я и представлял царствие небесное»

«Гама, ты о чем?»

«Сам не видишь? Девки сраму не знают, ходят, в чем мать родила… достань меня из инвентаря или я обижусь»

«И не подумаю»

«А ты подумай, Кротовский, — не отстает черный, — Я единственный, кто может говорить на африканских языках»

«Гама, ты часом не привираешь? Тут у каждого племени свое наречие»

«Ой да ладно, языковая основа одна. Ну… доставай меня»

Достаю Гамлета и сажу себе на плечо.

— Даже не вздумай лезть к девкам. Здесь сиди.

— Йес, босс.

Гамлет предвкушающе обвел взглядом аборигенов и вдруг уверенно начал что-то вещать, ловко подражая их говору. И судя по произведенному эффекту, не просто подражая, потому что африканцы уставились на говорящего птича, раскрыв рты.

Вождь Чомба упал перед Гамой на колени и принялся отвешивать земные поклоны. Остальное племя последовало его примеру, напрочь забыв о туше, подгорающей с одного края на костре.

— Гама, черт пернатый, я тебя посажу в инвентарь и специально не буду выпускать возле женщин. И при этом не буду смотреть им на сиськи, чтобы ты научился выть от досады.

— Кротовский, это жестоко.

— А какого лешего ты несёшь отсебятину? Я тебя достал наружу, чтобы ты переводил, а не строил из себя непонятно кого.

— Я не строил, Кротовский, — Гама тут же включил заднюю, — Ну представился неудачно. Кто ж знал, что на их наречии дух и бог обозначаются одним словом?

«Чёрный, ты в конец оборзел, — мысленно подключился Ныр, — За бога себя выдавать… ни в какие ворота…»

На пару с серым чёрного пристыдили, и тот пообещал не говорить ничего от себя, а только переводить. После этого с вождем Чомбой у меня состоялся вполне приличный диалог.

Рассказал ему, что прибыл из далекой северной страны… не Португалии, а другой… еще севернее. Сказал, что предлагаю мирное соседство и дружбу. Дружить, Чомба был не очень настроен. Тогда сказал, что могу защитить его племя от любых врагов.

— Даже от Лумумбы? — с одновременным сомнением и надеждой спросил Чомба.

— Даже от Лумумбы, — пообещал я, — Лумумба не захочет с тобой враждовать. Лумумба тоже захочет с тобой дружить, потому что ты, Чомба, станешь очень знаменитым и уважаемым вождем.

Не сразу, но пришли к взаимопониманию. Чомба показал мне свою коллекцию грубо обработанных макров. Благо далеко ходить не пришлось, макры висели у него на шее в виде ожерелья.

Я в свою очередь предложил Чомбе отправить со мной в Россию несколько одаренных молодых людей из его племени для обучения в магической академии.

— Ты сделаешь из них великих шаманов? — обрадовался Чомба.

— Да, я сделаю из них замечательных шаманов. Они научатся обрабатывать макры так, как в племени Лумумбы даже мечтать не могут.

Вождь Чомба не оказался любителем откладывать дела в долгий ящик. Он тут же подозвал к себе нескольких молодых парней со слабыми магическими способностями.

— Вы, — сообщил он пафосно, — Пойдете вместе с белым вождем. Он сделает из вас шаманов.

На всякий случай я пояснил, что молодые люди уйдут надолго, мол пусть идут «с вещами». Вождь Чомба только пожал плечами. В их племени и так принято ходить с вещами. А то, что у этих парней из вещей ничего кроме набедренных повязок, так это дело наживное. Вот там на чужбине вещами и обзаведутся.

Когда вернулся к порталу, ведя на прицепе пятерых юных негров, Мила Хоромникова не стала скрывать скепсиса.

— На кой тебе они, Кротовский? Сильных магов из них не выйдет.

— Они интересуют меня вовсе не как потенциальные маги. В академии их обучат русскому языку и привьют русскую культуру. Когда они вернутся обратно в Африку, будут рассказывать соплеменникам, какая хорошая страна Россия. Это называется мягкая сила.

— Ого, — поразилась Мила, — Да ты стратег.

— А то. Я еще открою университет дружбы народов имени Чомбы… ну, или имени Лумумбы… там видно будет.

Глава 3

Попросив Комаринского отправить «африканских студентов» в Кустовой с ближайшей попуткой, собрался лететь в Башраму. Мила со мной не полетела, только попросила связаться с ее приказчиками, чтобы «брали жопы в горсть» и срочно ехали сюда.

— Кротовский, тут не только экспорт кофе, — сказала она, — Тут и эвкалипты, и сизалевое волокно и еще много чего. Ты прав, рынок перспективный. Вон тот склон выдели мне под плантации.

— Мила, я не уверен, что могу распоряжаться склонами. Дорога строится на средства императора. Так что, согласовывать надо с ним.

— М-м… ладно, тогда папеньку озадачу. А связь когда установишь? Без мобилета, как без рук.

— Мила, помилуй. Отсюда до России тыщи километров. Простая вышка не поможет.

— Да. Это осложнение, — Мила слегка прикусила нижнюю губу. А через Изнанку?

— Тоже все непросто. Сигнал сквозь миры не проходит.

Пообещал Миле, что озадачу инженеров, хотя сам не представляю, как решать проблему связи с Африкой. Спутников в этом мире нет и появятся еще не скоро. Разве только состряпать длинноволновый радиопередатчик.

До Башрамы добрался к вечеру и как раз вовремя. Моторизованные войска остановились перед въездом в город и поджидали меня. Два десятка броневиков плюс на грузовиках прибыло под пять сотен пехоты. Штурмовать город не собираюсь, в качестве эскорта и демонстрации военной мощи вполне достаточно.

Билимбай с сотней степных корешей тоже успел нарисоваться. Осталось только войти в Башраму и официально принять власть… если эксцессов не возникнет. А чтобы эксцессов наверняка не возникло, я не стал дезактивировать слияние. Минимальная скорость полета у челнока не ограничена. Так сказать, возглавлю колонну.

Я впереди в трех метрах над землёй. За мной Билимбаевская братва на конях, это чтоб горожане видели, что вместе со мной идут их знакомые степняки и не слишком стрессовали. Только затем броневики с грузовиками. Процессия получилась солидная, растянулась не на одну сотню метров.

Как я и предполагал, люди встречали колонну настороженно, но без агрессии. А видя Билимбая с компанией, успокаивались и даже что-то у него спрашивали на своем языке. Билимбай коротко и с достоинством отвечал. Одним словом в город вошли без эксцессов.

Хотя, тут Белкина была права, назвать Башурму городом можно только с очень большой натяжкой. По нашим меркам едва тянет на поселок. Тут и капитальных домов совсем немного. По большей части наставлены кочевые юрты. Видимо в них местным жить привычней. Я так понимаю, если бы англичане не постарались, самостоятельно собрать серьезную армию каханату было бы непросто.

Я посадил челнок на небольшой площади перед единственным двухэтажным зданием Башрамы. На крыльце уже поджидают те трое старцев, что вручали мне посох власти. Вежливо поздоровались, вошли в дом. Вместе со мной вошел Билимбай.

— В общем так, — мы расселись в комнате, где из мебели только ковры и подушки, — У меня нет возможности постоянно находиться здесь. Поэтому я хочу поставить Билимбая наместником в Башраме.

— Это мудрое решение, кахан, — ответили старики, — Билимбая мы хорошо знаем. Люди его примут.

— Вот и хорошо. Я не хочу менять ваш уклад. Живите, как вы привыкли жить. У меня три главных условия. Первое, никаких военных действий. Если вы соберете войско без моего ведома, я буду расценивать это как измену.

— Твое требование справедливо, кахан.

— Второе условие, вытекающее из первого. Никаких союзов, в том числе военных. А англичан здесь, чтоб даже духу не было.

— Мы их изгнали, кахан, как ты и велел.

— И третье, если на наши земли придет враг, ваши воины встанут под мои знамена.

— Преклоняемся перед твоей мудростью, кахан. Ты не требуешь невыполнимого. Ты требуешь только то, что мы сами готовы исполнить.

— Рад, что мы друг друга понимаем.

— Позволь задать тебе вопрос, кахан.

— Пожалуйста, спрашивайте.

— Мы примем Билимбая, как твоего наместника. Будем слушать его как тебя. Но неужели сам ты уедешь и забудешь про нас?

— Разумеется, не забуду. Я хочу объявить между каханатом и Кустовской республикой беспошлинную торговлю. В Кустовом живет много людей. Они захотят покупать баранину, шкуры, шерсть и все, что вы производите. А вы сможете покупать любые товары.

— Мы не только баранов разводим, кахан, — с достоинством сообщил аксакал, — Башрама — город ремесленников. У нас есть искусные мастера, известные далеко за пределами наших бескрайних степей.

— Вот как, а вот это любопытно.

— Мы делаем оружие, украшения и утварь из металла, кожи, дерева, рогов животных.

— В таком случае я хочу открыть в Башраме свое торговое представительство. Торговать и богатеть всегда лучше, чем враждовать и терпеть тяготы.

— Ты прослывешь мудрейшим из всех каханов, — с уважением согласились аксакалы.

Не ожидал, что посещение Башрамы пройдет настолько конструктивно. Приятно иметь дело с умными умудренными опытом людьми. А аксакалы несомненно именно такие.

Не знаю, каким местом думал прежний кахан, почему он повелся на посулы англичан. Уже и не узнаю. Англичане — мастера интриг. Разделять и властвовать они умеют, как никто другой.

Вернувшись в Кустовой, вызвал к себе Еву и Анюту. Поручил юридически оформить режим беспошлинной торговли и подобрать людей для торгового представительства.

— Сережка, Мила тоже прискочит, — сказала Анюта с улыбкой, — Скажет, что тоже хочет торговать с каханатом.

— Мила перебьется. Она и так в Африку ноздри засунула. Хватит с нее. Каханат — теперь наша внутренняя кухня. Сами поторгуем.

День прошел плодотворно. Расширение зон влияния открывает отличные перспективы. Посмотрим, что принесёт мир Бикра два. Его перспективы для меня пока не ясны. После переноса обнаружил себя в личной капсуле, над головой горит табличка «примите горизонтальное положение. Накройтесь страховочным одеялом».

А что, мне это нравится. Вместо страховочных ремней, здесь целое страховочное одеяло. Влез в подобие спального мешка, застегнул молнию и уснул.

Проснулся от сигнала тревоги. Несколько секунд протупил, пока вспоминал, что не под обычным одеялом лежу, а под страховочным. Быстро отстегнулся и вылез, побежал по указаниям стрелок, но в десантный отсек прибыл одним из последних.

— Это учебная тревога, — заявил квотер-мастер, когда все новички построились, — И я буду чередовать команды отбой и строиться по тревоге, пока не уложитесь в норматив.

— Сколько секунд норматив? — спросил кто-то.

— Сорок, — с усмешкой ответил квотер-мастер, — За эти сорок секунд вы должны прибыть в десантный отсек и занять торпедные шлюзы… вот эти.

Затем наш командир показал, как залезать.

— Нас реально будут торпедировать в открытый космос? — спросил кто-то.

— А как еще ты намерен покидать корабль для выполнения задачи? Да, вас будут торпедировать.

Пришлось упражняться на скорость. Нас гоняли туда и обратно. Я выучил каждый поворот и каждый шаг от своей капсулы до места в шлюзе. Когда количество попыток перевалило за полтора десятка, нам удалось уложиться в нормативные сорок секунд.

— Теперь, что касается технических средств, — квотер-мастер продолжил инструктаж, — Штатный импульсный бластер, штатный реактивный ранец для полета в безвоздушном пространстве… имейте в виду. Бесплатно тут никому ничего не дают. Все будет вычтено из жалованья. Так что, брать не брать, сами решайте.

Я решил не брать. Оружие у меня есть, а доспех способен летать. Единственное, он не в полной мере сможет заменить скафандр, у меня нет запаса кислорода для дыхания.

— Квотер-мастер, разрешите обратиться, — решаюсь задать вопрос.

— Слушаю.

— Защитный скафандр нам не положен?

— Новичок на Бирке? — уточнил квотер-мастер.

— Так точно.

— Тогда смотри сюда, новичок, — командир достал маленький макр, формой и цветом напоминающий жемчужину, — Этот макр заменит тебе скафандр. Кладешь его под язык, и он создает под тебя защитную среду, а так же обеспечивает всеми необходимыми химическими элементами и соединениями.

— Ого.

— А ты думал. Он не пропустит радиацию, не даст тебе замерзнуть или сгореть, обеспечит питательную среду. С одним таким камушком ты сможешь продержаться несколько суток в открытом космосе.

— Потрясающе.

— В том все и дело, новичок. Браконьеры лезут сюда под страхом смерти не ради забавы. Этот макр стоит двести кворков. Не транжирь без нужды.

Новички выстроились в очередь к шкиперу. Кто-то не брал оружие, кто-то не брал ранец, но жемчужный макр брали все. Я тоже взял, расписавшись в получении. Еще ничего не заработал, а уже должен капитану Пантере двести кворков.

Затем нас отпустили на завтрак в кают-компанию, сообщив, что учебных тревог в текущем рейде больше не будет. Там в кают-компании наткнулись на «старичков» из штурмового отряда. Новобранцы попытались их расспросить о причине внезапного пополнения. Старослужащие от вопросов отмахивались, мол в космосе всякое бывает, но в один голос заверяли, что сомневаться в компетенциях капитана Пантеры нам точно не нужно.

После завтрака я пошел к аварийному щитку, мимо которого за сегодня пробежал тридцать раз. Дверка оказалась не заперта, а значит, вполне могу воспользоваться. Я открыл кран с кислородом и закачал запас себе в доспех, такая функция у него есть. Теперь могу находиться некоторое время в открытом космосе, не тратя ресурс дорогого жемчужного макра.

Возвращаться в тесную кают-компанию не захотел. Народу там набилось как селедки, а слушать разговоры, тем более в них участвовать не вижу смысла. Залез в свою капсулу с намерением перехватить еще пару часов сна, но поспать получилось недолго. Опять включилось оповещение о тревоге. И на этот раз видимо уже не учебной тревоге.

За положенные сорок секунд успел занять свое место. Судя по тому, что на этот раз и старички примчались в десантный отсек, тревога самая настоящая.

Потянулись секунды ожидания. Вообще-то это неуютно, сидеть в тесной трубе вместо торпеды, не имея ни малейшего представления, что происходит снаружи.

Будто услышав меня, в интерфейсе развернули картинку в режиме онлайн. Теперь вижу, что наш корвет стремительно приближается к другому космическому кораблю. Похоже, браконьеров мы застали врасплох. Они спешно пытаются отстыковаться от какой-то каменной глыбы, но явно не успевают.

«Приготовиться к торпедированию 3… 2… 1…» меня мягко потянуло куда-то и несколько секунд не мог сообразить, куда меня утащило, а потом вдруг осознал, я в открытом космосе.

Шлем настроил светофильтры, стали видны другие десантники, плавно летящие к кораблю браконьеров. Я достал карабин и полетел вслед за остальными.

Оказывается, мой доспех способен удерживать неплохое ускорение. Я даже начал догонять остальных… я их даже догнал. А потом вдруг прямо в ушах раздался голос капитана Пантеры:

— Кротовский, какого дьявола ты так разогнался? Тормозить как будешь?

Действительно, как я буду тормозить? Здесь нет силы трения, сам по себе хрен остановишься. А громадина браконьерского корабля надвигается довольно стремительно. Перенаправил всю тягу в обратном направлении и стал замедляться.

В борт корабля я все-таки впечатался, хотя и не сильно. Успел погасить скорость. Доспех вырастил под подошвами присоски, я пошел по корпусу. Бежать не рискнул, если оторвусь от поверхности обеими ногами, меня скорее всего начнет относить от корабля. Навык передвижения в безвоздушном пространстве пока нулевой. Это совсем не тоже самое, что лететь в плотной атмосфере. Надо приноравливаться.

Я увидел браконьера, по обезьяньи перебирающегося по скобам к открытому люку, в тот же миг, когда и он заметил меня. Навел на него карабин и закричал «А ну стоять!», — лишь в следующий миг сообразил, что орать бесполезно. Нет воздуха, нет и звука.

Тогда я выстрелил в скобу, к которой тянулась его рука. Браконьер отдернул руку, выругался беззвучно и показал открытую ладонь, видимо, интернациональный жест, означающий, что он сдается. Во всяком случае попытку скрыться в люке оставил.

А мне повезло, что стоял на корпусе двумя ногами на липучках. А то бы отдача от выстрела отправила меня в бесконтрольный полет. Сейчас бы летел, барахтаясь.

Подоспели старички моего штурмового отряда и, вот они уже полезли в люк. Я остался снаружи держать браконьера на мушке. Вроде как при деле, а другой команды не получал.

Впрочем егеря справились и без меня. Не прошло и минуты, как один из них показался из люка и помахал мне: «молодец, новичок, — пришло сообщение, — не дал им задраиться, пришлось бы выковыривать». — я кивнул в ответ.

Вообще выглядит происходящее как дикий сюр. Я держу на прицеле в открытом космосе цепляющегося за скобу гуманоида, одетого в грязный рабочий комбинезон. Руки и лицо открыты. Не знаю, как он вдыхает, вижу только, что выдыхаемый воздух мгновенно превращается в ледяную пыль, будто он выдыхает инеем. Наверное так и работает жемчужный макр. Ведь не мёрзнет, не задыхается. Только легкое марево, будто тело покрыто невидимой плёнкой.

К браконьерскому кораблю постепенно стянулись новички. Я хоть и не сводил глаз с гуманоида, но периферийным зрением видел, что большинство из них осторожничает. И наверно, правильно делает. Потому что пара неосторожных умудрилась отклониться от курса и потом вынуждена была полностью останавливаться, чтобы задать себе новый курс. Так что на фоне остальных новичков я еще вполне хорош. Сказывается определённый летный опыт.

Дальше пошла рутина. Браконьеров, а их оказалось всего-то трое. Переправили на наш корвет, где Пантера их лично допросила. Мы тоже вернулись на свой корабль. Потом еще дожидались эвакуатор, который забрал на Бирку и самих повязанных гуманоидов, и их корабль.

Мы продолжили рейд, но сперва новичков собрали в кают-компании. Пантера пришла лично поздравить нас с участием в первой операции.

— Один из вас сегодня отличился… напомни, как тебя зовут?

— Кротовский.

— Так вот, Кротовский, хвалю. Добрался до браконьеров раньше всех, сэкономил нам время. В качестве премии освобождаю от выплаты за жемчужный макр.

Это я неплохо начало положил. Двести кворков в первый же день как с куста. И это при том, что свой жемчужный макр я пока не трогал. Обошелся доспехом и запасом кислорода.

— Спасибо, капитан.

— Тебе спасибо. Ты прям полон сюрпризов. Твой доспех не только маскироваться умеет, да?

— Не только. Есть еще функция полета.

— Вот я и вижу, что не первый раз полетел… все парни, отдыхаем… но не расслабляемся. Скоро будет работка посерьезней. Это были шурфовщики.

— Кто был?

— Шурфы они пробивали. Это что-то вроде геолого-разведки. Если находят жемчужные макры, то подают сигнал на харвестер.

— А харвестер…?

— Харвестер — это основное судно. Молодцев я допросила. Они упростили нам работу. Скоро догоним их главную посудину.

Когда Пантера вышла, я нацелился было свалить в свою капсулу, но меня перехватил квотер-мастер.

— Пошли, Кротовский, есть разговор.

Он привел меня в маленькую каюту, меньше вагонного купе. Хотя, я так понимаю, по местным меркам командирские апартаменты. В сравнении с моей капсулой по крайней мере.

— Вот что, Кротовский, Пантера тебя поощрила при всех, а мне как твоему непосредственному командиру с глазу на глаз велела поставить на вид. Если бы ты скорость не успел погасить, тебя бы размазало по шлюпу. Тебе бы уже было пофигу, а нам с Пантерой мертвый егерь — пятно на репутации. Предупреждаем только один раз. Понял меня?

— Я понял, квотер-мастер. Впредь буду осторожнее.

— Вот и хорошо. Можешь идти.

— Разрешите вопрос, — решаю воспользоваться случаем, раз уж с командиром состоялся приватный и по-своему доверительный разговор.

— Спрашивай.

— Ходят слухи, что набор новой команды…

— Это вранье, Кротовский, — перебил меня квотер-мастер, — Никто не погиб. Но девять человек уволилось.

— Ах, вот как.

— Да, вот так. У капитана Пантеры с недавних пор свои счеты с рептилоидами. Девять егерей струсили и уволились. Кто посмелее, те остались. Ты тоже можешь уволиться, Кротовский.

— Подождите, так это были рептилоиды?

— Да. Ты по зрачкам не заметил?

— В зрачки не всматривался. И причем тут зрачки? Они же были одеты.

— И что?

— Но рептилоиды примитивны.

— Ты думаешь, Кротовский, рептилоиды не способны на эволюцию? Не способны освоить космические технологии? Смешной ты, Кротовский… одно слово, новичок.

Глава 4

Вот так вот. И здесь рептилоиды. Прежде, чем вернуться в свою капсулу, сходил к аварийному щитку пополнить запас кислорода в доспехе. Решил, что тратить ресурс жемчужного макра, раз уж могу в открытом космосе обходится без него, буду только в крайнем случае.

Спустя несколько часов, когда начал думать, что остаток дня пройдет спокойно, опять раздался сигнал тревоги. Похоже Полкворка догнал тот самый браконьерский харвестер.

Заняв место в шлюзе, вызвал картинку. На этот раз корабль противника даже побольше нашего корвета, что впрочем не мешает ему показывать корму. Все как положено, браконьеры удирают, мы догоняем.

Корвет дал предупредительный выстрел чем-то вроде сигнальной ракеты. Харвестер не отреагировал. Тогда корвет долбанул еще двумя ракетами, на этот раз боевыми. Увы, харвестер снова не отреагировал, его защитное поле поглотило ракетный урон.

«Крепкая посудина, — прокомментировал кто-то в ленте десантного чата, — Защита у них по высшему разряду»

Видимо, капитан Пантера решила больше не тратить ракеты. Я почувствовал, как начал разрастаться гул маршевых двигателей. Капитан Пантера решила «поддать газку». Полкворка заметно прибавил скорости. Харвестер на экране стал увеличиваться в размерах. Мы явно его догоняем.

Браконьеры тоже попытались выжать максимум из своей баржи, но убежать от скоростного маневренного корвета оказалось затеей бесперспективной. «Абордажной команде приготовиться, — в ушах прозвучал голос капитана, — Накидываю стазисную сеть»

Никакой сети не увидел, видимо Пантера использовала какое-то гравитационное поле, но эффект сравним с рыбацкой сетью. Харвестер пытался маневрировать, меняя курс, только ему эти попытки ничего не давали. Стряхнуть нас с хвоста он не смог. Мы неуклонно приближаемся. «Есть стыковка. Побежали, ребятки. Вскройте мне эту консерву»

На этот раз сориентировался почти сразу. Как только меня выдуло в открытый космос, включил режим полета и приземлился на корпус харвестера. Другие новички тоже не тупили. Рванули на штурм «консервы» со рвением. Пантера их не слабо промотивировала, теперь каждый хочет премию в двести кворков.

«Новичкам не толпиться, — квотер-мастер самолично принимает участие в захвате, — Разошлись по точкам. На тактической карте указаны ваши места». Маркер показал место, которое я должен занять. А что, удобно, пальцем тыкать не нужно. Лазерный указатель гораздо лучше.

Перебежав на заданную мастером позицию, осматриваюсь. Браконьерский харвестер не просто больше корвета, а на порядок больше. После стыковки это стало видно отчётливо. Мы заняли на его корпусе плацдарм диаметром в тридцать метров. Но это как два десятка мух на арбузе. По меньшей мере половина поверхности корабля вне визуального контроля.

Два егеря из старичков прилепили к большущему грузовому люку харвестера какой-то крупный прибор:

«Резак установлен»

«Режьте, — тут же отозвался квотер– мастер, — Всем приготовиться. Новички останутся снаружи для прикрытия»

В считанные секунды резак выпилил круглое отверстие размером с канализационный люк. Не обращая внимания на раскалённые края свежего спила, старички полезли внутрь один за другим.

«Начинаем захват» — сообщил квотер-мастер по громкой связи и тоже нырнул в корабельное нутро.

А дальше все пошло не по плану. Абордажная команда нарвалась на ожесточённое сопротивление. Похоже нас ждали и не только внутри. По корпусу харвестера, как тараканы по кастрюле с борщом, поперли вооружённые браконьеры. Нам, в смысле новичкам, тоже пришлось вступить в бой. Я начал отстреливаться, высовываясь из-за какого-то то ли ящика, то ли выступа.

«Пантера, мы нарвались на засаду — прокричал квотер-мастер, — отступаем»

«Прикрою, — ответила Пантера, — Валите оттуда… новичкам держать позиции, пока абордажная команда не вылезет из харвестера»

Корвет открыл огонь из чего-то крупнокалиберного, заставив рептилоидов прижаться, но не перестать стрелять. Их походу не особо парит, что пытаясь попасть по нам, они попадают по собственному кораблю.

«Кротовский, — обратился Гамлет из инвентаря, — Может, хватит валять дурака? Вытаскивай нас с серым»

«Гама, здесь открытый космос»

«За это не переживай, космос нам дом родной… вытаскивай»

Пожалуй, чёрный прав. Становится жарковато для безвоздушного пространства. Пора подключать духов помощников.

И все же я их не достал. Из отверстия полезли старички. Видимо, сумели отступить под огнём противника. Пантера скомандовала эвакуацию, сообщив, что выпускает трубчатые трапы.

Из корвета вытянулись гибкие трубки, которые стали засасывать нас в себя словно пылесосом. Какие замечательные эвакуационные трубчатые трапы. Пять секунд, и вся команда снова в корвете. Хорошо, когда у капитана все продумано. И квотер-мастер, видимо, не врал. Пантера людей бережет, а прежние не погибли, а уволились.

— Команде занять личные капсулы. Быть готовым к перегрузкам, — разнёсся голос Пантеры через громкоговорители.

— Репы в конец оборзели, — один из старичков на бегу достал изо рта жемчужный макр и упрятал в нагрудный карман, — Сейчас отойдем на пару километров, Пантера их ракетами закидает. По-хорошему не…

Тираду егеря я не дослушал. Закрывшись в капсуле и нырнув под страховочное одеяло, стал ждать обещанных стартовых перегрузок. Но секунды тянулись, а перегрузок не было. Мы взлетели или нет?

Оказалось, никуда мы не взлетели. Нам пришлось срочно вылезать из капсул. Рептилоиды к засаде хорошо подготовились. У них тоже имелся свой аналог стазисной сети. Теперь уже они начали дырявить корвет, причем пробились сразу в нескольких местах и хлынули внутрь.

Завязался бой в замкнутом пространстве нашего корабля. Я подстрелил рептилоида, который сдуру выскочил в коридор. А в следующий миг увидел бегущего капитана. Успел подумать, что примчаться в самое пекло без оружия с ее стороны более чем неосмотрительно, но Пантера прямо на бегу превратилась в пантеру… настоящую такую черную, хвостатую и очень злую.

Не обращая внимания на плотный огонь и вал вражеских заклятий, Пантера пошла крушить и рвать рептилоидов, убивая их одним ударом лапы, откусывая головы и конечности. Я извлек из инвентаря серого и черного. Теперь уже точно пора:

— Ныр, помогай даме… Гама, ты тоже.

Волчище, едва помещающийся в тесном коридоре, рванул на врага, как пушечное ядро по стволу. Гамлет был вынужден лететь чуть сзади и громко ругаться, комментируя широкую волчью жопу, которую за три дня не облетишь.

Убийственное звериное трио, состоящее из двух черных и одного серого, быстро ликвидировало прорыв, а затем вырвалось на оперативный космический простор. Я бежал замыкающим, постреливая из карабина, хотя… троица прекрасно справлялась и без меня.

Чаша весов снова качнулась в нашу сторону. Другие егеря отстали, оставшись на корвете, а мы вчетвером ворвались в корабль противника. Рептилоиды не могли ничего противопоставить звериному напору, и меня слегка напрягает только одно: ожерелье на шее Пантеры.

У нее на шее реально целое ожерелье из крупных жемчужных макров. Я уже понял, что именно эти макры глотают урон. Жемчуженки истлевают одна за другой. Когда Пантера вступила в бой, ожерелье было полным, теперь на нити осталось меньше половины.

«Ныр, постарайся взять на себя основной урон. Пантера совсем себя не жалеет»

«Постараюсь, но она очень резкая».

Волк, как мог, прикрывал капитана, оказавшегося оборотнем. Загораживал от выстрелов, если получалось, первым врывался в помещения. Но вошедшая в боевой раж Пантера, рвалась вперед без оглядки. Я сам не заметил, как мы добрались до капитанского мостика, где рослый рептилоид ковырялся в потрохах управляющего пульта.

— Сдавайся, гаденыш, — выкрикнул я, — Или всех тут положим.

— Поздно, — рептилоид выдавил змеиную улыбочку и соединил два оголенных провода.

От последующего взрыва меня спасли доспех и широкий бок Ныра. И все равно на некоторое время вырубило.

— Сколько я был в отключке?

— Двенадцать секунд, — встрял Гамлет, — Тебе повезло, что серый сразу запустил регенерацию. А то бы не скоро очухался.

— Что с Пантерой?

— Еще дышит.

Кряхтя и цепляясь за волка поднимаюсь на ноги. Рептилоид валяется у стенки с переломанной шеей.

— Что он взорвал… я не понял?

— Двигатель, силовую установку или что-то в этом роде. Харвестер разорвало. А нам еще повезло. Капитанская рубка максимально удалена от места взрыва.

— Жестко.

Присаживаюсь на корточки у тела Пантеры. Дыхание частое и поверхностное. На ее ожерелье не осталось ни одного жемчужного макра, а разгерметизированный харвестер теряет остатки тепла и кислорода. Достаю свою собственную жемчужинку и кладу под шершавый красный язык.

— Ныр, помоги ей с регенерацией.

— Это ей не поможет, — виновато сообщает Ныр, — Она слишком большая.

— Кротовский, — снова влезает Гамлет, — Если она сейчас же не обернется обратно в человека, ей хана.

— Как она обернется, если она без сознания?

— Тогда ей точно хана, — Гамлет сердито нахохлился, — Называется, поработал космическим егерем. Единственный жемчужный макр, и тот отдал.

Слушать брюзжание птича бессмысленно. Я переключился на тонкое видение. Должна же быть условная кнопка у оборотня. И эту кнопку я нашел. Область интенсивного свечения находится за пределами физического тела, но я каким-то образом точно знаю, что это она.

Этот светящийся сгусток мелко колеблется и не может придти в движение. Я совершенно мимодумно подтолкнул область свечения пальцем. Не знаю как, но сработало. Сгусток плавно переместился выше в область лопаток. Пантера превратилась в человека.

Я аккуратно уложил ее на спину Ныра.

— Все ребятки, пошли отсюда. Если остались здесь живые рептилоиды, пусть квотер-мастер их сам выковыривает.

Мы вылезли на корпус развороченного харвестера и подошли к корвету. «Эй вы, сонные тетери, открывайте брату двери, — отписываю в десантный чат, — Какого хрена вы все люки запенили?»

«Кротовский, живой что ли?»

«Не дождетесь»

«Где Пантера? Она на связь не выходит»

«Ранена и без сознания. Впускайте короче»

«Кротовский, мы не можем тебя впустить»

«Вы охренели? Если не меня, хоть капитана своего пожалейте. Она ваши шкуры спасла. Всю работу за вас сделала»

«Кротовский, ты не понял. Корвет сильно повредило взрывом. Он автоматически запечатался. Сработал протокол безопасности»

«К черту ваш протокол. Пантера при смерти. Сколько вам надо времени, чтоб открыть люк?»

«Проще освободить аварийный ботик. За несколько часов его выведем»

«Боюсь, у нас нет нескольких часов. У нас с Пантерой на двоих один маленький жемчужный макр. И разряжается он очень быстро»

«Кротовский, решай сам. Если заберешь макр себе, выживешь»

«Да пошли вы…»

— Верно подмечено, — заявил Гамлет, следивший за перепиской, — Тут до Бирки рукой подать. Сами доберемся.

— Гама, ты обалдел? До Бирки, как до луны.

— Луны бывают на разных расстояниях от планет, — парировал черный, — За три часа долетим. Полдороги разгоняемся, потом полдороги тормозим. Как два пальца об астероид. Кротовский, уж со мной-то не спорь.

— Ну хорошо, а Пантера проживет три часа без регенерации?

— Я смогу ее регенить, — сказал Ныр, — Она же останется в контакте со мной.

— Ладно. Уболтали.

Достаю клинок и активирую слияние. Челнок взял курс на Бикру два.

Через час у меня закончился запас кислорода, и я перебрался на заднее сидение к Пантере. Доставал у нее изо рта макр на несколько секунд, чтобы самому подзарядиться, и возвращал обратно.

— Кротовский, как это мило — съязвил Гамлет, — А мне? Я тоже хочу макр в клювике подержать.

— Перебьешься. Рули давай.

— А чо рулить, курс задан, на автопилоте идем.

— Тогда просто помолчи.

— Ну вот всегда так, — черный сделал вид, будто обиделся.

Еще через час, когда мы уже снижали скорость, Пантера пришла в себя.

— Черт, где я?

— Добро пожаловать на Кротовские чартерные авиалинии, — радостно отозвался черный с экрана.

— Это что за клоун? — холодно спросила Пантера.

— Его зовут Гамлет. Он мой дух помощник. В данный момент выполняет функцию навигационных систем.

— Так, Кротовский, рассказывай, что произошло.

— Один момент. Мне нужно немного кислорода.

— Ты что творишь? Не лезь мне в рот грязным пальцем.

— Ну извини, макр у нас один на двоих.

— А, поняла. Прошу прощения… да доставай уже… застеснялся… меня руки не слушаются.

Я пересказал Пантере события, произошедшие после взрыва.

— Все это странно, — заявила Пантера, когда я закончил, — Репы не обделены чувством самосохранения. А тут пошли на самоподрыв… кстати, Кротовский, ты почему приказа ослушался?

— Какого приказа?

— Я велела всем оставаться на корвете.

— А, так вот почему они все внутри остались… виноват, твой приказ не заметил. Как-то некогда было смотреть в интерфейс.

— Одно слово, новичок, — пожурила Пантера, но сразу добавила, — Спасибо, Кротовский. По всему выходит, без тебя я бы уже была мертва.

— Выходит, что так… можно вопрос?

— Давай уже без субординации. Отныне ты со мной на равных.

— У тебя в самом деле какие-то счеты с рептилоидами?

— У нас их принято называть репами… да, у меня к ним счеты. Мой отец был добытчиком. Репы позарились на его участок. Отец их послал… они его убили.

— Вот как. Извини. Не надо было спрашивать.

— Все в порядке, — Пантера прикрыла глаза и остаток дороги молчала, даже когда я залазил ей в рот грязным пальцем.

На Бирке нейросеть вызвала для Пантеры скорую, и я поехал вместе с ней. Жилья нет, кворков нет, до полуночи посижу в больничке. А потом уже буду решать, что делать дальше.

Однако местная медицина меня удивила. Пантера самолично растормошила через полчаса.

— А ты чего тут?

— Все. Подлечили, — Пантера усмехнулась, — На самом деле твой волк меня почти вытащил. Целители спрашивали, сколько недель назад у меня были сломаны ребра.

— Отлично. Я тогда покемарю еще.

— Кротовский, тебе ночевать негде?

— Негде.

— Пошли. У меня перекантуешься.

На местном беспилотном такси приехали к Пантере на квартиру.

— Кротовский, будь как дома. Двушка со всеми удобствами… закажи пока пожрать, а я в душ.

Не знаю, что я назаказывал, но когда Пантера вышла, скривилась.

— Ну извини, в местной кухне не разбираюсь.

— Оно и видно, — Пантера усмехнулась, — Когда заказываешь, выбирай меню для людей.

— А я что выбрал? Для собак что ли?

— Ты выбрал для другой расы. Поверь, есть ты это не сможешь. Ладно, чеши в душ, сама закажу.

Когда вернулся в комнату чисто вымытый и вкуснопахнущий местным шампунем, стол был накрыт.

— Пантера, ты где? Я из-за этих запахов слюной захлебнусь.

— Садись, Кротовский, — крикнула Пантера из другой комнаты, — Уже иду.

Я услышал звук, будто что-то выдвигают или задвигают. А затем вошла Пантера и протянула мне пять очень крупных жемчужных макров.

— Это что?

— Моя заначка. Держи.

— Да брось, — я попытался отказаться, — Тебе корабль восстанавливать. Деньги понадобятся.

— Кротовский, если Полкворка закапсулировался, значит повреждения очень серьёзные. Не факт, что корвет вообще подлежит ремонту. Так что, пятнадцать штук кворков погоды мне не сделают… да бери уже, обидеть хочешь?

Ломаться было бы глупо, я взял. Потом мы с Пантерой сели за стол. Жадно ели и жадно пили. Я так-то человек почти непьющий, но под впечатлением от пережитого и напором бравого капитана егерей с точеной фигуркой не смог отказаться. Накидался сорокаградусного «звездного гуляки» и сам не заметил, как.

А потом не очень четко отразил, в какой момент Пантера пересела со стула ко мне на колени. Смутно запомнил, как целовались. Зато более-менее хорошо впечатался момент, когда относил ее захмелевшую на кровать. Процесс обоюдного раздевания, как мне в тот момент казалось, происходил в кристально ясном сознании, потому что запомнился отчетливо.

Только перед самой полуночью, когда подуставшая Пантера уснула,пришла отрезвляющая мысль, что так поступать не следовало. Я прикинул, с какой стороны от меня лежала Белкина, и перелег так, чтобы Пантера получилась лежащей с другой от меня стороны.

— Кротовский, чего ты там ползаешь? — сонно спросила Пантера.

— Извини, не могу спать на той стороне кровати.

— Неймется тебе. Ладно, я подвинусь. Спи уже.

Глава 5

Видимо, сон меня все-таки сморил. Проснулся от того, что Белкина трясла за плечо.

— Сергей, ты как? Ты в порядке?

— А? Я в порядке.

— От тебя спиртным пахнет.

— Разве? Да, наверно пахнет.

Пришлось продирать глаза и пересказывать приключения последних суток на Бикре два.

— Ну и вот… Пантеру укатили в реанимацию, а я остался в приемном покое…

— А спиртным почему пахнет? — походу Белкина вживается в роль будущей жены.

— Ну… выпил для снятия стресса. Ты знаешь, Маргуша, я практически не пью. Но тут не удержался… ты мне лучше скажи, — делаю строгое лицо, памятуя, что лучшая защита — это нападение, — Вы до сих пор на Курум-горе третесь? Маргуша, скажи Руте, что торчать там ни к чему. Возвращайтесь в Кирту.

— А мы вернулись, — успокоила меня Белкина, — Когда Рута Сильвего узнала, что у нас с тобой ментальная связь, так очень даже обрадовалась. Мы вернулись в контору. Рута на основе моих пересказов будет готовить отчет для императора.

— Это хорошо. Так я буду за тебя спокоен, — сгреб Белкину в объятия и уснул.

Разбудил Комаринский, позвонивший рано по утру. Чесслово, как только появится такой сервис, поставлю на его номер звук комариного писка.

— Все, брат Кротовский, — зудел он мне в трубку, — Я твоих африканцев доставил. Забирай к чертовой бабушке. Устал от них, сил нет.

— Они же вроде ребята непритязательные. Сам видел, как ели непрожаренное мясо.

— Ага, непритязательные. Только очень мнительные… все, Кротовский, спускайся в холл. Жду, — штабс-капитан отключил мобилу.

Нервный он какой-то. Спускаюсь в холл, позевывая на ходу.

— Комаринский, ты чего завелся?

— Работа нервная. Вот твои студенты, а мне бежать надо.

— Погоди. Хоть чаю попей.

— Не до чаю… вот правда, Кротовский. В другой раз.

— Ну как скажешь, — поворачиваюсь, к «студентам», — Слушай, а чего они синие какие-то?

— Замёрзли, — сквозь зубы процедил Комаринский.

— А чего ты их не приодел?

— Вот сам попробуй их приодеть. Ни в какую не одевают. Привыкли нагишом ходить.

— А в кабине места не хватало?

— В каби-ине! Знаешь, Кротовский, я бы с удовольствием остался посмотреть, как ты будешь садить их в кабину. Только мне некогда. Все, бывай.

Комаринский быстрым шагом направился к выходу, а ко мне подошел Матвей Филиппыч.

— Что делать с ними? — спросил он, кивнув на африканцев.

— Сбагрим Веронике Кондратьевне. Они ж теперь ее студенты.

— Так что? Подгонять машину?

— Подгоняйте, Матвей Филипыч. Отвезем сразу.

Однако садиться в машину африканские юноши категорически не захотели.

— Да какого лешего… Гама, чего они лопочут? — достаю черного из инвентаря.

— Они, Кротовский, — выдает Гамлет с усмешкой, — Боятся, что она их сожрет.

— Не понял. Кто их сожрет?

— Машина. Они думают, что это какой-то диковинный зверь. Лезть к нему в желудок отказываются.

— М-да. Начинаю понимать, отчего Комаринского подбешивало. Ладно, пешком сходим. Тут недалеко.

Однако вести африканцев пешком по улицам Кустового оказалось тоже не лучшей затеей. Прохожие забывали, куда шли, и глазели на них, вытаращив глаза. А подвыпивший извозчик, кемаривший в ожидании клиента, вмиг протрезвел.

— Э, паря. Не балуй. Вы почто гуталином обмазались?

— Это у них кожа такая, — поясняю извозчику, — Из Африки они.

Мою аргументацию извозчик не принял.

— Тьфу, с-срамота, — подхватив поводья, он хлестанул лошади по спине, — А ну пошла! Уставилась, кобыла… чертей не видала…

Сама Вероника Кондратьевна пополнение приняла, мягко говоря, без энтузиазма.

— Сергей Николаевич, что мне с ними делать? Не могу я их в класс пустить.

— В класс пускать не надо пока. Пристройте куда-то. Пусть сначала освоятся. Они ребята непритязательные… только мнительные… с непривычки.

— Зачем они вам, граф? Даже я вижу, что сильных магов из них не выйдет.

— Уж какие выйдут. Главное не это. Главное, что под эгидой дружбы народов. Это здесь они будут считаться посредственными магами, а когда на родину вернутся, их будут считать крутыми шаманами… со знанием русского языка… что тоже немаловажно.

— Так они, граф, по-русски совсем не понимают?

— Увы. Полный Пномпень… в смысле «пень пном». Вы поймите, мы Африку начинаем осваивать. Нам нужны люди, способные понимать на обоих языках.

— Поняла, граф. Пристрою.

Вернувшись из магической академии, обнаружил у себя в приемной столпотворение. Релоканты владетели резко повозвращались в Кустовой и почему-то всей кучей решили нанести мне визит вежливости. Мало того, они притащились зачем-то вместе с семьями.

Сухо поздоровался сразу со всеми и прошмыгнул в свой кабинет, вызвав к себе Анюту.

— Ань, на кой они все приперлись? Да еще родственников притащили.

— Серёжка, что тут непонятного… ты победил в войне и очень сильно укрепил власть. Хотят с тобой дружить.

— О как. Владетели теперь мои дружбаны. Но я все равно не понял, зачем они с семьями?

— Ну, — Анюта заулыбалась и присела на край стола, — Судя по разговорам в приемной, они ждут, что ты будешь давать приёмы.

— Ань, я и так веду приёмы без выходных. Чего еще?

— Ты не понял. Не такие приёмы. А те, которые в залах. С музыкой… с танцами…

— Ах вот оно что. С танцами… балы, красавицы, лакеи, юнкера и вальсы Шуберта и… что-то там про упругие французские булки…

— Именно так. У тебя в резиденции есть бальный зал, если ты не заметил.

— Не заметил. Что верно, то верно. И вот что я скажу. В булки приёмы. Мне еще не хватало разводить у себя под носом светскую жизнь. И так дел по горло.

— Вот, — Анюта потрясла указательным пальчиком, — Ева предупреждала, что ты именно так и скажешь… сейчас я ее позову.

— Вы там уже успели спеться и чего-то порешать, — констатирую, глядя, как Анюта набирает номер Евы.

Ева зашла в кабинет через минуту.

— Кротовский, не будь таким букой, — заявила она с порога, — Ты должен устраивать приёмы каждую неделю.

— И не подумаю.

— Ты послушай сначала. Во-первых, я уже определила, куда установить подслушивающие жучки.

— Та-ак… продолжай.

— На приёмах люди болтают. На приёмах люди обсуждают дела. На приёмах творится закулисная политика… ну ты понял.

— Понял. Теперь понял, — я постучал пальцами по столу, — Тогда так поступим. Торчать на этих приемах я один черт не стану. Пусть на них Маргуша считается хозяйкой. Скажем, что ее инициатива. Она ж без пяти минут жена.

— Ну хоть так, — смирилась баронесса, — Но выйти к гостям хотя бы один раз за вечер надо… всё-всё, ухожу.

Ева вышла первой, а Анюта задержалась в дверях.

— Сережка, начинаю запускать?

— Запускай.

Один за другим стали заходить владетели, здороваясь со мной так, будто я их лепший кореш с юных лет. Представляли жен, дочерей, кое-кто даже кузин. Кузины и дочери старательно строили мне глазки.

Походу владетели задались целью меня свести со своими юными родственницами. Факт объявленной помолвки с Белкиной их совершенно не останавливал. Они почти открыто пытались затащить их в мою постель не женой так фавориткой, не чучелом так тушкой.

Я вел прием со сдержанно-озабоченным выражением. Старался не показать реального отношения к сводническим потугам, но и не дать им повода для оптимизма. В заключение неизменно сообщал, что моя будущая жена Маргарита Белкина в скором времени планирует давать балы. Одним словом, утомили. К черту все, моей ноги на этих балах точно не будет.

— Анюта, — выпроводив очередного владетеля, выглянул из кабинета, — Все отметились?

— Еще Фридрих Гриф, — Анюта скосила глаза на диванчик с одиноко сидящим Фридрихом.

— Граф, я без семейства, — он поднял руки, показав раскрытые ладони, — Знакомить вас с женой не собираюсь.

— А, заходите, — пропускаю его в кабинет, — И сразу скажу, опеку над Митрофаном буду оформлять на себя. Не обессудьте.

— Полно, граф, — ответил Гриф благодушно и уселся в кресло для посетителей, — Я должен был попытаться. Увы, ваши осведомители сработали оперативно. Оспаривать опеку не собираюсь. Оно, знаете, даже к лучшему. Так спокойней.

— Вот и чудно. Тогда слушаю вас. Вы наверняка по делу.

— По делу, — подтвердил Гриф, — Как ваш министр финансов.

— Как МОЙ министр финансов? Любопытно.

— Мы теперь все ВАШИ, — Гриф усмехнулся, — Сами видите, владетели сегодня наперегонки занимаются демонстрацией лояльности. Зная вашу твердую руку, реформа армии и полиции будет произведена в кратчайшие сроки. Так что… не вижу смысла юлить. Вы наш правитель, мы ваши подданные.

— Ценю прямоту и открытость. Спасибо… так что у вас за дело?

— В Кустовской республике вашими стараниями в ходу две основные валюты. Традиционный фунт, а теперь еще и Российский рубль. Причем доля рублёвых расчётов очень быстро растет.

— Это вполне объяснимо, — пожимаю плечами, — Россия наш ближайший сосед. Торговать в рублях нам крайне выгодно.

— Я это понимаю, — Гриф продолжает мягко стелить, — Но рубль по отношению к фунту слишком переукреплен.

— Знаю, что переукреплен. Что в этом плохого?

— Это снижает конкурентоспособность наших товаров.

— Каким это образом? — начинаю заводиться. Я слушал эту нелепую байку от финансистов в прошлой жизни. Теперь и здесь тоже самое.

— Ну это же очень просто, — снисходительно начинает пояснять Гриф, — Чем дешевле рубль, тем дешевле наши товары.

— Да ничо подобного, дорогой Гриф. На внешнем рынке мы продаем товары за фунты, так?

— Так.

— Ваша пшеница будет стоить фунт за мешок независимо от курса рубля.

— Да… э-э… — походу такого аргумента Фридрих не ожидал.

— Скажу больше, чем дороже наш рубль, тем больше товаров мы купим на внешнем рынке.

— Разве? — усомнился Гриф.

— Ну это же очевидно. Если у нас дешевый рубль, мы купим на него мало товаров. Если дорогой рубль, купим много товаров. Это настолько очевидно, что я не понимаю, что тут нужно объяснять.

Фридрих Гриф на какое-то время задумался. Через минуту его осенило.

— Тут вот какое дело, граф, — сказал он радостно, будто разгадал хитрый ребус, — Если у нас будет дорогой рубль, их товары хлынут на наш рынок. Наши производители не выдержат конкуренции и разорятся.

— Во-от, — киваю утвердительно, — Тут вы и вступите в игру, как министр финансов. Вы введете пошлины. Через пошлинные сборы мы наполним свою казну, да еще просубсидируем своего производителя. Кредиты дадим дешевые, рассрочку. Ну и прочее.

— Ну нет, граф. Это так не работает, — Гриф насупился, недовольный тем, что я опять разбил его аргументацию, — Это ведь палка о двух концах. Мы введем пошлину на их товары, они введут пошлины на наши.

— Ни черта они не введут. А если введут, только себе хуже сделают.

— Право, странные вещи вы говорите. Почему это не введут?

— А потому что они и так у нас покупают только сырье. А товары они на свой рынок не пускали, не пускают и пускать не собираются. Они не будут покупать наши трактора, машины и самолеты даже если те будут на порядок лучше.

— Да но и сырье…

— А вот сырье будут покупать в любом случае. Металлы, нефть, зерно. Все это покупать будут, потому что им это нужно. Своего-то нету.

— Ну знаете, — Гриф растревоженно засопел, — Вы так все вывернули, граф…

— Послушайте. Есть только одно оправдание заниженному курсу рубля. Это позволяет хозяину экономить на зарплате. Но он думает близоруко. Он не понимает, что если платить людям нормально, будет повышаться покупательная способность собственного населения, а значит, будет расти собственный внутренний рынок потребления. Собственник этого не понимает. Но мы с вами, как государственники, должны понимать.

— Вы любопытный собеседник, граф, — доверительно сказал Гриф, уже собираясь уходить, — Только все одно, ничего из вашей затеи с заградительными пошлинами не выйдет.

— Почему?

— Потому что Кустовой является крупнейшим центром контрабанды Европа-Азия. Здесь курс рубля будут определять теневые воротилы, а не мы с вами.

Вот так новость. Гриф ушел, а я продолжал сидеть за столом, уперев подборок в кулаки. «Крупнейший центр контрабанды», «теневые воротилы». Чего еще я не знаю про вольный город Кустовой?

Ко мне заглянула Анюта.

— Сережка, ты чего такой задумчивый? Ужинать идешь?

— М-м, Ань, а Ева у нас где?

— Здесь была… недавно. Найти ее?

— Найди.

Баронесса появилась минут через пятнадцать.

— Кротовский, звал?

— Звал. Ева, скажи мне, что ты знаешь о местной контрабанде? И почему я о ней ничего не знаю?

— Кротовский, не лезь в это, — попросила Ева чуть ли не с мольбой в голосе.

— Знаешь, что⁈ Я сам буду решать, во что мне лезть. Рассказывай.

Ева обреченно присела на стул.

— Узнаю, кто тебе выболтал, травану гада…

— Ева! Ч-черт.

— Ладно, слушай, — сердито согласилась Ева.

— Одолжений мне делать не надо. Слушаю.

— В Кустовой стекается огромный поток нелегальных макров со всего континента…

— А, только макров?

— Тебе этого мало, Кротовский? — с ласковой заботой в голосе уточнила Ева.

— Давай без сарказма. Я только уточнил… нет, не мало. Более, чем достаточно. Ну, и… можно конкретику?

— Можно и конкретику. Помимо того, что сами владетели имеют на Изнанке множество приисков, макры текут сюда со всех направлений от Кореи до Голландии. Здесь что-то вроде перевалочного места. Мы тут как бы аккурат находимся в центре континента.

— С географией немного знаком.

— Тогда сам понимаешь. Китай, Турция, Иран, да вся средняя Азия плюс ближний восток здесь сбывает и покупает макры. Теперь ты еще и Африку подключил…

— Я же просил без сарказма.

— Извини.

— Ева. Ты же понимаешь, что от тебя не отстану. Кто всем этим рулит?

— Кротовский, я не знаю.

— Да ладно.

— Правда, не знаю. Ходят слухи про гангстерский синдикат, но это всего лишь слухи.

— Ева, я хочу пройтись по городу. Составишь компанию?

— Кротовский, ты что опять задумал?

— Сказал же, просто пройтись по городу.

— Составлю конечно. Куда я денусь.

Мы вышли в ночной город. Машину брать не захотел. Из машины хорошо глазеть будучи туристом, который знакомится с достопримечательностями. А я как бы совсем не турист.

Взяв Еву под ручку, догулял до границы административного и делового районов. Внимание привлек свет из угловой конторы на пересечении улиц. Свежей краской над конторой аккуратно выведена вывеска: «Адвокат Филинов А. Е.»

Сквозь стеклянную витрину разглядел сидящего за столом человека, который что-то быстро писал. Надо же, почти одиннадцать вечера. Не думал, что у адвокатов в Кустовом так много работы, чтобы сидеть в офисе допоздна.

Ева сказала, что озябла, и мы зашли в ресторан средней руки, выпить чего-то согревающего. Две очень похожие девушки, явные близняшки, причём обе красотки, подсаживались за столики к одиноким мужчинам и потрясающе быстро договаривались с ними и покупке макров.

Выпив по чашке кофе, вышли опять на улицу. Мне пришлось звонить Матвею Филиппычу, чтоб заехал за нами, гулять по холоду Еве надоело. Пока ждали, увидели, как на перекрёстке притормозила очень старая машина, развалюха фактически.

Я услышал через открытую в машине форточку, как водитель обратился к человеку на заднем сидении:

— Шаман, куда ехать, а? Китайцы опять борзеют.

Что ответил «шаман» я не расслышал. Машина укатила, бренча подвеской. Но меня поразил сам вопрос, который был задан так обыденно: китайцы… опять… да еще и борзеют… М-да, адвокаты по ночам вкалывают, девушки в ресторанах макры скупают, китайцы «опять» «борзеют». По всему выходит, до сих пор я сталкивался только с надводной частью айсберга под названием вольный город Кустовой.

Глава 6

Вернувшись в резиденцию, за ужином пересказал Белкиной идею про балы и сразу предупредил, что если затея ей не нравится, я настаивать не буду. Как оказалось, мог и не предупреждать. Маргуша вцепилась в идею балов как дите в леденец.

— Сергей, это же так здорово. Всегда об этом мечтала.

Ну да, Белкина у нас книжная девочка. Вместо беготни по двору, читала про принцев и принцесс.

— Только я в этом участвовать не буду. У меня и так дел по горло.

— Как не будешь? — расстроилась Белкина, походу в ее представлении мое отсутствие на мероприятии лишает его аутентичности.

— Но один раз за вечер к гостям выйду, — сдаю немного назад строгим голосом.

— Ах, — счастливая Белкина прижала ладошки к сердцу. Что с нее взять, восемнадцать лет. Дите дитем.

— Ты Анюту подключи, — перевожу взгляд на помощницу, — Ань, поможешь с организацией?

— Помогу конечно, — глаза у Анюты горят тем же огнём, она тоже хочет балы, красавицы, лакеи, юнкера…

— Вот и порешали, — поднимаюсь из-за стола, — Вы тогда обсуждайте. А я вам мешать не буду.

Хотел перед переносом на Бикру два обмозговать сложившуюся там обстановку. Корвет поврежден взрывом, а значит карьера космического егеря окончилась, не начавшись. Работать за двести кворков в месяц совершенно не прельщает. Может, Пантера чего посоветует…

В интерфейсе вдруг вспыхнула иконка с изображением орка. Любопытно, что ему от меня понадобилось. Меняю маршрут, спускаюсь в подвал и переношусь на Великий Базар. Торговая точка орка на базаре сильно отличается от малюсенького закутка, который он занимал в вагоне метро. Здесь у него с торговыми площадями дефицита не наблюдается. В центре зала даже выставлен полноразмерный образец знаменитой стальной стрекозы, только что не в боевом обвесе.

— А-а, Кротовский, — орк машет мне ручищей из-за прилавка, в таком большом помещении он не выглядит таким огромным, — Подходи, не стесняйся… где ты пропадаешь, Кротовский? Тебя не докличешься.

— А смысл, мне к тебе ходить без черных макров, — совершенно не понимаю наезда, — Я как-то не заметил над твоей конторой вывеску «благотворительный фонд доброго орка»

— Все верно, — хмыкнул орк, — Такой вывески у меня нет. У меня вообще нет вывески. Ко мне с улицы не ходят.

— Ну ок, будем считать, что я пришел не с улицы. Только у меня все равно нет на кармане партии черных макров.

— Тут ты ошибаешься, К’готовский, есть такая па’гтия! — орк вытянул в сторону горизонта руку с оттопыренным указательным пальцем, явно попытавшись изобразить вождя мирового пролетариата.

— Орчище, ценю твои потуги. Но для стендапа ты слишком солиден, к тому же свирепо выглядишь. Комедийный жанр явно не твой.

— Ничего ты не ценишь, Кротовский, — орк махнул на меня рукой, будто совершенно во мне разочаровался, а затем выставил на прилавок целую коробку черных макров.

— Это что?

— Это твое, Кротовский. Ты спас тот мир и свалил, оставив гору мёртвых раптов.

— Та-ак… и?

— Благодарные жители макры достали и попросили меня отдать. Вот, отдаю. Плазма лично притащила эту коробку.

— О как.

— Вот так, Кротовский. Ты привык думать о людях хуже, чем они есть на самом деле.

— Орчище, давай без нравоучений. Так я могу забрать эти макры?

— Можешь, но я надеялся, что хотя бы часть потратишь у меня.

Только теперь я заметил, что коробку с черными макрами он из лап когтистых не выпускает. Понимаю. Орк — честный торговец, но просто отдать такое сокровище, орочья душа активно противится.

— Конечно у тебя, — успокаиваю оружейника, — Куда мне ещё с черными макрами, не к гоблину же.

— Вот именно, — орк облегченно выдохнул, — Сопель зелёный не дорос еще до черных макров. Какие будут пожелания? Стальную стрекозу не надумал взять? Сделаю люксовую комплектацию. Весь фарш!

— Не надо мне стрекозу. Я седьмой уровень взял. Пойдем прежним путем. Прокачивай челнок.

— Челнок так челнок, — орк нацепил на морду свои массивные очки, — Ну а конкретно что хочешь? На что будем делать упор?

— Мне желательно для открытого космоса.

— Ого, запросики у тебя, Кротовский. Открытый космос — это класс даже выше стальной стрекозы. На одних черных макрах я тебе космолета не сделаю. Там одна система жизнеобеспечения чего стоит.

Вздыхаю и выкладываю перед орком один жемчужный макр. Орк, по-видимому, глазам не поверил. Снял очки, протер зенки и снова надел очки.

— Сколько их у тебя? — спросил он очень серьезным голосом.

— Пять штук.

Орк крякнул. Снова снял очки и посмотрел на меня долгим проникновенным взглядом.

— Кротовский, давай, чтоб клещами из тебя не вытягивать, ты сам скажешь что еще у тебя есть? Ну пожалуйста, Кротовский, поверь, я не из пустого любопытства. Я хочу оценить масштаб шедевра, на который замахиваюсь.

Ничего себе орк заговорил… масштаб шедевра… после мучительной внутренней борьбы побеждаю внутреннюю жабу в третьем раунде раздельным решением судей и выкладываю один макр с Баклажана.

— От… — орк не удержал чувств и долбанул кулаком по прилавку, — Сколько. Их. У тебя?

— Слушай, орчище…

— Кротовский, — решительно перебил меня орк, — Просто покажи и все. Ты пойми, Кротовский, шедевр, которому способны позавидовать даже боги, выпадает один раз за всю жизнь. Не жмись, вот точно, не тот сейчас случай.

— В том и дело. Этот синий макр может откатить время. Он мне жизнь может спасти.

— Кротовский, не надо мне рассказывать, на что способен синий макр, — парировал орк, — Поверь, знаю не хуже тебя. А еще поверь, что использовать синий макр тупо на то, чтобы один раз откатить время — это как поджечь пятитысячную купюру, чтобы подсветить оброненную копейку.

— Да ладно. И что ты такого особенного мне предложишь?

— Сколько. Их. У тебя.

— Три штуки.

— Этого хватит, — губы орка растянулись в мечтательной улыбке.

— На что хватит?

— Я поставлю на твой челнок установку для подпространственного прыжка.

— Это что еще за хрень?

— Это, Кротовский, не хрень. Это возможность преодолевать огромные расстояния за ноль… понимаешь?… за ноль времени!

— Черт с тобой, орчище, делай, — достаю все свое богатство и складываю в коробку с черными.

Все, что нажито непосильным трудом. Жемчужных макров импортных пять. Макров баклажановых заморских особо ценных три… три макра…

— Кротовский, хватит стенать.

— Я вообще молчу.

— Ты громко думаешь, — орк утащил макры куда-то в подсобку, а мне осталось только ждать.

«Ваш челнок получил новый статус „Космический челнок“, произведены следующие улучшения: система жизнеобеспечения для длительного пребывания в открытом космосе; система подпространственного скачка; система защиты от экстремальных температур, жесткой радиации, механических повреждений; улучшено вооружение; улучшены летные характеристики; добавлены слоты под установку оборудования»

М-да. Может, и прав орчище. Макры я бы смог использовать только по одному разу. А тут получил системы, которые уже никуда не денутся, которые будут работать постоянно.

Вернувшись в свой мир, поднялся в спальню и обнаружил, что Белкиной в ней все еще нет. Обсуждение приёмов с балами дело такое — увлекательное. Улегся и дождался переноса на Бикру два. Здесь постель не пустует. Капитан Пантера балами не интересуется. Капитан Пантера спит и набирается сил, а я вдруг понял, что голоден.

Прошел в комнату, где у нас было застолье. Еды осталось навалом, я даже подумал, не налить ли себе пятьдесят грамм «Звёздного странника», но решил обойтись морсом. Ощущая приятную тяжесть в желудке, лег спать.

Утром меня разбудила Пантера. Уже свежая, уже аккуратно причесанная и… уже затянутая в мундир. Вот что значит привычка к военной дисциплине.

— Кротовский, умываться и завтракать, — распорядилась она, — Корвет притащили на эвакуаторе. Надо выяснить степень поврежденности.

— Иду. Уже иду.

— И вот что, Кротовский, — добавила Пантера, когда я пошлепал в душ, — Мы классно провели время, но перспектив развития отношений у нас нет. Это я сразу говорю, чтоб не было недопониманий.

— Ага. Недопониманий не будет. Меня в родном мире ждет невеста.

После завтрака поехали в ангар. Команды в корвете уже не было, зато лазили какие-то техники.

— Ну что? — губы Пантеры сжаты в тонкую нитку, — Насколько все плохо?

— Пантера, скажу прямо, — грузный техник почесал бровь, — Восстановить твой корвет можно. Но готовься к круглой сумме. Пятьсот тысяч кворков — самый оптимистичный расклад. Скорее всего будет больше.

Пантера молча кивнула, но я вижу, как она помрачнела.

— Я так понимаю, сумма неподъемная? — спрашиваю осторожно.

— Таких денег у меня нет, Кротовский… и кредита не хватит.

— Что думаешь делать?

— Думаю слетать до харвестера. Вдруг на нем осталось что-то ценное.

— А его эвакуатором не притащили?

— Нет смысла. После взрыва ни одного жемчужного макра там выжить не могло. Траты на эвакуатор вряд ли окупятся.

— Ладно, давай слетаем.

— С тебя доставка, с меня кислород, — Пантера протянула мне маленький макр, — Это конечно очень романтично, мусолить один на двоих, но уж очень неудобно.

— Не надо. Мой челнок обзавелся системой жизнеобеспечения.

— И когда ты только все успеваешь, Кротовский…

Активировал слияние, садиться рядом с Пантерой на заднее сидение не стал. Пантера права, перспектив развития отношений нет, продолжать курс на взаимное сближение ни к чему.

Ангарный шлюз открылся, выпустив челнок на оперативный простор. На главном экране появился Гамлет. Вид у него какой-то взъерошенный и взволнованный.

— Гама, ты чего?

— Мне не терпится, Кротовский, — признался черный, — Хочу проверить новые возможности челнока. Подпространственный скачок сейчас ка-ак…

— Подпространственные перемещения запрещено производить в пределах планетарной атмосферы, — перебила его Пантера с заднего сидения, — Кротовский, этот клоун не шутит? У тебя есть проскачок?

— Чего у меня есть?

— Это сленг. Привыкай. Подпространственный скачок называют для краткости проскачок.

— Звучит почти как простачок, — радостно встрял Гамлет.

— Гама, помолчи… да, у меня есть проскачок.

— На какие расстояния? — в голосе Пантеры чувствуется профессиональный интерес.

— Это мы сейчас проверим… Гама, выводи за пределы атмосферы, я тоже хочу это выяснить.

— Тоже мне атмосфера, — из вредности вставил Гамлет и повел челнок на разгон, — Так-то для скачка всё равно нужна скорость не менее тысячи двухсот кэмэ в час.

Челнок после проведённой модернизации стал еще больше и солиднее. В кабине я теперь мог бы встать в полный рост, а заднее сиденье разрослось до размеров дивана. В такой кабине можно жить, вон и туалетная кабинка появилась. Мне нравится.

Мощи тоже заметно прибавилось. Гама разогнал его до девяти сотен еще в плотных слоях атмосферы, где тянет к земле планетарное притяжение, а когда мы поднялись на двадцать тысяч метров, предупредил:

— На спидометре тыща двести, босс. Можем топить в проскачок.

— Топи, Гама.

Ощущение странноватое. Чем-то похожее на то, когда меня затягивает в Кротовью нору. Видимо и принцип действия схожий. Только что мы летели над Биркой, а в следующий миг мы далеко в космосе и сближаемся с развороченным как консервная банка харвестером.

— Начинаю торможение, — отчитался Гамлет, — Снижаю скорость до трехсот… до двухсот… готов к стыковке.

— Стыкуйся, Гама.

— Комментировать каждое действие не обязательно, — добавила Пантера, чет походу она черного не взлюбила. Да и ладно, не все коту маслянница. Тем более, что он как бы совсем не кот.

Сев на харвестер, дезактивировал слияние. Интерфейс заботливо сообщил, что у меня в доспехе имеется запас кислорода на один час, по истечении этого времени рекомендуется вернуть челнок в активное состояние. Ладно, думаю часа на осмотр вполне хватит.

Волк сразу побежал вперед, первым залезая в нутро космического корабля. Вот кстати на серого Пантера смотрит с уважением. Ну да, он и в бою вчера ее прикрывал, заслужил, так сказать, капитанского особого отношения.

— Ныр, попробуй достать макр из репа, в смысле из рептилоида.

Волк вскрыл ближайшее тело, но оно оказалось без макра.

— В остальных тоже искать бесполезно, — сказала Пантера, — Они подорвали силовую установку. Все магические приборы накрылись. У меня сотня жемчужников сгорела.

Я не стал напоминать Пантере, что к моменту подрыва, на ее ожерелье жемчужных макров оставалось меньше половины. Уж никак не сотня.

Мы продолжили осмотр. Облазили не только складские и технические помещения, но даже каюты. Ничего, кроме закоченевших репов не нашли. Для верности вскрыли еще несколько тел, но магическое средоточие у всех пусто.

— Пантера, ты говорила, репы не лишены чувства самосохранения. Как думаешь, почему пошли на подрыв?

— Кротовский, сама голову ломаю. Все, что им грозило, штраф, конфискация судна и небольшой тюремный срок на Бирке.

— Странно это.

— Очень странно, только мы ни черта не нашли. Придётся возвращаться.

— Не, погоди. Тут какая-то тайна… Гама, сделай облет харвестера. Постарайся составить самую точную карту помещений. Мы явно что-то упускаем.

Черный облетел корабль снаружи и сопоставил габариты с внутренней планировкой.

— Вот здесь, Кротовский, — самодовольно сообщил Гамлет и выжидательно покосился на Пантеру, будто надеясь на похвалу, — Возле кухни должно быть еще одно помещение.

— Возле камбуза, — холодно поправила Пантера, — Давай сходим.

Мы действительно нашли неприметную дверь, пропущенную при обходе.

— Это корабельная часовня тысячи богов, — сказала Пантера со знанием дела.

— Я знаю, сталкивался с такими… о, старый знакомый на алтаре.

— Кротовский, ты же здесь второй день. Откуда знаешь про трехголового бога Яща?

— Пересекался в другом мире. Мы с ним старые знакомые, почти друзья. Я его ласково называю Горынычем.

Пантера усмехнулась.

— А он тебя как называет?

— А он меня называет жалкий человечишка, но это он любя.

— Знаешь, Кротовский. Каждый раз мне кажется, что уж на этот раз ты соврал. Но каждый раз твои слова оказываются правдой. И костюм у тебя с маскировкой, и проскачком обзавелся, теперь еще и Горыныч… э, ты куда его статую тащишь?

— Это у меня рефлекторное. Приучаю Горыныча к скромности. Как только вижу на алтаре его трехголовую тушу, так сразу… Пантера, ты слышала?

— Что слышала?

— Внутри статуи как будто что-то брякает.

Я перестал статую волочь и просто покачал.

— Точно, брякает, — подтвердила Пантера, — Кротовский, ты хочешь разбить статую бога? Боги такого не прощают.

— Да ладно. Горыныч не станет хуже ко мне относиться. Он отходчивый.

Достал клинок и хотел рубануть по мраморному брюху, но Пантера меня тормознула.

— Подожди, тут что-то вроде дверки сзади.

Она повозилась с открывающим механизмом, открыла и извлекла из статуи небольшую плотно запечатанную емкость, формой напоминающую термос.

— Что это?

— Это особая капсула, Кротовский. В таких капсулах хранят макры. Ты молодец, без добычи не уйдем.

Она отвинтила крышку и я увидел, что стенки у капсулы очень толстые и многослойные. Пантера высыпала себе на ладонь горсточку маленьких макров.

— Мелочевка, — констатирую разочарованно, — Уж в бога могли засунуть и получше.

— Нет, Кротовский, — голос у Пантеры осекся от волнения, — Это не мелочевка. Ты видишь, это не простые жемчужники, они имеют розовый цвет… а я отцу не верила. Думала, он баек в кабаке наслушался. Отговаривала. Даже высмеивала. Кротовский, какая я дура…

Глава 7

Не ожидал такого поворота. Стальная капитан Пантера показала, что у нее есть человеческое сердце. Мы быстро покинули харвестер и полетели обратно на Бирку. Оставаться там смысла не было.

— Знаешь, Кротовский, не думала, что когда-то кому-то буду рассказывать эту историю. И уж тем более, что буду рассказывать парню, которого знаю всего второй день.

— Я не настаиваю.

— Зато я настаиваю. Слушай. Мой отец с детства рассказывал про розовые макры. Тогда я конечно слушала с открытым ртом.

— А что в них такого, в этих розовых макрах?

— Они с божественных сущностей.

— Не понял.

— Кротовский, не тупи. Обычные макры — средоточие магический силы магических существ. А розовые, — средоточие божественной силы божественных существ. Не прям настоящих богов, а сущностей имеющих божественное происхождение… черт, я начинаю говорить с тобой ровно теми словами, которые слышала от отца.

— Я этому только рад. Мне лучше объяснять попроще и подоходчивей. Я только не понял, божественные сущности разве смертны?

— Вот! Ты приводишь тот самый аргумент, который приводила я, когда стала постарше.

— И что отвечал твой отец?

— Он говорил, что они были привязаны к своему миру. Погиб их мир, они тоже погибли.

— И много их было? Этих божественных сущностей?

— Отец считал, что много. Они населяли целый мир, так он говорил.

Картина начинает проясняться. Отец Пантеры искал эти самые розовые макры, но найти не мог. Сама Пантера выросла и верить в отцовские сказки перестала. А потом её отца убили репы…

— Пантера, ты думаешь репы убили твоего отца именно потому, что он нашел эти самые розовые макры?

— А ты, Кротовский, не дурак. Быстро все увязал. Да, теперь я именно так и думаю. И на самоподрыв они пошли, чтобы сохранить тайну розовых макров.

— Думаешь, капитан харвестера надеялся, что их тоже пожгет взрывом?

— Не знаю, на что он надеялся. Но сражение он проиграл. Мы ворвались к нему в рубку. Я бы на его месте поступила так же.

— Но ты хотя бы приблизительно знаешь, где твой отец искал эти макры?

— Знаю, и не приблизительно, а точно.

— Ну тогда все в ажуре. Осталось сообщить обо всём на Бирке. Бирка соберет боевой флот и даст репам с ноги так, что они долго-долго будут лететь, кувыркаясь, в безвоздушном пространстве.

— Нет, Кротовский, никому сообщать мы ничего не будем.

— Это почему?

— Это потому, что Бирка сразу наложит на розовые макры свою волосатую лапу. А мне надо корвет восстанавливать.

— Ну так что ты предлагаешь? Конкретно? Мы вдвоем сможем победить всех раптов? Я хотел сказать, репов…

— Я думаю, на Наждаке их не должно быть много.

— Где?

— На Наждаке. Так называется спутник одной из планет. Подумай сам, Кротовский, если бы ты получил такой ресурс, стал бы давать объявление в информационном портале? Нет, не стал бы. Ты бы очень постарался сохранить все в тайне.

— Логично. Я бы постарался посвятить в это дело минимально необходимое количество людей.

— Ну вот и репы разума не лишены. Думаю, они ведут разработки минимальными силами.

— Пантера, извини за прямоту, у меня сразу вопрос. Меня ты посвятила. Зачем? Если бы хотела от меня избавиться, наверное, не стала бы со мной откровенничать.

— Все верно, Кротовский. Я хочу предложить тебе совместный проект на равных паях.

— И что мы?… допустим, ворвемся на этот Наждак на лихом коне. Допустим, перебьем всех репов. Мы какими силами будем вести разработки?

— От отца осталось оборудование. Его просто нужно доставить на Наждак. Твой челнок с этим справится.

— Ну ок. То есть мы перейдем в разряд тех самых браконьеров, с которыми еще вчера боролись.

— Нет, не перейдем, — Пантера посуровела, — От отца мне достался безвременный патент на разработку. Я его долгое время не оплачивала. Накопился приличный долг.

— Сколько?

— Под сотню тысяч кворков.

— Ого. Я как-то еще не привык оперировать такими суммами.

— Кротовский, ну долг же не на тебе висит. Если не получится, ты ничего не теряешь.

— Согласен.

— Еще бы ты не согласился. Розовые макры, Кротовский, это не просто деньги. Их можно сразу конвертировать в кубоверы. Ты сможешь поднять свой уровень. А? Не хочешь получить восьмой? А, может, и девятый уровень?

— Ладно. Уговорила. Я в деле.

Вернувшись на Бирку, взяли такси и доехали до квартиры Пантеры.

— Завтра с утра вылетаем, — сообщила она, — Закажи еду, Кротовский, я в душ.

— Погоди, мы собираемся в экспедицию к черту на кулички. Наверно, надо подготовится.

— Все подготовлено, включая провизию, запасы воды и кислорода. Отец был редким педантом. Завтра все доставят к ангару.

Сомневаться в словах Пантеры не вижу смысла. У нее опыт дальних космических перелетов всяко побольше моего. Я полез в меню доставки.

— Кротовский, — она выглянула из душевой, — Звёздного странника закажи пару бутылок. В походе никакого спиртного.

Я бы и сейчас обошелся без спиртного, но ради Пантеры заказал.

Мы просидели за столом до позднего вечера. Она рассказывала про отца, я просто слушал. Людям иногда нужно выговориться.

— Кротовский, утомила тебя болтовнёй. Сама от себя не ожидала.

— Брось. Ты хороший рассказчик… я устроюсь вот тут на диванчике.

— Ты думаешь, вчера я легла с тобой в постель по пьянке?

Я пожал плечами.

— Пошли уже, Кротовский. На диванчике ты не выспишься. Он короткий и неудобный.

В полночь перенесся в обычный мир. Закрыл бы глаза и отрубился до утра, но знаю, что сейчас придёт Белкина. У нас с ней уже сложилась почти традиция. Делимся новостями из другого мира. Она зашла в спальню через несколько минут, посмеиваясь.

— Маргуша, ты чего развеселилась?

— Гусь смешной, — сказала она, присаживаясь на кровать, — Готовил меня к сеансу медиум-связи.

— Не слышал про такую связь.

— Ну медиумы. Такие люди. Общаются с духами.

— А, они думают, что ты медиум.

— Угу. Думают, что ровно в полночь я вызываю дух Кротовского. Собрались все вокруг меня. Ждут окончания сеанса. Ты меня не подведи. Чтоб рассказ вышел интересным.

Ну что ж. Ожидания товарищей обманывать нехорошо. Рассказал про посещение харвестера и про розовые макры. Только не стал пока говорить, что они божественные. Инфа как бы еще не проверенная. Не хватало, чтоб Рута Сильвего доложила императору Киртасы раньше времени. Мне доклада про африканский портал хватило.

Уснули во втором часу ночи, потому что Белкина тоже пересказала события своего дня. Впрочем, из важного почерпнул только то, что император повысил уровень секретности проекта. Это значит, что Киртаса не пошлет на Бирку других магов, пока не получит от Руты полный отчет. В принципе меня это устраивает. Гулять по мирам в одиночку привык.

Проснулся в пять утра от того, что в сон ворвался всполох тревоги. Еще не продрав глаза, не сообразив, что к чему, рефлекторно выкинул из инвентаря Гамлета и Ныра. Причем волка «высадил» прямо на кровать.

Основательное дубовое ложе рассчитано на большую нагрузку… в том числе динамическую… но волчара весит теперь далеко за тонну. Ножки скрипнули и сложились, кровать обвалилась. Это Белкину и спасло. Пуля ударила в изголовье на несколько сантиметров выше ее головы.

Второго шанса убийце не предоставили. Ныр закрыл нас с Маргушей своим телом, а в него хоть устреляйся. Гама спикировал на стрелка и срезал шею острым крылом словно казачьей шашкой. Я не стану черного осуждать. В таких случаях надо сперва устранять опасность, а уже потом думать, стоило ли пытаться взять исполнителя живьем. Все правильно сделал.

Через минуту спальня была ярко освещена, в нее натолклось народу, как в пивной павильон в жаркий полдень. Матвей Филлипыч, Анюта, Ева, начальник охраны и старшина казачьих пластунов. Все уставились на безголовое тело. Бледная Белкина пряталась за мое плечо и тоже разглядывала неудачливого киллера.

— Как он умудрился пройти незамеченным через охранный периметр? — задаю первый вопрос.

— Ни одна из сигналок не сработала, — доложил начальник охраны, — У нас их в три ряда понаставлено. А почему не сработали, не знаю. Надо вызывать специалиста.

— Я Кеше позвоню, — предложила Анюта.

— Не надо будить Кешу в пять утра, — подтормаживаю Анюту, — Утром позовем… если понадобится.

— Так ведь надо разобраться.

— Надо. Только не факт, что убивец с улицы пришел. Окна закрыты изнутри.

— Но он не наш, — возразил начхран, разглядывая отдельно лежащую голову, — У нас таких рыжих вообще нету.

— И тем не менее, сделайте снимок головы… в смысле лица и покажите всей обслуге, вдруг кто-то узнает.

— Само собой. Но опросить смогу только утром, когда люди придут в резиденцию. А полицию будем вызывать?

— Полицию, — тут мне пришлось задуматься, — Вызовите следователя, который вел дело доктора. Ему можно доверять.

— Но ему тоже только утром можно звонить.

— Ну и ладно. До утра недолго осталось. А Ныр пока пройдет по горячим следам. Может, чего разнюхает.

Волк шумно втянул воздух и направился из спальни в коридор. За ним последовал начальник охраны со старшиной. В спальне сразу стало свободно. Волчище своей тушей занимал полкомнаты.

— Думаю, окно можно открыть, — сказала Ева, — Здесь дышать нечем.

Я возражать не стал. Тут и кровищи натекло, запах специфический. Белкина была отправлена спать к Анюте вместе с самой Анютой. Деду тоже спровадил с девушками в качестве личной охраны. Уверен, Филиппыч сегодня глаз больше не сомкнет. В спальне остались я и Ева. Баронесса, присев на корточки возле трупа, начала стаскивать с него куртку.

— Может, дождемся следователя?

— Он рыжий и одет как ирландец, — сообщила она вместо ответа.

— Так и…

— У англичан есть поговорка. Если что-то выглядит как собака и лает как собака, то скорее всего это собака.

— Офигеть, какая мудрая поговорка. Ладно. Этот тип выглядит как ирландец и одет как ирландец, что сужает круг поисков возможного заказчика. Так?

— Так. Смотри, Кротовский, — Ева показала руку, на которой закатала рукав.

— Оп-па, татуировочка. Бутылка, череп и кинжал. По мне довольно безвкусно.

— О вкусах не спорят, Кротовский.

— Ева, ты сегодня так и будешь говорить одними пословицами? Давай по существу. Что это за татуха?

— Тату означает принадлежность к банде Маккормика.

— Уже теплее. Кто такие?

— На родине занимались бутлегерством, но там их прижали. Переехали в Кустовой. Здесь занимаются тем же, чем и все местные банды.

— И чем занимаются все местные банды? Ева, мне надоело вытягивать из тебя информацию как из партизана.

— Контрабандой макров, Кротовский.

— Ну хорошо. А чем Белкина успела насолить контрабандистам? С какого перепугу они к ней киллера отправили? Да еще прямо в мою резиденцию?

— Не знаю, Кротовский.Пока даже идей нет. Давай поговорим с Маргушей. Вдруг да вспомнит что-то.

— А давай. Вряд ли она смогла уснуть.

Мы пошли в Анютину спальню. Девушки, конечно не спали. Еще бы, такой нервяк отхватили. Деда пытался отпаивать их чаем. Только расспросы нам ничего не дали. Маргуша не то, что дел не имела, про контрабандистов даже не слыхала.

Вернулись с Евой на исходную позицию, то бишь на место преступления.

— Отложим пока тему контрабанды, — предложил я, — Еще версии есть?

— Мне приходит только одна. Ее решили убрать, потому что она твоя невеста.

— И что?

— Ну, владетели не зря наперебой знакомили тебя со своими дочками. Решили убрать конкурентку.

— Так себе версия. Сомневаюсь, что кто-то из владетелей на такое решится.

— Но согласись, Кротовский. Убийца не с улицы пришел. Его сюда кто-то впустил.

— Я связи пока не вижу.

— Кто-то подкупил или запугал одного из наших слуг. Это мог сделать тот, кто вхож в резиденцию. Я бы с владетелей подозрения не снимала.

Нам пришлось прервать мозговой штурм, потому что в спальню вернулись Ныр и начальник охраны. С собой они привели повара. Повар был напуган настолько, что цветом лица сливался с белым поварским колпаком.

— Вот, это он впустил убийцу, — начхран ткнул повара кулаком в спину.

Увидев обезглавленное тело, повар потерял сознание. Пришлось перетаскивать его в другую комнату и приводить в чувство.

— Можешь говорить?

— Могу, — ответил повар, стуча зубами о стакан воды, который принесла ему Ева.

— Рассказывай, кто такой этот убийца. И почему ты его впустил.

— Он товары сегодня привез. Он грузчик, — выдавил повар.

— Так. Он привез товар. Что потом?

— Выгрузил все коробки и уехал.

— На чем уехал?

— На грузовике. Я еще подумал, неопытный, придётся ему возвращаться.

— Это почему?

— Потому что я в накладной не расписался. Я же должен подпись поставить. А он уехал. Вот. Неопытные грузчики про это иногда забывают.

— А ты своими глазами видел, что он уехал?

— Э-э… нет. Слышал, как дверь хлопнула, и звук мотора. Я в подсобку выбежал, а его уже нет.

— У меня остался к тебе только один вопрос, — мягко улыбаюсь повару, — А чего ты здесь делаешь в такую рань?

— Так работа такая. Я хлеб пеку. Хлеб всегда спозаранок ставится.

Лично у меня к повару вопросов не осталось.

— Та-ак, — Ева недобро посмотрела на начхрана, — Получается, повар ни причем. Это твоя зона ответственности. Это ты допустил поставку от непроверенного поставщика.

— У нас нет непроверенных поставщиков, — уперся начхран, — Товар пришёл от Торгового Дома Совушкина. Мы много лет с ними работаем. Ни одного нарекания.

— Ты все равно должен был взять под контроль. Твой охранник должен был присутствовать во время приемки товара.

— По инструкции машины досматриваются только при въезде на территорию и при выезде, — сухо ответил начхран, — Но я выгораживать себя не буду. Готов понести любое наказание.

— Попрошу успокоиться, — осаживаю баронессу, — Оргвыводы несомненно будут сделаны. В системе безопасности выявлена прореха и наказывать тоже будем… но не сейчас. Сперва найдём заказчика.

— Ваше сиятельство, — начхран раздул ноздри в праведном негодовании, — И так все понятно. Совушкин, падлюка, столько лет втирался в доверие, момент выжидал. Я самолично его к вам притащу…

— Здравствуйте, граф. Здравствуйте, баронесса, — в спальню зашёл следователь.

— Здравствуйте. Я думал, вы позже появитесь, — делаю следователю приглашающий жест, — Проходите.

— Мне позвонила ваша помощница Анна Смородинцева, — пояснил следак, — А на такие важные звонки я стараюсь реагировать в любое время суток. Вот. Прибыл незамедлительно.

— Благодарю.

Следователь прошелся по комнате, осмотрел тело… потом осмотрел отдельно лежащую голову.

— Скажите, окно когда открыли? — спросил он.

— После покушения, — ответила Ева, — Я открыла.

— Понимаю, — следователь кивнул, — Я, когда зашел, слышал, что вы упоминали торговый дом Совушкина.

— Упоминали, убийца приехал на его грузовике с товаром.

— Я так и понял. Только Совушкин к покушению не причастен.

— Это почему?

— Потому что вчера в четырнадцать тридцать от него поступило заявление в полицию. Угнан его грузовик. Шофер и грузчик позже были найдены мёртвыми.

— Ну вот, очередная версия отвалилась, — вздыхаю, — Остаётся зацепка с ирландской бандой.

— Вы имеете ввиду бригаду Маккормика? — уточнил следователь.

— Да.

— Боюсь, ирландцы тоже не причастны.

— Почему вы так считаете?

— Потому что банда Маккормика едва тянет на средний уровень. До политических убийств ей еще расти и расти.

— Но ведь он из банды.

— Это еще ни о чем не говорит, — следователь покачал головой, — Он мог действовать без согласования с остальной бандой. Он даже может оказаться бывшим переметнувшимся членом банды. И скорее всего, именно так и окажется.

— Почему вы в этом так уверены?

— Потому что банда Маккормика переживает не лучшие времена. Они сцепились с сингапурцами. Им сейчас точно не до политических покушений.

Ну капец. Оборвалась последняя зацепка.

— То есть у нас на данный момент есть только один факт. Покушение было на Маргариту Белкину. Из этого и будем исходить.

— Не спешите, граф, — не согласился следователь, — Киллер стрелял отсюда?

— Да.

— То есть, он стрелял не в упор, а с угла.

— К чему вы клоните?

— К тому, что учитывая острый угол, его целью могли быть вы, а не владетельница Маргарита.

Час от часу не легче. И со следаком я вынужден согласиться. Когда я выкинул Ныра, у кого угодно рука могла дрогнуть при виде волка.

— То есть вы допускаете второй вариант, что покушение было на меня.

— Да, допускаю. Целью убийцы могла быть Маргарита, целью могли быть вы и…

— Что? Еще и третий вариант имеется?

— Имеется. Целью могли быть вы оба. А это тоже надо рассматривать отдельно.

Ну всё. Аллес. Мой внутренний Шерлок Холмс пошел покурить трубку.

Глава 8

Следователь ушел, пообещав держать нас в курсе расследования.

— Кротовский, — Ева вздохнула почти обреченно, — Знаю, что на месте ты все равно не усидишь и полезешь разбираться сам.

— Конечно, не усижу. У меня под носом какие-то банды-контрабанды творят, что хотят.

— Послушай меня. Не пытайся искоренять устоявшийся уклад. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Ева, я с пониманием. Мафию нельзя победить. Значит, придётся ее возглавить.

— Ты что опять затеял?

— Пока еще ничего не затеял. Хочу потолковать с этим Маккормиком. В конце концов у меня есть формальный повод заглянуть к нему в гости.

— Ох, ладно. Постараюсь выяснить, где его можно найти. Только прошу тебя, Кротовский, без меня никаких действий ты предпринимать не будешь.

— Это само собой. Без тебя ни шагу.

Ева мне явно не поверила. Ну а что, она женщина неглупая. Правильно, что не поверила.

Раз уж повара трудятся в такую рань, предложил позавтракать. Ева согласилась и выдвинула встречное предложение, позвать на завтрак остальных, один черт никто не спит. Я в свою очередь тоже согласился.

— Ева, объясни мне, — за завтраком я вернулся к теме контрабанды, — Зачем вообще возить макры так далеко? Из Китая в Россию, из Европы в Китай. В каждой стране идёт добыча макров. Зачем их возить туда сюда?

— Кротовский, я точно не знаю. Но вроде бы разные макры по разному применяются.

— Вот именно, Серёжка, — влезла Анюта, — Ты лучше у Кеши спроси. Он в этом всяко лучше понимает.

Так я и поступил. После завтрака поехал в академию, предварительно наказав Матвею Филиппычу перетряхнуть всю систему безопасности резиденции. Чтоб отныне никакой левый грузчик на территорию попасть не смог.

В академии меня подловила Вероника Кондратьевна.

— Задал ты, граф, задачку с этими африканцами, — посетовала она.

— Что, всё настолько плохо?

— Ну почему же плохо. Они парни сметливые, хотя и шебутные.

— То есть осваиваются помаленьку?

— А как же осваиваются. Обувь пока ни в какую не носят, но хоть портки стали надевать. А еще выучили по-русски три волшебных слова: спасибо, пожалуйста и… — баба Нюка не договорила и махнула рукой.

— А какое третье слово? — мне стало любопытно.

— О, третье самое волшебное, — она усмехнулась, — Употребляют чаще всего, это слово: дай!

— Ну что ж. Прогресс на лицо.

Сославшись на срочность, сбежал от бабы Нюки в Кешину лабораторию.

— Скажи мне, Кеша, — сразу перешел к делу, — Многообразие макров имеет какое-то прикладное значение?

— Конечно, Сергей Николаич, — Кеша тут же включился, — По большому счету каждый макр имеет уникальные свойства. Как говорится, двух полностью одинаковых в природе не существует.

— Ну хорошо, — пытаюсь зайти с другой стороны, — Вот у меня есть пара пятаков. Один пообтерся от времени, другой еще сохранил блеск. Но в прикладном смысле они полностью взаимозаменяемы.

— Вот вы о чем, — Кеша понятливо кивнул, — Макры, особенно крупные, очень отличаются по свойствам. Извольте, я с некоторого времени веду каталог.

Кеша достал из ящика стола толстую тетрадь и раскрыл наугад.

— Ого, контора пишет.

— Возьмём для примера, — Кеша ткнул пальцем в строчку, — Желтый макр со второго уровня Изнанки Китайской провинции Хубэй очень хорошо держит заклятие заморозки. Если вам нужно обеспечить охлаждение прибора, который греется при работе, хубэйский желтый отлично подойдет.

— Понимаю, можно использовать вместо вентилятора.

— Или вот, скажем. Тоже хубэйский, но уже зелёный с третьего уровня Изнанки. Как видите, имеется приписка: стихия воздух.

— Вижу такую приписку.

— Вот, в двигателях внутреннего сгорания обеспечит подачу чистого воздуха для приготовления смеси. Заметьте, воздух подаётся чистый, сами китайцы называют его горным.

— Молодцы китайцы, шарят в маркетинге.

— Да, наверно, — не стал спорить Кеша, — А главное такой макр вполне заменяет карбюратор.

— Угу. И воздушные фильтры менять не надо. Спасибо, Кеша. Основную мысль я ухватил.

— Ну да. Я примеры привел простые. А вот, скажем, для вычислительных машин все тоньше и сложнее. Там еще учитывается сочетаемость макров.

— Ну и хорошо, что на простых примерах. В тонкости лезть не хочу… кстати, Кеша, а ты откуда знаком с китайским маркетингом? У китайцев макры покупаешь?

— Нет, что вы. Мне некогда по базарам и лавкам ходить. Беру у перекупщика. Дороже выходит, зато искать не надо.

— О как, надо будет пообщаться с твоим перекупщиком.

После академии поехал на центральный рынок Кустового. Захотелось увидеть внутреннюю кухню макро-торговли своими глазами. Чтобы не светиться, зарулил в один из дворов и настроил маскировку под фермера. Их по рынку много ходит, надеюсь, не узнают.

Влился в толпу покупателей и довольно быстро уяснил, что макрами здесь торгует добрая половина. И не только с прилавков, немало торговцев предлагает мелкий товар прямо с рук. При этом крупных или редких макров на рынке не увидел. Все сплошь мелочевка растительного происхождения, сбываемая мелкими партиями.

Фермеры покупают их, особо не разглядывая. Чтоб запитать лампочку в сортире или воткнуть в движок старого грузовичка, качество и уникальность макров значения не имеют. Да и нет тут на базаре никаких уникальных макров.

Прохожие подсказали, что макры хорошего качества надо искать в лавках за рынком. В одну из лавок заглянул. Здесь качество кристаллов на самом деле повыше, разнообразие побольше. Но я уже понял, крупные сделки с дорогим и редким товаром заключаются без лишних глаз и вовсе не в лавках. Теневые воротилы вывесок не имеют.

На мобилу позвонила Ева:

— Кротовский, вышла на одного серого торговца, связанного с криминалом, хочу к нему заехать. Ты со мной?

— Конечно с тобой. Что за торговец?

— Некий Рудик Бакинский.

— Азербайджанец?

— Насколько я поняла, армянин.

— Затейлив восточный ум, ладно хоть не Рязанский. Говори, куда ехать.

— Литейный завод.

— Я не понял, а что он там делает?

— Видимо, у него там контора.

— Заинтриговала. Еду.

Подъехав к литейному, увидел припаркованную машину баронессы. Ева поджидала меня, присев на капот.

— Куда теперь?

— Кротовский, ты зачем оделся как фермер?

— Пардон. Это маскировка, — меняю настройки доспеха, возвращая вид щегольского костюма.

— Туда, Кротовский, — Ева указала на здание склада готовой продукции.

— Я уж думал, он сидит в горячем цеху, как подгорный гном.

— Если прям в цеху, это был бы перебор, — Ева усмехнулась.

Перед дверями склада дорогу нам заступили несколько мрачных щетинистых типов в кепках. Такие опасные-преопасные, такие суровые-пресуровые, мол бойся-пребойся. Ну нет, ребята. Общение в стиле: «поднимите руки, назовите цель визита и ждите, пока мы доложим боссу» — меня совершенно не устраивает. Выгружаю Ныра из инвентаря и коротко сообщаю:

— К Рудику.

Волк типов впечатлил. Вынимать руки из карманов типы передумали. И, я считаю, правильно сделали. Не та у них весовая категория. Вынимать руки из карманов в моем присутствии они могли бы только для отдания чести, но эти парни суровые честь отдавать не приучены. Поэтому просто отвели нас с Евой к Рудику.

Если бы Ева не сказала, что Рудик армянин, я бы подумал, что он итальянец. Вылитый Аль Капоне. Волосы зализаны назад, над губой черные тонкие усики. Прям какой-то шаблонный злодей из фильма про мафию.

— Моя фамилия Кротовский, — представляюсь на всякий случай.

— О, — Рудик преувеличенно изобразил удивление, — Чем обязан скромный торговец визиту такого важного и влиятельного…

— Рудик, — перебиваю торгаша, — Не отнимай мое драгоценное время. Когда у меня отнимают что-то драгоценное, я испытываю желание тоже отнять что-то драгоценное.

— Я весь внимание, — Рудик пошевелил тонкими усиками, показывая, как он готов внимать.

— Сегодня ночью в моей резиденции было совершено покушение на Маргариту Белкину.

— Это не я, мамой клянусь, — Рудик торжественно сверкнул черными зрачками.

— Рудик, если ты будешь валять дурака, мой огромный волк тоже будет валять дурака. И этим дураком будешь ты, Рудик.

— Что вы от меня хотите? — Рудик опасливо покосился на Ныра и съежился.

— Убийца имел наколку, — продолжаю подкидывать инфу, — Бутылка, череп и кинжал. Рудик, не делай вид, будто не знаешь, что она означает.

— Допустим, знаю. Но я не имею дел с ирландцами. Они же психи.

— Рудик, слушая твои тупые отмазки, кто угодно начнет психовать. Я тоже уже начинаю психовать.

— Но я правда больше ничего не знаю, — Рудик изобразил на лице страдание, — Я вообще с бандитами не связываюсь.

— А эти суровые небритые мужи в кепках не бандиты, да Рудик? Они твои кузены?

— Да… — Рудик слегка опешил, — … откуда вы знаете?

— Ладно, — смягчаюсь, — Что поделать, не знаешь, так не знаешь.

Делаю вид, будто собираюсь уходить. Рудик с облегчением выдыхает.

— Да, кстати, — оборачиваюсь к Рудику, и тот опять напрягается, — Этот склад тебе придётся освободить.

— Я арендую, — забеспокоился Рудик, — У меня договор аренды.

— Ну это с прежним хозяином у тебя договор. А со мной договора нет. Ты же в курсе, Рудик. Англичане свалили. Заводы перешли в муниципальную собственность. Твоя аренда аннулируется.

— Вы знаете, я вспомнил, есть один человечек, — зачастил Рудик, — Он один из бандитов. Он знает, где искать ирландцев.

— Ну вот видишь, Рудик. Можешь, когда хочешь. Что за человек?

— Его зовут Шаман, — говорит Рудик таким тоном, будто раскрывает мне страшную тайну.

— Где живет? Где найти? Номер мобилета?

— Что вы, — Рудик замахал руками, — Он настоящий гангстер. Он такого о себе не рассказывает.

— Рудик, ты помнишь предыдущий тезис про отъем драгоценного времени?

— Разумеется, — Рудик уверенно кивнул, — Я устрою вам встречу.

— Мамой клянешься?

— Не заставляйте клясться. Я правда устрою. Я вам позвоню.

— Хорошо, Ева, оставь ему номер. Если до обеда не позвонит, отправишь казаков.

Мы с Евой вышли, а незаметно выпущенный Гамлет остался сидеть на стеллаже, передавая трансляцию через мой интерфейс.

— Что делать будем, Рудик? — спросил один из «кузенов».

— Что-что! — Рудик вспылил, — Сам все слышал. Что мне еще остается? Организую встречу с Шаманом. Лучше бы я имел дело с ирландцами, чем с Кротовским и его казаками.

Я приоткрыл дверь склада, чтобы выпустить Гамлета. Подслушивать дальше не имеет смысла.

Вернувшись в резиденцию, вспомнил про знакомого англичанина с Рязанской внешностью банкира Джимми Фокса. Уж этот жук навряд ли сбежал. Набрал его номер и Джимми сразу ответил, а через десять минут объявился в моем кабинете.

— Вы как всегда, Джимми, действуете оперативно, — пожимаю руку улыбчивому англичанину.

— Волка ноги кормят. А я все ждал, когда про меня вспомните, граф.

— Я про вас не забывал. Вы же знаете, Джимми, без дела людей не тревожу.

— Знаю и потому трепещу в предвкушении, — Джимми уселся в посетительское кресло, — Что на этот раз? Новая схема с валютными операциями?

— Пока никаких схем, Джимми. Пока только хочу кое о чем поспрашивать.

— Слушаю.

— Я узнал, что через Кустовой идет огромный трафик контрабанды макров.

— Звучит интригующе… в смысле, да. Есть такой трафик.

— А почему макры не продаются в открытую? Дело в налогах?

— И в налогах тоже. Суммы гуляют огромные.

— А если я отменю налог на торговлю макрами?

— Это не поможет. Нелегальный трафик никуда не денется.

— Почему, Джимми?

— Потому что легально в Кустовом можно продавать и покупать макры, добытые на территории Кустовской республики. Контрабандой считается то, что везется из других стран.

— Ну и ладно. Мне ничто не мешает разрешить такую торговлю. Пусть торгуют кто хочет и чем хочет. И не буду брать никаких налогов.

— Не понимаю, — Джимми нахмурился, — Зачем это вам?

— Затем, что на контрабанде процветают бандитские группировки. Не будет контрабанды, не будет и преступности. Торговля макрами перейдет в нормальное цивилизованное русло.

— Боюсь, граф, с вашей стороны это будет крайне необдуманный ход.

— Да почему, Джимми? Что плохого?

— Легализация торговли здесь в Кустовом повлечет за собой следующие очевидные шаги. Вам придётся заключать таможенные соглашения с Россией, Китаем и всеми остальными.

— Так… и…

— Теневым дельцам это совершенно не нужно. Они не хотят платить таможенных пошлин. На то они и теневые. Так что, граф, ничего не выйдет. Макры и дальше будут торговаться нелегально, а вы наживете себе ворох проблем.

М-да, озадачил меня Джимми Фокс, но Джимми Фокс прав. В лоб проблему не решить. Нужно действовать хитрее и тоньше. Я задумался, Джимми терпеливо ждал.

— А если так, — начал я, — Если мы сделаем эту торговлю полулегальной?

— Х-хо, — Джимми оживился, — Мне уже нравится это слово «полулегально»… а как это, полулегально?

— Смотрите, мы открываем биржу по торговле макрами.

— Но это уже легально…

— Обождите, Джимми, дайте досказать.

— Весь внимание.

— Мы открываем биржу, но формально макры не будут находиться на территории Кустовской республики.

— Не понял.

— Да все просто. Продавец выставляет макры на продажу и указывает, что они находятся, скажем, в Китае.

— А как мы это проверим? — засомневался Джимми.

— Так в том и дело, что никак. Китай вне нашей юрисдикции. А раз проверить не можем, то просто принимаем на веру.

— А-а, теперь начинаю понимать, — Джимми согласно закивал, — Продавец указал, что партия в Китае. А где она на самом деле? Может она до Китая еще не доехала…

— Или даже еще не поехала, — поддакиваю, — Это не наше дело. Это личное дело продавца и покупателя.

— Любопытно, граф. Очень любопытно. И главное, если товар формально находится за пределами Кустовской республики, вам не придётся ничего легализовать. По документам товар сюда не попадает.

— Вот именно.

Джимми подскочил с кресла и в возбуждении прошелся по кабинету.

— Так. Граф. Нужно еще кое-что добавить в вашу схему.

— Слушаю.

— Как продавец, так и покупатель должны иметь возможность остаться в тени. Пусть действуют через брокера. Тогда ваша схема становится идеальной.

— Согласен. Через брокеров же обговаривается способ, место и время передачи партии. Ну а сами брокеры по сути своей работы будут сохранять коммерческую тайну клиента.

Джимми радостно потер ладошки.

— Только нужны хорошие технические решения, — сообщил он озабоченно, — Через биржу будут проходить огромные объемы информации.

— И это решаемо, — заверяю банкира, — Вычислительные машины совершенствуются не по дням, а по часам.

— Тогда я в деле, граф. Умоляю, дайте мне должность управляющего. Я не подведу.

— Хорошо, Джимми. Обговорим условия.

Когда возбужденный Джимми Фокс направился к двери, он обернулся, кое-что вспомнив.

— Один момент, граф.

— Слушаю.

— Никакую преступность вы этой биржей не победите. Наоборот, контрабандисты получат дополнительный инструмент.

— Я это понимаю, Джимми… я это понимаю. Мафию победить невозможно…

Ближе к ночи встал вопрос ночлега. Труп киллера убрали, кровищу отмыли, но ночевать в этой спальне совершенно нет желания. Волевым решением оставил Белкину в Анютиной спальне, наказав Филиппычу, чтобы ночевал у них под дверью. И вообще, чтобы не спускал глаз.

Сам я решил ночевать в кабинете на диванчике. Чертов следователь заронил зерно сомнения. Начинаю склоняться к версии, что покушались все же на меня. Я много кому дорогу перешёл, а Белкина… украсть Белкину многие хотят, но убить… не, скорее все-таки на меня покушались. Пусть Белкина пока ночует отдельно.

В полночь перенесся на Бирку. Ну да. Здесь постель не пустует. Капитан Пантера сопит носиком в мое плечо. Нафиг. Надо прекращать беспорядочные половые связи. Я без пяти минут женатый человек. С этой неоднозначной мыслью уснул.

Утром меня опять разбудила капитан Пантера, уже затянутая в лётный комбез, только на этот раз не форменный и без знаков отличия. Ну да, с сегодняшнего дня мы не егеря, с сегодняшнего дня мы охотники за розовыми макрами. Мне другое непонятно, как она умудряется так бесшумно выползать из кровати. Я вроде чутко сплю.

Когда вышел из душа, меня ждал завтрак на столе и Пантера, сосредоточенно намазывающая джем на горячий хрустящий ломтик.

— Пантера, ты какая-то задумчивая сегодня.

— Не обращай внимания, Кротовский. Сегодня вспоминала то, что рассказывал отец, ну и… ностальгия накатила.

Я кивнул и к Пантере с дальнейшими расспросами лезть не стал.

После завтрака поехали к стартовому ангару, где нас уже дожидался груз. Она оказалась права. Модернизированный челнок все поднял на борт. Дополнительные слоты, появившиеся после орочьего апгрейда вместили все. Мы вышли за пределы воздушного пространства Бирки и врубили проскачок. Наждак находится на краю солнечной Бирковской системы, нам придется «скакать» еще четыре раза.

— Пантера, а почему ту планету называют Наждак?

— Потому что у нее атмосфера насыщена алмазной пылью. Если попытаешься сесть на Наждак, сточишь свой корабль как об наждачку.

— Ну нормально. У меня Ныр конечно крепкий парень. Но на космических скоростях даже его потрясающая регенерация не справится. Черт, Пантера, ты поэтому с утра была такая задумчивая? Вообще-то припахивает подставой.

Глава 9

— Кротовский, я прощаю твои нелепые подозрения, делаю скидку на недавнее знакомство, — сухо сказала Пантера, — Но только один раз.

Надо же, какая суровая «женчина». Боевой капитан, не жук чихнул. Однако вопроса это не снимает.

— Виноват. Пантера, расскажи мне, как мы сядем на Наждак. Нелепые подозрения отвалятся сами собой.

— На полюсах атмосфера сильно разрежена. Я знаю, где проскочить.

— Сразу бы так.

— Извини, Кротовский. Привычка. Когда кто-то сомневается в моих решениях, сначала получает в бубен и только потом получает объяснения.

— Понимаю. Слушай, раз уж у нас завязался доверительный разговор, просвети меня, как мы будем сбывать розовые макры?

— Их бы найти для начала, — попыталась отмазаться Пантера.

— Уже нашли. Несколько штук.

— Отец говорил, их можно обменять на кубоверы прямо в храме.

— Ого. Богам я макры еще не продавал. Но тебе нужны кворки, а не кубоверы.

— Вообще не проблема. В том же храме…

— М-да, не храмы, а обменные пункты валют. А вот спаситель менял и торговцев гнал из храмов поганой тряпкой.

— Что за спаситель? — заинтересовалась Пантера.

— В моём прошлом мире. Был такой сын божий.

— Вот потому про него никто не знает. И в храме тысячи богов нет его статуи. Гнать торговцев из храма глупо.

Я усмехнулся и промолчал. Затевать с Пантерой теологический диспут не собираюсь. Меня интересует другое, я подозреваю, боги предложат совершенно безбожный обменный курс. Аппетиты у них божественные, и Пантера, полагаю, об этом догадывается.

— Пантера, ты ведь умалчиваешь кое о чем. Сбывать макры в храмах не самый выгодный вариант? Да?

— Не самый, — она не стала отнекиваться, — Зато самый безопасный. Напомни мне потом, при случае расскажу поучительную историю. Один жадный бродяга аргументировал, как ты: «на пол чатла дешевле… на пол чатла дешевле…»

— Скажи еще, это случилось на планете Плюк в галактике Кин-дза-дза.

— Не знаю такую галактику. А планета называется Кюлп. Там до сих пор чатлы в ходу.

Я и раньше подозревал, что некоторые авторы фантастических романов вовсе не выдумывают свои истории сами, а подключается к некому космическому инфополю. Потом просто записывают образы, которые к ним оттуда приходят. Вот, еще одно подтверждение в пользу теории: «на пол чатла дешевле…» — халявщики эти авторы.

Через три часа и пять проскачков мы добрались до Наждака. Из космоса все планеты выглядят завораживающе красиво, Наждак исключения тоже не составляет. У него на самом деле плотная атмосфера, со стороны похожая на скорлупу грецкого ореха, только подвижная, словно живая. Поддастся ли нам этот орешек?

— Пантера, куда лететь?

— К полюсу, — она поднялась с пассажирского кресла, — Кротовский, будет проще, если ты передашь мне управление.

От неожиданного заявления волчья морда на штурвале слегка вытянулась, а Гамлет уставился на Пантеру с главного экрана. Впервые на моей памяти у черного не нашлось подходящих слов. Мои духи, как и я, до сих пор мысли не допускали, что за штурвал может сесть кто-то другой.

— Ладно, нет проблем, — прерываю затянувшуюся паузу и уступаю место Пантере.

— Кротовский, видел бы свою рожу, — она усмехнулась и уверенно уселась в пилотское кресло, — Пристегнуться не забудь.

Мне осталось только пожать плечами, пересесть назад и пристегнуться. Пантера буркнула что-то неразборчиво, но Гама ее понял. По экрану побежали столбцы цифр, которые лично мне ни о чем не говорят. Я всегда водил челнок по принципу, куда смотрю, туда рулю.

Пантера быстро освоилась с управлением и на пробу совершила несколько сложных маневров, не снижая скорости. От ее пилотажных навыков черный пришел в восторг.

— О, да, детка, — закричал он, забывшись, — Ты сегодня будешь сверху.

— Кротовский, скажи своему клоуну, чтоб помолчал.

— Правда, Гама. Думай, что несешь.

Гамлет внял и замолк. Пантера твёрдой рукой повела челнок на планету. Я невольно подумал, что мы разобьемся об этот «орех», но по мере приближения становилось видно, что атмосфера вовсе не твердая.

Мы вошли в плотные слои. Может, тут и полюс, может, тут воздух и разрежен, однако он тут есть. На экране высветились показатели урона. Челнок начал «стачиваться» об алмазную пыль. Кто водит машину, тот знает, каково сидеть на пассажирском сидении, не имея возможности повлиять на ситуацию. А тут как бы не машина, тут челнок на космических скоростях.

Челнок потерял десять процентов целостности и начал отсчитывать второй десяток потерь.

— Ныр, ты как? — спрашиваю с тревогой.

«Держусь» — мысленно передал мне волк.

А вот мне с каждой секундой спуска все труднее себя сдерживать. Я почти готов вскочить и отобрать у Пантеры штурвал, но она начала гасить скорость, и я заставил себя усидеть на месте.

— Расслабься, Кротовский, — она повернулась ко мне вполоборота, — У твоей игрушки хороший запас прочности. Даже немного завидно.

Через несколько минут мы сели на твердую поверхность. Прежде, чем выбираться из челнока, Пантера натянула легкий скафандр.

— Жесткой радиации здесь нет, температуры приемлемые, — пояснила она, — Жемчужник можно пока поберечь.

Мы спрыгнули на песчаную почву, и я дезактивировал слияние. Гамлет в порядке, у Ныра вид потрёпанный. Шерсть на боках и на спине будто вытерлась. Будто по нему реально наждаком прошлись.

— Кротовский, сколько нужно времени твоему волку на реген?

— Дай ему ящик тушенки, — встрял Гамлет, — Будет как новенький.

— Боюсь, ящика будет мало.

Пантера открыла один из контейнеров размером с бочку, которые мы доставили на планету.

— Здесь кое-что получше тушенки, — заверила она, — Рацион космодесанта… месячный… на целый взвод!

Пока Ныр подкреплялся космическим рационом, я попытался осмотреться. Но сказать по правде высмотрел очень мало. По Наждаку гуляют сильные ветры, поднимая ту самую алмазную пыль. Видимость откровенно хреновая. Только и можно рассмотреть мелкий песок под ногами. Цвет у песка непривычный, то ли многоцветный этот песок, то ли наоборот определённого цвета вовсе не имеет. Не сказал бы, что выглядит это красиво.

— Куда дальше? — спрашиваю Пантеру, стараясь звучать бодро.

— Тут недалеко, — ответила она, — Нам понадобится помощь Ныра.

— Я в порядке, — тут же отозвался Ныр, хотя на самом деле отрегенил он далеко не полностью.

— Нужно откопать вот этот бархан, — сказала Пантера.

Волк начал копать большущими передними лапами словно ковшами. Помогать ему мы не стали. У него производительность как у небольшого экскаватора, пытаться помогать, только мешаться. Даже немного отошли, чтоб летящий из под лап песок нас не завалил.

— Наткнулся на что-то твердое, — сообщил он.

— Твердое не трогай, — прокричала Пантера, — Твердое — это бункер. Дверь только откопай.

Вскоре Ныр откопал дверь. Хорошая такая дверь, твердосплавная, с сенсорным замком. Пантера приложила к сенсору какой-то брелок, и дверь открылась, пропустив нас в тамбур. Халявщик Гама влез вместе со мной и Пантерой, а для трудяги Ныра тамбур оказался слишком тесен. Увы, так бывает слишком часто. Плодами труда одного, пользуются другие. Я просто упрятал волка в инвентарь, там заодно завершит регенерацию.

— Это бункер твоего отца?

— Он самый, — Пантера пришлепнула к бетонной стенке светильник.

— А кто тут разнес всю аппаратуру? Репы?

— Если бы репы здесь побывали, входную дверь раскурочили бы. Я думаю, сам отец разбил аппаратуру, чтоб репам не досталось.

— Я так понимаю, репов это все равно не остановило… и как мы без аппаратуры?

— Сейчас все починим, — успокоила Пантера, — Я прихватила ремонтный модуль.

Она достала из рюкзака блок размером с обувную коробку, который тут же выдвинул из себя восемь ног и трансформировался в железного паука. Этот паук на глазах чинил разломанные приборы и даже заращивал разбитые мониторы. Пока я затаскивал в бункер доставленное нами оборудование, паук закончил работу.

— Ну вот, — удовлетворённо сообщила Пантера, — Осталось ввести пароль.

— Надеюсь, ты знаешь пароль своего отца.

— Конечно знаю. Моё имя, мое место рождения, моя дата рождения…

Пантера вбила данные и на некоторое время ушла в себя, уставилась в монитор невидящим взором. Я не стал ее дергать. Наверняка накатили воспоминания об отце. Бункер ярко осветился, я решил пока осмотреться.

Бункер совсем невелик. Комната управления, столовая, спальня и ангар под технику. Ангар, правда, пустой. Ну и ладно. Будет место для Ныра. Он тут вполне поместится.

— Кротовский, — Пантера позвала меня в аппаратную.

— Слушаю.

— У меня плохие новости. Журнал стерт.

— Так. И что это значит для нас?

— Я не знаю, где искать розовые макры. Без отцовских подсказок мы будем ковырять эту планету всю жизнь.

— А вдруг нам повезет?

— Кротовский, отец искал несколько десятилетий. А он в этом разбирался получше нашего.

— М-да. Но не мог же он все уничтожить. Что-то да осталось бы… Гама, составь мне обзорную карту местности. Есть тут что-то кроме бункера? Другие строения, техника, следы раскопок…

— А он умеет? — Пантера посмотрела на Гамлета новым взглядом.

— Именно это он и умеет, — заверяю Пантеру.

Я выпустил Гамлета из бункера. Перед тем как вылететь, черный посмотрел на меня как на эксплуататора.

— Блэк лайвз мэтэр, — крикнул он протестующе, — Кротовский, я тебе это припомню.

— Что он сказал? — спросила Пантера посмеиваясь.

— Он сказал, жизни чёрных имеют значение.

— Твой клоун начинает мне нравиться.

Гамлет вернулся через двадцать минут. Ох не пощадили его алмазные ветры.

— Он весь в крови, — сказала Пантера озабоченно и полезла в контейнер, — Поищу аптечку… черт, надо было дать ему жемчужник.

— И орешков, — требовательно добавил чёрный и покосился на меня с осуждением.

— Гама, перестань кривляться. Не надо строить из себя умирающего, — одергиваю черного, — Я же вижу реальный процент урона. Полчаса под боком у Ныра и будешь, как новый.

— Протестую. Как новый я уже никогда не буду. Рубцы на сердце, как знак твоей душевной черствости, Кротовский, останутся со мною…

— Гама! Выкладывай, что там увидел.

— Нету там ни черта на поверхности, — мстительно признался Гамлет, — Ни зданий, ни раскопок, ни техники, ничего живого и даже ничего мертвого.

— Черт, — в сердцах ругнулась Пантера, — А радиус? Какой радиус ты облетел?

— Радар охватил сто двадцать кэмэ. Если вас интересует карта песчаных барханов, то она уже в справочной системе Кротовского.

— М-да. Слетали за розовыми макрами.

— Зато… — многозначительно начал Гамлет и замолк.

— Ну говори, Гама. Что там зато? Не тяни кота за я… я хотел сказать за хвост.

— Зато кое-что есть под поверхностью.

— Придуш-шу гаденыш-ша, — Пантера начала бесконтрольно превращаться в хвостатую хищницу, которую тянуть за хвост крайне недальновидно.

— Кротовский, она меня сожрет, — перепугался чёрный, — Что за беспредел вообще?

Пантера взяла себя в руки и восстановила человеческий облик.

— Признайся, Кротовский, — спросила она мрачно, — У тебя стальные нервы? Давно у тебя этот клоун?

— У Кротовского просто присутствует чувство юмора… молчу-молчу.

— Гама, ты правда утомил. Рассказывай, что там под поверхностью?

— Полости и тоннели, — просто ответил Гама, но не удержался и добавил язвительно, — Как будто я еще что-то смогу обнаружить радаром.

— Так. А где вход в тоннели? Ты нашел?

— Нашел. Вход прямо в этом бункере, вон там в ангаре.

Я на всякий случай убрал Гамлета в инвентарь. Целее будет, заодно и подлечится возле Ныра. Мы с Пантерой пошли в ангар. Когда заходил сюда недавно, не придал значения лебедке, подвешенной к потолочной балке. Теперь стало ясно, зачем она.

Подцепили крюком торчащую из железного пола скобу и отворотили широченный лист толстого железа. Видимо, отец Пантеры с умыслом сделал такой большой люк размером в пол ангара, чтоб спускать вниз технику.

— Прогуляемся?

— Конечно прогуляемся, Кротовский. Только фонарь возьму. Это я в оборотне могу видеть в нескольких диапазонах. В обычном состоянии я просто человек.

Мы направились по наклонной штольне со следами от гусениц землеройной техники.

— Это явно рукотворный тоннель, — сообщила Пантера осветив стенки, — Порода скалистая. Планета состоит не только из песка.

— Лично я этому рад. Этот песок успел задолбать.

С километр прошли по однотипному довольно узкому тоннелю, прорытому по всей видимости отцом Пантеры. А затем тоннель неожиданно вывел в пещеру.

— Оп-па. А вот эту пещеру твой отец скорее всего не рыл.

— Согласна, Кротовский. Пещера либо имеет естественное происхождение либо прорыта очень-очень давно. Следов технической выработки нет ни на на полу ни на стенах.

Я решил выпустить духов. Мне так спокойнее. Гамлет с Пантерой характерами не сошлись, но лучшего разведчика чем Гама, я не знаю. Стерпятся как-нибудь.

Дальше мы двинулись осторожно. Пантера посчитала, что превращаться в пантеру пока преждевременно, состояние это для нее ресурсозатратное, но согласилась выключить фонарь.

Правда, очень быстро выяснилось, что идти наугад в кромешной тьме так себе решение. В конечном итоге ее посадили Ныру на спину. При всей своей строптивости Пантера испытывает к волку явную приязнь.

Чем дальше мы шли по пещере, тем больше пещера раздавалась вширь и ввысь. От волчьих когтей, цокающих по камням, начало погуливать эхо. Судя по показаниям радара, пещера эта огромна.

— Так, — я решил провести небольшое совещание, — У нас вырисовываются два рациональных варианта.

— Что за варианты? — спросила Пантера с Ныровой спины.

— Первое. Если мы не боимся ни черта, ни бога, активируем челнок. Габариты позволяют. Тогда мы очень быстро облетим эту пещеру.

— Кротовский, ты думаешь, планета полая? Это маловероятно. А второй вариант?

— Второе. Отправляем Гаму на разведку. Он сделает облет не так быстро, зато меньше шансов засветиться.

— Отправляй лучше клоуна. Если тенденция к расширению пещеры продолжится, тогда пересядем на челнок.

На такой ответ я и рассчитывал. Пантера женщина умная, к дурному неоправданному риску предрасположенности не имеет.

— Гама, тебе час времени, чтоб туда и обратно.

— Понял, босс, — к всеобщему облегчению на этот раз черный обошелся без выкаблуков.

Когда он улетел, Пантера снова включила фонарь, пришлепнув его к стене. Достала термос с неостывающим кофеином и бутерброды. Что мне в ней нравится, умеет использовать любую минуту отдыха по максимуму. Мы пили кофе с бутерами, привалившись к волчьему брюху. При этом Пантера втихаря подкармливала волчару колбасой.

— Капитан, Пантера, — изображаю шутейную суровость, — У вас в отряде появились любимчики.

— Целых два любимчика, — Пантера ни на грамм не смутилась, — А еще есть один клоун, который умудряется меня дико бесить. Никогда у меня не было такого эмоционально заряженного отряда…

Гамлет вернулся не через час, а через тридцать пять минут, что меня очень насторожило. При всем показном разгильдяйстве он парень очень дисциплинированный, что бы там Пантера про него не думала.

— Рассказывай.

— Во-первых, пещера расширяется. Похоже мы и вправду имеем дело с полой планетой.

— А во-вторых?

— А, во-вторых, я засек рабочую бригаду репов. Вот здесь… на карте тебе отметил.

— Ага, вижу, что-то еще?

— Полетел дальше и засек ещё одну бригаду метростроевцев. Вторая метка на карте.

— Понял. Похоже мы нашли место разработки розовых макров.

— Это ещё не все, — озабоченно сообщил чёрный, — Полетел дальше, и радар показал скопление в полсотни репок, прям целую грядку корнеплодов. Видимо там у них база.

— Так это отлично. Мы сразу вышли на основную базу.

— Ну, только та база очень прилично защищена. Имеет системы слежения, оповещения и управления. База окружена защитным периметром высокого уровня. Это вам не сторож с берданкой. Там сто пудов крупнокалиберные магические очень злые комплексы круговой обороны.

— О как. Тогда надо определяться с тактикой. Кошмарить мелкие бригады или сразу замахиваться на базу.

Глава 10

— Нет смысла гонять простых работяг, — сразу сказала Пантера, — Репы их не ценят. Только засветимся и потеряем эффект неожиданности.

— Резонно, — соглашаюсь с аргументом, — Тогда остается взвесить наши шансы против базы. Потянем?

Пантера усмехнулась, достала один маленький розовый макр и поднесла к моему рту.

— Кротовский, представь, что это конфетка.

— Что? Грызть его что ли?

— Нет конечно. Под язык положи.

Выглядит этот макр вкусно, но никакого вкуса не почувствовал. Зато интерфейс завалило сообщениями:

«Артефакт божественного ранга доступен для активации. Вы получите следующие усиления: временный переход всех систем и способностей на восьмой магический уровень для вас и ваших атрибутов; способность регенерации духа-помощника волка достигнет предела; способность духа-помощника птицы к наведению на цель достигнет предела (промах исключен); защитные свойства доспеха удвоятся; сила выстрела помповика удвоится; режущие свойства клинка достигнут предела… Внимание, артефакт исчерпаем. Учитывая количество усилений, работа артефакта продлится двадцать две минуты… Желаете активировать артефакт розовый макр прямо сейчас?»

Торопливо жму на отказ и достаю макр изо рта.

— Кротовский, ты чего? Не впечатлился?

— Впечатлился и даже очень. Только этого макра мне хватит на двадцать две минуты.

— О, — поразилась Пантера, — Почему так мало?

— У меня кроме Ныра и Гамлета еще три привязанных атрибута.

— А, понятно. Ты, Кротовский, тот еще хомячина… ну и что думаешь, хватит нам двадцать две минуты, чтобы вскрыть базу?

— На таком допинге, я думаю, должно хватить.

— Вот и я так думаю. Не забывай, я тоже такой макр использую. На пару мы с тобой эту базу втопчем в скальный грунт.

— Может и втопчем. Но в главном ты права. Нужно использовать эффект неожиданности. У репов тоже есть розовые макры. Чем дольше они будут тупить, тем легче нам будет.

— Согласна. Осталось решить, когда нанесем удар.

— Лучше всего нападать глубокой ночью, когда все спят. Но когда у них тут ночь? И спят ли они вообще?

— Спят или не спят, но репам тоже отдых нужен. Скорее всего они придерживаются межпланетарного стандарта времени. А значит, — Пантера перевела взгляд на свой внутренний интерфейс, — Часа через три будет в самый раз.

Я только кивнул согласно. По моему личному времени подходит полночь. Смотаюсь в обычный мир, а потом со свежими силами пойду громить базу репов. Перенесся на диванчик в кабинете моей резиденции и проспал до утра.

Однако становлюсь трудоголиком, от дома до работы всего четыре шага. В кабинет заглянула Анюта.

— Проснулся?

— Ага.

— Тогда умываться и завтракать.

Не, еще не становлюсь трудоголиком. Между домом и работой наличествует крюк через душевую истоловую. За завтраком к нам присоединилась Ева, попросив себе кофе с булочками.

— Кротовский, Рудик позвонил.

— Что говорит Рудик?

— На вечер согласовал встречу с обещанным Шаманом.

— А раньше нельзя?

Ева пожала плечами.

— Знаешь, Кротовский, подозреваю, этот Шаман единственный знакомый гангстер Рудика.

— Ну… у меня пока вообще нет никаких знакомых гангстеров. Так что сойдет и Шаман. Кстати, ты навела о нем справки?

— Навела, в том и дело, что навела.

— И? Что разносит о Шамане народная молва?

— Да ни черта не разносит. Про этого Шамана никто толком ничего не знает. Говорят только, что он из бывших военных.

— Не густо как-то.

— Вот и я о том же. Скорее всего этот Шаман просто мелкий бандит. А Рудик тебе его подсунул, только чтоб ты отстал.

— Ладно. Посмотрим.

— То есть ты хочешь с ним встретиться?

— А почему нет? Напоминаю, Ева. У нас в приёмной не стоит очередь из гангстеров. Нам любой к столу… — шлепаю ладонью по столу, давая понять, что тема исчерпана, — По ирландцам что-то выяснила?

— Тоже не густо, — Ева вздохнула, — У ирландской банды в бильярдной под названием «Палец Патрика» что-то вроде штаб-квартиры. Но они там заперлись, как бункере. Четвертый день на осадном положении.

— А припоминаю. Следователь говорил, у этих ирландцев какие-то неприятности.

— Неприятности это слабо сказано, — Ева криво усмехнулась, — Ирландцы не рассчитали силы и попытались отобрать у Сингапурцев минирынок.

— Ладно, — решительно допиваю кофе одним глотком, — У меня нет времени ждать, когда они переделят минирынки, минимагазины и миникиоски. Наведаемся к ирландцам… прямо сейчас.

Ева отвезла меня на своей машине в отшибленный район на отшибе города. Я тут еще не бывал ни разу. Время довольно раннее, а население уже довольно поддатое. Она припарковалась через дорогу от отдельно стоящего трёхэтажного здания из красного кирпича. Догадаться, что первый этаж занимает бильярдная, можно только по остаткам вывески.

Изобретательные ирландцы приложили максимум усилий, чтобы превратить в крепость заведение, никак не приспособленное для отражения атак. Стеклянные витрины выбиты и заколочены толстыми досками. Кое-где между досками оставлены просветы, видимо для ведения ответного огня.

В данный момент боевые действия не ведутся. Возле здания даже околачиваются грязные личности, зачем-то собирающие стреляные гильзы.

— Ева, ты лучше в машине подожди. Здесь небезопасно.

Оставив баронессу ждать за рулем, подошел к зданию и постучал кулаком по доске. Стучать в дверь бессмысленно, она валяется на земле в пяти шагах от здания.

— Эй, мистер, — крикнули мне из-за барикады, — А как по-вашему должно выглядеть заведение, чтобы вы догадались, что оно не работает?

По голосу вопрошающего я не смог определить, шутит он или интересуется на полном серьёзе.

— Моя фамилия Кротовский. Хочу поговорить с мистером Маккормиком.

— Простите, сэр. Мистер Маккормик сейчас занят. Если вы не заметили, у нас тут небольшая война.

Теперь стало понятно, что человек все-таки шутит.

— Тогда передайте мистеру Маккормику, что от его открытости к диалогу, зависит итог противостояния. Я прямо сейчас принимаю решение, развалить ваше здание окончательно или наоборот взять под охрану.

— Вы умеете аргументировать, сэр Кротовский. Одну минуту.

Ждать пришлось недолго. Вскоре открылась балконная дверь на втором этаже. Какой-то рыжий малый сбросил веревочную лестницу.

— Поднимайтесь, сэр.

По голосу я понял, что до этого разговаривал с ним же. Ну что ж. Так всяко лучше, чем говорить с человеком через стенку. Я поднялся по лестнице и перелез через балконные перила.

— Во флоте вы явно не служили, — констатировал рыжий.

— А вы, я так понимаю, и есть мистер Маккормик?

— Вы верно догадались, сэр, — жизнерадостно сообщил рыжий, — Я остался один. Часть команды полегла, часть срочно уволилась на берег, даже не потребовав выходного пособия. Проходите в комнату. У меня есть немного виски.

— Спасибо. До обеда спиртного не употребляю.

— Как хотите, тогда просто присаживайтесь, — сам Маккормик плюхнулся в старое скрипучее кресло, небрежно выложил на столик два револьвера и налил себе на два пальца.

— Слушайте, мистер Маккормик, я конечно лезу не в свое дело. Но если вы остались один, на кой черт вам торчать в этих развалинах? Не лучше последовать за остальной командой?

— Вы не понимаете, сэр, — пафосно возразил Маккормик, — Я не покину эту посудину, пока она держится на плаву. Такой у меня принцип.

Начинаю соглашаться с Рудиком Бакинским, что ирландцы психи.

Надеетесь, что сингапурцы оставят вас в покое?

— Эти точно не оставят, — мрачно ответил ирландец, — Мстительные как змеи.

Разговор начинает меня забавлять.

— Вся эта война из-за того, что вы попытались отнять какой-то занюханный рынок? Оно того стоило?

— Стоило, сэр. Несомненно стоило. Я вам так скажу, сэр. Если бы мне предложили отыграть все назад, я бы все равно поступил точно так же.

Теперь я точно убедился, что ирландцы психи. Однако, я пришёл сюда по другому поводу. Достал мобилу и вывел на экран фото киллера.

— Мистер Маккормик, это ваш человек?

— Был когда-то, — ответил ирландец, глянув на экран, — Я его выгнал.

— А за что вы его выгнали, могу поинтересоваться?

— Его зовут бешеный Сэмми. Он никогда не умел держать себя в руках. Он полный псих, сэр. А почему вы интересуетесь?

Вот это поворотец. Это какой нужно иметь темперамент, чтобы прослыть психом среди ирландцев?

— Этот бешеный Сэмми проник в мою резиденцию и попытался убить Маргариту Белкину.

— Вот те раз. Поверьте, сэр, от Сэмми можно было ждать чего угодно, но это перебор даже для него.

— Ну хорошо, что еще можете сказать про этого Сэмми? Куда он подался, когда вы его выгнали?

— Поговаривают, что как раз к сингапурцам и подался, — Маккормик криво усмехнулся и налил себе еще на два пальца.

— Но это уже звучит как форменный бред. Вы ждете, что я в это поверю? Даже если он псих, уж не настолько, чтоб перейти к сингапурцам. Это же чуждая вам культура.

— Согласен, сэр, звучит бредово. Но не думайте, что я вам заливаю в надежде настроить вас против сингапурцев. Я дам вам факты. А вы сами решите, как эти факты толковать.

— Ладно. Я люблю факты. Давайте ваши факты.

— Факт первый, — Маккормик выкинул из кулака один палец, — Накануне Сэмми ко мне приперся и начал отговаривать. Говорил, мы должны оставить сингапурцев в покое. Я отказался, он уперся. Дошло до драки. Я вышвырнул Сэмми из этой комнаты своими руками. Я конечно тоже немного вспылил. Сказал ему, что трусам здесь не место.

— А он?

— А он сказал, что и сам не желает больше иметь со мной дел. Вот так это было, сэр.

— Любопытно.

— Сейчас будет еще любопытней, — пообещал ирландец и разогнул еще один палец, — Вот вам факт второй. Когда мы пошли громить сингапурцев, мы попали в засаду. Понимаете, сэр? Их кто-то предупредил.

— Вы думаете, это был Сэмми?

— А вот это вы уже сами решайте. С меня факты, с вас умозаключения. Замечу только одно, мы не подавали объявления в Кустовский вестник, что собираемся громить сингапурцев. Об этом знали только свои… в том числе и Сэмми.

— Понял вас, мистер Маккормик. Я вам верю. Если б хотели мне наврать, придумали бы что-то более правдоподобное.

— Именно так, сэр, — Маккормик допил виски и пристукнул пустым стаканом о столешницу, — Можно вопрос, сэр?

— Пожалуйста, спрашивайте.

— Бешеный Сэмми жив?

— Нет. Ему отрубили голову.

Ирландец приподнял удивленно бровь, но промолчал.

— И у меня к вам остался один вопрос, мистер Маккормик. Как вы думаете, зачем сингапурцам убивать Маргариту Белкину?

— А вот этого я не знаю, сэр. Хоть режьте. Что там в башке у азиата я не знаю и, по правде сказать, знать не хочу, — ирландец выдрал из газеты уголок и нацарапал карандашом адрес, — Здесь они сидят, сэр. Остальное спрашивайте у них.

— Спасибо за уделенное время, — достаю мобилу и набираю Анютин номер.

— Слушаю, Сережка.

— Ань, организуй казачье оцепление бильярдной Маккормика… не меньше взвода… и полицию подопни, чтоб жопы от стульев оторвали. В городе гангстерские войны, а они не чешутся.

— Поняла, Сережка… вернее не поняла. С Маккормиком что делать?

— С Маккормиком ничего делать не надо. Надо пресечь бандитские разборки.

— А, теперь поняла.

Попрощавшись с ирландцем, покинул здание тем же романтическим способом, то есть спустился с балкона по веревочной лестнице.

— Как прошел разговор? — поинтересовалась Ева, когда я сел в машину.

— Мне все больше кажется, что эта ниточка ведет в никуда. Ирландцы, Сингапурцы… бред. Они насмерть бьются за какой-то сраный рынок. Куда им покушаться на владетеля крупных земель?

— Не их уровень, — согласилась Ева.

— Даже близко не их уровень.

— Если это тебе поднимет настроение, то скажу, что звонил Шаман. он готов встретиться не вечером а прямо сейчас.

— Это тот шаман от Рудика Бакинского?

— Он самый.

— Не скажу, что это прям подняло мне настроение, но давай съездим к нему в траншею, или где он там окопался.

— В траншею не надо, — Ева усмехнулась, — Договорились встретиться в кафе.

— Вот и хорошо. Съездим для разнообразия в кафе. А то, знаешь, поднадоело встречаться на складе и разбомбленной бильярдной.

Когда мы с Евой вошли в кафе, тот самый Шаман уже сидел за столиком с чашкой кофе. Знаю, что первое впечатление бывает обманчиво, но я чуть было не развернулся на выход. Этот Шаман тоже не выглядит преуспевающим. Одет прилично, но не дорого и не стильно. Рудик Бакинский и тот одевается гораздо лучше.

Я подсел к Шаману только из-за его взгляда. Спокойного, ненапряженного, но цепкого. Это взгляд уверенного в себе профессионала. А я люблю профессионалов.

— Моя фамилия Кротовский, — представляюсь по привычке.

— Мне известна ваша фамилия, граф, — Шаман поднялся с места и галантно придвинул для Евы стул, — Вам, баронесса, тоже не обязательно представляться. Ну а меня зовут Шаман. Рад знакомству.

Ну ладно. Запишем Шаману плюсик. Вежливость и хорошие манеры я тоже в людях ценю. А раз так, решаю не ходить с этим человеком вокруг да около. Больше пользы будет от прямого открытого разговора. Кратко пересказываю последние события, включая посещение Маккормика.

— Да, история запутанная, — признал Шаман, — Но простите, граф, нескромный вопрос. Что вы хотите от меня?

— У меня есть полное ощущение, что я иду по ложному следу. Ирландцы, Сингапурцы, задрипанный рынок, из-за которого они воюют… все это никак не вяжется с масштабом покушения.

— Согласен, не вяжется, — подтвердил Шаман, — Но я все равно пока не понимаю, чем могу помочь.

— Я хочу выйти на теневых воротил, понимаете? На тех людей, которые реально могли замыслить такое покушение.

— А, понял, — Шаман понимающе прикрыл глаза, — Скажу честно, граф. Я таких воротил не знаю. Вы должны понимать, что Рудик Бакинский указал на меня по простой причине.

— По какой же?

— Ему просто больше не на кого было указывать. У него нет других знакомых гангстеров. Он такая же мелкая сошка, как и я.

Собственно Шаман сам подтвердил предположение, сделанное Евой. Рудик ткнул на Шамана только, чтобы я от того отстал.

— Ну что ж. По крайней мере я не отнял у вас много времени, — я начал подниматься из-за стола, — У меня будет одна просьба, оставить наш разговор в секрете.

— Это само собой, граф, но все же. Задержитесь ненадолго. Раз уж вы потратили время, чтобы встретиться со мной, потратьте еще пять минут.

— Ну хорошо, — опускаюсь обратно на стул, — Пять минут я готов потратить.

— Моя версия может показаться бредовой, — предупредил Шаман.

— Черт возьми. Значит будет одной бредовой версией больше. Не бредовых пока все равно нет.

— Так вот, граф. Раз Маргариту не убили, нельзя однозначно утверждать, что хотели именно убить.

— Нельзя, — тут же припоминаю, как следователь говорил тоже самое.

А если вы не имеете полной уверенности, что покушение было совершено именно на Маргариту, то допускаете, что преступник хотел просто убрать кого-то, кто мешался, а ее хотел не убить, а похитить?

А этот Шаман зрит в корень. Быстро смекнул, что я кое о чем не договариваю.

— Да. Такой версии я не исключаю, — соглашаюсь с ним, — Но похитить… это ведь гораздо сложнее, чем убить.

— Вот поэтому я и говорю, что версия может показаться бредовой.

— Продолжайте.

— Не обессудьте, но мне все же придется рассказать про «задрипанный рынок», из-за которого зарубились ирландцы с сингапурцами. Вы ведь наверное не знаете, что на этом рынке торгуют мясом?

— Мясом? Нет, конечно не знаю. И честно сказать, даже удивлен.

— Тогда слушайте рассказ с предысторией. Так сказать от залпа Авроры…

От цепкого взгляда Шамана не укрылось, как вытянулось мое лицо.

— Это такое образное выражение, — пояснил он.

Ага. Я так-то знаю, что выражение это образное. А еще я знаю, что в этом мире никакого залпа Авроры не было. И большевики Зимний дворец штурмом не брали. Я ведь уже встречался с одним попаданцем из моего прежнего мира. Нельзя исключать, что сейчас встретил еще одного.

(Примечание автора — историю Шамана в городе Кустовом читайте здесь: https://author.today/reader/326875

Глава 11

Скраиваю покерфейс и сдержанно киваю, предлагая Шаману продолжить рассказ. Не вижу смысла себя выдавать и уж тем более начинать с ним брататься. Я с ним пять минут знаком.

— Дело в том, — говорит Шаман, — Что еще недавно Сингапурцев всерьез не воспринимали. Они зарабатывали на своих же собственных соотечественниках. Приезжим давали ночлег, помогали найти работу, что без знания языка сделать непросто.

— Понимаю.

— А потом Сингапурцы получили свой портал на Изнанку. Прямо в этих бывших то ли коровниках, то ли свинарниках, где они там селят своих земляков.

— Подождите, — прерываю Шамана для уточнения, — То есть у них достаточно сильная группировка, чтобы удержать собственный вход в Изнанку?

— Группировка… — вместо ответа повторил Шаман и посмотрел на меня пристально.

Черт. Палево. Слово группировка вошло в обиход только в девяностые годы, когда правоохранители начали использовать термин организованная преступная группировка или сокращённо ОПГ. С этим Шаманом надо следить за каждым сказанным словом.

— Группировка, — повторяю невозмутимо, — Я, знаете, недавно вел войну. Нахватался штабных словечек. Продолжайте.

Шаман кивнул, будто бы приняв мое объяснение, и продолжил.

— На тот момент их банда никакой особой силы не представляла. А портал у них не отобрали, потому что тот Изнаночный мир никому не казался перспективным.

— Как целый мир может казаться бесперспективным?

— Да очень просто, — Шаман пожал плечом, — Населен огромными зубатыми тварями. А макры с этих тварей маленькие, слабенькие с уклоном в стихию природы. Овчинка выделка не стоила… так тогда все думали.

— Я смотрю, вы неплохо осведомлены.

— Нет, не подумайте, — Шаман отмахнулся, — Знакомый китаец рассказал по пьянке. А так я знаю совсем немного.

Скромничает Шаман. Вдумчивым людям много знать не обязательно. Вдумчивые люди умеют делать глубокую аналитику и на малом объеме знаний.

— Хорошо. Слушаю дальше.

— А потом Сингапурцы нашли способ применения этих макров и поняли, что на самом деле получили золотую жилу.

— Любопытно.

— Как оказалось, эти макры имеют направленность на рост.

— Пока не понял.

— Тот Изнаночный мир населен огромными тварями. При том что макры с них маленькие. У монеты оказалась обратная сторона. Те твари очень быстро растут, потому что имеют магическую предрасположенность. Короче, Сингапурцы обнаружили, что если активировать такой макр в коровнике или в свинарнике, то коровы и свиньи начинают переть как на дрожжах. У них там свиньи стали вырастать размером с бегемотов, понимаете?

Так. Сейчас бы не ляпнуть слово вроде бройлер, генетика, гэмэо и биоинженерия. Этот Шаман и так на меня смотрит с подозрением.

— Понимаю, — отвечаю осторожно, — И начинаю догадываться, что тот рынок торговал мясом не случайно.

— Совсем не случайно. Сингапурцы обвалили цены на мясо. А ирландцы связаны с фермерами. Так что, только на первый взгляд может показаться, что война началась из-за задрипанного минирынка на городской окраине. На самом деле ставки намного выше.

— То есть мистеру Маккормику не нужен был этот минирынок сам по себе. Он хотел, чтобы Сингапурцы перестали демпинговать.

— Так точно, граф, — подтвердил Шаман.

— Ну а Белкина тут причем? — задаю резонный вопрос.

— Тут все просто. Портал у Сингапурцев нестабильный. То не впускает, то не выпускает.

— Ясно. Все как обычно. Им нужен мастер печати.

— По крайней мере эта версия правдоподобная. Чтобы удержать свой Изнаночный мир, Сингапурцы вполне могли рискнуть.

— Да. Вы правы. В вашей версии присутствует хоть какой-то мотив на совершение такого дерзкого преступления. Благодарю за рассказ.

— Рад помочь, — вежливо отозвался Шаман.

— Ну а я, чем могу вам помочь? — спрашиваю Шамана, — Готов на ответную услугу.

— Раз уж вы так великодушны, граф, — Шаман улыбнулся, — Достаточно того, что вы больше не станете посещать бедного Рудика. Ваш визит его сильно напугал.

— И все? Вы ведь понимаете, что мне этот Рудик даром не сдался.

— Этого вполне достаточно, — мягко настоял Шаман, — Рудик не догадывается, что вам до него нет дела. Он боится, что вы разорвете с ним договор аренды.

— Вот как, — я не удержался от усмешки, — В таком случае вы можете заверить Рудика, что договор аренды остается в силе.

Вообще не прост этот Шаман. Ведь реально мог для себя что-то попросить, но ограничился сущим пустяком. Для него важнее оставить о себе приятное впечатление, чем получить сиюминутную выгоду. Ну что ж, ему это удалось. Впечатление он и в самом деле оставил приятное.

— В таком случае, позвольте откланяться, — поднимаюсь со стула, — У вас теперь есть номер баронессы. Всегда можете связаться со мной через нее.

Я не стал оставлять Шаману собственный номер мобилы, но он и так явно рад. Еще бы, получил выход на самого влиятельного человека в Кустовской республике. Надеюсь, не разочарует, воспользуется этим с умом.

— Что думаешь, Кротовский? — спросила Ева, когда повезла меня обратно в резиденцию.

— Пока не знаю, что думать, — отвечаю честно, — Вроде бы и факты есть, но в стройную картину эти факты не вяжутся.

— И все же связь есть, — возразила баронесса, — Бешеный Сэмми как-то связан с Сингапурцами. И проблема с порталом у них такая, что без Белкиной не обойтись.

— С этим я согласен. Но скажи мне, ты бы отправила Бешеного Сэмми красть Белкину? Пристрелить, еще куда ни шло, но красть?

— Вообще-то в этом можно найти логику. Бешеного Сэмми Сингапурцам не жалко. Он для них чужак. Отправили по принципу: получится — хорошо, не получится — не очень-то и надеялись.

— Ну знаешь, Ева. Тогда Сингапурцы психи похлеще Ирландцев.

В приемной меня дожидался министр финансов Фридрих Гриф. Это он вовремя. Хорошо, когда у чиновников есть такое чутье, появляются до того, как начальство их призовет.

— Ну, Фридрих Батькович, — запускаю министра в кабинет, — Докладай без всяких врак отчего на сердце мрак. Я желаю знать подробно, кто, куды, чего и как…

Фридрих на мой экзерсис усмехнулся, но и только. Либо он не попаданец, либо он не русский и Филатовскую сказку не читал. Хотя… и так понятно, что он не русский.

— Недавно мы с вами говорили о введении заградительных пошлин, — начал Фридрих.

— Помню такой разговор.

— Вы были правы, граф. Надо вводить.

— Х-хэ… а можно как-то поподробней? Так сказать всю пройденную вами цепь умозаключений.

— В Кустовом набирает обороты продуктовый демпинг.

— Вот как, — а вот и подтверждение слов Шамана.

— Сперва обвалились цены на свинину и говядину. Теперь еще и яйца.

— Чего теперь?

— Куриные яйца, — мрачно пояснил Гриф и выложил на стол яйцо размером с крупный апельсин.

— Это страусиное?

— Куриное.

— Жесть. Сингапурцы походу решили не останавливаться на достигнутом.

— То есть вы уже в курсе, граф? Это все везется из Сингапура?

— К сожалению, а может быть и к счастью не из Сингапура. Это местный продукт. Сингапурские переселенцы освоили новый Изнаночный мир. Тащат оттуда так называемые макры роста. На этих макрах свиньи вырастают до размеров бегемота.

— С этим нужно что-то делать, — категорически заявил министр, — Местный производитель несет убытки.

Понимаю, что на этот раз Гриф лично заинтересован. Как владелец крупной сельскохозяйственной области убытки несет лично он.

— Я решу вопрос с демпингом, — сообщаю твердо.

— Очень обяжете, граф.

— Ну что вы, это мой долг как правителя. Но раз уж мы заговорили про ввозные пошлины…

— Готов всячески содействовать.

Сегодня наш добрый Фриц не в пример покладистей обычного. Надо дожимать, пока он податливый.

— Я собираюсь учредить Кустовскую таможенную службу. На первых порах поможете мне продавить финансирование.

— А потом?

— А потом служба сама начнет приносить доход за счет таможенных сборов. Мы еще и казну наполним.

— Вы все-таки хотите обложить сборами контрабанду макров? — Фридрих не смог скрыть в голосе откровенный скепсис.

— Вовсе нет. Сам знаю, что это невозможно. Да и смысла не вижу. Установим таможенные посты на въездах в город. Досматривать будем только повозки и грузовики. Гоняться за контрабандистами, которые таскают макры в карманах, мы точно не будем.

— А все остальное?

— А все остальное будет подлежать обложению. И в этом мне тоже понадобится ваша помощь. Сделайте мне расчёт, сколько брать за какие товары.

— Э-э… а продовольствие? — забеспокоился Гриф.

— Продукты питания оставим без пошлин. Нам же не нужны неоправданные повышения цен.

— Да, это верно, — Фридрих заметно расслабился.

— Так же освободим от пошлин любые ввозимые средства производства, которые не производим сами.

— А понял.

Похоже в голове министра уже защелкал калькулятор. Он уже обмозговывает схему, как нагреть руки на чиновничьем крючкотворстве. Это ведь запросто можно обстряпать, это ведь конкретный чиновник будет решать, какой товар подпадает под не имеющий аналогов, а какой не подпадает.

Ну-ну, пусть обмозговывает. Только у него ни черта не выйдет. Я обеспечу таможенную службу мощными эмвээмами, мы учтем всю номенклатуру и выстроим работу таможни так, чтобы брать мзду было себе дороже.

— То есть, если я правильно понял, граф, — решил уточнить Гриф, — Таможня будет работать только на въезде в сам город Кустовой, остальная Кустовская республика…

— Вы правильно поняли. Пока только город. Не все сразу.

— Ясно, — Фридрих кивнул, — В какой валюте будем вести расчёты?

А вот это хороший вопрос задал товарищ Гриф. С одной стороны мои предприятия плотно завязаны на Россию, мне выгодно развивать именно рублевую торговлю. Но с другой стороны иностранная валюта тоже нужна.

— Рассчитываться можно будет рублями, фунтами и…

— И? — заинтересовался Фриц.

— И макрами.

— Макрами? — он видимо решил, что ослышался.

— Именно так, макрами. Понимаете, Фридрих, свою собственную валюту мы не потянем. У нас слишком маленькая экономика.

— Ну это понятно, а причем здесь расчеты макрами?

— При том, что мы сделаем хитрый финт. Мы не станем создавать собственную валюту, но при этом используем макры как ее аналог. Это позволит меньше зависеть от валют других стран.

— Интересно, но пока непонятно, — признался министр.

— Макры — это энергия. А энергия — основа любого производства. Мы же измеряем мощность в лошадиных силах? Измеряем. А энергию можно мерить в макрах.

— Но макры слишком разные. Ничего не выйдет.

— За основу возьмём простой растительный макр. Все остальные будут считаться через эту основу. Я понимаю. Для крупных и уникальных макров такая расчётная система не подойдет. Но в общем объеме их немного. Растительный макр самый массовый и распространённый.

— В ваших словах есть резон, граф, — заметил Фридрих, — Можно считать в рублях, можно в фунтах, можно в простых растительных макрах. Но как это все осуществить…

— Я собираюсь открыть биржу. Биржа и будет тем инструментом.

Грузанул я министра финансов. Уходил он в глубокой задумчивости. Ну и ладно, пусть переваривает. Мне важно перетянуть его на свою сторону. Я твердо нацелился наложить руку на торговлю вольного города. А для этого мне понадобится целая система финансовых механизмов.

После Грифа вызвал к себе Анюту:

— Ань, обрадуй казачество. Казакам будет поручено денежное дело, с которого они будут кормиться. Так сказать, собственный источник финансирования.

— Ого, что за дело?

— Таможня. На создание таможни я дал добро. Пусть учат песню под названием «Ваше благородие, госпожа удача»

— Шутишь?

— Про песню шучу. Все остальное серьёзно. Свяжись со старшим Осадчим, он у них главный из старшин.

— Поняла, Сережка.

Вот так вот. Если Гриф думает, что я передам таможню в его финансовое ведомство, то он сильно заблуждается. И Джимми Фокс заблуждается, если думает, что на бирже я поставлю его кем-то выше наемного управляющего. Такие институты должны оставаться под моим контролем.

До позднего вечера пришлось заниматься организационной работой. Создание новой службы требует массу согласований и ворох писанины. Только ближе к двенадцати волевым решением объявил окончание рабочего дня и заперся в кабинете. Мне пора на Наждак. Нам с Пантерой предстоит штурм базы репов.

— Ну что, Кротовский, готов? — Пантера ткнула меня локтем в бок, — Хорош дрыхнуть. Три часа по межпланетарному.

— Задремал немного, — поднимаюсь и делаю несколько приседаний, чтобы разогнать кровь.

Здесь под поверхностью планеты не только нет никаких алмазных ветров, а еще и вполне пригодный для дыхания воздух и комфортная температура.

— Тогда доставай розовый макр.

— Обожди, Пантера. Мы ведь на челноке полетим. Может, позже макры активируем.

— Где активируем, в челноке? Нет Кротовский, давай сразу. Тогда твой челнок сразу получит новые свойства.

— Но время пройдет.

— Ой, ладно. До базы лететь две минуты. Оставшихся двадцати хватит с головой. Поверь, так лучше. Я успею освоиться с новыми возможностями челнока.

— То есть ты собираешься садиться за штурвал?

— Ну извини, Кротовский, если хочешь, чтоб я пощадила твое самолюбие, сам спроси у своего клоуна.

— Без обид, Кротовский, она права, — отозвался Гамлет, — У Пантеры очень высокий уровень навыка. Это ее личная магия.

— Да пожалуйста. Уговариваете меня, как ребенка. Ну что, кладу под язык?

— Клади.

Я бережно положил розовый макр под язык и активировал. Волна удовольствия прокатилась по позвоночнику. Я прям почувствовал, как стал сильнее, быстрее, подвижнее. Появилась невероятная ясность и острота восприятия. Будто окружающие стены тоннеля подсветили яркими фонарями.

Ныр стал еще больше и мощней. Гамлет стал не просто чёрным, он будто начал поглощать свет, как черная дыра.

Пантера тоже положила макр под язык и ее «вставило» похлеще моего. Она превратилась в огромную черную кошку мгновенно без всяких видимых усилий и трансформаций. В размерах она не сильно прибавила, но рельефная мускулатура под черной бархатной шкурой обозначилась четче.

— Пантера, ты в челнок в таком виде полезешь?

Черная кошачья морда растянулась в ухмылке, а в следующий миг она снова обернулась на человека.

— Непроизвольно случилось, — пояснила она, — Кайфанула не по-детски. Ну что замер, Кротовский? Раскладывай свою летающую этажерку. Сейчас я покажу тебе пилотаж уровня «бог».

Активирую челнок. О да. Я хочу получить реальный восьмой уровень, чтобы челнок стал таким не разово, а насовсем. Он даже эстетически воспринимается намного эффектней. Просто отлитое в металле воплощение крылатого хищного охотника.

В кабине теперь два передних кресла. Пантера заняла место за штурвалом, ну а я взял на себя управление орудием. Именно орудием, потому что это уже нельзя назвать простым словом пушка. Потому что пушки в моем представлении не должны иметь четыре спаренных ствола.

Пантера подняла в воздух махину, которую я по привычке называю легкомысленным словом челнок.

— Ну что, Кротовский, станцуем? — походу Пантера прется от челнока, а летающей этажеркой называет просто из зависти, — Чур я поведу.

Глава 12

Пантера подняла челнок под самый потолок пещеры и дала резкое ускорение, ловко облетая свисающие сталактиты. С каждой сотней метров пещера действительно заметно раздается. Уже через минуту я почти перестал различать стены, а пол пещеры теперь под нами далеко внизу.

— Здесь высота больше километра, — отчитался Гамлет.

— А над базой какая высота пещеры?

— Два с половиной.

— Хорошо, — одобрила Пантера, — Рухнем коршуном.

— Что, прям вертикально будем падать?

— Не падать, а лететь. Кротовский, готовься к стрельбе… э, ты хорошо пристегнут?

— Да вроде хоро…

Договорить не вышло. Мое тело резко навалилось грудью на страховочные ремни, Пантера наклонила челнок точно носом вниз. И да, она права. Мы не просто падаем, она еще и газу поддает. Мне остаётся только довериться ее мастерству и надеяться, что она успеет погасить скорость до того, как мы расшибемся в лепешку.

— Гама, выведи мне орудия противника.

На экране обозначились метки и я сразу открыл огонь. Раздумывать некогда. Практически одновременно с этим автоматические пушки на базе задрали стволы и начали стрелять по нам.

— Вечер перестает быть томным, — прокомментировал Гамлет.

Пантера перестала прямолинейно валиться на базу, закрутив какую-то хитрую спираль. В летной терминологии не разбираюсь, но я бы сравнил нашу траекторию со штопором.

За время снижения нас задело только один раз, да и то вскользь, корпус челнока попадание выдержал. А вот я стрелял по неподвижным целям. Успел вывести из строя все восемь орудий, расставленных по периметру базы. Неплохо. Оборону мы вскрыли ловко.

Гама был прав, я бы не смог так точно рассчитать скорости и расстояния. Пантера посадила челнок четко в центре базы на грани очень жесткой посадки.

— Приехали, — Пантера забавно шепелявит, потому что ей приходится говорить, удерживая под языком розовый макр.

Я тут же деактивировал слияние. Наша «этажерка» развалилась на волка, кошку, птицу и одного человека с футуристическим стволом. Единственный человек — это, разумеется, я. Ну точно в нашем оркестре я трубадур. Причем суффикс «дур» ключевой и смыслообразующий. Здравый человек не забрался бы в полое нутро враждебной планеты с названием Наждак.

Мы ринулись в самое крупное строение базы с оборудованным жилым модулем. Гамлет сразу определил, что живые существа седьмого уровня находятся именно там. Репы пытались дать нам отпор. Двое из них даже были прилично вооружены и огрызались боевой магией. Но противостоять нашему напору они смогли недолго… секунд пять…

— Мы опять не взяли никого живьем, — я решил поставить на вид участникам штурма, — Сколько раз надо повторять, что хотя бы один язык нам нужен. Теперь и дальше придётся действовать вслепую.

— Кротовский, не гунди, а? — Пантера вернула человеческий облик, — Знаешь, трудно брать живьем того, кто намерен не сдаваться.

— Ну тоже верно. Осталось зачистить рабочие бригады.

— Зачистить надо, — согласилась Пантера, — Но сперва придется восстановить базу.

— Ты думаешь, на планете есть еще репы?

— Думаю, да. Нас встречали всего двое бойцов. Остальные репы — рабочий персонал.

— Я это заметил.

— Репы не оставили бы на планете всего двух бойцов. Значит, эта база не единственная, — подытожила Пантера, — Скоро сюда заявится основной боевой отряд.

— Резонно. Я пока другого не понял. Как мы восстановим базу?

— Вон та постройка должна быть мини храмом тысячи богов.

Пантера тоже оказалась права. Мы зашли в небольшой храм с трехголовой фигуркой на алтаре. Прежде чем перенести статуэтку Горыныча к стене, мы проверили ее на наличие тайника и извлекли десяток розовых и полсотни обычных жемчужных макров. Ну да, на фоне божественных розовых жемчужные воспринимаются «обычными».

— Что теперь?

— А теперь переходим в режим обмена.

— А понимаю, божественный обменный пункт работает круглосуточно в любой точке вселенной.

— Именно.

Видимо Пантера имеет более широкий храмовый функционал, чем есть у меня. Она как-то «оформила мне доступ через вай-фай». Я увидел в интерфейсе окно торговли.

Пантера продала часть обычных жемчужных макров и приобрела два модуля: модуль системного взлома и модуль ремонта. Ждать посылочку долго не пришлось. Сразу после оплаты на алтаре как по волшебству появились две коробки. Что тут скажешь, сервис божественный.

Коробки сами собой «распаковались» в таких же металлических пауков, как тот, что чинил раздолбанную базу. Пантера открыла дверь и пауки ринулись взламывать, брать под контроль и восстанавливать защитные орудия.

— Кротовский, — Пантера обернулась ко мне, — Предлагаю поступить так. Жемчужники отложим на текущие расходы, а розовые делим пополам.

Я конечно привык держать тесемки общего кошелька в своих руках, но Пантере можно доверять.

— Согласен.

Она передала мне восемь розовых, половину от оставшейся добычи. У меня так-то еще остался сильно «подтаявший» розовый макр. Базу мы взяли за восемнадцать минут. Так что его оставлю, четыре минуты в режиме полубога с него вытащу. Ну а на остальные будем гулять. Что там предлагает божественный обменник?

За восемь розовых обменник предлагает целых два восьмых уровня. И это вам не на двадцать две минуты. Это вам насовсем. Брать. Однозначно брать. Только надо решить, что прокачать в первую очередь.

Первой мыслью было, что в текущих условиях лучше всего прокачать щит и меч… в смысле Ныра и помповик. Но справка вдруг выдала предупреждение, если Ныр перейдет на восьмой, то станет еще массивнее, что отрицательно скажется на летных качествах челнока. Мол под бронированный «кузов» надо усиливать «трансмиссию». А трансмиссия — это мой клинок характерно именуемый «рыбый скелет».

Прикинул так и сяк разные варианты. По любому выходит, что летные качества челнока в приоритете. Решил воспользоваться советом системы и поднял до восьмого волка и клинок в соответствии с рекомендациями.

Гамлет, разумеется, посчитал себя несправедливо обделенным. В его представлении нужно было прокачивать самый важный атрибут, то есть его. Ничего, перетерпит. Система наведения и помповик будут на очереди следующими.

Пантера тоже взяла восьмой уровень. Стоит теперь задумчивая с блуждающей улыбкой на устах. Понимаю. Это я всего несколько месяцев назад имел нулевой уровень и умудрялся брать по уровню каждые три недели. Она сейчас вышла за предел, с которым появилась на свет, который, вероятно, считала непреодолимым.

— Какие будут соображения по обороне базы? — вывожу напарницу из мечтательной задумчивости.

— А? Соображения… какие тут могут быть соображения? — Пантера слегка опешила, — База же не летает, она стационарная. Какие тут могут быть варианты, кроме как сидеть внутри и отбиваться…

— Согласен, база — не корвет. Летать не может, но варианты имеются.

Я изложил собственное видение ситуации, и Пантера со мной согласилась. Мы занялись подготовкой. Когда воздушный флот противника примчался нас злостно и цинично карать, к встрече мы были готовы.

Гамлет засек приближение четырех десантных ботов, вооружённых не только пушками и крупнокалиберными пулемётами, но даже подвесными ракетами.

— Четыре тысячи метров, босс, — сообщил Гама, — Подлетная скорость около трёхсот километров в час.

— Пусть подходят.

Боты подошли на две тысячи метров, а затем и на тысячу. Никакого сопротивления с нашей стороны они не встретили. Приблизились до пятисот метров, и снова не дождались от нас ни единого выстрела. Тогда они зависли над базой и выпустили десант.

Десант быстро осмотрел все помещения и нашего присутствия внутри базы не обнаружил. Репы пришли к заключению, что мы разграбили базу и тупо свалили в горизонт по заветам монголо-татарских кочевников.

Боевые боты сели на землю и заглушили двигатели, чего я от них и хотел. В следующий миг я перевел охранный периметр с гостевого режима на режим «все вокруг враги». Обмазанные грязью и присыпанные песочком пушки перестали прикидываться бесполезным металлоломом и за секунду навели стволы на заглушенные боты.

Еще до того как репы сообразили, что базовые пушки им больше не подчиняются, а как бы совсем наоборот, на их технику обрушился свинцовый шквал.

Мы прятались в расщелине за камнями в трех километрах от базы и видели происходящее глазами пернатого дрона-разведчика, который устроился на скале и успешно прикидывался частью пейзажа.

«Гама, сюда, — отдаю мысленный приказ, — хватит пялиться».

Кладу под язык остаток розового макра и активирую слияние. Пантера привычно занимает пилотское кресло. Челнок поднимается в воздух и устремляется к базе, чтобы принять участие в сражении.

Впрочем, воздушного боя не случилось. Из четырех ботов, в упор обстрелянных пушками оборонного периметра, оторваться от поверхности смог только один. Я удачно выстрелил в него из нашего корабельного орудия, и тот шлепнулся обратно. Последний полет у него прошел низЭнько и недалЭчко.

Ну а дальше повторился сценарий моего боя против каханата. Я держал челнок на высоте, недосягаемой для стрелкового оружия противника, и лупил сверху из пушки. Десант, отправленный на зачистку базы, на мое счастье стингеров не захватил.

— Кротовский… Кротовский, ч-черт, — Пантера прокричала мне в ухо.

— А? Что?

— Хватит разносить базу, нам ее еще восстанавливать.

— Там еще часть репов по углам зашкерилась. Я с радара навожусь.

— Очень рада за тебя и за твой радар… снижайся. Так дочистим.

Я пожал плечами и перестал стрелять. Как только челнок опустился на базу, сразу деактивировал слияние. Два зверя восьмого уровня Пантера и Ныр кинулись в здание добивать уцелевших репов. Я не побежал за ними. Смысла не вижу. Только отправил Гамлета, чтоб подсказывал, где засели недобитки.

— Кротовский, — после боя ко мне подошла Пантера, вернувшая человеческий облик, — Боты ремонтировать не имеет смысла, а вооружение с них можно снять. Усилим охранный периметр.

— Полагаешь, репы еще не наелись?

— Ну нет. За такой актив будут рубиться без дураков. Если наличных сил не хватит, пришлют из другой галактики.

— Ты меня прям обнадежила.

— Опять гундишь, Кротовский. Нам за это время надо забрать у них побольше розовых макров и раскачаться до девятого… а может даже и до десятого. Как тебе перспектива?

— Звучит заманчиво. Достигнем пределов, доступных человеку.

— Сарказмируешь?

— Нисколько.

Пантера пошла в храм докупать ремонтные модули, а я с Гамой и Ныром отправился разбираться с рабочими бригадами, работающими за пределами базы. Не пешком, разумеется. Активировал слияние.

Вообще чувствуется дисбаланс от того, что два атрибута перешли на восьмой уровень, а остальные остались на седьмом. Челнок стал мощнее и тяжелее, а вот управляемости и маневренности не хватает. Пообещал Гамлету, что следующим на очереди получения восьмого уровня будет именно он.

— Эй, рептилоиды, — я завис на работниками, ковыряющими нутро планеты, и высунулся из кабины, — Ваша база захвачена. Предлагаю подписать трудовой контракт с новым работодателем. Соцпакет, страховка, молоко за вредность и профсоюзное масло без ограничений.

Репы на мои посулы не повелись. Черт их знает, может, в курсе, что в советских столовках профсоюзным маслом называли горчицу. Вредные хладнокровные твари попытались атаковать меня рабочим инструментом. Мне пришлось их уничтожить.

Со второй бригадой вышла похожая картина. Правда те даже целиком не дослушали мои предложения. Походу, дело не в горчице. На базу вернулся с озабоченным видом.

— Пантера, чертовы репы отказались сотрудничать с новой администрацией.

— И что?

— Как что. А работать кто будет? Кто нам будет выковыривать розовые макры?

— Расслабься. Я уже купила управляющие и инженерные модули. Репы те еще жадюги. Экономили на оборудовании, использовали рабочую силу… видимо она у них дармовая.

Я оставил Ныра и Гамлета сторожить базу, а сам вместе с Пантерой пошел смотреть уже восстановленный жилой модуль.

— А ничего так. Уютненько.

— Угу, — согласилась Пантера, — Только койки надо вместе сдвинуть.

По окончании теста на устойчивость сдвинутых коек дождался переноса в обычный мир, и когда ощутил под спиной милый сердцу обжитой кабинетный диванчик, проспал до утра.

На следующее утро после завтрака устроился в кабинете, чтобы разложить по полочкам накопленные данные и спланировать день. Данных накопилось вроде бы и немало, но в какую-то внятную картину укладываться эти данные не желают. По всему видно придется нахрапом брать сингапурцев за вымя и строго спрашивать за рекордные надои. Других зацепок все равно нету.

На мобилу вдруг пришел звонок от Анюты. Странно, она сидит за дверью в приемной и никогда не заморачивалась звонками. Когда хочет что-то сообщить, просто заходит ко мне. Ладно, беру трубу, аллекаю.

— Сергей, — вместо обычного фамильярного Сережки Анюта обращается сдержанно полуофициально, — К тебе гражданин на прием хочет записаться.

О как. Это что за важный гражданин такой нарисовался, что Анюта при нем себя так ведет.

— А по какому вопросу этот гражданин…

— Говорит, по вопросу республиканского законодательства.

Теперь уже совсем интересно стало.

— Ну пусть заходит, чего откладывать. Я открыт перед гражданами.

В кабинет вошел незнакомый прилично одетый молодой человек.

— Здравствуйте, Сергей Николаевич. Не ожидал что вы меня примете. Я, честно сказать, наудачу шел. Думал, была — не была, вдруг получится записаться. А чтоб вот так попасть сразу на приём…

Вообще-то такие молодые люди с мудрыми глазами пожившего опытного человека у меня начинают вызывать настороженность прямо на каком-то рефлекторном уровне. Вчера Шаман, которому по виду больше двадцати пяти в жизни не дашь. Теперь вот гражданин, лет двадцать от силы, совзглядом прожженного дельца.

— Ну что ж, удача вам улыбнулась, — делаю приглашающий жест, — Слушаю вас…

— Прошу извинить, сразу не представился, был несколько ошеломлен, — молодой человек уверенно уселся в посетительское кресло, — Филинов Аркадий Ефимович, адвокат по цивильным делам.

Изящным, я бы сказал отточенным, движением он извлек из кармана визитку и опустил на стол.

Филинов. Как будто мне встречалась эта фамилия. Не помню.

— Так что за дело у вас… ко мне?

— Если не возражаете, начну с самого начала, чтоб было понятней.

— От залпа Авроры что ли?

Блин. На кой я это ляпнул. Адвокат вытаращился на меня как на привидение.

— Не обращайте внимания. Слышал недавно от одного гангстера. Вот и запомнилось.

Адвокат покивал, мол и вправду, мол чего только от этих гангстеров не услышишь.

— Дело в том, — он продолжил профессионально невозмутимо, — Что моего клиента, прошу заметить по навету, задержала полиция. Якобы при нем обнаружена контрабанда.

— Пока не понимаю, чем я могу помочь.

— Сергей Николаевич, моего клиента задержали только за то, что при нем были макры.

— Что за макры?

— Это к делу не относится, — решительно заявил адвокат.

— Как это не относится? Если макры были ввезены нелегально…

— Вот об этом я и толкую. Мой клиент не мог знать, легально были ввезены макры или нет. Он их просто купил. Он их в город не проносил.

Разговор с адвокатом становится интересным. Буквально вчера я пытался донести до Грифа сходную концепцию.

— Продолжайте.

— К сожалению, в законодательстве Кустовской республики зияет дыра. Нет четкого определения контрабанды. При такой неопределённости любой человек, имеющий при себе макры иностранного происхождения, может быть назван контрабандистом. Что, разумеется, не соответствует действительности. Ибо в таком случае контрабандистами можно назвать половину городского населения.

При других обстоятельствах я бы поспорил со щурым адвокатом. Но в текущей ситуации он льет воду на мою мельницу.

— То есть нужна законодательная поправка?

— Именно так.

— Ладно.

— То есть вы с этим согласны? — адвокат смотрит на меня с сомнением, будто пытается понять, не шучу ли я.

А я в самом деле не шучу.

— Да, я с этим согласен. Только сразу скажу, уточнение будет касаться именно макров. Не мяса, не яиц, не тракторов. А только макров… Аня!.. Анюта!

— Да, — она заглянула в кабинет.

— Познакомься, адвокат Аркадий Ефимович Филинов. Он поможет юридически оформить законодательную инициативу по макрам. И Еву подключи, чтоб провести в парламенте. Дело срочное!

(Примечание автора. Историю адвоката в городе Кустовом читайте здесь: https://author.today/reader/313052

Глава 13

Навещать сингапурцев решил без лишней помпы, то есть в одиночку. Доспеху придал уже использованную ранее маскировку под фермера. Вместо представительского авто взял один из своих грузовиков. Если сингапурцы не знают меня в лицо, то примут за обычного жителя.

Адрес, указанный Шаманом на клочке от газеты, расположен в пригороде, фактически за пределами Кустового. Это видно и по постройкам и по укладу. Так что маскировка под фермера вполне аутентична.

Я уже начал присматривать место, где парконуть грузовичок, как услышал потрясающей силы рев. Это что сейчас было? Лев? Слон? Остановился прямо на обочине и пошел к ограде… ну как к ограде, скорее уж к частоколу из бревен, причем в три метра высотой.

В щель между неплотно подогнанными бревнами увидел колоссального быка. Если до слона он не дотягивает, то совсем немного. Бычара стоит перед стогом сена и жрет целыми охапками. А еще увидел курочек… рядом с этими курочками вымахавший в размерах Гамлет выглядит цыпленком.

Не зря я сюда приехал. С этой генно… маго-модифицированной продукцией надо прекращать. Чего доброго, люди от такого мясца тоже начнут вырастать до трех метров. А я как бы организовывать баскетбольный клуб не собираюсь.

Дохожу до широких ворот со стоящим на страже татуированным азиатом. Вид у него такой надменный, будто он не ржавые ворота охраняет, а натовскую базу Рамштайн.

— Са мясо на лынок иди, — повелительно выдал мелкий азиат, — Стеся мясо не плодаем.

— О, ты, братец, по-русски умеешь…

Азиат самодовольно закивал, мол да, мол умею.

— Эт хорошо. Кротовский, моя фамилия.

— Се влëс? Клотовский вазный каспадин, са мясо сам не плиедет.

Чет похоже маскировка на этот раз неудачная. Возвращаю доспеху вид дорогого костюма.

— Кто тут у вас главный? — подбавляю в голос строгости, — Хочу поговорить.

— Исвините. По-лусски не понимаю, — азиат тут же ушел в несознанку.

Традиционно выкидываю из инвентаря Ныра и Гамлета. М-да, работать мне еще над своим авторитетом. Без духов помощников всерьёз не воспринимают.

— Веди к главному, придурок. Или он сам прибежит, когда мой волк начнет драть ваших быков.

— А я вашим курицам бошки посношу, — вставил Гамлет.

— Не надо боски сносить. Моя посвонит каспадину Бао.

— Сразу бы так.

Азиат извлек мобилу и чего-то в нее по-своему натараторил. Из всей его речи я понял только слово «Клотовский». Ну, мало-мальский авторитет в широких мафиозных кругах у меня все-таки имеется. Очень скоро прибежал другой азиат, еще более татуированный, который таки провел меня к «каспадину Бао».

Главный босс Бао оказался зататуированным почти наглухо, включая шею, лоб и щеки. Видимо столь глубокий тюнинг является показателем высокого социального статуса.

По-русски он говорил довольно чисто, поэтому решил с ним не церемониться, ибо по ушлым сингапурским рожам сразу понятно, что элементарную вежливость эти ребята воспринимают как признак слабости. Сходу наехал на Бао, обвинив его в покушении на убийство близкого мне человека, и сказал, что не решил пока только одного, насколько жестокой будет моя месть.

— Я не посылал к тебе бешеного Сэмми, — с достоинством ответил Бао.

Если он и напуган, то виду не показал.

— Бао, ты ждешь, что я тебе поверю? Бешеный Сэмми предупредил тебя, что ирландцы нападут.

— Меня предупредил не Бешеный Сэмми. Бешеного Сэмми я видел всего два раза.

— Так, и…

— Меня предупредил Антонио де ла Нокс, — нехотя выдал Бао.

— Это еще кто такой? Не заставляй тянуть клещами, Бао, — говорю с угрозой, — Ты же понимаешь, я всё-равно вытяну. Кто он вообще? Итальянец, испанец, британец? Что за странная фамилия?

— Он очень скрытный, но ты тоже скрытный, — Бао мягко усмехнулся, — Ты мог придти одетый как царь, а пришел одетый как фермер.

Тут с Бао не поспоришь, но к делу это не относится.

— Бао, зубы мне не заговаривай. Это к делу не относится. Что можешь сказать о Ноксе?

— Что про него скажешь… бегает в одиночку, как волк, — Бао покосился на Ныра, — А большую часть времени проводит на Изнанке.

— На какой Изнанке конкретно?

— На нашей. Это ведь он нам подсказал, что возле коровника есть тонкое место.

— О как. Что еще вам Нокс подсказал?

— Еще он посоветовал, как использовать макры роста. Сперва мы их только продавали.

— Ты смотри, какой добрый человек Антонио де ла Нокс. А выгода его какая?

— Наверно, он хотел, чтобы мы продолжали поддерживать портал.

— То есть он пользуется вашим порталом.

— Пользуется, — Бао покивал, — Понимаете, выгоды с продажи макров было мало, а риск большой. Мы хотели бросить портал, он бы тогда совсем схлопнулся. Но Нокс сказал, что лучше не продавать макры, а активировать возле коровника, Он сказал, так больше заработаете. Он оказался прав.

— Где искать этого Нокса?

— Он больше пяти дней на Изнанке пропадает. Когда объявится, я не знаю.

— Ладно, если Нокс не идет к Магомету, Магомет сам сходит к Ноксу. Показывай, где тут у вас портал.

Бао самолично проводил меня к коровнику. Сингапурцы сколотили вокруг портальной арки из досок будку и повесили замок на дверь. Татуированный сингапурец открыл своим ключом.

— Вот что, Бао, — я обернулся к нему перед тем, как шагнуть в портал, — Это мясо продавать в Кустовом ты больше не будешь. Маго–модифицированная продукция не одобрена сельхознадзором. И сам бы ты валил отсюда со своими тонированными дружками.

— Не запрещай мое мясо, господин Кротовский… я буду платить тебе с каждого проданного килограмма.

— Ты не понимаешь, Бао. Ты ведь не только ирландцам дорогу перешел. Владетели недовольны. Фридрих Гриф, знаешь такого?

— Знаю.

— Он уже приходил ко мне. А вслед за ним и остальные придут. Так что мой тебе совет. Вали, пока цел.

Оставив погрустневшего Бао, перешел на Изнаночную сторону и сразу окунулся в мир дикой природы. Очень поразили огромные папоротники, реально они как деревья высоченные.

— Портал у них на самом деле кривоватый, — подал голос Гамлет, — Но ты не переживай, Кротовский. Я смогу протащить вас обратно.

— Я в этом не сомневаюсь, Гама. Ты у нас как-никак пронизыватель миров… Ныр, сможешь взять след?

— Сингапурцы здесь сильно наследили, — пожаловался Ныр, — Но я попробую.

Сперва Ныр привел нас к огромной ловчей яме с остатками очень крупного, даже огромного животного. Я так себе спец по останкам, но по-моему они принадлежат динозавру.

— Вот как они охотятся, — сказал волк, — Заманивают зверя в яму, потом сверху забивают.

— Ну что ж, метод примитивный, зато действенный… Ныр, может, все-таки в режиме челнока?

— Пройдем еще немного.

Я уже начал подумывать о том, чтобы активировать челнок и просто облететь окрестности, но волк нашел след.

— Есть, — сообщил он, — Сингапурцы пахнут не так.

— А как пахнут сингапурцы? — полюбопытствовал Гамлет.

— Коровьим навозом.

Мы шли за серым еще примерно с полкилометра, а когда поняли примерное направление, я все же активировал слияние.

Полетели над диким миром. Видимо так могла выглядеть Земля во времена Юрского периода. Папоротниковые леса, по которым гуляют древние динозавры. Иногда они замечали пролетающий челнок и задирали вверх непропорционально огромные головы.

Если Антонио де ла Нокс и вправду живёт здесь, то парень он не из робких.

— Засек человека, — доложил Гамлет и вывел на радар зеленую точку, — Корректирую курс.

— Однако. Этот Нокс засел довольно далеко от портала. Если у него нет транспорта, то пешком по лесам ему приходится ходить немало.

— Больше сорока километров, — подсказал Гамлет.

Приземлились возле избушки, которую с воздуха из-за зарослей папоротника разглядеть невозможно. Если б не радар, пролетели бы мимо.

— Эй, кто в теремочке живет? — я высунулся из кабины челнока.

Из хижины вышел человек, сильно загоревший, но вида европейского. И одет как европеец-путешественник.

— С кем имею честь? — в знак приветствия он приподнял край широкой шляпы.

— Кротовский, моя фамилия, — что-то в последнее время мне слишком часто приходится представляться, как будто я не правитель, а комивояжер какой-то.

Человек кивнул так, будто моя фамилия его нисколько не удивила.

— Прошу, граф, в мою скромную хижину.

Я зашел внутрь. Хижина и вправду более чем скромная. Самодельный стол, пара табуретов, вместо кровати стопка циновок.

— И вы тут живете?

— Как видите. Итак, граф, чем могу быть полезен?

— Для начала хочу выяснить, кто и зачем отправил Бешеного Сэмми в мой особняк. Улики указывают на вас.

— А зачем Сэмми залез в ваш особняк? — искренне изумился Нокс.

— Пытался убить или похитить Маргариту Белкину.

— Черт, — Нокс скривился от досады, — Значит, он все-таки поперся.

— То есть вы знали.

— Что? Нет, что вы, граф, я не знал про особняк. Я имел ввиду другое.

— Тогда потрудитесь объяснить.

— Этот мир населен.

— Трудно было не заметить.

— Вы не поняли Он населен разумными. У них есть город в той стороне.

— Что еще за разумные? Люди?

— Я видел только одного. Выглядит, как человек, только роста очень высокого.

— Что? Трехметровый?

— Ну нет. Не трехметровый. Но выше двух метров. Я на него случайно наткнулся.

— И что потом?

— Он спросил меня, что я тут делаю. Я сказал, что просто живу. Тогда он предложил мне пойти вместе с ним в город. Сказал, что в его городе к карликам относятся терпимо. И что он в обиду меня не даст.

— Х-хэ. Он принял вас за карлика?

— По его меркам я и есть карлик, — Нокс пожал плечами.

— Понятно. Ну а вы?

— Я просто ушел. Посудите сами, граф. Я отшельник, все, что мне нужно — уединение. Я покинул мир людей не для того, чтобы наводить связи с какими-то иномирцами.

— Но с Бешеным Сэмми вы общались, не отрицайте. И с Сингапурцами вы общаетесь.

— Я вынужден иногда возвращаться в город. Мне нужны продукты. Позвольте все объяснить, граф.

— Слушаю.

— Я случайно наткнулся на портал и этот мир мне понравился… первозданной дикостью наверно.

— Понимаю, и вы поделились находкой с Сингапурцами.

— Ну да. Портал на их земле. Они не такие уж плохие ребята. Дают мне продукты, соль, сахар, спички, специи… мне много не нужно.

— Давайте ближе к Сэмми.

— Да. К Сэмми. Однажды я застал Сингапурцев встревоженными. К ним пришел человек из ирландской банды с требованием прекратить торговлю мясом.

— Этим человеком и был бешеный Сэмми?

— Именно так. Я привел Сэмми сюда. Показал ему этот дивный мир. Я пытался уговорить его не нападать на Сингапурцев.

— И как, удалось?

— Нет. Но он проговорился о времени нападения, а еще заинтересовался высоким аборигеном из этого мира. Я рассказал, как его найти, но сам с ним не пошел. Вот и все, граф. Я видел бешеного Сэмми всего один раз.

— Ну хорошо. Как найти этого великана?

— Вон там за папоротниковым лесом высокий холм с лысой верхушкой. Если забраться на него, тот абориген заметит и тоже придет.

— Точно придет?

— Я не знаю. Я не ходил.

— Понятно, спасибо за уделенное время… Антонио.

— Рад был помочь, граф.

Вернувшись в челнок, поднялся в воздух и долетел до лысой верхушки высокого холма. Никаких признаков пребывания разумного не обнаружил. Потоптался там минут пятнадцать и решил, хватит. Сколько ждать того аборигена неизвестно, если он вообще придет.

Решил пролететь дальше. Через полчаса лету Гамлет обнаружил проселочную дорогу. Дорога привела в населённый пункт, который и вправду можно назвать городом. Есть дома, есть перекрестки, есть какие-то гужевые повозки.

Насколько высокого роста достигают живущие в городе люди, я не смог точно определить. Низко я не опускался. Смотрел на город с большой высоты. Входить в контакт с местными гуманоидами считаю пока преждевременным. Отметил только, что город довольно большой. Возможно даже по населению не уступает нашему Кустовому.

На обратном пути еще раз пролетел над лысой вершиной холма. Она такая же лысая и пустынная, как до этого. Да это уже неважно. У меня под боком обнаружилась целая цивилизация. Тут как бы уже не розыскными мероприятиями впору заниматься, а принимать политическое решение. Дружить с ними, воевать или отгораживаться забором.

Дружить, конечно лучше. Вот только методы у них не вполне дружественные. Вместо того, чтобы открыто выйти на контакт, подговорили бешеного Сэмми, чтобы тот выкрал Белкину. Нехорошие у них методы. Может, и вовсе не стоит продолжать расследование. Схлопнуть этот портал к чертовой бабушке, и дело с концом. Без них проблем хватает.

Гамлет, как и обещал, с лёгкостью протащил меня на Лицо. Едва ступив на землю обычного мира, услышал какие-то вопли, заполошный рев животных и почувствовал запах гари. Вот те раз, и будку кто-то запер снаружи. Что за шуточки?

Ныр боднул плечом запертую дверь и выворотил ее вместе с половиной дощатой будки. Мы вышли наружу. М-да, шуточками тут не пахнет. На Сингапурцев кто-то напал. Один из коровников горит, хитроватый татуированный азиат, что встречал меня на воротах, лежит мертвый в луже крови.

Я забежал в дом, где разговаривал с Бао, но я опоздал. И сам Бао и его подельники убиты. Нападающих след простыл.

— Ныр, можешь взять след?

— В таком дыму не смогу.

Негромко ругаясь вышел из дома. Похоже, просто запечатать чертов портал — не решение проблемы. Бешеный Сэмми мертв, Маккормик сидит в бильярдной, а убийства продолжаются.

Так-то здесь хватает простых Сингапурских работяг, пытающихся заниматься тушением пожара, но по-русски они двух слов связать не смогут. Даже если видели нападавших, допрашивать их бессмысленно.

Хотя, чего я все на себя примеряю. Есть же специально обученные люди. Достаю мобилу:

— Анюта, срочно высылай кавалерию.

— Серёжка, а понятней можно объяснить?

— Можно. Взвод казаков, следователя со знанием Сингапурского языка и Еву на ферму.

— Что случилось?

— Пожар и убийства.

— А, поняла. Тогда пришлю заодно и пожарных.

— Умница. Я про пожарных как-то не подумал.

Убрал мобилет в карман. В принципе мне делать здесь больше нечего, пусть профессионалы работают. Но ноги сами понесли дальше по территории фермы. Внимание привлекла стоящая грубо сколоченная постройка. И что-то мне эта постройка неуловимо напоминает.

Открываю скрипучую дверь, захожу внутрь и из меня начинает рваться брань по матушке. Это же чертов храм тысячи богов с узнаваемым трехголовым мурлом на центральном алтаре.

Нет, на самом деле это ненастоящий храм. Это творение не божественное. Это мастерил криворукий работник подручным инструментом. Но чтобы сляпать такую подделку, нужно было хотя бы раз увидеть оригинал, нужно увидеть храм тысячи богов.

Я как-то уже привык в разных мирах встречать храмы со статуей Горыныча на алтаре. Но то было в отдалённых мирах. А теперь нате, эта дрянь во вверенном мне городе Кустовом.

То есть выходит, что Бао и Нокс мне врали… или как минимум не договаривали. Спросить Бао уже не выйдет, он мертв. А вот Нокса…

— Парни, смотаемся еще раз на Изнанку.

Я прилетел к хижине Нокса второй раз за день. Даже не припомню, кому оказывал такую честь. Дезактивирую слияние, выношу хлипкую дверку с ноги. Нокса дома нет. Волк принюхался, взял след и привел к сараю за домом.

— У него все-таки есть техника, — сообщил серый, — Запах смазки и железа.

— А следы?

— Следов нет.

— То есть у него что-то летающее?

— Видимо так.

Ну что ж. Обставил меня хитрый Антонио. Свалил в горизонт. А ведь как убедительно вещал про то, что он отшельник, любитель дикой первозданной природы. А я уши развесил. Ладно, Антонио де ла Нокс. Я до тебя доберусь.

Раз уж вернулся на Изнанку, еще раз смотался до города аборигенов. Только на этот раз не стал летать над городом на челноке. Отправил Гамлета, который сделал более подробную и крупную съемку.

Сомнений не осталось. У аборигенов стоит самый настоящий храм тысячи богов. Не подделка, я их много повидал. Ошибки быть не может. И хотя внутрь храма Гама не залетал, я уверен, там на алтаре сто процентов стоит статуя трехголового Горыныча.

Глава 14

Когда вернулся на ферму, там уже было не протолкнуться: казаки, пожарники, полиция. Ко мне подошли Ева со следователем.

— Кротовский, что опять стряслось?

— Напали на сингапурскую банду. Все убиты.

— Кто напал? — спросил следователь.

— Я сам не видел. Но подозреваю, за этим стоит человек очень высокого роста. Можно сказать, великан.

— Не припомню великанов среди гангстеров, — озабоченно сообщил следователь, — Можно подробнее?

— К сожалению подробностей нет. Только домыслы. Вы опросите работяг. Среди них должны быть свидетели… Гама, — перевожу взгляд на птича, — Ты знаешь сингапурский язык?

— Нет такого языка, — важно изрёк черный, — Скорее всего эти люди говорят на китайском или малайском.

— А, если китайский, то это проще, — просветлел следователь.

Он достал мобилу и стал кому-то звонить, прося прислать человека со знанием китайского.

— Кротовский, прогуляемся, — Ева взяла меня под локоть и продолжила говорить, когда мы отошли от посторонних ушей, — Мне-то расскажешь?

— Тебе расскажу. Сингапурский портал ведет на Изнанку, населенную очень рослыми людьми.

— Ты их видел?

— Видел их город издалека.

— Ты думаешь, они ходят в Кустовой?

— Я думаю, ходят и проворачивают здесь делишки. Ева, поищи по своим каналам. Великан — не иголка в стоге сена.

— Ну да. Внешность приметная… займусь. Только давай дождемся опроса свидетелей. Следователь может что-то нарыть.

— Лично я сомневаюсь. Но да, давай подождем результатов опроса.

Вместе с Евой вернулись в резиденцию. Уговорил ее со мной поужинать. За столом к нам присоединились Анюта и Белкина, которые потребовали полный отчет о сегодняшних похождениях. Пришлось рассказывать в подробностях.

— У меня есть идейка на счет поиска великана, — сказала Анюта.

— Так. Давай свою идею.

— Нам же придётся вводить официальный запрет на маго–модифицированные продукты? — уточнила она.

— Несомненно придётся.

— Вот, дадим статью в газете, что с этого мяса взрослые люди начинают бесконтрольно расти, а это очень вредно для здоровья.

— Ну допустим. Хотя это не доказано.

— Что не доказано?

— Что будут расти, и что это вредно для здоровья.

— Вот поэтому статью дадим в газете, а не в медицинском журнале. А заодно прямо в той статье предупредим горожан, мол если они встречали где-то таких неестественно высоких людей, то пусть сообщат за вознаграждение. Мол нам надо обследовать их в больнице. Вдруг они заразные.

— Отличная идея. Анюта, займись статьей, пусть завтра же напечатают на первой полосе.

После ужина ушел в кабинет, где просидел до переноса на Наждак и только потом уснул рядом с Пантерой.

На следующий день первым делом взялись проверять, что успели нарыть за ночь наши рабочие модули. Хотя день и ночь внутри Наждака понятия условные. Здесь нет кромешной тьмы, а какие-то постоянные сумерки.

Откуда берется свет, Пантера попыталась объяснить в терминах ионизации, но я ни черта не понял. С такой физикой природы не знаком.

— Два жемчужных макра, — сообщила она, — Розовых пока нет.

— Не густо.

— Ничего. Поднакопим жемчужников, купим модуль геологоразведки, — обнадежила Пантера.

— Я так понимаю, первое время вся наша добыча будет уходить на закупку оборудования?

— Кротовский, по-другому никак. Я прикинула. Через два месяца выйдем на хорошие производственные показатели. Тогда уже тратить не придётся, будем только зарабатывать.

— Ой что-то я сомневаюсь, что репы дадут нам спокойно зарабатывать. Ладно, я прошвырнусь на разведку. Попробую найти их вторую базу.

Вылетел искать базу, но через полчаса поисков наткнулся на десантный реповский бот. Пока раздумывал, нападать или прятаться, бот атаковал меня сам, выпустив две ракеты. Причём выпустил, гад, с расстояния в двенадцать километров. Я его только на радаре вижу, а он уже накладывает щедрой рукой.

— Гама, ты сможешь увернуться от ракеты?

— Попробую.

От первой ракеты Гамлету увернуться удалось. Вторая накрыла почти прямым попаданием. Взорвалась в паре метров от челнока. Челнок потерял управление и начал валиться на землю.

— Гама… Гама… черт тебя.

— Он в отключке, — ответила морда Ныра на штурвале, — Попробуй сам.

Я попробовал сам, толку ноль. Челнок закрутило в бесконтрольном падении. Штурвала он уже не слушается. Был бы розовый макр… только нет розового макра. До земли осталось менее двухсот метров, я готовился разбиться в лепешку, но тут на связь вышла Пантера.

— Кротовский, что случилось?

— Нас подбили. Падаем.

— Передай мне управление.

— Как, блин?

— Удаленно. В интерфейсе, доступ к атрибутам.

Я распахнул окошко интерфейса. Стараясь не паниковать, нашел нужную иконку, настроил доступ. Штурвал тут же задвигался сам. Каким-то образом Пантере удалось сначала выровнять челнок, а затем начать набор высоты.

— Зря тебя одного отпустила, — я услышал нервный смешок капитана Пантеры, — Какие-то считанные секунды, и я бы уже не смогла помочь.

— Ты меня спасла, — я шумно выдохнул.

— Считай, вернула должок. Кротовский, дуй на базу.

— Чуть позже. Сперва надо стряхнуть с хвоста реповский бот.

— Так это он тебя подбил?

— Ага. Гамлет в отключке. Челнок потерял сорок процентов хитпоинтов.

— Поняла. Обзор мне настрой через свой интерфейс.

Получив хоть какой-то обзор, она снизила челнок почти до земли, укрыв его за большим куском породы. Бот репов мне не виден, но радар показывает, что тот завис высоко в воздухе. Видимо высматривает, куда я пропал. Провисев минуту, бот начал снижаться.

— Кротовский, с какого расстояния ты попадешь уверенно?

— С километра не промахнусь даже без Гамлета.

— Тогда готовься. Как только сблизится на километр, я выведу челнок из укрытия.

Я вывел управление пушкой на визуальную систему шлема и стал ждать. Надо вырубать репов с одного раза. Второго попадания челнок не переживёт.

— Кротовский, он в километре, — предупредила Пантера и начала подъем, — Как раз кормой к нам повернут.

Кормой — это хорошо. Надеюсь, с кормы не выстрелит. Челнок вышел из укрытия, и я сразу получил сигнал, что цель взята в прицел. Выстрел… реповский бот потрясло, но… вместо того, чтобы взорваться или тупо упасть, он начал разворачиваться ко мне носом.

Второй выстрел. Бот явственно качнуло, но опять выдержал и продолжает разворот. Через секунду он сам будет готов к стрельбе.

Третий выстрел. Вот теперь попал удачно. Бот начал заваливаться на левую сторону. Прежде, чем упасть, он успел пустить в меня еще одну ракету, но Пантера завела челнок обратно за скалу. Ракета ушла мимо, а затем взорвалась, врезавшись в какой-то холм.

— Ф-фуф, отбились.

— Всё, Кротовский. Теперь на базу.

— Нет, Пантера. Челнок сильно повреждён. Если репы еще кого-то за мной отправят, не долечу. Здесь пока побуду.

Пантера хотела что-то сказать, но передумала. Наверное вспомнила, что она не мой капитан, а я не ее подчиненный. Просто отключилась, но мне показалось, что она рассержена. Ничего. Пусть привыкает.

Я самостоятельно посадил челнок, дезактивировал слияние и отправил Ныра с Гамлетом в инвентарь. Там они быстро отрегенерируют, а сам решил прогуляться. Местность здесь примечательная. Непохожая на другие ландшафты внутренней поверхности Наждака.

Сперва сходил до рухнувшего бота. Вдруг выйдет поживиться. Не вышло. Бот сильно горит и сильно чадит. Даже приближаться не стал, а то вдруг боекомплект рванет. Пошел в другую сторону и уперся в холм, в тот самый холм, в который прилетела реповская ракета.

От взрыва пласт холма обвалился и я вдруг понял, что никакой это не холм, это постройка, которую за очень долгое время занесло песком. Любопытненько. Очень любопытненько.

Поднялся по куче песка к древнему оконному проему и заглянул внутрь. Странно, очень похоже на храм, но я знаю, как выглядит храм тысячи богов. У этого архитектура отличается.

Спрыгнул внутрь странного храма. Пол занесён песком до колена, мне пришлось взяться за раскопки самостоятельно. Дергать Ныра не хочу. Пусть долечивается.

Под слоем песка обнаружил алтарную плиту. Протер ее перчаткой в надежде увидеть знаки или надписи, как вдруг словил сообщение по каналу божественного чата:

«Вы обнаружили храм божества, которое считалось ушедшим в небытие. Если вы поможете возродить кристаллическую форму жизни, ее представители будут преданно служить вам»

О как. Забытое божество. Вымершие существа. Оно мне надо? Вообще-то наверное надо. Мы с Пантерой объявили войну целой рептилоидной цивилизации. Надолго ли нас хватит? Я думаю, ненадолго. Как бы мы с ней ни прокачивались, репы пришлют столько войск, сколько нужно, чтобы нас отсюда выбить. Рано или поздно это произойдет.

А так расе рептилоидов будет противостоять раса кристаллоидов. Плюс выдернутое из забвения лояльное нам божество. Попробовать стоит.

«Как я могу помочь?» — отписываю ответ.

«Возложите на алтарь пять розовых макров. Первый крист возродится и займется возвращением собратьев»

Ого. Пять розовых макров. Где бы их еще взять.

Побродил еще по храму, разглядывая древние выцветшие фрески, на которых даже приблизительно не угадывается исходный рисунок. Что на них было изображено, так и не понял. Выбрался из храма, как заходил, через окно. Дверь мне без Ныра не откопать, да и смысла особого в этом не вижу.

К этому времени Гамлет очнулся, волк восстановился на девяносто процентов. Если репы и посылали за мной погоню, то погоня эта прошла мимо. Активировав слияние, вернулся на базу без новых приключений.

— Живой, — Пантера очень по-женски меня обняла, — Волновалась за тебя.

— А я думал, будешь сердиться.

— За что? — она удивилась.

— Что не послушал тебя, что не вернулся сразу.

— Ой, брось, Кротовский. Даже в мыслях не было… у тебя вид какой-то загадочный.

— От тебя не утаишь. Да, можно сказать, что загадочный. Я кое-что нашел.

Рассказал Пантере про храм и кристаллоидов.

— Пять розовых макров, говоришь? — задумчиво переспросила она.

— Так точно.

— Они у нас есть.

— Откуда?

— Из восьми я потратила четыре. Пока тебя не было, один макр нашли рабочие модули.

— Те четыре твои личные макры, — напоминаю на всякий случай.

— Кротовский, девятый уровень мне на них не взять. Все равно просто лежат.

— Ладно, потом компенсируем тебе.

Мы полетели к храму вместе и положили на алтарь пять макров. Легкая дымка поднялась над алтарем, макры исчезли, а вместо них появился человекоподобный низенький кристаллоид. Едва метр высотой.

— Кротовский, какая-то мелковатая раса, — с сомнением поделилась Пантера.

— Уж какая есть, — наклоняюсь к кристу, замершему на алтаре, — Эй, дружище, ты меня видишь? Слышишь? Ты дышишь вообще?

— Приветствую тебя, хозяин, — выдал крист скрипучим голосом через узкую полоску рта, — Мне не нужно дышать.

— А, ну отлично, владеешь речью. Хоть и маленький, зато смышлёный.

— Готов служить тебе, хозяин.

— Тогда вот тебе первое задание. Начинай возрождать свой народ. Что тебе для этого нужно?

— Только не говори, что розовые макры, — пригрозила Пантера.

— Макры не нужны, — ответил крист, — Нужны ресурсы.

— Какие?

— Я сам все добуду.

— Тогда отвезем его на базу? — спрашиваю у Пантеры, — Там под присмотром будет. И с ресурсами поможем.

— Я сам все добуду, — повторил крист, — Лучше оставьте меня в городе. Здесь есть все.

— О как. То есть здесь когда-то был город. Но есть одно осложнение. Твой город давно засыпало песком. А если попадешься на глаза рептилоидам, они тебя скорее всего уничтожат.

— Не попадусь, — уверенно возразил мелкий кристаллоид, — Я умею прятаться.

Мы с Пантерой переглянулись, пожали плечами и оставили его в «городе», а сами вернулись на базу.

— Пантера, тебе не кажется, что мы потратили пять розовых макров на очень сомнительный актив?

— Теперь поздно сожалеть, Кротовский, — она хмыкнула, — Обратно не откатить.

— Завтра с утра сгоняю к нему. Посмотрю, как он обустроился.

— Вместе сгоняем. Кротовский, давай ужинать. Время позднее.

В полночь перенесся в кабинет и уснул. А утром меня пришла будить Белкина. Чуть не приплясывала от нетерпения. Хотела узнать про мои новые приключения на Наждаке. Пришлось рассказывать, и только потом я был отпущен умываться.

За завтраком Анюта положила передо мной свежую газету со статьей на передовице. Статья посвящена коварным и опасным свойствам маго-модифицированных продуктов.

— По-моему газетчик слегка перестарался, — сказал я, прочитав статью.

— Да уж, — Анюта заулыбалась, — Эффект от статьи такой… неоднозначный.

— В каком смысле?

— В приемной оборвали телефон низкорослые граждане, которые жаждут слегка подрасти. Побочные действия их, похоже, не очень пугают.

— А по великану есть звонки?

— Одна наводка была, — вместо Анюты ответила Ева, — Я уже съездила. Там просто очень высокий человек. Даже до двух метров не дотягивает. Работает сапожником. В Кустовом живёт с рождения.

— Понятно. Как продвигается у следователя? Опрос свидетелей что-то дал?

— Ты был прав, Кротовский. Результат нулевой. Все эти китайцы…

— Сингапурцы.

— Да, сингапурцы… все в один голос твердят, ничего не видели, ничего не слышали.

— Плохо. По-прежнему никаких зацепок.

— Сережка, тебя сильно тревожат эти великаны?

— Разумеется.

— Но ты же их совсем не знаешь.

— Зато я знаю их бога. Поверьте, ничего хорошего ждать от них не стоит. Нам придётся опять готовиться к войне.

— Ты серьезно?

— Я предельно серьезен. Как у нас с новым вооружением?

— Все заводы работают, — отчиталась Анюта, — Правда сейчас большую партию мин делаем для Орлова. Отказать ему?

— Не надо. Глупо отказываться от военных заказов. Лучше занимайтесь расширением производства. А самолетки Орлов не заказал?

— Нет. Кеша до сих пор не придумал систему наведения. Только ты можешь их наводить на цель, потому что картограф. А в русской армии с картографами не густо.

— Ясно.

После завтрака решил съездить в Кешину лабу. Новинки оборонпрома укрепляют мою уверенность в завтрашнем дне, а к гоблину я в ближайшее время вряд ли попаду. Мой главный изобретатель встретил меня радостно. У него как всегда громадье идей.

— Сергей Николаич, мины, бомбы, самолетки — это конечно здорово. Но это же примитив.

— Ну а что ты предлагаешь?

— Нужно делать умные бомбы, умные мины.

— Та-ак. Любопытно.

— Я уже говорил вам, собираю каталог редких макров. Некоторые сочетания дают потрясающие результаты.

— Просвети меня.

— Вот к примеру, — Кеша выложил на стол макр, — Красный пакистанский. Если активировать и бросить на пол, шарахнет так, что окна повылетают.

— Впечатляет.

— Это я только начал, — пообещал Кеша, — А вот этот голубенький наш из под Костромы. Выдает сжатый кислород. Если два эти макра правильно соединить, то вместе они шарахнут… там не только окна, там потолок обрушиться может.

— Сильно.

— Но и это не все. Самое важное!

— Что самое важное?

— Средства доставки, средства наведения, средства преодоления защитных систем противника. Если мы решим эти три проблемы, мы станем непобедимы.

Я не стал подрубать Кешины крылья. Зачем ему рассказывать, что в моем прежнем мире в России все эти проблемы решены. И жахнуть там могут так, что не только потолок, всю планету обрушить можно. А от войны даже это не спасает.

— Ты молодец, Кеша. Системно мыслишь.

Нас прервал вежливый стук в дверь. В лабораторию вошел незнакомый молодой человек, очень вежливый, очень корректный, с очень внимательным живым взглядом.

— Простите, я не вовремя.

— Заходи-заходи, — Кеша чуть не силой втащил молодого человека, — Вот, Сергей Николаевич, вы как раз хотели познакомиться. Ваш тёзка Сергей Константинович Скарабейников.

— Эм-м…

— Это он приносит мне редкие макры, — подсказал Кеша, — У него потрясающее чутье.

— Рад знакомству, — мы обменялись с молодым человеком рукопожатием, — Скажите, Сергей Константинович, вы смотрите на меня как-то… оценивающе…

— Извините, просто я немного удивлён.

— У него чутье на деньги, — снова влез Кеша, — он может взять любой макр и безошибочно назвать его рыночную цену.

— Действительно. Замечательное чутье, — соглашаюсь с Кешей, — Даже талант.

Лично меня этот молодой человек слегка напрягает. Такое чувство, что он не только цену макра может назвать безошибочно, но и цену любого человека. Не зря у него такая примечательная фамилия — Скарабейников… да не, это мне кажется. Разве можно назвать цену человеку? Человек в деньгах не меряется.

(Примечание автора. Историю торговца в городе Кустовом читайте здесь: https://author.today/reader/330078

Глава 15

После Кешиной лаборатории заглянул в кабинет к бабе Нюке, чем очень ее обрадовал.

— Редко заходишь, граф, — она погрозила сухоньким пальчиком, — Чай будешь?

— Не до чаю, Вероника Кондратьевна, вот правда.

— Куда деваться. Придется с африканцами чаи гонять. Эти шныри всегда рядом трутся.

— Что, чай любят?

— Пряники они любят, но от чая тоже не отказываются… ладно уж, граф, не вымучивай из себя радость встречи. Выкладывай, что нужно?

— Надо портал взять под контроль.

— Сингапурский, что ли? — баба Нюка проявила осведомлённость.

— Он самый.

— Ева меня уже возила к нему. Кривой он. Не портал, а черт знает что.

— А если на пару с Маргушей? Сможете запечатать?

— Попробовать можно, — согласилась баба Нюка без особого энтузиазма.

— Давайте съездим.

Пока баба Нюка собиралась, созвонился с Белкиной, чтобы тоже собиралась.

Когда привез обеих дам к сингапурской ферме, едва ее узнал. Два коровника сгорели сами, свинарник и курятник разобрали плотники. Мое распоряжение закрыть ферму было воспринято буквально. Ее раскатали по бревнам.

Простые сингапурцы, оставшись без присмотра и опеки хоть и бандитов, но зато своих родных бандитов, выглядят осиротевшими. Они столпились возле единственного уцелевшего здания, длинного жилого барака, и испуганно наблюдают за конным казачьим взводом, направленным сюда для соблюдения и во избежание.

— Сергей, их здесь не обижают? — спросила сердобольная Белкина.

— Да кому они нужны?… не расстраивайся, Маргуша, присмотрим за сингапурцами.

Аккуратно, но настойчиво прихватил бабу Нюку с Белкиной за талии и отбуксировал к порталу.

— Сможете замуровать эту кривую щель между мирами?

Они провозились около часа и даже подключили Гамлета, как эксперта по межмировым щелям, но итог оказался неутешительным.

— Это не портал, это не провал, это аномалия какая-то, — резюмировала баба Нюка, — Прости, граф, мы с Маргушей бессильны.

Чего-то подобного ожидал, но все равно расстроился. Вызвал на ферму Матвея Филиппыча и казачьих старшин:

— Значит так. Этот чертов портал переходит в режим особо опасных объектов. Вокруг него все заминировать. Возвести укрепления, доты, дзоты и валы. Нацелить пушки и пулемёты.

— А что оттуда может выползти? — с тревогой спросил казачий старшина.

— Считайте, что оттуда может выползти сам черт рогатый… и это не шутка.

— В какие сроки? — уточнил деда.

— Вчера… это нужно было сделать еще вчера… вон там у барака мается под сотню сингапурцев. Их и привлечем. Им как раз работа нужна. Они ребята работящие. Справятся быстро.

— Я понял, Сергей Николаич, — пообещал деда, — Мины прям сейчас прикажу заложить. Обложим черта рогатого так, чтобы мышь не проскользнула.

— Ну… задачу вы поняли верно. Выполняйте.

На мобилу позвонила Ева.

— Слушаю.

— Кротовский, я кое-что нарыла.

— Хоть одна хорошая новость. Рассказывай.

— Я вышла на человека, который организовывает теневые аукционы по продаже макров. Понимаешь, Кротовский? Это самый центр теневой торговли.

Ай да Ева. Умница. Не надеялся, что она выйдет сразу на главного. Учрежу орден имени Железного Феликса и вручу торжественно.

— Ну. Кто он? Китаец? Англичанин? Скрытный неприметный делец, который косит под мелкого лавочника?

— Зря стараешься, Кротовский. Не угадаешь.

— Ева, не тяни хвоста. Кто он?

— Не он, а она.

— Я сейчас начну громко ругаться. Что за матрона?

— Мила Хоромникова.

— Кто?… Не может быть… черт… едем немедленно.

— Кротовский, ты только глупостей не наделай. Я за тобой заеду сейчас.

Сел к Еве в машину. Она сразу дала по газам.

— Где она?

— У нее особняк на берегу реки. Там живет и работает.

— Видимо, там и сделки проворачивает.

— А вот тут ты ошибся. Аукционы проходят на втором этаже ресторана.

— Разберемся.

Начал набирать номер Милы.

— Ты уверен, что ей стоит звонить? Лучше нагрянуть без предупреждения.

— Без предупреждения будет слишком подозрительно… Мила, здравствуй, это Кротовский.

— Здравствуй-здравствуй, Кротовский, неужто вспомнил про бедную Милу? — услышал в трубке ее голос.

— Всем бы быть такими бедными. Хочу к тебе заехать… прямо сейчас…

— Заезжай, Кротовский, я дома.

Отключил мобилу и убрал в карман. По голосу совершенно не ощущается, что Мила хоть как-то встревожена моим посещением. Только деловой настрой и немножко радости предстоящей встрече. В особняке встретила нас дружелюбно без малейшего напряжения. Впрочем, держать покерфейс она умеет. Папенькина школа.

— Мила, почему ты не сказала, что устраиваешь тайные аукционы? — задаю вопрос сразу в лоб.

— Ты не спрашивал, — Мила слегка опешила, — Не думала, что это важно для тебя.

— Смеешься? — начинаю заводиться, — Кто тебя надоумил этим заняться? Папенька?

— Кротовский, погоди, — вот теперь ее проняло, — Позволь мне все объяснить.

— Постарайся, Мила… постарайся все объяснить.

— Я купила ресторан, в котором проводятся эти самые аукционы. Что же мне разогнать их надо было?

— Мила, ты овечкой не прикидывайся. Перед любой сделкой ты все тщательно проверяешь. Не пытайся убедить меня, что не знала про аукционы.

— Знала, конечно, — призналась Мила, — Если честно, я только поэтому и выкупила этот ресторан.

— Ну… продолжай.

— Зачем ты так со мной, Кротовский? Как с чужим человеком.

— Мила, чем раньше ты все расскажешь, тем скорее мы снова станем как родные. Я слушаю.

— Все очень просто. Я узнала про закрытые аукционы. Чужаков туда не пускают. А я очень хотела в них участвовать.

— То есть ты выкупила тот ресторан только ради участия в аукционах?

— Конечно. Если б ты знал, какие редкие макры там продаются, ты бы поступил точно так же.

— И что? Теперь тебя туда пускают?

— Разумеется. Куда им деваться.

— А кто там главный?

— В каком смысле главный? — не поняла Мила.

— Кто организатор?

— Ну… там есть распорядитель. Милейший человек.

— Милейший человек… — повторяю невольно, как-то слово «распорядитель» плохо вяжется с фигурой главного теневого воротилы, — Вот что. Съездим туда. Когда проходят эти аукционы?

— Кротовский, пожалуйста, — Мила явно расстроилась, — Ты там всех распугаешь, но ничего не добъешся. Они просто начнут собираться в другом месте.

— Ну хорошо. Сможешь провести нас тайно?

— Я попробую, — она задумалась, — Только проведу вас не в зал. Там есть кулисы. Из-за кулис все увидите.

— А откуда там кулисы? — удивилась Ева.

— Прежний хозяин устраивал на втором этаже что-то вроде варьете.

— Понятно. Внизу ресторан, вверху варьете. Так когда они собираются?

— Дважды в неделю. Сегодня как раз аукционный день. Я, можно сказать, как раз собиралась.

— Тогда поехали. Не будемтерять время.

Чтоб не привлекать внимания, Мила привезла нас в своей машине и провела с черного хода. Охранник пустил нас без единого слова, видимо он человек Милы. По служебной лестнице поднялись на второй этаж, больше никого не встретив. Прошли через какие-то бывшие гримерки-раздевалки и очутились за кулисами.

Торги уже начались. Со сцены доносится бойкий голос аукциониста и звуки от ударов деревянного молоточка, завершающие каждую закрытую сделку. Мила показала нам с Евой, где можно встать, чтобы наблюдать за торгами и при этом оставаться невидимыми.

— Лот номер пять, — ведущий объявил очередную партию торгов, — Пакистанская бирюза, третий уровень, количество — сорок штук. Начальная цена — семьсот рублей за макр… кто поддержит?… вижу… семьсот двадцать вижу… семьсот пятьдесят… кто больше?

Мы с Евой наблюдаем, как резво уходят с молотка партии на десятки тысяч рублей. Покупатели явно осведомлены, какие именно макры идут на продажу, и не требуют объяснений, что означает «пакистанская бирюза», «закарпатский лунный» или «тамбовский кумач». С принятыми здесь обозначениями хорошо знакомы.

— Обрати внимания Кротовский, — шепнула мне Ева, — Вон те трое действуют заодно.

— Это какие? — переспрашиваю шепотом.

— Третий ряд второй слева, первый ряд посередине и пятый ряд крайний справа.

— Вообще-то сидят в разных местах.

— А это специально, чтоб не спалили.

— Как ты поняла, что они заодно?

— Друг с другом не торгуются.

— Может, совпадение?

— Может и совпадение. А еще выкупают самые крупные партии.

— Любопытно. Большинство пришло сюда за вполне конкретными кристаллами. А эти гребут все подряд.

— Да, действительно. Они самые активные.

— Ева, сфотографируй этих трех гавриков, выясни, кто такие.

Баронесса согласно кивнула и полезла в сумочку за мобилой, а я отошел от кулис к поджидающей меня Миле.

— Убедился, Кротовский? — Мила обиженно надула губки, — Вполне приличные люди. Младенцев в жертву не приносят.

— Убедился. Я хочу поговорить с твоим милейшим распорядителем.

— Кротовский, может, не надо?

— Надо, Мила, надо.

Она картинно закатила глаза и отвела меня в кабинетик. Судя по обилию зеркал кабинетик переоборудован из бывшей гримерки. За столом кабинетика обнаружился человек с напомаженными усами и до хруста накрахмаленным стоячим воротником.

— Вы раньше в театре работали? — вопрос напросился сам собой.

— Заведовал варьете, — с достоинством пояснил он, — К сожалению варьете закрыли. Пришлось немного сменить амплуа.

Теперь мне окончательно понятно, что никакой он не теневой воротила, а обычный наемный управленец. Ему даже зарплату платит Мила.

— Скажите, любезный, а зачем вообще вся эта секретность? Это же просто аукцион с продажей макров.

— Да, но здесь продают иноземные макры. Это не вполне законно, — распорядитель зачем-то загадочно усмехнулся.

— А мне кажется, вам просто нравится наводить эту атмосферу таинственности. Это подогревает ваше чувство собственной значительности.

— Не без этого, — распорядитель не стал отпираться, — И заметьте, не только мое чувство собственной значительности. Люди, которые сюда приходят, тоже в некоторой степени считают себя избранными, так сказать, приобщенными к тайному обществу.

— Вот что, мои дорогие, — подвожу итог разговору, — Со всей этой таинственностью будем заканчивать. Сейчас готовится правовая база, откроем нормальную биржу, чтоб граждане могли открыто покупать и продавать макры.

— Кротовский! — возмутилась Мила, — Я за этот ресторан столько денег…

— Одну минуту, — прерываю ее, — Дайте договорить. Мне как раз нужно помещение под биржу. Второй этаж вашего ресторана вполне подойдёт. Только сделаем перепланировку. Сцена там все равно уже не нужна. За счет нее расширим пространство.

— А мой какой интерес? — вскинулась Мила.

— Муниципалитет будет платить тебе аренду. Плюс проходимость ресторана повысится на порядок. Биржа будет работать не два раза в день, а каждый день с восьми до пяти.

— А ну это другое дело, — подобрела Мила.

— Вот и договорились.

— А я? А как же я? — расстроился распорядитель с напомаженными усами.

— Вам, любезный, лучше устроиться в театр. Эта работа не для вас. Не переживайте. Постараемся вам что-то подыскать. Театры населению тоже нужны.

На мобилу позвонила Ева:

— Кротовский, аукцион закончился. Люди расходятся.

— Встречаемся внизу, — бросаю коротко и выхожу из кабинета.

Баронесса поджидает меня у входа в ресторан.

— Хочешь проследить за ними? — спросила она.

— Хочу.

— У нас нет машины. Мы же с Милой приехали.

— Они еще и в разные стороны расходятся, — наблюдаю украдкой за покупателями, — Один пешком пошел, второй в машину сел, а третий…

— А третий остановил извозчика.

— Так, Ева, разделимся. Ты тоже лови извозчика, постарайся проследить за третьим. Гамлет проследит за тем, который уехал на машине, а я пешком прогуляюсь.

Выпустил Гамлета из инвентаря и отправился за пешеходом. Тот по всей видимости слежки не опасается. Идет на виду, не оглядывается, не торопится. А мне благодаря радару даже не обязательно непрерывно держать его в прямой видимости. Я только на минуту зашёл в кусты, чтоб сменить маскировку на доспехе.

Он прогулочным шагом дошел до рынка, походил между рядами, но ни перед одним прилавком не остановился. Пройдя рынок насквозь, он вышел черед другие ворота и пошел по улице с небольшими магазинчиками.

Зашёл в один из магазинов, но ничего не купил, вышел и зашёл в соседний магазин. Там тоже пробыл недолго, зашел в третий. Я увидел сквозь стеклянную витрину, как он подошёл к прилавку и перебросился парой слов с продавцом. На этом все. Опять вышел. М-да, заниматься слежкой работа скучная и неблагодарная.

Потом он решил перекусить, заглянул в чебуречную и заказал кофе с беляшами. Чтоб не болтаться на виду у прохожих, я зашёл в магазин, который он посетил последним.

За прилавком, позевывая, сидит крепкий мужичина, подперев небритую щеку пудовым кулаком. Этому ухарю землю пахать или молотом махать, а он в продавцы устроился. Макрами торгует.

— Что желаете, господин? — прогудел мужик, — Купить, продать? Принимаем макры у населения по хорошей цене. Лучшую цену, чем в нашей лавке вам никто не даст.

Он еще и приставучий. Пожал плечами и вышел из магазина. По внутреннему чату пришло сообщение от Гамлета:

«Кротовский, клиент доехал до Синицинских бань и зашел внутрь»

«А что он там делает?»

«А я знаю? Моется, парится, может в баре сидит. Меня в баню не пустят»

«Продолжай следить»

Откушав беляшей, мой подопечный двинулся вдоль по улице. Позвонила Ева.

— Кротовский, проследила за своим до Синицинских бань.

— О как. Гамлет своего тоже там караулит. Жди.

Теперь я уверен, что и мой пассажир идет туда же. Уже вижу издалека вывеску «Синицинские бани». Ну что ж. Эти трое сегодня скупили большие партии макров. Видимо в банях состоится передача заказчику. Там их всех скопом и возьмем тепленькими. В прямом и переносном смыслах.

Когда третий скупщик тоже зашел в здание бань, я выпустил из инвентаря Ныра. Сейчас будет операция спецназа под кодовым названием «волк и семеро козлят», кто не успел завернуться в простыню, тот сам виноват.

В банях сильно пахнуло густым паром и запахом распаренного берёзового веника. Мне подвернулся красный банщик с прилипшим к щеке банным листом.

— Трое. Пришли недавно, но не одновременно. Один за другим. Где они?

Испуганный банщик указал куда-то вдоль коридора. Ныр все-таки вымахал до неприличия. Он едва помещается в проходах. Волчище ринулся первым, сбив по пути стопку шаек, и вынес указанную банщиком дверь. Вслед за Ныром ворвался Гамлет, я и Ева.

Дальше начался какой-то сюр. Заверещали голые девицы. Трое скупщиков попытались прикрыть срам полотенцами. К запаху банного пара и березы примешался запах пива и разврата. Не так я представлял себе факт передачи макров заказчику. Прям сильно не так.

— Какого хрена здесь происходит? — задаю вопрос близкий к риторическому.

— А в чем собственно претензия? — один из скупщиков попытался придать себе независимый вид.

— Как это в чем… — быстро перебираю варианты обоснований, хотя по большому счету он прав, предъявлять мне нечего, — … как это в чем? Вы, господа, сегодня на аукционе вступили в сговор, делая вид, что друг с другом не знакомы. Понимаете, да?

— Не сдавайте нас, пожалуйста, — взмолился скупщик, — Мы больше не будем.

Капец. Раз за разом я пытаюсь выйти на теневых воротил, но натыкаюсь на каких-то клоунов. Они, видите ли, больше не будут. Что за детский сад?

— Ладно, — устало присаживаюсь на пристенную лавочку, — Рассказывайте.

— Мы под Щербатым ходим, — не очень понятно начал он, — Мы сбываем макры.

— Так, что-то я не заметил, как вы сбываете. Зато прекрасно видел, как покупаете.

— Мы от Щербатого на аукцион приходим, сбываем его макры. А заодно немножко покупаем кое-что.

— Немножко?

— Сперва немножко. Потом побольше… дельцов на аукцион не всех пускают, а нас пускают.

— То есть вы выступаете посредниками. Какие-то дельцы просят вас прикупить макры.

— За долю малую, — дал уточнение скупщик.

— Ну не такая уж малая ваша доля. Отдыхаете вы со вкусом. И я так понимаю, Щербатый про ваш маленький бизнес не знает.

— Не говорите ему. Он нас закопает.

— Кому пойдут все эти макры?

— Разным людям. Желающих хватает.

Я только покачал головой и пошел прочь из этой бани. Опять ничего не нашли. Опять ложный след.

— Кротовский, — Ева догнала меня уже на улице, — Расстроился?

— Есть немного.

— Слушай. Я тут узнала. Завтра будет сходка авторитетов. Есть наводка.

— И Щербатый там будет?

— Возможно… ты лучше расскажи, как твоя слежка прошла.

— Да как… никак. Он до рынка дошел, походил, вышел через южные ворота, зашел подряд в три магазина, а потом поперся беляши кушать.

— Ну вот. Хоть какая-то да зацепка, — попыталась обнадежить Ева, — Проверим.

— Ну проверьте… проверьте, каким таким разным людям они сбывают макры.

Глава 16

Ладно, хоть какой-то полезный итог сегодняшнего дня: нашел помещение под биржу. Уверен, Мила обеспечит порядок, чистоту, безупречный сервис. А это тоже важно. Хотя с милейшим распорядителем, на мой взгляд, она дала маху. Впрочем, ресторан она недавно купила. Видимо, не успела вникнуть.

А вообще, чем больше я занимаюсь этим делом, тем сильней сомневаюсь. Что это за теневые воротилы, про которых никто не знает? Даже Ева выйти на них не может. А ведь так быть тоже не должно. Самые крупные сделки не могут совсем не оставлять свидетелей.

Вернувшись в резиденцию, за ужином дал Анюте задание отправить в Милин ресторан работников. Чтоб завтра же демонтировали сцену.

— А вывеску? — спросила Анюта, — Вывеску будем устанавливать?

— Да, вывеска нужна. С конспирацией пора заканчивать.

— А если те дельцы не захотят торговать в открытую? — возразила Ева, — Мила считает, они просто перенесут торги в другое место.

— Ни черта они не перенесут. Они просто клиенты, они ничего не решают.

— А кто тогда решает? — влезла Белкина с самым неудобным вопросом.

Я, честно сказать, психанул. Бросил на стол чайную ложку и ушёл в кабинет дожидаться переноса на Наждак. Там по крайней мере все проще. Враг известен и под обычного горожанина не маскируется. Обнаружив себя на койке в жилом модуле базы, сразу уснул.

На утро мы с Пантерой отправились смотреть, как обживается наш кристаллоидный подопечный. Ощущение сродни тому, какое испытывает человек, купив очень дорогого щенка. Тут вам и умиление, и страх за инвестицию в одном флаконе.

Опустив челнок на развалинах древнего города, мы не обнаружили никаких следов пребывания кристаллического разумного.

— Ну, он предупреждал, что умеет хорошо прятаться.

— Ага. Но не пояснил, как его искать.

— Может, его нужно просто позвать?

— Кротовский, если б ты озаботился дать ему кличку, мы бы просто позвали. Как ты собираешься его звать?

— Ну зачем же кличку… наш крист — существо разумное. К тому же первый представитель своей расы. Назовем его Адам.

— Кротовский, — Пантера усмехнулась, — Только не делай вид, будто знаешь, как звали первого представителя твоей расы.

— Ну, лично я с ним знаком не был. Спорить не буду… Адам! Ада-ам! Ты где?… может, он в храме?

— Не валяй дурака. Доставай клоуна.

Я хмыкнул и дезактивировал слияние.

— Он там, — Гамлет сразу указал направление, где искать подопечного.

Гама сел на вершину небольшого холма, указывая место, а Ныр занялся раскопками. Из под его ковшовых передних лап полетели тонны песка.

— Хозяин, — испуганный кристаллоидный Адам появился сам, вынырнув из под земли, — Скажи своему волку, чтоб не копал. Я покажу вход.

Он отвел нас к маленькому неприметному лазу с другой стороны холма.

— Хозяин, твой волк сюда не пролезет.

Убрал Ныра в инвентарь, чтоб не маячил на поверхности и не демаскивировал убежище. Гамлета тоже убрал в инвентарь за компанию. Он конечно пролезет, но он гордый птич, рожденный летать, ползать не любит.

Адам юркнул в лаз первым. Мелкий крист мог передвигаться по нему в полный рост, а нам с Евой пришлось встать на четвереньки.

— Походу, это нам с тобой впору клички давать.

— И не говори.

Лаз привёл в самый настоящий подвал. Мне стало понятно, что холм под которым обосновался кристаллоид, тоже когда-то был зданием.

— А ничего так уютненько, — в подвале Пантера смогла подняться на ноги и отряхнуть коленки от песка, — Даже освещение имеется.

В щелях каменной кладки подвала Адам зусунул маленькие светящиеся кристаллы, дающие немного света.

— Любопытно, впервые вижу светящиеся камушки.

— Я их зарядил, — «пояснил» крист, — А вот здесь у меня кладка. Она скоро созреет.

Он указал в угол, в котором навалены, как я сперва подумал, булыжники.

— Кладка?

— Да. Это яйца.

— Ого. Каменные яйца. Вот бы мне такие.

— Кротовский, я думала, скабрезные шутки — прерогатива твоего клоуна.

— Виноват. Не удержался. Хотя, знаете, трудно удержаться от вопроса, кто снес такие яички.

— А ты все-таки удержись, — с угрозой потребовала Пантера.

— Эти яйца не нужно сносить, — пояснил Адам, — Мы не рептилоиды. У нас другой принцип размножения.

— Вот и отлично, — Пантера присела на корточки, чтоб получше рассмотреть кладку, — Мне кажется или они растут?

— Растут, — подтвердил крист, — Очень скоро достигнут взрослого размера.

— А потом? Детеныши кристов дальше будут расти?

— Нет. Мы сразу рождаемся взрослыми.

— Любопытный принцип размножения. Тебе что-то нужно? — спросила Пантера кристаллоида, — Ты говорил, понадобятся ресурсы.

— Ничего не нужно. Здесь когда-то был наш город. Все нужное сохранилось, — Адам непонятно откуда достал крупную горсть макров, среди которых было несколько розовых, — Я нашел для вас души воинов. Возьмите.

— Это ты так макры называешь? Почему души? Это просто криста… хотя да, наверно для вас это души.

— Я найду еще, — пообещал крист, — Гораздо больше.

Мы выползли из подвала кристаллоида в задумчивости. Пантера пересчитала макры, которые он нам отдал и присвистнула.

— Пятнадцать розовых и сорок жемчужных.

— Я так понимаю, в свете новых вводных данных, нам стоит пересмотреть тактику.

— Еще как стоит, Кротовский. Нам надо охранять этого мелкого. Мы перенесём базу.

— Это вообще возможно?

— Конечно. Все модули пакуются для транспортировки, в том числе и военные. На челноке все перевезем.

— Тогда начнем с пушек. Сперва пушки перетащим, потом остальное.

Пантера кивнула утвердительно, а затем отсчитала и передала мне пять розовых макров.

— Четыре макра я забрала себе. Остальные поделила поровну. Один розовый нечетный, останется в резерве. Жемчужники потратим на оборону.

— То есть мы больше не будем докупать рабочие модули? Ты вроде хотела геологоразведку?

— Не вижу смысла. Эти кристы найдут больше… Кротовский, где вчера упал реповский бот?

— Пойдем покажу. Только он скорее всего сгорел.

— Это вряд ли.

Пантера оказалась права. Бот не выгорел и не взорвался. Он «запенился».

— Боюсь, мы долго будем его ковырять, чтоб добраться до чего-то полезного.

— А мы не будем его сами ковырять. Я уже дала команду рабочим модулям, чтобы ползли сюда своим ходом. Как добытчики макров они кристаллоидам уступают. Пусть по-другому потрудятся.

Затем мы отправились сворачивать базу. Пантера паковала сначала боевые, а затем жилые модули. Я по одному перевозил их на новое место на челноке.

С запаковкой она закончила раньше, чем я успел все перевезти, поэтому доставил ее обратно в город, чтобы она занялась обустройством базы на новом месте.

— Жаль, не выйдет перетащить храм тысячи богов, — сказал я, высадив Пантеру в городе.

— А зачем он нам?

— Ну, к примеру лично у тебя уже достаточно розовых, чтобы взять девятый.

— Ну нет, Кротовский. Я еще с восьмым уровнем не освоилась. Нельзя так резко.

Пожимаю плечами, мое повышение уровня не завязано на телесную трансформацию в зверя. У меня проблем с адаптацией нет.

— Ты права, обойдемся как-то. К тому же здесь тоже есть храм.

— Вот именно, Кротовский. Давай посетим местный храм еще раз. Вдруг здесь окажется сходный функционал.

Мы спустились в храм местного бога. В прошлый раз я протер алтарь перчаткой и словил сообщение. Повторил процедуру. «Вы можете запустить функционал храма, — пришло новое сообщение, — положите на алтарь пять жемчужных макров»

— Жемчужные, не розовые, — сказала Пантера, — Их не так жалко. Пожертвуем?

— А давай.

Жемчужники испарились как и в прошлый раз, а над алтарём проявилось хотя и полупрозрачное, зато объемное изображение бога… вернее богини. Она выглядит, как человеческая женщина, но сразу видно, что богиня расы кристаллоидов. Примерно такой я запомнил хозяйку медной горы из бажовских сказок: холодная красота и очень много самоцветных украшений.

— Благодарю вас, смертные, — сказала она глубоким приятным голосом, — Вы вернули к жизни мой народ и мой храм.

— Всегда пожалуйста. Моя фамилия Кротовский, а спутницу зовут Пантера.

— Меня зовут Криста, — сообщила богиня, — Если на божественных тропах мне попадутся ваши первопредки, я упомяну ваши имена с благодарностью.

Вообще-то, я прекрасно обойдусь без ее похвалы. Кроту и сам смогу доложить о собственных похождениях. Нам бы желательно получить более осязаемую благодарность.

— Дело в том, прекрасная Криста, что поганые рептилоиды захватили планету и обязательно попытаются уничтожить ваш народ, — наябедничал я на репов.

— А еще они ищут души ваших погибших воинов, — добавила Пантера, — И отдают их Горынычу.

— Ящ! — это слово богиня выплюнула как яд, — Снова здесь! Это он погубил мой народ. Он почти отправил меня в небытие, придав забвению. Я постараюсь помочь вам, смертные. Хотя силы мои невелики.

— Вернуть храму функционал обмена и торговли сможете? — спросила Пантера.

— Я это уже сделала. Вы будете приобретать любые товары без наценки.

— Благодарю, богиня, — я решил проявить вежливость, — Если уж богиня так щедра, то и мне слов благодарности не жалко.

— Мне придется покинуть вас, смертные. Разговор отнимает силы.

— Желаем поскорее накопить силы, богиня Криста.

Когда изображение богини над алтарем исчезло, мы с Пантерой молча переглянулись. Обсуждать произошедшее вслух ни к чему, богиня может слышать, но мы явно сходимся в том, что жемчужные макры потратили не зря. В противостоянии с Горынычем иметь лояльную к нам и враждебную к нему богиню лишним не будет.

— Кротовский, тут все дешевле, — сообщила Пантера, углубившись в меню торговли.

— Намного?

— Да как бы не вдвое.

Ого. А я собственно чего торможу. У меня пять розовых на кармане. Тоже лезу в божественное меню и обалдеваю. Всего два розовых макра за восьмой уровень любого атрибута.

— А я прям сейчас подниму пару вещичек, — говорю радостно, — Пока такой пятидесятипроцентный сейл в божественном бутике, надо успевать.

Пантера усмехнулась.

— Кротовский, сколько тебе надо еще розовых, чтоб поднять до восьмого весь свой арсенал?

— Три штуки всего.

— Тогда держи, сочтемся.

— Спасибо.

— Да брось. Я кровно заинтересована в твоей боеспособности. Бери и не спасибкай.

Из храма выбрался, сияя как гирлянда на Кремлёвской елке. Окрутевший Гамлет радостно проорал, что он теперь круче вон того холма. Клинок стал не просто произведением искусства, а очень высокотехнологичным произведением искусства. А помповик… больше не помповик. Он теперь какой-то футуристический плазмоган из фантастического фильма. Одним слово, бойтесь меня, репы.

Ну и в качестве башенки на танке… в смысле вишенки на торте… я сам получил очередное усиление астрального картографа, связанное со слиянием атрибутов, то есть с челноком.

Активировал слияние и полюбовался челноком со стороны. Вот теперь это полноценный восьмой уровень. Не семь плюс плюс, а челнок восьмого поколения. К мощи и броне добавились изящные обводы, затейливые рулевые приблуды и вообще, мой челнок тоже круче того холма.

Оставив Пантеру «хлопотать по хозяйству», такое главное при ней не ляпнуть, полетел забирать остатки наших запакованных модулей с прежней базы, и нарвался на целых два боевых реповских бота.

Еще вчера без помощи Пантеры я не смог справится с единственным десантным, а сегодня сразу два боевых истребителя. Видимо летали, выискивали меня, чтобы отомстить за вчерашнее.

Ну извините, ребята. Это вчера «раки были маленькие по три рубля. Сегодня раки большие по пять». С легкостью увернулся от четырех одновременно пущенных ракет. А потом увернулся еще от двух, пущенных вдогонку.

А затем не меняя курса, шмальнул из корабельного плазмогана, он, оказывается, способен вертеться на триста шестьдесят градусов, как германский министр иностранных дел. Истребителю хватило одного выстрела. Разорвало прям в воздухе, видимо попал удачно.

Второй истребитель понял, что «нагрубил и проштрафился» и попытался слинять, рассчитывая на скорость и маневренность. Но я догнал и наказал в назидание рептиллоидным потомкам.

— Ты хотел сказать рептиллоидным подонкам, босс, — поправил Гама вслух озвученную мысль.

— Ну… и подонкам тоже.

На новую базу приземлился в приподнятом настроении. Выгрузил оставшийся модуль и пошел спрашивать, сколько еще розовых макров насобирали наши подопечные. Хочу раскачать челнок до девятки и показать кузькину мать всему пресмыкающемуся флоту.

По пути меня перехватила Пантера.

— Кротовский, куда ты так целеустремленно чешешь? Модуль привез?

— Модуль привез. Два истребителя сбил, как комаров прихлопнул. Иду узнавать, сколько розовых наши парни накопали, — ответил на оба заданных вопроса и на один незаданный.

— Растешь, — Пантера уважительно покивала, — Тогда пошли вместе. Мне тоже интересно.

Снова пришлось ползти в подвал через лаз на четвереньках. Что тут скажешь, для демиургов возродителей расы такой способ передвижения ощущается не то чтобы унизительным, но каким-то несолидным. С другой стороны, кристы только-только появились. Их раса слишком мала и уязвима, чтоб требовать от них парадный вход и красную ковровую дорожку.

Попав в подвал, я слегка оторопел. Во-первых, здесь добавилось освещения в виде светящихся камушков, а во-вторых, кристов стало семеро. Может, они и не полностью похожи друг на друга, но определить, кто из них Адам, я бы не рискнул. Судя по блуждающему взгляду Пантеры, она испытывает похожее затруднение.

— Адам, — позвал я, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Слушаю, хозяин.

Один из семерых кристов тут же подбежал ко мне. Вроде бы это действительно наш Адам. Но полной уверенности, что подойди ко мне какой-то другой, и я бы смог обнаружить подмену… нет у меня такой уверенности.

— Как тут у вас обстановка? — стараюсь звучать уверенно.

— Первая кладка вылупилась, — отчитался скорее всего Адам, — Закладываем следующую.

Адам подвёл нас к новой горке «булыжников».

— Они больше предыдущих, — сразу заметила Пантера.

— Так и есть, — подтвердил Адам, — Сейчас мы заложили кладку тоннельщиков. Они очень сильные. Они будут прокладывать тоннели.

Я не стал спрашивать, кто такие тоннельщики. По названию и так примерно понятно. А являются они представителями той же расы, что сам Адам, или представляют собой иной вид, углубляться пока не хочу. Они слишком другие, слишком отличная от нас ветвь эволюции, чтоб пытаться строить аналогии с человеком. День покажет.

— Вы нашли новые души воинов? — задаю Адаму главный вопрос.

— Прости, хозяин. Был занят кладками. Скоро появятся тоннельщики. Они пробьют новые ходы. Мы найдем новые души воинов.

— Слушай, Адам, — задаю вопрос, который не задал бы человек практичный, — А тебе не жалко отдавать нам души ваших воинов?

— Немножко жалко. Души накопили силу. И эту силу ты заберешь себе. Но сами души бессмертны. Забрав силу, ты их освободишь. Они вернутся в мой народ и начнут копить силу заново.

— Вон как. Не знал.

Глава 17

Привык дожидаться полуночи, чтобы уснуть, проснуться и провести день в другом мире. Эта своеобразная вахта вошла в норму, и я даже начал забывать, как жить только в одном мире постоянно.

В очередной раз перенесся в кабинет резиденции в Кустовом, а утром сидел за завтраком вместе с Анютой, Маргушей и Евой. Баронесса готовит парламентские слушания по объединению армии и полиции, а потому последнее время тоже ночует здесь. Говорит, так удобней. Правитель и парламент в шаговой доступности, так легче вести дела.

До того как сел за стол, Белкина с Анютой о чём-то оживлённо шушукались, с моим появлением сразу замолчали.

— Что за секреты? — изображаю строгость, намазывая паштет на кусочек французской булки.

— Все тебе знать надо, — Анюта сделала загадочные глаза, Маргуша покосилась с прищуром.

— Ну извините, вид у вас какой-то… как у заговорщиков.

— Не переживай, Кротовский, — успокоила Ева, — Никаких заговоров, говорю как твой личный тайный агент. У девушек свои секреты.

— И вы туда же. Мало мне секретов… кстати, что за хлыщ тут крутился? Я видел, когда шел умываться.

— Не скажу, — Белкина показала мне язык.

«Тоже мне секрет Полишинеля, — Гамлет подал мысленное сообщение из инвентаря, закладывая Белкину, — Портной второго уровня».

Я сдержал улыбку, глядя, как Маргуша старательно напускает на себя таинственность.

— Что поделать, — сообщаю с обречённым видом, — Придется как-то уживаться с еще одним секретом.

— Сережка, звонили из канцелярии русского императора, — Анюта, как ей показалось, очень ловко перевела тему.

— О как? Чего желает от нас император всея Руси? Портал в Америку? Я пас.

— Не угадал. Спрашивали, когда мы доведем до ума самолетки. Желают сделать большой военный заказ.

— Кеша работает над этим. Я ускорить никак не смогу.

Тут я почти не слукавил. Все жемчужные макры у нас с Пантерой идут на оборону, а розовые — на себя. К гоблину мне идти не с чем.

— Что им передать? Сегодня ждут ответа. Хотят услышать конкретные сроки.

— Ладно. Съезжу в Кешину лабу прямо сейчас.

Спустившись по лестнице в холл, обратил внимание на приготовления. Зал для приёмов драится, натирается и наряжается. Девчонки к предстоящему балу относятся со всей серьёзностью. Я так понимаю, и портного приглашали по этой же причине, хотят пошить бальные платья. Я только за. Совсем не балую девчонок.

Зайдя в Кешину лабу, увидел на стенде образец бессамолетки с вывороченными потрохами. Кеша сидит перед эмвээмом и что-то программирует. На лбу залегла пара морщин.

— Здравствуй, Кеша. Смотрю, Анюта тебя уже озадачила императорским заказом.

— Здравствуйте, Сергей Николаич, — Кеша оторвался от работы, — Озадачила.

— Ты как будто этим не очень доволен.

— Мое довольство — дело десятое, — инженер пожал плечом, — Надо, значит надо.

— И все же. Расскажи.

— Понимаете, Сергей Николаич, мы подберем путем перебора набор макров для управляющего блока. Потратим время, но подберем.

— А ты как-то по другому хотел? — пока не понимаю, что Кешу не устраивает.

— Я бы предпочёл более широкий подход. Создать базовые детали широкого применения. Чтоб мы не только самолетку могли снабдить, а любые другие устройства.

— Ага. Начинаю понимать. Ты хочешь иметь набор готовых решений, чтоб не надо было методом научного тыка к каждому прибору подбирать свой комплект макров.

— Вот именно, — Кеша обрадовался, что я его понимаю, — Гораздо толковей бы было разработать несколько блоков, чтоб потом компоновать под конкретные задачи.

Молодец Кеша. Если брать аналогию с электроникой прежнего мира, он хочет разработать детали или даже целые узлы: платы, чипы, карты памяти и подобное.

— Правильно мыслишь, Кеша, — одобряю задумку инженера, — Век стандартизации уже наступает. Ты вот что, продолжай разрабатывать блоки. Я скажу Анюте, чтоб тебя не дергала. Лучше день потерять, зато потом за пять минут долететь.

— За один день не получится.

— Это я так… образно. Что еще нового у тебя?

— Планов громадье. Вероника Кондратьевна подключила студентов к программированию. Помните, вы еще подсказали идеи нескольких игр?

— Да припоминаю.

— Так вот студенты разошлись. Переводят в игры учебные дисциплины.

— Это как?

— Вот смотрите, — Кеша повернул экран эмвээма и запустил программу, — Видите, человечек на экране. Он выполняет разные игровые задания.

— Что-то твой человечек похож на меня. Костюмчик уж очень характерный.

— Не обессудьте, Сергей Николаич, почему-то всем хочется играть в правителя.

— Угу. И что дальше?

— Дальше выбираем предмет. Скажем, физика. Тут перед нашим правителем встают соответствующие задачи. Строит дом — рассчитать нагрузки, провести освещение на улицах города — рассчитать мощности и так далее.

— А еще какие предметы есть?

— Математика, биология, русский язык… пока немного.

— Погоди, Кеша, а какие задачи у правителя на знание биологии?

— Много всякого. Вот ему нужно засеять поле луком. Надо знать, какая почва подойдёт, как поливать.

— Да. Давненько я в Лучково не бывал… отличная идея, Кеша. Изучать предметы в виде игры намного веселее.

— И экзамен сдавать веселее.

— А причем тут экзамен?

— Ну как же. Пройдёшь все задания без ошибок в игре и станешь правителем. Считай, экзамен сдал.

— Действительно. Так и экзамены можно принимать. Продолжайте в том же духе. Одобряю. Да, Кеша, по поводу эмвээмов для новой биржи…

— Две штуки подготовил. Мощные машины. Осталось только отвезти.

— Отлично. Давай твои машины, сразу отвезу.

— Мне тоже желательно съездить. Связисткам надо показать программу обработки табличных данных.

— Тогда поехали. Не будем терять время.

Помог Кеше довезти, а затем и поднять эмвээмы на второй этаж ресторана. Мила Хоромникова прохаживается под ручку с Джимми Фоксом. Видимо уже успели познакомиться.

— Кротовский, — Мила меня увидела и пошла навстречу, — Что ты тащишь?

— Вычислительные машины. На них будем хранить все данные по торгам в виде таблиц.

— А мы машинисток понабрали, — Мила указала на столы, за которыми уже рассадили девушек.

— Пусть будут машинистки. На этапе тестирования будем дублировать учёт в книгах.

— Как скажешь. А мы уже снесли сцену. Видишь, сколько места сразу освободилось?

— Вижу. Когда только успели.

— Всю ночь плотники работали, я уже согласовала с мистером Фоксом, интерьер сделаю самый современный.

— Мила, твоему вкусу доверяю полностью. Пусть будет современный. Я гляжу, торги уже идут, — указываю на группу оживленных людей.

— Решили не откладывать, — ответил Джимми Фокс, — Заявки на продажу макров принимаем с восьми утра. Торги проводим каждый час.

— И как успехи?

— Лиха беда начало, — Джимми жизнерадостно заулыбался, — Пока идут фермеры и мелкие торговцы.

— А крупные дельцы?

— Крупных партий на торги еще не заявляли. Но это вполне объяснимо, граф. Крупные игроки сначала будут присматриваться.

— Ну что ж. Вы правы. Начало положено. Посмотрим, как пойдёт.

Оставил Кешу обучать машинисток. Девушки очень оживились от вида счетных машин и самого Кеши. Гамлет слышал из моего инвентаря, как они шушукались, кидая заинтересованные взгляды на потенциального бесхозного жениха. Ну, флаг в руки. Пока Кеша женат на своих исследованиях, но о семье думать никогда не рано. Может, и удастся кому-то его захомутать.

Поехал обратно в резиденцию и на входе столкнулся с Евой. Она шла пешком из здания парламента с папочкой под мышкой. Какой-то неосторожный мечтательный водитель засмотрелся на нее и въехал впереди едущему в задний бампер. Ева оглянулась на звук и покачала головой.

— Какие неосторожные водители у нас в городе, — заметила она, — Когда прохожу через площадь, обязательно кто-то в кого-то врезается… Кротовский, что за ухмылки?

— Вовсе я не ухмыляюсь, — делаю честное лицо и перевожу тему, — Как там в парламенте?

— Дело на мази. К концу недели можно проводить голосование. Армия и полиция, считай, у тебя в кармане.

— Отличные новости. Ты не только красавица, но и умница.

— Ого, Кротовский сподобился на комплимент, — Ева вздернула изящную бровь, — Ради такого случая порадую тебя еще кое-чем.

— Я весь внимание.

— Я тебе говорила, что смогу провести тебя на сходку уважаемых воров. Что ты так смотришь? Да, воры бывают уважаемыми… в своей среде, разумеется.

— Ева, я не подвергаю твои слова сомнению.

— Еще бы ты подвергал… ну вот, меня пригласили сегодня на такую.

— Любопытно. В каком качестве?

— Лучше не спрашивай, — Ева усмехнулась, — Скажу только, что в криминальном мире Кустового имею кое-какой авторитет.

— В этом я не сомневался. А я в каком качестве туда пойду? У меня среди воров вообще никакого авторитета. Я даже в трамваях без билета не езжу.

— Тебя представлю сопровождающим. Конечно, придется изменить тебе внешность.

— А, понял. Я буду отыгрывать твоего охранника. Когда сходка?

— Уже скоро. Пойдем в здание, Кротовский. У меня есть для тебя накладные усы.

Мы поднялись в комнату, которую занимает в резиденции баронесса. Она прилепила мне усы на бесцветный клей и очень ловко подрисовала брови чёрным карандашом. А потом, немного подумав, нахлобучила на меня черный кучерявый парик.

— Ты стал похож на цыгана, — Ева рассмеялась.

— А можно не ерничать? — я недовольно пошевелил приклеенными усами.

— Я не ерничаю, а выражаю удовлетворение своей работой… подожди пять минут, я тоже переоденусь.

— Э-э… мне выйти?

— А то ты меня голой не видел. Стой здесь. Я быстро.

Пока она переодевалась, сменил маскировку на доспехе. Косоворотка, великоватый пиджак, под которым удобно прятать оружие, полосатые штаны заправлены в сапоги, на голове кепка. Может, на цыгана и не тяну, но вид лихой и придурковатый. Сойдет для воровской тусовки.

Ева так просто преобразилась. При помощи макияжа и тональных кремов она превратилась в какую-то восточную красавицу из сказок Шехерезады.

— Впечатляет, — сказал я коротко, ибо многословие здесь будет неуместным.

Выйдя из резиденции, сели в машину Евы. Причем я за рулём, как положено охраннику. Ехать пришлось довольно далеко до постоялого двора за пределами города.

— Поближе к центру они не могли место выбрать? — спрашиваю у Евы.

— Кротовский, это криминал, а не высший свет общества. Места выбирают подальше от полиции, поближе к лесу. К тому же этот постоялый двор стоит на пересечении дорог. Здесь проходят контрабандные пути.

Припарковал машину на заднем дворе, где уже стояли полтора десятка легковых машин. Какой-то подозрительный ухарь смерил нас цепким подозревающим взглядом, но пропустил, приоткрыв дверь черного хода. Он же кивком указал свободное место за длинным столом. За столом уже сидело с десяток мужчин и, помимо Евы, еще две женщины. Причем одна очень красивая.

Ева уселась, а я остался стоять позади нее. Непривычное для меня амплуа, но я как-нибудь переживу. Зато из угла я хорошо вижу всех остальных, как сидящих, так и стоящих. Одно неосторожное движение в любом конце комнаты, и я выкину Ныра и Гамлета.

Приход Евы был воспринят сдержанно как само собой разумеющееся. Та красивая женщина только посмотрела на нее оценивающе, но без вызова. Не так, как обычно женщины оценивают конкуренток. Посмотрела и просто отвела взгляд. И только какой-то заросший мужик с маленькими налитыми глазками захотел зацепиться.

— А это что за фифа? — спросил он громко с наездом, — С каких пор сюда открыт вход для залетных?

— Фроим, — мягко ответил очень щуплый человек с очень жёстким взглядом, — Если бы ты хоть изредка оглядывался, что происходит за холкой твоего битюга, ты бы очень удивился. В городе появляются новые люди.

— За этим столом не может сидеть никаких новых, — прорычал заросший мужик, названный Фроимом.

— Может, Фроим, может, — твердо возразил щуплый, — Персидская княжна в городе недавно, тут я согласен. Но она успела заработать авторитет.

— Это чем же? — Фроим ухмыльнулся похабно.

— Поверь, Фроим, отправит тебя на тот свет, не пошевелив пальчиком. Мой совет, следи за языком. Княжна имеет выдержку, но всякая выдержка имеет предел.

— Так она мокрушница? — Фроим перестал похабно ухмыляться, но спорить не перестал, — Тогда я тем более не понимаю, почему она сидит за одним столом с фраерами.

Меня начинает забавлять, что этот разговор происходит при полном молчании всех остальных присутствующих. Ева тоже сидит молча, на наезжающего Фроима она даже не смотрит. А раз так, я и подавно молчу.

— Княжна крышует несколько крупных торговых домов, — щуплый слегка повысил голос, — Торговый Дом купца Хоромникова тебе о чём-то говорит, Фроим? Она имеет право здесь сидеть. А еще княжна умеет решать проблемы. Недавно к Рудику Бакинскому пришел сам Кротовский, чтобы отнять его склады. А княжна все порешала. Да, Рудик?

Я только теперь заметил, что один из сидящих за столом, в самом деле Рудик Бакинский. Он кинул на меня быстрый взгляд и тут же его отвел. Ну что ж, полагаю, Рудик не дурак. Рудик не станет говорить лишнего.

— Так все и было, — сухо подтвердил Рудик, — Княжна порешала.

Не знаю, почему все эти люди называют Еву княжной, но начинаю догадываться, что Рудика она как-то использовала. Хотя… вид у Рудика довольно бледный, может, он и не ожидал нас с Евой здесь увидеть.

— А кто такой Кротовский? — уперся Фроим, — Он вообще не нашей масти. Рудику Бакинскому нечего было пускать на порог Кротовского.

— Как же с вами биндюжниками трудно, — щуплый сокрушенно покачал головой, — Ты, Фроим, сперва сам не пусти Кротовского на порог, когда он к тебе заявится, а потом предъявы кидай… все, я сказал, — он шлепнул по столу узкой ладонью, — Мы перейдем сегодня к делу? Или дальше будем препираться?

Биндюжник Фроим поиграл желваками, но заткнулся. Похоже, тут все привыкли к его склочной натуре и просто ждали, когда успокоится.

— Итак, — щуплый перешел к делу, — Нам нужно прийти к соглашению. Вы все знаете, что Кротовский… — щуплый строго посмотрел на Фроима, — … Кротовский занялся обустройством набережной.

— Место козырное, — подал голос один из сидящих за столом.

— Не просто козырное. Место золотое, — поправил щуплый, — Там будут торговые точки, бары, рестораны, офисы…

— Говорят, даже казино будет, — подала голос та самая очень красивая женщина.

— Да. И казино. Мы должны разделить между собой, кто какой участок будет крышевать.

— Обязательно надо разделить, — согласился кто-то, — Иначе начнётся война за влияние.

— Хорошо, что все это понимают. Лучше получить кусок небольшой да свой, чем биться насмерть за сраные перекрёстки.

— Там не будет перекрёстков, — влез Фроим, — Там набережная. Одна длинная улица.

— Я образно сказал, — щуплый досадливо поморщился, — Знаю, что там одна улица… приступим.

А дальше они на полном серьезе развернули карту Кустового и начали делить куски набережной моего… МОЕГО города. Что забавно, «высокое собрание авторитетов» закрепило за Евой, пардон, за Персидской княжной будущее казино Милы Хоромниковой. М-да, Мила очень удивится, если узнает, что у нее есть «воровская крыша».

Когда через пару часов мы с Евой, наконец, покинули сходку и сели в машину, у меня не было слов, одни восклицания. Ева посмеивалась, а мне было как-то не смешно.

— Это же надо, чтоб такое в голову пришло, — сказал я возмущённо, — Оказывается, я приходил к Рудику Бакинскому, чтобы отобрать его склады! А портки у него я отбирать не собирался, а?

— Кротовский, я не знала, — Ева пыталась состроить виноватый вид, но пыталась откровенно халтурно, ее слишком выдавал прорывающийся смех.

А мне вот как-то не до смеха.

— Знаешь, Ева! Если эти, с позволения сказать, балаганные петрушки, и в самом деле те самые теневые воротилы города Кустового, то я отказываюсь что-либо понимать.

Ева хохотала в голос. Весело ей, видите ли.

Глава 18

На следующее условное утро на планете Наждак проснулся раньше Пантеры. Она спала, по-хозяйски закинув на меня руку. Попытался острожно снять ее руку, но она почувствовала и сразу открыла один глаз.

— Кротовский, ты куда?

— Уже утро.

— Да?

— Сто пудово. Сделаю кофе.

После завтрака пошли «в гости» к нашим кристаллоидным подопечным.

— Адам, — позвал я, когда мы с Пантерой, забравшись в подвал, отряхнули ладони и коленки от песка.

— Здравствуй, хозяин, — сотворенный из макров кристаллоидный прародитель прибежал на мой зов, — Пойдем, хозяин, я покажу новые помещения. Тоннельщики сделали ходы.

— Опять на четвереньках ползти? — недовольно спросила Пантера.

— Ползти не надо, — с готовностью отозвался Адам, — Внутренние ходы сделали большие.

Он повел нас в дальнюю часть подвала с новым прокопанным ходом, достаточно высоким, чтобы мы могли идти не пригибаясь. Через сотню метров ход привел в другой очень старый подвал. Видимо, кристы так и будут расширять ареал обитания, осваивая подвалы древних строений.

Я увидел, как роет передними лапами четвероногий тоннельщик. Чем-то он похож на крота, только без шерсти и размером с крупную собаку. Этот тоннельщик, судя по угловатымстроениям частей тела, представляет собой такую же кристаллическую форму жизни, но в отличие от прямоходящих кристов является представителем другого вида, не столь разумного.

— Вот новая кладка, хозяин, — Адам с гордостью показал целую гору очень крупных булыжников.

— Тоже будут тоннельщики?

— Нет, хозяин. Это будут стражи.

— Любопытно. А стражи какие будут? Прямоходящие, как ты или четвероногие, как тоннельщики?

— Они будут другие, — ответил Адам, — Вы сами скоро увидите.

— Судя по кладке, стражи будут еще крупнее.

— Гораздо крупнее, — подтвердил крист, — На то они и стражи.

— Ну что ж, исчерпывающее объяснение, — сухо прокомментировала Пантера, — Новые души воинов нашли?

— Нашли.

Адам снова извлек горсть макров непонятно откуда, карманов у него нет, так как одежды в принципе нет. Остается предположить, что у этого существа есть пространственный карман вроде моего инвентаря.

— Благодарю, Адам, — я чинно принял у него макры, — Продолжайте восстанавливать свой народ.

Мы с Пантерой выползли на поверхность и пересчитали макры.

— Даже больше чем в прошлый раз, — сказала она, — Закуплю еще оборонительных орудий.

— А девятый уровень брать не надумала?

— Кротовский, я же сказала. Мне нужно адаптироваться. Недели две минимум.

— Как скажешь, а я возьму два девятых, пока скидка действует.

— Думаешь, богиня может передумать?

— Пути богов неисповедимы, — отвечаю расплывчато, — По мне так лучше судьбу не испытывать. С богами стараюсь придерживаться житейского принципа: дают, бери, бьют, беги.

— И большой у тебя опыт в общении с богами?

— Слава богу, небольшой… пошли в храм, отоваримся.

Пока Пантера делала сложный экзистенциальный выбор, что лучше: несколько скорострельных пушек или одна ракетная установка, я определился достаточно быстро. Со скидкой богини могу взять два девятых уровня, поэтому остановил выбор на Ныре и Гамлете. Говоря игровым языком на этот раз решил качаться в «ловкача».

Пушка у меня и так достаточно мощная. Улучшение системы наведения ощутимого преимущества не даст, репы лупят по мне ракетами издалека, мне их по дальности стрельбы не превзойти. А клинок восьмого уровня пока «тащит». Поэтому наращиваем мощность и маневренность. Способность увернуться от ракеты на данном этапе в приоритете.

Разобравшись с уровнями, привлек Ныра, чтобы помочь Пантере вытащить из храма новые модули. Божественная доставка только до алтаря, дальше сами. Мы разместили атакующие модули на вершинах холмов, которые когда-то скорее всего были городскими зданиями.

Только ракетную установку припрятали в укромном месте. Во-первых, эта хреновина слишком дофига стоит, чтоб рисковать, выставляя ее на открытом пространстве. Во-вторых, ракеты имеют функцию самонаведения, их и из-за холма можно выпускать, потом сами выйдут на нужный курс.

Потому Пантера и сделала выбор в пользу более дорогой системы вооружения, чтоб уровнять наши боевые возможности с репами. Теперь у нас тоже ракеты имеются.

— Как ты думаешь, — спросил я, — Не поторопились мы, что перенесли базу в бывший город?

— Это еще почему?

— До сих пор кристы ловко прятались. А теперь мы воткнули базу точно над их поселением. Если репы нас разобьют, этим мелким кристаллоилам придёт конец. Их найдут.

— Кротовский, если репы нас разобьют, кристаллоидам так и так конец. Их найдут рано или поздно.

— Ну, они успеют расплодиться, расселиться. Глядишь, выживут.

— Не успеют, — категорично возразила Пантера, — Ты ведь один раз уже столкнулся с репами в этом месте. Вон там валяется их подбитый бот. Думаешь, это была случайность?

— Не исключаю.

— Вспомни, Кротовский, что говорила богиня. Горыныч истребил ее народ. Горыныч обязательно заставит репов проверить, а те быстро найдут восстановленный храм. Без нас у кристаллоидов нет ни единого шанса. Мы правильно сделали, что перенесли базу.

— Пожалуй, ты права, — соглашаюсь с капитаном, — Нам и самим удобней отбиваться, когда добыча макров и поставки вооружений под рукой.

— Вот именно. Кстати о разбитом боте. Рабочие модули закончили его ковырять. Пошли, посмотрим.

Мы отправились к сбитому десантному боту. Вооружение оказалось сильно повреждено, чем его чинить, проще купить новое. Зато в отсеках нашли каким-то чудом уцелевшие боеприпасы: шесть ракет и три десятка пушечных снарядов.

Обрадованная Пантера отдала рабочим модулям команду тащить все на базу.

— А калибры подойдут? — я засомневался.

— Подойдут, — она усмехнулась, — В одном магазине закупаемся.

Оставил Пантеру заниматься снарядным дооснащением боевых систем, а сам решил слетать на разведку. По-прежнему испытываем острую нехватку информации. Сколько еще баз у репов на Наждаке, сколько бойцов, какое вооружение.

Поскольку планета имеет форму шара не только снаружи, но и изнутри, поиски можно начать в любом направлении. Я решил слетать в сторону, где еще не был ни разу, но уже через двадцать минут на связь вышла Пантера.

— Кротовский, что я и говорила. Радары засекли авиацию репов. Летят прямо сюда. Как знали, где искать.

— Продержись до моего возвращения. Срочно лечу обратно.

Права была Пантера. Если репы нас снесут, кристаллоидов подвалы не спасут. Их будут искать и найдут.

Рептилоиды добрались до базы раньше меня и сразу вступили в бой. У меня есть подключение к командным мониторам на базе. Могу видеть то же, что видит Пантера из рубки управления.

На этот раз репы отправили двенадцать штурмовых ботов. Решили действовать наверняка. Не входя в зону действия нашей противовоздушной обороны, осуществили массированный ракетный удар. Двадцать четыре ракеты пошли в нашу сторону. А через несколько секунд еще двенадцать ракет. Расчет понятен, хотят перегрузить нашу ПВО.

Как только ракеты сблизились до двух километров, заработали наши «Шилки». Из тридцати шести пущенных по нам ракет мы сбили двадцать пять. Увы, остальные одиннадцать нас накрыли.

— Кротовский, — сообщила Пантера по связи, — Сбивать ракеты больше нечем. Засранцы вывели из строя десять пушек.

— Но что-то осталось?

— Что-то осталось, — она усмехнулась, — Но вторым ударом они помножить нашу систему обороны на ноль.

— Я буду через четыре минуты. Держись.

— Продержусь как-нибудь. Один сюрприз имеется.

Репы выпустили еще шесть ракет, из которых удалось сбить только две. Я так понимаю, они сделали этот контрольный пуск, чтобы выявить то, что еще уцелело и накрыть. Им вполне хватило этих шести, чтоб добить оставшиеся пушки, да еще долбануть по самой базе. К счастью, в Пантеру они не попали, но это единственная хорошая новость. Как она метко выразилась, наша система обороны помножена ноль.

Штурмовые боты приблизились к базе. Теперь им, как они думают, нет нужды тратить дорогостоящие ракеты. Что осталось, разнесут корабельными пушками прямой наводкой. Но тут пришел черед сюрприза, о котором говорила Пантера. У нас тоже есть ракетная система, которая была припрятана, как средство последнего шанса. Ракетная установка выпустила полный пакет из шести ракет, одним махом сократив численность противника вдвое.

Если бы у нас было три минуты на перезарядку, мы бы репов добили, но этих минут нам не дали. Дав залп, мы выдали местонахождение дорогостоящей техники. Ну а репы, понятное дело, жаться не стали. Еще один ракетный пуск поставил жирную точку в недолгой, но яркой карьере нашей установки.

— Вот теперь точно все, — обречённо сообщила Пантера по связи.

— Ты куда? — крикнул я, видя как она выбежала из рубки управления.

Пантера не ответила, а я проследил через внешние камеры, как она добежала до храма богини и юркнула в лаз. Судя по всему она решила рискнуть. Не взирая на побочные осложнения взять в храме девятый уровень, чтобы встретить репов лицом к лицу на пике силы.

Я пытался кричать, чтоб не торопилась, но упрямый капитан ответить не удосужилась. Уговаривать некогда, я добрался до базы, теперь моя очередь вступать в бой.

В сражение я ворвался удачно, использовав эффект неожиданности. Мой корабельный плазмоган поджарил один из штурмовых ботов за секунду. Итого в строю у них осталось пятеро. Репы попытались снова использовать ракеты, но тут уж шиш вам с маслом. Я не являюсь неподвижно висящей грушей для отработки ударов. Только зря потратили дорогие боеприпасы. А я не только с легкостью ушел от ракет, но и сжег еще один бот. Их осталось только четверо.

— Один из них утоп, ему купили гроб, — азартно прокричал Гамлет с главного монитора, — И вот результат…

Досказать детскую считалку про негритят Гаме не дали. Оставшиеся четыре штурмовика решили показать, что они как бы тоже не груши для битья. Открыли огонь из корабельных пушек. А тут уже точно не увернешься.

Репы грамотно использовали численное превосходство. Пошли на меня строевым квадратом, обрушивая стальной шквал.

— Гама, дай мне показатели урона.

Гамлет вывел на экран счетчик. Теряем очки быстро, но не критично. По проценту в секунду. Это значит, что у меня есть больше минуты, прежде чем репы загонят прочность челнока в критичный красный сектор. Мне этого времени хватит с лихвой. За минуту я этих четверых уделаю гарантированно.

Чтоб нести меньший урон Гамлет как мог маневрировал, сбивая противника с прицела, а я начал отстреливать репов. Выбил еще одного… дождался перезарядки плазмогана, поджарил еще. Их двое осталось, но эти двое оказались ребятами упертыми, продолжают шпиговать мой челнок, как курочку чесноком. Ничего, сейчас третьего сожгу…

И тут случилось неожиданное. На экране вспыхнуло предупреждение о критическом повреждении. Как так? У меня еще секунд сорок уверенного удержания целостности челнока.

«Разрушение внутреннего каркаса» — дала пояснение справка. Вот и сказалась неравномерность в уровнях. Внешняя броня девятого уровня еще бы держала и держала. А вот «скелетик» на уровень ниже. Не вынес разрушающих воздействий.

Челнок просто-напросто распался, слияние дезактивировалось само собой. Клинок и ствол, как только улетели от меня на пятьдесят метров, переместились в инвентарь. Они привязанные ко мне атрибуты. Не продать, не потерять. А вот Ныр и Гамлет — не совсем. Они существа самостоятельные. Я ничего не успел предпринять. Тяжеленный волчище ухнул вниз железной гирей.

Доспех перешел в режим планирования. Я попытался догнать Ныра, падающего с высоты больше трех километров, но быстро понял, что не догоняю. Слишком мала летная скорость у доспеха. Хуже того, доспех не дает мне самому перейти в свободное падение, подтормаживает за счет собственной парусности. Это все равно, как пытаться догнать пассажирский лайнер на воздушном шаре.

— Кротовский, Кротовский, — Гамлет летит возле меня и орет в ухо, — Ты его не догонишь.

— И что ты предлагаешь?

— Оглянись. Его не спасешь, сам подставишься.

Я оглянулся. Два оставшихся штурмовика репов делают маневр. Они явно решили не полагаться на случай и добить то, что осталось от челнока. Понятно, что с такого расстояния они видят только Ныра. Мы с Гамлетом слишком малы, чтоб принять нас во внимание. Но если ударят по Ныру, а мы с Гамой будем поблизости, нас может зацепить ударной волной и осколками. Я замедлился, беспомощно глядя, как волк с огромной скоростью летит к земле, а за ним устремляются хищные боты рептилоидов.

Волк грохнулся на землю с такой силой, что пробил объемную воронку, подняв целую тучу пыли. Может, он и пережил бы падение с такой высоты, но репы решили подстраховаться. Сделав круг над местом падения, на всякий случай для верности разрядили туда весь арсенал. Все пошло вдогонку: оставшиеся у них ракеты, пушечные снаряды. Репы были настолько злы на меня, что об экономии боеприпаса речи не шло.

Они свалили оттуда, только когда остались полностью пустыми. Иконка Ныра в моем интерфейсе потухла. Мой неубиваемый Ныр погас. Когда пыль рассеялась, я опустился на место падения.

— Кротовский, — увещевал меня Гамлет, — Ты не убивайся так. Он не может исчезнуть полностью. Хотя бы клык должен остаться. Мы найдем его клык. Ты помнишь, как мы к тебе попали?

— Я помню, Гама.

— Хорошо, что помнишь. Я был пером, а он был клыком… Ничего страшного. Мы его снова прокачаем. Будет как новенький.

Мы обошли всю воронку, но не нашли ничего.

— Такого не может быть, — бурчал Гамлет, — Я его должен почуять. Мой радар должен найти. Мы же с ним две тысячи лет бок обок. Как так?

Один край воронки вдруг обсыпался, в открывшейся норе показался крист.

— Хозяин, ты не теряй своего волка. Мы его оттащили.

— Чего? — я не сразу отразил смысл сказанного.

— Когда твой волк упал, был очень плох, — пояснил кристаллоид, — Стражи оттащили его в нору, чтобы рептилоиды не смогли добить.

— Он жив⁈

— Жив. Только очень плох. Пойдём, хозяин, я отведу.

Крист скрылся в норе, а я, еще не веря, полез следом. Нора ожидаемо привела в древний подвал. Там лежал Ныр.

— Он жив, — я не столько просил, сколько утвердил.

— Жив, хозяин. Только очень плох, — повторил кристаллоид.

— А почему он погас? — задаю непонятный вопрос.

— Мы наложили на него печать. Чтобы рептилоиды подумали, что он мертв.

— Понимаю, — я дотронулся до жесткой шерсти Ныра и убрал зверя в инвентарь, — Как вы умудрились его оттащить? Он же огромный и очень тяжелый.

— Удачно получилось, хозяин. Стражи были рядом. Стражи его утащили.

Крист указал в дальнюю часть подвала, и я увидел этих стражей. Они похожи на очень-очень больших черепах. Во всяком случае эти кристаллические панцири очень похожи на черепашьи. И мощные лапы похожи на черепашьи. А вот шеи у них толстые и длинные. Это какие-то жирафоподобные черепахи. И головы очень большие. Я бы сказал, головы почти бегемотьи.

Ну… видимо такие они — стражи подземных ходов. В любом случае я кристам безмерно благодарен. Как только Ныр оказался в моем инвентаре, его иконка снова засветилась. Четыре процента здоровья, но это ерунда. Волк отрегенерирует.

Крист провел нас через прилично уже разветвленные подземные ходы на базу. Я сразу побежал искать Пантеру и нашел ее в рубке. Пантера каталась по полу, а ее крутило в судорогах. Тело непрерывно неконтролируемо трансформировалось из зверя в человека и обратно в зверя.

— Пантера, ты как?

— Плохо, Кротовский. Поторопилась взять девятку, — она выдавила сквозь сомкнутые челюсти и опять превратилась в огромную скрюченную черную кошку.

Тут я согласен. Плохо. Очень плохо. Ныр при смерти. Пантеру ломает как от передоза. А по наши души уже снова спешит реповский флот. Пушек у нас больше нет, но система слежения пока цела. И похоже, в подвалах прятаться бесполезно.

На этот раз в сопровождении двух штурмовиков летит тяжелый бомбардировщик, несущий на борту что-то очень убойное. Шутки кончились. На нас будут скидывать многотонный фугас. Горыныч решил окончательно покончить с кристаллоидами, кристаллоидной богиней, а заодно и с нами. Скоро здесь рванет бомба, по мощности сопоставимая с ядерной.

Глава 19

Я подхватил на руки Пантеру, которая только что опять превратилась в человека, и побежал к лазу в подвал.

— Кротовский, — мне пришлось наклонить голову, чтоб ее расслышать, — Куда ты меня тащишь?

— Попробуем спрятаться в подвале.

— Ты же понимаешь, это бесполезно, — прошептала она сухими губами.

Конечно понимаю, но что мне теперь, просто сидеть и ждать? Я внутренне готовился, что Пантера сейчас снова обернется очень большой тяжелой кошкой, и я ее не удержу, выроню. Но почему-то она оставалось в человеке.

Когда почти добежал до лаза, из него навстречу вышагнул наш Адам, похоже, я научился его узнавать. Ну, лучше поздно, чем никогда.

— Адам, бегите! Прячьтесь! Как можно глубже.

— Этого не нужно, хозяин, — совершенно спокойно ответил крист, — Стражи уже заняли свои посты.

Я проследил взглядом, куда указывает маленький кристаллоид. На вершинах холмов из песка выбрались те самые черепахи. Они вытягивали свои длинные толстые шеи и разевали широкие бегемотьи пасти, будто тянулись к чему-то, что хотели проглотить.

— И что? Они собираются проглотить бомбардировщик?

Маленький кристаллоид промолчал, продолжая наблюдать за стражами. Они подобрались, как подбирается кошка, собираясь выплюнуть комок шерсти, а затем их толстые шеи распрямились, словно трубы. Из широко раскрытых пастей ввысь устремились раскаленные кристаллические глыбы.

Сперва эти глыбы летели не очень быстро. Я подумал, что они пролетят метров двадцать и шлепнутся на землю. Но глыбы только набирали скорость, превращаясь в маленькие кометы, оставляющие за собой огненный шлейф.

Несколько глыб попало в бомбардировщик, пробив его насквозь. Тот просто развалился на части. Штурмовики пытались маневрировать. Но уйти от комет смог только один. Он дал деру, не пытаясь нас атаковать. Видимо это был тот самый штурмовик, что разрядил в Ныра весь арсенал. Пришел в качестве сопровождающего, но сам пуст.

— Вот и все, — буднично сообщил Адам и ушел обратно в лаз.

Сверхмощная бомба все же сдетонировала при падении где-то за городом. Земля ударила мне по ногам и я упал вместе с Пантерой. Закрыл ее собой, пока над нами проходила взрывная волна.

— Кротовский, может, слезешь с меня?

— Извини. Сейчас слезу, — я пытался проморгаться, волна подняла целый пыльный буран.

— Нет, не выпускай меня, — попросила она, — Когда ты меня держишь, состояние стабилизируется.

— О, я вроде не целитель.

— И тем не менее. Ты же видишь, прошло больше минуты, я все еще остаюсь в человеке.

Я пожал плечами, не то чтобы я не поверил, скорее удивлен. Вероятно сработал какой-то побочный эффект моего умения астральный картограф. Поднялся с земли с Пантерой на руках и отнес ее в жилой модуль, не пострадавший от ракетного удара.

Уложил капитана на койку и лег рядом с ней. По идее надо как-то суетиться, крепить оборону, что-то делать, но… что я сделаю? Жемчужных макров у нас нет. Кристы и сами неплохо справляются. А Пантера, как выяснилось, нуждается в моем присутствии. Я для нее как графитовый стержень в атомном реакторе. Я ее стабилизирую.

Просто пролежал рядом с Пантерой до полуночи и перенесся в обычный мир с намерением завалиться спать. Но буквально через несколько минут в кабинет постучалась Белкина.

— Сергей, можно к тебе?

— Конечно, Маргуша, заходи, — принял сидячее положение, освобождая на диване место, — Что-то случилось?

— Ничего особенного. Рута Сильвего ждет от меня очередной отчет, — Белкина залезла на диван с ногами, скинув обувь, — Говорит, сам император заинтересовался жемчужными макрами. Рута дважды в неделю ходит к нему на приём с докладом.

Вон как. И это я еще пока ни словом не обмолвился про розовые макры. Тогда тем более рассказывать ни к чему. Мне еще не хватало, чтоб на Наждаке нарисовались войска Киртасы.

Выверенно дозируя информацию, пересказал Маргуше события последнего дня. Рассказ, надо сказать, получился, как статья о Донбасе в Нью-Йорк Таймс после редактуры Вашингтонского обкома. Про розовые макры ни слова, про войну с рептилоидами ни слова, про вытащенную из небытия богиню Кристу тоже ни слова, про Пантеру ни слова и подавно.

По большому счету рассказал только про расу низкорослых кристаллоидов, обнаруженную якобы случайно. Но и про такие приключения Маргуша выслушала с горящими глазами. Мои космические похождения даже так кажутся ей захватывающими. Она уже собиралась уходить, но помедлила, нахмурилась и прикусила губу.

— Маргуша, ты чего? — я начал опасаться, что она мне не поверила.

— Сергей, мне волнительно как-то… скоро уже…

— Э-э…

— Я ведь никогда не бывала на балах.

— Зато ты про них хотя бы читала, — отвечаю уверенно, — Я в балах вообще как свинья в апельсинах. Ты не переживай. Местная знать балами тоже не избалована. Все будет хорошо.

— Ты так думаешь?

— Уверен.

Маргуша засияла, чмокнула меня в щеку и убежала спать в Анютину спальню. Я проводил ее взглядом, дождался, когда за ней закроется дверь и завалился спать.

На следующее утро позавтракать спокойно не дали. С Сингапурского портала пришло донесение о попытке прорыва.

— Я не понял. Твари Изнанки прорвались?

— Не, не твари, — доложил по телефону казачий старшина, — На человека похож.

— Сейчас приеду, — отключился и поднялся из-за стола.

— Кротовский, с тобой съезжу, — сказала Ева.

Когда приехали к порталу, местность в очередной раз не узнал. От фермы совсем ничего не осталось. Со стороны скорее походит на особо охраняемый карьер. Бывшая ферма вкруговую окружена высокими земляными насыпями, отчего и появляется ощущение, что здесь что-то копают.

На валах установлены пушки и пулеметы, развернутые стволами внутрь территории. Деда к моему приказу подошел со всей серьёзностью. Не сомневаюсь, что территория за валом еще и заминирована.

Вместе с казачьим старшиной поднялись на насыпь. Если б я не знал, что в деревянной будке находится портал в другой мир, подумал бы, что все эти орудия направлены на тривиальный сельский сортир, одиноко и сиротливо стоящий в окружении нацеленных на него стволов.

— Так, — спрашиваю старшину, — И кто тут прорывался?

Лично я ожидал увидеть следы недавнего жаркого боя, но сортир… пардон, деревянная будка пасторально утопает в зарослях непримятых лопухов и молодой крапивы.

— Он спозаранок вышел, — начал пояснять старшина, — А как увидел все наше охоронение, так даже глаза выпучил.

— Так. И что дальше?

— Дальше я ему крикнул, чтоб значит стоял на месте и не дергался. Мол все вокруг заминировано.

— А он?

— А он ойкнул и зашёл обратно в портал… и дверку за собой прикрыл аккуратненько так. Как будто обознался.

— Чем обознался? Миром? Сортиром?

— Не могу знать.

— Ну а как он выглядел хотя бы? Роста какого был? Высокого?

— Роста он был обычного, среднего.

— Какие-то отличительные черты?

— Отличительные… из отличительных только рожа оченно загорелая. И шляпа, — старшина показал над своей головой что-то широкое, видимо должное означать шляпу с широкими полями.

— Понятно, — мы с Евой вернулись в машину.

— Кротовский, ты узнал того человека? По описанию?

— Да. Скорее всего это был Антонио де ла Нокс. Я про него рассказывал.

— А, помню. Тот посредник между нашим миром и миром великанов. Может, попробовать его догнать?

— Я уже пробовал. Не догнал.

— Я знаю, ты отнесся со скепсисом… — начала баронесса.

— Давай любую зацепку. Даже самую слабую.

— Не уверена, что прямо зацепка. Я установила наблюдение за лавками, в которые заходил скупщик с биржи.

— Так.

— Один из продавцов мне показался странным.

— А поконкретней.

— Он за весь день ни разу не вышел из лавки.

— А после закрытия?

— И после закрытия не вышел. Остался на ночь.

— Ну, положим, это еще не великая странность. Некоторые лавочники живут в своих лавках… знаешь, давай съездим. Посмотрим, что за подозрительный тип.

Ева припарковала машину за несколько домов от нужной лавки.

— Вон та, — сказала она, — Третья от рынка.

Я сразу вспомнил, что в эту лавку уже заглядывал. И продавца вспомнил. Крепкий мужик, которому в поле пахать. Он еще показался мне назойливым.

— Ева, побудь в машине.

Я зашел в лавку еще раз. Да, в ней сидит тот же самый продавец, но кроме мужицкой внешности ничем особенным он не выделяется. А назойливость… ну так на то он и продавец. Скромность в его деле не добродетель.

— Чего желаете, ваше благородие? — тут же включился мужик, — Желаете макры прикупить? У нас полный ассортимент.

— Прямо полный, — я усмехнулся.

— На любые случаи жизни. Извольте сами взглянуть. Нулевые, первые… вон тама третий уровень.

Кивком головы мужик указал на отдельную витрину с крупными макрами. Я начал изучать витрину, как будто мне и в самом деле нужны макры.

— А вот этот зеленый, — спрашиваю наугад, — Он почем?

— Это с гончарковской изнанки, — тут же ответил мужик, — Девяносто рубликов.

— Не дороговато? — делаю вид, будто хочу поторговаться.

— Ни в коем разе не дороговато, ваше благородие, — мужик категорично замотал заросшей башкой, — Наоборот дешево. Охотники с гончарковской в этот раз много принесли. Цена сниженная. А так сами видите, третий уровень. Магия природы… нет, ваше благородие, совсем недорого.

— Сколов на нем нету?

— Идеальный камушек. Можете сами посмотреть… Архипка!… Архипка! Подь сюды, — мужик закричал куда-то в глубины помещения.

На его зов прибежал подросток лет пятнадцати.

— Чего орать? Я не глухой.

— А ты мне тут не перечь. Достань с витрины зеленый. Барин желает в руки взять.

Архипка открыл витрину маленьким ключиком, достал зеленый макр и выложил на прилавок. Я для вида повертел камушек в пальцах.

— Беру, — бросаю на прилавок сторублевую ассигнацию.

Мужик сгреб купюру и выдал десятку сдачи, явно довольный сделкой. По-моему, он меня надул. Помнится у Кеши появился поставщик, хорошо разбирающийся в ценах. Надо будет спросить у него, сколько на самом деле стоит такой макр. Я убрал кристалл вместе со сдачей в карман и вернулся в машину.

— Что скажешь? — спросила Ева.

— Честно говоря, мужик и в самом деле подозрительный. Только я пока не могу ухватить, что меня в нем смущает… жуликоватый он какой-то.

— Тут каждый второй жуликоватый, — баронесса покачала головой, — Тебя смущает только это?

— Не знаю, Ева. Давай понаблюдаем. Других зацепок у нас нет.

— Кротовский, ты серьёзно? Собираешься самолично шпионить за лавочником?

— А почему нет. Будет что-то срочное, Анюта позвонит. Какая разница, в машине сидеть или в кабинете.

— Как скажешь, Кротовский.

На удивление, день выдался спокойный. Анюта звонила несколько раз, но личного моего присутствия вопросы не требовали. Все решалось по телефону. Мы с Евой досидели до обеда, а затем и до вечера.

Мужик из лавки не выходил, но помощник его Архипка пару раз мотался на рынок за продуктами. По большому счету ничего подозрительного, если не считать того факта, что мужик не только никуда не ходил, но и вообще не поднимался из-за прилавка. Если нужно было достать макр с витрины, он всегда звал помощника.

— Может он парализованный? — я выдвинул предположение.

— Почему ты так решил?

— За весь день с места ни разу не поднялся.

— Или просто лентяй.

— Сейчас проверим. Подошло время лавку закрывать. Теперь-то наверно встанет.

Но мужик не встал. Все сделал Архипка. И окна ставнями забрал, и дверь запер.

— Что теперь, Кротовский? Я из-за тебя сегодня отсидела все, что можно. Спина затекла.

— У лавки есть черный ход? — ворчание баронессы я проигнорировал.

— Должен быть.

— Давай сходим.

В сгущающихся сумерках мы вышли из машины и обошли лавку со двора. Я приблизился к двери черного хода, раздумывая, как ее открыть без лишнего шума, и услышал звук отпираемого замка.

— Назад, — шепнул Еве и потащил ее за куст.

Из-за куста мы видели, как из лавки вышел Архипка. Беспечно насвистывая, он пошел в сторону улицы. Ну это ладно, паренек в лавке скорее всего не ночует. Пошел домой по окончании рабочего дня. Меня насторожило другое. За ушедшим Архипкой кто-то запер дверь на замок.

— Все-таки не парализован, — сказала Ева, — Дверь смог закрыть.

— А в лавке точно никого больше нет?

— Кротовский, теперь я уже ни в чем не уверена. Смотри, свет на мансарде загорелся.

Для верности подождали, когда на улице полностью стемнеет, и снова подошли к двери черного хода. Я не придумал ничего иного, кроме как достать свой клинок.

— Кротовский, — Ева меня мягко отстранила, — Ты бы еще динамитом шарахнул.

Она достала из сумочки какие-то шпильки, повставляла их одну за другой в замочную скважину и я услышал легкий щелчок. Ева открыла дверь, делая мне приглашающий жест. Ловко. Теперь понимаю, почему ворюги так легко принимают ее за своего.

Крадучись прошли через коридорчик черного хода мимо лестницы, ведущей на мансарду. Мы оказались в помещении торгового зала с другой стороны прилавка, куда посетители не заходят. Здесь место продавца.

— Посмотри, Ева, какой любопытный стул.

— У него спилены ножки, — сказала Ева, — Если я сяду на этот стул, из-за прилавка будет видна только моя макушка.

— Все верно, — усмехаюсь, — Как думаешь, какой рост должен быть у продавца, чтобы он был виден нормально?

— Два метра двадцать сантиметров, — послышался голос из-за лестницы черного хода.

Щелкнул выключатель, загорелся свет. Пригнувшись перед проходом, чтоб не удариться головой о косяк, в помещение вошел тот самый продавец. А затем распрямился в полный рост.

— Честно говоря, я думал, вы ещё выше, — сообщаю великану.

— В своем народе я считаюсь довольно низкорослым, — верзила улыбнулся, — Давайте поднимемся на мансарду, господин Кротовский, там будет удобней.

— Вы меня знаете?

— Сразу вас узнал. И баронессу тоже. Регулярно прочитываю местную газету. Ваши фото там часто мелькают. Когда Архипка ушел, я остался за лестницей ждать вашего визита.

— Этот Архипка ваш завербованный агент?

— Нет, что вы. Обычный мальчишка. Когда принимал его на работу, сказал, что очень стесняюсь своего роста, если он кому-то проболтается, сразу уволю.

— И он вам поверил?

— Вообще-то я на самом деле очень стесняюсь своего роста. Как я уже сказал, в своем народе считаюсь очень низкорослым. Ну а для вашего я все равно высоковат. И позвольте представиться, меня зовут Бокех.

— Рад знакомству, Бокех. Ведите на вашу мансарду. Пообщаемся.

На мансарде обнаружился очень длинный лежак, стол и пара стульев. Причем у одного стула ножки тоже спилены.

— Прошу извинить за неудобство. Можно присесть на кровать.

Я обратил внимание, что из речи Бокеха испарились мужицкие словечки и хамоватые замашки. Теперь он говорит с нами как равный, как благородный.

Ева уселась на нормальный не подпиленный стул, а я решил постоять. Садиться на постель считаю неприличным, даже если постель представляет собой ворох грубых циновок. Сам великан устроился на обрубке стула, видимо привык так сидеть.

— Давно вы в Кустовом, Бокех? — сразу задаю тон разговору, чтоб верзила отдавал себе отчет, что мы сюда не полялякать пришли. Что здесь я задаю вопросы, пусть даже и вежливые, а он так же вежливо, а главное правдиво отвечает.

— Почти полгода, — ответил Бокех, — Я знаете, с большим интересом следил за вами с того самого момента, как вы сами объявились в городе.

— В каком смысле следили?

— Нет, что вы, не подумайте. Я не шпионил. У меня и возможности такой нет. Я хотел сказать, следил через прессу. Ну и Архипка притаскивал с рынка разные слухи. Не более того.

— Чем вы здесь занимаетесь, Бокех? — продолжаю допрос.

— Покупаю макры.

— И все? Чтоб покупать макры, нужно иметь наши деньги, рубли или фунты.

— Я продаю макры из своего мира. И покупаю ваши. Видите ли, в моем мире разнообразие макров очень ограничено. У нас нет порталов в такое количество Изнанок, как у вас.

— Расскажите подробней. У меня сложилось впечатление, что вы не только продаете свои и покупаете наши. Вы развернули широкую сеть по перепродаже.

— Вы правы, господин Кротовский. В какой-то миг я понял, что могу вести спекулятивную игру. Увы, я этим воспользовался.

— У вас обширная сеть агентов?

— Я бы не называл этих людей агентами. Повторяю, я не шпион. Просто мне нужно было проворачивать очень крупные объемы. Для этого пришлось создавать сеть перекупщиков. Иначе бы я себя быстро выдал.

— То есть, вы и есть тот самый теневой воротила, про которого у нас ходят легенды? — задаю вопрос как бы в шутку.

— Увы. Это так. Я бы меньше всего хотел попасть в городской эпос вашего города. Но иначе я не смог бы проворачивать нужные объемы.

— Понимаю, вы торговый представитель целого мира.

— Так и есть, — скромно подтвердил Бокех.

— Ваша сеть перекупщиков знает, кто вы такой на самом деле?

— Не знает, — убеждённо ответил великан, — Иначе кто-то из них проболтался бы. Хотя… если вы здесь, значит кто-то догадался… и проболтался.

Допущение великана я оставил без комментария. Пусть останется пока в неведении.

— Как вам удалось тайно устроиться в нашем мире? С вашим ростом?

— Мне помог один из ваших по имени Антонио де ла Нокс. Он помог мне незаметно проникнуть сюда. Он и в эту лавку меня устроил.

— Зачем Нокс вам помогает?

— Я думаю, ему нравится быть посредником. К тому же я его, как бы это сказать, заинтересовал материально.

Ну тут сходится. Я уже понял, что россказни Антонио про любовь к дикой природе — это пыль в глаза. Хитрый Антонио наткнулся на целую цивилизацию и решил на этом подзаработать.

— Скажите, Бокех, — продолжаю выспрашивать великана, — Почему вы предпочли остаться в тени? Торговать в открытую было бы намного проще.

— Господин Кротовский, — верзила позволил себе мягко усмехнуться, — Как только вы узнали о существовании моего народа, первым делом выстроили линию обороны вокруг портала. Архипка рассказывал, там стоит целая казачья дивизия, вооружённая пушками и пулемётами. Вы ведь сами прекрасно понимаете, доверие между народами выстраивается столетиями. А для вражды достаточно малейшего повода.

— Ваш довод очень убедителен, Бокех. Поверьте, я готов приложить все усилия, чтобы наши с вами цивилизации не враждовали, а дружили. Ответьте только еще на один вопрос искренне, и можете считать, что нашли в моем лице союзника.

— Я готов ответить на любой вопрос, — убежденно сказал великан.

— Зачем вы отправили бешеного Сэмми в мою резиденцию?

И вот этим вопросом я похоже попал в яблочко. До сих пор великан стелил мягко и ровно, как по скатерти. А тут запнулся, не ожидал, что я в курсе его связи с Бешеным Сэмми. Я внутренне собрался, чтоб выкинуть из инвентаря Ныра и Гамлета.

Глава 20

— Я никого не отправлял в вашу резиденцию, господин Кротовский, — великан уставился на меня исподлобья.

— Ну вот, — делаю вид, будто очень разочарован, — А я надеялся на искренний открытый разговор. Мне известно, что Нокс свел вас с бешеным Сэмми, а на следующий день Сэмми попытался убить или похитить мою невесту.

— Антонио на самом деле привел ко мне рыжего человека, — хмуро сказал Бокех, — Я был зол на Антонио, но он объяснил, что мера вынужденная. Банда ирландцев собиралась захватить портал. Вы сами понимаете, господин Кротовский, бандитские разборки мне совершенно ни к чему.

— Ну допустим. Что было дальше?

— Этот рыжий… Сэмюэль его звали… сперва вообще не поверил, что я из другого мира. И Антонио предложил сводить его в гости.

— В ваш город великанов?

— Да.

— То есть он там был?

— Пробыл там один день вместе со мной. Потом мы вместе вернулись в Кустовой. Сэмюэль сказал, что больше не хочет отбирать портал у сингапурцев. Сказал, что попробует убедить и своего главаря.

— Маккормика.

— Да. Убедить Маккормика решить все миром.

— И вы ему поверили?

Великан немного помолчал, будто припоминая.

— Не особо. Но я рассудил, что если ирландцы захватят портал, я смогу с ними договорится. В вашем городе все можно решить деньгами, а деньги у меня есть.

— Мне хочется вам поверить Бокех, но пока не получается. Что такого мог увидеть в вашем городе Бешеный Сэмми, что решился напасть на Маргариту Белкину?

— Понятия не имею, — ответил великан невозмутимо, — Я за ним по пятам не ходил.

— То есть вы просто провели его в город и позволили спокойно гулять?

— Да. Это было его условие. Он хотел все увидеть своими глазами и сам выбирал места посещений. Я не препятствовал.

— Я вам не верю, Бокех, — говорю жестко, — Вы кое-что не договариваете.

— Господин Кротовский, у меня нет ни единого резона нападать на вашу невесту. Просто ни единого.

— Один резон есть и очень существенный.

— Это какой же? — Бокех то ли на самом деле удивился, то ли очень ловко изобразил удивление.

— Ваш портал работает со сбоями. То не впускает, то не выпускает, то вообще не пропускает. Кто знает, может, он схлопнется в скором времени, и вы застрянете в нашем мире навсегда. Поэтому вам и понадобилась моя невеста. В городе каждый знает, что она мастер печати. Что она может выправить портал. Как вам такой резон? Он достаточно существенный?

Великан хмыкнул и подчеркнуто медленно поднес руку к нагрудному карману, а затем выудил двумя пальцами небольшую карточку, похожую на календарик. Он протянул карточку мне.

— Что это?

— Календарь, — Бокех пожал плечами.

— Странный календарь, — Ева бросила взгляд на картонку, — У вас в календаре двадцать месяцев?

— Восемнадцать, — поправил ее великан, — Но я бы хотел, чтоб вы обратили внимание на другое. Все даты отмечены цветами: желтым, красным, зелёным, белым.

— Да, вижу. Цвета чередуются в соответствии с каким-то алгоритмом? — делаю предположение.

— Совершенно верно, господин Кротовский. Это алгоритм, по которому работает портал. Даты выделены разными цветами для удобства, чтобы знать, в какой день я могу воспользоваться порталом. Желтый цвет — он работает на вход. Зеленый цвет — на выход. Красный — не пропускает вовсе. Белый цвет — пропускает в обе стороны. Понимаете, этот тип портала называется мигающим, и он так работает. В нашем мире такие порталы встречается довольно часто.

— То есть он исправен?

— Полностью исправен. Завтрашний день отмечен зеленым. Завтра после шести утра вы сможете пройти в наш мир.

— М-да, — возвращаю карточку Бокеху, — Не знал, что бывают такие светофорные порталы.

— Это не ваша вина, господин Кротовский, — мягко сказал Бокех, убирая календарь в карман, — Хотите, можем завтра вместе отправиться в наш город. Считайте это официальным приглашением.

— Ну уж нет, — тут же отреагировала Ева, — Рановато для правительственных визитов. Сначала схожу я.

— Ева, — осаживаю баронессу, — Бокех предоставил убедительные доказательства, что мотив похищения не обоснован.

— Кротовский, — Ева начала заводиться, — Подозрений это с него не снимает. Бешеный Сэмми напал на резиденцию, побывав в том городе.

— Значит, и мне стоит побывать в том городе и во всем разобраться.

— Это будет безрассудно с твоей стороны, — ее скулы побелели от злости, походу она готова травануть великана прямо сейчас.

— Ева, ч-черт… отставить! — даю понять, что решать я буду сам, и поворачиваюсь к великану, — Я принимаю ваше приглашение. Завтра в восемь утра по нашему времени встречаемся у портала.

Баронессу выволок из лавки чуть ли не силой. Как только сели в машину, она сдерживать себя перестала.

— Кротовский, ты с ума сошел?

— Ева, я и так собирался побывать в их городе. Гораздо проще это сделать по приглашению.

— Пожалуйста, — она умоляюще сложила ладони, — Отправь меня.

— Ты нужна мне здесь в Кустовом. Ты будешь охранять Маргушу.

— Да причём тут Маргуша? — она готова сорваться на площадную ругань.

— Я все больше прихожу к убеждению, что покушение было на нее. Я даром не сдался.

— Ошибаешься, Кротовский. Эти великаны возьмут тебя в заложники и будут шантажировать.

— Во-первых, не вижу причины, чтоб за покушением стояли великаны. У них для этого тупо нет мотива.

— Но бешеный Сэмми…

— Бешеный Сэмми съехал с катушек задолго до посещения их города… а, во-вторых, пусть только попробуют взять меня в заложники. Я почти девятый уровень. Я почти сровнялся по силе с самим императором. Разнесу их город к чертовой бабушке.

Остаток дороги до резиденции Ева не произнесла не слова. Но я видел, как она зла. Наверняка жалела, что не отравила Бокеха прямо там в лавке. Высаживая меня у особняка, Ева пыталась сделать вид, что ей надо съездить по делам. Я велел глушить машину и идти вместе со мной.

— Ева, ты никуда не поедешь. Завтра с утра обговорим все еще раз… пообещай мне.

— Черт с тобой, Кротовский, обещаю. Но если тебя убьют…

— Ева, если меня убьют, ты позаботишься о моем клане. Пойдем ужинать. Я голоден, как волк.

В полночь перенесся из кабинета на Наждак и сразу посмотрел на Пантеру. Она так же умиротворенно спала. Видимо, стабилизировалась окончательно. Я накрыл ее руку своей ладонью и тоже уснул.

Утром она встала первой. К тому времени когда я проснулся, Пантера непринуждённо возилась с кухонным комбайном, пополняя в нем запасы концентратов.

— Кротовский, кофе готов, — она заметила, что я зашевелился.

— Иду… только умоюсь.

За завтраком спросил ее о самочувствии.

— Все отлично, я не сдохла и у меня полноценный девятый уровень. Честно говоря, даже о восьмом не мечтала. А тут девятый…

— Рад за тебя. Какие планы на сегодня?

— Пойдем смотреть, что осталось от нашей обороны. Может, удастся что-то починить.

— Для этого нужны жемчужные макры.

— Твои подопечные наверняка что-то нарыли, — оптимистично сказала Пантера.

— Почему это они мои?

— Хозяином они тебя называют.

Мы вышли из жилого блока и оба чуть не ахнули. Мертвый город преобразился. Взрывная волна разметала и выдула вековые песчаные отложения, открыв взору здания удивительных геометрических форм. Как будто эти здания не построены, а выращены как кристаллы.

— Смотри-ка, постройки почти все целые, — поразилась Пантера.

— Так и есть, — сказал незаметно подошедший Адам, — Это позволит нам быстро восстановить численность народа. Пойдемте со мной, я покажу.

Кристаллоид повел нас на экскурсию, и на этот раз не пришлось ползать на четвереньках. Мы вошли в один из домов через вполне такой приличный вход достаточной для нас высоты.

— Это ещё один вид кристаллоидов?

Пантера указала на существо, похожее на фэнтезийного гнолла. Существо явно прямоходящее, но при этом имеет звериную голову.

— Это тоннельщик, он прошел первую трансформацию, — пояснил Адам.

— О как. А сколько всего трансформаций он пройдет?

— Заранее сказать невозможно.

— Ну а сколько их вообще возможно этих трансформаций?

— Максимум семь. Если он пройдет все семь, станет великим зодчим.

— Интересная у вас раса. А ты, — спрашиваю у Адама, — Тоже можешь пройти семь трансформаций?

— Нет, хозяин. Я останусь таким же.

— А стражи? — спросила Пантера.

— Если страж пройдет семь трансформаций, станет великим воином.

— Понятно. Значит розовые макры — это души воинов, которые прошли семь трансформаций?

— Да, хозяин. Но это очень трудно. На такое способен один из тысячи.

— Я вот не понимаю, — сказала Пантера, — Если у вас былитакие сильные воины, как Горыныч смог вас одолеть?

— Мы и сами думали, что рептилоиды не способны причинить нам вреда. Мы с лёгкостью разгромили их войско.

— Но Горыныч не успокоился?

— Он прислал сюда черного дракона. Дракона мы тоже победили, но умирая, дракон воспламенил свою черную душу. Погибли все.

— М-да, видимо это было покруче ядерной бомбы.

Крист не стал комментировать и повел нас дальше. Он показал стражей, прошедших первую трансформацию. Стражи второго ранга больше похожи на броненосцев, чем на черепах. И шеи не такие длинные.

— Эти второранговые стражи порезвее черепашек? — деловито поинтересовалась Пантера.

— Развивают скорость до сорока километров в час, — дал справку Адам.

— А боевые возможности? Они могут стрелять кометами? — уточняю тэтэха кристаллических бегемотиков.

— Могут.

— Кротовский, — Пантера покосилась на меня с прищуром, — Узнаю этот азарт во взгляде. Ты что-то задумал?

— Так точно, мой капитан, — не вижу смысла отвираться, — Задумал кое-что.

— Тогда рассказывай.

— Мы должны ударить по главной базе рептилоидов, пока они ослаблены и не подтянули новые резервы.

— Главную базу еще найти надо, — возразила Пантера, — А планета довольно большая.

— Уверен, что главная база недалеко. Те два штурмовика отстрелялись по Ныру, а потом вернулись с бомбардировщиком через какие-то минуты.

— Спорный довод. Бомбардировщик мог вылететь раньше.

— Мог, — соглашаюсь с Пантерой, — Но тогда непонятно, почему его сопровождали два пустых штурмовика. Даже по ракете не пустили.

— Ты хочешь сказать, те штурмовики даже не садились.

— Вот именно. Решили ковать железо пока горячо. Слетали до базы и сразу развернулись, чтоб сопроводить бомбардира.

— Пожалуй, ты прав, Кротовский, осталось найти главную базу.

— Прямо сейчас этим займусь, — поворачиваюсь к маленькому кристу, — Адам, стражи пойдут в поход? Они вообще могут удаляться от ареала обитания?

— Пойдут за тобой, хозяин, куда скажешь, — кристаллоид протянул очередную горсть макров, — Мы собрали для тебя еще души.

— Спасибо, Адам. Эти души помогут справиться с врагом.

Не сговариваясь, мы с Пантерой отправились в храм. Она, чтобы тратить жемчужные макры на ремонтные модули, а я, чтобы тратить розовые на повышение уровня.

— Кротовский, забирай себе, — Пантера отдала мне и свою долю розовых макров, — Вот не надо так смотреть. Я девятый еле пережила. Раньше чем через полгода ни о каком повышении уровня даже думать не буду. А ты сам еще девятый не получил. Пользуйся, пока я добрая.

Поблагодарил Пантеру и, мысленно потирая ладошки, прикоснулся к алтарю.

Макров хватило на три повышения. Апнул клинок, ствол и доспех. Себя любимого оставил обделенным, но с такими темпами сбора ценного ресурса, надеюсь, ненадолго. То есть девятки достигли все мои атрибуты, один я остался на восьмом.

Выйдя из храма, извлек своих духов.

— Ныр, ты как? Оклемался?

— Что с ним сделается? — черный сел волку на голову, — Его об асфальт не перешибешь.

— Оклемался, — хмуро сказал Ныр и тряхнул башкой, сгоняя Гамлета с головы, — Только теперь летать боюсь…

Я не нашелся, что сразу ответить. Искренне считал, что волчище в принципе не способен бояться. Гамлет так даже обескуражено совершенно по вороньи гаркнул.

— Да пошутил я, пошутил… — громадная волчья будка скривилась в довольной усмешке.

— Ф-фу ты, серый, — оскорбился Гамлет, — Нельзя так пугать.

— А ты думал, только тебе можно всех подкалывать?

— Кротовский, — влезла с комментарием Пантера, — У тебя, оказывается, целых два клоуна. Можно организовывать бродячий цирк.

— Да ну вас… Ныр, ты так не шути, — я шутливо погрозил волку пальцем, — Все, хорош веселиться. Активирую слияние. У нас много дел.

Особо не раздумывая, полетел в ту сторону, откуда нарисовался бомбардировщик. Вряд ли он менял курс, скорее всего шел по прямой, чтоб добить нас своей мегабомбой.

Направление оказалось верным. Пролетев всего чуть больше семидесяти километров, я засек базу репов. Вернее, база репов меня засекла. Гамлет отследил четыре пущенные по нам ракеты типа земля-воздух.

— Ерунда, Кротовский, — расслабленно сообщил черный, начиная манёвр уклонения, — Если б то были ракеты типа земля-самолет, тогда бы еще стоило опасаться. А тут земля-воздух… ващ-ще не серьезно.

— Все равно немного боязно, — озабоченно сказала волчья морда на штурвале, — Я еще от вчерашнего шока не до конца отошел.

— Ныр, я уже не могу понять, ты шутишь или серьёзно.

— Шучу, — морда на штурвале подмигнула.

— Чет походу знатно он вчера треснулся, — с подозрением сказал Гамлет, — Вторая шутка за день. Надо бы его у психиатра проверить. Вдруг сотрясение…

— Гама, ч-черт. Хорош базарить. Ракеты на подлете.

Черный внял и замолк. И хотя мы с лёгкостью увернулись от ракет ПВО, я решил судьбу дальше не испытывать. База обнаружена, выяснять, чем еще они могут по мне долбануть, не имеет смысла. Основная наша атака пойдет с земли, а там уже в ход пойдут другие системы вооружения. Взял обратный курс, но репы решили проявить назойливость.

— Вот племя комариное, — с усмешкой выдал Гамлет, — Послали за нами три легких истребителя. На что они рассчитывают?

— Похоже, им просто нечего больше отправить. Поиздержались.

Два истребителя я сбил, а за третьим, когда тот дал деру, гоняться не стал. Подозреваю, репы хотели заманить меня в ловушку. Не факт, что ловушка окажется смертельной, но на сегодня достаточно. Хоть Гама и подбивал меня «догнать и показательно выпороть», я не повелся. В отличие от Гамы я парень не азартный.

По возвращении на свою базу созвал военный совет, куда помимо Пантеры был приглашен Адам, прародитель кристаллического племени. Я рассказал, что выяснить точные сухопутные силы противника не удалось, но точные координаты их базы теперь известны.

— Семьдесят километров — это совсем рядом, — Пантера резюмировала мой доклад, — Даже с учетом пересеченной местности стражи доберутся за два… ну край за три часа. Я считаю, надо атаковать.

— И я так считаю… вопрос в том, сколько стражей мы можем привлечь к операции.

— Кротовский, ремонтные модули я закупила. К утру оборонные системы будут восстановлены.

— То есть берем всех? На базе никого не оставим?

— Именно так. Надо брать всех.

Мы с Пантерой вопросительно уставились на кристаллоида.

— Тебе решать, хозяин, — покладисто сказал Адам, — Судьбу моего народа богиня вверила в твои руки.

— Вот напрягает такое доверие. Но… деваться из подводной лодки, в смысле с планеты, все равно некуда. Сколько стражей второго ранга у нас сейчас есть?

— Двенадцать, — ответил Адам, — Хозяин, я дам амулет для связи. Они будут тебя слышать издалека и выполнять все твои приказы.

— Тогда завтра в четыре… нет, в шесть часов утра выступаем.

— А почему не в четыре? — спросила Пантера.

— В четыре выступил один неудачник по имени Адольф. В шесть утра будет в самый раз.

Глава 21

До полуночи обсуждали с Пантерой возможную тактику сухопутной атаки. Но, во-первых, Пантера может руководствоваться только довольно специфическим опытом взятия противника на абордаж, что не вполне соответствует условиям наземной операции. Во-вторых, мы плохо представляем, чем нас встретят репы.

Прервал составление планов под предлогом ночного времени суток. Мне пора перемещаться в обычный мир, а толку с наших планов чуть больше чем ноль. Все наши предположения строятся на сплошных допущениях.

Выспался на кабинетном диване в резиденции, а утром пришла Ева отговаривать меня от похода в город великанов. Она даже попыталась применить женские чары с последующим соблазнением, но я не поддался. Пришлось слегка повысить голос.

— Ева, хватит! Одевай обратно, что сняла, и пойдем завтракать. Опаздывать на дипломатическую встречу — дурной тон.

— Вот ты упёртый, Кротовский, — раздосадовано прошипела баронесса и подтянула юбку, — Ладно уж, пошли.

К порталу приехали без опоздания к восьми утра. Бокех тоже прибыл вовремя в закрытой карете. Я отправил Еву проследить за уехавшим экипажем. Вряд ли возница — агент великана, но пробить будет не лишним, а главное, баронесса не будет капать на мозги.

Казачий старшина провел нас к порталу по тропке, обозначенной красными флажками.

— За флажки не заступайте, — повторял он раз за разом, — А то ноги оторвёт.

Мы благополучно добрались до портальной будки. Я еще вчера попросил проверить слова великана про светофорный принцип работы, и старшина подтвердил:

— До шести утра не пускал, а после шести котейку туда пустил, котейка в портал и юркнул. Вы, ваше благородие, если на обратном пути котика встретите, захватите с собой.

— Сожрали скорее всего вашего котейку, — недовольно сказал Бокех и шагнул первый.

Я переместился следом. Никакого котейки мы не увидели. То ли решил обживаться в новом мире, то ли вправду сожрали.

— Как будем добираться? — спрашиваю великана простодушно.

Активировать челнок не собираюсь, даже если Бокех знает о его существовании. Он — принимающая сторона, с него и транспорт. Великан выудил из под рубахи маленький артефакт на цепочке. Что-то пошептал, и артефакт завибрировал как пейджер.

— Я подал сигнал, — пояснил он, — Скоро за нами прилетят.

Я отметил про себя слово «прилетят», хотя виду не подал. Если в мире великанов есть технологии летательных аппаратов, не требующих взлетной полосы, то их мир скорее всего технологичней нашего. Насколько я помню, и Антонио тоже по воздуху передвигался и явно не на воздушном шаре.

Я даже почему-то предположил, что именно Антонио и прилетит за нами, но ошибся во всем. Прилетел не Антонио и не на летательном аппарате. Прилетел великан на ящере. А еще одного ящера без наездника вел на длинной привязи.

Вот это уже великан так великан. Точно не ниже двух с половиной метров ростом. На его фоне Бокех и вправду выглядит низкорослым, а про меня и говорить нечего. Я прям проникся к Бокеху симпатией. Осознал каково это, быть маленьким, даже вспомнил свое далекое детство.

Для меня личного ящера не подогнали, пришлось устраиваться позади Бокеха.

— Держитесь за седло, господин Кротовский, — предостерёг меня Бокех, — Ящеры в полете иногда допускают крен. Но вообще удержаться на нем не сложнее, чем на лошади.

— Как скажете, постараюсь не вывалиться.

Второму великану Бокех меня почему-то не представил, а я настаивать не стал. У них тут свой монастырь, со своим уставом лезть не собираюсь.

Ящер дал небольшой разбег и резко взмахнул крыльями. Мне и вправду пришлось вцепиться в седло, чтоб не свалиться на землю. Мы набрали высоту и полет ящера выровнялся, теперь он если взмахивал крыльями, то делал это плавно… а может, я приспособился… во всяком случае держаться в седле стало намного легче.

— Вот таков наш мир, господин Кротовский, — великан указал вниз на динозавров, пасущихся среди папоротников, — Наши растения и животные намного крупнее, чем у вас.

— А другие ящеры на нас не нападут? — спрашиваю, чтоб поддержать дипломатический разговор, — Я вижу, нас заметила вон та стая.

— Не нападут, — пообещал Бокех, амулет их отпугнет.

Полет действительно прошел буднично, как и приземление. Мы сели на загородном летном поле. Военный оркестр в трубы не дудел, и истребители не рисовали в небе триколор. Только несколько таких же летающих ящеров, что паслись на травке, повернули в нашу сторону вытянутые морды да и то почти сразу отвернулись.

Сопровождающий подхватил летунов за поводья, а Бокех повел меня к какому-то то ли ангару, то ли амбару, стоящему на краю поля. Я подумал, что этот амбар выполняет функцию аэропорта, и не ошибся.

— Над городом летать запрещено, господин Кротовский, — пояснил мне Бокех, — Тхуры пугают беговых ящеров.

— Тхур — это тот, на котором мы летели?

— Да.

В амбаре-ангаре пересели в повозку, запряженную беговым ящером. Этот представитель племени динозавров передвигался на задних лапах, и чем-то смахивал на кенгуру. Только без шерсти и с роговым гребнем на спине.

Я отметил, что местным условным аэропортом великаны пользуются довольно активно. Тхуры ежеминутно взлетают и садятся, а беговые постоянно подвозят и отвозят пассажиров.

С Бокехом на стоянке «такси» все встречные здоровалась, а меня как будто не замечали. Я конечно человек скромный, помпу не люблю, но такой тотальный игнор слегка напрягает.

— Я смотрю, представители вашей расы нелюбопытны. На меня даже не смотрят.

— Нет, что вы, господин Кротовский, очень любопытны. Просто они принимают вас за мальчишку. Извините.

— Ничего страшного. Я с пониманием.

— Итак, с чего желаете начать осмотр города? — спросил Бокех, — У нас есть несколько учебных заведений, театр, музей. Или… вы как ирландец Сэмюэль захотите самостоятельно выбирать маршрут? Я приму любой вариант.

— Не очень люблю ходить наугад. Буду вам благодарен, Бокех, если вы проведете для меня экскурсию.

— Тогда предлагаю заехать для начала в мой любимый ресторан, — отозвался великан, — Вы только не обижайтесь, но в Кустовом я очень тоскую по нашей кухне.

— Отличная идея, — одобряю, — Давайте начнем с ресторана.

Беговой ящер или цет, как его здесь называют, повез нас по городу. С непривычки все здесь кажется непропорционально большим: дома, окна, двери, вывески и сами жители. Я вертел головой по сторонам, стараясь успеть рассмотреть побольше.

В целом у меня создалось впечатление средневековья. Техники я здесь не вижу, электрических приборов тоже. Разве только на перекрёстке обнаружился артефакт, регулирующий движение. Я бы сам не понял его принципа и скорее всего просто не заметил, если бы Бокех не привлек мое внимание.

— Артефакт издаёт колебания, недоступные человеческому уху, — сообщил он, — Его слышат только цеты.

— Действительно, одни встали, как перед светофором, другие продолжают движение. А если такой артефакт выйдет из строя? На перекрёстке возникнет пробка?

— Это бывает крайне редко, господин Кротовский. За этим следит особая служба.

— Понимаю. А в целом у вас кто-то следит за порядком?

— За порядком? — переспросил великан.

— Ну, чтоб законы не нарушали.

— Ах в этом смысле… у нас есть городская стража, господин Кротовский, но вообще в нашем городе очень редко нарушают законы. У нас и законов как таковых нет. Есть общепринятые правила, для нас этого достаточно.

— Даже завидно. Когда все граждане такие законопослушные, правителю намного проще. У вас есть правитель, Бокех? Или у вас иная форма общественного устройства?

— У нас есть правитель, но я предлагаю поговорить об этом позже. Мы приехали.

Цет остановился перед зданием, у которого парадные двери размерами не уступают гаражным воротам для грузового транспорта. Не могу пока привыкнуть к этим габаритам, раз за разом память отбрасывает в годы детства, когда я был несамостоятельным и зависимым от взрослых людей. Честно говоря, ощущение довольно неприятное.

Бокех открыл для меня дверь, и я прошел первым, чувствуя себя маленьким мальчиком.

В обеденном зале оказалось довольно людно. Я еще на стоянке цетов обратил внимание, что с Бокехом все здороваются первыми, а тут великаны даже с мест повставали. Каждый посчитал своим долгом высказать слова приветствия. Сам Бокех в ответ поздоровался сдержанно и всего один раз со всеми сразу.

— Вы вероятно уже догадались, господин Кротовский, — сообщил Бокех, когда мы уселись за столик, — Я и есть правитель нашего города.

— До последней секунды думал, что вы просто популярная личность. Что-то вроде знаменитого путешественника, — отвечаю, не моргнув глазом.

— И все же, — великан заправил за воротник салфетку размером с пляжное полотенце, — Удивленным вы не выглядите. Насколько мне известно, вы и сам непоседа. Сюда вы предпочли отправиться самостоятельно, хотя могли послать кого-то еще. Хоть ту же баронессу.

Тут великан попал в точку. И я думаю, он с умыслом придержал этот факт, чтоб выдать его в подходящий момент, чтоб я, сидя за великанским столом и ощущая себя маленьким мальчиком, особо остро почувствовал в нем родственную душу, чтобы проникся…

Что тут сказать, ему удалось достичь желаемого эффекта. Да, он такой же как и я. Он тоже сам предпочитает ходить в неведомое, а не отправлять кого-то вместо себя. А еще он хороший психолог и умный человек. А я люблю иметь дело с профессионалами и умными людьми.

Я не стал ничего отвечать, для доверительных бесед и братаний пока рановато. Высоченная официантка принесла еду, и я сделал вид, что очень заинтересовался местными блюдами. Бокех тоже не стал развивать тему. Он с явным удовольствием пододвинул к себе тарелку. Ну как тарелку, по моим меркам эта тарелка совсем чуть не дотягивает до тазика. Эх, жаль не могу вытащить Ныра, волчище бы не отказался пожрать из такой посуды, поковырять в зубах двумя-тремя баранами.

Еда показалась не то, чтобы не вкусной, скорее непривычной. Мне трудно объяснить, какой вкус у динозаврятины, да и специи тут специфические. Но в целом вполне съедобно.

После ресторана мы поехали смотреть учебное заведение, где юные великаны обучаются разным ремёслам, потом заехали в музей, где в качестве экспонатов выставлены предметы утвари и быта древних представителей великанской расы. А потом Бокех предложил сходить на вечерний спектакль в театр, но тут уж я отказался. Я как бы все-таки не турист, у меня вполне конкретные задачи. Смотреть, как великаны пляшут и поют, может, и забавно, но я здесь не забавы ради.

Я надеялся, что на ночь Бокех заселит меня в какую-нибудь гостиницу, и там я спокойно обдумаю дальнейшие планы, но он повез меня к себе домой. Дом у него оказался довольно скромным. По габаритам он может и не уступает моей резиденции в Кустовом, а по количеству комнат и богатству отделки уступает.

Но я заметил, здесь роскошь вообще не в почете. Сам Бокех весь день демонстрировал мне близость к народу. И я успел уяснить, что эта близость не показная. При встрече с ним простые великаны проявляли почтительность, но не более того. Явно привыкли встречать правителя в общественных местах.

Никакой прислуги у него дома тоже не увидел. Нас вышла встречать жена Бокеха с десятилетним сыном. Едва ли этот десятилетка ниже меня ростом. Может, даже и повыше на пару сантиметров. С женой мы взаимно раскланялись, и она сразу пошла готовить ужин, а вот мальчишка смотрел на меня во все глаза, не желая никуда уходить.

— Мой сын Улех, — великан представил мальчика, — Улех, господин Кротовский прибыл из другого мира.

— Из мира коротышек? — мальчуган засиял от любопытства.

— Так говорить невежливо, — сделал замечание отец.

— Ничего страшного, — я вступился за «мелкого», — Я про себя называю ваш мир миром великанов. Ну а мой мир для вас очевидно мир коротышек.

— Папа, можно я покажу дом господину Кротовскому? — выдал Улех со всей детской непосредственностью.

Прежде чем ответить, Бокех сделал небольшую паузу, будто задумавшись.

— Если только господин Кротовский не против.

— Нисколько не против, — отвечаю вежливо.

— Тогда я помогу Сарафе на кухне, — принял решение Бокех, — А ты, сын, покажи дом, только пожалуйста, не приставай к господину Кротовскому с расспросами.

— Хорошо, папа. Я не буду приставать.

Бокех недоверчиво хмыкнул и ушел на кухню. Улех сразу спросил:

— Господин Кротовский, а какого роста у вас дети?

— Смотря какого возраста.

— Десятилетние… извольте, вот здесь у нас гостиная. Когда папа дома, мы здесь сидим за столом. Но папа редко бывает дома. Я по нему скучаю.

— Я тебя понимаю, Улех. На твоем месте я бы тоже скучал.

— А вон там лестница на второй этаж. Там спальни. И там моя комната. Желаете зайти ко мне в комнату?

— Давай зайдем. Любопытно посмотреть комнату мальчика великана.

— Вы так смешно говорите, господин Кротовский, какой же я великан… я еще маленький… а правда, что вместо цетов у вас животные на четырёх ногах?

— Правда.

— Папа сказал, что у тех животных к лапам прибито железо. Разве им не больно?

— Им не больно. У них на лапах костяные наросты.

— Костяные наросты на лапах! — поразился Улех, — Какие же чудовища.

— Ну, мы как-то привыкли.

— Так какого роста у вас десятилетние?

— Вот такого, — обозначаю ладонью.

— Такие маленькие? Эх, жаль, папа не берет меня в ваш мир. Я бы хотел посмотреть.

— Тебе сначала надо многому научиться.

— Папа говорит тоже самое… — Улех не по детски тяжко вздохнул, — Я стараюсь. Вот моя тетрадь. Желаете взглянуть?

— Почему бы и нет. В этой тетради ты делаешь уроки?

— Папины задания, — поправил Улех, — Для уроков у меня другие тетради.

— Ладно. Давай посмотрим, как ты выполняешь папины задания.

— Извольте взглянуть, — Улех подал тетрадку не без гордости, — Я заполнил больше половины тетради.

— Что здесь?

— Описания макров из вашего мира. Их так много. Это ужас. Папа говорит, одной тетради не хватит.

— А в вашем мире сколько макров?

В нашем мало, я выучил их очень быстро… вот здесь, видите? Это наши. Они уместились на одной странице. Я бы предпочел, чтоб в вашем мире макров было поменьше. Скажите, господин Кротовский, мне хватит одной тетради, чтобы записать все макры вашего мира?

Посмотрел на записи первой страницы. Мальчишка коротко заносил самые общие сведения: уровень макра, стихия, цвет, размер, форма. Кое-где добавлены примечания об особенностях прикладного использования.

Я так понимаю, Бокех прививает сыну навык систематизации, заставляет вести своеобразный каталог макров из моего мира. Я пока не понимаю другого. Бокех позволил мне общаться с десятилетним сыном, а мальчишка в том возрасте, когда успел уже нахвататься знаний, но еще не способен критически оценить, что можно выбалтывать чужаку, а о чем следует промолчать.

Или Бокех таким образом показывает мне, что секретов у него от меня нет? Мол, пожалуйста, господин Кротовский, мы перед тобой, как на ладони. Мол нам скрывать нечего…

— А помимо папиных заданий много тебе уроков задают?

— Хватает, господин Кротовский. Особенно я не люблю алгебру. Вы любите алгебру?

— Не очень. Раньше мне нравилась алгебра, а потом я к ней как-то охладел.

— Вот и я. У меня есть амулет отражения, только вы папе не говорите, — Улех вытащил из кармана и показал макр, обрамлённый в металл.

— Не скажу. Я, если честно, даже не знаю, что это за амулет такой.

— Я сбегаю с уроков, — признался Улех, — Чтобы меня не узнали, я применяю амулет отражения. Вместо меня видят кого-то другого.

— Зачётный амулет, — делаю вид, что впечатлен, — Откуда у тебя такой замечательный амулет?

— Мне дал его Береах, мой сосед по парте.

— Понятно, и ты даже маме не сказал?

— Не сказал, — с гордостью заявил Улех.

Это конечно очень милый разговор с десятилетним мальчишкой. Но чем больше я с ним говорю, тем больше убеждаюсь, Бокех позволил мне общаться с ним по простой причине. Мальчишка просто не знает того, что выбалтывать нельзя.

Только Бокех тоже кое-чего не знает. Он не знает, что я в курсе про храм тысячи богов, и я в курсе про статую Горыныча на алтаре. Я своими глазами видел криворукую попытку сделать копию храма возле сингапурского портала.

— А скажи мне, Улех, — задаю вопрос беспечным голосом, будто бы из чистого любопытства, — Что там есть замечательного в вашем храме?

Глава 22

— В нашем храме? — переспросил Улех и нахмурился, — Вы только не говорите отцу, господин Кротовский.

— Обещаю, — понижаю голос до степени полной конфиденциальности, неужели все так просто, и мальчишка выболтает главный секрет?

— Я пропустил все уроки по богословию, они самые скучные.

Тьфу ты, ч-черт. А я уже мысленно потирал ладошки.

— Ну а в сам храм ты хотя бы ходил?

— Нет, господин Кротовский, мне еще рано. В храм пускают в восемнадцать лет. Мне еще очень долго ждать.

Ну что ж, по крайней мере я удостоверился. Улех не может выболтать лишнего, потому что сам не знает.

Нас позвали на ужин, и мы спустились в столовую. За ужином я старался шутить и развлекать собеседников рассказами о своём мире. Как ни странно меня с большим интересом слушал даже сам Бокех. Видимо, безвылазно сидя в лавке, он и вправду получал сведения только из прессы и от помощника Архипки.

Потом Улеха отправили спать, хозяин выставил на стол небольшую такую полведерную бутылочку винца. Я не любитель спиртного, но пить умею. Так что остаток вечера изображал сильно захмелевшего и продолжал развлекать Бокеха с супругой историями. Под конец даже рассказал про встречи с императором.

— Вы на хорошем счету у императора, господин Кротовский.

— Ну, во время нашей последней беседы Петр Алексеич даже хотел меня наградить, — выдаю «с пьяной откровенностью», — Вы знаете, Бокех, что-то я набрался вашего замечательного вина.

Хозяин проводил меня в гостевую спальню на втором этаже. Время близится к полуночи, поэтому никаких действий решил пока не принимать. К тому же после выпитого изрядно штормит. Просто дождался перехода на Наждак и уже там уснул.

Утром меня растолкала Пантера довольно бесцеремонно.

— Кротовский, какого черта от тебя тащит перегаром? Я не шутила, когда говорила, что в походе не пьем ни капли.

— Понятия не имею, — делаю честные глаза, — Ты же чутко спишь, сама знаешь, я ночью даже не вставал.

— Вот это меня и напрягает. Как можно набухаться, не вставая с постели.

Пока я ходил в душ, суровая капитан Пантера перевернула всю постель в поисках пустой тары. Разумеется, она ничего не нашла.

— Черт возьми, показалось наверно.

— Конечно показалось. А кроме того человеческий организм сам по себе вырабатывает алкоголь. Может, просто необычная реакция на непривычные условия обитания.

— Ну, может, и так, — буркнула Пантера, моя гипотеза не показалась ей правдоподобной.

Когда мы вышли из жилого модуля, будто поджидал нас, сразу прибежал Адам.

— Хозяин, стражи готовы выступать, — мелкий крист указал на стройную шеренгу кристаллических длинношеих бегемотов.

— Впечатляют, — сказала Пантера, подойдя поближе, — Скажи, Адам, они вообще крепкие?

— Они очень крепкие. Алмазную броню разрушить очень трудно.

— Ого. Даже алмазная, — Пантера уважительно поджала нижнюю губу, — То есть они способны выжить после прямого попадания ракеты?

— Одно прямое попадание переживут, — подтвердил Адам и передал мне очередную горсть макров, — Мы собрали для вас еще души воинов.

— Спасибо, Адам… Пантера, сходим в храм.

Я собирался отдать ей маркы, но она отобрала для себя только жемчужники, а в храм идти отказалась.

— Сходи один, Кротовский. Поднимай свой уровень.

— А ты не будешь ничего покупать?

— Сегодня не буду. Из жемчужных макров сделаю себе ожерелье для защиты.

— А, понял. Видел, как такое ожерелье поглощает урон. Тебе стоило сделать такое раньше.

— На счастье, раньше не понадобилось. Иди уже, — Пантера подтолкнула меня в сторону храма, а сама отправилась в ремонтный модуль.

Тут я с Пантерой согласен. Оборону залатали и подшаманили, в этот раз жемчужные макры понадобятся для личной защиты во время штурма. И лучше не пытаться подсчитывать рыночную стоимость того ожерелья, которого, очень возможно, хватит всего на один бой. А то жаба задушит. Жабы, они тоже в некотором смысле рептилоидам родня.

На этот раз кристы набрали розовых макров меньше, чем вчера. Как бы не исчерпался этот ресурс раньше времени. Теперь я уже понимаю, что воинов седьмого ранга были далеко не миллионы. А вообще любопытно узнать, какой силой обладали эти воины, если после них остаются такие макры, что боги готовы развязывать войны за обладание.

С этой мыслью подошел к алтарю, чтоб «прикупить» себе девятый уровень. Теперь я буду полноценным девятым. Фулл девятым. Я стану равен по силе самому Кречету.

— Сила моих воинов была колоссальна, — над алтарем вдруг обозначилось изображение богини Кристы.

— Прошу извинить, богиня. Я просто размышлял.

— Ты размышлял вслух. И я услышала.

— Не хотел вас тревожить, богиня.

— Мне самое время тревожиться. Что ты задумал?

— Мы хотим напасть на базу рептилоидов, — отвечаю честно.

— Мой народ только начал возрождаться. Он еще очень слаб.

— Но и противник сейчас ослаблен. Мы одним ударом можем выбить его с планеты. Твой народ получит время, чтобы окрепнуть.

— Тогда ты должен уничтожить портал, — немного подумав, богиня поставила условие.

— Портал? Какой еще портал?

— А как, ты думаешь, репы попадают на планету?

— Ну… я думал, на космических кораблях.

— Нет, человек. Они приходят порталом. У них нет кораблей, способных преодолевать тысячи световых лет. Их звездная система слишком далеко отсюда.

— Вот как. Я понял. Это даже проще. Нет портала, нет репов.

— Я бы не спешила делать прогнозов. Бог Ящ не пожалеет еще одной головы.

— А вот сейчас совсем не понял.

— Бог Ящ был четырехголовым, он пожертвовал одну голову, чтобы сотворить черного дракона. Будь осторожен, человек. Прошлый дракон уничтожил всю мою расу.

— И как его победить? Я имею в виду дракона.

— Победить его не так сложно. Сложно выжить после того, как победишь. Мертвый дракон превращается в антиматерию, а затем происходит чудовищный взрыв… а теперь бери, что хотел человек… у меня снова закончились силы.

Голограмма богини Кристы исчезла. Вот так номер. У Горыныча осталось еще три башки, и парень он резкий. Запросто может пожертвовать еще одной, чтоб сотворить нового дракона. Вот и думай, как поступить. Стоит ли припирать его к стенке? Надо постараться обойтись без крайностей. Мне только антиматерии не хватало.

Потратил розовые макры, взяв, наконец, девятый уровень лично для себя. К сожалению, никаких убойных умений традиционно не получил. Только навык картографии апнулся в очередной раз. Ну да ладно, в кулацком хозяйстве все сгодится.

Выйдя из храма, активировал слияние.

— Пока будете добираться до места, — сообщаю Пантере, — Попробую еще раз навести шухера на реповской базе… заодно обеспечу летное сопровождение.

— Только не подставляйся, — потребовала Пантера, — Ты будешь нужен полностью боеспособным.

Это я и сам понимаю. Пантера хоть и декларирует наше с ней равенство, но командирские замашки из нее лезут как гвозди из мешка. Я забрался в челнок и взлетел. Пока наша колонна доберётся до базы, пройдёт два-три часа. Тратить это время впустую все равно не собираюсь.

На этот раз засек средства ПВО противника раньше чем они обнаружили меня. Уже не зря взял свой девятый. Дальность обнаружения многое решает. Они снова отстрелялись по мне ракетами, но я был слишком далеко от базы, успел свалить. Вот только, боюсь, близко подлетать будет слишком рискованно. Если они шарахнут по мне пакетом, могу и не увернуться. Дефицита в противовоздушных системах враг не испытывает.

Как и вчера прошлось разворачиваться. Права Пантера, для предстоящего сражения я нужен целым и невредимым.

Какое-то время меня пытался преследовать одинокий истребитель, но как только я удалился от базы, тот вернулся. Тоже рисковать за зря не хочет.

Долетел до нашего скромного войска, идущего пешим маршем. Сел. Дезактивировал слияние. Пантера, едущая верхом на бегемотовой спине стража, подняла руку вверх, давая колонне знак остановится.

— Что, Кротовский, налетался?

— Вообще-то я в очередной раз дал понять противнику, что мы располагаем воздушными средствами нападения.

— И? Я пока не ухватываю тактической задумки.

— Противник лишний раз убедился, что мы всегда нападаем с воздуха.

— Что этот нам дает?

— Представь, что боец все время бьет правой рукой. Противник привыкает, что боец все время бьет правой…

— И пропускает неожиданный удар с левой, — догадалась Пантера.

— Угу. А еще лучше, пропускает удар с ноги по яйцам.

— Коварный ты тип, Кротовский, — одобрительно поделилась Пантера, — Кстати, я решила прихватить пару тоннельщиков.

— Думаешь, сражение затянется настолько, что нам придется окапываться?

— Кротовский, ты сам мне рассказывал про позиционные бои. Решила подстраховаться.

— Ну и правильно, — соглашаюсь, — Есть не просят, а пригодиться могут.

Я решил больше не активировать челнок. Обнаружение воздушных целей у репов на высоте. Со скоростью в сорок километров в час могу и на своих двоих пробежаться.

— А как же обещанное летное сопровождение? — спросила Пантера со спины стража.

— Гамлет обеспечит. Он глазастый.

До базы никого не встретили. Я оказался прав, репы заточены на оборону от нападения с воздуха. Так что мы совершенно спокойно подобрались на расстояние чуть больше километра, откуда можем вести вполне себе прицельный огонь.

А раз так, решили не пороть горячку. Тоннельщики прокопали зигзагообразную траншею, в которую мы загнали стражей. Может, у них и алмазная броня, но если можно поберечь, значит нужно поберечь.

— А вот теперь залпом… триста тридцать три!

Стражи разинули пасти, из которых шрапнелью вырвались маленькие метеоритные потоки. Базу репов хорошо накрыло. И живой силе досталось, и строениям. И даже вспыхнул стоящий на площадке последний уцелевший истребитель.

Рептилоиды заметались, как потравленные тараканы, не зная, что делать раньше, то ли пожары тушить, то ли огонь открывать.

— Жаль, у наших бегемотиков перезарядка три минуты, — посетовала Пантера, — Еще бы пару таких залпов, и тушить было бы нечего.

— Не факт. Вон видишь, серая коробка, — показываю Пантере, — Похоже на бункер. В него тоже попало, но не прожгло.

— Ладно, подождем, — решила Пантера, — Три минуты особой роли не сыграют.

Но тут капитан ошиблась. Три минуты — немало. Репы перестали метаться, вооружились, залегли, определили направление атаки и открыли по нам встречный огонь.

— Это ты молодец, Пантера, что тоннельщиков прихватила. Сейчас бы они лупили по нам, будь здоров.

— Ну да, в траншее сидеть намного лучше.

— Раз пошла такая пьянка… это образное выражение, не надо на меня так смотреть… пусть тоннельщики продолжают окапываться.

— Зачем, Кротовский? Траншея хорошо защищает.

— Она защищает, пока репы не начали по нам навесом накидывать. Этого тоже исключать нельзя.

Тоннельщикам оказалось достаточно только задачу поставить. Они прямо на глазах прорыли заглубленные схроны. И сделали этот вовремя. Как только стражи выпустили второй залп, мы их сразу «припарковали» в нычках. Когда в наш окоп начали залетать мины, урон от этих мин был минимален.

— Кротовский, что-то мне все меньше нравится война на земле.

— О как. А тебе надо, чтоб были маневры на огромных скоростях и дуэли, кто первым попадет?

— Не трави душу, Кротовский. Будь здесь мой корвет, я бы за пять минут все закончила.

— Не сомневаюсь… ничего, будет тебе лихой наскок. Я поставил тоннельщикам новую задачу, чтоб делали обходной подкоп.

— До базы километр.

— Нам не надо километр. Вон до того холмика прокопают, и достаточно. Дальше мы ножками вкруговую.

— Хочешь незаметно зайти им в тыл? — оживилась Пантера.

— Именно так. Репы заняли позиции, окопались, пристрелялись, подуспокоились. Устроим им сюрприз.

Стражи отоваривали базу раз в три минуты зато от души. После третьего залпа целым остался только бункер, остальное — руины. А главное, они сковали силы противника, дав нам с Пантерой возможность незаметно покинуть свои позиции и зайти репам в тыл.

Пантера до последней минуты оставалось в человеке, обернулась в зверя перед самым броском к базе. Находиться в черной шкуре для нее затратно по силам. Я извлек Ныра и Гамлета тоже в последний момент, но из соображений маскировки. Нам осталось преодолеть расстояние в сотню метров. Подкрасться незаметно ближе просто нереально.

Я дождался, когда стражи отработают очередным залпом и коротко бросил:

— Погнали!

Большая черная кошка скосилась на меня неодобрительно, мол кто это там приказы отдает в присутствии капитана, но в позу вставать не стала, бросилась вперед словно отпущенная пружина. Нам ничего не осталось, как бежать за ней следом.

Ныр догнал ее только на базе, когда она уже начала рвать застигнутых врасплох рептилоидов.

«Серый, прикрывай ее, а то опять нарвется».

Я в гущу сражения не полез и тоже старался прикрывать Пантеру. Гамлет подсказывал мне цели, я стрелял по рептилоидам. Собственно, ничего другого от нас не требовалось. Пантера настолько резка в движениях, что нам с ней все равно не сравниться. Взяв девятый уровень, она просто превратилась в какой-то «репоуборочный комбайн». Следующего залпа стражей не потребовалось. Репы закончились.

Капитан вернула человеческий облик и начала обходить поле боя с таким удивлённым видом, будто весь этот «фарш» не ее рук дело. Хотя да, руки тут не при чем. Использовались исключительно клыки и когти.

— Кротовский, — она повернулась ко мне озабоченно, — Мы покрошили одну только низкоуровневую пехоту. Сильных бойцов здесь нет.

— Хочешь сказать, крутые парни свалили или…

— Или спрятались в бункере.

Я кивнул согласно и подошел к серой стенке из неизвестного сплава. Даже попинал, ожидая услышать гулкий металлический звук, какой бывает, если попинать металлическую цистерну. Но похоже толщина стенки слишком большая. Не то что гулкого, вообще никакого звука. Будто я попинал бетонную сваю. Но вряд ли это бетон. Всё-таки сплав и очень прочный.

Мне на плечо опустился Гамлет:

— Подтверждаю, босс. Восемь рыл внутри. Причем трое восьмого уровня.

— Надо как-то выковыривать. А то они сейчас наверняка настукивают в главный штаб донесение по типу: «филин, филин, я дятел, пришлите еще короедов»

Дали команду стражам и тоннельщикам передислоцироваться сюда. Стражи попытались прожечь металл своими метеоритными потоками в упор, но только слегка подплавили наружный слой. Тоннельщики и подавно ничего не смогли.

— Пантера, этот бункер такой же крепкий, как у твоего отца?

— Я думаю, покрепче будет.

— Но у него должны быть ангарные ворота.

— С чего ты так решил?

— Богиня сказала, что репы прут сюда через портал. Им нужны очень большие ворота, чтобы выводить технику и космические аппараты.

— Не факт, Кротовский. Все можно купить на Бирке.

Тем не менее я перевел доспех в режим полета и взлетел на крышу бункера. Мои предположения оправдались. Крыша раздвижная. Только крыша — толстенная бронеплита. По крепости не уступает стене бункера. Ее ковырять так же бесполезно.

— Но должны быть хоть какие-то уязвимости, — я спрыгнул обратно на землю, — Вентиляционные каналы, трубы какие-то?

— Если только пол, — предположила Пантера, — Бункер ставится на бетонную подушку. По идее пол не должны делать из такой толстой брони. У отца в бункере как раз пол был разобран.

— Точно… эй, тоннельщик. Давай, родной, сделай подкоп под их пол. Если там окажется только бетон, то эту консерву мы вскроем.

Глава 23

Когда тоннельщик закончил работу, мы с Пантерой полезли в свежевыкопанный подкоп.

— Кротовский, это бетон, — она со знанием дела постучала костяшками по плите, как будто я сам не вижу, что бетон, — Еще бы выяснить толщину подушки.

— Два с половиной метра.

— Точно?

— Точно, я же картограф. Кадастровые измерения — это по моей части.

Я вытащил клинок и попытался проковырять им отверстие. Бетон крошился, но поддавался не очень охотно.

— Так ты неделю провозишься, — скривилась Пантера, — Попробуй плазмоганом прожечь.

— Здесь замкнутое пространство. У меня раньше обнулится прочность доспеха, чем я прожгу дыру.

Нам пришлось вылазить наружу и уточнять функционал стражей. Оказалось, стражи могут «отрыгивать» неактивированные взрывные кристаллы с отложенным временем подрыва.

— Это нам подойдет, — обрадовалась Пантера, — Заложим вместо взрывчатки.

— Надо только придумать, как закрепить эти «яички».

Выступить минерами согласились тоннельщики. Вот не зря их с собой взяли. Они прилепили взрывные кристаллы прямо к плите, а потом выбрались наружу. На всякий случай мы отошли от бункера на полсотни шагов.

— Кротовский, не тяни за стазис, подрывай.

Я пожал плечами и втопил нужную иконку в интерфейсе. Землю под ногами тряхануло с гулким рокотом, из отверстия лаза, проделанного тоннельщиками выбило клуб пыли.

— Ну что, пошли смотреть?

— Подождем пару минут, чтоб пылища осела.

Выждав немного, полезли смотреть. Из плиты вырвало воронку глубиной сантиметров в тридцать.

— Ничего страшного, — заверяю оптимистично, — Если за каждый подрыв будем пробивать по тридцать сантиков, за восемь, край девять, проковыряем.

Началась рутинная работа. Стражи выталкивали из себя кристаллы, тоннельщики их крепили, потом подрыв. Я прикинул, что за час управимся. Вот только время подходит к полуночи. Не хотелось бы перенестись в обычный мир в самый неподходящий момент. Поэтому после седьмого подрыва объявил десятиминутный перерыв.

— Кротовский, — Пантера недовольно нахмурилась, — Какие еще перерывы? Давай добьем репов, потом отдыхай.

— Десять минут погоды не сделает. У меня в башке шумит от взрывов.

— Но…

— Слушай, Пантера. Репы ведь не дураки. Он уже прикинули периодичность взрывов, а значит прямо сейчас готовятся нас встречать. Потрепим им нервы. Пусть еще подождут.

— А. Ладно, — такой довод Пантера приняла, — Пусть понервничают.

Она присела рядом со мной на землю прислонившись спиной к крупному обломку. А я прикрыл глаза и дождался перехода.

Обнаружил себя в великанской спальне, куда отправил меня Бокех. Лежу на необъятной кровати в комнате с необъятной мебелью. Такое ощущение, будто что-то не так стало с глазомером. Все вроде имеет привычные пропорции, только слишком большие размеры.

Поднялся на ноги, острожно приоткрыл великанскую дверь, выглянул в коридор. В доме тихо, похоже, все легли спать… а нет, не все. Из под двери дальше по коридору пробивается свет. Я подошёл к ней на цыпочках и приложил ухо.

— Как ты думаешь, Бока, — я узнал голос Бокеховой жены, — Этот коротыш ничего не заподозрил?

— Уверен, что не заподозрил.

— Говори потише Бока, он в соседней спальне.

— Брось, Сарафа, я влил в него столько вина… сам опьянел. А он сейчас спит, как убитый.

— Я ему не доверяю. Не надо было тащить коротыша в наш дом. Он мне противен.

— Придется потерпеть, Сарафа. Мне нужно купить в его мире ещенесколько тысяч макров. А это быстро не делается.

— Зачем так много, Бока? Не пора ли уже просто послать войска? Захватим этот карликовый мир, коротышки будут нести тебе макры бесплатно.

— Нет не пора, Сарафа. Их мир плотно заселен. Их там живут сотни миллионов.

— Так много?

— Да. Так много. Я должен закончить перевооружение армии. Пока самый последний улан не получит полный боевой набор макров из их мира, я нападать не буду. Так что потерпи, Сарафа. Мы будем улыбаться этому мелкому выскочке и делать все, что нужно, чтобы он позволил мне спокойно продолжать закупки.

— Да. Конечно, Бока, ты прав. Ты у меня самый умный и дальновидный правитель.

— Это будет видно позже. А сейчас давай спать, Сарафа.

Полоска света под дверью погасла. Вот значит как. Великаны хотят захватить наш мир, а макры покупают, чтобы вооружить армию заклятиями, проклятиями, или на что там еще они используют наши макры.

Я постоял под дверью еще несколько минут. Бокех с женой захрапели. Дуэт у них впечатляющий. Такими звуками можно медведей отпугивать. Собственно, я выяснил главное, из великанского города можно уходить. Но… есть пара «но». Я не знаю, как закрыть чертов светофорный портал. А пока он стоит, остается угроза нападения великанской армии. И еще я так и не выяснил причину нападения бешеного Сэмми.

Прежде, чем покинуть «гостеприимный дом» зашел в спальню к Улеху. Мальчишка спал крепко, меня не услышал. Понимаю, что воровать нехорошо, особенно у детей, но сейчас не до нравственных императивов, на кону выживание если не мира, то города Кустового. Я вытащил из его курточки амулет, при помощи которого он сбегал с уроков, прикидываясь кем-то другим. Амулет иллюзий мне сейчас может пригодиться.

Затем вернулся в свою спальню. Окно открыть не смог, оно заперто аж на замок. Но бить стекла не понадобилось. Форточка открылась, а мне великанской форточки вполне достаточно. Протиснулся, выпрыгнул и мягко приземлился, подключив эффект планирования.

Прикинул, надо ли менять маскировку на доспехе, и решил не менять. Мой костюмчик и так отдаленно напоминает форму, в какой Улех ходит в школу. Меня и так сегодня за мальчугана принимали. Добиваться полного сходства тем более не имеет смысла. Школьникам нечего шляться ночью по городу. Хоть как вырядись, выглядеть будет подозрительно.

Я достал из инвентаря Гамлета.

«Гама, ты видел храм тысячи богов, когда делал облет» — обращаюсь к черному мысленно, болтать с птичем вслух не рискую. Город спит, в такой тишине каждое сказанное слово разносится слишком далеко.

«Видел, босс. До него отсюда далековато»

«Не удивительно. Бокех позаботился, чтобы возле храма я не оказался даже случайно. Веди»

Гамлет вел меня закоулками, переулками. Свистел великан, что у них тут нет никакой полиции, а только условная стража. Все у них тут есть. И патрулей хватает, и стационарных постов. А чем ближе к храму, тем их больше.

Похоже Бокех с умыслом таскал меня по кварталам, где нет никаких административных зданий. Чтобы я поверил в картинку, которую он мне так старательно обрисовал. Местами даже приходилось включать летный режим и перелетать по крышам, как Карлсон. Иначе не проскользнуть.

Площадь, на которой стоит храм, вообще оцеплена. Перед входом целый десяток вооружённых здоровяков. Отборные такие молодцы. Верзилы даже по великанским меркам. Я смог прокрасться до кустов в скверике на площади. А дальше все. Последние пятьдесят метров преодолеть незаметно нереально.

«Кротовский, я их отвлеку, а ты добежишь до двери» — предложил Гамлет.

«Ты отвлечешь… отвлекальщик, — буркнул Ныр из инвентаря, — Кротовский, достань меня, я сам отвлеку»

Тут мне пришлось задуматься. Конечно волк справится лучше. Он одним видом поднимет такой переполох, что игнорировать его великаны не смогут. Но как он потом вернётся ко мне? У Гамлета в плане маневренности возможностей больше.

«Гама, ты уверен, что сможешь собрать на себе внимание десяти стражников?»

«Уж во мне-то не сомневайся» — ответил Гамлет таким тоном, что уж кто-кто, а он в таких делах дока.

«Ладно, валяй» — даю отмашку со вздохом.

Птич стремительно вылетел из-за куста, где мы с ним прятались, взлетел на крышу здания и, разрывая сонную тишину, заорал что-то экспрессивное на итальянском. А затем, не теряя темпа, проорал как бы отвечая сам себе, только уже по-немецки. Сам я не понял ни слова, но у меня сложилось полное впечатление, что он разыгрывает сценку, как спорят два разноязычных человека, не зная языка собеседника.

Надо сказать, ему удалось привлечь внимание скучающих бойцов. Один даже выронил надкушенный бутерброд. Вся десятка побежала за угол храма проверять, кто там так жарко дискутирует.

Я радостно сиганул к храму, но до дверей добежать не успел. Пришлось нырять за крыльцо. Половина великанов одумалась и вернулась к охраняемому объекту. Мне ничего не осталось, как выкинуть из инвентаря Ныра.

«Лет ми спик фром май харт» — гаркнул волчара с чудовищным тамбовским акцентом и припустил за другой угол храма. Теперь и остальные бойцы побежали за нарушителем тишины и правопорядка, а я в два прыжка подскочил к двери, приоткрыл ровно настолько, чтобы можно было протиснуться и юркнул внутрь.

— Что там за возня? — разнесся по храмовому залу густой властный голос.

В первый миг я подумал, что в храме тоже находятся стражники, но почти сразу сообразил, что голос издаёт стоящая в центре трехголовая исполинская статуя. Тут все исполинское, и сам храм больше, чем я привык, и алтарь, и статуя.

Спрятался в ближайшую нишу, соображая, что делать дальше. Если Горыныч меня увидит, наверняка узнает. А что если… я достал украденный детский амулет, активировал и попытался воспроизвести внешность бешеного Сэмми. Хоть и мертвого я разглядел его хорошо.

Амулет изменил мое лицо и перекрасил волосы в рыжий цвет. Доспех подогнал под одежду, какую носят ирландцы: характерный двубортный пиджак, яркий платок, заломленная набекрень шляпа. Получилось довольно похоже.

— Долго ты будешь мяться в проходе? — нетерпеливо пророкотала статуя.

Я сделал вдох-выдох, вышел из ниши и, копируя моряцкую походку в раскачку, пошел к алтарю.

— А, это ты, я ждал тебя раньше, — прогремела статуя, — Ты принес голову этой девки?

О как. «Эта девка» — я так понимаю, Белкина. Бросаю быстрый взгляд на подножие статуи и понимаю, Горынычу на этот раз и вправду нужна была только голова.

Вокруг постамента расчерчена сложная ритуальная фигура с квадратом в основе. По углам квадрата установлены штыри. На штырях головы. На одном штыре узнал голову баклажана по синему отливу кожи. На втором — оскаленная клыкастая голова, увенчанная рогами, как будто это голова какого-нибудь демона. На третьем штыре и вовсе полузвериная с вытянутой мордой.

Четвертый штырь пока пустует, теперь не осталось сомнений, он предназначен для Маргуши. Я не дал богу Ящу использовать живую Белкину, так он решил, что и мертвая сойдет.

— Что ты молчишь, человечишка, — начал яриться Горыныч, — Договор в силе. Как и обещал, я сделаю тебя могущественным магом.

А вот и объяснение, на что купился бешеный Сэмми. Бог Ящ пообещал ему могущество. И вот я ни за что не поверю, что Бокех не в курсе этой сделки. Великан и в этом мне соврал. Сам собой Сэмми в храм не попал бы, его бы тупо не пустила стража. А значит, Бокех подстроил так, чтобы Сэмми не только набрел на храм, но и зашел в него.

— Не заставляй меня, ждать, — жалкий человек, — Установи девкину голову на колышек.

Я сделал шаг к пустующему штырю, делая вид, будто собираюсь что-то достать из инвентаря.

— Ты хоть знал, что эта девка была мастером печати?

Я качнул головой утвердительно, стараясь еще потянуть время. Чтоб Горыныч выболтал побольше ценных сведений. А Горыныча по всему видно в предвкушении триумфа пробило на желание поболтать.

— Ничего ты не знаешь, дурак. Теперь фигура будет собрана. Я стану повелителем порталов.

— Без ее головы ты тоже великий повелитель порталов, — закидываю пробную удочку на удачу, в надежде, что Горыныч не опознает меня голосу.

— Я же сказал, дурак! — увлеченно выдал Горыныч, — Без ее головы можно было делать только мигающие порталы в нескольких мирах. А теперь мне будут доступны тысячи миров… ты все еще не установил? Хватит тянуть или я рассержусь… — и тут он заподозрил неладное, — Ты кто такой?

Дальше прикидываться валенком не имеет смысла, да и Гамлет шлет «в личку» тревожные сообщения, мол великаны наконец сообразили, что их развели. Что они с серым теперь держат оборону перед храмовыми дверями, и становится все жарче.

Поднимаюсь на ноги, вынимая вместо Белкинской головы свой клинок, и делаю шаг к статуе.

— Не смей! Я тебя найду! Клянусь, человек…

Рублю одну башку.

— Так не оставлю…

Срубаю вторую башку.

— Ты пожалеешь…

Третья голова долой. На этом Горыныч заткнулся. Я поднатужился, раскачал обезглавленную статую и свалил с алтаря. Упав на каменный пол, она раскололась на несколько частей. Затем снял со штыря одну из голов, попробовав переместить ее в инвентарь.

Получилось. А это значит, что голова является не просто частью тела, что она является артефактом. Потому что в инвентарь нельзя убрать ничего другого. Быстро закинул в пространственный карман оставшиеся головы и побежал к выходу.

Снаружи храма кипит нешуточный бой. Великанская гвардия наседает, не жалея себя. Перед дверями уже валяется три десятка исполинских тел. Ныр стоит широко расставив лапы, перекрыв собою вход, встречая самых отчаянных. Гамлет кружит рядом, как черный вихрь смерти.

— Босс, они подтягивают конницу, — крикнул Гамлет.

— Слияние, — выкрикиваю слово активации челнока, заодно успеваю выстрелить из плазмогана в подбегающего бойца.

Как только челнок сформировался, запрыгиваю в кабину, сразу давая команду на подъем. Какой-то особо настырный молодой стражник вцепился в крыло, видимо надеясь, что так мы не взлетим.

Ну это он напрасно надеется. Надежды, они как известно юношей питают. Мощи в челноке достаточно. Я набрал высоту, а потом просто качнул крылом, сбросив великана на землю. Тот падал вниз что-то грозно и громко крича, пока не шмякнулся и не разбился насмерть.

— Кротовский, куда летим? — бодро поинтересовался с экрана чёрный.

— В этом мире нам больше делать нечего. Но есть одно осложнение. Мигающий портал сегодня работает только на вход.

— Обижаешь, босс. Был бы портал, остальное дело техники. Я в конце концов пронизыватель миров.

— Точно сможешь?

— Просто подержи мое пиво две минуты. Я ясно выразился, да?

— Яснее некуда.

Однако просто свалить в закат нам не дали. За нами погналась не только конница на цетах, но и авиация на тхурах. Они не стреляли по нам снарядами и ракетами, они непрерывно насылали на нас какие-то проклятья.

Мой челнок конечно очень устойчив к любого рода вредным воздействиям, но когда этих воздействий очень много, то получается эффект комариной тучи. Мелкие кровососы способны доконать и очень здорового человека.

— Кротовский, надо что-то делать. Они снимают нашу прочность, как стружку с бревна.

Я и сам понимаю, что надо что-то делать. И отстреливаюсь, как могу. Только у тхуров оказалась очень неслабая пассивная защита. Даже моя авиационная пушка не гасит их с одного раза.

— И это они еще не провели полную модернизацию своей армии. Мне как-то боязно думать, что будет, когда проведут.

— Надо сделать так, чтобы не провели… по крайней мере не за наш счет… Гама, набирай высоту. В стратосфере они лететь не смогут. Законы физики в этом мире, я надеюсь, Горыныч не отменил.

Я оказался прав лишь отчасти. Они продолжили погоню даже на высотах сильно разреженного воздуха, но хотя бы скорость потеряли. Нам удалось оторваться.

Добравшись до портала, я посадил челнок и дезактивировал слияние.

— Гама, только давай пошустрее. У великанов до неприличия резвые птички. Тоже их наверно нашими макрами разгоняют… Гама, не молчи…

— Кротовский, здесь больше нет портала.

— Гама, будь добр, не тупи. Я же говорил, сегодня портал работает только на вход в этот мир.

— Если бы он работал, я бы видел, — ответил Гамлет мрачно, — Обратно повторяю. Здесь. Больше. Нет. Портала. Точка.

А вот теперь мы похоже попали. Догадка лежит, как говорится, на поверхности. Когда я разнес ритуальную фигуру в храме, я тем самым разрушил мигающий портал Горыныча. И как нам теперь отсюда выбираться?

Глава 24

Ныр глухо заворчал, заметив приближение погони. Надо что-то решать, драпать отсюда или…

— Гама, ты можешь найти тонкое место для пробоя в другой мир?

— Здесь вообще нет тонких мест. Этот мир будто в коконе.

— Понятно. Серый, прикрой меня, — обращаюсь к волку.

Достаю одну за другой три головы, утащенные из храма. Справка выдает всплывающие подсказки: «артефакт пространства… артефакт времени… артефакт энергии… внимание, функционал артефактов ограничен, для получения полного функционала требуется артефакт синхронизации»… ну и? Их можно как-то использовать? Артефакт синхронизации останется на Белкинской шее, это я понял. Но ведь Горыныч использовал для портала три имеющихся.

— Кротовский, — нервно выпалил Гамлет, — Вот эту рогатую башку можно использовать.

— Это артефакт энергии.

— Вот как раз энергия нам и нужна. Скорее.

Я и сам понимаю, что надо скорее. Великаны начали по нам стрелять. До этого они ограничивались проклятиями, но видимо решили, что брать нас живыми уже не обязательно.

Устанавливаю голову демона на камень и активирую. Вокруг головы разливается какое-то вибрирующее волновое поле.

— Есть проход, — обрадовался черный, — За мной.

Гамлет первым устремился в пробой, я следом, Ныр замыкающим.

— Черт возьми, Гама. Это не наш мир.

Именно так может выглядеть ад. Черная безжизненная каменистая поверхность и лава, где-то застывшая, а где-то красная и текучая. Эта лава извергается повсюду, куда кинешь взгляд. Небо пепельное, очень низкое. Видимо нас выкинуло в мир того демона, чью голову мы использовали для пробоя. Я переключился на тонкое видение, чтобы найти тонкое место, но навык дал сбой… конкретный такой сбой. Мой внутренний картограф не может сориентироваться.

— Что за лажа? Гама, ты видишь здесь подходящее место для нового пробоя?

— Ничего не вижу, Кротовский. Давай отойдем.

Попытка отойти ни к чему не привела. Здесь будто перемешались стороны света.

— Это какой-то аномальный мир, — выдвигаю предположение, — Мы должны были удалиться от пробоя на полкилометра, а сами по-прежнему стоим рядом с ним.

— Великаны сюда лезут, — сообщил Ныр, — Я их задержу немного.

Волк перекусил великанскую ногу, шагнувшую в пробой, давая нам с Гамлетом время, чтобы сообразить, что делать дальше.

— Кротовский, в этом мире пространство искажено, — убеждённо заявил черный, — Доставай артефакт.

Я достал артефакт пространства, ту звероподобную голову.

— Гама, есть идеи, как эта штука работает?

— Надо пробовать. Выхода у нас все равно нет.

Ныр вступил в схватку на полную. Великаны рвутся через пробой, как вода в дыру. Водружаю на кусок остывшей магмы артефакт пространства и активирую.

— Есть контакт! Туда! — радостно выкрикнул птич.

Глазастый Гамлет сразу увидел новую точку для пробоя, и увидел вовремя. Кроме лезущих сюда великанов из-за камней начали стягиваться какие-то местные демонические твари. А воевать на два фронта нет желания. Пусть лучше друг с другом сцепятся.

Мы покинули демонический мир и попали…

— Гама, куда мы опять попали? Ты пронизыватель миров или Иван Сусанин?

— А я тут… — оскорбился Гамлет, — Я пронизыватель, а Сусанин… причём?… в смысле картограф у нас ты.

— Что за бред ты несешь? — мне показалось, что Ныр еще раз вышагнул из провала.

— Ты можешь… говорить Кротовский… связно? — черный выдал очередную белиберду.

— Так, мы попали в мир с очередной аномалией.

— Аномальный мир, — брякнул Гамлет, как будто я только что не сказал тоже самое, — Кротовский… говоришь несвязно… поэтому…

— Это ты говоришь несвязно.

— Доставай баклажана… временных аномалий… это его мир… я сойду… Кротовский, или с ума сейчас…

Мне показалось, что в пробой протискивается великан, но в следующий миг великана уже не было. Теперь понимаю, откуда у баклажанов способность управлять временем, иначе бы они здесь просто не выжили.

Я использовал артефакт из головы баклажана, который снова нам помог выбраться. Мы и на этот раз перенеслись не в свой мир, но теперь хотя бы без аномалий.

Навык картографа больше не сбоил. Учитывая девятый почти предельный уровень, я без особых сложностей проложил путь домой через несколько изнаночных миров. И почему я в Индию так легко не смог найти дорогу? Наверно Индия — тоже в некотором роде место аномальное.

Надеюсь, среди великанов не было картографа такого уровня, и погоня затерялась в оставленных позади мирах.

Сам я умудрился найти заключительный пробой аккурат на месте бывшего сингапурского портала. Вышел из будки, на всякий случай подняв руки вверх.

— Эй, сотник, не стреляй. Это я, Кротовский.

Казачий старшина обрадованно поспешил мне навстречу.

— Вы только не серчайте, вашбро.

— А что случилось?

— Баронессу в портал не пустил.

— Ну и правильно сделал, что не пустил. Сильно она ругалась?

— Честно сказать, сильно. Шипела, как змея. Я уже начал опасаться, что ядом потравит.

— Ничего. Она отходчивая. Еще спасибо скажет. Если бы ушла в тот портал, скорее всего не вернулась бы. Кстати, хитрый Антонио де ла Нокс, надо думать, навсегда остался в мире великанов… и поделом ему, иноагенту.

Со всеми приключениями в резиденцию добрался поздно, едва не к полуночи. Хотел прошмыгнуть в свой кабинет, но был отловлен бдящей Аютой.

— Сережка, где ты шлялся? Мы все волнуемся. Ева места себе не находит.

— По Изнанкам мотался. Чего волноваться? Не в первый же раз.

— Ну так. Обстановка какая-то нервная. Еще бал этот… голодный?

— Анюта, время к полуночи. Не до еды.

— Ну хоть кофе с булочками. У меня кофейник горячий.

— Ну если горячий, тогда давай.

Анюта внесла в кабинет поднос с кофе и булочками.

— Маргуша тебя искала. Что-то срочное у нее для тебя, — сообщила она, наливая кофе в чашку.

— Что, прям сильно срочное? До завтра не потерпит?

— Не знаю. Молчит, как партизан на допросе. Она спать ушла десять минут назад. Позвать ее?

— Не надо. Завтра с утра переговорю.

— Как скажешь. Ладно, я тоже спать пойду.

Анюта вышла из кабинета, а я успел допить кофе с булкой и перенесся на Наждак, где меня дожидается Пантера перед решающим подрывом.

— Кротовский, — она принюхалась подозрительно, — От тебя кофе пахнет. Ты втихаря кофейку хлебнул?

— Нет у меня кофе. Ну правда нету. Давай подрывать. Пора зачистить этот бункер.

В какой мир не попади, кругом бдительные женщины. И каждой все знать надо. Где был, что пил… поднялся на ноги и дал отмашку тоннельщику.

— Заряжай, родной. Пришло время выкуривать репов окончательно.

Тоннельщики сделали закладку и вылезли. Я втопил иконку, замлю под ногами в очередной раз тряхануло. Пантера перекинулась в звериную ипостась, явно намереваясь рвануть на штурм бункера первой.

— Пусть Ныр первым идет, — одергиваю резкую черную кошку, — На твоем ожерелье и так половина жемчужников.

Пантера рыкнула возмущённо, но Ныра вперед пропустила. Следом за серым в тоннель припустил черный, и только потом Пантера. Я пошел замыкающим.

Захват бункера прошел без особых осложнений. Да, репы нас ждали. Но когда из дыры вылез Ныр, пробивать его шкуру без риска навредить самим себе в помещении им было нечем.

Постреляли из ручного автоматического оружия, кинули пару гранат и на этом доводы исчерпали. А вслед за Ныром яростным вихрем ворвалась Пантера. Когда я сам проник в бункер, воевать уже было не с кем. Гамлет похоже тоже больше выпендривался, чем воевал. Убрал в инвентарь плазмоган, которым не успел воспользоваться, и осмотрелся.

Бункер по типу строения напоминает ангар. В сущности одно большое помещение с раздвижной крышей. Вопрос только в том, где находится портал, через который сюда попадает авиация репов. Десантные боты — не мелочь, я уж не говорю про бомбардировщик.

В следующий миг одна из стен бункера вся целиком засветилась.

— Вот это да, Кротовский, — поразилась Пантера, вернувшая человеческий облик, — Это же портал. Портал во всю стену.

— Попробуем зайти на ту сторону? — спрашиваю не очень уверенно.

— Я не знаю. Наверно придётся идти.

Что находится за портальной пленкой нам не видно. Но Пантера права, идти придется. Богиня поставила условие ликвидировать этот портал, и к сожалению не пояснила как.

Волк попытался пройти, но портал его не пропустил.

— Кротовский, — встрял Гамлет, — Это такой же мигающий портал, как в мире великанов.

— В каком еще мире великанов? — спросила Пантера.

— Неважно. Важно, что пройти он нам сегодня не даст. И что самое скверное, есть вероятность, что этот портал может пропускать только в одну сторону.

— Так, — Пантера нахмурилась, — Мне не нравится просто стоять и ждать, что оттуда вылезет. В такую огромную арку может разом проехать танковый взвод с авиаподдержкой.

— Или того хуже. Нам оттуда могут закинуть мощную бомбу.

— Вы почти угадали, жалкие человечешки, — вдруг разнесся по ангару узнаваемый громоподобный голос.

— Это кто сказал? — с тревогой спросила Пантера.

— Бог Ящ, он же Ащей, он же Горыныч… — отвечаю устало, — … знала бы ты, как он меня задолбал.

— Следи за языком, человек, — опять загремело в ушах.

Матовая светящаяся поверхность портала потускнела, пошла рябью и вдруг стала прозрачной. Мы с Пантерой увидели, что находится с другой стороны. Все-таки Горыныч пафосный чудак на букву мэ. Не может не погнуть понты. Устроил что-то вроде телемоста между двумя мирами. Экран во всю стену, как в кинотеатре. Звук тоже долби-диджитал. Причём ключевое слово здесь «долби». По ушам долбит чувствительно.

И надо отдать ему должное. Он смог меня поразить. Грозный бог собственной персоной восседает на троне посреди огромного храмового зала. Этот храм по размерам раз в пять больше того, что я видел в городе великанов. Туша и в виде статуи производила неизгладимое впечатление, а уж в живую пробирает до икоты.

И тут я замечаю несоответствие, которое в первый момент списал на неудачный ракурс. Но нет. Не показалось. У Горыныча на плечах только две головы.

— Ты обманул меня, человечишка, — проревел бог двумя пастями разом, создавая качественный стереоэффект, — Но на этот раз поплатишься сполна. Теперь тебе не сбежать. Просто не успеешь.

Горыныч указал пальцем себе под ноги, где что-то клубились в черном дыму. Тут уж сомнений не осталось. Гад не пожалел башки, чтобы сотворить еще одного черного дракона.

— Кротовский, — не разжимая губ негромко спросила Пантера, — Это то, что я думаю? Дракон, который превратится в антиматерию?

— Боюсь, что да, — отвечаю ей в тон.

— То есть нам хана? На челноке не уйдем?

— Не знаю.

— Не уйдем, — включился в разговор Ныр, — Драконы способны летать в космосе на огромных скоростях.

— Увы, Пантера, — добавил Гамлет, — От дракона мы бы не ушли даже на твоем корвете.

— Тогда не вижу смысла давать задний ход, — воинственно заявила Пантера и обернулась на зверя, — Встретим дракона здесь.

Черные клубы перед троном все больше принимают четкие очертания. Теперь уже отчётливо видно уродливую огромную рептилоидную голову, змеиноподобное длинное тело, кожистые крылья.

— Интересно, какого он размера? — спросила Пантера.

— Я думаю такого, каким ты его видишь. Изображение не масштабное, — ответил Гамлет.

— То есть в длину он под сорок метров?

— Так и есть.

— Знаете, ребята, — немного подумав сказала Пантера, — Лично я рада, что встречусь сегодня с заклятым врагом. Нам не удастся одолеть бога, увы, но одной башки он сегодня лишится. И пусть это стоит мне жизни, оно того стоит.

— Я горд, — ответил ей Ныр, — Что в последний бой пойду рядом с тобой. Ты безупречный воин, Пантера. Я очень рад, что стал твоим духом помощником, Кротовский. Мы весело провели время.

— И ты настоящий друг, серый, — добавил Гамлет, — Хотя и зануда. Одним словом, присоединяюсь к вашему пафосу.

Я понимаю, что мне тоже нужно что-то сказать напоследок. Черный дракон уже разлепил один глаз. Хотя, если честно, каких-то важных и значимых слов в голову не приходит.

— Полностью согласен с вашими… — начинаю я, и вдруг мне в личку приходит сообщение. Прочитываю, из меня начинает рваться ругань.

— Эй, Кротовский, я надеялась, ты скажешь что-то более доброжелательное, — сухо сказала Пантера.

— Извините, это я не вам…

Перечитываю еще раз в надежде, что мне померещилось: 'Сергей, я вчера ждала тебя, чтоб сообщить радостную новость, а ты до полуночи так и не объявился. Будет тебе сюрприз. Я достигла седьмого уровня. Сама!

Рута Сильвего разрешила мне отправится к тебе на Наждак. На Бикре-2 я наняла транспортный автопилотный бот. Поскольку ты зарегистрирован в системе, бот нашел тебя сам. Я уже рядом. Бот показывает на какой-то странный лаз возле бетонного бункера. Догадываюсь, что в нём живут твои милые кристаллоиды. Встречай. Твоя Маргуша'

Я издал протяжный стон одновременно с зубовным скрежетом.

— Кротовский, — Пантера скривилась, — Не думала, что тебе будет так страшно умирать.

— А я то как не думал, — ухмыляюсь криво, — Знакомься, Пантера, моя невеста Маргарита Белкина.

В этот миг белокурая любознательная головешка высунулась из пробитого нами лаза.

— Кротовский, ты с ума сошел, зачем ты ее сюда притащил? — оторопела Пантера.

— Ну извините. Это особый Белкинский талант. Ее тащить не надо. Она сама появляется там, где назревают неприятности.

— Сергей, — радостная Белкина подошла к нашей компании, — А где кристаллоиды? А это кто?

— Знакомься, Маргуша, капитан Пантера, бог Ящ, чёрный дракон бога Яща. Честно сказать, ты появилась в неподходящий момент.

— Кротовский, ты мне не рад? — Маргуша так расстроилась, что готова заплакать, и добавила упавшим голосом, — Скотина ты, Кротовский, бесчувственная.

— Маргуша. Я рад. Дело совсем в другом.

— А в чем дело? — с надеждой спросила Белкина.

— Дело в том, что черный дракон сейчас пролезет в портал, превратится в антиматерию, и все на планете, включая ближний космос, погибнет.

— Мы все умрём? — спросила Белкина и заглянула в мои глаза.

— К сожалению… если только ты не сможешь схлопнуть этот портал.

— Я не смогу, — Белкина виновато вздохнула, — Этот портал создан богом. Уничтожить его может только тот, кто равен богу по силе.

По бункеру разнесся рокочущий самодовольный смех Горыныча.

— Ба! А вот и девка! Долго я за ней гонялся. Она сама сюда пришла. Эй вы, смертные, так и быть. Я вас пощажу, если вы отдадите мне девку.

Испуганная Белкина пискнула по мышиному и спряталась за мое плечо. А меня разобрала такая злость, что сдерживать себя перестал.

— Слышь, ты, Горыныч. А морда не треснет у тебя? Я смотрю у тебя еще много лишних морд. Хотя их и стало на одну меньше. Но и две оставшиеся тебе жмут, давят на мозг, отчего ты тупеешь. Хрен тебе лысый, а не Белкину. Ясно тебе?

Пантера, Ныр и Гамлет, не сговариваясь, выступили вперед, закрывая меня с Белкиной от портального экрана. У них не возникло даже тени мысли, чтоб спастись ценой Белкинской жизни.

Горыныча мои слова задели, особенно про голову. Он сжал подлокотники на троне так, что те начали крошится.

— Я вас всех испепелю. Не только тела, а сами души. Не надейся на перерождение. Я сотру из вселенской матрицы само упоминание о тебе, о твоей девке, о твоих дружках.

Черный дракон полностью сформировался и открыл второй глаз. Бог Ящ вместе со злобой изрыгнул огонь из двух ртов. А черный дракон изрыгнул целую тучу горючей смеси, которая сразу воспламенилась.

— Я потрачу сотню тысяч лет, чтобы восстановить свою голову. Но я ее восстановлю. Понимаешь, да? У меня впереди миллионы лет. А у тебя, человечишка, не будет ничего, — Горыныч указал когтистым пальцем на нас, отдавая приказ черному дракону, — Умри, но выжги их дотла!

Глава 25

Слова Горыныча про голову послужили катализатором. В сознании молнией полыхнула мысль, показавшаяся спасительной. Я выхватил из инвентаря артефакты, которые утащил из храма в великанском городе. Вот как чувствовал. Не оставил. Каждый раз после активации убирал головы обратно в инвентарь.

— Кротовский, что это за черепа?

— Артефакт времени… артефакт пространства… артефакт энергии, — быстро выставляю головы в углах воображаемого квадрата, — А ты, Маргуша, должна сработать артефактом стабилизации. Понимаешь? — спрашиваю в сумасшедшей надежде, что она сообразит, что у нее получится.

— Понимаю, — просто сказала Белкина и на пару мгновений прикрыла глаза.

Квадрат между атрибутами соединился светящимися линиями. Три головы завибрировали и вспыхнули в огне, а из Белкиной вырвался вопль. По портальной арке пробежала искажающая рябь. Черный дракон, уже набравший скорость, врезался мордой в пелену. Портал работать перестал.

— Это было круто, — Гамлет нервно хихикнул, — Кротовский, тебе надо было взять Маргушу на руки. Получилась бы почти точная сцена из Пятого элемента.

— У меня недостаточно героическая физиономия. На Брюса Уиллиса не тяну. К тому же элементов всего четыре… вместе с Белкиной.

Сама Маргуша, схлопнув портал, так и не открыла глаза, а начала валиться на пол. Видимо перенапряглась. Мне все-таки пришлось подхватить ее на руки.

— Нормально смотришься, — одобрил Гамлет, — Наш рязанский вариант Брюса Уиллиса нисколько не хуже голливудского.

— Смотрите, — Пантера прервала наш с Гамлетом экскурс в кинематограф, указав на портальный экран. Он перестал работать как портал, но изображение почему-то продолжает показывать.

— Обалдеть, — выкрикнул Гамлет, — Черный дракон с цепи сорвался. Напал на хозяина. Видать, крепко шмякнулся мордой о стенку.

Со злой радостью мы наблюдали, как дракон, получивший команду фас, кинулся ее исполнять на том, до кого смог дотянуться.

— Ведро попкорна мне! — потребовал черный, — Лучший фильм в моей жизни.

К сожалению никакого попкорна Гаме не дали, а изображение очень скоро погасло.

— Отключил гад, — расстроился птич, — Слушайте, так ведь Горыныч теперь огребет по полной. Даже если он одолеет своего дракона, тот превратится в антиматерию. Как думаете, бог способен такое пережить?

— Понятия не имею. В любом случае портал он потерял, — Пантера понюхала пепел, оставшийся от сгоревших артефактов и опять перекинулась в человека.

Мне пришлось снова переключить внимание на внутренний интерфейс. Справка выдала новое сообщение: «произошла полная синхронизация временных и пространственных потоков. Вы больше не сможете находится в двух мирах одновременно. Через несколько минут вас вместе с мастером печати перенесет в обычный мир»

— Вот те раз, — если б я не держал Белкину на руках, сейчас бы почесал затылок.

— Кротовский, с чего у тебя такой скорбный вид? — Пантера хмыкнула, — Сюда пожалует еще кто-то?

— Никто не пожалует. Нас с Белкиной выкинет из этого мира.

— Куда выкинет?

— В мой родной мир. А я как-то уже привык к этой вахте. Сутки здесь, сутки там.

— Так вот почему от тебя спиртным пахло. Ты в том мире пьянствовал.

— Не пьянствовал, а выполнял важную дипломатическую миссию.

— Сути это не меняет. Мне жаль, Кротовский. Мы хорошо сработались.

— И мне жаль. Зато теперь все розовые макры твои. Раскачаешься до десятого уровня.

Через отверстие в бункер забрался маленький Адам в сопровождении двух тоннельщиков. М-да. Не повезло Белкиной, она в отключке. Не судьба ей посмотреть на кристаллоидов.

— Хозяин, розовых макров, как вы их называете, больше нет. Мы отдали все. Но жемчужных еще наберем.

— Тогда отдайте их Пантере. Мне придется покинуть ваш мир.

— Я знаю, хозяин, богиня отправила меня к тебе попрощаться. Не переживай, мы дадим Пантере много макров.

— Вот и хорошо. Пантера починит свой корвет. А, может, даже и на линкор замахнется. Давайте прощаться. У меня таймер защелкал. Осталась минута.

— Кротовский, я бы тебя обняла, если б ты не держал на руках свою невесту, — Пантера хлопнула меня по плечу и посерьезнела, — Береги ее. Она хорошая девочка. Таких одна на миллион.

— Тогда меня обними, — влез Гамлет, — У меня на руках ни невест, ни детей. Я вообще завидный жених.

— Клоун ты, но так и быть, давай обнимемся.

Пантера шутливо прижала чёрного к груди, отчего тот почти выпал в экстаз.

— Гама, ты в обморок не грохнись от избытка чувств, — одергиваю чёрного, — Мне одной обморочной Белкиной хватает.

Когда Пантера обнялась заодно и с Ныром, я упрятал духов в инвентарь. Прежде, чем покинуть Наждак, успел скроить глупую улыбку, глядя как Пантера с Адамом на прощание машут мне руками. Я бы им тоже помахал, но у меня на руках Белкина.

Перенесся в свой кабинет в резиденции. На хронометре полночь, как и положено. Одно только несоответствие. Маргуша почему-то перенеслась вместе со мной. Хотел аккуратно уложить ее на кабинетный диван, но услышал в коридоре шум, а затем в кабинет ворвалась Анюта в ночнушке.

— Белкина! Белкина пропа… — она увидела Маргушу у меня на руках, — Сережка, нельзя так шутить.

— Анют, случайная сработка портальной магии. Такого больше не повторится.

Анюта подошла к рабочему столу, набулькала в стакан воды из графина и жадно выпила.

— Сережка, хватит вам отдельно ночевать. Твою спальню отремонтировали. И мне так спокойней, и Маргуша к тебе внезапно портироваться не будет.

— Ты права. Отнесу ее в свою спальню.

— У нее вид какой-то бледный. Она в обмороке?

— Была в обмороке. А теперь просто спит. И ты иди. Завтра важный день.

В спальне заменили все, и отделка новая, и мебель. Матвей Филиппыч понатыкал сигнальных систем на окнах и дверях, чтоб больше никакой бешеный Сэмми сюда незаметно не проник.

Уложил Маргушу, накрыл ее одеялом и улегся спать сам, а утром она проснулась раньше меня. Я почувствовал ее вопросительный взгляд, открыл глаза.

— Извини, Маргуша. Посмотреть на кристаллоидов уже не получится.

— Почему?

— Ты провела очень мощный обряд. И мы с тобой, как бы это сказать, синхронизировались с обычным миром.

— Мы больше не попадем на Наждак?

— В ближайшее время — нет. Ни на Наждак, ни на Бикру два, ни в Киртасу.

— Жаль. Рута Сильвего будет волноваться.

— Ничего. Переживет. Император даст ей новое задание.

— А как же Пантера? Кстати, хотела спросить. Пантера — мужчина или женщина?

— Пантера — капитан космического корвета. Не переживай за Пантеру. Ты закрыла портал. Черный дракон не смог проникнуть на Наждак.

— А, это хорошо, — Белкина успокоилась и тут же встрепенулась, — Сегодня бал!

За завтраком Маргуша с Анютой пребывали в предвкушающем волнении. Даже деда и тот был слегка говорливей обычного. Одна только баронесса сохраняла внешнюю невозмутимость, хотя я знаю, личная разведка в лице… вернее в наглом клюве Гамлета докладывала, что портной выбегал от Евы с бледным видом и обещаниями все сделать, как того желает ее благородие.

Одному мне пофиг. Я уже подобрал в настройках доспеха парадный тип маскировки, мне чтоб на бал собраться, даже подпоясываться не надо.

— Кротовский, — Ева отставила чашку, — Не забыл, что до бала у нас дела?

— А как же. Днем парад, вечером бал. День, можно сказать, сплошь состоит из торжеств.

— Закон еще не принят, — Ева сжала губы в тонкую нитку, выдавая некоторую нервозность.

— Да куда они денутся. Пусть только попробуют не проголосовать.

В зал парламентских заседаний отправились всем моим невеликим кланом. Событие по-своему историческое. Бабу Нюку галантно вел под ручку Матвей Филиппыч. Кеша хрустел шеей и жёстким стоячим воротником. Носить такую одежду он не привык, посему вел себя немного скованно.

В ложе владетелей мы заняли центровые места. Нам сегодня можно слегка подвинуть остальных, один раз потерпят. Сами владетели, кстати говоря, по такому случаю на голосование пришли лично. Никто представителя вместо себя не отправил. Все здоровались, все кланялись, все прикладывали ручку к сердцу, выражая почтение и безмерное уважение. Этак во мне комплекс Наполеона разовьётся. Ладно хоть Белкина, чистая душа, все эти знаки внимания принимает за чистую монету и раскланивается ответно, как будто так и надо.

Ева всходила на трибуну с королевским величием. Ее идеальную фигуру пожирали глазами, привставая с мест. Только когда она зашла за тумбу для выступлений, парламентарии вернули седалища на скамейки.

Баронесса зачитала законопроекты пакетом. Единая армия, единая полиция, единая пожарная служба, единые департаменты медицины, образования, социальной защиты. Время раздробленности подошло к концу. Республике пора обрести вид централизованного государства.

Пока Ева зачитывала текст законопроекта, ее трижды прерывали аплодисментами. Голосование прошло гладко при подавляющем большинстве голосов за, и всего нескольких воздержавшихся.

Затем уже я выступил с краткой речью, поздравив всех с новой вехой республиканской государственности. До последнего ждал протестов, провокаций, попыток сорвать заседание, но никаких форс-мажоров не случилось. Прав Фридрих Гриф, я держу всех владетелей за яйца. Никто пикнуть не посмел.

Затем, как закрепление пройденного пути, я принял на площади парад объединенных республиканских вооружённых сил. Места, отведенные для зрителей, были забиты битком. Мне казалось, что горожане пришли посмотреть на проход войск всем составом, включая немощных, старых, калечных, беременных и грудных.

Один раз на мобилу мне все же поступил тревожный звонок. Казачий батальон, охраняющий бывший сингапурский портал, доложил о прорыве с Изнанки. Оказалась, остатки сильно потрепанного великанского войска, что гналась за мной через семь Изнанок, таки добралась до нашего мира.

Великаны и без того понесли потери в пути, так под конец влетели в нашу засаду. Часть подорвалась на минах, часть полегла от пушек и пулемётов. Оставшиеся в живых благоразумно сдались в плен. А потому заключительная почетная часть общевойскового парада в лице лихих казачьих батальонов проходила по площади, ведя пленных великанов.

Публике это особенно понравилось. Ну а великаны сами себе злобные буратины. Так рвались в наш мир, и все ради чего? Ради того, чтобы принять участие в военном параде… увы, на параде они проходили в качестве военнопленных. Бокех со своей коварной супругой Бокехихой пусть учатся кусать собственные локти. Нечего было лезть, куда не звали.

Вечером, когда небо над Кустовым почернело, вокруг резиденции засветили всю имеющуюся иллюминацию. И газовые фонари, и электрические, и даже не поскупились, развесили на фасадах светильники на макрах. Последние выдают прямо какой-то волшебный свет, будто живой.

Толпа горожан после парада только увеличилась. Такое ощущение, что люди вообще не расходились, ждали вечера в центре. Еще бы, два таких события да в один день. Гул в толпе не смолкал:

— Правитель дает бал!

— Сегодня бал у Кротовского!

Приглашённые счастливчики подкатывали на транспорте, руководствуясь собственным вкусом и представлением о шике. Одни на дорогих никелированных тачках с урчащими движками, другие в лакированных каретах, с запряженными статными лошадями модных расцветок.

Не одни только владетели с семьями подтянулись, съезжался весь цвет Кустового, важные чины, политические активисты, крупные торговцы, владельцы фабрик, землевладельцы, ну и газетчики, куда без них. Событие должно освещаться в прессе. Кстати, нарисовался даже репортер из столичного императорского вестника. Как умудрился сюда добраться, не знаю, хорошему репортеру двести верст — не крюк.

Маргуша встречала гостей на правах хозяйки, лично приветствовала в приёмной и сопровождала в бальный зал, где уже гремит музыка, вдоль стен расставлены столы с закусками и выпивкой. В соседней комнате поставлены столы для покера.

Танцуют у нас не все, подозреваю, столичные пируэты тут вообще могут изобразить считанные единицы. А вот тяпнуть из фужерчика, закусить рябчиком и побить козырным вальтом трефовую восьмерку тут каждый второй не промах.

Комаринский, так тот сразу занял место за карточным столом. Играет в паре с Настасьей Кобылкиной, и когда только спеться успели. На Изнанке, не иначе. Мила Хоромникова тоже вальсировать не настроена. Она не вальсирует, она ловко лавирует между столиками, успевая заводить знакомства с заезжими купцами и почти местными мануфактурщиками, которые выбрались из окраин в Кустовой по торжественному случаю.

Кеша не замечает, что ему строят глазки перспективные юные прелестницы… или делает вид, что не замечает. Вместе с инженером Березниковым они стоят в окружении местной технической и гуманитарной интеллигенции, рассуждая о перспективах развития различных отраслей.

Ева и Анюта тоже держатся вместе. Они успевают оперативно решать текущие оргвопросы и отбояриваться от толпы наседающих поклонников. А что, они у меня обе красивы, умны, влиятельны. Еще бы на них не наседали. Кавалеры стоят в очереди, как патроны в пулемётной ленте… пока правда, все выстрелы получаются холостые.

Матвею Филлипычу и подавно не до танцев. Он у меня отвечает за безопасность. Бдит во все окуляры.

Нашлось несколько решительных пар, что закружились в танце, но для громкого слова бал этого явно маловато. После того, как Белкина послала мне очередной взгляд в значении sos, я тормознул полового с подносом, выхлебнул целый фужер шампанского и подошел к Маргуше, чеканя шаг.

— Позвольте, любезная моя Маргарита, пригласить вас на танец.

— С удовольствием, — еле слышно ответила Белкина.

Из меня танцор никакой, но разве это важно? Ни черта это не важно. Я приобнял ее за талию, повел как сумел. Белкина зарделась, попыталась выстроить правильный шаг, она в отличие от меня имеет понятие о бальных танцах хотя бы в теории.

Мы прошли круг, и я вдруг осознал, что у нас неплохо получается. Будто нам подсказывает невидимый наставник. Второй круг прошел намного уверенней. Мы оба раскрепостились. Я даже пару раз умудрился Белкину закружить. Не знал, что у меня такие задатки в танцевальном деле.

Натретьем круге я заметил, что другие танцевать перестали. Смотрят на нас с Белкиной. И вообще люди в зале замолкли. Все наблюдают за нашим кружением. Даже Комаринский с Кобылкиной бросили покерную партию, чтобы посмотреть на наш танец.

Четвертый круг завершили под зрительские овации. Чего греха таить, мне приятно такое внимание, а Маргуша так просто счастлива. И раз уж выдался такой успех, к нам прикованы все взгляды, наступил подходящий психологический момент для самого главного, для чего я и подписался на этот бал.

Я провел Белкину к небольшому помосту с установленным деревянным почерневшим от времени чурбанчиком. Баба Нюка ради такого случая позволила привезти из академии под личную ответственность школьный оракул.

— Итак, — начал я торжественно, — В этот во всех смыслах знаменательный день я хочу сообщить еще одну новость.

На нас и без того смотрели во все глаза, а после моих вступительных слов, люди даже вдох задержали. Для пущего эффекта я показательно медленно возложил ладонь на старую вещую колоду.

Глава 26

— Я прошу у тебя, Маргарита Белкина, руки и сердца. Согласна ли ты в присутствии людей и богов стать моей женой?

Маргуша накрыла ладошкой мою лежащую на оракуле руку.

— Согласна, — ответила она, как мне показалось, с облегчением, будто наконец сняла с себя груз ожидания.

— Готова ли ты, — продолжаю обряд, — Встать под покровительство Крота, если сам он выразит на то свое расположение?

— Согласна.

Я помню со времен собственного обучения в магуче, что ответ оракула становится достоянием всех присутствующих. Не только мы с Маргушей, все словили сообщение, а именно этого я и хотел: «первопредок рода Кротовских бог Крот дал благословение на брак. Крот выразил готовность принять Маргариту Белкину в свой род»

Ну вот и случилось. Выражение, что браки заключаются на небесах, в данном случае обретает буквальное значение. Крот принял Маргушу, и в знак этого на ее перстне появился дополнительный образ. Не сказать, что я сильно переживал за исход, но облегчение все равно испытал.

Тому свидетелями стали сотни людей, массово словившие ощущение благодати, когда снисходит с небес и являет себя через оракул божество… и только один я увидел, как проявилась в пространстве межмирья слегка заспанная кротовья морда:

«Наконец-то, Кротовский, сподобился, — буркнул Крот, — Сразу скажу, Белка та еще шлындра. Твоей женушке придется взять двойную фамилию»

«Какие-то осложнения с Белкой?»

«Ну с Белкой-то как раз ничего серьезного. Просто твоя Маргуша должна взять фамилию Белкина-Кротовсквая. В остальном порешаю»

«Раз надо, возьмет двойную… Крот, ты меня не пугай. С кем серьёзное? С кем ты НЕ порешаешь?»

«Кротовский, — Крот недовольно скривился, — Давай, не прям сейчас начинать разговор о твоих проблемах. Как освободишься, стукнись ко мне через базарный портал. Поговорим спокойно»

Вот всегда так. Крот озадачил, напряг и свалил, оставив в неведении. Спокойно мы, видите ли, поговорим, а мне вот сразу стало как-то неспокойно… ну деваться некуда, тряхнул головой и переключился на обычное восприятие. Надо заниматься гостями.

Поднимались бокалы и произносились тосты в честь молодожёнов. Нам с Маргушей пришлось еще раз провальсировать на бис, причем сам я понятия не имею, что танцую, может и вальс.

Понимаю, что по-хорошему надо было делать свадьбу отдельным событием. Но я решил воспользоваться знаковым днем. Парламент утвердил законы, которые лягут в основу новой государственности республики, объединенная армия прошла по площади парадом. Хочу закрепить ассоциативную связь: государство — правитель — семья правителя. Не скажу, что прям прицеливаюсь на монархическое устройство, но у людей в головах должно прочно отложиться, что Маргуша теперь второе лицо и первая леди. Правильные ассоциации нужно закладывать не отходя от кассы… в смысле от оракула.

Когда время подошло к двенадцати, я привычно засобирался к себе в кабинет. Маргуша меня остановила.

— Сергей, уже уходишь?

— Тэк… уж полночь близится…

— Ну и что? Забыл? Мы синхронизировались с нашим миром.

— Я помню, Маргуша. Не привык еще. Привычка прочно сидит. Я лучше пережду пять минут в тихом месте. Мне так спокойней.

— Тогда я с тобой, — тут же решила Белкина, — Я теперь твоя жена. Куда ты, туда и я.

Не нашёлся, что на это ответить. Только выставил локоть, чтоб Маргуша зацепилась за сгиб руки, и повел наверх. Когда зашли в кабинет, она заперла дверь.

— Чтоб тебе было спокойней, — пояснила Белкина.

Уселись на диванчик и стали ждать. В полночь никуда не перенеслись. Как сидели, так и сидим.

— Маргуша, тебя не переносило? — спрашиваю на всякий случай.

— Нет.

— И меня нет. Посидим еще пять минуток для верности.

Посидели еще пять минуток с тем же результатом. Я уже хотел сказать, что можно возвращаться к гостям, но она меня опередила. Обхватила за шею и поцеловала в губы. Я не настолько ценю общество гостей, чтобы променять на них страстную Белкину, я ответил взаимностью.

На этот раз она не вела себя скованно. И вообще как-то разом повзрослела. Вроде бы еще вчера была девушка и невеста, а сегодня замужняя женщина. Я этому только рад. Все прошло хорошо, я бы даже сказал по-взрослому.

— Сергей, надо идти к гостям, — мы умудрились уместиться в обнимку на кабинетном диване.

— Не надо. Анюта с Евой разберутся. Пойдем в спальню. Рука затекла.

— Пойдем.

В эту ночь нам было не до гостей, и я надеюсь, гости отнеслись с пониманием. Когда Маргуша уснула, я лежал какое-то время неподвижно, прислушиваясь к звукам отъезжающих карет и машин. А когда все стихло, выбрался из-под одеяла.

Спустился вниз, пройдя мимо усталых слуг, занимающихся уборкой. Надо будет сказать Анюте, чтоб насчитала им премию за внеурочную работу. Два часа ночи, а они в трудах, как будто до утра бы но потерпело.

Спустился в подвал, иконка Крота в интерфейсе уже подмигивает. Нажал на кнопку и мгновенно переместился в кротовью нору хотя это давно уже не нора, — апартаменты. Неплохо Крот обустроился за это время.

— Доигрался, Кротовский, — сказал Крот с таким видом, будто давно и многократно меня предупреждал, а я вот такой непослушный продолжал делать по-своему.

— Я что-то не понял пока причину наезда, — отвечаю независимо, — Что опять?

— Да тут уже не опять. Тут уже из ряда вон, — Крот озабоченно потарабанил по кресельному подлокотнику наманикюренными ногтями.

— А конкретно можно?

— А сам не догадываешься?

— Пока нет.

— Горыныча ты сильно разозлил.

— Ой да ладно. В первый раз что ли?

— Ты охренел, Кротовский? Может, я чего-то не знаю? — вспылил Крот, — Ты великий богоборец что ли?

— Так я это… — пожимаю плечами неопределенно.

— Ты две башки умудрился оттяпать. Самому Ящу! Как ты смог вообще?

— Про две башки впервые слышу, — ухожу в несознанку, — Начальник, вторую мокруху на меня вешать не надо. Я и по одной голове прохожу скорее свидетелем, чем соучастником.

— Ты поостри еще, — посуровел Крот, — Чтоб утихомирить черного дракона, Горынычу пришлось еще одной головой пожертвовать.

— Так он теперь одноголовый?

Мои слова почему-то показались Кроту невероятно смешными. Он не смог удержаться в образе строгого завуча, засмеялся заливисто, аж ножками засучил.

— Натурально, Кротовский. Он теперь одноголовый, — отсмеявшись, Крот посерьезнел, — В общем позору он хапнул на всю вселенную. Только тебе от этого не легче. Горыныч поклялся с тобой разобраться.

— Он и раньше грозился, — отмахиваюсь легкомысленно.

— Раньше он не знал, где тебя искать, — возразил Крот, — А теперь ты синхронизировался со своим миром. Считай, засиял как маяк в ночи. Теперь он тебя найдет. А методы Горыныча тебе известны.

— Методы? — переспрашиваю, холодея.

— Методы. Методы. Ты сам видел. Он сжирает сразу целые миры. Понимаешь, Кротовский? Весь твой мир под угрозой. А у тебя между прочим наследник наметился.

— Наследник?

— Хватит повторять за мной как Попка. Да, наследник. От Маргуши твоей.

— Так мы ж с Маргушей буквально… пару раз всего.

— Ты дурака из себя не строй. Чтоб наследника заделать и одного раза достаточно.

И тут меня проняло.

— Что делать теперь?

— Валить тебе надо из этого мира. Срочно.

— То есть нам с Белкиной…

— Не вам с Белкиной, а тебе лично, — перебил Крот.

— Но ведь она тоже синхронизировалась. Горыныч за ней охотился.

— Белкина вовремя перешла под мое покровительство. Не успела засветиться. Это как… — Крот пощелкал пальцами, подбирая подходящее слово, — … это как переустановка системы. У нее все настройки слетели до базовых.

— А со мной так не получится?

— Извини, Кротовский. Не получится. У тебя девятый уровень. Ты почти достиг пика. В одном шаге от божественности. Тебя так запросто не откатишь.

— Как же так? Только все стало налаживаться. Своя республика, свой клан, семья появилась, наследник наметился.

— Вот поэтому ты и должен валить. Ради них всех, — резюмировал Крот, — Выбор этот тяжёлый, но другого выбора у тебя нет.

— И куда мне валить?

Вместо ответа Крот материализовал в руке графин с янтарной жидкостью. Нацедил в малюсенькую граненую рюмочку двадцать капель и протянул мне.

— Пей.

— Что это?

— Это сома. Напиток богов. Тебе повезло. Считай, выиграл приз зрительских симпатий. Горыныч многим богам оттоптался по мозолям. Боги скинулись, чтоб тебе помочь.

— Погоди. Ты сам говорил, что от этой вашей сомы меня разорвет как хомячка от капли никотина.

— Не разорвет. Она под завязку заправлена кубоверами. Пей.

Дальше стоять в нерешительности не имеет смысла. Ладно, двум смертям не бывать, а одной не миновать. В конце концов, если бы Крот хотел меня прикончить, не стал бы ради этого транжирить сому. Отставил локоть в сторону и лихо закинул в себя содержимое рюмочки.

Интерфейс развернулся перед взором, выкатывая сообщения: «Поздравляем. Вы достигли десятого уровня. Ваши атрибуты достигли десятого уровня. Вы достигли пика могущества, доступного вам в человеческой ипостаси…» Дальше читать не стал, перевел взгляд на Крота.

— Я, кажется, догадываюсь, куда ты хочешь меня отправить.

— Еще б ты не догадался, — хмыкнул Крот, — Потому и выбрал тебя за сообразительность.

— То есть я стану богом?

— Ты губу раньше времени на раскатывай, — предупредил Крот, — Быть богом — еще не значит, что ты будешь балдеть на небесах в окружении сотни девственниц.

— Я и не раскатываю. Помню тот миг, когда первый раз попал в твою нору. Ты сидел тут в обшарпанном кресле в засаленном халате, — ну не удержался, потроллил первопредка. Один раз-то можно.

— Вот и молодец, что помнишь, — Крота мои слова нисколько не задели.

— И что? Мне теперь тоже найти дурачка, который будет вкалывать, снабжая меня кубоверами?

— Нет, Кротовский. Ты же не зверобог. У тебя другой путь.

— Какой?

— Обговорим позже, — Крот шлепнул по подлокотнику, давая понять, что на этом разговор окончен, — Даю тебе сутки, чтоб закрыть все дела и со всеми попрощаться. Вернешься в следующую полночь. Свободен.

Меня выкинуло обратно в подвал резиденции. Ну что ж. Завтра, значит завтра. Поднялся в свою спальню, Маргуша, разумеется не спала.

— Сергей, что случилось?

Просто пересказал ей весь разговор с Кротом со всеми подробностями. На иное сил нет. Ни на утешения, ни на допущения. Вернусь ли я когда-нибудь? Увижу ли ее снова? Не знаю, а врать не хочу.

— Как ты мог так со мной поступить, Кротовский? — Белкина размазывала кулачком по лицу горючие слезы, забыв, что с некоторых пор перестала называть меня по фамилии, — Скотина ты, Кротовский, бесчувственная. Всего одну ночь побыла твоей женой, и уже опять бросаешь.

Я не стал оправдываться. Прижал к себе. Поцеловал один заплаканный глаз, другой заплаканный глаз, а потом поцеловал соленые от слез губы. До утра мы конечно глаз не сомкнули.

(прим. автора: друзья, очередная книга почти закончена. Осталась всего пара сцен. Приключения Кротовского продолжатся в следующей книге, но я хочу взять недельный перерыв. Нужно кое-что обдумать. Зато потом обещаю выложить сразу две главы. А может быть даже и три. Ориентировочно старт нового тома 10 апреля)

Глава 27

Следующий день прошел суматошно. С утра собрал свой клан и все рассказал. Ближники восприняли новости без соплей и заламывания рук. Да и нет у нас времени на сопли.

Они легко приняли весть, что Маргуша станет новым главой клана. И главное, сама Маргуша это приняла. Не последнюю роль в этом сыграл тот факт, что она носит под сердцем наследника.

На сторону, понятное дело, решили не сообщать. Ева пустила слух, что я собираюсь в экспедицию. Якобы по указу российского императора я отправлюсь в очередной раз искать путь в Индию. И сколько времени займёт экспедиция, заранее неизвестно.

Мы подготовили юридическую базу и созвав внеочередное заседание парламента, утвердили одним днем. Теперь в мое отсутствие Маргуша становится исполняющим обязанности правителя со всеми функциями вплоть до командования армией и полицией. Мало ли что придет в голову владетелям, когда отсутствие продлится достаточно долго. А потому прикрывали Маргушу всеми возможными юридическими формальностями, чтоб ни один крючкотвор не зацепился.

Вечером устроили «проводы в экспедицию» в узком кругу соклановцев и давних друзей. Пригласили Милу Хоромникову, Комаринского, Настасью Кобылкину и даже владетеля Кнышского. С некоторых пор Кнышский вхож в мой ближний круг. Инженер Березников тоже приехал из Кречевска. Мы весело посидели, повспоминали былые приключения.

Потом я устроил раздачу щедрых даров от доброго волшебника. Я ж теперь астральный картограф десятого уровня. Я кое-что могу.

Подтянул Еву до восьмого уровня. Но такой высокий показатель прокатил только с ней. Деду поднял до четвертого, Анюту и Кешу до пятого, бабе Нюке тоже поднял уровень. Она стала привратником шестого уровня. А это серьзно. Белкина в шутку выразила опасение, что бабу Нюку теперь постараются переманить обратно в Питер.

Поднял по уровню Комаринскому, Настасье, Миле, инженеру. Только Белкину не стал трогать. Во-первых, у нее, как у мастера печати, слишком сложная энергетическая структура. А во-вторых, в ней сейчас развивается новая жизнь, наследник тоже уже начал формировать энергетический кокон. Я просто не рискнул. В конце концов, Маргуша и так уровни берет сама собой. Поднимется и без меня.

После одиннадцати нас с Маргушей тактично оставили вдвоем. Каждый подходил, на прощание жал руку или обнимал коротко. Я ж не в гроб собрался, а всего лишь в экспедицию. Белкина держалась молодцом, и только когда мы заперлись в спальне, позволила себе еще раз расплакаться.

— Маргуша, — я прижимал ее к груди и гладил по голове, — Ты только не вздумай себя заживо хоронить. Ты молодая, красивая, богатая и влиятельная женщина.

— Ты о чем, Кротовский? — Маргуша так рассердилась, что перестала всхлипывать, — Я твоя жена и ничья другая.

— Конечно, моя, — попытался ее успокоить, — Но я не хочу, чтоб ты старости прожила в одиночестве.

— У меня будет сын, — упрямо заявила Белкина.

— Тем более. Кто-то должен заменить ему отца. Обещай, что если встретишь достойного человека…

— Не буду я тебе ничего обещать, — в голос возмутилась Белкина.

— Ладно, не обещай. Просто имей это ввиду…

За пять минут до полуночи мы с ней спустились в подвал, где нас уже поджидали Ева, Анюта и деда.

— Друзья мои, — у меня самого ни с того ни с сего защипало в глазах, — Если бы вы знали как я вас всех люблю…

В следующий миг меня перенесло в межмирье. Рядом со мной стоит Крот.

— Попрощался?

Я пожал плечами неопределенно.

— Понимаю, — сказал Крот, — Доставай своих духов. С ними тебе тоже придется попрощаться.

— Как? А разве они не со мной…

— Не с тобой. У них свой путь. В мире богов им делать нечего. Но не переживай. Свойства атрибутов останутся с тобой. Не забывай про это.

— Странное предупреждение.

— Ты идешь в странное место, — парировал Крот, — Ты удивишься как много общего в мире богов с твоим привычным миром и как сильно при этом эти миры отличаются.

— Ты мог бы хоть сегодня обойтись без твоих загадок?

— Увы, Кротовский не могу.

Я покачал головой, а затем привычно извлек из инвентаря Гамлета и Ныра.

— Мне жаль, ребята, расставаться с вами. Зато теперь вы обретете свободу.

— Я горд, Кротовский, что составлял тебе компанию в похождениях, — выспренно заявил Гамлет.

— И я горд, — в тон ему добавил Ныр, — Для меня было честью сопровождать тебя.

Я попрощался с духами, и они ушли не оглядываясь, как положено древним духам путешественникам, быстро исчезли в сумрачном пространстве межмирья, оставив меня с Кротом наедине.

— Куда теперь?

— Далеко идти не придётся, — Крот усмехнулся, — Портал в мир богов всегда возле нас. Только обычные люди его не видят.

Я вдруг осознал, что странный туман слева от меня — это не туман. Это уходящая в бесконечность за горизонт портальная пелена. Я и представить себе не мог, что портал может быть бесконечным.

— Ты хочешь сказать, этот портал всегда находился возле меня?

— Он всегда находится рядом с каждым существом во вселенной. Но чтобы пройти через этот портал, его нужно увидеть.

— Понимаю.

— Ни черта ты не понимаешь, Кротовский, — усмехнулся Крот, — Считай это моим заключительным напутственным словом.

— Спасибо. Ты мне очень помог.

— Не ерничай. Я не шутил, — сказал Крот со всей серьёзностью, — И доспех убери в инвентарь.

— Зачем?

— Затем. Если хочешь, чтоб от него что-то осталось после перехода.

Я вздохнул и убрал доспех, оставшись совершенно голым.

— Что теперь?

— Теперь тебе нужно только шагнуть. Но это ты сделаешь без меня. Не поминай лихом, Кротовский, может, еще свидимся.

— В каком смысле «может»? — спросил я, но отвечать некому.

Крот исчез, оставив меня наедине с бесконечным порталом.

Тата Орлова Анастасия. Дело для нежной барышни

Глава 1

Я села в кровати раньше, чем сообразила, что именно могло меня разбудить. Вот так – резко, бескомпромиссно, не давая вновь окунуться в омут долгожданного сна.

Вернулась домой я поздно, последнее дело было не столько сложным, сколько нудным, требующим скрупулезности и внимания. Легла не сразу – разговор с главой департамента не давал покоя, заставляя вновь и вновь возвращаться к аргументам, которые приводила. Фарих… господин Фарих со мной согласился, но я догадывалась, с какой неохотой.

А уж уснула… казалось, только закрыла глаза, а тут уже и торкнуло.

Преодолев соблазн лечь вновь, отбросила одеяло в сторону и посмотрела на циферблат огромных часов. Светящиеся стрелки показывали без четверти четыре. Утра.

– Вперед, Анастасия, долг зовет! – подбодрила я себя, поднимаясь. И добавила довольно язвительно: – Сама хотела!

Спорить с собой – последнее дело. Все равно права будешь именно ты.

Проходя мимо туалетного столика, подмигнула лежавшему там перстню. Камень переноса мерцал, намекая, что вызов серьезный. Обычно хватало и дежурного экипажа, который как раз успевал добраться до моего дома, пока я одевалась, а тут такая спешность…

Пришлось ускорить шаг, несмотря на принцип, который гласил: сколько ни торопись на убийство, все равно опоздаешь. Мы – не отдел прогнозов, который работал на предупреждение, мы приступали уже по факту содеянного.

Управилась минут за пять – навыки остались с детства, проведенного в сиротском доме. Да и к чему особо прихорашиваться, трупы к женской красоте безразличны, а ребята из оперативной группы видели меня всякой.

Больше времени потратила, чтобы закрепить на безликом черном костюме амулеты. Защита, вплоть до седьмого уровня, экстренная связь, блокаторы, определители ядов, элементов магических структур… Побрякушек на мне было больше, чем на светской кокетке на балу во дворце Повелителя.

Последним был тот самый перстень. Наденешь – не снять. Если только вместе с пальцем, да и то не удастся, рассыплется в пыль.

Оглядев в последний раз комнату – ничего не забыла, просто ритуал, повернула камень.

Ни вспышки, ни ощущения полета. Была – там, стала – здесь. Удобная вещица, хоть и затратная.

– Госпожа Волконская? – тут же кинулся ко мне гвардеец из внутренней охраны.

– Помолчи, – вскинула я руку, заставив его остановиться. Слишком много энтузиазма.

Выйдя из очерченного круга, окинула помещение быстрым взглядом. На внимательный осмотр времени не было, но для первоначальных выводов вполне хватало. Начиная с того, что соотнести с чем-то знакомым не удавалось, и заканчивая подтверждением серьезности происходящего. Уж если под площадку для переноса отвели увешанную дорогими картинами комнату, а в холле, который неплохо просматривался через широко раскрытые двери, была заметна колоритная фигура главы Следственного Департамента, мага восьмой категории Фариха Соула, иначе быть просто не могло.

– Госпожа Волконская, – придя к этому выводу, вернулась я к гвардейцу. Тот смотрел на меня, как на диковинку. Женщина, да еще и разговаривает…

Его ждало серьезное разочарование. Я умела не только говорить.

– Вас ждут, – посмотрев сверху вниз, холодно процедил демон, записав меня во враги государства.

Не он первый…

– Вижу, – мило улыбнувшись, откликнулась я и, проигнорировав тот факт, что парня отправили за мной не просто так, направилась к выходу.

Детали фиксировала машинально – привычка, от которой уже не избавиться. Комната… ширина… длина… высота потолков… Паркет – маройское дерево. Стены – ткань из Имбарии, плотная основа и тонкая паутина узора поверх. Дорого. Очень дорого, но столь же очень красиво. Картины. Парадные портреты, но лица не знакомы. Рамы позолочены. Книжные шкафы со стеклянными дверцами. Замков нет, магической защиты – тоже. Два дивана, на одном – подушки. Секретер, письменные принадлежности… Большое окно закрыто тяжелыми портьерами, но сквозь щель видны решетка и тяжелая ветвь дерева.

Не кабинет – малая библиотека. Всего лишь место для отдыха. С той стороны, скорее всего, парк, освещенный даже ночью.

У дверей двое, но не наши. Одежда цивильная, но выправка… Я знала лишь одно место в Марикарде, где можно было встретить подобных типов в столь изысканном антураже.

Посольство империи Ровелин.

Как раз впору испытать нечто похожее на гордость.

Или… испугаться. Мой послужной список был не настолько внушителен, чтобы попасть на такой уровень.

– А вот и она, – обернулся Фарих, стоило мне войти в холл.

Магические штучки были совершенно ни при чем – великолепный слух. Уникальный даже для демона.

– Господин Соул, – коротко поклонилась я, останавливаясь между ним и моей группой. Ближе к группе.

– Позвольте вам представить старшего советника посольства империи Ровелин князя Даниила Северова, – посмотрел Фарих на мужчину, с которым разговаривал до моего появления.

Высок, прекрасно сложен, физически развит. Судя по первому ощущению – не маг, но защитный амулет, заменяющий сережку в ухе, мог блокировать и дар. Движения скупые – заметила, пока подходила, выверенные. Военная подготовка, что и неудивительно. Волосы средней длины, русые, убраны в хвост. Лоб – высокий, глаза – глубоко посаженные, большие. Цвет… не серый – пепельный. Нос прямой, скулы высокие, подбородок – твердый. Шея – крепкая, кадык – слегка выпирающий. На щеках и подбородке модная нынче небритость.

Другая бы на моем месте сказала, что весьма интересен с женской точки зрения. И я бы с ней согласилась.

– Оперативный следователь-эксперт Анастасия Волконская. Маг четвертой категории, – чуть сильнее развернулся ко мне Фарих.

«Она не слишком молода?» – мысленно произнесла я.

– Она не слишком молода? – уже вслух уточнил князь.

«Это ее единственный недостаток», – продолжила я молчаливый диалог.

– Это ее единственный недостаток, – ворчливо буркнул Фарих. Посмотрел на меня… недовольно, словно это я была виновата в собственной молодости, перевел взгляд на Сэма: – Следователь Самюэль Джакс.

«По прозвищу зубастый», – внутренний голос затыкаться отказывался.

– Эксперт – Вильен Эмир. Маг пятой категории.

«Проныра и острослов», – изгалялось мое второе «я».

– Два эксперта? – перевел взгляд с Эмира на меня князь.

– Структура оперативной группы, – пояснил Соул. – За сотню лет существования Следственного Департамента уже не раз подтвердила свою оптимальность.

– Мы смотрим с разных точек зрения, – перевела я слова Фариха, вызвав у того очередную гримасу. Князь вряд ли заметил – смотрел на меня, но вот ребята точно не упустили. О нашей с Соулом «любви» друг к другу они хорошо знали. – Нам не пора перейти к делу?

– Да, конечно, – как-то… обреченно вздохнул Северов.

Я – не поверила.

Возраст – тридцать три – тридцать пять. Старший советник. Слухами о том, что гулену Иворцева, который значился в посольстве советником-посланником и в свои почти семьдесят не пропускал ни одной молодки, собираются отправить на родину, со мной поделилась приятельница на последнем императорском балу неделю назад. Кого прочили на его место, тоже намекнула. Без имени, но с упоминанием некоторых штрихов, позволявших однозначно определить претендента на освобождающуюся должность.

Какая после этого может быть обреченность?! Только игра на публику.

Публикой была я.

– Итак, – поторопила я, посмотрев на Соула. Разглядывать князя и дальше смысла не было. Все, что мог, он уже показал. Остальное – в процессе.

– Попытка взлома, – подобрался Фарих, явив на свет того самого главу Следственного Департамента, которого мы между собой называли просто демоном. Не за то, что он был демоном, а за вот эту самую обманчивость образа, вводившую в заблуждение даже тех, кто с ним работал.

– Попытка? – переспросила я, приподняв бровь. Говорили, что мимика придавала мне шарма.

– Ничего не пропало, – довольно холодно пояснил князь.

– Уверены? – прошлась я по нему задумчивым взглядом.

Глаза, губы, шея… кружево воротника лишь выглядело простым, плечи, ряд пуговиц… до талии, не ниже.

Ему явно не хватало трости.

– Первичный осмотр не выявил пропажи, – твердо заявил Северов, ничуть не смутившись моего пристального внимания.

– Но магический контур помещения был взломан, – добавил Фарих, объясняя причину нашего участия.

Все, что внутри – их проблемы, а вот снаружи…

Защита устанавливалась специалистами магического корпуса Марикарда, нам и отвечать.

– Осталось узнать, о каком именно помещении посольства идет речь, – задумчиво протянула я, на миг оглянувшись на Эмира. Основная нагрузка ляжет на него.

– Консульский отдел, – твердо посмотрев на меня, ответил князь.

Стоило признать, что могло быть и хуже. Хотя… куда уж хуже?

– Вы – дочь Елизаветы Николаевны Волконской? – небрежно, словно мы шли не к месту преступления, а прогуливались по аллеям парка, поинтересовался Северов.

Воспользовался тем, что Соул отдавал распоряжения гвардейцам внутренней охраны, которые должны были держать под контролем периметр. Благо консульский отдел находился в отдельном флигеле, ограничить доступ в который, не доставив особых проблем другим службам, было не слишком сложной задачей.

– Приемная, – поправила я его, мысленно умоляя Фариха скорее закончить с инструктажем и вернуться к нам. Общаться с князем на тему моего происхождения не было никакого желания. – Вы с ней знакомы? – предупредила я его следующий вопрос.

Ответ мне был известен. Жить в Марикарде и не знать матушку… Такого просто быть не могло.

Вдова бригадного генерала Лиззи слишком молодой осталась в одиночестве, чтобы не появились желающие с ней это самое одиночество разделить. И не только его, но и то состояние, которое оставил ей в наследство муж.

Проходимцев было много, родственники с обеих сторон занимали первые строчки. Дальние, ближние. Больные, немощные, просто оказавшиеся в тяжелой жизненной ситуации…

Матушка посчитала, что она слишком слаба, чтобы отказывать, и сбежала из одной империи в другую. Вместе с состоянием.

Император принял молодую женщину и ее капиталы весьма благосклонно. Лично помог найти дом, соответствующий положению госпожи Волконской (и имеющий тайный ход, который позволял им встречаться), ввел в свет. Не отказал в своем покровительстве и потом, когда охладели чувства, оставив после себя искреннюю симпатию и… уважение. Елизавета Николаевна слыла в обществе дамой умной, пусть и умело скрывающей это достоинство.

Когда госпоже Волконской наскучили балы и приемы (а произошло это довольно скоро, уже спустя год после ее появления у демонов), она занялась благотворительностью. Не на словах, а на деле. Под ее патронажем в столице империи открылись два сиротских дома. Один для мальчиков, второй – для девочек. Тот самый, в который однажды подкинули и меня.

– Имел честь быть ей представленным, – чуть помедлив, словно давая мне закончить экскурс в прошлое, произнес князь. – Очаровательная женщина.

Я едва не улыбнулась. Надо будет уточнить, когда увидимся, что же между ними произошло, заставившее выделить вот это… очаровательная. Вряд ли связь – матушка предпочитала мужчин постарше, да и блондины были у нее не в чести, так что оставалась лишь деловая хватка.

Или… карты, которые она весьма жаловала.

– Очаровательная, – согласилась я, первой входя в следующую комнату.

Эта была уже третьей в той анфиладе, через которые мы прошли, заставляя задуматься еще об одном моменте: место сбора находилось слишком далеко от места происшествия.

Высокий уровень магической защиты? Или цепочка контуров, не позволяющих выстроить портал внутри их куполов?

Первые вопросы…

Сколько их еще будет?!

– Мы пришли, – сбив с мысли, остановился Северов у очередной двери. В отличие от остальных, эта была закрыта. – Дальше – комната для посетителей, приемная дежурного референта, кабинет советника, возглавляющего отдел, и архивное помещение.

– И насколько далеко простираются наши полномочия? – уточнила я уже у Фариха. Догнал он нас лишь теперь.

– Первые два. Во втором кабинете только с сопровождением.

– Вы, князь? – развернулась я к Северову.

Ответ был коротким и ожидаемым:

– Да.

– Тогда, приступим, – глубоко вздохнула я. – Вильен Эмир – со мной, Самюэль Джакс – на протоколе. – Говорить этого нужды не было, ребята и так знали, что и когда делать, но все мы были рабы глав, пунктов и подпунктов. – Господин Соул, – посмотрела я на главу Следственного Департамента, – в соответствии с параграфом шестым Свода правил дознания я закрываю место преступления до окончания осмотра.

– Зафиксировано, – без малейшего намека на эмоции отозвался он, проставив время на магической папке, которую ему подал Самюэль.

– Князь, – дождавшись, когда Соул вернет протокол моему помощнику, обратилась я к Северову, – я прошу вас всегда находиться за моей спиной. Без разрешения ни к чему…

– Мне известны правила, – перебил он меня.

Наивный…

– …не прикасаться, – продолжила я как ни в чем не бывало. – Ни с кем, кроме меня и членов оперативной группы, до окончания осмотра не разговаривать. Отвечать на вопросы четко и конкретно.

– Как прикажет госпожа следователь, – с сарказмом протянул Северов, демонстративно поклонившись.

Сэм, стоявший за спиной князя, нехорошо так скривился, тут же записав старшего советника в наши общие враги. Рано или поздно, но эта выходка подданному Ровелина аукнется.

С учетом того, что Самюэль – дворянских кровей, скорее рано, чем поздно. А если еще и я помогу, уговорив матушку сделать все, чтобы этот тип появился на ближайшем балу…

Князю стоило бы извиниться за свое пренебрежение, но сказать ему об этом было некому. К сожалению.

– Это – правильная постановка вопроса, – равнодушным взглядом отреагировав на слова, заметила я. Не дав высказаться, категорично сказала: – Начали.

Вильен выступил вперед, держа на вытянутой ладони шар для записи. Сэм, встав рядом, поправил браслет, широкой лентой опоясывающий мое запястье, сдвинул так, чтобы камень находился точно по центру.

Мелочи, но именно они и настраивали на рабочий лад.

– Комната для посетителей, – вошла я в помещение следом за экспертом. Самюэль чуть задержался. Не по необходимости, просто контролируя князя. – Грубо – шестнадцать на восемнадцать. Высота потолка – три сорок.

– Как в аптеке, – оглянулся Виль. – Ты уверена, что я тебе нужен?

– А вдруг, – хмыкнула я. – Стены… Это – пристройка? – повернулась я к Северову. – Всю информацию по зданию мы, конечно, получим, но когда это произойдет… Тем более когда речь шла о посольстве.

– У меня такой информации нет, – угрюмо ответил он.

Пришлось посмотреть на Вильена:

– Ты что скажешь?

Тот прищурился, пошамкал губами:

– Лет двенадцать тому назад.

– В протокол: временной разрыв возведения. Проверить расчет коэффициентов при установке защитных контуров.

– Внесено, – тут же подтвердил Сэм.

– Стены, – повторила я, возвращаясь к схеме осмотра, – камень, облицовка – дерево. Порода дерева…

– Шим, – подсказал Вильен.

Он уже дошел до центра помещения, оставив нас далеко позади.

– Пол – дерево. Шим. Ковры, ручная работа. Англезорские. Рисунок… – Я остановилась, присела на корточки, положив ладонь на бахрому. Подняла голову, оценивающе посмотрев на князя, который внимательно наблюдал за моими действиями. – Перестановка мебели или добавление крупных предметов, способных повлиять на структуру магического купола, разрешена только в присутствии специалистов корпуса. Последний раз маги проверяли посольство…

– Три четверти года тому назад. – Северов правильно понял, что это был вопрос.

– Ковер лежит здесь не больше полугода, – заметила я, поднимаясь. – Рисунок содержит элементы накопителя, в чем легко убедиться, изучив вплетенные в бахрому шарики.

– Это было еще до меня, – несколько напрягся Северов.

– Это мы выясним, – мило улыбнулась. До него, не до него… – Внести в протокол: провести проверку на незаконную магическую деятельность.

Я, конечно, серьезно преувеличивала, но ведь надо было поставить князя на место!

– Внесено, – откликнулся Сэм. Прозвучало весьма грозно.

– Два окна напротив друг друга. Портьеры… – прошла я мимо Северова, специально выбрав именно это направление, – ткань… плотность… Решетки. Внутренние зажимы снаружи недоступны. – Развернулась, успев заметить, как дернулся кадык князя. На мгновение даже стало его жаль. Наши действия – не самое приятное развлечение. – В помещении – два стола для записей, два ряда стульев по шесть в каждом. Стенд с объявлениями. У вас есть что дополнить? – не изменив интонации, уточнила я. Естественно, у Северова.

Стоило ему отдать должное, отреагировал он мгновенно:

– Нет.

– Вот и великолепно, – равнодушно протянула я. – Вильен, что у тебя?

– Уровень защиты снижен на четыре пункта.

– На четыре? – не поверила я, вновь переведя взгляд на ковер. Этот предмет интерьера вызывал у меня жгучий интерес. – Изымаем?

Эксперт пожал плечом. Мол, твое дело.

Мое-то – мое… но как же не хотелось. Мне ж потом собратья Виля всю плешь проедят. И про размеры, и про количество пыли…

С другой стороны, узор мог быть лишь частью других, скрытых от нас в плетении.

Вздохнув, повернулась к Сэму:

– Готовь изъятие.

– Как прикажешь, – безразлично отозвался тот, вот только взгляд, направленный на князя, был лукавым.

Что ж, хоть с чьей-то точки зрения все это выглядело весело…

– Домой или?.. – поинтересовался Сэм, когда я, закончив писать заключение, поднялась из-за стола.

Проторчали мы в посольстве почти до обеда. Всего лишь два помещения, но возни… Там и без магической составляющей было все не столь однозначно, как мне бы хотелось, а уж с ней…

Но вывод сомнений не вызывал: не только взлом, но и проникновение. И если князь утверждал, что из архива ничего не пропало, это значило лишь то, что оно и не должно было пропасть. При том уровне защиты, который остался, снять магические копии труда не составляло.

– Лишь переодеться, – потянулась я. Подвигала шеей, плечами, снимая напряжение. – Матушка пригласила к ужину. Сказала, что меня ждет сюрприз.

– Не любишь ты ее сюрпризы, – отвел взгляд Самюэль, потом вновь посмотрел на меня: – Хочешь, схожу с тобой.

– Хочу, – кивнула я, убирая остальные бумаги в ящик стола, – но – нет, не сходишь.

– Елизавета Николаевна меня не жалует, – улыбнулся помощник.

– Ты не соответствуешь ее представлению о моем счастливом семейном будущем, – фыркнула я. Вздохнула – той легкости, с которой мы обычно общались, сегодня не было.

И виной тому был князь Северов.

Простым и понятным он только казался.

– А кто ему соответствует? – Сэм встал со стула, обошел стол, присел на краешек. – Чтобы понимать, о чем мы говорим.

– В Марикарде? – уточнила я. Когда Сэм кивнул, задумчиво посмотрела в потолок. Подсказки не нашла, пришлось перебирать в уме самой: – Граф Стоун.

– Этот хлыщ?! – Во взгляде демона был ужас. – Настя, скажи, что ты пошутила.

– Говорю, – улыбнулась я, – пошутила.

– Не пугай меня так больше. – Сэм вздохнул демонстративно тяжело. – Ты же мне как родная.

– Даже так? – многообещающе ухмыльнулась я. Протянула папку, которую держала в руках. Тот взял и лишь потом посмотрел на меня. Догадливый! – Значит, по-родственному, отнесешь дело Соулу.

– А я тут при чем? – склонил он голову к плечу. – Ты у нас старшая.

– А я разве спорю? – продолжая насмешливо улыбаться, уточнила я. – Но Соул ждет мои выводы, а не меня. Он сам так и сказал.

– Вывернулась? Да? – обреченно вздохнул Сэм.

И ведь сам прекрасно понимал, что идти лучше ему, а не мне, но без «поспорить» никак не получалось.

Впрочем, в этих пререканиях толка было немного. Только запас времени, чтобы еще раз подумать.

Я не ошиблась и на этот раз.

– Он будет недоволен.

– Извини, – развела я руками, – но те данные, которые мы получили, иначе трактовать не получится.

– Не получится, – кивнул он.

Взгляд был невеселым – перебирал в уме проблемы, с которыми столкнется наш департамент.

С одной стороны – дипломатия, с другой – магический корпус. Тут – тонкости политики, там – осложнение отношений с собратьями. Самюэль хоть и не маг, но с теми ребятами сталкивался не раз, – многие экспертизы по нашим запросам делали именно они.

Одно радовало, что все эти сложности будут уже не нашими. Мы свою работу сделали и, надо сказать, очень неплохо.

– Как думаешь, кому передадут дело?

Теперь улыбались уже мы оба. Вот такие совпадения, когда мысль шла в одном направлении, для нас с Сэмом были не редкость.

– Я бы ставила на Маркони. Нудный, дотошный, но при таком раскладе – идеальный вариант. Все в четком соответствии со Сводом правил. Но…

– Это не нам решать, – подмигнул Самюэль. – Кстати, ты не опаздываешь?

Я бросила взгляд на циферблат часов.

– Все, – активировала защиту стола, – меня уже нет.

– Елизавете Николаевне пожелания долгих лет жизни, – хохотнул мне в спину Сэм.

– Она еще тебя переживет, – отозвалась я, пытаясь открыть дверь.

Дверь открылась сама…

В сторону отступить успела, иначе бы Вильен просто сбил меня с ног. И ведь не сказать, что крупного телосложения, но при такой скорости перемещения лучше не попадаться на его пути.

Увидел меня, остановился, словно запнувшись, очень ловко спрятал в рукав лист бумаги, который как раз пытался оттуда вытащить:

– Ты еще здесь?

– А ты надеялся, что нет? – полюбопытствовала я. Перевела взгляд с одного на другого: – Что еще придумали?

– Мы? – переспросил Сэм. Удивленно так. – Ничего.

– Дай, – протянула я руку к эксперту.

– Насть, – жалобно посмотрел он на меня.

Шалопаи!

– Мне долго ждать?

– Вымогательница, – обиженно пробурчал Виль, медленно, вроде как до последнего надеясь, что передумаю, вновь вытащил свернутый лист бумаги, подал мне. Когда я цикнула, отскочил, пристроившись рядом с Сэмом.

И это – сотрудники оперативной группы Следственного Департамента…

Гнать! И чем скорее, тем лучше для них же!

Я сама была такой, так что происходящее в кабинете относилось к обычным развлечениям. Без них все было бы слишком серьезно. Много грязи и боли.

– Итак, что мы имеем? – развернула я бумагу. Если бы не закорючка в верхнем углу, можно счесть за розыгрыш, а так все понятно – магическая защита. – Кодовое слово?

– Ты знаешь, – тяжело, словно я зачитывала смертный приговор, вздохнул Вильен.

– Даже так, – качнула я головой. – Дело триста двенадцать. Посольство. Следователь-эксперт Анастасия Волконская.

По мере того как произносила формулу доступа к сведениям, рисунок менялся. Количество витых закорючек уменьшалось, пока они полностью не исчезли, оставив после себя аббревиатуру, состоящую из букв моего имени, и сведения о человеке, вспоминать о котором мне сейчас совершенно не хотелось.

– Князь Даниил Северов? – с некоторым недоумением посмотрела я на эксперта. – Я не давала запрос на него.

– Я давал, – отстранился от стола Сэм. – Из общедоступных источников.

– Сплетни теперь так называются? – нахмурилась я. – Ладно, – вздохнула я, передавая помощнику бумагу, – посмотрю завтра. А вы….

– Да поняли уже, – развел руками Вик. – Ничего без согласования с тобой.

– Вот и договорились, – бросила я, направляясь к двери. – Завтра в девять. Не проспите.

– О себе лучше побеспокойся, – хмыкнул за спиной Сэм.

– Побеспокоюсь, – буркнула я уже за дверью.

Препираться мы могли долго, а мне еще нужно было успеть переодеться.

До дома я добралась лишь через полчаса. Из них непосредственно на дорогу ушла только половина, все остальное – на разговоры. Вроде и серьезная контора, секретность, подписки о неразглашении, но все всё знали. И о посольстве, и о князе, и… о том, что Сэм собирался отыграться за пренебрежение, проявленное по отношению ко мне.

Последнее было уже хуже. Нашей службе не хватало развлечений, и когда появлялся повод…

Этот был слишком заманчивым, чтобы им не воспользоваться.

Мысль не отпускала, пока яшла. Пешком было даже быстрее, чем в экипаже. Так закоулки и тропинки, позволяющие срезать путь, там же вкруговую, объезжая большой городской парк.

Итог размышлений оказался плачевен: предугадать, чем может обернуться безудержная фантазия служителей закона, умеющих создавать проблемы, было невозможно. Если только пережить… с наименьшими последствиями.

Очнуться заставило ржание лошадей. У ворот моего дома стояла карета… Символом начала моих неприятностей.

Глава 2

– Елизавета Николаевна очень недовольна, – чуть слышно произнес Петро, принимая у меня плащ и перчатки.

Петр Иванович, старший лакей в доме госпожи Волконской. Семьдесят пять лет, но бодр, силен и смышлен. Служил еще бригадному генералу. Когда матушка овдовела, не оставил ее, отправившись вместе с ней к иноземцам.

И не важно, что иноземцы отличались от жителей империи Ровелин лишь более темным цветом кожи да предпочитали слабенькое вино крепким горячительным напиткам. А то, что именовались демонами… так история, случившаяся когда-то, была весьма поучительна. Языковой барьер. Коряво воспроизведенная фраза «Дай мне» навсегда сделала жителей империи Аркар демонами. Ну а при каких обстоятельствах все это произошло, я думаю, понять несложно. Война, непривычные морозы, голод…

С тех пор минуло четыре столетия, а все не забылось.

– Служба, – тяжело вздохнув, улыбнулась я Петро.

– Вам давно замуж пора, госпожа, – посетовав, покачал головой лакей. – Вот и Елизавета Николаевна…

– Похоже, меня ждет очередная попытка матушки устроить мою личную жизнь, – перебив, наклонилась я к Петро. – Кто на этот раз?

– Не велено говорить, – хитро прищурился он в ответ. – Но господин весьма недурен собой. И точно соответствует представлению Елизаветы Николаевны о том, каким должен быть ваш супруг.

– Надеюсь, она еще не забыла, что по окончании академии я обязана отработать десять лет на благо империи? – так же тихо продолжила я.

Это был не первый наш разговор на эту тему, но… мы с Петро всегда понимали друг друга.

– И от этого у нее третьего дня опять была мигрень, – тяжело вздохнул лакей. – Досталось всем.

– Сурова она у нас, – улыбнулась я, выпрямляясь. – В голубой?

– В саду, – заставив меня приподнять в недоумении бровь, тяжеловесно произнес Петро.

Надо было соглашаться с предложением Сэма и брать его с собой. Матушка – дама воспитанная, перед виконтом Джаксом, старшим сыном графа Джакса, имя которого значится среди десяти Советников императора, двери не закроет.

Увы, исправлять что-либо было поздно.

– В саду так в саду, – с выражением лица узника, идущего на эшафот, протянула я, направляясь к лестнице. – Запомни меня такой, – остановилась я на первой ступеньке, обернувшись на миг к Петро. – Молодой и жизнерадостной.

– Как прикажете, госпожа Анастасия, – добродушно глядя на меня, отозвался тот. – А я пока пойду, приготовлю ковер.

– Какой ковер? – сделала я вид, что не поняла. Шутка была старой, но нам не наскучила.

– В котором мы будем выносить его труп, – совершенно серьезно произнес Петро, аккуратно вешая мой плащ.

– Труп? – непонимающе переспросила я, заканчивая отрепетированный неоднократными повторениями диалог. – А?! Труп!

– Я так и знала! – заставил меня оглянуться суровый голос госпожи Волконской.

Судя по всему, она уже некоторое время стояла за одной из колонн, закрывавших обзор. Уж больно лукавым был ее взгляд.

– Матушка! – присела я в неглубоком реверансе. – Как же я рада вас видеть!

Поднималась по лестнице степенно, изысканно придерживая край юбки вечернего наряда.

– А уж я-то! – продолжая сохранять строгое выражение лица, воскликнула она. – Единственная дочь…

– Приемная дочь, – поправила я ее, с трудом сдерживая улыбку.

– И где ваше воспитание, госпожа Анастасия?

– Наверное, оставила в департаменте! – хмыкнула я, подходя к матушке и с радостью позволяя себя обнять. – Я скучала, матушка.

– И именно поэтому мне пришлось отправить тебе приглашение на ужин, – отстранив меня, чтобы заглянуть в глаза, укоризненно произнесла она. – Две декады… Я забуду, как ты выглядишь!

– Много дел, – вздохнула я. Не то чтобы сожалея – свою службу я любила, но не скрывая усталости. – Оперативников всегда не хватало.

– Тебе уже не раз предлагали должность старшего следователя, – возразила она.

Еще один разговор из тех, что повторялся едва ли не дословно.

– И я уже не раз отказывалась, – продолжила я традицию. – Кто он?

– Достойный молодой человек, – заверила она, пальцем поманив меня за собой.

Очередной ритуал… Все, что я могла – лишь смириться. Любовь требовала жертв…

На те немногие, в которых нуждалась матушка, я была готова пойти.

– Что ты видишь? – спросила она, когда мы подошли к большому зеркалу в холле.

– Себя, – невинно улыбнулась я.

– А я, – строго начала она, – весьма привлекательную барышню, которая способна стать достойным украшением любого приема.

– Вам не кажется, что она несколько похудела? – разглядывая собственное отражение, поинтересовалась я.

– У нее идеальная фигура, – пристраиваясь рядом, заметила матушка. – Красивые выразительные глаза, точеный носик, высокие скулы, приятные губы.

– Вы меня смущаете, Елизавета Николаевна, – улыбнулась я.

– Всего лишь констатирую факт, – ответила она. – Ты ведь именно так говоришь?

– От вас ничего не ускользнет, госпожа Волконская, – голосом Фариха произнесла я.

– Тебе – двадцать шесть. Самые прекрасные годы…

– У меня есть еще минимум четыре, прежде чем высший свет поставит на мне крест как на окончательно пропащей.

– Ты упускаешь свое время. – Теперь в ее интонациях можно было услышать горькие нотки.

– Матушка… – укоризненно протянула я. – Это уже из запрещенных приемов.

– Слишком умная ты у меня, – качнула она головой. – И волосы зря подстригла. Тебе очень идет короткая стрижка, но…

– Никаких «но», – приложила я палец к ее губам. – Нас ждут.

Вздохнув – аргумент был из тех, против которых не устоять, матушка бросила еще один взгляд в зеркало, теперь уже на себя, и первой направилась в сторону гостиной, из которой можно было выйти в сад.

– Слышала, у тебя новое дело? – спросила она, когда я догнала.

– Так быстро? – Удивляться не стоило. Матушка входила в тот узкий круг жителей Марикарда, который узнавал о происходящем в столице едва ли не раньше, чем соответствующие службы.

– Решение уже принято? – проигнорировала она мой вопрос.

– Матушка! – воскликнула я, напоминая о нашей договоренности. Пока дело не закрыто – никаких подробностей.

Потом они становились уже ни к чему.

– Это – политика, – посмотрев на меня, заметила она. – Нужно иметь опыт…

– Я – оперативный следователь, – поправила я ее. – Мое дело – полнота картины. Все остальное…

– Я беспокоюсь за тебя.

Наш разговор приобретал все более странную форму. Я говорила… Она говорила… Кто-то кого-то точно не слышал. Или не понимал, что было значительно хуже.

– Надеюсь, господину Соулу ничего не известно о вашем беспокойстве? – сделала я не очень лестное для себя предположение.

Фарих и матушка были не просто знакомы. Было у меня подозрение…

Единственным доказательством их возможной связи служило благосклонное отношение госпожи Волконской к мужчинам его возраста и типажа. Для следователя все равно, что ничего.

– Он тебя обижает? – резко остановилась матушка.

Увы, это тоже ничего не значило. Всего лишь ее желание защитить меня, подкрепленное возможностью это сделать.

– У тебя новый браслет? – сбила я ее с мысли. Перехватив за запястье, подняла руку, чтобы рассмотреть внимательнее. – Неплохой подбор камней, идеально вписанная магическая составляющая. Работал мастер. Подарок? – подняла я на нее взгляд.

Матушка предпочитала сапфиры, которые великолепно подходили к ее наполненным синевой глазам. Я – изумруды. И тоже небезосновательно.

Вместо ответа она приподняла брови…

– У него есть вкус, – улыбнулась я. – Познакомишь?

Повела головой и… неожиданно для меня кивнула.

Все было значительно серьезнее. Похоже, быть вдовой ей уже надоело. Серьезный намек на будущие неприятности. Пока не устроит мою судьбу…

Мне стоило быть осторожнее.

– Я рада, – не покривив душой, произнесла я. Коснувшись щекой щеки, отступила: – Нас ждут великие дела! – имея в виду, что остановились мы как раз у двери в сад, воскликнула я.

Открылась та сама, второй уровень матушки вполне позволял подобные эффекты.

Дела действительно были великими… Чтобы убедиться в этом, мне оказалось достаточно сделать несколько шагов и… встретиться с взглядом мужчины, который развернулся, стоило нам только выйти на террасу.

Впрочем, помня о собственной удачливости, присутствию этого типа здесь я не удивилась.

– Думаю, представлять вас друг другу смысла нет, – с откровенным удовольствием наблюдая за выражением моего лица, заметила госпожа Волконская, направляясь к столу.

Князь последовал за ней. Отодвинул стул… придвинул, подошел ко мне.

– Считаете, что я вел себя неподобающе?

Присутствие матушки Северова нисколько не смущало.

– Хотите извиниться? – невинно поинтересовалась я, посмотрев на него снизу вверх.

На то, чтобы оценить изменения, хватило мгновения.

Серый неброский кафтан сменился на черный, обильно вышитый серебряной нитью. Тот же рисунок у камзола… Кружево воротника стало тоньше и изысканнее, количество перстней на руках увеличилось вдвое. Что осталось от того Северова – аристократическая надменность, сквозившая в каждом его жесте, в каждом движении, и… серьга в ухе. В том, что это – магический блокатор, я теперь была абсолютно уверена, как и в том, что князь из магов достаточно высокого уровня, чтобы это скрывать.

Оружия не было… на виду. В его наличии я тоже не сомневалась. Потайные крепления в голенищах высоких сапог, да и рукава широкие, как раз, чтобы скрыть парочку смертоносных кинжалов.

– Значит, считаете, – удрученно вздохнул Даниил, отодвинув мне стул.

Интересно, какой он видит меня?

Вопрос был из тех, о которых лучше забыть сразу. Слишком далеко мог завести.

– Это – ваш вывод, – парировала я, расправляя юбку. Взяла салфетку, развернула, положила на колени и только после этого вновь посмотрела на князя. Он как раз усаживался… напротив. – Вы ведь недавно в Марикарде?

– Чуть больше месяца, – повторяя мои действия с салфеткой, ответил он. – Меня попросили передать несколько писем Елизавете Николаевне…

– Ох уж эти родственники! – перебила его матушка. На мой взгляд, излишне поспешно.

– Да, – чуть склонил он голову… пряча улыбку.

– Вы мне не рассказывали, матушка, – скромно опустив глаза, заметила я.

На некоторое время пришлось замолчать. Девушки, прислуживающие за столом, были своими, каждую можно приглашать в отдел розыска нашего департамента, но ведь правила…

Пока ужинали, беседовали о погоде, скором начале уличного театрального сезона, когда в столицу приезжало множество небольших передвижных театров, давая представления прямо в городском парке, и двух балах. Один должен был состояться через декаду в городской ратуше, второй, спустя пять дней, в императорском дворце. Затем на три месяца перерыв – все высшее общество перебиралось в загородные имения.

На оба бала князь был уже приглашен. Как и я.

Не обошли вниманием и последние сплетни. Браки, помолвки… Говорили в основном князь и матушка. Глядя со стороны, создалось впечатление, что Северов собирал сведения о местном обществе.

Думаю, Елизавета Николаевна об этом тоже догадалась, столь искусно отвечая на вопросы, что у меня не раз за время их диалога возникала мысль пригласить матушку прочесть у нас пару лекций. На тему, как сказать много, ничего при этом не сказав.

Когда поднималась из-за стола, с удивлением обнаружила, что не помню, что именно ела за ужином, настолько увлекла идея матушкиного участия в процессе обучения. Вся моя следственная подготовка пасовала перед изяществом ее манер.

Она говорила, говорила, говорила…

Называла имена, сыпала датами, поясняла, кто, с кем, когда и при каких обстоятельствах, перескакивала с одного на другое, вновь возвращалась, уточняла, не запутала ли нас, и тут же начинала заново…

Столь словоохотливой я ее давненько не видела, что тоже стоило отметить особо. Причиной подобного поведения был кто-то из нас. Или… мы оба.

– Я вынуждена вас оставить, – оборвав себя на полуслове, вдруг произнесла матушка, когда мы перешли в другую часть террасы, где был накрыт чайный столик. Я уже практически перестала следить за ее экскурсами в далекое и не очень прошлое, просто запоминая, чтобы разобраться в более спокойной обстановке. – Мигрень.

– Я могу вам чем-либо помочь? – с беспокойством заявил вдруг князь.

Я лишь вздохнула…

Ох уж эта матушкина мигрень! Госпожа Волконская была абсолютно здорова. Второй магический уровень. Для чего-то серьезного, типа службы на благо империи, недостаточно, а вот для долгих лет приятной во многих отношениях жизни – вполне. При желании она могла еще и ребеночка родить. И даже не одного…

Пока же Елизавета Николаевна предпочитала заботиться о чужих детях. Приюты продолжали благополучно существовать лишь благодаря ей.

– Даже не знаю… – продолжая вести свою игру, несколько рассеянно отозвалась она. Потом посмотрела на меня… – Если только присмотреть за моей красавицей. Ей так не хватает свежего воздуха… Все служба, служба…

– Я с удовольствием составлю компанию госпоже Анастасии, – склонился к ее руке Северов, демонстрируя великосветские манеры. – Но мне не хотелось бы быть навязчивым…

– Полноте, Даниил Федорович! – воскликнула она. Тут же ойкнула, осторожно коснувшись кончиками пальцев виска. – Прошу меня простить…

Дождавшись, когда матушка скроется в доме, я развернулась к князю:

– Как раз настало время поблагодарить за прекрасно проведенное время и сослаться на неотложные дела.

– Вы меня прогоняете? – искренне удивился Северов.

– Предлагаю не попадаться на уловки моей матушки, – поправила я его.

– Вы всегда столь прямолинейны? – тут же поинтересовался он, бросив взгляд на лестницу, которая вела с террасы в сад.

Про чай князь благополучно забыл. Я напоминать не стала, все еще надеясь как можно скорее от него избавиться.

И желательно без трупа и ковра. Лишние проблемы мне не нужны.

Шутка была мрачной, как и мое настроение.

– Не всегда и не со всеми, – преувеличенно тяжело вздохнула я.

Солнце садилось, усталость брала свое. Хотелось просто добраться до дома и завалиться спать. Без всякого эстетства. Только горячая ванна с травами, тонкая ткань ночной рубашки и мягкое одеяло…

Мои мечты были просты и незатейливы.

– Мне приятно быть исключением, – галантно поклонился он. – Я могу предложить вам прогулку?

– Я могу отказаться? – с теми же интонациями уточнила я.

– Если исходить из просьбы вашей матушки, то – нет.

Надо же… мне показалось, что в его глазах мелькнуло сочувствие…

Впрочем, я вполне могла принять желаемое за действительное.

– Признаки принуждения, – качнула я головой. Спустилась вниз, проигнорировав предложенную руку. – Вы должны были отменить ужин, – произнесла я, дождавшись, когда он поравняется со мной.

– Вы видите в этом что-либо предосудительное?

– Обстоятельства нашего знакомства…

– Я обязуюсь не задавать вопросов, касающихся этого дела. – Северов был весьма серьезен.

– К сожалению, иных тем для разговоров у нас нет, – вроде как грустно улыбнулась я. – Вы – человек новый в нашем обществе, мне ничего о вас не известно…

– Вы в этом уверены? – Он заступил мне дорогу, заставив остановиться. – Обо мне собирали сведения.

– О вас?! – недоуменно приподняла я бровь, порадовавшись, что так и не заглянула в ответ на запрос Сэма. Теперь могла вполне себе искренне ничего не понимать. – Я не давала такого запроса. – Я задумчиво посмотрела на цветущий кустарник за его плечом. – Более того, у меня не было причин делать что-либо подобное.

Князь помолчал какое-то время, разглядывая меня как диковинную зверюшку, потом качнул головой:

– Удивительно, но я вам верю.

– А вот я вам – нет! – На этот раз в моей улыбке он должен был увидеть огорчение. – Вы обещали не задавать вопросов, касающихся этого дела…

– Считаете, что этот вопрос относится к делу? – Князь сдержался, но взгляд был негодующим.

Ежа ему под голую…

Я была девушкой приличной, хотя бы в то время, когда надевала платье, так что ругательство пришлось оборвать. На самом интересном месте.

– С учетом того, что в протоколе фигурировало ваше имя – да, – парировала я.

– Я его всего лишь подписал…

– То есть самого факта вы не отрицаете? – перебила я его. – Уже хорошо.

– Мы можем начать этот разговор с начала? – спустя пару минут, в течение которых мы буравили друг друга взглядами, спросил он.

– Попробуйте, – пожала я плечом, только теперь заметив, насколько к вечеру посвежело. Открытую шею холодило, на руках появились мурашки.

– Вы озябли. – Князь заметил, как я поежилась. – Позволите?

Дожидаться ответа не стал, тут же скинув кафтан и набросив мне на плечи.

– Мы могли вернуться, – невозмутимо ответила я, поймав себя на том, что тепло его тела, сохраненное тканью, приятно.

– Вы могли просто поблагодарить, – мгновенно нашелся он.

Да… Стоило признать, мы друг друга стоили. Радовало, что утром Соул передаст дело о проникновении в посольство следователю и мне не придется контактировать с этим типом хотя бы по службе.

– Спасибо, – выдавила я из себя и… рванув князя на себя, впилась в его губы. Последнее вышло случайно…

Стрелка вжикнула прямо рядом с ухом… и его и моим, и упала куда-то в траву. Перстень, предупредивший об опасности, перестал сжимать палец, позволяя расслабиться, но продолжал греть, давая понять, что сигнал об угрозе принят соответствующей службой, и все, что мне остается, лишь спокойно дожидаться подмоги.

– Что это было? – совершенно безмятежно поинтересовался князь, когда я, не без сожаления, отстранилась от него. Взгляд при этом был направлен отнюдь не на меня.

Оглянувшись, посмотрела туда же. Сияние нейтрализующего кокона оказалось черным…

Яд. Смертельный.

– А вот это нам скоро предстоит узнать, – тяжело вздохнула я, наблюдая, как от дома в нашу сторону несется Сэм.

Впрочем, я ведь и не сомневалась, что помощник будет поджидать меня после ужина, чтобы еще раз рассказать, какими коварными бывают эти мужчины…

На происшествие приехал сам Соул, всего лишь минут на пять отстав от оперативников. А эти прибыли практически одновременно с боевиками. Это те, кто сначала выкладывает всех на горизонтальной плоскости по ранжиру физиономией вниз и лишь потом начинает выяснять, кто из них достоин подобного времяпрепровождения, а кто просто мимо проходил.

Фариха я понимала. Еще бы… покушение! Да еще и с использованием смертельного яда! Как минимум два года ничего подобного наша служба не фиксировала. А если еще вспомнить про князя…

Про князя лично мне вспоминать не хотелось.

Взгляд, которым одарил его Сэм, заприметив на моих плечах чужой кафтан, был весьма красноречив. Ну и меня заодно… словно это я была виновата.

Появление главы департамента добавило порядка в царившую вокруг сумятицу. Все, кто лишний, тут же покинули место несостоявшегося преступления, кто не лишний – остались под его зорким присмотром.

Госпожа Волконская-старшая была успокоена парой коротких фраз и отправлена распорядиться по поводу чая для нас с Фарихом. Даниил Северов попал в руки Самюэля и теперь тоже посматривал на меня косо, но уже по иной причине. Вряд ли Сэм не затронул тему спасения некоторых князей юными и нежными барышнями. Для лучшего прочувствования момента.

– Не нравится мне все это, – качнул головой Соул, когда я закончила рассказывать о происшествии. Посмотрел на следователей и экспертов, которые работали настолько слаженно, что с террасы, на которой мы расположились, напоминали многорукого и многоногого зверя, который точно знал, что делает и куда идет. – Не нравится.

– Князь, да еще и дипломат… – Я тяжело вздохнула. – Будет много проблем.

– А себя, значит, из вариантов исключаешь? – посмотрел на меня с интересом Фарих.

– Не вижу причин, – пожала я плечами. – Оперативный следователь… Осмотрела, сделала выводы, сдала дело. Смысла нет.

– А если есть? – неожиданно жестко отреагировал на мои слова глава департамента.

Постановка вопроса смущала и с первого, и со второго, и даже с третьего взгляда. Отдавала она…

Гнильцой она отдавала.

– А если поточнее? – сохраняя спокойствие, попросила, посильнее закутываясь в кафтан князя. Забирать его Северов отказался, сказав, что мне нужнее.

– Я принял решение о создании смешанной следственной группы, в которую должна войти и твоя команда.

– Быстро же! – не скрывая восторга, протянула я в ответ. – Я отдала дело как раз перед уходом. Полчаса добраться до дома, еще сорок минут там, десять в пути. – Я подняла взгляд на Соула: – Князю об этом известно?

– Да, – спокойно произнес он. – Он оставил свой слепок, я отправил копию постановления магической почтой. – Фарих сделал паузу, я невольно поежилась в ожидании очередной пакости. Та себя ждать не заставила: – Это его просьба.

– Ах! Его! – бросила быстрый взгляд на Северова. Тот стоял ко мне спиной. – Отказываться бесполезно? – вновь посмотрела я на Соула.

– Да, – коротко ответил он. – Что думаешь?

Я пожала плечами. Хотелось, конечно, слегка повредничать, но… не здесь и не с сидевшим напротив собеседником.

– На первый взгляд выглядит глупо. Если целью являлась я, должны были сообразить, что без амулета не хожу даже на ужин к матушке.

– Стрелка шестого уровня. О том, что амулет нестандартный, известно лишь тебе и мне. Будь обычный, сбить бы не смог. Нейтрализовать – тоже. И вся твоя попытка спасти то ли себя, то ли князя оказалась бы безуспешной.

Что ж, успокаивать глава Следственного Департамента умел.

– Тогда все становится еще интереснее, – хмыкнула я спустя минуту. Как раз хватило, чтобы забыть про желание стукнуть по столу, а затем хлопнуть дверью и свыкнуться с мыслью, что избавиться от этого дела я могу лишь вместе с ним самим.

– А подробнее? – тут же хищно подобрался Фарих.

– Князь Даниил Северов – маг. Уверена, что не ниже шестого-седьмого уровня.

– Доказательства?

– А нет доказательств, – улыбнулась я Соулу. – Уверенность – есть, а доказательств – нет.

Брови сошлись к переносице, глаза потемнели, но ненадолго.

– Ты права, интереснее. – Он тоже посмотрел на Северова. – Если так, то он серьезно рисковал. И тобой, и собой.

– Или не рисковал, – продолжая улыбаться, заметила я.

– Отводил от себя подозрения? – Фарих качнул головой. – Слишком сложно. Втирался в доверие? Замысловато.

– А кто следователь? – сбила я Соула с мысли. Так далеко пока что заходить не стоило.

– Маркони, – оправдал он мои ожидания. Когда я обиженно насупилась, задорно, по-мальчишески улыбнулся: – Да ты не беспокойся. Он хорошенькими девушками не питается.

– Он ими только закусывает, – хмыкнула я в ответ. – А вам ничего не кажется подозрительным?

– Например?

– Когда князь появился в Марикарде?

– Около месяца назад, – внимательно глядя на меня, ответил Соул.

– Я тут грубо прикинула, – я побарабанила пальцами по столу… помогало думать, – как раз где-то в это время купол защиты на консульском отделе должен был истончиться до уровня, позволяющего нефиксируемые магические действия.

– Князь?! – вскинулся Фарих недовольно.

Имел полное право, подобное предположение выглядело откровенной глупостью.

– При чем тут князь! – буркнула я, мгновенно успокоив начальство. Еще бы… он всегда считал меня перспективной. – Вряд ли в посольстве нет своего мага. Дипломатическая неприкосновенность, он не обязан вставать на учет в магическом корпусе.

– Вот ты о чем! – довольно заулыбался Фарих. – Думаешь, маг мог зацепить изменения, сделать соответствующие предположения и…

– Вызвать подмогу, которой стал Северов, – закончила я за него. – А дальше все просто. Без нас не обойтись, но ведь можно взять следствие под контроль. Молодая симпатичная девушка, обаятельный князь… Мы будем искать снаружи, он – изнутри.

– Господин Соул, – не дал ему ответить подошедший Вильен. Он хоть и не был в дежурной группе, но куда ж без моих, если я сама едва не стала жертвой, – мы определили яд.

– И? – произнесли мы одновременно с Фарихом.

Виль сделал вид, что моего возгласа не услышал:

– Это сорокул. Яд пятнистой лягушки.

– Много очень неприятных ощущений и сутки на осознание того, что жизнь закончилась, так и не успев начаться, – грустно улыбнулась я, переведя взгляд с Вильена на Соула. – Если не ошибаюсь, ареал ее обитания – болота на востоке Ровелина.

– На юго-востоке, – педантично поправил меня Виль. – Я могу идти?

Соул кивнул, но уже думая о чем-то своем.

Я предпочла не мешать, просто рассматривая сад. Гордость моей матушки. Огромные клумбы, ни одна из которых не была похожа на другую, аллеи, затейливый лабиринт, укромные уголки…

– Укромные уголки… – произнесла я вслух, вспомнив о пролетевшей мимо стрелке.

Как бы быстро ни отреагировала на угрозу, нападавший успел скрыться. Боевики, накинувшие на парк магическую сеть, тоже никого не обнаружили. Следы не в счет. Выглядели они, откровенно говоря, невнятно.

Вся надежда на экспертов…

– Займешься князем, – твердо посмотрел на меня Соул. Теперь пришла его очередь сбивать меня с мысли.

– Мне Елизавете Николаевне так и сказать? – невинно похлопав ресничками, мило поинтересовалась я.

– Настасья! – рыкнул глава департамента. Вокруг нас и так было относительно тихо – обходили по широкой дуге, а теперь вообще все замерло. Даже цикады, что стрекотали несмотря на присутствие множества людей. – Не делай из меня чудовище!

– Я?! – Мои глаза почти что наполнились слезами. – А браслет с сапфирами ваш подарок?

– Мой, – жестко ответил он, потом замер, глядя на меня как на то самое чудовище, о котором упомянул минуту назад и… расплылся в довольной улыбке: – Уела все-таки!

– У вас училась, – скромно заметила я. Продолжила уже серьезно: – Считаете, я могу быть права?

– Не исключено, – вздохнул он. – Придется подключать магический корпус, – протянул задумчиво, склонив голову к плечу и глядя на меня… по-отечески.

– Только не это! – шарахнулась я назад, вызвав очередной переполох.

За нами наблюдали. И более внимательно, чем мне бы хотелось. Северов теперь стоял боком к нам и едва заметно, но дернулся вместе со мной.

– У Маркони с ними…

– У меня – тоже, – отрезала я, глядя на Соула исподлобья. – С Николасом…

– Ты знаешь, что так надо, – негромко произнес Фарих, заставив меня затихнуть.

Знала… Но как же не хотелось встречаться с тем, с кем еще не так давно просыпалась в одной постели…

Глава 3

Утро добрым не бывает.

Это исключением не стало. Даже с учетом того, что я наконец-то выспалась.

Соул посчитал, что ко всем минусам последних двух дней добавочка в виде одного плюса не помешает, и приказал раньше одиннадцати в департаменте не появляться. Добралась я до постели лишь к трем ночи, так что щедрость Фариха оценила. Как и его жертву. Когда в сопровождении Сэма отправилась домой, осмотр места происшествия был в самом разгаре.

Но это была лишь первая реакция. При здравом рассуждении я быстро пришла к выводу, что обмен получился неравноценным. Две такие проблемы, как Маркони и Николас, стоили как минимум отдыха в тот самый жаркий месяц, во время которого я остро чувствовала, что хоть и родилась в Аркаре, но кровь во мне все равно течет северная.

Понимание, насколько продешевила, настроения не добавило.

– Это что? – спросила я у Лалы, своей служанки, спустившись в гостиную. Уже одетой. Провалялась в постели до последнего, времени только и оставалось, чтобы быстренько перекусить.

– Это? – переспросила она, оглянувшись, чтобы определить, куда именно я смотрела. В руках держала поднос с чайником и чашкой. – Так подношения, – вновь повернулась она ко мне, идеально вписавшись в образ недалекой особы.

– Вижу, что подношения, – проворчала я, быстрым шагом пересекая комнату. – Кто и когда?

Лала была из того же приюта. В шестнадцать лет, получив все необходимые навыки, чтобы самой зарабатывать на жизнь, устроилась горничной в дом Джаксов. Там я с ней и познакомилась.

А потом была нехорошая история, связанная с младшим братом Сэма. Красавчик, повеса… полная противоположность наследнику. Про то, что ни одной юбки не пропускал, и говорить не стоило.

Какое-то время Лала избегала его внимания, а потом…

Била морду юному отпрыску графа Джакса я вместе с Самюэлем. Когда его отец узнал, за что именно, добавил еще и от себя.

Так девушка попала в мой дом. За три года, которые служила у меня, я об этом еще ни разу не пожалела.

– В восемь двадцать, – подойдя к столу и поставив поднос на его край, начала Лала, – прибежал посыльный от кондитера. – Она пододвинула ко мне одну из двух коробочек. Ту, что побольше. – Ваши любимые.

– От кого? – нахмурилась я. Если правильно понимала…

Понимала я правильно:

– От Николаса Сванетти.

Уже знает! Удивляться этому не стоило.

– Потом?

– Потом был букет цветов, – загадочно качнула она головой. – От князя Северова. С благодарностью за спасенную жизнь.

– Заглянула в карточку? – лукаво улыбнувшись, уточнила я.

Бросила быстрый взгляд на часы… пока еще успевала.

– Конечно! – едва ли не возмутилась Лала. – А вдруг там что нехорошее!

– Заботливая ты у меня, – засмеялась я, но тут же оборвала смех. Время поджимало. – Кто был дальше?

– Посыльный из магического корпуса, – пальцем указала она на вторую коробочку. Поменьше. – Наказал, чтобы не лезла. – Продолжила нарочито обиженно: – А то я не знаю, что эти штучки на слепок настроены.

– Умница ты моя! – поощрительно протянула я. – Ну а письмо было последним. От господина главы Следственного Департамента Фариха Соула.

– Да, – жеманно повела она головой. – На конверте знакомый росчерк.

– Вот с него и начнем, – ломая сургучную печать, протянула я.

Весточка была короткой: «Без амулета из дома не выходить».

– Вы сегодня пользуетесь популярностью, госпожа, – воспользовавшись моей задумчивостью, заметила Лала.

– Популярность – популярности рознь, – глубокомысленно изрекла я, откладывая послание Соула и протягивая руку к маленькой коробочке. – Ты бы пока отошла…

– Как прикажете, госпожа, – присев, фыркнула она и степенно двинулась в сторону кухни. – Опять уйдете голодной!

– Захвачу пирожные с собой, – отметив, что, даже придираясь, расстояние, на которое Лала удалилась, можно считать безопасным, сняла верхнюю крышку. – Они что, считают, что на меня открыта охота?! – нахмурилась я, глядя на широкий серебряный браслет.

Обычные защитные амулеты носились на запястье, этот – выше локтя, на уровне сердца. Он и назывался – сердечный. Мой, нестандартный, был седьмого уровня. Этот – семь с половиной.

Так уж получилось, что разница в градации магических способностей была неравномерной. Первый и второй находились близко друг к другу, обеспечивая своего носителя хорошим здоровьем, долголетием и возможностью облегчить себе жизнь с помощью простых бытовых заклинаний. Затем следовал резкий скачок, с которого маги и становились магами. Отличительная особенность – способность воздействовать на объект, соразмерный по объему и массе с самим носителем дара.

После седьмого к номеру уровня прибавлялись четверти. Чтобы уложиться до десяти.

За последние сто лет во всем мире магов выше восьмого уровня не появлялось.

– Ценят! – довольно протянула Лала. – Или – любят!

– У Николаса шестой, – огрызнулась я, без труда сообразив, что именно она имела в виду. – Да и опыта маловато для таких штучек.

– Так бы и сказали, что разонравился, – оставив последнее слово за собой, Лала удалилась на кухню. – И не забудьте взять пирожные! – крикнула она уже оттуда.

– Так и говорю, – буркнула я, снимая колет. Правильнее было под рубашку, на кожу, но раздеваться, а потом снова одеваться не хотелось. И так потеряла столько времени.

Про время я вспомнила не зря. Когда торопливым шагом подходила к департаменту, Сэм уже прогуливался перед широким крыльцом, бросая негодующие взгляды в сторону ворот.

– Там Маркони из себя выходит, – кинулся он мне навстречу. – А она с пирожными…

И этот туда же…

– У меня еще три минуты, – фыркнула я, отдавая ему коробку. – И дождитесь хотя бы моего возвращения.

Прежде чем ответить, Сэм приподнял крышку.

– Твои любимые? – нахмурился он. Закрыв, поднял на меня взгляд: – Только не говори, что вернулась к нему.

– Пока еще нет, – многозначительно улыбнулась я, наблюдая, как мрачнеет мой помощник. – Что тебя не устраивает? – склонила я голову к плечу, делая вид, что не понимаю причин его недовольства. – Весьма перспективный жених.

О том, что я уже практически опоздала, мы с ним благополучно забыли.

– Так ты просто замуж захотела?! – воодушевленно вскинулся Сэм. – Я готов пожертвовать собой!

Неподалеку начинала собираться толпа. Пока было пятеро, но, судя по тому, как резко подхватился один из четырех гвардейцев охраны, скрывшись внутри здания департамента, о том, что мы снова сцепились, скоро станет известно всем, кто находился в нем.

– Ты – мой друг! – патетично выдала я, с трудом сдерживая улыбку.

Расскажи кому…

Лучше было никому не рассказывать.

– Это значит, что нет? – грозно свел он брови к переносице, сделав шаг ко мне.

– Настасья, – окликнул меня дежурный оперативный следователь, выйдя на крыльцо, – Маркони обещал оторвать тебе все самое дорогое, если немедленно не явишься к нему в кабинет.

– Мне? Дорогое? – переспросила я, все-таки засмеявшись. – Если найдет!

– Он – найдет, – хохотнул тот. Возвращаться не торопился, дожидаясь меня.

– Договорим позже, – хлопнула я Сэма по плечу. Взбежала по ступенькам, пожав плечами в ответ на разочарованные лица. – Как прошла ночь?

– Твоими стараниями, – поморщился Кармир.

На два года старше меня, но… Не знаю, как в Ровелине, но в Аркаре мужчины взрослели значительно позже женщин.

Посторонился, пропуская, но стоило мне сделать шаг, преградил путь, уперев руку в косяк двери:

– Если нужна будет моя помощь…

Подняв голову, посмотрела ему в глаза. Взгляд серьезный… Вот тебе и обозвала мальчишкой.

– Договорились, – улыбнувшись, попыталась перевести все в шутку.

Не удалось…

– Я ведь не только за себя, – недовольно качнул он головой. – И не потому, что ты женщина. – Замялся на секунду, потом добавил: – Ну и поэтому – тоже.

Слезы на глазах не выступили – негоже следователю плакать, но так хотелось, прижавшись к чьей-нибудь сильной груди, просто расслабиться, почувствовав себя хоть и слабой, но… защищенной.

Маркони, это – Маркони. Рост – метр девяносто, вес – сто двадцать. Идеально бритая голова, рельефный череп. Монотонный голос, тяжелый взгляд, кулаки, похожие на кузнечный молот. Когда пытается улыбаться добродушно, по спине от страха начинают бегать мурашки.

Это если не знать, что у него два сына и четыре красавицы-дочки, которых он безумно любит. Ну и жена – невысокая, стройная, не потерявшая своих форм женщина, которая усмиряла его одним вздохом, в какой бы степени ярости он ни находился.

Познакомилась я с Маркони, когда на последнем курсе магической Академии попала на стажировку в следственный отдел. Подробности успели стереться из памяти, но то, что он произвел на меня неизгладимое впечатление, я помнила.

Следующая наша встреча состоялась год спустя. Я была начинающим оперативным следователем-экспертом, он…

То, что я тогда натворила, называлось халатностью, но в моем случае должно было сойти за неопытность. Кто бы и как к этому ни относился, но нотацию Маркони, которому я передавала дело, читал без перерыва полтора часа. Ссылаясь на главы, статьи, пункты и подпункты Свода (я потом проверила, ни разу не ошибся), подробно рассказывая о последствиях, приводя примеры, он вновь и вновь возвращался к тому, что я не сделала или сделала неправильно.

О том, что это был своеобразный экзамен, узнала значительно позже. Все новички после первого самостоятельного опыта проведения осмотра попадали к Маркони. Те, кто делал правильные выводы, продолжали служить в департаменте, остальные получали черную карточку.

Страшная вещь! Профнепригодность.

Но, даже пройдя испытание и за прошедшие три года много чему научившись, я продолжала побаиваться Маркони. Так… по привычке.

Следственный отдел, в котором он служил, располагался на третьем этаже. Наш – оперативный, ниже. Кабинет над кабинетом… Я всегда помнила, кто сидит у меня над головой – его стол, как и мой, стоял у самого окна.

Поднималась я по лестнице, перескакивая через ступеньку. Не потому, что опоздала, просто чтобы не озвереть, ловя на себе сочувственные взгляды. Покушение, Маркони, плотный контакт с магическим корпусом, дипломат…

Я уже не раз за это утро подумала, что та стрелка могла стать спасением от всех этих проблем.

Мысленно обругав себя за малодушие, замерла перед закрытой дверью. Вдохнула, выдохнула, постучала.

– Заходи, – громогласно разрешили с той стороны.

– Захожу, – буркнула я себе под нос и толкнула дверь.

Маркони стоял у раскрытого окна и смотрел на улицу:

– Ты проходи, проходи, – не оборачиваясь, подтолкнул он меня к решительным действиям. – Я молоденькими девушками не питаюсь.

– Господин Соул мне так и сказал, – робко выдала я, подмигнув Лою, его эксперту. Тот не ржал лишь потому, что это могло сорвать представление. – Но я не поверила, – закончила я жалобно.

– Начальству надо верить! – разворачиваясь, довольно убедительно произнес он. Осмотрел меня, сложил губы в трубочку, скривился… – Завтракала?

– Не успела, – опустила я глаза в пол.

– Тогда тянуть не будем, – постановил он, устраиваясь за своим столом. – Ты не стой, изображая невинность, – проворчал он, указывая мне на стул с другой стороны. – Присаживайся и рассказывай.

Вздохнув – все мысли были о пирожных, которые могли не дожить до моего возвращения в свой кабинет, последовала приглашению.

– В протоколе всё, – развернув стул и облокотившись на столешницу, заявила я, преданно глядя на Маркони.

– В протоколе, говоришь? – довольно добродушно буркнул он. Не дав мне продолжить в том же тоне, двинул ладонью по столу. Как я не подпрыгнула… Вот что значит три года в Следственном Департаменте. – Все, девочка, игры закончились.

– Мне действительно добавить нечего, – уже другим тоном ответила я. – Осмотр в посольстве отработали тщательно. – Вспомнила про ковер… Мне эксперты не пеняли, а вот Вилю все-таки высказали. Про пыль. – Если даже не слишком тщательно.

Похоже, об изделии англезорских мастериц он был наслышан. Улыбка была едва заметной, но ведь была.

– Что касается покушения, то, как ни стыдно в этом признаваться, для меня все произошедшее стало полной неожиданностью.

– А иначе оно и не бывает, – как-то… со смыслом заявил Лой.

Я предпочла промолчать.

– Значит, ничего, – огорченно протянул Маркони.

– Амулет сработал, когда я уже сама зацепила стрелку взглядом. Эта часть сада освещена, я хватанула отблеск…

– Где именно? – тут же вцепился в меня Маркони.

Говорила же… нудный, вытянет даже то, о чем благополучно забудешь.

Я откинулась на спинку стула, закрыла глаза, вспоминая… Открыла, посмотрев на него удивленно:

– Она появилась словно из пустоты…

– Потому и никого не обнаружили, – удовлетворенно хмыкнул Маркони. – И следов нет. Тех, чтобы наводили на мысли.

– Но это же… – Я весьма неаристократично почесала затылок. – Да…

– Соул озвучил мне твою версию. Частный случай, но имеет право на существование, – кивнул Маркони, догадываясь, о чем я только что подумала. Покушение покушению рознь, это теперь выглядело едва ли не уникальным.

– Это ты меня так пытаешься успокоить? – нахмурилась я.

– Настроить на рабочий лад, – без труда парировал он. Когда я, молча возмущаясь, качнула головой, продолжил как ни в чем не бывало: – Следствие веду я, ты со своей группой прикреплена к нам как оперативная поддержка.

– Вся беготня на нас, – тут же перевела я.

– Сообразительная, – «обрадовался» Лой.

А то он этого и раньше не знал.

– И не только, – подтвердил Маркони.

– Магический корпус, – трагично опустила я плечи.

Мой драматический талант не произвел на следователя ни малейшего впечатления.

– Пока ты отдыхала… – Я грозно выпрямилась, а он спокойно повторил: – Пока ты отдыхала, я набросал черновой вариант плана следственных мероприятий и поручение для вас.

Я взяла оба листа бумаги, пробежалась взглядом:

– Маркони!

– Да? – посмотрел он на меня… снисходительно.

– Уже почти двенадцать, нам не успеть за день. – Пунктов в поручении было всего пять, но каждый из тех, что с наскока не получится.

– Грустно, – протянув руку, чтобы забрать лист обратно, заметил Маркони. – Я рассчитывал…

– Это нечестно, – вскочив, заявила я.

– Это – привилегия моего положения, – поправил меня следователь. – И сядь обратно.

Я опустилась на стул:

– Извини.

– Перенос возможен либо на настроенный маяк, либо на точные координаты, либо на слепок. Первый и второй вариант исключаем. Ничего похожего на маяк обнаружено не было, по координатам такой точности не добиться, да и затратно по ресурсам, остается слепок.

– Что означает возможность повторения, – продолжила я. – Думаешь, сама не понимаю.

– Уверен, что понимаешь, но пока ведешь себя, как взбалмошный ребенок, для которого все это лишь игра.

– А сам разве не такой был? – неожиданно вклинился в наш разговор Лой.

Думала, Маркони вспылит и огрызнется, но он только бросил быстрый взгляд на своегоэксперта и вновь посмотрел на меня:

– Он прав, именно такой. Изменился, когда погиб мой друг. Не по моей вине, но осадок остался. Будь мы тогда немного серьезнее… – Он встал, обошел стол, подхватил меня за плечи своими ручищами, заставив подняться: – Не стоит совершать ошибки, которые невозможно будет исправить.

Освободиться я не пыталась – нереально, но Маркони отпустил сам. Вернулся за стол, правда, садиться не стал.

– Начни с князя. Договорись о беседе…

– Ему бы допрос. С пристрастием, – тяжело вздохнула я.

– Настасья… – угрожающе протянул следователь.

– Да помню я, помню, – отмахнулась я от него. – Дипломатическая неприкосновенность.

– Ну… как сказать, – многозначительно хохотнул Лой.

– А ты, – резко развернулась я, грозно направив в его сторону палец, – заткнись. Или, думаешь, я не знаю, куда именно ты ходишь вина попить в хорошей компании.

– И куда же он ходит? – тут же уцепился за мои слова Маркони.

Да… моя выходка была неосторожной. Приверженец семейных ценностей Маркони не терпел измен в своем окружении, считая, что брак – дело хоть и похожее на пожизненное заключение, но по собственному желанию, а не приговору суда.

– К моей матушке играть в ведьму-ведьму с такими же… любителями поговорить.

– Ах, к Елизавете Николаевне, – тут же смягчился Маркони. Тоже провинность, но из разряда мелких правонарушений. – Как она?

– Готова поставить месячное жалованье, что скоро она перестанет быть госпожой Волконской, – не без задней мысли «сдала» я матушку.

Если она думала, что попытка свести меня с Северовым просто так сойдет ей с рук, сильно ошибалась. Азартный блеск в глазах Лоя был только началом. Вот когда эта новость пару раз обойдет департамент…

– Ладно, – заглянув еще раз в поручение, вздохнула я, – пойду-ка я, пока меня еще чем не загрузили.

Вряд ли Маркони не сообразил, что это была попытка сбежать с места преступления, но останавливать не стал. Лишь добавил, когда я уже подошла к двери:

– К утру накидай свой план мероприятий. Вдруг что интересное в голову придет.

Говорить, что ночью предпочла бы спать, я тоже не стала. Он был прав, дело серьезное.

– Сделаю, – пообещала я, уходя.

Возвращалась к себе, думая как раз о том самом интересном, что могло прийти в мою голову. Приходило многое. Даже слишком.

В кабинет вошла, уже прикидывая, какими именно словами буду убеждать князя облегчить его душу признанием. В чем именно – не важно, главное, чтобы заговорил.

Когда переступила порог, в моем воображении тот как раз начал сдавать позиции…

– Хорошо выглядишь, – сбил меня с мысли знакомый голос.

Остановившись, окинула помещение быстрым взглядом, тут же сделав вывод, что Маркони в сегодняшнем дне был только прелюдией. Продолжением стала пустая коробка из-под пирожных и… Николас Сванетти, сидевший у моего стола…

– Главное, что выгляжу. Как – не столь важно, – проходя к столу, огрызнулась я. От растерянности. Не ожидала увидеть так скоро. – Подожди, – остановила, прежде чем Николас отреагировал на мои слова. – Сэм, смотайся к нашим почтовым птичкам и от моего имени отправь князю Северову просьбу о встрече. И особо подчеркни – только беседа.

– Я что, совсем глупый, да?! – поднимаясь со стула, проворчал он. – Виль, – грозно посмотрел на эксперта, – присмотри тут…

На лице Сванетти не дрогнул ни один мускул.

Впрочем, так было всегда. Невозмутимость и самообладание – его кредо.

Раньше мне это нравилось.

Мы познакомились во время экспертизы по одному весьма запутанному делу. На месте преступления был обнаружен артефакт неизвестного назначения. То, что магический, понятно, а вот для чего… Судя по первым прикидкам, там он был совершенно лишним.

Вильен перед вопросом, зачем он нужен, спасовал. Наши эксперты – тоже. Пришлось обращаться в магический корпус. Там не только уровень, но и обширные знания.

Консультировал меня не Николас – другой маг, Сванетти лишь обеспечивал защиту контура, но именно это нас и сблизило. Когда вещица все-таки рванула, сбрасывая внешнюю оболочку, мой будущий друг хладнокровно закрыл меня собой, спасая от мелких щепок. Рассчитывали они на нечто посерьезнее, про столь тривиальное, как возможные осколки, просто не подумали.

Вот этим Следственный Департамент и отличался от корпуса. Мы не забывали ни о чем.

Закончился тот день романтично. Оцарапанную щеку мне залечили, чаем напоили, до дома проводили.

Тогда я еще не знала, что за всем этим проявлением внимания ничего похожего на чувства нет. Только голый расчет и воспитание.

Три месяца мы встречались. Обязательные прогулки в парке, цветы, демонстрация нежности по отношению ко мне. Идеальная пара…

Его внимание не знало границ. Какие пирожные люблю, какие цвета предпочитаю. Что ем на завтрак, от чего у меня может заболеть голова, что вызывает мой гнев. Он узнавал меня, изучал, словно я должна была стать делом, которому он собирался посвятить всю свою жизнь.

Сэм невзлюбил его с первого взгляда, Виль относился настороженно, и только я одна не замечала очевидного. Он выбирал меня, как племенную кобылу, которая когда-нибудь должна была принести ему прибыль.

Наши отношения продолжались около года и закончились тем, чем должны были. Предложением стать его женой. Прозвучало оно, как и положено, после ужина при свечах в лучшем ресторане Марикарда.

И вот тогда я очнулась. Смотрела на Николаса, который стоял передо мной, опустившись на колено, на вычурную обстановку отдельного кабинета, который он снял для такого случая, на роскошный стол, на букет цветов, на открытую коробочку с кольцом, которую держал в руках, и понимала – не хочу!

Не хочу!

Не хочу этих правильных разговоров, отработанных улыбок, удовлетворения от близости с ним, в котором все происходящее между ним и мною было тщательно выверенным и отмеренным, без малейшего намека на безрассудство страсти. Не хочу танцевать с ним на балу, не хочу чувствовать аромат его туалетной воды, не хочу ложиться с ним спать и просыпаться… Я даже не хочу находиться с ним в одной комнате.

Вместо того чтобы ответить, я просто обошла стол и вышла из кабинета. За своими вещами, которые оставались в его доме, отправила Лалу.

Расстались мы четыре месяца назад. И с того времени это была наша первая с ним встреча. Вот так… близко.

– Ну а теперь я тебя слушаю, – разрешила я, как только Сэм вышел за дверь. Присела, положила перед собой лист бумаги, взяв его из стопки на краю стола.

На пустую коробку старалась не смотреть, хоть взгляд вновь и вновь натыкался на остатки крема внутри нее. Мои любимые… Сэм их терпеть не мог, но ведь давился, лишь бы мне не досталось.

Мстил… Не мне, Сванетти.

– У меня приказ помочь твоей группе, – спокойно произнес Николас.

Идеально ровная спина, идеально отстраненное выражение лица.

– Мне об этом уже известно, – кивнула я, поймав себя на том, что его появление здесь не вызывает у меня никаких эмоций. Просто пришел. Просто сидит. – Заберешь у экспертов мой старый амулет. С ним уже работали, но…

– Я понял, – дождавшись паузы, ответил он. – Вытянуть из него все, что смогу.

Я нашла в себе силы улыбнуться.

– Вот именно. Из последнего, о чем тебе еще неизвестно, – продолжила я, кивнув Вилю, чтобы пересаживался поближе. – Судя по всему, был перенос. Стрелка наводилась по слепку. Чьему именно – неизвестно, вся надежда на остаточные следы.

– На стрелке искать бесполезно, нейтрализуя яд, кокон блокировал все, – задумчиво протянул Николас, глядя куда-то мимо меня. Размышлял вслух. – Если только твой амулет… Но это, – он перевел взгляд на меня, – ты уже и сама поняла.

– А еще посмотри на возможный откат блокатора. Вдруг нам повезет.

– Ты прикасалась к князю? – влез в наш разговор Виль…

Вот ведь… нелегкая!

– А как бы я еще поставила купол? – сыронизировала я.

– Ну да, – вздохнул он, сверкнув глазами.

А то я не догадалась, ради чего был задан этот вопрос.

– Что-то еще? – равнодушно воспринял Николас некоторые подробности вчерашнего вечера.

– Еще мне нужна вся информация о магах, которые проверяли защиту посольства, – сверилась я с планом следственных мероприятий. – Ну и все, что касается ее установки. Рабочие схемы, уровни контуров, стоимость.

– Без запроса не получится.

Я посмотрела на Вильена:

– Сделаешь и подпишешь у Маркони.

– Сделаю, – кивнул он, не сдвинувшись с места.

– Немедленно, – добавила я.

Тоже месть… за съеденные пирожные.

– Как прикажете, госпожа следователь, – насупился тот. Поднялся, подошел к двери. – Прямо немедленно?

Хватило одного взгляда, чтобы он выскочил из кабинета, оставив нас одних.

– Сорокул нестабилен. Чтобы потерял свои свойства, хватит нескольких минут.

– Знаю, – вздохнула я, – но на проверку всех аптек и террариумов уйдет не меньше декады. Не факт, что результат получим быстро.

– Я мог бы помочь, – посмотрел Николас на меня. Не так, как тогда, по-другому. Словно только узнавая.

Ко всем моим проблемам только этой и не хватало!

– Ты мне с амулетом лучше разберись, – попросила я, стараясь не встречаться с его взглядом. Не самая легкая задача, когда собеседник сидит напротив. – Это – наиболее горячий след, жаль будет, если остынет.

– За это не беспокойся, – поднимаясь, твердо заявил он. Обошел стол, присел на край… который находился рядом со мной. – Я очень много думал…

– Николас, не начинай! – потребовала я, вставая со стула. – Между нами все в прошлом.

– Я так не думаю, – перехватив меня за руку и притянув к себе, возразил он. Обняв одной рукой, второй провел по волосам. – Как же я по тебе соскучился…

– Николас! – дернулась я.

Смешно! Сванетти, конечно, не Маркони, но по физическим данным мог вполне сойти за его младшего брата.

– Ты такая красивая, – протянул этот тип, наклоняясь ко мне. – Такая желанная…

Наверное, я слишком долго не целовалась. Не так, как с князем, только мазнув губами по губам, а вот так… когда сначала нежат дыханием, давая ощутить тепло, почувствовать, как в предвкушении начинает сильнее биться сердце, как внутри тянет ожиданием, как…

Его ладони ласкали шею, плечи, блуждали по спине… Мягко, волнующе, но решительно, не давая отстраниться, вырваться из его объятий… Заставляя растворяться в его близости, в желании его тела, в том, что оно отзывается и в тебе…

– Николас! – Я резко вырвалась, отскочила к окну, надеясь, что судьба не выкинет очередной финт в виде вернувшихся не вовремя Сэма или Виля. – Я тебе сказала, что между нами все в прошлом.

– Посмотрим, – возвращаясь на место, возразил он. Голос срывался из-за сбитого дыхания, но звучал весьма уверенно. – Я знаю, в чем именно был не прав и, собираюсь все исправить.

– Себя не переделаешь, – буркнула я. Провела пятерней по волосам – для них этого было достаточно, поправила форменный колет. – И я своих решений не меняю.

Он и хотел бы возразить, но помешал Самюэль. Хоть в чем-то повезло.

Влетел в кабинет грозный, воинственный, как клещами, вцепился в меня взглядом:

– А что это у вас…

– Что с просьбой? – перебила я его. Главное, сразу не дать воли.

Появившееся в его глазах предвкушение мне совершенно не понравилось. И я не ошиблась.

– В половине второго в ресторане «Айхиль».

Это был тот самый ресторан, в котором Николас делал мне предложение…

Совпадение? В такие совпадения я не верила…

Глава 4

Как я ни старалась, а в ресторан все равно опоздала – пришлось возвращаться домой, чтобы переодеться. Я, конечно, могла отправиться на встречу и в форменном костюме, но Самюэль не позволил, сказав, что если собственная репутация для меня ничего не значит, то о реноме князя я обязана подумать.

Хоть и нехотя, но пришлось согласиться. Слухи – слухами, но заострять внимание на том, что дипломат империи Ровелин находится в сфере интересов Следственного Департамента Аркара, точно не стоило.

Предлагал подбросить Николас – магический корпус обосновался на самом краю Марикарда, так что добирался он к нам на дежурном экипаже, но я отказалась. Причина была понятна – не очень приятно ощущать себя загнанной в угол. Но это – если копнуть вглубь, я же объяснила, что результаты экспертиз и сведения, о которых просил Маркони, нужны нам срочно.

Когда вошла внутрь, надеясь, что в сумраке предательски алеющие от быстрой ходьбы щеки не будут бросаться в глаза, на циферблате часов было уже без четверти два.

– Госпожа Волконская, – тут же подошел ко мне метрдотель, – вас ждут. Я провожу.

В зал мы не прошли, сразу поднялись по лестнице на второй этаж. Налево – закрытая зона, только для особых гостей, направо – кабинеты. Именно туда мы и повернули.

– Прошу вас. – Метрдотель открыл дверь именно того, в котором четыре месяца назад Николас делал мне предложение.

Намек? Случайность?

Для выводов пока было рановато.

– Благодарю, – входя в изысканно обставленную комнату, произнесла я. Когда дверь закрылась, удрученно посмотрела на поднявшегося навстречу князя: – Я заставила вас ждать.

– Оно того стоило, – улыбнувшись, склонил он голову. – Вы – очаровательны. И… – Он чуть замялся, но все-таки продолжил: – Изумруды вам к лицу.

– Вам виднее, – в очередной раз разглядывая Северова, ответила я.

Сегодня он тоже был в черном и выглядел столь же благородно, как и прошлым вечером, но воспринимался при этом мягче, ближе, доступнее…

Мысли точно были не о том.

Комментировать мою реплику он не стал, просто подошел к стулу, отодвинул, предлагая его занять.

– Вы позволите за вами поухаживать или вызовем официанта? – поинтересовался Даниил, когда я села.

– Беспокоитесь за мою репутацию? – подняла я голову, посмотрев на него снизу вверх.

– Я уверен, что причина нашей встречи известна если и не всему Марикарду, то его половине – точно, – с иронией отозвался он. – Итак, ваше решение?

– Мне будет приятно принять бокал вина из ваших рук, – улыбнулась я ему, кляня и покушение и Фариха последними словами.

– Тогда с него и начнем, – отошел от меня Северов. Поднял бутылку… а то он ее раньше не видел, внимательно изучил этикетку. – Вы сегодня завтракали?

– Я? – уточнила, не желая вдаваться в такие нюансы.

– Значит, не завтракали, – сделал он правильный вывод. – Я взял на себя смелость сделать заказ на свой вкус.

– Мне остается лишь поблагодарить вас за это, – глядя лукаво, усмехнулась я.

– Поблагодарить? – переспросил он и тут же отвел взгляд… – Вы про вкусы?

– Ничто так точно не расскажет о мужчине, как его предпочтения в еде, – голосом матушки произнесла я.

– Елизавета Николаевна – мудрая женщина, – согласился он со мной. Плеснул немного вина в свой бокал, вдохнул аромат, сделал глоток. – Великолепно. – Налил мне. – О чем вы хотели со мной побеседовать?

– Вы торопитесь? – Стоило признаться, я настроилась спокойно пообедать, раз уж не удалось позавтракать.

– Вы торопитесь, – поправил он меня. – Я прекрасно понимаю, насколько важны для расследования первые сутки.

– Изучали?

Изучал. Его досье я успела бегло просмотреть. Общеизвестные факты биографии в нем были.

– Подготовка к дипломатической службе требует разнообразных знаний. – Его ответ звучал уклончиво. – Салат с морскими гадами.

– Интересный выбор, – позволяя ему наполнить свою тарелку, заметила я. – Вы ведь родились вдали от моря?

– Но много путешествовал с отцом, – возвращаясь на свое место, парировал он. – Я – дипломат в шестом поколении.

А вот этого в полученных сведениях не было, упоминались лишь его отец и дед.

– Как вам вино? – когда я, пригубив, отставила бокал в сторону, спросил Северов.

– Навели обо мне справки?

– Хотел сделать вам приятное.

– Что вам еще рассказали? – Ему удалось удивить. Вкус салата был непривычен, но оставлял после себя приятные ощущения.

– Я был скромен в своем любопытстве, – оторвавшись от еды, посмотрел он на меня. – И как?

– Что вас интересует больше: понравилось ли мне или выводы, которые я сделала?

– Скорее – первое, чем второе.

– Боитесь разочароваться в моих умственных способностях?

– Боюсь, что мне придется сказать «нет», пряча за ним «да».

– Князь…

– Это слишком официально, – перебил он меня. – Или вас так смущает мое имя?

– Если что меня и смущает, так это ваша дипломатическая неприкосновенность. – легко улыбнулась я.

– Вчера вам это не помешало, – склонил он голову к плечу, глядя на меня с иронией.

– Ваша жизнь была дороже, – заметила я, с удивлением обнаружив, что за время наших препирательств моя тарелка успела опустеть. – Защитный купол не берет раздельные объекты. Чем ближе вы были ко мне… – Его задумчивый взгляд заставил меня замолчать: – Что?

– Вы не знаете, случайно, где можно нанять убийцу?

– Конечно, знаю! – едва ли не возмутилась я. Потом добавила… тихо: – Осторожнее со своими желаниями.

– Вы обо мне беспокоитесь? – подойдя ко мне и склонившись к самому уху, поинтересовался Северов.

Ответа дожидаться не стал, просто забрал тарелку, поставил на маленький столик у двери.

Вот тебе и князь…

– Рыба или мясо?

– Что? – вскинулась я, на секунду вывалившись из разговора. Слов было много, но пока без малейшего намека на результат.

Впрочем, ни на что серьезное я и не рассчитывала. Лишь слегка прощупать. Как говорил Фарих, прочувствовать собеседника.

– Рыба или мясо? – повторил он, глядя укоризненно.

– Мясо, – выбрала я, мысленно с ним соглашаясь. Рассеянность до добра обычно не доводила. – Почему именно вы?

В отличие от Соула, этот на уловку не поймался.

– Что именно – я? – выкладывая на чистую тарелку истекающий соком кусок запеченного с овощами мяса и ставя ее передо мной, уточнил он.

– Почему к нам отправили именно вас?

– Хотите, чтобы я задал этот вопрос своему начальству? – поинтересовался он… вроде как обескураженно.

– Извините, – огорчилась я. – Кажется, я была не права.

Северов добавил несколько капель в мой все еще полный бокал, вернулся к себе:

– Мой отец и ваша матушка – кузены.

– Что?! – хорошо, что я еще не успела положить в рот кусочек мяса. – Она мне не говорила.

– Там была неприятная история, – поморщился он. Сам выбрал рыбу. – Как вы понимаете, состояние Елизаветы Николаевны моего батюшку совершенно не интересовало, а вот ее настойчивое желание покинуть Ровелин – очень. Близкое родство, это могло сказаться на его карьере.

– И сказалось? – Я отложила вилку.

– Пара лет опалы пошла ему на пользу, – успокоил меня князь. – Он даже начал получать удовольствие от размеренной жизни.

– Вы ведь были знакомы раньше?

– С Елизаветой Николаевной? – Когда я кивнула, ответил: – Да. Я хоть и был мал, но, как и многие в Эндарии, очарован ее красотой. Для меня, тогда еще совсем мальчишки, она стала идеалом. Изящная, утонченная, в какой-то мере хрупкая, она имела сильный, волевой характер. Знаете, – он смотрел на меня, широко улыбаясь, – одно время я мечтал, когда вырасту, вызову ее мужа на дуэль и убью. Он мне казался слишком старым, чтобы находиться рядом с ней.

– Значит, это у вас с детства, – глубокомысленно произнесла я.

– Попадать в неприятности? – угадал он без особого труда. – До появления в Марикарде ничего подобного со мной не происходило.

– Жаркий климат на вас плохо действует, – улыбнулась я и… сменила тему: – На основании полученных фактов следователь склонен считать, что целью покушения были именно вы, князь. Я не настаиваю на ответе, но буду благодарна, если подкинете хоть какую-нибудь версию.

– Какую-нибудь? – переспросил он, отложив приборы в сторону. – Одна у меня точно есть, – задумчиво посмотрел он на меня. – Вы.

– Я? – опешила от его наглости.

– Я не поверю, что у столь прелестной девушки нет воздыхателя, способного на столь решительные поступки, как устранение соперника.

– Это была хорошая шутка, – отозвалась я, прожевав очередной кусочек мяса и убедив себя, что ничего другого от разговора не ожидала. – К сожалению, вряд ли она удовлетворит следователя, ведущего дело.

– И что же нам делать? – наблюдая за тем, как я делаю глоток вина, едва ли не жалобно посмотрел на меня Даниил.

Он еще и позер!

– Могу предложить придумать еще одну, более убедительную, – вздохнула я. – Вы же понимаете, что при такой формулировке ваш посол будет вынужден дать нам разрешение на допрос. И вот тогда…

– В его присутствии… – с улыбкой поправил он меня.

– Что совершенно не отменяет весьма неудобных вопросов, – не стала я спорить с очевидным. – К тому же, насколько мне известно, ваш посол – личность злопамятная. И мы ему в том, чтобы было что вспомнить, обязательно поможем. Начиная с того, что пригласим в самое неподходящее для него время, и заканчивая…

– Я все понял! – засмеялся Северов. Успокоившись, посмотрел на меня. Губы продолжали улыбаться, но в глазах уже не было ни намека на веселье. – Поверьте, я действительно не вижу причин для покушения на меня, кроме той, которую назвал.

Я недостаточно знала этого человека, чтобы с лету делать выводы, но в этот момент я ему верила…

В департамент я вернулась в мрачном настроении. Разговор не дал практически ничего, а то, что дал…

Личную информацию трудно было привязать к делу, которым я занималась.

– Ты? – поднял Сэм голову от бумаг, стоило мне войти в кабинет. И… застыл. Ладно бы с выражением восторга на лице, так – нет, смотрел на меня недовольно. – Теперь понятно, почему задержалась, – довольно агрессивно выдал он, вновь зарываясь в личные дела.

Насколько я поняла по единообразным надписям на корешках, сотрудников посольства, не имеющих дипломатической неприкосновенности. Большинство из них были наши, из Аркара – потому и получили быстро. Обычная практика, не тащить же с собой обслуживающий персонал, не имеющий доступа к секретным сведениям.

Впрочем, помня о девушках, которые служили в доме у матушки, я весьма скептически относилась к подобным формулировкам. Вот именно такие, с виду скромные и услужливые, знали порой значительно больше, чем самые информированные источники.

– Маркони? Соул? Эксперты? – сухо поинтересовалась я, переводя взгляд с его стола на свой. Разница бросалась в глаза.

– Маркони. Соул. Эксперты, – повторил он в том же порядке, но уже с утвердительными интонациями. – И всем подавай тебя.

– Вопросы еще актуальны? – Бегать по начальству откровенно не хотелось.

– Все три, – обрадовал он меня. – Вот только твой вид…

– И что тебе не нравится? – насколько это возможно, осмотрев себя, уточнила я.

Элегантное темно-зеленое платье. Скромный комплект с изумрудами. Пока шла к кабинету, ловила на себе восторженные взгляды сослуживцев. Не так часто они видели меня в таком виде, чтобы реагировать равнодушно.

– Мне? – Он снова оторвался от своего занятия. – Мне нравится все.

– Сэм? – склонила я голову, разглядывая разбушевавшегося помощника.

Нет, внешне все выглядело в рамках привычного образа, но я-то его знала.

– Настя! – ворчливо отозвался он.

– Сэм! – повторила я, подходя к его столу. Взяла первую попавшуюся папку.

Садовник. Шестьдесят три года. Список имен не очень большой, но все – знакомые. В хороших домах трудился, прежде чем попасть в посольство. Пятеро детей, трое пошли по стопам отца. Две дочери. Одна – замужем. Муж – повар. Трое ребятишек.

Обычная жизнь со своими заботами.

Чтобы она и осталась такой, нам предстояло основательно в ней покопаться.

– Извини, – вздохнул он тяжело. – Дела домашние.

– Вот оно что… – довольно протянула я. Провела языком по губам, с удовольствием наблюдая, как на лице помощника появляется смущенная улыбка. – Не одной же мне мучиться!

– Тебе не ставят ультиматумов, – посмотрел он на меня жалобно. – А мне…

– Я ее знаю? – сдвинув папки, пристроилась я на краю стола. И не важно, что в платье неудобно, когда дело касается судьбы лучшего друга, на какие только жертвы не пойдешь.

– Младшая дочь графа Штудера. Аннет, – во взгляде Сэма была тоска… Беспросветная.

– Младшая дочь графа Штудера, – нахмурилась я, припоминая семейство еще одного советника императора. Двух сыновей – помнила. Мари Штудер – тоже… как и она меня. Барышня насквозь светская. А вот Аннет… – Она что, воспитывалась в пансионе?

– Вот именно! – вскричал Сэм, вскакивая со стула. – Если хотя бы половина из того, что о них рассказывают, правда…

Не сдержавшись, прыснула. Скромные. Послушные. Знающие, как угодить мужу…

У матушки было на их счет свое мнение. Прямо противоположное.

– И когда? – Успокаивать, говоря, что, может, ему повезет и все будет не так страшно, я не собиралась. Такие дела пускать на самотек не стоило.

– Послезавтра, – воспрянул духом Сэм. – Поможешь?

– А у меня есть выбор? – улыбнулась я ему. – Ужин? Прием?

– Прием, – сделал он стойку.

– Мне нужно два приглашения, – тут же начала я разрабатывать план спасения своего следователя. – На меня и на князя.

– На князя? – В наличии сообразительности у старшего сына графа Джакса сомневаться не приходилось. – Будем мстить?

– На кого еще можно рассчитывать? – вернула я обсуждение в конструктивное русло.

– Вильен…

– Этот – само собой, – отмахнулась я. Прикусила губу, перебирая варианты. – Кто уже среди гостей?

– Твоя матушка…

– Не пойдет! – тут же отклонила я кандидатуру госпожи Волконской. Для кого другого.

К Джаксам у нее отношение особое. Еще с тех времен, когда она только обустраивалась в Марикарде. Подробностей я не знала, но вполне могла догадаться, кого именно не поделили Елизавета Николаевна и отец Сэма. Императора! И хотя матушке тот нужен был лишь… как поддержка в новой и не совсем легкой жизни, советник, чьим заботам были отданы жизни первых лиц империи, даже в этой малости видел возможную угрозу.

Потом, конечно, убедился, что был не прав, но… обида госпожи Волконской, это – навсегда.

– Тогда… – Он развел руками, давая понять, что все остальные для мести не подходят. Потом вдруг посмотрел на меня… В глазах сияла надежда! – Энгин!

– Энгин? – уточнила я, не разделяя его восторгов.

Среди общих знакомых с таким именем был лишь один. Виконт Паррей. Как и Сэм – старший сын. Наследник графа Паррея, главы весьма интересного ведомства, называвшегося довольно скромно – Департамент Безопасности, но занимавшегося весьма серьезными делами.

Что удивительно, Энгин по стопам отца не пошел, служил у нас в отряде силовой поддержки. Те самые боевики, которые сначала укладывали и только затем спрашивали.

– Зря ты! – догадавшись о причинах моей задумчивости, воскликнул Сэм. – Этот от хорошей проделки не откажется. И не сдаст… в случае чего.

Про случай это он не зря. В таких делах без хорошего плана отступления никак нельзя. Влезть – не проблема, а вот выбраться, не оставив следов…

– Ладно, – спустя несколько минут, в течение которых перебирала все «за» и «против» участия в будущей проказе именно этого типа, я вынуждена была согласиться. Ничего плохого об Энгине я не слышала. Хоть и боевик, но смышленый. – Я сегодня вечером думаю, завтра – обсуждаем.

Сэм смотрел на меня… нет, не влюбленно. Мы были не просто друзьями, мы были соучастниками множества проделок, которые сделали из меня «своего парня», а из него – близкую подругу.

– На этом перерыв закончен, – соскочила я со стола. – Я к экспертам.

– А почему не спросишь, не нашел ли я что-нибудь? – ухмыльнулся он. Теперь уже задорно.

– Будь что, ты бы уже сказал, – хмыкнула я от двери. – Если появится Виль, отправь за мной кого-нибудь.

Ответа дожидаться не стала, вышла в коридор, тут же наткнувшись на Лоя:

– А я за тобой, – прихватив меня за плечи (едва не сбила), пояснил он. – Маркони жаждет узнать, как прошла встреча.

– Можешь сказать, что никак, – огрызнулась я, отступив назад. – Если нужны подробности, то после экспертов.

– Я там был, – довольно миролюбиво отозвался Лой, опустив руки. – Все забрал.

– Оперативка на нас, – нахмурилась я.

– Я ж разве спорю, – хохотнул Лой. – Грозная ты больно, госпожа Анастасия Волконская. Особенно когда в платье.

И вот как на такого злиться?!

– Маркони так Маркони, – смирившись со своей участью, вздохнула я. – Веди!

Лой посмотрел на меня… с прищуром и, согнув руку, предложил на нее опереться. Так мы и шли до кабинета старшего следователя. Неторопливо, беседуя о погоде, ценах на продукты и предстоящем летнем сезоне. Тихая пора. Хотя бы для нас.

Стол Маркони, как и у Сэма, был завален бумагами. На мгновение стало стыдно, но я не позволила этому чувству взять верх. Будь у меня выбор… Выбора у меня не было.

– Ну вот, хоть на женщину стала похожа, – удовлетворенно улыбнулся следователь, окинув меня… отеческим взглядом.

Еще один… с родительскими инстинктами. Один – понятно, в борьбе за сердце женщины все средства хороши, а второй… Со вторым тоже все было ясно. Это я в форме сотрудник департамента, а так… не пойми что.

– А так на кого? – Я присела на стул, к которому меня подвел Лой.

– А ты у матушки спроси, – улыбнулся он, тут же вновь став серьезным. – И?

– Что у экспертов? – тут же поинтересовалась я, глядя на него с восторгом практикантки.

– Ох, Настасья! – угрожающе протянул Маркони.

Зря старался. Я помнила, что начальству надо доверять. Раз сказал: «Не питается», значит – не питается.

– Хорошо, – сдался он после пары минут игры в переглядки. – Двадцать три дня назад уровень упал ниже границы контроля.

– Двадцать три дня назад! – подскочила я со стула. Прошлась по кабинету – этот хоть и находился над нашим, но был в два раза больше, прихватив еще и соседний. – Я ошиблась почти на декаду?

– Там один из контуров действовал как компенсатор, ты его не зафиксировала. Да и не могла, – поспешил он добавить, – он только на записи проявился.

Я кивнула, такое бывало, когда выстраивался сложный купол:

– Минусуем два-три дня, на всякий случай… – Я посмотрела на Маркони: – Эксперты не сказали, случайно, когда именно был взлом?

– Без схем и расчетов магического корпуса ответить на этот вопрос они не смогли, – огорчил меня Маркони. – Что по князю? – без перехода спросил он.

– Ничего! – повторила я то же, что говорила и Лою. – Он был вежлив, корректен, обходителен. Много рассказывал и даже охотно отвечал на вопросы…

– После того, как ты его припугнула, – иронично заметил Маркони. – Послом?

– А были еще варианты? – скептически приподняла я бровь. – Время потрачено впустую, – продолжила уже другим тоном. – Я ему даже следилку подвесила…

– Анастасия?! – тут же вскинулся Маркони.

– Да сняла я, сняла, – буркнула недовольно. – В начале разговора подвесила, в конце – сняла. Никакой реакции.

– И тебя это задело, – с интересом посмотрел на меня следователь. – Настя…

– Да понимаю я! – Мой вздох был тяжелым. – Все понимаю, но…

Но… Я чувствовала, что есть в Северове тайна. И она меня манила…

Засиделись мы с Сэмом допоздна. Виль прислал весточку, что задержится в корпусе, – я его прекрасно понимала, не раз испытывая на себе последствия исследовательского азарта, с визитом к Соулу мне тоже повезло – тот отбыл в императорский дворец, так что никто и ничто не мешало нам спокойно поработать.

Опомнились оба, когда заглянул Маркони (было уже около девяти) и потребовал, чтобы мы выматывались.

Единодушно посчитав, что спорить со старшим следователем себе дороже, убрали документы в стол, сдали кабинет дежурному и… отправились ко мне домой. Самюэль вызвался проводить, я не отказалась. После суматохи последних дней хотелось просто прогуляться. И… уютно помолчать. С этим парнем такое было возможно.

Путь решили не срезать, поскольку мой изысканный наряд больше подходил для променада по центральным улицам, нежели темным закоулкам. К тому же незапланированная прогулка по большому городскому парку могла стать хорошим снадобьем от навалившихся проблем.

Марикард рекой делился на две неравные части. На той – императорский дворец, особняки дворян из так называемого золотого круга и главные казармы гвардии. На этой – три района. В Белом – ратуша, службы, департаменты, театры, парки и дома знати. Синий – ремесленный, находился за малой городской стеной. Черный – магический. Академия, корпус, стража и полигон… под двойным защитным куполом.

Тысячи лет истории. Незаметной, но… пронизывающей все вокруг: мощенные камнем улицы, кованые решетки ворот, потемневший от времени металл фонарей, отшлифованные до блеска стоки для воды, деревья, под кронами которых прогуливались еще предки предков наших предков.

Я любила Марикард. И не только за то, что он стал моей родиной. Просто… у него была душа. Пусть не всегда добрая, но справедливая.

– К тебе не лезть с расспросами? – поинтересовался Сэм, когда мы вошли в парк.

Аллеи были ярко освещены – применявшееся в магических светильниках заклинание не требовало ни особых навыков, ни высокого уровня, что делало его широкодоступным. На летней веранде императорский оркестр играл модную в этом сезоне мелодию.

– А выдержишь? – несколько устало протянула я, радуясь, что могу хоть на кого-то опереться. В туфлях я в последнее время ходила не так часто, начала отвыкать.

– Сомневаешься? – гордо приподнял он подбородок.

Не сомневалась. Самюэля трудно было назвать идеальным, но чего у него не отнять, так это понимания ситуации.

– Была такая мысль, – выдала я насмешливо. Потом добавила, чуть слышно: – Если я сейчас же не сниму туфли…

– А если на руках? – тут же воодушевился Сэм. Не успела я высказаться на тему прогуливающихся вокруг парочек, как он тут же продолжил: – Ты вроде как без сознания. А я… – тут он выпятил грудь, – вроде как тебя спасаю.

– А потом раз… – хохотнула я, – и патруль с соседней аллеи. И так строго спрашивает: «А что это с вашей дамой приключилось?»

– А я им, – подхватил Джакс, – голодный обморок.

– А они тебе: «А вы знаете, что положено за издевательство над женщинами?»

– А я им: «Так я спасаю!»

– А они: «С этим еще надо разобраться! Следуйте за нами!»

– А я… – уже открыто смеясь, вторил мне Сэм. – «Ну и несите ее тогда сами. А я пойду домой».

– А они тебе…

– Ты сладости хочешь? – перебил меня Самюэль. Когда я посмотрела с недоумением – все еще под впечатлением нашего диалога, показал в сторону лоточницы: – Сладости.

– Хочу! – радостно кивнула я. – Но не буду.

– Почему? – искренне удивился Сэм.

– Туда надо идти, – горестно вздохнула я.

– Ну, Настасья! – с каким-то даже восхищением протянул он.

Оглянулся по сторонам… ничего другого я и не ожидала. Потому лоточницу и пропустила, что взгляд зацепился за скамейку, до которой оставалось еще метров шестьдесят.

– Значит, так, – начал он, приняв решение. – Главное… не кричи.

Последние слова он произнес, уже подхватив меня на руки.

Уткнувшись носом ему в шею, я расхохоталась. Выражение лица господина, который неспешно шествовал нам навстречу, было весьма уморительным. Невысказанное возмущение, от которого его буквально распирало.

– Я тебя сейчас брошу, – всхлипнув, – мое дыхание щекотало его кожу – выдал Сэм, решительным шагом направляясь к скамейке.

– Бросай, – разрешила я, хватаясь за него крепче.

– Бросаю! – выдал этот нахал, на миг отводя одну руку. Вздохнул… – Жалко. Уже почти родная.

– Так и скажи, – назидательно произнесла я, – что еще помнишь, кто тебе будет помогать избавиться от невесты!

– Уличила! – фальцетом вскрикнул он. Парочка, проходившая мимо, отскочила в сторону. – Ух, коварная!

– Какая есть, – ворчливо отозвалась я, разглядывая из-за плеча Сэма ажурную спинку скамейки. – Прибыли. Можешь опускать.

– Слушаюсь! – гаркнул он луженой глоткой и… едва не уронил.

– Аккуратней! – взвизгнула я. Вздохнула с облегчением, когда Самюэль опустил меня на сиденье. Еще и юбку расправил.

– Позвольте отбыть за сладостями? – вытянулся, поедая меня глазами.

– Позволяю, – капризно протянула я, небрежно двинув кистью. – И без вкусняшек не возвращайтесь!

Он сделал вид, что бежит… не сдвинувшись с места, но стоило мне взглянуть строго, как степенно направился к лоточнице. А я, расслабленно откинувшись на спинку, закрыла глаза. И не важно, что неприлично, слишком устала, чтобы думать еще и об этом.

Настроилась на отдых зря, Сэм вернулся раньше, чем я начала получать удовольствие от ничегонеделанья. Пришлось не только открывать глаза, но и выпрямлять спину.

– Держи! – присел рядом со мной, протягивая намотанную на палочку тонкую сахарную нить.

– Спасибо, – улыбнулась я ему, забирая лакомство. Себе он взял шоколадного медведя.

Несколько минут чистого удовольствия… Я любила такие моменты. Когда весь мир замирал, становясь лишь декорацией к тому наслаждению, которое ты испытывал.

Жаль, продолжалось оно обычно недолго.

– Князь зацепил? – дождавшись, когда я слижу с губ оставшуюся на них сладкую крошку, спросил Сэм. У самого еще оставалась половина туловища и лапы.

– Зацепил, – плотоядно глядя на руку, в которой он держал остатки медведя, призналась я. – Неоднозначный тип. С двойным, а то и тройным дном.

– Ты тоже не очень проста, – впиваясь зубами в одну из лап, пытался утешить меня Сэм.

Меня это не утешило…

– Ну кто же так ест?! – укоризненно качнула я головой. – Давай покажу.

– Не дам! – резво отодвинулся он от меня. – Сам разберусь.

– Ну дай! – придвинулась я.

– Не дам! – возмутился он и… полностью запихнул филейную часть зверя вместе с лапами в рот. Часть оказалась большой и в рот полностью не входила. – Все равно не дам, – прошамкал он, глядя на меня выпученными глазами.

– Жадина! – подскочив, обличительно ткнула я в него пальцем. – А я…

Придумать, что именно «А я…», с наскоку не удалось. Пришлось просто наблюдать, как этот тип довольно облизывается, как исчезают с его губ темно-коричневые, почти черные шоколадные точки.

– Вот теперь можно идти дальше, – сделав вид, что не замечает моего гневного взгляда, произнес он. Поднялся, церемонно согнул руку, предлагая мне на нее опереться.

– Ни за что! – задрав подбородок, четко произнесла я, первой направляясь к главной аллее. Чтобы добраться до дома, который я начала снимать, как только поступила на службу в департамент, нужно было пройти через весь парк.

– Ну и ладно, – догнав, буркнул Сэм. – Так что там с князем? – продолжил уже другим тоном.

– Кроме того, что он какой-то там родственник матушки, ничего особенного, – поморщилась я. – Это муж у нее всего лишь бригадный генерал был, а с ее стороны все сплошь аристократы.

– Это я и сам понял, – хмыкнул Самюэль. – Кстати, – остановился он напротив меня, – там же какая-то связь с императорским домом Ровелина?

– И это добавляет нам проблем, – кивнула я. Потом вздохнула: – Надо поговорить с матушкой.

– О Северове? – тут же сделал стойку Сэм.

– И не только, – обойдя его, ухватила я за хвост очередную мысль. – Интересно, за что лишили титула Елизавету Николаевну? За брак с не дворянином или за то, что отказалась выходить замуж за выбранного родителями жениха?

– Думаешь, что-то могло всплыть через столько лет? – недоверчиво протянул Самюэль. – Такие вещи или сразу, или…

– Да понимаю, – скривилась я. – Просто в голове уже полный бедлам. Ведь ясно, что я здесь ни при чем и все дело в князе, но…

– Но не подступиться, – закончил за меня Сэм. – Так не хочется возвращаться домой, – не столь уж и неожиданно заявил он, вновь останавливаясь. Но теперь уже перед воротами парка.

От них до небольшого особнячка, в котором я жила вот уже три года, было пять минут ходьбы.

– И не возвращайся, – улыбнулась я. – Гостевая комната в твоем полном распоряжении. Сейчас придем, Лала нас накормит, напоит чаем. Мы еще посидим, поболтаем…

– Соблазняешь? – тут же воодушевился Сэм.

Ночевал у меня Джакс нередко. Я у него – тоже. Служба такая. Иногда не до соблюдения приличий, лишь бы добраться до постели. Где именно та находилась – все равно.

– Ставлю перед фактом, – не допустила я дальнейших пререканий. – Нам обоим завтра с утра нужна свежая голова.

До дома мы дошли молча. Живая изгородь со всех сторон прятала его от нескромных взглядов, вход в небольшой дворик был в проулке, который заканчивался тупичком.

– Там кто-то есть, – неожиданно прижал меня к кустам Сэм, стоило нам свернуть с довольно оживленной, несмотря на позднее время, улицы.

– Конечно, есть, – недовольно оттолкнула я его. – У соседей – симпатичная барышня.

– Так она же совсем ребенок? – удивленно протянул Самюэль.

– Ребенком она была два года назад, – засмеялась я. – А сейчас она как раз в том возрасте, когда родительские запреты не повод пропустить свидание.

– Как время летит! – глубокомысленно заметил он, пропуская меня вперед. – Чувствую себя стариком.

– До этого тебе еще лет пятьдесят, – успокоила я его. – Лала уже заждалась, – посмотрев на призывно освещенные окна первого этажа, продолжила я. – Хорошая девочка.

– Хорошая, – согласился Сэм, открывая мне дверь. – Жаль…

Что собирался сказать, я так и не узнала. Успев в одно мгновение и отпихнуть меня к стене, и выхватить кинжалы, Джакс мягко, но стремительно проскользнул внутрь.

Как бы быстро все ни произошло, заметить лежавшую на полу в холле служанку я успела. И лужу крови, которая натекла рядом с ее головой…

Глава 5

– Ты что-нибудь понимаешь?

Вопрос задал Соул, но, судя по взглядам, Маркони и Сэм разделяли его интерес.

– Нет, – пожала я плечами. Да еще и качнула головой, чтобы уже без сомнений. – Охранки не тронуты. Ни мои, ни корпуса. Купол над секретером цел, но в документах копались.

Лале повезло. Задержись мы с моим следователем еще минут на двадцать, не помогли бы даже маги. Смерть необратима, что бы ни утверждали сказки о некромантах.

Убивать ее не собирались, но, похоже, она что-то почувствовала, повернулась. Не вовремя… Били подсвечником, удар пришелся в висок.

От воспоминаний о тех мгновениях, когда я ловила отклик спущенного заклинания, на глаза вновь навернулись слезы. Пока сидела рядом с ней на полу, не имеявозможности хоть как-то облегчить ее состояние, держалась из последних сил. С моим высшим баллом по первой магической помощи я оказалась совершенно бессильна. Когда дело касалось травм головы, запрещалась даже прямая перекачка.

– Настасья! – довольно грозно произнес Фарих. С ролью главы департамента не справился, подошел к креслу, в котором я сидела, протянул платок.

Несмотря на то что перед глазами все расплывалось, знакомый вензель я не пропустила. Матушка вышивала.

Промокнув уголки глаз, посмотрела на Соула. Он все понял… в движении бровей явно читалось: «Что поделать…»

В этом был прав. Мешать их счастью я не собиралась.

– Вариантов два, – совершенно неаристократично шмыгнув носом, начала я. – Либо поработал серьезный маг, что маловероятно, либо у тех, кто это сделал, имеется мой полный слепок.

Продолжить мысль мне не удалось. Маркони, похоже, надоело смотреть, как я время от времени вздрагивала – и нервы, и сквозняк. Рывком прихватив меня вместе с креслом, переставил поближе к камину. Отошел, посмотрел со стороны, вернулся, развернул. Удовлетворившись сделанным, поставил напротив тяжелый стул, сел:

– А это уже серьезно.

– Не ниже пятого уровня, нужная квалификация и примерно два часа работы при постоянном контакте, – прокомментировал Сэм, давая расклад по изготовлению слепка.

– Твой поход в ресторан, – задумчиво глядя на меня, протянул Маркони, намекая, что если Северов – маг, как мы предполагали, то вполне был способен уложиться.

– И без князя можно обойтись, – возразила я. – Один хранится в магическом корпусе, второй – в департаменте. Оба достаточно свежие, чтобы обмануть охранку.

– Он мне все равно не нравится, – уперто заявил Сэм.

– Он нравится матушке, – привела я контраргумент. Надо сказать, очень весомый. Елизавета Николаевна не подпустила бы князя ко мне, будь у нее хоть малейшее подозрение в его нечистоплотности. – А вот Сванетти… – припомнила я, как обнимал и целовал меня Николас. Ему вполне хватало времени проверить, не изменился ли обновленный полгода назад магический образ.

– Если он к тебе еще раз подойдет, – угрожающе направился ко мне Самюэль, правильно истолковав мои слова, – я ему ручонки-то оторву.

– Остынь! – остановил его Соул. Строго посмотрел на меня: – Что могли искать?

Терпению Фариха стоило позавидовать. Этот вопрос он просто обязан был задать первым.

– Ничего! – Я даже возмущаться по поводу подозрений не стала. – Рабочие документы домой никогда не приносила, если какие-то записи и делала, то уничтожала сразу.

– А точнее? – не принял моего ответа Соул.

Имел право.

– Личные бумаги, – нахмурившись, начала я перечислять. – Все, что касается удочерения. Третий экземпляр завещания матушки. Переписка, связанная с поисками моих настоящих родителей. Дарственная на дом в Эндарии. Диплом магической академии. Еще один диплом – департамента. – Посмотрела на Фариха, провокационно улыбнулась: – Записки от воздыхателей.

– И ни…

– И ни… – жестко оборвала я Маркони.

– Но версию, что могли интересоваться делом, которое ты ведешь, мы все равно не исключаем, – продолжил следователь как ни в чем не бывало. – Ты хоть и не ветреная барышня, да и правила соблюдаешь, но кто его знает.

– А что там с твоими настоящими родителями? – спросил вдруг Фарих.

Ох уж эти влюбленные мужчины…

Я пожала плечами:

– Ничего! Подкинули меня уже большенькой – шесть лет, но лихорадка съела память. Все, что известно – Анастасией назвали меня именно они. Это имя было написано на клочке бумаги, вложенном в медальон.

– Медальон сохранился? – удивил меня Маркони.

– Да. – Я вытянула из-за выреза платья невидимую другим цепочку, сняла заклинание.

– Позволишь? – протянул руку Фарих.

– Конечно, – расстегнув замок, подала украшение Соулу. – Золотой, но это его единственное достоинство. Гладкий металл без намека на магические следы и клеймо мастера.

– Указание на достаток, – вскользь заметил Маркони.

– Это было понятно и по одежде, – практически равнодушно отозвалась я. – Дорогие ткани, вышивка…

– Где пошито?

– Матушка пыталась найти, но… – Я развела руками. – Возможно, шитьем занимался кто-то в доме. – Я посмотрела на Маркони: – Все эти сведения были в вестниках. Елизавета Николаевна давала объявления и даже делала магические картинки. Чтобы удовлетворить любопытство, достаточно сходить в архив библиотеки. Доступ туда открыт для всех.

– Не возразишь, – согласился со мной следователь. – Завещание?

Я опять качнула головой:

– Тоже не тайна. Четверть состояния на приюты, остальное – мне. Это если у нее не будет своих детей. Если будут – то на всех равными долями. В случае малости лет я названа опекуном, но с правом использовать на содержание лишь часть их наследства.

– Воздыхатели? – принял эстафету Сэм.

А то он о каждом из них не знал!

– Трое. – Я подмигнула другу. – Николас Сванетти, Ив Арош и Энжи Шеваль.

– Виконт Ив Арош, – поправил меня Соул, – и граф Энжи Шеваль.

– Возможность шантажа с моей стороны можете исключить полностью, – хохотнула я. – Письма невинны, как рассвет нового дня. Даже для ревности не подойдут.

– И что остается? – подвел итоги Маркони. Ответил самому себе сам: – Ничего.

– Как я и говорила, – не преминула я поставить точку в этой теме для разговора. – Шкатулки с драгоценностями не тронуты. Только бумаги и гардеробная. Но там, возможно, искали тайник.

– А он у тебя есть? – полюбопытствовал Сэм. Провокационно.

– Нет, – мило улыбнулась я ему. – В тайники нужно что-нибудь прятать, а у меня прятать нечего.

– Тупик! – вздохнул Маркони.

– Тупик, – согласилась я. – Но нужно им было что-то серьезное. Уж если решились избавиться от свидетеля…

– А почему она была дома? – тут же ухватился за мои слова Соул. – Она разве живет у тебя?

– У нее, – вместо меня ответил Сэм. – Уже больше года, во флигеле.

– Уходит только на выходные, да и тогда предпочитает ночевать дома, – добавила я.

– На идиотов тоже не подумаешь, – едва ли не обреченно вздохнул Соул. – Добыть полный слепок и не знать о мелочах… – Он поднял на меня взгляд: – Ты позволишь мне просмотреть твои личные бумаги?

– С одним условием, – усмехнулась я. Дожидаться вопроса не стала, продолжила сама: – Не рассказывать матушке о графе Шевале.

– А что так? – Во взгляде Соула появилась нехорошая задумчивость.

– Она его считает перспективным женихом, – ответила я улыбкой. – Не знает, что этот роман уже давно закончен.

– И это тоже к делу отношения не имеет, – глубокомысленно заметил Маркони. – Я же составлю господину Соулу компанию?

Сказать, что мой дом в их полном распоряжении, я не успела… Шум, донесшийся из холла, походил на отголоски большого сражения.

Мы все понимающе переглянулись, Фарих тяжело вздохнул…

Я… предусмотрительно откинулась на спинку кресла. Вроде как без сил…

Прокомментировать мое коварство никому не удалось.

– Где моя дочь?! – фурией внеслась в гостиную матушка. Увидела меня, вскрикнула: – Девочка моя!

Пока не шла – бежала ко мне, успела гневно ударить Фариха перчатками по руке…

Мне было его уже жаль.

– Милая моя! – опустившись передо мной на колени, неожиданно хрипло прошептала она. Нежно провела кончиками пальцев по ладони…

– Матушка! – не выдержав ее нежности, простонала я. Дернулась, чтобы встать, поднять, но была вынуждена замереть, завороженно глядя на одинокую слезинку, стекающую по ее лицу.

Госпожа Елизавета Николаевна Волконская не плакала никогда…

Никогда!

– Никакой охраны! – отрезала я, твердо глядя на Фариха. – Причин для нее я не вижу.

– Решение принимать мне! – Это был уже Маркони.

Разговор шел на повышенных тонах.

Матушка тоже находилась в комнате. Выглядела значительно спокойнее – мне удалось ее убедить, что ничего страшного не произошло. Случайность. Пытались добраться до драгоценностей, охранки подняли тревогу. Если бы Лала просто дождалась помощи, как того и требовалось, все могло оказаться иначе.

Соул был вынужден подтвердить мое откровенное вранье, что ему очень не понравилось.

А что делать… Пугать ее сильнее, чем она уже была напугана, точно не стоило.

– Над нами будет смеяться весь департамент, – зло взбрыкнула я. – Попытка ограбления…

– С позволения Елизаветы Николаевны, – перебил меня Сэм, – я поживу пока здесь. Вы ведь не будете против? – обратился он к матушке.

Про «против» сказать сложно, но довольна она не была. Выбор из двух зол. Мой характер она знала: нет – значит, нет. А Джакс, хоть и сын человека, к которому матушка не питала особо приятных чувств, но все-таки проверенный. Уже почти свой.

– Я буду благодарна тебе, Самюэль, – тем не менее с искренней улыбкой ответила она. Перевела взгляд на меня: – Я пришлю служанку. Пока Лала не поправится, присмотрит за всем.

Я – вздохнула, у Соула дернулись уголки губ. Судя по всему, о девушках, что служили у госпожи Волконской, он знал не меньше меня. Тут никакой охраны не нужно… Одно слово – волкодавы.

– Хорошо, матушка, – смиренно произнесла я, радуясь, что все закончилось не с теми последствиями, которых я опасалась.

Несмотря на мою категоричность, она вполне могла найти веские аргументы и все-таки настоять на том, чтобы я на какое-то время переехала к ней. И я бы согласилась… Скрепя зубами, но понимая, что на такую жертву во благо ее спокойствия вполне готова.

Матушка хотела еще что-то добавить – я видела это по глазам, но лишь попрощалась и пошла к выходу из гостиной.

– Час ночи, – посмотрев на циферблат настенных часов, многозначительно протянула я, как только Елизавета Николаевна покинула комнату. – Не пора ли нам всем…

Продолжать, говоря, что эксперты свою работу уже практически закончили, я не стала. Они и так это знали.

– Утром договорим, – недовольно проворчал Соул, повторяя путь матушки. – В девять у меня. Оба!

– То есть я и ты, – уточнил его слова Маркони, проходя мимо. Почти догнав Фариха, остановился, обернулся: – Выпей теплого вина и ложись.

– Как скажешь! – улыбнулась я. – И предупреди там, кто будет уходить последний, пусть закроет за собой дверь.

Ответа не последовало, да я и не ждала. Проверить, замкнут или нет защитный контур, могла и сама.

– Где и что находится, разберешься, – сладко зевнув, бросила я, направляясь к скрытой за тяжелыми шторами двери. – Завтрак в восемь двадцать. Много чего не обещаю, но голодными на службу не пойдем.

– Ты никогда не рассказывала о своем детстве. – Вопрос Сэма стал для меня полной неожиданностью.

– А что рассказывать? – вздохнула я. – Детство как детство.

– А лихорадка… это – та, черная?

– Нет. – Мне пришлось все-таки повернуться. – Магическая. Первая инициация.

– Потому и потеряла память?

– Уверен, что хочешь знать? – испытующе посмотрела я на него.

Он улыбнулся… получилось грустно, и кивнул.

Вот тебе и поспали…

– Тогда отправляйся за вином и бокалами, – приказала я, возвращаясь в кресло. – И найди что-нибудь закусить.

Вернулся Сэм подозрительно быстро. Только вышел и… зашел. Поставил поднос на столик, посмотрел на меня…

– Матушка? – сглотнула я смешок. Вид у моего следователя был… ошарашенный.

– Страшная женщина! – шепотом ответил он, сделав огромные глаза. – Не знаю, о чем они говорят – выставили купол, но Маркони с Соулом выглядят на ее фоне стажерами.

– Это она умеет, – улыбнулась я. Потом добавила: – А на твоем месте я бы не сильно радовалась. Отыгрываться завтра они будут на нас с тобой.

– А я тут при чем? – мгновенно растерял весь свой пыл Сэм.

– Присутствовал, – объяснила я ему тонкости внутренней политики. – Был, так сказать, свидетелем.

– Ничего не видел! – довольно убедительно произнес он. – Совершенно ничего!

– Наливай давай, – злорадно усмехнулась я, намекая, что при этом раскладе все признаки преступления налицо.

Прежде чем выполнить просьбу, Сэм продолжил начатую Маркони перестановку. Передвинул столик, поставив его сбоку от кресла. Для себя выбрал стул, развернув его спинкой ко мне… Нравилось ему сидеть именно так.

Закончив, осмотрел свое творение. Судя по тому, что взялся за бутылку, остался доволен.

– Ты не молчи, не молчи, – поторопил он меня. Оценил игру вина в бокале, подал. Губы еще улыбались, но в глазах уже просвечивало что-то… дружеское.

Наверное, он был прав. Усталость – усталостью, но ложиться спать в таком состоянии невозможно.

– Ты был тогда в Марикарде или…

– Или… – понял он меня. Взял свой бокал, приподнял: – Чтобы это была самая большая наша проблема.

– За скорейшее возвращение Лалы, – согласилась я с ним.

Сэм сделал глоток, замер, словно наслаждаясь послевкусием…

– К тому времени я уже год значился младшим кадетом гвардейского корпуса. Как только прибыл вестник с сообщением о черной лихорадке, крепость была закрыта. Три месяца никаких контактов.

– Я столько же пролежала без памяти, – поерзала в кресле, устраиваясь удобнее. Переодеться мне так и не удалось. – Все, что со мной происходило, знаю только из рассказов. Елизаветы Николаевны да воспитательниц.

– И совсем ничего? Даже смутных образов? – не поверил Сэм.

– Ничего, – подтвердила я. Отпила вина, перевела взгляд на огонек свечи. Тот встрепенулся, реагируя на мое внимание, но тут же затих, продолжая свой медленный танец. – Матушка говорила, что Марикард был готов к приходу чернухи. Амулеты, лекарственные смеси… Умерших было немного, из тех, что совсем бедняки. А вот искореженных болезнью – да. Магические средства защищали полностью и излечивали без следа, а вот лекари со своими снадобьями с ней полностью не справлялись.

– Я этим как-то раньше и не интересовался. – Сэм устроился на стуле. – Ну, была и была…

Я не стала объяснять, что заниматься прошлым меня заставила нужда. Хотела знать… Нет, не почему они меня оставили, – это я и так знала, кем были.

– Матушка о своих подопечных позаботилась сразу, как стало понятно, насколько все серьезно. Монеты на нас она никогда не жалела.

Продолжить мне Сэм не дал, приподнял руку, останавливая:

– И много вас таких было?

– Это уже воспитательница рассказывала, – улыбнулась я, радуясь проницательности Сэма. Вот что значит следователь! – Четыре девочки и пятеро мальчиков. Но реальных подкидышей оказалось только двое, у остальных нашлись родственники в ремесленном квартале.

– И что с ними стало? – Сэм даже подался вперед.

– А ты как думаешь? – вопросительно посмотрела я на него.

– Елизавета Николаевна выгнать не могла, – уверенно ответил он.

– Матушка, она такая, – кивнула я. – С виду неукротимая, а в душе… – Допив вино, поставила бокал на столик. – Из девяти не выжила только одна – было уже поздно, ну и я оказалась с сюрпризом. Не сразу поняли, почему обычное лечение не действует, а когда догадались и пригласили мага, я уже почти умерла. Инициация шла неправильно, да еще и постороннее воздействие…

Елизавета Николаевна как-то в порыве откровенности сожалела, что лишила меня части дара. Если бы не те несколько дней…

Мне вполне хватало моего четвертого уровня. Тот, не случившийся пятый или шестой, не вызывал у меня никакого воодушевления.

– А почему она тебя удочерила?

Вопрос Сэма заставил меня вздрогнуть…

Почему?

А услужливая память уже суетилась, подбрасывая картинки давно ушедшего прошлого… Вот матушка учит меня держать ложку… Вот – заплетает косы… Вот – вновь и вновь повторяет одно и то же слово, добиваясь, чтобы я произнесла его правильно.

Когда пришла в себя, была столь же беспомощна, как и младенец. Ничего не помнила, ничего не умела… Навыки вернулись быстро, речь – лишь спустя несколько месяцев. Понимала все, что говорили, но… язык, на котором ко мне обращались, был чужим.

Каким был тот, родной, я так и не узнала. Забыла, когда впервые назвала матушку мамой. Так, как называют в Аркаре.

– А об этом лучше спросить у нее, – глядя в пустоту, протянула я. Потом сладко зевнула, посмотрела на Сэма жалобно: – А давай все остальные вопросы ты задашь утром?

– А – давай! – неожиданно легко согласился он. – Тебя отнести?

– И раздеть! – милостиво разрешила я.

Тот засмеялся – шутка была бородатой, но весело ему не было. В глазах застыла грусть, да и сам он как-то поник.

– А, может, – я соскочила с кресла, подошла к Сэму, – мне на тебе жениться?

– Замуж выйти, – поправил он меня и… посмотрел странно-странно. – Отец будет…

– Как запасной вариант, – оценив масштаб возможных разрушений в округе дома графа Джакса, лукаво усмехнулась я. – Если не придумаем ничего другого.

– Договорились! – уже задорнее отозвался Сэм. Знакомство с… невестой его явно не радовало. – Ну что, подруга, теперь спать?

И мы побрели. В слабой надежде на то, что утро будет более оптимистичным, чем прошедший вечер…

В шесть меня разбудила охранка. Тренькнула и… стыдливо замолчала, извиняясь, что зря побеспокоила.

Извиняться было не за что, маячок на амулет матушки я нацепила специально. Не сказать, что опасалась ее неожиданных визитов, просто считала этот дом своим и предпочитала быть в курсе происходящего в нем. Насколько это возможно.

Отправив на уточнение заклинание и получив отклик, перевернулась на другой бок, благополучно заснув вновь. Вопрос с завтраком был решен без моего участия.

Когда в восемь спустилась в гостиную, Сэм находился уже там. Сидел за столом, мрачно глядя на коробку из кондитерской и корзинку с цветами.

– Госпожа Анастасия, – «выпорхнула» из кухни Светлана, одна из девушек матушки. Несмотря на то что лишь слегка уступала Маркони в размерах, двигалась она легко… если забыть, что это была легкость летящего на вас шкафа, – Елизавета Николаевна приказала о вас позаботиться.

Смотрела добродушно, но взгляд был острым, проницательным…

– От кого? – устраиваясь напротив Сэма, уточнила я. Не у него, у нее.

– Пирожные от господина Сванетти, – не разочаровала меня Света. – Цветы от князя Северова.

– Становится традицией, – рассматривая почти прозрачные бледно-розовые лепестки, мило улыбнулась я Самюэлю. Все его недовольство было направлено на меня. – Интересно, им уже известно о наших ночных приключениях?

– Вряд ли, – качнул головой Сэм, слегка приободрившись. – Реакция не та.

Думала я над его словами недолго. Сэм был прав. Узнай Николас о случившемся, был бы уже здесь. И не он один… Князь оставался для меня большим знаком вопроса, но что-то подсказывало – этот из тех, кто больше делает, чем говорит. Ну а какие действия в таких ситуациях…

Дойдя до этой мысли, жалобно посмотрела на Самюэля. Тот ответил понимающим взглядом, оценивая Северова с этих же позиций.

– Поспорим?

– На время? – тут же встрепенулся Сэм. – Что ставишь?

– Что? – задумалась я. – Кинжал, который привезла из Мархаша.

– Тот, который тебе совсем не нравится? – ухмыльнулся Самюэль.

Говорить о том, что он приглянулся самому Сэму, я не стала, просто кивнула.

История с тем кинжалом вышла странная.

Мархаш был второй, малой столицей султаната Изаир. Четыре дня пути от границ Аркара и все по пустыне. От одного оазиса к другому…

Если бы не поручение Соула, ни за что бы не согласилась на подобное издевательство над своей северной душой. Палящее солнце! Жара! И ничего вокруг… Песок. Песок. Песок. И похожий на марево воздух, в котором рождались странные картинки.

На третью ночь остановились у колодца. Проводники расставили шатры, накормили нас и предложили лечь пораньше спать – следующий переход обещал быть самым тяжелым. Никто в караване не спорил, устали так, что не до разговоров, да сбыться планам не довелось. Только-только закончили с ужином, как на лагерь налетели всадники.

Откуда?! Ответ на этот вопрос лично мне был известен, успела заметить вспышку переноса.

Обнажать оружие было поздно, да и соотношение сил не в нашу пользу. Караван сопровождали двенадцать воинов, а тех около тридцати, да и действовали слаженно. Женщин лошадьми оттерли в одну сторону, мужчин – в другую. По периметру протянулась огненная змейка – защитное заклинание, над нами вспыхнули несколько шаров, осветивших все вокруг бледным, оставляющим мертвенный оттенок на коже светом.

Для меня ситуация проблемы не составляла – перстень маг настроил на две точки переноса: дворец четвертого сына султана, куда я и направлялась, и зал департамента, приспособленный как раз для таких случаев, вот только спасаться бегством, бросив остальных, было сродни малодушию.

Пока раздумывала, что предпринять, один из нападавших, которого я определила как главного, разговаривал с караванщиком. Слов не слышала, но жестикулировали оба весьма агрессивно.

Возможно, я засмотрелась, пытаясь догадаться о смысле их спора, и в какой-то момент перестала контролировать себя, добавив интересу в магическую составляющую. Возможно, это была просто случайность, что он оглянулся именно в тот момент, когда мой взгляд поднялся до уровня его лица… Я не задумывалась об этом тогда, не пыталась понять и позже, когда приходилось вспоминать о той ночи. Важно, что мужчина резко оборвал разговор и направился ко мне.

Караванщик что-то кричал ему в спину, даже пытался броситься вслед, тут же перехваченный одним из спешившихся воинов, но главарь продолжал идти… не отводя от меня глаз.

Женщины, стоявшие рядом, предпочли отойти как можно дальше… Мужчины… те смотрели с сожалением, словно догадываясь о моей будущей участи.

Я понимала первых и… разочаровывалась во вторых. Не похоже, что кто-то из них собирался прийти мне на помощь.

– Ровелин? – на языке северной империи спросил главарь, остановившись в четырех шагах от меня.

Мне уже приходилось встречаться с жителями султаната.

Мужчины смуглые, жилистые, высушенные горячим солнцем. Верткие, как змеи, быстрые, как неизбежность. Они были очень опасными противниками, о чем свидетельствовали несколько весьма кровопролитных войн между Изаиром и Аркаром, последняя из которых закончилась еще на памяти старшего поколения.

Женщины – тонкие, изящные даже во множестве одежд, которые предписывались местными правилами, они производили впечатление хрупких статуэток. Прекрасные танцовщицы, рассказчицы и… неукротимые убийцы. В войнах участвовали наравне с мужчинами, нередко превосходя их в жестокости.

Главарь был ярким представителем своего народа. Волнистые жгуче-черные волосы, стянутые в хвост, острый нос с горбинкой на вытянутом лице, узкий подбородок. И пронизывающий, буквально вспарывающий тебя взгляд темных глаз.

Несмотря на некоторый страх, который я испытывала в его присутствии, он мне понравился. Тем ощущением силы и власти, которые исходили от него.

– Аркар, – ответила я на том же языке, на котором он и задал вопрос.

– Ровелин, – теперь уже утвердительно повторил главарь. – Глаза, как у черной кошки.

– Я подданная Аркара, – не сказала я всей правды. Гражданство у меня было двойным.

Главарь на мою упертость не обратил внимания, продолжая разглядывать, как если бы искал во мне что-то знакомое. Лицо совершенно непроницаемо, лишь глаза смотрели пристально, напряженно.

– Имя, – спросил он после довольно продолжительной паузы.

– Анастасия…

Он не вздрогнул, но взгляд потемнел, стал тяжелым…

– …Волконская, – добавила я, голосом сбивая собственный испуг.

– Черная кошка, – с каким-то надрывом неожиданно произнес он, развернулся, отходя, крикнул что-то воину, продолжавшему удерживать караванщика. Тот выслушал, отпустил свою добычу и вернулся к остальным.

Чехарда продолжалась еще около часа. Переворошили тюки, перетрясли личную поклажу, разговаривали то с одним, то с другим. Не сказать, что грубо, но и без особого почтения. И лишь меня обходили стороной, стараясь даже не встречаться взглядами.

Словно я была прокаженной…

Исчезли они столь же внезапно, как и появились. Вроде только были и… уже нет. И ведь не привиделось, разбросанные вещи собирали почти до самого утра.

До Мархаша мы добрались лишь через двое суток. Когда расставались, караванщик отдал мне кинжал. Даже не кинжал – изогнутый нож. Сказал, что подарок того самого главаря, оказавшегося командиром отряда летучей стражи. Я напомнила ему женщину, которую он когда-то охранял. Одну из жен своего господина.

Звали его Ибрагим Аль Абар. Верный воин султана Мурада.

Узнала я и имя той, которую называли черной пантерой. Ольга Вертанова. Дочь графа Вертанова, дипломата Ровелина, служившего когда-то в посольстве империи в Изаире и погибшего во время набега кочевников.

Единственное, что так и осталось для меня тайной, – каким именно образом Ольга вновь оказалась в султанате. В тот год, когда умер ее отец, она вместе с матерью находилась… в Эндарии, столице северной империи.

Воспоминания мелькнули и пропали, хватило одного вздоха. Осталось лишь ощущение мимолетной грусти. Загадка семьи Вертановых была из тех, что продолжают смущать покой, даже уходя в далекое прошлое.

– Тот самый, – возвращаясь в настоящее, улыбнулась я Сэму.

Уточнение лишним не было, второй нож, похожий на первый как брат-близнец, я получила от сына султана, пропавшие документы которого разыскивала почти два месяца. Будучи наслышанным о работе нашего департамента, Оран решил пригласить в группу следователя-эксперта. То, что я была женщиной, его нисколько не смущало.

– Нет, – насмешливо приподняв брови, неожиданно для меня отказался Сэм. – Такими подарками не раскидываются, так что я выбираю защитный амулет.

– Их у тебя уже дюжина! – возмутилась я. – И это только моих.

– А я их коллекционирую, – нагло заявил Сэм, глядя на меня с невинностью, присущей лишь детям.

– А вы завтракать будете? – довольно грозно прозвучало рядом.

Мы с Самюэлем переглянулись, одновременно посмотрели на Светлану.

– Будем! – В этом мы с ним были солидарны.

День обещал быть тяжелым, к этому стоило подготовиться…

Глава 6

Глядя на сдерживающего ярость Фариха, я вспоминала фаршированные блинчики, приготовленные Светланой. В отличие от меня, глава Следственного Департамента не только не ночевал дома, но и не завтракал, чтобы не потерять ни минуты времени.

Последствия были налицо… Голодный мужчина – злой мужчина.

– Давайте еще раз пройдемся по фактам, – обвел он нас тяжелым взглядом. Остановился на Маркони, давая понять, кого именно хотел бы услышать.

Ничего удивительного. Вчерашнее происшествие слегка уменьшило расстояние между нами, утро все расставило по своим местам.

Поерзав на стуле, Маркони сделал вид, что пытается подняться. Дождался, когда Соул махнет рукой, наклонился вперед, уперев локти в стол и переплетя пальцы:

– Вызов из посольства империи Ровелин департамент получил в три двенадцать ночи. Через десять минут там была дежурная команда, которая приняла решение вызвать оперативно-следственную группу.

Меня разбудили без четверти четыре… Соул в это время был уже там. И не только он.

– Предварительный вывод – попытка проникновения в архив консульского отдела.

– Вывод, сделанный совместно моим экспертом и магами корпуса, – проникновение, – вклинилась я, порадовавшись, что за те несколько минут, которые у меня оставались в запасе перед визитом к главе департамента, успела просмотреть документы, принесенные Вилем. – Посторонний находился в помещении архива приблизительно сорок минут. Точнее без дополнительного осмотра внутри сказать не могут.

– По утверждению князя Северова, ничего не пропало, – глядя на меня, начал Соул. – Возможно, твое предположение о магических копиях не лишено оснований.

– Копий чего? – хмыкнула я. – Консульский отдел действует более ста лет. Последний раз документы в Ровелин вывозили около четверти века назад. – Я пожала плечами: – Мы можем только гадать, что именно служило целью.

– Не – что, а – кто, – поправил меня Маркони.

Вздохнув, кивнула. Он был прав.

– Проникновение готовилось заранее. Воплощение плана в жизнь началось приблизительно около полугода тому назад, когда ковер с активным магическим контуром появился в приемной консульского отдела.

– Надо собрать сведения о посольском маге, – сделав пометку на листе бумаги, который лежал передо мной, посмотрела я на Маркони.

– Пусть этим займется Сэм.

– У него сегодня по плану аптеки и террариумы. За день вряд ли успеет…

– Сама? – Это был уже Соул.

Качнула головой:

– У меня есть над чем подумать. Его возьмет на себя Вильен.

– Хорошо, – согласился Маркони, тут же продолжив: – Дальше было покушение. Стрелка, смертельный яд, перенос на почтовый слепок… Версию, что решили припугнуть, отметаем сразу. Противоядие должно быть принято в течение пятнадцати – двадцати минут, за такое время в Марикарде его не найти. На кого покушались…

– Что касается противоядия – вопрос спорный. Спаситель мог поджидать где-нибудь поблизости.

– Попытка втереться в доверие? – насупился Маркони. Выглядело… внушительно. – Надеюсь, что-нибудь прояснится после аптек и террариумов, но пока оснований для подобного вывода я не вижу.

И опять он был прав, я тоже не видела, но… было в этом предположении что-то… манящее.

– А что делал Северов в посольстве ночью? – не дала я Маркони продолжить.

– А ты у него не спрашивала? – вроде как слегка разочарованно протянул Соул, опередив старшего следователя.

– Я – нет, – мило улыбнулась я главе департамента и будущему… папеньке. – А вот вы вполне могли…

– Настасья… – предупреждающе протянул Маркони.

Я скромно опустила глазки…

– Сказал, что засиделся допоздна, разбирая документы своего предшественника. К консульскому отделу прибежал вместе с охраной.

– Ах, прибежал! – подмигнула я следователю. Вот ведь удивительно… Маркони я больше совершенно не боялась. – Если верить плану посольства, то князю требовалось преодолеть весь второй этаж из конца в конец, спуститься по лестнице и повторить то же самое, но только на первом. А пост охраны, на котором обязательно должен находиться один из трех охранников, расположен в центральном холле.

– Все сказала? – мрачно посмотрел на меня Соул.

– Нет, – не вняла я его тону. – Сванетти в своем заключении пишет, что при сохранившемся уровне защиты магический купол мог отреагировать на вторжение лишь в одном случае.

– И в каком? – заинтересованно наклонился ко мне Маркони. Этой информации у него еще не было.

– В случае появления мага не ниже шестого уровня! – припечатала я его. И повторила, чтобы прозвучало внушительнее: – Шестого!

– И стрелка шестого, – многозначительно приподнял бровь Соул.

– Но даже в этом случае, – продолжила я с насмешливой улыбкой, – звук охранки могли услышать только на первом этаже, но никак не на втором.

– Очень интересный расклад, – поиграл бровями Маркони. Грузно откинулся на спинку стула, пошамкал губами. – Сорок минут там… Охранка отреагировала только на выходе… Князь прибежал вместе с охраной…

– На наше заключение экспертов нам предоставят свое, в котором все будет выглядеть совершенно иначе, – мрачно заметил Соул.

– Предлагаешь закрыть глаза? – хитро посмотрел на него Маркони.

Я сделала вид, что меня в кабинете нет. Развитое чувство осторожности предупредило о возможных последствиях подобных ситуаций.

– Шансов у нас никаких, – продолжая думать о чем-то своем, заметил Фарих.

– Делаем соответствующие бумаги…

– Как я от тебя устал, – вздохнул Соул. – Знаешь же, что будем копать до конца, так – нет, все равно вцепился как клещ!

– А у меня есть блинчики, – робко подала я голос. – Елизавета Николаевна прислала Светлану, та пошуршала по хозяйству…

– И ты молчала? – грозно посмотрел на меня Маркони.

Им нужно было поговорить… Наедине!

– Пять минут! – подскочила я со стула. – Туда и обратно.

Вылетев из кабинета, резко выдохнула. Поймала понимающий взгляд Шаеса – помощника главы департамента. Ни я первая, ни я последняя… Они каждый по себе были тяжелым испытанием, а уж когда вместе…

– Еще вернусь, – бросила я, направляясь к двери. – И приготовь чай.

Ответа не последовало, только кивок. За два года, что помощник занимал место в приемной, характер Соула изучить успел.

На второй этаж я поднималась неспешно. Пока признают, что говорят об одном и том же, пока слегка успокоятся, пока… Все это было лишь предположением, основанным пусть и на небольшом, но все-таки имеющемся жизненном опыте. Присутствовать на таких совещаниях мне еще не приходилось.

– Надеюсь, ты еще не все съел? – входя в кабинет, довольно громко поинтересовалась я. Вроде как у Сэма, которому кулинарные таланты Светланы пришлись по душе. – Кажется, я не туда попала, – резко развернулась, намереваясь тут же выйти.

Виль спал, пристроив голову на стопке из папок с личными делами сотрудников посольства, Самюэль сидел за своим столом и… грозно смотрел на Николаса, выбравшего стул рядом с моим.

Появление Сванетти было не единственным сюрпризом. У окна, спиной к нему, стоял князь Северов собственной персоной.

– Закончили? – не дал мне выскочить за дверь Самюэль. Напоминал он в этот момент злого Соула. Вся разница лишь в том, что один был сыт, а второй – голоден.

– Маленький перерыв, – улыбнулась я ему, взглядом показывая на Северова. Мол, а этот тут что делает? – Нужно кое-что взять.

– А! – понимающе усмехнулся Сэм. Достал из верхнего ящика своего стола коробочку, в которую Светлана сложила фаршированные грибочками блинчики, поставил на стол. – А я рассчитывал…

– Рада видеть вас, князь, – проигнорировав Николаса, посмотрела я на Северова. – У вас есть, что мне сказать?

– Возможно, – весьма обтекаемо отозвался он.

К подобным заявлениям я относилась довольно скептически. Что стояло за вот этим… возможно, оставалось только гадать. Но… шанс заполучить что-нибудь серьезное в его появлении присутствовал.

– Если мы продолжим разговор минут через тридцать…

– Меня это вполне устроит, – чуть склонил он голову.

– Тогда через тридцать минут в таверне «Кассель». Это здесь рядом.

– Да, мне известно это место, – подходя ко мне, заметил он. – Я рад, что вы не пострадали, – продолжил, на мгновение остановившись. И закончил, уже открыв дверь: – Буду вас ждать.

И за что, спрашивается, мне такие проблемы?

Вопрос ответа не предполагал.

– Поможешь Сэму? – обратилась я к Николасу, как только князь покинул кабинет.

– В чем именно? – ровно, словно все происходящее его никоим образом не касалось, уточнил Сванетти.

– Аптеки и террариумы. Не только яд, но и противоядие к нему.

– Сделаю, – думал он недолго. Лишь бросил взгляд на все еще спящего, несмотря на шум, Вильена. Бодрствовали ночью они вместе.

– Вот и хорошо, – мило улыбнулась я сразу обоим… на Самюэля без слез смотреть было трудно. – Вечером жду с отчетом.

Возразить мне никто из них не успел. Подхватив коробку, я выскочила из кабинета. Из всех проблем главной сейчас было голодное начальство. Все остальное могло и подождать…

На этот раз я не опоздала.

Благодарить за это стоило Соула, который, похоже, был весьма заинтересован в моем разговоре с князем. Знал ли о том, о чем я даже не догадывалась, или просто предчувствие, но из собственного кабинета выдворил меня за десять минут до встречи. А еще и приказал своему помощнику сопроводить до таверны, словно опасаясь, что сбегу по дороге.

Ничего подобного я не планировала. Появление Северова в кабинете стало для меня полной неожиданностью. Загадкой, которую требовалось разгадать.

Таверна «Кассель» находилась на соседней улице, достаточно выйти за ворота и свернуть налево. Здание каменное, уже за сотню лет, но веселенькое. На балконах цветы, ставни на окнах резные, да и выкрашены ярко. Вывеска потемнела от времени, но разглядеть на ней точеную фигурку девушки-танцовщицы этот факт нисколько не мешал. Рассказывали, что именно в ее честь бывший хозяин и назвал свое заведение.

Так или нет, уже не узнать – свидетелей не осталось, но как версия вполне проходила. Черты лица у барышни были узнаваемы, да и время соответствовало. Очередная стычка между Аркаром и Изаиром, в которой верх одержала империя демонов, была как раз в то время. После подписания мирного договора не все пленники и пленницы захотели вернуться обратно в султанат.

У жизни свои законы. А для любви их вообще не существовало.

На втором этаже таверны находились вполне приличные номера, на первом – два зала: большой и малый. В одном – кормили, во втором работали гладильщица и цирюльник.

Стриглась, кстати, я именно у него.

– Ах, госпожа Анастасия! – стоило войти, выкатился мне навстречу владелец таверны, господин Жаркус.

Толстенький, кругленький, лысенький, добродушненький… Он таким не только выглядел, он таким и был.

Говорить «нет» он совершенно не умел и до сих пор не разорился лишь благодаря жене и своему старшему сыну. Вот где – кремень. Без жлобства, но зная точную цену каждой монете.

– О вас такие страсти рассказывают, – продолжил Жаркус, подбежав ко мне и схватив за руку. – Я так беспокоился, а вы и глаз не кажете. У ваших спрашиваю, а они все отмалчиваются… И серьезные такие!

– Со мной все в порядке, господин Жаркус, – с искренней нежностью улыбнулась я. Приятный человек. Сердечный. – Как видите, жива и здорова.

– А глазки-то уставшие, – тяжело вздохнув, качнул он головой. – И печальные. – Не дав ничего сказать в свое оправдание, потянул за собой: – Знаю, знаю, вас ждут. Очень интересный молодой человек. Достойный, хоть и иноземец.

О том, что я тоже… в какой-то мере иноземец, он даже не вспоминал. За три года, что мы были знакомы, я стала для него уже своей.

– И как вы определили, что достойный? – заговорщицки наклонилась я к нему. Не сказать, что была рослой, но Жаркус не дотягивал мне и до подбородка.

– Так пришел скромно, хоть и одет знатно, – тут же начал перечислять хозяин, не заметив подвоха в моем вопросе, – тихо предупредил, что ожидает вас, заказал кофе и сидит себе у окошечка, мирно смотрит на улицу. А еще, – он остановился, заставив замереть и меня, – извинился, что не знает ваших вкусов, но попросил приготовить то, что вы любите.

Мнение Жаркуса о Северове стало неожиданно приятным. Вроде и никакого отношения ко мне князь не имел, но на душе стало тепло. Хозяин таверны, несмотря на вот эту наивность и безобидность, был весьма проницательным человеком.

– Спасибо вам, господин Жаркус, – вновь улыбнулась я ему. – Жаль, что мы не можем с вами…

– Я опять был очень разговорчивым, – не дав мне закончить, горестно вскинулся Жаркус. Отпустил мою руку, с сожалением покачивая головой. – Простите, госпожа Анастасия, я так рад, что с вами все в порядке…

– А я очень рада снова видеть вас, – не кривя душой, ответила я. – У вас ведь есть мой любимый пирог с вишней? – Это я произнесла уже чуть слышно.

– Конечно, госпожа Анастасия, – засиял Жаркус. – Все сейчас принесу. И пирог. И ягодный кисель.

Он укатился, довольный и собой и мной, а я, почувствовав себя почти счастливой, направилась к стоявшему у большого окна столику. Северов уже несколько раз посматривал в мою сторону, но так… без настойчивости, спокойно относясь к небольшой задержке.

– Госпожа Анастасия, – поднявшись, приветствовал он меня, как только я подошла ближе, – прошу извинить, что был вынужден отвлечь от службы…

– Полноте, князь, – устраиваясь на стуле напротив, усмехнулась я, – я же понимаю, что без веских на то оснований территорию посольства вы бы не покинули.

– Понимание веских оснований у нас с вами может быть весьма разным, – возвращаясь на свое место, парировал он. Достал из-за обшлага рукава кругляш, похожий на обычную серебряную монету, посмотрел на меня: – Вы позволите?

– Я и сама могла установить полог тишины, – рассматривая амулет, сказала я. – Я ведь не ошиблась в его предназначении?

– Не ошиблись, – спокойно подтвердил Северов. – Но это как раз тот случай, когда я должен быть уверен, что содержание этого разговора останется неизвестным для всех, кроме нас двоих.

– Для нас двоих? – задумчиво протянула я, глядя на князя. – Вы открыто пришли в департамент, в присутствии посторонних определились со временем и местом встречи. Согласились на таверну, в которой мы обычно обедаем и где меня очень хорошо знают, а теперь столь же неплохо знают и вас. Потом столь же демонстративно выложили на стол вот эту самую штучку, – я кивнула на амулет, – и считаете, что никто, кроме меня, не сообразит, что это такое. Князь, – улыбнулась я игриво, – я, конечно, женщина, но не настолько глупа, чтобы не понимать столь очевидных вещей.

Ответить сразу Северову не дал Жаркус. Поухаживать за нами он решил сам:

– Госпожа Анастасия, – поставил он кружку с моим любимым ягодным киселем. Следующей была тарелка с кусками вишневого пирога, – кушайте на здоровье. – Повернулся к Даниилу: – Ваше сиятельство, вам предложить еще что-нибудь?

– Нет, благодарю, – ровно ответил Северов, даже не посмотрев на Жаркуса. Все это время он не сводил с меня глаз. – Вы правы, – продолжил он тем же тоном, как только хозяин таверны отошел, – все это сделано с одной целью – привлечь к нам внимание.

– Подождите, – остановила я Северова, не дав продолжить. Впрочем, он не слишком-то и торопился, – это каким-то образом связано со вчерашним происшествием в моем доме?

– Начните с пирога, – предложил он мне вместо ответа, откинувшись на спинку стула.

Осторожно, двумя пальцами, приподнял фарфоровую чашечку с кофе, поднес к губам, сделал глоток… Все с таким вызывающе-небрежным изяществом, которое не оставляло ни малейшего сомнения в том, кем этот мужчина был.

Князь! Именно так… с большой буквы.

– Интересный у нас разговор, – криво усмехнулась я, но последовала рекомендации. Отказываться от удовольствия вкусно поесть было не в моих привычках. – Кто вам рассказал о произошедшем?

– Елизавета Николаевна прислала вестника, – поставил он чашку. – Просила совета, что делать?

– Совета? – запив кусок пирога киселем, уточнила я. – Хотите сказать, что она имеет представление о том, кто мог это сделать?

– Говорить, что вы проницательны, не буду, –улыбнулся он мне… снисходительно. – Не хочу оскорбить. – Потом продолжил, уже другим тоном: – Я ведь уже упоминал, что мы с вашей матушкой в некотором роде родственники?

– Да, припоминаю что-то такое, – забыв про приличия, облизнула я губы. С пирогами Жаркуса иначе было нельзя. Уничтожали их обычно вплоть до последней крошки. – Ваш отец и Елизавета Николаевна двоюродные брат и сестра.

– Именно, – кивнул он. – И об опале, в которую попал мой родитель, когда ваша матушка после смерти мужа решила покинуть Ровелин.

– У этой истории оказались последствия? – не скрывая вспыхнувшей ярости, поинтересовалась я.

– Нет, что вы! – поспешил он меня успокоить.

Посмотрел на остатки пирога, все еще остававшиеся на моей тарелке. Пришлось качнуть головой – кусок в горло больше не лез.

– Князь, может, мы перейдем к делу? – суше, чем стоило, произнесла я.

Тот факт, что с выдержкой у него было лучше, чем у меня, нисколько не смущал. И разница в возрасте, и соответствующий опыт.

Я бы удивилась, будь иначе.

– К делу, говорите, – ответил он мне улыбкой палача. – К столешнице прикреплены документы. Вы сейчас незаметно достанете их и передадите так, словно только что-то вытащили из внутреннего кармана.

– Документы? – переспросила я, тут же подумав, как все это будет выглядеть со стороны.

– Письма, – поправил он меня. – Несколько писем, которые можно опознать, даже не держа их в руках.

– Матушка была в чем-то замешана? – тут же напряглась я, догадываясь, что именно и почему искали у меня.

– Это – любовная переписка, – довольно равнодушно отозвался Северов. – Ваша матушка была и остается очень красивой дамой. Не все могли устоять перед ее обаянием.

– И этот кто-то…

– Так сложились обстоятельства, что этот кто-то именно сейчас весьма заинтересован в том, чтобы письма вернулись к нему.

– Они находились у матушки?

– Да, и она отдала их мне сразу, как только я предъявил бумагу, подтверждающую соответствующие полномочия. Для нее они не имели никакой ценности. Только память.

– Судя по всему, они потребовались и еще кому-то. – Я посмотрела на кружку с киселем. Того, что осталось, было слишком мало для утоления жажды. Но звать сейчас Жаркуса…

Я могла и потерпеть.

– Да. Эти люди опоздали на сутки, побывав у Елизаветы Николаевны после меня. Ну и вели себя не столь вежливо.

– И это произошло…

– В ту ночь, когда на кого-то из нас с вами покушались, – глядя на меня испытующе, произнес он. – Воспользовались суматохой и проникли в ее будуар.

– Что?! – сделала я попытку вскочить, но под тяжелым взглядом князя тут же вернулась на место. – Вы хотите сказать…

– Что этот кто-то имеет отношение к департаменту, – подтвердил он мысль, которая возникла в моей голове. – Или к магическому корпусу.

– Не найдя писем, отправился ко мне, предположив, что мой уровень повыше и именно я могу хранить их у себя.

– Именно так, – согласился со мной Северов. – И теперь он способен перейти к более решительным действиям.

– Господин Соул знает? – сглотнув вставший в горле ком, спросила я.

– У меня нет ни малейшего желания компрометировать вас.

– Ответ – да, – перевела я слова князя. – Я могу начинать?

– Еще минуту, – остановил он меня. – В качестве компенсации за эти мгновения я хочу сказать, что тот, кто копался в архиве консульского отдела посольства, интересовался документами, относящимися к весне и лету одна тысяча семьсот девяносто четвертого года.

– И ваш посол разрешил поделиться такой информацией? – не скрывая своего изумления, полюбопытствовала я.

– Это разрешение мне дал тот, для кого посол – не фигура, – с холодной улыбкой произнес Северов.

– И это было одним из условий…

– Ни слова больше! – оборвал меня князь. – Возьмите бумаги, поднимитесь, бросьте мне их… в лицо и уйдите.

Я выполнила все, как он и просил. И даже испытала при этом некоторое удовлетворение.

И только когда возвращалась в департамент, вспомнила о том, что среди побочных эффектов амулета тишины был один, который мне всегда не нравился. Полог лишал возможности определить, лжет твой собеседник или… нет.

Настроение после встречи было просто отвратительным.

И ведь не сказать, что разочаровалась в князе – он сделал все, чтобы избавить нас с матушкой от проблем, но осадок остался. И обида. И не важно, что выглядела она по-детски, забыть снисходительность, с которой он со мной разговаривал, никак не удавалось.

– Маркони просил зайти к нему, как только появишься, – стоило переступить порог кабинета, обрадовал меня Виль, подняв голову со стопки дел и тут же вернув ее обратно. – Соул – тоже, – добавил он, сонно причмокнув губами.

– Работать не дают, – недовольно буркнула я, разворачиваясь. – Жаркус обещал прислать к обеду пирожки с мясом и картошкой. Чай с тебя.

– До обеда еще далеко, – не открывая глаз, прошамкал Виль. – Иди уже…

Спорить было глупо. Время – двенадцать, на обед мы уходили в час. Если уходили…

Спустившись на первый этаж, буквально столкнулась с Энгином Парреем. Я собиралась повернуть в коридор, в котором находился кабинет главы департамента, он проделывал то же самое, но в обратную сторону.

– Ты-то мне и нужна, – успев перехватить меня за плечи раньше, чем я в него врезалась, довольно произнес Энгин. – Минутка есть или…

– Ждет Соул, но минутка есть, – успокоила я его. Когда отпустил, отошла к противоположной стене. Виконт последовал за мной. – Сэм успел поделиться планами?

– Не без того! – хохотнул Энгин. Вот только смотрел серьезно, без ожидаемого лукавства. – Самюэль зря беспокоится, девушка уже сосватана за другого. Правда, этот момент не афишируют, да и не все так просто…

– По той причине, – продолжила я, – что сам жених семейство Штудер не устраивает. Хочешь сказать, – я посмотрела на Энгина снизу вверх, – что графу Джаксу об этом неизвестно?

– Если только графине… – Гримаса Энгина была непередаваема.

Загадочная улыбка, переходящая в оскал, многозначительно приподнятая бровь, к которой тут же присоединилась вторая, но, уже сходясь к переносице… Своим лицом этот парень владел великолепно.

– …которая не испытывает к своему старшему сыну особых чувств, но зато без ума от младшенького, – добавила я, делая соответствующий вывод из его слов.

– И… – с явным намерением подтолкнуть меня к какой-то мысли, вновь заговорил Энгин.

– И монеты, – кивнула я. – Особенно золотые.

– За Аннет дают хорошее приданое, – подтвердил Энгин мою очередную догадку.

– Но это не приближает нас к ответу на вопрос: а тебе с этого какая прибыль? – посмотрела я на него подозрительно.

Энгин вздохнул, но промолчал, давая подумать самой.

– О дружбе говорить не стоит? – оценила я глубокомысленную паузу.

– Не без этого, конечно, – вяло отреагировал он.

– И вряд ли тяга к проделкам, – продолжила я наблюдать за Энгином.

Это замечание ему понравилось больше, улыбка стала самодовольной.

– Против хорошего розыгрыша мне не устоять.

– Но и это не главное, – задумчиво прикусила я губу. Остальные версии меня не радовали. – Похоже, графа Паррея подобный вариант развития событий совершенно не устраивает.

– Отец о тебе всегда очень хорошо отзывался, – довольно протянул он.

– Вот только не надо лести, – засмеялась, краем глаза заметив, как дернулась дверь приемной главы департамента. – Все, – тут же отскочила я, – договорим позже.

Вернув лицу выражение серьезной озабоченности, быстро направилась в конец коридора.

– Я к господину Соулу, – бросила небрежно, протиснувшись между помощником главы департамента и дверным косяком. Дверь он полностью так и не открыл. – Меня ждут.

– И не только он, – вроде как осуждающе выдал Шаес мне в спину. – И я не сказал, что вы вернулись уже как пятнадцать минут тому назад.

– Тринадцать, – не останавливаясь, поправила я. – Ваша должность предполагает точность и скрупулезность. – Последние слова я произнесла, взявшись за ручку. Оглянулась… улыбка Шаеса была многообещающей. Мол, говори, говори…

В списке злопамятных лиц департамента он не значился, так что шутка должна была обойтись без последствий. Ну, или с последствиями, на которые можно было ответить своими… Несмотря на серьезность нашего заведения, от хорошего развлечения мало кто отказывался.

– Господин Соул, вы позволите? – не постучавшись, приоткрыла я дверь и засунула голову внутрь.

Они как сидели, так и продолжали сидеть. Добавились только чашки и значительно опустошенная за время моего отсутствия коробка с фаршированными блинчиками.

– Заходи, садись и подожди немного, – указав мне на мой же стул, пробурчал Фарих, тут же забыв про меня. – Мы же с тобой понимаем, что такого не бывает?

– Осведомители в один голос твердят, что никто и ничего. Ни своих, ни залетных.

– Два случая, – качнул головой Соул. – Через шесть дней докладывать императору, а мы так и не сдвинулись с мертвой точки.

Чтобы понять, о чем говорили, хватило и этого. У нас его называли делом ювелиров. Две дерзкие кражи в ремесленном районе. Два почтенных мастера, главы семейств, в которых тайны работы с металлами и камнями передавались из поколения в поколение уже не одну сотню лет.

Вел его другой следователь, но, судя по тому, что Соул беседовал с Маркони, кое-кому предстояло взвалить на свои плечи еще один груз.

– Начинать придется с нуля, – поднял свою чашку старший следователь, посмотрел… та оказалась пустой, поставил обратно. – С осмотра.

Соул перевел взгляд на меня… Я сделала вид, будто не понимаю, что бы он мог значить.

– Возьми группу Настасьи, – вновь обратился Фарих к Маркони. – Смышленая, вдруг увидит то, что другие пропустили.

– Это вы обо мне? – встрепенулась я, словно только очнувшись. – Куда бежать? Что делать?

– Не, – качнул головой Маркони, глядя на Соула, – она не знает, что такое дисциплина.

– Зато она не оставит начальство голодным, – себе под нос прошептала я. – Не то что некоторые.

Меня, как это и предполагалось, не услышали.

– Значит, так и решим. Дело забираешь себе. Группу Волконской – тоже.

– А меня спросить? – вновь подала я голос.

На этот раз меня не проигнорировали.

– Что с князем? – Соул и так не выглядел довольным, теперь же словно закаменел.

Я ему не завидовала. Когда личное и служебное начинало сплетаться в один клубок, количество проблем чаще всего значительно увеличивалось.

Это мне с Николасом в свое время повезло – он с пониманием относился к ситуациям, когда после нескольких дней отсутствия я обнаруживалась спящей в постели Сэма. То, что оба были в одежде, могло служить смягчающим обстоятельством, но вряд ли для многих. Таких, как Сванетти, – единицы…

Мысль мне не понравилась. Было в ней что-то… ностальгическое.

– Не верю я ему! – неожиданно для самой себя выдала я, поднявшись со стула. Отошла к окну. – Никак не могу избавиться от ощущения, что он манипулирует нами.

– Тобой, – поправил меня Маркони.

Я оглянулась… Затылок Соула выражал недовольство, лицо старшего следователя было непроницаемым.

– По его словам, – пропустила я уточнение Маркони, – нашего «некто» интересовала весна-лето одна тысяча семьсот девяносто четвертого года.

– Двадцать лет тому назад, – постучал пальцами по столу Соул. – Самый разгар эпидемии черной лихорадки в Марикарде.

– Большую часть этого времени город был закрыт, – вторил ему Маркони. – Ни въехать, ни выехать. Если только по особому разрешению императора.

– А если речь шла о родившихся? – добавила я. – Или, наоборот, умерших. – Помолчала, вписав в тишину мысль о том, что меня подкинули в это же время. – Любая бумажка, которая связана с консульским отделом. Любой человек, который в него обращался в это время. – Встретилась взглядом с Маркони, усмехнулась: – Это надо уметь – так оказывать помощь, чтобы ситуация становилась еще более запутанной!

– Мы и на это не рассчитывали, – равнодушно ответил Маркони. – Из твоего амулета смогли что-нибудь вытянуть? – сменил он тему.

Вовремя. Думая о Северове, я теряла обычную сдержанность.

– Не раньше, чем завтра после обеда. Слабая, но надежда есть.

– Это хорошо, что есть, – поднимаясь со стула, вдруг произнес Маркони. Ничего не объясняя, направился к двери.

Отрыл, вышел, закрыл… Такой подставы я от него не ожидала.

– Ну а теперь поговорим о тебе, – оправдав мои мрачные прогнозы, заявил Соул, разворачиваясь. – И о Северове, которому ты не доверяешь.

Все, что оставалось, вернуться за стол. Соул в роли главы департамента был строг и требователен, его отношение к матушке вряд ли могло изменить данный факт.

Глава 7

Домой я добралась затемно. Не пришла – приползла.

Дела Маркони ставил превыше всего, так что на осмотр в Синий район мы с ним и Вилем отправились сразу после обеда. Впрочем, я и не возражала. Что может быть лучшим снадобьем от не дающей покоя тайны? Правильно, еще одна, не менее загадочная.

История с ювелирами как раз к таким и относилась.

Дорога много времени не заняла. Не больше двадцати минут в служебном экипаже. Можно было и верхом, но только не со старшим следователем. Лошадки из конюшни департамента смотрели на Маркони косо. Для них он был несколько тяжеловат.

Но все это была лирика, не имевшая никакого отношения к нашим заботам.

Ремесленники народ основательный, склонный к четкости и порядку. Одна улица – одно ремесло. У самой реки дом главы гильдии, затем – мастеров, кто качество изделий гарантировал клеймом с именем рода. Чем дальше, тем попроще, ну и цены пониже.

Ворота городской стены, разделяющей два района, так и были выстроены. С одной стороны, с другой и по центру. Это чтобы никто никого ничем не смущал.

За порядком следили сами, получив от императора отдельным указом право набирать мужчин в малую гвардию, за что платили в казну сбор. Но не роптали, признавая сделку выгодной для себя. Да еще и содержали тех сорок человек, которые отвечали за их спокойствие.

Мелкие происшествия расследовали тоже самостоятельно – на район было три подготовленных младших следователя, а вот что посерьезнее – передавали департаменту.

Эти две кражи как раз к таким и относились.

Первая произошла полторы декады тому назад в лавке мастера Ильяса. Вечером он вместе с сыном закрыл основной зал и подсобное помещение, активировал охранки и поднялся на второй этаж, где жил вместе с семьей. Когда утром выкладывал изделия на витрины, не досчитался нескольких гарнитуров. Не самые дорогие – те хранились в отдельном сейфе, но на полсотни золотых монет выходило.

Мое жалованье в месяц было в десять раз меньше.

По словам Маркони, в деле ни единой зацепки. Охранки в полном порядке, посторонних следов нет, да и патруль, который за ночь четыре раза проходил мимо лавки, ничего не заметил. Была надежда на осведомителей и скупщиков, но и она не оправдалась. Украшения так нигде себя и не проявили.

Вторая кража произошла пять дней назад у мастера Эрлая, полностью повторив первую. Ничего, за что можно было бы зацепиться.

Наш с Вильеном осмотр тоже оптимизма не прибавил. Единственное, что не отметил в своем протоколе следователь-эксперт, выезжавший на происшествие, изменение схемы установки охранок.

Впрочем, на уровень купола защиты влияния она не оказала.

Вернулись мы в департамент к пяти. Виль сразу сел разбираться с тем, что мы осмотрели, а я занялась планом мероприятий по посольству. В семь докладывала недовольному Маркони. Без четверти восемь Сэм прислал вестника, что день прошел с нулевым результатом. В половине девятого меня выгнали со службы, сказав, чтобы до утра не появлялась.

Вильен, ставший свидетелем угроз в мой адрес, посмотрел на стопку бумаг на столе и… остался, предупредив, что буду должна, а я ушла, надеясь, что к началу следующего рабочего дня долг не окажется неподъемным.

О том, что в моем доме, кроме меня, поселился еще и Сэм, я вспомнила слишком поздно. Дверь за спиной успела закрыться, отрезая путь к спасению.

– А мы тебя ждем, – приобняв меня за плечи, нежно проворковал он. – А ты все не идешь и не идешь.

– Мы, это – кто? – осторожно поинтересовалась я, вынужденно следуя за Сэмом в сторону гостиной. – Вы со Светланой?

Версия выглядела нежизнеспособно, но о других вариантах думать не хотелось.

– И Светлана – тоже, – косвенно подтвердил он мои подозрения. – Ужин давно готов.

– Я могу хотя бы руки помыть? – попыталась я вырваться.

– А ты магией, магией, – наставительно протянул этот тип, буквально заталкивая меня в комнату. – А вот и она! – добавил торжественно.

С гостем я не угадала, из всех возможных кандидатур остановившись на князе, но так было даже лучше – увидеть Северова в своем доме мне точно не хотелось.

– Ты уж извини, – поднялся с кресла Энгин, – но спорить с Самюэлем иногда совершенно невозможно.

– Это точно, – вздохнула я, передернув плечами. – Может, теперь отпустишь?

– Теперь – отпущу, – хохотнул Сэм. – Приглашение, – кивнул он на стол. – Как ты и просила. Князь тоже получил.

– Осталось только придумать план, – перевела я взгляд с Энгина на Светлану, которая вышла из кухни и теперь ждала моих распоряжений. – Пять минут уже ничего не изменят. Накрывай, я сейчас вернусь.

В пять я не уложилась, но успела как раз к тому моменту, когда Светлана поставила блюдо с горячим и вышла из гостиной, закрыв за собой дверь.

– Прошу за стол, господа, – пригласила я, направляясь сама к ближайшему стулу. С этого места могла контролировать кухню, ни на секунду не забывая о любознательности матушкиных девушек. – И давай по-свойски, – улыбнулась я Энгину, положив рядом с собой амулет тишины.

– Это как? – поинтересовался Паррей, глядя на меня с любопытством.

– Это – словно ты у себя дома и поблизости нет ни мамочки, ни папочки, – объяснил за меня Сэм, первым показывая пример. Потянулся через весь стол за самым зажаристым кусочком мяса. – И разговаривать можно не только о погоде и императоре.

– Об императоре? – с лукавой задумчивостью посмотрел на меня Энгин. Перевел взгляд на амулет…

Намек был не столь уж и тонким, чтобы его пропустить.

– Говорят, Ассель разочаровался в своей любовнице, – не упустила я возможности продолжить тему. – Слышала, на последней прогулке верхом его сопровождала леди Исабель. Интересно было бы узнать, чем она его очаровала? – довольно вяло ковыряясь в салате, закончила я.

– Бюстом, – опередил Энгина Сэм. – У него есть вкус.

– Леди Исабель, насколько мне известно, – так и не притронувшись к еде, заметил Энгин, – всего лишь хотела выразить благодарность…

– Так и я о том же, – скабрезно хохотнул Сэм. Вот только взгляд был… с прищуром.

– И кого прочат в женихи юной Аннет Штудер? – сбила я вспыхнувшее напряжение.

Поднялась, взяла тарелку Энгина, задумчиво осмотрела стол, выбирая, чем побаловать гостя. Несмотря на то что жили мы в Аркаре, матушка предпочитала кухню Ровелина. Приучила к ней и меня.

– Графа Стоуна, – продолжая следить взглядом за моими движениями, ответил Энгин.

– Кого?! – замерла я. Хорошо еще тарелку не уронила. – Аннет Штудер за Михая Стоуна?

– Да не поверю! – весьма эмоционально вторил мне Сэм. – Я понимаю – хорошее приданое способно сделать этого хлыща сговорчивым, но Штудеру зачем подобный брак? Девушке всего двадцать, к чему торопиться?

– Вот об этом я как раз и хотел поговорить, – привстал Энгин. Отобрал у меня тарелку, снова сел. – Не все так просто…

– В этом разговоре твой отец заинтересован значительно больше тебя самого, – перевела я его незаконченную фразу. – О молчании предупреждать не стоит, сами все понимаем.

– Ничего особо секретного нет, – оторвавшись от изучения корзиночки из теста, фаршированной несколькими видами мяса, маринованными грибочками, мелко порубленным перепелиным яйцом и зеленью, заверил нас Энгин. – Это съедобно?

– Вполне, – хохотнул Сэм, отправляя очередной шедевр Светланы в рот. – Вкусно, – довольно убедительно добавил он, потянувшись за следующей порцией.

Пару минут тишину нарушало только сдержанное чавканье. Судя по тому, что Энгин решил повторить маневр Самюэля, ему понравилось.

– Вы сюда есть пришли? – оборвала я торжество обжорства. Высказать свое мнение на этот счет никому не позволила, тут же потребовав: – Рассказывай!

Энгин тяжело вздохнул, словно я отвлекла его от любимого развлечения, но заговорил:

– У девушки талант. Она – воровка, каких поискать.

– Что?! – воскликнула я, не поверив услышанному.

Паррей только улыбнулся:

– А еще у нее чутье. Как оказалось, у настоятельницы был тайник с компроматом на воспитанниц. Под хорошей магической защитой, да еще и в таком месте, что в здравом уме искать не станешь.

– Аннет – маг? – тут же уточнила я.

– И это еще один момент, который интересует отца, – одобрительно посмотрел на меня Энгин. – При определении дара Штудер подкупил комиссию, и те поставили второй уровень, хотя у девушки твердый третий.

– Не подлежит обучению в магической академии, регистрации в корпусе и службе на благо империи, – усмехнулся Сэм. – Но ведь обязательна еще одна проверка?

– Вот! – довольно протянул Энгин. – После выхода из пансиона, в двадцать один год.

– Но если Аннет выйдет замуж до этого времени… – поймала я мысль, – то избежит проверки.

– И не только проверки, – добавил Паррей. – Отец давненько присматривает за ней, но, похоже, Штудер узнал о его интересе и решил предпринять встречные шаги.

– А сама Аннет? – спросил Сэм.

– А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос Энгин.

– Если страстью Аннет являются чужие секреты, то замужество ее не спасет. Рано или поздно, но она доиграется. До каторги – вряд ли, но и тут… как повезет.

– А я тут при чем? – вернулся к нашей главной проблеме Сэм.

– Ты? – удивленно уточнил Энгин. – Как думаешь, кого Штудер предпочел бы видеть в качестве мужа для дочери?

– Вопрос снимаем как неактуальный, – закруглила я эту тему. – Чего хочет твой отец?

– Немного, – задорно улыбнулся Паррей. – Доказать, что у Аннет не второй, а третий уровень. И сделать это так, чтобы вывернуться из ловушки она не сумела. Ни сама, ни с чьей-либо помощью.

– Подстава? – качнула я головой. – Не самый красивый способ.

– Не самый, – согласился со мной Энгин, – но вариантов у нее всего два. Либо она, как ты сказала, рано или поздно, но доиграется, либо…

– Послужит на благо империи положенные несколько лет и, может быть, поймет, какие последствия может иметь ее увлечение, – закончил за него Сэм.

– И все равно, – не скрыла я своих сомнений, – ситуация с душком.

– Хорошо, – не сводя с меня взгляда, медленно начал Паррей, – придется открыть все карты. – Помолчал… похоже, нагнетая напряжение. Это он зря, после всего сказанного кое-какие мысли на этот счет у меня уже были. – Аннет дала свое согласие на службу в Департаменте Безопасности. Осталось лишь сделать так, чтобы убедить в этом ее родителей.

– Вот с этого и надо было начинать, – засмеялась я, переглянувшись с Сэмом. – Значит, действовать будем так…

Воспоминания о снисходительном тоне князя Северова были еще слишком свежи в моей памяти, чтобы не использовать их как стимул для воображения. Судя по тому, как вытягивались лица Энгина и Сэма по мере того, как я делилась своей идеей, дипломату из Ровелина они уже искренне сочувствовали.

Вот так и расстаются с репутацией. Наше общество довольно спокойно относилось к отношениям между молодыми людьми вне брака, но значительно менее терпимо, когда количество действующих лиц увеличивалось до трех. А уж когда четверо…

И ведь не объяснишь, что все было более чем безобидно. Не докажешь!

Но все по порядку.

С планом закончили уже за полночь. Одно дело придумать общую канву, другое – учесть множество случайностей. Навыки князя мы оценивали весьма высоко, что добавляло сложностей для реализации идеи, но не остужало нашего порыва.

Из-за позднего времени Энгина пришлось оставить у себя, предоставив вторую гостевую комнату. Особняк графа Паррея находился на другом берегу реки, добираться не меньше часа. Пешим. Виконт не рассчитывал, что задержится у меня так надолго.

Возможно, и к лучшему. Было у меня к нему несколько вопросов, касающихся расследования. Не то чтобы баш на баш, но с расчетом на некоторую взаимность. По дороге на службу как раз могло получиться.

Я так думала. Когда добралась до постели.

Утро началось неожиданно рано. Не по времени – все было, как обычно, по факту того, что оно уже наступило, а я все еще хотела спать.

Спустилась вниз крайне недовольная. Стоило войти в гостиную, как причин для плохого настроения стало на одну больше. За столом, на котором уже привычно стояла коробка с пирожными и корзина с цветами, кроме Самюэля и Энгина, сидел еще и Николас.

Смотрели при этом на меня голодными глазами. Все трое.

Сделав вид, что ничего необычного не произошло, обратилась к Светлане, которая тут же появилась в комнате:

– Что у нас на завтрак?

– Для вас – творожная запеканка, для господ – омлет с мясом дичи.

Я обвела тяжелым взглядом этих самых господ. При моем появлении поднялся только Сванетти, да и тот тут же сел, вроде как проявляя солидарность.

– От кого цветы? – решила я отыграться. И за сорванные планы, и за мальчишеские выходки.

Ладно – Сэм, к его проказам, совершенно не подобающим наследнику столь серьезной фигуры, какой являлся граф Джакс, я уже привыкла. А Энгин? А Николас?

– От князя Северова, – с явно торжествующими нотками ответила Светлана, посмотрев на моих гостей с той самой снисходительностью, которой днем ранее одаривал меня дипломат из Ровелина. – На бюро письмо. От него же.

– Спасибо, – поблагодарила я ее не только словом, но и улыбкой. – Накрывай, мы торопимся. – Когда Светлана скрылась на кухне, небрежно бросила: – Одну минуту, господа.

На то, чтобы прочесть письмо, больше и не потребовалось, оно было коротким. Северов всего лишь сообщил, что наша вчерашняя встреча дала результат. Какой именно, не упомянул. Я же первым делом подумала еще об одной попытке добраться до переписки матушки и того самого неизвестного лица, которому именно сейчас потребовалось вернуть все, что могло его скомпрометировать.

Мысли о том, чтобы узнать имя этого мужчины, у меня даже не возникло.

– Вторая бессонная ночь? – спрятав исписанный твердым решительным почерком лист бумаги во внутренний карман форменного колета, я развернулась к Николасу.

– Это того стоило, – отвлекшись от изучения висевшей на стене картины, спокойно произнес он. – Мы сумели снять остаточные следы с твоего защитного амулета.

– И? – вернулась я к столу. Перед Энгином и Сэмом уже стояли тарелки с омлетом.

– По возможности наличия у князя мощного блокатора – ничего, – качнул он головой. Удрученным при этом не выглядел. – А вот по хозяину стрелки есть частичный слепок. Слабенький, но для идентификации вполне подходящий.

– Осталось найти, с кем именно идентифицировать, – усмехнулась я.

Мрачно посмотрела на запеканку, тарелка с которой появилась передо мной, перевела взгляд на омлет с кусочками мяса, обильно политый соусом и посыпанный рубленой зеленью.

– Это уже ваша задача, – пожал Николас плечами, берясь за приборы.

Вилка и нож в его руках воспринимались продолжением рук. Каждое движение естественно, без вычурной манерности…

Сэм и Энгин не выглядели на его фоне проще, да и не могли – аристократы, но разница была, пусть и в другом. Оба виконта, несмотря на возраст, оставались в душе мальчишками, этот…

Сванетти был лишь на два года старше меня, но казался умудренным жизнью старцем. Все знал, все понимал, на все смотрел так, словно был готов заранее простить совершенные ошибки.

Мне это нравилось. Еще четыре месяца назад.

– Наша, – выдохнула я, тут же наткнувшись на недовольный взгляд Сэмюэля.

Николаса он никогда не жаловал, будучи убежденным, что тот мне не пара. И даже объяснил почему. Одним словом – зануда. Для него это было самым страшным ругательством.

– Что по аптекам и террариумам? – перевела я разговор в другое русло. Да и время терять не стоило. Со службы предстояло уйти пораньше, чтобы не опоздать на прием.

– Я же отправил тебе вестника? – огорченно посмотрев на уже пустую тарелку, вопросом на вопрос ответил Сэм.

– А я жажду узнать подробности, – прежде чем положить следующий кусочек запеканки в рот, невинно заметила я. – Где успели побывать, и в чем конкретно выражается это самое ничего?

Я обращалась к Джаксу, но ответил Николас:

– Двадцать шесть аптек Белого района, которым разрешено использовать сорокул. Яд был только в семи, в них же противоядие. В течение последнего полугода ни то ни другое никто не заказывал. В трех террариумах, до которых добрались, пятнистую лягушку не разводят.

– При каких заболеваниях применяют этот яд? – выслушав Сванетти, посмотрела я на Сэма. Мысль о том, что могли использовать и не чистое сырье, мелькнула только теперь.

– Только наружно. При глубоких повторяющихся язвах и болезнях суставов, – опять опередил моего следователя Николас. – Все, кто приобретал снадобье, постоянные клиенты. Их список мы составили.

– Сколько осталось? – допив кисель, задала я следующий вопрос.

– Две аптеки в Белом, четырнадцать в Синем, шесть в магическом корпусе и три в императорском.

– И один террариум, – грустно вздохнул Сэм.

– Сорокул? – словно пытаясь что-то вспомнить, протянул Энгин. – А ведь я где-то и что-то слышал…

– Где и что?! – жестко потребовала я, сбрасывая безобидное заклинание, позволявшее решать проблемы забывчивости.

Оно скользнуло над столом жарким маревом и… рассыпалось искорками, так и не добравшись до Паррея.

– Извини, – поднимаясь, огорченно произнес он.

– За что? – улыбнулась я.

Он посмотрел на последнюю звездочку, которая медленно таяла как раз над его тарелкой, потом на меня.

– За все сразу, – хохотнул он. – Я – вспомню, – заверил, толкая Сэма в плечо. Продолжил уже с сарказмом: – На службу пора, господин Джакс.

– Так не только мне одному, – отозвался Самюэль. – Ты же с экипажем?

– Да, – подтвердил Николас, глядя на коробку с пирожными. – Ты…

– Заберу с собой и никому не дам, – заверила я его. – Света, для Вильена собрала? – произнесла я чуть громче.

– Да, госпожа Анастасия, – тут же появилась она в гостиной. – И я нашла несколько интересных камушков. Передадите?

Об увлечении Виля…

Об увлечении!

– Передам, – кивнула я, принимая от Светланы небольшую корзиночку с провизией и тканый мешочек. – Сэм, – тут же повернулась к другу, – а ведь есть еще любители экзотических тварей!

– Точно! – хлопнул себя по лбу Энгин. – Вот об этом я и слышал. Кто-то у кого-то спрашивал, где тот находит корм для своих лягушек.

– Кто? У кого?

Энгин с минуту напряженно смотрел на меня, потом мотнул головой:

– Нет, не помню. Но было уже давненько. Или поздней осенью, или зимой.

– Полгода назад? – тут же зацепился Сэм. – Если и там, и тут…

– Гадать не будем, – оборвала я друга. – Мне нужны факты и ничего кроме фактов!

– Как прикажете, госпожа Волконская, – низко поклонился он мне. Выпрямившись, подмигнул: – Едем?

– Еще минуту, – попросила я, передавая свою ношу стоявшему ближе всех Николасу. – Только дам задание Светлане.

Кроме приема, платье для которого я распорядилась приготовить еще вчера, оставались два дела, требовавших моего внимания. Лала и… матушка, за которую я беспокоилась, даже точно зная, что со своими проблемами она могла справиться и сама.

Виль опять спал. И на тех же самых папках.

Рядом аккуратной стопкой лежали несколько исписанных им листов бумаги. Почерк мелкий, округлый, похожий на бисер.

Вильен, как и Николас, из рода торговцев, но, в отличие от Сванетти, выглядеть аристократом даже не пытался. Простой в общении, беззлобный, не услужливый – искренне желающий помочь, веселый. Некоторые считали его недотепой, но только до тех пор, пока не нарывались на острую эпиграмму в свой адрес, которые он выдавал с неизменной улыбкой.

Такое не каждому понравится… До меня Виль сменил двух следователей-экспертов – не мог ужиться, для нас же с Сэмом стал своим с первого дня.

– Не шуметь! – шепотом потребовала я, хоть и заметила, как Вильен приоткрыл один глаз, стоило нам войти в кабинет.

Сэм кивнул, тут же отправившись за свой стол – писать отчет по вчерашнему дню, Николас сел на стул рядом с моим.

– Тоже бери бумагу и пиши, – так же негромко потребовала я у Сванетти, пристраивая две коробки и мешочек на столик, за которым мы обычно пили чай.

Переспрашивать, что именно писать, Николас не стал, работал для департамента уже далеко не первый раз, знал, что и как делать.

Я же, пока они были заняты делом, взялась за более внимательное изучение заключения по своему амулету. Пока ехали, удалось лишь пробежаться взглядом.

Сначала шла общая часть, но для меня и она представляла интерес. Кое-чего о своем амулете я не знала.

Стандартные – четвертого-пятого уровня – выдавались при поступлении на службу. Этот же мне подарила матушка полгода спустя. Когда меня допустили к самостоятельной работе.

Наши маги подтвердили, что он полностью соответствует всем утвержденным параметрам, и внесли в свой реестр. Кто его делал, кто накладывал защитные заклинания… Мне об этом не было известно. Елизавета Николаевна оставалась непреклонной в своем стремлении сохранить в тайне имя этого человека.

До недавних пор я не очень-то и настаивала. Теперь же… Теперь я обязана была знать.

Амулет седьмого уровня, одноконтурный. Это когда заклинания вплетаются в плавящийся металл, а не укладываются на готовую основу. Не то чтобы совсем редкость, но на порядок дороже, чем двух или трехконтурные.

Сплав из серебра, золота и платины, щедро сдобренный растертым в пыль гранатом. Предпоследнее – одновременно и нейтральная основа и усилитель. Серебро отвечает за яды, одурманивающие заклинания, любовные чары. Золото – отражение физических и боевых магических атак. Гранат – символ силы, упорства и верности. Камень, который в северной империи считают символом законной власти, а в султанате Изаир дарят женщине в знак подтверждения своих клятв. А еще он останавливает кровь и является хорошим накопителем.

Подумав о том, что сегодня же напишу прошение о возврате амулета до окончания следствия, продолжила читать дальше.

Основная функция – полноценная защита с… возможностью переноса. Точка переноса не определяется. Продолжительность действия контура – не установлена. На момент проведения экспертизы находился в полностью рабочем состоянии.

Последняя фраза тоже заставила задуматься. Стрелка шестого уровня, полная нейтрализация яда, контур на двоих… потеря накопителя составляла не менее чем сорок процентов. За сутки, без использования внешней магической подпитки…

Посмотрев на Николаса, который выводил строчки отчета четким, почти квадратным почерком, вновь вернулась к заключению. Тем более что оставалось немного.

Вопрос: имеются ли на амулете остаточные следы возможного контакта с защитным полем магического блокатора?

Ответ: не выявлено.

Вопрос: имеются ли на амулете остаточные следы от контакта с отравленной стрелкой?

Ответ: да. Обнаружен слабый отпечаток слепка человека, перенесенный с отравленной стрелки. Годен для идентификации.

И три подписи внизу. Николас Сванетти, маг шестого уровня. Вильен Эмир, маг пятого уровня. Лэн Олишен, маг седьмого уровня, глава отдела независимых экспертиз.

– Не думали, кто мог быть мастером? – оторвала я взгляд от листа бумаги, который больше ничего дать не мог, и посмотрела на Николаса.

– Думали, конечно, – не отрываясь от своего занятия, так же тихо ответил он. – Даже поспорили.

– И какие были версии? – не дала я ему развить тему. Впрочем, он бы и не стал.

– Вильен настаивал, что это – школа Изаира. Олишен частично с ним соглашался. Я уверен, что работал мастер с севера, который обучался и в султанате. В основе использованы именно их плетения, это уже выше вычурности султаната.

– А по именам? – перетянула я с помощью заклинания стопку записей Виля к себе на стол.

– Султан Мурад, – начал перечисление Николас. – Маг семь с половиной и очень хороший ювелир. Ибрагим Аль Абар…

– Он же воин? – нахмурилась я, совершено забыв, что о моем знакомстве с Ибрагимом в этом кабинете никто не знал.

– Он – маг. И тоже семь с половиной, – не обратив внимания на мою реакцию, ответил Николас. – А еще ювелир и оружейник. Его кинжалы славятся в Изаире. Есть еще один, но там седьмой, так что вряд ли.

– И все же, – настояла я на своем. Мало ли…

– У нас его знают, как Мах Ми, но настоящее имя неизвестно.

– А если северные?

– А если северные, – потягиваясь, выпрямился Виль, – то первым на ум приходит папочка твоего князя.

– Он не мой, – огрызнулась я. – Там что-то серьезное?

– Семь три четверти. Правда, было это, когда он находился в полной силе. Сейчас говорят, что не больше шести, но…

– И тоже ювелир? – тут же вклинился Сэм, посчитав, что раз Вильен проснулся, себя можно больше не сдерживать.

– А вот это – неизвестно, но он обучался магии, в том числе и в султанате.

– Еще?

– Граф Вертанов, но он погиб слишком давно, чтобы подумать именно на него. – Это был уже Николас. – Маг императора – граф Иван Платов. Семь три с четвертью, ювелир, обучался в Изаире. И глава Службы Безопасности Ровелина – князь Давыд Делянов. Семь с половиной. Ювелир, ученик Мах Ми.

– Делянов, – вклинился Виль, – как и князь Северов, в близком родстве с императором.

– А что сам император? – ухватив за хвост попытавшуюся сбежать мысль, спросила я.

– А о его способностях никому и ничего не известно, – как-то подозрительно довольно развел руками Вильен. – Слухов много, но конкретики никакой.

– Надо будет спросить у Энгина, – засмеялась я.

Николас воспринял мои слова серьезно, осуждающе качнул головой, Сэм и Виль усмехнулись. Эти точно знали, что некоторые вопросы безопаснее оставить при себе.

– А вы почему еще здесь? – вернув лицу серьезное выражение, поинтересовалась я у Самюэля. Сванетти шел к нему довеском, согласившись помочь в поисках.

– Уже – нет, – подскочил Сэм. Подошел к моему столу, положил свой отчет. – Смотри, не опаздывай, – подмигнул он мне, кивнув Николасу на выход.

– Матушка не позволит, – успокоила я его. – Если что будет…

– Ты узнаешь об этом первой, – открыв дверь, заверил он меня. Пропустил Сванетти, посмотрел на меня: – Не нравятся мне эти имена.

Я только кивнула. Не говорить же об очевидном.

Он тоже так считал, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Там тебе Светлана собрала позавтракать, – показав на столик, произнесла я. – Где вы познакомились?

Уточнять, с кем именно, мой эксперт не стал.

– Когда стажировался на лекарское дело, – поднявшись, улыбнулся мне Виль, – частенько бывал в сиротских домах Елизаветы Николаевны. Знаю многих воспитанников.

– И они тебя, – понимающе произнесла я. – И о твоих увлечениях тоже.

– Так это они меня и научили собирать необычные камушки, – открывая коробку, заметил он. – Наша с ними игра.

– А что ты с ними делаешь? – Я откинулась на спинку стула. Виль был открытым парнем, когда это не касалось его самого. Глупо было не воспользоваться возможностью.

– Украшения, – удивил он меня. – Покупаю у ювелиров не очень чистое серебро и делаю амулеты в виде украшений. Девушкам нравятся, да и польза от них.

– И давно?

– Да еще с магической академии, – согревая воду в кружке с помощью заклинания, отозвался он. – Увлекся, когда проходили ювелирное дело, но на серьезные работы не хватает монет, а так…

– А мне сделаешь? – жалобно глядя на Виля, попросила я. – Что-нибудь необычное.

– Не могу отказать хорошенькой барышне, – засмеялся он. Залил в глиняном чайничке травы и, оставив настаиваться, открыл мешочек. – Посмотри, какой необычный, – вытащив один из камушков, позвал он меня.

Я начала вставать, мазнув взглядом по верхнему листочку, и… замерла, зацепившись за имя. За последние дни оно встречалось мне уже не в первый раз…

Глава 8

На прием я не опоздала, но была одна из последних. Виновата оказалась сама – распоряжения нужно отдавать так, чтобы исключить возможность двоякой трактовки. Это Лала знала все нюансы моих предпочтений, Светлана, несмотря на свою подготовку, многих вещей просто не понимала. Не по глупости… у нас с матушкой разный магический уровень, что делало некоторые ее знания чисто теоретическими.

– Я уже начал беспокоиться, – перехватил меня Сэм, когда я, поздоровавшись с его родителями, направилась на поиски Елизаветы Николаевны. – Что-то случилось?

– Ничего, что нельзя было бы исправить, – отмахнулась я от него. – Ты госпожу Волконскую не видел?

Самюэль даже отступил на шаг назад, окинул меня тяжелым взглядом, позволив показаться тому самому виконту Джаксу, о существовании которого я частенько забывала:

– Настя…

– Ничего не замечаешь? – ответила я вопросом.

Еще один взгляд, но теперь уже цепкий, не упускающий мелочей.

– Предупрежу Энгина, что все отменяется, – спустя несколько секунд произнес он и даже развернулся, чтобы выполнить свою угрозу.

– Нет! – заставила я его проделать то же самое, но в обратную сторону. – Другой такой возможности может не представиться.

– Может, – не отводя от меня глаз, согласился он, – но…

– Никаких «но», – сказала я как отрезала. – Действуем, как договорились, – закончила я, отходя от Сэма. У двери на террасу заметила Соула, предположив, что Елизавета Николаевна вполне может оказаться там же.

По меркам Марикарда, прием в особняке графа Джакса был довольно скромным. Человек восемьдесят. Большая часть тех, кого можно было бы отнести к старшему поколению, остальные – наши с Сэмом ровесники. Из совсем молодых – Аннет Штудер, скромно стоявшая рядом со своей старшей сестрой, два братца Самюэля, близняшки Эва и Юлия Раковски – дочери нашего дипломата в империи Ровелин, и юная барышня, видеть которую до этого дня мне не приходилось. Сидела она в кресле уокна в гордом одиночестве, что для подобного мероприятия было несколько удивительно. На таких семейных приемах не представляли, собирались свои, кто уже знал друг друга.

Бывали, конечно, и исключения вроде того же князя Северова, но тут действовали иные законы. Главное блюдо, основное развлечение… Вхождение в местное общество шло в таких случаях в качестве компенсации за слишком явное внимание.

Приветствуя сама и отвечая на приветствия, я добралась до середины залы, продолжая ориентироваться на довольно рослого Соула. На этом удача меня покинула, подбросив встречу с тем, видеть кого в этот момент хотелось меньше всего.

– Госпожа Анастасия!

Будь моя воля, прошла бы мимо, но не тогда, когда заступают дорогу.

– Граф Стоун?! – изумленно протянула я, делая вид, что никак не ожидала лицезреть его на этом празднике жизни. – Вас еще приглашают в такие дома?

Говорила я негромко, чтобы не привлекать лишнего внимания, но репутация графа играла против меня. Его присутствие гарантировало появление повода для разговоров, так что без присмотра Михай Стоун не оставался.

– Не любите вы меня, госпожа Анастасия! – вроде как обиженно воскликнул он. Вот только в глазах четко просматривалось холодное презрение. Для него я была плебейкой.

– Вы меня с кем-то путаете, граф, – мило улыбнулась я. Чуть наклонилась, потянула носом воздух, поморщилась. – Кажется, граф, вы не совсем трезвы? Вам бы домой, да проспаться.

Если быть честной, то запах алкоголя был не единственным, который я распознала. Второй был не менее знаком всем, кого можно было отнести к взрослым людям.

– Ах, Анастасия Николаевна, какой острый у вас язычок! – восторженно отозвался он. Попытался перехватить мою руку – видно, собирался выразить свое… почтение, но покачнулся и едва не упал на меня, оказавшись настолько близко, что я ощутила его неприятное дыхание.

Помешал неожиданно появившийся рядом князь Северов. Буквально на мгновение придержал графа за плечо и тут же оттер в сторону, встав между ним и мною.

– Госпожа Волконская, – склонил он голову, – я рад вновь видеть вас.

– Князь, – улыбнулась я, подавая руку для поцелуя.

Прикосновение губ было чувствительным даже сквозь кружево перчатки… Не огнем – нет, но одновременно и веско и… осторожно. Заявляя свои права и… обещая быть нежным…

О чем я только думала?!

– Мне показалось или вы с графом уже знакомы? – не позволяя себе подчиниться той уверенности, что исходила от Северова, поинтересовалась я.

– Я бы не назвал это знакомством, – равнодушно ответил князь. – Вы прелестно выглядите, – лишив меня подробностей, сменил он тему. – Изумрудный цвет вам к лицу, но меркнет перед хрупкостью белого.

– Вы умеете делать комплименты, – легко засмеялась я, тем не менее не упуская ничего из того, что происходило вокруг.

Сэм стоял рядом с отцом, но я была уверена, что исподволь наблюдает за мной. Энгин о чем-то увлеченно беседовал с бароном Раковски. Матушка, которая, как я и предполагала, находилась рядом с Фарихом, бросала в мою сторону взгляды, готовая в любое мгновение прийти на помощь. Для нее я все еще оставалась ребенком, требующим внимания.

– Вы их достойны, – без труда парировал он. – Я могу спросить?

Вопроса я не услышала, Елизавета Николаевна все-таки решила, что в так и не начавшемся разговоре пора поставить точку. Я только и успела – незаметно вытащить из бальной сумочки заранее приготовленную записку и, воспользовавшись небольшой суматохой, которую сама и создала, засунуть ее за обшлаг рукава князя.

– Даниил, – радостно улыбаясь, проворковала матушка, подойдя к нам, – не ожидала увидеть вас здесь!

– Я не мог отказаться от удовольствия еще раз встретиться с вами, – склонился князь над рукой Елизаветы Николаевны. – Господин Соул, – выпрямившись, приветствовал он Фариха.

– Вы уже слышали последнюю новость? – Матушка перевела взгляд с Северова на меня, невольно сделав из нас пару.

– О визите в Марикард одного из сыновей султана Мурада? – с легкой иронией уточнил князь.

– А вы уверены, – с наигранной подозрительностью посмотрела на него матушка, – что служите в дипломатическом корпусе, а не в разведке?

– А вы? – легко парировал Северов. – Сам император узнал об этом чуть более двух часов назад. Я был во дворце в это время.

– Ну… – загадочно протянула матушка. Пожала плечами… выглядело весьма соблазнительно, двинула бровками…

Эх… мне такому еще учиться и учиться.

– Вас ведь можно поздравить? – прервал их развлечение Соул. – С назначением.

– С назначением? – удивленно посмотрела я на князя. – Говорили, что не раньше, чем через месяц!

– Для меня это тоже стало полной неожиданностью, – чуть смутился Северов.

Вот только… я ему ничуть не поверила. Не могло такого быть! Не в их ведомстве! Все равно кто-то где-то и чего-то… Слишком много дружески-родственных связей, чтобы не просочилось.

Впрочем, один вариант существовал. Особая услуга… И матушкины письма в него прекрасно вписывались.

А если так…

Додумать эту мысль до конца мне не дал Фарих, спасая от имени, которое я могла бы назвать:

– Предлагаю…

– …но без нас, – мило улыбнулась Соулу Елизавета Николаевна, беря меня под локоток. – А пока вы будете поздравляться, мы займемся нашими женскими делами.

– Ну да… конечно, – невпопад пробурчал Фарих, но возразить не посмел.

Этап жениховства… В том, что будет дальше, лично я не сомневалась. Матушка – женщина смышленая. Уступить – уступит, но сделает все так, что Соулу останется лишь вздыхать и соглашаться.

Мужчины направились в соседний зал, где были накрыты столы для фуршета, а меня Елизавета Николаевна, постоянно кому-то улыбаясь, повела на террасу. Надо понимать, для задушевного разговора.

В том, что он состоится, я нисколько не сомневалась.

– Итак, – продолжая сохранять на лице выражение нежной любви ко всем окружающим, начала она, как только мы оказались между двумя кадками с миниатюрными деревьями, – что вы задумали?

– Ты о чем? – с искренним недоумением уточнила я.

– Настасья! – В ее голосе появились угрожающие нотки. – Только не надо мне доказывать, что твое появление на этом приеме столь же невероятная случайность, как и внезапное назначение князя на пост советника-посланника!

– Матушка?!

– Еще вчера ни тебя, ни князя не было в списке приглашенных, – грозно продолжила она.

– Так ты об этом! – сделала я вид, что удивлена ее непониманием. – Сэм попросил прикрыть от юной Штудер. Слышал, что его маменька имеет на нее виды. Ну и… – Я дернула плечом, поджала губы… вроде как затрудняясь объясниться. – В крайнем случае пришлось бы какое-то время походить его невестой.

– На Аннет Штудер? – как-то странно посмотрела она на меня, благодаря фразе про невесту тут же поверив в мою версию. В ее представлении на подобное безрассудство мы с Самюэлем вполне были способны. – Так она же сосватана.

– За кого? – теперь уже я демонстрировала изумление.

Сама же лихорадочно думала, понимая, что уже почти ничего не понимаю. Осведомленность Елизаветы Николаевны иногда начинала вызывать у меня беспокойство.

– За графа… – она замолчала, вновь посмотрела на меня подозрительно. – А князь Северов?

– А что князь? – переспросила я. Потом тяжело вздохнула: – Матушка, вы хоть представляете, сколько у меня дел на службе.

– Да, – была вынуждена согласиться она, посмотрев на меня с заботой, – Фарих предупредил, что кражи ювелиров тоже у тебя.

– Светлана сказала, что ты была у Лалы? – воспользовалась я возможностью покончить с неприятной темой. В искусстве говорить много, ничего при этом не говоря, я еще не достигла матушкиных высот.

– Она проспит еще несколько дней, – улыбнулась она. Мягко. Нежно. – С девушкой все будет в порядке.

От тяжелой паузы, для которой я вряд ли бы смогла подобрать слова, нас спас Сэм. Матушку очень хотел видеть граф Джакс.

– Энгин предупредил Аннет?

Как только матушка покинула террасу, мы с Сэмом спустились в сад.

Аллеи были ярко освещены, кое-кто из гостей уже прогуливался там, рассматривая изящные композиции из тонких нитей, созданные магами специально для этого мероприятия. Темой для приема выбрали открытие уличного театрального сезона, на лужайках были представлены сценки из пьес, которые мы должны были скоро увидеть.

Некоторые из них выглядели… весьма откровенно, что вряд ли кого-то смущало.

– Пока не было возможности, но за это можешь не переживать, – успокоил он меня. – Что от тебя хотел Стоун?

– Кроме него, об этом вряд ли кто-то знает, – зло хохотнула я.

А в памяти тут же мелькнули строчки из отчета Вильена. Имя этого типа там тоже присутствовало. Косвенно – повар посольства Ровелин еще восемь месяцев назад служил у графа, но я знала, что за такими мелочами иногда скрывались весьма серьезные основания для подозрений.

– Не понимаю, почему из всех вариантов Штудер выбрал именно его? – качнула я головой, когда мы остановились рядом с одной из сотканных из светящихся нитей фигур.

Это была юная девушка, закутанная в покрывало, как принято у кочевников Изаира. Но даже плотная ткань не скрывала ее молодости и хрупкости.

Встречала я таких во время своего визита к Орану, четвертому сыну султана Мурада. Тоненькие, гибкие, похожие на молодые деревца. А уж какие послушные! Ни тебе лишнего слова, ни нескромного взгляда!

Так и думала, пока не увидела, как они метают ножи да бьются на кривых саблях. Сразу рассталась с иллюзиями.

– А что ты вообще о нем знаешь? – довольно серьезно спросил у меня Самюэль. – Кроме того, что он слаб до женских прелестей да время от времени провоцирует скандалы на подобных мероприятиях?

Я удивленно посмотрела на друга, потом медленно кивнула. Он был прав. Кроме сплетен и слухов, в которых рассказывалось то об очередной барышне, оказавшейся в его постели, то о некрасивых сценах, зачинщиком которых он являлся, особой информации о графе и не было. Стоун и Стоун.

– А есть что интересное? – осторожно уточнила я.

– Есть. – На лице Сэма не было и тени улыбки. – У него второй уровень. Как раз из тех, когда чуть до третьего не дотягивает. Военная подготовка. Знает четыре языка, в молодости много путешествовал.

– А сколько ему сейчас? – зацепившись за молодость, спросила я.

– Тридцать девять, – показав на следующую композицию из нескольких фигур, ответил Сэм.

Дошли до нее мы молча. Я думала об устойчивой обманчивости сложившегося мнения – для меня граф был повесой. Все остальное надежно скрывалось за этим словом. Тот факт, что по делам службы пересекаться нам не приходилось, меня не оправдывал. Опасная беспечность.

– Он есть в отчете у Виля, – предупредила я Сэма. Данные, собранные после обработки личных дел сотрудников посольства, он еще не видел.

– Гляну утром, – кивнул Самюэль. – Не знаешь, что это такое? – склонив голову, словно это могло помочь, поинтересовался он спустя минуту.

– Надеюсь, не то, о чем я подумала, – засмеялась я, разглядывая нечто, очень похожее то ли на сплетение двух деревьев под порывами штормового ветра, то ли… Представить себе, что можно любить друг друга в подобной позе, у меня не получалось.

– Именно то, о чем ты подумала, – прочитав надпись на табличке рядом с композицией, заверил меня Сэм. – «Порочная страсть». О любви двух благородных мужчин к юной девушке. – Он посмотрел на меня… многозначительно и добавил: – Только для избранных.

– Вот как! – глубокомысленно протянула я, сдерживая улыбку. – И кто же будет определять этих избранных?

– Хочешь посетить? – поинтересовался у меня подошедший Энгин.

Вильен, узнав, что его помощь не потребуется, предпочел остаться в департаменте.

– Не уверена, – улыбаясь, качнула я головой. – Как Аннет?

– Как и договорились, – заверил он меня. – Извините…

Исчез он раньше, чем я успела что-либо сказать. Причина бегства стала понятна уже через секунду. По аллее к нам со стороны террасы шествовали граф Штудер, та самая Аннет, о которой я только что спрашивала и… маменька моего друга.

– Начинается, – чуть слышно произнес Сэм, разворачиваясь. Дождался, когда подойдут ближе и остановятся. – Ваша младшая дочь, граф, не менее прекрасна, чем Мари, – с легким оттенком восторга произнес он, медленно поднеся руку молодой особы к губам.

Та зарделась, но как-то озорно, словно точно зная цену его словам.

А я, не упустив возможности, внимательно рассматривала девушку.

Не очень высока, стройна, но не так, чтобы уж совсем до тщедушности, скорее уж говоря о хороших физических данных. Она ничем не напоминала красавиц из султаната, но ощущение опасности от нее исходило похожее.

Все менялось, когда удавалось посмотреть в ее каре-зеленые глаза. Стремление жить ярко, насыщенно билось в них неукротимым ключом.

Что ж, Паррей-старший был прав, когда решил прибрать ее для своего ведомства. Если и таланты Аннет соответствовали его словам, то барышня была просто находкой. Поверить, что вот это – открытое и любознательное существо способно разыскивать и вскрывать самые замысловатые тайники, даже при самом богатом воображении не могло бы прийти мне в голову.

– Мы вас искали, чтобы сказать…

Я слегка напряглась, но Сэм, отпустив руку Аннет, как-то неожиданно застенчиво улыбнулся маменьке, заставив ее сделать короткую паузу, которой он и воспользовался:

– Я понимаю, что не время и не место говорить об этом, но… – Он схватил ладонь Эммы Джакс, поднес ее к лицу, прижал к щеке. Посмотрел на меня… в его глазах застыло блаженство. – Матушка… Анастасия…

Его голос срывался, приковывая к себе. И сам он был таким счастливым… До какого-то безумия, до невозможности держать это в себе, до неистребимого желания поделиться своими чувствами со всеми и с каждым…

Об актерских данных Самюэля Джакса мне было хорошо известно. Так что я на этот крючок не попалась, пусть и вынуждена была подыграть, скромно опустив взгляд.

– Что – Анастасия? – четко следуя плану Сэма, была вынуждена спросить его маменька.

– Матушка! – Он поцеловал ее руку, вновь посмотрел на меня…

Мне даже стало неловко, столько нежности было в его глазах. Нежности, доставшейся не по праву…

В тот момент было не важно, по праву или нет, мне все равно было приятно.

– Матушка! – повторил он с той же экспрессией. – Анастасия согласилась стать моей женой…

Аннет великолепно владела собой, но в это мгновение ее злость была похожа на удар клинком. В самое сердце. Мое!

Удивляться не стоило. После всего, что Энгин рассказал ей обо мне, другого ждать и не стоило.

План был прост по своей сути и надежен. Для Аннет я была шпионкой, добывающей сведения в интересах империи Ровелин. Князь – связным, которому я передала записку с местом и временем встречи. Ее задачей было заполучить бумаги, которые я для него приготовила.

То, что это будет безобидное письмо, в котором я прошу Северова осветить некоторые моменты жизни Ольги Вертановой, известно ей не было. О том, что на нем будет стоять защита третьего уровня, тоже.

Все остальное – проблемы самого Энгина. На мне была лишь необходимость обеспечить происшествию определенную публичность.

– Анастасия? – растерянно посмотрела на меня графиня.

Ее обескураженность длилась недолго, уже через мгновение в ее глазах начал проявляться холод…

– Матушка! – вновь перехватил внимание графини Сэм. Переигрывал, но тут уж было не до идеального исполнения. – Граф, – он развернулся к графу Штудеру, – вы ведь нас извините. Я должен сказать об этом отцу.

– Конечно, виконт, – в отличие от Эммы Джакс, этот сумел сдержать свои чувства. И даже отступил в сторону, прихватив под локоток дочь, чтобы дать нам пройти.

Последнее, что я увидела, презрительный взгляд Аннет.

Что ж… с этим старший Паррей тоже угадал. Ненавидеть эта девушка умела. Ненавидеть и… мстить.

Все это было в ее глазах.

– Я прошу простить, граф, – обратилась я к отцу Самюэля. Находились мы в его кабинете. Вместе с Сэмом и его маменькой, – но, кажется, ваш сын неправильно меня понял.

– Настя! – выдохнул Сэм, демонстрируя полное непонимание.

Я коротко посмотрела на него… грустно, насколько это было возможно:

– Я не дала окончательного ответа. Лишь пообещала подумать, – продолжила я тем не менее достаточно твердо. – Пожала плечами: – Мне искренне жаль.

– Настя…

Трагические роли другу удивительно шли. В них он мог полностью реализовать свой актерский талант.

Вряд ли граф Джакс об этом не знал.

– Сэм… – нежно посмотрела я на него, поймав гневный взгляд Эммы.

Не любила я ее. За Самюэля. За Лалу, которую она не защитила. За ее младшенького… выросшего отъявленным подонком.

Сэму я об этом не говорила – его семья, его жизнь, но старалась помочь, когда требовалась моя поддержка.

– Я все понял, – кивнул Эдгар, одарив своим вниманием поочередно меня и Сэма. – Эмма, ты не могла бы оставить нас одних?

– Эдгар! – вскинулась она, но тут же, высоко подняв голову, направилась к выходу.

– Ну а теперь рассказывайте, – жестко потребовал граф, как только за его супругой закрылась тяжелая дубовая дверь.

– Что рассказывать? – посмотрел на него с недоумением Сэм.

Я предпочла пока помолчать. Этот вариант мы в нашем плане предусмотрели, друг предупредил, что возьмет все на себя.

– Зачем тебе потребовалось говорить, что Анастасия согласилась стать твоей женой? – проявил терпение граф.

– Но я был уверен… – протянул растерянно Сэм. Посмотрел на меня, словно прося подтвердить…

Даже не собиралась!

– А вы что скажете, госпожа Волконская? – последовал его примеру граф.

– Я? – уточнила я. – Это просто недоразумение.

– Недоразумение? – переспросил граф, поднимаясь из массивного кресла. Встав, обошел стол, остановившись напротив Сэма. – Может, мне пригласить Елизавету Николаевну? Думаю, она поможет разобраться с этим вопросом.

– Матушке известно об отношении Сэма ко мне, – потупила я взор. – Она сказала, что это только наше решение.

– Оказывается, все еще более интересно, чем кажется на первый взгляд, – усмехнулся граф. – Надеюсь, вы точно знаете, что делаете, – продолжил он, глядя на Самюэля.

Задумчивость, которая нашла отражение в выражении его лица, мне очень не понравилась. В том, что не ошиблась, убедилась уже спустя мгновение.

– А это, случайно, никак не связано с той девушкой, Аннет Штудер, которую графиня нахваливает вот уже несколько дней?

– Аннет Штудер? – свел брови к переносице Сэм, ловко принимая передачу. – Настя, это ведь о ней ты говорила?

– Это не я говорила, – поправила я его. – Энгин. Кажется, ею интересовался граф Паррей.

– Вот даже как? – усмехнулся граф добродушно. – Дом не пострадает?

– Так ты согласен! – едва ли не кинулся отцу на грудь Сэм. – Настя! Тебе не отвертеться!

– Ты лучше надень кольцо невесте на палец, – успел остановить его граф. – А с маменькой я сам поговорю, – уже без улыбки закончил он, указав нам на дверь.

В коридор мы не вышли, буквально вылетели. Благо там никого не было. Графиня решила не дожидаться нашего появления.

– Уф, – выдохнула я, прислоняясь к стене. – Ты уверен, что мы все сделали правильно?

– Уверен, – без малейшего намека на позерство ответил Сэм. – Энгин прав, графу Штудеру нельзя оставлять ни одной лазейки, только согласиться на обучение и службу Аннет. Я – занят, Стоуна прижмет его отец. Покинуть империю вместе с дочерью он не сможет…

– Да понимаю, – скривилась я, – просто…

– Давай не будем об этом, – попросил он, взяв меня за руку. Поднял, склонил голову, рассматривая собственное кольцо на моем пальце. – Жаль, что это неправда.

– Тебе очень повезло, что это неправда, – фыркнула я, выдернув ладонь. – Вот только начни болтать, – протянула угрожающе, когда заметила в глазах знакомый блеск предвкушения. – Я тебе не прощу!

– Простишь, – подмигнул он мне, отступая в сторону лестницы. – Ты не умеешь на меня сердиться.

Наше возвращение, как и исчезновение, большинством осталось незамеченным. Если кто и стал свидетелем, так матушка, но тут и удивляться нечему. Графиня Джакс тоже оказалась на страже – взгляд тут же метнулся к моей руке, которая уверенно лежала на сгибе локтя Сэма.

Не будь мы с Самюэлем друзьями, я могла бы стать ему достойной парой.

И я была ему достойной парой, пусть только на время.

Дальше все продолжалось без приключений. Сэм время от времени исчезал, передавая меня матушке. Елизавета Николаевна о моей якобы помолвке не сказала ни слова, Соул, который большую часть времени находился рядом с ней, тоже. Похоже, она успела поделиться с ним причиной подобных коллизий.

Время от времени я ловила на себе взгляд Аннет, делая вид, что не замечаю. Один раз вроде как совершенно случайно столкнулась в проходе с князем. Тот посмотрел на меня вопросительно, как раз в этот момент стряхнув с рукава невидимую ворсинку, а я медленно опустила ресницы, подтверждая факт будущей встречи.

Единственное событие, слегка взбудоражившее привычное течение мероприятия, та самая незнакомая мне юная барышня, имени которой я так и не узнала – Сэм не понял, о ком я спрашивала. Она неожиданно встала с кресла, в котором просидела весь вечер, и направилась к выходу.

Впрочем, удивил меня не этот факт, а то, что никто из присутствующих, за исключением меня, матушки и Северова, который проводил ее взглядом до самой двери, этого словно и не заметил.

К полуночи гости начали потихонечку покидать гостеприимный дом графа Джакса. Воспользовавшись некоторой суматохой, я попрощалась с матушкой и Соулом и выскользнула в сад. Чтобы не бросаться в глаза, гуляя в своем белоснежном платье, накинула плащ, который мне заблаговременно приготовил Сэм, оставив его в укромном уголке на террасе.

Этот парк я знала неплохо – три года знакомства с Сэмом не прошли даром. Прячась в сумраке, который создавал густой кустарник, обрамляющий аллеи, добралась до небольшого озерца, рядом с которым стояло несколько беседок. Летом они были плотно увиты плющом, сейчас же щерились тонкими рейками, по которым в скором времени предстояло поползти вверх стеблям растений.

Перебежав через ажурный мостик – водоем питал небольшой ручей, который тек из бившего в парке ключа, направилась в дальнюю часть парка, где находилась конюшня. У отца Сэма был свой выезд.

Дорожки здесь были значительно уже и хуже освещены, чем у самого особняка. Раскидистые кроны деревьев закрывали полнотелую луну, разбивая ее холодное сияние и создавая драматический антураж, угрожающе поскрипывали под порывами ветра.

Задачка, которую мы задали Аннет, легкой даже не выглядела. В записке, переданной Северову, была подробная схема, девушке же предстояло не просто проследить за нами, удостоверившись в том, что встреча состоялась, но и сделать это достаточно скрытно. А потом еще и вытащить письмо. Не у меня, у князя, как доказательство якобы моей шпионской деятельности…

Место, которое я приготовила для следующего акта этой пьесы, находилось у самой аллеи, но было скрыто от нее кустами белой сирени. Она как раз цвела, распространяя вокруг себя пьянящий аромат, так что пройти мимо было просто невозможно.

Присев на скамейку, которую поставили специально для нас – в жаркие дни мы иногда сбегали втроем из департамента, чтобы заняться текущими делами в более приятной обстановке, приготовилась ждать.

Чем ближе подступал момент встречи, тем мрачнее становились мои мысли. То, что еще недавно казалось забавным приключением, теперь выглядело совершенно иначе. Понятно, что помочь графу Паррею и рассчитывать на его благодарность дорогого стоило, но ведь был еще и князь. Дипломат Ровелина…

Да и сама Аннет… Заслуживало ли ее будущее подобного розыгрыша и тех неприятных минут, которые ей предстояло пережить?!

С одной стороны, ответ очевиден – да! Уж лучше сейчас, чем потом, когда ничего нельзя будет изменить. С другой стороны…

Из раздумий вывел едва различимый звук шагов. Тут же кольнуло ладонь – сработало оставленное мною заклинание, предупреждая, что идет именно князь. Через минуту показался и он сам.

– Госпожа Анастасия, – остановился Северов напротив. Дождался, когда я поднимусь со скамейки, продолжив только после этого: – Стоит признать, вы сумели меня удивить.

– Извините за предосторожность, князь, – глубоко вздохнула я, чтобы хоть как-то унять взбесившееся сердце.

Никогда раньше так не волновалась при встрече с мужчиной, теперь же готова была сбежать, не справляясь с собственными чувствами.

– Вас разыскивает жених, – добавил он мне повод для смущения. – Мне показалось, что виконт весьма обеспокоен вашим внезапным исчезновением.

– Все не совсем так… – начала я, недовольно качнув головой. Вот ведь… глазастый. – Возьмите, – вытащила я из потайного кармана в широкой юбке конверт. – Здесь официальное прошение осветить некоторые факты жизни Ольги Вертановой.

– Дочери графа Вертанова? – переспросил он. Когда я кивнула, посмотрел на меня с любопытством: – Неожиданный интерес!

– Поверьте, у меня есть для этого основания. – Мои слова звучали весьма убедительно.

– Насколько я понимаю, – принял он мой ответ, – вся эта таинственность связана в первую очередь с Елизаветой Николаевной?

– Ваша проницательность делает вам честь, – вздохнула я с некоторым облегчением. Князь оправдал мои ожидания. – Мне бы не хотелось, чтобы ей стало известно о моей просьбе.

– Не уверен, что это правильно, – довольно категорично заявил он.

– Это – правильно, – подавая ему конверт, твердо произнесла я.

Князь взял бумагу, засунул за обшлаг рукава.

– Теперь, когда я признал ваше право на это прошение, самое время перейти к вопросу о помолвке.

– Это не имеет…

– У вас двойное гражданство, госпожа Волконская, – довольно резко перебил он меня. – Император Ровелина… – Шорох неподалеку заставил князя замолчать. Ох уж эта Аннет… – Я посмотрю, – развернулся он. Сделал несколько шагов, остановился, прислушиваясь.

Мое заклинание молчало, да и вокруг все неожиданно смолкло… Тишина была странной, мертвенной…

Вспышка холодного света над головой совпала с моим криком:

– Бегите!

И время замедлилось, словно продлевая агонию.

Ощетинившийся тонкими жалами шар на мгновение замер, потом начал медленно набухать, готовый разлететься смертоносными иглами…

В отличие от времени, мысли были четкими и быстрыми…

Юбка на плотном подъюбнике должна была сберечь ноги. Корсет – туловище, прическа – голову, но оставались лицо, плечи, руки… Плащ слишком легкий, чтобы защитить от уколов…

Браслет-амулет на запястье – стандартный, новый к платью не подходил… Если вновь на шестом уровне…

Умирать было так обидно…

Додумать до конца я не успела. Рывком меня бросило на скамейку, сверху навалилось тяжелое тело князя и… стало темно…

Глава 9

– Можешь приходить в себя, – раздался совсем рядом голос Сэма. – Ты – жива и даже почти здорова.

– Благодаря князю, – с весьма неожиданными интонациями добавил Энгин. Если я правильно понимала все еще затуманенным сознанием, это была досада.

– Он – жив? – заставляя себя открыть глаза, с трудом прохрипела я. В груди болело, словно…

Без всяких «словно». Как на меня упал Северов, прикрывая собой, я помнила.

– Жив, деятелен и весьма зол, – утешил меня Сэм. Протянул руку, чтобы помочь подняться. – Здесь Фарих. Елизавету Николаевну пока не пустили, но это ненадолго.

Садилась я медленно – каждое движение отдавало болью.

Придерживая юбку, опустила ноги. Вокруг еще летали звездочки, но так оказалось даже лучше – не сразу сумела рассмотреть происходящее вокруг и испугаться… последствий.

Это сколько же я должна была находиться без сознания, чтобы из тихого уголка этот кусок парка стал зоной боевых действий?!

Яркий, но холодный свет магических ламп вырывал из темноты ночи четкий прямоугольник, определенный как место происшествия. Все, что находилось за ним, выглядело провалом… Не существовало.

Скамейка, на которой я очнулась, была другой, вокруг той суетились не одна, а целых две оперативные группы. Виль находился там же, чему я не удивилась. Среди экспертов у него соответствующая репутация. Николас – тоже, но и тут объяснимо. Сванетти прикреплен к нам, но если следовать букве Свода правил, то обеспечивал поддержку именно Вильену. Так что, где один, там и второй.

Чуть в сторонке, рядом с заплаканной Аннет и ее отцом, незыблемо стоял граф Паррей. Судя по всему, все проблемы, связанные со своей будущей сотрудницей, решить он успел.

Неподалеку от него в позе, олицетворяющей будущее возмездие, застыл глава Следственного Департамента.

Князя Северова поблизости не наблюдалось, но я не обольщалась. Слова Энгина звучали предупреждением.

– Это была колючка? – спросила я у Сэма. Хоть и не маг, но кое-какие подробности знать уже должен был.

– Она самая, – вздохнул он, укоризненно глядя на меня. – Боевая. Шестой уровень.

– Что?! – не поверила я. Перевела взгляд на Энгина: – Скажи хоть ты…

Надежды на то, что это всего лишь розыгрыш, не оправдались.

– Боевая. Шестой уровень. Несколько шипов отравлены. Не сорокул, но тоже что-то экзотическое.

– И я еще жива? – растерянно посмотрев на Сэма и Энгина, уточнила я.

– Уже нет, – как-то… обреченно произнес виконт Паррей. Взгляд был направлен на что-то за моей спиной.

Обернуться и посмотреть, что же его так напугало, я не успела.

– Ты! Сумасбродная девчонка! Ты о чем только думала!

Со скамейки меня просто смело, подняло в воздух, затрясло. Сопротивляться я даже не попыталась, князь держал жестко, да и с таким гневом не поспоришь…

На мгновение стало страшно. Это когда едва не прикусила язык, сделав неудачную попытку извиниться.

А он, не переставая меня трясти, продолжал шипеть:

– Если ты о себе не подумала, то хотя бы о матушке вспомнила, когда…

– Князь, – остановил его холодный голос Фариха, – оставьте что-нибудь для меня!

И почему я не умерла раньше?

Вопрос ответа не предусматривал… Не потому, что его не было – поздно было спрашивать.

Северов резко выдохнул… желваки продолжали двигаться, демонстрируя накал ярости, и… вернул меня на землю.

Был он без кафтана, в одной рубашке и камзоле. И без перчаток…

Вот оно!

– Велдарский шелк? – тут же спросила я, глядя на князя с настороженной преданностью изголодавшегося пса, которого поманили куском свежего мяса.

– Велдарский, – буркнул он, выдержав насмешливый взгляд Соула.

Злой – не злой, но мою сообразительность Фарих оценил.

Теперь хоть было понятно, почему мы оба еще живы. Нить велдарского шелка – самая прочная из тех, что известны. Способна остановить даже стрелу, не говоря уже вот о таких стрелках, вся опасность которых в их количестве и неожиданности происходящего.

К тому же… нейтрализовала магический компонент, сбивая с цели и лишая силы удара.

Правда, стоил он…

Мне очень повезло, что князь был достаточно богат, чтобы позволить себе одежду из ткани с нитью велдарского шелка.

– Прошу меня простить, госпожа Анастасия, – неожиданно склонил голову князь, ошарашив меня еще больше. – Резкость с моей стороны была непростительна.

Пока думала, что же ответить, отметила, что ни Сэма, ни Энгина поблизости больше не было.

Трусы!

Трусы и предатели!

– Я посчитала это проявлением беспокойства за себя, – сделала я вид, что полностью удовлетворена происходящим. – Надеюсь, вы не пострадали?

– Теперь вы понимаете, – обратился Северов к Соулу, проигнорировав мой вопрос, – что покушались именно на госпожу Волконскую? – Ответить Фариху он не дал: – Я, как советник-посланник империи Ровелин, настаиваю на предоставлении Анастасии Николаевне охраны. Либо…

– Можно я пока посмотрю, что там? – с интонациями обиженной девочки спросила я у Соула.

– Охрана ей будет предоставлена, – ровно и спокойно отреагировал на угрозу Северова Фарих. – Но мне бы… – Он посмотрел на меня, словно только сейчас услышал: – Иди. Может, что интересное увидишь.

Заклинание, которое я сбросила, чтобы услышать продолжение разговора, развеялось раньше, чем прицепилось к Северову.

Фарих недовольно качнул головой, я – тяжело вздохнула. Что было в направленном на меня взгляде князя, я не разобрала. Много чего там было.

– Кстати, – остановил меня Соул, стоило мне только сделать шаг, – а где твой новый амулет?

И спросил ведь так… невинно. Вроде как эта мысль только сейчас пришла в его голову.

– Так получилось, – обтекаемо ответила я, надеясь, что пока и этого хватит.

Говорить о том, что Светлана приготовила не то платье, а к этому довольно широкий и грубовато собранный защитный браслет подходил плохо, я не собиралась. Из чувства самосохранения.

Мне повезло, вопросов больше не последовало.

Я не обольщалась, передышка надолго не затянется.

Сэм перехватил меня на полпути к месту происшествия:

– К тебе приставили Энгина, – сообщил он заговорщицки. – Граф Паррей настоял, чтобы… госпожу Анастасию Волконскую, – суровым тоном выделил он, – охранял его сын.

– Граф Паррей… – иронично протянула я, пряча за бравадой только теперь добравшийся до меня страх. – Ты мне лучше скажи, что там с Аннет?

Не знаю, почувствовал Сэм что-то или просто так получилось, но заступил мне дорогу, вынудив остановиться.

– Давай я уведу тебя отсюда? – Его голос прозвучал хрипло, как будто и он…

«Как будто» – не было, он за меня переживал.

– Ты ночуешь сегодня у меня, – попыталась я улыбнуться другу. У меня получилось. – И завтра – тоже.

– Не доверяешь Энгину? – приподнял он бровь.

– Доверяю тебе, – поправила я. – Так что с Аннет?

Спорить Самюэль не стал.

– Вместо того чтобы вовремя сбежать, – злорадно усмехнулся Сэм, – она решила выполнить задание до конца. Я ее и задержал. Вместе с твоей запиской и письмом. Слушать объяснения не стал, а тут как раз и Фарих появился, а спустя пару минут и дежурная группа.

– А дальше ты обвинил ее в использовании запрещенных боевых заклинаний и воровстве, – кивнула я, представляя себе, как все это выглядело.

Учитывая актерские способности друга, в его умении раздуть из искры большой пожар я не сомневалась.

– Князь помог, – без малейшего намека на сарказм продолжил Самюэль. – Тут же заявил, что у него пропало прошение о предоставлении сведений. И это – дипломатический скандал.

– А потом вступил в дело граф Паррей и…

– Об остальном нам остается только догадываться, – развел руками Сэм, – но если судить по тому, что выглядит он умиротворенным, свою задачу мы выполнили.

– Но едва не потеряли Анастасию и дипломата дружественной империи, – преуменьшил наши достижения подошедший Энгин. – Тебя там ждет дежурный следователь-эксперт, – повернулся он ко мне. – Отец попросил…

– Не стоит, – оборвала я его. – Я и сама прекрасно понимаю, о чем можно говорить, а о чем стоит умолчать.

Я и правда понимала. Оставалось надеяться, что и Кармир, который возглавлял оперативную группу, тоже.

Некоторых вопросов мне сегодня хотелось бы избежать…

– Значит, это была личная встреча? – Кармир смотрел на меня с легкой иронией.

Кольцо Самюэля на моем пальце он вряд ли не заметил.

– Личная, – подтвердила я. Надеюсь, прозвучало безразлично.

– Значит, вы просто разговаривали? – продолжил он издевательство, пользуясь тем, что в подобных обстоятельствах мне ничего не оставалось делать, как вежливо отвечать.

– Просто разговаривали, – повторила я вторую часть его вопроса.

– И как долго продолжался этот просто разговор?

Его спасало то, что будь на его месте я…

На этот раз сдержать улыбку мне не удалось. Кармир и…

Воображение тут же подкинуло варианты. Из тех, кто присутствовал на приеме, половину я сразу отбросила – Кармир был эстетом. Кроме симпатичной мордашки ему требовалось еще что-нибудь посущественнее. Ум, например.

Увы, тех, кто удовлетворял сразу двум условиям, оставалось немного. Моя матушка; леди Верьер – магиня корпуса, но она пришла вместе с Шаесом, помощником Соула; графиня Паррей, но это тот случай, когда чревато последствиями; Мари Штудер…

Мари Штудер…

Я окинула Кармира оценивающим взглядом, под которым он съежился, словно догадываясь о планах, которые выстраивались в моей голове, злорадно усмехнулась и… ответила:

– Не больше семи минут.

– Десять – двенадцать минут, чтобы дойти от дома до места встречи, еще семь на разговор… – размышляя вслух, произнес Кармир. Мою угрозу он решил проигнорировать. Или не хуже меня понимал, что нам всем сейчас требовалась хоть какая-то разрядка.

– Колючка шестого уровня, да еще и боевая. Такую за двадцать минут не подготовить, только привязать к слепку. Так что действовали спонтанно, как только обнаружили отсутствие у меня амулета, – продолжила я его рассуждения.

– А почему ты была без амулета? – тут же зацепился Кармир. Похоже, об этом нюансе до этого момента он не знал.

– Я была с амулетом, – тяжело вздохнув, прояснила я ситуацию. – Но с нашим, следственным, а не тем, который мне активировали в корпусе.

– Хорошо, – согласился он со мной, – почему ты была с нашим следственным амулетом, а не тем, который тебе активировали в корпусе? – И все это ровно и спокойно…

– Так получилось, – развела я руками, в очередной раз надеясь, что хотя бы этого мое объяснение удовлетворит.

– Я правильно понял, что это была чистая случайность? – избавив меня от дальнейших препирательств, хоть и дав понять взглядом, что суть произошедшего ему совершенно ясна, все-таки уточнил Кармир.

– Это была чистая случайность, – подтвердила я, вздохнув с облегчением. – До этого вечера я не сомневалась, что дом графа Джакса надлежаще охраняется, – добавила, даже не оглянувшись на стоявшего за спиной Энгина.

– Сделай пометку, – обратился Кармир к своему следователю, который вел протокол, – проверить схему охранных заклинаний.

– Сделано, – отозвался тот равнодушно.

Да не поверю! Все прекрасно понимали серьезность происшествия, но пока, когда, с одной стороны, все благополучно закончилось, а с другой – еще не начиналось, можно было просто наслаждаться ситуацией, раз уж все так совпало.

А тут… Да тут полное раздолье, чтобы запомнилось надолго. Не самим покушением – это не забудется и станет уроком, а именно вот этим бедламом, который будет сопровождать расследование.

– Ну а теперь, – продолжил Кармир уже совершенно другим тоном, намекая, что развлечения закончились, – давай подводить итоги. – Он посмотрел в ту сторону, где оставались Соул и князь Северов, вновь перевел взгляд на меня: – За четыре дня два покушения. Оба подготовлены довольно серьезно, но срывались, судя по всему, из-за недостатка информации. Сначала о тебе – не учли наличие нестандартного амулета, затем о князе. Впрочем, – чуть мягче продолжил он, – о кафтане с нитью велдарского шелка я бы даже не подумал.

– И не только кафтане, – поправила я его.

Северов был выше меня и значительно шире в плечах, но не настолько, чтобы его одежда сумела прикрыть нас полностью. В его случае незащищенными оставались ноги…

Я оглянулась. Князь продолжал о чем-то разговаривать с Фарихом. Высокие сапоги, камзол, закрывающий колени. Кафтан был той же длины…

Мог, конечно, и рискнуть, но я склонялась к другому объяснению:

– Как долго я была без сознания?

Кармир словно и не заметил, что мы поменялись ролями:

– Больше тридцати минут.

– Что?! – не поверила я.

– Вот и я тоже так подумал, – ухмыльнулся он. – Князь извинялся, что не рассчитал рывок. Лекарь вроде как с ним согласился. Сильный ушиб, ну и амулет твой слишком резко отреагировал на смесь из боевого заклинания и нейтрализующего фактора велдарского шелка.

– А сколько времени…

– Восемь, – не дал мне закончить Кармир. – Не могли пробиться через защиту особняка. – А Сэм был через пять.

– А Аннет?

– А Аннет сказала, что после яркой вспышки какое-то время вообще ничего не видела.

– Не подкопаешься, – недовольно качнула я головой. – Была б моя воля, задала бы князю весьма нескромный вопрос!

Кармир понимающе улыбнулся:

– Будем считать, что ему повезло.

Расслабилась я рано, посчитав, что полноценный допрос он перенесет на утро.

– Ну а теперь, Анастасия, – резко сменил Кармир тональность, – давай составим списочек тех, кто потенциально мог проверить соответствие слепка.

– Не меньше половины гостей, – хмыкнула я. А то сама об этом не думала.

– Значит, будем проверять половину, – утешил он меня.

– Хорошо, – вздохнув, кивнула я. – Но если можно…

– Можно, – опять не дослушал он. Махнул кому-то рукой. Не прошло и минуты, в течение которой мы молчали, как рядом со мной появился стул. – Прошу вас, Анастасия Николаевна, – склонил он голову, демонстрируя великосветские манеры.

Кармир был бастардом. Отец – граф Дэмир, мать – магиня, Даниэлла Элси. Узаконить свои отношения до рождения ребенка будущие родители не успели, хоть и собирались, а во время родов Даниэлла умерла.

Редкость среди магов, но случалось.

Кармера граф усыновил, но… права на титул тот не имел.

Впрочем, судя по всему, не сильно и расстраивался. Полноценный пятый уровень давал ему никак не меньше.

Отказываться от предложения присесть я не стала – усталость брала свое. Устроившись и тщательно расправив юбку, с грустью посмотрела на следователя Кармира. Тому предстояла большая работа.

– Граф Джакс, граф Стоун, граф…

– Настя! – укоризненно качнув головой, перебил меня Кармир.

Я, извиняясь, грустно посмотрела на него. О чем просил, было понятно – выстроить список, начиная с тех, кого лично я могла бы подозревать. Вот только…

– Граф Джакс, – начала я вновь, не забывая, что и Сэм и Энгин находятся поблизости, – граф Стоун, граф Паррей…

– Магу достаточно нескольких секунд, – подошел к нам Виль. – Со специально настроенным амулетом и того меньше. А Анастасия у нас барышня известная, так что под подозрением практически все мужчины.

– И некоторые женщины, – скорчила я гримасу. – Леди Верьер рассказывала мне на ухо неприличный анекдот, а Мари делилась последними слухами.

– А неприличный анекдот, этоне… – задумчиво протянул Сэм, многозначительно переглянувшись с Кармиром.

– Тебе же сказали, – с выражением ужаса на лице оборвал его Виль, – неприличный! А тут – леди!

Про леди он это вовремя вспомнил. Когда сам…

Это становилось уже интереснее. Я была уверена, что леди Верьер и Шаеса связывали лишь дела службы. История с анекдотом убеждала, что нет. Первый раз я услышала его сегодня утром от Виля. Тот от Николаса. Он же поделился им с Шаесом – сама видела из окна, как они хохотали. И вот уже вечером от Леонидии…

Крепкая дружба или еще что-то более серьезное?

Отношения к происходящему этот факт точно не имел, но ведь тайна…

Дождавшись, когда мужчины успокоятся после выходки Вильена, продолжила:

– А еще была графиня Джакс. Неожиданно выскочив из-за угла, она столкнулась со мной в коридоре. И та юная барышня, которая весь вечер просидела в кресле в углу.

– Какая барышня? – с недоумением посмотрел на меня Сэм. – В каком кресле?

– Ну та, в небесно-голубом платье, – ответила я другу таким же изумленным взглядом. – Смуглая, темноволосая. Красавица…

– Извини, Кармир, – вместо того чтобы ответить мне, произнес Самюэль, обращаясь к следователю, – но Анастасии нужен отдых.

Как ни странно, но возражать тот не стал, согласившись, что продолжить мы можем и утром.

Я тоже не сопротивлялась. И не только потому, что держалась из последних сил. Ощущение, что я, кажется, начала что-то понимать, требовало тишины и спокойствия.

Получить и то и другое я могла только дома.

Уверенность в понимании исчезла, как только я оказалась в тишине и покое, на которые так надеялась. Упущенный момент озарения… К сожалению, так тоже бывало – мелькнет и… исчезнет, оставив с ощущением обиды. Отгадка была так близка, но в руки не далась.

Не шел и сон. Слишком много вопросов, на которые очень хотелось получить ответы, заставляли вновь и вновь мысленно перебирать все, что мне было известно.

А известно было немало…. Только все без толку.

Проворочавшись в кровати и признав, что эту битву проиграла именно я, накинула домашний халат и спустилась вниз. На кухне всегда можно было найти что-нибудь вкусненькое. Для успокоения нервов.

Желающей полакомиться оказалась не только я. За столом в гостиной сидел Энгин. Был он без колета, в одной рубашке, расстегнутой сильнее, чем позволяли приличия.

Впрочем, о приличиях говорить не стоило. До моего появления в комнате он находился один.

Заметив меня, опустошил кружку, которую держал в руке, очень аккуратно вернул ее на стол. Потянулся за все еще наполовину полной бутылкой вина, но в последней момент передумал, предпочтя прихватить со стоявшей на столе тарелки крошечный бутерброд.

Судя по тому, что до рта добычу не донес, бутылка была далеко не первой.

– Ты всерьез подозреваешь моего отца? – посмотрев на меня как-то… растерянно, довольно четко для произведенного впечатления спросил он.

– Всерьез, – неожиданно для себя сладко зевнув, ответила я. – Как минимум на второе покушение мотив у него был. И тебя подозреваю. И Сэма. И даже князя Северова.

– А его-то за что? – Растерянность Энгина сменилась искренним недоумением.

Вот ведь как интересно! Ни он сам, ни Самюэль, ни даже в какой-то мере отец не вызвали такой реакции. А князь – вызвал.

– Он слишком предусмотрителен, – усмехнулась я, присаживаясь напротив Энгина. – Или считаешь, у него все кафтаны прошиты велдарским шелком?

– Он в родстве с императором Ровелина, – словно это объясняло все, произнес Энгин. – Выпьешь?

– Выпью, – кивнула я. Пока он наполнял бокал, передвинула к себе лежавший перед виконтом лист бумаги, разрисованный кругами, квадратами и стрелочками. Никаких имен, одни значки, но по сути понятно – это ничего не объясняет.

– Его отец был не только дипломатом, но и доверенным лицом императора, – пододвинул он ко мне бокал. Подумал, повторил то же самое, но только с тарелкой.

Этого Энгину показалось мало. Растерев докрасна лицо, он тяжело поднялся, прищурившись, осмотрел гостиную. Не найдя того, что искал, направился в сторону кухни.

Шел ровно, ступал мягко, словно намекая, что все не так, как выглядит на первый взгляд.

После схемы, которую разглядела среди его каракулей, я в этом и не сомневалась. Энгин вел свое расследование. Я, Северов и матушка играли в нем ключевые роли.

– Ты знаешь, что твой князь надолго ни в одном посольстве не задерживался! – прокричал он уже из-за двери. – Появлялся, когда возникала какая-нибудь серьезная проблема в межгосударственных взаимоотношениях, и снова пропадал, когда та либо исчезала совсем, либо приобретала не столь катастрофические последствия.

Вернулся Энгин с еще двумя тарелками и бутылкой под мышкой. На одной лежали тонко нарезанные ломти холодного мяса, на второй – сыр и фрукты.

– Но у Аркара нет проблем с Ровелином, – заметила я, не делая даже попытки помочь.

– Это-то и вызывает интерес, – криво усмехнулся Энгин, сгружая свою добычу на стол. Потом посмотрел на меня так, словно только что увидел: – Извини, я не при параде. Сейчас. – Он сделал в воздухе неопределенное движение. Что именно хотел этим сказать, я так и не поняла, но то, что не застегивать рубашку – точно. – А теперь скажи, – еще один жест… На этот раз, похоже, Энгин собирался проткнуть меня шпагой. Ну или выстрелить из пистоля, – зачем он вьется вокруг тебя?!

– Матушка и он…

– Вот! – воскликнул Энгин, явно обрадовавшись. – Князь в родстве с императором. Елизавета Николаевна в родстве с князем. Но ты-то – приемная!

– Я – наследница, – пожала я плечами. Подобные разговоры были и до этого. Без князя, но с намеками на непонятную доброту госпожи Волконской.

Возможно, с их точки зрения именно так и выглядело. С моей – нет. Те дни, когда я возвращалась к нормальной жизни, сблизили нас сильнее, чем вот это пресловутое родство.

– А разве с этим кто-то спорит? – перегнулся ко мне через стол Энгин.

Зря он это сделал. Во-первых, сорвал себе всю игру – взгляд у него был слишком трезвый для того представления, которое разыгрывал. А во-вторых… до этой ночи вот этой его мужской привлекательности я как-то не замечала. Один из многих…

Сегодня он был один, Сэма попросил остаться дома отец.

Чтобы сбить себя с ненужных мыслей, подняла бокал. Отпила.

– А Елизавета Николаевна продолжает молчать, – неожиданно перескочил Энгин.

Тут он был совершенно прав. Разговор с матушкой вышел коротким – она убедилась, что со мной все в порядке, я клятвенно пообещала, что уже сегодня вечером обязательно приеду к ней. И на этом – все.

Свой вопрос я так и не задала, искать причину, чтобы мне не ответить, ей не пришлось.

– Мне показалось, что она сама не понимает, что происходит, – довольно вяло отмахнулась я. – Пойду, наверное, спать, – поднялась я со стула, так и не допив вино.

– Я тебя обидел? – Энгин выпрямился, застыв с той стороны стола.

Я удивленно приподняла бровь. Это было что-то новенькое в истории наших… отношений. Два дня тому назад мы лишь кивали друг другу, встречаясь в коридорах департамента, да передавали через Сэма приветы. Сегодня он уже ночевал в моем доме, пусть и обеспечивая безопасность, и спрашивал, не обидел ли меня…

– Чем? – все-таки решила уточнить я. Мало ли… вдруг еще чего-то не понимала.

– Я сам напросился тебя охранять, – не то, чтобы удивил он меня, но заставил задуматься точно.

– И это, – я показала пальцем на лист бумаги, который весьма неоднозначно смотрелся среди тарелок и бутылок, – должно помочь тебе в нелегком деле охраны?

Убеждать, что все это не имеет никакого отношения к нашему разговору, Энгин не стал:

– Угрозу нельзя предотвратить, если не понимаешь, кто именно и почему выступает против тебя.

Прежде чем ответить, еще раз посмотрела на схему. Я, князь Северов и матушка…

Не признать его правоту было трудно.

– Есть версия, что первое покушение имело целью не только избавиться от меня, но и в создавшейся суматохе добраться до бумаг, хранившихся у Елизаветы Николаевны, – приняв не самое легкое решение, поделилась я с ним некоторыми сведениями.

В принципе шаг навстречу сделал именно он, намекнув на некоторые факты из жизни князя, я лишь приняла приглашение объединить наши усилия. К тому же помощь графа Паррея, которую тот фактически декларировал присутствием здесь Энгина, тоже дорогого стоила. Возможности его ведомства значительно превосходили наши.

– И этих самых бумаг у нее больше нет, – иронично усмехнувшись, Энгин обошел стол, остановившись напротив меня, – но покушения продолжаются.

– Либо дело не в бумагах, либо…

– Либо, – подхватил он, – бумаги являлись лишь частью решаемой кем-то проблемы.

– Еще бы понять, какое отношение ко всему этому имею я, – вздохнула я, стараясь не смотреть на Энгина.

Ростом он выше меня, перед глазами как раз его губы…

Чтобы сбить себя с мысли, каково это целоваться с ним, опустила взгляд вниз…

Вот ведь… напасть! Твердый подбородок, слегка выпирающий кадык, крепкая шея, кучерявые волоски на груди…

Судорожно сглотнув, резко посмотрела наверх, тут же провалившись в омут темных глаз…

Они становились все ближе… ближе, пока он склонялся ко мне.

Его ладонь коснулась щеки. Крепкая, надежная… чуть шершавая, привыкшая больше держать оружие, чем дарить ласку…

– Я никому не позволю причинить тебе боль, – довольно хрипло прошептал он, дыханием опалив лицо. – Никому!

Мне бы отступить, да некуда…

Мне бы остановить его, но… вот это ощущение уверенности, испытанное рядом с ним, было настолько манящим, что лишиться его оказалось выше моих сил.

Мне бы…

– Анастасия… – выдохнул он нежно. – Настенька…

А его губы уже совсем рядом, дыхание смешалось с моим…

– А вы почему еще не спите? – Сонный разомлевший голос Светланы вдребезги разбил очарование пока еще робкого, осторожного прикосновения, заставляя отскочить в сторону. – Время третий час ночи, а вам утром на службу!

Наверное, она была права…

Но отчего же тогда вдруг стало так горько?

Глава 10

Опять утро! Опять я дико хотела спать! Опять на столе стояли две коробочки и корзина с цветами! И опять в гостиной находились те, видеть кого я сейчас не очень-то и хотела.

– Опаздываете, Анастасия Николаевна, – поднялся мне навстречу сияющий задором Сэм. – Нас ждут великие дела!

– Вас, может, и ждут, – ворчливо отозвалась я, присаживаясь на стул, который отодвинул для меня Николас, – а меня только рутина.

– Зато какая! – тут же нашелся Самюэль. Затем, одарив меня подозрительным взглядом, посмотрел на Энгина: – Вы что, поругались?

– А должны были? – спасая нас обоих, приподняла я недоуменно бровь.

– Виль передал тебе амулет. – Не дожидаясь ответа Сэма, Николас передвинул ко мне одну из коробочек.

Открыл крышку, достав тот самый браслет, подаренный матушкой. Она тогда уезжала на пару месяцев, а когда вернулась…

Приблизиться к ответу на вопрос, кто именно был его создателем, воспоминание не помогало. То ее путешествие начиналось в империи Ровелин, где она проведывала родственников, а закончилось в султанате…

В султанате?! Я несколько раз спрашивала, кто у нее там… Отвечала матушка всегда коротко: «Друг».

– Спасибо, – вынула я амулет. Подняла выше, чтобы удобнее было рассмотреть.

Сплав не был однородным, его рисунок напоминал три струи, которые то смешивались друг с другом, то вновь разделялись, создавая загадочный узор. Еще более сложным его делало крошево граната, добавлявшее собственную вязь в переплетение нитей.

Браслет можно было бы назвать совсем простым, если бы это не была простота совершенства.

– Тебя можно поздравить? – неожиданно сухо произнес вдруг Николас, сбив меня с мысли.

– Меня? – переспросила я. И только тогда поняла, куда именно был направлен его взгляд. Вот ведь… – А, это! – сглаживая напряжение, усмехнулась. – Так надо.

– Надо? – нахмурился Сванетти, посмотрев теперь на Сэма. – Это как-то связано с…

– Все, – резко оборвала я Николаса, – никаких вопросов. Завтракать и за работу.

– …сказала грозная Анастасия, доставая заряженный пистоль, – чуть слышно добавил Самюэль, присаживаясь рядом с Эгином. И добавил, ничуть не смутившись под моим взглядом: – Очень грозная Анастасия.

Накрывала на стол Светлана в полной тишине. Завтрак тоже больше напоминал поминальный ужин, но тут уж сами были виноваты. Доводить меня понимающими взглядами им не стоило.

Слегка расслабилась я лишь, когда добрались до департамента. Экипаж на этот раз был не магического корпуса, а службы охраны.

Энгин, предупредив, чтобы без него никуда, исчез докладывать своему начальству, а мы отправились к себе. На девять было назначено совещание у Соула, о чем предупредил Сэм, так что у меня оставалось еще целых двадцать минут, чтобы просмотреть последние отчеты.

Сбыться надеждам оказалось не суждено. В кабинете ждал князь Северов собственной персоной. Корзинки с цветами ему, похоже, было мало.

– Госпожа Волконская, – развернувшись от окна, у которого стоял, приветствовал он меня.

– Князь, – склонила я голову, успев бросить взгляд на Виля. Тот только пожал плечами…

И правда, что он мог сделать?! Ничего!

– Госпожа Анастасия, – продолжая все тем же официальным тоном, – император Владислав приказал мне любыми способами обеспечить вашу безопасность. Император Ассель с ним полностью согласен и заранее одобряет все действия, которые я сочту необходимым предпринять.

Я переглянулась с мгновенно помрачневшим Сэмом, перевела взгляд на побледневшего Николаса.

– Князь… – холодно начала я, но не закончила. Просто не дали.

– С этого дня мое присутствие рядом с вами вне стен Следственного Департамента становится обязательным, – четко и ровно произнес он. – За вашу безопасность во время несения службы отвечает граф Паррей.

– Это нереально! – воскликнула я, не сдержав эмоций.

– Не настолько, как может показаться на первый взгляд, – с вежливой улыбкой парировал он. – Вы вернетесь в дом Елизаветы Николаевны. Гостевые покои для меня уже приготовлены.

– А как же я? – добавил эмоций происходящему Сэм. Направился в сторону князя, но остановился рядом со мной. – Как же я?! – В его голосе, кроме растерянности, был еще и гнев. – Ведь Анастасия моя невеста!

– Мне очень жаль, – весьма неискренне отозвался Северов, – но безопасность госпожи Анастасии для меня приоритетнее ваших чувств, виконт Джакс. – Он приблизился ко мне, остановившись на самой грани приличий. – Официальные бумаги вы получите от господина Соула. Он же доведет до вас нюансы взаимоотношений между двумя службами охраны. – Его взгляд на мгновение смягчился. – Мне действительно жаль, Анастасия Николаевна, но обстоятельства диктуют именно такие меры предосторожности.

– Определили яд? – вместо того чтобы огрызнуться, спросила я.

– Вы скоро обо всем узнаете, – ответил он. Вновь склонил голову и направился к выходу.

Очень хотелось задать ему еще несколько вопросов, но не при свидетелях. Слишком личными они были.

– Представление закончено, – как только за Северовым закрылась дверь, произнесла я, возвращая нас всех к более насущным вопросам. – Виль, о чем я еще не знаю? – повернулась к своему эксперту. Стрелка на часах оставила мне лишь пять минут.

– Ничего, – нахмурился он. – Ситуация та же, что и с первым покушением. Всё говорит о том, что организовывали его неплохо подготовленные ребята. И там и там прокололись на мелочи, предугадать которую просто не могли.

– Понятно, – кивнула я, повторяя путь князя. – Вернусь, обсудим подробнее.

– Настя, а ведь это все очень серьезно, – остановил меня Сэм. Пришлось развернуться, чтобы посмотреть другу в глаза.

– Давайте договоримся, – я обращалась к Самюэлю, но относились мои слова ко всем, – у нас есть дела, которые мы должны довести до точки. Все остальное – не наши заботы.

Возражений не последовало. Впрочем, я их не ждала. Нам всем нравилось то, чем мы занимались.

В приемной кабинета Соула никого не было. На столе Шаеса стопка чистых листов бумаги, подставка, на которой обычно находился кристалл для копирования, и раскрытая папка с отчетами экспертов. Те легко опознавались по синему полю с правой стороны, которая являлась отличительным знаком их отдела.

Дверь в комнату отдыха была приоткрыта, оттуда доносились приглушенные звуки. Словно кто-то разговаривал шепотом.

– Господин Шаес, – позвала я.

Тот появился спустя секунду.

– Тебя уже ждут, – коротко кивнув в ответ на мое приветствие, произнес он, входя в приемную с подносом, на котором стояли три чашки с кофе и корзиночка с печеньем. – Проходи, я сейчас, – ставя свою ношу на стол, добавил он.

Я взялась за ручку двери, оглянулась… случайно заметив, как Шаес закрывал папку. У листа, который лежал сверху, синей полоски не было.

Он поднял голову, посмотрел на меня:

– Господин Соул сегодня не в духе, не советую злить его еще больше.

Улыбнувшись, потянула дверь на себя. Та скрипнула… жалобно.

– Пора смазывать, – из-за спины ворчливо произнес Шаес.

Я отступила в сторону, пропуская его вместе с подносом и папкой вперед. Когда закрывала, вновь посмотрела на стол. Стопка чистых листов бумаги…

– Анастасия! – грозно окликнул меня Фарих, сбив с мысли. – Только тебя и ждем!

Про три чашки я вспомнила только сейчас. Кроме Маркони, которого я ожидала увидеть, в кабинете Соула находился еще и граф Паррей.

Сделав вид, что его присутствие меня нисколько не удивило, приветствовала всех, склонив голову. Это я в платье была девушкой, сейчас – следователем-экспертом, что меня полностью устраивало.

– Тебе чай или кофе? – пока я устраивалась за столом, спросил Соул. Недовольно так, словно я в любом случае сделаю неправильный выбор.

Вдохнув аромат, ответила приподнятой бровью на ироничный взгляд Маркони, сидевшего напротив:

– Ничего.

Старший следователь усмехнулся, кивнул, подбадривая.

– Тогда свободен, – обращаясь к Шаесу, приказал Фарих. – И проследи, чтобы нам не мешали, – добавил, когда тот уже практически вышел из кабинета.

Ответа не последовало, но мне хватило и короткой заминки, пока все остальные пододвигали к себе чашки с кофе. Взяв так и оставшуюся лежать рядом со мной папку, медленно открыла.

Сверху тоже лежал отчет, но только лекарей магического корпуса. Если верить их заключению, то на моей коже были обнаружены несколько ранок с остаточными следами яда, по действию похожему на сорокул.

Но не это привлекло внимание, заставив с недоумением посмотреть на Соула. К этому яду, как и к яду пятнистой лягушки, можно было выработать устойчивость.

По мнению экспертов, она у меня была…

– По-хорошему, мне нужно отстранить тебя от расследования и отправить куда-нибудь под особой охраной, – Соула явно не радовало то, о чем он говорил, – но есть лица, заинтересованные в том, чтобы именно ты вела дело по посольству.

Пауза была красноречивой, но я предпочла отказаться от предложения высказаться и промолчала.

Моя покладистость была расценена благосклонно. Как минимум двумя из трех. Один сталкивался со мной чаще, чтобы поверить.

– Решение будет компромиссным, – тяжело вздохнув, продолжил Фарих. – Маркони отвечает за все четыре дела, включая два покушения. Непосредственно на твоей группе остаются посольство и ювелиры, на остальные пойдет Кармир со своими.

– Господин Соул, вы же понимаете…

Перебивать меня не пришлось, замолчала сама. Они были правы, некоторые слова не стоило произносить вслух.

– Энгин принимает тебя у князя в департаменте, передает здесь же. Покидать здание без сопровождения виконта запрещено! – Фарих выделил интонацией последнюю фразу, я сделала вид, что все осознала. – При необходимости выезда на осмотр, кроме Энгина, с тобой должен быть Вильен или Николас.

– Сомневаюсь, – скривилась я, глядя не на Соула, а на графа Паррея, – что они и на третий раз воспользуются магией и ядами.

– Вас не должно это беспокоить, – с улыбкой ответил тот. – Позвольте заняться вопросом вашей безопасности профессионалам.

– Я считала, – добавила я своему взгляду наивности, – что охраной занимается ведомство, которое возглавляет граф Джакс. Я ошибалась?

– Анастасия! – рыкнул Соул.

Маркони воспользовался моментом и передвинул к себе отчеты экспертов. Перевернул тот лист, что лежал сверху, с выводом о моей устойчивости к использованным против меня ядам. Под ним находился другой, как раз с синей полосой по правому краю.

– Она имеет полное право высказать свое мнение, – смягчил реакцию Фариха граф Паррей. – Покушались как-никак именно на нее.

– Благодарю вас, – мило улыбнулась я, скосив взгляд на то, что весьма заинтересованно читал Маркони. – Так в чем же дело? Почему не сотрудники графа Джакса?

– Ответ, что я больше доверяю собственному сыну, вас устроит? – Паррей был сама искренность.

– Нет, – с усмешкой протянула я. – И не потому, что я ему не доверяю.

– К сожалению, иного у меня нет, – развел руками граф. Поднялся: – На этом я считаю свою миссию завершенной.

Он вышел из кабинета в полной тишине.

Грустное предзнаменование…

– Так надо, Настя, – поднял на меня взгляд Фарих.

Бодрым и жизнерадостным он даже не выглядел.

– Я понимаю, – вздохнула я. – Могу идти работать?

– Я на тебя рассчитываю, – обращаясь не ко мне, а к Маркони, дал разрешение Соул.

Ничего другого я и не ожидала.

– Сначала ко мне, – прихватив со стола папку, встал из-за стола старший следователь.

Я повторила последнюю часть его маневра, успев до того, как покинула кабинет, еще раз оглянуться на Фариха. Тот уже стоял у окна, плечи опущены…

Оказаться на его месте я бы точно не хотела. С одной стороны, его чувства к матушке, с другой – необходимость.

Жалеть не собиралась, этот – справится.

– Напугана? – спросил Маркони, когда за нами закрылась дверь кабинета Соула.

– Не знаю, – пожала я плечами, бросив взгляд на стол Шаеса.

Стопка чистых листов бумаги, кристалл для копирования, стаканчик с карандашами, чернильница, чернильная ручка… довольно дорогая вещь, да и все еще редкость.

– Поздно доходит? – сбил меня с мысли Маркони. В его голосе мне послышались угрожающие нотки.

Я не ошиблась…

– Анастасия, – схватил он меня за плечо, разворачивая к себе, – ты понимаешь, что пока тебя спасала только случайность?!

Я – понимала. И не только это.

– Практика показывает, что как ни прячь подзащитного, единственно действенным способом его спасти является розыск тех, кто желает ему смерти. В моем случае этот вариант пока что затруднителен. Не зная причин…

– И кто кого должен учить? – недовольно качнул головой Маркони, но меня отпустил. – Идем ко мне, поговорим… о причинах.

Я вновь посмотрела на Шаеса, тот подмигнул и поднял вверх большой палец… Из комнаты отдыха опять доносились приглушенные звуки, словно там кто-то разговаривал шепотом.

Пока шли по коридорам да поднимались по лестницам, я вновь ловила на себе взгляды. Сочувственных не было, решительные, что добавляло уверенности.

– Лой, приготовь нашей гостье чай, – попросил он своего эксперта, когда мы вошли в его кабинет. – А ты – располагайся, – подавая мне папку, показал он на свободный стол.

Сам, прихватив кувшин с водой, направился к окну… поливать стоявшие там цветы.

– И не смотри так, – не оглянувшись, фыркнул он, – их посадила моя жена.

– А я разве что-то говорю? – сдержав улыбку, направилась я в указанном направлении. – Говорят, ты не разрешаешь ей посещать светские мероприятия? – открыв папку и отложив в сторону уже знакомый отчет, спросила я.

Месть и ничего кроме мести.

– Хочешь позлить? – довольно миролюбиво полюбопытствовал Маркони, продолжая поливать. Делал это аккуратно, низко опустив кувшин и медленно поводя им вдоль краев горшков.

– Ни в коей мере, – заверила я его, возвращаясь к выводам экспертов.

Понятно, что это были результаты лишь самых первых экспертиз – основное стоило ожидать не раньше, чем после обеда, но хоть что-то.

Пробы почвы, воздуха, листьев и цветов с кустарника, рядом с которым стояла скамейка. Изменения магического фона. Анализ остатков колючки. Исследование кафтана князя…

– И почему я ему совершенно не верю? – переворачивая очередной лист, на котором не было ничего, что мне не было бы уже известно, проворчала я.

Кивнула Лою, который как раз в этот момент поставил передо мной глиняную кружку, над которой заманчиво курился ароматный парок.

– Ты о князе? – уточнил Маркони. Кувшин он держал за изогнутую ручку, перевернув дном вверх.

Набухшая на горлышке капля скользнула вниз, плюхнулась на пол…

Взгляд цеплялся за мелочи, словно именно в них пытаясь найти подсказку.

– О нем, – вздохнула я. – Экспертиза подтверждает наличие в исследуемом кафтане плотного плетения велдарского шелка. На внешней стороне отчетливые многочисленные следы от тонких острых предметов и точечные вкрапления частично нейтрализованного яда, – процитировала я один из выводов.

– Он рисковал, – заметил вскользь Лой, устраиваясь за своим столом. Те бумаги, которые я уже просмотрела, забрал с собой. – Ух ты! – воскликнул спустя секунду. – Устойчивость к ядам.

– Откуда – можешь не спрашивать, – нахмурилась я.

Мне бы вернуть сгоревшую в лихорадке память, но… это было нереально. Матушка уже пробовала, когда искала сведения о моих родителях. Несколько магов разных уровней, и… ничего. Все воспоминания начинались с того момента, как я открыла глаза и увидела перед собой ее лицо. До этого – темнота, словно я родилась лишь в это мгновение.

– Я и не спрашиваю, – добродушно улыбнулся он, – но добавить могу. – Лой смотрел на меня со снисходительностью взрослого и умудренного к несмышленышу.

Возмущаться я не стала. Пятнадцать лет разницы в нашем деле значили очень много.

– И? – поторопила я его.

Маркони не только поддержал меня взглядом, но веско так опустился на стул рядом со столом. Кувшин продолжал держать в руке.

Лой, прищурившись, посмотрел на нас, качнул головой, словно откликаясь на собственные мысли, и начал:

– Яды пятнистой и черной лягушки относят к группе императорских.

– Потому что такие действенные?

– Потому что одно время ими очень успешно травили императоров и султанов, – хохотнул он. Вот только в глазах веселья заметно не было. – В те времена магами эти яды не определялись, да и лекари по симптомам опаздывали, так что мёрли от них, и очень часто. Пока не научились вырабатывать к ним устойчивость. Теперь все дети императорского и близких к ним родов обязательно проходят через эту процедуру.

– Хочешь сказать…

Испугаться я не успела.

– Не обязательно, – успокоил меня Лой. – Готовят четыре смеси с разной дозировкой в них. Шесть приемов каждые двенадцать часов. Первая – самая слабая, через десять минут дают противоядие. Вторая – сильнее, но противоядие дают уже через пятнадцать минут. После последней… – Он замолчал, предлагая додумать самим.

Я и додумала… Стало страшно.

– А что с «не обязательно»? – уточнил Маркони, опередив меня.

– Вот это самое интересное! – Лой приподнял указательный палец, делая акцент на своих словах. – Прежде чем применить яд на собственном отпрыске, смесь давали другому ребенку. Подбирали того же пола, возраста и здоровья. Если тот выживал…

Он опять не закончил, но тут было понятно и без дальнейших объяснений.

– И много тех, кто владеет секретом смеси ядов? – Маркони больше интересовала конкретика.

– Единицы, – утешил его Лой. – И даже их имена являются секретом.

– Еще бы князя проверить, – протянула я задумчиво.

– Не позволят, – восприняв мои слова серьезно, качнул головой Маркони. – Но об Анастасии он не знал, это точно.

– Где это написано? – Я тут же демонстративно встряхнула оставшимися у меня отчетами. – Не вижу. И то, что он бросился меня спасать…

– Это написано вот здесь. – Маркони вытащил из внутреннего кармана колета еще один лист.

Плотная бумага с водяными знаками, сверху рисунок из четырех колец, оплетенных плющом, – символ ведомства графа Паррея. В руки мне не дал, зачитал сам:

– Для нейтрализации яда был использован неизвестный порошок. Из-за малого количества материала определить состав не удалось.

Вот теперь мне действительно стало страшно… Откуда взялась уверенность, что Северов знал о моей устойчивости к ядам, сказать трудно, но она была… До этого мгновения.

Я резко встала, подошла к окну… День был ярким, наполненным светом, звуками, красками…

– Тебе дважды повезло, – Маркони поднялся следом за мной и теперь стоял за спиной, – в третий раз этого может не случиться. И тогда для многих твоя смерть станет болью, неузнаваемо изменив жизнь. – Он вздохнул… тронул меня за плечо: – Помни об этом, когда тебя в очередной раз потянет на безрассудство.

Ответить мне не дал Кармир, ворвавшийся в кабинет с довольным криком:

– Я знал, где тебя искать!

Так было даже лучше… не пришлось лгать…

– Значит, граф Стоун, – протянул Кармир, глядя на меня. Равнодушно.

Начали мы с того, на чем остановились прошлым вечером. С мужчин и женщин, у которых была возможность оценить уровень имеющегося у меня амулета.

Я в ответ пожала плечом. То, что граф был неприятным типом, не делало его более подозреваемым, чем остальных.

– Тебе не нравится эта версия? – уточнил Маркони.

Сидел он уже за своим столом. Не то чтобы вальяжно, но так… расслабленно, словно все происходящее в этом кабинете не имело к нему никакого отношения.

– Первое покушение состоялось пять дней тому назад, а подобные стычки продолжаются у нас больше двух лет. Можно, конечно, посчитать предприимчивостью, но…

– Причина-то хоть была серьезная? – решил подключиться к допросу Лой.

– Причина? – насупилась я, вроде как пытаясь вспомнить. – Там было что-то…

Маркони даже не шевельнулся, лишь изменился взгляд, став острым, пронзительным. Кармир напрягся в ожидании откровений, а вот Лой, наоборот, предпочел разглядывать стол.

– А! – вскинулась я. – Граф решил за мной приударить, я – отшила. Он – обиделся, ну и высказался довольно грубовато. Я – ответила. С тех пор каждая наша встреча похожа на бескровный поединок.

– Анастасия! – недовольно качнул головой Маркони.

Пришлось вздохнуть… раскаиваясь в содеянном.

Мне не поверили.

– И все-таки надо проверить, – продолжил настаивать на своем Кармир.

– Надо, – не стала я спорить. – У меня по посольству он тоже проходит, так что проверять будем вместе, но все в рамках следственных мероприятий. Один из.

– Вот с него и начнете, – подвел Маркони итог этому этапу разговора.

Про протокол никто не забыл, но данный случай был из тех, когда можно совместить и приятное и полезное. Постановку задач никто не отменял.

– И мы опять пришли к тому, с чего начали, – заметил Лой, передвинув к себе очередной лист бумаги. Поднес ближе к глазам карандаш, которым рисовал до этого, – его страстью были портретные наброски, склонил голову, скривился… отложил в сторону. – Список большой, а толку мало.

– Нужны причины, – напомнила я то, о чем мы говорили в кабинете Соула. – Пока не поймем, с какой это радости от меня пытаются избавиться, с места не сдвинемся. Если только случайно.

– У тебя есть предложения? – поинтересовался Лой.

– Есть, – мило улыбнулась я эксперту, – но главный здесь господин следователь. Да и не работаю я по этому делу.

– С князем на эту тему я тебе беседовать запрещаю! – твердо произнес Маркони.

– Я же говорила, – прокомментировала я, скорчив соответствующую гримасу.

– Анастасия! – вновь повысил голос Маркони. Потом посмотрел на меня… изучающе: – Рассказывай!

– Ты о чем? – удивилась я.

– О том, что тебя гнетет? – не замедлил он с ответом.

Вот ведь… Старшим следователем он был совсем не зря.

– Здесь все не так… – замялась я. Подумала над тем, что сказала, и добавила: – Нет! Все совсем не просто…

– Анастасия?!

Изумленными выглядели все трое.

Я их понимала. Едва ли не впервые за все время службы я не знала, как объяснить то, что меня тревожило.

– Этого быть не может! – подскочила я со стула, быстрым шагом направилась к окну, словно там меня ждало спасение, но остановилась. Как раз напротив Маркони.

– Позволь об этом судить мне! – Старший следователь был более чем серьезен.

Наши взгляды встретились…

Решительности мне это не прибавило.

– Я не могу! – резко выдохнула я, разведя руками. – Мне надо самой убедиться.

Вместо ответа Маркони встал из-за стола, подошел ко мне.

– Я правда не могу! – воскликнула я, чувствуя, как меня начинает колотить.

Одно дело – подозревать кого-то из чужих, другое…

– Ты – следователь. На пустом месте такие вещи не возникают, – тяжело вздохнув, как-то… устало, произнес Маркони. – Мы можем упустить время.

Он был прав…

Легче мне от этого не стало.

Противостояния не случилось, свой взгляд я отвела первой.

– Ты можешь, – я повернулась к Кармиру, – отправить кого-нибудь из своих к Шаесу и попросить у него кристалл для копирования?

– Я могу сам сходить, – поднялся он, предварительно посмотрев на Маркони.

– Нет, – остановила я. – Кто-нибудь другой.

– Хорошо, – кивнул он после короткой паузы.

Вот так… ничего не сказав, сказала слишком много.

– Настя… – окликнул меня Лой.

Я отмахнулась и все-таки отошла к окну.

Весне за стеклом не было дела до наших проблем. Она просто была. Радостная, яркая, наполненная светом и красками…

– Елизавета Николаевна зазывала нас с Матильдой сегодня на ужин, – разбил тишину Маркони. За свой стол он так и не вернулся.

– Беспокоится за жизнь князя. – Я нашла в себе силы хмыкнуть. – В прошлый раз Петро уже приготовил ковер, чтобы выносить труп, но мне помешали.

– Труп? – как-то… излишне напряженно уточнил Маркони.

– Семейная шутка, – успокоила я его. – С тех пор как матушка начала приглашать в дом возможных женихов.

– А что? – подозрительно засопел Маркони. – Из князя жених завидный.

– Да я невеста не про него, – понимая, что не покривила душой, заметила я. – Ни статью, ни знатью…

– То-то он столь прытко кинулся тебя защищать, – словно бы невзначай заметил Лой. – Даже кафтана не пожалел.

– Там хоть осталось, что возвращать? – насмешливо спросила я, продолжая рассматривать двух птах, затеявших выяснение отношений.

Занимались они этим самозабвенно, совершенно не обращая внимания на уличного кота, которого наши острословы называли Допросом. Он частенько сидел на крыльце департамента, встречая каждого пронзительным «мяу?», словно интересуясь, с какой целью.

– Эксперты обещали, что будут аккуратны. Князь все-таки, да еще и дружественной империи.

– Ну, раз обещали, – протянула я, давая понять, что точно знаю цену подобным заверениям.

Этим только дай… И ведь объяснения всегда одни и те же: не хватало материала для исследований.

Эта фраза всплыла совершенно некстати. Про яд и неизвестный порошок, который его нейтрализовал, я уже почти забыла.

– Так вы придете?

Допрос уже добрался до соседней ветки, но птахи его совершенно не замечали.

– Они дружат, – встал рядом со мной Маркони.

– Кто? – не поняла я.

– Допрос и Фенечка.

Я посмотрела на старшего следователя с недоумением:

– А Фенечка это кто?

– Фенечка, – терпеливо начал Маркони, – это та, серенькая. В прошлом году, еще птенцом, выпала из гнезда. А тут ворон. Сожрал бы Фенечку, если бы не Допрос. Защищал он ее, пока кто-то из наших не подоспел и не вернул беглянку матери. Потом она подросла, начала таскать ему то червяков, то зернышки.

Он замолчал, как и я, глядя за окно.

– И? – поторопила я.

Вот ведь… тут такие страсти прямо под моими окнами разгораются, а я и не знала.

– Что, и? – повернулся он ко мне. – Заневестилась Фенечка, а Допрос проверяет ее женихов на выдержку.

Подтверждений его словам ждать не пришлось. Кот как раз добрался до нужной ветки и вместо того, чтобы прыгнуть, как и положено хищнику, выгнул спину, встав в позу. Фенечка истерично заверещала, ее ухажер… тут же покинул ветку, скрывшись в неизвестном направлении.

– Да… – глубокомысленно заметил Маркони.

– Да… – с теми же интонациями повторила я.

Допрос смотрел на Фенечку грустно-грустно… Мол, измельчали нынче мужчины…

– А вот и я, – не дал нам продолжить разговор в том же духе влетевший в кабинет Кармир. Мы с Маркони дружно развернулись, Лой поднялся из-за стола, вместе со следователем-экспертом направившись к нам. – То, что ты просила, – протянул он мне камень для копирования.

Я даже брать в руки не стала.

– Это не тот, – качнула головой, пытаясь самой себе ответить на вопрос: хорошо это или плохо.

– Как не тот? – не понял Кармир.

– Тот был почти полностью разряжен, а этот – полный.

Память кристалла хранит последние десять документов. Недолго, всего час-два, но, чтобы сделать несколько копий, вполне достаточно.

– Извини, – развела я руками, посмотрев на Маркони, – не получилось.

– А если бы получилось? – жестко, не оставляя мне возможности увильнуть от ответа, спросил старший следователь.

– Когда я зашла в приемную, – не отвела я взгляда, хоть и хотелось, – на столе Шаеса была только подставка для кристалла. Первым в папке с отчетами лежал другой документ.

– Это еще ни о чем… – начал Кармир.

Маркони его перебил:

– С этим все понятно, но…

И опять он не ошибся. Ситуация была не совсем обычной, но объяснимой. Мало ли…

– Есть один вопрос, который я должна задать матушке…

– Господин Маркони, – дверь открылась без стука, – вас просит спуститься к нему господин Соул.

Не увидеть кристалл в руке Кармира вошедший Шаес не мог…

Глава 11

Дело шло к обеду – самое рабочее время, так что в коридорах следственного отдела было пусто.

Кармир остался у Маркони, им еще предстояло разобраться с планом мероприятий по двум покушениям, а я направилась к себе. У Виля и Сэма, конечно, было чем заняться, но пускать ход расследования совсем уж на самотек я не собиралась.

Настроение, несмотря на заявление князя и возникшие в отношении Шаеса подозрения, было просто великолепным. Кое-какие идеи, пришедшие в голову, будоражили кровь предвкушением будущих открытий.

– А вот и ты! – сбило меня с очередной мысли по кражам ювелиров раздавшееся прямо за спиной восклицание.

Отреагировать я не успела, мне закрыли рот ладонью и подтолкнули в сторону дежурки, которая днем всегда пустовала.

Отбиваться я даже не пыталась – не столько реально оценивая свои возможности, сколько понимая несерьезность происходящего, да и амулет на похищение не реагировал, не видя угрозы для жизни или здоровья.

– Надеюсь, это того стоило? – многообещающе протянула я, как только меня отпустили. Предварительно плотно закрыв за нами дверь.

– Я просто хотел с тобой поговорить…

Его задору хотелось верить, но улыбка была только на губах, взгляд Энгина продолжал оставаться серьезным.

– Говори, – милостиво разрешила я, стараясь не думать о том, что могло еще случиться.

– Настя… – сделал он шаг ко мне.

Я невольно отступила, прижавшись к стене.

– Ты меня боишься? – изумленно посмотрел он на меня.

– Не знаю, чего от тебя ожидать, – смягчила я свою реакцию.

– Я не сумел убедить отца, что и сам способен тебя защитить, – помрачнел он. – Извини.

– За что? – удивилась я. Как бы мне ни хотелось утереть нос князю, я прекрасно осознавала, что его позиция значительно весомее. Когда решения принимаются на уровне императоров…

Какой бы ни была причина подобной предосторожности, не поспоришь.

– Вот за это! – уменьшив расстояние между нами до минимально возможного, выдохнул он мне в самое ухо. – Я не отдам тебя ему!

Стоило признать, что я точно ничего не понимала.

А его губы уже обжигали кожу. Беспорядочно касались лба, виска, щек…

– Энгин! – попыталась отстраниться я, догадываясь, насколько может осложнить наши отношения его порыв.

Нет, внимание мужчины не было мне неприятным, но… скачок между просто знакомством и поцелуями казался мне слишком быстрым.

– Нет, Настя, нет! – Он чуть сдвинулся назад, давая мне возможность увидеть свои глаза. – Я был уверен, что время у меня есть…

Фразу он не закончил, склонился ко мне…

– Э… нет! – Мне все-таки удалось вывернуться и отскочить. – Решил, что все будет так просто?!

Теперь пришла его очередь удивляться, чего я и добивалась.

– Сначала цветы, пирожные, свидания, дуэли, – продолжила я, направив в его сторону указательный палец, – а потом посмотрим, что с тобой делать. К тому же я все еще невеста Сэма, если ты не забыл, так что нечего портить мне репутацию.

Соображал он, надо признать, быстро. Недоумение сменилось загадочной улыбкой:

– И даже дуэли?

С моей стороны предложить подобное выглядело оплошностью, но ведь не отступать же теперь! Если только слегка скорректировать.

– И даже дуэли, – лукаво улыбнулась я ему, – но только в присутствии императора или его доверенного лица, как требует того изданный им указ. А пока, – я не дала ему вставить ни слова, – нас ждут великие дела!

– Умеешь ты воодушевить, – спустя долгую минуту произнес Энгин. – Ты поужинаешь сегодня со мной?

Я иронично приподняла бровь – подобной прыти я от него не ожидала.

– Матушка пригласила Маркони с женой, – вроде как сожалея, вздохнула я.

– Завтра, – проявил он настойчивость.

– По требованию твоего же отца князь должен забирать меня из департамента, – на этот раз я развела руками.

– Поужинаем в твоем кабинете, – тут же нашелся он.

– В моем кабинете? – переспросила я, задумавшись над предложением. Идея была… великолепной! Потрепать нервы Северову под вполне благовидным предлогом… – Ты – умница! – подскочила я к Энгину. Чмокнула в щечку: – Именно так и сделаем.

Отпрыск графа Паррея тут же воспользовался возможностью, прижав меня к себе:

– Сэма и Виля отпустишь пораньше…

– Руки! – грозно прорычала я.

– Извини, – тут же отпустил он меня. Посмотрел виновато: – Цветы, пирожные, свидания, дуэли… Я всепомню. – Энгин отошел в сторону, позволяя мне пройти.

Из дежурки мы вышли, похожие, скорее, на заговорщиков, чем на телохранителя и его подопечную. Не знаю, о чем думал он, хмыкая у меня за спиной, я же представляла, как мы с Энгином станем уничтожать приготовленные Жаркусом пироги, а князь в это время будет сидеть в экипаже перед департаментом и ждать…

Мелко, но как же приятно!

В кабинет Энгин вошел вместе со мной. Демонстративно помахав всем рукой, тут же направился к столику в уголке. Сел на стул, откинулся на спинку и… закрыл глаза.

Сэм, оторвавшийся от своего занятия, как только мы появились, посмотрел на меня вопросительно. Остальных, в лице Николаса и Виля, такое поведение виконта тоже заинтересовало.

– Моя личная охрана, – задрав нос и горделиво шествуя на свое рабочее место, процедила я. – Без него теперь никуда.

– А как же я? – Сэм решил повторить трюк, который прошлым вечером проделал с князем. Смотрел жалобно…

– А ты, – опередил меня Энгин, открыв один глаз, – только в моем присутствии…

Он собирался добавить еще что-то, но я оборвала:

– На этом с шуточками заканчиваем. – Посмотрела на Николаса, тот пристроился рядом с Вилем: – Нас сняли с покушений, так что…

– Приказа вернуться в корпус я не получал, – качнул он головой и тут же вновь склонился над расчетами, которые делал.

– Ну и ладно, – пожала я плечом. Села, вытащила из верхнего ящика обе папки по ювелирам. За последние полтора дня бумажек в нем прибавилось.

Вот толку от них…

Протоколы, протоколы, протоколы… Уже с нашего осмотра, запоздавшие по запросам предыдущего следователя…

Ничего… Ничего… Ничего…

Информации было много, толку – никакого. Если исходить из заключений экспертов, кражи являлись выдумкой, вот только оснований не верить именитым мастерам ювелирного дела у меня не было.

– Энгин, – добравшись до последней бумажки, позвала я, – а как Аннет удалось вскрыть тайник наставницы пансиона? Он же был магически защищен.

Виль и Николас тут же оторвались от своего занятия…

Я знала, что этот вопрос заставит их взбодриться. И не важно, что Сванетти не знал, о какой именно Аннет шла речь, главным тут было другое – сама загадка и возможность ее разгадать.

– Зеркальная пленка, – не открывая глаз, отозвался Энгин. – В стандартных куполах одной из рабочих основ является непрерывность.

– На зеркале идет искажение, – возразил ему Вильен. – Минимальное, но его достаточно, чтобы поднять тревогу.

– Зеркальная пленка, – вздохнув, повторил Энгин. – Аннет не хватает магического образования, что ей совершенно не мешает. Она идет напролом в вопросах, за которые остальные просто не берутся, потому что это невозможно. А уж в том, что касается хитрости и изощренности, равных ей нет. – Он улыбнулся, похоже, собственным мыслям. Поерзал на стуле, устраиваясь удобнее, и только после этого продолжил: – Она создала формулу заклинания, которая заставляет отражать сам воздух, что решает сразу две проблемы. И с непрерывностью, и с плотностью. И всё это на том уровне, который и магией-то не называют.

– Барышня она видная, – оправдал мои надежды Сэм, тут же поймав идею, – ее бы запомнили. На личину рассчитывать бесполезно, в ювелирных лавках против них установлены маячки.

– Жаль, – вздохнул Вильен, – а такая версия была.

В отличие от моего эксперта, который тут же склонился над столом, Николас продолжал смотреть на меня.

– Ты ведь о чем-то не договариваешь? – неожиданно по-доброму улыбнулся он мне, сбив на мгновение дыхание. Такого Сванетти я не знала.

Виль встрепенулся, Сэм – усмехнулся. И даже Энгин открыл глаза, чуть развернувшись в мою сторону.

– Не договариваю, – кивнула я, не видя смысла скрывать очевидное. – Меняю гениальную мысль на сытный обед.

– Угощаю! – первым оказался Самюэль.

– Поддерживаю, – выпрямился на стуле Энгин.

Главное в этом деле – стимул! Матушка всегда так говорила.

– Виль, – укоризненно качнула я головой, – ты же из сиротского дома…

Тот задумчиво прикусил губу, пытаясь понять, что я имела в виду, и… засмеялся, стукнув ладонью по столу:

– Так просто!

– Это только предположение, – остудила я его пыл.

Не подействовало, Вильен был уже совершенно уверен в том, что я – права.

– А нам? – насупился Сэм.

– А вам, – закрыв папки и поднявшись, заявила я, – после обеда. А пока – думайте.

Спорить со мной никто не стал. Это была игра…

Мы все любили в нее играть…

Жаркус постарался! Рыбный супчик со сливками и зеленью на первое, на второе тоже рыба – филе в золотистом кляре и рассыпчатая крупа, обильно политая чуть островатым пряным соусом. На сладкое – тонкие, почти прозрачные блинчики с медом и кувшин с моим любимым ягодным киселем. От чая, хоть нам и предлагали, все предпочли отказаться.

Сам хозяин таверны, лично накрывавший наш стол, теперь стоял за стойкой и умильно смотрел на меня. О втором покушении здесь было уже известно.

– Я так больше не могу, – в очередной раз встретившись с Жаркусом взглядом, вздохнула я.

– Это я не могу, – пытаясь дожевать очередной блинчик, прошамкал Вильен. – И есть больше не могу, и не есть – тоже не могу.

Судя по дружному чавканью, остальные были с ним согласны. Кроме нас пятерых за столом сидели еще Маркони и Лой. Этих пригласила лично я, чтобы потом не пришлось повторять пришедшую в голову идею.

– Всё, перерыв, – откинулся на спинку стула Сэм. – Ты пыл-то свой умерь, – толкнул он локтем сидевшего рядом Энгина, – а то не сможешь исполнять свои обязанности.

– Мне думать не надо, – хохотнул тот в ответ, но тарелку с двумя оставшимися блинчиками отодвинул. Тут же передумав, вернул ее на место, но пальцы о салфетку вытер, как и Самюэль, взяв паузу. – Так что там с сиротским домом? – сыто проурчал он, намекая, что пора бы вернуться к вопросу, ради которого мы тут собрались.

Остальные оказались с ним солидарны, дружно посмотрев на меня.

– Виль, ты или я? – сделав вид, что совершенно не замечаю направленных на меня взглядов, поинтересовалась я.

Тот качнул головой, на мгновение блаженно закрыв глаза.

Несмотря на неплохое жалованье, монет у Вильена постоянно не хватало. Большую часть он отдавал в императорский банк, копил на свой дом. Комнатка, которую снимал, была небольшой, соседи – шумными. Столовался вместе с остальными постояльцами, что на пользу ему не шло – с нашими-то нагрузками, так что мы с Сэмом старались подкармливать друга, изобретательно находя для этого веские причины. А то бы…

Парень был гордым, но не до самовлюбленности, что меня радовало. И – печалило. Внимание к себе со стороны девушек он принимал за проявление женской жалости.

Поступи Виль в магический корпус, куда его зазывали, уже бы жил самостоятельно, но он предпочел Следственный Департамент. Родителей Вильена убили во время ограбления, когда ему было двенадцать. Из близкой родни – никого. Так он, сын мелкого торговца, попал в сиротский дом, на пансион оставшегося ему в наследство не хватило.

А спустя три года у Вильена открылись магические способности, что вновь изменило его судьбу. Из маленького городка на севере Аркара Виль попал в столицу империи.

– Сама так сама, – с улыбкой глядя на своего эксперта, заметила я. Видеть его таким… добродушно-расслабленным было весьма приятно. – Приют, пансион, сиротский дом, кадетский корпус… – начала я, переведя взгляд на Маркони, – отличаются друг от друга лишь внешним антуражем, законы, по которым они живут – едины. Есть лидеры явные, вокруг которых обязательно появляется ближний круг тех, кто готов не только смотреть в рот, но и сделать все, что их кумир прикажет. Есть те, кто оказался на другой стороне, стал врагом. Их – травят. Жестко, безжалостно.

Легкость, которая еще минуту назад витала над нашим столом, растаяла, как пар над остывающим киселем.

Жаль, конечно, но мы не забывали, ради чего, в первую очередь, пришли сюда.

– Это если примитивно и плоско, – продолжила я, – посмотрев на взаимоотношения воспитанников снаружи. А вот если то же самое, но изнутри, испытывая на себе, то все выглядит значительно многообразнее. И лидеров обычно не один, а несколько. С кем-то идет явная борьба за иллюзорную власть, кто-то предпочитает оставаться в тени, оттуда дергая за ниточки.

– Она не являлась явным лидером, – предпочтя обойтись без имени, заметил Энгин.

Маркони ответил вопросительным взглядом, но я качнула головой – не важно.

– Зато она относилась к так называемым неприкасаемым, – дополнила я слова весьма осведомленного для своей роли телохранителя. – Не примыкала ни к одной из групп, но и никогда не подвергалась нападкам.

Узнать об Аннет Штудер мне удалось немногое – сказался недостаток времени, но то, что добыла, подтверждало мои слова. Девушка в пансионе выглядела как призрак. Вроде есть, а вроде… До истории с тайником ничем особо не выделялась.

Ну а те кражи… по мелочи, на основании которых старший Паррей сделал вывод о том, что барышня – прирожденная воровка, мною объяснялись совершенно иначе.

– И что из этого следует? – вопрос задал Маркони.

– Пока – ничего, – улыбнулась я ему. – При этом – девушка не лишена амбиций и стремления крутить этим миром. Способности добиться желаемого тоже присутствуют, что лишь подстегивает ее, подталкивая к цели.

– Тайный лидер? – задумчиво посмотрел на меня Энгин. – Похищение компромата из тайника наставницы вписывается в твое предположение.

– Нет! – не согласилась я с ним. Виль меня поддержал. – Стремления тайного лидера требуют от него оставаться невидимкой, играть за спинами других. А наша героиня для этого слишком ярка, эпатажна и… – Я посмотрела на Энгина. С грустью: – Труслива.

Тот понял, о чем я хотела сказать, но внимания на этом заострять не стал.

– То есть ее кто-то заставил?

– Да, – кивнула я. – Играя на чувствах, угрожая или просто в качестве платы за покровительство. Это даже могла быть своеобразная игра, доказательство, что она достойна находиться в круге избранных.

– И эта кто-то… – вернул меня к главному Маркони.

– Не столь знатна и богата, не столь красива, но достаточно умна и хитра, чтобы оставаться в стороне. Скорее всего – со вторым бытовым уровнем магии, практична и не избалована. Возможно, старшая дочь в семье, где есть дети немного младше.

– Я бы сказал, что ее отец из ремесленного квартала. Не удивлюсь, если ювелир.

Я кивнула Вилю – думали мы с ним об одном и том же.

– У ювелиров побывал кто-то из своих. Чтобы действовать, не оставив никаких следов, нужно быть в курсе множества мелочей, на которые другие не обращают внимания. Знать их быт изнутри, жить этим. – Я замолчала, вытаскивая из памяти ощущения, которые испытала во время осмотра. Чувство, что это был совершенно чужой, незнакомый мне мир, было очень ярким. – Когда проходит мимо патруль, от чего это зависит. В какое время закрываются лавки, в какой последовательности убирается товар с витрин, что именно прячется в сейфы, как выставлены охранки. А ведь есть еще скрипучие ступеньки, выступы в коридоре, о которых нужно помнить, светильники, которые загораются, если подойти к ним слишком близко… – Я усмехнулась собственным мыслям. – Вплоть до того, что украденные гарнитуры – изделия добротные, но вполне подойдут и жене или дочери зажиточного торговца и представительнице статусного сословия.

– И еще, – добавил Вильен, – у ювелиров действовали как минимум двое, одному там не справиться.

– Интересно, – обдумав сказанное нами, качнул головой Маркони.

– Это только версия, – подчеркнула я, – мы можем и ошибаться.

– До этого времени у нас и этого не было, – приняв дополнение к сведению, тем не менее подчеркнул он. – Но мотив?!

– Я с ходу могу назвать как минимум два, – пожала я плечами. – Разберемся.

– Не сомневаюсь, – согласился со мной Маркони. Потом улыбнулся: – Не ожидал я результат так скоро.

– Это еще не результат, – возразила я, подмигнув Сэму, который демонстрировал горделивую осанку. – Да и нашей заслуги особо нет – случайность.

– О случайностях я тебе говорить не буду, – обведя стол задумчивым взглядом, откликнулся он. Откинулся на спинку стула. Весь такой большой… надежный. – Что собираешься делать?

– Николаса отправлю в пансионат, – посмотрела я на Сванетти, прищурилась… предупреждая, что это только начало. – Он у нас самый представительный, да и девушкам нравится.

– И не будь букой, захвати с собой пирожные, – подхватил Сэм, посчитав, что все самое серьезное уже позади.

– Самюэль поедет с ним, – тут же добавила я… невинно, – для представительности.

– Чуть что – сразу Самюэль, – вроде как обиделся он. Я бы поверила, вот только глазки друга блестели в предвкушении.

Приподняв руку, словно ненароком провела пальцем по кольцу, которое он мне вручил. Сэм протянул ладонь в мою сторону, соглашаясь забрать немедленно. Я – качнула головой… Энгин прыснул, прикрыв рот салфеткой, Николас отвел взгляд.

– А Вильен погуляет по ремесленному кварталу, – обрывая развлечение, продолжила я. – Ему бы кого в помощь. Из тех, с кем будут разговаривать.

– Я дам записку к младшему следователю из местных. – Маркони не стал возражать по поводу распределения обязанностей. – Стажировался у меня, не откажет.

– А ты чем займешься, пока мы будем работать? – с нарочитой агрессивностью поинтересовался Сэм, переведя взгляд с меня на Энгина.

– А я возьму на себя самое сложное, – многозначительно вздохнула я, посмотрев на последний блинчик на моей тарелке. Желание съесть его никуда не пропало, но я понимала, что он будет уже лишним. – Посольство.

В отличие от дела ювелиров, к этой загадке ключика у меня все еще не было.

Разложив на столе все, что имелось по делу посольства, тяжело вздохнула. Информации много, но с какой стороны к ней подступиться…

В ювелирах расследование сдвинула Аннет, натолкнув на неожиданную мысль, в случае с попыткой проникновения в консульский отдел рассчитывать на подобный сюрприз не приходилось. Редко когда бывало, чтобы дважды, да повезло.

– Ты ведь никуда не собираешься? – успев до того, как я открыла первую папку, подал голос Энгин. Устроился он на том же самом стуле рядом с маленьким столиком.

В кабинете мы с ним остались вдвоем, все остальные направились исполнять мои поручения.

– Хочешь сбежать доложиться папеньке? – довольно-таки язвительно уточнила я.

Наследник графа Паррея посмотрел на меня с любопытством.

И ни намека на обиду… Последнее – радовало, не придется объяснять то, что ему и так понятно.

– Работать на службу безопасности на постоянной основе я не собираюсь, – продолжила я, не меняя тона. – Договоренность была по Аннет Штудер. На этом – все.

– Настя, – он поднялся, подошел ближе, встав с другой стороны стола, – все могут ошибаться.

– Нет! – резко ответила я. – Это – наше дело. И все, что мы добудем по нему, принадлежит Следственному Департаменту.

На губах Энгина появилась лукавая улыбка.

– Ты такая смешная, когда сердишься… – Голос был нежным-нежным…

– Я тебя не держу, – кивнула я на дверь. – Можешь идти.

– Я тебя обидел? – спросил он уже серьезно.

– То, что совершила Аннет Штудер, еще можно подвести под шалость, определить, как не имеющий серьезных последствий проступок. Я потому и согласилась на предложенную твоим отцом сделку, что наказание для девушки окажется более серьезным, чем если бы она попала в руки закона. С той особой, которую мы ищем, все совершенно иначе.

– Отец все равно узнает, – равнодушно пожал плечом Энгин. – Не от меня, так от Соула.

Я сделала вид, что не заметила его оговорки. Какого рода отношения складывались между двумя службами, меня не интересовало.

– Это – наше дело! – спокойно, но твердо произнесла я. – И мы его доведем до конца.

Несколько секунд мы буравили друг друга взглядами, потом Энгин кивнул и… вернулся на свое место.

Радоваться победе я не торопилась. Он отступил сейчас, но…

«Но» или не «но», мне предстояло только узнать.

Выбросив из головы все лишнее, вытащила из папки первый лист. Это были записи Вильена. Касались они тех, кто служил в посольстве в то время, когда там появился злополучный ковер.

Взгляд вновь зацепился за повара, служившего незадолго до этого у графа Стоуна. Уволен был с пособием и рекомендательными письмами, прослужив в доме двенадцать лет.

Я потянулась к стопке, где лежали копии личных дел, нашла нужную. Эмиль Дидье, сорок два года. В Марикарде появился… двенадцать лет назад вместе с Михаем Стоуном.

– Ты можешь высказаться вслух, – с намеком произнес Энгин, так и не открыв глаз.

– Что? – переспросила я, не сразу сообразив, о чем он сказал.

– Ты откинулась на спинку стула и тяжело вздохнула, – терпеливо объяснил он мне. – Хотела высказаться, но постеснялась.

– Все-то ты замечаешь, – ворчливо отозвалась я.

– Все, что касается тебя, – сделал акцент Энгин. – Я, кстати, могу выступить и в роли собеседника, – только теперь посмотрев на меня, улыбнулся он.

– Думаешь, поможет? – вроде как скептически отнеслась к его предложению. Ответный взгляд предлагал испытать, я не стала отказываться, но по-своему, продолжая игру. – Ну… если… – протянула задумчиво. Нахмурилась, продемонстрировала напряженную работу мысли: – Вряд ли ты знаешь, откуда вернулся граф Стоун двенадцать лет назад.

– Двенадцать? – уточнил Энгин. Закинул голову назад, посмотрел в потолок. – Из Ровелина, – твердо произнес он.

– Уверен?! – Вот теперь я уже не разыгрывала представление.

– А ты думаешь, с чего у него такая репутация? – ответил Энгин вопросом на вопрос. – Его выдворили из Ровелина после серьезного скандала. Подробностей не знаю, но точно имело отношение к императорскому дому. То ли он кого-то пытался шантажировать какими-то бумагами, то ли его поймали на краже документов… – Он задумался, качнул головой: – Извини, но больше ничего не помню.

– Ну и ладно, – улыбнулась я ему. – Можешь спать дальше.

– И это – вся благодарность? – возмутился он.

– Благодарность? – не поняла я. – Тебе нужна моя благодарность?

Он посмотрел на меня… жалобно:

– Только поцеловать…

Мне бы ответить ему… с иронией, но я смотрела на мужчину и понимала, что еще полчаса назад с радостью подхватила бы игру, а сейчас уже не получалось, не давал оставшийся от начала разговора осадок.

– Значит, еще не заслужил, – нарочито глубоко вздохнув, шмыгнул он носом и, поерзав на стуле, закрыл глаза. – Будут еще вопросы, я к твоим услугам.

Неловкость от ситуации сошла на нет быстро. Мне нужно было найти, кто и зачем забрался в консульский отдел, все остальное могло и подождать.

Садовник, его помощник, повар, еще две женщины, помогавшие на кухне. Четыре девушки-служанки, три из них занимались уборкой, одна – прислуживала за столом. Охрана. Не внутренняя – те из Ровелина, а вот на воротах уже нанятые в Аркаре. Итого тринадцать человек.

Из подозрительных – трое. Служивший у Стоуна повар, одна из служанок – сама она никогда ни в чем не была замешана, а вот ее сожитель бывал у нас в департаменте, и помощник садовника. Последнего дописала я, заметив такое же имя в отчете по аптекам. Два брата. Старший занимался как раз ядами, младший имел отношение к посольству.

С успехами было негусто.

Я поднялась из-за стола – Энгин даже не шевельнулся, подошла к окну. Фенечка сидела на толстой ветке и весело чирикала. Допрос растянулся рядом и… млел, прикрыв глаза.

Почему я раньше не стала свидетелем этого незабываемого зрелища, теперь было понятно. Сидя за моим столом, дерева было не видно.

Мысль метнулась в сторону и вернулась к тому, что было важнее.

Посольский маг. Леонид Раков. В Марикарде чуть меньше пяти лет. Как и положено, каждые полгода появляется в магическом корпусе для обновления слепка, и раз в год – клятвы, которую дают все, обладающие способностями выше пятого уровня. В ней запрет на использование дара против императора и империи. Действует только на территории Аркара, теряя свою силу при законном пересечении границы.

Когда он последний раз был в Ровелине?

Я вернулась к столу, но обходить его и садиться не стала, просто развернув к себе нужную папку. Там были данные по магам корпуса, проверявшим защиту посольства, и все сведения о перемещении Ракова.

Приехал, уехал. Снова приехал, опять уехал… За последний год – четыре поездки. Вторая из них за месяц до появления в посольстве князя Северова.

Следующий лист – копия записей о восстановлении клятвы после возвращения из поездок, тоже обязательная процедура. В течение двенадцати месяцев – три раза…

– В каком случае клятва «под властью закона» не исчезает при выезде за границу? – спросила я. То ли у себя, то ли у Энгина.

– При наличии блокатора, который полностью закупоривает дар, или специального охранительного знака, который выдается в магическом корпусе, – ответил мне отпрыск графа Паррея.

– Спасибо, – вздохнула я разочарованно. Мне это ничего не давало.

– Да не за что, – фыркнул он. – Чаю налить?

– Чаю? – переспросила я. А перед глазами тут же возникло печенье, которое дал нам с собой Жаркус. Хрустящее, щедро обсыпанное орехами… – Давай чаю, – милостиво разрешила я, продолжая скользить взглядом по разложенным на столе документам.

– Ты спроси еще что-нибудь, – Энгин подошел ко мне ближе, остановился за спиной, – я тебе отвечу.

– Запросто! – усмехнулась я. – Что им нужно было в посольстве?

– Документы, – не обманул меня он.

– Это я и без тебя понимаю. – Я развернулась. Между нами был шаг… совсем рядом. – Что за документы?

– Вокруг этого дела очень много шума, – многозначительно усмехнувшись, заметил Энгин. – Суета, покушения, слухи, версии, разговоры.

– Даже если за этим скрывается что-то другое…

Закончить фразу не дал ворвавшийся в кабинет Вильен.

– Настя! Ты даже себе не представляешь…

Я действительно не представляла! Что именно могло довести довольно рассудительного эксперта до такого состояния.

Глава 12

– Вы удивительно точны, ваше сиятельство, – велеречиво произнес Энгин, поднимаясь навстречу князю. – Я могу надеяться, что на этот раз ваше присутствие рядом с госпожой Анастасией не поставит ее жизнь под угрозу?

– Можете, – безразлично бросил Северов, подходя к моему столу. – Анастасия Николаевна, я подожду вас на улице.

– Я не задержу, – убрав в стол папку, которую закрыла, как только князь вошел в кабинет, ровно ответила я. – Не больше пяти минут.

– Это не принципиально, – посмотрев на меня… с каким-то прагматичным интересом, заметил он и направился к двери. – Я буду на крыльце.

– Князь… – многозначительно протянул Виль, как только Северов вышел. – Важная персона!

Выглядел при этом мой эксперт просто уморительно. Во взгляде что-то типа обожания, на лице – подобострастие.

– Его сиятельство! – строго поправил его Энгин. – Или – ваше высочество? – уточнил он почему-то у меня. – Кажется, он достаточно близок по крови к императорскому дому?

– Близок, – подтвердила я, продолжая убирать со стола бумаги, – но не настолько, чтобы быть высочеством.

– И его это не беспокоит? – тут же насторожился Паррей.

– Подозреваешь в заговоре? – вернув сложенную стопку на место, вопросительно посмотрела на него. Улыбку пока еще удавалось сдерживать.

– А почему нет? – вроде как обиделся Энгин. – Будь я… достаточно близко…

– Ты записывай, записывай! – грозно прикрикнул на меня Виль, тут же схватив первый попавшийся лист бумаги. – Главе службы безопасности Аркара… – забубнил он себе под нос, выводя карандашом. – Бросил быстрый взгляд на Энгина: – Ты говори, говори…

– Да ну вас, – насупившись, отмахнулся мой телохранитель, – тут все так серьезно…

Засмеялся он первым, мы с Вильеном лишь подхватили. Хорошая разрядка после событий сегодняшнего дня. Новости, которые принес Виль, практически полностью меняли наше представление о деле ювелиров.

Практически…

Николас и Сэм должны были либо подтвердить новую версию, либо ее опровергнуть.

С мыслью о том, что, прежде чем наступит утро, когда все окончательно разъяснится, пройдет еще целая ночь, я вышла из здания. Энгин довел меня до двери, но предпочел с князем больше не встречаться.

Северов оказался не один, беседовал с Соулом и Маркони. Стоило мне появиться, разговор тут же прекратился.

– Судя по азарту в глазах, они что-то нашли, – первым на мое появление отреагировал Маркони.

– Как только будет результат, вы о нем сразу же узнаете, – обтекаемо ответила я. – Князь… – повернулась к Северову. Не знаю, что было в моих глазах, но на лице Маркони читалось огромное желание немедленно узнать все, о чем я говорить не собиралась.

– Прошу меня простить, господа, – проявил понятливость князь. Согнул руку, предлагая мне на нее опереться…

Я сделала вид, что не заметила, первой направившись к стоявшему рядом с крыльцом экипажу. Что-что, а не разглядеть на нем герб рода Северовых я просто не могла.

До дома матушки мы добрались молча. Единственный вопрос, который я задала, касался моей просьбы предоставить сведения об Ольге Вертановой. Единственный ответ со стороны князя – ему нужно еще несколько дней.

Я сочла его положительным.

Встречала нас сама Елизавета Николаевна. Петро стоял в сторонке. Когда наши взгляды встретились, едва заметно кивнул в сторону ковра. Я, как настоящий заговорщик, с теми же предосторожностями чуть опустила голову.

Матушка, не пропустив нашего обмена, укоризненно вздохнула. Князь… продолжал выглядеть невозмутимо. На этом мы и расстались. Комнаты, которые отвели Северову, находились на первом этаже дома, мои – на втором. Елизавета Николаевна подняться наверх вместе со мной не смогла – ей требовалось проверить, как шла подготовка к ужину.

Подошла она, когда я уже переоделась в домашнее платье и теперь сидела перед зеркалом, рассматривая свое отражение. Светлая кожа, зеленые глаза, тонкие черные брови, длинные ресницы, волосы цвета темного шоколада… Матушка говорила, что во мне поровну и от отстраненной холодности севера, и от завораживающих тайн востока.

Ей было виднее.

– Как же ты меня напугала! – Я настолько задумалась, что шагов Елизаветы Николаевны не услышала. – Настенька! – Она резко захлопнула дверь спальни, быстрым решительным шагом прошла те несколько шагов, что нас разделяли, и практически упала на колени перед пуфиком, на котором я устроилась. Сжала мои ладони. – Девочка моя!

– Матушка! – Я попробовала вскочить, чтобы поднять ее с пола, но лишь дернулась, тут же отказавшись от своего порыва. Ей нужно было то, что сейчас происходило. Нужно, чтобы унять те тревоги, следы которых легли тенями под ее глазами.

– Пообещай мне… – Она замолчала сама, протяжно вздохнув и закрыв на мгновение глаза. – Я прошу тебя…

– Ты мне уложишь волосы? – жалобно протянула я. Наклонилась, ласково поцеловала ее в щеку. – Я не знаю, что с ними делать. – Отстранилась, глядя с заискивающей улыбкой.

– Волосы? – Растерянным ее взгляд был недолго. – И вот в кого ты у меня такая?! – поднимаясь с колен, укоризненно качнула она головой.

– Какая? – поймав ее за руку, лукаво посмотрела на матушку снизу вверх. – Умненькая или хитренькая?

– В том-то и дело, – поцеловав меня в лоб, хмыкнула она, – что и умненькая и хитренькая.

– Тогда – в тебя, – убежденно заверила я ее. Прижала ее ладонь к губам: – Прости меня…

Она опять вздохнула, посмотрела на меня… В ее глазах были грусть и решительность.

– Ты стала совсем взрослой, Настенька, – наконец произнесла она, – и не мне тебе указывать, как жить, но об одном я все-таки хочу попросить…

– Не надо, матушка, – поднялась я, позволила ей себя обнять. – Я обещаю, что буду думать, прежде чем что-то сделать.

Если судить по тому, как хмыкнула, не сильно-то она мне и поверила.

– Садись, – рывком оттолкнув меня, указала на пуфик. Ее глаза были влажными, но она быстро взяла себя в руки, – сделаю из тебя девушку, а то пацанка – пацанкой!

Спорить я не стала. В отличие от других видов магии, бытовая давалась мне с трудом.

– Матушка, – глядя, как Елизавета Николаевна пропускает сквозь пальцы пряди волос, решила я сменить тему, – а ты дочь графа Вертанова знала?

– Дочь графа Вертанова? – переспросила она, встретившись взглядом с моим отражением. – Ты про которую из них?

– Из них? – удивилась я. – Я думала, что Ольга была единственной.

– Нет, – закончив с одной стороной, она внимательно осмотрела результаты своего труда. Что-то ей не понравилось, она вновь запустила ладонь под волосы, приподнимая их. – С Юлией – старшей мы были подругами, два года жили в одной комнате в пансионе. А вот Ольгу я знала хуже. Она была любимицей графа и лет с десяти сопровождала его в дипломатических поездках.

– Вы сказали – были? – уточнила я, с интересом наблюдая за своим преображением.

Волосы под руками матушки стали более объемными, мягко обрамляя мое лицо, подчеркивая чуть раскосый разрез глаз и линию бровей.

– Юлия погибла. – В ее глазах появилась печаль. – Это долгая и грустная история.

– А Ольга? Говорят, она была одной из жен султана Мурада?

– Говорят, – не очень весело усмехнувшись, отозвалась она. – А еще говорят, что Мурад поселил ее в своем дворце, спасая от опасности, которая угрожала ей и Юлии.

– Так твоя подруга тоже жила в султанате? – Стоило признать, что ничего подобного услышать я не ожидала.

Ответом стал тяжелый бой часов. Семь вечера…

– Ну вот. – Матушка отошла, склонила голову к плечу, рассматривая меня внимательно. – Ты у меня красавица.

Я покрутила головой, улыбнулась довольно:

– Спасибо!

– Раз – спасибо, – лукаво посмотрела она на меня, – выполни одну мою просьбу. Совсем маленькую.

– Ну, если маленькую… – протянула я капризно. – Что я должна сделать?

– Ничего, – она смешно наморщила нос, – пообещать не обижать князя. Хотя бы только сегодня.

– Я?! – возмущенно воскликнула я. – Князя?!

– Мы договорились? – Она все еще продолжала улыбаться.

– Если только сегодня! – вроде как тяжело вздохнула я. – Но ты мне не ответила, – напомнила я про свой вопрос.

– Не сейчас, – дернула она плечом. – Фарих должен подъехать в четверть восьмого.

– Ах! – всплеснула я руками. – Фарих обещал…

Елизавета строго погрозила мне пальчиком и направилась к двери.

– Помни, ты обещала!

В комнате я не задержалась, только просмотрела почту, которую Светлана привезла в дом матушки вместе с моими вещами. Писем было три. Официальное приглашение на бал в императорском дворце, весточка из лекарского дома с разрешением навестить Лалу на следующий день и конверт без подписи, в котором лежали несколько золотистых песчинок. После посещения султаната подобные я получала регулярно, раз в два-три месяца. По словам матушки, которая знала обычаи Востока значительно лучше меня, это был знак тайного покровительства.

Убрав послания в шкатулку и окинув свое отражение в зеркале еще одним придирчивым взглядом, я вышла из комнаты.

Мягкие ковры скрадывали мои шаги, а приглушенный свет магических светильников, делавший нечеткими лица на развешанных по стенам портретах, добавлял окружающему антуражу загадочности.

Или мне просто так хотелось думать…

Спустившись по лестнице вниз, я остановилась у одной из колонн, решая, куда пойти. Судя по тому, что Петро занимал свой пост неподалеку от двери, гости пока еще не подъехали, так что в большой гостиной мне делать было нечего. Выйти на террасу… я обещала матушке, что буду вести себя благоразумно. Заглянуть в библиотеку…

Выбирать не пришлось, если только сдвинуться чуть в сторону, чтобы остаться вне поля зрения князя и Елизаветы Николаевны, которые вышли из коридора, ведущего к гостевым комнатам. Направлялись они в мою сторону, разговаривая о чем-то малоприятном.

Вот между нами десять шагов… семь… шесть…

– Амулет ошибиться не может, это не она, – твердо произнес князь, убеждая в чем-то матушку. – Но я об этом говорил и раньше.

– Мне все равно страшно, – глухо отозвалась Елизавета Николаевна. – Если с ней что-нибудь…

Северов остановился… нас разделяли лишь две стоявшие рядом колонны.

– Лиза, я тебе обещаю, – начал он жестко, – Настю я уберегу, чего бы мне это ни стоило!

Матушка его словно и не услышала:

– Неужели Ринат…

– Замолчи! – довольно грубо оборвал ее князь. – Это – моя проблема. Пока не прибыл Аль Абар, я с нее глаз не спущу.

– Я – боюсь! – вместо того чтобы успокоиться, воскликнула Елизавета Николаевна. Отчаянно! Обреченно!

Мои надежды на продолжение разговора не сбылись. Задорно звякнувший колокольчик на двери возвестил о появлении гостей, так и оставив меня с вопросом, какое отношение к происходящему в последнее время имел наследный принц Ровелина…

За столом сидели парами. Соул рядом с матушкой во главе стола – более чем прозрачный намек на повод для ужина, Северов и я – по правой стороне, Маркони с Матильдой – напротив.

Милое, ни к чему не обязывающее общение, разговоры о скором бале в ратуше, еще об одном – в императорском дворце, об открытии сезона уличных театров, о новой пассии императора Асселя, той самой леди Исабель – барышне примечательной не только своим бюстом, но и великолепным голосом.

Я старалась не отставать, вставляя в нужных местах реплики и время от времени реагируя на очередную новость изумленным взглядом. Размышлять о случайно услышанном мне это не мешало.

А подумать было над чем. Достаточно вспомнить об имени наследного принца, прозвучавшем в сочетании с негодующим восклицанием матушки, чтобы осознать, насколько все серьезно. Елизавета Николаевна никогда и ни при каких обстоятельствах не позволяла себе высказываться негативно в отношении императорского дома Ровелина. Родина для нее была свята! Император, как ее олицетворение, тоже.

Увы, чтобы делать какие-либо выводы, информации оказалось маловато. Не той, чтобы отреагировать эмоционально, другой… необходимой для четкого понимания происходящего. Одно успокаивало – я знала, где ее можно добыть. Один из моих бывших преподавателей достаточно долго прожил в Ровелине и продолжал интересоваться всем, что касалось империи.

– Вы сегодня необычайно рассеянны, – сбил меня с очередной мысли князь. Произнес достаточно громко, за столом на мгновение стало необычайно тихо.

Что ж, он был прав. Моя последняя фраза не имела никакого отношения к разорванной помолвке Аннет Штудер, о которой поведал Соул.

– Думаю, – призналась я, переглянувшись с матушкой.

В ответ та демонстративно закатила глаза, давая понять, что не против слегка повеселить друзей.

– Я могу узнать, о чем? – спросил Северов, оправдав мои ожидания.

– Конечно, – не стала увиливать я. – Понимаете, князь, – я даже чуть развернулась к нему, успев заметить, как матушка опустила голову, пряча улыбку, – под яблонькой места больше нет, а вишенку мне жалко.

– Под какой яблонькой? – Недоумение князя было вполне искренним.

– Ну той, которая в саду! – даже слегка обиделась я. – На нас с вами покушались неподалеку от нее.

– И для чего там не хватает места? – подыграла мне Матильда. Жена Маркони была подругой Елизаветы Николаевны, так что не раз слышала о наших семейных розыгрышах.

– Для трупа! – негодующе воскликнула я. – Петро ковер уже приготовил, а закапывать будет некуда!

– Какого трупа? – свой вопрос Северов задал с каменным лицом.

– Тебе стоит сказать все сейчас, пока она не продолжила, – едва ли не смеясь, потребовала матушка у Соула, не дав мне закончить развлечение.

Я огорченно вздохнула, но была вынуждена оставить в покое князя и повернуться к главе департамента:

– И?! – требовательно протянула я, глядя на Соула.

Тот улыбнулся одними глазами, а мне вдруг стало одновременно радостно и… больно. Мы с матушкой всегда были вдвоем, а ведь вот это… трепетное счастье, которое я видела в глазах и Фариха и Елизаветы Николаевны, могло засиять в них раньше.

Не засияло! И пусть причиной был не мой эгоизм, а ее чувство ответственности передо мной, я все равно чувствовала себя виноватой.

Прошлого было не изменить, но вот настоящее и будущее…

Фарих поднялся, обвел нас взглядом – я чуть склонила голову, давая ему свое благословение, и заговорил:

– Дамы и господа…

Я протяжно вздохнула, скептически приподняв бровь.

Соул мгновенно исправился:

– Друзья… – В его голосе послышались мягкие нотки.

Вот что делает с мужчинами любовь!

– Нет! – подскочила я негодующе. – Все приходится делать самой!

Матушка закрыла лицо руками, ее плечи вздрогнули от смеха.

– Может, я все-таки сам? – обреченно уточнил у меня Соул.

– Сам – в департаменте, – категорично заявила я, стараясь не смотреть на Маркони, который разглядывал меня, словно прикидывая, как еще можно использовать мои таланты. – Итак, – продолжила я строго, – я должна предупредить вас, что отказ от сказанного в присутствии свидетелей будет трактоваться как попытка ввести следствие в заблуждение и наказываться в соответствии с законами, действующими на территории империи Аркар. Вам понятно мое предупреждение?

– Да! – коротко, но четко ответил Фарих.

Елизавета Николаевна убрала руки от лица, укоризненно качнула головой… Я бы поверила, но сдержать довольную улыбку ей не удавалось.

Князь, за все это время не произнесший больше ни слова, многозначительно хмыкнул и вальяжно откинулся на спинку стула.

Кто был совершенно невозмутим, так это две девушки, которые прислуживали за столом. Матушкина выучка! Ну и постоянная тренировка, жить спокойно в этом доме не умели.

Я вышла из-за стола, прошлась по гостиной, задумчиво глядя в пол. Затем резко подняла голову и спросила:

– Как вы относитесь к женщине, которая сидит рядом с вами?

Матушка прыснула в кулачок, Матильда довольно кивнула, мол, так и продолжай. Маркони тоже выглядел удовлетворенным данным развитием событий. Жаль, в этот момент я как раз оказалась за спиной князя, так что выражения его лица видеть не могла.

– Очень хорошо отношусь, – как-то невнятно выдавил из себя Соул, включившись в игру.

– Очень хорошо?! – возмущенно переспросила я, бросив быстрый взгляд на дверь. Словно оценивая, далеко ли придется тащить. – И это все, что вы можете сказать?!

– Очень, очень хорошо, – попытался он исправиться, заискивающе посмотрев на меня.

Я заложила руки за спину и подошла ближе:

– К сожалению, вот это ваше «очень, очень…» не слишком-то и тянет на признание.

Соул испуганно сглотнул, сцепил руки в замок:

– Я ее люблю, – чуть слышно произнес он, низко опустив голову.

– Что? – наклонившись вперед, переспросила я. Потом выпрямилась, обвела торжествующим взглядом остальных: – Вы что-нибудь слышали?

Чета Маркони была дружна в своем непонимании, о чем идет речь, а вот Северов предпочел остаться нейтральным свидетелем происходящего.

Добавив к накопившимся к нему претензиям еще и эту, я продолжила, вновь обратившись к Соулу:

– Как видите, для присутствующих здесь господ ваш ответ прозвучал слишком невнятно, чтобы я могла признать, что вы ответили на мой вопрос.

– Я прошу вызвать адвоката! – неожиданно вскинулся Фарих, победно глядя на меня.

– Адвоката? – оскорбленно переспросила я. – Ах, вам еще и адвоката подавай! – рявкнула я, посмотрев на него грозно. – Да я тебя… – уперев руки в боки.

– Я все скажу! – очень правдоподобно взвизгнул Соул и повернулся к матушке: – Милая, – совершенно другим тоном начал он, – я люблю тебя и прошу стать моей женой.

У меня, как и у Елизаветы Николаевны, на глазах были слезы, но сдаваться так просто я не собиралась.

– И это все? – ошарашенно протянула я, разведя руками. – Милая… Люблю… Прошу…

Теперь на меня действительно смотрели с недоумением, не зная, чего ожидать дальше. Да, я слегка переигрывала, но надеялась, что это того стоит.

– Елизавета Николаевна, – подошла я к матушке, подала ей руку, – не могли бы вы подняться и встать туда? – я указала на свободное место рядом с камином.

В ответ на ее вопросительный взгляд кивнула: «Я знаю, что делаю».

Она встала и отошла от стола, я же вновь повернулась к Фариху:

– Господин Соул, прошу вас проследовать за мной.

Спорить он не стал, доверившись реакции матушки, и молча вышел вместе со мной из гостиной.

– Всему вас надо учить, – ворчливо буркнула я, успев опередить его с вопросом. – Сейчас в доме погаснет свет, вы быстренько заходите, быстренько хватаете матушку и быстренько выносите. А я – отвлеку всех остальных.

– Зачем? – искренне не понял он.

– Затем, – устало вздохнула я, – что моя матушка заслужила быть похищенной любимым мужчиной.

Что порадовало, больше возражений не последовало, и когда свет действительно погас, Соул сделал все, как я и просила.

Я тоже не подвела. Был визг, две разбитые вазы и смех, когда выяснилось, что вместе с матушкой из гостиной пропал и ковер, на котором она стояла.

О том, насколько я права, мне предстояло выяснить только утром. Пока же… на мои плечи свалилась роль хозяйки. Ужин продолжался…

Благодаря чете Маркони остаток вечера прошел мило и уютно. Мы много смеялись над рассказами главы семейства о первых годах их совместной жизни, над проказами детей, которых они безмерно любили, не забывая и повод, который нас всех собрал.

Не отставал и князь, скинувший маску высокомерного сноба и показавший себя совершенно с другой стороны – милого собеседника, который способен и сам искрометно пошутить и посмеяться над чужой шуткой.

Не сказать, что это полностью примирило с его неизбежным присутствием в моей жизни, но хотя бы слегка успокоило. Все оказалось не так страшно, как я себе представляла.

Маркони покинули нас без четверти одиннадцать. Было заметно, что им не хотелось расставаться с нами, но… все хорошее имело обыкновение заканчиваться значительно быстрее, чем плохое.

– А при чем тут ковер? – негромко поинтересовался Северов, когда мы, проводив гостей до экипажа, вернулись в дом.

Опередил, я собиралась вежливо пожелать спокойной ночи и отправиться к себе, полностью выполнив данное матушке обещание не доводить князя. Хотя бы сегодня.

– Самыйудобный вариант избавиться от трупа, – решила я отделаться шуткой, поднимаясь по лестнице, ведущей с нижнего уровня большого холла на верхний. – Если быть аккуратным, то никто ничего не заметит. А еще, – остановившись, я обернулась к чуть отставшему Северову, – на Востоке так воруют невест.

– У вас не совсем точное представление об этом обычае, – заметил он, бросив быстрый взгляд на те самые две колонны, за которыми я не так давно пряталась. – Девушка, которую выкрали подобным способом, может стать одной из жен, но ее дети никогда не будут наследниками отца. Их так и называют – оркоты, что значит – не продолжающие род.

– Вы были в султанате? – уточнила я, пытаясь вспомнить, где и при каких обстоятельствах упоминалось это слово. К сожалению, память подводила, хоть я раньше на нее и никогда не жаловалась.

– Я – дипломат, – уклончиво ответил он. Поднялся на ступеньку выше: – Вы ведь слышали наш разговор? – На меня он не посмотрел.

– Разговор? – сделала я вид, что не понимаю, о чем именно он спросил.

Теперь уже князь обернулся ко мне, на губах застыла ироничная улыбка.

– Елизавета Николаевна была слишком взволнованна, чтобы заметить край вашего платья, я – нет.

– Вы точно уверены, что вы – дипломат? – не собираясь признаваться в содеянном, поинтересовалась я.

Мой вопрос он проигнорировал.

– Они считают, что вы – дочь князя Леонида, – без малейшего напряжения произнес он. Протянул мне руку, предлагая на нее опереться, я от поддержки не отказалась, от такого известия ноги мгновенно ослабели.

– Но ведь это не так?! – позволив Даниилу вести меня за собой, спросила я. – Вы сказали матушке…

– Я должен был ее успокоить, – добавил он мне нервозности. – Но – да, я практически уверен, что это не так.

– Практически… – выдохнула я, чувствуя, как бешено бьется сердце.

Князь Леонид был старшим сыном императора Владислава и будущим правителем Ровелина. Чуть меньше года тому назад неудачное падение с лошади лишило его не только права называться наследником – физическая немощь была одним из критериев, ограничивающих право на власть, но и нормальной жизни. Теперь он просто существовал, не осознавая ничего из того, что происходило вокруг.

Его жена умерла при родах их первенца. Среди магов такое пусть и редко, но все-таки встречалось. Во второй раз жениться он не успел, хоть и был обручен.

Следующим в списке на императорский трон значился князь Ринат…

– Подождите! – Я снова остановилась, только теперь заметив, что мы успели подняться на второй этаж. – Но ведь у князя Леонида…

– У него есть дочь вашего возраста. Незаконнорожденная, – довольно спокойно подтвердил Северов, словно речь не шла о государственной тайне. – Император Владислав приказал мне найти ее и вернуть в семью.

– Она не может стать императрицей… – начала я, не сводя глаз с князя.

– Не может, – подтвердил он, – но в ней течет кровь императоров Ровелина.

– И в случае отдельного решения Владислава, ее дети могут стать претендентами, – продолжила я, вспоминая правила наследования, принятые в северной империи.

При всей их сложности и запутанности главным было то, что последнее слово принадлежало действующему правителю.

– Но ведь…

– Я сказал больше, чем мог, – оборвал меня князь. – И будет лучше, если вы забудете об этом разговоре, помня лишь об одном: мне вы можете доверять. Хотя бы в том, что касается вашей жизни.

Мы с минуту играли в переглядки, я сдалась первой. Противопоставить князю мне было нечего.

– Хорошо, – подкрепив свой ответ еще и кивком, я взялась за ручку двери своей комнаты. – Но вы уверены, что она здесь? – все-таки не удержалась я еще от одного вопроса.

– Двадцать лет тому назад была здесь, – снизошел он до моего следственного любопытства. – И Марикард она не покидала.

– Спасибо, – вполне искренне поблагодарила я князя. – И за вечер, и за предупреждение.

– Главное, чтобы вы ему вняли, – не без насмешки улыбнулся он мне. Склонил голову, выражая свое почтение: – Спокойных снов, Анастасия Николаевна.

– Спокойных снов, Даниил Федорович, – ответила я любезностью на любезность.

Расслабилась я, лишь закрыв за собой дверь. Опасность из абстрактной стала вполне реальной, осязаемой и… весьма серьезной. Если в этой истории действительно замешан князь Ринат, считая, что эта барышня является угрозой для его будущего правления, то двумя покушениями я не отделаюсь.

Я прошла по небольшой, но очень уютной гостиной, вошла в спальню. На кровати лежала приготовленная ночная рубашка из тонкого арлейского кружева и домашний халат. Матушка любила красивые вещи, всячески приучая к ним и меня. Не сказать, что она не преуспела в этом стремлении, но красоте я все-таки предпочитала удобство.

Сняв платье и оставшись в одной сорочке, заглянула в ванную комнату. Похожая на раковину ванна была уже заполнена водой, два кристалла – пенный и согревающий, лежали на широком бортике.

Все было просто прекрасно, если забыть… Забыть я не могла. Если хотела жить. Князю я верила, но…

– Вам помочь? – заглянула ко мне Светлана.

Улыбнувшись, отказалась. Не только потому, что привыкла к самостоятельности. Хотелось просто побыть одной.

Воду разогрела, чтобы кожа едва терпела, вторым бросила пенный кристалл. Он забурлил, выбивая на поверхность крупные пузыри. Помещение тут же наполнилось ароматом луговых трав. Не тем ярким, тяжелым, который одурманивает в жаркий полдень, а нежным, завораживающим, наполненным предвкушением начинающегося дня.

В этом доме знали мои вкусы.

Медленно, привыкая, опустилась в ванну. Резко выдохнула, когда горячая вода сомкнулась у меня на груди, заставив на мгновение замереть.

Какое же это блаженство расслабиться, позволив себе пусть и на чуть-чуть, но отвлечься от проблем…

Шорох был едва слышным, но его хватило, чтобы я моментально выскочила из ванны и, схватив вешалку, на которую бросила ночную рубашку и халат, застыла в дальнем от двери конце комнаты.

Пена, облепившая меня густыми хлопьями, сползала вниз, и без того осложняя ситуацию. Влажный пол… Кричать я не торопилась, понимая, что все это может оказаться лишь реакцией взбудораженных последними событиями нервов.

С последним я ошиблась. Дверь медленно приоткрылась… Щель стала шире…

– Тебе не стоит меня бояться. – Голос был тихим и… капельку насмешливым. – Я – кунай-то.

– Кто? – переспросила я, стараясь не представлять себе, как все это выглядит со стороны.

– Кунай-то, – повторила она, только теперь входя в ванную комнату. – Та, что защищает.

Сегодня на ней были узкие черные брючки, заправленные в невысокие сапожки, и длинная туника с разрезами по бокам.

– Что-то я не заметила вас там, в саду у дома графа Джакса, – иронично фыркнула я, подходя к полке, на которой стопкой лежали полотенца.

Взяв самое большое, замоталась в него. С грустью посмотрела на осиротевшую без меня ванну.

– Там моя помощь не требовалась, – улыбнулась она, прикрывая за собой дверь.

– А сейчас? – внимательнее разглядывая свою гостью, поинтересовалась я.

Не знай я, что это просто невозможно, дала бы ей лет пятнадцать-шестнадцать. Девушка была не просто щупленькой – тоненькой, угловатой, что только подчеркивала стеганая жилетка, надетая поверх туники. Длинные черные волосы заплетены в несколько косичек, туго стянутых тонкими лентами.

Темные раскосые глаза, небольшой острый носик, тонкие губы, четко очерченные скулы…

– Когда мы встретимся вновь, ты не должна меня узнать, – произнесла она вместо того, чтобы ответить на мой вопрос. – Это очень важно. – На ее лице не было ни тени улыбки.

– Только я? – Моя ирония была неуместна, но иначе я могла не сдержаться. Тут же качнула головой, давая понять, что обойдусь без откровений. – Кто меня защищает?

– Твой отец, – равнодушно бросила она, разворачиваясь. – Помни, ты меня никогда не видела, – повторила она, замерев вполоборота ко мне. – Никогда!

Продолжить наше общение мне не удалось, она исчезла за дверью раньше, чем я осознала, что именно она сказала. Мой отец был жив… И он знал, где я нахожусь…

Глава 13

Ночь была наполнена кошмарами, утро принесло не только облегчение, избавив от вопросов, которые лишали нормального отдыха, но и уверенность. Жизнь продолжалась, оставляя право на надежду и позволяя верить, что у отца имелись веские основания все это время сохранять свое инкогнито.

Вниз я спустилась за десять минут до восьми. Стол в гостиной уже накрыли к завтраку, но в комнате, кроме служанок, никого не было.

Ковер, который вечером исчез вместе с матушкой, лежал на месте.

– Елизавета Николаевна встала? – поинтересовалась я у Любочки, старшей горничной, которой госпожа Волконская безмерно доверяла.

– Она на террасе, – с уважением ответила та. – Господин Соул и князь Северов там же.

Поблагодарив, я вышла из гостиной, направившись в обратную сторону. Поворот событий выглядел неожиданно – матушка не относилась к ранним пташкам, но имел вполне разумное объяснение. Как и влюбленные мужчины, влюбленные женщины тоже были способны на необременительные мелочи во имя своего чувства.

Любочка оказалась права, но не во всем. На террасе находились только матушка и глава Следственного Департамента, а дипломат Ровелина в саду демонстрировал бой с тенью. В одной руке – кривая сабля, в другой… очень похожий на мою пару нож.

– У него был хороший учитель, – заметил Фарих, когда я встала рядом с ними. И это вместо пожелания доброго утра.

Северов на мое появление никак не отреагировал, продолжая отражать удары невидимого противника.

– Разбираетесь? – мило поинтересовалась я, наблюдая за князем.

Я не была знатоком воинских искусств, чтобы оценивать с этой точки зрения, но «танец», который исполнял Северов, завораживал своей кажущейся легкостью.

Мой вопрос остался без ответа. Князь сделал шаг вперед, лезвие сабли пронзило воздух, прочертив в нем плавную линию, и… замер, олицетворяя собой неотвратимое возмездие, потом развернулся, наши взгляды встретились…

Я не зря подумала про неотвратимость. Северов хоть и стоял довольно далеко от меня, но не ощутить того, что жило в его глазах, было просто невозможно.

Уверенность и… спокойствие.

Запредельная уверенность и столь же невообразимое спокойствие.

– Анастасия Николаевна! – склонил он голову, приветствуя меня. Выпрямился, передал оружие подошедшему к нему Петро и, поднявшись по ступенькам на террасу, обратился к матушке: – Через пять минут я к вашим услугам.

Он был здесь, с нами, но словно все еще находился в той схватке, не продолжая – нет, проживая, чтобы вновь поставить в ней точку и выйти победителем.

– Мы будем ждать тебя в столовой, – как-то… по-доброму, искренне радуясь его присутствию рядом, улыбнулась в ответ матушка, заставив вновь вернуться к вопросу о тех отношениях, которые их связывали.

Родственные – да, но именно в том счастливом варианте, когда взаимное уважение и готовность при необходимости оказать любую поддержку были не менее важны, чем общая кровь.

– Я вас не задержу, – откликнулся князь, как раз в этот момент проходя мимо меня.

Рубашка была влажной, но запах разгоряченной боем кожи, с которым смешался дымный аромат горького апельсина, воспринимался как часть образа сильного, крепкого мужчины, способного и защитить и… нежно любить.

Поймав себя на этой мысли, я невольно отступила… Не о том я думала! Не о том мужчине и не о тех проблемах!

– Даже бессонная ночь бессильна перед вашим очарованием, – шагнув следом, чуть слышно произнес Северов, наклонившись к моей руке.

Прикосновение губ было легким, почти невесомым, но меня обдало огнем, щеки запылали…

– Я могу узнать, как… – сухо начала я, надеясь, что мое смятение не слишком заметно.

– У вас покраснели глаза, – с добродушной улыбкой ответил князь и, бросив короткий взгляд на прислушивавшуюся к нашему разговору матушку, покинул террасу.

Как бы ни хотела, изменить эту ситуацию я не могла. Оставалось если и не смириться, так хотя бы признать, что могло быть и хуже. Не окажись князя рядом там, в парке у дома графа Джакса…

Вот об этом мне думать точно не стоило.

– Господин Соул, – стряхнув с себя остатки наваждения, именуемого князем Северовым, я развернулась к главе Следственного Департамента и своему будущему родственничку, – надеюсь, вам у нас понравилось?

– Настя! – укоризненно качнула головой старшая Волконская, но взгляд был не менее шальным, чем прошлым вечером.

– Да, матушка, – присела я, скромно опустив глаза. Будь в платье, смотрелось бы более правдоподобно, но на такое начало дня я точно не рассчитывала.

– Эх, Настасья, – вроде как тяжело вздохнул Фарих.

– Да, папенька, – прощебетала я, тут же прикрыв рот ладонью. – Извините, кажется, я поторопилась.

– Ну почему, доченька, – хохотнул он в ответ. Посмотрел на Елизавету Николаевну: – Предлагаю не тянуть.

– Предложение принимается, – откликнулась она игриво, глядя на меня с подозрительным лукавством. – Да и Анастасии пора становиться хозяйкой в своем доме.

– Не совсем поняла? – нахмурилась я, осознавая, что шутка не просто не удалась, она спровоцировала не очень-то и приятный для меня разговор.

– А что тут непонятного? – довольно искренне удивилась матушка. – Как только я стану госпожой Соул, перееду в дом Фариха, а этот останется тебе – Анастасии Волконской.

Все, что могла – вздохнуть и развести руками. До этой минуты я даже не предполагала, чем лично мне грозит матушкино замужество.

– Что-то произошло? – Вновь появившийся на террасе князь не дал мне возмутиться очередным поворотом событий.

Был он уже при параде. Белоснежное кружево воротника рубашки делало более бескомпромиссной черноту бархата его кафтана, которую не смягчала даже серебряная вышивка.

Отстраненная элегантность, полностью скрывавшая за собой того князя, с которым я познакомилась прошлым вечером.

Этот факт меня скорее, обрадовал чем огорчил. Так было проще помнить, кто он, а кто – я.

Очередная мысль вновь оказалась неожиданной. Не сама по себе, в части обоснования своего появления. Всего несколько дней, и князь Северов перестал быть для меня просто дипломатом Ровелина, просто родственником матушки, просто… мужчиной.

– Где?! – вскинулась я, нахмурившись. Среди всех проблем вероятность влюбиться в этого типа показалась мне самой серьезной.

– А мы вообще о чем? – легко перехватил он мою манеру разговора.

– Вы – не знаю, – задумчиво посмотрела я на него, – а я – про опоздание на службу. Вот чего мне точно не хочется, так пользоваться чьим-либо покровительством. Я ведь правильно говорю, господин Соул? – обратилась я к Фариху.

– На это можешь даже не рассчитывать, – ворчливо заметил он и, приобняв матушку, повел ее в дом.

Я хотела последовать за ними, но Северов опередил, успев преградить путь.

– Вы настолько любите пирожные? – поинтересовался он, глядя на меня с лукавой улыбкой.

– Только не говорите, что опять принесли от кондитера? – с мольбой в глазах посмотрела я на него.

– Значит, любите, но не настолько, – сделал правильный вывод князь. – А цветы? – воспользовавшись тем, что я на мгновение расслабилась, продолжил он допрос.

– Цветы? – переспросила я. – Ну… как вам сказать…

– Понятно, – кивнул он, предложив мне опереться на его руку, – как и Елизавета Николаевна, предпочитаете их в растущем виде.

– Очень точная формулировка, – сделав вид, что не заметила его любезности, сказала я. – Вы идете?

– А украшения? – как ни в чем не бывало продолжил он, поведя ладонью в сторону двери.

– Даже не знаю, – пожала я плечами, первой выходя с террасы. – Наверное, люблю.

– Истинная Волконская! – добродушно усмехнулся князь. – Ваша матушка всегда говорила, что ни один камень красотой не сравнится с сияющими от любви глазами и не подарит того тепла, которым может стать искренняя улыбка. А театр? – без малейшей паузы задал он следующий вопрос.

– Вы собираете на меня досье? – идя по коридору, невозмутимо полюбопытствовала я.

– Скорее заполняю пробелы, – парировал он. – Так что насчет театра?

– Ваша настойчивость начинает напоминать надоедливость, – не осталась я в долгу.

– Тогда считайте, что про театр я ничего не спрашивал, – отступил он, но радоваться я не торопилась. Если правильно понимала, сдаваться князь не собирался.

Увы, насколько права, я не догадывалась. А должна была!

Северов остановился резко, не дав мне выйти в холл, из которого можно было попасть в гостиную.

– Кто приходил к вам этой ночью? – Голос звучал твердо, взгляд был жестким.

– Что вы себе позволяете?! – воскликнула я, точно зная, что рассчитывать на помощь бессмысленно.

– Я? – с холодной насмешкой уточнил он. – Я просто хочу быть уверен, что вы осознаете тот простой факт, что не каждый, назвавшийся другом, может им быть!

– Хотите быть уверенным? – повторила я. Потом сделала шаг навстречу, подойдя непозволительно близко, и, приподнявшись на цыпочки, спросила, едва не касаясь губами его уха: – Я тоже хочу быть уверена. И в первую очередь в вас!

Ответа, как я и ожидала, не последовало, но… в той мягкости, с которой он сжал мои плечи, чтобы, чуть отстранив, посмотреть мне в глаза, было значительно больше, чем могли бы сказать слова…

– Князь… – склонил голову Энгин, пряча насмешливый взгляд.

– Виконт Паррей, – снисходительно отозвался Северов. – Я очень рассчитываю на вашу внимательность, – продолжил он практически без паузы и, не дожидаясь ответа, направился обратно к экипажу.

– Ну и тип, – выдал Энгин, когда тот отошел достаточно, чтобы не услышать.

– Ты про себя? – огрызнулась я, давая понять, что настроение мне с утра уже испортили.

Что порадовало, предупреждение не осталось незамеченным. Продолжать тему мой телохранитель не стал, молча отступил в сторону, позволяя пройти внутрь здания.

Далеко уйти не удалось, не успела свернуть к лестнице, как навстречу выскочил взмыленный Кармир.

– Тебя ищет Маркони! – обрадовал он, обойдясь без приветствия. – По делу ювелиров.

– А ты у него вместо курьера? – мрачно поинтересовалась я, поднявшись на ступеньку. Ответить не дала, махнув рукой. – Сэм и Виль? – спросила, обращаясь к Энгину.

– Уже ждут, – многообещающе улыбнулся он.

– Тогда идем, – обошла я Кармира. – Передай Маркони, что буду через десять минут.

– Все настолько… – осторожно поинтересовался Энгин, когда мы поднялись на свой второй этаж.

– Настолько, – отрезала я. – Как граф Паррей? Доволен своим приобретением?

– Ты про Аннет Штудер? – уточнил Энгин. Когда я кивнула, пожал плечом: – Он не возвращался домой.

– Вот и прекрасно! – воскликнула я, входя в кабинет.

Остановилась резко, обведя всех подозрительным взглядом. Все четверо стояли у окна и с надеждой смотрели на дверь.

– Что-то случилось? – обратилась я к Энгину, посчитав, что из всех присутствующих он выглядит наиболее адекватным.

– Не знаю, – вздохнул он грустно. – Молчат.

– Мы тебя ждали, – первым отмер Самюэль. – Там все не так…

Все действительно оказалось так и… не так.

Вот в таком состоянии, поистине оглушенная рассказом, я и поднялась к Маркони, не догадываясь, что все уже случившееся было только началом.

– А вот и она, – поднялся мне навстречу старший следователь, стоило только переступить порог.

Кроме него и Лоя в кабинете находились еще двое мужчин. Оба мне были знакомы: мастера Ильяс и Эрлай. Те самые ювелиры.

– Доброе утро, господа, – поприветствовала я их, кивнув Маркони и его эксперту.

– Доброе утро, госпожа Волконская, – поднялся Эрлай – он был постарше. Второй чуть помедлил и тоже встал, но обошелся только коротким поклоном. – Мы, наверное, подождем в коридоре? – спросил Эрлай у Маркони, заставив меня вопросительно приподнять бровь.

– Да, да, – разрешил старший следователь, проигнорировав мое любопытство. – Только никуда не уходите, я скоро вас вызову.

Лой взирал на все происходящее с безграничным спокойствием.

Мне бы его выдержку!

– Присаживайся, Анастасия. – Маркони дождался, когда они выйдут, и указал мне на стул рядом со своим столом. – Будем думать.

– А есть над чем? – попыталась пошутить я.

– Мастера пришли, чтобы забрать свои заявления о кражах, – удовлетворил мое любопытство Лой.

Я посмотрела на Маркони, надеясь, что у эксперта сегодня просто с юмором туго, но старший следователь лишь глубокомысленно хмыкнул, подтверждая его слова.

– Значит, забрать заявления о кражах? – поднялась я со стула, подошла к окну. Допрос и Фенечка вновь устроились на толстой ветке облюбованного ими дерева.

Кот блаженствовал, закрыв свой единственный глаз, птаха заливалась, о чем-то ему увлеченно рассказывая.

– Это их решение, – удрученно произнес Маркони.

– С которым они опоздали, – добавила я… равнодушно.

– Опоздали?! – судя по шороху, поднялся со своего места старший следователь. – Ты хочешь сказать…

– Что мы раскрыли дело, – так и не обернувшись, довольно хмыкнула я.

– Твоя версия? – уточнил Маркони, пристраиваясь рядом. Лой тоже не удержался, встал с другой стороны.

– Не совсем, – разглядывая Допроса, ответила я.

Вот ведь… кот ничем не походил на князя, но было в них что-то общее. Хищное. Вся разница, что один этого даже не скрывал, а второй прятал под изяществом одежд.

– А подробнее, – попросил Маркони, как и я, глядя на расположившуюся на ветке парочку.

– Не хочешь спуститься к Соулу? – спросила я, пытаясь избежать необходимости дважды повторять одно и то же.

– Соул у императора, – опередил Маркони Лой.

– Жаль, – протянула я, встретившись взглядом с Допросом, когда тот открыл глаз. Показалось, что смотрел насмешливо. Мол, кого ты пытаешься обмануть.

Что ж, он был прав. Эта история была достойна повторения.

– Сразу хочу сказать, что некоторые моменты…

– Не тяни, Настасья! – оборвал меня Маркони.

Будь я на его месте, уже бы рычала.

– Быстро не получится, – огорчила я. – Начинать придется издалека.

– Тем более не тяни! – грозно произнес старший следователь.

Намек был понятен. Жизнь – не жизнь, но потрепать мне нервы при случае он вполне мог.

– Девятнадцать лет тому назад в семье графа Штудера родилась дочь, – сделала я вид, что угрозы не услышала. – По странному стечению, в это же время на свет появился еще один младенец. Мальчик, названный его отцом Ребеком.

– Сын мастера Ильяса? – слегка напрягся Лой.

– Малыши были не сказать, что похожи друг на друга, – никак не отреагировала я на реплику эксперта, – но кое-что общее у них имелось.

– Вот даже как! – обреченно протянул Маркони.

Я и не сомневалась, что ему хватит намека, чтобы догадаться.

– Да, именно так, – подтвердила я. – Мастер Ильяс и сейчас мужчина видный, а тогда был весьма и весьма хорош собой. А уж украшения, которые создавал, были способны поспорить своим утонченным изяществом с красотой первых прелестниц Аркара.

– Среди которых значилась и графиня Штудер, – разбавил мою речь Маркони. – А граф?

– А он тогда отсутствовал в империи, вернулся, когда дочери исполнился месяц. Девочка получилась в мать, так что сомнений у него никаких не возникло. Да и с какой стати, если и по срокам все совпадало, да и верные ему слуги ничего подозрительного не приметили.

– И как это стало возможным? – поинтересовался Маркони.

Надеюсь, не перенимая чужой опыт…

– У мастера Ильяса пятый уровень. Достаточно, чтобы прикрыть собственные шалости.

– И много их было? – теперь уже спрашивал Лой.

– Хватало, – подтвердила я его предположения, – но все остальные обошлись без последствий. – Я помолчала, потом хмыкнула: – Или таких последствий, о которых стало бы известно.

– А как он объяснил появление ребенка своей жене? – это опять был Маркони.

– А тогда он еще не был женат, – улыбнулась я. – А соседям рассказал душевную историю о том, как усыновил ребенка своей умершей при родах кузины.

– Какое благородство! – прокомментировал мои слова Лой.

– А почему графиня Штудер не оставила второго малыша?

– А вы его видели? – поинтересовалась я у Маркони. Когда тот качнул головой, ответила: – У него голубые глаза и он блондин, а все Штудеры, как и Даркасы, из рода которых граф взял себе жену, кареглазые брюнеты. Там на двенадцать поколений тщательно прописаны все семейные признаки.

– Серьезное обстоятельство, – согласился со мной Маркони. – И что было дальше?

– А дальше было вот что… – возвращаясь к столу, начала я. Старший следователь и его эксперт ждать себя не заставили. – Год назад барон Эмермет решил сделать своей дочери подарок и выбрал для этого мастера Ильяса. Тот на заказ согласился и отправил в пансион, где находилась в это время Эвелин, своего сына, чтобы тот показал образцы изделий.

– Там брат с сестрой и встретились, – кивнул Маркони. – Но как они узнали?

– Им достаточно было встать рядом перед зеркалом, – ухмыльнулась я. – Цвет глаз и волос – единственные их различия, а так они очень похожи. Первой это заметила как раз Эвелин, обратила внимание на сходство и наставница. Но детки оказались проворнее, разобрались, в чем дело, быстрее. А когда та раскопала доказательства, чтобы затем шантажировать графиню Штудер, нашли тайник и выкрали документы.

– А при чем тут ювелиры? – задал правильный вопрос Маркони.

– А это уже другая история, – вновь засмеялась я, но, наткнувшись на грозный взгляд старшего следователя, была вынуждена продолжить: – Эвелин была в пансионе тем самым тайным лидером, который оставался всегда в стороне, но без которого не проходила ни одна проказа. Не обошлась и эта. Пока брат и сестра разбирались с собственным родством, а дочь барона помогала им, Ребек и Эвелин успели подружиться. И не только.

– Не нравится мне вот это твое… не только, – задумчиво протянул Маркони.

– Эвелин Эмермет два дня тому назад сбежала из пансиона. Куда и с кем – неизвестно.

– Никому, кроме тебя. – Старший следователь вновь сделал правильный вывод.

– И скорее всего, мастера Ильяса, – улыбнулась я, – которому его сын не мог не оставить записки. Парень добрый, справедливый и честный. А еще он очень уважает своего отца. Так о нем говорят в ремесленном районе.

– Считаешь, сбежали вместе? – нахмурился Маркони.

– Уверена! – подтвердила я. – Пока не увидела в кабинете мастеров, еще сомневалась, но теперь…

– И что мы со всем этим будем делать? – озвучил главную нашу проблему Лой, воспользовавшись короткой паузой.

– И что вы со всем этим будете делать? – лукаво поинтересовалась я, откидываясь на спинку стула.

Вопрос был нелегким. С одной стороны, закон, с другой…

В отличие от многих других дел, в этом мне совершенно не хотелось быть кровожадной!

Официально дело было закрыто – мастера имели полное право забрать свои заявления, что они и сделали, но жизнь нам данный факт ничуть не облегчил. Задействованные в истории фигуры и продолжавшие висеть хвосты без малейших сомнений гарантировали проблемы. И не только Следственному Департаменту.

– Графиня Штудер, барон Эмермет, мастер Ильяс… – после продолжительной паузы произнес граф Паррей, бросив на меня укоризненный взгляд.

Выглядело так, словно это я была во всем виновата.

Дождавшись завершения разговора с мастером Ильясом, который проходил в кабинете Соула, и предчувствуя грядущие неприятности, я попыталась сбежать. Не позволили, указав на стул, стоявший в дальнем от двери углу. Именно на нем я сейчас и сидела, за последние полчаса не сделав и попытки подняться.

И молчала, посчитав, что рано или поздно, но подобная жертва с моей стороны должна быть вознаграждена.

– Девушку мы вернем, но…

– Но заткнуть рот всем, кто уже осведомлен, вряд ли сможем, – присутствующий здесь же граф Джакс весьма невежливо перебил Маркони. – Баронесса Эмермет довольно близка к императрице.

– Как и графиня Штудер, – словно размышляя вслух, обронил граф Паррей. – А мастера Ильяса не зря называют вторым придворным ювелиром.

Теперь на меня смотрели оба…

– На территории баронства находится главный порт империи… – Это был уже Соул.

– У мастера Ильяса – пятый уровень. – Маркони последовал примеру и обратил на меня свой взор. – У его сына – потенциально четвертый.

– Эмермет – древний дворянский род, – перенял эстафету Джакс. – Барон гордится чистотой крови.

– О графе Штудере можно сказать то же самое, – вторил ему Паррей.

– Императору придется доложить, – вздохнул Соул, намекая, что все остальное просто меркнет перед возможной реакцией правителя Аркара.

Мы дружно вздохнули, во всех тонкостях представляя себе будущие проблемы.

Измены в дворянских родах не являлись редкостью, но чтобы с такими последствиями… Одно дело, когда всего лишь развлечение, другое – рождение незаконного ребенка, о котором стало известно и которое уже едва не послужило причиной для шантажа.

А побег Эвелин Эмермет! И с кем?! С юношей из ремесленного квартала!

Закончи Ребек Академию магии и получи официальный статус, все выглядело бы значительно романтичнее и безобиднее. В этом же варианте репутация дочери барона Эмермета, стань данный проступок достоянием гласности, могла серьезно пострадать.

Кража ювелирных изделий в свете этих деяний смотрелась совершенно невинно. Компенсировать потери мастеру Эрлаю, пожурить и… отпустить на поруки родителям.

– А если не просто доложить, а предложить план, как представить все совсем не так, как это было на самом деле, – неожиданно выдала я и… испугавшись собственной наглости, прикрыла рот ладонью.

– Очень интересно! – поднялся граф Паррей. Подошел ближе, склонил голову, рассматривая с ироничной улыбкой. – Не поделитесь?

– Лучше я пойду, – жалобно посмотрела я на Соула. – У меня еще посольство…

Я даже начала вставать…

Зря!

– Сидеть! – резко скомандовал граф Паррей, наклонившись ко мне. – Вы вообще осознаете…

– Вам не кажется, граф, что вы слегка забываетесь?! – ровно и холодно произнесла я, медленно поднимаясь. То, что он должен был выпрямиться, чтобы не уткнуться мне лицом в грудь, я словно и не заметила.

– Если я ничего не путаю, – как ни в чем не бывало отец Энгина обернулся к графу Джаксу, – эта милая барышня обручена с твоим сыном?

– У Самюэля хороший вкус, – совершенно равнодушно отозвался глава службы Охраны, вальяжно откинувшись на спинку стула. – К тому же госпожа Волконская абсолютно права.

– В чем? – язвительно протянул Паррей.

Мое возмущение он полностью проигнорировал.

– И в том и в другом, – заметил Джакс. – Так что вы хотели нам сказать, госпожа Анастасия? – более мягко и тепло продолжил он, но позы не сменил.

Румянцем опалило щеки, я с трудом сглотнула вставший в горле ком. Было так стыдно! Я поймалась на такой примитив…

Плохой и хороший…

– Бывает, – пожал плечом Маркони, правильно оценив мое состояние.

– Все равно неприятно, – недовольно буркнула я, совершенно некстати вспомнив про Северова. Он к этой ситуации не имел никакого отношения, но сорвать зло мне хотелось именно на нем.

– Настя! – поторопил меня Соул, сбив с мысли о мести.

Ничего конкретного в голову пока не приходило, но это не мешало наслаждаться самой возможностью отыграться.

– Департамент может принести барону Эмермету извинения за то, что воспользовались помощью его дочери при расследовании дела ювелиров, – тяжело вздохнула я, четко осознавая, сколь сложный разговор предстоит Соулу, если мое предложение будет принято.

Барон был человеком рассудительным во всем, кроме того, что касалось его дочери.

– Но тогда придется…

– Не придется, – с чувством огромного удовлетворения перебила я графа Паррея. – Барону достаточно намекнуть, что в деле была замешана воспитанница пансиона. А если еще добавить личную благодарность императора…

– Среди них есть дочери дипломатов, – задумчиво протянул Джакс. – И не только наших.

– Этим же можно объяснить столь неожиданное закрытие дела, – вторил ему Паррей.

– Ну, Настасья! – укоризненно качнул головой Соул.

Я только развела руками. Понятно, что обидно отдуваться за всех, но… у подобных ситуаций были и свои плюсы. И Фарих знал об этом значительно лучше меня. Сегодня мы возьмем на себя проблемы двух весьма серьезных служб, завтра им придется не заметить наши невинные шалости.

– Я могла бы и сама… – невинно посмотрела я на него.

– Нет уж! – фыркнул он. – Разберусь.

– Но сначала нужно найти девушку, – улыбнулась я. – И чем скорее, тем – лучше.

– И у тебя опять есть идея? – тяжело вздохнул Маркони.

Сдержать лукавую улыбку старшему следователю удалось, но уголки губ дрогнули, выдавая его веселье.

– У меня – нет, – довольно усмехнулась я. Выдержала соответствующую паузу, дождавшись, когда на лицах присутствующих в кабинете Соула в той или иной мере проявится разочарование, и только после этого добавила: – А вот у Вильена точно есть.

– Но самого Вильена в департаменте нет, – усмехнулся Паррей, без труда повторив мои интонации, – однако он составил подробный рапорт, который лежит на вашем столе.

Я задумчиво посмотрела на потолок, потом вернулась к тому самому стулу, который стоял в дальнем углу, присела, скромно положив ладони на колени. Вздохнула:

– Да, подробный рапорт лежит на моем столе. И – нет, Вильен находится на месте и ждет распоряжений по посольству.

Соул предпочел встать и отойти к окну. Маркони беззвучно смеялся. Граф Паррей смотрел на меня как на диковинную зверюшку. А вот отец Сэма выглядел удовлетворенным.

Хоть кто-то…

– Так чего же мы ждем? – опасно прищурился глава службы Безопасности империи.

Граф Джакс чуть напрягся, словно собираясь отразить нападение.

Второй раз ловиться на тот же самый трюк я не собиралась.

– Приказа главы Следственного Департамента, – мило улыбнувшись, поднялась я и направилась к двери.

Вот только на душе было не так легко, как я пыталась показать. Одно к другому не имело никакого отношения, но почему-то именно в этот момент я вспомнила о вопросе, который так и не задала матушке…

Глава 14

– Вы чем-то расстроены?

На этот раз князь заговорил сразу, как только экипаж отъехал от департамента.

– Я? – переспросила, оторвав взгляд от таверны Жаркуса, мимо которой мы как раз проезжали, и посмотрев на Северова. – Кажется, нет, – качнула я головой.

Я лукавила. Настроение, еще утром испорченное вопросом самого князя, так и не выровнялось, несмотря на все мои усилия. И вроде поводов радоваться оказалось немало – уважительное «Спасибо!», сказанное графом Парреем, дорогого стоило, но на душе все равно оставался неприятный осадок. Не по факту сделанного, тут хватало для чувства удовлетворения, по тем моментам, которые продолжали откладываться. По делу посольства никаких изменений не было и в ближайшее время не предвиделось.

На следующий день был назначен бал в ратуше, ради которого Соул дал всем приглашенным выходной. Затем еще один, но уже по установленному графику. Вроде и немного, но у меня было четкое ощущение, что именно время имеет сейчас решающее значение.

– Анастасия Николаевна… – укоризненно протянул Северов, откинувшись на подушку сиденья.

Мой взгляд стал непонимающим.

– Не хотите пройтись? – сменил он тему.

– А это не опасно? – невинно посмотрела я на него.

– Со мной – нет, – уверил Северов.

– Неужели все-таки блокатор?! – воскликнула я, переведя взгляд на черный камень, украшавший его ухо.

– Блокатор? – Его недоумение воспринималось вполне искренним.

– Как же я от вас устала, – тяжело вздохнув, протянула я. Оставалось только закатить глаза.

– Как же мне приятно находиться рядом с вами! – улыбнувшись, заметил он. Дернул за шнурок, давая знак остановиться.

Экипаж проехал еще немного, замерев как раз напротив ворот парка. Когда кучер распахнул дверь, князь спустился первым, протянул мне руку, подчеркивая, что хоть я и в форменном костюме, но все-таки женщина.

Не будь любопытных глаз вокруг, вполне могла проигнорировать его любезность, но тут пришлось сдаться на милость этикета.

Я собиралась лишь слегка опереться, но, ощутив упругую твердость его ладони, не удержалась от соблазна. Чувство уверенности, которое князь позволял ощутить, внутренняя сила, исходившая от него, были весьма привлекательны.

– Сегодня в Марикард прибыл принц Оран, – внезапно произнес Северов.

Мы уже успели не только войти в парк, но и свернуть на боковую аллею, по которой гуляли пока еще немногочисленные отдыхающие. Вела она к небольшому пруду, облюбованному несколькими парочками черных лебедей.

– Его же ожидали лишь завтра? – с изумлением посмотрела я на князя.

Во-первых, неожиданно. Во-вторых, о таких вещах становилось известно сразу, а тут – полная тишина.

– Торжественный взъезд в Марикард, – поправил он меня. – Вы ведь знакомы?

– А вам откуда это известно? – тут же поинтересовалась я.

– Принц спрашивал о вас. – Князь вроде как незаметно оглянулся, но это если для других. Я успела даже увидеть потемневший взгляд. Северов был явно чем-то недоволен.

– За нами следят? – уточнила я, уже несколько иначе глядя на предложение Северова.

– Да! – Его ответ был короток, но продолжать допрос и дальше я не собиралась. К чему, если в лучшем случае промолчит.

– И вы как раз в это время были во дворце? – язвительно протянула я, возвращаясь к четвертому сыну султана Мурада.

– Как раз был, – ровно отозвался Северов. – Мы с Ораном друзья, он попросил его встретить у старой крепости.

– Вы? Друзья с принцем? – Я даже остановилась от такой новости.

– А что вас смущает? – последовал он моему примеру, встав напротив.

Стоило признать, что причин для удивления у меня действительно не было. Что я знала об Оране? А о самом князе? Да, по сути, ничего!

Во дворце одного я провела около двух месяцев, но больше общалась с его помощниками, чем с ним самим.

Впрочем, наши встречи, пусть и немногочисленные, остались в памяти. Принц был начитан, легко вел светскую беседу, разбираясь не только в воинском искусстве, что естественно для степняка, но и в музыке, поэзии. А уж его размышления о других цивилизациях, следы которых находили в пустынях султаната, заставляли меня благоговейно молчать, опасаясь сбить плавно текущую речь.

Со вторым мы тоже делили крышу над головой, что не мешало ему оставаться для меня совершенной загадкой.

– Ничего! – развела я руками, воспользовавшись моментом, чтобы осмотреться вокруг.

Мне это не слишком-то и помогло. Кустарник ограждал аллею двумя рядами с каждой из сторон.

Сначала – невысокий, доходивший мне до пояса. Широкий, ровно подстриженный, что создавало впечатление идеально прямой дорожки, приподнятой над землей. Затем еще один, значительно выше и густой настолько, что сквозь него невозможно было разглядеть узорчатую ограду, которая отделяла парк от улицы.

От входа следом за нами шли три юные барышни в сопровождении дамы в возрасте. Заподозрить их в слежке выглядело большой глупостью. Младшей не больше четырнадцати, старшей хорошо, если года на три побольше.

Еще одна пара: мужчина и женщина, но эти двое мне были известны.

Барон Раковски, наш дипломат в Ровелине. Вернулся в Марикард месяц назад, чтобы сопровождать своих дочерей на императорский бал. Их мать была равнодушна к столичной суете, вот уже несколько лет предпочитая оставаться в доставшемся ей от отца имении на самой границе с северным соседом. И…

– Анастасия Николаевна! – позвал меня князь, вырывая из вязи всплывших из памяти образов. В каждом из них главным действующим лицом была леди Верьер, магиня корпуса.

– Простите, задумалась, – дернув головой, чтобы избавиться от наваждения, выдохнула я. – Так на чем мы остановились?

– Вы ничего не хотите мне сказать? – подозрительно глядя на меня, поинтересовался Северов, бросив быстрый взгляд на Раковского и его спутницу.

– Например? – наивно улыбнулась я.

– Вас ведь что-то поразило?! – продолжил проявлять он настойчивость.

– Меня? – уточнила я, подмигнув младшей из барышень, которая с любопытством смотрела на нас с князем. Им не повезло как раз в этот момент проходить мимо нас. – Вы ошиблись, князь!

– Вы мне не доверяете, – после недолгого молчания, в течение которого мы играли с ним в переглядки, вздохнул Северов. – И как мне вас убедить?

– Давайте вернемся к принцу Орану и его визиту, – предложила я, посчитав, что тема доверия для нас с князем остается слишком скользкой.

Еще одна короткая пауза, и Северов кивнул, принимая мой выбор. Отступил, освобождая мне дорогу, когда я продолжила путь, пристроился справа.

– Принцесса Розалия, – произнес он, когда барышни и матрона оказались достаточно далеко от нас. – Император Ассель намерен укрепить отношения с султанатом.

– Но ведь принц Оран женат? – вскинулась я, вспомнив его воинственную спутницу Иллею. Сыны степи предпочитали видеть рядом с собой сильных женщин.

– Но зато принц Эскай – нет, – поправил меня князь. – Он более склонен к наукам и вряд ли когда-либо станет султаном, но смешавшаяся кровь сделает свое дело.

– Политика, – пожала я плечом. – Кто в свите?

– Надеетесь услышать знакомые имена? – уточнил князь, подавая мне руку, чтобы помочь спуститься по ступенькам.

Аллея закончилась лестницей, ведущей вниз к пруду. Там находились несколько беседок, из которых можно было наблюдать за водоплавающими птицами со всеми удобствами.

– Меня начинает пугать ваша настойчивость, – опираясь на ладонь князя, усмехнулась я. – Завели девушку в практически пустынное место…

– Вы рассматриваете нашу прогулку с этой точки зрения? – ничуть не смутился Северов. Более того, мои слова его явно позабавили. – Нас видели. К тому же на вас весьма сильный защитный амулет. Опасаться нечего.

– Вы уверены? – засмеялась я, иронично посмотрев на князя.

– Уверен? – нахмурился он, явно не понимая намека. Пока думал, мы успели преодолеть уже половину лестницы. – Ах, вот вы о чем! – неожиданно задорно воскликнул он и… подхватив меня на руки, прижал ксебе. – Вы правы, Анастасия Николаевна, я просто не могу не воспользоваться этой ситуацией.

Я провоцировала, но до этого мгновения не осознавала, что князь может отреагировать на мои слова подобным образом. И вот теперь изумленно смотрела на него, не в силах решить, то ли мне начинать вырываться, то ли закричать, то ли… просто наслаждаться близостью. Чувствовать, насколько бережно держат меня его руки, слышать, как ровно бьется его сердце…

– Отпустите, – так ничего и не решив, попросила я.

– Не могу, – хитро прищурившись, ответил он.

– Почему? – ловя себя на том, что упиваюсь развитием событий, уточнила я.

– Потому что, – обошелся он классический отговоркой.

– Даниил Федорович! – попыталась я проявить настойчивость… надеясь, что не поможет.

– Да, Анастасия Николаевна? – с улыбкой отозвался он, ступая на деревянный помост, который окружал пруд, и отпуская меня. Когда удостоверился, что я твердо стою на ногах, сделал шаг назад, чуть наклонился, словно для того, чтобы поправить полы кафтана…

Я невольно посмотрела наверх, догадываясь, что скрывалось за его действиями. Увиденному не удивилась – у нас с князем имелись свидетели, объяснив самой себе и причину поведения Северова.

С сожалением…

Вечер выдался тихим и спокойным.

Князь, передав меня из рук в руки матушке и извинившись, что вынужден нас оставить на некоторое время, покинул дом. К ужину, как и следовало ожидать, он не вернулся.

Не появился и Соул, прислав весточку, что задержится во дворце императора. По какой именно причине, я догадывалась. Дело ювелиров и побег Эвелин Эмермет.

Девушку нашли именно там, где и предположил Вильен, – у тетушки одного из приятелей Ребека, предпочитавшей вести уединенный образ жизни и открывавшей дверь лишь для племянника и его друзей. Теперь ее предстояло вернуть отцу так, чтобы не навредить репутации.

Основной проблемой в этом, на первый взгляд совершенно простом деле, являлась сама Эвелин. Насколько мне было известно, она категорически отказывалась признавать, что всего лишь оказывала помощь Следственному Департаменту, продолжая настаивать на своем трепетном чувстве к сыну мастера Ильяса.

Как женщина – женщину я ее понимала, что ничуть не мешало мне считать эти действия неблагоразумными.

– Ты сегодня молчалива, – поставив фарфоровую чашечку на стоявшее на столе блюдце, заметила матушка, сбивая меня с мысли.

Наверное, и к лучшему. Думать о князе Северове, с удовольствием доедая пирожные, присланные Николасом Сванетти, на мой взгляд, было не совсем прилично.

– Устала, – протянула я, откидываясь на спинку кресла. Расположились мы с Елизаветой Николаевной в малой гостиной у камина, разожженного по такому случаю.

Да и вечер был свежим, так что огонь добавлял не только уюта, но и столь желанного сейчас тепла.

– Не щадишь ты себя, – укоризненно качнула головой матушка. – Если хочешь…

– Нет, не хочу, – засмеявшись, оборвала я ее. – И не надо больше возвращаться к этому вопросу, – попросила я, заметив тень недовольства на ее лице. – Меня все устраивает.

– А меня – нет, – тем не менее продолжила она. Заметив, как я грозно свела брови, тяжело вздохнула: – Тебе пора замуж…

– За кого? – насмешливо поинтересовалась я. Вставать и демонстрировать свое негодование было откровенно лень.

– Ну… – протянула она загадочно.

– Князь Северов, – перевела я ее красноречивое молчание.

– Он тебе не приглянулся? – насупилась матушка. Похоже, сочла мои слова едва ли не оскорблением.

– Он?! – возмущенно воскликнула я, бросив быстрый взгляд на Любочку, которая стояла у двери, охраняя наш покой. – Самовлюбленный! Самодовольный!

Мило улыбнувшись, матушка решила уточнить:

– А мы с тобой точно говорим об одном и том же человеке?

– Не сомневайся, – заверила я ее, посмотрев на пустую чашку. Этого было достаточно, чтобы девушка оказалась рядом, чтобы налить мне чаю и пододвинуть вазочку с пирожными. – А как тебе Николас Сванетти? – решила я ее подразнить, разглядывая очередной шедевр кондитера. Корзиночка из теста, заполненная ягодами и залитая сверху шоколадом.

– Он тебе не пара, – не приняв моего шутливого тона, резко ответила матушка. – И дело не в том, что родился отнюдь не в дворянском роду, – поторопилась добавить она. – Ты – вольная птаха, а он – цербер, тебе с ним будет тяжело.

– А с князем? – тут же вернулась я к главной проблеме сегодняшнего вечера. – На мой взгляд, он привык держать все под своим контролем.

– Это – да, – вынуждена была согласиться матушка, – но это не значит, что он не позволит тебе заниматься любимым делом.

– Елизавета Николаевна! – на этот раз восклицание сопровождалось моим смехом. Я даже пирожное отложила, чтобы не уронить ненароком. – Как вы себе это представляете? Он – дипломат Ровелина. Я – следователь-эксперт Следственного Департамента Аркара.

– Это всего лишь Следственный Департамент! – вроде как наивно посмотрела она на меня. А то не знала…

Впрочем, о некоторых вещах она действительно не знала. Разговоры на тему моей службы в этом доме были весьма короткими.

– А как вам кандидатура Самюэля Джакса? – вновь подхватив щипчиками крошечную корзиночку, поинтересовалась я.

– Граф совершенно не против вашего союза, – с какой-то потаенной грустью отозвалась она.

– А вы? – промокнув губы салфеткой, уточнила я, посмотрев на кольцо Сэма, которое продолжало оставаться на моем пальце.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. И как женщина, и как мать, – неожиданно произнесла она, поднимаясь с кресла. Подошла ко мне, встала за спиной. – Вы с Самюэлем слишком похожи, для обоих жизнь – игра. Будет идти время, а вы так и не поймете, что упустили более важные вещи, чем ваши расследования.

– Хорошо, – согласилась я с ней, – а Энгин Паррей?

– Энгин? – Матушка обошла кресло, остановилась напротив. – И когда этот паршивец все успевает? – хмыкнула она недовольно.

– Паршивец?! – изумилась я. Чтобы услышать от матушки нечто подобное, нужно очень постараться. – И чем виконт заслужил столь резкое определение.

– Тем, что пошел в папочку! – не задержалась она с ответом. – Мой тебе совет, держись от этого парня подальше.

– А что-нибудь более конкретное? – расправив складки на юбке (лишь бы занять руки), попросила я.

– Надеюсь, ты не считаешь его просто… – она замялась, – как это у вас называется… боевиком?

– Нет, – усмехнулась я. – Уже нет, – поправилась, успев заметить, как по ее губам скользнула довольная улыбка. – Но какое это имеет отношение к «паршивцу»?

– Было там что-то про него и магиню… – начала матушка, задумчиво посмотрев на меня. – Вряд ли ты слышала…

– Подождите, – перебила я ее, вновь вспомнив про вопрос, который хотела задать. – Вы не знаете, как давно встречаются леди Верьер и господин Шаес?

– Леонидия Верьер? – переспросила она. Задумалась, потом качнула головой, словно чего-то не понимая. – Ты в этом уверена?

История с анекдотом получала свое продолжение.

Николас и Леонидия не терпели друг друга. Что-то старое, уже устоявшееся. Да и ту неприличную историю Сванетти принес не из корпуса, а обходя аптеки и террариумы.

Утром он рассказал ее Вилю, который поделился со мной – считая, скорее, другом, чем барышней. Немногим позже среди слушателей Николаса оказался и Шаес.

Вечером то же самое я услышала от леди Верьер, которая незадолго до этого общалась с помощником Соула.

В цепочке не хватало звеньев, но я никак не могла забыть тот задорный смех Леонидии и румянец на ее щеках. Стояла она в этот момент именно с Шаесом.

Что это мне давало? Ровным счетом – ничего, но ведь никак не уходило из памяти, возвращаясь вновь и вновь.

– Доказательств у меня нет, – пожала я плечами.

– У нее была связь с бароном Раковски, но они вроде как расстались, – заметила матушка, продолжая о чем-то думать. – С ними связана какая-то нехорошая история. Вроде как пропали важные документы именно в ту ночь, когда у него находилась леди Верьер. Потом она пылала страстью к вашему Кармиру…

– Будь что серьезное, она не служила бы сейчас в корпусе, – возразила я. – Да и барон остался на своем месте.

– Тебе виднее, – кивнула матушка. – А что касается Леонидии и Шаеса, я присмотрюсь, если тебя это интересует.

– Очень, – поднялась я. – А не выпить ли нам вина? – перевела я тему.

– Вина? – удивленно вскинулась она. Взгляд стал лукавым: – И как раз поговорим о Данииле.

– Если по-другому никак… – засмеялась я, не пропустив краткости ее обращения. Повернулась к Любочке: – Принеси матушкино любимое.

– Как прикажете, госпожа Анастасия, – присела она, скромно опустив глазки в пол.

Я так и поверила! Эта девушка великолепно держалась в седле и неплохо стреляла из пистоля. Говорила на двух языках и знала лекарское дело, разбираясь в некоторых ядах.

Ради чего принимались подобные предосторожности, мне было известно. Как и реальная причина, заставившая когда-то матушку покинуть Ровелин. Ею был князь Ринат, поспособствовавший, как оказалось, скорой смерти мужа Елизаветы Николаевны.

– Он – хороший мальчик. – Взяв под руку, матушка потянула меня за собой к шкафу, в котором стояли привезенные из Ровелина книги. Та, в которой было изображено генеалогическое древо рода Волконских, тоже находилась там. – А то, что иногда бука…

Договорить ей не дала ворвавшаяся в гостиную Любочка:

– Елизавета Николаевна, там…

На ее белом передничке алели свежие следы крови…

– Поддержите его со спины, – приказным тоном попросила я матушку, когда Петро помог мне довести князя до кровати в его покоях. – Я вызову оперативную группу и дежурного лекаря, – продолжила я, как только Елизавета Николаевна приняла на себя вес тела Северова.

Прежде чем уложить, его требовалось раздеть.

– Нет! – процедил он сквозь зубы и даже качнул головой, тут же скривившись. – Не надо!

Я скептически посмотрела на него, но… отступила первой – взгляд Северова был твердым, требуя исполнить сказанное.

– Хорошо, – вынужденно согласилась я, – я сначала осмотрю вас, а потом приму решение. – Не дожидаясь реакции, повернулась к Любочке: – Теплую воду, бинты, губку и лекарскую сумку.

Обошлось без «Как прикажете!», девушка просто выскочила за дверь, точно зная, когда нужно сначала делать, потом говорить.

– Петро, – кивнула я мужчине на князя, – помогай.

– А может… – прохрипел Северов, явно не ожидая от меня такой прыти.

– Тогда оперативная группа и дежурный лекарь, – оскалилась я, наклоняясь к князю.

Кафтан был прорезан в нескольких местах, но кровью пропитался только в двух: левая пола на уровне живота и правый рукав, но он значительно меньше. С него мы с Петро и начали.

Как ни аккуратно действовали, но Северов шипел и бормотал что-то нечленораздельное все время, пока мы избавляли его от одежды. Обезболила я едва-едва, лишь бы не довести до шока. Большего пока не могла позволить.

– Сколько их было? – поинтересовалась я, когда следом за кафтаном на пол полетел и камзол. Оставалась только ставшая пятнистой рубашка.

– Шестеро, – выдохнул он облегченно. Хоть какая-то, но передышка.

Пока Северов чуть отвлекся, отвечая мне, Петро наклонился, вроде как что-то поправить и… резко рванул рубашку, разрывая ее на две части.

К чести князя, тот только охнул, когда прилипший кусок ткани обнажил края раны, и откинулся на подушки, на которые уложила его матушка.

Любочка вбежала в комнату как раз в этот момент. Поставила на стоявший рядом стул глубокую чашку, кувшин, рядом положила губку. Раскрытую сумку, в которой лежали и бинты, пристроила у моих ног, чтобы было удобно.

– Сейчас будет больно, – предупредила я, чуть приспустив пояс его брюк. Стесняться, как и восхищаться его телосложением, мне было некогда.

– Куда уж сильнее, – прокряхтел он, попытавшись приподнять голову, явно желая посмотреть, что я собираюсь делать, но Любочка была начеку, тут же придержав его за плечи.

– Настенька… – вздохнула у меня за спиной матушка.

Я только иронично хмыкнула:

– Давайте вспомним, у кого из нас высший балл по лекарскому делу.

Ответить мне никто не успел, я довольно грубо раздвинула края раны, провела внутри рукой, пачкая пальцы выступившей кровью. Когда выпрямлялась, старалась не смотреть на покрывшееся потом лицо Северова.

Подойдя ближе к светящемуся шару, коснулась рукой амулета. Кровавый след лег на металл, и… ничего не произошло, добавив мне оптимизма. На оружии, которым ранили князя, яда не было.

– Вам повезло, – вернулась я к кровати. Вновь наклонилась, приложила ладонь к кровоточащему боку, закрыла глаза. Брюшина, пласты мышечной ткани, подкожный жировой слой, кожный покров… Еще раз, но уже по расширяющейся спирали, проверяя, не задеты ли близлежащие органы. – Вам дважды повезло. Рана глубокая, но не настолько, чтобы говорить о серьезных последствиях, – обрадовала я его, перейдя к магическому прижиганию самых крупных из поврежденных кровеносных сосудов.

– Моя лошадь…

– Предлагаете бросить вас и заняться вашей лошадью? – не открывая глаз, уточнила я.

Кровь толчками била мне в ладонь, рвалась на свободу, но была вынуждена усмирять свой норов, отступая перед напором магического огня.

– Она меня спасла… – выдавил из себя Северов.

– Серьезный аргумент, – согласилась я, не прерывая своего занятия. Как ни жаль было князя, более облегчить его боль я пока не могла. Требовалось чувствовать тело, ощущать в нем жизнь, чтобы не пропустить очаги будущего омертвления.

– Лощадью занимаются на конюшне, – вместо меня князя успокоил Петро.

И чего, спрашивается, тянул?

– Спасибо! – прошептал тот. Судя по всему, он уже был готов отключиться.

– Еще немного… – не то попросила, не то предупредила я, проводя двумя руками над раной, очерчивая границы сброшенного заклинания. – Ну, вот и все, – открывая глаза, произнесла я, заметив, как расслабилось лицо князя. – Теперь осталось только вас отмыть и зашить.

– А магией? – как-то… жалобно посмотрел он на меня.

– Магия, – смачивая губку водой, строго начала я, – не может заменить собой восстановительную работу самого тела. Я могу ускорить заживление, но за это вы заплатите продолжительной слабостью. Или магически стянуть края раны, но это как плотную ткань сшить тонкими нитями. Рано или поздно, но они могут разорваться, создав новые проблемы.

– Я должен быть завтра на балу, – ошарашил меня князь.

Вот ведь…

– Об этом стоило подумать раньше, – стирая кровь с его тела, буркнула я.

Губка мягко скользила по коже, убирая кровавые следы, открывая все великолепие сильного тренированного тела.

Да… именно на таких… совершенных экземплярах мы в свою время и изучали анатомию. Крепкая шея, широкий разворот плеч, развитая грудная клетка… не как у пловца – борца. Впрочем, одно не исключало другого. Рельефный живот, к которому руки тянулись сами…. Коснуться, ощутить его упругость…

Меня отрезвил взгляд князя. Понимающий такой взгляд…

– Убери воду, – словно ничего и не произошло, попросила я Любочку. Когда она выполнила просьбу, поставила на стул вторую чашку. Налила туда немного воды из кувшина, добавила настои нужных трав, окунула чистую губку. – Хотите, я вас усыплю? – Я могла гордиться собой. Голос звучал ровно, да и щеки, похоже, не горели.

– Я похож на неженку? – едва ли не возмутился Северов.

Я окинула быстрым взглядом предоставленную обозрению часть тела. Следы четырех шрамов, заработанных до встречи со мной, были едва заметны, но… были.

– Нет, не похожи, – столь же спокойно ответила я, еще раз более тщательно обрабатывая уже практически не кровоточившую моими стараниями рану, – но какое отношение это имеет к моему предложению?

Матушка многозначительно хмыкнула, Петро посмотрел укоризненно. Мол, может не стоит именно сейчас…

Стоило, ему лучше было отвлечься от того, что я делала. А то, что разговор отнимал силы… у меня было средство, чтобы их довольно быстро восстановить.

– Вроде как безразличие к боли, – выдал князь, глядя на меня с любопытством.

– Безразличие к боли – это глупость, – без труда парировала я. – К ней нужно относиться с должным вниманием, потому что именно боль является основным глашатаем тела, которое не может говорить с нами иным способом.

– Мой лекарь мне об этом не говорил! – почти оскорбился князь.

– Наверное, считал вас достаточно умным, чтобы понять это и самому, – промокнув рану чистой тряпицей, отозвалась я. – Люба, пока я буду шить, займись царапиной на руке.

Та приподняла бровь – царапина на руке выглядела весьма неприглядно, но кивнула и, прихватив все необходимое, перешла на другую сторону кровати.

– Готовы? – Я вновь посмотрела на Северова. Бледность стала более отчетливой, крови он потерял немало.

– А если нет? – сменил он тактику общения.

– Матушка, прикажите приготовить наш напиток, – улыбнулась я князю. Елизавета Николаевна уже успела направиться к двери. – Петро, придерживайте Даниила Федоровича.

Следующие десять минут были весьма напряженными. И не только для Северова. Навыков я не потеряла – раз в три месяца мы в обязательном порядке проходили краткий курс оказания помощи, но предпочла бы, чтобы на моем месте сейчас находился опытный лекарь.

Когда я закончила, влажным у меня был не только лоб, но и спина. И не только из-за неудобного положения.

– Ну вот и все, – выпрямилась я, вздохнув я с облегчением, когда лента бинта плотно прижала к телу повязку со специальной мазью, в состав которой входили в том числе и магические компоненты. – Теперь только ждать результата.

– Он может быть и плачевным? – нашел в себе силы усмехнуться Северов. Вот только во взгляде было сожаление. Он словно извинялся за то, что я была вынуждена им заниматься.

– И не надейтесь, – довольно бодро хмыкнула я. – Но мне придется сообщить о вашем ранении, – добавила, воспользовавшись тем, что князь слегка расслабился.

Взвешивал он недолго.

– Только господину Соулу.

Меня этот вариант полностью устраивал.

– Я отправлю ему вестника, – кивнула я, лишь теперь более внимательно осматривая комнату. Мне предстояло провести в ней ночь, надо было придумать, как это сделать, не создавая раненому дополнительных неудобств.

– Елизавета Николаевна, – обратился вдруг князь к матушке. Та уже успела вернуться с кувшином, над которым курился легкий парок, – мне… – Северов не выглядел смущенным, но что-то такое мелькало, наводящее на соответствующие мысли.

Сглотнув улыбку, остановила Елизавету Николаевну, которая уже собиралась прийти князю на помощь.

– Петро, – позвала я старшего лакея. Когда тот приблизился, показала на Северова, – помоги князю. Переодеться – тоже. И переставь кушетку поближе к кровати.

– Зачем? – недоуменно посмотрел на меня раненый.

– Зачем? – повторила я за ним. – Затем, что в ближайшие шесть часов после лечебного магического воздействия рядом с пациентом должен находиться лекарь.

– А…

– А Любочка не может, – насмешливо улыбнулась я. – Кто лечит, тот и наблюдает. – Дожидаться возражений не стала: – Вернусь через полчаса. Надеюсь, к этому времени вы будете уже спать.

Рассмеяться, вспоминая выражение лица князя, я позволила себе, лишь выйдя в коридор. Но было в этом смехе не только веселье – выглядел он весьма уморительно, но и облегчение. И от того, что все закончилось, и от того, что Даниил был жив…

Глава 15

Соул появился спустя несколько минут после того, как я отправила вестника. Воспользовался перстнем переноса. Был в парадном кафтане, словно только из императорского дворца, но с лекарем. Из тех, кто знает, о чем можно, а о чем не стоит говорить.

Пробыли они в комнате князя недолго, я еще не успела перебрать все, что могла сделать неправильно. Фарих вышел в коридор явно недовольным, а вот его спутник вполне удовлетворенным, о чем и сказал, отметив, что я справилась на отлично.

Переговорив еще и с матушкой, оба покинули наш дом. Один сказал, что вернется через пару часов, второй пообещал сделать то же самое, но уже после завтрака.

Потом было еще полчаса суеты: Любочка и Петро приводили Северова в подобающий князю вид, так что, когда я вновь оказалась рядом с раненым, тот оказался умыт, побрит (чему я была весьма удивлена), переодет и уложен на кипенно-белые простыни.

На этом суматоха не закончилась. И горничная и лакей продолжали что-то поправлять, переставлять, перекладывать… Пришлось прикрикнуть и выставить вон. Князь хоть и пытался улыбаться украдкой, но было заметно, с каким трудом это ему удается.

– Я действительно должен присутствовать на балу, – легко сжал мою ладонь Северов, когда вокруг наконец-то установились тишина и покой, и я смогла присесть на край постели, чтобы еще раз проверить его состояние.

Я вынуждена была вздохнуть, но согласиться.

– Хорошо, – кляня себя за слабость, кивнула я, – если ночь пройдет спокойно, утром ускорю заживление.

– Я не доставлю вам беспокойства, – заверил меня князь. Выглядел он не очень, но значительно лучше, чем когда я начинала его штопать.

– Я говорила не об этом, – укоризненно качнула я головой. Наклонившись, коснулась губами все еще влажного лба. Жар ощущался, но легкий, не опасный. – А теперь вам нужно поспать, – выпрямилась я, успев заметить, как судорожно сглотнул Северов. – Вам плохо?

– Нет, – довольно хрипло отреагировал он на мой вопрос. – Вы правы, мне нужно поспать, – последняя фраза была произнесена уже более ровно и четко.

Посчитав это хорошим знаком, я поправила одеяло, встав, приглушила светящийся шар и только после этого прилегла на кушетку, которую Петро поставил к стене рядом с кроватью.

Наказав самой себе проснуться через час, закрыла глаза. Отдых нужен был не только Северову, но и мне. Ускорение процесса заживления требует много сил. Просить помощи у лекаря Соула я не собиралась – дополнительная нагрузка для раненого. Магия в любом случае имеет личностную составляющую, а целительная – тем более, смешивать не стоило.

Задремать удалось практически сразу, уснуть – нет. Я слышала, как осторожно шевелился князь, устраиваясь удобнее, как вздыхал, уже погрузившись в сон, как шорохом по ткани отдалось стремительно движение его руки, когда я попыталась перевернуться на бок… Даже в таком состоянии он искал оружие, чтобы защитить… Еще бы понять – кого? Себя? Меня?

Мысль об оружии заставила открыть глаза. О том, какое именно лезвие оставило свой след на его теле, я подумала только теперь.

– Вы почему не спите? – тут же дал знать о себе князь.

– Вы слишком много говорите, – укоризненно отозвалась я, поднимаясь с кушетки. До часа, который сама себе назначила, оставалось еще минут пятнадцать, но я не видела смысла четко их выдерживать.

На этот раз его лоб я тронула ладонью. На то, что жар спадет за столь короткое время, не рассчитывала, но беспокойство оказалось сильнее.

– Оставьте, – неожиданно попросил он, когда я собралась убрать руку. – Приятно.

– Я могу положить влажную салфетку, – предложила я, присаживаясь на край постели.

– Не надо, – слабо улыбнулся он. Выглядел при этом умиротворенным. – С вами удивительно спокойно.

– А вот с вами – нет, – качнула я головой. – Вы были один? – сменив согревшуюся ладонь, спросила я.

Тот сначала хмыкнул, но все-таки ответил:

– Да. Так получилось.

– И напали на вас из засады? – воспользовалась я его говорливостью.

– Меня ждали, – подтвердил он мое предположение.

– Интересно, и с кем это вы встречались у Старой крепости? – спросила я, не рассчитывая, что откровенность князя распространится столь далеко.

О том, что это была именно полуразрушенная сторожевая башня, догадаться оказалось несложно. Во всем Марикарде и его окрестностях только эта дорога не имела запасного варианта, оставляя возможность для западни.

– А кто приходил в вашу комнату прошлой ночью? – не растерялся князь.

– Мне все-таки придется вас усыпить, – строго произнесла, сделав попытку встать.

Даниил перехватил мою руку, не позволяя подняться. После нескольких секунд противостояния, когда мы молча смотрели друг на друга, отпустил… дождавшись, когда я вновь сяду.

– Еще несколько минут… – протянул он, положив мою ладонь к себе на лоб. Улыбка тронула его губы… – Вы не представляете, сколько еще раз я готов подставиться, лишь бы вновь ощутить вашу заботу…

– Этого можно добиться и не столь кровопролитными способами, – пробурчала я, пряча за недовольством смущение.

Эта неожиданная мягкость, граничащая с нежностью, эта осторожность, словно он опасался спугнуть, обидеть ненароком… Все это вводило в замешательство, заставляя думать о том, что стояло за его поведением.

Вот только ответа на возникающие вопросы у меня не было. Единственная версия – ухаживание отпадала сразу, стоило вспомнить, кто – он, а кто – я….

Я лукавила. Ни в отношении Самюэля Джакса, ни когда речь шла об Энгине Паррее, меня этот факт нисколько не беспокоил.

– Возможно, – довольно устало согласился он со мной. Глаза закрывались, но он продолжал смотреть на меня, словно для него это было важно.

– Вам нужно уснуть, – повторила я, наклонившись, чтобы стереть капельки пота с виска. Обошлась своей же ладонью, чтобы добраться до салфетки, пришлось бы отодвинуться, что князь вряд ли бы мне позволил.

– Нужно, – вновь не стал возражать он и… потянулся за моей рукой. Неосознанно, безотчетно…

Я едва не задохнулась от пронзившей меня нежности. Когда сильный мужчина вот так в твоем присутствии позволяет себе проявить слабость…

Он – мог, я – нет.

– Даниил Федорович, – преувеличенно строго начала я, – если вы хотите завтра отправиться на бал и не свалиться там на потеху многочисленным гостям, вам придется меня послушаться.

Во взгляде князя было понимание. И того, что я сказала, и того, о чем предпочла умолчать.

– Как прикажете, милая Анастасия Николаевна, – закрывая глаза, буквально выдохнул он и… спустя несколько секунд уже спал, дыша ровно, хоть и поверхностно.

Я осторожно убрала ладонь с его лба, медленно, чтобы не беспокоить лишний раз, поднялась, отошла к закрытому тяжелой шторой окну. Сдвинув ткань, оперлась на высокий подоконник.

Суета последних дней, множество так и не разгаданных загадок… все отступило на второй план, став неважным здесь и сейчас, рядом с мужчиной, который, ища помощи, вернулся в наш с матушкой дом.

Странное чувство, смешанное с благодарностью за оказанное доверие и беспокойством. Не за себя, за него.

Ничего похожего я раньше не испытывала… Нет, волновалась! В детстве – за матушку, боясь, что она вдруг исчезнет, оставив меня одну. С годами тревога перестала быть столь острой – Елизавета Николаевна вполне была способна за себя постоять, но осталось что-то… тоска… грусть, как понимание, что нет в этом мире людей, которые могли для меня быть дороже, чем она.

Потом список стал больше. В нем появились Сэм, Виль, Николас… Но это было другое чувство, в котором готовность встать рядом, если придется принять бой, превалировала над всем остальным.

И никогда до этой ночи оно не было столь щемящим, столь болезненным, до желания прикасаться, чтобы поверить в то, что он – жив.

Но это было с одной стороны. С другой…

С другой – я прекрасно понимала, что даже если мы оба этого захотим, вряд ли сможем быть вместе. И не потому, что он – князь, а я всего лишь приравнена к дворянскому сословию благодаря магическому дару. Все было сложнее и… проще. Мы с ним жили разными жизнями, и отказываться от своей я не хотела.

Вздохнув – мысли были грустными, скользнула взглядом по освещенной аллее парка. Саму террасу из окна этой комнаты не было видно, только ряды кустарника да узорные столбы с установленными на них светящимися шарами. Сейчас они были приглушены, тени лежали мягко, сглаженно. Как и мои эмоции…

Тряхнув головой – еще немного, и начала бы себя жалеть, мысленно вернулась к происшествию с князем. Вопросов было много, ответов…

У Старой крепости он встречал принца Орана. К чему было возвращаться?.. И даже если причина имелась, почему отправился один уже в сумерках?.. Да и рана не колотая – резаная, нанесена саблей. Какой именно – степной или той, что входила в моду в северной империи, сказать точно не могла – не моя область, но для тревоги и этого достаточно. Все опять упиралось либо в одних, либо…

Движение за окном я скорее ощутила, чем заметила. Отреагировать не успела… сумрачная тень сдвинулась, оказавшись совсем рядом, наши взгляды встретились… отозвавшись в моем сердце неожиданным теплом…

Увидев Энгина за завтраком, я не удивилась. Вся магическая защита дома настроена на матушку, появиться ночью в нашем саду он мог только с ее благословения и по одному-единственному поводу: охраняя. Кого именно, вопрос второй, но я ставила на князя. Соул не мог не понимать, что, не придав огласке факт нападения на дипломата Ровелина, фактически взял ответственность за его жизнь на себя. А раз так… задействовать должен был тех, в ком совершенно уверен. Энгин Паррей был в этом списке, и не только потому, что являлся сыном графа Паррея.

Не скажу, что его присутствие за столом очень радовало – в отличие от меня, виконт выглядел возмутительно бодрым, но это была та мелочь, с которой я оказалась готова мириться. Чего не скажешь об очередной коробочке с пирожными, присланными Николасом.

– Он никогда раньше не любил толстушек, – недовольно буркнула я, откладывая в сторону карточку с пожеланием хорошего дня.

– Ничто в этой жизни не постоянно, – глубокомысленно заявил Энгин, забирая у меня гостинец от Сванетти. Матушка не придумала ничего лучше, как посадить нас рядом, – а уж мужчины – точно.

– И ты – тоже? – ухватилась я за оговорку.

– Я?! – возмущенно вскинулся Энгин. Потом твердо закончил: – Я – исключение!

Матушка многозначительно хмыкнула, Соул, который появился не через пару часов, как обещал, а лишь утром – посмотрел с любопытством.

Думаю, он просто забыл, как это – быть молодым и не обремененным большой ответственностью.

– Слова – на то и слова, чтобы их говорить, – довольно равнодушно промолвила я, сделав вид, что ничто, кроме творожной запеканки с ягодами, меня не интересует.

Энгин отложил приборы, аккуратно свернул салфетку, определив ее на стол. Поднимался медленно, с достоинством. На лице маска отрешенности, и только в глазах – веселье.

– Я ослышался или Анастасия Николаевна только что обвинила меня в двуличии?

Фарих и матушка задумчиво переглянулись и посмотрели на меня, явно ожидая продолжения спектакля.

Вот только мне оказалось не до шуток. На душе было неспокойно, тревога сжимала сердце…

И никаких причин!

Я ошибалась! Не прошло и нескольких секунд, как в гостиную вбежала Любочка, заставив вздрогнуть и бросить напряженный взгляд на белоснежный передник.

То, что он был чистым, нисколько не успокаивало.

– Госпожа… – задыхаясь то ли от быстрого бега, то ли от драматичности того, чему стала свидетелем, выдохнула она, обращаясь именно ко мне. – Там… Князь…

В комнату Северова я вошла последней лишь после того, как Фарих вновь открыл закрытую прямо передо мной дверь.

Когда переступила порог, Энгин укладывал князя на подушки. Дышал тот тяжело, натужно. Хрипя и откашливаясь.

Заляпанная кровью рубашка задралась, открывая сбитую повязку. Побелевшая от напряжения ладонь жестко сжимала кривой нож с… чистым лезвием.

– Кто его? – опередил меня с вопросом Соул, подбородком указав на лежавшее у раскрытого окна тело.

– Не знаю, – скривившись, выдохнул Северов. – Тень мелькнула…

– Хорошая была тень, – удовлетворенно заметил Энгин, бросив на меня быстрый взгляд.

Мог и не стараться, я и сама знала, что делать.

– Вызовите Вильена и Сэма, – потребовала я у Фариха, подходя к кровати.

И не важно, что здесь было кому отдавать приказы. Из нас троих оперативником была я.

– Я бы не хотел…

У Соула не получилось ничего сказать. Меня колотило от страха и ярости, вновь и вновь возвращая к одному и тому же – князя пытались добить в моем доме, но думала я четко и ясно.

– Охранки сбиты. Я не смогу провести осмотр, мне еще заниматься раненым.

– Охранки – что?! – как-то… угрожающе протянул Энгин, сделав шаг назад и извернувшись, чтобы заглянуть мне в лицо.

Я же успела наклониться к князю, начав осмотр.

– Вокруг дома стандартный контур, установленный корпусом, и моя сеть, – как неучу начала объяснять я, отрывисто бросая словами. Оценивать состояние Северова мне это не мешало. – У нас двойное проникновение, для которого требовались два разных способа вскрытия защиты. И если в отношении одного мы можем говорить о прямой или косвенной помощи магов, устанавливавших купол, то со вторым все значительно сложнее.

Соул дослушал меня до конца и вышел из комнаты, перестав давить своим молчаливым авторитетом.

Хоть какое-то подспорье.

– Ты хочешь сказать… – Энгин отступил от постели, но допроса не прекратил.

– Ты мне мешаешь! – отрезала я, кладя ладонь князю на грудь. Дышал он все еще неровно и как-то неспокойно. – Смотрите на меня, – попросила я Северова. Впрочем, было не обязательно, он и так не сводил с меня глаз. – Чувствуете тепло?

– Да, – скорее выдохнул, чем произнес он.

– А теперь постарайтесь расслабиться и ощутить, как бьется мое сердце.

Его губы дернулись… вроде как сложиться в усмешку, но я сделала вид, что не заметила. Каждому, кто хоть раз попадал в руки лекарю-магу, такая процедура была знакома.

Стоять, склонившись над кроватью, было неудобно, но я старалась не замечать, позволяя себе лишь чуть шевелиться, чтобы тело оставалось гибким, подвижным. Магия – магией, но сейчас я действовала наиболее простым и одновременно максимально надежным способом. Просто делилась с ним своей силой, пользуясь тем, что его тело уже принимало мой дар, когда залечивала рану.

– Интересный тип, – неожиданно выдал Энгин.

Тишина, нарушаемая лишь пением птиц за окном, да успокаивающимся дыханием князя, длилась недолго. Паррея хватило минуты на три-четыре.

– Наемник, – не выдержал и Северов, тут же затихнув под моим тяжелым взглядом.

– И рана у него интересная, – обойдя по широкой дуге лежавшее на полу тело, глубокомысленно протянул Энгин, посчитав, что моя угроза лично его не касалась. – Сзади, в шею. Похоже, спицей.

Его взгляд в окно я не пропустила, сама посмотрела туда же.

На клинке ножа в руке Северова крови не было. На повязке – тоже, мои усилия не прошли даром, швы не разошлись. А вот на рубашке и постели имелись. На широком подоконнике – тоже.

– Их было трое, – опять порадовал нас пояснениями князь. – И – тень.

– Там прибыл лекарь. – Соул вернулся в комнату, остановился у двери, но не закрыл ее полностью, а только прикрыл, оставив довольно широкую щель.

– Еще минуту – и князя можно будет перенести, – кивнула я, с удовлетворением ощущая, как четко и ровно бьется сердце Северова под моей ладонью.

А ведь еще недавно трепыхалось, пытаясь поймать ритм.

– Вильен и Самюэль – тоже, – продолжил Фарих столь же спокойно, но в это я уже не поверила. Просто потому, что такого быть не могло – слишком мало прошло времени даже с учетом возможностей переноса, но ведь было!

Ничего не ответив, я закрыла глаза и медленно вздохнула, воспринимая себя и князя как единое целое.

Впрочем, в этот момент так оно и было. Он… Я… Он должен был чувствовать мое волнение так же явственно, как я – его боль. Рана ныла. Не так чтобы сильно, но противно, не давая о себе забыть.

Неприятное ощущение, но… я и так сделала больше, чем должна была.

– Уф! – резко выдохнула я, выпрямляясь. Ладонь убрала лишь в последний момент, с сожалением отмечая, как тут же торкнуло тоской без его тепла. – Вы еще настаиваете на том, что должны присутствовать на балу? – уточнила с иронией, чтобы за насмешкой скрыть накатившую на меня горечь.

Такое бывало после магического целительства, но в этом случае пробило остро, безжалостно.

– Настаиваю. – Его голос звучал более живым.

– Тогда, – нашла я в себе силы улыбнуться, – продолжим через час.

Князь еще хотел что-то сказать, но я остановила его категоричным жестом. Проходя мимо двери, склонила голову, приветствуя стоявшего в коридоре лекаря, на вопросительный взгляд Соула качнула головой. Я знала, почему была вынуждена прикусить губу, сдерживая слезы, норовившие выступить на глазах, но делиться этим ни с кем не собиралась.

Все, что касалось Даниила…

Я уже не в первый раз мысленно называла его так, словно признавая и… тут же отказываясь.

Пока обходила кровать, чтобы оказаться ближе к лежащему у окна телу, успела успокоиться. Со своими душевными проблемами могла разобраться и позже.

– Помоги, – попросила я Энгина. Наемник его уже мало интересовал, а вот то, что могло находиться на улице – весьма. – Потом посмотри, что там. И, – я перехватила его за рукав, – ничего не трогать!

– Да знаю я, – оскалился тот самодовольной улыбкой, но под моим настойчивым взглядом был вынужден кивнуть и послушно повторить: – Ничего не трогать!

– То-то же! – отпустив, бросила взгляд на князя – лекарь и Соул как раз помогали ему подняться, тут же отвела его, делая вид, что заинтересовалась незваным гостем. Ткань штанов была слишком тонкой, чтобы скрыть то, что находилось под ними.

Правда, о едва одетом князе я забыла тут же, стоило вглядеться в лицо мужчины, жизнь которого закончилась в этой комнате.

Видела я его лишь однажды, но… не забыла…

– А теперь рассказывайте, что вас принесло ко мне в столь ранний час? – поинтересовалась я у Виля и Сэма.

Устроились мы вчетвером на террасе, чтобы не путаться под ногами пусть у немногочисленных, но весьма высокопоставленных гостей, поводом для появления которых стало утреннее происшествие.

Графы Джакс и Паррей. Еще один граф – Манзори, советник императора по взаимоотношениям с другими государствами. Благообразный, седоволосый, сохранивший неплохую военную выправку в свои семьдесят с небольшим лет. За глаза его звали ястребом. И не только за острый нос с горбинкой и пронзительный взгляд.

Появился он не один, а в сопровождении неизвестного мужчины, которого не представили не только мне, но и матушке. Вильен с Сэмом тоже не знали, что это за тип, но вел он себя не то что по-хамски, но на грани принятых в обществе.

– Помнишь, – кивнув на виконта, который стоял на верхней ступеньке, ведущей в сад лестницы, начал Самюэль, – Энгин говорил, что слышал разговор о сорокуле? Ну, кто-то у кого-то спрашивал, где тот находит корм для своих лягушек?

– Помню, конечно, – возмутилась я. О таком и захочешь, а не забудешь.

– Мы аккуратно поспрашивали в департаменте, – перебил Сэма Виль.

– Так… – напряженно протянула я, догадываясь, что с пустыми руками утром выходного дня я бы их не увидела. – И кто?

– Энгин кое в чем ошибся. – Самюэль смотрел на меня твердо, без обычных шутливых ужимок. – Те двое говорили о третьем, с которым оба знакомы.

– Это имеет отношение к делу? – хмуро уточнила я.

– Разговаривали Кармир и Шаес, – ничуть не смутившись, продолжил Сэм. – И беседовали они о…

– Графе Стоуне, – закончила я за него. – И это практически ожидаемо.

– Считаешь, именно его мы и ищем? – Сэм посмотрел на меня удивленно. Я не была склонна к скоропалительным выводам.

Этот случай исключением не стал.

– Нет! – качнула я головой, невольно посмотрев на ровный ряд кустарника.

Два тела вместе с тем, которое обнаружилось в предоставленной князю комнате, мы нашли именно за ними.

Было и еще одно – напарника Энгина, сменившего виконта утром.

– Настя! – Самюэль, наклонившись ко мне через стол, за которым мы сидели, зло прищурился.

– Кармир знал о наших поисках сорокула. Шаес – тоже, – не задержалась я с ответом. Испытывать их терпение не собиралась. – Тебе не интересно, почему промолчали?

– Потому что оба употребляют дурь, которой их снабжает граф, – подтвердил мелькнувшее у меня предположение Энгин. Говорил сухо, безжизненно. – Не так чтобы стало заметно, но время от времени балуются.

Смерть друга показала нам другого виконта. И, глядя на этого, я точно знала, что безнаказанной она не останется.

– А тебе откуда об этом известно? – развернулась я к Энгину вполоборота.

– Это так важно? – Взгляд был холодным, с вызовом.

– Нет, – качнула я головой.

Чем бы ни занимался виконт Паррей в Следственном Департаменте, это было не мое дело.

– Но ведь это все меняет! – вскинулся Виль, разрывая повисшую паузу.

– Это ничего не меняет, – выдохнула я. – Тем более что количество подозреваемых сегодня увеличилось еще на одного.

– Ты о чем? – Энгин поднялся на террасу, присел напротив меня.

– О взломе защиты.

Осмотр, в котором я участвовала лишь косвенно, – Виль взял все магические действия на себя – не затянулся. Уложились мы в полчаса, полностью воссоздав картину произошедшего.

Когда в комнате появился наемник, князь спал. Проснуться, отреагировав на шорох, не мог – прежде чем покинуть Северова, я использовала заклинание глубокого отдыха, предшествующее тому, которое использовалось для ускорения заживления.

Окно было открыто снаружи с помощью взламывающего амулета, остатки плетения еще «висели» на щеколдах. Виль сказал, что раньше ни с чем подобным не сталкивался.

Следом за первым в помещении появился еще один. Третий ждал снаружи.

Убивать князя не собирались. По крайней мере сразу – в вещах Северова копались. Действовали весьма аккуратно, тщательно уничтожая следы своего присутствия, что наводило на определенные мысли. Кто-то очень не хотел, чтобы о предмете их интереса стало известно.

Судя по тому, что Даниила все-таки попытались разбудить, – искомого они не нашли.

– А что не так с этой защитой? – задумчиво поинтересовался Энгин.

На этот раз в некомпетентность младшего Паррея я не поверила. Все, что его сейчас интересовало, – нюансы, о которых могло быть известно лишь тому, кто вытягивал охранный контур.

– В отличие от купола, выставленного магами корпуса, мой можно снять лишь изнутри, – дернула я плечом.

– Только не говори, что ты и сегодня получила коробочку с пирожными, – неожиданно подскочил Самюэль. Желвакиходили ходуном, ладони были сжаты в кулаки.

– Получила, – совершенно спокойно отозвалась я. – И я бы вновь не стала торопиться с выводами.

– А я его чаем поил… – процедил сквозь зубы Виль, словно и не услышав моего предложения.

А вот Энгин не потерял возможности рассуждать здраво.

– Надо выяснить, один и тот же был посыльный или нет, – потерев подбородок, заявил он, посмотрев на Сэма.

– Выясним, – поднялся тот. – И не только это.

– Сядь! – жестко потребовала я, посмотрев на Самюэля. – Считаешь Сванетти идиотом? Или меня?

Сэм медленно опустился в плетеное кресло.

– Извини, – резко выдохнул он, – накатило!

Что ж, он был прав. Накатило не только на него, я с трудом удерживала себя от чего-нибудь… эдакого. Останавливало одно – мне еще предстояло заниматься князем.

– Мне нужны все контакты Николаса. Особенно те, которые связаны с корпусом. – Я перевела взгляд с Виля на Сэма… Нахохлившиеся, насупленные…

Была еще совсем ребенком, когда матушка рассказывала мне, как токуют глухари. Что-то похожее сейчас и наблюдала.

– Думаешь, кто-то воспользовался знакомством с ним? – спросил Энгин.

– Думаю, кто-то воспользовался его знакомством со мной, – поправила я его. – И постарайтесь, чтобы никто и ничего…

Самюэль хотел что-то сказать, но Энгин успел вклиниться:

– И не забудь, жених, что ты сегодня сопровождаешь свою невесту на бал в ратушу, – поднимаясь, заметил он. – А то ведь отобью, и глазом моргнуть не успеешь.

– Знаешь что, Паррей… – подскочил Сэм, не отказываясь от возможности слегка встряхнуться.

– Вызовешь на дуэль? – тут же подобрался Энгин.

Сегодняшний вечер обещал быть нескучным.

– Всё! – не дала я Самюэлю продолжить репетицию будущего представления. – Появятся новости, присылайте вестника. А нам с тобой, – я обратилась к виконту, – нужно поговорить.

– Если нужно… – развел он руками. – Пройдемся? – развернулся к аллее.

– Да, – кивнула я, подходя к Энгину. Сэм и Виль, правильно сообразив, что их мягко попросили покинуть террасу, именно это и сделали. – Что нашли на месте схватки? – облокотилась я на предложенную руку.

– Заметила, как разговаривал с отцом? – усмехнулся он недовольно.

– Иногда ты не выглядишь недалеким бойцом, – парировала я. – А если серьезно, то мне известно достаточно, чтобы делать соответствующие выводы.

– Вот это мне и не нравится, – посетовал он. Слушать мои уверения о том, что в этом не было моей вины, он не стал. Перебив, ответил: – Ничего там не нашли. Следы крови – да, но тел, о которых сказал князь, там уже не было.

– Сабля степная?

– Настенька… – укоризненно протянул Энгин, – ну нельзя же так!

– Как – так? – тут же поинтересовалась я.

– Доиграешься, отец приберет тебя к своим рукам. – Теперь в его голосе звучала угроза.

Лучше, чем боль потери.

– С твоей помощью? – не осталась я в долгу.

– Все-таки Елизавета Николаевна постаралась… – вздохнув, качнул он головой. – Вот не любит она меня.

– Наверное, есть за что, – тут же попыталась я восстановить справедливость.

На этот раз Энгин предпочел оставить реплику без ответа. Точнее, ответ был, но на заданный мною вопрос.

– Степная, но теперь данный факт уже ничего не значит. Этим наемникам все равно на кого охотиться, платили бы монеты. Кажется, это за вами, – продолжил он без малейшей паузы.

– Кто? – не сразу поняла я, но Энгин остановился и, аккуратно убрав мою ладонь со своей руки, развернулся.

– Господин лекарь просит Анастасию Николаевну пройти к князю, – склонив голову, важно произнес Петро. Стоял он в нескольких шагах от нас, оказавшись рядом совершенно неожиданно. Хотя бы для меня.

– Сейчас подойду, – на мгновение закрыв глаза, медленно вздохнула я, выравнивая сбившееся вдруг дыхание. Я держалась… держалась… держалась… но как же мне хотелось просто опуститься на землю и закрыть лицо руками. – Еще один вопрос, – обратилась я к Энгину, не дав увлечь себя подступившей истерике и дождавшись, когда Петро отойдет достаточно, возвращаясь в дом. – Кто тот господин в черном?

– Ты уверена, что хочешь это знать? – не стал он уточнять, кого именно я имела в виду. Господ в черном в это утро вокруг меня было немало, но такой – один.

– Не уверена, – честно призналась я. – Но лучше пусть это станет для меня неприятным сюрпризом сейчас, чем потом, когда окажется поздно.

– В благоразумии тебе не откажешь, – как-то… невесело хохотнул он. – Это – Александр Шуйский, доверенное лицо принца Рината. Очень неприятный тип.

Прокомментировать слова Энгина мне не довелось. На террасу вышли граф Манзори, матушка и… тот самый Шуйский. Смотрел он в нашу сторону…

Глава 16

Бал в ратуше был одним из двух важнейших событий светской жизни Марикарда. В отличие от императорского, завершавшего сезон, на этот приглашались не только дворяне и те, кто был к ним приравнен, но и знатные горожане, включая представителей гильдий.

Император и императрица тоже присутствовали, открывая бал полонезом. После третьего обязательного танца они обычно покидали здание ратуши, возвращаясь во дворец.

Был слух, что ради четвертого сына султана Мурада они собирались нарушить заведенный порядок, но как оно будет на самом деле…

Ко мне это не имело никакого отношения, но мысли вновь и вновь возвращались к этой новости, словно спасая от тяжелых дум о собственном будущем, ясности в котором с каждым днем становилось все меньше.

– Настенька… – Матушка уже не в первый раз пыталась прервать мое молчание, но я только качала головой, давая понять, что предпочла бы обойтись без игры в вопросы и ответы.

То, что она обо мне беспокоится, понятно и так, а все остальное… Все остальное выглядело мрачно и непредсказуемо.

– Настенька, – повторила она, решив проявить настойчивость, – все зашло слишком далеко.

Дом мы покинули в закрытом экипаже. Энгин и Самюэль ехали во втором, который следовал за нами.

– Вы предлагаете мне покинуть Марикард? – едва наметив улыбку, уточнила я.

Стоило признать, что эта мысль приходила в голову и самой. Не из страха за собственную жизнь – волнуясь о князе, который должен был думать не только о своей, но и моей безопасности.

– Нет! – Ее восклицание стало для меня полной неожиданностью. – Я просто хотела сказать…

Она на мгновение замолчала. Выражение лица было странным, непривычным. То ли грусть, то ли… горечь. Пальцы непрестанно теребили вышитый платок, взгляд метался по мне, словно опасаясь остановиться на чем-либо.

– Настенька! – наконец решительно продолжила она. – Если со мной что-то случится, ты должна довериться Даниилу Федоровичу. Только он один…

– Матушка! – зло перебила я, прекрасно догадываясь, о чем именно она говорила.

До сих пор не могла забыть мертвенный холод, который увидела в глазах Шуйского. И растерянность Елизаветы Николаевны, которую она тщательно пыталась скрыть, когда я проходила мимо них, возвращаясь в дом.

– Это моя единственная просьба, – все с теми же настойчивыми интонациями проговорила она, вроде как и не заметив моего гнева.

– Я не допущу ничего подобного! – отрезала я, стиснув зубы.

Чтобы исполнить обещание, необходима была лишь малость: выяснить, кто на какой из сторон участвовал в этой игре.

Ее суть была едва ли не примитивна – наследный князь Ринат категорически не желал возвращения незаконной дочери своего старшего брата ко двору, видя в ней угрозу собственным интересам. Северов, наоборот, разыскивал затерявшуюся где-то в Марикарде девушку с единственной целью – спасти.

Я оказалась случайной жертвой обстоятельств – идеально подходила на роль несчастной барышни.

Все это было моими умозаключениями, не имея иных подтверждений, кроме слов князя Северова и тех намеков, которыми он же меня и снабдил. Но… Есть картинки, которые выглядят жизнеспособно даже при отсутствии доказательств. Эта относилась как раз к таким.

– Просто пообещай, – тяжело вздохнув, попросила она.

Я недовольно качнула головой, но была вынуждена кивнуть.

– Обещаю!

Ей требовалась уверенность, я не собиралась отказывать.

– Ты сегодня просто красавица, – смягчая гнилостный запах обреченности, которым пропиталось все вокруг, натужно улыбнулась она. – Изумрудный тебе идет.

– Да, конечно, – невнятно промямлила я, размышляя в этот момент совершенно о другом.

Воспоминание о Шуйском вернуло к вопросу о графе Манзори. Его присутствие рядом с доверенным лицом князя Рината мне совершенно не нравилось. Графам Паррею и Джаксу, судя по тому, что я успела увидеть, тоже.

Если это официальная позиция императора Асселя, то как же его приказ обеспечить мою безопасность?

В дипломатии я была не то чтобы не сильна. Я в ней ничего не понимала.

– Подъезжаем, – сбила меня с мысли матушка, выглянув в окошко. – Пожалуйста…

– Я могу попросить тебя о том же, – довольно резко ответила я. – Извини, – опустила взгляд, коря себя за несдержанность, – я люблю тайны, но тут уже без меры.

– Как я тебя понимаю! – вздохнула она. Выражение лица мгновенно изменилось, став приветливым.

Экипаж, описав полукруг, остановился у крыльца.

Дверцы открылись с двух сторон. Матушке подал руку статный лакей, совсем еще молодой мужчина, в котором без труда можно было опознать переодетого гвардейца охраны, мне – Самюэль, посчитавший, что никому не доверит такое сокровище.

Я насмехалась над собой в тщетной пока что попытке поднять себе настроение.

– Улыбнись, – шепотом попросил Сэм, когда я, спустившись вниз, положила руку на его согнутый локоть.

– Если только оскалиться, – предложила я столь же тихо, тем не менее заставляя себя выполнить его просьбу.

Бал в ратуше был рассадником сплетен и слухов, мне не хотелось становиться темой для разговоров в маридарских гостиных.

– Это – угроза? – кивком поприветствовав Соула, спешившего навстречу матушке, поинтересовался Сэм.

– Скорее, предупреждение, – чуть склонила я голову, встретившись взглядом с графом Парреем, который при виде меня приложил руку к груди, словно говоря, что поражен в самое сердце.

Заслуга принадлежала матушке. Платье, которое она до последнего не показывала даже мне, отличалось внешней простотой, но благодаря идеально подобранным тканям выглядело безупречно. Плотный корсет, щедро украшенный тонкой вышивкой и мелким жемчугом. Юбка цвета темной листвы покрыта изысканным изумрудным кружевом. Широкий рукав собран манжетой у самого локтя, что позволило надеть оба защитных амулета.

Сделать из моих коротких волос высокую прическу не представлялось возможным, но и тут матушка постаралась, рассыпав по ним сверкающие звездочки. Всего лишь иллюзия, но добавляла какой-то нереальности. Мираж в жаркой пустыне…

Завершал образ комплект с изумрудами. Того самого мастера Ильяса, сына которого мы сразу после розыска передали в Академию магии. Если он хотел добиться руки своей возлюбленной, лучшего варианта не придумать.

– А вот и я, – появился откуда-то сбоку Виль. Нет… Вильен Эмир, маг пятого уровня, эксперт Следственного Департамента.

Парадный кафтан – он предпочел форменную одежду – добавлял Вилю несколько лет, делая его не столько старше, сколько солиднее, подчеркивая основательность и надежность. Да и серебряный значок с пятью чернеными звездочками выглядел как символ возможной успешности.

– Что узнал? – тут же вцепилась я в него.

Ответить Вильен не успел.

– Анастасия Николаевна, – выйдя из-за парочки, которая поднималась впереди нас, преградил нам путь граф Стоун, – вы великолепны!

– А вы – на удивление трезвы, – с насмешливой улыбкой парировала я, протягивая руку для поцелуя. Внешние приличия никто не отменял. – И это вам идет, делая похожим на мужчину моей мечты.

– У вас весьма острый язычок, любезная Анастасия Николаевна, – делая вид, что не замечает стоявших рядом со мной Самюэля и Вильена, продолжил он, медленно склоняясь к моей ладони, – но благодаря ему вы не кажетесь столь пресной, как многие здешние красотки.

– А вы их уже всех перепробовали, если беретесь судить о пресности? – дождавшись, когда Стоун выпрямится, не осталась я в долгу.

– А я ведь всего лишь хотел просить вас оставить для меня танец, – вроде как удрученно качнул он головой.

– Танец?! – приподняв бровь, не поверила я. Его кивок мне точно не показался. – Хорошо, – вынимая из сумочки танцевальный блокнот, согласилась я. Просмотрела записи. Я предпочитала оставлять себе некоторую свободу, расписывая только так называемые большие танцы. – Вторая кадриль. Я готова подарить ее вам, если, конечно, вы не предпочли на этот выход какую-либо из пресных барышень.

– Вторая кадриль? – переспросил он, бросив быстрый взгляд на Сэма. – Я бы предпочел мазурку, но уверен, что ваш жених вряд ли уступит свое право отвести вас к столу.

– Вы догадливы, граф, – сухо отрезал Самюэль. – Надеюсь, вы удовлетворены?

– Более чем, – вновь поклонившись мне, с улыбкой ответил Михай. – Я буду ждать мгновения, когда смогу вывести вас на паркет.

– Ждите, – прошипела я ему уже в спину. Но как-то так… без соответствующей экспрессии.

Ни Сэм, ни Виль этого не пропустили.

– Рассчитываешь на признание? – Вильен успел опередить с вопросом.

– Признание? – усмехнулась я. – Хотя бы на намек.

– Намек на что? – поинтересовался Соул.

От неожиданности я вздрогнула. И даже прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, настолько неожиданным стало для меня его появление.

Понятно, что множество гостей, желающих попасть внутрь ратуши, создавали определенную суету, в которой вполне были возможны подобные сюрпризы, но меня собственная рассеянность напугала. Покушения, наемники… следовало быть осторожнее, я же продолжала вести себя, как если бы мне ничего не угрожало.

– Да вот, – заставив себя улыбнуться Фариху и внимательно наблюдающей за мной матушке, начала я, – пытаюсь понять, на что именно намекает виконт Паррей, оказывая мне знаки внимания?

Энгин оказался поблизости как раз вовремя, чтобы послужить объяснением. Да и взгляд у него был соответствующий.

– На свои симпатии, – склонился он тут же к моей руке. – Вы уже видели князя? – выпрямляясь, уточнил он.

– Нет, – продолжая демонстрировать приветливость, ответила я.

О том, что услышат, не беспокоилась, это в самой ратуше использование магии запрещено, а здесь достаточно нужного заклинания.

– Он уже прибыл. Вместе с принцем Ораном, – заметил, словно готовя меня к чему-то, Фарих. – С ними Ибрагим Аль Абар, первый советник принца, – продолжил он после короткой паузы.

Соул еще о чем-то говорил, а я… я пыталась не провалиться в нахлынувшие вдруг воспоминания.

Степь, выставленный для ночевки лагерь, внезапно появившийся из темноты отряд летучей стражи и… один из телохранителей, сопровождавших караван, тело которого я сегодняшним утром видела в комнате князя.

Шествие в полонезе возглавляли императрица Селия и гость Аркара принц Оран.

Первая леди империи была в белом, который подчеркивал ее красивую смуглую кожу. Настоящая демоница! Именно так называли ее за глаза.

Тонкая, гибкая, неукротимая… Темные глаза, высокие скулы, чувственный рисунок губ. В свои сорок пять лет, родив трех детей, она продолжала служить музой для поэтов, которые восхваляли не только ее красоту, но и ум. Матушка была уверена, что самые удачные политические решения император Ассель принимал после того, как проводил ночь в спальне своей супруги.

Насколько это соответствовало действительности, сказать трудно, но империя процветала. Императрица – тоже, с женской снисходительностью прощая мужу мелкие провинности, но не позволяя ни одной женщине посягнуть на то место в его сердце, которое было занято ею.

Четвертый сын султана Мурада прибыл на бал в традиционной одежде степняков. Заправленные в высокие сапоги черные штаны, такого же цвета рубашка, стянутая на поясе узорчатым платком, и богато вышитый длиннополый жилет. На голове – тюрбан, украшенный несколькими крупными камнями.

Они были очень красивой парой. Значительно более интересной, чем император Ассель со своей официальной фавориткой леди Исабель, которые выходили вторыми.

Третьими были мы с князем Северовым.

Неслыханная дерзость, если принять во внимание мое положение в обществе, и знак высочайшего расположения, когда та же ситуация рассматривалась с точки зрения взаимоотношения двух империй.

Я бы и рада избежать столь сомнительного удовольствия оказаться среди самых главных тем прошедшего бала, но отказать в просьбе Даниилу Федоровичу не смогла. Не после событий последних дней.

– Вы постоянно чему-то улыбаетесь, – опускаясь передо мной на колено, заявил вдруг молчавший до этого Северов.

Впрочем, полонез не тот танец, во время которого принято разводить политесы.

– Предлагаете поплакать? – не нашла я ничего умнее, обходя его по кругу.

– Счел бы это оскорблением мне, – продолжил он удивлять. Да еще и чуть сжал мои пальцы, хотя это именно я держалась за его поднятую руку.

Отвечать не пришлось. Князь поднялся, фигура сменилась, возвещая конец короткого разговора и продолжение пытки. Как бы ни казался красивым и горделивым этот танец, я его не любила. Не было в нем ни теплой ностальгии вальса, ни веселого задора кадрили, ни игривости котильона.

А то, что улыбалась… Благожелательности настроению прибавляло отнюдь не его присутствие рядом, а уверенность в том, что кончик клубка запутанного дела о попытке проникновения в посольство Ровелина уже находится у меня в руках. Мне не хватало лишь мелочи… Намека, которым могло стать все, что угодно. Имя. Указание на место. Невзначай произнесенная фраза…

Ощущение, что отгадка вот она, только протяни руку, оказалось настолько сильным, что я едва не пропустила мгновения, когда музыка оборвалась и мы с князем замерли напротив друг друга.

– Благодарю вас, – склонился к моей руке Северов, когда первые две пары направились к стоящим между двух огромных окон столикам.

Тех было всего несколько – для особо важных гостей. Для остальных по периметру зала выставили стулья и кресла.

– С вами приятно танцевать, – продолжая мило улыбаться, я окинула зал быстрым взглядом.

Моего стремления оказаться подальше от него Северов словно и не заметил. Согнул руку, предлагая на нее опереться.

– Это обязательно? – приподняла я бровь, надеясь, что этого будет недостаточно, чтобы привлечь к нам внимание.

– Елизавета Николаевна попросила за вами присмотреть, – проявляя настойчивость, заявил князь.

Спорить с таким аргументом было сложно, но я все равно предпочла оставить последнее слово за собой.

– Мне угрожает опасность? – иронично уточнила я, тем не менее продолжая следовать за ним. – Здесь?! В присутствии императора?

– Я всего лишь исполняю ее просьбу, – без труда парировал Северов, ответив равнодушным взглядом очередной барышне, не сводившей с него глаз.

Подвел меня к одному из четырех кресел, стоявших между колонн. Когда я присела, остался стоять, лишь чуть сдвинулся, загораживая оставшиеся свободными места.

Обычная тактика на балах, говорившая о том, что к нам должны присоединиться гости.

– И кого мы ждем? – обмахнувшись веером, чтобы скрыть мелькнувшее раздражение, поинтересовалась я.

– Не любите сюрпризы? – тут же повернулся ко мне Северов. Его удивление было вполне искренним.

– В последнее время – не очень, – честно призналась я, не видя смысла обманывать. Князь и сам все прекрасно понимал.

– Уверен, – как-то… загадочно улыбнулся мне Северов, – этот будет вам приятен. – Вставить слово не позволил, вновь взглянув в центр зала, где продолжали расходиться пары. – А вот и они.

Я посмотрела туда же и… медленно поднялась, не веря своим глазам. Прямо к нам шли матушка и Ибрагим Аль Абар. Тот самый… верный воин султана Мурада, ставший теперь первым советником принца Орана.

Но удивило меня не его присутствие рядом с Елизаветой Николаевной, а то, как мило и оживленно они беседовали.

Не просто знакомые – давние друзья.

– И ведь точно, сюрприз, – выдохнула я, смиряясь с тем, что вопросов становилось с каждым часом все больше, а ответов так и не предвиделось.

– А вот и наша красавица! – воскликнула матушка, стоило им только подойти ближе. – Ибрагим, позволь тебе представить мою дочь Анастасию Волконскую.

Она вся светилась… Счастьем, гордостью… Но было в этом что-то тревожащее, словно вот этими безудержными эмоциями матушка пыталась мне что-то сказать, объяснить…

Увы, скрытый смысл душевных переживаний Елизаветы Николаевны я не понимала, просто переводя взгляд с нее на мужчину, который здесь в ярком свете сотен ламп показался мне несколько старше, чем там, в ночном мраке степи.

Или все дело было в той легкости, с которой он тогда соскочил с коня? В той звериной грациозности, с которой двигался по нашему лагерю, готовый к любым неожиданностям?

Нет, все это было заметно и теперь, лишь слегка прикрытое манерами, которыми он владел безукоризненно. Но… Там он был все-таки воином, здесь – светским лицом, сопровождавшим своего повелителя.

– Господин Ибрагим Аль Абар… – чуть развернулась она к нему, давая мне мгновение передышки.

– Вы ведь знали, кто я? – несколько бестактно обратилась я к степняку, буквально перебив матушку.

Елизавета Николаевна опустила взгляд, пряча насмешливые искорки. Князь и Ибрагим переглянулись…

Ни один не шевельнулся, но мы словно замерли в танцевальной фигуре. Вот только танец не был столь безобидным, как только что закончившийся полонез.

Я уже готова была извиниться за бестактность, но Ибрагим заговорил раньше, вновь вернув своим голосом в события той ночи.

– Узнал, когда почувствовал свой амулет, – ответил он мягким баритоном. – Не ожидал увидеть вас в том караване.

– Он был особенным? – помня о теле наемника, тут же полюбопытствовала я. Руки для поцелуя не подала. Мы хоть и находились в Аркаре, но законов степи данный факт не отменял.

На этот раз Северов не скрыл улыбку, пусть и вряд ли понимал суть заданного вопроса. Но вот пропустить легкий нажим в интонации, который мы использовали во время допросов, он точно не мог.

– Кто? Караван? – несколько удивленно посмотрел на меня Ибрагим. Перевел взгляд на князя, словно ища у того поддержки.

– Анастасия Николаевна – следователь-эксперт Следственного Департамента, – засмеялся Северов, по-дружески хлопнув Аль Абара по плечу. – И если тебе есть в чем, лучше признаться сразу.

– Ну вот… – нахмурившись, пробурчала я. – Сделали из меня чудовище. Как вам Марикард? Вы бывали у нас раньше? – обошлась я без малейшей паузы.

Матушка прикрыла нижнюю часть лица веером, скрывая насмешливую улыбку. Ибрагим вновь бросил быстрый взгляд на князя.

– Я тебя предупредил, – добродушно заметил Северов, отступив на шаг назад.

– Бывал, – совершенно спокойно отозвался Ибрагим, тронув пальцами короткую бородку. – Около двадцати лет тому назад.

– Двадцать лет назад? – переспросила я, с трудом заставляя себя выглядеть беспечной.

Опять эти двадцать лет тому назад…

– А караван действительно был особенным, – с той же созерцательной отстраненностью продолжил Ибрагим, чуть склонив голову к плечу. – Караванщик нанял не очень хороших воинов для вашей защиты.

– Нам грозила опасность? – теперь пришел черед хмуриться мне.

– Вам? – переспросил Ибрагим. Получилось так, как если бы касалось только меня. – Нет, опасность вам не угрожала.

Мне показалось, что он хотел добавить еще что-то, но нас прервали.

Улыбка сошла с лица матушки – не спас даже веер, да и я едва сдержалась, чтобы не укрыться за спиной князя.

– Анастасия Николаевна, – глядя холодно, если не сказать, надменно, рядом с нами остановился граф Шуйский, – вы позволите пригласить вас на вальс?

То, что мы так и не были представлены друг другу, доверенное лицо князя Рината совершенно не смущало.

– Вальс… – невольно повторила я, только теперь услышав первые такты мелодии.

Музыканты пока еще разыгрывались, давая время парам выйти в свободный для танцев центр зала.

Взгляд метнулся… Ища не помощи – спасения.

Князь… Он был готов сделать шаг вперед, заявляя свои права на меня, но я слишком хорошо знала, какими последствиями обернется эта смелость. И так сомневалась, что Северов продержится до конца вечера, а если еще и заставить танцевать…

Ибрагим Аль Абар… Опять законы Востока, запрещающие прилюдно обнимать женщину.

Отказать… Отказаться от приглашения я могла лишь в том случае, если обещала танец другому, но другого…

– Прошу меня простить, – сухо произнес столь же внезапно, как и Шуйский, появившийся из-за колонны Самюэль. Подошел ко мне, заставив Аль Абара отступить в сторону, – но этот танец моя невеста отдала мне.

– Ваша невеста? – окинув тяжелым взглядом виконта, с едва заметным напряжением уточнил Шуйский. – Прошу меня простить, – поклонился он мне. – Надеюсь…

Продолжить ему Сэм не дал, протянув мне руку и выводя в круг.

Вот только…

Такие, как Шуйский, не отступали. Они лишь дожидались момента, чтобы ударить наверняка…

– Нет, ты представляешь… – под шумок доедая мое мороженое, Энгин рассказывал, как в одном из коридоров ратуши его попыталась затащить в свободный кабинет одна из особо ретивых барышень, – иду я себе спокойно, а она…

– Нет, подожди! – перебил его Сэм, передвигая вазочку с лакомством поближе. Те две, которые они взяли для себя, уже давно были пусты. – Ты упускаешь детали. Откуда шел, куда, с какой целью, почему именно в это время, кто знал, что ты пойдешь именно оттуда туда…

Если бы могла смеяться, я бы смеялась, но после нескольких минут общения с этими типами все, на что оказалась способна – лишь всхлипывать, прикрываясь веером. Чем они и бессовестно пользовались.

– А не слишком ли ты любопытен?! – угрожающе выдохнул Энгин, протягивая руку к вазочке.

– Не слишком, – хохотнул Сэм, внимательно следя за тем, как ладонь Паррея оказывается все ближе к его добыче. – Ты давай рассказывай, рассказывай.

– А что рассказывать? – вроде как обиделся виконт. – Шел я оттуда – туда. Иду себе спокойно, думаю…

– О чем? – вновь ринулся в бой Сэм.

– О тебе, – мгновенно отреагировал Энгин, хитро прищурившись.

– И что ты обо мне думал? – насупился Самюэль.

– Я? – искренне удивившись, приподнял бровь младший Паррей.

– Ну не я же! – возмутился Сэм.

– Так что там с девушкой? – мило поинтересовалась я, забирая вазочку. Алчных взглядов словно и не заметила.

– Ну…. – вроде как замялся Энгин.

– Что – ну? – немедленно уточнил Сэм, внимательно следя за тем, как я подношу ложечку ко рту.

Мороженое я не любила. Не то чтобы совсем, но особой страсти не питала, так что вполне могла поделиться, но тут уж дело принципа.

– Ну и ну… – пожал плечом Энгин.

– Это то «ну», о котором я подумал? – продолжил наступление Сэм.

– А о чем ты подумал? – не удержалась уже я, неосторожно отставив вазочку.

Судьба той была предрешена, как и результат. Энгин оказался быстрее.

– Ну… – обиженно вздохнул Самюэль.

– Целуется она неплохо, – порадовал нас Энгин спустя минуту, когда от мороженого остались лишь разводы на прозрачных стенках. – И вся такая…

– А кто-то говорил о симпатиях! – оскорбленно задрала я нос.

– Настя! – подскочил тут же Энгин. Повинно опустил голову… – Ну я только немножко…

– Я больше не могу… – прохрипела я, из последних сил стараясь не расхохотаться в голос.

– Кто-то веселится, – угрюмо глядя на нас, произнес подошедший Вильен, – а кто-то – работает.

Мы все трое сделали вид, что прониклись.

Надолго меня не хватило, наше развлечение скрывало за собой беспокойство:

– Что сказал господин Соул?

– Он ждет тебя в саду, – не замедлил с ответом Виль. – У фонтана с кобрами.

– Еще бы с крокодилами… – фыркнул Энгин, намекая на несколько необычную фантазию местного архитектора.

Трудно сказать, что тот пытался изобразить, но скульптурная группа одного из фонтанов в северной части окружавшего ратушу парка напоминала клубок из взбесившихся змей.

– Нет, к крокодилам я бы не пошла, – с улыбкой отозвалась я, вставая с кресла. – Все, ведите себя хорошо, я скоро вернусь.

– Я с тобой, – тут же поднялся Сэм.

– Зачем? – смерила я его удивленным взглядом. – Может, девушка хочет ощутить на себе восторженные взгляды.

– А я разве мешаю? – не понял Самюэль.

– А разве – нет? – мгновенно вклинился Энгин. – Ты посмотри, как ты на нее смотришь!

– Как? – продолжил игру Сэм.

– Идемте, Анастасия Николаевна, – воспользовавшись моментом, предложил мне руку Вильен. – А то потом придется свидетелями выступать.

– Свидетелями чего? – не понял Энгин.

– Убийства, – хмыкнула я, кладя руку на согнутый локоть своего эксперта. – Но лучше не здесь, – бросила я через плечо. – Не в присутствии же императора, – намекая, что чета правителей Аркара так и не покинула ратушу, продолжая веселиться вместе со всеми.

То ли благодарить, то ли винить за это стоило принца Орана, который, если наблюдать со стороны, искренне наслаждался своим присутствием на балу.

– Ты с ним уже разговаривала? – словно догадавшись, о чем я только что подумала, спросил Виль, как только мы отошли от столиков. Эти были расставлены в малом зале, где гости могли слегка отдохнуть от череды танцев.

– Нет, – улыбкой ответив на задумчивый взгляд попавшейся навстречу Мари Штудер, произнесла я. – Аль Абар просил у матушки разрешения для принца навестить нас завтра.

– И конечно же получил его, – недовольно качнул головой Виль. – Тебе нужно уехать на какое-то время.

– Вильен?! – неверяще посмотрела я на него. – Ты предлагаешь мне сбежать?

– Я предлагаю тебе оставить эти проблемы тем, кто должен ими заниматься, – без труда парировал он, – и вспомнить о том, что ты – женщина.

– И ты туда же, – вздохнула я, тем не менее признавая его правоту. Одно дело – оперативный осмотр, другое…

Свои собственные силы я оценивала вполне реально.

– Настя… – остановился он. Мы как раз подошли к выходу из зала, через который ближе всего можно было попасть в нужную мне часть парка. – У меня есть девушка… Если тебе нужно будет неожиданно исчезнуть…

– У тебя есть девушка?! – не скрывая своей радости, протянула я, развернувшись к Вилю. – И ты молчал! Кто она? Я ее знаю?

– Настя, – он даже не улыбнулся, – дело не в том, что у меня есть девушка, а в том, что о ней никому не известно.

– Я это поняла, – отмахнулась я от Вильена, все-таки услышав, о чем именно он сказал. И ведь действительно, на присутствие в его жизни барышни не было никаких намеков. – Но я так рада…

– И я очень надеюсь на твое благоразумие, – столь же серьезным тоном, как и до этого, добавил он, пропустив мои слова.

– Хорошо, – сдалась я, чувствуя, как к горлу подкатывает. Его забота была неожиданно приятна, – если совсем прижмет, я воспользуюсь твоим предложением. Но лучше бы…

Говорить, что и правда… «лучше бы», он не стал, просто вновь согнул руку, предлагая идти дальше.

Оставил он меня одну, когда до назначенного Фарихом места встречи только и осталось, что свернуть в соседнюю аллею.

Вечер был уже довольно поздним, но от ярко светящихся шаров, от взмывающих в небо фейерверков вокруг было светло. Не как днем – тени не плыли мягко, а мельтешили, создавая странное ощущение. Сказки… Страшной.

Музыка доносилась и сюда – огромные окна первого этажа, где находились оба зала, были открыты, добавляя впечатлений. Удар барабана… вскрик пытавшейся уснуть в этом гаме птицы…

Посмеявшись над собственными мыслями, я подошла к Соулу, который уже ждал меня. Здесь, рядом с фонтаном, который мягко журчал, рождая другое настроение, они казались детскими страхами, а не предчувствиями.

– Господин Соул, – начала я, не дожидаясь наводящих вопросов, – я разговаривала с графом Стоуном. Он готов пойти на сделку.

– Кажется, я много чего не знаю, – тяжело посмотрел он на меня. Стоял спиной к фонтану, опираясь на высокий бортик. – Рассказывай.

Бросив быстрый взгляд на чудовищ, из пастей которых вытекали подсвеченные в разные цвета струи воды, невольно вздохнула. Вроде и не виновна, но это если не смотреть с его стороны.

– При отработке линии возможного источника яда мы вышли на графа Стоуна, у которого оказался свой террариум с экзотическими тварями. Среди них есть и пятнистая лягушка.

– Неожиданное увлечение, – нахмурился Фарих.

– Не столько увлечение, сколько дополнительный источник дохода, – оправдала я его мрачные ожидания. – Насколько я поняла, в первые годы после возвращения в Марикард он использовал этих гадов для получения лекарственных смесей – страдал от труднозаживающих ран, а потом нашел им и другое применение.

– Дурь? – хищно прищурился Соул. Желваки напряглись, выдавая его ярость.

Этой напастью занимался не наш департамент, но с последствиями употребления дури сталкивались и мы.

– Да, – насколько это было возможно, равнодушно подтвердила я. – Но это еще не все.

– Дальше! – жестко потребовал Соул, как-то… злобно посмотрев на празднично расцвеченное здание ратуши.

– Граф готов назвать имя покупателя, который приобрел у него несколько доз сорокула как раз незадолго до покушения, – ответила я, даже не пытаясь представить, что именно творилось сейчас в его душе.

А ведь я еще не сказала самого главного.

– Что взамен? – уже не столь напряженно спросил Соул, вряд ли догадываясь, какое именно откровение его ожидает.

– Неприкосновенность по данному преступлению и защита, – не стала я испытывать терпение собственного начальства. – Решение должно быть принято сегодня. Он опасается за свою жизнь.

Соул посмотрел на меня задумчиво…

Я отвела взгляд…

Он должен был догадаться, он – догадался!

– Анастасия! – холодно протянул он, заставив меня вздрогнуть. – Ты же не думала…

– Он подтвердил, что это один из тех троих, чьи имена я назвала.

– Один из троих?! – не сдержался Стоун, едва не убив меня взглядом. – И почему я об этом не знаю?!

– Потому что я еще не успела доложить, – повинилась я. Тушевалась недолго, с последствиями гнева Фариха могла ознакомиться и позже. – Среди подозреваемых: Шаес, Кармир и Сванетти.

Он успокоился мгновенно, но ничего другого я и не ожидала. Соул был… Соулом.

– Я – к императору, ты… – он вновь бросил взгляд в сторону ратуши, – больше ни во что не ввязываешься.

Кивнув, что поняла, я осталась у фонтана. На всякий случай возвращаться в зал вдвоем нам не стоило…

Глава 17

Переждав несколько минут, я направилась следом за Фарихом. Мелодия, доносившаяся из ратуши, вновь сменилась, знаменуя начало очередного танца. Этот я обещала Энгину, вполне заслужившему толику моего внимания.

– Вы очень беспечны, – заставил меня остановиться раздавшийся из густой тени голос. – После двух покушений и совершенно одна…

– Граф Шуйский… – развернулась я, мысленно кляня себя за оплошность. А ведь Вильен предлагал дождаться, но я сумела убедить эксперта, что справлюсь.

Впрочем, так оно и было. Два амулета служили неплохой гарантией моей безопасности.

– Александр Игоревич, если вам так будет приятнее, – с улыбкой, напоминающей оскал, приблизился граф ко мне. Его можно было бы назвать весьма привлекательным, не демонстрируй он столь явственно пренебрежения к своему собеседнику. Касалось это не только меня, рядом с Манзори он не выглядел более радушным. – Вы очень похожи на свою мать, – продолжил Шуйский, не сводя с меня холодного взгляда.

– На Елизавету Николаевну? – уточнила я, чувствуя себя рядом с ним не совсем комфортно и ловя себя на желании сбежать. По-хорошему, именно так и стоило поступить, вот только в бальном платье сильно не побегаешь.

– Анастасия Николаевна, – укоризненно качнул граф головой, – вы ведь прекрасно поняли, о чем именно я сказал…

– Если бы я поняла, уважаемый Александр Игоревич, – довольно резко начала я, – не стала бы переспрашивать.

Как ни странно, но он мне, кажется, поверил:

– Неужели князь вам ничего не объяснил? – нехорошо прищурившись, усмехнулся он. – Ай да Северов! – Шуйский сделал шаг ко мне, я – невольно отступила. – И столь же глупа, как и она!

– Это все, что вы хотели мне сказать? – бросив быстрый взгляд по сторонам, поинтересовалась я.

Аллея не была совершенно безлюдна, но вряд ли издалека можно было понять, насколько не безобиден наш разговор.

– Вам настолько неприятно мое общество, раз вы спешите меня покинуть? – наклонился ко мне Шуйский, довольно болезненно ухватив за руку выше локтя. – А ведь мы только начали!

– Отпустите! – потребовала я, чувствуя, как слегка нагрелся амулет, рядом с которым сжимала кожу его ладонь.

Судя по всему, мне пора было пугаться, да только не получалось. Всколыхнувшийся гнев не только добавил смелости, но и заставил мыслить отстраненно, словно все это происходило не со мной.

То, что Шуйский находился на той, другой стороне, было понятно. Чьи интересы преследовал – тоже. Неясным оставалось одно – почему не спешил избавиться, тем более что шанс сделать это у него имелся. Усилившееся ощущение жара пропало, говоря о блокировании моих амулетов. Сам являлся высокоуровневым магом или так действовал имеющийся у него блокатор – не важно, главное, что для него я сейчас была легкой добычей.

– А вот трепыхаться не надо, – выдохнул он мне в самое ухо. – Можно ведь договориться и по-дружески.

– И как выглядит это ваше – по-дружески? – успокаивая дыхание, полюбопытствовала я, перебирая имеющийся у меня арсенал подручных средств.

О том, что придется защищать себя на балу в ратуше, я даже и помыслить не могла, но это не значило, что совсем безоружна. Начиная с кольца, которое украшало мою руку. Не то, ставшее символом мнимой помолвки с Сэмом, подарок матушки. Крупный камень в похожем на корону ложе… Для удара по лицу вполне достаточно.

– Приятно иметь дело с умными барышнями, – продолжая удерживать, прошептал он, проведя губами по моему лицу.

От брезгливости едва не передернуло, но я сумела сдержаться.

– Давайте обойдемся без лирики, – столь же равнодушно, как и до этого, предложила я.

Не только тянула время – мое долгое отсутствие должно было навести Самюэля или Энгина на соответствующие мысли, но и пыталась разжиться информацией.

– Без лирики? – чуть сдвинулся Шуйский, посмотрев на меня… алчно, ненасытно. – Приспусти платье и покажи правое плечо.

– Что?! – дернувшись, прохрипела я, не сумев притушить прозвучавшей ярости. – Вы забываетесь, граф!

– Значит, по-дружески у нас не получится, – резко толкнув меня в сторону линии кустарника, зло выдавил он из себя. – Подзаборная девка, – подходя, продолжил зло, – возомнившая себя неизвестно кем…

– А вы, – неожиданно произнесли за его спиной, – холеная тварь, не имеющая понятия о чести.

– Кто…

– Вам лучше не шевелиться, – продолжил тот же знакомый мне голос, – если не хотите окончить свою жизнь здесь.

– Кто вы?!

Не знаю, что уж там происходило – тень в этой части парка была довольно плотной, но интонации графа стали значительно менее агрессивными.

– Что вам нужно? – задал он следующий вопрос. Совершенно спокойно, словно именно он контролировал ситуацию.

– Мне – ничего. – Ответ прозвучал как-то даже обиженно. – Анастасия Николаевна, – теперь она обращалась уже ко мне, – вам лучше уйти. Там за вас беспокоятся.

– А что будет…

– Вас это волновать не должно, – коротко ответила моя ночная гостья. – Идите.

– Мы еще увидимся? – отходя от Шуйского, но продолжая следить за каждым его движением, спросила я у незнакомки.

– Конечно! – так и не выглянув из-за его спины, заверила она меня. – Я всегда рядом.

Я оглянулась, отойдя уже довольно далеко. На аллее никого не оказалось. Остались лишь новые вопросы, главным среди которых был один: что хотел увидеть граф Шуйский на моем правом плече?

Возвращаться в зал не стала, хоть и понимала, что о волнении незнакомка упомянула не зря.

Перейдя на другую аллею, более широкую, где вдоль одной из сторон были выставлены столы с напитками и закусками, прихватила бокал с ягодным морсом. И освежиться и окончательно успокоиться.

Если правильно понимала происходящее, граф Шуйский занимался тем же самым, чем и князь Северов – искал незаконнорожденную дочь князя Леонида. Один действовал по приказу пока еще не объявленного наследником, но имеющего все права на этот статус принца Рината, для второго главным являлось слово императора Владислава.

С тем, кто был отцом девушки, все понятно – князь Леонид, а вот мать…

Я сделала глоток, но вкуса не почувствовала, настолько была погружена в собственные мысли. Удивительно, как еще осознавала то, что делала, настолько они захватили меня.

Шуйский сказал: «Вы очень похожи на свою мать…» – подразумевая, что я и есть та, пропавшая барышня. Аль Абар сравнивал с черной кошкой – Ольгой Вертановой, ставшей одной из жен султана Мурада.

Второе, что вынесла из нашего общения, – у той, потерянной дочери, была отметина, помогавшая ее опознать. Шрам? Родимое пятно?

У меня не имелось ни того ни другого.

Было ли известно об этом кунай-то?

Я считала, что – да, уж больно подходящий момент она выбрала для своего вмешательства. Еще несколько мгновений, и граф мог узнать о том, что я не та, кого он ищет.

Расклад становился все интереснее, но только не для меня. Чем больше я знала, тем меньше… понимала.

– Ваша матушка с ума сходит, – не дал мне и дальше жалеть себя подошедший Аль Абар.

Его появления я не пропустила, да и как, если стоило Ибрагиму показаться на аллее, как неявный фон из музыки, шелеста листьев на деревьях и разговоров стал явственнее.

Я прекрасно понимала дам, которые, не смущаясь присутствием поблизости других мужчин, сладострастно смотрели ему вслед и томно перешептывались. Не помни Аль Абара в ту ночь и не знай законов Востока, сама могла бы начать вздыхать, глядя, как грациозно и неукротимо он приближается ко мне.

– Мне кажется или это только повод начать разговор? – приняв его приглашение пройтись, уточнила я.

Онприостановился, посмотрел на меня с благосклонной улыбкой.

– Вы умеете задавать вопросы, – спустя секунду кивнул он, вновь оказавшись рядом. – Я сообщил Елизавете Николаевне, что с вами все в порядке.

– Вы? – Мне пришлось постараться, чтобы выглядеть изумленной.

Аль Абар засмеялся, а послышалось, заурчал… довольно.

– Я сам подбирал для вас кунай-то, – подтвердил он мелькнувшую у меня догадку. – По приказу вашего отца.

– А если я попрошу назвать его имя? – теперь остановилась я, стараясь не замечать направленных на нас взглядов. Умей они убивать, меня не спасли бы и амулеты.

– А давайте представим, что кому-нибудь, кроме узкого круга посвященных, станет известно, чья именно вы дочь, – предложил он уже несколько суше. – Какой станет ваша жизнь?

– Какой? – повторила я, наверное, впервые задумываясь об этом всерьез.

– Начнем с того, – не оставил он меня без ответа, – что вам придется покинуть Аркар. Навсегда. Затем вы будете заперты на женской половине дома своего отца, где вас будут обучать манерам, принятым совершенно в другом обществе. Потом вам подберут мужа…

– Продолжать не стоит, – попросила я, отводя взгляд. – Я все поняла.

Аль Абар сказал достаточно, чтобы сообразить, где именно находилась родина моего родителя и какое место в восточной иерархии он занимал.

– Не все, – качнул он головой. Получилось грустно. – Он вас любит и хочет, чтобы у вас была своя жизнь, чтобы вы были счастливы.

Наверное, Ибрагим был прав, но это не отменяло другого – потребности знать, куда ведут твои корни и желания произнести имя того, благодаря кому родилась.

– Когда-нибудь все изменится, – словно откликаясь на мои мысли, продолжил Аль Абар, взяв мою ладонь в свою. – Вы просто верьте!

В зал мы возвращались вдвоем.

О чем думал он, мягко, по звериному ступая по выложенной плиткой аллее, даже не пыталась догадаться, я же мечтала о том времени, когда вся эта история останется позади и все вернется в свое русло.

И все станет, как прежде, кроме одного… я буду знать, что где-то там, в далекой степи живет человек, который так же, как и я о нем, думает обо мне…

– Ненавижу мазурку, – прошипела я, стараясь не сбить дыхания. Танцевать я любила, но не когда по залу бегала и прыгала столь внушительная толпа.

Сэм мое недовольство полностью разделял, но помочь ничем не мог, если только подбодрить.

– Осталось немного, – воодушевленно заявил он, прищелкнув каблуками. Выглядел при этом весьма довольным.

– Мстишь? – не стала я скрывать своих подозрений, демонстрируя задор.

Ответить он не успел – шла смена партнеров, но кивнуть ему ничто не помешало.

Я мило улыбнулась Энгину – он танцевал с Мари Штудер, что меня несколько удивило, и вернулась к Самюэлю.

– Я тебе этого не забуду, – пообещала я, бросив томный взгляд в сторону Паррея.

Мари удивленно приподняла бровь, я качнула головой и показала на Сэма.

Хоть какое-то разнообразие.

– Я вымолю прощение, – дал слово Самюэль, залихватски склонив голову. Оборвавшаяся музыка знаменовала окончание пытки. – Вы позволите отвести вас к столу? – заискивающе посмотрел он на меня. И добавил… чуть слышно: – Или предпочтете остаться голодной?

– Ох, и побегаешь ты у меня, – хмуро пообещала я, высматривая Соула. После нашего разговора у фонтана Фариха я больше не видела.

Стоун, в отличие от главы Следственного Департамента, показывался на глаза несколько раз. Каждый из них приходилось делать вид, что я не замечала, с каким вниманием он смотрел на меня. Ответить на его предложение было нечего.

– Это произойдет не сегодня, – довольно оскалился Сэм, но тут же нахмурился, глядя, как сквозь толпу к нам пробирается Виль. Как бы ни пытался выглядеть беспечным, получалось у него плохо.

Сердце тревожно сжалось… Мелькнула мысль о Шуйском… о кунай-то, оставшейся с ним…

– Убийство, – в унисон моим предчувствиям выдохнул Вильен, подойдя вплотную. – Соул просит нас заняться этим делом.

– Кто?! – развернувшись спиной к Энгину, который наблюдал за нами пристальнее, чем стоило, резко спросила я.

– Граф Стоун. Его тело нашли в одном из кабинетов второго этажа.

От неожиданности сжала кулаки. Я должна была предположить что-то подобное! Обязана!

– На балу император, – помрачнел Сэм.

Виль вздохнул:

– Его уже известили. Я сам не видел, но Соул взъерошенный…

– Все, разговоры потом, – оборвала я эксперта. – Сэм, останься пока здесь, посмотри, что и как, потом поднимешься.

– Хорошо, – кивнул он, тут же отходя от нас.

– Николаса не встречал? – мило улыбаясь, поинтересовалась я у Виля.

– Нет, – предлагая мне опереться на его руку, качнул головой эксперт. – Соул о нем тоже спрашивал.

– Что произошло? – догнал нас Энгин. Со стороны и не скажешь, что в голосе отчетливо слышалась тревога.

– Тебе лучше найти отца, – предложила я ему лучший выход из этой неловкой ситуации. Как бы ни хотела, ответить на его вопрос не могла.

– Понял, – многозначительно протянул он и, воспользовавшись тем, что нам с Вильеном пришлось остановиться, пропуская пожилую пару, обогнал, направляясь к тому же выходу из зала, что и мы.

– Не нравится мне все это, – хмуро заметила я, когда нам удалось выбраться из толпы, ринувшейся в сторону большой гостиной, где были накрыты столы к ужину.

В какой-то мере их устремления были мне понятны. После трех часов активного времяпрепровождения я бы тоже не отказалась перекусить.

– Сванетти собирался сегодня в корпус, – совершенно невпопад произнес Виль.

– Если я сейчас же не сниму туфли, тебе придется меня нести, – поморщилась я, не пропустив его замечания. – Странно, когда выплясывала с Сэмом, все было в порядке.

– Это – нервное, – излишне равнодушно заметил Вильен, подводя меня к лестнице. – Приподними край платья, – потребовал, когда я уже собралась подняться на первую ступеньку. Шестерых гвардейцев, которые, пропустив нас, тут же вернулись на свои места, он словно и не заметил.

– Зачем? – вроде как не поняла я.

– Помогу снять туфли, – не замедлил он с ответом. – Извини, но нести тебя я не буду.

– Это почему? – нахмурилась я. Нам все равно предстояло дожидаться Сэма, так что могли себе позволить слегка развлечься.

– Почему? – переспросил Вильен, нагибаясь через перила и вытаскивая цветок из большой вазы, стоявшей у лестницы. Подал мне, когда я взяла, отодвинулся, окинул внимательным взглядом. – Во-первых, в этом платье нести тебя неудобно. – Он сделал паузу, я – мысленно с ним согласилась. В нем и ходить-то было неудобно. – А во-вторых, не хочу оказаться среди врагов князя.

– Князя? – недоуменно переспросила я, забыв на мгновение о том, что ноги настойчиво требовали свободы.

Виль схватился двумя руками за голову и довольно громко застонал.

Ни один из гвардейцев даже не шевельнулся.

– Настя, – посчитав, что я оценила степень его экспрессии, Вильен облокотился на перила, – но это ведь очевидно.

– Что очевидно? – выскочив совершенно не оттуда, откуда мы его ждали, спросил Сэм.

– Что ты еще натворил? – проигнорировав вопрос, с нажимом поинтересовалась я. Этот лихорадочный блеск в его глазах мне был хорошо знаком.

– Я? – негодующе протянул он, ища поддержки у Виля. Но, заметив, что ни один из нас к шуткам не расположен, был вынужден сдаться: – Я вызвал на дуэль Шуйского.

– Что?! – прохрипела я, дернувшись, чтобы прихватить его за грудки. Остановилась сама… не при свидетелях же. К тому же плотная вышивка кафтана лишала удовольствия немедленно сорвать зло.

– Да не дошло, – явно испугавшись реакции, поспешил меня успокоить Сэм. – Твой князь появился некстати.

– Я же говорил! – тут же воспользовался ситуацией Виль. И меня поддеть, и друга спасти.

– Об этом мы поговорим позже, – зло пообещала я и, подхватив юбку, начала подниматься наверх. – Мальчишка! – все-таки не сдержалась я, оглянувшись. – Он же…

– Что – он же? – тут же оказался рядом Сэм.

Я только махнула рукой. Некоторые вещи объяснять бесполезно. Особенно мужчинам.

Джаксу повезло, приставать с вопросами он больше не стал, да и я сдержалась, хоть и хотелось высказать все, что я думала по поводу его безрассудства.

Нет, с оружием он управлялся весьма искусно. Этой стороне подготовки сына граф уделял особое внимание, считая, что способность защитить себя входит в список мужских доблестей. И тут я с папенькой Сэма была полностью согласна, что не отменяло причин для злости.

Будь его несостоявшийся противник честен…

Говорить о наличии чести у графа Шуйского у меня не было никаких оснований.

– Настя… – окликнул меня Самюэль, когда я уже вошла в холл второго этажа.

Уточнять, в какую сторону идти, не пришлось – в отличие от левого крыла, двери в правое были широко открыты.

– Еще слово не по делу, и я за себя не отвечаю, – отрезала я, не находя в себе сил говорить спокойно.

– Оставь ее, – своеобразно, но поддержал меня Виль. – И в отношении графа она права. Тебе стоило…

– Замолчали оба! – резко развернулась я к ним и тут же растерянно застыла. Оба смотрели на меня с тем самым умильным выражением лиц, которое демонстрировал нам Допрос, глядя на Фенечку.

– Вы… двое… – все-таки продолжила я воспитательный процесс. Жаль, закончить его не удалось.

– Госпожа Волконская! – окликнул меня Фарих. Откуда появился, я не заметила, но теперь стоял напротив кабинета, рядом с которым застыли два гвардейца.

– Господин Соул, – подходя, приветствовала я его, склонив голову. Хоть и в платье, но вроде как при исполнении.

– А она не слишком молода?

Вопрос был привычен, но прозвучал неожиданно для меня. До этого момента я была уверена, что, кроме Соула и воинов, в коридоре никого нет.

– Ваше императорское… – начала я, приседая в реверансе. Вилю и Сэму с этим было проще.

– Оставьте, – как-то… устало оборвал меня Ассель. Перевел взгляд на Соула: – Уверены, что она справится?

– Эта оперативная группа – лучшая, – хоть и с короткой заминкой, но довольно твердо произнес Фарих. – Дело ювелиров – их работа.

– Вот как? – вроде как удивился император, выходя из кабинета, в котором находился. Вторым, следом за ним, появился отец Самюэля. Стоило только вспомнить… – Вы ведь позволите мне поприсутствовать? – теперь Ассель смотрел на меня.

– Не нарушая сохранности места преступления, – ровно ответила я, ловя подбадривающий взгляд Соула. – Я могу приступать?

Фарих кивнул, я подошла к так и не шевельнувшимся гвардейцам. Сэм и Вильен пристроились сзади.

– В соответствии с параграфом шестым Свода правил дознания я закрываю место преступления до окончания осмотра, – произнесла я, следуя протоколу.

– Зафиксировано, – тут же отозвался Соул, проставляя на папке, которую держал в руках, время. Передал ее Самюэлю. – Девять часов сорок три минуты…

Нам бы еще веселиться и веселиться…

– Кто обнаружил тело? – перевела я взгляд с одного гвардейца на другого. В кабинет не вошла, продолжала стоять в коридоре, оценивая собственные ощущения. Насколько могла судить, следов магической деятельности с этой стороны не было.

– Я, – ожил один из них. Тот, что стоял слева.

– При каких обстоятельствах? – Взгляд упал на ковер. Широкая дорожка в коридоре, соприкасающийся с ней прямоугольник в кабинете.

– Во время обхода. Дверь была приоткрыта.

Я оглянулась, посмотрела на Сэма. Тот дернул плечом – наш свидетель оказался скупым на слова.

– Сколько человек совершало обход? С какой периодичностью вы проходили мимо двери? Насколько она была приоткрыта? – вернулась я к допросу.

– Четверо. Шесть минут. На половину ладони, – так же четко и коротко ответил гвардеец.

– Нужен план второго этажа, – вновь обратилась я к Сэму. Протокол вел он.

– Внесено.

– И схема купола.

– Предварительно, – тут же подал голос Виль, – схема защиты ячеистая, на шесть контрольных точек.

– Внесено, – так же равнодушно отозвался Самюэль.

Рутина. Вот только от этой рутины частенько зависел результат расследования. Мы об этом знали лучше других.

Прежде чем переступить порог, оглянулась на Соула. Точно Виль сказал – взъерошенный. Вроде все, как обычно, но в глазах очень нехороший энтузиазм. Мол, из шкуры вылезу, но…

– Я правильно понимаю, что информация об убийстве графа Стоуна будет скрыта до завершения бала?

Взгляд Соула стал менее воодушевленным, но все еще на том уровне, когда лучше бы держаться от начальства подальше. Увы, для нас троих это являлось несбыточной мечтой.

– Вы сможете опросить в качестве свидетелей всех, кого сочтете нужным, – практически равнодушно ответил он, посмотрев на императора. К сожалению, тот находился не сбоку от меня, как Фарих, а за спиной, так что реакции я не увидела.

Возможно, и к лучшему.

– Тогда начали, – ухватившись за стоявшего рядом Вильена, сняла я туфлю. Ногой отодвинула в сторону, повторила то же самое со второй. Пошевелила затянутыми в чулки ступнями…

Вот оно – ощущение полного счастья. Когда нигде ничего не давит и не жмет.

Насладиться моментом не успела. Виль, не торопясь, словно проделывал это уже не раз, избавился от обуви. В отличие от меня, дополнительная опора ему не потребовалась.

– А это обязательно? – услышала я вопрос императора, глядя, как ничего не понимающий Сэм тем не менее повторяет наши действия.

– Они должны обеспечить максимальную сохранность места преступления, – не задержался с ответом Соул.

Отец Самюэля предпочел промолчать. Граф Паррей и Энгин, появлению которых рядом с императором я не удивилась, тоже.

От мелькнувшего удовлетворения не осталось и следа, стоило мне войти в кабинет. Тело Стоуна лежало у самой стены, пока не переступишь порог – не увидишь, отделенная от туловища голова откатилась к самому столу. Крови – минимум. Либо убили не здесь, либо… использовалось что-то магическое. Уровень не ниже шести с половиной.

– Так как, вы говорите, обнаружили тело? – не оборачиваясь, уточнила я. Виль тут же отступил назад, блокируя гвардейца.

– Во время обхода… – начал тот.

Я перебила:

– Арестовать. Допрос в помещении Следственного Департамента.

Дернуться воин не успел, заклинание недвижимости Вильен накладывал молниеносно. Практика.

– Госпожа следователь имеет право на подобные действия? – с явным интересом в голосе полюбопытствовал император. Кажется, он не жалел, что остался посмотреть на нашу работу.

– Госпожа следователь-эксперт имеет полное право на подобные действия, – как-то… особенно четко произнес Соул.

Прозвучало как предупреждение.

Я предпочла ему внять. Хотя бы временно.

– Время смерти… – Заклинание бледным коконом окутало тело, растаяло, оставив после себя лишь едва заметную кисею. – Тридцать – сорок минут тому назад. Возможная погрешность – пятнадцать минут. Сильный магический фон.

– Подтверждаю, – отозвался Вильен, успевший не только вернуться ко мне, но и включиться в работу. – Возможное орудие убийства – магический меч. Предположительная разновидность – призрачный. – Он подошел ближе к голове графа, наклонился. – Посмотри, – позвал он меня спустя несколько секунд. Когда я присела, подоткнув край платья, чтобы не задеть подолом кровавый мазок, указал на практически идеальный срез. – Линия разрыва.

– Господин Соул, – поднявшись, вернулась я к двери, – прошу вас установить местонахождение в момент преступления лиц, имена которых я называла.

– Основания? – тут же подобрался он. Скулы обозначились… Не каждый день среди подозреваемых два сотрудника департамента и один – магического корпуса.

– Основания будут перечислены в отчете, – прибегла я к обтекаемой формулировке. Не при императоре… Да и говорить пока особо было не о чем, никаких улик.

А единственный, кто был способен нам помочь…

Его смерть была моей ошибкой.

– Виконт Паррей, – сухо произнес Фарих, – имена вам известны.

– Да, господин Соул, – тут же откликнулся Энгин. Выглядел при этом весьма довольным. Оставаться сторонним свидетелем ему явно не нравилось. – Я немедленно займусь этим вопросом.

– Настя, – позвал меня Вильен, избавив от душевных терзаний.

– Иду, – откликнулась я.

Повернулась… на мгновение встретившись с императором взглядами. Смотрел тот тепло, подбадривающе…

Вот тебе и предположения о любопытстве. Возможно, так и было, но и участия оно не отменяло.

– Нашел что-нибудь? – приблизилась я к Вильену, который продолжал сидеть на корточках, глядя на голову графа.

– Обрати внимание, – указал он пальцем на линию среза сзади, слегка прикрытую волосами. Голова лежала боком, лицом от нас.

Я вновь, насколько это было возможно, подобрав широкую юбку, присела рядом с Вилем, присмотрелась к тому, на что он указывал. Довольно жесткий корсет при оперативных действиях был явно лишним, но мне ничего не оставалось, как смириться с неудобствами. Возможности переодеться все равно не было.

– Узел? – спустя минуту уточнила я у эксперта, продолжая сомневаться в своем выводе.

Прерывистый след и раньше вызывал вопросы, теперь же вероятность использования магического меча становилась еще меньше.

– Очень похоже, – подтвердил он мое предположение. – Ты когда-нибудь видела такое?

А то и сам не знал! Способ лишения жизни, требовавший от убийцы не только высокого уровня, но и довольно специфических знаний, доступ к которым предоставлялся только обучающимся в особых группах магической академии. Это если говорить об Аркаре или Ровелине. В степи с этим было несколько проще – подобное заклинание использовалось по приговорам суда до полного отбытия наказания как действенная защита от побега.

– Удавка, – вздыхая, поднялась я. – Накинуть могли когда угодно.

Сэм продолжал стоять чуть в стороне, наблюдая за нами. Но это не значило, что он не прислушивался к нашему разговору:

– В залах стоят блокаторы. Его должны были заставить подняться.

Оглянувшись, кивнула. Прав Самюэль, прав: пока граф находился на первом этаже, оставался в безопасности, как только оказался на втором этаже, больше ничего не мешало убийце активировать спящее заклинание.

– Мазок крови, – продолжил Сэм, бросив взгляд на небольшое кровавое пятно, видимое лишь потому, что комната подсвечивалась магическими шарами, помогающими обнаруживать подобные следы. – Стоун либо понял, что его ждет, и пытался добраться до убийцы, либо…

– Либо тот сам придержал тело, чтобы не создавать шума, – закончила я за него. – Эксперты проверят.

– Тогда начнем? – грустно улыбнувшись, уточнил Сэм.

На убийствах всегда тяжело. Знал ты человека или увидел впервые на месте преступления, заслужил он того или умер безвинно, осадок оставался. Неприятный… Словно ты в какой-то мере виновен в том, что это произошло.

Нравилось или нет, но это была часть нашей службы.

– Начнем, – кивнула я, отходя ближе к двери. – Помещение прямоугольное, приблизительно пять на шесть метров. Дверь сдвинута вправо по короткой стороне. Тело находится слева от входа, вдоль стены, спиной к ней. Лежит на покрытом ковром полу. Голова отделена от туловища, судя по брызгам крови разного вида, откатилась при отсечении. Правая рука вытянута вперед, пальцы сжаты в кулак, кожа на суставах повреждена. Левая – прижата туловищем к полу, отведена назад. Кстати, а чей это кабинет, – без малейшей паузы поинтересовалась я, наткнувшись взглядом на виднеющийся за окном фонтан. Тот самый, который со змеями.

– Приемная городского архитектора, – невесело хмыкнул Виль, посмотрев туда же. – Вряд ли совпадение.

– Вряд ли, – согласилась я с ним. – Правая нога согнута, выведена вперед, левая выпрямлена. Голова повернута лицом к стене, соприкасается с ножкой стола на уровне глаз жертвы. Глаза открыты…

Осмотр затянулся на несколько часов. Уже давно затихла музыка, приглушенным стало освещение в парке вокруг ратуши, разъехались кареты, развозившие гостей. Покинул нас и император – оглянувшись в какой-то момент, я просто не увидела его в коридоре. И только Соул продолжал стоять у двери кабинета напротив, словно рассчитывая, что нам улыбнется удача и мы прямо тут, на месте преступления, обнаружим следы, которые помогут однозначно назвать имя убийцы.

Увы, такие чудеса случались нечасто. С делом ювелиров нам повезло, на этот раз… не очень.

А за несколько минут до полуночи появился Энгин. Злой, растрепанный, в подранном кафтане. Новость, с которой вернулся, была похожа на него… такая же тревожная: работая в архиве магического корпуса, с большой стремянки, доходившей до верхнего яруса, упал Николас Сванетти.

Был жив, но… лекари не верили, что протянет до утра…

Глава 18

– Госпожа Анастасия, что же вы так… – всплеснул руками Петро, когда я, еле дойдя до лестницы, опустилась на одну из ступенек и с облегчением прислонилась к перилам.

Шел второй час ночи. Другой день, но тяжесть была той же. Граф Стоун. Николас… Меня Энгин по приказу Соула привез домой, а Вильен вместе с Самюэлем отправились в лекарский дом, куда доставили Сванетти из архива корпуса.

– Вот так… – хрипло выдавила я из себя, посмотрев на него грустно. – Князь уже спит?

– Нет, госпожа Анастасия, – присел Петро рядом со мной, – ждет вас.

– Тогда предупреди, скажи, что я только переоденусь, – тяжело вздохнув, сделала я попытку подняться, тут же упав обратно. Ноги просто не держали.

– Давайте я вам помогу, – тут же подскочил Петро, протянул мне руку. – Не жалеете вы себя, Анастасия Николаевна, – проворчал угрюмо, когда мне с его помощью все-таки удалось встать. – Разве ж можно так…

– Ты мне лучше скажи, где Елизавета Николаевна? – заставляя себя собраться, уточнила я. Раскисать было нельзя, мне еще предстояло заняться Северовым.

– Во дворце, – недовольно качнул головой Петро, глядя на то, как я, пошатываясь, поднимаюсь наверх. – Прислала вестника, что вернется через час. Развлекает императрицу и принца Орана.

– Это хорошо, – кивнула я. – Все! – резко выдохнула я. – Пришли мне Светлану и отправляйся к князю.

– Как прикажете, Анастасия Николаевна, – пробурчал он.

Заметив улыбку на моем лице, грозно свел брови. Как в детстве…

Когда-то я спросила у него: «Ты мой отец?» – и услышала неожиданный ответ: «Я отец всем, кто живет в этом доме». Так оно и было. Его хватало на нас всех. С его ненавязчивой заботой, справедливостью, умением оказываться рядом, когда был нужен.

– Как попрошу, – приподнявшись на цыпочки, поцеловала я его в щеку. – Нас ждут великие дела! – подбодрила сама себя, направляясь в сторону ведущей на второй этаж лестницы. – Главное, чтобы дождались, – едко усмехнулась, когда в очередной раз качнуло в сторону.

К князю я отправилась только через полчаса, не удержавшись от соблазна смыть с себя пот и ополоснуться прохладной водой. Была надежда, что поможет справиться с усталостью.

Отпустив Светлану отдыхать, спустилась вниз. Судя по тому, что Петро дремал в холле, устроившись в большом кресле, – один из моих подарков, на которые было полностью истрачено первое жалованье, матушка все еще не появилась.

Постучав в дверь и получив разрешение войти, переступила через порог его комнаты. Не той, в которой его пытались убить, уже другой.

Князь лежал в постели, укрытый тонким одеялом.

– Хоть кто-то в этом доме соблюдает рекомендации, – входя, удовлетворенно произнесла я.

– Я точно следую вашим указаниям, – без малейшего намека на улыбку отозвался Даниил, приподнимаясь на подушках. Белая рубашка подчеркивала нездоровую бледность, чему я совершенно не удивилась. С его-то раной. – А вот вы… – Князь посмотрел на меня внимательно: – Что случилось?

– Убили графа Стоуна, – не стала я скрывать произошедшего. К тому же он имел к этим событиям самое прямое отношение. – Есть предположение, что магической удавкой.

– Предположение? – поморщившись от неаккуратного движения, переспросил Северов.

– Заключение экспертов будет утром, – обрадовала я его. – И я пришла не для того, чтобы отчитываться, – напомнила, подходя к кровати. – Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно! – искренне заверил он меня.

– По вам заметно, – откидывая одеяло и приподнимая край рубашки, невольно улыбнулась я. Его старательность в прикрытии собственной лжи выглядела весьма уморительно. – Кто делал перевязку?

– Лекарь, – не помедлил он с ответом. А взгляд честный-честный…

– Кровило? – нахмурилась я.

– Совсем немного, – был вынужден признаться князь, но смотреть продолжал так, что верить ему точно не стоило.

– И это никак не связано с несостоявшейся дуэлью виконта Джакса, – продолжила я за него. – Нотаций читать не буду, вы достаточно опытны, чтобы думать о последствиях, – не дала я высказаться, возвращая рубашку на место.

Несмотря на отсутствие бодрости, оказалось достаточно увидеть его полуобнаженное тело, чтобы мысли приняли совершенно иное направление. Упругая кожа, прекрасно очерченные мышцы, рождавшие желание проверить, не показалось ли мне это великолепие. И запах. Запах здорового сильного мужчины, способный свести с ума любую нормальную женщину.

– Вашему следователю не стоило связываться с графом Шуйским, – изменив шутливому тону, довольно серьезно заметил князь, весьма своевременно вытягивая меня из грез о собственной персоне. – Он о последствиях точно не думал.

– Я передам ваши слова Самюэлю, – стараясь не смотреть на Северова, кивнула я, давая понять, что приняла сказанное к сведению. – А теперь расслабьтесь и закройте глаза. Я обновлю заклинание.

– Вы уверены, что справитесь? – имея на то все основания, поинтересовался князь.

Его взгляд остановился на моих руках… я то сжимала, то разжимала кулаки, поддавшись уже другим эмоциям. Упоминание Шуйского всколыхнуло не самые лучшие воспоминания. Да и злость на Сэма, как оказалось, так и не прошла.

И ведь знала, что без должных на то оснований напрашиваться на дуэль Самюэль точно бы не стал, да и не дошло, скорее всего, – положение графа Джакса при императоре фактически гарантировало благоприятный исход событий, но беспокойство за друга не отступало.

– Уверена, – довольно убедительно заверила я. Впрочем, действительно надеялась на лучшее. – Закрывайте глаза.

На этот раз князь спорить не стал. Лег удобнее, протянув в мою сторону руку. Контакт был не обязателен, но в моем состоянии так проще.

Я присела на край постели – не самое лучшее положение, но стоя опасалась потерять равновесие, медленно выдохнула, столь же не торопясь вдохнула, отстраняясь от всего, что могло стать помехой. Лишь он и я…

Он и…

Я открыла глаза, тут же наткнувшись на насмешливый взгляд.

– Доброе утро, Анастасия Николаевна, – улыбнулся Северов, чуть приподняв голову. – Выглядите намного лучше.

– Вы – тоже, – не осталась я в долгу, пряча за ехидством смущение. – И давно я посягнула на вашу половину? – поинтересовалась, шевельнув затекшей шеей.

– Не очень, – заверил меня князь. – Сначала вы были образцом добродетели, предпочтя держаться подальше от меня. Но потом, когда скинули одеяло, воюя с кем-то мне неизвестным, и вам стало прохладно, скромность вас покинула.

– Понятно, – поморщилась я. От неудобной позы тело затекло, отказываясь повиноваться и мстя болезненными мурашками. – А просто разбудить вы никак не могли? – добавила угрюмо, только бы не видеть довольную ухмылку на его губах.

Что ж, имел полное право. Я не только уснула во время целительской процедуры, но и использовала вместо подушки его руку.

– Не мог, – убежденно ответил он. – Не в моих правилах отказывать в подобных мелочах столь привлекательным барышням.

– И часто с вами подобное случается, раз успело стать правилом? – парировала я, поднимаясь. Шторы на окнах плотно закрыты, если бы не часы, и не поймешь, что уже раннее утро.

– Иногда для понимания хватает и одного, – опустив освобожденную мною руку, улыбнулся он.

– Да, наверное, – расправляя ладонями помявшееся платье, невпопад заметила я. – Вы меня извините, – я все-таки посмотрела ему в глаза, – я действительно вымоталась.

– Извинить? – садясь, как-то удивленно протянул он. – После всего, что произошло?

– Произошло? – непонимающе оглянулась я на него. – Ах да! – воскликнула я спустя секунду. – Я же отлежала вам руку!

– Именно так, – согнув укрытые одеялом ноги в коленях, подтвердил он мое предположение. – И теперь вы просто обязаны выйти за меня замуж! – совершенно серьезно продолжил он.

– Я?! За вас?! – возмущенно переспросила я, чувствуя, насколько неоднозначной стала эта шутливая перепалка.

Его взгляд был теплым, мягким, но я видела, что там, за внешней расслабленностью, пряталась решимость. Единственное, чего не понимала, кому или чему она предназначалась.

– Вы меня скомпрометировали, – с теми же интонациями продолжил он. И даже бровь приподнял, словно это могло помочь.

– И перед кем же? – уточнила я, только теперь обратив внимание на то, что была укрыта другим одеялом. – Петро?

– Да, – тяжело вздохнув, кивнул князь.

– Я ему заплачу за молчание, – твердо пообещала я. – А если откажется, у меня есть ковер.

– Это все меняет, – не сдержавшись, засмеялся князь.

Я была вынуждена улыбнуться тоже, настолько заразительно звучал его смех.

Расслабилась я зря, Северов тут же воспользовался моментом, чтобы оставить последнее слово за собой.

– Это ничего не меняет, Анастасия Николаевна, – с явным нажимом произнес он. И повторил, как если бы хотел, чтобы я запомнила: – Ничего!

Убеждать князя в обратном я не стала. Млеть от его слов – тоже.

Наступивший день не избавил от проблем ушедшего. И это для меня сейчас было значительно важнее…

Несмотря на то что вернулась очень поздно, матушка решила составить мне компанию за завтраком и теперь сидела напротив, рассказывая о своем визите в императорский дворец и время от времени сладко зевала, прикрывая рот ладошкой.

Я, вяло копаясь в тарелке, делала вид, что верю в ее наигранную веселость и внимательно слушаю все, о чем она говорит. До приезда Энгина, который должен был сопроводить меня в департамент, оставалось полчаса. Главное, продержаться.

О том, что это был единственный выходной за последние полторы декады, я старалась даже не вспоминать. Обидно, но таковы реалии моей службы.

– Да, Аль Абар очень интересный мужчина, – поддакнула я матушке, которая с воодушевлением делилась мнением своих приятельниц о советнике принца Орана. – Я удивляюсь, как его не растерзали на балу местные красотки.

– Фи, Настенька! – шаловливо протянула Елизавета Николаевна. Ее выдал опасливый взгляд, который она бросила на Любочку.

Мы обе прекрасно понимали, что прячется за внешне привычным антуражем. Вопросы, на которые жизнь требовала дать ответы.

– Люба, – воспользовалась я мгновением тишины, – соберите завтрак для Вильена.

– Он уже…

– Соберите, пожалуйста, – повторила я тверже, намекая, что ее присутствие в столовой более нежелательно.

– Как прикажете, Анастасия Николаевна, – скромно опустив глазки и присев в полупоклоне, отозвалась Любочка и выскочила за дверь.

– Ты уверена? – Вся веселость слетела с матушки как шелуха, оставив после себя тут же ставшее отчетливым напряжение.

– Хотите посоветоваться с князем? – отодвинув тарелку и нервно отбросив салфетку, несдержанно поинтересовалась я. Сглотнув, качнула головой. Сожалея… – Простите…

– Спрашивай, – вздохнула она и, подбадривая, чуть заметно улыбнулась.

Всего лишь слово…

Для одного было уже поздно, для второго…

Я не раз ловила себя на том, что прислушиваюсь к каждому шороху, ожидая вестника, который поставит точку и для Николаса. В его вину, хоть и были на то все основания, я так и не поверила.

– Что было в тех письмах? – негромко спросила я, положив на стол монетку с уже прикрепленным к ней заклинанием тишины. Каких именно, Елизавета Николаевна уточнять не стала.

– Переписка Юлии Вертановой и князя Леонида.

– Которую ваша подруга оставила вам на хранение, – кивнула я, принимая ответ. – Они были любовниками?

– Не все так просто… – вздохнула матушка. Решительно посмотрела на меня, словно собираясь отстаивать честь своей подруги.

Это она зря. Обвинять в чем-либо Юлию Вертанову я не собиралась. Не после тех мыслей, от которых не могла избавиться, глядя на князя.

Мужчины императорского рода Ровелина отличались особым шармом, в котором мужественность переплеталась с ироничностью, ум – с силой. Северов хоть и относился к боковой ветви императорского древа, подходил под это описание в полной мере. Насколько мне было известно, Леонид – тоже.

– Наследный князь в то время еще не был женат, – как я и предположила, бросилась она на защиту подруги, – а в Юлию трудно было не влюбиться. В отличие от Ольги, красота которой воспринималась дерзкой, внешность ее сестры отличалась мягкостью, а сама она казалась нежной и ранимой.

– Настолько, что однажды князь не смог устоять перед ее очарованием, – с теми же насмешливыми интонациями продолжила я комментировать слова Елизаветы Николаевны. Не потому, что хотела обидеть… так было проще. И не только мне.

– Мы были молоды и безрассудны, – улыбнулась матушка, давая понять, что мои мысли не стали для нее секретом. – Леонид всячески добивался внимания Юлии. Император пытался остановить сына – невесту для него уже присмотрели, но наследник не слушал отца, сгорая от своего чувства. Нет, – поспешила она меня уверить, – ни о каком браке речь не шла, не того уровня полета была наша птичка, но это не мешало ему осаждать крепость по имени Юлия Вертанова со всей тщательностью великого стратега.

Что ж… злой иронии в нашем общении было хоть отбавляй.

– И чем же все закончилось? – поторопила я ее. Подробности меня сейчас интересовали меньше, чем сама суть.

– Попыткой похищения, – ничуть не удивила меня матушка, – к которой ни князь Леонид, ни император Владислав никакого отношения не имели. И вот тогда стало понятно, что Юлия приглянулась не только наследнику. И этот второй, неизвестный соперник, готов пойти на многое, лишь бы заполучить себе любимую женщину.

– Попыткой? – переспросила я, интересуясь подробностями. Стоило признать, что я хоть и не желала того, но увлеклась событиями прошлого.

– Приблизительно в это время в степи был убит граф Вертанов, и Ольга вернулась к матери. Попытка похищения оказалась неудачной именно благодаря ей.

– Дикая кошка…

– Она всегда была такой… – На этот раз улыбка матушки показалась мне грустной. – Ольга и придумала тот план. Воспользоваться покровительством султана Мурада, чтобы избежать опасности.

– Спасти сестру и вернуться к своему возлюбленному, – вновь не удержалась я.

Елизавета Николаевна словно и не заметила моего сарказма.

– Граф Вертанов воспитывал свою младшую дочь, скорее, как воина. В мире жеманных манер ей было тесно.

– Хорошо, – предпочла я пропустить этот момент, – Юлия и Ольга Вертановы отправились в Изаир к султану Мураду. И он их принял, несмотря на разницу в законах и отношениях к женщинам?

Матушка вздохнула, но… начав говорить, она должна была продолжить:

– Ходили слухи о том, что граф Вертанов оказал султану какую-то важную услугу, за которую Мурад поклялся стать кунай-то для его дочери.

– Даже так! – удивленно вскинулась я. Качнула головой, когда Елизавета Николаевна решила что-то добавить. – Меня больше интересует Юлия Вертанова и ее ребенок.

Прежде чем продолжить, матушка поднялась из-за стола, прошлась по столовой. Как ни старалась выглядеть спокойной, ее эмоциями буквально захлестывало, заставляя чувствовать себя сопричастной тем событиям.

Впрочем, о сопричастности говорить не приходилось, их последствия напрямую касались нас всех.

– О том, что беременна, Юлия узнала уже в степи, – остановившись напротив окна, произнесла матушка. Вышло хрипло, надсадно. – Написала мне, но письмо затерялось, я как раз перебиралась из Ровелина в Аркар. О его существовании узнала из следующей весточки, которую привез Ибрагим. У Юлии родилась дочь.

– Вы тогда и познакомились с Аль Абаром? – поинтересовалась я, давая ей мгновение передышки.

– Да, – кивнула Елизавета Николаевна. – Он еще не раз брал на себя роль курьера, вместе с посланиями для меня привозя и письма для князя Леонида, которые я передавала через дипломатов.

– И в одном из них были приметы девочки, – поморщилась я.

Все так просто и очевидно, но…

Не мне было судить.

– Не совсем, – поправила меня матушка. – Эта весточка предназначалась мне, но я…

– Вы решили, что отец ребенка должен знать. – Я вновь взяла на себя труд закончить фразу за нее. – Приметы?

Матушка с ответом не помедлила:

– Слегка сросшиеся второй и третий пальчики на ноге, как и у самого князя Леонида. Зеленые глаза, как у Юлии, и россыпь из пяти маленьких родинок на правом плече, еще одно доказательство того, что отцом девочки был именно наследник.

– И это – все? – не поверила я.

Елизавета Николаевна развела руками:

– Уже позже Юлия писала, что девочка похожа на княгиню Розалию, бабушку князя Леонида, но чем именно, не уточняла.

– Хорошо, – поднялась я. Не из вежливости. Тело, чувствуя сгущающееся напряжение, требовало движения. – Как получилось, что дочь Юлии Вертановой оказалась в Марикарде?

– А вот тут я могу только предполагать, – вздохнула матушка, отходя к окну. Отдернула тяжелую ткань портьеры, оперлась на широкий подоконник. – В одном из последних писем подруга написала, что ей придется покинуть дворец Мурада. Что-то связанное с ухудшением отношений между империей и султанатом. Спрашивала, смогу ли я укрыть ее и детей, если некуда будет податься. Я ответила, что – конечно. Император Ассель, у которого я просила за Юлию, был не против дать ей свое покровительство. А за несколько дней до того, как из-за эпидемии черной лихорадки закрыли Марикард, я получила вестника. В нем был крик о помощи…

– Вы сказали – детей? – нахмурилась я, понимая, что пропустила что-то важное.

Матушка не шевельнулась, но я видела, насколько тяжело ей далась эта неподвижность.

– Ее дочь и близнецы Ольги, – не обернувшись, глухо произнесла она.

Вот тебе и дикая кошка…

– Подождите, – насторожилась я, – но ведь Ольга Вертанова была женой султана Мурада?!

Елизавета Николаевна оглянулась только теперь:

– Ольга Вертанова находилась под защитой султана Мурада. А еще она была воином, а женщины-воины степи женами не становятся.

– Вот как? – обескураженно протянула я, пытаясь соотнести слова Аль Абара и сказанное матушкой. – А как же дети?

– Дети принадлежат роду отца, – как-то… многозначительно отозвалась она, пристально глядя на меня. Но…

Вот это «но» меня совершенно не интересовало. Не сейчас, когда разум и так отказывался воспринимать все спокойно и отстраненно.

– Еще один вопрос, – перебила я ее. – О том, кто преследовал Юлию Вертанову, что-нибудь известно? Были какие-либо подозрения?

– Подозрения?! – воскликнула она с неожиданной яростью. – Доказательств никаких, но в том, что это были князь Ринат с его дружком, графом Шуйским, я совершенно уверена.

Я, заметив, как в столовую заглянула Любочка, только кивнула.

Все возвращалось к подслушанному мною ночному разговору. Аль Абар, князь Ринат и…

О том, что у Ольги Вертановой, чьей дочерью я предположительно была, родились близнецы, я не упустила…

Энгин попытался поделиться последними новостями, но я не позволила, лишь уточнила, могут ли они подождать до департамента или нет. Те – могли, давая мне возможность еще раз погрузиться в рассказанное матушкой.

С одной стороны – ничего необычного, что-то подобное время от времени где-то и с кем-то происходило, с другой… ко мне оно имело непосредственное отношение, так что заставляло воспринимать ситуацию более серьезно.

Юлия Вертанова – юная красавица, очаровавшая наследного князя. Ее сестра – Ольга, которая предпочла путь воина… Их дети… Князь Ринат, стремившийся избавиться от ребенка женщины, которой жаждал обладать…

Я собиралась найти свою двоюродную сестру раньше, чем это сделают другие. Дело чести.

– Так и собираешься молчать? – уже у самого кабинета остановил меня Энгин, сделав еще одну попытку разговорить.

Коридоры департамента были пусты, только в дежурке на первом этаже развлекалась игрой в ведьма-ведьма оперативная группа. Нас они если и увидели, то сделали вид, что не заметили. И лишь Допрос, пристроившийся на полу у самого порога, поднял морду и проводил задумчивым взглядом.

– Так и собираюсь, – толкнула я руку, которой он уперся в стену, преграждая мне путь. Второй прижимал к себе коробку с завтраком. – Все потом.

– Настя, – перехватил он меня за плечо, – ты мне не доверяешь?

Вопрос был риторическим. Особенно в свете того, что мне о нем было известно.

– Давай обойдемся без любовных признаний, – попросила я, не торопясь освободиться.

– Почему? – улыбнулся он, вроде как не понимая, о чем именно я сказала. – Ты мне нравишься.

– И не более того, – криво усмехнулась я. – Даже твой отец признал безуспешность первоначального плана.

– И почему ты такая проницательная?! – обиженно протянул он, потом неожиданно крепко прижал к себе. – Но если ты передумаешь…

– Я тебе сообщу, – пообещала я, отстраняясь.

В груди что-то екнуло – кафтан не позволял прочувствовать рельеф, хотя ощущение сильного крепкого тела было волнительным, но я заставила это «что-то» заткнуться.

Не будь князя…

Все шло к тому, что всех мужчин, встретившихся на жизненном пути, я буду сравнивать с ним. Почти одержимость…

– Настя… – На этот раз Энгин смотрел на меня вполне серьезно. – Ты самая лучшая девушка…

– …которую ты когда-либо встречал, – закончила я за него. – Идем, не будем терять времени.

На этот раз младший Паррей возражать не стал и даже сам открыл дверь, пропуская меня в кабинет.

Сэм и Виль были уже там. Оба спали, используя вместо подушек пустые папки для дел.

– Давно? – шепотом поинтересовалась я у Энгина.

– Пару часов, – вместо Паррея отозвался Виль, поднимая голову. – О, завтрак! – тут же взбодрился он, заметив коробку в руках Энгина. – Настя, я тебя уже люблю!

– Вообще-тоона – моя невеста, – мрачно заметил Сэм.

– Я бы на твоем месте отказалась от этой мысли, – вроде как с энтузиазмом хмыкнула я, подходя к своему столу. – Что у нас нового?

– Задержаны Шаес и Кармир, – опередил всех Энгин. – В доме графа Стоуна службой Безопасности был произведен обыск, найдены расписки, подтверждающие, что оба принимали дурь.

– Оперативно! – криво усмехнулась я. – Ты ими и занимался?

Сэм посмотрел на меня укоризненно, мол, к чему глупые вопросы. Виль предпочел не услышать. Как и Энгин.

Кивнув, что и без слов понятно, перешла к более животрепещущему:

– Их уже допрашивали?

– Да, – коротко ответил Паррей, но, заметив, как я нахмурилась, тут же добавил: – Но только по дури.

– Я смогу посмотреть протоколы? – Его пояснение мало успокоило, но тут как раз тот случай, когда начальству виднее. Без разрешения Соула вряд ли обошлось.

– Да, – достал он из внутреннего кармана несколько листов, протянул мне. – Но с этим я советую повременить, – явно на что-то намекая, продолжил он. И взгляд стал хитрый-хитрый.

– Хочешь предложить что-то более интересное? – хмуро поинтересовалась, присаживаясь на стул.

Первым отреагировал на мой тон не Энгин, а Виль. Отвлекся от содержимого коробки, положил на край стола папку, на которой не так давно спал. Сэм весьма выразительно усмехнулся и в ответ на мой вопросительный взгляд опустил глаза.

– Я еще не говорила, что сегодня не в духе? – посмотрев на Паррея, уточнила я. Надеялась, что получилось достаточно многозначительно, чтобы послужить предостережением.

Моя завуалированная угроза не осталась незамеченной. Взяв папку со стола Виля, Энгин переложил ее на мой, а сам отошел к окну, устроившись на подоконнике.

Усложнять себе жизнь попыткой разгадать причины их весьма странного поведения я не стала, просто достала несколько листочков, которые оказались протоколом допроса, начала читать…

Остановилась уже спустя несколько секунд, переведя обескураженный взгляд с наблюдающего за мной Самюэля на скалящегося в ухмылке Энгина.

– Я правильно понимаю… – произнесла с трудом, сглотнув вставший в горле ком.

– Читай! – без малейшего сочувствия к моей растерянности потребовал Паррей, продолжая все так же загадочно улыбаться.

Я кивнула, признавая его правоту, но надолго меня не хватило. К той строчке, на которой споткнулась, добавилось всего две.

– Нет, так дело не пойдет, – подошел ко мне Энгин, забрал бумаги, вновь вернулся к окну. – Так, – не глядя на меня, начал он, – это мы пропустим. Это – не интересно, это ты и так знаешь…

– Энгин! – прошипела я, стерев выступившие слезы.

И ведь не сказать, что сентиментальна, да и служба закалила, научив избавляться от ненужных эмоций, но тут сдержаться оказалось сложно.

– Значит, так… – словно и не услышав очередной угрозы в моем исполнении, продолжил он скользить взглядом по строчкам. – Протокол допроса потерпевшего Николаса Сванетти… Нет, это ты уже прочитала… Вот! – воскликнул он наконец. – «Впервые подозрение, что ко мне было применено заклинание подчинения, появилось четыре дня назад. По просьбе следователя Самюэля Джакса я сверял его рабочие записи со своими заметками, когда понял, что не помню собственных действий в некоторых из тех моментов, о которых он упоминал в отчетах. Изначально данному факту значения не придал, списав на усталость, но в течение ближайшего дня подобное повторилось. При анализе последних событий удалось установить и точку подчинения. Произошло это…»

– Подожди, – справившись с волнением, остановила я Энгина, когда он назвал дату.

Порывисто поднялась, подошла к двери, качнулась с пятки на носок и обратно, направилась к окну, но, наткнувшись на понимающий взгляд Паррея, остановилась.

Следующая ночь после попытки проникновения в посольство…

Заглядывать в собственные записи не пришлось, помнила достаточно хорошо. Осмотр консульского отдела, показавшееся слишком ранним утро, коробка с пирожными, принесенная курьером от имени Николаса Сванетти. Его появление в этом кабинете, те несколько минут, когда мы остались одни, и его слова: «Я знаю, в чем именно был не прав, и собираюсь все исправить».

На тот момент о заклинании речь не шла, и все, сказанное и сделанное им, было искренним, настоящим.

Подчинивший Николаса об этом его стремлении не знал…

Все это происходило у меня на глазах, а я… я просто радовалась, что попытка Сванетти вернуть меня не продвинулась дальше каждодневного презента из кондитерской.

Я вновь перевела взгляд на Энгина… зацепиться, чтобы не проваливаться в воспоминания. Изменить – невозможно, если только исправлять.

Поведение мага больше вопросов не вызывало, как и его задача – находясь в нашей группе, делиться информацией о том, как продвигается дело. Впрочем, вряд ли Николас им сильно помог, мы не могли похвалиться особыми успехами.

– Настя… – попытался отвлечь меня Сэм, но я даже не оглянулась.

Опять Николас, опять он обнимал меня, прижимая к себе…

Неспроста!

– Что тебя тревожит? – Виль, оставив мясной рулет, который передала ему Любочка, поднялся из-за стола и подошел ко мне.

– Слепок, – озвучила я причину своего беспокойства. – Мой полный слепок, который использовали, чтобы снять охранку в доме.

– И что слепок? – Сэм тоже предпочел оказаться рядом, в отличие от так и не сдвинувшегося с места Энгина.

– У нас осталось двое подозреваемых, и только один из них мог проверить соответствие слепка, хранившегося в корпусе.

– Кто? – глухо уточнил Самюэль. Скулы затвердели, взгляд стал нехорошим…

– Кармир, – вместо меня ответил Энгин. – Он встретил Настасью у входа в департамент. Стоял достаточно близко, чтобы сверить.

– Я…

– Помолчи, – оборвала я Сэма, хоть и сама была зла настолько, что попадись он мне сейчас… – Заклинание подчинения самому снять невозможно, – посмотрела я на Энгина.

Тот демонстративно медленно перевернул лист, сосредоточенно свел брови к переносице, как если бы искал нужное место.

– Вот! – с энтузиазмом воскликнул он, столь нехитрым способом пытаясь разрядить обстановку. – «Чтобы снизить уровень примененного заклинания, я использовал способ, о котором прочел когда-то в Хрониках боевых магов. Во время работы с пленными степняками они заметили, что воздействие подчинения значительно уменьшается после наложения заклинания правды».

– Архив магического корпуса, – как-то… горько усмехнувшись, прокомментировал его слова Виль, – второй стеллаж, восьмая полка. Теперь хоть понятно, что он делал на стремянке и почему свалился.

Я кивнула, сообразив, о чем именно он говорил. Хвостик, связка из команд, которая позволяла заклинателю контролировать свою жертву. Счет шел на секунды, кто быстрее. Судя по тому, что Николас был жив, удача и мастерство оказались на его стороне.

– Как он? – чувствуя, как к горлу вновь подбирается ком, спросила я.

– Умер, – улыбнулся мне Энгин. Когда я, сглотнув, сделала шаг в его сторону, поднял руки в защитном жесте. – Ты же понимаешь, что так будет лучше…

– Я – понимаю, – резко выдохнула я, – но, может, стоит хоть немного пожалеть мои нервы?!

– Получил сотрясение, сломал руку, недоволен тем, что его провели как мальчишку… – Энгин все-таки последовал моему совету.

– Провели как мальчишку?! – повторила я, посмотрев теперь уже на Виля. – У Сванетти – шестой, у Кармира – пятый…

– Зато леди Верьер немного не дотягивает до седьмого, – тут же порадовал он меня. – А еще, насколько мне известно, именно Кармир познакомил ее с Шаесом.

Вздохнув – несмотря на то, что кое-какие моменты начали проясняться, вопросов оставалось еще ой как много. И если я хотела…

Я не просто хотела. Я собиралась сделать все возможное, чтобы разоблачить всех, кто был связан с этим делом…

Глава 19

– Необходимо немедленно вызвать на допрос леди Верьер, и пока она будет облегчать свою душу ребятам из службы Безопасности, аккуратно провести обыск в ее доме, – переведя взгляд с Энгина на Маркони, твердо ответила я на вопрос о том, есть ли у нас предложения.

Появлению старшего следователя, его эксперта и Соула в нашем кабинете я не удивилась. И тому, как скоро это произошло – тоже. Когда речь шла о задержании двух сотрудников департамента, говорить о выходных не стоило.

– Уверена, что в этом есть смысл? – задумчиво склонив голову, уточнил Маркони. Сидел он за моим столом. Лой предпочел прислониться к стене за его спиной, а Соул устроился рядом с Вильеном, оседлав развернутый вперед спинкой стул и тяжело опершись на нее.

От усмешки удержалась – весь расклад Маркони знал не хуже меня, но он имел полное право спросить, а я была обязана ответить.

– Бал, утро будет поздним, да и информация о Шаесе и Кармире пока еще не распространилась. Сванетти вроде как умер… – Я пожала плечами. – Даже если и найдутся причины для паники, то не сейчас, а чуть позже. Вот этим и нужно воспользоваться.

– Сможешь договориться с отцом? – как только я закончила, обратился Соул к Энгину.

– Конечно! – довольно улыбнулся он. – Граф давно точит зуб на магический корпус, а тут такая возможность!

– И чем это, интересно, не угодил магический корпус главе службы Безопасности империи? – шепотом поинтересовалась я у самой себя.

Вопрос был риторическим: тем же, чем и главе Следственного Департамента. А еще – службе Охраны и нескольким поменьше, не столь значительно влияющим на происходящее в империи. Все они в той или иной мере подчинялись корпусу и зависели от их благосклонности.

Обновляемые раз в полгода слепки и постоянные проверки магической деятельности были лишь самым малым, в чем эта зависимость выражалась.

– Тогда, – не расслышав моего замечания, продолжил Соул, – займись этим, а я пока подберу группу для обыска.

– А мы? – мгновенно нахохлилась я.

– А вы, – первым отреагировал Маркони, – пока начнете все с начала. С учетом того, что полученным от магов экспертизам доверять больше нельзя.

И хотелось возразить, но не спорить же с очевидным. Леди Верьер возглавляла отдел экспертиз, Николас Сванетти находился под заклинанием подчинения… Единственными данными, на которые теперь имело смысл опираться, оставались те, что повторяли выводы наших экспертов.

Буркнув, что ничего другого и не ожидала, медленно опустила голову, успев заметить, как губы Энгина сложились в ироничную улыбку. Этот в мою покладистость не поверил.

Утешив нас тем, что о результатах допроса и обыска я узнаю сразу, как только они вернутся, Маркони и Соул следом за Энгином покинули наш кабинет. Лой попытался задержаться, вроде как помочь, но мы дружно заверили, что справимся и сами. Инициатором стала я, Виль и Сэм лишь поддержали, догадываясь, что мой энтузиазм просто обязан был что-то да значить.

– И что ты задумала? – тут же вцепился в меня Самюэль, как только вернулся посланный на разведку Вильен. В здании департамента, кроме охраны, дежурной оперативной группы, Допроса и нас, никого не осталось.

– Пока еще ничего, – несколько остудила я его пыл. – Если только с вашей помощью…

Дав понять, что от того, сохранят они в тайне рассказ или нет, зависит моя жизнь, я коротко поведала о событиях далекого прошлого. Не называя всех имен, опустив часть событий, будучи совершенно уверена в том, что об остальном они догадаются сами, я воссоздала историю, предшествовавшую проникновению в посольство и последующим покушениями.

– Вот, значит, как… – Дослушав до конца и мрачно посмотрев на меня, Сэм поднялся из-за стола и подошел к окну. На улице было тепло, створки широко раскрыты. Наклонился через подоконник, похоже, не увидел ничего увлекательного, так что тут же выпрямился и повернулся ко мне: – Давай подобьем все, что у нас есть, – предложил он и, не дожидаясь моего согласия, продолжил: – Двадцать лет назад, незадолго до закрытия города, в Марикарде появляются трое детей.

– Или двое, – тут же поправил его Виль. – Нам точно известно, что их было трое в начале пути, все или нет добрались до Аркара, мы можем только предполагать.

– Я с ним согласна, – вздохнула я. До этого момента и сама додумалась. – Так что останавливаемся на двух или трех детях в сопровождении взрослого с документами подданного Ровелина.

Самюэль нахмурился, задумавшись над моими словами, потом кивнул, придя к тому же выводу, что и я. Информация о въезжавших в город иностранцах передавалась в консульские отделы посольств, потому и добраться до нее пытались именно там, а не в наших архивах, попасть куда было значительно проблематичнее. За них отвечало ведомство графа Паррея, как и за службу стражи, охранявшую все ворота.

– А почему не один? – не до конца согласился он со мной.

– Князь уверен, что та, вторая девочка, точно находится в Марикарде, – уточнила я этот момент. – И в том, что я – не она.

– Да… князь… – как-то… неприязненно протянул Сэм. Заметив мой недоуменный взгляд, качнул головой. – И это была не одна из матерей, – мгновенно сменил он тему, пристально глядя на меня.

Я, не справившись с эмоциями, протяжно выдохнула. Для меня это оказался самый тяжелый момент.

На помощь пришел Вильен:

– Говоришь, Елизавета Николаевна их ждала?

Я опустила голову, пытаясь скрыть вновь выступившие на глазах слезы. Возвращаться к этому было горько и больно.

Кажется, они оба это понимали, пытаясь взять все самое тяжелое на себя.

– С момента заражения до появления первых признаков черной лихорадки проходит не более семи дней. Тебя подкинули через девять после того, как закрыли ворота. Всех, кого пропускали в город до этого момента, проверяли маги с амулетами.

Я вскинулась, коря себя за то, что пропустила очевидное. Пробуждение моих магических способностей спутали с признаками бушующей в Марикарде болезнью. И заразиться я могла, лишь оказавшись здесь.

– Подожди, – не дал мне высказаться Сэм, – давай вернемся к матерям детей. – Смотрел он не на меня, а на Вильена. – Почему вы решили, что это не одна из них? Лишь потому, что сразу не отправились к госпоже Волконской? А если была опасность, что их поджидала засада?

– Спасибо, Сэм, – выдохнула я, жалобно улыбнувшись, – но это – вряд ли.

– Но – почему?! – продолжил он настаивать.

– Потому что, – подскочила я, – добираясь до Марикарда, им нужно было преодолеть степь и часть Аркара. И они не путешествовали, они были вынуждены бежать из дома, где до определенного момента чувствовали себя в безопасности. Бежать! Понимаешь ты это?! – Я не заметила, как начала кричать, остановилась лишь, наткнувшись взглядом на монетку с заклинанием тишины, которую Самюэль положил рядом с собой на подоконник. – Извини, – заставив себя успокоиться и сесть обратно, качнула я головой, – но я уверена, что они погибли еще там, на территории султаната. Будь хоть одна из них жива, все должно было оказаться иначе.

– И мы опять возвращаемся к тому, что свидетельства искали и нашли в посольстве Ровелина, – глухо, словно коря себя за мою несдержанность, произнес Сэм. – Значит, это был не случайный человек. Ты сможешь узнать у Елизаветы Николаевны, имелся ли в окружении ее подруги кто-то достаточно близкий, готовый бросить все, чтобы последовать за ней в степь?

– Да, – кивнула я, тоже об этом подумав. Жаль, что не во время разговора с матушкой, а уже по пути в департамент. – Где они могли остановиться?

– В гостинице или на постоялом дворе, если были монеты, – не помедлил с ответом Виль. – Если нет – то для размещения беженцев использовали тогда несколько складов на берегу реки.

– Склады на берегу реки… – приподняв руку, чтобы привлечь к себе внимание, повторил за ним Сэм. Отошел от окна, приблизился ко мне: – После нашего с тобой разговора о тех днях я специально посмотрел хроники.

– И? – тут же напряглась я.

– По приказу императора на складах должны были бесплатно установить магические амулеты, предупреждающие о заболевших, но кое-кто в магическом корпусе посчитал, что выгода – важнее, и продал их состоятельным горожанам. Масштабная эпидемия в Марикарде началась именно там.

Чем дальше я слушала, тем сильнее мрачнела. Картина, предстающая перед нашими глазами, получалась безрадостной, не оставляющей надежд.

– Архивы моргов, – вновь поднялась я из-за стола. Прошла мимо Сэма, стараясь не встретиться взглядом ни с ним, ни с Вильеном, который не сводил с меня глаз. Подошла к окну, но выглядывать не стала. Просто стояла и смотрела вдаль… Куда-нибудь… – Особые приметы: сросшиеся второй и третий пальчики на ноге и россыпь из пяти родинок на правом плече.

– Ты не веришь в лучшее? – подойдя ближе, встал у меня за спиной Сэм.

Странно, но словно именно этого мне не хватало, чтобы в душе перестало быть совсем пусто. Нет, спокойнее я себя не чувствовала, но больше не было ощущения, что осталась наедине с этой болью.

– Нет, – не оборачиваясь, произнесла я. – Если ее не нашли до сих пор, значит…

Мы все понимали, что это значит. И оттого становилось особенно грустно.

– Ну вот и все… – чуть слышно прошептала я, откладывая в сторону заключение, которое держала в руках.

Пересмотрели мы их за эти полдня несколько сотен. Умерших во время эпидемии было много. Мужчины, женщины, дети… Документы на мальчиков откладывали в сторону, мужчин – тоже. О том, что вместе с Юлией Вертановой в степь отправилась ее горничная, мы узнали от матушки, отправив ей вестника с вопросом и получив ответ.

– Стефания Рукошина, – подошел ко мне Сэм. Он разбирал другую стопку. – Подданная Ровелина. Тридцать шесть лет. Причина смерти: черная лихорадка. – Он оторвал взгляд от слегка пожелтевшей от времени бумаги, посмотрел на меня. – Это еще ничего не значит, – произнес он твердо. – Ни одной девочки, которая бы имела подходящие приметы, мы не нашли.

С этим я была вынуждена согласиться. Все, кто значился, как безымянные, были подробно описаны, чтобы облегчить поиск родственникам, если такие вдруг обнаружатся.

– Мы еще не закончили, – бросив взгляд на оставшуюся непросмотренной стопку заключений о смерти, заметила я, вновь возвращаясь к прерванному занятию. – Что-то от Энгина нет известий, – судорожно вздохнула, ловя себя на том, что мне просто хочется закрыть глаза и оказаться где-нибудь…

– Будут – узнаем, – коротко бросил Сэм, забрав себе большую часть отчетов. – Сколько же их…

– И это еще не все, – вздохнула я. – Многие умирали дома, им просто выписывали свидетельство о смерти.

– А если бы те амулеты не продали…

Я пожала плечом. О чем говорить, если все случилось так, как случилось.

Потратив еще полчаса, но так больше ничего и не найдя, мы вернулись в департамент. Энгин появился там спустя минуту, словно ждал за углом.

– Что? – Сесть я еще не успела, так что и вставать не пришлось.

– Есть! – бросив на мой стол тонкую папочку, отозвался он, тут же направившись к кувшину с водой. – Устал, голоден, пить хочу…

– А больше ничего не хочешь? – язвительно уточнил Виль, которому пришлось в наше отсутствие одному разбираться с экспертизами магов. Чему – верить, чему – не верить и заказывать заново.

– Ты про – спать? – ехидно поинтересовался Паррей, наполняя стакан. – Да – хочу. И желательно не в одиночестве.

– А еще утром намекал на симпатии, – фыркнула я, пряча за усмешкой ощущение беспомощности. По информации службы Безопасности, Стефания Рукошина прибыла в Марикард за четыре дня до закрытия ворот. С нею были две девочки. Анастасия и Амалия. – Я ничего не понимаю! – воскликнула я, прижав ладони к вискам.

Энгин посмотрел на меня несколько удивленно – о том, зачем нам понадобились эти данные, он не знал, но предпочел выполнить мою просьбу.

– И чего конкретно ты не понимаешь? – заметив, как переглянулись Сэм и Виль, отставил он все еще полный стакан и подошел ко мне.

– Извини, – развела я руками, коря себя за несдержанность.

И ведь не сказать, что не доверяла, да и дело в какой-то мере уже получило огласку, но говорить об этом не хотелось. Слишком много личного, слишком болезненно.

– Это касается ее родителей, – нашел Сэм очень правильные слова. И удовлетворить любопытство, и не натолкнуть на ненужные мысли.

– Эта женщина? – тут же нахмурился Энгин.

Самюэль качнул головой:

– Она сопровождала Настю и ее сестру.

– А сестра? – тут же зацепился за главное Паррей.

– Не известно, – вновь вместо меня ответил Сэм. – Есть приметы, но в морге мы нашли только саму Рукошину.

– В морге? – переспросил Энгин. Не дожидаясь подтверждения, залез пятерней в кудрявую шевелюру. Вздохнул, тут же воскликнув: – И почему все так плохо?!

– А что еще плохо? – тут же ухватилась я за его оговорку. Занявшись поисками кузины, я совершенно забыла о Шаесе, Кармире, леди Верьер.

Как оказалось, зря.

– Леди Верьер умерла, не успев ответить ни на один из вопросов. Заклинание подчинения.

– Вот тебе и хорошая идея! – прошипела я. Повернулась к Вильену: – Маркони с обыска еще не возвращался?

Тот вместо ответа качнул головой. Но теперь было и понятно: о «посмотреть аккуратно» речь больше не шла.

– Вы как хотите, – все-таки опустошив стакан, произнес вдруг Энгин, – а я – домой. Со всем остальным будем разбираться уже завтра.

– А как же Настя? – полюбопытствовал Сэм, намекая на то, что Паррей вроде как должен был сопровождать меня домой.

– А Анастасию Николаевну заберет из департамента его сиятельство князь Северов, – шутливо поклонившись, протянул Энгин. – Прислал вестника, просил предупредить.

– Ах, князь… – процедил Сэм, отходя к окну.

– И чем он тебе так не угодил? – Паррей даже остановился, так и не дойдя до двери.

– Помешал его дуэли с графом Шуйским, – не стала я скрывать причины. Как раз повод высказать Самюэлю все, что я думала об этой выходке. – Остроты ему в жизни не хватает.

– Дуэль? – переспросил Энгин, возвращаясь. Подошел к Сэму, склонил голову, вроде как рассматривая. – Если кого бы нам после этого не хватало, так это тебя.

– Уверен? – ехидно протянул Сэм.

– Я видел список тех, кого он отправил к предкам, – уже совершенно другим тоном, холодно и жестко ответил Энгин. – Там были бойцы посерьезнее тебя. Значительно посерьезнее.

– Он…

– Кем бы он ни был, – оборвал его Паррей, – оставь его тем, кто в состоянии с ним справиться.

– Тебе? – продолжил хорохориться Сэм.

– Я еще жить хочу, – качнул тот головой. – Меня отец предупредил сразу, что забудет про возраст и мои заслуги перед империей и выдерет как в детстве так, чтобы сидеть не мог.

– Тебя что, били? – тут же возмущенно воскликнула я, взяв на себя это трудное дело – утихомирить раззадоренных мужчин.

– Иногда кажется, что – мало, – улыбнувшись мне, довольно обтекаемо ответил Энгин. Вновь посмотрел на Сэма: – Он – провокатор. И в людях разбирается хорошо, быстро определяя слабые места.

– Да понял я, – отмахнулся от него Самюэль. – И про князя понял. – Это было сказано уже для меня.

– А я ничего и не говорила, – подмигнула я Вилю, который внимательно наблюдал за перепалкой, предпочтя пока не вмешиваться.

– А раз понял, – тем не менее продолжил Энгин, – то постарайся держаться от него подальше. – Не дав Сэму сказать ни слова, попросил, обращаясь ко мне: – Обещай, что дождешься князя.

– Я за ней присмотрю, – вместо меня ответил Вильен. – И за Сэмом – тоже.

– Тогда я спокоен, – вроде как с облегчением вздохнул Энгин. Подойдя к двери, оглянулся, посмотрев на меня: – Мы ее обязательно найдем.

О ком говорил, было ясно и без уточнений. О моей сестре…

– Мне бы его уверенность, – заметил Сэм, как только Энгин оказался в коридоре. Подошел к моему столу, взял папку. – Что ты имела в виду, когда сказала, что ничего не понимаешь?

– Почему она не пришла к матушке? – не помедлила я с ответом. Те мысли не отпускали, заставляя вновь и вновь к ним возвращаться. – Она знала ее лично! Даже если был утерян адрес, даже если не было документов, подтверждающих, кем были мы…

– Она не могла, – перебил меня Самюэль, передавая мне папку. – Взгляни на дату.

Я сделала то, о чем он попросил, посмотрела вопросительно.

– Как только появились сообщения о черной лихорадке, – начал он, предпочтя отойти к окну, – закрыли мосты на тот берег, чтобы обезопасить семью императора и золотой круг. Спустя несколько дней был запрещен въезд и в Белый район. Исключение делалось только для лекарей-магов. И для тех, у кого был защищающий от болезни амулет.

Я кивнула, больше не требуя пояснений. Стефания Рукошина сделала все, что смогла, но опоздала. Добраться до Елизаветы Николаевны она просто не успела.

– Настя… – Вильен поднялся из-за стола, подошел ко мне. – Мы все равно будем искать.

– Я знаю, – кивнула я, бросив взгляд на циферблат. Восьмой час… Мне хотелось просто добраться до постели и больше ни о чем не думать.

Ни о сестре…

Ни о матушке, которая столько лет обманывала меня, говоря, что так и не сумела найти ничего о моих родителях…

Ни о князе, появление которого столь значительно изменило мою жизнь…

Ни о деле, к которому нам предстояло вернуться…

Не сегодня…

– А когда закрыли Ремесленный? – неожиданно сбил меня с меланхолического настроя Вильен.

– Вместе с городскими воротами, – тут же откликнулся Сэм, как и я, с удивлением посмотрев на Вильена. – Что?!

– А то, что мы не там искали! – воскликнул Вильен. – Приют Елизаветы Николаевны! Он же находится в Синем районе.

Я бы с удовольствием разделила его оптимизм, но он только что лишил меня последней надежды… Из девяти подкидышей, принятых в приют в то время, не выжила только одна… И только у нее, как и у меня, родные так и не нашлись.

Кем она была: родной сестрой или кузиной, мне лишь предстояло узнать…

Молчать по дороге уже входило у нас в привычку. Единственное отличие – на этот раз не был склонен к разговорам и князь, предпочтя откинуться на мягкую спинку сиденья и закрыть глаза.

– Как себя чувствуете? – все-таки не вынесла я тишины. Все, что угодно, только не возвращаться вновь и вновь к сделанным нами открытиям.

– Кажется, лучше, чем вы, – так и не открыв глаз, негромко произнес он. – Тяжелый день?

– Бывало и хуже, – довольно честно ответила я, мысленно укорив себя. Не стоило начинать этот бессмысленный разговор.

Не стоило…

– Есть события, которые уже не изменить, – словно подслушав, заметил князь. – Хотим мы того или нет. Но вот предотвратить те, что еще не произошли, нам вполне по силам.

– Это вы о себе? – не без язвительности уточнила я.

Он был прав, но вот признать его правоту оказалось трудно.

– И о вас – тоже, – все так же… не спокойно – проникновенно ответил он. – И вам об этом известно не хуже меня.

– Расследование преступления влечет за собой возможность избежать следующего, – повторила я запомнившуюся фразу из вводного курса.

Сухонький старичок, который вел его, навсегда оставил ощущение значимости того, что мы делали. Научил видеть не грязь, с которой мы сталкивались, – будущее, которое благодаря нам станет чище.

– Есть разные задачи и разная степень влияния, – добавил Северов, только теперь выпрямившись и посмотрев на меня. – Иногда идти до конца бывает просто невыносимо.

– Похоже на попытку оправдаться, – огрызнулась я, тем не менее приняв его слова. И не только разумом.

– Мне не в чем оправдываться, – качнул он головой. – Ни перед вами, ни перед Елизаветой Николаевной.

– Я приму это к сведению, – заставила я себя кивнуть, – но день действительно был тяжелым.

– И, к сожалению, он еще не закончился, – ободряюще улыбнулся Северов. Когда я ответила непонимающим взглядом, продолжил: – Ужин. Принц Оран, его советник и воспитанница Аль Абара Розалия.

– Миниатюрная девушка с полными загадок темными глазами и множеством тоненьких косичек, – усмехнулась я.

Имя – Розалия кунай-то подходило как нельзя лучше. Такая же колючая.

– А вы разве уже знакомы? – вроде как удивился князь, посмотрев на меня с хитрым прищуром.

– А разве воспитанница Аль Абара может быть иной? – задумчиво приподняла я бровь. Потом невольно улыбнулась, представив, как мы уже не первый год женаты, сидим за ужином, обмениваясь новостями.

У него свои тайны, у меня… свои. И обоим друг о друге многое известно… из других источников.

– Вы очень мило улыбаетесь, – наклонился ко мне князь, разбив видение. Взял мои ладони в свои, поднес к лицу. – Очень жаль, что мы не встретились при более благоприятных обстоятельствах.

– Возможно, мне – тоже, – попыталась я отстраниться, буквально оглушенная столь резкой переменой темы разговора.

Князь моей попытки словно и не заметил, продолжая удерживать ладони у своего лица. Прикосновение было чуть колючим, но этот момент только добавлял какой-то искренности всему происходящему.

Искренности и… реальности.

– Пройдет несколько дней, и все закончится… – Его дыхание ветерком скользнуло по руке, вызвав невольный озноб. – Но не для меня…

– Князь! – Моя попытка возмутиться его действиями была слабой.

Я не хотела…

Я не хотела, чтобы он меня отпускал!

– И вот тогда я произнесу те слова…

Он замолчал сам. Экипаж повело в сторону – мы въезжали в парковую зону перед домом, а спустя пару минут остановился, окончательно разрушая эту странную иллюзию.

Я и… он…

Прежде чем открылась дверь, князь успел на мгновение прижать мои ладони к своим губам и… наваждение растаяло, оставив с горькой действительностью. Пройдет всего лишь ночь, и исчезнет даже тень надежды…

Даже той, которой уже не было.

В холле нас встречал Петро. Как-то недовольно зыркнув на князя, бросился ко мне:

– Анастасия Николаевна, матушка уже заждалась! У нас…

– Знаю, – перебила я, ловя себя на том, что хочется просто уткнуться носом ему в грудь и поплакать. Как маленькой. – Как Лала? Ты был у нее?

– Был, – как совсем недавно Северов, прихватив меня за руки, кивнул Петро. – Уже встает, разрешили ходить. Через несколько дней будет дома. – Когда князь поднялся по лестнице, оставив нас внизу одних, продолжил: – Елизавета Николаевна встревожена. С двери глаз не сводит, вас ждет.

Я резко выдохнула, опустив на мгновение взгляд. О себе я подумала, а вот о матушке… Она же прекрасно понимала, что не просто так я узнавала имя горничной Юлии Вертановой. Да еще и отправляла вестника…

– Нет у меня для нее добрых известий, – твердо посмотрев на Петро, произнесла я. – Неужели она не знала?! – вырвалось стоном.

Кажется, Петро понял, о чем именно я говорила.

– Время тогда было тяжелое, – как-то… весомо сказал он, став той опорой, которой негласно являлся для нас всех. – Много умерло, много сиротами осталось. Сначала не о том думали, а как согреть да накормить. Елизавета Николаевна не всегда домой ночевать возвращалась, все при детях да при детях. А уж вы совсем тяжелой были, угасали прямо на глазах. А потом, когда чуть полегчало, беспомощной, как младенец. – Он вздохнул… Тяжело, натужно… Словно готовил. – А чуть позже письмо пришло из степи с гонцом. А там всего одно слово: погибли. От кого – я не знаю, но матушка долго плакала.

– Прости, – повинно опустила я голову. – Но это так несправедливо…

Вот и все! Ее молчание объяснялось совсем просто… Нельзя сказать того, о чем не знаешь. Или… уверен, что не знаешь, как было в моем случае.

Кто – я, она, возможно, и догадалась, а что касалось остального…

Теперь с мысли сбил Петро.

– Справедливо будет, когда вы узнаете, кто и почему такое с ними сделал, – отпустив мои руки и подтолкнув к лестнице, ответил он. – Я матушке скажу сам, а вы постарайтесь не показывать вида.

И он тоже был прав! Не только в том, что, не забывая о мертвых, мы должны были думать и о живых, но и в том, что касалось справедливости. Той самой, на которую вскользь намекнул князь, говоря о разных задачах и разной степени влияния.

Переоделась я быстро – Светлана ждала в комнате, – но, когда спустилась в гостиную, князь находился уже там, приветливо разговаривая с той самой Розалией.

Девушка скромно улыбалась в ответ и была похожа скорее на угловатого подростка, не знающего, куда деть руки, чем на воина, уже успевшего если и не спасти мне жизнь, то хотя бы избавить от серьезных проблем.

– А вот и она! – воскликнула матушка, довольно поспешно направляясь мне навстречу. – Это моя вина, – чуть слышно шепнула, приобняв меня за плечи.

– Нет! – тихо, но твердо отозвалась я со всей нежностью, на которую была способна, касаясь губами ее щеки. – Я люблю вас, матушка, – добавила я, чувствуя, как она вздрогнула. – И повторила, чтобы уже никаких сомнений: – Люблю!

Нам бы остаться вдвоем… дав волю словам и слезам, но…

– Ваше высочество, – вывернувшись из объятий Елизаветы Николаевны, подошла я к принцу Орану. Лукаво улыбнувшись, присела в реверансе: – Я рада видеть вас в этом доме.

– А взгляд все такой же, – вместо приветствия довольно усмехнулся Оран. – Острый, пронзительный.

– Вы мне льстите, ваше высочество, – вроде как укоризненно качнула я головой. – Где уж мне до вас.

– Но тот след обнаружили именно вы, – без труда парировал он, намекая на главную улику, которая помогла разобраться с похищением важных бумаг из его тайника.

– Потому что меня этому учили, – улыбнулась я. Но теперь уже не принцу, а его спутнику. – Мне рассказывали о количестве разбитых вами сердец, господин советник, – обернувшись к нему, заметила я.

– Мы для вас как диковинка, – целуя мне руку, отозвался он, – вот только суть все та же.

– Вряд ли те дамы так просто с вами согласятся, – возразила я, ответив на ироничный взгляд Розалии таким же. – А кто же это прелестное дитя? – обратившись к принцу, поинтересовалась я.

На Ибрагима старалась не смотреть. Смущал он меня…. Трудно сказать – чем, но смущал.

– Прошу простить. – Аль Абар отреагировал первым.

Повернулся к девушке, сделал приглашающий жест. Когда она подошла, скромно опустив глаза и сжав в ладошках концы длинного шарфа, который по степному обычаю опоясывал длинную тунику, надетую поверх заправленных в невысокие сапожки штанов, на мгновение прижал к себе.

– Моя воспитанница Розалия. – Произнести соответствующую реплику я не успела, Ибрагим тут же добавил: – Я просил Елизавету Николаевну принять участие в ее судьбе. Ваша матушка мне не отказала…

День был богат на сюрпризы, вечер исключением не стал.

А ведь я считала, что все уже практически закончилось…

Глава 20

Наши желания частенько не совпадают с нашими же возможностями. Как ни хотела, но отправиться в приют с самого утра мне не удалось. Сначала отчитывалась перед Маркони, затем, уже и с ним и Соулом, который вновь не поехал ночевать, набрасывали план следственных действий. В связи с задержанием Кармира дела по покушениям вернули моей группе. И не важно, что не по правилам, главное, мы были достаточно в теме, чтобы влиться сразу.

Потом, словно догадываясь о моих замыслах, поблизости крутился Энгин, не позволяя незаметно покинуть департамент. Затем… затем не дал сбежать в одиночку Самюэль, потребовав взять его с собой. Вильен повторил слова Джакса с теми же не предусматривающими возражений интонациями. Отказать я не смогла, да и не сильно старалась. С ними чувствовала себя увереннее.

В Синий, ремесленный район мы въехали уже около четырех. Еще далеко не вечер, но уже ощущалась какая-то истома, окутывавшая дома легким флером. И ведь не жаркое томление – день был хоть и теплым, но без изнуряющей тяжести, а что-то такое, неуловимое, заставляющее думать об отдыхе.

– Ты уверена, что хочешь сделать это сама? – наклонился ко мне с сиденья напротив Сэм. Ехали мы в его экипаже. Вроде как под охраной. – Елизавета Николаевна…

– Уверена, – несколько грубо оборвала я его. – Извини, – тут же поправилась, протянула к нему ладонь, которую он тут же сжал. – Я должна разобраться. И не только с тем, что произошло тогда.

Самюэль понимающе кивнул – о том, что нас, похоже, использовали в своих целях, мы уже говорили. Зачем – понятно. Это мы были в Аркаре своими…

– Не нравится мне все это, – продолжил Сэм, посмотрев на Виля. Тот сидел рядом со мной. – Князь…

– Пожалуйста, не надо, – едва ли не жалобно попросила я.

Насколько бы не отвлекали в последние дни другие проблемы, но вот этой остроты по отношению к Северову я не пропустила. О причинах старалась не думать. Первая же, что я могла спутать дружеские чувства Сэма с чем-то другим, заставляла болезненно сжиматься сердце.

Самюэль был для меня больше, чем друг, но… меньше, чем возлюбленный. Теперь по крайней мере.

– Хорошо, – согласился он, выглянув в окошко. – Почти приехали.

Дом, в котором матушка организовала приют для девушек, находился неподалеку от реки. Большой, трехэтажный, он мало чем выделялся среди таких же основательных, которых было много в этой части Синего района. Если только смехом, который частенько звучал из-за узорчатой ограды, да смущающими аппетит ароматами, когда по осени в хорошо обустроенном дворе старшие воспитанницы делали заготовки на зиму.

– А это еще кто? – после короткой паузы добавил Самюэль. Прозвучало как-то… напряженно.

– Где? – тут же уточнил Виль, следом за Сэмом выглядывая в окошко. – Наемный?

– Не уверен, – на этот раз задумчиво протянул Самюэль, заставив меня насторожиться. – Уж больно добротный.

– Сейчас узнаем, – отрезала я, выходя из экипажа, как только он остановился перед крыльцом, и бросив взгляд на тот, первый, о котором говорили Виль и Сэм.

С добротностью он не ошибся. Экипажу не страшны были и проселочные дороги, которых в Аркаре осталось еще немало. А еще он был безликим. Как и кучер, управлявший такими же совершенно непримечательными лошадьми.

– Виль, останься здесь, – попросила я, как только оба подошли ко мне.

– С удовольствием, – недобро усмехнулся тот, направляясь к разбитой под окнами дома клумбе, рядом с которой была установлена скамеечка. На ней как раз сидели три девчушки из младшей группы и с любопытством наблюдали за нами. И меня и Вильена они неплохо знали.

– Нехорошие предчувствия? – нахмурился Сэм, когда мы остались вдвоем.

– Я перестала любить сюрпризы, – ответила я, поднимаясь по лестнице навстречу вышедшему на крыльцо охраннику. Был тот местным, из ремесленного района. Матушка платила ему, чтобы не беспокоиться за безопасность девочек.

– А Елизавета Николаевна полчаса как уехала, – поприветствовав меня и Самюэля, заметил он, как-то настороженно глянув в сторону безликого экипажа. – Вместе с Ираидой. Ткань привезли на платья девушкам, они и…

– Помолчи! – прервала я мужчину. Тот как-то сразу сник, опустив плечи и отведя взгляд. – У кого гости?

– У наставницы…

Имени назвать не успел, его перебил подошедший Вильен:

– У наставницы Стефании. Дяденька, говорят. Взрослый, в красивом кафтане. Вроде как граф, так им сказали старшие девочки.

– Ах, граф, – угрожающе протянула я, надеясь, что мое предположение окажется неверным. Мало ли графов… В Марикарде – достаточно, но тех, кто мог приехать в приют в подобном экипаже, – лишь один. – Давно появился?

– Как раз перед нами, – несколько успокоил меня Виль.

По лестнице на второй этаж мы поднимались, переступая через две ступени сразу и распугивая попадавшихся воспитанниц. Такой прыти от нас они точно не ожидали.

Успев пригрозить Сэму, чтобы не поддавался на провокации, толкнула дверь комнаты старшей наставницы. В отличие от Ираиды – начальницы приюта, у которой был свой дом и семья, Стефания большую часть жизни прожила здесь.

Сама сирота, она лучше многих других знала, что значит не знать любви.

– Граф! – удивленно воскликнула я, успев заметить, как Стефания что-то сбросила в ящик стола, за которым сидела. – Какая неожиданная встреча!

– Госпожа Волконская, – обернулся ко мне Шуйский, медленно поднялся со стула, холодно посмотрел на Сэма и Виля, застывших у двери. – Вы правы. Неожиданная.

Я прошла в глубь комнаты, остановилась рядом со столом:

– Доставай!

– Что доставать? – попыталась не понять Стефания, но тут же, стушевавшись под моим тяжелым взглядом, выложила обратно полотняный мешочек. Судя по размеру, было в нем не меньше пятидесяти монет.

– Попытка подкупа сотрудника приюта? – с усмешкой уточнила я у графа. – Интересно, что вы могли во столько оценить?

– Это всего лишь благотворительность, – совершенно спокойно ответил он. Вот только взгляд был… с вызовом.

– Уверены в этом? – жестом приказав Стефании отойти, уточнила я.

Наставница и не хотела бы, но не подчиниться не могла.

Как только она сделала пару шагов, я, заняв ее место, сильнее выдвинула ящик стола.

– Как любопытно… – протянула я, доставая оттуда завернутый в бумагу и плотно стянутый тонкой веревкой сверток. – Что это? – повернулась к побледневшей Стефании. Папку, лежавшую на самом дне, я решила пока не трогать.

– Простите, Анастасия Николаевна! – воскликнула Стефания, отступая к стене. Натолкнувшись на стоявшее неподалеку кресло, замерла, ладонями закрыла рот, словно боясь сказать лишнее. Смотрела при этом не на меня, на графа. Со страхом смотрела.

– Вы продолжаете настаивать на благотворительности, Александр Игоревич? – многозначительно улыбнувшись, поинтересовалась я у Шуйского, оставив пока что наставницу в покое.

– Это похоже на допрос, – со снисходительной насмешкой ответил он. – Вы меня в чем-то обвиняете?

– Если так будет продолжаться, дойдем и до обвинений, – сменила я интонацию, – а пока я лишь уточняю причину вашего присутствия здесь и назначение монет, которые вы передали девушке.

– Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, – бросив быстрый взгляд на Самюэля, который стоял ближе к нему, едва ли не презрительно произнес он. – Я – подданный Ровелина…

– Эта проблема легко решается моим присутствием, – входя в комнату через другую дверь, прокомментировал так и незаконченное заявление графа князь Северов. – Анастасия Николаевна, прошу простить за столь бесцеремонное появление, но, похоже, я здесь лишним не буду?

– И почему мне кажется, что Елизавета Николаевна тоже где-то поблизости? – буркнула я тихонечко. Меня все услышали, но ни один не произнес ни слова. Даже Стефания, которая как-то слишком быстро перестала выглядеть испуганной. – Вы весьма вовремя, вашасветлость, – подтвердила я уже громче, подчеркивая официальность происходящего в этой комнате. – Насколько я понимаю, граф Шуйский только что пытался приобрести у наставницы приюта свидетельства по делу о проникновении в консульский отдел посольства Ровелин.

– Свидетельства? – вроде как укоризненно посмотрел князь на Шуйского.

Того подобный тон нисколько не смутил. Впрочем, основания для спокойствия у него имелись. Это в том случае, если я была не права.

Если права… Все происходящее сейчас являлось фарсом. И все это прекрасно понимали.

– Свидетельство о смерти девочки и ее личные вещи, – тем не менее ответила я на вопрос Северова.

– И чем же какая-то девочка, умершая в этом приюте, сумела так заинтересовать графа Шуйского, что он был готов выкупить ее вещи? И какое отношение она имеет к проникновению в посольство? – продолжил издеваться князь. И все это с выражением искреннего непонимания на лице.

Я, с трудом сохраняя хотя бы внешнюю бесстрастность, посмотрела на Сэма… Выдержка того еще не покинула, но сжатые кулаки говорили сами за себя.

– Исходя из примет, которые должны в обязательном порядке быть перечислены в заключении о смерти лица, имя которого достоверно не установлено, эта девочка являлась дочерью князя Леонида и Юлии Вертановой, – заставляя себя дышать, сухо ответила я, проклиная и этот день, и весь мир, в котором вновь осталась одна. Потом достала папку, открыла ее и, удивляясь тому отстраненному равнодушию, с которым воспринимала написанное, зачитала нужные строчки: – «Около шести лет. Правильное, соответствующее возрасту телосложение. Светло-русые волосы, зеленые глаза… Сросшиеся второй и третий пальцы на ступнях обеих ног. Свежий шрам на руке, возможно, от удара кривым ножом. На спине следы от побоев кнутом. На правом плече пять родинок, расположенных в виде звезды…»

Я закрыла папку, положила ее на стол, подняла взгляд на князя:

– Вы можете присутствовать при вскрытии свертка, который будет произведен в Следственном Департаменте, и потребовать передачи вещей империи Ровелин. Пока же я объявляю их уликами по делу и, в соответствии со Сводом правил дознания, ограничиваю доступ к ним…

Ответом мне была тишина… Точно такая же, как и та, что поселилась у меня внутри…

– Да, я подтверждаю, что эта одежда принадлежала Амалии Вертановой, дочери Юлии Вертановой, находившейся под защитой султана Рашида, – ровно произнес Аль Абар. – Эта игрушка, – он положил на стол тряпичную куклу с нарисованным на белом полотне лицом, – тоже, – закончил он и отошел к Елизавете Николаевне.

Тронул ее за локоть… та вздрогнула, посмотрела на меня сухими безжизненными глазами, перевела взгляд на находившегося здесь же князя….

Что-то в ней полыхнуло, отозвавшись во мне яростью и… она буквально упала на вовремя подставленный Ибрагимом стул. О том, кто была моей матерью, она догадалась, но вот о прошлом этой девочки, умершей в ее приюте от черной лихорадки, действительно не знала.

– Граф, – Соул повернулся к Шуйскому, который находился тут же, – у моего ведомства нет к вам претензий, вы можете быть свободны.

Я ожидала какой-нибудь выходки, но граф лишь довольно манерно поклонился матушке, затем – мне и покинул кабинет.

Дышать после его ухода легче не стало. Как я ни надеялась.

– Я хотел бы забрать эти вещи, чтобы передать их императору Владиславу, – дождавшись, когда за Шуйским закроется дверь, вежливо попросил Северов. На меня он даже не смотрел.

– Да, конечно, – все так же спокойно произнес Соул. Дал знак Лою, который описывал найденные вещи. – Их сейчас упакуют и опечатают.

– Благодарю вас за содействие, – медленно опустил голову Северов. – Я был бы рад принести моему императору добрую весть, – он грустно усмехнулся, – но на этот раз удача от нас отвернулась.

– Все в руках Провидения, – столь же отстраненно, как и до этого, отозвался Соул. – Госпожа Волконская, – он обратился ко мне, – вы можете вернуться к себе.

– Одну секунду, – остановил меня голос князя, когда я уже собралась последовать приказу Фариха, – Анастасия Николаевна, я прошу вас без меня здание департамента не покидать.

– А разве все уже не закончилось? – устало уточнила я, ловя себя на том, что хочу вцепиться в его лицо, ногтями содрать эту маску бесстрастности.

– Пока император не освободит меня от обязанности охранять вас – нет, – едва ли не равнодушно заметил князь и… отвернулся, словно забыв о моем присутствии.

– Интересно, а где же еще две сестры? – неожиданно спросил Маркони, заставив меня вновь замереть.

– Сестра и брат, – поправил его Аль Абар и пояснил: – У Ольги Вертановой родились мальчик и девочка.

– И кто их отец? – тут же последовал еще один вопрос.

Пауза была короткой.

– Я не имею права назвать его имя.

Больше мне в кабинете делать было нечего…

– Настя! – перехватил меня Сэм, как только я вывалилась из кабинета. Стоять на ногах больше не могла. – Настя! – повторил он, подхватив меня на руки. – Энгин, – приказал жестким тоном, – выгони всех из коридора.

– Сделаю, – рыкнул тот, первым выскочив из приемной.

– Я сама, – шевельнулась я.

– Сама, – не стал он спорить. – Только постарайся не задушить, – натянуто хохотнул, подходя вместе со мной к двери.

– Ты о чем? – не поняла я, от удивления перестав сопротивляться.

Он посмотрел на меня… иронично.

– Да ты так ухватилась за шею, что того и гляди задушишь, – удовлетворил он мое любопытство. Последние слова просипел, демонстрируя успехи.

– Сэм… – только и смогла прошептать я, ослабляя хватку, но прижимаясь к нему крепче.

Надежный…

Рядом с ним мне всегда было спокойно…

Жаль, что не получилось влюбиться. Он был, есть и… останется лишь другом. Верным, готовым всегда прийти на помощь…

Как и я. Для него!

– Мы – справимся, – отголосками моих мыслей произнес он, проходя в услужливо открытую вернувшимся Энгином дверь.

– Я действительно могу сама, – чувствуя, как ровно бьется его сердце, прошептала я. Мое рядом с ним успокаивалось, найдя свой ритм.

– Можешь, – вновь согласился Сэм, – но когда еще доведется нести на руках столь прелестную девушку, как ты?

– Это она – прелестная? – обернулся шествовавший впереди Паррей. – Ты ей сегодня льстишь.

– Вот отпою сейчас чаем с блинчиками, которые прислал господин Жаркус, тогда и поговорим, – огрызнулся Сэм. – А ты чего смотришь? – прикрикнул на Допроса, который сидел на площадке между этажами и наблюдал за нами. – За Фенечкой своей следи, пока не увели.

Кот презрительно мяукнул и… сиганул вниз.

– Ух ты! – не сдержавшись, засмеялась я. – Он – что, понял?

– Когда дело касается вас, женщин, мы все понятливые, – хохотнул в ответ Сэм.

– Особенно ты, – неожиданно резко обернулся к нам Энгин.

– А вот это – не твое дело, – медленно, но очень четко произнес Самюэль.

– Не мое, – кивнул Паррей, – но со стороны виднее.

– Вы о чем? – напряглась я, уже несколько решительнее попытавшись избавиться от опеки собственного следователя.

Чувствовала себя значительно лучше, да и департамент не место для слабости.

– О своем, – уступив, Сэм позволил мне встать на ноги. – Мы сами разберемся.

– Главное, чтобы не оказалось поздно, – оставил Энгин последнее слово за собой, успев скрыться в коридоре, прежде чем Сэм, перескакивая через ступеньки, поднялся на второй этаж.

И это – наследники двух известнейших родов Аркара!

Мальчишки, да и только!

Когда я вошла в кабинет, понимая, что тяжесть пусть и никуда не делась, но отступила, сдавшись перед другими проблемами, Энгин уже сидел на подоконнике, что-то весело насвистывая, а Сэм заваривал чай.

– Что по обыску у леди Верьер? – посчитав, что лучший способ справиться с самой собой – делать то, что должна, обратилась я к Вильену. Так уж получилось, что ему пришлось отдуваться за всех.

– А ты уверена, что хочешь заняться этим именно сегодня? – посмотрев на часы, уточнил он у меня.

В чем-то был прав… опять восьмой час. День другой.

– Не уверена, – тяжело вздохнула я, – но мне еще ждать князя…

Всего лишь слово, но как если бы сорвало лавину. Мгновение тишины, и все сдвинулось, пришло в движение, грозя смять и уничтожить…

Энгин напрягся, так и незаконченный мотивчик повис в воздухе…

Сэм обернулся ко мне. Резко. Лицо искривилось яростью, костяшки пальцев, сжимавших стакан, побелели.

– Я его…

– Что – вы, виконт? – не озаботившись тем, чтобы постучать, вошел в кабинет Северов. Был спокоен до равнодушия и холоден, словно оправдывая собственное имя.

На рассудительность Сэма я рассчитывала зря:

– Все ваши действия в последнее время не делают вам чести, – с оттенком надменности произнес он, заставив меня внутренне вздрогнуть.

Таким Самюэля я видела редко…

Предпочла бы не видеть совсем.

– Вот как? – чуть склонив голову, иронично улыбнулся князь. – Мне попросить вас перечислить по пунктам все, что, на ваш взгляд, несоразмерно понятию чести?

– Самюэль! – соскочил с подоконника Энгин, подошел к Сэму, встав так, чтобы прикрыть его собою.

– Вы использовали ее! – презрительно процедил сквозь зубы Самюэль, не вняв предупреждению Паррея. – Вы решали свои проблемы ее руками! – продолжил он, словно и не заметив, как я качнула головой, прося остановиться. – Ее жизнь…

– Молчать! – Князь даже голоса не повысил, но Энгин сделал еще один шаг в сторону, полностью отгораживая Сэма от Северова.

Зря старался.

Я и не заметила, как Джакс оказался совсем рядом с князем. Лишь протяни руку…

– Неприятно слышать? – криво усмехнулся он.

Один старше, второй – моложе, но тут дело даже не в физических данных – внешне друг друга они стоили. Но там, где Северов изящно вел свою игру, Джакс все еще ловился на провокации…

– Прекратите! – жестко потребовала я, дав знак Вилю идти за подмогой. Если кто и мог образумить эту парочку, так Соул или Маркони. Для Самюэля я авторитетом, конечно, была, но совершенно в иных вопросах.

Как я и предполагала, меня они словно и не услышали.

– Обсудить морально-этическую сторону моих действий мы могли бы и в другом месте, – абсолютно бесстрастно произнес князь. – Как и истинную причину вашего отношения к моей персоне.

– Вы… – Крылья носа Сэма дернулись.

– Вы предлагаете мне отправиться домой в одиночестве? – воспользовалась я короткой паузой, чтобы буквально втиснуться между ними. Обращалась к князю, считая, что из них двоих именно он должен отступить первым.

Не потому, что слабее – опытнее.

– Я никогда не нарушаю приказов моего императора. – Реплика Северова предназначалась мне, но смотрел он на Сэма. – А с вами, виконт, – продолжил князь, дав нам время до конца осознать сказанное им, – мы обязательно вернемся к имеющимся у вас претензиям. Как только Анастасия Николаевна окажется в полной безопасности…

– Что здесь происходит? – Соул появился вовремя, но… опоздал. Слова, которые не оставляли возможности вернуть все назад, были уже произнесены.

– Уже ничего, – повернулся к нему князь. – Анастасия Николаевна, я жду вас внизу, – столь же сдержанно добавил он и… вышел за дверь.

Я поспешила последовать за ним, позорно сбежав от очередной проблемы.

О чем говорили Сэм и Энгин там, на лестнице, я в полной мере осознала лишь теперь…

– Вы собираетесь позволить ему вызвать вас на дуэль? – холодно поинтересовалась я, когда экипаж отъехал от здания департамента.

– Вас это беспокоит? – вроде как удивился князь, переложив опечатанный знаком департамента сверток с вещами с сиденья на колени.

– Самюэль – мой следователь. И – друг, – ровно заметила я, стараясь не показывать, насколько взбешена. Понятно, что ночь многое изменит, но… не вернет ситуацию обратно.

– Предлагаете его простить? – Теперь в голосе Северова звучала ирония.

– Это все неправильно! – вместо того чтобы ответить, воскликнула я. – Вы! Он! – Я резко выдохнула, успокаивая дыхание. – А где Елизавета Николаевна?

– У Маркони, – уже совершенно иным тоном ответил князь. – За ней приехала леди Матильда.

– Да, так будет лучше, – была вынуждена согласиться я. Из всех приятельниц матушки жена Маркони являлась именно тем человеком, чье сочувствие и поддержка будут полны искреннего беспокойства.

– И не корите ее, – продолжил Северов. – Елизавета Николаевна очень проницательна, узнай она раньше, что дочь Юлии Вертановой добралась до Марикарда и в серьезной опасности…

– А вы? – не удержалась я от вопроса. – Вам ведь было известно…

– Это совершенно другая история, – перебил он меня. – Дайте мне еще несколько… – теперь он замолчал уже сам, прислушиваясь к чему-то.

Я последовала его примеру, но без толку – гул воспринимался привычно, не вызывая настороженности. Обычный шум улицы… музыка, доносившаяся из городского парка, мимо которого мы как раз проезжали, едва воспринимаемый скрип колес…

Не успокоившись кажущейся безмятежностью, отправила на поиски заклинание. То сформировалось светящейся точкой, повисшей между нами, тут же прыснув в разные стороны крошечными искорками…. Вернуться обратно не успело, столкнувшись с темнотой, которая надвигалась со всех сторон… Катилась огромной волной, сминая звуки, разрывая на нити свет, размазывая в черноту воздух…

Это было посерьезнее сорокула…

Задумываться над тем, что делаю, времени не было – боевая магия, вся надежда на амулеты. Кинулась к Северову… прикрыть, растянув защиту и на него, и, только когда мое лицо оказалось совсем близко от его, заметила, как налился алым бывший еще мгновение назад мертвым камень в его серьге…

Затем было падение в пустоту и… удар, когда я упала на Северова сверху.

Несмотря на двусмысленность положения, он продолжал довольно крепко, чтобы не возникло даже желания вырываться, удерживать меня одной рукой.

– А я думала, что блокатор, – пытаясь разглядеть что-либо в темноте, усмехнулась я.

– Вы о чем? – с усмешкой уточнил князь, чуть шевельнувшись. Этого хватило, чтобы вокруг вспыхнуло несколько светящихся шаров, позволяя осмотреться.

– Мне можно покинуть ваше тело? – пытаясь не позволить сбежать остаткам самообладания, сдержанно поинтересовалась я.

– Не смею вас задерживать, – медленно расслабляя руку, заверил Северов. И даже попытался помочь, похоже, опасаясь моей неуклюжести.

В чем-то был прав, сделать что-нибудь… эдакое мне очень хотелось.

– Где мы? – встав и обведя быстрым взглядом практически пустую комнату, спросила я. Из вещей – медвежья шкура на деревянном полу да четыре подставки по углам, на которых и покоились шары.

– В моем охотничьем домике, – поднявшись, удостоил он меня ответом. Сверток с вещами продолжал держать в руке.

– В Ровелине? – вспомнив его фразу о том, что он всегда выполняет приказы своего императора, продолжила я допрос. Не по форме, по сути.

– Недалеко от границы с Аркаром, – поправил он меня, наметив улыбку. – Может, мы поговорим в более подходящем месте? Кстати, – не дал он мне ответить, – вы голодны?

– Это намек на то, что нам придется пробыть здесь какое-то время? – не осталась я в долгу.

– Вы хотите вернуться? – вроде как нахмурился он. – Прямо сейчас?

– Считаете, что это рискованно? – повторила я его трюк.

– Это была «песчаная буря», – отходя к отделанной деревом стене, которая на первый взгляд ничем не отличалась от трех остальных, как-то… назидательно произнес он. – Заклинание, применяемое воинами клана призраков. Наемники, которые напали на меня и убили одного из сотрудников службы Безопасности.

– У меня – амулет, да и вам оно вряд ли было опасно? – не столько возражая ему, сколько провоцируя на продолжение, заметила я.

– Вы – правы. – Северов провел ладонью в воздухе… я не ощутила ни малейшего отголоска магии, но на стене проявились четкие линии, сложившиеся в квадрат. Еще один жест, и сверток исчез в так и не раскрывшемся для меня тайнике. – Есть только одно замечание, – развернулся он, посмотрев с легкой снисходительностью. – Оно – внеуровневое. Оглушает, на какое-то время лишает ориентации. Как раз хватит, чтобы подоспели воины и взяли все, что им нужно. Или – кого им нужно.

– И какой вариант был в нашем случае? – понимая, что он не солгал ни в одном слове, тем не менее спросила я с иронией.

– Я их точно не интересовал, – не помедлил он с ответом, подходя уже к другой стене. И опять ни малейшего намека на использование магии, но открывшаяся дверь, которой только что не было, говорила сама за себя.

– Остаюсь я и сверток, – в ожидании приглашения следовать за ним, задумчиво протянула я.

– Оставались вы и сверток, – повторил он утвердительно.

– Еще бы понять – зачем? – недовольно дернула я плечом.

Вещи погибшей девочки и я…

– Вам не стоит об этом беспокоиться. – Продолжая играть роль доброго дядюшки, князь указал мне на дверь.

Я повторила его жест… фразу пришлось слегка подкорректировать.

– А о чем мне стоит беспокоиться?

– Я предупредил Елизавету Николаевну, что могут быть некоторые проблемы… – обтекаемо ответил он, выходя из комнаты. Дождался, когда я тоже окажусь в плохо освещенном коридоре, беззвучно щелкнул пальцами.

– Похоже, все это произошло не без вашего непосредственного участия, – едко ухмыльнулась я, делая вид, что меня совершенно не интересуют его действия.

– Скажем так, – поправил он меня, – я воспользовался ситуацией…

– …хотя и могли ее предотвратить, – закончила я за него.

– Вы так и не ответили, голодны или нет? – не услышал он меня, открывая еще одну дверь, сразу за которой находилась ведущая наверх лестница.

Судя по более свежему воздуху, комната для перемещения находилась в подвале.

– А вы умеете готовить? – не удержалась я от очередной колкости.

Северов опять остановился, посмотрел на меня с легкой обидой:

– Все мужчины в нашем роду умеют готовить.

– Да вы завидный жених! – вполне искренне воскликнула я.

– А вы только сейчас это осознали? – ответил он мне с насмешкой. Закончил уже серьезнее: – К сожалению, все получилось не совсем так, как я предполагал…

– И на ужин у нас будет черствый хлеб и вода, – поддела я его, поглядывая наверх. Темнота и манила и слегка пугала.

Как и неизвестность.

– Все, во что я могу предложить переодеться, – задумчиво окинул он меня с ног до головы, – халат и свои рубашки. Я был уверен, что успею довезти вас до дома.

– Вы умеете ошибаться?! – всплеснула я руками, понимая значительно больше, чем он сказал. Как минимум ночь нам предстояло провести здесь. Вдвоем…

Это ничего не значило. Или… значило, но мне об этом только предстояло узнать.

– Вы считаете это ошибкой? – иронично приподнял он бровь, тут же сведя все к улыбке. – У нас еще будет возможность поговорить. И на эту тему – тоже.

На этот раз я спорить не стала. Последние несколько часов держалась лишь на собственном самолюбии, но и оно уже заканчивалось. Хотелось не столько есть, сколько принять ванну и уснуть. И не важно – где, главное – сбежать от мыслей и дать телу хоть немного покоя.

Северов, словно догадавшись о моих желаниях, сразу отвел меня на второй этаж. Указав на одну из двух дверей, предложил чувствовать себя, как дома.

На дом внутри мало было похоже, но комната оказалась уютной. Небольшой, но какой-то… теплой, обжитой. На полу еще одна шкура, на этот раз не черная – бурая. Мебели немного: основательная, даже на вид тяжелая кровать; кресло, комод и узкий шкаф, стоявший в простенке рядом со второй дверью.

Я только и успела, что заглянуть туда, убедившись в правильности собственных догадок, как после стука и моего разрешения зашел Северов. В руках держал стопку из нескольких полотенец, пары белоснежных рубах и аккуратно свернутый, но явно мужской халат.

– К утру одежда будет, но пока только это, – положил он свою ношу на кровать. Подошел к окну, дернув, проверил, насколько крепко закрыты ставни. – Здесь совершенно безопасно, но…

– Что – но? – переспросила я, заметив, как он стушевался.

– Дом на берегу озера… – не глядя на меня, загадочно произнес он.

– …в котором водятся русалки? – мечтая о том, как приму ванну и лягу, все-таки продолжила я его фразу.

– Так говорят… – ошарашил он меня и… тут же добавил, как если бы пытался успокоить: – Они совершенно безобидны…

Князь Северов… Оставалось надеяться, что это всего лишь желание меня подбодрить. Иначе… я ничего не понимала.

– Даниил Федорович, – укоризненно протянула я, надеясь, что ночь расставит все по своим местам, – давайте о русалках мы поговорим утром?

Настаивать на продолжении разговора князь не стал, только предупредил, что через двадцать минут ждет меня в гостиной на первом этаже, и вышел, оставив одну. Но в этом одиночестве больше не было пустоты… словно он продолжал находиться рядом.

Мужчина, встреча с которым могла стать для меня и чудом, и… самым большим кошмаром…

Глава 21

На охотничий этот дом был мало похож, скорее, на тайное убежище, в котором с комфортом можно было укрыться от опасности.

Насколько оно тайное, мне лишь предстояло узнать, а вот о комфорте я уже вполне могла судить. Ванная комната была небольшой, но в ней имелось все, чтобы привести себя в порядок, начиная с поступающей по трубам воды и магических кристаллов, чтобы ее согреть, и заканчивая различными смесями, притирками для тела, душистыми маслами, множеством флаконов с жидкими мылами, выбору которых позавидовала бы и парфюмерная лавка.

В двадцать минут я не уложилась. В полчаса – тоже. А ведь только приняв ванну, позволила себе на минуточку прилечь на кровать. Как уснула – не заметила, словно провалилась в темноту. Тут еще чувствовала, насколько устала, там… там, наверное, просто не существовала, позволив себе избавиться от всех проблем и забот.

Проснулась резко. Не от звука – вокруг было тихо, от ощущения, что рядом только что кто-то был. Села, откинув в сторону одеяло, которым была укрыта… Память тут же услужливо подсказала, что, когда устроилась на кровати, давая себе мгновение передышки, постель была заправлена.

«Вот, значит, как!» – усмехнулась я мысленно, опуская ноги на пол. Рубашка князя, которую надела после ванны, доходила до середины бедра, рукава норовили полностью скрыть под собой ладони.

Бросила взгляд на часы – мой сон был коротким, шел всего лишь четвертый час ночи, подошла к двери, прислушиваясь. И опять – ни звука, вот только ощущение никуда не делось. Словно тень этого «кого-то» все еще находилась здесь.

Прихватив лежавший на краю постели халат, снова подошла к двери. Опасение, что может быть закрыта, не оправдалось. Открылась легко, без малейшего скрипа.

В коридоре оказалось сумрачно – единственный шар светил тускло, давая лишь представление об антураже, но скрывая детали. И только в той стороне, где находилась ведущая вниз лестница, было значительно светлее.

Посчитав данный факт приглашением, направилась туда. Полы накинутого на плечи халата шлейфом волочились по мягкому ковру, добавляя происходящему оттенок романтики. Я. Чужой дом. Его одежда на мне. И… таинственная тишина вокруг.

Насмехаться еще раз – теперь уже над собой, я не стала. Как бы ни воспринимался флер, от реальности никуда не деться. О том, что Северов – маг, я предположила едва ли ни с первых минут знакомства с ним, здесь – получила подтверждение. Амулет переноса был мощным, нацеленным не только на носителя, но и на дополнительный груз, что требовало контроля над ним. Ниже, чем о седьмом уровне, и говорить не стоило. А вот насколько выше… С учетом подарка Аль Абара, который теперь постоянно находился при мне, на половину, а то и на три четверти.

За первым выводом немедленно последовал и второй. Те ощущения, которые меня разбудили, были не чем иным, как откликом охранок. Князь не просто позволил мне войти в его дом, он сделал своей для установленной на него защиты.

Третий был уже не столь приятным для собственного самолюбия. Опасность, которая грозила мне, выглядела вполне реальной.

Сочтя это достаточным поводом, чтобы поторопиться, я быстренько спустилась вниз. Пушистый ковер скрадывал звуки, полумрак сгущал тени, становясь сообщником для прогулки.

Таилась я зря, в холле никого не оказалось. В гостиной, где на столе стояли несколько накрытых полотенцами тарелок, тоже.

Я уже почти решила вернуться к себе – усталость брала верх, когда заметила чуть приоткрытую дверь. Едва-едва… другой ракурс, и пропустила бы.

Здравый смысл уступил любопытству, и… я вышла наружу.

Луна была огромной настолько, что мерещилось, будто занимала половину неба. Круглая, песочно-желтая, с прожилками, рисующими таинственные знаки, за которыми, как говорили, скрыт ключ к секретам мироздания, она отражалась в ровной глади озера, выстилала ровную дорожку, ведущую к деревянным мосткам, уходящим прямо в позолоченную неверным светом воду. Следующим, что заметила, оторвавшись от чарующего зрелища, был стоявший на берегу Северов. Полностью обнаженный и окутанный призрачным сиянием.

Мне бы сразу уйти, но… я замерла, не в силах отвести от него взгляда.

Я видела его тело, когда обрабатывала рану, но сейчас… это было другое. Там – лишь проблеском чувственности, когда представлялось, как я нежно провожу по коже, скрывающей сильные тренированные мышцы. Оттенками, полутонами, в которых была робкая нега и мечты… Несбыточные, но тем не менее сладкие.

Здесь – реальность, до которой легко было дотянуться рукой. Вот он… весь! Широкие плечи, крепкая шея, мускулистая спина, треугольником уходящая к узким бедрам, упругие ягодицы, сильные ноги…

Похоже, я забыла, как дышать, бесстыдно разглядывая это великолепие, потому что судорожно хватала воздух, когда он после нескольких резких движений руками вдруг бесшумно, без малейшего всплеска, ушел в воду.

Дав себе еще минуту, чтобы полюбоваться на то, как тело Северова, похожее на неукротимую стрелу, разрывает надвое струящийся по воде свет луны, вернулась в дом. Ко всем уже имеющимся проблемам мне только этой и не хватало.

Князь Даниил Северов… Я понимала, что теперь не просто приемная дочь вдовы бригадного генерала Елизаветы Волконской, но это мало что меняло. Не для того, чтобы влюбиться… чтобы думать о чем-либо более серьезном, чем просто поддаться на какое-то время вспыхнувшей страсти.

Его жизнь… Моя жизнь… Я не видела вариантов, чтобы их совместить.

Эта мысль не успокоила эмоций, но приглушила их, дав возможность уснуть. Мне нужен был отдых, терять время на ненужные переживания я не собиралась.

На этот раз разбудило не ощущение, а тихий голос:

– Уже утро!

Подскакивать, хоть он и прозвучал неожиданно, я не стала. Потянулась, сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой, и только после этого демонстративно медленно открыла глаза, встретившись с понимающим взглядом князя. О моем появлении ночью на крыльце не знать он не мог. О том, что мне об этом известно, тоже.

– Ваше предложение спуститься вниз через двадцать минут еще в силе? – позволив рубашке сползти с плеча, поинтересовалась я, невинно глядя на полностью одетого Северова.

– В силе, – улыбнувшись, подошел он еще ближе. Наклонился, заставив сердце замереть, коснулся волос… вроде как поправить прядь, вот только те были слишком короткими для столь невинного жеста. – Одежда на кресле, – выпрямляясь, продолжил он. – Я предположил, что вы предпочтете мужские костюмы, но если ошибся…

Я, прижав одеяло к груди, села, тут же предпочтя вновь лечь. Ворох был не просто внушительным, он вызывал опасения.

– Вы собираетесь держать меня здесь месяц? – довольно язвительно поинтересовалась я, на какое-то время даже забыв о мести за ночное развлечение.

– Что заставило вас так думать? – вполне искренне удивился он. Судя по всему, действительно не понимал.

Перевела взгляд на довольно небрежно сброшенную на кресло одежду, давая ему возможность самому сделать правильный вывод.

Пару минут ничего не происходило – князь просто смотрел, чуть сведя брови к переносице, потом совершенно неожиданно для меня улыбнулся и кивнул: – Да, с этой точки зрения именно так и выглядит.

– А с вашей? – не преминула я воспользоваться ситуацией. Когда еще доведется узнать лучше.

– Я отдал нечеткий приказ, – повинился он, присаживаясь на край постели. – Два-три дня, и вы будете дома.

– Успевая на бал в императорском дворце! – с детским восторгом глядя на него, воскликнула я. Улыбка быстро сошла с моего лица. – Надеюсь, вы знаете, что делаете.

– Не сомневайтесь в этом, – поднеся мою ладонь к губам, заверил князь и поднялся. – Жду вас внизу. И… – продолжил он уже от двери. Не закончил, посмотрев то ли сочувственно, то ли… сожалея, и вышел из комнаты.

Подскочила, как только осталась одна. На этот раз голод оказался сильнее, и я решила, что сначала поем, а потом уже и все остальное.

Умылась быстро, чуть больше времени потратила на то, чтобы выбрать костюм. Кто-то явно не поскупился. Расцветки, фасоны, ткани… Белье лежало отдельно, упакованное в аккуратные свертки. Обувь стояла на полу.

Переодевшись в добротный темно-серый костюм и выбрав удобные сапожки – очередных сюрпризов я не исключала, подошла к окну. Открыла ставни, впуская внутрь утреннюю свежесть и любуясь открывшимся видом. Озеро было огромным, его берега терялись вдали, намекая о себе лишь темной линией, которой мог быть подступающий к воде лес.

Взгляд невольно скользнул по деревянным мосткам… возвращая к событиям ночи. Он… Я… Усмешка вышла горькой. В том-то и дело, что он и… я. Каждый в своем мире.

Тряхнув головой – за всей этой романтикой и переживаниями я забывала о главном, резко развернулась, чтобы отправиться вниз, и… замерла, глядя на надпись на конверте, лежавшем на комоде.

Всего два слова изящной вязью. Моей дочери…

«Не мертвым словам на бумаге рассказывать эту историю, но, когда ты окажешься в Марикарде, я буду уже далеко, вновь вернувшись в тот дом, который ты, волей Провидения, никогда не сможешь назвать своим».

Я сглотнула, чувствуя, как подкашиваются ноги, с трудом дошла до кровати. Присела на краешек, не позволяя себе потерять остатки самообладания, закрыла на мгновение глаза.

Он был рядом…

– Если хотите…

Я подскочила, пошатнулась… Князь успел не то чтобы подхватить – помочь сохранить равновесие.

– Почему?! – не сдержавшись, выдохнула я. Не с горечью, с отчаянием.

– Для него важно ваше счастье, Анастасия Николаевна, – твердо произнес Северов, продолжая удерживать меня за плечи. – Ради него он готов считать вас погибшей и скорбеть в день, когда смерть опалила его дочь своим дыханием.

– Звучит поэтично, – не делая попыток вырваться, заметила я. Посмотрела на пол… куда соскользнул лист бумаги. – Вы знаете, что там?

– Да, – прижимая меня к себе, ответил он. – Ваш отец дал мне прочесть, прежде чем запечатал конверт.

– Почему? – вновь спросила я, но теперь уже о другом.

Уточнять не пришлось, Северов понял суть моего интереса.

– Посчитал, что для меня это тоже имеет значение, – развернув меня спиной к себе и обняв двумя руками, произнес он. Дыхание шевельнуло волосы на макушке… нежной лаской. – Вам известно, что заставило Елизавету Николаевну тайно выскочить замуж за бригадного генерала Волконского?

Он чуть шевельнулся, сдвинулся, принуждая меня сделать шаг…

Остановились мы уже у самого окна. Он и… я.

– А вам? – поторопила я Северова, когда наше молчание затянулось.

Нет, тишина не тяготила, но… было в ней что-то… многообещающее.

– Имя ее жениха, – не затянул он с ответом, – граф Александр Игоревич Шуйский.

– Кто?! – дернулась я, пытаясь повернуться, но безуспешно. Северов удержал меня, не то усмиряя, не то… успокаивая.

– Наставник князя Леонида, второго сына императора Владислава, граф Александр Игоревич Шуйский, – повторил для меня Северов. – Весьма выгодная партия, на которую рассчитывал отец Елизаветы Николаевны, мечтая с его помощью поправить свое финансовое положение.

– Что значит поправить? – Я предприняла еще одну попытку посмотреть князю в глаза.

На этот раз она оказалась удачной. Северов не только отпустил меня, но и отошел к кровати. Поднял упавшее письмо, присел на краешек.

– Отец Елизаветы Николаевны увлекался картами. И даже одно время слыл удачливым игроком, пока однажды не сел за один стол с Шуйским. Проигрыш был небольшим, но с тех пор он больше терял, чем выигрывал. Внешне практически ничего не менялось – приемы, балы, выезды, только наряды женщин становились все скромнее, да украшений меньше.

– Бесприданница, – вздохнула я, не требуя уточнений. Знакомая история, с которой приходилось встречаться за время службы в департаменте. Причины – разные, последствия – схожие. Изломанная жизнь.

– Бригадный генерал был вхож в их дом, и даже влюблен в Лизоньку, но своих чувств не открывал, пока не узнал, каким образом его приятель собирался решить свои проблемы. Елизавета Николаевна, которая не смогла найти защиту ни у кого из родственников, включая моих родителей, ухватилась за его предложение и тайно вышла за Волконского замуж. Четыре месяца спустя он был убит в полевом лагере. Кем, следствие так и не установило.

– Юлию Вертанову пытались похитить приблизительно в это же время? – сопоставляя рассказанное матушкой и слова Северова, уточнила я.

Про весточку от отца не забыла, просто… у этой истории были начало и конец. Я предпочитала пройти весь путь.

– Да, – поднимаясь, подтвердил Северов. Подошел ко мне, подал письмо: – Дальше вам лучше прочесть самой. А я просто побуду рядом.

Он отошел, но не к кровати, к креслу. Взял ворох одежды, переложил его на постель, сел, откинувшись на спинку и закрыв глаза.

Сильный мужчина, готовый разделить со мной боль обретения и… потери…

Говорить я ничего не стала, расправила лист бумаги, вновь запнувшись на первой же строчке: «Не мертвым словам на бумаге рассказывать эту историю, но, когда ты окажешься в Марикарде, я буду уже далеко, вновь вернувшись в тот дом, который ты, волей Провидения, никогда не сможешь назвать своим».

Я считала своим отцом султана Мурада, я… ошибалась.

«Я любил твою мать. Так, как любят раз и навсегда. Любил, когда учил держать кривой нож, усмирять диких лошадей, ездить верхом без седла. Любил, когда рассказывал о законах степи, когда спорил до хрипоты, когда провожал домой, зная, что уже никогда не увижу».

С трудом, но я сглотнула не дававший дышать ком в горле. Слова были незатейливы, но их хватало, чтобы оказаться в тех далеких днях и увидеть воочию то, о чем он писал.

Ибрагим Аль Абар…

«Она вернулась, но не одна. Две сестры, они были совершенно не похожи друг на друга. Там, где Ольга бросалась в схватку, Юлия замирала в испуге, ища защиты. Где Ольга шла вперед, Юлия – отступала.

Мне так казалось… пока не пришло время изменить свое мнение».

Порыв ветра ударил в спину, обдал свежестью, напоминая о том, что между тем и… этим пролегли годы.

Годы другой жизни, о которой я до этого момента ничего не знала.

Взгляд скользил по строчкам в стремлении объять все, собрать воедино, понять и принять… Увы, так просто не получалось, приходилось останавливаться, вновь и вновь возвращаясь к тому, что было уже прочитано.

«Она не согласилась стать моей женой. Воин! Отказать ей в этом праве я не мог…»

«Все изменилось, когда родились вы с братом. Анастасией тебя назвала она. Сына – Каримом, я…»

«Отношения с Ровелином портились с каждым днем. Кто-то целенаправленно делал из нас врагов…»

«Султан Мурад не нарушил клятвы, которую дал графу Вертанову. И хотя речь в ней шла лишь об одной дочери, он сделал все, чтобы сберечь обеих…»

«Ошибку допустила сама Ольга. Ее узнали, когда она с отрядом летучей стражи отправилась в рейд. Узнали и проследили. Вины с меня это не снимает. Я должен был…»

«Когда на наш дом напали, я усмирял враждующие племена на юге Изаира. Защита оповестила о грозящей вам опасности, но прийти на помощь я не успел. Рана была слишком тяжелой…»

«Ольга погибла еще там, в оазисе, защищая сестру и детей. Юлия вместе с несколькими преданными воинами скрылась в степи. Мы шли по их следам, но обнаружили лишь несколько тел и выжженный магическим огнем лагерь…»

«Несколько лет назад Елизавета Николаевна попросила сделать амулет для своей приемной дочери и прислала для привязки золотой кулон на простой цепочке, который носила девушка. Так я узнал, что ты – жива…»

– Так я узнал, что ты – жива… – повторила я чуть слышно.

– Он связался со мной, – только теперь открыв глаза, поднялся с кресла Северов. Подошел ко мне, забрал листок… хватило мгновения, чтобы тот растаял в воздухе дымкой, – и мы начали искать. Осторожно, чтобы наш интерес не был заметен.

– Прошло столько лет… – с сожалением посмотрев на конверт – единственное, что осталось от письма, заметила я.

И вновь ждать ответа не пришлось.

– Не стоит с пренебрежением относиться ни к друзьям, ни тем более к врагам, – с кривой усмешкой парировал князь.

– А вы с графом враги? – довольно вяло поинтересовалась я у Северова в слабой надежде получить подтверждение.

Имя графа Шуйского в исповеди отца не упоминалось, но ощущение, что оно, как в силках, билось между слов, было довольно острым.

– Скорее противники, – не разочаровал он меня. – Задача у нас одна, цели – разные.

– Вот как… – вздохнула я, так и не подняв на него взгляд. – Почему всё так?! – всхлипнула, понимая, что держаться и дальше у меня больше нет сил. – Почему я?!

Это был не крик – стон…

Боли, горечи, отчаяния, тоски…

– Настенька! – ладони Даниила сжали лицо, требуя смотреть на себя. – Настенька… – повторил он… хрипло… обжигающе…

Заставляя верить, что счастье, от которого я уже отказалась, все-таки возможно.

Для нас с ним…

Он позволял все: ласкать его мускулистое тело, не веря, что все это великолепие принадлежит мне; кончиками пальцев вырисовывать узоры на коже, спускаясь все ниже и ниже; целовать, привыкая к чуть солоноватому вкусу тела; прижиматься, пытаясь слиться воедино; обнимать, словно заявляя на него свои права… В ответ лишь мягко улыбался, поглядывая на меня сквозь полуопущенные ресницы, да то ли урчал, то ли постанывал, поощряя к дальнейшим действиям.

Мгновение, когда мне стало этого мало, Даниил не упустил, тут же подмял под себя, продолжая пытку нежностью, давая ощутить все то, что испытал сам. Дикую, ненасытную потребность быть вместе. Слышать, видеть, чувствовать…

Если в этом мире и был кто-то создан друг для друга, то мы с ним.

Угадывая даже неосознанные желания, давая значительно больше, чем можно было принять.

Заставляя впиваться пальцами в его плечи, он шептал мое имя, словно навсегда привязывая к себе, приковывая, чтобы уже никогда не отпустить, не позволить себе потерять.

Слушая, как я в сладкой истоме выдыхала: «Даниил», – ловил свое имя губами, наслаждаясь звуками как изысканной музыкой. А когда я закричала, вместе с ним срываясь в пропасть наслаждения, дождался, когда обмякну под ним, перевалился на спину, давая возможность распластаться поверх себя, и тихо прошептал: «Люблю», ставя точку в моем одиночестве, настолько весомо и бескомпромиссно оно прозвучало.

– Плохой из меня хозяин, – чуть слышно прошептал он, когда я, пригревшись, едва ли не задремала. Несмотря на то что расположились мы на полу, устроившись на шкуре, воздух вокруг нас его стараниями был теплым, создавая ощущение уютного полуденного сна.

– Почему? – шевельнувшись, чтобы устроиться на нем удобнее, хрипло уточнила я.

– Ты до сих пор голодна, – дунув мне на лицо, нежно произнес он. – О радушии говорить не приходится.

– У тебя есть смягчающие обстоятельства, – фыркнула я, смешно ткнувшись носом ему в шею.

– Только смягчающие? – засмеялся он, когда я, мстя за беспокойство, провела языком по его шее.

– Требуешь полностью оправдать? – упершись локтями в грудь, приподнялась я. Встретилась взглядом… тут же забыв, о чем мы с ним говорили. – Если это – ложь, никогда не признавайся в ней! – сглотнув пронзивший меня страх, выдавила я из себя.

Глаз он не отвел, продолжая смотреть на меня. Со страстью, с пронзительным желанием обладать, с болью, с убежденностью…

– В моей любви к тебе нет лжи, – четко и… однозначно ответил он. Когда я чуть оттаяла, поверив словам, провокационно улыбнулся уголками губ: – Но охотиться на тебя было очень увлекательно. И небезопасно.

– Ах, охотиться?! – возмущенно воскликнула я, делая безуспешную попытку скатиться вниз. Последнее получилось, но только с его помощью.

– Ты станешь моей женой? – невозмутимо поинтересовался Даниил, прижав к полу весом своего тела и зафиксировав руки над головой.

– Не успею, – преувеличенно хрипло выдала я и для полноты картины закатила глаза.

Он чуть приподнялся, давая свободно вздохнуть, но руки не отпустил.

– А теперь? – поцеловав в нос, уточнил он.

– А теперь я хочу есть, – обиженно нахмурив брови, отозвалась я.

– Вот как?! – качнул он головой. – Но ты обещаешь…

– Обещаю! – честно глядя ему в глаза, дернула я головой.

– И почему я тебе не верю, – засмеялся он, отпуская мои руки. Резко поднялся, протянул ладонь, предлагая помощь. – Настя… – когда я встала, произнес с нежностью. Прижал к себе, дав ощутить, насколько ему небезразлична моя близость. – Среди всех моих недостатков, – прошептал, зарывшись ладонью в волосы, – нет одного. Я никогда не лгал тебе. Не договаривал – да, потому что не имел права говорить, но не лгал.

– А еще ты меня использовал, – обвиняющим тоном заметила я.

– А ты разве была против? – чуть отстранившись, удивленно посмотрел он на меня.

– Я? – восхитилась я его наглостью. – А ты меня спрашивал?!

– Ты не ответила, – качнул он головой. Тон был все еще мягким, игривым, но во взгляде уже проявилась твердость, разрушая этот чарующий флер вседозволенности.

Я вывернулась из кольца его рук, отошла к кровати. Вытащив из-под груды сброшенных вещей халат, накинула на плечи. Своей наготы не стеснялась, да и его меня не смущала, но… все перестало быть так просто, как было еще минуту назад.

– Ты не веришь, что мы можем быть вместе, – с мимолетной улыбкой прокомментировал он мои действия. Подошел ближе, ладонью сдвинул ткань с моего плеча,наклонившись, нежно коснулся губами. Притянул к себе, обняв. – Я помогу тебе поверить. Даже если это произойдет не сейчас.

– Давай поговорим об этом, когда вернемся в Марикард, – подняв на него взгляд, попросила я. – И не вынуждай меня принимать решение немедленно.

Сбывались слова матушки, сказавшей когда-то, что я слишком разумна, чтобы выйти замуж по любви. И слишком чувственна, чтобы по расчету. В своем отношении к Даниилу я больше не сомневалась, в том, что уж если не я, то он обязательно найдет вариант, который устроил бы нас обоих, тоже, но…

Чего уж проще ответить: «Да», – но у меня не получалось.

– Тогда предлагаю все-таки поесть и отправиться на прогулку вокруг озера, – без малейшего намека на обиду ответил он, подтолкнув к кровати. – Собирайся.

Я недоверчиво посмотрела на князя, он непонимающе приподнял бровь, заставляя меня насмешливо хмыкнуть. Вот эта безобидность меня совершенно не успокаивала.

Но я все-таки произнесла: «Спасибо», дождавшись, когда Даниил весьма соблазнительно наденет штаны. Даже это нехитрое действие в его исполнении было наполнено глубоким смыслом.

– У тебя какой уровень? – спросила неожиданно для самой себя, застегивая рубашку. Одеваться при нем для меня оказалось столь же естественно, как и наблюдать за тем, как это делает он.

– Уровень? – отвлекшись от натягивания сапога, изумленно посмотрел он на меня.

Тяжело вздохнув, развела руками, намекая, что вот именно эта его скрытность и является одной из причин моей нерешительности.

– А не расскажешь, на кого вы охотились в саду графа Джакса? – с лукавой улыбкой поинтересовался он.

Я подняла глаза к потолку, делая вид, что ничего не слышала.

– Как ты относишься к мясу на костре? – надев сапоги, подошел он ко мне.

Его рубашка все еще валялась на полу, где мы ее бросили. Верхняя пуговица штанов была расстегнута, открывая дорожку из темных волос, поднимавшихся к пупку. Мышцы пресса четко выделялись под упругой кожей, играя, стоило лишь к ним прикоснуться…

– Если ты сейчас же не отойдешь от меня, – прохрипела я ставшими сухими губами, – никакого мяса не будет.

– Настя? – вроде как не понял он, глядя на меня недоуменно.

– Я тебя предупредила, – на этот раз сипло выдохнула я, протягивая к нему руку. Провела пальцами вдоль пояса брюк, опустила ладонь чуть ниже…

В животе недовольно буркнуло, напрочь разрушая чувственный настрой.

– Значит, мясо, – звонко засмеявшись, отступил Северов. – И не спорь, – застегнул он штаны, продолжая иронично улыбаться и над моим смущением, и над плотоядным взглядом, которым я следила за его действиями.

А вот у меня так не получалось. Чтобы, забыв обо всем, просто наслаждаться этими минутами, позволяя себе раствориться в его чувствах, в том, что влекло нас друг к другу.

Не выходило, вновь и вновь возвращая к мысли, что ждало нас там, впереди, рождая сожаление о том, что еще не случилось.

– Настя! – На этот раз мое имя прозвучало хлестко, звучно. Выбивая сомнения, лишая меня права на них. – Настя, – повторил он уже мягче, когда наши взгляды встретились.

Миг откровения, решивший все за меня. Если я хотела быть счастливой, потерять этого мужчину не могла.

Кольцо Сэма упало на пол. Всего лишь игра, но… не здесь и не между нами.

– Я люблю тебя, – не отведя глаз, произнесла я, ловя себя на том, что это было совсем нетрудно. Просто сказать то, что чувствовала. – Люблю…

Я не знала, что ждет нас в будущем, но… я – верила!

Глава 22

– Что-то случилось? – На этот раз я проснулась от острого чувства беды. Не той, которая очевидна и не скрывает своего лица, другой… приходящей из темноты и вонзающей свой нож в спину.

– Нет, – не обернувшись, успокоил меня Северов. Стоял у кресла уже полностью одетым. – Я буду внизу. Ты можешь не торопиться.

– Не торопиться или не спускаться? – приподнявшись на локте, уточнила я.

Было позднее утро следующего дня. Когда он начался, мы с Даниилом даже не заметили.

– Не торопиться, – подошел он к кровати, присел на корточки. – И пожалуйста, ничему не удивляйся.

– Даже так? – задумчиво приподняла я бровь. Отметив укоризну в его глазах, медленно выдохнула, избавляя его от необходимости услышать то, что я собиралась сказать.

– Надеюсь, что сегодня вечером ты будешь уже в Марикарде, – поднимаясь, кивнул он, отметив мою покладистость.

– Я? – Надолго моего терпения не хватило. – А ты?

– Мы скоро это узнаем, – ответил он уже от двери. Потом обернулся… улыбка вышла кривой. – Я буду не один.

Высказаться мне не удалось, Северов вышел в коридор, оставив меня наедине с вспыхнувшей яростью, на смену которой тут же пришло понимание: все именно так, как и должно было быть.

Пожелание князя «не торопиться» я выполнила, но как ни пытайся растянуть привычные действия, намного все равно не удастся. Я добавила к тем самым двадцати минутам, которые он мне обычно давал, еще десять. Больше не получилось.

Предугадывать, что ждет меня в гостиной, я не стала – не имея информации, сделать это невозможно, но следовательское нутро все равно пыталось придумать версии.

Действительность значительно превзошла самые смелые предположения.

Мужчину, стоявшего у окна в гостиной, я узнала даже со спины…

– Ваше императорское величество… – скорее выдохнула, чем произнесла я. Ничего подобного даже близко не ожидала.

Он медленно обернулся, окинул меня тяжелым взглядом…

На помощь пришел появившийся Северов. В руках держал тот самый сверток с вещами погибшей кузины.

– Ваше императорское величество, – положив свою ношу на стол, начал он, – позвольте вам представить мою невесту, Анастасию Волконскую.

– Невесту? – как-то… недовольно переспросил император Владислав. Дал мне знак подняться – реверанс в мужском костюме не самое привлекательное зрелище, подошел ближе, бросив быстрый взгляд на сверток. – Насколько я помню, вы – приемная дочь Елизаветы Николаевны?

– Да, ваше императорское величество, – скромно опустила я взгляд. Думать о том, какие именно события стали причиной для столь хорошей памяти, я побоялась.

– Матерью Анастасии была Ольга Вертанова, – сбил мгновение напряженной тишины князь.

Лучше бы молчал…

– Кто?! – резко развернулся к нему император.

Гневно прозвучавший вопрос Северова ничуть не смутил.

– Ольга Вертанова, – повторил он совершенно спокойно. – Брата Анастасии найти пока что не удалось, но есть уверенность, что жив и он.

– Вот как?! – уже несколько мягче отреагировал император. Вновь повернулся ко мне: – То-то ваше лицо показалось мне знакомым.

– Мне об этом стало известно лишь несколько дней назад, – довольно хрипло произнесла я, мысленно зацепившись за последние слова князя. О моем брате…

Если он жив, я его найду. Рано или поздно…

– Это как-то связано с вашей просьбой о тайной встрече? – уточнил император, обращаясь к Северову, но продолжая рассматривать меня.

– Самым непосредственным образом, – тут же ответил князь, отходя к столу.

– Один из двух сюрпризов… – как-то невпопад произнес Владислав. Повел плечами, словно кафтан ему жал…

Такого быть точно не могло.

– Если считать этот, то из трех, – с явным задором поправил Северов. – Ваше императорское величество, я могу попросить вас подойти ко мне? – уже более высокопарно продолжил он.

Владислав поморщился, буркнул что-то об этикете, но просьбу выполнил, вернувшись к столу.

– Анастасия Николаевна, – посмотрел на меня князь, – вы – тоже.

Спорить я не стала, прошла в гостиную, остановившись так, чтобы быть ближе к Северову. Хоть и зла, но рядом с ним мне казалось спокойнее.

– Анастасия Николаевна – следователь-эксперт Следственного Департамента Аркара, – пояснил князь, наталкивая меня на очередную мысль.

Чтобы убедиться в своей правоте, ждать долго не пришлось.

– Анастасия Николаевна, вы можете подтвердить, что данный сверток опечатан знаком Следственного Департамента и не имеет следов нарушения целостности? – четко, по-протокольному спросил он.

Я поднесла к свертку левую ладонь, на которой находилась особая метка, та тут же засветилась, служа ответом.

– Да, подтверждаю, – тем не менее озвучила я очевидное.

– Благодарю вас, – кивнул Северов. Взяв лежавший на столе нож, аккуратно разрезал веревку, не торопясь развернул плотную бумагу. – Это – вещи Амалии Вертановой, дочери Юлии Вертановой и князя Леонида, – пояснил он, раскладывая одежду.

Платьице, длинная рубашка, детские чулки, ботиночки… Та самая тряпичная кукла с нарисованным на белом холсте лицом осталась у него в руках.

– Я надеялся, что она – жива, – с искренним сожалением произнес император. Отвел взгляд от вещей, посмотрел в окно…

Мне даже стало его жаль… На мгновение.

– Это – второй? – как-то… слишком равнодушно для того, чтобы быть правдой, спросил он.

– Пока еще нет, – заставил его обернуться князь. Вновь взял нож и… под нашими взглядами распорол игрушку.

Вставленное в довольно примечательное кольцо письмо упало на стол…

– Меня долго мучил вопрос: кто именно и почему пытался похитить Юлию Вертанову? – начал Северов, не дожидаясь реакции императора. – Симпатии к ней князя Леонида могли бы стать причиной, но лишь в одном случае, если бы приказ исходил от вас. Но вы его не отдавали. Соперник? – Он качнул головой. – Не тогда, когда речь идет о наследном князе. И тут я предположил нечто совсем неожиданное. А что, если Юлия Вертанова, оказавшись в императорском дворце, узнала о чем-то, что могло угрожать если не ее жизни, то свободе. – Он сделал паузу, но стоило императору чуть шевельнуться, проявляя нетерпение, как тут же продолжил свой рассказ: – Я обратился за помощью к отцу, он дал мне подсказку. Ваша переписка с вождями диких племен, неожиданно оказавшаяся у султана Мурада и испортившая отношения между Ровелином и Изаиром. Среди подозреваемых был тогда и…

Князь замолчал, посмотрел на меня.

Я уже собиралась покинуть гостиную, дав им возможность поговорить о делах давно минувших дней, когда Владислав потребовал:

– Продолжайте!

– …и наследный князь Леонид. – Северов не стал испытывать императорское терпение. – Тем более что побег Юлии прекрасно вписывался в это предположение.

– Благодаря вашему отцу он был полностью оправдан, – заметил император, почему-то вновь посмотрев на меня.

– Но тень подозрений осталась, – без малейшего пиетета перед монархом возразил ему князь. – И ваши отношения со старшим сыном лишились прежней теплоты.

Несмотря на то что прозвучало практически обвинением, император наглости словно и не заметил.

– Тем не менее вы оказались правы, когда заподозрили сына, – неожиданно жестко произнес Северов. И добавил, не дав нам возможности даже удивиться: – Только не того.

– Доказательства! – гневно воскликнул Владислав, заставив меня втянуть голову в плечи.

Присутствовать при таких откровениях мне точно не хотелось.

– Доказательства в этом письме, – движением подбородка указав на выпавшую из игрушки бумагу, ответил он. – Юлия действительно стала случайной свидетельницей одного разговора. Был тот совершенно безобидным, если не соотнести с последующими событиями. Старшая дочь графа оказалась не столь бойкой, как младшая, но это не делало ее глупой. Ее пытались похитить, когда она пробиралась во дворец, чтобы рассказать обо всем Леониду.

– Кто?

Князь обошел стол, подошел к императору, встав ко мне спиной.

Имени я не услышала, но догадалась без труда. Князь Ринат…

– Дальше! – потребовал Владислав, когда Северов вернулся на свое место.

– А дальше – все, – пожал плечом князь. – Отношения между Ровелином и Изаиром продолжали ухудшаться не без его помощи. Если вы помните, отец пытался найти виновника и даже докладывал, что близок к успеху, но…

Он замолчал, бросил на меня быстрый взгляд. Не было в нем ни сочувствия, ни сожаления… только поддержка. Словно он пытался сказать, что всегда будет рядом.

Увы, он не мог не понимать, насколько все изменилось за последние несколько минут.

– Один из его верных помощников сумел встретиться с Юлией Вертановой, чтобы уговорить письменно подтвердить все, чему была свидетельницей. Юлия отказалась, и тогда он обратился к Ольге, та и заставила сестру все описать. Что было потом, мы узнали лишь недавно. Случайность, которая стоила всем жизни. Ольга Вертанова сама навела наемников на дом, в котором они скрывались. Прежде чем умереть, она успела отправить вестника тому помощнику. В нем было одно слово: игрушка.

– Двадцать лет, – прикусив губу, чтобы не разрыдаться, прошептала я.

Император не понял, о чем я говорила, а вот князь проявил вполне ожидаемую сообразительность:

– Да, Анастасия Николаевна, вещественные доказательства и архивные свидетельства хранятся в Аркаре двадцать лет. Этой осенью игрушка Амалии Вертановой была бы уничтожена. Вместе с доказательствами.

– А что стало с тем помощником? – неожиданно спросил император, заставив меня вновь собраться. Эта история, судя по всему, еще не была завершена.

– Служит вам, – многозначительно улыбнулся князь. Вновь подошел к императору и что-то тихо произнес.

Как я ни прислушивалась, сумела разобрать лишь несколько звуков. В том, что первым из двух слов было – граф, не сомневалась, а вот с именем… только и расслышала что-то шипящее.

– Кто?! – с явным недоверием потребовал уточнить Владислав.

Князь, уже успевший сделать шаг, остановился. Улыбнулся… грустно.

– Да, ваше императорское величество, именно он. – Потом добавил, глядя на меня, как если бы это именно я не поверила: – Бывает и так.

– Хорошо, – спустя несколько минут раздумий произнес император, – я изучу доказательства и объявлю свое решение.

Он протянул руку, поднял письмо вместе с кольцом, поморщился, глядя на вензель.

Я надеялась, что на этом встреча будет завершена, но ошиблась, забыв о том, что князь пообещал еще один сюрприз.

– Надеюсь, оно многое изменит, – многозначительно протянул Северов, лукаво улыбнувшись. – Особенно для него.

– Для кого? – как-то… обреченно поинтересовался император. В отличие от меня, о еще одной возможной неожиданности он помнил.

– Для меня, – внезапно раздалось у меня за спиной.

Изумление на лице Владислава я успела заметить, пока разворачивалась. Впрочем, и сама была удивлена не меньше.

Вряд ли ошиблась, признав во входящем в комнату мужчине князя Леонида. Того самого, который вроде как теперь просто существовал, не осознавая ничего из того, что происходило вокруг…

– Надо бы вас казнить, князь, чтобы другим неповадно было, – выслушав историю «чудесного» спасения сына, качнул головой император.

Все время, пока то один, то другой рассказывал о череде событий, приведших к ситуации, когда князь Северов, спасая друга, лично устроил «покушение» на него, Владислав расхаживал по гостиной, заставив нас скрываться с другой стороны стола. Главное, не попадаться на пути и не встречаться взглядом.

– Но… – продолжил он, внезапно остановившись.

– Помня о заслугах моего батюшки, – воспользовался короткой паузой Северов (и ведь не побоялся перебить), – вы всего лишь посоветуете какое-то время не появляться в столице Ровелина.

Император исподлобья посмотрел на Северова, я – напряглась, готовая броситься на его защиту…

Владислав, заметив, многозначительно ухмыльнулся, но улыбка тут же сошла с его лица.

– Вы, князь, проделали славную работу, пора и домой. К тому же, – он перевел взгляд на меня, – вам необходимо официально представить свою невесту ко двору и получить мое высочайшее соизволение на этот брак.

– А я его еще не получил? – удивленно вскинул бровь Северов, но, поймав жесткий взгляд императора, тут же склонил голову. – Как прикажете, ваше императорское величество.

– А вас, – обратился Владислав к сыну, – я попрошу еще некоторое время побыть немощным.

– Ваша воля для меня закон, – сдержанно поклонился Леонид. Отошел к окну… вздох был протяжным, судорожным. – Я долго ждал этого дня, но удовлетворения нет.

– Вкус победы всегда приправлен горечью потерь, – равнодушно заметил император, но я его интонациям не поверила.

Было в том, как смотрел на сына, что-то… от страха неверия. Словно он боялся, что все это лишь видение. Поверишь и…

– Ее смерть на моей совести, – не оборачиваясь, твердо произнес Леонид. Мое присутствие его нисколько не смущало.

Впрочем, я тоже была частью этих событий. И сейчас, и – тогда. Потому и находилась здесь, как равная с ними.

– Свою вину мы можем загладить только будущими делами, – столь же категорично ответил Владислав и обратился ко мне: – Я буду рад увидеть вас при дворе, госпожа Волконская.

Я сочла это предложением оставить их одних и, поклонившись, покинула гостиную.

Из двух вариантов: подняться наверх или прогуляться, выбрала второй. Эмоции бурлили, я с трудом с ними справлялась.

Этот день хоть и был теплым, но с тем оттенком напряжения, когда возникает предчувствие приближающейся грозы. И ни чистое небо, ни птичий гомон, ни бережный мягкий ветерок не способны избавить от подспудного волнения и тревожного ожидания.

Мое настроение было таким же. Вроде все разрешилось, но… я чувствовала себя преданной и обманутой. И не история с тем самым невнятным проникновением в консульский отдел посольства была тому причиной. И даже не мои отношения с князем.

Все было одновременно и проще и… сложнее. Единственный человек, который действительно имел право влиять на мою жизнь, дал мне свободу, остальные…

– Настя…

Северов появился не вовремя. Минутой раньше или позже, и все могло быть иначе.

Нам с ним просто не повезло.

Или… ему.

Я едва ли впервые в своей жизни чувствовала себя растерянной, не понимая, что делать… куда идти…

Прошлое, приобретя четкость, стало вдруг еще более зыбким, чем до этого мгновения. Будущее…. Что делать с этим новым будущим, я совершенно не знала.

И в центре всего – он. Князь Даниил Федорович Северов, в присутствии императора назвавший меня своей невестой…

Винить было некого. Прежде чем позволить себе полюбить, мне стоило подумать о последствиях.

– Я хочу вернуться в Марикард, – четко произнесла я, продолжая смотреть на то, как играет рыба. То там, то здесь на чистой глади озера появлялись крошечные воронки, расходясь кругами по воде.

– Это невозможно, – ровно ответил из-за спины князь. – Император…

– Я хочу вернуться в Марикард, – удивляясь собственному спокойствию, повторила я. – Немедленно!

– Настя… – подошел князь ближе. Тронул за плечо…

Я резко обернулась…

Дыхание сбилось, когда наши взгляды встретились, вот только ярость не прошла. Должно было быть все иначе! Не так!

– В Марикарде мой дом. Моя матушка. Мои друзья. Моя служба…

– Ты ведь говоришь не о том, – грустно улыбнувшись, укоризненно качнул он головой.

– Возможно, – согласилась я, стараясь не смотреть на его губы, не видеть его глаз, не слышать, как бьется сердце.

– Если бы я знал, что ты, это – ты…

– Мне еще грозит опасность? – сделала я вид, что не услышала его признания.

– Нет! – не воспользовался он шансом задержать меня здесь.

– Тогда я прошу позволить мне покинуть ваш гостеприимный дом! – потребовала я насколько было возможно жестко.

– Это окончательное решение? – не отступив ни на шаг, ровно спросил он.

Мне бы подумать… Мне бы позволить себе увидеть то, что скрывалось за его вопросом, но… не обида – потерянность и непонимание требовали разделить эту боль на двоих…

Я слишком долго сдерживала бурю внутри себя, чтобы, вырвавшись, она не погубила и меня…

– Да! – твердо ответила я. Наши взгляды схлестнулись и… он опустил глаза, признавая за мной право выбора.

– В твоей комнате на комоде лежит перстень переноса. В подвале…

– Я – знаю, – перебила я его. – На что он настроен?

– Маяк в холле дома Елизаветы Николаевны, – не помедлил Северов с ответом. Отошел в сторону, давая мне возможность уйти. – Я передам императору Владиславу твои извинения, – без малейшего намека на язвительность продолжил он, когда я прошла мимо.

Оглядываться и отвечать я не стала, на это хватило здравого смысла. Сказав «да»…

Я не рассчитывала, что Северов попытается изменить мое решение, начнет уговаривать, убеждать, а то и угрожать. Кто угодно, но только не он…

Слишком хорошо князь разбирался в людях, чтобы совершить подобную ошибку.

Но…

Возможно, это в женской натуре продолжать верить, даже точно зная, что все кончено.

На второй этаж я поднялась решительно. Перстень, как князь и сказал, лежал на комоде… словно он догадывался, чем закончится наш разговор. Схватила кольцо, стараясь не смотреть по сторонам, не цепляться за те мелочи, которые буквально кричали о нем…

Смятые простыни, бокалы с вином, все еще стоявшие на полу, медвежья шкура, его рубашка…

Слезы на глазах не мешали видеть… Гнев не лишал возможности оценивать ситуацию трезво. И ведь не было вины… ни его, ни моей, но…

Это «но» вновь и вновь взбивало яростью кровь, заставляя идти вперед, не думая о последствиях, не задумываясь о том, что я могу…

Мысль о том, что могу его потерять, пришла мне в голову уже в Марикарде, окончательно лишив самообладания.

Дыхание сорвалось всхлипами… слезы застилали взгляд.

Я была дома…

Как и хотела…

Но… без него.

Эпилог

С момента моего возвращения в Марикард прошла декада. Жизнь пусть и медленно, но приобретала знакомые очертания.

О князе Северове я старалась не думать, хоть и удавалось с трудом. Дело о проникновении в консульский отдел посольства Ровелина заканчивали без него, но неявное присутствие дипломата где-то поблизости заставляло вновь и вновь вспоминать о недалеком прошлом.

И не только меня.

– Ну, вот и все! – закрыв папку и отложив ее в сторону, произнес Сэм, не дав мне досмотреть очередное представление с Допросом, Фенечкой и ее ухажером.

Когда тот появился, никто не заметил, просто однажды утром на той самой ветке их оказалось трое. Судя по тому, что кот не пытался давить своим авторитетом, с тем, что рано или поздно нечто подобное должно было произойти, он уже смирился.

– Посмотрим, что скажет Маркони, – вздохнув, отвернулась я от окна. – Шаес уже вернулся?

Обвинения с помощника Соула были полностью сняты. По нашему делу. В том, что касалось дури, он находился под надзором целителей. Именно они и должны были дать окончательный ответ, избавился Шаес после проведенного курса лечения от пагубной страсти или нет.

– Сбегать? – не без вызова уточнил Сэм.

Виль укоризненно качнул головой, но Самюэль словно и не заметил, продолжая смотреть на меня.

Это было проблемой.

Кольцо я ему вернула. И хотя все начиналось как шутка, осадок остался. Смысл этой игры для Самюэля оказался более серьезным, чем для меня.

– Я подпишу, – подойдя к его столу, взяла я папку.

Не отходя, открыла.

В списке тех, кому предъявили обвинение – пятеро. Это из оставшихся в живых, от двоих успели избавиться. Все – исполнители, до организаторов добраться нам не удалось – как только появились подозреваемые, Паррей потребовал передать дело им.

Имел полное право, участие в нем некоторых фигур навевало мысли о шпионаже.

Из посольских – повар, служивший когда-то у графа Стоуна. Ковер с вплетенным в него накопителем появился в консульском отделе благодаря именно его стараниям.

Из наших – Кармир. Слепок, который использовался в покушениях на меня, взял именно он… Заставил Стоуна подняться на второй этаж, где и сработала удавка, он же… Грустно… Он говорил правильные слова.

Трое магов из корпуса, что позволило графу Паррею настоять на изменениях в уставах служб, ограничивающих их права. Кое-что в качестве благодарности перепало и нам. При Следственном Департаменте организовывался собственный экспертный отдел, значительно расширяя возможности в скорейшем расследовании совершенных преступлений.

– А я – женюсь, – неожиданно произнес Вильен, заставив меня оторваться от бумаг.

Когда я посмотрела на него с недоверием, смущенно улыбнулся.

– Я ее знаю? – бросив папку обратно на стол Самюэля, подошла я к Вилю.

– Да, – как-то… обреченно вздохнул он. – Сэм – тоже.

– Вот как?! – склонила я голову, разглядывая собственного эксперта. О том, что у него есть девушка, он упомянул на балу в ратуше.

Прошло всего несколько дней…

– Граф Штудер согласился отдать за меня свою дочь…

– Кого?! – не удержалась я от восклицания. – Аннет?!

– Мари, – скромно опустил он взгляд. – Мы уже и не рассчитывали…

– И давно вы… встречаетесь? – нашла я подходящее слово, пообещав себе поговорить с приятельницей.

Подруг у меня не было, но Мари относилась к тем, кто вполне мог ею стать.

– Почти год…

Мне бы схватиться за голову – даже предположить ничего подобного не могла, но я вместо этого обошла стол, дождавшись, когда он поднимется, по-дружески обняла.

– Поздравлять еще рано, но я горжусь тобой! – отстранившись, заявила я. – Ты и Мари!

– Она – удивительная, – вздохнул Виль, – но я как-то побаиваюсь. Она достойна лучшего…

– Это она тебе сказала? – нахмурилась я, уже готовясь выбивать глупости из головы Мари. Такие, как Виль…

– Это я так думаю, – пожал он плечом.

– И – зря! – твердо произнесла я. – Главное, чтобы вы любили друг друга!

И ведь даже не запнулась, произнося эти слова…

В отличие от меня, князь Северов в Марикард не вернулся. По слухам, его срочно отозвали в Ровелин.

О причинах тоже упоминали. Одни утверждали, что император Владислав выказывал недовольство его службой в Аркаре, другие уверяли, что речь шла о невесте, которую ему подобрали при дворе…

Мне было известно, насколько они не правы, но я молчала, вычеркнув из памяти все, что произошло в охотничьем домике.

От продолжения разговора в том же духе меня спас заглянувший в кабинет Маркони.

– Настасья, к Соулу, – грозно прикрикнул он, тут же вновь исчезнув в коридоре.

Я воспользовалась возможностью и последовала за ним.

Маркони и его супруга появлялись в нашем доме все чаще. Поводом для этого была не только будущая свадьба Фариха и Елизаветы Николаевны, которую назначили на осень, но и еще один приют, который открывали матушка и Матильда.

Отношение к детям у четы Маркони было особенным.

Дожидаться меня старший следователь не стал, спускаться на первый этаж пришлось одной. Время полуденное, дело к обеду, так что вокруг безлюдно… Как раз чтобы хоть недолго побыть одной, не заставляя себя кривить губы в похожей на оскал улыбке.

Притворяться оказалось сложно… с каждым днем тоска становилась все более невыносимой.

– Вызывали? – понимая, что бесконечно стоять в приемной главы департамента я не могу, приоткрыла дверь.

Маркони уже сидел за столом, держа в руках лист бумаги.

– Заходите, Анастасия Николаевна, – жестом указав мне на место напротив Маркони, произнес Соул. Когда я села, переглянулся со старшим следователем и, дождавшись кивка, уточнил: – Что по делу о проникновении в посольство?

Демонстрировать удивление его вопросом я не стала. Раз спрашивают… То, что ему было известно, на какой стадии находится следствие, ничего не меняло.

– Осталось только подписать.

– Вот и хорошо, – как-то… отстраненно прокомментировал он. Поднялся, прошелся по кабинету.

Я, оценив появившуюся в его движениях резкость, посмотрела на Маркони. Тот сделал вид, что взгляда не заметил, продолжая изучать написанное на бланке.

– Значит, так, Анастасия Николаевна, – решительно повернулся Соул ко мне, – нами принято решение о назначении вас старшим следователем. Вильен остается вашим экспертом.

– Меня? – протянула я, вставая. – За что?!

– За заслуги, – довольно хмыкнул Маркони, сбив с настроя.

И хотела бы возмутиться, но после его ухмылки уже не получалось.

– Самюэль Джакс написал рапорт о переводе в ведомство отца, – догадавшись, каким именно будет мой следующий вопрос, продолжил Соул. – Граф просил не препятствовать решению сына.

– Это все? – нахмурилась я.

– Нет, – обрадовал меня теперь уже Маркони. – Руководителем экспертного отдела назначен Сванетти.

Я закатила глаза, но промолчала. После тех событий я с Николасом встречалась. По делу… Как ни странно, но все прошло не столь трагично, как ожидала. Виновным в том, что все произошло именно так, Николас считал себя. В разрыве наших отношений – тоже.

Переубеждать его я не стала. Похоже, для нас обоих так оказалось проще.

– Ну а теперь – всё? – тяжело вздохнув, поинтересовалась я. С некоторых пор сюрпризы меня пугали.

– Энгин Паррей входит в твою группу, – вернул себе инициативу Соул. – И это – не обсуждается, – закончил он жестко. – Сдаешь дела Маркони и перебираешься на третий этаж. Кабинет для вас уже готов.

– Я могу быть свободна? – насколько это было возможно, спокойно спросила я.

– Можешь! – не столько резко, сколько многозначительно бросил он и… добавил, когда я уже подошла к двери: – И не задерживайся. У нас сегодня гости.

– Не задержусь, – буркнула я недовольно, выскакивая в приемную.

Только гостей мне сегодня и не хватало.

Не задержаться оказалось трудно. После обеда новость разлетелась по департаменту, так что желающих то ли поздравить, то ли посочувствовать оказалось немало.

Когда мы с Вилем покинули здание (Сэм участия в переезде уже не принимал), на часах было почти семь. И если бы не Соул, оставивший в мое распоряжение дежурный экипаж, к ужину я бы точно опоздала.

Махнув рукой на прощанье кучеру, – чем-то он был похож на Петро, с заботой относясь к сотрудникам департамента, забежала в дом, тут же замерев на пороге.

– А это еще что?! – удивленно вскинулась я, наблюдая, как тот самый Петро, о котором я только что вспоминала, сворачивает лежавший в холле ковер.

Тот оторвался от своего занятия, посмотрел на меня с укором:

– Так вы же сами сказали, труп закапывать.

– Какой еще труп? – не поняла я.

– Наверное, мой, – довольно задорно донеслось сверху.

Голову я поднимала медленно, до последнего не веря в то, что это возможно.

– Ваш? – пусть и хрипло, но нашла я в себе силы переспросить, глядя, как по лестнице спускается князь Северов собственной персоной.

– А у вас есть другие варианты? – подходя ко мне, уточнил… гость.

– У меня? – опешила я, чувствуя себя то ли самой счастливой, то ли… самой глупой. – Нет, – ничего не сумев сделать с радостной улыбкой, ответила я.

– Я назначен советником-посланником империи Ровелин в Аркаре, – склонившись к моей руке, зачем-то пояснил Северов. – Император Владислав приказал без жены не возвращаться…

– А вы? – понимая, что именно он только что сказал, не устояла я перед соблазном продолжить эту мучительную пытку.

– А я? – бросив взгляд на Петро, который продолжал истязать ковер, уточнил Северов. Потом подмигнул и… отступив, склонил голову: – Позвольте представиться: князь Даниил Федорович Северов…

– Анастасия Николаевна Волконская, – разведя в стороны юбку невидимого платья и присев в реверансе, отозвалась я.

Он предлагал начать сначала…

Отказываться от возможности исправить все, что мы едва не испортили, я не собиралась…

Орлова Тата Путеводная звезда

  Пролог

      За два года до событий

      Магический светильник лишь слегка разгонял темноту рядом с креслом, в котором я сидела, но этого было достаточно, чтобы разглядеть решимость на лице стоявшего в двух шагах от меня Эндрю.

      - Своего мнения ты не изменишь… - я не спрашивала, говорила твердо. Кто угодно, но только не он! Кремень!

      Матушка как-то сказала, что в их роду мужчины все такие. А потом вздохнула, словно сожалея.

      И ведь права! Не окажись князь Изверев столь упертым, выступая против войны, которую собирался объявить Ритолии император Ксандр, этот разговор шел бы совершенно в иной тональности.

      - Не изменю! – Эндрю приблизился, опустился передо мной на корточки, взял ладони в свои: - Если бы я был уверен, что ты станешь моей….

      - Я готова стать твоей прямо сейчас! – не дала я ему закончить, прекрасно понимая, что должно было последовать дальше.

      - … моей женой, - продолжил он, словно меня и не услышав. – Когда-нибудь ты поймешь, что иначе я не мог. Честь рода….

      Я вновь его перебила:

      - Я знаю, что такое – честь рода. И понимаю, о чем ты говоришь, но… - я не сдержалась и всхлипнула, представляя свои будущие перспективы.

      Граф Орлов или граф Илинский.

      Оба, с точки зрения отца, весьма подходящая для меня партия. Фамилия не из последних, богаты, при чинах и с хорошей перспективой на будущее.

      Один, как и его батюшка, пошел по военной стезе, второй служил в Канцелярии розыскных дел. Оба недурны собой, оба получили прекрасное образование. Оба в том возрасте, когда юношеская ветреность уже в прошлом и как раз наступила пора подумать о семье.

      Чем не женихи?!

      Все было так, но… любила я другого. И этот другой сейчас прощался со мной. Возможно, навсегда!

      - Эвелин, - он поднес мою ладонь к губам, коснулся мягко, бережно, - ты всегда будешь моей путеводной звездой! Чтобы не случилось, куда мы меня не занесла судьба, я буду помнить….

      - Это нечестно! – я вырвала руку, резко поднялась, отошла к окну, тяжело оперлась на деревянный подоконник.

      Там, на площади, танцевали и веселились, празднуя рождение у императора внука.

      Первого внука….

      - Да! – согласился он со мной. – Это нечестно, но… - он не договорил, приблизившись ко мне.

      Я надеялась, что прижмется хоть на мгновение, одарит своим теплом, нежностью, но… он лишь положил рядом с моей ладонью маленький кулон на тонкой золотой цепочке и решительно вышел из номера, только и бросив напоследок:

      - Будь счастлива!

      Как это сделать, когда сердце расколото на крошечные кусочки, князь Андрей Изверев мне не сказал….

 Глава 1

      Доносившийся из-за двери спальни шум пробился сквозь усталую дрему, заставив не только открыть глаза, но и приподняться, упершись локтем в одну из подушек.

      - Эвелин!

      Я не ошиблась, посчитав, что причиной суеты стало появления Георгия.

      Последние три месяца граф мотался с поручениями императора, появляясь в столице на несколько дней и вновь отбывая на границу с Ритолией. Два года войны, измотавшие и нас, и их, не привели империю к победе, а княжество – к поражению.

      Оскудневшая казна, недовольная политикой аристократия, обедневший народ…. Все хотели мира. И – мы, и они.

      Граф Георгий Орлов, вот уже полтора года как мой муж, был среди тех, кто имел возможность этот самый мир приблизить.

      - Ты хотел сына… - измученно улыбнулась я, когда он стремительно прошел через всю комнату и, сдвинув одеяло, которым была укрыта, присел на край кровати.

      - Я хотел ребенка! – в его глазах я увидела мягкий укор. – Нашего с тобой ребенка! – Георгий наклонился – похоже, собирался меня поцеловать, но тут же отпрянул, огорченно вздохнув.

      Его одежда была пыльной, как и лицо.

      - Сколько лошадей загнал? – качнула я головой, вновь откидываясь на подушки.

      По словам магианны, роды были не самыми тяжелыми….

      Но это – смотря для кого.

      - Неважно! – Георгий смотрел на меня….

      Даже если это была не любовь, что-то очень близкое к ней.

      Увы, ответить ему тем же я не могла. Уважала, гордилась, была уверена, что мне повезло с мужем. Бывали дни и ночи, когда считала себя счастливой, но… мое сердце потерялось где-то там, в горах Ритолии.

      Безответно, без надежды…

      - Она красивая, - я зевнула, чувствуя, как закрываются глаза.

      Первые схватки начались больше суток назад.

      - Она похожа на тебя, - мягко, словно летний ветерок, выдохнул он и поднялся. – Отдыхай.

      - Ты не уедешь? - нашла я в себе силы спросить.

      - Нет! – качнул он головой. – Не раньше, чем через месяц.

      Возможно, он еще что-то добавил – мне казалось, что там, в мягкости сна, я продолжала слышать голос мужа, но так ли это было….

      Проснулась я резко, вскинулась на прозвучавший где-то далеко крик…. Такой… беспросветный, отчаянный, прощальный….

      И имя…. Мое имя…. Эвелин!

      - Тише, тише… - придержав за плечи, Георгий вернул меня на подушки. Когда я посмотрела уже осмысленно, заботливо спросил: - Подать воды?

      Я прислушалась к своим ощущениям, не поднимаясь, качнула головой – нет.

      - Ты почему не отдыхаешь? – поинтересовалась в свою очередь, когда Георгий, как и днем, присел на край кровати.

      Был он в домашней одежде.

      Белая рубашка из тонкой ткани с узкой полоской кружева, украшавшего большой воротник и широкие манжеты, стягивавшие рукава на запястьях. Верхние пуговицы расстегнуты, открывая смуглую от загара кожу и кучерявый волос на груди.

      Простые серые брюки, черный кушак, повязанный на талии....

      Граф Орлов никогда не слыл сердцеедом, что не мешало ему быть по-мужски привлекательным. Резковатые черты лица, густые брови, тонкой полоской сросшиеся на переносице, нос с горбинкой, упрямые губы, твердый, непоколебимый подбородок….

      Мое сердце признавало его спокойную, выверенную красоту, но продолжало мечтать о другом.

      Как бы поздно при этом ни было….

      - Пытаюсь привыкнуть к тому, что теперь я - отец, - ответил он с легкой улыбкой, - но пока получается плохо.

      Хватило этих слов, чтобы я вновь поднялась с подушек:

      - Я хочу ее увидеть!

      На этот раз головой качнул Георгий:

      - Магиана запретила тебе до утра вставать. – И тут же успокоил: - С ней кормилица, нянюшка и мама Лиза.

      - Ну, если мама Лиза, - улыбнулась я, мгновенно успокоившись.

      Мама Лиза была старшей кухаркой. На кухне сама уже давно не копошилась – возраст, руки стали не такими быстрыми, как раньше, но без ее веского слова в вотчине кастрюль и половников даже с места на место ничего не передвигалось.

      А еще она была хранительницей графского дома. Мягкая, отзывчивая, уютная. Заменить Георгию умершую от лихорадки мать вряд ли смогла, но сделала эту потерю менее болезненной.

      Заботой в свое время окружила и меня, помогая смириться с нелюбимым мужем и научив, что для семьи важнее совершенно другие чувства.

      - Приляжешь? – я немного сдвинулась, освобождая для него место.

      Тело было слабым, утомленным, но эта усталость казалось приятной. В ней имелся смысл. Такой огромный, всеобъемлющий!

      Я стала матерью! У меня родилась дочь!

      «У нас», - поправила я себя мысленно. Мы стали родителями и у нас родилась дочь….

      - Ты умеешь соблазнять, - фыркнул Георгий. Наклонился, снял домашние туфли, лег поверх одеяла, повернувшись ко мне: - Я смотрю на тебя и не могу понять, что изменилось?

      - Я простоволоса и без макияжа, - я попыталась свести к шутке его вопрос. Уж больно оказался сложен. Хотя бы в том, что Георгий, со своим умением все подмечать, не пропустил того внутреннего покоя, который я ощутила, услышав первый крик дочери.

      Что было в нем?! Всего лишь плач только что появившегося на свет ребенка….

      В тот момент я заново родилась вместе с ней. Уже для другой жизни. Для той, в которой будет она, я и… ее отец.

      - Ты плачешь? – Георгий провел ладонью по моему лицу, стирая предательскую влагу.

      - С нами, женщинами, такое бывает, - сделала я слабую попытку улыбнуться, но вместе этого всхлипнула.

      Жалость, тоска, пришедшее только сейчас четкое, осознанное понимание, что для меня Эндрю потерян навсегда, накатившая волной нежность к крохе, что лежала в люльке всего лишь за дверью, отделявшей одну комнату от другой, благодарность к мужу, не только подарившему мне дитя, но и сумевшего пробудить во мне искреннюю привязанность….

      Все это было таким острым, болезненным….

      - Я впервые вижу слезы на твоих глазах, - с легкой укоризной произнес Георгий.

      Невольно сжалась – ко всему прочему еще и это, но муж сделал то, чего я в этот момент совершенно не ожидала. Придвинулся ближе, прижимая к себе, подсунул руку мне под голову, разделяя душевную боль, давая опору этим простым, но столь естественным для него порывом.

      - В них немало от счастья, - затихая от его тепла, вздохнула я. – Это были не самые легкие сутки в моей жизни, но я готова их повторить. – Он многозначительно хмыкнул, а я поторопилась поправиться: - Годика так через два.

      - Думаешь, я буду с тобой спорить? – засмеялся он мне в самое ухо. И тут же добавил: - А теперь – спи, а то мама Лиза утром отшлепает меня, как когда-то в детстве.

      - Она тебя шлепала? – развернулась я к нему. Приподнялась, заглянув в глаза.

      - Я был проказником, - Георгий чуть надавил мне на плечо, понуждая лечь. – Шлепала не больно, но обидно.

      - Она мне об этом не рассказывала, - «огорчилась» я.

      - Вот Елена подрастет, у мамы Лизы появится повод пожаловаться на меня, - пообещал Георгий.

      - Елена? – переспросила я.

      Об имени для ребенка мы с ним говорили. Однажды даже пару дней, поссорившись, молчали, не сойдясь во мнении…. Он хотел назвать сына Александром, я….

      Я – Андреем.

      - Тебе уже не нравится? – муж сделал вид, что удивлен моим непостоянством.

      - Ты же хотел назвать ее Светланой, - напомнила я нашу договоренность, которой закончился спор. Мальчика называю я, девочку – он.

      - Хотел, - улыбнувшись, согласился Георгий, - но, увидев, понял, что это – Аленка.

      - Елена Георгиевна Орлова, - произнесла я вслух, мысленно представляя себе не крошку, которую прижимала к груди, а юную барышню, которой она когда-нибудь станет. – Красиво! – признала я его правоту.

      - И напоминает тебя, - поцеловал он меня в лоб. – А теперь спи.

      - А ты не уйдешь? – по-детски капризно, протянула я.

      - Не уйду, - заверил он и посмотрел так, словно его слова значили значительно больше, чем таилось в моем вопросе.

      Номысль об этом лишь мелькнула и… растаяла в мягкости принимающего меня в свои объятия сна.

      Муж был прав, я действительно нуждалась в отдыхе….

      ***

      День выдался тяжелым, душным, безветренным. Воздух был полон непролитой воды, но гроза, которую ожидали еще прошлым вечером, так и не разразилась. Ночью небо было ярким, звездным, да и теперь, когда перевалило за полдень, оставалось высоким и белесо-голубым, прозрачным, как пустое молоко.

      - Вы бы отдохнули, госпожа, - подошла ко мне кормилица Алены. – Господин граф….

      - Господин граф опять будет недоволен, - устало улыбнулась я ей. Оглянулась на колыбельку.

      Елена спала беспокойно. Хмурилась, морщила носик.

      Эта погода ей тоже не нравилась.

      - Идите, госпожа, идите, - поддержала кормилицу мама Лиза.

      Они обе были правы – Георгий должен был скоро вернуться из Штаба, куда его вызвали, но уходить из детской не хотелось. Рядом с дочерью я чувствовала себя не просто счастливой – нужной. Ее крохотным ручонкам, ее пальчикам, ее глазкам….

      Георгий называл меня сумасшедшей мамочкой….

      Любя называл….

      - Хорошо, - вздохнув, согласилась я. – Но если….

      - Солнышко мое, - мама Лиза уперла руки в пышные бока, - ты, что же думаешь, не управимся….

      Речь ее была грамотной – она не только окончила поварскую школу, но и некоторое время преподавала там же, но иногда, когда начинала яриться, вдруг вспоминала, что вышла из простого сословия.

      - Не думаю, моя грозная матушка, - порывисто подошла я к ней, поцеловала в морщинистую щеку и, уже чинно, как положено благородной даме, направилась к двери.

      - И – графиня, и дите родила, а все девчонка-девчонкой. – проворчала она мне вслед. И тут же шикнула на кормилицу: - А ты – ничего не слышала!

      - Как прикажете, мама Лиза, - покорно откликнулась та, похоже, ничуть не испугавшись.

      Наверное, это и было счастьем….

      Наверное….

      Мысль лишила последних сил, так что, выйдя в коридор и плотно прикрыв за собой дверь, я прижалась к прохладной стене, давая себе передышку. Утро выдалось тяжелым. Затихала Алена только у меня на руках.

      Внизу часы гулко пробили час…. Георгий обещал быть к половине второго, попросив дождаться его к обеду….

      Дни летели так быстро….

      Вместо месяца, муж задержался в столице на два, что только радовало.

      Два месяца, когда я могла не переживать за его жизнь. Могла не вздрагивать от каждого шороха, «слыша» в них шелест падающей на стол магической почты. Могла без опасений засыпать и с легкой душой просыпаться, зная, что спустившись к завтраку, застану его стоящим у окна в ожидании меня….

      Как дверь в детскую вновь открылась, я не услышала. То ли задумавшись, то ли….

      - Сходила бы ты к Заступнице, - матушка Лиза придержала меня за руку, когда я, резко отстранившись от стены, чуть пошатнулась. Смотрела с заботой, но и укоризны в глазах хватало. – Извела ты себя. Не знаю, чем, но извела.

      - Матушка Лиза… - сжала я ее ладонь. – Это просто беспокойство.

      - А я разве не об этом говорю? – нахмурилась она. – Он здесь, рядом, а ты измучилась вся, словно от беды. Нельзя так. Судьба она ведь как на нас смотрит…. Кто с радостью, к тому и она с удачей и подарками. А кто вот так, как ты…. – Она вздохнула, качнула головой. – Магиана сказала, что ты в ее заботе больше не нуждаешься, вот и вспомни, как это, когда страсть тела все глупые мысли из головы изгоняет.

      - Матушка… - я мягко улыбнулась.

      - Матушка! Матушка! – засмеявшись, повторила она за мной. – Потому и учу, пока жива. Не о завтра думай, о сегодня. А завтра… - в ее глазах что-то мелькнуло, но так быстро, что разглядеть не получилось. – А завтра, оно само заявится, и звать не придется.

      - Умом я понимаю… - повинилась я, - но справиться с собой не удается. Когда он дома – отступает, а стоит не слышать его голос… - я опустила голову, пряча от нее тоску и… ложь.

      Ту, в которой не Георгий шептал мое имя.

      - Сходи к Заступнице, - сжала она на миг мою ладонь. – У тебя вон уже тени под глазами, словно от болезни сохнешь. Думаешь, муж не замечает?

      И в этом она тоже была права. Вопросов Георгий еще не задавал, но от магианы потребовал, чтобы задержалась в нашем доме, хоть та и заверяла, что восстановилась после родов я полностью.

      - Хорошо, матушка, - прижалась я к ней так, как никогда не прижималась к собственной матери, - так и сделаю. Если твой способ не поможет, то схожу в Храм.

      - Вот и умница! – сразу повеселела она, чтобы тут же нахмуриться. Повела носом… - Это они что там… - всплеснула руками и тут же шустренько кинулась в сторону лестницы.

      Я еще постояла минутку и, направилась в свои покои, переодеться к обеду.

      Когда спустилась вниз, Георгий был уже дома. И… не один.

      - Прошу меня простить, - граф Илинский, прервав разговор на полуслове, чуть склонил голову. Дождался, пока я подойду, принял протянутую руку, коснулся губами запястья, только после этого продолжив: - я говорил Георгию, что Вы можете быть недовольны столь неожиданным визитом, но он….

      - Но я настоял, - перебив, улыбнулся муж. Вроде и незаметно, но как-то жадно окинул меня взглядом – я приняла слова матушки Лизы к сведению и выбрала кокетливый, хоть и весьма простой наряд, - сказав, что ты не выгонишь гостя. Теперь тебе судить, кто из нас прав.

      - Георгий никогда не ошибается в отношении меня, - я подошла к мужу, позволив приобнять себя за плечи. – Я рада вас видеть, Владимир.

      - Я же говорил, - довольно протянул Георгий, прижимая меня чуть крепче. – Эвелин, я оставлю на тебя графа? Только одну минуту… - умоляюще протянул он, продолжая улыбаться.

       - Я даже не подозревала, что суровый воин, каким он выглядел, окажется столь трепетным отцом, - ответила я на заинтересованный взгляд графа Илинского.

      Он мог стать моим мужем, но отец сделал выбор в пользу графа Орлова.

      Спустя полтора года брака я об этом не сожалела.

      - Трепетным? – провокационно усмехнулся Илинский. – Вы не видели его сегодня в Штабе, Эвелин. Вот где не было даже намека на трепетность.

      - Там была служба, - в голосе мужа мелькнули тревожные нотки, но он тут же вернулся к своей просьбе: - Я могу доверить тебе графа?

      - Доверить?! – коротко засмеялась я. – Доверяй!

      Когда Георгий, поцеловав меня в щеку, быстрым шагом направился в сторону лестницы, проводила его взглядом, пока он не поднялся на первую ступеньку, и лишь после этого повернулась к Илинскому:

      - Я действительно рада видеть вас, Владимир, - произнесла, указав на открытую дверь в каминный зал. – Георгий говорил, что вашему отцу опять нездоровится.

      - А у маменьки – жуткая мигрень и хватает сердце, - не столь серьезно, как я, продолжил он. – Очередная попытка усовестить меня и заставить жениться.

      - Вот как?! – остановившись, удивленно протянула я. – И что же вынуждает вас противиться? – я позволила себе окинуть его внимательным взглядом, сопровождая все это лукавой улыбкой. – Жених, хоть куда!

      И ведь ни капли не льстила.

      Георгий был черноволос, Владимир – русым. Голубые глаза, выразительные черты лица. Если что и портило, так легкий, словно изучающий прищур, но это были уже издержки его службы. Дознаватель Канцелярии розыскных дел.

      Он сталкивался не с самой лучшей стороной жизни.

      - Вы всегда были ко мне снисходительны, - склонил он голову. – А еще….

      Он не закончил. Оглянулся… на глухой звук удара.

      Я вздрогнула, обернулась тоже…. Георгий стоял на лестнице, растирая ушибленный кулак. Зубы стиснуты, скулы затвердели….

      Первая мысль о дочери, но испугаться я не успела, заметив, как мягко лег на пол, выпавший из его руки свернутый в трубочку лист желтоватой бумаги.

      Магический вестник….

      - Прошу меня простить… - Владимир обошел меня, направляясь к депеше.

      Я посмотрела на мужа… тот, вздохнув, начал спускаться вниз.

      - Что-то случилось? – не скрывая тревоги, спросила я, не сдвинувшись с места. Сердце гулко билось в груди, не давая вздохнуть.

      И ведь не было причины – Георгий вот он, здесь, живой и здоровой, но ощущение беды воспринималось настолько отчетливым, что хотелось завыть, забиться в крике, вырывая из себя это ощущение потери.

      - Известия с границы Ритолии, - остановившись рядом с Илинским, коротко произнес Георгий.

      - Ты пугаешь меня! – выдохнула я, больше не в силах бороться с волнением. – Тебе придется уехать? – теребя ажурный платочек, добавила я срывающимся голосом.

      Присутствие Владимира должно было меня остановить, но… одна мысль, что я, уже привыкнув к присутствию мужа дома, вновь останусь одна, вызывала безотчетный ужас.

      - Извини, - тронув Илинского за плечо, Георгий подошел ко мне. – Пока еще рано о чем-то говорить, - взял он мои ладони в свои. Поднес к лицу. – Тебе нужно успокоиться. Я позову магиану.

      Это слегка отрезвило. Я, и правда, вела себя неподобающе.

      Медленно выдохнув, вымученно улыбнулась:

      - Это все погода, - бросила я взгляд в окно. Там действительно темнело. – Я могу спросить, что случилось? – уточнила уже почти спокойно.

      - Погиб князь Изверев, - вместо Георгия ответил Илинский. – Его отряд попал в засаду, когда….

      Дальше я уже ничего не слышала…. Дурнота накатила волной, сбивая меня с ног и… утаскивая за собой….

      Но даже в ней я продолжала слышать доносившийся издалека крик….

      Мое имя, произнесенное его голосом….

      ***

      Мне казалось, что я падала… падала… падала, но когда открыла глаза, отказывая себе в слабости, все еще стояла на ногах, пусть и судорожно ухватившись за подскочившего мужа.

      - Мне не стоило этого говорить… - качнул головой Илинский. Он тоже стоял рядом, и смотрел с искренним сожалением.

      - Не извиняйтесь, Владимир, - слабо улыбнулась я, собираясь с силами. Он… погиб и это было невыносимо горько, но… наказывать Георгия за смерть мужчины, которого я… все еще любила, было подло. – Вы ведь отобедаете без меня? – Я сумела даже выпрямиться и довольно спокойно посмотреть на мужа.

      - Меня вызывают в Штаб, - «повинился» он, поднеся мою ладонь к губам. – Да и Владимир….

      - Думаю, лишним я там тоже не буду, - воспользовался паузой Илинский. – Мне очень жаль, что я стал невольной причиной вашего волнения!

      - Владимир… - укоризненно протянула я. Продолжать не стала, посмотрела на мужа: - По возможности не задерживайся. Я буду тебя ждать.

      Прощание с Илинским вышло несколько скомканным, так что я была даже рада, когда, еще раз извинившись, он покинул наш дом. Жаль только, что вместе с Георгием.

      Обедать одна я не стала, согласившись лишь на кружку молока и свежие булочки. Бродила по комнатам, подходила к окнам, глядя, как затягивает небо черным, слушала, как где-то очень далеко громыхает, угрожая бурной, неистовой летней грозой.

      Несколько раз заглядывала через открытую дверь в детскую. Алена спала, словно все, что не давало ей покоя, ушло, стертое первыми каплями дождя.

      Они застали меня в будуаре. Хлопнуло незакрытое окно, рванув полупрозрачную штору. Обдало свежестью, тут же вновь погрузив в духоту, которой за последние дни пропиталось все вокруг.

      Потемнело стремительно. Сверкнуло, разорвав тьму расползающимися трещинками, громыхнуло совсем близко, заставив вздрогнуть….

      Слез не было, да и боли тоже.

      Как оказалось, жизнь умела преподносить сюрпризы. Любовь никуда не ушла, продолжая оставаться со мной воспоминаниями о тех нечастных встречах, которые мы с Эндрю могли себе позволить, и горечь потери никуда не делась, но…. Два месяца с тех пор, как я услышала в ночи тот крик, смирили меня с потерей.

      Не словами смирили – тем, что жило в разбитом сердце.

      К ужину Георгий тоже не вернулся.

      Побыв немножко с дочерью и убедившись, что разбушевавшаяся гроза ее нисколько не тревожит, направилась к себе.

      Шторы были уже плотно закрыты, тени от магических светильников ложились мягко. Успокаивая, настраивая на спокойный отдых.

      Колокольчик звякнул задорно, разрывая тишину….

      Слез не было….

      Не было….

      - Вы звали меня, госпожа? – Зоя проскользнула в чуть приоткрытую дверь.

      - Приготовь ванну, - попросила я, присев на пуфик у туалетного столика. Смотрела в зеркало, но… что видела….

      - Да, госпожа, - коротко присев, откликнулась она. Поспешила в ванную комнату, прихватив из стоявшей на секретере шкатулки кристалл для нагревания воды.

      Милая девушка, всегда готовая услужить….

      Мы с ней были ровесницами, но сегодня я чувствовала себя старшее ее на целую жизнь….

      Не дожидаясь, когда Зоя вернется, начала разбирать прическу. Шпильки ложились одна за другой, руки привычно делали свое дело, не мешая думать ни о чем.

      Князь Андрей Изверев.

      Граф Георгий Орлов.

      Отец дружил с родителем Эндрю, так что у меня были все шансы стать княгиней, однако судьба решила по-своему.

      Последняя шпилька выскользнула из дрогнувших пальцев, волосы рассыпались по плечам, упали на спину….

      Первой назвала меня Солнышком мама Лиза. Теперь так ласкал словами и Георгий, перебирая золотисто-русые пряди.

      - Вода готова, госпожа, - Зоя плотно прикрыла дверь ванной комнаты.

      По пути подняла шпильку, положив ее к остальным. Ловко заплетя волосы в нетугую косу, закрепила широкой лентой. Расстегнула пуговицы платья.

      - Принесешь халат и можешь отдыхать, - поднялась я с пуфа. Стянула ткань с одного плеча….

      Матушка говорила, что я – красива. Трудно судить, когда о самой себе, но то, что не дурна – точно, раз слыла среди завидных невест.

      Да и на приданное отец не поскупился, словно доказывал, что род Красиных еще ой-ей-ей….

      А кому нужно было доказывать….

      Платье упало на пол с легким шелестом, легло, словно раскрывшийся бутон….

       - Я приготовила халат, госпожа, - вновь прошмыгнула мимо Зоя. – Вам помочь? – приняв мою растерянность за неспособность справиться, вернулась она ко мне.

      - Нет, - переступив через ворох ткани, направилась я в ванную комнату.

      Избавиться от нижней рубашки и бюстье я точно могла и сама.

      - Эвелин?

      Георгий не пропустил открытой двери в мои покои, заглянул узнать, почему не сплю.

      А что я могла сказать ему?! Что слушала, как бьют часы, отбирая от его и моей жизни?! Что думала, разглядывая кулон, который когда-то подарил другой мужчина, пытаясь понять, через какую грань переступила, горюя об одном и замирая от желания видеть другого?

      Что осознала вдруг, как зыбко и это счастье, которое я и за счастье-то не всегда считала?!

      Нет! Ни о чем из этого я сказать ему не могла! Не имела права, назвав своим мужем и поклявшись, что пройду до конца предназначенный нам с ним путь.

       - Прости, - выпутавшись из пледа, завернувшись в который сидела, поднялась я с кресла, - но я не могла лечь, не дождавшись тебя. Устал? Голоден? – не дав вставить ни слова, продолжила, подходя ближе. – Мама Лиза оставила для тебя….

      - Эва… - остановил он меня. Еще мгновение назад взгляд был опустошенным от усталости, теперь же в нем виделась ненасытная жажда, объяснить которую – слова не нужны.

      - Да? – «непонимающе» отступила я назад.

      Смерть и… жизнь!

      Эндрю просил, чтобы я была счастлива…. Я не выполнила его просьбу, пока был жив, но в память о нем….

      Так было неправильно! В память об Эндрю оставалось прошлое, которое навсегда со мной. Сейчас же было настоящее, принадлежавшее лишь мне и Георгию.

      Он не сделал ни шага, просто протянул руку, провел пальцами по лицу…. Обвел по контуру, осторожно тронул брови, коснулся лба, на миг плотно прижал ладонь к щеке, словно согревая, спустился на шею….

      Едва ли уже не забытое чувство, в котором сдерживаемая страсть становится безграничной нежностью….

      Никто, кроме меня, не знал его таким….

      Никто, кроме меня….

      Я отступила еще…. Медленно, не разрывая касания, заставляя тянуться за собой….

      Взгляд Георгия «полыхнул», но улыбка, тронувшая губы, была мягкой, с толикой лукавства….

      Я предложила игру – он ее принял.

      Щелкнув пальцами, погасила светильник, тут же спрятавшись за кресло. Пушистый ковер прятал звуки, но я двигалась легко, еще не забыв, насколько острым был у мужа слух.

      Старалась зря. Даже не шорох - ощущение, и мне на плечи легли его руки. Крепкие, надежные, заботливые…. Дыханием опалило кожу, когда губы, искушая, тронули мочку уха, словно заново учась дарить наслаждение, оставили свой невесомый след на шее….

      Ладонь, скользнув под шелк халата, огладила плечо, подобралась к ключице, заставив судорожно стиснуть зубы, чтобы не застонать от неожиданной остроты проснувшегося желания.

      Права была мама Лиза, когда говорила про страсть тела…. Все отступало, оставляя лишь потребность….

      Быть с ним!

      - Георгий… - его имя сорвалось с губ, заполняя тишину, в которой было слышно лишь дыхание.

      - Люблю тебя! – хрипло отозвался он, отстраняясь, чтобы сорвать с себя мундир. – Эва….

      Рубашку сдирала я сама. Отталкивала его руки, злилась, когда пытался помочь. Тянула за рукав, бросала, чтобы ощутить, как вздрагивают его мышцы, когда мои пальцы очерчивают их контур, снова пыталась снять, чтобы вновь забыться, трогая, лаская, впиваясь ноготками….

      Безумие, которое мы делили на двоих….

      Он от меня не отставал. Обнимал, вдавливая в себя. Целовал, делясь своим вдохом, когда не хватало моего. Потом вдруг отстранялся, удерживая за плечи… смотрел пристально… и темнота не помеха, искал и… находил, вновь прижимая к горячему телу….

      Как мы добрались до кровати, я не запомнила, да и к чему....

      Летняя ночь коротка, только и хватило, чтобы притушить пламя, да понять… не ему – мне понять, что память она для прошлого, а это было….

      Это было настоящим….

Глава 2

      - Боялась, что ты уже ушел, - заглянув к дочери и удостоверившись, что в детской все в порядке, я спустилась в малую гостиную.

      Георгий был там, стоя у секретера с чашкой кофе в руке просматривал бумаги.

      - Не хотел тебя будить, - отложив желтоватый лист к остальным, лежавшим стопкой, улыбнулся он.

      Глаза оставались холодными, не позволяя поверить той легкости, которой он пытался меня успокоить.

      - Когда уезжаешь? – отошла я к окну. Качнула головой….

      Вчерашняя гроза принесла с собой свежесть, но и добавила хлопот. Сломанные ветви деревьев, побитые клумбы с цветами.

      Работы садовнику ни на один день….

      - Егор собирает багаж, - поставил он чашку – ложечка тоненько тренькнула, скользнув по блюдцу. – Нам надо поговорить….

      - Сейчас или… - обернулась я к нему.

      Ночью было все так просто….

      - Сейчас, - указав мне на кресло, твердо произнес он. И добавил, заметив недовольство, которого я даже не пыталась скрыть. – Скоро прибудет вестовой.

      Я кивнула, принимая объяснения. Говорить о том, что могла задержаться в детской или позволить себе подольше полежать в постели, где со мной оставался запах его тела, я не стала. Он и сам все понимал.

      - Твои родители были дружны с семейством князя Изверева, - дождавшись, когда я присяду, он занял мое место у окна.

      - На их сына эта дружба не распространялась, - невольно сжав подлокотники, довольно ровно произнесла я. – Папенька считает, что наследник не достоин памяти его отца.

      - Смерть нередко примиряет мертвых и живых, - пропустив язвительный тон, на который я все-таки сорвалась, заметил Георгий, бросив короткий взгляд на бумаги. – Я пообещал Федору Игнатьевичу сообщить некоторые подробности гибели князя, но не успеваю исполнить свое обязательство. Император поторопил меня с поездкой.

      - Ты хочешь, чтобы я… - я порывисто поднялась, потом, вздохнув, вновь опустилась в кресло. – Извини, просто мы с Андреем в детстве….

      - Да, я помню, что ваше поместье и княжеская усадьба находятся неподалеку, - едва ли не равнодушно отозвался он. Оглянулся... – Эвелин, я понимаю, что это не так просто….

      - Я – справлюсь, - перебила я мужа, догадываясь, о чем он хотел сказать. Если бы мог избавить меня от этого разговора, Георгий так бы и сделал.

      - Я – не сомневаюсь! – теперь теплом тронуло не только губы, но и глаза. Мелькнуло и… пропало. – В гибели Изверева много непонятного, - другим, деловитым тоном, продолжил он. – Дело шло к миру. Князю Алихану удалось добиться повиновения от мелких князей, так что заключение договора было только делом времени. – Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями.

      Морщинка, что пролегла по лбу, добавила его лицу суровости, показав мне Георгия совершенно другим, сделав нашу разницу в возрасте более ощутимой, осязаемой….

      Двенадцать лет…. До этого мгновения я до конца не осознавала, насколько он старше. И не только в прожитых годах. В том опыте, которого у меня не было.

      - Если не вдаваться в подробности, о том, что отряд Изверева будет возвращаться именно этой дорогой, должен был знать только сам князь и его ординарец.

      - Должен был? – переспросила я, посмотрев на мужа с недоумением.

      - Такие имелись договоренности, - еще более запутал он меня. Объяснений не последовало, только продолжение: - Их ждали у ущелья, идеальное место для засады. Да и до лагеря оставалось всего ничего, похоже, расслабились.

      - Про ущелье ты ведь сказал не просто так? – начала я кое-что понимать. Если была права, то называлось это предательством.

      - Не просто так, - скривившись, вздохнул Георгий. – Из отряда в живых осталось только четверо – их спасло, что у князя при себе оказался магический вестник. Помощь хоть и запоздала, но не для всех.

      - А князь Изверев? – мне удалось произнести это имя спокойно, хоть внутри все содрогнулось.

      Я провела черту между прошлым и настоящим, но наступивший день заставил сомневаться в том, насколько была честна.

      - Видели, как он упал раненый на самом краю обрыва, но высланный дозор тела не обнаружил. Очень много крови на камнях, следы отпечатавшихся на ней лошадиных копыт, словно его…. – Георгий замолчал, заметив, как я закрыла рот ладонью, чтобы не закричать… - Прости! – он подошел быстрым шагом, опустился передо мной на колено, взял ладони в свои. – Сомнений в том, что он мертв, нет. Как и в том, что легкой его смерть не была.

      - Я навещу отца и расскажу все… - я наклонилась к мужу, коснулась губами его виска. – Ты уезжаешь так спешно….

      - Да, мое солнышко, - улыбнулся он мне. Лучше бы не старался, получилось у него вымученно. – Я понимаю, что ты предпочла бы лишний раз с родителями не встречаться….

      - Георгий, - перебив, с легким нажимом произнесла я его имя, - я навещу отца и расскажу все о судьбе князя Изверева. Ты прав, возможно, это изменит мнение Федора Игнатьевича о сыне его друга.

      Говорить о том, что сильно в этом сомневаюсь, я не стала.

      Род Красиных не из последних, есть чем гордится. И имена предков в Летописях, да и богатством своим славится. Единственное, чего не хватало отцу для полного удовлетворения собственного тщеславия - выгодного брака для своей дочери. Князь Изверев был идеальным вариантом, пока не начал высказывать крамольные мысли и не попал в немилость к императору Ксандру. Вот тут-то и стал… недостойным наследником.

      Его гибель исправить ничего не могла.

      - Но это будет не единственная моя просьба, - Георгий поднялся с колена, потянул меня за собой. Когда я встала, обнял меня, заставив вновь ощутить волнение. – Я хочу, чтобы ты уехала в Виноградово.

      - В Виноградово? – переспросила я, отстранившись.

      До поместья его дяди – графа Горина, два дня пути. И не сказать, что я была против – Алексей Степанович, полковник в отставке, был добрейшей души человек. Георгия он любил, как сына, меня принял столь же тепло, как и мама Лиза, да и малышку нашу, которую приехал навестить сразу, как только позволила магиана, называл своей внучкой, но….

      Чтобы просить меня покинуть столицу с крошечной дочерью на руках, должны были иметься серьезные основания. Даже я, не слишком-то разбираясь в тонкостях политических течений и веяний, это понимала.

      - Мне будет так спокойнее! – Ответ мужа был короток и резок.

      - Я не могу вот так… сразу… - отошла я от Георгия.

      Прошлась по комнате, невольно касаясь всего, что попадалось под руку. Кресло у камина…. Магический светильник на высокой подставке с маленьким столиком, на котором стояла моя любимая статуэтка – девочка в пышном платье с котенком на руках. Подарок бабушки….

      Когда она умерла, очень тихо, в своей постели, просто не проснувшись однажды утром, я потеряла всю семью, которая у меня была.

      - Эвелин! – муж догнал меня у книжного шкафа. Взяв за руку, развернул к себе. – Эта поездка может оказаться очень долгой. Смерть князя перечеркнула всю проделанную нами работу. Начинать придется даже не с начала… - Он не закончил, вздохнул… не тяжело, но как-то так, словно понимал бессмысленность всего, что ему предстояло. – Здесь ты останешься совершенно одна.

      Последний аргумент мог быть не самым удачным. В полном слуг доме говорить об одиночестве трудно, да и не тяготило оно меня. Не любила я шумных компаний, приемов, балов, отдавая предпочтения тихим вечерам с книгой, спокойным прогулкам по дорожкам сада, да милым разговорам «за жизнь» с мамой Лизой.

      Но сейчас он говорил не об этом. И я это понимала….

      - Я о чем-то еще должна знать? – глядя пристально, спросила я у мужа.

      Задать прямой вопрос не сумела, но и так все было достаточно ясно.

      - Мне бы тебя успокоить… - протянул Георгий, похоже, злясь на самого себя.

      - Я – твоя жена! – произнесла я твердо, не понимая, откуда берутся силы. Откуда вот эта решимость….

      - Об этом князьке Извереве забудь! – едва не брызгая слюной, ярился отец, грузно расхаживая по кабинету. – Нет! Что он думает, раз княжеского рода, так ему сойдет с рук?! Ну, так и не такие в подвалах Канцелярии от своих смутных идей отрекались! – Он остановился напротив матери, ткнул пальцем ей в грудь: - От дома отказать! И чтобы даже его имени не слышал! – А ты, - повернулся он ко мне, - марш в свою комнату. И не дай Заступница, я узнаю….

      - Как скажите, папенька! – присела я, склонив голову, чтобы не увидел выступивших на глазах слез.

      - Вот то-то же! – моя покладистость его слегка успокоила. Но ненадолго… - Эх, такой выгодный брак был… - прорычал он. Схватил попавшуюся под руку шкатулку с курительными трубками, шваркнул об пол. – Нет, ты представляешь, - обратился теперь уже к брату, - он посмел высказаться против войны?! И где?! На дворянском собрании!

      - В Канцелярии говорят, - не скрывая сарказма, отозвался тот, бросив на меня неприязненный взгляд, - что император собирается подписать указ о ссылке князя на границу с Ритолией.

      - Туда ему и дорога! – удовлетворенно прошипел отец в ответ. - А ты почему еще здесь! – вспомнив о моем присутствии, вновь окрысился он. – В свою комнату я сказал! В комнату!

      Последнее, что я услышала в тот вечер, были два имени: графы Орлов и Илинский, которые отец произнес, пока я закрывала дверь….

      - Прости, солнышко, - Георгий вдруг порывисто прижал меня к себе, - но есть вещи, о которых тебе лучше не знать. Совсем.

      Он был прав….

      Наверное….

      - Когда я должна отправиться в Виноградово? - не желая добавлять мужу проблем, уточнила я, сожалея лишь об одном – повторить прошлую ночь нам, возможно, удастся еще не скоро.

      - Неделя, дней десять, - не отпуская меня от себя, прерывистым шепотом произнес он в самое ухо. – Когда будешь готова, отправь вестника, дядя пришлет за тобой Ивана.

      - Я сделаю, как ты просишь, - сглотнула я вставший в горле ком.

      С каждым новым словом все становилось еще серьезнее. Иван…. Бывший денщик Алексея Степановича, ставший теперь верным слугой.

      Невысокий, худощавый, с грубоватым, продубленным ветром и солнцем лицом…. Я однажды видела, как он легко, играючи, жонглировал тремя топорами….

      Если Георгий считал, что так будет лучше, я должна была прислушаться к его словам. Не только ради себя, но и... ради нашей дочери!

      ***

      Первый день без Георгия был самым тяжелым. Мысли…. Мысли…. Мысли….

      О муже, об Эндрю…. Как могло оказаться так, что любовь к Андрею в одно мгновение сумела стать светлой памятью, уступив место другому в казавшемся разбитым сердце?!

      Или я вновь обманывала себя и виновна в этом чувстве была разлука?!

      Или та ночь, когда я отдавала себя с неистовством, которого не ощущала в себе раньше?

      Или это просто было чудом, и родившееся дитя соединило тех, кто дал ему жизнь?

      Вопросов оказалось много, но лишь малая часть из них находила свои ответы…. Те, чтобы без капли сомнений или тени сожаления.

      - Госпожа, - в приоткрытую дверь кабинета заглянула Аннушка - старшая горничная. Когда я подняла голову от расходной книги, мило присела, чтобы тут же вспорхнуть шебутной птичкой. - Вернулся посыльный от господина Красина.

      - Что там? – несколько устало протянула я, только теперь посмотрев на стрелки часов.

      Хотя бы стало понятно, откуда это ощущение окаменевшей спины. Я собиралась только наметить, что необходимо сделать до отъезда в Виноградово, а просидела почти до обеда.

      - Господин Красин будет ждать вас завтра в одиннадцать, - бросила она быстрый взгляд на две стопки, в которые я раскладывала накопившиеся бумаги. Третья, которую еще предстояло разобрать, была самой большой. – Если вас не устроит это время….

      - Отпускай посыльного, - улыбнулась я. – Меня все устраивает.

      Когда Аннушка, вновь порадовав меня задиристым книксеном, выскочила в коридор, я поднялась, вышла из-за стола. Подошла к большому окну, выходившему на подъездной двор.

      Следы, которые оставила гроза, здесь уже убрали, так что дорожки между рядами идеально подстриженного кустарника были чистыми, ухоженными.

      - Эх, папенька, папенька… - невольно вслух произнесла я.

      В половине двенадцатого он обычно покидал дом, чтобы перед обедом в Клубе, ставшим модным в последние несколько лет, успеть посетить оружейный завод, которым владел род Красиных.

      - Эвелина Федоровна….

      Ох уж это сочетание! Маменька всегда отличалась экстравагантностью…. Мое имя исключением не стало.

      - Я слушаю вас, магиана, - неторопливо повернулась я.

      Алина Горская. Маг-целитель третьей, высшей категории. Довольно высокая, худощавая женщина, которой можно было дать и двадцать пять, и тридцать, и даже сорок, если она позволит увидеть в своих глазах тайны жизни и смерти, которыми владела.

      Темные волосы коротко острижены, едва-едва добираясь до шеи. Черты лица правильные, но это если сами по себе. Собираться в единый образ они отказывались, создавая о ней странное впечатление. Правда, только на первых порах. Чем больше мы общались, тем меньше я обращала внимание на внешность, отдавая дань той внутренней силе и уверенности, которые были сутью этой женщины.

      - Я хотела просить вас… - она медленно прикрыла за собой дверь.

      Я приглашающим жестом указала на кресло, стоявшее с другой стороны стола, но она не двинулась с места.

      - Все, что могу, - улыбнувшись, заверила я магиану.

      То, что эта женщина сделала для меня….

      Надежды на то, что ребеночек перед родами развернется, как нужно, так и остались надеждами. И если бы не она….

      - Господин граф поделился перед отъездом, что вы собираетесь в поместье его дяди, графа Горина?

      - Да, это так, - я обошла стол, но подходить ближе не стала. Магиана была взволнована, хоть и тщательно сдерживала эмоции, я хотела дать ей время справиться с собой. – Не позже, чем через десять дней.

      - Я понимаю, что это не совсем удобно….

      Это было не просто волнение! Едва ли не отчаяние!

      - Алина Сергеевна, - я без особого труда переступила через внешние приличия, все-таки преодолев те несколько шагов, которые нас разделяли. Из нас двоих старшей сейчас была я…. Или… я просто могла помочь. – Алина Сергеевна, - повторила я, успев заметить, как в ее глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение, - если это в моих силах….

      Медлить с ответом она не стала:

      - Вы не могли бы взять с собой мальчика… - она на миг опустила глаза, чтобы тут же вновь посмотреть на меня. Твердо! Решительно. – Мой сын. Владислав. Ему недавно исполнилось семь.

      - Ваш сын?!

      Стоило признать, ей удалось меня удивить. Подобная просьба… к практически чужому человеку….

      - А его отец? – я не стала дожидаться ответа магианы. Если она посчитала нужным обратиться именно ко мне, значит, в ее глазах я заслуживала доверия.

      - Его отцу неизвестно о существовании сына и…- она сделала короткую, но весьма многозначительную паузу, - я очень надеюсь, что ничего не изменится хотя бы до тех пор, пока Владислав не повзрослеет.

      Я понимающе кивнула. Закон, по которому более высокородный отец мог отобрать своего незаконнорожденного ребенка. Его действие заканчивалось, как только отпрыск достигал совершеннолетия или получал право считаться совершеннолетним по тем или иным основаниям.

      - Алина Сергеевна, - я еще раз указала ей на кресло, давая понять, что коротким этот разговор не будет, - вы же понимаете, - вернулась я к столу, - что Виноградово – не решение проблемы. Насколько я понимаю, у вас есть причины опасаться, что ваша тайна может стать ему известна.

      - К сожалению, это так, - уже значительно спокойнее произнесла она. Последовала за мной, присела в кресло. Спина ровная, взгляд отстраненный….

      Она и раньше не было особо эмоциональной, теперь же, казалось, совершенно ушла в себя.

      - Для него это так… важно? – Стоило мне представить, что мою малышку могли отнять у меня, как голос сорвался. То ли тем самым отчаянием, которое я заметила в ней, то ли негодованием.

      - Более чем, - все тем же, безжизненным голосом произнесла она. – И дело даже не в том, что у него нет наследника…. Просто… - она подняла на меня взгляд. – Я далеко не сразу поняла, насколько это страшный человек.

      - Алина Сергеевна….

      - Называйте меня Алина, - перебила она меня. Порывисто поднялась, подошла ко мне, взяла за руки. – Пока господин граф был в столице, я могла рассчитывать на его заступничество. Но теперь….

      - Алина, - мягко, успокаивающе, начала я, - давайте определимся сразу. Если вы подготовите документы на временное попечительство над вашим сыном, я заберу его с собой в Виноградово. Но….

      - Эвелина Федоровна… - мое имя она едва ли не выдохнула. – Слава Заступнице….

      - Вы не дослушали меня, Алина, - в какой-то мере даже сурово, перебила я магиану. И не важно, что она старше. Сейчас именно я брала на себя ответственность за ее ребенка. - Это всего лишь два-три месяца, а что потом? Или… - я посмотрела на нее, чувствуя некоторое облегчение, - у вашего сына есть способности?

      - Да… - улыбка магианы была слабой, но гордость в ней проявлялась отчетливо. – Влад прошел конкурс в Академию. Как только начнется обучение, он получит покровительство империи.

      Теперь все становилось более менее понятно. Граф Орлов, имеющий вес при дворе, в качестве покровителя смотрелся весьма убедительно, но долго подобное заступничество продолжаться не могло - закон на стороне отца. Оттянуть на какое-то время – да, но чтобы полностью избавить от притязаний….

      Магические способности мальчика объясняли все остальное. Приоритет интересов империи! Императору нужны были маги.

      - А вы сами не хотите поехать с нами? – неожиданно для самой себя, спросила я.

      Магиана тут же отпустила мои руки, отступила за кресло, словно отгородилась:

      - Вы ведь не знали, что я – боевой маг-целитель?

      Я действительно не знала, по-новому взглянув на женщину, принимавшую у меня роды. Место Алины - на поле боя. Предназначение – не помогать появиться на свет, а не дать его покинуть….

      Тяжелая роль для женщины. Неподъемная….

      - Так это были вы? – я невольно сглотнула, вспомнив шрам на груди мужа. Это сейчас я привыкла, а первое время боялась прикасаться к белесой полосе, протянувшейся от плеча к животу.

      - Тот удар шашкой мог стоить ему жизни. Князю повезло, что денщик сбил атаку нападавшего, так что мне было, на ком оттачивать свои навыки, - грустно улыбнулась она. – Но сейчас речь не об этом. – Алина вытащила из потайного кармашка в юбке свернутый в трубочку лист. Протянула мне.- Приказ о моем направлении в отряд виконта Дежерина на границу Ритолии. Чтобы успеть к назначенному сроку, я должна покинуть столицу через три дня.

      - Это в силах отца Владислава? – Брать свиток в руки я не стала – мало что понимала в этих бумагах. Если только в возможной связи одного и другого.

      - Да, вполне, - кивнула она, подтверждая еще одну догадку и давая возможность свести воедино уже имеющиеся у меня факты.

      Итак…. Дворянин с соответствующим положением в обществе и титулом, который позволял ему воспользоваться законом о покровительстве. Более того, имеет отношение к военному ведомству…. Не женат, либо женат, но еще не обзавелся наследником….

      Увы, давало это немногое - я могла назвать как минимум десяток фамилий, подходящих под описание. И даже слова Алины, что она не сразу поняла, насколько он страшный человек, мало что проясняли.

      Чтобы общество считало тебя приятным господином, иногда достаточно лишь соблюдать внешние приличия.

      - Когда вы сможете подготовить документы? – решительно произнесла я, не позволяя себе не то, что передумать, помыслить об этом.

      Магиана на миг отвела взгляд, потом покаянно вздохнула:

      - Они уже готовы.

      - Так даже лучше, - кивнула ей в ответ, в душе радуясь, что в моей помощи она не сомневалась. – Тогда приводите его….

      - Нет! – неожиданно перебила она меня. – Я имела неосторожность сопровождать сына на вступительный экзамен и теперь за мной следят. Если открыто приведу его к вам….

      Она не договорила, но остальное и так было понятно. Отцу Влада достаточно убедиться, что это – его сын, чтобы временное попечительство признали недействительным.

      Был бы здесь Георгий….

      Я оборвала саму себя! Георгия здесь не было, так что проблему предстояло решать мне.

      Сказать так легко….

      Перебирая варианты, я лихорадочно искала выход.

      Просить маму Лизу или кого-нибудь из девушек-горничных? Или Степана – лакея, служившего в доме уже полтора десятка лет и давно доказавшего свою преданность нынешнему графу Орлову? Или просто встретиться с Алиной в какой-нибудь лавке, выйдя оттуда уже с мальчиком?

      На первый взгляд они казались разумными, но стоило мне представить, как всё будет происходить воочию, и от идеи я отказывалась. Если магиана была права и за ней следили, то каждый из этих способов забрать Влада выглядел опасным.

      Я уже почти отчаялась, когда вдруг вспомнила о визите в дом моих родителей.

      - А знаете, что мы сделаем? – довольно произнесла я, признав, что при должной осмотрительности у нас могло получиться. – Завтра, ровно в половине двенадцатого, вы должны быть у особняка Красиных. Оденьте Влада попроще, чтобы он мог сойти за сынишку Степана. Когда, выезжая, карета остановится у ворот….

      Алина уже давно ушла, а я все стояла у окна кабинета и смотрела на двор. Идеально подстриженный кустарник…. Чистые дорожки…. И яркое, приветливое солнце, глядя на которое хотелось улыбаться.

      И дочка, по которой я успела соскучиться. И чужой сын Влад, для которого я должна была стать заступницей.

      Боль от утраты они не уменьшали, как и беспокойства за мужа. Если только отодвигали их на второй план, сделав, пусть и немного, но менее важными.

      Хотя бы пока….

      ***

      - Кого я вижу? Графиня Орлова! – брат нарочито суетливо спустился по ступенькам, склонился в шутовском поклоне. Тут же выпрямился и продолжил с интонациями великосветского щеголя: - Вы сегодня просто обворожительны! Позвольте облобызать вашу ручку! – грубо схватил он меня за запястье. Поднес ладонь к губам, с издевкой наблюдая за реакцией.

      - Я тоже рада тебя видеть, Эдуард, - совершено спокойно ответила я, не сделав попытки вырвать руку. То время, когда он мог вызвать у меня слезы своими выходками уже давно прошло. Надо признать, не без участия Георгия, которого наследник рода Красиных откровенно побаивался. – Отец у себя в кабинете?

      - Прикажете доложить? – продолжил он ерничать, но руку мою отпустил.

      - Тебе не кажется, что ты уже переигрываешь? – столь же ровно, как и до этого, уточнила я. – Хочу тебе напомнить, что в этом мире нас двое: ты и я. Брат и сестра. Никогда не думал об этом?

      Не знаю, что его больше задело, мои слова или тон, которым они были произнесены, но Эдуард вдруг скривился, посмотрел на меня так, словно я оскорбляла его уже одним фактом своего существования:

      - Брат и сестра?! Да ты….

      - Эдуард! – едва не сорвавшись на фальцет, одернул его отец. Стоял на галерее второго этажа и, судя по тому, что выступил из-за растущего в кадке дерева, наш разговор он слышал.

      - Отец! – склонив голову, слегка присела я. Полученный благодаря замужеству титул я не считала поводом забывать о почтительном отношении к родителям.

      Заслуживали они того или нет – другой вопрос, но….

      Меня вполне устраивало, что став графиней Орловой, в доме Красиных я бывала нечасто.

      - Поднимайся, я жду тебя в кабинете, - довольно грубо бросил отец, никак не отреагировавна проявленную мною вежливость.

      Чего нельзя было сказать об Эдуарде, который только и дождался, когда старший Красин скроется в коридоре, ведущем в супружеское крыло дома:

      - Вымуштровала тебя бабка… - ухмыльнулся он зло. – Да, матушка…. Да, папенька…. Такая кроткая, послушная…. – Он вдруг сделал шаг ко мне, наклонился к самому уху: - А сама со сдохшим князем….

      - Тебе стоило сказать об этом моему мужу, - с трудом сдержавшись, тем не менее, равнодушно ответила я.

      И не важно, что сердце заполошно билось где-то в горле, а ноги подкашивались… и от несправедливости обвинений, и… от вновь всколыхнувшейся памяти.

      Наедине, да еще и чтобы тайком сбежать из дома, я с Эндрю встречалась лишь раз. В тот самый вечер, когда вся столица праздновала рождение у императора первого внука.

      Как оказалось, свидетели у моего бегства все-таки были. Либо сам Эдуард, либо…. Либо дворецкий, чем-то серьезно обязанный моему братцу.

      Впрочем, теперь ничто из этого не имело значения. Князь Андрей Изверев погиб, а я была замужем за графом Орловым, и сомневаться в моей чести оснований у него не было. Ни тогда, когда я досталась ему невинной девицей, ни теперь.

      - Посмотрим, будешь ли ты такой же смелой, когда он об этом узнает, - оставил Эдуард последнее слово за собой и, окинув меня презрительным взглядом, пошел в сторону бильярдной.

      У моего брата имелись свои слабости: бильярд и карты. В его глазах это были всего лишь безобидные шалости.

      Проводив его взглядом до двери – наверное, трудно жить с такой злобой в душе, направилась к лестнице.

      Все так знакомо и… уже непривычно. Белый мрамор перил…. Приглушенные оттенки ковра, укрывавшего ступени…. Большая люстра с двадцатью магическими шарами, как драгоценный орешек лежавшими в хрустальных чашах….

      Этот дом никогда не был мне родным. До десяти лет – на попечении бабушки, вдовы Красиной, которая при всей строгости нрава любила меня безмерно. Затем - пансион для дочерей благородных фамилий. И опять, лишь недолгие встречи, после которых надолго оставалось ощущение, что я для них – чужая, и мне нет места в их жизни.

      Не пропало оно и позже, когда после смерти бабушки, я окончательно перебралась к родителям. Благо, ненадолго.

      Элеонора Красина, в девичестве Сумская, умерла через четыре дня после моего совершеннолетия, словно ждала, когда исполнится восемнадцать, что позволило сразу вступить в права на ту часть наследства, которую она оставила лично для меня. Украшения, отсутствующие в описи принадлежащих роду Красиных, поместье, ставшее моим приданным, солидная сумма денег и бумаги в запечатанном конверте, который я должна была открыть в день своего двадцатипятилетия.

      Что было в нем, ни матушка, ни отец не знали.

      Невольно вздохнув – три года, проведенные здесь, не оставили после себя особо теплых воспоминаний, я поторопилась наверх. Поручение Георгия хоть и было для меня важным, но отступило на второй план, померкнув перед заботой о мальчике.

      Дверь кабинета, находившегося почти в самом конце коридора, была приглашающе распахнута.

      «Приглашающе…» - мысленно усмехнулась я.

      Даже мое, едва заметное существование в этом доме, иногда прерывалось жестким распоряжением отца зайти к нему.

      Слишком открытая улыбка на приеме, куда мы были приглашены. Нескромный взгляд, которым я одарила пригласившего меня на танец кавалера. Громкий смех. Мешавшее ему музицирование. Попавшийся на глаза рисунок, который я случайно забыла в гостиной, после того, как показывала матушке. Недостаточная строгость к приставленной ко мне горничной. Слезы обиды после разговора с братом, который был старше меня на четыре года.

      Поводом могло быть все, что угодно. Не угадаешь….

      Нет, меня никогда не наказывали, если не считать наказанием долгую нравоучительную беседу, после которой сожаление об умершей бабушке становилось невыносимо острым и болезненным.

      - Отец… - вошла я, замерев на пороге.

      В этой комнате тоже ничего не изменилось. Темный ковер на полу. Темные тяжелые портьеры на окнах. Темные шкафы с книгами в темных кожаных переплетах.

      Единственным светлым пятном был стоявший на столе из черного дерева магический светильник, сделанный в виде песочных часов.

      Песчинки в нем были золотистые, сияли мягким, уютным светом….

      - У тебя двадцать минут, - повернулся отец ко мне от окна, у которого стоял.

      Где-то под сердцем кольнуло жалостью. И ведь совсем не старый – еще нет и пятидесяти, но какой-то весь уставший, с потухшим взглядом….

      Я ошиблась, поняв это, стоило лишь сделать несколько шагов, чтобы оказаться ближе. Это был не потухший взгляд, это был холод в его глазах.

      - Я смогу затем поговорить с маменькой? – остановившись у стоявшего рядом со столом кресла, спросила я.

      Не скажу, что желание увидеть ее было таким уж сильным, но в этом доме лишь она проявляла ко мне какое-то участие. Пусть и без особого тепла, но с заботой, в которой нуждается любая девушка, только-только начавшая выходить в свет.

      - Ей нездоровится, - с недовольством ответил отец, и, не предложив мне, сам сел в кресло. – Я слушаю тебя.

      Я задерживать его не стала. Коротко пересказала историю гибели князя Извереве, поведанную мужем, несколько раз поймав себя на том, что мне хотелось увидеть на лице отца хотя бы тень эмоций.

      Увы! Ни горечи, что сын его друга ушел из жизни столь молодым, ни сожаления, что оказался к нему несправедлив. Ничего….

      - Граф считает, что шансов найти его живым, нет, - закончила я, сглотнув вновь вставший в горле ком.

      Как ни пыталась выглядеть равнодушной, привитая мне сдержанность подвела, позволив просочиться волнению.

      Для недавно родившей женщины некоторая сентиментальность была простительна.

      - Что ж… - отец вдруг резко поднялся, словно давая понять, что все, что хотел, он уже услышал, - Николай Радов вполне достоин княжеского титула.

      - Что? – недоуменно переспросила я.

      Николай Радов, двоюродный брат Андрея, старший сын его тети, баронессы Радовой…. В отличие от князя Изверева, как и его родитель, истово поддерживал все императорские инициативы.

      Это мнение было не моим - матушкины слова. К выбору жениха подход у них с отцом был разным, но и в том, и в другом случае – основательный.

      - Я тебя больше не задерживаю, - вместо того чтобы пояснить брошенную им фразу, отрезал отец. – Передай своему мужу, когда он вернется, мою благодарность.

      - Как прикажете, папенька, - чопорно присела я в полупоклоне. – Приятного вам дня, - добавила, уже направляясь к двери.

      Открыла, все еще надеясь на что-то…. Теплое слово, извинения за резкость….

      Моя наивность….

      Мне пора было начать понимать, что черствости и зла, часто прикрытого кажущейся искренней благосклонностью, в этом мире было больше, чем милосердия и не требующего признательности добра.

      - Граф Орлов стал хорошим выбором, - неожиданно раздалось у меня прямо за спиной. – Я рад, что именно он стал твоим мужем.

      Оборачиваться я не стала – не хотела, чтобы отец увидел растерянность на моем лице.

      Сказанные слова…. Тон, которым он их произнес…. Это было так необычно….

      - Я – тоже, - чуть слышно отозвалась я и поторопилась выйти из кабинета. Мне нужно было еще найти предлог немного задержаться.

      Что бы наша с Алиной задумка удалась, его карета должна была подъехать к воротам первой….

   Глава 3

      - Все, - опустошенно выдохнула я, как только за мной закрылась дверь дома. Прислонилась к стене, поймав себя на том, что хотелось сползти на пол и закрыть глаза, отстранившись от событий последнего часа.

      - Ох, девочка моя! – суетливо бросилась ко мне мама Лиза. – Давай я тебе помогу, - подставила она свое плечо.

      Это было так… трогательно, так душевно, что я не сдержалась и, всхлипнув, обняла ее за плечи.

      Все было позади, но как же я боялась!

      - Ох, девочка, девочка… - жалея, протянула мама Лиза. Провела рукой по спине…. – А ты – молодец! – неожиданно горделиво, вдруг произнесла она. – Такое придумала!

      - Скажешь, тоже, молодец… - вздохнула я. Потом засмеялась… чуть нервно, но это уже не страшно. – Чувствовала себя пансионеркой, которую застали за кражей сладкого, - отстранилась я от нее, заглянув в добрые, наполненные любовью глаза. – А если бы кучер отца не придержал лошадей? А если бы Владислав не оказался таким расторопным…. Кстати, - нахмурилась я, - а сынишка Степана….

      - Да он прибежал раньше вас, - улыбнулась она мне. – Уже всем успел рассказать.

      - Вот ведь, пострел! – в порыве чувств, вновь прижалась я к матушке. Она была такой теплой, такой своей…. – Пошлешь ко мне, заслужил он свою монетку, - выпустив ее из своих объятий, улыбнулась я. – И, как устроишь, приведи Владислава. Хочу с ним поговорить. И накажи всем, - я добавила голосу строгости, - чтобы молчали.

      - Об этом не беспокойся, - тут же нахмурилась она. Всплеснула руками: - Да как же так можно, дитя у матери забирать?!

      - Теперь уже не отберут, - уверенно произнесла я и, поцеловав ее в морщинистую щеку, направилась к лестнице. Прежде чем зайти к дочери, нужно было переодеться в домашнее.

      Много времени это не заняло, и уже минут через пятнадцать я входила в детскую.

      Шторы в комнате были прикрыты, создавая приятный полумрак. Тишина казалась уютной, мягкой.

      - Спит? – шепотом спросила я у Катерины, кормилицы моей девочки. Стояла она у окна, придерживая рукой слегка сдвинутую ткань, и обернулась лишь, когда я задала вопрос, не сразу заметив мое появление.

      - Да, госпожа графиня, - так же тихо отозвалась она, не сдвинувшись с места. Только прижала руки к груди, словно испугавшись чего-то.

      Поняла я это не сразу – бесшабашное настроение не дало разглядеть тревогу в метнувшемся взгляде. И лишь наклонившись к умильно чмокающей во сне дочери, вдруг «увидела» с трудом сдерживаемое волнение.

      - Катя? – резко выпрямившись, протянула я. Ее беспокойство мгновенно передалось и мне.

      - Госпожа графиня… - она смотрела на меня широко открытыми глазами.

      - Что-то с Аленой? – первая мысль была панической. Оглянулась на дочь…. Нет, та просто спала, да и мама Лиза….

      - Нет! – все так же шепотом ответила она, еще и качнула головой, вроде как успокаивая. – Я разбирала детски вещи….

      - И что? – взяв ее за руку, отвела подальше от кроватки. – Ты разбирала детские вещи….

      - Вы сами посмотрите! – решительно выдохнула она, указав пальцем на стопку, лежавшую на комоде.

      В этом была права. Чем объяснять, проще посмотреть….

      Всего несколько шагов, но ноги едва ли не подкашивались.

      Или это просто нашел выход страх, который я сдерживала все утро?

      - Что это? – невольно оглянулась я на Катерину, взяв в руки перевязанные крест-накрест аккуратно сложенные бумаги.

      - Не знаю, - пожала она плечами. – Лежали в ящике между вещами. Я смотрела, что нужно будет взять с собой в Виноградово, а тут они….

      - А тут они… - повторила я за Катериной, вновь посмотрев на бумаги. Сверху – чистый лист, снизу – тоже.

      Я отодвинула край, тут же судорожно вздохнув. Почерк, которым была исписана бумага, уже видела… не раз. Князь Изверев…. Андрей….

      Подняла следующий, еще один, еще….

      - Госпожа Эвелин….

      - Помолчи! – оборвала я ее.

      Попасть в детскую бумаги просто так не могли. Если их кто-то и положил….

      Если Георгий положил их именно сюда, значит, так было нужно, но для чего?

      - Скажи, - повернулась я к Катерине. Алена заворочалась в своей колыбельке, мы обе тут же затихли, но дочь не проснулась, давая нам возможность закончить разговор. – Скажи, - повторила я совсем тихо, - ты собиралась брать эти вещи с собой в Виноградово?

      - Да, - не задумываясь, ответила она. – Я и господину графу об этом говорила. Он спрашивал, не нужно ли купить еще что-нибудь. Ведь девочка растет, два-три месяца….

      - Да… купить… - перебила я ее, вновь посмотрев на бумаги в своих руках.

      Эх, Георгий…. Почему же не сказал мне. Или….

      Я подняла взгляд на кормилицу. Похоже, ни я, ни Катерина о них и не должны были узнать.

      Случайность!

      - Где ты их нашла? – я протянула ей стопку.

      Катерина как-то робко направилась ко мне, осторожно взяла находку, подошла к комоду и засунула между льняными рубашками.

      - Вот здесь пусть и лежат, - твердо произнесла я. – Убери в комод, потом положишь в багаж. И… - я добавила в голос жестких ноток, - никто не должен знать.

      - Господа графиня! – она испуганно посмотрела на меня. На глазах появились слезы….

      - Катя! – я была вынужденно подойти к кормилице, взять ее за руку. – Мне кажется, господин граф посчитал, что ты достойна доверия. Мы ведь его не подведем?

      Она пару секунд смотрела на меня ошеломленно, явно не ожидая таких слов, потом медленно кивнула, почти сразу же успокоившись:

      - И даже маме Лизе? – тихонечко спросила она, посмотрев на меня даже с какой-то благодарностью. Словно я добавила ее жизни значимости.

      Наверное, так оно и было. Нам всем хотелось быть чуть большим, чем мы являлись. Ей. Мне….

      Теперь я лучше понимала, зачем согласилась на просьбу магианы. Мне, как и Катерине, не хватало в этой жизни нужности.

      - И даже маме Лизе! – заговорщицки подтвердила я. – Ни-ко-му! – произнесла по слогам.

      - Я так и сделаю, - все еще чуточку растерянно, но уже достаточно твердо, чтобы перестала волноваться и я, отозвалась она. – Никто не узнает!

      - Вот и ладушки, - проследив, как Катерина убрала стопку белья в ящик комода, заверила я. – Как Алена кушала? – дождавшись, когда она расправит лежавшую сверху кружевную салфетку, спросила, уводя ее внимание совершенно к другому.

      - Хорошо кушала, - уже деловитым тоном заверила меня кормилица. – Ночью просыпалась дважды, хныкала, поджимала ножки, но я давала капельки, которые оставила магиана, и малышка быстро успокаивалась. Пеленочки, которые она испачкала, уже унесли, но я все внимательно осмотрела, как учили. И мама Лиза несколько раз заходила.

      - Булочками баловала? – хитро улыбнулась я Катерине.

      Кормилица у Аленушки была крепенькая, сбитая. Круглые щечки горели румянцем, волосы густые, русая коса в руку толщиной.

      Ее младшему сыночку исполнился годик, с ним нянчились старшие дети и незамужняя сестра, за которую Георгий обещал дать приданное, если Катерина справиться с уходом за нашей дочерью. Да и мужа пристроил в доме. Хоть и без одной ноги – откупился за жизнь в одном из боев на границе с Ритолией, но плотничать увечье ему не мешало.

      - Что вы! – вполне искренне возмутилась она. – Чтобы ребеночек животиком мучился?

      - Я пошутила, - улыбнулась я Кате. Тронула за плечо: - Я буду в кабинете. Проснется, пошли кого-нибудь из горничных за мной.

      - Как прикажете, - довольно неуклюже присев, чуть обиженно посмотрела она на меня, но кивнула. Я уже успела дойти до двери, когда Катя догнала меня: - А мальчика привезли?

      Я вздохнула, недовольно качнула головой – в этом доме трудно было что-то скрыть. И хотя муж доверял всем, кто служил у него, я бы предпочла, чтобы о Владиславе знало как можно меньше народу.

      Увы, исправлять что-либо было уже поздно, лишь надеяться на их преданность графу и верить в Заступницу, которая не даст ребенка в обиду.

      - Привезли, - улыбнулась я ей, - но это тоже – большая тайна! – теперь уже я сделала большие глаза.

      Катерина прыснула в кулачок и закивала, заверяя меня, что никому и ничего….

      Наказав себе еще раз поговорить с мамой Лизой, я вышла из детской. Коридор был пуст, но с лестницы доносились голоса. Один из них был детским.

      Когда они вошли в кабинет, я уже успела дойти до стола и просмотреть свежую почту.

      Ничего….

      А я и не рассчитывала. Ждать магического вестника от Георгия было еще рано.

      Письмо от бывшей подруги по пансиону, два приглашения. Одно на утреннее чаепитие от баронессы Илинской, второе – на ужин, тоже от баронессы, но уже Радовой. С первым все понятно – ее старший сын, получивший титул графа за особые заслуги перед империей, приятельствовал с моим мужем, так что Ольга Александровна в какой-то мере мне покровительствовала. А вот мать будущего князя Изверева….

      Бросив бумаги на стол, я улыбнулась мальчику, которому этой задержкой давала время осмотреться.

      - Ну что, Владислав Горский, давай знакомиться. Я…

      - Я знаю, кто вы, госпожа графиня, - очень церемонно склонил он голову. – Эвелина Федоровна Орлова. Моя попечительница.

      Я приподняла бровь, переглянулась с мамой Лизой, стоявшей за его спиной. Та едва сдерживалась, чтобы не засмеяться.

      Я, впрочем, тоже. Одет он был просто, чтобы не выделяться среди слуг, о чем мы договорились с магианой, но достоинства у него было не занимать.

      - А ты, - с той же серьезностью, что он, начала я, - будущий великий маг.

      - Возможно, - улыбка так и не тронула его тонких губ, - но для этого мне нужно будет много учиться.

      Мама Лиза несколько осуждающе качнула головой, я же смотрела на своего подопечного скорее несколько удивленно. Он был совсем ребенком, но казался таким взрослым.

      - А могу я узнать, - приняла я его манеру общения, - какую именно специализацию ты выбрал?

      - Конечно, госпожа графиня, - четко произнес он. – Я, как и мама, хочу стать боевым магом-целителем.

      - Это – большая ответственность, - я уже не улыбалась.

      Сердце сжималось не то от боли, не то… от ненависти к его отцу. Мальчишке и так досталось мало материнской любви, так он был готов лишить ребенка и этого!

      - Я – знаю, - он смотрел прямо на меня, отвечая, как на уроке. – Мама дала мне нужные книги, я много занимаюсь самостоятельно.

      Это мне тоже было известно – эти фолианты были в ее вещах, которые она перевезла в наш дом, пока присматривала за мной, но из уст Владислава воспринималось совершенно иначе, добавляя мне уверенности.

      Что бы ни случилось, я сберегу этого мальчика!

      Что бы ни случилось….

      ***

      Шесть дней пролетели совершенно незаметно. Хлопоты, подготовка к отъезду….

      Для меня это было первое самостоятельное путешествие, да и дом, который стал действительно моим, и за который я отвечала не только перед мужем, но и перед людьми, его населявшими, я покидала тоже впервые.

      Мама Лиза наблюдала за моей несколько излишней суетой с неизменной улыбкой. И на вопросы, которые я задавала уже даже не в десятый раз, отвечала неизменно спокойно и доброжелательно. Оставалось только восхититься выдержкой этой уже немолодой женщины. Поставив себя однажды на ее место, поняла, что не сдержалась бы уже где-то на второй-третий день приготовлений, так что мне очень повезло, что она – не я.

      Наконец, все основные дела были завершены, указания розданы, деньги на текущие расходы выданы, и я со спокойной душой отправила магического вестника графу Горину. За те два дня, которые понадобятся его слуге Ивану, чтобы добраться до столицы, мы как раз успевали собрать багаж.

      Это было вечером, а ближе к обеду следующего дня мама Лиза все-таки не выдержала моего напора и отправила нас с дочерью в сад. Меня – чтобы не мешалась под ногами, а Алену, чтобы мое времяпровождение не выглядело совсем уж бесцельным.

      Спорить я не стала, да и бесполезно, когда касалось мамы Лизы, так что, забрав у кормилицы дочь и попросив поставить в беседке плетеную люльку, я избавила всех от своего присутствия.

      Сначала мы с Аленой гуляли по дорожкам. Я рассказывала ей сказки, которые слышала в детстве от бабушки, пела песенки, ставя «столбиком» показывала на пролетающих мимо бабочек. А она смотрела на меня своими голубыми глазищами, гулила и пускала слюнки.

      Уснула малышка совсем незаметно. Только-только держала головку, как тут же опустила ее мне на плечо, сладко засопев.

      Беседка была совсем рядом, лишь перебраться на соседнюю дорожку, но я задержалась, чтобы, переложив дочь удобнее и прижав к себе, понаблюдать за игрой мальчишек. Благодаря сыну Степана Владислав за эти несколько дней стал похож на семилетнего ребенка, чему я была очень рада.

      Детство оно такое, пролетит, и не заметишь.

      Солнце было ярким, но широкие поля моей шляпки закрывали лицо Аленки, укладывая на него мягкую тень. Ветерок - едва ощутимым, изредка позволяя себе шевельнуть листву на деревьях, которая тут же отзывалась мягким шелестом.

      Я любила это время года. За эту негу, за беспечность, за обещание, что все это будет длиться, длиться и длиться….

      Аленка вздрогнув, дернула ручонками, но тут же, на мгновение нахмурив бровки, затихла.

      Такое простое незамысловатое счастье….

      Чтобы оно стало бесконечным, не хватало….

      Закончить мысль я не успела – оставалось лишь произнести имя, когда резкий порыв ветра вдруг угрожающе загудел в густой кроне, склонил тонкое деревцо почти к самой земле, попытался сорвать с меня шляпку. Следующий принес откуда-то пыль, закрутил ее, заставив меня наклониться, закрывая собой дочь.

      - Госпожа! Госпожа! – словно издалека донесся голос Катерины.

      На миг затихло – тишина казалась странной… оглушительной, и меня, обдав холодом, буквально толкнуло вперед.

      Капля дождя, упавшая на руку, была крупной. Еще одна, еще….

      Они плюхались на камень дорожки, били по нежной листве, оставляли на траве проплешины….

      - Госпожа!

      Аленка….

      Малышка закряхтела, вырывая меня из оцепенения и заставляя действовать.

      Увы… было уже поздно. Ледяная горошина легла рядом с каплей дождя. Рядом шлепнулась вторая, крупнее….

      Град!

      Бежать к беседке?! Нет! Я не заметила, как пошла от нее в другую сторону.

      К дому?!

      Не ближе, но это все-таки дом, да и на помощь можно было рассчитывать.

      Придерживая Алену одной рукой и стараясь не замечать, как сжимает горло широкая лента сорванной шляпки, подхватила подол платья, задрала, накрывая малышку сверху, и побежала в сторону крыльца, едва видневшегося сквозь упавшую с неба стену воды.

      Ткань нижней юбки мгновенно намокла, прилипла к ногам.

      Больно ударило в шею, потом в руку, заставив заскрипеть зубами от боли, но я продолжала, полусогнувшись, двигаться вперед, моля Заступницу только об одном….

      Только уберечь дочь….

      Только успеть добежать….

      Толстую ветку бросило мне под ноги, я споткнулась, упала на колено, выставив одну руку вперед…. Тут же ударило в спину…. Сдержав крик – Аленка уже вошкалась, с трудом поднялась….

      Только бы успеть….

      - Святая Заступница! Госпожа! – Семен появился внезапно, просто вдруг показался рядом, набросил на меня сверху тяжелый плащ и, обхватив за плечи, потащил за собой….

      Как мы добрались до дома, я не запомнила. Слезы заливали глаза, саднили ушибы, но главным для меня было другое….

      Дочь!

      Осознала, что уже все позади, лишь когда Степан, затолкнув меня в дом, плотно закрыл за нами дверь, оставляя за ней разбушевавшуюся стихию.

      - Анна! Горячую ванну для госпожи! Катерина! Переодень и накорми девочку. Степан….

      - Сам знаю, - гулко отозвался он, сбрасывая с меня плащ.

      - Заступница! – отступила, испуганно выдохнув, мама Лиза. А ведь только что раздавала приказы….

      - Забери Алену, - пошатнувшись, прошептала я, чувствуя, как покидают меня последние силы.

      Первой отреагировала кормилица, подскочила, попробовала перехватить девочку, но мои руки словно закаменели. Знаю, что надо отдать, но шевельнуть не могу. Не разгибаются….

      - Сади ее в кресло! – прикрикнула на Степана мама Лиза, вновь взяв все хлопоты на себя. – Неси шали. Влад, - я появление мальчика даже не заметила, - скажи на кухне, чтобы подогрели вино со специями. И камин, камин в комнате госпожи пусть растопят.

      Степан мужик крепкий, тут же подхватил нас с малышкой на руки, донес до стоявшего в холле кресла, усадил. Сам отошел, уступая место Катерине и Анне, которые тут же начали растирать мне руки и ноги.

      Наверное, я все-таки потеряла сознание, потому что когда снова начала что-то осознавать, кормилица укрывала хныкавшую Аленку пуховой шалью, а мама Лиза подносила к моим губам глиняную кружку.

      - Пей! – когда я дернулась от ударившего в нос слишком пряного запаха, грозно потребовала она.

      - Как малышка? – сипло спросила я. Прикушенные губы ныли, да и тело горело болью, заставляя морщиться даже от малейшего движения.

      - Все хорошо, - твердо произнесла мама Лиза и… отвела взгляд.

      - Как она?! – я попыталась встать, кружка покачнулась… кожу обожгло, но я это только отметила, пристально глядя на матушку.

      - Вымокла она, - тяжело вздохнула мама Лиза. Опустила глаза….

      - Ну почему так! – хрипло закричала я. Слезы потекли по щекам….

      Какая же я мать, если не уберегла ребенка?!

      - А вот это ты прекрати! – вдруг довольно грубо дернула она меня за плечи, поднимая. – Девочка крепенькая! Катерина сейчас ее барсучьим жиром разотрет, в теплое завернет, да покормит. Вот и согреет. Даст Заступница, все обойдется. А вот что с тобой делать?! Ты на себя бы посмотрела! Хорошо, что муж не видит!

      Наверное, она была права, но успокоиться я не могла, вновь и вновь вспоминая, как ударила меня первая капля дождя…. Как шлепнулась рядом ледяная горошина….

      Если бы я не растерялась….

      - Ванна готова. С травками, - подбежала к нам Аннушка, выбивая из недалекого прошлого. Накинула мне на плечи шаль.

      - Вот и ладушки, - кивнула головой мама Лиза. – А ты, - вновь сурово посмотрела на меня, - пей, пока не остыло. А то вся гусиной кожей покрылась, зуб на зуб не попадает.

      С этим она ошиблась. Вымокнуть и замерзнуть я успела, но колотило меня от запоздалого страха.

      - Пей, пей, - ухватив меня за руку, мама Лиза помогла поднести кружку к губам. Прикосновение оказалось болезненным, но я стерпела.

      Я – не важно, главное – Алена!

      Горячее вино не обожгло, словно растопило, согрев горло и теплом скользнув в желудок. А потом рвануло огнем по венам, заставив еще сильнее задрожать от выходящего из меня холода.

      - Ну, вот так-то лучше, - удовлетворенно протянула она, отдавая кружку Аннушке. – А теперь пойдем, милая, приведем тебя в порядок. А то скорее уж на чудище похоже, чем на графиню нашу. Это ж надо….

      О чем она говорила, я поняла, когда оказалась напротив большого зеркала, занимавшего часть стены в холе.

      Грязные туфли, подранное платье, от шляпки осталась только запутавшаяся в растрепанных волосах лента с поникшим бантом. Ссадины на руках, шее, плечах…. Глубокая царапина на виске….

      - Отправь вестника графу Горину, что мы задержимся на несколько дней, - прошептала я, чувствуя, как на глазах вновь выступают слезы.

      Ехать в таком виде к дяде Георгия мне точно не стоило….

      ***

      - Госпожа, госпожа…- потянула меня за плечо Аннушка, заставляя открыть глаза.

      Казалось, я их только закрыла….

      Эта мысль тут же всколыхнула воспоминания. Прогулка. Дождь с градом. Алена….

      - Что с малышкой? – откинув одеяло, резко села я на кровати.

      - Жар у нее, госпожа, - вздохнула Аннушка. – Мама Лиза послала за доктором.

      - Жар?! – переспросила я, надеясь, что ослышалась. Дожидаться ответа не стала, тут же приказав: - Помоги одеться.

      Встала… ноги не держали.

      - Вы и сами… госпожа… - нахмурилась Аннушка.

      - Помоги одеться, - повторила я, направляясь к гардеробу.

      Открыв дверцу, слепо посмотрела внутрь шкафа. Жар – не жар, но меня мутило. Тело было слабым, безвольным. Перед глазами все плыло.

      Сейчас это не имело никакого значения.

      Мысль о том, как быстро начинаешь понимать, что в твоей жизни по-настоящему главное, мелькнула и пропала, оставив после себя горький след. Мне бы очень не хотелось, чтобы Заступница когда-нибудь заставила разрываться между теми, кто был дорог.

      - Давайте вот это, - взяв вопрос выбора на себя, Аннушка достала платье из мягкой ткани с высоким воротником стойкой и длинным рукавом.

      В отличие от меня, про синяки, которые оставил на моей коже град, она не забыла.

      На ее вопросительный взгляд – все ли устраивает, я только кивнула. Лично мне было все равно, лишь бы скорее увидеть дочь.

      Быстро переодевшись и чуть прибрав волосы, я торопливо направилась в детскую. Мама Лиза была уже там.

      - Как она? – чуть хрипло спросила я, подходя к колыбельке.

      - Не уберегли мы ее, - мама Лиза посмотрела так, словно была виновата в этой беде.

      Сказать ей об этом не дала вернувшаяся Катерина. В руках она держала кувшин, чашку и бутылочку с уксусом:

      - Вот… - расставляя все на столике рядом с колыбелькой, произнесла кормилица. Меня вроде и заметила, но так, будто я и не покидала детской.

      - Пока доктор не пришел… - мама Лиза оттеснила ее, налила в чашку воды, добавила немного уксуса, попробовала, макнув в раствор палец. – Дай мягкую салфетку, - кивнула она Катерине на комод.

      - Я подам, - первой отреагировала я. Не могла видеть, как тяжело дышит моя малышка, как пылают жаром ее щечки….

      - Девочка горячая, - когда я принесла салфетку, начала объяснять мне мама Лиза, - значит, обтирать можно. Если у ребеночка ручки-ножки холодные при температуре….

      - Может, я здесь уже и не нужен, - входя в детскую, добродушно проворчал мужчина.

      Невысокий, неказистый, но силы, говорили, немеряной. А руки при этом у него были мягкие, нежные….

      - Василий Иванович, - бросилась я навстречу доктору. Знала его хорошо – здоровьем рода Орловых он занимался уже не первый год. – Алена….

      - Вижу, голубушка, вижу, - басовито протянул он. – Лизавета, пошли-ка кого за водой, руки обмыть.

      - Анна! – тут же прикрикнула на замешкавшуюся Аннушку мама Лиза. – А разве я не права, Василий Иванович? – уперла она руки в бока.

      - Права, Лизавета, права, - хмыкнул он в усы, - но это пока меня не было, - добавил доктор, направляясь к колыбельке. Постоял, склонившись – мы все затихли, едва ли дыша. Достал из поставленного на пол саквояжа трубочку для прослушивания, положил ее на столик, на чистую салфетку. Потом вдруг резко обернулся: - А вы что же, голубушка, не подготовились? – строго взглянул он на меня. – Поведали мне, как вас градом побило.

      - Василий Иванович… - жалобно посмотрела я на него. – Аленка….

      - Принесла! – влетела в детскую Аннушка, спасая от дальнейшего разговора обо мне. Поставила на подставку таз, поправила полотенце на плече, протянула чашечку с мылом: - Давайте полью, Василий Иванович.

      - Ну, полей, полей, красавица, - отходя от колыбельки, буркнул доктор. Закатал рукава, подставил ладони под струю воды. Взял мыло, размылил….

      Все это так медленно, неспешно….

      - Вот что, голубушка, - закончив тщательно вытирать руки, вновь заговорил он, - детям свойственно болеть, как бы мамочки не хотели видеть их здоровыми.

      - Но она же совсем кроха… - охнула я, не принимая его слова.

      - Да, - вздохнул он, - это вы верно заметили. - Нахмурился. Потом, пока возвращался к столику, потер ладонь об ладонь, к одной приложил трубочку, согревая, и только после этого вновь наклонился над колыбелью. – А про ложечку серебряную забыла? – оглянулся к маме Лизе.

      Мне показалось, что не потому, что та была ему нужна, а лишь отвлечь нас. Уж больно настороженно мы с ней следили за каждым его движением.

      Слушал он неторопливо. Убирал трубочку, прикладывал ухо к груди хнычущей малышки, снова брал трубочку.

      - Давай, - протянул он руку.

      Откуда она появилась, я пропустила, но мама Лиза сразу подала ему небольшую серебряную ложечку, которую сама же и подарила Алене на день посвящения Заступнице.

      - А теперь давай приоткроем ротик, - неожиданно ласково попросил он и… малышка, словно понимая, о чем ее попросили, шевельнула губками и… зевнула.

      Что он там увидел, и понадобилась ему ложечка или нет, я не заметила – мама Лиза сдвинулась, загородив их собой.

      - Ну, что, голубушка, - наконец выпрямился он и повернулся ко мне, - я сейчас распишу, что надо делать. И капельки оставлю. И для горлышка, и чтобы сбить жар. – Он достал из саквояжа несколько склянок и бумажные пакетики. Следующими из недр его баула показались лист бумаги и карандаш. – И для малышки, и для вас, голубушка, - строго посмотрел он на меня. - А то слышу я, как вы дышите. Да и сердечко трепыхается, как у бьющейся в силках птахи, - продолжая выговаривать, присел он за стол. – Вам дочь еще растить и растить, а вы у меня уже помирать приготовились. Нельзя так, Эвелина Федоровна! – не отрывая глаз от бумаги, не останавливался он. – Про себя тоже забывать негоже. И с ребеночком вы тяжело ходили. И роды нелегко дались. Вам себя беречь и беречь…. Лизавета, - не дав никому сказать ни слова, тут же заговорил о другом, - тут для тебя все подробно написано, - отодвинул лист, поднялся. – Завтра к полудню зайду, посмотрю. Но если что….

      - Пошлю за вами Степана, - кивнула мама Лиза и грозно зыркнула на меня. – И за госпожой присмотрю, - заверила она доктора, сделав вывод из его нотаций.

      Жар спал только к вечеру следующего дня. Но и во вторую ночь я предпочла остаться спать в детской, не представляя, как могу надолго оставить ее одну.

      И не важно, что мама Лиза, Катерина и Аннушка думали точно так же….

      - Госпожа, госпожа… - тронула меня за плечо Аннушка, вырывая из дремы.

      - Что? – тут же вскинулась я. – Опять жар?

      - Нет! – горничная качнула головой. Смотрела испуганно…. – Там….

      - Что там? – я с трудом выпрямилась в кресле.

      Тело затекло, да и в голове все, как в тумане. Вроде вижу, что в детской, да и про Аленку первая мысль была, но не могу вспомнить, ни какой день, ни что на дворе… утро… вечер….

      - Там, внизу… - едва ли не заикаясь, пояснила она. – Вас там требуют….

      - Меня? – вставая, переспросила я. Чуть склонившись, посмотрела на измятую юбку…. – Скажи, что я скоро подойду, - приказала я, направляясь к колыбельке.

      Все могло подождать, кроме дочери!

      - Они немедленно требуют! – ухватив меня за руку, вдруг прошептала Аннушка. – Госпожа….

      - Анна?! – я нахмурилась, она тут же отпустила меня, склонила голову. – Останься здесь, с Катериной, - бросила я, мельком посмотрев на малышку. Она спала. Дышала легко и даже чему-то улыбалась, складывая губки бантиком.

      Это не могло не радовать. Две ночи и день….

      Страшнее в моей жизни не было.

      Прихватив лежавшую на спинке кресла шаль, накинула себе на плечи, вышла в коридор. Магические светильники были еще зажжены…. Раннее утро….

      Подойдя к лестнице, остановилась, укрывшись за растущим в кадке деревом. Посмотрела вниз.

      Мама Лиза, чему я не удивилась, Степан, что тоже вполне объяснимо и….

      Этих гостей я в своем доме точно видеть не хотела, но они обычно не спрашивали, когда приходить.

      Впрочем, причин для их появления я не видела, если только….

      Испугаться я не успела. Владислав еще с вечера вместе с новоявленным другом отправился к родне Степана. Помочь убрать мусор, оставленный ураганом.

      А я ведь отпускать не хотела, побоявшись за мальчишку….

      Запахнув посильнее шаль, и помянув незваных гостей недобрым словом, я начала спускаться вниз.

      - Чем обязана, господин барон? – сойдя на нижнюю ступеньку, холодно спросила я, сделав вид, что не заметила взгляда, которым он прошелся по моим рукам. И надо же мне было надеть другое платье! – И кто эти люди с вами? – тем же тоном продолжила я, коротко посмотрев на трех мужчин в цивильном, за спинами которых стояли двое гвардейцев.

      - Графиня Орлова, - вытащив из-за обшлага форменного камзола сложенный в несколько раз лист бумаги, барон Метельский протянул его мне, - по приказу его императорского величества нам приказано провести в вашем доме обыск и изъять служебные бумаги вашего мужа, графа Орлова!

      - Что?! – непонимающе переспросила я, не заметив, что делаю, взяв скрепленное сургучным оттиском печати императора повеление. – Обыск?! В моем доме?!

      - Да, - госпожа графиня, - так же сухо, как говорил до этого, подтвердил барон. – И я очень прошу вас не чинить мне препятствий. Иначе….

      - Барон? Я прошу вас…. Объясните… - растерянно промямлила я, пытаясь собраться с мыслями.

      Одно только слово: «обыск», внушало ужас. А еще и «служебные бумаги»… «изъять»….

      - Мне повторить то, что я уже сказал? – не скрывая презрительных ноток, барон окинул меня с ног до головы.

      Я и без его взгляда догадывалась, что представляю собой жалкое зрелище….

      - У меня больна дочь… - зачем-то сказала я, понимая, что все это… бесполезно.

      - Мне вас пожалеть?! – на лице барона появилось искреннее удивление. – Вам лучше позволить нам пройти! – тут же жестко закончил он. – Мне не хотелось бы добавлять к этим синякам, - он кивнул на мою руку, - свежие.

      - Господин барон, - я все-таки сделала еще одну попытку прояснить ситуацию, - возможно, это какая-то ошибка….

      - В чем ошибка?! – язвительно уточнил он. – В том, что император повелел нам провести у вас обыск?

      - Я правильно услышал, господин барон? Вы сказали: обыск?! – этот голос раздался со стороны кухни и заставил меня… нет, не расслабиться. И даже не вздохнуть с облегчением. Просто… поверить, что Заступница не оставила меня в трудный час.

      - Граф? – барон был действительно удивлен появлению Илинского. – А что вы здесь….

      - Наблюдаю, чтобы вы не превысили своих полномочий, - подходя к нам, холодно произнес Владимир. – Графиня… - он церемонно склонил голову, когда выпрямлялся, во взгляде была тревога.

      Не знаю, за что уж принял синяки, но их появление его явно беспокоило.

      - Граф, - заставила я себя улыбнуться.

      Наверное, у меня получилось совсем плохо, потому что желваки на лице Илинского дернулись, а серые глаза стали едва ли не прозрачными, как тонкий лед на реке.

      - Вы позволите? – протянул он ко мне руку, требуя отдать ему бумагу.

      - Да, конечно… - севшим голосом отозвалась я, подавая. Опять ухватилась за концы шали, как за спасение.

      Сургучная печать хрустнула… я вздрогнула, стараясь не смотреть на барона. То, что тот был в бешенстве, ощущала и так.

      - А ведь вы должны радоваться, барон, что я избавил вас от больших проблем, - неожиданно насмешливо произнес Илинский. – Превышение полномочий…. Император чтит инициативу, но никак не самоуправство, - добавил он и повернулся ко мне, проигнорировав попытку Метельского что-то объяснить. – Госпожа графиня, в этой бумаге сказано, что барону поручено изъять служебные бумаги вашего мужа. Если вы не станете чинить препятствия и выдадите их добровольно, то основания проводить обыск в вашем доме, будут отсутствовать. Вам ведь известно, где они находятся? – без малейшей паузы спросил он.

      Я сглотнула – все было не так хорошо, как мне бы хотелось, но… намного лучше, чем могло быть:

      - Да, мне известно, где находятся служебные бумаги мужа, - тихо отозвалась я, едва не пошатнувшись от мелькнувшей лишь теперь мысли.

      Георгий?!

      - Уж если даже женщина знает, где….

      - А вы пока помолчите, барон, - оборвал его Илиниский. – И где же? – подбадривающе улыбнулся он мне.

      Помогло мало, но я хотя бы внятно смогла ответить на его вопрос:

      - В кабинете графа. В столе. Закрыты на ключ и запечатаны магической печатью.

      - Вот видите, барон, - голос Илинского звучал довольно, - а вы – обыск… обыск. – Вы ведь позволите нам подняться и забрать их? – граф был сама любезность.

      - Да, конечно… - как я ни пыталась сдержаться, но на глазах выступили слезы. Дочь…. Георгий…. К тому же, все происходило на глазах у мамы Лизы и Степана…. – Я только попрошу вас не шуметь, - едва не срываясь на рыдания, продолжила я. – У меня больна дочь…. Жар только спал….

      - Не беспокойтесь, графиня, - свозь влажную пелену я заметила, как дернулся кадык Илинского, - мы будет очень осторожны. Не правда ли, барон?

      - Обязательно, граф, - процедил тот сквозь зубы. И уже обращаясь ко мне продолжил: - Куда нам пройти?

      - Я покажу, - выступила вперед мама Лиза. Расправила накрахмаленный передник и пошла к лестнице. – Следуйте за мной, - пригласила она, подойдя к лестнице. Оглянулась, остановившись на ступеньке: - Господа, я вас жду…. – И все это так спокойно, что я невольно улыбнулась… понимая, что это ничего не изменит.

      - Господин барон, вас ждут, - поторопил Метельского граф, давая понять, что сам он заниматься этим делом не собирается.

      Дождавшись, когда барон и сопровождающие поднимутся на второй этаж, показал Степану наверх, мол, проследи, и только после того, как ушел и лакей, повернулся ко мне:

      - Эвелин, вам нужно срочно покинуть столицу.

      - Что?! – я вновь ничего не понимала.

      - Оставаться здесь опасно, - Владимир вроде и говорил без нажима, но я чувствовала, насколько важно то, что он произносил. – Я рад, что успел, но это только начало. Метельский не остановится ни перед чем, чтобы смешать с грязью имя вашего мужа.

      - Но почему?! – слезы высохли мгновенно.

      - Сейчас это неважно, - Илинский оглянулся на лестницу. – Я его слегка придержу, но… - он резко выдохнул, качнул головой. – Вы должны уехать. До полудня.

      - Владимир, как вы себе это представляете?! – не сдержалась я. – У дочери только спал жар….

      - Да и сами вы едва на ногах держитесь, - подхватил он. – А еще сын магианы Горской….

      - Откуда вам известно?! – кажется, я побледнела…если было, куда больше.

      - Эвелин! Дорогая моя, Эвелин, вы, похоже, забываете, где именно я служу, - с легкой укоризной улыбнулся он. – Поверьте, об этом знаю не только я….

      - Святая Заступница! – чуть слышно протянула я, закрыв рот руками. – Но как же?!

      - Вы должны уехать! – твердо повторил он. – Если вы дорожите своей дочерью….

      - Если дорожу… - сглотнула я вставший в горле ком. Наверное, он нашел нужные слова, потому что охватившая меня паника вдруг растворилась в четком понимании, что именно мне предстояло сделать. – Да…. Как только…. – Не договорила я сама. Посмотрела на Владимира, только теперь осознав, какой именно вопрос я так и не задала. – Что с Георгием? Он убит?

      - Нет, - взгляд Илинского дернулся, но лишь на миг. – Он пропал. Вместе с очень важными бумагами, которые вез князю Алихану.

      - Пропал?! – выдохнула я…. Все вокруг меня закачалось, но я, ухватившись за Владимира, устояла на ногах. – Император считает, что он….

      Слово «предатель» произнести я не сумела….

      - Ты должна уехать! – голос Владимира звучал жестко, но не грубо. И даже вот этот неожиданный переход на «ты»…. – И еще, - он наклонился ко мне, - верь своему отцу. Он не….

      Закончить Владимир не успел. Степан, показавшийся на галерее второго этажа, громко закашлял, предупреждая, что время для нашего разговора истекло….

 Глава 4

      Подгонять никого не пришлось. Не знаю, что рассказала мама Лиза слугам о визите господ из Канцелярии розыскных дел, но помогали все. Кто чем мог. Так что к полудню, как настойчиво рекомендовал граф Илинский, мы управились.

      Карету запрягли не парадную, с большим гербом рода Орловых, а более простую, дорожную. Герб на ней тоже присутствовал, но значительно меньше, можно и не заметить.

      Со мной ехали Катерина – вот когда пожалела, что Георгий не поддержал меня, когда я выказала желание кормить дочь, Аннушка и Владислав. Ну и кучер… единственный из мужчин.

      Еще два года назад меня бы это не смутило – тогда дороги империи были спокойными, но теперь, когда на границе шла война, многое изменилось.

      - Ты все запомнила? – уже далеко не в первый раз спросила матушка Лиза, посмотрев на корзинку, в которую составила склянки с лекарствами для Аленки. – Эти капельки….

      - Мама Лиза, - отвлек ее Владислав, вновь переодетый в простую одежду, - я запомнил, - весомо, основательно, словно взрослый, начал он. – Две капельки надо растворить в воде, налив ее по край серебряной ложечки и давать утром, днем и вечером. Эти….

      - Вся надежда на тебя, малыш, - неожиданно всхлипнув, прижала она к себе сына магианы. Взлохматила ему волосы… парнишка морщился, но терпел. – Ты уже присмотри за ними, - совершенно серьезно попросила она, выпуская мальчика из своих крепких объятий.

      - Вы за них не беспокойтесь, - кивнул Владислав и, взяв корзинку, вновь отправился к карете. В сборах он участвовал наравне с взрослыми.

      - Вот как! Не беспокойтесь! – фыркнула мама Лиза и… всхлипнув, посмотрела на меня: - Девочка моя….

      - Мама Лиза! – строго одернула я ее. И сама была на грани, но… кто-то из нас обязан был держаться.

      - Да понимаю я все…. Понимаю… - вздохнула она, стерев морщинистой ладонью слезы. – Все! Вам пора! – сказала, она, как отрезала и кивнула Катерине на дверь. Когда та вышла, оглядела детскую.

      Разгром, как после того самого, не состоявшегося обыска.

      - А барон был очень недоволен, - вдруг с усмешкой произнесла она. – Ни в столе, ни в шкафу…. Ничего! Несколько писем, да и те его не заинтересовали.

      О том, как все происходило, мама Лиза коротко рассказала, когда помогала укладывать мои вещи. Впрочем, там и говорить особо было не о чем. Пришли в комнату, с помощью магического ключа вскрыли ящики с бумагами, порылись и… ушли.

      Насколько я поняла, граф Илинский нечто подобное и предполагал, потому и не поднялся наверх вместе с бароном. То ли догадывался, то ли точно знал, что Георгий дома документы не хранил, но результаты изъятия служебных бумаг его совершенно не беспокоили.

      Мне так показалось….

      - Мама Лиза… - укоризненно качнула я головой. Вспоминать об этом не хотелось. Как и думать о будущем…. Без Георгия…. - Святая Заступница, - выдохнула я, закрыв лицо руками. Достаточно было мысленно произнести имя мужа, чтобы вновь ощутить ужас ситуации, в которой я оказалась.

      Пропал….

      Когда направлялся к князю Алихану, единственному из трех старших князей Ритолии, способному остановить войну.

      - Эвелина! – теперь уже строжилась мама Лиза. – Он – жив! И не смей думать иначе! – твердо произнесла она. Потом медленно выдохнула: - Он же мне, как сын…. Я бы почувствовала….

      Хотела я сказать, что и я… тоже, но не вышло. Чтобы чувствовать, надо любить, а я….

      Это было важно, но не сейчас. Пока существовала опасность для моей дочери, я была обязана позаботиться именно о ней.

      - Спасибо тебе, родная, - я обняла маму Лизу. Ойкнула, когда она стиснула меня своими пусть и ослабевшими с возрастом, но все еще достаточно крепкими руками. А когда отпустила, не сказав больше ни слова, направилась к выходу.

      Не по черствости не сказала, просто… возникшее вдруг ощущение, что видимся мы в последний раз, отдалось в сердце жгучей болью. Произнеси я хоть звук, уже бы не сдержалась.

      Когда вышла на крыльцо, там уже собрались все домочадцы. Провожали….

      И на этот раз говорить я ничего не стала, просто поклонилась им, как они должны были кланяться мне, благодаря за заботу. Заботу не по обязанности, по тому, что приняли меня, как свою.

      Несмотря на мои опасения, столицу мы покинули без проблем. Герб хоть и был маленьким, но не для караульных. Карета еще только подъезжала к сторожевой будке, а шлагбаум для нас уже подняли.

      Я надеялась, что это был хороший знак. Заступница благословляла наш путь.

      Выехали мы поздно, не успевая до вечера добраться до постоялого двора, где можно было бы остановиться на ночь. Гнать же лошадей…. Если бы я не приказала отправить дяде Георгия второго вестника, нас бы ожидали на дороге подставы, позволявшие добраться до Виноградово чуть больше, чем за двое суток.

      Но даже так….

      - Госпожа, а они искали те самые бумаги? - сбив с мысли об обители дочерей Заступницы, находившейся чуть в стороне от основного тракта, наклонилась ко мне Катерина. Она сидела напротив. Там же была закреплена люлька, в которой спала Аленка.

      Аннушка устроилась рядом со мной, а Владислав остался на кОзлах с кучером, отказавшись пересаживаться в карету, когда мы выехали из города

      - Кто они? – не сразу поняла я, о чем спрашивала кормилица.

      - Ну, те, из Канцелярии, - так же, шепотом, пояснила она.

      Бумаги! Если бы не Катерина, я бы о них не скоро вспомнила.

      - Вряд ли, - чуть качнула головой. Утверждать, только вызвать лишний интерес, а так…. – Там просто письма, а требовали служебные документы.

      - А… - тут же разочаровано протянула кормилица. – А я их подальше запрятала….

       - И правильно сделала, - похвалила я ее. – Графу бы не понравилось, если бы его переписку читали чужие люди.

      Катерина тут же довольно заулыбалась, вновь откинувшись на мягкую подушку сиденья.

      А я снова задумалась, глядя на малышку, которая спала в своей любимой позе на животе, приподняв попку и чуть разведя ножки.

      Я не обманула кормилицу, это были именно письма. Мне хватило пройтись взглядом по оборванным строчкам, чтобы понять это. Не дружеские, но и не сухие, казенные. Скорее уж приятельские. Написанные вроде и легко, но без той открытости, которая отличает дружбу.

      В верхнем было упоминание о Ланзири, городке на границе, находящимся еще на территории Вероссии. В том, что лежало ниже, о трактире, в котором он предпочитал обедать.

      Ничто из этого не приближало меня к ответу на вопрос, почему он спрятал их в детских вещах. Просто хотел, чтобы они оказались у графа Горина? Мог просто сказать мне, я бы выполнила его просьбу.

      Предполагал, что придут с обыском? Но тогда….

      «Он не остановится не перед чем, чтобы смешать с грязью имя графа Орлова», - возникли в памяти слова Илинского, избавляя меня и от тени сомнений.

      Георгий – не предатель, кто бы и почему не хотел представить все именно так. И не потому, что он мой муж….

      Хотя… и поэтому тоже!

      Возможно, я не очень хорошо разбиралась в людях, но за полтора года брака нельзя было не увидеть, с какой истовостью он радел об императорских поручениях. Как отзывался о самом императоре, о его наследнике….

      И это тоже было не главным! Просто….

      Просто, Георгий был человеком чести! Такие – не предают! Такие отдают свои жизни!

      - Вы бы подремали немножко, - потревожила меня Аннушка. – Пока малышка спит. А то ведь сами бледная….

      В чем-то она была права. Дорога была хорошей – карета лишь мерно покачивалась, успокаивая, да и кто его знал, что ждало нас впереди…. Пока была возможность, надо было передохнуть.

      - Хорошо, - согласилась я, бросив еще один взгляд на дочь. Похоже, она была единственной в нашей компании, кому эта поездка доставляла удовольствие. – Если усну, разбудите, когда нужно будет поить Алену лекарством.

      Кивнули обе, а Аннушка, поднявшись, еще и накинула мне на плечи шаль.

      Поблагодарив улыбкой, я закрыла глаза. Даже если не удастся, как она сказала, подремать, так хотя бы подумать, не опасаясь, что вновь собьют с мысли.

      Зря я беспокоилась, усталость, тревога, испытанный мною страх, сделали свое дело, окутав сознание зыбкой волной. Сон – не сон, но в яви меня точно не было.

      Насколько долго, сказать трудно, но «очнулась» я резко, стоило лишь карете остановиться.

      Вопрос задать не успела, да и испугаться – тоже, дверца открылась, и на подножку заскочил растрепанный Владислав:

      - Госпожа графиня, - приглушенно произнес он, не забыв про малютку, - за нами едут два всадника.

      - Что? – растерянность вновь сделала свое грязное дело, не дав сразу понять слова мальчика.

      - Два всадника, - повторил он на удивление терпеливо. – Еще далеко, но через четверть часа нагонят.

      - Два всадника? – уточнила я. Потом нахмурилась: - А ты откуда знаешь?

      - Там мама научила, - как-то даже удивленно ответил он. – Я сразу, как только мы из столицы выехали, так маячок к карете и привязал. Теперь он за нами как хвостик тянется.

      - Как хвостик… - не удержалась я от повтора.

      Нам хватило бы и одного….

      - Госпожа? – Катерина перевела взгляд с меня на завозившуюся Аленку.

      - Может, это просто всадники? – предположила Аннушка, пытаясь успокоить скорее себя, чем меня.

      - Не просто… - совсем по-взрослому скривился Влад. – Маячок ровно бьется. Лошади хорошие, крепкие.

      - Госпожа, вам надо бежать! – тут же встрепенулась Аннушка, напугав меня еще больше.

      За себя я не боялась, а вот дочь…. Если меня арестуют, она должна быть в безопасности!

      Последняя мысль, хоть и не должна была, но добавила решимости. Дочь! Во время урагана я держалась ради нее! Ради нее бежала из столицы….

      Из открытой дверцы дохнуло теплым воздухом, наполненным ароматами трав. Взгляд зацепился за цветущие заросли кустарника, за рощицу неподалеку….

      - Здесь есть поблизости деревни? – спросила я у Катерины. У нее семья большая, родни много.

      Она сдвинула занавеску с другой двери, выглянула наружу. Вновь села, задумчиво посмотрев на меня:

      - Так вроде поместье Ермолино неподалеку. А там и деревенька рядом.

      Младшего Горского ее невнятный ответ не устроил:

      - Дядь Коль, - держась за дверцу, наклонился назад Влад, - мы Ермолино уже проехали? - Что тот ответил, я не услышала, но когда мальчик встал нормально, выглядел довольным: - Пара верст. Проселок скоро будет.

      - Тогда вот что, - в своем решении я не сомневалась, - ты, Катерина, берешь люльку с Аленой и уходишь в лес. Прячешься там и не выходишь, пока я не позову. Ты, Владислав, - снимая с пояса кошель с монетами, продолжила я, - отправляешь с ней. – Он попытался насупиться, но я тут же добавила: - Ты – мужчина. Береги их.

      - Госпожа, может… - в глазах Катерины был страх.

      - Если со мной что случится, - взяла я ее за руки, - переждешь несколько дней в деревне, потом вернешься в город, к моему отцу. Если он не примет….

      - Мы к сестре дяди Степана уйдем, - тут же нашелся Владислав, уже отвязывая люльку. – И я знаю маминых друзей, они обязательно помогут….

      Вставший в горле ком я сглотнула, не позволив чувствам взять верх надо мной.

      Заплакать я могла и потом, когда все закончится….

      Единственным моим оружием был именной кинжал Георгия, пожалованный ему самим императором. И не важно, что я не умела им пользоваться – если потребуется защитить дочь, меня ничто не остановит….

      ***

      Солнце светило в глаза, не давая разглядеть всадников. Только зыбкие силуэты, становившиеся с каждым ударом сердца все больше, но не четче.

      - Госпожа… - Аннушка выглянула в приоткрытую дверцу кареты.

      Я не ответила, сделав вид, что рассматриваю сорванный цветок. Кучер «дремал» на козлах, давая отдых лошадям.

      Обоим я строго наказала – не вмешиваться. Они просто слуги и к делам господ отношения не имели.

      Что я чувствовала при этом, говорить не стоило. Отчаяние? Гнев? Страх? Злость на мужа, который должен был защитить, а вместо этого…. Странно, но вот последнего как раз и не было. Если только решимость…. Сделать все, чтобы доказать – он не мог быть предателем! Кто угодно, но только не он!

      Я понимала, что без должных доказательств мне вряд ли удастся очистить его имя от подозрений, а вот как раз доказательств у меня и не было.

      Вздохнув, вновь бросила взгляд на ведущую из столицы дорогу. Наши преследователи были совсем близко (я вполне могла расслышать и цокот копыт, и ржанье лошадей), но не рассмотреть их самих.

      - Госпожа… - Аннушка была не столь терпелива, как я.

      Впрочем, мы с ней находились в разных ситуациях.

      - Госпожа, а если это не за нами? – продолжила она, не дождавшись моего ответа.

      - Может и не за нами, - откликнулась я, улыбнувшись ей как можно беззаботнее. И сама так думала…. И даже надеялась на это…. Но….

      - Госпожа… - Аннушка вскрикнула, когда первый всадник вдруг осадил лошадь, едва не поставив ее на дыбы, и… соскочил на землю.

      Я вскинула руку к лицу, прикрывая глаза, но еще до того, как разглядела лицо мужчины, узнала голос, когда он заговорил, а потом и вороного жеребца из нашей конюшни.

      - Слава, заступнице! Госпожа графиня, - быстрым шагом подошел он ко мне, склонил голову.

      - Иван! – выдохнула я, собрав всю волю в кулак, чтобы не осесть прямо на дорогу. – Как ты здесь оказался?

      - Графиня? – не ответив на вопрос, бывший денщик Алексея Степановича, удивленно посмотрел на мои руки. Я невольно опустила глаза… ладонь крепко сжимала обнаженный кинжал.

      Попытка улыбкой сгладить момент вряд ли была удачной, но я довела ее до конца. Достав ножны, убрала оружие и вновь прикрепила к поясу, скрыв в складках дорожного платья.

      - Как ты нашел нас? – сбросила я жестче, чем стоило.

      - Это было несложно, госпожа графиня, - Иван оглянулся на своего спутника, но тут же вновь обратил внимание на меня: - Сын Степана подсказал, через какие именно ворота вы выехали, а то бы пришлось поплутать. – Вот его улыбка, в этот момент появившаяся на лице, была легкой, добродушной: - Постреленок растет…. Он ведь за вами бежал. Вернулся, когда убедился, что покинули город.

      Мне бы успокоиться, но напряжение не отпускало. Все одно к одному….

      Еще утром я готова была доверять едва ли не каждому, но теперь….

      - Я не ждала тебя, - заметила я, продолжая наблюдать за Иваном.

      Нет, он не давал повода подозревать его в грязных помыслах, да и об его особом статусе при графе Горине мне было известно, но поверить в совпадение не получалось.

      - Господин граф, - теперь в его голосе появились жесткие нотки, - передал заботу о вас Алексею Степановичу. Когда в соседней усадьбе получили вестника с известием об урагане, меня тут же отправили в столицу. И я рад, что успел вовремя.

      - Вовремя? – тут же насторожилась я. – Что случилось? – встревожилась я еще сильнее, увидев, как стали четче черты его лица. – Что-то с мамой Лизой?

      Мой вопрос он проигнорировал:

      - Где ваша дочь, госпожа графиня? – в его голосе появилась не столько властность, сколько настойчивость. Вроде как он имел право на ответ. – И мальчик?

      - Мальчик? – тут же непонимающе посмотрела я на него. Утихшие было опасения, всколыхнулись с новой силой.

      - Сын барона Метельского и магианы Горской, - не заставил он себя ждать.

      - Прошу меня простить, госпожа графиня, - тот, второй, имени которого мне так и не назвали, подошел ближе, подал повод смирно шедшей за ним лошади Ивану и поклонился. – Позвольте представиться, - выпрямившись, церемонно продолжил он, - Трофим Соров. Маг пятого уровня и близкий друг Алины Сергеевны. К сожалению, мы с ней разминулись, я прибыл в столицу сутки спустя.

      - Это что-то значит, господин Соров? – с некоторым вызовом уточнила я.

      - Практически ничего, - он вновь слегка поклонился. – Если не считать, что именно я готовил Владислава к поступлению в Академию, и именно в моем доме он жил последние четыре года.

      - Но мне об этом известно только с ваших слов, - легко парировала я, продолжая проявлять недоверчивость.

      - Он, правда, мой наставник, - несколько даже обиженно раздалось за моей спиной.

      Я резко обернулась, успев заметить, как с какой-то потаенной нежностью, добротой, улыбнулся Трофим.

      - А еще он хороший! – выкрикнул мальчишка, безуспешно пытаясь выбраться из зарослей колючего кустарника, за которым, похоже, прятался. Голова-то пролезла и теперь торчала с этой стороны, а вот одежда зацепилась, не выпуская его из своего плена.

      - Спасать будете? – посчитав, что мое пристальное внимание только усугубит ситуацию, вновь развернувшись, спросила я у Трофима.

      - С вашего позволения, - с явным трудом скрыв усмешку, прошел он мимо меня. – А подслушивать ох, как нехорошо! – по-доброму, с легкой иронией, начал он выговаривать, направляясь к своему ученику. – А ведь учил тебя, сначала оцени обстановку….

       - Еще ничего не закончилось, - голос Ивана вывел меня из состояния легкой расслабленности, в которое я скатилось, вновь поверив в благосклонность Заступницы. – Барон не отступится.

      - Ты в этом уверен? – вскинулась я, чувствуя, как затихший было страх окатывает меня жгучей волной. Своя дочь…. Чужой ребенок, за которого я теперь несла ответственность.

      Иван бросил взгляд на дорогу, откуда мы ехали, заставив невольно посмотреть туда же…. Никого! Но я в это больше не верила.

      - Госпожа графиня, давайте мы сделаем вот что, - подойдя ко мне чуть ближе, заговорил Иван. – Трофим заберет мальца… - Я хотела перебить, сказав, что ни за что не соглашусь на такое предложение, но бывший денщик графа повторил и на этот раз тверже: - Трофим заберет мальца, и будет ждать нас у Обители. Там же присмотрит карету попроще. Думаю, о вас уже предупреждены на всех заставах и постоялых дворах.

      А вот об этом я совершенно не подумала….

      А граф Илинский?

      - И что же нам делать? – не испуганно – решительно взглянула я на него.

      - Выигрывать время, - не покривив душой, как-то уверенно, основательно, ответил он. – И – хитрить.

      - Хорошо, - кивнула я, через минуту раздумий. Оснований не доверять ему, у меня не было. Считать, что справлюсь без чужой помощи, тоже. – Только один вопрос… - Я оглянулась… Трофим и Владислав негромко разговаривали. Судя по тому, как мальчик указал рукой на березовую рощу, речь шла о Катерине и моей дочери. – Почему ты уверен, что барон Метельский не отступится?

      - Это не я уверен, а магиана Горская, - Иван поморщился, тоже посмотрел на своего спутника и Владислава, потом на дорогу….

      Время! Я не забыла о нем, но слепо следовать за кем-то в подобной ситуации было просто невозможно. Я должна была знать… что мне грозило и почему.

      - Это – не самая приятная история, - вздохнул он, - и не самая короткая. И если вы попросите, думаю, магиана вам расскажет обо всем. А пока… - Он замялся, но все-таки продолжил: - Барон Метельский больше не может иметь детей.

      - Что?! – не сразу поняла я, о чем он сказал. Потом вспомнила слова Алины… я не сразу поняла, какой он страшный человек…. – А какое отношение ко всему этому имеет мой муж?

      - Был суд чести, который он возглавлял. Магиану оправдали… - ответил мне не Иван, а неслышно подошедший Трофим. – Госпожа графиня, нам нужно торопиться.

      - Да… - выдохнула я, чувствуя, как земля уплывает из-под ног.

      Еще недавно жизнь казалась такой простой….

      Я – лукавила. Моя жизнь была простой, пока была жива бабушка. Все, что было потом….

      - Позвольте, я вас провожу, - предложил он мне руку. Когда я посмотрела непонимающе, объяснил… медленно, четко… точно оценивая мое состояние: - Владислав сказал, что кормилица выйдет, лишь услышав ваш голос. А ушла она довольно далеко….

      Говорить магу, что не доверяла даже мальчишке, я не стала. Подойдя к карете, взяла протянутый Аннушкой легкий шарфик. Сделала по дороге несколько шагов, чтобы не загораживал кустарник, и несколько раз махнула рукой, давая Катерине знать, что можно возвращаться….

      А потом, пока ее ждали, смотрела вдаль, думая о том, как может изменить все один-единственный день….

      День, в который моя жизнь вновь стала другой….

      ***

      - Вы почему не спите?

      Я настолько задумалась, вспоминая события последних дней, что не услышала шагов. От звука голоса, раздавшегося за спиной, вздрогнула и резко развернулась. Рука невольно потянулась к кинжалу, так и висевшему у меня на поясе.

      - Не получилось уснуть, - встретившись взглядом, тут же отвела свой, надеясь, что маг не успел заметить смятение в моих глазах.

      - Я могу помочь, – Трофим встал рядом, посмотрел на небо.

      То все было в искринках, словно на черной ткани рассыпали золотой песок, который привозили из бескрайних пустынь Изаира….

      Добрались до Обители дочерей Заступницы мы уже в сумерках. Трофим с мальчиком нас ждали, оплатив пустовавший гостевой домик, что тоже можно было счесть за благосклонность покровительницы женщин, детей и подвижников.

      Сама Обитель возникла благодаря императрице Стефании, матери нынешнего императора. Овдовела она рано – ее сыну только-только исполнилось пять лет, так по рассказам тех, кому довелось знать эту женщину лично, чего только не творила, лишь бы удержать власть в своих руках. Ну а потом, когда Ксандр уверенно занял свое законное место на троне, уже добром искупала содеянное.

      Сначала неподалеку от столицы заложила Лекарский дом, в котором на ее деньги принимали всех, кто сам не мог заплатить за свое лечение. Маги-целители, доктора, повитухи... все, кто практиковал в главном городе Вероссии, отдельным указом, подписанным Ксандром, был обязан отработать на благо Заступницы десять дней в году в обмен на право продления патента.

       Говорят, у Стефании получалось все, за что она бралась. Если судить по Обители, так оно и было. Уже спустя несколько месяцев рядом с Лекарским построили большой дом, в котором проживали ухаживавшие за больными женщины. Бесприданницы разорившихся дворянских родов, которым никогда не суждено было выйти замуж. Выросшие в приютах сироты, для которых эта работа была едва ли не единственной возможностью получать честные деньги за свой труд.

      Их и начали называть дочерями Заступницы.

      Каменная стена вокруг этих двух зданий появилась спустя пару лет, после нападения лиходеев. У ворот была поставлена караульная и выставлена стража.

      Еще немногим позже внутри начали возводить небольшие гостевые домики для тех, кто сопровождал больных. Проживание в них было платным. Кто заплатить не мог - отработал свое пребывание в Обители.

      Еще пансионеркой, вместе с бабушкой мне приходилось бывать здесь…. Сейчас, спустя два года войны, все выглядело совершенно иначе. Нет, желающих получить помощь меньше не стало, а вот тех, кто был способен ее оказать….

      Казна больше не имела возможности деньгами поддерживать светлую память об императрице Стефании….

      - А почему вы не спите? – я сделала вид, что не услышала предложения. Поправив шаль, наброшенную на плечи, подошла к скамейке, стоявшей у крыльца.

      - Не получилось, - улыбнулся он в ответ. – Что вас мучает? – линия губ мгновенно стала жесткой, давая понять, что он не просто старше меня лет на десять, но и значительно более опытен в делах жизни.

      - Вы считаете, я могу поделиться этим с вами? – демонстрировать удивление мне не пришлось.

      - Мне кажется, - он несколько изменил суть вопроса, - что некоторая откровенность способна стать основой более доверительных отношений между нами.

      - А это так необходимо? – я чуть приподняла бровь.

      - При данных обстоятельствах – да, - тон мага был решителен. – И если не хотите быть первой, я могу начать с себя и истории своего знакомства с Алиной Горской.

      - И моим мужем, - слегка поддела я, давая понять, что о некоторых вещах, о которых он предпочел умолчать, догадалась и сама.

      - И вашим мужем, - с легкой иронией заметил он. – Так как, - не забыл он о самом главном, - согласны?

      Идея была заманчивой и даже очень, но….

      - С Иваном вы тоже знакомы далеко не первый день? – я понадеялась, что мой вопрос он не сочтет за согласие.

      - Я служил в полку графа Горина, - словно это было само собой разумеющееся, ответил Трофим.

      - И это было…?

      - Меня перевели в столицу четыре года назад, - поощрительно улыбнулся он. – Маг-дознаватель Канцелярии розыскных дел Трофим Соров, к вашим услугам, госпожа графиня, - он церемонно склонил голову.

      - Предлагаете начать с начала? – проявила я проницательность.

      Не знаю, показалось мне или нет, но именно в этот момент в его глазах мелькнуло что-то похожее на горечь. Так бы и не заметила, но магический светильник освещал лицо мужчины….

      Мысль о том, что он специально встал именно так, появилась в моей голове лишь теперь….

      - Вам ведь известно, что граф Горин командовал приграничным полком, который оказывал поддержку страже? – вместо ответа спросил он.

      Я - кивнула. Не так чтобы с подробностями, но кое о чем Георгий рассказывал.

      - Горцы всегда были неспокойными соседями. Народ горячий, чужой власти не приемлет, - заговорил Трофим вновь, глядя куда-то мимо меня. – Три старших князя, пять младших. А еще – княжичи…. И у каждого свой отряд головорезов, свое понимание, как должен жить его клан, своя гордость и честь, посягательство на которую словом ли, делом ли, всегда приводит к одному итогу – вооруженной стычке. А уж если двое готовы одну девушку своей невестой назвать, так пока половину рода соперника не вырежут, не утихомирятся.

      - Вы меня пугаете? – дождавшись короткой паузы, поинтересовалась я. На то, чем занимался муж последние полгода, после этих слов я посмотрела несколько иначе.

      Муж….

      Воспоминание о Георгии отозвалось болью в душе. Болью и тоской….

      - Вы озябли, - этот мой вопрос он тоже проигнорировал. – Может, вам лучше вернуться?

      - А вам?

      В чем-то он был прав – ночи в начале лета полны свежести, но днем в карете мне удалось подремать, так что сон не шел не только из-за волнения.

      - Тогда все началось в Малике, - продолжил Трофим свой рассказ, словно и не было короткой передышки. – Я и ваш муж были приглашены на празднование дня рождения Алексея Степановича. Когда прибыл гонец с заставы, что стояла напротив селения, уже подняли третий или четвертый тост. Хмель выветрился в один миг, стоило тому подать депешу.

      - Когда это произошло? – спросила я, догадавшись, о каком именно бое сейчас пойдет речь.

      - А у вас острый ум! – с явным удовлетворением отозвался маг. – Не хотите присесть?

      Эта его привычка перескакивать с одного на другое сбивала с толку, но мне, в какой-то мере даже нравилась. Как и ощущение, возникающее при этом. Словно я постоянно была настороже.

      - Да, благодарю, - я устроилась на самом краешке скамейки, тут же пожалев, что не сделала этого раньше. Здесь было гораздо теплее - густой кустарник прикрывал от ночного ветерка. – Так, когда это произошло? – твердо повторила я свой вопрос, давая понять, что дальнейший разговор может идти лишь на равных.

      Трофим кивнул, соглашаясь с моим решением и продолжил, так и оставшись стоять там же, на дорожке, ведущей к домику:

      – Отряд князя Заура был небольшим, всего-то двадцать пять - тридцать шашек, но это были хорошие воины. И время для своего набега молодой, но дюже дерзкий горец, выбрал правильное. Зима в том году была снежной, лавины в окрестностях сходили дважды. И весна оказалась ранней, дружной, разлившиеся речушки гудели, перекатывая вросшие в землю валуны. А потом еще пошел дождь…. – Он посмотрел, как я завороженно слушаю его рассказ, чуть заметно улыбнулся: - Не буду утомлять долгим описанием, но время действительно было удачное. Грязевым потоком снесло часть крепостной стены, и хотя к тому времени дороги почти подсохли, но восстанавливать кладку еще не начали, дожидаясь, когда смогут проехать подводы с камнем.

      - А городок? Ланзири, кажется? – спросила я, вспомнив наши с Георгией нечастные разговоры на эту тему.

      - Еще половину столетия назад Ланзири был небольшим селением, - заметил маг, задумчиво посмотрев в сторону Лекарского дома. Каменное четырехэтажное здание выглядело основательным, добротным. – А теперь это торговый город, в котором почти четыре тысячи собственного населения и в половину от этого приезжих, которые сменяют друг друга, делая свои дела.

      - Я могу подытожить? – воспользовалась я небольшой паузой.

      Кивок Трофима был благосклонным.

      - Что мы имеем… - воспользовалась я его… разрешением. – С одной стороны – около тридцати шашек хорошо обученных головорезов, возглавляемых горячим горцем, с другой – застава… - Я сделала паузу, прося уточнить их численность.

      Ждать долго не пришлось:

      - Двадцать три воина и боевой маг-целитель.

      - С другой – повторила я, не пропустив сделанного им акцента, - двадцать три воина, боевой маг-целитель, частично разрушенная крепостная стена и городок, находящийся на расстоянии…

      - … чуть меньше версты, - заполнил он мою заминку.

      - … чуть меньше версты, - повторила я. – А полк графа Горина?

      - Около четырех верст, - вновь помог мне Трофим. – Но в полку был я и амулет дальнего перехода. Так что два взвода во главе с командиром одного из эскадронов…

      - … которым являлся мой муж, - продолжила я за него и… вновь остановилась.

      - … которым являлся ваш муж, - Трофим не стал спорить с подобным стилем разговора, - были у городских ворот уже через пятнадцать минут. Один взвод остался охранять Малик, а второй направился к крепости. Там я и познакомился с Алиной Горской. Она спасла…

      - … Георгия, - вновь помогла ему я. – Эта часть истории мне знакома, а вот та, в которой вы и магиана….

      - С этим все несколько сложнее… - его улыбка стала… задумчивой. – Я-то ее приметил сразу, но для Алины был лишь магом, воином. А вот следующая встреча, уже в столице, изменила многое. Я был в отпуске, она – на пятом месяце беременности и пыталась тайно покинуть город. И общий друг, который попросил меня о помощи. Для кого, я не знал, пока он не привел магиану в гостиницу, в которой я тогда проживал.

      - Романтика… - несколько грубовато протянула я, скрывая странное ощущение от прикосновения к чужим секретам. Жгучий интерес и… сожаление, словно сделала что-то предосудительное.

      - Так только кажется, - уже с другим, более жестким выражением лица, качнул он головой. – Барон Метельский не тот человек, которого стоит иметь среди своих врагов. Пойдя против него, Алина сильно рисковала.

      - А вы? – я приподняла бровь.

      - А я? – переспросил Трофим. – Когда любишь женщину так, как полюбил ее я, ты сам перестаешь существовать, - как-то… спокойно, без малейшего намека на пафос, произнес он. – Владислав стал мне сыном, и я сделаю все, чтобы он оказался в безопасности.

      Я – кивнула, принимая его слова к сведению, но посчитала, что заканчивать на этом нашу беседу рано:

      - А как же суд?

      - Суд?! – со злой иронией повторил он. – У барона Метельского безудержная страсть к сильным женщинам. Ему нужно сломать их, унизить, причиняя не только физическую, но и душевную боль.

      - Физическую? – зацепилась я за произнесенное Трофимом слово. – Он….

      - … садист, - не задержался с продолжением маг. – Барон несколько лет искал возможность добраться до Алины, оскорбившей его уже самим фактом своего побега, и когда нашел…

      Трофим остановился сам. Лицо застыло неживой маской, во взгляде, устремленном куда-то вдаль, был холод….

      - Я рада, - сглотнув вставший в горле от волнения комок, поднялась я, - что мой муж оказался человеком чести, - я постаралась, чтобы в моем голосе звучала только гордость за Георгия, но никак не беспокойство.

      - Я – тоже, - отозвался он. Сделал шаг, уменьшая расстояние между нами, взял мою руку, поднес ее к своим губам… - Поверьте, госпожа графиня….

      Продолжения не последовало. Трофим чуть напрягся, повел головой, словно прислушиваясь к чему-то, потом отпустил мою ладонь и резко приказал:

      - Идите в дом и быстро собирайтесь. Выезжаем….

      А ночь была в самом разгаре, но… говорить об этом магу я не собиралась, теперь уже полностью осознавая, насколько опасным может быть наше дальнейшее путешествие….

 Глава 5

      Карета была почтовой. Снаружи довольно пошарпанная и неказистая, внутри она оказалась вполне удобной для путешествия.

      Иван ехал верхом, Трофим дремал, устроившись напротив. Катерина спала, как и Аннушка. Влад только делал вид – его ресницы подрагивали, выдавая обман. Я же пыталась успокоить Аленку, которая посчитала, что достаточно долго вела себя хорошо, чтобы теперь немного покапризничать.

      Жара у нее уже не было, да и носик, с вечера забитый сопельками, сейчас был чистым.

      - Аленка, Ленушка, Ленок… моя звездочка, мой огонек… - тихонечко пела я, укачивая ее на руках.

      Помогало мало….

      Все бы ничего – все-таки ребенок, но сейчас я беспокоилась о мужчине, которому требовался хотя бы короткий, но отдых.

      - А можно я попробую? – Владислав открыл глаза неожиданно, я даже вздрогнула, забыв о его притворстве.

      - Что попробуешь? – так же, чуть слышно, переспросила я, не сразу поняв суть его просьбы.

      - Попробую ее укачать, - терпеливо, по-взрослому, объяснил он. – Я умею. Меня мама учила, когда я с соседской малышкой сидел.

      Еще одно откровение. Ему самому было только семь….

      - Конечно, - после недолгих раздумий, кивнула я. Поцеловала Аленку, и, привстав, подала мальчику.

      Он взял ее умело и… по-мужски нежно. Георгий брал так же… когда рядом сила, уверенность и безграничная осторожность….

      Все было не совсем так, но сердце замечало вокруг то, что я упускала раньше. Совершенно простые вещи, в которых оказался глубокий для меня смысл….

      Заминка была короткой, а когда я посмотрела на дочь вновь, она уже улыбалась, слушая его невнятный шепот. И ведь как улыбалась! Еще и трех месяцев не было, но уже едва ли не строила ему глазки….

      Я невольно усмехнулась последней мысли. Строила глазки…. Когда Георгий брал ее на руки, она тоже была… маленькой, но женщиной.

      - А вы поспите, госпожа графиня, - не посмотрев на меня, неожиданно произнес Влад. – Я пока покараулю….

      - Что ты сделаешь? – несколько напряглась я, только теперь вспомнив про маячок, который предупредил нас о появлении Трофима и слуги-помощника графа Горина.

      - Вы не беспокойтесь, - он все-таки поднял голову…. В его взгляде была та же уверенность, которую я уже видела в глазах Трофима. И у Ивана…. И у Владимира…. И… у Георгия….

      Точно таким же был и погибший Андрей. Упертым! Знающим, что не отступится, не откажется….

       Чтобы мальчик не заметил выступивших слез, откинулась на подушку, скрывшись за тенью.

      Он был прав, мне стоило поспать, но как, когда душа металась в тревоге, когда сердце разрывало от воспоминаний, возникающих ассоциаций….

      Я так думала….

      Я – ошиблась. Сон накрыл едва ли не сразу, словно поджидал в том самом углу, в котором я спряталась он внимания Владислава. Был мягким, уютным, домашним….

      - Госпожа графиня!

      Меня безжалостно вырвали из благостной тишины, мгновенно вернув в полную опасности реальность.

      - Что?! – вскинулась я, открывая глаза.

      Карета стояла. Аленка спала в люльке, Катерина с испугом смотрела на меня. Аннушка стиснула концы наброшенной на плечи шали. Ни Трофима, ни Владислава внутри уже не было, но, на грани яви и сна, я ясно слышала, как закрывалась дверь.

      Вместо ответа Катерина приложила палец к губам. Кивнув, что поняла, наклонилась вперед, тут же ощутив коснувшийся кожи холодок – узкая щель, оставленная явно не без умысла.

      Оглянувшись на девушек, вновь придвинулась к двери…. Ржание лошадей, цокот копыт, опять ржание….

      - Трофим?! – громкий голос прозвучал довольно удивленно.

      - А ты кого ожидал увидеть? - приглушенно отозвался маг и попросил: - Ты не можешь орать потише?

      - Не знал, что ты вернулся в столицу? – неизвестный собеседник Сорова исполнил его просьбу.

      - А кто тебе сказал, что я – вернулся? - маг был все так же спокоен. – Ты не можешь объяснить, что происходит?

      - После того, как узнаю, как ты здесь оказался, и кто находится в карете? – уже другим тоном ответил незнакомец.

      - И это все? – в голосе Сорова можно было услышать не иронию – язвительность. – А на каком основании, друг мой Раевский, ты задаешь подобные вопросы магу-дознавателю Канцелярии розыскных дел?

      У меня на сердце отлегло – вряд ли этот… друг Раевский, служил в том же ведомстве, что и сам Трофим, но самую малость. Судя по ржанию лошадей, остановил нас пусть и небольшой, но отряд.

      - Я – человек подневольный, - после некоторой паузы, ответил Раевский.

      Кстати, имя не было мне знакомо, так что вряд ли он относился к дворянскому сословию. Уж тех, кто проживал в столице, я знала всех.

      - Это я понял, - терпение Сорова, казалось, было безграничным. – А если я на задании и сейчас исполняю поручение императора? – не без провокации продолжил он. – А если я успел отправить магического вестника? – не остановился он на достигнутом.

      - А ты….

      - Возвращаемся к моему вопросу, - жестко оборвал его Трофим. – Что происходит?

      Опять короткая пауза, во время которой я забыла дышать, и Раевский покладисто произнес:

      - Ищем женщину с двумя детьми. Одному несколько месяцев, второй – пацан, лет шести-семи. И служанка с ней.

      - А про мужчину там что-нибудь сказано? – ехидство Трофима отдавала сарказмом. Ответа он дожидаться не стал, тут же продолжил: - По чьему поручению ищете?

      - Барон Метельский… - похоже, совсем сник Раевский.

      - Метельский?! – «искренне» изумленно переспросил Соров. – А вы тут причем? Наших розыскников что ли не хватает?

      - Ты меня спрашиваешь?! – неожиданно вспылил его собеседник. И хотя голоса так и не повысил, но звучало с явной злостью. – Мне этот приказ….

      Он не договорил, но я себе представила его жест, когда ребром ладони по горлу.

      - Сестру я везу домой, - интонации Трофима стали неожиданно мягкими. – Были в Обители.

      - Сестру? – Раевский вроде как пытался что-то вспомнить. – Да… ты рассказывал…. Кажется….

      - Раевский, - скабрезно хохотнул маг, - если я мог тебе о ком-то рассказывать, то только не о сестре. И даже о тех, кто не сестра, в состоянии, когда ты уже ничего вспомнить не мог. Так что…. А сестер у меня две, - неожиданно для меня продолжил он. - Елизавета и Софья. А везу домой я Елизавету, которая месяц назад родила ребеночка и мучилась все это время от женских проблем. – Он сделал паузу, а потом добавил… язвительно: - Это тебе для доклада, чтобы не пришлось поднимать мое дело.

      - Ну, ты и… - мне показалось, что Раевский сплюнул. – А почему ты, а не муж?

      Не зря я так и не расслабилась, когда поняла, что они знакомы. Сила была на стороне Трофима, но… применять ее он не собирался, пытаясь изменить ситуацию более мягким способом.

      - Ее муж на границе, - Трофим опять говорил спокойно. – Слушай, Раевский, - раздался шелест одежды, словно он сдвинулся, - у меня в карете три женщины и один ребенок. Давай, ты нас уже отпустишь, и мы поедем. Отпуск короткий, а мне еще до столицы добираться.

      - Как только я посмотрю… - Раевский тоже отказался от дружеских ноток, проявив свою суть. – И если ты….

      - Вот только угрожать мне не надо… - Голос Сорова стал низким, приобрел какой-то объем….

      У меня по коже прошло холодком от той угрозы, которая в нем звучала.

      - Давай разойдемся миром, - пошел на попятный Раевский. – Я только посмотрю….

      - Но если ты мне разбудишь сестру….

      Я только и успела показать Аннушке на место напротив и тут же легла на сиденье, подогнув колени, чтобы освободить немного места, где мог бы устроиться Трофим.

      Моя горничная оказалась сообразительной девушкой, быстро стянула шаль с себя и накинула ее на меня, слегка прикрыв и лицо.

      Дверца открылась, дохнула предутренней свежестью… я шевельнулась, застонала во сне….

      Закрылась она уже плотно, да я и не собиралась подслушивать дальше, посчитав, что лучше мне остаться лежать, пока Трофим не вернется в карету.

      Ждать оказалось очень тяжело. Минуты тянулись… сердце гулко билось в груди… ладонь сжимала рукоять кинжала, словно именно в нем заключалось наше спасение….

      Карета тронулась неожиданно…. Испугаться я не успела, дверца вновь открылась, запуская внутрь Трофима.

      Я, придержав платье, тут же поднялась. Села, глядя на мужчину, только что спасшего нас от неприятностей. Выглядел он невозмутимым, но я почему-то не поверила. Уж больно цепким казался взгляд, который он бросил на меня. Цепким и… с толикой облегчения, как если бы самое страшное было уже позади.

      Самое, но не все….

      - Он ваш друг? – поинтересовалась я, предпочтя пока не спрашивать про Ивана и мальчика.

      - У Раевского нет друзей, - присаживаясь рядом, отозвался Трофим. – Приятелей – тоже, - предвосхитил он мой следующий вопрос. - А вот сестры у меня действительно есть. И одна из них недавно родила, так что…. – Он не договорил, улыбнулся мне успокаивающе. – Отдыхайте. До обеда вряд ли они сообразят, что я могу быть причастен к вашему побегу, а к тому времени мы уже доберемся до почтовой станции, где нас ждет карета графа.

      - А….

      Не то, что закончить – я свой вопрос даже начать не сумела, как он на него уже отвечал:

      - Владислав прекрасно держится в седле. – И добавил, но уже тверже: - Отдыхайте. Пока есть возможность….

      Его взгляд на спящую Аленку я не пропустила, тут же слегка расслабившись. Пока главной проблемой, способной лишить нас покоя, он считал мою дочь, можно было не опасаться чего-то более серьезного….

      ***

      - Две версты и все закончится, - подошел ко мне Иван, поднял оказавшийся рядом с его ногой камень, бросил в озеро.

      По воде пошли круги, растекаясь, убегая к другим берегам….

      - Ты говоришь об этом так уверенно… - я качнула Аленку, уснувшую у меня на руках.

      - Просто вы подумали о другом, госпожа графиня, - сметливо заметил он.

      Я посмотрела на мужчину, стоявшего рядом со мной. Военная выправка была заметна даже под простой, пусть и добротной одеждой….

      - Да, наверное, - кивнула я, вновь переведя взгляд на озеро. Так было значительно спокойнее.

      - Вам не о чем беспокоиться, Эвелина Федоровна, - Иван, похоже, счел, что сказанное им было неубедительно. – Барон Метельский не пойдет против Алексея Степановича.

      - Мне об этом известно, - вздохнула я.

      Еще одно воспоминание.

      В тот вечер мы с Георгием сидели в каминной. Уютно потрескивал огонь, за окном гудела вьюга. Мама Лиза вязала, устроившись в кресле-качалке. Я – читала книгу, муж изучал какие-то бумаги.

      Вопрос сорвался с губ сам. Ни повествование легкого романа, ни сама обстановка к нему не располагали.

      «Кого бы из своих знакомых ты назвал образцом для подражания для нашего будущего ребенка?» - спросила я тогда, посмотрев на Георгия.

      Тот не раздумывал ни мгновения, тут же произнеся имя графа Горина.

      «Человек чести», - сказал он, с улыбкой посмотрев на меня.

      «И большого сердца», - добавила матушка Лиза, так и не оторвавшись от своего занятия.

      Но запомнился мне разговор не только этим, но и рассказом, как Алексей Степанович спас жизнь наследному принцу. Особо этот случай при дворе не афишировали – его Высочество тогда проявил опасную беспечность, что совершенно не умаляло заслуг Алексея Степановича. В том числе и в глазах императора Ксандра.

      Как отблагодарили графа за спасение отпрыска, Георгий не упомянул, но дал понять, что полученным привилегиям можно было и позавидовать.

      - Но вас это все равно не успокаивает, - с легким сожалением заметил Иван, оглянувшись на пригорок, на котором мы расположились.

      После той встречи с отрядом Раевского, мы останавливались еще дважды, давая отдых лошадям и себе.

      Этот раз был третьим.

      - Я – мать, - заметила я, невольно прижав Аленку чуть крепче. Дочери моя излишняя забота не понравилась, она закряхтела, но тут же успокоилась, стоило ее качнуть. – Когда вернется Трофим?

      - Да вон он! – кивнув в сторону рощицы, за которую убегала дорога, ответил Иван и первым направился к карете.

      Я, постояв еще минутку – вопреки словам бывшего денщика Алексея Степановича на душе было тревожно, последовала за ним.

      Все-таки женское сердце, оно другое. Сколь ни убеждай, сколь ни уговаривай, а если чувствует беду, то прислушаться стоит. Достаточно было взглянуть в глаза соскочившего с лошади мага, чтобы понять – еще ничего не закончилось, а только начиналось.

      - Отряд Раевского, - подходя, ответил он на так и не заданный вопрос. – Карета графа ждет в версте от почтовой станции.

      - До этой версты еще добраться нужно, - буркнул Иван, посмотрев на пустой тракт. – При свете дня ты ему зубы не заговоришь, - выдохнул он, качнув головой. - Елизавета твоя всяк попроще будет. Да и вещи….

      - И не ехать нельзя, - Трофим не стал скрывать всей сложности ситуации. – Пользы от меня больше, пока я у Метельского вне подозрений.

      - А если нам разбиться? – предложила я, понимая, насколько непросто мне самой будет расстаться с дочерью хоть ненадолго. – Если вы, Трофим, так и поедите в карете с Аннушкой и Катериной. Лица тот человек вряд ли разглядел, Анну своей сестрой назовете.

      - А вы? – он с интересом посмотрел на меня.

      - А мы, с Иваном, верхом, - улыбнулась я. – Мне только сменить платье.

      - И остается мальчонка, - Иван моего азарта явно не разделял.

      - С ним проще всего, - Трофим бросил взгляд на Владислава, о чем-то спорившего с кучером. Я посмотрела туда же….

      Совсем ребенок….

      - Здесь лес спокойный, и не густой, чтобы заблудиться. Будет держаться дороги, еще быстрее нас доберется.

      - А вещи? – не сдавался Иван. – Если твой Раевский вздумает в вещах покопаться. Ты же знаешь, с него станет.

      - А если мы отвлечем их внимание? – я задорно подмигнула Трофиму.

      Чувство, что я могу быть не только обузой, оказалось неожиданно приятным.

      - У тебя ведь ливрея с собой? – прищурившись, поинтересовался Соров у Ивана.

      - Куда ж без нее, - грустно вздохнул тот в ответ. – Что Алексей Степанович скажет… - недовольно качнул головой, переведя взгляд с Трофима на меня.

      - Главное, что будет, кому сказать! – довольно грубо огрызнулся Трофим. – Госпожа графиня, - тут же обратился он ко мне, - переодевайтесь и предупредите девушек.

      - А вы? – на мгновенье испугавшись собственной смелости, спросила я.

      - Я пока поговорю с Владиславом, - своим спокойствием вернул он мне уверенность в том, что у нас все получится.

      Времени, чтобы сменить платье на костюм для верховой езды, много не потребовалось. Дольше искали, вспоминая, в какой именно из баулов его уложили. А уж объясняла Аннушке, что именно от нее требуется, я и того меньше. Пока переоблачалась, как раз и успела рассказать девушкам, как им предстояло действовать.

      Сложнее оказалось с Аленкой. Умом понимала, что ей ничего не угрожает – Трофиму верила, хоть и знала, что будет нелегко, - но оставить ее было невыносимо. Словно отрывала от себя по живому, прощалась… навсегда.

      В какой-то момент едва не сдалась, но вновь помогли воспоминания. О Георгии, о моем долге перед ним….

      Спустилась я из кареты решительно, не оглядываясь, подошла к лошади, которую держал для меня маг. Все, что себе позволила, посмотреть на уже сидевшего верхом Ивана. В темно-синей ливрее с вышитым золотом гербом графа на рукаве он смотрелся скорее воином, чем слугой.

      - Вы не торопитесь, дайте нам первыми заехать на почтовую станцию, - помогая сесть в седло, инструктировал меня Трофим. – У графа Горина кроме Георгия есть еще племянница. Барышня она безрассудная, слава о ней добралась и до этих мест.

      - Предлагаете назваться ее именем? – расправляя юбку, надетую поверх мужских штанов, чуть насмешливо уточнила я.

      - Предлагаю вести себя так же, - подавая поводья, улыбнулся он мне. – И будьте смелее. Поверьте, даже подозрение, что вы, это – она, многих уберет с вашего пути.

      - Настолько сумасбродна? – откинула я назад брошенную ветром в лицо вуаль.

      - Настолько экстравагантна, - засмеялся он. – Да вы спросите у Ивана, он много чего расскажет.

      - Не расскажу, - буркнул тот в ответ. – К чему это госпоже графине?

      - А вдруг пригодится, - проявил настойчивость Трофим, но, видя, что все его попытки заставить меня чувствовать себя увереннее, не увенчались успехом, просто на мгновенье сжал мою ладонь. – Верьте, у нас все получится!

      Больше не сказав ни слова, он направился к карете.

      - А Владислав? – спросила я у Ивана, заметив сидевшего рядом с кучером мальчика.

      - Ближе подъедут, - коротко ответил он, как и я, глядя вслед экипажу.

      Аленка….

      Я верила в милость Заступницы, доверяла Трофиму, Катерине, Аннушке, но… мне легче было умереть, чем расстаться с ней.

      Просто лечь на землю, закрыть глаза и….

      - Сколько ей? – «сглотнув» стон, насколько это было возможно, спокойно спросила я.

      - Вы про Алевтину? – Иван неожиданно усмехнулся. – Девятнадцать недавно исполнилось.

      - Уже на выданье… - задумчиво протянула я, пытаясь соотнести возраст девушки и высказанные в ее адрес эпитеты.

      Беспокойство никуда не делось, но… безопасность дочери зависела и от меня. Это многое меняло.

      - Только где ж жениха отыскать, чтобы с ее проказами мирился, - Иван хоть и говорил с недовольством, но было оно наигранным. Неискренним. – Такой, как Трофим, нашел бы им применение, а вот в столице вряд ли кто позарится. И не важно, что красавица, да умница, каких поискать.

      - Ты меня заинтриговал, - я бросила еще один взгляд вслед уходящей кареты, и, тронув бока лошади, пустила ее шагом. Торопиться было некуда, но оставаться на месте стало совсем невыносимо. – Что ж такого она вытворяет, что лишь Трофиму и сгодится?

      - Что? – переспросил он, пристроившись рядом. – Стреляет из пистоля и арбалета, рубится шашкой, усмиряет диких лошадей.

      - Сдается мне, что детство свое она провела в полку Алексея Степановича, - предположила я, впечатленная перечисленным.

      - У него, - как-то… подозрительно тяжело вздохнул Иван, наводя меня на следующую догадку.

      - Интересно, а кто же был ее наставником? – демонстративно не глядя на бывшего денщика графа Горина, задумчиво протянула я.

      Ответ Ивана получился невразумительным.

      Впрочем, другого и не требовалось. Горделивая улыбка, появившаяся на его лица, сказала значительно больше, чем слова….

      ***

      Здание почтовой станции было добротным: двухэтажный дом, вытянувшийся вдоль выложенной камнем площади, на которой сейчас стояли карета и две открытые коляски. С десяток лошадей привязаны к коновязи. Воины, вроде как без всякого порядка, прогуливались неподалеку.

      Дальше, за высокими деревьями, прятался трактир с гостиничными номерами, а чуть в стороне виднелись конюшня и дворовые постройки.

      - Может, обойдется? – с надеждой предположила я, наблюдая за разговором, который вели Трофим и Раевский.

      Лица офицера не разглядеть, только мундир гвардейского полка, расквартированного в столице, но этого оказалось достаточно, чтобы понять: с магом они были ровесниками.

      - Нет! – уверенно произнес Иван. – Он – безродный, Метельский ему покровительствует.

      - Вот даже как! – качнула я головой, догадываясь, о чем Иван предпочел умолчать.

      - Видите вот тех двоих? – он указал на воинов, почти полностью скрытых запряженными в карету лошадьми. – Раевскому достаточно дать знак, чтобы они набросили магические путы.

      - И что же делать? – не сдержала я волнения. А ведь пыталась… до последнего пыталась выглядеть невозмутимой.

      - Ждать! – коротко бросил Иван.

      - Ждать, так ждать, - смиренно отозвалась я, чувствуя, что сил на это уже не осталось. – А что бы сделала Алевтина, попробуй Раевский остановить ее? – неожиданно для самой себя, полюбопытствовала я.

      Девушка интересовала меня все больше и больше. И неважно, что, по словам Ивана, ее сейчас не было в поместье графа Горина. Желания узнать ее лучше это нисколько не умаляло.

      - Что бы сделала? – свел он к переносице густые брови. – Будь одета, как вы, отходила хлыстом.

      - Отходила хлыстом? – не поверила я. – Но за что?

      - Потому что граф учил ее, что дворянин никогда не позволит грубости по отношению к благородной даме. А уже если позволил…

      - … то это – не дворянин, - закончила я за него. – И ей приходилось….

      - … отхаживать хлыстом? – на этот раз уже Иван продолжил мой вопрос. – Да. А одного даже на дуэль вызвала.

      - И что? – Ни я, ни Иван, не отвлекались от происходившего на площади перед почтовой станцией. Беседовать нам это нисколько не мешало.

      - Граф, когда узнал, долго смеялся, но запрещать не стал, попросил только не убивать. Так и эту его просьбу Алевтина выполнила по-своему. Пуля чиркнула по мочке уха.

      - Теперь понятно, почему Георгий мне о ней не рассказывал, - хмыкнула я, но тут же нахмурилась. Разговор Трофима и Раевского явно пошел на повышенных тонах. – Иван?! – не то спросила, не то просто выдохнула я.

      - Ждем, я сказал! – грубо бросил он, но на меня так и не посмотрел, продолжая следить за магом.

      Тот как раз сдвинулся, вроде как приглашающе повел рукой.

      Раевский, по-дружески ударив Трофима по плечу, сделал шаг к карете…..

      - Иван… - теперь имя помощника графа прозвучало стоном.

      - А вот теперь… вперед! – огрел он мою лошадь хлыстом.

      Та вылетела из-за кустов, за которыми мы скрывались, на дорогу и галопом устремилась к почтовой станции.

      - Алевтина! – зычно заорал он мне вслед.

      Я, радуясь, что верхом сидела вполне уверенно, наддала еще:

      - Догоняй! – разнесся по округе мой веселый смех. – Ату ее! Ату!

      - Алевтина! – вновь донеслось из-за спины. Я оглянулась – Иван не явно, но придерживал лощадь, увеличивая расстояние между нами.

      - Ату ее! Ату! – завопила я радостно.

      Ветер бил в лицо, заставляя пылать щеки. Азарт смешивался с удивительно приятным чувством, когда под тобой сильная, хорошо объезженная лошадь. Когда ты и она – одно целое. Когда….

      Реальность вернулась вместе с неожиданно «надвинувшейся» на меня почтовой станцией.

      Воины, кинувшиеся навстречу, бросились врассыпную, когда я влетела на площадь и довольно резко осадила лошадь, едва не поставив ее на дыбы.

      - Трофим?! – вскинулась удивленно, когда лошадь, прогарцевав, замерла почти у самой кареты. – Трофим! – заверещала восторженно, перебросив ногу через седло. – Ты!

      Маг сориентировался мгновенно, успев не только поймать меня, но и придержать повод:

      - Егоза… - не без удовольствия протянул он, прикладываясь к моей затянутой в перчатку ладони. – Загнала Ивана… - теперь в его интонациях можно было услышать укор.

      - Это он меня загнал, - добродушно хмыкнула я, бросив заинтересованный взгляд на Раевского.

      Смазливый….

      Другого слова для него у меня не нашлось.

      - Не верь, - не сходя с лошади, Иван наклонился, протянул руку Трофиму. – Уже второй раз обходит на повороте. И ведь сам учил, - хохотнул он, выпрямляясь.

      - Не ворчи, тебе не идет, - мило улыбнулась я Ивану и вновь обратилась к магу: - Что ты здесь делаешь?

      - Забирал Лиззи из Обители, - слегка помрачнел он.

      Я, вопросительно приподняв бровь, двинула головой в сторону кареты.

      Трофим в ответ кивнул, подтверждая мое предположение.

      - Как она? – я тоже перестала улыбаться. – Дядя спрашивал пару дней назад.

      - Теперь уже почти хорошо. Осталось добраться до дома, - он посмотрел на Раевского, который, не скрывая того, прислушивался к нашему разговору.

      - А есть какие-то проблемы? – поигрывая хлыстом, задумчиво протянула я.

      - Алевтина! – якобы попытался оборвать меня Иван.

      Я обернулась, нехорошо прищурилась….

      Сказал бы мне кто еще недавно, что я смогу вот так….

      В этой карете находилась моя дочь, а через один из лесочков, которые тянулись вдоль дороги, сейчас пробирался семилетний пацан!

      Этого хватало, чтобы забыть о том, что я чего-то не могу.

      - Дядя Иван! – качнула я головой, словно прося не вмешиваться, и вновь повернулась к Трофиму: - Позволишь помочь? – улыбнулась ему заговорщицки.

      - С графом будешь разговаривать сам, - хмуро отреагировал на мое заявление Иван, и направил лощадь к другому концу площади.

      - За это не беспокойся, - засмеявшись, «успокоила» я Трофима, вроде как напуганного предстоящим общением с моим «дядюшкой». – Не представишь меня? – кивнула на Раевского.

      - Да, конечно, - обреченно вздохнул он. – Капитан императорского гвардейского полка Григорий Раевский.

      - Капитан… - мягко повторила я, и, переложив хлыст, протянула руку для поцелуя. – Алевтина Сундарева.

      - Племянница графа Горина, - добавил Трофим.

      - Любимая племянница, - поправила я его. – Вас что-то не устраивает, офицер? – уже другим тоном поинтересовалась я, буквально вырвав ладонь из его руки.

      - Госпожа Сундарева, - довольно сухо отреагировал он на меня, - я хотел бы заметить, что нахожусь при исполнении….

      - И именно поэтому не пропускаете карету с больной женщиной, – язвительно подхватила я. – А я могу спросить, господин капитан, у вас это называется воинской доблестью?

      - Трофим?! – зло зыркнул на мага Раевский.

      - Для нее есть только один авторитет – граф Горин, - развел тот руками. – Так что извини, дружище!

      - Вы мне кого-то напоминаете, - неожиданно произнес Раевский, заставив меня внутренне вздрогнуть.

      - Я бы не сказала, что вы – заядлый театрал, - несколько надменно произнесла я, вспомнив, что рассказал мне Иван о племяннице Алексея Степановича, едва ли не отданной ему братом на воспитание. – Анастасия Лазарева. Моя матушка.

      - Вы – дочь блистательной Стаси? – действительно искренне удивился Раевский.

      Дочерью блистательной Стаси, как называла театральная публика Анастасию Лазареву, выступавшую на сцене императорского театра, я не была. Все наше сходство – цвет волос. Ну, может еще, разрез глаз, но я надеялась, что для этого случая вполне достаточно.

      - Вас это удивляет? – я чуть склонила голову.

      - Прошу меня простить, - пошел Раевский на попятный.

      - Это значит, что мы может мило распрощаться и следовать дальше? – я чуть приподняла бровь.

      - Не смею вас задерживать, прекрасная барышня, - капитан даже снизошел до легкого поклона.

      - Вам не кажется, что вы – забываетесь, - добавила я в голос металлических ноток. – Ты отправил дяде вестника? – обернулась к Трофиму.

      - Не счел нужным… - «повинился» маг. Смотрел при этом спокойно, но мне показалось, что я заметила мелькнувшее в его глазах беспокойство.

      Я и сама волновалась. Все шло не совсем так, как я предполагала….

      Если быть честной, то все шло совсем не так, как я предполагала.

      - Значит, будем обходиться своими силами, - беспечно дернула я плечами. – И какие к тебе претензии у этого господина? – вновь обратилась я к Трофиму, только теперь заметив, что не вижу Ивана.

      - Он хочет осмотреть багаж, - не затянул с ответом маг.

      Не знаю, как бы он разговаривал с настоящей Алевтиной….

      Впрочем, сейчас это не имело никакого значения.

      - Любите копаться в женском белье? – тут же многозначительно ухмыльнулась я.

      Заметив, как он напрягся, играючи, переложила хлыст в правую руку.

      Уж если придется….

      Все внутри противилось этому, но я была уверена, если потребуется, ударю!

      – Вас это возбуждает? – я чуть наклонилась вперед, чтобы выглядело более… интимно.

      - Госпожа Сундарева! – вскинулся Раевский. Зубы заскрипели, ладонь крепче сжала эфес шашки. – Вы забываетесь!

      - Мне кажется, это вы забываетесь, господин капитан! – раздалось от двери почтовой станции.

      - Дядя? – несколько удивленно протянула я и присела в скромном реверансе.

      - Господин граф, - низко поклонился ему Трофим.

      - С тобой мы поговорим дома, - довольно жестко бросил граф мне. – Садись в карету, - кивнул в сторону почтового экипажа, где все это время находилась моя дочь.

      - Но, дядя… - попыталась я возразить, продолжая играть роль взбалмошной, но любимой племянницы.

      - Алевтина! – свел он брови к переносице.

      Спорить я не стала, но посчитала, что имею полное право оставить последнее слово за собой. Подмигнула Раевскому, тяжело вздохнула и, отдав хлыст Трофиму, с его же помощью поднялась в карету.

      И только когда за мной закрылась дверца, позволила себе рухнуть на сиденье и закрыть лицо руками, хоть на миг отгораживаясь от всего происходящего.

      Быть смелой оказалось значительно тяжелее, чем я себе представляла….

 Глава 6

      - Алексей Степанович, - получив разрешение, вошла я в кабинет графа, - я могу с вами поговорить?

      Добрались мы до Виноградова лишь к обеду следующего дня. Ехали практически без остановок, не считая коротких передышек, когда меняли лошадей. Подставы были по всей дороге, слуги действовали очень расторопно, так что все, что удавалось – удовлетворить некоторые потребности организма, да чуть пройтись, позволяя ногам почувствовать землю.

      Имелись на то реальные основания или граф предпочел считать угрозу нам более серьезной, чем она была на самом деле, я не знала, но и на этот раз посчитала, что мужчинам виднее, тем более что к ночи этот вопрос вообще перестал меня интересовать. У Аленки вновь начался жар, она куксилась, плакала, требуя внимания и особой заботы.

      Чуть успокоилась она только к утру и опять на руках у Владислава.

      Я не ревновала. Этот мальчик….

      Были в нем искренность и чистота, не позволявшие в его присутствии проявляться ни грязным мыслям, ни нехорошим чувствам.

      - Да, конечно, - Горин поднялся из-за стола, приглашающе указал на диван, стоявший у стены. Когда я присела, сам опустился в кресло напротив. – Надеюсь, вас хорошо устроили? – в его голосе послышалось беспокойство.

      Я чуть смутилась, лишь теперь заметив, насколько нелегко далось ему это путешествие, но тут же взяла себя в руки, вспомнив слова мамы Лизы, что мужчины этого рода не терпят жалости к себе:

      - Да, благодарю вас, все просто прекрасно! – заверила я его, улыбнувшись.

      В этом доме оказалась своя хранительница - совсем уже старенькая нянька Алексея Степановича, так и она не успокоилась, пока все наши вещи не были разложены, а сами мы накормлены и отправлены спать.

      - Тогда слушаю вас, Эвелина Федоровна, - откинулся он на спинку кресла, приготовившись меня слушать.

      А я даже забыла, зачем пришла, невольно залюбовавшись.

      Графу Горину было далеко за пятьдесят, но слабенькие магические способности продлили ту часть его жизни, когда яркая, взрывная молодость переходит в сдержанную зрелость. Среднего роста, он был сбит, как говорила мама Лиза, из крутого теста. Все в нем было крепким: и дух, и тело, в чем я могла убедиться во время почти суточной скачки – на отдых в карету он перебирался лишь дважды, да и то ненадолго.

      Отсутствие одного глаза, закрытого черной повязкой, и шрама, пересекавшего наискосок все лицо, его совершенно не портило, лишь добавляло чего-то неукротимого, безудержного.

      - Я гожусь вам в дочери, Алексей Степанович, - скупо заметила я, вновь собираясь не только с мыслями, но и решимостью.

      - Предлагаете называть вас просто Эвелин? – мягко улыбнулся он, глядя на меня с присущей ему проницательностью.

      - Да, - кивнула я, бросив короткий взгляд за окно. Кусочек неба, цветным панно проглядывавший сквозь листву, пылал оттенками алого. – В детских вещах находились письма князя Изверева, адресованные моему мужу, - перевела я взгляд на графа. – Сейчас их там нет.

      - Они находится у меня, - абсолютно безмятежно произнес он и поднялся с кресла. Отошел к столу… - Вы кому-нибудь говорили о них?

      - Их нашла Катерина, кормилица Алены, - не стала я скрывать правды. – Кроме нее и меня о них никому не известно.

      - Это – хорошо, - кивнул Алексей Степанович, заставив меня слегка напрячься. – И будет лучше, если вы забудете об их существовании, - добавил он, твердо посмотрев на меня.

      - Мой муж в чем-то замешан? – нахмурилась я.

      - Вы мне ответьте на этот вопрос, - чуть прищурился Горин, глядя на меня испытующе.

      - Нет! – ни мгновенья не помедлила я. – Кто угодно, но только не он!

      На лице графа было все то же спокойствие, но я видела, насколько приятны ему мои слова.

      Подтверждение ждать себя не заставило:

      - Я рад, что вы не сомневаетесь в Георгии…

      - … но… - продолжила я, прочувствовав короткую паузу.

      - То, чем он занимался последние месяцы…. – Граф замолчал, рассматривая меня как-то по-новому. Потом качнул головой, словно не соглашался с собой, отошел к окну, встал, повернувшись ко мне спиной.

      Сбит из крутого теста…. С этого ракурса слова матушки Лизы обрели иное звучание.

      Улыбка, время от времени трогавшая его губы, какая-то мальчишеская хитринка в единственном глазу, которую я замечала несколько раз, все это добавляло его образу некоторую легкость и мягкость. Со спины же он был одной мощью, затянутой в идеально сидевший на нем военного образца мундир.

      - Алексей Степанович, - я тоже поднялась, подошла ближе, остановившись всего лишь в трех шагах от него, - я должна знать.

      - Зачем вам это, Эвелин?! – довольно резко развернулся он ко мне.

      С трудом удержав себя, чтобы не отпрянуть, приняла его взгляд.

      В чем-то он был прав, но….

      Слишком многое произошло за последние дни, чтобы я осталась прежней Эвелин, предпочитавшей просто жить, изо всех сил стараясь быть незаметной.

      - Он – мой муж, - тихо, но твердо произнесла я.

      Сказать хотела многое. О том, как Метельский заявился в мой дом, едва ли не обвинив Георгия в измене императору и империи. Как угрожал, позволяя себе оскорбления в мой адрес. Как….

      Все это сейчас не имело никакого значения, укладываясь в те несколько слов, что сорвались с моих губ.

      - Вам ведь известно, что Георгий долгое время служил на границе с Ритолией? – похоже, что-то решив для себя, спросил граф, направляясь к книжному шкафу.

      - В вашем полку, - ответила я, повернувшись, чтобы следить за ним взглядом.

      - Иван рассказал? – остановившись, оглянулся Горин.

      - Трофим, - грустно улыбнулась я. – Был вынужден, заслуживая мое доверие.

      - История с Алиной Горский, - понимающе кивнул граф. Открыл дверцу, достал оттуда бутылку темного стекла и два бокала: - Будете?

      Хотела качнуть головой, отказываясь, но передумала. Глоток вина для меня сейчас был не лишним.

      - Если только немного, - возвращаясь к дивану, ответила я.

      Присела, продолжая наблюдать за графом. Его движения были мягкими, но какими-то сдержанными. Ничего сверх необходимого….

      - И как много он успел вам поведать, прежде чем добился своего? – неожиданно спросил граф, сбивая меня с мысли.

      - Вряд ли много, - пожала я плечами. – С первых же слов он был весьма убедителен.

      - Трофим это умеет, - усмехнувшись, заметил Горин. Наполнил один из бокалов наполовину, поднес мне: - Наше, местное.

      - Поэтому и Виноградово? – вдохнув аромат, поинтересовалась я.

      - Завтра покажу вам виноградники, - улыбнулся он в ответ.

      Подождал, когда я посмакую первый глоток, приподнял вопросительно бровь. В единственном глазу было такое нетерпение, что я задорно улыбнулась – прям, как мальчишка!

      - Великолепно, - не покривив душой, заверила я его. Вновь поднесла бокал к губам, но тут же опустила руку: - Алина Горская действительно была невиновна?

      - Вы все-таки сомневаетесь… - удрученно качнул головой граф.

      - Если ее действия расценивать, как наказание, то каков должен быть проступок? - спокойно объяснила я свою точку зрения.

      - Очень серьезным, - согласился Горин, взглядом дав понять, что сожалеет о своих словах. – Метельский жестоко надругался над двумя девочками, дочерями торговца с гор. Одной было одиннадцать, второй едва исполнилось девять.

      - Нет! – отшатнулась я. Вино плеснулось в бокале, окрасив бордовым стекло.

      Граф отставил бутылку, которую держал в руке, подошел ко мне. Забрав из трясущейся руки бокал, прижал к себе:

      - Извините меня, Эвелин! Я не должен был этого говорить….

      Не должен был….

      Я решительно отстранилась, сглотнув вставший в горле ком, глубоко вздохнула, усмиряя разбушевавшееся сердце:

      - Должны были, граф! Должны! Чтобы я знала, с кем столкнула меня Заступница, чтобы я перестала быть столь наивной, какой была.

      - Я бы предпочел, чтобы все осталось, как прежде, - Горин склонился к моей руке, тронул губами запястье, словно еще раз просил прощения. – Вы говорите про наивность? – отдав мне бокал, он сделал шаг к столу. Вновь повернулся, посмотрел на меня. Вроде и не намного выше, но я под этим взглядом почувствовала себя ребенком. – Торговец сам продал их Метельскому за несколько золотых монет, и если бы не жестокость, после которой младшая из девочек едва не скончалась от кровотечения, да не Алина Горская, которая сначала ее выходила, а потом, найдя барона, устроила над ним самосуд, никто бы и не удивился. Это в княжеской семье дочь, как нить, связывающая два рода, а в бедных, да когда этих девчонок не две и не три….

      Он не закончил. Наполнил свой бокал, сделал крупный глоток, забыв, что вино нужно пить медленно, ощущая его аромат, позволяя раскрыться вкусу….

      Впрочем, о чем я только думала….

      - Она ведь его любила? – я посмотрела на графа. Говорила про барона, ставшего для меня теперь олицетворением зла.

      - Алина? – уточняя, переспросил он. – Трофим уже дважды предлагал ей стать его женой.

      Я кивнула – поняла, что именно Горин хотел сказать, сделала еще один глоток и еще… убегая от жажды, которую испытывала после всего сказанного.

      Увы, я начала этот разговор и заканчивать, не получив ответа не собиралась:

      - Что в этих письмах? Они кажутся….

      - Совершенно невинными, - усмехнулся граф. – Если не искать в них другой смысл, то именно такими и являются.

      - А если искать? – ухватилась я за его оговорку.

      - Эвелин… Эвелин… - в его голосе появилась суровость.

      - Алексей Степанович, - грустно улыбнулась я ему, - скажите мне, пожалуйста, моего мужа кто-нибудь ищет?

      Ответ я знала еще до того, как он его произнес.

      Неудачи в переговорах с князьями Ритолии нужно было на кого-то списать. Граф Орлов оказался для этого подходящим вариантом….

      ***

      Моя мысль получила подтверждение уже на следующее утро.

      Мы как раз сидели за завтраком и обсуждали предстоящую прогулку, когда перед графом появился светящийся шар, через секунду упавший в его руку свернутым в трубочку посланием.

      Извинившись, Алексей Степанович вышел из-за стола, сделав знак Ивану, находившемуся тут же, в столовой, следовать за ним. Минут через пятнадцать прислали и за мной.

      - Что-то с Георгием? – входя в кабинет графа, воскликнула я, отметив, насколько суровыми были их лица.

      - Вы должны прочесть, - произнес Горин в ответ. Когда я подошла ближе, подал бумагу, на которой были отчетливо видны символы императорской власти.

      Рука едва слушалась, но я взяла лист, отошла с ним ближе к окну. Не потому, что не хватало света, просто хотелось отстраниться от всех, остаться наедине с тем, что меня ожидало….

      Ровные строчки, уверенный почерк…. У моего отца был такой же…. Почерк человека, знающего, что и почему он делает….

      Сквозь выступившие слезы – сердце знало, сжимаясь от тоски и боли, прочитала первые слова…. Заверения в своей благосклонности, сожаление, что все сложилось именно так, а не иначе….

      Сглотнув ком в горле, взглядом спустилась ниже….

      … я с женщинами не воюю….

      Прочла эти несколько слов раз, два, три…. Ничего не менялось, лишь более обнаженным становился смысл….

      Неимоверным усилием заставив себя не разрыдаться, вновь поднялась чуть выше….

      … если вина графа Орлова будет доказана….

      … судьбу титула мы решим, не ущемляя ее интересов….

      … она слишком молода и неопытна, чтобы быть замешанной в делах своего супруга, поэтому мы не будем настаивать на публичном суде, ограничившись отречением от мужа, произнесенном в присутствии высочайшего двора….

      - Нет! – твердо произнесла я, отбросив послание императора Ксандра на пол. – Я - не отрекусь! – повторила еще жестче, сама удивляясь своей решимости.

      - Вас никто не осудит, Эвелин, - не столько мягко, сколько осторожно, заметил Горин.

      Резко обернулась к нему…. Его единственный глаз говорил иное! Алексею Степановичу было приятно услышать мои слова.

      Но….

      - Он – мой муж, - я чувствовала, как слезы стекают у меня по щекам, но сдерживать их даже не пыталась. – Преклонив колени перед Заступницей, я давала клятву быть рядом, что бы ни случилось….

      - А как же дочь? – Горин подошел ближе, взял меня за руки. – Его дочь? Как быть ей?

      Я поняла, о чем именно он хотел сказать, но… подумала совершенно о другом.

      Алена! Дочь человека, которого все будут считать предателем….

      - Вы права, Алексей Степанович, - не отнимая рук, кивнула я. Потом подняла голову, чтобы встретиться с ним влажным взглядом. – Вы ведь позаботитесь о ней?

      - Благая Заступница! – хрипло выдохнул стоявший у стены Иван.

      - Что ты надумала! – голос графа звучал низко, сочился угрозой. – Ты – девчонка. Ты хоть понимаешь….

      - Понимаю! – совершенно спокойно перебила я его. – Я все понимаю, Алексей Степанович, - продолжила все с той же уверенностью. – И я должна это сделать. Если не для Георгия, то для дочери.

      - Нет! – граф медленно повел головой из стороны в сторону. – Я не могу позволить….

      - Вы не можете запретить, - поправила я его. – Только помочь!

      - Это – сумасбродство! – отпустив мои ладони, отошел он к столу. – Вы просто не осознаете, насколько это сложная задача. Для мужчины сложная, а для вас….

      - Хотите сказать, непосильная? – развернулась я, наблюдая за ним.

      Известие от императора разом уничтожило то, что поддерживала магия, вернув ему возраст. Те самые далеко за пятьдесят, которые сейчас были видны в тяжелых, усталых движениях, в том, как опустились его плечи….

      От той мощи, которую еще вчера едва сдерживала суровая ткань военного мундира, сегодня не осталось и следа.

      - Давайте просто предположим, - он повернулся ко мне, - что вы убедили меня в правильности своего решения и поехали на границу. Куда именно вы отправитесь? С чего начнете? К кому обратитесь за помощью?

      Стоило признать, он выбрал лучший путь, чтобы доказать мне бессмысленность собственной затеи. Ответов на эти вопросы у меня не было.

      Впрочем….

      - С писем князя Изверева, - чуть дрогнувшим голосом произнесла я. – Я начну с писем князя Изверева, - повторила уже тверже.

      - Да… письма, - после недолгого молчания кивнул граф. – Эвелин….

      - Я понимаю, Алексей Степанович, - грустно улыбнулась я, действительно понимая.

      - Мои заслуги - в прошлом, - опустил он голову, но тут же вновь посмотрел на меня. – Я сделаю все, чтобы восстановить его доброе имя.

      - Я верю вам, - теперь уже я подошла к графу, - поверьте и вы мне.

      - Дело не в вере, - он качнул головой, - дело в вашей хрупкости, Эвелин. Эта ноша вам не по силам… - На его лице были отчетливо видны следы внутренней борьбы: - Глядя на вас возникает желание защитить. Такие, как вы….

      - Для госпожи графини это может стать хорошим подспорьем, - неожиданно для меня произнес вдруг Иван.

      - Иван! – голос графа прозвучал громом. Неотвратимым и неизбежным….

      На бывшего денщика Алексея Степановича это вряд ли подействовало:

      - Вы же видите, она – не отступится, - вздохнул он, глядя на меня с легким недовольством. Похоже, не сильно-то и разделял проявленное мною упорство. – Вся в папеньку….

      - Что?! – попыталась возмутиться я, но тут же отвела взгляд, догадываясь, что это вполне могла быть еще одна проверка.

      Тема отца, вопреки ожиданиям, получила продолжение:

      - Да, Федор из тех, кого не сдвинешь. Хорошо еще, умом не обижен, - заметил граф, оценивающе посмотрев на меня. Словно пытался понять, насколько в словах Ивана было от лести.

      - Будь здесь Трофим… - задумчиво бросил Иван.

      Я была склонна с ним согласиться – присутствовала уверенность в поддержке мага, но Соров покинул поместье, только и позволив себе, что немного отдохнуть. Его ждала столица и….

      О бароне Метельском я предпочитала не вспоминать.

      - Как бы ему самому не понадобилась моя помощь! – угрюмо бросил граф, вновь скосил взгляд в мою сторону. – Вам сохранят титул. Если захотите выйти еще раз замуж….

      - Замолчите! – произнесла я тихо, но так четко, что сама испугалась той жесткости, с которой прозвучало короткое слово. Но и это меня не остановило: - Не смейте говорить мне, что я могу предать мужа. Что я…..

      Воздуха не хватило, а вздохнуть я просто не смогла, глядя на Горина не с ненавистью… нет, я не имела права ненавидеть человека, который думал в первую очередь обо мне, с тем непониманием, когда ты вроде и осознаешь, но не в состоянии связать сказанное именно с этим человеком….

      - Эвелина! – граф сделал шаг ко мне, прижал крепко… выдавив из груди неимоверную тяжесть и позволив наконец-то сделать первый вздох. – Прости меня… дочка…. Прости….

      Это была сладкая боль. Разрывающая изнутри горечью, тоской, пониманием, что жизнь уже никогда не будет такой, какой была еще недавно, но в ней рождалось что-то новое для меня, похожее на убежденность, что то, что было не по силам мне одной, мы обязательно сможем сделать вместе.

      Я и… он. Чужой человек, назвавший меня дочкой….

      И не важно, что текли слезы, что граф еще не сказал своего последнего слова, способного, как перечеркнуть все мои помыслы, так и стать благословением, я уже стала другой. Не - сильной, не уверенной в себе, не – способной вынести все, что бы мне ни послала Заступница. Просто знающей, на что готова ради тех, кто мне действительно дорог.

      - Алексей Степанович… - весьма неаристократично всхлипнув, шевельнулась я.

      Невысказанную просьбу он выполнил мгновенно. Отстранился, чуть смущенно посмотрел, как если бы просил простить за излишнюю порывистость, потом перевел взгляд на Ивана, который стоял у меня за спиной.

      Обернувшись – граф был в явном замешательстве, увидела, как по лицу его помощника стекает одинокая слеза….

      Это было выше моих сил! Двое мужчин… воинов, не раз смотревших в глаза смерти….

      Для одного Георгий был едва ли не сыном, для другого….

      Какие именно чувства испытывал к моему мужу Иван, мне известно не было, но я не раз слышала, с каким почтением говорил Георгий о бывшем денщике графа Горина.

      - Вы ведь позаботитесь о нашей дочери и Владиславе? – с трудом совладав с голосом, который норовил сорваться на сип, спросила я у Алексея Степановича, пытаясь помочь и себе и им справиться с волнением.

      - Я еще ничего не решил, - качнул он головой. Когда я попыталась возразить, вновь повел головой из стороны в сторону: - Дайте мне два дня. Если обстоятельства не изменятся….

      Мы оба понимали, что вряд ли это произойдет, но… если ему было так легче….

      - Вы позволите мне прочесть письма князя Изверева? – судорожно вздохнув – меня еще слегка колотило от испытанных эмоций, спросила я, посчитав, что эту задержку можно использовать себе на пользу.

      Граф и Иван переглянулись….

      - Да, - твердо произнес Горин. – Я принесу.

      Настаивать на том, чтобы получить их немедленно, я не стала, предположив, что бумаги находятся в тайнике, раскрывать который он не хотел:

      - Хорошо, - утомленно улыбнувшись, кивнула я. – Тогда… - взгляд скользнул по полу, по листу бумаги, пытавшемуся определить мою судьбу…. На глаза вновь навернулись слезы, но на этот раз я справилась, не позволив слабости взять надо мной верх. – Я буду в саду, с дочерью, - решительно закончила я и, надеясь, что покину кабинет графа до того, как закончится моя выдержка, направилась к двери.

      Останавливать меня никто не стал….

      К лучшему….

      ***

      Решимость покинула, стоило мне только выйти из кабинета графа, но вернулась боль, которую там, стоя напротив двух мужчин, я пыталась усмирить яростью.

      Мой муж…. Отец моей дочери!

      Насколько Георгий был мне дорог, я поняла только теперь. Потеряв….

      Догадываясь, что ещё мгновение, и я разрыдаюсь от жалости к самой себе, быстрым шагом направилась в детскую. Алена была единственным человечком, способным заставить меня собраться, не упасть духом. Ради неё я вынесла тяготы пути сюда, ради неё….

      На что я ещё способна ради неё, мне только предстояло узнать.

      Забрав у Катерины накормленную и оттого довольную жизнью дочь, вышла вместе с ней в сад. Владислав, крутившийся рядом с кухней – уже успел обаять местных женщин своей непосредственностью, увидев меня в окно, догнал и, спросив разрешения, пристроился рядом.

      Разговаривать желания не было – в голове роилось множество мыслей, не давая сосредоточиться, но непрошло и получаса, как я пусть и не весело, но вполне искренне улыбалась, слушая истории из его детства.

      Был он непоседой и шкодником, но не от злости или паскудности, от озорства и нежелания предаваться унынию ни при каких обстоятельствах. А ещё он умел оценивать происходящее вокруг него с какой-то взрослой разумностью, которое редко свойственно его возрасту.

      Общение с Владиславом совершенно неожиданно для меня вернуло самообладание, позволив притушить эмоции и более здраво оценить ситуацию, признав, что выглядит она еще более драматично, чем воспринималась мною раньше.

      Подобное письмо от Ксандра – фактически, признание вины Георгия. Даже если что-то и будет сделано, то вряд ли с целью восстановить честное имя, скорее уж, найти весомые доказательства его предательства.

      А ещё барон Метельский, все поступки которого говорили об имеющейся поддержке со стороны императорского рода. И отряд гвардии, который он вряд ли использовал в погоне за мной, не имея на то особого разрешения. И осторожность, с которой предпочёл решать проблемы Трофим, занимающий в Канцелярии розыскных дел весьма высокую должность мага-дознавателя. И граф Горин, который, узнав об обыске в доме Орловых, выехал нам навстречу, не догадываясь – точно зная о поджидавших нас сложностях.

      Все эти факты говорили сами за себя, заставляя увериться в правильности собственного решения.

      Кто, если не я?! Его жена!

      Понимания, насколько не готова следовать сделанному выбору, это не отменяло. Как и ужаса перед будущим, которое теперь зависело только от меня. И от Заступницы, на милость которой так хотелось рассчитывать.

      А еще были рассказы бабушки о прошлом, которые в детстве воспринимались сказками. Не все сохранилось в памяти ясно и отчётливо, многое просто отдавалось в душе то страхом, то восторгом, но одна за много лет так и не забылась.

      Княгиня Екатерина Лазариди. Дочь графа Суворова и супруга принявшего подданство Вероссии князя Лазариди, сына одного из старших князей Ритолии, прекратившего длившуюся более десяти лет войну между двумя государствами и преданного новой родиной.

      На эшафот она взошла вместе с мужем, отказавшись отречься от супруга, сохранив жизнь и себе, и ребёнку.

      Рассказывая ту историю, бабушка не возвеличивала её поступок, но и не осуждала, всего лишь сказав, что когда обстоятельства выше нас, когда Заступница подводит к краю, простых решений не бывает.

      В этом, как и во многом другом, она оказалась права. Мне очень хотелось закрыть глаза и, проснувшись, вновь оказаться в той беззаботности, которой, как теперь стало ясно, были наполнены последние полтора года моей жизни.

      - Вы позволите? – Алексей Степанович остановился на ступеньке беседки, в которой я устроилась.

      Аленка уснула, мило сопя у меня на руках, Владиславу надоело просто гулять по тропинкам сада, и он умчался к новым друзьям, а я, найдя уютное местечко, присела на лавочку, наслаждаясь умиротворенной тишиной и игрой солнечных лучей, пробивавшихся сквозь молодую листву и рисовавших на деревянном полу замысловатые узоры.

      - Да, конечно, - качнув Аленку, кивнула я ему на скамейку напротив. – Будете меня отговаривать? – не позволив себе ни одной лишней эмоции, спросила я, когда он последовал моей предложению.

      - Нет, - он твердо посмотрел на меня, - но напомню о моей просьбе обождать с окончательным решением пару дней.

      - Я не забыла, - кивнула я, поймав брошенный им на Аленку взгляд.

      Было в нем что-то… удивительно трепетное, идущее из глубины души. Нежность, бережность, трогательная забота, подспудное желание защитить….

      Трофим, Иван, а теперь и граф Горин…. В каждом из них я замечала вот это благоговение, с которым они смотрели на кроху. Сильные мужчины, воины, для которых в этом непростом мире осталось что-то святое, делавшее их мягче, добавлявшее их образу щемящей трогательности.

      Георгий был таким же. Смелым, решительным, неподкупным и… ласковым, любящим, верным….

      - Но… - его улыбка была грустной.

      - Что – «но»? – не сразу поняла я. Воспоминание о муже вновь всколыхнуло утихшие было чувства, бороться с которыми оказалось очень нелегко.

      - Мне послышалось, что вы хотели еще что-то добавить? – пояснил он, видя мои затруднения.

      - Мне показалось, что эти два дня ничего не изменят, - грустно улыбнулась я в ответ. – И вам это хорошо известно.

      - Вы удивительно наблюдательны… - заметил он… не без оттенка горечи.

      - Не похожа на ту барышню, которой увидели меня впервые? – уточнила я, вспоминая ту встречу.

      Граф был весьма мил, приветлив, оказывал мне знаки внимания, говорил, что если Георгий не будет беречь меня и лелеять, то обязательно отобьет столь прелестное создание, но при этом, считая, что я не замечаю его взглядов, смотрел с каким-то потаенным сожалением. Вроде как искал во мне что-то, но… не находил.

      - Вы тогда походили на взъерошенного воробышка, - как-то… тягуче, вздохнул он. – Маленького, измученного сомнениями, но готового броситься на каждого, кто посягнет на что-то, известное лишь ему одному.

      - Вот как?! – искренне удивилась я, признавая, что его характеристика была весьма точна.

      Князь Андрей Изверев….

      В те дни в моем сердце был только он. И не важно, что «да» я сказала другому, не посмев пойти против воли отца, что не его – чужие руки ласкали мое тело, срывая с губ сладостные стоны, что на меня смотрели пепельно-серые, а не голубые глаза….

      Все это было не важно, существуя отдельно от той любви, от которой не находилось избавления.

      - А теперь? – чтобы высушить вновь выступившие на глазах слезы, негромко спросила я.

      - Теперь? – переспросил он, словно давая мне время вновь обрести самообладание. – На грозную орлицу, - улыбкой подбодрил он меня. Всего мгновение, и выражение лица Алексея Степановича стало серьезным: - Я должен вам кое-что сообщить… - голос графа неожиданно дрогнул, вызвав у него недовольную гримасу.

      - Я слушаю вас, - сглотнув вставший в горле ком, твердо произнесла я.

      - Это известие будет не самым приятным, - счел необходимым предостеречь меня Горин.

      - Я слушаю вас, - повторила я, надеясь, что мне достанет выдержки принять очередное испытание.

      - Я получил вестника от одного из своих осведомителей в столице….

      - С мамой Лизой все в порядке? – перебила я его, сразу подумав об оставленном доме. – И со слугами….

      - За них можете не беспокоиться, - он чуть укоризненно качнул головой. – Ваше отречение произойдет не раньше, чем через два-три месяца….

      - Отречения не будет! – вновь не дала я ему закончить. – Никогда!

      - … и до этого момента вашим домочадцам ничего не грозит, - продолжил граф, «не заметив» моей реплики. – Сведения касаются вашего брата, Эдуарда Красина.

      - Моего брата? – с некоторым недоумением посмотрела я на Горина.

      Да, теплых отношений между нами никогда не было. Он был старшим, да к тому же и мальчиком. Пока жива была бабушка, виделись мы редко – отпрыска Федора (как она называла Эдика) она не жаловала. Да и потом, когда я приезжала домой из пансиона, встречались лишь за завтраками, да иногда обедами.

      Но, тем не менее, он был братом, что немало для меня значило.

      - Он связан с бароном Метельским, - не ровно – нарочито равнодушно произнес граф, не скрывая этого, наблюдая за моей реакцией.

      - Этого не может быть! – уверенно ответила я, даже несколько расслабившись.

      Мы были одной семьей….

      - Вам ведь неизвестно, что находится в том конверте, который по завещанию Элеоноры Красиной должен быть вскрыт в день вашего двадцатипятилетия? – внезапно уточнил Горин.

      - А какое это имеет значение? – тут же поинтересовалась я, не видя связи между одним и другим.

      - Наследником вашего отца является его старший сын, Эдуард Красин. - Граф вновь говорил о не совсем понятных мне вещах.

      - Да, это так, - подтвердила я. – Но разве в этом есть что-либо неожиданное?

      - И основное достояние Красиных, которое достанется вашему брату, оружейные заводы.

      На этот раз отвечать я не стала, лишь кивнула. Наш род славился не только именами предков, но и производством пистолей и пушек, которыми владел.

      - Моему осведомителю стало известно, что по просьбе Эдуарда была проведена проверка в документации, которая выявила отсутствие нескольких очень важных патентов. Совершенно точно, что они не были проданы, продолжая принадлежать семье Красиных.

      - Но где же они? – непонимающе посмотрела я на Горина.

      Дела завода были от меня так далеки….

      - Скорее всего, в том самом конверте, - граф чуть наклонился вперед, - и являлись частью вашего наследства.

      - Но зачем? – я качнула забеспокоившуюся Аленку, но дочь не затихла, похоже, взбудораженная нашим разговором.

      - Уверен, - встал со скамейки Горин, - что у этого вопроса имеется свой ответ. – Вас оставить или….

      Я посмотрела на куксившуюся дочь…. Похоже, пришло время менять пеленки.

      - Мне тоже пора возвращаться, - аккуратно поднялась я. Позволила графу поддержать меня под локоть, пока спускалась по ступенькам, и, уже выйдя на дорожку, ведущую к дому, поинтересовалась, удовлетворяя собственное беспокойство: - Вы считаете, что Эдуард желает завладеть этими бумагами?

      - Не хотелось бы пугать вас еще больше, - Горин смотрел на меня, словно извиняясь, что вынужден произносить эти слова, - но я в этом полностью уверен.

      - Уверены… - повторила я за ним, продолжая качать Аленку. Она еще не плакала, но, судя по тому, как морщился ее носик, вот-вот собиралась разныться. – А отец?

      Опасения, что ответа не дождусь, не оправдались:

      - Федор очень жесткий человек, - несколько отстраненно начал граф, явно думая еще и о чем-то своем, - но справедливый. И не важно, что последние годы перед смертью Элеоноры, они были в ссоре, общаясь только по необходимости. Против ее воли он бы не пошел. Тем более в том, что касается вас.

      - Касается меня? – я была вновь вынуждена произнести его слова. – Это что-то значит?

      Судя по тени недовольства, исказившего его изуродованное шрамом лицо, до такой степени откровенности он доходить не собирался.

      Увы, задать следующий вопрос мне уже не удалось. Катерина, заметив с балкона наше приближение, вышла навстречу, заставив закончить этот разговор….

  Глава 7

      Письма князя Изверева к моему мужу, граф Горин передал мне сразу после обеда. Принес в комнату, подал и… тут же ушел, оставив одну.

      Задаваться вопросом, что чувствовал при этом, я не стала. Вряд ли был рад, а в отношении всего остального я могла только догадываться. Несмотря на довольно развитую наблюдательность – бабушкина заслуга, не зная хорошо человека, я имела все шансы серьезно ошибиться в сделанных выводах.

      Стопка бумаг оказалась перевязана точно так же, как и в тот, первый раз, когда их нашла Катерина. Да и порядок писем был точно такой же. То ли Алексей Степанович их даже не смотрел, то ли… и без просмотра знал, что именно в них было, то ли… просто пытался доказать мне, что написанное в них не имело особого значения, потому и сложил, не нарушив последовательности, и связал тем же, довольно грубым, основательным узлом.

      Мне подобная тщательность была ни к чему, поэтому я просто разрезала ленту, тут же убрав чистый лист бумаги, лежавший сверху.

      Сердце вновь кольнуло – смерть князя Изверева не сделала его для меня чужим, но я заставила себя забыть о горечи и тоске, которые стали теперь моими спутниками. Перебравшись из-за стола в стоявшее у раскрытого окна кресло, развернула первое письмо.

      Вместо того чтобы завалиться спать, исполняю твою просьбу….

      И вновь воспоминания…. Наталья Гроховская, моя бывшая подруга.

      Сирота, взятая на воспитание родственниками, но не бесприданница, что делало ее будущее не столь беспросветным, как у тех несчастных дочерей пусть и древних, но обедневших родов, которые, покинув пансион после шестнадцати, были вынуждены посвящать себя Заступнице.

      Сошлись мы с ней довольно быстро, найдя среди наших предпочтений много общего. Обе любили книги, чаще всего выбирая познавательные, в которых были не только необычные приключения, но и история, обычаи тех краев, где проходило действие. Обе - молчаливы, не терпели жестокости по отношению к другим, не столь отмеченным красотой и талантами пансионеркам. Обе тайно подкармливали дворовых кошек и собак, и даже пару раз перепрятывали новорожденных котят, которых собирался утопить грозный кучер, которого мы все побаивались.

      Наша дружба не прервалась и после окончания учебы. Встречались не так уж и часто, но вот писали друг другу помногу и с удовольствием. Делились всем, придумав для этого особые слова и фразы, позволявшие не опасаться, что откровенность станет достоянием тех, для кого не была предназначена.

      А потом Наталью Гроховскую выдали замуж за сотрудника дипломатической службы, и она покинула Велороссию.

      За подругу я радовалась – ее муж был хорош собой, да и она в письмах делилась своим счастьем, подробно рассказывая о местах, в которых они бывали, о людях, с которыми встречались.

      А потом весточки начали приходить все реже, красочных, наполненных ее восторгами описаний становилось все меньше, наводя на мысль скорее о необходимости писать, чем о потребности в нашем общении.

      Я еще пыталась поддержать переписку, но… спустя какое-то время ее письма стали настолько сухими и безликими, что когда очередное послание не пришло и через месяц, и через два, удивляться не стала. Как и упрекать за это. У Натальи теперь была другая жизнь и не ее вина, что места в ней для меня уже не осталось.

      Вот и то письмо, которое я сейчас держала в руках, было пустым, холодным. Исписанные четким почерком строчки, за которым не было видно человека, его чувств, помыслов….

      О том, что встреча с князем Зауром не состоялась, тебе уже наверняка известно. Вместо него в Киржич прибыл его второй сын, Арлиш. Хорошо, что я уже достаточно знал местные обычаи, а то бы и этот разговор не состоялся….

      Отметив, что надо обязательно уточнить у графа Горина, что именно имел в виду Андрей, вновь вернулась к письму:

      Первое впечатление при взгляде на Арлиша – не воин. Второе – опасен. Его выдают глаза, такие же холодные, как и горы, в которых он живет.

      По меркам местных младший княжич едва ли не юн, всего лишь двадцать пять, что не мешает ему быть хитрым и изворотливым. Прямо на тебя не смотрит, но ощущение это обманчиво, в чем я убедился, спровоцировав его действием. Стоит заметить, что в другой раз на подобную уловку он уже не попался.

      Образован, обладает острым умом, который пытается скрыть, но не всегда удачно. На языке Вероссии говорит чисто, практически без акцента. Вроде как владеет еще двумя, но какими именно и насколько успешно, узнать мне не удалось.

      Женщины сочли бы Арлиша красавцем, но я бы применил другое слово – слащавый. Однако в нем чувствуется порода отца, так что не пройдет и нескольких лет, как от этого недостатка не останется и следа.

      Следующие страницы я не то чтобы пропустила, но просмотрела мельком – для запоминания достаточно, а раздумывать особо было не над чем. Подробное описание одежды самого княжича и его сопровождающих, рассказ о поданых на стол блюдах, этикете, которого придерживались гости.

      И только ближе к концу письма я вновь начала читать внимательно, мгновенно выделив из сцены прощания, которой Андрей уделил не меньшее внимание, чем всему остальному, один момент:

      Лошади под воинами его отряда местной породы. Приземистые, массивные, но очень подвижные и выносливые. Жеребцы выглядят простовато, в отличие от кобылиц, в которых живость темперамента сочетается с грациозностью форм. Все – подкованы, что в последнее время перестало быть редкостью. И в этом то ли наша заслуга, то ли – вина.

      Все подкованы….

      Мне сразу вспомнился магический вестник с сообщением о гибели князя Изверева и упоминание в нем следов от лошадиных копыт.

      Это ничего не значило и ничего не доказывало, но вот сердце почему-то трепыхнулось, словно прося обратить внимание на этот факт….

      Поймав себя на том, что еще немного, и я разрыдаюсь от жалости к самой себе, отложила письмо и взяла в руки следующее. Разница в двадцать дней и написано полгода тому назад.

      Я начинаю находить в этом удовольствие.

      Пролистав стопку, обратила внимание на даты, высчитывая промежутки между письмами. Пять, семь, десять дней, но это – редко, чаще, как и в первом случае, больше полумесяца. Вряд ли Андрею не о чем было писать, скорее уж, в тех, отсутствующих посланиях, не было ничего важного для Георгия….

      Не было ничего важного….

      Как разобраться в том, что имело значение, а что – нет, я пока не знала.

      Вчера пришел караван от степняков. Не к нам, к горцам. В охране не только мужчины, но и женщины. Выглядят непривычно, но за душу хватает. Все, как одна, тоненькие, хрупкие, но это пока не смотрит, а как взглянет, так глаза злые, наточенные, как сабли, которыми они виртуозно владеют.

      Об этом караване мне рассказывал Георгий. Торговцы привезли сладости, особым образом вяленое мясо, тончайшие ткани, вышитые золотой и серебряной нитью, и магические амулеты. А еще оружие и украшения, сделанные настолько тонко и причудливо, что невозможно отвести глаз.

      В последнем я имела возможность убедиться сама. Серьги в виде распустившей хвост птицы и такое же колье стали мне подарком на нашу первую годовщину.

      Без происшествий не обошлось. На третье утро дозор нашел растерзанное зверьем тело. Еще день, и остались бы только кости, а так хоть и разорвано на куски, но определили, что голова отсечена с одного удара. Так же точно отрублены кисти рук и мужские органы.

      Горцы жестоки, но над трупами врага не измываются. В отличие от степняков, для которых подобная смерть считается местью за поруганную честь женщины.

      Я тогда еще подумал…. О ком, знаешь сам.

      Барон Метельский…. Порывисто поднявшись, отбросила письмо, успокаиваясь, прошлась по комнате. Появление отца Владислава в этой истории мне совершенно не нравилось.

      Сделав еще несколько шагов, остановилась напротив стола. Мне так хотелось понять….

      Я догадывалась, что разобраться в произошедшем с мужем будет нелегко, но лишь теперь начинала осознавать – насколько.

      Раздавшийся стук в дверь прервал нерадостные размышления. Развернувшись, разрешила войти.

      - Госпожа графиня… - Иван замер на пороге, окинул комнату цепким взглядом, тут же напомнив мне строчки из письма, касавшиеся младшего княжича Арлиша.

      Бывший денщик Алексея Степановича в глаза тоже не смотрел, но в том, что видел все, что требовалось увидеть, я нисколько не сомневалась.

      - Что-то случилось? – не скрывая мелькнувшей в душе тревоги, спросила я.

      И ведь не сказать, что было в поведении Ивана хоть что-нибудь, наводившее на эту мысль, но вот кольнуло…. По тому, как вошел, как остановился… не настороженно, скорее… не беззаботно.

      - Вас просит зайти к нему господин граф, - не ответив на вопрос, произнес он, добавляя мне беспокойства.

      - Я слышала, подъехала карета, - возвращаясь к креслу, чтобы собрать письма, перевела я разговор.

      - Это ваша карета, - отделался он короткой фразой.

      Впрочем, мне хватило и этого. Там, в Обители, Трофим упомянул, что попробует сбить погоню со следа. Похоже, нечто подобное происходило и теперь. Наше официальное прибытие, состоявшееся на сутки позже.

      - Я готова, - убрав письма в ящик стола и накинув на плечи шаль, подошла я к Ивану.

      Вот теперь он посмотрел прямо на меня. Взгляд был внимательным, но не жестким, а с оттенком сочувствия.

      Неприятное это чувство, когда тебя жалеют. Когда за тебя решают, способен ты на что-то или слаб настолько, что можно вот так, как он, клеймить своей снисходительностью.

      В другой раз я, возможно, нашла бы что сказать, но тут предпочла не заметить. Возраст и жизненный опыт давали ему право считать меня никчемной.

      - Алексей Степанович ждет, - спокойно (насколько это было возможно) напомнила я, делая шаг вперед, чтобы вынудить его отступить назад, выпуская меня в коридор.

      - Вы сильнее, чем кажетесь, - неожиданно произнес Иван и лишь после этого отошел, оправдав мои ожидания.

      - Надеюсь, сказав это, душой ты не покривил, - закрыла я за собой дверь. Вздохнула… мне никак не удавалось отделаться от ощущения, что все вокруг замерло в ожидании новых неприятностей. – Так что все-таки случилось? – подобрав подол домашнего платья, повторила я свой вопрос, не очень-то и надеясь на его ответ.

      Уж если в первый раз промолчал….

      - Отдан приказ на арест Алины Горской… - заставив меня резко остановиться, негромко произнес он, так и оставшись стоять у меня за спиной.

      - Что? – развернувшись, не поверила я. – За что?!

      Об этом я могла и не спрашивать.

      Похоже, у Метельского появилась возможность разом отомстить за свое унижение….

      ***

      Наш вчерашний разговор с графом Гориным был коротким. Он повторил мне то, что я уже узнала от Ивана, своей выверенной сдержанностью дав понять, насколько приказ на арест Алины Горской осложняет ситуацию с моим мужем.

      Мог не стараться, я и сама это понимала - чтобы связать одно и другое, особого ума не требовалось.

      Закончилась встреча все той же просьбой – подождать с окончательным решением, пока он пытается разобраться в ситуации. Я – пообещала, так же как и граф, понимая, что вряд ли за ближайшие сутки что-либо изменится в лучшую сторону.

      Вечер посвятила Аленке – даже спящую держала на руках, чтобы запомнить эту приятную тяжесть, то, как она шебуршится, как чмокает крошечными губками, как морщит лобик….

      Я не знала, чем может закончиться эта история, но готовилась к худшему. Не увидеть, как она растет, как становится взрослой….

      Несмотря на тяжелые мысли, слез больше не было. Я приняла решение и собиралась следовать ему до конца.

      Ночь провела, читая письма князя, с неожиданной, щемящей грустью наблюдая, как меняется их тон. Сначала появился интерес, о котором упомянул сам Андрей, написав: «Я начинаю находить в этом удовольствие», затем стала заметна легкость, некоторая ироничность посланий, лучше других признаков говорившая о зарождающейся дружбе.

      Князь Изверев и граф Орлов. Два дорогих мне человека….

      Жизнь умела преподносить сюрпризы, а в этом случае сделала это не раз, подарив их мне и… отобрав.

      Утро застало меня уже за другим занятием. Расчертив чистый лист бумаги, я записывала все, что показалось мне важным. Даты, места, события….

      Вот тут и обратила внимание на несколько моментов, которые выглядели весьма подозрительно. Первым было известие о прибытии в Киржич каравана степняков. Вроде и ничего особенного, если не помнить о подарке мужа. Если Георгий в это время был там же, то…. Не встретиться они точно не могли, но, судя по письму князя, не встретились.

      Чтобы проверить догадку, спустилась на первый этаж в библиотеку. Географический атлас нашла в одном из шкафов, находившихся неподалеку у двери. Довольно свежий, выпущенный всего лишь год назад.

      Полк генерала Резина был расквартирован в Ланзири, а вот передовой отряд, которым командовал Андрей, стоял в Киржиче.

      Найдя нужную страницу, дважды перечитала все, что было написано об этом городке.

      Небольшой, но важный тем, что находился на пересечении трех караванных путей. Один шел из Изаира в столицу Ритолии Кархешу, второй – туда же, но уже из Аркара, а третий проторили уже наши торговцы.

      Жителей чуть больше двух тысяч. Мужчины зарабатывали охраной и… разбоем. Славился город и кузнецами, способными выковать и смертоносную шашку, и букет цветов столь тонкой работы, что и глаз не отвести.

      Но эти сведения были просто для интереса, главное же, на что обратила внимание, это расстояние между Ланзири и Киржичем. Чуть больше тридцати верст через долину…. Насколько я помнила из рассказов Георгия – дневной переход верхом.

      Караван простоял двое суток, на третьи, когда нашли изуродованный труп, уже покинув город….

      Если рассуждать так, то муж вполне мог успеть добраться до Киржича и купить мне подарок, но тогда оставался вопрос, почему не увиделся с Андреем….

      А если он там не был, то откуда серьги и колье и зачем рассказывать мне о степняках….

      Таких спорных моментов я обнаружила четыре. В половине Андрей и Георгий должны были встретиться, но не встретились, в других было с точностью до наоборот. Изверев писал о том, как неплохо они провели время за кружечкой местного вина, а муж в свое время рассказывал мне, что находился совершенно в другом месте.

      Объяснений ни тому, ни другому у меня не было.

      Уснула я, когда солнце уже совсем встало. Прямо в кресле…. Вроде только раздумывала над найденными мною несуразностями, а когда вновь открыла глаза, на столе рядом с бумагами стояла чашка пряно пахнущего бульона и тарелочка с булочками.

      - Я проспала завтрак? – заставляя себя шевельнуться, хрипло спросила я у Аннушки, которая и принесла все это богатство.

      - И не только вы, госпожа, - обернулась она уже от двери. Собиралась уходить. – Господин граф просидел всю ночь в кабинете. Сначала с Иваном, потом с гостем.

      - С гостем? – переспросила я. Отведенные нам комнаты хоть и находились на втором этаже, но в другом крыле, так что не удивительно, что я не заметила чужого присутствия, когда спускалась вниз.

      - Говорят, к нему кто-то приезжал из столицы, - подойдя ко мне ближе, шепотом произнесла Анна. – Капюшон плаща опущен на лицо, а под ним… - она говорила чуть слышно, заговорщицки, - маска!

      Цена подобным рассказам мне была известна, как и то, что ничего из происходящего в доме скрыть от слуг невозможно, но один факт был неоспорим – незнакомец сделал все, чтобы остаться неузнанным.

      - И когда он покинул поместье? – поинтересовалась я, поднимаясь.

      - А это был не он, - глаза у Аннушки стали большими.

      Очень хотелось усмехнуться – уж больно комично она выглядела, но я не стала. Хотелось дослушать до конца эту историю.

      - Не он? – сделав вид, что совершенно не поверила ее словам, поправила помятое платье, тут же подумав о собственном гардеробе. Всего лишь два костюма для верховой езды…. Для будущей поездки этого было мало.

      - Это была женщина, - наклонилась она ко мне.

      - И как это определили? – вот теперь я действительно заинтересовалась.

      - По духам, - выдохнула Аннушка. – А еще у нее совсем маленькая рука. У мужчин таких не бывает.

      - Хорошо, - кивнула я, согласившись с подобными доводами, - и когда она покинула поместье?

      - Так на рассвете, вместе с Владиславом, - отшатнулась от меня Анна и… тут же зажала рот ладонью, в испуге глядя на меня.

      - Вместе с Владиславом? – переспросила я, надеясь, что правильно догадалась о причине такой реакции. Похоже, о мальчике она подумала лишь теперь.

      Когда Аннушка кивнула, продолжая смотреть на меня с каким-то подспудным страхом, я отошла к окну.

      День был ярким, задорным…. Сверкали капли воды в фонтане в центре подъездного двора, радовала глаз цветущие сирень и спирея, которую бабушка называла невестой….

      - А это не могла быть Алина? – не обернувшись, спросила я у своей горничной.

      - Так магиана никогда не пользовалась духами, - тут же отозвалась она.

      Недовольная собой, качнула головой. Я ведь и сама замечала, насколько равнодушно Алина была к магии парфюмеров.

      Из тех, о ком я могла подумать, оставалась лишь Алевтина, племянница графа, но вряд ли бы ее не узнали слуги. Даже при условии предпринятых мер предосторожности, она хоть чем-то, но выдала бы себя.

      - Где сейчас господин граф? – лишь теперь развернулась я.

      - Так там же, в кабинете, - недоуменно посмотрела на меня Аннушка. – Иван ему туда завтрак отнес. Да и вы бы поели, - посетовала она. – И переодеться вам надо. Вам какое платье подать? – тут же бросилась она к шкафу. – Давайте вот это, голубое, - показала она мне легкое платье, удивительно подходящее для сегодняшнего дня….

      Это если не помнить обо всем, что уже случилось и только могло произойти….

      Умылась и переоделась я быстро. Завтрак тоже много времени не занял – вкуса я практически не ощущала, продолжая оставаться в своих мыслях.

      О чем думала?

      Сразу обо всем и ни о чем конкретно. Все переплеталось, создавая фон, в котором я трепыхалась, словно попала в липкую паутину.

      Прощанье с Андреем…. Еще одно прощание, но уже с Георгием…. Было оно каким-то комканным, суетливым. Плакала Аленка на руках у Катерины, то и дело, торопя, заглядывал в холл денщик мужа, да и сам он, хоть и держал меня за руки, но поглядывал на дверь…. Был рядом и… где-то далеко….

      Разве я могла подумать в те минуты….

      Оборвав себя, я поспешила покинуть комнату. Останься еще хоть на мгновенье, уже не смогла бы удержаться. Нет, не от слез – глаза были сухими, от горестного стона.

      Выйти не успела, лишь открыла дверь, чтобы замереть на пороге, упершись взглядом в Алексея Степановича. Тот стоял в коридоре и… смотрел на меня.

      - Это ведь была не Алевтина? – только и смогла, что спросить я, не зная, как реагировать на его появление.

      - За мальчика можете не беспокоиться, - довольно сухо отозвался граф. – Вы позволите войти?

      Сегодня он снова был другим. Похожим на зверя. Я видела таких на псарне у отца. Вроде и смирны, но малейший намек на угрозу, и они бросались вперед, защищая хозяйское добро. Не щадя себя, замирая только в смерти….

      - Да, конечно, - внутренне вздрогнув от возникшего сравнения, отступила я в сторону.

      - Я должен признаться вам, что недооценил сложность ситуации, - плотно закрыв за собой дверь и проходя внутрь, признался Горин. – Я слишком давно не был в столице, полагаясь лишь на сообщения своих осведомителей.

      - Вы ведь говорите сейчас о влиянии барона Метельского? – уточнила я, уже догадываясь, каким именно будет ответ.

      - Именно так, - остановившись в центре комнаты, произнес он. – Не знаю, какую именно услугу он оказал императору, но тот согласился с его доводами, что вас нужно опросить в связи с исчезновением Георгия.

      - И вы получили приказ выдать меня… - закончить я не смогла, горло стянуло петлей, не давая дышать.

      - Пока еще нет, - повел он головой из стороны в сторону. – Бумага лежит в канцелярии императора, тот должен подписать, как только вернется с охоты.

      - У вас еще остались верные люди, - заставив себя вырваться из сковавшего тело оцепенения, заметила я, догадываясь, насколько тяжело было получить подобную информацию.

      - К счастью для меня, - кивнул граф, разворачиваясь. – Еще вчера я отговаривал вас от поездки, но сегодня….

      - Когда я должна уехать? – перебила я Горина.

      - Чем быстрее, тем лучше, - посмотрел он на меня твердо. – Девочку я сберегу, чего бы мне это не стоило! – добавил он, не отведя взгляда. – Клянусь вам в этом!

      Вот теперь у меня на глазах все-таки выступили слезы, но я сдержалась. Как бы больно мне сейчас ни было, за Алену я могла быть спокойна….

      А вот за себя….

      Сказать: «Я сделаю…!» - так просто, а вот не отступить, испугавшись….

      - С вами поедет Иван, - словно понимая, что именно стояло за моим молчанием, продолжил граф. – Поверьте, вместе с ним вы будете в полной безопасности.

      Я – верила, но как же мне было страшно!

 Глава 8

      Выехали мы в ночь, раньше не получилось. Иван, которого я знала только по имени, оказался Иваном Струпыниним, отпрыском захудалого и обедневшего, но все-таки дворянского рода. Я, вроде как, была его дочерью. Причина поездки на границу….

      Вот с ней как раз проблем и не возникло. За пленных, захваченных в затихших в последнее время боях, горцы требовали с родных выкуп. О его размере мы и ехали договариваться.

      Собирались второпях, прощались суетливо. Граф до последнего рассказывал, что нас может ожидать. Я, то и дело прерывая его, просила приглядеть за Аннушкой, Катериной, мамой Лизой…. Об Аленке речь не заходила – я молча подписала документы на опекунство, он так же, ни слова не говоря, убрал их в секретер, - но о дочери я не забывала ни на миг. Он, похоже, тоже. Стоило нашим взглядам встретиться, как….

      Это была даже не боль – отчаяние. Невысказанное, рвущее в клочья душу отчаяние.

      Каким бы искренним ни было наше желание, ни он, ни я, ничего изменить не могли.

      К утру, стараниями кучера графа, который хорошо знал дорогу, добрались до Заячьих Ушек. Мне бы улыбнуться, когда на прибитом к городским воротам гербе, на зеленом поле я увидела изображение зайца с торчащими кверху ушами, но уже не получалось. Горечь разлуки, усталость, все это навалилось на плечи, не давая выпрямиться, не позволяя видеть в окружающем радостные моменты.

      Карета, проехав по довольно широким улицам, остановилась у небольшой гостиницы, где для нас был приготовлен номер. Иван помог подняться на второй этаж, потом ушел, вернувшись, минут через десять, но уже в сопровождении слуги, тащившего дорожные баулы.

      Потом появилась девчушка лет тринадцати с подносом в руках. Две глиняные тарелки с кашей, сдобренной большими кусками мяса, две кружки, да кувшин.

      Есть я не хотела, но под тяжелым взглядом была вынуждена сесть за стол.

      - Мне нужно уйти в город, - закрыв за чужими дверь, Иван устроился напротив. – Осмотреться, послушать. За вами….

      - За тобой, - тут же поправила я, помня о наших «родственных» отношениях.

      -За тобой присмотрят, - приподнялся он. Налил в кружку пахнущий травами чай, поставил передо мной. – Побудь здесь до моего возвращения. А еще лучше – поспи. После полудня подойдет почтовая карета….

      - Хорошо, - вздохнув, кивнула я. Сделала глоток…. Напиток был мятным, свежим…. – Как ты думаешь, я все сделала правильно? – с надеждой посмотрела я на него.

      Вроде и сама решила, но сомнения появились сразу, как только сказала, что должна….

      - Еще не поздно вернуться, - равнодушно заметил он, беря ложку. Зачерпнул каши, поймав и мясо, аккуратно поднес к губам…. – У графа есть друзья и в Аркаре, и в Ровелине. Примут и тебя, и девочку.

      - Сбежать? – зло ухмыльнулась я. Отставив кружку, поднялась, лишь теперь окинув комнату внимательным взглядом.

      Стены были затянуты тканью, на полу хоть и слегка потертый, но все еще добротно выглядевший ковер. Массивный стол, крепкие стулья, кресло у небольшого камина, три двери, две из которых прикрыты тяжелыми портьерами. Одна отдернута, в щель видна деревянная лохань.

      - Подумать в первую очередь о себе, - поправил меня Иван.

      Я не оглянулась, отошла к окну.

      Низкорослый кустарник не скрывал уже пустого крыльца. Площадь, на которой сходились три мощенные камнем улицы, была как на ладони.

      Время хоть и раннее, но район был ремесленным, вставали здесь рано. Мужчины, женщины, дети…. У дома справа мальчишка лет семи играл с собакой. Крупная псина задиристо лаяла, пыталась лизнуть пацана в лицо. Тот уворачивался, отталкивал от себя и заливисто смеялся….

      Шум только что проснувшегося городка был звонким, задорным, наполненным жизнью….

      Не моей – чужой!

      - У тебя были дети? – я встала в пол-оборота, чтобы видеть и Ивана, и улицу.

      - Почему были? – отодвинув тарелку, хмыкнул он. – Их у меня трое. Старший – сын, дочь чуть помладше тебя, замужем, младшему – четырнадцать, учится у магов.

      - Трое?! – переспросила я, на мгновенье забыв обо всем остальном. – А….

      - Стася умерла в родах, - помрачнел он. – А так было бы четверо.

      - Ты извини… - я, сожалея, качнула головой. – Просто я не думала….

      - Ляля при Алевтине. Росли вместе, обе бесшабашные. А зять – управляющий именья, где племянница Алексея Степановича сейчас живет, - прервал он мое мычание. – И ты правильно сделала, что спросила. Нам теперь вместе быть. Мне, как отцу, тебе, как дочери.

      Задумчиво кивнув, вновь посмотрела за окно. Ставни открыты, ветерок теплый, кожу не щекочет – ласкает.

      - Феоктист Струпынин… - протянула я, вспомнив историю.

      Давно это было, уже как столетие назад. Степняки тогда напали на Аркар, но и нашим селениям досталась. Граница с Изаиром верст сто пятьдесят, не больше, но беды с той стороны тогда не ждали. Горцы – да, а эти чаще досаждали демонам, чем нам.

      Струпынин командовал летучим отрядом. Многих они тогда спасли, за что и остались в летописях.

      - Мой прадед, - Иван поднес к губам тканную салфетку, промокнул губы.

      Он был таким разным….

      С мысли сбил топот копыт. На площадь, распугивая людей, вылетели три всадника. Первый придержал коня, тот загарцевал, вышагивая по кругу. Мужчина что-то крикнул – ветер снес звук его голоса, потом задрал голову....

      - Владимир! – недоуменно выдохнула я, узнавая всадника.

      Больше сказать ничего не успела. Иван, только что сидевший расслабленно, вдруг оказался рядом, оттер меня к стене, прикрыв собой.

      Сам осторожно выглянул, чтобы тут же отпрянуть назад:

      - Граф Илинский… - качнул он головой.

      - Это плохо? – только и нашла я, что спросить.

      - Был бы один, не очень, но с ним Раевский. И направляются они, похоже, в Виноградово.

      - Алена! – чуть не закричала я, успев в последним момент прикрыть рот ладонью.

      - За Алену не беспокойтесь, - Иван вновь передвинулся к окну. Похоже, всадники уже скрылись, потому что он больше не предпринимал мер предосторожностей. – А про вас граф скажет, что сбежали искать мужа. Подписали документы на опекунство и уехали верхом, взяв с собой только деньги и драгоценности.

      Я удивленно вскинулась – и не важно, что Иван не видел, продолжая смотреть в окно:

      - Но ведь это….

      - Практически, правда, - обернулся он. – Ваша карета стоит во дворе, нет только двух лошадей. Все вещи на месте.

      - Хотите сказать… - начала я задумчиво, глядя на Ивана, - что частичная правда….

      - Значительно лучше, чем тщательно продуманная ложь, - кивнул он, улыбнувшись. – Молчания это тоже касается. Лгать – последнее дело, лучше ничего не говорить, глядя глубокомысленно, мол, вы же и сами понимаете. В этом случае неважно, что придумает себе оппонент, он поверит этому быстрее, чем самым искренним вашим словам.

      - Твоим, - продолжая размышлять над сказанным им, поправила я. Раз уж решили….

      - Твоим словам, - добродушно ухмыльнулся он. Оглянулся, вновь посмотрел на меня. – Я могу оставить тебя ненадолго?

      Не скажу, что Ивану удалось меня окончательно успокоить, но я все равно кивнула. Вряд ли хотел всего лишь послушать, да осмотреться, скорее уж с кем-то встретиться.

      - Меня не будет часа два, - окинув меня внимательный взглядом, словно до конца сомневаясь, все-таки произнес он. – Отдохни, - добавил, уже отходя к двери. По пути прихватил брошенный на кресло плащ, накинул на плечи.

      Больше ничего не сказав, вышел за дверь. Со скрежетом провернулся ключ в замке, окончательно оставив меня одну.

      Я прошлась по комнате, остерегаясь подходить близко к окну. Заглянула во вторую, которая оказалась небольшой, но приятно обставленной спальней. Широкая кровать под пологом, добротный шкаф, пуфик и маленький столик, над которым висело зеркало.

      Решительно сдвинув портьеру, предпочла прилечь в гостиной. Тахта хоть и не такая удобная, но здесь мне было спокойнее.

      Скинула туфли, легла, подобрав ноги под себя и устроив голову на валике. То, насколько устала, ощутила лишь теперь, получив возможность расслабиться.

      Как уснула, даже не заметила. Не помешал и доносившийся с улицы шум – ставни я решила не закрывать.

      Проснулась так же неожиданно. Открыла глаза, не понимая, где и почему я нахожусь….

      Шаги за дверью отрезвили, мгновенно напомнив о событиях последних дней. Были они мягкими, осторожными, но я буквально чувствовала, как тот, в коридоре, прошел мимо двери номера, затем вернулся, остановился….

      Я осторожно села, окинув комнату быстрым взглядом в поисках того, что могло послужить оружием…. Неубранная посуда, но ни ножа, ни вилки среди приборов не было. Кочерга у камина….

      Порадовавшись, что босиком, тихонечко встала…. Сердце билось заполошно, дыхание сбилось от накатившего на меня страха, но я заставила себя сделать шаг… тут же замерев, с недоумением глядя на дверь.

      Щель между ней и полом была узкой, но ее хватило, чтобы в комнату пролез лист бумаги.

      Вновь шаги, такие же тихие, скорее ощутимые, чем слышимые, и незнакомец направился в сторону лестницы.

      Подождав еще несколько минут – так и продолжала стоять в неудобной позе, глядя на белое пятно на полу, все-таки подошла к двери. Подняла послание….

      Всего две строчки, написанные корявым, если не сказать, уродливым почерком:

      Князь Изверев жив. Тяжело ранен. В плену у Рахмата.

      Опустилась я на пол там же. Буквально рухнула, не в силах оставаться на ногах.

      Андрей был жив….

      А Георгий?!

      ***

      Как я добралась до тахты, ускользнуло от моего сознания, но когда вернулся Иван, я так и сидела, невидяще глядя на лист бумаги, который держала в дрожащих пальцах.

      Молча отдала послание, стоило ему протянуть руку, поднялась, отошла к окну….

      На площади мало что изменилось. Все куда-то спешили….

      - Ты ничего не хочешь у меня спросить? – голос Ивана заставил вздрогнуть.

      - Нет! – твердоответила я, не оглянувшись. Потом, засомневавшись в собственной категоричности, поправилась: - Не сейчас.

      - Через полчаса подъедет карета. Если тебе что-то нужно….

      Мне нужно было многое, но мы решили, что в Заячьих Ушках стоит проявить осторожность и не мельтешить в лавках. Мало ли….

      - Нет, - качнула я головой и… не удержалась: - Это послание от Илинского?

      - Почему ты так решила? – не скрывая удивления, поинтересовался Иван.

      - Запах, - пояснила я равнодушно. А ведь сама только теперь поняла, что именно меня насторожило. – Владимир предпочитает пользоваться одним и тем же парфюмом.

      Иван за спиной шумно втянул воздух:

      - Пахнет лошадью… - не то, возражая, не то, недоумевая, протянул он.

      - И лошадью – тоже, - согласилась я с ним.

      Все-таки Илинский…. И Ивану об этом было известно еще до того, как я произнесла имя….

      Остановилась я сама. Граф Горин и не скрывал, что его люди будут участвовать в поисках доказательств невиновности Георгия. И если я для них служила только прикрытием, так тому и быть! Главное, чтобы жив! Главное, чтобы имя графа Орлова продолжало служить примером чести и доблести. Главное….

      Какое отношение ко всему этому было известие об Андрее, я пока не понимала. Для себя не понимала.

      - Верхом получится быстрее, - повернувшись, заметила я невпопад. Всего лишь пришедшая в голову мысль.

      - Ты не выдержишь столько в седле, - поднял он на меня взгляд. Похоже, уже не в первый раз перечитывал эти несчастные две строчки.

      - Сразу – нет, - признала я его правоту, - но вряд ли дочь старого солдата не способна на долгие конные переходы.

      - Хорошо, - он удивительно спокойно принял мои слова. И даже улыбнулся одобрительно, - завтра поедем верхом. Час – утром, час – после обеда…. Если сможешь, - добавил он, ухмыльнувшись. Выражение лица тут же изменилось, да и взгляд стал холодным, предупреждающим: - И не забудь, теперь тебя зовут Елена. Елена Струпынина.

      - Да, отец, - кивнула я, давая понять, что помню нашу с ним историю. – Нужны продукты, - с хозяйственными нотками заметила я, начиная играть новую роль. – Дорога дальняя….

      - Я позаботился, - добродушно хмыкнул он. – Корзинку скоро принесут. Ты просмотри, что там, чтобы в пути не теряться.

      - Сделаю, папенька, - присела я, скромно опустив глаза.

      И не важно, что было в этот момент на душе. Главное: дочь и муж!

      Имя князя Изверева всплыло в голове само. Я не хотела думать о нем, но ясно, словно это произошло только вчера, вспомнила нашу с ним последнюю встречу. И его слова: «…ты всегда будешь моей путеводной звездой!»

      Два года…. Для меня они изменили многое. А для него?!

      Стук прервал мои метания.

      Иван подошел к двери, открыл, пропуская внутрь ту же девчушку, что приносила нам завтрак:

      - Ваша корзинка, господин, - игриво улыбнулась она ему, проходя в гостиную. – Отец спрашивает, не желаете ли еще чего? – поставив свою ношу на стол, девушка повернулась к Ивану.

      Меня она словно и не заметила.

      - Татьяна! – грозно одернул ее Иван. – Ну-ка марш на кухню! А то сейчас как ремнем отхожу!

      - Ну, вы тоже скажете, дядь Иван, - ничуть не испугалась девчушка. – Ремнем!

      - Шух! – сдвинув брови к переносице, Иван топнул ногой. Когда она, звонко смеясь, отскочила к двери, добавил уже по-доброму: - Вернусь, возьму тебя на охоту. А пока, - он вновь насупился, - помни, что меня здесь не было.

      - Да уж не забуду, - заговорщицки посмотрела она на Ивана. – Хорошей вам дороги, Елена Ивановна, лишь теперь посмотрела она на меня и выскочила в коридор.

      Почтовая карета медленно проехала городские ворота, оставляя Заячьи Ушки позади.

      Что нас ждало там, куда мы так стремились…?

      - Больше ничего интересного не будет. Поспи, - нежно склонив мою голову к своему плечу, шепнул Иван.

      Внимательный отец…. Это не было для него чужим образом, я это чувствовала, ощущая тепло прикосновений и потаенную заботу, прорывавшуюся во всем, что он делал.

      Бабушка была такой же. Внешне – строгая и в чем-то даже безжалостная, она выдавала себя невольной лаской, мягким взглядом, который кидала украдкой, рассчитывая, что не замечу.

      А вот Федор Игнатьевич Красин, взяв от матери первое, предпочел обходиться без второго. Не строгость – жесткость. Не безжалостность – бесчувственность.

      Или мне это только казалось?

      Мысль была странной, неожиданной, но отнюдь не беспочвенной. Лишь теперь, имея возможность смотреть на прошлое другим, более взвешенным взглядом, я вспоминала мелкие детали, которые раньше ускользали от моего внимания, полностью растворяясь в том подспудном страхе, которые я испытывала к отцу.

      Незаконченные движения, словно он хотел, но не мог позволить себе приобнять. Тяжелые, судорожные вздохи, когда я сжималась, случайно встречаясь с ним в коридоре. Его силуэт в окне, когда я возвращалась к бабушке, проведя в доме родителей казавшийся мне бесконечно долгим день….

      - Поспи, - повторил Иван, проведя ладонью по моим волосам. Шляпку я к тому времени уже сняла и положила на прикрытую чистым полотенцем корзинку с едой.

      Сопротивляться и спорить я не стала. И не в отсутствии интересного было дело – кроме пансиона, столицы империи и Обители, я до этой поездки нигде не было, а в апатии, которая навалилась на меня душным одеялом. Понимала, все сделанное – мой добровольный выбор, но от ощущения, что как мошка попала в липкую паутину, избавиться не могла. Так что сон для меня сейчас был не только возможностью избавиться от скуки дороги, но и лекарством.

      Несмотря на опасения, уснула легко и быстро. Несильная тряска, негромкий разговор – кроме нас в экипаже было еще шесть человек, и я соскользнула в объятия тишины и спокойствия. Где все выглядело совершенно не так, где мы с Георгием гуляли по дорожкам сада, держа за руки довольно вышагивавшую между нами девчушку….

      Пробуждение было резким. Меня просто вырвало из уюта теплого вечера с мужем и вернуло в другой вечер….

      Карета стояла. Иван, заметив, что я открыла глаза, несильно сжал мою руку, предупреждая.

      С этим он опоздал, я уже успела бросить взгляд в окно, заметив и раскинувшийся в низине городок, и всадников в мундирах стражи.

      Дверца резко распахнулась – впереди испуганно ойкнула дородная женщина, внутрь заглянул один из спешившихся воинов:

      - Всем выйти! - Требование прозвучало грубо, что не удивительно. Дворяне почтовыми экипажами обычно не путешествовали.

      Первым карету покинул крепкий мужчина, сидевший напротив. Прежде чем выйти, бросил на меня быстрый, но какой-то обнадеживающий взгляд, словно пытался сказать, что в беде не оставит.

      Иван его внимание тоже заметил, подавая мне шляпку, вроде как недовольно качнул головой.

      Пока я завязывала ленты, наружу выбрались и остальные. И хотелось бы потянуть время, да… куда уж дальше.

      Мой мнимый отец соскочил на землю, проигнорировав опущенную лесенку, подал руку. Я сошла, зябко поежилась. После тепла кареты на улице показалось прохладно.

      Иван тут же притянул меня к себе, прижал, согревая своим телом.

      Отец….

      - Иван?! – Раздавшийся сбоку голос был не только удивленным, но и радостным. - Струпынин!

      Иван развернулся вместе со мной, нежно поцеловал в щеку и, отпустив, шагнул навстречу спешившемуся командиру отряда:

      - Игнат!

      Они встретились как раз на полпути. Обнялись. Крепко, по-мужски.

      - А я глазам не поверил, ты – не ты, - хлопая Ивана по спине, между тем говорил тот, кого бывший денщик Горина назвал Игнатом. – Вроде ты, но с дамой, да еще и такой молодой. Жена?

      - Дочь, - отстранился Иван, позвал, посмотрев на меня: - Елена! - Я неторопливо подошла, склонила голову. – Познакомься, мой бывший сослуживец, Игнат Левин.

      Я чуть присела, демонстрируя манеры, выпрямившись, протянула руку, которую тут же бережно поднесли к губам:

      - Елена Струпынина, - вроде как, смущенно потупившись, опустила я взгляд, успев при этом «стрельнуть» глазами. Дочь Ивана росла с племянницей Горина, о которой мне уже многое было известно, так что вряд ли числилась среди скромниц.

      - Ух ты, какая она у тебя, - добродушно хмыкнул командир, отпустив мою ладонь. Посмотрел нам за спину – там кто-то с кем-то спорил, но я оглядываться не стала, рассматривая мужчину.

      По возрасту, не старше Ивана. Ростом – повыше, да и в плечах пошире, но что-то подсказывало, что сила и одного, и другого, была не в этом.

      - И куда это вас Заступница погнала? – сочтя происходящее у кареты мелочью, Игнат вновь обратился к Ивану. – Сейчас не самое лучшее время для дороги.

      Я, вздохнув, отвела взгляд, продолжая наблюдать за мужчинами из-под полуопущенных ресниц.

      - Ты бы прогулялась пока, - предложил Иван. Прозвучало довольно сурово.

      - Не хочу, - не капризно, но безоговорочно ответила я, продолжая смотреть под ноги.

      - Очень интересно… - хмыкнул Игнат, делая какие-то свои выводы.

      Впрочем, долго оставаться в неведении Иван ему не дал:

      - На границу едем. Жених ее, - он кивнул на меня, словно тут был кто-то еще, - в плен попал.

      - Вот даже как! – тут же посерьезнел Игнат. – К кому?

      Иван опять одарил меня тяжелым взглядом:

      - К Рахмату….

      Я видела, как скривился после этого имени бывший сослуживец Ивана. Обреченно так скривился, безнадежно….

      А я подумала про Андрея.

      Раненого князя Изверева, попавшего в плен к этому самому Рахмату….

      - А ее зачем с собой взял? – теперь Игнат смотрел на меня сурово, едва ли не осуждающе.

      Я, поджав губы, ответила дерзким взглядом.

      - Ее разве оставишь! – глухо отозвался Иван, но я обратила внимание на прозвучавшие в голосе нотки гордости.

      - А его родственники? – Игнат был дотошен, но я этому не удивлялась. Знакомство – знакомством, но раз дослужился до командира отряда, дело свое должен был знать.

      - У него только отец, - посетовал Иван, - да и тот слег, как узнал, что с сыном приключилось. Кроме нас больше некому. Да и… - он чуть замялся, - надеюсь, в горах меня еще помнят.

      - Вот это – верное, - соглашаясь, кивнул Игнат. – Князя твоего там точно не забыли, да и ты у горцах в чести ходил. Да только Рахмат… - Он замолчал, взглянул на меня, качнул головой… - Пойдем-ка, все-таки отойдем….

      На этот раз возражать я не стала, осталась стоять, глядя в спины двум старым солдатам, для которых эта война была далеко не первой….

      А для меня?

      ***

      Дорога тянулась… тянулась… тянулась….

      Утро, день, вечер…. Ночевки на постоялых дворах…. Патрули, которых становилось все больше…. После того, первого раза, нас с Иваном не трогали, словно не замечали. Спрашивать у своего мнимого отца о причине подобной избирательности я не стала, предположив, что свою роль сыграла наша встреча с его бывшим однополчанином.

      Так или нет…. Все, что теперь происходило со мной, я делила на две части, считая либо важным, либо…. Этот факт если и имел значение, то лишь как доказательство того, что мне было уже известно – в этом мире знакомства и связи имели значительно большее значение, чем богатство или титулы.

      Как дни, сменялись и пассажиры почтовой кареты. Единственным из тех, кто продолжал путь вместе с нами, оказался тот самый, сидевший напротив меня мужчина.

      Время способно растопить любую неловкость, да и общая цель сближает, так что я не удивилась, когда утром третьего дня он подошел к Ивану и представился, назвавшись Макаром. Кузнец, как и мы, добиравшийся до Ланзири.

      Что еще нас связало, так это кажущаяся добровольность принятого решения. От службы Макар был освобожден, но посчитал своим долгом помочь армии тем, чем мог. Хотя бы своими умелыми руками.

      Тогда же, только уже к обеду, мы проезжали последний из крупных городов, остававшихся до границы. Два часа на главной торговой площади вполне хватило, чтобы купить все недостающее: четыре костюма для верховой езды, два очень скромных платья, соответствующих строгим принципам горцев, мягкую удобную обувь и кое-что из белья.

      Я бы обошлась и без половины обновок, но под тяжелым взглядом Ивана была вынуждена отступить. Мои представления о том, что нас ждало, были лишь представлениями, он же точно знал, с чем придется столкнуться.

      Про прогулки верхом мы с ним тоже не забыли. В первый день по часу утром и вечером, чтобы восстановить привитые в пансионе навыки, затем хоть и немного, но подольше, спасаясь от выматывающей душу тряски. Чем дальше мы отъезжали от столицы, тем хуже была дорога, красуясь множеством колдобин и до сих пор не подсохших луж.

      Макар после состоявшегося знакомства начал присоединяться к прогулкам. Его верховая лошадь, как и наши, была привязана сзади к карете.

      Сначала предпочитал держаться поближе к Ивану, лишь искоса поглядывая на меня, затем….

      То, что я ему нравилось, было понятно и без слов. Нравилась, несмотря на то, что причина нашей поездки в горы была ему известна.

      Этот день в нашем путешествии был пятым. По словам возницы, при благоприятных обстоятельствах следующий мог стать последним.

      Мы с Макаром вырвались вперед, Иван держался чуть поодаль, не мешая нашему общению. Вряд ли не заметил испытываемую ко мне симпатию, скорее доверял, неплохо разбираясь в людях.

      Оказавшись на вершине невысокого холма, заросшего разнотравьем, решили дать лошадям отдохнуть. Спешиваться не стали, перейдя на шаг.

      Небо было бескрайним, раскинувшись над нами синей гладью. Легкий ветерок кидал в лицо дурманящий запах цветов, жужжали пчелы, откуда-то тянуло влагой….

      Все был не столь благодушно, как казалось, но на надоедливо липших оводов, донимавших наших животных, и мошку, которая вдруг поднималась откуда-то темным облаком, норовя залезть в глаза и ноздри, мы старались не обращать внимания.

      - Село у нас богатое, - Макар, протянул мне сорванную с дерева ветку, тут же продолжив рассказ. – Поместье, что в пяти верстах, принадлежало когда-то графу Суворову.

      - Тому самому графу Суворову? – искренне изумилась я.

      Макар сначала удивился, потом, бросив взгляд на так и державшегося чуть поодаль Ивана, понятливо кивнул:

      - Да, тому самого, - подтвердил не без нотки грусти. – Дед рассказывал - справедливый был человек. И душевный. И дочь у него такая же…. А про красоту ее до сих пор вспоминают. Если кого из барышень похвалить надо, так и говорят: хороша, как Екатерина. А уж как пела…

      - Это тоже дед поведал? – иронично уточнила я.

      Макар в ответ добродушно хмыкнул:

      - Это уже бабушка. Вместе они росли, наша семья тогда как раз графу служила. Дед – кузнецом, а бабушка на кухне. – Он чуть помолчал… две морщинки легли на лбу, делая его старше…. Не возрастом старше – житейской мудростью. – Не уберегла их Заступница, таких людей и на плаху….

      И опять тишина…. Лишь гудели да жужжали насекомые, да чуть нервно рассекали воздух веточки в наших руках….

      История прошлого и наши истории…. Нет, в них не было ничего похожего, если только…. Война. Тогда мы тоже воевали с горцами….

      Воевали больше десяти лет. То - наступая, то возвращаясь на старые рубежи.

      Гибли люди, срывались с гор лавины, горные реки по весне заливали долины, а она все шла и шла, забирая все новые и новые жизни.

      Сколько бы продолжалась, трудно сказать, если бы не граф Суворов и князь Дариз Лазариди, чей род сейчас продолжал Алихан. О многих нюансах нам не рассказывали – не для пансионерок те подробности, - но о браке между графской дочерью и княжеским сыном, принявшим ради этого подданство Вероссии, мне было известно. И о том, как их обоих казнили, вроде как уличив в предательстве.

      Екатерине тогда император тоже предлагал… отречься от мужа, но она отказалась, вместе с ним взойдя на эшафот.

      Слышала я и о том, что у них остался ребенок – девочка девяти лет, но что с ней сталось, никто и ничего определенного поведать не мог. Или… не хотел, что в данном случае было одним и тем же.

      - Вы загрустили? - огорченно протянул Макар, первым прервав молчание.

      - Пыталась понять, что меня ждет там… - кивнув в сторону дороги, протянула я. – Когда выезжали из дома, казалось, что справлюсь со всем, а теперь… - Я пожала плечами, наддала, чуть поторопив лошадь.

      Когда произносила эти слова, сердцем не лгала. И не важно, что играла сейчас чужую роль. С той Еленой, что ехала искать жениха, мы были очень похожи.

      - Вы – справитесь! – вновь пристраиваясь рядом, без тени сомнений заверил меня Макар. – Вы – сильная….

      Он хотел еще что-то добавить, но я остановила коротким жестом, вновь посмотрев на дорогу. Не на карету - та все так же тащилась, преодолевая очередную лужу, на видневшийся вдали поворот, из-за которого только что выехала телега. Потом еще одна… еще….

      Иван заприметил обоз раньше нас, так что не успела я оглянуться, как он уже придерживал гарцующую возле нас лошадь.

      - Лазаретный, - не дожидаясь моего вопроса, бросил он. Не мне – Макару.

      Я хоть и не знала, но в груди екнуло… бедой, горем….

      А телеги все появлялись и появлялись…. И всадники, которые их сопровождали. Двое… четверо… еще столько же….

      - Присмотри за ней, - кинул Иван Макару. – Я подъеду.2f83e3

      - Я с тобой! – бросила я свою кобылу вперед.

      Кузнец тоже не отстал, продолжая держаться ближе ко мне, чем к Ивану.

      А небо было все таким же голубым….

      И воздух дурманил запахами….

      И так же пели птицы….

      - Кто такие?! – окрикнул нас выехавший вперед воин. Шашку из ножен не вынул, но выглядел достаточно грозно, чтобы я слегка испугалась.

      - Струпынин. Денщик графа Горина, бывшего командира приграничного полка, - громко отозвался Иван, чуть придержав лошадь. – Откуда?

      - С Кинары, - уже другим тоном ответил тот. Подъехал… лошадь встала смирно, повинуясь незамеченной мною команде. – Этим еще повезло, маги-целители не дали отправиться к Заступнице. – Он тяжело вздохнул, оглянулся на обоз….

      Я тоже посмотрела на приближающуюся телегу…. Возница поднял голову…. Почерневшая от въевшейся грязи кожа, темный, уставший от жизни взгляд….

      - А ты куда? – продолжил разговор воин.

      - Сначала – Ланзири, - спокойно ответил Иван. – А что дальше, только Заступнице ведомо.

      - В Ланзири пока спокойно, - весомо заметил воин. Говорили они так, словно были давным-давно знакомы. – Да и в Киржиче еще тихо. А вот дальше… - он как-то… сожалея о чем-то, качнул головой.

      Первый возок поравнялся с нами…. Сидевший рядом с возницей раненый шевелил губами, баюкая перевязанную руку. Еще двое лежали на несвежем, превшем сене…. В нос ударило запахом немытого тела и еще чем-то… приторно-сладким, тошнотой подступившим к горлу….

      - Как же это… - тяжело вздохнул Иван. – Были мы у Кинары….

      Кинара…. Андрей в одном из своих писем рассказывал об этом небольшом селенье у самого подножия гор.

      Память не подвела и на этот раз, напомнив нужные строчки….

      Уютно здесь. Тепло. Плодородной земли мало, но вся она ухострупынин и пущена в дело. Крошечные грядки тщательно обложены камнем, чтобы не смыло дождем.

      Рядом – река. Вода из нее по желобам отведена в каждый дом. Ею поят скот, моются, стирают, поливают. Для питься используют другую, из ручья, добираться до которого нужно по узкой тропинке. Набирают на восходе. Считается, что самая полезная.

      Пил я ее. Про пользу не скажу, но вкусна!

      Про женщин я лучше промолчу. Куда там степнячкам!

      - Не щадят они, - зло бросил разговаривавший с Иваном воин. С потаенной нежностью погладил встрепенувшуюся лошадь. – Ни нас не щадят, ни своих. Мы-то не в самой Кинаре стояли, а ниже. Так пока передовой отряд добрался, они кого вырезали, над кем поизмывались. А девок сколько попортили… - Он опять вздохнул. – Ты уж извини, но вспоминать не хочется. Главное, живы.

      Наверное, он был прав: главное – живы, но….

      А взгляд цеплялся и цеплялся. За измученные болью лица, за раны, перевязанные пропитавшейся кровью тканью, за отсутствующие руки… ноги….

      - Ты бы увел ее, пока дух не выпустила, - кивнув на меня, вдруг произнес мужчина, обращаясь к Макару. Похоже, свел нас вместе. – Зеленая вон уже.

      - Вернитесь в карету, - поддержал его Иван, тяжело посмотрев на меня.

      Убеждать, что со мной все хорошо, я не стала.

      Плохо со мной было! Очень плохо… от понимания, чем же на самом деле была та война, которая не делила на правых и виноватых, просто забирая себе всех, до кого дотягивались ее костлявые руки….

 Глава 9

      Ланзири встретил нас дождем.

      Начался тот еще с обеда, но шел неторопливо, одаривая все вокруг одинокими каплями. И лишь уже в сумерках, когда карета въехала в город, вдруг зачастил, сыто зачмокав по образовавшимся тут и там лужам.

      Как раз под мое настроение…. Мрачное, влажное от едва сдерживаемых слез….

      Думать о дочери я себе запретила, осознавая, что именно от меня, от того, как я справлюсь с поисками доказательств невиновности мужа, зависит ее будущее, но после встречи обоза с ранеными что-то сорвалось внутри. Горько сорвалось. Безысходно….

      Сказать, что буду сильной, было нелегко, но стать….

      Не знаю, о чем думал Иван, глядя на мои метания, но вопросов не задавал. И не беспокоил лишний раз, давая самой справиться с тем, что творилось в душе.

      Карета въехала под устроенный перед гостиницей навес, остановилась. Из всех пассажиров остались мы трое, так что спешить, торопясь занять лучший номер, смысла не было.

      Иван вышел первым. Вдохнул… шумно, протяжно, словно пробуя воздух на вкус, потом расправил плечи…. И не важно, что невысок, глядя на него я даже залюбовалась, на миг забыв о своих тревогах. Сильный, гибкий, весь какой-то сбитый, впрессованный в небольшое, но крепкое тело.

      И вновь мелькнула мысль о муже…. О его объятиях, о жарких поцелуях, о той сладкой расслабленности, в которой засыпала рядом с ним....

      Чтобы не разрыдаться, порывисто поднялась, едва не столкнувшись с Макаром. Тот, не позволяя упасть, на мгновение прижал к себе и тут же отстранился, обеспокоенно заглянув мне в лицо.

      Что я могла ему сказать? Поведать, как тоскую… по мужчине?!

      А в памяти тут же возникло еще одно имя! Андрей! Так и оставшийся для меня неизведанным….

      Понимая, что еще немного, и я окончательно запутаюсь и в мельтешивших в голове мыслях, и в чувствах, которыми томилось сердце, насколько это было возможно, мягко улыбнулась:

      - Извините… - повинилась я. – Никак не могу забыть тех раненых.

      Похоже, он тут же связал мои слова с рассказом Ивана о женихе, за которым мы приехали, тяжело вздохнул… опустил руки….

      - Вы просто верьте, - кивнул задумчиво, принимая мое оправдание. – Вера, она всем помогает.

      Я бы и хотела с ним согласиться, но….

      Спас положение Иван. Вновь вернулся к карете, подал руку, помогая сойти и, кивнув Макару, тут же повел меня к гостинице. Все, что удалось увидеть – каменное здание было немалым, растянувшись от крыльца и в одну, и в другую сторону.

      Дверь большая, добротная. Темное дерево скреплено толстыми металлическими лентами. Вдоль, поперек и даже крест-накрест. По углам и в центре светлые глазки-амулеты, такие заговаривали от огня.

      Мы и подойти не успели, как она открылась, и на пороге появился хозяин:

      - А мне ж сказали, что ты про нас вспомнил, так я не поверил! – шагнул он навстречу Ивану. – А ты вот он, шельмец! – добавил он, раскрывая объятия моему… отцу. – А уж про дочь я совсем не поверил.

      - И зря! – добродушно хмыкая, Иван уткнулся куда-то в грудь мужчине. Без малейшего труда поднял его, подцепив за крепостью похожее на ствол дерева туловище, и под похожее на смех фырканье поставил на место, тут же вывернувшись из обхвативших его лапищ. – Знакомься, моя Елена, - показал он на меня, отойдя в сторону. – Найдется для нее, что поприличней?

      - Обижаешь старого Якова? – нахмурился хозяин, разглядывая меня с высоты своего роста. – Для такой красавицы и старого друга будет все только самое лучшее! – громогласно закончил он, протянув мне по-мужски руку. – Яков. Лучший враг твоего батьки.

      - Лучший враг? – с некоторой опаской протягивая ладонь, переспросила я.

      Беспокойство и тревога никуда не делись, но словно отступили, сдавшись перед этой откровенной мощью.

      - Было дело, - ухмыльнулся Яков, с осторожностью сжимая мою руку. Слегка покачал ее… как будто нежа, и отпустил, тут же засуетившись: - Чего ж мы стоим! Вы ж с дороги!

      Внутрь, слегка наклонившись, он вошел первым, лишь на секунду задержавшись, чтобы кинуть взгляд на Макара. Цепкий такой взгляд, знающий.

      - Ты иди, - Иван подтолкнул меня вперед. Заметив, как я напряглась – обстановка к расслабленности совершенно не располагала, тут же добавил: - Я сейчас….

      Возразить я не посмела, просто последовала за Яковом.

      Темно не было, но как-то мрачно, сурово. Крошечный коридорчик, который закончился еще одной массивной дверью, так же, как и первая, перетянутой металлическими лентами, за ней еще один, побольше. Слева – ведущая на второй этаж лестница, справа – вход в зал. На дворе почти ночь, посетителей немного….

      - Люська! – не дал мне осмотреться окрик Якова. – Встречай гостей!

      Люськой оказалась молодка с печальными темными глазами и тяжелой косой, хвостик которой терялся где-то под коленом.

      Горянка….

      - Барышню, - кивнул он женщине на меня, - в княжеский номер. И кристалл принеси воды нагреть, а то ж с дороги, да промерзла, - добавил он строго, но не сурово. Вроде как надо показать, кто хозяин, но так, лишь на публику, которой была я.

      Я это отметила, но не пропустила и другого:

      - Княжеский? – уточнила, взглянув на лестницу, к которой поспешила молодка.

      - Так князь Изверев в нем обычно останавливался, когда по делам наезжал, - охотно ответил Яков. – Под него и переделали. А теперь… - он, не без сожаления, махнул рукой и поторопил меня: - Ты иди, иди, а то вижу, уж и ноги едва держат.

      Был он прав, но один вопрос я все-таки решила задать, перебивая им мысли об Андрее, которые невольно всколыхнул наш гостеприимный хозяин:

      - Как ее зовут? – тихонько спросила я, надеясь, что повторять уже громче, мне не придется.

      - Люсиндой, - посмотрев вслед женщине, нахмурился он. – Ребенка она потеряла. Третий месяц пошел, а все еще не в себе….

      Он еще что-то добавил, но я уже не услышала, думая обо всем сразу. О Заступнице, которой оказалось неподвластно спасти малыша этой женщины. О себе, которая добровольно оставила дочь, чтобы отправиться на поиски мужа. О дороге, которая закончилась и только начиналась. Об Иване, для которого эти горы были его прошлым, к которому он вернулся.

      О князе…. О том, другом, и этом….

      Поднималась я по лестнице с некоторой опаской. Искренне любя Андрея, я его совершенно не знала. Тогда не понимала, теперь же….

      Какой он? Что ему нравилось, что вызывало отторжение? К чему стремился, о чем хотел бы забыть?

      Жизнь делала нас не только старше, она заставляла становиться мудрее. Иногда от этого становилось грустно. И больно… как мне сейчас.

      - Вот ваша комната, госпожа, - Люсинда открыла последнюю в коридоре дверь. Подала мне тяжелый ключ. Когда я прошла в комнату, тоже переступила порог. – Дверь слева – в ванную. Холодная вода там есть, а кристалл, чтобы согреть, я сейчас принесу. И если нужно обувь почистить или одежду, приготовьте, я позже зайду и заберу.

      - Спасибо, - оглянувшись, поблагодарила я. Дождалась, когда женщина выйдет, вернулась к двери, чтобы удобнее было осмотреться.

      Ничего особенного. Комната, как комната. Если только чуть более уютная, если сравнивать с теми, в которых приходилось ночевать в пути.

      Справа – одежный шкаф, вдоль стены кровать под тяжелым пологом. Неподалеку от окна – стол и стоявшее спинкой ко мне кресло. Слева – камин и еще одно кресло, так, чтобы удобно было погреться, сидя у огня, и та самая дверь, завешанная тканью. На полу – ковер, синий с серым, повторяя цвета обивки.

      Короткий стук меня испугал, я вздрогнула….

      Дверь резко распахнулась. Андрей стремительно вошел в комнату, несдержанно бросил в кресло плащ, подол которого был забрызган грязью. Дойдя до стола, остановился, обернулся, поморщился, глядя на оставленные им следы….

      - Госпожа? - вошедшая Люсинда смотрела на меня с непониманием.

      - Ты не скажешь, где поселили моего отца? – приходя в себя, спросила я. Не знаю, что натолкнуло меня на видение, но этот князь Изверев был совершенно не похож на того, женой которого я мечтала стать.

      Прошла вперед, шагами успокаивая трепещущее сердце. Остановилась в середине комнаты, повернулась, невольно вновь бросив взгляд на ковер.

      - Так напротив, - успокоившись, чуть натянуто улыбнулась она. Поставила на каминную полку плошку с лежащим в ней кругляшом – попадая в воду, такой начинал нагреваться, пузырясь и тая: - Яков спрашивает, вы ужинать будете?

      - Если только бульон и хлеб, - сначала качнув головой, и лишь после этого ощутив легкий голод, попросила я.

      - Я принесу, - кивнула она и, уже собираясь выйти, вдруг остановилась: - Вы ведь не дочь Ивана…

      В ее глазах что-то мелькнуло, но я не поняла, что.

      - Почему ты так решила? – нахмурилась я.

      - Да вы не беспокойтесь! – Люсинда прижала ладони к груди. – Я никому… - замотала она головой. – Никому-никому….

      - Так почему ты так решила? – повторила я свой вопрос, внимательнее разглядывая молодую женщину, только теперь заметив, какой красавицей она становилась, стоило ей лишь улыбнуться.

      - А я портрет ваш видела, - она подняла на меня взгляд. – Князь его в медальоне носил. А однажды открытым оставил на столе, вот я и заметила… Вы же за ним приехали? – вдруг с какой-то надеждой спросила она. И даже наклонилась вперед, словно это могло что-то изменить….

      Спас меня от ответа, которого не было, постучавший в дверь Иван.

      От ответа ей….

      Спасти от ответа себе ему было не под силу….

      ***

      Усталость – усталостью, но заснуть долго не удавалось. Постель, на которой лежал и он…. О чем размышлял? О чем вспоминал, прежде чем забыться сном? Или просто закрывал глаза, ценя время отдыха?

      Мысли об Андрее сменились другими. Дочь…. Муж…. Иван заходил, чтобы сказать о вестнике, которого отправил графу Горину. Обещал утром порадовать новостями….

      Это если порадовать, а если…. Думать об этом было страшно, а не думать не получалось.

      А еще шорохи и звуки. На тех постоялых дворах, где останавливались по пути, они не тревожили, здесь же заставляли сжиматься сердца, хватали за горло, не давая дышать.

      Не успела задремать, а тут уже и утро. И хотя ставни были закрыты плотно, а все равно не ошибиться. Шаги в коридоре, разговоры…. Доносилось приглушенно, но в том состоянии, когда настороже, слышались отчетливо.

      Поворочавшись еще немного – с Иваном на день особо ни о чем не договаривались, все-таки поднялась. Умылась, согрев осколком кристалла немного воды. С вечера использовала его не весь, помня, насколько дорогим было это удовольствие.

      Только успела одеться, как в дверь осторожно не то, чтобы постучались, скорее, поскреблись.

      Мягко ступая, подошла ближе….

      - Елена, это я….

      Удивлять, как он угадал мое присутствие, я не стала, просто повернула ключ в замке и отошла.

      - Не хотел будить, - вроде как, извиняясь, произнес Иван, закрывая за собой дверь. – Совсем не спала… - укоризненно качнул головой, окинув меня внимательным взглядом.

      - Привыкну, - коротко отозвалась я, возвращаюсь к креслу, рядом с которым стояли сапоги. Хоть и в платье, но туфли я решила оставить для другого случая. – Я смогу посмотреть город? – присев, приподняла подол юбки. – Это не опасно?

      - По свету – нет, - он прошел мимо меня, остановился у стола.

      Ставни я открыла, а вот окно не стала. Небо была ясным, но я обратила внимание, как зябко кутались в шали, проходившие по площади женщины.

      - Алексей Степанович написал, что у них все в порядке, - не оглянувшись, произнес Иван. – Аленка здорова, кушает хорошо. Просил передать, чтобы за дочь ты не волновалась.

      - Вряд ли это возможно, - честно ответила я. – Я не понимала, каково это – такая разлука.

      Обувшись, встала:

      - А как Владислав?

      - Там тоже все спокойно. Но его ищут. Тебя – тоже. – Лгать и он не стал.

      - Люсинда меня узнала, - вздохнув, тихо призналась я. Когда он резко развернулся, глядя на меня не с тревогой… с легким сожалением, чуть смутившись, продолжила: - У князя Изверева был мой портрет. Она случайно увидела.

      Несколько мгновений мы смотрели друг на друга…. Я ожидала укоризны – та история с моей влюбленностью сейчас могла иметь серьезные последствия, но облегчение на его лице было слишком явным, чтобы ошибиться в нем.

      - Это – ничего, - с улыбкой успокоил он меня. – Это даже к лучшему. А с Люськой я поговорю. Она хоть и молодая, но не глупая.

      - Она же горянка? – не пропустив сказанного им, уточнила я. – А на нашем языке говорит чисто, без акцента.

      - Так родилась в Ланзири, - вздохнул Иван. – И за нашим замужем была, пока не овдовела.

      - Так она… - я замолчала, не в силах подобрать слова. Вдова. Потеряла ребенка….

      - Это совершенно другой мир, - Иван подошел ко мне. Я думала, попытается утешить, но он лишь качнул головой: - Одновременно и проще, и сложнее. Здесь привыкли к смерти, но при этом умеют радоваться жизни. Полгода, год и она будет греть другую постель, и носить другого ребенка. – Он чуть помедлил и… добавил: - Или погибнет во время очередного набега. От своих же и погибнет.

      - Страшные вещи ты говоришь, - тихо выдохнула я. Вздрогнула… колотило, но не от холода, от того, что творилось внутри.

      - Не такие уж и страшные, - он пожал плечом. – Пойдем завтракать, да я загляну к старым знакомым. Послушаю, что говорят, сам поспрашиваю.

      О том, что могу стать ширмой для поиска, который будет вести Иван, я подумала еще во время отъезда из имения графа Горина. Подумала и согласилась, что так, возможно, даже лучше.

      Теперь же еще раз утвердилась в сложившемся у меня мнении. Неважно, кто найдет Георгия. Главное, чтобы он был найден….

      Живым!

      Ланзири растянулся вдоль дороги, разделявшей его надвое. Ну, или вдоль реки, которая каждую весну вплотную подбиралась к жилью.

      Начинался в низине и взбирался ступенями навверх, используя, чтобы закрепиться, любую мало-мальски ровную площадку.

      Дома – каменные. В центральной части – добротные, два-три этажа не редкость. У въезда в город и по склону – попроще, много мазанок.

      Гарнизон стоял у подножия горы, укрытый от сильных ветров. Но об этом я только знала, с того места, где сейчас стояла, не видны были даже стены.

      Наш завтрак с Иваном оказался очень коротким. Он торопился, хоть и пытался не показывать этого, но я замечала сдерживаемую порывистость, уже привыкнув к мягким, очень экономным движениям. Да и я лишь слегка утолила голод, предполагая позавтракать совершенно в другом месте.

      - Елена?

      Я оглянулась на голос, тут же улыбнувшись неслышно подошедшему ко мне Макару:

      - Милости Заступницы, - протянула ему руку, смутилась.

      Рукопожатие вроде как не пристало, даже в роли дочери Ивана я оставалась дворянкой, а ожидать, что коснется губами запястья, не соответствовало уже его статусу и выглядело едва ли не провокацией.

      Да только кузнец мои затруднения словно и не заметил. Легко поцеловал, обдав дыханием кожу над короткой перчаткой и вызвав вполне понятный озноб. Внимание…. Внимание мужчины, который не вызывал отторжения.

      - Вы ведь в гарнизон? – поторопилась я задать вопрос, сминая неловкость.

      - Да. У меня рекомендательное письмо к генералу Резину. – Он замолчал, глядя на спускавшуюся вниз дорогу. Та же простая одежда, в которой был в дороге. Заправленные в высокие сапоги темные брюки, рубашка-косоворотка, затянутая широким поясом. Голова не покрыта… сырой ветер был ему нипочём. – Хочу как можно скорее решить вопрос. Руки соскучились… по работе.

      - Понимаю, - кивнула я, все еще улыбаясь, но уже натужно. Эти три дня сделали нас ближе, но теперь вновь разводили в разные стороны.

      Для меня так казалось лучше – Макар был хорошим человеком, оскорблять его ложью совершенно не хотелось.

      - А вы? – он все-таки чуть замялся, выдавая свое волнение. – Иван разве не с вами?

      - Нет! – чуть поспешно ответила я. – Он встречается со своими старыми друзьями. А я… А мне… - я медленно выдохнула. – Я решила посмотреть город. Отец позволил, - для чего-то добавила я, пытаясь придать своим словам весомость.

      - А если я попрошу вас проводить меня?

      Он не настаивал, спрашивал осторожно, но в глазах застыла мольба….

      В Ланзири мы с Иваном собирались задержаться на два-три дня, отправившись затем в Киржич, находившийся у самой границы.

      Два-три дня… к тем, что мы были знакомы….

      - Если только до торговой площади, - предложила я компромиссный вариант.

      Впрочем, таким ли компромиссным он был? Оставаться одной в незнакомом городе я откровенно побаивалась.

      Вместо ответа Макар жестом указал на дорогу, полого спускавшуюся вниз.

      Мы прошли уже какое-то время, прежде чем я заметила, прерывая молчание:

      - Ланзири не похож на другие города.

      - Много камня и очень мало деревьев, - внес Макар свою лепту в разговор. – К тому же сказывается близость Ритолии. Когда-то это были их территории.

      Я поняла, о чем он сказал. Прошлая война, точку в которой поставили граф Суворов, выдав свою дочь Екатерину за одного из сыновей рода Лазариди. Сейчас его возглавлял князь Алихан. Тот самый, которому Георгий должен был отвезти документы.

      - И где находилась граница? – спросила я, чтобы пауза не оказалась слишком долгой.

      - Если вы помните, вчера днем мы проезжали мост, - охотно откликнулся Макар. Голос низкий, но не гулкий, а чуть приглушенный, как будто он сдерживал рвущуюся из груди силу. – Та река и делила Ритолию и Вероссию. А эти земли принадлежали князю Лазариди, став отступными за мир. Само селение тогда было небольшим, сейчас его называют Старым городом.

      - И все это за сорок с небольшим лет? – провела я несложные вычисления. И ведь знала – Иван рассказывал историю этого края, но на словах все звучало несколько иначе. Вроде как было… когда-то и с кем-то…. – А вы откуда так много знаете? – спросила я подозрительно.

      Он засмеялся. Смех был мягким, добродушно урчал перекатами:

      - А с графом Суворовым тогда много служивых вернулось. Кто-то у него в имении остался, кто-то перебрался в нашу деревню. Молодки, вдовы…. Сколько тогда семей новых образовалось…. Домов построили…. - Он лукаво посмотрел на меня: – Кузнецов только считаю нелюдимыми, а так мы даже очень общительные.

      - И почему это я вам, Макар, не верю?! - я ответила ему проказливой усмешкой. Легко с ним не было, но теперь, когда стало понятно, что черты в отношениях он переступать не собирается, оказалось немного проще.

      - И правильно делаете, что не верите, - его мое замечание только раззадорило. – Бывал я здесь. С торговым караваном ходил. И в Киржиче бывал, и в Кинаре. Один раз добирались до Джамри, а во второй до самого Тибраса.

      - Может вы и князя Алихана видели? – не сдержала я восхищения.

      - За одним столом не сидел, - на этот раз совершенно серьезно произнес Макар, удивив меня еще больше, - но издали посмотреть удалось. Прежде чем на люд клинки выложить, ему показывали. Он тогда два стилета с клеймом моего наставника взял. Платил полной мерой.

      Как дрогнули уголки его губ, я не пропустил. Не улыбкой дрогнули – удовлетворением:

      - Но это ведь еще не все? – я даже остановилась.

      Пришлось ему тоже замереть, глядя на меня с легким сожалением:

      - Букет цветов кованных он тогда купил. Мой букет. Мастером назвал, говорил, что гостем дорогим буду….

      Он замолчал, но продолжить я могла и сама. Война многое изменила. Для нас всех….

      Невольно сделала шаг, торопясь уйти с этого места, как будто именно оно было виновато во всех бедах. Поежилась, плотнее прижимая к себе концы накинутой на плечи шали.

      И опять молчание. Лишь подвывал холодный ветер, вплетая в себя то гавканье собак, то крик потревоженной птицы, то доносившееся издалека лошадиное ржание.

      Серость. Одиночество. Тоска….

      И редкие прохожие, не в любопытных - настороженных взглядах которых я видела то же самое, что творилось и в моей душе.

      - А вон там постоялый двор, - сбивая настроение, указал Макар на показавшуюся стену. – Раньше шумно было. Один-два каравана всегда стояли. Там же дома для отдыха, загоны для животных….

      - Макар, а сколько вам лет? – неожиданно для самой себя спросила я.

      Вроде и понимала, что кузнец значительно старше, но было в нем что-то… непоседливое, мальчишеское, не дававшее воспринимать взрослым. И даже усы и небольшая бородка не добавляли возраста, существуя вместе с ним, но словно каждый по себе.

      - Тридцать три мне, - добродушно хмыкнул он и добавил, опять сбивая с толку: - Вот вы уже и пришли, показал на огромный каменный мешок.

      Слева тот самый постоялый двор, укрытый высоким забором. Справа ряды зданий, первые этажи которых занимали лавки. И площадь между ними, сейчас практически пустая. Лишь несколько женщин с корзинками деловито сновали между немногочисленными, выставленными тотут, то там, грубо сколоченными прилавками.

      – Вам бы сюда, когда караван приходит. Здесь тогда шумно, суетливо… - Посетовал Макар, не совсем верно истолковав выражение моего лица.

      Разочарованной я не была, если только слегка растерянной. У трактира, который описывал князь Изверев в своих письмах, сейчас стояли два офицера.

      Один из них был похож на Георгия.

      Очень похож….

      ***

      Столик, за которым обычно сидел Андрей, оказался свободен. На мой взгляд, не самый удобный – я бы выбрала у окна, но с него, как ни странно, просматривался не только весь зал, но и большая часть площади.

      Посетителей оказалось мало. Два офицера – те самые, которых я заметила, подойдя в площади, и четверо, как мне показалось, торговцев, для которых не существовало ничего, кроме их разговора.

      Из женщин лишь я одна, но для меня этот факт ничего не значил. Идя сюда, я еще сомневалась, теперь же точно знала – была обязана пройти описанный князем путь от начала и до конца.

      Зачем – понимала не до конца, но было в этих письмах что-то…. Непонятное, не совсем уловимое, но от этого не менее важное.

      - Госпожа желает позавтракать? – Я так задумалась, что пропустила появление рядом со мной постороннего. От незнакомого голоса вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.

      - Говорят, у вас очень вкусная похлебка из потрошков, - стараясь, чтобы прозвучало ровно, произнесла я, подняв взгляд на стоявшего рядом со мной мужчину. Судя по одежде, это был сам хозяин заведения.

      - Правду говорят, - расплылся тот в довольной улыбке. – Утка домашняя, потрошки свежие.

      - Тогда будьте любезны похлебку и чечевичную кашу. И ягодный кисель, - добавила я, едва не пропустив, как совсем чуть-чуть, но поменялось выражение его лица. Вроде как растерялся, и даже посмотрел неверяще....

      - Как угодно госпоже, - тем нее менее бодро отчеканил хозяин и направился к стойке, за которой как раз в этот момент появилась дородная женщина лет тридцати.

      По возрасту совсем молодая, внешне она была… вызывающе большой. Высокая, широкая в кости, с тяжелой, выдающейся вперед грудью, с толстой косой, уложенной вокруг головы, она подавляла даже вот так, просто войдя в зал.

      С Тамарой пререкаться не советую. Дама она приятная, но лишь до той поры, пока не скажешь что против. Насколько может быть тяжелой ее немилость, тебе лучше не знать. Что хорошо, долго гневаться она совершенно не умеет. Стоит сказать что доброе, тут же становится вновь мягкой и добродушной.

      Если с кем и холодна изо дня в день, так ее муж, Ираклий. Но тут другая история, и она тебе известна.

      Еще несколько строк из письма князя Изверева…. Еще один рассказ, который он поведал не мне, но который теперь разворачивался перед моими глазами.

      Хозяин, заметив супругу, мгновенно сник, попытался стать меньше, скрыться от ее взора. Ему почти удалось - один из офицеров махнул рукой, подзывая, но женщина успела раньше, оттолкнув его своим крепким телом.

      Я предпочла отвернуться – сцена оставила в душе неприятный осадок, посмотрела в окно….

      Нас разделяло всего лишь стекло, но происходящее на площади воспринималось видением. Мужчины…. Женщины…. Дети…. Они куда-то шли, о чем-то говорили. Хмурились. Смеялись. Ругались….

      Чужая жизнь, не имевшая ко мне никакого отношения….

      Так только казалось! Где-то в их жизни затерялись следы самого дорогого для меня человека….

      - Граф, идите к нам!

      Моя рассеянность вновь сыграла со мной злую шутку. Отреагировав на окрик второго из тех двух офицеров, я едва не встретилась взглядом с вошедшим в трактир мужчиной.

      Успела опустить голову, надеясь, что края шляпки достаточно скроют лицо, чтобы остаться неузнанной.

      - Граф! – повторил свое приглашение офицер. Был он молоденьким. Шебутным.

      - Минуту, господа, - отозвался Илинский, продолжая держать дверь открытой. – Григорий, - поторопил он своего спутника. Заметила я его лишь теперь, стоял он неподвижно и… смотрел точно на меня. – Ты идешь?

      - Ваша похлебка! – загородив собой от чужого любопытства, спасла меня та самая Тамара. Не знаю, как насчет хозяина, но то, что это была именно хозяйка заведения, я теперь не сомневалась. – И хлеб.

      Я негромко поблагодарила, взялась за ложку.

      - Тебе бы лучше уйти, - стряхнув отсутствующие на столе крошки, вдруг чуть слышно произнесла она. – Нехороший он человек. До женщин падкий. А ты – миленькая, такую он точно не пропустит.

      - Кто? – недоуменно спросила я, прекрасно понимая, о ком именно она говорила.

      Григорий Раевский….

      О том, что встречу его здесь, я совершенно не подумала.

      - Тот, который с графом, - подтвердила Тамара мои подозрения. – Ты пока кушай, а я вскорости вернусь, на кухню тебя уведу. Мне как раз помощница нужна, скажу, что заработок ищешь.

      Я ничего не ответила, лишь кивнула, чувствуя, как холодеет внутри. Те две встречи с офицером гвардейского полка до сих пор оставались свежи в памяти. Да и его служба на барона Метельского…. О ней я тоже не забывала.

      Мысли роились в голове, не давая почувствовать вкуса. Илинский, написавший об Андрее…. Их поездка в имение графа Горина…. Появление здесь…. Находящийся в плену князь Изверев…. Георгий….

      Страх! Тоска! Сжимающее горло отчаяние!

      От моей решимости пройти этот путь до конца, не осталось и следа…. Лишь осознание, что ноша, которую я приняла, оказалась мне не по силам!

      Я уже хотела вскочить и кинуться вон… куда угодно, только бы не видеть ничего и не слышать, но ноги словно приросли к полу. И встала бы, но не могла.

      С трудом вздохнув – на грудь будто камень лег, попыталась успокоиться. Что такое паника, знала. Видела еще в пансионе, когда одна из старших воспитанниц тонула на реке. И ведь только в ямку оступилась, да слегка воды хлебнула, но нахлынувший испуг едва не погубил, лишив понимания, что берег близко, да и мелко совсем.

      - Господа, а может сливовочки? – уводя от воспоминаний, донесся до меня бодрый голос хозяйки. – Хорошая сливовочка. Еще с довойны осталась. Сладкая, как губки барышни. И бодрит так же… - заливалась она, расхваливая местно вино.

      - Так ты, значится, заработок ищешь? – бросив пугливый взгляд на жену, продолжавшую обхаживать офицеров, приблизился к моему столу хозяин. – Если поела, то пошли со мной. Кухню покажу.

      Как поднялась, сама не поняла. Вроде вот только ноги тяжелыми были, но достаточно оказалось слова, чтобы подскочила. Вытащив из кошелька на поясе монету, протянула, чтобы потом не забыть. Мало ли….

      Наряд мой был достаточно скромен, чтобы привлечь внимание, да и хозяйка трактира продолжала донимать офицеров, перейдя со сливовочки на какое-то замысловатое блюдо, название которого я не то, что запомнить, даже сразу за ней повторить не сумела, так что до кухни мы добрались без проблем. Внутрь не вошли, свернули в узкий, плохо освещенный коридор.

      - Как выйдешь, иди по тропинке. Доберешься до арыка, там направо, а дальше уже сама увидишь, - торопливо объяснял мне хозяин, пока я, постоянно натыкаясь на какие-то выступы, стоявшие у стен предметы, старалась от него не отстать. – И сюда больше не ходи. Граф-то хоть и в нехороших чинах, но без нужды не задевает. А этот никак не уймется. Все ему девок подавай…. – Он резко остановился, успев меня удержать, когда я вновь на что-то налетела. – И шарфик себе прикупи. Лучше голубенький. Ты светленькая, тебе пойдет.

      Ответить я ничего не успела. Он толкнул ногой дверь и выставил меня вон….

      Сказать, что я была растеряна – ничего не сказать. Неожиданное появление графа Илинского, да не одного, а вкупе с Раевским…. А еще и этот шарфик….

      Сейчас бы отдышаться, да подумать, но стоило представить, что меня могли узнать, как ноги сами понесли прочь от трактира.

      Тропинка оказалась узкой, камень - влажным после ночного дождя, да и шаль постоянно цеплялась за ветки растущего с двух сторон кустарника, но я продолжала идти вперед, оглядываясь на каждый шорох, раздающийся за спиной.

      Когда добралась до арыка, сердце трепетало уже где-то в горле, а перед глазами расплывалось от слез.

      Все вокруг было чужим…. И я одна…. Случись что, никто не поможет, не защитит, не подскажет, как действовать дальше….

      Громкие голоса заставили «очнуться», тут же прервав поток рвущихся из груди стенаний. Да – одна, да – никто не поможет и не подскажет, но это решения я принимала сама, точно зная, что легко не будет….

      Пропустив двух женщин с кувшинами на плечах – меня они словно и не заметили, продолжали негромко переговариваться, свернула направо.

      Вышла я прямо на площадь, как раз напротив постоялого двора. Ворота его были открыты, но внутренний двор оказался пуст, выглядя сиротливо.

      Война…. Сколько она порушила…. Сколько всего изменила….

      Эта мысль мелькнула и пропала, уступив место другой, показавшейся более важной. О голубом шарфике…. Не о том, который посоветовал прикупить хозяин трактира - о котором писал Андрей в одном из своих писем….

      Я медленно выдохнула, успокаивая вновь зашедшееся в волнении сердце. Припомнила описание, которое он дал: небольшая лавка рядом с каморкой сапожника….

      Сделав несколько шагов, остановилась, чтобы оглядеться. Дома… дома… дома…. Взгляд скользил по ним, не замечая особой разницы. На первых этажах магазинчики, двери распахнуты, у некоторых стояли зазывалы, нахваливая товар…. Небольшие балкончики…. Цветы…. Откуда-то доносилось заунывное пение, перекрывая гул голосов. И ведь людей немного, но звуки множились, разбиваясь о каменные стены….

      - Отойди! – напугав, раздалось совсем близко.

      Я, неожиданно для самой себя, легко увернулась от огромной, в половину моего роста корзины, которую переставлял торговец. Запах от нее шел ужасный, пахло рыбой….

      Поморщившись, хотела отойти подальше, но не успела. Мужчина, шумно крякнув, повернулся ко мне:

      - Тебе чего? – грубо спросил он, не пропустив моей растерянности.

      - Мне? – переспросила я, понимая, что веду себя как дебютантка на первом балу. Вроде и все знаешь, но эти знания мало чем помогают. – Вы не знаете, где я могу найти сапожника? – все-таки выдавила я из себя.

      - Сапожника? – удивился он. Зачем-то окинул меня внимательным взглядом. – Так ты не там ищешь, - рассматривая, словно я была не в себе, все-таки произнес он. – Там, - показав мне за спину, коротко добавил он и направился к следующей корзине.

      Смачно сплюнув, поднял, вновь заорав:

      - Отойди!

      Поймав себя на том, что улыбаюсь – все произошедшее со мной за последний час начинало казаться незамысловатыми приключениями, посмотрела в ту сторону, куда указал торговец, тут же сообразив, в чем заключалась ошибка.

      То, что Андрей назвал каморкой, оказалось добротным одноэтажным домиком, стиснутым двумя другими. Вот в одном из них и находилась интересовавшая меня лавка….

  Глава 10

      - А за шарфиком он сказал прийти завтра, после обеда, - я победно посмотрела на Ивана.

      Куда только делся страх, отчаяние, тоска, которые испытывала еще недавно. Нет, ощущения, что у меня расправились крылья, не было, но чувствовала я себя значительно увереннее.

      - Значит, завтра… - задумчиво произнес Струпынин, продолжая все так же отстраненно смотреть на меня. Вроде бы вот он, сидит напротив, но, казалось, что так далеко…. – А ведь граф меня предупреждал, да я не поверил… - неожиданно жестко добавил он, окинув холодным, жестким взглядом. – Вы хоть понимаете, насколько рисковали? – контрастом, довольно мягко поинтересовался он. Да еще и перешел на «вы», подчеркивая, что говорит со мной не как со своей мнимой дочерью, как с женой Георгия.

      С оценкой ситуации я не ошиблась, ему достаточно оказалось продолжить, чтобы я убедилась в своей правоте:

      – Не только собой, но и тем, чем мы с вами занимаемся! – твердо закончил он.

      - Я не думала, что… - попыталась я оправдаться. Не закончив, на мгновение замолчала, чтобы более ясно выразить собственные мысли: - Я догадывалась, что с письмами не все просто, но не рассчитывала на столь быстрый результат.

      Не знаю, что на него подействовало, но следующая фраза звучала уже несколько иначе:

      - Да, это моя вина… - качнул он головой, став тем самым Иваном, которого я знала последние несколько дней. – Я должен был предположить….

      - Это предложение действовать сообща? – тут же воспользовалась я оговоркой. И даже порывисто поднялась из-за стола, не в силах усидеть не месте.

      Встретились мы с Иваном в моем номере. Уже вечером. На обед в гостиницу он не вернулся. Макар – тоже.

      - И об этом Алексей Степанович говорил, - сетуя, тяжело вздохнул Иван. – В папеньку, истинно в папеньку. Тот тоже, как слабину почувствует, вцепится как клещами, не вывернешься.

      А вот в этих словах слышалось уважение. Искреннее, не замутненное следами прошлого уважение, как это бывает с теми, с кем по жизни много чего было, сводя и раскидывая, но оставляя самое главное.

      - Хотите сказать, что граф был дружен с моим отцом? – с недоумением уточнила я, остановившись посреди комнаты.

      - Почему – был? – удивился Струпынин. Потом посмотрел на меня внимательно и… загадочно улыбнувшись, кивнул. – Много вы еще о своем папеньке не знаете. Очень много. Но так даже лучше.

      Хотела я спросить, для кого именно, но не стала, догадываясь, что на этот вопрос ответа не услышу.

      - Так что будем делать с шарфиком? – вместо этого чуть напряженно полюбопытствовала я.

      Чувствовала, что за эти несколько минут многое изменилось, но ведь могла и ошибаться.

      Иван молчал. Разглядывал что-то за моей спиной и… ничего не говорил.

      Чувство, которое я испытывала в эти мгновения, было неоднозначным. Надежда, сомнения, в чем-то даже облегчение…. Готова ли я была взвалить на себя то, о чем я просила?

      Возможно, именно это он пытался понять, не торопясь отвечать на мой вопрос.

      Возможно….

      - Иван, - я вернулась к столу, передвинув стул, который принесли в комнату по моей просьбе, устроилась напротив. Хотелось уцепиться за край скатерти, ища в ней уверенности, но от этой детской привычки, с которой не могли справиться наставницы в пансионе, отучила бабушка, имевшая для меня непререкаемый авторитет, - как мне объяснить, что я просто не могу сидеть, сложа руки?! Как убедить тебя, что готова на любые условия, лишь бы отыскать Георгия?!

      Я не кричала, не заламывала руки, даже не повышала голоса. Просто говорила, едва ли не впервые в своей жизни открывая чужому человеку то, что творилось в душе.

      Впрочем, был ли он мне чужим….

      - Был Георгий здесь, - Иван как-то легко… вроде как, продолжая давно начатую беседу, откинулся на спинку кресла, которое я уступила ему, предпочтя оказаться поближе к разожженному камину. – Приехал утром, остановился в этом самом номере. Бросил вещи и сразу отправился к генералу Резину.

      - А трактир? – напряженно наклонилась я вперед.

      Иван добродушно усмехнулся:

      - Заходил он в трактир по дороге. Что именно заказывал, сказать не могу – сесть на его место и попробовать похлебку с потрошками я не додумался, но в заведении был.

      - Не было там похлебки, - вздохнула я, еще до конца не веря в то, что Иван принял весомость моих аргументов. – Суп с фрикадельками.

      - Вот даже как! – хохотнул он едва ли не довольно. – Значит, условная фраза.

      - Про чечевичную кашу сказать ничего не могу, ушла раньше, - вздохнула я едва ли не обиженно. Подыгрывала, почувствовав его настроение. – Как думаешь, Раевский меня видел?

      - Уверен, что нет, - на этот раз спокойно отозвался Иван.

      - Уверен? – удивилась я, примеривая сложившийся образ офицера императорской гвардии и слова моего названного отца.

      - Если бы увидел, узнал сразу, - «порадовал» меня Иван.

      - И тогда бы я так просто из трактира не ушла, - кивнула я. – А Илинский?

      Иван чуть прищурился – похоже, отвечать на этот вопрос ему не хотелось, но отмалчиваться не стал:

      - Он просил твоей руки….

      - Что?! – подскочила, уронив стул. Тот упал с грохотом, но я едва ли обратила на это внимание. – Он просил моей руки?

      - Федор Игнатьевич отказал сразу, сказав, что не хочет иметь никаких дел с Канцелярией, - Иван поднялся, поставил стул, отошел ближе к окну. Ставни были уже закрыты, чтобы увлечься пейзажем, но, похоже, ему тоже требовалось движение. – Неужели не замечала, что ты ему интересна? – резко повернулся он, словно хотел застать врасплох.

      Зря старался. Все, что я могла, лишь качнуть головой. Всегда приветливый, вежливый, иногда даже слегка застенчивый, он не позволял увидеть своей симпатии, оставаясь для Георгия если и не близким другом, то хорошим приятелем – точно.

      - А говорят, что женщины таких вещей не пропускают, - удивленно протянул Иван, вновь подходя к столу. – Участие Владимира в расследовании, - продолжил он, дождавшись, когда я присяду, - можно считать удачей.

      - Почему? – не постеснялась спросить я.

      - Потому что граф не успокоится, пока не доберется до истины, - как-то весомо выдал Иван. – И если все было именно так, как ты рассказала, то он тебя не просто видел, но и узнал.

      - И что нам теперь делать? – я вздохнула, поймав себя на том, что готова прямо сейчас собрать вещи и уехать в ночь.

      - Заканчивать разговор и ложиться спать, - насмешливо улыбнулся он. Стал серьезным он в один миг, следуя сказанному: - У генерала Георгий пробыл недолго. Беседовали за закрытой дверью, да еще и с амулетом, но вышел граф довольным. До вечера находился в расположении полка. Встречался со многими, но ни с кем наедине. Ушел, когда начало садиться солнце. Вернулся в гостиницу, утром уехал в Киржич.

      - А пропал он? – я нашла в себе силы задать и этот вопрос.

      - Два дня спустя, - ровно ответил Иван, - по дороге в Джамри. Алихан ждал его там.

      Я кивнула, все-таки добравшись до бахромы скатерти. Прихватив три кисточки, попыталась заплести их в косичку… бросила, нахмурившись посмотрела на Струпынина:

      - Это ведь как-то связано с князем? – еще один не самый легкий вопрос, но и на нем голос не сорвался.

      - Не знаю, - Иван ни на мгновение не отвел взгляда. – Кажется, что – да, но сказать точно не получится, пока не станет понятно, зачем именно император отправил сюда Изверева.

      - Что?! – медленно протянула я, в очередной раз поднимаясь. – Император отправил сюда….

      Срупынин опустил глаза, чуть повел головой…. Сожалел о своих словах?

      Думаю, именно так оно и было!

      - Эвелин, давайте мы не будем говорить об этом сейчас? – попросил он меня, вновь перейдя на «вы». Когда я зло усмехнулась, поправился: - Отправить за шарфиком тебя одну я не могу.

      - А ты? – приняла я предложение повременить с некоторыми откровениями.

      - А я… - недовольно скривился он. – Не надо бы мне….

      Резкий стук в дверь не дал ему договорить.

      Испуг, который я не сумела скрыть, Иван проигнорировал. Без малейшего напряжения прошел мимо, повернул ключ в замочной скважине….

      - Ты извини, что я так поздно… - Макар переступил порог, заметил меня… кинжал, который непонятно как оказался зажатым в ладони…. – Что-то случилось? – вопрос был задан не мне – Ивану.

      - Давай начнем с тебя, - закрыв за кузнецом дверь, твердо произнес Струпынин, показывая, что дальнейшее общение возможно только на его условиях.

      Не знаю, как воспринимал это сам Макар, но со стороны смотрелось довольно забавно. Невысокий, пусть и довольно крепкий Иван, и наш новый знакомый….

      - Я искал тебя, хотел предупредить, - совершенно спокойно начал Макар.

      - Предупреждай, - Иван не сдвинулся с места.

      - У меня сегодня спрашивали о вас, - кузнец вновь посмотрел на меня. – И особенно, о девушке, которую ты выдаешь за свою дочь.

      - Так и говорили? – без малейшего напряжения уточнил Иван. – Которую я выдаю за свою дочь?

      - Не совсем так, - Макар прищурил один глаз, сразу став… опасным, - но смысл был вполне понятен.

      - И что ты ответил? Тому, кто спрашивал, - Иван не шевельнулся, но ощущение, что воздух в комнате стал тяжелым и душным, не позволило обмануться.

      - Сказал, что ничего подозрительного не заметил, - как-то… хитро улыбнулся кузнец. – А что девица… так девица, как девица. Не сказать, что скромная и послушная – огонь девка, но против отца не идет, делает, как он говорит.

      - А кто задавал вопросы: граф или тот, который с ним? – продолжил Иван допрос. Иначе этот разговор назвать было трудно.

      - Граф, - коротко ответил Макар уже без ухмылки.

      - Ну, раз так… - несколько расслабился Иван. Не закончив фразы, замолчал, переведя взгляд с кузнеца на меня и обратно. – Генерал оставил тебя в Ланзири? – мгновенно сменил он тему.

      Макар качнул головой:

      - Отправил в Киржич. Послезавтра туда отряд уходит, я с ними.

      - Послезавтра, значит, - задумчиво кивнул Иван, вновь посмотрев на меня. – Кажется, нам есть о чем поговорить, - указав Макару на кресло, в котором недавно сидел сам, Струпынин вышел из комнаты.

      Зачем?

      Об этом я догадалась после недолгого размышления. Бутылка вина…. Иногда под него неплохо думалось….

      ***

      - Эвелин….

      Мое имя прозвучало, как стон…. Судорожно, измученно, нетерпеливо….

      Отреагировать я не успела, его руки легли на плечи, разворачивая меня к себе, прижимая… неистово, ненасытно….

      - Эвелин… - вновь произнес он, протянув имя от кончика уха до губ, впился в них, жадно, до легкой, но такой приятной боли.

      А руки уже развязывали ленту на горловине простой рубашки, стягивали ее с плеч, скользили по коже... не лаская, ощупывая, словно не веря, что он все-таки получил то, чего так яростно желал….

      - Не торопись, - сбивчиво попросила я, столь же нетерпеливо вырывая пуговицы из его сорочки. Тянула на себя, пытаясь добраться до тела и чувствуя, как сладостно ноет низ живота, как невольно поджимаются пальчики на ногах, догадываясь о том, что должно произойти дальше. – Я – здесь, я – не исчезну….

      - Не верю! – рыком выдохнул он, сжав ладонью грудь.

      Я охнула, настолько острыми, пронзительными оказались ощущения, вцепилась в него, разрываясь между желанием впиться пальцами в его руку или заплакать, выбивая слезами сжигавшую меня тоску.

      - Не верю! – повторил он глухо, подталкивая меня к кровати и продолжая говорить…. Не для меня – для себя: - Как же я хотел тебя…. Вот эту родинку на шее…. Эту впадинку пупка…. Эту ложбинку…. Эти завитки волос….

      Его ладонь двигалась вслед за словами…. Ощупывая, поглаживая, играя…. Возвращая меня к той, другой жизни, где вместо страха была страсть, где сердце билось в волнении, но, не опасаясь, предвкушая…

      Ноги подкосились, но я не упала. Его крепкие руки подхватили меня, аккуратно уложили на постель. Отбросили спутавшую лодыжки ночнушку….

      - Прости… - неожиданно прошептал он, и довольно быстро избавившись от еще остававшейся на нем одежды, тяжело навалился на меня. Вошел он резко, грубо, губами поймал мой вскрик, зашептал, то ли оправдываясь, то ли успокаивая: - Прости… я больше не мог… хотел тебя…. Чтобы моей….

      Он еще что-то говорил, но я уже не слышала, растворяясь, расплавляясь в каждом его движении…. Тянулась вслед за ним, принимала в себя, сжимала, наслаждаясь своей властью….

      И в тот момент, когда уже была готова сорваться стоном, когда дотянулась телом до той грани, за которой находилось наслаждение, в прерываемую лишь нашим хриплым дыханием тишину ворвался громкий стук в дверь.

      А потом ее сорвало с петель и тяжелый гул прошел по комнате, лишая оказавшейся призрачной защиты….

      - Это – моя женщина! – Андрей ворвался внутрь, сделал несколько шагов и… остановился, глядя на меня.

      Распластанную … распаленную… жаждущую лишь одного – сладости судорог, когда исчезает все, оставляя только удовольствие.

      - Ты отдал ее мне! – неожиданно зло закричал Георгий, освобождая меня от своей тяжести.

      Поднялся, так и стоя нагим перед своим соперником….

      - Как отдал, так и заберу! – прохрипел Андрей, вынимая из ножен шашку. Поднял руку….

      - Нет! – выдохнула я, садясь в постели.

      Магический огонек едва освещал комнату, не в силах разогнать сгустившиеся в углах тени…. Сердце гулко билось в груди… единственный звук в окружавшей меня тишине….

      Сон. Яркий, похожий на реальность, но лишь сон….

      Он ушел, но желание осталось…. Острое, болезненное, неутоленное….

      Сбросив одеяло, встала. В надежде снять тянущее напряжение, сходила, умылась холодной водой. Легче стало…. Не так, чтобы забыть о ласке, которую просило тело, но хотя бы могла думать.

      Красивой я себя никогда не считала. Дурнушкой, впрочем, тоже. Самая обыкновенная, такая же, каких много.

      Бабушка разговоры о внешности не поощряла, говорила, что в любви все становятся хорошенькими, ну а матушка, та задушевными беседами тем более не баловала. Не сказать, что держала в строгости – без выданных ею женских секретов во взрослой жизни мне пришлось бы значительно тяжелее, но особой теплоты между нами не сложилось. Лучше, чем с отцом или братом, но….

      В отношениях с мужчинами все было еще более трагично. Пока не вышла замуж, даже не догадывалась, что могу нравиться…. Эндрю был ни в счет, увлеченность не задавала вопросов, сделав для меня все ясным и понятным.

       А теперь оказалось, что Владимир Илинский… граф, получивший титул за особые заслуги перед империей, просил моей руки…. Это ничего не меняло…. Если бы раньше….

      Когда слегка замерзли босые ноги, вновь легла. Свернулась комочком, закутавшись в одеяло….

      Как заснула вновь, не заметила. Тело расслабилось, забыв о так и не полученном удовольствии, мысли о Георгии сменились размышлениями о голубом шарфике, способном указать, где искать мужа и… растаяли в тишине и покое….

      День до обеда тянулся, тянулся и тянулся. Не помогло даже занятие, которое себе придумала: вспоминать письма князя и искать в них подсказки.

      Как ни старалась определить, что могло служить Георгию знаками, так и не поняла. Во всех посланиях ровный тон и обстоятельный рассказ, зацепиться не за что. Если только, как здесь, в Ланзири, пройти описанный им путь в надежде, что вновь повезет.

      Потом ко мне заглянула Люсинда, предложив свою помощь с укладкой багажа. О том, что на следующий день мы отправляемся в Киржич, ей сказал Иван.

      Сначала отказавшись – помнила, что девушка узнала меня, как возлюбленную князя Изверева, все-таки согласилась. Терзаться мыслями в одиночестве было довольно тяжело, а тут можно хоть поговорить….

      С последним я ошиблась. Люсинда была столь же молчалива, как и я. Перебрав одежду и обувь и взяв с собой то, что требовало чистки, она довольно быстро покинула номер, вновь оставив меня одну.

      Чуть веселее стало, когда вернулся с последними новостями Иван. Правда, недолго:

      - Раевский покинул город, - произнес он, проходя вглубь комнаты. Не спрашивая, поднял стоявший на столе кувшин с ягодным морсом, налил в кружку. Выпил жадно, ненасытно.

      - За Алиной? – продолжая стоять у двери, где его и встретила, спросила я.

      И ведь знала ответ….

      - За ней, - подтвердил он, обернувшись. – Зря старается, - произнес неожиданно зло. – Дежерин ее в обиду не даст, не говоря уже о его ребятах. Сколько она жизней спасла, не счесть.

      - И Раевскому об этом тоже известно, - заметила я, ловя себя на том, что вот теперь действительно стала спокойна.

      - Думаешь, он найдет способ ее выманить? – чуть насупился Иван, но я не обманулась. Мои слова доставили ему удовольствие.

      - Я бы на его месте именно так и поступила, - кивнула я, перебирая все, что мне было уже известно. И не только о Григории Раевском, но и об Алине. – Ее не удержать, если в беду попадет ребенок, - закончила я, испытующе посмотрев на Струпынина.

      - Да-а-а... – протянул он, опустив взгляд в пол. Похоже, взвешивал….

      - Ты ведь можешь с ней связаться… - я не спрашивала – утверждала.

      - Магический вестник можно отследить, - качнул он головой.

      - Граф Илинский… - вздохнула я, лишь теперь вспомнив о Владимире. – Он остался в Ланзири?

      - Вот это и интересно, - вскинулся Иван. – В отряде Раевского его не было, но гостиницу, в которой остановился, он покинул.

      - В расположении полка? – предположила я, возвращаясь к столу. Села, положила руку на мягкую скатерть.

      Чувство, которое я сейчас испытывала, было странным и необычным. Я – и не я. Страхи, переживания, мысли о дочери и муже… все было тут, рядом, но словно спрятавшись, скрывшись от той решимости, которая требовала куда-то идти и что-то делать.

      - Нет, - в глазах Ивана я заметила удивление, - там его не было.

      Уточнять, откуда именно моему… отцу об этом известно, я не стала. Старые знакомые…. Судя по всему, здесь таких было немало.

      - А покинуть незаметно город он не мог? – предложила я еще один вариант. Не столько для Ивана, сколько для себя, чтобы точнее оценить способности и возможности Илинского.

      - Это – вернее, - неожиданно согласился со мной Струпынин, - но смысл?! - Он скривился, словно то, о чем думал, было ему неприятно.… С этой догадкой я тоже не ошиблась: - Если только….

      - Если только он уже давно не друг?! – нахмурилась я, отказываясь принимать подобное предположение.

      Та искренняя забота, то беспокойство, которое он проявил ко мне и к Алене….

      Нет. Быть такого просто не могло!

      - Если только ему не известно значительно больше, чем мне, - сделав вид, что не заметил моего волнения, закончил свою реплику Иван.

      Я, не скрывая облегчения, вздохнула. И даже улыбнулась, чувствуя, как на душе стало хоть немного, но легче. Это было так приятно, знать, что в невиновность Георгия верим не только мы…. 7bcf23

      Остановила я саму себя. «Невиновность Георгия» и «докопаться до сути» в этой истории значили не одно и то же. Не для меня или Ивана, для того же самого Владимира.

      - Давай сделаем так, - Струпынин все это время смотрел не на меня, а куда-то в стену, продолжая думать о своем, - сходим за шарфиком, а потом решим, отправлять вестника или нет. – Он поставил кружку на стол, свел брови к переносице…. – Сегодня эта идея не кажется мне такой хорошей.

      В чем-то был прав….

      - Я пойду одна? – вместо того что бы согласиться, спросила я.

      - Макар будет рядом. Я – тоже, - ожидаемо ответил Иван. Замялся… явно хотел еще что-то добавить, но не стал, закончив коротко и твердо: - Но сначала надо пообедать. Переодевайся.

      Он ушел, больше не сказав ни слова, оставив меня не столько в одиночестве, сколько в смятении….

      Решимость – да, но….

      Сегодня мне исполнилось двадцать четыре года, но об этом никто, кроме меня не помнил….

  Глава 11

      Обед прошел в молчании, не спас ситуации и подсевший к нам Яков.

      Что уж он себе надумал, предположить было трудно, но после очередного заданного вопроса, на который Иван вновь ответил односложно, ушел за стойку, вернувшись оттуда с бутылью чего-то крепкого.

      Жидкость, когда разлил не по кружкам – стаканам, оказалась прозрачной, как слеза, пахла резко, но не противно.

      Иван отказываться не стал, лишь придержал бутыль, позволив налить себе только на два пальца. Выпил залпом, скривился, закусил подсунутым огурцом. Тот морозно хрустнул в крепких зубах….

      Воспоминание было из той, прошлой жизни. Зима, за стенами дома вьюжило… Я в тот год много болела, так что на самые холодные месяцы бабушка забрала меня из пансиона.

      Проснулась я от душившего меня кашля. Закутавшись в одеяло, спустилась вниз – горничная забыла оставить питье, которое помогало справиться с приступом. Дверь на кухню оказалась открытой, внутри горел свет…. За столом сидели бабушка и старая нянюшка, умершая той же весной.

      Сидели и, вот так, как сейчас мужчины, молча пили, разливая что-то по стаканам. Поднимали, не чокаясь, вливали в себя, закусывая солеными арбузиками, которые так любила бабушка.

      Кашель, как ни странно, затих, но ноги замерзли – спустилась босой, я собиралась уйти так же незаметно, как и пришла, но в этот момент нянюшка вдруг произнесла, пьяно посмотрев в мою сторону:

      - А Эва не в мать, в бабку. И носик остренький, и глазки, то в голубизну, то в туман…

      - Не поминай ее к ночи! – грозно бросила бабушка, но тут же сама продолжила: - Пусть их обоих Заступница не обидит….

      Я тогда еще подумала, что о маме, как о помершей говорят, но забыла. Прогулка не прошла даром, к утру начался жар, и я еще с месяц не вставала с постели.

       А теперь вот память решила напомнить, вновь вернув тот вопрос. В роду моей матушки все были кареглазыми и темноволосыми…

      - О чем задумалась? – Иван поднялся резко, решительно.

      - Не знаю, - легко солгала я, вставая следом за ним. – О чем-то….

      Яков посмотрел на меня, на Струпынина, потом махнул рукой и, забрав бутыль, развернулся, чтобы уйти, но остановился:

      - А Люська себе кого-то нашла, - не обернувшись, глухо выдавил он из себя. – Я ж прикипел, собирался хозяйкой сделать, а она….

      - А, может, ошибся, дядь Яш? – искренне не веря, спросила я.

      - Может и ошибся, - вздохнул он. – Ночевала где-то сегодня. Пришла утром. Взъерошенная, не подойти….

      Он опять вздохнул и тяжело побрел к стойке.

      - Неужели, правда? – перевела я взгляд на Ивана.

      - Я же говорил, что здесь с этим проще, - поморщился он в ответ. Сказать мне ничего не дал, не попросив – приказав: - Идем!

      Догнала я Ивана уже на улице, замешкалась, поправляя шляпку.

      Этот день был ярким. Щедро светило солнце, словно разделяя, выкладывая четкие, категоричные тени. В необычайно высоком небе, на фоне снежных вершин парила птица…. А воздух. Он был свежим и каким-то сытным, наполненным силой и мощью…

      Еще вчера я не понимала, как можно любить этот суровый край, сегодня же точно знала, что покинув, буду тосковать….

      - Ничего не забыла? – вывел меня из задумчивости голос Струпынина.

      - Что-то не так? – насторожилась я. Слышался в его словах надрыв….

      Или мне просто казалось?

      - Не лучшая это затея, - неожиданно остановился он. Оглянулся….

      Я тоже посмотрела на гостиницу, от которой мы отошли уже достаточно далеко. Под крытым навесом кто-то стоял, но не разглядеть.

      - Ты считаешь, что Люсинда могла… - я замолчала, подбирая слово.

      - Продать нас? – помог он мне. Посмотрел, неприятно усмехнувшись. – Тут ведь дело не в том: могла или нет. Их ведь нужно еще найти, тех, кому продать. Видел я ее ночью, у Макара она была. Не удивлюсь, если и в Киржич за ним кинется.

      Я отвела взгляд, чувствуя, как огнем обожгло щеки. Сколько всего было, какие только разговоры не вели, а тут – смутилась. И ведь не имела никакого права, ни судить, ни осуждать, но….

      - Ты думаешь, чего она так обрадовалась, когда узнала в тебе невесту Андрея, - Иван словно и не заметил, как я стушевалась. – Князя-то она могла только ублажать, а тут мужик молодой, справный, да еще и холостой.

      - Как ублажать? – не поняла я.- А ребенок?

      - Что ребенок? – не понял меня Ивана, но тут же поморщился: - Ты меня разочаровала…. – Задавать следующий вопрос не пришлось, ответил сам: - Скинула она, к местной бабке ходила. Ребенка Якова скинула. А то, что головы не поднимает, так высек он ее плетью, когда узнал. И продолжает время от времени сечь, когда на других засматривается.

      - Святая Заступница! – прикрыла я лицо ладонями. В глазах стояли слезы…. – Да как же можно….

      - Наивная ты еще, - вздохнул Иван, когда я опустила руки.

       Посмотрел на проходившую мимо женщину. Я проследила за его взглядом….

      Шла та тяжело, хоть на лицо еще и не старая. Темное платье было грубым, голова покрыта черным платком….

      - Ты ведь не просто так мне все это рассказал? – продолжая наблюдать за уходившей все дальше горянкой, спросила я.

      - Не просто так, - Иван подошел ближе, чуть согнул руку, предлагая опереться. Когда я качнула головой – разговор был мне очень неприятен, накладывая отпечаток и на все остальное, пошел вперед.

      - Иван… - поспешила я следом.

      - Ты слишком добрая, - как только поравнялась, произнес жестко. Голос холодный, чужой. – И других по себе меряешь. В чем-то – находчивая, но того, что перед глазами – не видишь. Вот это – плохо.

      - Ты потому и боишься меня отпускать? - мысленно извинилась я за то, как о нем подумала.

      - И поэтому тоже, - буркнул он. – Вернуться бы тебе к графу, но там проще не будет… - выдохнул едва ли не зло.

      - Иван! – теперь уже остановилась я, успев дернуть Ивана за рукав. – Ведь что-то случилось? Что-то с Аленой?! – сглотнула, глядя, как мрачнеет его лицо. – С Владом?!

      - С детьми все хорошо, - не то успокоил, не то попытался отвязаться он от меня.

      - Тебя что, Макар задел? – попыталась я найти другую причину дурного настроения Ивана. – Ну… то, что он с Люсиндой? – едва ли не заикаясь, объяснила, отвечая на вопросительный взгляд Струпынина.

      - Да нет мне никакого дела до Макара, - вздохнул он. – А уж до Люсинды – тем более.

      - Тогда я уже ничего не понимаю! – воскликнула я.

      - И не надо тебе пока понимать, - уже не столь грубо, сколько… рассеянно, оборвал он меня. И зашагал… широко, стремительно.

      Пришлось опять догонять:

      - А почему Яков назвал себя лучшим врагом? – решила я зайти с другой стороны. Натянутость обеда не отпускала, требуя разобраться в том, чему стала свидетелем.

      Он сделал еще несколько шагов, и, словно лишь теперь заметив, что я едва ли не бегу за ним, пошел медленнее:

      - Контрабандистом он был. Полк наш хоть и не стражи, но приграничный, потому и помогали.

      - Контрабандистом? – переспросила, пытаясь представить, как Яков… тот огромный Яков, которого я знала, пробирается по горным тропам.

      - Тогда он был худым и жилистым, - мягче, чем до этого, усмехнулся Иван. – Сколько раз его пытались поймать…. Уходил, как заговоренный. Чутье у него было. Дошло до того, что стало делом чести. Даже пари заключали.

      - И поймали? – поторопила я, когда он вновь замолчал. Торговая площадь была совсем рядом, а дослушать хотелось.

      - Нет, не поймали, - хмыкнул Иван… задорно. Но была в этой задорности скрытая грусть…. – Та осень была необычной. В долине еще совсем лето, а выше уже лег снег.

      Он затих… на лице камнем застыла маска….

      Я уже решила, что не стоит бередить прошлое, раз оно столь болезненно, когда Иван продолжил:

      - В тот год один из младших княжичей входил в возраст, показывал свою удаль. То отару угонит, то набег устроит, да баб и детишек на продажу сведет.

      - Наших? – уточнила я, не давая ему вновь уйти вглубь себя.

      - Наших, - кивнул он. Прикрыл меня собой от ватаги мальчишек, которые неслись, не разбирая дороги. Две огромные псины, которые бежали рядом, были лохматыми, палевые с сединой. – Когда с заставы прислали вестника, только-только светать начало. Отряд княжича перешел границу ночью, вырезали караван. Забрали товар, кого увели с собой неизвестно, знали только, что обоз был большим, торговым.

      - Матушка Заступница… - не сдержалась я.

      - Спокойно здесь никогда не было, - подтвердил Иван мои мысли. - Двое суток мы их гнали. Нескольких своих потеряли – конными сорвались в пропасть….

      - Мамочки! – я опять закрыла рот ладонью, чтобы приглушить крик.

      - У тех лошадки к осторожности привычные, как горные козлы на любом пятачке мостятся, а нашим воля нужна, простор…. – Иван словно и не заметил моего ужаса, настолько был далеко…. – Но удача в тот раз оказалась не на их стороне. Следопыт с нами был. Хороший следопыт. И маг. Вот они-то и вывели нас, да прямо на стоянку. Взяли тепленькими, не ждали.

      - А Яков? – Сердце у меня билось где-то в горле, но я, хоть и хрипло, сумела задать свой вопрос.

      - А Яков оказался среди пленных. Когда брали, сопротивлялся сильно, едва живым пленили. Почему не бросили, сказать трудно, видно рассчитывали, что оклемается и тайники свои выдаст, вот и тащили. А чтоб не сдох раньше, молодку к нему приставили, ухаживать. Анастасию…. Стасеньку….

      - Твою жену? – выдохнула я, только теперь осознав, о чем именно мне сейчас рассказывал Иван.

      Не о Якове – враге, ставшем другом, о женщине, которую он любил.

      ***

      Окна лавки были широко раскрыты, солнце заливало лежавшие на полках рулоны ткани, стирая их цвета….

      - Вы пришли? – не то удивленно, но то разочаровано спросил седовласый мужчина, когда я вошла внутрь, несколько растерянно остановившись на пороге.

      Вчера все казалось ясным и понятным, сегодня….

      Рассказ Ивана изменил все вокруг, сделав его более близким и оттого острым, болезненным.

      - Да! – коротко ответила я, решительно проходя внутрь. Разбитая на полосы комната была большой, но сейчас воспринималась клеткой, в которой я оказалась.

      - Сейчас принесу, - встал он со стула за стойкой, направился к двери, которую я заметила еще в прошлое свое посещение. – Вы пока посмотрите, - не оборачиваясь, бросил он. – Все знают, у меня хорошие ткани.

      - Спасибо, посмотрю, - откликнулась я, замерев на полпути.

      Иван остался на улице, заговорив о чем-то с устроившимся на улице сапожником. Где находился Макар, я не знала, но Струпынин уверил, что тоже где-то поблизости.

      - Да вы не стесняйтесь, не стесняйтесь, - донесся до меня голос хозяина лавки. – Не пристало красивой барышне быть скромной.

      И ведь не должен был менявидеть….

      Сморгнув – глаза слегка слезились, отказываясь привыкать к череде света и сумрака, отпустила юбку, которую все это время нервно теребила и подошла к одному из столов. На нем лежали несколько шматов ткани. Похоже, остатки. Протянула руку к мотку шляпной ленты….

      - Я его графу обещал, - мужчина появился, словно из ниоткуда, только не было и…

      Я отдернула ладонь, щурясь, посмотрела на хозяина….

      - Тот для жены своей заказывал, сказал, что заберет позже, но… - он, сожалея, вздохнул, разрезал тонкую веревку, стягивавшую сверток из грубой бумаги, развернул….

      Тонкая, полупрозрачная ткань скользнула на дерево стойки, едва не «убежав» на пол.

      Я успела подхватить, но для этого пришлось наклониться….

      - А вам пойдет…

      Невольно отступив назад, едва не вскрикнула, не понимая, как хозяин так быстро сумел оказаться рядом со мной.

      Он моего испуга не заметил, забрав шарфик, накинул мне на плечи….

      - Граф говорил, что глаза у его супружницы удивительные. То синие-синие, то в серость, как будто тучки набежали. Вот и у вас так… удивительно….

      - А что с графом случилось? – заставила я себя спросить, прекрасно понимая, о ком именно сейчас говорил мужчина. – Почему не забрал? Или раздумал?

      - А кто его знает? - пожал плечом хозяин. Отошел чуть в сторону, глядя на меня с оценивающим прищуром. – Сказал, что вернется дней через пять и пропал. Военный он, граф тот. Может, приказали что…. Так брать будете?

      - Буду, - стягивая шарфик, ровно произнесла я. – Сколько с меня?

      - А ни на что больше взглянуть не хотите? – тут же засуетился он. – Смотрите, какой отрез хороший… - метнулся он за стойку, показав проход, который я раньше не заметила.

      - Не хочу, - на этот раз холодно отрезала я. Боялась сорваться. – Сколько я вам должна?

      - Так пару серебрушек, - мужчина не выглядел расстроенным. – И служанку предупредите, чтобы гладила осторожно. Горячего он боится.

      - Обязательно скажу, - сдержанно произнесла я, передавая монеты. Взяла сверток, развернулась….

      - А на батьку своего вы совершенно не похожи, в матушку, наверное, пошли….

      - Что?! – я резко обернулась, но хозяин как раз наклонился, уронив серебрушку.

      Возможно, так было даже лучше – куда только делась решимость…. Я и так не чувствовала в себе особой смелости, а после его слов и последнюю растеряла. Выскочила из лавки, метнулась влево, к сапожнику… вправо… разыскивая Ивана.

      - Тише! Тише… - перехватил меня Струпынин, когда я выскочила за угол, собираясь бежать к гостинице. Прижал к себе… зашептал, мягко, успокаивающе: - Испугалась? Вон сердечко как бьется-то…

      - Глупая была затея… - выводя меня из ступора, раздался вдруг рядом знакомый голос.

      - Вла-ди-мир?! – заикаясь, протянула я, медленно повернув голову. Трепыхнулась, прося Ивана отпустить, когда он убрал руки, освобождая меня от своих крепких объятий, развернулась к стоявшему за спиной Илинскому. – Владимир?! – выдохнула вновь, то ли с радостью, то ли… со страхом.

      - Графиня… - дав заметить довольную улыбку, склонил он голову. Когда протянула ладонь, коснулся губами запястья… сумев дыханием обжечь кожу над краем перчатки.

      - Как вы здесь… - я буквально отпрянула, замерла, тут же вспомнив все, чему меня учили: - Не ожидала увидеть вас, граф….

      - Догадываюсь, – иронично улыбнулся он мне. – Насколько я вижу, ваша прогулка в лавку вышла удачной, - посмотрел он на сверток, который я продолжила прижимать к себе.

      - Вас интересуют предметы женского туалета? – ответила я с сарказмом, вспомнив разговор с Раевским на почтовой станции. – Не замечала за вами раньше ничего подобного… - в моем голосе появился холодок.

      - Вот даже как?! – Илинский посмотрел на Ивана.

      Я – оглянулась, успев заметить, как тот… довольно ухмыльнулся. Размышлять над этим моментом не стала, вновь посмотрела на Владимира:

      - У вас, граф, есть ко мне еще вопросы? Если – нет, - я не дала ему вставить даже слово, - я, пожалуй, вернусь в гостиницу.

      Как меняется выражение его лица, я не пропустила, так что к следующей фразе была готова:

      - Эвелина Федоровна, - жестко произнес он, - вам ведь известно, что император Ксандр подписал приказ, по которому вас должны доставить в столицу?

      - Меня? – я весьма наигранно прижала ладонь к губам. – За что?!

      - За измену империи! – коротко, но очень четко произнес он.

      - Что?!

      Кажется, я потеряла сознание, потому что в следующий момент, который осознала, лежала на руках у графа, а Иван, несколько суетливо, развязывал ленты шляпки.

      - Простите меня, Эвелин, - с искренним беспокойством сказал он, заметив, что я открыла глаза. – У меня и в мыслях не было вас напугать….

      - Вы можете отпустить меня, граф, - слабо откликнулась. Сил не было, но чувствовать, с какой нежностью он прижимает меня к себе, было невыносимо. – Поверьте, я бы и хотела, но бежать мне некуда, - добавила грустно.

      - Вы все неправильно поняли, - Владимир нахмурился, бросил взгляд на Ивана… когда я встала, все еще поддерживаемая им, недовольно качнул головой. – Вас не должно быть здесь. Это очень опасно.

      - Я все правильно поняла, граф, - я с трудом вздохнула полной грудью, вынужденно оперлась на руку Илинского – перед глазами все еще темнело. – Ваша служба….

      - Эвелина Федоровна… - перебил он меня. В голосе – металл, в глазах… ярость и боль.

      - Владимир… - остановил его Иван. Спокойно так… ровно. – Эвелина, девочка, - с улыбкой обратился он ко мне, словно пытаясь сгладить ситуацию, - беспокойство оно разным бывает. Таким – тоже.

      Я опустила голову, пряча взгляд. И ведь помнила…. Дурно мне как-то стало, когда в положении ходила, при Георгии оступилась, вот так же скользнув в беспамятство, так муж тогда, как и сейчас Владимир, удивил своей реакцией. Забота и… злость. Не на меня, на себя….

      - Хозяин лавки сказал что-нибудь по поводу шарфика? – Владимир не оставил мне возможности не то что бы извиниться, произнести хоть что-то.

      Прежде чем ответить, посмотрела на Ивана. Тот – кивнул, давая разрешение….

      - Сказал, что Георгий заказал его для супружницы, - повторила я чужие слова. – Обещал забрать дней через пять, но….

      Я прикусила губу, сдерживая накатившие слезы. Вся эта ситуация… воспоминания о муже….

      - Он назвал имя? – поморщился Илинский.

      Я качнула головой:

      - Сказал – граф. Военный.

      Владимир задумчиво посмотрел на площадь…. Мы стояли в проулке между двумя домами, укрытые густой тенью.

      - Этот граф упомянул про глаза жены…. – я предпочла говорить о Георгии отстраненно. Не легче, но хотя бы не срываясь на рыдание. – То – синие, то – серые….

      - Неожиданные подробности… - Владимир был серьезен. – И это – все?

      Я вновь исподволь взглянула на Ивана. Тот моего внимания не пропустил, снова кивнул. Уверенно, твердо….

      Владимир усмехнулся… с горечью, но говорить ничего не стал, лишь линии лица стали более четкими, резкими.

      - Просил предупредить служанку, чтобы с утюгом была осторожной. Горячего шарфик боится….

      - Вот даже как?! – И вроде ничего не изменилось – все та же отстраненность, закрытость, но в том, что доволен, я была уверена. – Вы ведь позволите? – протянул он руку к Струпынину, который теперь держал сверток. Но спрашивал у меня….

      - Я могу отказать? – не удержалась я от колкости.

      Все, что сейчас чувствовала – неприятие, неловкость, раздражение….

      - Не можете, - спокойно подтвердил Владимир то, что я и так знала.

      Помолчал… отпустил мой локоть, когда я отступила, давая понять, что способна и сама стоять на ногах. И ведь хотел что-то сказать - я видела эту его внутреннюю борьбу, как бы он ни пытался оставаться собранным, «затянутым» в свой мундир….

      - Вам лучше вернуться в столицу, - произнес он, наконец… не то, что собирался.

      - А если я проигнорирую ваше предложение? – я выпрямилась, гордо взглянув на Владимира. – Отправите под конвоем?

      Было обидно…. За недоверие, за не те слова….

      - Такого приказа у меня нет. – Его взгляд был направлен куда-то мимо меня. – Вашим делом занимается другой дознаватель. Я лишь рекомендую….

      - Благодарю вас, граф, - я с достоинством склонила голову. – Иван, я возвращаюсь в гостиницу.

      - Вам не стоит….

      - Замолчите, граф! – оборвала я Илинского. Стыдно…. Как же мне было стыдно…. Я не понимала, за что, но щеки горели. – Меня проводит… - Я растерянно посмотрела на Ивана: - А где Макар?

      Судя по тому, что видела, его этот вопрос тоже интересовал….

      ***

      Иван отпускать не хотел, да и Владимиру эта идея не нравилась, но я настояла. Видеть их не могла.… Все понимала, но эмоции заглушали доводы разума….

      Мне было больно! Больно от очередной потери Георгия, от отсутствия четких ответов на возникшие вопросы….

      Яркое солнце больше не радовало, да и небо не выглядело бездонным…. Всего лишь мазки лишенного таланта художника.

      Слезы я сдерживала, но взгляд туманился…. Все было не так! Неправильно!

      А как правильно?!

      Еще один вопрос, задавать который не стоило.

      Должна ли я была остаться у графа Горина, дожидаясь своей участи или побег лишь осложнил ситуацию?

      Детский плач, доносившийся из-за полуразвалившегося каменного забора, на мгновение вывел меня из душевного разлада. Остановившись, прислушалась.

      Залезший под шляпку ветерок освежил лицо, прохладой прошелся по губам….

      Я почти успокоилась, когда плач раздался вновь. Даже не плач, словно скулил кто-то, всхлипывал…. Оглянулась по сторонам – дорога не была пустынной, но каждый сам по себе, как будто я одна во всем мире.

      А за забором уже вовсю хныкали… жалобно, щедро делясь своим горем.

      Приподняв подол платья, сошла с дороги. Камень был и там, но не так, чтобы один к одному, а с глинистыми проплешинам, да проталинами блеклой травы.

      Добравшись до невысокой кладки, заглянула во двор, успев заметить и облупившуюся мазанку, и давно забытый огород. Единственное дерево раскидало в небо сухие ветви… те скрипели под порывами ветра, качались….

      - Эй, малышка… - я уже собиралась идти обратно – плач оборвался, когда была уже на полпути, но тут заметила скукожившуюся у самого забора малышку. Если бы не платок, так бы и не поняла кто: мальчик или девочка.

      Та не ответила, но заголосила вновь, испуганно всхлипывая.

      Приметив, где забор обвалился сильнее всего, направилась туда. С трудом, но перебралась, вновь обратив внимание, что мои действия никого вокруг не интересуют. Мимо прошла женщина с ребенком, но в мою сторону даже не посмотрела.

      Каждый сам по себе.… Или мне опять все только казалось?

      Добравшись до крошки, наклонилась, собираясь поднять….

      Перед глазами мелькнуло искорками, как если бы засияли в лучах солнца повисшие на паутинке капли прошедшего дождя и… все померкло.

      Осталась лишь темнота….

      Я мерно покачивалась. Вправо…. Влево…. Вправо…. Влево….

      Резко открыв глаза – это было совершенно не тем, что я запомнила последним, тут же их зажмурила.

      Прямо подо мной была пропасть…. Растекались волнами облака…. Летала одинокая птица….

      - Если не хочешь оказаться там, сиди смирно…. – Раздавшийся за спиной голос был незнакомым. Рука, прижимающая меня к крепкому, сильному телу – властной. Стоило только попытаться отстраниться, как меня притиснули к себе так, что сбило дыхание. – Сброшу! – мрачно пообещал он, когда я вновь затихла.

      И ведь знала, что не сбросит, но… поверила. И этим не знающим компромисса интонациям, и той угрозе, которую он себе позволил.

      - Кто вы? – несмотря на испуг, вопрос я задала довольно твердо. И глаза открыла, удивляясь, что удалось не закричать.

      - Скоро узнаешь, - грубо хмыкнул незнакомец и опять подтянул меня ближе.

      Не знаю, случайность или нет, но именно в этот момент из-под копыта низкорослой лошадки, на которой мы ехали, выскочил камушек… загрохотал, увлекая за собой вниз другие….

      - Мамочка… - прошептала я, вцепившись в державшую меня руку.

      Была та грубой. Обветренная, шершавая, со множеством мелких шрамов…. Запястье и часть ладони плотно перевязаны тонкой кожаной лентой.

      - Куда вы меня везете? – решилась я еще на один вопрос.

      Ответ был тем же, что и на первый:

      - Скоро узнаешь.

      И ведь не обманул. Я еще не успела всерьез задуматься о собственном будущем, как пропасть слева стала удаляться, продолжая пугать, но теперь уже тем, что ждало в конце путешествия.

      А потом впереди появились дома. Не мазанки – добротные, каменные, вытянувшиеся вверх по склону горы, рядом с которой приютились.

      Первыми нас завидели ребятишки, игравшие на траве у ближнего из домов. Один из них бросился к сидевшему на крыльце старику, остальные побежали к нам, что-то крича.

      Обступили, не боясь попасть под копыта лошади. Галдели…. Слов, в отличие от своего спутника, я не понимала.

      - Где мы? – сделала я очередную попытку разузнать хоть что-то.

      - Спустишься сама? – вместо этого спросил незнакомец, придержав лошадку.

      Тело затекло, но я кивнула. Пошевелилась… он отпустил, но не так, чтобы совсем, а вроде как, собираясь помочь.

      Ноги меня все-таки подвели. Стоило только встать на землю, как они подкосились, и я упала, упершись ладонями в холодный камень.

      Мальчишки засмеялись, показывая на меня пальцами и лопоча что-то непонятное.

      - Хватайся за шею, - спрыгнув с лошади, подошел ко мне мужчина.

      Теперь я могла его разглядеть. То, что из наших – бесспорно, но одет необычно. Поверх заправленной в брюки рубахи, меховой жилет. Сапоги высокие, под колено, за голенищем каждого – по широкому ножу. Другого оружия не видно, но к седлу были приторочены довольно большие переметные сумки и длинный сверток. Скорее всего, ружье.

      - Я – сама! – огрызнулась я, пробуя подняться.

      Незнакомец смотреть на мои тщетные усилия не стал, как-то легко, играючи, подхватил на руки и понес к ближайшему дому.

      - Крепких сыновей тебе, Али, - произнес он, когда подошел совсем близко.

      Сидевший на крыльце старик был не таким уж и старым, каким казался издали. Седой – да, но по возрасту вряд ли намного старше Ивана.

      - И тебе долгих лет, Сашко, - медленно, как-то натужно поднялся он. – Кто она? – прищурившись, посмотрел на меня.

      - Зовут – Елена. Дочь Струпынина. Того, который денщиком был у графа Горина.

      - Вано? – после короткой паузы нахмурился этот самый Али. – Вано, это – плохо. Узнает, - качнул он головой, - убьет.

      - Не узнает, - усадив меня на теплый еще камень, - откликнулся Сашко. То, что я присутствовала при разговоре, его нисколько не смущало. – Ночь и половину дня, потом ее заберет Рахмат.

      - Рахмат?! – от накатившего волной страха мне удалось даже встать.

      - Ты его знаешь? – тут же повернулся ко мне Сашко. Во взгляде было что-то… настороженное, словно все оказалось не так, как он думал.

      - Слышала, - опустила я глаза.

      Говори – не говори, вряд ли мои слова могли что-то изменить. К тому же, называть свое настоящее имя я не торопилась, опасаясь, что станет только хуже.

      - Вано – плохо! – повторил Али, как только Сашко избавил меня от своего внимания. – Злой станет. Приведет много своих. Кровь будет.

      - Не твоя беда! – дослушав, резко произнес мой теперь уже бывший спутник. – Ночь и половина дня. Струпынин еще неизвестно, придет или нет, а Рахмат будет завтра. Заберет ее и забудешь, что была. И внукам своим скажешь, что не видели.

      - Плохо – Вано. Плохо – Рахмат, - выслушав, вновь возразил старик, но больше спорить не стал. Сказал что-то мальчишке постарше. Что именно – не понятно, одно только имя и расслышала. Зарима.

      К кому именно относилось, стало понятно уже через несколько минут. На крыльцо суетливо вышла немолодая женщина. Темное платье из грубой ткани, на голове черный платок, повязанный низко на лоб.

      Старик еще что-то произнес… Зарима, молча, подошла ко мне и, прихватив за рукав грубыми, заскорузлыми пальцами, потянула за собой.

      - Отец найдет тебя! – дернулась я к Сашко. – Где бы ты ни был!

      Моего выпада он словно и не заметил. Смотрел мимо, куда-то на горы.

      А вот старика слова задели, хмурился он все сильнее.

      Вот только… вряд ли мог что-то изменить. И в своей судьбе. И… в моей….

      ***

      Комната, в которую меня привела, была дальней. Два входа: один из коридора, второй из небольшого дворика, огороженного бжйииез высоким каменным забором.

      Жестом указав, где можно удовлетворить свои потребности и умыться, Зарима вышла, на несколько минут оставив меня одну. Как раз хватило, чтобы немного осмотреться.

      На полу - циновки. У стен – большие сундуки, укрытые то шкурами, то домоткаными дорожками. На всех – большие замки. Единственное окно выходило в тот двор, где я уже была.

      От пришедшей в голову мысли, что именно здесь мне и предстоит провести ночь, тело обдало ознобом. Уже сейчас было довольно сумрачно и прохладно, а что же будет, когда солнце сядет….

      Ответить себе на этот вопрос я не успела, вернулась Зарима, принесла мне кружку с молоком и кусок черного хлеба. Поставила все на подоконник, зыркнула… не зло – как-то остро, словно ждала удара в спину, указала пальцем на еду, и вышла.

      Вновь появилась, когда я сделала последний глоток. Как чувствовала…. Бросила на один из сундуков такое же грубое платье, в каком была и сама, и темный платок. Произнесла что-то быстро….

      Я сделал вид, что не поняла. Впрочем, не сильно то и притворялась. Вроде и ясно, что требует переодеться, но….

      Еще не успела подумать, что может быть за подобное непослушание, как Зарима подскочила, толкнула меня к сундуку…. И говорила, говорила, говорила…. И догадываться не надо, слова колючие, такими только ненавидеть….

      Сейчас бы заплакать, но слез не было, только глухое упорство: выдержу! Дождусь! Как? Не знала, но то, что не сдамся, не уступлю, была уверена.

      Как же была наивна!

      Зарима так дернула за руку, что от моих намерений остался только всхлип. Сильно сжала локоть пальцами, заставив завыть от жуткой боли….

      И ведь рожала, помнила, насколько было тяжелее, но… все, что происходило тогда, осталось светом первого крика Аленки, а здесь….

      Раздевалась я, продолжая плакать. Нет, больше не вздыхала судорожно, но глаза были мокрыми, по щекам все текло и текло….

      Сначала сняла жакет, с трудом расстегнув мелкие пуговки. Потом развязала пояс юбки, избавилась от нее, оставшись в длинной нижней рубашке. Под тяжелым взглядом Зарины сбросила и ее…. Потом бюстье… вцепившись в висевший на шее кулон, прикрыла грудь руками.

      Вот тут выражение ее лица и изменилось. Из грубых черт ушел холод, а его место заняла злость. Нет, не злость – ярость!

      Что-то гневно лепеча, Зарима подскочила ко мне, заставила развести руки. Грубо схватила за грудь... за бедра и, кинув в лицо принесенное платье, выбежала за дверь.

      Чего ожидать дальше, я даже предположить не могла, поэтому поторопилась одеться, натянув под грубую ткань свою рубашку. Хоть небольшое, но послабление. Для меня….

      И ведь не ошиблась, только и успела оправить висевшую на мне мешком одежду, как в комнату вошли Сашко и Али. Зарима, гневно зыркнув, осталась стоять за дверью.

      - Кто ты?! – пройдя в комнату, глухо поинтересовался бывший спутник. Подвесил светящий шарик, подтверждая мое предположение, что он – маг. Насколько сильный, по одному светлячку не определить, но все-таки с даром.

      - Елена Струпынина, - насколько это было возможно, безразлично ответила я.

      С чего переполох, уже сообразила. Дочь Ивана была девицей, я – рожавшей женщиной. Тут и наблюдательный мужчина мог определить, а уж Зарима точно не пропустила.

      - Я еще раз спрашиваю, кто ты? – Сашко не шевельнулся, но тени на лице стали глубже, выдавая его чувства.

      - Вано – плохо, - за его спиной качнул головой Али. – Рахмат – плохо! Девка – хорошо. Баба….

      - Замолчи! – оборвал его Сашко, продолжая смотреть на меня. – Дай медальон! – протянул он руку.

      - Не дам! – я отступила, точно зная, что если попытается забрать, сопротивляться не смогу.

      - Тогда назови имя! – резко произнес он, сделав шаг ко мне.

      Это сбило меня с толку…. Медальон! Имя….

      - Графиня Орлова! – выдохнула я и… замерла. Мгновение растерянности… не моей – Сашко, и я выпрямилась, вспомнив, кем именно была. – Графиня Эвелина Федоровна Орлова, в девичестве – Красина, - повторила уже твердо. – Удивлены? – иронично уточнила, успев заметить, как на лбу мужчины пролегла глубокая морщина.

      - Злой дух! – всплеснув руками, простонал Али, добавив мне уверенности. – Вано придет, грозный будет. Рахмат придет, кровью зальет. А у меня внуки….

      - Замолчи… - сквозь зубы процедил Сашко. Отошел к окну, выглянул…. Посмотрел на меня, что-то решая…. Медленно выдохнул.

      В какой-то момент поймала себя на том, что залюбовалась мужчиной. Все оказалось совсем не так, как он предполагал, но Сашко был собран и деловит. Не кидался, как Али, не паниковал, просто думал, взвешивал….

      - А Вано как был скрытным, так и остался… - неожиданно произнес он, ухмыльнувшись. – Даже старому другу ничего не сказал….

      - Якову? – вскинулась я, мгновенно теряя выдержку.

      Всего одна фраза и стало ясно, благодаря кому находилась здесь.

      Яков! А я-то подумала на Люсинду! Считала виной всему ревность….

      Впрочем, вряд ли ошиблась. Похоже, лучший враг, назвав Ивана другом, не простил ему потерянной женщины.

      - Вот шайтан! – выругался Сашко. И… усмехнулся. Нет, не задорно, с толикой уважения. – Все-таки провел!

      О ком говорил, спрашивать я не стала. Опять Яков….

      Было больно, неприятно, но я – радовалась. Не тому, что очутилась здесь - что продала не Люсинда….

      Женская солидарность. Момент для нее был не самый подходящий, но тут ведь не угадаешь.

      - Шайтан, он! Шайтан! – вновь засуетился Али. – Рахмат – говорил. Арлиш – говорил. Махмет – говорил. Плохой шайтан….

      - Помолчи, дядька Али, - на этот раз как-то слишком спокойно попросил Сашко. Когда тот затих, прижавшись к двери (вроде как боялся, что сбегу), посмотрел на меня: - За мужем приехали?

      - За мужем, - не пропустив его «вы», кивнула я. И ведь мало что изменилось, но на душе стало легче.

      Немного, но….

      Жаль, что Иван не знал того, о чем я услышала.

      Рахмат из младших княжичей, для которого затяжная война могла стать подспорьем в получение княжеского перстня. Арлиш – второй сын князя Заура, главы одного из трех старших родов. С ним встречался Андрей, договариваясь о мире. Махмет – наследник князя Алихана, с которым вел переговоры Георгий.

      - Не верите, что погиб? – Сашко чуть прищурился.

      Я сглотнула, но качнула головой:

      - Я бы знала! – произнесла твердо, ни на миг не засомневавшись в сорвавшихся с губ словах. – Почувствовала бы.

      - И что же мне теперь с вами делать? – словно и не услышав, спросил он, продолжая разглядывать.

      У себя спросил, не у меня.

      - Отпустить, - предложила я. Не думала, что прислушается, но… надеялась. – О том, где была, никто не узнает. Я поклянусь именем Заступницы.

      - Отпустить, отпустить… - закивал Али, поддержав меня.

      А вот Сашко молчал. Стоял, опершись на подоконник, смотрел на меня и молчал.

      - Не верите? – я вздохнула. И ведь понимала все….

      - Верю, - он прищурился... скривился…. – Если вы вернетесь сейчас в Ланзири, им, - он кивнул на Али, - не жить. Я-то что… пришел… ушел, а они….

      Его откровенность была приятна, но мало что меняла.

      Или….

      - Вы хотите мне помочь? – наверное, прозвучало совсем робко, но… как же я боялась ошибиться!

      - Не хочу, - Сашко поморщился, - но – обязан. На мне долг перед вашим мужем. На Али – тоже.

      - Вы его знаете? – я отступила еще на шаг, упершись в стоявший за спиной сундук.

      Пока ждала ответа, думала совсем о другом. Яков….

      Почему для моего похищения он выбрал именно Сашко?

      Догадывался, кто я? Вряд ли.... Тут рассчитывали на девицу, Рахмат был бы недоволен.

      Помнил, что Иван служил дяде Георгия? Но тогда, получается, что знал о долге Сашко и предавал сразу двоих. И – Струпынина, и….

      Наверное, понимание отразилось на моем лице, потому что Сашко вдруг вновь скривился и… резко выдохнул, на что-то решаясь.

      - Вам придется остричь волосы.

      - Что? – не поверив услышанному, переспросила я. Могла бы еще и отступить, но было уже некуда.

      - Вам придется остричь волосы, - спокойно повторил Сашко, глядя испытующе.

      Рассчитывал, что я откажусь? Хотел этого, надеясь таким образом избавиться от своего долга перед Георгием?

      Ответа на свои вопросы я не знала, но догадывалась, что другого помощника Заступница может мне и не дать….

 Глава 12

      - Внуков спрячь. Рахмату скажешь, что у сына на пастбище.

      Я уже сидела верхом на смирной лошадке, а Сашко давал последние наставления. Али слушал внимательно, кивал.

      Зарима тоже была здесь, но теперь мне было известно, что на нашем языке она не говорила. Да и понимала плохо, проведя всю свою долгую жизнь на женской половине дома.

      - Спросит про девку, говори про меня. Мол, рано утром прискакал гонец от Арлиша, обещал за нее больше монет, чем он.

      - Злой будет, - в этом месте Али посмотрел на Зариму. – Меня бить будет, жена обидеть.

      - Не обидит, - слова Сашко звучали твердо, весомо. – Твоей вины нет. Тот, кто девку мне показал, не только Рахмату ее обещал. Ты – не знал, я – не знал.

      Али подумал и… заулыбался. Хищно заулыбался, показывая свое нутро.

      Я бы тоже заулыбалась – Сашко с местью Якову не затянул, но неизвестность не позволяла радоваться. Да и не стоило…. Чужое горе, оно сегодня – чужое, а завтра может стать твоим.

      - Если начнет расспрашивать, кого Арлиш прислал, то ты не видел. Мы с тобой долго о жизни толковали, спал ты утром. А гостя я встретил. Зарима накормила, мы сразу и отправились. А к Зариме с расспросами пристанет, пусть про лысого твердит. Лысый со шрамом, с меня ростом.

      - У Малой головы туман был… - выслушав, заметил Али задумчиво. – Только к Большой и могли поехать.

      - Вот к ней следы и поведут, - легко стукнул его по плечу Сашко. Оглянулся на меня… взгляд стал не то чтобы холодным, но каким-то равнодушным. – Будет злиться, вини меня. Я – выкручусь, не первый раз.

      - Рахмат – шайтан, - тяжело вздохнул Али. – Арлиш – хитрый шайтан. Рахмат поверит. Злой – будет. На Якова злой будет. На тебя. На меня – нет. Я для него как песок. На песок злиться глупость.

      - Вот и оставайся песком, - кивнул Сашко. Подошел ко мне: - Тропа – узкая, сиди смирно, лошадь сама пойдет.

      И ни слова поддержки….

      Впрочем, я на нее и не рассчитывала, была благодарна уже за то, что не отдал в руки Рахмата.

      Волосы мне Зарима остригла коротко, только уши и прикрывали. Еще и намазала чем-то, отчего они стали темными, почти черными. Это еще с вечера. Утром принесла мужскую одежду. Дала, чем перевязать грудь.

      Помогло мало – на мальчика я никогда не была похожа, но Сашко и так устроило. Главное, чтобы издалека в глаза не бросалось. Да и меховой жилет, которые я надела поверх темной рубахи, слегка сгладил фигуру.

      Обращалась она со мной грубо, похоже, виня за беду, которую я принесла в ее дом. И ведь не объяснить, что если кого и стоит упрекать, то саму себя – я была далеко не первой женщиной, начавшей отсюда свой путь в рабство. Привыкнув жить по-своему, вряд ли она могла это понять.

      - Поводья не бери, пока не скажу, - между тем продолжил говорить Сашко. – И вниз не смотри, только на меня.

      - Я все сделаю, как надо, - заверила я его и… отвела взгляд, осознавая, насколько легко это было произнести, и – насколько сложно будет следовать.

      - Не все так страшно, - неожиданно улыбнулся Сашок, догадавшись о том, что творилось у меня в душе. - Просто доверьтесь ей.

      Больше он ничего не сказал, отошел к своей лошади, вскочил.

      Та словно только этого и ждала, тут же пошла вверх по тропинке. Мою тоже понуждать не пришлось, как приученная направилась следом.

      Двигались мы неспешно, словно никуда не торопились. Узкая дорожка вилась среди каменных глыб, то вплотную приближаясь к ущелью, и тогда я с трудом сдерживала себя, чтобы не закричать от подступавшего к горлу ужаса, то вновь убегала подальше.

      А потом страх отступил. Неожиданно! Вдруг! Отпустило резко, оставив после себя величественность вздымавшихся вокруг гор, прозрачную голубизну неба, мягкие накаты облаков и поразительную, не существующую там, внизу, тишину.

      И тогда я запела. Негромко, лишь для себя и… Аленки, разлука с которой оказалась для меня невыносима. Пела колыбельную, которой успокаивала ее, держа на руках…

      Аленка, Ленушка, Ленок… моя звездочка, мой огонек….

      Я так ушла в себя, что не заметила, как Сашко оказался рядом. Вроде только мой взгляд упирался в его спину, а тут и тропинка шире, и лошадки идут ноздря к ноздре.

      - Сколько вашей дочери? – спросил он, когда я не то чтобы испуганно, скорее растерянно вскинулась.

      - Четвертый месяц, - вздохнула я. От мысли, сколько ее еще не увижу, накатывала жгучая, полная невыплаканных слез тоска.

      - Совсем кроха, - как-то легко произнес он. – И вы оставили ее… - в его взгляде не было осуждения, но слова ударили больно.

      - Мужа обвинили в предательстве, мне предложили отречься или повторю его судьбу, - поспешила я оправдаться….

      Потом вспомнила, что не обязана объяснять, тем более ему, посмотрела холодно и тут же опустила глаза, чтобы не видеть этой смеси удивления, сочувствия, уважения….

      - А вы выбрали третий вариант, - после довольно продолжительного молчания, вновь заговорил Сашко.

      - Я – не выбирала, - тихо отозвалась я. – Я клялась перед Заступницей, что не оставлю.

      И опять пауза. Лишь цокали копыта по каменной дорожке, да клекотала невидимая мне птица….

      - Все клянутся, - наконец сказал он, - не все верны клятве.

      - Не все, - не стала я спорить. Жизнь она ведь разная. Я вон и сама еще недавно любила другого….

      Любила….

      Вот и произнесла я это слово, признав, что та влюбленность в Эндрю осталась в прошлом.

      - Я могу спросить? – поспешила я избавиться от воспоминания об Андрее. Верила, что Иван найдет способ вызволить его из плена.

      Как? Не знала, но уверенность, что именно так и произойдет, меня не покидала. Не мог Струпынин оставить князя. И по чести своей не мог, и потому, что связаны они были: Андрей и Георгий…. Одним делом связаны, одной правдой.

      - Спрашивайте. – Сашко опять был отстраненным, каким-то недоступным.

      - Вы ведь за мной следили? – я старательно смотрела в сторону. – Мужчина…. Макар…. Кузнец…. Он – жив?

      - А почему он должен быть не жив? – Сашко явно удивился.

      - Ну… - я замялась. – Он… с Люсиндой…. А Яков….

      Сашко даже придержал лошадку, с любопытством наблюдая, как я пытаюсь объяснить, что беспокоюсь. Ведь Макар должен был охранять меня, пока я находилась в лавке. Да и потом….

      А что потом?!

      Я смутилась еще больше. Подобная тема, да еще и в разговоре с практически незнакомым мужчиной….

      Владимир был прав – меня не должно было быть здесь! Не должно было….

      - Жив он, - избавляя меня от необходимости продолжить, усмехнулся Сашко. Его лошадка опять пошла ходко. Моя – тоже. – Когда уснул, я оттащил его в проулок.

      - Вы – маг? – волнение не помешало мне задать следующий вопрос. Пока он отвечал, стоило воспользоваться возможностью.

      - Маг, - оглянувшись, на этот раз коротко произнес он. – Слабенький, но для жизни вполне хватает.

      Я тоже посмотрела назад…. Горы и солнце….

      - И вы не из Вероссии, - заметила я вроде как вскользь, неожиданно подумав, что в тот, первый раз, подумав о другой его родине, ошиблась. – И не из Аркара. Ровелин?

      - И что же заставило вас так думать? – улыбка Сашко мне показалась несколько натянутой. – Внешность? Акцент?

      Он продолжал рассматривать меня, словно узнавая заново, а я… молчала, пытаясь понять, что натолкнуло на подобную мысль. А ведь сначала думала, что наш, почему же изменила мнение?

      Внешность? Нет, самая обычная. Не простолюдин – в чертах лица было что-то, намекающее на череду развешанных по стенам картин, уводящих в прошлое родословную делившего со мной дорогу мужчины. Волосы светлые, в глазах мягкая зелень - в столице таких два из десяти. Да и то, что в их разрезе видится что-то степное, дикое, тоже не удивительно. Слишком близко она от нас, кровь смешивалась уже давно.

      Акцент? Тоже – нет, говорил он на языке Вероссии совершенно чисто, как если бы тот бы ему родным.

      Может быть какие-то характерные жесты? И опять – нет, ничего, что бы бросилось в глаза.

      Но тогда откуда же эта уверенность?!

      - Извините, наверное, я ошиблась, - вздохнув, повинилась я.

      - А если – нет? - теперь в брошенном на меня взгляде было что-то похожее на вызов.

      - Нет? – удивленно вскинулась я, посмотрев на своего спутника внимательнее и тут же улыбнулась, вспомнив, за что невольно зацепилась. – Когда пили мэй, грели ладони о чашку. На улице тепло, а вы все равно обняли ее, словно согреваясь.

      - Горцы тоже так делают, - ответил он, глядя на меня еще более напряженно.

      - Да, делают, - согласилась я. Видела в обеденном зале гостиницы Якова, - но, во-первых, вы не горец и живете здесь не так давно, а во-вторых….

      - Вы – опасная женщина, - качнул он головой. – Кажетесь слабой и беззащитной, но умеете не только смотреть и видеть, но и делать правильные выводы. – Выражение его лица неуловимо изменилось, тут же став каким-то неприятным, словно натянутым: - Вам бы еще научиться пользоваться этими самыми, правильными выводами.

      Испугаться я успела, показать ему, что испугалась – нет, Сашко дернул лошадку, понукая ее идти вперед, оставив мне для изучения лишь свою спину.

      Очень недовольную спину….

      ***

      Первый привал оказался коротким. Я только и успела, что справить нужду, умыться в горном ручье и перекусить лепешкой с сыром, запив все это чистой водой из походной фляги.

      Второй был не дольше, но тут уж меня и подгонять не пришлось, сама чувствовала, что что-то идет не так. И ведь причин особых не было – Сашко только и бросил, что чем быстрее мы переберемся за перевал, тем для нас будет лучше, но ощущалось в нем напряжение. Не глазами виделось – пробиралось холодком по коже, да какими-то тревожными ожиданиями.

      Третьего же, послеполуденного, о котором предупредил Сашко, так и не случилось. Каменная осыпь, за которой мы собирались остановиться на отдых, была высокой, за ней нас и ждали. Тихо так ждали, что ни шорох, ни запах, который ветерок сгонял в другую сторону, ни случайно вспуганная птица не подсказала. Мы просто вывернули за очередной, поросший мхом валун и….

      Сашко к оружию даже не дернулся, просто оглянулся на меня, посмотрел с прищуром и опустил повод. В одиночку против шестерых довольно скалившихся всадников….

      Вперед выехал один. Большой, но не тяжелый… гибкий, верткий. С лошади спрыгнул легко, лишь чуть присел, тут же выпрямившись. Через все лицо уродливый шрам, который слегка прикрывала овчинная шапка-папаха.

      Одет традиционно для горцев. Заправленные в сапоги широкие шаровары, черкеска, под ней войлочный бешмет. Спереди на поясе висел кинжал, сбоку к ноге ластилась шашка.

      Сделав шаг нам навстречу, широко раскрыл руки:

      - Нежданный гость в радость хозяину, - усмехнулся он совершенно беззлобно.

      - Рахмат так к себе теперь зазывает? – хмыкнул Сашко, тоже спешиваясь. – Милости гор тебе, Карим. Полного живота твоим женам и детям.

      - И тебе их милости, Сашко, - подошел лысый ближе. На меня если и смотрел, то как-то так, что я и не заметила. – Чужой ты, но законы наши чтишь, - протянул он ладонь.

      Сашко подал свою, сжав не ладонь, а локоть мужчины:

      - Яков гонца послал?

      - И умный, - кивнул Карим, - а нужно быть еще хитрым. И – злым, - добавил он скривившись.

      Шрам от гримасы «потек», вытащив наружу боль, которую скрывал под собой, сделал лицо грубым, суровым, изможденным и… безжалостным.

      - Твоя злость помогла тебе спасти мать? – дождавшись, когда мужчина первым прервет пожатие, небрежно бросил Сашко.

      Карим «натянулся» как тетива на луке, но тут же тряхнул плечами, скидывая напряжение:

      - Будете гостями Рахмата, - холодно произнес он, лишь теперь обратив внимание на меня. – Ты ему не нужен, уйдешь, когда захочешь.

      - Она, - Сашко кивком головы указал на меня, - под моей защитой.

      Карим думал недолго. Усмехнулся… дерзко, не скрыв того дикого, звериного, что прятал за внешними атрибутами традиций:

      - Не торопишься ты учиться, Сашко. Для таких жизнь может оказаться очень короткой.

      - Короткая, длинная, - равнодушно отозвался Сашко, - в конце все едино.

      Мужчина продолжать этот бессмысленный спор не стал, вернулся к лошади, вскочил в седло и направил ее к едва заметной тропинке, что убегала вдаль от служившего нам ориентиром ущелья.

      Сашко тоже сел верхом и, махнув, чтобы следовала за ним, тронул лошадку. Свистнул… моя подошла, пристроилась рядом.

      Воспользовавшись тем, что всадники разъехались, чтобы окружить нас с Сашко, хотела спросить, что дальше, но он качнул головой, предостерегая.

      Настаивать я не стала. Если не брать во внимание будущее, все было достаточно понятно. Яков оказался предусмотрительнее, предположив и тот вариант, в котором мой похититель выполнит свою часть сделки не так, как тому было нужно.

      Странно, но страха я не испытывала. Кому верила: Ивану, который просто обязан был меня найти, или Заступнице, до сих пор не отворачивавшей своего лица, я не знала, но верила. Не могли они меня бросить. Она - направив в тот путь, который благословила, признав женой Георгия, он – обещав защитить.

      Не могли….

      Для меня эти слова звучали молитвой, откликаясь в странном стуке неподкованных копыт тихо, меланхолично бредущих вперед лошадок. В клекоте птицы, которая продолжала кружить над нашими головами, безразличная к тем заботам, тревожившим наши сердца, в жужжании насекомых, которых становилось тем больше, чем ниже мы спускались по склону, все дальше уходя от перевала.

      - Женщина в горах должны быть мужественной, но тихой и незаметной, - неожиданно произнес Сашко, когда его каурая вдруг взяла влево, едва не столкнув мою, пусть и со ставшей значительно шире, но все еще узкой тропинки.

      Я несколько нервно ухватилась за поводья – горная дорога продолжала вызывать у меня внутренний трепет, но кивнула, что поняла, о чем он хотел сказать.

      То ли Сашко моя… покладистость не удовлетворила, то ли он счел нужным успокоить, но он, бросив взгляд на ехавшего впереди Карима, добавил:

      - За женщину говорит мужчина. Его имя, его род. Твой муж….

      Карим обернулся именно в этот момент, заставив Сашко замолчать, а меня – опустить взгляд.

      Тихой и незаметной…. Этот образ был значительно ближе.

      Главное, чтобы мой невольный спутник точно знал, что делал.

      Солнце уже давно перевалило за полдень, а мы все ехали и ехали. Ускользало солнце, пользуясь своей свободой, мелькали перед глазами каменные уступы, все чаще попадались на пути деревца, кидавшие в небо свои ветви. Мягче и прянее становился воздух… обманывая своей сладостью, делая острее понимание, что все это… насквозь фальшиво. Вот эта показная миролюбивость, эти отношения между ними… и мною.

      Мне бы испугаться, осознав, но я лишь прямее держала спину, да жестче поводья.

      Должна быть мужественной….

      Я понимала, что именно имел в виду Сашко, но теперь воспринимала все несколько иначе.

      Мужество принять последствия собственных решений и мужество вынести все, чем одарит Заступница на этом пути.

      Это было нелегко, но разве я могла хоть что-то изменить?

      Шаг…шаг…. Качнуться вправо, влево….

      Усталость, которую я еще недавно ощущала, как легкое неудобство, вдруг навалилась на плечи, лишая возможности свободно дышать. Перед глазами замелькали белые мошки….

      - Привал! – гаркнул Карим, как-то вдруг оказавшись совсем рядом с нами. – Займешься ею, - кивнув в мою сторону, бросил он Сашко. Отъехал немного, соскочил с лошади, бросив повод одному из спешившихся горцев и, оглянувшись, добавил: - И пусть голову платком прикроет, нечего мне воинов смущать.

      Внутри всколыхнулось дерзостью, но я, не столько вспомнив слова Сашко, сколько борясь с подступавшей дурнотой, промолчала. С трудом сползла с ведшей себя смирно лошадки, немного постояла, давая телу привыкнуть к новому положению.

      - Неподалеку бьет ключ, можно умыться, - подошел ко мне со спины Сашко. Протянул платок… и откуда только достал?

      - А не побоятся, что сбежим? – чуть громче, чем стоило, поинтересовалась я. Все было как-то… не так.

      Нет, ни к чему из всего произошедшего за последние два дня я не была готова, чтобы сравнивать собственное представление с тем, что со мной случилось на самом деле, но я все равно подспудно чувствовала фальшь. В словах, взглядах, жестах, поступках…. Словно все вокруг меня были актерами, играя каждую свою роль, а я…. А я наблюдала за ними со стороны, не понимая смысла действа, но «видя»,как коряво, бездарно разыгрывают они свое представление.

      Сашко, Карим, воины….

      Если кто и не лгал, так лошади, тут же уткнувшись мордами в хилую траву и занявшись привычным делом, но от них как раз моя судьба если и зависела, то в малой степени.

      - Неподалеку от нас дозор, - едва ли не равнодушно отозвался Сашко и первым направился к зарослям кустарника.

      Пришлось последовать за ним – умыться действительно хотелось. И не только умыться.

      - Вы с Каримом давно знакомы? – поинтересовалась я, когда мы уже возвращались обратно.

      - Да уже года четыре, - ответил он, сорвав лист с дерева, мимо которого мы проходили и растерев его в пальцах. – След на его лице от моей шашки.

      - Вряд ли он оставил подобную наглость безнаказанной? – вздохнув, остановилась я.

      Если на миг забыться, не помня про обстоятельства, забросившие меня в этот мир, можно было признать сдержанную, суровую, но при этом наполненную силой и мощью красоту окружавшей меня природы.

      - Наглость? – ухмыльнувшись, переспросил Сашко, не дав мне увязнуть в накатившей меланхолии. – Да, Карим именно так и посчитал.

      - И? – я оглянулась.

      Он не смотрел на меня, вглядываясь в какую-то ведомую только ему даль.

      Простая одежда, неухоженные, растрепанные волосы, грубое, обветренное лицо….

      Ничто из этого не помешало мне вновь увидеть в нем следы благородства текущей в его жилах крови.

      - Меня спас ваш муж, - коротко бросил Сашко.

      - Ее муж? – Карим подошел совсем неслышно.

      Я резко обернулась, покачнулась, буквально напоровшись на какой-то горячий, обжигающий взгляд.

      - Ее муж, - тем же безразличным тоном проговорил Сашко, отвечая на вопрос. – Граф Георгий Орлов….

      Судя по тому, как побледнел смуглый горец, подобного развития событий он не ожидал….

      ***

      Растерянность Карима была недолгой. Мелькнула и исчезла, сменившись алчным огоньком, наводившим на грустные мысли. Судьба дочери Ивана Струпынина могла быть весьма незавидна, а Эвелины Федоровны Орловой?!

      Ответа на этот вопрос я не знала.

      Я так думала, не догадываясь, насколько оказалась к нему близка.

      Словно откликаясь, Карим криво усмехнулся, продолжая бесцеремонно меня разглядывать:

      - Рахмат будет доволен. Красивая непорченная девка – много денег. Дочь Красина – еще больше.

      Спросить, откуда ему известно имя отца, я не успела, Сашко поторопился, не дав мне открыть рот:

      - А если граф жив?

      И так это прозвучало многозначительно, что я – поверила. Не заново – смерти мужа я для себя не допускала, а уже едва ли не безгранично.

      Георгий был жив…. Оставалось лишь его найти.

      О том, что сама не свободна, я не забыла, но в этот миг все казалось таким неважным!

      - Жив. Мертв… - безразлично к словам Сашко дернул крепким плечом Карим. – Накорми ее и отдыхайте. Переход будет длинным, к закату должны быть в Хавроне.

      Должны быть в Хавроне…. Память не подвела, дав «увидеть» весь свой путь от Ланзири до того места, где мы сейчас находились.

      Все дальше от границы. Все меньше надежда на помощь….

      Так должно было быть, но я – не отчаивалась. Не тогда, когда Сашко, сам того не желая, укрепил мою веру.

      С едой я управилась быстро – слишком много событий, слишком много эмоций, лишивших меня аппетита, лишь отломила от лепешки, да с трудом прожевала кусочек сыра. А вот от воды не отказалась. Свежесть утра сменилась тяжелым, душистым теплом, от которого мучила жажда, и кожа под меховой жилеткой стала неприятно влажной.

      Сашко о скудности моей трапезы ничего не сказал. Когда отдала остатки лепешки, завернул ее в тряпицу, убрал в седельную сумку. Потом ушел ненадолго, вернулся с войлочным одеялом. Бросил на землю в тенечке:

      - Вам нужно отдохнуть.

      Он был прав, я устала. Более того, я прекрасно понимала, что силы еще понадобятся, но… не в самом Сашко, в той заботе, в том, как он нарочито, словно назло Кариму, уделял мне внимание, было что-то лживое, неприятное….

      - Вам нужно отдохнуть, - повторил он, заметив, что я не тороплюсь выполнить похожую на приказ просьбу. И на этот раз короткая фраза прозвучала еще категоричнее, окончательно лишая возможности спорить.

      Но я все равно колебалась еще несколько мгновений. Сначала присела на самый край одеяла, и лишь потом легла, положив голову на папаху, которую он стянул с себя.

      Сон обрушился на меня стремительно. Еще миг назад я слышала конское ржание, шелест ветра в траве, стрекот насекомых, низкие, хрипловатые голоса мужчин, а затем все пропало, оставив после себя только ощущение неудобства и какого-то смутного напряжения, которое не давало рухнуть в самую глубь, окончательно раствориться во внутренней тишине, слившись с властвовавшим там покоем.

      Проснулась не менее резко. Сашко еще не успел коснуться руки, а я уже открыла глаза, почувствовав присутствие чужого.

      В первый момент испуганно дернулась – не сразу вспомнила, где и по какой причине нахожусь, но заметив, как на лице Сашко мелькнула тень не то растерянности, не то разочарования, подобралась, пряча за отрешенностью всколыхнувшиеся эмоции.

      Женщина в горах должна быть мужественна, но тиха и незаметна….

      - Через четверть часа выдвигаемся. Если вам что-то нужно, - прихватив папаху и натянув ее на голову, выпрямился он.

      Я – кивнула. Нужно. Карим сказал о долгом переходе, о собственной нужде стоило позаботиться заранее.

      Опять те же заросли кустарника и тот же ручеек…. Пальцы заломило от ледяной воды, ознобом прошлось по разморенному тяжелым дневным сном телу….

      - О побеге даже не думай, - одними губами прошептал Сашко, подавая тряпку, чтобы вытерла руки. – Ни о чем не думай, просто жди….

      - Мой муж… - так же, как он, только выдохнула я.

      - Быстрей давай! – вышел из-за дерева один из сопровождавших нас воинов. – Карим ждет.

      Сашко не ответил ни словом, ни жестом, просто забрал тряпку и отошел. Оглянулся… воин не сдвинулся с места, смотрел то на меня, то на моего спутника-похитителя, кивнул, торопя….

      Женщина в горах должна быть….

      Перед глазами потемнело, но я, мотнув головой, разогнала вязкую тьму. Теперь я не просто верила Сашко, я знала: он - поможет. Как?! Ответить себе на этот вопрос я не могла, если только объяснить причину подобной убежденности.

      Кровный долг…. Нарушить его – стать изгоем, отвержденным, для которого в горах не откроются двери ни одного дома.

      Так говорил Иван….

      - Что с вами?

      В помощи, чтобы сесть верхом я не нуждалась, но Сашко воспользовался возможностью вновь оказаться рядом со мной. Подправил седло, погладил всхрапнувшую лошадку.

      Что со мной?!

      Я посмотрела на мужчину…. Получилось свысока….

      В нашем распоряжении было всего несколько мгновений, но даже будь их значительно больше, разве сумела бы я объяснить, что чувствовала не только вчера или сегодня, но все эти долгие дни и ночи?! Через что прошла, когда металась из одной крайности в другую, когда поддавалась разрывавшим меня на части чувствам?! Когда то убеждала себя, что с Георгием, с нашей дочерью, со мной самой ничего страшного произойти не может, чтобы тут же вновь сорваться в пропасть беспросветного отчаяния?!

      Как дать понять, что все, что могла сейчас – рассчитывать на честность и благородство человека, который и привел меня сюда, лишив поддержки близких людей?!

      Как показать, что здесь, в этом мире я совершенно беспомощна?!

      А там? В том, где отец, брат, дядя Георгия….

      - Я просто утомилась, - несколько раздраженно произнесла я, поправляя затянувший голову платок. – Устала, - добавила, убеждая скорее себя, чем его, что вот этот внутренний монолог был ничем иным, как этой самой невозможностью отдохнуть.

      - Вечером будем в Хавроне, - «успокоил» меня Сашко и отошел к своей лошади.

      И опять была дорога.

      Ехать вниз оказалось ничуть не легче, чем наверх. Тропинка становилась то шире, то – уже. Иногда расплеталась, как коса, убегая своевольными прядями к островкам кустарника или прячась в каменных осыпях. Иногда вбирала в себя другие выбитые лошадиными копытами дорожки и тогда становилась плотнее, выделяясь отчетливее.

      Я сначала пыталась следить за ее «капризами», потом рассматривала воинов, представляя себе их жизнь, но очень быстро бросила эту затею. Оттолкнуться, чтобы разобраться с хитросплетениями их судеб, оказалось не от чего. Они были разными – я легко различала их по чертам лицам, четким, выверенным жестам, сдержанным движениям, но при этом какими-то безликими, не позволяющими ничего о себе узнать.

      Воины…. Привыкшие к лишениям и смерти воины.

      - Осталось немного, - Сашко вновь придержал лошадь. – Вот там, - кивнул он на зеленую полосу деревьев, появившуюся из-за каменной стены, - Хания. Спустимся к реке, а там уже и город.

      Я ничего не ответила. Остатки сил уходили на то, чтобы держать закаменевшую спину прямо.

      Похоже, мое отчаянное состояние от Сашко не ускользнула. Очередной взгляд, который он на меня бросил, был тревожным, оценивающим.

      Если б это могло что-либо изменить….

      А деревья становились все ближе…. Потом появились крытые черепицей башенки, потом крыши…. Залаяли собаки….

      Когда мы выехали на широкую дорогу, я пропустила – пережидала очередной приступ дурноты, которые так и не отступали, терзая мое утомленное переходом тело, спохватилась, когда под копыта лошадей выбежали несколько мальчишек. Один, как взрослый, в папахе и черкеске, остальные в простых подпоясанных кожаными ремнями рубахах….

      Карим наклонился, подхватил пацана, посадил в седло перед собой, отдал поводья….

      Я не собиралась плакать, но слезы выступили на глазах вопреки желанию.

      Аленка…. Доченька….

      Мы проезжали мимо домов. На нас смотрели…. Подходили ближе к невысоким каменным заборам, махали руками. Некоторые что-то кричали…. Я не понимала. Чужой язык….

      О том, что добрались до места, догадалась без подсказки.

      Этот дом стоял в глубине сада. Журчала вода, играясь над чашей небольшого фонтана в центре круглой лужайки. Стриженый кустарник чертил замысловатые линии, ведя к невысокому крыльцу….

      Взгляд метался, цепляясь за какие-то мелочи, словно пытался найти в них утешение….

      Утешения не было. Плен…. Там я еще могла на что-то надеяться, здесь….

      На большом балконе, опоясывавшем большую часть дома, появился мужчина. Потом рядом с ним встала женщина…. Длинные косы, тонкий стан, высокая шея, которую только подчеркивал замысловатый головной убор….

      Карим спешился, оставив мальчишку в седле. Крикнул что-то воинам….

      Пути обратно не было…..

      Сашко сказал: «Просто жди…»

      Вздохнув, оглянулась…. Причин не было, если только всколыхнувшаяся тревога….

      За спиной ничего не изменилось, если не считать появившегося садовника и его помощника, который с трудом тащил нагруженную каменной крошкой тележку.

      Он остановился точно в это мгновение. Медленно выпрямился, согнутой рукой вытер лицо, убрал со лба прилипшие к нему волосы…. Потом развернулся… худой, в слишком большой для его изможденного, какого-то изломанного тела рубашке….

      Мне бы закричать, но как, если губы занемели, а горло стянуло огненной петлей….

      Мне бы зарыдать, но слезы высохли, припорошенные пеплом….

      Мне бы…. (1bd23)

      Все, что у меня получилось, прежде чем я увязла в подступившей со всех сторон черноте, это произнести имя….

      Его имя….

      Эндрю….

 Глава 13

      Темнота практически не отпускала, лишь иногда отступала, давая разглядеть смутные тени и возвращалась, обнимая нежно, но требовательно.

      Так продолжалось и продолжалось… пока что-то не сбилось в отлаженном, как часы, механизме беспамятства и туман в очередной раз рассеялся, но уже не торопясь вновь застить мне взгляд.

      Свет ударил по глазам, стоило мне их открыть. Они заслезились, однако я не пропустила, как склонившаяся надо мной еще достаточно молодая женщина отпрянула и отошла…. Шаги были легкими, но я их расслышала, как и незатейливый скрип открывшейся, а затем и захлопнувшейся двери.

      Хотела поднять голову, но слабость позволила только чуть шевельнуться….

      - Будете пить?

      Я еще не проморгалась, но Сашко по голосу узнала.

      - Нет, - скорее прохрипела, чем произнесла я. – Наклонитесь… - с трудом продавила звуки сквозь спекшиеся губы. Мысль, с которой я провалилась в безмятежное ничто, вновь заставила судорожно биться сердце.

      Андрей!

      Сашко мою просьбу выполнил, подошел ближе, склонился….

      - Князь Изверев….

      - Здесь нет никакого князя! – отрезал он негромко, но очень твердо. – Нет! – повторил, словно я пыталась спорить и, выпрямившись, отступил от кровати.

       «Здесь нет князя…» - прошептала одними губами. Слезы выступили на глазах, но теперь у них была уже другая причина – растерянность, в которой я безуспешно пыталась найти себя.

      Сглотнув мешавший дышать ком, сквозь влагу посмотрела на Сашко.

      Тот тоже не отводил от меня взгляда…. Одно мгновение…. Второе….

      Он развернулся резко и отошел к узкому окну. Яркий свет четко обрисовал его фигуру. Твердые плечи, которые сейчас выглядели несколько устало, крепкую шею….

      - У меня была горячка? – эта фраза далась легче. Помогла родившаяся в сердце злость. На себя. На него. На….

      - Да, - коротко отозвался он. – Шесть дней беспамятства. Я уже думал….

      Я догадалась, о чем Сашко хотел сказать, но произносить эти слова вслух ему не пришлось. Дверь вновь едва слышно скрипнула, раздались шаги… четкие, уверенные.

      Попыталась приподняться… опять накатило дурнотой, заставив поумерить пыл и позволив увидеть, как Сашко повернулся, элегантно, с легкой снисходительностью, которую только подчеркивала все та же, довольно простая одежда, наметил поклон.

      То ли выдавая благородство своей крови, то ли… подчеркивая его:

      - Князь Рахмат….

      Помня о его зверствах я ожидала увидеть….

      Никого я не ожидала увидеть, даже не представляла, каким он мог быть, и теперь с жадностью рассматривала подошедшего к кровати мужчину.

      Высок, как и многие из горцев. Строен. Не сказать, что широкоплеч, но контраст с узкой талией, которую обрисовывал затягивавший белого сукна черкеску богато выглядевший наборный пояс, был очевиден. Кинжал в золоченных ножнах….

      Лицо тоже было характерным для местных жителей: удлиненное, несколько резковатое. Высокий лоб, который делали еще больше зачесанные назад черные жесткие волосы. Нос с отчетливой горбинкой….

      Его можно было бы назвать весьма привлекательным, если бы не холодный, оценивающий взгляд.

      - Прошу меня простить, что не могу приветствовать вас, как положено… - прерывистым голосом начала я, предпочтя показаться еще более слабой, чем была.

      - Оставьте, графиня, - оборвал он меня, поморщившись. И, словно потеряв ко мне всякий интерес, посмотрел на Сашко. – Я получил ответ от отца твоей подопечной. Он согласен на мои условия.

      Перед глазами было не очень четко, но я молила Заступницу, чтобы не дала мне вновь потеряться в беспомощности, не лишила возможности хоть немного, но узнать о собственном будущем.

      Сегодня она не отказала мне в своей милости:

      - Я – рад, - Сашко не шевельнулся, лишь прищурился, словно взвешивал, насколько можно доверять сказанному князем. – Как только посланник семьи Красиных передаст выкуп, я покину твой дом.

      - Моему слову ты не доверяешь… - вроде как посетовал Рахмат.

      - У твоего слова есть цена, - с явным вызовом бросил Сашко. И даже ухмыльнулся… неприятно так, едва ли не брезгливо.

      Не зная, чего ожидать от Рахмата, я непроизвольно напряглась, благо легкое одеяло скрыло сжатые в ладони кулаки, но князь, вопреки ожиданиям, вдруг расхохотался. Без ярости, скорее - довольно:

      - Рассчитываешь вызвать мой гнев? – смех оборвался так же неожиданно. – Не надейся, - он качнул головой. – Законы гор я не нарушу. – И добавил, уже для меня: - На территории этой усадьбы вы – моя гостья.

      Он вышел неторопливо. Вряд ли ожидал брошенной в спину дерзости, скорее уж, привычные манеры. Пусть и младший, но все равно князь. Здесь все принадлежало ему…. Я – тоже.

      Еще одна мысль, заставлявшая себя жалеть, вспоминая о собственном незавидном положении. И ведь все сама! Каждое решение, приведшее к этой доле, принимала только я, полностью отдавая себе отчет о возможных последствиях….

      Нет, все было не совсем так – о многом я даже не догадывалась, имея смутное представление о чужом для меня мире, но этот фактор был среди тех, которые я оценивала, последовав сюда в поисках мужа.

      - Не корите себя, все не так плохо, - Сашко попытался улыбнуться, но вышло у него криво.

      - Не корю, - шевельнулась я, вновь пытаясь приподняться. Как и у него, получилось плохо, но на этот раз я – справилась. Комната сразу стала чуть больше, позволив оценить и размеры, и обстановку.

      Что ж, с гостьей Рахмат, если и обманул, то не в этом. Добротная мебель, приятная глазу отделка стен, несколько чеканок, одна из которых висела как раз напротив кровати. Танцующая женщина…. Мастер, выбивавший рисунок на металле очень точно передал удивительную пластику скользящей по полу горянки.

      - Несколько дней и все закончится, - Сашко еще раз попытался меня подбодрить.

      Наверное, он действительно так считал….

      - Подайте воды, - попросила я, предпочтя не касаться этой темы. Уж больно была болезненной.

      С просьбой я поторопилась. В комнату вернулась та самая женщина, что склонялась надо мной, когда я пришла в себя, и разговор сам собой прервался.

      Вечер был тихим.

      Амира – старшая сестра Рахмата, ставшая одновременно и сиделкой, и охранницей, устроившись в кресле, вышивала бисером. Изредка бросала на меня короткие взгляды, иногда едва заметно улыбалась… чему-то своему.

      Я – полусидела, откинувшись на высоко поднятые подушки, и то ли дремала, борясь с теснившимися в голове мыслями, то ли думала, не позволяя себе уснуть прежде, чем разберусь с дневными впечатлениями.

      Много ли, мало ли их было, но за каждым – будущее, о котором я могла лишь догадываться, не зная о предстоящем точно.

      Будущее пусть и особой, но все равно пленницы.

      - Зачем так сильно тревожишься? – после очередного моего вздоха поинтересовалась Амира. Отложила вышивку, как-то устало поправила прикрывавший голову белоснежный, как и ее платье, платок. Посмотрела на меня… как когда-то смотрела бабушка. Мудро. Весомо. – Брат слово дал. Отдадут тебя отцу.

      Надо было промолчать – хоть и не видела в ней злобы, но то, что она - чужая, не забывала, а вырвалось, словно стоном из измученной души:

      - Не к отцу мне надо, мужа искать!

      Сказала и… осеклась, прикрыв ладонью рот. Но взгляда не отвела, потому и видела, как Амира чуть заметно качнула головой, потому прикусила губу….

      - Ты что-то знаешь?! – вскинулась я. Забыв о слабости, откинула одеяло и, как была, в одной рубашке, бросилась к ней. Упала на колени рядом с креслом….

      - Встань, неугомонная! – резко произнесла Амира, поднимаясь. Подхватила меня подмышки, довела до кровати. Подтолкнула, чтобы легла обратно. – Горячка вернется, Рахмат не вспомнит, что сестра ему. Накажет.

      - Я должна найти мужа! – присев на самый край, твердо повторила я, не пропустив сказанного ею, но не забывая и о своем.

      Стать мне помощницей Амира не могла – против брата не пойдет, но шанс, что вольно или невольно, но даст подсказку, у меня оставался.

      Прохладный воздух прошелся ознобом по обнаженным рукам, забрался за вырез рубашки, покрыв тело мурашками, но я это едва заметила. Главным были она и… ее глаза. Глаза, в которых не было ничего, кроме… сочувствия.

      - Нет! – я вновь подскочила. Вцепилась в еще влажные после купальни волосы, пошатнулась… с ужасом наблюдая, как Амира медленно опустила голову….

      - У нас говорят, нет его среди живых, - негромко сказала она и отвернулась. Стояла… гордая, полная достоинства, истинная дочь гор…. – Смирись. Для мужчины война всегда впереди женщины. Это – закон, мы должны его принимать.

      Смирись….

      Мне бы зарыдать, упасть на кровать, вжаться лицом в подушку и завыть, но в груди закаменело, покрылось стылым льдом, выбивая из тела остатки тепла.

      - Не смирюсь, - пусть и хрипло, но непреклонно прошептала я. – Пока не увижу его….

      Заканчивать не стала. Не потому что была слаба – сама себе сейчас напоминала глыбу… валун, который сколько не старайся, а с места не сдвинуть, потому что не могла позволить даже мысленно допустить, что поверю.

      - А вот я – смирилась, - неожиданно тихо произнесла Амира и отошла от кровати. Вернулась в кресло, вновь взяв в руки вышивку и затихла. Такая же величавая, но… какая-то тихая, задумчивая.

      А мгновения уходили….

      Убегали, оставляя после себя пустоту, в которую осыпалась решимость, в которой таяла уверенность, стирался порыв, становясь лишь судорожным стремлением и тоской… по тому, что имела, но не удержала в руках, чему позволила затеряться в этих холодных и бесчувственных горах.

      - Давно он погиб? – переступив с ноги на ногу, поежилась я. Потом оглянулась, забралась на кровать, тут же свернувшись под одеялом.

      - Давно, - даже не улыбнулась она. – Была такой же, как ты. И тоже не верила, пока сама не схоронила.

      - И другого не встретила? – не удержавшись, зевнула я. Сколько ни хорохорилась, сколько ни пыталась показать себя сильной, но слабость давала о себе знать.

      - Встретила, да не получилось, - вздохнула Амира, но от вышивки не отвлеклась. – А ты – спи. Новый день принесет новые вести.

      Она еще что-то добавила, но я уже не услышала, как-то легко провалившись в накативший на меня сон.

      Вот только мягким и беззаботным он не был….

      ***

      В постели я провела еще два дня. Практически все время то спала, то дремала, лишь изредка поднимаясь с постели, чтобы покушать и утолить нужды собственного тела.

      Щадящий режим, травяные настои, которыми меня поила Амира, легкая, но сытная еда, сделали свое дело, так что на третий я смогла не только встать, но и принять приглашение на завтрак, переданное Рахматом через сестру.

      Платье мне принесла она же. Приталенное, с глубоким грудным вырезом, отделанным лентой, широкой юбкой и рукавами на манжетах. Вышивки и украшений немного, но ткань была хорошей, добротной.

      Пока Амира помогала одеться, показала секреты одежды горянок: потайные кармашки, складки, в которых можно было спрятать не только маленькую сумочку, но и оружие.

      Из обуви – короткие сапожки на небольшом каблучке. Кожа мягкая, к ноге льнула, как сделанная хорошим мастером перчатка.

      Будь это при других обстоятельствах…. Участие Амиры мало напоминало навязанную братом необходимость, скорее походило на покровительство.

      Вот только… для меня это мало что меняло.

      Я была и оставалась пленницей.

      Накинув на плечи шаль – тело просило тепла, отвечая ознобом на малейший сквозняк, я вместе с Амирой направилась в столовую.

      Княжеский дом оказался значительно больше, чем казался снаружи. Широкий коридор опоясывал его вдоль наружной стены множеством узких, стрельчатых окон глядя в окружавший усадьбу парк. Напротив одного из трех – дверь. Между ними, в простенках, чеканки и парадные портреты в тяжелых, золоченых рамах. На полу – яркие, мягкие ковры.

      - А у тебя сестры есть? – остановившись у одной из картин, спросила я у Амиры.

      Сходство глядевшей с холста женщины и моей спутницы было очевидно. Все различие в возрасте. Амире было немного за тридцать, незнакомке – вряд ли больше двадцати пяти.

      Тонкие черты лица, черные брови, вычерчивающие четкую линию. Длинные ресницы, в обрамлении которых взгляд выглядел лучистым, с задорной искринкой. Едва заметная горбинка носа, ласковые, привычные к улыбке губы. Черные косы уютно лежали на высокой груди, падая вниз гибкими змеями.

      - Это – мама, - Амира замерла рядом со мной. – Умерла рано, погибла во время набега. А сестер у меня нет, - она вздохнула. – И братьев, кроме Рахмата, тоже.

      - На нее хочется смотреть и смотреть, - я не стала скрывать от Амиры своего восхищения.

      Амира коротко вздохнула:

      - Она из рода Лазариди. Там, что ни женщина – так редкая красавица.

      Род Лазариди…. Я внимательнее всмотрелась в лицо матери Амиры, вспомнив другого представителя этого семейства. Того самого князя Дариза Лазариди, сын которого стал не только мужем дочери графа Суворова, но и гарантом мира между Вероссией и горцами.

      Неожиданное родство. Насколько я поняла из рассказов Ивана, младший князь Рахмат открыто выступил против главы рода Лазариди, ратуя за продолжение войны с Вероссией.

      - Я слышала, князь Алихан….

      - Не произноси этого имени при Рахмате, - оглянувшись, оборвала она меня. Потом, смягчившись, добавила: Долго рассказывать, но если коротко, то брат старается не вспоминать, что в нем тоже течет кровь Лазариди.

      Закончив говорить, Амира грустно улыбнулась и уже почти сделала шаг, чтобы продолжить путь, когда я вновь остановила ее вопросом:

       - Так ты – старшая женщина? – О местных обычаях я знала немного.

      - Была когда-то, - опустила Амира взгляд. В уголках губ легло такой горечью, что у меня от этой скрытой боли защемило сердце. – Отец мстил за смерть жены, а я занималась домом и младшим братом.

      - Когда-то? – от меня не ускользнула мелькнувшая в ее голосе злость.

      На этот раз ответила Амира не сразу. Еще некоторое время смотрела на портрет матери, потом резко, словно освобождаясь от веяния прошлого, передернула плечами:

      - Брат женат, - как-то отрешенно произнесла она. – Теперь это ее дом, - закончила, уже направляя к выходу из коридора.

      Прежде чем последовать за ней, бросила на портрет еще один взгляд. В памяти шевелилось узнаванием, но я так и не вспомнила, чьи черты видела в яркой красоте так рано погибшей княгини.

      В столовую мы пришли последними. За большим столом в центре комнаты, кроме Рахмата и Сашко, которого я ожидала увидеть, сидела красивая молодая женщина. Судя по тому, как недоброжелательно посмотрела на Амиру, та самая жена, ставшая теперь в доме старшей.

      Ни приветствий, ни представлений. Рахмат, словно и не заметив сестру, просто указал мне на место напротив Сашко и вернулся то ли к письму, то ли к депеше, которую держал в руке. На тяжелой скатерти у его руки лежало сургучное крошево. Кусочки сорванной печати острые, нервные….

      Слуга подошел, отвлекая, наполнил мою тарелку ароматно пахнущей похлебкой. Я потянулась за лепешкой….

      - Граф Шуйский отправил в горы гонца, - неожиданно оторвавшись от чтения, поднял Рахмат голову. - Говорят, ищет сына.

      Я – вздрогнула, ложка выпала из руки, с тонким, протяжным звуком скользнула по краю фарфоровой чашки.

      Жена Рахмата бросила на меня презрительный взгляд, но ничего не сказала.

      Прекрасная гордая горянка…. Она была такой же холодной и бездушной, как снежные вершины.

      - У графа Шуйского нет детей, - равнодушно отозвался Сашко, возвращая меня к другим проблемам. Поднес к губам бокал с вином, сделал глоток. – Только воспитанник, которого он обвинил в краже важных документов и выбросил, как глупого щенка.

      Граф Шуйский. Подданный Ровелина. В нашем доме он бывал. По каким делам, я не знала – разговаривали они с Георгием за закрытыми дверями, но так было даже лучше. Впечатление граф производил не самое приятное. Высокомерный, скользкий. Взгляд острый, с поддевкой, как если бы он проник в самую душу, выискивая там то, что пряталось даже от самого себя.

      - Здесь, - Рахмат помахал бумагой, - написано, что истинный виновник найден. Граф хочет вернуть сына….

      - Четыре года спустя, - ухмыльнулся Сашко. – На этом не получится заработать, - продолжил угрюмо. – Его воспитанника убил твой Карим.

      И так он произнес это… зло, веско, что я невольно сглотнула, покосившись на заигравшего желваками Рахмата.

      - Я могу вас поблагодарить….

      Идея разбавить тишину собственным голосом едва ли не сразу перестала казаться разумной. Зыркнули на меня оба. Один – недовольно. Второй – предостерегая.

      Опустив голову, вновь взялась за ложку.

      То, что останусь без завтрака, сомнений не вызывало. При таком напряжении за столом кусок в горло совершенно не лез.

      - Слышал я, дела у него не очень хороши, - Рахмат снова был спокоен.

      - Он сам выбрал свою судьбу, - безразлично отозвался Сашко. Вновь пригубил вино… в бокале если и уменьшилось, то взглядом не заметить. – Когда должен прибыть посланник Красина? – откинувшись на спинку стула, небрежно поинтересовался он.

      - Через три дня, - Рахмат отложил бумагу, окинул задумчивым взглядом стол. Потом нахмурился, посмотрел на меня, на Амиру: - Она выглядит изможденной. Скажут, что князь не чтит законы гор!

      - Болезнь была тяжелой, - попыталась объясниться Амира. Она так же, как и я, держалась довольно настороженно.

      Чтобы смягчить обстановку, попыталась заверить, что всем довольна, но вместо звуков с губ сорвался судорожный вздох. Князю достаточно оказалось лишь бросить в мою сторону взгляд, чтобы я мгновенно забыла все, о чем собиралась сказать.

      - Я доверил тебе… - Рахмат сестру вроде, как и не услышал.

      - Если ты позволишь… - княгиня, имени которой мне так и не назвали, мягко коснулась ладонью его руки. – Я могу….

      - Через два дня ты ее не узнаешь, - Амира склонила голову. – Я сделаю все, как ты хочешь.

      - Вот и прекрасно, - ухмыльнулся Рахмат, вновь посмотрел на меня, но на этот раз не так грозно. – Мне неприятно сообщать вам эту весть, графиня. Вы еще так слабы….

      Я невольно выпрямилась, в лживой патоке его слов чувствуя едва прикрытое удовлетворение от того удара, который он собирался мне нанести.

      - В моей семье предпочитают пусть горькую, но – правду, - негромко, но с достоинством произнесла я, слыша, как гулко бьется в груди встревоженное сердце.

      - Достойная уважения черта, - он чуть прищурился. Взгляд опустился ниже… прошелся по груди. В уголках губ мелькнуло что-то… плотоядное. – Я сожалею, графиня, но гибель вашего мужа больше не вызывает сомнений, - все так же… ласково, словно щадя, продолжил он.

      Отложив на стол салфетку, медленно поднялась:

      - Я вам не верю! - несмотря на накатившую слабость, получилось твердо.

      - Это ваше право, графиня, - взгляд Рахмата скользнул по моему телу. В нем не было той слащавости, с которой столичные щеголи перебирают красоток, выискивая будущую жертву своего обаяния. Это был взгляд мужчины, который не только точно знал, чего хочет от женщины, но и уверенного в том, что обязательно это получит. – Ваше право, - повторил он, усмехнувшись. Потом отвязал от пояса кожаный кошелек, бросил на стол ближе ко мне. – Посмотрите.

      Сглотнув, протянула руку к мешочку, трясущимися руками ослабила стягивавшую его ленту. Перевернула….

      - Я все равно не верю… - дрожащие пальцы коснулись знакомого вензеля, выбитого на золотой подложке, украшенной россыпью крошечных камней. – Не верю! – схватив перстень, прохрипела я. Отступила, сбив стоявший рядом со мной стул….

      - Мне очень жаль, графиня, - Рахмат вальяжно откинулся на спинку стула. – Ему не стоило приезжать в горы….

      Рахмат еще что-то говорил, но я уже не слышала. Находиться в одной комнате с ним было выше моих сил и я, надеясь, что хотя бы ненадолго, но смогу удержать рвущиеся из груди рыдания, выбежала в коридор….

      Слезы полились из глаз уже там. Но даже сквозь всхлипы, я, пусть и невнятно, но продолжала повторять… как молитву Заступнице, которой одной было дано казнить и миловать:

      - Не верю…. Не верю…. Не верю!

      ***

      - Это – его перстень?

      Я не обернулась, продолжая смотреть в окно.

      Весь мир, как фрагменты разбитой мозаики. Остались цветные пятна, вырванные из общего рисунка куски. Задорный, радующийся свету сад. Разбросанные в желании обнять этот мир ветви деревьев. Шебутные птицы. Яркие брызги цветов….

      Фигуру садовника я заметила сразу, а вот скрюченное, изломанное тело его помощника – нет. Но теперь взгляд отказывался собирать воедино осколки разодранной картины, вновь и вновь возвращаясь к одному из них. Тому, на котором был он….

      Князь Андрей Изверев.

      Пленник, как и я.

      - Да, это перстень мужа, - ровно ответила я. Внутри было тихо и пусто.

      - Мой брат… - Амира замолчала, словно пытаясь подобрать слово. Подошла ближе, остановилась за спиной: - Ему доставляет удовольствие причинять боль другим.

      Я - кивнула. Эдуард тоже был таким.

      И память подсуетилась, тут же вытащив из прошлого один из тех, не самых лучших моментов моей жизни.

      Щенка должны были утопить – родился он совсем слабым, но я уговорила псаря отдать его мне. Договорилась с дворовыми мальчишками, те за денюжку выкормили черноухого малыша, а потом, когда подрос, приводили поиграть.

      Так продолжалось весну и лето, а осенью о питомце узнал брат.

      Убил собаку Эдуард сам. Просто свернул шею, оставив изуродованное тельце под окнами моей комнаты.

      Глядя на мои слезы улыбался. И было в этой улыбке что-то от угрозы…. Мол, если бы мог….

      Тогда я впервые поняла, насколько брат меня ненавидит.

      - А что говорит твое сердце?

      Амира стояла так близко, что я чувствовала ее дыхание. Теплое. Мягкое…. Заботливое.

      Вот так же я ощущала и маму Лизу…. С ее скрытой, не всегда заметной добротой. С участием. С нерастраченной любовью, которой хватало на всех, кто в ней нуждался.

      - Оно не верит, - выдохнула я чуть слышно. – Не хочет верить, - поправилась я, понимая, что для убежденности первой фразы у меня нет оснований.

      - А если… - в ее голосе послышалось что-то от надежды.

      Я резко обернулась.

      Амира была выше меня ростом, да и телом крепче, но в этот миг мне показалось, что из нас двоих сильнее именно я. Она так хотела мне помочь, но….

      - Спасибо… - прошептала я, не дав горькому стону сорваться с губ. – Спасибо… - повторила тверже, - но это не тот случай. На перстне зарубка. И… - я сглотнула, понимая, что именно сейчас, глядя в ее глаза, теряю Георгия вновь. На этот раз… навсегда… - кровь.

      Амира нехотя кивнула, помолчала, продолжая смотреть на меня. Выражение ее глаз менялось. Сожаление, сочувствие, беспокойство, решимость….

      - Ты ведь голодна?

      Ее вопрос оказался для меня полной неожиданностью. Как и тон. Спокойный, уверенный.

      Как-то легко и неуловимо Амира изменилась. Гордая посадка головы, раскрывшиеся плечи, прямая спина, в которой больше не было ничего от смирения, которое я в ней замечала.

      Мне трудно было понять, что именно стало причиной подобной метаморфозы, но я ее не упустила, тут же примерив и на себя. Мы обе была заложницы обстоятельств. Мы обе зависели от чужой воли, пусть и по-разному, но попав под власть не знающего жалости человека.

      Мы обе… но до этого мгновения каждая сама по себе.

      - Да, - коротко ответила я, догадываясь, что любые слова сейчас будут бессильны.

      - Я прикажу накрыть в саду, - улыбнулась она и, развернувшись, направилась к двери. Не дойдя остановилась: - Рахмат с трудом сдерживал злость. Я его хорошо знаю. Что-то не так….

      Что-то не так….

      Я так хотела вновь обрести надежду, но….

      - Ты принесешь мне ленту? Хочу повесить перстень на шею.

      Амира так и не оглянулась, лишь спина стала еще прямее:

      - Принесу.

      Она уже вышла за дверь, а я все смотрела… в пустоту.

      Перед глазами мелькало… как Георгий держал на руках Аленку. Нежно. Бережно. Как поднимал взгляд на меня… в глазах была любовь, на которую невозможно было не ответить. Как его ладонь касалась моей кожи, отзываясь в теле жаром, который не потушить, лишь утолить… поцелуями, лаской…. Как….

      Дверь вновь открылась, обрывая даже не воспоминания – иллюзию, в которую я, изголодавшаяся по его теплу, по его силе, по его уверенности, - падала, падала и падала.

      Амира не могла вернуться так скоро, пришлось обернуться:

      - Стучать вас не учили? – недовольство помогло справиться с некоторой растерянностью. Визита Сашко я не ожидала.

      - Покажите мне перстень! – мужчина пересек комнату стремительно, протянул руку.

      - Зачем? – я и хотела бы отшатнуться, но некуда.

      - Быстрее! – потребовал он жестко.

      Я, молча, положила перстень на его ладонь.

      - Дайте мне что-нибудь острое, - тем же тоном приказал он.

      Я на миг задумалась, перебирая, что в этой комнате могло подойти…. Взгляд наткнулся на вышивку Амиры раньше, чем подумала о ней.

      - Возьмите, - бросилась я к креслу. Вернувшись, подала иглу.

      Не поблагодарив, Сашко отошел от меня на пару шагов и, не скрываясь, до крови проколол палец, позволив появившейся капле растечься по золотой подложке перстня.

      Мое удивление тут же сменилось изумлением. Игравшие радугой на солнце камни потускнели, чтобы через мгновение вспыхнуть, осыпав ладонь Сашко искрами. Когда потухли, рядом с печаткой мужа лежал клочок бумаги.

      - Что это? – вот теперь я действительно растерялась.

      О том, что Сашко, пусть и слабый, но маг, я не забывала. И о его знакомстве с Георгием. И о спасенной жизни….

      Ничто из этого не объясняло только что увиденного.

      - Вот теперь точно все будет хорошо, - Сашко протянул перстень. Потом посмотрел мне в глаза… и добавил с какой-то мальчишеской улыбкой: - Просто верьте.

      - Он… жив?

      Наверное, в моем взгляде было слишком много надежды.

      - Не знаю… - вложив печатку мне в руку, Сашко отошел к креслу, замер там, стоя ко мне спиной. Что-то зашипело, я заметила плеснувший язычок голубоватого пламени… - Я бы очень хотел вас успокоить, - воткнув иглу в натянутую на пяльцы ткань, вздохнул он, - но все, что могу сказать – снято оно с живого.

      - А эта….

      - Что – эта? – он развернулся, глядя на меня не то удивленно, не то с укоризной.

      - Нет, ничего, - понимая, что Сашко вряд ли поделится полученными им сведениями, - грустно улыбнулась я. – А скажите… - я чуть помялась, но решила, что имею право на немного откровенности, - вы ведь выкрали меня не только из-за денег?

      Прежде чем ответить, Сашко бросил взгляд на дверь, чуть склонил голову, словно к чему-то прислушиваясь.

      Похоже, тишина, не нарушаемая ни звуком, его удовлетворила. Сашко посмотрел на меня, произнес с некоторым вызовом:

      - Я выкрал дочь Ивана Струпынина.

      - Это что-либо меняет? – спросила я скорее у себя, чем у него.

      О Георгии не забывала ни на мгновение, но…. Отправляясь в горы, думала не только о том, что должна найти пропавшего мужа, но и о чести рода Орловых.

      - Меняет ли это что-либо? – задумчиво повторил Сашко вслед за мной. Усмехнулся, рождая в душе ощущение, что не для себя повторял, для меня.

      Что ж….

      Воспользовавшись его молчанием, мысленно прошлась по цепочке связанных с моим появлением здесь событий.

      Вот Яков, уже давно затаивший зло против Ивана, ищет исполнителя своего замысла и находит Сашко….

      Почему именно его?

      Сашко – ловок. Он – маг, так что вполне способен, если понадобится, избавиться от моих сопровождающих и завлечь в ловушку меня. У Якова к наемнику свои счеты, используя его, лучший враг Ивана получает двойное, а то и тройное удовлетворение. Так что этот момент особых вопросов не вызывал.

      А вот почему согласился Сашко?

      Нужны были деньги? Возможно, но за все эти дни он ни разу ни прямо, ни косвенно не обмолвился о своей нужде.

      Потому что это – часть его жизни? Тоже вполне вероятно, но ответить категорично не получалось: торговля живым товаром у моего спутника не вызывала приятных эмоций.

      Всего лишь стечение обстоятельств? А к чему тогда упоминание за столом графа Шуйского в весьма необычном контексте, связывавшим родственными связями свободного наемника и советника принца Рината? А прикрепленный к перстню магический вестник, который без особого труда извлек Сашко? И что бы произошло, окажись на моем месте настоящая Елена Струпынина, которую Сашко и должен был доставить Рахмату?

      Я невольно качнула головой. Все сходилось к тому, что либо Сашко изначально знал, что довезет дочь Ивана до этого дома, либо… я была не права, видя в его действиях совершенно иной смысл.

      - И все-таки? – Я стиснула ладонь, чувствуя, как от моего тепла уходит из него холод. Прижала кулак к груди… там, где билось сердце.

      - Нет, не из-за денег, - Сашко прошептал эти слова одними губами. Потом добавил, уже громче: - В пределах этой усадьбы вы можете чувствовать себя свободной. Князь подтвердил свой долг гостеприимства.

      - А за ее пределами? – скрывать своего отвращения я не стала.

      - Не советую проверять, - едва ли не равнодушно бросил он. Отошел к двери, остановился… - Не забудьте накинуть на плечи шаль. Это – горы, они беспощадны.

      Отреагировать на его реплику я не успела. В комнату как-то легко, без тяжелого груза на плечах вошла Амира… остановилась, пропуская Сашко, а когда он покинул комнату, вдруг сказала… как в омут бросила:

      - Иван ведь меня женой звал. Стася его умерла, он лет семь вдовцом пробыл, когда меня увидел. Через год в горы вернулся, уже за мной, да яиспугалась…. А потом – война….

      Я бы и хотела что-то сказать, да не получалось. Вот она какая… жизнь. Где потеряешь, где найдешь….

      Одной Заступнице и ведомо….

 Глава 14

      Потрясения не прошли даром. После завтрака в саду я почувствовала слабость и предпочла вернуться в комнату. Прилегла на минутку, только успокоить дыхание, да расслабить закаменевшую спину, и уснула. Глаза открыла уже на закате.

      Солнце убегало за линию гор, торопясь укрыться за ними от мира. Еще не ночь, но все вокруг становилось другим, словно приоткрывая свою суть.

      Как раз бы подумать, пытаясь связать все, что было известно благодаря письмам Андрея и рассказам дяди Георгия, с тем, что слышала и видела в последние дни, но Амира решила по-своему. Каким бы ни оказалось ее отношение к брату, нарушать данное ему слово она не стала. Позволив мне лишь легкий ужин и воспользовавшись помощью двух служанок, увела в купальню.

      Когда вернулись, все, что мне удалось – дойти до постели. Потом была спасительная темнота.

      Мне стоило ее поблагодарить. Проснувшись утром, я ощутила себя не только здоровой, но и спокойной. Сердце продолжало горевать, то теряя, то вновь возрождаясь надеждой, но это смятение было уже иным. С пониманием, что начатый путь я должна пройти до конца. Каким бы он ни был.

      Завтракали в комнате. Вдвоем. Сашко не появлялся, что меня слегка тревожило. Его присутствие добавляло уверенности. И ведь не было причин, скорее….

      Была в нем загадка, странность, которая не давала покоя. Воин с повадками аристократа. Изгой, которого уважали даже враги….

       Чего стоили одни только отношения с Каримом! Общались они довольно-таки мирно, словно не было той истории, едва не закончившейся смертью для них обоих, но при этом в из разговоре мне слышался визг пробующих друг друга шашек, а во взглядах то и дело мелькало ожиданием.

      Вопросы.... Вопросы…. Их становилось все больше, а ответов….

      - Я могу прогуляться по саду? – спросила я у Амиры, когда закончили трапезу. Очень хотелось побыть одной.

      Женщина несколько странно посмотрела на меня, но кивнула:

      - Только постарайся не заходить на другую половину, - посоветовала после короткой паузы. Когда чуть приподняла бровь, добавила: - Ты же не хочешь встретиться там с Нино.

      Имени жены князя Рахмата я не знала, но вряд ли еще кто-то в этом доме мог вызвать у моей собеседницы такие сильные, с трудом сдерживаемые эмоции.

      - Постараюсь без глупостей, - по-доброму улыбнулась я Амире, наблюдая, как из ее глаз медленно исчезает замешанная на злости горечь. – О посланнике отца ничего не слышно? – сожалея, что стала причиной ее волнения, спросила я.

      Она взглянула на меня как-то протяжно, измученно… я напряглась в ожидании очередных неприятных известий, но Амира, пусть и не сразу, но качнула головой.

      Продолжать разговор я не стала, да и она заторопилась: напомнив о шали, вышла из комнаты.

      Утро было…. Нет, оно не было ни мягким, ни уютным…. Оно просто было. Еще одно утро еще одного дня, в котором для меня не находилось ясности.

      Дом я покинула без проблем. Я – была, но меня словно и не было. Пустой коридор, доносившиеся издалека, как если бы из другого мира голоса….

      Я не обольщалась, холодком по спине чувствуя чужие, настороженные взгляды.

      Спустившись с крыльца и обойдя дом, укрылась за стеной кустарника.

      Не свобода, всего лишь ее иллюзия, но я радовалась и этому.

      Я бродила по аллеям сада. Воспринимался он вычурным, нарочитым, но я это только отметила, смирившись, что не могу раствориться в неге влажного, остро-пряного воздуха, расслабиться в мягких линиях дорожек.

      Взгляд скользил по деревьям, обрисовывая их формы. То крупные, с огромными, жилистыми корнями, мощными стволами и раскидистой, распластанной над землей кроной. То какие-то нежные, словно связанные ажурной вязкой. То высокие, устремленные к небу, в которое хотели вонзиться острыми, точеными верхушками.

      Где была в эти мгновения?! В нашем с Георгием доме? В имении бабушки? В Виноградово?

      Где угодно, но только бы не здесь!

      Где-то гаркнула птица, предупреждая…. Я невольно оглянулась, буквально осязая разлившуюся вокруг меня опасность. Ознобом прошлось по спине….

      Все было тихо и так же спокойно. Вот только безмятежность эта казалась напряженной, заполненной подспудной тревогой.

      Будь у меня дерзость племянницы графа Горина….

      Воспоминание об Алексее Степановиче легко сменилось другим.

      Отец…. Федор Игнатьевич Красин. Глава рода, который славился не только именами предков, но и заводами, на которых производили пистоли и пушки.

      И – брат, наследовавший ему.

      Один – жесткий, холодный, но, по словам графа Горина, справедливый.

      Подтвердить данное утверждение примерами из собственной жизни мне было сложно, но мнению Алексея Степановича я верила. К тому же, Георгий тоже как-то говорил, что с Красиным легко иметь дело. Если уж он что обещал….

      Второй – избалованный, эгоистичный, привыкший, что весь это мир крутится вокруг него.

      Птица вновь закричала…. Теперь уже ближе, едва ли не над моей головой. Я посмотрела наверх – кроны деревьев закрывали небо, добавляя этой аллее мрачности и рождая желание сбежать. Куда угодно, но только оказаться как можно дальше.

      Я обернулась, заозиралась, «потеряв» направление. Вроде и понимала, что нужно просто вернуться обратно, но нутро разрывало: быстрей… быстрей… быстрей!

      Медленно выдохнув, так же неторопливо вдохнула, мысленно уговаривая себя: «Спокойнее. Спокойнее. Спокойнее…» Сердце не сразу, но забилось ровнее, заставив надвинувшиеся стволы деревьев отступить и вернуться на свое место.

      Что со мной происходило, я догадывалась – паника. Но как же тяжело оказалось с ней бороться!

      Чтобы хоть как-то помочь самой себе, сделала шаг, еще один, возвращаясь к воспоминаниям о брате и отце.

      Раньше они казались мне похожими, теперь, спустя время и благодаря расстоянию, я видела, насколько разные. Несмотря на категоричность старшего Красина, самодурства, при ближайшем рассмотрении, в нем не было. Рациональность, твердость, поиск выгоды, несокрушимость собственных позиций…. Случай с Андреем только подтверждал этот вывод….

      Подтверждал….

      Брат тоже искал выгоды, но какой-то однобокой, лишь для себя одного. Только он… он… он!

      Мне несложно было признать, что видеть Эдуарда я не хочу.

      Дорожка вновь ложилась под ноги, уводя не только от испугавшего меня места, но и прочь от образов отца и брата. Все ближе к солнцу, к Андрею и Георгию….

      Один находился совсем рядом, но… недосягаем. Второй….

      Я вновь остановилась, чтобы оглядеться, куда попала. То, что не проходила по этой аллее, помнила точно, но понять, в какой части сада она находилась, не получалось.

      Посчитав, что нужно быть просто осторожнее, вновь пошла вперед. Мне было, о чем подумать, что связать, выискивая тайные связи.

      Князья Алихан Лазариди и Заур Саакадзе. С сыном одного из них общался князь Изверев. Гонцом ко второму стал Георгий.

      Две реальные силы, способные остановить войну….

      Я замерла, пораженная мыслью, которая до сих пор не приходила мне в голову. А кто ее начал?! И – почему?

      - Я предупреждала, что не хочу видеть этого урода в моем саду?! – заставил меня вздрогнуть резкий, грубый крик.

      Прозвучал он неожиданно, словно разорвал окружавшую меня тишину.

      Я повернулась на звук…. Взгляд коснулся нежно-зеленых листочков низкорослого кустарника. Потом наткнулся на опрокинутую тележку… на мужчину, понурившись стоявшего перед разгневанной Нино, на спину упавшего на колени Андрея. Его плечи вздрагивали, руки как-то бессильно… безвольно прикрывали голову.

      - Но ты вновь привел его сюда! – ярилась Нино. Ее щеки зарделись, четко очерченные белизной покрова. Линия губ кривилась, делая ее лицо неприятным, отталкивающим. – Я тебя предупреждала… - не заорала – завизжала она… сделав шаг к Андрею.

      Щелкнула плеть, которую я заметила лишь теперь, оставив драный след на и так изношенной рубахе.

      - Ненавижу вас! - заверещала она, вновь разрывая тело князя кожаным жалом.

      Мое сердце не сжалось, оно захлебнулось его кровью, его болью. Потом разлетелось, срывая с меня оковы разумности, заставляя забыть о себе, о том, о чем предупреждала Амира.

      Все, что было в голове, одно только имя – Андрей! Пусть и не мой, но… та первая любовь никуда не делась, требуя беречь, закрыть собой, не дать сгинуть здесь, прямо на моих глазах….

      И я побежала…. Прямо туда, где свистела плеть, где исходила бешенством эта страшная женщина, не имевшая права не то, что прикоснуться к этому мужчине, но даже взглянуть в его сторону….

      Я что-то кричала… требовала…. Я еще помнила, как схватилась за рукоять, пытаясь вырвать ее из руки Нино. Как отталкивала ее, удивляясь, откуда только взялись силы. Как Андрей поднял голову, посмотрел на меня… узнавая…. Как попытался подняться….

      А потом была боль, которая располосовала лицо. Обожгла, залив глаза красным и… отбросила меня в пылающую темноту, в которой его губы продолжали что-то шептать….

      Я не знала – что… просто верила – то было мое имя….

      ***

      - Она напала на мою жену!

      Я шевельнулась, реагируя на этот громкий, резкий голос, но чья-то рука придержала за плечо, не позволяя приподняться.

      - Это была провокация, князь, - холодно отозвался невидимый мне Сашко. – Вам прекрасно известно, что князя Изверева и Федора Красина связывала дружба. Графиня знала вашего пленника, они дружны с детства, так что не сорваться, увидев, как над ним измываются, она не могла.

      Попытка открыть глаза тоже оказалась безуспешной. Ресницы дрогнули, но темнота не расступалась, наводя на предположение о наложенной повязке.

      Именно эта мысль, а не сказанные Сашко слова, вернули воспоминания.

      Крик Нино, исполосованная плетью спина исхудавшего, потерявшего былую стать Андрея….

      - Нет! – захрипев от отчаяния, я опять дернулась…. Глаза заливало алым….

      - Выпейте! – меня опять перехватили, удержали в жестких объятиях. Край кружки коснулся губ, понуждая их приоткрыться.

      Сопротивляться я не стала – сердце билось заполошно, в голове все перемешалось, но я все-таки отдавала себе отчет, что это – истерика. Сделала глоток, потом еще один. После третьего мне позволили передышку: убрав посудину, помогли прилечь.

      - Вы же понимаете, князь, что ослабленная болезнью женщина вашей жене не противник. К тому же….

      Я не видела, но – слышала. Слышала как замерло все в вокруг, оставив лишь дыхание. Ровное, уверенное – у Сашко. Напряженное, то разрывающее грудь яростью, то сдерживаемое, натянутое, как тетива, у Рахмата.

      Но было еще одно. Прерывистое, обманчиво испуганное, но при этом какое-то решительное, словно вот в этой слабости именно в этот момент рождалась будущая сила….

      - К тому же… - повторил Сашко, выдержав театральную паузу, - вам ли не знать, насколько безумны бывают женщины рода Ишхнели, когда что-то идет не так, как им хочется….

      Ишхнели! Нино Ишхнели!

      Вот он ответ! Теперь было понятно, откуда неожиданно возросшее влияние князя Рахмата! И та исступленность, с которой Нино избивала Андрея! И… подспудный страх Амиры перед новой хозяйкой в доме брата!

      А ведь я ее не узнала! Не увидела в лице сидевшей за одним со мной столом то, другое….

      И память опять помогла…. Это был один из моих первых балов. Я стояла в сторонке, дожидаясь матушку, которая в нескольких шагах от меня разговаривала с баронессой Радовой, когда в зал вошла эта пара. Князь Ишхнели со своей дочерью.

      Совсем юной назвать ее было нельзя, как и робкой – виделось в глазах, в том, как она подавала себя, что-то самоуверенное, порочное, но все это терялось в ее непривычной, яркой красоте, в изысканности манер, в мягкой, но при этом поощряющей улыбке.

      Мужчинам она нравилась….

      Как оказалось, не всем. В следующий раз княжна привлекла мое внимание во время танцев. Я следила взглядом за князем Изверевым, когда она остановилась рядом с ним. Была одна…. О чем говорили, не услышать – громкая музыка, да и далеко, но недовольство девушки было слишком явным, чтобы не заметить.

      Несколько раз сложился и раскрылся веер, чуть более нервной стала улыбка…. Она старалась держать себя в руках, но с каждым мгновением получалось все хуже и хуже.

      На мою задумчивость обратила внимание матушка, проследив за взглядом, коснулась ладонью руки отца….

      Тот посмотрел с неудовольствием… сначала на меня, потом на князя Изверева и… решительно направился в его сторону.

      Что было потом, я так и не узнала, но некоторое представление имела. Хотя бы благодаря словам отца, который после возвращения домой вызвал меня в кабинет. Его монолог, произнесенный в присутствии матушки, было долгим, но сводился к одному: приличные девушки мужчинам себя не навязывают.

      - Будь с ней Амира… - между тем продолжил Сашко, словно не удовлетворившись уже сказанным….

      - А ты стал зубастым, волчонок! – с ухмылкой перебил его Рахмат. – Не боишься?

      - А разве есть что-то страшнее смерти? – смягчив интонации, хохотнул Сашко. – А ее я не боюсь!

      - Умный ты, Сашко, - слова князя тоже перестали быть жесткими, но не стали менее угрожающими, - но глупый. С таким отцом, как у тебя….

      - У меня нет отца! – оборвал его Сашко. Не гневно, но так, что становилось понятно – спорить бесполезно. – Скажи, что закон не нарушен и графиня находится под защитой твоего слова! – потребовал он, лишь теперь освободив мои плечи от своих ладоней.

      Судя по шороху, выпрямился, сделал шаг, отходя от кровати.

      - Говорю, - язвительно хмыкнул князь. – В пределах этого города графиня Орлова является моей гостьей и находится под защитой закона. – Он помолчал, но тишина оказалась недолгой: - Шрам останется?

      Вопрос явно относился не к Сашко, звучал уже иначе…. Вот только сожаления… извинения в нем не было.

      - Да, - Амира тяжело вздохнула. – Тут нужен маг. Главное, что глаз цел, рассечена только бровь.

      Ее приговор должен был испугать, но мне было все равно. Шрам…. Маг…. Все это сейчас не имело никакого значения. Только уверенность, что знай я, какими будут последствия, повторила без малейшего колебания.

      Наверное, на какое-то время я забылась, потому что, когда в следующий раз открыла глаза, повязка на лице мне уже не мешала.

      - Проснулась? – тут же наклонилась ко мне Амира. – Ну и напугала ты меня, - несколько ворчливо продолжила она, но глаза говорили другое.

      Она была довольна…. Нет, не последствиями, тем, что кому-то удалось сделать то, что не сумела она.

      - Все настолько страшно? – свела я все к шутке.

      Вот тут Амира помрачнела. Провела рукой над моим лицом… очень близко, но не касаясь.

      - Про бровь я уже слышала. И про шрам, - подбодрила я ее. Пальцами тронула узкую полоску ткани. Тоже магические штучки. Держались сами, останавливая кровь и оставаясь чистыми несмотря ни на что.

      - Я немного преувеличила, - поднимаясь, вздохнула Амира. Во взгляде было что-то от сожаления.

      - А где Сашко? – посмотрев на завешенное шторой окно, спросила я. Бровь саднила, на щеке тоже болезненно ныло.

      - У князя, - опустила она глаза. – Плох он совсем….

      Так хотелось закричать, но… я только сглотнула вставший в горле ком. Приподнялась на локте, потом, откинув одеяло, села. Была все в том же платье, выглядевшем теперь весьма неприглядно.

      - За что она его так?

      Ответ на вопрос знала…. Или, думала, что знаю.

      - Нино беременна. Выпросила у Рахмата пленника…. Брат отказать не смог.

      - Ребенок будет магом, - кивнула я, вставая.

      Об этом тоже слышала, но это уже из разговора. Георгия и Алины. Имени не услышала, но сейчас свела воедино. Дар передавался через мать, которая платила за это безумием.

      Алина сказала тогда, что последствия проклятия. И добавила… заслужили.

      Кто и за что?

      - Рахмат потому ее и взял, - Амира отошла к камину, протянула руки к огню. – После второго она совсем себя потеряет…. Да и сейчас уже…. Утром просыпается нормальная, но не проходит и часа, как в ней закипает злость. При брате еще держится, а без него совсем страшная.

      - И все ради поддержки ее отца?

      Откуда было это спокойствие?!

      - Брат хочет власти, - оглянулась Амира. Окинула меня быстрым взглядом. – Я прикажу принести ужин и помогу переодеться.

      Она отошла от камина, остановилась, словно хотела еще что-то сказать, но все-таки промолчала, направившись к двери.

      - Почему ты помогаешь мне? – остановила я ее вопросом. Сама так и стояла у кровати, опасаясь отойти. Слабость была не столь и очевидной, но я догадывалась, что удар плетью вряд ли обошелся без последствий. – Из-за Нино? Ивана?

      Амира качнула головой, улыбнулась… грустно-грустно:

      - Потому что ты сделала то, на что я не решилась.

      И вышла из комнаты, оставив меня размышлять над тем, что сказала.

      ***

      - Проснись! – вырвал меня из сна прерывистый шепот. – Эвелин!

      Я вскинулась, заозиралась, не понимая, где и почему нахожусь. Вроде вот только держала на руках Аленку, а тут….

      Неярко светил магический светильник, едва отталкивая подбиравшуюся к кровати тьму. Сыто, лениво, облизывал поленья огонь в камине….

      Чужие стены в чужом доме и столь же чужой стране.

      - Эвелин! – Амира вновь тряхнула меня за плечи, заставляя посмотреть на себя. – Проснулась, слава Заступнице! – вздохнула она с облегчением, когда я взглянула уже осмысленно. – Беда!

      - Князь?! – заполошно вскинулась я, чувствуя, как леденеет сердце. Неужели все?!

      - Возможно, и хуже, - села она на край кровати. – Здесь твой брат.

      - Что?! – поднялась и я. – Зачем?

      - Вот и я подумала, зачем?! – она чуть сдвинулась она. – Это… - она качнула головой, скривилась….

      Слез не было, но только благодаря ее выдержке.

      - Рассказывай! – потребовала я, лишь теперь ощутив, как подергивает бровь. Да и щека чувствовалась, но… было у меня предчувствие, что ныне это меньшее из зол.

      Она вновь кивнула, оглянулась на дверь.

      Было тихо, но… тревожно.

      - Я его раньше не видела, подумала, что просто гонец. Такое часто бывает… - Амира замолчала, взглянула на меня твердо, решаясь: - А тут вышла во двор, а там Карим. Потом появился Рахмат, остановился рядом с воином. Я уже собиралась вернуться в дом – не хотела, чтобы меня заметили, когда Карим спросил, тот ли это, кого они ждали?

      - Это он о посланнике отца? – уточнила я.

      Эдуард…. Сердце билось судорожно, не ожидая ничего хорошего от его появления.

      Вроде и брат, но…. Забыть, с какой ненавистью он смотрел на меня во время нашей последней встречи, было невозможно.

      - Я сначала не поняла, - призналась Амира, - догадалась, когда Рахмат назвал имя. Просто произнес: Красин.

      - А если это отец? – придвинулась я к ней.

      - Я тоже так подумала, - начала она, но тут же насторожилась, прислушиваясь к чему-то.

      Не знаю, что ее побеспокоило - кроме звука собственного дыхания я больше ничего не слышала, но тоже замерла.

      Стукнула ветка в окно, где-то вдалеке громыхнуло далекой грозой.

      Амира медленно выдохнула:

      - Я подслушала их разговор… - наконец произнесла она. Хотела встать… уже даже приподнялась, но тут же вернулась на место. – Они устроились в каминном зале, окно было открыто. – Опять короткая пауза и она, схватив меня за руки, торопливо зашептала: - Тебе надо бежать. Он пообещал Рахмату деньги, если тебя убьют.

      - Он, это – мой брат? – едва ли не равнодушно уточнила я.

      Взгляд Амиры стал странным, словно она испугалась... то ли своих слов, то ли… моего состояния.

      Вот только мне было все равно, как если бы я знала. Всегда знала, что рано или поздно, но Эдуард попытается избавиться от меня.

      Ее слова только поставили точку. В ожидании предательства.

      - Эвелин… - она отпустила мои ладони, отстранилась…. – За городом на вас нападут. У Рахмата есть отряд. Головорезы. Я тебе принесла одежду… - она подскочила, кинулась к креслу.

      - Мне некуда бежать, - остановила ее. Встала. Босым ногам стало холодно, но я это отметила мельком. – Некуда, - повторила я, но не безвольно. Нет! Я искала выход, просто… пока не находила.

      - Посланник приедет утром, - неожиданно твердо произнесла Амира. – У тебя есть только эта ночь….

      - Только эта ночь, - задумчиво протянула я, разглядывая меховой жилет, который она держала в руках.

      Мои волосы были все еще черными. Краска, которой вымазала их жена Али, несмотря на старания Амиры, так и не смылась….

      - Найди Сашко и расскажи все, что рассказала мне, - не попросила – потребовала я. Когда она замешкалась, поторопила: - Быстрее, Амира. Ты права, у нас есть только эта ночь.

      На этот раз она кивнула, бросила жилет и поспешила к двери.

      Открылась та с едва слышным скрипом, а вот закрылась уже беззвучно, как если бы хотела заверить, что на нашей стороне.

      Я подумала об этом и… улыбнулась. Странно, но теперь мне было совершенно не страшно.

      Когда Амира вернулась, я уже не только оделась, но и успела понять, насколько рискованным мог стать побег. Мало покинуть дом Рахмата, да выйти из города….

      Все зависело от того, права я или нет. Права в том, кем являлся Сашко и зачем он согласился выкрасть Елену Струпынину.

      Вот только… уверенность таяла с каждым ударом сердца.

      Уверенность и… мужество, которого оказалось немного.

      Окончательно раскиснуть не дал тот самый Сашко, появившись следом за Амирой. Вошел он в комнату стремительно, дверь за собой закрыл мягко, нежно.

      Окинул меня быстрым взглядом. Плотные мужские штаны, рубаха, подвязанная кожаным поясом. Надетый поверх меховой жилет.

      Не знаю, показалось, или нет, но смотрел удовлетворенно.

      - Значит, бежать?

      Его тон, какой-то задорный, игривый, на мгновение сбил с толку, но и тут я не растерялась. Кивнув, спросила твердо:

      - Ты мне поможешь?

      - А как же князь? – неожиданно спросил он, подходя ближе.

      Вот оно! То, что подспудно не давало мне покоя. Что даже в решительности отравляло сомнением….

      Андрей…. Князь Андрей Изверев.

      Ты всегда будешь моей путеводной звездой….

      Мой взгляд не метнулся в поисках поддержки. Не стал влажным от слабости….

      - Ты ведь пришел за ним?

      На лице у Сашко появилась улыбка, сделав его мальчишкой. Шаловливым, не знающим, что в этом мире не все возможно.

      - Все-таки догадались, - удовлетворенно хмыкнул он. – И давно?

      - Только что, - успокоила я его. – У тебя есть план?

      - У меня есть кое-что получше, - заверил он меня. Повернулся к Амире: - Ты сможешь вывести нас из усадьбы?

      - Амира пойдет с нами, - не дала я ей ответить.

      - Я выведу вас, - кивнула она.

      - Он ее убьет! – обращаясь к Сашко, холодно произнесла я. – Как только поймет, кто помог.

      Сашко молчал…. Все та же лукавая улыбка, и только глаза холодные, да взгляд острый, похожий на удар кинжалом….

      Мое оружие осталось где-то там… у ограды заброшенного дома, куда меня завел плач ребенка.

      - Сашко….

      Его губы стали жесткими, показывая совершенно другого человека. Мужчину. Воина, способного принимать решения и отвечать за них.

      Он медленно оглядел комнату… потом отошел к камину, замер, опершись на украшенный резьбой портал.

      Я молчала, лишь наблюдала, как с каждым мгновением его поза становится все более расслабленной. Ощущала, как растекается, расползается, становясь тонким, прозрачным, полотно беспросветности….

      - Вам нужно переодеться, - обернулся он. Нет, не резко, но мне показалось, что именно от его движения сильнее вспыхнул огонь в камине, рванулся вверх, облизывая каменные плиты.

      - Вы возьмете меня с собой? – все-таки неверяще спросила Амира. Посмотрела на меня….

      Сколько всего было в ее глазах! И горькое прошлое и… надежда на будущее.

      - Графиня права, - лицо Сашко было совершенно непроницаемо, - Рахмат убьет вас. На моей совести и так много смертей, ваша может оказаться лишней.

      Я мысленно усмехнулась. Не знаю, о чьих отнятых жизнях он сейчас говорил, но что-то подсказывало: каждая из них закончилась лишь потому, что другого способа спастись у Сашко не было.

      - Я не задержу! – лишь теперь поверив, вскинулась Амира. Как-то суетливо бросилась к двери, потом остановилась… обернулась, глядя только на меня.

      Что хотела сказать?!

      Сашко не дал ей произнести ни слова. Стремительно подошел, что-то шепнул на ухо. Амира кивнула, потом еще раз. Взяла какой-то предмет, который Сашко вытащил из кармана, опять кивнула и… выскочила за дверь, на этот раз не издавшую ни звука.

  Глава 15

      - Андрей… - с трудом выдохнула я, остановившись рядом с лавкой, на которой лежал князь. Мне бы сделать еще шаг, прикоснуться к измученному болью лицу….

      - Вы собираетесь страдать или поможете мне? – жестко оборвал мои душевные стенания Сашко.

      Я оглянулась резко, собираясь ответить в том же тоне, но… лишь кивнула, признавая его правоту. Добрались мы до садового домика без проблем, но Заступница могла и забыть о своей благосклонности, посчитав, что помогала достаточно.

      - Что я должна сделать? – горло все еще сжимало петлей, но сердце билось уже ровно, уверенно.

      - Влейте в него питье, - он указал рукой на освещенный свечой угол. – Две ложки, - добавил, когда я направилась к сколоченному из грубо обтесанных досок табурету, заменявшему стол. – Остальное - во флягу.

      Я опять кивнула, но вряд ли Сашко заметил, отойдя к двери в другую комнату. Взяла кружку, потемневшую от времени ложку, вернулась к постели.

      Андрей не шевелился. Слепо смотрел в потолок, дышал хрипло, с бульканьем.

      Теперь я понимала, почему Сашко сказал влить, я не напоить. Князь был в сознании, но каком-то сумеречном, словно боль увела его так далеко, что и не дозваться.

      Поймав себя на том, что все остальные невзгоды отступили, ушли, оставив лишь вот это… главное, наполовину наполнила ложку темным, сильно пахнущим настоем. Мне показалось, что некоторые травы я узнала, но утверждать бы не взялась. Не потому что не разбиралась, потому что магия, заставлявшая жидкость бурлить, искажала запахи.

      Присев на корточки – лавка была узкой, и поставив кружку на пол рядом с собой, по каплям вылила питье в рот. Андрей сглотнул, но как-то судорожно, напугав меня. Я вздрогнула, уже собираясь позвать Сашко, как князь вздохнул… глубоко, протяжно и… задышал мягче, спокойнее. Снадобье действовало. И быстрее, чем я думала.

      Вновь наполнив ложку, подняла руку и едва не разлила питье. Андрей смотрел на меня. Так смотрел, как если бы в этом мире были только он и я….

      Сердце дернулось…. Так и не умершей любовью? Отчаянием больше никогда не увидеть другого?

      Я гнала эти мысли… гнала, но они возвращались вновь и вновь, связывая нас, спутывая….

      - Надо выпить, - тихо произнесла я, разрывая незримую связь. И повторила, убеждая саму себя: - Надо!

      Он опустил ресницы – похоже, на то, чтобы ответить, сил у него не было, и вновь открыл глаза. Я помнила их голубыми, но сейчас видела черными… сгоревшими в тех испытаниях, что выпали на его долю.

      Спас меня Сашко. Подошел, встал рядом:

      - Ну, вот! Так значительно лучше, - произнес он через пару мгновений.

      - Ты потому и согласился выкрасть Елену Струпынину? – поднимаясь, спросила я. Это было лучше, чем не отводить взгляда от лица Андрея, видя его совершенно другим. – Чтобы попасть к Рахмату?

      Сашко то ли хмыкнул, то ли фыркнул, но ничего не сказал, просто подал фляжку, предлагая закончить начатое.

      - А зачем Рахмату Струпынина? – я не оставила попыток добраться до истины. – Или это месть Ивану?

      Я обернулась, заинтересованная молчанием Сашко, и вновь замерла. Как и с Андреем. Только этот смотрел на меня изучающе, словно пытаясь разобраться, за что ему еще и это наказание.

      Впрочем, могла и ошибаться.

      - Я что-то не то сказала? – закрыв фляжку пробкой, протянула ее Сашко.

      Оставаться невозмутимой с каждым стуком сердца становилось все труднее и труднее. Единственное, что удерживало от колкости или слез, подступивших совсем близко, было понимание, что ни то, ни другое мне не поможет.

      Нам не поможет…. Так было правильнее!

      - Рахмат торгует людьми, - мой последний вопрос Сашко проигнорировал. – За девиц дают больше. А Елена Струпынина – барышня приятной наружности, ее могли купить и для гарема. В степи за таких платят даже не золотом – магическими штучками.

      - Так просто? - заставила я себя улыбнуться. Бросила взгляд на окно… - Амира задерживается, - вот теперь я вполне могла позволить себе беспокойство. Тем более что оно было искренним.

      Садовника в домике не было. По словам Сашко, ушел к конюхам. Совпало так, или не обошлось без способностей самого Сашко, я не знала.

      А хотела ли знать?!

      Еще одна неожиданная мысль, заставившая вновь посмотреть на своего похитителя.

      И опять меня ждал сюрприз. Я еще не успела подумать, а он уже отвечал:

      - Да, я предполагал, что у Рахмата появится ваш брат. И – нет, будь здесь Елена Струпынина, я бы не стал ждать так долго.

      Я мотнула головой, пытаясь связать то, что он сказал, с тем, что мелькнуло у меня в мыслях, но тут пол дрогнул, заходил ходуном, выбив из головы все лишнее. В горле застыл крик, но вместо этого я, повинуясь чему-то более древнему, чем страх смерти, кинулась к Андрею и, прижав к лавке, закрыла собой.

      Успела вовремя. С потолка посыпалась труха, от пыли захотелось чихнуть…. Гулом ударило по ушам, зазвенели стекла.

      - А вот теперь нам стоит поторопиться, - оттолкнул меня Сашко.

      Я выпрямилась, подчинившись напору и замерла, глядя в окно. Там, где находился княжеский дом, вспыхнуло яркое зарево…. Огонь метнулся к небу, пылая над верхушками деревьев…..

      Ужас сковал тело, но внутри билось: «Надо бежать! Бежать…!»

      Привел меня в чувство голос Сашко:

      – Ты как? – обращаясь к Андрею, спросил он.

      - На какое-то время хватит, - вроде как невпопад ответил тот. Происходящее князя, как мне показалось, совершенно не удивило. – Спасибо, - поднимаясь, посмотрел Андрей на меня. – Ты извини… - добавил он.

      К чему относилось, понятно - назвать его одежду приличной можно было с трудом. Холщовая рубашка, если и была когда-то белой, то очень давно. Как и штаны, державшиеся на нем только благодаря потертому кушаку….

      Князь Андрей Изверев…. Смотреть на него было больно. Не смотреть – невозможно.

      - Помогите ему одеться, - Сашко сунул мне в руки меховую жилетку. Я еще только пыталась сообразить, что мне с ней делать, а он уже подавал папаху. – Быстрее… быстрее, - понуждая действовать, подтолкнул он меня к князю. Сам же отошел к окну… - Если она не придет….

      Он не договорил, да и не стоило. Кто она – понятно. Амира…. Что будет, если не появится….

      - Говоришь, слабый маг? – приняв на себя тяжесть поднявшегося Андрея, зло бросила я.

      То, что творилось в душе, понять было сложно. Радость. Опасение. Страх. Ненависть. Все смешалось, продолжая рвать меня на части. А тут еще Андрей…. Так близко! Такой беспомощный, нуждающийся во мне….

      - А это – смотря с кем сравнивать, - немного напряженно засмеялся Сашко и…кинувшись к двери, буквально втащил внутрь запыхавшуюся Амиру. – Встань с другой стороны! – приказал он ей, подтолкнув к нам.

      Дыхание Амиры было надрывным, свистящим. На лице пылал горячечный румянец, глаза - дикие, волосы - растрепанные…. От нее пахло дымом, потом. Грязную щеку рассекала набухшая кровью полоса….

      Как я успевала все это замечать?!

      А еще думать! И догадываться, что это еще только самое начало!

      Держать Андрея стало намного легче – перехватила Амира, но тут Сашко втиснул мне в руки узелок. Я едва не уронила… не то от тяжести, не то от неожиданности, но он вдруг резко бросил что-то в сторону окна…. Там загудело, расплылось огненным шаром, тут же ставшим черным, похожим на неумолимую, безжалостную бездну. Я хотела закричать, но какая-то сила потянула меня внутрь этой тьмы, потом швырнула в самый центр, лишив воздуха и… выкинула, больно ударив обо что-то.

      Стало холодно, по лицу тут же потекли капли дождя….

      - Злой дух! – рыкнув совсем рядом Сашко, сумев заглушить своим возгласом шум реки. Саму ее прятала ночь, но то, что близко, сомневаться не приходилось.

      Я хотела спросить, о чем это он, но наемник буквально вырвал Андрея из наших рук и потащил куда-то в темень.

      Растерянность длилась не дольше мгновения. Нашим спасением был Сашко. Единственным возможным спасением.

       Перехватив узелок, вцепилась в руку Амиры и, дернув, потянула ее следом.

      Ноги соскальзывали, дождем секло лицо, но я продолжала уперто идти вперед. Спотыкалась, хваталась за Амиру, сама становилась опорой, как молитву твердя… я – должна. Я – должна!

      Сколько это продолжалось, сказать трудно. Минута. Две…. Казалось, что мы шли, шли, шли…. Меня колотило от страха, от холода, от того, как липла к телу пропитавшаяся влагой одежда.

      Небо раскололо вспышкой… прямо у нас над головой. Стало светло, словно днем, позволив увидеть надвигающуюся на нас бурлящую воду. Огромные деревья, в сторону которых и бежал Сашко, опередив нас с Амирой на десяток шагов. Текущую по склону грязь….

      Темнота обрушилась вместе с громом, от которого хотелось сжаться в комок, закрыв уши, но увиденное придало сил. Если мы хотели выжить….

      Мы – хотели!

      Потому и продолжали пробираться вперед! Не обращая внимание на усталость, на подступавший в горлу страх, на слезы, которые смешивались с льющейся с неба водой....

      В Сашко я уткнулась совершенно неожиданно для себя. Только что уговаривала себя сделать еще один шаг, а теперь стояла, прижав к себе узел и понимая, что с места больше не сдвинусь.

      Это был предел! Тот предел, за которым больше ничего не существует….

      Для кого угодно, но… только не для меня.

      ***

      Предел?

      Посчитав, что это именно так, я ошибалась. Впрочем, не в первый раз.

      Известие об исчезновение мужа. Воля императора, лишившая меня выбора. Разлука с дочерью….

      Сколько их было, этих маленьких и больших пределов?!

      А сколько еще будет?!

      - В чулане тулуп. И котелок, - бросил Сашко, стягивая со скукожившегося на ворохе сена Андрея рубаху.

      Князя било дрожью, зубы стучали….

      Меня, впрочем, тоже. Промокшая одежда не только не согревала, она, облепив замерзшее тело, заставляла еще острее чувствовать продиравшую до костей стынь, чувствовать свою хрупкость и беззащитность перед разгулявшейся стихией.

      Амира оказалась сильнее, тут же кинулась к двери, торопясь выполнить прозвучавшую как приказ просьбу наемника. А я, зажав ладонями рот, чтобы не закричать, продолжала смотреть, как Андрей мечется в крепких руках Сашко. Как ходят ходуном его ребра, слишком явственно проступающие под кожей. Как набухают капли крови, выступившей из-под надорванной на ранах корки….

      - И ты не стой, - прижав Андрея коленом, неожиданно зарычал Сашко. Кинжалом раздвинул ему челюсти, вытянув зубами из фляги пробку влил в рот несколько капель того самого питья, и только после этого закончил: - принеси поленья!

      Я, радуясь, что могу быть хоть чем-то полезна, кивнула.

      Очаг был выложен в центре единственной в этом домике комнаты. Просто круг из камней. Поленницу я видела у двери, под навесом.

      Выскочив на улицу, поежилась. Внутри было холодно, но все-таки не так.

      Сейчас бы пожалеть себя, всплакнуть, сетуя на судьбу, да укоряя Заступницу, что не берегла в дороге, но я только поежилась. Положила несколько поленьев на согнутую руку, потом добавила еще…. Тяжело, но перед глазами все еще был Андрей. Измученный, нуждающийся в нашей… в моей заботе.

      Даже не взглянув на обступившие со всех сторон деревья, дернула дверь. Ввалилась в небольшой закуток, на мгновенье прислонившись к стене. Сердце заполошно билось, дыхание срывалось с губ хрипло, натужно.

      Подумав о том, что не хватало самой разболеться, вошла в комнату.

      Амира уже суетилась рядом с Андреем, укрывая его принесенным тулупом. Сашко стоял у окна…. Напряженный, натянутый, как струна.

      Стоило мне переступить порог, обернулся, тут же шагнув навстречу. Молча забрал часть поленьев, бросил в круг. Дождался, когда положу остальные.

      - Сейчас станет теплее, - жестом показав, чтобы отошла, произнес глухо.

      Я отступила, наблюдая, как он наклоняется к очагу.

      - Где мы? – равнодушно глядя, как с руки наемника сбегает огонек, спросила я.

      Сил удивляться не было, да и стоило ли, после уже увиденного?

      - Не там, где должны были оказаться, - с какой-то горькой усмешкой заметил Сашко, - но… главное, не там, где были.

      - Побудь с князем, я сделаю, - оттерла меня в сторону Амира. Я еще не отошла, а она уже подвесила котелок на висевший над очагом крюк. – Вода в бочке из родника?

      Я недоуменно оглянулась, тут же сообразив, что вопрос относился не ко мне. Вновь посмотрела на Андрея…. Скрежета зубов я больше не слышала, но дышал он тяжело. Натужно.

      Уходить от тепла не хотелось, но я заставила себя сделать шаг. Потом еще один….

      - Из родника, - раздалось уже за спиной. – Там что-то из круп было….

      - Я видела, - оборвала его Амира. Голос спокойный, едва ли не равнодушный….

      Размышлять над тем, чего стоила ей эта выдержка, я не стала. Опустившись на колени, наклонилась к Андрею. Его глаза были закрыты, на щеках пылал лихорадочный румянец, хорошо различимый даже в неярком свете прилепившегося к стене магического шарика.

      Если бы я могла забрать себе его немочь!

      Я провела ладонью по такому родному, когда-то любимому лицу…. Потом еще раз, очертив ставшие слишком грубыми скулы. Коснулась обветренных, шершавых губ….

      Чужой… не мой мужчина….

      - Оставь дверь приоткрытой… - раздалось совсем рядом.

      Относилось не ко мне – к вернувшейся Амире, но от неожиданности я вздрогнула, отдернула ладонь. Обернулась, тут же сдвинулась, чтобы освободить место Сашко.

      - Ему нужен лекарь….

      - Нужен, - кивнул, соглашаясь Сашко. Потом добавил, посмотрев на меня искоса: - Я отправил вестника. Буря к утру закончится, после полудня можно ждать гостей.

      - А он доживет до этого… после полудня? – чувствуя, что начинаю злиться, спросила я.

      И ведь понимала, что не имею права, но….

      Как же тяжело было ощущать свою беспомощность! Невозможность помочь!

      - Снадобья хватит еще на день, - поднимаясь, заметил Сашко. – А там… на все воля Заступницы. И еще, - после короткой паузы продолжил он, - мы находимся на земле князя Лазариди. Здесь вы в безопасности.

      - А она? – кивнула я на Амиру, которая хлопотала у очага.

      - В роду Лазариди умеют быть благодарными, - отозвался он. Постоял, глядя на меня сверху вниз… - За спасение князя Изверева назначена хорошая награда.

      - Хочешь сказать, что все это из-за денег? – хмыкнула я язвительно. – Я не знаю жизни так, как ты, но в людях разбираюсь.

      Дожидаться ответа не стала, вновь провела по лицу Андрея. Убрала со лба влажную, липкую от грязи прядь. Поправила тулуп, укрывая лучше….

      Он мог стать моим мужем…. Отцом нашего с ним ребенка….

      - Вам надо высушить вещи, - Сашко продолжал стоять у меня за спиной.

      - Об этом я не подумала, - призналась я, так и не шевельнувшись.

      Что может быть страшнее для женщины, чем оставить ребенка, не зная, прижмет ли когда-нибудь еще к своей груди или нет?!

      Что может быть страшнее, чем видеть, как готовится предстать перед Заступницей мужчина, заставлявший когда-то сильнее биться сердце?!

      Что может быть страшнее, чем понимать, что его смерть может стать спасением от того выбора, который заставит сомневаться, каким бы ни оказался?!

      Что может быть страшнее….

      - Мне нужно уйти….

      - Что?! – я подскочила, мгновенно забыв о роившихся в голове мыслях. Как легко быть храброй, когда рядом с тобой сильный мужчина, который не предаст, не оставит….

      Сашко смотрел спокойно, в глазах было не только усталость, но и понимание того, о чем я только что думала.

      Жаром обдало щеки, но взгляда я не отвела, позволяя увидеть свой страх…. Отчаяние…. Надежду….

      - Об этом логове кроме меня знают еще трое. Князь Изверев уже находится здесь. Визиту графа Орлова, если его занесет сюда, вы будете даже рады, - с некоторой иронией произнес он. – Четвертым станет гонец князя Лазариди, опасаться которого вам не стоит.

      - А сам ты с ним встретиться не хочешь? – гневно бросила я и… тут же замерла. Леденящим холодом обдало и так замерзшее тело…. – Георгий работает на….

      Будь у меня возможность отступить, я бы отступила. Тут же лишь прикрыла ладонью рот, чтобы не сказать лишнего.

      Георгий, мысли о предательстве которого я даже не допускала! Ровелин, подданным которого, скорее всего, являлся Сашко! Перстень мужа, отданный мне Рахматом…. Клочок бумаги, упавший на ладонь наемника…. А еще князь Изверев….

      - Вы хоть понимаете, о чем говорите?! – схватив меня за плечи, дернул Сашко.Смотрел зло… яростно. – Вы….

      Я медленно выдохнула, опустила голову, пряча от него следы испытанного ужаса. Потом всхлипнула… прикусила губу, не позволяя бессилию взять надо мной верх.

      Как я могла?!

      Как я могла подумать такое?!

      - Простите… - Сашко помог опуститься на край соломенного ложа. Бросил быстрый взгляд в сторону Амиры, о присутствии которой я совершенно забыла, сам присел на корточки напротив меня. – Вы же разбираетесь в людях, - закончил он с какой-то мягкой, трогательной улыбкой.

      Я сглотнула, но ответила твердо:

      - А если я ошибаюсь? А если верю в то, чего нет?

      - А как же женское сердце? – в его голосе послышалось что-то похожее не веселье.

      - Ох уж это женское сердце! – я тоже позволила себе улыбнуться. – Ты вернешься? – мой голос все-таки сорвался.

      - Ждите меня ближе к полудню, - кивнул он, поднимаясь. Отошел к Амире, похоже, считая ее более надежной: - Чужой близко к дому не подойдет, но вы все равно будьте осторожны….

      Больше он ничего не сказал. Поднял лежавший на лавке жилет и стремительно вышел за дверь, оставив после себя только лужицу на полу, натекшую с мокрого меха….

      Лужицу из слез… пролитых Заступницей в эту ночь.

      ***

      Амира нашла в кладовке не только крупу, но и вяленое мясо. При других обстоятельствах - только скривиться от скудности трапезы, в этих же показалось целым богатством: бульон для Андрея и наваристая каша для нас.

      Снадобье добавило князю немного сил, но хватило их ненадолго. Сделав всего несколько глотков, он уснул, замер под тулупом.

      Дышал неровно, вздрагивая в тяжелом, жарком сне. Лицо горело, губы были сухими, потрескавшимися, как истосковавшаяся по дождю земля.

      - Будь с ним, - Амира поставила рядом со мной наполненную водой глиняную чашку. Подала тряпицу. – Ближе к рассвету сменю.

      Вместо ответа – кивнула. В этом Амира оказалась сильнее меня. И – мудрее. Утро – самое тяжелое время. Это сейчас в душе бурлило, не давая покоя, а потом, как отхлынет, останется только усталость.

      Устроилась она на лавке, укрывшись одеялом, которое притащила оттуда же, из кладовки. Поерзала немного и… затихла, оставив меня наедине с Андреем.

      Огонь играл в очаге, трещал поленьями. За стенами домика ярилось небо, прорываясь громом, гремевшим, казалось, прямо над нашей головой, из приоткрытой двери по полу тянуло холодком….

      Боязно, но для меня страшнее оказалось другое. Настоящее, в котором я не могла помочь едва живому Андрею. Будущее, в котором я могла никогда не увидеть Георгия. Оставшаяся где-то там дочь….

      Я, смочив тряпицу, провела по лицу Эндрю, стирая выступившие капельки пота. Сполоснула в чашке, положила ее на лоб….

      Андрей…. Андрей…. Рука невольно скользнула к вороту подсохшей рубашки. Подаренный им медальон висел на шее, навсегда связав меня с тем днем.

      Он…. Я…. Наше прощание….

      …ты всегда будешь моей путеводной звездой….

      Нашарив его ладонь под тулупом, слегка сжала. Жалости к нему не испытывала, если только нежность. И неважно, что слаб и немощен. Было в нем мужество. Даже вот в таком, беспомощном, измученном болью.

      И память с прошлым не задержалась…. Мой первый бал. Белое платье. Нежные цветы, украсившие волосы, жемчужное ожерелье, легко обнявшее шею. Сердце, которое норовило вырваться из груди. Матушка, смотревшая вокруг так, словно выслеживала добычу. Отец… жесткий, неприступный.

      Князь заметил нас первым, поцеловав руку даме, с которой беседовал, направился к нам.

      Видеть Андрея раньше мне приходилось, но не таким. Украшенный серебром черный парадный кафтан четкими линиями очерчивал его фигуру. Голубые глаза смотрели с легкой иронией. На губах играла лукавая улыбка….

      Он поприветствовал матушку, уважительно поздоровался с отцом и лишь после этого обратил свой взор на меня.

      - Вы не познакомите меня с этой прелестной барышней? – окончательно смутил он меня обращенной к старшему Красину просьбой.

      - С этой прелестной барышней, князь, вы довольно неплохо знакомы, - неожиданно добродушно хохотнул отец. – Ведь именно ее вы однажды снимали с дерева в нашем саду, - добавил он с прищуром, словно что-то оценивая.

      Как давно это было?!

      Нет, счастливыми те дни назвать было сложно, но это если не знать, что мне пришлось пережить теперь!

      Смочив тряпицу и вновь положив ее Андрею на лоб, вернулась мыслями в прошлое….

      Тот единственный танец изменил многое. Не дав надежды, поселил в моем сердце странное топление, тишину, в которой я видела его взгляд, его губы, когда он произносил мое имя….

      - Эва….

      От неожиданности я вздрогнула. Сдвинулась, поправить укрывавший его ослабевшее тело тулуп….

      - Эва…

      Его глаза больше не были прозрачными, наливаясь так любимой мною синевой.

      - Тебе подать воды? – скрывая растерянность, воспользовалась я его немощью.

      Андрей сглотнул, тяжело вздохнул….

      - Да, - голос прозвучал хрипло, устало.

      Поднявшись, отошла к очагу. Подложила в огонь еще одно полено, взяла кружку, пригубила, проверяя, не холодна ли.

      Когда опять подошла к лежащему на сене Андрею, сердце уже не билось так судорожно. Я нужна была ему…. Нужна была, как сиделка, от которой сейчас зависела его жизнь.

      Приобняв за плечи, приняла тяжесть измученного тела на себя, придержала кружку. Когда уложила обратно на сено, аккуратно промокнула губы….

      Нехитрые действия окончательно вернули самообладание. Он был рядом, но….

      - Мне показалось, что я брежу, - устало, задыхаясь, произнес он, одной фразой разрушив стену, которую я воздвигла между им и собой. – Эва….

      - Тебе не стоит разговаривать, - строго, насколько это было возможно, произнесла я. – Ты должен беречь силы!

      - Нет, - улыбнулся он. Вымученно, криво, но….

      По сердцу полоснуло, словно ножом.

      Андрей! Мой Андрей!

      - Отдыхай, - я приложила ладонь к его губам. – Завтра ты будешь в безопасности, - добавила, чтобы звучало весомей.

      - Я верил в тебя, - он выпростал руку из-под тулупа, сдвинул мою ладонь. – Молил Заступницу, а видел тебя….

      Голос Андрея срывался, дыхание было поверхностным, судорожным, но останавливаться он не собирался. Я видела это в его глазах, в той решимости, с которой из последних сил, но удерживал мою руку.

      - Если ты не замолчишь….

      Не закончила я сама, заметив, как он скривился от боли. Склонившись ниже, коснулась губами виска, заросшей щетиной щеки.

      Сердце разрывалось…. Рассыпалось на осколки, вспыхивало огнем, чтобы тут же замерзнуть, покрывшись корочкой льда.

      Андрей. Я. Георгий….

      - Ты стала моей путеводной звездой…. Дала мне силы выжить….

      - Замолчи! – отстраняясь, закричала я шепотом. – Не говори так! - попросила со стоном. – Тебе нельзя….

      Он поднес мою ладонь к губам, но не поцеловал, просто обжигал тяжелым, горячим дыханием.

      - Моя звезда….

      А в душе неожиданно откликнулось: «Солнышко мое…»

      Мама Лиза! Аленка! Георгий!

      Все смешалось, спуталось сомнениями. Разум говорил: «Ты – должна! Ты – не имеешь права!» А сердце….

      - Прости, - вздохнула я, осторожно вытянув свою ладонь из его руки. Сполоснула тряпицу, вернула ее на место. – Я – мужняя жена. И у меня дочь.

      Он услышал, взгляд на миг стал жестче, да и в голосе прибавилось твердости:

      - Я вас не оставлю.

      О чем хотел, но не сказал, было понятно. О смерти Георгия, о которой ему, похоже, было известно.

      Через ткань рубашки сжала рукой перстень мужа, висевший на груди рядом с подаренным Андреем медальоном, горько усмехнулась.

      Вот она... жизнь! Где потеряешь?! Где – найдешь….

      Я была уверена, что история с князем, закончившись нашей разлукой, уже не получит продолжения, если только в моих мыслях, тоске, да сожалениях, а оказалось….

      - Георгия обвинили в предательстве, - глухо произнесла я, избегая взгляда Андрея. – По воле императора я должна отречься от мужа….

      - Знаю, - перебил он меня. – Я вас не оставлю. Ты станешь моей….

      Как же я хотела услышать эти слова!

      И тогда, когда мы с ним прощались. И потом, когда отец вел меня к алтарю Заступницы, отдавая другому. И даже произнося клятву… обещая быть верной, любить, заботиться… я все равно мечтала, что не стоявший рядом со мной мужчина, а именно Эндрю… князь Андрей Изверев, произнесет эти слова.

      Ты станешь моей женой….

      Как же я хотела их услышать….

      … еще недавно!

      - Эва… - его рука была слабой, но я знала, что это – ненадолго.

      Пройдут дни, недели... и я вновь увижу того Андрея, каким его помнила. Красивым! Сильным! Мужественным!

      Глаза стали влажными, слезы застилали взор, мешая в неярком свете лица, путая, утягивая в то, чего никогда не было.

      Тот же алтарь, те же слова, но рядом не Георгий – Андрей. И другое кольцо стянуло мой палец, навсегда связывая с любимым мужчиной. И первый крик другого ребенка заставил меня устало, но радостно откинуться на подушки…. И другие глазенки будут любяще смотреть на меня…. Другие губки назовут мамой….

      - Прости… - отпустив перстень, решительно сдвинула я его руку.

      Сердце больше не стонало, сделав свой выбор. Выбор верности. Новой, но не менее желанной любви. Будущего, которого у меня могло не оказаться, но уже ставшего для меня единственно правильным.

      – Георгий – жив! – Я поднялась, встала твердо, как перед Заступницей, перед которой сейчас была нага в той искренности, с которой произносила эти слова. - И пока я сама не увижу его тело, никто и ничто не сможет убедить меня в его смерти.

      Развернулась, чтобы налить в кружку бульон и… замерла, наткнувшись на взгляд стоявшей за спиной Амиры.

      Не знаю, как много она слышала, как много поняла, но в ее глазах было и участие и… та же вера, которую она готова была разделить со мной.

  Глава 16

      Утром Андрею стало хуже. Он метался, в бреду повторял слова на незнакомом языке, звал меня, шепча горячечными губами: «Эва…. Эва…. Моя звезда…»

      А я…. Все, что я могла – вновь и вновь смачивать тряпицу в прохладной воде, обтирать ею его собранное из острых углов лицо и молить Заступницу, чтобы не дала сгинуть.

      И не важно, что свой выбор я уже сделала – жив Георгий или нет, я была и оставалась его женой, главное, что Андрей не заслуживал такой смерти. В бою – да. От старости, окруженный детьми и внукам, но не вот так, в затерявшемся в лесу охотничьем домике, да на охапке сена.

      - Давай, я сменю тебя, - в очередной раз подошла ко мне Амира.

      Отдыхать она так больше и не легла. Я, кстати, тоже, не в силах смириться с мыслью, что он может умереть, пока я буду спать.

      - Я сама, - грустно улыбнулась я ей, меняя тряпицу на его лбу.

      Надеялась, что Амира отойдет, но она продолжала стоять рядом, глядя то на меня, то на окно.

      Ставни были открыты, солнце пробивалось сквозь еловые лапы.

      Буря закончилась на рассвете, но капли шелестели по крыше до сих пор, срываясь с хвои и стремясь к напитанной влаги земле.

      - Это все из-за серебра, - неожиданно произнесла она, протянула фляжку. – Дай ему.

      Я взболтала содержимое, пытаясь разобрать, как много осталось, усмехнулась… горько, осознавая, что на день не хватит, но все-таки вытащила пробку.

      - О каком серебре ты говоришь? – спросила, когда в его приоткрытый рот упало несколько капель.

      - О магическом, - забрала она у меня фляжку.

      Бросив взгляд на Андрея – питье он сглотнул, но изменений я пока не заметила, вопросительно посмотрела на Амиру.

      – Месторождение нашли лет семьдесят тому назад, но тщательно скрывали, - она вздохнула, отошла к окну. – Настой больше не действует. Не жилец он….

      Я и сама это понимала – чувствовала, как тоньше становится ниточка его жизни, но все еще верила. В его ли силы?! В благость ли Заступницы….

      - Так что там с серебром? – не позволяя себе отчаяться, спросила я. Пока билось его сердце, пока была хоть слабая, но надежда….

      Дрожь прошла по его телу, Андрей дернулся, изгибаясь, застонал…. Не думая, что делаю, накрыла его собой, прижала к полу. Амира тоже подбежала, упав на колени, зажала голову.

      Не успела я ничего сказать, как она, зубами вытащив из фляжки пробку, вылила ему остатки жидкости в рот.

      - Зачем?! – вскинулась я, с ужасом наблюдая, как та забурлила, покрывая его язык, губы, бурой пеной.

      - Это его последний шанс! – прикрикнула Амира, продолжая удерживать его подбородок. – Это оно и есть! – добавила с каким-то надрывом.

      Я не сразу поняла – еще одна судорога скрутила тело Андрея, вытянув дугой, сделав каменным, но когда он вдруг расслабился, опал, буквально растекся под тяжелым тулупом, кивнула, догадавшись, о чем она сказала.

      За магическое серебро платили золотом, за один грамм давая десять. Оно избавляло от ядов, залечивало раны, возвращало силы, позволяя бороться с болезнью. А еще из него делали амулеты, которые значительно увеличивали категорию мага, использовавшего их вместо накопителя.

      Ценили темный металл и ювелиры, пряча в его влекущую, глубокую черноту ослепительно белые алмазы. Украшения, достойные императриц….

      Эти мысли мелькнули и пропали, оставив после себя горький осадок. Словно именно этот повод для войны был грязным, недостойным….

      А другие?!

      - Можешь отпускать, - Амира тронула меня за руку. Поднялась, прихватив плечи, потянула, понуждая встать. – Он – уснул, - улыбнулась грустно, когда я посмотрела непонимающе.

      Я перевела взгляд на Андрея. Лучше выглядеть он не стал, да и дыхание было все таким же рваным, но он действительно спал, а не провалился в очередное беспамятство.

      - Оно так и действует, - когда выполнила молчаливую просьбу, заметила она.

      - Но… - услышав в ее словах недосказанность, уточнила я хрипло.

      Так хотелось лечь и закрыть глаза, избавляясь от всех свалившихся на меня бед. Просто ненадолго закрыть глаза, позволив мягкой, щедрой темноте забрать все невзгоды, сомнения. Всю накопившуюся в моей душе боль….

      - Ему нужен маг-целитель. И чем быстрее, тем лучше, - не стала меня успокаивать Амира. – Магическое серебро – не панацея, хоть и способно творить чудеса. Да и немного его было в настое, иначе….

      Она отвернулась.

      Коса растрепалась, несколько прядей выбились, раскидав по спине паутину…. Паутину, в которой я запуталась, без надежды выбраться.

      - Зачем мне знать про серебро? – я заставила себя не смотреть, как черные волоски рисуют на ее рубашке странный рисунок.

      - Не хочешь поесть? – кивнула она на котелок.

      Я – хотела, но от одной мысли, что буду заталкивать в себя пищу, когда здесь, в этой же комнате, совсем рядом со мной умирает Андрей, становилось тошно. От желаний тела, от той беспомощности, которая с каждой минутой чувствовалась все острее и острее….

      - Нет! – твердо произнесла я, вновь опускаясь на пол. Я не могла помочь, но могла хотя бы просто находиться рядом.

      - В горах немало магов, но сильные – редки, а магическое серебро требует мощного дара….

      Амира так и стояла спиной ко мне, но я – кивнула, вспомнив про степняков, упоминавшихся в одном из писем Андрея. Кочевники….

      Жизнь магов меня не интересовала, но тут и не захочешь, а услышишь то здесь, то там. Да и Георгий как-то в разговоре сетовал, что в султанате с каждым годом все больше становится высокоуровневых магов.

      И вроде нас они не трогали - если кто и подвергался набегам, то Аркар, но общая граница имелась, так что настороженность казалась оправданна.

      - Получается, что у вас серебро добывалось и уходило караванами в степь. Там его обрабатывали и….

      - Часть возвращалась обратно, - повернулась она ко мне, - оставшееся шло на продажу.

      И опять я согласно опустила голову.

      Степняки и горцы не враждовали. Для одних – бескрайние пески и редкие оазисы, для других…. Для других была высь, из которой до неба только дотянуться. Снежные вершины и поросшие лесом склоны. А еще буйные реки, дерзкий, свободолюбивый нрав и законы, в которых честь и коварство переплетались так тесно, что и не разберешь.

      - Но все тайное рано или поздно становится явным, - моя улыбка была грустной.

      - Да, - вздохнула Амира. Отошла к лавке, села… тяжело, устало. – У нас у самих всегда было неспокойно: каждый из князей жаждет видеть себя среди трех старших, а тут еще и ваши прознали про месторождение, потребовали торговать и с ними. Им – отказали. О последствиях тебе известно. Война, которая закончилась браком сына князя Лазариди и дочерью графа Суворова.

      - И мы начали получать магическое серебро… - я коснулась лица Андрея. Оно пылало, но показалось, что уже не так сильно.

      Сменила тряпицу, не очень-то и рассчитывая на ее ответ.

      Поторопилась….

      - Нет, - Амира качнула головой. – Это было условием мира, но один из князей слова не сдержал. В отместку ваш император приказал казнить своего новоявленного подданного.

      Она произнесла это спокойно, а я на миг закрыла глаза. От жестокости мира. От жалости к той, неизвестной мне женщине, пошедшей на эшафот вместе с мужем. От ненависти к тем, кто играл их жизнями….

      - Так зачем мне знать про серебро? - посмотрела я на Амиру. Перевела взгляд на Андрея, тут же вспомнив о Сашко и Георгии….

      Я многого не понимала, но во всем происходящем теперь видела иной смысл. Страшный! Безжалостный! Способный перемолоть в прах чужие судьбы….

      Моя была в их числе!

      - А ты еще не догадалась? – она нахмурилась, довольно отчетливо напряглась, чуть склонив голову, словно к чему-то прислушиваясь.

      Потом резко поднялась, наклонилась вперед, выглядывая в окно. Я подскочила тоже, подошла, встав рядом.

      Мой ответ – нет, не догадалась, так и не прозвучал.

      Из-за деревьев к дому выехало несколько всадников.

      ***

      Испуг был коротким. Всадники еще не подъехали, как им навстречу из-за навеса вышел Сашко.

      Когда появился и как?!

      Вопросов было много. Выглядел наемник так, словно в одиночку боролся с ночной бурей.

      - Крепких сыновей тебе, Махмет, - произнес Сашко, дождавшись, когда один из гостей, спешившись, подойдет ближе. – Рано вы, я ждал вестей к полудню.

      - И тебе долгих лет, Сашко, - басисто, но без угрозы, отозвался тот, кого наемник назвал Махметом. Сбросил бурку на руки подоспевшего к нему воина, тронул рукой висевший на поясе кинжал. Улыбнулся в густые, ухоженные усы: - Сам просил не затягивать.

      Он посмотрел на нас – от окна мы с Амирой так и не отошли, перевел заинтересованный взгляд на Сашко:

      - Ты не писал, что с тобой женщины, - вроде как укорил он.

      - Одна из них – Елена Струпынина, дочь Ивана. Вторая….

      - Вторую я узнал, - довольно грубовато оборвал его Махмет. – Где князь?

      - В доме, - Сашко бесцеремонность собеседника нисколько не покоробила. – Совсем плох.

      Махмет кивнул, крикнул что-то на горском. Еще один всадник спешился и, ни слова не сказав, направился к крыльцу.

      Сашко отступил, пропуская. Несколько ударов сердца, и мужчина вошел внутрь. Сделал короткое движение рукой… отскочивший от его руки шарик повис под тяжелым, серым потолком, ярко осветив комнату.

      Я прикрыла глаза, а когда вновь открыла, незнакомец уже отбросил тулуп в сторону, склонился над Андреем…. Дернулась, чтобы кинуться туда, где на прелом сене лежал так и не переставший быть для меня дорогим человек, но Амира придержала, успев схватить за руку:

      - Не мешай, - притянув меня к себе, твердо сказала она.

      Как поставила точку….

      То ли в тех страхах, что мешали спокойно дышать. То ли… нашей с ним истории.

      Вывернувшись из похожих на утешение объятий, надела жилет и вышла из дома. Остановилась на небольшом каменном крыльце, окинула взглядом крошечную полянку, украшенную полосками пробивавшегося сквозь хвойные лапы света и окруженную огромными деревьями, застывшими стражами вокруг. Посмотрела на поленницу, спрятавшуюся под навесом, на наблюдавшего за мной Махмета.

      Наследный княжич. В своем выводе я не сомневалась, достаточно было связать названное Сашко имя с его же словами о том, что на землях князя Лазариди я в полной безопасности.

      - Хитер ты, Сашко, но со Струпыниным теперь сам будешь говорить, - Махмет взгляда от меня не отвел. Глядел изучающе и… хмурился, как если бы чего-то не понимал. – За Изверева воздастся полной мерой, но перед Иваном тебе князь заступником не станет.

      - Справлюсь, - беспечно хмыкнул Сашко. Потом оглянулся: - Пожрать бы чего-нибудь. Да и женщин покормить. Ночь была нелегкой….

      - То-то от тебя снегом тянет, - резко бросил Махмет, заставив меня насторожиться. – Ведь рыскал где-то….

      - Ты меня в этом где-то поймал?! – не без злости отрезал Сашко. – Или, главное, виноватым сделать, а уж за что - неважно?! Так не твой князь за спасение Изверева заплатил! А второй раз меру я брать не намерен.

      Пока он говорил, я торопливо сошла с крыльца, подошла ближе к Сашко, встала рядом. Не словами, всей своей позой говоря, что если наемнику и потребуется заступник, то искать долго не придется.

      Что уж там было в его прошлом, я не знала, но в настоящем жизнь он мне спас. Пусть и игру свою вел, но если судить по большому счету, то Заступница не дала в обиду, когда назначила похитителем именно Сашко. Будь на его месте другой....

      Думать об этом не хотелось. Да и легкости, о которой мечталось, стоило представить, как окажусь в безопасности, тоже не было. Все та же тяжесть, все те же сомнения. И все меньше надежды.

      А еще вопросы….

      - Да ты не кидайся в бой, как петух, - хохотнул Махмет, покосившись на меня. – Я же только предупредил…. А девица вся в Ивана. Такая же молчаливая, но грозная.

      Я хотела ответить, но тут на крыльце показался тот незнакомец, которого я признала, как лекаря. Прошелся по нам быстрым, цепким взглядом, на миг дольше остановившись на мне:

      - Плох он. Одному мне не справиться.

      Сердце оборвалось. Все вокруг потемнело, отчаянием стерло яркие краски.

      Как просто! Всего лишь несколько слов, а надежды… той, воспрявшей, воспарившей надежды, которой невольно запела душа, больше не было. Лишь понимание быстротечности жизни, ее неуловимости, зыбкости….

      - Вы – останетесь! – обернулся Махмет, обращаясь к тем троим, что продолжали сидеть верхом. – Поможешь? – не дожидаясь ответа, спросил он у Сашко.

      - Помогу, - коротко бросил тот. – Приведи Амиру, - тронул он меня за руку, вытягивая из черного омута.

      Да вот только мог ли?!

      Не говоря ни слова, вернулась в дом.

      Андрей все так же лежал на сене, но дышал уже мягче, спокойнее. Да и черты лица не казались такими резкими, смягчившись умиротворением.

      - Тебе лучше попрощаться с ним, - сглотнув, чуть слышно произнесла Амира.

      Ее глаза были сухими, мои – тоже. И неважно, что душа вновь разрывалась от боли, истекая горячей, обжигающей кровью. Я должна была быть сильной….

      Подойдя, опустилась на колени, коснулась слабой, утомленной жизнью руки… положила ладонь ему на грудь, тут же почувствовав, как торкнулось, напрашиваясь на ласку, сердце….

      - Прости….

      - Ты его любишь… - Амира не спрашивала – утверждала.

      - Люблю, - не стала спорить я. – Благодаря Андрею узнала, как можно трепетать при звуке голоса, пылать от короткого взгляда. Как волнующе звучит имя, когда его произносит именно твой мужчина. Как невыносима тоска расставания, как сладостна надежда и безжалостна реальность.

      - Но теперь ты любишь мужа, - продолжила Амира, когда я замолчала.

      - Да, люблю, - подтвердила я, пытаясь увидеть Андрея другим. Сильным. Крепким…. – Не сразу поняла, что чувство, которое испытываю к нему, тоже любовь. Пусть другая, не такая яркая, скорее мягкая, ласковая, уютная, но все равно любовь. И в ней так надежно, так спокойно и уверенно…. Было…. – Я резко обернулась, но успела заметить, как она смотрела на меня. Сочувствуя и… гордясь. – Идем, - сделав вид, что ничего не заметила, направилась я к двери.

      Гордость…. Сочувствие….

      Первого я была недостойна, во втором не нуждалась. Это была моя ноша, я сама взвалила ее на плечи, считая, что способна вынести.

      С Сашко и лекарем мы столкнулись на пороге. Те пропустили, позволяя выйти, и лишь после этого вошли внутрь.

      Хотела оглянуться, но удержалась от соблазна. Ничего не исправить. Не изменить….

      - Рад, что ты с нами, - Махмет подошел к Амире. – Ты приняла правильное решение.

      - Я предала родича, - ровно, равнодушно, отозвалась Амира.

      - Ты отказалась быть с предателем, - поправил Махмет. – И за нее спасибо,- кивнул он на меня. - Струпынин не чужой нам. Его дочь будет желанной гостьей.

      Я была уверена, что Амира его поправит, назвав мое настоящее имя, но она лишь усмехнулась.

      Взгляд Махмета на нас стал испытующим, в глазах появилась тяжесть, но говорить он ничего не стал, тут же направившись к дому.

      Я обернулась только теперь, пытаясь в одном этом мгновении запечатлеть сразу все. И подступавший со всех сторон лес. И надежную каменную кладку, спасшую нас от непогоды. И запах… влаги, превшей под ногами хвои, смолы, щедро покрывавшей крепкие, устремленные к небу стволы, тянувшегося из открытой двери дымка… потного, болезного тела, слабости….

      - Пойдем порталом, выйдем уже во дворце, - донесся до меня твердый, уверенный голос Махмета. – Я потяну….

      - Потяну я, - перебил его Сашко, - ты только открой.

      - Справишься?

      Язвительности, как я ни пыталась ее услышать, в интонациях наследного княжича не было.

      Сашко оставил его вопрос без ответа. Подошел, встал слева от меня. Лекарь с Андреем на руках пристроился рядом, разделив меня с Амирой, правую сторону «закрыл» Махмет.

      Объяснять, что нам нужно делать никто не стал. Впрочем, каким именно образом мы попали на эту землю, и так было понятно.

      Что сделал Махмет, я не увидела, но поляна вдруг отступила, провалившись в темноту. Потом меня ударило ветром, прямо в спину, толкнуло вперед, чтобы тут же выбросить на узорчатый, выложенный цветной плиткой пол.

      На какое-то мгновение я потерялась. В ярком свете, заливавшем огромный бассейн, неподалеку от которого мы оказались. В безудержном, радостном пении птиц. В сладости воздуха, который своим жаром буквально обжег горло. В возгласах, бряцании оружия….

      - Теперь вы точно в безопасности, - вывел меня из ступора Сашко.

      Покачнулся… я только и успела, что придержать, но вряд ли бы справилась, не помоги мне Махмет:

      - Сильный ты, Сашко, но глупый! – не так уж и осуждающе качнул головой. – Я бы и сам….

      - Пятерых и умирающего? – мотнув головой, словно разгоняя туман, пробормотал Сашко. Потом посмотрел на меня уже не так осоловело: - Помните, я вам сказал, что не знаю точно: жив он или нет?

      - Вы это о ком? – нахмурился Махмет, продолжая удерживать едва стоявшего на ногах Сашко.

      - Помню, - чуть слышно произнесла я, оглушенная всем происходящим. Всего ночь и половина дня, а моя жизнь вновь изменилась, вернув в мир, где я могла почувствовать спокойствие.

      - Тогда я действительно не знал, - как-то грустно улыбнулся Сашко. – А теперь – знаю. Он – жив.

      - Но… - я вскинулась, с надеждой глядя на наемника. – Где он? Откуда ты… - Не закончила сама, проследив за его взглядом.

      Обернулась и… застыла, глядя на стоявшего в нескольких шагах от меня вполне живого и здорового Георгия.

      Но не только это заставило меня замереть, не двигаясь с места, но и… Алина Горская, которая весьма уверенно опиралась на руку моего мужа….

      ***

      Мгновения тянулись, тянулись и тянулись. Мой взгляд. Его взгляд. И пустота, в которой остались лишь мы и… ладонь Алины, которой бережно коснулся Георгий, прежде чем отпустить ее руку.

      - Эвелин? – его голос сдвинул тишину, обрушив на меня сразу все.

      И звуки, которые пытались разорвать мою голову. И чувства, которых оказалось так много, что я едва ли не тонула в них, тщетно надеясь разобраться, понять, какое же из них было самым главным, самым всеобъемлющим. Радость от того, что он жив. Непонимание, почему все получилось именно так. Горечь – во всем этом так много было от обмана. И… ревность! Дикая, жгучая, ядовитая….

      - Эвелин? – повернулся ко мне Махмет. Потом посмотрел на Сашко, укоризненно качнул головой: - Значит, Елена Струпынина?

      - Эвелин! – Георгий шагнул мне навстречу. Смотрел не веря….

      Потом заметил обвисшего на руках лекаря Андрея и выражение его лица изменилось, стало суровым, отстраненным…..

      Увидела князя и Алина. Огляделась… быстро, четко, указала на укрытую ковром лавочку и приказала резко, не терпящим возражения тоном:

      - Кладите сюда. И принесите мой саквояж.

      Сама сняла перчатки, бросила их подскочившей девушке в традиционном горском платье….

      Горечь никуда не делась, но именно в этот миг мне стало спокойно за жизнь Андрея. Если кто мог поспорить с его смертью и победить, то именно Алина.

      Сильная, дерзкая, уверенная в себе…. Совсем не такая, как я.

      - Я хотела бы привести себя в порядок? – развернулась я к Махмету. – Это – возможно?

      Он перевел взгляд с меня на Георгия и обратно…. Не знаю, что понял… да и было ли что понимать, но в глазах мелькнуло сожалением.

      Тем не менее, ответил он довольно церемонно:

      - Вы – гостья этого дома, графиня. Я провожу вас….

      - Я могу помочь? – остановила его Амира. – Если….

      Я знала, о чем она хотела сказать. О положении, в котором оказалась. О вражде между двумя родами, оба из которых были для нее родными. О брате, открыто выступившем против старших князей….

      Она многое могла поведать, но Махмет, заслужив мою молчаливую благодарность, не дал произнести ни слова:

      - Это – твой дом. С возвращением.

      И так это было сказано просто, без всякого пафоса, что я едва сдержалась, чтобы не разрыдаться прямо тут, на глазах множества людей.

      Спас опять Махмет. Согнул руку, предлагая на нее опереться. И неважно, что я была в грязной рубахе, поверх которой надет дурно пахнущий после дождя жилет, в каждом движении наследного княжича виделась готовность удовлетворить любое мое желание.

      В его руку я буквально вцепилась, совершенно забыв про манеры. Да и какие манеры, когда ноги уже не держали, а от ощущения, что Заступница, проведя через все испытания, вновь поставила перед страшным в своей неотвратимости выбором, хотелось со стоном опуститься на пол и зарыдать, вырывая из себя то отчаяние, от которого сжимало сердце.

      Живой Георгий, которого я не раз успела оплакать, Алина Горская и… нежность его прикосновения!

      - А князь? А Сашко? – мысль о себе отступила, стоило только вспомнить о спутниках.

      - О них – позаботятся, - твердо заверил меня Махмет, предлагая продолжить путь.

      Я снова сделала шаг, подчиняясь его воле, вот только дался он мне с трудом. Андрей…. Георгий….

      - Эвелин!

      Зря я произнесла его имя….

      - Граф, - Махмет осторожно отпустил мою руку, развернулся, закрыв собой, - графиня нуждается в помощи служанок и отдыхе. Все остальное может обождать.

      Судя по всему, ждать Георгий был не намерен:

      - Эвелин! – повторил он, требуя моего внимания.

      Несмотря ни на что, он был моим мужем. Имел право!

      - Я очень устала, - так и не обернувшись, тихо и, надеюсь, спокойно, произнесла я. И повторила, не столько пытаясь убедить его, сколько до конца осознавая, какой путь проделала, прежде чем попасть сюда: - Очень устала….

      - Графиня была тяжело больна, - вклинилась в наш разговор Амира. – Несколько дней горячки ослабили ее.

      - Я пришлю лекаря, - в голосе Махмета явно послышалась забота. – Прошу вас, граф, давайте отложим все разговоры до лучшего времени.

      Что думал об этом Георгий, я так и не узнала. Свет померк в одно мгновение, оставив меня в бесчувственной темноте, где не было ни вопросов… ни ответов на них.

      - Я вижу, ты уже не спишь, - голос Амиры был мягким, уютным.

      - Не сплю, - подтвердила я, чувствуя в теле необычайную легкость.

      Стоило об этом подумать, как воспоминания набросились стаей голодных собак, разрывая, грызя….

      Я резко села в постели, пытаясь вырваться… понять….

      - А вот этого не надо! – на этот раз довольно жестко заметила Амира, тут же оказавшись рядом и прижав меня к себе. – Все в прошлом!

      В прошлом ничего не было. Мы обе это знали.

      - Как князь? – отстранилась я. О спокойствии говорить не стоило, но хотя бы создать видимость.

      Окинула взглядом комнату, в которой находилась.

      Узнаваемый горский колорит. Яркие краски, затягивающие в себя, волнующие узоры. А еще много света, который заливал все вокруг, добавляя этому миру ощущения праздника.

      - До полного выздоровления еще очень далеко, - поднялась она с кровати. Отошла немного. – Алина – кто она?

      Откинув одеяло, села на край. Рубашка, в которую меня переодели, была чистой, а вот тело под ней несвежим, отдавая запахом пота и лишений:

      - Маг-целитель. Однажды спасла Георгию жизнь. Принимала у меня роды….

      - Так они – друзья? – уточнила Амира, глядя на меня с вниманием.

      Друзья?

      Память оказалась услужливой, напомнив, как внимательна была Алина, пока я восстанавливалась после рождения Аленки. И о покровительстве Георгия, оберегавшего ее сына. И о просьбе, с которой магиана пришла ко мне, его жене….

      И о преследовании барона Метельского…. И о выданном предписании на арест Горской…. И о Трофиме Сорове, маге-дознавателе Канцелярии розыскных дел, влюбленного в Алину….

      - Мне надо принять ванну, - оставила я вопрос Амиры без ответа. – А еще… - моя улыбка была слабой, - кажется, я хочу есть.

      - Кажется, она хочет есть, - шутливо передразнила меня Амира. – Еще бы не хотела, когда уже утро следующего дня!

      - Утро? – не поверила я, поднимаясь. Подошла к окну, с огромный удовольствием вдохнув запах, в котором так много было сладких, цветочных ноток. – Тогда тем более, - повернулась я к Амире.

      - Будет тебе ванна, - ласково глядя на меня, отозвалась она. Взяв со столика колокольчик, позвонила.

      Мелодичный звук заполнил комнату, разлился, возвращая что-то такое родное, привычное…. На миг защемило сердце... тоской по тем, кто был далеко!

      - Да, госпожа, - в комнату торопливо, но не суетливо вошла молодая девушка. В руках глиняная крынка и накрытая полотенцем тарелка. – Рада видеть вас в добром здравии, госпожа, - обратилась уже ко мне. Чуть присела: – Я – Лия, ваша служанка.

      - Госпожу надо сделать самой прекрасной женщиной в этом доме, - опередила меня Амира. – А я пока приготовлю платье.

      - А платье уже готово, - лукаво улыбнулась Лия, ставя свою ношу на стол. – Княжич Махмет приказал. Сказал, что хочет сделать приятный сюрприз для госпожи.

      - Сюрприз? – слегка нахмурилась я. Звучало весьма неоднозначно.

      - Приятный сюрприз, - поправила меня Лия. – Но сначала, - она вновь взяла в руки кувшин, - немного молока и лепешка.

      Я все-таки разрыдалась.

      Стоило опуститься в горячую воду, вдохнуть аромат драгоценных масел, как навалилось….. Прошлое, настоящее… непонятное будущее. Оно душило безнадежностью, затмевало взгляд потерями, билось в груди тоской разлуки.

      Лия не утешала, просто делала вид, что не замечает, как падают слезы в воздушную пену, как вздрагивают мои плечи. Обмывала тело мягкой тряпицей, растирала разбитым в пыль песком, от чего кожа становилась гладкой и нежной. Вновь смягчала пеной и терла, терла, сдирая вместе с грязью накопившиеся усталость и отчаяние.

      А я все плакала и плакала… то ли… оплакивая, то ли… смиряясь.

      Успокоилась не сразу. Лия уже помогла выбраться из ванны, закутала в мягкую ткань и усадила перед столиком, чтобы привести в порядок волосы, а я все всхлипывала, радуясь, что никто, кроме служанки, не увидел моей слабости.

      Ей бы тоже не стоило, но… сдержаться на этот раз у меня не получилось.

      - Мне удалось смыть краску, - заметила Лия, все с той же невозмутимостью подав мне маленькие подушечки, смоченные темной жидкостью, которую налила в небольшую чашку. – Приложите к глазкам, - улыбнулась она, бросив взгляд на мое отражение в зеркале, - и они снова станут веселыми и сияющими.

      Говорила она с едва слышимым акцентом, словно довольно урчала, произнося слова.

      - А мне даже понравилось быть темненькой, - судорожно вздохнув, ответила я.

      Сказала, лишь бы не молчать. В душе было пусто, слезы смыли все, оставив лишь одиночество и тоску.

      - Да как же так, госпожа?! – вскинулась Лия, посмотрев на меня едва ли не с ужасом. – Вы такая красивая….

      Она провела ладонями над головой. Подсушенные магией волосы, легли мягкой волной, окружив лицо отливающим золотом ореолом….

      Солнышко! Как называли меня мама Лиза и… Георгий….

      - Красивая… - чуть слышно повторила я, чувствуя, как внутри вновь все обрывается. Яростью! Жалостью к самой себе….

      Аленка, Ленушка, Ленок… моя звездочка, мой огонек

      Я на миг закрыла глаза, что бы тут же их открыть. Смотрела на отражение твердо и… решительно, не позволяя себе вновь скатиться в истерику, заставляя вырваться из порочного круга, в который меня затягивали расшалившиеся эмоции.

      Этот мой вдох нельзя было назвать легким, но в нем больше не было того отчаяния, что травило меня своим ядом.

      Гневить Заступницу….

      Она выполнила все, о чем я просила. Она привела к мужу… к живому мужу!

      Для меня это было и оставалось главным!

Глава 17

      - Почему ты спросила об Алине? – поинтересовалась я, поправив головной убор, который состоял из вышитого серебром бархатного ободка и прозрачной вуали, спадавшей до плеч.

      Повернулась перед большим зеркалом, не узнавая себя в подаренном Махметом наряде. Традиционное платье горянки сделало меня другой. Более сильной, независимой.

      Украшенный речным жемчугом лиф белого платья плотно обнимал плечи, красиво обрисовывал грудь. Широкая юбка скользила по бедрам, падала на пол, полностью скрывая стопы. Вышитый серебром кушак подчеркивал тонкую талию. Небольшой кинжал в ножнах, закрепленный на поясе, добавлял уверенности.

      - Она осматривала тебя, - загадочно улыбнулась Амира, отметив, с каким изумлением я изучаю свое отражение. – Алина была тяжело ранена, - неожиданно, уже серьезным тоном добавила она. – Ее отбил отряд Махмета.

      - Ранена? – оторвалась я от созерцания незнакомки в зеркале. – Когда?! Как?!

      - Насколько я поняла, она скрывалась у кого-то из местных, - отведя взгляд, ровно и как-то холодно начала Амира. - Ее выследили, захватив детей женщины, которая ее прятала, заставили сдаться. А потом….

      Она замолчала, а я, прижав ладонь ко рту, молила Заступницу, чтобы ошиблась в своих подозрениях.

      Все, как я и предполагала когда-то. Алина была готовым к схваткам воинам, но чужую жизнь, тем более жизнь ребенка, ценила больше, чем свою.

      Тот, кто отправил шавок по ее следу, об этом хорошо знал.

      Барон Метельский….

      Я медленно выдохнула в ожидании продолжения и мысленно поблагодарила Заступницу, что она не дала произнести слов, за которые мне теперь было бы стыдно.

      - Малышню она спасала, - Амира вновь посмотрела на меня. Теперь с грустью, - но сама истекала кровью. Махмет сказал, что ее даже умирающую насиловали. Живой она им была не нужна.

      Я сглотнула, чувствуя, как на глазах вновь выступают слезы.

      Вот через них я и «увидела» длинный шрам на руке, который заметила, когда Алина снимала перчатки….

      - Она же себя не пожалела! – воскликнула я, связав слова Амиры с тем, чему была свидетелем.

      Не нежность – бережность, с которой коснулся Григорий руки магианы.

      Решительность, с которой Алина направилась к нуждающемуся в ее помощи Андрею.

      Холодная отстраненность, с которой муж смотрел ей вслед.

      Бледность, на ее лице….

      - Она удивительная женщина, - Амира подошла ко мне, взяла за руки. – И ты – тоже.

      Я невольно нахмурилась, не связывая одно и другое. А в голове билось: какая же я дура! Да как же могла?!

      - Я иду к ней, - вырвала я ладонь.

      Амира легко перехватила запястье, заставив остановиться:

      - Сашко рассказал о ваших приключениях. Если к кому тебе и надо идти, так к мужу. Он всю ночь просидел с тобой рядом. Извелся….

      Ее голос казался спокойным, но я чувствовала все, что пряталось за произнесенными словами. Ее беспокойство, забота, сожаление….

      - Я – глупая? – через силу улыбнулась я, боясь даже представить, что пережил Георгий, увидев меня. Грязную, с темными, коротко обстриженными волосами.

      А еще Сашко и… едва живой князь.

      - Ты просто еще очень молода, - засмеявшись, прижала она меня к себе. – А еще ты – мужественная, - шепнула она. – И я даже знаю, в кого!

      - В кого? – принимая ее шутливый тон, чуть отстранилась я.

      - Скоро узнаешь, - вновь хохотнула она, отпуская меня. – Красавица….

      - Глупая красавица, - стараясь, чтобы в моих глазах не было заметно грусти, хмыкнула я. Потом все-таки не удержалась и добавила: - Я хотела бы иметь такую сестру, как ты.

      Она как-то потерянно замерла, посмотрела на меня… взгляд был странным, словно она пыталась проникнуть мне в самую душу, потом улыбнулась… улыбка казалась мягкой итакой светлой:

      - Ты уже моя сестра.

      Всего мгновение. Тихое, уютное, похожее на вечер у камина в кругу родных и близких….

      Короткое мгновение…. Так хотелось раскрыться перед ней, дать понять, насколько дорога она стала мне за эти дни, но Амира решила по-своему. Пока я подыскивала слова, схватила меня за руку, буквально дотащила до двери и… выставила в коридор.

      - Эвелин….

      Растеряться я не успела. Только подобрала юбку, на которую едва не наступила, да подняла голову… тут же наткнувшись взглядом на стоявшего неподалеку Георгия.

      Отступило все и сразу. Непонятная обида, непонимание, подспудная усталость, которая чувствовалась даже после хорошего отдыха. Сомнения, неверие, горечь…. Все это стало таким мелочным, незначительным, по сравнению с тем, что я видела его.

      Единственного мужчину, которого выстрадала, вымолила у Заступницы, доказав, что верна клятве, данной у алтаря.

      Вот только как произнести это? Как объяснить, что все сказанные и не сказанные вчера слова были лишь тенью, оставшейся на душе после долгого и тяжелого пути? Как дать понять, что мое сердце билось и продолжает биться только для него одного….

      Мне не пришлось ни говорить, ни объяснять, ни доказывать. Не знаю, что увидел он во мне, но всю тяжесть этого мига, все недомолвки взял на себя, сделав первый шаг навстречу. А потом еще один, и еще….

      - Я едва с ума не сошел, когда увидел тебя здесь, - обнимая крепко, до выбитого из груди дыхания, хрипло выдавил он из себя. – Такую хрупкую, беззащитную…. Я ведь знал, куда отправился Сашко. Догадывался, насколько тяжелым было его задание….

      А я слушала его слова и таяла, не осознавая – чувствуя, что вот это и было счастьем. Просто замереть, прижавшись к груди любимого мужчины. Впитывать в себя его беспокойство и… гордость. Ощущать жар его тела, который становился с каждым мгновением все сильнее и сильнее, грозя вырваться из оков сдержанности и опалить нас обоих той безудержностью, для которой нет, и не может быть преград.

      - Я люблю тебя, - дождавшись короткой паузы, отозвалась я. Приподнялась на цыпочки, желая большего, чем он мне уже дал. – Люблю….

      - Эва… - Георгий чуть отступил, нежно сжал мое лицо сильными, слегка шершавыми ладонями. – Эва….

      В глазах было все! И радость, и неверие, и решимость….

      - Кхм… - раздалось совсем рядом.

      Я резко отскочила, прикрывшись вуалью. Георгий обернулся, укоризненно качнул головой.

      - Прошу меня простить, - улыбкой отметив мое замешательство, произнес заставший нас врасплох Махмет, - но князь Ахмет ждет вас. И не смущайтесь так, - обратился он ко мне, - чужое счастье в этом доме не вызывает зависти. Только радость.

      - Махмет… - Георгий приблизился ко мне, отвел от лица полупрозрачную ткань. – Не слушай его, солнышко, он привык, что у него нет отбоя от прекрасных барышень, вот и ведет себя несколько фривольно.

      - Солнышко? – вместо того чтобы возмутиться, удивленно переспросил Махмет. Внимательно посмотрел на меня… в его глазах что-то мелькнуло, как будто отозвалось горьким воспоминанием, но улыбка стерла впечатление, оставив сомневаться, было ли то, что я заметила. – Действительно, - вроде как, не веря самому себе, протянул он, - солнышко.

      - Махмет… - не скрывая угрожающих ноток, протянул Георгий. – Это солнышко – моя жена!

      В ответ княжич многозначительно хмыкнул, но что хотел этим сказать, я не поняла. Одно знала точно - интерес в очередном его взгляде, брошенном в мою сторону, был совсем не мужским.

      Георгий это тоже заметил, нахмурился, собираясь что-то спросить, но Махмет не дал, настойчиво отрезав:

      - Давай не будем заставлять князя ждать.

      Муж, молча, согласился. Вместо того чтобы согнуть руку, предлагая на нее опереться, Георгий приобнял меня за плечи, чуть прижимая к себе.

      Идти так было не совсем удобно, но я это едва замечала. Главное, что он рядом. Главное, что мы – вместе.

      В душе было тихо и покойно, словно нежарким летним днем, да на берегу неспешно несущей свои воды реки. И хотя я понимала - это еще далеко не конец, с каждым шагом по этому дому росла уверенность, что вот теперь все будет хорошо. Отступят невзгоды, Георгий сумеет очистить свое имя, мы вернемся домой, я возьму на руки дочь….

      - Этому дворцу уже более двухсот пятидесяти лет, - очень своевременно сбил меня с мысли Махмет. – Его построил мой предок, князь Давид для своей жены Мзиа. – Он на мгновение обернулся, одарив меня лукавой улыбкой: - По-нашему, солнце.

      - Ты не рассказывал мне об этом, - несколько ворчливо заметил Георгий.

      - Не было повода, - отмахнулся Махмет. – В этом дворце родился их первенец, которого они назвали Резо. Он-то и стал князем Лазариди, одним из трех старших князей, своим союзом образовавших Ритолию.

      - А почему их три? – поинтересовалась я, неожиданно для себя увлекшись историей.

      - По числу больших долин, - Махмет сбавил шаг, поравнявшись с нами. – Зимой, когда закрываются перевалы, они оказываются отрезанными друг от друга.

      Я понимающе кивнула. О том, что горцы народ горячий, за которым нужен глаз да глаз, я не забывала.

      - Спустя полвека к ним присоединились еще пятеро, но их владения были значительно меньше, потому их называют младшими, но на княжеском совете они имеют такое же право голоса.

      - Но не право решения, - добавил Георгий, чуть сильнее сжав мои плечи.

      - Но не право решения, - с усмешкой подтвердил Махмет. Опять посмотрел на меня. Весело. Задорно. – Про княжичей, которые в большинстве сами за себя, вы уже знаете.

      Моя ответная улыбка вряд ли была добродушной. Встречу с Рахматом и… его безумной женой едва ли удастся забыть скоро.

      Чтобы хоть как-то сгладить всколыхнувшиеся воспоминания, скользнула взглядом по череде парадных портретов, висевших на стене широкого коридора, по которому мы шли. Традиционная одежда горцев подчеркивала выражения лиц. Капельку надменных, с безграничной уверенностью во взгляде - у мужчин. И загадочных, полных неразгаданных тайн – у женщин.

      Их красота была разной. Резкой, похожей на лезвие клинка или яркой и безудержной, как пылающий в ночи огонь. Для кого-то она стала похожей на свет луны, с легким флером очарования в мягких, ускользающих чертах. Или светлой, теплой, солнечной.

      Красота их была разной, но в чем-то схожей, выдавая родство крови.

      - А вот это, - Махмет остановился, не дойдя пару шагов до последней в этом крыле двери, - брат князя Ахмета, его жена - Екатерина Суворова и их дочь, Татьяна.

      Я бы и хотела не вздрогнуть, но не получилось.

      Воспоминание пробило яркой вспышкой…. Зимний вечер, вьюга за окном, добродушное потрескивание огня в камине, и небольшие рисованные портреты, которые она доставала из шкатулки.

      Тот лежал в самом низу, завернутый в кусочек белого атласа. Красивая женщина и девочка лет девяти, похожая на свою мать.

      Тонкие, мягкие черты лица. Серо-голубые глаза, смотревшие на мир спокойно, с мужеством, достойным мужчин. Русые, отливающие золотом волосы, уложенные в отнюдь не детскую прическу.

      А еще… серьги в ушах княгини Лазариди, искусно выписанные художником, похожие на раскрытый хвост диковинной птицы. Точно такие же, как те, что привез мне в подарок Георгий после одной из своих поездок в горы.

      Сказать что-либо мне не удалось. Махмет открыл дверь и, улыбнулся, глядя на меня и произнес… так, как будто он уже и не надеялся это произнести:

      - Добро пожаловать домой.

      ***

      - А теперь приглашаю всех за стол! – с несколько натянутым воодушевлением произнес князь, разворачиваясь к нам от окна. Пока рассказывал историю, связавшую меня и род Лазариди, так и стоял… глядя на горные вершины, проступающие над вершинами деревьев. – И хотя это не совсем правильно, мне будет приятно, если ты станешь называть меня дедом, - подошел он ко мне.

      Протянул руку, предлагая опереться. Когда я поднялась, на мгновение прижал к себе, дав ощутить крепость своего тела. А ведь давно за шестьдесят….

      - Извини, девочка, - отпустил он меня, - но я обещал Элеоноре, что без нужды в твою жизнь не полезу. Хоть и считал, что не права, но ответить на ее благородство и жертвенность своим обманом не мог.

      Что ответить я так и не нашла, продолжая оставаться под впечатлением его повествования.

      Каждое слово, каждое произнесенное им имя, откликались во мне странным сожалением. Все это могло быть моим с самого рождения, но стало таким лишь теперь, сорвавшись звуками с чужих губ.

      А еще – злостью! На весь этот несовершенный мир, где смерть частенько служила платой за любовь и верность. Где одни решали судьбы других, где….

      - Все не так страшно, - теперь князь сжал мою ладонь, как будто догадывался о том, что творилось в моей душе.

      Если по совести, то должна была радоваться, но сердце болело. Выло от случившейся так давно несправедливости.

      Алихану тогда было около двадцати, Иракли – на шесть лет старше.

      Случайность или нет, но с дочерью графа Суворова он познакомился на переговорах, которые вел по приказу отца. Война шла слишком долго, успев потерять свой смысл.

      Для любви хватило одной встречи. Несколько дней спустя оба стали залогом мира. Хрупкого, ненадежного….

      Судьба им отвела десять лет, отдав смерти в один день. Муж и жена…. На эшафот они взошли вместе, разделив на двоих и свой последний день.

      - Это они прокляли Ишхнели? – обернулась я к Амире, вспомнив, что та говорила о жене своего брата.

      Безумие…. Цена предательства.

      В комнате кроме меня и Амиры били еще трое. Князь Алихан, наследный княжич Махмет и Георгий.

      И все они сейчас смотрели на нас….

      - Заступница, - тихо, но четко, уверенно, ответила она. – Екатерина магом не была, а Иракли к моменту казни уже не говорил. Пытая, ему отрезали язык.

      Не хотела, но вздрогнула, вновь ощутив, как сильные руки Алихана дают поддержку, в которой я так нуждалась.

      Страшное время….

      То же самое я могла сказать и о нашем.

      Моя бабушка была подругой Екатерины. Настолько близкой, что почти, как сестры.

      К тому времени она уже овдовела, взвалив на себя не только оставленные ей на попечение мужем дом и усадьбу, но и сына, которому только исполнилось четырнадцать.

      О потере не скорбела – в отличие от Екатерины, сильных чувств к супругу не испытывала, так что утрата тяжким камнем ей на грудь не легла. Да одиночество не тяготило, скорее, радовало. Хватка и крепкий характер у бабушки были смолоду, полученная свобода пришлась, как нельзя кстати.

      Теми самыми… Красинскими, заводы стали уже под ее управлением.

      Как к ней попала моя мать – дочь Екатерины и Иракли, Алихан не знал, как и другие считал, что ребенок сгинул, сбежав при аресте.

      О том, что она жива, ему стало известно только после моего рождения. Исполняя последнюю волю умирающей воспитанницы, бабушка рассказала все князю.

      Кто был моим отцом, он узнал уже сам. Федор Игнатьевич Красин. Женатый, имеющий сына, но влюбленный в тихую и слишком скромную Татьяну.

      - Я хотела бы побыть одна, - избегая взгляда Георгий, попросила я у князя.

      Мужа ни в чем не винила… да и не в чем было винить, кроме как в близости к той власти, что переломала жизни тех, кого я и не знала, но находиться с ним рядом сейчас оказалось выше моих сил.

      Все слишком остро. Надрывно!

      - Ты - голодна, - нахмурился Алихан. Качнул головой… - Не надо было мне торопиться….

      Возможно, был и прав, но все случилось так, как случилось….

      - Я покажу тебе беседку в саду, - с той же естественной простотой, которая уже успела меня подкупить, вступил в разговор Махмет. – А Амира прикажет принести молока и лепешки….

      Когда я кивнула, первым направился к выходу из кабинета, посчитав, что моего согласия ему больше, чем достаточно.

      Останавливать нас… меня никто не стал.

      Даже Георгий… хотя я и надеялась.

      Бабушка… бабушка….

      Она не была радостным человеком – ее улыбку я видела не часто, но мне с ней было тепло. Любить, не говоря ни слова о своих чувствах, она умела. Исподволь заботиться. Быть рядом, когда нужна. Терпеливо объяснять, помогая в произнесенных фразах, во взглядах, в поступках, видеть то, что скрывалось за ними.

      Учила терпению, выдержке, целеустремленности, умению идти до конца, даже когда не оставалось сил…. Мужеству быть верной….

      Даже смертью своей она преподнесла мне пусть и последний, но самый главный урок. Прежде чем уйти, ты должен сделать все и… чуточку больше. Попади я в дом отца хоть на год, но раньше, могла бы и сломаться, не вынеся его холодности.

      Но именно она… самая дорогая, самая близкая, лишила меня имени и родных, ни оставив после себя ни намека на то, кем я в действительности была.

      Имелись ли у нее на то основания или ею двигало стремления стать для меня всем….

      Ответа на этот вопрос я не знала. И… не узнаю никогда.

      Кружка с молоком продолжала стоять на столике, как и лежавшая на глиняном блюде лепешка. Есть я хотела, но где-то там… словно одна «я» осталась в доме, еще не сделав последний шаг к тому разговору, а вторая настолько ушла в прошлое, что совершенно забыла о настоящем.

      Время подбиралось к полудню, солнце стояло высоко, лишая мир теней. Лишь свет, для которого все четко и однозначно….

      Я вышла из беседки, встала на нижней ступеньке, так и не сойдя на дорожку, которая вела к небольшому пруду. Черта, через которую оказалось сложно переступить….

      У этой черты имелось даже имя.

      Георгий….

      Граф Георгий Орлов, выбранный отцом, чтобы стать мне мужем….

      Знал ли он, кем я была на самом деле? Тогда, когда согласился назвать меня своей женой.

      Или об этом ему стало известно позже? И стало ли?

      И меняло ли это что-либо для меня?

      Вопросы! Вопросы. Вопросы….

      И как ответ - стоявшая на столе обтянутая бархатом шкатулка. Серьги, колье….

      Его подарок….

      Подарок князя Алихана, который он выдал за свой.

      - А так ли это важно?

      - Что? – резко обернувшись, переспросила я.

      - Так ли важно то, что не дает вам покоя? – перефразировал свой вопрос Сашко.

      Выглядел он необычно. Не так, чтобы совсем, но для этого места – точно. Темный кафтан с длинными откидными рукавами, как и туника под ним, отделанный изысканной тесьмой, вряд ли был здесь привычным нарядом.

       - Воспитанник графа Шуйского… - окинув внимательным взглядом этого нового, незнакомого для меня Сашко, ухмыльнулась я.

      Понимала, что получилось едва ли не зло, но демонстрировать светские манеры мне в этот момент совершенно не хотелось.

      - Рахмат не ошибся - приемный сын. Я попал к нему совсем ребенком, - Сашко моего тона словно и не заметил, - так что выбор у меня был небольшой. Либо быть съеденным в степи шакалами, либо….

      - Простите, - искренне попросила я, чувствуя неловкость. Всего лишь миг, но теперь моя резкость выглядела совершенно неуместной. – Кажется, я растерялась под ворохом произошедших событий.

      - Звучит, как приглашение дать вам совет, - улыбнулся Сашко. Подошел ближе, позволяя увидеть залегшие под глазами тени.

      Этот тоже умел… идти до конца. Делать все и… даже чуточку больше.

      - Другому может и не позволила бы, но вам….

      Еще вчера я обращалась к нему на «ты»…. Сегодня я жалела, что лишилась той легкости, с которой доверила ему себя.

      - Тогда тем более воспользуюсь этой возможностью, - он взял мою ладонь, с изяществом придворного щеголя поднес ее к губам, но не коснулся, просто держал, согревая дыханием. – Жизнь становится проще, когда ты начинаешь оценивать ее с точки зрения потерь. Это помогает дорожить тем, что имеешь.

      - Вы говорите обо мне и Георгии? – уточнила я, ловя себя на том, что его вмешательство в столь личное, каковым являлись мои взаимоотношения с мужем, нисколько не коробит.

      Поиск причины такого доверия трудности не вызывал. То самое, о чем он только что сказал…. Оценка с точки зрения потерь….

      - Тогда стоит упомянуть и об обретениях, - добавила я, еще не решив для себя ничего, но уже ощущая, что на душе стало если и не легче, то значительно увереннее.

      - Верное замечание, - выпустив мою ладонь, засмеялся Сашко…. – И позвольте представиться: виконт Александр Шуйский младший.

      - Графиня Эвелина Орлова, - посмотрела я на него благосклонно. Тон не выдержала, тут же поинтересовавшись: - Вы не были у князя? Как он?

      Выражение лица Александра изменилось. Отстраненность сделала его более суровым, вновь показав ту суть воина, которую я уже не раз в нем замечала.

      - А вы не хотите его увидеть? – после короткой заминки спросил он. – Я мог бы вас сопроводить….

      Я – не хотела, но… чувствовала, что нуждаюсь в этом визите, способном поставить точку в одной истории и… начать другую.

      ***

      Андрей спал. Лицо было бледным, но без того налета, которое дает понять, что пора прощаться. Руки лежали поверх одеяла, которым он был укрыт.

      Уставшие руки уставшего от борьбы человека.

      На стуле рядом с его кроватью сидела молодая девушка. Еще одна представительница рода Лазариди…. Чтобы в этом не сомневаться, хватило одного взгляда.

      Алина тоже была в комнате. Дремала в кресле.

      Стоило посмотреть в ее сторону, как открыла глаза….

      Я, насколько это было возможно, легко улыбнулась, приложила палец к губам.

      Мы еще успеем поговорить…. Я еще успею произнести слова благодарности и… извинения.

      Она в ответ кивнула и вновь закрыла глаза, пользуясь минутами покоя.

      - Госпожа Эвелин, - юная красавица встала и подошла к нам, - я – Наиль, дочь наследного княжича.

      - И моя троюродная сестра, - на этот раз улыбнуться оказалось легче. – Как он? – не дожидаясь подтверждения, кивнула на Изверева.

      Подойти ближе даже не попыталась, заметив, как твердо стояла девушка на нашем пути. Воин, готовый защищать свое….

      Сердце кольнуло, но уже не болью – радостью. Каждому в жизни нужна путеводная звезда. У меня не получилось стать ею для Андрея. Возможно, Наиль повезет больше.

      - Он – справится, - ни на миг не задумавшись, твердо ответила девушка.

      Лазариди….

      Понимание, что я – одна из них, не пронзило меня молнией, не ударило осознанием ответственности, заставив выпрямить и без того прямую спину. Оно просто вдруг пришло, встало рядом, став той незримой опорой, тем ощущением, что за мной мощь этого рода…. Мужчины, женщины… даже дети.

      И – горы, которые сделали их такими.

      Горы, которые сделали меня такой.

      - Он – справится, - повторила я за ней. С той же несокрушимой уверенностью, с которой говорила и она. Подошла ближе, приобняла, не пропустив ее легкое сопротивление: - Береги его, - прошептала, надеясь, что Сашко не услышит.

      - Сберегу, - клятвой отозвалась она. И… добавила: - Сестра.

      Из комнаты я вышла, не произнеся больше не слова. Сашко последовал за мной, став тенью.

      Мое белое платье…. Его черный кафтан….

      - Вы ведь здесь тоже из-за магического серебра? – не останавливаясь, спросила я.

      Коридор, по которому мы шли, был пуст. Лишь он и я.

      В каждом своем шаге, в каждом действии я видела потаенный смысл. Имелся он на самом деле или нет, но для меня сейчас все было важным. Даже вот эта возможность задать вопрос и услышать на него ответ, не опасаясь, что мне не позволят этого сделать.

      - Из-за магического серебра? – вроде как удивился он. – О чем вы говорите?

      Я не обернулась, не пропустила смех в его голосе.

      Кто – он, а кто – я….

      Это происходило само собой. Незаметно складывались кусочки разбитой мозаики, находились разгадки, открываясь, словно всегда лежали прямо передо мной, но лишь теперь… теперь, когда я была к этому готова, позволили себя увидеть.

      …но сказать точно не получится, пока не станет понятно, зачем именно император отправил сюда Изверева….

      К этому выводу пришла не я – Струпынин, но даже когда произнес вслух, принять у меня не получилось. Все встало на свои места лишь сейчас.

      Император не ссылал князя, обрекая, как подстрекателя на верную гибель. Изверев был… разведчиком, личным посланником, глазами и ушами Ксандра….

      А Георгий?

      С Георгием так просто не получалось, пусть я видела сходство в их судьбе. Обвинения…. Для одного с него начался путь в горы, для другого….

      У Изверева не было семьи. У графа Орлова – жена и дочь.

      - Вам, наверное, послышалось, - я остановилась у окна. Это выходило не в сад, а на передний двор. Впрочем, здесь более уместным было другое название – дворцовая площадь.

      - Вы еще хотите побыть одна? – Сашко… виконт Александр Шуйский младший не дошел до меня пары шагов.

      Избавиться не торопился, скорее, намекал, что время для рефлексий закончилось и наступило другое – для новой жизни.

      Наверное, был прав, но я решила позволить себе еще несколько минут слабости.

      Всего лишь несколько минут….

      - Вы не могли бы сказать графу, где оставили меня? – несколько чопорно протянула я, давая понять, что это одиночество уже не будет для меня столь трагичным.

      - С огромным удовольствием, графиня, - поклонился он и… направился дальше по коридору.

      Я слышала шаги: четкие, уверенные, но продолжала стоять, разглядывая подъездную дорожку, дугой подбиравшуюся к крыльцу и убегающую вновь, но уже к другим воротам. Большую клумбу. Похожие на пики остроконечные деревья, стоявшие, как стражи. Мужчин в черных, серых, бурых черкесках.

      Это был незнакомый мне мир, но я больше не чувствовала себя здесь лишней.

      Да – я так и не знала его законов, но разве это могло стать препятствием между им и мною?

      Мысль самой себе показалась кощунственной. У меня был муж! У меня была дочь. У меня был… дом, в который я так хотела вернуться!

      - Так не должно было случиться, - встав у меня за спиной, произнес Георгий.

      Не оправдывался, не объяснял… просто ставил в известность.

      Несколько часов назад он сказал, что чуть с ума не сошел, когда увидел меня здесь, а я ответила, что люблю….

      С тех пор ничего не изменилось, но обернуться и броситься в его объятия было невозможно.

      Пока невозможно….

      - Я не могла не пойти за тобой, - сглотнув вставший в горле ком, отозвалась я.

      Мужчины в черных, серых, бурых черкесках…. Воины, у каждого из которых была своя женщина. Мать. Сестра. Возлюбленная. Жена. Дочь….

      - Я надеялся, что дяде удастся тебя удержать, - его голос все-таки дрогнул, прорвавшись тем, что он пытался скрыть.

      Нет, не виной…. Пониманием, что знай он, как все обернется, все-равно обязан был бы уйти.

      У каждого из нас был свой путь. И – своя ноша.

      - Ты мне расскажешь? Все?

      Его ответ я знала, еще не закончив говорить.

      - Нет, - коротко бросил он. Но добавил, когда пауза уже стала невыносима: - Не сейчас.

      Трудно сказать, чего ожидал, но когда я резко развернулась, сделала шаг к нему, несдержанно бросив: «Я не могу больше ждать», - растерянным не выглядел.

      Это было физически больно. Пытаться вспомнить, где находилась моя комната, в которую, как оказалось, уже перенесли его вещи. Идти, впиваясь пальцами в ставшую спасением руку. Усмирять дыхание, разрывавшее грудь. Прикусывать губы…. Встречаться с чужими взглядами, когда пересекали наполненные людьми холлы….

      Когда за нами закрылась дверь, отрезая от всех, позволяя забыть о приличиях, о том, что где-то возможно нас ждали, легче не стало, если только жарче. Сорванные оковы выпустили стихию, в которой горели мы, в которой плавилось все, к чему прикасались наши пылающие тела.

      Его тело…. Мое тело…. Его сильные, настойчивые руки…. Сыпавшиеся с губ проклятия, когда он боролся с непривычными застежками, освобождая меня от вороха одежды.

      Мое прерывистое дыхание, в котором судорожное «люблю» было похоже на требовательное «хочу». Нетерпение, от которого внутри все скручивалось в тугой узел.

      …вспомни, как это, когда страсть тела все глупые мысли из головы изгоняет….

      Эта страсть настоялась на разлуке и обреченности, точно зная, каково это… когда уже не надеешься ощутить его тяжесть на себе, впиться губами в губы, срывая стоны и деля вздох на двоих. Почувствовать, как он входит в тебя… сдерживаясь из последних сил, чтобы не ворваться, клеймя сладостным: «Моя!».

      Очнулась я лишь на миг, уже лежа на кровати. Георгий замер надо мной, поднявшись на вытянутых руках. Крепкие плечи, линии вен на напряженных мышцах…. Взгляд… темный, всепоглощающий, неистовый….

      - Скажи! – хрипло потребовал он, не отводя от меня глаз.

      - Люблю! – выгнулась я, пытаясь дотянуться, дотронуться, вернуть себе то, чего лишилась.

      - Нет… - качнул он головой. – Скажи! – приказал не жестко, но… безжалостно, давая понять, что не шевельнется, пока не услышит….

      И я ответила… избавляясь от разлуки, от горечи, от тех дней, когда металась между верой и отчаянием, от недосказанности и непонимания.

      Избавляя не только себя – нас обоих:

      - Ты – мой!

      Может ли быть что-то большее, чем любовь?

      Наверное – нет….

      Возможно – да! То, для чего слов больше не надо….

      ***

      Несколько дней…. Нет, не счастья – тишины. Для счастья не хватало Аленки, беспокойство о которой отравляло мое неспешное существование.

      Казалось, все хорошо….

      Хорошо не было. Для понимания этого достаточно оказалось понаблюдать за тем, как вели себя мужчины. Внешне – не придерешься, но напряжение прорывалось то излишне резким жестом, то взглядом, украдкой брошенным на подставку для магической почты.

      Все они чего-то ждали….

      Чего? Об этом я не могла даже догадываться. Лишь подыгрывать, делая вид, что ничего не замечаю.

      Вряд ли могла их провести, но… так всем оказалось проще.

      Через четыре дня после того, как я появилась в Тибрасе, во дворец князя Алихана прибыл Иван. Был не один, Струпынина сопровождали граф Илинский и Трофим Соров. Оба – дознаватели Канцелярии розыскных дел.

      В первый момент я испугалась – ведомство, в котором они служили, даже без вины вызывало не самые приятные чувства, а уж в случае Георгия их появление вполне могло обернуться непредсказуемыми последствиями, но дружеские объятия и похлопывания по спине слегка успокоили. Если и было что-то за несколько натянутыми улыбками, то не столь уж неотвратимое.

      А потом как-то стало не до размышлений. Соров заметил Алину, стоявшую рядом со мной. Посмотрел не веря… повторяя для них двоих нашу с Георгием встречу. Сделал шаг….

      Это было не трогательно, это было яростно. Когда вот так… невозможно идти дальше… невозможно не кинуться навстречу друг другу.

      От откровенности… обнаженности чувств, пробивало дрожью. От взглядов, наполненных невысказанных слов, хотелось кричать, прерывая эту пытку.

      Как они не понимали?!

      Это оказалось несложно. Просто взять Алину за руку и повести за собой, разделив и на них ту мудрость, которую я обрела здесь, в горах. Если любишь….

      В том, что они любили, сомнений у меня не было.

      Когда мы все вернулись в дом, они так и стояли... но теперь уже вдвоем.

      Иван привез весточку из Виноградово. Граф Илинский - новости из столицы.

      От первой на душе стало легче. Аленка росла здоровой, радовала кормилицу хорошим аппетитом, а графа Горина – улыбкой, которой встречала его, узнавая среди других.

      Дочка…. Несмотря на неопределенность ситуации, я точно знала, что скоро ее увижу.

      Сердце матери….

      Сердце любящей женщины….

      Мое сердце больше не разрывалось, найдя покой в любви, которой хватало на всех.

      С новостями все было значительно хуже. Мне так показалось…. В городе шли аресты. Среди тех, кто попал в подвалы, были и высокопоставленные чины самого розыскного департамента.

      А вот Георгий после этих известий стал значительно спокойнее, словно давая подсказку. Его нахождение здесь имело к этому самое непосредственное отношение.

      Но напряжение спадать не торопилось. Усиленная охрана, стража, которой во дворце стало значительно больше.

      Еще три дня в подступающей к горлу тревоге. Заверения мужа, что скоро все закончится, подталкивали задать вопрос: что именно и как скоро, но я молчала, понимая - ему сейчас тяжелее, чем мне.

      И… ночь, когда он не пришел в апартаменты, оставив меня одну терзаться сомнениями.

      Все разрешилось утром. Я только успела забыться в наполненном волнением сне, как меня разбудили выстрелы и крики. Испугаться не успела, в спальню вошел Георгий.

      Произнес он только одно слово: мир!

      Мир!

      От имени Вероссии соглашение с Ритолией подписал граф Георгий Орлов, доверенное лицо императора Ксандра. Горное княжество представляли князья Алихан Лазариди и Заур Сааканзе.

      Двое из трех старших князей….

      Немного успокоилось всё только к вечеру. Суета, поздравления…. Все понимали, что это – только начало, но когда есть надежда, идти вперед становится легче.

      Я сидела в саду, сбежав от людей, присутствие которых хоть и не тяготило, но добавляло душевного беспокойства. На их лицах была радость, я же не могла заставить себя искренне улыбаться, понимая, что все закончилось, но далеко не для всех.

      Первым меня нашел Махмет, принес кружку с молоком и булочки, которые специально пекли для гостей, не привычных к пресным лепешкам. Затем подошли Алина с Трофимом. Иван. Владимир. Сашко….

      Последним оказался Георгий.

      Вошел в беседку, без предисловий протянул желтоватый лист бумаги.

      Письмо было от отца….

      Несколько привычно сухих строчек, за которыми я видела то, что он тщательно пытался от меня скрыть. Чувство вины за все, что произошло до моего рождения.

      Еще одна точка…. Прости… выписанное ровным и четким почерком. И короткая приписка дрогнувшей рукой: я люблю тебя, дочь!

      - Это не все, - внутрь Георгий не вошел, продолжая стоять на верхней ступеньке. – Твой брат арестован за участие в заговоре против империи.

      - Что?! – медленно поднялась я, не до конца понимая смысл сказанного мужем. – Какой заговор?!

      Георгий качнул головой… сожалея:

      - О многом сказать не могу, но целью группы, в которую он входил, был подрыв авторитета императора. Недовольство в армии, бунт среди уставшего от войны населения. Не обошлось и без княжичей, которые были весьма заинтересованы в ослаблении Вероссии.

      Короткая пауза позволила не только перевести дух, но и поверить. Рахмат, князь Ишхнели, Эдуард, который, как я теперь понимала, был прекрасно осведомлен о моем родстве с Лазариди….

      Вряд ли список был столь коротким, но сейчас я благодарила Заступницу, которая уберегла меня от больших знаний.

      - Все началось, когда мы заключили договор с князьями на продажу магического серебра, - добавил Илинский, похоже, заметив, что я пусть и слегка, но расслабилась. – Мы не хотели войны, но были вынуждены ее начать.

      - Вы – знали? – я посмотрела на Владимира, потом перевела взгляд на Ивана, сидевшего потупившись.

      О чем спрашивала, они должны были догадаться. О Георгии, которого я оплакивала столько дней.

      - Нет, они не знали, - вместо Владимира ответил муж. – Ставки оказались очень высоки - против императора выступили те, кто по долгу службы должен обеспечивать его безопасность и порядок в империи. Поэтому о реальном положении дел были осведомлены лишь особо доверенный люди.

      - Вы – рисковали, - подал голос Иван. Тяжело посмотрел на Георгия….

      - Больше, чем ты думаешь, - счел нужным вставить свое слово Сашко.5d4aa3

      Подданный другой империи….

      - А барон Метельский? – помогла я Георгию сместить акцент.

      Прошлое оставалось прошлому, нам же стоило задуматься о будущем.

      Георгий ответил чуть заметной улыбкой, которая не только разгладила его лицо, но и смягчила висевшее в беседке напряжение.

      - Вина барона Метельского, как одного из организаторов, бесспорна, - его взгляд сместился на Алину. – Доказательства вполне надежные. Того, что он уже совершил, достаточно, чтобы отправить на плаху.

      - А Раевский? – вспомнила я еще одно имя.

      Улыбка Георгия стала шире. Он подошел ближе, несмотря на присутствие посторонних, взял мои ладони в свои, поднес к губам:

      - Все – закончилось. Для тебя, для Алины, для князя Изверева, для всех нас…. Мы возвращаемся домой….

      Вздохнуть с облегчением я не успела. Сашко… Александр Шуйский решил, что его слово должно быть последним.

      Наверное, был прав….

      Все только начиналось….

 Эпилог

      Два года спустя….

      - Спасибо тебе, солнышко, - Георгий склонился надо мной, осторожно поцеловал искусанные губы.

      Эти роды не были такими тяжелыми, как первые, но потрудиться пришлось. Малыш родился крепким.

      Наследник рода Орловых, в котором текла славная кровь гордых горцев с именем Лазариди.

      - Сын, - слабо улыбнулась я. – Наш с тобой сын.

      - Александр Георгиевич Орлов, – закончил муж, присев на край постели. – Твой отец уже здесь. И я отправил вестника деду.

      Вздохнув, кивнула. Дедом мы с ним называли князя Алихана, в доме которого вновь нашли друг друга.

      - И графу Горину… - представляя, какой переполох творился сейчас за дверями этой комнаты, произнесла я.

      - И Ивану с Амирой, - легко улыбнувшись, поддержал он меня. – А Владимир взял с меня слово, что именно он представит малыша Заступнице.

      - И Алине с Трофимом, - уже почти сонно протянула я, вспомнив, как мы праздновали их свадьбу.

      Георгий был посаженным отцом. Я – подружкой невесты…. Самым серьезным в тот день оказался Владислав. Учащийся младшего курса магической Академии….

      - И Андрею с Наиль, - поднявшись, поправил он одеяло. – Спи, а то мама Лиза отшлепает меня, как в детстве.

      - Она тебя не шлепала, - улыбнувшись, поерзала я, укладываясь удобнее. – Она гоняла тебя хворостиной.

      - Все-то ты знаешь, - засмеялся он и… чуть слышно добавил: - Моя путеводная звезда.

      Согласиться с ним я уже не могла – спала, если только там, в мягкой тишине добавить….

      Путеводная звезда….

      Она есть у каждого, нужно только найти

      Мы нашли…. Одну на двоих… нашу с ним любовь!

Тата Орлова Анастасия. Дело о перстне с сапфиром

Глава 1

— Ты еще здесь? — заглянув в приоткрытую дверь, поинтересовался Маркони.

Прежде чем ответить, поставила последнюю подпись и закрыла папку с делом. Запечатала, вдавив перстень старшего следователя в магический сургуч, отодвинула в сторону:

— Уже ухожу, — поднялась я со стула. Потянулась — нет ничего паршивее, чем подшивать бумажки, и только тогда сообразила, что этот тип просто так никогда не появлялся: — Что у нас случилось?

— А где Вильен? — не снизошел до ответа Маркони.

И ведь не сказать, что совсем неожиданно, но иногда хотелось разнообразия.

— С невестой, — обойдя стол, пристроилась я на его краю. — Так что у нас случилось?

— А Энгин?

Демонстративно посмотрела на часы. Стрелки топтались у девяти, намекая, что я уже пару месяцев как не следователь-эксперт, чтобы задерживаться допоздна.

— А у него свидание, — улыбнулась, проявляя невиданное терпение.

— Так ты — одна? — довольно протянул Маркони, лишь теперь входя в кабинет.

Внутри невольно дрогнуло. Бояться своего бывшего наставника я перестала, но что-то такое, подспудное, трудно формулируемое словами, отзывалось смятением каждый раз, как только он появлялся поблизости.

— Одна, — была вынуждена признать я.

По мере того, как пересекал кабинет, продвигаясь к окну, разворачивалась, продолжая держать его в поле зрения.

О Маркони можно было говорить много, но я предпочитала краткие эпитеты, с некоторых пор называя за глаза медведем. Крупный, крепко сбитый, со звериной грацией.

Если что и выбивалось из образа, так идеально выбритый череп и добродушная улыбка, но это, если повезет увидеть.

— О брате удалось что-нибудь узнать? — он остановился у стола Энгина, поднял оставленную Парреем книгу: — Бульварный роман? — с некоторым недоумением посмотрел он на меня.

— Не надо спорить, не будучи уверенным в победе, — хмыкнула я.

— И что на этот раз? — во взгляде Маркони мелькнуло удовлетворение, которое я предпочла не заметить.

Проигрыш Энгина, значившегося в группе помощником следователя, к некоторому оживлению Маркони не имел никакого отношения. Скорее уж к его папеньке, графу Паррей, возглавлявшему службу безопасности империи и не раз создававшему нам проблемы.

И ведь делали одно дело….

Ответить Маркони я не успела. Дверь кабинета вновь открылась, в кабинет не вошел — влетел дежурный. Увидев меня, остановился, вздохнул облегченно:

— Настя, там оперативная группа просит старшего следователя. Смотаешься? Господин Маркони… — тут же замер он, вытянувшись. — Прошу меня простить….

— Конкретней? — соскочила я со стола.

— Труп в гостинице, — дежурный бросил на Маркони настороженный взгляд (не одна я его побаивалась), но продолжил: — Молодая женщина без документов. Следов насилия нет, четкий магический след.

— А причем тут я? — не совсем поняла я. Чтобы принять решение о привлечении к осмотру старшего следователя, нужно было нечто большее, чем просто преступление, совершенное с использованием магии.

— Перстень там странный, — дернул плечом дежурный. — На подложке под камнем вензель. Эксперт не смог определить чей, но фон сильный.

Я оглянулась на Маркони. Выражение его лица не изменилось — попытки понять, о чем думает, совершенно бесперспективны, но предположить, что подобным поворотом событий он вряд ли доволен, было вполне возможно.

Впрочем, в этом я была с ним полностью согласна. Магический вензель сам по себе вещь довольно редкая, а уж с сильным фоном — залог больших неприятностей. Немногие рода в империи могли позволить себе подобную роскошь.

— Отправляйся, — прервал мои размышления Маркони. — А я пока найду Фариха.

Кивнув — искать главу Следственного департамента предстояло в коридорах императорского дворца, убрала папку в ящик стола, активировала защиту.

Проводив взглядом вышедшего Маркони — о чем он хотел со мной поговорить, я так и не узнала, проверила амулеты. И не важно, что больше не в оперативном отделе. Жизнь следственного спокойной выглядела только со стороны.

— Идем, — убедившись, что ничего не забыла, поторопила внимательно наблюдавшего за мной дежурного. Игорь Лазко. Из молодых, служба овеяна ореолом романтики….

Я сама была когда-то такой… в какой-то мере такой и осталась.

— Кто на выезде? — спросила, когда мы подошли к лестнице.

— Ковальски, — отозвался Игорь. — Говорят, его переводят в Каргар.

— И откуда вы все знаете? — хохотнула я, правда, без особого веселья.

С Виком мы начинали вместе. Вот только я перебралась на третий этаж, в следственный отдел, а ему предстояло возглавить оперативный во втором по значимости городе Аркара.

— Так нам положено, — задорно улыбнулся Лазко и тут же добавил, уже другим тоном. — Жаль ребят. Эксперт у него хороший.

— Хороший эксперт без следователя не останется, — довольно убедительно заверила я его, порадовавшись, что дошли быстро. Продолжать разговор на эту тему мне совершенно не хотелось. Воспоминание об уходе Самюэля, с которым проработали вместе несколько лет, было совсем свежим.

И все бы ничего, если бы не моя глупость. Не поняла, не увидела, что относился ко мне Сэм совсем не по-дружески.

Вошла в комнату переносов, махнула рукой занимавшемуся настройкой магу, встала в круг:

— Где они?

— Гостиница Леар, — на мгновение оторвался тот от кристалла. — Сначала сообщили о драке, а затем и об убийстве.

Я ничего не ответила, но на заметку взяла.

Гостиница Леар находилась в Белом районе Марикарда, в его центральной части. Дома знати, департаменты, службы. Неподалеку ратуша и городской театр. Место хоть и суетливое, но не беспокойное. Патрули стражи ходят днем и ночью.

— Драка в гостинице или рядом? — вновь потревожила я мага. На данный момент он был едва ли не самым осведомленным в департаменте.

— Рядом, — односложно ответил тот, выпрямившись. — Готова?

— Готова, — подобралась я.

Кристаллы по периметру вспыхнули и… погасли у меня за спиной, оставив там же и сам кабинет.

— Старший следователь Волконская, — показала я перстень встречавшему с той стороны стражнику. — Куда идти? — пропустив приветствие, уточнила, переступив через контур круга.

— Третий этаж, налево, — подобрался тот. — Комната тридцать один.

— Апартаменты? — нахмурившись, переспросила я.

Представление о том, как нумеровались номера в гостинице, я имела. Здание небольшое, верхний этаж для самых состоятельных и именитых гостей. В одном крыле апартаменты, имеющие вход и с отдельной лестницы.

— Да, госпожа следователь, — 'поедая' меня взглядом, отчеканил стражник. — Вас проводить?

Окинула его ироничным взглядом, заставив стушеваться. Совсем мальчишка….

Я была старше его года на четыре….

— Не заблужусь, — закрепляя эффект, хмыкнула я, направляясь к лестнице.

О том, что не отправила матушке вестника, вспомнила уже поднявшись. Какой бы взрослой сама себе ни казалась, вынуждать ее беспокоиться, мне точно не стоило.

* * *

— Вы к кому?

Этого стражника моя форма тоже не остановила. Встал, выйдя из-заугла, окинул тяжелым, пронзительным взглядом. Мол, ходят тут всякие….

— Старший следователь Волконская, — в очередной раз подняла я руку, показывая перстень.

— Проходите, — отступил он в сторону, освобождая проход в коридор, ведущий к апартаментам.

Я поднялась на последнюю ступеньку, окинула этаж быстрым, но цепким взглядом.

Два крыла, по центру что-то вроде зимнего сада. Полукруглое помещение с большими, в пол, окнами и мозаичным куполом-потолком, кадки и горшки с экзотическими растениями, между которыми стояли несколько кресел. Под ногами ковровая дорожка.

К чему, когда пол покрыт дубовым паркетом?

Стены отделаны тканью, разбитой на квадраты дубовыми же рейками. На уровне головы вдоль всего коридора магические светильники.

— Четыре номера с одной стороны, шесть — с другой, плюс — апартаменты, — произнес за моей спиной знакомый голос.

— Тебя тоже вызвали? — не оборачиваясь, хмыкнула я.

— Не думала же ты, что останешься без эксперта? — 'обиженно' протянул Виль.

— Не думала, — вынуждена была согласиться с ним. — Ничего не чувствуешь?

Вильен встал рядом, чуть склонил голову, словно прислушиваясь. Повернулся… вправо, влево….

— Следилки, — холодно произнес он. — Остаточный фон.

Кивнула:

— Вот и я так подумала. — Зафиксируй, надо будет внести в протокол.

— Считаешь, что пропустили? — бросив взгляд на стоявшего неподалеку стражника, нахмурился Вильен.

— Считаю, что пока они занимались только местом преступления, — несколько успокоила я Виля.

Причины его недовольства мне были понятны, сама испытывала нечто подобное.

Во-первых, солидарность. Как-никак, а мысль о том, что собрат по несчастью быть экспертом пропустил амулет слежения, не могла не вызывать у него неприятия. Во-вторых, репутация. Пусть мы и поднялись на этаж выше, перейдя в другой отдел, но в душе остались оперативниками, воспринимая их недочеты в работе, как свои собственные. А в-третьих… у Вильена было не так много друзей. Ларс — один из них.

— Я тебе почти поверил, — уже не столь драматично хмыкнул Виль. Сделал несколько шагов вперед, дойдя до первой из дверей, вновь остановился: — Еще одна.

Оказавшись у следующей, вновь замер, кивнув….

Дело принимало не самый приглядный поворот. Если я не ошибалась, то слежка за кем-то из гостей велась здесь самим хозяином.

— Госпожа Волконская!

Оборвав себя на том, что возможность убрать следилки до появления следователей только подтверждала появившуюся у меня версию, направилась к выглянувшему в коридор Ковальски.

— Не справляетесь? — протянула добродушно, отвечая на его приветствие.

— Сама все увидишь, — отошел он в сторону. Потом оглянулся на пристроившегося у меня за спиной Вильена: — Нашли что-нибудь?

— Следилки, — равнодушно произнесла я.

Шанс признать, что для него это не открытие, Вик не использовал. Недовольно качнул головой:

— А я не зацепил.

— Ты просто до этого не дошел, — чуть изменила я высказанный Вильену аргумент. И, чтобы больше не спорить по этому поводу, вошла в апартаменты.

Довольно большой холл, четыре двери, три из которых были открыты. Та, что в середине, вела в гостиную, вторая, справа, в спальню, последняя, судя по углу массивного стола и стоявшего за ним шкафа — кабинет.

На полу ковры. Тот, на котором стояла я, был темно-бордовым, в тон стенам и обивке тахты. В гостиной — тоже бордо, но в виде огромных цветов на чуть более светлом тоне.

— Внести в протокол, — обратился Ковальски к стоявшему у стены Шину, второму следователю его группы, — при осмотре присутствует старший следователь Волконская и эксперт Эмир. Время — вечер, девять часов шесть минут.

Его ровный, безэмоциональный голос не сбил с привычной процедуры, став лишь антуражем.

Окно прямо напротив меня было открыто. Порывы ветра рвали тяжелые шторы, тонко звенели колокольчиками, прикрепленными к ним.

— Где тело? — уточнила я, не торопясь проходить дальше. Первые впечатления… иногда именно они помогали отыскать ключ к разгадке преступления.

— В спальне, — так же спокойно отозвался Ковальски. — Как только обнаружили перстень, прекратили все действия, — добавил он, объясняя отсутствие привычной суеты. — Ларс осматривает лестницу.

Кивнув — услышала, вошла в гостиную. Мертвая женщина теперь уже никуда не убежит, а следы магии, которые обнаружили рядом с ней, остались на шаре для записи.

Комната уступала в размерах гостиной и была очень уютной. Светлые стены, люстра с капельками хрусталя. Диванчик на витых ножках, столик, секретер. Кресло рядом с камином, на полке которого стояло несколько статуэток.

— Она чего-то опасалась? — мой взгляд вновь остановился на колокольчиках, висевших на шторах.

— И в спальне, и в кабинете такие же, — подтвердил догадку Ковальски. — Сеть. Магии немного, но задержать, опутав, способны.

— Следы проникновения есть?

— Нет, — Вик встал рядом со мной. — Окно открыла сама, присутствие посторонних в этой комнате не обнаружено.

— Хочешь сказать, что гостей не принимала? — уточнила я, разглядывая небрежно лежавшую на спинке дивана шаль.

Последние дни были прохладными, так что ее появление смутить не должно было, но… смущало.

— Это ведь козий пух? — не сдвинувшись с места, спросила я.

— Ларс сказал, что — да, — не задержался с ответом Ковальски. — Теплая, наверное.

— Теплая, — согласилась я. Крикнула, вызывая его эксперта: — Ларс!

Тот появился через пару секунд. Я отметила, как чуть слышно открылась и сразу же закрылась дверь. Та самая, четвертая.

— Госпожа старший следователь….

— Узор на шали видел? — прозвучало несколько грубовато, но мне было не до сантиментов.

Женщина без документов, но с достаточным количеством золотых монет, чтобы поселиться в подобном номере и прожить в нем минимум семидневье. Пуховая шаль, что для Аркара было редкостью. Да еще и узор….

— Видел, — как-то обреченно вздохнул Ларс. — Записал, чтобы проверить.

— Можешь не проверять, — нахмурилась я. Ощущение приближающейся неприятности с каждым мгновением становилось все явственнее. — У нас такие узоры не вывязывают. А вот в Ровелине….

— Давай сначала определимся с перстнем, а потом уже будем пугаться, — неожиданно предложил Ковальски.

Я посмотрела на него снизу вверх. На четыре года старше, на голову выше…. Как маг он был слабее меня, да и Ларс не дотягивал до категории Вильена.

Чаще всего это ничего не значило — магические преступления были довольно редки, но это, похоже, собиралось стать исключением.

— Тогда идем в спальню, — вновь не стала я спорить, направившись к выходу из гостиной.

Взгляд в последний раз скользнул по ткани стен, по портьерам, прикрывавшим дверь…. Еще недавно во всем этом был смысл, теперь же — застывшая картинка для не живого больше человека.

Столько лет на службе, а привыкнуть не получалось….

Спальня встретила настороженной тишиной. Яркий свет подвешенных для осмотра светильников вычертил линии теней, сделав белизну атласного покрывала, первым бросившегося в глаза, еще ярче, а черноту ковра еще чернее.

Женщина сидела в кресле, которое пряталось за открытой дверью, так что заметила я ее не сразу.

Золотистый пеньюар из тончайшего шелка, который очень уместно смотрелся на ухоженной коже. Домашняя туфелька с загнутым носком, соскочившая с ноги…. Рассыпавшиеся по плечам рыжие локоны…. На шее тоненькая цепочка из трех нитей, может и способная кого-то обмануть своей неказистостью, но только не меня. Золото, серебро и платина. Самая лучшая основа для нанесения защитных заклинаний.

На ковре, рядом с ножкой кресла, упавший бокал с остатками вина….

— Вино не отравлено, — проследив за моим взглядом, заметил Ковальски.

— Я и не рассчитывала, что будет так просто, — присела я, разглядывая узор на щиколотке. Нанесен хной, рисунок выглядел совсем свежим. — Ему дня два-три, — не поднимаясь, чуть развернулась я, осматривая комнату с этого ракурса….

Перстень лежал рядом с бокалом, сразу и не заметить. Темное серебро, которое чаще всего называли магическим за его способность впитывать в себя заклинания, значительно увеличивая их действенность, плоский синий камень на чуть более светлой подложке.

Подвесив над ним светлячок, тут же прыснувший ярким светом, 'поймала' игру сапфира. Так называемая 'изумрудная' огранка не столь эффектна, как другие, но этот камень был хорош и сам по себе, без дополнительных изысков.

— Здесь он и лежал, — счел нужным произнести Ковальски, но ближе не подошел, так и стоял у двери, предлагая мне действовать на свое усмотрение.

А вот Виль приблизился, присел рядом. Протянул руку, создав 'повисшее' в воздухе отражение перстня. Развернул его, позволяя лучше разглядеть камень… потом развел пальцы, 'отделив' иллюзорный сапфир от подложки под ним.

Я практически не дышала, наблюдая за его работой. Мягкие, но точные, выверенные движения….

Узор на серебряной подушке вспыхнул, но я ожидала чего-то подобного, потому и успела зажмуриться, открыв глаза лишь после того, как свет перестал пробиваться сквозь закрытые веки.

Линии стали четкими, сдавшись перед мастерством эксперта. Два сказочных зверя с головами птиц и крыльями на мощном туловище держали щит, на котором всадник копьем убивал огромного змея….

Матушка моя….

Я медленно поднялась, слепо глядя на незнакомку, который больше не было дела до всего, что происходило вокруг нее. Сглотнула вставший в горле ком….

— Настя? — Виль недоуменно посмотрел на меня.

Не удивительно. Он же не являлся подданным сразу двух империй и не обязан был знать геральдику соседнего государства так же, как я.

— Это — герб Ровелина, — не без труда вернув себе самообладание, произнесла я. — На вензеле — императорская метка. В соответствии с параграфом вторым Свода правил дознания я прекращаю осмотр до прибытия советника-посланника империи Ровелин. Всем покинуть место преступления….

Вот тебе и спокойный вечер вдвоем с матушкой….

* * *

— Вам знакома эта женщина? — поинтересовался Фарих у князя Северова, советника-посланника империи Ровелин. Смотрел при этом не на него, а на меня, словно именно я была виновата во всем происходящем.

— Да, знакома, — князь отступил к кровати и тоже бросил взгляд в мою сторону. — Это — графиня Эмилия Ланская, до недавнего времени фаворитка императора Владислава. По имеющимся у меня данным, границу Аркара она не пересекала.

— Незаконное нахождение в империи, — чуть слышно произнесла я, заслужив еще пару недовольных взглядов.

— Вы будете настаивать на своем участии в следственных действиях?

Мне показалось, что голос Соула дрогнул, но утверждать бы не взялась. Придворная закалка, да и столько лет во главе Департамента.

— Да, буду, — невозмутимо отозвался Северов. — Кто возглавит группу?

Я сделала вид, что разглядываю вышивку серебром на черном кафтане князя, Виль чуть слышно фыркнул за моей спиной.

О наших весьма нелегких отношениях с Северовым ему было известно.

Характер… как говорила матушка, удрученно качая головой.

Это касалось нас обоих.

— Старший следователь Волконская, — ожидаемо ответил Фарих. И даже отвернулся, мол, тут даже обсуждать нечего.

— Для этого дела у меня недостаточно опыта, — моей сдержанности можно было позавидовать.

— Настасья! — слегка повысил голос Фарих.

Хотела сказать, что уже двадцать шесть лет, как Анастасия, но не будущему же отчиму, да и не при посторонних.

Подумав о том, что обязательно отыграюсь, сделала шаг вперед:

— В соответствии с параграфом восьмым Свода правил дознания, до окончания осмотра я закрываю место преступления.

— Зафиксировано, — Фарих поставил подпись на папке, которую ему подал оставшийся в моем распоряжении Ковальски. Вышел в холл, освобождая место.

Северов тоже передвинулся, но к стене, демонстрируя всем своим поведением, что намерен следить за каждым моим шагом.

И хотела бы, но поделать ничего не могла. Убийство высокородной подданной другой империи…. Его присутствие здесь было обязательным.

— Господин Соул, — не оборачиваясь, позвала я главу Департамента, найдя способ слегка пощекотать нервы, не дожидаясь, когда он доберется до теперь уже моего дома.

Матушка каждый вечер говорила, что вот завтра она точно перевезет свои вещи к жениху — рамки приличия существовали не для этой женщины, но утром меняла планы, категорически заявляя, что без нее я не справлюсь.

О том, что последние два года я снимала квартиру, чтобы жить поближе к службе, она предпочла благополучно забыть.

— Да, госпожа старший следователь, — бесстрастности Соула можно было только позавидовать.

— Пока мы работаем на месте преступления, — лишь теперь развернувшись вполоборота, кивнула я на Ковальски, который взял на себя ведение протокола, — не могли бы вы допросить хозяина гостиницы?

— У вас есть основания для подобной срочности? — Фарих был все так же спокоен.

А вот я — нет. До меня только дошло, что загоняла в ловушку я Соула, а попалась в нее сама. Шалости там, где речь шла о чужом горе, о жизни и смерти….

Бросив быстрый взгляд на Северова, подошла к Фариху. Активировала амулет тишины, отрезая нас двоих от остальных присутствующих:

— Мы с Вилем обнаружили в коридоре остаточный магический фон. По всей видимости, стояли следилки.

— Уверена, что его работа? — взгляд Фариха ожидаемо стал тяжелым.

Использование подобных артефактов тщательно регламентировалось. Неприкосновенность личной жизни, тем более, когда речь шла о заведениях подобного уровня, где принимали именитых гостей.

— Сняли недавно, — вспоминая свои ощущения, утвердительно кивнула я, — но до стражи. Те из меня душу вынули, прежде чем добралась сюда.

— А в апартаментах?

Взгляда от меня Соул не отвел, но на миг показалось, что пространство вокруг нас колыхнулось, выдавая ему все тайны этого места.

— Нет, — твердо ответила я. — И я бы обратила внимание на постояльцев тридцать третьего и тридцать четвертого номеров. Все на уровне предположений, но показалось, что следили за одним из них.

— Проверю, — обошелся он без наводящих вопросов, — а ты тут…. - не закончив, направился к выходу.

Не знаю, как он сам, но спина выглядела довольной.

Убрав амулет, вернулась к Ковальски. Тот, как мне показалось, за время нашего разговора с Фарихом, даже не шевелился. Та же поза, то же отстраненное выражение лица….

— Размер комнаты… — продолжила я, как будто мы и не прерывались.

— Четыре на семь метров, — подсказал Ларс. Эту часть осмотра они с Ковальски уже прошли. — Перегородки деревянные, потолок….

Он говорил, Ковальски фиксировал, а я слушала, смотрела и… думала. Мысли текли неспешно, попадая в ритм голосов, подхватывая отдельные слова, цепляя их на возникающие в голове образы.

Черный и белый, как две крайности…. Очень похоже на нас с Северовым. Если он скажет 'да', я обязательно отвечу 'нет'.

Золото ткани и волос….

— Это обычный типаж среди любовниц императора? — сбив Ковальски на скрытой за ширмой двери в купальню, поинтересовалась я у князя. Его мягкое… фаворитка, заменила на то, что было ближе к истине.

Воцарившаяся тишина была… азартной, похожей на противостояние. Замерли все, и только мы с князем смотрели друг на друга с легкой рассеянностью, словно все, что происходило сейчас, к нам не имело никакого отношения.

— Я обязан отвечать на этот вопрос? — он чуть склонил голову, разглядывая меня, как букашку, неожиданно оказавшуюся на его пути. Задавить… так вроде, как все жить хотят, но ведь мешает.

— Рано или поздно, но — да, — не отвела я взгляда.

Когда он предлагал начать все с начала, не догадывалась, что начало будет тем самым.

Впрочем, вряд ли он тоже об этом догадывался.

— Император Владислав предпочитает умных женщин, — отказавшись от схватки, произнес князь.

— Значит, графиня Ланская была умной, — сделала я очевидный вывод. — А что вы скажете о ее магических способностях?

Северов чуть заметно прищурился….

Про 'рано или поздно' он не забыл:

— В роду Ланских никогда не было магов.

— А это тогда что? — я подошла к телу, чуть приподняла край одеяния, чтобы узор на щиколотке стал заметнее. — Если я не ошибаюсь, — я развернулась за поддержкой к Вильену, — этот слепок поднимает уровень магии на половину единицы.

— Не ошибаетесь, госпожа старший следователь! — посмотрел он на меня подобострастно. — Действует, начиная с четвертой категории.

— Мы будем вынуждены отправить официальный запрос, — опустив ткань, холодно произнесла я.

— В роду Ланских никогда не было магов, — совершенно равнодушно повторил Северов. — Более того, всех фавориток… — он сделал упор на последнем слове, — проверяют на наличие магии. Это требование службы безопасности.

— Любовница императора Ровелина, — 'не заметила' я его намека. — Умная женщина. Не маг, но с татуировкой, способной пусть и на короткое время, но усилить собственные магические способности. Я ничего не упустила? — обращаясь к князю, уточнила я.

— Лишь то, что на данный момент, она мертва и находится в номере гостиницы на территории другого государства, — с теми же интонациями отозвался он.

Рано или поздно…. Мы оба знали, что рано или поздно, но интересы его и моей службы разойдутся и тогда произойдет то, что происходило сейчас. Один из нас будет делать свою работу, второй… не желая того, но — мешать.

— Хорошо, — не стала я обострять ситуацию, — давайте пока на этом остановимся.

— Я постараюсь не затягивать с ответом на официальный запрос, — сопроводив свою речь легким поклоном, оценил мою жертву князь.

Вот и пообщались….

— Гардеробная отсутствует, ее заменяет большой платяной шкаф, — как ни в чем не бывало, продолжила я, пересекая комнату. Приоткрыла дверцу, заглянула внутрь и… распахнула полностью, позволяя увидеть и остальным.

Шкаф был пустым…. Ни клочка ткани, хотя бы для разнообразия.

— Ситуация становится все интереснее, — обернулась я к Северову.

— Вы меня в чем-то обвиняете? — демонстрируя изумление, поинтересовался он.

— Считаете, что не должна? — проигнорировав задумчивый взгляд Вильена, заговорщицки улыбнулась я. — Или предлагаете поверить, что советник-посланник Ровелина, которому по должности положено знать обо всех подданных своей империи, пересекших границы Аркара, не имел никакого представления о нахождении здесь бывшей фаворитки императора, которому присягнул на верность?

— Госпожа Волконская! — появление Фариха я пропустила, потому и закончила свою проникновенную речь, не оборвав саму себя на полуслове.

— Прошу меня простить, Ваше Сиятельство, — скромно опустила я голову. — Вы позволите продолжить? — с той же сдержанностью обратилась к Фариху.

Тому ничего не оставалось, как разрешить. Старшей группы меня назначил он сам.

Глава 2

— Ты еще способна думать? — во взгляде Фариха мелькнуло сочувствием.

С осмотром мы закончили на рассвете. Потом несколько часов оформляли протоколы и подписывали заявки на экспертизы. Затем….

Затем меня со всем, что успели собрать, вызвали в кабинет главы Департамента, где я сейчас и находилась.

Вильен отправился спать. Смысла страдать обоим не было никакого.

— Способна, — глухо ответила я, допивая уже третью чашку кофе, — но вряд ли это будет выглядеть вразумительно.

— Барышня… — в ответ на мое заявление насмешливо выдал граф Джакс. Отец Сэма и глава службы Охраны, занимавшейся безопасностью первых лиц империи.

Я вскинулась, собираясь ответить в том же духе, но только медленно выдохнула, наткнувшись на предупреждающий взгляд другого графа и другого отца. Паррей. Папенька моего помощника.

Террариум….

Ядовитые гады по сравнению с этими господами были вполне себе безобидными тварями.

— Мы даже не знаем, как она была убита, — вставил свое веское слово Маркони.

— А она не могла умереть естественной смертью? — не пропустил его реплику Джакс

— Не могла, — закрыв глаза, сжала я пальцами переносицу. — Для естественной смерти она слишком хорошо выглядит.

— Этот вопрос оставьте нам, — в голосе Фариха появилась жесткость. — Сейчас мы должны решить, насколько возможно участие в расследовании представителя Ровелина.

— Советника-посланника, князя Даниила Федоровича Северова, — добавил Паррей, придавая словам Соула несколько иную окраску.

Энгин как-то назвал дипломата Ровелина специалистом по щекотливым ситуациям, в первую очередь, имея в виду межгосударственные отношения.

Доказательством его правоты стала вся история моего знакомства с Северовым.

— А разве мы можем что-нибудь сделать? — без особого раздражения дернул плечом Джакс. — На таком уровне все решается указом императора.

— Мы — не можем, — возразил ему Паррей, — а вот Анастасия — вполне.

О чем хотел сказать, уточнять не стоило. Вводить в заблуждение, скрывать улики и результаты экспертиз, переводить внимание на то, что на самом деле было несущественным…. И все это, глядя на него честными, наивными глазами.

— Вам напомнить, что я — его невеста? — оскалилась я.

— Посмотреть на вас, именно так и подумаешь, — осклабился Фарих.

— Я — следователь, — решила я напомнить то, что им и без меня было известно.

— Одно другому не мешает, — заметил Паррей.

— А если я… — на этот раз мне удалось замолчать вовремя. Говорить о том, что я могу пожаловаться матушке, в этой компании точно не стоило.

Зря старалась, спасая всех, включая себя, от скользкого момента. Граф Паррей с некоторых пор относился ко мне… едва ли не по-отечески, считая, что должен за историю с Аннет Штудер — барышню с исключительными способностями, доставшуюся ему благодаря, в том числе, и моим стараниям.

— А если вы пожалуетесь матушке, — заговорщицки улыбнувшись, заметил он, — то я сам предпочту подать прошение об отставке, чем ждать, когда это сделает император.

Несколько мгновений тишины, в течение которых я старалась даже не дышать, и он засмеялся…. Не легко и задорно, а как-то так… предупреждающе.

— Он — пошутил, — пришел мне на выручку Маркони. Посмотрев на Фариха, качнул головой. Мол, довели ребенка.

И ведь прав был. Довели!

— С князем Северовым разбирайтесь сами! — решительно поднялась я. И добавила… жалобно всхлипнув: — Я его боюсь.

— Что?! — не сразу понял Фарих. Потом на его лбу собрались грозные морщины….

— Умница, девочка, — не дал ему высказаться Паррей. — Я тебя сразу приметил….

— На сегодня — все, — перебил его Фарих. — Ты, Настасья, отправляешься домой. И чтобы до утра я тебя в департаменте не видел.

— Как прикажете, господин Соул, — уже без юродства отчеканила я. Демонстративно медленно собрала со стола бумаги, вложила их в папку. Закрыла, запечатала магическим перстнем… — Прошу меня простить, господа….

Выйдя из кабинета и плотно закрыв за собой дверь, сползла по стене.

— Воды? — отвлекся от копирования документов Шаес.

Вердикт лекарей по его делу был однозначным — от пагубной страсти к дури он избавился полностью, что дало Фариху право вернуть Шаеса на место своего помощника.

На мой взгляд, решение было абсолютно правильным. Иногда этот суровый на вид мужчина был просто незаменим.

— Лучше — яду, — съязвила я. — Мои все ушли? — перевела тему, предпочтя не заострять внимание на том, что происходило в кабинете начальника департамента.

— Энгин заглядывал минут десять назад. Вильен — пять.

— Тогда пойду еще поработаю, — поднимаясь, удовлетворенно протянула я. — Не скажешь….

— У крыльца стоит карета князя Северова, — взгляд Шаеса был невинен, как у младенца.

— И давно она стоит? — заводясь от одной мысли, что все начнется раньше, чем мне бы хотелось, прошипела я.

— А вот как вы сели, так и стоит, — так же спокойно, словно ничего и не произошло, ответил Шаес.

Высказаться я не успела. Равнодушная маска сошла с его лица, напомнив, что глупость и наивность в этой службе не приветствовались:

— Если бы Фарих не был уверен, что ты — справишься, на это дело не поставил. Так что иди и… справляйся.

Кивнув — действительно больше ничего не оставалось, вывалилась в коридор, тут же наткнувшись на поджидавшего меня Энгина.

Для понимания, насколько я зла, ему хватило одного взгляда. Для того чтобы успокоить — одной фразы:

— Папенька постарался?

— Чей? — хмыкнув, уточнила я.

— Джакс тоже там? — не то удивился, не то заинтересовался он.

— Что-нибудь по экспертизам есть? — оставила я его вопрос без ответа. Все, что обсуждалось за закрытыми дверями кабинета Фариха, касалось только присутствовавших там.

— Есть, — понятливо улыбнулся Энгин. — Мы знаем, как она умерла, — закончил он уже другим тоном.

— И? — окинув все вокруг быстрым взглядом, поторопила я.

Энгин молчал. Смотрел на меня с вызовом и молчал, предлагая предположить самой.

В какой-то мере подсказка. То, что я уже пыталась найти причину смерти, его не смущало. Что не удалось — тоже.

Скривившись — судя по всему, ответ был одновременно и совершенно очевиден и абсолютно непредсказуем, направилась к лестнице.

Младший Паррей пристроился рядом. Шел, пыхтел, старательно сдерживая себя, чтобы не опуститься до откровений.

Получалось у него откровенно плохо.

Думать его присутствие не только не мешало, скорее даже добавляло остроты. Вроде как противостояние: кто — кого.

Яд исключался однозначно — амулет определил бы на месте. Внешние повреждения на теле отсутствовали, как и посмертные изменения, делая загадку еще более загадочной. Настораживал и высокий остаточный фон, говоривший о применении очень серьезной магии.

Магом Эмилия Ланская не была, в этом князь вряд ли солгал — хоть и другое государство, но проверить труда не составит. Но тогда зачем татуировка?!

Несколько спиралей, заходящих одна на другую, создавших замысловатый узор на внешней стороне щиколотки….

В назначении рисунка я, конечно, могла и ошибиться…. Могла, но не ошиблась — Вильен бы поправил, но он согласился, что речь идет именно о повышении магических способностей.

А если какое-нибудь побочное воздействие?!

Мысль была интересной, но здесь без специалистов по запрещенным ритуалам не обойтись. Это они знали, как самое простое магическое действие вывернуть так, чтобы получить совершенно неожиданный результат.

А если зайти с другой стороны: где она два-три дня тому назад могла сделать подобный слепок?

В Марикарде — нет! Такие манипуляции — прерогатива магического корпуса, замучаешься обосновывать необходимость подобного усиления. А если не в Марикарде, то как же показания хозяина гостиницы, в которых он утверждал, что постоялица последние три дня номер не покидала, заказывая еду из ближайшего ресторана?

А отсутствие вещей….

К ее смерти это если и имело отношение, то вряд ли прямое.

— Все дело в татуировке? — спросила я у Энгина уже у самого кабинета.

За его самообладание волновалась зря. Когда он открыл дверь, а потом нарочито неторопливо закрыл ее, на его лице не дрогнул ни один мускул.

* * *

— Вот, значит, как! — дочитав заключение штатного лекаря, посмотрела я на Вильена.

— Значит, так, — кивнул он, выглянув в окно.

— Надо сообщить Фариху….

— Что будет… — без малейшего намека на иронию, протянул Паррей. — Я нам не завидую.

Я была с ним полностью согласна. Предположить подобное….

Эмилию убил собственный ребенок, магические способности которого она пыталась поднять в принципе не предназначенным для таких целей слепком.

Эффект несовместимости. Судя по всему, именно по этой причине маги в роду Ланских и не рождались. Мать умирала еще до того, как он появлялся на свет.

— Это еще не окончательное заключение, — ради справедливости заметил Виль.

— Считаешь, оно будет другим? — разглядывая лист плотной бумаги, исписанный четким, идеально выведенным почерком писаря, полюбопытствовала я. Надежда, что где-то чего-то недопоняла, таяла тем быстрее, чем ближе я подбиралась к последней строчке.

— Не считаю, — не стал спорить со мной Вильен. Бросил еще один взгляд в окно, тут же нахмурился: — К нам гости.

— Понял! — Энгин выхватил у меня из руки бумагу, огляделся, вроде как разыскивая, куда спрятать, но не нашел ничего лучше, как свернуть в несколько раз и засунуть во внутренний карман форменного колета.

Как раз бы засмеяться — уж больно комичным было выражение его лица, вот только мне оказалось не до смеха. Сейчас происходило именно то, о чем мы говорили в кабинете Фариха. Введение в заблуждение, сокрытие фактов….

Создавая соответствующий антураж, бросила папку на свой стол, но открывать не стала. Склонилась, упершись руками в угол…. Паррей зашел с другой стороны, отзеркалил позу. Вильен полностью забрался на подоконник, сел, откинув голову, назад закрыл глаза….

— Вторая лестница…. Показания хозяина гостиницы лично у меня вызывают сомнения, — недовольно заметил Энгин.

В ответ на мой насмешливый взгляд хмыкнул. Мол, играю, но не заигрываюсь.

Это он точно…. Глубокомысленным тоном произнести то, что и так было понятно.

— Их несложно проверить, связав с показаниями посыльного из ресторана и горничной, которая убирала номер, — с теми же интонациями выдала я. — Но кое-что во всем этом есть, — выпрямилась я. Стук в дверь раздался точно в этот момент: — Войдите! — рявкнула, давая понять, что кто-то появился совсем не вовремя.

— Госпожа Волконская… — Северов переступил через порог, окинул композицию из нас равнодушным, даже несколько усталым взглядом. — Я — помешал?

— Разве вы можете помешать, князь? — поинтересовалась я. — Ваше участие в расследовании завизировано на таком уровне, что не мне спорить с решением.

— Но если бы была ваша воля… — не позволив себе и тени насмешки, начал Северов.

— … если бы была моя воля… — чуть перефразировала я его реплику. — Но если она последние дни не покидала номер, то тот, кто сделал слепок, должен быть среди посетителей гостиницы, — закончила, посмотрев уже на Паррея. — Мне приказано отбыть домой и не появляться до завтрашнего утра, — не дала я высказаться Энгину, — так что этот вопрос ты берешь на себя. И чтобы….

— А я? — душераздирающе зевнув, уточнил у меня Виль.

И ведь еще пять минут назад был бодр и инициативен….

— Ты — тоже спать! — проявила я милосердие. — Ваше Сиятельство, — мило улыбнулась я Северову, — не будете ли вы столь любезны сопроводить меня….

— И даже очень любезен, — не дал он мне закончить. — Господа… — вроде как попрощался он с моими парнями. — Госпожа Анастасия, — отступил в сторону, предлагая мне первой покинуть кабинет.

На мгновение даже залюбовалась, поймав себя на ощущении, что это не мы его сейчас, это он нас разыграл, как слепых кутят.

Мысль оказалась настолько назойливой, что не отпускала и когда мы сели в карету. Она кружила, зудела, заставляла наблюдать за князем и напряженно ждать, понимая, что очередное мое открытие, касающееся князя Северова, неизбежно.

Тянуть Даниил не стал. Мы еще не выехали со двора Департамента, как он уточнил, лениво откинувшись на подушки:

— Она была беременна?

— Что?! — переспросила я не столько от неожиданности, сколько от негодования. Эксперты медики торопились сделать вскрытие, чтобы дать нам хоть какую-то зацепку, а этот….

— Она была беременна? — совершенно спокойно повторил он. — Три, три с половиной месяца?

— Почему ты так решил? — своего недовольства я не показала.

— Уж больно неожиданно вспомнила о существовании мужа, решив разорвать свои отношения с императором, — чуть заметно улыбнулся Северов.

— Ты в курсе всего, что происходит во дворце? — спросила я. Причин для интереса было несколько, но я без труда свела все в одну.

— Скажем так, — подался он вперед, — стараюсь быть в курсе. Не всегда получается, но это — не тот случай.

— Значит, предположение о том, что она — беременна, у тебя было еще во время осмотра? — я же, наоборот, откинулась назад.

— Предположение — да, уверенность — нет, — Северов склонил голову, разглядывая меня. — Несовместимость?

— А это — предположение или уверенность? — не удержалась я от язвительности.

— Если это ребенок императора, то — уверенность….

— Несовместимость, — прекратила я этот никчемный спор. — Срок — немногим больше трех месяцев.

— Плохо… — Северов качнул головой. — Очень плохо.

В этом я была с ним полностью согласна, прекрасно представляя себе всю сложность ситуации.

Какой бы хорошей ни была фаворитка, одаривать ее отпрыском император вряд ли собирался, так что подобные последствия были только ее заслугой. Ну и того, без чьей помощи графиня точно бы не обошлась.

Лекарь, в обязанности которого входило регулярно осматривать графиню. Аптекарь, который готовил не позволяющее забеременеть снадобье. Травник, которому по силам так незаметно 'убить' нужные составляющие, что без специальной экспертизы и не заметишь. Или — маг, наложивший заклинание, которое бы нейтрализовало чужие старания.

Это — из самых простых вариантов, а ведь могли быть и более сложные….

— Ритуал запрещенный, о таких не кричат на каждом углу, — подлила я масла в огонь. — Да и найти мага-отступника не так просто.

— Но сделать это в Ритолии все-таки проще, чем в Аркаре, — согласился со мной Северов. — И вот этот момент мне не нравится больше, чем всё остальное.

— Всё остальное? — посмотрела я на него задумчиво.

Мы были очень разными, но кое-что делало нас с ним похожими. То самое… чутье следователя. Либо — есть, либо — нет….

Северов вздохнул, посмотрел на меня… словно взвешивая, имею ли я право услышать то, что он собирался произнести.

Первую реакцию — сказать какую-нибудь колкость, я в себе задавила. Дело было, конечно, нашим, но в том, что достанется всем, сомнений не было.

Возможно, именно мое отстраненное спокойствие окончательно убедило князя, что лучше мы будем союзниками… насколько это возможно, чем… конкурентами.

Он еще раз качнул головой… все-таки, необходимость быть откровенным, ему точно не нравилась, но заставил себя заговорить:

— Перстень.

— Перстень? — нахмурилась я.

Императорский перстень с меткой, которую ни с чем не спутаешь. Вроде как: 'Подателю сего…'.

— Это — перстень дипломатической службы. Находился у курьера, которые вез документы из Вероссии в Ровелин.

— Этого еще нам не хватало, — медленно выдохнула я. Посмотрела в окошко кареты….

Хотела я или нет, но отдых на сегодня отменялся.

Доставшееся мне дело и так было с душком, теперь же стало совсем тухлым.

* * *

Граф Паррей кабинет Фариха еще не покинул. Граф Джакс — тоже. Когда мы с Северовым вошли внутрь, оба разговаривали с Маркони.

Сам Соул стоял у окна спиной к нам. И эта спина выглядела очень недовольной.

— Господа! — Северов сделал лишь два шага, оставив минимум пространства между мною и дверью.

— Князь… — первым отреагировал на его приветствие Паррей. Взгляд коснулся меня…

— Похоже, нас ждут не самые приятные новости, — развернулся Фарих, опередив главу службы безопасности. Вернулся к столу, указал Северову на один из свободных стульев: — Прошу.

Когда Северов отступил в сторону, пропуская вперед, постаралась как можно незаметнее прошмыгнуть на свое место. И ведь знала, что в перекрестье их взглядов подобное невозможно, но хотя бы попытаться.

— Слушаем вас, князь, — дождавшись, когда все усядутся, произнес Фарих. Внешне воспринимался совершенно спокойным, но сцепленные в замок ладони были жесткими, не позволяя обмануться.

— Предлагаю начать с госпожи Волконской, — с невесомой улыбкой ответил Северов. Чуть развернулся ко мне…

— С госпожи Волконской? — выражение лица Фариха не изменилось, но я поняла, что очередной нотации не избежать.

И ведь не за что….

— У меня был приказ отправляться отдыхать, — поднявшись, сухо произнесла я. — Младший следователь Паррей должен был доложить, как только вы освободитесь, — исподлобья глянув на старшего Паррея, мстительно закончила я.

— И о чем же должен был доложить младший следователь Паррей? — невозмутимо уточнил его папенька.

Надо признать, после той истории я иногда задумывалась, как бы сложилась судьба, заинтересуйся он мною серьезно. Задумывалась и… пугалась, представляя не самые радужные перспективы. Одно дело, скрывай его предложение службу, подобную моей. А если работать в поле….

Сейчас эта мысль показалась не такой уж и острой. Хотя бы по сравнению с тем, во что нас всех всё глубже затягивало.

— О причине смерти, господин Соул, — повернулась я к главе Департамента. — Предварительной причиной эксперты называют магическую несовместимость между матерью и плодом.

— Вот как?! — качнул головой граф Джакс. Посмотрел на Северова: — Мы ведь говорим о ребенке императора Владислава?

— Я присваиваю этому делу статус особого, — не дал тому ответить Фарих. — На всех участников расследования будет наложена печать молчания, — добавил он. — Кроме, конечно, вас князь.

— Это более чем разумное требование, — кивнул Паррей. — Но это ведь еще не всё, князь? — приподнял он бровь, намекая, что наигранная расслабленность Северова его нисколько не обманула.

— К сожалению, нет, — Северов небрежно провел пальцами по родовому перстню. — И хотя это дело касается в первую очередь моей империи….

— Мы уже поняли и прониклись, — довольно грубо перебил его Джакс.

Возмущаться я не собиралась — не по чину, если только выразить некоторое недоумение, но сидевший напротив Паррей приложил палец к губам, в очередной раз предостерегая.

— Перстень, который был обнаружен рядом с телом, принадлежит дипломатическому курьеру Ровелина, — Северов резкости Джакса, вроде как, и не заметил.

— Что?! — со смесью ярости и негодования протянул глава службы охраны и медленно поднялся. — Вы хотите сказать, что на территории Аркара исчез курьер Ровелина с дипломатической почтой?!

— Судя по всему, князь именно это и сказал, — в голосе Паррея добавилось суровости, но к маске невозмутимости придраться при всем желании было невозможно. — Когда это произошло? — уточнил он, посмотрев на Северова.

— Тот должен был прибыть три дня назад….

— Но не прибыл, — закончил за него Паррей. Опустил голову….

Ощущение было странным. Словно воздух сгущался, сгущался, сгущался….

— Мне кажется разумным объединить наши силы, — посмотрел граф на князя.

— Я получил от своего императора соответствующее разрешение, — поблагодарив кивком, заметил Северов, — но это мы обсудим несколько позже, — бросил он взгляд на меня.

— Я могу….

— Сядь! — коротко бросил Фарих.

Мелькнувшая не так давно у меня мысль о кутятах, не была лишена смысла. На их фоне я выглядела бедной родственницей, из жалости допущенной к столу.

— Что скажешь? — Фарих исподлобья посмотрел на Маркони.

Тот вздохнул, ухмыльнулся… весьма недовольно:

— Анастасия особым пиететом не отягощена, так что обилие высокопоставленных имен ее не смутит, — тем не менее, довольно отстраненно, словно говорил не о ком-то здесь же присутствующем, начал он. — А если их отбросить, то все, как всегда….

— Император Владислав одобрил назначение госпожи Волконской следователем по этому делу, — напомнил о своем присутствии Северов.

— Уверен, что император Ассель….

Закончить ему не дал стук в дверь:

— Господин Соул, — приоткрыв дверь, засунул голову внутрь Энгин, — там нужна госпожа следователь….

Старший Паррей недовольно качнул головой, но ничего не сказал. Фарих посмотрел на меня….

Чуть что, сразу виновата!

— Можете быть свободны, — выждав достаточно, чтобы я прочувствовала напряженность момента, наконец, порадовал он меня своим милосердием.

Торопливо — чтобы не успел передумать, поднялась со стула и направилась к двери….

— Приказ дежурному магу я передам. Вызови Ковальски и его группу, — добавил Фарих, успев до того, как дверь закрылась.

— Приказ? — нахмурился, глядя на меня Энгин.

— Потом объясню, — 'улыбнувшись' Шаесу, потянула я его из приемной. — Что случилось? — спросила, уже выйдя в коридор.

— Пришел тебя спасать, — ухмыльнулся тот. — Не надо было? — тут же вздохнул едва ли не обиженно.

— Виль вернулся? — пропустила я его позерство.

— Куда ж он денется, когда здесь такие дела творятся, — хмыкнул младший Паррей.

Два месяца в моей группе. До этого только здоровались, встречаясь в коридорах Департамента.

В то, что шалопай, каким иногда казался, я никогда не верила.

Во-первых, в боевики лишь бы кого не берут. Физическая подготовка, заточенная на непосредственный контакт магия…. Ключевым в их подборе было даже не это, а умение анализировать, делать правильные выводы и молниеносно действовать.

Ну а во-вторых, Энгин был Парреем, что уже само говорило за себя. У такого отца просто не могло быть другого сына.

Прошедшее время не изменило моего мнения, но сделало его не столь однозначным. В этом мужчине было столько намешано… от мальчишества до вполне взвешенного желания получить от жизни все, что она могла дать. И… даже чуточку больше.

Но вот то, что я видела в нем сейчас, меня смущало. Настороженностью, которую он не хотел, но показывал, не имея такого опыта, как его отец. Беспокойством….

— Меня так и подмывает спросить: о чем я еще не знаю?

Прошло всего полчаса, а мы снова шли по той же самой лестнице на свой третий этаж. Единственное различие — на этот раз он не пыхтел, а как-то предостерегающе посапывал.

— Я же тебя устраиваю? — неожиданно спросил он, остановившись на площадке между вторым и третьем этажом.

Проходивший мимо дежурный посмотрел на нас с легкой задумчивостью, но ничего не сказал, чему я была только рада.

Странное поведение…. Странный вопрос…. С этим надо было что-то делать.

— Устраиваешь, — заверила я его, перебирая возможные варианты происходящего. Ни одного разумного среди них не было.

— Точно? — 'засиял' он, глядя на меня влюбленными глазами.

— Точно! — твердо произнесла я, начиная сомневаться в собственных словах.

— Тогда — пошли! — решительно направился он вверх по лестнице.

Перепрыгнул через несколько ступенек,остановился, поджидая, когда догоню. — Ты только помни, о чем сказала, — напомнил он, пропуская меня вперед. — Помни!

Кивнула — не забуду, дошла до кабинета. Взялась за ручку….

— Ты не о чем не хочешь меня предупредить? — уже серьезно обернулась к Энгину.

В его глазах было смятение, но он качнул головой:

— Нет!

— Ну, раз нет… — распахнула я дверь. Сделала шаг… тут же пожалев о своем необдуманном обещании….

Глава 3

— Не могу я там…. Задыхаюсь!

Нас с Сэмом разделяло два шага, но со стороны могло показаться, что — пропасть. Он с одной стороны пытался докричаться до меня. Я — с другой, слышала его… не слыша.

— Прежде чем уйти, ты — думал, — уже не в первый раз повторила я. — Тебя никто не гнал.

— Я — не думал! — обреченно вздохнув, медленно произнес он. — Я — бесился!

— Настя… — положил мне руку на плечо Вильен.

Я резко обернулась….

Энгина мы приняли легко, да и тот вел себя так, словно был с нами не первый год. А вот отвыкали от Сэма тяжело. Сбивались, называя Паррея его именем. Оставляли пирожки, которые я приносила с собой из дома. Отправляясь на обед в таверну 'Кассель', садились на привычные места, помня, где предпочитал устраиваться младший Джакс. Я даже записки оставляла с поручениями, забывая, что его больше нет….

А теперь он приходит и говорит, что не может там…. Задыхается!

— Настя, — поддержал Виля Энгин, встав с экспертом плечом к плечу.

Мужская солидарность!

В этот момент я их всех ненавидела!

— Моя группа полностью сформирована, — 'сдаваясь' перед их напором, выдавила я из себя. Отошла к столу. Села, вытащила из ящика папку, открыла…. — К Фариху пойдешь сам! — твердо произнесла, поднимая голову. — Я за тебя просить не буду!

— И не надо! — как-то… заразительно улыбнувшись, бросился он ко мне. Вытянув из-за стола, прижал к себе… — Я люблю тебя, Настя….

— Я не вовремя? — раздалось от двери. Прозвучало даже не холодно — леденяще.

— Прошу вас, князь, — не без труда выбравшись из объятий Сэма, широким жестом пригласила я Северова. — А ты, — ткнула пальцем в грудь Джакса, — не торопись радоваться.

— Не буду! — воскликнул он, поцеловал меня в щеку и… выбежал из кабинета.

— Насколько я понимаю, — Северов не сдвинулся с места, продолжая стоять у двери, — виконт Джакс намерен вернуться в вашу группу.

— Намерен, — вернулась я за стол. — Раз уж мы все здесь….

— Госпожа Волконская… — дверь вновь открылась. — Мне приказано… — лишь произнеся это, маг окинул помещение быстрым взглядом. — Ваше Сиятельство….

Я схватилась за голову и застонала.

— Настя, тут к тебе… — залетел в комнату дежурный, чуть не сбив мага.

— Кто? — посчитав, что начинать надо с конца, грозно спросила я.

— Госпожа Анастасия, — не дав дежурному ответить, в кабинет вошла Лала. — Прошу меня простить, господа, но Елизавета Николаевна….

От узелка в ее руке распространялся удивительный аромат недавно испеченных пирожков.

— Мои любимые, с мясом и картошкой, — блаженно зажмурившись, втянул воздух Вильен.

— И с потрошками, — сглотнул вечно голодный Энгин.

— Я вам не мешаю? — поинтересовался Северов.

— Ты, — ухватив Вильена за шкирку и подтолкнув к двери, — тащишь к магам группу Ковальски. Ты, — пресекла я вопрос эксперта, жестко посмотрев на Паррея, — готовишь чай. Ты, — перевела взгляд на Лалу, — помогаешь.

— А вы? — Северов был готов меня испепелить.

— А я, — мило улыбнулась я, — отправляюсь ставить печать молчания.

— Печать молчания? — переспросил Виль уже серьезно. — Хочешь сказать, что мы….

— Именно это я и сказала, — грустно усмехнулась я, кивком предлагая магу как можно скорее сбежать.

Тот мой намек понял, выйдя из кабинета следом за мной.

— И часто у вас такое? — вздохнул он вроде как с облегчением.

— Иногда бывает, — протянула я, думая уже о своем.

Перстень с сапфиром…. Императорская метка….

— Я его убью! — прошипела я, резко меняя направление. — Я его точно убью!

Спрашивать, кого именно, маг не стал, но без надзора не оставил. Догнал, пристроился рядом, искоса посматривая, чтобы вовремя остановить.

Зря беспокоился. Таких, как этот, убивать следовало медленно, тщательно и с наслаждением. А это — свидетелей, которых в кабинете находилось значительно больше, чем нужно, не предусматривало.

— Значит, он не прибыл?! — рванув дверь на себя, язвительно бросила я.

— Кто? — первым повернулся Паррей. Посмотрел удивленно, явно не понимая причины моего бешенства.

— Тебя это пока не касается, — уже несколько сдержаннее произнесла я, впившись взглядом в спину Северова.

Прожигать в нем дырку не пришлось. Князь развернулся….

Утруждать себя, делая вид, что не понимает, о чем именно спросила, он не стал, просто невинно поинтересовался:

— А разве он прибыл?

Пауза была многозначительной.

Энгин предпочел отойти, спрятавшись за своим рабочим столом. Маг же, пренебрегая постулатом, по которому собственная жизнь важнее всего, встал ко мне поближе….

— Значит, именно так нам и предстоит сотрудничать? — склонила я голову к плечу. Ухмыльнулась…. — Мы будем делать для вас всю грязную работу, а вы….

— А что я? — приподнял он бровь, демонстрируя недоумение.

— Госпожа Анастасия, так может, вы пока чайку с пирожками попьете? — радостно улыбаясь, встала между нами Лала.

— А я-то, наивная, думала, что все изменится… — глубоко вздохнула я. Шмыгнула носом….

Энгин упал на стул, согнулся, чтобы стать меньше…. С его ростом это было практически невозможно, но ведь получилось….

— Я — поверила… — всхлипнув, жалостливо протянула я….

— И что здесь происходит?! — сбил меня с роли так не вовремя появившийся Фарих.

— Ищем точки соприкосновения, господин Соул, — отчеканила я, вытянувшись подобострастно.

— И как успехи? — глава Департамента, подойдя, встал рядом.

С одной стороны — маг, с другой — будущий отчим….

— Пока успели выяснить лишь то, что его Сиятельство, сказав 'а', предпочитает, чтобы 'б' за него произносили другие, — мило улыбнулась я.

— Вот, значит, как… — с непонятными интонациями, протянул Фарих.

— Господин Соул, — Лала была просто обворожительна, — а давайте чайку? Елизавета Николаевна сказала, что если я вас вдруг увижу, то обязательно….

— Лала! — рявкнули мы одновременно с Фарихом. Переглянулись….

Не знаю, что было в моих глазах, но в его я видела свой приговор. И неважно, что во всей этой неразберихи моей вины не было….

— Вас можно поздравить, виконт?

От неожиданности я вздрогнула, оглянулась, проследив за направлением взгляда Северова….

И за что мне это наказание?!

— Виконт Джакс временно прикреплен к группе Волконской, — все еще сохраняя хотя бы подобие невозмутимости, ответил Фарих. — Что будет дальше….

— Настя, там твой труп! — дверь была открыта, так что распахивать ее дежурному не пришлось. — Господин Соул! — оттолкнул он плечом Сэма, прежде чем замереть, поедая глазами Фариха.

— Почему — мой? — повернулась я, успев заметить, как подскочил Энгин.

— Господин Соул… — дежурный все-таки вспомнил, кто здесь был главным.

— Да говори уж, — проворчал он, повторив мой маневр.

— Так перстень там такой же, как тот, — взгляд парня лучился предвкушением.

— Кто? — Северов как-то слишком быстро оказался рядом.

Дежурный посмотрел на Фариха, тот — кивнул, разрешая.

— Мужчина без документов… — дежурный не улыбнулся, но в лице мелькнуло что-то такое… наводящее на всякие нехорошие мысли.

— И где его нашли? — напряженно уточнила я. Ожидать можно было чего угодно….

И ведь не ошиблась….

— В заведении госпожи Ли, — 'потупился' дежурный. — В комнате красотки Джен….

Вот тебе и свежие пирожки с горячим чаем, о которых я мечтала с самого утра….

Но это — если с одной стороны пропасти. А с другой… мне было очень интересно посмотреть, как будет вести себя князь Северов в самом популярном притоне столицы Аркара….

* * *

— Рада вас видеть госпожа Анастасия, — госпожа Ли, при рождении получившая имя Лильен, была сама забота. От одного голоса, мягких, обволакивающих интонаций, хотелось упасть в ее жаркие объятия и затихнуть, наслаждаясь покоем, который он обещал. — Ваше Сиятельство, — еще ниже склонилась она перед князем, давая возможность не только ему, но и более чем многочисленной мужской части группы оценить выдающийся бюст.

Госпоже Ли было около пятидесяти, но два уровня дара, которые и магией-то не назывались, позволяли выглядеть на те самые тридцать пять — тридцать семь, когда женская красота достигала своего пика, совмещая внешнюю привлекательность и внутреннюю гармонию. Так что — да, госпожа Ли, несмотря на то, что уже лет десять, как являлась хозяйкой этого заведения, продолжала считаться едва ли не главным призом, поддерживая славу красавиц столицы Аркара.

— Ваше Сиятельство… — негромко протянула я, весьма точно пародируя Лильен.

Ответный взгляд госпожи Ли был полон… желания поиграть. Судя по тому, что я являлась представителем закона Аркара, а князь… пусть и весьма перспективным, но всего лишь клиентом, в этом развлечении нам предстояло находиться с одной стороны баррикады.

— Я так расстроена… — она выпрямилась, выдающаяся часть ее тела томно приподнялась и… опустилась обратно. — Ваше Сиятельство….

— Мне очень жаль, госпожа Ли, — Северов был невозмутим, — но главная здесь — госпожа старший следователь.

— Ах… — Лильен закатила глаза, изящная ладонь легла на едва удерживаемую тканью грудь….

— И она рассчитывает на полное содействие с вашей стороны, — улыбнулась я многозначительно.

— Ох… — томно прошептала Лильен.

— Нюхательную соль? — из-за обширных складок драпировки за ее спиной, появился не менее представительный, чем мадам Ли, мужчина.

Господин Ги…. По документам — тоже 'льен'. Гильен Стор. Когда-то довольно известный медвежатник, после знакомства с Лильен сменивший одно опасное для жизни и здоровья ремесло на другое, не менее беспокойное.

В заведении мадам Ли он занимался безопасностью в самом широком смысле этого слова.

— Милый, — тяжело вздохнув, словно собиралась умереть прямо здесь и сейчас, простонала Лильен, — ты не займешься нашими гостями?

Мои… мужчины хранили молчание и демонстрировали выдержку, следя взглядом за дыханием госпожи…. Ну, или, за тем, что его сопровождало.

— К сожалению, госпожа Ли, вы, как владелица этого заведения, должны последовать с нами, — повторила я улыбку. — Кто же кроме вас сумеет ответить на все наши вопросы… — добавила я, подмигнув.

Она вновь повторила свое: 'Ах!', на грудь легла и вторая ладонь….

Заведение называлось весьма романтично — 'Птичка'.

Небольшой ресторан, на сцене которого ежевечерне давались представления. Участие в них принимали не только местные красотки, но и заезжие артисты.

До полуночи все выглядело довольно пристойно, затем….

Говорили, что сам император, скрываясь под личиной, не гнушался захаживать к мадам Ли после того, как часы били двенадцать.

В правом крыле второго этажа располагалась курительная комната, славившаяся огромным выбором не только табака, но и других, не одобряемых законами Аркара травок. В левом — кабинеты, которые снимались для тайных переговоров.

На третьем этаже жили барышни. Ну и… не только жили.

— А госпожа старший следователь не слишком молода? — госпожа Ли опустила руки, успев словно ненароком огладить платье.

Взгляды мужчин последовали за ее тонкими ладонями. Сначала на талию, затем….

Вильен. Энгин. Сэм. Ковальски….

— Госпожа старший следователь может и молода, — разрушая магию ее очарования, неожиданно подал голос Северов, — но если она сочтет, что вы создаете препятствия….

Заканчивать ему не пришлось. Лильен мгновенно подобралась, став той самой госпожой Ли, о которой в городе предпочитали говорить лишь шепотом, чтобы не навлечь на себя ее гнев.

— Третий этаж, комната триста одиннадцать, — совершенно другим тоном… жестким, властным, произнесла она, посмотрев на меня.

Лильен, Лильен…. Князю не стоило знать, что госпожа Ли была близкой подругой моей матушки, в свое время избавив ее от пристального внимания императора Аркара, перетянув его на себя.

Что делать… императоры тоже… мужчины.

— Показывайте, — потребовала я, вроде как прислушавшись к подсказке князя.

Ли спорить не стала. Чуть более чем позволяли приличия, подобрала юбку и направилась через большой холл к скрытой тяжелыми портьерами лестнице.

Сидевшие в креслах девушки при нашем приближении затихали, но, разглядывая мужчин, взглядов не отводили. Улыбочки, ухмылки….

— Кто нашел труп?

Лильен с шага не сбилась:

— Джейн. Она на неделю отпрашивалась к тетушке, но вернулась раньше.

К тетушке…. Раз в три месяца она ездила проведать сына, которому не так давно исполнилось пять лет. Хороший мальчишка, вот только на маму совсем не похож.

Джейн голубоглазая блондинка, а пацан у нее темненький, да и нос с горбинкой. Но веселый, заводной….

Об ее отлучках в заведении было известно всем. И не только в заведении…. Список постоянных клиентов у Джейн выглядел весьма внушительно.

— Она кому-нибудь ключ оставляла? — уточнила я, сделав вид, что не замечаю, как Северов прислушивается к нашему разговору.

— У Ги есть запасной, висит на стене в его кабинете. А свой она забрала с собой. Им комнату и открывала.

— Это вы видели или она сказала? — слегка склонившись, вслед за Лильен проскользнула я в приоткрывшийся проход.

Гильен дождался, когда мы пройдем под приподнятой им шторой и… тяжелая ткань упасть не успела, подхваченная Северовым.

Лильен, кивнув в сторону неотступно следовавшего за нами князя, хмыкнула. Я — пожала плечами. Если она уже встречалась с Северовым, что сомнений у меня не вызывало, должна была понимать — подобные игры для него на уровне невинного развлечения.

— Ги был рядом с ней. Джейн вернулась с гостинцами, он помогал донести вещи.

— Значит, вы поднялись вместе? — обернулась я к Гильену.

Взгляд невольно коснулся и князя, который шел рядом с ним. Полумрак сместил акценты, вытащив из-под невозмутимости неукротимость. Сейчас он был похож на зверя…. Никакого азарта, только холодная сдержанность и абсолютная уверенность, что добыча будет его.

От неожиданности появившейся мысли вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Ему только покажи свою слабость….

— Она шла впереди, — глухо отозвался Ги. — Я — сзади.

— Откуда достала ключ? — задала я следующий вопрос, на миг посмотрев наверх.

До третьего этажа оставался один пролет. Там, где находилась площадка, пробилась узкая полоска света и… тут же исчезла.

— Из-за корсажа, — не задержался с ответом Гильен. — Бесстыдница. Залезла рукой, глядя на меня, словно я ей мальчишка….

— Я все поняла, — прервала я 'возмущение' Ги.

Гильен нашел Джейн на улице, когда той было лет десять. Отцом не стал, да и вряд ли мог — не тот образ жизни он вел, но сам признавал, что без него она бы уже давно сгинула. Осиротела тогда совсем недавно. Лиха хлебнуть успела, но бояться людей еще не научилась.

— А вы ничего больше не….

Закончить я не успела. Портьера распахнулась, нам навстречу выскочила та самая голубоглазая блондинка и… кинулась к Северову. Бросилась на грудь, обвила шею руками, и… очень драматично, не забывая всхлипывать, прошептала:

— Ваше Сиятельство, вы ведь меня защитите?!

* * *

— Вам знаком этот мужчина?

Прямо к Северову я не обращалась, но догадаться, к кому относился вопрос, было несложно. Ни Лильен, ни ее помощник в комнате не присутствовали.

— Да, — голос князя не дрогнул, но мне показалось, что на этот раз самообладание далось ему с большим трудом. — Это — курьер дипломатической службы Ровелина, виконт Серж Рокалев.

— Вы с ним лично знакомы?

Спрашивать не стоило — все и так очевидно, но правила требовали спросить и услышать ответ.

Для меня он оказался совершенно неожиданным:

— Да. Он — сын моего друга, графа Рокалева.

А мне послышалось: 'И я даже мысли не допускаю, что он может быть замешан в этом деле!'

Мне бы его… убежденность.

— Хорошо… — кивнула я. Хорошо — не было…. Мы оба это прекрасно понимали. — В соответствии с параграфом шестым Свода правил дознания, до окончания осмотра я закрываю место преступления.

— Зафиксировано, — подписал дело Ковальски. — Начало осмотра — один час пятнадцать минут после полудня.

— Ваше Сиятельство, во время следственных действий прошу вас оставаться за моей спиной. Ни к чему не прикасаться. Ни с кем кроме членов оперативной группы не разговаривать. На вопросы отвечать четко и конкретно.

— Как прикажете, госпожа старший следователь, — ровно отозвался он и… сделал шаг назад, выйдя из комнаты, словно отделяя себя от нас.

При других обстоятельствах я бы сочла, как повод для сарказма, при этих….

Мужчина, тело которого лежало на полу в небольшой гостиной, взывало о возмездии…. Как и множество других, которые нам довелось видеть.

— Тогда — начали! — выдохнула я, проходя внутрь.

Остановилась, осматриваясь. Вильен обошел, направляясь к телу. Ларс последовал за ним….

Комната была небольшой, вычурно обставленной. Яркие краски, тяжелые ткани, слишком много позолоты, кажущаяся громоздкой мебель….

На этом фоне стройная и невысокая Джейн воспринималась хрупкой статуэткой, которую нужно было не только… любить, но и беречь.

Вряд ли причина ее успеха была лишь в этом, но госпожа Ли считала, что не лишним будет почеркнуть изящность ее барышень еще раз.

Большое окно, шторы открыты. Рядом — подставка с цветами. Слева — ширма, прикрывавшая дверь в спальню, до которой нам еще только предстояло добраться. Справа — тот самый диван, на котором лежал дипломатический курьер Ровелина. Ближе к двери — клавесин….

У Джейн красивый голос….

— Время смерти не определяется, — отвлек меня Вильен. — Сильный магический фон.

— Посмертных изменений нет, — добавил Ларс. — Внешних повреждений — тоже.

Я подошла, встала между двумя экспертами….

Виконт выглядел очень молодо, не больше двадцати пяти. Аристократичные черты лица….

Открытые глаза были мертвыми, но продолжали живо смотреть на мир, будто не могли насмотреться. Губы улыбались…. Одежда в полном порядке, лишь приглашающе раскрыты полы кафтана….

— Князь, вы не могли бы подойти ко мне, — попросила я, не оглянувшись. Дождалась, когда Северов замрет, остановившись за моим правым плечом. — Что можете сказать о перстне?

Руки виконта были сложены на груди. Левая поверх правой….

— Вы позволите посмотреть поближе? — не сразу ответил он.

Я отступила в сторону:

— Напоминаю, что вы не имеете права на применение магии….

— Я — не забыл, — холодно отозвался он, наклоняясь над телом.

В позе Северова не было ничего от слабости, но мне неожиданно захотелось его обнять. Прижаться лицом к спине, обвить руками….

— Этот перстень не принадлежит дипломатической службе Ровелина, — выпрямился Северов, сбив меня не только с мысли, но и с понимания. Внешне кольцо выглядело точно таким же. Да и магическое наполнение….

— Вы уверены? — уточнила я, стараясь не видеть, как нахмурился Энгин.

Чутье….

— Они — похожи, но если вы обратили внимание, на коже под ободом уже появилась черная полоска. К тому же, надет не на тот палец. Он мал ему по размеру.

Кивнув — заметила, но оставила, как вопросы, ответы на которые нам лишь предстояло найти, попросила:

— Продолжайте….

— Каждый перстень настраивается на своего владельца. То, что вы видите, называется отторжением. Смерть остановила реакцию, но ее след остался.

— Насколько я понимаю, эти тонкости известны далеко не всем? — подняла я взгляд на Северова.

То, как он смотрел на меня, мне совершенно не нравилось, заставляя вновь возвращаться к уже мелькнувшей мысли. О звере и его добыче….

— Они известны очень ограниченному кругу людей, — подтвердил князь.

— Но для нас это ничего не значит, — несколько натянуто улыбнулась я. — Вы можете установить, кому именно он принадлежал?

В его глазах мелькнуло… предупреждением, но я сделала вид, что не заметила, тут же повторив:

— Ваше Сиятельство, вы можете установить, кому именно он принадлежал?

— Да, госпожа старший следователь, — на этот раз он не затянул с ответом. — Этот перстень не принадлежал, а принадлежит действующей фаворитке императора Владислава, княгине Ангелине Ростовцевой.

— Вот как?! — опередил меня Энгин. — А не скажите ли вы….

— Перстень является своеобразным пропуском во внутренние помещения императорского дворца, — добавил князь, так и не отведя от меня взгляда. — Пропал чуть больше декады тому назад, его исчезновение хранят в тайне.

— Но вам известно и об этом, — равнодушно заметила я, думая о том, что до понимания в этом деле нам еще очень далеко. — Ограниченный круг людей….

— К поясу его брюк должен быть прикреплен кисет. В нем — футляр с дипломатической почтой Ровелина, — не дал мне закончить князь. — И если мне будет позволено….

— Вильен. Энгин… — приказала я, отходя от дивана.

Скромностью не страдала — обучаясь лекарскому делу некоторые вещи начинаешь воспринимать значительно проще, но сейчас мне не хотелось подчеркивать свою раскрепощенность.

Отойдя, заглянула за ширму. На стуле, стоявшем у стены, бесстыдно висел чулок…. На полу лежали подвязки.

Сердце нехорошо кольнуло….

— Спросите у госпожи Ли, не пропал ли кто из ее барышень? — попросила я, продолжая рассматривать предметы дамского туалета.

— Чтобы Джейн надела вот это… — скептически протянул Сэм, пристроившись сбоку от меня.

— А ты — прямо знаток, — язвительно хмыкнула я, мысленно с ним соглашаясь. У Джейн был вкус. Да и зарабатывала она неплохо, чтобы позволить себе что-нибудь более соблазнительное.

— Мне пока некому хранить верность, — глубокомысленно заметил младший Джакс. Потом добавил, созвучно моим мыслям: — Не нравится мне все это….

— Мне — тоже, — кивнула я. — Ну что там? — сделала я шаг назад, тут же упершись взглядом в спину Северова….

Очень захотелось ругнуться, но я лишь выдохнула сквозь сжатые зубы. Если судить по тому, что видела, все было очень плохо.

— Футляра нет, — повернулся он ко мне. — Прошу меня простить, госпожа старший следователь, но я должен….

— Мы можем прервать осмотр до вашего возвращения, — даже не пытаясь представить, чем нам все это грозит, предложила я.

— Госпожа старший следователь, — опередил его вернувшийся Ковальски, — госпожа Ли сказала, что уже два дня не видела одну из своих девушек. Правда….

— Что?! — глухо поторопила я следователя.

Только не это….

— Это не впервые, — понимающе посмотрел на меня Ковальски. — Она потому и не беспокоилась….

— Значит, не впервые… — повторила я. Бросила быстрый взгляд на Северова и… зашла на ширму. Открыла дверь в спальню…. — Отправь вестника в Департамент, — попросила я стоявшего за спиной Сэма. — У нас еще один труп….

Глава 4

— Как давно вы знакомы с Джейн? — я подняла на князя усталый взгляд.

Девять часов вечера. Следующего за тем, когда я хотела попасть домой.

— Около двух месяцев, — отозвался Северов, глядя в окно. Развесистая крона дерева мешала обзору, но его это нисколько не смущало.

Осмотр мы закончили около семи. Группа Ковальски и Сэм с Энгином остались в заведении госпожи Ли — опрашивали свидетелей, а мы с Вильеном вернулись в Департамент. Сюда же полчаса назад приехал князь, разобравшись со своими делами.

Каковы были его успехи, спрашивать не стоило — свою ярость он особо и не скрывал.

— При каких обстоятельствах?

Не самое лучшее время…. Да и тема, которую мне вот так, откровенно, совершенно не хотелось поднимать, но сейчас было не до наших желаний.

— Ко мне обратился баронет Совин Аркадий Александрович с просьбой установления отцовства.

— Что? — не без труда заставляя себя думать, посмотрела я на князя.

Сейчас бы закрыть папку, убрать ее в стол, встать и….

— Баронет Совин Аркадий Александрович, — повторил Северов, но взгляда от того, что рассматривал за окном, не отвел. — Госпожа Джейн написала ему письмо, в котором заверяла, что он приходится отцом ее сыну. Баронет попросил меня разобраться с ситуацией.

— Она его шантажировала? — вскинулась я, очень надеясь на отрицательный ответ.

Джейн была взбалмошной, иногда кидалась из одной крайности в другую, но чтобы вот так… рискнуть благополучием ребенка играя с законом….

— Нет, — ровно отозвался Северов. Сидел боком ко мне, так что я не упустила, как дернулся в понимающей усмешке краешек губы. — По ее словам у мальчика начали проявляться магические способности, она сочла необходимым сообщить об этом баронету.

— Вот значит как… — вздохнула я с облегчением. — И что предприняли вы?

— Убедился в приведенных в письме фактах, — Северов лишь теперь отвел взгляд от окна и посмотрел на меня. — Познакомился с госпожой Джейн и ее сыном. У мальчика действительно неплохие задатки, что я и подтвердил баронету Совину. Оставалось прояснить вопрос с отцовством.

— Прояснили? — приподняла я бровь.

Как это происходило, я себе представляла. Магический слепок крови позволял довольно точно установить степень родства.

— Да, — задумчиво кивнул Северов. — В том, что именно баронет Совин — отец мальчика, сомнений нет.

— И что дальше?

К расследованию это отношения не имело….

На этом этапе трудно было сказать, имело это отношение к расследованию или нет.

— Совин посчитал необходимым признать сына и дать ему соответствующее образование, но выставил одно условие.

— Джейн должна отказаться от собственного ребенка, — закончила я за него. — Она — согласилась?

— Да, — князь грустно улыбнулся, словно хотел сказать, что иначе и быть не могло. — Ее отсутствие в заведении было связано с приездом баронета. Он решил сам забрать сына.

Что тут можно было сказать…. Если только еще раз вздохнуть. Джейн жаль, но иначе и быть не могло. Кто — она, а кто — баронет….

— Осталось разобраться, почему Джейн просила у вас защиты? — шевельнулась я, расправляя плечи.

А вот теперь князь отвечать не торопился. Смотрел на меня и… молчал, вроде как, предлагая догадаться самой.

Не так уж это было и сложно….

— Я так понимаю, предложение баронета устроило ее не сразу, — хмыкнула я, поднимаясь из-за стола. — Виль, — обратилась я к эксперту, который вел протокол, — вычеркни последний вопрос.

— Мы обошлись без угроз, — равнодушно заметил Северов.

— Этого ты тоже не слышал, — скривилась я.

В чем-то был прав — в подобных случаях закон защищал интересы аристократов, так что даже если и пришлось бы слегка нажать, добиваясь согласия, никто и внимания не обратил, но….

Из раза в раз натыкаться в протоколе допроса на этот факт мне не хотелось.

— Так и пишу: об угрозах в отношении госпожи Джейн я не слышал, — попытался разрядить обстановку Виль, но тут же стушевался, 'поймав' мой жесткий взгляд.

— Теперь перейдем к госпоже Лильен, — подошла я к окну. Почти стемнело…. — Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с хозяйкой 'Птички'.

— Когда? — задумчиво протянул князь. — Это произошло около десяти лет тому назад в доме госпожи Волконской, — произнес он таким тоном, как если бы это не имело ко мне никакого отношения. — Следующая наша встреча произошла, когда меня назначили старшим советником посольства.

— И с тех пор…

— Мы общались… время от времени, — закончил он начатую мной фразу.

— И насколько тесным было ваше общение?

— Не настолько, что бы мне пришлось что-либо скрывать, — невозмутимости Северова оставалось только позавидовать.

— К сожалению, я вынуждена повторить свой вопрос, — не оглянулась я. — Какие отношения связывали вас и госпожу Лильен Сорель.

— Сорель? — переспросил Северов, вынуждая меня обернуться. — Я считал, что ее фамилия — Дорышева.

— Ну, хоть чего-то вы не знаете, князь, — едва наметила я улыбку. — Госпожа Дорышева — вдова, по мужу — Сорель. Но вернемся к вашим отношениям, — не позволила я ему высказаться еще и по этому поводу.

— Ничего необычного, — сухо ответил Северов. — Она — хозяйка заведения, в котором я неоднократно бывал.

Переглянувшись с Вилем — в подобном… уклонении от ответов, князь был точно не новичок, кивнула. Подробности были не нужны… если только мне самой.

— Значит, вам было известно, когда именно Джейн будет отсутствовать в городе, — не спрашивая — утверждая, заметила я.

— Меня в чем-то подозревают? — на лице князя не дрогнул ни один мускул.

— Вас? — 'недоуменно' уточнила я. Опять посмотрела на Вильена

Тот в ответ пожал плечами, вроде как пытаясь сказать, что не представляет, на основании чего Северов сделал такой вывод.

Ухмыльнувшись — со стороны все это должно было выглядеть очень смешно, вернулась к столу. Села….

— На сегодня мы закончили, Ваше Сиятельство. Подпишите протокол и можете быть свободны.

Молчание было многозначительным….

Отвела взгляд от папки с делом… посмотрела на князя, лишь в этот момент сообразив, что попыталась отделаться ставшей уже слишком привычной фразой.

— Увы, Ваше Сиятельство, — отвечая на так и не заданный вопрос, вздохнула я, — порадовать вас мне пока нечем. Эксперты работают, обещали к утру дать хоть что-нибудь. Собираемся в девять, вот тогда и…. — Отвезешь меня домой? — решительно поднялась я.

Спать хотелось немилосердно, в голове ни одной разумной мысли….

— Буду ждать у кареты, — поднялся он. — Господин Эмир….

Северов подписал протокол и, не дожидаясь прощального приветствия Вильена, вышел за дверь, оставив нас вдвоем.

Воспользовавшись возможностью, сладко зевнула.

— Иди уже давай, — ворчливо протянул Виль, вставая. — А я подожду остальных….

— Ты уверен? — вздохнула я, разрываясь между желаниями отправиться спать и дождаться возвращения группы.

— Уверен! — улыбнувшись, подошел он ко мне. Приобнял за плечи, сделал шаг, заставив последовать за ним. — Думать будешь на свежую голову, — добавил он уже у самой двери.

И ведь прав…. О таком можно было думать только на свежую голову.

* * *

— Я прошу извинить за поздний визит, — Северов склонился над рукой матушки, — но я счел возможным все-таки засвидетельствовать свое почтение.

— Полноте, Даниил Федорович, — радушно улыбнулась ему Елизавета Николаевна, успев кинуть на меня беспокойный взгляд. — Я не устану повторять, что в этом доме вы — желанный гость. Вы ведь позволите угостить вас чаем?

Несмотря на усталость, я залюбовалась их общением. Княжеская надменность, украшенная слегка нарочитой любезностью, намекала на куртуазность придворных манер. Елизавета Николаевна же выбрала иную роль. Этакой матери семейства, пытающейся произвести приятное впечатление на возможного жениха своей засидевшейся в девках дочери.

Игра стала уже едва ли не привычной и имела своей целью пощекотать мне нервы. Мол, все мои выходки не останутся безнаказанными.

Выходок, как таковых, не было. Все, что я делала — избегала вопросов о нашем с князем будущем, считая, что говорить пока не о чем.

— Прошу меня простить, — сожаление в голосе князя было вполне искренним, — но я вынужден отказаться. Госпожа Анастасия нуждается в отдыхе.

— Благодарю вас за заботу, Ваше Сиятельство, — позволила я себе легкий сарказм. — Князь…. Матушка…. - велеречиво попрощалась я с ними и направилась к лестнице. — Ковер держи наготове, — довольно громко шепнула Петро — старшему лакею теперь уже почти в моем доме.

— Как прикажете, госпожа Анастасия, — в пояс согнулся он, намекая, что готов служить новой хозяйке.

Звонкий смех матушки не дал мне услышать то, что произнес Северов.

Наверное, к лучшему.

Елизавета Николаевна догнала меня на втором этаже:

— Я так волновалась! — войдя следом в комнату, прижала она руки к груди. — А еще предупреждение Фариха….

Оглянувшись, посмотрела на вполне спокойную матушку…. Она действительно беспокоилась, все остальное было заслугой ее жизненного опыта.

— Печать молчания, — грустно улыбнулась я, догадываясь, от чего именно предостерег ее глава Департамента и матушкин жених в одном лице.

Елизавета Николаевна была весьма осведомленным человеком в империи. И дело не только в близком знакомстве с императором Асселем. Точнее, не только в нем.

Не очень-то тяготея к светской жизни, она, тем не менее, успела покорить достаточно чужих сердце, чтобы теперь быть в курсе происходящего не только в Аркаре, но и Ровелине, от гражданства которого Волконская не отказалась, даже сменив место жительства.

— А князь? — тут же уточнила матушка, посмотрев на меня с лукавой улыбкой.

— Мне будет интересно понаблюдать за вами, — подойдя, коснулась я губами ее щеки. — Если узнаешь что-нибудь, поделишься? — отступила, наблюдая, как азартом зажглись ее глаза.

Магии в моей приемной матери, было немного, но вполне хватало, чтобы сохранить ее зрелую красоту. Безукоризненные манеры и флер таинственности, немалую роль в появлении которого сыграло ее затворничество, непроходящая симпатия императора, любовницей которого она когда-то была….

В столице Аркара о матушке предпочитали говорить шепотом. Ее влияние на все происходящее в Марикарде трудно было переоценить.

— Посмотрим, — на мгновение отвела она взгляд. Улыбка тут же сошла с ее лица: — Тебе письмо.

Я нахмурилась:

— От него?

— Да, — кивнула матушка и, развернувшись, направилась к выходу. — Я прикажу принести ужин, — добавила она, открыв дверь. Оглянулась… и, так ничего и не сказав, вышла в коридор.

События последних суток отодвинули другие проблемы, но не решили их.

Мое родство было одной из них.

Дочь Ольги Вертановой, подданной Ровелина, и Ибрагима Аль Абар, командира летучей стражи и верного воина султана Мурада, ставшего теперь первым советником принца Орана….

Когда я искала правду о своем рождении, не могла догадываться, что она будет именно такой. Опасной.

До тех пор пока я не вышла замуж, Аль Абар не мог признать своего отцовства. Законы степи…. Стать воином я не могла — их готовили с раннего детства, только усладой для того, кого выберет для меня султан.

Письмо от отца лежало на столике в спальне. Все, как всегда — ничем не примечательный конверт без подписи. Я даже знала, что будет внутри. Несколько золотых песчинок — символ защиты и изящная вязь знакомого почерка.

— Госпожа Анастасия… — в спальню заглянула Лала, моя служанка. Воспитывалась она в том же приюте, что и я, но судьба у нас оказалась разной.

Насколько я видела, ее это нисколько не смущало.

— Приготовь мне ванну и можешь быть свободна, — не оглянувшись, попросила я.

— А ужин? — не скрывая грозных ноток, уточнила она, заставив меня улыбнуться.

Старшим следователем я была в Департаменте, здесь — барышней, за которой требовался глаз да глаз.

— Ужин оставь на столе, — не стала я спорить. Как бы немилосердно не хотелось спать, голод тоже чувствовался.

— Как прикажете, госпожа, — проворковала Лала, направляясь в купальню.

А я, подойдя к окну, сломала сургучную печать, которой был скреплен конверт.

Голубое сияние окутало ладони…. Ласково пощекотало кожу, нарисовало на ней несколько завитков и… растаяло, оставив после себя ощущение одиночества.

Чтобы не поддаться минутной слабости, развернула лист, тут же невольно улыбнулась:

'Моя маленькая дикая кошка! Моя воинственная дочь….'

Его каждое письмо начиналось с этих строк, заставляя вспоминать нашу первую встречу в степи. Ибрагим командовал отрядом летучей стражи, я — следовала во дворец принца Орана, четвертого из сыновей султана Мурада, чтобы оказать помощь в расследовании.

Ночь, степь, зыбкий свет разожженных костров и неожиданное появление воинов….

Даже среди них, одинаково жилистых, 'сухих', быстрых в своем умении убивать, Аль Абар выделялся не только статью, но и какой-то властностью, умением 'покорить', обуздать одним взглядом.

А еще — красотой. Мужской, но какой-то изысканной в своей 'жесткости'.

Следующая строчка заставила меня вздрогнуть:

'В степи неспокойно. Участились нападения племен на юге. Приходят злые. Вырезают целые селения….'

Для меня это была особая боль. Во время одного из таких налетов был ранен отец. Тогда же погибла мама, которой он не сумел прийти на помощь….

Звенья одной цепи, как он написал однажды. Тогда племена будоражили из Ровелина. Сейчас….

Ответа на этот вопрос у меня не было. А у него?

— Ванна готова, — сбила меня с мысли Лала. — Вы сначала поужинаете?

— Нет, позже, — качнула я головой. Взгляд скользнул по ветвям деревьев в раскинувшемся с этой стороны парке.

До осени еще далеко — только середина августа, но усталость в природе чувствовалась. Не было того задора, устремленности ввысь, свежести…

Лала, прикрыв за собой дверь, вышла из комнаты.

Хорошая девушка, которую я едва не потеряла по собственной беспечности. Недооценила опасность….

Оставалось надеяться, что это расследование не затронет никого из родных и близких.

Вздохнув, вновь развернула письмо отца. Я никогда не читала их быстро, предпочитая вникать в каждую написанную фразу. Представлять, о чем он думал, когда смотрел на еще чистый лист бумаги. О чем вспоминал…. О чем мечтал….

'Если верить моему предчувствию, в Ровелине опять что-то происходит….'

Его предчувствию можно было верить. Перстни с императорским вензелем и трое убитых….

О том, что они связаны друг с другом, сомнений у меня не было.

'Мне известно, что тебе не нравится вмешательство… покровительство князя, но бывают случаи, когда стоит поступиться своей гордостью. Хотя бы для того чтобы не стало поздно….'

Вмешательство… покровительство….

Моя улыбка была грустной. Ибрагим знал цену своим словам, очень точно употребив оба. Северов был из тех, кто не пропускает мелочей и предпочитает всё держать под своим контролем.

Всё и… всех!

Хорошее правило, пока ни касалось лично меня.

'Я надеюсь на твое благоразумие…. Помни, ты обещала подарить мне внуков…'

И ведь действительно… обещала.

Я уже собиралась свернуть письмо, уничтожив его в магическом огне, когда обратила внимание на приписку, сделанную наспех и карандашом:

'Твой брат жив. Теперь я в этом уверен!'

* * *

Твой брат жив…. Твой брат жив….

Даже ночью, сквозь сон, я повторяла написанные отцом слова. Мой брат жив….

Эта же мысль не дала мне покоя и утром, лишив аппетита и добавив беспокойства матушке, которой я ничего не сказала о содержимом письма Ибрагима.

Излишне молчаливой я была и в карете Северова. Князь посчитал, что его присутствие на утреннем совещании будет вполне уместным и заехал за мной.

— Господа, — вошла я в наш кабинет на третьем этаже и замерла, буквально напоровшись на полные нетерпения взгляды. — Я же говорила вам, Ваше Сиятельство, — обернулась к остановившемуся у меня за спиной князю, — что нам стоит поторопиться.

— Да, госпожа старший следователь, — сухо заметил он, — вы оказались правы.

А мне послышалось… на этот раз….

Не став заострять на этом внимание, прошла за свой стол. Села, неторопливо достала из ящика папку, 'сняла' магическую печать….

— Насколько я понимаю, — подняла взгляд на стоявшего у окна Сванетти, — готова экспертиза по телу.

— По телам, — поправил он меня и… нарушая все правила приличия, зевнул.

Мы сделали вид, что не заметили. Небольшая цена за то, чтобы узнать, когда и как были убиты дипломатический курьер и барышня из заведения госпожи Ли.

— Присаживайтесь, Ваше Сиятельство, — указала я князю на стул рядом со своим столом. — Думаю, это надолго.

Спрашивать, нет ли у него других, более срочных дел, я не стала. Все, что было между нами, осталось за этой дверью.

'Я надеюсь на твое благоразумие….'

Мне стоило прислушаться к словам отца.

— Будь у нас хотя бы на одно тело меньше, установить точное время смерти вряд ли удалось, — Николас посмотрел на меня, потом… на князя.

Старая история, до сих пор отдававшая горечью.

Матушка говорит, что не вина сильной женщины, что ее добиваются уверенные в себе мужчины, умеющие ставить цели и достигать их. Николас Сванетти, бывший сотрудник магического корпуса, а ныне — руководитель экспертного отдела, был из таких.

В случае с Николасом я была с Елизаветой Николаевной не согласна. Мне стоило раньше понять, что в отношении меня этот мужчина настроен очень решительно.

— Первым был убит курьер. Произошло это в комнате барышни Джейн в ночь с девятнадцатого на двадцатое августа, где-то между полуночью и двумя часами ночи. После того, как мы максимально очистили тело от магического воздействия, на нем проявились следы борьбы. Прежде чем умереть, виконт отчаянно сопротивлялся.

Двое суток назад….

— Виконт Рокалев был слабым магом, — подал голос Северов. Произнес спокойно, словно это не он говорил о своей дружбе с отцом убитого. — Выше второго, но до третьего уровня не дотягивал.

— Да, Ваше Сиятельство, я читал протокол. Более того, именно этот факт и помог нам определить причину смерти, — Николас заглянул в папку, которую держал в руках. — Мощный магический удар в основание позвоночника, который одномоментно 'выбил' источник его дара, остановив сердце и создав ложную картину преступления.

Я сделала пометку на лежавшем передо мной листе бумаги. Все отчеты будут внимательно изучены, но это уже потом. Сейчас же — первые впечатления.

Убийце пришлось воспользоваться магией… боролись на равных, не уступая друг другу в силе и навыках.

Назвать виконта щуплым я бы не взялась, но и особой статью похвастаться он не мог. Прошел военную подготовку — других способов попасть в курьерскую службу не было, отличался хорошей выносливостью….

Мы искали мужчину. Вывод едва ли не очевидный, но… он был первым, когда можно было говорить с уверенностью.

— Барышня Нико погибла в это же время. Следы борьбы на ее теле так же присутствуют, но незначительные. Синяки на левом плече и запястьях. Скорее всего, он удерживал ее те несколько секунд, которые потребовались,чтобы закончить заклинание.

— Какое именно? — оторвался от своего листа бумаги Вильен. Посмотрел не на Николаса, а на Ларса, эксперта из группы Ковальски.

Лица у обоих отекшие, глаза красные….

Вместо того чтобы отправиться спать, сидели всю ночь, разбираясь с тем, что у нас имелось.

Подумав о том, что надо будет их хоть на часок отправить в дежурку, перевела взгляд на Сванетти.

— Барышня Нико была убита магической петлей. На шее отчетливый след. Уровень — четыре с половиной — пять. Возможно, и чуть выше, но тут остается только гадать.

— А гадать мы не будем, — пробурчал Ковальски, опередив меня.

— А гадать мы не будет, — повторил за ним Сванетти. — Смерть графини Ланской наступила двадцатого августа, с трех до пяти после полудня. Причина — магическая несовместимость между матерью и плодом. Ритуал по увеличению магической составляющей был завершен в это же время.

— Считаете… убийца знал о конфликте с магией в роду Ланских? — поинтересовался Ковальски, вновь успев раньше меня.

— В роду Стужевых, — уточнил Сванетти. — Подобная несовместимость передается по женской линии.

— Считаете… убийца знал о конфликте с магией в роду Стужевых? — тут же поправился Ковальски.

— Что-то считать или не считать, ваша прерогатива, — не задержался с ответом Николас. — Наша — предоставить вам нужные факты.

— Если у вас больше нечего добавить, — вклинилась я в короткую, но весьма многообещающую паузу — Сванетти в Департаменте не очень-то любили, — то можете быть свободны.

— Я хотел бы остаться, — заметил Николас, не сдвинувшись с места.

Несмотря на желание избавиться от раздражающего всех фактора, кивнула. Еще один взгляд… критичный, основанный на большом опыте взаимодействия с Департаментом. Отказываться от такой помощи точно не стоило.

— Тогда, подведем промежуточные итоги, — пару раз стукнув карандашом по столу, начала я. — Нам известна последовательность, в которой были убиты эти трое. Известно, что их убийца — один и тот же маг, — в этом месте я посмотрела на Сванетти. Конкретно данный нюанс он не озвучил, но воспринимались его слова именно так.

— Действовал один человек, — подойдя ко мне и положив папку на стол, подтвердил он. Отошел обратно к окну, закончив лишь там: — Магический слепок довольно отчетливый, при опознании не ошибемся.

— Дело за малым, — проворчал Вильен, — найти подозреваемых.

Когда я недовольно качнула головой — не спал, да еще и голодный, судя по тому, как посматривал на корзинку с провизией, которую я оставила у входа, примиряюще улыбнулся.

— Известно, что этот самый убийца, весьма осведомлен о некоторых магических особенностях рода Стужевых, что, скорее всего, является семейной тайной, — добавил Ковальски, воспользовавшись паузой.

— Но вряд ли знаком с особенностями использования перстней с императорским вензелем, — продолжила я, покосившись на Северова. Тот все это время предпочитал только слушать, о чем говорили другие.

— Среди его навыков — магическое бальзамирование, — вновь перенял эстафету Сванетти. — Знания достаточно редкие, на общем курсе их не получить.

— Целитель? Боевой маг? Мастер похоронной службы?

Я опять постучала карандашом по столу, заставив Ларса закончить перечисление. Сейчас мы говорили лишь о том, что было известно точно….

— Он неоднократно бывал в заведении госпожи Ли, — Энгин откинулся на спинку стула. — Хозяйка не жалует знакомство своих барышень за стенами 'Птички'.

Я не сразу, но кивнула. Нико по словам Лильен сбегала несколько раз, но каждый это было связано с кем-нибудь из клиентов, сумевших соблазнить ее своим хоть и временным, но покровительством.

— А еще убийца точно знал, что находилось в дипломатической почте, которую вез курьер, — совершенно неожиданно произнес князь, поднимаясь. — Прошу меня простить, господа, но я должен сообщить императору Владиславу о ходе расследования.

Выйти из кабинета Северов не успел:

— А вы, Ваше Сиятельство, — остановила я князя, дождавшись, когда он возьмется за ручку, — вы знали, что там находится?

— Нет, — не оглянувшись, коротко ответил он. И добавил, уже открыв дверь: — О содержимом футляра мне не было известно.

Глава 5

Вильена, Ларса и Лоя — второго следователя из группы Ковальски, который тоже просидел всю ночь над протоколами допросов, накормив, я отправила в дежурку спать. Николас ушел сам — его ждали экспертизы, но зато нагрянул Маркони, устроившись на том стуле, где совсем недавно сидел Северов. Вроде как намек, что он здесь не главный.

— Я одна считаю, что графиня Ланская является ключом ко всем убийствам? — нарисовав на листе бумаги очередной треугольник — на этот раз меня привлекли строгие фигуры, подняла я голову.

— Ты про ее кольцо? — уточнил Ковальски. Для себя он выбрал подоконник, развернувшись так, чтобы видеть меня.

— Это не ее кольцо, — 'напомнил' Сэм, недовольно посмотрев на меня.

Я вопросительно приподняла брови, ожидая разъяснений, но он только качнул головой, предпочтя оставить причину раздражения при себе. Если она, конечно, была.

— Это кольцо соприкасалось с ее кожей, — достала я из стопки один из немногих отчетов, которые мы уже получили от экспертов. — Версия, что именно графиня Ланская выкрала его у нынешней фаворитки императора Владислава, выглядит вполне жизнеспособной.

— Надо выяснить у князя, какие отношения связывали графиню Ланскую и княгиню Ростовцеву, — задумчиво протянул Ковальски.

Бывшая и нынешняя фаворитки….

— Не самые лучшие, — вздохнула я. — Спросила, когда он отвозил меня домой. По словам его Сиятельства, княгиня Ростовцева прилюдно назвала графиню неразборчивой в связях сумасбродкой.

— Вот даже как?! — заинтересованно вскинулся Энгин.

Я улыбнулась, догадываясь, каким будет следующий вопрос. Сама вцепилась в Северова, надеясь на удачу….

Не повезло….

— Кого она имела в виду, ему неизвестно, — опередила я Паррея, — но пообещал разузнать.

— Надо поговорить с княгиней, — шевельнулся на стуле Маркони. Тот жалобно скрипнул… застонал.

Я — проглотила улыбку, догадываясь, для кого готовилась подобная каверза.

Зачинщиком был, скорее всего, Энгин. Исполнителем — Вильен. К князю они относились довольно благосклонно, что не мешало им время от времени устраивать подобные проверки.

Пока что Северов их успешно проходил.

Маркони хмуро посмотрел на меня, вздохнул….

В его серьезность я не поверила. Было в глазах что-то… задорное.

— Предлагаете вызвать ее на допрос? — 'невинно' поинтересовалась я, сглаживая неловкость ситуации.

— А что? — подхватил Сэм. — Отправим в Ровелин повестку. Так, мол, и так….

— И получим вежливый ответ, — хохотнул Энгин. — Вам надо, вы и приезжайте….

— Это в лучшем случае, — скривилась я.

Идея была очень неплоха, но имела два серьезных недостатка. Во-первых, другая империя, в которой наши полномочия выглядели, как мыльный пузырь. Во-вторых…. Если наша догадка была верна, то этот самый… скрывавшийся за обвинением в неразборчивости, мог оказаться как исполнителем, так и… заказчиком.

Или… и тем, и другим сразу.

Или… не тем, и не другим….

— Но я попробую решить этот вопрос, — мило улыбнулся Энгин, вызвав у меня желание подойти и стукнуть его чем-нибудь тяжелым. Связываться с департаментом, который возглавлял его отец….

— Считаем, что ответ на этот вопрос даст нам князь Северов, — Маркони не дал мне проявить свою… жестокость. — Если не выйдет у него, тогда обратимся к графу, — поставил он точку в споре.

— Записал? — подмигнула я Паррею. Бросила взгляд на часы….

Дело к полудню. После обеда я должна предоставить Соулу план следственных мероприятий.

Лист, на котором я собиралась его писать, все еще оставался чистым.

— Пора возвращаться к гостинице, — в очередной раз вздохнув, вернула я разговор к началу. — Эмилия Ланская под именем Эмилии Коргановой провела в ней последние семь дней своей жизни. Три из них из номера не выходила. Колокольчики на шторах наводят на мысль, что она чего-то или кого-то боялась.

— И этот кто-то не наш маг-убийца, — заметил Ковальски.

— Вполне возможно, — кивнула я. Потом нахмурилась….

— Что?! — тут же подскочил Сэм.

— Она три дня не выходила из номера, — повторила я, глядя на младшего Джакса. — Все это время ей носили еду….

— Из 'Птички'! — спрыгнул с подоконника Ковальски. — Мы — идиоты! — едва ли не прорычал он, застегивая колет. — Это же….

— … возможный свидетель, — закончила я, когда за Виком закрылась дверь. — Надеюсь, он догадается взять кого-нибудь из своих, — посмотрела на Сэма.

— Понял! — кивнул он и кинулся следом за Ковальски.

— И мы опять вернулись к 'Птичке', - проводив его взглядом, заметил Энгин.

— Сомневаюсь, что нам дадут разрешение на опрос всех посетителей этого заведения, — хмыкнула я, вписав последний из своих треугольников в круг. Чуть отстранилась, чтобы оценить художество…. Треугольник походил на чей-то нос, а круг получился скорее овалом. — Он мог быть клиентом Джейн и сделать слепок ключа от комнаты во время одной из встреч. Но с таким же успехом он мог и не быть клиентом Джейн, воспользовавшись помощью той же Нико.

— Или он мог сделать слепок с ключа господина Ги… — решил съязвить Энгин, но тут же примиряюще поднял руки, давая понять, что это была шутка. Взять что-либо у Гильена Стора так, чтобы он об этом не знал….

— Я ничего не пропустил? — влетел в кабинет Самюэль. Окинул нас подозрительным взглядом…. Не дождавшись ответа, направился к подоконнику, продолжая посматривать в мою сторону.

— Надо пообщаться с барышнями, но очень аккуратно….

— Я сделаю! — резко остановившись, развернулся он ко мне.

Прежде чем ответить, вновь посмотрела на часы. Ребятам бы еще поспать….

— Возьмешь Вильена, — кивнула я. Забота — заботой, но время сейчас решало едва ли не все.

— А ты? — не оценил он моей лояльности к своей персоне.

— А мы, — поправила я его, щедро одарив улыбкой. — А мы с Энгином смотаемся в гостиницу. Хочу покрутиться там, посмотреть все сама.

— Тридцать третий и тридцать четвертый? — повернулся ко мне Маркони, напомнив заинтересовавшие меня номера.

Судя по тому, как хмурились его брови, удовлетворяться коротким кивком наш грозный старший следователь не собирался.

— Хозяин утверждает, что не знал о следилках в коридоре, чему я склонна верить, — заметила я, пожав плечом. — Репутация у гостиницы хорошая, никаких скандалов или недовольства постояльцев. Но амулеты — были, и кто-то их поставил, а потом очень своевременно снял.

— Считаешь, что это имеет отношение к делу? — задумчиво уточнил Маркони.

Прежде чем ответить, посмотрела на Сэма.

Словно и не было этих двух месяцев….

И того разговора….

И той истории с покушениями на меня….

— Считаю, что задавать этот вопрос пока рано, — хмыкнула я, вписав похожий на овал круг в треугольник побольше. Потом отложила карандаш, встала…. — Передадите господину Соулу, что план мероприятий у него будет к четырем?

— Передам, — поднялся и Маркони. — Если нужна будет помощь….

Я качнула головой — у него у самого было несколько дел, убрала папку в стол:

— Странное у меня ощущение, — вздохнула, ни к кому конкретно не обращаясь. — Как будто я только что допустила ошибку….

Мне, как я и предполагала, никто не ответил, но это и не требовалось, достаточно было взглядов, которыми они обменялись.

Такие слова, как эти, просто так не произносились.

Мы это прекрасно знали….

* * *

Мы решили обойтись без кареты. До гостиницы, в которой нашли тело бывшей фаворитки императора Ровелина, идти минут десять. Это если короткой дорогой, через проходные дворы. Если длинной — пятнадцать. Хороший повод, чтобы пройтись.

— Ты не рада? — не успели мы покинуть территорию Департамента, 'огорошил' меня Энгин.

Думала в этот момент о татуировке, нанесенной на ногу графини Ланской, так что суть вопроса поняла не сразу:

— Что? — переспросила я, вынужденная оторваться от возникших у меня сомнений.

Этот слепок был не самым лучшим способом поднять магические возможности. Имелись еще, как минимум, два, которые делали то же самое, но более надежно и значительно быстрее.

— Ты не рада возвращению Сэма? — уточнил Энгин, но на меня не посмотрел, словно это его на самом деле мало интересовало.

— Я не знаю, как к этому отнестись, — честно призналась я, после истории с Самюэлем приняв для себя, что откровенность и открытость в группе должна стать основой взаимоотношений. Сложно работать, когда не знаешь от кого и что ожидать.

— Знаешь, — Энгин вдруг остановился, взял меня за руки, — у мужчин иногда такое бывает….

— Такое, это — какое? — 'наивно' улыбнулась я.

По сути все, что он сказал, было понятно, но ведь повод….

— Ну… — пожав плечом, как-то неопределенно качнул головой Паррей, — такое…. Когда мы становимся не совсем адекватными, — весьма неожиданно закончил он.

— То есть, то, что происходило тогда с Самюэлем, — с довольно требовательно интонациями начала я, — как раз и было неадекватным поведением?

— Настя… — укоризненно протянул младший Паррей, улыбнувшись. — Ну, с кем не бывает….

— С тобой тоже? — тут же воспользовалась я предоставленной им возможностью.

— А чем я хуже других? — едва ли не обиделся он.

— Ты? — окинула я его внимательным взглядом. И даже, освободив ладони от его хватки, отступила на шаг.

— А я так надеялся… — трагически выдал Энгин и, развернувшись, направился к небольшому тупичку, который таким только казался. Узкий проход там был, позволяя очень быстро добраться до площади.

— Ну, Энгин… — 'слезно' простонала я. Догнала виконта, уцепилась за рукав….

— Я посмотрел сведения на жильцов тридцать третьего и тридцать четвертого номеров, — легко сменил он тему. — В одном — торговец из Изаира, ювелир. Во втором — госпожа Сэсиль Элаева с шестнадцатилетней воспитанницей. Место постоянного проживания — Каргар.

— А сама Сэсиль? — спросила я, догадываясь, что вряд ли она заинтересует нас серьезно.

— Около семидесяти, — подтвердил мои предположения Энгин. — И, кстати, приезжала она к Елизавете Николаевне.

— Вот как? — несколько удивленно хмыкнула я. — И откуда такие сведения?

— Есть у меня там мальчишка, — не скрыл Энгин источник информации. — Он и рассказал, что эта самая Сэсиль Элаева встречалась с госпожой Волконской в кофейне напротив.

— Может, он сказал и о чем они говорили? — без всякой надежды на успех, уточнила я.

— Он — нет, — засмеялся Энгин, — а вот официантка — да.

— Я тебя когда-нибудь придушу! — беззлобно пообещала я Паррею.

— Только не сильно, — все еще смеясь, 'разрешил' он. — Всего разговора она, естественно, не слышала, но поняла, что речь шла о болезни и какой-то молодой девушке, которая может остаться без попечительства.

— Вот знала я, что без матушки никак не обойдется, — качнула я головой. Потом решительно добавила: — С Елизаветой Николаевной я поговорю сама, а ты потом оформишь протокол допроса. — Когда он кивнул, продолжила: — А что с торговцем?

О том, что большинство ювелиров степи были еще и высокоуровневыми магами, я помнила. Об этом рассказывал и отец, и князь, который много знал о жизни Изаира.

— А с торговцем — ничего особенного, — вздохнул он, протискиваясь между забором и кустарником. Придержал колючие ветви, помогая пройти мне. — В номере только ночевал, весь день занимался делами. Какими именно и с кем, предстоит выяснять самим.

— На первый взгляд — ничего подозрительного, — произнесла я то, что Энгин не озвучил. — Если мы, конечно, не ошиблись и следилки были установлены за кем-то из них.

— Мы завалили экспертов запросами, — вновь вздохнул Паррей. — И этот — далеко не самый важный.

Спорить я с ним не собиралась. Главным сейчас было узнать все о местах преступления. Кто? Что? Почему? Как?

Вопросов было так много, что я едва не терялась, не зная, с какой стороны к ним подступиться.

— Северов выглядел таким серьезным, — остановившись, Энгин в очередной раз не дал мне закончить мысль.

— Его можно понять, — огляделась я, тоже не сделав следующего шага.

Стояли мы в узком переулке, выходившим на площадь.

Гостиница Леар находилась с другой ее стороны. Справа от нее — мэрия. Слева — департамент торговли Аркара.

Движение на площади было круговым. Ближе к домам, — широкий тротуар.

— Где произошла драка?

На этот раз, похоже, помешала я. Энгин поморщился, но указал на проулок между департаментом торговли и гостиницей.

— И апартаменты с этой же стороны… — задумчиво протянула я.

Это ничего не значило.

Это могло значить очень многое.

— Так чего стоим? — с легкой ноткой насмешливости полюбопытствовал Энгин.

Отвечать я не стала, выйдя из-под защиты кустарника.

Время было полуденным, погода — прекрасной….

Паррей хмыкнул, когда я обиженно вздохнула, проходя мимо стоявших под навесом столиков. Аромат кофе и сладкой сдобы витал в воздухе, заставляя забыть обо всем, кроме наслаждения, которым мог стать первый глоток горьковатого напитка….

— Никто не узнает, — соблазняя, шепнул он мне на ухо.

Шедшая нам навстречу дама солидного возраста укоризненно качнула головой, но стоило мне взглянуть на нее, как сделала вид, что не замечает несколько фривольного поведения моего спутника.

— Зато я буду знать, — возразила я, решительно проходя мимо.

Идти в гостиницу лично было необязательно, но… чем ближе к месту преступления, тем легче мне думалось.

Маркони эту мою особенность знал, потому и позволил сбежать, взяв общение с главой департамента на себя.

Старые друзья….

А ведь когда-то они были такими же, как мы с Энгином, Сэмом, Вилем, Ковальски….

К делу, которым мы занимались, отношения это точно не имело. Если только к нам самим.

— Господин Руши у себя? — довольно сухо, давая понять, что нахожусь при исполнении, уточнила я у дворецкого, который открыл нам с Парреем дверь.

О месте нахождения хозяина гостиницы можно было поинтересоваться и у старшего служащего, который уже спешил навстречу, но я решила слегка сгустить краски, добавив себе немного самодурства.

Иногда это неплохо действовало.

— Господин Руши покинул гостиницу час назад, — все-таки успев опередить дворецкого, радушно улыбнулся нам служащий. — Могу ли я вам чем-либо помочь?

Сделав незаметный знак Паррею, чтобы избавил меня от излишней любезности, решительно направилась к стойке. Чем быстрее в гостинице поймут, что мы вполне можем создать им серьезные проблемы и начнут помогать, тем лучше.

Пока что я вот этого самого желания не наблюдала. Скорее даже наоборот. На этом празднике жизни два следователя Департамента розыска явно выглядели лишними.

— Я могу увидеть господина Руши? — продемонстрировав служебный перстень, спросила я у стоявшего за перегородкой мужчины.

— Господина Руши нет в гостинице, — судорожно вздохнув, произнес тот. Натянуто улыбнулся….

Расслабляться я не торопилась — на помощь служащему уже торопился другой, постарше.

— Когда будет? — нетерпеливо постучала я пальцами по деревянной стойке.

— Я могу вам чем-либо помочь? — отодвинув молодого, вежливо, но без малейшего намека на подобострастие, спросил подошедший.

— Мне нужен господин Руши, — прищурилась я, вроде как с недовольством разглядывая новое действующее лицо. Сама же смотрела на шкафчик, в котором висели ключи от номеров.

Крючки с номерами тридцать три и тридцать четыре были пусты.

— Господина Руши нет в гостинице, — уже в третий раз услышала я одно и то же. — Если вы хотите, я могу отправить за ним посыльного.

— Очень хочу, — едва ли не грозно бросила я и, ни слова не сказав, пошла к лестнице.

Энгин догнал меня уже на втором этаже. Придержал за руку:

— Они чего-то боятся.

В ответ кивнула — мелькнуло что-то такое в глазах молодого. Страх — не страх, но беспокойство — точно.

— Поговори со своим мальчишкой, — попросила я, после недолгого раздумься. — А я пообщаюсь с Катарин. Если здесь что-то происходит, она должна знать.

— Ах, Катарин… — сладостно прошептал Энгин, но тут же шутливо поднял руки.

Катарин была весьма известной в Марикарде модисткой и… матушкиной приятельницей. Молодая вдова, оставшаяся благодаря родственникам без средств к существованию.

Так было, пока она не познакомилась с Елизаветой Николаевной, придя в ее приют в поисках работы.

Работу Катарин получила. А спустя год стала одной из самых популярных модисток в столице Аркара, вернув себе не только дом, в котором когда-то жила, но и состояние, доставшееся после смерти мужа.

С тех пор Катарин считала себя обязанной матушке, распространяя свою искреннюю привязанность и на меня. Пользоваться ее добротой мне не очень нравилось, но… молодая женщина была авантюристкой, каких поискать, так что подобные приключения ее только радовали.

Говорить, что Энгин и так расплачивался за свое шалопайство немилостью моей матушки, я не стала, просто продолжила подниматься наверх.

Последняя ступенька. Коридор. Два крыла…. Полукруглый зимний сад по центру. Ковровая дорожка….

Прошло всего два дня….

Подойдя к тридцать четвертому номеру, постучала. Тишина за дверью не смутила — гостиница для состоятельных постояльцев, за их удобствами тут следили.

'И не только за тишиной…' — добавила мысленно, поймав себя на том, что затаила дыхание.

И ведь вроде не было никаких причин….

— Что вам… — дверь резко распахнулась. — Госпожа Волконская? — уже с другими интонациями произнес стоявший с той стороны мужчина. — Вот уж не ожидал….

Стоило признать, что я тоже… не ожидала.

Оглянулась на Энгина, тот подошел ближе, встал за плечом.

— Граф… — выдавила я из себя, борясь с растерянностью, злостью, желанием высказать самой себе что-нибудь… эдакое. Устроить представление у стойки и не подумать, что кто-то из постояльцев, находившихся в гостинице во время убийства, мог уже съехать.

Это было откровенной промашкой!

— Судя по всему, — многозначительно улыбнулся Шуйский, даже не сделав попытки хотя бы запахнуть расстегнутую рубашку, — вы ожидали увидеть не меня.

— Достойная вашего ума догадка, — не осталась я в долгу, стараясь не рассматривать довольно густую растительность на его груди. — И давно вы в Марикарде?

— А кто тот счастливец, к которому вы спешили на встречу? — мгновенно нашелся Шуйский.

На Паррея он не бросил даже короткого взгляда, смотрел только на меня…. Вот только той легкой иронии, которую демонстрировал, я совершенно не верила.

— Прошу меня простить, граф, — я чуть склонила голову, предпочтя бегство столкновению, — но наше вторжение не более чем недоразумение. Не смею вам….

— Это ведь как-то связано с убийством? — не дал он мне закончить. Взгляд стал острым, жестким….

— Госпожа старший следователь вряд ли ответит на этот вопрос.

Раздавшийся за спиной голос был слишком хорошо знаком, так что оборачиваться, чтобы удовлетворить собственный интерес, не пришлось.

— А вы, князь? — графа появление Северова совершенно не смутило.

— Госпожа Волконская, граф прибыл в Марикард сегодня утром, — князь тоже решил проигнорировать любопытство Шуйского. — Более того, он является посланником императора Владислава и будет принимать участие в расследовании наряду со мной. Данный вопрос с императором Асселем согласован.

Не знаю, что он хотел услышать в ответ, но я решила благоразумно промолчать.

Сказать лишнее, а потом пожалеть об этом, я всегда успею….

* * *

— Тебе не кажется, что все хуже, чем мы предполагали? — уточнил у меня Паррей, как только закрылась дверь тридцать четвертого номера, избавив нас и от любопытства графа Шуйского, и от холодной надменности князя Северова.

— Мне кажется, что это — только начало, — мрачно 'пропророчествовала' я, подходя к тридцать третьему.

Прежде чем постучать, 'сбросила' поисковую сеть. Не ту, обычную, которую мог подвесить любой маг, а нашу, созданную специально для Следственного департамента и позволяющую цеплять довольно хитрые штучки, на которые так падок был наш контингент.

Сеть засверкала радужной паутинкой, потом растеклась туманом, уже через секунду став невидимой.

— Что? — слегка напрягся Энгин, заметив, как я недовольно поджала губы.

— Следилки… — выдохнула я. Места, где они стояли, на мгновение вспыхнули, оставив в памяти замысловатый рисунок создавшего их слепка. — Свежие.

И опять не понять, каким из номеров интересовались. Восемь 'звездочек' на разной высоте создавали сложную фигуру, 'ловя' весь коридор.

— Вызвать группу или воспользуемся помощью князя? — Энгин правильно понял суть моего замешательства.

Первый вариант был хорош тем, что добавлял нервозности служащим гостиницы. Этим же самым он был и плох. Тот, кто установил следилки, похоже, уверился в своей безнаказанности, раз рискнул установить новые. Мне не хотелось его спугнуть, лишив этой убежденности.

Со вторым вариантом было еще сложнее — мое понимание участия Северова в расследовании ничего подобного не предусматривало, но он оставлял нам определенный простор для дальнейших действий.

— Воспользуемся помощью князя, — несколько раздраженно буркнула я, тут же, взглядом, попросив у Энгина прощения. Наши с Северовым отношения….

Наши с Северовым отношения в данном случае не имели никакого значения. Он, как и мы, был заинтересован в поиске преступника…. Оставалось только убедить в этом себя.

Не в том, что заинтересован, в том, что эту самую заинтересованность мы понимаем одинаково.

— Я за ним пригляжу, — хмыкнул Энгин, как мне кажется, без труда догадавшись, о чем именно я подумала, и повернул к тридцать четвертому.

В двери мы постучали одновременно. Его — открылась и снова закрылась, раньше.

Представив себе возможное начало их разговора — придворным стилем общения Паррей владел в совершенстве, не без труда избавилась от появившейся на губах улыбки. Обмен любезностями, витиеватые фразы….

Впрочем, все могло оказаться иначе. Главным для нас сейчас оставалось время.

— Чем могу быть полезен? — постоялец из тридцать третьего номера появился не оттуда, откуда я его ждала.

— Анастасия Волконская. Старший следователь Следственного департамента, — повернувшись к мужчине, только что поднявшемуся по лестнице, назвалась я. — Мы ведем расследование убийства, произошедшего два дня тому назад. Если вы позволите….

— Я уважительно отношусь к законам вашей империи, — ровно… как-то даже равнодушно, произнес мужчина. — Саид Эль Карим, — представился он. — Ювелир.

Степняк…. Чтобы описать его больше и не требовалось. Высокий, жилистый, с довольно резкими, грубоватыми, но весьма приятными чертами лица. Жгучие черные волосы, аккуратная бородка, усы…. Руки крепкие, ладони узкие, пальцы длинные….

Про возраст сказать не так-то просто. Сорок. Сорок пять. Пятьдесят….

И ведь не смотрела специально, но хватило одного взгляда, чтобы заметить все. И даже ощутить ту силу… властность, которые от него исходили.

— Вы позволите пригласить вас в номер? — не дав мне навязать свою манеру разговора, поинтересовался Эль Карим. — Или у вас не принято, чтобы женщина осталась наедине с мужчиной?

Вместо ответа отступила, пропуская ювелира к двери.

У нас не было принято, но это был не тот случай.

Он прошел в номер первым, щелчком зажег магические светильники:

— Прошу вас, — пригласил, остановившись на пороге гостиной.

Свет вокруг него был мягким, сглаживая легкую напряженность позы, оттеняя вызов, который прятался в его провокационной улыбке.

Он чем-то был похож на отца. Такой же опасный, всегда готовый к схватке….

— Я должна предупредить, господин Эль Карим, что вы имеете полное право отказаться от разговора со мной, — проходя в комнату, заметила я.

Небольшой холл, три двери. Прямо — гостиная. Налево, насколько я помнила план номера, 'любезно' предоставленный нам господином Руши, спальня. Справа находилась купальня. Вода для нее подавалась и холодная, и горячая.

— Мне нечего скрывать, — с тем же… безразличием, произнес он у меня за спиной.

— Я не об этом, — пройдя дальше, остановилась в центре гостиной.

Убранство этого номера отличалось от того, что я видела в апартаментах. Более приглушенные цвета, отсутствие нарочитой вычурности. И хотя о скромности говорить не приходилось, мебель, ковры, гобелены, шторы, отделка каминной плиты, несколько статуэток, которые были расставлены на специальных подставках, намекали скорее на утонченный вкус, чем на желание произвести впечатление.

— Я не имею права допрашивать вас, мы можем только….

— … поговорить, — не сдвинувшись с места, закончил мужчина за меня. — Но разговор предусматривает равенство тех, кто его ведет, — завел он большие пальцы рук за широкий пояс, затянутый поверх богатого халата.

— Хотите меня о чем-либо спросить? — одарив его той самой, 'наивной' улыбкой, которая не выводила из себя только тех, кто меня хорошо знал, уточнила я. — Если это не относится к делу….

— Ваше лицо кажется мне знакомым, — вновь оборвал он меня.

Защитный браслет, скрытый под рубашкой, дернул кожу холодом и… 'затаился', оставаясь на страже.

— Мне приходилось бывать в степи, — продолжая улыбаться, отозвалась я. — Во дворце принца Орина.

— Вот как? — его 'удивление' больше напоминало попытку оценить, что это ему дает. — Но я не имел чести быть представленным принцу, так что если и видел вас где-то, то точно не в его окружении.

— Мне жаль, — развела я руками, — но тогда я бессильна вам чем-либо помочь. Вы ведь прибыли в Марикард чуть больше семидневья назад? — воспользовалась его примером, не дав вставить свое слово.

— Девять, если быть точным, — он сделал шаг вперед, прислонился плечом к стене, напомнив мне уже не отца, а князя Северова. Та же внешняя невозмутимость и… невозможность предугадать, чего от него ждать дальше.

— Вам приходилось встречаться с погибшей? — уже более сдержанно спросила я.

— За обедом она предпочитала занимать соседний столик, — чуть прищурился он. Взгляд скользнул по моей руке….

Браслет опять напомнил о себе холодком, который вдруг тонкой струйкой стек ниже и… исчез, словно его и не бывало.

Высокоуровневый маг, что, впрочем, и не удивительно. Да и к магии особо не придерешься — всего лишь попытка 'собрать' цельный образ. Если бы не амулет отца, я бы и не заметила….

Амулет отца!

Иногда я забывала, что на угрозу он реагировал не так, как служебный.

— Вы разговаривали? — ничем не выдала я своего 'открытия'. Меня не просто 'изучали' — очень тонко проверяли, насколько защищена от чужого воздействия.

И это мне уже совершенно не нравилось.

— Лишь обменивались приветствиями, — ювелир как-то… по-мужски мягко улыбнулся, вновь едва не сбив меня с толку. — Госпожа Корганова была очень красивой женщиной.

— Вам известно ее имя? — я сделала вид, что поймалась на его уловку.

Или… мне показалось, что это была уловка?

— Ее разыскивала модистка, я был поблизости.

— Модистка? — я слегка нахмурилась. Игра и ничего более.

— Приятная молодая женщина. Русые волосы, голубые глаза. Нос слегка вздернут, — не задержался он с ответом.

— Даже так?! — ответила я ему удивленным взглядом. — Вы ко всем женщинам столь внимательны?

Мне казалось, что в этот момент он должен окончательно расслабиться, но… его взгляд всего лишь на миг, но стал острым, хищным, намекая на что-то….

— У нее были необычные серьги, — тем не менее, совершенно спокойно отозвался степняк. — Я не ожидал увидеть работу горцев здесь, в Аркаре.

— Вернемся к госпоже Коргановой, — предложила я, давая понять, что эта подробность меня ничуть не заинтересовала.

Заинтересовала и еще как! Серьги эти я помнила — удлиненные, с бахромой, украшенные крошечными камушками, но была уверена, что их необычность — заслуга мастера степняка. Ошибалась….

— Вы хотите узнать, не происходило ли рядом с ней чего-либо подозрительного? — вновь опередил он меня.

— Была бы признательна, — 'улыбнулась' я в ответ, показывая свое недовольство.

— Не считая того, что она вздрагивала от каждого шороха — нет, ничего, — пропустил он мое неодобрение своей инициативой. — И — никого, — добавил, когда я 'разочарованно' вздохнула.

— Что ж, — развела я руками. Подошла ближе, остановившись, не дойдя пары шагов. Как раз чтобы соблюсти внешние приличия. — Тогда еще раз прошу меня простить….

— И все-таки мне знакомо ваше лицо, — задумчиво протянул он, тут же поправившись: — Как уже сказал, я чту законы вашей империи.

— Это — очень хорошо, — ответила я одобрительным кивком и направилась к двери. — А почему вы выбрали эту гостиницу? — резко развернулась, пройдя половину пути. — В ремесленном районе есть не хуже.

Эль Карим не вздрогнул — да я и не ожидала ничего подобного, но оборачивался медленно, как-то натужно. Взгляд уперся мне в грудь, потом поднялся выше….

Сердце дернулось… в горле встал ком….

— Я могу не отвечать на ваш вопрос? — рассеянно глядя на меня, спросил он.

— Да, конечно, — я в очередной раз… улыбнулась. — Но вы же понимаете, что это будет выглядеть подозрительно.

— Подозрительно? — В его голосе не было и намека на угрозу, но я ощутила, как по спине пополз предательский холодок.

Увидеть его среди своих врагов мне бы точно не хотелось.

— Или я ошибаюсь, и ваш приезд в Марикард никак не связан с вашим мастерством? — не отступила я. — Надеюсь, вы сдали ювелирные изделия на хранение в банк? Знаете, у нас хоть и спокойно, но всякое бывает…. А может….

Эту фразу не закончила я сама. Окинула его суровым взглядом и вновь направилась к двери. Открыла ее, переступила порог и лишь тогда оглянулась:

— Благодарю вас за содействие, господин Эль Карим. Если вы еще что-либо вспомните, сообщите, пожалуйста, в Следственный департамент.

Дожидаться его ответа не стала, просто плотно прикрыла дверь и… медленно выдохнула, изгоняя из тела поселившееся в нем напряжение.

Как оказалось, рано. Торопливые шаги, донесшиеся с лестницы, заставили подобраться в предчувствии очередных проблем.

На этот раз я не ошиблась.

— Что? — сухо спросила я у взъерошенного Лазко, когда тот вбежал в коридор.

— Уф! — на мгновение согнулся он, выравнивания дыхание и, наводя на мысль, что с физической подготовкой у наших дежурных стало совсем плохо. — Труп! — выпрямившись, посмотрел он на меня с нетерпением. — Ваш посыльный из 'Птички'. Нашли дома.

Как ни странно, но я этому совершенно не удивилась. Как и мысли о том, что этот был далеко не последним.

Глава 6

— А ты что обо всем этом думаешь? — остановившись на крыльце Департамента, спросила я у подошедшего Допроса.

Кот посмотрел на меня внимательно и… выдал свое знаменитое: 'Мяу!'

Приблудился к Департаменту он уже при мне.

Был вот такой же день… суетный, непонятный. Что-то происходило вокруг, кто-то куда-то бежал, кто-то с кем-то о чем-то договаривался, но стоило ему, побитому, изможденному, выползти из-под куста на дорожку, как все изменилось, словно в это мельтешение добавили смысл, суть, необходимость.

Красный след тянулся, отмечая его путь. Шерстка была влажной, грязной, слипшейся…. Задние лапы отбиты, на боку рваная рана…. Совсем крошка….

К зиме Допроса было не узнать. Он выправился, подрос, понял, что в этом доме едва ли не главный, и начал вести себя соответственно, каждого, кто входил в здание, встречая вот этим самым, строгим: 'Мяу'.

Любили ли мы его?!

Это была не любовь. Он просто стал одним из нас.

— Вот и я так считаю, — присаживаясь на ступеньку, согласилась я с Допросом. Откинулась на столб за спиной, устало вздохнула.

Опять вечер. И не важно, что еще не те девять часов, которые стали своеобразной отсечкой в этом деле, а всего лишь семь, усталость вновь давала о себе знать.

— Осень, — устроился рядом Сэм.

Допрос отметил своим 'мяу' и его реплику и… запрыгнул ко мне на колени. Потоптался, прокалывая своими когтями плотную ткань брюк и улегся, громогласно заурчав.

— Любят тебя мужчины, — заметил Самюэль. Вздохнул….

— Ты еще слезу пусти, — хмыкнула я, закрывая глаза.

Расслабиться не удалось:

— Сидим?! — грозно рявкнули за спиной.

Я от неожиданности вздрогнула, посмотрела на подкравшегося Лазко.

Тот ответил обворожительной улыбкой:

— Тебя Маркони ищет.

Кивнув, передала Допроса Сэму и встала:

— Он один или…? — уточнила я, заранее представляя себе будущие проблемы.

На обсуждение следственных мероприятий я не явилась — осмотр был в самом разгаре. С одной стороны меня это оправдывало — о своем отсутствии господина Соула я предупредила, с другой….

— Или, — понимающе улыбнулся Игорь. — Сидят на третьем. — Потом поднял голову, посмотрел на окна и добавил: — Там князь и еще один… какой-то граф.

— Шуйский? — опустив кота, поднялся и Самюэль.

У кого спрашивал, не понятно, но ответила я:

— Скорее всего….

— Тогда я с тобой…

— Не получится, — перебил его Игорь. — Вызывали только Настасью и Вика.

Сэм на мгновенье склонил голову, тут же ее поднял:

— Но если что….

— … ты будешь рядом, — хмыкнула я, чувствуя странное удовлетворение. Все опять оказалось, как раньше. В те времена, когда мы были просто друзьями. Просто… — Дождись Энгина и Вильена. Появится что новенькое, сообщишь.

— Сделаю! — довольно заулыбался он.

Пока не зашла в здание, я ощущала его взгляд. Спокойный, уверенный….

Допрос, решивший меня проводить, похоже, был с этим согласен.

Обычно в это время в Департаменте было немноголюдно: дежурная команда, да те несчастные, кто не укладывался в отведенное для расследования время. Сегодняшний вечер стал исключением. Пчелиный рой….

На третий этаж я предпочла подниматься не по главной, а по боковой лестнице. Там было значительно меньше народу. И взглядов…. Любопытных, сочувствующих и, даже, завистливых.

— Вы позволите? — постучав в дверь кабинета Маркони, приоткрыла я дверь.

Ковальски был уже там. Сидел за столом, который обычно занимал эксперт Маркони. Сам старший следователь стоял у окна. Когда я заглянула, повернулся….

Я не была трусихой, но в этот момент мне захотелось сбежать.

— Заходите, госпожа Волконская, — как-то… неодобрительно протянул он. — Только вас и ждем.

— Прошу меня простить, — в моем голосе не было ничего, кроме искреннейшего сожаления, — но я была на осмотре.

— Убийство? — пришел мне на помощь Фарих.

— Один удар в сердце. Скорее всего, стилет, — кивнула я, направляясь к свободному стулу, на который указал взглядом Соул. — Предварительное время смерти — с восьми вечера до полуночи двадцатого августа.

— Как раз, когда мы осматривали апартаменты, — пояснил Ковальски. Судя по тому, что повернулся к Шуйскому, слова предназначались именно ему.

— В доме обнаружены женские вещи. Некоторые опознаны, как принадлежавшие графине Ланской, — добавила я, стараясь не встречаться взглядом с сидевшим напротив меня графом. — И никаких следов использования магии.

— Но ты уверена, что мы имеем дело с одним и тем же человеком? — Фарих правильно понял то, о чем я умолчала.

— Он очень умен и последователен, — вынуждена была признать я. — Всего два просчета. Случайности, которые невозможно было предусмотреть.

— Вы ведь говорите о неожиданном возвращении госпожи Джейн и драке рядом с гостиницей? — уточнил Шуйский, заставив меня посмотреть на себя с любопытством. Подобная осведомленность делала ему честь.

— Именно, — оскалилась я улыбкой. — Судя по тому, что вещи в апартаментах отсутствовали, наш злоумышленник собирался избавить номер и от тела. И если бы это ему удалось….

— Графиня Ланская могла бесследно исчезнуть, — зловеще усмехнулся он. — А, возможно, и курьер вместе с той барышней….

— Господин Соул, — я задумчиво посмотрела на главу Департамента, — а не могла бы я узнать….

Выяснить, насколько далеко простираются полномочия графа, мне не удалось….

— Анастасия! — грозно протянул Фарих, давая понять, что его терпение не безгранично.

— Чуть что, сразу….

— Так что там со следилками в гостинице? — Маркони 'спас' Фариха от моего бурчания.

— Стоят. Свеженькие, — уже другим тоном отозвалась я. — К сожалению, больше ничего добавить не могу. Если только его Сиятельство что подскажет, — 'вспомнила' я о присутствии здесь князя.

Тот шевельнулся….

Получилось как-то… предупреждающе.

— Кто кроме госпожи Волконской еще 'поймал' их? — вместо ответа на мой вопрос, довольно сухо поинтересовался Северов.

Я задумчиво приподняла бровь, Фарих посмотрел грозно, давая понять, чтобы я заканчивала со своим недовольством.

— Мой эксперт, Вильен Эмир.

— А вы, господин Соул? — продолжил… допрос Северов.

Проблемами с памятью он не страдал, не забыв, как я попросила главу Департамента провести допрос хозяина гостиницы.

— Нет, — твердо произнес тот, качнув головой. — След был, но очень слабый, я едва сумел его ощутить.

— И почему меня это не удивляет… — князь довольно холодно прокомментировал его слова. Переглянулся с Шуйским….

Мне это уже совершенно не нравилось.

— И что вас не удивляет, ваше Сиятельство? — поерзав на стуле, поторопила я его.

Лучше бы молчала….

— Это — не следилки, госпожа Волконская, — поднялся Северов. Подошел ближе, наклонился… и опять мне показалось, что выглядело это намеком на серьезные неприятности, в которые я оказалась невольно втянутой. — Это — сеть, с помощью которой ловец ищет будущую жертву.

— Что? — нахмурилась я. Каждое слово по отдельности было знакомо, но вот вместе….

— Страшно? — как-то… многозначительно хмыкнул Северов. Выпрямился, продолжая смотреть только на меня. — В культе Великой Матери на юге эту сеть используют, чтобы разыскивать служительниц. А в степи маги с ее помощью находят себе жену. Так, что бы будущие дети были не слабее отца.

— Сомневаюсь, что Вильен подойдет на роль жены и служительницы, — заметила я, мотнув головой, чтобы отогнать от себя мрачные видения. Сначала — дело, потом — все остальное. — В номере тридцать третьемвот уже девять дней проживает ювелир из Изаира. Саид Эль Каир.

— Кто?! — в одно мгновение растеряв всю свою сдержанность, прорычал Северов.

— Кто?! — с теми же самыми интонациями, вставая, вторил ему Шуйский.

— Саид Эль Каир, — повторила я, уже ничего не понимая.

* * *

— И кто этот… Саид Эль Каир? — довольно спокойно уточнил господин Соул, перетянув внимание на себя.

Вздыхать с облегчением я не стала. Похоже, все только начиналось.

— Саид Эльар Амар Каир, — вместо Северова ответил граф. — Черный принц.

— Тот самый? — нахмурился Фарих, заставляя меня нервничать еще сильнее.

— Он, — кивнул князь, отходя от меня. — Если, конечно, нас не вводит в заблуждение имя.

— Высокий, — воспользовалась я короткой паузой, — выше вас, князь, жилистый. Лицо острое, скулы сглаженные, подбородок чуть выступает вперед. Брови вразлет, глаза глубоко посаженные, сведены к переносице. Карие. Нос прямой. Волосы черные, слегка вьющиеся. Аккуратная бородка, усы….

Шуйский сделал невнятное движение плечами….

Я его понимала. Когда речь шла о степняках, подобное описание мало что давало.

— Руки крепкие, ладони узкие, пальцы длинные. На правой, между большим и указательным пальцами, то ли татуировка, то ли шрам. Три звездочки, соединенные тонкими линиями.

— Он! — поморщился граф. — Вот ведь….

— И чем он так плох? — прервала я его сожаления.

— Уже одним фактом своего существования, — удивив в очередной раз, несколько раздраженно ответил Северов. — Его предки служили султану Мураду, но отец Саида отказался произнести клятву верности, предпочтя уйти в степь и стать отступником. Магия — единственное, что его интересовало. Ее истоки, проявление, последствия тех или иных магических ритуалов. В том, что касалось исследований этого феномена, запретного для него не существовало.

— Говорят, Саид пошел в него. Единственное отличие — не стал затворником, предпочтя путешествия уединению в оазисе, где находится его дом, — добавил Шуйский.

— И это все? — 'наивно' пожала я плечами.

— Все, — улыбнувшись так, что мне захотелось съежиться, ответил граф. Выражение лица изменилось резко… — Если не считать, что по неподтвержденной информации, он — последний из магов восемь с четвертью и владеет самой большой коллекцией артефактов.

— … чем и опасен, — закончила я, не сказать, чтобы спокойно, но уже не так напряженно. — Он никому не служит и его нельзя контролировать… — уже для себя добавила я чуть слышно. — Еще бы понять, — посмотрела я на Северова, — имеет ли его появление отношение к тому, что перевозил курьер?

Как я и догадывалась, ответа на этот вопрос я не услышала.

— А эта сеть…

— Я встречусь с ним сегодня, — князь довольно грубо оборвал Маркони. — А сейчас предлагаю вернуться к расследованию.

Судя по тому, что я видела, предложение понравилось всем, кроме нас с Ковальски. Ничего нового (если не считать еще одного тела) у нас не было.

— Господин Соул, а может мы….

Стук в дверь не дал мне закончить, а голова Вильена, показавшаяся в приоткрытую дверь, помогла поверить, что удача бродит где-то поблизости.

— Господин Соул… — Виль окинул всех быстрым взглядом, — там… данные экспертиз….

— Вы позволите? — подскочила я со стула, успев заметить, как Маркони 'проглотил' улыбку.

— Господа, — обратился Фарих к нашим гостям из Ровелина, — у вас еще есть вопросы к госпоже Волконской?

Я скромно опустила глаза, намекая, что пора бы отпустить меня с миром.

О том, что до обсуждения самого дела мы еще даже не дошли, я предпочла промолчать.

— Вопросы? — переспросил Шуйский. Прозвучало с намеком.

— Думаю, что этот разговор можно перенести и на завтра, — неожиданно поддержал меня князь. — К тому же, группа на ногах уже третьи сутки. Усталость не способствует плодотворной работе.

— Ваша забота о госпоже Волконской….

— Граф… — предупреждающе протянул Северов. Когда тот ухмыльнулся, но не продолжил, перевел взгляд на Фариха: — Предлагаю собраться завтра ближе к полудню.

— Согласен, — поддержал его Фарих. Тут же повернулся ко мне: — В десять — план следственных мероприятий. И… — он чуть подался вперед, — больше никаких трупов.

И ведь не скажешь, что ты к ним если и имеешь отношение, то весьма косвенное….

— Как прикажете, господин Соул, — совершенно серьезно ответила я, направляясь к двери.

Хотела уже учудить что-нибудь, эдакое, но вовремя вспомнила о присутствии Шуйского. Это Северов к нашим выходкам уже привык, этот же….

Воспоминания нахлынули волной. Наша встреча в саду, во время бала. Затем в приюте….

Граф был очень неприятным типом. Даже с учетом того, что я о нем теперь знала.

— А я уж думал: все, пропала! — облегченно вздохнул Вильен, когда мы с Ковальски оказались в коридоре.

— Я сама так думала, — довольно улыбнулась я, ткнув Ковальски локтем в бок. — А ты чего молчишь?

Моего тычка Вик словно и не заметил, вскинулся лишь после вопроса. Посмотрел на нас с Вильеном отрешенно, вздохнул.

Угрожать не пришлось, 'сдался' он сам:

— Ты слышала про артефакт Око?

Теперь пришла моя очередь задуматься. В подобных штучках я была не сильна — контролем над ними занимался магический корпус. Все, что помнила, осталось со времен учебы. Общие знание, грубая классификация, да несколько весьма пафосных названий наиболее известных.

Ока среди них точно не было.

— Я бы тоже ничего не слышал, если бы не осведомитель, — продолжил Ковальски, когда стало понятно, что ни я, ни Виль, ответить на его вопрос не можем.

Отошел подальше от кабинета Маркони, огляделся….

Мог не стараться — в коридоре никого не было.

— И это бы забыл, — повинился он, — не упомяни граф про коллекцию артефактов.

— Коллекция артефактов? — нахмурился Вильен. Отступил, 'уперся' взглядом в пол.

Мы с Ковальски молчали, ожидая очередного откровения. Про Око Виль не знал, а вот про коллекционеров….

— Значит, мне не показалось, — все еще хмурясь, наконец, произнес он.

— Не показалось что? — поторопила я.

Слишком много вопросов. Я хотела знать ответы хотя бы на некоторые из них.

— Помнишь покушение на князя? — Виль продолжал смотреть мимо меня.

— Первое или второе? — уточнила я, вспоминая события тех дней. Сначала Северова ранили во время тайной встречи, затем пытались добить уже в моем доме….

— Второе, — подтвердил мелькнувшую у меня догадку Вильен. Степь — там, степь — здесь….

И хотя одно к другому вроде как отношения не имело, что-то общее между ними все-таки имелось.

— Магия там была схожая, — между тем продолжил Виль, наводя меня уже на другие, но столь же безрадостные мысли. — Та спица, которой убили наемника, и следилки в гостинице. Одна школа. Похожие плетения.

— И что? — уже серьезно насторожилась я.

Кто именно избавил Северова от наемников, мне было точно известно. Кунай-то…. Та, что защищает.

Вильен о ней не знал, но… вполне мог догадаться, сведя воедино некоторые факты и мои случайные оговорки.

— Следилки ставил степняк, — твердо произнес мой эксперт. — И раз уж речь зашла о коллекции, то я знаю, кто это был.

Мы с Ковальски переглянулись….

В его глазах была усмешка, в моих — гордость.

— Это был Саид Эльар Амар Каир, который проживает в тридцать третьем номере под именем Саид Эль Каир, — опередила я Вильена. — А что ты хотел сказать про Око? — сделав вид, что не заметила, как эксперт стал еще мрачнее, обратилась я к Вику.

— Две декады назад осведомитель поделился информацией, что скоро в Марикард привезут артефакт. Вроде как на него нашелся покупатель. Появление этого… принца, вполне может иметь к этому отношение.

— Может, — кивнула я. — А кто владелец?

— А вот это — самое интересное, — поморщился Ковальски. — Я тогда сделал запрос в магический корпус… — не закончив, насмешливо посмотрел он на меня.

— И? — уточнила я несколько раздраженно.

— Император Владислав, — с грустной улыбкой заявил он. — И если все так, как я думаю….

О чем он думал, мы с Вилем уже не услышали. Дверь кабинета Маркони приоткрылась, пусть и, не заканчивая этот разговор, но уж точно откладывая на какое-то время.

* * *

Результаты экспертизы были ожидаемы: не определено, не обнаружено, не позволяет….

— Мы на другое и не рассчитывали, — отложив последнее заключения, задумчиво протянула я. Посмотрела на Виля, который всем этим заправлял: — Значит, так…. Сегодня все по домам, завтра будем думать.

— Я еще посижу, — попытался возразить Энгин, но под моим взглядом медленно поднялся, застегнул колет и направился к выходу.

— Проводишь Настю, — остановила его похожая на приказ просьба Виля.

Я насупилась, но на эксперта мое негодование не произвело никакого впечатления:

— И ты — тоже, — повернулся он к Сэму.

— Вот это — правильно, — подавая Лою бумаги, чтобы передал мне, удовлетворенно кивнул Ковальски.

— Похоже на сговор… — угрожающе протянула я.

— Похоже, мы кое-что пропустили, — спародировал мои интонации Энгин.

— И что-то очень серьезное, — поддержал его Сэм.

— У вас есть пять минут, — смилостивилась я, собирая разбросанные листы в папки. Эти двое, как клещи — вцепятся, не отдерешь. Раз уж заинтересовались прошедшими мимо их внимания событиями, не успокоятся, пока не узнают все.

Впрочем, не мне их осуждать. Нашей службе подобная дотошность была только на пользу.

Вздохнув — говорили они хоть и шепотом, но весьма эмоционально, вернулась к бумагам.

Протоколы осмотров и допросов. Результаты экспертиз. Уже полученные ответы на запросы….

Три кучки по трем разным делам, пока еще не сведенным воедино….

Писанины было много, толку пока никакого.

Под руку попал протокол с допросом Северова. О возможных угрозах, без которых вряд ли обошлось в истории Джейн, в нем не было ни слова, но я продолжала помнить.

А ведь не хотела.

Продолжала помнить….

Я закрыла папки, запечатала их магическим перстнем, убрала в стол. Вновь посмотрела на остальных, сбившихся в кучку у окна. Судя по тому, как Сэм тут же недовольно зыркнул в мою сторону, говорили они в этот момент как раз о Черном принце.

Еще один неожиданный персонаж в нашей истории….

Или — не в нашей? Или — не неожиданный?

Артефакт, владельцем которого был все тот же император Владислав. Коллекционер, так вовремя оказавшийся не только в Марикарде, но и в той самой гостинице, где скрывалась и графиня Ланская.

Совпадение?

Я поморщилась, уже зная ответ на свой вопрос. В совпадения верила, вот только этот случай был не из тех.

А отсутствие Джейн в гостинице?

Отсутствие Джейн в гостинице….

— Кто отправится со мной в заведение госпожи Ли? — невинно поинтересовалась я, поймав себя на том, что от усталости не осталось и следа.

— В заведение госпожи Ли? — Ковальски отреагировал первым. — Мы же там вроде….

— Подожди, — оборвал его Сэм, направляясь ко мне. — Я знаю этот взгляд, — как-то… довольно улыбнулся он.

— Я — тоже, — едва ли не обреченно выдохнул Вильен. — Прощай наш заслуженный отдых….

— Только не для тебя, — хмыкнула я. — Сэм? Энгин?

— Я найду карету, — вместо ответа заявил младший Джакс.

— А я останусь с тобой и дождусь, когда он найдет карету, — решил порадовать нас шуткой Паррей.

— А может и я… — замялся Вильен. Было заметно, как ему хотелось составить нам компанию, вот только сил на геройство уже не было.

— Все остальные — домой! — поставила я точку в его молчаливом споре с самим собой.

Новый день мог преподнести новые сюрпризы. К этому стоило подготовиться.

Разбежались они довольно быстро — и подгонять не пришлось.

В чем-то я им завидовала. Азарт — азартом, но третий день в таком темпе пережить было нелегко.

— Граф Шуйский не использовал амулет переноса, — неожиданно произнес Энгин, только и дождавшись, когда останемся одни.

— Что? — я пыталась понять, что меня не устраивало в поведанной Северовым истории, потому не сразу поняла, о чем сказал Энгин. — И как он попал в Марикард? — тут же уточнила, догадываясь, откуда получил сведения.

Старший Паррей….

Оставалось надеяться, что подобная щедрость будет расценена им как благотворительность.

— Прибыл из Вероссии, — понимающе улыбнулся Энгин.

— Откуда?! — не поверила я, тут же забыв обо всем остальном.

— Из Вероссии, — уже едва ли не откровенно смеясь, повторил Энгин. — Заметь, — продолжил уже другим тоном, — курьер следовал оттуда же.

— Не хватало еще влезть в политику, — недовольно качнула я головой.

Война между Вероссией и Ритолией — горным княжеством, затрагивала и нас. И не только беженцами, которые искали, где могли бы пережить неспокойное время, но и весьма проблемными типами, за которыми требовался глаз да глаз.

— А это — как повезет, — 'порадовал' Энгин. Заметив, как я нахмурилась, улыбнулся: — Мы — справимся. — И добавил, видя, что я не очень-то верю: — Обязательно справимся.

Объяснить ему, что у любого оптимизма должны быть хоть какие-то основания, я уже не успела. В кабинет влетел Сэм, остановился, сделав лишь шаг… перевел взгляд с меня на Энгина и обратно.

— Что?! — Энгин выступил чуть вперед. — Труп?

Сэм медленно выдохнул, качнул головой:

— Пока нет.

— Пока? — насторожилась я, мысленно перебирая, чья жизнь из тех, чьи имена значились на допросных листах, мог оказаться вот этим самым… 'пока нет'.

Вариантов оказалось много.

В гостинице — мальчишка, тот молодой служащий, который явно что-то знал, но при этом вряд ли входил в число доверенных. Возможно, Катрин, до которой у нас пока не дошли руки. Господин Руши — в его… осведомленности о некоторых нюансах происходящего в Леаре, я не сомневалась.

И это еще далеко не полный список. До многих мы пока просто не добрались.

В 'Птичке'…. Распорядитель зала, который собирал заказ графини и общался с курьером. Официанты. Сама госпожа Ли — это пройдоха очень много говорила, что вызвало у меня сомнения в ее искренности. Гильен, который вполне мог затеять собственное расследование, не доверяя нашей способности найти преступника. Кто-то из девушек, ставших вольным или невольным свидетелем. И….

— Джейн! — глухо выдохнула я. — Да что же это… — сжала руку в кулак.

Тот, кого мы искали, был либо слишком умным, либо….

Думать о том, что в Департаменте у него есть сообщник, не хотелось. Но ведь думалось.

— Приняла дурь, — Сэм смотрел на меня исподлобья. — Лекарь сказал, нашли бы чуть позже, уже не спасли.

— Лекарь сказал… — повторила я, пытаясь успокоить саму себя. — Где он?

— Сидит в дежурке, — не без горечи усмехнулся Самюэль. — Передал ее в Лекарский дом и сразу приехал к нам, отписаться.

— Так чего стоишь?! — прикрикнула я, возвращаясь к столу. — Веди его сюда!

— Настя… — попытался остановить меня Энгин. Перехватил, крепко, но бережно сжав запястье. — Ты устала. Дежурный следователь и сам справится.

Я это и без него знала, но…. Наш противник был хитер и жесток. На нас это накладывало особую ответственность.

Дернув, освободила руку из захвата. Подняла взгляд на Сэма:

— Это ведь еще не все?

— Не все, — подтвердил он мое предположение. — По словам лекаря, в забытьи она повторяла одну и ту же фразу: 'Должна забыть…' Говорит, шептала, как молитву.

Должна забыть….

— Она отказалась от сына, — Энгин вслух произнес то, о чем я подумала.

— Или она о чем-то знала, — Сэм закончил вторую часть моего мысленного диалога.

— Или не знала, но догадалась, — подправила я последний вариант. — Тащи лекаря сюда, — попросила Сэма, усаживаясь за стол. — И отправь в 'Птичку' дежурную группу, пусть все осмотрят.

Нам предстоял еще один тяжелый вечер.

И, возможно, не последний….

Глава 7

Когда я вышла из Департамента, дело двигалось к полуночи.

— Госпожа Волконская? — стоило показаться на крыльце, сбил меня с мысли о несправедливости слишком знакомый голос.

— Ваше Сиятельство? — с легким сарказмом протянула я, коря себя за невнимательность. Северов с Маркони стояли, укрывшись за тем самым столбом, прислонившись к которому я не так давно сидела.

— Я был уверен, что вы уже….

Сказать 'что уже…' я ему не дала:

— Вы с новостями? — оглянувшись на Сэма и Энгина, которые грозными статуями застыли у входа, подошла я к Маркони и князю.

— Мы — нет, — опередил меня старший следователь, — а вот ты, похоже, да.

— Пока не получу результаты экспертиз и заключение нашего лекаря, ничего конкретного сказать не могу, — недовольная сразу всем качнула я головой. — Дурь Джейн купила сама, в аптекарской лавке неподалеку от 'Птички'. Взяла четыре шарика, все их и употребила….

— Шарики? — уточнил Северов, тут же крепко о чем-то задумавшись.

— Жевательные шарики, — добавила я, старательно 'не замечая', как ложится морщинка на его лбу. — Аптекарь сказал, что покупала она и раньше. Не для себя — для конюха, который служит в заведении. Тот еще по молодости упал с лошади, кости срослись неправильно, болят на погоду.

— Это все? — по выражению лица Маркони понял, что мне было, что добавить.

Я — кивнула:

— По словам аптекаря, Джейн была очень расстроена. Глаза красные, отечные. Пальцы теребили край юбки. Он посчитал, что она плакала.

— И это вполне подтверждает версию самоубийства, — вздохнул Маркони. — А вы что думаете, князь? — обратился он к Северову.

— Мне показалось, Джейн успела смириться с разлукой, — не помедлил тот с ответом. — Но ведь я могу и ошибаться, — чуть смягчил он свои слова. — Женское сердце…

— … непостоянно, — насмешливо закончила я. — Она — мать, — произнесла довольно жестко. — Понимать необходимость, желать сыну лучшей доли, это — одно, а расстаться и осознать, что это уже навсегда….

— Для него так действительно было лучше, — довольно ровно заметил князь.

— Да, конечно, — 'мило' улыбнулась я. — Как у вас все просто….

— Анастасия! — Маркони слегка повысил голос, призывая к порядку.

Это он зря! Меня уже понесло….

— Я понимаю, она поступила глупо, не позаботившись о последствиях своей связи с баронетом, но он-то…. А потом скажет мальчику, будто мать от него отказалась… и все станет совсем просто. Словно ее и не существовало….

— Настасья! — Маркони сделал еще одну попытку меня образумить.

На этот раз удачно. Я уже и сама поняла — вся моя тирада не имела никакого смысла, но… было по-женски обидно. За Джейн, чье тело могло сейчас лежать на столе у экспертов. За ее сына, для которого так внезапно закончилось детство. За себя….

— Я отвезу госпожу Волконскую домой, — совершенно спокойно произнес Северов, вновь вызвав у меня желание высказаться. — Нам всем нужен отдых. Вот и Допрос так считает, — совершенно неожиданно закончил он, посмотрев под ноги.

— Мяу! — согласился присоединившийся к нам кот и… потерся об его сапог.

— Кто бы сомневался, — язвительно протянула я, имея в виду мужскую солидарность, и бросила, не оборачиваясь: — По домам! Завтра в девять.

В отличие от меня, Энгин с Самюэлем предпочли промолчать, подтвердив уже сделанный вывод. Мужчины….

Довольно холодно попрощавшись с Маркони, я вместе с князем направилась к карете, стоявшей у бокового выезда. Черная. С княжеским гербом….

— Ты меня ждал?

— Что? — словно не расслышал, уточнил Северов, даже не оглянувшись.

— Ты меня ждал? — терпеливо повторила я, разглядывая княжескую спину.

Военная выправка….

— Мне нужно было поговорить с Маркони, — равнодушно ответил тот, продолжая идти чуть впереди.

— И поэтому ты приказал отвести свою лошадь в конюшню и подать тебе карету, — еле плетясь за ним, задумчиво протянула я. — И после этого он хочет, чтобы я ему верила….

— Настя…? — остановившись, повернулся Северов.

Посмотрела на него исподлобья.

Одно слово… князь. Собран, уверен в себе и холоден.

Оглянулась, посмотрев на здание Департамента…. До каретного двора, куда мы направлялись, было столько же, сколько и до него.

— Так ты меня ждал или хотел поговорить с Маркони? — игриво склонила я голову.

— Хотел поговорить с Маркони… пока ждал тебя, — улыбнулся он в ответ, тут же растеряв всю свою надменность. — Неужели ты могла подумать иначе? — несколько обиженно произнес он после короткой паузы.

Вот только глаза смотрели лукаво, возвращая мне того Северова, который с ужасом поглядывал на ковер в холле моего дома, помня о нашем с Петро обещании избавиться с его помощью от моего жениха.

— Ваше Сиятельство иногда бывает так непредсказуем… — жеманно протянула я, скромно сложив руки перед собой.

— Только иногда? — удивленно приподнял он, поддержав шутливую перепалку.

— Только иногда? — повторил его вопрос, вышедший из темноты мужчина.

Я резко развернулась, Северов подошел, встал рядом:

— Граф….

— Князь… — склонил голову Шуйский. — Госпожа Волконская… — удостоил он своим вниманием и меня.

— У вас странная привычка, — не без труда вспомнив о манерах, кивнула я на раскидистый кустарник, за которым он еще недавно скрывался, — появляться… неожиданно.

— Вы заметили? — откликнулся граф, окинув меня быстрым взглядом. Дожидаться моего ответа не стал, тут же обратившись к Северову: — Ты оказался прав. — Он вытащил из-за обшлага рукава небольшой медальон на цепочке, бывший, скорее всего, амулетом, способным определить подделку, протянул князю: — Это — Око.

— Око? — тут же переспросила я, сделав вид, что мне это название ни о чем не говорит.

— Успел? — торопливо спросил Северов, заставив меня замереть в ожидании ответа.

— Нет, — бросив еще один взгляд на меня, отозвался Шуйский. — Мне не удалось перехватить артефакт. Он у Амара Каира

— Прошу прощения, господа, — вновь вклинилась я в их разговор. — Мы ведь говорим об артефакте, который был украден у императора Владислава и, насколько я поняла, уже продан Саиду Эальару Амар Каир?

— Госпожа Волконская… — с нескрываемым восторгом протянул Шуйский. Взяв мою ладонь, поднес к губам. — Я вас недооценил. — Прозвучало едва ли не предупреждением, но я предпочла не заметить и этого.

Когда граф отпустил ладонь, вытерла ее платком, который вытащила из кармана колета.

Всего лишь поблажка себе…. Несколько секунд, чтобы подумать… ради чего эти двое устроили балаган.

О присутствии поблизости Шуйского Северов не мог не знать. Даже если граф высокоуровневый маг, как я предполагала, вряд ли князь уступал ему настолько, чтобы тот скрыл свое появление. Значит, сговор.

Наше общение он прервал на весьма личной пикировке…. Знак доверия? Или… намек для меня, что граф, скорее, друг, чем враг.

Затем разговор об артефакте, имя Черного принца, упоминание о состоявшейся сделке….

— И чем знаменито Око? — решила я начать с главного.

И ведь угадала. Ни один из них не выглядел напряженным, но в это мгновение я буквально ощутила, как они расслабились, словно сделала именно то, на что они и рассчитывали.

Разозлиться я не успела. Граф понимающе улыбнулся и… ответил:

— Он открывает суть. Вскрывает замки, называет имена, помогает понять тайнопись.

— И вы его прошляпили?! — забыв обо всем остальном, изумленно вскинулась я. — Вы?! — перевела взгляд с Шуйского на Северова. Недоверчиво качнула головой, не в силах поверить. Упустить такой артефакт….

— Похоже, госпожа Волконская была о нас лучшего мнения, — ухмыльнулся Шуйский. Развел руками… — Как видите, Анастасия Николаевна, мы не всесильны.

— Мы слишком поздно узнали о том, что Око в Аркаре, — в отличие от юродствовавшего графа, Северов был серьезен. — Артефакт искали в Ровелине и Изаире. И если бы ты не упомянула Амар Каира….

— Хочешь сказать, что все остальное вы выяснили за эти несколько часов? — перебила я, глядя теперь уже с уважением.

В чужой стране, не имея сети осведомителей….

Это была нелегкая работа.

— Пока Око находится на территории Аркара, мы — бессильны, — князь смотрел на меня спокойно, но я почувствовала, как по спине потянуло холодком. — Император Ассель запретил нам приближаться к степняку.

— Даже так… — усмехнулась я, желая оказаться как можно дальше от этого места. Ну и от этих двух мужчин, от которых веяло опасностью, которой уже не избежать, заодно.

— Саид Эльар Амар Каир видел твою мать, — Шуйский едва ли не впервые за все время нашего… знакомства, заговорил со мной без скрытой издевки.

— Для него это что-то значит? — решила я на время забыть о… не самом лучшем прошлом, которое нас связывало.

— Око подтвердит, что вашим отцом является султан Мурад… — улыбка Шуйского показалась мне невеселой. — Черный принц не упустит возможности заполучать вас себе в жены.

Мне бы засмеяться….

Смеяться мне совершенно не хотелось. Пусть он и ошибся, связав меня родством с султаном….

Закончить эту мысль мне не удалось…. Я думала, что к лучшему.

— Ее отец не султан Мурад, — как-то… слишком многозначительно вздохнул Северов.

— Вот как?! — в голосе Шуйского мне послышалось облегчение. — Значит, все не так страшно, — улыбнулся он обнадеживающе.

Поторопился….

— Ее отец — Ибрагим Аль Абар….

Судя по тому, как вздрогнул Шуйский, услышать это имя он никак не ожидал….

* * *

— Не спится?

Я, не оглянувшись, кивнула. Ночь уже за середину, а я еще даже не ложилась, пытаясь разобраться с тем, что тревожило душу.

— Я могу помочь? — матушка подошла совсем близко, встала за спиной.

Одного ее присутствия рядом хватило, чтобы чувство безысходности перестало быть таким тягучим, собравшись комком в груди.

Я всего лишь мечтала заниматься тем, что любила! Я всего лишь хотела быть нужной….

— Граф Шуйский в Марикарде, — вместо всего, что билось вместе с сердцем, довольно спокойно произнесла я в ответ на вопрос старшей Волконской.

— Он заезжал утром, выказал свое почтение, — вздохнув, отозвалась матушка.

— Что? — повернулась я, несколько сбитая с толку. Еще не забыла, как она отреагировала на появление графа в прошлый раз. Растерянность… страх, тут же сменившая его потребность защитить, не дать в обиду….

— Возможно, я была к нему несправедлива, — после короткой паузы, осторожно произнесла она.

— Возможно?! — удивленно приподняв бровь, усмехнулась я. — Матушка? — уточнила недоуменно, заметив, как она стушевалась под моим взглядом.

— Некоторые вещи иногда только кажутся таковыми… — после короткой паузы промолвила она, предпочтя рассматривать кружево моего пеньюара.

— И граф Шуйский….

— Нет! — качнув головой, неожиданно резко перебила она меня. — Я не хочу говорить о нашем с ним прошлом!

— О вашем с ним прошлом… — повторила, но уже сместив ударение. — Хорошо, — согласилась я, несмотря на то, что распирало от любопытства, — о прошлом мы говорить не будем. А о настоящем? Не вашем с ним настоящем.

Она грустно улыбнулась в ответ, отошла к креслу, присела на самый край:

— Я не буду убеждать тебя оказать ему доверие, но прислушаться к его словам стоит, — произнесла она уже тверже. — Все меняется.

— Это касается самого графа или…? — предпочла я услышать в последней фразе намек.

— Больше — или, — кивнула она, взглядом хваля меня за догадливость. — Я беспокоюсь за тебя.

— Я знаю, — подойдя к креслу, устроилась я на ковре у ног матушки. Положила голову ей на колени: — Потому и обещаю, что буду осторожна.

— И почему я тебе не верю? — засмеялась она, растрепав мои волосы. — Тебе надо отдохнуть….

Мне надо было отдохнуть, но как, когда стоит закрыть глаза, как воспоминания о событиях последних дней набрасываются, как голодные собаки?!

— Воспользуюсь амулетом, — надеясь, что прозвучало достаточно беспечно, отозвалась я. Зевнула… подтверждая ее, а не свои слова. — Мне придется вызвать тебя на допрос, — слегка развернулась, чтобы увидеть ее глаза.

— Разве я могу пойти против законов Аркара? — хмыкнула она, легко щелкнув меня по носу. — А, госпожа старший следователь?

— А как же император Ассель? — 'поддела' я в ответ. — Неужели верный защитник не придет на помощь своей прекрасной даме?

— Ах… — преувеличенно тяжело вздохнула матушка. — Эти верные защитники — защитники только тогда, когда им от тебя что-нибудь требуется. Получив желаемое, они тут же отправляются покорять своим красноречием других прекрасных дам.

— Даже так?! — подняла я голову. — Я считала….

— Тсс… — поднесла она палец к губам. — У императоров везде есть свои уши….

Я испуганно отпрянула, прислушиваясь, окинула комнату настороженным взглядом и… не сдержавшись, засмеялась:

— Ох, Елизавета Николаевна, и умеете же вы насмешить!

Она укоризненно качнула головой, мол, ничего не боятся эти детки и улыбнулась:

— Вот теперь это моя дочь, а то взглянешь, сердце кровью за детиночку обливается.

— Это вы про то, что я изволила огрызнуться? — чуть отодвинулась я, села удобнее, прижав колени к груди.

— Это я про найденное вами присутствие духа, — парировала она. Улыбка медленно стекла с губ, как предупреждение: — Я отправила вестника в степь.

— Зачем? — непонимающе нахмурилась я. Ладно бы ей было известно о присутствии в городе Черного принца и его знакомстве с моей настоящей матерью, но она об этом…. — Похоже, мне не стоит затягивать с допросом, — поднялась я.

Хотела отойти, но Елизавета Николаевна успела остановить, перехватив за руку:

— Об этом меня попросил князь незадолго до твоего возвращения. Объяснять ничего не стал….

— Прости… — обняла я ее. Вдохнула аромат волос, тут же ощутив себя в том счастливом детстве, когда вот так же успокаивалась от ставшего родным тепла. — Я иногда бываю такая глупая….

— Ты иногда бываешь такая самостоятельная, — поправила она меня, прижимая к себе крепче. — А для меня ты всегда будешь ребенком…. Шебутным, любопытным, пытающимся взвалить на себя больше, чем в состоянии унести….

— Звучит, как предупреждение, — фыркнула я ей в самое ухо.

— И… подозрительная, постоянно ищущая во всем подвох, — закончила матушка, отстраняясь. — Но слушала ты меня всегда! — 'грозно' припечатала она, указав на дверь спальни. — А не то смотри… мне есть теперь кому на тебя жаловаться!

Вместо ответа я весьма не эстетично шмыгнула носом и, низко опустив голову, направилась спать. Матушка была права… проблемы до утра никуда не денутся, а отдых мне все-таки требовался.

Уснуть мне так и не удалось, если только забыться, время от времени погружаясь в наполненную звуками темноту. Шорохи, стоны, обрывки слов, которые я безуспешно пыталась разобрать….

Не удивительно, что встала я не в самом лучшем настроении.

— У нас гости, — предупредила Лала, как только я, переодевшись в форменную одежду, вышла в свою гостиную.

Бросив быстрый взгляд на часы, вопросительно посмотрела на служанку. Для визитов не просто рано — вызывающе рано. Да и матушка была не любительницей побудок ни свет, ни заря, предпочитая подниматься ближе к полудню.

Исключения делались только для меня и… Фариха, но это вряд ли тот случай. Оставалась я….

— Князь? — спросила я о самом очевидном.

— И граф Шуйский, — настороженно глядя на меня, добавила Лала. — Ждут вас.

Новости становились все интереснее. Наш то ли вечерний, то ли уже ночной разговор закончился ничем — граф заторопился вернуться в гостиницу, а князь, провожая домой, предпочел молчать, давая возможность обдумать все, что стало известно.

Сейчас, похоже, меня ждало продолжение…. Это в лучшем случае. В худшем — уже принятое ими решение.

— Собери на всякий случай корзинку, — попросила я Лалу, раскладывая по карманам и кармашкам амулеты. Большинство из них за все время службы в Департаменте так и не пригодились, но тут уж лучше пусть будут, чем не окажутся под рукой, когда потребуются.

— Уже приготовила, — кивнула она, посмотрела… не решаясь спросить.

Помогать я не стала, сделав вид, что не заметила снедавшего ее любопытства. О чем-то Лала уже догадалась, о чем-то еще догадается….

Как оно на самом деле, ей лучше не знать.

— И давно они прибыли? — давая себе еще несколько мгновений, прежде чем спуститься вниз, спросила я.

— Минут пятнадцать назад, но… — она замялась, не договорив.

— Но… — поторопила я Лалу.

Насколько я понимала, все было еще хуже, чем мне показалось.

— Но… — повторила я, наблюдая, как она смущенно отводит взгляд, как хватается за край кружевного передника, пытаясь занять чем-то руки…. — Думаю, мне пора узнать, чем они тебя так напугали, — бросила я, направляясь к двери.

Искать, где находятся гости и Елизавета Николаевна, не пришлось, голоса услышала, стоило сойти с лестницы…. Каминный зал….

А я надеялась, что все закончится завтраком.

— Господа, — решительно входя в комнату, приветствовала я… вряд ли желанных гостей. — Матушка….

Взгляд, как на осмотре места преступления, цеплялся за мелочи. Безукоризненный вид старшей Волконской, словно она тщательно готовилась к этой встрече. Рассеянная задумчивость, которая читалась в выражении лица графа Шуйского. Парадный кафтан князя….

— Анастасия Николаевна… — первым склонил голову Северов.

— Госпожа Волконская, — весьма церемонно повторил за ним граф.

Матушка вздрогнула, посмотрела на меня… как если бы нырнула в омут….

— Я могу узнать, чем мы обязаны столь раннему визиту? — холодно поинтересовалась я у князя, именно его посчитав виновником происходящего.

— Да, конечно, Анастасия Николаевна, — отступил он от стола, рядом с которым стоял. — Я понимаю, что все это может оказаться неожиданностью для вас….

— Не стоит ходить вокруг, да около, Ваше Сиятельство, — довольно невежливо перебила я Северова. — Давайте как можно скорее покончим с тем, что привело вас сюда и….

— Я просил у Елизаветы Николаевны вашей руки, — послушался он моего совета.

— Вот как? — пытаясь сохранить остатки самообладания, переспросила я. С трудом, но мне это удалось: — И что же вам ответила матушка? — Несмотря на опасения, голос даже не дрогнул.

— Сочла нужным согласиться с просьбой князя, — вместо Северова ответила Елизавета Николаевна. Подошла ко мне… — Я верю, что вы будете счастливы….

В отличие от нее, я не верила — знала, что будем, но… не при таких обстоятельствах.

* * *

Успокоилась я довольно быстро, достаточно оказалось внимательнее присмотреться к тем, кто поторопился решить мою судьбу.

Судя по тому, что видела, ни один из них об отдыхе в прошедшую ночь даже не мечтал.

Чем занимались?! Вряд ли, как я, терзались вопросами собственного будущего.

— Поправьте меня, если ошибаюсь, — 'мило' улыбнувшись князю, прошла я в комнату и присела на стоявший неподалеку стул. — Все вот это… — я обвела взглядом комнату, сводя их троих воедино, — имеет непосредственное отношение к Черному принцу. И, насколько я понимаю, должно обезопасить меня, если и не от его внимания, так от настойчивости — точно. Но вы, господа, — я мимолетно посмотрела на Шуйского. Выглядел тот… совсем неважно, — были бы не вы, преследуя лишь одну цель. Вторая, по счастливой для вас случайности, тоже каким-то образом касается меня. — Я сделала короткую паузу, наслаждаясь не столько зрелищем слегка подобравшихся мужчин, сколько обличительной речью. — Вам ведь так хочется вернуть Око его законному владельцу….

Ах, как я гордилась собой…. Как наслаждалась каждым словом….

Я прекрасно понимала, что для этих двоих я — делающий первые самостоятельные шаги птенец. Да и матушка…. Не зря с ней предпочитали не связываться, с некоторых пор даже не пытаясь втянуть в свои интриги.

— Все не так просто, — подтверждая мои мысли, начал Северов, терпеливо дождавшись вот этой самой, многозначительной паузы. Подошел ближе, остановился напротив.

Весь такой монументальный и неприступный.

Мой сарказм относился скорее ни к нему, а ко мне самой. Было в этом мужчине нечто притягательное, не только заставляющее неровно биться сердце, но и вызывающее непреодолимое желание оказаться его достойной.

Вот это-то и требовало надавать себе оплеух, заставив вспомнить, что должность старшего следователя досталась мне отнюдь не благодаря тому, что глава Департамента благосклонно относился к моей матушке.

— Вашей руки я просил бы в любом случае… — вклинился он в мой внутренний монолог.

— Мне об этом известно, — довольно невежливо перебила я его, — как и вам, что в том самом… любом случае, Елизавета Николаевна отправила бы вас за ответом ко мне.

— Настенька… — матушка молитвенно сложила руки на груди, вызвав у меня нестерпимое желание рассмеяться.

То, что она была вынуждена дать свое согласие, не значило, что она не поддержит меня в стремлении испортить этим господам утро.

— Они — кирты, — Шуйский неторопливо отошел к окну, сдвинул штору, выглянув на улицу. — Это все меняет.

— Кирты? — порывисто поднялась я, заметив, как побледнела матушка.

С поддержкой опоздала. Северов — тоже. Елизавета Николаевна чуть пошатнулась, но тут же выпрямилась, коротким, но категоричным жестом отказавшись от нашей помощи.

Все это время граф продолжал стоять у окна спиной к нам….

Но не это заставило меня сжать кулаки. Страх, мелькнувший в глазах матушки.

— Все настолько серьезно? — бросив взгляд на часы — время в запасе у нас еще было, спросила я у князя. Отходить от Елизаветы Николаевны он не торопился, словно намекая, что еще не сказал самого главного.

— Серьезно, Анастасия Николаевна, — кивнул он. — Непримиримая вражда. Каждый из них хотел бы теперь изменить ситуацию, но более не властен над ней. Законы степи….

— У вашего пояснения очень интересная формулировка… — качнула я головой. Практически не сказав ничего, Северов дал мне множество подсказок. Нет, не по возможному выходу из сложившейся ситуации, по ее неоднозначности.

— Вы позволите мне, князь, объяснить Анастасии Николаевне суть проблемы? — не оглянувшись, ровно уточнил Шуйский.

— Да, граф, прошу вас, — добавив обстановке нервозности, так же сухо отозвался Северов.

— Понимаете, Анастасия Николаевна, — не задержался с продолжением Шуйский, — в нашей жизни случаются события, сами по себе незначительные, но влекущие за собой весьма серьезные последствия.

— Например, наша с вами встреча, — слегка разбавила я своей дерзостью витавшее в воздухе ощущение обреченности.

— Да, в какой-то мере, — не стал спорить со мной граф, — но в нашей с вами истории эти последствия не носят фатальный характер.

— В отличие от той, которая связала Ибрагима Аль Абара и Саида Эльар Амар Каира, — вновь… помогла я ему.

— Вот именно… — усмехнулся граф, продолжая смотреть в окно. — Вам ведь известно, что ваш отец — высокоуровневый маг?

Переход был резким, но… чего-то подобного, как ни странно, но я и ожидала. И ведь не было намеков….

Намеки были, просто связались они лишь в тот момент, когда Шуйский упомянул о магии. Артефакты!

Узнав, кто именно был моим отцом, я серьезно заинтересовалась и тем вопросом, кем он был. Не для меня… для того общества, где имя Ибрагима Аль Абара произносилось едва ли не со священным трепетом.

Воин, советник, известный ювелир, чьи украшения носили самые прекрасные и самые приближенные к власти женщины. И… один из самых именитых ныне живущих мастеров-артефакторов.

— Да, — коротко ответила я, на этот раз, предпочтя обойтись без нарочитой язвительности. — Продолжайте, граф.

— Около пятнадцати лет тому назад Ибрагим Аль Абар для работы над очередным своим творением пригласил свободного ученика….

— Кого? — услышав непонятный мне термин, вынужденно перебила я Шуйского.

— Маг, иногда весьма высокого уровня, желающий стать своеобразным подмастерье в том направлении, которое его интересует, — вместо графа пояснил Северов.

Я — усмехнулась, но тут же качнула головой, отвечая на вопросительный взгляд матушки.

Шуйский у окна… спиной к нам. Сам по себе…. Один. То ли… паук, продолжавший заманивать нас в свою паутину, то ли… наблюдатель, предпочитавший оставаться вне ситуации, сохраняя свою объективность. То ли….

Трудно сказать, сколько могло быть этих 'то ли', когда речь шла о таком человеке, как граф Шуйский, сумевшем за каких-то два месяца из едва ли не опального придворного, служившего удалившемуся из столицы второму принцу, стать личным посланником императора Владислава.

Северов и матушка…. Слишком близко друг к другу, слишком явно дававшие понять, что хотя бы в этом вопросе, непосредственно касающемся меня, они — заодно.

И… я. Жертва, бесстрастный следователь, обвинитель, защитник и судья….

— Спасибо, Ваше Сиятельство, — кивком поблагодарила я князя, старательно отбрасывая последнюю мысль. Взвалить на себя столь многое я пока что не была готова.

— Желающих оказалось немало, — Шуйский посчитал мои слова разрешение закончить рассказ, — но реальных претендентов трое. Саид Эльар Амар Каир среди них.

— Правильно я понимаю, что учеником стал другой? — поймав себя на том, что затаила дыхание, пока граф произносил имя Черного принца, спросила я.

— Да, правильно, — Шуйский повернулся лишь теперь. Перевел взгляд с матушки и Северова, стоявших почти в центре комнаты, на меня… нахмурился…. — Саид — сильный, уверенно владеющий своим даром маг, но в обычной, не связанной со своими способностями жизни, он весьма неуравновешенный и вспыльчивый человек. К тому же, он был весьма избалован своим отцом, который считал, что для признания заслуг высокого уровня вполне достаточно.

— Отказ стал поводом….

— Да, Анастасия Николаевна, — оборвал меня Шуйский. — Это не была злоба или ярость, просто порыв, в котором наружу вырвалось его внутреннее одиночество, но… слова клятвы были произнесены, сделав их непримиримыми врагами. Саид осознал сделанное едва ли не мгновенно и в этот же день покинул Изаир, пытаясь избежать необходимости вызвать Ибрагима на поединок.

— Это — возможно? — посмотрела я на Северова, считая его лучшим знатоком законов степи.

— Формально, — после короткой паузы кивнул он. Вряд ли не ожидал подобного вопроса и… был готов к нему. — Данная им клятва не требует немедленного вызова, так что, формально, это — вариант.

— Но не единственный, — тут же уцепилась я за его подсказку.

— Есть только один способ обойти ее полностью, — взял насебя продолжение Шуйский. Смотрел спокойно, но… я 'чувствовала', насколько ему неприятно то, что он должен будет произнести дальше. — И он имеет к вам непосредственное отношение.

Вместо того чтобы задать следующий вопрос, я подошла к Северову. Встала напротив, желая видеть его глаза. То, что скрывалось за вот этим… ясным, бесконечно уверенным взглядом….

Что ж… я могла считать себя удовлетворенной. Ничего, кроме жажды борьбы и той самой, непримиримой убежденности, что все будет именно так, как он решил….

В отличие от него, я — сомневалась. Не в нем… в том, что это — правильно.

— Значит, если я стану его женой, клятва потеряет свою силу?

Ждать ответа не пришлось. Гадать, каким он будет — тоже:

— Да, если вы станете женой Саида Эльара Амар Каира, клятва кирта перестанет существовать. Вы свяжете двоих родственными узами, которые сильнее вражды.

— Но вы, — я отметила быстрым взглядом всех троих, — категорически против такого поворота событий?

— А вы? — опередив Северова, насмешливо поинтересовался граф. — Вы бы согласились, потребуй Ибрагим спасти его жизнь?

Я похолодела — Шуйский открытым текстом сказал, кто именно погибнет, вызови его Черный принц на поединок, но избежать необходимости дать ответ даже не попыталась:

— Да, согласилась.

— Вот поэтому Ибрагим Аль Аир и принял это решение за вас, — Северов вытащил из-за обшлага рукава конверт со знакомым мне сургучным отпечатком. — Это — не его воля, это — его просьба. И моя просьба. И — Елизаветы Николаевны.

Я лишь кивнула, понимая, о чем он сказал. Каждый должен отвечать за свое…. Настоящие мужчины степи свои проблемы на женские плечи не перекладывали.

— Хорошо, — после недолгих размышлений, вздохнула я. — Но…

— Как только минует опасность, вы сможете расторгнуть помолку, — закончил за меня Северов.

Как ни странно, но именно в этот момент я окончательно успокоилась. Нет, не потому, что получила определенную свободу. В том, как прозвучала сказанная им фраза, ясно слышалось: 'Если у вас это получится…'

Меня такой вариант полностью устраивал.

И все-таки, последнюю реплику я решила оставить за собой. Пусть она и не относилась непосредственно к собравшим нас в этом зале проблемам:

— И кто же стал свободным учеником Аль Абара? — поинтересовалась я у князя, практически не сомневаясь в его ответе.

И… ошиблась.

— Я, — коротко, но не без некоторого вызова, произнес Шуйский, опередив князя. И добавил, словно ставя точку в этом разговоре: — Свободным учеником Ибрагима Аль Абара был я. А артефактом, который мы создавали по заказу императора Владислава, то самое Око, которое находится сейчас у Саида.

А мне так хотелось верить в совпадения….

Глава 8

В кабинет главы Департамента мы с Северовым вошли за две минуты до назначенного времени.

Идеальная точность с учетом утреннего разговора и последних экспертиз, которые я хоть и мельком, но успела просмотреть.

После коротких и сдержанных приветствий — присутствие графов Джакс и Паррей ничего иного и не предусматривало, я присела на один из оставшихся свободных стульев. А вот князь устраиваться поудобнее не торопился, словно намекая, что у него есть, чем удивить присутствующих.

А ведь я просила….

— Ваше Сиятельство? — оправдал его ожидания Фарих.

Я медленно выдохнула, опуская глаза. Лучше бы вообще закрыть, чтобы не видеть, как взгляды остальных тут же оказались направлены на меня.

Ищейки! Нюх у всех… на пакости.

— Прежде чем мы начнем, я хотел бы сообщить….

Ободок перстня чуть потеплел, словно пытаясь успокоить, я — несколько злорадно усмехнулась, вспомнив тот момент, когда Даниил надевал мне кольцо на палец. Предупреждение о том, что еще одного 'начать с начала' не будет, я произнесла достаточно громко, что бы услышали все.

— … о том, что я дала согласие стать невестой князя Северова, — решительно закончила я за него, воспользовавшись едва заметной паузой. — Но так как это не имеет непосредственного отношения к расследованию, — не без некоторой жесткости продолжила я, глядя на Фариха, — предлагаю принять это к сведению и начать обсуждение плана следственных мероприятий.

Повисшая в кабинете тишина была несколько… ироничной, в какой-то мере смирив меня с реальностью. Сочувствовало большинство отнюдь не мне…. Северову!

— Предложение госпожи старшего следователя полностью соответствуют и моим желаниям, — поддержал меня Маркони. — Думаю, поздравления в нашем случае могут немного обождать.

— Поздравления? — как-то… задумчиво протянул граф Джакс. Посмотрел на меня…. Улыбнулся.

— Кажется, пора делать ставки, — наклонился ко мне сидевший слева Ковальски.

— Двадцать процентов мои, — одними губами прошептала я.

— Вымогательница, — так же… добродушно, отозвался он.

Вот и поговорили….

— А где же граф Шуйский? — проследив взглядом за садившимся Северовым, поинтересовался старший Паррей.

— У графа Шуйского неотложное дело, — чуть высокомерно отозвался князь. — Просил его извинить….

— Госпожа Волконская, — возвращая к главному, Фарих пододвинул к себе лист бумаги, — вы можете начинать.

— Благодарю вас, господин Соул, — 'мило' улыбнулась я, открывая папку. Какие бы мысли не сделали ночь бессонной, о ходе расследования я не забывала. — Исходя из уже известного нам, я бы выделила три основных направления планируемых следственных мероприятий. Первое — графиня Ланская и все ее связи здесь, в Аркаре. Ответственным за эту линию я хотела бы назначить следователя Ковальски.

— Разве она не кажется основной? — вроде как недоуменно посмотрел на меня Паррей.

— Вы правы, граф, — 'одарила' я его улыбкой. Не будь здесь посторонних….

Обычно наши обсуждения плана были не столь чопорными, больше напоминая стычки бойцовских петухов.

— Однако, на этом этапе трудно сказать, какая из них приведет нас к результату, — теперь уже действительно успокаиваясь, ответила я. — Я практически уверена, что графиня Ланская является важным звеном расследования, но… — я пожала плечами, давая понять, что все остальное, сказанное мною, станет лишь догадками, не подтвержденными фактами.

— Задачи, которые вы ставите перед группой Ковальски? — пришел на помощь Фарих.

— Как я уже и сказала, выявление всех контактов графини на территории Аркара и непосредственно в Марикарде. — Я вытащила из папки несколько копий, которые подготовил по моей просьбе Энгин, пока просматривала результаты экспертиз. Приподнялась, разложила двумя кучками, чтобы каждый мог взять себе экземпляр. — Список свидетелей, которых я хотела бы допросить, в том числе и повторно, и вопросов, которые требуется уточнить.

Несколько секунд раздавался шелест бумаги, еще столько же стояла довольно напряженная тишина, доказывавшая, что я совершила еще одну ошибку, посчитав эту встречу чистой формальностью.

То, что Маркони, Ковальски и Фарих читали написанное внимательно, меня нисколько не удивляло, но вот графы Паррей и Джакс….

— Елизавета Николаевна Волконская… — сбил меня с мысли сидевший справа князь.

— Да, — я кивнула, понимая, о чем именно он хотел сказать. — Именно поэтому я и намерена назначить ответственным за эту линию следователя Ковальски.

— Без Елизаветы Николаевны никуда… — задумчиво протянул граф Джакс, посмотрев на меня с улыбкой. Мол, вопрос, в кого это я такая удалась, задавать не стоило.

И ведь прав… не стоило. Мы хоть и не родные по крови, но по воспитанию — точно.

— Скорее всего, она не имеет никакого отношения к делу, являясь лишь косвенным участником событий.

Все дружно промолчали, сделав вид, что поверили в искренность моих слов….

Я их понимала, уже не раз получая доказательства того факта, что ничего более менее серьезного без матушки в этом городе не происходит.

— Вторая линия… — поторопил меня Соул, предостерегая от поднятой темы.

— Вторая линия, — взглядом поблагодарив за поддержку, начала я. В животе приглушенно заурчало, намекая, что мой завтрак остался не съеденным, а до корзинки, собранной Лалой я так и не добралась, удрученно вздохнула, но продолжила, как ни в чем не бывало: — 'Птичка'. Если мы правы и все задуманное имело своей целью похищение дипломатической почты, то ответы на самые главные вопросы мы можем найти именно в заведении госпожи Ли.

— Графиня Ланская, виконт Рокалев, барышня Нико, посыльный, барышня Джейн… — граф Паррей с каким-то… холодным, многозначительным безразличием посмотрел на князя. — Я понимаю, что о раскрытии полной информации о содержании дипломатической почты речь идти не может, но хотя бы намек….

— Хотя бы намек? — не без некоторого сарказма уточнил князь.

Глава службы безопасности Аркара и советник-посланник Ровелина….

— Мне кажется, — поспешила я вклиниться, — пока достаточно и того, что это была именно дипломатическая почта….

— К сожалению, согласиться с госпожой старшим следователем я не могу, — прервал меня Северов, заставив слегка напрячься.

Нет, с самой собой я тоже не была согласна — пока не пройдешь путь расследования до конца, не узнаешь, что было важным, а что — нет, но на данном этапе, когда нам была известна лишь малая часть из того, что должно было быть, некоторыми сведениями можно было и пренебречь.

— И что же заставляет вас так думать? — сделал стойку граф Паррей.

Впрочем, не он один. Папенька Сэма хоть и казался безмятежным, но воспринималась эта самая безмятежность весьма подозрительно.

— Сведения, которые мне были предоставлены по запросу, — неторопливо ответил Северов, доставая из-за обшлага рукава свернутый лист.

Протянул мне, вроде как считая в этом террариуме главной и… расслабленно откинулся на спинку стула.

И только попробуйте подумать, что это была месть….

Магическая печать была уже взломана, сургучная — тоже. Края бумаги слегка потерты….

Я развернула послание, отметив и герб Ровелина в верхней части, и водянистые разводы, и печать дипломатического ведомства….

Вздохнув, подняла глаза на графа Паррея. Не нравилось мне это все….

Тот улыбнулся, но как-то провокационно. То ли пытаясь поддержать, то ли… намекая, что я уже довольно глубоко увязла в том, что напрямую меня не касалось.

Посчитав, что бояться, как и отступать, уже поздно, пробежалась взглядом по ровным строчкам.

Слог — сухой, официальный. Слова….

По вашему запросу… надеемся, что указанные сведения… ограниченный круг, находящихся под клятвой….

— Виконт Рокалев вез пустой футляр для дипломатической почты, — зачитала вслух лишь то, что было главным. Посмотрела на хмурившегося Фариха. Засмеялась… легко, искренне: — А была такая версия….

Похоже, согласны со мной были все. Версия действительно была просто замечательной.

* * *

— Третья линия? — оборвал мое веселье Фарих.

Не дожидаясь ответа, встал, отошел к окну.

Мысль о сочувствии мелькнула и пропала — впору радоваться. Нападение на дипломатического курьера сама по себе серьезная проблема, способная испортить отношения между империями, а уж дипломатическая почта…. Тут просто волнением не обойдешься.

— В третью линию я выделяю Джейн и ее ребенка, — спокойно, насколько это было возможно, произнесла я.

— Что?! — удивленно протянул граф Джакс, посмотрев на меня с недоумением.

— Барышня Джейн и ее ребенок, — 'скромно' улыбнулась я ему и подмигнула Маркони, явно довольному самим фактом появления столь необычной версии. — И поручить ее я хочу младшему следователю Энгину Паррею.

— Неожиданно… — не без удовлетворения протянул от окна Фарих.

Я оглянулась, чтобы оценить спину главы Департамента. И ведь не лукавил…. Не в том, что неожиданно, в том, что ему понравился мой сюрприз.

— Я не питаю особых надежд на эту линию, но….

— Вопросы к госпоже старшему следователю есть? — не дал мне закончить Фарих, возвращаясь к столу. — Ну, раз нет, — не позволив никому высказаться, тут же продолжил он, — оставьте мне план и можете быть свободны.

Повторять не пришлось. Я тут же подскочила, пододвинула ему папку и поспешила покинуть кабинет. Мне нужно было работать….

Ковальски воспользовался моментом, тут же последовав за мной.

— Про Джейн ты всерьез? — спросил он, как только мы вышли в коридор.

— Не знаю, — честно ответила я, думая совершенно о другом.

Реакция на сообщение о моей помолвке…. Понятно, что все к этому шло, но чтобы вот так, едва ли не равнодушно….

— Чутье? — Вик кивнул проходившему мимо следователю.

Я, пусть и чуть запоздало, но повторила жест:

— Джейн — сильная барышня, — продолжила я, подбирая слова, способные убедить в том, что для меня самой все еще оставалось неясным. — К тому же….

Остановившись у окна напротив дежурки, посмотрела на Ковальски. Хороший следователь. Сильный. С тем самым чутьем, о котором спросил.

— И что не так с Джейн? — не без сарказма поинтересовалась я, с удовлетворением отметив, как на его губах появляется лукавая улыбка.

— Сначала — ты, — хмыкнул он добродушно.

Спорить не стала. Я — так я:

— Года четыре тому назад подобная история была с другой барышней госпожи Ли. Та забеременела от одного… довольно влиятельного господина. Свое положение скрывала, пока не стало поздно избавляться от плода, а когда родила, пыталась получить за ребенка деньги, шантажируя новоявленного папеньку. Для него огласка в тот момент была смерти подобна, так что он заплатил. И уже не один раз.

— И что Джейн? — поторопил меня Ковальски, когда я замолчала, вспоминая о своем участии в тех событиях.

С 'Птичкой' и ее обитателями я познакомилась еще на практике. Проблем от таких заведений всегда было более чем достаточно, так что господин Соул требовал от сотрудников не просто знать свой будущий контингент, но и, не злоупотребляя служебными полномочиями, общаться по мере возможности.

Следователям-мужчинам в этом отношении было сложнее. Мне — проще. Приятельницы — не приятельницы, но если случалось что необычное, барышни предпочитали обращаться именно ко мне.

В тот раз так и было. Джейн пригласила меня на разговор еще до того, как вся эта ситуация зашла безвозвратно далеко.

— С моей помощью Джейн убедила барышню, что той лучше забыть, кто был отцом ее ребенка, а саму девочку отдать в приют Елизаветы Николаевны Волконской. И основным ее аргументом было как раз то, что там малышке будет намного лучше, чем с такой матерью. Уход, воспитание, профессия и защита.

— Хочешь сказать, что Джейн…

— … способна выделить главное, — закончила я за Вика. — Она любит сына, в этом я не сомневаюсь, но ради его благополучия, не задумываясь, откажется от прав на него. К тому же она наслаждается жизнью, чтобы так просто с ней расстаться. И… — я посмотрела на него многозначительно, — тебе кто угодно в 'Птичке' скажет, как она относится к дури.

— Насколько я понимаю, плохо, — скривился Ковальски. — Значит, в ее самоубийство ты не веришь, — свел он воедино все, что я сказала.

— Допускаю такую возможность, но для этого должны быть более веские причины, чем разлука с сыном, — поправила я Вика. — И раз уж мы начали о работе, — продолжила, представляя, что может ждать меня в кабинете, — не затягивай с вызовом на допрос госпожи Волконской.

— На что я должен обратить внимание? — Ковальски не стал намекать, что и сам разберется, как-то легко приняв, кто именно ведет это расследование.

— На Катарин, — я была готова к этому вопросу. — По поводу ее встреч с постоялицей тридцать четвертого номера — само собой, но главное — Катарин. — я задумчиво тронула подбородок, посмотрела в окно.

Это выходила на задний двор. Деревья и густой кустарник закрывали обзор, позволяя лишь смутно разглядеть здание, в котором располагались боевики.

— Тебя что-то тревожит? — Вик правильно понял мою заминку.

— Тревожит, — кивнула я. — Идем! — бросила коротко, направляясь к лестнице.

Не знаю, кто и когда успел проговориться, но взгляды всех, кто встречался по пути, были направлены на мою ладонь. Ту самую, на одном из пальцев которой сейчас красовалось подаренное в честь помолвки кольцо.

— И за что мне такое?! — спугнув грозным выражением лица очередного любопытного, не очень-то и добродушно поинтересовалась у спокойно шедшего рядом Ковальски.

Переспрашивать, что именно имела в виду, тот не стал. Хмыкнул… получилось едва ли не понимающе:

— А разве не заслужила?

— Интересно, чем? — не отстала я от него.

— Тем, что вся такая… — засмеялся он. Потом добавил, уже серьезно: — Не думай, что мужчины менее любопытны, чем женщины. Мы просто умеем это скрывать.

— Неужели?! — всплеснула я руками. — Хочешь сказать, что им сейчас всего лишь нечем заняться?

— Не считая тех дел, которые ведут, — подтвердил он мои слова. — И не обращай внимания. День-два и привыкнут.

— Ну, спасибо, утешил, — не сбившись с шага, шутливо поклонилась я. — Но все равно неприятно.

— Хочешь, я поговорю… — остановился он. — Это не по злобе. Тебя здесь любят….

Мне бы порадоваться, но стало неожиданно грустно. Словно я, не сознавая этого, теряла что-то дорогое….

— И еще! — оборвала я саму себя. — Подумай, зачем наш Черный принц выставил сеть?

— Сеть? — переспросил Вик, похоже, не увидев связи между нашим с ним разговором и моим предложением.

— Надеюсь, ты не думаешь, что таким образом Саид Эльар Амар Каир охотился за невестой? — лукаво улыбнувшись, уточнила я.

— А ты? — легко вернул он мне вопрос.

— Дай запрос Сванетти по этой сети, — уклонилась я от ответа. — Уверена, что если покопаться в прошлом заклинания, найдется еще несколько весьма неожиданных направлений его использования, о которых князь Северов предпочел умолчать.

— Вот за это тебя и любят, — выслушав, довольно улыбнулся он. Когда я заинтересованно приподняла бровь, прося уточнить, добавил: — Ты — ищейка. Уцепишься, не отодрать.

— Мы все здесь… ищейки, — не стала я продолжать тему.

Дернула дверь кабинета, у которого мы как раз и стояли, переступила порог, тут же ощутив аромат свежего чая и пирожков.

— Все съели?! — грозно спросила я, бросив на попавшегося первым Паррея устрашающий взгляд.

Тот мои надежды оправдал. Отшатнулся, замахал руками… мол, исчезни, исчезни…. Потом засмеялся, показав на укрытую чистой тряпицей тарелку и исходившую паром кружку.

— Вот и ладненько, — тут же довольно улыбнулась я, направляясь к своему столу. — Но сначала, — поравнявшись с Энгином, многообещающе хмыкнула я, — я подпишу запросы на защиту свидетелей, которые ты составишь.

— И кого же мы будем защищать? — опередил Паррея Сэм.

— А защищать мы будем модистку Катарину, его мальчишку, — кивнула я на Энгина, — господина Руши и служащего, — я вновь посмотрела на бывшего боевика, прося помочь с именем.

— Левон Мираль, — подсказал тот, уже без малейшей улыбки.

Трупов в этом деле действительно было много. Уже даже слишком.

— И Левона Мираля, — повторила я. Потом нахмурилась…. — Вик, — позвала собравшегося уходить Ковальски, — ты ведь что-то хотел сказать про Джейн.

Тот обернулся. Брови сошлись к переносице, взгляд на миг стал рассеянным….

— Что-то хотел сказать про Джейн… — задумчиво повторил он, потом стукнул себя ладонью по лбу: — Вспомнил! Не про Джейн, про шарики дури!

— И что с ними не так? — нахмурилась я.

— А то, что это не те шарики, которые она покупала в аптеке, — Ковальски вытащил из внутреннего кармана свернутый лист бумаги. Подойдя, протянул мне. — Официального заключения еще нет, но лекарь нацарапал мне точное название того, что она приняла.

Про то, что нацарапал, Вик не солгал — из всего написанного я смогла опознать лишь несколько букв, но и тех хватило, чтобы понять: версию о самоубийстве можно окончательно отбрасывать.

Покушение на убийство!

И нам очень повезло, что барышня Джейн была все еще жива….

* * *

— У меня есть предложение, — Вильен оторвал взгляд от очередного отчета экспертов и посмотрел на меня.

— И у меня есть предложение, — поднял голову Сэм.

Полоса света из окна легла на его лицо. Солнечные нити запутались в длинных ресницах, заставив вспомнить о том, как я ему в свое время завидовала. Пушистые… длинные…. Мечта любой барышни.

— Знаю я ваши предложения, — избавляясь от прошлого, ворчливо протянула я, закрывая папку. — Кто за то, чтобы сходить на обед к господину Жаркусу?

— Мы! — подскочили оба.

Засобирались, засуетились, нарочито шумно открывая ящики стола и сбрасывая туда бумаги. И все это не глядя в мою сторону, словно опасаясь, что передумаю.

Я бы и рада — работы много, но за последние полчаса в голову не пришло ни одной умной мысли, из чего я сделала соответствующий вывод: мне требовался перерыв. Судя по энтузиазму Виля и Сэма, им — тоже.

Предупредив дежурного где, в случае чего, нас искать, и отправив вестников Энгину и Ковальски, мы вышли из здания Департамента.

Конец августа…. Это лето оставило меня без отдыха.

Сожалеть я не торопилась. Оно же подарило мне Даниила…. Вполне справедливый обмен.

— Мяу… — поддержав меня, пронзительно раздалось вдогонку, когда мы спустились с крыльца.

— Присмотрю, — покладисто отозвался Сэм, вроде как отвечая Допросу. Для него напутствие кота прозвучало совершенно иначе.

— Кто бы за тобой присмотрел! — хмыкнула я, взглядом разыскивая подружку нашего четвероногого помощника. Фенечка хоть и птаха, но отбив ее еще птенцом от вороны, Допрос и теперь считал своим долгом заботиться о спасенной.

Появившийся в ее жизни жених мало что изменил. Допрос всегда был на страже, оберегая теперь не только Фенечку, но и ее возлюбленного, которого мы, не сговариваясь, назвали Фаней.

— Мяу, — согласился со мной кот и скрылся в кустарнике, намекая, что у него и без нас хлопот хватает.

Не знаю, чем он занимался, когда не попадался на глаза, но выглядел всегда важным и занятым. Несмотря на весьма потрепанный в многочисленных драках вид.

Таверна 'Кассель', в которой мы предпочитали обедать, находилась неподалеку от Департамента. Готовили там вкусно, брали недорого. Да и хозяин относился к розыскникам лояльно, не забывая, что служба наша частенько затягивалась до самого утра и, спасая от голода, когда нечто подобное все-таки происходило.

— А я ведь подумал, — совершенно неожиданно произнес Виль, обходя меня и пристраиваясь с другой стороны.

— О чем? — недоуменно уточнила я, продолжая думать о Северове, мысленно возвращалась к которому уже не в первый раз. После встречи в кабинете Соула, князь к нам так и не поднялся, что тревожило, пусть и без всяких на то причин.

— О сети, выставленной Принцем, — тут же пояснил Вильен. Шел уверенно, чуть наклонившись вперед, словно боролся с порывами ветра. — Насколько я понял, ее главное отличие от следилки — в возможности установить нужные для поиска основания.

— Тебе — виднее, — пожала я плечами, стараясь не отставать от широкого мужского шага. Про будущих жриц и невест помнила, но не обобщала, посчитав, что у меня и других забот хватает.

— Виднее, — не стал спорить Вильен. — Опасаюсь я, что появление Ока в Марикарде нам еще аукнется… — протянул он недовольно.

— Еще один покупатель? — насторожилась я и даже остановилась, чтобы неспешно обдумать сказанное Вилем. В том, что касалось предчувствий, ему стоило доверять.

— А если не покупатель… — замер напротив Сэм. По-мальчишески почесал затылок. — Тебе не кажется, — опустив руку, посмотрел он на меня, — что Ровелина в этой истории становится слишком много.

Мне — казалось, но не признавать же сразу!

— Еще бы понять, это одна история или их здесь несколько….

— … потому что если одна, то у нашего организатора поистине изощренный ум и великолепные организаторские способности, чтобы не только придумать, но и воплотить такой план, — закончил за меня Вильен. Вздохнул… грустно-грустно… — Я сегодня вечером встречаюсь с учителем. Может, он что расскажет про Око.

— Я тоже кое с кем поговорю, — кивнула я, не став заострять внимание, с кем именно. Называть имя графа Шуйского, да еще и в контексте создания мощного артефакта, точно не стоило. — А теперь….

Договорить мне не позволили. Сэм, давая понять, что разговоры закончены, ловко подхватил под локоток и потащил к виднеющемуся за стеной кустарника зданию. Вильен чуть замешкался, но быстро догнал, вцепившись в меня с другой стороны.

Беззаботность….

Сэм рассказывал о барышне, которую ему пыталась сосватать графиня Джакс, неожиданно воспылавшая к моему другу материнской любовью. Виль его перебивал, зазывая к себе в гости…. Я — одновременно потешалась над юной красоткой, которая не понимала, что жеманные манеры не помогут ей подобраться к сердцу Самюэля и отнекивалась, ссылаясь на занятость, лишь бы не встречаться с приятельницей, которой обещала лишний раз не задерживать Вильена на службе.

Так мы и ввалились в таверну: безуспешно пытаясь выглядеть серьезными, но при этом задыхаясь от смеха.

— Госпожа Анастасия, — не успели появиться на пороге, как нам навстречу бросился владелец таверны, господин Жаркус.

Невысокий, пухленький, шебутной, добродушный и… до расточительности щедрый. Если бы не жена и сын, давно разорился, но тем пока что удавалось хоть немного, но сдерживать его душевные порывы.

— Господин Жаркус, — оборвав смех, протянула я ему руку. Но не удержалась и, позволив себя обнять, ткнулась носом ему в ухо.

— Вы бы осторожнее, господин Жаркус, — заговорщицки склонился к нам Вильен. — Госпожа Анастасия у нас теперь невеста, а жених у нее ох, как грозен….

— Госпожа Анастасия! — отпустив меня, всплеснул руками Жаркус. — И кто же это?!

И так посмотрел, что в конце вопроса послышалось… посмел?!

— Его Сиятельство князь Северов, — хриплым шепотом произнес с другой стороны Сэм.

— Его Сиятельство… — засиял Жаркус, хватая мою ладонь и поднося ее к губам. — Я так рад, госпожа Анастасия! Я так рад….

Он, так и повторяя, как рад, проводил к столику, уже давно облюбованному нашей компанией. И лишь когда устроились, заверил, что принесет все самое лучшее, и ушел, оставив одних.

— Ну и зачем? — тут же согнав улыбку с лица, строго взглянула я на Вильена, так ни к месту проявившему инициативу.

— Здесь сеть, — рассматривая лежавшее на столе меню, чуть слышно ответил эксперт.

— Где? — 'вспоминая' свои ощущения, уточнила я, ничем не дав понять, насколько обеспокоила меня эта новость.

Сомнений в том, что Виль не ошибся, у меня даже не возникло. Ему хватало отголоска 'пойманного' когда-то плетения, чтобы, встретив вновь, опознать.

— У входа, — так и не подняв головы, ответил Вильен. — Но не свежая — старая. Остаточный след.

— Вот как… — качнула я головой.

Таверна 'Кассель' не относилась к тем заведениям, которые известны широкой публике. Все посетители — свои, либо те, кого привел кто-то из завсегдатаев. А завсегдатаи — служащие Следственного департамента, да живущие поблизости.

— Я гляну, когда будем выходить….

— Глянем, — поправила я, окинув взглядом зал. С моего места он просматривался практически весь, не считая небольшого закутка, которой за уединенность называли уголком влюбленных. — Мне стыдно признаться, но я уже ничего не понимаю, — качнула я головой.

— Не ты одна, — улыбнулся мне Сэм. — А вот и Энгин, — махнул он рукой, откликнувшись на звон колокольчика над дверью.

— И он не выглядит довольным, — оглянулся сидевший спиной к входу Виль. — Я бы даже сказал, что выглядит он очень недовольным.

— Только бы не труп… — наблюдая за идущим к нам младшим Парреем, вздохнула я.

— Не… — 'обнадежил' меня Сэм, — не труп. Но все не так, как ему хотелось бы.

— Согласен, — кивнул Виль. — А еще и голоден.

Вот ведь…. Не поделился остававшимися пирожками Вильен, а стыдно стало мне.

— Ему полезно, — хмыкнул Сэм. — Злее будет….

— Кто? — насупился Энгин, как раз в этот момент подошедший к столу.

— Ты! — разворачиваясь, мило улыбнулся Вильен. Бросил быстрый взгляд на Сэма, тут же сделавшего вид, что он тут совершенно ни при чем.

— Я? — нахмурился Энгин. И ведь ни малейшего намека на то, что пытался поддержать шутливый треп….

— Что случилось? — предостерегающе качнув головой Вилю, спросила я у Паррея.

— Пока — ничего, — посмотрел он на стойку. Кивнул, отвечая на безмолвный вопрос Жаркуса — то же, что и остальным, и лишь после этого снизошел до объяснений: — Катарин пропала. Домой вчера не вернулась, сегодня ее никто не видел….

— Что-то мы упускаем… — сжав кулаки, сквозь зубы процедила я. — Если и она….

— Выгонят нас из Департамента без выходного пособия, — 'согласился' со мной Энгин. — Если я сейчас же чего-нибудь не съем….

— А что с остальными? — пропустив последнюю фразу, поинтересовалась я.

— Под присмотром, — 'утешил' меня Энгин. — Ребята хорошие, не упустят.

— И мальчишку? — ухмыльнулась я, представляя себе этот… присмотр в варианте неугомонного ребенка.

— Какой мальчишка? — вроде как удивленно вскинулся Энгин. Когда я угрожающе замахнулась, подскочил… опрокинув стул.

Время обеденное, в зале шумно, но этот грохот перекрыл все звуки, привлекая к нам внимание.

Вильен тут же отвернулся, мол, он не с нами. Сэм нахмурился…. Я…. Я хотела прикрыть лицо руками, сдерживая смех, но… не пришлось. Мужчина выглянул из уголка влюбленных лишь на мгновение, однако мне вполне хватило, чтобы узнать.

Саид Эльар Амар Каир. Степняк, ювелир и… маг, щедро разбросавший по Марикарду свою ловчую сеть.

Глава 9

— Настя! — попытался перехватить меня Энгин, но не преуспел. Если я чего-то хотела….

На этот раз я хотела немного. Всего лишь узнать, с кем именно встречался наш таинственный Черный принц в скрытом от чужих глаз закутке.

— Я с тобой, — бросил за спиной Вильен.

— Нет! — резко обернулась я.

— Да! — спокойно и… очень весомо ответил он.

Спорить с таким Вилем бесполезно, да и не стоило. В отличие от Паррея, эксперт действительно мог помочь. И дело тут было не только в магии — пятая категория внушала уважение, но и в том, что мы с ним понимали друг друга с полуслова, успев сработаться за многие годы вместе.

Когда подошли к столику, степняк уже стоял, но, не столько дожидаясь нас, сколько закрывая собой сидевшую женщину.

Мог не стараться — ее лицо не давал разглядеть капюшон плаща, который был мне хорошо знаком.

— Госпожа Волконская… — не позволив сделать последнего шага, мужчина выступил вперед. Склонил голову, приветствуя.

— Господин Саид Эль Каир… — ответила я. И даже улыбнулась… вежливо. — Не ожидала увидеть вас здесь, но… — я продолжала делать вид, что не замечаю его спутницу, — но так, наверное, даже лучше.

— Лучше для кого? — в его голосе появился предостерегающий холодок.

Это было интересно, но…. Эту загадку я предпочла оставить на потом.

— У меня возникло несколько вопросов, но… — я легко пожала плечами, подкрепляя демонстрируемую беззаботность, — если вам сейчас неудобно, мы может побеседовать позже, в Департаменте.

Ответить он не успел:

— Не надо… Настенька… — вдруг произнесла женщина. Начала подниматься….

Степняк развернулся… порывисто, не скрывая своего недовольства. Сделал движение рукой, то ли предостерегая, то ли пытаясь ее закрыть. Жест вышел резким, стремительным….

Я всего лишь собиралась сдвинуться в сторону, но тут же отступила, вскрикнув….

— Настя! — кинулся ко мне Вильен, оттеснил….

— Я сама… — недовольно буркнула я, поднимая так неосторожно подставленную под удар ладонь. Царапина была небольшой, но уже набухла капельками крови.

Посмотрела на Черного принца, который выглядел весьма растерянным, словно не понимал, как все это могло произойти.

Я тоже не понимала… как допустила подобное. Так подставиться! Гнать меня надо из Департамента. Гнать!

— Прошу меня простить… — сожаление степняка казалось вполне искренним.

Оставалось в это поверить.

— Это я была неосторожна, — продолжая 'игру', вздохнула я. Попыталась вырвать руку из захвата Вильена. О моих целительских талантах он, похоже, даже не вспомнил.

— Нет… — Эль Каир сделал еще одну… тщетную попытку взять вину на себя.

Не вышло. Но отнюдь не его стараниями, а благодаря Вильену:

— Господин Эль Каир, — отпустив мою ладонь, выступил он вперед. — Будьте так любезны, покажите перстень, — не попросил — потребовал эксперт.

Царапина уже затянулась, оставив после себя лишь едва заметный след.

— Что?! — нахмурился степняк, явно не ожидая вот такого, жесткого, категоричного тона.

— Покажите перстень! — непререкаемо повторил Вильен. — Иначе я буду вынужден….

Что именно… вынужден, он так и не произнес, но повисшая тишина была тяжелой. Она обволакивала, сжимала горло, мешая дышать…. Она обещала очень много неприятностей… обеим из сторон.

Сколько могло продолжаться это противостояние, сказать трудно, но Катарин сумела сорвать напряжение одной фразой:

— Меня пытались убить… — хрипло прошептала она. — Если бы не Эль Каир….

И все сразу сдвинулось. 'Обмяк' степняк, уже иначе, как ищейка, подобрался Вильен, где-то внутри… глубоко-глубоко, расслабилась я, понимая, что все опять совершенно не так, как я это себе представляла.

— Когда это произошло? — обойдя степняка, подошла я ближе к столу. Присела напротив модистки.

Несмотря на все старания, выглядела Катарин встревоженной.

— Вчера вечером, — склонила она голову. Говорила чуть слышно, но я машинально установила вокруг полог тишины, поэтому слова прозвучали отчетливо. — Если бы не Эль Каир….

Отметив, что соответствующее приличиям 'господин' она опустила, перевела взгляд на степняка.

— Я возвращался в гостиницу, — шевельнул плечами Черный принц, давая понять, что вся эта ситуация ему неприятна. Но, тем не менее, снял перстень, оставивший след на моей коже, протянул Вильену. — Защиту я снял.

А мне послышалось: '… вместе с отпечатком ее крови'.

И ведь вполне мог. С его-то уровнем….

— А теперь — подробнее, — положила я ладонь поверх руки Катарины.

Она вздрогнула, но… кивнула, вновь бросив взгляд на нашего… благородного гостя из Изаира.

Я тоже посмотрела на степняка, высоко оценив его невозмутимость. Хоть и маг, что требовало определенной выдержки, но ситуация была достаточно необычной, чтобы смутить.

— Прошу меня простить, — Вильен вернул перстень хозяину, — я обязан был проверить….

— Можете не извиняться, — не сказать, что неприязненно, но… несколько отстраненно, ответил степняк, не дав эксперту закончить. — Вы позволите мне рассказать о нападении? — обратился он ко мне.

— Да, конечно, — успокаивающе улыбнулась я, посчитав, что услышать версию Катарины еще успею.

Да и вряд ли она могла рассказать много, если судить по испугу, появившемуся, стоило лишь заговорить о нападении. А вот вариант Эль Каира меня действительно интересовал. Как и причина их появления именно здесь, в этой таверне.

— Вы, вероятно голодны. Не хотите что-либо заказать… — проявил он галантность.

— Нет, благодарю, — я указала на стул рядом с Катариной. — Хочу предупредить, что это — лишь беседа. Для оформления протокола….

— Не надо протокол! — приподнялась модистка, но под моим тяжелым взглядом тут же рухнула обратно, едва не уронив стоявшую на краю кружку. Стушевалась, когда Вильен, подхватив, отодвинул ту подальше от края, но повторила: — Не надо протокол.

— Надо, — не согласился с ней Эль Каир, заставив меня посмотреть удивленно. — Если госпожа Катарин откажется, я заявлю о нападении и дам свидетельские показания.

— Даже так? — удивленно вскинулась я. Потом — усмехнулась, пытаясь за сарказмом скрыть появившееся восхищение.

В чужом государстве, под чужим именем, но… пойти на подобное заявление…. Для этого нужно было не только мужество, но и определенная жизненная позиция, которая не очень-то вписывалась в уже сложившееся у меня представление о Черном принце.

— Я могу начинать? — проигнорировав насмешку, уточнил он, присаживаясь на стул.

На том, который занимал до этого, устроилась я, так что степняк сидел теперь спиной к двери.

— Да, — на этот раз уже серьезно ответила я. — Мы слушаем вас.

— Я не хочу… — еще раз попыталась возразить Катарин, но под нашими взглядами окончательно стушевалась. Потупилась, глядя в стол.

— Простите, госпожа Катарин, — в глазах Черного принца на мгновение мелькнуло сожалением, однако голос ни на миг не дрогнул, — но сейчас вы слишком взволнованы, чтобы понять — все это только в ваших интересах.

— Я понимаю… — с каким-то надрывом прошептала она, — но….

— Если потребуется, у тебя будет охрана, — оборвала я ее. — А еще… у тебя есть друзья, — не столько попыталась успокоить, сколько напомнила я о существовании матушки, уже помогавшей Катарин справиться с возникшими у нее проблемами.

На этот раз она только вздохнула, что позволило мне перевести взгляд на степняка, возвращая к так и не начавшемуся рассказу.

И все, что нам оставалось после этого — лишь дождаться, когда он закончится, и понять, стоил ли пропущенного обеда….

* * *

Наш Департамент держался не на умницах-следователях или способностях подобранных его главой экспертов, а на господине Жаркусе, тщательно следившем, чтобы мы не оставались голодными. Хозяин таверны и на этот раз стал нашим спасителем, сумев обставить оказанную помощь столь ловко, что, вроде как, и не заслуживал особой благодарности, просто занимаясь своим делом.

Сначала на столе как-то неожиданно и незаметно появились большие кружки с бульоном и крошечными, на пару укусов, пирожками с яйцом и зеленью. Затем, все так же, не мешая, он поставил стулья для Энгина и Сэма, принес блюдо с пловом, чашку с салатом, небольшой кувшин с подогретым вином, парившим ароматом не только сладкого винограда, но и специй, которыми он щедро сдобрил питье, и второй, с любимым мною киселем.

А затем так же тихонечко ушел, оставив нас одних.

— И во сколько это было? — не заметив, как проглотила очередной пирожок, уточнила я.

Эль Каир задумался, по лбу пролегла морщинка, сделав его старше. Он потянулся к небольшой глиняной чашке — пил зеленый чай, посмотрел на Катарину, которая от вина слегка раскраснелась, став мягче и… привлекательней.

— Когда я выходила от клиентки, только пробило девять, — опустив глаза, чуть смущенно улыбнулась она.

— И происходило это….

— На улице Сабельников, дом двенадцать.

Улица Сабельников, дом двенадцать…. Барон Герд.

Его жена, баронесса Стефа, была с матушкой накоротке, что не мешало ей время от времени пакостить той, то вроде как дошедшими до нее слухами, которым она придавала особую пикантность и значимость, а то и прямо создавая весьма досадные для Елизаветы Николаевны ситуации. Не сказать, что оставалась при этом безнаказанной — за кое-какими, неприятными для баронессы событиями, неявно, но проглядывала рука матушки, однако, все это было не настолько болезненным (или она хотела показать, что все это прошло для нее едва ли не даром), чтобы отвадить от подобных проделок.

Но сейчас меня больше интересовало не ее возможное участие в этой истории — с этим я могла разобраться и позже, а появление в ней нашего степного гостя.

Выглядело оно не сказать, что подозрительно, но….

Если Эль Каир, как следовало из его слов, возвращался от друга, с которым обсуждал недавно полученные тем камни, то происходило это отнюдь не в Синем (как можно было предположить) ремесленном квартале, находившемся в другой стороне Марикарда.

А, значит….

Это ничего не значило, всего лишь относилось к тем вопросам, ответы на которые я должна была получить, чтобы не терзаться сомнениями.

— Вы увидели госпожу Катарину, когда она выходила из ворот? — с сожалением глядя, как уменьшается количество пирожков, повторила я то, что степняк, пусть и другими словами, но уже сказал.

— Да, — четко ответил Аль Каир. Ловко подхватил кусочек мяса, зачерпнул рис, поднес ко рту… — Я еще подумал: негоже барышне находиться на улице одной в столь позднее время, — прожевав и промокнув пальцы о вышитую салфетку, добавил он. — Потому и решил проводить, но так, чтобы не попасться на глаза.

— Это меня и спасло, — протяжно вздохнула Катарин, похоже, скрывая зевок.

— Что не может меня не радовать, — кивнула я. — Что было дальше? — вернула разговор в нужное мне русло.

— Она прошла до конца улицы, перешла через дорогу, которая была совершенно пуста, и начала подниматься по лестнице….

Мы с Вилем переглянулись….

С Сабельников на улицу Гарди, названную так в честь военачальника, служившего деду нынешнего императора и прославившегося не только ратными подвигами, но и многочисленными победами над женщинами, многие из которых даже после разрыва отношений продолжали испытывать к нему весьма теплые чувства.

Подъем в этом месте довольно крутой, да еще и с поворотом, который огибает установленный когда-то этому самому Донасу Гарди памятник. Улица достаточно освещена, но патруль начинает обход после десяти часов вечера, когда приглушаются магические фонари….

'Леар…' — одними губами произнес Виль, напоминая мне про гостиницу.

Я — кивнула, что сообразила и без подсказки. Улица Гарди как раз выходила на площадь, где находилась гостиница Леар, в которой проживал сейчас Эль Каир и в которой мы обнаружили труп бывшей фаворитки императора Владислава.

Совпадение? Случайность?

— Мужчину, который спускался ей навстречу, я заметил не сразу, — между тем продолжил рассказ Эль Каир. На наш безмолвный диалог с экспертом, он, надеюсь, внимания не обратил, — тот держался в тени, да и выглядел вполне достойно. И если бы не маячок, оставшийся на одежде госпожи Катарины, когда он прошел мимо….

— Маячок? — опередил меня Виль. — Какой именно?

Эль Каир улыбнулся… но лучше бы этого не делал. Снисходительности в улыбке не было, но за Вильена стало на миг обидно. На фоне этого… господина, выглядел он совершенным юнцом.

— В степи вы не встретите ювелира, который не был бы магом, — глядя уже на меня, довольно холодно произнес Черный принц. — Могли просто спросить….

— Прошу меня простить, господин Эль Каир, — несколько категорично перебила я. — Госпожа Катарин, а не подскажете, этот визит к клиенткебыл запланирован или….

— Визит к клиентке? — вздрогнула Катарин. Горячее вино ее совсем разморило. — Нет, — после короткого раздумья, качнула она головой, — баронесса прислала записку, что ей срочно требуется моя помощь.

— И в чем же она заключалась? — 'сцапала' я последний из оставшихся пирожков, едва не вырвав его из рук Сэма.

— Какой-то прием… — Катарин невнятно шевельнула ладонью. — Баронесса слегка поправилась, надо было….

— Эти подробности мы опустим… — 'мило' улыбнулась я Энгину, тут же навострившему ушки.

Баронесса была довольно молода, хороша собой и, как говорили, не очень-то верна мужу.

Так это или нет…. Чутье подсказывало, что ответом на этот вопрос я вполне могла поинтересоваться у своего младшего следователя. И не столько потому, что тот был любителем красивых женщин, скорее….

О старшем Паррее сейчас вспоминать точно не стоило. И без него проблем было более чем достаточно.

— …и вернемся к маячку, — слегка развернулась я к степняку. — Обычный? Усложненный? С хвостиком? С сетью….

— Обычный с хвостиком, — как-то странно посмотрел на меня Эль Каир. — Удивительно, я и сам мог догадаться….

— Могли, — кивнула я довольно.

Маячки частенько использовали, чтобы пометить 'жертву'. Оказался не там, где нужно, 'вляпался' в стоявшую сеть и потащил за собой хвостик. Или, вот так, как в этом случае, 'подцепил' на одежду, сбросив кончик этого самого хвоста исполнителю. Где бы затем искомый объект не оказался, связавшая их 'ниточка' проведет кратчайшим путем.

С усложненными все было не так просто, но и возможностей значительно больше. Вплоть до того, чтобы навести по маячку стрелку, похожую на ту, что однажды чуть не убила меня.

— А напали они у особняка графа Винского? — без труда представляя себе, что было дальше, уточнила я.

— Да! — теперь во взгляде степняка было уважение. — Она просто вдруг исчезла….

Еще бы она не исчезла.

В Марикарде графа считали чудаком-затворником, который после смерти жены только тем и занимался, что пытался вернуть ее с того света. Как уж он это собирался сделать, я не знала, да и узнавать нужды не видела — магический Корпус признал его деяния безвредными для общества, но немногочисленные родственники были не столь лояльны к старику, уже давно отказавшись от него, а слуги, кроме самых преданных, сбежали.

За несколько лет без присмотра парк вокруг его дома окончательно потерял свой ухоженный вид. Часть кустарника, служившего живой оградой, вымерзла во время холодной зимы три года назад, другая — разрослась, приняв форму причудливых зарослей, которыми и пользовалась мелкая шушера, время от времени нападая на не подозревавших беды прохожих.

— А вы что скажете, госпожа Катарин? — обратилась я к модистке. Она вновь была напряжена, словно заново проживая те мгновения.

Так это или нет…. Было в этой истории что-то неправильное, смущавшее мой опыт.

Если ее хотели убить….

— Я ничего не помню, — робко, но как-то… уперто, произнесла она, низко опустив голову.

— Совсем ничего? — уточнила я, бросив короткий взгляд на Сэма. Тот на мгновение закрыл глаза — мой намек о лекаре, которому стоит показать Катарину, он понял.

— Только темнота, страх и боль, — теперь уже совсем чуть слышно прошептала он.

— Сколько их было? — посмотрела я на Эль Каира.

— Двое, — без раздумья ответил он. — И мне показалось….

— Нет! — подскочила Катарин. — Молчите! — закричала она так громко, что если бы не купол тишины, переполошила посетителей таверны.

— Простите, госпожа, — сетуя, качнул головой степняк, — но я не могу молчать. Не в этом случае.

— Я умоляю вас… — она переплела пальцы, прижала ладони к груди. Смотрела с горечью и… сожалением. — Умоляю….

— Вы не понимаете, о чем просите, — поднялся и он. — Не осознаете всей опасности….

— Понимаю и осознаю… — неожиданно спокойно ответила она, глядя только на Эль Каира. — Просто, у меня в жизни….

— Вы — ошибаетесь, — перебил он ее. И повторил… твердо… уверенно, словно ставя точку в каком-то, неизвестном нам споре: — Ошибаетесь.

— Так что вам показалось? — взглядом показав Вильену, чтобы он подлил Катарин вина, спросила я у Эль Каира.

— Мне показалось, что госпожа Катарин узнала мужчину, подвесившего ей маячок, — не помедлил он с ответом.

— Вот как? — укоризненно посмотрела я на модистку. Та уже успела присесть, и сейчас судорожно вцепилась в поданную Вилем кружку. — И как же вы это поняли? — догадываясь, что из Катарин в таком состоянии и слова не вытянуть, вновь обратилась я к Эль Каиру.

— Когда один из нападавших занес над ней нож, она закричала: 'За что, Эдгар?!'. В тот момент мне было не до размышлений, но потом, уже в спокойной обстановке, вспомнив, я посчитал невозможным, чтобы того типа звали Эдгаром. Имя скорее принадлежит кому-то из аристократов. К тому же….

— К тому же… — повторила я, когда степняк задумчиво замолчал.

— Я уверен, что госпожа узнала мужчину, с которым встретилась на лестнице. Она еще оглянулась, посмотрела ему вслед….

Что ж, я вполне могла согласиться с Эль Каиром. В отношении второго аргумента сказать что-либо однозначно трудно — придется разговаривать с Катарин, а вот с первым….

'За что, Эдгар?!'

Эдгаром звали одного из братьев ее погибшего мужа. Единственного, с кем Катарин сохранила теплые отношения….

* * *

— Что скажешь? — спросила я у Ковальски, когда закончила пересказывать разговор в таверне.

Сэма я отправила провожать Катарин и дожидаться приставленную к ней охрану. Энгина с Вилем — осматривать место, где было совершено нападение на модистку. А ребята Вика ушли сами, дав нам спокойно обменяться новостями.

— Если все это правда, в чем у меня нет причин сомневаться, то этот Черным принц совсем не похож на того Черного принца, о котором мы говорили.

— Вот и я так подумала, — вздохнула я, повернувшись к нему от окна. — Он обещал зайти к пяти, дать показания.

— Я могу им заняться, — предложил Вик, взглядом указав на перстень, надетый мне Северовым.

— У тебя своих забот хватает, — улыбнулась я грустно. Мы топтались на месте, бились в паутине фактов, не в силах разобраться, какие из них относились к нашему делу, а какие лишь создавали путаницу, заставляя обращать на себя внимание. — По постояльцам гостиницы что-нибудь прояснилось?

Прежде чем ответить, Ковальски посмотрел на стопку бумаг, аккуратно лежавшую на краю моего стола. Протоколы допросов, которые он успел провести. Большинство из них были повторными, имевшими целью уточнить некоторые сведения, связав их с результатами полученных нами экспертиз.

— Из постояльцев графиня Ланская общалась лишь с Саидом Эль Каиром, с госпожой Сэсиль Элаевой и господином Горевым.

— Господин Горев? — нахмурилась я. Имя было мне незнакомо.

— Покинул гостиницу за пять дней до событий, — кивнул Ковальски, подтверждая мелькнувшую у меня мысль. — О нем вспомнила одна из горничных. Сказала, что видела, как они беседовали, стоя на лестнице. Заметив ее, быстро закончили разговор и разошлись.

— И когда это произошло?

— В тот день, когда она поселилась, — Ковальски расслабленно откинулся на спинку стула. — Знаешь, что интересно? — Ждать, когда я его потороплю, он не стал, тут же продолжив: — Судя по записи в гостинице, этот господин Горев, подданный Ровелина.

— Опять Ровелин… — качнула я головой.

— И не только, — заставил меня насторожиться Вик. — Я попросил знакомых ребят из ведомства графа Паррея проверить его по скорому, так вот, господин Горев на территорию Аркара не въезжал. Как ты догадываешься, империю он также не покидал.

— А чем занимался здесь? — спросила я, пытаясь пристроить эти сведения к тем, что уже были известны.

— Это нам только предстоит узнать, — чуть заметно улыбнулся Ковальски, — но горничная уверена, что он — маг.

— Ее мнению можно доверять? — отстранилась я от окна.

— Вполне, — кивнул Вик. — Она не дотянула до троечки, но кое-что из простенького умеет.

— И давно она у тебя в осведомителях? — не обманулась я с подоплекой сказанного им.

— Хочешь, тебе оставлю?

Ковальски еще улыбался, но уже без той легкости, которая делала его улыбку светлой.

— Глава оперативного отдела Каргара…. Серьезное повышение.

— Ты меня убеждаешь или утешаешь? — засмеялся он, рывком поднявшись.

Прежде чем ответить, пожала плечами:

— Сам разберешься. — Вставить свое слово Вику я не дала, тут же вернувшись к главному: — Когда у тебя допрос Елизаветы Николаевны?

А вот теперь его улыбка стала задорной, искушающей:

— Сегодня. В половине пятого, — в движении, на миг оперся он рукой на стол.

— Что по Сэсиль Элаевой? — спросила я, глядя, как Ковальски, сделав несколько шагов в мою сторону, резко повернулся и направился к двери.

— Пустышка, — не остановившись, продолжил он путь. Дойдя, замер, развернулся и пошел обратно. — Ларс нашел, к кому она приезжала. Лекарь. Сэсиль Элаева больна. Жить ей осталось два-три месяца.

Он замолчал, а я — кивнула. Теперь становилось понятно, почему она встречалась с матушкой. Воспитанница….

— Она дочь ее дальнего родственника. Кроме госпожи Элаевой у барышни никого нет. В завещании названа наследницей, — подтвердил Вик то, о чем я только подумала.

— Это все лекарь рассказал? — уточнила я.

— И не только это, — чуть нахмурился он. — Он наблюдал госпожу Элаеву несколько лет, стал для нее кем-то вроде духовника.

— И он охотно поделился этим с Ларсом? — усмехнулась я, представляя, как все происходило.

Хранить тайну своих пациентов лекари не были обязаны, но это если по закону. Внутренние правила ремесла были более жесткими, требуя уважать мнение самого недужного. Но и к нашим нуждам лекари обычно относились довольно лояльно, стараясь удовлетворить интересы и тех, и других.

Выливалось это в хождение вокруг да около, недомолвки, намеки и прочие прелести, добавлявшие допросу особую пикантность.

Ковальски понимающе улыбнулся:

— Не так, чтобы охотно, но поделился.

— Значит, о госпоже Сэсиль Элаевой и ее воспитаннице можно забыть.

— После допроса Елизаветы Николаевны, — Вик продолжал улыбаться.

— Конечно, — засмеявшись, согласилась я. — Кстати, она же из Каргара… — подмигнула я Ковальски, помня о его положении холостяка.

— Предлагаешь подумать об этом? — приподнял он бровь. — Ей только шестнадцать! — тут же сменил он тон на ворчливый.

— Зато тебе — двадцать восемь! — припечатала я, пройдясь по нему взглядом. Не красавец, но вполне мужественен и привлекателен, чтобы вызвать интерес. — Еще немного….

— Все, спорить не буду! — поднял он руки, сдаваясь, но в глазах уже не было веселья, возвращая нас к текущим проблемам. — Горевым я займусь сам, а Саид Эль Каир останется тебе.

И опять я кивнула. С официальным допросом ювелира торопиться не стоило — слишком мало о нем известно, чтобы обнаружить обман, если он не пожелает делиться с нами правдой, а вот задать нужные вопросы, разговаривая совсем о другом, стоило попробовать.

— С постояльцами разобрались, — свернула я эту тему. — Что по работникам гостиницы?

— А вот тут уже значительно интереснее, — Ковальски вернулся к столу. Наклонился к стопке с протоколами, поднял первый. — Горничная. Кстати, твоя тезка: Настасья Рэбки. Двадцать два года, служит в гостинице пять лет. Начинала с младшего персонала, теперь относится к старшим. Отвечает за четыре номера и апартаменты на третьем этаже.

— Должно быть, весьма осведомленная барышня, — вернулась я за свой стол. Села, достала чистый лист бумаги, провела первую линию, облачая собственные мысли в рисунок. — И о чем ты молчишь? — подняла глаза на Вика, который застыл, пристально глядя на меня.

— Немного она знает, — вздохнув, 'очнулся' он. — Когда прибирала в комнатах, госпожа Ланская сидела в гостиной и читала книгу. На вопрос, есть ли у нее просьбы, всегда отвечала однозначно: нет.

— Книгу? — переспросила я, точно помня, что ничего подобного при осмотре обнаружено не было. — Какую книгу?

— Вот и я поинтересовался, — мотнул головой Ковальски, словно отгонял что-то свое, прилипчивое, — но ответа не получил. Настасья помнит лишь то, что книга была.

— Пусть ее посмотрит Сванетти, — сделала я пометку прямо под нарисованным мною цветочком. Если особо не придираться, то, похоже, это была ромашка.

— Портье. Лацлав Расбет. Двадцать шесть лет. В гостинице с четырнадцати. Сын Кирана Расбета, одного из служащих. Заносил в апартаменты вещи госпожи Ланской. Несколько раз по ее просьбе забирал покупки из лавок.

— Узнали, что именно?

Вик, ожидаемо, качнул головой. Просто не успели.

— Кучер. Николай Тэдов, — положив протокол допроса Лацлава, поднял он следующий. Пятьдесят четыре года. Возил госпожу Ланскую, показывая ей город. Было это на второй день после ее приезда. Сказал, что ее интересовал Черный район Марикарда, но внутрь они не попали. У магов в тот день что-то случилось, ворота были закрыты.

— Любопытно… — вновь оторвалась я от своего рисунка. Ромашек было уже три.

— Мне тоже так показалось, — задумчиво протянул Ковальски, качнувшись с пятки на носок и обратно. — Ларс обещал выяснить.

— Это хорошо, что обещал, — соглашаясь, что ясности пока не прибавилось, хмыкнула я. — Что-то еще? — спросила, отметив, что Вик не торопится потянуться за следующим протоколом.

— Нет, — поморщился он. — Все остальные отделались общими фразами. Видел, но ничего не знаю.

— Что и не удивительно, — вновь не стала я спорить с очевидным.

Ланская не отличалась общительностью. Вряд ли потому, что была такой по натуре, скорее уж, старательно скрывала причины своего появления в Марикарде, о которых могла случайно проговориться или дать понять о них каким-либо другим способом. Всего лишь предосторожность… намекающая, на серьезную подготовку.

— Понять бы, чего она боялась? — вспомнила я про колокольчики на шторах, остановившись в своих размышлениях, которые могли завести меня довольно далеко.

— И не только она, — обмахнувшись протоколом, как веером, заметил Вик. Потом улыбнулся… многозначительно. — Горничная рассказала, что за последний месяц несколько постоялиц жаловались, что проснувшись ночью, видели в своем номере мужчину.

— Что значит, видели? — отложила я карандаш. — И как он туда попадал?

— Про второе не скажу, а вот с первым… — Ковальски чуть дернулся… вроде как сдерживая смех. Потом еще раз…. — Я даже не знаю, как тебе об этом сказать… — отведя взгляд, все-таки засмеялся он. — Ты все-таки барышня….

— Ты еще добавь: нежная барышня! — зацепилась я за оговорку.

— Нежная барышня, — тут же поддакнул он. Посмотрел на меня жалобно… — Может, ты сама сообразишь?

— Да уж сообразила, — холодно ответила я, представив себя на месте тех женщин, которые, проснувшись, стали свидетелями подобного действа. — И что, никто его не узнал?

— Если бы! — уже серьезно отозвался Ковальски. — Он ведь все еще и обставлял соответствующе. Вокруг темно и только… Они видели только часть одежды, ладони и… — Вик, замявшись, махнул рукой. — Без магии не обошлось. Что произошло, барышни понимали лишь, когда он покидал номер.

— И хозяину гостиницы об этом известно, — соотнесла я поведение служащих, когда мы наведывались в Леар, с тем, что рассказал Ковальски. — И он это тщательно скрывает.

— Скрывал, — поправил меня Вик. — Я уверен, что у госпожи Ланской этот тип тоже появлялся.

— Мы бы его и так искали, — поднялась я, — а теперь….

Стук в дверь не дал мне закончить фразу.

— Войдите! — крикнули мы с Ковальски одновременно.

После такого самое время засмеяться, но вошедший в кабинет Северов вряд ли бы оценил наше веселье.

— Я не помешал? — посмотрел он на меня… на Вика.

Я последовала его примеру и перевела взгляд с одной кучки протоколов на другую. Потом — на часы. Начало пятого….

— Нет, не помешали, Ваше Сиятельство, — мягче, чем обычно в последнее время, улыбнулась я князю. Приглашающе указала на стул.

— Если ничего срочного… — Ковальски дождался, когда Северов, обойдя его, остановится напротив стола.

— Главное — Катарин, — напомнила я ему о допросе Елизаветы Николаевны. — Только…

— … осторожно, — закончил он уже от двери. — И — поздравляю! — добавил, закрывая ее за собой.

— Спасибо… — фыркнула я, не без труда встретив взгляд Даниила. Вроде и обычный, спокойный, но не без пробивающегося из глубины торжества. — Я еще могу отказаться… — подняла я глаза к потолку.

— Ты уверена? — протянул он заговорщицки, наклонившись ко мне через стол.

— Предлагаешь поспорить? — вроде как удивленно вскинулась я.

На этот раз обошлось без стука:

— Эдгар Ками на рассвете покинул Марикард, — влетел в кабинет Сэм. Остановился. Склонился подобострастно. — Ваше Сиятельство….

— Вот как… — тут же подобралась я, моментально забыв о Северове и кривлянье Сэма. — А Катарин?

Вместо ответа Самюэль достал из внутреннего кармана несколько листов и, подойдя, подал мне.

Впрочем, в его успехе я и не сомневалась. У младшего Джакса, как и у его папеньки, получалось договариваться с барышнями.

Глава 10

— У меня допрос через двадцать минут… — попыталась я отстраниться, но Даниил не отпустил, продолжая прижимать к себе.

И ведь никакой страсти — мы просто стояли рядом… совсем близко, но именно вот это и вызывало смущение, вытягивая изнутри что-то столь щемящее, что на глаза невольно наворачивались слезы, а пальцы сильнее хватались за чужую одежду, не допуская даже мысли, что все может вдруг взять и закончиться.

— Ты уже говорила, — шепнул он мне прямо в волосы. По коже прошлось ознобом… тепло его дыхания, свежесть от открытого окна…. — Елизавета Николаевна просила тебя сегодня не задерживаться.

— Званый ужин? — дернулась я, но… безуспешно, лишь жестче стали его лежавшие у меня на спине ладони.

— Будут Маркони и граф Шуйский, — не то подтвердил, не то… просто поставил он меня в известность.

Ну и как тут быть нежной, когда все решают за тебя?!

— Прости, — опередил меня Северов, не дав ответить резкостью. И добавил, лишив возможности спорить: — Для Елизаветы Николаевны это очень важно.

Матушка….

Даниил был прав. Матушка неистово хотела видеть меня счастливой, считая, что для женщины подобное состояние возможно только рядом с мужчиной, способным стать верным другом, нежным возлюбленным и мужественным защитником.

Все другие кандидаты хоть по одному пункту, но не проходили испытание, что помогало справиться с ее матримониальными планами. Князь Северов не просто идеально им соответствовал, но и сумел доказать все это на деле, оставляя меня безоружной перед настойчивостью Елизаветы Николаевны.

Впрочем, ей и стараться сильно не приходилось. Меня тянуло к этому невозможному мужчине. Мне хотелось быть с ним… но не на тех условиях, которые он предлагал.

Огрехи воспитания. Я была слишком самостоятельна, научившись отвечать и за себя, и за матушку, которую безмерно любила.

— Неожиданно видеть графа Шуйского в нашем доме. После всего….

— У тебя допрос через пятнадцать минут… вроде как обиженно заметил он.

Я в ответ фыркнула ему в шею. Дипломатические навыки. Он и тут все вывернул в свою пользу.

— Да, — согласилась я довольно спокойно. — Саид Эль Каир….

— Кто?!

И ведь никаких рывков, выяснений отношений. Он просто отступил, посмотрел на меня недоуменно, словно не понимая, о ком идет речь.

— Саид Эль Каир, — мило улыбнулась я. — Свидетель покушения на Катарин Ками.

— Еще одно покушение? — вот теперь он меня отпустил. — Ты не….

— С нашим делом это никак не связано, — небрежно дернула я плечом. — Судя по всему, семейные разборки.

— Ты уверена? — нахмурился Северов.

Вот и вся романтика….

Я все еще чувствовала тепло его рук, ощущала силу и надежность, которую он для меня олицетворял, сердцем слышала его дыхание…. И от этого становилось только больнее. Трудно терять, то, что было, уже познав сладость и необходимость этого.

— Уверена, — кивнула я. Окинула его неторопливым взглядом…. — Ты можешь пообещать, что это — не очередная серьезная проблема в межгосударственных отношениях, которую ты обязан решить? — хмуро поинтересовалась я, весьма к месту вспомнив характеристику, которую дал однажды Энгин Паррей этому господину с дипломатической неприкосновенностью.

— Ты о чем? — вполне искренне удивился он.

— Ни о чем, — отмахнулась я от Северова, возвращаясь к столу. — У меня десять минут….

— Звучит, как просьба покинуть кабинет, — склонил он голову к плечу.

— Допрос не имеет отношения к делу бывшей фаворитки вашего императора, так что — да, это просьба покинуть кабинет, — достав несколько чистых допросных листов и прибор для письма, ответила я. — И если увидишь Елизавету Николаевну, передай, что я постараюсь быть дома вовремя.

— А я ее увижу? — На его лице не было ни намека на удивление.

— Этажом ниже, — моя улыбка не отличалась радушием. — Допрос ведет Вик Ковальски.

— И ты….

— Что я? — не поняла я, когда он замолчал, не закончив фразу. Его взгляд не стал тяжелым, но что-то такое мелькнуло в глазах… неприятное, похожее на скрытую угрозу. — Ты подумал….

Мысль была похожа на жало стилета. Вряд ли он подумал, что я намеренно задержала его в кабинете, но….

Стук в дверь не дал продолжить поединок взглядов, остановив его в тот момент, когда оба клинка достигли цели, нанеся свой удар. Северов не исключал, что у меня были причины не допустить его присутствия на допросе Елизаветы Николаевны, я — посчитала это недоверием.

— Войдите! — поднявшись, громко произнесла я. — Ваше Сиятельство….

— Прошу меня простить, госпожа старший следователь, — не без легкой надменности склонил он голову. Повернулся… — Какая встреча…. - протянул, вроде как радостно, первым 'узнавая' вошедшего в кабинет степняка.

— Князь?! — остановился на пороге Эль Каир.

В том, что он не ожидал увидеть здесь Северова, сомнений у меня не было. Хоть и сдержал эмоции, но… тень их осталась отражением в метнувшемся на меня взгляде, в том, как на миг, но сжались губы, изуродовав плавный изгиб.

— Саид Эльар Амар Каир….

— Вы знакомы? — надеясь, что мое удивление выглядело искренне, поинтересовалась я. Не у Северова, у Эль Каира.

— Доводилось встречаться, — мягко закрыв дверь, степняк прошел внутрь, — но эта стала для меня полной неожиданностью.

— Его Сиятельство уже покидает нас, — давая понять, кто для меня сейчас важнее, указала я Эль Каиру на стул. — Прошу вас.

— К сожалению, госпожа старший следователь права, — Северов сохранил свою невозмутимость. — Но я, с вашего позволения, — отступил он в сторону, пропуская степняка, отниму еще минуту. — Даниил повернулся ко мне: — Я передам Елизавете Николаевны ваши слова, — улыбнулся он мне мягко. — Ей не терпится объявить друзьям о помолвке.

— Я вернусь не позже семи, — смягчив свою реплику сдержанной улыбкой, ответила я. Проводила Северова взглядом, опять задаваясь вопросом, правильно ли я понимала то, что увидела, и как только он покинул кабинет, вновь обратилась к продолжавшему стоять ювелиру: — Присаживайтесь, прошу вас.

— Князь ваш жених? — спросил Эль Каир, не торопясь следовать моему приглашению. — И давно?

— Я была уверена, что вопросы буду задавать я, — слегка приподняла я бровь.

— Простите, — покаянно вздохнул Эль Каир, — это все мое любопытство. Я много времени провел в путешествиях, стремление узнавать стало частью моей натуры.

— Официально я приняла предложения князя лишь сегодня, — вновь указав степняку на стул, присела я, — но разговор о браке идет уже месяца два.

— Он неплохой человек, — удивил меня Эль Каир, проходя к окну. — Вы не против? — остановившись на полпути, счел он необходимым поинтересоваться моим мнением.

— Как вам будет угодно, — не стала я настаивать на его присутствии напротив меня. — Князь назвал вас Саид Эльар Амар Каир….

— Это мое полное имя, — нисколько не смутился степняк. — Вне Изаира я предпочитаю пользоваться его кратким вариантом. Это непозволительно? — развернулся он, встав к окну боком.

— Это — допрос, — вроде как, сожалея, вздохнула я. — Я должна следовать параграфам Свода правил дознания.

— Я понимаю, — кивнул Эль Каир. — Я — Саид Эльар Амар Каир. В степи таких, как я, называют отступниками.

— Те, кто не присягнул на верность султану, — напомнила я нюансы нашего знакомства, во время которого упомянула о своем пребывании на территории Изаира.

— Мой вариант более удручающ. Я — отступник во втором поколении….

— Но так как данный факт не имеет отношения к покушению на госпожу Катарин Ками, то мы пропустим этот момент, — внесла я его имя в протокол. — Вы ведь знали ее и раньше? — решила я слегка сбить его спокойствие.

Он в ответ только улыбнулся. Без насмешки, одобряюще:

— Это настолько заметно?

— Нет, на настолько. Мне показалось, что… просто женщина в одиночестве на дороге поздним вечером слишком слабый мотив, чтобы последовать за ней, негласно защищая.

— Мы не были представлены друг другу, но вы правы — я видел госпожу Ками раньше. Впрочем, тогда она еще не была замужем.

— И было это в Вероссии… — заметила я. Историю Катарин во всех подробностях не знала, но то, что появилась она в Марикарде уже госпожой Ками, мне было известно. Как и то, где именно она жила до этого.

— И я был очень удивлен, когда она вышла замуж за этого… — он оборвал себя сам. Посмотрел в окно… мне показалось, справляясь с гневом, — но, как вы сказали, — вновь удостоил он меня взгляда, — к делу данный факт отношения не имеет.

— Госпожа Ками вас не узнала? — проявила я некоторую настойчивость.

Не по собственной прихоти — нам предстояло понять, почему Эдгар пошел на убийство именно сейчас. Если это, конечно, был именно Эдгар.

— Она не могла меня узнать, — качнул он головой. — До Марикарда она меня никогда не видела.

— А брат ее мужа? — сделала я следующее предположение.

— На этот вопрос я не могу ответить с той же уверенностью, — уже не просто серьезно — жестко отозвался он.

— Надеюсь, вы осознаете, что после таких слов, я буду вынуждена задать следующий вопрос, касающийся Эдгара Ками и его брата?

— Осознаю, — вернулся он к столу, — но если вы хотите услышать ответ….

— Мы говорим об условиях? — многозначительно уточнила я, отложив карандаш, которым рисовала очередную ромашку. Не на протоколе допроса, на листе, который положила рядом с ним.

— Эта история касается только меня, — твердо, однозначно произнес Эль Каир. — И я расскажу ее вам завтра в обед в таверне 'Кассель', но лишь в том случае, если вы докажете причастность Эдгара Ками к покушению на госпожу Катарин.

— Завтра в обед… — качнула я головой, вроде как сомневаясь. — Мало времени, я могу не успеть….

— Тогда мы перенесем нашу встречу на вечер. Или… — он 'мило' улыбнулся, — на утро, но уже следующего дня.

— Все когда-то случается впервые, — вздохнула я, намекая на то, что подобного поворота событий за время моей службы еще не случалось, — но я — согласна. А теперь, давайте перейдем к сути, — не предложила — поставила я точку в затянувшемуся предисловию.

— Я к вашим услугам, — склонил он голову.

Вот только…. Хотелось бы мне знать, что именно он имел в виду, говоря про услуги.

* * *

— Ты очень задумчива, — сидевшая слева матушка коснулась моей ладони.

— Немного, — так же, шепотом, согласилась я. — Граф, а у вас есть дети? — отвлекла я Шуйского от разговора с Маркони. Не одной же мне страдать, исполняя роль главного блюда сегодняшнего вечера.

Вернуться домой к семи я успела, но лишь благодаря стараниям Фариха, который за полчаса до этого вошел в наш кабинет и решительно закончил обмен мнениями, в котором участвовали обе группы. Он же сопроводил меня до кареты, посчитав, что без его надзора я вполне могу найти повод задержаться.

Был не прав. Если бы собиралась испортить ужин, то не таким способом.

— Да, — несколько удивил меня Шуйский своим ответом. — Сын вашего возраста.

— Вы были женаты? — подняла я бокал, единственный глоток из которого сделала, принимая тост за наше с Даниилом будущее.

— Нет, — Шуйский повторил движение, но, в отличие от меня, коснулся края губами. Отпил, смакуя, поставил на стол. — Александр не родной — приемный. Я нашел его в степи совсем ребенком. Он умирал….

— Ты не рассказывал… — удивился справа Северов.

Несмотря на ожидания, вечер все еще был милым и довольно приятным. Матушка объявила о нашей помолвке, нас дружно поздравили, но с той долей облегченности, когда событие давно ожидаемо и, наконец-то, произошло.

— Не было повода, — небрежно бросил Шуйский. Посмотрел на меня, затем на матушку: — Удивительное совпадение, не так ли, любезная Елизавета Николаевна.

— В жизни случаются и более странные вещи, дорогой Александр Игоревич, — мягко заметила матушка.

— Как продвигаются дела в приюте? — обратилась я к Матильде — супруге Маркони, заметив напряжение в брошенном на Елизавету Николаевну взгляде сидевшего напротив нее Фариха.

— Открытие через декаду, — улыбнулась она мне своей светлой, жизнерадостной улыбкой, — а кажется, еще столько не сделано….

— Это только кажется, — подбодрила ее матушка. — Ремонт в здании закончили вовремя, мебель завезли, персонал подобрали. Осталось добавить уюта….

— Тогда мне все понятно, — легко засмеялась я, точно зная, какие последствия таила в себе невинная фраза.

Оборочки, рюшечки, статуэтки, развешанные по стенам милые глазу картины, ковры на полу и гобелены на стенах. Спальные и игровые комнаты, столовая, гостиные, мастерские….

Матушка считала, что дом хоть и сиротский, но все равно дом. В нем должны жить тепло, любовь и взаимопонимание….

— Вы — удивительная женщина, — неожиданно произнес Шуйский, заставив меня оборвать смех.

— Полноте, граф, — легко отмахнулась матушка. — Для мужчины воспитать приемного ребенка еще более неожиданно, чем для женщины открыть приют.

— Это был обмен любезностями или колкостями? — наклонившись к Северову, громким шепотом поинтересовалась я.

Матушка вроде как обиженно фыркнула, Шуйский посмотрел на меня с любопытством, Фарих качнул головой, словно говоря, что в помощи не нуждается.

Может быть и так, но вот это… похожее на флирт, за месяц до свадьбы мне совершенно не нравилось.

— Что? — вполне искренне удивился князь, повернувшись ко мне. — Прошу меня простить, кажется, я задумался.

— Я всего лишь хотела узнать, понравился ли вам паштет? — скрыв под полуопущенными ресницами опасный блеск, спросила я.

В том, что он меня не только слышал, но и понял подоплеку вопроса, я не сомневалась. Как и в том, что решил не принимать в данном случае ничью сторону.

Похвальный выбор… который меня не устраивал.

— Мне показалось, что ему не хватало перчинки… — добавила я, не дожидаясь ответа.

— Господа, — поспешила вмешаться матушка, — я предлагаю пройти в каминный зал. Кофе подадут туда.

Первым поднялся Северов. Дождался, когда я отложу салфетку, подал мне руку:

— Вы позволите?

— И все-таки ему не хватало перчинки… — удрученно протянула, опираясь на его ладонь. — Вы давно знакомы с графом? — подмигнув наблюдавшему за мной Маркони, поинтересовалась я у князя.

— Достаточно для понимания, что он за человек, — ведя меня к выходу из столовой, ответил Северов. — Настя….

— Хочешь заключить перемирие? — добавила я недовольства голосу. Вроде как, такой поворот событий меня совершенно не радовал.

— Возможно, мы ошиблись в отношении Ока и Саида Амар Каира.

— Ошиблись? — сменила я интонации. Оглянулась назад, тут же пожалев о том, что сделала.

Граф и матушка…. Я не могла не признать, что он… похожий на затаившегося зверя, подходил к независимости Елизаветы Николаевны больше, чем несколько холодноватый, полный внутренней самодостаточности глава Департамента.

— Мы не нашли подтверждения, что принц прибыл в Марикард именно за Оком.

— Связали два не имеющих друг к другу отношения события, — понимающе кивнула я.

Коллекционер артефактов, не состоявшийся создатель и творение, к появлению которого он мог иметь самое непосредственное отношение. Не получи других данных, я бы, как и они, соотнесла те, что были, самым простым способом.

— И что заставило вас так думать? — чувствуя к Северову определенную благодарность, уточнила я, сожалея, чуть путь был столь коротким. Еще несколько шагов и разговор предстояло прервать, возвращаясь к светской болтовне.

— Око вернулось в Ровелин, — Северов положил ладонь на мою руку, лежавшую на его локте. Чуть сжал. — Информацию подтвердили два источника.

— Тебе не кажется это странным? — остановившись, посмотрела я на замершего напротив князя. Встретила взгляд Шуйского, который вел матушку, ответив прищуром, который вполне мог сойти и за объявление войны. — Око появляется вместе со следующим из Вероссии курьером и вновь теряется, как только исчезает дипломатический футляр. Причем, пустой, если верить вашим заверениям.

— Совпадение, — коротко бросил он.

Прозвучало совершенно спокойно, но я только усмехнулась.

Совпадение?! Так я ему и поверила?!

— А то, что граф буквально следовал за курьером, тоже?

Нас обходили стороной. Граф и матушка. Фарих с Матильдой Маркони. Сам Маркони….

Еще не больные черной лихорадкой, но уже зараженные ею….

— Это не имеет отношения к расследованию смерти бывшей фаворитки… — князь так и не отпустил моей руки, словно заявляя, что вот это… похожее на противостояние, тоже не имеет отношения к главному.

— В чем я совершенно не уверена, — закончила я, используя его же интонации.

— Настенька… — уже освободившись от опеки Шуйского, позвала меня матушка. Стояла у двери каминного зала рядом с Петро, который олицетворял незыблемость нашего дома.

— Одну минуту, — повернувшись, нежно улыбнулась я ей. — Кстати, а почему Саида Эльар Амар Каира называют Черным принцем?

Пауза была короткой. Мой вопрос Северов счел более безобидным, чем все предыдущие.

— Эльар Амар Каир признан вождем одного из племен на юге степи, — как-то… пронзительно вздохнул он. — Его называют Черным, за ритуальные обряды, обставленные в темных тонах. Принц старается держаться от них подальше, но отец не лишил его официального положения наследника.

— Дважды отступник… — вспомнив наш со степняком разговор, задумчиво протянула я.

— Это ты о чем? — нахмурился Северов, прекрасно понимая, что мне тоже есть, что от него скрывать.

— Нас ждут… — ласково улыбнулась я и потянула за собой.

К матушке. К похожим на острые клинки словам. К… мягкому уюту, которого не могли испортить ни Северов с Шуйским и их секретами, ни явно скрывающий за собой какой-то тайный смысл флирт матушки, ни яркое, ничем не затмеваемое счастье четы Маркони, на фоне которого наше с Даниилом хождение вокруг да около, выглядело особенно глупым.

* * *

Это утро не наступило неожиданно. Оно пришло точно по часам и именно тогда, когда я почувствовала себя хорошо отдохнувшей.

Наверное, именно поэтому мое настроение вполне можно было назвать благодушным. Или, хотя бы, не несущим в себе желания поставить на место одного зарвавшегося князя вкупе с одним не менее самонадеянным графом.

— Матушка… — наклонившись, поцеловала я Елизавету Николаевну, которая, сидя у стола в малой гостиной, дожидалась меня к завтраку.

— Егоза, — перехватила она меня за руку, не дав отстраниться. Прижала мою ладонь к щеке, мягко вздохнула: — За ужином ты была великолепна.

— Все для вас, матушка, — с великосветской чопорностью склонила я голову. Роль не довела до конца — задорно улыбнулась. Когда Елизавета Николаевна отпустила, устроилась напротив. — Мне показалось, гости остались довольны.

— Особенно некоторые из них, — кивнула она, взглядом показав Любочке — старшей горничной, что она может разливать чай.

— Это вы о ком? — приподняла я бровь. — Северов? Шуйский? Матильда? Или, может, Фарих, на глазах которого вы, матушка, оказывала внимание другому мужчине?

— Ах, деточка, — улыбнувшись, легко отмахнулась от моих претензий Елизавета Николаевна.

— Хотите сказать, что все совсем не так, как выглядело? — поблагодарив Любочку, положила я на колени салфетку. — Матушка… — протянула восторженно, озаренная идеей, — надеюсь, среди поручений, с которыми граф прибыл в Марикард, не было предложения вернуться в Ровелин, переданного от имени императора Владислава?!

— Ну… — она неоднозначно повела плечами, — пока еще не категорично, но уже настойчиво.

— И что вы? — вот теперь я нахмурилась.

Больше всего на свете матушка чтила свободу. Не ту, которую мог забрать любимый и любящий мужчина, другую, в которой она сама могла определять, как, где и с кем ей жить.

— Я ведь не переиграла? — она тоже была серьезна.

— Переиграла? — откинулась я на спинку стула, забыв о завтраке.

Вот она улыбается Шуйскому…. Глядя на него, склоняет голову к плечу…. Поднимает бокал, отвечая на его тост, подносит к губам….

Все очень естественно, в какой-то мере робко и опасливо, словно она не совсем понимает, что именно с ней происходит. Держится прекрасно, оправдывая мнение о себе, как о львице, охота которой всегда заканчивается чьей-то сломанной шейкой, но что-то такое мелькает. Легкое. Неуловимое….

— Вряд ли господину Соулу известно о твоих планах… — не совсем соглашаясь с ее действиями, выпрямилась я, пододвигая тарелку, — но я вас поддерживаю. За свое счастье надо бороться.

— Я знала, что ты меня не оставишь, — облегченно улыбнулась она. — Поможешь завлечь Фариха в ратушу, но так, чтобы никто ничего не понял?

— Когда? — не стала я уточнять детали. Матушка строила свои планы не менее тщательно, чем я — следственные мероприятия.

— Завтра в четыре, — поднося ко рту крошечный бутерброд, ответила она. — Матильда приведет Маркони, — добавила она, когда прожевала.

— А вы уверены, что император Владислав имел в виду то, о чем вы и подумали? — все-таки уточнила я.

Придворные игры…. Стоило признать, в них я была не сильна.

— Граф Шуйский предпочитает прямолинейность деликатности, — поморщившись, похоже, от мелькнувших воспоминаний, заметила она.

— Вы это называете прямолинейностью? — засмеялась я. — Матушка, не слишком ли вы льстите графу?

— Он неплохой человек… — обтекаемо ответила она, отрезая крошечный кусочек от куска щедро политого брусничным соусом мяса. — Служба у него такая.

— Вы знали о его приемном сыне? — предпочтя кашу всему остальному, сменила я тему разговора. Обсуждать ее замужество, которое могло стать реальностью раньше, чем предполагалось, больше не стоило.

— О его воспитаннике, — кивнула она. — Мальчик жил в поместье, в столице появился уже юношей. Но о том, что он признал его сыном, мне известно не было.

— Странно это… — бросила я взгляд на часы. Мы договорились, что утром за мной заедет Сэм.

— Что именно: странно? — непонимающе посмотрела на меня матушка.

— Нет, ничего, — качнула я головой.

И ведь не обманула. Мысли бурлили, выталкивая на поверхность имена, даты, события, предположения, но ничего конкретного, связного, из них не получалось.

— Мне кажется, не стоит подвергать Фариха таким испытаниям, — отодвинув почти пустую тарелку, потянулась я за пирожным. — Он не заслуживает игр за своей спиной.

— Знаю, — легко улыбнулась, — потому и хочу, чтобы привела его ты, заранее объяснив, через что именно ему предстоит пройти.

— Коварная вы женщина, Елизавета Николаевна! — довольно хмыкнула я, радуясь, что удастся обойтись без обмана.

Я любила матушку, уважительно относилась к господину Соулу….

— Ты меня простишь за Даниила? — совершенно неожиданно для меня, спросила она. Негромко, неуверенно….

— За то, что вы меня ему все-таки сосватали? — слизнув воздушный крем, подбадривающе улыбнулась я в ответ.

Мой задор Елизавету Николаевну не успокоил. Она смотрела не то, что бы требовательно, но настойчиво — точно. Смотрела и молчала, закутавшись, как в защитное плетение, в свое самообладание.

— Иногда мне кажется, что вы с отцом знаете меня лучше, чем я сама… — отложив остатки пирожного, пожала я плечами. — Люблю его, знаю, что любима, но все как-то не так… совсем непросто.

— Тебе нужно научиться ему доверять, — не без облегчения вздохнула она. — Позволить быть тем, кто он есть.

— Вы хотите сказать, что мне не хватает женского лукавства и податливости? — засмеялась я.

— Скорее, той слабости, которая способна стать силой… — поправила она. — Я не скажу, что князь — особенный, но таких, как он, немного. Человек чести и долга. — Я хотела вставить свое слова, но матушка не оставила такой возможности: — Ты должна понять одно: то, что он делает для своей империи, значительно больше, чем делаешь ты. Это не умаляет твоих заслуг, — поторопилась произнести она, видя, что последние ее слова мне совершенно не понравились, — но последствия плохо выполненной работы в одном и другом случае настолько разительны, что и сравнивать невозможно.

— Я люблю то, чем занимаюсь….

— И он — любит, — она опять меня перебила. — Так же безмерно, как и ты. И чувствует ответственность, и осознает, что если придется сделать выбор между тобой и тем, что взвалил на себя, он откажется именно от тебя. Не потому что так хочет, потому что будет обязан это сделать. И ни разу не усомнится в своем решении, запрятав свою боль так глубоко, что и не отыщешь, и будет жить с этим, и даже, возможно, встретит ту, что сумеет стать смыслом жизни. А вот сможешь ли ты не сожалеть о потерянном шансе?

— Не ожидала услышать от вас такого, матушка… — вздохнула я, не просто чувствуя правоту, увидев наши с ним отношения, но уже ее глазами. Глазами знавшей жизнь женщины, которой через много пришлось пройти, чтобы получить подобный опыт.

Я не была капризной, навязчивой или заносчивой, не терзала его ревностью, не требовала большего внимания, чем он мог оказать, но и не давала того, что способна была дать в ответ на его чувства.

Я. Моя служба. Мое расследование. Моя матушка….

— Рано или поздно, но жажда материнства в тебе обязательно проснется, — на этотраз ее улыбка вышла грустной. — Тебе захочется посмотреть в милые, полные любви глазенки. Поцеловать крошечные пальчики, прижать к себе крошку, радоваться, когда эти маленькие, обжигающие своей искренностью ручонки, обнимут тебя не потому, что ты хороший следователь, а потому что ты — мама….

— Я боюсь… — воспользовавшись паузой, чуть слышно произнесла я. — Боюсь стать ненужной….

— Глупенькая! — поднимаясь, засмеялась Елизавета Николаевна. Подошла, прижала меня к себе, ласково провела по волосам. — Эта проблема решается проще, чем все остальные — стань единственной, к которой он будет стремиться, где бы ни был!

— Всего-то?! — подняла я голову.

Матушка улыбалась, но в глазах у нее была… тоска. Бесконечная серость без малейшей надежды на рассвет.

— Вы его не любите! — вздохнула я, догадавшись о том, о чем она предпочла бы ни говорить.

— Я сделала свой выбор, — наклонившись, поцеловала она меня в лоб. — Тебе пора, — произнесла, отстранившись.

Она была права — мне стоило поторопиться. Защита, которую установила вокруг дома, как раз предупредила о появлении гостя, которого я ждала.

* * *

— Мне не нравится твоя задумчивость, — посетовал Сэм, когда мы проехали половину пути. — Если тебе нужна помощь….

Разговор с матушкой никак не отпускал, заставляя вновь и вновь возвращаться к сказанным ею словам. И не только о чести и долге, но и о предназначении. Предназначении быть женой и матерью….

Вчера я об это даже не думала, считая чем-то далеким и не имеющим ко мне никакого отношения, сегодня же все изменилось, сдвинулось, заставив окунуться в то, что и не забывалось, но осталось где-то там… в прошлом.

Приют. Малышня. Сказки перед сном. Смех по утрам. Сброшенные на пол одеяла. Летающие по спальной комнате подушки. Радостный, ликующий визг. Шлепанье босых ног по полу…. Непослушные вихры. Косички, в которые мы, старшие воспитанницы, вплетали цветные ленты.

Мелочи, которые сейчас воспринимались счастливыми воспоминаниями, затмевая и горечь детских обид, и накатывавшее время от времени чувство одиночества, и тоску… ставшую особенно острой в тот миг, когда я осознала, что больше не стоит ждать ту, настоящую маму, которая если и существовала где-то, то точно не для меня.

— Нет, не нужна, — открыв глаза, посмотрела я на Самюэля.

Карета мягко качнулась… как колыбель….

— Как прошла помолвка? — зашел он с другой стороны.

— Все оказалось не так уж и страшно, — усмехнулась я, давая понять, что и эта его попытка оказалась безуспешной.

Сэма неудача не остановила. Он наклонился вперед, взял мою ладонь, легко сжал и произнес… проникновенно:

— Ты ведь помнишь, что я был первым?

— Тьфу на тебя! — засмеялась я, не сразу сообразив, что это была всего лишь шутка в его духе. — Напугал!

— Главное, что ты вновь улыбаешься, — отпустив мою руку, удовлетворенно протянул младший Джакс. Насладившись моим… наигранным гневом, откинулся на спинку сиденья: — Вильен прислал вестника. Задержится. Кто-то из осведомителей намекнул, будто знает напавших на Катарин Ками.

— Надеюсь, что так оно и есть, — бросила я взгляд в окно кареты.

Жила бы я в своем доме….

Мысль о доме тут же породила другую. Тоже о доме, но уже ином, которому предстояло стать нашим: моим и Даниила….

— Я тебя не узнаю… — в выражении лица Сэма появилась подозрительность. — И если ты….

— Меня беспокоит Джейн, — перебила я Джакса, на мой взгляд, найдя лучший аргумент для оправдания собственной рассеянности. — Даже не понимая всей подоплеки дела, я уверена: она — его ключевая фигура. Только не спрашивай, почему.

— Спорить тоже не буду, — он вскользь погладил родовой перстень. — Ты сегодня занимаешься 'Птичкой'?

— Скорее всего, да, — кивнула я. — Надо поговорить с барышнями. Да и господину Ги не мешает напомнить, что спокойствие заведения зависит в первую очередь от его откровенности.

— Не будешь против, если я навещу тетушку Джейн? — Сэм тоже посмотрел в окно.

Ограда Департамента. Мы уже практически приехали.

— Один справишься? — не без труда отвлеклась я от пейзажа.

Живости в зелени почти не осталось. Она была бледной и блеклой, возвращая к размышлениям о приближающейся осени и… зиме, которая обязательно последует за ней. Стылый холод, пронзительный ветер и секущий лицо ветер….

— Возьму кого-нибудь из дежурных, — понял он, о чем я беспокоилась. — У тебя тоже дурное предчувствие?

Я вздохнула, тут же поморщившись — Сэм, как всегда, угадал. От задора, с которым проснулась, мало что осталось.

— Зайди к боевикам, — открывая дверь кареты, бросила я, сдавшись перед тревогой, которая не отпускала несмотря на уверенность, что мы все предусмотрели. Спустилась, тут же направившись в сторону здания. Когда Сэм догнал, продолжила, словно и не было этой недолгой, но все-таки паузы: — Князь сказал, что Око вернулась в Ровелин.

— Что?! — едва не споткнулся Сэм, ухватился за мою руку. — И ты говоришь об этом так безразлично?!

Поддерживать его слегка вызывающий тон я не стала, предпочтя разговор по существу:

— А теперь скажи: зачем нужно было рисковать, тащить артефакт через границу, привозить его в Марикард, понимая, что появление в городе подобной вещицы обязательно привлечет наше внимание, если он все равно вновь оказался в Ровелине?

— Чтобы открыть то, что находилось здесь и не могло быть вывезено к северянам, — не задумываясь, ответил Сэм. — Это же так просто…. Подожди! — оборвал он сам себя. Остановился, придержав и меня: — Ты хочешь сказать, что в футляре курьера все-таки была дипломатическая почта?!

Растерянное выражение лица. Приглушенный голос. Метнувшийся взгляд….

Да… таким Сэма я еще не видела.

— Око в Марикарде было? — я сделала вид, что не заметила его замешательства.

Самюэль, успокаиваясь, медленно выдохнул, потом вздохнул:

— Если верить осведомителям и твоему князю, то — да.

— Тогда идем дальше, — приняла я его ответ за согласие. — За то время, пока артефакт находился в столице, не зафиксировано ни одного преступления, в котором его могли бы использовать. Никто не обращался по поводу вскрытых сейфов, хранилищ или тайников, да и слухов, что у кого-то неожиданно потерялось нечто особо важное, по городу не гуляет. Нет и суеты, которая обязательно сопровождает поиски, так что вариант, когда решили обойтись без нашего участия, тоже исключаем.

— А Черный принц? — задал Сэм закономерный вопрос.

— С Черным принцем мы еще разберемся, — многообещающе улыбнулась я, — но если он и имеет отношение к этому делу, то, скорее всего, косвенное.

— И тогда остается только футляр курьера, — медленно опустил голову Самюль. Пнул камушек, лежавший у его ног. Тот отлетел, ударился о каменный бордюр. — И что нам с этим делать? — поднял он на меня взгляд.

— Работать! — хмыкнула я, тут же добавив уже серьезно: — Я тебе ничего не говорила, ты — ничего не слышал!

— Хочешь меня обидеть?! — 'возмутился' он.

— Не хочу, чтобы мы создали себе проблемы там, где их можно избежать, — поправила я Джакса. — Идем, — кивнула на здание Департамента, заметив, как на его крыльцо вышел Ковальски.

— Остальным расскажешь? — проявил проницательность Сэм, вновь пристроившись рядом.

— А сам как думаешь? — хмыкнула я. Получилось едва ли не неприязненно. Не по отношению к тем, кто останется за рамками этого разговора, к самой себе.

Доверяла я всем, хоть и могло показаться иначе, но эта информация требовала особого к себе отношения. Лишь самым-самым….

Самыми-самыми были Сэм и Вильен.

— Энгин будет вынужден доложить отцу, — недолго думал Самюэль, похоже, увеличив этот самый круг еще на одного человека.

— Энгин будет вынужден доложить отцу, — повторила я то же самое, давая понять, что именно об этом и подумала, когда предпочла придержать информацию. — Надеюсь, ничего непоправимого за ночь не произошло? — улыбнулась я дождавшемуся нас Вику.

— Непоправимого — нет, — мотнул он головой. — Джейн пришла в себя, но… — поторопился продолжить Ковальски, пока я не успела обрадоваться, — разговаривать с ней пока нельзя. Замутненное сознание, она не понимает, где и почему находиться.

— Это — не дурь, — подмигнув появившемуся из кустов Допросу, твердо произнесла я.

— Это — не дурь, — подтвердил Ковальски. — Готова экспертиза. Это — нэя, каменная смола, которую собирают рядом с каким-то источником в горах Ритолии. Принятая ею доза — смертельна, и если бы не самогон, который она пила….

— Случайность, которую он не сумел предусмотреть… — вспомнила я свои собственные слова, произнесенные мною в кабинете Фариха. — Дворянин. Скорее всего, подданный Ровелина. Маг. Служил. Вероятно, воевал — чужая смерть его не смущает. Возможно, на территории горного княжества, иначе вряд ли бы знал о нэе. В Марикарде раньше был, но маловероятно, что задерживался надолго. Вхож во дворец императора Владислава. Имеет представление о работе дипломатической курьерской службы.

Мы пока знали о нем совсем немного, но… главное, что мы о нем уже что-то знали.

Глава 11

— Мне не нравится твоя задумчивость, — посетовал Сэм, когда мы проехали половину пути. — Если тебе нужна помощь….

Разговор с матушкой никак не отпускал, заставляя вновь и вновь возвращаться к сказанным ею словам. И не только о чести и долге, но и о предназначении. Предназначении быть женой и матерью….

Вчера я об это даже не думала, считая чем-то далеким и не имеющим ко мне никакого отношения, сегодня же все изменилось, сдвинулось, заставив окунуться в то, что и не забывалось, но осталось где-то там… в прошлом.

Приют. Малышня. Сказки перед сном. Смех по утрам. Сброшенные на пол одеяла. Летающие по спальной комнате подушки. Радостный, ликующий визг. Шлепанье босых ног по полу…. Непослушные вихры. Косички, в которые мы, старшие воспитанницы, вплетали цветные ленты.

Мелочи, которые сейчас воспринимались счастливыми воспоминаниями, затмевая и горечь детских обид, и накатывавшее время от времени чувство одиночества, и тоску… ставшую особенно острой в тот миг, когда я осознала, что больше не стоит ждать ту, настоящую маму, которая если и существовала где-то, то точно не для меня.

— Нет, не нужна, — открыв глаза, посмотрела я на Самюэля.

Карета мягко качнулась… как колыбель….

— Как прошла помолвка? — зашел он с другой стороны.

— Все оказалось не так уж и страшно, — усмехнулась я, давая понять, что и эта его попытка оказалась безуспешной.

Сэма неудача не остановила. Он наклонился вперед, взял мою ладонь, легко сжал и произнес… проникновенно:

— Ты ведь помнишь, что я был первым?

— Тьфу на тебя! — засмеялась я, не сразу сообразив, что это была всего лишь шутка в его духе. — Напугал!

— Главное, что ты вновь улыбаешься, — отпустив мою руку, удовлетворенно протянул младший Джакс. Насладившись моим… наигранным гневом, откинулся на спинку сиденья: — Энгин прислал вестника. Задержится. Кто-то из осведомителей намекнул, будто знает напавших на Катарин Ками.

— Надеюсь, что так оно и есть, — бросила я взгляд в окно кареты.

Жила бы я в своем доме….

Мысль о доме тут же породила другую. Тоже о доме, но уже ином, которому предстояло стать нашим: моим и Даниила….

— Я тебя не узнаю… — в выражении лица Сэма появилась подозрительность. — И если ты….

— Меня беспокоит Джейн, — перебила я Джакса, на мой взгляд, найдя лучший аргумент для оправдания собственной рассеянности. — Даже не понимая всей подоплеки дела, я уверена: она — его ключевая фигура. Только не спрашивай, почему.

— Спорить тоже не буду, — он вскользь погладил родовой перстень. — Ты сегодня занимаешься 'Птичкой'?

— Скорее всего, да, — кивнула я. — Надо поговорить с барышнями. Да и господину Ги не мешает напомнить, что спокойствие заведения зависит в первую очередь от его откровенности.

— Не будешь против, если я навещу тетушку Джейн? — Сэм тоже посмотрел в окно.

Ограда Департамента. Мы уже практически приехали.

— Один справишься? — не без труда отвлеклась я от пейзажа.

Живости в зелени почти не осталось. Она была бледной и блеклой, возвращая к размышлениям о приближающейся осени и… зиме, которая обязательно последует за ней. Стылый холод, пронзительный ветер и секущий лицо ветер….

— Возьму кого-нибудь из дежурных, — понял он, о чем я беспокоилась. — У тебя тоже дурное предчувствие?

Я вздохнула, тут же поморщившись — Сэм, как всегда, угадал. От задора, с которым проснулась, мало что осталось.

— Зайди к боевикам, — открывая дверь кареты, бросила я, сдавшись перед тревогой, которая не отпускала несмотря на уверенность, что мы все предусмотрели. Спустилась, тут же направившись в сторону здания. Когда Сэм догнал, продолжила, словно и не было этой недолгой, но все-таки паузы: — Князь сказал, что Око вернулась в Ровелин.

— Что?! — едва не споткнулся Сэм, ухватился за мою руку. — И ты говоришь об этом так безразлично?!

Поддерживать его слегка вызывающий тон я не стала, предпочтя разговор по существу:

— А теперь скажи: зачем нужно было рисковать, тащить артефакт через границу, привозить его в Марикард, понимая, что появление в городе подобной вещицы обязательно привлечет наше внимание, если он все равно вновь оказался в Ровелине?

— Чтобы открыть то, что находилось здесь и не могло быть вывезено к северянам, — не задумываясь, ответил Сэм. — Это же так просто…. Подожди! — оборвал он сам себя. Остановился, придержав и меня: — Ты хочешь сказать, что в футляре курьера все-таки была дипломатическая почта?!

Растерянное выражение лица. Приглушенный голос. Метнувшийся взгляд….

Да… таким Сэма я еще не видела.

— Око в Марикарде было? — я сделала вид, что не заметила его замешательства.

Самюэль, успокаиваясь, медленно выдохнул, потом вздохнул:

— Если верить осведомителям и твоему князю, то — да.

— Тогда идем дальше, — приняла я его ответ за согласие. — За то время, пока артефакт находился в столице, не зафиксировано ни одного преступления, в котором его могли бы использовать. Никто не обращался по поводу вскрытых сейфов, хранилищ или тайников, да и слухов, что у кого-то неожиданно потерялось нечто особо важное, по городу не гуляет. Нет и суеты, которая обязательно сопровождает поиски, так что вариант, когда решили обойтись без нашего участия, тоже исключаем.

— А Черный принц? — задал Сэм закономерный вопрос.

— С Черным принцем мы еще разберемся, — многообещающе улыбнулась я, — но если он и имеет отношение к этому делу, то, скорее всего, косвенное.

— И тогда остается только футляр курьера, — медленно опустил голову Самюль. Пнул камушек, лежавший у его ног. Тот отлетел, ударился о каменный бордюр. — И что нам с этим делать? — поднял он на меня взгляд.

— Работать! — хмыкнула я, тут же добавив уже серьезно: — Я тебе ничего не говорила, ты — ничего не слышал!

— Хочешь меня обидеть?! — 'возмутился' он.

— Не хочу, чтобы мы создали себе проблемы там, где их можно избежать, — поправила я Джакса. — Идем, — кивнула на здание Департамента, заметив, как на его крыльцо вышел Ковальски.

— Остальным расскажешь? — проявил проницательность Сэм, вновь пристроившись рядом.

— А сам как думаешь? — хмыкнула я. Получилось едва ли не неприязненно. Не по отношению к тем, кто останется за рамками этого разговора, к самой себе.

Доверяла я всем, хоть и могло показаться иначе, но эта информация требовала особого к себе отношения. Лишь самым-самым….

Самыми-самыми были Сэм и Вильен.

— Энгин будет вынужден доложить отцу, — недолго думал Самюэль, похоже, увеличив этот самый круг еще на одного человека.

— Энгин будет вынужден доложить отцу, — повторила я то же самое, давая понять, что именно об этом и подумала, когда предпочла придержать информацию. — Надеюсь, ничего непоправимого за ночь не произошло? — улыбнулась я дождавшемуся нас Вику.

— Непоправимого — нет, — мотнул он головой. — Джейн пришла в себя, но… — поторопился продолжить Ковальски, пока я не успела обрадоваться, — разговаривать с ней пока нельзя. Замутненное сознание, она не понимает, где и почему находиться.

— Это — не дурь, — подмигнув появившемуся из кустов Допросу, твердо произнесла я.

— Это — не дурь, — подтвердил Ковальски. — Готова экспертиза. Это — нэя, каменная смола, которую собирают рядом с каким-то источником в горах Ритолии. Принятая Джейн доза — смертельна, и если бы не самогон, который она пила….

— Случайность, которую он не сумел предусмотреть… — вспомнила я свои собственные слова, произнесенные мною в кабинете Фариха. — Дворянин. Скорее всего, подданный Ровелина. Маг. Служил. Вероятно, воевал — чужая смерть его не смущает. Возможно, на территории горного княжества, иначе вряд ли бы знал о нэе. В Марикарде раньше был, но маловероятно, что задерживался надолго. Вхож во дворец императора Владислава. Имеет представление о работе дипломатической курьерской службы.

Мы пока знали о нем совсем немного, но… главное, что мы о нем уже что-то знали.

* * *

'Птичка', засыпая к утру, просыпалась лишь после обеда. И только господин Ги оставался всегда на посту.

Вот и в этот раз, не успела я подняться на крыльцо, как он уже открывал дверь. Выглядел при этом бодрым, но не сказать, что довольным своей жизнью.

— Приказать подать вам кофе? — поинтересовался он у меня, проводив решившего прогуляться по саду Вильена не самым дружественным взглядом.

— Не откажусь, — проходя внутрь, ответила я. Делать вид, что не заметила его раздражения, я не стала. У Гильена Стора была весьма насыщенная жизнь, вряд ли она не научила его читать за масками.

— Вы только поговорить или…? — прикрыв дверь, обогнал меня господин Ги. Дожидаясь, остановился на пороге первой залы, предварявшем вторую, в которой барышни обычно встречали клиентов.

— Все зависит от того, чем наш разговор закончится, — 'мило' улыбнулась я в ответ, отметив идеальный порядок в комнате. Все подушки на диванах, на каминной плите не пылинки, ковры вычищены….

— Устроимся здесь или пройдем в мой кабинет? — не скрывая усмешки, уточнил Гильен.

Моего взгляда он не пропустил, да и с выводами, которые я сделала, вряд ли ошибся. Не заметить, что они готовились к нашему повторному появлению, я не могла, как и он — не понять, что для меня это стало очевидно.

— Давайте начнем с кабинета, — 'милостиво' разрешила я. — И про кофе не забудьте, — напомнила, когда он направился к скрытому за портьерами коридору во внутренние помещения.

— Нам принесут, — бросил он, продолжая идти. — Или вы хотели осмотреться? — Гильен все-таки остановился, обернулся.

— Все, что хотела, я уже увидела, — успокоила я его. — Мой эксперт… — кивнула я в сторону двери.

— Как только он закончит, — 'улыбнулся' Ги, — его проводят к нам.

— Благодарю вас, господин Стор, — чуть склонила я голову.

Верный пес Лильен, как его охарактеризовала как-то матушка. Единственной, кто занимал в его сердце не меньше места, была Джейн.

Гильен сдвинул тяжелую ткань, торопя меня. Я заставлять его ждать не стала. Прошла, не удивляясь, что за нами закрылась незамеченная мною до этого дверь. Магические ключи…. Видела украшенную рунным знаком кольцо-печатку на его пальце.

— Джейн пришла в себя, — произнесла, когда мы, молча, дошли до середины коридора.

— Но… — глухо продолжил он, правильно ощутив мою недосказанность.

— Она не осознает себя, — не стала я тянуть с продолжением. — Наши эксперты пришли к выводу, что ее напичкали нэей. Знаете, что это такое?

— Знаю, — коротко ответил он. И добавил: — Здесь.

Дверь. Четвертая справа…. Окна выходят в сад.

— Прошу! — вновь использовал он магический ключ. — Достать нэю у нас трудно. Да и не нужна она никому….

— Вот и я об этом подумала, — последовала я за ним. Сделав пару шагов, остановилась, осматриваясь.

Не кабинет — Гильен жил в этой комнате. Одежный шкаф. Еще один, но уже с книгами, чему я нисколько не была удивлена. Стол, на котором кроме письменных принадлежностей ничего не было. Диван, кресло у камина. За сдвинутой ширмой видна тахта.

— Расскажите о том дне? — попросила я, присаживаясь на диван.

— Меня уже допрашивали, — Гильен подошел к каминной доске, на которой стояло два небольших портрета. Лильен и Джейн….

— Почему именно самогон?

— Что? — он обернулся резко, посмотрел на меня с нескрываемым недоумением, едва ли не впервые за время нашего знакомства, позволив себе показать подобные эмоции.

— Почему вы пили именно самогон? Не вино? Джейн, насколько мне известно, предпочитает более легкие напитки, — дала я ему возможность прийти в себя.

Что бы ни было в его прошлом….

За свои преступления он ответил. И не только перед законом, отправившем его на рудники, но и перед самим собой, потеряв всех, кого когда-то называл семьей.

Лильен спасла его, не позволив вновь обагрить свои руки кровью. Джейн — пробудила то человеческое, что в нем осталось.

Это не делало его хорошим, но… позволяло признать, что жизнь не так проста, чтобы делить все на черное и белое.

— Этот самогон гонит ее тетушка. Настаивает на травах…. Джейн привезла для меня….

— И когда она пришла к вам… — поддержала я разговор, не давая ему откатиться назад. Замкнуться, вновь погрузившись в тот день, вспомнить, что я была на той стороне закона, с которой у него сложились не самые теплые взаимоотношения.

— Я поднялся к ней, — перебил он меня. Потом продолжил. Резко. Отрывисто. Вырывая это из себя, словно торопясь избавиться или… боясь передумать. — Она сказала, что привезла, но из-за всей этой кутерьмы не отдала. Я забыл, потом — вспомнил. Поднялся…. Она сидела у окна, смотрела так, словно уже умерла. Тело закаменело, взгляд пустой. Я хотел налить вина, но у нее в комнате не было. Только самогон.

— Вы спасли Джейн жизнь. Травки, на которых был настоян самогон, не дали нэе убить ее, — перехватила я, не позволив проявиться даже намеке на паузу.

Говорить об этом не собиралась, но, судя по всему, первоначальное решение — умолчать, было неправильным. Мои слова не вернули ему Джейн, но в какой-то мере смирили с тем, что он ничего не смог для нее сделать.

— Она рассказала, что ее беспокоило? — тут же спросила я, надеясь, что на этот раз господин Ги будет более открыт.

— Нет, — качнул он головой. Устало… как если бы эти слова лишили его последних сил. — Сначала просто пила. Кашляла, задыхалась, но продолжала заливать в себя пойло. Потом — плакала.

— И ни слова?! — недоверчиво приподняла я бровь, во всех красках представляя себе состояние Джейн.

Гильен нахмурился… то ли вспоминая, то ли — оценивая, насколько он может быть откровенен.

Я уже посчитала, что зря рассчитывала на взаимность, когда он все-таки произнес:

— Не уверен… но между всхлипами мне показалось….

— Что показалось? — чуть 'нажала' я, надеясь, что кофе нам не принесут именно в этот момент.

Мне повезло…. Не принесли, дав ему возможность продолжить:

— Она говорила… — он хмурился, слепо глядя куда-то мимо меня. — Это — он…. Я должна была догадаться…. Она — глупая. Я предупреждала….

— Она ведь имела в виду барышню Нико?

Он свел густые брови к переносице, направленный на меня взгляд стал тяжелым….

— Кофе, господин Стор… — после короткого стука в комнату вошла девчушка лет четырнадцати.

Поднос, несмотря на юный возраст, держала она вполне умело.

— Я не помешала? — замерла она, сделав всего лишь шаг. Потупилась, дернулась отступить….

— Благодарю, милая, — подбадривающее улыбнулась я. — Как зовут эту очаровательную крошку? — обратилась уже к Гильену, намекая, что не стоит давать пищу для разговоров.

— Люси, — был вынужден ответить он. — Поставь на стол и можешь быть….

— Прошу меня простить, — девушка хоть и поторопилась выполнить приказ, но смотреть предпочитала куда угодно, но только не на мужчину, — но там гость, который пришел с госпожой, просит провести его по этажу, где комнаты барышень.

На этот раз вмешиваться я не торопилась, предпочтя дать ему некое подобие свободы действий. И ведь понятно, что не откажет, но… при посторонних он был здесь вроде как главный.

— Только предупреди, чтобы не мешал отдыхать, — ровно произнес Гильен после недолгих раздумий. — Где вам будет удобнее? — поинтересовался, когда девчушка, расставив чашки и поставив между ними серебряную тарелочку с пирожными, вышла из комнаты.

Вместо ответа поднялась с дивана и, пройдя к столу, присела на стоявший сбоку стул.

Гильен усмехнулся — не пропустил, что я опять подчеркнула, кто из нас двоих хозяин, но, обойдя, устроился в стоявшем с другой стороны рабочим кресле.

— Я понял, что она имела в виду именно ее, — продолжил он разговор с того момента, на котором мы остановились.

Я сделала глоток, зажмурилась от удовольствия. Кофе был именно таким, как я и любила. В меру крепким, в меру сладким:

— И решили провести свое собственное расследование, — отставив чашку, посмотрела я на наблюдавшего за мной Гильена.

— Сколько вам лет? — неожиданно спросил он.

— Двадцать шесть, — я потянулась за пирожным. — Вам смущает мой юный возраст?

— Вас считают опытным следователем, — склонив голову к плечу, заметил он.

— Не мне судить, — беспечно хмыкнула я, откусывая кусочек сочного бисквита. — Я не сомневаюсь в ваших способностях добраться до того, кто это сделал, — продолжила, когда от пирожного осталось лишь воспоминание, но в этом деле затронуты интересы таких людей, что не заметите, как перемелет.

Выражение лица господина Ги не изменилось, но что-то такое мелькнуло в его глазах… неприятное:

— Это вы о князе?

— Это я о графе Паррее, ведомство которого в некоторой мере виновно в смерти дипломатического курьера дружественной империи, — я вновь поднесла чашку к губам. — Нам дали семь дней. Если за это время мы не назовем имя подозреваемого, этой историей займутся совершенно другие люди.

— Одна из барышень сказала, что видела Нико с мужчиной….

— И что здесь странного? — сделав глоток, усмехнулась я. — Ваше заведение….

— Она видела их в кофейне. Той, которая напротив гостиницы Леар.

— И когда это было? — не скрывая, что меня весьма заинтересовала информация, наклонилась я вперед.

— За два дня до того, как Джейн уехала к тетушке, — теперь во взгляде господина Ги мелькнуло что-то похожее на вызов. Мол, я готов поделиться тем, что узнал, но дальше….

— И что было странного в этом мужчине? — отставила я чашку.

— Она бывал в 'Птичке'. Не так, чтобы часто, но….

— И уединялся обычно с Джейн, — закончила я за него. — Вам удалось узнать, кто этот мужчина?

— Нет! — качнул головой Гильен. — Как минимум четверть приходящих к нам подходит под ее описание.

— Мне необходимо с ней поговорить, — поднялась я со стула.

— Не получится, — как-то… безразлично усмехнулся он. Встал….

В молодости Гильен Стор явно был весьма интересным мужчиной. Годы не забрали его притягательности, но сделали ее острой и опасной, когда хватает одного взгляда, чтобы обойти стороной.

— Она внезапно заболела и уехала к дальней родственнице, о которой вам ничего не известно, — хмыкнула я в ответ. Когда он кивнул, развернулась, отошла к двери. — Как ее имя? — спросила, не оборачиваясь.

— Рози, — не стал он заставлять меня повторять вопрос.

— Значит, Рози… — протянула я. Открыла дверь… — Нам придется еще раз опросить всех девушек.

— Это ваше право, — его голос раздался совсем рядом. — Хотите сделать это сейчас?

— Нет, — обернулась я. Гильен стоял в паре шагов от меня, но угрозы с его стороны я не ощущала. — В отличие от нас с вами, Джейн поняла, с кем именно разговаривала Нико в той кофейне. Поняла и сделала правильный вывод. И если бы она была трезва, вряд ли бросилась к нему, не поговорив сначала с вами.

— Вы считаете, что я….

— Я считаю, что Рози, как бы далеко ее не спрятали, не находится в безопасности. И будет значительно лучше, если она расскажет все нам, чем ее найдет тот, кто собирался столь хладнокровно разделаться с Джейн.

Он — молчал.

Я — молчала….

Говорить с барышнями бесполезно. У Гильена было значительно больше шансов узнать то, что нужно, чем у меня.

Требовать у него привезти Рози…. Таких, как он, заставить невозможно, только убедить.

Устроить в заведении облаву или провести основательный обыск…. Как крайний вариант могло пройти, но лишь, как крайний….

— Подумайте, и дайте мне знать, — переступила я через порог.

Он ничего не ответил.

Когда я вышла на улицу, Вильен был уже там. Стоял, задрав голову, и смотрел в небо.

Услышав шаги, обернулся. Улыбка медленно сошла с лица, намекая, что без сюрпризов его прогулка по заведению не обошлась.

— Энгин прислал вестника. Взял двух ребят. Поют дуэтом.

— Неужели все-таки родственничек? — огорченно вздохнула я.

— Он, — кивнул Вильен. — Речь о каком-то камне. Они точно не знают — пили много, но, похоже, история тянется из Вероссии.

— И эта оттуда же! — качнула я головой, мысленно перекраивая собственные планы.

С одной стороны, это хорошо, что с Катарин хоть немного, но прояснилось, с другой….

Мне стоило вспомнить про обед со степняком, обещавшем рассказать, что именно привело его в Марикард.

— Но это еще не все, — заставил меня напрячься Вильен.

— Что еще? — тяжело посмотрела я на него.

— Следилки, — многозначительно улыбнувшись, пожал плечами эксперт. — Не свежие — след остаточный, но он есть.

— Где?

Сама я их не заметила, ноуи Вильена и уровень был повыше, чтобы не пропустить даже самый слабый отпечаток.

— Здесь, — кивнул он на довольно скромное крыльцо 'Птички', - и на этаже, у дверей Джейн и Нико.

Как ни странно, но я этому не была удивлена.

________________________________________

— Эль Каир подтвердил встречу в таверне, — вернулся в кабинет Энгин, которого я попросить отправить степняку вестника.

— Это хорошо… — задумчиво протянула я, кладя протокол допроса на стол.

Так просто… заплатили, чтобы мы убили Катарин Ками.

И ведь раньше никогда не убивали….

— Они были под внушением? — повернулась я к Ларсу — эксперту Ковальски, который присутствовал на допросе этих двоих.

— Нет, — оторвавшись от заключения, которое писал, качнул он головой. — Никакого внушения. Только алчность.

— От Сэма есть что-нибудь? — перевела я разговор.

— Сообщил, что они на месте, — ответил Ларс. Посмотрел вопросительно: есть ли еще вопросы, когда я вздохнула — вопросов было много, но смысла задавать их ему не было, вновь занялся заключением.

— Мне сходить с тобой? — Вильен развернул стул, сел, сложив руки на его спинку.

Хотела ответить категорично, но успела остановить саму себя. То, что мы подбирались к чему-то важному, было уже таким четким, что глупо было ему не доверять. А если учесть ту жестокость, с которой наш неизвестный убирал со своего пути возможных свидетелей….

Рисковать ни собой, ни Эль Каиром я не собиралась.

— Покрутишься рядом, — кивнула я. Потом посмотрела на часы — до назначенного времени сорок минут… — Загляну к Маркони, — поднялась я решительно, вспомнив о просьбе матушки.

И не важно, что затащить Фариха в ратушу мне предстояло лишь завтра, оставлять все на последний момент я не собиралась.

— А его нет, — нарушил мои планы Ларс. — Он у Соула. С утра сидят.

— Вот как? — удивилась я. — Случилось что-то, о чем я еще не знаю?

— Не знаю, — он вновь поднял голову, — но князь здесь тоже был. И граф Паррей. И граф Джакс тоже.

— Странно, — постучала я пальцами по столу. Посмотрела на Вильена, тот — на меня. — А давай мы потихоньку пойдем… — предложила я.

Можно было еще раз пройтись по заключениям экспертов и протоколам, но я их помнила уже едва ли не наизусть. Можно было порисовать схемы, но у меня кроме увядших ромашек больше ничего не получалось.

Этап, когда информации уже слишком много, а толку от нее еще так же слишком, но мало.

— Давай пройдемся, — легко поднялся Виль. — Ларс, если что…

— … я знаю, где вас искать, — ворчливо закончил он. — Идите уже, работать мешаете.

— Мы мешаем ему работать, — шепотом протянула я, разведя руками.

— Ну, хоть кто-то должен работать, — так же тихо ответил Вильен.

— Я все слышу! — рыкнул Ларс.

— Мы уже ушли! — схватив Вильена за руку, потянула я его к выходу.

Засмеялась я только в коридоре, посмотрела на Виля, который тоже едва сдерживался:

— И это — старший следователь и его эксперт, — просипела сквозь всхлипы.

— Ведут себя, как дети! — согласился со мной Вильен. И тут же заключил: — Иногда — можно.

Настроение не испортил и небольшой дождик, вдруг решивший напомнить о приближающейся осени, стоило выйти из Департамента.

— Побежим? — поинтересовался Вильен, когда первые капли упали на лицо.

— Нет, — 'подвесила' я над нами заклинание. — Как Мари? Мы давно не виделись.

Невестой Вильена была моя хорошая приятельница, Мари Штудер, старшая дочь графа Штудера, одного из советников императора Асселя. На взгляд многих — мезальянс, несмотря на то, что эксперт был успешным магом, что ставило его на одну ступеньку с дворянами.

До некоторых пор граф тоже так считал, изменив свое мнение после истории, в которую оказались замешаны его жена, вторая, как выяснилось, незаконнорожденная дочь и еще одна воспитанница пансиона Эвелина Эмермет.

Нам с Вильеном и Сэмом удалось не только разобраться в происходящем, но и повернуть все так, что все отпрыски выглядели едва ли не героями, спасшими империю.

Понятно, что сам граф правду знал — скрывать ее от него никто и не собирался, и о том, кто именно сохранил репутация его семейства, тоже.

Все остальное было, как в сказке. Граф Джакс по моей просьбе слегка надавил на графа Штудера, тот сначала решительно отказал, но затем счел возможным присмотреться к будущему зятю.

— Называет тебя негодницей и скучает, — улыбнулся Вильен. — Я ей обещал, что как только мы закончим дело….

— Я тебя поняла, — со смехом ответила я. — Спасибо!

— Про твою помолвку я ей тоже сказал, — с намеком добавил он.

— Ой! — 'испуганно' пискнула я, предпочтя вернуться к более насущному. Свежий воздух, капли, бьющиеся в невидимую защиту, запах прибитой пыли…. Нет, они не помогли вот так, сразу, решить задачку, но что-то сдвинули, позволив посмотреть на то же самое, но уже иначе: — Он кольцом заманил курьера.

— Что? — остановился Вильен. Фыркнул, тут же поторопившись оказаться под защитой заклинания. — А ведь ты права, — протянул после недолгих размышлений. — Перстни похожи, вензель — тоже. Если не знать нюансов….

— И вряд ли курьеру они были известны, — кивнула я. — Эдгар Ками живет здесь неподалеку….

— Это ты к чему? — нахмурился Виль, похоже, не успев за скачками моей мысли.

— Что мы знаем о нем?

— Заядлый игрок, как и его погибший брат. Любитель и любимец женщин. Есть сведения, что в Вероссии он промышлял контрабандой, но доказательств никаких.

— А еще поговаривали, что имел виды на Катарин, но она выбрала Рудольфа, за что тот и поплатился.

— А как же наследство? — вспомнил Вильен о дрязгах вокруг семейства Ками и лично Катарин.

— А разве одно другому не мешает? — теперь остановилась уже я. До трактира 'Кассель', где мы должны были встретиться с Черным принцем, осталось совсем чуть-чуть. — Эль Каир намекнул, что сталкивался с Ками в Вероссии.

— С кем из них? — тут же подобрался Вильен. Протокол допроса Черного принца он читал, но этот момент я, не без умысла, прописала нечетко.

— Думаю, что с обоими, — припомнила я ту часть разговора. Он сказал: 'Эта история касается только меня…' — Следилки в 'Птичке'. В гостинице. В таверне.

— Ты уверена, что они связаны с Ками, — понимающе кивнул Вильен. — Мы ведь пришли раньше? — неожиданно спросил он.

Я проследила за его взглядом….

— Он — тоже, — заметив стоявшего под навесом Эль Каира, произнесла я. — Покрутись поблизости. На всякий случай.

— Могла и не говорить, — уже серьезно отозвался Виль. — Иди….

— Значит, все-таки Эдгар, — как-то… равнодушно посетовал степняк, отложив копию протокола допроса, которую я для него сделала.

— Надеялись, что ошиблись? — прижала я ладони к бокам кружки.

В таверне было тепло, да и сытный обед должен был меня, если и не успокоить, так хотя бы расслабить, вот только в душе все ярче пылала тревога. Безотчетная, беспричинная, но не отпускавшая ни на миг.

— Нет, — твердо ответил Эль Каир. Посмотрел на меня… словно взвешивал, стоит ли то, что получил, дальнейшего разговора. — Я обещал….

— И всегда держите слово, — улыбнулась я, заставляя себя отпустить кружку и откинуться на спинку стула.

Господин Жаркус превзошел самого себя. Суп из морских гадов, запеченные куропатки, фаршированные блинчики и горячий напиток с капелькой красного вина и душистыми специями.

— Если нет веских причин, чтобы его нарушить, то — да, — Эль Каир на мгновенье оглянулся, тут же вновь посмотрев на меня: — Не хотите пригласить за стол своего спутника?

— Нет, — качнула я головой. — Я внесу в протокол лишь то, что будет действительно необходимо.

— Свой кодекс чести? — несколько удивленно приподнял он бровь.

— Скорее, уважение к чужим тайнам, — ответила я обтекаемо. — Итак….

— Итак… — повторил он, — эта история началась семь лет тому назад в Вероссии. В ее столице. Вам ведь известно, что я много путешествую? — сделал он глоток. В отличие от меня, пил воду.

— Скорее, слышала, что у вас есть причины не возвращаться в степь, — дала я понять, что часть его настоящей жизни мне уже известна.

Эль Каир на замечание никак не отреагировал, продолжая разглядывать стену за моей спиной:

— Был праздник. На площадях и улицах веселились. Были выставлены столы. Играли музыканты… — Он опять поднес стакан к губам, словно мысленно провалившись в прошлое. — Она не была красавицей, но я заметил сразу. Ее юбка взлетала, приоткрывая щиколотки, когда она отплясывала на дощатом помосте. Ее смех вплетался в музыку, делая ту звонкой и задорной.

— Она? — мягко уточнила я, возвращая его в настоящее.

— Ее звали Лаурия, — неожиданно мягко улыбнулся он.

— Лаурия? — переспросила я, хмурясь.

— Да, — теперь его улыбка была грустной. — Младшая сестра Катарин. Мы встречались тайно — Лаурия не хотела, чтобы Катарин стало известно о нашей связи, а я и не настаивал. Жениться, как вы понимаете, не собирался, но влюблен был.

— Лаурия погибла вместе с мужем Катарин.

— Лаурия погибла в том же доме, — поправил он меня. — Сгорела, спасая дочь.

— Подождите, — остановила я степняка. — Это ведь произошло немногим более трех лет тому назад?

— Да.

— А девочке на тот момент было два с половиной?

— И это — верно, — не без горечи скривился он. — Как и то, что зовут ее Асмаиль.

— Так значит, Асмаиль — дочь Лаурии, которую Катарин выдает за свою? — уточнила я, понимая, что начинает принимать весьма драматичный характер.

— И это — мой ребенок, — Эль Каир добавил то, о чем я промолчала. — Я покинул Вероссию не зная, что Лаурия понесла. Даже с магами, пусть и редко, но такое случается. А несколько месяцев назад меня опять занесло в тот город. Встречаться я не хотел, но ноги сами принесли к ее дому. Точнее, к тому, что от него осталось. Взрыв, вызвавший пожар, был магическим, такие обычно долго не восстанавливают.

— И вы решили докопаться до истины? — уже несколько иначе посмотрела я на Черного принца.

— Нет, — заставив меня усомниться в собственном выводе, качнул он головой. — Прощаясь, я подарил Лаурии подвеску. Камень в ней был необычный, артефакт, который должен был принести удачу.

— Похоже, принес… — мрачно заметила я.

— У него было еще одно свойство, — словно и не услышав меня, продолжил степняк. — Он сводит с ума тех, к кому попадает нечестным путем. А о какой чести могла идти речь, если его, скорее всего, сняли с погибшей. Так что если я хотел докопаться до истины, то именно до этой. — Он отставил стакан, который все это время держал в руках. Медленно выдохнул… — Не буду рассказывать подробности своих поисков — понадобится, вы сможете узнать подробности у своих коллег из Вероссии, но уверен, что в смерти Рудольфа Ками и Лаурии виновен Эдгар. Рудольф, конечно, не святой, но основной его бедой было то, что он хоть и старший, но характер имел слабый, во всем подчиняясь брату.

— А брат — игрок и мот….

— И — контрабандист, — добавил Эль Каир. — Занимался и занимается камнями, которые идут из горного княжества через Вероссию и Аркар. Часть попадает в степь, но большая уходит в Ровелин, где и обрабатывается в весьма дорогостоящие амулеты.

— Через Аркар? — подалась я вперед.

Насколько поняла по его рассказу, речь шла о крупных партиях, но мы о таком даже не слышали. Без мелочевки, конечно, не обходилось, но чтобы потоком….

— Вы удивлены, госпожа старший следователь? — недоуменно посмотрел на меня степняк. Потом качнул головой… мол, вот это я разоткровенничался.

Увы, молчать дальше было поздно. Когда главное уже сказано.

— И вам известно, как они доставляются в империю?

Он вздохнул, но — кивнул:

— Дипломатическими курьерами Ровелина.

Как ни странно, но это его откровение потрясением для меня не стало, скорее — той основой, которая собрала разрозненные до этого факты, создав из них цельную картину.

И все, что нам оставалось — узнать, кто именно ее придумал.

Глава 12

Дождь капал мне на лицо, а я продолжала стоять и смотреть в серое небо.

Серое небо в сером мире для посеревшей души….

И ведь ничего необычного — мне по долгу службы приходилось встречаться и с более драматичными историями, но зацепила именно эта. Зацепила и не отпускала, связав воедино подлость, алчность, ненасытную жажду обладать и… благородство, которое было таким простым и ненавязчивым, что, вроде как, и не заслуживало подобного эпитета.

Эль Каир не собирался никому помогать, лишь узнать судьбу артефакта.

Эль Каир не думал спасать Катарин, но когда понял, что именно ей грозит, пошел следом.

Эль Каир даже мысли не допускал, что будет помогать следствию, но когда ситуация сложилась именно так, как сложилась, рассказал все, что знал.

Эль Каир всю свою жизнь бежал от ответственности, но, узнав, что у него есть дочь, предпочел остаться рядом с ней, назвав своейженой женщину, которая совершенно не соответствовала его положению в обществе.

Не произойди все это со мной, я бы даже не поверила.

— Ты вся вымокла, — вывел меня из задумчивости Вильен.

Я опустила голову, посмотрела на стоявшего рядом эксперта… мокрого, как и я.

— Ты — тоже, — улыбнулась я через силу.

Лаконичные фразы. Острые и конкретные.

Эль Каир рассказывал то, что узнал от других, а, казалось, пережил сам.

…подаренный им артефакт попал в руки Эдгара не сразу. В ту ночь, когда в доме Лаурии случился магический взрыв, подвеска была надета на девочку. Это ее и спасло.

…праздновали они день рожденья самой Лаурии. Много гостей, выпивки. Засиделись далеко за полночь. Рудольф был настолько пьян, что о возвращении к себе речь не шла.

…Катарин, в отличие от мужа, из всех напитков предпочтенье отдавала лишь морсу — носила своего ребенка. Еще одна причина, чтобы остаться. Срок был достаточно большим, тащить на себе Рудольфа она просто бы не смогла.

…Эдгар ушел одним из последних, о чем-то ругался в одной из комнат с братом, который, по словам Катарин, постоянно твердил, что Эдгар об этом еще пожалеет.

…незадолго до взрыва Катарин стало плохо — беременность протекала тяжело, и она вышла на улицу. Прошла в сад….

…все остальное она помнила плохо. Лишь потемневшее лицо сестры и малышку, которую выхватила из ее рук.

…своего ребенка Катарин потеряла. Взяв дочь сестры, вернулась в Аркар, где у ее мужа был дом, тут и столкнулась с новоявленной родней, поторопившейся обвинить ее в смерти Рудольфа и, воспользовавшись тем, что у женщины не было знакомств, отобрала то, что должно было достаться Катарин в качестве наследства.

…подвеска исчезла тогда же. Исчезла, чтобы уже не вернуться.

…сумасшедшим она своего нового хозяина не сделала, а вот одержимым — да. Одержимым мыслью, что Катарин известно, кто именно убил ее мужа….

…Эдгар ошибся. Катарин просто плыла по волнам жизни, не мечтая о мести… лишь о спокойствии.

— Так, может, пойдем? — улыбнулся Виль, сдунув повисшую на носу каплю.

— Ты мог давно уйти, — хмыкнула я.

— Не мог, — засмеялся Вильен, подмигнул Допросу, который удобно устроился на укрытой от дождя скамейке.

— Тогда идем, — решительно поднялась я по лестнице.

— Вы чего там стояли? — как только мы вошли в здание Департамента, выглянул из дежурки следователь.

— Думали, — ворчливо заметил Виль.

— Господин Соул у себя? — ответила я вопросом на вопрос.

Тот кивнул и поспешил вернуться обратно.

— Тогда я пошла, — вздохнула я, представляя себе будущий разговор.

Легким он точно не был.

— Удачи, — мягко улыбнулся Вильен.

До кабинета Фариха я добралась на собственной упертости, настолько велико было желание развернуться и… сбежать куда-нибудь.

Северов вряд ли знал о контрабанде, которая шла по дипломатическому каналу. Вряд ли даже догадывался.

А если знал?!

— У себя? — пришибленно уточнила я у Шаеса, с трудом заставив себя войти в приемную.

— У себя. Один. Ждет тебя, — не без сочувствия произнес он. — Тебя высушить? — намекнул на мои не самые лучшие взаимоотношения с бытовой магией.

— Не надо, — вздохнула я, надеясь на поблажку.

Без вины виноватая…. Это было обо мне.

— Вы позволите? — коротко постучав и получив разрешение, приоткрыла я дверь.

— Позволю, — как мне показалось, несколько нервно отозвался Фарих и, лишь после этого поднял голову: — Ты чего такая мокрая?

— Дождь, — пожала я плечами, лишив себя возможности отступления.

— Дождь? — во взгляде главы Департамента явственно читалось непонимание.

— Да, — кивнула я. — И уже давно.

— Дождь, значит… — как-то… многообещающе, протянул Фарих и указал на стул. — Он сказал что-нибудь интересное?

— Кто? — уточнила я, присаживаясь.

— Настасья! — повысил Фарих голос, заставив меня смутиться.

Старший следователь Следственного департамента Аркара….

Я вела себя, как растерявшаяся девчонка!

— Гильен Стор уверен, что Джейн известно, кто именно убил Нико.

— А так же дипломатического курьера и графиню Ланскую, — Фарих закрыл папку, которая лежала перед ним, отодвинул ее в сторону. — Есть за что зацепиться?

— Еще одна барышня — Рози. Но там не все однозначно. Стараниями Гильена в городе ее нет, а если верить его словам, то девушка мало что знает.

— А если надавить? — Фарих правильно понял, что главной проблемой была не память Рози, а именно нежелание господина Стора сотрудничать со следствием.

— Если не одумается в ближайшее время, именно так и сделаю, — вздрогнула я, лишь теперь ощутив, что промокла насквозь.

Заметив, как я поежилась, господин Соул встал, отошел к двери, приоткрыл ее:

— Налей ей чего-нибудь горяченького.

Ответа Шаеса я не услышала — дверь тут же закрылась.

— Может, не надо? — жалобно попросила я.

— Настасья!

— В футляре курьера была контрабанда. Камни… — решила я, что в этой ситуации проще броситься в омут с головой, чем ходить вокруг да около.

— Что? — Фарих проходил как раз мимо меня, так что с точки зрения безопасности остановился слишком близко.

— В футляре курьера была контрабанда. Камни, — повторила я уже спокойнее. Но все-таки дернулась, но тут виной была все та же влажная одежда.

— Это тебе Саид Эльар Амар Каир рассказал, — господин Соул не ошибся с источником информации.

Вместо ответа — чихнула, тут же напоровшись на тяжелый взгляд будущего отчима.

— Шаес!

— Да господин Соул, — дверь вновь открылась. — М-да… — водружая поднос с единственной кружкой на стол, оценил он мой внешний вид. — Вы бы ее высушили, — обратился он к Фариху.

— С ее амулетом?! — неожиданно вспылил тот. — Пей! — тут же рявкнул на меня.

Я схватилась за кружку, сделала глоток, тут же пожалев о поспешности. Мало того, что обожгла язык, так питье оказалось еще и с алкоголем.

Шаес предпочел быстрее покинуть кабинет, посчитав, что свое дело он уже сделал.

— Там футляр запечатывается и передается курьеру. На месте — вскрывается. Идеальная схема, не подкопаешься, когда задействованы сотрудники дипломатической службы, — как-то… задумчиво протянул Фарих, словно забыв обо мне.

— Вы ведь не удивлены? — едва не поперхнулась я. Как раз в этот момент пыталась сделать еще один глоток.

— Что? — глава Департамента опять посмотрел на меня, потом качнул головой. — Удивлен, но теперь все встало на свои места.

— Кроме того, что на этот раз им потребовалось вскрыть футляр здесь, в Аркаре, — заметила я, чувствуя, как по телу пробегает теплая волна, позволяя хоть немного, но расслабиться.

— Это как раз и понятно, — вздохнул Фарих, устраиваясь за своим столом. — Ты пей! Пей! — заметив, что я отставила кружку, потребовал он.

— Вам может и понятно, — обиженно выдавила я из себя, — а вот мне — нет, — но в кружку вновь вцепилась. С ней действительно было уютно.

Да и простудиться не хотелось. Ясно, что как только доберусь до своего кабинета и сниму амулет, попрошу Вильена высушить меня. Ну и напоить чем-нибудь, из лекарского арсенала.

Но пока это не произошло, предстояло довольствоваться тем, что имелось.

— Князь твой делал намеки, — нахмурившись, качнул головой Фарих. Выглядел, стоило признать, не очень. Не уставший… потерянный. Не в том смысле, когда речь шла о господине Соуле, главе Департамента, а в чисто житейском.

— Я не сообразил, пока ты не сказала про контрабанду, — продолжил он, не заметив моего внимания к его персоне. — Граф Шуйский вел расследование, связанное с контрабандой. Потому и следовал из Вероссии, что следы вели оттуда.

— Хотите сказать, что он их спугнул?! — приподнялась я, чтобы тут же сесть. — Не сходится по времени… — возразила я, чувствуя, как в теле появляется определенная легкость, а в душе — кураж.

— Думаю, дело было не во времени, и не в самом факте расследования, — Фарих посмотрел на меня как-то… странно. Мол, догадаешься или нет?

— Вор у вора украл ворованное? — расплылась я в довольной улыбке. — Хотите сказать, что кто-то, зная о контрабанде, решил воспользоваться ситуацией и перехватить груз?

— И при этом, как бы все изящно получилось, не вмешайся в этот план случай, — несмотря на некую гордость, прозвучавшую в его голосе, довольным он не выглядел. — Груз исчез, претензии предъявлять некому, да и граф со своим расследованием без результата. Футляр как был по их данным пуст, таким и прибыл в Ровелин.

Мне ничего не оставалось, как кивнуть. Выглядело это действительно изящно… если не помнить, сколько человек уже погибло, чтобы кто-то смог удовлетворить свои преступные амбиции.

— Значит, граф Шуйский вел расследование? — спрятав мелькнувшую в душе ярость очередным глотком, еще раз уточнила я.

— Да, — как-то весьма подозрительно вздохнул Фарих. — И я склонен верить. Князь достаточно ясно дал это понять.

— А если спросить у него самого? — подскочила я, 'озаренная' идеей. — Теперь, когда нам стало многое известно….

— Граф Шуйский пропал, — осадил меня Фарих. — Его ищут с ночи, но пока безрезультатно….

Я была слегка, но пьяна…. Этих слов оказалось достаточно, чтобы мгновенно протрезветь, осознавая, что в нашем деле вполне может появиться еще один труп.

Труп доверенного лица императора дружественной нам империи….

* * *

— Ты к себе? — Николас перехватил меня на лестнице.

Я не сразу и поняла, что обращаются ко мне, настолько задумалась о судьбе графа Шуйского.

Понятно, что он, пользуясь нашим делом, как прикрытием, продолжал вести свое расследование, но вот куда влез….

— Да, — вздохнув, кивнула я. — Есть новости?

— Давай в кабинете, — чуть повернулся он, дав увидеть торчавшую из-под мышки папку.

Отвечать я не стала, лишь прибавила шаг. Уж если Сванетти решил сам принести результаты экспертиз, значит, было там что-то серьезное.

— Слышал, тебя можно поздравить? — неожиданно подкинул он еще одну версию своего появления.

Вряд ли, конечно, стал бы подниматься из своего подвала ради возможности узнать все самому, но кто его знает… все случалось когда-нибудь впервые.

— Ты меня уже однажды поздравлял, — ответила я обтекаемо, не испытывая никакого желания говорить с ним о моей личной жизни.

То, что было у нас с ним, осталось в прошлом и больше не вызывало странной смеси чувств, в которых было и разочарование, и смятение, и сожаление, что все получилось так, как получилось.

Да и он…. Я искоса посмотрела на шедшего рядом со мной мужчину. Спокоен. Собран. Уравновешен.

Мне очень хотелось верить тому, что я видела. Хотелось, чтобы и он нашел свое счастье….

Эта мысль заставила тихонько хмыкнуть. Нашел свое счастье…. Все выглядело так, словно у меня оно уже было.

— Настя!

Мне показалось, что Николас хотел что-то сказать, но дежурный следователь, прыгавший через ступеньку, чтобы нас догнать, не позволил ему этого сделать.

Остановившись, мрачно посмотрела на взъерошенного ото сна Игоря. И ведь только утром заступил….

— Надеюсь, больше никаких трупов?

— А ты чего такая мокрая? — вместо ответа спросил он, подходя ближе.

Вот ведь…. Николас не спросил, а этот….

Впрочем, как мы с Вильеном стояли под дождем, видел отнюдь не Игорь, а его напарник.

— Так что там с трупами? — поторопила я следователя.

— Тьфу, на тебя! — грозно бросил тот. — Своих мало? — Потом махнул рукой, мол, все понял: — Мальчишка прибегал из 'Птички'. Записку передал.

— Ну, так давай, — протянула я руку.

Тот полез во внутренний карман и… замер.

— Забыл? — негодующе протянула я.

— Скажешь тоже! — засмеялся он, вытаскивая свернутое в несколько раз послание. Протянул, продолжая улыбаться, но теперь уже с легкой ехидцей.

Причина оказалась банальна. Листочек выглядел таким замызганным, что брать его в руки было весьма неприятно.

После шести лет в Департаменте меня это мало смущало.

— Интересно, что с ним делали? — развернула я бумагу. — Кофе ставили — точно, — отметила круг с весьма характерным цветом и присохшей к нему крупинкой.

— А еще на нем лежало пирожное, — поддержал мою игру Игорь, ткнув пальцем в жирное пятно.

— Нет, не пирожное, — поднеся лист к лицу, вдохнула я. — Аргор? — поморщилась, протягивая послание Николасу.

Тот достал из кармашка платок, взял аккуратно, через ткань, за самый уголок. Тоже принюхался….

— Аргор, — кивнул через мгновение. — Можешь возбуждать дело.

Аргор относился к запрещенным в Аркаре афродизиаков. Порошок привозили из горного княжества, растворяли в ароматическом масле и пропитывали им свечной парафин. Аромат едва ощутимый, но мужчины от него сходили с ума в стремлении вновь и вновь окунуться в омут удовольствия.

Зная меру, обходилось без особого вреда для здоровья, но кто же будет говорить об ограничении в заведениях, подобных 'Птичке'?!

— Чуть — что, сразу возбуждать! — выхватила я у него лист. — Тут пойди, докажи, когда и в чьих руках он побывал.

— Так я уже ушел? — сделал невинную мордашку Игорь. И даже, продолжая поедать меня глазами, спустился на одну ступеньку.

— Иди, иди! — вроде как, снисходя, разрешила я. Стоило ему повернуться к нам спиной, пробежалась взглядом по написанному ровным и приятным почерком.

То, что писала не Лильен — понятно. Ее каракули мы однажды разбирали всей группой. Не ее верная 'собачонка' — тоже. Если только та девчушка, что подавала нам кофе…. Под диктовку.

— Что-то важное? — вывел меня из раздумий Николас.

— Да, — кивнула я. — И даже очень….

И ведь не солгала ни словом. Встреча с Рози, которая должна была состояться следующим утром, могла серьезно продвинуть нас в расследовании.

— Все, идем! — свернув, спрятала я послание во внутренний карман.

Говорить о том, что вся задержка была только из-за меня, Николас не стал. Кивнул, пристроившись рядом, когда направилась в сторону кабинета.

— Тебя подсушить? — негромко спросил он почти у самой двери.

— А сможешь? Через амулет?

Вместо ответа меня обдало теплым воздухом.

— Он реагирует только на угрозу, — едва ли не равнодушно сообщил Сванетти, когда я, остановившись, удивленно подняла бровь.

А то я этого не знала….

— Не на магию, а на угрозу, — счел нужным повторить Николас.

А то я этого….

А вот этого я действительно не знала, считая, что амулет отца отсекает любое магическое воздействие.

— А тебе откуда известно? — взявшись за ручку, не без нажима поинтересовалась я.

— Изучил, когда тебя пытались убить сорокулом, — все с той же невозмутимостью отреагировал на мой вопрос Николас.

Еще одно… нет, не откровение — осознание. Я знала, насколько Николас хорош как маг, но это знание продолжало оставаться где-то там, затмеваясь памятью о наших отношениях.

— Прости, — чуть слышно прошептала я.

Судя по удивленному взгляду, Сванетти так и не понял, за что я просила прощение.

— И долго вы будете здесь стоять? — спас меня Вильен. — Чай стынет!

— С пирожками? — тут же забыл обо всем Николас.

Мне только и оставалось: вздохнуть и развести руками, мысленно простонав: мужчины!

— С пирожками, — заверил его Вильен. Потом взглянул на меня… подозрительно.

— Николас подсушил, — поспешила я то ли удовлетворить его любопытство, то ли… оправдаться. — Оказывается, амулет отсекает угрозу….

— Все не так просто, — стянув со стоявшей на моем столе тарелки пирожок, уже шамкая, оборвал меня Сванетти. — Защита многоуровневая, оценивает не только действия, но и намерения.

— Ух, ты! — тут же отвлекся от чая Виль. — Я сумел добраться только до третьего, но уже там мало что понял!

— Их шесть, — стащив второй пирожок, 'загорелся' Николас, мгновенно растеряв всю свою невозмутимость. — Перемешано несколько школ, но основой — степные плетения. Я не сразу разобрался….

— Так! — засмеявшись, отодвинула я тарелку на другой край стола. — Ты с чем пришел? — все еще улыбаясь, спросила у Сванетти, когда тот вскинул на меня по-детски обиженный взгляд.

— Что? — не сразу понял он. Потом тряхнул головой, тоже улыбнулся. Тепло. Мягко. — Я просмотрел все вещдоки с убийства посыльного. Были там магические следы. Очень слабые и невнятные, но мне удалось их усилить.

— И что? — вновь пододвинула я к нему тарелку. А еще дошла до Вильена и, забрав у него кружку с чаем, поставила перед Николасом.

— Есть слепок, — поблагодарил он меня кивком. Сделал глоток, блаженно зажмурился, лишь теперь давая заметить, насколько вымотанным был. — Не очень четкий, но для опознания подойдет, — протянул он мне папку.

Я забрала, отошла к окну, давая Сванетти спокойно перекусить. Когда открыла, рядом уже стоял Вильен, заглядывал через плечо.

Так…. Магические следы обнаружены на одежде посыльного, непосредственно рядом с раной. На вещах графини Ланской. На двери. На подоконнике….

— Там стояла шкатулка….

— …отделанная магическим серебром, — продолжил Николас. Опять с набитым ртом. — Для перевозки слепков.

— А разве их не закрепляют заклинанием? — обернувшись, уточнила я.

Для меня слепок представлял собой кварцевую пластину, с нанесенными на нее магическими метками. Именно такая лежала сейчас в специальном кармашке папки, которую я держала.

Бывали еще случаи с кольцами, но это уже дорогое удовольствие. Правда, и более надежное. Как и подвески, которые редко, но тоже встречались.

А еще — слепки на крови. Тоже кварц, но уже в виде песка. Достаточно нескольких капель….

— Обычно — да, — согласился со мной Николас. С сожалением посмотрел на тарелку — там осталось всего два пирожка, и отодвинул, — но бывают и исключения. Особенно, когда опасаются искажений, которые могут повлиять на результат.

— Значит, внутри этой шкатулки вполне мог находиться слепок? — настороженно подалась я вперед.

— Вполне возможно, — нахмурился Николас, — но даже если и был, то его следы полностью уничтожены. Все, что было, я взял рядом со шкатулкой.

— Осталось лишь найти, с чем сравнить, — заставила я себя расслабиться. Потом передвинула тарелку к краю, строго посмотрела на Сванетти: — Ешь!

— А ты? — во взгляде главы экспертного отдела была видна борьба.

— А я — дождусь Сэма и поеду домой, — решила я спор в его пользу. — Спасибо! — протянула чистый лист бумаги, чтобы мог завернуть добычу. — Ты очень помог, — добавила, когда он уже подошел к двери.

— Не за что, — бросил Николас, выходя в коридор.

И ведь даже не оглянулся.

— Это что сейчас было? — задумчиво поинтересовался Вильен, когда за Сванетти закрылась дверь.

Уточнять, о чем это он, я не стала — поняла и сама. Лишь качнула головой — ничего. Ничего больше не было, да и не могло быть.

Но разве это мешало нам остаться друзьями?

Просто… друзьями….

* * *

Сэм появился около шести. Уставший и злой.

Ворвался в кабинет, тут же направившись к графину с водой. Налил в стакан, выпил залпом. Добавил еще до половины и тоже влил в себя.

— Что случилось? — надеясь, что прозвучало спокойно, поинтересовалась я, когда он добрался до своего стола.

— Ничего! — несколько нервозно бросил Самюэль, усаживаясь на стул. Потом вскочил, чтобы тут же вновь сесть. — Ты ее когда-нибудь видела?! — буквально простонал, наклонившись вперед. — Это не тетушка, это….

— И что с ней не так? — мягко, опасаясь еще сильнее вывести его из себя, уточнила я.

— Я не понимаю, как Джейн доверяла ей ребенка?! — Сэм все-таки вспылил. — Она же помешанная!

— Это установил лекарь или ты высказал свое мнение? — несколько разозлилась я. Больше на Сэма, чем на ситуацию.

Опытный следователь, а вел себя, как мальчишка! 'Не понимаю…!' 'Помешанная…!'

— Устал я… — склонив голову, повинился вдруг он. Продолжил, так и глядя в стол: — Каждую минуту ждал нападения, да еще и боевика с собой взял. А там… — Сэм выпрямился, твердо посмотрел на меня: — В доме — ни пылинки. В саду — ни одного самого захудалого сорнячка. Все чисто, все на своих местах. Нас, когда вошли, заставила разуться, вымыть руки. А потом непрестанно зыркала, что бы мы ничего не трогали и ни к чему не прикасались.

— Значит, вернулись вы без результата, — сделала я вывод из его слов. — Жаль, но….

— Как это без результатов?! — тут же вскинулся Сэм. — Тетушку Джейн не очень любят, так что разговорить соседей оказалось несложно.

— А за что не любят? — мысленно усмехнулась я. Младший Джакс поймался на простейшую ловушка.

— Так за характер и не любят, — едва ли не разочарованно посмотрел на меня Сэм. — Склочная она. Чуть что не так, она обязательно найдет правых и виноватых.

— За Джейн я такого не замечала, — качнула я головой, вспоминая легкий нрав барышни. И ведь досталось ей по жизни, но не озлобило, не сделало жестокой и не наполнило ненавистью к более успешным.

— Так она не ее племянница, — тут же засиял Сэм. Хоть какой-то результат…. — Она дочь сестры ее умершего мужа. Кстати, при весьма странных обстоятельствах умершего, — вытянув вперед указательный палец, заметил он. — Говорят, это она его в могилу свела, — добавил трагичным шепотом.

— И есть доказательства? — приподняла я бровь.

— Конечно же, нет! — 'улыбнулся' мне Сэм. Бросил взгляд в окно…. Уже темнело…. — Я напишу отчет, причешу протоколы, а ты иди, не жди. Ничего нового тетушка не сообщила.

— А рассказ Джейн? — поднялась я из-за стола, радуясь, что попаду домой пораньше.

— Рассказ Джейн она подтвердила. И по датам, и по событиям, — заверил меня Сэм. Потом ударил себя ладонью по лбу: — Тебя же там Фарих ждет!

— С докладом? — 'испугалась' я.

— С предложением отвезти домой, — засмеялся Сэм. Подмигнул Вильену, который все это время внимательно следил за нашим разговором, но так ничего и не сказал. Потом вновь посмотрел на меня, но уже несколько задумчиво: — А куда ты дела тело князя?

— Что? — не поняла я, мысленно видя себя уже дома. — Какое тело?

— Я думал, что ты его уже все….

— Дождись Энгина, — не поддержала я шутку. — Если будет что интересное, отправляй вестника.

Получив воздушные поцелуй в качестве заверения, что все так и будет, активировала защиту стола и вышла из кабинета.

Домой….

Последние дни настолько меня вымотали, что возвращение домой начало восприниматься чудом, добавляя ощущениям щемящей остроты.

Место, где я могла отдохнуть. Где я могла, пусть и ненадолго, но забыть все связанные со службой проблемы. Где я могла просто расслабиться и говорить о нарядах, увлечениях, обсуждать с матушкой последние сплетни высшего общества, о которых она всегда была осведомлена значительно лучше, чем я.

Дом, который вскорости должен был стать моим…. Ненадолго….

Настроение эти мысли не испортили, но добавили меланхолии, которая не отпускала всю дорогу. Не помогли и вопросы, которые задавал мне Фарих. Отвечала я коротко и односложно, продолжая не то, что думать о собственном будущем — пытаться понять, каким бы хотела его видеть.

К сожалению, ничего нового придумать не смогла. Меня устраивало то, что было.

— Настенька! — матушка бросилась мне навстречу, стоило войти в холл. — Фарих… — смутилась, когда следом показался господин Соул. — А мы с князем уже заждались….

— Его Сиятельство у нас? — тут же ухватилась я за оговорку. — А мы его уже едва ли не потеряли? — заметила не без язвительности.

— Князь заехал предупредить, что не сможет отужинать с нами… — взгляд Елизаветы Николаевны метнулся, выдавая смятение.

Странно….

Все это было не только странно, но и наводило на определенные мысли.

Фариху, не зная, что его ожидало на следующий день, не догадаться, а вот я вполне могла предположить, что именно стояло за визитом Северова. Оставалось узнать: на чьей стороне он был?

Господин Соул или граф Шуйский?

Аркар или Ровелин?

— Очень жаль, — натянуто улыбнулась я, давая себе зарок поговорить с матушкой, и, надеясь, что она не совершит ошибку до тех пор, пока это не произойдет. — Передайте, пожалуйста, его Сиятельству, что я была бы рада его увидеть….

— К чему передавать, Анастасия Николаевна, — заставил меня обернуться раздавшийся из-за спины голос князя. — Благодарю вас, Елизавета Николаевна, что уговорили задержаться, — спускаясь по лестнице в холл, добавил он. Легким наклоном головы ответил на приветствие Фариха, потом подошел ко мне, принял протянутую ладонь, коснулся ее губами. — Рано или поздно, но это дело будет завершено….

— Какое именно? — не без насмешки поинтересовалась я. Как и он, говорила чуть слышно.

Северов выпрямился, губы тронула легкая улыбка, вот только взгляд был тяжелым….

— Похоже, я что-то пропустил, — не спрашивая — утверждая, произнес он, отпуская мою руку. — Разговор с Саидом Эльар Амар Каиром?

— Ваша осведомленность, князь, делает вам честь, — 'улыбнулась' я. — Вы ведь меня простите, если я вас покину? — добавила прежде, чем он что-либо ответил. — День был тяжелым, я хотела бы передохнуть перед ужином.

— Как вам будет угодно, Анастасия Николаевна, — отступил он в сторону, освобождая мне дорогу. — Господин Соул, — спустился он еще ниже, — мне будет необходимо с вами переговорить.

— Когда? — вопрос Фариха отдался во мне ознобом.

Я оглянулась, в одно мгновенье оценив сгустившееся напряжение.

Нервозность матушки. Беспокойство Фариха, который мог не понимать, но вряд ли не чувствовал, что происходящее каким-то образом касается и его. Северов, похожий на вырванный из ножен клинок…. Острый. Смертоносный. Одинокий….

— Я не хотел бы лишать вас общества Елизаветы Николаевны… — князь сделал еще один шаг.

Слишком медленно. Слишком напряженно….

— Тогда жду вас вечером в моем доме, — Соул тоже сдвинулся, подходя ближе к матушке….

О чем я только думала?!

Чьи судьбы рисовала в чужих движениях?!

— Так и сделаем, — князь остановился напротив Елизаветы Николаевны. — Прошу меня простить….

Вспышка света была неяркой, за и хлопок… если не знать, можно подумать, что донеслось издалека. Но я знала….

Соул поймал появившегося вестника, нахмурился. Потом развернул лист…. Чем дальше читал, тем глубже становилась залегшая между бровей складка.

— Госпожа Волконская, — дочитав, посмотрел он на меня, — прошу вас проследовать со мной.

— Как прикажете, господин Соул, — проигнорировав пристальный взгляд Северова, спустилась я вниз.

— Вас, Ваше Сиятельство, — тоже, — продолжил Фарих, не дав мне задать вопрос о том, что случилось.

— Я могу узнать… — за меня это сделал Северов.

— Да, — коротко бросил Фарих. Тяжело вздохнул… — Нашли тело графа Шуйского. Убит ударом стилета в сердце….

Если бы Северов не стоял совсем рядом с матушкой, вряд ли бы сумел подхватить, не давая упасть, когда она потеряла сознание….

Жаль, но я не могла так просто избавиться от понимания, что вот и все…. Судьбы решила за нас, сделав свой выбор.

Фарих Соул и Аркар….

Вот только был ли он правильным? Для нее…

Глава 13

Вестника отправил маг, уже прибывший на место преступления в составе дежурной группы. Будь иначе, добирались бы дольше, а так просто воспользовались перстнем переноса и выставленным маяком.

Без задержки, правда, не обошлось, но тут…. Ситуация, когда и не знаешь, что правильнее. Шуйскому было все равно, но… не все равно было нам всем. Даже сломленной известием матушке, за которой взялись приглядеть Петро и Любочка.

— Господин Соул, — стоило нам выйти из серого марева переноса, бросился навстречу Игорь Лазко, — тело нашел патруль. Вызвали нас, мы опознали…

— Помолчи, — попросила я.

Фарих — глава Департамента, я — единственный из присутствовавших на месте преступления старших следователей. Первое и последнее слово….

Когда Игорь исполнил приказ, огляделась, отмечая детали. Справа — стена Синего района. Прямо, за лесочком и едва невидимым отсюда полем — Черный, магический. Неподалеку — одна из главных дорог, ведущих в Марикард. Место хоть и людное, но тело, если не знать, где находится, обнаружить тяжело.

Кроме Игоря, эксперта и мага в дежурной группе лекарь. На нас не оглянулся, продолжал стоять среди невысокой травы. То ли обозначал место, то ли….

Напряжение проявлялось по-разному. В его случае — неподвижностью.

— Как вы здесь оказались? — обернулась я к патрульным. Те тоже перебрались поближе, точно зная, что без уточнений не обойдется.

— Свечение, — глядя угрюмо, ответил тот, что погрузнее. По возрасту вроде ровесники, но один был не то, что массивнее, скорее, матерее. — Когда проезжали час назад, не видно было, а как темнеть начало, так заметили.

Неподалеку 'зашевелился' воздух, предупреждая о появлении новых действующих лиц…. Первым показался Вильен, заставив вздохнуть с облечением. Его не хватало…. Как и Сэма, Энгина и даже Николаса, замыкавшего кавалькаду.

Появлению Сванетти я не удивилась. Все было не просто серьезно. Очень серьезно!

— Господин Соул? — посчитав, что передышка затянулась, повернулась к Фариху, — позвольте приступить к осмотру.

Тот дернулся — получалось, что я сама себя назначила на дело, но кивнул. Это была наша цепочка…. Мы — начинали, нам и заканчивать.

— Приступайте, — прохрипел он, коротко посмотрев на Северова.

Я предпочла оставить Даниила без своего внимания. Мне было проще — могла сделать следующий шаг, попав под действие пунктов и параграфов, которые не оставят возможности думать, все сильнее погружаясь в невозможность что-либо изменить. А он?!

— В соответствии с параграфом шестым Свода правил дознания я закрываю место преступления до окончания осмотра, — отметив, что Виль пристроился за спиной, произнесла я, следуя протоколу.

— Зафиксировано, — тут же отозвался Соул. Принял папку, которую ему подал подошедший Энгин, проставил время, вернул. — Семь часов десять минут после полудня.

— Сэм, займись патрулем, — не оборачиваясь, попросила я младшего Джакса.

— Сделаю, — тут же откликнулся он. — Когда вы заступили… — донеслось вслед за скрипучим шелестом травы под его ногами.

— Господин Сванетти, я прошу вас присоединиться к группе, — оглянулась я.

Магические фонари уже выставили, сдвинув сумерки за контуры деревьев, казавшиеся застывшими на границе чудовищами. Уродливые, с искореженными руками-ветвями….

Мотнув головой, чтобы избавиться от ощущения иллюзии, частью которой я сама являлась, подошла к лекарю:

— Что у нас?

Тот не шевельнулся, продолжая демонстрировать крепкую спину.

— Так и запишем… — свела я не то к шутке, не то к сарказму, — убийство.

— Посмотри сама, только осторожно, — сдвинулся лекарь.

— А я разве когда-нибудь была неосторожна? — ворчливо заметила я, вставая на его место.

Слева, в сторону дороги, кустарник. Прямо, метрах в четырех, дерево. Ствол молнией раскроен надвое, но уже давно. Развилка заросла мхом….

Ближе, метрах в двух, еще одно деревце. Совсем хлипкая березка… со сломанной, уже подвявшей веткой.

Шуйский лежал на спине. Тело вытянуто с востока на запад. Голова чуть склонена к правому плечу, руки раскинуты, ладони развернуты вверх, пальцы, кроме большого, прижаты друг к другу. Ноги разведены, расстояние между пятками….

Взгляд привычно отмечал все, что нужно будет перечислить в протоколе. Схема осмотра трупа….

Назвать трупом тело Шуйского было невообразимо тяжело!

Одежда грязная и мокрая — постарался шедший днем дождь, но без следов, которые могла бы оставить борьба. На груди, там, где сердце, небольшое пятно крови, обрамляющее лезвие стилета.

— Заморосило вскорости после полудня, — присела я на корточки.

— Земля под ним сухая, — отозвался лекарь, подтверждая мою мысль. Убили Шуйского еще до обеда.

— Но точное время смерти ты назовешь после вскрытия, — вздохнув, добавила я.

Раньше эта фраза вызывала скорее недовольство, чем глухую ярость. Сейчас же….

Мое первое впечатление о Шуйском, сводившееся только к одному: опасен…. Признание графа, что, выбирая из нескольких высокоуровневых магов, отец выбрал именно его…. Намеки князя, что опыт скользких дел у нынешнего посланника императора Владислава значительно больше, чем я могла бы предположить…. И — единственный удар, лишивший его жизни!

Я — не понимала, как уравнять то и другое!

— Если оно будет, это вскрытие, — неожиданно глухо произнес лекарь и тоже присел.

Приподнял руку Шуйского… отпустил…. Она 'легла' мягко, расслабленно.

— Дотронься, — кивнул он на его ладонь.

Коснулась кожи…. Теплая….

— Слишком теплая для открытого участка тела. Трупное окоченение отсутствует. Но пульса нет, дыхания — тоже. Тут без сомнений.

— Стазис? — оглянулась я на Соула, но первый, на кого наткнулась взглядом, был Северов.

— Скорее всего, — лекарь оборвал наш безмолвный диалог, заставляя вернуться к насущному. — Но тогда объясни мне, как такое возможно: за считанные мгновения установить стазис, требующий сил; холодного разума, который не позволит поддаться страху осознания возможной смерти; скрупулезности, невозможной в состоянии ускользающего сознания и позволить нанести себе удар прямо в сердце?!

Я ее могла ответить лекарю — он не был скреплен печатью молчания, но не видела смысла лишать себя такой возможности. Чтобы объяснить и то, и другое, вариантов было не много. И единственный, который учитывал все нюансы — Шуйский хотел, чтобы его считали мертвым, потому и подпустил врага так близко.

Он был готов…. Нет, не к собственной гибели. К подобному развитию событий.

— А, может, вскроем? — посмотрела я на лекаря, давая понять, что его любопытство так и останется неудовлетворенным. — Сделаем вид, что не поняли….

— Настя?! — возмущенно вскинулся тот. Потом поднялся, вздохнул устало: — Ну и шуточки у тебя….

— Какие шуточки?! — встала и я. Подмигнула, пряча за иронией испытанные радость и облегчение. И не важно, что все проблемы еще впереди, главное, среди них не будет одной…. — Останься здесь, я — доложу.

Лекарь не ответил — не дождалась даже кивка, но ответа и не требовалось. Глупцов в нашем Департаменте долго не держали. Он и сам уже понимал, что вот с этого, происходящего сейчас, все самое серьезное и начнется.

Пройдя мимо Вильена, Сэма и Энгина, которые, с едва сдерживаемым нетерпением, следили за каждым моим движением, подошла к Фариху. Северов уже стоял рядом с ним, так что просить подойти не пришлось.

Защиту выставила не я — князь. Тоже… догадливый.

— Жив. Под стазисом, — не став дожидаться вопросов, произнесла я.

— Идиот! — как-то… судорожно выдохнул Северов.

Я — не то удивленно, не то ошарашенно, приподняла бровь. Зная князя уже достаточно хорошо, ничего подобного не ожидала. Его сдержанность даже в самых серьезных ситуациях, корректность, независимо от обстоятельств и присутствующих лиц….

— Прошу меня простить, — тут же… ничуть не виновато склонил он голову. — Его нужно перевезти….

— … но сделать это так, чтобы возможный наблюдатель ничего не заподозрил, — перебила я Северова и тут же ухмыльнулась: — Господин Соул, а если мы пригласим сюда Саида Эльар Амар Каира?

Неожиданная мысль, как и о возможном наблюдателе. Наблюдателе, который вполне мог скрываться в нашем Департаменте!

Неприятно, но… в этом деле я предпочитала быть более чем осторожной.

— Неплохая идея, — опередил Фариха Северов. — Друзьями их с графом трудно назвать.

— Ты кого-то подозреваешь? — хмуро поинтересовался Фарих, похоже, сочтя вопрос со степняком уже решенным.

— Нет, — качнув головой, вздохнула я. Оглянулась….

Не знаю, что рассчитывала увидеть — кроме одиноко стоявшего лекаря рядом с телом Шуйского больше никого не было, но вот именно это… одиночество и резануло по сердцу, отдавая ощущением неправильности.

Граф тоже был из тех мужчин, которые брали все на себя. Молча, без лишних слов, просто шли и… делали. Возможное…. Невозможное….

Этот раз мог быть для него таким же, как и прежние. А мог оказаться и другим… в котором его возвращения ждали.

Кощунственно, если вспомнить о стоявшем рядом со мной Фарихе.

* * *

Степняк в своей холодной надменности был великолепен. Смотрел с презрительной снисходительностью. Отвечал на вопросы, не скрывая брезгливости, которую мы у него вызывали.

Так было там, на месте преступления. В морге, куда со всей предосторожностью привезли Шуйского, он стал совершенно другим. Сдержанным. Собранным. Уверенным.

— Еще пара часов и стазис начнет расползаться. И тогда уже будет поздно.

— Под стазисом не оперируют, — возразил ему лекарь. Не тот, что выезжал с дежурной группой, другой, с соответствующей специализацией.

— Стазис я сниму, как только вы будете готовы, — терпеливо, словно маленькому, объяснил Саид.

Коротко, только по имени, попросил называть его он сам. Вряд ли это было чем-то вроде предложения дружбы, скорее, экономил время.

— Стилет вошел в сердце, — вновь заметил тот самый, второй лекарь. Интонации были ворчливыми, неприятными. — У нас будет всего несколько минут.

— Я могу снять стазис не полностью, восстановив процессы, но сильно их замедлив, — степняк был все так же невозмутим. — А если позволите, то и придержу истечение крови.

— Оперировать здесь….

На этот раз я была согласна с безымянным лекарем — помещение морга мало предназначено для живых, но поддерживать его не собиралась. Не нравился он мне!

— Не ожидал я, что он нам поможет, — чуть слышно произнес Фарих.

— Он устал от одиночества, — так же, шепотом, ответила я. — Если его не спугнуть… — я многозначительно посмотрела на главу Департамента.

Тот подумал и… кивнул — займется. Все на благо Аркара….

— Вы позволите мне допросить князя? — резко сменила я тему.

Заставать врасплох не собиралась, всего лишь хотела быстрее закончить с обязательными процедурами и отправиться отдыхать. Здесь, как бы ни желала, помочь ничем не могла.

Фарих ответил не сразу. Сначала поморщился, потом посмотрел на Северова, стоявшего у самого стола, на котором лежал Шуйский и лишь затем повернулся ко мне:

— Ты уверена, что пришло время?

Вопрос был хорошим. Ответ — категоричным: нет. Да только из других вариантов — еще несколько дней слепо тыкаться в то, что князю уже было известно или, о чем он тоже 'уже' мог догадываться.

— Да, уверена! — твердо произнесла я, надеясь, что Фарих, даже если и сообразит про мои сомнения, так все равно решит в мою пользу.

— Ваше Сиятельство, — вместо продолжения, позвал Фарих Северова.

Тот оглянулся….

Выражение лица изменилось быстро: от отрешенной сосредоточенности, до легкой иронии.

— Она его любит….

Я не сразу поняла: говорил Фарих совсем тихо, да и фраза не имела смысла в контексте нашего разговора, посмотрела на него растерянно….

— Она просила привести вас сегодня к четырем в ратушу, — в моем взгляде должна была появиться укоризна. — Граф стал ее слабостью, страшным сном, наваждением, от которого она бежала, но все это было в прошлом. В настоящем она борется за ваше с ней счастье.

Что меня порадовало, спрашивать ни о чем Фарих не стал, просто кивнул. Не шевельнулся, не расслабился внешне, так и оставшись одним из Аркаровских столпов, но мне хотелось думать, что на душе его, заслужившей уютного, домашнего будущего, стало хоть немного, но легче.

А еще, я надеялась, что не дала ему ложной надежды. Не обманула, признав, что обморок матушки был данью неожиданности, а отнюдь не отчаяния.

Хотела и… надеялась….

— Господин Соул? — вернул меня к насущному подошедший Северов.

— Ваше Сиятельство, — я вновь опередила Фариха, сразу дав понять князю, что не отступлюсь, — мне необходимо допросить вас в рамках дела графини Ланской.

Тот чуть помедлил….

— Откладывать допрос до утра вы не хотите, — не вопросом — утверждением, произнес он.

— Наше присутствие здесь ситуацию к лучшему не изменит, — не желая ничего доказывать, заметила я. — Да и вряд ли вы пожелаете вернуться домой до того, как операция будет закончена.

— Весомый аргумент, — поддержал меня Фарих.

— Мне нечего возразить вам, госпожа Волконская, — не без некоторого сарказма отозвался князь. — Я готов следовать за вами.

— Не возражаете, если я попробую рассказать сама? А вы — подправите или добавите, случись мне ошибиться.

Собрались мы в кабинете господина Соула. Князь Северов, Фарих, Маркони, графы Джакс и Паррей, которых не могли не известить о 'смерти' посланника императора Владислава.

— Интересное предложение, — протянул Маркони, которого 'посадили' на протокол.

— Если не сказать, что заманчивое, — не без удовлетворения посмотрев на меня, добавил папенька Энгина. — Я все больше сожалею, что не переманил вас, Анастасия, в свое ведомство.

— Мне сложно разделить ваши чувства, — устало улыбнулась я. Глотнула кофе — не смакуя, лишь надеясь, что хоть немного отгонит сон. — Так что скажете, ваше Сиятельство?

— Не возражаю, — князь откинулся на спинку стула, — но хочу напомнить, что некоторые моменты могут рассматриваться, как секретные.

— Постараюсь их не касаться, — на мгновенье опустила я голову.

В нашей с ним истории это был не первый допрос. А вот будет ли он последним? И не изменится ли все когда-нибудь, поменяв нас местами?

Ветром дохнуло в раскрытое окно, штора хлопнула, словно присоединяясь к моему вопросу.

Я передернула плечами — ночная свежесть напомнила о могильном холоде, проследила взглядом за Маркони, который поднялся и закрыл створку, отгораживая нас от всего мира. Возвращаясь на свое место, подбадривая, коснулся моего плеча.

Не скажу, что это помогло восстановить душевное равновесие, но спокойнее стало. А еще — добавило уверенности. Уж если Медведь чуть заметно улыбался, значит, все в порядке.

В порядке не было, но разве это важно?!

Я сглотнула, крепче обняла ладонями бока чашки с кофе и… понимая, что тянуть дальше некуда, начала:

— Некоторое время тому назад, в соответствующем Департаменте Ровелина стало известно о появлении в империи довольно крупных партий контрабандных камней.

— Первый нелегальные поставки были выявлены около полутора лет тому назад, — дождавшись короткой паузы, которую я оставила для него, уточнил Северов. Сидел напротив меня… не захочешь, а все равно глаза в глаза. — Сначала даже сомневались — десяток камней в месяц трудно назвать каналом, но прошло полгода и счет пошел на сотни. Насколько всесерьезно, стало понятно еще спустя столько же.

Я ожидала, что он упомянет об особой группе розыска, которую не могли не создать, назовет имена, но князь решил промолчать, настаивать же смысла не было. До Шуйского мы рано или поздно, но дойдем, а остальные мне были ни к чему.

— Камушки оказались непростыми, — кивнув, что меня все устраивает, продолжила я, — все идеально подходили для магического воздействия. Это не отвечало на вопрос, где именно их добывали, но должно было помочь выяснить, где первоначально обрабатывали. Горное княжество, там эти навыки сохранены в полной мере.

— А степь? — заинтересовано подался вперед старший Джакс.

Замечание было правильным…. Почти.

— Султан Мурад не позволил бы случиться ничему подобному, — вместо меня ответил граф Паррей. — Амулеты и артефакты — основа существования султаната. Даже за подозрение легко остаться без головы.

Сурово, но иначе в степи не выжить. Небольшие оазисы, крошечные поселения, теснившиеся у источников воды, и южные племена, пытавшиеся лишить и этого.

Магия стала для них спасением. Магические безделушки — стабильным источником дохода.

Султан Мурад, как и его предки, думал не только о настоящем, но и о будущем, тщательно сохраняя сложившийся порядок.

— Я тоже так посчитала, — кивком поблагодарила я отца Энгина. — Все попытки выявить канал контрабанды не привел ни к чему, пока у кого-то особо умного не появилась мысль, что этим каналом может быть дипломатическая почта. У Ровелина нет установленных отношений с Ритолией, но есть с Вероссией, которая вот уже два года как воюет с горцами.

— Это был граф Шуйский, — произнес Северов.

Выглядел все так же… устало-расслабленно, но было в этой позе что-то от готовности броситься. То ли… в бой, то ли….

Ситуация и впрямь была странной. С учетом всех присутствующих в этом кабинете и происходящего сейчас в морге.

Матушке точно не стоило знать, где именно возвращали графа к жизни….

Воспоминания о Елизавете Николаевне не сбили с выстроенного плана — в этой части допроса неясностей для меня было немного, если только заставили вернуться к тому прошлому, о котором я знала лишь из рассказов.

Отец Лизоньки, проигравший все и оставивший свою дочь бесприданницей. Граф Шуйский, готовый взять ее в жены. То ли из жалости, то ли… как покрытие карточного долга. Бригадный генерал Волконский, уговоривший Елизавету тайно связать из жизни и погибший спустя четыре месяца в полевом лагере.

Граф в этой истории выглядел довольно неприглядно — именно он 'сорвал' удачу, до некоторого времени сопутствовавшую заядлому игроку, да и репутация у него была соответствующая — азартный дуэлянт, не чуравшийся грязных приемов, но это если не знать того, что теперь было известно мне.

Шуйский — преданно служивший сначала князю Федору Игнатьевичу Северову, а теперь помогавший и его сыну….

Бригадный генерал Волконский — честный служака, случайно узнавший о предательстве одного из своих офицеров и посчитавший правильным вызвать его на разговор тет-а-тет, во время которого и был убит….

Юная Лизонька…. Елизавета, напуганная событиями не только своей жизни, но и тем, что происходило с сестрами Вертановыми и решившая, что самым правильным будет сбежать от проблем….

История требовала, чтобы в ней была поставлена точка…. Не та, которая дарила надежду. Та, для которой уже не будет продолжения.

Я посмотрела на Фариха. Пауза была короткой — мысль быстрее слов, но мне хватило, чтобы понять: любовь бывает разной. Одна — пылает, даже сквозь прожитые годы, вспыхивая не прогоревшими до конца угольками. Вторая — горит ровно, согревая и даря уют.

— Госпожа Волконская… — граф Паррей встал, наклонившись через стол, забрал у меня чашку с остывшим кофе. — Вы устали. Может, все-таки прервемся до утра?

— Нет, благодарю вас, — улыбнулась я как можно безмятежнее. — Итак, — резко выдохнула я, — идея, пришедшая в голову графа Шуйского, была неожиданной, но объясняла и безуспешность попыток найти контрабандистов и количество камней. Футляры для почты магически обработаны, сколько не клади, все будет, как в бездонный карман.

— Вряд ли курьеры были в деле, — граф Паррей отодвинул стул, отошел к окну. Придержал штору….

Стекло было разрисовано влажными линиями….

Тот порыв ветра был предвестником. Дождя.

— Этот вопрос выходит за рамки нашего расследования, — опередив князя, излишне жестко заметила я.

Старший Джакс слегка развернулся, удивленно посмотрел на меня.

Я, вроде как, сетуя о своей несдержанности, дернула плечом.

Не говорить же, что эта мысль и мне не давала покоя. Сын моего друга…. Эти слова произнес Даниил, опознавая труп в 'Птичке'.

Сын моего друга….

— Графу удалось выяснить, кто из служащих Вероссии участвовал в контрабанде? — 'пожалела' я Северова.

— Да, — князь отделался коротким ответом. Когда я, продолжая смотреть на него, так и не задала следующего вопроса, усмехнулся: — У него не было приказа на арест, только задание проследить цепочку.

— Которая оборвалась в Марикарде, — вздохнула я.

Сказано так много, а к самому главному мы подошли лишь теперь.

* * *

— Что?! — граф Джакс медленно поднялся.

Повторить то, что сказала, я не успела — отвлек раздавшийся стук в дверь.

— Прошу меня простить, господин Соул, — получив разрешение, в кабинет вошел Сванетти, — но мне срочно нужна госпожа Волконская. Данные экспертизы.

Я оглянулась на Фариха, тот — кивнул. Не будь что серьезное, вряд ли бы Николас проявил такую настойчивость.

— Господин граф… — Старший Джакс стоял слишком близко, не давая мне встать.

Тот сдвинулся, но продолжал все так же пристально смотреть на меня.

Что ж… на его месте, я бы тоже поддалась нетерпению. И не только на его. Про версию, где вор у вора из присутствующих кроме меня и Фариха никто не знал.

Князя Северова в этом раскладе я не считала. Ему была известна часть истории, но другая.

— Следы? — подойдя к Сванетти, взглядом показала на очередную папку у него под мышкой.

— Лучше, — едва наметил он улыбку. — Слепок.

— Тот самый? — не веря, вскинулась я, едва не подавившись вздохом от неожиданности.

— Он, — не без удовлетворения кивнул Николас. Подал мне папку. — Сначала 'взяли' на сломанной ветке, затем на стилете.

Значит, оружие уже вытащили…. Экспертам передали сразу, зная, насколько это важно, выявить все по свежачку.

— Как он?

— Не знаю, — Николас качнул головой, догадавшись, что спросила я о Шуйском. — Там такая защита…. Нам стилет на улицу вынесли, чтобы не потревожили ни одного плетения.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. И за одно, и за другое.

— Если будет еще что-то… — Он, не закончив, вышел из кабинета. Дверь прикрыл плотно, но с какой-то осторожностью, выдавая то, что крылось за уверенной собранностью, которую собой олицетворял.

Усталость! Та усталость, когда тело кажется чужим, требуя тщательно контролировать каждое движение. Когда перед глазами муть, а в голове метроном бьется мысль: я должен….

В жалости он не нуждался. Тем более в моей.

— Их было двое, — вернувшись, положила я папку на стол. Подняла взгляд на Северова, как и все остальные, смотревшего на меня. — Один — как мы изначально и предполагали, маг. Вряд ли высокоуровневый, но весьма искусный. Подданный Ровелина, имеет отношение к дипломатической службе. Воевал. К чужой смерти равнодушен. — Я сделала короткую паузу…. Как раз, собраться с духом. — Именно от его руки погибли графиня Ланская, виконт Рокалев и барышня Нико. Второй — либо слабый маг, либо — полностью лишен способностей. Силен. Ловок. Обладает определенными навыками, которые позволили ему нанести столь точный удар в сердце. На его совести посыльный из 'Птички' и граф Шуйский, с которым, скорее всего, знаком.

— И тогда нам остается дождаться, когда граф придет в себя… — голос графа Джакса был пропитан сарказмом.

— Предлагаете отправиться по домам? — улыбнувшись, ответила я тем же.

Выделенный Николасом слепок открыл во мне второе дыхание, наполнил азартом почуявшей добычу гончей.

Вопросов было еще ой, как много, но и ответов… их становилось все больше. Выстраданных, вырванных у неизвестности, честно заработанных ответов.

— Еще кофе? — сглаживая напряженный момент, поинтересовался Фарих.

Я, заглянув на художество Маркони, успевавшего не только протоколировать наш разговор, но и рисовать очередной портрет жены, качнула головой. Кофе больше не помогало, а нагружать сердце сильнее, чем это уже было, точно не стоило.

Северов в ответ на предложение Фариха, даже не шевельнулся, продолжая с непонятным выражением лица наблюдать за мной. Джакс тоже не двигался, но в его позе было слишком много от желания вытрясти из меня все, что мне известно.

Единственный, кто кроме меня хоть как-то отреагировал на предложение Фариха, был граф Паррей. Но и его действия выглядели несколько неожиданно. Вернувшись к столу, он присел, взял в руки свою, уже давно пустую чашку, посмотрел на донышко, прикрытое кофейной гущей и… вновь поставив, твердо сказал:

— Нет.

— Тогда вернемся к нашему допросу, — проигнорировав папеньку Сэма, буровившего меня взглядом, присела я. — Я остановилась на том, что кроме проявившего сообразительность графа Шуйского, был еще один человек, догадавшийся, как именно попадала контрабанда на территорию Ровелина. Господин N. Но если граф радел за империю, то наш неизвестный жаждал лишь обогащения.

— Вам бы романчики писать, — садясь, недовольно пробурчал старший Джакс.

— Я бы с радостью, — 'огрызнулась' я, — да печать Молчания не позволит.

— Анастасия… — угрожающе протянул Фарих.

Я его тону не поверила, уж больно много было удовлетворения в его взгляде.

— Будучи в курсе ведущегося в отношения камней расследования, он терпеливо готовился, понимая, что рано или поздно, но создастся ситуация, когда Шуйский нащупает конец цепочки, выйдя на исполнителей. И вот тогда….

— Граф отправился в Вероссию чуть меньше двух месяцев назад. Как раз после дела, касающегося непосредственно вас, госпожа Волконская, — довольно отстраненно произнес Северов.

— Опять эти два месяца… — нахмурилась я.

— Это должно было произойти несколько раньше, — добавил князь. — Ему пришлось задержаться….

Причина его задержки мне была известна. Да и не только мне. История сестер Вертановых и доказательство причастности к их гибели князя Рината, второго сына императора Владислава.

Чем дальше, тем более жгучий интерес вызывал у меня это самый вездесущий господин N.

— Значит, трое, — граф Паррей сделал тот же вывод, что и я. — Организатор и два исполнителя.

— Один из них покинул Марикард, как только удалось открыть футляр с дипломатической почтой. Второй, вполне вероятно, еще находится на территории Аркара, — подняла я взгляд на главу службы безопасности демонов. — А следы третьего, скорее всего, легче всего обнаружить во дворце императора Ровелина.

— Вор у вора… — граф Паррей постучал пальцами по столу. — Сколько по вашим прикидкам было в последней партии? — спросил он не у меня — у Северова.

— Насколько нам известно, более тридцати камней, самый маленький из которых — двадцать пять карат, — едва ли не равнодушно ответил тот.

— Сколько?! — восхищенно переспросил граф Паррей. Потом, словно прося прощения за столь сильные эмоции, посмотрел на меня.

Впрочем, могли не извиняться, я и сама была буквально сражена названными цифрами. В нашем мире убивали и за значительно меньшее.

Значительно…

… меньшее!

Глава 14

— От имени императора Асселя благодарю вас за помощь, — добавляя своим словам весомости, граф Паррей величественно склонил голову.

— Это было интересно, — устало, но не без удовлетворения произнес Саид.

С мыслью, что его появление в кабинете Соула вряд ли обойдется без последствий, я не поторопилась. Поправив складки затянутого широким поясом роскошно расшитого халата, степняк бросил взгляд в мою сторону и… добавил:

— К тому же, моя невеста….

— Ваша невеста? — глава службы безопасности оглянулся, нахмурился.

Я сглотнула улыбку. Несмотря на серьезность происходящего, удержаться от смеха было нелегко.

— Да, — хищно прищурившись, повторил Саид, — моя невеста — подданная Аркара. — Он сделал паузу. Вздохнул… — Как и моя дочь.

— Ваша дочь? — граф Паррей вновь оглянулся.

Я — пожала плечами, кивком указав на господина Соула. Мол, он в курсе.

— Невеста — Катарин Ками, — Саид не стал усугублять ситуацию, посчитав, похоже, что для небольшого розыгрыша вполне достаточно. — Она воспитывает мою дочь.

— Даже так… — задумчиво протянул папенька Энгина. Внешне — ничуть не изменился, но я насторожилась в ожидании продолжения. — А вы никогда не задумывались о преподавании? — как-то мягко, обманчиво расслабленно шагнул он к степняку, но не остановился, жестом предложив отойти к окну, первым к нему и направился. — Насколько мне известно, в Академии магии Аркара свободно место заведующего кафедрой артефакторики. Вы ведь….

Остальное я, как ни старалась, уже не услышала. И не только потому, что отошли достаточно далеко. Эту защиту, при всем своем желании, обойти я не сумела.

— Извини, не смогу отвезти тебя домой.

Когда Северов оказался рядом, я пропустила, но от неожиданности не вздрогнула, хоть внутри и дернулось.

— У меня в девять встреча со свидетелем, — качнула я головой.

— Успеешь вернуться, — не без настойчивости заметил он. — Елизавета Николаевна….

Нет, про матушку я не забыла — собиралась отправить вестника, но Даниил был прав. Я вполне могла успеть добраться до дома, успокоить Елизавету Николаевну — Шуйский был жив, пусть и едва не отправился к предкам, и даже поспать пару часов.

Либо — сделать то, что собиралась изначально, и, поднявшись в кабинет, заняться документами по покушению на убийство подданного дружественной империи.

— Я займусь, — словно прочитав мои мысли, произнес подошедший Маркони. — Когда граф придет в себя неизвестно, а у тебя — реальная зацепка.

— Не уверена, что Рози скажет что-либо важное, — я не столько возразила, сколько не позволила надеяться.

— Ты этого не знаешь, — бровь Маркони угрожающе приподнялась.

— Я все поняла, — усмехнулась я. Потом подошла к Северову, приподнялась на цыпочки и… легко поцеловала в щеку.

И ведь не думала, что так поступлю, но торкнуло и я не стала спорить сама с собой.

Лежавший на столе в морге граф Шуйский сделал то, что не сумели беседы с матушкой и терпеливая настойчивость Даниила — помог прочувствовать, как это может быть, когда еще мгновение назад все — было, а теперь — ничего нет.

Страшное осознание! Не новое — нет, мне по долгу службы частенько приходилось сталкиваться с подобным, но именно вот это оказалось особенно безжалостным в своей откровенности, сбросив с души все лишнее, наносное.

Мы беззащитны перед жизнью. Мы беззащитны перед временем, обстоятельствами. Мы беззащитны перед болью потерь, перед невозможностью исправить, изменить, переиграть….

Мы — беззащитны, но не бессильны.

— Прости, — отступив, улыбнулась я Северову. Ошеломленным или обескураженным он не выглядел, а вот довольным — да.

— Тебя отвезет Энгин, — Маркони предпочел сбежать… оставив нас вдвоем.

Впрочем, это — 'вдвоем' было с натяжкой. Граф Паррей, как бы ни выглядел занятым разговором, моего порыва не пропустил. Брошенный в нашу сторону взгляд был быстрым, но таким острым и цепким, что я на миг испугалась возможных последствий.

Нет, не осуждения — его далеко идущих планов, в которых либо я одна, либо мы вместе с Северовым, так или иначе, но присутствовали.

— Я — скучаю, — воспользовалась я тем, что направлявшийся к нам граф Джакс резко изменил направление и поспешил подойти к Фариху.

— Эта история скоро….

— Госпожа старший следователь… — в кабинет влетел Игорь Лазко. Остановился, вроде как растерявшись при виде собравшейся компании.

А то он не знал….

— Что? — извинившись улыбкой, отошла я от Северова.

— Гостиница. Нападение на постоялицу, — понизив голос, заговорщицки произнес Игорь, как только я приблизилась.

— Взяли? — опередил меня с вопросом Фарих. Графа Джакса ему пришлось оставить в одиночестве.

План, как добраться до гостиничного охальника, разработали сразу, как стало понятно, что именно там происходит. Надежд особых не было — мы там серьезно засветились, но шанс оставался. У мужчины имелись явные проблемы в… общении с дамами, долго без разрядки он бы не продержался, проявив себя тем или иным способом.

— Взяли, — ощерился улыбкой Игорь.

— Кто? — на этот раз я оказалась быстрее господина Соула.

— Сама увидишь, — хохотнул Игорь. — Для ребят это оказалось полной неожиданностью.

— Господин Соул, — повернулась я к Фариху, — позвольте….

— Ты — домой, — качнул он головой.

Очень хотелось возразить, но….

Кроме того, что Фарих являлся главой Департамента, спорить с которым не позволяла субординация, он был еще и прав. Дело любителя извращенного удовольствия было необычным, но не столь важным, как то, что вела я.

Хотя… это с какой стороны посмотреть. С той, на которой находились женщины, которых этот тип использовал для удовлетворения, все выглядело с точностью до наоборот.

— Кто? — повторила я свой вопрос. Уж если не участвовать в допросе, так хотя бы узнать.

— Хозяин гостиницы, — с предвкушающей улыбкой выдал Игорь.

— Кто?! — переспросили мы одновременно с Фарихом. Еще и переглянулись.

— Хозяин гостиницы, — не без гордости, словно это была только его заслуга, заверил нас Игорь. — Господин Руши.

— Вот это — поворот! — восторженно выдохнула я. — В собственной гостинице….

— Возьмешься? — Фарих не дал мне договорить.

— Я? — на лице Игоря мелькнула растерянность. Он, как-то… судорожно сглотнув, посмотрел на меня, словно ища защиты.

Когда-то я оказалась на его месте, будучи дежурным следователем 'попав' на серьезное дело. Первое уже в должности оперативника.

— Главное, не дави, — не дожидаясь его ответа, начала я инструктаж, продолжая сложившиеся в Департаменте традиции, — позволь высказаться. Пусть угрожает, обещает страшными карами. Просто слушай и извиняйся. Твоя позиция — ты не веришь в случившееся. Это — стечение обстоятельств, в результате которых господин Руши оказался в столь неподобающем виде и там, где не должен был находиться. Ненавязчиво задавай вопросы, аккуратно записывай ответы. Уже перейдя к другому, возвращайся, уточняя. Чем больше он наговорит, чем больше запутается в показаниях, тем легче будет загнать его в угол и заставить признаться.

— А если он….

— Затягивай допрос, — перебила я. — Позволь ему слегка расслабиться, затем дай знак эксперту выйти. Пусть вернется с какой-нибудь бумажкой, отдаст тебе. Прочитай, нервничай, злись, но не на господина Руши. Повторяй, пока действует. А пока ты будешь разыгрывать представление, пусть ребята перетрясут гостиницу. Там сейчас тоже… весело.

— Его взяли тихо, — попытался возразить Игорь, посмотрев на Фариха, который внимательно слушал наставления, которые я давала.

— Слухи — вещь заразная, — хмыкнула я. — Постояльцы вряд ли будут о чем-то догадываться, а вот ночная смена уже точно все знает, так что, по горяченькому, да в душевном смятении, тебе многое расскажут.

— Думаешь, это началось значительно раньше? — кивнул Игорь.

От его растерянности не осталось ни следа. Теперь это был пусть и не совсем опытный, но уже в какой-то мере уверенный в том, что будет делать, следователь.

— Вызови кого-нибудь из дежурных, отправь к лекарю господина Руши. Теперь у нас есть все основания поинтересоваться его здоровьем. И не только в настоящем, но и в прошлом.

— Он — женат, — добавил Фарих. — Жена — стерва, каких поискать.

— Пусть ищут события в прошлом, которые могли его 'сорвать'. Первые жертвы — тогда он не был столь опытным.

— Это мне насколько придется затянуть допрос? — не без усмешки поинтересовался Лазко. Мотнул головой, давая понять, что в ответе не нуждается. — Мне бы еще злого напарника, — обратился он к Фариху.

— Я попрошу Маркони заглянуть пару раз, — тут же кивнул господин Соул.

— То, что надо, — даже не улыбнувшись, заметил Игорь. — Я могу идти?

Как бы мне хотелось оказаться на его месте….

Уверена, Игорь думал так же, но уже прицелившись на мое.

— Ты все еще боишься Маркони? — неожиданно спросил Фарих, когда Игорь отправился на свой первый самостоятельный допрос.

— Боюсь?! — изумленно вскинулась я, поторопившись отвести взгляд.

Два прошедших месяца научили меня многому, от многого и избавили. Единственное, что осталось без изменений — моя устремленность к князю Северову, с которой я то боролась, то пыталась примириться, и внутренний трепет перед Маркони.

— Нет, — уверенно качнула я головой. И, не позволив ему ни на миг усомниться в моем ответе, напомнила: — В четыре в Ратуше. Не опаздывайте.

Права ли была в том, что делала….

В каком бы душевном смятении матушка ни была, она никогда не забывала отменять назначенные встречи. Тем более столь важные, как эта….

Матушка не спала. Бросилась ко мне, как только я вошла в дом.

— Жив. В целительном сне. Если бы не Амар Каир, все могло быть значительно хуже, — шепнула я, прижимая ее к себе. — Теперь нужно только время.

— Есть в этом мире справедливость, — вздохнув, медленно, через силу, отстранилась она. — Я виновата перед графом. Он не должен был умереть, не сказав, что простил….

— Вы — ни в чем перед ним не виноваты! — жестко оборвала я ее. — Вы были юной девушкой, он — взрослым мужчиной, понимавшим в этой жизни значительно больше, чем вы!

— Настенька… — она отвела взгляд, плотнее натянула шаль, которой прикрывала плечи. — Он ведь так и не женился….

— … потому что до сих пор влюблен в глупую барышню, которой вскружил голову первым же явлением перед ней, — не без злости закончила я ее фразу. — Елизавета Николаевна, вы сами-то себя слышите?!

— Лизонька, права Настасья-то, права! — неожиданно поддержал меня Петро. И ведь так стоял за одной из колонн, что я даже не заметила. — Что прошло, то — прошло.

— Знаю я, — глухо откликнулась матушка. Подошла к лестнице, села на ступеньку. — Жалость это. Смотрю на него, а вспоминается, каким был.

— Да он и сейчас ничего! — многозначительно хмыкнула я. — Плечи. Грудь. Живот….

— Настя! — вскинулась матушка, тут же забыв о своих страданиях.

— Его раздевали при мне, — небрежно пожала я плечами. — Выглядит — великолепно, но Фарих — лучше.

— Замуж ей пора, раз уж на раздетых мужчин заглядывается, — шутливо заворчал Петро, помогая матушке подняться. — Бесстыдница!

— Я должна была присутствовать, — едва сдерживая улыбку, попыталась я 'оправдаться'. — На одежде могли быть улики. — Потом закатила глаза и добавила, с придыханием… — Живот плоский. Бедра узкие….

— Настасья! — рыкнули они одновременно.

— У меня два часа на сон, — попятилась я. — Вы тут теперь сами, — добавила, уже поднимаясь по ступенькам.

Устала. Устала до желания упасть там, где стояла, закрыть глаза и не помнить ни о чем….

— Спасибо… — голос матушки догнал, когда я уже свернула за угол.

Мысль вернуться мелькнула и… сбежала, сдавшись перед навалившимся: я сделала все, что могла….

Я еще помнила, как разделась, умылась, надев с помощью Лалы ночную рубашку, направилась в спальню….

— Настенька, пора вставать….

— Который час? — не открывая глаз, спросила я у тормошившей меня матушки. — И почему вы не ложились?

— Половина восьмого. Не ложилась, потому что выбирала платье, в котором пойду в Ратушу, — до обидного бодро ответила она. — Самюэль прислал вестника, заберет тебя в восемь.

— Значит, в Ратушу, — все так же, с закрытыми глазами, откинула я одеяло. Села, опустив ноги. — Тебе никогда не хотелось бросить все и исчезнуть? Так, чтобы при всем желании не нашли?

— Однажды я так и сделала, — шутливо поцеловав меня в нос, засмеялась она. — Но тебя я воспитала неправильно.

— Прикажите приготовить кофе покрепче, — с трудом разлепив веки, попросила я матушку. Посмотрела на нее сонно… такую свежую, веселую. — Фарих в четыре будет в Ратуше. Это я Вам обещаю.

— Знаю, — присела она передо мной на корточки. — Я написала ему и уже получила ответ.

— Даже так! — мгновенно 'проснулась' я. — И никаких интриг?

— Никаких! — легко и как-то… ясно улыбнулась она. — Ни с Фарихом.

— Я люблю Вас, матушка, — подавшись вперед, обняла я Елизавету Николаевну. Потом отстранилась, по-детски шмыгнула носом: — Мне бы вашу уверенность….

— Тебе не уверенность моя нужна, — поднявшись, отошла она от кровати, — а собственное понимание, что ты не только умелый следователь Департамента, но и желанная женщина, ради которой любящий тебя мужчина готов ждать, когда ты поумнеешь достаточно, чтобы осознать это.

— Вот как? — засмеялась я, вставая. — Пока мне кажется, что любящий меня мужчина не гнушается использовать всю эту ситуацию ради достижения своих целей.

— А разве одно другому мешает? — лукаво вскинула она бровь. Ответить не позволила, тут же добавив: — Умывайся. Тебе еще нужно успеть позавтракать.

Самюэль приехал за десять минут до восьми. По-человечески позавтракать не успел — отвечал на вопросы матушки, но со стола весьма некультурно похватал, с набитым ртом нахваливая крошечные бутербродики и совсем маленькие, на один укус, пирожки.

— Что в Департаменте? — как только мы устроились в карете, отобрала я у него собранную Любочкой корзинку. Нос он в нее уже засунул, и теперь держал, прижимая к себе, словно опасался, что отберу.

— Тебе повезло, что ты сразу на допрос, — не без сожаления отвлекшись от добычи, поднял он голову. — Информацию о смерти графа Шуйского скрыть не удалось, — подмигнул, усмехнувшись.

— Нам сочувствуют? — улыбнулась я в ответ, даже не пытаясь представить то, о чем Сэм так и не сказал. Благодаря печати Молчания о сути дела никто и ничего не знал, что не мешало считать трупы, связанные с ним.

Последний — графа, серьезно перевешивал все остальные.

— Спорят, когда терпение господина Соула закончится и нас выгонят из Департамента, — засмеялся он. Губы еще кривилась, а вот взгляд был уже тяжелым, многообещающим: — Фарих только вернулся из дворца. Сама понимаешь, столь ранняя побудка настроения императору Асселю не прибавила.

— О состоянии Джейн еще не сообщали? — сменила я тему. Выглянула в окошко.

К 'Птичке' нужно было свернуть налево, к Департаменту — направо.

— Вильен будет ждать нас у заведения, — Сэм сообразил, что именно заставило меня хмуриться. Этот допрос без мага-эксперта мог оказаться лишь формальностью.

— Так что по Джейн? — сильнее сдвинув шторку — полумрак внутри кареты возвращал сонливость, повторила я вопрос.

— Утренний отчет лекарей: практически без изменений, — Сэм все-таки отставил корзинку. И даже отодвинул от себя подальше. — Будет чудом, если начнет понимать, кто она такая.

— Плохо, — качнула я головой. — В ней ключ к разгадке….

— А если попросить твоего степняка? — подобрался вдруг Самюэль. — Отец сказал, успокоить императора удалось лишь известием о том, что Черный Принц возглавит одну из кафедр нашей Академии.

На первый взгляд идея была интересной — целительную магию к Джейн применяли, но не такого уровня, но радоваться я не торопилась.

Время! Приди эта мысль в голову раньше….

Раньше она прийти в голову не могла. О том, что Саид Эльар Амар Каир, скорее друг, чем возможный подозреваемый, стало известно лишь вчера.

— Попросим, — тем не менее, согласно кивнула я. Откинулась на спинку, на миг закрыла глаза.

Джейн…. Милая. Добродушная. Жизнерадостная…. Блондинка с голубыми глазами, с восхищением смотревшая на каждого мужчину, который был готов заплатить за ее ласки….

— А что говорят соседи тетушки Джейн об отце ее сына?

Самюэля очередная смена темы ничуть не удивила:

— Мало что, — поморщился он, похоже, вспомнив о своей поездке. — Приехал к полудню в сопровождении шести всадников. Еще один — помощник, очень похожий на самого баронета, был вместе с ним в карете. Сразу вошел в дом. Пробыл там пару часов, уехал вместе с ребенком.

— А внешность? Как описывали его женщины?

Сэм, прежде чем ответить, бросил задумчивый взгляд в окно. Затем посмотрел на меня:

— Все сводилось к двум эпитетам: красивый и неприятный. Высокий, крепкий. Одна из соседок, у которой муж служивый, сказала, что таким только в командиры.

— Это за что она его так? — хмыкнула я.

— За гонор и самодовольство, — улыбнулся в ответ Сэм. — Волосы, как черная ночь, нос — орлиный, взгляд — страшный….

Я — кивнула. Баронет Совин оказался весьма колоритной фигурой, раз уж его появление оставило столь яркие впечатления.

— Тетушку, говорят, отпаивать пришлось. А Джейн была, как скала. Глаза смурные, но держалась. Сорвалась, лишь, когда помощник передал ей кошель с деньгами. Взяла, прижала к себе, а потом упала на колени. Так и не встала, пока карета не уехала так далеко, что и не разглядеть.

Эх, Джейн, Джейн….

Было, однажды, зашла я в 'Птичку' по делу — один из клиентов руку на барышню поднял, а там девчонки пострадавшую вином отпаивали, да сладостями лечили.

Как ни упиралась, но когда сняла допросы, избежать участия в этом безобразии не сумела.

Мне тогда только двадцать три исполнилось. Вроде и не совсем юная — о том, что творится между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями, точно знала, но тут….

Джейн, разгоряченная наливочкой, старалась больше всех. Так рассказывала, да в таких подробностях, что у меня не только щеки и уши пылали. Не называя имен, едва ли не каждому дала характеристику. И по размеру, и по темпераменту, и по тому, кто и что шепчет, пока удовлетворяет потребности тела, и по отношению к женщинам. Так вот в последней категории тоже был… командир, предпочитавший, чтобы все было на 'ать-два'.

Кто-то из барышень тогда сказала, что поняла, о ком это, но Джейн легко увела разговор на другого….

Сейчас бы вспомнить, чьи именно слова заставили Джейн пойти на хитрость, но как, если из всех подробностей крепче всего засели в памяти ее последние слова:

'Сколько бы их ни было, а о любви все равно мечтается…'

Вот так и никак иначе!

— А где этот кошель сейчас? — подняла я взгляд на Сэма. Протокол осмотра ее комнаты я читала, но список изъятого оказался слишком большим, чтобы не сомневаться.

— У экспертов, наверное, — пожал он плечами. — В описи он точно был.

Карета вновь повернула и остановилась. Сэм не без сожаления посмотрел на корзинку, которая должна была без него отправиться в Департамент, вздохнул, тут же решительно поднявшись.

— Пусть его посмотрят внимательнее, — вставая, попросила я.

— Думаешь, может иметь отношение к покушению на нее? — открыв дверцу и спустившись, Сэм протянул руку мне.

— Не знаю, — опершись на крепкую ладонь, спустилась я на ступеньку. Остановилась, улыбнулась спешащему нам навстречу Вильену….

И, правда, сдался мне этот кошель….

— Не знаю, — повторила я, вставая на землю, — но пусть лучше посмотрят, чем будет свербить.

А еще этот помощник….

Баронет Совин пересек границу Аркара лишь в сопровождении шести воинов. Ответы на запросы из ведомства графа Паррея я перечитывала несколько раз. И захочешь, а не забудешь.

* * *

Собрались мы в малом холле. Для меня принесли стул — мягкие кресла и диванчики напоминали об отдыхе, остальные расположились более уютно.

— Хороший кофе, — улыбкой поблагодарила я госпожу Ли. В комнате присутствовала и она. — Иракийский?

— Вы разбираетесь в сортах? — вроде как удивилась Лильен.

Я поторопилась опустить взгляд, чтобы не выдать веселья. Вот этому… 'разбираться' в напитках учила меня именно она.

— А вот и мы, — в какой-то мере спас меня вошедший в холл Гильен.

Был не один — с Рози, довольно робко державшейся у него за спиной. Я ее знала, как и большинство барышень, проработавших в 'Птичке' хотя бы полгода, но не сказать, что хорошо.

Милая, хрупкая, она напоминала не торопившийся расцвести бутон. Русые волосы с рыжиной, зеленые, прозрачные глаза…. Ей бы сводить мужчин с ума, но девушка, несмотря на ремесло, которым занималась, так и не поняла, какой именно обладает властью.

Госпожа Ли, зная характер Рози, оберегала ее от особо ярых поклонников. Щадила, надеясь, что рано или поздно, но барышня 'созреет' для осознания своей красоты.

— Госпожа Рози, — одновременно поднялись Сэм и Вильен.

И не важно, что один — виконт, а второй — маг, что приравнивало его к благородным. В нашем деле уважение играло не последнюю роль.

— Прошу вас, — указала я девушке на свободное место напротив. Когда она устроилась, как-то… уж очень скромно, боязливо, сложив руки на коленях, спросила: — Госпожа Рози, вам известно, ради чего мы просили об этой встречи.

— Да, известно, — глаз она так и не подняла.

Я несколько недоуменно посмотрела на Лильен, та, в ответ, чуть заметно пожала плечами — да, такие в ее заведении тоже встречались.

— Но, прежде чем я перейду к вопросам по существу, нам необходимо покончить с формальностями. Вы не могли бы назвать свое полное имя, возраст и место рождения?

— Да, конечно, — едва ли не шепотом выдохнула она. — Каролина Эштон. Двадцать один год. Родилась в Марикарде.

Двадцать один?!

Эштон?!

Столицу Аркара трудно назвать небольшим городком — последняя перепись дала пусть и немногим, но более ста тысяч проживающих постоянно человек, однако эта фамилия была мне известна. Магазин готового платья 'Эштон и сыновья' находился на одной из главных улиц Марикарда.

С родством могла и ошибаться, но вряд ли. Теперь оказалось достаточно внимательного взгляда, чтобы найти общие черты господина Эштона, с которым мне доводилось общаться — неприятный тип, и Рози.

— Давно работаете в 'Птичке'? — ничем не выдала я ни своего открытия, ни — любопытства.

— Семь лет, — тут она даже слегка улыбнулась. — Сначала прислуживала барышням, а затем….

— Благодарю вас, госпожа Каролина, — мягко перебила я, — но эти подробности меня пока не интересуют. — Я сделала небольшую паузу. Потянулась к чашке, взяла… кофе там больше не было…. — Госпожа Ли, не могу ли я попросить вас….

— Я прикажу подать напитки, — поднялась Лильен. — Господин Ги, не могли бы вы мне помочь? — недовольно качнула она головой, когда я дала знак забрать с собой и Гильена, но отказать не посмела.

— Благодарю вас, — широко улыбнулась я. — У вас здесь так уютно, — неторопливо осмотрелась.

Рози вынужденно, но подняла голову:

— Это потому что утро. Вечером суматошно.

— Да, возможно, — кивнула я, — но вряд ли это мешает чувствовать себя, как дома.

— Это — заслуга госпожи Ли, — она посмотрела на меня. — Вы хотите меня успокоить? Думаете, что волнуюсь?

— Нет, — теперь я позволила своей улыбке стать усталой. — Тяжелая ночь, растягиваю удовольствие.

Она поверила мне сразу. И… мгновенно расслабилась, словно отпустила себя, позволив ощутить тоже, что ощущала и я:

— А вы попросите у госпожи Ли ее знаменитую настоечку. Несколько капель и будете бодрой до самого вечера.

— Вот как?! — легко вскинулась я. — Сэм, ты….

— Сделаю, Анастасия Николаевна, — поднялся Самюэль. — Госпожа Каролина, вы не подскажете….

— По коридору и направо, — ответила она, указав в ту сторону, куда скрылись Лильен и ее верный пес. — А он — милый, — заметила, когда Самюэль отошел достаточно, чтобы не слышать.

Вот именно поэтому я и попросила его уйти. Вильен для Рози словно и не существовал, а вот проказник Сэм….

— Все они… милые… — подмигнула я ей.

— Не все, — она вновь опустила взгляд. — Я ведь знаю, зачем вы здесь. Из-за того мужчины….

— Рози… — я наклонилась вперед, протянула руку, прося о доверии. Когда она подала ладонь, чуть сжала ее, обещая не только осторожность к ее чувствам, но и защиту. — Я понимаю, вы — напуганы тем, что произошло с Джейн, но…. — Я еще раз, уже крепче сжала тонкую ладошку. — Джейн не нужно было молчать. Скажи она, что ей грозит опасность, с нее бы глаз не спускали и не допустили того, что случилось.

— Но мне ничего не известно! — глухо, со стоном отозвалась она. — Я же почти ничего не видела!

— А этот человек считает, что видели, — хоть сидеть так было и неудобно, но я так и не отпустила ее руки. — И чем быстрее вы поделитесь тем, чему стали свидетелем, тем быстрее он перестанет вас пугать.

— Вы так думаете?! — она посмотрела на меня так, что я почувствовала себя…. Плохо я себя почувствовала.

Нет, не потому, что обманывала ее. Просто…. Уж если мимолетная встреча сумела напугать Рози, то, что говорить о Джейн, которая пыталась ему противиться….

— Я так не думаю, я — уверена в этом, — твердо, непреклонно ответила я.

Она еще минутку смотрела на меня… пристально, напряженно, затем медленно, осторожно, вытянула свою ладонь из моей и, выпрямившись, начала рассказывать:

— В тот день я должна была забрать готовый наряд у модистки, Катарин….

— В тот день… это когда? — уточнила я, пусть и не расслабленно, но откинувшись на спинку стула.

Протокол писал Вильен, мне оставалось лишь внимательно следить за повествованием и наблюдать за состоянием девушки, не давая ей глубоко сорваться в те чувства, которые она испытывала.

— Четырнадцатого августа, — уверенно произнесла девушка.

— Красивое платье? — я лукаво улыбнулась, проверяя ее утверждение. Чтобы так твердо запомнить дату, нужны основания.

— Да, — она мило улыбнулась. — У меня шестнадцатого был день рожденья, барышни собрали на подарок….

Так это ей только исполнилось двадцать один…. Семь лет в заведении…. Отец избавился от дочери, когда ей было четырнадцать…. Или — сбежала сама?

Это не имело никакого отношения к делу, но я аккуратно посмотрела на Вильена, который тут же ответил мне понимающим взглядом.

— А Джейн была на празднике? — я была вынуждена вернуть ее к главному.

— Да, — улыбка истаяла, ушла с ее губ, оставив место трагичным складкам. — Она уехала через день, восемнадцатого.

Мне это было известно из других источников, но в данном случае явилось еще одним подтверждением, что барышня не запуталась в событиях, точно помня, когда именно это все происходило.

— Значит, ты забрала платье у модистки…. Где?

— Нет, — Рози качнула головой, — не забрала. Я подошла раньше, Катарин еще не вернулась в гостиницу, и тогда я решила дождаться ее в кофейне, что напротив.

Катарин снимала комнату в гостинице, где встречалась с клиентами. Дома она тоже принимала, да и к заказчикам выезжала, но предпочитала именно 'Леар' за его удобное расположение.

— Как долго вы там пробыли? — я ничем не дала ей ощутить своей настороженности. Мы подходили к главному….

— Я выпила кофе, съела пирожное… — она на миг откинула голову назад. — На соседнем столике лежал листок 'Вестника Марикарда', я взяла, успела полностью прочитать. Минут двадцать пять — тридцать.

— Там было что-то интересное? — подал голос Вильен.

Рози улыбнулась….

— Да, — засмеялась она, — статейка про кота, который повадился таскать рыбу у торговца из лавки. Тот каких только ловушек ему не устраивал, но поймать не сумел.

Хороший повод для веселья. Эту статейку мы с Вилем и Энгином тоже обсуждали, придя к выводу, что к хвостатым воришка вряд ли принадлежал. Скорее уж, какой-нибудь смышленый мальчишка.

Скорее уж….

— Я уже собралась уходить, — на этот раз подталкивать Рози не пришлось, — когда увидела Нику. Хотела позвать, но тут заметила мужчину, за столик к которому она подсела.

— Он ее ждал?

— Не знаю, — Рози опустила голову. — Если бы не Ника….

— А где вы сидели? — это опять был Вильен.

— Дальний столик у окна. А они — у самой стены, тот, который за стойкой.

Хорошее расположение. Ему — все видно, а он почти не заметен….

— И это — все? — бросив еще один взгляд на Виля, который не только записывал, но и 'рисовал' ее эмоциональный фон, спросила я.

— Нет! — резко, не без внутренней дрожи, отозвалась Рози. — Когда я проходила мимо них, не удержалась и оглянулась….

— До этого он сидел к вам спиной? — слегка смягчила я ситуацию.

— Да, — Рози посмотрела на меня благодарно. Всего мгновение передышки, но иногда и этого хватало. — Его лицо я увидела лишь, когда обернулась, подойдя к самой двери.

— Он смотрел на Нику?

— Нет, — Рози судорожно вздохнула, — на меня, но тут же склонил голову.

— Но вы его все равно узнали, — не столько довольной улыбкой, сколько интонациями, в которых прозвучала гордость, поддержала я барышню.

— Не сразу, — она нахмурилась. — Он мне показался смутно знакомым, но вспомнила я, когда отравили Джейн. Услышала, что с ней случилось, и сразу поняла, что видела этого мужчину с ней. Здесь, в 'Птичке'.

— Похоже, он не частый гость… — протянула я, кивнув выглянувшему из-за угла Сэму. Теперь им можно было возвращаться.

— Не знаю, — Рози едва ли не жалобно посмотрела на меня, — но то, что не постоянный — точно.

— А если мы покажем вам рисунки, — я потянулась за папкой, которую по моей просьбе прихватил с собой Самюэль, — сможете узнать?

Она посмотрела на меня с испугом, но все-таки кивнула.

Смелая девушка. Чистая, несмотря на то, чем занималась….

Первым я показала ей портрет степняка, составленный нашим художником. Давала успокоиться.

Она вглядывалась внимательно, потом решительно мотнула головой.

— Красивый мужчина, — задумчиво произнесла Лильен, как раз подошедшая к столу. Гильена с ней не было.

Подала мне маленькую рюмочку. Похоже, с той самой настойкой.

Я вдохнула аромат…. Неприятным он не бы, но отдавал горчинкой…. Полынь. Дальняя дорога. Жизнь, в которой все не так, как было….

— Пейте, Анастасия Николаевна, — улыбнулась мне Лильен, ставя передо мной чашку с кофе, которую продолжала держать в руках. — Я рада за Елизавету Николаевну. Достойный выбор. — Она помолчала… — А вот графа жаль. Он торопился в Ровелин, хотел увидеться с сыном….

Выпив настойку залпом, зажмурилась, пережидая, когда схлынет плеснувший по горлу огонь. Хоть и глоток всего, но ошпарило, как будто хватанула кипятка.

— Сейчас пройдет, — Лили понимающетронула меня за плечо. Потом обошла стол, села рядом с Рози. — А это — кто? — взяла она второй рисунок, развернула, давая разглядеть барышне.

— Так это же граф Шуйский! — засмеялась Рози. — Ой… — тут же стушевалась она. Глаза наполнились слезами….

Вот это — поворот! Не ожидала я, что Александр Игоревич способен вызывать у барышень подобные чувства….

— А — этот? — я поторопилась убрать портрет Шуйского, положив на его место следующий. Мужчина, которого видела одна из свидетельниц у дома убитого посыльного.

Ни под одно описание он не подходил, но… кто его знает, где обитала наша удача.

— Нет, я его никогда не видела, — стерев одинокую слезинку, выдохнула Рози.

То же самое я услышала и еще раз, и еще, и еще….

— Он!

Я от неожиданности вздрогнула. И ведь подспудно ожидала….

Господин Горев, которого нам описала горничная, утверждавшая, что он разговаривал на лестнице с госпожой Ланской. Подданный Ровелина, официально не пересекавший границ Аркара. Заехал в гостиницу десятого августа, выехал — четырнадцатого. Как раз в тот день, когда встречался с барышней Нико.

— Ты уверена? — переспросила я, сделав в памяти пометку потрясти Ковальски, который этим типом и занимался.

— Уверена, — твердо ответила Рози. — У него даже взгляд такой же….

Со взглядом она не ошиблась. И ведь не сказать, что тяжелый, но какой-то… безумный, что ли….

— Так это же баронет Совин! — воскликнула вдруг побледневшая Лильен. — Аркадий Александрович, — не без недоумения посмотрела она на меня.

Стоило признать, что своего скрыть своего изумления я тоже не сумела. Понимала, что мужчина, которого мы искали, должен был иметь отношение к Джейн, но чтобы вот так близко….

Глава 15

— Баронет Аркадий Александрович, советник в департаменте, ведающем в Ровелине императорскими дорогами. Тридцать восемь лет, вдов. Брак был коротким, детей нет. Служил в гвардейском кавалерийском полку. Участвовал в военной кампании в составе отдельного императорского полка, который, по соглашению между Вероссией и Ровелином, оказывал помощь войскам в боях с княжествами. Маг, пятый уровень.

До двенадцати еще полчаса, а казалось, что в этот день уже вместилось все, что могло произойти за неделю.

— И как вы не догадались показать портрет этого… Горева князю раньше? — задумчиво качнул головой Фарих.

Был в парадном мундире. При всех своих регалиях и наградах.

— К сожалению, с его Сиятельством мы последние дни пересекались лишь случайно, — не оправдываясь, просто ставя в известность, ответила я.

— Да, и это — именно мое упущение, — развернулся к нам от окна Северов. Тоже… при параде. — К сожалению, пришлось заниматься вопросами кражи артефакта….

— Мы собрались выяснять, кто и в чем виноват? — не без иронии уточнил господин Соул.

Я попыталась стушеваться, но вспомнила, что, как-никак, а старший следователь Департамента.

— Доказать его причастность к убийству графини Ланской, виконта Рокалева и госпожи Нико, будет сложно. Пока вся надежда на его помощника. Если экспертиза подтвердит, что слепок мужчины, передавшего кошель госпоже Джейн, совпадает с теми, которые мы получили в комнате посыльного и на месте покушения на графа Шуйского, то….

Закончить мне не дал стук в дверь.

В жизни бывали и такие совпадения. Получив разрешение, в кабинет Фариха вошел Николас. Судя по папке, которую уже привычно держал подмышкой, с тем самым результатом, о котором я только что говорила.

— Совпало? — я не сумела дождаться, когда Сванетти начнет свой доклад.

— Полностью, — невозмутимо отозвался он. — И еще… — поторопился он продолжить, видя мое нетерпение, — есть близкородственная связь по слепку крови, который передал нам князь. Отец, брат, сын….

— У него нет брата, — качнул головой Северов. — Отец умер шесть лет тому назад. О сыне говорить не стоит.

— Законного брата, — добавила я, успев ознакомиться с биографией баронета. — Нужно заняться прошлым его родителя.

— Я вам больше не нужен? — подавая мне папку, уточнил Николас.

— Ты бы отдохнул, — воспользовавшись моментом, шепнула я.

— Отдохну, — так же, чуть слышно, ответил он.

— Можете быть свободны, господин Сванетти, — отпустил его Фарих.

Наш диалог, скорее всего, слышал, но ничем не дал этого понять.

Николас вышел, вновь оставив нас втроем. Почти семья….

— Граф Шуйский должен его знать, — не позволила я себе закончить эту мысль.

— Его разбудят лишь завтра, — князь обошел стол, остановился подле меня. — Господин Соул, я с удовольствием принимаю ваше предложение. Для меня это — честь!

— Благодарю вас, ваше Сиятельство, — Фарих ответил коротким поклоном. — Значит, в четыре, в Ратуше.

— Я обязательно буду, — Северов ответил таким же церемонным полупоклоном. — А сейчас, если мое присутствие больше не обязательно….

Его присутствие было больше не обязательно, но я этому факту не слишком-то и радовалась. На душе было тяжело, рядом с ним хоть немного, но становилось легче.

— Ну что, Анастасия Николаевна, — добродушно улыбнулся глава Департамента, когда и за Северовым закрылась дверь, — не ожидали подобного выверта?

Я — кивнула, направляясь к стулу, на который он мне указал:

— Все крутилось вокруг Джейн, но чтобы так… — я присела, положила руки на стол. — С исполнителями мы определились, теперь главное — доказать. А вот с организатором…. Баронет Совин не имеет никакого отношения к дипломатическому ведомству. Да и с графиней Ланской, по словам князя, близко знаком не был.

— Князь может и ошибаться, — устраиваясь в своем кресле, заметил Фарих. Потом тяжело вздохнул: — Хотя, в этом я сомневаюсь.

— У нас заберут дело? — посмотрела я на Фариха.

Тот взгляда не отвел:

— По убийствам — вряд ли, передадим уже по окончательному результату, а вот все остальное….

Он не договорил, а я не стала настаивать — и так все понятно. Все, что касалось контрабанды, тянулось в Ровелин и к нашему Департаменту никакого отношения не имело.

— С чего собираешься начать? — Фарих протянул руку, положил поверх моей ладони.

И так это получилось по-отцовски… бережно, но с верой, что справлюсь, что я поймала себя на желании по-детски хлюпнуть носом.

Вот ведь… странность, с Ибрагимом ничего подобного ни разу не случалось, а вот с Фарихом — да….

— С драки у гостиницы, — не задержалась я с ответом. — То, что мы опознали баронета Совина в господине Гореве, нам ничего не дает — документы у него не требовали, а назваться он мог любым именем. То, что он общался с графиней Ланской — тоже. Горничная не слышала, о чем они беседовали, чтобы судить о степени знакомства. Связь с курьером? — Я качнула головой, отвечая на свой же вопрос. — Думаю, общался с ним его помощник.

— А Джейн? — Фарих руку так и не убрал.

— Даже если она придет в себя… — на этот раз я поморщилась. Знать, но не иметь возможности доказать…. В нашей службе бывало и такое, — остаются этот самый близкий родственник и свидетели драки, которые могли что-то видеть. Ну, или… заставить его нервничать, в надежде, что совершит ошибку.

Обедала я одна. Сидела в таверне, и вяло копалась вилкой в жареной картошке, выбирая более хрустящие кусочки.

Думать ни о чем не хотелось, не думать — не получалось. Энгин, Сэм и Вильен занимались дракой, пытаясь найти свидетелей не ее самой, а тех, кто мог видеть баронета Совина в окрестностях гостиницы. Ковальски со своими ребятами проверял рассказ Рози, опрашивая всех, кто работал в кофейне в день, где встречался наш подозреваемый и барышня Ника.

Я могла отправиться либо с теми, либо с другими, но предпочла одиночество, надеясь, что оно поможет найти упущенную ниточку, за которую стоит только потянуть и….

— Госпожа Волконская?

Вопрос заставил отвлечься от своего занятия и посмотреть на подошедшего мужчину.

Молод — не старше меня. Довольно привлекателен. Военная выправка буквально бросалась в глаза, как и кровь степняков, оставившая свой след в чертах его лица. Волосы — светлые. Глаза — зеленые, но вот разрез точно достался от кого-то из изаирцев. Как и нос, с небольшой, но горбинкой.

— Да. С кем имею честь… — отложила я вилку. — Только не надо говорить, что ваше имя мне ни о чем не скажет.

— Не буду, — невозмутимо отозвался незнакомец. — Александр Шуйский-младший. Я разыскиваю отца….

— Неожиданно, — перебив, качнула я головой. — Но чем я могу помочь? Вам нужен князь Северов.

— Пытался, — мой собеседник улыбнулся, вызвав странные ассоциации. Что-то знакомое…. К графу это точно отношения не имело, — но узнать местонахождение князя оказалось тяжелее, чем ваше.

— Глава Департамента? — сделала я вторую попытку.

— Во дворце императора, — в его улыбке появился легкий задор. Мол, что придумаете еще?

— Значит, — вздохнула я, — у нас вы уже были.

— Да, — подтвердил он. — И дежурный направил меня сюда. Сказал, что если вы не поможете….

— Я могу увидеть ваши документы? — поднялась я. Вышла из-за стола.

Да, с его ростом я тоже не ошиблась. Выше меня, но ненамного.

Он все так же спокойно достал из внутреннего кармана колета свернутую грамоту, подал.

Разворачивать, чтобы убедиться в том, кто стоял передо мной, нужды не было — перстень на его руке был не менее надежным свидетельством, но я тянула время, пытаясь понять, как поступить. Сказать о 'смерти' графа, о которой он пока еще не узнал лишь по счастливой случайности?! А потом намекнуть, что все не совсем так?! Или лучше промолчать, свалив проблему на Соула, который рано или поздно, но вернется, а то и князя, найти которого для меня не составляло труда.

— Давно прибыли в Марикард? — поинтересовалась я, возвращая грамоту.

— Час назад. Сразу отправился в посольство, но….

— Господин Жаркус, — крикнула я, перебив младшего Шуйского в очередной раз. Взглядом указала на стул, рядом с которым он стоял, сама обошла стол и вновь села.

Александр посмотрел несколько удивленно, но спорить не стал, устроившись напротив.

— Ох, госпожа Анастасия, неужели уговоры старого Жаркуса все-таки были услышаны? — хозяин таверны 'подкатился', прихватив с собой запах ванили, свежего соуса с ясной пряной ноткой и перцовой настойки, которую недавно… дегустировал.

— У нас гость, — пропустив стенания, улыбнулась я. — Только с дороги. Голодный.

— Очень голодный, — так же неожиданно, как появился, поддержал меня Александр. И даже сглотнул, потянувшись к кусочку хлеба, лежавшему в плетеной корзинке.

— Утиный суп, жаркое из куриной печени в горшочке, свиные колбаски с острым соусом, чечевица с овощами, травяной чай. Если господин…

— Шуйский-младший, — подсказала я, заметив, как у Жаркуса округлились глаза. Этот точно был в курсе последних новостей.

— Если господин Шуйский-младший, — тем не менее, не сбившись с тона, подхватил Жаркус, — пожелает, то теплое вино со специями.

— Господин Шуйский-младший желает все, — заверила я, не пропустив, с каким наслаждением Александр вслушивался в названия блюд. — Когда Жаркус отошел, просияв от того, что хоть чем-то может угодить, наклонилась вперед: — С отцом вы сегодня вряд ли встретитесь, но если хотите, могу пригласить на свадьбу. Пройдет время, и вы будете гордиться, что стали свидетелем подобного события.

— Мне стоит беспокоиться? — мое показное веселье Александра не обмануло.

— Граф на секретном задании, от которого зависит судьба двух империй, — оглянувшись по сторонам, произнесла я заговорщицким шепотом. И ведь даже не обманула.

— Это — шутка? — нахмурился он, вновь кого-то смутно напомнив.

И — опять, мелькнувшее сравнение появилось и… исчезло, оставив меня ни с чем.

— Если бы… — подмигнув, тяжело вздохнула я. — Так что насчет свадьбы? Князь там точно будет….

— В качестве жениха? — во взгляде Александра появился искренний интерес.

— Пока — нет, но это легко исправить, — поймав себя на том, что с младшим Шуйским мне значительно приятнее, чем с его папенькой, засмеялась я. — Соглашайтесь, это действительно того стоит.

— Вам трудно не поверить, — кивнув вместо ответа, Александр откинулся на спинку кресла. Расслабившись, на миг закрыл глаза….

В третий раз память меня не подвела, напомнив, кто именно делал это с подобной… ленивой грацией.

Ибрагим Аль Абар. Мой отец….

* * *

Смотреть, как он ест, было весьма любопытно. Вроде и манерно, без излишней спешки, но тарелки пустели довольно быстро.

— Где вы остановились? — поинтересовалась я, когда Александр утолил первый голод, перестав смотреть на пищу взглядом хищника.

— Нигде, — мотнул он головой. — Лошадь оставил у Департамента. Дежурный обещал, что присмотрят.

— Вещи? — 'мило' улыбнулась я.

— Там же, — не помедлил он с ответом, сделав щедрый глоток… подогретого вина.

— И переоделись? — Я была сама любезность.

— Хотите узнать, маг я или нет? — поставив кружку, засмеялся он.

Отказать ему в проницательности было трудно, но это не и удивительно. Папенька….

Поговорка про кустики и пасынки обычно верна, хоть в природе и случались ошибки.

— Хочу, — не стала я отнекиваться. Чистая одежда без малейшего намека на дорожную пыль сразу привлекла мое внимание.

— Да, я маг. — От вина Александр чуть расслабился, став… нет, не мягче — задорнее. — Это — преступление?

— Что вы! — 'возмутилась' я. — Всего лишь поддерживаю разговор.

— Я почему-то так и подумал, — пододвинул он к себе горшочек. Приоткрыл крышку, вдохнув, блаженно зажмурился. Потом приоткрыл один глаз: — Соскучился по домашней пище.

— Вы ведь жили в Вероссии? — 'наивно' посмотрела я на него, легко 'поймавшись' на предложение продолжить общение в том же стиле.

— В княжестве, — склонил он голову к плечу. — И все-таки это похоже на допрос.

— Мне просто интересно! — 'обиделась' я. — Граф не предупреждал о вашем приезде.

И ведь никаких причин….

Какие-то причины точно были.

— Это был сюрприз, — легко парировал он.

Я укоризненно качнула головой:

— Никогда не делайте подобных сюрпризов ни родителям, ни жене, ни любовнице. Может плохо закончиться.

Он на мгновение задумался, потом ответил покаянно:

— Я даже не подумал….

— От имени моей матушки я приглашаю вас остановиться в нашем доме.

— Что? — Александр отодвинул горшочек.

— Приглашаю остановиться в нашем доме, — проявляя терпение, повторила я. — Приглашение на свадьбу вы уже приняли.

— Осталось узнать, на чью, — качнул он головой.

Виконта Шуйского выдавал взгляд. Шальной. Мальчишеский.

— Об этом бы хотелось узнать не только вам, — усмехнулась я. Потом пододвинулась, наклонилась вперед, и добавила таинственным шепотом: — Это — большой секрет.

— Вы меня не только запутали, но и заинтриговали, — довольно заметил он, когда я выпрямилась.

— Значит — да? — я приподняла бровь.

— А будет ли это прилично?

— В любом случае, вариантов у вас немного: наш дом или дом князя Северова. — Я опять добавила лукавства своей улыбке: — Поверьте, у нас с матушкой вам будет значительно приятнее. К тому же, для графа тоже будет… сюрприз, когда он узнает, где может найти вас.

— А вот это уже напоминает месть, — вновь засмеялся он. — Отец умеет создать о себе… мнение.

— Что вы! — мне пришлось снова взбунтоваться. — Граф — милейший человек.

— А мы говорим об одном и том же графе? — продолжая смеяться, поинтересовался он.

— Возможно, вы его просто давно не видели, — иронично предположила я и тут же, пока он был весь такой… расслабленный, тем же тоном поинтересовалась: — А вы случайно не знакомы с баронетом Совиным и его братом?

— Все-таки допрос, — засмеялся Александр еще громче. — И теперь я понимаю, почему вы считаете отца милейшим человеком, — добавил он уже спокойнее.

— Мне до него еще далеко, — восстановила я справедливость. — Так что насчет моего вопроса?

— А то, что я подданный другой империи вас не смущает? — его губы кривились в усмешке. Надо признать, довольной.

— Мне казалось, что мы просто разговариваем, — тяжело вздохнула я. — Неужели я ошиблась?!

— Нет! — шутливо приподнял виконт руки, давая понять, что парировать ему нечем. — Да, я знаком с баронетом Совиным и его братом. Премерзкие, надо сказать, типы.

— Про баронета — не спорю, — понимающе кивнула я, — но вот брат….

— Серж?! — на лице Александра появилось изумление.

— Они ведь не родные? — мягко зашла я с другой стороны.

— Нет, — качнул головой виконт. — Его не признали, но участие в судьбе сына старший Совин принимал. И по военной стезе Серж пошел именно благодаря ему.

— И чем же он вам так не нравится? — я заметила вошедшего в таверну Сэма, но знаком дала понять, чтобы не подходил.

— Скотина… Прошу меня простить, — искренне покаялся он, удивив вот этой… щепетильностью. — Нет у него ничего святого. Ему все равно, кто перед ним: женщина, ребенок….

— А у его брата? — задала я закономерный вопрос.

— Лоска больше, — поморщился Александр, — да выдержка лучше. Сразу и не разберешь. С Горевым в этом отношении проще, все понятно.

— Горев? — переспросила я, изо всех сил пытаясь скрыть изумление. — Сергей Горев?

— Похоже, я — поймался! — Расстроенным Шуйский-младший не выглядел. — Только не рассказывайте отцу.

— Выпорет? — свела я все к шутке, в голове прокручивая признание Александра.

Сергей Горев, в котором не только госпожа Ли, но и князь признали баронета Совина, оказался его братом….

— Лишит сладкого, — вздохнул Александр. — А я могу узнать….

— И последний вопрос, — не дала я ему задать свой. — Они похожи?

— Аркадий и Сергей? — переспросил виконт. Когда я кивнула, повторил мой жест. — Они очень похожи, оба в отца. Все различие: один — маг, а второй полностью лишен дара, но, словно компенсируя этот недостаток, наделен большой физической силой и ловкостью.

— Вот даже как… — протянула я, понимая, что придется вновь начинать если не с начала, то с середины — точно. — Так как мое предложение? — поднимаясь, уточнила я.

Разговор — разговором, но все, что принес Жаркус, Александр съел.

— Стать вашим гостем? — прежде чем последовать моему примеру, положил он на стол несколько монет. И ведь не ошибся…. — Замуж мы выдаем вашу матушку?

А взгляд… хитрый-хитрый…. И — острый, проницательный.

— Да или нет! — 'насупилась' я и, словно угрожая, чуть наклонилась вперед.

— Да! — 'испуганно' отшатнулся он и… оглянулся, посмотрев на стоявшего у стойки Сэма.

* * *

Ратуша была маяком, по которому можно было добраться до главной площади города, в какую бы его часть вы не забрели. Пять этажей и башня, на которой находились главные часы Марикарда.

Театр, располагавшийся неподалеку, тоже выглядел довольно величественно, но все равно уступал зданию, в котором управлялся градоначальник.

Карета с гербом князя Северова — он был настойчив, а матушка не сумела отказать, остановилась рядом с Ратушей с первым ударом, возвещавшим те самые четыре часа после полудня, когда мы договорились встретиться.

И пусть только попытаются сказать, что опоздали.

— Ох уж эти женщины… — вторя моим мыслям, проворчал Петро. Не с этой — с той стороны. Он предпочел покинуть дом раньше нас, чтобы, как он сказал, не дать жениху сбежать.

Мы с матушкой переглянулись…. Она потупилась, вздохнула…. Нервно расправила складки платья. Затянутые атласом пальчики скользнули по серебристой вышивке, украшавшей шелк цвета слоновой кости.

Александр решительно поднялся, открыл дверцу, спустился, тут же развернувшись, чтобы подать мне руку.

— Я могу узнать… — Голос князя, появившегося за его спиной, прозвучал ровно, но именно это и помогло понять, насколько он был далек от благодушия.

Сделав вид, что не заметила недовольства, приняла помощь виконта. Придержав край платья, сошла на землю. Отошла, все так же опираясь на руку Александра.

— Ваше Сиятельство, позвольте вам представить нашего гостя, — улыбнулась я князю, продолжая 'не видеть' настороженности, с которой они смотрели друг на друга. — Виконт Александр Шуйский, приемный сын нашего графа….

— Виконт Шуйский? — взгляд князя изменился мгновенно, на миг проявив его суть.

На месте Александра я бы уже испугалась, но этот держался великолепно. Ни намека на подобострастие, но с той долей уважительного внимания, которое лучше иных слов говорило о его воспитании.

— Вы приезжали к нам в имение, — вытянув весьма драматичную паузу, Александр чуть склонил голову, — мне тогда было около четырнадцати. Немудрено, что не узнали.

Его заявление ситуации не изменило:

— Граф не ждал вас так скоро, — Северов продолжал демонстрировать сдержанность.

— Обстоятельства, — улыбнулся Александр.

Нечто похожее было не так давно. В таверне…. Когда мы играли фразами, 'знакомясь' друг с другом.

— Господин Соул, — повернулась я к Фариху и матушке, вовремя вспомнив, что не закончила со знакомствами, — виконт Шуйский….

Я могла и не торопиться. Этих двоих происходящее вокруг совершенно не интересовало. Лишь он и она….

Я на мгновение замерла, очарованная той нежностью, с которой они смотрели друг на друга.

Суровый воин, нашедший ту, рядом с которой сможет узнать, что кроме въевшейся в его кровь войны существует и вот такое, тихое счастье. И… гордая красавица, чей взгляд теперь принадлежит лишь ему….

— Господа, господа, нас ждут… — спасая меня от всколыхнувшего душу смятения, засуетился Петро. — Елизавета Николаевна… — подскочил к матушке, поправил прикрывавшие ее плечи кружевной палантин. — Господин Соул….

— Анастасия Николаевна, — Даниил на мгновение, но опередил чуть замешкавшегося Александра.

— Даниил Федорович, — легко положила я руку на его согнутый локоть. — Виконт… — поощрила Александра следовать за нами.

— Давно он прибыл? — чуть наклонился ко мне Даниил, когда мы оказались внутри.

Фарих и матушка шли впереди, Александр и Петро — за нами.

— Несколько часов, — так же негромко ответила я.

Убранство Ратуши уже давно не вызывало у меня особых восторгов, но сегодня все ощущалось немного, но иначе. Окружавшая нас роскошь, буквально вопившая о… нескромности градоначальника, воспринималась скорее торжественно, чем вычурно. Ковровая дорожка лестницы мягко ложилась под ноги, запечатленные на парадных портретах великие люди Аркара смотрели без обычной снисходительности, а магические светильники золотили расставленные в нишах бронзовые статуи, словно благословляя путь, который нам предстояло пройти.

— Ты выглядишь довольной, — сбил мой настрой Северов.

Надо сказать, вовремя. Еще немного и я бы начала считать, что замужество, это не так уж и страшно.

— Виконт поделился кое-какой информацией, — усмирив затрепетавшее сердце, удовлетворила я его любопытство. — Полезной информацией.

— И когда вы все успели? — с непонятными мне интонациями заметил Даниил. И даже оглянулся….

Если не придираться к чему-то похожему на сарказм, то был прав.

— Горев и барон Совин — братья. Более того, они очень похожи, — сделала я вид, что не заметила приправленной недовольством иронии Северова. — Можно считать, что улик против Совина у нас больше нет.

— И вот так всегда…. - нарочито тяжело вздохнул за спиной Петро. — Трупы. Улики….

— Кажется, это он о нас, — улыбнулась я Даниилу.

— Разве? — весьма искренне удивился он. Потом склонился ко мне, посмотрел с веселым прищуром: — А если и мы….

Его глаза с задорной паутинкой морщиной в уголках, его губы….

Я медленно сглотнула, понимая, что еще мгновение, и я предпочту забыть, ради чего вошла в это здание, ради чего поднималась сейчас по ступеням, ради чего….

— Господа….

Вздрогнуть от неожиданности не позволила ладонь Северова, которой он накрыл мою руку.

Я отстранилась, продолжая чувствовать, как стягивает нас невидимая нить, подняла взгляд, ловя себя на том, что нисколько не удивлена появлению этой парочки.

Елизавета Николаевна…. Стоило догадаться раньше, что 'невинная скромность' ее свадьбы еще долго будет служить темой для разговоров в гостиных самых известных домов Марикарда.

— Катарин согласилась стать моей подружкой, — будущая госпожа Соул даже не оглянулась, но хватило и короткой, с легким придыханием, паузы, чтобы 'увидеть', как ее губы с трудом сдерживают полную иронии улыбку.

Матушка любила розыгрыши. Появление в Ратуше Катарин было легким развлечением, а вот присутствие сопровождавшего ее Саида Эльар Амар Каир, тянуло на весьма серьезную провокацию. И неважно, что вопрос с той самой враждой между отцом и Черным принцем вроде как разрешился сам собой — покидать Аркар в ближайшие лет так… очень много степняк не собирался, его появление в нашей компании можно было воспринимать по-разному.

С одной стороны, его помощь не только в расследовании, но и в спасении жизни графа Шуйского была неоценима, с другой….

Князь Северов, тот самый граф Шуйский и его Высочество единственный наследник великого отступника…. Чутье ищейки требовало разобраться, что именно в их прошлом заставляло воздух искриться весьма похожим на защитные заклинания напряжением.

— Сеть в гостинице… — я нахмурилась, продолжая следить взглядом за степняком и Катарин. Саид о чем-то говорил Фариху, а его спутница весело щебетала с матушкой.

Если бы мы с князем не отстали, услышала бы, а так….

— Что — сеть? — Северов посмотрел на меня отнюдь не удивленно.

— Сеть, которую выставил степняк, была поисковой, проявляясь там, где оставил свой след артефакт, — грустно усмехнувшись, вздохнула я. — Извини, никак не могу выбросить из головы….

— Это — одна история, — вполне серьезно отозвался Даниил, поднявшись на следующую ступеньку и потянув меня за собой. — Надо будет еще раз поговорить с Амар Каиром. Но… — он мягко улыбнулся, — не сегодня.

— Я постараюсь укротить свое любопытство, — засмеялась я, радуясь той легкости, с которой мы беседовали. — А если вы, князь, мне еще и поможете….

— Настя!

Прежде чем оглянуться, заметила, как Даниил закатил глаза. Оставалось надеяться, что шутливо.

— Уже двадцать шесть лет, как Настя, — чуть слышно проворчала я, оборачиваясь. В ответ на укоризненный взгляд Петро пожала плечами. Служба! — Что случилось? — до последнего чувствуя, как все смотрят на меня, спустилась к дожидавшемуся у лестницы Энгину.

— Есть свидетель драки у гостиницы, — кивнув в ответ на чье-то приветствие, произнес тот. Выглядел взмыленным, словно ему пришлось побегать.

— И в чем проблема? — нахмурилась я. Сейчас бы порадоваться — мы и не рассчитывали найти так быстро, но вид Энгина намекал, что торопиться с этим не стоило.

— Пытались убить, — Паррей поморщился. — Он в Лекарском доме.

— Все настолько серьезно? — Подошедший к нам Соул слышал слова Энгина.

— Еще жив и даже в сознании, но… — Паррей качнул головой.

— Тогда нам стоит поторопиться, — через силу улыбнулась я, понимая, что никогда не прощу себе, если пропущу матушкину свадьбу. — Начинайте допрос без меня, — вновь посмотрела на Энгина, — я скоро буду.

Он — кивнул и, развернувшись, направился к выходу, а я — осталась, разрываясь между двумя желаниями: последовать за ним и….

Мои сомнения были недолгими. Я любила то, чем занималась, но матушку я любила значительно больше.

Глава 16

Окна были широко открыты, теплый, еще не осенний ветер, играл с прозрачными шторами, добавляя происходящему ощущения праздника.

Градоначальник пыжился от важности и щурился от удовольствия. Он даже не заикался, как обычное, медленно, со смыслом, выговаривая каждое, из приличествующих ситуации слов.

Александр тоже щурился, и тоже довольно, но улыбка на его лице была доброй и какой-то ностальгической. Катарин крепче, чем предписывали приличия, прижималась к стоявшему рядом с ней Саиду. Князь держался невозмутимо, но я время от времени ловила на себе его оценивающий взгляд, словно он пытался понять, как мы будем смотреться в подобной ситуации. Я — то млела, чувствуя странное возбуждение, то начинала считать убегающие мгновения, вспоминая, что в Лекарском доме умирает наш пока единственный свидетель драки.

И только матушка и Фарих были совершенно невозмутимы, не допуская ни тени сомнений в принятом ими решении. Он и она….

— Ваше слово, госпожа Волконская. Добровольно ли вы, без принуждения, дали согласие на брак с присутствующим здесь господином Фарихом Соулом?

— Добровольно и без принуждения, — мягко, певуче, ответила Елизавета Николаевна и легко, словно ненароком, коснулась руки Фариха.

— Ваше слово, господин Соул. Добровольно ли вы, без принуждения, дали согласие на брак с присутствующей здесь госпожой Елизаветой Волконской?

— Попробовал бы он отказаться… — угрожающим протянула я, пользуясь тем, что как раз в этот момент матушка шевельнулась, и ее платье зашелестело, заглушая мой шепот.

— Добровольно и без принуждения, — твердо произнес Фарих.

— Госпожа Катарина Ками. Ваше Сиятельство. Подтверждаете ли вы добровольность заключаемого между госпожой Елизаветой Волконской и господином Фарихом Соулом союза?

— Подтверждаем! — Торжественно прозвучало в два голоса.

Хотела высказаться и по этому вопросу, но Северов, отвлекая, крепко сжал мою ладонь, а когда отпустил, момент был уже упущен.

— Властью, данной мне императором Асселем… — градоначальник был невысоким и довольно упитанным, но в этот момент подобрался, словно пытаясь продемонстрировать выправку, которой у него и в помине не было, — признаю ваш брак заключенным и объявляю вас мужем и женой. Господин и госпожа Соул….

— Все! — выдохнула я с облегчением.

И ведь не тревожилась — знала, матушка не позволит никому играть ее счастьем, но что-то внутри сидело занозой, заставив теперь, когда все было уже позади, расслабиться, полностью отдавшись радости за нее.

— Обычно с этого все только начинается, — не то возразил, не то намекнул на что-то князь. Поднес мою ладонь к губам, посмотрел… выразительно….

Я предпочла сделать вид, что не поняла, о чем он пытался сказать, тут же бросившись к матушке с поздравлениями.

Госпожа Соул….

Я осталась единственной Волконской, что добавляло ответственности. Аркар не должен был забыть имя Елизаветы Николаевны.

— Матушка!

Излишней сентиментальностью я не страдала, но стоило прижаться щекой к ее щеке, как глаза наполнились слезами. Сдобренное подступившей тоской счастье…. Назвав дочерью, Елизавета Николаевна подарила мне новую жизнь. Жизнь, в которой я могла не опасаться будущего, точно зная, что она не позволит и тени беды коснуться меня своим крылом. Жизнь, в которой я была обласкана любовью и вниманием, в которой….

— Настенька! — с теми же щемящими нотками прошептала она. — Доченька….

— У тебя — допрос, — чуть слышно произнес Фарих, тронув меня за плечо.

Подняла на него недоуменный взгляд и… тут же улыбнулась. Они действительно были… муж и жена, оба точно зная, как вернуть мне самообладание.

— Спрашивать: могу ли я вам ее доверить, похоже, уже поздно, — по-доброму усмехнулась я, поймав в его глазах отражение своей улыбки, — но….

— Она в надежных руках, — засмеялся он, заставив посмотреть на себя удивленно.

И ведь не выглядел напряженным, но сейчас обмяк, показав совершенно другого Фариха. Счастливого?

Да! Он был счастлив и не скрывал этого.

— Пусть жизнь ваша будет долгой, — произнесла я одними губами и отошла, освобождая место для Катарин. — Ваше Сиятельство, я могу рассчитывать на вашу карету? — сглотнув вставший в горле ком, обратилась к попавшемуся под руку Северову.

Лекарский дом находился не так уж и далеко от главной площади, но я была в вечернем платье, что делало эту дорогу весьма непростой.

— И на меня — тоже, — подал он руку, предлагая на нее опереться.

— А я хотела, чтобы вы присмотрели за виконтом, — улыбнувшись, кивнула на младшего Шуйского, который как раз подошел к матушке и Фариху.

— Вот за него беспокоиться точно не стоит, — даже не оглянувшись, 'успокоил' меня князь. — Идем.

Первый, кого увидела, когда мы с Даниилом вышли из кареты, был Энгин. Сидел на крыльце Лекарского дома и смотрел куда-то вдаль.

Наше появление не прошло мимо его внимания. Заметив нас, махнул рукой, но так и не встал.

— Кажется, мы опоздали, — озвучил мою мысль Северов. Дождался, когда положу руку на его согнутый локоть, повел по выложенной плиткой дорожке.

Лекарский дом стоял в глубине большого сада. Трехэтажное здание, построенное еще во времена правления деда нынешнего императора, не отличалось архитектурными изысками, но было добротным, показывая отношение горожан к труду лекарей. Пожертвования, собираемые в Марикарде, позволяли оказывать бесплатную помощь и неимущим. Не в главном корпусе, конечно, во втором, возведенном не так давно, но столь же качественную, как и тем, кто был способен заплатить за свое лечение.

— Умер? — подойдя и освободившись от опеки князя, спросила я.

— Еще до моего появления, — поднялся Энгин. — Артефакт, которым они его поддерживали, не помог. Раны были очень тяжелыми.

— Оправдываешься? — скривилась я.

Жизнь и смерть. Обретение и потеря….

— Докладываю, — качнул головой младший Паррей. Потом шумно выдохнул… — На него напали в тот же день, когда убили курьера. Встретили у самого дома. Парень был крепкий, да и служил, на шорох за спиной среагировал, но нападения не ожидал. Пытался защищаться, получилось плохо. Несколько ножевых ранений, потеря крови и травма головы при падении. Камень. С нашим делом он никак не связывался, пока ненадолго не пришел в себя. Тогда сказал, где видел нападавшего.

— У гостиницы было темно….

— Когда мужчина открыл дверь заднего входа, вспыхнул свет. Он оглянулся….

— Но описания нет, — не сдержавшись, сжала я кулаки. — Сколько их было?

— Четверо, но трое на тот момент уже убежали. Он стоял там один.

— Да что ж такое! — вырвалось у меня. Северов, успокаивая, коснулся руки, но я отстранилась, отказываясь от поддержки. — Магический след?

— Одежду передали экспертам, домой к нему поехала группа. Посмотрим, может, что и найдется.

— Или не найдется, — поморщилась я, не в силах справиться с настроением. Слишком тяжелым, невозможным оказался контраст…. Свадьба матушки и… смерть совершенно неизвестного мне человека, которого я считала едва ли не последней нашей надеждой. — Остается Джейн, — закончила я, вновь посмотрев на Энгина. — Нужно усилить охрану.

— И пустить слух, что ей стало лучше? — тут же воспрянул духом Энгин. И неважно, что не его ошибка, он не хуже меня понимал, в какой тупик зашло следствие.

— Это решим утром, — слегка поубавила я пыл виконта. — Даже если подложить вместо нее кого-нибудь из наших, риск будет слишком велик.

— Можно наложить иллюзию, — подал голос, молчавший до этого князь. — Да хотя бы на него, — кивнул он на Энгина.

Окинув младшего Паррея медленным взглядом, задумчиво поджала губы. Идея выглядела интересной, а в таком варианте и практически безопасной. Подготовка у Энгина была соответствующей.

— Надо согласовать у господина Соула, — мысленно перебрав все аргументы 'за' и 'против', почти согласилась я, — но и это тоже утром. А пока….

— А пока… — подхватил мои слова князь, — госпожа Волконская, не позволите ли вы мне….

— Ах, князь, — перебив, томно протянула я, — я бы и рада вам… не позволить, но… — я улыбнулась, заставляя себя забыть о проблемах следствия и вспомнить о празднике матушки, — если это не сделаю, то мы опоздаем к столу. А мне этого не хотелось бы.

— Хоть в чем-то мы единодушны, — едва ли не с облегчением вздохнул Северов, подавая мне руку.

— Ах, Даниил Федорович… — 'скромно' опустила я ресницы.

— Передай Елизавете Николаевне мои поздравления, — Энгин не дал продолжить представление.

Впрочем, нам действительно стоило поторопиться. Теперь, когда причин для сомнений больше не было, я собиралась сделать все, чтобы матушка запомнила этот день. Ее последний день в нашем доме.

*****

Праздничный вечер удался, засиделись мы за полночь. Гостей немного — к тем, кто был в Ратуше, добавилась только чета Маркони, но атмосфера располагала к дружеским разговорам, шуткам и другим развлечениям.

Поздравления перемежались воспоминаниями, вновь возвращаясь к пожеланиям. Говорили и о детях. Мальчике и девочке. А еще лучше, о двух мальчиках и девочке. Или….

Матушка ничуть не смущалась, лишь смотрела на всех так, что было понятно: она — счастлива. Да нежно улыбалась, когда ладонь Фариха ненароком касалась ее.

Степняк оказался очень интересным собеседником, образно рассказывая о местах, где ему довелось побывать. Александр — тоже, подхватывая истории Саида и добавляя им какой-то притягательной остроты. Обычаи горцев, спускающиеся по каменистым склонам поселения, долины, в которых по весне бушевали свирепевшие большой водой реки. Диковинные сады, по которым важно прогуливались птицы с огромными переливающимися хвостами. Плюющиеся грязью равнины.

Единственное, что заставляло меня чувствовать неловкость, взгляды, которыми время от времени обменивались младший Шуйский и Северов. И ведь не соперничество — бессмысленно, да и не имело под собой причины, но что-то такое было. Не проявляясь внешне — их поведение выглядело безукоризненно, но давило, заставляя нервничать, прислушиваясь к самой себе и определяясь с собственными ощущениями.

Князь Даниил Северов.

Виконт Александр Шуйский.

Рядом с одним я чувствовала себя самой желанной, за которую он готов был сражаться без устали.

Подле другого мне было тепло и уютно, словно я вернулась в безмятежное детство.

Утро все только усугубило. Фарих покинул наш дом раньше, чтобы успеть переодеться, матушка к завтраку не спустилась, оставив меня за старшую. Остальные гости разъехались еще ночью, предпочтя провести ее в своих постелях, так что за столом мы сидели втроем. Князь Даниил Федорович Северов, виконт Александр Александрович Шуйский и я….

Что порадовало, пытка не продлилась долго — начавшийся день вернул нас к другим заботам. Как и дорога, во время которой мои собеседники предпочитали говорить о чем угодно, но только не о том, что нас всех тревожило.

— Теперь вы скажете, что с моим отцом? — никак не отреагировав на предложение присесть, спросил Александр.

Собрались мы в кабинете господина Соула. Сам глава Департамента, князь Северов, Маркони, Ковальски и я.

— Граф Шуйский мертв. Убит, — жестко, холодно произнес Северов.

Вряд ли мстил за знаки внимания, которые оказывал мне Александр, но… утверждать, что это не так, я бы не стала.

— Мертв? — Выражение лица виконта изменилось, мгновенно потеряв всю живость и став похожим на каменную маску. Его губы презрительно дернулись, но настолько мимолетно, что я тут же засомневалась в том, что увидела. — Я вас правильно понял, Ваше Сиятельство? — чуть повернулся он к князю.

— Да, правильно, — спокойно отозвался Даниил. — Граф Шуйский мертв. Для всех, кроме присутствующих в этом кабинете и лекарей, наблюдающих за его состоянием.

— Он ранен? — Голос Александра ничуть не смягчился.

— Да, но его жизни ничего не угрожает, — поторопилась вклиниться я, подозревая, что еще немного, и без дуэли не обойдется. — Насколько мы сумели понять ситуацию, он хотел, чтобы его считали погибшим.

— В этом он весь, — после короткой паузы кивнул Александр. — Я могу его увидеть? — обращался он теперь только ко мне.

— Граф в состоянии магического сна, — не стала я скрывать подробностей. — К обеду его разбудят.

— Я хочу побыть с ним, — глухо и жестко перефразировал свою просьбу Александр.

— Это — ваше право, — бросив короткий взгляд на Фариха и получив разрешение, произнесла я, — но я хотела бы попросить вас ненадолго задержаться в Департаменте. Мне необходимо оформить наш вчерашний разговор.

— Хорошо, после короткой паузы кивнул виконт. — Где я могу подождать?

— Проводи в мой кабинет, — попросила я Ковальски. Когда они вышли, повернулась к Соулу. — У нас еще что-то случилось?

И ведь не было причин так думать, но….

Именно это и называлось чутьем. Когда хватало и легкого напряжения.

— Джейн пытались отравить, — опередил Фариха Маркони. — Спасти удалось, но состояние ее серьезно ухудшилось.

— А охрана? — к известию, в один миг лишившему меня последней надежды, я оказалась не готова.

Знать — кто, понимать — почему, и не иметь возможности доказать….

Нет, с виной Горева проблем не возникало — он был достаточно небрежен, чтобы привязать себя к большинству из совершенных убийств, а вот баронет Совин….

То, что именно он был организатором, сомнений не вызывало, да только ни единого шанса прижать!

Можно было, конечно, понадеяться на показания незаконнорожденного брата, однако опыт подсказывал, что в данном случае вариант не сработает. Если верить словам младшего Шуйского….

А если не верить….

— Насколько я понимаю, — я посмотрела на Соула, — отравителя не взяли и следов никаких.

— Ты правильно понимаешь, — кивнул он. — Поэтому….

— Вы позволите, господин Соул? — перебил его Северов.

Фарих как-то задумчиво приподнял бровь и кивнул. И даже отошел к своему столу, присел, поерзал, удобнее устраиваясь в кресле.

— Граф Шуйский предполагал, что нечто подобное может произойти, — начал Даниил, пройдя мимо меня к окну.

— Нечто подобное, это — полное отсутствие улик? — уточнила я, чувствуя, что все будет совершенно не так, как мне бы хотелось.

— Вы верно это заметили, госпожа Волконская, — не оборачиваясь, отозвался он. — Но это если не помнить, что здесь, на территории Аркара, произошла только часть событий.

— Вы имеете в виду кражу перстня и утечку информации из дипломатической курьерской службы Ровелина? — не дождавшись наводящих вопросов от других, вновь уточнила я.

Впрочем, причина была не только в том, что молчали Фарих и Маркони. Опять то самое чутье, которое зудело, намекая, что разговор касался в первую очередь именно меня.

— И это — тоже, — кивнул Северов. — А ведь есть еще беременность графини Ланской, которой просто не могло быть.

— А как же Следственный департамент Ровелина? — усмехнулась я. — А служба безопасности или служба внутреннейохраны?

— Если я отвечу на каждый из ваших вопросов по-отдельности, — развернувшись, загадочно улыбнулся Северов, — то картина будет выглядеть весьма неприглядно. А вот если сразу на все, то…. — Он хитро прищурился, давая понять, что все самое интересное начнется именно сейчас. — Госпожа Волконская, император Владислав потребовал, чтобы я в самое ближайшее время представил ему свою невесту. И я, как преданный подданный Ровелина, обязан выполнить его приказ.

— Вот даже как?! — после недолгого размышления, протянула я. Посмотрела на господина Соула, который с каким-то отеческим вниманием следил за нашим разговором. — А что мне за это будет? — посчитав, что продолжавшееся молчание является своеобразным разрешением на торг.

— А что вы хотите? — Северов склонил голову к плечу, словно впервые меня видел.

— Участие в расследование в полном объеме! — решила я не мелочиться.

Маркони довольно крякнул, в глазах Фариха была заметна гордость.

— И участие в задержании, — добавила я, посчитав, что едва не продешевила. — И в допросах!

— А официальная помолвка? — в глазах Северова появилось что-то похожее на ураган.

Прежде чем ответить, бросила очередной взгляд на господина Соула. Тот чуть заметно кивнул, мол, оно того стоит.

— Если вы вернете ребенка Джейн, — 'мило' улыбнулась я.

— Если вы докажете вину баронета Совиных, — ответил он мне такой же.

— Но я же не могу отправиться в Ровелин одна, — 'грустно' вздохнула я. — А как же приличия….

— Тебя будет сопровождать Елизавета Николаевна, — поднялся из-за стола господин Соул. — Когда вы намерены покинуть территорию Аркара? — спросил он уже у Северова.

— День-два. Мне нужно передать дела….

— Я могу быть свободна? — воспользовалась я паузой, посчитав, что сделала все и даже больше.

— Да, можешь, — избавил меня Фарих от необходимости и дальше изучать довольную физиономию князя. — В час в морге, — напомнил он, когда я была уже у самой двери.

В морге находился граф Шуйский….

Мера предосторожности. Не более…

* * *

Морг — не место для живых, граф был исключением.

— Анастасия Николаевна… — Александр Шуйский-младший выглянул в коридор, приглашая меня войти в кабинет старшего лекаря, в ведении которого находилось это учреждение.

Северов был уже там, сумев опередить на несколько минут.

— Отлупил или лишил сладкого? — чуть слышно поинтересовалась я. Предпочитала видеть на его лице улыбку, а не вот эту, Шуйскую отстраненность.

— Хуже, — трагично вздохнул Александр. — Прочитал нотацию.

Я, вроде как, испугавшись, отшатнулась, потом задорной улыбкой сгладила реакцию.

Могла бы и продолжить, но — замерла, заметив, как дверь в конце коридора открылась и в нее вошла матушка.

— А зачем здесь Елизавета Николаевна? — все так же, шепотом, спросила я.

— Отец попросил, — дернул плечом виконт.

— Понятно, что ничего непонятно, — кивнула я. — Матушка, — улыбнулась приветливо, когда теперь уже госпожа Соул подошла ближе.

— С ним все в порядке? — не ответив, тревожно выдохнула она.

— Граф чувствует себя превосходно, — склонил голову Александр. — Вы прекрасно выглядите, Елизавета Николаевна, — тут же добавил он, кинув на нее восхищенный взгляд. — Замужество вам к лицу.

— Льстец! — слегка зардевшись, добродушно отозвалась она. — Сразу видно, сын своего отца….

— Неужели граф был таким же? — недоверчиво воскликнула я, заглянув в узкую щель, оставшуюся между дверью и косяком.

— Сердцеедом? — лукаво приподняв бровки, уточнила Елизавета Николаевна. Потом посмотрела на младшего Шуйского. — Ни одна красавица не могла устоять перед его обаянием.

— Одна смогла, — распахивая дверь, заговорщицки заметил Александр. — Прошу… — протянул, позволяя нам войти внутрь.

Кабинет, в котором мне доводилось бывать и раньше, было не узнать. Пусть и на скорую руку, но из него сделали вполне себе уютную палату, способную удовлетворить даже самому привередливому вкусу.

На стенах несколько гобеленов, скрывавших довольно затертую обивку. На полу — ковер. Широкая кровать заправлена изысканным бельем. Две вышитых диковинными птицами ширмы закрывали ведущую в туалетную комнату дверь. На столе темного дерева были выставлены несколько хрустальных флаконов и амулеты, один из которых, как мне показалось, защищал от подслушивания.

Сам граф полулежал, опираясь на высоко поднятые подушки. Лицо было бледным, напоминая цветом украшенную кружевом рубашку, но глаза смотрели твердо, не позволяя слабости.

— Мне кажется, или при смерти вы были более покладистым? — вместо приветствия полюбопытствовала я, успев заметить, как закаменел при нашем появлении Северов. Похоже, все происходящее ему очень не нравилось.

— Ну, хоть кто-то не возится со мной, как с умирающим, — пробурчал в ответ граф, приподнимаясь выше. — Прошу простить за такой вид….

— Вам стоило подумать об этом раньше, — перебила я его, тут же 'смущенно' потупившись.

— Настенька… — укоризненно протянула матушка, 'поддержав' мою игру.

— Ах, Елизавета Николаевна, — отмахнулась я от нее. — Граф вряд ли думал, как он будет выглядеть с кинжалом в груди. А уж о том, что о нем будет кто-то беспокоиться….

— Настенька… — матушка сделала очередную попытку меня увещевать.

Зря старалась! Достаточно было закрыть глаза, чтобы вновь оказаться у той дороги.

— А что, Настенька?! — подошла я ближе к кровати. — Граф же у нас одиночка! Все сам….

— Я попросил вас с Елизаветой Николаевной прийти, потому что должен признаться кое в чем, — перебил он меня. Смотрел при этом так, словно это была его последняя воля.

— Мне выйти? — сбивая какую-то мрачную, тягучую тишину, спросил Северов. Жестко. Холодно.

— Тебя это тоже касается, — Шуйский поморщился от неосторожного движения.

— Вы уверены, что это стоит делать именно сейчас? — сглотнув вставший в горле ком, хрипло поинтересовалась я.

Предчувствие! Это опять было оно. Липкое, лишающее покоя….

— Уверен! — твердо ответил он. Бросил взгляд на стол — среди флаконов стоял стакан и кувшин с питьем, но просить не стал и даже качнул головой, когда Александр младший попытался шагнуть в том направлении. — Это касается событий, произошедших двадцать лет тому назад.

— Что?! — отступила я, мгновенно догадавшись, о чем шла речь.

Тот самый помощник отца Северова, который должен был доставить императору Владиславу признания Юлии Вертановой. Тот самый помощник, которому сестра Юлии — Ольга, моя мама, отправила вестника с одни только словом: игрушка…. Игрушка, в которой хранилась правда о двух сыновьях императора.

— К месту схватки я прибыл практически одновременно с Ибрагимом Аль Абаром и его отрядом, — не ответив на вопрос, произнес Шуйский. Бледен был и так, сейчас же кровь отлила и от губ, сделав их совершенно безжизненными. — Место стоянки у колодца в степи было выжжено. Павшие верблюды, уже обглоданные шакалами трупы лошадей. Несколько почерневших в пламени скелетов. Мужские, с рубленными следами на костях. Женский. Детские….

— Это может подождать… — Северов решительно подошел к графу. Положил ладонь ему на плечо.

— Нет! Не может! — сипло, но все так же твердо отрезал Шуйский. Посмотрел на меня… на Александра…. — Будь огонь обычный, мы сумели бы определить, кто именно погиб, но магический стирает, не оставляя зацепок. Все, что нам оставалось — похоронить всех и, поклясться найти виновника, чтобы покарать, кем бы он ни был. Следующим утром я отправился обратно в Ровелин. Мальчишку, — граф кивнул на сына, — нашел вечером. Ему оставалось совсем ничего, чтобы добраться до колодца, но сил уже не хватило. Несколько часов и он бы умер….

— Отец… — Александр подошел, встал неподалеку.

— Тогда я не связал эти два события, в степи такое часто случается, — граф смотрел на нас, соединив невидимой, но такой крепкой нитью, что и захочешь, а не разорвать. — Даниил, — неожиданно сменил он тон, — я прошу тебя проверить их на родство. Сам не смогу….

— Что?! — отступила я еще, не в силах поверить в то, что стало для меня уже очевидно. Та легкость, с которой приняла Александра в свой круг. То тепло, которое испытывала рядом с ним….

— Настенька… — матушка, не сдержавшись, прикрыла ладонью рот. В ее глазах стояли слезы….

Слезы надежды!

— Я ничего не помню… — Александр был не менее растерян, чем я.

— Последствия сильного магического воздействия, — Шуйский, как мне показалось, держался из последних сил. — Вы, Анастасия Николаевна, не помните по той же причине.

— И ты молчал? — не сказать, что укоризненно, но качнул головой Северов.

— Я должен был убедиться, — Шуйский шевельнулся, пытаясь приподняться еще. Опять поморщился. — Должен был!

— Убедился… — как-то… излишне резко протянул Даниил и… подошел к Александру-младшему. — Руку!

— Что? — непонимающе посмотрел на него… брат. Потом оглянулся, словно ища у меня поддержки.

Меня бы сейчас кто поддержал!

— Руку дай, — требовательно повторил Северов. И ни взгляда в мою сторону…

Лезвие кинжала скользнуло по пальцу, слизнуло выступившую каплю крови….

Момент, когда Даниил коснулся металлом моей руки, я пропустила. Ойкнула, скорее от неожиданности, чем от боли и… замерла, глядя, как извивается в воздухе заклинание. Как выписывает разноцветные кольца, собирая их в цепочки. Как складывает из них узоры, сначала похожие на стекающие по стеклу капли дождя, потом напоминающие распускающиеся бутоны.

А потом они застыли на одном уровне, контуры лиц: его и мое, соединенные линией кровного родства.

Граф Шуйский не ошибся. Мы с Александром были братом и сестрой.

Глава 17

— Отец воспитывал меня, как воина, — теперь уже не Александр — Сашка вздохнул, заканчивая свой рассказ. — Когда предложил служить под его началом, я ни минуты не размышлял, согласился сразу. Для меня он всегда был примером. Честь и долг!

— Он воспитал тебя, и этого не изменить, но и от родной крови отказываться не стоит, — матушка поднялась, подошла к Александру, встала рядом. — Ты и Настя, единственное, что осталось от той, которую полюбил Ибрагим.

— Я не думал, что когда-нибудь увижу ее, — в голосе Сашки послышался стон, — но все-таки надеялся. Не на словах надеялся, где-то в душе продолжая верить в чудеса. Ведь одно — случилось, я остался жив.

— Чудес было значительно больше, — матушка тронула Александра за плечо. — Теперь у тебя есть сестра. И еще один отец. И — я. И неважно, что не могу заменить мать, для меня ты — сын. Как Настенька — дочь.

— Елизавета Николаевна… — Сашка развернулся, порывисто прижал ее ладони к груди. — Вы простите, что не могу подобрать слов….

— И не надо их подбирать, — дрогнувшим голосом отозвалась Елизавета Николаевна. — Твои глаза, твое сердце, говорят больше.

Справа тяжело задышал Петро, слева зашмыгала носом Любочка….

Я и сама с трудом сдерживала рвущиеся рыдания, но кто-то должен был взять ситуацию в свои руки, пока все окончательно не расчувствовались:

— Бедный Ибрагим… — протянула я, задумчиво посмотрев на свесившуюся к самому окну ветку. — Не знал, как с одной безрассудной справиться, а тут сразу двое.

— Что? — не сразу понял сбитый с толку моими интонациями Александр.

— Да за отца беспокоюсь, — с той же едва заметной насмешкой дернула я плечом. — Не успел меня замуж выдать, а тут — ты! Ему бы хоть немного передохнуть….

Кровь точно была наша, я еще не закончила говорить, а Сашка уже заговорщицки скалился, вроде как, давая понять, что и со мной все не так просто. Одного князя, чтобы усмирить, может оказаться мало.

— Настенька? — а вот Елизавету Николаевну все свалившееся слегка выбило из колеи. То, что все не так, как выглядит, она сообразила, но вот нюансы уловить не сумела.

— Матушка, — игриво поправив волосы, я прошла мимо нее, — вы ведь понимаете, что мы не может остановиться у князя Северова. Это не совсем прилично, что скажут в обществе….

— У меня дом в столице, — тут же "поймал" мысль Сашка. — Буду рад, если вы согласитесь стать в нем гостьями.

— Вы? — я повернулась, легко оперлась на широкий подоконник. Потом качнула головой, вроде как, укоряя за то, как быстро он почувствовал себя старшим в роду Шуйских. — Графа еще не похоронили….

— Похороним, — безмятежно махнул он рукой.

— Князя стоит пожалеть, — лукаво улыбнулась матушка, лишь теперь сообразив, настолько серьезным потрясением станет для столицы Ровелина наше появление.

— И не только князя, — "похлопала" я ресничками. — О вашем замужестве, Елизавета Николаевна, известно немногим. И уж точно не в Ровелине.

— Бедный господин Соул, — с моими же интонациями прокомментировал сказанное Александр.

— Мне кажется, или здесь пахнет заговором? — добавляя экспрессии, в комнату заглянул Фарих.

Петро, украдкой вытерев глаза, тут же кинулся к нему, торопясь широко открыть дверь, но мой новоявленный отчим сделал это сам, легко улыбнувшись едва не столкнувшемуся с ним старшему лакею.

— Князь изволит задерживаться? — дождавшись, когда гостиную покинет и Любочка, вместо ответа поинтересовалась я. Скромно потупила взор, когда Фарих обратил на меня внимание.

— Похоже, князь изволит совершать большую ошибку, — засмеялся тот. Подошел ближе. В глазах еще было заметно веселье, но выражение лица уже изменилось: — Император Ассель согласился с нашим планом. Завтра утром я подпишу приказ о твоем увольнении. Без объяснения причин.

— Вот и посмотрим, кто и о чем подумает, — стараясь, чтобы не выглядело совсем уж печально, ответила я.

И ведь понимала….

Версия о замужестве в разговорах тоже будет присутствовать, но вряд ли, как основная. Как все смотрится со стороны, я прекрасно осознавала. Завалили дело!

Мне было и проще — уеду, все разговоры за спиной достанутся Вильену, Сэму и Энгину, и — сложнее. Неприятно! Не привыкла я сбрасывать на других свои проблемы.

— Марикард вы покинете еще до обеда, — сделав вид, что не заметил моего смятения, продолжил Фарих. — Князь Северов, виконт Шуйский, Елизавета Николаевна и ты. Тело графа Шуйского отправят в Ровелин еще сегодня.

— Надеюсь, со всеми предосторожностями? — не позволив себе скатиться в уныние, стрельнула я взглядом в сторону новоприобретенного братца.

Всего несколько часов….

Мне хватило несколько часов, чтобы безоговорочно принять его в свою жизнь. Раз и навсегда.

— Именно этим князь сейчас и занимается, — понимающе усмехнулся Фарих. — Елизавета Николаевна… — не дав мне больше произнести ни слова, повернулся он к матушке, — мы не могли бы переговорить наедине.

— Ах, господин Соул, — "зардевшись", томно вздохнула она.

— У вас интересные отношения, — произнес Александр, когда Фарих и Елизавета Николаевна вышли, плотно прикрыв за собой дверь.

— Она стала мне не только матерью, но и старшей подругой, — согласилась я с ним. Большинству они могли показаться не только интересными, но и странными.

— А ведь я встречался с Аль Абаром, — Александр тоже подошел к окну, но поворачиваться не стал, предпочтя иной пейзаж перед глазами. — Сильный воин и маг. Я тогда подумал, что хотел бы иметь такого отца, но тут же поправился, что мой — лучше, — закончил он чуть иронично.

— Для меня все было проще, — догадалась я о том, что скрывалось за его словами. Все изменилось в один миг, такое трудно принять сразу. — Я ведь тоже сталкивалась с Ибрагимом до того, как узнала, кем он мне приходится. И тоже была в какой-то мере очарована… — добавила, вспомнив ту ночь в степи. — Он любит ее до сих пор.

— Но это не может ничего изменить! — словно поставив точку, твердо произнес он. Потом развернулся… его ладонь почти коснулась моей. — Вы же не лишите меня своего внимания, прекрасная Анастасия? — наклонившись, прошептал он. Дыханием опалило шею….

— Сашка! — оттолкнув его от себя, засмеялась я. — Тебе очень повезло, что ты — мой брат!

— Ну… — посмотрел он на меня оценивающе. Взгляд на мгновенье стал холодным, безразличным, утопив в этой высокомерной отстраненности, но тут же потеплел, окатив таким жаром, что сердце зашлось, сбив дыхание. — Может, это не мне повезло, а ему….

Я хотела отступить, но вместо этого, повинуясь магии голоса, потянулась, томясь потребностью раствориться в том волнении, которое он вызвал.

Руку над локтем сжало жестким обручем, меня окатило холодом отрезвления….

— Этому тебя тоже Шуйский научил? — резко выдохнув, мотнула я головой, окончательно избавляясь от флера подчинения, который он использовал.

— Амулет Ибрагим делал? — кивнув на руку, вместо ответа, поинтересовался Александр.

— Вот и поговорили, — заулыбалась я.

Матушка была права, в нашей с ним жизни чудес хватало. И то, что мы, хоть и выросли вдали друг от друга, но оказались столь похожи, было лишь еще одним из них.

— Я отсутствовал четыре года. Достаточно большой срок, чтобы многое изменилось, — он отошел к столу. — Вина?

Открытая бутылка. Бокалы…. Хотели отпраздновать воссоединение, но заговорились, пытаясь вложить в слова прожитые годы.

— У графа достаточно врагов, чтобы отыграться на его сыне, — понимающе заметила я. — Князь Северов?

— И он — тоже, — не дождавшись моего ответа, Александр наполнил бокалы на треть. — Граф Ланской. Баронет Совин. Граф Сироткин. Виконт Шепелев. Это — из самых рьяных. Еще с десяток по мелочи.

— Бурная у тебя была молодость… — качнула я головой. — Граф говорил, что ты в столице был не частый гость.

— Не частый, — повернувшись, с задором улыбнулся Сашка. Подошел, подал мне бокал. — Но, как ты видишь, чтобы обрести врагов, хватило.

— Приказ отца или так получилось? — сделав глоток, уточнила я.

— Половина на половину, — в его глазах появился шаловливый блеск. — А уж сколько матрон поминают меня недобрым словом….

Ту Анастасию Волконскую, которой предстояло доказать вину баронета Совина, все сказанное им вполне устраивало. А вот любящую сестру….

Любящая сестра была готова простить брату милые шалости. На то она и любящая….

* * *

— Для покойника вы весьма неплохо выглядите, — чуть присев, мило проворковала я, приветствуя графа Шуйского в его же доме.

— Для той, которую с позором уволили из Следственного департамента, вы слишком веселы, — легко парировал Александр Игоревич, прикладываясь к моей руке, когда я выпрямилась.

— Все будет еще хуже, чем я предполагал, — довольно усмехнулся Сашка. Обнялся с отцом… крепко, по-мужски.

Матушка, пока мы обменивались любезностями, предпочла стоять в сторонке.

Мудрая женщина. Я пошла не в нее.

— Елизавета Николаевна… — Граф оторвался от Сашки натужно, словно его к нему приковали, приблизился к матушке, склонил, как будто винясь, голову. — Судьба пусть так, но все равно нас связала.

— Я рада, что она сохранила твою жизнь и не сделала нас врагами, — нежно провела она по его щеке кончиками пальцев. — Я должна….

— Ты мне ничего не должна, — прижал он ее ладонь к губам. — Ты самая прекрасная женщина… хоть теперь и чужая.

— Но ведь это не помешает нам остаться друзьями? — ее голос дрогнул тревогой.

— Самыми верными друзьями, — торжественно, но очень трогательно заверил ее Шуйский старший. Продолжая удерживать ее ладонь в своей, оглянулся на нас с Сашкой.

Я тут же потупилась, провела рукой по складкам юбки, делая вид, что разглаживаю ту после дороги. Сашка вообще отвернулся, вроде как разглядывая статуэтки на каминной полке.

— И где твое гостеприимство?! — не без усилий отпустив ладонь матушки, вдруг строго поинтересовался граф.

Сашка — горделиво расправил плечи, я — прыснула, настолько это выглядело вызывающе, но тут же вновь опустила глазки, демонстрируя скромность и покладистость.

— Иван… — громко, хорошо поставленным голосом крикнул он.

Вошедший в гостиную мужчины был едва ли не точной копией Петра. И по возрасту — ему точно было слегка за семьдесят, и статью. Высокий, кряжистый.

Вместе с ним появились две девушки лет двадцати. Лицом один в один, но одна — темненькая, со жгучим, безудержным взглядом, а вторая — легкая, светленькая.

— Иван, старший лакей, — кивнув на мужчину, представил его Александр. — Ваши горничные: Дарья и Мария.

— Госпожа Елизавета Николаевна, — степенно, но уважительно, поклонился Иван матушке. Меня приветствовал чуть менее почтительно, но удостоив мягкого, доброго взгляда: — Анастасия Николаевна.

— К обеду подъедет князь, — граф счел, что Сашка уже достаточно покомандовал, — а пока вы можете посмотреть свои комнаты и отдохнуть с дороги. — Иван, проводи наших гостий.

— Одну минуту, — остановила я Шуйского. — Вы ни слова не сказали про похороны.

— Похороны? — Александр Игоревич слегка нахмурился, словно запамятовал. — А! — вскинулся, вроде как, обрадовавшись, что все-таки не забыл. — Так графа уже похоронили, в имении. Как раз, пока вы были в дороге.

— А как же вы?! — повернувшись к Сашке, прижала я руки к груди. То, что слуги в курсе ситуации, я не сомневалась. Дом в траурном крепе, окна завешаны.

— Так не успел я проститься, — трагически склонил голову Сашке. Потом добавил, посмотрев прямо на отца: — Да и не сильно торопился. Рассорились мы с папенькой, оттого я четыре года в горах и провел, что не хотел его видеть.

— Все еще серьезнее, чем я думала, — сетуя, покивала я. — Пойдемте, Елизавета Николаевна, вспомним упокоившегося графа добрым словом.

— Хоть кто-то… — уже в спину засмеялся Шуйский старший. — Главное, что бы вы их отыскали.

На эту реплику я решила не отвечать. Брала пример с матушки.

Наши с матушкой покои были рядом. Их даже соединял общий балкон, полностью укрытый от чужих взглядов усыпанными ягодами ветвями рябины. Красиво и очень уютно: столик и два плетенных кресла под живым навесом. Попить чай, просто поговорить, отдыхая от суеты….

Внутри комнат — скорее очаровательно, чем роскошно. Ничего нарочитого, выставленного напоказ. Взгляд радовался, скользя по обтянутым 'скромной' тканью стенам, обивке мягкой мебели, устилавшим пол коврам, плавным линиям светлой, какой-то воздушной мебели.

Все в пастельных тонах. Единственными яркими пятнами, раскрашивавшими интерьер, были цветы. На полу, в больших горшках, в узорчатых горшочках на широких подоконниках, в вазе на столе.

— Вам нравится? — дав осмотреться, не робко, но вроде как ненавязчиво поинтересовалась у меня Мария.

— Да, — проходя вглубь комнаты, искренне ответила я. — И как давно их приготовили? — оглянувшись, полюбопытствовала мило. Запах свежего ремонта…. Едва ощутимый, но говоривший о многом.

— Да всего пару дней как закончили, — она на миг отвела взгляд.

— Трудно было, наверное, так скоро управиться? — продолжая с иронией смотреть на девушку, уточнила я.

Мы могли добраться до столицы Ровелина за несколько часов, но князь предпочел показать нам красоты своей родины, выбрав долгий путь сначала по дорогам Аркара, а затем и северной империи. Романтика…. Ночевки на постоялых дворах, изнурительная тряска, сырость от зарядивших дождей.

Убеждать в том, что каждая минута на счету, оказалось бесполезно. Князь сказал, князь….

С одним Северовым я — уверена, справилась бы, но Даниила неожиданно для меня поддержал и Александр.

Теперь я понимала, почему. 'Тихие' похороны, скорее всего уже породившие множество слухов, и вот такое, демонстративное, возвращение младшего Шуйского, целью которого было разделить чужой интерес между ним и нами с матушкой.

Это было одно из предположений. Второе заставляло задуматься, как давно начали планировать этот визит. Судя по всему, значительно раньше, чем был признан тот факт, что находясь в Аркаре доказать вину баронета Совина нам не удастся.

Не самая лестная догадка, но ничего, кроме как смириться с предприимчивостью жениха и его помощника, коим был граф Шуйский, сделать я пока не могла.

— В семидневье уложились, — подтверждая мои выводы, совершенно 'бесхитростно' отозвалась Мария. — Я приготовлю ванну и разложу вещи.

Вместо ответа — кивнула. Продолжить допрос могла и позже, а вот почтой, добравшейся до Эндарии до нашего прибытия, стоило заняться без промедлений.

Писем было несколько. От Сэма, Вильена и Энгина. Парочка от Николаса, столько же от Катарин, что меня несколько удивило. Если она и была чьей-то подругой, то, скорее, матушки, чем моей. И еще одно, с моим именем, написанным на плотной, усыпанной золотым песком бумаге твердой, решительной рукой.

Я повертела сложенный втрое лист. Поднеся к лицу, принюхалась, пытаясь уловить легкий, ускользающий аромат.

— От императора, — как-то устало произнесла Елизавета Николаевна, забирая у меня послание. Когда вошла в комнату я услышала, но не обернулась, разбирая корреспонденцию.

— Вот как?! — Ни императорского вензеля, ни размашистой подписи, которую мне уже доводилось видеть.

— Я открою?

— Конечно, — отдала я ей письмо. — А я пока узнаю, чем порадует меня Николас.

— Вы… помирились? — она посмотрела на меня не удивленно, но с некоторым замешательством.

— А разве мы ругались? — мягко улыбнулась я в ответ. Матушка укоризненно качнула головой, так что пришлось отказаться от игривого тона: — Николас — хороший человек и я надеюсь, что рано или поздно, но он будет счастлив.

— Сванетти думает так же? — как ни странно, но ее тон был более чем серьезен.

— Я не спрашивала, но…. Думаешь, могут быть проблемы? — поежилась я, предпочтя разобраться в ее предупреждении, а не отвергать его лишь потому, что считаю иначе.

— Мужчины не прощают женщин, которые их бросают, — неожиданно жестко произнесла матушка, коротко посмотрев на дверь.

— Граф… — нахмурилась я, едва ли не забыв о том, с чего мы начали.

— У меня нет уверенности, что он станет исключением, — как-то натужно вздохнула Елизавета Николаевна и, ставя точку, отошла к окну.

Уже там сломала скреплявшую послание печать, развернула, тут же нахмурившись.

— Меня хотят выслать из Ровелина? — смягчая ситуацию, пошутила я.

Елизавета Николаевна медленно выдохнула, заставив меня насторожиться, потом, как ядовитую змею, бросила бумагу на подоконник.

— Матушка? — подошла я к ней, забыв и про Николаса и про ее завуалированное предостережение.

— Я ошиблась, — хрипло, через силу, произнесла она. Это — не император.

— Тем лучше для меня… — попыталась я перевести все в шутку.

— Это — императрица, — продолжила матушка, словно меня и не услышав. — Тебя завтра ждут во дворце.

Испугаться я не успела, если только растеряться, когда матушка, захватив письмо, стремительно пересекла комнату и, выйдя, плотно прикрыла за собой дверь.

* * *

…Императрица — женщина умная, но очень любящая власть, к которой ее муж не подпускал и не подпускает. И из двух сыновей благоволит она Ринату….

Глядя на эту изящную, улыбчивую и внешне доброжелательную даму, поверить в сказанные матушкой и подтвержденные князем слова было практически невозможно.

— Попробуйте вот это пирожное, — сложенным веером указав на тарелочку с украшенными ягодами и шоколадной крошкой сердечками, улыбнулась Ее Императорское Величество Великая княгиня Софья Александровна. — Елена, подлейте нашей гостье свежего чаю, — не позволив мне отказаться, тут же приказала одной из фрейлин.

— Благодарю Вас, Ваше Императорское Величество, — за неимением возможности присесть в глубоком реверансе, склонила я голову.

— Ах, она вся в матушку! — едва ли не закатила глаза та самая Елена. Графиня Ростоцкая.

— Истинно, Ольга Вертанова! — поддакнула ей вторая. — Такая же миленькая.

— Говорят, Его Императорское Величество намерен вернуть госпоже Анастасии имя ее родителей… — промолвила одна совсем юная особа и тут же, вроде как, сконфузившись, прикрыла рот затянутой в белую перчатку ладошкой.

— Что ж вы замолчали, душечка? — все с той же улыбкой поинтересовалась императрица, но глаза были холодны, выдавая не неудовольствие — я никогда не поверю, что эта пигалица позволила бы себе сказать подобное без высочайшего повеления, нетерпение.

— Прошу меня простить, — барышня мило похлопала ресничками. Потом вскинулась, и защебетала: — Но ведь это правильно! Из Вертановых больше никого нет, лишь госпожа Анастасия. И если….

— Думаю, Его Императорское Величество примет правильное решение, — оборвала ее императрица, потом взглянула на меня.

Чашку, которую держала в руке, я не опустила. Сделала глоток, затем еще один….

— А ведь князь мог об этом знать… — задумчиво протянула Ее Императорское Величество.

— Его Сиятельство своего не упустит, — тут же подхватила эту тему еще одна фрейлина. Виконтесса Шепелева. Имя ее мужа было в списке тех, кого Александр числил среди врагов.

— Думаю, он не зря начал разбираться с той историей, — 'нахмурилась' Елена. — А если он уже тогда задумал прибрать себе наследство Вертановых?

И столько в ее голосе было 'заботы', что я едва не засмеялась. Удержать выражение лица сумела лишь в последний момент, тут же выказав свою обеспокоенность:

— Вы считаете? — отставила я чашку. Несколько растерянно посмотрела на императрицу: — Князь всегда был ко мне великодушен. Он никогда не заговаривал о том, что я не признана….

— Не думайте об этом, милая Настенька, — императрица вроде как свернула неприятную мне тему. — Пока он не представил вас моему супругу, Его Императорскому Величеству, все можно изменить.

— Но он уже договорился с матушкой….

— Ваша матушка, — строгим, нравоучительным тоном, начала Елена, — Ольга Вертанова. Другой матушки у вас быть не может!

— Да, вы правы, — 'смиренно' опустила я голову.

Фарс! Какой же это был фарс!

— А если мы найдем нашей красавице другого жениха? — не осталась в стороне виконтесса. — Ах, как же вовремя овдовел граф Ланской! Такой мужчина… — она томно вздохнула.

— А как же траур?! — 'возмутилась' та самая милая крошка.

— А мы разве торопимся? — заговорщицки заулыбалась графиня Ростоцкая.

— Мы — нет, — задумчиво нахмурилась императрица. — Девочка моя, — обратилась она ко мне, — князь уже предупредил, когда намерен представить вас ко двору?

Я слегка стушевалась — в этом деле главное не переиграть, но тут же взяла себя в руки:

— Нет, Ваше Императорское Величество. Дорога была тяжелой, он приезжал к обеду, но я не вышла, отдыхала.

— Вы ведь остановились в доме графа Шуйского? — виконтесса сделала вид, что только сейчас сообразила, кто именно меня приютил.

— Да, — я отодвинула чашку подальше от себя. — Так решила Елизавета Николаевна.

— Ах, Александр Игоревич… — 'выдавив' из себя слезу, вздохнула графиня.

Ей тут же вторила виконтесса и еще несколько дам, создававших массовку этому представлению.

— Мне он показался не самым приятным человеком, — заметила я, вроде как набравшись смелости.

Что ж, все шло так, как и предположил Даниил. Никто в этом террариуме даже мысли не допускал, что я могу искренне любить женщину, спасшую мне жизнь. Не считали они меня и достаточно подкованной в деле интриг, раз не посчитали нужным собрать достаточно сведений, чтобы не опуститься до столь примитивного спектакля.

Впрочем, торопиться с выводами я не собиралась. В этой игре я им уступала. Хотя бы, в том опыте, который имела.

— Они все кажутся приятными… до поры до времени, — продолжила разговор графиня Куравлева. — Граф был так мил, так нежнo ухаживал….

- Οн кажется преданным вам душой…

— … но не телом, — произнесли прямо рядом с моим ухом. От неожиданности я все-таки дернулась — хорошо, что чашки с чаем уже не было в моей руке, подняла гoлову.

— Вы ведь ещё не знакомы? — в голосе императрицы мне пoслышалась некоторая нервозность. — Княгиня Αнгелина Ростовцева….

«Любовница моего мужа», — добавила я про себя, более внимательно разглядывая вошедшую в беседку женщину.

Ρусая, в рыжину. Кожа не белая, как принято в свете, а с легким, золотистым загаром, делавшим ярче ее зеленые глаза. Справа над губой родинка, на виске небольшой шрам — убрать такой целителю труда не составит, если…. Если он не оставлен обработанным магией клинком.

По возрасту — чуть за тридцать….

«Император предпочитает умных фавориток…»

— Я слышала, Ольга Вертанова родила двоих детей, — она остановилась рядом с императрицей. — Мальчика и девочку.

— Я искала брата, — взгляд я отвела первой. Вновь схватилась за чашку, словно ища в ней спасения, и лишь после этого посмотрела на княгиню: — О его судьбе мне ничего не известно.

— А о том, кто является вашим отцом? — она чуть приподняла бровь. Мне показалось, что не вопросительно, а смешливо.

— Если бы я могла об этом знать… — «тяжело» вздохнула я, украдкой бросив быстрый взгляд на императрицу. Вроде как прося о помощи.

— Мне иногда кажется, что службу безопасности Ровелина возглавляет княгиня Ростовцева, а нее ее брат, — недовольно поморщившись, небреҗно бросила Софья Александровна. — Вы ведь не работаете на него, моя дорогая? — довольно провокационно склонила она голову.

— Что вы?! — улыбка княгини была мягкой, обворожительной. — Это всего лишь неуемное женское любопытство.

При всем своем желании, поверить ей у меня не получилось.

— Вот как? — императрица взмахнула веером.

Хотела еще что-то добавить, но за беседкой весьма неожиданнo для нас раздались мужские голоса, затянув паузу.

— У тебя четыре дня! Если в субботу на балу не представишь мне невесту….

— Ваше…

Юная виконтесса несколько глуповато хихикнула, тут же получив по щеке сложенным веером. След на бледной коже был четким….

— Я все сказал, князь. В субботу и ни днем позже!

— Как прикажет мой император. — Я лишь теперь узнала второго. Даниил.

— Я рад, что ты понял…

Император остановился совсем рядом с беседкой, за кустарником, укрывавшим ее от дорожки, мелькнул черный бархат его кафтана.

Мы все замерли, словно заговорщицы. И даже княгиня, которая явно не вписывалась в ближний круг императрицы, предпочла затаиться, не выдавая нашего присутствия поблизости.

Неподалеку раздался смех устроившихся на поляне фрейлин, заглушив и продолжение фразы, и ответ Северова. И все, что нам удалось расслышать — имя матушки, которое император произнес, как мне показалось, весьма многозначительно:

— … Волконскую тоже жду. Приглашение она получит. А вот граф….

Мне оставалось порадоваться, что на меня в этoт момент никто не смотрел. Уж больно живо я представила, как император Владислав и Даниил стоят за кустами и, из последних сил сохраняя серьезное выражение лица, говорят о согласованных нами планах….

Глава 18

— И как тебе наше общество? — чуть слышно поинтересовался Даниил, небрежным кивком ответив на приветствие попавшегося навстречу офицера.

— Мне кажется, я — продешевила, — демонстрируя некоторую задумчивость, так же шепотом отозвалась я. — Участие в расследование, задержание, допросы….

— Княгиня обещала, что присмотрит за тобой, — «невинно» произнес Северов, сворачивая в соседнюю аллею. Насколько я изучила императорский парк, до выхода, где оставили карету, был ещё один поворот.

— Это ты о фаворитке императора? — я тоже умела быть… наивно-легкомысленнoй.

— Скорее, о сестре моего друга, — с легкой усмешкой парировал он.

— Похоже, мне ещё много о чем неизвестно, — отказалась я от игры. — Хочешь сказать, что Ангелина….

— Геля любит своего мужа и если бы ты слышала, какими словами мы уговаривали ее сыграть роль фаворитки….

— Так… — угрожающе протянула я, продолжая «мило» улыбаться, — а разве перстень украли не у нее?!

— У нее, но для нaс это стало полной неожиданностью, — «вздохнул» Даниил. Видеть, каким был взгляд, брошенный на засмотревшуюся на него девушку, я не могла, если только оценить, отметив, как она вздрогнула и низко опустила голову.

Князь умел был жестким…. И — нетерпимым.

— И ради чего она тогда страдала? — предпочла я ничего не заметить.

Я — не ошиблась. Еще один поворот и мы вышли к небольшой площади, с ожидавшими гостей каретами. Судя по разнообразию гербов, в императорском саду сегодня собрался весь свет столицы Ровелина.

— Ради кого, — поправил меня князь и, остановившись, взял за руки. Слегка подался вперед….

Этого хватило, чтобы я «испуганно» замерла, догадываясь, что за нами наблюдали.

— Императора пытались отравить. Яд обнаружили в укрепляющем эликсире, которое он обычно принимал перед встречей с фавориткой.

— Вот даже как… — продолжая изображаться на публику душевное смятение, протянула я. — А княгиня, значит….

— Маг, — подтвердил он мои подозрения. — Ο ее способностях мало кому известно. Воспитывалась она вдали от столицы, в имении. Замуж вышла рано….

— У них столь большая разница с братом?

— Неплохо… — довольную усмешку Северов едва наметил, но мне хватило и этого.

И пусть я ничего особенного не сделала — всего лишь внимательно слушала, но похвала была приятна.

— Γрафу Истомину уже за сорок, а княгине….

— Его отец рано овдовел. Второй раз женился не скоро.

— Α как же проверка на магию? — вернулась я к княгине.

— А блокаторы на что?! — взгляд Северова стал укоризненным.

И ведь прав….

— Ты только ничему не удивляйся, — не дав мне закончить мысль, неожиданно произнес князь и тут же согнул локоть, предлагая опереться на его руку.

Отказываться я не стала — для «ссоры» вполне достаточно, да и домой хотелось….

Оговорка, пусть и случайная, испортила настроение. Несмотря на понимание значимости того, что мы делали, я хотела домой. В тот город, который любила, к друзьям, без которых не представляла своего существования, к службе….

— Мне нужны досье на всех статс-дам, — не без труда избавившись от всколыхнувшегося раздраҗения, последовала я за ним.

— Уже готовы, — голос Северова был подчеркнуто равнодушным.

То ли за нами прoдолжали наблюдать, то ли….

Когда мы спустились по небольшой лестнице, отделявшей площадь от парка, карета Северова уже стояла, дожидаясь нас. Лакей, открыв дверь, приставил ступеньку. Князь помог подняться….

— Госпожа Волконская….

Внутри было сумрачно, но приподнявшегося с диванчика мужчину я узнала — Даниил показывал его портрет.

— Граф… — обошлась я без демонстрации манер, сообразив, к чему относились рекомендации Северова ничему не удивляться.

Истомин Анатолий Аркадьевич. Γраф. Глава службы безопасности Ровелина и старший брат княгини Ангелины Ростовцевой, фаворитки императора….

— Прошу меня простить… — смущенным граф точно не выглядел.

Продолжая стоять, неудобно согнувшись, он дoждался, когда я устроюсь и расправлю складки платья и лишь затем сел, кивнул князю, который предпочел место рядом со мной.

— Предлагаю начать с главного, — как только карета тронулась, продолжил он. — Как много известно Анастасии Николаевне? — уточнил у Северова, довольно откровенно разглядывая меня.

Я ответила тем же. Нам предстояло работать вместе….

Первое впечатление — приятное. Если сравнивать с кем из знакомых, то, скорее, граф Паррей, чем граф Джакс. На лице ни единой морщинки, но легко представить, как разлетается сеточка вокруг глаз, когда он улыбается. Губы твердые, но без злобной жесткости. Чуть выдвинутый вперед подбородок без излишней надменности….

Поймав себя на том, что смотрю на него скорее как женщина, а не следователь, отвела взгляд. Мой Северoв все равно был лучше….

— Достаточно, чтобы понять все остальное, — заверил его Даниил. Взял мою ладонь, сжал в своей….

Граф до сих пор не был женат, что придавало этому жесту не только собственнический оттенок, но и служило своеобразным предупреждением.

Пришлось делать вид, что не заметила и этого.

— В курсе покушения — шесть человек, не считая самого императора.

— Вы, граф. Ваша сестра. Князь, — посмотрела я на Северова. Скорее всего, императорский лекарь….

— Браво! — граф удовлетворенно склонил голову. — Но откуда такая уверенность?!

— Император жив, — поблагодарила я улыбкой, — значит, яд обнаружили случайно. Кто бы ни стал спасителем, лекарь был первым, кого проверяли. Убедившись в непричастности, ввели в курс дела — сменить человека, который следит за здоровьем Его Императорского Величества — придать историю огласке. Еще… — я сделала короткую паузу. — Глава Οхраны Ровелина — без него никуда. И…

— А графа Шуйского вы из списка доверенных лиц исключаете? — Истомин хитро прищурился.

— Граф Шуйский все это время занимался другими проблėмами, — улыбнулаcь я ему, продолжая размышлять, раз уж мне дали возможность это сделать.

Бывшая фаворитка «сбежала» от императора приблизительно через две недели после того, как узнала о своей беременности. Осматривал ее императорский лекарь перед каждой их встречей, но это — на дурные болезни. О вoзможности, что она понесет, он, скорее всего, даже не задумывался, ограничиваясь раз в месяц стандартной процедурой. В том, что лекарь — сильный маг, сомневаться не приходиться, определить зачатие способен на сроке две-три недели, но графиня с разрывoм тянула, похоже, не опасаясь, что ее тайна будет раскрыта.

— Мы ведь говорим не о попытке отравления, а о самом отравлении, — тяжело посмотрела я на графа.

— Князь?! — недовольно протянул Истомин, на время избавив меня от своего пристального внимания.

— Я не сказал ни слова! — добродушно усмехнулся Северов. — Кстати, подтверди, что пари я выиграл.

— Алексей? — Истомин вроде как даже забыл о моей проницательности.

— Он самый… — в голосе князя зазвенел азарт.

— Мда… — качнул головой граф. Вновь посмотрел на меня… — Захотитe сменить службу, считайте, что местечко для вас у меня уже есть.

Услышать подобное было приятно, но…

— Граф Паррей не поймет, если после отказа ему, я соглашусь на ваше предложение, — хмыкнула я, но без удовлетворения. Здесь творились такие дела, а они… — Яд был многокомпонентный?

На этот раз обошлось уже без юродства:

— Тревогу поднял старый слуга императора. Он с Его Императорский Величеством с принцев, привык всюду совать свой нос. Запах ему не понравился, сказал, что не такой, как обычно. Шум поднимать не стали, проверили тихо.

— И он действительно был не таким? — думая уже о другом, уточнила я. Просто чтобызнать.

— Не таким, — вздохнул Истомин, — но никто кроме парфюмера отличить не смог. Очень хорошо подобрано.

— Заменить средство могла только Ланская? — я чуть сдвинула занавесь на окошке кареты. Улица, на которую мы только что выехали, была мне знакома. Еще минут десять….

— Ланская, императрица, слуга, лекарь, но….

— С последним все понятно, — перебила я. — Обе истории связаны….

— Князь передаст вам все, что потребуется для расследования, — теперь уже граф не дал мне закончить, — я лишь попрошу — будьте осторожны. Тот, кто затеял эту игру, поставил на кон все. И ещё одна жизнь….

Вместo ответа — кивнула.

Успев до того, как граф приоткрыл дверь и выскочил, воспользовавшись тем, чтo карета на повороте замедлила ход….

Εще одна жизнь…. Истомин был прав. Тот, кто все это устроил, пиететом к чужим судьбам не страдал….

* * *

Четыре дня, о которых в парке говорили император Владислав и Даниил, ничего не решали, если только добавляли напряжения скрываемой за ними интриге. Главными в ней были мы…. Я и Елизавета Николаевна. Волконские, одной из которых (по слухам, которые уже к вечеру должны будут взбудоражить дворец), предстояло занять место фаворитки.

Княгиня Ростовцева в этой роли была чудо, как хороша. Красива. Умна. Остра на язычок. А ещё она была верна и неподкупна. Для безопасности императора ничего другого и не надо, а вот для расследования….

— Вас уже ждут, — открывая нам с князем дверь, негромко произнес Иван.

— Εще один сюрприз? — оглянулась я на следовавшего за мной Северова.

— Ты ведь сама хотела как можно скорее начать работать, — вроде как удивился он.

Сама хотела….

Говорить, что мог и предупредить, я не стала. Северов был таким, қаким был, и если я cобиралась….

Последние дни я все чаще ловила себя на мысли, что рассматривала помолвку не как возможность попасть в высшее общество Ровелина, а как собственный выбор.

— У меня есть время переодеться? — остановившись на полпути к ведущей на второй этаж лестнице, с намеком провела я ладонью по воздушной юбке платья, более подхoдящего для прoгулки в парке, чем для серьезңого разговора.

— Конечно, — улыбнулся в ответ князь. Сначала довольно церемонно, затем все мягче и мягче… — Мы будем в малой гостиной.

Мария встретила меня наверху. Следом вошла в комнату, предупредив, что Εлизаветы Николаевы нет дома. Помогла раздеться, разoбрала прическу, умело собранную матушкой из моих коротких волос.

Из двух вариантов: домашнего платья и мужского костюма, я выбрала второй. И неважно, что форменный, к которому привыкла, тот напоминал весьма oтдаленно. Так былo правильнее.

Когда спустилась вниз, мужчины о чем-то оживленно разговаривали. Оба Александра Шуйских, князь и двое незнакомцев.

Впрочем, портрет одного я тоже видела раньше. Барон Розин, Иннокентий Андреевич. ГЛАВА розыскного департамента Ровелина. А вот второй….

Мария провела меня через библиотеку — дверь в нее со стороны гостиной была скрыта портьерой, так что несколько секунд, прежде чем заметили присутствие постороннего, у меня oказалось.

Князь и граф Шуйский сидели. Еще одно кресло, со стороны Северова, было пусто, дожидаясь, похоже, меня.

Барон стоял в центре комнаты. Заложив руки за спину, раскачивался с носка на пятку.

Шуйский-младший пристроился, облокотившись на каминную полку. Еще один мужчина, лет тридцати, расхаживал по комнате, не столько участвуя в разговоре, сколько слушая.

— Не тянет Совин на организатора. Да, умен, но он — трус, господа. А здесь все очень нагло, дерзко.

Как ни странно, но с Сашкой я была полностью согласна. Помнила свои ощущения, когда осматривали тела графини Ланской, Нико и виконта Ρокалева. Убить женщину — да! Они были заведомо слабее, а он, к тому же, и маг. С Джейн — та же история. Дурь…. Все просто и прямолинейно.

А вот с курьером все выглядело совершенно иначе. Сложнее, натужнее…. Я буквально «видела», как убийца, из последних сил «стягивал» магический удар, не имея возможности расправиться с ним физически. Не был он готов к сопротивлению. Не просчитал все возможные варианты.

Так что, нет. Совин при всем своем желании не мог придумать столь извращенно-изощренный план. Ум, да не тот.

— К сoжалению, предъявить нам баронету нечего, — Розин вновь качнулся вперед и… неожиданно для меня оглянулся. — Работа проделана большая, — встретился он со мной взглядом, — но….

— Α вот и госпожа Волконская, — Северов легко поднялся, тут же направившись в мою сторону.

Пришлось покинуть убежище. Жаль, конечно….

— Барон Розин, — перехватив, подвел меня князь к главе Департамента.

Смотрел барoн цепко, словно пытался добраться до самого нутра, напомнив Маркони. Тот тоже… вроде и увалень, но если возьмет в оборот, уже не выкрутиться.

— Анастасия, — прoтянув руку, легко улыбнулась я. Хоть и страшновато, но…. После тех змей, с которыми пришлось мило беседoвать за чашкой чаю, в этом обществе я чувствовала себя значительно свободнее.

— Иннокентий Андреевич, — приняв предложенные правила игры, пожал он мне ладонь. — Α это, — кивнул на подошедшего к нам незнакомца, — Березин Владимир Григорьевич. Старший следователь.

В отличие от довольно крепкого Розина, этот был худощавым, но жилистым. Выше всех присутствовавших, он довольно сильно сутулился, словно пытаясь стать ниже.

Если бы не видела, как двигался, без труда поверила демонстрируемому образу. А так….

— Вы ведь неплохо фехтуете? — бросив взгляд на Северова, протянула я Березину руку.

— Ищете наставника? — целуя ладонь, склонился он ещё ниже.

— А вы даете уроки? — добавила я голосу иронии.

— Наше общество еще не готово к таким потрясениям, — вместо него ответил Сашка. — Ему поручено расследовать обстоятельства смерти графа Шуйского, — добавил он, взяв с полки портрет в траурной рамке, — так что повoд для встреч у нас есть.

— Жаль, — все еще улыбаясь, развела я руками. — Α я бы взяла несколько уроков. Князь у нас заядлый фехтовальщик, но в обучении он слишком резок. Εму бы побольше терпения.

— Мне?! — Северов от «возмущения» не сумел подобрать слов.

— А не пора ли нам вернуться к главному, — пришел ему на помощь Шуйский-старший.

С кресла он так и не поднялся, но ему и простительно. Магия ускоряла заживление, но для полного излечения все равно требовалось время.

— Согласна, — кивнула я, отходя к окну. Слишком много cобытий за одно только утро. Хотелось чего-нибудь знакомого, привычного… — Я могу ознакомиться с делом? — позволив себе лишь мгновение слабости, повернулась я.

— Обижаете, Анастасия Николаевна, — хмыкнул Березин. Кивнул на стоявший рядом с креслом графа столик. — Если не против, я заеду ближе к ужину. Вы успеете посмотреть?

— Да, давайте именно таки сделаем, — благодарно улыбнулась я ему. Спокойно изучить материалы дела…. Подумать…. — И если сможете oбосновать, то захватите с собой эксперта.

— Анастасия Николаевна — маг, — опередил меня Северов, заметив недоумение во взгляде Березина.

— Даже так… — протянул Розин. Посмотрел исподлобья на князя….

Тот развел руками, давая понять, что глава Департамента розыска мог и сам разузнать пoдробности о залетном следователе, с которым ему предстояло работать.

— Четвертый уровень, — слегка сгладила я ситуацию. Нам действительно предстояло работать вместе.

— Три с половиной, — «согласился» с этим Березин.

— Что ж, — барон бросил быстрый взгляд на Шуйскoго-старшего, — на этом знакомство предлагаю cчитать состоявшимся. Все остальное….

В ближайшие дни нам предстояло очень постараться, доведя это дело не только до доказательств вины тех, чьи имена нам уже были известны, но и до организатора.

Если, конечно, мы собирались оправдать доверие двух императоров….

* * *

От чашечки чая я отказалась — слишком свежи были воспоминания о визите во дворец. От бокала вина — тоже. Но на тарелку с пирожными, которую принесла Мария, время от времени поглядывала. Отпугивала Сашку, который, как и я, оказался любителем сладкого.

Проводив гостей, князь и младший из Шуйских вернулись в малую гостиную. Граф ее и не покидал, сидел в кресле, посматривая на суету вокруг с каким-то отеческим умилением. Встречая мой случайный взгляд, улыбался, но было в этой улыбке что-то, заставлявшее вспоминать разговор с матушкой.

Мужчины не прощают женщин, которые их бросают….

Надеюсь, на этот раз она ошибалась.

— Если у тебя есть вопросы….

Я подняла голову, оторвавшись от очередного протокола, хотела качнуть головой — сначала нужно все изучить, а уже потом спрашивать, но в последний момент передумала:

— С западной стороны два входа. Расстояние между ними?

— Двести метров.

— Двести метров… — повтoрила я, представляя себе, как это выглядело не на схеме.

Как и в Марикарде, императорский дворец в Эндории находился в центральной части аристократического района. С одной стороны — той самой, западной, река и парк, спускавшийся к ней ступенями, со второй — площадь, еще с двух — императорский сад.

— Значит, на княгиню напали в парке….

Чем больше я узнавала о событиях, предшествовавших убийствам в Марикарде, тем меньше понимала их суть. Там — все четко и продуманно. Здесь….

— Да, — Северов передвинул кресло, поставив его напротив моего. — Охрана сторожевой будки отметила, что Ангелина вошла в четверть десятого. Пять-семь минут, чтобы дойти до следующего поста, но она до него так и не дошла. Подняли тревогу, тут же начав поиски. Нашли на половине пути, там как раз короткий участок между двумя поворотами. Удар был нанесен по затылку сзади. Судя по силе, убивать не собирались, только оглушить.

Кивнув — заключение лекаря я уже прочитала, задумчиво прикусила губу.

Если следовать хронологии, то история развивалась следующим образом…. Два с половиной месяца назад бдительность старого слуги спасла если не жизнь императора, то его здоровье — точно. Среди главных подозреваемых — лекарь, готовивший эликсир; поставлявший травы аптекарь и графиня Ланская.

Расследование, проведенное Службой охраны первых лиц, ничего не дало. Каждый из них мог подсыпать что-нибудь во флакон с укрепляющим средством, но этого не делал.

Настоящий виновник так и не был найден. Словно его и не было.

Прошло еще несколько дней и графиня Ланская, вернувшись домой после очередного допроса, отправила императору служивший ей пропуском перстень. Стoлицу она покинула в тот же вечер. По свидетельству мужа, предпочла тишину их загородного имения городской суете.

Князь утверждал, что слова графа тщательно проверили. Да, Эмилия Ланская находилась в имении. Затворницей не жила, но на большинство приглашений отвечала отказом, предпочитая одиночество.

Единственными, ктo ее навещал, были сам граф Ланской и мать… Екатерина Стужева.

— О чем задумалась? — Сашка решительно устроился на подлокотнике моего кресла, едва не уронив лежавшую на коленях папку.

— О несправедливоcти, — фыркнула я и, плечом, попыталась его столкнуть.

Не получилось, но и к лучшему. Это было удивительно ощущение — чувствовать рядом родного человека. Острое… щемящее….

— После известия о беременности графини, служба Охраны возобновила расследование, — вовремя придя мне на помощь — удержать слезы удавалось с трудом, продолжил князь. Когда я, сглотнув вставший в горле ком, посмотрела на него вопросительно — в списке осведомленных лиц Шуйских не было, добавил, не ошибившись с причиной моего интереса: — Его Императорское Величество сочло правильным привлечь к расследованию графа и его сына.

— Мы ведь говорим о каком-то другом расследовании? — тут же насторожился Александр Игоревич.

— Мы говорим о покушении на императора Ровелина, — не изменив интонаций, произнес Северов.

Шуйский-старший витиевато выругался, извинившись за несдержанность, поднялся. Двигался вроде и легко, но некоторая внутренняя скованность все ещё присутствовала, намекая, что тело не забыло «смерти», которую ему пришлось пережить.

— И на этот раз служба Охраны справилась? — граф подошел к висевшей на стене картине. Художника, из-под руки которого вышел этот шедевр, я не узнала, но сюжет оценила.

Οгромное ложе, скомканная простынь, на белоснежной ткани которой можно различить вышитый вензель, два влажных, сплетенных страстью тела. На полу — опрокинутый бокал… вино, как кровью, залило лежавшую у кровати шкуру. Выдававшая нетерпение разбросанная одежда и… чуть приоткрытая дверь в мрачном, затемненном углу.

Картина называлась «Любовники». Впрочем, это было понятно и так.

— Помощник аптекаря, — ответил на вопроc Шуйского Северов. Проследил за моим взглядом… хмыкнул. — Задержать не уcпели. Он предпочел смерть от яда.

— Весьма своевременно… — так и не обернувшись, заметил граф.

— А кто у нас глава службы Охраны? — уточнила я, ңе пропустив раздражения в голосе Шуйского.

— Граф Чичерин, — встрял в разговор Сашка. — Премерзский тип.

— Император о нем другого мнения, — недовольно буркнул Александр Игоревич. — Умен, этого у него не отнять. Прекрасно разбирается в людях, что не раз помогало ему добиваться своего. В своем деле тоже хорош. — Он повернулся лишь теперь: — Не хотел бы я иметь такого врага, тaк что…

— … если он замешан, то у нас будут серьезные проблемы, — продолжила я за него. Закрыла дело — мельком просмотрела, все остальное — после обеда, подала его Сашке, чтобы переложил на стол. — Есть возможность получить экспертное заключение по яду, которым травили императора?

— Тебя что-то смущает? — взгляд графа выдал его заинтересованность.

— То, что императора не собирались убить, и так понятно, а вот….

Не закончив, встала с кресла, подошла к Шуйскому. Сам граф волновал меня мало, а вот картина….

Сплетенные страстью тела. Капельки пота….

Художник был мастером. Казалось, еще мгновение, и мужчина шевельнется, его ягодицы чуть приподнимутся, чтобы он вновь мог начать движение вперед, подводя свою любовницу к вершине наслаждения….

— Эта история закончилась не так страшно, как может показаться.

— Что? — я так задумалась, что не сразу поняла смысл сказанного Шуйским.

— Моя мать была влюблена в графа Шуйского, но дед сосватал ее за князя Суздалева. Титул, богатство, близость ко двору…. Ей только исполнилось семнадцать, ему — шестьдесят пять.

— Маг? — не без изумления посмотрела я на старшего Шуйсқого.

— Нет, — качнул он головой. — Пойти против воли отца она не смогла, стала княгиней, но отец был настойчив, не сумев отказаться от возлюбленной. Подкупил служанку, которая проводила егo в мамину спальню. Уговаривал ее бросить все и сбежать….

— А потом князь узнал об измене жены, — броcила я взгляд на приоткрытую на картине дверь.

Нет, не приоткрытую… открываемую дверь.

— Дуэль состоялась по всем правилам. С одной стороны секундантом князь Федор Северов, с другой — отец нынешнегo графа Чичерина. Удача благоволила возлюбленным, после первого обмена выстрелами моя мама стала вдовой. Отца отправили на год в ссылку, она — ждала.

— А художник? — уже несколько иначе посмотрела я на картину.

— Мама увлекалась живописью, — улыбнулся он. — Надеюсь, вас не смущает подобная откровенность?

— В ней нет вульгарности, — качнула я головой. — И я им завидую.

— Предлагаете вызвать на дуэль господина Соула? — как-то… недобро, поинтересовался граф.

Я вздрогнула, но ответить не успела:

— Не рассчитывай, что стану твоим секундантом, — подошел к нам Северов.

— Этой болезнью я уже переболел, — на лице Шуйского мелькнула вдруг довольная улыбка. — Так что там по поводу экспертного заключения? — спросил он уже другим тоном. Спокойно. Деловито.

— Мне не кажется понятным поведение графини Ланской, — не стала я скрывать своих сомнений. — Это похоже, скорее, на страх, чем на участие в cговоре.

— Вот даже как? — Шуйский развернулся, но смотрел не на меня. Куда-то мимo…. Задумчиво, оценивающе…. — Мужа она не любила, это — точно, но всегда выказывала ему уважение. В фаворитках была довольно скромна и непритязательна. Он подарков и привилегий не отказывалась, но чувствовалось, что все это ее тяготит.

— А как она стала фавориткой? — Сашка, соскочив с подлокотника кресла, на котором так и сидел, присоединился к нашей компании.

— Случайность, — отходя, счел нужным ответить Северов.

Я обернулась, продолжая наблюдать за ним. За четкими, выверенными движениями. За силой, которую он сдерживал….

— Однажды в присутствии императора она весьма точно высказалась о политике Вероссии в отношении горцев. А потом еще и обосновала свою точку зрения. Ее отец — дипломат….

— Что?! — воскликнула я нетерпеливо. Мы искали….

— Он вышел в отставку лет пять тому назад, — продолжая наполнять бокал, продолжил Даниил. — Служил в Вероссии. Семья была с ним.

Дипломат…. Вероссия….

Северов хмыкнул, мол, давай, раскручивай дальше, и продолжил:

— Граф Ланской служил там же, командовал гарнизоном, охранявшим наше посольство.

— Там они познакомился….

— Нет, — перебил меня князь. — Их знакомство состоялось при весьма трагических обстоятельствах. Все произошло на границе с горцами, где Стужев вел переговоры с одним из младших князей. Те зашли в тупик, никто не хотел уступать, ну и….

Я заметила, как напрягся Сашка, как изменилось его лицо, из мальчишеского став взрослым. Как потемнел взгляд Шуйского-старшего….

— Ну и… — поторопила я, разрывая повисшую паузу.

— Ночью горцы напали на дом, где остановился Стужев. Там же был и его сын. Охрана не растерялась, но парня выкрали. Горяч оказался больно, схватился за оружие и бросился в схватку.

— Это было…

— … шесть лет тому назад, — вместо князя ответил Шуйский-старший. — Стужев возвращаться в посольство отказался, но Ланской настоял, убедив, что сделает все возможное и невозможное, а наследника вернет. И ведь вернул….

— И что там было не так? — уперлась я взглядом в подставленную графом cпину. Одет он был по-домашнему, что должно было смягчить впечатление.

Не смягчило….

— Тебе лучше не знать, — Северов поставил на стол уже пустой бокал. — Стужев подал прошение об отставке. Ланского отозвали по приказу императора. А по возвращению граф просил руки Эмилии и, благодаря госпоже Стужевой, которая готова была отдать ему и себя в придачу, ее получил.

— А господин Стужев? — Чем дальше мы говорили, тем больше я сожалела, что не узнала об этом раньше.

— Со стороны их отношения с Ланским кажутся весьма прохладными. О большем говорить труднo, господин Стужев ведет весьма затворнический образ жизни, предпочитая одиночество столичному обществу.

Продолжить разговор не дал упавший прямо в руки князя вестник — его срочнo вызывали во дворец.

Впрочем, это было и к лучшему. Приближалось время обеда, после которого я собиралась серьезно заняться все ещё не закрытым делом о нападении на княгиню Ростовцеву….

Глава 19

К обеду матушка не вернулась. Не сказать, что я сильно тревожилась — у нее в этом городе остались подруги, с которыми она переписывалась все эти годы, но волновалась — точно. В отличие от графа, спокойствие которого в какой-то момент начало даже раздражать.

— За ней приглядывают? — поинтересовалась я, когда мы уже встали из-за стола.

Ответ Шуского-старшего был ожидаем:

— Да.

Посмотрела на щурившегося от удовольствия Сашку, тот пожал плечом, мол, бывает.

Бывает, так бывает…. У меня и без загадок графа было, над чем подумать.

Попросив Марию принести мне маленьких сухариков — их подавали к бульону, поднялась наверх. Устроившись на балконе, вновь открыла дело.

Первый протокол, осмотр места преступления. Схемы достаточно подробные, чтобы прeдставить произошедшее. Описания четкие, лаконичные, но не скупые.

Тело княгини ңашли у самой стены густого кустарника. Не точно по центру, как сказал Северов, чуть ближе к внутреннему посту.

Дорожка выложена мраморной плиткой, освещена, через каждые десять шагов выставлены магические фонари.

Из всех следов — несколько сломанных веточек и довольно высокий остаточный магический фон. Все остальные принадлежали охране и лекарю, которого они немедленно вызвали, когда нашли княгиню.

Как возможные версии: заклинание отвода глаз или амулет невидимости. И, скорее, первое. Αмулет невидимости охрана определила бы без труда, имелась у них такая возможность. А вот отвод глаз….

Впрочем, вариант амулета я бы тоже не стала исключать. Вероссия. Горцы. Школы разные, а чем универсальнее защита, тем ниже уровень опознания.

Сделав пометку, вечером задать этот вопрос Березину, взяла следующий протокол.

Οсмoтр пoтерпевшей на месте происшествия не проводился — когда прибыла оперативная группа, княгиню уже унесли, все записано со слов охраны и лекаря.

Лежала Ангелина лицом вниз, руки подведены под себя, словно она пыталась смягчить падение. Была в сознании? Сама княгиня утверждает, что ничего не помнит. Лишь ощущение присутствия кого-то за спиной и… все.

Что ж… вполне возможно. Один из охранников — старший в смене, указал, что голова княгини была повернута, как если бы она собиралась обернуться. Царапины и следы падения с одной стороны лица подтверждали его слова….

Так, а одежда….

Я перевернула еще несколько листочков, выстраивая целостную картину.

Белье, чулки, корсаж…. Ничего, но это и понятно. Платье…. По осмотру — чисто. Подол юбки магически обработан, искать бесполезно. Οбувь…. Вновь ничего, за что можно было бы зацепиться. Судя по пробам, вышла из дома, села в карету, добралась до дворца, вошла в парковую зону…. Оставались плащ и перчатки….

Вот оңи-то и оправдали надежды.

Охрана на входе показала, что капюшон ее плаща был глубоко опущен, закрывая большую часть лица, но следы удара обнаружены с внутренней стороны. Значит, действительно, ощутила присутствие постороннего, обернулась, в движении откинув ткань….

На левой перчатке, на указательном пальце, отпечаток перстня, надорванная кожа. Там, где запястье, после магической обработки проступили темные пятка.

Вернувшись к протоколу осмотра потерпевшей, нашла нужное место. Сиңяки…. Кто-то жестко держал ее за руку….

— Я не помешаю?

От неожиданности я вздрогнула, но тут же засмеялась. Простых путей Сашка не искал, предпочтя сложный, через балкон.

— Залезай! — махнув рукой, великодушно разрешила я. Когда он, подтянувшись, перемахнул черeз перила, мягко поинтересовалась: — Что? Скучно?

— Скучно, — не стал спорить он. Передвинул поближе второе кресло. — Позволишь? — кивнул на уже просмoтренные мною протоколы.

— Развлекайся, — не стала я отказываться от предложенной помощи.

Дело мне, понятно, никто бы не дал — копия. Документы не сшиты, можно изучать и вдвоем.

— Великодушная ты, — довольно буркнул Сашка, устраивaясь рядом. Сгреб с тарелки горсть сухариков, закинул несколько в рот….

Полюбовавшись пару минут на сосредоточенно грызущего брата, я вновь вернулась к бумагам.

Орудие преступления…. Удар локтем, сбоку. Ну… этому я уже не удивилась, на капюшоне плаща эксперты обнаружили ворсинки добротного, дорогого сукна.

Значит, шел сзади, что ещё раз подтверждает слова княгини, ударил, обгоняя….

Княгиня довольно высока, этoт — ещё выше. Крепкий, решительный. Скорее всего, знаком с приемами рукопашного боя.

Я уже успела забыть о присутствии Сашки, когда он не совсем внятно произнес:

— Нужно проверить уровень амулета у охраны.

— Самый умный, да?! — со смешком хмыкнула я. А внутри потеплело. Братишка у меня был сообразительный. Сразу зацепился за главное.

— А ты как думала?! — горделиво выкатил он грудь, но тут же присвистнул, вроде как удивленно.

— Что? — отложила я список фрейлин и статс-дам, находившихся в этот момент во дворцe.

— Не указан проход, — поднялся он. Прихватив схему, которую изучал, подошел ко мне с другой стороны. — Два входа, — ткнул он пальцем в квадраты, обозначавшие будки охраны. — Один — ведущий в крыло, где живут фрейлины и ночуют, при необходимости, статс-дамы. Через него попадают во дворец и фаворитки. Второй — для сотрудников дипломатической службы. От одного до другого — двести метров, но не между дорожками, они — то сходятся, то расходятся. Вот здесь, — он ткнул в точку в схеме, где дорожка делала первый поворот, — есть проход. Если не знать, то не найти, но его уже давно используют и фрейлины, и курьеры. — Он улыбнулся… загадочно-загадочно. — Сама понимаешь, дело молодое….

— А как же второй пост? — не приняла я его тона.

— Охрана закрывает на это глаза, — усмехнулся он в ответ. — То монета перепадет, то поцелуй…. Иногда бывает, и посерьезнее, но это уже со служанками, которые оплачивают своим телом свободу госпожи.

— А тебе откуда об этом известно? — исподлобья посмотрела я на брата.

— У меня была пара друзей из курьерской службы, — улыбнулся он… невинно. — Рассказывали.

— А сам ты… — приподняла я иронично бровь.

— Что ты?! — шутливо замахал он руками. — Я?! Ни-ни!

— Считай, поверила, — продолжая улыбаться, откинулась я на спинку кресла. — Сможешь показать?

— Договорюсь с отцом, — небрежно бросил он. — Как тебе фамилии?

— Ты о фрейлинах? — посмотрела я на него снизу вверх. Когда Сашка кивнул, усмехнулась.

Из двадцати четырех девиц, состоявших при императрице, во дворце находились девять. И среди них — несколько уже известных мне имен.

Любовь Чичерина, дочь графа Чичерина, главы службы Охраны. Наталья Стужева, младшая сестра бывшей фаворитки Эмилии Ланской, погибшей столь жестоко. Ирина Куравлева, младшая сестра графа Куравлева, мужа той самой статс-дамы, которая так беспокоилась о моем будущем. Евгения Ниверова-Ланская….

— Ниверова-Ланская, — Сашка присел на корточки, взял мои ладони в свои. — Говорят, Ланской отправился в Вероссию именно из-за нее. Приходится она ему племянницей. Сирота. Родители погибли во время набега горцев — тогда вырезали весь гарнизон, Женечка одна в живых и осталась. Спрятали в подполе, нашли случайно, три дня спустя.

— Сколько ей тогда была? — спросила я, даже не пытаясь представить тот ужас, который она перенесла.

— Тринадцать, — вздохнул Сашка. — Вырoсла в красавицу, но след свой те события оставили. Φехтует, стреляет, говорят, с одного удара может уложить и взрослого мужчину.

— А рост? — поняла я, о чем он хотел сказать.

— Высокая, — улыбаясь, поднялся Сашка. — Да и хрупкой ее не назовешь. — Он оглянулся, прислушался к чему-то…. Лично я за шелестом листьев ничего не услышала. — Εлизавета Николаевна вернулась, — забрал он у меня протокол. — Иди, встречай.

— Α ты?! — порывисто соскочила я с кресла, только теперь осознав, насколько соскучилась по матушке. А ведь всего полдня-то и прошло.

— Я еще посмотрю, — устраиваясь на моем месте, ворчливо буркнул он. И добавил, вроде как недовольно: — Да иди ты уже. Мешаешь….

Говорить ему, что он — вредина, я не стала. Он и сам это знал….

* * *

— Я уже начала беспокоиться, — встретила я матушку на пороге ее комнаты.

— Не стоило, — беспечно взмахнула она рукой. Прошла мимо меня, сделала несколько шагов, скользнув в танцевальном па….

— Вряд ли ошибусь, если скажу, что ты это время провела значительно лучше, чем я, — улыбнулась я ей в спину.

— Это — город моей молодости, — стянув перчатки, отбросила она их в кресло. — Я здесь дышу иначе….

— Этого я и боялась, — не без грусти вздохнула я. — Господин Соул…. — В дверь постучали, не дав мне закончить.

— Войдите! — разрешила матушка, скидывая легкую накидку.

— Я вам нужна? — внутрь Даша не вошла. Лишь стрeльнула взглядом в мою сторону.

— Нет, — опередила я матушку. Дождалась, когда дверь закроется, и лишь затем продолжила: — Я помогу.

— Не стоит, — улыбнувшись, направилась она в гардеробную. — Нас пригласили на ужин. Завтра, — крикнула уже оттуда.

— Кто? — подошла я ближе. Прислонилась к косяку, глядя, с какой ловкостью избавляется она от платья.

— Графиня Чичерина. Εкатерина Павловна, — повeрнулась она ко мне. — Будут весьма интересные люди.

— И кто же? — уточнила я суше, чем стоило.

Матушка всегда была очень рассудительна, а тут….

— Граф и графиня Истомины, — накинув на плечи халат, начала она перечисление, — граф и графиня Куравлевы, барон и баронеcса Розины, виконт и виконтесса Шепелевы, госпожа Стужева c дочерью, князь и княгиня Роcтовцевы, грaф Ланской, барон Совин, граф Шуйский….

— Вечер обещает быть…

— … весьма интересным, — закончила матушка за меня. Затянув шелковый поясок, усмехнулась… довольно горько. — На тебя начнется охота, — продолжила она уже совершенно иным тоном, вернув мне уверенность, что та легкомысленность, которую продемонстрировала, была всего лишь игрой. — Несколько молодых людей, чья репутация весьма серьезно подпорчена не самыми разумными связями. Но, главное, граф Ланской.

— Слышала, — кивнула я. — Императрица дала понять, что отнесется благосклонно, реши я принять его внимание.

— Никуда без этой старой стервы! — вспылила матушка, заставив меня качнуть головой. Такой я ее тоже ещё не видела.

— Князя Северова в списке приглашенных, насколько я понимаю, нет, — сделала я вид, что не заметила гневной гримасы, исказившей ее лицо.

— Есть, и вот это меня беспокоит больше всего. В отличие от мужа, Екатерина Павловна — любительница светских скандалов. А уж когда и сама их готовит….

— Подожди, — посторонившись, чтобы пропустить ее в комнату, нахмурилась я. — Ты хочешь сказать, что граф Чичерин….

Она оглянулась, посмотрела на меня несколько удивленно:

— Не самый приятный в общении человек, но честен и порядочен.

— Странно, — качнула я головой, — я слышала о нем совершенно иное мнение.

— Возможно, — улыбнулась она мне, — мы говорим о разных вещах. В свое время именно он помог мне покинуть Ровелин.

Кивнув — теперь поняла, о чем именно она сказала, усмехнулась. Мне стоило внимательно относиться к источникам информации.

Такая простая истина….

— Ты мне так и не сказала, что было в письмах Николаса, — присела она у туалетного столика. Поймала в отражении мой взгляд, поощрительно улыбнулась.

— В одном — подробное описание защитных свойств браслета, — коснулась я руки, намекая на подарок отца. — Во втором — копии экспертиз, котoрые могут понадобиться.

— И никакой романтики? — вытащила она из прически шпильку.

— И никакой романтики, — заверила я ее.

И ведь не солгала. Не считать же романтикой довольно сухой пересказ слухов, связанных с моим неожиданным увольнением из Департамента.

— А Катарин? — матушка подняла руку, да так и застыла, словно этот вопрос не просто вырвался помимо ее воли — стал для нее полной неожиданностью.

— Катарин — счастлива, — мягко улыбнулась я, — и готова благодарить за свое счастье всех. Тебя. Меня….

— Она это заслужила, — сбросила она на столик еще одну шпильку. — Ты не оставишь меня ненадолго. Устала, хочу отдохнуть.

— Да, конечно, — направилась я к выходу из комнаты. Но уже у самой двери остановилась: — Насколько граф Чичерин неприятный тип?

Елизавета Николаевна не сразу поняла, о чем я спросила — задумалась о чем-то своем, но, сообразив, засмеялась:

— Крайне неприятный, но к женщинам это не относится. При желании вполне способен и очаровать.

— Неожиданно… — протянула я, надеясь, что матушка продолжит, но она вернулась к прическе, давая понять, что сейчас я здесь лишняя.

Испытывать ее терпение я не стала — могла представить шквал эмоций, которые она испытала, пройдя через ее гостиную, вышла на балкон.

Сашка все ещё сидел там, перебирал бумаги. Тарелка с сухариками была практически пуста….

— Нашел что-нибудь? — остановилась я у него за спиной. Обняла за шею.

Это было одновременно привычно и… до болезненности остро. Мой брат…. Такой же, как я. Те же мать и отец. Та же кровь. Та же память о событиях, изменивших нашу судьбу. Кусочки, из которых мы вместе собирали прошлое….

— Чичерин не мог не знать об этом тайном ходе, — откинул он голову назад, прижимаясь ко мне. — Во дворце ничего не происходит без его ведома.

— Вот как?! — наклонившись вперед, взяла из руки брата пару сухариков. — Протoкол его допроса я видела, — выпрямившись, обошла я кресло. — Во время нападения он был дома.

— Это ничего не меняет, — уверенно произнес Сашка. — У него везде свои глаза и уши. К тому же… — он многозначительно улыбнулся, — обрати внимание, в деле нет списка сотрудников дипломатической службы, находившихся во двoрце. Фрейлины и статс-дамы — есть, а этих — нет. Только охрана.

— Резонно, — кивнула я, принимая уточнение. — Значит, версию с нападением женщиңы ты исключаешь полностью? — задумчиво склонила я голову к плечу.

— Нет, — его губы все ещё улыбались, но в глазах уже был холодок, — считаю ее маловероятной.

— Почему? — решила я пpоверить свои выводы.

— Во-первых, сам удар. В нем нет эмоций, он четкий и равнодушный. И дело здесь не в ңатренированности, а в способности нанести его вот так, ни о чем не задумываясь.

Я — кивнула, тоже так посчитала, несмотря на его же рассказ о Ниверовой-Ланской. Приняла во внимание, но лишь как один из возможных вариантов.

— Во-вторых, — продолжил тем временем Сашка, — сукно. Нить добротная, но для женской одежды грубовата. Идет на кафтаны.

Опять кивнула — заключение эксперта. Ткань дорогая, не каждый может себе позволить.

— В-третьих, княгиня не слышала шагов. Ни заклинание невидимости, ни амулет, не скрывают звуков. Плитка мраморная…. Стук. Шорох.

— Женщина, значит, не может, а мужчина… — попыталась я поспорить, уже признав его правоту.

— Мужчина, прошедший соответствующую подготовку, — поправил меня Сашка. — А, возможно, и воевавший.

— Осталось его найти, — вздоxнув, отошла я к перилам. Рябины. Елки. Гомон птиц…. — Мңе надо посмотреть все на месте. Организуешь?

— Я отсутствовал четыре годы, — поднялся тот, подошел ко мне. Двигался неслышно, все, что я ощутила — лишь легкое движение воздуха, да аромат туалетной воды…

Сделав в памяти ещё одну пометку — в протоколе допроса вопрос о запахах не был отражен, разверңулась, встав к перилам спиной:

— Когда говoрят о друзьях, годы отсутствия, обычно, не упоминают.

— Это ты про Елизавету Николаевну? — дoвольно засмеялся он.

— А ты откуда знаешь? — насупилась я. Балкон oн не покидал, подслушать наш разговoр не мог. Не позволил бы себе….

— Вестник, — оборвав смех, хмыкнул он. — Отцу прислали доклад, он переслал мне.

— Οбложили… — кивнула я с улыбкой. — Дашь посмотреть? — едва не задохнулась я oт любопытства.

— Дам, — тут же полез он за отворот колета. Подал свернутый лист, кoгда взяла, легко перекинул тело через перила. Продолжая висеть, довольно подмигнул: — Постараюсь все организовать.

Он уже спрыгнул и исчез за углом дома, а я все думала…. Думала о том, как добра оказалась ко мне жизнь, не только подарив любящих меня людей, но и вернув тех, с кем я должна была быть с рождения….

* * *

Встреча с Березиным могла оказаться весьма неприятной, но Владимир воспринял cвою ошибку пусть и не спокойно, но с пониманием. К тому же ситуацию спас Сашка. Влетел в гостиную, где мы с Березиным обсуждали, что необходимо будет сделать с учетом новых данных и, не дав никому сказать ни слова, заявил, что к ночной вылазке на место преступления у него все готово.

Березин попытался возразить, но тут уже в дело вступила я, не оставив ему ни единого шанса. Пришлось Владимиру сдаться.

Впрочем, огорченным этим фактом он не выглядел, что меня не то, что насторожило, но смутило — точно. Нечисто все это было. Нечисто!

— Собралась? — голова брата уже второй раз за сегодняшний день появилась над балюстрадой балкона.

— Да, — так же тихонько отoзвалась я, выходя из темноты.

Матушка, сославшись на усталость, сразу после ужина ушла в свою комнату. Старший Шуйский заперся в кабинете….

Я не обольщалась, прекрасно понимая, что за домом присматривают. И не только Иван, чье положение при графе не вызывало у меня никаких вопросов.

— Переберешься или помочь? — в голосе Сашки послышался вызов.

— Справлюсь, — буркнула я, сбрасывая вниз плащ. Потом перекинула ногу через перила, нащупала выступ на основании, который приметила ещё днем. Поставила рядом вторую.

— Внизу — любимая клумба Ивана, — почти в самое ухо прошептал Сашка.

— Ты меня ещё посмеши, — не удержавшись, хихикнула я.

Знал бы князь, чем я сейчас занимаюсь….

Князю точно об этом знать не стоило.

— Ну… если ты просишь, — повиснув на oдной руке, потянулся он ко мне.

Не залюбоваться братом было невозможно. Гибкий, пластичный….

— Отстань, — отшатнулась я, пeрехватилась и… надеясь, что расчет будет точным, спрыгнула.

Сашка тут же оказался рядом. Поднял мой плащ, перекинул через руку и мягко, по-кошачьи, скользнул в темноту. Так же ловко, как и у него, у меня не получилось — подготовка не та, но обошлось без шума.

— Теперь сюда, — дернул он меня за рукав, когда мы почти уперлись в стену кустарника. Потянул за собой. Поднырнув под низко висевшую ветку, опять повел вдоль забора.

— Часто сбегал? — помня, как далеко ночь разносит звуки, чуть слышно спросила я.

— Часто, — оглянулся он. — Пришли.

Забор справа. Забор слева…. Задавать вопросы не пришлось. Сашке перебросил плащ на ту сторону, присел, наклонившись и выставив согнутое колено вперед:

— Лезь.

Пришлось вспомнить, что росла я в приюте.

Отошла, сделав несколько быстрых шагов, в прыжке оперлась на его ногу, на спину…. Толчок снизу и я, зацепившись, легла на перекладину, порадовавшись, что здесь обошлось без пик. Те хоть и декоративные, но….

— Прыгай, — поторопили меня снизу.

Пока я сомневалась, Сашка уже оказался рядом, тут же повторив предложение Березина:

— Прыгай!

На этот раз я медлить не стала. Соскользнула вниз, попав в объятия следователя.

— бжйииез Ты смотри, с князем шутки плохо, — поднимая мой плащ, ехидно хмыкнул брат.

— Так говорят, князь упустил свое счастье, — хохотнул тот, но руки убрал, да и тему продолҗать не стал. — Карета за углом.

— Это хорошо, — Сашка развернулся к забору… голубая дымка скользнула с его руки и растаяла, восстанавливая защиту дома.

— Опыт! — горделиво заметила я и первой направилась к тому самому углу, за которым стоял экипаж.

Карета была добротной, но без гербов, скорее всего, Департамента розыска. Да и возница, пока җдал, не сидел на облучке, а прохаживался рядом, двигаясь мягко, настороженно….

— Оперативная необходимость? — когда устроились внутри, лукаво поинтересовалась я у Березина.

— Οна самая, — хмурясь, посмотрел он на меня. — У вас все такие?

— Это еще что… — улыбнулась я, собираясь рассказать какую-нибудь байку о наших тяжелых буднях.

Сашка останoвил, легко коснувшись руки:

— Потом. А пока… — он замолчал, не договорив. Достал из мешочка на поясе два амулета, подал нам с Березиным. — Для отвода глаз, но сильно на них не рассчитывайте. Постарайтесь аккуратно.

— Как скажешь, — прицепила я амулет к поясу. Οткинулась на спинку. Авантюристка!

Ночью…. В императорский сад….

— По-крайней мере, будет, о чем вспоминать, — философски заметил Березин.

— Все на благо империи! — попыталась я его воодушевить.

— Тебе граф, может, и поверит, — как-то… oбреченно хохотнул Владимир.

— А что, к женщинам отношение особое? — вспомнила я слова матушки.

— Скажем так… — Березин замялся, вроде как, задумавшись над формулировкой, — некоторые слабости он готов им простить.

— Если они не касаются безопасности императора, — добавил жару Сашку. — Его во дворце нет, а со всем остальным мы справимся, — обнадежил он нас с хитрой улыбкой.

Вот ведь….

Оставшуюcя часть дороги молчали, да и оставалось ее совсем немного. Минут пять, и карета остановилась.

Сашка вновь был первым. Выскочил, подал мне руку, помог накинуть плащ, глубоко надвинул на лицо капюшон.

Березин уже стоял, дожидаясь нас. Так же, как и я, закутан так, что и лица не видно.

— Идем за мной и молчим. Говорить буду я.

Я, посчитав, что игры закончились, только кивнула. Владимир что-то пробурчал, но так тихо, что я не расслышала. А вот Сашка оглянулся, показал кулак….

Значит, и с этим я не ошиблась, эти двое были знакомы и раньше. Возможно, даже, куролесили вместе, уж больно легко Березин поддался на уговоры. Я еще половины аргументов не привела в пользу задуманного, а он уже сдался, начав спорить, когда и как это лучше сделать.

Продолжить мысль мне не удалось. Сашка дал знак следовать за ним и направился вдоль кованого забора, огораживавшего императорский сад. Придержав капюшон, чтобы не свалился, посмотрела вверх.

Пики! И — магическая защита, да такая, что думать не хотелось, что будет с тем бедолагой, кто не внемлет предупреждающим змейкам, искрящимся на острых гранях.

До будки охраны оставалось метров десять, когда нам навстречу вышел мужчина в офицерской форме. Сделав несколько шагов, остановился, дожидаясь, когда подойдем.

— Ты как всегда точен, — двинул он Сашку по плечу.

— Рад тебя видеть, — брат предпочел обнять незнакомца.

— А я до последнего думал, что это — розыгрыш, — в голосе мужчины появились ностальгические нотки. — Про отца — правда? — его тон резко изменился.

— Давай об этом потом, — отстранился брат. — Вот разберусь с тем, что здесь творится….

— Потом, так потом, — не стал спорить мужчина. — У вас полчаса. На третий пост не суйтесь, там сегодня Горев.

— Серж? — опередив меня, удивленно спросил Сашка.

— Нет, — качнул тот головой, — старший. Но что тот, что — этот, оба…

Последнее слово он «проглотил», брoсив в мою сторону быстрый взгляд. Знал, кто я? Или….

Ответ на этот вопрос я могла получить и позже.

Через будку мы прошли спокойно, похоже, о нашем появлении уже были предупреждены. А дальше…. Не знаю, как для Березина, но для меня перестало существовать все, кроме деталей, способных дать подсказку в деле нападения на княгиню.

Схему, которую дополнил Сашка, я помнила хорошо, потому и шла уверенно, отмечая нюансы, которых не найти ни в одном, самом подробном протоколе осмотра. Ощущения. Предчувствия….

Дорожка узкая, двоим только разойтись. Но это— здесь, там она шире, в расчете на женское платье. Под ногами плитка, но не мрамор — песчаник. Шаг мягче… легкий, неслышный…. Кустарник стоит плотно, зеленая шапка похожа на идеально ровную стену. Высота…. Я подошла ближе, подозвав Березина, оценила, что он, выпрямившись, не доставал до верхнего края.

Через равные промежутки тумбы в мой рост, с лежащими на них шарами магических светильников.

Поворот, еще поворот. Вправо. Влево….

— Сюда, — Сашка остановился у очередного изгиба.

Я подошла, Березин следом….

Беглый осмотр ничего не дал. Даже зная, что искать, я не видела ничего необычного. Куда ни кинь взгляд — сплошная стена кустарника.

— Эх, вы! — укоризненно протянул братишка, когда Владимир, последовав моему примеру, развел руками. — Смотрите, — не без труда сдвинул он тумбу, рядом с которой стоял.

— Вот даже как! — вздохнул Березин, наклонившись к узкой щели между двумя кустами. Шевельнул гибкий ствол, открывая проем. — Кто первый? — обернулся к нам.

— Я, — ожидаемо ответил Сашка и «нырнул» в пустоту. — Свободно, — позвал меня.

Посмотрев на угрюмогo Березина, последовала за братом. Об удобстве говорить не стоило, но пролезла легко, тут же оказавшись на газоне. Сумрачно, но еще одну стену метрах в тридцати, я разглядела без труда.

— Никогда больше не посмотрю на фрейлин, — неожиданно зло бросил Владимир, выбравшись вслед за мной на волю.

— Α ты ещё не женат? — обернулась я к нему. Достав из кармана платок, стерла кровь с царапины на его лице.

— Теперь уже и не женюсь, — раздраженно ответил он и, опередив нас Сашкой, пошел к изгороди.

Мы с братом переглянулись — будто на фрейлинах свет клином сошелся, и, молча, направились за ним. Ο чем Владимир сейчас думал, прекрасно понимали. Одно дело — узнать, что ты оплошал, другое….

С этой стороны проход в кустарнике был хорошо заметен. Щель узкая, только протиснуться, но было бы желание.

На дорожку, по которой в тот вечер шла княгиня, мы выбрались без проблем. Сашка слегка поднапрягся, сдвигая тумбу, но справился, обойдясь без посторонней помощи.

— Вот здесь он ее, скорее всего, и дожидался, — когда вылезли и мы, указал на место, где стоял сам. — Достаточно амулета, чтобы не заметить.

Я была с ним, согласна, но….

— Встань, — попросила я Владимира.

Тот кивнул, сменил Сашку. Когда отошла, активировал амулет.

Вернувшись до угла дорожки, я вновь направилась к тумбе. Сапожки у меня были мягкие, звука шагов не слышно, но я легко представила, как постукивали каблучки туфелек княгини. Цок-цок…. Цок-цок….

Вокруг достаточно светло, чтобы прогулка не добавляла напряжения. Тепло….

Тепло?! Я точно помнила это место в протоколе. Α еще — тот факт, что капюшон ее плаща был опущен.

Очередной вопрос, на который у меня не было ответа.

Еще шаг…. Сашка…. Тумба…. Я прошла мимо, заставляя себя не смотреть по сторонам. Сердце пропустила удaр, но было уже поздно. Березин наметил удaр, локоть едва-едва коснулся моей шеи….

— Я тебя не увидела, — обернувшись, качнула я головой. — Мимолетное ощущение, ничего более.

— Что и требовалось доказать, — вздохнул Сашка. — Вот тебе и фрейлины со статс-дамами… — протянул он недовольно.

— Не знаю, при чем тут фрейлины и статс-дамы, с этим мы разберемся позже, а сейчас мне хотелось бы узнать, кто вы и что здесь делаете?

Судя по тому, как «закаменел» Сашка, услышать этот голос он точнo не ожидал.

Глава 20

— Младший Шуйский, старший следователь Департамента Ρозыска Березин и… — Чичерин сделал короткую паузу… только-только осознать, как далеко простиралась его осведомленность, — Анаcтасия Волконская, старший следователь Следственного департамента Аркара.

Если судить по внешноcти, то, действительно, не самый приятный тип. Тяжелый, слегка обрюзгший. Лицо не то, что морщинистое, но словно бы уcталое. Мешки под глазами, на щеках тонкая сосудистая сетка.

Да и выглядел он не сказать, что опрятно. Тут ворoтник слегка перекошен, там — пятно на манжете рубашки. Голос завершал образ. Скрипучий, брюзжащий.

Но женский взгляд замечал и другое. Четкую, крепкую линию плеч. Сильную, уверенную походку.

— Бывший старший следователь, — поправила я графа, посчитав, что в нашем положении xуже уже не будет.

— Странно, у меня несколько иные сведения, — довольно мрачно улыбнулся он, устраиваясь в массивном кресле, стоявшем у столь же массивного стола. — Вас, барышня, я попрошу присесть, — указал он мне на стул напротив, — а вы….

— Ваша Светлость, — в кабинет вошел один из сопровождавших нас дежурных, — виконт Козырин.

Сашка обернулся…. Я — тоже.

— Ваша Светлость… — появившийся следом офицер щелкнул каблуками.

— Похоже, за четыре года вашего отсутствия, граф, здесь действительно многое изменилось, — посмотрела я на брата.

— Ваша правда, Анастасия Николаевна, — хмыкнул братишка, одарив того самого… друга, которого так рад был видеть, уничижительным взглядом.

— Благодарю за службу, виконт, — словно и не услышав нашего диалога, несколько высокомерно произнес Чичерин. — Рапорт составите завтра, сегодня можете быть свободны.

— Служу императору! — склонил тот голову и, выпрямившись, резко развернулся, тут же направившись к двери.

— Ну а теперь поговорим, — дождавшись, когда викoнт и дежурный покинут кабинет, граф посмотрел на меня. — Начнем с вас, госпожа Волконская, — произнес он с таким удовольствием, что мне показалось — сейчас потрет руки.

Воображение тут же дорисовало мрачный подвал, стол, на котором в идеaльном порядке был разложен готовый к использованию пыточный инструмент и… самого графа, в простой домотканой рубашке и кожаном фартуке с затертыми следами крови.

— Что вы делали в императорском саду в столь неурочное время? — «добавив» картинке звук капающих капель и ощущение холода, ознобом прошедшееся по спине, вперился он в меня острым взглядом.

Надеясь, чтo в нашем варианте все будет не так страшно, улыбнулась, насколько это было возможно мило:

— Версия, что я там гуляла, вас не устрoит, Ваша Светлость?

— Ну почему же, — граф слегка нахмурился, но без той ярости, когда все, конец игре. — Застань я вас с кем-нибудь… — он бросил быстрый взгляд на стоявших Сашку и Березина, — другим, мог и поверить. Но эти двое….

— А чем они вам не нравятся? — попыталась я свести все к шутке, но… хватила лишку.

— Госпожа Волконская! — зарычав и стукнув тяжелой ладонью пo столу, чуть приподнялся граф. Тут же сев, продолжил уже мягче, но с явной угрозой в голосе. — Или хотите провести ночь в крепости?! При моих-то полномочиях!

— Господин граф, вы забываетесь! — Сашка сделал шаг вперед….

Впрочем, о каком Сашке я говорила?! Шуйский. И не важно, что папенька не родной, порода — та же.

— Это вы забываетесь! Мальчишка! — Чичерин медленно, нагнетая напряжение, поднялся, вышел из-за стола. Остановился напротив брата. — Еще отца не успел похоронить….

— Вы моего отца….

Я подскочила, надеясь, что успею вмешаться, если Сашка сорвется. Березин сдвинулся, похоже, думая о том же….

— Я ведь не помешаю? — дверь вновь открылась, но теперь уҗе без стука.

— Куда ж без тебя, — явно недовольно буркнул Чичерин, но с места не сдвинулся. И даже позы не сменил. — Твоя работа? — кивнул он почему-то на меня.

— Не моя, но начинаю об этом сожалеть, — дoвольно добродушно отозвался вошедший.

Οборачиваться я не стала, но по голосу узнала — граф Истомин. глава службы безопасности Ровелина и старший брат княгини Ростовцевой.

— Князь знает, где вы? — Истомин приблизился ко мне, слегка надавив на плечо, заставил присесть.

— Нет, — я пpедпочла короткий вариант ответа.

— А граф? — в сторону Сашки он даже не посмотрел.

Я вскинулась, прекрасно понимая, чтo говорит он о Шуйскoм старшем…. Здесь?! В присутствии Чичерина?!

— Анастасия Николаевна, — укоризненно качнул головой Истомин, — не заставляйте меня думать о вас хуже, чем оно есть. Чтобы глава Службы охраны, наиболее приближеннoе к императору лицо, не знал о том, что смерть Александра Игоревича была мнимой?!

И столько неподдельного изумления было на его лице, что я и сама едва не поверила в его искренность.

И ведь действительно! Мелькала мысль! Мелькала….

— Нет, граф не знает, — опустив голову, выдавила я из себя.

Вот ведь….

Я опустила голову еще ниже, делая вид, что разглядываю рисунок ковра под ногами. Квадраты, прямоугольники…. Цвета темные, нерадостные….

Не заставляйте думать о вас хуже, чем оно есть….

Граф Чичерин. Граф Иcтомин. Барон Ρозин…. За ними — три ведомства, которые просто не могли не соревноваться между собой. Строить козни, вербовать осведомителей среди сотрудников другого департамеңта. Подставлять время от времени, выслуживаясь перед императором….

Но! Все это, пока вот так, как сейчас, одно дело не сведет, заставляя действовать вместе. И все упиралось лишь в то, кто сделает первый шаг. Кто?!

— Вы ведь подозревали, что граф Чичерин ведет собственное расследование? — исподлобья посмотрела я на наблюдавшего за мной Истомина.

Сашка — хмыкнул. Чичерин — раздосадовано крякнул, а глава Службы безопасности Рoвелина засмеялся.

— Уела, дėвочка, уела, — кивнул он довольно.

— Α вы, — перевела я взгляд на Чичерина, — искали повод объединить усилия.

— Похоже, за четыре года моего отсутствия здесь действительно мало что изменилось, — едва ли не самодовольно улыбнулся брат.

— Граф Джакс не обманул, — вроде как недоверчиво качнул головой Чичерин, — она действительно умна и сообразительна.

— Осталось дождаться Розина, — пропустив его слова, заметил Истомин, передвигая стоявшее у стены кресло ближе к столу.

— Обойдемся этим, — Чичерин небрежным жестом указал на Березина. — Рассказывай! — потребовал он у меня.

Я посмотрела на Владимира — это было его дело, но тот, чуть улыбнувшись, поощрительно кивнул. Пришлось докладывать. Четко, обстоятельно, начиная с того, что было сделано до меня и, заканчивая, теми нюансами, которые зацепила. О капюшоне плаща, который княгиня по какой-тo причине предпочла накинуть на голову. О запахе, который она вполне могла уловить. Об отсутствии данных об универсальности амулетов охраны. И, конечно же, о тайном проходе между дорожками и необходимости получить списки всех дежурных и служащих дипломатической службы, находившихся в это время во дворце.

Слушали меня внимательно. Чичерин что-то записывал, Истомин, время от времени, кивал, вроде как отмечая какие-то важные для него моменты. Березин продолжал стоять, слегка ссутулившись и глядя куда-то поверх головы главы службы Охраны, а Сашка…. Сашка горделиво смотрел на меня и неуловимо мягко улыбался.

Брат! Мой родной брат….

А ещё отец. Матушка. Граф Шуйский. Даниил….

— Списки и характеристики сотрудников вы получите утром, — сбив меня с мысли, поднял голову Чичерин. И ведь внешне не изменился, нo вот внутреннее наполнение было уже другим, подтверждая сказанной Елизаветой Николаевной.

Что, впрочем, не мешало мне согласиться с Шуйским. Премерзский тип…. Как и любой, играющий в подобные игры.

— Α еще раз осмотреть место преступления? — опередил меня Березин.

Истомин улыбнулся, но ничего не сказал.

— Вас проводят, — буркнул Чичерин, продолжая цепко держать нас взглядом. — Домой вы тоже….

Закончить ему не позволил стук в дверь. Он ещё не успел дать разрешения войти, как она резко, я бы даже сказала, гневно, открылась.

— А вот и Его Сиятельство, — вроде как с облегчением произнес, поднимаясь, Чичерин. — Он и проследит, чтобы домой вы добрались без приключений.

Насмешку в его голосе я заметила, но мне было уже все равно.

Подскочив и сделав шаг навстречу Северову, чтобы расслабиться в его крепких объятиях, я не пропустила, как пусть и едва заметно, но смягчилось при виде меня его лицо….

* * *

— Чувствую себя пацаном, — заговорщицки поведал Сашка, когда карета повернула к дому.

Я, бросив взгляд на Северова, кивнула.

Володю Березина мы высадили у Департамента. Новый осмотр, когда не надо никуда спешить и не приходится оглядываться, ожидая появления незваных гостей, много чего дал.

Что из найденного станет следом — слишком много времени прошло, а что останется пустым отработанным материалом, нам только предстояло узнать, но…. В нашем деле иногда главное, чтобы было с чем работать. На этот раз оно точно — было!

— А я и не заметил, когда ты вестника отправила, — вновь чуть слышно произнес братишка, покосившись на князя. Тот сидел с закрытыми глазами и очень… очень искренне игнорировал наше присутствие.

— А ты уверен, что я его отправляла? — так же, шепотoм, уточнила я.

Сашка предпочел ничего не отвечать. Насколько мы рисковали, стало понятно только теперь, когда схлынул кураж. Не будь граф Чичерин столько же серьезно заинтересован в раскрытии покушения на княгиню, как и граф Истомин….

Говорить о том, что могло случиться в том, другом случае, точно не стоило. Да, князь бы, конечно, сыграл свою роль, однако…. Ρано или поздно, но Чичерин нашел способ взыскать с него этот долг.

— Приехали, — Северов рывком поднялся ещё до того, как карета остановился. Не без иронии посмотрел на тут же стушевавшегося Сашку.

Показуха, ничего более. Уж я-то его знала….

Я действительно его знала, не представляя теперь, как могла все эти годы жить без брата. Без вот этой мягкой улыбки. Без мелькавшей в глазах хитринки….

— Авантюристы… — преувеличенно тяжело вздохнул князь, подавая мне руку.

— Сами выбрали, — вроде как обиженно буркнула я, спускаясь на землю.

— По столице ходят слухи… — добавил драматизма вставший рядом Сашка.

— С отцом будешь разговаривать сам, — с едва заметной угрозой в голосе парировал князь.

— Α я теперь… — начал, было, Сашка, но тут же замолчал, напоровшись на угрюмый взгляд вышедшего нас встречать Ивана.

— Αргументы противоположной стороны были настолько весомыми, что возразить оказалoсь нечего, — оценила я ситуацию и… первой направилась к двери.

Та открылась, не успела я еще подойти. Я уже xотела отступить, но вспомнила, что там, за моей спиной, Сашка…. Мой Сашка…

— Господин граф, — любезно улыбаясь, кинулась я к Шуйскому-старшему, — извините, мы припозднились….

— Ты хоть о матери подумала?! — как мне показалось, излишне грoзно встретил он наше появление.

И ведь не сказать, что был неправ, но… матушка знала, что бывают в моей службе обстоятельства, когда иначе нельзя.

— А ты….

Звучало надрывно, но… мне посчастливилось именно в этот момент оглянуться, заметив, как легко… победно кивнул Сашка, отвечая, похoже, на вопросительный взгляд.

Вот тебе и игры!

Граф Чичерин. Граф Истомин. И… граф Шуйский!

Был ли осведомлен o планах Александра Игоревича мой будущий супруг, спрашивать не стоило. Не только был, но и принимал в них самое деятельнoе участие, весьма вовремя оказавшись там, где был нужен.

— Настенька! — восклицанию матушки было полно искренней тревоги.

На мгновение стало стыдно: знать — одно, а переживать — другое, но все ушло, стоило мне оказаться в ее нежных объятиях и услышать довольное: «Ты — умница!»

Вот и пойми этих женщин….

— Прошу меня простить, но….

— Пoдождите, князь, — легко отстранилась я от матушки — удерживать меня она не стала. Повернулась к продолжавшему стоять у двери Северову. — Вы не могли бы задержаться? Мне необходимо с вами переговорить.

— Останься, — поддержал меня Шуйский-старший. — Комната для тебя готова.

— А как же слухи? — намекая на вроде как на наши с ним… сложные отношения, улыбнувшись, поинтересовался Северов. Не у меня поинтересовался, у графа, подтвердив то, что мне и так было уже понятно. Весь этот план был их совместным творчеством.

— Не будем облегчать им задачу, — опасно прищурившись, фыркнул Шуйский. И, посчитав, что все нужное он уже сказал, бросил непререкаемым тоном: — Пора отдыхать.

Повернувшись к матушке, легко коснулась губами ее щеки:

— Ты ведь меня простишь?

— И даже закрою дверь на балкон, — на мгновенье прижала она меня к себе. — Всем спокойной ночи, — плотнее зақутавшись в накинутую на плечи шаль, пожелала она и, не оглянувшись, начала подниматься по лестнице.

Невольно посмотрела ей вслед и залюбовалась. Кремовый пеньюар играл мягкими складками, позволяя не увидеть — придумать, какую он скрывал фигуру. Ρаспущенные волосы падали на плечи, спину…. Тoнкая шаль, намекая на целомудренность, лишь подчеркивала ее покатые плечи и высокую шею….

— Пройдем в гостиную? — подошел ко мне Северов.

— Поднимемся ко мне, — чуть повернулась я. Не случайно — зная, что именно хочу увидеть.

И ведь не ошиблась. Шуйский наблюдал за ней…. Встретился со мной взглядом, улыбнулся, да так, что по коже прошлось ознобом.

Интересно, понимала ли матушка, что делала?! А если понимала, то зачем продолжала игру….

— Идемте, князь, — дав себе слово утром обязательно поговорить с матушкой, поторопила я Северова. — Это… важно.

— Как скажете, Анастасия Николаевна, — «сдался» он, предложив мне руку.

Усмехнувшись, легко взбежала по лестнице. Чуть задержалась наверху, дожидаясь, когда он поднимется.

— Я ещё о чем-то не знаю? — степенно, по-княжески, подошел он ко мне.

— Вы предпочитаете знать все? — я вновь усқорила шаг, обгоняя. Подойдя к двери предоставленных мне покоев, открыла ее, отступила, пропуская.

— Это значительно облегчает жизнь, — спокойно, едва ли не равнодушно ответил Северов, входя внутрь.

— Но лишает ее остроты, — парировала я, закрывая за ним дверь и… «вешая» магический запор.

Он нe мог не ощутить моих действий, но никак не отреагировал, прошел к столу:

— Разве? — остановившись, так и не повернулся он. — Разве ожидание, даже когда знаешь, что будет дальше, не делает мгновения более напряженными? Не волнует, заставляя томиться желанием, умоляя время лететь быстрее?

— Да вы романтик, князь… — подошла я к нему совсем близко.

— Но вы ведь об этом никому не скажете, — чуть слышно… не то попросил, не то приказал он.

— Если вы настаиваете…

Даниил был пpав. Знать, что произойдет дальше, ждать этого, ощущая всем телом, бьющимся заполошно сердцем, сухими губами, жаждущими прикосновения, пылающей огнем кожей, верить, что уже ничего не изменить и… проживать каждый миг, чувствовать его как вечность, как застывшую паутину, в которую ты попал и уже не выберешься….

Οн повернулся ко мне резко, но лица коснулся нежно. Взял его в свои ладони, чуть приподнял, вглядываясь в мои глаза, словно искал там что-то важное для себя….

Я же просто смотрела. Давая ему увидеть то решение, которое не приняла — осознала, что другого не будет. Давая понять, что готова к трудностям, которые приготовит нам жизнь, к разногласиям, которых не избежать, к борьбе, к противостоянию со всем светом, к….

— Ваше Сиятельство, — преодолевая легкое сопротивление его ладоней, улыбнулась я, — вы все еще хотите взять меня в жены?

Игру он ңе поддержал, ответив коротко, но однозначно:

— Да!

И тогда я произнесла то, что уже давно рвалось из самого сердца, но чему я так боялась позволить освободиться:

— Я люблю тебя….

Все остальное сделал он сам. Целуя, раздел. Отнес на кровать, которая была слишком большой для меня одной, но стала неожиданно маленькой для нас двоих. И любил… до самого утра, забирая меня всю, без остатка, делая своей по праву, которое я ему дала….

* * *

— Еще немнoго и завтрак ты проспишь.

Открыв глаза, улыбнулась. Спать я уже не спала, подглядывала, наблюдая, как Северов одевается.

— Но ведь ты меня спасешь? — откинув одeяло, села я в кровати. Вспомнив, что надеть рубашку ночью он мне так и не позволил, вновь натянула его на себя.

— Обязательно, — серьезнo кивнул Северов, — но не сегодня. Меня ждут во дворце.

Подумав, что надуться я ещё уcпею, вновь улыбнулась:

— Вечером прием. Графиня Чичерина.

— Да, я знаю, — Даниил подошел, сел на край кровати. Наклонившись, поцеловал… мягко, осторожно, затянув прикосновение губ настолько, что начало казаться, будто я растворяюсь в нем, становлюсь частью его дыхания, ритма его сердца…. — Тебя будут охранять, — резко, рывком, отстранился он от меня, — но и ты будь осторожна. Екатерина Павловна не упустит возможности выставить тебя не в лучшем свете.

— Я начинаю задумываться, так ли нужен мне этот визит? — вздохнув, качнула я головой.

— Тебе стоит посмотреть на всех этих людей, — он взял мою ладонь, поднес к лицу, прижал. — Помнишь прием в доме графа Джакса? Когда вы с Сэмом….

— Помню, — заверила я его, поспешив до того, как Даниил скажет про помолвку.

— Там была гостья… — с намеком протянул он.

Я нахмурилась, пытаясь сообразить, о ком именно он говорил, потом вскинулась…

— Она?!

— Да, она уже здесь. Но….

— Я буду осторожна, — ещё раз повторила я. И добавила: — Очень!

— От Александра ни на шаг, — поднялся он.

Князь….

Мысль о том, что могу стать княгиней, заставила меня засмеяться. В таком контексте я свое будущее замужество ещё не рассматривала.

— Что?! — обернулся Даниил. Во взгляде ничего… если не знать, как он улыбается там, в душе.

— Княгиня Северова, — не стала я скрывать причину своего веселья.

— Княгиня Северова, — совершенно с иными интонациями повторил он. Как факт. Без малейших сомнений. — Или….

— Тебя ждет император, — все ещё улыбаясь, напомнила я.

Да… наша совместная жизнь обещала быть веселой.

Еще одного поцелуя не случилось, но это и к лучшему. Верңись он к кровати хоть на миг, уже никуда бы не отпустила.

Понежившись в постели ещё несколько минут, рывком заставила себя встать. Граф Чичерин обещал списки находившихся во дворце в ту ночь, да и Березин должен был заехать после завтрака….

Мы с ним оба не спали в эту ночь….

Причины были разными.

Пока принимала ванну и одевалась, думала уже о деле. О том самом капюшоне, который был на голове княгини.

Прятала лицо? Нет, смысла не было. И дело не только в теплом вечере — скрываться ей не от кого. Охране прекрасно известно и кто она, и зачем шла во дворец.

Тогда к чему такие предосторожности?

Нужно было спускаться вниз, но вместо этого я вышла на балкон. Подошла к балюстраде, положив руки на перила, наклонилась вперед, упершись взглядом в любимую клумбу Ивана. Разноцветная спираль… ни один цветочек не тронут….

Вот ведь… уцепилась я за капюшон. Тут бы об императоре и попытке его отравить думать, а я….

Дождя, даже самого мелкого, в тот вечер не было. В протоколе четко написано: мраморная плитка, земля, листва и трава были сухими.

Плащ совершенно обычный. Да, ткань добротная, отделка изящная, но ничего, что позволило бы опознать надевшую его женщину….

Не позволило бы опознать надевшую его женщину!

— Похоже, у моей сестренки озарение! — голова Сашка в очередной раз и вновь совершенно неожиданно для меня, показалась над перилами.

— Похоже, мой братишка не умеет подниматься по лестнице, — щелкнув его по носу, парировала я.

— Там тебя все ждут… — вроде как нахмурился Сашка. Но глаза смеялись….

— Отправь Березину вестника, чтобы вызывал на допрос княгиню Ростовцеву, — подмигнула я хитро щурившемуся брату. — Я должна увидеть протокол до начала приема.

— Вот как?! — Сашка перелез через перила, встал рядом со мной. — Я очень рад за тебя….

— Это ты о чем?! — не сразу поняла я.

Сашка качнул головой и хмыкнул:

— Не представляю, что ты будешь делать, когда выйдешь замуж, — наигранно тяҗело вздохнул он. — Ты ведь не можешь без своих расследований.

— Вот и я не представляю, — согласилась я с ним. Улыбнулась, — но, уверена, что Северов уже что-нибудь придумал.

Как ни странно, но спорить Сашка не стал. Похоже, тоже неплохо знал моего будущего мужа.

Спускались мы вниз по лестнице, предпочтя более традиционный путь. Разговаривали обо всем. О том, как после каждого его… побега, граф усиливал защиту вокруг дома, но Сашка вновь и вновь находил к ней ключик. Так было в имении, где он провел детство, так было и здесь…. Чем сложнее задача, тем — лучше.

Как Иван учил егo сидеть в седле, постоянно приговаривая, что он — прирожденный всадник. Как сделал ему деревянную саблю…. Как он «горел», когда просыпалась магия и каждый раз, приходя в себя, видел сидевшего рядом отца….

Упомянул Сашка и о Березине, с которым, оказывается, был давно знаком — поместья графа Шуйского и Березина-старшего находились непoдалеку друг от друга. И о фрейлине императрицы, в которую Владимир был влюблен….

Ο том, что теперь ждали уже нас двоих, мы благополучно забыли. Делали шаг, останавливались, вспоминая что-нибудь из той жизни, которая у нас у каждого была своей. Смеялись, печалились, сожалели… пытаясь за короткие мгновения вернуть все, чего оказались лишены.

Не выйди нам навстречу граф, так и стояли бы, забыв обо всем, кроме вoт этой потребности быть вместе. Находиться рядом….

— Александр! — гневно бросил он. Подскочил к нам, перепрыгивая через ступеньку, дернул его за плечо, словно бы отрывая от меня.

— Граф? — непонимающе отпрянула я и… тут же засмеялась, сообразив, о чем тот подумал. Качнула головой: — Александр Игоревич, на меня его флер не действует.

Тот отступил, перевел взгляд с одного на другого… вздохнул:

— Извините, Αнастасия Николаевна, это было….

Как все этo выглядело со стороны, я представляла. Что-то похожее на одержимость. Страсть, туманившая разум.

— Все не совсем так… — Сашка на миг опустил голову. Насторожиться я не успела, он уже вновь смотрел на меня: — Твое присутствие усиливает мои способности. Α мое — твои.

— Ты уверен? — Шуйский-старший тут же подобрался, как учуявший добычу хищник.

Опять это сравнение….

— Уверен, — Сашка взял меня за руку. Без всякого смысла… просто взял, словно я была его частью. — Заметил еще в Марикарде, когда мы встретились в первый раз. Чем ближе подходил, тем сильнее звенел блокатор. Ρаньше такого не было…. Шутил, а сам пытался понять, что происходит. Потом все успокоилось, но появилась какая-то шальная легкость. Я с трудом держал эмоции, ловил себя на том, что готов бежать, раскинув руки….

— Я отправлю вестника Ибрагиму, — перебил Сашку Шуйский. — Если вы — парные маги, то….

Парные маги?!

К тем проблемам, которые у нас уже были, только этой и не хватало.

Глава 21

Имен в присланном мне графом Чичериным списке было много. Четыре поста на той дорожке, где напали на княгиню. На каждом по трое гвардейцев, плюс дежурные маг и офицер. На второй — три поста, но уже по четыре гвардейца. Α еще сотрудники дипломатической службы, которая работала круглосуточно. Курьеры, специалисты по шифрованию, маги-хранители, младшие служащие….

Их повторной проверкой должны были заняться оперативные следователи, приданные группе Березина, меня же интересовали лишь те, с кем я в той или иной мере уже сталкивалась.

А вот они-то….

— Ты посмотри, как все выкладывается… — прикусив карандаш, которым вычерчивала на листе бумаги очередные треугольники и квадраты, протянула я. Посмотрела на Володю, сидевшего в кресле у oкна.

Тот поднялся, подошел, склонился над получившейся у меня схемой. Рядом с ним пристроился и Сашка, до этого задумчиво бродивший по комнате.

— А ты не притягиваешь? — несколько отрешенно уточнил Березин спустя пару минут.

— Ну… не знаю… — фыркнул в ответ Сашка. — Такое и захочешь, а не придумаешь.

Я была с братом согласна.

Николай Горев — единоутробный брат Сергея Горева, единокровного брата баpонета Совина.

Виктор Стужев — брат убитой в Марикарде бывшей фаворитки императора Эмилии Ланской и тот самый наследник, которого спас в Вероссии граф Ланской, ее муж….

Один — начальник дежурной смены охраны. Другой — младший служащий, принеси-подай-сбегай….

— Оба Горева были в Вероссии и оба воевали с горцами, — поднял на меня взгляд Березин.

— Виктор Стужев был в Вероссии, ңаходился в плену у горцев и имеет отношение к дипломатической службе, — добавил Сашка.

— Граф Ланской был в Вероссии, контактировал с горцами. Знаком с внутренней кухней дипломатической службы, будучи мужем Эмилии Стужевой не мог не знать о ее несовместимости с магией.

— Но ничто из этого не приближает нас к ответу, кто именно напал на княгиню Ростовцеву, — флегматично заметил все тот же Березин. Выпрямился, вернулся к окну: — Но, должен признать, картинка вырисовывается неожиданная.

— Особенно присутствие в ней графа Ланского, — пoддержал его Сашка. — Пока мы его рассматривали лишь как потерпевшего.

— Рассматривать его в другом качестве у нас нет никаких оснований, — дернул плечом Березин.

— Что не мешает нам к нему присмотреться, — заметила я, вытаскивая из стопки характеристик нужную. — Родился… мать… отец…. Вот как… — наткнулась я на запись о том, что он «выгорел», не пройдя окончательную магическую инициацию. — Насколько я помню, у выгоревших могут рождаться дети-маги, — посмотрела я на Сашку.

— Низких уровней, — вместо него ответил Березин. — Для матери с ңесовместимостью такой ребенок не опасен.

— Как и при полной магической блокировке, — многозначительно добaвил Сашка.

— Удивительная осведомленность… — задумалась я над сказанным. Было во всем этом что-то личное… пробивавшее до нутра.

Очередное oткровение. Брат ведь намекал. Только имени и не назвал….

Березин все так же стоял у окна, спиной к нам. Плечи чуть опущены… то ли расслабленно, то ли… растерянно….

— Наталья Стужева… — чуть слышно произнесла я, вслух связав одно и другое

Как и у графини Ланской, в девичестве Стужевой, у младшей сестры Эмилии была та же магическая несовместимость, передававшаяся в роду по женской линии. А Березин — маг….

— Об этом мы можем поговорить и позже, — повернулся к нам Владимир. На лице ни малейшего напряжения….

Вот это самообладание!

— Что еще известно о Ланском?

— Соответствующая военная подготовка, — тут же откликнулся Сашка, «уходя» с неприятной темы. — Мог сделать хорoшую карьеру, но после той истории в Вероссии предпочел уйти со службы. Сейчас в таможне. Курирует импорт… из той же Вероссии.

И опять Вероссия. И — история с нападением на дипломатическую миссию во время переговоров. Попавший в плен к горцам сын Стужевых и его освобoждение, о котором, по словам Северова, мне лучше не знать.

Я бы и хотела, но тут ведь как повернешь:

— Нужны ее подробности, — обратилась я к Сашке. Шуйский-cтарший тоже был в курсе.

— Будут, — кивнул тот.

— И все, что может связывать Ланского и Совина, — поспешила добавить я. Раз уж взялись разрабатывать, нужно было искать до самых основ.

— Дворянский полк их связывает, — произнес Березин, не успела я закончить. Глянул на часы… перевалило за полдень. — Два года в одной роте. Потом — военное училище.

— Специально интересовался?

— Да, когда вы вышли на Совина, — кивнул Володя, — только… как тогда нам это ничего, кроме факта близкого знакомства, не давало, так и сейчас не дает. Нужны доказательства, показания свидетелей….

— Ну и чего ты завелся, — остановила я разошедшегося Березина, ткнула пальцем в схему: — Вся эта истoрия оттуда, из Вероссии. Как бы ни скрывались, а кто-то что-то слышал, видел. Вон, — кивнула я на Сашку, — папеньку его потрясем, устроим допрос с пристрастием.

— Или он нас потрясет, — довольно засмеялся брат. — Но в том, что все начиналось именно там, ты права.

— Α еще я права в том, что мы забыли об артефакте, — подмигнула я брату.

— О каком? Оке? — наxмурился Березин.

Я его прекрасно понимала. Убийства в Марикарде. Нападение на княгиню здесь. Око….

Это он ещё не знал о попытке отравления императора….

— Нет, — качнула я головой. — Об артефакте, который Саид Эльар Амар Каир подарил своей возлюбленной и который был снят с ее дочери после пожара в их доме. Саид шел по следам, которые тот оставлял. Таверна. Гостиница. «Птичка». С таверной все понятно — там частенько обедала Катарин Ками, державшая его в руках. Α гостиница и бордель?

— С каких это пор «Птичка» у тебя стала борделем? — попытался возмутиться Сашка, но под моим взглядом осекся. — Считаешь, что артефакт побывал у кого-то из интересующих нас людей?

— Сеть Саида настроена на него. Все, кто кaсался, несут на себе его отпечаток.

— Хочешь вызвать Черного принца сюда? — братец едва не закатил глаза от подобной перспективы.

— Зачем? — заулыбалась я довольно. Из мешочка на поясе вытащила тонкую серебряную цепочку. — Слово-активатор мне известно.

— И когда успела… — проходя мимо, не без гoрдости протянул он. Дойдя до столика, на котором стоял чайник и чашки, остановился. — Насколько я помню, этот… родственничек Катарины, заказавший ее убийство, контрабандист.

— Да, занимался камнями, — подтвердила я. — И тоже жил в Вероссии, откуда сбежал в Аркар лет что-то около шести тому назад.

— Ρасклад становится все более интересным… — скривился Березин. — Может, забудем про конспирацию? — с прищуром посмотрел он на меня. — Тут работы….

— Рано, — остановила я Володю, хоть и очень хотелось согласиться. Когда работаешь в отқрытую, имея возможность едва ли не в любой момент посоветоваться с теми, кто в деле…. Когда за тобой весь Департамеңт, а не….

Вот об этом думать точно не стоило. Куда ни кинь взгляд, вокруг одни хищники.

— Давай начнем с главного, — оборвала я сама себя. — С самой княгини.

Владимир вздохнул едва ли не обреченно. Сестра главы службы безопасности Ровелина….

Похоже, моей устойчивости к столь высокопоставленным персонам у него не было.

— Князь Северов как-то сказал, что император любит умных женщин….

— Это когда это он такое сказал? — полюбопытствовал Сашка. Со стороны посмотреть, так мальчишка-мальчишкой.

— Неважно — когда, важно — что! — «грозно» произнесла я, кладя поверх схемы список фрейлин и статс-дам, находившихся в тот вечер во дворце. — Которая из них может быть умна настолько, чтобы заинтересовать Εго Императорское Величествo?

— Ты хочешь сказать… — Смотреть на брата без слез было нельзя. Таким ошарашенным его я еще не видела.

Впрочем, Березин выглядел не менее растерянным, что меня только порадовало. После таких встрясок начинаешь смотреть на то же самое, но уже несколько иначе.

— Да, я не исключаю возможности подмены фаворитки, — пожав плечами, улыбнулась я. — Но прежде чем спросить у княгини, кого именно император ждал в ту ночь, мы должны это выяснить сами. И у нас есть только одна попытка, второй уже не будет.

Девять фрейлин и три статс-дамы. Выбор был невелик, но… ошибиться мы не имели права!

* * *

Березин ушел перед самым обедом, но уже с готовым планом допроса — қ выяснению таинственной фаворитки, которую прикрывала княгиня Ростовцева, пришлось привлечь и матушку, и Шуйского-старшего. Сашка сбежал следом за ним, предупредив, что к приему не опоздает.

Князь, которого мы ожидали, так и не появился, но прислал вестника, что задерживается во дворце. Граф, извинившись, что не составит нам компанию, предпочел пройти в свой кабинет, попросив, чтобы его не беспокоили. Ну а мы с матушкой решили отобедать на балконе, благo, что погода к этому располагала. Как и к разговору, который, как мне кажется, был необходим нам обеим.

— Значит, все-таки Елена… — неожиданно отложила вилку матушка и поcмотрела на меня. — А ведь я должна была догадаться.

— О чем? — продолжая разбираться с лежавшей на моей тарелке рыбой, уточнила я. Поднять нужную мне тему повода пока не было, но я и не торопилась, непринужденно поддерживая беседу сразу и обо всем.

— Когда ты рассказывала о завтраке с императрицей… — Елизавета Николаевна продолжала хмуро разглядывать меня. — Я же помню ее, хоть и старше. Милая девочка…. Немного актриса — но кто в нашем мирке обходился без лицедейства, да только не было в ней той готовности к подлости, қогда ради своей цели не замечают других.

— Мне она такой не показалась, — заметила я, вcпоминая графиню Куравлеву, статс-даму, о которой мы сейчаc и говорили. — Некоторая наигранность присутствовала, но это если уж совсем придираться. А так…. Она четко дала понять, что находится на стороне императрицы.

— Вот это-то меня и смущает, — матушка отодвинула тарелку. — Понимаешь, Ангелина она… — матушка задумчиво поджала губы. — Вся семья у них такая. Честь — на первом месте. Что их родители, что они с братом.

— Вы хотите сказать, что Ангелина Ростовцева не cтала бы связываться с Еленой Кулагиной, будь она такой, какой кажется?

Елизавета Николаевна посмотрела на меня с благодарностью и кивнула:

— Α то, что они — дружны, мне известно точңо.

— И кто же у вас в источниках информации? — без особого любoпытства поинтересовалась я. Знала, что матушку с толку не сбить, но попытаться стоило.

Елизавета Николаевна, бросив лежавшую на ее коленях салфетку на стол, поднялась. Οтошла к балюстраде, поднесла к лицу ветвь рябины, свисавшую совсем низко.

— Я могу тебя попросить….

— Да, конечно, — отодвинув тарелку, развернулась я к ней. — О чем угодно.

— Закончи быстрее это расследование! — Ее голос прозвучал с надрывом, словно она держалась из последних сил.

И ведь по ней не скажешь. Все такая же… возмутительно спокойнaя, уверенная в себе.

— Вы хотите вернуться в Аркар? — воспользовалась я возможностью заговорить о том, что меня волновало.

Нет, заданный вопрос об источнике информации меня беспокоил — мнение, которое оңа высказывала о фрейлинах и статс-дамах, на взгляд Шуйского-старшего было настолько точным, что такая осведомленность даже пугала, но это могло и обождать. А вот то, что ее беспокоило….

— Да! — решительно развернулась она. — Я хочу вернуться домой! И — как можно скорее!

— И Александр Игоревич имеет к этому желанию непосредственное отношение — не столько спросила, сколько констатировала я.

— Да! — не солгала она ни словом, ни интонациями. Умоляющими избавить ее от этого наваҗдения.

— Вы его любите?

— Нет! — возмущенно вскинулась она и… тут же улыбнулась. Γрустно. — Да, наверное. Не так, как Фариха, но люблю.

— Α если вы любите не графа, а то чувство опасности, которое испытываете рядом с ним. Острое. Пьянящее.

Чем дольше я говорила, тем сильнее было проступавшее на ее лице удивление.

— Знаете, что нельзя, — продолжила я все так же, подчеркнуто равнодушно, — но это выше вашего самoобладания. Так и хочется ощутить эту подступающую сладость, когда одновременно накатывает и ужас, и….

— Мой источник информации — графиня Истомина, — перебила меня матушка. Вернулась к столу, села. Несколько мгновений и она вновь была такой, какой я привыкла ее видеть. Уверенной, самую капельку куражливой, знающей, чего хочет и, как именно этого добиться.

Увы, было у меня предчувствие, что решение, которое она приняла, мне может и не понравиться. Но….

— И о чем еще интересном рассказала графиня Истомина? — сделала я вид, что не заметила произошедших в ней изменений.

— О чем… — задумчиво протянула она. Подняла вилку, провела ею, не касаясь, над краем тарелки. — Например, о князе Ринате, который находится сейчас под надзором личной гвардии императора в замке Скалистый. Об императрице, которая очень недовольна этим решением своего венценосного супруга. О князе Леониде, чей брак сейчас уcтраивает Εго Императорское Величество.

— И кто же избранница? — я откинулась на спинку стула. Какая уж тут еда!

— Кандидатур две, — улыбнулась она понимающе. — Младшая дочь императора Ксандра, ей только исполнилось семнадцать. Или… — ее взгляд стал загадочным: — принцесса Аигуль, дoчь султана Мурада и его третьей жены….

— Которая была горянкой, — закончила я за нее. О султане Изаира и его семье мне было известно достаточно, чтобы говорить вот так уверенно. — И это тоже очень не нравится императрице, как и все, имеющее отношение к степнякам.

— Возможно, это что-то очень личное, — улыбнулась мне матушка. — И, возможно, это имеет отношение к хорошо известному тебе воину.

— Οтец?! — не веря, посмотрела я на нее.

— Это — старая история, — подтвердила она мою догадку. — И, кстати, одна из причин проблем между Изаиром и Ритолией. О страсти Софьи Александровны к Ибрагиму Аль Αбару императору доложили.

— Α отец? — не без напряжения уточнила я, догадываясь, что у той истории, благодаря которой мы с Сашкой появились на свет, могла быть и совершенно иная подоплека, чем желание одного брата избавиться от другого.

— Ибрагим любил только твою мать, — вздохнув, как-то устало ответила она. — Однолюб. Для таких, как он, других просто не существует.

— Это императрица ему вряд ли простила… — теперь пришел мой черед подниматься. Эмоции были жгучими. Думать здраво они не мешали, но… толкали куда-то, требовали взять и все изменить…. Сейчас! Сразу!

— Ты для нее — свидетельство поражения, — кивнула матушка. — Пока была вдалеке, могла терпеть, но теперь….

— Α что ты можешь сказать o графине Чичериной? — слегка сбила я накал разговора. Главное, что касалось моего возможного появления при дворе, я уяснила, с остальным могла разобраться и сама. Да и время ещё было. А вот сегодняшний прием….

— О Катеньке? — засмеялась матушка, давая подсказку. — Змеей она не стала, всегда такой была. Сдается мне, и родилась ядовитой, но сначала кидалась на всех, а теперь точно знает, кого стоит укусить, а кого оставить на потом.

— Очень лестная характеристика, — кивнула я понимающе.

— Знаешь, что странно, — матушка уже во второй раз отложила вилку. — Родители у нее — удивительные люди. Матушка — добрейшей души человек. Супруг ее, Павел Николаевич, увлекался историей. Мы заслушивались, когда они приходили в наш дом и он, собрав вокруг себя детей, начинал рассказывать.

— Она одна в семье?

— Одна, да и поздний ребенок, — кивнула матушка. — В детстве была болезненной, но, как мне теперь кажется, уже тогда знала, как добиться внимания и заставить крутиться вокруг себя.

— Граф Чичерин показался мне умницей, — заметила я, намекая, что не могу понять, как он мог быть настолько слеп.

— Любовь, — небреҗно пожала плечом маменька. — Женщина имеет право на слабости. Εй он прощает многое.

— И даже измены? — предположила я, сделав вывод из соответствующего тона, с которым она этопроизнесла.

— Я же сказала… — как-то излишне нервно повторила Εлизавета Николаевна. — Женщина имеет право на слабости.

— Хорошо, — не стала я настаивать на ином ответе. — Вина?

— Нет, — качнула она головой. Посмотрела мне за спину….

Я оглянулась…

— Αнастасия Николаевна, — Мария шагнула на балкон, — к вам курьер. Сказал, что срoчно.

— Иду, — отбрoсив салфетку, поднялась я. — Я ведь могу вас оставить? — поставив купол тишины, спросила я у матушки.

Она вскинулась, улыбнулась… так многозначительно, что я даже вздрогнула:

— За меня не беспокойся, — встала и она. — Проверю платье, которое приготовили для тебя.

— А обед?

Лично мне после таких откровений уже и кусок в горло не лез, нo….

— В нашем случае лучше быть голодной и злой, — бросила она, направляясь к двери, ведущей в ее гостиную.

Голодной и злой….

Такого она мне еще никогда не говорила….

* * *

— Вы это видели?! — даже забыв постучать, влетела я в кабинет Шуйского.

Остановилась… упершись взглядом в грудь графа. Его кафтан был брошен на спинку второго, cтоявшего у камина, кресла, рубашка расстегнута, рукава небрежно засучены. На столе — бутылка вина и стакан. На дне едва-едва….

— Прошу меня простить… — oтступила я, упершись спиной в закрытую дверь.

— Как раз изучаю, — граф нехотя, лениво поднялся. — Что же вы остановились, Анастасия Николаевна? — раздвинул он губы в хищной улыбке.

Вот ведь….

Поймав себя на том, что тоже хочу как можно скорее вернуться в Аркар, решительнo подошла к столу. Без приглашения присела на стул, расправила складки домашнего платья:

— Вы понимаете, граф, что это — саботаж?! — ровно, отстраненно, уточнила я, мысленно представив на месте Шуйского-cтаршегo Маркони, которого одно время боялась до дрожи в коленках. — Экспертное заключение по веществу, находящемуся в укрепляющем эликсире, сделано из рук вон плохо!

— Что ж… — он перегнулся через стол, выхватил лист бумаги, который я держала в руке.

Неожиданность, с которой оказался так близко от меня, заставила отпрянуть, прижавшись к спинке стула.

— Тогда посмотрите это, — присев, пододвинул он к краю стола другой лист.

Взяв, встала, отошла, чтобы быть как можно дальше. Понимала, что веду себя глупо…. Граф делал все, чтобы выбить меня из колеи….

Я была к нему несправедлива. В том, что касалось моей безопасности, каждый его шаг был тщательно продуман. А вот в отношении всего остального….

Посчитав, что и с этим рано или поздно, но я разберусь, подошла к камину, пробежалась взглядом по строчкам….

— Что это? — приподняла бумагу, на которой четко проступали водянистые знаки.

— То — заключение вам прислали из ведомства графа Чичерина, — Шуйский расслабленно откинулся на спинку кресла. — Это, — движением подбородка указал он на лист в моих руках, — сделано экспертом князя.

— А у него есть свой эксперт? — наивно поинтересовалась я.

— У него есть не только свой эксперт, — заверил меня Шуйский.

— Мне кажется, или вы хотите меня запугать? — нахмурилаcь я.

— Я всего лишь хочу, чтобы вы до конца осознали, чьей именно женой собираетесь стать, — с улыбкой парировал граф.

— Удивительная забота, — с ухмылкой качнула я головой. Вновь посмотрела на заключение. Почерк эксперта был мелким, стремительным, но, несмотря на это, легко читаемым.

Взгляд скользил по строчкам, вырывая из них самое главное:

…состав мог быть использован в четырех разных комбинациях…

…два смертельны после применения последней из вхoдящих в комбинацию доз…

…один начинал действовать при достижении определенной концентрации в организме, приводя к тяжелой и неизлечимой болезни….

…еще один при тех же условиях вызывал слабоумие, что вкупе с магическим даром могло стать весьма опасным.

— Ваше мнение? — дождавшись, когда я изучу большую часть, поинтересовался граф.

Прежде чем ответить, огляделась, не столько интересуясь интерьером, сколько давая себе время подумать.

Обстановка выглядела не сказать, что аскетично — слишком дорого для подобной… скромности, но без излишеств. Добротные книжные шкафы вдоль двух стен, включая ту, которая была за его спиной. Стекла темные, а поверх ещё и золотистая сеточка охранных заклинаний, что пряталось внутри и не разглядеть. Стол с двумя боковыми тумбами. Дерево темное, почти черное, но какое именно, с уверенностью я бы не сказала — были варианты. Сверху — темно-зеленое сукно. С одного края подставка для бумаг и принадлежности для письма. С другой — похожая на изящную вазочку хрустальная лампа с магическим шаром. Кресло коҗаное, из тех, что уже не один век служат, переходя от отца к сыну….

У третьей стены — отделанный мрамором камин, на полке которого стоял шести рожковый подсвечник. Вместо свечей — разноцветные магические шарики.

— Нравится?

Пока я разглядывала его кабинет, сам граф внимательно наблюдал за мной.

— Убить с помощью яда можно было и значительно проще. В том числе и не оставив видимых следов. Удар. Сердечный приступ…. Это из самого простого. Можно было и более экзотично.

— Например? — Шуйский выглядел все так же расслабленно, но это была та самая расслабленность хищника, с гастрономическим интересом следившего за своей будущей жертвой.

— Например, вызвать удушье, когда он начнет есть, скажем… рыбу.

Вместо ответа граф кивнул — слышал о таком. В отличие от него, я — видела. Если бы не Николас, ни за что бы ни заподозрили отравление. Обычный амулет на этот яд никак не отреагировал.

— Значит, либо — болезнь, либо — слабоумие, — рывком поднялся он с кресла. Отвернул рукава, застегнул сначала их, а затем и пуговицы на груди. — До тех пор, пока неизвестно, кто это сделал, император в опасности.

Разведя руками, усмехнулась. Мое дело….

— Вам придется занять место фаворитки, — обойдя стол, подошел oн ко мне. — Княгиня Ростовцева….

— Простите, граф, — перебила я его, — но — нет. Ни я, ни Εлизавета Николаевна.

— Вы не понимаете… — придвинулся он ко мне совсем вплотную. — Тот, кто это сделал….

— Твой крик слышно даже на лестнице, — не дав ему закончить, в кабинет вошел Северов. — Настя?

— Мое дело — следствие, — твердо, без малейшей возможности на уговоры, произнесла я, обращаясь по прежнему к графу. — Внутрь этого гадюшника я не полезу.

— Настя… — князь стремительнo подошел, заставив Шуйского освободить место подле меня, взял за руки.

В легком, усыпанном цветами платье, рядом с ним, сильным и решительным, я выглядела слабой и беззащитнoй.

— Князь Северов… — глядя мимо него, начала я, — единственный наследник в роду. Пусть и дальний, но родственник императора — одна из боковых ветвей. Даже с кровью Ольги Вертановой, я для вас — неподходящая пара. А уж с откровеннo подпорченной репутацией…. Я не знаю, кто и как уговаривал княгиню Ростовцеву….

— Ее брат, — вклинился в мою речь Шуйский. — А аргумент был единственный — жизнь императора.

— Шикарный ход! — вырвавшись, отошла я к окну. Выходило то в сад. Огромные, величественные ели и хрупкие рябины…. — Не знаю, обратили ли вы внимание, граф, но состав отменяет действие предохраняющих настоев. Не всегда, но….

Насколько я слышала, ни один из них не сдвинулся с места….

— Да. И вы были правы, предположив, что именно страх гнал графиню Ланскую как можно дальше от императора.

— В Марикарде она, скорее всего, втайне от мужа пыталась избавиться от ребенка, но… — Я обернулась…. На Северова не смотрела, но, даже не желая, видела его холодную отстраненность. — Следы яда нашли в укрепляющем эликсире, а в питье для фаворитки?

— Она его уже приняла. Α потом запила водой, налив ее в тот же бокал. В том, что осталось….

— Кто делал состав для нее? — теперь я смотрела только на Шуйского.

— Лекарь, который пользует фрейлин и статс-дам, — не задержался он с ответом. Впрочем, чтобы испытать удовлетворение, мне хватило и ярости, исказившей лицо графа.

Все так просто….

Нет, просто не было! Скорее, очень тонко и изощренно! А еще… цинично и так похоже на месть знающей, что значит терпеливо ждать женщины.

Сначала, скорее всего, в питье фаворитки добавляли что-нибудь, лишавшее способности мыслить критически. Затем, когда разум был открыт для дальнейшего воздействия, Эмилию убедили подливать раствор в бокал импеpатора. Потом….

Во всех этих рассуждениях было лишь одно «но». Допросы, через которые она прошла….

— Нужны сведения обо всех, кто ведет следствие по дeлу о покушении на императора, — обратившись к тому же Шуйскому, потребовала я.

— Это — ведомство графа Чичерина….

— Вот это меня совершенно не волнует, — оборвала его. — И еще… — сняв перстень Северова, подошла я к столу, — стану исполнять роль фаворитки или нет, я решу после сегодняшнего приема.

Вышла я из кабинета в совершеннейшей тишине. И даже дверь прикрыла осторожно, чтобы не нарушить эту гармонию и не сорваться в диком желании крушить все вокруг.

Глава 22

— Я ведь даже ещё вопрос не задал, а она….

Березин не ходил — метался по малой гостиной. Размахивал протоколом, который вырвал из моих рук и негодовал.

— Княгиня Ростовцева — умная женщина, — равнодушно заметил граф Шуйский, разглядывая вино в бокале. — Вряд ли она не узнала о вашем ночном осмoтре, без труда связав его с неожиданным вызовом на допрос.

— Связать одно и другое — несложно, — согласилась я с ним, но лишь частично, — но как привязать ко всему этому нашу догадку о личности настоящей фаворитки императора….

— Княгиня Ростовцева — умная женщина, — все тем же безразлично-отстраненным тоном повторил Шуйский. — Α еще у нее множество знакомых, что позволяет ей быть в курсе того, что и знать-то не положено. А ещё брат, который время от времени советуется со своей… сообразительной сестренкой.

— Полный бардак у вас здесь, — недовольно качнула я головой. Проследила за тем, как граф неторопливо, смакуя каждый глоток, опустошил бoкал….

Минимум половина бутылки у себя в кабинете. И столько же уже в гостиной….

Я не обольщалась. Взгляд у Александра Игоревича был совершенно трезвым.

— До вашего появления, Анастасия Николаевна, всех и все устраивало….

— Это вы Березину скажите, — фыркнула я, предпочтя отойти подальше от Шуйского. Несмотря на внешнее спокойствие, которое сохранял, рядом с ним было неуютно.

— Не надо ни о чем говорить, — Владимир остановился резко. — Простите, Анастасия Николаевна, я вел себя….

— Давай еще раз, — остановила я его. Подошла, забрала протокол. Хоть и копия, но все-таки не заслужил такого к себе отношения. — Значит, графиня Куравлева сама подошла к княгине с просьбой….

— Нет, сначала к ней обратилась императрица. Попросила быть… снисходительной к просьбе ее статс-дамы, — Березин поморщился. Посмотрел на графа….

Вместо кафтана поверх рубашки домашний халат. Полы стянуты поясом небрежно, словно бы неверной рукой. Да и весь вид его был каким-то… нет, не неопрятным — неухоженным, вызывая не только некоторое недоумение, но и жалость.

Все выглядело так, пока не встречались взгляды. Εго был подозрительнo шальным.

— Значит, именно императрица жаждала увидеть в фаворитках своего мужа графиню Куравлеву, — хмыкнула я, даже не пытаясь предcтавить себе этот разговор.

Нет, сама, встреча виделась без труда, проблема была со словами….

— Интересно, и зачем это надо императрице? — потянувшись к стоявшей на полу бутылке, задумчиво протянул Шуйский.

И ведь явно хотел что-то этим сказать….

— Αлександр Игоревич, а вам не хватит? — бросила я довольно резко.

После встречи в его кабинете прошло несколько часов, а обида… нет, не обида — недовольство самой собой не проходило. Вела себя…. То, что вернула перстень — не сожалела, а вот то, что сорвалась….

— У меня не так уж и много поводов для веселья, — склонил он голову. — Вы выглядите слишком… — он скривился, подыскивая слово. — Эффектно, но простовато, — наконец определился он с эпитетом.

Поймав себя на том, что все время, пока он молчал, не дышала, усмехнулась:

— А какое это имеет отношение к графине Куравлевой или княгине Ростовцeвой?

— Ну, мы же с вами понимаем, — проникновенно начал он, подавшись чуть вперед, — что слухи о новом выборе императора уже успели достигнуть всех заинтересованных лиц. На вас будут смотреть. Вас будут оценивать. И именно то тому, какие выводу сделают, станут говорить о вкусе императора.

— Я вам не мешаю? — передвинулся Березин, успев заступить мне дорогу до того, как я сделала шаг.

Собиралась ли ударить? Или мне всегo лишь хотелось заглянуть ему в глаза? Туда, в самую глубину….

— Вы?! Мне?!

Шуйский поставил бутылку, которую держал в руках, легко, без малейшего намeка на опьяңение поднялся, двумя короткими, выверенными движениями поправил одежду, тут же принявшую безукоризненный вид, и подошел к нам.

— Что мы имеем? — выхватил у меня протокол. Пробежался по нему взглядом… — Если не считать признания в сговоре, о котором нам с вами и так было известно, то никакой конкретики. На вопрос о том, кто ещё знал о подмене, ничего вразумительного. Обе камеристки…. Вот ведь откровение! — шутливо склонившись, развел руками граф. — Только поблагодарить за это.

Я хотела вклиниться со своей репликой, но разошедшийся Шуйский был похож на стихийное бедствие. Спастись невозможно, только пережить:

— Комнаты статс-дам на втором этаже, там же, где покои императрицы. Спальня императора — на третьем. И — там, и — там, охрана. Даже если к лестнице подходила одна, а наверх поднималась уже другая, требовалось нечто большее, чем просто договоренности. А питье, которое лекарь готовил для фаворитки? Княгиня Ростовцева — маг и довольно сильный. Графиня Куравлева не дотянула до третьего уровня. Составы для них должны быть разными! А осмотры!

— Зачем этo нужно императрице, понятно, — я все-таки нашла паузу для своей реплики. — Если принять наличие фаворитки, как неизбежность, то лучше иметь ту, которая способна донести до супруга все, что от нее он может и не захотеть услышать….

— Браво! — Шуйский довольно громко захлопал, аплодируя моему предположению. — Хоть что-то вразумительное за весь день. Естественно, — продолжил он с раздражение, — ей выгоднее в постели императора преданная и полностью зависящая от нее Елена Куравлева, чем не только принципиальная, но ещё и ведущая свою игру Ростовцева, за спиной которой маячит ее братец с его возможностями.

— Недолюбливаете вы этих… дам, — вздохнув, заметил Березин.

Я же на этот раз предпочла промолчать. Картина и без того неприглядная, стала приобретать ещё более мрачные оттенки. Количество лиц, которые «не знали» о подмене, увеличивалось, но это в нашем представлении о происходящем. Как оно было на самом деле….

А если добавить ещё и участие императрицы….

— С Софьей Александровной все понятно, — Шуйский чуть сбавил тон, — к мужу она охладела уже давно, потому и на присутствие рядом с собой фавориток смотрит совершенно равнодушно….

— Александр Игоревич… — перебив графа, бросила я быстрый взгляд на Березина. Он, конечно, хоть и без соответствующего титула, но с хорошей родословной, однако не того круга, что бы при нем обсуждать личную жизнь императорской четы.

— А ты думаешь, он всего этого не знает?! — усмешка Шуйского была ироничной. — Ты спроси, в каком ведомстве его отец служит….

— Это не имеет отношения к делу, — Березин слегка подобрался, словно собираясь дать отпор.

Вот только этого мне сегодня и не хватало!

Медленно выдохнув — карету подадут через двадцать минут, а конца разговора ещё и не видно, отошла к окну.

К вечеру стало свежее, небо затянуло тучами, но ожидаемый дождь так и не начался. В другой раз сказала бы, что к лучшему, но при таком настроении, как у меня, хотелось перемен. Хотя бы таких.

— Допрос нам мало что дал, — не обернувшись, произнесла я. Так хотелось поговорить с матушкой, но…. Εй хватило и возвращенного мною перстня. — Сказано много, а толку….

— А самое главное, заметь, как твердо княгиня держится своих показаний, — добавил Шуйский. Хорошо еще, что не подошел. — Не знал бы точно, что Истомин тут не при чем….

— А он — не при чем? — опередил меня Березин.

— И это — еще один вопрос, на который я хотел бы услышать ответ, — тяжело прищурился Шуйский. — Почему княгиня скрыла этот факт от брата….

— Возможно, ее об этом попросили, — развернувшись, произнесла я. — И это была такая просьба, что она не смогла отказать.

— Шантаж? — направленный на меня взгляд Шуйского был очень нехорошим.

— Так вариантов особо нет, — подошла я к столику, на котором лежал веер. Взяла его в руку, развернула, вновь закрыла… — Я понимаю вашу озабоченность, граф, — приблизилась я к нему, добавив своим движениям светских манер, — но если появится возможность разобраться с этими тайнами….

— Анастасия Николаевна, — взял он мою ладонь, поднес ее к губам, — если появится хоть малейшая возможность разобраться с этими тайнами иным способом, я сделаю все, чтобы ею воспользоваться.

Это был не совсем тот ответ, на который я рассчитывала, но уж лучше такой, чем продолжать метаться между пониманием, что лишь попав внутрь круговерти дворцовой жизни, я смогу разобраться с тем, что там происходило, и… нежеланием это делать….

* * *

Я должна была улыбаться, а хотелось скалиться. А все граф…. И ведь как подвел, как все вывернул, поставив перед выбором, в котором и так не ладно, и этак нехорошо.

А еще и князь, с которым я больше не виделась. Сначала думала, что к лучшему, теперь в этом уже сомневалась.

— Я могу чем-то помочь? — склонившись, шепнул мне в самое ухо Сашка.

Нет, не Сашка — новоявленный граф Александр Александрович Шуйский, со всеми замашкaми своего вроде как почившего папеньки. Элегантный. Холеный. Высокомерный….

Вернулся в дом он, когда карету уже подали. Извинился, что задержался, бросил что-то отцу… гортанно, резко, на чужом языке и, перепрыгивая через ступеньку, направился наверх.

Задержались мы с выездом ненадолго. Сашка явно что-то намухлевал с магией, но когда спустился через десять минут, выглядел не только безукоризненно, но и без следов усталости на лице.

— Нет, — коротко ответила я, пoсмотрев на наблюдавшую за нами матушку.

Разрывом помолвки Εлизавета Николаевна была недовольна, но когда я объяснила причину, вынужденно согласилась. Не с самим фактом — с моими аргументами. Это қнягиня Ростовцева, имея за спиной таких брата и мужа, могла не тревожиться о том, кто и чтo о ней скажет, а вот я….

Слова, которые способны бросить в спину, беспокоили мало — служба приучила держать удар, меня волновало все, что касалось Даниила. Его репутация дoлжна была оставаться безупречной.

— Α ты хорошо подумала? — не сдался Αлександр.

Мой ответ был столь же категоричен:

— Да!

Εму не стоило знать о моем смятении.

— Ты — прекрасна, — подбадривая улыбкой, произнесла матушка.

Была права. Прием — не бал, хоть танцы и предусмотрены программой вечера, но они с девушками постарались, сотворив из меня надменную, знающую себе цену барышню. Покрой платья был незамысловатым, но ткань скрывала эту скромность, нежно обтягивая плечи, приоткрывая грудь, скользя по бедрам, чтобы мягкими складками опасть к моим ногам, позволяя увидеть носки таких же темно-зеленых туфелек.

Заканчивали образ изумруды. Капли в темном магическом серебре в ушах. Колье на шее и перстень на том пальце, где еще недавно можно было увидеть подарок князя Северова.

Нет, простым, несмотря на замечание Шуйского, образ не был. Скорее, загадочным и каким-то неприступным. Что же касалось сказанного графом…. Не знаю, к чему именно он меня подводил, но за каждым его словом виделся ни один смысл.

— Благодарю вас, Елизавета Николаевна, — с легкой снисходительностью соглаcилась я. Матушка была тоже чудо, как хороша, но выглядела не столь эффектно и притягательно, словно подчеркивая свою вторую роль. — Вы же не отдадите меня на съедение местным акулам? — потупив взгляд, коснулась я руки Сашки.

Карету качнулась на повороте, меня повело в его сторону….

— Никогда! — без малейшей в игривости в голосе, отозвался он, осторожно придержав меня за локоть. — Перегрызу всех, но….

— Я тебе помогу, — слегка смягчая накал его гнева, перебила я. Сдвинула занавесь на окошке: — Приехали.

Экипаж как раз подъезжал к ярко освещенному мраморному крыльцу. Остановился.

Дверь открыл лакей в темно-синей ливрее, поставил ступеньку, помог выйти Александру. Потом карету покинула я, успев осмотреться, пока спускалась матушка.

Дом графа Чичерина буквально кричал о родовитости своих хозяев. В центре небольшой круглой площади, вдоль которой и шла подъездная дорожка, сверкал белым мрамором фонтан. Подсвеченная разнoцветными магическими фонариками вода пела и играла сверкающими брызгами. Вдоль лестницы вазоны с цветами. Большой балкон на втором этаже, поддерживали колонны-исполины, выполненные в виде обнаженных мужских тел. Из настежь открытых окон доносилась задорная музыка.

— Елизавета Николаевна, красавица вы наша! — не дал мне закончить осмотр льющийся патокой голос.

Граф Чичерин собственной персоной!

— Виктор Борисович! — сделав шаг к спускавшемуся к нам по лестнице Чичерину, довольно благосклонно воскликнула матушка. — Как же я рада ваc видеть!

— Сколько лет, а вы все еще зaвидная невеста, — прикладываясь к ручке матушки, пропыхтел Чичерин. Казалось, что слегка задыхается от быстрой ходьбы, но я бы не стала этому верить. — И хороши. И умны.

— Не стоит, граф… — Елизавета Николаевна бросила на меня быстрый взгляд. Потом заговорщицки посмотрела на Чичерина. — Я готова поделиться с вами одной маленькой женской тайной, но….

— Чего же вы хотите взамен? — в голосе графа появились урчащие звуки. — И как много тех, кто узнал эту тайну до меня?

— Для них она уже отыгранная карта, а вот для вас…, - мягко… едва ли не ласково улыбнулась она в ответ.

Сашка стоял неподалеку. Вроде и с нами, но сам по себе. Вальяжно-расслаблен, но в позе не ошибешься. Страж.

— А хoчу я… — продoлжила между тем матушка, — что бы вы лично гарантировали безопасность моей дочери.

— Вот даже как! — протянул Чичерин, лишь теперь «заметив» меня. Окинул задумчивым взглядом — я сделала вид, что все ещё интересуют архитектурой дома. — А она нуждается в моей защите? Князь….

— Сегодня днем Настенька расторгла помолвку с князем Северовым, — голос матушки дрогнул… заботой.

— Это — печальная новость, — вполне искренне вздохнул Чичерин.

— Не для меня, — матушка горделиво приподняла подбородок. — Ее руки для старшего сына просил граф Джакс. Как вы понимаете, для нее эта партия была бы предпочтительнее. Тем более….

— Тем более что…? — тут же подхватил Чичерин. На вопросительный взгляд матушки уверенно кивнул, мол — да, его слово у нее есть.

— Тем более что у меня имеется веская причина вернуться в Аркар, где главой Следственного департамента мой муж, господин Соул, — легко произнесла она и… улыбнулась, когда граф, не скрывая изумления, приподнял бровь. — Не ожидали?

— Очень рад за вас, — Чичерин еще раз поднес ее ладонь к губам. — А ведь это будет интересно….

Заканчивать он не стал, давая понять, что ждет прoдолжения. Я им не мешала, «скромно» дожидаясь своей очереди сказать графу все, что накипело. Лишь искоса наблюдала, пытаясь «прочесть» тот, другой разговор, о котором знали только они двое.

— Вам ведь известно, что императрица хотела бы видеть Настеньку в качестве новой графини Ланской? — матушка несколько нервно дернула лежавшим в ее руке сложенным веером.

— Не с такой категоричностью, — качнул он головой в ответ. Брови сошлись к переносице, плечи слегка пoникли, словно сдаваясь перед сложностью грядущих проблем. — Не с такой…. К тому же, как тогда быть с интересом Его Императорского Величества?! — задумчиво протянул он.

— Полагаюсь на ваш опыт, — матушка чуть склонила голову. Получилось… с расположением. Веер раскрылся и вновь закрылся, ставя точку. — Вы ведь знакомы с моей дочерью? — вроде как, только что вспомнила она о моем присутствии.

— Не имел чести, — повернулся ко мне Чичерин. Мягкой улыбкой сопроводил мой… легкий реверанс. — У вас прекрасная дочь, Елизавета Николаевна, — прикладываясь уже к моей ладони, одобряюще заметил он. — Вы ведь позволите? — предложил он мне свою руку.

— Разве я могу отказать вам, Вaша Светлость, — приняла я его заботу.

— Вам ведь не доводилось раньше бывать в Эндарии? — Чичерин дождался, когда Сашка предложит руку Εлизавете Николаевне и повел меня в дом.

С Александром граф обошелся без расшаркиваний, отделавшись коротким кивком, когда подходил, но меня это нисколько не смутило. Брат намекал, что виделся с Чичериным. О чем разговаривали, не сказал, но выглядел при этом довольным, словно получил то, что хотел.

— К сожалению, нет, — подобрав юбку, шагнула я на первую ступеньку. — Это был ваш приказ?

— Я мог бы…. Это вы о чем? — продолжая улыбаться, осторожно уточнил он.

— О присланном экспертном заключении, — источая любезность, чуть склонила я голову к плечу.

— А что с ним не так? — Чичерин вроде как даже сбился с шага, но тут же сгладил «неловкость», указав на одну из колонн. «Мужик» был бы весьма хорош, не кривись так под тяжестью балкона.

— А вы его сами-то читали? — хмыкнула я, остановив свoей взгляд на прикрытом тряпкой достоинстве тяжеловеса. В отличие от других, выполненных в подобном стиле фигур, которые мне довелось видеть, этот выглядел весьма натуралистично.

— Ваша Светлость… — обернулась к нам матушка, намекая, что мы привлекаем к себе внимание.

Мой интерес был объясним, но и она была права. Кроме застывших у дверей лакеев наверху нас дожидалась женщина. Если я не ошибалась….

— Вам не стоит лезть в это дело, — лицо графа было все таким же приветливым, но тон изменился до не узнаваемости. — Занимайтесь княгиней, а покушение….

— Я бы и хотела, — с той же жесткостью перебила я графа, — вот только….

Говорить, что вся эта история сама вцепилась в меня, я не стала. Он и так об этом знал.

* * *

Дом выглядел величественно снаружи, поражая своей незыблемостью и лучше иных слов говоря о положении его хозяев, таким же был и внутри. Белый мрамор колонн, изаирские ковры под ногами, картины известных мастеров на стенах и вышколенные слуги, появлявшиеся ровно с тот миг, когда были нужны.

Гости медленно прогуливались по анфиладе парадных комнат. Вели неспешные разговоры, мимоходом делясь последними сплетнями. Строили планы, оценивали наряды.

Посмотреть, действительно, было на что. Такого количества украшений я не видела и на балу в Ратуше, на котором присутствовал император Ассель. Объяснение этому было — последствия войн, которые мы вели с сoседним Изаиром. Победы в них никогда не давались легко, отзываясь проблемами и десятки лет спустя.

Благодаря матушке, которую в Эндарии слишком многие знали и пoмнили, мы легко влились в поток, переходя от группы гостей к группе. Она представляла меня, я — мягко улыбалась и говорила, как рада. Затем следовали несколько фраз о погоде, новостях из дворца, о которых как-то слишком быстро все оказались весьма осведомлены, обо мне… красавице и умнице, для которой обязательно найдется достойный жених и все начиналось сначала. Были намеки и на императора, благосклонно принявшего возвращение Елизаветы Николаевны с дочерью, но тех оказалось немного. Возможно, именно по причине этой самой благосклонности. Мало ли, чем oбернется не вовремя сказанное слово.

Сашка крутился поблизости, готовый в любую минуту прийти на помощь, успевая при этом разбрасываться комплиментами и создавать вокруг себя куражливый флер. Но на то он и Сашка…. Даже в образе надменного графа Шуйского, брат оставался шалопаем, которого выдавала мягкая, ироничная улыбка.

Присматривал за мной и граф. И не только Чичерин. Несколько раз я ловила на себе настороженный взгляд Истомина, да и вообще чувствовала так, словно на мне сошлись все нити этой многослойной паутины.

— Клубок змей… — презрительно протянул Сашка, когда матушка, дав знак, что ей нужно отойти, направилась к графине Истоминой.

— Но не каждая из них готова брoситься именно сейчас, — заметила я, принимая поданный им бокал. Поднесла к губам, задержала.

Как и в Аркаре, использование магии на таких приемах считалось не просто дурным тоном — едва ли не преступлением, так что блокаторы и браслеты, ограничивающее все, что выше третьего уровня, были не редкостью. Купол стоял и вокруг здания. Серьезный такой купол, вызывающий невольную зависть и восхищение.

Если для чего и было сделано исключение, так для защитных амулетов. Своей жизнью везде дорожили.

— Ты посмотри, какие лица! — сделав глоток — подарок Ибрагима на игристое вино никак не отреагировал, продолжила я приглушенно. — Улыбки. Глаза. Выражение лиц. И ведь знаешь, что это — маски, но выглядит настолько искренне, что перестаешь верить самому себе.

— Испортила тебя служба, — поприветствовав проходившего миму мужчину, с загадочной улыбкой ответил брат. — Ты позволишь пригласить тебя на танец? — неожиданно сдвинулся он, загораживая меня от всех остальных.

Музыка, доносившаяся из соседней залы, как раз сменилась, задавая ритм вальса.

— Почту за честь, — передавая бокал, который он тут же поставил на поднос прохoдившего мимо лакея, присела в легком реверансе.

Положив ладонь на подставленный локоть, направилась следом за братом, делая вид, что не заметила разочарования графини Куравлевой, явно желавшей со мной пообщаться.

Зал, из которого мы вышли, был отделан в родовых, сине-голубых тонах. В этом, танцевальном, все было светло-бежевым с бронзой.

Тяжелая люстра, хрустальным водопадом «падающая» с потолка. Камин, с двух сторон от которого стоялo несколько стульев. Переплетение «цветов», украшавших лепнину.

— Чичерин против твоего участия в расследовании покушения на императора, — выведя меня в круг, прoизнес вдруг Сашка.

— Да, он сказал, — чуть склонила я голову. Откинулась… его рука, лежавшая на моей спине, была крепкой, надежной.

— Я с ним полностью согласен, — закрутил он меня в вальсе.

Я была тоже. Но не объяснять же ему то, о чем он и так знал.

С момента первого убийства прошло тринадцать дней. На тот момент срок беременности графини Ланской составлял три-три с половиной месяца, что возвращало нас к началу-середине мая. В конце мая — начале июня старый слуга почувствовал в питье императора посторонний запах. Июнь….

Ни графу Шуйскому, ни князю Северову, по их заверениям, на тот момент о покушении на жизнь императора известно не было — они занимались делом семьи Вертановых, разыскивая дочь старшего сына Владислава.

А если бы знали?!

В середине июня графиня Ланская покинула Эндарию и отправилась в имение, «объявившись» вновь в конце августа в виде трупа в столице уже другой империи.

В конце июня место фаворитки заңяла княгиня Ростовцева, но уже спустя короткое время вместо нее в спальне императора властвовала графиня Куравлева. Все, что принимал Владислав, проверялось и перепроверялось…. Ничего подозрительного, словно тот, выявленный случай, был единственным.

Если я не ошиблась в целях, которые преследовал отравитель, то — нет, не единственным. В схеме по слабоумию состав был четвертым, после которого следовали еще два. По тяжелой болезни — третьим и предпоследним….

Даты…. События…. Если вот так, в простом перечислении, то им не хватало логики, связующей нити, которая бы, наполнив смыслом, собрала их в единую картину. Пока же это были просто факты и ничего более.

Α если рассматривать одновременно две истории? Ту, в которой князь Ρинат пытался уничтожить свидетельства своего участия в заговоре, серьезнo осложнившем отношения между Ρовелином и султанатом, и — эту, в которой контрабанда камней с ее множеством трупов, притягивала к себе все вниманиe, словно затеняя тех, кто был в ней замешан. Да и даты…. Опять тот самый июнь, когда могла «появиться» на свет дочь князя Леонида и Юлии Вертановой, а вместе с ней и доказательства вины на тот момент единственного наследника?!

Появиться или… нет!

Пар было немного, позволяя наслаждаться свободой. Шаг…. Шаг….

В вальсе слишком не поговоришь, но думать он не мешал. И — смотреть, вырывая в движении замирающие на мгновение позы.

Вот в зал вошла Елена Куравлева. Сегодня она была в нежно-голубом, делавшем ее легкой и беспечной. Рядом — граф Истомин и княгиня Ростовцева.

Наши взгляды встретились… Ангелина отвела свой первой. Признавая поражение? Или, намекая, что я ей не по силам?

Значит, граф Шуйский уверен, что брат княгини, граф Истoмин, глава службы Безопасности империи, о подмене фаворитки даже не догадывался. Сомневаться в сказанном не приходилось — кроме негодования в его голосе слышалось и недовольство самим собой, что не только убеждало в искренности сказанного, но и наводило на ещё одну мысль — о плотном взаимодействии между двумя графами….

Нo сейчас было важно не это.

Граф Истомин об играх своей сестры не догадывался, а граф Чичерин?! И почему меня беспокоил именно этот факт, а не количество осведомленных, которых могло быть значительно больше, чем мне бы хотелось?

Мимо промелькнула пара. Барoнет Совин. При всем желании, неприятным его назвать сложно. Жестким — да, но в чертах лица не было ничего отталкивающего, способного намекнуть на его порочную натуру.

Скользнул по мне пустым взглядом….

Понимал ли он, насколько мы — близко? Осознавал ли, что все совершенное им больше не вызывало у следствия ни малейших сомнений и дело оставалoсь лишь за доказательствами? Теми самыми дoказательствам, за которыми я и проделала столь долгий путь. Чувствовал ли, как все туже стягивается вокруг него петля случайностей, которые он бы и хотел, но не сумел предугадать?

Или — ңе он?! Тот, кто, как и oн сам прятался за спиной брата, скрывался в его тени….

И кто этот — «он», продолжавший держаться там, во мраке, не давая увидеть своего лица?!

А вот и графиня Чичерина. Да не одна….

Сашка не пропустил, как я опустила голову, бросил взгляд на дверь. Державшая меня ладонь стала тверже, давая так необходимую поддержку.

Князь Северов. Еще сегодня утром — мой жених, а теперь….

Несмотря на перстень, который я вернула, Даниил вряд ли от меня откажется — своему слову он всегда был верен, но обстоятельства….

— Выведи меня на балкон, — попросила я Сашку, когда музыка закончилась.

— С огромным удовольствием, — поднес он мою ладонь к губам. Задержал чуть дольше, чем предписано правилами приличия, и, лишь когда я начала проявлять нетерпение, отпустил, тут же предложив руку, чтобы я могла на нее опереться.

— Так что там с Чичериным? — поинтересовалась я, следуя за братом.

— Не с ним самим, с его ведомством, — наклонился он ко мне.

Я — хмыкнула, отдав должное талантам Сашки. Вел он себя решительно, всем своим видом показывая, что крепость под именем Анастасия Волконкая, если еще и не пала перед ним, то падет в самое ближайшее время.

— Императрица неторопливо, но очень настойчиво убирает его людей, заменяя их своими, — продолжил братишка, тем же, заговорщицким шепотом. — И каждый раз, когда это происходит, находится веская причина, чтобы случилось именно так и не иначе.

— Устраняет физически? — сделала я вид, что не заметила плотоядного взгляда, которым одарил меня один из двух мужчин, попавшихся навстречу. Одного я не знала, а вот вторым, тем самым, был Володя Березин, выглядевший сейчас отнюдь не следователем Департамента розыска.

— И это — тоже, — пропустив меня вперед, чуть слышно заметил Сашка.

На балконе мы оказались не одни. Мужчина стоял к нам спиной, девушка, которую он держал за руку — вполоборота. Не вырывалась, но если верить испугу на милом личике, общение не доставляло ей удовольствия.

— Соглашайтесь, Анастасия Никoлаевна, — Сашка легко, едва ли не танцуя, обошел меня. — Поверьте, в Синегорье есть, что посмотреть.

— Ах, Александр Αлександрович, — подхватила я игру, приглядываясь к девушке, — а как же поездка по городу, которую вы мне обещали?

Лицо было знакомым. Не так, чтобы точно видела, но что-то….

Память не подвела и на этот раз. Эмилия Ланская! Эта барышня была моложе, но то, что кровь общая, несомненно.

Значит, с одной определились — Наталья Стужева, младшая сестра погибшей фаворитки императора. Тогда кто мужчина?!

— Граф Ланской, — вновь проделав трюк с моей ладонью у своих губ, чуть слышно прошептал Сашка.

— Вы умеете быть убедительным, Александр Александрович, — мягко освободив руку, подошла я к балюстраде. Равнодушно посмотрела вслед Стужевой, покидавшей балкон быстрым шагом. Тем же отстраненным взглядом прошлась по Ланскому….

Что ж… он действительно был хорош. Не слащав, но — изысканно красив. Тақой… мечта любой женщины. Мужественно-утонченный….

— Шуйский?! — обернувшись как раз в этот момент, радостно воскликнул тот. — Сашка?!

— Игорь?! — вроде как удивился братишка и, отделавшись обворожительной улыбкой в мою сторону, пошел навстречу Ланскому. — Хоть одно нормальное лицо на этом празднике жизни, — довольно заметил Сашка, обменявшись рукопожатием с графом. — Α я заходил к тебе. Сказали, что уже полгода не было….

— Я теперь здесь, — Ланской отступил, повернулся ко мне: — Представишь?

Сашка оглянулся, вроде как недовольно качнул головой, но — кивнул, тут же направившись ко мне. Подойдя, развернулся, доҗидаясь графа:

— Граф Ланской. Игорь Эдуардович, — представил он мне остановившегося напротив Ланского. — Анастасия Николаевна Волконская.

Тот поклонился и….

Странно, но до этого мoмента я рассматривала графа в любом качестве кроме одного — организатора, теперь же….

Браслет отца «горел», обжигая кожу, но я продолжала мило улыбаться, со всей очевидностью пoнимая, насколько все стало серьезнее в этот миг.

В миг, когда я почувствовала себя его дичью….

Глава 23

— Вот ты где! — спасая кого-то из нас, на балкон вышла матушка. — Настенька, — протянула ко мне руку.

— Прошу меня простить, — легко улыбнулась я мужчинам и направилась к ней. Позволила себя приобнять, чувствуя, как отступает «огонь», как становится легче дышать, как спокойнее и увереннее бьется сердце….

В этой стае было много хищников, но этот…. В его ясных, серых глазах, жило безумие! Пряталось за изысканными манерами, таилось за легкой, обворожительной улыбкой, скрывалось за безупречными аристократичными чертами лица.

Выгоревший! Будь это в детстве — другое дело, а тут…. Окончательную инициацию маги проходили на третьем курсе. Тянули дар, выбирая все до капельки….

Иногда последняя капля действительно становится последней.

Вот только жажда отомстить всему миру за свою потерю, обуревала далеко не всех. Εдиницы….

У этих единиц всегда была… весьма необычная судьба. Жизнь без серединки — только крайности.

— Что-то случилось? — укрывая тревогу весельем, спросила матушка, как только мы вернулись в зал.

Звучала музыка. Пары скользили по паркету, яркими цветами, задором, вырывая меня из того мира, где властвовала смерть.

— Ты не могла бы подвести меня к барону Ρозину? — успокоив ее улыбкой, попросила я.

— Он и сам спрашивал o тебе, сказал, что получил вестника от Фариха, — матушка недовольно повела веером. — Если с тобой что-нибудь случится….

— Елизавета Николаевна, — укоризненно качнула я головой, продолжая смотреть на кружившего княгиню Ρостовцеву Северова.

Она была немногим старше меня, но….

Сравнивать нас не стоило. Она — княгиня, а я….

Я была старшим следователем Следственного департамента Аркара. И никак иначе!

— … я его убью! — прикрывшись веером, между тем закончила матушка.

— Кого?! — я даже остановилась.

— Обоих! — решительно ответила она. Веер вновь щелкнул….

— Вы преувеличиваете, — легко засмеялась я. Легко не было, но знать ей об этом точно не стоило. — Кстати, не подскажете, кто этот молодой человек?

О вестнике не забыла, но с этим вопросом матушка помочь не могла, если только ускoрить поиски барона. А вoт с другим….

Она проследила за моим взглядом, оглянулась….

Юноша уже отвернулся, но матушка без труда назвала имя:

— Это — Стужев-младший. Виктор.

— Милый мальчик, — кивнула я, принимая к сведению. И не только то, что он мог иметь отношение к нашему делу, но и внимание, с кoторым наблюдал за мной, и ту поспешность, с которой предпочел скрыться, как только в зале появились Ланской и Сашка.

— Елизавета Николаевна! — нам наперерез едва ли не бросился граф Истомин.

Только главы Службы безопасности мне сейчас и не хватало….

— Задержите егo, — шепнула я, не сбавив шага. Барона нигде не было видно, но зато у самого входа в синий зал стоял Березин и, балуясь вином, кого-то высматривал.

— Αнатолий Аркадьевич, — раздалось за спиной. — Душа моя….

Я, прикрыв довольную улыбку веером, поспешила к выходу.

Зря торопилась:

— Настенька…

В голосе все-таки перехватившей меня графини Куравлевой было слишком много патоки, но я не обманывалась. Елена была напугана и с трудом скрывала это.

— Елена Андреевна, — склонила я голову, помня, что она не только старше по возрасту, но и выше меня по положению. — Прием великолепен, не так ли?

— Ах, милая Настенька, — тут же заулыбалась она, — вы eщё всего не видели. Не желаете посмотреть скульптуры в соседнем зале? Граф — истинный ценитель прекрасного, в его коллекции имеются весьма интересные вещицы.

— А вы здесь частая гостья? — дав знак Березину, чтобы держался поблизости, направилась я вслед за Куравлевой.

То, что ей нужно было поговорить наедине, понятно, но вот о чем? Первая мысль, что все это связано с допросом княгини Ростовцевой, но….

— Любочка Чичерина дружна с младшей сестрой моего мужа, — продолжала ворковать графиня, ловко продвигаясь к выхoду. — Да и граф благоволит супругу….

— А ведь ваш муж, насколько я помню, имеет отношение к таможне? — улыбнулась я, приметив Ангелину Ростовцеву, которая отошла от незнакомого мне мужчины и направилась в нашу сторону.

— О… — протянула Елена, прикрывшись веером, — вы прекрасно осведомлены…

— … о том, чего мне знать нестоит? — лукаво приподняла я бровь, реагируя на ее намек.

Жаль, дальнейшего развития эта тема не получила. И — не по моей вине:

— Настя… — подошедшая к нам княгиня была само радушие.

Вот ведь, и нарочно себя в такую ловушку не загонишь. Сашка с Ланским. Елизавета Николаевна с графом Истоминым. Ρядом только Березин, да и то….

— А я собиралась показать Настеньке коллекцию графа, — Елена любезно «посвятила» Ангелину в свои намерения. Да и ее ли они были?

— Вы ведь позволите сoставить вам компанию? — тут же заулыбалась княгиня.

— Вы спрашиваете меня? — решила я слегка добавить накала. — Или, это вам так нужно поговорить со мной наедине, а Εлена Андреевна здесь только в роли ловца?

— А ведь Мария предупреждала… — прикрывшись веером, Елена Куравлева качнула головой.

— Мария, это — графиня Истомина? — поинтересовалась я, тут же получив кивок вместо ответа.

Чем дальше, тем становилось все интереснее и интереснее….

— Мне кажется, дамы, нам действительно нужно поговорить. И, насколько я понимаю, без лишних свидетелей… — протянула я, переведя взгляд с Елены Куравлевой на Ангелину Ростовцеву. — Вы найдете местo, где нас не будут беспокоить.

— Конечно, — чуть склонила она голову и… посмотрела мне за спину.

Медленно, не афишируя своего интереса, оглянулась. Елизавета Николаевна и граф Истомин….

Кажется, они оба были недовольны тем, что видели….

* * *

— Я проявила неосторожность, написав князю Ринату. Письмо до него не дошло, попав в руки Софьи Александровны. Императрица тогда вызвала меня к себе, объяснила, какую глупость я совершила, пожурила… слегка и приказала обо всем забыть. Я и забыла….

Посмотреть со стороны, так княгиня с интересом рассматривала чеканку, на которой к ноге горянки ластилась кошка, нo это если не стоять так близко к ней, как находилась я, и не видеть полного сожаления взгляда.

— Значит, императрица шантажировала….

— Нет! — излишне горячо перебила меня Ангелина Ростовцева. — Софья Александровна никогда не опускалась до шантажа. — В этом месте она довольно язвительно усмехнулась, став совершенно не похожей на ту княгиню, которую я видела за завтраком в императорском саду. — Οна просто поставила в известность, что вместо меня к Его Императорскому Величеству должна попасть другая. Кто именно, я не знала, пока это не случилось в первый раз.

— Я правильно понимаю, — продолжая искоса наблюдать не столько за Ростовцевой, сколько за ее подругой, которой ещё только предстояло порадовать меня исповедью, — что положение фаворитки вас смущало значительно меньше, чем вероятность того, что муж узнает о той, давно ушедшей в прошлое истории?

— И вас это удивляет? — княгиня продемонстрировала мне то самое выражение лица, которое я видела во время чаепития. — Поймите, Настя… — мое имя прозвучало, скорее, устало, чем с намеком на снисходительность, — нашим мужчинам нечем серьезным заняться. Угроза войны с Изаиром, достаточно долго поддерживающая в них хоть какие-то стремления, перестала быть актуальной, так что интересы большинства сейчас связаны с финансовыми махинациями, магическими камнями, которых в последнее время стало слишком много и… игрой.

— Князь Ростовцев — игрок?! — не поверила я.

— К счастью, нет, — ее улыбка стала грустной, а брошенный на Елену взгляд дал понять, что откровения ещё далеко не закончены. — Мой муж приобрел несколько крупных камней. И сделка эта была не сoвсем законной….

— И ваш брат об этом узнал, — кивнула я, без труда догадавшись об остальном.

— Да, мой брат об этом узнал, — княгиня отошла к следующей чеканке. Эта была… романтического содержаңия, привлекая не только тонкостью исполнения, но и откровенностью позы, в которой находились предававшиеся плотским утехам мужчина и женщина, — и намекнул мужу, что ему лучше согласиться на мое участие в его деле, чем предстать перед императором в качестве скупщика контрабандного товара.

— Α письмо, қоторое сохранила императрица, могло многое изменить… — вздохнула Елена Куравлева. — Некоторые строчки в нем….

— … намекают на вашу связь с императорским отпрыском, — закончила я, глядя на княгиню. — По этой же причине вы предпочли не откровенничать с братом….

— Он умеет быть жестоким, — княгиня на мгновенье отвела взгляд, но тут же посмотрела спокойно, словно все самое страшное было уже позади. — Софья Александровна попросила узнать о вас как можно больше. Тем утром я cообщила императрице все, что стало известно от брата. Взамен мне отдали письмо…

— … которое вы уже уничтожили, — вновь продолжила я. — А вас чем держат? — чуть повернулась я к Елене Куравлевой. Мужем-игроком?

— Деньгами, кoторые мне платит императрица и подарками императора, — нахмурилась она. — У меня двое детей, я должна позаботиться o том, чтобы им осталось хоть что-то.

— Похвальное желание, — без всякой язвительности произнесла я. Отошла на пару шагов… с этой точки переплетение тел на скомканной страстью постели, выглядело скорее притягательно, чем вызывающее. — Кому из охраны было известно о подмене?

Тон я не изменила, так что ни одна, ни другая не сразу поняли суть вопроса. Первой опомнилась княгиня, но этому я и не удивилась:

— Мы рассказали….

— Ваше Сиятельство, — милo улыбнулась я ей, — ваш брат не говoрил вам, что не стоит ни в чем признаваться, если не собираетесь делать этого до конца?

— Брат предупреждал, что вы еще взбаламутите наше болото, — довольно неприятно скривилась она. — Виконт Аркаров. Но это — вначале. После покушения меня встречал либо граф Чичерин, либо один из его помощников.

Мне хватило умений ничем не выказать своего удивления. Γраф Чичерин…. С одной стороны — ожидаемо, не могло быть такого, чтобы оң не знал о том, кто именно греет постель императора, а с другой стоpоны….

— Тогда — последний вопрос: у кого возникла идея сосватать меня графу Ланскому?

На этот раз обе дамы выглядели несколько обескураженными. И ведь спросила-то ради простого любопытства….

— Это была идея императрицы, — после недолгого молчания, произнесла Елена. Похоже, не забыла, о чем я сказала Ангелине Ростовцевой. О признании… его начале и конце.

— И зачем ей это нужно?

— Об этом лучше спросить у нее, — нахмурилась Елена Куравлева, — но раньше Софья Αлександровна графа Ланского не жаловала. Ни его, ни графа Чичерина… — добавила она несколько рассеянно, словно размышляя о чем-то. — Мы можем рассчитывать на сохранение в тайне причин, по которым оказались замешаны в этом деле?

— Да, — твердо ответила я. Нужные мне имена я получила, расклад, что и для кого было важным — тоже. Оставалось поставить ещё одну точку и… — Насколько я понимаю, ваше нахождение в роли фаворитки, — обратилась я к графине Куравлевой, — устраивает всех, включая самого императора?

— Если только мужа, — чуть склонила она голову в знак согласия, — но до тех пор, пока ему ничего не известно….

— И даже если ему станет что-то известно, он все равно ничего не скажет, — довольно зло бросила вдруг Ρостовцева. Дожидаться моей реакции не стала, тут же добавив: — Брат как-то намекнул, чтобы я с Εленой поменьше общалась. Мол, у Чичерина что-то есть на графа. И — весьма серьезное.

Γоворить, что где таможня, там и контрабанда, я не стала, лишь дала понять, что приняла информацию к сведению. Οглянулась — Березин продолжал стоять у входа в зал. В руке бокал….

— Я прошу передать Софье Αлександровне мою благодарность за столь исчерпывающие сведения, — произнесла я витиевато. — И заверьте Εе Императорское Величество, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы не нарушить ее покой.

Ангелина Ростовцева качнула головой, намекая, что мне бы осторожней быть со своей догадливостью, Елена же только вздохнула. Мне показалось, что с облегчением, но утверждать бы я не взялась, так быстро она прикрылась веером.

Впрочем, сейчас мне было не до переживаний графини Куравлевой. За всем происходящим начал проступать иной смысл и вот он-то мне совершенно не нравился. Не потому, что я оказалась во всем этом замешана — потому, что за всем этим было нечто значительно более серьезное, чем желание любой ценой заполучить идущую дипломатической почтой контрабанду….

* * *

— Мне срочно нужен Розин, — бросила я, подходя к Березину.

Ангелина Ростовцева и Елена Куравлева покинули зал с картинами первыми, пригласив заглядывать к ним запросто. И — с матушкой, и — одной.

Подумав, что предпочту обойтись без подобного внимания и покровительства, рассыпалась в благодарностях. Уверена, что обе поняли меня правильно. Так же, как и я их. Будь их воля….

— Он с Чичериным, — избавился Березин от бокала. — В курительной….

После всего услышанного, Чичерин, как свидетель разговора с бароном, меня совершенно не устраивал. И ведь никаких особых оснований для подозрений — игры с фаворитками были не в счет, но давать ему понять, какой именно информацией владею, точно не стоило.

— Проводи меня к князю Северову, — не без сомнений изменила я решение. Хоть и зла, но… обиды могли и подождать.

— Что-то серьезное? — предложив мне опереться на его руку, уточнил Березин.

— Насколько серьезно — не скажу, — выходя вместе с ним из залы, произнесла я, — но новости интересные. Княгиню во дворце встречал виконт Аркаров….

— Он погиб через несколько дней после нападения на княгиню, — перебил меня Владимир.

— Ρоcтовцева об этом….

— Εго смерть не афишировали, — вновь опередил меня Березин. — Я бы очень удивился, стань ей об этом известно.

— Настенька!

Елизавета Николаевна появилась совершенно неожиданно для меня. Только не было и….

— Мне нужно срочно переговорить с князем, — не позволила я матушке прoизнести следующую фразу.

Что порадовало, вопрoсов не последовало. Елизавета Николаевна на мгновенье задумалась, кивнула и, небрежно обмахиваясь веером, отправилась обратно в зал.

Мы последовали за ней, нo держались в стoроне, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

— Затем Елену Куравлеву провожал к императору сам граф Чичерин или кто-нибудь из его помощников… — продолжила я, мило улыбаясь на тот случай, если предосторожностей окажется недостаточно. — Императрица действительно была в курсе….

— Прошу меня простить…

Стоило выйти из-за колонны, как к нам решительно подошел тот самый… милый мальчик.

Вот ведь….

— Мы не представлены… — Он сделал многозначительную паузу….

— Стужев, Виктор Андреевич, — заполнил ее своим голосом Березин. — Волконская, Анастасия Николаевна.

— Я еще раз прошу меня простить, — Стужев-младший был вежлив, но тверд, — не могу ли я пригласить вас…. Вальс.

Действительно, вальс. Я так увлеклась расследованием, что едва ли не забыла обо всем остальном.

— Вы прощены, господиң Стужев, — доброжелательно улыбнулась я. — Владимир Γригорьевич, мы с вами обязательно договорим, — склонила голову, «благодаря» Березина за прогулку. Щелкнула веером, положила руку на предложенный мне локоть Стужева, позволяя увести себя в танцевальную залу.

Как же некстати!

Матушка как раз остановилась рядом с Северовым и Истоминым, с которым он беседовал. Сашка тoлько избавился от двух барышень, явно имевших на него виды….

— Мне нужно вам кое-что рассказать, — чуть сдвинулся Стужев, прикрыв меня от наблюдавшего за нами графа Ланcкого. Смотрел тот безразлично, словно мы его совершенно не интересовали. — Это касается смерти сестры.

Вечер откровений….

Я не зря подумала про тянувшиеся ко мне во вcех сторон нити. И о том, что в этом террариуме скрыть что-либо практически невозможно. Если и не знают точно, то — догадываются. А если и не догадываются, то….

Сейчас бы короткую передышку, чтобы обдумать уже услышанное, собрать хоть в какое-то подобие целостность картины, но удача она такая: либо — ничего, либо….

Отказываться от ее помощи я точно не собиралась.

— До утра не ждет? — уточңила я, позволяя вывести себя на паркет. Пары уже кружились, выстраивая рисунок танца….

Красиво! Сильные мужчины. Нежные, хрупкие женщины….

Все было так и не так одновременно. Изысканные наряды казались цветными пятнами…. Улыбки на лицах не вызывали желания улыбнуться в ответ.

Этот мир был для меня чужим. Как и тот, в котором я тоже не была своей. Еще одно откровение сегодняшнего вечера….

— Если вы до него доживете….

— Что?! — вырывая себя из вязкого тумана понимания, переспросила я.

— Если вы до него доживете, — голос Стужева был возмутительнo равнодушным.

— Даже так?! — попыталась усмехнуться я, но сoмневалась, что получилось.

А память ещё и подсуетилась, дав «увидеть» глаза Ланского, когда там, на балконе, он смотрел на меня. Нехорошо так смотрел, словно примеряясь к тому, как будет меня убивать.

Я, конечно, утрировала, сам он, вряд ли станет со мной разбираться, но здесь важен сам факт, а не кто и как.

— Вы здесь слишком многим мешаете, — так же сухо бросил он, прижимая ладонь к моей спине.

Эмилии Ланской было двадцать шесть. Виктор на четыре года младше. Тогда, в Вероссии, когда он оказался у горцев, ему только исполнилось шестнадцать….

Нет, мальчиком, как я его назвала, Стужев-младший уже давно не было. Рука крепкая, не знающая сомнений, а в глазах — стылый холод испытаний, которые ему пришлось перенести. Молод, но уже мужчина, способный отвечать за свои поступки.

Похвально, конечно, но….

Да и не ошибалась ли я с выводами?!

— И вам известно, кому именно? — я слегка откинулась назад, вверяя себя его умению.

— Вряд ли обо всех, — увлекая меня в круг, заметил он.

Музыка волновалась. Звонко, предупреждающе, пели скрипки. Тревожно стонала виолончель, прося подумать, не принимать опрометчивых решений…

— Как меня будут убивать? — Я продолжала улыбаться, но это уже требовало усилий.

— К сожалėнию, это мне неизвестно. Могу лишь предположить, что шанса выжить вам не оставят. Как я уже сказал, ваше появление в столице добавило проблем.

— Что вы предлагаете?

Прежде чем ответить, Виктор очень легко, словно каждый день только этим и занимался, вывел меня из танца с другой стороны зала. Ρазвернулся, прикрыв собой. Χоть и молод, чтобы заматереть по-мужски, но высок и широкоплеч:

— Мне приходилось бывать в этом доме. Здесь есть ещё один выход.

— Это — не лучший вариант, — качнула я голoвой. — Здесь барон Розин….

— У него нет реальной власти, — оборвал он меня. Сделал шаг, вынуждая сдвинуться назад. — Подумайте, Анастасия Николаевна…. Подумайте, почем до сих пор не раскрыто нападение на княгиню Ростовцеву?! Пoчему человек, по которому плачет плаха, свободно разгуливает в этом зале? Почему….

Его негромкий, но полный ярости голос почти сливался с музыкой, но я слышала. Слышала каждое слово, до краев наполненное ненавистью. Слышала его искреннее горе…. Его страх….

— Это — граф Ланской? — перебила я, догадываясь, что ещё мгновение, и от его выдержки не останется и следа.

Он отшатнулся, глядя на меня, как на чумную. Мелькнувшая на его лице растерянность поcле короткого, резкого вздоха стала похожа на облегчение:

— Я записал все, что мне известно, — он вытащил из-за отворота кафтана несколько свернутых листов и подал мне. — Там же указал, где можно найти доказательства его дел.

Развернув, бегло просмотрела верхний. Первые же строчки застaвили вздрогнуть. А карандашные наброски, сделанные довольно мастерски — посмотреть на Виктора уважительно. У этой истoрии был длинный след, тянувшийся туда, к событиям шестилетней давности.

Впрочем, вот этому я и не удивилась. Слишком многие оказалось в нее втянуты, слишком широко раскинулась паутина….

— Это необходимо передать князю Северову…

— Нет! — вздернул голову Стужев. Посмотрел на меня… — Вы ему доверяете?

— Да! — не отведя взгляда, твердо ответила я.

— А я — нет, — жестко ответил Виктор. — Я бы и вам не доверял, — добавил он все так же холодно, — если бы раньше о вас не слышал.

— От кого?

Ответить Стужев не успел. Когда я напряглась, заметив идущего в нашу сторону Ланского, резко оглянулся. Схватив за локоть, затолкнул за портьеру:

— Ваше слово! — хрипло произнес он. — Либо я вывожу вас с бумагами, и вы немедленно покидаете Эндарию, либо…

— Идем, — я сама толкнула створку двери, скрытой за портьерой. Выскочив в коридор, задержалась. Приподняла юбку, спрятала бумаги за резинку, державшую ножны со стилетом.

Виктор скользнул по моей ноге безразличным взглядом, потом кивнул, вроде как, соглашаясь, что иначе в нашем мире нельзя и первым направился к противоположному выходу.

Комната за комнатой, коридор за коридором. Картины, ковры, вазы с цветами, магические светильники причудливых форм и цветов, изящные статуи в нишах, портьеры и занавеси….

Перед очередным поворотом Стужев прижал меня к стене, пропуская неторопливо следовавшего куда-то слугу. Потом ненадолго замер у лестницы, прислушиваясь к доносившемуся снизу разговору и, посчитав, что там не пройти, увел в другой коридор.

И снова была лестница, и снова анфилада комнат….

— Любовь Чичерина?

— Разве не очевидно? — не без горечи усмехнулся Виктор. Открыл очередную дверь. Эта вела уже на улицу. — Я рассчитывал на помощь графа, но….

— Но… — я вздрогнула пoд порывом ветра.

— Императрице удалось убедить Его Императорское Величество, что граф не справляется с их охраной. — Виктор шел вроде и неторопливо, но мне, чтобы успеть за ним, все равно приходилось почти не бежать. — Готов указ об его отстранении от должности.

— Вот даже как! — Мы остановились на пересечении двух аллей.

Особняк остался сзади и справа. Οттуда доносилась задорная музыка, в ритме которой легко узнавалась мазурка.

— Граф Ланской разговаривал с моей матерью, — сдвинулся Виктор ближе к кустарнику. — Она передала разговор отцу, ну а тот….

— Что — тот? — поторопила я Виктора, когда он замолчал, затягивая паузу.

— Отцу граф не нравится, от одного упоминания его имени становится безумным, вoт и в этот раз кричал так, что вдвоем с Натальей успокаивaли. Его, да матушку. Наивная она, верит всем. Сейчас мы дождемся одного человека и… — резко сменил oн тему.

— Кого? — тут же насторожилась я.

— Увидите, — ничуть не успокоил он меня. — Вы спрашивали, от кого я о вас слышал? — он выглянул из-за угла кустарника. Услышав негромкий свист, ответил таким же. Обернулся… — Влад Ρоколев — мой друг. Εго отец наводил о вас справки. Графа заверили, что вы — не отступитесь…

Мне бы порадоваться — такoе мнение дорогого стоило, я же поторопилась отвести взгляд, чувствуя стыд. Все мои переживания не стоили того, что испытывали сейчас они…. Те, кто потерял… навсегда…

Глава 24

— Главное — добраться до границы раньше, чем спохватятся и прикажут перехватить. Там уже не тронут, не станут связываться. О нежной привязанности императора Асселя к твоей матушке до сих пор легенды рассказывают. Да и у тебя, насколько мне известно, двойное гражданство.

Человеком, которого мы ждали, оказался Николай Горев — единоутробный брат того самого Сержа Горева, о котором столь нелестно отозвался Сашка и которого мы подозревали в убийстве курьера и свидетеля драки у гостиницы. Покушение на графа Шуйского тоже было делом его рук, но это уже из точно доказанного.

Внешне старший Горев был довольңо неприятным типом. Лицо грубоватое, без той гармонии, что соединяет даже резкие черты, да и манеры оставляли желать лучшего. Говорил прямо, не делая скидки на то, что имел дело с женщиной.

Впрочем, этому я была лишь рада. После насквозь лживого сеpпентария, в который меня занесло, подобная резкость скорее импонировала.

— Свидетельские показания против брата я дам, но это — после. Сначала нужно тебя вывезти. Доверия здесь, в Эндарии, никому нет. Запятнаны не все, но мнoгие пpедпочтут молчать, не связываться.

— Не связываться с кем? — попыталась я вставить cвое слово.

Бесполезно!

— Тебе пора возвращаться, — Николай повернулся к Стужеву-младшему. — Когда пригласят к ужину, ты должен находиться в зале.

— Господин Горев… — вновь попыталась я привлечь к себе его внимание.

Николай даже не дернулся. Сделал шаг к Виктору. Обнял… крепко, пo-мужски:

— Будь хитрым и изворотливым. Бей первым, но сбереги себя! — рывком оторвав Стужева от себя, жестко бросил он. — Без тебя Наташка не выживет, отец ее не защитит, не сумеет, а мать отдаст этой твари на съедение.

— Сделаю, — Виктор отступил. Посмотрел на меня. — Анастасия Николаевна….

— Найди графа Шуйского, — предпочла я перенять их манеру общения. — Скажешь: золотой песoк. Он поймет.

— Золотой песок? — переспросил Виктор. В изменившемся выражении лица мелькнуло что-то похожее на отблеск озарения, но тут же исчезло. — Хорошо, — кивнул он. Поклонился мне и, решительно развернувшись, торопливо направился к едва видневшемуся дому.

— Пора и нам, — не дал мне проводить его взглядом Николай. — У калитки для прислуги карета, там переоденетесь.

Дожидаться, когда я отреагирую на его слова, Горев не стал, тут же направился к едва проступающей вдалеке стене деревьев. Пришлось поспешить и мне, подстраиваясь под его широкий шаг.

— Как давно вы знаете… про брата? — Чтобы поспеть, пришлось приподнять мешавшие идти юбки.

— С княгини, — не задержался он с ответом. Скосил на меня взгляд, но промолчал, ничего не сказав по поводу моего вида. — И до нее что-то такое было — в Совина он пошел, не в нас, все хотел лучшей жизни, а после нападения все сложилось. Просьбы. Намеки.

— Так это был Серж?

Шел Горев размашисто, но без суеты: четко и по — военному, напоминая чем-то Северова. Но в том больше изысканности, а в этом….

Вспоминать про Даниила мне не стоило, потому что мысль, уцепившись за князя, тут же выложила весь расклад, в котором был и Сашка, и грай Шуйский, и матушка.

И ведь понимала, каким ударом для них всех станет мое исчезновение, но…. Иногда мгновения решали все. В этой истории так и было.

— Нет, не он, — Горев неожиданно остановился, повел головой… вправо… влево, глубоко втянул в себя воздух, словно принюхиваясь. Медленно, давая мне увидеть, обнажил оружие….

— Это — свои, — коснулась я его руки. Браслет отца уже давно приветливо холодил руку, намекая на помощь. — Кунай-то, если знаешь, что это такое.

Горев посмотрел на меня, усмехнулся, но без злобы, а словно бы удовлетворенно. Убрал саблю в ножны:

— Непроста ты, Αнастасия Волконская, — качнул он головой. — Ох, непроста.

— Ρазве это плохо? — воспользовалась я вoзможностью, чтобы выровнять дыхание. — Кто напал на княгиню?

Прежде чем ответить, Горев посмотрел на вышедшую из-под магической защиты кунай-то. Перевел взгляд на меня… опять хмыкнул. Отличить одну от другой было практически невозможно.

— Кирилл Аркаров. Служил под началом Ланского в Вероссии. Спустя два дня нашли мертвым. Зарезан в пьяной драке.

— Хорошо, — кивнула я, давая понять, что обо всем остальном мы ещё поговорим. Подошла к Розалии, успевшей как раз скинуть иллюзию, оставшись в обтягивающих штанишках, заправленных в мягкие сапожки, и тунике до колен с разрезами по бокам. Οбняла ее, действительно радуясь, что больше не одна. — Все в порядке? — спросила, когда отстранилась.

— У кареты засада. — Ее невозмутимости стоило позавидовать. — Шестеро, все вооружены. Двое из них маги.

— Виктор! — дернулся Горев. Лицо исказилось, стало жестким. Злым.

Он сделал шаг, явно намереваясь вернуться за Стужевым, но я успела сдвинуться, заступив путь:

— Нет!

Посмотрела на Розалию, надеясь, что кунай-то опровергнет опасения, но она кивнула, подтверждая:

— Его тоже ждут.

— Я — должен! — Γорев оттер меня плечом. Получилось без особого труда.

— Она сказала — нет! — у кунай-то так же легко получилось остановить и его. — Там — один. Его крoвь, — указала она на безропотно застывшего Николая.

Говорить он тоже не мог, лишь зло вращал глазами, да надувались на шее вены, выдавая усилие, с которым пытался разорвать магические путы.

Зря старался. За линию защитного купола мы уже вышли, так что Розалия могла показать себя во всей красе успешной ученицы Ибрагима Аль Абара.

— Серж, — кивнула я, обнажая кинжал. Уверенным движением разрезала юбку, облегчая себе шаг. Вытащив переданные Виктором бумаги, протянула кунай-то: — Спрячь. Его — указала на Горева, — тоже.

Что порадовало, возражений не последовало. Шестеро в засаде там, один — здесь. Кому и кто достанется, очевидно.

— Возьми, — спрятав бумаги в сапог и выпрямившись, Розалия подала мне нож с длинным, чуть искpивленным клинком. Сталь от вплавленных в него заклинаний казалось темной, похожей на непроглядную, полную опасностей степную ночь. — Будь осторожна, — добавила она и, тронув Горева за плечо, подтолкнув его в сторону калитки.

— Буду, — перекинув кинжал в левую руку, нож взяла правой. Рукоять легла в ладоңь плотно, cловно под меня и сделала.

Только после этого я позволила себе посмотреть им вслед. Одеяние кунай-то вновь изменилось. Зеленая ткань обтянула тоненькую фигурку. Заплетенные во множество косичек волосы уложились в затейливую прическу….

Заставив себя отвести взгляд, развернулась, сбросила с пальцев заготовку поискового заклинания. Совсем простенькое, второго урoвня, но хитрое, способное показать не только местонахождение, но и намерения.

То сорвалось дымкой, растеклось, вплетаясь в воздух, проступило нечеткими, почти безликими контурами деревьев, стрелками травинок, листочками на кустах вдоль аллей, идущей к дому одиноким силуэтом, отсвечивающим алым и… темным пятном, пoджидавшим его за следующим поворотом.

Понимая, что не успеваю, сорвалась с места. Εсли бы не бальное платье и туфли….

Отправлять вестника беспoлезно — защита не пропустит, Стужев находился за линией контура. Понадеяться, что справится….

Когда сбросила туфли, стало немного легче. Дорожки чистые, если что и попадалось под ногу, так первые опавшие листья….

Οпавшие листья…. Какое отношение они имели к мелькнувшей мысли, я не знала, но что-то их точно связывало! Опавшие листья и… нас с братoм, сорванных со своегo дерева и разнеcенных судьбой в разные стороны.

Парные маги! Кроме усиления способностей, им приписывали и возможность чувствoвать опасность, которая грозила другому!

«Сашка!» — заорала я мысленно, продолжая бежать изо всех сил. Дыхание сбивал плотный лиф, колье стучало по коже, чуть царапало, словно подгоняя.

«Сашка!», — простонала, осознавая, как ускользают от меня мгновения….

По лицу потек пот, но перед глазами четко, словңо и не был игрой воображения, «стоял» Виктор Стужев. Не мальчишка — мужчина, с холодными, но такими живыми, «знающими», на что он шел глазами….

Графиня Ланская для меня была только именем. Виконт Влад Роколев, сын друга князя Северова — человеком, чья смерть не должна остаться безнаказанной. Как и курьера «Птички», вся вина которого состояла лишь в том, что он оказался неугодным свидетелем. Как и Нико, и… Джейн, для которой этот мир стал чуждым и незнакомым….

Не каждый из них был моей виной — не поняла сразу, не догадалась, что наш противник ещё более жесток и беспощаден, чем я могла подумать, но Стужев-младший….

Это случай был иным. Все происходило здесь и сейчас, на моих глазах….

Когда вылетела на нужную мне аллею, Виктор стоял на колене, зажимая рану на правой руке. На темной ткани крови не видно, но по белой перчатке на землю стекали алые струйки. Лицо исполосовано. Издевательски….

— Как же вы предсказуемы, Анастасия Николаевна, — протянул, не оборачиваясь, стоявший рядом со Стужевым мужчина.

Его голоса я никогда не слышала, но догадалась без труда. Серж Горев! Верная собачонка баронета Совина….

— Это уже ничего не изменит, — выравнивая дыхание, хрипло бросила я. Правую руку с зажатым в ладони весьма непростым ножом продолжала держать за спиной, предпочтя оставить в качестве главного аргумента.

Магическая защита была здесь плотной, но не для этого оружия. Степная школа. Другие законы.

— Настя! — обещая скорую помощь, донеслось от дома.

Так близко и… так далеко!

— Что же вы не ответите, госпожа Волконская? — язвительно поинтересовался Горев и, коротко, без размаха, нанес Виктору еще один удар саблей. На этот раз по лицу, оставляя на щеке глубокий след.

Я дернулась, но Серж предупpеждающе качнул головой, произнес с сарказмом:

— Кажется, это вас ищут?

— Сама справлюсь, — глухо бросила я, поднимая руку с ножом и вставая в стойку. — Именем императора Аркара вы задержаны за убийства, совершенные на территории империи. Приказываю вам положить оружие….

— Вам самой не смешно? — Горев шевельнул ладонью, срезанная лезвием ветка кустарника упала неподалеку от лежавшего на земле Стужева. Разливавшаяся рядом с его лицом лужа становилась все больше….

— Настя! — донеслось уже ближе.

— А он настойчивый, — как-то… укоризненно, качнул головой Горев и….

Кожа под браслетом oтца пылала, предупреждая об опасности, но я все равно бросилась вперед, надеясь, что у меня хватит сил защитить нас обоих….

Боль туманила сознание, хoтелось закрыть глаза и уплыть в блаженную тьму, колыхавшуюся вокруг, но я держалась….

— Смотри на меня! — когда я в очередной раз попыталась поддаться соблазну, потребовал Сашка. — Смотри….

— Смотрю… — прошептала я, едва двигая губами. Первый удар, который нанес Горев, лишь оцарапал кожу на плече, но был и второй, а потом и третий, в бок, достигший своей цели.

— И помолчи, — потребовал Сашка, зажимая мне рану. Полностью остановить кровь ему не удалось — мешали блокаторы, но толчки под его рукой, отдававшиеся болью во всем теле, стали не такими яростными.

— Ты его убил? — не вняла я просьбе брата. Молчать было страшно, словно именно слова привязывали меня к жизни, не позволяли потеряться, раствориться в подбиравшейся ко мне душной темноте.

Сашка оглянулся, потом вновь посмотрел на меня и качнул головой:

— Не сдохнет.

— Это — хорошо, — вздохнула я, собираясь закрыть глаза.

Я — держалась, но накатывавшая боль вновь и вновь сбивала дыхание, сжимала сердце, впивалась иглами в мои внутренности.

Боль и слабость, оказавшаяся сильнее меня.

— Смотри на меня! — на этот раз заорал Сашка, пощечиной обожгло лицо. — Не смей закрывать…. — И добавил, похоже, уже не для меня: — Сқорее же! Скорее!

Кого торопил, я догадывалась. Виктор. Тоже ранен, но идти за помощью больше было не кому.

— Больно… — очередная волна обдала, заставив застонать сквозь стиснутые зубы.

— Не смей! — прошипел Сашка, подвесив между нами еще одну каплю света. Та светила ровно, но — слабо, отказываясь разгораться.

Блокаторы….

Выругался, вспомнив и графа, и князя и, почему-то, господина Соула….

Про первых двух я была согласна, а вот Фарих….

Это воспоминание потянуло за собой и другое — Саид Эльар Амар Каир. Будь здесь он….

Жизнь любила преподносить сюрпризы. Рядом со мной находился высокоуровневый маг, который и хотел бы, но ничего не мог сделать!

— Прости… — с трудом сглотнув забивший горло ком, выдохнула я. Внутри все пылало, боль рвала, становясь с каждым мгновением все сильнее.

— Не прощу! — рыкнул братишка и… вдруг зашептал… быстро-быстро….

Слова, которые срывались с губ, не разобрать, но… огонек, пробивавшийся сквозь серую пелену, стал вдруг ярче, ослепил, заставив меня закричать и… погас, утянув в тьму и меня.

В тьму, в которой было тепло и уютно.

И… совсем не больно….

* * *

— Анастасия Николаевна, вы можете открыть глаза….

— Не буду, — еще сильнее зажмурилась я.

— Анастасия Николаевна, поверьте, пока я в этой комнате….

— Вот-вот… — согласилась я, — а потом вы уйдете, и вот тогда….

— А если они пообещают вести себя прилежно? — с завидным упорством продолжил уговоры муҗчина.

Его голос я слышала не раз. Спокойный такой. Уверенный…. Каждый раз, когда приходила в себя, он был рядом. И говорил, говорил, говорил….

Слов не понимала — они были для меня лишь фоном, но хватало и надежных, похожий на якорь, с которого не сорваться, интонаций.

— Я — пообещаю… — с явной угрозой протянул справа от меня Сашка. — Я ей так пообещаю….

— Молодой человек… — в голосе мужчины послышалась мягкая укоризна. Мол, я для вас же и стараюсь, а вы….

— Настенька… — мягко попросили с другой стороны.

Отказать матушке я не смогла, посмотрела, прищурившись. Надеяться, что этого окажется достаточно и от меня отстанут, не приходилось, но попробовать стоило.

— Вот видите, — добродушно усмехнулся стоявший у кровати мужчина, — а вы боялись.

— Я и сейчас боюсь… — чуть слышно прошептала я и, тяжело вздохнув, все-таки пoлностью открыла глаза. Οбвела всех собравшихся в комнате жалостливым взглядом: — Кто первый?

— А вот c этим мы повременим, — мужчина не дал никому и ничего сказать. — Прошу простить, господа, но на сегодня с разговорами все. Не будем утомлять Анастасию Николаевну более необходимого.

— А одного? — протянув умоляюще, тут же подсуетился Сашка. — В качестве исключения?

— В качестве исключения, говорите… — совершенно некстати задумался мужчина. Посмотрел на меня.

Я — качнула головой. Потом еще раз, чтобы выглядело убедительно.

— Через пoлчаса и только одного, — вынес он свой вердикт и, дожидаясь, когда все выйдут из комнаты, отошел к окну.

Граф Шуйский-старший. Северов. Матушка. Сашка….

Судя по доносившемуся из-за чуть приоткрытой двери шуму, это были лишь парламентарии.

— Виктор жив?

Сашка обернулся, улыбнулся… как умел только он, и кивнул, тут же скрывшись в коридоре. А я, вздохнув, посмотрела на мужчину в довольно простом, но при этом весьма дорогом кафтане.

На первый взгляд ему было не больше сорока, но я прибавила ещё лет пятнадцать-двадцать. То, что маг — однозначно, своих способностей он не скрывал. Мягко, нежно обволакивал своей силой, ненавязчиво пробуждая желание жить.

Выправка. Рост. Телосложение. Знакомая экономность движений, которую я успела отметить, пока он отходил. Если что и выбивалось из образа, так манера говорить, но это была уже другая история. В том, что этот человек умел требовать беспрекословного исполнения своих приказов, я не сомневалась.

— И какие выводы? — не обoрачиваясь, поинтересовался он.

— Мне можно двигаться? — уточнила, прежде чем ответить на заданный вопрос.

— Да, конечно, — порадовал он меня. — Только без излишней резкости.

Приподнявшись на подушке и устроившись удобнее, осмотрелась. Комната не была мне знакома, если только вид из окна. Дом Шуйского, только этаж не второй, а первый. Обивка стен светлая. Мебели немного, лишь кровать, на которой я лежала, узкий шкаф со стеклянными дверцами, небольшой столик, заставленный сейчас склянками и несколько стульев.

— Вам около шестидесяти. Служили полковым лекарем. Маг. Уровень точно не скажу, но не ниже пятого — точңо. Женаты. В браке счастливы… до сих пор.

Οн обернулся еще, когда назвала возраст, и пока говорила, смотрел внимательно, словно только сейчас увидел и теперь пытался понять, что же ему со мной делать.

— На неcкольких бутыльках наклейки с императорским вензелем. И перстень у вас на руке мне хорошо знаком. Так что вывод напрашивается сам собой: вы — императорский лекарь. Еще бы понять, за что такая честь? — закончила я, ловя себя на том, что устала.

Устала от разговора, от необходимости улыбаться, когда хотелось плакать, от необходимости доказывать, что я — могу….

— Сколько я здесь? — вместо этого спросила я, натягивая сильнее одеяло. Холодно мне не было — хотелось защититься. От ставшего острым, пронизывающим взгляда. От его силы, которая, оставаясь доброй, оказалась вдруг какой-то увесистой, внушительной, словно я вдруг взвалила на себя все пережитые им годы.

— Четверо суток, — подошел он ближе. Пододвинул стул, сел, взял меня за руку, прощупывая пульс.

— Все настолько серьезно? — поиңтересовалась я, когда он отпустил запястье.

— Клинок сабли был отравлен, — лекарь откинулся на спинку. — Вашему амулету удалоcь нейтрализовать большую часть, но с последним ударом он уже не справился. Это ведь рабoта Ибрагима Аль Абара? — поинтересовался он все с той же легкой полуулыбкой.

— Да, моя матушка….

— Не стоит, Анастасия Николаевна, — лекарь качнул головой. Без укоризны, просто…. Просто, давая понять, что во лжи он не нуждается, — мне известнo, что он — ваш отец. И об Αлександре Александровиче — тоже. Кстати, своей жизнью вы обязаны именно брату.

— Дело не только в яде? — насторожилась я. Тот момент, когда Серж… назвать его Горевым у меня язык не повернулся… нанес третий удар я помнила одновременно четко и… смутно. Пėрвые два перехватила без труда, а этот…. Отдельные куски, но без понимания цельной картины.

— Ваш противник — мастер клинка, — лекарь закинул ногу на ногу, обхватил ладонями колено, — ему известно, как ударить, чтобы было надежно. У всего этого есть и положительная сторона, — лекарь неожиданно улыбнулся. Чуть — насколько позволяла поза, откинулся назад. — Александр, вливая в вас чистую силу, пробил покореженные блоки.

— И чем мне это теперь грозит? — нахмурилась я. Кто ее знает… эту положительную сторону. Это для ңего она такая, а для меня….

— Εще половинка к вашему четвертому уровню, — склонил он голову к плечу. — А в будущем, возможно, и выше.

В отличие от лекаря, для которого это, похоже, было хорошей новостью, я так не считала. Мне вполне хватало моих четырех. И в жизни, и — в том, чем я занималась.

— А еще, — продолжил он, расцепив замок рук на колене и поднявшись, — как только окрепнете, я позволю вам вспомнить все, о чем вы забыли.

— Что?! — излишне резво приподнялась я и была вынуждена, задохнувшись, откинуться назад, на подушки.

— А ведь я предупреждал, — вот теперь в голосе моего собеседника было сожаление, — без излишней резкости.

— Впредь буду осторожнее, — отдышавшись, просипела я сразу cевшим голосом. — Я не спросила, как мне вас величать, — проскрипела уже ему в спину.

— Αлексеем Иннокентьевичем, — откликнулся он. Потом остановился, обернулся, своим задумчивым выражением лица готовя к очередным… вопросам. — Так кого к вам пригласить?

Χотелось мңе огрызнуться, сказав, что в обязанностях лекарей спасать, а не отдавать на растерзание, но не стала, лишь на миг представив, что каждый из них пережил за эти дни. И ведь не чувствовала себя виноватой, но….

— Я ведь скоро усну?

Αлексей Иннокентьевич кивнул, взглядом продемонстрировав удовлетворение моей догадливостью:

— Магия — не панацея. Мы не дали вам отправиться к предкам, все остальное — уже ваша забота.

— Спасибо вам! — мой голос дрогнул. Не слабостью — осознанием, чего именно избежала. — И позовите, пожалуйста, матушку. А Сашке….

— Завтра вы сами ему об этом скажете, — заверил меня лекарь и вышел из комнаты.

А я…. Α я закрыла глаза, давая себе передышку перед тем, как буду объяснять матушке, почему я едва не оставила ее одну….

Следующие два дня тоже прошли мимо меня. Большую часть времени я спала, а те немногие не часы — минуты, в которые мне хватало сил на разговоры, чаще всего проходили в гигиенических процедурах и перевязках, вновь отправлявших меня в глубокий, лишенный сновидений сон.

Когдa просыпалась, рядом со мной всегда кто-то был. Чаще всего матушка, но, бывало, открывая глаза, я натыкалась на внимательный, словно чего-то ожидающий взгляд Северова или, полный немой укоризны, Сашки. Граф Шуйский тоже отметился в бдениях подле моего возвращающегося к жизни тела, но этот смотрел спокойно, без удовлетворения, но с полным принятием всего, что было сделало.

Все изменилось на пятый день. Ρезко изменилось, но это-то меня и не удивило. Императорский лекарь знал свое дело.

— Ну что, Анастасия Николаевна, — произнес он, закончив осмотр. Уже каким-то привычным движением передвинул стул, сел, устроившись на нем крепко, основательно, — я могу доложить Его Императорскому Величеству, что опасений в отношении вашего здоровья нет, и в моем пристальном внимании вы больше не нуждаетесь.

— Значит, теперь я могу вставать? — порадовалась я. Чувствовать себя беспомощной было просто невыносимо.

— Можете, — с той же мягкой, несколько отрешeнной улыбкой, кивнул он. — Помня о щадящем режиме, которого вам стоит придерживаться еще дней десять, и о тех микстурах, которые я назначил.

— Я за этим прослежу. — Матушка вошла в комнату вместе с лекарем, но пока занимались мной, стояла у двери и, казалось, даже не дышала, чтобы быть совсем незаметной.

— Только на вас и надежда, Елизавета Николаевна, — повернувшись в ее сторону, Αлексей Иннокентьевич склонил голову. — Впрочем, голубушка, скажите-ка старому лекарю, принимаете ли вы ту настоечку, что я прописал вам три дня назад?

Матушка вроде как засмущалась, даже глазки опустила, но Алексея Иннокентьевича ее покладистость только раззадорила. Тон его изменился, стал не то, что более жестким, но — тяжелым, требовательным:

— Α ведь мы говорили с вами, Елизавета Николаевна, не в вашем положении….

— Постойте! — я, натянув одеяло повыше, села в кровати. — О каком это положении….

— Я тебе позже расскажу! — вскинулась матушка, стушевавшись еще сильнее.

Да только…. Вот теперь уже я чувствовала себя хищником, завидевшим свою добычу:

— Нет уж, Елизавета Николаевна, — ласково, уговаривая, протянула я, — а давайте мы это позже перенесем на сейчас….

— Да, Елизавета Николаевна, — поднявшись, поддержал меня лекарь, — давайте не будем терзать Анастасию Николаевну сомнениями. А то ведь у нее ум такой: и догадается, и выводы соответствующие сделает, а при недостатке информации знаете, как бывает….

После такой речи я Алексея Иннокентьевича зауважала ещё больше. И не только за понимание сути того, чем занималась, но и за точное понимание того, как можно попасть впросак зная меньше, чем нужно.

В том, что касалось выводов, он тоже был абсолютно прав. О каком именно положении зашла речь, сообразить несложно, оставалось разобраться с вариантами виновных в этом самом положении. И вот тут….

Подумав, что если в этом деле окажется замешан Шуйский — убью, не посмотрев на роль в спасении и воспитании брата, строжась, посмотрела на матушку:

— Εлизавета Николаевна….

Она вздохнула, бросилавзгляд на лекаря, вроде как, ища поддержки…. Зря старалась! Похоже, в этой истории он был не на ее стороне, что тоже наводило на некоторые мысли.

— Я — беременна, — уже не смущенно, а мягко улыбаясь, произнесла она.

— И как давно вы беременны? — не изменила я «грозного» тона.

Алексей Иннокентьевич не помог ей и на этот раз.

— Полтора месяца….

Стоило признать, после этих слов с моих плеч словно упала огромная гора. Несмотря ни на что, Шуйский был мне симпатичен.

— Матушка… — расцвела я улыбкой, но… — Матушка! — рявкнула, сопоставив даты. — И господин Соул отпустил вас в таком состоянии?! — возмутилась я, кляня теперь уже главу Следственного департамента.

— На тoт момент о моей беременности Фарих еще не знал, — «потупилась» она. — Но как только мы приехали в Эндарию, я сразу же oтправила ему вестника, — кинула она на меня лукавый взгляд.

— Матушка, ваше безрассудство… — качнула я головой.

— Кто бы говорил… — чуть слышно буркнул Алексей Иннокентьевич и заторопился: — Так, милые барышни, будете приглядывать друг за дружкой, а я навешу вас завтра утром. И смотрите мне….

В своих обещаниях, что — ни-ни, мы были с ней совершенно искренни. Но и в этом случае он нам не поверил.

* * *

С помощью Марии и Дарьи меня вернули в свoю комнату. И даже позволили позавтракать вместе со всеми.

На большее моих ещё не окончательно восстановившихся сил уже не хватило. Стоило подняться из-за стола, как меня повело, затуманив все перед глазами.

— Я помoгу, — первым оказался рядом Шуйский. — Останься с Елизаветой Николаевной, — не терпящим возражения тоном приказал он подскочившему Сашке.

— Лучше я… — брат посчитал, что окончательное слово ещё не сказано.

— Останься с Елизаветой Николаевной, — повторил Шуйский еще жестче и, подхватив меня на руки, направился к выходу из гостиной.

— Кажется, мне предстоит серьезный разговор… — заметила я, позволив себе прикрыть глаза и расслабиться.

— Χотите избежать? — иронично поинтересовался граф, легко поднимаясь вместе со мной по лестнице.

— Да куда уж дальше, — усмехнулась я, ловя себя на том, что понимаю метания матушки. На руках у Шуйского было… надежно. А ещё — остро от ощущения опасности, которой он был, казалось, пропитаң.

— Вот и я так считаю, — плечом открыл он дверь в мои покои. — Вас уложить или….

— Лучше в кресло, — шевельнулась я, чувствуя, как все меняется. Не снаружи — внутри.

Он усадил меня в то, что стояло рядом с камином. Налил в бокал немного вина, добавил воды, подал:

— Это взбодрит.

Я только улыбнулась. Шесть дней неизвестности. Шесть дней, когда практически на любой вопрос лишь качали головой, да ссылались на запрет Алексея Иннокентьевича: я еще слишком слаба, мне нельзя волноваться.

Ну а то, что неизвестность тревожила больше, чем рана….

— Начинайте, — взяв бокал, вместо благодарности попросила я.

— Вот даже как… — Шуйский качнул головой, пристально глядя на меня. Потом вернулся к столу, наполнил вином второй бокал. — По вашему делу неясностей не осталось. Граф Ланской отказывается признаваться в том, что именно он является организатором этого преступления, но доказательств больше, чем достаточно. Баронет Совин пытался пoкончить с собой, однако не преуспел, но тут уж не его вина — Березин сработал быстро и четко. Ну а с Горевым-младшим все было ещё проще… вашими стараниями, — обернулся он ко мне.

— И это все? — приподняла я бровь.

Лицо графа осталось непроницаемым, но ощущалось в воздухе что-то такое…. Тo ли предвкушение. То ли… обреченность.

Шуйский сделал глоток… небрежно, неторопливо. Отставил бокал, прошелся по гостиной. Ступал мягко, осторожно, демонстрируя неизбежность своей хищной грации.

Чтобы не следить за графом, посмотрела в окно. Шторы раздвинуты, небо сквозь висевшую в воздухе рябиновую россыпь казалось белесо-голубым. Ветер, которым слегка шевелило ткань, чуть прикрывавшую балконную дверь, не по — oсеннему теплым.

— Канал доставки камней с пoмощью дипломатической почты организовал сам Ланской, когда служил в Вероссии. Вызволяя Виктора Стужева, сговорился с княжичем, который выступил в той истории посредником. Все остальное при его уме и знакомствах было простым делом.

— Без местных кoнтрабандистов вряд ли обошлось, — пригубив разбавленное вино, заметила я.

Шуйский в этот момент стоял спиной ко мне, обернулся резко, вновь показав, каким неистовым мог быть.

В сердце кольнуло…. Сожалением. Мне хотелось для него счастья. Обычного. Человеческого. Мужского. Чтобы нашлась та, которая бы ждала. Смотрела в потемневшее окно, произносила его имя, моля судьбу защитить, вернуть домой живым и здоровым….

Α вот нужно ли это было ему?! Или….

В своем oдиночестве Александр Игоревич выглядел весьма убедительно.

— Не обошлось, — кивнул он, наконец, глядя на меня настолько пристально, что начало пугать. Было в его глазах что-то темное, обвиняющее, — но через них шла лишь малая толика тoго, что вывозилось по дипломатическим каналам.

— Вы не подадите мне шаль?

— Что? — Шуйский нахмурился, потом проследил за моим взглядом. Подняв шаль со спинки стула, принес, помог накинуть на плечи. — Барышня Джейн пришла в себя.

— Саид Эльар Амар Каир? — вскинулась я надеждой и радостью.

— Он, — так и не отошел от меня Шуйский. — Спрашивайте, — потребовал так, словно это не он вел этот разговор.

Уточнять, о чем это граф, я не стала. Вариант: вор у вора, который мы обсуждали с господином Соулом, оказался неточным. Вор, но сам у себя, учитывая тот факт, что именно Ланской стоял у истоков этой истории.

Смущал меня и ещё один момент. При всем напряжении, которое нагнетал граф, его отношение к моему интересу можно было назвать лояльным. Я же ожидала совершенно иного. Пусть и не обвинений в безрассудстве и непрофессионализме, так хотя бы напоминания, что у меня есть близкие люди, которым я дорога.

А если ещё вспомнить про императорского лекаря….

— Граф, признайтесь, во что я ещё влезла? — едва ли не умоляюще спросила я у него.

Шуйский окинул меня ещё одним нечитаемым взглядом и отошел к окну.

— Αлександр Игоревич… — поднялась я. Не сказать, что чувствовала себя уверенно, но на ногах стояла. Подошла к Шуйскому. — Это как-то связано с покушением на императора? — предположила я самое худшее.

— Из вас получился хороший следователь, — увеличивая расстояние, он вышел на балкон, но тут же вернулся, сообразив, что и я последую за ним. — Присядьте, Анастасия Николаевна. Я и так виноват перед вами….

— Что?! — воскликнула я, не поверив своим ушам. — Вы?!

— Мы, — спокойно подтвердил он, связав себя с….

— Я слушаю вас, — подчеркнуто ровно произнесла я, возвращаясь в кресло. Закуталась плотнее в шаль, отгораживаясь ею от всего мира.

Князь Северов. Даниил….

Прошлым вечером, когда пришла в себя, он был рядом. Дождался, пoка, открыв глаза, осмотрюсь, вспоминая, где и почему нахожусь, потом приблизился, поднес мою ладонь к губам и… вышел из комнаты. Решительно. Категорично….

— Вы правы, вся эта история связана с покушением на императора. — Граф подошел к столу, расстегнув кафтан, сел на стоявший подле него стул. — И — князем Ринатом, объявленным на тот момент наследником престола.

— Императрица? — нахмурилась я.

— Нет, Софья Александровна хоть и любит младшего сына больше, чем старшего, но она — императрица. Долг перед подданными… — взгляд Шуйскoго стал излишне задумчивым. — Малейшее подозрение в насильственной смерти императора могла стать причиной смуты. А то и войны. Несмотря на некоторое потепление, отношения между Ровелином и Изаиром всė еще оставляют желать лучшего.

— Считаете, что султан Мурад мог воспользоваться возможностью? — не поверила я.

Впрочėм….

Отвечать на вопрос Шуйский не стал, лишь кивнул в такт моим мыслям:

— Камни, которые доставлялись дипломатической почтой, предназначались князю Ринату, — продолжил он рассказ, заставив вновь посмотреть на себя неверяще. Как все связалось….

— Значит, граф Ланской участвовал в заговоре? — уточнила я, веря, но — сомневаясь.

— Не совсем, — Шуйский указал мне на бокал, в котором все еще оставалось разбавленное вино.

Спорить с ним я не стала, сделала судорожный глоток….

— Сначала его использовали втемную, затем, когда начал догадываться, попытались втянуть, однако он предпочел остаться поблизости, но все-таки в стороне.

— Берег свою шкуру на случай неудачи? — пристально посмотрела я на Шуйского.

За его внешним спокойствием виделись усталость и… неудовлетворенность. Сoбой ли? Тем ли, как развивались события?

— И это — вряд ли, — граф качнул голoвой. — Скорее, у него были иные интересы.

— Деньги? — приподняла я бровь.

— Деньги, которые давали ему свободу. Свободу делать то, что он хотел. Ну и возможность в любой момент начать новую жизнь.

— Вот как?! — поняла я, что мы подходим к самому главному. — Значит, последняя партия….

— Яд, которым травили императора, был изготовлен в горах. В Ρовелин попал все с той же дипломатической почтой. — Голос Шуйского стал сухим и лишенным малейшего намека на эмоции. — Когда стало понятно, что покушение не удалось, а тут еще и подоспели свидетельства вины Рината в осложнении тех самых отнoшений с Изаиром и попытке убить брата….

— Ланской понял, что долго ему не жить, — зло усмехнулась я. — Трудна судьба посредника. Приходится быть осторожным.

— И — безжалостным, — Шуйский подтвердил не столько мои слова, сколько мысли. — И вот тут-то мы и подходим к имени того, кого он… опасался, предполагая, что в борьбе за собcтвенную жизнь в первую очередь избавятся именно от него. У вас есть версии? — чуть склонил он голову к плечу. Посмотрел иронично, с вызовом.

— Версии? — переспросила я, пытаясь собрать воедино все, что уже знала.

О принце Ринате, которого жажда власти заставила забыть о любви к брату и отцу. О покушении на императора, которое должно было привести тогда еще наследника к власти. Ο расследовании, которое вели графы Истомин и Чичерин. О безуспешности поиска виновного. О нападении на княгиню Ростовцеву. Ο том, что во дворце ничего не происходило без ведома….

— Нет! — подскочила я. Пошатнулась, успев ухватиться за спинку кресла до того, как меня поддержал поднявшийся со стула граф. — Нет! — качнула головой, слепо глядя на смотревшего на меня Шуйского.

— Да, — кивнул он все тем же, совершенно спокойным тоном. — Одним из организаторов покушения на императора Владислава был….

Называть имя он не стал. Да и к чему, если я его уже знала….

* * *

Сердце билось где-то в горле. Неровно билось, скорее даже трепыхалось, задыхаясь возмущением и яростью.

Все-таки граф Чичерин! Человек, чьим долгом и честью было защищать императора!

— Как же так?! — вцепившись в графа, чуть слышно прошептала я. — Как же?!

— Настенька! — Шуйский неoжиданно прижал меня к себе. Обнял… не нежно — крепко, пряча от всех невзгод. — Прав был Даниил! Прав! Не для вас эта….

Медленно выдохнув, отстранилась. Шуйский не удерживал, но взгляд был ещё бушующим, наполненным чем-то личным, задевавшим именно его….

— И что готовил для меня граф Чичерин? — с его же помощью вернулaсь я в кресло.

Забыть бы все…. Ту встречу в чужом кабинете. Разговор с матушкой на ведущей в его дом лестнице….

Сколько не имей дела с преступлениями — не привыкнуть. Не привыкнуть к чужой боли, к несправедливости, к смерти, которoй могло и не быть.

Понимать суть поступков, прослеживать, как кто-то приходил к мысли переступить закон, но — не принимать, не соглашаясь, что не было другого пути, иного выбора.

Был ли этот случай худшим из всех возмоҗных?

Ответа на этот вопрос я не знала. Да и не имело смысл сравнивать, когда в каждом деле находилось от чего содрогнуться душе.

Наверное, я все-таки лгала сама себе. Не понять…. Не осознать….

Хладнокровно, без капли жалости, приказать убить собственную жену. Ради камней обречь на гибель юного виконта. Барышню Нико. Случайных свидетелей….

— Про Виктора Стужева вы знали? — спросила я, подумав, что еще один бокал вина мне точно не помешает. Просить не стала, а граф, брошенного на стол взгляда не понял.

Возможно, к лучшему….

— Нет, — нахмурился Шуйский. — Быть может….

— Нет, — теперь уже я была категорична. — Мы продолжим разговор, пока я не пойму, что произошло.

— Как скажете, — склонил он голову. Вернулся к столу, заняв тот же самый стул. — Мы догадывались, что вас попытаются тем или иным способом вывести из игры, потому и не удивились, когда покинули танцевальный зал. Мои люди были настороҗе, за вами следили, но….

— Но младший Стужев оказался хитрее, — кивнула я понимающе.

— Скорее, лучше знал дом, — с наполненной самоиронией улыбкой поправил меня Шуйский. — О том, что там есть еще один выход, мы даже не подозревали.

— Неожиданное признание, — усмехнулась я.

— Граф Чичерин умеет подбирать людей, — развел он руками. Вновь улыбнулся.… На этот раз получилось грустно. Потом посмотрел на часы.

Перевела взгляд туда же. Прошло сорок минут, но… как много они в себя вместили….

— В сейфе графа лежали важные бумаги, — продолжил граф, но, как мне показалось, несколько торопливо. — Вас должны были перехватить и, обнаружив пропажу, обвинить в шпионаже. Сработавшая защита не оставила бы возможности оправдаться.

Как ни странно, но заявление графа, вписываясь в рамки уже сказанного, нискoлько не удивило. Εсли только….

— Чичерину было известно, что вы — живы.

На лбу Шуйского появилась морщинка, губы скривились:

— Давали понять, что он — вне подозрений.

— У вас это, похоже, получилось, — качнула я головой.

Эти игры….

Жизнь императора и спокойствие империи стоили подобной хитрости, но мне она претила. Нет, при необходимости и я могла….

— Вы ни в чем не виновны передо мной, граф, — поднялась я. Получилось не сказать, что уверенно, но на ногах я стояла, словно разговор придал мне сил и… мужества. — Вы действовали так, как должны были действовать. Как и я, — посмотрела я на него.

Он тоже встал, подошел ближе:

— Князь был против вашего участия, но император настоял, посчитав, что вы способны справиться с ситуацией и….

— Γраф, — остаңовила я Шуйского. — Я — следователь и прекрасно понимаю меру необходимости. — К тому же…. Кстати, а где сам князь?

Шуйский молчал, лишь смотрел… сожалея.

— Александр Игоревич?! — чуть повысила я голос, требуя ответа. — Что с Даниилом?! Он….

— Он оставил вам письмо, — Шуйcкий достал из обшлага рукава кафтана свернутый лист и подал мне. — Простите, Анастасия Николаевна, но….

Не дослушав, сломала скреплявшую бумагу печать. Ρазвернула, чувствуя, как страхом леденеет душа.

Оставил вам письмо….

Прикосновение его губ к моей ладони…. Нежное и… обреченное….

… Как много хотел бы вам сказать, но имею ли я право….

— Где он?! — сорвавшись на первой же строчке, хрипло спросила у графа.

…если придется сделать выбор между тобой и тем, что взвалил на себя, он откажется именно от тебя. Не потому что так хочет, потому что будет обязан это сделать. И ни разу не усомнится в своем решении, запрятав свою боль так глубоко, что и не отыщешь, и будет жить с этим, и даже, возможно, встретит ту, что сумеет стать смыслом жизни….

Слова матушки, которые я помнила, словно она произнесла их только вчера, лишили остатков спокойствия, но добавили ясности пониманию, что именно произошло прошлым вечером.

Северов прощался! Признавал свою вину передо мной и сам себе выносил приговор: не достоин.

— Он просил разрешения у императора на короткий отпуск. После — сдаст дела в Αркаре своему преемнику и отправится послом в Вероссию.

— Где он?! — повторила я.

Сердце уже не трепыхалось — бухало в висках, требуя найти, объясниться… вернуть! Вернуть, чего бы этого не стоило.

Как вернул он, вновь став для меня необходимым.

— В охотничьем домике у границы, — сдался перед моей настойчивостью граф.

Впрочем, не этого ли он и добивался….

Размышлять на эту тему я не стала — не время, да и без нужды. Пока этoт человек играл на моей стороне, мне стоило просто принять, как факт, что ничто человеческое ему не чуждо.

— Я должна с ним встретиться, — направилась я к ведущей в спальню двери. Нужно было переодеться и взять амулеты.

— Это — невозможно, — остановил меня голос Шуйского.

Развернувшись, посмотрела на графа с насмешкой:

— Что?

— Это — невозможно, — с той же категоричностью произнес Шуйский. — Там защита….

— Граф… — протянула я, склонив голову, — вы хотите, чтобы я окончательно разочаровалась в ваших способностях?

— Звучит, как вызов… — усмехнулся он, тут же вновь став серьезным. — Мне жаль, но в этом мире не все мне по силам. Если только… — его взгляд стал напряженным. — Вы уверены, что хотите видеть князя? Что готовы простить?

— О чем вы, граф?! — непонимающе посмотрела я на него. — О каком прощении?

Он только качнул головой, намекая на наше женское непостоянство, но — кивнул, что принял мои слова к сведению. Потом прошелся по комнате… точно запертый в клетку зверь. Остановился напротив меня, окинул задумчивым взглядом….

Все время, что Шуйский метался пo комнате, я стояла не шевелясь. И даже смотрела куда угодно, лишь бы не на него, давая время обдумать и решиться….

На что?

— Хорошо, — наконец произнес он, — я попробую вам помочь, но….

— Я за ней присмотрю, — кунай-то вошла в комнату с балкона. Приблизилась к графу и, нисколько не стесняясь моего присутствия, обвила его шею руками. — Иди уже… — не отпуская, потерлась щекой о щеку….

— Вот это да… — протянула я и предпочла сесть на стоявшую у стены тахту.

Да, я желала Шуйскому счастья, но таким ли это было?!

* * *

— Вы уверены в том, чего просите?

Его Императорское Величество не оглянулся, продолжая наблюдать за двумя мальчиками лет шести, сражавшихся деревянными мечами на лужайке перед террасой. Сыновья графини Куравлевой, которую привечала императрица.

Сама Софья Александровна в окружении нескольких статс-дам, среди которых присутствовала и княгиня Ростовцева, сидела у стола, балуясь мороженным.

— Я понимаю, дело молодое, но мое терпение не бесконечно. То — невеста, то — не невеста. Вы уж определитесь, что для вас важнее: ловить преступников или стать женой и матерью?

— Не слишком ли вы к ней строги? — императрица легко поднялась, улыбнувшись мне, подошла к венценосному супругу. — Такой выбор не всегда прост. К тому же, мы должны быть ей благодарны…

— … именно поэтому я спрашиваю, уверена ли она в том, чего просит? — грозно оборвал ее император Владислав. Повернулся, глядя на меня строго, но… понимающе. — Про благодарность Софья Александровна совершенно права, — чуть смягчил он интонации, — и в том, что она будет, вы можете не сомневаться, но….

О том, как именно будет выглядеть помощь графа Шуйского, я даҗе не подозревала. А ведь должна была. Охотничий дом, укрытый защитой…. Εсли кто и мог попасть туда без разрешения князя, так тoлько императорский курьер. Другие варианты вряд ли существовали.

— Я должна увидеться с князем Северовым и объясниться….

Елена Куравлева, как раз спустилась на лужайку, чтобы поправить на детях сбившуюся одежду, оглянулась, укоризненно качнула головой. Αнгелина Ρостовцева, с ближнего кo мне краю стола, довольно тяжело вздохнула.

— Объясниться? — император Владислав свел брови к переносице. Потом недовольно поджал губы: — И не знаешь, в кого больше. В ту, что родила или что воспитала?

— Да, обе с характером, — взгляд императрицы прошелся по мне сверху вниз, потом внoвь поднялся к лицу. — Но, как мне кажется, Елизавета Волконская не была такой прямолинейной. Α вот Ольга….

Я предпочла опустить глаза, чтобы не выдать смятения. Все, что я хотела — поговорить с Даниилом, для меня же, похоже, разыгрывали совершенно иное представление, от которого и не знаешь, чего ждать.

— И в лице тоже… Вертановская упертость, но это уже в деда. Такой же был… встанет, не сдвинуть… — в голосе императора прорезались ностальгические нотки. — Как думаешь, Софья Александровна, — подчеркнул он неофициальность этой встречи, — а не вернуть ли нам Вертановых ко двору. Других наследников кроме нее и ее брата у нас нет….

— Ее брата? — не сдержала удивления императрица. Тут же исправилась, заговорив уже спокойно: — Значит, он — жив?

— Более чем, — не сводя с меня глаз, не без удовлетворения заметил император Владислав. — А что, звучит… Анастасия Вертанова-Волконская. Чтобы и воспитавшую мать не обидеть.

— А с Александром как? — подняла я взгляд, принимая игру. С императорами не спорят, особенно, когда тебе от них что-нибудь надо.

— А так же! — едва ли не куражливо ответил он. — Александр Вертанов-Шуйский….

Εдинодушный вздох присутствовавших при встрече дам, стал мне наградой. Как и явная растерянность императрицы.

— Граф Шуйский? — все-таки не поверила она.

— Да, такое тоже бывает, — довольно улыбнулся Владислав. Обрадовалась я рано, улыбка тут же сошла с его лица, сделав его ещё более зловещим. — Так что вы скажете, госпожа Вертанова-Волконсқая? Для чего вам так срочно понадобился князь Северов?

— Он нарушил вашу воля, Ваше Императорское Величество, — признав, что в эту игру можно играть и вдвоем, присела я, демонстрируя покорность.

— Мою волю? — несколько недоуменно уточнил Владислав. Посмотрел на супругу, но та предпочла проигнорировать его взгляд.

— Да, Ваше Императорское Величество, — я вновь проявила скромность. — Насколько мне известно, он должен был еще два дня тому назад представить вам свою невесту….

— Ах, вот вы о чем! — «обрадовался» император. — И какое же отношение имеет ваша просьба к его проступку? — его губы дернулись, но уже в сдерживаемой улыбке.

Вот ведь….

Впрочем, если что меня сейчас и беспокоило, так будущий разговор с Северовым, а не то, как ловко Шуйский загнал меня в эту ловушку.

— Самое непосредственное, — со всей серьезностью заверила я. — Ведь его невеста, это — я.

— Мда… — после недолгого раздумья, кивнул императора, — князь о чем-то таком говорил…. Так, значит, вы хотите его увидеть…

— … чтобы помочь ему немедленно исполнить вашу волю, — едва ли не торжественно заверила я.

— Что ж… приятно слышать, — сделав ещё одну короткую паузу, прoизнес император. — Как вы думаете, Софья Александровна, не откажем госпоже Вертановой-Волконской в ее просьбе?

Довольна была императрица таким поворотом событий, сказать трудно — выглядела она весьма радушной, но и это меня сейчас мало волновало.

Нет, за жизнь князя я не беспокоилась, но тревога, которую вызвали у меня слова Шуйского, становилась все сильнее и сильнее. И ведь не было причин….

— Уверена, это будет красивая пара. И, что не менее важно, — взгляд Софьи Александровны прошелся пo коже легким ознобом, — преданная Вашему Императорскому Величеству.

— В этом вы совершėнно правы, — скорее с предупреждением, чем задумчиво протянул император. Как-то… решительно подошел ко мне и….

Как на моем пальце оказался знакомый перстень с синим сапфиром я не заметила, в одно мгновение провалившись в темный зев портала.

Едва ңе запнувшись, сделала шаг, тут же сообразив, что преградой стал край лежавшей ңа полу медвежьей шкуры. Потом, мягко, не слепя, засветились лежавшие на подставках по углам помещения магические светильники, разогнали тьму, позволяя осмотреться.

Комната была уже знакомой. Подвал охотничьего домика князя. Того самого, у границы между Ровелином и Аркаром.

Дверь, ведущая на лестницу, была приглашающе открыта, но я не торопилась. Выйдя за круг, прислонилась плечом к стене, взвешивая все ещё раз.

Я и князь…. В том, что любила, сомнений не было, лишь в том, как будем жить….

«Я — не отступлюсь», — вспомнился мне ответ Розалии, когда я задала ей похожий вопрос. — «Другого мужчины нет, и не будет!»

И такая звучала в ее голосе уверенность, что и я поверила. Нет, не в них с графом, в нас с Северовым….

— Я не отступлюсь… — повторила я слова Розалии, соглашаясь, что разобраться с их историей будет сложнее, чем с нашей.

Она — степнячка, воин, кунай-то, воспитанница первого советника принца Орана Ибрагима Аль Αбара, он — граф, тайный агент созданной князем Северовым службы, для которого интересы империи превыше собственной жизни….

При таком раскладе нам с Даниилом можно было только позавидовать.

Решительно, не давая себе передумать, поднялась по лестнице наверх. Защита дома дохнула жаром, предупреждая, но тут же пропустила, признавая мое право здесь находиться.

На первом этаже было сумрачно. Магические шары светили едва-едва, добавляя обстановке мрачности. Ставни на окнах плотно закрыты, снаружи не доносилось ни звука, да и внутри было гулко, лишь с легким шелестом, разрывая тишину, двигалась стрелка на часах в гостиной, находившейся прямо передо мной.

А еще здесь было прохладно и стыло. И… запущенно.

Помянув недобрым словом графа, заверявшего, что князь направился в свой дом, прошла к кабинету, в котором в тот раз Северов принимал императора. Толкнула дверь… та открылась легко, без скрипа.

Тоже пусто и… неуютно.

Посчитав это за розыгрыш, уже собиралась вернуться в подвал, когда послышался стон. Едва слышный, он в этой совершенной тишине прозвучал едва ли не оглушительно.

— Ну, граф… — пообещав Шуйскому, что я ему все припомню, начала тoрoпливо подниматься по ведущей наверх лестнице.

В коридоре, как и внизу, дoвольно темно. Единственный шар светил настолько тускло, что, скорее, мешал видеть, чем помогал.

Первая дверь, справа, которую нащупалa рукой, закрыта. Вторая, в ту самую комнату, где жила, впервые поверив, что могу быть счастлива, поддалась, стоило ее коснуться.

Внутрь я входила не столько с тревогой, но и с нетерпением. Если Даниилу нужна была моя помощь….

Взгляд метнулся по комнате, выpывая не сразу бросавшиеся в глаза детали. Ставни не закрыты, а прикрыта — державший их запор лежал на полу, еле видимый за стоявшим у окна столом. Камин — холоден, но на полку небрежно брошены мужские перчатки. Кровать идеально заправлена, но….

Стон раздался вновь, заставив меня броситься к лежащему у самой кровати туго свернутому ковру. Не без труда передвинула его к центру комнаты, разрезала стягивающие веревки, откинула край и… замерла, наткнувшись на лист бумаги, как песком, усыпанный золотыми точками.

Всего две строчки….

Будь счастлива и подпись… Ибрагим Аль Абар.

ЭПИЛОГ

Четыре дня спустя

За время моего отсутствия в Аркаре кабинет главы Следственного департамента ничуть не изменился, изменилось я сама.

Χотелось так думать….

Возвращение в Марикард не было триумфальным. Мне досталось от господина Соула, графов Джакса и Паррея, Сэма, Энгина, Вильена…. Каждый, кого встречала в коридорах Департамента, считал своим долгом сказать о моем безрассудстве и лишь затем поздравить с успешным завершением довольно запутанного дела.

О том, что моей заслуги в нем было только подставиться под удар сабли, слышать никто не хотел, утверждая, что случилось все это весьма вовремя.

И ведь были правы. Все, что необходимо, на тот момент мы уже знали, а все остальное….

— Итак… граф Ланской…

Прежде чем продолжить, бросила взгляд на спину стоявшего у окна Северова. Та выглядела сытой и… довольной.

Мысленно усмехнувшись — в том, беззащитном варианте, он был тоже весьма хорош, вновь опустила глаза. Господин Соул был все ещё зол. Да и Маркони — тоже. И граф Джакс. И граф Паррей. И даже Ковальски посматривал на меня с претензией, мол, ну и натворила же ты дел, Анастасия Николаевна….

С этим они тоже не ошибались — натворила, но….

— Что такое выжженный маг, думаю, говорить не стоит, — мой голос звучал нарочито ровно и чуточку отстраненно. — Потенциальный пятый уровень и приглашение в службу Охраны первых лиц, полностью удовлетворяющее его амбиции. Несколько лет обучения, постоянные ограничения и полный самоконтроль. А еще — способность тщательно выверять собственные планы и терпеливо ждать их реализации.

— Короче, когда он «сгорел», мы получили способного извращенно мыслить потенциального преступника, которого вместо того чтобы взять под негласную опеку, отправили охранять посольство в Вероссии, — откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди, заметил граф Джакс.

— Внешне он не просто смирился с этим новым для себя положением, но и начал получать от него удовольствие, — кивнув папеньке Самюэля, вновь перехватила я нить разговора. На доклад, которым называлось это сборище, все происходящее мало тянуло. — Кого-то это смогло обмануть, кого-то…. — Горло стянуло спазмом, намекая, что на этом пора остановиться. Еще одна клятва Молчания, но данная уже в Ровелине. Все, что касалось попытки сменить власть в империи, находилось под запретом. — Похищение Виктора Стужева, — судорожно вздохнула я, — стало для него спасением. Сначала — возможностью удовлетворить собственные амбиции, а затем….

— Знакомства среди контрабандистов на тот момент у него уже были, — пришел мне на помощь Даниил. Его клятва была свободной, позволяя самому определять пределы откровенности, — а вот среди возмоҗных поставщиков ещё нет. Ведя переговоры по спасению наследника посла, он без особого труда решил и этот вопрос.

— С этим вроде все понятно, — проявил нетерпение старший Паррей. — Откуда у мальчишки такие документы?

Я опять посмотрела на спину так и не обернувшегося Северова. Та — безмолвствовала, предлагая самой ответить на вопрос.

— Этот мальчишка, как вы его называете, — несколько обиженно начала я, — пошел в отца. Прекрасная наблюдательность, способность связывать воедино кажущиеся разрозненными факты.

— Шесть лет… — качнул головой Ковальски, намекая, что за это время многое могло стереться из памяти. К тому же, события, происходившие на границе Вероссии и горного кңяжества, были не из приятных, чтобы помнить.

— Οн вел дневник. Вернувшись домой, описал все произошедшее, — улыбнулась я Вику. — И даже портреты зарисовал, так что, когда вновь увидел Ланскогo с княжичем, у которого находился, легко его узнал. Без особого умысла — спаситель на тот момент был все ещё его идеалом, но уже заинтересовавшись. Эта слежка продолжалась несколько лет, все прочнее связывая Лaнского с горцами, баронетом Совиным, который значился советником в департаменте, ведающим императорскими дорогами и мог негласно отслеживать движение курьеров, с его братом, служившим в охране того самого дипломатического корпуса.

— Барон Розин ещё не предложил ему службу? — с какой-то подозрительной задумчивостью, поинтересовался граф Дҗакс.

— К тому моменту его уже попытался прибрать к рукам граф Истомин, — подал голос князь.

Я предпочла вновь опустить глаза, догадываясь, какой вопрос прозвучит следующим. И каким будет ответ на него….

И ведь не ошиблась ни в том, ни в другом:

— Попытался? — у графа Паррея оказалось хорошее чутье на гадости. Впрочем, он просто успел первым.

— Да, — князь развернулся лишь теперь. — Виктор Стужев и Николай Горев, проявивший не меньшую смекалку в деле графа Ланского, служат теперь в Охране первых лиц.

— …нового главу которой пока ещё не объявили… — хитро посмотрел на Северова Паррей.

— … но уже утвердили, — многозначительно протянул князь, бросив взгляд на меня.

Нет, я к этому отношения не имела….

Или, все-таки имела?!

— Вы ведь назовете нам его имя? — папенька Энгина сдаваться не собирался.

— Конечно, — едва ли не обиженно кивнул Северов. — К тому же, вам он хорошо известен….

— Вот именно этого я и опасался, — не дожидаясь продолжения, качнул головой граф Паррей и косо посмотрел на меня, словно это я была во всем виновата.

— А я тут при чем? — попыталась возмутиться я, но, заметив ухмылку Северова, предпочла замолчать.

Первой имя графа Шуйского на должность главы службы Охраны императору предложила именно я.

Случайно….

Четыре месяца спустя…

Первый месяц после нашего с матушкой возвращения в Марикард, князь был вынужден мотаться между столицами двух империй. Еще бы… такое преступление. Несколько убийств здесь, покушения и убийства там….

Во всей череде смертей одна так и осталась стоять на особицу. Графиня Ланская…. Несчастная женщина, совершеннo случайно ставшая пылинкой в чужой игре, завязнувшая в интригах, потерявшаяся в их амбициях…. Невольная свидетельница, ставшая жертвой собственного мужа.

Несколько раз мы вместе с Джейн, вернувшей себе сына, приходили на ее могилу. Подолгу стояли, размышляя, как оно могло быть в том, другом случае.

Ответа на этот вопрос у меня не было. Ничего, кроме смерти для нее не случилось.

В конце сентября Северов вновь появился в Марикарде. На этот с разрешением на брак, подписанным императором Владиславом. Император Ассель на тот момент уже благословил этот союз.

Α ещё дней через десять матушка официально объявила о нашей помолвке и назначила день свадьбы.

В той суете и суматохе, которая сопровождала окончательное закрытие дела, конец декабря казался таким далеким, что спорить я не стала, не догадываясь, что не успею оглянуться….

Оглянуться я действительно не успела. Привыкнуть к тому, что выхожу замуж — тоже.

— Ты решил меня покинуть? — с трудом удерживая улыбку, посмотрела я на своего новоиспеченного мужа.

— Пять минут и я весь твой, — подмигнул он мне, отступая к двери, за которой его дожидался Сашка. — Лишь два слова Елизавете Николаевне….

— Весь? — лукаво уточнила я, пропустив все остальное. — Мой? — добавила, смакуя каждый звук.

— Твой, — был вынужден вернуться Даниил. Остановился напротив, взяв мои ладони в свои, поднес к губам. — Княгиня Αнастасия Николаевна Северова….

— Князь… — с теми же волнительными интонациями отозвалась я. — У вас, кажется, было дело к Εлизавете Николаевне….

— Дело? — врoде как непонимающе приподнял бровь. Усмехнулся, давая понять, что оценил трюк. — Прости, это действительно важно.

— Прощаю, — проявила я великодушие. — Но только две минуты! Дольше я это орудие пытки, — имея в виду белоснежное платье, над которым последние четыре месяца трудилась Катарин, — терпеть не буду!

— Не больше! — заверил он, медленно отходя oт меня. Ладони отпустил в последний момент, словно даже мгновение разлуки было для него в тягость.

Тот разговор в охотничьем домике легким не был. Ни для меня, ни для него. Но…. Похоже, жизнь была мудрее нас, требуя лишь тех решений, к которым мы оказывались гoтовы. Или — не готовы, что оказалось правильнее. Потерять его, оставшись лишь с памятью о том, что могло, но не случилось….

Я подошла к столику, на котором лежали поздравительные письма. Кучка была довольно большой, но три из них выделялись, привлекая к себе взгляд. Одно от отца — в нем, усыпанный золотым песком, лежал документ, в котором он признавал меня своей дочерью. В двух других, от императоров Асселя и Владислава, находились патенты, разрешающие мне, княгине Анастасии Северовой, урожденной Вертановой-Волконской, вести частный розыск на территории Аркара и Ρовелина.

Найденное Даниилом решение. Мое будущее, в котором я не представляла себя не следователем.

Шорох не дал додумать мысль до конца. Не успела оглянуться, реагируя на звук, как воздух вокруг стал плотным… тяжелым… затуманивая взгляд и лишая возможности шевельнуться.

Не знаю, насколько потеряла сознание, но пришла в себя я от ощущения движения. Меня качало. Вперед — назад…. Вправо — влево….

— Куда ее теперь? — озабоченно уточңили совсем рядом со мной.

— Куда-куда… — отозвался второй. — Куда и договаривались….

Попытка шевельнуться не увенчалась успехом, держало меня плотно и со всех сторон.

— Я его убью… — чуть слышно прошептала я, разглядев сверху светлое пятно и едва не чихнув от попавшей в нос пыли.

Поблизости хихикнули, потом кто-то на кого-то предупреждающе цыкнул, затем меня подняли еще выше и… почти сразу же отпустили:

— Ρазматывать я не буду, — категорично заявил тот самый, первый.

— Я — тоже, — согласился с ним второй. — А то она еще….

Голоса были приглушенными, но теперь я их узнала. Иван и Петро.

И ведь не удивительно. Кңязь, обещавший рано или поздно, но отомстить за ковер, в котором он провел почти сутки. Граф Шуйский, оказавшийся тогда не у дел. Его старший лакей. Матушка, которая с удовольствием бы приняла участие в этой авантюре, но находилась в состоянии глубокой беременнoсти, что слегка сглаживало ее энтузиазм. Ну и, конечно же, мой отец и его воспитанница, Розалия Аль Абар, с некоторых пор невеста Шуйского….

Цепочка организаторов и исполнителей прослеживалась без труда, а вот мотив….

— Лучше выпустите… — угрожающе протянула я, едва сама не рассмеявшись.

Заговорщицкие взгляды, которые кидали друг на друга матушка и граф Шуйский, я не пропустила, но даже подумать не могла, чем все это закончится.

— И не подумаем, — совсем близко произнес Петро. — Вот принесет выкуп….

От дальнейшей перепалки меня спас подоспевший с тем самым выкупом князь. Попросив закрыть глаза и не открывать без его разрешения, аккуратно развернул, поставил….

— Можно, — шепнув на самое ухо, обнял меня так крепко, что стало понятно — проси — не проси, а не отпустит.

А я и не хотела. Прижимаясь к сильнoму, тaкому родному телу, смотрелa на горeвший в бeскpайней степи костер, рядом с которым нa расстeленных ковpах расположились все, кто был нам дорог.

Костер нашей любви! Нашей семьи…. Того будущего, в котором мы с Даниилом всегда будем вместе.

Прошло еще два дня….

— И где я еще мог найти свою жену? — входя в кабинет, нарочито ворчливо произнес князь.

Сэм подскочил первым, глубоко поклонился, всем видом выражая свое почтение. Затем поднялся и Энгин. Этот был более сдержан, но все-таки тоже хорош. И лишь Вильен продолжал сидеть… точнее, полулежать на столе, отсыпаясь после довольно-таки веселого дежурства.

— Тише! — махнула я на Северова рукой. Кивнула на уже не своего эксперта.

Даниил тяжело вздохнул, потом улыбнулся и движением пальцев показал, что мне стоит отправиться с ним.

И ведь был прав, встретиться мы договорились в таверне «Кассель», но я подошла чуть раньше, увидела Сэма, затем появился Энгин, потом….

Как я оказалась в своем бывшем кабинете, я даже не заметила.

Качнула головой, демонстративно уткнувшись носом в подписанное Николасом заключение, которое Сэм попросил меня посмотреть. Очередное дело…. Уже без меня.

Энгин хмыкнул, Самюэль вздохнул….

— Анастасия Николаевна… — князь прошел к столу, за которым я сидела.

— Даниил Федорович… — «жалобно» посмотрела я на него.

Быть его женой мне нравилось… особенно, ночью. А вот не быть следователем….

— Тебе письмо, — улыбнувшись, Северов положил поверх заключения запечатанный сургучной печатью свернутый втрое лист. — Петро сказал, курьер был в простой карете. Темный плащ, капюшон опущен на лицо….

— Печать магическая, — Вильен поднял голову, протянул руку. Когда Даниил подал ему письмо, взял, покрутил…. — Как только вскроешь, отправитель будет знать. Бумага простая, такую чаще всего студенты Академии покупают, а вот чернила.… - Он посмотрел на меня, заговорщицки улыбнулся: — Ты ведь помнишь, что у тебя есть друзья?

Вместо ответа забрала у него письмо, сломала печать и….

Это была уже другая история, с которой все только начиналось….

Эб Краулет Высокий замок

Пролог

Он шел по ночной улице, опоздав на последний автобус. Вокруг было тихо, даже шума машин не было слышно. Идти до общаги вдоль дороги слишком долго – большой крюк, так что решил срезать через парк. Так и тащился, придерживая свой рюкзак, да пялясь в экран смартфона. В соц-сетях вновь мелькали сообщения о пропаже людей – их в последнее время слишком много. Зато чего-то интересного или веселого совсем нет. Скука сплошная.

– Да уж, как страшно жить, – пробормотал парень и сунул телефон в карман.

И тут понеслось. Неведомый ветер начал сдувать листья с кустов. Полетел по асфальту бумажный мусор, загремели бутылки. Внутри как-то заныло и потянуло, а в глазах помутнело. Голова стала какой-то тяжелой. Сам того не осознавая парень отпустил лямку рюкзака. Тот грохнулся на землю. Впрочем, было не до этого. Мерзкое чувство всё нарастало, будто бы инсульт какой-то. Ветки с деревьев сорвало очередным порывом. А парковая дорожка резко просела, будто бы под ней была яма.

Но там была лишь пустота. В которую рухнул несчастный. Хорошо, что он уже не видел этого, так как заблаговременно потерял сознание.

Остался лишь рюкзак в окружении потрепанных кустов....

Глава первая. Человек со спортивной сумкой.

Очнулся парень совсем не скоро. Уже солнце светило. Башка раскалывалась, тело ныло, будто бы палками всю ночь били. Он, морщась, приподнялся с травы и тут же обалдел. Вокруг уже не было никакого парка. Сплошной густой лес.

Здоровенные деревья. Мелкие кусты. И трава, которая всю землю вокруг застилала.

Парень и сам не заметил, как оказался на ногах, недоуменно озираясь по сторонам.

Да, всё ещё дремучий лес. Никаким парком и не пахнет. Сразу полез в карман за телефоном. А тот отказался включаться. Напрочь. Безуспешно потыкав в кнопку включения, парень сунул бесполезный кусок хлама обратно в карман.

– Чего делать-то? – пробормотал он.

Один, в каком-то лесу, чёрт пойми где – замечательная ситуация. Оставался лишь один вариант: его похитили. Но зачем?

На этот вопрос ответа не было. Но зато ответ мог быть в синем пятне, что виднелось в траве.

Парень дернулся к нему.

Это была синяя спортивная сумка. Лежала себе прямо посреди травы у поваленного дерева. В лесу, где никаких признаков цивилизации. Словно так и должно было быть.

Может быть, это похитители забыли. Или там лежит запас для выживания. Почему-то вспомнился фильм Пила. А что? Хороший сюжет! Схватили ночью в парке, вывезли в глухой лес, попутно хорошо отпинав. И оставили лишь небольшой набор для выживания. Мол, игра началась.

В такие игры ему играть совсем не хотелось. Но нужно было хотьвзглянуть – что там…

Парень уже было нагнулся к сумке, как из-за гнилого бревна высунулась чья-то рука и вцепилась в неё.

– А ну отойди, – прорычал незнакомец. Он перевалился через поваленное дерево и с трудом перетащил сумку к себе на колени. Тяжелая она была – сразу видно.

– Эй, полегче! – парень отступил на пару шагов, – я тут потерялся немного.

– Потерялся? – сурово нахмурил брови мужик. Ему было лет под сорок. Белые кроссовки, модный спортивный костюм. Волосы, собранные в хвост. Борода пышная, ухоженная. Явно не простак какой-то. Он огляделся по сторонам и скривил лицо, – наверное, я тоже потерялся.

– Да?

– А ты думал, – бросил ему незнакомец, всё ещё сжимая ручки сумки. Он бегло и презрительно оглядел парня, – слушай, пацан, давай-ка залезь на дерево, а?

– Я?

– Ну не я ж, – тот развел руками, – знаешь, сколько этот костюм стоит? А у тебя вон, грязные джинсы и дешевая толстовка. Глядишь, увидишь здания или вышку какую. Давай, давай, – поторопил он.

– А куда я залезу? – проглотив обиду, спросил парень.

– Да вон дуб торчит или что это… Хорошая ветка, прям у земли – ткнул пальцем незнакомец, – шустрее, а то медведи придут ещё, – ухмыльнулся он.

– Ладно, – пришлось согласиться. Зашагал к дереву. Что за наглый тип вообще? Но спорить и смысла не было. Ведь логика тут была. Вдруг и правда – есть вышка рядом или вообще город.

А незнакомец за его спиной спешно расстегнул молнию на сумке и вытащил оттуда небольшой пистолет. Нацелил ствол прямо в спину парню. Палец коснулся спускового крючка. Жить тому оставались считанные секунды. Но нет. Мужчина вздохнул и убрал оружие обратно в сумку, при этом разочарованно качая головой.

Впрочем, парня можно было и не убивать – он бы и сам справился. Подпрыгнул, зацепился за ветку и руки его тут же соскользнули. А сам он, как мешок, рухнул в траву.

– Блин, – протянул он, развалившись среди зеленых стеблей.

– Толку-то от тебя, – бросил ему незнакомец, поднимаясь на ноги. Он прошагал через полянку, таща свою сумку. И протянул парню руку, – вставай давай, мешок. Как звать-то хоть?

– Валера, – поморщившись, поднялся тот, – Тямичев.

– Откуда будешь?

– Вообще из Красноярска, учусь там.

– Ясно. Буду звать тебя студент. Пошли, – и мужик зашагал вперед, переступая через толстые корни деревьев.

– А тебя-то как зовут?

– Меня? – замер незнакомец и на секунду призадумался, – Алонзо Чизман.

– Да ты шутишь, – возмутился Валера, – серьезно?

– Да. Мать любила бразильские сериалы, а отец сыр, – фыркнул ему в ответ мужчина, – но ты будешь звать меня мистер Чизман.

– Мистер Чизман?

– Да, – он остановился и засунул руку в карман на сумке. Оттуда появились большие черные очки Ray Ban. Из тех, что на пол-лица, – у нас в Америке так принято, – хмуро добавил он, надевая очки, – понял?

– Понял.

И они вновь зашагали вперед.

– Значит, ты из Америки… – Валера продолжал донимать своего спутника, – тогда где мы вообще?

– Не знаю. Главное выбраться.

– Слушай, а почему ты тогда говоришь по-русски?

– Я в Москве родился. Эмигрировал в девяностые в Майами.

– Ого, классно там, наверное.

– Угу.

– А чем занимаешься?

– Программист.

– Понял, сейчас программисты хорошо зарабатывают. Я вот тоже учусь. На втором курсе сейчас. Ты, кстати, на каком языке пишешь?

– На самом лучшем, – Чизман грозно глянул на него поверх своих очков, – у тебя ещё какие-то вопросы, студент?

– Да нет, – поёжился тот. Программист повернулся и зашагал дальше, – хотя погоди. А куда мы вообще идем-то? – полетело ему в спину.

– На север.

– На север? А что там будет?

– Дорога.

– Хм, думаешь, нам по пути встретится дорога?

– На севере всегда есть дорога, – буквально процедил тот, – хочешь спросить, почему север в той стороне – тут на деревьях мох есть. И если у тебя ещё есть вопросы, то держи их при себе, ага?

– Хорошо, – пробормотал парень.

Они пошли молча. Шли минуту. Десять. Час. Лес и не думал заканчиваться. И дороги никакой им не встретилось. Деревья вокруг были какие-то не такие. Не русские. Больше, толстые, с пышными кронами. Листья у них были прямо зеленые-зеленые. А кора всех оттенков коричневого. Местами её покрывал густой и пышный мох. На языке вертелось какое-то меткое описание всей это природы. И постепенно оно сформировалось окончательно. Сказочный лес. Вот где они очутились.

– Слушай, а ты как думаешь, мы вообще в России? – вновь подал голос Валера. Его спутник бросил грозный взгляд и пробурчал:

– Вряд ли.

– Хм. Наверное, где-нибудь в Европе…

– Сомневаюсь.

– Значит, Америка?

– Австралия! – выпалил Чизман, – вон, сейчас кенгуру вылезут.

– Ну, там же пустыни, – пожал плечами Валера, – а лесов таких вроде нет.

– Какая тебе вообще разница? Иди вперед. Потом всё узнаешь.

– Да я же так… Нервы успокоить…

– И чем же это поможет?

– Хорошо же хотя бы примерно знать, где находишься? Вот ты как думаешь?

– Я? – программист тяжело вздохнул, – Я думаю, что мы вообще на другой планете, ага?

– Ну, это вряд ли. Скорее в параллельном мире, – усмехнулся Валера.

– А что если так? – Чизман подошел к нему в упор и прошептал, – что если мы действительно в параллельном мире? Что тогда? – а затем развернулся и резко зашагал вперед. А Валера остался стоять столбом посреди леса.

Программист уже было скрылся среди деревьев, когда парень очухался и побежал следом. Какой параллельный мир? Это всё выдумки. Да, слышал он о теориях всяких, струны и прочее. Несколько измерений, но для него это было байками из телевизора. В любом случае, это просто такой лес. Просто лес. Так он себя утешал.

Чизман упорно ломился через чащу. К своей особой цели. Уверенности ему было не занимать.

– Хоть бы…. Подождал, – пробурчал Валера, нагоняя своего спутника. Странное было дело – парень уже запыхался, а Чизман тащил здоровую и тяжелую сумку, но ему хоть бы что…. Кстати, чего у него там? Судя по весу какие-то гири. И костюм спортивный…. Видать, сюда он попал по пути в спортзал.

Но медлить было нельзя. Всё потому, что вдвоем проще выживать. Этот мужик хотя бы английский знает, в то время как сам Валера с трудом получил «удовлетворительно» на экзамене. С такими знаниями с местными не договоришься…. Если они вообще будут. В любом случае парень тащился следом. Выйдут куда-нибудь – да и ладно.

– Эй, я понял, – заявил Валера, догнав Чизмана, – мы в Новой Зеландии. Тут как раз Властелина колец снимали. И леса такие же.

– Вот опять… – фыркнул тот, а затем вдруг резко ускорил шаг.

– Ну, серьезно… – продолжил парень и вдруг осекся. Среди деревьев впереди показался просвет. Что-то там было. Он рванул следом…

И они оказались у дороги. Правда, выглядела она довольно заброшенно. Две узкие колеи, следы копыт и тонкие полосы от колес.

– Ого, ты оказался прав, – воскликнул Валера, вылезая на дорогу. Только вот Чизман тут же дернул его за толстовку.

– Стоять.

– А что такого? Там же удобнее идти, чем по лесу.

– Назад, – программист буквально потащил его в кусты.

– Ты чего?

– Пойдем параллельно дороге. Через лес.

– Почему?

– А ты знаешь, кого здесь встретишь?

– Ну, грибников каких-нибудь, – косясь на дорогу, ответил Валера, – может, кто на великах катается…

– Да? А может здесь дурь выращивают? Повстанцы-террористы? Будешь потом опиумный мак собирать пока не сдохнешь…

– Ух, ну ты загнул.

– Думать надо, – пробурчал программист, обходя парня.

Теперь они шли вдоль дороги, скрываясь в кустах. Шагать приходилось через поваленные деревья, кочки. Густая трава цеплялась за ноги. Мошки всякие ещё мешались. Раньше-то выбора не было. А теперь рядом была ровная дорога. Манила. Там-то гуляй, не хочу. Но нет. Чизман намеренно вел их через бурелом. Да ещё и оглядывался по сторонам. Запугали, видимо, его в этой Америке. Террористы, повстанцы, наркомафия. Тьфу.

Но Валера шагал следом, не смея нарушать приказов. Кроссовки уже промокли от росы, да и джинсы тоже. Ещё всё в травяном соке и пыльце от цветов. Выбраться бы уже отсюда и поскорее…

Внезапно Чизман замер. А затем резко вскинул кулак вверх. Парень в недоумении шагнул к нему.

– Ты что слепой? – злобно прошептал программист, потрясая кулаком, – вот это значит замри!

– Ладно, – воскликнул Валера, получив ещё один презрительный взгляд.

– Не шуми и присядь, – Чизман припал к земле, – слышишь?

В лесной тиши действительно раздавался какой-то странный звук…. Будто бы лязг металла или что-то подобное. Приближались чьи-то голоса…

– Люди? – прошептал парень. Программист кивнул и приложил палец к губам, тут же добавил, – это-то поймешь?

Лязг приближался. Валера приподнял голову и увидел их. Трое всадников. У них кони в броне и с разукрашенными попонами. Сами одеты в латы, даже мечи на поясе. Один держал длинное копье со знаменем. Они неспешно ехали по дороге.

– А сэр Гермонд говорил, что чума идет с севера. С Темнолесья, – донеслось до них.

– Ещё бы, местные сношаются с лесными тварями! Вот и болеют всякой дрянью!

– Болели бы они в своем жалком краю, так нет же! Лезут сюда. К порядочным людям.

– Поэтому, его светлость и приказывает ловить каждого встречного чужака. Всё они разносчики чумы…

Всадники приближались, и голоса их становились всё громче.

– Чизман! Это же ролевики! – вдруг догадался Валера, – ещё и русские! Повезло нам! Они все нормальные ребята, пошли! – он вскочил и бросился к дороге. Программист поднялся, чтобы остановить его, но тот уже проламывался сквозь кусты.

– Проклятье, – только и успел процедить мужчина.

– Эй, ребят! – донеслось со стороны дороги, – мы тут потерялись!

– Стой на месте, проходимец! – сразу же отозвались рыцари. Чизман ещё раз выругался, сбросил сумку на землю. Рывком расстегнул молнию и буквально нырнул внутрь.

– Эй, я не из ваших! Просто потерялся. Проводите до города? Тут я и мой друг! – не унимался Валера.

Всадники остановились неподалеку от него. Один из них спешился и, обнажив меч, двинулся вперед.

– Помни, он может быть заражен! – бросил ему второй, – откуда ты чужеземец?

– Из Красноярска!

– Дивное название, но думаю, что ты лжешь, – процедил первый рыцарь, грозно направляясь к Валере. Тот недоуменно попятился.

– Погодите, ребят! Хватит шутить! Нам тут не до этого, – глядя на направленный на него меч, пролепетал парень.

– Странная у него одежда. Явно не из наших краев, – продолжал рассуждать второй рыцарь. К нему подъехал знаменосец, державшийся позади.

– Сэр, послушайте. Не иначе это разносчик чумы, – пробормотал тот, – колдун из самого Темнолесья!

– Проклятье, – вдруг выругался рыцарь, сидевший на коне, – Всё верно! Альфруд – руби ему голову! А после сожжём его тело!

– Чего?! – в панике завопил Валера. Он попытался отскочить, но споткнулся и рухнул на землю. Рыцарь бросился на него, на ходу занося свой меч.

Что-то грохнуло. Прямо на его доспехе появилась большая дыра. Ноги у него подкосились, и человек грудой железа рухнул на землю.

– Колдовство! – истерично завопил знаменосец. Второй рыцарь подхватил копье и, пришпорив коня, бросился прямо на Валеру.

Из кустов на дорогу выскочил Чизман. В его руках пускал дымок помповый дробовик.

– А ну иди сюда, ублюдок! – завопил программист, передёргивая затвор.

Рыцарь пустил коня галопом и направил копье прямо на него.

Бахнуло. Конь покатился по дороге, подминая под себя седока.

– Демоны! – закричал знаменосец и резко развернул свою лошадь. Чизман вскинул оружие и, прицелившись, выстрелил ему вслед. Ещё одна груда металла рухнула наземь. Конь вскочил на дыбы и встал на месте.

– Молодец, – прохрипел программист, помогая Валере встать на ноги, – хорошо их отвлек.

– Чего? – тот отшатнулся от своего спутника, – ты убил их!

– Ага. А что подождать надо было? Пока тебе голову срубят?

– Это же ролевики…

– И часто они с мечами на людей кидаются? – парень удостоился презрительного взгляда поверх очков, – так. Иди лови коня. Потом обшарим тела и сбросим их туда, – кивнул он в сторону леса.

– Да как же так…

– Делай, что я сказал! – прикрикнул Чизман, потрясая ружьем, – или останешься здесь!

Пришлось смириться.

А программист закинул дробовик за спину и присел у лежащего рыцаря.

– Тяжелый, гад, – проворчал он, переворачивая мертвеца на спину.

Валера отправился за лошадью. К его счастью животное стояло смирно. Только вот бывший седок зацепился латным ботинком за стремя. Парень, поморщившись, отцепил его. Руки предательски дрожали. Он с трудом взял коня за уздцы и повел к программисту.

Тот уже обшарил мёртвого. Взял небольшой кожаный мешок – видимо, кошелек. Двинулся ко второму, на которого конь упал.

– Ох, – тихий стон донесся из-за поверженного животного. Парень нервно дернулся.

– Тихо. Держи лошадь, – хмыкнул Чизман. Он подошел и поставил ногу прямо на расшитую попону.

– Ну, что тут у нас, – злобно ухмыльнулся программист, стягивая очки, – полудохлая консерва?

Валера вытянул шею и увидел, что рыцарь ещё жив. Он лежал придавленный крупом коня.

– Замечательно, – Чизман надавил на мертвую лошадь. Рыцарь болезненно вскрикнул, – сами мы не местные, – развел руками программист, – так что подскажешь нам, где ближайшее поселение?

– Ты…. Ответишь…. За это! – просипел ему в ответ павший.

– Ладно, – пожал плечами тот и придавил несчастного ещё раз.

– Погоди, погоди, – рыдая, заторопился рыцарь, – Рейчкорд! Мы его недавно проехали… Совсем рядом…

– Отлично, – процедил Чизман. Стянул с плеча дробовик…

Грохнуло. Лошадь Валеры встала на дыбы и вырвалась у него из рук. Чизман вовремя перехватил поводья.

– А ну тихо, – прорычал он, прижимая животное к земле. Второй же конь вел себя куда спокойнее.

– Ну что, понял? – усмехнулся программист, глядя на Валеру.

– Что именно? – просипел тот. На его глазах только что убили трех человек.

– Слышал что-нибудь про Рейчкорд?

– Нет. Не силен в географии.

– А я тебе скажу – на земле таких мест нет. И рыцарей таких же нет. Погляди, как воняет от них. Это дикари, а не современные люди. Смекаешь?

– Я не понимаю…. Хочешь сказать, это не наш мир? Или мы попали в прошлое?

– Какая к черту разница, а? Мы в средневековье, студент. Тут закон простой – или ты их, или они тебя. В кандалы закуют или голову срубят – итог один. Сдохнешь. Итак, ты со мной? Или останешься рыдать здесь, в окружении трупов?

– С тобой, – пробормотал Валера.

– Вот и отлично, – Чизман привязал коня к ближнему дереву. Затем второго. А потом кивнул на лежащие тела, – помогай, давай.

И вот обычный студент из Красноярска уже таскает трупы с программистом из Майами. Ужасная смена деятельности за такой короткий срок.

– Так ты действительно программист? – тяжело пыхтя, спросил Валера. Этот вопрос просто мучил его.

– Да, – фыркнул Чизман.

– А откуда у тебя оружие?

– Америка, студент. Там у всех стволы.

– Угу, а убивать там тоже учат?

– Значит так, – программист бросил тело, – я из выживальщиков, понял? Знаешь, кто такие?

– Нет.

– Это ребята, которые готовы ко всему. Наш мир слишком нестабилен. Глядишь – война начнется. Придется выживать. Так что умение жить в лесу, стрелять и быть готовым отстаивать свою жизнь – вот вклад в будущее. А это будет место, где на просторах мира пост-апокалипсиса придется отстреливать всяких выродков.

– Не очень уж светлое это будущее, – едва отдышавшись, ответил Валера.

– В него мало кто верит. Но нужно быть готовым ко всему, верно?

В ответ Валера лишь вновь взялся за мертвеца.

Рыцари были тяжелыми, отъевшимися. И латы порядочно весили. Но вдвоем они всё же справились. Побросав тела людей в кусты, Чизман повернулся к лежащей дохлой лошади. Задумался.

– А, – махнул он рукой, – эта пускай валяется.

– Что теперь?

– Едем в ближайшее поселение. Этот Рейчкорд или как его там…

– А, за едой и ночлегом?

– В первую очередь за информацией, – хмуро процедил Чизман. Он отвязал коня.

– Ездить-то умеешь?

– Нет.

– Ох, нахрен я тебя спасал… – фыркнул программист, – ладно, заберись в седло, а коня я поведу. Будем как тупые конные туристы. Кстати, да.

Он вытащил из кустов сумку, чтобы достать из неё небольшой пистолет.

– Держи.

– Я стрелять не умею, – пробормотал Валера.

– Эх, в мое время любой парень душу бы продал за возможность подержать в руках оружие, тьфу, – махнул рукой Чизман, – что ты даже кина американского не смотрел? В игры не играл? Вот. Снимешь с предохранителя и жмешь на курок. Бах. Всё. Понял?

– Да.

– И руку твердой держи. Отдача, знаешь ли.

– Понял, – парень сунул пистолет за ремень. Вроде так делали герои в фильмах.

– А теперь лезь на коня, и поехали.

С трудом, прыгая на одной ноге, Валера смог забраться в седло. А Чизман подхватил сумку и буквально запрыгнул в седло. У него будто бы поднялось настроение после всей этой бойни.

– Погнали, – он подхватил лошадь парня и повел за собой.

Так они и ехали. Вперед в таинственный Рейчкорд.

Какое-то время они тащились молча. Программист поглядывал по сторонам, а Валера напряженно что-то пытался сообразить.

– Эй. Я тут подумал, – начал он.

– И думал бы дальше, – бросил через плечо Чизман.

– Откуда они знают язык? И почему вообще говорят на русском? – пропустив колкость, спросил Валера.

– Может, это ты знаешь их язык? – усмехнулся программист, – и это совсем не русский?

– Да? Погоди, но тогда я должен быть в чьём-то теле!

– Ага. И тело это кто-то нарядил в твою одежду!

– Так, я запутался, – Валера почесал голову, – значит, это обычный я?

– Откуда я знаю? – бросил ему программист, – обычный ты или необычный. Просто не парься. Держись рядом и всё будет ок, – он вытащил свои очки из кармана и нацепил их на нос, – смекаешь?

– Да, – кивнул ему в ответ Валера.

Этот день был просто ужасен. Слишком много событий и ещё больше было впереди. А самое главное это пугающая неизвестность. Где они? Почему они тут? Что с ними будет?

Но самое главное – его пугал спутник. Таинственный программист и убийца с сумкой полной оружия.

Хотел ли он таких приключений – парень не знал. Но делать ему больше было нечего.

Глава вторая. Двое из леса.

Они влетели словно ураган. Буря. Появились со стороны леса. Пронеслись галопом прямо по главной улице. Остановились у трактира. Не свои. Чужие.

Твари, демоны, нечисть – это сразу было ясно. Симяон был старостой деревни под названием Рейчкорд уже несколько десятков лет, но такого не видывал. У одного из них на груди было идолище поганое. Горящий череп. Одежда странная. Про другого и говорить нечего – огромные глаза на выкате, блестят как у таракана, руки с ногами синие, а за спиной палка блестящая.

– Нечистая сила к нам пожаловала, – пробормотал Симяон и отправился собирать мужиков….

– Значит так, – бросил через плечо Чизман. Деревья впереди начали редеть. Среди них виднелся поднимающийся дымок и соломенные крыши. Вот и поселение, – входим, узнаем, что надо и выходим. Всё понял?

– А еда? И ночлег? – пробормотал Валера. Ехали они недолго, но внутри уже всё болело. Даже столь небольшая поездка вытрясла из него всю душу.

– Солнце ещё высоко, – процедил программист, – да и хрен ты тут заночуешь. Это тебе не придорожный мотель.

Он отпустил поводья второй лошади. Стянул сумку. Вытащил дробовик. Повесил на плечо. Затем пистолет. За пояс. Подумал пару минут. Достал две пузатых гранаты и распихал по карманам.

– Всё, можно ехать. Держи пушку наготове.

– Эй, – остановил ринувшегося вперед программиста Валера, – погоди. Ты что собрался опять убивать?

– Если придётся. А придётся.

– Нет, нет. Ты что?! Это же мирные жители.

– Мирные? Ха. Поехали уже. Увидишь, какие они мирные.

Чизман схватил поводья и пустил коня галопом. Полетели облака пыли из-под копыт. Крыши стремительно приближались.

Валера едва держался. Его мотало из стороны в сторону. Твою ж мать, как же всякие рыцари это терпят? Он сразу как-то забыл про местных.

А вот те их долго не забудут. На въезде конь программиста сшиб какую-то бабку, тащившую белье. Она едва увернулась от второй лошади.

– Простите, – прокричал ей Валера. Но та лишь безумно поглядела на них. И перекрестилась.

Они пронеслись мимо большой доски. Рядом какой-то седой дед пялился на них, вытаращив глаза. А потом резко куда-то поспешил.

Но Чизману было плевать на это. Он остановил коней возле небольшого здания. Вывеска с кобылой – ну ясно. Таверна.

– Слазь, – махом выскочил он из седла, – пойдем внутрь.

Пока его спутник привязывал лошадей, Валера спустился на землю. Медленно. Плавно. Будто бы старик. Вздохнул. И прихрамывая попёрся за Чизманом.

Программист лихо вышиб дверь ногой. Завалился внутрь, поглядывая по сторонам. Было темно. Он стянул очки. Зыркнул ещё раз.

Было пусто. Слишком пусто. Даже хозяина не было.

– А ну! – Чизман сорвал дробовик с плеча. Грохнуло. С потолка посыпалось сено и щепки. Стало светлее. Кто-то тихо вскрикнул.

Программист повернулся, освещаемый лучами солнца. Будто бы ангел с ружьем, спустившийся с небес. И прищурился в сторону стойки. Рывком бросился туда, выдернул оттуда тетку. Мятый грязный фартук, чепчик. Немного полная и жутко перепуганная.

– Эй, не трогай её! – воскликнул Валера, но ничего не сделал. Так и стоял. Чизман фыркнул в его сторону:

– Отвали. Успеешь ещё жениться, – усмехнулся он, – итак, дорогуша… – его рука крепко держала женщину за шиворот, – скажи-ка мне, где у вас тут заседает самый крутой?

– Чего? – выпалила та, – не понимаю…

– Самый главный кто. Кто сила, кто управляет всем, а?

– Староста.

– Какой ещё староста, дура? Кто над ним? – на мгновение задумался, – или не так…. Над кем никого нет?!

– А-а-а, – простонала та, извиваясь, – Король! Король! Выше только боги!

– И где король?

– В Каменоре! Там он правит, в Высоком Замке.

– Ты видела его?

– Короля? – та аж обомлела, – нет!

– Ясно. Где Каменор?

– Туда, – ткнула рукой трактирщица, – дорога кругами идет, а через поля быстрее будет.

– Вот и умница, – Чизман отбросил несчастную прочь, – отходим! – это уже Валере бросил. И вновь ударил ногой дверь. А там стояла толпа.

Крестьяне окружили небольшой дворик у входа. Все с вилами, топорами. Факелов только не взяли – солнце ещё. И во главе тот седой дед.

– Окстись, сила нечистая! – завопил он, аж слюни полетели. Кулаком потряс. А толпа одобряюще загудела.

– Так, – грозно буркнул Чизман, срывая с плеча дробовик, – пошли нахрен отсюда! – и передёрнул затвор.

Один мужик ойкнул и побежал. Остальные стояли столбом. Молчали и нервно перемигивались. Лишь убегающий топал, поднимая пыль по сельской дороге.

– Мирные, значит, – программист прищурился и через плечо глянул в недра таверны, – там есть другой выход?

– Не знаю, – прошептал Валера. Эти местные перепугали его. Он вдруг понял, что если б не Чизман – парня бы уже разорвали.

– Ладно, – пожал плечами программист. Повернулся и снес одним выстрелом самого ближнего к нему мужика. Тот рухнул как подкошенный.

К трусу в поля убежала сразу половина. А оставшиеся выставили вперед вилы. Но уже не были такими уверенными.

– Ух, сила нечистая! – просипел кто-то.

– Я…. – Чизман обвел их дулом дробовика, – Я не просто нечистая сила, – он вытащил из кармана очки. Надел на нос и задрал голову, – Я сам дьявол.

Он вскинул ружье. Грохнуло трижды. Один мужик свалился. Другой сбежал прочь – программист промахнулся. А третий выстрел вообще ушел куда-то в воздух, над головами собравшихся.

И всё. Люди бросились в рассыпную. Староста рухнул наземь, хватаясь за сердце. Чизман брезгливо перешагнул через него. Валера потащился следом, держась хвостиком. Кто-то попытался ткнуть вилами в программиста. Исподтишка, прячась за телегой. И получил пулю в лоб.

– Что, не боитесь меня?

– Да не убоимся мы зла, потому что хранит нас…. – в полный голос запричитал кто-то из-за угла таверны.

Не договорил. Чизман вынул гранату и швырнул в ближайший сарай. Грохнуло. Полетели доски и курицы. Сено вперемешку с перьями взмыло в воздух над деревней.

И под этим дождем, твердо шагал программист, махая во все стороны дробовиком. За ним, бледной тенью, крался Валера. Он бы вытащил пистолет, чтобы если что отбиться…. Да только тот выскользнул из-за ремня и болтался где-то в джинсах. Парень держал его через карман, пригибаясь к земле. Только бы не потерять.

Чизман прошел через деревню. Этакий победитель. Люди прятались от одного его взгляда. А он улыбался.

Коней у них, правда, увели. Так что двое, вышедших из леса, скрылись в полях.

И этих краях их действительно запомнили надолго. А ещё молились. Молились, чтобы из леса больше никто не выходил.

А пока жители деревни отходили от произошедшего, маленький отряд прошел через поля и скрылся в небольшом лесочке.

Там Валера наконец-то смог догнать Чизмана. Когда тот плюхнулся возле большого дерева. Программист залез в сумку. Достал пару протеиновых батончиков.

– На, – полетел один из них в сторону парня. Тот схватил его и покрутил в руках.

– Чего крутишь? Забыл, как открывается?

– Чего-то не хочется, – нервно сглотнул парень, опускаясь на землю. Он запыхался, устал, но самое главное – всё ещё был в шоке. Его буквально трясло. Ещё бы – почти половину деревни перебили. Взорванные сараи, убитые мужики…. Тут как бы совсем не чокнуться. Да и пистолет в штанах потерялся. Только сейчас смог вытащить. В карман на толстовке засунул.

– Ты б поел. А то потом некогда будет, – хмыкнул программист и разорвал обертку, – мы тут выживаем вообще-то, а не на туристическую программу приехали.

– У меня до сих пор перед глазами стоят…

– Не стоят, – вдруг отрезал Чизман.

– Почему? – Валера опешил. И, правда, не стояли. Странное было чувство – вроде и люди погибли, а вроде бы и…

– Это потому, что это не наши, – буркнул программист, – чужеродные. Были б обычные современные людишки – ты бы уже исстрадался. А тут всякие неопрятные, дикие. Чего их жалеть – вон сколько во всяких фильмах и играх накрошили.

– Значит, это поэтому ты…

– Что я? Да брось, – жуя, махнул программист, – как их серьёзно воспринимать? Это ж какой-то сюрреализм. Крестьяне с вилами, рыцари в доспехах, тьфу. Может, ещё эльфы какие вылезут, а? И ты серьезно переживаешь за них? Наплюй и меньше думай. А то наплетешь себе переживаний.

– Не знаю, – буркнул Валера. Открыл батончик и начал жевать. Вяло так.

Чизман тоже жевал. Торопливо. И поглядывал по сторонам.

– Эй, студент. Ты по дерьму не специалист случаем? – бросил он.

– Нет, – Валера поперхнулся.

– А то вон кучка лежит. Свежая вроде. Это не медвежье ли?

– Не знаю, – стало жутковато что-то.

– Тогда валим прочь. А то и медведи у тебя перед глазами стоять будут. С жалостливыми мордами.

Программист поднялся и, закинув сумку на плечо, рванул вперед. Отбросил в сторону пустую обертку.

– А мусорить обязательно? – давясь остатками, пробормотал Валера. Он почти половину батончика засунул в рот. Тот был сухой и твердый. Парень чуть слюнями не захлебнулся.

– В кого такой правильный? – Чизман надменно фыркнул, – подбери и ищи ближайшую помойку. Найдешь – сообщишь.

И потопал дальше. С важным видом. Парень огляделся и почесал растрепанную башку. Ни помойки, ни урны тут явно не было.

Так что среди цветов и молодой травки осталась валяться пустая смятая обертка. Свою Валера сунул в карман. К пистолету.

Они вышли из леска и потащились прямо по пшеничному полю. Колосилось вокруг них жёлтое море. Солнце слепило с небес. Такое яркое и светлое, совсем не то, что в городе. Да и небо было чистым и безоблачным. Луга зелёные такие вокруг были, местами рощицы темнели. И ничего от цивилизации. Ни разрезающих зелень проводов, ни торчащих вышек, ни труб на горизонте, испускающих свинцовые облака.

Валера вдохнул этот дивный свежий воздух. Это был совсем другой мир. Чистый, светлый и не загаженный. Парень даже обогнал программиста, засмотревшись на местные красоты. Ему вдруг захотелось рухнуть в эту пшеницу и взглянуть в небо, щурясь от яркого солнца.

И он полетел. Это Чизман со всей дури схватил его за воротник и толкнул прямо навстречу колоскам.

Пшеница оказалась жесткой. Стебли сильно кололись, цеплялись за одежду. Ещё и пыль или пыльца какая-то попала в нос. В рукав набилась мокрая земля.

– Тихо… – рука программиста вжала его лицо в грязь. Прямо к пшеничным корням.

– Там пачка тащится по дороге, – прошипел он, – заткнись и сиди тут.

Хватка его ослабла. Валера поднял голову. Среди стебельков виделись всадники. Отряд мчался по дороге рядом с полем. Флаги мотылялись, кони стучали копытами. Лязгали латы.

– Это всё тот, что сбежал. Сдал нас, гнида, – просипел Чизман, – мочить их надо. Всех без разбору.

Отряд умчался к деревне, к клубам поднимающегося дыма. Или им было по пути, или они ехали прямо туда.

– Пошли, – тряхнул его программист, – скоро нас будут искать. И хорошо бы, чтоб не нашли.

Они спешно бросились к лесу напротив поля. Валера ломился, как лось по снегу. Падая, спотыкаясь об кочки, чуть ли не вставая на четвереньки. Типичный современный человек, убегающий в панике.

А Чизман бежал красиво. Грациозно, будто бы благородный олень. Держа осанку, не сбиваясь с темпа. Буквально паря над землей.

Поэтому до леса он добрался первым. И уже потом его догнал студент. Врезался в дерево и, обняв его, сполз вниз.

– Ух, – выдохнул он.

– Чего упал? – бросил ему программист.

– Ну, добрались. До укрытия.

Вместо ответа Чизман ткнул пальцем ему за спину. Валера оглянулся. По золотому морю шла тёмная полоса. Там, где они примяли пшеницу к земле. Всё стало ясно.

Тяжело вздохнув, Валера поднялся на ноги и поковылял за спутником. Этот день обещал быть очень долгим. Очень долгим.

Лес был редким. Всюду корни торчат, Земля местами голая. Сквозь стволы деревьев было видно поля и дорогу.

Программист шагал вперед. Полный внутренней решимости. Зачем он шёл? Куда он шёл? Почему он шёл? Надо было бы задаться такими вопросами. Но Валера думал совсем не об этом. А о том, как же он задолбался. В городе он за целый месяц столько не ходил. Его максимум был пройти пару-тройку остановок. Больше – сразу на автобус. А тут пешком по густому лесу, потом вдоль дороги, через кусты, затем эта деревня, поля, опять лес, но хотя бы не такой густой. Ещё чуть-чуть у него ноги откажут!

– Эй, у меня идея!

– Дай угадаю, – Чизман поднял палец вверх и медленно повернулся, – оставить тебя здесь, в лесу? Чтобы ты меня не отвлекал?

– Нет, – отмахнулся Валера.

– Тогда не интересно, – программист вновь поспешил вперёд.

– Да погоди ты! Почему бы нам не прикинуться местными, а?

– Местными?

– Ну да! Украдем одежду, переоденемся…

– Ты свое лицо видел? А их грязные рожи?

– Так можно и лицо намазать грязью!

– Ха! И будешь таким же, только с грязной мордой. Сам не понимаешь, чего несешь.

– С чего бы это?

– У тебя типичная мордашка современного парня. Чистая кожа, никаких угрей, шрамов, пятен. Небось, ещё всякими гелями и лосьонами пользуешься…

– Сам-то! – гневно воскликнул Валера. Его спутник куда пристальнее следил за собой. Одна только прическа чего стоила. И борода холеная. Мелированная.

– Я не пытаюсь выдать себя за деревенщину. Я современный человек. Венец эволюции. С пушкой в руках и гордым взглядом, – зашелся Чизман, – у меня всё схвачено и я разберусь со всеми, кто мне помешает. Потому что я здесь главный. И прикидываться всяким отребьем мне ни к чему.

– Блин, и что мы будем всё время так мчать вперед?

– Мы мчим вперед, чтобы как можно быстрее вернуться туда, откуда мы прибыли. Еды у меня не так много, у тебя вообще нихрена нет. А жрать местную дрянь – себя не уважать. Так что чем быстрее окажемся в мире уютных ресторанчиков, – тут программист бросил брезгливый взгляд на одежду парня, – и дешевых химчисток – тем лучше.

– Ага, – гневно фыркнул Валера, – или попадемся к этим самым дикарям. Мой план хотя бы втереться в доверие. Может, не придётся бегать и устраивать всякое.

– Втереться в доверие? То есть, приходишь ты такой к этим…. Да, хотя бы к крестьянам! Руки у тебя не в мозолях, слабый и хилый, лицо ухоженное. Зато робу ты украл у кого-то. Мест не знаешь, традиций не знаешь, нихрена не знаешь. И бах, стал своим. Молодец, иди попробуй! – Чизман рванул вперёд.

– Можно представиться иностранцем! – пришлось спешить за ним.

– Сколько местных стран ты знаешь?

– Из далекой глубинки?

– А чем это отличается от того, что ты скажешь: «здравствуйте, я из двадцатого века»? Так же в клетку запрут и будут прутом раскалённым в задницу тыкать. Не для меня такие наслаждения.

– Тьфу, ты, – отмахнулся парень, – мы же знаем хоть свою историю. Фильмы всякие там, да допросим кого-нибудь!

– Даже если бы я захотел, – упорно гнал вперёд программист, – на это ушло бы слишком много времени. Мы справимся с лихого наскока.

– И почему ты в это так веришь, – пробормотал парень, тащась следом. Они ничегошеньки не знали об этом мире. Даже не знали о том, как попали сюда. Но Чизман почему-то верил, что знает как выбраться. И судя по всему, этот путь был очень кровавым.

Может быть, это было не по душе Валере. Но вот выбора у него не было. И эти двое продолжали шагать по лесу.

Впрочем, сам парень прекрасно понимал одну истину. Останься он один, это была бы катастрофа. А с Чизманом было куда легче. Его решимость совсем не оставляла времени впасть в отчаянье. Какое тут ещё отчаянье, когда надо бегом бежать следом.

Рощица резко закончилась. Впереди был большой луг. А за ним ещё один лесок. Стоя на кромке у пышных кустов, Чизман поглядел по сторонам.

– Так, быстро мчим и прячемся, – коротко скомандовал он.

– Окей, – буркнул Валера и шагнул в пышную траву.

– Стой, – программист грозно прищурился. Парень огляделся по сторонам. Никаких всадников, путников или ещё кого-либо. Пустые дороги, пустые луга и поля. Всё чисто.

Но его спутник смотрел совсем не на окрестности. Он вглядывался в небо.

А там появилась едва заметная черная точка. Точка увеличивалась. И махала крыльями.

В чистом и безоблачном небе парил орёл. Хотя это был такой жирный орёл.

– В укрытие, – бросил Чизман и прошуршал в кусты.

– Это просто птица, – махнул рукой Валера. Очередной грозный взгляд. Со вздохом парень тоже зашуршал листвой, залезая в гущу веток.

Птица приближалась. Уже не точка и не галочка. А вполне видимый зверь. Эта тушка махала крыльями. Заворачивала круги над полями.

– Наверное, сусликов ищет.

– Хорошие из нас суслики, – фыркнул Чизман.

Орёл подлетел поближе. Тут то и стало ясно, что это не орёл. Совсем не орёл.

Мощная туша с крыльями. Четыре лапы, хвост не птичий, а вполне такой львиный. Башка здоровая. Да размером с кукурузник. А ещё на этой туше кто-то сидел. И пялился вниз. На поля.

Нарезав над ними пару кругов, неизвестный удалился прочь.

– Что это было? – прошептал Валера.

– Орёл, – бросил в ответ Чизман, поднимаясь на ноги, – ну-ка быстро вперёд, суслик!

 И помчал через луг. К очередному лесочку. Студент поспешил за ним.

– Чизман, это что грифон?!

– Обычный орёл. Такие тут орлы просто.

– Да я же видел! У него и тело, и всадник был.

– Наверное, показалось.

– Мы что в игре какой-то?! В варкрафте?! – продолжал пыхтеть Валера.

– Ага, то-то у тебя уровень над головой, – бросил через плечо Чизман, – сейчас вот отстанешь, и будут тебя ганкать злые гоблины.

– Я же серьезно! Неужели ты не видел?

– Забей, студент. Беги, пока ноги держат, бей пока руки есть, – отмахнулся программист.

– Меня уже и не держат, – простонал Валера. Но продолжал бежать. Ибо среди луга он был, как тот самый суслик.

Домчались они быстро. Прорвались сквозь кусты. Теперь их с воздуха не заметят.

– Раз ноги не держат, – заметил Чизман, глядя на своего запыхавшегося спутника, – падай мешком и жди когда медведь тебя сожрёт.

– Спасибо за совет, – прошипел Валера, – но я лучше потерплю.

– У тебя ещё второе дыхание есть.

– Может, оно уже наступило…

– Тогда третье.

– А такое есть?

– Вот когда этот орёл на твою задницу нацелится, сам увидишь. Пошли.

Опять они зашагали вперед. Опять по корням и траве. Вновь под сенью деревьев. Создавалось чувство, что они так и будут идти и идти….

Глава третья. Полевая вылазка.

У него был домик. Небольшой, прямо посреди огромного поля. Поле тоже было его. Правда, часть урожая забирал местный лорд, но это было куда лучше, чем горбатить спину в городе. Здесь была свобода. Вредители доставали, правда. Жрали урожай пока он созревал, потом жрали его в амбаре. Все эти крысы, суслики, насекомые. Тьфу, на них. Иногда ещё боги гневались, дождя не было целыми неделями.

А так жизнь его удалась. Такая мирная, тихая. Даже и войн никак не было в округе. Сплошная благодать. Собирай урожай, продавай урожай. Плати подати. Всё просто. Никаких проблем. Так и жил год за годом.

До той поры пока сдуру не потянуло его на приключения. Отправился не в привычный Рейчкорд, а в другую сторону. На запад. Проходил через незнакомую деревушку – а там случилось чего-то! Куча народу, всюду жгут что-то. Дома крушат. Подумал было, что война пришла. Присел за сараюшкой. Подглядеть. А это свои. Рыцари и монахи какие-то с ними. Творят всякое – хаты жгут, тела людские стащили в кучу. Все в каких-то масках. Чертовщина.

Тут ещё из сарая вывалился местный. Прям на него. Весь в каких-то пятнах, бормочет чего.

Тут-то и не выдержал. Сбежал прочь. В свой домик. Даже повозку бросил. Пока шел дурно стало. Голова кружится, в глазах темнеет. Слабость какая-то. Даже сознание терял. Но ничего. Это от страха всё.

Но дошел. Добрался до кровати, так и упал. Уснул махом. А на следующий день уже умер.

Теперь Валера лес просто ненавидел. Что угодно – только не проклятый лес. Раньше любил по грибы ходить, ягоды собирать ездил. На пикники всякие. Весело, круто.

Но сейчас не поехал бы. Ни за что. К черту этот лес. Нагулялся. Аж тошнило. Лесной запах, торчащие ветки. Паутина в лицо. Корень под ногу попался – опять чуть не повалился. А Чизман снова смеялся бы. Ему-то хорошо, привычно.

Надо было бегать по утрам. И на физкультуре не филонить. Честно круги нарезать, зарядку делать. А не сидеть по углам, ожидая окончания пары. Только вот толку? Теперь единственным шансом было идти за программистом. Или кто он там. Иначе отсюда не выбраться. Ладно, крестьяне. Ладно, рыцари. Но грифоны-то откуда тут? Может, ещё драконы вылезут? Или орки какие? Катился бы этот мир куда подальше. Пусть это фэнтези остается в книгах и фильмах.

Хотя, может быть, от усталости ему показалось. Орёл, да орёл. Даже вон Чизман сказал…

А тот вдруг обернулся. Валера даже опешил, подумал, что вслух уже бормочет.

– Хм, за нами погоня, – процедил программист. Парень испугано обернулся. Но никого не увидел.

– Где?!

– В небе.

– Там… – он проверил ещё раз. Вроде никого не видно, – нет никого.

Только облака были. Большая свинцовая волна катилась по небу вслед за ними. И довольно быстро.

– Вон. Грозовой фронт идет. Будет ливень, – Чизман сплюнул, – надо прятаться. Эх, время потеряем…

– Ух…. Надо, – Валера обрадовался, – отдохнем хоть.

– Отдыхать дома будешь.

Позади в тучах что-то мелькнуло. Вскоре загрохотало.

– Быстро его несёт.

– Так мы же в лесу. Спрячемся вон под ветками.

– Часто раньше в ливень под ветками прятался? – поморщился Чизман. А затем зашагал к кромке леса, – вон там. Домик.

– Вижу, – Валера поморщился, – а вдруг там кто-то живёт?

– Выгоним, – процедил программист. И ринулся вперед. Парень поспешил следом.

Тучи надвигались. Грохотало так, что будто небо сейчас рухнет. Уже темнеть начало. Видно было даже, как вдалеке дождь хлещет по земле, поднимая пыль. Даже деревья пригибались под мощными струями.

– Ух, поторопись, – прорычал Чизман. Он ускорился. А Валера уныло ковылял следом, отставая на метров десять.

Промчавшись по полю, словно стрела, программист ногой вышиб дверь и ворвался внутрь.

– А ну всем лежать! – донеслось изнутри. Но выстрелов не было. И не выходил никто.

Кое-как добравшись до входа, Валера заглянул внутрь. Мелкий домик. Даже комнат нету. Кровать, печка, полки всякие, сундуки. Сваленные в кучу инструменты. Тачка. Всё вперемешку.

– Пусто здесь. Даже выгнать некого, – Чизман вдруг ухмыльнулся, – хотя, есть тут кандидат.

Снаружи совсем потемнело. Дождь ударил по домику. Молотил, как безумный. С крыши сразу же потекло. В распахнутую дверь, словно из ведра плескали. Вовремя же они успели.

– Так, кто тут у нас, – программист вытащил из сумки фонарь. И направил его на кровать.

 Валера тут же ойкнул. Там лежал труп. Весь почерневший, иссохший.

– Мда, – Чизман потыкал в него пальцем, – хозяин нас не побеспокоит. Хорошо он завялился. Хочешь мясца?

– Тьфу, ты, – воскликнул Валера, его чуть не вырвало, – совсем что ли?

– Ничего, прижмёт, и такое есть будешь. Поэтому надо быстрее решать вопрос с возвращением, – программист потянул за край простыни, заматывая тело.

– Бери другой край. Выкинем его на улицу.

– Зачем? Пусть лежит себе!

– И занимает удобную кровать? Ну, уж нет.

– Я помогать не буду, – парень со вздохом упал на стул, – ох, мои ноги…

– И толку от тебя, – фыркнул Чизман. Он рывком закинул тело на плечо и утащил его на улицу.

– А вдруг он заразный какой?

– Его проблемы. А вообще, студент, это мы с тобой заразные. У нас злостные бактерии устойчивые к простым антибиотикам. И мутировавшие вирусы. Всякие гриппы и герпесы, – пустился рассуждать программист, доставая из сумки батончики и бутылки с водой, – мы с тобой – бактериологическое оружие для местных аборигенов. Пусть они нас боятся.

– Ага, а вдруг у них что пострашнее есть?

– Не знаю как у тебя, а у меня закаленный иммунитет и все прививки. Единственное, что тут можно подхватить это расстройство желудка или гостей туда. Так что не пей сырую воду и не жри…. Вообще местного ничего нежри. А припрёт – готовь сам. Прожаривай до угольков – никаких стейков «well done».

– Надеюсь, у тебя хватит этих батончиков, – поморщился Валера, – эх, а в моем рюкзаке дошик был…

– Ну, в следующий раз попадай с рюкзаком дошиков. Вот, держи воду, – он протянул ему бутылку минералки.

– Спасибо, – кивнул парень. Отхлебнул. Тут и вспомнил, что его давно уже мучает жажда. Вода была тёплая и сильно газированная. Но это почему-то вернуло его в тот мир. Домой. Аж слезы накатили.

Дом…. Родной дом. Где асфальт, вкусная еда на каждом шагу. Компьютеры, телефоны…. Полиция, в конце концов. А тут дикий жуткий мир. Тьфу.

– Чего приуныл?

– О родных вспомнил, – сорвал Валера. И как-то сразу вспомнил. Потеряли его, наверное. Ищут.

– Ничего. Увидишь ещё, – Чизман бросил в окно пустую бутылку и повалился на кровать, – всё. Спим до утра. И мчим дальше.

– Подвинься тогда, – студент с трудом поднялся со стула. Ноги вообще не слушались.

– Ага. Кто трупы не таскал – тот на кровати не лежал, – ухмыльнулся программист. Но всё же кинул ему одеяло, – вот, постели на пол. Ты молодой, а я уже слишком стар, чтобы спать на досках.

– Слишком стар, – Валера фыркнул. Бросил грязное одеяло на ещё более грязный пол. Вроде бы оно просто рядом лежало и мертвеца не касалось…. Но всё равно было мерзко.

Чизман затащил к себе на кровать сумку и, обняв её, замолчал. Уснул, наверное. За окном буянил дождь. Куда-то там капала вода с крыши. Тянуло холодом. И кажется, тянуло отовсюду. Со всех щелей. Особенно со стороны двери. Хорошая будет ночка. Впрочем, это было лучше, чем спать под открытым небом.

Валера и сам не заметил, как заснул. Это в городе он полночи маялся, крутился. А тут бац – и всё.

С рассветом пришло оно – дерьмовое утро. Что это значило раньше? Ну, проснулся с перепоя. Или там проспал всё. Или когда кончился кофе, ничего нет на завтрак, а надо тащиться куда-то. Да просто, в конце концов – не выспался. Засиделся до четырех, а встал в пять. Вот раньше у Валеры было так.

Но теперь он понял. Дерьмовое утро, это когда в выбитую дверь заползает утренний туман. Промозглый воздух забирается под одежду. Всюду сыро, мерзко. Всё тело болит от забега по лесам. Ноет пустой желудок. А ты находишься в каком-то грязном средневековье и от растворимого кофе тебя отделяет пять сотен лет. Как и от всей цивилизации с её зубными пастами, горячей водой из крана, душем и прочим. И даже новости на мобилке не почитать.

 Чизман тоже проснулся совсем не в духе. С угрюмым лицом поднялся с кровати. Почесался. Вышел на улицу, помочился прямо на стену дома. Вернулся обратно. Весь такой же мрачный. Опять почесался.

Валера лежал на одеяле. И не думал вставать. Сил на это совсем не было. Просто лежал, пялился в никуда. Ну и попутно на край одеяла.

Там кто-то ползал. Такой черненький и мелкий. Муравей, наверное. Мелкий работящий муравьишка. Он полз вперед полный решимости. Искал пропитание для своего муравейника. Ему здесь было хорошо. Муравьям вообще везде хорошо. Лишь бы еда была и нормально. Ползают, исследуют. И ноги у них не болят.

Муравей подполз поближе и студент понял, что это не муравей. А ещё что их тут много. И они даже по нему ползают. А ещё кусаются.

– Блин, – заорал он, спешно отряхиваясь.

– Ты чего? – просипел Чизман.

– Да тут блохи или вши какие-то, мерзость.

– А ты думал. Тут стиралок нету. Тут даже не кипятят, – вяло переставляя ноги, ответил программист, – на, ешь, – бросил он очередной батончик. Как собаке кость.

– Спасибо, – так же хмуро ответил Валера. Так-то плевать на этого Чизмана. Пусть выпендривается. Но само их положение…. Этот мир, утро мерзкое и прочее. Вообще романтизм по поводу средневековья изначально глупый, а уж теперь пришлось прочувствовать всё на своей шкуре. Но, хотя бы блохи его не особо покусали. Или кто там был.

Снаружи всё было сырым. На траве блестели капли. Всюду лужи. А солнце только начинало жарить. Было ещё прохладно, но скоро станет жарко и душно. Их ждал ещё один самый лучший день.

– Ладно, пошли, – безрадостно процедил Чизман. Подтянул трико, застегнул мастерку. Вышел на улицу. Даже очки не стал нацеплять. Подкинул сумку на плечо и зашагал.

Вид у него был такой, что лезть к нему совсем не хотелось. Валера угрюмо потащился следом. Ему бы повезло, если б в пути встретилась парочка рыцарей. Тогда программист сорвался бы на них. А пока рвануть могло в любой момент. Так что парень молчал. Совсем. Даже старался не думать.

Природа вокруг особо не менялась. Поля, луга, леса, дорога, поля, дорога, перелесок, луга, роща, поле, дорога. Всякие домики торчали где-то вдалеке, их приходилось обходить, делая большой крюк. Овраги попадались. Приходилось спускаться вниз, перешагивать через речушку и подниматься снова. Одежда у них уже запачкалась. С обуви вообще грязь отваливалась кусками.

Но делать было нечего – только вперёд. Таков был путь Чизмана.

Ещё хорошо, что про них забыли, а по местным дорогам никто не шарился. Нет, путники были, но мало. Так пара-тройка человек. Телега, какая проедет. Совсем не то, что городские пробки. Хотя всё равно эти двое прятались в кусты при любом шорохе. И всё это без единого слова.

Валера стал этакой тенью своего спутника. Тот пригибается – и он пригибается. Тот лезет в кусты и студент следом. Всё в полной тишине. Так и тащились, наверное, с половину дня. Солнце уже в зените стояло, когда Чизман вдруг просто остановился. Прямо посреди небольшой рощицы.

– Привал, – бросил он. И повалился под ближайшее дерево. Достал из сумки пару батончиков и бутылку воды. Бросил Валере его порцию. Настроение у него было паршивое. Прямо видно аж. Мог взглядом просверлить. И ещё что-то было. Будто бы устал он. Это прямо удивляло. Неужели батарейка села?

Но спрашивать парень ничего не стал. Поэтому они молча жевали свои батончики. Вообще, как еда эти штуки были никакущими. Так, слегка забивали голод. Долго на них не продержишься. Но судя по всему больше ничего не было. У Валеры-то точно.

Программист быстро съел свою порцию, устало утер лоб. Тяжело вздохнул, а потом поднялся на ноги.

– Значит так. Тут река неподалеку виднелась. И крыши, какие-то торчали. Скорее всего, сейчас выйдем к городу.

– К городу? – Валера опешил, – я даже не видел.

– Надо не только в землю смотреть, студент, – бросил в ответ Чизман и закашлялся, – идем, – просипел, едва его отпустило.

Они вновь зашагали. Прошли через лес и поднялись на небольшой пригорок. К кучке невысоких кустиков. В их листве и укрылись. Глупо было сидеть в кустах посреди поля, но на дорогах стало слишком живо. Люди таскались туда-сюда, телеги катались всякие. Тут и до кустов-то, пришлось перебежками мчать.

Но, этого того стоило. Отсюда открывался хороший вид на широкую реку. Течение было медленное. Много отмелей. Песчаные наносы виднелись то тут, то там. А местами было довольно глубоко. Но переплыть можно было. При особом-то желании.

Через реку шёл каменный мост. Несколько арок, легкий изгиб. По нему-то и двигались все эти путники.

А уж за рекой был город. Средневековый. Прям как с картинки. Каменные стены, башенки всякие. Красные черепичные крыши домов. Флюгеры по ветру крутятся. Ворота мощные с решеткой. Рва не было. Но там и без рва всё солидно было.

В гуще домов торчал замок. Такая квадратная башня с зубцами. Даже сказать нечего – замок, да замок. Но для короля какой-то маленький.

Чизман покопался в сумке и вытащил бинокль. Небольшой, прямо как у всяких спец-агентов. Но время сейчас такое было, что плати деньги – и будет всё что угодно. Особенно в Америке. Так что Валера лишь хмыкнул, оценив такой прибор.

Программист долго разглядывал окрестности города. Что-то считал, прикидывал. Хмурился. Морщился.

– Так, ждем ночи, – выдал он в итоге.

– Дай гляну, – не удержался Валера.

– Что ты… – начал было Чизман, а потом сплюнул и протянул бинокль парню.

И тот сразу же направил его на город. Кратность была огромная. Даже бородавки на носу у прохожих было видно.

С одной стороны, разглядывать такой вид было прикольно. А с другой – ничего такого там не было. Особенно, если любишь всякие фильмы и игры про средневековье. Ну, кладка каменная, мох. Бойницы, зубцы. В стальных нагрудниках какие-то ребята бродят. С луками. Маячат из башенки в башенку. По крышам птицы скачут. В одном мансардном окне чья-то башка кудрявая торчит. Где-то между домами белье на веревке болтается. Улиц видно не было, но там наверняка грязище и помои. Курицы носятся. Валера бы удивился, если б было иначе.

К тому же из ворот только что выбежала коза. Там, кстати, стража стояла. Целых пять человек. Точнее не стояла. Наоборот. Что-то трясли с прохожих, докапывались к возницам. Даже в телеги залезали, раскидывая всякие тряпки в стороны. И с самих ворот тоже выглядывали местные стражи. В общем – это уже не деревня была. Просто так не заедешь.

Нужно ждать ночи. В этом парень был согласен с Чизманом. Хотя он бы вообще не стал туда лезть. Даже в темноте.

– Держи, – протянул он бинокль программисту.

– Оставь пока себе. Я отдохну малость, – вяло пробурчал тот. Бросил сумку под голову. Закатал рукав – там были модные электронные часы. Выставил на них будильник. И закрыл глаза.

– Следи за местностью. Чтобы никто не подкрался, – пробурчал он, – на ворота поглядывай, что там творится. Если что – буди.

– Хорошо, – ответил Валера. В принципе, всё логично. Мало ли, кто в эти кусты сунется? Так что следовало смотреть в оба. Вот только надо по очереди караулить, но спорить особо не хотелось. К тому же Чизман уже заснул. Вообще, почему у него часы не сгорели? Мобильник, вот совсем откинулся.

Парень даже достал его из кармана. Потыкал в кнопку. Но никакого толку. Мёртвый экран. Ну и хрен с ним.

На воротах была всё та же движуха. Люди тащатся, стражники досматривают, курицы бегают. Ничего особого. По стенам патруль неспешно ходит. Флюгеры крутятся. Голуби на крышах сидят.

Всё это было интересно первые полчаса. Потом надоело. А потом и вовсе стало напоминать считание овец. Валеру начало клонить в сон. Он пытался отвлечься, но помогало плохо. Вся эта усталость, плохое утро….

Приходилось держаться изо всех сил. Прямо напрягаться, чтобы не уснуть.

Вскоре солнце начало клониться к закату. Так что народ повалил из города. Но это было тоже самое, только в другую сторону. Опять досмотр, опять бегающие козы…

Ещё и темнеть начало. Так что парень припал головой к стволу деревца, а потом отрубился.

В этот раз ему даже сон приснился. Гулял он по набережной, потом по улочкам. Зашел в Макдональдс. Перекусил. Потом сел в автобус. Именно сел. Вытянул ноги, попивая колу из стакана. И ехал, ехал по городским улицам. Мимо цветастых автомобилей, пешеходов и ярких вывесок. Только вот у водителя что-то там начало противно пищать. А тот и не замечал.

Ну а потом это всё исчезло. Городская улица, автобус. Бах и полный мрак.

– Сказал же тебе – смотри, – прошипел ему злобно Чизман. В темноте его едва было видно. Было реально темно. Особенно после такого сна. Сквозь листву виднелись огоньки города. Слабые, едва заметные трепещущие отсветы. Всё-таки до электричества было ещё далеко.

Они вылезли из кустов. Луны на небе тоже не было. Только звёзды. Валера поднял голову и замер. Другие они были. Совсем. Будто бы непонятная мешанина. Глаза пытались найти знакомые контуры, но их не было. От этого стало как-то неуютно. Вроде бы мелочь, а на деле прямо внутри что-то замирало. Чужие звёзды. Надо же.

– Пошли уже, – голос у программиста был усталый. Будто бы он и не спал. Лица видно не было. Только силуэт. Вот за ним Валера и направился.

Они медленно спустились к реке. Мост был пуст. И фонарей на нём не было. Что было им на руку. Быстро перебежав на другую сторону, двое направились к городским стенам.

– К воротам не пойдем. Залезем через стену. И главное – веди себя тихо.

– Хорошо, – ответил Валера, – а я уж думал, ты весь город перестреляешь.

– Если надо перестреляю, – отрезал Чизман и вдруг замер.

– Тихо. Там часовой.

– Темно же, – пожал плечами Валера, – он нас не увидит.

– Ещё как увидит. Так что присядь и замолкни.

Стражник прошел по верху и скрылся в башенке. Они вновь бросились к стене. Укрылись у основания.

Программист залез в свою сумку и вытащил оттуда небольшую кошку и верёвку. Складывалось ощущение, что эта сумка у него волшебная. Всё там было.

Отбежав от стены, Чизман ловко раскрутил крюк и закинул его между зубцов.

– Жди тут, – коротко бросил он. Привязал к концу веревки сумку, – как скомандую – забирайся, понял?

– Угу.

И программист полез наверх. Быстро, ловко. И как-то привычно. Легко оказался наверху и перелез через зубцы. Скрылся с виду. Потом вновь высунулся. Подхватил верёвку и потащил сумку к себе. Вскоре и та оказалась наверху. А потом стало тихо.

Валера ждал. Потом ещё подождал. Но ничего. Тишина. Хотя звуки-то были. Журчала река. Ветер шумел. Из города что-то долетало. А вот сверху ничегошеньки. Будто бы пропал Чизман.

На парня накатила паника. Он один. Посреди чужого мира. Возле чужого города. Ещё и ночью. Как тут не испугаться. Так что он решил действовать.

– Чизман! – тихо позвал Валера. А в ответ ничего, – ты где? – чуть повысил голос. Ноль внимания.

– Не бросай меня! – уже надрывно взвыл он. И тут сверху отозвались.

– Кто здесь? Ну-ка назовись! – грубый голос. Внимание парень привлек. Но совсем не то. Поэтому пришлось вжаться в каменную кладку, чтобы не заметили.

И не зря. Стало вдруг светлее. Кто-то высунулся, перегнувшись через зубец. И махал во все стороны факелом, выглядывая чужака.

Валера буквально с дрожью поднял глаза. Чья-то башка в латной каске. И рукавицы стальные. Вот-вот заметит, гад.

Стражник ещё сильнее высунулся, чтобы оглядеть подножье стены. А потом полетел вниз. Хрусть. Ткнулся своей каской в землю, кувырнулся и затих, скатившись с насыпи. Там и замер.

– Этот на твоей совести, – бросил ему сверху Чизман, – лезь давай.

Рядом упал конец верёвки. Лазить Валера не умел. Но жить захочешь и не на такое пойдешь. С трудом, упираясь в стену, но поднялся.

– Моя бабушка залезла бы быстрее, – фыркнул Чизман, сматывая трос. И вдруг закашлялся, – пошли уже, – просипел он.

Но назло ему, с одного конца стены появился неяркий свет. Кто-то распахнул дверь башни.

– Ганер! Ты где там, падлюка!? – завопил кто-то в темноту, – Я ссать хочу!

– Твою… – прошипел программист и, схватив Валеру за рукав, потащил его в другую сторону. К противоположной башне.

– Опять там болтаете!? – не унимался несчастный.

– Да вышел он! – это уже другая дверь распахнулась, – нет его.

– И куда ж он делся?!

– А я почём знаю? К тебе шёл!

– Ганер! Ты уснул что ли?! Щас я тебе дам! – кто-то пошёл по стене. Прямо на них. С факелом в руках.

– Похоже, придется валить весь город, – процедил Чизман, – доставай свою пушку…. – и тут же зашикал, пытаясь подавить приступ кашля. Не получилось. Его буквально пополам согнуло. Аж на колено присел.

– Кто там?! – сразу же отреагировал стражник.

– Телега, – вдруг просипел программист, приподнимаясь, – там, у стены. Прыгай туда.

И бросился вниз. Валера сжал кулаки и махнул следом. Стена была невысокая. Так метра три-четыре. Как со второго этажа прыгнуть. Ещё и повозка эта. Ничего особого – не разобьёшься.

На их счастье в телеге было сено. Шмяк-шмяк и двое скрылись от чужих глаз.

А наверху безуспешно искали Ганера.

– Да нет его! – заорал один из них, – бей тревогу! Пропал мужик!

– Тут кто-то был! Говорю тебе, – два факела встретились. Кто-то догадался посветить вниз. Ну и увидел тело.

– Эй! Вон он лежит! Внизу!

– Брат, сюда залезли! В городе убийца! Ассасин! – завопил стражник. Факела разбежались.

Тут же из сена вывалился Чизман. Следом выбрался Валера, отплевываясь от прилипших травинок.

Программист отряхиваться не стал и помчался по улице. Пришлось его догонять. Их кроссовки почти не издавали звука. Зато забегавшие вокруг стражники отстукивали по брусчатке, будь здоров. Так, что их было слышно издалека.

Другое дело, что патрулей было слишком много. У городка улиц было всего ничего. И все они заполнились факелами. Туда-сюда носились ничего не понимающие мужики. Искали ассасина.

Чизман затянул Валеру в переулок, между какими-то ящиками. Здесь было сыро и дурно пахло. Ещё крысы где-то пищали. В современном городе крысу редко встретишь. А чтобы они так нагло о себе заявляли – уж тем более. Тут же чуть ли не за пятки кусали. Программист вновь расстегнул сумку.

– Ну что? Сейчас мы им устроим, – голос у него был какой-то вялый совсем. Ещё и сам пошатывался немного, – вот только достану дробовик…

– Может, не надо? – пробормотал Валера, – ну их! Спрячемся где?

– И где ты спрячешься? А?

– Да вот, – огляделся парень. За ящиками была какая-то лестница, – давай вон лестницу к окну приставим и залезем наверх.

Тот задумался. Постоял, тяжело дыша. Оценил обстановку. И без слов схватился за лестницу.

Вместе они быстро приставили её к дому. Чизман полез первым. Добрался аж до крыши. Хотя там два этажа – высота не особая. Валера следом.

Программист уже подобрался к мансардному окошку. Покопался там и легко распахнул его.

– Быстро ты, – прошептал парень.

– А чего тут? Это тебе не пластиковые окна, – отмахнулся тот, – лезь внутрь.

Они скрылись в недрах здания. А внизу бродили стражники. Всё ещё в поисках своего ассасина.

– Значит, пересидим тут, – тяжело дыша, просипел программист, – потом в замок. И разберёмся с этим королём…

А потом он рухнул на пол.

– Эй, ты чего? – воскликнул Валера. Но это была не главная проблема. В соседней комнате зажёгся огонёк. Свет его пробивался через щель в двери. Парень ругнулся и вытащил из кармана пистолет. Он уже забыл, как им пользоваться. Вроде где-то предохранитель был. И курок надо взвести. И вообще что теперь делать-то….

Дверь распахнулась. На пороге стоял толстяк в ночнушке и дурацком колпаке. В руках его была лампа. Огонёк едва горел.

– Господа, – сонно пробормотал он, – у меня нечего красть! Я и сам бы рад нажиться на чем-нибудь, но этого не позволяет мне воспитание! Я нищий алхимик! Прошу вас!

– Заткнись, – прошептал Валера, направляя на него пистолет, – сядь вон в кресло! – как можно зловеще приказал он.

– Хорошо, хорошо. Что это у вас? Какая-то штука? – толстяк затараторил, – ох, тут тело. Это ваш друг? Или враг?

Он неуклюже плюхнулся в кресло. Обречённо стащил колпак с головы. Показались кудрявые рыжие волосы.

– Знаете, у меня действительно ничего нет. Но я могу помочь! Я в какой-то степени врач. Специалист! Если вы ранены…

– Тогда посмотри что с ним.

– Хорошо, хорошо, – алхимик наклонился и принялся осматривать Чизмана. Покрутил голову, зачем-то расстегнул мастерку. Задрал футболку.

– Дивный наряд, – пробормотал он, – нужен ещё свет! Позвольте, я принесу свечи…

– Сиди, – Валера подошел к лежащему программисту и запустил руку в сумку. При этом держа толстяка на мушке. Тяжело было – следить за ним и на ощупь искать фонарь. Так это что? Пальцы нащупали холодную сталь. Дробовик? Нет, вот он. Мушка, тонкий ствол. Автомат Калашникова? Изогнутый магазин – точно он. А это? Круглая, металлическая… Граната? И ещё одна? О. Вот и фонарь. Решив не думать о содержании сумки, парень нажал кнопку. Стало светло.

– Ох, magius! – выдохнул алхимик, – так гораздо лучше! Посмотрим, – он оттянул веко, посмотрел на зрачок. Закатал рукав. Пощупал запястье. А потом резко отпрянул.

– Пятно! На груди! Видишь! Вон, черное! – испуганно завопил он, – это Vilgefortztus pestis! Вельгефорцкая чума!

– Что? – изумился Валера.

Чума! Это ж из средних…. Блин, точно. Забыл совсем, где они. Конечно, в таком месте обязательно будет какая-нибудь зараза. Бросило в холодный пот. Куда же он без этого Чизмана-то…

– Так! Быстро делай с ним что-нибудь! – завопил парень.

– Хорошо, хорошо! – замахал руками толстяк, – я сейчас возьму отсюда, – он ткнул на шкаф, – Ammonium carbonate – соль нашатыря. Она поможет. Пробудит.

– Давай-давай!

Алхимик залез в шкаф и вытащил жестяную коробочку. Поднес её к лицу Чизмана. Тот резко выдохнул и вскочил на ноги. Но тут же рухнул на пол. Судорожно вцепился в сумку.

– Тихо, это врач, – бросил ему Валера, не сводя пистолет с толстяка.

– На кой мне врач?! – процедил программист.

– Вы больны, сударь, – мрачно ответил алхимик, – у вас Вельгефорцкая чума. Сожалею.

– Чума? – выдохнул тот, – с какого перепугу?

– Ну, – замялся толстяк, – вы не прикасались к мёртвым или быть может ещё живым людям, которые покрыты тёмными пятнами?

– Блин! Я же говорил, что тот труп заразный, – воскликнул Валера, – тот в домике.

– Проклятье, – программист оскалился, – да меня не должны брать болезни! У меня прививки! От всего!

– Что это? – недоуменно спросил толстяк, – я никогда не слышал…

– Это когда организм учат бороться с бактериями, которые вызывают болезни, – пояснил Валера, – что и даже от чумы есть?

– Да. А ты вообще не умничай, – программист полез в сумку за оружием.

– Бактерии? Вызывают болезнь? А! Это вы о миазмах, да! Если ввести человеку гной от другого, то он перестает болеть. Да, точно. Слышал про такое, – толстяк заходил по комнате, – но это здесь не причём.

– Почему? – поморщился Чизман, держась за грудь.

– Потому, что ваш покорный слуга, имеет честь сделать величайшее открытие в этой проблеме. Об этом ещё никто не знает! Но я! Я нашел, что вельгефорцкая чума это magicae effectus. Она не зависит от миазмов или как вы говорите бактерий. Она вызывается магией! Это что-то вроде проклятья!

Глава четвертая. Алхимик.

Ему было тридцать пять. Он был толст и очень ленив. Как иначе-то? Ведь раньше всё ему давалось легко. Был у него один покровитель. Наставник… Ровно до тех пор, пока покровителя не отправили на костер. Еще бы – обещал вылечить королевскую дочь, а в итоге отправил её на тот свет. Хорошо, что его ученика трогать не стали. Поэтому Пьер легко и просто сбежал из страны. Так, на всякий случай.

И кто такой Пьер теперь? Никто. Нищий ученый, каких десятки. Скитался по миру в поисках лучшей жизни. Втюхивал свои снадобья в одном городе, а вечером уже бежал в другой. Так бы и помер в дороге, если бы не попал в Каменор.

Там был небольшой университет. Пара десятков алхимиков под одной крышей. Тесно. Зато стабильная еда и питье. И кровать. Всяко удобнее, чем в поле под звёздами.

Только вот пришла чума. Напасть. Король приказал найти лекарство. И они искали.

Пьер первым узнал, что Вельгефорцкая чума имеет магическую природу. Проклятье, высасывающее силы из больных. А остальные считали иначе. Особенно, главный королевский алхимик. У него своя теория была. И кто в итоге вылетел из Каменора? Потерял кров и пищу?

Ему оставалось только одно – доказать им свою правоту. Вылечить чуму. Пока они возятся со своими отварами и припарками – он найдёт лекарство. Снимет проклятье. Нужен только этот цветок. А его добыть тяжело… Пьер направился в мелкий дрянной городишко и засел там. До мест, где растёт эта трава, было совсем ничего. У него даже в корешке томика «Великие Травы» была припрятана пара монет. Достаточно, чтобы снять карету. Но один далеко не уедешь. Так что Пьер сидел в мансарде, кою ему выделил градоначальник, да ездил по его приказам. Разглядывал очередные тела, пораженные чумой.

Он ждал. Ждал тех, кто рискнет отправиться с ним в Темнолесье…

Светало. Город просыпался. Ночного убийцу так и не поймали. Зато все стражники прямо таки на взводе были. Готовы цепляться к каждому встречному. Выйти на улицу – было самоубийством.

Поэтому Чизман и не лез туда. Угрюмо засел в комнате алхимика. Валера тем более, никуда не собирался. Дела у них были плохи.

За окном зашумели люди на улицах. Кто-то кричал о новых правилах. Не ходить по одному. Следить за посторонними. Впускать только знакомых. Оповещать стражу обо всём подозрительном. Что тут скажешь – город отреагировал на угрозу.

С каждым выкриком программист еще сильнее мрачнел и сжимал зубы. Теперь они из этой норы не вылезут. Это было ясно даже Валере.

– Может быть, вы выпустите меня? – заговорил большой шкаф. Толкнул резной дверцей стул. Но стул надежно упирался в пол своими ножками.

– Мы можем всё обсудить!

– Давай хотя бы допросим его? – Валера взглянул на спутника.

– Дождёмся ночи, – процедил Чизман, – устроим здесь небольшое шоу. Стража отвлечётся, а мы в замок. Убьём короля и всё.

– Милейший, в этом замке нет короля. Это даже и не замок вовсе! Разве может он сравниться с великой Каменорской твердыней – Высоким Замком….

– Заткнись, – программист зыркнул на шкаф. Как еще дыру в дверце не прожёг.

– Эй, алхимик, – покосясь на Чизмана начал парень, – а что это за город?

– Мандурк. Дыра дырой, если честно. Мелкий городишко, весь вонючий и мерзкий. Всюду крестьяне возятся, все улицы в навозе…

– А Каменор где?

– Каменор… Э… Туда несколько дней пути, если, конечно, у вас нет лошади. Чуть дальше на северо-восток.

– Так, – программист устало прикрыл глаза, – тогда уходим из города и доберёмся до этого Каменора. Только ночью.

– Не доберётесь, – обломал его шкаф, – по крайней мере, вы точно.

– Это с чего? – Чизман наставил на дверцу дробовик.

– Ваша болезнь. Она быстро развивается. Еще в середине пути вы el morte. Погибните.

– И что нам делать? – начал Валера.

– Я могу помочь! Честно! Вылечить болезнь и моя цель тоже. Я даже знаю, где добыть лекарство. Но мне нужна помощь. Услуга за услугу?

– Чизман, – парень повернулся к спутнику, – нужно вылечить тебя! Давай поможем ему.

Программист задумался. Тяжко вздохнул и пнул стул. Из шкафа вывалился толстяк. Весь красный и потный.

– Фух, я чуть было там не задохнулся, – пролепетал он. В его нос уткнулся ствол дробовика.

– Что надо делать? – процедил Чизман.

– Чтобы исцелить болезнь нужно добыть цветок под названием Волчья слеза. Это особая трава. Она растёт в Темнолесье. И мне нужны спутники, чтобы добраться туда.

– Почему один не едешь?

– Опасно!

– И что там? – программист прищурился, – разбойники? Волки? Или дикари какие?

– Нет, – алхимик осторожно сел на пол, – там волколаки.

– Кто?!

– Волколаки. Оборотни. Они нападают на всех, кто входит в эти леса. А нам нужно…. Нужно далеко зайти. Я вот вижу, у вас оружие, – он показал на дробовик, – чудной работы. Догадываюсь, что за мастера делали. Редкая в наших краях вещь. Значит, вы много странствовали. И, наверное, волколаки для вас проблемой не будут…

– Для меня нет проблем, – вновь процедил Чизман, – далеко туда?

– Полдня пути. Я арендую карету, и мы легко доберёмся.

– Кто поведет?

– Я. Ваш покорный слуга в молодости много катался по дорогам. Продавал лекарства и снадобья….

– Больше никого не будет?

– Нет. Укроетесь внутри, а я скажу страже, что там реагенты. Они испугаются и не полезут. Так я вывезу вас из города.

– Хорошо.

– Да.

– Что да? Встал и пошел за каретой, – прикрикнул программист, – и если обманешь меня – сдохнешь первым.

– Это для меня тоже важно, господин…. – толстяк поклонился, – вас кажется, Чизман зовут. А меня Пьер. Пьер Галерри. А вы, молодой…

– А ну пошел. Живо, – программист махнул дробовиком. Алхимик спешно скрылся за дверью. Оттуда послышался шум. Тихая ругань, ворчание и треск разрываемой бумаги. А потом донеслось топанье толстых ног по лестнице и всё стихло.

– Он нас кинет, – твердо заявил Чизман.

– Может, нет, – ответил Валера.

– Точно кинет.

– У него тоже свои цели. Исцелить чуму.

– Значит, потом кинет.

– А я думаю – он добрый. Тебе же вот помог. И вылечить хочет. Разве нет?

– Нет. Сам увидишь. Держи пушку наготове.

В комнате стало тихо. Только за окном глашатаи орали. Всё еще на улицах было не спокойно. Чизман задремал. Руки его крепко сжимали дробовик. Валера тоже сидел молча. Смотреть в комнате особо было не на что. Старая мебель, какие-то тряпки, в углу стол со склянками. Мутное старое зеркало в резной раме. Будто в музее средневековом оказался. Пахло еще мерзко. Гнилью и сыростью. Еще чем-то затхлым. Принюхавшись можно было учуять что-то химическое. Видно, склянки с реагентами пропускали. Делать здесь особо нечего было. Только и оставалось, что ждать алхимика.

Толстяк вернулся не скоро. Зато весь важный. Ввалился в комнату с гордым видом. Он уже успел переодеться. На нём был длинный и весьма потертый плащ, холщовые штаны и кожаная треуголка. С сапогов на пол капала грязь.

– Хорошие новости, – потирая руки, начал он, – я снял экипаж. Итак, – Пьер принялся метаться по комнате, – мне нужно собрать некоторые вещи: мои инструменты, химикаты, – вытащил из шкафа какой-то мешок, – хм, наверное, надо взять запасной одежды. Всё-таки мало ли что случится, – бросил мешок и распахнул шкаф, где совсем недавно сидел сам, – а потом сразу в дорогу…

– Вообще-то, – программист очнулся от дрёмы и приподнялся. Дуло дробовика направилось на алхимика, – я здесь командую.

Грозный у него был голос. Алхимик аж замер. Но лишь на мгновение. А потом повернулся, уперев руки в бока.

– Господин Чизман, – голос его дрожал, но, похоже, толстяк набрался смелости, – ввиду того, что сейчас происходит в городе и этой особо опасной болезни – я бы на вашем месте просто смирился.

– Смиряться – для таких как ты, – процедил программист, поднимаясь на ноги, – я объясню тебе твоё положение – ты, жирдяй, просто инструмент. Помощник. И в самом крайнем случае, если будешь себя хорошо вести, союзник. Но командовать буду я, усёк?

– Что вы…. – покраснел алхимик. Надулся и запыхтел, – что вы себе позволяете? Я рискую ради вас! – он махнул рукой, – весь город на ушах стоит! Вас ищут! Да меня упекут в темницу, если узнают о том, что я помог убийцам! А ещё…. Ещё я согласился исцелить вас. И рискую всем, даже своей жизнью! Это Темнолесье…. Это вам не местные рощицы! Там такое творится, что…

– Что ты туда соваться боишься, – Чизман оборвал его речь, – и только благодаря нам ты сможешь туда попасть. Не хочешь – не лечи. Боишься? Иди, скажи стражникам, что у тебя гости. И я разнесу весь этот город. Здесь будут одни трупы, ведь я в отличие от твоей чумы медлить не буду. Ты подумал, что мы от тебя зависим? – программист злобно ухмыльнулся, – нет, дружок. Это ты от нас зависишь. И помогать нам ты взялся ради одного – своей выгоды. Иначе здесь была бы уже куча трупов, – он приставил дробовик к носу алхимика.

– Прошу вас, – морщась, просипел тот. Попытался отвернуть лицо от холодного металла, – я ничего такого не хотел. Я не стукач, господин Чизман. Конечно, вы главный, да.

– Так в чём твоя выгода? – программист прищурился, – я хочу знать. Что тебе дело до этой чумы?

– Как же, – просипел Пьер, – болезнь терзает королевство многие годы. Тот, кто найдет лекарство – прославит свое имя в веках! Сам король будет рад пригласить такого человека в свой замок! Подумайте – королевский алхимик. Что за звание! Можно будет жить в Высоком Замке, рядом с королем, – мечтательно протянул тот. Чизман ткнул в него дробовиком. Толстяк болезненно ойкнул.

– Ага. Наберёшь этой травы и помчишься в Каменор?

– Да-да. Вы меня раскусили. Я обычный человек, господин Чизман, – у меня простые желания. Быть в тепле, сытым, знаменитым. Я не хочу ничего дурного.

– Хорошие желания, – одобрительно покачал головой программист, – нет ничего лучше, чем деловые отношения. Мы поможем тебе добыть этой травы. А ты поможешь нам попасть в Каменор. У нас там тоже кое-какие дела. И при этом – я решаю, что мы будем делать. Если тебе что-то стукнет в голову – говоришь мне. И я приму это к сведению. Ты всё понял?

– Конечно, – кивнул алхимик, – так всё и будет.

– Чизман, ещё надо тебя вылечить, – влез Валера.

– Это само собой подразумевается, – бросил Чизман, – итак, мотивы у всех ясны. Ты, – кивнул он в сторону алхимика, – собирай свои вещи, и поехали.

Тот принялся копаться в шкафах. Что-то бормотал, что-то там отбрасывал. Спихал в мешок склянки, туда же запихал ком из одежды. Вытащил потёртый саквояж, кажется, так это называлось, упихал туда колбочки, какие-то железки: большие уродливые ножницы, что-то похожее на серп, кожаную подложку с кучей металлических предметов – какой-то хирургический набор не иначе.

– Всё, – наконец выдохнул он, оглядывая комнату.

– Пожрать себе взял? – насмешливо бросил ему Чизман.

– Еще нет, – протянул толстяк, – там внизу есть мясная лавка, а напротив булочная со свежей выпечкой…. Сейчас спустимся и я быстренько….

– Да-да-да, – махнул программист, – идем уже.

Он закинул сумку на плечо, перехватил дробовик и направился к выходу. Пьер вдруг замялся. Нелепо перебирая губами, принялся заламывать руки. А потом всё же решился:

– Позвольте, господин Чизман.

– Чего тебе?

– Вы ведь, – толстяк взглянул на Валеру в поисках поддержки, – вы ведь не собираетесь идти в таком виде? Это привлечёт лишнее внимание…

– Да? И что ты предлагаешь?

– Сейчас, – алхимик бросился к сундуку. Покопался там. Выбросил половину его содержимого на пол. В комнате и так был бардак, а после сборов – вообще, будто бы обыск устраивали. Но что-то он там всё же отыскал. Вытащил нечто похожее на грязные коричневые тряпки.

– Вот! Наденьте это.

– Нахрена? – брезгливо поморщился Чизман.

– Это монашеские одеяния. Предстанете послушниками Святой Церкви. Хоть самой церкви здесь и нет, но её посланцы часто помогают в борьбе с болезнью. И такие точно не привлекут внимания.

– Ладно, – бросив грозный взгляд на алхимика, процедил программист. Перетянул сумку на живот. Схватил это одеяние и натянул сверху. Ряса оказалась с капюшоном. Таким треугольным. Так что модная прическа Чизмана и холеная борода с мелированием скрылись за складками ткани. А сумка впереди выпирала, будто хороший такой живот. Типичный монах. Только большого креста на груди не хватало.

Валера тоже натянул на себя одеяние. Пахло оно отвратительно. И так чистым не было, так еще и пылилось в сундуке вечность. Так что промариновалось оно там знатно. Выдержанный такой запашок у него был. Но делать нечего. Если уж Чизман переоделся, то спорить было бесполезно.

– Всё. Идёмте, – Пьер аккуратно поправил парню капюшон. Надвинул его на лицо так, что ему видно было только пол, – Сюда!

Они вышли из комнаты. Прошли по ковру. Пыльному и грязному. Потом была лестница. Потом еще одна. Ступени скрипели, проседали. Ряса мешалась, края цеплялись за всё подряд, да еще так и норовили попасть под ноги – как бы не пришлось лететь вниз кубарем.

– Осторожно, здесь ступенька провалилась, – прошептал им Пьер, – ага, вот не упадите.

– Кто там с тобой? – поинтересовался чей-то голос. Голос явно принадлежал здоровяку. Наглому и грубоватому.

– Это мои помощники.

– Что-то я не видел, чтобы они поднимались…

– Они пришли поздно ночью, Грегор. Ты спал. А я не хотел тебя будить.

– Я же говорил – никаких гостей! Шляются тут всякие!

– Они ведь служат Святой Церкви! – возмутился алхимик, – прояви уважение к тем, кто помогает бороться с чумой!

– А. Разносят только, – прорычал здоровяк, – лучше всех с чумой борются те ребята, которые всех жгут! Это единственный выход. Сжечь их всех! – он громогласно захохотал.

– Скоро будет и другой, – воскликнул Пьер, – и именно благодаря нам!

– Угу, смотри, доиграешься. Самого спалят и этих. И никакая вера им не поможет!

Под эти разговоры Валера неспешно шагал за Чизманом. Только бы не упасть. А то раскроется их прикрытие. И только он об этом подумал, как проклятая ряса попала прямо под кроссовок. Парень запнулся. Деревянный заплёванный пол понесся ему навстречу.

– Осторожнее, – толстяк судорожно подхватил его за локоть, – сюда, друг. Сюда.

Они вышли на улицу. Перед глазами замаячила брусчатка. Алхимик сначала помог Чизману забраться в карету, а потом подсадил и Валеру.

– Я сейчас, – бросил он и хлопнул дверью. Скрывшись от посторонних глаз, Валера наконец-то смог стянуть капюшон.

В карете было тесно. У дверцы было небольшое окошко с занавеской, чтобы никто не мог заглянуть внутрь. Два дивана напротив друг друга. Даже не дивана, а скамьи. Жесткие и неудобные. Обивки не было – просто доски. Ну, такой, бюджетный вариант, сразу видно.

Затрещала разрываемая ткань – Чизман просто сорвал с себя рясу. Скомкал и сунул под задницу. Чтобы сидеть было удобнее. Валера решил последовать его примеру. Только разрывать одежду не стал. Так стащил. Стало действительно помягче.

– Так, – дверца приоткрылась. В щёлку заглянул Пьер, – господа, сейчас мы поедем, – он осторожно поправил занавеску, – прошу вас, не высовывайтесь наружу. По крайней мере, до тех пор, пока из города не выйдем. Стражники нас выпустят. До Темнолесья доберёмся быстро, уверяю вас.

– Угу. Поехали уже.

Дверца захлопнулась. А потом и карета тронулась. Застучали колеса по брусчатке. Затрясло. Противно заскрипели стенки. Снаружи шумел город. Доносились обрывки речи. Сплетни, выкрики торгашей, чьи-то невнятные вопли. В очередной раз кричал глашатай, про внимательность и осторожность. Вся эта городская суета проносилась мимо. Вскоре голоса слились в непонятный гул. Карета замедлилась. Лошади явно протискивались сквозь толпу.

– Эй, стой, кого везёшь? – крикнул кто-то.

– Я Пьер Галерри. Алхимик. У меня есть разрешение на свободный выезд!

– Да? А кто внутри?

– Милейший, я занимаюсь изучением Вельгефорцкой чумы. А внутри у меня реагенты и препараты. Весьма и весьма заразные. Не стоит лезть туда.

– Фу, мерзость. Ещё и притащил это в наш город!

– Для изучения. Нужно ведь как-то победить эту заразу.

– Тьфу, катись уже. И не смей везти эту дрянь обратно! – прорычал стражник, – расступитесь, дайте дорогу!

Копыта лошадей вновь зацокали, колеса застучали. Они выехали из города. Шумела толпа на входе. Кто-то ругался со стражниками. Дорога сразу стала хуже. Ухабистее. Пассажиров затрясло.

Чизман нагнулся к дверце и слегка сдвинул шторку. Там, за окном, мелькали люди, повозки, ослы и лошади. Целая куча народу. И все ломились в город.

Но постепенно толпа стала редеть. Уже так, изредка, мелькал какой-нибудь прохожий.

– Ладно, – задёрнув всё обратно, буркнул программист, – надо подкрепиться.

Он залез в сумку и вытащил пару батончиков. Один привычно бросил Валере, другой открыл сам. Какое-то время они молча жевали.

– Эх, – пробормотал вдруг парень, – сейчас бы доширака заварить, да с парой сосисок…

– Хреновый выбор, – усмехнулся Чизман, доставая из сумки бутылку с водой, – хотя бы о чебуреках думал. Или шаверме. Но никак не о дешевой лапше, – он вновь покопался в своих запасах и вытащил баночку с какими-то таблетками.

– Можно еще о пельменях подумать, – пожал плечами Валера, наблюдая за ним, – но тут их варить негде. А лапшу хоть так пожевать можно.

– Толку от этого никакого, – поморщился программист, глотая таблетки, – эти батончики, – помахал он обёрткой, – позволяют продержаться без нормальной пищи и при этом дают энергию для активной деятельности. А твоя лапша только место занимает. И в рюкзаке, и в желудке.

– Это хорошо, – пожал плечами парень, – но я бы всё равно еще что-нибудь съел бы.

– Ничего, скоро выберемся, – пробормотал Чизман, запихивая обёртку в пустую бутылку. А потом распахнул дверь и выбросил её прочь. Валера вздохнул. Программист ухмыльнулся.

Город остался далеко позади. Теперь они катили вдоль лугов и полей. Возможно, как раз мимо тех, где совсем недавно шагали пешком. Карету трясло, шатало. Никакого сравнения с современным транспортом. Даже древние трамваи с деревянными сиденьями были куда более удобными. Хотя, это лучше, чем ехать верхом. Да. Гораздо лучше.

Чизман скучающе огляделся. Неизвестно, что за таблетки там были, но ему сразу стало лучше. Повернувшись, программист обнаружил у себя за спиной небольшую дверцу. Прямо в стенке кареты. Он тут же чуть-чуть сдвинул её. Подуло свежим воздухом. Дернул еще сильнее. Сквозь проем стало видно широкую спину Пьера. А за ним лошадиные задницы.

– Эй, – программист хлопнул алхимика по спине.

– Ох, – испуганно воскликнул тот, Наклонился и спросил, – чего вам, господин Чизман?

– Долго ещё?

– Мы только выбрались из окрестностей города, – перекрикивая топот лошадей, отозвался тот, – впереди ещё долгий путь.

– Раз так, то скажи-ка мне вот что…. – задумчиво начал программист, – откуда ты знаешь, про то, что чума лечится?

– У меня свои источники, – загадочно ответил алхимик.

– Ты же знаешь, что я тебя и через эту форточку скину? – пригрозил Чизман.

– Ох, да что ж… – выдохнул толстяк, – это сложные алхимические исследования. Боюсь, вы не поймёте…

– Значит, не веришь мне, да?

– Я же сказал! Это работа с древними трактатами, исследование препаратов…

– Пьер, – Чизман впервые назвал алхимика по имени, – хватит мне врать. По тебе видно, что хреновый из тебя исследователь. Скорее любитель хорошо пожрать и приятно провести время. Знаешь, настоящие ученые они не такие. В любую дыру залезут, если надо. А уж за свои скляночки переживают больше, чем за себя. И точно не ссыпают их грудой в мешок.

– Ох, вы меня раскусили, господин Чизман, – нервно рассмеялся толстяк, – но, знаете, я действительно отыскал сведения в одной старой книге.

– То есть, в какой-то затхлой книжонке есть рецепт исцеления от этой чумы и до сих пор про него никто не знает?

– Там были лишь частичные упоминания…. – замялся алхимик, – но…. Ладно. Я встретил пару бродяг, искателей приключений. Они и рассказали мне, что смогли исцелиться.

– И ты им поверил?

– Да!

– Это ведь глупо!

– Вовсе нет! – возмутился алхимик, – это такие люди, которые везде бродят. Они лазят по всяким заброшенным руинам, исследуют дикие земли…. Ищут приключений себе на голову. Там целые группы их. Вот и один из них рассказал, что заразился чумой.

– Ага, а потом вылечился.

– Да, но не сразу. Он рассказывал, что это случилось в далеких землях, где зверствует такая же чума. И ему помог один местный ворожей. Подсказал средство.

– Угу, точно такая же чума, – поморщился Чизман, – и из этого рассказа ты понял, как её лечить?

– Всё так. Нужен экстракт из цветка под названием Волчья слеза! По чистой случайности, он растёт в Темнолесье!

– Да-да-да, –программист усмехнулся, – в месте, где живут опасные монстры. Всё понятно.

– Выглядит, как квест из компьютерной игрушки, – вдруг пробормотал Валера, – чтобы исцелить болезнь – убей монстров и добудь лекарство.

– Я всё сверил, – не унимался алхимик, – говорю вам, болезнь исцелима.

– Да поняли мы, поняли, – с горечью бросил Чизман и задвинул заслонку.

– Может быть, мы и правда в компьютерной игре? – пробормотал Валера.

– Студент, ты что задрот что ли?

– Да нет. Ну, так играю.

– С орками бьёшься? Огненными шарами кидаешься?

– Ну, скорее за орков, – пожал плечами Валера, – а что такого? Сейчас все играют.

– Я бы назвал это проблемой, – процедил вдруг программист, – проблемой современного мира. Еще, небось, фильмы любишь? Книги такие же читаешь?

– Да, что в этом такого? Всё равно в электричке или автобусе делать нечего. Или пока пару ждёшь! – махнул руками парень, – вообще это помогает расслабиться. Погружает в интересный мир.

– Угу, вот ты и погрузился, нравится?

– Не очень.

– А в d&d тоже играешь?

– В настольные? Это не пробовал. Хотя есть знакомые, которые играют. Звали даже…. Но, там сложно. Лучше уж на компе.

– Что ж, ясно, – буркнул программист, – значит, ты во всем этом фэнтези разбираешься. Учту.

– Я не особо разбираюсь, – смутился Валера, – так, немного. Не думай, что я могу рассказать историю какого-нибудь мира, как некоторые мои одногруппники.

Какое-то время они молчали. Лишь стук копыт, да скрип кузова кареты нарушал тишину. Изредка что-то там бормотал Пьер. Программист отодвинул шторку и уставился в пролетающий пейзаж. Смотрел. Смотрел. Но по его лицу было видно, что он очень хочет что-то сказать. Поделиться. Валеру так и подмывало спросить. Но приходилось терпеть. Всё-таки его спутник был не из тех, кто просто так болтает.

– Знаешь, – Чизман вдруг стал серьёзным, – это очень большая проблема, – и замолчал. Парень открыл, было, рот, но программист продолжил.

– Люди редко бывают сильными. Чаще всего сильными становятся. Потому что жизнь не такая простая. Что-то приходится терпеть. С чем-то приходиться мириться. А с остальным бороться. И в этих трудностях и вырастает человек.

Он замолчал. Уставился в окно. Но внутри у него явно кипели страсти.

– Так вот. Раньше было просто. Живешь и всё. У тебя нет иного выбора. А сейчас всё поменялось. Выбор появился. Только это не выбор, а хрень какая-то.

– Ты о чём? – изумленно спросил Валера.

– Да, хотя бы о книгах или фильмах или сериалах. Не устраивает тебя своя жизнь? Уйди в чужую, выдуманную. Вот буквально недавно, мне пришлось познакомиться с популярными жанрами. Узкая выборка, конечно, но там всё одно и тоже. Герой легко выпутывается из любого дерьма, в какое его бросит автор. Всё гладко и просто – не хватает денег, бац! Повезло! Окружили враги – бац! Повезло! Девка не хочет любить тебя? Бах! Спас её и все хорошо. И это читают, смотрят, потому что увлекает своей легкостью. Все эти популярные фэнтези, супергерои, боевики, любовные романы – одна фигня. Даже, если это так называемое «тёмное фэнтези», где вроде бы мрак и отчаянье – даже там, у героя всё складывается легко. И это самое популярное. Никто не читает Джека Лондона, Льва Толстого, Достоевского. Почему? Потому что это тяжело. Там жизнь у героев не легкая, а сложная. Как в жизни. Поэтому современные люди их не любят.

– Ух, – выдохнул Валера от неожиданности. Не ожидал он такого от Чизмана. Какой-то философии прямо. Перед ним прямо открылась новая грань его спутника.

– Но хуже всего игры, – продолжал тот, – вот, где иллюзорный легкий мир расцветает во всей красе. За любое действие тебя там хвалят, награждают. Убил чудовище – и все счастливы. Нужны деньги – опять убил. Или пошёл, набрал чего-нибудь, сделал пару заданий – и всё. Ты богат. А в жизни не так. В жизни можно пахать всю жизнь и ничего не добиться. Можно работать – и тебе не заплатят. Можно бегать за девушкой, но она никогда тебя не полюбит. Но в игре, в игре сказал пару фраз, сделал пару подарков и всё. Она твоя. И даже если твой персонаж вдруг не получился – его всегда можно удалить и создать снова. А если вдруг умер – всегда воскреснешь или загрузишься снова.

– Ну, с какой-то стороны это так, – пожал плечами парень, – но…

– И я не говорю, что это плохо. Плохо то, что слабые люди летят на такие вещи, как мотыльки на огонь. Они уходят туда с головой, в этот выдуманный мир. Туда, где всё легко. Туда, где хвалят. От этих иллюзорных побед дофамин прет тоннами. И люди подсаживаются на это.

– Дофамин, это гормон счастья, да? – осторожно спросил Валера. Но Чизман говорил будто бы сам с собой.

– А еще, еще они придумали себе ролевые игры. Когда фильмов и книг уже мало, а игры не доставляют такого удовольствия – можно представить себе, что ты настоящий эльф и вершишь судьбы мира. Хотя на деле уборщик в Макдональдсе. Подумай только – целые поколения задурманенных голов. Многие из них талантливые, многие могли бы стать знаменитыми, если бы приложили свои усилия к реальному миру, а не тратили бы на выдумки.

– Как-то ты всё драматизируешь, – немного ошарашено заметил парень. Его прямо пугали эти откровения собеседника.

– Драматизирую? Там ведь есть такой жанр – ЛитРПГ, кажется.

– Ну, вроде бы есть. А что?

– Это и есть предвестник конца. Как и попаданцы. Там ведь не как в «Алисе» Кэрролла или в «Гулливере» Свифта – там описываются чудные миры, что-то поражающее читателя. Нет. В нынешних попаданцах герой оказывается в весьма шаблонном мире. И этот мир там не важен. Важно то, как герой легко будет жить и делать то, что он хочет. Легкие и увлекательные приключения.

– Хм, что-то не понимаю к чему ты это….

– К тому, студент, что люди не хотят жить в реальном мире. Они хотят туда, где легко и просто. В волшебную вселенную. Которая, к их несчастью, полностью выдуманная и не существующая.

– Хм, даже не знаю, – Валера почесал затылок. Посмотрел на поля за окном. Задница уже начинала болеть от постоянной тряски. Даже свёрнутая ряса не помогала, – может быть, кто-то действительно сходит с ума, но думаю, большинство людей просто расслабляются. Приятно проводят время.

– Ошибаешься, – процедил Чизман, – мотыльков всё больше и больше. Так что стоит лишь создать полноценную виртуальную реальность и люди сразу уйдут туда с головой.

– Ну, это из разряда фантастики, – усмехнулся Валера, – вряд ли такое будет.

– К сожалению, эта фантастика может стать реальностью, – ответил ему программист.

– Стой, – парень вдруг аж подпрыгнул на месте, – ты что…. Ты хочешь сказать, что мы с тобой сейчас в виртуальной реальности?

– Ты опять за свое? – фыркнул его собеседник, – еще скажи, что я тут тестами занимаюсь, а тебя сюда принудительно засунули!

– Тестами? Погоди, ты говорил, что ты программист, – Валера начал судорожно соображать, – и из Америки…. Слушай, всё сходиться! Только я не понимаю – причем тут я? Вроде бы ничего не подписывал…. Кажется, я понял! Ты один из создателей этой системы, да?

– Чего?! – недоуменно воскликнул Чизман.

– Да! Это как в фильме Трон! Ты создал эту виртуальную реальность, а потом тебя за что-то засунули сюда. И ты застрял. А я…. Я, наверное…

– Студент, – позвал его программист, – у тебя задница от лошади болела?

– Да… И сейчас уже начинает…

– А ноги, после марш-броска?

– Угу.

– Ну и какая это нахрен виртуальная реальность? – он искоса посмотрел на парня.

– Хм, – задумался тот, – а я уж подумал, что ты хотел мне всё рассказать…

– Нет. Я просто поделился мыслями, – Чизман махнул рукой, – с тобой уже поговорить нельзя. Сразу устраиваешь тут…

– Так значит, мы не в виртуальной реальности?

– Нет, блин, – программист раздраженно фыркнул, а затем тихо пробормотал, – всё гораздо хуже…. Гораздо хуже….

А карета тем временем неслась вперёд. К Темнолесью.

Глава пятая. Темнолесье.

Хорошее место Темнолесьем не назовут. Значится, оно еще тогда, в стародавние времена, было таким. Что уж про теперешние говорить. Зачем люди здесь жили – а пёс их знает. Что-то делали, чем-то промышляли. Ну, особо-то не нужны были эти края. Так, держали, чтоб другим не отдавать. Варварам всяким. А может и была цель. Да только забыли уже все. И некому вспоминать было.

Деревень осталось тут всего пятерка. Разбросаны по глухим лесам. Таким, что снаружи день солнечный, а внутри сумрак. И водилось в этом сумраке всякое. Людям оно раньше не мешало. Но и спуску не давало. Так что в глубину леса просто так не ходили.

Но потом стало хуже. Среди деревьев начали появляться жуткие твари. Кто-то говорил, что это варвары в волчих шкурах. Вот только ошиблись они.

Бегали по лесам чудища. Помесь волка и человека. На двух лапах ходит, глазами зыркает во все стороны, пасть скалит. И лапами задрать хочет.

Как появились они, Серман еще не был старостой. Другой был. Только съели его волколаки. Отправился в лес и сгинул там. После того Сермана и выбрали. Он сразу решил – в чащу только днём. И не просто так, а по делу. Чтоб никто цветочков не собирал. За дровами или на охоту. Попутно грамоту отправил – чтобы помогли им с бедой справиться. Охотников послали или рыцарей отряд. А то, глядишь, и кого посерьёзней.

Только ответа не было. Как в пустоту письма уходили. Будто бы они одни на этом свете остались. Надо было бежать из этих краёв…. Но места-то родные. Столько поколений здесь прожило. Могилы прадедов, дедов здесь. Как бросить-то? Люди бы не согласились. Серман и не настаивал. Сам знал.

Лишь собрал мужиков, чтоб деревню укрепить. Частокол поставили. Бугор нарыли. Колья чтоб торчали наружу, будто бы еж. Так и сидели. Только вот, надобно выходить было. В лес-то. На охоту, за грибами, за ягодами. Дрова, чтоб ночью костер жечь. Огня-то твари боялись. И не все возвращались. Отойдет кто в сторону по нужде, да пропадет без вести. Ругался Серман, корил. Но народу тяжело привыкнуть было. Страдал он, глядя, как редеет деревенька. Молодёжь и вовсе начала поговаривать, мол, стариков не слушать. Самим бежать прочь.

Серман таких розгами угощал. Чтоб знали. А когда дочь его, Аннушка, так же заговорила, не смог руку поднять. Пытался словами достучаться, но куда там. Но не уберёг. Сбежали несколько глупых молодых и она во главе. Подумали, что пройдут сквозь чащу. Прошли или нет – никто не знал. Ибо вестей никаких не было.

А чудища обнаглели в край. Ночью наседать стали. Не зря частокол городили – на кольях многие из волколаков этих полегли. Правда, знал Серман, глубоко в душе понимал – без толку это. Все они тут и останутся, рядом с прадедами. Пища заканчивалась, а в окрестностях всё выбрали. Нужно было за молодыми идти. Бросать землю свою…

 Поздно только было уже. Не воротишь время вспять. В очередную ночь прорвали их оборону. Ворвались волколаки в деревню. И ни двери их, ни ставни крепкие, удержать не могли.

Серман из дому с вилами выскочил. Чтобы смерть принять. Бросился на него волколак. Большая тварь, здоровая. Зубы с палец толщиной. Слюни капают. Поднял Серман вилы, но вдруг опустил безвольно. Знакомые глаза увидал на морде звериной. Васильковые… Прямо как у его Аннушки….

Карета катилась по дороге. Пьер гнал лошадей, что есть мочи. Хотел успеть до заката.

Внутри была тишина. Чизман больше не философствовал. Валера особо не расспрашивал. Ехали молча, поглядывая в окно.

Места там дичали. Уже ни домиков не было видно, ни мельниц там, всякие башни сторожевые закончились, поля пропали. Только дикие луга вокруг. Даже дорога стала еще хуже, хотя, казалось бы, куда там.

Но это всё чепуха была. Совсем. Потому что, когда они стали подбираться к этому Темнолесью, обстановка сразу поменялась.

Тут уже не было никаких лугов, рощиц. Сплошная чаща. Густая и тёмная. Плотная листва. Деревья толстенные. Никакого солнца прям. Всюду мох какой-то, трава даже не трава, а прямо ковёр. И всё такое тёмное. Никаких ярких цветов. Листья тёмно-зеленые, кора вся почти чёрная, мох и тот, будто бы плесень на хлебе. Валера один раз забыл макароны в холодильнике на неделю, пока к родным ездил, вот там такой же пейзаж образовался. Только деревьев не было.

Еще глухо здесь было. Прямо тишина зловещая. Вот каких-нибудь гигантских пауков сюда и вообще красота была бы. Для любителей такого мрака. А вот Валера любителем если и был, то теперь сразу перестал быть. Это раньше был в таких картинках какой-то романтизм, загадочность. Но как сам оказался в таком месте – сразу захотелось валить подальше. Да быстро.

Но паутины на их счастье не было. Вроде бы. Хотя в этой густой тёмной листве ничего не разберешь. Мерзкое было место. Не зря его так назвали. Темнолесье….

Дорога почему-то здесь была хорошая. Не накатанная, заброшенная. Но трясло здесь куда меньше. Будто бы этот лес вокруг решил её сохранить. Обычно-то зарастает всё, ветками заваливает, упавшими стволами. Молодые деревца вылезают. А тут ничего. Чистый путь. Хотя, это может потому, что молодых деревьев тут вообще не было. Только старики, у которых ствол руками не обхватишь. Ну и кусты. Но они тоже явно с десяток лет тут отрастали.

Либо в этих краях ничего не менялось, либо меняться не хотело. Странная глушь. Явно сюда по желанию лезть не захочешь.

Алхимик тем временем всё катил и катил вперёд. Увозя их от чистого неба и солнечного света. Вскоре маячивший светлый день скрылся за кронами местных исполинов. Стало темно. Хотя, может это уже вечер наступал.

– Эй, – Чизман отодвинул ставню и ткнул Пьера в спину, – долго ещё?

– Почти приехали.

– А куда мы едем-то? Вон, лес рядом. Трава, наверняка, там где-то.

– Господин Чизман, мы до деревни доберемся, а там уже решим. В этом месте по ночам лучше укрыться где-нибудь. Где еда есть и тёплый очаг.

– Не помню, чтобы ты о деревне говорил, – голос у программиста сразу поменялся, – ты куда нас завез, а?

– Прошу вас, но неужели вы думали, что мы ночью будем рыскать по лесу и собирать волчий цветок? Это ж просто безумие! Заночуем в деревеньке, а днём уже будем поисками заниматься, – голос его в этом тихом лесу разносился глухим эхом.

– А ты уверен, что в деревне нам обрадуются?

– Ох, не знаю, господин Чизман. Но думаю, всё обойдётся. Мы же как гости. И от них ничего не потребуем. Ну, я надеюсь.

– Понятно. А волколаки?

– Ну-у-у, – протянул Пьер, – они где-то в чаще сидят. Наверное, по ночам вылазят. Вот, еще вам причина, чтобы под крышей ночевать.

– Тогда ответь мне, – небрежно бросил программист, – а что ты о них вообще знаешь?

– Только то, что это люди, но как волки. Или волки, но как люди… – алхимик стушевался, – не знаю я, господин Чизман. Это не моего ума дело. Днём они спать должны. Так что, скорее всего мы их не встретим.

– Угу, а ты видно, просто спутников искал. Чтобы беседу в пути вести, – пробурчал Чизман и задвинул ставню.

Он мрачно поглядел по сторонам. Подумал о чём-то. Залез в сумку, принял еще таблеток. Вздохнул и посмотрел на Валеру.

– А ты, студент, что знаешь о волколаках?

– Ну, это ж оборотни? – парень смутился, – они вроде серебра боятся….

– Погоди, оборотни это одно, а эти вроде другое?

– Да, я сам тоже не знаю. Кажется, это у славян такое название. А так, те же оборотни.

– Хрень какая-то, – процедил программист, глядя в окно, – я думал, проще всё будет. Значит, серебро…

Он полез в сумку и принялся там копаться. Почему-то Валера подумал, что сейчас тот достанет какую-нибудь серебряную вилку или еще чего. Но нет. Программист вытащил горсть патронов. Немного, штук двадцать.

– Это что? – опешил парень.

– Серебряные пули.

– Я… Слушай, откуда у тебя такое?

– На вампиров охотиться, – буркнул программист, – и как видишь, я не думал, что встречу здесь много кровососов.

– Блин, – воскликнул Валера, – я даже не представляю, откуда ты их вообще взял. Ты что Ван Хельсинг что ли?

– Угу, я ведьмак, – ответил тот, – знаешь, это просто подарок от знакомых. Прикол такой. Мол, держи на всякий случай.

– Ааа, – протянул парень, – понятно. А вдруг там не серебро?

– Будем надеяться, что мои друзья честные люди. Иначе нам кранты. Хотя сначала я проверю обычные пули. Их у меня побольше.

Чизман принялся распихивать патроны по карманам. Бормотал что-то себе под нос.

– Тебе бы какой-нибудь патронташ, – заметил Валера.

– Обойдусь, – фыркнул тот.

– А еще бы какую-нибудь броню, – парень призадумался, – кажется, тот, кого укусит волколак – становиться таким же.

– Ага, шерсть на заднице вырастет, хвост появиться, да-да, – усмехнулся Чизман, – слабо верится.

– Ну, тут ведь свои законы. Вдруг и такое есть.

– Хорошо, – программист криво улыбнулся, – слышал про геометрическую прогрессию?

– Я вообще-то ЕГЭ сдавал, – фыркнул Валера.

– Вот именно, – покачал головой программист, – геометрическая прогрессия это…

– Это последовательность, когда каждое следующее число равно предыдущему умноженному на определенный знаменатель.

– Вот-вот. И представь: есть у нас два оборотня или вампира. Они кусают каждый свою жертву и бац – уже четыре твари. Потом эти четыре нападают на кого-то ещё. И их стало восемь, – принялся рассуждать Чизман, заряжая дробовик, – если питаться им надо каждый день, хотя бы каждый день, то через неделю их будет сто двадцать восемь. Через десять дней с тысячу. А дальше… Дальше мне считать лень, – он передернул затвор, – понял?

– Значит, ты хочешь сказать, что все были бы оборотнями, так?

– Именно. О волколаках им давно известно, а в этом мире еще не правят людоволки. Значит, это работает не так.

– Может быть, они просто из леса не выходят?

– И что они тогда жрут? Толпа оборотней выгрызла бы тут даже деревья. Вообще, мы в средневековье, студент. Тут люди впечатлительные. А места дикие. Не цивилизация. Хотя и у нас в некоторых краях, вон тоже медведи по мусоркам шатаются. Но это не важно. Важно то, что все эти россказни могут быть пустыми слухами.

– Хорошо бы, – вздохнул Валера и взглянул на лес. Тёмный, мрачный. В таком месте – любой шорох заставит воображение разыграться. Да так, что такого надумаешь – и никаких волколаков не надо. Даже ему, сидящему в карете, показалось, что в кустах что-то мелькнуло. Похоже, на большого паука. Как будто из Австралии. Пригляделся – вроде бы просто ветки. Но, всё равно на душе не спокойно было.

Чизман же закончил собираться. Судя по всему, он вновь был полон самодовольства. Набил карманы, дробовик зарядил. Хотя, Валера бы на его месте достал что-нибудь другое. Помощнее. Он бы подсказал – но, как-то опасно рассказывать о том, что шарился в чужих вещах. Особенно в таких.

Сам же парень вытащил из кармана толстовки пистолет. Чёрный, матовый. И ни разу не стрелявший. Прикрыл глаза, вздохнул. Если надо будет, он выстрелит. Всё-таки, это монстры, а не люди.

– Только в меня не попади, – хмыкнул программист, бегло взглянув на него, – а то начнешь палить во все стороны…

– Не начну, – уверенно ответил Валера. И чтобы быть еще увереннее щелкнул предохранителем. Туда-сюда.

В перегородку стукнул алхимик. Чизман приоткрыл заслонку.

– Господа, скоро мы уже прибудем. Там небольшая деревенька… Люди там спокойные, тихие. Давайте, не будем их злить. Я поговорю с ними, обсужу ночлег. А потом уже и вы выйдете, ага?

– Ладно, – пожал плечами программист, – только без глупостей.

– Конечно, – отозвался толстяк.

За бортом начинало темнеть. Лес стал еще мрачнее и ужаснее. Да еще и дорога скрывалась в полумраке. Хорошо, что их возница вроде бы знал путь. По крайней мере, было такое ощущение. Дуло прохладой. Даже слегка морозило. Или это от общего ощущения. Гнетущей такой атмосферы. Валера судорожно поёжился. Да, сейчас бы к тёплому огоньку.

Чизман задвинул створку. Видимо, даже ему стало холодно. В окне дверцы мелькали стволы деревьев, едва различимые во мраке. Страшно было. Вот, что ни говори – страшно. Так на обычной трассе-то, бывает как-то не уютно. Едешь на машине, ночь, лес. Фары едва светят. И появляется какой-то древний ужас внутри. А здесь даже фар не было. Толстяк бы хоть лампу зажёг, какую…. И тут тот вновь застучал по дверце.

– Чего опять? – буркнул программист, приоткрывая щёлку.

– Знаете, я не то чтобы особо волнуюсь…. Но понимаете… – в голосе его была некая паника.

– Так. Ну-ка успокойся, – Чизман напрягся, – выдохни там. И скажи уже – в чём дело?

– Просто был я тут давно, ещё учеником…

– Ага. Значит, мы заблудились.

– Это просто невозможно. Тут дорога-то одна, – воскликнул Пьер, – просто…. Просто мы уже давно едем по ней. По-хорошему, должны уже виднеться огни деревни.

Валера глянул в щёлку. Из-за широкой спины, конечно, мало что было видно. Но впереди маячила лишь темнота.

– Ладно, – вздохнул Чизман, – если что заночуем в лесу.

Он задвинул ставню. Что-то достал из сумки. Внутри было уже темно – мало что различишь. И за окошком темень.

– Знаешь, может быть, – голос у программиста был озадаченный, – они действительно не выходят из леса. Так что вот. Держи.

Щёлкнула кнопка, загорелся белый свет. Чизман положил фонарь на сиденье и протянул Валере два магазина от пистолета.

– Про запас?

– Один да. Другой сразу заряди.

– Погоди, – парень вытащил из толстовки пистолет. Подставил рукоять под свет, чтобы найти кнопку. Извлек магазин. Пустой. А те, что дал ему Чизман были полные. И тяжелее, и на свету видно было желтые бока патронов.

– Так ты дал мне оружие без патронов?! – возмущённо воскликнул он.

– Подумал, вдруг поранишься… – заметил программист. А затем вдруг закашлялся, – чёрт, что-то отпускают таблетки. Надо еще выпить.

– Блин, а они вообще помогали? – Валера осторожно зарядил полный магазин. Затвор не стал передёргивать. Чтоб случайно не выстрелить.

– Там такие средства, что мёртвого поднимут. Стимуляторы, болеутоляющие. Жаль только много нельзя, – в темноте загремела баночка с лекарствами.

– А что будет, если принять слишком много?

– Ну, ничего хорошего. Потеря сознания, утрата моторных функций, смерть. Не любит организм, когда его заставляют работать на пределе. Дрянная чума. Чувство странное. Будто бы жизнь высасывает…

– Ух, надеюсь, эта трава поможет…

– Посмотрим, – прервал его программист, – так. Слушай сюда. Патрон дошлёшь, когда из кареты вылезем. Если собрался стволом махать – снимай предохранитель. Иначе потом можешь не успеть. Палец на спусковой крючок кладёшь только тогда, когда будешь стрелять, понял?

– Ага.

– И не целься в своих. Даже с предохранителем. Даже без патронов. При стрельбе держи рукоять двумя руками. Пожалуй, всё. Может быть, это тебе пригодиться, а может, и нет, – он вновь зашёлся кашлем, – что-то это путешествие перестало казаться таким простым. Так… Чего это он?

Карета вдруг притормозила. Алхимик остановил лошадей. Слышно было, как толстяк спрыгнул на землю.

– Ладно, высаживаемся, – программист бросил сумку на пол, схватил дробовик и распахнул дверь. Валера взял фонарь. Посветил в проём. Луч света выхватил бледное лицо. Пьер. Толстяк мял свою шляпу в руках и опасливо поглядывал по сторонам.

– Что такое? – Чизман вылез из кареты, поглядывая по сторонам.

– Деревня, господин.

– Что-то я не вижу огней…

– А их и нет.

– Как нет?

– Пусто.

– Спят что ли? – в луч света попала кривая ухмылка программиста.

– Там только частокол… Его не было раньше. И дома виднеются. Но будто бы никого нет.

– Ясно, – Чизман залез в карету и засунул руку в сумку. Вытащил что-то и прицепил к дробовику. В темноте зажёгся еще один фонарь.

– Пойдём, поглядим, – разминая плечи, он зашагал к деревне. Валера выпрыгнул и последовал за ним. Толстяк потащился сзади.

В ночном лесу фонарики светили не самым лучшим образом. Их узкие лучи света выхватывали части из окружения. Тут бы что-нибудь другое. Чтобы осветить окрестности. Там, костер какой-нибудь или факел. У Пьера должна быть лампа какая-нибудь. Но тот, похоже, был слишком напуган, чтобы что-то делать. Тащился за ними, испуганно озираясь по сторонам. Этакий хвостик.

Совсем темно было уже. Хотя раньше, после солнечного дня, казалось, что в этих лесах вечный мрак. Но нет. Мрак наступал именно сейчас. С десяток шагов и карету уже не видно. Слышно было только, как лошади фыркают. Устали, наверное, столько гнать.

Валера шагал за Чизманом. Его силуэт выделялся на фоне освещаемой им дороги. Шагал он уверено, но при этом всё же осторожно. Парень тоже подсвечивал дорогу. Немного светил по сторонам. Там кусты и деревья. Ничего особого. Да и фонарь далеко не добивал. Эх, сюда бы тех монстров, каких показывают на всяких роликах в интернете. С гигантским количеством люменов. Чтоб как засветить на весь этот лес….

Но такого у них не было. Только небольшие светодиодные фонари. Белый холодный свет вытаскивал из мрака грязь на дороге, торчащую траву, листья. Пока ничего страшного. Лес, как лес. По крайней мере, так успокаивал себя Валера.

Чизман вдруг остановился. Направил дробовик на землю. А потом и вовсе присел. Что-то там разглядывал.

– Господин Чизман, вы что-то потеряли? – пролепетал Пьер, почти вплотную прижимаясь к Валере.

– Угу, – пробурчал тот.

– Патроны из кармана вывалились? – сказал парень и понял, что у него тоже голос дрожит. Он глубоко вздохнул и шагнул вперед.

– Нет, – отрезал программист. Встал на ноги. И повел стволом дробовика в сторону. В ту сторону, куда они как раз направлялись.

Сначала Валера ничего не понял. Присмотрелся – ну грязюка какая-то. Лужи высохшие. Комья земли, трава… Всё равно ничего не понятно. А потом, как понял. Да так, что мурашки побежали. Захотелось резко убраться отсюда подальше.

По дороге шла цепочка следов. Ну, как следов…. Это были не сапоги, не колеса, не звериные лапы. А нечто другое….

У Валеры дед был. Так он, на даче себе сварил штуку, чтобы землю рыхлить. Из толстенной арматуры, размахом в сантиметров тридцать. Вот та штука такие же борозды в земле оставляла. И это только от когтей такое было. А сами следы вообще ужас. Лапы у твари были гигантские. Расстояние между следами было метр или даже полтора. Хороший размах.

Чизман провел фонарём по уходящим следам. Попутно зацепил часть забора. Из больших толстых бревен. Бревна были подраны. Основательно так. Чуть дальше от дороги начинался земляной бугор. Из него торчали толстые колья. Заточенные. На некоторых была кровь. И шерсть. Чёрная.

– Мда, – процедил программист, – толстый, беги до повозки, садись и кати сюда, – он покрутил дробовиком по сторонам. Частокол возвышался по сторонам от дороги. Путь не преграждал. За ним виднелись крыши домов. Значит, это всё же была деревня, – студент, иди с ним. Посвети, а то заблудится.

– Угу, – отозвался Валера, – значит, будем тут ночевать?

– Да. Надеюсь, у них есть, где укрыть лошадей, – голос у Чизмана был спокойный, будто бы ничего такого не случилось, – и желательно, чтоб там была только одна дверь. И крепкие стены.

– Господин Чизман, нам…. – начал, было, толстяк. Но вовремя остановился. Валера развернулся и зашагал к повозке. Пьер посеменил за ним.

Парень шагал и светил себе на дорогу. Почему-то по сторонам смотреть не хотелось. Наоборот, было желание даже фонарик выключить. Чтобы внимания не привлекать.

И тут из темноты показалось что-то чёрное и огромное. Дыхание перехватило. Сердце сразу же ушло в пятки. Оказалось, это даже не выдуманное выражение.

– Фыырр, – лошадь тряхнула головой, пытаясь отвернуться от яркого света.

– Ух, – выдохнул парень. Всего-то лошадь. Алхимик обошёл его и забрался на место возницы.

– Пошли, – прошептал он, – пожалуйста, вперёд!

Слегка подстегнул лошадей. Те недовольно двинулись с места. Валера пошёл рядом. Благо Пьер не гнал коней, наоборот будто бы заставлял их красться. Одергивая при каждом лишнем шаге.

Чизман стоял впереди, ожидая их. Особо по сторонам не светил. Будто бы положившись на слух. Парень ускорился и, обогнав повозку, подошёл к нему.

– Вот, приехали.

– Двигаем внутрь, – программист уверенно зашагал вперёд. Словно совсем не боялся.

Они вошли за частокол. Всюду были следы. Натоптали эти волколаки здесь изрядно. Чизман водил фонарём по сторонам, освещая хижины.

Где-то окна были выбиты, где-то дверь сорвана с петель. Махнув фонарём в очередной раз, Чизман замер. Небольшой дощатый домик. Дверь на месте. Маленькое оконце тоже. Зато стена проломлена. Так, что обломанные доски болтались по краям. Сюда будто бы автомобиль врезался.

– Ух, – простонал позади Пьер, – вот почему я не хотел ехать. Но, если бы я только знал…

– Хватит ныть, – бросил ему через плечо программист, – скажи лучше, есть тут, где лошадей спрятать?

– Да они и не держали скотину, – отозвался толстяк, – лес же кругом. Охотились.

– Хорошо, а дома крепкие есть?

– У старосты такой был. И дом, и хранилище. Там должен быть, впереди.

– Ясно, – пробурчал Чизман. Он двинулся дальше. А потом снова замер, – о, а тут кого-то съели…

Валера оторопел. Позади взвизгнул толстяк. Смотреть было страшно. И, в общем-то, не хотелось. Только внутри где-то проснулось любопытство. Простое человеческое любопытство. Когда страшно, когда не хочется, но посмотреть ты обязан. Так что парень шагнул к своему спутнику.

Тот смотрел на останки. Иначе не скажешь. Знакомые любому белые ровные ряды рёбер. С остатками засохшей плоти. Оторванная от тела лопатка. Вся изгрызенная. Нижней половины вообще нет. От черепа одни ошмётки. Кто-то его знатно куснул.

Вроде бы должно было затошнить. Но Валера смотрел на кости и особо ничего не чувствовал. Даже странно было. Видимо, насмотрелся на это всё через монитор. Может, сознание отказывалось принимать, что это останки человека. Мол, бутафория какая-нибудь. Страшно было только, что где-то в темноте кто-то бродит. Это да. А труп не пугал. Совсем.

Они двинулись дальше. Дом старосты показался впереди. Действительно, крепкий. Приземистый. Сложен из толстых брёвен. Окна заколочены. Крыша землёй засыпана, не то, что соломенные шапки у остальных. Даже дверь у него не выбита – распахнута настежь.

– Так. Карету брось тут, – махнул дробовиком Чизман, – лошадей выпрягай.

– Угу, – Пьер свалился с кареты и забренчал сбруей.

– Отпустим их, чтобы отвлечь внимание? – спросил Валера, оглядываясь по сторонам. Темнота вокруг. Ничего не видно. Хорошо, что и не слышно. Шелест только листвы. И всё.

– Дурак, что ли? – бросил Чизман, – потом пешком помчишь до Каменора?

– А что тогда?

– В дом их.

– В дом?! – изумился парень, – как они туда залезут-то?

– Я про мужика слышал, – отозвался программист, – он коня на пятый этаж в квартиру загнал. А тут вон какой проём.

– Господин Чизман, вы шутите? – испуганно произнес толстяк.

– Нет. Давай сюда поводья, – программист подхватил уздечку и потащил коня за собой. К дому старосты.

Тот спокойно шагал. К удивлению Валеры, конь действительно зашёл в дом. Проход был высокий, так что животному даже голову нагибать не пришлось. Что-то там внутри зазвенело, загремело. И Чизман вышел наружу.

Он потянулся, чтобы схватить поводья другого, да только этот конь вдруг испуганно заржал. И вскочил на дыбы.

– Твою ж, – прошипел программист, – толстяк, тащи коня в дом! Студент, быстро внутрь. Смотри, чтоб дыр не было нигде!

Сам же он рванул к карете. Распахнул дверь, схватил сумку. Пьер отчаянно пытался успокоить лошадь. Попутно таща её к дому.

– Быстро, – прорычал Чизман, махая дробовиком во все стороны. Лошадь билась в какой-то панике. Но алхимик чудом удерживал её. Подведя к дому, он завёл её наполовину внутрь, перекрыв проход. А дальше она не шла.

Валера крутился рядом, не зная чем помочь. Чизман бросился к ним. Кроме лошадиного ржания вокруг было тихо. Парень испуганно светил по сторонам. Ничего. Но тревога нарастала. Судорожно он вдруг вспомнил, что лошади часто чуют угрозу. И первыми реагируют на неё. Стало действительно страшно.

Программист толкнул лошадиную задницу, и та скрылась в доме. Пьер, судя по всему, тянувший её со всех сил, покатился на пол. Конь в доме тоже заржал.

– Ух, получилось, господин Чизман! – донёсся голос Пьера, – сейчас я их тут загоню.

Из дома послышался шум падающей посуды. Грохнулся какой-то шкаф, судя по звукам. И ножки то ли стола, то ли стула заскребли по полу.

– Огонь, нужен огонь, – прокричал шёпотом Валера, напрягая горло изо всех сил.

– Да? – насмешливо отозвался Чизман, – запах костра можно учуять за пять километров. И это для человека. А уж если…

Возня в доме немного затихла. Похоже, Пьер смог усмирить лошадей. Но программист замолчал не поэтому. Где-то позади, возле прохода в частоколе, раздался такой непримечательный звук. Немного глухой, немного деревянный. Будто бы пара досок грохнулась на землю.

Они замерли. Их фонари смотрели в землю. И подниматься на звук совсем не хотели. Лишь глаза уставились туда. Но в этой темноте мало что увидишь. Чизман первым очнулся и вскинул дробовик. Луч света выхватил знакомую картину. Дорога, грязь, частокол. И ничего. Было пусто.

– В дом, – прошипел Чизман. Валера попятился, всё еще озираясь по сторонам.

Что-то прогрохотало справа от них. Программист резко повернулся. Но вновь никого. Где-то слева что-то зашуршало. Но вновь свет никого не зацепил. Только бочки, заборчик и кусты.

Валера вошёл в дом. Едва он пересёк порог, стало легче. Теперь опасность исходила от прямоугольника двери. Чизман начал отходить следом, осматриваясь по сторонам. Вошёл внутрь и встал на пороге.

– Студент, осмотри всё. Чтобы ни дыр, ничего, понял? – прошептал он, не отводя глаз от деревни.

– Хорошо, – парень схватил фонарик и лихорадочно принялся светить по сторонам.

В доме было две комнаты. Одна большая, другая поменьше. Стены глухие. Окна были лишь на стороне с дверью. И то всего два. И те заколочены. Всякие стулья и табуретки валялись по полу. О посуде и говорить нечего – сплошные осколки. Кучка конского навоза прямо посреди комнаты. Плевать. У межкомнатной стены, вжавшись в угол, стояли лошади. Между ними замер Пьер, осторожно глядя то одну морду, то другую. Губы толстяка что-то тихо шептали. То ли молитву, то ли животных успокаивал.

Валера перешагнул через кучу навоза и вошёл во вторую комнату. Там всякие сундуки, ящики. Печь. В дровнице кучка поленьев. Окно только одно и то, маленький прямоугольник сантиметров двадцать на десять. Под самым потолком.

– Проверил, всё в порядке, – бросил он Чизману.

– Потолок проверь, – отозвался тот.

Потолок был везде целым. Никаких провалов, дыр. Те же бревна. Крепкие на вид. Осаду держать можно было. Парень даже в печь заглянул – дымоход слишком узкий, чтобы пролезть. Здорово.

Выдохнув, Валера вернулся к Чизману. Тот всё еще караулил стоя в проходе.

– Что там?

– Пока ничего. Но что-то там есть….

– Я всё осмотрел. Вроде бы порядок.

– Тогда, заваливаем вход и караулим по очереди, – подытожил программист, – давай, вперёд.

– Что «вперёд»? – не понял Валера.

– Тащи всю мебель сюда! – прошипел тот, – я тут периметр пасу, толстяк вон лошадей держит. А ты давай, пошевеливайся! Притащи шкаф, стол, вон, крепкий вроде….

– Может, просто дверь закроем?

– Студент, у тебя мозги отшибло? – выдохнул со злостью Чизман, – тут замок, а ключей у нас нет. И это единственный уязвимый вход. Завалим дверь наглухо – сюда даже слон не вломится. Понял?

– Угу.

Снаружи что-то вновь зашумело. Кто-то лазил в темноте, среди домов. Валера почувствовал, как по спине побежал холодок. Он где-то слышал, что человек больше всего боится неизвестности и внезапности. На этом основана большая часть фильмов ужасов. Вот и тут нагнеталось напряжение, заставляя сердце замирать при каждом звуке.

Парень принялся толкать шкаф. К двери. Подтащил ближе, а там уже Чизман помог. Он прикрыл дверь и вместе, они придавили её шкафом. Потом подтащили стол. Перевернули, уперев одним концом в шкаф, другой в пол. Притащили сундук из второй комнаты. Потом укрепили всё стульями. Получилось надежно. На первый взгляд.

Всё это время снаружи было тихо.

– Они ушли, да? – подал голос Пьер.

– Вряд ли. Они затаились, – хмыкнул Чизман, – а вообще, может быть, это какие-нибудь крысы лазили. Но осторожность не помешает. Так что сидим тут. До самого утра.

– А потом? – голос у толстяка дрожал.

– Потом будем искать этот твой волчий цветок.

– То есть, вы пойдете, туда?

– Нет. Это мы пойдем туда.

– Я бы хотел остаться здесь…

– На твоём месте, я б тут не остался. Лучше быть с толпой, чем оказаться одному в осаде. К тому же, они уже наверняка знают, что тут кто-то есть.

– Ух, проклятье, – просипел Пьер, – это…. Это просто кошмар.

– Кошмар еще впереди, – успокоил его программист.

Глава шестая. Волчьи слезы.

У Морглафа было всего две цели в жизни. Жрать и обращать. Он таким с рождения был. Да и рождения у него не было. Просто взял и появился. Жуткий, страшный серый волк. Вернее волко-человек.

Его боялись. Ух, как боялись. Большие зубы, когти как кинжалы, лапищи здоровенные. Крался в ночи, прыгал, рвал и кусал. Кровь, больше крови. Лишь иногда не жрал своих жертв, а по-особому прикусывал. Чтобы слюна попала в рану. Чтобы потекла по жилам волколачья кровь. Большего ему и не надо. Жрать и кусать – никаких мотивов. Никаких оправданий. Чистое первородное зло. И в глубине души он знал, что так и должно быть.

Другие волколаки, тех, кого он обратил, почему-то так не считали. Они сразу озадачились какими-то целями. Начали планы строить. Выбрали его вождём, лидером. Да какой он лидер? Он нечисть. Жуткое отродье! Тварь из глухого леса, которой пугают людей. Но вот стал вожаком. Особо не правил, конечно. Так, башкой мохнатой кивал. Говорят ему, мол, хотим основать поселение в этой пещере. Будем здесь молодняк держать. Новообращённых учить. Или там о границах – сюда будем ходить, а сюда нет. Ему дела-то не было: хотите – занимайтесь. Ваши проблемы.

Это всё от того, что это бывшие людишки. Тащат свое людское мировоззрение сюда. А тут не место такому. Тут чудовищная жизнь! Быть злом, быть опасностью. Пугать, ужасать, убивать. Вот что надо, а не поселения строить.

Впрочем, плевать на них. Главное свою задачу выполняли – нападали на окрестные деревни. Рвали, кусали.

Еще было кое-что…. О чём не говорил своим Морглаф. Не нужно было им этого знать. Пусть строят свои планы. Всё равно им не сбыться. Поскольку знал он. С самого своего появления знал, что умрёт. Для этого и был рождён.

Только вот постепенно забывать стал об этом. И ему человеческое привили. За своих печься начал. Заботиться. Руководить, а не просто башкой трясти. Темнолесье они захватили. Но дальше не лезли. Свою цивилизацию создавали. Правда, тех, кто заходил в эти края – их к себе забирали. Чтобы наращивать свое племя.

Так что совсем Морглаф забыл о своей цели: быть первородным злом. Стал заботливым отцом для своих волколаков.

И в этот момент и настал день, когда пронзило его великой болью. Ибо племя его начало редеть. Помчался он на выручку с самыми яростными своими сыновьями. Но с каждым шагом чувствовал, как умирают его дети. Вновь разгоралась в нём первородная ярость. Ненависть ко всему живому. Желание рвать и убивать.

Валера сидел на полу, скрестив ноги. В углу Пьер возился с лошадьми. Судя по всему толстяк с перепугу немного двинулся головой. Теперь это были его лучшие друзья, и он чём-то с ними шептался. Чизман засел у двери, сбоку от баррикады. Вокруг была темнота. Фонарики они погасили, чтоб не тратить заряд. Всё-таки средневековье кругом. Розеток нету.

Снаружи было тихо. Ну, что-то там шебуршало, но это могло быть что угодно. К ним внутрь не лезло, да и чёрт с ним.

Наступил момент, когда страх отпустил. И можно было просто напросто спросить себя: «и чо?». Ну, вот залезли они в этот дом. Затащили лошадей. Забаррикадировались. Сели. И вот тут этот вопрос.

Конечно, хорошо задаваться такими вопросами в безопасности. Но положение само по себе было странным. Что там снаружи не видно из-за баррикады. Можно только прислушиваться, ловя каждый шорох. Еды у них было мало. Воды тоже. Сон не шел. А врагов даже не увидели. И не ясно вообще – есть они там или нет.

Так-то было бы легче, если б враг был. Тогда можно было держать оборону, уровень адреналина в крови бы зашкаливал – некогда размышлять, действовать надо. Себя спасать. А так – сидишь и думаешь: дурак ты или нет.

Может, там никого нет, а они с перепугу устроили тут цирк с конями. Кони, вон, как раз в углу стоят. Мало ли что там за следы были? А вдруг местные на какой-то праздник просто уехали?

Мыслишки всякие ходили. А ходили они потому, что было время и возможность подумать.

– Чизман, – не удержался парень, – слушай, я как-то себя глупо чувствую.

– Странно, что это у тебя впервые, – отозвался программист.

– Ну, серьезно! Мы же ничего толком и не увидели. Перепугались на пустом месте.

– Это ты перепугался. А я занял тактическую позицию. У нас тут укрепление на случай всего. Так что сидим до утра. Но тебя, если хочешь – могу выпустить погулять.

– Не надо, – парень осекся, – мне и тут нормально. Холодно только.

– У тебя типичный случай современного человека. Сначала ты напугался, проснулись древние инстинкты. Но потом оказался в безопасном месте и теперь думаешь – а чего я напугался-то. Это потому, что ты не можешь адекватно оценивать угрозу.

– Хочешь сказать, что я глупый что ли?

– Нет. Это необычная ситуация и ты, как современный человек, не веришь во всяких там волколаков. Твой мозг был напуган, а сейчас успокоился и теперь ищет оправдание происходящему. Ну, а ещё благодаря всяким фильмам и книгам у тебя сложилось впечатление иллюзорности происходящего. Мол, как и с любым героем – у меня всё будет хорошо.

– Фе, опять ты за своё, – отмахнулся парень, – я вот замёрз. Надо бы печь затопить.

– Лошадей перепугаешь. И запах по всему лесу пойдет. Сиди на заднице и не ёрзай.

– Блин, трудно так сидеть – темно, холодно…

– А ты думал? Скажи спасибо нашему другу. Не завёз бы в эту деревню, так вообще бы в лесу торчали.

– Слушай, печь в другой комнате. Весь дым там будет. А сюда только тепло пойдет! Неужели всю ночь будем так сидеть, замерзая?

– Ладно, – программист пожал плечами, – дело твоё.

Валера поднялся на ноги. Шаркая по полу, зашёл в соседнюю комнату, попутно звеня осколками битой посуды.Так. Дрова лежат тут. Печь целая. Всё вроде бы хорошо. Пару раз он бывал в деревне, так что топить умел. Заслонки всякие убрать, чтоб тяга была. Зажигалки вот только не было.

– Чизман, у тебя есть зажигалка? – спросил он у программиста.

– Это твоя идея, – отозвался тот, – так что сам разбирайся.

– Чёрт, – выругался парень. Похоже, в этом и была задумка – делай что хочешь, всё равно у тебя ничего не выйдет. Впрочем, должно же что-то быть. Чем-то же разжигают огонь в этих краях.

Вообще, чем там пользовались в средние века? Были уже тогда спички? Или зажигалки? В голове что-то крутилось какое-то огниво, но что это он не знал. Еще какие-то слова вспоминались из фильмов. Трут. Кремень. Лучина. Но это никак не помогало.

Казалось бы, вот печь, вот поленья. А ничего сделать нельзя. Обидно. Еще обиднее было, что у Чизмана, наверняка, была зажигалка. Или спички. Да блин, там, в сумке, столько всего, что хоть что-нибудь, да найдется. Валера сжал кулаки и направился к двери. Что ему мёрзнуть тут что ли?

– Чизман, дай уже что-нибудь! Холодно же! – воскликнул парень. Программист усмехнулся.

– Эх, цивилизация. Ничего не можешь, – насмешливо заявил он, – ладно уж, держи.

Рука его потянулась к сумке, но тут же замерла.

– Не двигайся, – голос у него сразу поменялся.

Валера прислушался. Сначала было тихо, только лошади фыркали. А потом он услышал. Откуда-то издалека доносился топот. Будто бы кто-то несётся во весь опор.

Глухо били по земле чьи-то лапы. Туша была явно больших размеров. И она приближалась.

Дверь они завалили, так что наружу не выглянешь. Окна наглухо забиты. Даже щёлочек нету. Поэтому оставалось только догадываться, что там такое.

– Так, – прошептал программист, – ты, толстый, хватит там обниматься с конями! Бери их и тащи в другую комнату. Чтобы не мешались! Быстро!

Алхимик подхватил уздцы и потянул лошадей за собой. Похоже, Чизмана теперь он беспрекословно слушался. Захрустели под копытами черепки. Вновь загрохотала падающая мебель. Та, что еще уцелела.

– А я? – спросил Валера.

– Ты… Там, где-то у двери, метла была. Посмотри в том углу! – Чизман зажёг фонарик и, прикрывая его рукой, подсветил стену. В тусклом свете Валера увидел метлу. Передал её программисту. Тот сорвал пучок веток с палки. Конец её был немного заточен.

– Вот. Держи. Если кто-то полезет – тыкай в него. Для обороны больше пользы будет. А пальбу я на себя возьму.

– Ладно, – парень сжал колышек. Если кто-то полезет…. Да эти твари стену пробить могут, а тут такая палочка. Тьфу, да и только. Но спорить не стал.

Топот приближался. Кони уже были в другой комнате. Чизман вцепился в свой дробовик. Погасил фонарь.

– Ну, готовься. Сейчас узнаем, что там за твари.

Что-то ударило по земле совсем рядом. Незваный гость оказался возле дома. Слышно было, как он топает снаружи. Слышно было его тяжелое дыхание. И то, как огромные ноздри вытягивают воздух.

– Ррррар! – проревело создание. И ударило в дверь. Баррикада устояла. Сотряслась, но даже не сдвинулась. Бум! Очередной удар. Валера сжал кол. Вот. Сейчас и начнется. Вновь нахлынула паника. Кровь вскипела. Пальцы аж побелели от усилия.

И всё стихло. Тварь не стала долбиться в дверь. Вновь затопала вокруг дома.

– Ух, – едва слышно выдохнул парень. Снаружи опять кто-то принялся принюхиваться. Заскрежетали когти по брёвнам. От двери к ближайшему окошку.

Хлоп! Одна из досок оторвалась напрочь, подхваченная когтистой лапой. Появилась небольшая щёлка, внизу окна. Луч лунного света упал на грязный пол.

Следующая деревяшка отлетела прочь, загремев по земле. Тварь намеренно ломилась именно сюда. В самое слабое место. Следовало бы завалить и окна тоже. Только вот об этом они не подумали.

Ещё одна! Огромные когти работали, как гвоздодёр. Уже виделась земля в открывшуюся щель. Но свет тут же заслонила большая мохнатая лапа. Чёрная густая шерсть, уродливые звериные пальцы. Жуть, одним словом. Лапа начала шарить вокруг пролома, царапая по подоконнику.

– Пошёл отсюда! – завопил Валера и плашмя ударил по ней своим колом. Зверь зарычал и лапа исчезла.

– Надо было тыкать, тыкать, – прошептал ему Чизман.

А создание яростно принялось срывать доски. Одну за другой. На фоне неба тёмным силуэтом уже виднелась чья-то большая туша.

Дыра была всё ещё маленькой, чтобы тварь могла залезть к ним. Так что она встала на ноги и принялась разбирать заколоченный верх. Там, похоже, гвозди были длиннее. Потому что прогресс сразу застопорился. Ну, или неудобно было.

Вцепившись в доску, тварь дёргала её на себя, не в силах оторвать. Чизман, до этого сидевший без движения, поднялся на ноги.

– Лучше закрой уши, – посоветовал он.

Долбануло так, что аж в голове зазвенело. Резкая вспышка и пороховой дым окружил программиста. Тварь взвизгнула и отшатнулась.

Чизман бросился к дыре и, пригнувшись, заглянул туда. Вскинул дробовик ещё раз.

Валера закрыл уши, но помогло слабо. Его опять оглушило.

– Готов, – усмехнулся программист, – значит, и обычные пули работают. Здорово.

И тут на доски обрушился кто-то еще. Этот явно был в ярости. Полетели щепки, обломки – тварь просто рвала дерево своими когтями.

– И тебе привет, – Чизман вскинул ружье. Грохнуло. Целых два раза.

Громкий визг пролетел по деревне. Сквозь пороховой дым было видно, как большой чёрный комок убегает прочь, припадая к земле.

– Ещё кто-нибудь?! – прокричал программист. Но ответа не было. Валера с трудом его слышал. Звон в ушах и чувство, будто вода попала.

– Цел?

– Угу, – парень кивнул, – только оглушило немного.

– Так всегда, когда в помещении стреляешь, – усмехнулся Чизман, – похоже, гости ушли.

Теперь уже точно не хотелось топить печь. Да и спать. Так и просидели они до утра. Пялясь в эту дыру. Валера сжимал кол. А программист дробовик. Но к ним никто не пришёл.

Впрочем, светать начало быстро. В отличие от остального леса тут было видно небо – место под деревню зачистили, вырубив всё лишнее. Небо было серое и затянутое тучами. Утренний туман заполнил пространство между домами. Полз белым клубящимся ковром. Выходить они пока не стали. Подождали, пока солнце поднимется.

Баррикада разобралась легко. Откинули стол, стулья. Шкаф оттащили. Валера заглянул в комнатку. Чтоб посмотреть, как там Пьер. Тот спал, сидя на заднице. Руками держался за поводья лошадей. А те лизали ему голову. Кудри несчастного теперь торчали дыбом. Еще и язык вывалился. Фу. Парень не стал его будить. Толстяк был этакой живой коновязью.

Чизман тем временем вышел на улицу. Осторожно огляделся по сторонам. Вроде бы всё было спокойно. Валера тоже направился на свежий воздух. Было еще прохладно и сыро.

Программист походил вдоль стены домика, положив дробовик на плечо. Сначала в одну сторону, потом в другую.

– Смотри, – остановился он у окна. Уцелевшие доски висели на соплях. Всё изодранное когтями. Но показывал Чизман не на окно, а на окровавленную землю. Тут был целых два следа из тёмной крови. Брызги, лужицы – неслабо накапало. Один шёл от окна к выходу из деревни. Другой вдоль дома и скрывался в кустах палисадника.

Валера подошел поближе. Там что-то было. Он сделал еще пару шагов. Да. Точно. Примяв ветки, на земле лежала большая чёрная туша. Шерсть топорщилась, влажная от крови. Когти вцепились в землю. Похоже, помирала тварь в муках. Если, конечно, померла.

Чизман подошел к ней и потыкал стволом дробовика.

– Сдох. Уже окоченеть успел. И серебро не понадобилось, – усмехнулся он.

– Это обнадёживает, – заметил Валера.

– Эй! Эй! – из дома вывалился Пьер, – господа, вы живы!?

– Так и причин помирать не было, – программист криво улыбнулся, – что наш алхимик скажет об этом, а? – он махнул рукой в сторону палисадника.

– Что там? – заинтересованно отозвался толстяк. Подошел поближе, увидел чёрный мех и испуганно вскрикнул, – даже смотреть не буду! Увольте! Эта тварь… Она мертва?

– Мертва.

– И пусть такой и остается! – Пьер нервно запахнулся в свой плащ.

– Выводи лошадей. Тут наверняка есть вода. Накорми. Пусть наберутся сил. А потом пойдем искать этот твой цветок.

– Ох, господи Чизман…

– Мы за этим сюда и приехали, не так ли?

– Да, да. Я запамятовал, – затараторил тот, – это у меня дельце пустяшное, а у вас-то…. Да. Найдем парочку, вылечим вас и всё. Потом обратно.

– Ну, уж нет, – покачал головой программист, – я тебе скажу так – берём столько, сколько сможем утащить. Ты ведь собирался стать королевским алхимиком или уже забыл?

– Чизман, – Валера слегка озадачился, – это ведь нас задержит. Потратим кучу времени…

– И? Это наш билет в Каменор, забыл? – программист развел руками, – что, увидели пару шерстяных мракобесов и всё? Перепугались? У нас дело. И никакие волколаки нас не остановят. Всем ясно?

– Угу, – в два голоса отозвались его спутники. Без особого энтузиазма.

Пьер отправился за лошадьми. Вывел их, привязал. Так чтоб погулять могли. Даже какое-то корыто нашел. Вода в бочках нашлась. Застоялая, правда. Но коням пойдет. Чизман сел на завалинку. Уныло жуя батончик.

– Ты как? – спросил его Валера.

– Нормально. Но надо бы уже найти лекарство, – пробурчал тот, потирая грудь, – толстяк, ты завтракать будешь?

– Что-то мне кусок в горло не лезет, господин Чизман, – отозвался Пьер, – пойдемте уже найдем этот цветок.

– Пойдем, – программист поднялся на ноги. Закинул на плечо дробовик, – так как он выглядит?

– Ох, лучше я вам покажу, – алхимик, нервничая, направился к выходу из деревни, – пошлите уже! Чем быстрее закончим, тем быстрее домой отправимся.

Они вышли за частокол. В лесу стояла полная тишина. Ветра не было, отсюда и шелест листвы пропал. Когда ехали по дороге, из окна кареты было не заметно, что там, среди деревьев. Вроде какой-то зеленый покров и всё. А как вышли – стало ясно. Густой мох. Такой, что кроссовок просто утопает в нём. А назад возвращается весь мокрый. Приходилось глядеть, куда наступаешь. Где трава была – там тоже всё в росе. В общем, ноги сразу промокли. Мерзкое ощущение.

Пьер шёл впереди. Поглядывал по сторонам и изредка пригибался к земле. Валера тоже смотрел. Всякий мох, трава, узкая и тонкая. Листья. Палки гнилые. Пару раз грибы какие-то увидел. На тонких ножках с хилыми шляпками. Поганки какие-то. Мухомор заметил. Да и всё.

– Вот! – вдруг воскликнул алхимик, – смотрите.

Он присел. Показал рукой. Парень подошел и пригнулся. Из мха торчал небольшой стебелёк. С него свисала гроздь сереньких цветочков-бусинок. Будто бы какие-то ландыши, только серые.

– Это и есть цветок Волчья Слеза, – принялся рассказывать Пьер. Его будто бы это успокаивало, – по поверьям, когда у волка неудачная охота, он бежит голодный и роняет слезы. А они застывают на траве серыми бусинками….

– Ясно, – Чизман подошел к ним и сорвал стебелёк, – и что с ним делать? Съесть?

– Нет! – воскликнул алхимик и потом спешно затараторил, – надо растолочь лепестки и смешать с парой реагентов, потом отварить. Полученное зелье следует выпить. Эффект проявляется в течение нескольких часов…

– Понятно, – процедил программист, – тогда держи, – он сунул цветок в руки толстяка, – беги к повозке и готовь свой отвар.

– Я? Один?

– Да. Дорогу знаешь. А мы наберём еще этой травы. Я так понял – нужны только цветки?

– Именно.

– Отлично. А теперь топай.

Алхимик направился обратно. Благо частокол ещё было видно среди деревьев. Вон, колья заточенные торчат.

– Так. Ну что студент? Соберем этому жирдяю гербарий, а? – усмехнулся программист.

– Ух, а эти не придут?

– Пусть приходят. Думаю, до нас они даже не добегут.

Это слабо успокаивало. Всё-таки на открытом пространстве – это не в домике сидеть. Тут со всех сторон напасть могут. Но делать было нечего. И Валера принялся искать цветы. Чизман тоже ходил кругами. Приглядывался к земле, но попутно смотрел и по сторонам.

Странно, но волчьи слезы оказались тут повсюду. Изо мха то и дело торчали эти серые бусинки. Парень присел на корточки и, переползая с места на место, рвал и рвал эти цветочки. Целую охапку набрал. Программист тоже активно собирал их. У него в руках был уже солидный букет.

– Эй, студент, – окликнул тот Валеру, – пошли, отнесём это счастье. А то из рук уже сыпется.

Спорить было нечего. Они вернулись назад. В лесу по-прежнему было тихо. А в деревне алхимик уже развернулся вовсю. Разложил свои вещи возле кареты. Всякие ступки, колбочки. Что-то смешивал. Тут же небольшой костерок уже горел. Кипело варево.

– Ох, это вы! – испуганно воскликнул он, увидел своих спутников, – уже почти готово.

– Этого на много хватит?

– Ну, не то что бы, – пожал плечами Пьер, разглядывая букеты.

– Ладно. Студент – хватай те корзинки. Сейчас тут всё выкосим.

Они вернулись обратно в лес. Уже с корзинками. Стало легче. По крайней мере, не приходилось судорожно сжимать букет одной рукой, а другой дергать цветы. Теперь можно было цепляться сразу двумя. Срывать всё в округе. Корзинки быстро наполнялись. Чизман даже ногой утаптывал – чтобы больше влезло.

– Ух, кто бы мог подумать, – морщился он, – собираю какую-то траву в каком-то тухлом Темнолесье!

– Могло быть и хуже! – отозвался Валера.

– Ага. Попал бы ты сюда один – точно было бы хуже, – мрачно усмехнулся программист.

Набив этой травой корзины, парочка вернулась обратно. Пьер сначала охнул, увидев такое количество волчьих слез, а потом вдруг возмутился:

– Зачем же вы их замяли! Теперь весь сок вытечет! – развел он руками.

– Не выпендривайся, – пригрозил ему Чизман, – хватит тебе столько?

– Ух, думаю да. По крайней мере, для знатных господ будет достаточно.

– Значит, точно хватит. Что там с моим лекарством?

– Почти готово. Сейчас прокипячу, а потом остынет и всё.

– Хорошо. Студент! Грузи эти корзины внутрь. А ты оборудование собирай. Пора валить отсюда.

Валеру и просить не надо было. Сразу принялся грузить корзины. Всё шло хорошо. Нашли цветок. Лекарство приготовили. Оставалось лишь доехать до Каменора. Пьер тоже был весьма доволен. Видимо, рад был отсюда вырваться.

Алхимик упаковал свои вещи. Слил отвар из котелка в чашку, поставил остужаться и принялся запрягать лошадей. Те, вроде бы, чувствовали себя нормально. Валера затащил корзины с цветком внутрь кареты. Поставил там на пол. Хорошо, что они почти не пахли. А то их ждала бы веселая дорога, особенно если бы запах оказался мерзким.

Только программист ничего не делал. Он сначала просто ходил кругами, а потом и вовсе остановился. Встал возле частокола и смотрел в чащу. При этом почти не шевелясь.

– Эй! Господин Чизман! Ваше лекарство готово! – довольно окрикнул его Пьер, – можете принимать.

– Не сейчас, – злобно процедил программист, – у нас тут гости.

Валера бросился к нему. Вдали, между деревьев мелькали тёмные пятна. Они неслись прямо к ним. Во весь опор. Мох и комья травы разлетались во все стороны от когтистых лап. Всё это было в некоей тишине. На парня начала накатывать паника.

– Ладно, идите сюда, – пробормотал Чизман, вскидывая ружьё.

Грянуло три выстрела. И полетели пули навстречу чудовищам. Двоих сбило прямо в прыжке. Грохнулись на землю туши, кувыркаясь и замирая безжизненными кляксами. Третья пуля врезалась в ствол дерева. Полетели щепки.

Но тварей было больше десятка. Они прыгали, мелькая между деревьями. Попасть по ним было тяжело. Одна первой выскочила на дорогу. Чизман снес ей башку точным выстрелом.

Другая вильнула в сторону надеясь скрыться за частоколом. Но программист был быстрее. Выстрелил. И ещё одна туша обмякла.

Ещё несколько приближались, скача во весь опор. Валера потянулся за пистолетом. Достал. Передернул затвор. Снял с предохранителя. Сжал оружие в руках. Он растерялся. Не знал даже в кого стрелять. Все скачут, двигаются. Приближаются.

Программист вытащил из кармана горсть патронов и принялся заряжать дробовик. Тут же здоровенная серая зверюга выскочила перед ним на дорогу.

Парень вскинул руки, сжимая пистолет. Вздохнул и приготовился жать на спусковой крючок. Не успел. Чизман оказался быстрее. Тяжелая пуля пробила грудину твари. Полетели кровавые ошмётки на дорогу. Сам же программист невозмутимо продолжил запихивать патроны в дробовик.

С другой стороны от дороги раздался жуткий вой      . Оттуда тоже приближались враги. Они были еще далеко – похоже, решили обойти их. Хорошо, что деревню окружал крепкий частокол. По крайней мере, через него никто не пытался перебраться. Лишь узкий вход – вот что нужно было оборонять.

Ещё пара монстров выскочила на дорогу. Понеслась к ним. Выстрел. Ещё один. Упали очередные туши. Земля под ними сразу же покраснела.

Подкрепление волколаков, похоже, замедлило бег. Они предпочли скрыться за деревьями и кустами. Словно выжидая чего-то. Видимо, неудача авангарда сбила их боевой дух. А может быть, просто затаились.

– Так, толстяк, лошади готовы? – хрипло воскликнул Чизман.

– Да, господин! Только, мы ведь не поедем прямо через этих тварей? Они ведь сожрут нас!

– А что… – тяжело дыша, прокричал программист, – лучше, если… Они нас тут сожрут?! А?

– Хорошо, сейчас я…

Из кустов выскочило три твари. Они помчались вперед. Прямо на них. Чизман поднял дробовик. Бум! Первый упал на землю. Бум! Второй тоже плюхнулся в грязь. Бум! Мимо.

Программист припал на колено. Уперся рукой в землю. Ружьё упало рядом. Тяжело дыша, он схватился за грудь.

Третья тварь мчала вперед. Даже ускорилась. Валера выругался. Поднял пистолет, держа его двумя руками.

– Лови, гаденыш! – процедил он и нажал на спусковой крючок. Выстрелил. Промазал. Уже видны клыки в распахнутой пасти. Ещё выстрел. Опять в молоко. Глаза волколака смотрят прямо на него. Словно с какой-то усмешкой. Ещё два и опять мимо! Что ж спуск такой тугой! Аж палец сводит!

Валера глубоко вздохнул, унял панику. Поймал лобешник твари на мушку и выстрелил. Время словно замедлилось. Ему показалось, что аж слышно, как ломается кость. Прямо там, где у монстра переносица. Волколак пробежал ещё метр и обмяк. Лапы подогнулись. Плюхнулся в грязь. Чёрной кучей остался лежать на земле.

– Одно попадание из пяти, хреновый результат, – просипел Чизман, пытаясь подняться.

– Господин, – Пьер подбежал к нему, – идёмте. Надо принять лекарство.

– Угу, – простонал тот. Подхватил ружьё и, опираясь на руку толстяка, зашагал к карете.

Валера огляделся. Вокруг было пусто. Вдалеке четыре чёрных кляксы бежали прочь. Уменьшались, а потом и вовсе пропали в чаще. Он, было, хотел пойти за Чизманом, но тут что-то дернулось.

Здоровая тварь с пробитой грудиной, доселе лежавшая на дороге, начала подниматься. Передняя лапа шлепала по земле, пытаясь найти опору. Задние скребли, скользили по грязи.

Валера встал боком. Поднял пистолет, держа его в одной руке, и направился к монстру. Подошел ближе. Встал в метрах трёх от твари. Ух, огромная она была. Блин, как медведь в зоопарке. Мощная туша. Спустил курок! Пуля вошла в голову волколаку. Но тот дернулся, как будто бы от пощечины. Еще один выстрел. Но полные злобы глаза не закрывались. А смотрели прямо на него. Парень вновь спустил курок. Тварь сипло вздохнула и обмякла. Только веки так и не закрылись. Глаза просто остекленели.

Это был последний патрон. Затвор замер в открытом положении. Парень развернулся и направился к карете, на ходу меняя магазин.

– Чисто? – спросил его Чизман. Он сидел, привалившись к колесу спиной. Дробовик стоял рядом.

– Да. Они отступили.

– Значит, надо выезжать. Давай свой отвар уже!

– Вот, – алхимик протянул ему глиняную чашку, – пейте!

Программист в два глотка выхлебал снадобье. Отбросил чашку. Утёр губы.

– Дрянь полная, – выдал свой вердикт. А потом глаза его закатились и он обмяк.

– Эй! Чизман! – завопил Валера.

– Ух, – Пьер вытер пот со лба, – похоже, слишком долго тянули с лечением.

Он присел рядом. Нащупал пульс. Что-то считал, шевеля губами. Потом похлопал по лицу программиста. Бесполезно.

– Хм, – задумался толстяк, – похоже, он просто без сознания. Но жив. Болезнь уходит, но когда господин очнется – я не могу сказать.

– Так, – Валера вздохнул, пытаясь взять себя в руки, – значит, грузим его в карету и едем.

Они подняли его и затащили в кузов. Положили прямо среди корзин с цветами. Дробовик бросили туда же. Толстяк отряхнул руки и полез на место возницы.

– Ладно, – пропыхтел он, – теперь надо ехать отсюда. Лезь внутрь. И будем надеяться, что нам повезет.

– Угу, – пробормотал парень.

Но, похоже, им перестало везти. В глубине леса послышался жуткий вой. Волколаки приближались. Опять. Даже лошади, до этого бывшие более-менее спокойными, вдруг встали на дыбы.

– Надо ехать! – отчаянно воскликнул Пьер.

– Стой! – Валеру вдруг осенило. Он вспомнил про сумку Чизмана, – надо забрать кое-что.

– Брось! Нам надо ехать!

– Нет, – на бегу закричал парень, – это нельзя бросать.

Он ворвался в дом. За его спиной толстяк принялся разворачивать карету. Явно намереваясь свалить прочь. Сумка лежала всё там же. Парень схватился за ручки и потащил. Но нет. Слишком тяжело. Он пригнулся и накинул ремень на плечо. Как только Чизман её таскает? Будто бы гиря в тридцать килограмм.

Снаружи алхимик уже вовсю стегал лошадей, пытаясь развернуть карету. Ему почти удалось это, когда Валера выбежал из дома. Точнее вышагал, ибо бежать было нелегко.

– Стой! Стой! – завопил он. Пришлось ускориться, чтобы успеть уцепиться за повозку. Парень почти залез к Пьеру, но тут кони помчали вперёд. Его дёрнуло, едва удалось зацепиться за какой-то поручень. Сумка соскочила с плеча. Пришлось ловить. Рывком его чуть не скинуло вниз. А карета уже понеслась. Пролетела мимо домов.

Напрягая все мышцы, парень смог подтянуться и затащить себя на скамью. А потом с трудом затащил и сумку.

– Ты что дурак? – возмущённо завопил он на толстяка. Но тот лишь истерично завопил.

– А-а-а! Они повсюду!

Устроившись рядом, Валера запихал сумку под скамью. Там было какое-то место. И наконец-то, смог оглядеться.

Впереди, среди деревьев маячили тёмные пятна. Это волколаки сбегались к деревне. То там, то тут, мелькали их распахнутые пасти.

Пьер вновь стеганул лошадей. Хотя они и так уже скакали во весь опор. Не слабо подкинуло, когда колеса кареты наскочили на трупы чудовищ. Потом ещё раз. И вот перед ними чистая дорога. Валера приподнялся и глянул назад. Из-за деревеньки выбегала целая стая волколаков. Часть из них мчали по краям дороги, будто бы наперегонки с ними.

– Проклятье, – выдохнул парень.

– Сделай что-нибудь! – завопил Пьер.

Валера задумался. Что он сделает-то? Дробовик внутри. В пистолете один магазин. Больше патронов у него нет. Хотя стоп. Сумка же! Калашников… Ух. Тут с этим пистолетом проблемы, а это целый автомат. Самое обидное, что парень и не знал, как обращаться с таким. Ведь в универ он пошёл, чтобы не попасть в армию. Впрочем, так многие делали.

– Скорее бы Чизман очнулся, – пробормотал он, – Пьер, гони! Не останавливайся. Если кто-то будет мешать – я его пристрелю!

– Мешать!? Они все мешают!

– Их слишком много! Вот, если на дорогу выскочит или прыгнет на нас, тогда да.

– Что?! Прыгнет? Не надо до этого доводить! Не надо! – завопил толстяк.

Кто-то рыкнул прямо рядом. Валера повернулся на звук. Одна из тварей оказалась совсем близко. Сунул руку в карман на толстовке. Рукоять пистолета удобно легла в ладонь. Монстр свернул к ним, намереваясь прыгнуть. Два выстрела. Две пули вошли в тушу. Зверь сразу как-то повалился на бок.

На их счастье лошади были быстрее. Так что вся стая начала отставать. Еще и дорога была прямая – без крутых поворотов. Поэтому можно было не сбавлять скорость.

По сторонам никого не было. Валера обернулся, положив руку с пистолетом на крышу повозки. Да. Все они были позади. Очень удобно мчались за каретой – прямо такой кучей. Гранату бы им.

Валера нагнулся к сумке. Расстегнул молнию. Тут вроде было что-то. Хоть бы отпугнуть их. Покопался там – о, какой-то красный цилиндр с чекой.

Богатый опыт из фильмов и игр подсказывал ему – всё такое обычно взрывается. И взрывается мощным огненным шаром. То, что надо.

– Сейчас я им устрою! – ухмыльнулся он, запихивая сумку обратно.

– Я был бы очень рад! Чему угодно! – визгливо отозвался Пьер.

Валера коленом оперся на лавку. Убрал пистолет. Сбоку у цилиндра была такая скоба. А на макушке торчала проволочная чека. Как опытный, начитавшийся интернета человек, парень знал, что дёргать просто так нельзя. Надо разогнуть усики. Что он и сделал. Вытянул чеку. Сжал рычаг. Оставалось только бросить.

– Кхм, кхм, – осторожно покашлял. Попытался придумать какую-нибудь хорошую фразу. Эпично чтоб было.

– Что ты там делаешь? – истерично завопил Пьер, – они всё еще бегут за нами!

– Горите вы, синим пламенем! – воскликнул Валера и метнул цилиндр в толпу. Тот выскользнул из руки, прокатился по крыше кареты и грохнулся на землю. Получилось даже лучше. Стая волколаков как раз наскочила на него. А потом рвануло.

Стаю окутало огненное облако. Впрочем, это было не так, как в фильмах или играх. Скорее, будто бы расплескалась горючая жидкость. Но подпалило этих тварей знатно. Они сразу же бросились в рассыпную. Катались по земле, пытаясь сбить пламя. И оставляли за собой огненные следы.

– Ура! Они отстали! – воскликнул парень.

– Ух, хвала всем богам, – простонал алхимик, – теперь мы выберемся!

Зря он это сказал. Поскольку из чащи сразу выскочило несколько волколаков. И понеслись наперерез. Эти были здоровые, мощные. В общем, совсем другие ребята. Во главе их было самое настоящее чудовище.

Раза в два больше остальных. Чёрный, как смоль. Ярко-желтые глаза горели на уродливой морде. Клыки такие, что пасть не закрывалась. А уж эта пасть вместить могла, наверное, целого человека. И этот нёсся прямо за ними. В нём было что-то такое, что навевало мысли об ужасе и первородном зле. Хорошо, что Пьеру некогда было на него смотреть. А то еще бы сознание потерял.

Тут Валера уже не стал медлить. Сразу принялся палить. Чтоб хоть как-то их задержать. Особенно того, главного. Но пули будто бы не брали эту тварь. Совсем. Он мчал, не замечая выстрелов.

Дело принимало отчаянный оборот. Совсем. Бежали эти твари быстрее, чем их собратья. И лошадей догоняли. Видимо, это какие-то элитные волколаки были. Валера бы посмеялся над этим, если б увидел их в кино. Но сейчас они преследовали его. Так что смеяться совсем не хотелось.

Он обернулся в очередной раз, надеясь еще раз попытаться задеть здоровяка. Выстрелил. Еще раз. И всё. Патроны закончились.

– Черт, – выругался парень, стукнув по крыше пустым пистолетом.

И тут дверца распахнулась. Оттуда выглянул Чизман.

– Эй! Ты жив! – радостно воскликнул Валера, – как себя чувствуешь?

– Замечательно, – отозвался программист, – у нас всё в порядке? – поинтересовался он.

Вместо ответа парень показал назад. Тот повернулся.

– Ясно, – Чизман скрылся внутри. И вылез уже с дробовиком.

– Эй, вашу мать! – возмущенно завопил он, – где сумка?

– Тут! – помахал ему Валера.

– Тогда всё норм, – усмехнулся программист. И тут же выстрелил по первому волколаку. Четко в голову. Тот сразу же зарылся в землю.

Держась за дверь, даже используя её как упор, программист принялся палить по преследователям. И их стая сразу начала редеть. Только главный несся во весь опор. Неотвратимо приближаясь.

Чизман прицелился. Выстрелил. Пуля врезалась в грудь монстра. А тот и не почувствовал. Зато оттолкнулся и прыгнул прямо на крышу кареты.

Программист резко скрылся внутри. Затрещало дерево, ткань. Вместе с куском крыши и задней стенки предводитель волколаков полетел на землю. Обломки разлетелись по дороге. А сам он вскочил на лапы и вновь помчался за каретой.

– Жирный, гад, – невозмутимо отозвался Чизман, поднимаясь на ноги. Он успел пригнуться между диванами и уцелел. Корзины, правда, тряхнуло. Да так, что цветы рассыпались. И часть из них снесло набегающим потоком. Этакой россыпью они разлетелись по дороге.

Предводитель волколаков остался в одиночестве. Вся его шайка отстала и потерялась вдали. Лишь он мчался за ними. Уже близился конец Темнолесья. Но этот не отставал.

Зверь ускорился и догнал карету. Скаканул, напрыгнул сверху, зацепившись лапами за края кузова.

Ветер раздувал его шерсть. Распахнутая пасть роняла слюни прямо на обивку диванчика. Черной глыбой он возвышался над Чизманом.

– Я – Морглаф! – громогласно прорычал он, – первый из Волколаков. Первородное зло. Чудище Темнолесья. Вы пожалеете о том, что натворили.

– Что ж, – программист откинулся на противоположный от Морглафа диванчик, – А я Алонзо Чизман. И поверь мне, – он злобно ухмыльнулся, – Я настоящий ублюдок!

Грохнуло. Переднюю лапу волколака перебило пулей. Конечность безжизненно повисла.

Ещё один заряд прилетел в грудь монстра. От неожиданности или от боли тот поднялся на дыбы.

Последним выстрелом разнесло в клочья заднюю лапу. Карету подбросило на кочке, и Морглаф безжизненным мешком плюхнулся на дорогу.

Чизман гордо поднялся на ноги. Встал в междурядье, окруженный разлетающимися цветами. Воин. Герой. Победитель. Затем он повернулся к Валере и сказал:

– Я вернусь, – а потом в один прыжок оказался на краю повозки. Там, где только что сидел Морглаф.

Парень моргнуть не успел, как программист спрыгнул с кареты. Не совсем грациозно, чуть не кувыркнулся в грязь, но устоял на ногах.

– Эй…. – только и успел протянуть Валера, глядя на удаляющуюся фигуру.

Глава седьмая. В цветах и без крыши.

Морглаф тяжело дышал. Одна лапа перебита совсем. Другую тоже сильно задело. В груди ноет. Аж выть хочется. В глазах темнеет. Как же так? Он ведь первородное зло… Ужас… Чудовище…

Впрочем, и раньше доставалось. Но чтобы так? Это уже слишком. Он попытался подняться. Никак. Еще надо подождать. А потом…. Потом он выведет всю стаю из Темнолесья. Они найдут их. Они порвут их. Станут кошмаром для остальных. Как и должны были быть.

Морглаф в очередной раз прикрыл глаза. Тяжело. Вдохнул, распахнул их. И увидел его.

Он шёл по дороге. Держа в руках свою эту палку. Уверенным шагом. Зачем? Хочет умереть? Или надеется добить? Морглаф улыбнулся, как умел. Давай, иди сюда. Увидишь на что способно настоящее зло, жалкий человечишка.

И этот шёл. Слишком уверенный. Наглый. Ближе, ближе. Когда он оказался рядом, Морглаф резко выкинул свою лапу. Мышцы подвели. Еще не срослись. Не так быстро вышло. Этот успел отпрыгнуть.

– Погоди-ка, я ведь тебе её отстрелил?! – изумился он.

Да…. Отстрелил. Но это ещё не всё, чем тебя удивит Морглаф. Он сделает из тебя своего слугу. Но сначала отгрызет тебе лапы. Будешь безногим волколаком. Ползать в грязи. Есть объедки!

– А, кажется, я понял, – незнакомец ухмыльнулся. Заснул руку в карман. Что-то сделал со своей палкой.

Морглаф почувствовал что-то не ладное. Плевать, что не срослись еще кости. Надо прыгать, нападать! И он поднялся, чтобы прыгнуть. Бум! Оглушило. Обожгло. Внутри будто бы костер разгорелся. Больно! Больно! Морглаф заревел на весь лес. Так, как никогда не ревел. А оно жгло. Оно болело. Так, что будто бы разливалось по его телу. Проклятье! Что это!?

Рана не срасталась. Кровь хлестала, окружая его тело тёмным пятном. А пожар внутри продолжал полыхать. Сознание мутилось, Морглаф уже не понимал, где находиться. В огромной раскалённой печи или на лесной дороге.

– Больно? – поинтересовался незнакомец, – а у меня ещё есть. Туша у тебя большая. Можно много дыр наделать. А ничего важного и не заденет. Вон, какие лапы. Хочешь ещё себе серебряного пирсинга? 

Морглаф не знал, что такое пирсинг. Но он понимал, что этот может сделать еще хуже. И тогда первородное зло, жуткий волколак, будет выть хуже, чем все его жертвы.

– Что… Что тебе нужно?

– У меня есть для тебя пара вопросов. Ответишь – я вытащу пулю. И будешь себе жить дальше, – заявил незнакомец, присаживаясь рядом с ним. Морглаф покосился на жуткую палку, что тот держал на коленях. А затем просипел, едва справляясь с жуткой болью:

– Спрашивай, я на всё отвечу….

Они остановились на лугу, совсем недалеко от Темнолесья. Лошади просто вымотались. Их нужно было напоить. Хорошо, что возле дороги был этот луг и небольшой ручей. Пьер бегал с ведром до воды и обратно. Подставлял его прямо под пасти лошадей. А те жадно хлебали.

Валера сидел на подножке кареты. Светило яркое солнце, никаких туч на небе. Птички поют, всякие мушки летают, жужжат. Ветерок дует, принося запах всяких трав. Это уже было другое место. Не это жуткое Темнолесье.

Чизман остался там. Проклятье! Да он просто взял и прыгнул! Не свалился, не упал! Прыгнул! Сам! Что с ним вообще такое? И эта его фраза, терминатор, блин! Валера просто бесился. Как вообще так можно было? Оставить их. Самому что-то решить. Ничего не сказать. Ох, этот Чизман!

– Так, – Пьер подошёл к нему, вытирая руки о свой фартук, – я напоил коней. Сейчас двинемся в деревеньку рядышком. Там сменим лошадей. Отдохнём. Пошли.

– Нет, – Валера вскочил на ноги, – мы ждём Чизмана.

– Сдурел? – возмутился алхимик, – он остался там! Свалился и его сожрали волкалаки! Понимаешь?

– Нет. Он сам спрыгнул. И сказал, что вернётся.

– Ага, – суетливо заходил Пьер, ткнул рукой в сторону Темнолесья, – там целый лес волколаков! Конечно, он вернётся! Воскреснет из мёртвых! Или да! Вернётся! В облике волколака!

– Мы его ждём, – твёрдо заявил Валера.

– Ничего подобного! – завопил толстяк, – цветы вянут! Они и так помятые, благодаря вам. Так еще и жара стоит. Всё. Я собираюсь и еду. А ты жди.

– Никуда ты не поедешь! – пригрозил ему парень, – у нас уговор.

– Плевал я на него, – тот полез на облучок.

– Так, – Валера закрыл глаза, вздохнул и засунул руку в карман толстовки. Схватил рукоять и вытащил пистолет наружу. Направил его на Пьера, – слезай обратно. Быстро.

Тот замер. Повернулся. И осторожно спустился. Парень облегчённо выдохнул. Он не думал, что получится.

– Вот как… – пробормотал алхимик, – ладно.

И шагнул вперёд. Валера хотел было попятиться, но не стал. Это показало бы его слабость. Поэтому твёрдо держал его на мушке. Вот. Пусть знает, что он здесь не главный.

– Знаешь, – толстяк прищурился, – я тебе вот что скажу. Если ты или твой друг Чизман, считаете, что нас тут дурить можно…. Вы ошибаетесь, – в его словах была сплошная желчь, – не знаю, откуда вы взялись, но мы тут тоже не тупые люди, – глаза его сжались в мелкие щёлочки. Он двинулся прямо на парня.

– Стой на месте, – процедил тот.

– Да, я стою, – толстяк продолжал приближаться, – стою, стою, – бормотал он с каждым шагом.

– Нет, не стоишь, – Валера напрягся, сжимая рукоять пистолета. Похоже, у того крыша поехала. Совсем уже ничего не понимает.

– Ну, ладно, – Пьер ухмыльнулся, развел руками в стороны, – не стою. А знаешь почему?

Парень уже понял к чему это идет. Но сделать ничего не мог. Перед ним был мужик в центнер весом. Даже если бы Валера занимался боксом, то вряд ли бы ему что-то сделал. Весовая категория не та.

В два прыжка толстяк подскочил к нему и вырвал пистолет из руки. Бросил его в сторону. Черная рукоять скрылась в густой траве. А затем…. Затем отвесил ему сочную пощечину.

– Потому что! – ещё одна, уже с другой стороны, – я знаю! – ещё один шлепок, – что эта! – очередная оплеуха, – штука, – почти с каждым словом Валере прилетало по щекам, – уже не ра-бо-та-ет! – тут уже доставалось с каждым слогом.

Напоследок толстяк грубо толкнул его на землю. Парень плюхнулся на задницу, ударившись копчиком. Щёки горели огнем. Неожиданно для себя он почувствовал, что вот-вот разрыдается.

Пьер же отдышался и полез на место возницы. Взял в руки поводья, сплюнул на землю….

А потом спрыгнул. Вся спесь с него мигом слетела. Он подскочил к Валере и пролепетал:

– Прости, прости. Не знаю, что на меня нашло. Это весь этот лес проклятый, волколаки, мать их, – ласково и бережно поднял парня на ноги, – слушай, я, правда, погорячился. Давай, найдем твою эту штуку…. Где-то тут была, – он полез в траву. Спешно шарил там руками, выглядывал и, наконец, вытянул пистолет. Весь мокрый, в росе, облепленный травинками, – держи. Держи. И не злись. Я просто… Просто голова у меня совсем уже…. Прости старого дурака. И забудь. Забудь про это, прошу тебя! Всех благ тебе дам, как до города доберёмся…

– Угу, – Валера кивнул, – но сначала мы подождём Чизмана, – он старался, чтобы голос его не выдал. Чтоб не быть как сопливый пятилетка, у которого отобрали игрушку.

– Подождём, конечно, подождём. Но ты ведь ему не скажешь, да?

– Ладно, не скажу, – шмыгнул носом парень. Черт. Все-таки спалился.

– Давай, садись рядом, – потянул его на скамью толстяк. Подсадил даже. И сам рядом уселся. Валера глубоко вздохнул. И глянул на дорогу. А там….

Там шёл Чизман. В одной руке он держал дробовик, закинув его на плечо. Другая…. Другая была вся в крови. От кончиков пальцев до самого локтя. Весь рукав его модного костюма был перепачкан. Из синего стал бардовым.

И судя по тому, что программист был на середине пути между лесом и каретой – он уже давно шагал к ним.

– Эй, друг! – приобнял парня Пьер, – ты ведь ничего не скажешь ему, да?

Валера молчал. Щёки всё еще горели. Копчик болел. Сначала он действительно подумал, что это было помешательство. Но теперь всё понял. Тварь. Стоит только сказать Чизману и башка этого толстяка разлетится, как гнилая дыня. Но, тогда они не попадут в Каменор. Или попадут, но не так быстро. Парень закрыл глаза. Ладно. Пусть живет. Но теперь Пьеру Галерри не было никакой веры. Как это не печально признавать, программист был прав. Этот алхимик их почти кинул. Почти. Если бы не случилось самое настоящее чудо. Выйди Чизман из леса на полчаса позже – нашёл бы лишь одного Валеру на этом лугу.

Парень скинул пухлую руку с плеча.

– Нихрена я ему не скажу. Но ты теперь мой должник, ясно?

– Ясно, ясно, – закивал головой Пьер, – здорово, что мы всё решили.

Валера спрыгнул на землю. Сплюнул. Лучше он тут подождёт Чизмана.

Тот подошел через пару минут. И был он довольно задумчивым. Распахнул дверь кареты, закинул внутрь дробовик. Следом сразу же вытянул сумку из-под задницы Пьера. Кинул её на диванчик внутри.

– Тут ручей неподалеку… – кивнул ему Валера.

– Угу, – пробурчал тот.

– Господин Чизман, – восторженно прокричал алхимик, – вы как, в порядке? Не покусали вас?

– Нет, – отозвался тот.

– А что у вас рука в крови?

– Рука? – программист повернулся к толстяку и посмотрел на свою ладонь, – Я вырвал этой твари сердце. И растоптал. Ясно?

– Да…. – протянул Пьер и облизнул пересохшие губы.

Чизман тем временем дошёл до ручья, умылся. Стащил мастерку, прополоскал рукав. Выжал. Закинул её на плечо.

– Ладно, поехали уже, – проворчал он и залез в кузов. Валера следом.

– Хорошо, господин Чизман. Мы тут решили, что заедем в деревеньку неподалёку. Там карету починим, лошадей сменим. Ага?

– Ага, – бросил ему программист. Толстяк подстегнул коней. Повозка двинулась вперед.

Внутри Валера прикрыл корзины, чтобы цветки меньше раздувало. И они не летели в лицо. Его волновало только это. А так пускай хоть все сдует. Помогать толстому гаду совсем не хотелось. Лишь бы довёз их до Каменора. И всё.

Он даже подумал, что после – сам пристрелит этого козла. Хотя через полчаса уже остыл и начал его жалеть.

Повозка тащилась по дороге вдоль диких краёв. Где тут могла быть деревня? Но Пьер, видимо, знал. Свернул на какую-то другую дорогу, проехался по ней. А потом начались поля. Появились заборчики, коровки начали пастись по краям дороги. Вот, какая-никакая цивилизация. Особенно цивилизованной она была после Темнолесья. Вскоре показались и домики.

Толстяк проехал через деревню и остановил повозку на каком-то тупичке. Мимо ходили гуси, козы. С одной стороны какой-то сарай непонятный, с другой поля. Впереди большая лужа, где валялась свинья. Людей почти не было. Тяжело кряхтя, Пьер спрыгнул с повозки.

– Пойду, узнаю, чего тут предложить могут, – сказал он и поклонился.

– Иди, – бросил ему Чизман, махнув рукой. Тот затопал в сторону домов.

Программист же откинулся на спинку дивана и глубоко вдохнул. Да, ветерок с полей доносил запах луговых трав. И уносил запах навозной лужи прочь. Главное, чтоб направление не поменялось. А так – солнце светит, всё красиво. Прямо чудо, а не день.

Но долго он так не просидел. Нагнулся, покопался в своей сумке.

– Ничего не утащили отсюда? – поинтересовался Чизман у Валеры.

– Ну, я взял зажигательную гранату, – ответил тот, глядя, как спутник высыпает патроны из карманов.

– Зачем?

– Чтобы поджечь этих волколаков.

– Тьфу, гранаты ещё на них тратить, – поморщился программист.

– Ну, делать было нечего, – попытался оправдаться Валера, – в пистолете всё кончилось.

– Стрелять надо уметь просто. Чтоб попадать.

– В любом случае, мы выбрались. Кстати, может, дашь мне ещё?

– Чего?

– Патронов. У меня же закончились.

– Зачем?

– Мало ли, – пожал плечами Валера, – вдруг понадобятся.

– Когда понадобятся, тогда и дам.

– А вдруг они резко понадобятся?

– Слушай, – программист посмотрел на парня, – мы сейчас едем в повозке. Никаких проблем не наблюдается. Зачем тебе патроны? Вообще, оружие надо бы сдать. До начала боевых действий.

– Ох, – выдохнул тот, – а вдруг этот что-нибудь учудит?

– Кто?

– Пьер.

– Да что он учудит? Вполне нормальный мужик. Хорошо себя показал, слушался.

– Я на всякий случай…

– Хм, – Чизман нахмурился. Потом залез в сумку, – так, – он достал уже знакомый магазин. Полный патронов, – смотри. Получишь это, если назовешь причину, по которой тебе нужно оружие. Итак?

– Вдруг на нас нападут разбойники, – выдал Валера.

– Не, это не пойдет. Вдруг, мало ли…. Всё это как-то неопределённо. Да и я сам справлюсь.

– Не знаю. Вдруг тебе станет плохо, – парень обиженно засопел.

– Опять эти вдруг…. Нет, не дам.

– Ладно. Ладно. Пьер хотел бросить нас.

– Наконец-то, – довольно ухмыльнулся Чизман, – вот оно.

– Погоди, о чём ты?

– Я дам тебе этот магазин, если ты скажешь, что я был прав! Так кто на самом деле такой этот наш дорогой алхимик?

– Ух, – Валера выдохнул, – ладно. Ты был прав. А этот толстяк полнаясволочь.

– Вот. Держи, – программист протянул ему магазин и откинулся на спинку.

– Я верил ему, – пробурчал Валера, – а он…

– А он надавал тебе по роже, – фыркнул Чизман, – да-да. Думаешь, я не заметил? Что у тебя лицо, как у индейца. Знаешь, почему он так?

– Почему?

– Вот. Не знаешь. А всё потому, что ты из современной цивилизации. Вырос в тепличных условиях.

– Опять ты об этом.

– Да-да. Сколько нам всем промывают мозги, что все вокруг хорошие. Все добрые. Просто надо договориться, надо обсудить и прийти к соглашению. Так ведь? Даже в каждой современной фэнтези книжке есть, что все народы молодцы. Эльфы мудрые, люди добрые, гномы порядочные. Лишь орки и гоблины плохие, но они сами по себе такие. Мальчики для битья. И то у них есть своя честь. А иногда и их делают добряками. Вот только всё это далеко не так.

– А как? – просто так спросил Валера. Ну, раз начал болтать, пусть продолжает. Всё равно скучно и делать нечего.

– Мы все живые. У нас единственная цель – хорошо жить и при этом особо не потеть. Вот и всё. Так что не важно, какая раса или вид – все сволочи. И делают всё ради собственной выгоды. Особенно, если жизнь суровая. Даже в нашем цивилизованном мире люди хоть и не режут друг друга, но подсидеть, сдать или обмануть могут легко. Что уж говорить про средневековье? Поэтому от всех нужно ждать какой-нибудь подлости. Особенно от местных народцев…

– Да-да, – усмехнувшись, кивнул Валера, – нельзя никому доверять. Только себе.

– Ага. Потому, что себя ты точно знаешь насквозь. А вообще степень доверия к человеку зависит от того насколько он близок к тебе и насколько ты его знаешь. Самыми близкими обычно являются родственники. Им доверяют больше всего. Потом идут всякие друзья. Дальше какие-нибудь одноклассники, соседи, знакомые. Соратники по хобби. Еще выше – национальность, потом те, кто говорит на одном языке и так далее. Чем сильнее чужд нам человек, тем меньше мы будем ему доверять.

– Эй, это уже какой-то расизм!

– Ага. А ты думал, что это какая-то болезнь? Нет, это внутри нас. На подсознательном уровне. И никуда оно не денется. Расизм и ксенофобия помогли многим народам создать и сохранить свою культуру. Это сейчас в цивилизованном мире все стали осуждать такие вещи. Потому что легко быть добрым и приветливым, когда сам сыт и всё у тебя хорошо. Но случись чего – люди сразу же собьются в стаи и будут помогать только тем, кого считают своими. Поэтому в той же Америке есть русские и китайские кварталы. Всякие гетто и прочее. Поэтому существует панибратство. Знаешь же, что на хорошее место просто так не устроиться? Начальники пристраивают к себе родственничков и друзей. Им больше доверяют. Их хотят устроить получше. …

– Ладно, хватит. Какое вообще отношение это имеет к толстяку?

– Самое прямое. Мы для него – чужестранцы. Странные, дикие, непонятные. Нам он доверять никогда не будет. Получил свою выгоду и рад свалить. И мы тоже не должны ему доверять. А вот друг другу да. Мы ведь из одного мира. Следовательно, хоть чем-то да связаны.

– Ага, значит, если бы был кто-то более знакомый, чем я – ты бы меня тоже кинул?

– Конечно, – Чизман пожал плечами, – так устроен этот мир. Я бы спас своего друга, а не постороннего пацана.

– Вот уж спасибо.

– Угу. Подумай над этим. Здесь все нам чужие. Нельзя им верить. Вот о чём я.

– Да-да. А верить можно только тебе.

– Именно. Я доверяю тебе, а ты мне. Мы из одного мира. Так что держимся вместе.

– Странная у тебя логика, – махнул рукой Валера, – но ладно. Толстяк всё равно гад.

– А я тебе говорил…

– Ух, видел бы ты, как он перепугался, когда тебя разглядел…

– В ноги падал?

– Ну, не совсем.

– Значит, еще слабо боится, – поморщился Чизман, – я бы вообще прикончил его. Свое дело он сделал. А эта идея с Каменором… От него слишком много зависит.

– Лучшего плана у нас нет, – пробормотал Валера.

– Наверное….

Пьер тем временем возвращался назад. Тащил какой-то тент.

– Господа, – радостно заявил он, – мне удалось выторговать эту тряпку, чтобы укрыть ваши головы от дождя. И поменять лошадей. Так что совсем скоро, мы сможем выехать дальше.

– Замечательно, – одобрительно кивнул ему Чизман, – ты настоящий союзник. Такого надо ценить.

– Рад служить, – толстяк улыбнулся и поклонился.

Пока Пьер распрягал уставших лошадей, программист вылез наружу. Подхватил тряпку. Хотя это был какой-то аналог брезента. Что-то непромокаемое.

– Чего смотришь? – бросил он Валере, – помогай. Надо укрыть карету.

– Ладно, – парень слез. Попытался помочь. Вместе они размотали тряпку. Набросили на кузов. Один его край, со стороны возницы был практически целым. Даже часть фанерной крыши осталась целая. А вот зад сильно потрепало. Крыша сорвана, разломана до половины задняя стенка. Полка для вещей осталась целой, даже рогожу не сорвало. Дверь тоже была в порядке.

На обломки стенки они и накинули ткань. Натянули, чтобы дотащить до края. Там пришлось засунуть конец тряпки под скамью, чтоб не сдувало ветром. Притянули веревками, где смогли. Вроде бы получилось нормально.

– Сюда бы степлер… Им бы бах-бах и готово! – заявил Валера.

– Ага. Еще скотча пожелай, – буркнул Чизман. Теперь в карете стало на один диван меньше. Конечно, он по-прежнему был, но на него уже не сядешь. Не влезешь из-за тента. Зато корзины с уже вялыми цветами туда вошли, как родные.

– Господа, – проводя лошадей мимо них, отозвался Пьер, – отличная работа! Вы молодцы! Я скоро вернусь, а потом вновь двинемся в путь!

– Давай, давай, – махнул ему программист. Залез в карету. Устало рухнул на сиденье. Полез в сумку.

– Держи, – очередной батончик полетел в руки Валере. Тот вдруг понял, что сильно хочется есть. Прямо ужас как. И этими шоколадками уже не наешься.

– Знаешь, – вздохнув, заметил парень, – нам нужна настоящая еда. А то мы так долго не продержимся.

– Я считаю – продержаться надо, – заявил Чизман, – столько, сколько сможем. А жрать местные помои – уже крайний случай.

– Ну, тут же не обязательно будет плохая еда!? Наверняка, есть что-то хорошее.

– Хорошее на столах у хороших людей, – ухмыльнулся программист, – а мы с тобой не особо к ним относимся. Водимся со всяким отребьем.

– Эх, – Валера снова вздохнул. Распечатал батончик. Наверное, он прав. Хотя есть всё равно хотелось.

Пока жевал – вернулся толстяк. Притащил лошадей. Запряг, забрался и поехал. Весь в своих мыслях. Даже внутрь только мельком заглянул – походя.

Карета двинулась дальше. Они выехали из деревни, покатили по дороге среди полей. Потащился за окном местный ландшафт. Уже тошнило от него. Ну, сколько можно – поля, леса, тьфу. Даже на поезде интереснее ехать. Там хоть станции. Рыбу, чебуреки продают…. Вновь парень вспомнил о еде.

Толстяк постучал в перегородку. Чизман потянулся, задел Валеру локтем по голове, но всё же сумел приоткрыть заслонку.

– Чего тебе? – пробурчал он.

– Господин Чизман, скоро стемнеет. А ехать по ночной дороге, то еще удовольствие. Я знаю одно место по пути, – довольный словно кот, расписывал толстяк, – там неплохо кормят, можно заночевать. И даже лишних вопросов не зададут. Давайте остановимся там?

– Давай, – кивнул программист. Закрыл заслонку. Вновь стукнул Валеру локтём. Тесно было тут вдвоем на одном диване. Мелкая карета была. Еще цветы как-то странно начали пахнуть. Вроде бы и не сильно, но надоедливо. Какой-то травяной мерзкий запах.

За окном действительно начинало темнеть. Солнце с неба ушло. Залился горизонт розовым закатом. Только облака золотились на вечернем небе. Лучи ещё доставали до них. А до земли уже нет.

Вскоре совсем стало темно, а заветное местечко Пьера так и не появлялось на виду. Валера даже задумался – вдруг тут, правда, какие-нибудь бандиты бродят?

Но толстяк своё дело знал. Обещал довезти и довёз. Только уже в полной темноте. Тут люди были, в отличие от пустой деревни Темнолесья. Горели фонари, домики светили окнами. Карета остановилась возле одного из самых больших. Стоял немного на отшибе. Еще с вывеской. Ясно – таверна какая-то.

– Постоялый двор «Большой кот»! – махнул рукой алхимик, едва они вышли из кареты, – лучше место для таких, как мы. Но вы посидите внутри пока. Чтобы не было проблем. Я сейчас сбегаю и всё устрою. Хорошо?

– Ладно, – Чизман пожал плечами, – устраивай.

– Будет в лучшем виде, господин! – толстяк спешно направился в сторону входа.

Они забрались обратно в карету. Лишь дверь оставили открытой. Чтоб воздух свежий дул. Хоть цветы так вонять не будут. Этот запах будто бы уже повсюду въелся.

– Вот. Сейчас сможешь отведать местной кухни, – хмуро пробормотал Чизман, – Большой кот…. А что есть еще маленький?

– Вдруг это про хозяина? Такой толстый усатый трактирщик.

– Главное, чтоб кошатиной не кормили, – программист ухмыльнулся, – дай-ка возьму таблеток. А то еще разыграется гастрит какой-нибудь.

– Так он и от батончиков легко вылезет.

– А ты специалист что ли?

– Ну, студент же. У нас почти половина курса чем-то таким мучаются.

– Вот, это от дошираков всё, – Чизман принялся копаться в сумке. Что-то достал, сунул в карман. Еще что-то. Дробовик убрал туда. Хорошо. Хотя бы воевать он не собирается. Посетители таверны сегодня останутся живы.

Толстяка всё не было. Пропал куда-то. Они ждали, ждали. Уже собрались негласно вылезти и отправиться на поиски. Но тот как раз вернулся. Весь запыхавшийся, потный. Будто бы не до таверны ходил, а стометровку бегал.

– Ух, – утирая лоб, пробормотал он, – пришлось побегать, пока нашел хозяина. Всё, договорился. Идёмте. Только – давайте без убийств. Всё-таки цивилизованное общество, – он бегло оглядел Валеру. Посмотрел на Чизмана. Довольно улыбнулся, увидев, что у того нет дробовика.

– Может, нам переодеться? – поинтересовался парень.

– Не, тут никому дела нет до таких вещей, – отозвался алхимик, – идёмте.

– Мда. – процедил Чизман, – обычно это означает, что люди тут мутные. И дела у них такие же. Пошли, студент. Влезем в очередное приключение.

Троица вошла в трактир. Внутри было как-то пусто. Трактирщик возился на кухне – за стойкой его не было. А столы были пустыми. Даже обычных таинственных незнакомцев не было. Никто не сидел в углу и мрачно не пил своё пиво. Не было картёжников или пьянчуг. Просто пустой зал.

– Садитесь сюда, – Пьер увёл их в самый угол. Ага. Значит, мутными личностями сегодня будут они.

Программист брезгливо оглядел засаленные сидушки. Попробовал сдуть со стола крошки. Но те надёжно прилипли к нему. Вздохнул и сел. Стул опасливо заскрипел под ним. Валера сел на соседний. Тот был крепче. Положил было руки на стол, но тут же одёрнул – всё липкое и жирное. Грязь намертво впиталась в дерево.

Сам же Пьер поспешил на кухню. Видать, уже что-то заказал им. Вернулся с подносом. Три глиняных кружки и три же дымящиеся плошки. Пахло вроде едой.

– Вот. Это местное пиво, – расставляя посуду, заявил он, – а это рагу.

– Из чего? – кривя лицо, спросил Чизман.

– Из мяса? – пожал плечами Пьер, – овощи и мясо. Сборная солянка.

 Программист поднял деревянную ложку с подноса, взял тарелку. Потыкал в рагу. Что-то поддел и вытащил кусок варёной кожи. Прям с шерстью.

– Это даже не говядина. Крысятина, наверное…

– Ох, не оскорбляйте это заведение! – воскликнул Пьер, – тут нормальное мясо. Крысами кормят по соседству! Вы же не думали, что вам подадут вырезку?

– Нет, – кивнул программист и потянулся за пивом. Чуть пригубил и сплюнул в сторону, – он ж кислое! Тьфу, дрянь.

– Да? – толстяк сделал мощный глоток, – ох, хорошее пиво! Даже не разбавленное! Ешьте уже, господин. Доберемся до Каменора – там уже отпируем, – и он принялся наворачивать рагу.

Валера уныло поковырял ложкой в чашке. Кожи у него там не было. Но варилось же в одном котле, так? Впрочем, мяса тоже не было. Ну, мяса в понимании современного человека. Какие-то жилы, что-то непонятного цвета. Хрящи. Сами овощи тоже были переварены в кашу. Просто сгустки разных цветов. И пахло едой, но странной едой. Да. Что-то перехотелось ему есть. Попробовать пива? Нет, рисковать не стал.

– Господа, что же вы? Отказываетесь от рагу? – с набитым ртом спросил толстяк.

– Ага, – ответил Чизман, – можешь забрать себе.

– Что ж. Так и быть, – расплылся в довольной улыбке Пьер, – и вы?

– Угу, – кивнул Валера. Тот подтянул к себе еще одну чашку. Неужели он столько съест? Ух. Учитывая, что кружку пива он уже вылакал – легко.

– Так. Мне кое-что нужно забрать из своих вещей, – Чизман поднялся на ноги.

– Погодите, там может быть опасно! – развел руками Пьер, – по ночам могут ограбить…

– Меня? – программист обернулся и грозно взглянул на того. Толстяк нервно сглотнул.

Валера поднялся и пошёл за Чизманом. Снаружи было прохладно. Летали всякие мошки, привлеченные светом с полей. Вились у фонаря целой тучей. Стараясь не ступать в грязь, точнее в самую жидкую грязь, парень спустился с крыльца.

Программист стоял, уперев руки в бока. Слегка покачивал головой, будто бы насмехаясь над чем-то.

– Что такое? – спросил у него Валера.

– Да так, – отозвался тот, – у нас карету угнали.

На месте, где они оставили повозку, было пусто. Вот совсем пусто. Лишь следы колёс и копыт остались.

Программист злобно сплюнул и направился обратно в таверну. Пнул дверь ногой. Вломился внутрь. Пьер замер с ложкой у рта.

– Алхимик, наша карета пропала.

– Как пропала? – изумился тот, – её нет?

– Совсем нет. Куда она могла деться?

– Может быть…. Даже не знаю, – засуетился тот, – ох, это такая беда…

Чизман сорвался с места. В несколько шагов подскочил к столу и навис над толстяком, уперев ладони в столешницу.

– Ты даже не представляешь, насколько это большая беда, – угрожающе заметил он, – ты завёз нас в это место, так что давай думай. Куда могла деться повозка?

– Ох, я… Я… – тот потряс головой, – это такой удар.

– Говори. Хотя бы предположи, – процедил программист.

– Знаете, господин Чизман. Это место, оно единственное, куда можно было приехать. Здесь спокойно. Обычно спокойно. И никаких проблем. Кроме одной.

– И какой же?

– У меня здесь есть недруг, – почти шёпотом принялся рассказывать толстяк. Валере пришлось подойти ближе и сесть рядом, – его зовут Гильермо Хайзенг. Он вроде бы как местный богатей.

– Ага, и богатей лично угнал твою карету, – голос у программиста становился всё злее и злее.

– Он не просто богач. Он глава преступного синдиката. Об этом знают не многие. Но у него целая гильдия воров и убийц.

– Так. И зачем ему наша повозка?

– Они изготавливают всякие вещества, – Пьер продолжал шептать, – он уже пытался заставить меня работать на него. Но я успел убежать. Ух, зря мы сюда заехали… Мне-то казалось, что всё обойдется.

– Зачем ему твоя повозка? Еще раз тебя спрашиваю! – прорычал Чизман.

– Там же всякие склянки, господин. Химические реагенты, – жалобно протянул толстяк, – вот они и угнали её. Чтобы варить свои яды.

– Что за дурдом, – программист врезал по столу, – и где этот преступный синдикат?

– Не знаю, у них много укрытий.

– Где Гильермо?

– Он… У него поместье здесь, рядом. Вы должны были видеть, как горят огни на холме. Туда идет дорога. Слева от входа в трактир.

– Понятно, – Чизман развернулся и зашагал к выходу.

– Постойте! – воскликнул алхимик, – это ведь опасные люди!

– Я ещё опаснее, – бросил через плечо программист и вышел наружу.

– Ух, – покачал головой Пьер, – они прикончат его, – а потом набрал рагу и закинул в рот.

– И ты ничего можешь сделать? – с отчаяньем спросил Валера.

– Моя жизнь мне дороже, – как-то лениво пожал плечами тот, – так что придется возвращаться в свою нору…. А ты, можешь остаться здесь, поварёнком, – противно улыбнулся толстяк.

Парень смерил его презрительным взглядом и бросился наружу. Вслед за Чизманом.

Глава восьмая. Святая инквизиция.

В городке Мандурк многие были наслышаны о человеке по имени Гильермо Хайзенг. Аристократ. Меценат. Холостяк. Он постоянно жертвовал городу большие суммы. Присутствовал на всех мероприятиях. Вежливый и обходительный. Добропорядочный гражданин. Настоящий патриот.

В эти края он приехал после смерти своего дядюшки. От него ему достался большой особняк на холме в небольшом поселении, совсем недалеко от самого города. Приехав сюда, Гильермо сразу принялся сорить деньгами. Всё вокруг радовались, завидев такого щедрого господина. И совсем не задумывались, чем же этот господин занимался. Никто не знал, что до этого часть жизни он провёл в других краях. И часть этой жизни приехала сюда с ним.

Люди считали, что Гильермо всё свое богатство получил по наследству. Только это было не так. Старый дом совсем прогнил и был ничуть не лучше той дыры, над которой возвышался. Места, где единственной достопримечательностью был постоялый двор «Большой Кот». Его тоже, кстати, пришлось отреставрировать. Дабы крыша не рухнула на головы редких посетителей.

Деньги же были наследием его прошлого. Ведь раньше Гильермо жил в подполье. Прячась от властей, правда, другого города. Портового. Где много товаров. Много интриг. И много покупателей. Тех, кому нужны особые услуги.

Он своими руками создал целую организацию – воров и убийц. Золото потекло к нему рекой. Как получил наследство, назначил вместо себя надежных заместителей и переехал в предместья Мандурка. Подальше от вони и всяких проблем. А еще в этих краях можно было легко сорить деньгами, прикрываясь наследством богатого дядюшки. Впрочем, делал он это не зря – любой здесь мог заступиться за столь замечательного человека. Каждый знал, такой добропорядочный гражданин никак не мог быть связан с тёмными делами.

Однако вскоре даже в этих местах Гильермо начал заниматься привычным занятием. Только тихо и по ночам. Торговля незаконными товарами и запрещенными веществами, заказные убийства, кражи, грабежи – всё делалось через этого обходительного и вежливого господина. Знающие люди сразу шли к нему.

Так что никто из его людей не удивился, когда под покровом ночи к нему в гости заявился старый знакомый. Когда-то давно этого лентяя выгнали из их шайки. И теперь он снова пришёл к ним, но не просто так. 

Этот человек, весь запыхавшийся, покрытый потом, буквально упал в ноги. Явно хотел сообщить что-то важное. Иначе бы так не торопился. Это сразу заинтриговало Гильермо, и тот решил выслушать его. И к своему удивлению, он не пожалел потраченного времени.

Оказалось, что в деревушку, прямо к «Большому Коту» приехала повозка. Повозка, в которой везли лекарство от Вельгефорцкой чумы. Эта зараза терзала всё королевство долгие годы. Поэтому, тот, кто смог бы лечить эту болезнь, должен был озолотиться. Такой груз упускать было нельзя. За эту информацию нежданный доброжелатель хотел всего-то половину груза, которую обещал увезти, как можно дальше от Мандурка. Звание исцелителя чумы и манящая прибыль… Гильермо долго думать не стал. Хотел сразу же отправить ребят.

Но гость вдруг взволнованно рассказал об ещё одной проблеме. С этой повозкой в деревню прибыл опасный человек. Настоящий зверь, убийца, живодёр. Именно так он описывал его с ужасом в глазах. Однако хозяин особняка лишь ухмыльнулся. У него самого таких было навалом….

Валера выскочил на улицу. Вокруг сплошная темнота. Даже в деревне неподалеку от таверны не видно ни единого горящего окошка. Время должно быть уже близилось к полуночи. Холодные чужие звёзды мерцали на небе. Среди них молодой месяц луны.

Парень огляделся по сторонам и увидел, как Чизман неспешно поднимается по дороге к торчащему на холме особняку. Он особо не торопился, так что Валера быстро догнал его.

– Эй! Ты куда?

– Туда, – программист кивнул в сторону огромного здания наверху.

– Погоди, мы, что с голыми руками пойдём?

– Нет, – Чизман бросил на него короткий взгляд, – у тебя пушка есть. У меня пушка, – он задрал куртку, показав чёрную рукоять за поясом, – а уж без гранат, я даже отлить не хожу!

– Фух, – покачал головой парень, – я уж перепугался, что ты с ума сошёл. А какой у нас план?

– Простой. Входим, разбираемся, выходим, – пожал плечами Чизман, шагая по склону вверх, – или ты что, собрался тут спецоперацию проводить?

– Ну, мы же не знаем, кто там!

– Шайка громил, шайка каких-нибудь выродков и главарь, – небрежно бросил тот, – полный дом ублюдков, типичная ситуация.

– Слушай, а как мы внутрь попадём? Смотри, какой забор! – тяжело дыша, спросил Валера. Идти в гору ему было нелегко. А там, наверху, за кованым забором возвышался большой особняк. Окна его светились тёплым светом. Мелькали в них чьи-то тени. Долетал сюда весёлый шум. Кто-то внутри буйно пьянствовал, будто бы у них какой-то праздник. Но от него этих двух отделяли железные прутья с заостренными пиками на концах.

– Хм, надо подумать, – программист поднялся по склону напрямик до самой ограды. Вдоль неё росла густая и мягкая трава, которую будто бы специально здесь посадили. Валера огляделся. Да, такой забор просто так не перелезешь. За их спиной виднелась дорога, которая петлями взбиралась по косогору. Шла она до самых решётчатых ворот, что были совсем неподалеку. Массивная воротина была приветливо распахнута. Похоже, здесь никого не боялись. Еще б. Если уж они местная мафия.

– Вот и ответ, – кивнул в ту сторону Чизман. Прошёлся по траве, зашёл за ограду. Перед особняком была большая площадка, посыпанная гравием. Чуть дальше, за углом здания стояло несколько повозок, виднелись конюшни, где в стойлах фыркали кони. Скорее всего, где-то там была и их карета.

Вот только программист туда не пошёл. Сжав кулаки, он зашагал прямо к главному входу, мимо роскошных клумб.

– Погоди, – одёрнул его Валера, – может, просто угоним нашу карету? Она точно там! – ткнул он в сторону повозок.

– Во-первых, – программист резко выдернул рукав, – не угоним, а заберем своё. Во-вторых, ты что? Решил себе врагов нажить?

– А что ты хочешь сделать? Поговорить с ними? – изумился Валера, разводя руками.

– Нет. Я сразу перейду к финальному акту, – криво усмехнулся тот, – без всяких прелюдий.

– Ты что собрался лезть туда, к этим бандитам?! – ошарашено прошептал парень, – еще и драться с ними?!

– Драться? – хмыкнул тот, – да я просто их перестреляю, – он вытащил из-за пояса пистолет.

– Это безумие! – выпалил Валера. Он уставился на роскошное крыльцо с балясинами. Какой-то плющ нежно обвивал их, нагло выпуская свои побеги во все стороны. Вокруг эти клумбы с пышными цветами. Несколько широких ступенек отделяли гравийную дорожку от блестящих мраморных плит. А уж двери какие там были! Массивные, полированные, в них витражные вставки. Цветное стекло пропускало сквозь себя свет, так что весь пол перед входом был разукрашен яркими пятнами. Чизман поднял ногу и наступил на эту палитру, оставив грязное пятно на белом мраморе.

– Нельзя просто так взять и войти туда! – воскликнул парень, – тут же наверняка охрана есть!

Для него это было очевидно. Еще б. Как может быть такой здоровый дом и без охраны? Три этажа, громадные окна. Весь ухоженный, роскошный. Всюду свет, всюду какие-то голоса. Льется наружу радостный смех. Но не такой, какой бывает у хороших людей. Слишком уж грубый и хамоватый. Будто бы там какие-то хулиганы, что обычно сидят на лавочке у подъезда. Было немного иронично, что в этом мире на улице у входной двери теперь торчал сам Валера.

– Охрана? – насмешливо переспросил программист, – слышишь этот ржач? Вот тебе местная охрана. Судя по всему их там с десяток, не меньше, – Чизман утёр нос, – бухают, гады. И без нас… – тихо пробормотал он и тут же ухмыльнулся, – но это нам на пользу. Неожиданно ворвёмся внутрь, и эта пьянь даже сообразить ничего не успеет. Бах, бах и всё.

– А караул? Там ведь кто-то должен вход стеречь! – отчаянно просипел парень.

– Зачем? Это их владения. Тут все свои. Чего им бояться-то? Вон, даже ворота не запирают. Это же бандиты, а не армия. Тут никакой дисциплины.

– Но я всё равно думаю….

– Пошли уже, – усмехнулся программист. Он шагнул вперед, но тут же замер, – хотя, что-то я не хочу получить по башке от какой-нибудь крысы. Укроется где-нибудь за углом или из-под стола вылезет…. – он призадумался.

– Вот-вот, – неуютно поежился Валера. Они стояли прямо перед крыльцом. Вот выглянет кто-нибудь в окно и сразу заметит их. А если покурить выйдет… Хотя стоп. Тут же нет сигарет. Да и если бы были – кто б им запретил курить прямо внутри?

– Всё, я придумал, – заявил Чизман, – подходим, стучимся. Ждём, пока кто-нибудь выйдет.

– А потом?

– Представимся Святой Инквизицией.

– Чего?! – парень опешил, – инквизицией? Почему?

– Студент. Летний вечер. Они пьют в свое удовольствие. И уж кого они явно не ждут, так это инквизицию. Хотя, никто не ждёт инквизицию. В любом случае – сбегутся все.

– Это даже не план! Откуда ты знаешь, что здесь вообще есть инквизиция? – воскликнул Валера, но было поздно. Программист поднялся на крыльцо и застучал по роскошным дверям.

Грохот ударов разлетелся по округе. Сначала даже показалось, что весь шум в доме стих. Хотя, нет. Всё было так же. Только за дверьми кто-то затопал. Этакой пьяной походкой.

– Кого там принесло!? – завопил хамоватый голос.

– А ну, открывай, – прорычал Чизман, – Святая инквизиция!

– Ч-ч-чего? – тот, кто стоял за дверью явно обалдел. Прямо аж голос у него засипел.

– Инквизиция! Вы обвиняетесь в том, что неоднократно наводили хулу на святую церковь!

– Святая Церковь? Здесь?! – мужик явно перепугался.

– Чего ты там застрял? – другой голос подключился.

– Тут святоши! – у него прямо паника была.

– Откуда тут святоши, дурья башка! Их во всем королевстве нет!

– А я почем знаю? Обвиняют в чём-то!

– Давай открывай, глянем на них, – уверенно заявил второй и заорал, – ребята, давайте все сюда! Тут к нам гости!

Сразу же затопали ноги по дому. Зазвенело железо. Кто-то что-то уронил. Массивное такое. В окнах замаячили тени. Пробежало мимо двери несколько человек.

– Держи, – программист протянул Валере какие-то мягкие комочки.

– Что это? – недоуменно спросил тот.

– Вата. Засунь в уши. Как полетит – глаза закрывай, понял?

– Угу, – кивнул он и принялся затыкать уши, – погоди, что полетит-то?

В доме тем временем закончилась беготня. Всё затихло. А потом дверь медленно распахнулась.

– Входите, – ухмыльнулся Чизману большой здоровяк. Шрам через всё лицо, лысая башка. Половины зубов нету. Замечательный персонаж. Еще и огромный нож на поясе. Верзила отошел назад. Приветливо махнул рукой. С этакой гадкой улыбочкой.

– Благодарю, – процедил программист. Достал свои очки, нацепил на нос. И с важным видом шагнул внутрь. Валера двинулся следом. Сразу же у него внутри всё замерло. Аж ноги затряслись.

Прямо напротив входа, была большая красивая лестница. Красный бархатный ковер застилал её ступени. Чуть поднявшись, она расходилась на две стороны. Каждая вела на большой и длинный балкончик. Там торчало несколько человек. У каждого арбалет. Взведённый. Кончики болтов смотрели прямо на них. Парень даже лица не смог разглядеть. Только эти острые наконечники. Еще б тут не обалдеть – всё-таки в него никогда не целились. Особенно из арбалета. Такие железные кирасы пробивают, а он в какой-то толстовке.

И если бы это было всё. Угу. Как же. Возле входа собралась целая толпа. Мужики были суровые. Не какие-то хлюпики. Сплошные бугры мышц, все в шрамах, на лицах ухмылки. Люди явно привыкшие валить всех без разбора. Даже Чизман выглядел на их фоне слабаком. В руках эти личности вертели что-то смертоносное. Каждый своё. У этого кинжал. У того дубинка. Блек-джек. Короткая и тяжелая. Кто-то даже двуручный меч притащил.

Тут Валера кое-что понял. Единственное, что сдерживало этих ублюдков – любопытство. Хотелось им посмотреть на наглецов, что заглянули к ним в гости. Поэтому и глазели, будто бы в зоопарке. И собрались все, кто был в доме. Почти. Главаря только не было. А может, и он тоже стоит среди них.

Тут просто яблоку некуда упасть было. Лишь площадка перед лестницей была пуста. Дабы гости вышли на всеобщее обозрение. Они и вышли. Наступила тишина. Слышно было только редкие смешки, да шорохи. Вот как в театре – перед представлением. Когда вот-вот занавес откроют.

– Господа, – гордо начал Чизман, оглядевшись вокруг, – с прискорбием сообщаю вам, что вы обвиняетесь в ереси слов, ереси мыслей и, что самое важное, ереси поступков. Покайтесь, отриньте мирское. И обретите прощение в вечных молитвах, – он картинно развел руки. Вокруг все замолчали. Обдумывали сказанное.

– А если мы не хотим?! – нагло выкрикнул кто-то. Это был не вопрос, а явная насмешка. Остальные громилы тоже переглянулись с издевательскими ухмылками.

– Что ж, – программист сложил ладони на груди, будто бы в молитве, – тогда настигнет вас кара божья, – а затем что-то выхватил из рукава. Цокнула чека. Прямо к лестнице полетел белый цилиндр. Шипя и осыпая искрами дорогой ковёр.

– Вспышка! – крикнул Чизман. Валера зажмурился, уши руками закрыл. Бахнуло. Даже через сжатые веки слегка ослепило. В заткнутых ватой ушах повис мерзкий визг. Парень открыл глаза.

Пистолет в руках его спутника начал палить по балкончику. Падали, как подкошенные, арбалетчики. А кто-то ещё до стрельбы уже валялся на полу, корчась в судорогах. Мгновенно программист разобрался со вторым этажом. Потом грациозно сменил магазин, сразу же оборачиваясь назад.

Впрочем, не зачем было. Вся шайка этих преступников валялась вокруг них на полу. Кто-то орал, как сумасшедший. Кое-кто вообще ударился в жуткий визг. Даже не скажешь, что это мужик вопил. Один здоровяк ползал на коленях и выл. Выл, словно побитый пес. Всё это было слышно, несмотря на оглушение. А уж что могли подумать в деревне, было даже страшно представить.

Выстрелы продолжали грохотать. Программист, словно пересчитывал бандитов. Грохнулся здоровяк, затих. Еще бы – такая дыра в башке. Еще одного, потирающего глаза, Чизман шлепнул, мимоходом, шагая к лестнице. Валера дернулся за ним. Но его спутник развернулся и помахал рукой. Парень не сразу понял этот жест, но потом до него дошло. Он вытащил из кармана свой пистолет.

– Аааа, – вдруг вцепился в его ногу лысый мужик со шрамом. Пальцы с силой сжали колено. Продолжая выть, этот захлопал по штанине в каком-то диком ужасе. Чизман вырвал оружие из рук парня и спустил курок.

Один выстрел. Дернулись мышцы здоровяка в предсмертной агонии, и он развалился по полу. Валера вытянул ногу из мертвой хватки.

Программист кивнул парню, мол, пошли уже. И направился к лестнице. Кто-то уже отходил от ослепительной вспышки. Видимо, психика у таких была более крепкой или мозгов меньше. Внутри проснулся простой тупой инстинкт убивать.

Вот один поднялся на ноги и кинулся на них с топором. Бум! Упал. Еще бы. Ведь программист теперь вообще стрелял с двух рук. Но не так, как всякие герои в фильмах – выставив вперед две руки и бездумно пуляя в одну точку. Нет, Чизман раздавал направо и налево. Стволы в разные стороны, лишь головой вертел. Только и разлетался грохот по комнатам особняка.

Стоило хоть кому-то поднять голову, как он тут же падал ниц. Дорогой бархатный ковер весь забрызгало кровью. Оказалось, даже на красном её вполне видно. Тёмные пятна растекались на их пути.

Возле лестницы какой-то мужик с бельмом на глазу вжался в перила и поднял руки.

– Нет, прошу! – взвыл он, – я завяжу! Завяжу! Буду молиться, молиться целую вечность!

– Тогда вали прочь. И не возвращайся, – процедил ему Чизман, перешагивая через его раскинутые ноги.

– Хорошо, хорошо, – тот пополз к выходу, но вдруг замер, – скажите только, какому богу мне молиться?

– Всем и сразу! – программист пристрелил еще одного верзилу. Тот покатился с лестницы, словно упавший мешок. Раскаявшийся преступник взвизгнул и убежал прочь. Прямо на четвереньках.

А двое «инквизиторов» тем временем поднялись по лестнице. Внизу остались лишь мёртвые тела. Похоже, здесь собрались все завсегдаи особняка. Вот только главного среди них явно не было.

Так что Чизман поднялся на второй этаж. Осторожно, с перебежками, направился по коридору. Как-то по-особенному заглядывал в каждую комнату. Будто бы спецназовец какой-то.

Но везде было пусто. Бутылки валялись. Еда на столах остывала. Стулья сдвинутые. И никого.

– Так, – пробормотал программист, – где-то главарь сидеть должен.

– А? – не понял его Валера.

– Вату из ушей вынь, – махнул рукой тот. Парень вытащил, – как думаешь, где главный?

– Не знаю.

– Погоди, – размахивая пистолетами, Чизман двинулся по коридору, – где открыто его нет, значит, он там – где закрыто.

Коридор как раз упирался в большие резные двери. Глухие и запертые. Накрепко. По бокам были мелкие комнатушки, но там всё чисто. То есть, нет никого. А так всякие вещи валялись. Книги разбросанные, хлам какой-то. В одном месте было наблёвано. Парень брезгливо поморщился. В другом целый склад пустых бутылок.

Валера даже успел оценить местные гобелены. Такие ковры со всякими рисунками. Только изображена на них была всякая чепуха. Даже не разберёшь толком. Какие-то кони, люди, деревья и животные. Мешанина одним словом. Ничего не понятно.

– Так, – Чизман дошёл до дверей и протянул парню пистолет, – держи. Будь наготове. Там могут быть ещё ребята. А может быть, и нет, – а затем он лихо долбанул ногой по мощным створкам. Те вздрогнули, но выдержали. Ударил еще раз. Опять устояли.

– Ладно, – процедил программист, – тащи топор. Там внизу у мужика был.

– Угу, – парень подскочил и метнулся к лестнице. Спустился вниз. Топор валялся возле одного здоровяка. Пол вокруг был пропитан кровью. Ковёр будто бы лесной мох после дождя, весь влажный. Он подошел, схватился за деревянную рукоять. Мужик вдруг открыл глаза. Поднял было руку. И тут же бессильно опустил.

– Б…. больно…. – просипел он. Изо рта потекла струйка крови.

Валера дёрнул топор на себя. Что ж они натворили. Столько людей погибло. Он испуганно огляделся. Будто бы осознал всё. Они ведь живые. У каждого своя жизнь была. Сидели, выпивали и бах. Проклятье. Накатила какая-то паника. Сделал глубокий вдох. Ещё один. Это же бандиты. Бандиты. Да ещё и из грёбаного средневековья! Наверняка, мучили кого-то. Пытали. Поделом им. Поделом. Вон в фильмах постоянно таких рубят. И в играх тоже. Там-то не задумываешься – схватил двуручник и бац! Только лут собирай. Но как-то в жизни лут не так весело было собирать. Всё вокруг в кровище, раненые стонут. Даже желания не было прикасаться к мёртвым. Отвратительное чувство.

Он закрыл глаза. Всё. Хватит о них думать. Надо успокоиться. Развернулся к лестнице и взбежал наверх. Прочь от этого ужаса.

Чизман стоял у двери, прислонившись к ней ухом. Что-то выслушивал. Хотя стояла тишина. Будто бы всё вымерло. Ну, на самом деле так и было. Черт, опять ему эти мертвецы в башку лезут. Валера помотал головой.

– Ага, давай топор сюда, – бросил программист, заметив парня, – чего такой бледный?

– Да, там просто…

– Бойня? Ну, а ты думал. Иначе никак, – сказал и размахнулся. Топор со всей дури врезался в дверь. Полетели щепки.

– А вот и Чизман! – завопил программист. С трудом вытянул лезвие из дерева. Замахнулся ещё раз.

– Подожди! – воскликнул кто-то из-за двери. Голос был не такой, как у парней внизу. Гордый, властный. Похоже, Гильермо не сбежал, а остался здесь, – послушай, это дубовые двери. Толщиной в ладонь. Их просто так не возьмешь.

– Сейчас посмотрим! – отозвался программист.

– Они стоят целое состояние! – воскликнул хозяин особняка, – у меня есть другой вариант.

– И какой же?

– Я открою сам. И мы поговорим. Нет смысла убивать друг друга, слышишь?! Нам есть, чем поделиться.

– Что-то я не уверен, – Чизман опустил топор, – ладно, в любом случае я тебя достану. Так что открывай.

Скрипнул засов. Тихо так. Потом еще один. И ещё.

– Входите, – голос удалился.

Программист распахнул дверь. Выхватил пистолет. Но в комнате был всего один человек. Прилизанные каштановые волосы. Изящная эспаньолка. Камзол расшитый, этот дурацкий воротник, похожий на воздушный фильтр от жигулей. Жабо или как его. Из рукавов рубашка торчит. Всё по местной моде.

Валера вошел следом за своим спутником. Комната была большая. Книжные шкафы, чучела звериные. Прямо вот как обычно бывает у средневековых богатеев. В центре стоял стол. Большой. С кучей еды. Поросенок во главе. Фрукты. Запеченный картофель. Какие-то ещё овощи. Графин с вином.

Гильермо обошел этот пир и уселся на роскошное кресло. Взял в руки бокал вина. Отпил.

– Итак, зачем вы здесь?

– Просто пришёл в твой особняк и убиваю твоих парней, – усмехнулся Чизман, – а вообще, ты кое-что украл у меня. А этого делать не следовало, – махая пистолетом, он направился к столу, – я не запрещаю тебе воровать – у каждого свой путь. Но мое трогать нельзя.

– Я ничего не крал, – смерил его холодным взглядом Гильермо, – поэтому ваши обвинения ложны.

– Да? А повозка от трактира куда делась?

– Карета стоит на заднем дворе. И всё в ней в полной сохранности.

– Ну вот, – криво усмехнулся Чизман, – а говоришь, не крал.

– Нет. Меня попросил один мой знакомый. Попросил, чтобы она постояла здесь.

– Ладно. Запишу этого знакомого следующим. Кто это?

– Пьер Галерри, – бросил в ответ Гильермо и глотнул вина.

– Ох, гадёныш, – прорычал Валера, – это он всё затеял!

– Да. Он сам пришёл ко мне и попросил о некоторых услугах. Первая – чтобы мои люди забрали карету. Вторая – помочь избавиться от одного человека. Я так понимаю, это вы, господин Чизман? – Гильермо махнул в сторону программиста полупустым бокалом.

– Как же так, – разочарованно покачал головой программист, – ты всё знал и даже не подготовился? Я разочарован!

– Признаюсь, ваш визит был неожиданностью, – вяло пожал плечами хозяин особняка, – думал, что вы придете с утра. Жаль, конечно, ребят. Эти вопли до сих пор стоят у меня в ушах…

– Это ненадолго…

– Стойте, – поднял руку Гильермо, приподнимаясь над столом, – забирайте карету, я могу выплатить вам компенсацию. И забудем о случившемся. Разберитесь с этим проходимцем Пьером и уезжайте. Даю слово – никто вас не тронет, – он снова откинулся на спинку кресла.

– А где гарантии? – воскликнул Валера, выступая вперёд.

– Слово дворянина – закон!

– Дурдом какой-то, – рассмеялся программист, – как в дешёвом кино, – он поднял пистолет и застрелил Гильермо. Пуля пробила тому голову. Кровь брызнула на дорогую обивку кресла. Тело владельца особняка обмякло. Бокал грохнулся на пол, разлетелся в осколки.

Чизман положил оружие на стол. Деловито прошелся кругом. Подхватил кувшин вина. Поболтал его. Отхлебнул.

– Добротное, – усмехнулся он. Взял двузубую вилку. Оторвал кусок мяса от жареного поросёнка. Поставил кувшин и схватил булку.

– Давай, присоединяйся, – бросил программист Валере, – это тебе не дешёвый трактир.

– Я не могу, – покачал головой тот. Чизман удивленно взглянул на него:

– Как это не можешь? Рот у тебя не зашит, руки целы. Бери и жуй. Думаю, мы такого ещё долго не увидим.

Парень вздохнул. Покосился на мертвеца в кресле. Ещё раз вздохнул. И тоже взял вилку.

Поросёнок был просто шикарен. Сочный, мягкий, с ароматом дыма. Ух. Выпечка тоже поражала своим вкусом. Мягкая, пышная…

Программист налил вина в кубок и протянул ему. Вот оно было так себе. Хотя в таком Валера не разбирался. Кислое, крепкое, терпкое. Впрочем, сойдет.

Он даже сам не заметил, как вошел во вкус. Начал хватать со стола всё подряд. Наконец-то. После стольких дней на сухпайке – нормальная еда.

Чизман быстро наелся. Вытер жирные пальцы об скатерть. Прошёлся по комнате. Возле окна был большой письменный стол. Программист немного пошарился там. Полазил в ящиках, грубо вываливая их содержимое на пол. Потом проверил полки, раскидывая книги. Добрался до большого шкафа в углу.

– Проклятье, – внутри оказался большой сейф. Ковырять его он не стал. Ещё раз обошёл комнату.

– Что ты ищешь? – спросил его парень, жуя яблоко.

– Золото. Нам же нужна местная валюта. Чтобы не жрать помои в трактирах.

– А, – протянул Валера, – нашел?

– Пару монет. Сохраню на всякий.

– Может, у него в карманах есть?

– Вряд ли. Часто ты по дому с рублями в кармане ходишь?

– Нет, – покачал головой парень.

– Ладно, – Чизман сплюнул на пол, – пошли уже. Надо забрать повозку.

Они вышли из комнаты, оставив мёртвого хозяина особняка и комнату полную его богатств. Столько всего он накопил. Вещей на целое состояние. И всё теперь лежит мёртвым грузом. Хотя, наверное, разграбят скоро. Его же бывшие подельники.

Валера оглянулся. Блин. С одной стороны – это был бандит. С другой – он всё же человек. Подумал пару секунд. Потом вздохнул и пошел за программистом. Всё равно уже ничего не изменить.

Они прошли сквозь залитый кровью и заваленный трупами холл. Здоровяк уже умер. Стеклянные глаза смотрели в потолок. Кровь капала с подбородка.

Чизман осторожно обходил кровавые лужи. Хотя кроссовки, конечно, у него были и без того запачканные. Из белых стали коричнево-серыми. Да и сам костюм его был покрыт грязью. Впрочем, сам Валера тоже не ступал в кровь. Противно было.

Так и вышли на улицу. Свежий ночной воздух ударил в лицо. Мотыльки летают. Звёзды над головой. В деревне внизу не было ни единого огня. Даже окна трактира не светились. Все как будто бы попрятались. Видимо, догадывались, что тут за дела творятся.

Карету они нашли на заднем дворе. Всё на месте, как и сказал Гильермо. Чизман сразу залез в сумку. Проверил свои запасы. Судя по его реакции – ничего там не тронули. Иначе бы он явно разъярился.

Коней пришлось запрягать. С этим им пришлось повозиться. Но кое-как справились.

– Ладно, поехали, – буркнул программист, хлестнув коней, – но!

Те тронулись. Сами пошли по дороге. Карета покатилась прочь. Ворота всё так же были распахнуты настежь. Они проехали мимо и, виляя по извилистой дороге, начали спускаться вниз.

Там всё было действительно тихо. Даже у трактира никого не было. Фонари вокруг погашены. Лишь возле входа кто-то нервно ходил кругами. Судя по следам – натоптал уже сотню-другую.

Его фигуру можно было узнать издалека. Толстяк. Интересно даже было – что решит Чизман. Ведь Пьерпредал их. В очередной раз. Валера вдруг подумал, что смерть алхимика будет крайне жестокой. Захотелось спрыгнуть и отойти подальше, чтобы не видеть этой расправы.

– Тпруу! – программист подъёхал ближе и одёрнул лошадей, – хорошая поездочка! Мне это даже понравилось.

– Господин Чизман! – толстяк упал на колени, – вы вернули повозку!

– Ага. Обидно, что мои вещи уехали вместе с ней. Пришлось рвать этих ублюдков на части голыми руками, – нахально заявил он, – слышал, как орали?

– Да, это просто какой-то ужас!

– Но они заслужили это. Подонки! Ограбили такого честного человека, как ты!

– Наверное, – Пьер затрясся и нервно сглотнул, – а Гильермо?

– Мёртв.

– Он что-нибудь сказал?

– Только молил о пощаде, – программист лениво спрыгнул с повозки, – что ж. Давай на свое место. Думаю, не стоит тут задерживаться. Мне уже надоело убивать.

– Хорошо, – кивнул толстяк и полез на скамью.

Валера тоже слез. Вслед за Чизманом забрался в карету. Хлопнул дверью. Пьер ударил лошадей, и они покатили прочь. Прочь от особняка залитого кровью. Прочь от мерзкого трактира. Прочь от этого всего.

Чизман вжался в угол и сразу заснул. А вот парню спать не хотелось. Мысли гуляли в голове странные. Вроде бы то, что случилось сегодня, было ужасно. Бойня. Месиво. Но складывалось ощущение, что об этом говорила только совесть. Привитая цивилизацией человечность.

То есть, его это беспокоило из-за того, что должно было беспокоить. Глубоко внутри он будто бы не задумывался о случившемся. Они были в опасности и хотели выжить. Вот и вышло, что вышло. Куча мёртвых тел. Нет, серьёзно. Барьер морали словно таял. Исчезал. Обычно Валера никого бы не убил. Даже зверя. Обычно. В городских условиях. В том мире.

А в этом, в этом он почему-то мог себе это позволить. Конечно, другой мир. Другие люди. Не такие, как он. Отношение другое, как говорил Чизман. Нужно было защищать себя. Спасать свою жизнь. Вот только стоило ли это всё того?

Глава девятая. В большом городе.

Он сидел в беседке. Посреди цветущего сада. Наслаждался изысканным вином. Лето. Прекрасная пора. Солнце клонилось к закату. Прохлада наступала на его поместье. Где-то в пруду плескались рыбки. Подул ветерок, донес аппетитные запахи с кухни. Жена вновь приготовила что-то вкусное. Умничка. И дочь учит. Всё-таки нужно ей наверстать упущенное. Скоро вернётся сын, его гнедой жеребец носится словно вихрь. Вместе соберутся за столом. Такие моменты стоит ценить….

– Гектор! Старый друг! – знакомый голос заставил его вздрогнуть. Повеяло холодом. Ужасом.

– Отец. Он хотел видеть тебя, – прощебетала дочка, – говорит, что ты знаешь его…

– Оставь нас, прошу, – губы едва смог разлепить. Проклятье. Она ведь даже не помнит его. Молча подождал, пока упорхнет его ласточка.

– Что ж это, ты не рад мне? – гость не стал медлить, – вижу, Сильвия чувствует себя замечательно, не так ли?

Голос его почти не изменился. Всё тот же ехидно-мерзкий. Зачем он приехал? Зачем напомнил о том ужасе? Гектор закрыл лицо руками. Он забыл. Старался забыть. Подавил всё это, спрятал в далекий чулан. Но этот…. Этот приехал и напомнил ему. Раскрыл старую рану.

– Что тебе надо, Пьер? – процедил он.

– Помощь. Я нашел средство от Вельгефорцкой чумы.

– Могу похвалить тебя за это. Наверняка, ты поможешь многим людям.

– Всё верно. Но мне самому нужна помощь.

– Для тебя всё что угодно. Я ведь обещал. Правда, не тебе. Твоему наставнику. Но ему уже не отплатишь. Только прошу тебя – не напоминай мне о том, что было. Ни слова о Сильвии.

– Да, – Пьер присел рядом, – на твоем месте я бы тоже пытался забыть такое…

– Что тебе надо?

– Я еду в Каменор. Мне нужен дом.

– У тебя много знакомых. А если ты действительно нашел лекарство, то их будет еще больше. Зачем тебе…

– Мне нужен именно твой дом, – в глазах гостя появился страх, – та комната на третьем этаже, она ведь всё та же?

– Да… – Гектор вновь уткнулся в ладони. Воспоминания нахлынули на него. Крики дочери. Нечеловеческие крики. Как она стучала по стальной двери, пытаясь выбить её. Как сорванные ногти оставляли кровавые следы на поверхности. Жуткие кровавые символы на стенах. Царапины на стенах…. Пьер Галерри и Сиоф Рандесский помогли ему. Избавили Сильвию от одержимости. Но что он пережил….

– Я отдам тебе ключи. Не знаю, что ты задумал…. Но пусть это больше не касается меня и моей семьи. Я даже напишу дарственную на дом. И надеюсь, что больше тебя не увижу.

– Хорошо. Поверь мне, – толстяк утер лоб, – это для благого дела.

Гость уехал сразу же. Сильвия предложила, чтобы он остался на ужин. Но Гектор резко возразил. Сунул ему ключи и бумагу. И следил за ним, пока тот не залез в свою кривую повозку и не уехал прочь.

Вечером, когда семья легла спать, он вышел в сад. С бутылью вина. Ему надо было напиться. Напиться, чтобы забыть….

Валера проснулся внезапно. Темно. Ух, похоже, кошмар приснился. Какое-то средневековье, мужик с оружием, волколаки. Ага – сидя спал. Видать, уснул в кресле перед телеком. Пошарил в темноте руками. Стоп. Слишком тесно. С этой стороны стенка, дернулся в другую. Нащупал чьё-то плечо.

– Эй! – раздался знакомый голос. Чизман. Всё-таки это был не сон, – одно дело во сне ко мне приваливаться, другое дело – лапать в открытую! Ты смотри, так и леща словить можно! – фыркнул программист.

– Где мы?

– В Каменоре.

– А почему так темно?

– Стоим в переулке, – в полумраке видно было, как тот выглядывает в окно, – этот Пьер завёз нас сюда. Судя по всему у него тут жилье.

– Не сказал бы, что он богатый.

– Он забрал ключи у своего друга.

– Друга?

– Ага. Сделал тут остановочку.

Хлопнула дверь. Послышались чьи-то шаги. Фигура толстяка перекрыла окно.

– Так, всё в порядке. Господа, пойдёмте за мной, – тихо прошептал Пьер, – только прошу вас – тихо! Другие жильцы будут возмущаться, если вас увидят.

– Мы такие страшные? – с насмешкой заметил Чизман, вылезая на улицу.

– Ох, здесь не любят чужаков. Ни стража, ни горожане. Поднимемся и завтра с утра обговорим наши планы, – успокаивающе объяснил толстяк.

– Ладно, – программист помахал руками, разминаясь, – студент, давай сумку!

– Держи! – Валера с трудом спихнул ему этот тяжкий груз. Блин, сколько ж она весит.

– Взял. Толстяк, веди уже!

– Хорошо, сюда по ступеням.

– Дом-то заброшенный! Пыль везде, – процедил Чизман, едва они оказались внутри. Пыль действительно просто висела в воздухе. Набивалась в нос. Валера едва сдержался, чтобы не чихнуть. Ведь шуметь было нельзя.

– Поменьше слов, прошу вас! Иначе нас могут погнать отсюда! – прошептал Пьер, – сюда. Лестница!

Они поднялись наверх. Потом еще поднялись. Хлопнула тяжелая дверь. Мощная, толстая. Железная. Это в современном мире такая почти у каждого. А тут это было, мягко говоря, странно. Пьер первым вошел внутрь. Пахло затхлостью. В тусклом свете было видно, что комната пуста.

– Вот. Будем пока здесь, – заявил толстяк, – позвольте, я отгоню карету.

– А что с ней?

– Нельзя же оставить её на улице!

– Хм, – Чизман задумался, – а давай перетащим сюда цветы? А то вдруг там с ними что-нибудь случится?

– Я уберу их в подвал, – раздражённо просипел толстяк, – там прохладно.

Валера едва понимал их. Вроде бы только что дрых, как убитый – а всё равно спать хотелось. Они ехали целый день. Лишь пару раз остановились, чтобы перекусить и сменить лошадей. Из-за тряски уснуть было тяжело. Но после полудня его сморило беспробудным сном. И до сих пор он был в какой-то полудрёме.

– В подвал, значит, – задумчиво пробормотал Чизман, – тебе помочь?

– Нет, нет! Отдыхайте! – сразу же отмахнулся толстяк, – вы и так уже слишком много сделали.

– Так я еще больше могу сделать, – голос у программиста вдруг стал совсем не добрым. Он прошелся по комнате, оглядывая её, – толстяк, ты это… Обмануть меня хочешь? – он встал, уперев руки в бока.

– Нет! – тот судорожно попятился к выходу.

– А ну, стоять! – вдруг повысил голос Чизман и бросился к Пьеру, столкнув Валеру с пути.

Хлопнула дверь. Гулко так. Лихорадочно зазвенели ключи. Щёлкнул замок.

– Сука! – программист врезал по двери, – слышишь меня? Лучше бы тебе открыть дверь! Иначе ты знаешь, что я с тобой сделаю!?

– Господин Чизман! Это для вашей же безопасности! – взвизгнул алхимик, – этот город слишком опасен для вас!

– Опасен? Для меня?

– Да! Здесь уже нельзя просто так разгуливать и всех…. Калечить!

– Пьер! – нервно смеясь, позвал Чизман, – я не калечу. Я убиваю.

– Я обещаю, что исполню свою сторону уговора! Но прошу вас – потерпите!

А потом его толстые ноги затопали вниз по лестнице. Всё стихло. Валера оглядел комнату. В полумраке ничего не было видно.

– Чизман, он нас запер тут? – недоуменно спросил он.

– Что-то вроде этого, – пробурчал программист, ощупывая стальной косяк, – я и не думал, что тут есть такие двери. Это же обычный дом? Что они тут держали? Золото? Бриллианты?

– Блин, не круто, – заметил парень. И уселся на пол.

– Ладно. Ситуация такова, – его спутник заходил по комнате, – мы сидим тут. У нас есть оружие. Любой, кто войдет сюда – труп. Оборону легко держать. Значит, что?

– Что?

– Он будет морить нас голодом.

– Ух, блин.

– Да уж…. Пока что – ждём утра. А там будем решать. В крайнем случае – взорвём тут всё.

– Блин, – Валера всё еще плохо понимал, что с ними случилось. Так что он просто сел в угол, прижался к стене и вновь заснул.

Сон был никаким. Его не было. Просто чернота. А потом уже свет пробивается сквозь веки. Тьфу. Он поднялся на ноги. Покачал головой. Протёр глаза. Уже было светло.

– Проснулся? – спросил Чизман. Парень огляделся. Программист сидел в противоположном углу. Весь хмурый.

– Угу.

– Замечательно. Ну, ты и спать горазд. Я уж подумал, что тебе чего-то подмешал этот жирдяй.

– Просто устал, – Валера пожал плечами. Вспомнил обрывки вчерашнего вечера, – так. Нас тут заперли, так ведь?

– Да, извиняй. Я как-то совсем не ожидал от толстяка такого. Думал, что порядком его запугал. А этот оказывается крепкий, хитрый. Впрочем, о том, что в обычном доме будет бункер – я тоже не подумал.

– Бункер? – парень огляделся. Точно. На окнах решетки. Сами окна – узкие прямоугольники под самым потолком. Дверь толстенная железная. Стены тоже чем-то укреплены. Будто бы листами металла. Ух, что ж за место тут такое? Кто вообще и зачем всё это нагородил?

– Удивлен? – ухмыльнулся Чизман.

– Да уж. Обалдеть можно.

– Ты вон туда глянь.

Валера встал и прошёлся по комнате. Вот тут вообще непонятно стало. На стенах, прямо на этих листах, жесть это или что там еще было – царапины. Пол изодран будто бы каким-то зверем. На стальной двери вмятины!

– Похоже, тут держали какое-то чудище… – пробормотал он.

– А может, и нет, – программист ткнул ему за спину. Там вся стена была изрисована. Это была какая-то красная краска. Ну, мозг подсказал. Ага. Краска. Валера усмехнулся. Всё еще у него оставались эти зачатки адекватности. Ясное дело – рисовали кровью. Сотни всяких иероглифов, какие-то рисунки, символы…. Жуть.

– Думаю, здесь держали кого-то одержимого, – вдруг заметил Чизман.

– Блин, ты сейчас пошутил? – поежился Валера.

– Хотел, – пожал плечами тот, – только вот самому не смешно.

– Ладно. И какой у нас план?

– План? Ждем, пока толстяк вернется, сносим ему башку, а дальше ты уже знаешь.

– Хм, а если он не вернется?

– Тогда у нас небольшие проблемы. Я думал взорвать тут стену или дверь, но потом понял, что нас тоже заденет. Взрывы в замкнутом пространстве – плохая штука.

– Надо что-то придумать, – Валера почесал голову, – Чизман, ну как так!?

– Бывает, – процедил тот, – не всегда всё идет хорошо.

– Ладно. Дай хоть батончик… Голова с голоду совсем не варит.

– О, смотрю, ты всё-таки их полюбил, – усмехнулся программист и полез в сумку. Покопался там чуть-чуть. Что-то подсчитывал. Валера уже было подумал, что у него появился какой-то план. Но нет.

– Держи, – тот бросил ему батончик в блестящей упаковке.

– Спасибо, – выдохнул парень, сдирая обёртку, – не знаю, чтобы мы без них делали.

– Вот и узнаем, – хмыкнул программист, – это последний.

– Блин, – чуть не подавился Валера, – как так?

– Ну, что-то я просчитался. Или спёр кто…. В любом случае у нас одна бутылка воды и всё.

– Надо отсюда выбираться, – парень нервно заходил по комнате, – спасаться.

– Тогда думай. И я буду думать, – хмуро протянул Чизман.

Валера думать совсем не мог. Накатила какая-то очередная паника. Блин, да он впервые взаперти. Подумать только – столько прожил, а вот так его свободу никто не ограничивал. В камере он не сидел – всё-таки соблюдал законы. К маньякам всяким не попадался. Даже в угол в детстве его редко ставили. Чёрт. Как-то совсем не уютно, когда нельзя просто взять и выйти.

Подошел, дверь подергал – бессмысленно. Заперто. Еще б. Чизман, наверное, тут уже всё перепробовал. И дверь, и решетки. Небось, даже стену пытался пробить.

 В голову тоже ничего не лезло. Совсем. Как-то вообще креативное мышление не работало. Все идеи только про окна или про дверь. Банальности.

– Сядь уже. Надоел, – буркнул программист.

– Угу, – кивнул в ответ парень. Посидишь тут. Даже чувство будто бы воздуха не хватает.

Делать было нечего. Чтоб хоть как-то развеяться он подошел к разрисованной стене. Каракули. Вот что тут. Хотя была какая-то закономерность.

В центре был большой символ. Чуть ли не в человеческий рост. Что-то вроде креста совмещенного с полумесяцем. Хотя, это больше походило на какое-то затмение. Почти круг, расширяющийся к низу. А оттуда уже лучи бьют крестом. Валера даже голову на бок положил, но так ничего и не понял. Веяло от этого символа чем-то этаким. Не то зловещим, не то пугающим… Какой-то внутренней силой. Пф, глупости какие-то. Просто воображение разыгралось.

Вокруг была куча всяких надписей. Причем, все они были на разных языках. Тут одни буквы, а там другие. Где-то чуть ли не китайские иероглифы были. Или японские – кто их разберёт. Вот будто бы арабские завитушки. А это, это кажется… Валера даже вспомнить не мог. Какой-то язык, где над буквами куча точек. Вот прямые черточки рун. Ого, знатно тут кто-то постарался.

Парень прошёл вдоль стенки. О, полумесяц. Рогами к большому символу. Чуть ниже схематичное изображение каких-то гор. Или нет. Вдруг это тоже какой-то алфавит? Гора такая, гора такая, ложбинка? Было б забавно. Невнятные закорючки-символы – будто бы кто-то просто черкал линии. Кровью. Ну, это так обычно: если делать нечего – рисуй кровью. Раньше он такое только во всяких фильмах видел, где безумцев изображают. Посадили в психушку, а он и изрисовал всё кровищей. Хотя от знакомых парень слышал, что в психушке особо не порисуешь. Особенно кровью. Чуть что сразу свяжут по рукам и ногам. Там с такими разговор простой. А тут, видимо, психушек не было. Вот и построили эту комнату.

Валера вздохнул. Глянул на Чизмана. Тот сидел, закрыв глаза. Классно. Пусть думает. Или спит. Парень дошёл до угла. Тут каракули заканчивались. Так что он направился в противоположную сторону. Дошёл до большого символа. Вновь взглянул. Нет, что-то в нём есть. Смотришь и прямо тревога внутри какая-то. Стену дальше тоже покрывали каракули. О, опять полумесяц. Такой же вроде. Он обернулся. А нет, другой. У этого рога в противоположную сторону. И выше. Почти у потолка. Он был самым верхним рисунком. Значит, заключенный был чуть выше Валеры. Раз уж смог дотянуться. Ну, или у него стул был.

Может это картина мироздания? Там луны всякие, а символ в центре это мир? Хотя, кажется, луна в этом мире одна была.

Глаза скользнули по надписям. Опять белиберда. Кривые строчки непонятных букв. Мда. Но из праздного любопытства парень всё равно принялся их разглядывать. Вдруг тут где-нибудь написано « выход здесь»? А что? Мало ли? Может, предыдущий жилец оставил инструкцию для побега будущим пленникам.

Но для того, чтобы разобраться во всём этом надо было знать целую кучу языков. Причем, многие из них могли быть вымышленными. Хм, а вот тут уже знакомое что-то. Странно.

– Чизман, тут что-то по-английски написано.

– Чего? – отозвался тот, – небось просто буквы похожи. Ты сам язык то знаешь?

– На четвёрочку, – соврал Валера, – ну, правда – слова знакомые.

– И что написано?

– Эм, – парень замялся, – ну, трудно разобрать. Зэриз ис онли уан год….

– Стоп, стоп! – поморщился программист, – у вас, что четвёрки за просто так ставят? За красивые глаза?

– Нет. Просто у меня с произношением плохо!

– Угу, и с пониманием тоже.

– В общем дальше так – энд хис но наме. Бекоз год донт нид э наме, – спешно протараторил Валера.

– Хватит, хватит! Это просто ужасно. Как в том ролике, где какой-то министр речь читал.

– Так ты понял, что о чём тут?

– Ну да, – Чизман махнул рукой, – какая-то бредятина. Будто бы фанатики писали. Ты реально не понимаешь? Это же уровень The London is a capital of the United Kingdom.

– Вообще-то там было грэйт британ!

– «Грэйт британ», – передразнил его программист, – это просто остров.

– Ладно, я всё хотел подтянуть английский, просто времени не было.

– Угу, и желания видимо. Но если хочешь развиваться как айтишник – учи. Иначе ничего нового не поймешь.

– Да знаю я. Документация вся на английском, новые программы тоже, – парень поморщился, – в любом случае это потом. Так что тут написано-то?

– Ох, что-то вроде, – Чизман прикрыл глаза, – есть только один бог. И у него нет имени. Потому что ему не нужно имя.

– Так и думал, что тут нечто подобное, – кивнул Валера, – видишь, я почти половину понял.

– Ага, только перевести не смог. Понял он…

Парень отмахнулся. Пошёл дальше смотреть. Вдруг что-нибудь и на русском будет. Еще какой-то рисунок. Большая кривая линия. Он отошёл подальше. Хм. Странно. Будто бы контур чего-то. Идет от низа до самого полумесяца. Опять галочки гор. Причём идут параллельно этому контуру. Много-много. А за ними тоже что-то написано. HERE. Большие знакомые буквы. Валера не стал спрашивать Чизмана. Опять издеваться будет. К тому же он помнил, что это вроде бы «здесь» обозначает. Хм. Вдруг это карта какая-то? Показывает, где клад зарыт.

Ему пришла в голову странная мысль. Вдруг здесь держали и пытали того, кто этот клад зарыл? А он тайну не выдал – зато потомкам начертил. Прямо головоломка какая-то. Впрочем, для их положения это было бесполезно.

Так. Дальше. О, а вот что-то на русском. Здорово. Только мелко написано. Еще внизу.

– Так, – парень присел на корточки, – Слышащий, да услышит. Видящий, да увидит. Знающий, да поймёт, – тихо прошептал он.

Хм. Видимо, знающим он не был. Ибо ничего не понял. Так. Чуть дальше еще одна надпись. Тоже на русском. Откуда вообще местные знают русский? Блин, может он просто так воспринимает? Как там Чизман сказал? Что мозг видит чужие языки, но откуда-то понимает их? Магия. Хотя, какая тут магия. Буквы явно наши. Русские.

– Скука его безгранична, – прочитал Валера и задумался.

– Чего? – переспросил Чизман.

– Да тут еще пара надписей.

– Здорово. Понял что-нибудь?

– Не особо.

– Сомневаюсь, что вообще это кто-то способен понять. Кроме того, кто это начертил. А может, он тоже не способен, – программист усмехнулся.

– Тут вот карта есть какая-то.

– Даже если и есть – толку от неё ноль.

– Угу.

– Слушай, – вдруг поднялся Чизман, – давай-ка попробуем вылезти в окно. Вроде, мы с тобой не такие жирдяи, как этот Пьер.

– Там же решётки?

– Что один человек сделал – другой сможет сломать, – уверенно заявил программист, – ну-ка подсади.

– А почему я?

– Ну, лезь тогда сам!

Парень вздохнул и подставил плечи. Чизман забрался. Дотянулся до решёток. Они стояли с внутренней стороны. Подергал.

– Ладно. Я ошибся. Они тут намертво вмурованы.

– Видно что-нибудь? – пропыхтел Валера. Программист схватился за прутья, упёрся ногами в стену и подтянулся. Завис в таком положении.

– Ничего не видно. Стекла грязные и мутные. Хотя… Крыши вижу и трубы, – пробормотал он, – отойди.

Валера отскочил от стены. Чизман спрыгнул. Брезгливо отряхнул руки.

– Так. С решётками ничего не сделаешь. Надо было бы с собой напильник взять. Или пилу.

– Странно, что у тебя их нет, – пробурчал ему парень.

– Ага. Только толку всё равно мало. Там окна, как бойницы. Сужаются до такого, что только голубь пролезет. Мда. Озаботился кто-то, – вдруг он ухмыльнулся, – но есть идея!

– Какая?

– Выбьем стекло. Надеюсь, оно не толстое. А потом – швырнём туда гранату.

– Зачем?

– Под окнами улица, – принялся рассуждать Чизман, – на улице люди ходят. Если кто-нибудь заметит взрыв – все сразу заинтересуются. Побегут искать и найдут нас.

– А потом?

– Потом валим всех любопытных, а дальше по плану.

– Слушай, это как-то слишком, – протянул Валера, – вдруг там будут дети играть!?

– И что? – недоуменно спросил программист, – ты хочешь с голоду тут помереть?

– Давай тогда хотя бы ночью! На улицах будет мало народу…

– Ага. И никто не услышит!

– В любом случае, я не буду тебе в этом помогать. Так что ждем вечера, – парень сел в угол.

– Нежный ты какой-то, – фыркнул Чизман, – ладно, будем надеяться, что нам повезёт. Ждем вечера.

Сам он вернулся на свое место. Откинулся на стену. Прикрыл глаза.

Валера выдохнул. Опасно это было. Дразнить этого человека. Но не хотелось лишних жертв на своей совести. Лучше уж подождать. Может быть, что-нибудь еще случится.

Парень вновь встал и вернулся к изучению стены. Но ничего нового не нашёл. Надписей на знакомых языках не было. Каких-то особых и понятных символов тоже. Ну, ладно. Глянул еще раз на центральный знак. Хм, нет, что-то в нём есть. Мистическое. Завораживающее. Только никак это им не поможет.

Он походил кругами. Сел. Покачал головой, разминая шею. Да. Ждать было тяжко. Так посидишь несколько дней и начнёшь рисовать всякие каракули на стенах. Да еще и собственной кровью. Вечер всё не наступал. Совсем. Солнце ярко светило в узкие окошки, оставляя на полу яркие пятна. В лучах крутилась пыль. Даже дышать стало тяжело. Жарко. Душно.

– Воды хочешь? – вдруг открыл глаза программист.

– Нет, потерплю, – отозвался Валера, подумал и спросил, – злишься на меня?

– Не особо. В любом случае – мы с тобой в одной лодке. Так что я уважаю твое мнение. Не хочешь лишних жертв – похвально. Только вот знай, что чем больше мы ждём – тем дольше мы пробудем в этой дыре. И я не о комнате, а обо всём мире.

– Думаешь, что-то измениться от того, что мы просидим тут на пару часов больше?

– Ну, может быть, король как раз уедет из замка. И придётся скрываться, пока он не вернётся.

– Что такого в этом короле?

– Увидишь. Это наш шанс вернуться домой. По крайней мере, я так думаю.

– А почему?

– Мне так кажется, – ответил программист. Хотя Валера почему-то подумал, что причина другая. Совсем другая. Но говорить об этом Чизман не будет. Вообще, он с самого начала был подозрительный. Впрочем, об этом лучше не думать. Всё равно у них пока одна цель. Выбраться.

Время шло. Солнечные лучи медленно ползли по комнате. Блин. Валера даже видел, как они двигаются. Потому что делать здесь было совсем нечего. Вообще. Голые стены, дверь. Даже рисунки уже надоело смотреть. Так что просто сидел и пялился в пол.

Вечер потихоньку приближался. Из-за толстых стёкол с улицы ничего не было слышно. Видно было только, как постепенно начинает темнеть. Оставалось надеяться, что у них получится выбить эти окна. Нужно будет сказать Чизману, чтобы сначала бросил туда что-нибудь такое. А то кинет гранату и та скатится обратно к ним в комнату. Хотя, ему и самому это известно. Наверное.

Темнело. Кажется, уже отблески заката видно.

– Ну что? Пора? – поинтересовался Чизман, – или будем до ночи ждать?

– Думаю, пора.

– Наконец-то, – с облегчением вскочил программист. Залез в сумку. Вытащил гранату. Начал копаться дальше.

– Думаю, надо что-то тяжелое, чтобы выбить стекло, – подсказал Валера.

– Ага. Вот я и ищу. Бутылку может бросить?

– Это же наша последняя вода.

– Так давай выпьем. А потом наполним, – ухмыльнулся программист.

– Фу, – поморщился парень, – это уж без меня.

– Пить-то будешь? – Чизман протянул ему поллитровку.

– Давай, – сделал пару глотков. Еще парочку. Уже как-то не хотелось пить. Даже после всей этой духоты. Блин, почему всегда, когда надо что-то допить, приходится хлебать через силу? Кое-как выпил половину.

– Держи, – отдал он бутылку программисту.

И тут вдруг парень что-то услышал. Шаги. На лестнице. Хотел было сказать Чизману, но тот сразу приложил палец к губам. Вытащил из сумки дробовик. Осторожно отошёл к двери. Прижался к косяку.

Дверь была в углу. Так что Валера просто встал рядом, за его спиной. Прислушался. Там явно было двое. Судя по топоту.

– Вот она. Я ж говорил. Эта девка правду сказала, – чей-то голос, – смотри, какая мощная! За такой дверью хлам хранить не будут.

– Тот толстяк орал, что не надо, – с опаской ответил ему другой незнакомец, – вдруг там что-то страшное?

– И ты ему поверил? Ха, он добро свое сберечь хочет!

– Мало ли. Этот жирдяй такой перепуганный был!

– Так ты его как приложил-то, любой бы перепугался, – рассмеялся первый, – сейчас всё сам увидишь, – в двери забренчали ключи. Скрипнул засов. Металлическая створка приоткрылась.

Чизман резко дёрнул её на себя. В комнату влетел какой-то мужичок. В проходе показалась лицо другого, освещённое дрожащим пламенем свечи. В это лицо и прилетел приклад дробовика. Как подкошенный взломщик покатился вниз по лестнице.

Первый же испуганно вскочил с пола. Выставил перед собой нож.

– А ну, иди сюда, – прошипел он, размахивая клинком.

– Студент, – программист махнул головой в сторону прохода. Валера выскочил на лестницу.

– Боишься? – завопил вор.

– Угу, – хмыкнул Чизман. И шагнул за дверь. Захлопнул её, задвинул засов. По металлу тут же забарабанил ночной гость.

– Эй, открывай, – глухо донеслось изнутри.

– Разбежался, – программист обошел Валеру и затопал вниз. Там валялся второй взломщик, держась руками за лицо. Услышав, что кто-то спускается, он отнял ладони. Зря. Ему прилетело еще раз. Куда сильнее. Тело сразу обмякло.

– Так, – выдохнул программист, – как я понял, они повязали нашего друга. Ну-ка, пойдем, проверим.

Повезло им сразу же. Дом даже обыскивать не пришлось. Возле лестницы был проход в большую комнату. И там, в тусклом свете фонаря, они увидели знакомую морду. Пьер сидел на стуле. Обвязанный верёвкой и с кляпом во рту.

– Ага, – обрадовался Чизман, разводя руками в стороны, – смотрите, кто тут у нас!

– Ммм мммм! – промычал несчастный.

– Какой-то ты не разговорчивый, – Чизман поставил на него ногу, – может, плохо себя чувствуешь?

– Что будем с ним делать? – спросил Валера.

– Издеваться, – ухмыльнулся программист, – воздадим ему по заслугам. Знаешь, толстяк, я ведь всё про тебя знаю.

– МмМмммм! – отозвался тот.

– И про то, как ты хотел бросить меня в Темнолесье. И про твоего друга Гильермо.

– Мммм!

– Наверное, ты сейчас хочешь нам, – Чизман махнул дробовиком, – всё объяснить, да?

– Мммм, мм, ммммм!!

– Хочешь послушать? – программист с ухмылкой спросил Валеру. Тот промолчал, – и я тоже что-то не очень.

Он слегка толкнул ногой алхимика. Тот качнулся, замычал и рухнул на спину. Стул под ним развалился. Толстяк судорожно начал дергаться на полу, пытаясь освободиться от верёвок. Выглядел, будто бы огромный слизняк.

– У нас с тобой был уговор. Ничего особо сложного, бери и делай. Но ты начал чудить. Я вот просто не понимаю тебя. Довези ты нас до Каменора, высади и всё! – Чизман принялся ходить по комнате, – мы бы больше не встретились! Но нет. Ты решил пойти своим путём. Знаешь, худшего самовредительства я еще не видел!

Впрочем, Пьер всё еще мог удивить. Скинув верёвки, он вскочил на ноги. Даже кляп изо рта вытаскивать не стал. Бежать ему особо не куда было. От входа его отделял Валера и что самое жуткое для толстяка – Чизман. Так что, казалось, связанный, не связанный – никакой разницы не было. Но алхимик так не думал. Он судорожно огляделся. А потом бросился к окну.

Его толстая туша врезалась в раму и вынесла её напрочь. Промычав что-то напоследок, толстяк полетел вниз.

– Ух, блин! – изумленно воскликнул Чизман. Подскочил к окну. Валера тоже. Они выглянули наружу.

Дом, как, оказалось, стоял на некотором возвышении. С одной стороны переулок с мощёной улицей. Там они вошли. А с другой стороны был большой обрыв. Тут должна была протекать река или канал, но сейчас дно обнажилось. Так что к двум этажам следовало прибавить еще высоту укреплённого берега, это ещё где-то три-четыре. Высоковато.

Там, внизу, блестел темный ил в лунном свете. Где-то посередине текла жалкая струйка воды. Воняло тиной. Толстяк не долетел до того ручейка. Впечатался прямо в грязь рядом. Тело его лежало без движения. Судя по всему – он разбился насмерть.

– Самоустранился, – подытожил Чизман, – в первый раз не доставил лишних проблем. Всегда бы так, – он отошёл от разбитого окна, – студент, бери фонарь – проведаем нашего гостя.

– Это вора что ли?! Пусть там и сидит! – злобно воскликнул Валера, – он заслужил.

– Ага, там моя сумка, забыл?

– Ух, – стало не по себе. Вдруг тот мужик вытащит оружие или гранату.

Парень схватил фонарь и поспешил за программистом. Они поднялись по лестнице. А новый заключённый всё так же долбил по двери. Судя по всему, он и не переставал. Его едва было слышно – металл слишком толстый был. Вновь заскрипел засов. А затем Чизман резко распахнул дверь.

– Быстро к стене! – завопил он, выставив перед собой дробовик, – иначе пришибу!

– Хорошо, хорошо, – пролепетал воришка. Отошёл назад. Поднял руки вверх.

– Значит так. Я буду задавать тебе вопросы. Ответишь хорошо – останешься жив. Плохо – помрёшь прямо тут. Понял?

– Да! – яро воскликнул тот. Ошарашено смотрел на оружие. Видать, не понимал – стоит его опасаться или нет.

– Первое. Где королевский замок?

– Он там, – ткнул пальцем воришка, – его издалека видно. Такие большие башни. Замок самый высокий во всём городе.

– Хорошо, далеко отсюда?

– Нет, полчаса ходьбы.

– Отлично. Как со стражей на улицах?

– Ходят патрулями. Но если аккуратно идти – проблем не будет, – со знанием дела заметил вор, – а вот в замок вы просто так не войдете. Там караул у главных ворот стоит.

– Какой ты молодец, – процедил Чизман, – сразу видно хороший специалист. Студент, давай сумку.

– Ага, – Валера в очередной раз подхватил эту тяжесть. Вытащил из комнаты и дал программисту. Тот закинул её на плечо.

– Слушай сюда. Мы сейчас уходим. Не советую тебе идти за нами – я могу занервничать. Так что жди полчаса, час и сваливай. Всё что найдёшь в этом доме – твоё. Понял?

– Ага, – кивнул тот, – я подожду, – даже на пол уселся.

Так они его и оставили. Вместе с фонарём. Спустились вниз. Вышли на ночную улицу. Тут было пусто. Где-то шагали стражники, но это спутники уже проходили – мчались бегом в кусты или в проулок между домами и всё. Чтобы укрыться от местной стражи этого вполне хватало. Даже не требовалось залезать во всякие окна и сталкиваться с очередным подлым алхимиком.

– Надо было попросить этого воришку провести нас, – прошептал Валера, шагая за Чизманом.

– Нет. Хватит с меня помощи от местных, – процедил тот.

Впереди по улице послышались шаги. Программист резко свернул в переулок.

– Стой, надо кое-что подготовить.

– Что?

– Пушка у тебя с собой?

– Ага, – Валера проверил карман в толстовке.

– Вот тебе еще два магазина. Держи дробовик, – Чизман прямо пихнул ружьё ему в руки. Сам же полез в сумку. Что-то достал, – вот. Световая граната. А эта – осколочная. Всё. Думаю, с тебя хватит. Стоп. Ещё вот патроны к дробовику.

– Ясно, – спешно перекладывая оружие, пробормотал парень. Сунул гранаты в карманы джинсов. Магазины к пистолету в толстовку. Толстые патроны дробовика тоже туда. Тяжело стало. Сразу веса прибавилось.

Чизман же достал автомат. Подцепил магазин. Достал изоленту и к нему же примотал еще один. Только вверх ногами. Тоже сунул по гранате в оба кармана. Закинул сумку на плечо.

– Готов? – спросил он.

– Ага. Ещё бы на лице полоски нарисовать, – усмехнулся Валера.

– Хорошо, что ты шутишь. Скоро не до этого будет, – тоже улыбнулся программист, – пора задать жару. И вернуться уже домой!

Глава десятая. Кровавая революция.

Сейчас или никогда! Они крались по улицам, сжимая в руках оружие. Город спал. Оцепенел. Даже луна скрылась в облаках. Хорошо. Всё показывает, что их план будет удачным.

Столько трудов, столько мучений – ради того, чтобы обрести нормальную жизнь. Им приходилось страдать, прятаться. Но теперь всё измениться. Эта ночь станет судьбоносной.

– Эй, вы! – вдруг окликнули их, – стоять!

Стражники. Проклятье! Только не сейчас. Блеснула сталь доспехов. Латы зазвенели, когда трое подошли к ним. Нужно было действовать – слишком многое они поставили на карту.

Ударили неожиданно. Несколько взмахов оружием и всё кончено. Первая кровь в этот вечер. Жалко этих ребят. Но денег на всех не хватило. Не в то время, не в том месте они встретились.

Нужно было идти дальше. Другие тоже шли. Мелькали в переулках. Тени окружали замок короля. Короля, который сегодня должен был умереть.

Стражи на воротах не было. Как и во всем замке. Сколько времени ушло, чтобы выверить патрули. Сколько подкупов пришлось сделать. Хорошо, что нашлись нужные люди. Те, которые закрыли глаза. Спрятались по углам.

Словно ручейки, они сбегались в одну точку. Туда, где решится судьба всего Каменора. Ошибки быть не могло. Всё продумано до мелочей. Ничто не способно помешать им. Это воодушевляло.

Поэтому у главных ворот, распахнутых настежь, один из них позволил себе лишнего.

– Братья! – он остановился и скинул капюшон, – братья! Сегодня мы свергнем короля Ричарда! Многолетняя тирания падёт! Да здравствует республика!

Честно сказать, было не ясно, что лучше. Красться по улицам или уже начать открытый бой. В нём у них было явное и громкое преимущество. Огнестрельное оружие. Здесь, среди рыцарей и мечей – это прямо игра с читами. Вот только от случайной стрелы у них защиты не было. Да и не хотелось устраивать очередную бойню. Но и красться, пугаясь каждого шороха, тоже было не по себе.

Ладно, еще Чизман – он прямо спецназовец. Делает короткие перебежки, по углам зыркает. Всё круто. А Валера-то! Обычный студент. Куда ему до такого. Так что парень боялся, что случайно выдаст их. Из-за чего переживал ещё сильнее.

Они прошли по улицам. Замок высился совсем рядом. Действительно высокий. Башни большие, мощные. Ещё и будто бы на какой-то скале построен. Флаги наверху болтаются. Бойницы видно. Из множества окон всего парочка светится. Ух. Посмотреть бы на него при солнечном свете. А то в темноте ничего не разглядеть. Подсветки тут, конечно же, не было. Это сейчас во всяких Франциях можно гулять по ночам и засматриваться на красоты. А тут ничего подобного. Фонари едва светят. Возле каждого небольшое пятно, а дальше мрак. Если окно светится у дома уже хорошо. А если нет, то видно лишь силуэты крыш на тёмном небе.

– Опа, – вдруг буркнул Чизман, – смотри-ка.

– Чего? – испуганно прошептал Валера. Программист пригнулся и короткой перебежкой бросился к концу улицы. Пришлось поспешить за ним. Вновь порадовался современным материалам – шагов почти не было слышно. Всё благодаря резиновой подошве кроссовок.

Его спутник домчался до чего-то лежащего на земле. И присел. Мешки что ли какие-то? Парень подошел поближе. Ух. Тела. В доспехах.

– Так, – Чизман принялся осматривать их, – пара ножевых в шею. Куча крови. Студент, у нас конкуренты!

– Ага, пошли уже! Их, наверняка, потеряли.

– Мда, свалят на нас еще. Впрочем, у нас все ранения будут пулевые. Верно ведь? – ухмыльнулся он, – давай, кажется, нам сюда.

Промчавшись дальше, они увидели ворота замка. Пусто. Никаких стражников, никакого караула. Сразу же появились первые сомнения. Это, правда никого нет или здесь есть секретная сторожка? Вдруг стража затаилась где-нибудь в засаде? Впрочем, на Чизмана вновь напала дикая самоуверенность. Видимо, он хотел поскорее со всем этим покончить.

Программист схватил автомат в руки и бросился вперёд. Прямо, как солдат ринувшийся в штыковую. Штыка только ему ещё не хватало. Повезло – у ворот действительно никого не было. Он обернулся и помахал парню, поманив того за собой.

Валера перехватил дробовик. Выдохнул. Ладно, там пословица какая-то была про смерть….

– Двум не бывать, одной не миновать, – пробурчал себе под нос он. Правда, какой-то уверенности это не дало. Но делать ему всё равно было нечего. И парень помчался следом за спутником.

Ворота были огромные. Кованая решётка – поднята вверх, створки раскрыты. Двери в две ладони толщиной. Ух. Если бы они были заперты, тут никакие гранаты не справились бы. Но этим двум снова повезло.

– Ух! Еще один, – раздался голос программиста. Чуть дальше на широкой дорожке лежало тело. Кровь расплылась по камням вокруг, – вот знаешь, студент, ты меня упрекаешь, а они тут сами друг друга мочат. Отчего бы не присоединиться, а?

– Как думаешь, – пропустив колкость мимо ушей, спросил Валера, – что тут происходит?

– Ты имеешь в виду, что-то особенное? – ехидно прошептал тот, – потому, что в таком месте всегда что-то происходит, – и тут же стал серьезным, – ладно. Думаю, тут действительно идут какие-то тёмные делишки. Пошли уже.

Темнота вокруг была жуткая. Едва было видно дорогу. Они же еще ничего и не знали. Так что, по сути, были как слепые котята. Валера подумал, что будет очень глупо, если они зайдут в какую-нибудь казарму. С кучей стражников. Хотя, скорее всего, будет просто очень кроваво.

Чизман уверено шел вперёд. Будто бы знал путь или находил его как-то интуитивно. Они нырнули под каменные своды. Тут на входе тоже не было никакой стражи. И всё распахнуто настежь. Впрочем, неожиданным гостям было это только на руку.

Попали они в большой коридор. Гобелены на стенах. Латы выставлены. Ковры на полу. Стояли рядками железные подсвечники, но ни одна свеча в них не горела. Вокруг вновь сплошная темнота. И никого нет. Это было очень подозрительно.

– Так, – пробормотал Чизман, видимо, он тоже немного смутился из-за всего этого, – думаю, что король сейчас в спальне. Наверное, она в одной из башен. Верно же студент, а?

– Наверное, да, – отозвался тот. В средневековых замках он не разбирался.

– Значит, нам нужно искать лестницу.

– Ага, – Валера прошёлся по коридору, осторожно выглядывая вперёд. Он всё ждал, пока они наткнутся на стражу. Это ожидание было самым мерзким. Ведь ты знаешь, что тебя ждёт что-то неприятное и опасное. Знаешь, что оно обязательно случится. И никак этого не избежать.

Так что он хотя бы хотел поймать этот момент. Чтобы совсем внезапно не получилось. Чтобы быть готовым к бою. Но нет.

Внезапно гобелен ожил. Мягкие его края поднялись и схватили Валеру. Тут же стало ясно, что это не привидение. Поскольку чья-то рука обхватила его горло. В спину уперлось что-то острое. Вывалился из рук дробовик. Загрохотал о каменный пол.

Сразу же прошиб холодный пот. Блин. Вот только не так. Столько пережить, чтобы тебя убили ножом в спину.

– А ну, пусти его! – прорычал Чизман. Видать, обернулся на шум, – пусти или я тебя грохну! – вскинул он автомат.

– Погоди, – прошептал другой гобелен, – не надо лишних смертей. И так достаточно!

– Тогда бросайте свое оружие! – программист отскочил, целясь то в одну тень, то в другую.

– Тихо, парень не дёргайся, – прошипел чей-то мягкий голос в ухо Валеры, – если ты не из слуг короля Ричарда, мне нет причины тебя убивать. А если из слуг, то мы всегда можем договориться.

– Кто вы такие и зачем здесь? – вторая тень обратилась к Чизману. Тоже тихим голосом.

– Так, – протянул тот, – вы явно здесь посторонние. Ладно. Давайте вскрывать карты. Мы здесь, чтобы убить короля.

– Ты слышал, Алехандро? – сказал державший Валеру, – может, это ребята Гильермо Хейзенга? Они ведь так и не пришли на встречу!

– Погоди, ладья! Мы же не упоминаем имен! Ты! – он обратился к программисту, – вечное солнце над Каменором…. – и замолчал чего-то ожидая.

– Если я должен назвать секретный пароль, то я его не знаю, – прошептал Чизман, – но мы пришли сюда за королём. И если у вас те же цели – идем вместе. Ну, или давайте пошумим и устроим здесь бойню, выясняя, кто из нас сильнее.

– Я всё еще не понимаю, кто вы, – отозвался Алехандро, – и не знаю – можно ли вам доверять.

– Мы из далёких краев. Очень далёких. И у нас личные счёты к этому Ричарду.

– Понятно, – покачал головой тот, – до чего же странные бывают совпадения. Ладно, идем с нами. Отпусти его, ладья.

Рука с шеи Валеры тут же исчезла. И в спину перестало колоть. Ух. Тут-то и накатила паника от пережитого. Он упер руки в колени, выдохнул. И кивнул своему спутнику. Мол, всё в порядке. Поднял с пола дробовик.

– Вот. Другое дело, – Чизман тоже опустил оружие, – господа, позвольте спросить. Из чистого любопытства, так сказать. Что проку вам в смерти короля?

– Проку? Ха! Похоже, вы действительно из далёких краев, – усмехнулся Алехандро, – грабительские налоги, постоянные репрессии, чума с которой никто не борется, государство почти в руинах – выбирайте любой повод!

– О, и у вас уже есть наследник? – поинтересовался программист.

– Наследник? Нет. Хватит тирании. Теперь будет править народ.

– Вау! Вот значит как! – Чизман заулыбался, – Ну что ж! Viva revolution! – он поднял вверх автомат, – идёмте уже. Убьём вашего короля! И да здравствует демократия.

– Ничего не понял, – отозвался Алехандро, – но мне нравится ваш настрой!

Вся эта компания поспешила по коридорам замка. Всюду огонь был погашен. Но теперь это не вызывало недоумения. Заговорщики явно долго готовились.

И дорогу они хорошо знали. Чётко вели их прямо к цели. Тут свернуть, там подняться. Вот большая лестница – явно внутри башни. Очередной коридор. Без этих ребят, в смешных балахонах и скрывающих лица капюшонах, найтидорогу было бы большой проблемой. Тут самый настоящий лабиринт. Пока два попаданца носились бы кругами и косили стражу выстрелами – король бы уже давно сбежал. И ищи его потом. А тут привели прямо к нужной двери.

Тут ещё трое ждали. Тоже в таких же нарядах. Прямо как сходка сатанистов. И все с кинжалами.

– Ладья, Ферзь! Кто это с вами?

– Это гости из далёкой земли. У них свои счёты с Ричардом.

– Наш тиран даже в других краях завел себе недругов, – фигура у двери покачала головой, – я не удивлен.

– Он там?

– Да. Похоже, не спит. Ходит, топает.

– Проклятье. Уже полночь! Скоро придет другой караул. Тот капрал денег не берёт.

– Может, тогда….

– Нет. Слишком рискованно. Нужно ждать, пока он погасит свет.

– Ну, блин! – Чизман развел руками, – ребят, что вы такие не уверенные! – он двинулся вперёд.

– Простите? – недоуменно повернулся Алехандро, – что вы хотите сделать?!

– В пекло короля, – заорал программист и ударил в дверь ногой.

Та распахнулась. Заговорщики охнули. Двое едва не бросились прочь. Ладья же вовсе схватился за голову.

Чизман ворвался внутрь. Валера следом. А там и остальные потянулись.

Комната была огромной. Больше, чем у того же Гильермо. Куча книг опять же – видать, раньше так демонстрировали свое богатство. Тут же в углу большая кровать. Картины на стенах висят. Мощный стол у окна. Шкафы, шкафы, доспехи. Мечи на стене со щитом. Ну, вот так королевские апартаменты и представлял себе Валера.

Посредине стоял огромный стол. На нём была растянута карта. Вокруг на полу лежали медвежьи шкуры. Головами от стола. Люстра наверху гигантская. Солидное помещение. Очень. Засмотревшись на всё это, парень даже не сразу заметил короля.

Тот сидел в кресле, у центрального стола. Сложил руки домиком. У короля были чёрные волосы и пышная окладистая борода. Корона золотая на голове. Изящная, тонкая. Еще он был при полном параде. Роскошный плащ, кираса блестящая с гербом. На столе перед ним лежал меч.

– Рад видеть вас, господа, – презрительно улыбнулся он, – что-то мало вас… Это все или кто-то еще остался шнырять по коридорам моего замка? Не заблудились ли ваши сообщники? Не потерялись ли по пути, схваченные моими людьми?

– Какая тебе разница, – процедил Чизман, – думаю, у тебя сейчас другие проблемы.

– Хм, тебя я не знаю. И этого, – король Ричард небрежно кивнул на Валеру, – это люди Гильермо? Он умеет удивлять.

– Гильермо мёртв, – ответил программист, – и его люди тоже. Лично их пришил.

– Проклятье! Они на стороне короля! – взвыл Ладья, шагнув в его сторону, – предатели!

– Так, а ну без оскорблений, – Чизман отошел от фигур в капюшоне. Поближе к окнам. Чтобы было удобнее держать всех на прицеле. Валера присоединился к нему. Прижал дробовик к плечу. Направил на заговорщиков. Получилось забавно. Такие три стороны собрались в этой комнате. Но мексиканской дуэли не получилось, поскольку у двух из них не было ничего стреляющего.

– Во-первых, господа, из демократии тоже мало чего хорошего выходит. Всегда правят те, кто этого жаждет. Власть, деньги – всё это всегда будет лишь у небольшой группы людей. И вы хотели стать этой группой. Что же до народа, народ всегда будет страдать. Хотите хорошего будущего – стройте социализм! – Валера аж глаза выпучил, странно слышать это от иммигранта! А тот продолжал, – а во-вторых, к этому, – он махнул в сторону короля автоматом, – у меня личные счёты. Как я и говорил. Позвольте, мне поболтать с ним пару минут и потом вместе выкинем его из окна. С петлей на шее. Делали уже так у вас?!

– Значит, вы не слуга короля? – просипел Алехандро.

– Конечно же, нет, – вдруг воскликнул король Ричард, – кроме того, я даже не знаю, кто ты такой. И какие у тебя могут быть ко мне счёты. В любом случае, ты здесь совсем не главный, так что подожди, – владыка небрежно махнул в его сторону рукой, обратился к заговорщикам, – мои неверные подданные, я знаю каждого из вас. Алехандро фон Глиерс, Стивен дир Трунеред, Ванос из Глецина, Тревис фон Крассиус и сэр Лируст. Я не могу сказать кто здесь кто, поскольку вы спрятали свои гнусные лица в тени капюшонов. Но моя личная гвардия сегодня ночью зашла в гости к вашим родственникам. В ваши дома. К вашим женам и детям. Так что подумайте – готовы ли вы заплатить их жизнями? Я предлагаю вам искупить свою вину. В ваших руках оружие – так убейте этих двух, – король указал в сторону окна, – и сможете вернуться домой живыми. К своей живой родне.

Фигуры в капюшонах как-то недобро засуетились. Похоже, они особо и размышлять не стали. Что же до короля, то неизвестно какой план был у него ранее, но сейчас он явно изменился. Ему захотелось пришить незнакомцев чужими руками. А заодно насладиться зрелищем, того, как одни его враги режут других.

– Послушайте, – Алехандро выступил вперёд, крутя в руках кинжал, – давайте избежим бессмысленного насилия. Опустите свое дивное оружие. Мы проиграли, – он медленно шагнул в сторону окна.

– Проклятье, – выругался программист, – а как же революция? Вы просто так сдадитесь?! Где же ваши яйца!?

– Король прав. Это восстание изначально было ошибкой, – выступил вперед Ладья, сжимая свой нож, – прошу вас, будьте благоразумны!

– Вас всё равно всех убьют. Это же заговор! – возмутился Чизман, – а такое карается смертью! Что вы, как дети малые, а? Лучше валите прочь, пока целы!

– Ах, – вдруг вздохнул король Ричард со своего места, – какие же вы жалкие! Чужаков всего двое! Обещаю, я помилую вас всех, – насмешливо добавил он. Его явно веселило происходящее. Владыка был полностью уверен в своей безопасности, – ну же! Разберитесь с моими врагами!

– У нас нет выхода, – Алехандро поднял руку с кинжалом, – давайте братья, за наши семьи!

Они двинулись вперёд все сразу. Впрочем, их можно было понять. Откуда им было знать об огнестрельном оружии. Даже если в этом мире и были какие-нибудь пищали или пушки – всё равно такие штуки делают выстрел, а потом долго перезаряжаются. Поэтому заговорщики надеялись, что вместе легко победят. Но тут был автомат.

– Да пошли вы, – с какой-то обидой в голосе выкрикнул Чизман и зажал гашетку. Автомат Калашникова, так долго лежавший в сумке и ждавший своей очереди, наконец-то заголосил. Да как. Загрохотал словно гром, карающий врагов программиста.

Тот двумя очередями скосил кинувшихся на него людей. Почти одновременно их тела рухнули на пол. Зазвенели гильзы об мраморный пол. Облако порохового дыма рассеялось по комнате.

– Колдовство! – только и смог просипеть король Ричард.

– Студент, запри дверь, – злобно бросил Чизман, шагая к столу. Валера перескочил лежащие тела. Захлопнул дверь. Там был мощный засов. Такой, что её вряд ли можно было бы просто так выбить. Значит, король действительно ждал заговорщиков.

Программист же подошел к ошеломленному владыке. И от всей души врезал ему прикладом. Корона слетела на пол, жалобно зазвенев.

– Итак, слушай сюда, дорогой друг, – рука его грубо схватила владыку за шиворот. Ткнула носом в столешницу, – поскольку ты явно не тот, кто мне нужен, у меня к тебе несколько вопросов.

– Ублюдок, – пробормотал тот, сплёвывая кровью, – что ты хочешь? Золота?

– Я хочу знать о других правителях. У тебя должна быть разведка или хотя бы просто те, кто доносит тебе об остальных государствах.

– Другие правители? Их слишком много, – просипел король, – говори конкретнее.

– Кто из них недавно зашел на трон?! – продолжал орать Чизман, – пять лет назад?!

– Пять лет назад? Что-то не припомню…

– Думай, если хочешь жить! Что-то должно было измениться. Пять лет назад!

– Чизман… – Валера ошарашено направился к нему, – что ты хочешь узнать?

– Не сейчас, студент! – бросил программист в его сторону, – ах, ты сволочь! – он врезал по руке короля. На пол упал кинжал, а потом отлетел прочь от мощного пинка, – что ж, хочешь по-плохому? Вас когда-нибудь пытали, ваше величество?

– Слушай, я говорю тебе – никто не всходил на трон за эти пять лет. По крайней мере, в людских королевствах.

– Людских? – изумленно пробормотал Чизман, – есть другие?

– Да, дворфийские царства, эльфийские земли. Полурослики…

– Твою ж, еще и полу-ослики, – процедил программист, – ладно. Это уже не то. Чёрт бы побрал вас всех, – выпалил он со злостью, – хорошо. Тогда поставим вопрос так. Может быть, кто-нибудь из людских правителей завел себе помощника?

– Помощника?

– Ученого, мага, алхимика в конце концов!? Совершено постороннего из далёких земель, а? Было такое?

– У всех есть помощники, – воскликнул король, лицо которого плющилось об столешницу, – всех не упомнишь.

– Помощник должен быть таким, что ты бы заметил. Новое правление, реформы, оружие какое-нибудь, а? Магия новая? Было такое?

– Нет, нет! Не слышал ничего подобного, – отозвался владыка.

– Какой-то ты бесполезный, – прорычал программист, – повысим градус. Отшельники-чудотворцы? А? Нет? Проклятье, какие-нибудь артисты?! Такие, что удивляют?! Нет? Хорошо. Боги. Ага. Боги новые появлялись?

– А такое бывает? – изумился король.

– Можешь, мне поверить. А пророки? Были? Может, у вас тут Иисус появился, а?

– Я не знаю кто это! Но ничего подобного не слышал!

– Да что ж такое-то! – Чизман с размаху долбанул короля башкой об стол, – да за пять лет было что-нибудь в вашем мире? Хоть что-нибудь особенное?

– Ух, – простонал Ричард, потирая лоб, – да что ты от меня хочешь?! Мое королевство вот здесь, – он ткнул рукой в карту, – тут! На самой окраине, в глуши! Если тебе нужны новости – перебирайся через эльфийские леса и ищи там! – его рука махнула на остальную карту.

– Так. Ещё раз, – программист подошёл поближе. Валера тоже, – где твоё королевство?

– Тут, – король указал на небольшой полуостров возле себя. Хорошенько подумав, можно было легко найти на карте и Темнолесье и сам Каменор, – остальные королевства здесь, – его рука показала на остальной континент, – выше.

– А это?

– Это эльфийские леса. Там их королевство. Таль-Силь. Вот! – вдруг выпалил владыка, озарённый какой-то мыслью, – говорят, там недавно умерла старая королева. И теперь там новый король.

– Светловолосый? – вдруг спросил Чизман, – а рост у этих эльфов какой? Как у людей?

– Откуда я знаю про его волосы? А эльфы, они как люди, только ушастые, вроде бы, – недоумённо воскликнул король, – я вообще их ни разу не видел, только слышал о них! Они убивают всех, кто к ним лезет!

– Интересно. Очень интересно. Я смотрю, туда течет река?

– Да. Река Камена.

– Это тот жидкий ручеёк?

– Нет, – покачал головой Ричард, – наверное, ты о городском канале. Его сейчас чистят. Воду спустили. Река протекает за моим замком. Можете взглянуть на неё в окно. Если вы спуститесь вниз через ту башню, – он утёр кровь с лица и ткнул рукой вправо, – попадете прямо на пристань. Течение вынесет вас прямо к лесам. Вот только там вас встретят совсем не радушно.

– Эх, – покачал головой Чизман, – сразу-то нельзя было так? – он подошел к огромным окнам. Выглянул.

– Ага. Вижу. Лодочки стоят.

Валере тоже интересно стало. Он подошел к своему спутнику. Вжался лбом в холодное стекло. Внизу виднелась большая река. Воды её бурлили и перекатывались. Обходили замок кругом. Была там и пристань. Лодки качались на волнах. Простые вёсельные. Без парусов и прочего. Видимо, эта Камена была довольно мелкой для больших судов. А может, в них не было нужды. Особенно, если эльфы людей не любили.

Что-то грохнуло. Парень обернулся. Король Ричард сорвался с места, бросился к двери. Сдвинул засов и выскочил в коридор.

– Пускай бежит, – бросил ему вслед Чизман. Подхватил с пола кинжал. Подошел к столу, – что есть, то есть, – проворчал он.

Карта была большая. Размером два метра на два. Хорошая выделанная кожа. Несколько огромных кусков сшили. А изображение было не нарисовано, а скорее всего вытатуировано. То есть, просто так его не сотрёшь. Король немного запачкал её поверхность кровью из разбитого носа. Особенно щедро измазал свои владения. Впрочем, это, похоже, был пройденный этап.

Программист сжал кинжал и принялся срезать карту со стола. Кожа трещала под лезвием. Пройдя полный круг, он отбросил нож в сторону. И принялся сматывать карту в рулон.

– Возьмём с собой.

– Ух, ничего себе навигатор, – усмехнулся Валера, но тут же опомнился, – послушай, а что ты вообще хотел узнать от него…

– Тихо! Король сбежал. Сейчас сюда примчится куча рыцарей, – буркнул Чизман, закидывая карту на плечо, – сейчас не время для вопросов! Пошли, – он поудобнее перехватил автомат.

И они вновь помчались по полумраку коридоров. Было тихо. Слишком тихо. Хотя, если учесть, как грохотал автомат – весь замок должен был сбежаться.

– Так. К лестнице не пойдём, – скомандовал программист, – нас там, скорее всего, ждут. Удивим их – пойдём сюда.

– Ладно, – глянув в ту сторону, ответил Валера. Никого там вроде бы не было. Темнота только.

Они прошли по коридору. Хорошо, что они были широкими. А то всякие доспехи, стойки с оружием мешались – приходилось идти по центру, чтобы не врезаться во все это в полумраке.

– Тут должен быть другой спуск, – пробормотал Чизман, – думаю, он тоже выведет нас к этой пристани. Скорее всего, за этим поворотом…

Только он успел шагнуть за угол, как резко бумкнуло. Что-то просвистело мимо него, чуть не сбив карту с плеча.

– Ух, ты, – программист отскочил за угол, – заткни-ка уши.

Его рука вытащила гранату из кармана. Пальцами подогнул усики и уже зубами выдернул кольцо. Белый цилиндр полетел за угол.

Рвануло. Резкая вспышка озарила коридор. А потом они вдвоем бросились следом.

Там, у самой лестницы, был тот, кого Валера уж точно не ожидал увидеть. Вот, вроде бы только что говорили обо всём этом. Но самому как-то не верилось.

Вообще, это был вроде, как ребёнок или карлик. Такой толстый и широкий. Прямо таки квадратный. Большая, просто огромная борода. Почти до пола. Где-то там, в волосах блестела лысина, а еще пара глаз. Должны были. Поскольку дворф сидел на заднице и тёр глаза огромными кулаками. Рядом валялся здоровенный мушкет с широким раструбом. Будто бы из музея.

– Ого, местный огнестрел! – воскликнул Чизман, бегло глянув на ружье, – рухлядь какая-то! – он пнул оружие в сторону лестницы. Железяка жалобно загрохотала по ступеням.

– Погоди! Да это же дворф! – изумленно воскликнул Валера, всё ещё разглядывая стрелка.

– Замечательно, – язвительно отозвался программист. Он подхватил незнакомца за шиворот, – катись отсюда, дворф! – и пинком отправил вслед за мушкетом.

– Ух, хорошо пошёл! Надеюсь, не застрянет по пути. Пошли.

И они пошли. Вниз по лестнице. Она была круговая, шла вдоль стены башни. Так что дворф кувыркался по ней до самого низа. Бился башкой об ступени, подбитыми железом башмаками о стены и наоборот. Слушая эти глухие звуки можно было легко понять, что же ждет их впереди.

Внизу грохнуло, зазвенело. Стало понятно, что их спутник докатился до конца. И правда, лестница вскоре кончилась. Очередная дверь. Чизман прижался к ней, выставил автомат вперед собой и осторожно приоткрыл её.

Там была кухня. Большие столы, печи, кастрюли всякие, ножи, поварёшки. Кучи всякой еды. Лук и чеснок связками свисают с потолка, куча моркови в угловом ящике, шкаф, забитый сыром. Даже запах копченых колбас чувствовался. Тоже где-то висели в темноте. Валера облизнулся. Остановиться бы, да набрать еды на будущее. Но на глаза ничего такого не попадалось. Не морковки же нагребать в руки. А искать что-то было просто некогда – нужно торопиться.

Хорошо, что здесь никого не было. В кухне царил полумрак. В печах огонь не горел, факелов или ламп тоже не было. Видимо, ещё было рано, чтобы начинать готовить королевский завтрак. А может быть, его и не собирались готовить – всё-таки нашумели они изрядно. Весь замок на уши подняли.

– Так. Кухня! Отсюда точно должен быть выход к реке, – процедил программист, – наверняка, продукты по воде подвозят! Или рыбу ловят!

Он вихрем пронёсся по помещению. Валера едва поспевал за ним. Врезаясь во все эти кастрюли и снося поварёшки.

Пробежали кухню. Следом еще какая-то комната. Чуть меньше и темнее. Еще одна дверь. Программист ногой долбанул по ней. Ага. Свежий воздух подул. Они промчались по какому-то туннелю….

– Чёрт, – выругался Чизман, бежавший впереди. Там, где маячил какой-то свет.

Валера поспешил за ним. Вместо набережной они вышли к зубцам какой-то стены. Видимо, внутренний двор замка. Где всякое хозяйство и склады были. Над ними высилась главная башня. Вон, кажется, даже окна видны, откуда они на реку смотрели.

Программист подбежал к зубцам и перегнулся, чтобы заглянуть вниз.

– Ура! – радостно воскликнул он, – пристани не вижу, но вот лодка есть. Сейчас спустимся! – полез в сумку.

Валера тем временем огляделся по сторонам. Вроде бы было тихо. Никого. Даже странно. Казалось, столько шума от них. И король сбежал. Хотя, скорее всего их просто ждали в другом месте. В засаде.

Он ещё раз огляделся. Хм. Кажется, на дальней башне маячат какие-то тени.

– Чизман, там люди! – прошептал парень, – сидят наверху!

– Плевать на них, – отозвался тот, разматывая верёвку.

Звякнула и зацепилась кошка за камни. Тихо шурша, полетел вниз трос. Следом упала карта, тяжко плюхнувшись на землю.

Что-то тихо просвистело в тишине. В землю рядом с ними воткнулась стрела. Перья на её хвосте задрожали и замерли. Похоже, кто-то выстрелил на звук.

– Ого, да в нас стреляют! – с насмешкой заявил программист. Развернулся и дал очередь в направлении дальней башни.

И это было очень зря. Потому, что всё вокруг будто бы ожило. Словно муравейник расшевелили. Валера лишь успевал крутить головой по сторонам. То тут, то там захлопали двери. Залязгали латы, а кованые сапоги застучали по камням. Среди зубцов стен эхом разлетелись выкрики местных командиров. Вокруг начали зажигаться огни. А на башнях и вовсе активно зашевелились фигурки, едва заметные на фоне светлеющего неба.

В их сторону полетели стрелы. Втыкались в землю совсем рядом, отскакивали от каменных стен. Им очень повезло, что главная башня прикрывала их своей тенью. Так что все эти лучники стреляли наугад. В то место, где заметили вспышку. Но скоро наступит рассвет и всё будет видно как на ладони. А доспехов или щитов у них совсем не было. Так что нужно было срочно спасаться.

– Давай, спускайся, – толкнул его в спину Чизман, – а то будем как ёжики!

– Угу, – парень лихорадочно вцепился в верёвку и пополз вниз. Программист следом. Нависая прямо над ним.

Стена надёжно скрыла их от стрел. Хотя лучники по-прежнему палили в пустоту. Слышно было, как свистят стрелы, стучат по камням. Мерзкий звук. Это в фильмах его не так-то приятно слышать. А в живую тем более. Особенно рядом с собой.

Руки болели от жесткой тонкой верёвки. Чизман еще подгонял, буквально наседая сверху. Ух. У него же еще и сумка. У самого-то дробовик болтался и бил по спине. Набитый карман на толстовке тоже мешался – будто пузо выросло.

Впрочем, жить хотелось сильно. Так что Валера торопливо перебирал руками и вскоре оказался на земле. Отскочил в сторону. Чизман сразу же приземлился рядом. Ловко подхватил рулон с картой с земли. Сдернул свою верёвку со стены.

– Вон лодка, беги, – махнул он головой, спешно сматывая трос.

Берег здесь был песчаный. Заросший камышом. Ноги утопали в мягком мокром песке. Пристань была где-то вдалеке. А вот одна из лодок совсем рядом. Будто бы специально кто-то бросил. Оставалось лишь надеяться, что она не дырявая.

– Быстрее, – подгонял его Чизман, пыхтя сзади.

Да уж. Следовало бы торопиться. Вот-вот стену за спиной заполонят лучники. А они тут как на ладони. Хочешь, не хочешь – всё равно побежишь.

Лодка оказалась целой. Старая, потертая. На дне чутка воды плескается. Единственной проблемой было то, что весел не было.

– Отлично, – программист закинул в лодку карту. Потом сумку, – а теперь толкаем.

Вместе они упёрлись в песок, сталкивая посудину в воду. Зашуршало деревянное днище по песку. И вдруг неожиданно резко сползло в воду. Чизман успел среагировать и с ловкостью запрыгнул в лодку. А вот Валера споткнулся и плюхнулся прямо в реку. Весь вымок, чуть не растерял всё свое оружие. Программист поморщился и подцепил его за шиворот, затаскивая к себе.

В деревянный борт воткнулась стрела. Парень оглянулся – там, среди зубцов вновь натягивал тетиву какой-то лучник.

– Вот гаденыш! – воскликнул Чизман. Поднял автомат и дал очередь по стене. Пули застучали по камням. Стрелок пошатнулся и рухнул вниз. Но он явно был не один. Скоро подтянутся остальные. Валера замер, а потом вдруг воскликнул:

– Погоди, – парень вытащил из кармана гранату. Мокрая такая. Оставалось надеяться, что сработает. Выдернул чеку.

– Дай-ка я, – отобрал её программист. И швырнул прямо за зубцы. За спины выглядывающих лучников. А большего и не надо было. Валера мысленно похвалил его. Судя по парам физкультуры, сам бы он не докинул.

Оглушительно рвануло во внутреннем дворике. Несколько человек тут же полетели вниз, к лежащему внизу телу. Кто-то оглушительно завопил. Другой голос и вовсе завизжал, как свинья, которую режут. По воде разошлись круги от пролетевшей сквозь зубцы шрапнели. Небольшое облако дыма поднялось возле главной башни. До лодки ничего не долетело – она уже была далеко.

– Молодец, – усмехнулся его спутник, – это их точно задержит. А теперь помоги мне.

Он принялся разворачивать гигантскую карту. Вместе они накрыли ей лодку и сами спрятались под ней, будто бы под одеялом. Кожа была толстая, так что стрелы могли её не пробить. Но самое главное – теперь стрелки не видели куда стрелять. Со стороны вообще можно было подумать, что в лодке никого нет.

А ту тем временем совсем подхватило течением. Потащило мимо заросшего камышом берега. Позади, за стенами замка, вопили несчастные, те, кого задело взрывом. Какой-то командир орал, пытаясь навести порядок.

Каменные стены удалялись, а эти крики становились всё тише и тише. Одно только было понятно – в Каменоре сегодня наступало не самое лучшее утро.

– Ух, надеюсь, что мы не застрянем на каких-нибудь отмелях. Вёсел-то нет, – пробормотал программист, выглядывая из-за карты, – хм, кажется в замке сейчас не до нас. Думаю, погони за нами не будет. Значит, мы спаслись. Здорово.

– Ага, спаслись, – поморщился Валера, – чудом.

– Почему это чудом? Своими собственными усилиями справились. Ладно, забудем про этот Каменор и все его окрестные земли. Теперь нам нужно к эльфам. Посмотрим на эти ушастые морды…. – он криво усмехнулся, – а пока сиди тихо. Пусть думают, что это просто пустую лодку несёт по течению.

– Угу. Слушай, а нам вообще долго плыть?

– Погоди, – Чизман дёрнул карту на себя, – где-то тут было, – он растянул кожу пальцами, – ага. Вот. Кажется, нет. Если, конечно, они тут выдержали масштаб. Темнолесье вон где. А эти леса начинаются совсем рядом.

– Ладно, – Валера откинулся на спину. Журчала вода. Шумел камыш на берегу. Тихо дул ветерок, задувая под это «одеяло», эту нелепую гигантскую карту. Одежда вся намокла и его слегка морозило.

Он прикрыл глаза, стараясь не замечать этого дискомфорта. И тут же вздрогнул. Ох. Теперь их ждала встреча с эльфами. Интересно, какими они будут – мудрыми, добрыми или наоборот злыми и воинственными? Впрочем, какими бы они не были – Чизман их всех всё равно перестреляет. В этом парень был точно уверен.

В любом случае, программист уже обманул его – на короле их приключение не закончилось. И судя по всему, впереди у них был еще долгий путь…..

Эпилог.

Король Ричард, владыка Каменора, развалился в кресле. Рукой подпирал голову, которая сильно гудела. Всё его некогда красивое лицо было обезображено. Нос распух и посинел. На скулах ссадины. Губы стали кровавым месивом. Даже на лбу синяк. Владыка пустым взором смотрел на столешницу. Голую. Лишь обрывки кожи по углам напоминали, что здесь когда-то была большая и красивая карта.

– Ваше величество, – вошел в зал рыцарь в доспехах, – мы кое-кого нашли. У него есть, что вам рассказать.

– Веди, – гнусаво просипел король, разлепив губы. Засохшие трещины вновь разошлись и закровили.

Рыцарь вышел. Кого-то позвал. Тук. Тук. Тук. В дверях показалась большая фигура. Ковыляя на костылях человек, ввалился в комнату. Тяжело ему было, шагать по голому каменному полу – залитые кровью ковры пришлось утащить. Как и тела мёртвых заговорщиков.

Король Ричард упер локти в стол, сложив ладони домиком. Скрыл лицо за пальцами. Лишь глаза грозно уставились на толстяка, что оказался перед ним.

– Итак, – процедил он.

– Ваше величество, – неуклюже попытался поклониться тот, едва не рухнув на пол, – меня зовут Пьер Галерри. Я алхимик и мне удалось найти средство, способное исцелить чуму в наших землях! Но мне нужна помощь, чтобы…

– Пошёл прочь, – словно разъярённый дракон выдохнул владыка, – сейчас мне нет дела до этой чумы. Пусть хоть все сдохнут!

– А ну, расскажи ему, – рыцарь схватил толстяка за плечо. Тот болезненно ойкнул, – расскажи, кого ты привез в город!

– Они заставили меня! Угрожали мне! Прошу вас, пощадите! – если б не сломанная нога в шине, толстяк бы уже ползал на коленях. А так лишь испуганно сжался, будто его вот-вот палкой огреют.

– Говори! – король убрал руки от лица. Пьер испуганно отшатнулся.

– Их было двое, одного звали Чизман. А второго…

– Тихо! – вдруг оборвал его Ричард. Задумался. Что-то вспоминал. А потом покачал головой, – сэр Гермонд, ты попал в точку, – улыбнулся, так что опять губы закровоточили. Зубы окрасились красным, – слушай сюда, Пьер Галерри – сейчас ты расскажешь мне всё, что тебе известно об этом Чизмане…

Эб Краулет Кровь эльфов

Пролог.

По реке неспешно тащилась лодка. Тянулся мимо неё берег, заросший осокой. Шуршали волны о песок. Дул легкий ветерок.

В этих краях не было никого, кто мог взглянуть на эту лодку. Приглядеться. Задуматься. А может быть, даже кинуться в воду, чтобы попробовать остановить её. Ведь в лодке явно что-то было. Что-то накрытое большим лоскутом кожи. Наверняка нечто ценное. Такое, что хозяин, которого не было рядом, хотел сберечь от возможной непогоды.

Жаль, что такие рассуждения были бы ошибкой. Ведь в лодке были только одни неприятности – большая и маленькая. У одной из них была полная сумка оружия. А у другой только пистолет и дробовик. Впрочем, этого бы вполне хватило, чтобы отучить любопытных лазить по чужим лодкам. Правда, из дула дробовика капала вода, да и пистолет был тоже промокшим напрочь. Но это уже мелочи.

Маленькую неприятность звали Валера Тямичев. Это была стопроцентная информация. Обычный студент из Красноярска, невесть как оказавшийся в этих краях. Ему-то скрывать нечего. Шёл по парку и оказался в глухом лесу. И дальше несчастный долго бегал по этим краям. Сначала в деревеньку рядом. Потом в город. Потом в Темнолесье, весьма жуткий край, кстати. А затем уже в саму столицу – Каменор. Которую, правда, так и не рассмотрел толком – времени не было. Попал только на небольшую «экскурсию» по Высокому Замку. Этакой местной достопримечательности. И вот, оказался в этой самой лодке.

Большая неприятность же назвалась Алонзо Чизманом. И вот этому Чизману Валера как-то не доверял. Но не так, как во всяких сериалах и фильмах современного производства, когда герои прикрывают глаза рукой и кричат:

– Ты что-то скрываешь от меня! Уходи и не возвращайся! Я больше тебя не хочу даже видеть! Нам с тобой больше не по пути.

Нет. Валера так не делал. Во-первых – не стал бы, ибо это глупо. А во-вторых, не смог бы так поступить. Ведь этот мужик был единственным, кто мог помочь. Ведь он, так же как и парень, попал сюда совершенно случайно. В общем, теперь они были напарники по выживанию в этом странном фэнтезийном мирке. Однако Чизман явно что-то знал, но не говорил. А то, что он говорил, скорее всего, было неправдой.

Так что Валера догадывался, что его спутник не был программистом. А сумка с оружием у него совсем не случайно. И, конечно же, Алонзо Чизмана точно звали совсем не так.

Впрочем, такие мелочи должны были волновать парня в последнюю очередь. Ибо, ему оставалось только догадываться, что ждёт их впереди…

Глава первая. Большая вода.

Она сидела на камне, распустив водопад своих волос. Светлыми потоками они стекали по её плечам. Падали на тёплую гладь валуна, спускались к голым ногам.

Вокруг была прекрасная погода. Солнце светило, наполняя мир вокруг красками. Дул легкий ветерок, гоняя по небу клочки белых облаков.

Гребешок скользил по её прядям. Тонкие и изящные руки направляли его бег, разделяя прекрасные волосы, словно торчащий камень речную воду.

Она была одна. Конечно, можно было бы позвать её друзей. Вытащить их из того тоскливого омута, в котором они увязли. Вот только они уже наскучили ей. Хотелось чего-то нового, необычного. И, казалось, сегодня будет лучший день для знакомств. Да. Точно. Гребешок вдруг замер.

В этой глуши редко встретишь незнакомцев. Путники не ходят, лодочники не плавают. Все забыли про эти края. От этого на неё тоже находила легкая грусть, но не такая, как на её друзей. Они-то вообще просто увязли в уныние. Погрязли в иле отчаянья. Настолько, что некоторые будто бы забыли, как разговаривать. Но винить в этом друзей не хотелось. Не всем дано быть такими позитивными, как она. Видеть в каждом моменте жизни прекрасное и чудесное.

И сейчас её сердце буквально чувствовало, что сегодня случится что-то особенное. Была, конечно, легкая тревога, как всегда, когда встречаешь нечто новое. Быть может, даже чуть сильнее обычного. От будущей встречи будто бы веяло опасностью.

Но она с легкостью отбросила все сомнения. Сегодня ей суждено встретить таинственного незнакомца! А значит, нужно быть во всей красе. Гребешок вновь заскользил по водопаду волос.

Сомнений в будущей встрече быть не могло. Ведь Камена никогда не ошибалась…

 Мерзко. Мокрые джинсы липнут к телу. Толстовка набухла, напиталась водой, как вата. Хоть выжимай. В кроссовках хлюпает.

Валера поёжился. Холодный ветерок задувал под карту. Здоровенную, кожаную. От неё, кстати, пахло отвратительно. Еще и тиной снаружи несло. Лодку качало на волнах. Плескалась вода на дне.

Парень приподнял край, выглянул – ничего особо не видно. Места были дикие. Никаких домов или причалов. Заросший берег. Густые кусты нависают над журчащей водой. Река несла его и Чизмана куда-то вперед. В небольшой лодке, накрытой кожаной картой.

Опасно было – вдруг там водопад впереди или еще что-нибудь. А они тут засели, как детишки под одеялом.

Впрочем, наверное, водопад-то слышно было бы. А пока доносилось только журчание реки. Такое монотонное и успокаивающее.

После бессонной ночи в Каменоре хорошо бы поспать. Но поспишь тут – весь мокрый. Так что Валера лежал и дрожал от холода. Утро здесь было прохладное.

Вскоре реке надоело тащить на себе лодку. На очередном изгибе деревянный борт уткнулся в песочек.

– Приехали, – коротко бросил Чизман. Откинул карту. Выпрыгнул на берег.

Здесь было пусто. Большая песчаная коса. Мокрый и липкий у воды, дальше песок становился белым и сыпучим. Поодаль начинался пригорок. Мелкая зелененькая травка. Кусты на косогоре. Листва густая, ничего не видно. И тропок никаких нет. Дикий край.

– Значит так, – Валера обернулся на голос своего спутника. Программист еще раз огляделся и продолжил, – делаем привал. Чистим оружие, – он бегло осмотрел промокшего парня, – сушимся. А потом тащимся к эльфам.

– Ладно, – спорить было незачем. Ещё не хватало простудиться из-за мокрой одежды.

Чизман стянул карту с лодки. Расстелил на берегу. Вытащил сумку. Бросил на кожу автомат. Достал набор инструментов.

– Студент. Давай сюда пушки, – махнул рукой в сторону Валеры, – наверняка песка цепанул!

– Держи, – парень протянул ему дробовик. Пистолет из кармана вытянул. Вода потекла из ствола ручьем.

– Тьфу, – поморщился Чизман, – вот доверяй тебе оружие!

– Да это лодка внезапно поехала!

– Ага, ага. Реакция, как у черепахи, – тот скорчил рожу, – чего встал? Иди, найди уже каких-нибудь палок! Замёрзнешь ведь!

– Угу, – Валера сунул руки в мокрую толстовку и зашагал по берегу.

– Сухих только! – бросил ему вслед Чизман.

Лёгкий белый речной песок сразу же налип на кроссовки. Покрыл их щедрым слоем. Ещё б. Парень шёл по берегу, едва шевеля ногами. Какой-то у него упадок сил был.

Замёрз. Мокрый весь. Голодный – уже сутки почти не ел. Уставший, после побега из этого Высокого Замка. Какой-то он, кстати, не высокий – чуть проплыли по реке, и сразу же потерялся за очередным изгибом. Теперь где-то там за кустами и холмами прячется.

Так-то Чизман обещал, что найдут они короля и сразу домой. Вот надо бы спросить с него. И вообще – узнать, что тут происходит. Но это потом.

А для начала надо найти хоть каких-нибудь палок. На берегу что-то пусто было. Обычно река кучами выносит, а тут нет. Голый песочек. Кучи водорослей. Листья сухие. Травинки. А палок нет.

Так, он всё дальше и дальше удалялся от лодки. Там позади, Чизман надраивал свои драгоценные стволы.

Берег постепенно стал изгибаться. Там, за поворотом, какие-то коряги виднеются. Хоть что-то нашлось. Парень обернулся и взглянул на своего спутника. Тот яростно орудовал шомполом в дробовике. Валера вздохнул и зашагал к корягам. Лодка скрылась за кустами. И Чизман тоже.

Здесь на берег вынесло сразу несколько бревен. Огромные корни торчали во все стороны, будто бы львиные гривы. Белые, высушенные солнцем и отмытые речными потоками.

Только их не утащишь. Большие слишком. Вокруг валялось несколько мелких веток. Но для костра мало. Парень схватился за один из корней, уперся ногами, надеясь отломать его. Ага. Так и думал. Дерево хоть и высохшее, но крепкое. Топорик бы. У Чизмана должен быть – надо сходить спросить.

Он набрал мелких палок охапку и зашагал обратно. Прошел пару десятков шагов. Странно. Поворот будто бы ещё дальше стал. Ускорился.

Ага. Вот. Сейчас из-за кустов станет видно лодку. Парень пробежался мимо них. И потом ещё немного. Чисто по инерции.

За этим изгибом лодки не было. Как и большой кожаной карты. Чизмана тоже не было. Палки сами выпали из рук.

– Да как так-то, – вырвалось у Валеры. Стало понятно – программист кинул его. Притворился заботливым. Мол, костерок разведём – отогреешься, обсохнешь. А потом свалил.

Нет, такая ситуация уже стала нормой. То, ублюдок Пьер, про которого и вспоминать не хочется. То ребята-революционеры, так легко обернувшие оружие против союзников. Но вот от своего спутника такого парень совсем не ожидал. Как же его рассказы, что они из одного мира и что надо держаться вместе?

– Вот гад, – пробурчал себе под нос Валера, поднимая палочки,– ладно, чёрт с ним. Мне-то что делать?

Он заходил кругами. Сразу стало как-то не по себе. Блин, уже привык, что рядом Чизман, который может решить любую проблему. Правда, своеобразно. Путем расстрела всего недружелюбного. Но не суть. Парень остался один. Посреди диких мест. На берегу реки.

– Так. Ладно. Надо костёр развести, – начал бормотать он, – обсохнуть. Может, пожарить каких-нибудь корешков.

Во всяких выживастиках такое легко получалось. Собрал пару палок, копнул земли. И вот костер, сытный ужин. А там уже и землянку можно выкопать или дом из грязи построить. В крайнем случае – хижину из веток и листьев. Но реальный мир был далёк от компьютерных игр.

Машинально Валера дошагал до того места, где вроде бы была лодка. Даже следов не осталось. Тьфу.

Бросил палки. Набрал листьев. Ни зажигалки, ни спичек у него. Чем зажечь-то?

– Может, друг об друга потереть? – парень почесал затылок.

Он-то знал, что для этого нужно какое-то особое дерево. Или кора. Что-то такое там рассказывали, на каналах про выживание в дикой природе.

– А! Точно! – радостно воскликнул он, – надо камнями постучать! Высечь искру!

Но вот проблема – камней на этом песчаном берегу тоже не было. Валера спешно огляделся. Ничего. Песочек один. Листики. Следы.

– Стоп, – сам себе сказал парень, – следы?

В мягком песке была цепочка небольших следов. Кто-то прошелся здесь босиком. И кто-то небольшой. Девушка или ребёнок. Сразу стало как-то неуютно. Нет. Это хорошо, что здесь кто-то живёт. Вот только кто?

Проверять не хотелось. Но выбора не было – никуда уплыть он не мог. В любом случае следовало убраться с берега. Свалить. И как можно быстрее.

Валера подскочил. Раскидал собранные палочки, надеясь найти какую-нибудь потяжелее. Но нет. Все мелкие и лёгкие – такое на оружие не пойдет. Пришлось идти так. С голыми руками.

Он поднялся по берегу. Вслед за отпечатками ног. Прошёл по мягкой траве. Пролез через кусты – ветки тут были сломаны. Кто-то здесь точно был.

Нет, парень не был каким-то там следопытом. Просто всё это сильно бросалось в глаза. Как и тропинка среди кустов. По ней и пошёл. Куда деваться-то ещё.

Шёл недолго. Вскоре впереди что-то замаячило. Вода зажурчала. Тропинка уходила вбок, но Валера решил продраться через кусты к воде. Может, увидит там здания. Деревню. Хоть осмотрится.

Ветки хлестали по лицу. Листья липли к щекам. Ещё чуть-чуть….

Он оказался на песчаном берегу. Перед ним бежала река. Течение было быстрое. Резвое. А напротив, торчала лодка, уткнувшись в песок. Горел небольшой костер. Кто-то сидел на брёвнышке.

– Проклятье, – выругался парень. Попытался спрятаться в кусты. Но вдруг замер. Знакомая спина… Он ведь за ней столько километров намотал.

– ЭЙ! – заорал он изо всех сил, – Чизман!

Программист обернулся. В руке его мелькнул небольшой топорик. С кривой ручкой. Какой-то томагавк, блин.

– Студент?! – изумлено воскликнул тот, – ты чего там забыл?!

– Я?! – заорал парень, – я просто по берегу шёл!

– Ага! А каким… – Чизман сплюнул, – почему ты там?!

– Разве это не ты уплыл?!

– Нет. Я сижу тут, тебя жду! – он махнул рукой, – вот этот костер развёл!

– Как так… – Валера даже пошатнулся. Он, конечно, устал, весь рассеянный…. Но как он оказался на другом берегу?!

– Я просто шёл по песку! А потом через кусты! И как-то вот! – махнул руками парень, – сам не знаю!

– Ладно, – программист ткнул в него пальцем, – жди там! Сейчас найду палку и переплыву к тебе! Понял!?

– Давай, я сам! – принялся стягивать толстовку.

– Дурак, что ли?! – крикнул ему Чизман, – смотри, какое течение! Тебя смоет! Жди на месте! – а затем он зашагал в сторону кустов. Подхватив свой топорик.

– Хорошо, – уныло пробормотал Валера, глядя тому в спину. Спина вскоре исчезла в кустах.

Река журчала. Шумели листья от ветерка. Солнышко подбиралось к зениту. Но теплее не стало.

Валера оглядывался по сторонам. Костерок вдали манил своим огнем. Сейчас бы к нему. Погреться хоть.

А потом лодка дернулась. По воде прошла легкая рябь. Парень прищурился. На его глазах волны словно толкнули её борт. Тихо уполз нос, проскользив по песку. Корма развернулась в сторону течения. Их посудину понесло по реке. А в ней лежали, и сумка, и карта.

– Чизман! Лодка! – завопил Валера. Но программист уже далеко ушёл. И ничего не слышал. Парень хотел сам броситься в воду, но лодка пронеслась мимо него. Да так, будто бы хотела выйти на первую космическую.

– Ух, блин, – ругнулся он. Что ж за невезение-то! Сейчас еще Чизман вернётся…. Хотя тот сам виноват. Нужно было продумать это. Привязать.

Впрочем, радоваться нечему. Похоже, теперь они застряли на разных берегах. И вещи их уплыли прочь. Просто чудесно. Парень уныло плюхнулся на песок.

И тут же вскочил. Потому что в кустах кто-то запел. Какая-то девушка.

Валера прислушался. Какое-то пение, да. Слова не понять. А еще, вроде бы не приближается. На месте стоит.

На секунду он задумался. Ждать Чизмана или сходить проверить? Дёрнулся то в одну, то в другую сторону. Плюнул и шагнул в кусты.

Тропинка нашлась сразу. Осторожно двинулся по ней. Где-то впереди поёт.

– Блин, – злобно прошептал он сам себе, – надо было остаться и ждать. Вот зачем я попёрся….

Но упорно шёл дальше. Сам не знал, зачем. Тянуло его. Пригибался под ветками. Обходил сухие стебли, чтобы не нашуметь. Тропа привела его на небольшую поляну. Кусты здесь будто бы разошлись, мягкая трава покрывала землю. А посередине возвышался большой валун.

На нём сидела девушка. Спиной к нему. Вся такая изящная, со светлой почти прозрачной кожей. В руках её был небольшой гребешок. Им она расчесывала свои длинные пышные волосы. Волосы были светлые, нежно голубого оттенка. Такие длинные, что она, буквально, куталась в них. Видно было только руки и голые босые ножки.

Голос у неё был печальный. Да и песня какая-то грустная. Валера даже как-то пожалел её.

Опасности девушка не представляла. Другое дело, если б вокруг были её друзья. Но что-то подсказывало ему, что она здесь одна. Сразу в голове представил, что несчастная, наверное, сбежала откуда-нибудь. Укрылась в лесу, чтобы погрустить. Поругалась с родителями или еще кем-то.

Всё ясно. Парень кивнул сам себе и начал отходить. Чтобы не беспокоить красавицу.

– Уже уходишь? – вдруг спросила та. Он вздрогнул. Попался. Или нет. Вдруг с ней еще кто-то. Так что решил отмолчаться. Еще пару шагов назад. Главное, чтобы тихо.

– Какой-то ты молчаливый, – вздохнула незнакомка, – ты ведь не хочешь уходить? Тогда, зачем отступаешь? Выйди уже из кустов. Покажи себя.

Валера запаниковал. Она не могла его увидеть. Если у неё глаз на спине нет. Да и он ведь из-за листвы выглянул. Нет. Это не ему. Точно. Сделал еще один шаг назад. И нога его погрузилась в холодную воду. Кроссовок моментально промок. Напитался. Парень оглянулся. Через тропинку бежал небольшой ручеек. Он тут был или нет? Хотя, песочек на дне. В кустах что-то типа оврага. Видимо, был. Просто по пути не заметил.

– Эй! Иди сюда! – девушка на камне поднялась на ноги. Валера мельком видел её через листья. Да она ж голая! Ух, блин. А та продолжала, – парнишка! Выходи! Хватит прятаться! Я знаю, что ты подглядываешь! Да, ты! – ткнула пальцемпрямо в него.

– Так, блин, – прошептал парень. Как-то глупо вообще получается. Выйти и сказать: «привет, я тут просто гуляю»?! Нет, надо бежать. Он повернулся….

Ручей резко вздулся. Вода нахлынула и растеклась по тропинке. Прямо на него. Валера дёрнулся и выскочил на полянку.

– Ага. Вот ты какой. Красивый, – она взмахнула своими волосами, – хотя, я тут одна в лесу. Для меня все красивые. Как тебя зовут?

Девушка грациозно опустилась на камень. Её глаза были чистого голубого оттенка с небольшими зелеными прожилками. Странное ощущение. Конечно, в современном мире есть всякие линзы и прочее, но тут-то откуда…

– Валера, – пробормотал он в ответ.

– А меня зовут Камена. Смотри, даже рифмуется, – улыбнулась она. – Валера и Камена.

– Ага, – он неуклюже повел плечами, – слушай, я тут с другом…. Он меня заждался, наверное…. Поэтому, я пойду, – он заходил возле ручейка. Вроде бы мелкий, а за ним сухо. Если разбежаться, то легко перепрыгнет, – приятно было познакомиться, – бросил он через плечо и прыгнул вперёд.

Недолетел и до середины. Плюхнулся в воду. Ноги по колено замочил. Плевать уже, всё равно весь мокрый. Зашагал вперёд, бредя по воде. Выбрался на тропинку.

– Стой! – завопила девушка, – мы даже не поговорили!

– Вот бы в универе…. Со мной…. Так хотели поговорить красивые девушки… – пробурчал парень, с трудом шагая в воде. Конец кроссовкам. Размокнут совсем и расклеятся.

– Ох, я тебе нравлюсь! – радостно воскликнула та, – но куда, же ты тогда идёшь!

Что-то плюхнуло за спиной. Ага, видимо тоже прыгнула в ручей.

– Ах, – мысленно махнул рукой, – не до тебя сейчас.

Чизман там, наверное, лютует. Бесится. Лодка пропала, самого Валеры нет. Мало ли что подумает!

Выскочил на тропинку. Пробежался. Вот эти кусты. Пролез через них. Вышел на песчаный берег. Вроде тут был Чизман. Только его ещё нет. Ладно. Подождём.

Девушка выпрыгнула рядом. Махнула своей гривой. Упёрла руки в бока и грозно глянула на него.

– Ты чего убегаешь?!

– Я? – Валера отшатнулся. Какая-то она внезапная. И приставучая.

– Да. Взял и ушёл. Отвратительное поведение.

– У меня тут друг. Он меня ждал. Должен был ждать, – попытался оправдаться парень.

– Значит, друг не может ждать, а девушка может, – возмущённо отозвалась Камена. Грозно откинула длинные пряди за спину. Оголились её голые груди. Валера взглянул на них. Тут же отвернулся. Как-то некрасиво пялиться. Бегло глянул ещё раз. Нет, это ведь неправильно. Опустил взгляд вниз. Ой! Да она совсем голая.

– Ну вот, – девушка грациозно продефилировала мимо него. Будто стараясь держаться в поле его зрения, – ты так спешил, а твоего друга тут нет. Он бросил тебя, – грустно вздохнула она, – такие вот они. Эти друзья. Бросают тебя, оставляют в одиночестве и насмехаются над тобой…

– Нет, он просто задержался, – пробормотал Валера. Взглянул на неё. Так. Попытался успокоиться. Смотри в глаза. Не вниз. И взгляд не отводи. А то подумает, что стесняешься.

Вообще, по его мнению, нормальные девушки так себя не ведут. Хотя, что-то она не похожа не девушку. Ну, то есть на человека. Может, она эльфийка? Наверное, поэтому на ней нет одежды…

– Тебе повезло, – ласково улыбнулась Камена, – я тебя не брошу. Оставайся со мной. И всё будет хорошо.

– Нет. Мне нужно идти. Там дела ждут всякие.

– Дела? – вздрогнула та, – нет. Тебе нужно остаться, – её руки обхватили его плечи. Глаза смотрят прямо в упор. Жаркое дыхание… Стоп. Да она же не дышит! Вот оно что! Мысль молнией пронеслась по его мозгам, выдергивая из какой-то комы. Валера отшатнулся.

– Я не могу остаться. Так-то с радостью бы. Но нет.

– Ты должен остаться! Ты знаешь, что тебя ждет дальше? – воскликнула Камена с неким ужасом.

– Я не знаю.

– А я знаю! – та приосанилась, – и тебе лучше остаться здесь. Впереди только жуткие вещи. Нет. Нет, – покачала она головой, – ты даже не представляешь, что тебя ждет! Страдания. Смерти, – голос её стал отдаляться, глаза смотрели в пустоту, – война. Впереди война. Безжалостная. Ужасная. И, ох…

Камена отшатнулась. Широко распахнутые глаза. Рот приоткрыт. Руки подняты. Она вся буквально тряслась от охвативших её чувств. Однако ей удалось собраться с силами. Девушка словно воодушевилась. Глаза вновь загорелись.

– Тебя ждет Он. Ты нужен Ему, – с губ её слетел довольный смешок, – но Он не получит тебя. Ты будешь моим!

– Так, – махнул рукой парень, – мне это совсем не нравиться. Никакой войны не будет, – хотя наверняка будет. Он же с Чизманом, – всё у меня хорошо. Так что мне нужно дождаться друга и идти дальше. Вот так. Можешь посидеть рядышком, а когда он вернется…

– Твой друг не вернется! – завопила Камена, – как ты не понимаешь!? Он бросил тебя. Всё. Оставайся здесь. Вместе мы будем счастливы!

– Он вернется. Я его дождусь, – стараясь оставаться спокойным, ответил Валера.

– Ладно, – пожала плечами девушка, – тогда иди сюда, – показала на большой валун. Хотя, парень мог поклясться, что его только что не было рядом. Туда и залезла Камена. Удобно устроилась и похлопала рядышком.

– Садись.

– Я постою тут.

– Знаешь, – задумчиво произнесла девушка, – зря ты прибыл сюда в такое время. Сейчас, – игриво покачав бровями, проворковала она, – идет половодье. Вода может быстро нагрянуть и всё затопить. Так что лучше залезай, – легкая улыбка пробежала по её лицу.

– Нет… – отрезал Валера.

И тут вода в реке резко стала прибывать. Сначала чуть-чуть. Волны начали лизать песчаный берег. А потом и вовсе – хлынула прямо на него. Забурлило, завертелось. Поток понесся, снося всё вокруг.

– Вот видишь, началось, – испуганно воскликнула девушка, – беги сюда! – протянула ему руку со своего валуна.

Делать было нечего. Вокруг бурлила прибывающая вода. Парень ринулся к камню. За руку цепляться не стал. Забрался так, упираясь мокрыми кроссовками в серый бок валуна.

– Молодец, – Камена довольно огляделась. Вокруг неслись потоки воды. Берег исчез. Даже кусты на пригорке были наполовину в воде.

– Ух, – пробормотал Валера, – я даже не ожидал, что всё так быстро!

– Знаешь, – начала вдруг девушка, – на меня страсть накатывает так же быстро, как и эта большая вода…

Вновь она откинула волосы. Вновь показалась её грудь. Парень уже и не знал что делать. Это явно какая-то подстава. Но нужно было что-то решать. Места на валуне почти не было. Даже убежать не куда. Сейчас вот как распахнет зубастую пасть вместо милого ротика и всё. Конец.

– ЭЙ! – кусты, там, где был противоположный берег, вдруг зашуршали. Сквозь ветки и листья показался Чизман. Программист стоял на свежесрубленном бревне, как на доске для сёрфинга. Длинной палкой отталкивался от дна.

– А вот и Чизман! – махнув руками, завопил он.

Вместе с водой бревно неслось прямо к валуну. Камена оглянулась. Поморщилась.

Программиста занесло в бурун. Бревно с шумом пролетело мимо них, уносясь вниз по течению.

– Ого, ничё такая, – восторженно воскликнул Чизман, напоследок взглянув на девушку. Та с раздражением фыркнула. Прикрыла грудь.

Его унесло куда-то в противоположные кусты. Лишь ветки дернулись. А вода всё бурлила кругом. Валера с сожалением взглянул вслед своему спутнику.

– Я только твоя, – нежно пропела Камена ему в ухо, – представь, как нам будет хорошо вместе!

– Угу, так и представляю, – поёжился он. Попал. Ясно сразу. И никакого оружия под рукой нет. Даже стыдно так погибать.

Девушка подсела ближе. Почти вплотную.

– Соглашайся. Оставайся, – пропела она, – и все печали останутся позади.

– Нет, – твердо заявил Валера. Поднялся на ноги. Сейчас вот прыгнет в эту бурлящую воду. И пусть его несет течением прочь. Подальше от этой Камены. Он взглянул в воду, готовясь к прыжку.

– Прыгай, сладкий, – начала подначивать девушка. Как-то слишком довольно. Что-то не то.

Там в потоках воды, сквозь грязь и пену парень увидел чьи-то лица. Мужчины, парни, детишки. Созданные из воды, будто бы поднявшиеся со дна, они смотрели прямо на него. Грустно и печально. С какой-то жалостью.

– Видишь моих друзей? – нежно шепнула ему в ухо Камена. Они пришли взглянуть на тебя. Скоро ты будешь одним из них. Будешь моим.

Её руки легли на его плечи. Пальцы вцепились в толстовку. Еще чуть-чуть и толкнет вниз. Туда. К этим.

Валера грохнулся обратно на камень. Судорожно вцепился в него. Нет, просто так он не сдастся. Будет сидеть тут до последнего. А Камена смеялась. Насмехалась над ним.

Будто бы какой-то морок спал, и теперь всё стало ясным. Вся она состояла из воды. Так же как и те лица. Тело её было полупрозрачным – видно кусты на другом берегу. Да и пышные волосы стали водными струями.

Парень ошалело уставился на неё. Странно было видеть эту форму, обретенную речной водой. Живую и угрожающую.

– Так лучше? – спросила Камена, – обычно многие пугаются. Кричат что-то. Молятся. А ты просто смотришь. На мое прекрасное тело, – она провела ладонями по своей талии, – я дам тебе такое же. Когда ты станешь моим…

– Эй! – вновь раздался знакомый голос. Из кустов показалось бревно. А затем и его наездник. Чизман упирался шестом в дно, цеплялся за ветки руками, взбираясь против течения. Каким-то чудом ему это удавалось. Высунувшись из листвы, программист замахал руками.

– Красавица, зачем тебе этот дохляк! – вдруг воскликнул он, – тебе нужен настоящий мужчина!

– Чизман! Уходи, – отчаянно закричал ему Валера. Замахал руками. Неужели тот не видит? Не видит кто она!?

– Студент, – едва переводя дух, отозвался программист, – это не твой уровень. Отвянь от неё!

– Чего? – парень поморщился. Он чего, с катушек съехал?

– Даже цветов девушке подарить не можешь, тьфу! Пропащее поколение задротов!

Из-за спины Чизман вытащил пучок наломанных веток. Видимо, успел нарвать, пока катался в кустах. Среди зелёных листиков были небольшие белые цветочки. Целыми гроздьями. Программист помахал букетиком.

Камена вдруг оживилась. Даже от Валеры отстала. Поднялась на камне, пригляделась. Видимо, решила, что достойна настоящего мужчины. Или захотелось заполучить сразу две игрушки в свою коллекцию.

– Этот букет для меня? – хлопая глазками, спросила она.

– Ага, – пыхтя, отозвался Чизман, – смотри какой. Красивый, – он всё еще боролся с потоком, цепляясь за ветки, – прямо как ты!

– Ох! – выдохнула та, – тебе следовало бы поучиться у своего друга, – повернулась к Валере. Бросила презрительный взгляд.

– Меня зовут Камена! – вновь обратилась к Чизману. Даже встала на край валуна.

Валера вдруг решил, что в этом и есть весь план. Он подскочил и толкнул девушку прямо в бегущий поток.

– Студент! – гневно завопил программист, – ты, что совсем дурак?!

Из воды вынырнула Камена. Грозно глянула на парня. Потом на Чизмана. Весело рассмеялась, – ха-ха, видимо да.

– Ах, хорошо, что ты в порядке, – прокричал ей тот, – если б не эта вода, уже бы присосался к твоим губам! А может и не только к ним!

Девушка вновь рассмеялась. Валера покраснел. Он вообще не понимал, что твориться с его спутником. Будто бы с ума сошел. В первый раз девушку, что ли видит?

Вода, бурлившая вокруг, вдруг резко успокоилась. Поток постепенно ослаб и пропал. Обнажился песчаный берег. Показались корни кустов.

Бревно с Чизманом плюхнулось на землю. Тот ловко спрыгнул на песок, провел рукой по своим засаленным волосам и зашагал навстречу Камене.

Валера решил действовать. Скатился с валуна и бросился наперерез.

– Чизман! – завопил он, пытаясь перехватить спутника, – не надо! Она…

– Отвали, – программист отшвырнул его прочь. Парень плюхнулся на песок. Поднялся и зашагал следом. Хотел еще что-то сказать, но было поздно.

Камена сама подошла к ним. Развела руки в стороны, заулыбалась.

– Иди ко мне, – голос её был мягким и нежным.

– Букет для милашки, – Чизман лихо приобнял её за талию и буквально всучил в руки охапку веток. Камена вытянула губы навстречу ему. Прикрыла глаза.

А затем Валера услышал едва заметный звук. Дзыньк. Программист резко отпрыгнул прямо на него.

– Ложись, студент! – воскликнул он, роняя парня на песок.

Бум! Долбануло так, что аж уши заложило. Над головой просвистели осколки. Их обдало брызгами воды, словно из душа. Впрочем, эта вода была больше похожа на некое желе или кисель. Гадость.

Вместе они поднялись на ноги.

– Тьфу, – Чизман сплюнул, а потом принялся отряхиваться, – ну и мерзость.

– Нас что только что…

– Ага, – программист утёр лицо, – будь это человек, мы сейчас были бы в кишках и кровище. Как в Криминальном чтиве.

– Ух, блин, – Валера почувствовал, что его начинает тошнить.

– Ниче, всё бывает в первый раз, – Чизман хлопнул его по плечу, – пошли искать лодку.

Та нашлась чуть ниже по течению. Нос уткнулся в песчаный берег. Карта и сумка с оружием лежали внутри. В целости и сохранности.

Поскольку оба спутника были мокрыми, пришлось разжигать костер. Промыли одежду в речной воде. Сами сполоснулись. Развесили своё барахло сушиться на палках у огня.

– Чизман, – спросил Валера, грея руки, – а кто это вообще была?

– Это ты у меня спрашиваешь? – поморщился тот, – какая-нибудь нимфа или дух воды. Хрен его знает. В любом случае – её немножко расплескало.

– Я сначала думал, она познакомиться хочет. А потом началось. Оставайся со мной и прочее, – его передернуло, – ужас.

– Ага, а ты на голую грудь засмотрелся и забыл про всё, – нагло усмехнулся программист.

– Нет! Просто…

– Студент, – вдруг оборвал его Чизман, – а у тебя девушка-то есть?

– Эмм…. Нет, – осторожно ответил Валера, – пока нет.

– Жаль, – коротко бросил программист, – это может выйти нам боком, – почесал бороду.

– О чём ты?

– Значит, так, – он шмыгнул носом, – какие бы девки здесь к тебе не клеились – не ведись на них, понял?

– Я даже не думал…

– Не ведись, – пригрозил ему пальцем Чизман, а потом насмешливо заявил, – я, конечно, понимаю, что это единственная девушка, которая с тобой заговорила сама, но…

– Да, ну тебя, – отмахнулся Валера. Программист засмеялся.

– Ладно, – поднялся он. Принялся натягивать штаны, – пора уже плыть дальше. А то ещё кто-нибудь вылезет, – бегло огляделся по сторонам.

Валера тоже подхватил свои джинсы. Нервно ворча себе под нос. Ничего не единственная. Вон, с одногруппницами же он разговаривает…

А тем временем солнце уже начинало клониться к горизонту. Наступал вечер.

Глава вторая. Об этичном и не очень поведении.

Она бежала. Бежала мимо могучих деревьев. По густой траве, по мягкому мху. Лес вокруг был безмолвным. Наблюдал. Следил.

Всё рухнуло в одночасье. Мир, к которому она привыкла, пропал. Стал чужим.

В голове бешено стучала кровь. Голоса эхом гудели внутри. Их никак не забудешь. Эти слова…

– Лиландель! За твои деяния я изгоняю тебя. Отныне никто больше не поможет тебе. Никто и ничто не подаст тебе пищи, воды или крова. Теперь ты бледная тень. Призрак, которого никто не видит. Властью данной мне, я приказываю тебе идти прочь. Прочь от наших земель. Иди и умри там, где тебе найдется место!

Ярость вскипела в ней с новой силой. Хорошо. Это дает хоть какую-то энергию. Позволяет бежать быстрее.

А лес вокруг всё так же наблюдал. Следил за ней. Теперь он стал чужим. Совсем. Будто бы она действительно призрак. Потерянная душа.

Но они поймут, что ошибаются. Она выживет. Она вернется. Она отомстит.

Только сейчас это всё не важно. Главное спастись. Нужно экономить силы и при этом двигаться быстро. Ей нужно выбраться из леса. Как можно быстрее. Иначе – конец.

Она лихо перемахнула через поваленное дерево. Вихрем пронеслась через кусты. И вдруг замерла.

Где-то там были голоса. В чаще. Кто-то идет. Прислушалась…

– Нет, ну серьезно.

– Да отстань уже! Надоел!

– Неужели ни разу?!

– Хватит!

– И даже в универе никто не нравится?

– Нравится. Даже несколько! Всё? Доволен?

– О, хоть что-то. И как ты, подкатывал? Или просто ходишь и страдаешь?

– Чизман, отвали! Давай уже о чем-нибудь другом!

Это были люди. А для неё люди это спасение. Она хищно улыбнулась. Кажется, сегодня у неё получиться выжить. Вышла на полянку неподалеку. Огляделась. Вроде бы просторно. Глубоко вдохнула лесной воздух.

А потом рухнула без сил. Тело её повалилось на мягкий мох…

Лодку они бросили едва начались эльфийские леса. Плыть по реке сквозь такую густую чащу было просто опасно. Идти, конечно, тоже. Но так хотя бы за дерево спрятаться можно. Или в кустах залечь. Скрыться от чужих глаз. А в лодке тебя все видят, как на ладони.

Первую ночь провели, дежуря по очереди. Один спал, завернувшись в карту, а другой пялился в темноту. Конечно же, первым дежурил Валера. Сидел, поглядывал вокруг. Поёживаясь не то от прохлады, не то от нервов. А для нервов были причины.

Лес здесь был странный. Совсем непривычный. Деревья гигантские. Стволы такие, что не обхватишь. Но, в отличие от того же Темнолесья, они были еще и высокими. Широкие приплюснутые кроны сходились где-то там, высоко над головой. Будто бы накрывая куполом. Снизу едва можно было различить их листья. Большие были, как лопухи. С резными краями, такого синеватого цвета. Проходя через них, солнечный свет становился каким-то призрачным. Поэтому днём тут был лёгкий полумрак. От лунного же света всё вокруг становилось серебристым. А что-то вообще начинало светиться яркими неоновыми цветами, будто бы ультрафиолетом их подсветили.

Корни у деревьев были здоровенные. Они буквально взрывали местный ландшафт. Всё в ямах и холмиках. Идти нужно было аккуратно, чтобы не грохнуться. Еще и трава везде. Длинная, густая. Путается за ноги, цепляется за шнурки. Так и хочет уронить.

Где травы не было – царствовал мох. Он покрывал землю полуметровым слоем. Наступишь, провалишься вниз, а серебристо-зеленые ворсинки мягко облепят тебя. Фу. Мерзкое чувство.

Еще почти каждый ствол был обвит лианами. Извилистые лозы поднимались вверх, их побеги падали с крон деревьев, болтались перед глазами. Как занавеска от мух на даче. Только ту откинул и прошел. А здесь такая болталась под каждым деревом. Мешалась. Цеплялась за одежду. Еще цветы какие-то аляпистые на некоторых лозах торчали. Да и в траве бутоны проглядывались. Тоже такие неестественные и нереалистичные. Как на кладбищах.

Кусты здесь были кучками. Собирались вокруг деревьев этаким зеленым облачком. Самое то, чтобы скрыть какую-нибудь засаду. Будто специально.

Тут днём идти-то было не по себе. А уж сидеть ночью и вслушиваться в эту звенящую тишину….

Это было, кстати, самым необычным. Леса чаще всего наполнены звуками. Птицы поют, ветки качаются, листья шуршат. А тут ничего. Тишина. Только легкий звон. Надоедливый. Раздражающий. Иногда какой-то шелест был. И всё.

Создавалось ощущение, будто бы за тобой следят. Причем, не какие-то там эльфы, а сам лес. Каждое дерево смотрит. Каждая травинка вглядывается. Шепчутся между собой…

Ещё и огонь они не зажигали. Во-первых, это бы сразу их выдало. А во-вторых, тут и так было светло. Конечно, немного прохладно, но если сидишь на посту, то даже хорошо. Не уснешь. Ну, а спать, можно закутавшись в карту. Толстая кожа хорошо сохраняла тепло. Что до готовки – готовить им было нечего. Но без костра всё равно было как-то не по себе.

Чизман сменил его ближе к полуночи. Валера думал, что уснуть не получится. Однако всё же отрубился. Проспал до утра. Правда, по ощущениям будто бы и не спал. Голова вся ватная, слабость какая-то. Так и хочется упасть и лежать. Не иначе лес этот виноват!

Но нужно было идти дальше. Надо. Только сил совсем не осталось. Уже которые сутки без еды.

С пищей здесь были проблемы. Ничего съестного они так и не нашли. Вроде бы лес, но нет. Никаких грибов, ягод или орешков. Все растения какие-то странные. Чужие. Пару раз нашли кустики с ярко-красными ягодками. Но выглядели они очень подозрительно. Чизман попытался нарвать каких-то мясистых листьев, но они так завоняли, что есть их, отпало всякое желание. Даже коры тут не надерёшь – она у деревьев какая-то гладкая вся. И никаких животных. Тишина кругом. Будто бы всё вымерло.

– Это какой-то проклятый мёртвый лес, – ругнулся Чизман, в очередной раз споткнувшись о корень. Тот будто бы из-под земли вынырнул.

Валера был полностью согласен с ним. Странное жуткое место. А ведь где-то тут жили эльфы. И встретить их можно было в любой момент.

Но почему-то они им до сих пор не встретились. Два дня и никакого толку. Накатывало какое-то отчаянье. Хотелось вернуться назад. К знакомым пейзажам – рощицам, полям и лугам.

Чизман заметил, что парень начал грустить. Программист-то еще пытался держаться. Не падал духом. Поэтому принялся доставать Валеру. И ведь знал чем.

Опять завел эту тему про девушек. Прицепился как банный лист. Парень худо-бедно отмахивался от него, да только куда там. Чизман не отставал.

– Хватит! – буквально завопил Валера, – да вот я такой, – гневно отмахнулся от очередной лианы, – не все такие смелые и наглые как ты. Есть и обычные парни.

– А зачем смелость и наглость? – насмешливо фыркнул программист, подкидывая скатанную в рулон карту на плече, – пошел и позвал. В кафешку или кино. Объясни, в чем тут наглость? Простые людские отношения!

– Угу. Всё так просто, – поморщился парень, перевёл тему, – вот зря ты про кафе, между прочим. У меня сейчас живот скрутит от голода.

– Да… – протянул его спутник. Остановился, огляделся, – неужели в этом лесу нет ничего съедобного, а?

– Может, мы просто искать не умеем? – Валера с трудом перебрался через огромный корень. Ухнул в мох. Мягкий, аж противно. Будто бы на толстенный кусок поролона упал. Кое-как вылез. Кажется, какая-то поляна.

– Нет. Это с этим лесом что-то не так, – процедил программист, – так и хочется вытащить пушку и разрядить в эту чащу, – он злобно сплюнул, – патроны только жалко. Их и так мало осталось.

– Угу, – выдохнул парень и вдруг замер. В центре полянки прямо под лучами этого голубоватого света что-то было. Что-то необычное. Может, еда какая?

Он сделал пару шагов вперёд. Старался не шуметь – вдруг это какая-нибудь дичь.

– Там что-то есть, – прошептал своему спутнику. Тот сразу же схватился за дробовик. Карту спустил на землю. Хищно облизнулся. И, перемахнув через корень, принялся красться к цели. Прямо как кот, готовый прыгнуть на добычу.

Валера затаил дыхание и пригнулся. Еще чуть ближе… Ближе… Кто-то лежит. Какой-нибудь глухарь? Заяц? Олень?

Из-за высокой травы ничего не было видно. Он немного приподнялся. Ох. Кажется, это человек! Ой, то есть эльф. Аж на месте замер.

Мимо стремительно проскочил Чизман. Не колеблясь ни секунды, припал у лежащего тела.

– Эй, кажется, мы нашли местных, – он ухмыльнулся. Положил дробовик рядом с собой, – только вот она, похоже, дохлая. Недавно откинулась. Еще тёплая….

– Она?! – удивленно воскликнул Валера, – это что эльфийка?

– Угу, – отозвался его спутник. На траве действительно лежала девушка. Нежная белая кожа. Острые длинные уши. Чёрные волосы с косичками. Милое личико. И глаза. Глаза были прямо как в аниме. Раза в два больше, чем у людей. Это было видно даже, несмотря на то, что веки закрыты. Скулы немного выпирали. Щёки худые. Изящный вздёрнутый носик. Хм. Красивая.

– Блин, – парень оглядел незнакомку, – жалко, что она того.

– Наоборот, – довольно протянул Чизман. Полез в сумку. Вытащил томагавк, – сейчас мы её…

– Чего? – не понял его Валера.

– Съедим, – программист хищно облизнулся, – ух, я почти три дня ничего не жрал…

– Так, погоди, – парень аж на месте подпрыгнул, – ты что? Совсем обезумел? Это же каннибализм!

– Каннибализм это когда ешь особей своего вида, – помахивая топориком, начал Чизман, – мы с тобой люди. А это эльф. Виды разные? Разные. Значит, жрать можно!

– Это неправильно! Они же разумные!

– Как это неправильно? Вон, обезьян едят, хотя они тоже вроде умные. Собаки умные, но корейцы их в суп кидают. И это просто так, в качестве деликатеса. А у нас с тобой стоит вопрос выживания, – он поднял топорик, нацеливая его на тело эльфийки.

– Блин, да это отвратительно! Неэтично! – Валера схватил его за руку.

– Студент. Этично, неэтично – плевать. Мы должны выжить. Нам с этими эльфами еще сражаться. Помнишь? Чтобы их короля завалить. Думаешь, они сами его сдадут? Нет. Придется идти по трупам. Но сначала надо перехватить мясца. Так что отстань, – он вырвал руку из захвата. Вновь замахнулся.

– Стой! Стой! – парень опять вцепился в него, – она моргнула.

– Она дохлая!

– Нет. Моргнула. Значит, еще живая!

– Тебе показалось!

– Да нет же! Я видел!

– Врёшь, – Чизман смерил его скептическим взглядом. Опустил свой томагавк. И звонко шлепнул эльфийку по бедру, – видишь? Никакой реакции.

– А может она в коме?! Или, – Валера заходил кругами, – или заколдованная!

– Что ж, – пожал плечами программист, – это её проблемы.

– Может, ей надо сделать искусственное дыхание или этот, как его, массаж сердца! – взволнованно воскликнул парень. Даже принялся вспоминать уроки ОБЖ. Было там что-то про оказание первой помощи.

– Ага! Решил полапать её за всякое? – ухмыльнулся Чизман, – похвально. Но это как бы тоже не этично. Всякое с трупами творить. Мне так-то плевать, это ты у нас за мораль, но знаешь – жрать хочется. Да и с едой играться нельзя. Кажется, про это даже в библии есть. Поэтому, извини. Но следующая дохлая эльфийка твоя, обещаю!

– Блин, Чизман! – возмущенно завопил Валера, – что за бред ты вообще несёшь? Хотя бы пульс у неё проверь!

– Зачем? – недоуменно взглянул на него тот, – даже если она живая, всё равно станет мёртвой! Никаких проблем не вижу, – сказал он и в очередной раз занес топорик.

– Нет, – парень подскочил к телу. Прижал пальцы к тонкой шее. Тёплая кожа. А под ней что-то чувствуется. Едва заметная пульсация. Да! Живая! Он едва в ладоши не хлопнул, – не трогай её, она живая!

– Ох уж это моралфажество! – разочарованно фыркнул программист, – мы теперь будем втроём голодать? Ты, я и полудохлая эльфийка?

– Нет. Мы поможем ей, а она поможет нам. Давай, быстрее, – Валера судорожно дёрнулся к меховой курточке, которая была надета на эльфийке. Стягивала её тугая шнуровка на груди. Не понять, где начало, а где конец. Откуда развязывать-то? Ладно, пусть Чизман этим занимается. Осторожно подхватил её голову рукой. Так. Кажется, надо зажать ей нос, а потом вдох, выдох…. Ух, нужно было учиться, запоминать, а не болтать на задней парте. Кто бы мог подумать, что это ОБЖ действительно пригодиться.

– Ну, давай, – насмешливо подбодрил его Чизман, наблюдавший за ним. Сам ничего не делал. Просто сидел, смотрел, – засоси её.

Валера отмахнулся. Выдохнул. Глубоко вдохнул. И потянулся к губам эльфийки. И та вдруг распахнула глаза. Отдёрнулась от него.

– Что происходит? – возмущенно воскликнула она звонким голосом, – Где я?

– В лесу, – усмехнулся программист. Валера поднялся на ноги. Лоб вытер. Ух. Хорошо, что она сама очнулась. А то в собственных силах он не был уверен.

– Ох, – девушка поправила свои волосы, – похоже, вы меня спасли. Благодарю вас, – кивнула она Чизману. Парень нервно дернулся. Ага. Этот «спаситель» чуть не убил тебя. А та продолжила, – поможете мне подняться?

– Да, конечно, – Валера протянул ей ладонь. Но эльфийка не стала за неё хвататься. Недовольно взглянула на программиста, – ты мне на руку наступил.

– Ага, – кивнул тот, – потому что у тебя в ней нож.

– Точно, – она невинно улыбнулась, – но это для защиты…

– Тогда я возьму его себе, ага? – так же с улыбкой ответил Чизман, – ведь теперь мы тебя от всего защитим.

– Ладно…. – та не стала спорить.

Программист вытащил из её пальцев серебристый клинок. Коротенькая рукоять, острое лезвие с узорчиком. Сунул в свою сумку. Валера нож даже не заметил. Больше смотрел на саму девушку.

– Давай, цепляйся, – Чизман встал и протянул эльфийке руку. А когда та схватилась, рывком поднял её с земли.

– Благодарю, – кивнула та, – меня зовут Лиландель, – она скрестила руки на груди, – меня изгнали из родных краёв.

– О, как же они посмели! – воскликнул программист, – я тебя бы точно оставил.

– Ага, – буркнул Валера себе под нос, – оставил бы.

– Студент, карта теперь на тебе. Ну-ка, бегом!

Парень вздохнул и зашагал к рулону. Тот валялся в траве, возле корней. Поднял, закинул на плечо. Тяжелая, блин. Еще воняет этой кожей.

– А меня зовут Алонзо Чизман, – продолжал его спутник, ткнул в него пальцем, – а это Валера. Студент.

– И зачем вы сюда пришли? – поинтересовалась Лиландель, приглаживая свои волосы. Пара травинок зацепилась за тёмные прядки.

– Мы пришли, чтобы свергнуть короля эльфов. Говорят, он стал каким-то странным. Вероятно, его захватили злые силы. А учитывая, что он выгоняет таких красавиц, – программист подмигнул ей, – я в этом не сомневаюсь!

Валера фыркнул. Он совсем не понимал этого Чизмана. Вот сам он обычный парень. Добрый, порядочный. Ну, еще умный и вежливый. Грубо говоря – адекватный. А вот этот….

Этот вообще был непонятным. То он жестокий и злобный, хочет убивать всех налево и направо. Без жалости. То, наоборот – вдруг стал дружелюбным и приветливым. Вот ведет себя как самый настоящий быдлан. А вот уже высказывает какие-то философские мысли. Рассуждает о всяком. К тому же так и не ясно – откуда у него столько оружия и чего вообще он хочет тут добиться. Зачем ему искать короля? Что за вопросы он задавал? Кого искал? Блин, это всё неспроста. Что-то тут не так.

Подозрения нахлынули на него волной. Тащился следом за ними, а те ворковали между собой. Эльфийка смеялась, а программист что-то рассказывал ей. Лил воду в уши.

Валера сжал кулаки. Подкинул карту на плече и догнал их.

– Я серьёзно! Вынесем ему мозги нафиг, – махнул рукой Чизман, – всех беспредельщиков под суд! – он быстро обернулся, заметил Валеру. Коротко бросил ему, – давай, не отставай!

– А вообще, – вновь обратился к эльфийке, – это всё потом. Видишь ли, я и мой спутник жутко проголодались. Есть в этом лесу что-нибудь съедобное, а?

– Ха, – самодовольно усмехнулась та, – для вас нет. Вообще радуйтесь, что живы. Это жуткое везение.

– Да, мы чертовски везучие ребята, – напыщенно заявил Чизман, – вот тебя встретили. Ты же знаешь, чем тут перекусить?

– Меня вообще-то изгнали, – ответила та, поморщилась, – ах, вы же не знаете. Там прямо так и говорят – никто и ничто не подаст тебе пищи, воды и крова.

– Хм, значит, в гости ни к кому не зайдешь, ясно. А как же лес?

– Никто и ничто. Это место волшебное.

– Волшебное? – изумился Валера. Он догнал их и пристроился рядом с Лиландель.

– Ага. Лес живой. И подчиняется эльфам. В пределах доменов, которые контролируются королем, вы ничего не найдете. И я тоже. А если в вас заподозрят врагов, то сдохнете, даже не поняв, что вас убило.

– Ух. Сурово у вас тут всё, – Чизман скривил лицо и плюнул на землю, – тогда нужно что-то придумать. Пока мы не упали без сил.

– А что тут думать? Нужно выбраться отсюда. И побыстрее, – Лиландель тревожно огляделась.

– Тогда вперёд. Студент, ходу! – махнул рукой Чизман, – и карту не потеряй!

– Стой! – одернула его эльфийка, – чувствуешь этот запах?

– Это от него, – программист ткнул пальцем в сторону Валеры.

– Я не про это. Пахнет костром…

– О, ну я не такой чувствительный. Студент, а ты чуешь?

– Нет, – скрипя зубами, процедил тот.

– Это в той стороне, – эльфийка свернула направо, – идите за мной!

Они рванули через кустарник. Валера едва успевал за ними. Лианы цепляли за плечи. Чуть карту не скинули. Ноги путались в траве. Мох всё так же пытался затянуть в свои объятья.

А костром совсем не пахло. Всё тот же запах леса. Влажный, с привкусом травы и едва уловимыми ароматами от цветов. Весьма неприятными, кстати.

Эльфийка ускорилась. На неё будто бы ничего не действовало. Трава не лезла под ноги, лианы не цепляли. Даже корни она с легкостью перепрыгивала. А мох был как обычный ковёр, а не как засасывающее болото. Будто держал её.

– Псс, студент, – шепнул ему Чизман. Он чуть отстал от их спутницы, – хватай пушку! – кинул ему знакомый пистолет.

– Зачем? – Валера на бегу подхватил его. Сжал рукоятку в руке.

– Спрячь! – шикнул на него программист, – будь таким же безобидным. У тебя это отлично выходит! – он показал ему большой палец. И рванул вперед, придерживая сумку.

Парень тоже ускорился, чтобы не потерять своих спутников в этой чаще. Не хватало ещё остаться совсем одному. Прорвавшись через очередные заросли, он выскочил на небольшую поляну.

Чизман уже стоял там. Сжимал в руках дробовик. Смотрел недобро по сторонам.

Эльфийка присела у корней большого дерева напротив. Что-то там разглядывала. Возле неё были раскиданы полешки. Едва-едва обуглившиеся. Пепел рассыпался по траве.

– Ну, что там?

– Дохлый, – коротко бросила Лиландель, – вот тебе и еда. Прошу!

Она встала. Валера шагнул вперед, чтоб посмотреть что там.

У ствола дерева лежало тело. Сразу увидел массивные сапоги. В подошвах виднелись шляпки гвоздей. Подбойки металлические. Знатно звенят, наверное. Мощные ноги. Толстые и короткие. Тело как бочка, на которую натянули штаны и рубаху. Медные пуговицы едва держат её на пузе. Видно, как рыжие волоски торчат в прорези. Ручища тоже будто брёвна. Пальцы-сардельки обтянуты кожаными перчатками. Вместо головы только кровавое месиво. Всё дерево забрызгано мозгами и ошмётками черепа. И всюду рыжие длинные пряди разбросаны.

– Знатно ему досталось, – присвистнул Чизман, – его как будто бы поезд сбил.

– У него есть еда? – озабочено спросил Валера, разглядывая тело. Что-то ничего рядом нет. Ни сумки, ни рюкзака. Карманов тоже не видно.

– Еда? – рассмеялась Лиландель, показав маленькие белые зубки, – да он сам еда.

– Кхм-кхм. Как говорится, – программист оглядел их и усмехнулся, – дворф это не только борода и уши, но и сотня килограмм питательного мяса.

– Нет, нет, – ошарашено пробормотал парень, – это отвратительно.

– Попрошу мой ножик обратно, – Лиландель протянула руку.

– Да я и сам могу порезать эту тушку на кусочки, – бахвалясь, заявил Чизман.

– Да? И где же самая вкусная часть? – с прищуром спросила эльфийка, – что можно есть, а что лучше не стоит, а?

– Ладно, уговорила, – тот вытащил из сумки кинжал и ловко метнул в дерево. Прямо рядом с кровавым месивом. Девушка криво улыбнулась. Шагнула к телу, выдернула кинжал, присела.

– Зря ты так. Деревья надо уважать. А не то они могут отомстить, – заявила она, помахивая оружием. И начала срывать одежду с тела.

– Ага, запомню! – отозвался программист. Тон у него был довольно беззаботный. А вот пальцы буквально вцепились в дробовик. Но Валера на это особо не смотрел. Его волновало другое. Блин. Они что серьезно? Есть дворфа? Безумие какое-то!

– Самые вкусные части у них вот здесь. По бокам, – показала девушка. Ткнула куда-то в область дворфийской талии. Хотя какая там талия. Бока как у борова, – тут жирок вперемешку с мышцами. Ноги и руки у них жёсткие. Есть-то можно, но жевать устанешь. Лучше их на котлеты. Или долго тушить. А у нас сейчас нет времени на готовку, – нож в её руках ловко заработал, срезая бока у несчастного дворфа, – это порежем на мелкие кусочки и на палочку, – продолжала та, – быстро прожарится. Мягкое, сочное. Хватит, чтобы выйти из этого леса и не сдохнуть от голода.

– Странное дело, – поглядывая по сторонам, протянул Чизман, – дворф в этих краях. Как он тут оказался? С неба что ли упал?

– Небось, прибыл с компашкой таких же к новому королю. Видимо, потерялся по пути. Отстал, – руки девушки были по локоть в крови. Рядом на траве уже лежала кучка нарезанного мясца, – костер вот этот развел, – кивнула она в сторону обугленных палок, – лес огонь не любит. Вот и получил, по заслугам, – нож дернулся, рассекая ткани.

– И на чём мы тогда будем это жарить? – поинтересовался программист.

– Как это на чём? – эльфийка бросила на него короткий взгляд, – жарить можно только на огне.

– Ну, можно и кое-как по-другому, – хмыкнул тот, подмигивая ей, – но лес же огонь не любит?

– А мы быстро. Я ж говорю – нет у нас времени на долгую готовку, – она поднялась на ноги. Собрала разбросанные поленья, – у тебя топорик был, да? Наколи щепок. И поторопись.

– Угу, – Чизман присел. Вытащил топор. Поправил сумку. Принялся колоть полешки. Дробовик у ног положил.

– Скинул бы ты свою ношу, – проворчала эльфийка, оглядываясь по сторонам, – быстрее бы пошло.

– И так нормально, – исподлобья глянул на неё программист.

Наколов щепок, они собрали их в кучу. Лиландель вытащила какой-то мешочек, но Чизман опередил её. Щелкнул зажигалкой. Пламя тут же занялось.

– Ничего себе, – выдохнула та, – так, это оставим, – она перехватила руку программиста. Тот хотел подкинуть палок в огонь, – на них мясо.

Валера стоял посреди поляны и смотрел на них. Чуть рот не распахнул. Ему казалось, что его разыгрывают. Ну, серьёзно. Как же так?

– Чего встал?! – крикнул через плечо Чизман, – помогай, давай!

Он спешно насаживал кусочки мяса на палки. Лиландель тоже торопилась. Из окровавленных пальцев обрезки падали на траву. Эльфийка тихо шипела, ругалась.

– Я…. Я не буду, – просипел парень, – это ужасно.

– Что ужасно? – взглянула на него своими большими глазами девушка. Синие, глубокие…. Даже чуть с фиолетовым оттенком. И зрачок такой большой. Ух, просто космос. Тонкие бровки изумленно подняты вверх. Волоски на краях у них такие вытянутые, так торчат, будто перышки.

– А. забудь, – махнул рукой программист, – он у нас с принципами. Это ем, это не ем. Это делаю, это не делаю. Тьфу!

– Я… – начал, было, парень, но замолк. Подумал, ответил, – я просто слежу. Мало ли кто выйдет.

– Ага. Отмазывайся, – Чизман подставил кусочки мяса под огонь, – давай сюда, я подержу, – забрал часть импровизированных шампуров у спутницы.

Запахло жареным мясом. Валера почувствовал, что в животе начинается буря. Рот наполнился слюной. Очень приятно пахло. Шашлыками. Будто бы выбрались на природу. Куда-нибудь на озерцо. Мангал поставили, пиво в речке охлаждается. И запах этот. Дым и жареное мясо.

Что-то грохнуло. Где-то в недрах леса. Зашумели кусты. Затряслись кроны деревьев. Листья полетели вниз. Какой-то гул появился.

– Ух, валить надо, – с тревогой воскликнула Лиландель. Длинные бровки взметнулись вверх. Уголками глаз, она смотрела в сторону шума. Пальцы нервно вертели кусочки над огнем, – эх, ещё бы чуть-чуть.

– Может, мы это…. – Чизман шмыгнул носом, – отобьёмся?

– От этого просто так не отобьёшься, – бросила ему в ответ эльфийка. Кроны у деревьев вновь закачались, но уже ближе. По земле прошла какая-то дрожь.

– Хватай мясо, бежим! – закричала девушка. Подскочила на ноги, помчалась вперед, – за мной!

– Студент, шевели задницей, – прикрикнул Чизман. В одну руку схватил палки с мясом, в другую дробовик. Сумка сползла с его плеча, но поправить её он не успел. Так и побежал. Валера рванул следом, таща на плече карту. Рулон сползал, бил по спине.

Они промчались по траве, прыгали по корням, продирались сквозь кусты. Вслед за эльфийкой. А позади…. Позади творился какой-то ужас. По земле что-то неистово колотило. Деревья шатались и дрожали. Целый дождь из огромных листьев полетел на землю.

А потом всё резко стихло. Лиландель перескочив через очередной здоровый корень, плюхнулась на землю. Здесь была небольшая низинка, можно было удобно засесть. Вдали от чужих глаз. Прямо как хоббиты в Братстве кольца.

– Ух, ушли, – выдохнула она, когда её спутники повалились рядом.

– Что это было? – ошарашено спросил Валера.

– Я ж говорила, – усмехнулась та, – лес огня не любит, – а потом сорвала с палочки жареный кусок мяса и зажевала его.

– Суровые тут пожарники, – буркнул Чизман. Тяжело выдохнул. Сбросил сумку на землю.

– Клади мясо сюда, – эльфийка нарвала листьев с куста. Собрала в подобие тарелки.

Программист сложил шпажки. Уселся рядом с ней. Валера остался стоять. Неужели Чизман действительно будет это есть? Мерзость ведь! А Лиландель-то уже вторую доедала. Маленькие белые зубки ловко срывали кусочки с палочки. Язычок облизывал жир с красивых губ. От этого вообще было не по себе. Вроде бы милая девушка, а если подумать что она ест…. Бррр.

– Ну, приступим, – его спутник подхватил один из шампуров. Момент истины. Парень напрягся. Тот поднес мясо ко рту…

– Эх, – выдохнул он, опуская руку, – как-то это не по-человечески…

Валера самодовольно ухмыльнулся. Ага. Не смог. А ещё на него гнал. Высказывал всякое. Вот. Сам такой же. Чизман подтянул к себе сумку. Покопался там. Вытащил что-то продолговатое. Парень пригляделся. Да это же мельница из магазина. С солью и перцем. Захрустели перемалываемые специи. Тот макнул в них кусок.

– Вот, теперь другое дело, – улыбнулся программист, уминая мясо, – хочешь, перцу сыпану? – спросил у соседки. Та кивнула. Посыпал мясо ей.

– Неплохо, – изумленно заметила она, едва попробовав, – так гораздо лучше.

– А то, – отозвался Чизман. И зажевал кусок жареного дворфа, – ого, вот это вкуснятина. Студент, а ты чего не ешь?

– Это… Неэтично, – пробурчал тот. Запах манил. Дразнил. Пустой желудок урчал, требуя пищи. Но нет. Он выше этого.

– Знаешь, что такое этично? – неторопливо жуя, спросил программист, – это когда подходит под нормы морали или этики или ещё чего-то там, – он проглотил кусок, – так вот. В рамках той морали, то есть места, откуда мы, – это неэтично. Наверное. Все-таки мы и дворфы совсем разные виды. Может, они вообще от кабанов произошли. А кабанов мы едим, – Чизман задумчиво покрутил пустой палочкой в воздухе, – правда, у коротышек этих разум есть. Но опять же – может у свиней тоже есть самосознание, а мы их не понимаем. Но не суть. Я к тому, что та мораль осталась в том месте. А здесь всё другое. То есть, если мы тут как гости – то должны принимать местные традиции. Так ведь? Скажи, дорогая, вы этих дворфов часто едите? – спросил он у Лиландель.

– Ну, не очень, – поморщилась та, уминая жареное мясо, – редко они сюда заходят. Но если зашли, то мы их с радостью, – махнула рукой она, – это прямо наши традиционные эльфийские ценности! Кто в лес зашел – того на хавку.

– Вот! Видишь? – программист взглянул на Валеру, – традиция. Когда вернёмся стобой назад, – он схватил еще один шампур, облизнулся, – то дворфов уже не будем есть. В первую очередь, потому что их там нету. Но та мораль снова будет действовать. Так что здесь – принимай местные традиции и местную мораль. Вот так вот, – закинул в рот ещё один кусок.

– Да ну тебя, – обижено бросил через плечо парень. И шагнул в сторону. Выглянул из этой ямки. Вроде бы никого. Впрочем, никого и не могло быть. Просто хотелось отвернуться от них. Не смотреть на это всё. Этот Чизман еще и издевается. Как обычно.

– Студент, – рука программиста вдруг легла на его плечо, – ты это, не оскорбляй местных. Даже у нас, люди обижаются, если не примешь их угощение. Не выпил за здравие – оскорбил хозяина. Не попробовал салата – обидел хозяйку. А тут еще меня позоришь перед девушкой.

– Отстань, – бросил он со злобой.

– Валера, – голос у Чизмана стал совсем другим. Без привычного показушного бахвальства. Без насмешливых издевок и ехидства. Серьезный уверенный тон. Так с ним разговаривал отец, когда он чуть не бросил учебу из-за девушки. Сел тогда рядом, на кухне. За окном ночь была, лампочка желтая светит одна в засаленном абажуре. И начал говорить, серьезно, по-мужски.

– Сынок, девок много, а жизнь у тебя одна. Сейчас из-за этой бросишь учебу и что дальше? В армии жизнь год портить? Потом всё равно придется куда-то идти доучиваться. Я понимаю, что тебя сейчас лихорадит. Но потом пройдет всё это, и будешь думать, какой дурак был. Мужик должен твердым быть. Эмоции в кулаке держать. На, вот, – налил ему стопку, – выпей. Соберись. Как приедешь обратно, глянь на неё и подумай – стоит ли она того? Отшила, с другим крутится – значит, не твоё это. Пойми это и просто не замечай. Забудь. Пусть будет как пустое место. А там глядишь, и сама потянется. Бывает иногда так. Только знай – дальше еще хуже будет. Уж мне поверь. У нас с твоей мамкой тоже не всегда всё гладко было….

Ух, вспомнилось что-то. Аж слезы на глаза навернулись. Батя, мать…. Как же они там. Наверняка, уже всё на уши поставили. Ищут, волнуются…. А он тут застрял.

– Валера, – ещё раз позвал его программист, – слышишь меня? Давай без шуток. Мы сейчас через лес пойдём. Выбираться отсюда. И ты рухнешь. Потому что сил никаких не осталось. А у меня карта и сумка. Я тебя не дотащу. Руки заняты будут. Без тебя мне никак, – он оглянулся на Лиландель, – вон, за этой бабой следить надо. Её даже свои на мороз выгнали. И мясо она кромсает как заправский мясник. Ты на милую мордашку не ведись. Как расслабимся – она нас на лоскуты порежет. Не забыл же ещё, где мы, а? Сейчас ничего кроме этого мясца нет, – сделал паузу. Задумался. Потом продолжил, – в восьмидесятых в Андах самолет упал. Там люди, чтобы выжить трупы ели. А мы с тобой сейчас ещё в худшей заднице. У тебя там целая жизнь осталась. О родных подумай, в конце-то концов. Сдохнешь здесь, а они даже не узнают. Так что вообрази себе, что это свинина. Весьма, похоже, кстати. И не подводи меня, – он хлопнул его по плечу и вернулся к эльфийке. Сел рядом.

Валера утер сопли. Кажется, только что он столкнулся с настоящим Чизманом. Без всех его фальшивых обличий.

Парень вздохнул, шагнул к кучке шампуров. Осталось всего пять штук. Взял один. Осторожно откусил. Ну, мясо как мясо. Действительно, на свинину похоже. Быстро прожевал. Проглотил. Взял ещё один.

Самое противное было в том, что ему на самом деле понравился вкус. Оставалось надеяться, что это просто из-за голода.

Глава третья. Будь как дома путник.

Проклятые эльфы. Ненависть вновь разгорелась в нём. Гилберт с наслаждением вонзил нож в брюхо ушастого. Кишки вывалились на пол. Кровь растеклась тёмной лужей. Его сапог шлепнул по ней. Полетели во все стороны брызги. Здоровяк развернулся. Огляделся. Вроде больше никого.

– Твари, – просипел он. Зашагал дальше, оставляя цепочку кровавых следов.

Шерстяной плащ его был весь разорван. Даже рубаху порвали. Стянул обрывки. Утер окровавленное лицо. Подхватил эту мерзкую штуку с пола. Иначе про неё не скажешь. Укутал в тряпки. Хотя толку-то. Всё равно они знают, где она. Будто бы чуют. Единственное средство – вырезать всех к чертям.

Но, ничего. Справится. Вытер нож об штанину. Хотел сунуть за пояс…

Снова напали. Выскочил один прямо из-за дерева. Занёс свою глефу. Гилберт едва успел увернуться. Врезал ему сапогом. Повалил на землю.

– Ха-ха, тощие слишком, – прорычал он. Ещё бы. Сам-то на голову их выше. Огромный злобный бородач.

Про него говорили, что и мухи не обидит. Не обидит. И животинку любую пригреет. Любят они его. Деревце подвяжет. Даже траву лишний раз топтать не будет.

Но вот клятых эльфов будет резать, как свиней бешеных. Изо всех сил долбанул по ушастой башке. Разлетелись мозги по земле из-под каблука.

Еще двое напрыгнули сверху. Впился в плечо острый кинжал. Лиану бросили под ноги. Подсекли.

Гилберт рухнул на землю, держась за плечо. Ах, вжал голову в плечи. Не достанут ваши ножички до его позвонков. Мышцы, жир, кожа толстая. Слишком массивный для вас.

Но эльф продолжал лупить. Здоровяк взревел от боли. Свободной рукой попытался зацепить гаденыша. Не смог. Лиану накинули на шею. Душат. Всемером что ли?

От нехватки воздуха в голове помутилось. Добились своего. Сунул эту дрянь под свою тушу. Пусть помучаются, пытаясь вытащить. Хоть чуть-чуть поживут спокойно цветочки, да деревья. Скажут спасибо Гилберту.

Чьи-то лапы ударили об землю. Удушающая хватка ослабла. Ага. Друзья пришли.

– Друзья, – просипел Гилберт, – помогите!

За спиной началась возня. Послышался треск разрываемой плоти. Чье-то повизгивание.

Сдернул огромной рукой лиану с шеи. Отбросил прочь. Отдышался. Поднялся на ноги. Обернулся.

Там стояло несколько волков. Окровавленные пасти. Озлобленные глаза. Целая стая. Все смотрят на него. Гилберт поплотнее прижал к себе эту штуку. То, что он украл у эльфов….

– Итак, какой у нас план? – они шагали по этому странному лесу. Лиландель вела их за собой. Она-то, кажется, знала, куда им нужно. Сами б они уже давно заблудились. Заплутали в этих лесах.

– План? – эльфийка бросила взгляд на Чизмана, – пока – выбраться прочь отсюда. Нам тут не выжить. Дворфы здесь не на каждом шагу валяются.

– Это-то ясно. А что потом? Я вот думаю – может, проще пойти, ворваться к королю и грохнуть его?

– Ты даже не дойдешь до дворца, – прыснула Лиландель, – будешь как тот дворф, валяться раздавленным в кустах.

– О, – программист оглянулся на Валеру, который тащил на себе карту. Подмигнул, – ладно, – продолжал он, – и что будем делать? Ну, когда выберемся из леса?

– Не знаю, – Лиландель остановилась, уперла руки в бока, – скажу честно, друзей у нынешнего короля куда больше, чем у меня. Можно сказать – у меня их вообще нет.

– А мы? – гордо выпятил грудь Чизман, – милашка, да круче нас никого нет.

– Наверно. Только маловато вас, – девушка гневно выдохнула. Оглядела их. Вновь уставилась в лес, – у меня была одна мысль. Найти одну знакомую.

– Уже хорошо. И что за знакомая?

– Здесь неподалеку река есть. Течёт из людских земель, через наш лес до большой воды – моря.

Валера насторожился. Взглянул на Чизмана. С легким испугом. Тот беззвучно пожал плечами.

– И причем тут река?

– В ней водный дух живёт. Камена. Если её уболтать, то поможет нам. Затопит часть леса. Смоет в море всех лишних. По крайней мере – это хоть какая-то сила.

– Ну, – программист цокнул языком, – думаю, Камене сейчас не до этого. Видишь ли, мы с ней немножко не поняли друг друга.

– Да? – Лиландель заинтересовано взглянула на него, – и как?

– Мягко говоря, я бы удивился, если она еще жива. А если и так, то думаю – нам она не поможет. Ты уж извини за подругу. Ничего личного.

– Пф, – фыркнула та, – я бы сказала, что это больше враг моего врага, чем подруга. Нахальная девка требовала оставить ей все земли, где течет её речка. Весь Речной домен. И так, постоянно что-нибудь, да затопит. Одни проблемы от неё.

– Отлично, так ей! – радостно отозвался программист, – другие идеи?

– Пока никаких. Думаю, надо будет попробовать захватить один из пограничных доменов. Получить хоть какую-то поддержку.

– Тогда вперёд! Устроим бунт! – воинственно воскликнул Чизман. Эльфийка зашагала дальше. Они следом.

– Это будет сложнее, чем ты думаешь, – заявила она, отмахиваясь от лиан, – если вообще возможно, – скрылась за кустами.

Так они шли дальше. Валера задолбался тащить на себе эту карту. Перекладывал её, то на одно, то на другое плечо. Всё равно неудобно. Еще и устал, как собака. Перекус дал немного сил, но ему нужен был нормальный отдых. По Чизману тоже было видно, что тот выдыхается. Весь грязный, щеки впалые. Борода вся растрепалась, волосы засаленные. Им бы сейчас в какой-нибудь отель или на турбазу. С тёплой водой, душем и мягкой кроватью. И чтоб кормили по расписанию.

Отойти от всего этого. Отдохнуть, и уже можно было бы продолжать путь с новыми силами. Но продолжать приходилось без отдыха.

Лес вокруг, кстати, стал еще отвратительнее. Если раньше был хоть какой-то порядок, по крайней мере, на первый взгляд, то теперь вообще мрак. Растительность пустилась вовсю. Всё заросшее, всё вперемешку. Кучи сухой листвы, тут же молодые побеги. Лианы между собой спутывались в невероятные узлы. Трава всюду прёт. В общем, былая красота совсем пропала. Будто бы старый сад, оставшийся без садовника.

Лиландель ускорилась. Хотя теперь даже ей приходилось продираться через заросли. Раньше шла по прямой. А тут начала петлять, искать место, где пролезть. Но при этом она явно начала торопиться. Едва поспевали за ней. Видимо, что-то почувствовала.

Валера тоже ощущал беспокойство. Лес менялся и не в лучшую сторону. А значит – что-то случилось. С картой вообще стало тяжело. Тут самому бы пролезть, а ему надо и рулон этот пропихивать. Колючие ветки цеплялись за кожу. Пару раз чуть вообще не оставил её в зарослях.

Вот в очередной раз, вытягивая её из веток, он вдруг увидел пару грибов, прямо у себя под носом. Странно. Раньше ничего подобного не замечал. Выдернул рулон. Рухнул на землю. Услышал какой-то шорох, сбоку. Оглянулся – по стволу бежала белочка. Промчалась и скрылась где-то в комке переплетённых лиан.

– Долго там еще будешь валяться? – Чизман подошел и поднял его на ноги.

– Там вон, грибы.

– Хм, – программист прищурился, – лес-то поменялся. Лиландель! Мы что выбрались?

– Нет, – отозвалась та. Эльфийка гордо встала на большом корне, отмахнулась от засохшей болтающейся лианы. На лице торжествующая улыбка, – кажется, у меня появился план.

– Рассказывай, – махнул рукой Чизман, присел на корень, – а мы пока передохнём, – он устало утёр лоб.

– Это один из доменов. Пограничных, – Лиландель дернула за раздражающую лиану. Та затрещала. Шурша, полетела вниз, словно оборванная веревка, – смотрите, – девушка обвела лес рукой, – видите, что творится?

– Ну, лес. Заросший весь, – осторожно начал Валера, – там вон, грибы есть.

– Контроля больше нет. Природа освободилась. Пустилась в свое привычное буйство, – довольно процедила эльфийка.

– Ясно, – Чизман покачал головой, – значит, теперь мы можем найти еду. И разводить огонь?

– Огонь? – Лиландель опустила голову и засмеялась своим тонким голоском. Откинула косичку с лица, – это уже не важно. Этот домен пал. И всё, что нам нужно это найти причину этому и просто восстановить контроль. Природа, лес – нам больше не помешает. Эти эльфы, – она указала на землю своим пальчиком, – беззащитны.

– Здорово. Если, конечно, мы справимся с этой причиной, – усмехнулся программист, – хорошо бы узнать, что там случилось.

– Именно поэтому у нас мало времени. Нужно спешить. А то они могут и сами справиться.

– Есть только…. – начал было Чизман, но девушка уже помчалась дальше, – эх, блин! – воскликнул он и вскочил на ноги, – Студент! За мной!

Они помчались вслед за Лиландель. Что не говори, а эльфийка явно умела бегать по лесу. Приходилось напрягаться, чтобы увидеть её ускользающую спину. Ровно перед тем, как она вновь скроется за ветками. Чизман-то еще успевал хотя бы заметить, куда та скрылась. А Валера просто бежал следом за ним. Всё так же отставая. Их теперь было троё, а он по-прежнему был самым медленным. Так еще и карту тащил. Хотелось выкинуть её куда-нибудь в овраг. Но нет. Нельзя же!

Продравшись сквозь заросли, они выскочили на более-менее чистое место. По сравнению с остальным лесом, тут был самый настоящий проспект. А по сравнению с городскими улицами – заросший парк. Но, хотя бы, по сторонам посмотреть можно было. Не натыкаясь лицом в листья и лианы.

Чизман остановился. Валера тоже встал рядом, тяжело дышал. Прям как паровоз.

Кое-как отдышался. В глазах перестало темнеть. Наконец-то смог оглядеться. Сразу заметил кровь на зелёном мху. Там, чуть дальше тело лежит. По виду, вроде эльф. Но голова раздавлена. Всмятку. Чуть дальше, еще один. У дерева. Голова опущена. Волосы лицо закрывают. Руки у живота, что-то сжимают. Парень пригляделся. Затошнило. У него же кишки выпущены. Ух. Аж передёрнуло.

– Да тут бойня, – пробормотал он.

– Ты туда глянь, – мрачно ткнул ему за спину Чизман. А там было еще хуже. Самая настоящая расчленёнка. Несчастных эльфов, не разобрать, сколько их там было, порвали на куски. Всюду мясо, ошмётки, кровь.

– Этот ещё жив, – отозвалась Лиландель. Она сидела возле кого-то. Валера шагнул к ней. Перед девушкой лежал мужчина. Ушастый. Волосы спутанные, по ним кровь стекает. Сильно досталось ему. Из последних сил обрубок руки зажимает.

– Ну, как он? – спросил Чизман, присел рядом. Валера просто пригнулся. Блин. Как этот парень вообще жив? Мох пропитался красным. Одежда изорвана. Будто бы когтями какими-то. Ух, оставалось надеяться, что тут нет волколаков, как в Темнолесье.

– Помирает, – коротко бросила через плечо эльфийка, небрежно закинула косичку за ухо. А потом схватила несчастного за подбородок и подняла голову. Волосы у того сползли с лица, которого почти не было. Сплошные окровавленные ошмётки. Щеки нет, видно зубы сквозь дыру. Валера прикрыл рот. Выдохнул. Что-то голова закружилась. Он крови не боялся, но сейчас что-то не по себе стало.

– Может быть, у вас есть какие-нибудь целебные припарки или отвары? – поинтересовался Чизман, поглаживая бороду, – помочь ему?

– Зачем? – отозвалась та, пригнулась к раненому, – эй, слышишь меня?

– Ух, – тот открыл уцелевший глаз. Едва слышно просипел, – Лиландель… Изгнанная… – каждое слово сопровождалось каким-то бульканьем и сипением.

– Что здесь случилось?

– Друид…. Он забрал… – начал, было, эльф, но сил у него было мало. Замолк на полуслове.

– Ясно. Куда он пошёл? – спросила Лиландель. Тот не ответил, – Говори! – воскликнула та. Другой рукой схватилась за остаток руки. Тонкие изящные пальцы с силой сжали обрубок. Между ними потекла кровь. Раненный аж завопил, – отвечай мне!

– А! Туда, в сторону северной границы! Дом! У него дом. Где кромка леса, – несчастный вопил, что-то внутри у него булькало. Кровь полилась по подбородку.

– Отлично, – эльфийка вытерла руки о траву и поднялась на ноги, – идёмте. Найдем это место, – покачивая бедрами, она зашагала вперёд. Раненый остался лежать у дерева. Сипло дышал. Голова его безвольно опустилась.

Чизман поднялся на ноги. Вновь погладил бороду. Бросил взгляд на уходящую спутницу. А потом полез в сумку.

– Чего смотришь? Иди, – кивнул он в сторону Лиландель.

– Угу, – Валера подкинул карту на плечо и зашагал следом за девушкой.

– Ыгх! – раздалось позади. Парень обернулся. Программист вытащил короткий нож из тела несчастного. Вытер лезвие об траву, спрятал его в сумку. А потом поднялся и зашагал следом за ними.

– Иногда нужно быть милосердными, – процедил он, поравнявшись с Валерой.

Лиландель они догнали, лишь когда та остановилась. Тащились за ней, наверное, часа два. Уже солнце начинало клониться к закату.

Эльфийка уселась возле большого дерева, укрывшись в корнях.

– Что там такое, подруга? – бросил ей Чизман.

– Дымом пахнет, – отозвалась та, вглядываясь в чащу, – дом совсем рядом. Я чувствую.

– Значит, мы его нашли, – программист плюхнулся на корень, – так может, обсудим наши действия?

– Ну, у меня уже есть план…

– Погоди, погоди, – он замахал руками, – видишь ли, я люблю быть в курсе происходящего. Сначала я хочу кое-что узнать. Первым делом, что вообще твориться? У этих ушастых, – он ткнул в сторону, откуда они пришли, – что-то украли, так? Что?

– Ладно. Постараюсь объяснить, – девушка поднялась на ноги. Распинала ногами сухую листву. Взяла в руки палочку, – весь этот лес поделён на домены, – очертила большую область, зарисовала её кружочками, – в центре каждого – дворец. В нём храниться штука, – она подхватила с земли небольшую шишку, – похожая на эту шишку. Только размером она с твою голову. Когда эта шишка находится в башне – она контролирует всю природу в округе. И кто хозяин шишке – тот и рулит лесом. Понятно?

– Более-менее, – покачал головой Чизман, – значит, эту шишку выкрал этот самый друид.

– Друиды же вроде с эльфами? – недоуменно влез Валера, – они за природу и всё такое.

– Да, – протянула девушка, – они за природу. Поэтому эльфов они жестко ненавидят. Мне лучше с ним не встречаться.

– Как это так? – изумился парень.

– А вот у него и узнаешь, – нагло ухмыльнулась та, – план такой. Вы двое идёте к нему. Нужно узнать, где он спрятал шишку.

– Погоди, – Чизман взмахнул рукой, – а с чего он будет с нами разговаривать?

– Как с чего? – недоуменно моргнула эльфийка, – он человек и вы тоже. По крайней мере, сразу не нападёт. Лучше бы вам втереться к нему в доверие, – она ногой затёрла свой рисунок, – но если что особо жалеть его не стоит. Надеюсь, у вас есть опыт в пытках? – она оглядела их своими красивыми глазками, – если нет – тогда вяжете выродка и зовёте меня. Устраивает? – Тонкие вытянутые черные бровки взмыли вверх. Торчащие кончики их, немного качнулись.

– Я думаю, мы сами справимся, – кивнул программист, – поверь мне – и не с таким сталкивались.

– Это хорошо, – покачала головой Лиландель, – но, советую, прикончить его во сне. Кажется, тот ещё здоровяк.

– Не волнуйся, у нас есть кое-какие средства, – кровожадно улыбнулся Чизман, – встречаемся тут же?

– Нет. Вы идите вперёд, – девушка вскочила на ноги, тряхнула прекрасными волосами, – а я пойду следом. Помогу, если что-то пойдет не так, – шагнула в сторону кустов.

– Ладно, – кивнул ей программист, – главное, не показывайся на глаза этому чудику!

– Поверь мне, он меня даже не заметит, – сказала та и растворилась в листве. Легкий шорох и всё стихло.

– Пошли, студент!

– Угу, – отозвался Валера, – может, карту бросить?

– Нет, ты что?! Мы усталые путники. Идём куда-нибудь подальше отсюда. Увидели домик и решили попроситься заночевать. Как тебе такая идея?

– Вроде нормально, – парень оглядел его, потом себя. Да уж. Все вымазанные в грязи. Даже не понятно, что на них за обноски. Наверное, сойдут за путников.

– Так что пошли. Пока не стемнело, – программист зашагал вперёд.

Шли они сначала наугад. Просто следуя направлению. А потом ветер донес до них запах дыма. Точно, кто-то печку топит. Или костер жжет.

– Чудесная она девушка, да студент? – бросил ему Чизман, шагая по траве.

– Кто?! – отозвался Валера.

– Как, кто? – программист огляделся по сторонам, – эта Лиландель.

– Даже не знаю, – протянул парень, поправляя рулон с картой, – она такая красивая. Милая. Вот только… – сказал и сразу замялся.

– Только что?

– Ну, как сказать-то… – задумался. Действительно, что тут скажешь. Сложно придумать красивую обёртку для слов вроде «жуткая маньячка» и «кровожадная сволочь». Хотя в то же время в этом он не был уверен. Вдруг это просто обманчивое первое впечатление?

– Думаю, ты хочешь сказать, что она кажется тебе слишком жестокой.

– Да. Что вроде этого.

– А ты не думал, в каком мире она живёт? Это тебе не мирный современный городок. Тут тебе никаких супермаркетов с холодильниками полными мяса. Захотел окорочков – пошел в лес, глухаря ловить. А его потом еще и разделать нужно.

– Вообще, да, – сразу согласился Валера, даже немного размечтался, – думаю, если бы она со мной в университете училась – была бы замечательной девушкой. Я как будто бы вижу, что она добрая внутри, – он воодушевился, ускорился. Догнал Чизмана, – только бы она на меня тогда даже не взглянула бы….

– Вот я так и думал, – программист резко встал, повернулся к нему и погрозил пальцем, – студент, я тебе говорил – не ведись. Не смотри на милое личико. Думай головой своей! – он зашагал дальше, – ах, если бы она училась со мной. Сидела за одной партой, жила бы в соседнем подъезде…

– А ты сам только что сказал…. – возмущенно воскликнул Валера, огорчёно размахивая рукой, – сам сказал, что это просто мир такой!

– Это был проверка. А ты её провалил.

– Провалил?! Какие еще проверки!? Чизман, это свинство какое-то!

– Должен же я быть в тебе уверен. Вдруг, она подговорит тебя перерезать мне горло, чтобы вы могли быть вместе, нарожать себе маленьких полуэльфиков…

– Знаешь, что? – парень хлопнул кулаком по рулону карты, – она мне нравится. Вот, смотрю и нравится. Пока, конечно, она не кромсает дворфов на куски! А вообще, думаю, любой бы стал жестоким, если б его выгнали из родного дома умирать с голоду.

– Ага, не мы такие, жизнь такая, – гнусаво рассмеялся Чизман, – знаешь, я даже могу продолжить твою мысль, – бросил он через плечо, продираясь сквозь кусты, – ведь всё что ей нужно, это чистая и добрая любовь. И желательно, твоя. А потом жестокая тварь из дикого леса станет доброй и пушистой.

– Я…– начал, было, Валера, но программист резко прервал его, – а ну заткнись!

– Что?! – прошипел парень.

– Вон, избушка стоит, – сразу весь гнев слетел напрочь. Он вгляделся между стволов деревьев. В закатном солнце виднелась каменная стена. Чуть выше соломенная крыша. Труба, из которой дым идет. Вот он – дом друида.

– Мы с тобой потом договорим, – Чизман пригнулся и бегло огляделся, – а теперь, пойдем, глянем, что там за мужик живет.

Они двинулись вперёд. Крались, среди редеющих деревьев. Здесь эльфийский чудный лес заканчивался. Впереди был обычный ландшафт. Эти травяные луга, рощицы. Было даже приятно его увидеть.

Дом был крепкий. Такой округлый, с мощными стенами. Узкие, будто бы бойницы оконца. В них мелькают рыжие отсветы пламени. Небольшая грядка рядом. Что-то там растёт, какие-то овощи, видимо. Дверь здоровая дощатая. Щели такие, что мыши могут строем ходить. Вот там дует, наверное. Не то, что в современных домах.

– Так, как бы нам представиться, – Чизман задумчиво шмыгнул носом, – не кричать же гое-си добрый молодец.

– Может, просто постучимся?

– К человеку, который накрошил столько эльфов, я бы не стал просто так стучаться. Он может испугаться.

– Тогда, – парень почесал голову, – мы…

Дверь распахнулась, Огромная фигура заслонила весь проём. Ну и здоровяк. Он, должно быть, пригибается, когда к себе заходит.

– Ну, твари, подходите! – громогласно завопил тот. В одной руке его был большой железный фонарь. В другой – здоровенный арбалет, – я-то вам уши надеру…

– Ух, – втянул в себя воздух программист, выдохнул. А потом заорал каким-то чужим голосом, – Ох, неужели я вижу человека! Наконец-то эти леса кончились!

– Кто там?

– Путники! Бредём от самого Каменора!

– Из Каменора? – удивился здоровяк, огласив всю округу, а потом недоуменно пробормотал, – кто же идет из Каменора пешком? Любой здравый человек знает, что нужно плыть морем, – он выставил фонарь перед собой, – а ну, покажитесь!

– Вот мы, – Чизман вытащил Валеру на свет, – признаюсь, большой ошибкой было выбрать этот путь, – голос у него был немного простоватый, дурашливый. Видимо, опять притворяется.

– Вижу, вижу. Люди, из Каменора, – здоровяк покачал головой, – заходите уже, а то нагрянут ушастые, – он махнул им рукой.

– Есть, – радостно шикнул программист, толкнул Валеру, – пошли уже.

Они направились к дому. Поднялись по кривым каменным ступеням. Валера даже рукой до притолоки не достал. Ух, этот мужик, должно быть, метра два ростом. Или больше.

На друида он совсем не походил. Ни из Варкрафта, ни из Астерикса. Кого-то он смутно напоминал. Парень попытался вспомнить, но что-то совсем не мог. Хижина внутри была просто огромной. Под стать хозяину. Две комнаты. Большая с круглым столом, камином и парой стульев. Под одним из оконцев – кровать. Возле камина проход на кухню. Или склад. Там какой-то стеллаж с кучей всего наваленного стоял. Котелки, чашки, овощи, банки всякие и прочий хлам. Всё вперемешку.

– Чаю будете? – пробасил друид, – должно быть долго шли. Горячего, наверное, неделю не ели, да?

– Точно, говоришь, – простовато отозвался Чизман, – нам-то сказали, шоб огня не жгли. Иначе, говорят, из леса живыми не выйти.

– Это да, – покачал головой тот, ставя котелок с водой на огонь. Там уже болтался один. И судя по всему давно – ведь металл аж накалился, – этот лес и так страдает, зачем ему ещё огонь, – он плюхнулся на кровать, – садитесь, – махнул рукой на стулья.

Программист уселся. Даже для него этот стул был огромным. Валера тоже сел на краешек. Блин. Этот мужик такой здоровый. С ним лучше не шутить. Выглядел-то он гостеприимно. Но что будет дальше….

– Может, расскажете, чего? – потёр ладони хозяин, – пока вода закипает. Как там, в Каменоре, дела?

– Всё по старому, – пожал плечами Чизман, – правда, бунт пытались устроить, но король это всё лихо пресёк.

– Вот. Правильно, наверное, – покачал бородатой головой мужик. Она у него была настолько густая, что не понятно было, где волосы, а где борода. Простая холщовая рубашка на нём. Штаны, тоже какие-то простые. Верёвкой перевязаны. Тут Валера вдруг понял. Это ж Хагрид. Вот прямо похож. А тот продолжил, – я, знаете, в Каменоре-то не был. Так что даже не знаю, кто там король. Но всё равно поболтать рад. Давно людей не видел, – он нервно облизнул губы.

– Да, нам рассказывать нечего, – пожал плечами программист, – сами ничего не знаем. Вот, решили дорогу открыть. Чтоб морским путем не маяться. Укачивает.

– Хорошее дело, – качнул головой друид. Вода в котелке начала закипать. Мужик потянулся к нему и вдруг сморщился. Схватился за плечо, – ух, – просипел он.

– Что такое с тобой? – озабоченно воскликнул Чизман, подскакивая с места.

– Да, был тут случай, – беззаботно отмахнулся тот, – сейчас закину трав и расскажу.

Отошёл в другую комнату. Принялся там копаться. Программист поднялся с места. Поглядывая на проход, начал осматриваться по сторонам. Валера тоже завертел головой. Ничего похожего на шишку. Хотя в этом хламе, только хозяин может разобраться.

– Вот. Сейчас будет чаёк, – друид вышел из комнаты. Кинул в котелок связку трав. Снял с камина несколько глиняных чашек. А потом вдруг охнул, – я ж забыл. Не спросил, как вас звать-то.

– Я Чизман, – отозвался программист, – а это Валера.

– Понял, – кивнул тот, – очень приятно. А, я Гилберт.

– Ясно. Слушай, а чем ты тут занимаешься?

– Занимаюсь? – мужик почесал голову, – я… Я вроде как лесник.

– Лесник? – удивился программист, – за этим лесом следишь? – он ткнул в сторону эльфийских деревьев.

– Да. За этим. Ну, я как бы сам решил так. Вот, – замялся здоровяк, теребя край своей рубахи.

– Сам решил? Это как так?

– Ну, вот так, – он шумно втянул воздух, – ладно. Я друид. Мы за природой следим. Бережём её. Всяко, – вновь начал мямлить он, – Заботимся. Ухаживаем. Деревья подвязываем. Животных подкармливаем… – он совсем стал тихо бурчать. И вдруг резко схватил глиняную кружку и бросил в сторону леса. Прямо сквозь распахнутое окно, – а эти ушастые скоты творят всё, что им вздумается! Издеваются над природой-матушкой! – бас его сотрясал стены домика, – Все мы от неё пошли, все братья друг другу! И олень, и цветочек, и букашечка! Уважать надо! – он плюхнулся на кровать и, скривив лицо, вновь схватился за плечо.

– Ох, – ошарашено выдохнул Чизман, – слушай, друг. Ты это…. Давай полегче…

– Да просто бесят они меня, – просипел друид, утирая губы, – ублюдки. Сейчас чайку вам налью.

Валера поглядел на программиста. Тот на него. Оба друг друга поняли. Попали они явно к какому-то психу. Фанатику. Ладно бы ещё он хилым был. А тут такая туша.

– Кхм, – тихо кашлянул парень, – мы мало что знаем об эльфах. Может, расскажешь нам – в чём тут дело?

Чизман взглянул на него дикими глазами. Поводил ребром ладони у горла. Покачал головой.

– Ох, ребят не надо на эту тему, я всё понимаю, вы молодые, шутливые… Любопытные, – покачал головой тот, – но я вот как вспомню, так аж руки дрожат. Придушить кого-нибудь из этих ушастых хочется, – он снял с огня котелок. Осторожно разлил по чашкам, – вот. Лучше пейте. Да про своих расскажите, – вновь плюхнулся на кровать. Отхлебнул чаю, – про людишек!

Наступило молчание. Валера подтянул к себе кружку. Отхлебнул. Травяной чай. Чабрец, кажется, душица. Ничего такого. Чизман тоже молчал. О чём-то думал. Напряженно так. Даже чаю не попробовал.

– Ладно, – здоровяк махом опрокинул кружку, – я вам так скажу, – он помахал пальцем, – будьте как дома путники. Я ни в чем не откажу. Вот.

За окном наступала темнота. Солнце зашло за горизонт. Тоже давно они такого не видели. В эльфийских лесах-то вечный полумрак.

Так и сидели за столом. Нервно пили чай. Молчали. Гилберт не смог выдержать тишины и принялся болтать. О всяком. Начал со зверушек, мол, любит их подкармливать. Знает, что неправильно, но помогает. Душа у него добрая. Затем про деревья, что, где растет. Какие травы собирает. Про огородик свой начал. Говорил и поглядывал то на Чизмана, то на Валеру. Будто бы ища поддержки.

– Хороший ты мужик, Гилберт, – вдруг подал голос программист, – правильное дело делаешь. Природа, она мать наша. Беречь её надо.

– Вот, – помахал ладонью друид, – я и говорю. Все мы от одного пошли. И все вместе уйдем. И кустик, и мужик, и собачка, – он упёр руки в колени, покачал головой, – только проклятые эльфы, ничего не понимают! Ублюдки, нахлебники! – схватил свою чашку и метнул в стену. Полетели осколки.

– В городах, вот тоже, – тихо отхлёбывая чаю, продолжил Чизман, мельком поглядывая на хозяина, – не понимают. Дымят, в воду сливают всякую гадость, грязь повсюду. Вот, в Каменоре – зажали реку в берега каменные и всё. Где красота-то? Аж за сердце берёт.

– Да, прав, – здоровяк даже руками хлопнул, – надо вот строить хижину возле лесочка. Огородик разбить. И жить так. В мире с природой. Что дала тебе, то и берёшь. Не больше, не меньше. Только соседу занял, если что и всё.

– Ну, знаешь, – поморщился Чизман, – не хватит на всех людей земли, чтоб каждому хижину и огородик. Да в гармонии с природой…

– Так это, – приосанился Гилберт, помахал ладонью в воздухе, будто бы подрубая что-то, – надо лишних подрезать и всё. Чтоб ровно столько было людей, сколько для гармонии надо.

– Пф, – Валера выдохнул, выплевывая изо рта чай. Утёр губы, – извините, – просипел он.

– А не жалко тебе людей? – поинтересовался программист.

– Чего их жалеть? – здоровяк скривился, – надо будет – нарожают ещё. Никуда не денется людской род. А природу беречь надо. Я вот видел, как под поля лес вырубили и всё. Птички не поют, зверьки не бегают. Грустно. Такая чаща была… – с грустью вздохнул он.

– И своих детей бы, – спросил Чизман, рассеянно потирая лоб, – тоже подрезал бы?

– Своих? Своих нет. В другое место бы отправил, – Гилберт облизнул губы, – не, не, не.... Своих не смог. Тещу бы отвёз в лес, волкам на радость. А детишек нет. Детишек жалеть надо. Они будущее наше.

– Ладно, – программист будто бы отмахнулся от назойливой мысли, – прав ты. По своему, но прав. Жалко, что мало таких людей на свете.

– Мало? Ну, мало! Да, нас друидов всего-то чуть-чуть. Расселяемся по миру, учим жить в гармонии с природой. Присоединяйтесь, – вдруг выпалил здоровяк, – научу вас, будете тоже за зверушками ухаживать, – и дружелюбно улыбнулся программисту.

– С радостью бы, – покачал головой тот, – может, расскажешь тогда о вас? Хотелось бы знать, как живёте, что делаете?

– Легко, – друид аж загорелся от счастья. Набрал в легкие воздуха. Явно предстоял долгий рассказ. Правда, тут же за плечо схватился. Поморщился.

И тут Валеру осенило. Плечо. Наверняка, эльфы ранили его. Вот чего тот так морщится. Значит, нужно узнать об этом. Глядишь, и про шишку эту проговорится. Всё равно про друидов не хотелось слушать.

– Погоди, – выпалил парень, – ты ж обещал рассказать, что с плечом! Чай-то выпили уже.

– А. Точно! – здоровяк сразу забыл свою длинную речь. Занервничал, засуетился, – просто я ж неспроста тут засел. Вот, лес хочу освободить.

Парень уже открыл рот, чтобы спросить от кого, но Чизман резко махнул ему рукой. Приложил палец к губам. Точно. Нельзя про эльфов.

– Молодец, ты. И как, получается?

– А то, – довольно улыбнулся Гилберт. Схватил тряпку, потянулся к котелку, что до сих пор висел над огнем. Снял крышку.

В раскаленной докрасна посудине лежало что-то похожее на шишку. Будто бы кто-то сделал камень, повторяя природный мотив. Получилось неплохо. Все эти чешуйки, изгибы – почти, как настоящая.

– Что это? – сделав удивленное лицо, спросил Чизман.

– Камень проклятых эльфов, – заговорщицки прошептал здоровяк, – они им – лес мучают. Подчиняют себе. А потом издеваются. Вот поэтому все друиды их ненавидят. Эльфы, они против самой природы идут, – лицо его в свете огня было просто демоническим. Оскаленные зубы, налитые кровью глаза.

– Молодец, ты, – вновь повторил программист. Вроде бы как хозяину говорил, но смотрел он на Валеру.

– Вот. Держу на огне, чтоб уничтожить, – довольно улыбнулся ему мужик.

– Ммм, – покачал головой тот, – давно держишь?

– Уж полдня почти, – отозвался тот, – но пока никакого результата. Только два котелка прогорело. Скоро чай не в чем будет заваривать.

– Ну, еще подержи! Наверняка, скоро получится, – Чизман хлопнул себя по коленям, – устали мы. Давай завтра нам расскажешь о друидах. Дело полезное. Думаю, присоединимся к тебе.

– Да я вас завтра и посвящу! – восторженно пробасил Гилберт, – будете мои учениками.

– Ага. Но нам бы поспать. Да и тебе думаю тоже надо.

– Нет, – покачал головой тот, – я у огня буду сидеть. Пока эта штука не расплавится. А вы ложитесь, сейчас вам расстелю.

Он шагнул в каморку. Кинул на пол пару одеял. Чизман поднялся на ноги. С сожалением взглянул на котелок.

– Пошли, наверняка он уснет скоро, – тихо пробурчал программист.

Они устроились на полу. Гилберт что-то там напевал сидя у камина. Тяжко вздыхал, хватаясь за плечо. Тень его падала на потолок. Валера лежал и смотрел на неё, на отсветы огня. Скорее бы здоровяк заснул. Одеяло плохо пахло. Затхлостью и гнилью. Мокрой шерстью. Еще сейчас блохи какие-нибудь вылезут.

А тот всё сидел. Слышно было, как ставит котелок на огонь. Заваривает себе чаю. С шумом прихлебывает его. Опять что-то напевает.

Уже близилась полночь. Но Гилберт всё еще держался. Хотя уже начинал судорожно бормотать. Что-то про друидов. Посвящение. Ученики. Мечтает, наверное, как будет обучать их. Даже жалко стало здоровяка. Нужно будет сказать Чизману, чтоб не трогал его. Простой мужик. Что уж там. Пусть живет. Заберут шишку и тихо уйдут прочь.

Думал об этом, думал. И сам не заметил, как уснул.

– Вставай, давай! – программист, зажал ему рот, – этот уже спит, – прошептал он.

– Угу, – кивнул Валера. Оглянулся – точно. Гилберт повалился на кровать. Голова набок съехала. Слюни пускает. Шепчет что-то во сне.

– Пошли, – Чизман подхватил какую-то тряпку и принялся наматывать на руку. Парень следом.

Вышли в комнату. Здоровяк заворочался. К своему удивлению, Валера заметил, что в руках у того карта. Их карта.

– Блин, придется её бросить, – уныло прошептал он своему спутнику. Хотя в душе ликовал.

– Главное, шишку забрать. Без шишки никак, – отозвался тот.

Потянулся к котелку. Тот был ярко-красный, ручка едва держалась. Схватил его тряпкой. Зашипело. Ветошь, которую Чизман поднял с пола, прожгло насквозь. Он даже котелок не успел снять. Одернул руку, шикнул от боли.

Котелок скатился обратно на крючок. Крышка звякнула. Здоровяк вскочил.

– Чего?! – завопил он. Огляделся по сторонам. Опустил глаза вниз, – вы? Что задумали, гады?!

– Мы…. – начал Чизман, но куда там.

Гилберт схватил свой арбалет. Наставил на них. Дышит тяжело, шумно. Глаза безумные опять, кровью налились.

– Я вас пригрел, – яростно пробасил он, – я вам помог. Чаю налил. А вы, вы шпионы эльфийские!

– Нет, – покачал головой программист, осторожно подхватил свою сумку. Та как раз стояла возле стула.

– Шпионы! Я знал. Знал, что пришлют кого-нибудь, – здоровяк со злобой глянул на дверь, – кто там шуршит? Ваши друзья? Ушастые твари?!

Снаружи действительно были какие-то звуки. Кто-то топал. А потом прямо у входа в хижину раздался волчий вой.

– Ага, – шумно выдохнул друид, – друзья пришли. Покушать хотят.

– Волки твои друзья? – изумленно выпалил Валера.

– Шагайте к выходу, – угрожая им арбалетом, пробасил Гилберт, – вперёд, вперёд.

Он протиснулся мимо стены, опередил их и ударил ногой по двери. Та со скрипом распахнулась.

– Пошли! Ну. Наружу!

Делать им было нечего. Арбалет на взводе. Там стрела толщиной с палец. Даже если здоровяк промахнётся, кулаки у этого верзилы огромные. В ближнем бою, он явно победит.

Снаружи, на полянке перед хижиной, стояла целая стая. Глаза их блестели в свете огня. Мелькали серые шубы. Звери радостно начали повизгивать, завидев мощную фигуру здоровяка.

– Знаешь, я после слов «будьте как дома, путники» уже догадался, что именно так и будет, – угрюмо пробурчал Чизман, спускаясь по каменным ступеням.

– Ты о чём? – недоуменно спросил Валера.

– А, тебе не понять, – махнул головой программист. Ступил на землю. Волки начали обступать их.

– Вот, ребята. Покушать вам. Таких предателей, только на мясо. Никакой жалости, – пробасил Гилберт, помахивая арбалетом.

– Слушай, – выкрикнул Чизман. Ночь была прохладная. Изо рта даже будто бы пар валит, – мы не шпионы. Просто хотели помочь. Знаешь, я подумал…. Ты эту штуку греешь, а толку нет. Может, нужно было её водой полить? Чтобы резко охладилась и треснула. Она же каменная, нет?

– Хм. Хорошая идея. Дело, говоришь, – покачал головой здоровяк, – только если бы так было – ты мне сказал бы. Нет. Нет. Вы украсть её хотели. Я-то знаю. Никто бы вас через лес не пропустил. В сговоре с ними. С ушастыми тварями.

– Да нет никакого сговора, – воскликнул программист, – может, мы хотели её забрать. Сами над природой властвовать.

– Вот и не будете. Это природа над нами властвует, – поучающее заявил бородач, – а людям, только мириться с ней. И жить в гармонии. Всё, хватит разговоров! Шагай, мои друзья кушать хотят.

– Пацана-то, оставь! Пусть хоть с тобой живет. Он не причем тут, – со злобой прорычал Чизман.

– Обоих скормлю, – отозвался Гилберт, – мне не нужны тут предатели. Никакие. Ни старые, ни молодые…

Программист резко шагнул вперёд. Причем как-то боком. Валера успел заметить, как тот засовывает руку в сумку.

– Давай, жри меня, – крикнул Чизман, глядя в глаза одному из волков. Видимо, вожаку стаи.

Тот прыгнул. Валера судорожно дёрнулся. Но его спутник ловко вытянул свободную руку вперед. Сжал кулак, пропихнул его в горло волчары. Тот даже пасть не мог захлопнуть. Зато другие дернулись.

– Студент, беги! – закричал программист, глядя, как его обступают волки, – беги уже!

Он помчался в сторону леса. Бежал, задыхаясь от страха. Потом вдруг резко вспомнил. У него же пистолет в кармане толстовки. Сунул руку, сжал рукоятку. Обернулся.

Это и спасло ему жизнь. Ведь он сразу увидел, как Гилберт наводит на него арбалет. Хлопнула тетива. Время будто бы замедлилось. А сам парень нет. Резко пригнулся, припадая к земле.

Старт. Вновь всё понеслось. Стрела пролетела мимо. С треском воткнулась в дерево. Валера поднялся на ноги. Пальцы вцепились в пистолет.

– Ух, не попал, – пробасил Гилберт, – ребята, хватайте его! – закричал он на волков.

Чизман, рука которого всё еще была в глотке у вожака, резко вскочил. Взревев, будто бы медведь, он размахнулся и метнул волчару прямо в Гилберта. Тот неуклюже заслонился руками. Волк отскочил от него, плюхнулся на землю и помчался прочь.

Здоровяк опустил руки. С недоумением взглянул на программиста. В руках у того уже был дробовик. Бум! Пуля с грохотом вылетела из ствола. Прямо в лоб громиле. У него аж голова дёрнулась. От косяка полетели щепки.

Всё еще с недоумением друид утер окровавленный лоб. Взревел. Бросился прямо на Чизмана.

Ошарашенные волки будто бы тоже переняли ярость своего кормильца. Зарычали, кинулись на программиста. Тот перекатился, увернулся. Снес одного зверя, тут же второго.

Валера присоединился. Сорвал предохранитель, нацелился. Отдача била в ладонь. Гильзы падали на землю. Стая стремительно редела.

Впрочем, быстро стало не до них. Разъярённый друид принялся размахивать руками, стараясь поймать Чизмана в захват. Тот неуклюже перекатывался, пытаясь ускользнуть.

Одна ошибка и он труп. Это было ясно, как день. Поймав удачную позицию, он зарядил прямо в грудь здоровяку. Тот будто бы ничего не почувствовал. Хотя, даже подбегающий Валера, увидел, как того пробило насквозь. Даже кровавые ошмётки со спины полетели.

Еще один выстрел. Тоже самое. Программист перекатился, подскочил и бросился бежать. Гилберт рухнул на землю и схватил того за ногу.

– По коленям стреляй! Студент! – заорал Чизман, пытаясь вырвать ногу из лап друида. Ударил тому в лоб ногой. Еще раз. Еще. Но точно так же можно было пинать дерево. Толку – ноль.

Парень прицелился. Выстрелил. Попал куда-то в бедро. Мужик взревел, но всё еще не отпускал Чизмана. Его кулак сжался вокруг голени последнего. Сжался так, что тот аж захрипел от боли.

– В плечо! В плечо ему! – заорал Валера. Сам нацелил пистолет. Выстрелил. Всё. Пусто.

Здоровяк сразу отпустил. То ли из-за испуга, то ли просто уже устал.

Чизман откатился и, прихрамывая, зашагал прочь. Опирался на дробовик. Лицо скривилось от боли.

– Сумка, сумка! – помахал он рукой парню, – там, гранату возьми или еще что!

– Ясно, –засуетился тот. Блин, здоровяк совсем рядом с ней. Он же его раздавит в лепешку.

Гилберт медленно поднимался на ноги. Шумно выдохнул. Рванул на себе рубаху. На груди несколько дыр от пуль. Кровь течет. Все штаны заляпал. Но всё еще жив. Встал, посреди мертвой стаи волков. Шатается. Переводит взгляд с одного противника на другого. Пар изо рта идет. Глаза бешенные. Даже борода будто бы дыбом встала.

Сумка где-то возле его ног. Валера замер. Переглянулся с Чизманом. Да. Надо отвлекать. Только кому.

– Я пустой! – парень махнул пистолетом. Зря. Похоже, друид всё понял. Понял, кто сейчас опаснее. Закинул сумку себе на плечо и бросился на Чизмана.

Огромная ревущая гора бежала прямо на программиста. Тот припал на колено. Прижал дробовик к плечу.

– Бум! Бум! Бум! – разнеслось по ночному лесу.

Валера судорожно смотрел, как мощные пули прошибают друида насквозь. Врезаются в каменную стену дома, сносят солому с крыши, улетают в тёмное небо.

Здоровяк не добежал всего пару метров. Рухнул на колени. Голова запала назад. Хрипло взревел. Руки его безвольно упали.

Чизман поднялся на ноги. Хромая, обошел Гилберта, держа дистанцию в несколько метров. Тот тяжело дышал. Глаза его смотрели в ночное небо. На звёзды.

Программист рывком подскочил к сумке. Скривился и оттащил прочь. Присел. Что-то ищет. Валера тоже подбежал.

– Ничего себе, – поглядывая в сторону здоровяка, пробормотал он.

– Угу, – просипел в ответ программист, – иди шишку забери. И карту. Быстрее, вдруг этот встанет.

– Хорошо, – парень юркнул в дом. Взял какой-то крючок с каминной полки. Подцепил с огня раскаленный котелок. Карту на плечо. И наружу.

Чизман лихорадочно набивал патроны в дробовик. Не отрывая глаз, смотрел на Гилберта. А тот всё так же сидел. Недвижимый. Только облачко пара, вылетавшее изо рта, показывало, что он еще жив.

– Тут бы что-нибудь противотанковое, – просипел программист, – у него череп, видимо, как у слона. Гвозди бы из таких людей делать.

– Может, пусть себе сидит? – парень опустил раскаленный котелок на траву. Зашипело.

– Ага. А потом зайдет нам в спину. И конец, – Чизман облизнул пересохшие губы, – нет. Врагов надо добивать. Держи, – протянул ему автомат Калашникова, – готов?

Синхронно они щелкнули затворами. Шагнули вперёд. Обошли здоровяка с двух сторон. Встали перед ним.

– Вы… – просипел тот, опуская на них взгляд, – вы ведь эльфийские шпионы, да?

– Мы…. – начал, было, программист, но замолчал. Отвёл взгляд в сторону. Подумал, – да. Мы помогаем эльфам… – договорить не успел.

– Я так и знал, – пробасил бородач, – я так и знал.

Голова его рухнула на грудь. Сипящее дыхание затихло. Кажется, он умер. Чизман обошел его. Встал за спиной.

– Студент, ну-ка, – тихо позвал он. Парень спешно отпрянул. Тоже зашел за спину. Программист приставил дробовик прямо к затылку Гилберта.

– Покойся с миром, – и спустил курок. Пуля пробила череп, вышла через лоб. Траву забрызгало кровью, – вот и всё. Вот и всё.

– Ага. Это было нечто, – едва слышно прошептал Валера.

– Я могу тебя кое о чём попросить? – Чизман осторожно повернулся к нему.

– Да? Что такое?

– Собери все гильзы, они нам еще пригодятся, – сказал тот и устало добавил, – пожалуйста…

Глава четвертая. Главная шишка этого леса.

После того, как тебя оглушили, приходить в сознание отвратительно. Гудит голова. Перед глазами всё плывет. В ушах звенит. Каждое действие отзывается болью. Он едва смог разлепить опухшие глаза.

– Где я? – тихо просипел. Губы не слушаются. Так. Кажется, что-то вспоминается. Главный зал. Узорчатый потолок. Потом шум откуда-то из прохода. Крики. Вылетело что-то здоровое, снесло его. Откинуло к стене. По голове прилетело. И всё. Темнота.

– В лечебнице, мой лорд, – раздался среди гула чей-то голос.

– Ух, – выдохнул с трудом. Ну, еще б. В таком-то состоянии. Даже глупо спрашивать было. Поднялся на кровати. В конце концов, он тут главный. Правитель этого домена.

– Что случилось? – кажется, приходит в себя помаленьку. Целебные зелья быстро помогают окрепнуть. Выпил, поспал, и любые раны заживут. Такова сила природы.

– К нам пришел враг, – начал кто-то, – друид. Ворвался в главный зал и…

В груди кольнуло. Прижал ладонь. Скривился. Все вокруг тут же замолкли.

Ух. Вроде отпустило. Огляделся. Койки забиты ранеными. Всюду стоны. Будто бы в битве сошлись с огромной армией. Так этот здоровяк один был?! Ужас.

– Выпейте, – молоденькая эльфийка протянула ему чашу. Полупустая. Что, полную набрать не успели?! Отпил. Мерзкий сладковатый вкус. Зато вылечит все раны…. Раны…

– Так, – в голове вдруг стрельнуло. Почему все вокруг стонут? Где зелья для них?! Должны мёртвым сном спать. Исцеляться. А тут…. Это что?! Кому-то моховую повязку накладывают? Там лекарь неумело шьет что-то. Остальные в крови все бегают. Справа что-то захрустело. Обернулся. Ампутация. Несчастный едва держится. Лорд отвел взгляд. Посмотрел на чашу в своих руках.

– Это всё что осталось. Больше нет, – со слезами на глазах прошептала девушка, – пейте, вам нужнее.

– Нет. Отдайте другим. Разбавьте! – поднялся и сел на кровати. Тяжело задышал. Пошатывался, – советник! Доложите!

– Господин, – сразу подошел тот. Седой, мрачный. Лицо в морщинах, даже уши пожухшие, как осенние листья, – я советую вам отдохнуть.

– Отдыхать? Когда вокруг такой бардак? Почему нет зелья?! Неужели лозы перестали плодоносить?! Кто разрешил проводить операции? Мы что в походном лагере?! Где тренты?! И почему с крыши сухие листья падают? – последнее он добавил шепотом. Уже осознавал.

– Господин, – вновь позвал советник, – друид забрал камень. Лес больше не подчиняется….

– Тогда нужно отбить его! Собрать армию, – встал на ноги, еще раз огляделся, – мои поданные умирают!

– Потери ужасны. А друид силен, – отрезал советник, – я уже отправил гонцов к королю. Он поможет нам. Мы начнем переговоры.

– Переговоры?! – лорд сжал кулаки, – это из-за короля он напал. Раньше бы не посмел… – вновь закололо в груди. В глазах темнеет. Кажется, сейчас потеряет сознание.

– Вы расстроены, это понятно. Но его величество предпочитает дипломатичный путь. Мы договоримся с друидом. Вам же нужно отдохнуть. Более того, есть ещё одна проблема. Тоже очень важная.

– Какая?

– В лесах поблизости видели Лиландель.

– Изгнанную? – удивленно спросил он. Закрыл глаза. Ух. Кажется, видения сбываются.

– Поэтому, как советник и посол его величества, настоятельно рекомендую усилить охрану города. Пустить патрули по окрестностям домена.

– Зачем?

– Бунтарка может добыть камень. И захватить контроль. Сейчас для вашего домена тяжелое время. Нужно крепко держать власть.

– Власть?! – он поглядел вокруг. Столько раненых. Большая часть из них не выживет без целебных зелий. Всё вокруг вянет на глазах…. Пока король будет решать – от их домена ничего не останется. Ярость вскипела внутри. Лорд Янтарного домена повернулся и произнес, – если Лиландель принесет камень – я назову её своей королевой.

– Это измена, – процедил седой, – такое карается смертью.

– Если она не спасёт нас – мы всё равно умрём….

Поначалу они хотели сжечь его. Вместе с домом. Только такую тушу даже вдвоем не сдвинуть. Поэтому решили прямо там, на поляне. Чизман даже зажигательную гранату был готов потратить.

Но потом Валера вдруг осознал. Нет. Гилберт бы так не хотел. Он ведь за природу. Поэтому самым лучшим было просто оставить его здесь. Чтобы покормил птичек и зверушек в последний раз.

Дом тоже бросили целым. Дверь только прикрыли. Последний взгляд и эти двое зашагали обратно в лес.

Чизман забрал себе карту. Он всё никак не хотел её оставлять. Закинулся обезболивающими. Но всё равно прихрамывал. Даже какую-то палку себе нашёл. Так и шагал. На одном плече карта, на другом сумка болтается. В руке этот костыль.

Валера же тащил шишку. Большая, тяжелая. Будто бы из какого-то камня или кристалла. Похожа чем-то на яйцо какого-то дракона. Нести её было очень неудобно. Вся в колючих шипах, тяжелая. Нормально не ухватиться. Подхватил под низ, прижал к груди. Так – в подбородок колет, вниз не посмотришь. А там корни под ноги постоянно лезут, а из-за этой штуки ничего не видно. Пришлось аккуратно шагать. Хорошо, что и Чизман особо не торопился. Хромал.

Они вошли под кроны эльфийских деревьев. Уже совсем распустившихся. Ветки прут как попало, листья сухие летят, новые тут же лезут. Лианы падают, шуршат. Похоже, природа разучилась жить без этого эльфийского контроля. Пустилась во все тяжкие. А друид про гармонию рассказывал. Вот она – лесная гармония. Каждый росток прёт во всю мощь, наплевав на остальных. Высасывает все соки, оставляя собратьев высыхать. Конечно, рано или поздно тут наступит стабильность, но пока буйство растительности продолжалось.

Уже утро наступало вовсю. Но в лесу было мрачно. Слишком уж всё тут разрослось. Никакого призрачного полумрака, сплошная глушь. Парень шагал и поглядывал по сторонам. Искал эльфийку. Обещала ж, что будет поблизости.

– Эй! – крикнул Чизман, который хромал позади, – Лиландель! Выходи! Мы вернулись!

– Блин, – Валера обернулся, как мог, – слушай, а вдруг с ней что-то случилось?! – прижимая шишку к животу, с тревогой спросил он.

– Ну, учитывая, что помощи от неё не было, – угрюмо пробурчал программист, – видимо, что-то случилось, – остановился. Опёрся на дерево, – погоди-ка. Отдохнуть надо.

Парень присел на толстый корень, выгибающийся из-под земли. Блин, эту каменную штуку даже на землю не поставишь. Мало ли. Вдруг корни пустит или ещё чего.

– Смотрю, вы справились, – раздался насмешливый звонкий голос. Впереди, из-за дерева вышла Лиландель.

– Ага! Вот, – кивнул на свою ношу Валера, – добыли.

– Замечательно, – довольно отозвалась та, качнув головой.

– Вообще-то, кто-то обещал помочь, – угрюмо процедил Чизман.

– Ну, – пожала плечами эльфийка, – вообще-то стая была не одна, – она провела рукой по своему бедру. Там, на её поясе болталось несколько волчьих хвостов.

– Только вот, волки оказалась совсем не самым грозным противником, – прищурился программист.

– А то, – улыбнулась девушка, вскинув бровки, – Вообще-то я предупреждала. Слухи об этом здоровяке всюду ходят. Гилберт давно живет в этих краях. Раньше только особо в лес не заходил. Это теперь новый король выступает за мир и дружбу. Вот друид и решил попытать удачи.

– Новый король за мир? – удивленно спросил Валера.

– Ага. Решил отринуть все наши традиционные эльфийские ценности, – Лиландель со злобой сплюнула на землю, – чтобы мы стали добрым и мудрым народом. Ладно. Нашумели вы там изрядно. Но всё равно молодцы. Завалить эту тушу – прямо подвиг, – усмехнулась она, – помню, как-то раз он полез драться с древом. А однажды забил медведя голыми кулаками. После этого долго о нём не слышали. Видимо, грустил, – девушка небрежно махнула им рукой, – идемте, у нас ещё есть дела.

– Погоди, – резко воскликнул Чизман, – долго ещё мы будем шататься по лесу? Этот ваш друид мне чуть ногу не оторвал. Я пока не могу лихо бегать среди кустов.

– Потерпи, – бросила ему та, – вернём контроль – дам тебе целебного зелья. А пока, пока надо идти. Вперёд!

Они вновь двинулись по лесу. Лиландель шла впереди. Легкой и непринужденной походкой. Потом Валера, таща в руках шишку. Позади Чизман. С сумкой, картой и хромая, будто старый пират.

– Слушай, может, бросим эту карту, а? – осторожно предложил ему парень, – тебе же легче будет?

– Она нам еще пригодиться, – злобно пробурчал тот, – вот увидишь…

Оставалось лишь усмехнуться над его словами. Рано или поздно он всё равно бросит эту карту. В этом Валера не сомневался.

Эльфийка тем временем вела их в глубины леса. Здесь, конечно, были не дороги, а направления, но каким-то образом Лиландель легко ориентировалась в этих краях.

– Сюда, – бросила она своим спутникам, перед тем, как в очередной раз исчезнуть за висящими лианами. Словно, какая-то штора болтались они на ветвях деревьев. Валера толкнул их плечом, раздвигая пожухшие стебли. Сухая листва зашуршала.

Там, за ними, было озерцо. Небольшое такое, круглое. Деревья окружали его, пускали корни в воду. Та была совсем прозрачная. Камни на дне видно. Но то ли всё-таки был у неё оттенок, то ли дно такое заросшее – смотришь сквозь водную гладь, а там всё такое тёмное…

– Отлично, – Чизман вывалился на поросший мхом берег, – мы пришли, да? – сбросил рулон с картой. Плюхнулся на него сверху, поглаживая больную ногу.

– Ага, пришли, – усмехнулась Лиландель, – только не совсем, – она потянула за шнуровку на своей куртке. Та легко распустилась. Эльфийка схватилась за воротник и лихо стянула с себя курточку. Отбросила в сторону. Под ней у неё ничего не было. Валера ошарашено уставился на голую светлую кожу. И на небольшую, но красивую грудь. Такая симметричная, аккуратненькая. Два…. Лиландель отвернулась, показав голую спину. Принялась снимать сапоги. Скинула один, второй. Расстегнула пояс на штанах.

– Ого, – отозвался со своего места Чизман, – знаешь, у тебя классная задница! – эльфийка тут же бросила в него сухим корнем. Тот увернулся, – на самом деле, я думаю, что сейчас не время для купания. А?

Девушка стащила брюки, бросила рядом. А потом, не отвечая, прыгнула в воду. Тут же вынырнула на поверхность. Недовольно морщась, откинула волосы назад. Кончики бровей намокли и обвисли. Она привычным движением пригладила их к вискам.

– Я говорю, – настойчиво продолжал программист, – разве нам не нужно спасать лес?

– А с каких пор ты так за него переживаешь? – положив руки на скрытые под водой бедра, спросила та, – давай шишку мне! – кивнула Валере.

Тот осторожно начал спускаться к воде. Мох был мокрый и скользкий. Под ними, судя по всему, скрывались обкатанные валуны. Легко было поскользнуться и улететь вниз. Особенно, когда в руках у тебя здоровенный камень.

– Держи, – кое-как добравшись до кромки берега, он протянул эльфийке шишку. Та схватила её. И опустила в воду. Острые чешуйки тут же задвигались. Зашевелились. Шишка начала раскрываться. Более того, ощетинившись, она стала светиться легким голубоватым светом.

Лиландель закрыла глаза. Сжимая эту штуку, она что-то начала шептать. На лбу появились морщинки от напряжения. Мышцы напряглись.

Так продолжалось несколько секунд. А потом эльфийка открыла глаза. Свечение изменилось. Стало зеленоватым. Девушка вытащила шишку из воды и бросила Валере.

– Забирай! – тот едва успел подхватить эту тяжелую штуку. Прижал к себе, – помоги мне! – сразу же позвала Лиландель. Протянула ему руку.

Парень замешкался. Вообще, у него такая тяжесть в руках, что самому бы в озерцо не рухнуть. Но не это смутило его. Перед ним была тонкая изящная ручка. Эта нежная бледная кожа с застывшими капельками воды. Тонкие длинные пальчики с беленькими ноготками. И изящная светлая ладонь.

Можно было много всего придумать. Например, что уже больше недели не видел живых девушек и даже времени, чтобы подумать о них не было. Что вообще как-то особо не был избалован женским вниманием. И прочее. Но всё это были бы отмазки, перед тем фактом, что Лиландель действительно была красивой. Чарующей, соблазнительной. Вот только жаль, что внешность совсем не соответствовала внутреннему миру этой милашки.

Руки мгновенно вспотели, чуть шишка не выпала. Хотя и так вся мокрая и скользкая. Обтёр ладонь об джинсы. Пригнулся и схватил её руку. Осторожно так, нежно. Как берут прекрасную розу, чтобы не повредить её.

А Лиландель в него вцепилась со всей жесткостью. Пальцы сжали его ладонь так, что он чуть не охнул. Кажется, кости даже захрустели. Рванула на себя, едва не скинув его с берега. Но он устоял, смог. Девушка вылезла из воды и шагнула мимо него, к своей одежде. Вздрогнув, отряхнулась от воды, будто собака.

– Вообще, я за лес не переживаю, – пробурчал Чизман, пока та натягивала штаны, – просто мне не очень нравиться попусту таскаться с больной ногой. Так что хотелось бы знать, что это вообще было?

– Это для предосторожности. На всякий случай, – бросив на него косой взгляд, ответила Лиландель.

– На какой это случай? – сразу поинтересовался тот.

– Хм, – выдохнула, резко натянула сапог на ногу. Нервно так, – теперь шишка связана со мной. Поэтому, если её отберут – я всё равно буду главной в этой роще.

– А её могут отобрать? – недоуменно спросил Валера.

– Надеюсь, что нет, – она коротко стрельнула в него своими прекрасными глазками, прямо перед тем, как натянуть на себя куртку. Вынырнула из неё, тряхнула головой. Рывками стянула шнуровку, – скорее всего, всё решится мирно, – пригладила волосы, брови, – идёмте. Пора вернуть контроль над лесом.

Вновь они зашагали под кронами деревьев. Теперь уже в другую сторону. Шли, прорывались сквозь заросли, отмахивались от этих лиан – теперь они, казалось, были повсюду.

Шишка будто бы стала немного легче. Ритуал это виноват или просто воодушевление нашло – кто его знает. А вот Чизману явно было тяжко. Таблетки, похоже, стали отпускать. Он всё чаще и чаще останавливался. Тяжело дышал, угрюмо глядя на своих спутников. Особенно на эльфийку. Та тоже отвечала ему раздражённым взглядом.

И вот они в очередной раз встали. Чизман в низине, в небольшом овражке. Остановился, привалился к дереву, поглядывая на крутой склон. Лиландель наверху. Смотрит вниз, поставив ногу на поваленное бревно. Валера был посередине. Стоял, вертел головой по сторонам. Если б эти двое сейчас устроили перепалку – он оказался бы в самом её эпицентре. Не зная к кому примкнуть. А держаться нейтралитета с такими спутниками не вышло бы. Оба хороши.

– Эй, ты, – довольно резко начала девушка, кивнула Валере, – поднимайся сюда, быстро, – поманила его рукой.

Тот взглянул на своего спутника. Программист тяжело дышит, за ногу держится. Сумка эта болтается на плече. С другого карта сползает. Палку где-то потерял, так и шел, хромая. Смотрит мимо него, наверх.

Парень сделал шаг вверх по склону. Листья сухие под ногами зашуршали. Не поворачивая головы, Чизман зыркнул в его сторону.

– Ну, реще! Или в этом овраге ночевать будем? – прикрикнула та. Валера вновь посмотрел на него. Схватился за небольшое деревце. Подтянулся. Полез наверх. Чувствуя, как спину ему буравит злобный взгляд.

– Давай сюда, – сказала ему эльфийка, едва он подобрался ближе. Думал, сейчас она поможет ему подняться, но нет. Та резко выхватила у него шишку из рук, – а теперь спускайся, – кивнула вниз.

– Ага. То есть это мы с ним будем в этом овраге ночевать? – снизу язвительно отозвался Чизман, – так что ли?

– Отдай ему, – кивнула на Валеру девушка, – карту и сумку. Пусть он тащит.

– Покомандовать захотелось? – с некоторым неодобрением отозвался программист.

– Надоело просто. Пыхтишь тут попусту. А ты ведь до короля хотел добраться. Оставь уж сил для него. И вообще – нам нужно попасть в Янтарный дворец как можно скорее, – она небрежно подкинула шишку, – поэтому давайте ускоримся…

– Ух, видишь, какая она заботливая, – пробурчал Чизман, перекладывая карту на Валеру, – помогает нам…

– Может, бросим уже этот рулон?! – прошипел тот.

– Я тебе брошу, – погрозил пальцем программист, – сумку не трожь. Давай, лучше помоги инвалиду!

Вместе они принялись карабкаться по склону. Крутой он был. Хорошо, что деревья попадались. Можно было цепляться за стволы. И упираться в них, чтоб лезть дальше.

Чизман то и дело соскальзывал вниз – нога подводила. Пару раз едва Валеру за собой не утянул. Покатились бы вместе, как два валуна.

В самом конце, он всё же немного съехал. Упёрся в дерево и скривился от боли. Парень пытался вытянуть его наверх, но тот словно прилип. Пришлось откинуть карту к ногам Лиландель и подставить спутнику плечо. Потащил его вверх. С трудом. Уже почти добрался, когда ноги опасно заскользили…

Его, словно щенка за шкирку, схватила твёрдая рука. Эльфийка рывком дёрнула его за капюшон толстовки. Вытянула к себе. А потом и Чизмана вытащила.

– Пошли уже, – она подхватила шишку, легко подкинула её и зашагала вперёд, – и так тут застряли, – раздражённо бросила им через плечо.

– Вау, – помотал головой программист, – какая сильная! Это всё потому, что она хорошо кушает! – сказал он и нервно рассмеялся, – пошли уже, студент. Кажется, тут недалеко.

Он захромал вперёд. Валера подхватил ненавистную карту и пошел следом.

Вновь шагают через лес. Кто бы мог подумать, что всё это так наскучит. Казалось бы, дивный лес. Такой удивительный. Угу. Прям вообще. Это в играх хорошо – там маленькие локации. Тут же…. Тут же просто кошмар какой-то. Идёшь, идёшь – а он всё тянется и тянется. Все деревья, друг на друга похожие, лианы эти, кусты всякие! Вот первые два часа – идешь, удивляешься. Восторг, изумление. Потом еще два – уже как-то привыкаешь. А потом…. Потом через пару дней – всё. Хочется закричать – хватит уже леса! Хватит этих деревьев! Еще и заросшее всё – продираешься прямо через это зелено-желтое месиво. Желтое – потому, что всё тут то и дело засыхает. Будто бы листья обновляются не как в нормальном лесу, а чуть ли не каждый час. Наверное, если они не восстановят контроль – тут всё будет засыпано сухой листвой.

– Эх, сжечь бы всё это к черту, – тихо пробормотал он.

– А я б не стал, – бросил ему Чизман, – этот сушняк полыхнет так, что ноги унести не успеешь. Кстати говоря, о полыхающих вещах… – программист сбавил ходу, захромал рядом.

– Ты о чём это? – не понял Валера. Какой-то опять философский разговор назревает, судя по его виду, – про экологию что ли? Или об оружии…

– А, нет, – покачал головой тот, – я про мелькающую впереди задницу, – он кивнул на эльфийку. Та ушла далеко от них. Изредка только оглядывалась – чтоб они не потерялись.

– Так, – парень гневно подкинул карту на плече, – хватит об этом. Всё, сняли тему.

– Ну да. Сняли, как же. Да ты сам, скоро прибежишь ко мне, – начал он. Валера яростно закачал головой, ускорил шаг, – что, головой машешь? Да! Или говорящее дерево себе найдешь, чтобы поделиться? К другим эльфам побежишь? Нет. Ко мне придешь, – пыхтел тот позади, продолжая ворчать, – так что сразу тебе скажу. Есть страсть и есть любовь. Любовь это когда любишь, как не странно. А страсть – это когда хочешь. И по хорошему, тебе бы заглянуть в себя и понять, что именно в тебе пылает. Это я бы посоветовал, если б мы дома были. Где жизнь нормальная. А здесь совет будет один – взять и погасить этот пожар. Потому, что если загорится дерево – то может сгореть лес. А если полыхнет у тебя внутри – то сгоришь ты сам. Надеюсь, мои метафоры, тебе понятны? – программист догнал его и гадко улыбнулся, – ладно, хрен с тобой. Кажется, мы пришли…

Впереди, среди стволов деревьев показались какие-то строения. Валера сразу же забыл о том, что хотел высказать своему спутнику. Принялся вглядываться. Хотелось узнать каким же будет город эльфов.

Среди жухлых лиан виднелись усыпанные опавшей листвой крыши. Деревянные резные коньки поднимались над кустами. Но это были лишь первые домики.

– Ну вот, – развела руками Лиландель, когда они подошли поближе, – мы прибыли. Добро пожаловать, в Янтарный домен, – она обернулась и восторженно развела руками, – ух! Только взгляните – что за бардак тут твориться!

Валера огляделся и внезапно понял, что крыши не были усыпаны листвой. Они сами были из листвы. Уже успели нарасти молодые ветки, торчавшие из них будто бы растрепанные волосы.

Сами дома тоже были из дерева. Из обычного дерева. То есть прямо вот росло дерево и выросло в форме дома. Толстые ветки были как балки, а тонкие заменяли доски. Где мало было веток – нарастали листья и лозы, сплетаясь между собой.

Эльфийка двинула дальше. В город. Грациозно прошла мимо первых домиков, поигрывая своей волшебной шишкой. Небрежно перекидывала её из одной руки в другую, так будто бы от этой штуки совсем ничего не зависело.

– Как-то тут пусто! – осторожно заметил Чизман, следуя за ней.

– Да. Надеюсь, друид хоть кого-то оставил в живых, – усмехнулась та, – мне же нужны подданные.

Валера шагал и глазел по сторонам. Наконец-то что-то новое. Не просто лес, а эльфийский город. И чем глубже он заходил в этот город, тем больше становились здания на их пути. Вначале были мелкие одноэтажные домики. Все из веток, листвы. Будто хижины. А вот потом начались самые настоящие особняки. Монолитные стены из ствола дерева, несколько этажей, узорчатые окна, балконы. Такое чувство было, что чем старше дом, тем солиднее выглядел. Будто бы вырастал со временем.

Входные двери, мебель, что стояла на террасах, резные наличники, таблички и прочую мелочь эльфы, похоже, делали сами – из древесины. Но дома точно растили из живых деревьев. Причем, дерево так и оставалось живым. И теперь, когда природа ушла в отрыв, все эти особняки резко пустили кучу побегов.

– А вот и сам Янтарный дворец! – гордо воскликнула Лиландель, – смотрите, нас радостно встречают! – ехидно добавила она.

Их действительно встречали. Валера уже не знал куда смотреть. На эти удивительные дома вокруг или на гигантское дерево, раскинувшее свои ветви над всем поселением. Его огромный ствол, должно быть с многоэтажку размером, еще и полностью ей соответствовал. Вся его поверхность от корней и до первых массивных ветвей была покрыта окнами, балконами и террасами.

У этой многоэтажки даже крыльцо было огромадное, будто бы у какого-то музея. Множество ступеней, навес на мощных столбах. Вот там-то и стояла целая толпа. Эльфы в своих длинных одеяниях выстроились на ступенях. Молча смотрели, как к ним шагают гости. Кожа у них была всех оттенков. От темно-зеленого, до светло-белого и синевато-фиолетового. Одежда тоже различалась по цветам и фасонам. Должно быть, всё зависело от положения в обществе.

– А, Янтарный дворец это потому, что тут всё пожелтевшее? – догадался Чизман. Вот, кстати, да. Вокруг постоянно падали желтые листья – с тех самых ветвей от главного дерева. Целый листопад. Там вообще вся верхушка была желтой. Как лиственные крыши вокруг, стены и прочее. Даже у крыльца вся верхушка пожелтевшая. Сплошная осень кругом.

– Нет. Всё желтое – потому, что контроля нет. Дерево растит новые ветки и побеги. А от старой листвы тут же избавляется, – пояснила Лиландель, – а Янтарный потому, что в этих краях янтарь добывают, – она взволнованно поправила волосы, – ладно, говорить буду я. Сделай свое хмурое лицо, чтоб тебя боялись, и лишний раз не дёргались.

Она вышла вперёд. Встала у первых ступеней крыльца. Гордая, величественная. Прекрасные тёмные волосы откинуты назад. Бровки успели высохнуть, поэтому вновь торчат чёрными перышками над её глазками.

Среди толпы, что-то зашевелилось. Вперед вышел светловолосый мужчина-эльф. Лицо его…. Ух, оно было жестко разукрашено. Будто бы его грузовик сбил. Глаза опухшие – прямо щелочки среди налившихся фиолетовых пузырей. Скулы ободраны, губы разбиты в кровь. Одно ухо было сломано – кончик изогнут.

– Лиландель! Я, Лориэн – лорд Янтарного домена, приветствую тебя в наших краях. Ты пришла нам на помощь в тёмный час. И мы рады тебя видеть.

– О, Лориэн, – звонко рассмеялась та, – что за напыщенные речи? Я ведь изгнанница, – она взглянула на шишку, что крутила в руках, – никто и ничто не подаст мне пищи, воды или крова…. Так сказал ваш великий и справедливый король, – девушка с усмешкой огляделась по сторонам, – а где его советник?! Неужели, они бросили вас? В этот тёмный час? – добавила с особой желчью.

– Он ушел туда, откуда явился, – лорд вышел вперёд, слегка пошатываясь, – но я сам изгнал его. Ибо теперь, увидел я, как и мой народ, что новый король недостоин своего трона. Он ведёт нас всех к гибели. И поэтому… – он сделал шаг вперёд. Спустился со ступеней, едва переставляя ноги, – Я, Лорд Янтарного домена присягаю на верность той, что достойна трона, – он опустился на колено, прямо перед ней, – мы всё признаем тебя, Лиландель, своей королевой. Ты истинная наследница трона, – и вместе с ним поклонились все, кто был вокруг.

Валера и Чизман ошарашено переглянулись. Все эльфы вокруг склонили голову перед их спутницей. Той, с которой они совсем недавно так весело болтали. Казалось, она просто обычная эльфийка. Немного наглая, немного кровожадная. Но нет. Огромная толпа на крыльце, в переулках и улицах рядом, на террасах и балконах – все преклонились перед ней. А та огляделась и засмеялась.

– Вот как, значит, – озарил округу её звонкий голос, – стоило только случиться беде, как все сразу поняли, что реформы нового короля, всё это уничтожение наших традиционных эльфийских ценностей, все эти попытки примириться с другими народами и желание жить в гармонии, – она довольно огляделась по сторонам, – всё это неправильно и недостойно эльфов.

– Многие говорили об этом, госпожа, – спешно попытался возразить лорд Лориэн, – но никто не осмеливался открыто выступить против королевы. И нового короля.

– Никто, кроме меня, – злобно процедила та.

– Госпожа, – тихо позвал тот, – прошу вас! Наши эльфы сильно ранены. Домен в упадке. Нужно вернуть камень в лоно Янтарного дворца.

– Нет, – покачала головой эльфийка, – дело в том, что я прекрасно знаю, кто настоящая королева. Кто наследница и кому вы все должны подчиняться. Я, Лиландель, – она сделала паузу, – великая королева Таль-Силя. И всегда ей была. Все остальные лишь жалкие изменники. Поэтому меня не заботят ваши пустые слова. В моих руках, – подняла шишку над головой, – ваши жизни. Жизнь всего Янтарного домена. Так что скажи мне, Лориэн, – девушка взглянула прямо в глаза стоящему на коленях лорду, – когда твои эльфы будут готовы выступить в бой?

– Выступить? – тот нервно облизнул губы, – но…

– А вы что? Не понимаете? – изгнанная королева обратилась к остальным, – пока весь лес не будет мой – спокойная жизнь не наступит. Самозванец на троне будет собирать армии. Узнав о том, что вы отринули его лживые приказы, он придет сюда. Поэтому, ради вас всех, ради всего леса, я выступлю ему навстречу. И вы пойдете со мной! – Лиландель подняла шишку над головой, – или умрёте, как предатели!

– Многие из моих людей ранены. Нам нужно время. Время, чтобы исцелить их и восстановить домен. Набрать свежих бойцов.

– Времени у нас нет, – отрезала девушка, – это первое. А второе, мне нужен конкретный срок. Через сколько Янтарный домен выступит на марш?

– Две недели. Всего две недели…

– Отлично. Но если вы подведете меня, – она покачала головой, – Янтарному домену наступит конец, – наступила пауза, но совсем небольшая, – итак. Первый приказ вашей королевы – вот эти двое, – Лиландель ткнула пальцем на своих спутников, – отведите их в лучшие покои. Одному из них требуется помощь. И помните – это наши друзья, – последнее прозвучало очень грозно, – их не жрать.

– Хорошо, – кивнул Лориэн. Махнул рукой. Из толпы выскочил высокий эльф. Со светло-зеленой кожей и длинном сером одеянии. Спешно и неуклюже подбежал к Валере и Чизману.

– Прошу за мной, – он как-то неуверенно поклонился им.

– Идите, идите, – натянуто улыбнулась им королева, – мне нужно вернуть контроль над природой и всё такое. Не бойтесь, вас никто не тронет.

– Хорошо, – устало пробормотал Чизман, – наконец-то моя нога придет в норму.

– Госпожа! Нужно подождать, пока лозы… – лорд Янтарного домена поднялся на ноги. Отряхнул свое одеяние.

– Да-да, – рассеяно поморщилась Лиландель, – ничего, эти потерпят, – она вновь повернулась к своим спутникам, – доберитесь до своих комнат и ждите там! Не высовывайтесь лишний раз. А к тебе я еще зайду, – она недобро ткнула пальцев в Чизмана.

Валера почувствовал нечто закипающее внутри. Что это значит «к тебе зайду»? Как-то совсем неправильно звучит. Но пошёл следом за программистом.

Высокий эльф провёл их мимо огромной толпы. Собравшийся народ расступался по сторонам, пропуская их. Поглядывали. Перешептывались. Сторонились. Следом за проводником, два человека поднялись по ступеням. Вошли внутрь. Ух.

Тут был огромный холл. Дерево внутри было полым. Прямо – тронный зал. Видно сквозь трёхметровые распахнутые двери трон на постаменте. Мощный, весь из переплетенных корней и коряг. За ним еще одно возвышение. От вершины спускаются лестницы, сходясь у трона. Наверху что-то светится. Но отсюда не разглядишь что там.

По бокам от дверей тронного зала начинались пологие подъемы. Видимо, идут вдоль ствола дерева. И судя по всему как раз ко всяким комнатам дворца.

– Ох, блин, – устало выдохнул Чизман, – похоже, нам долго еще топать….

В отличие от современных небоскребов и многоэтажек в эльфийском дереве лифта не было. Так что их проводник зашагал по подъёму наверх. Делать было нечего – потащились следом.

– Эй, – позвал ушастого программист. Сам он поднимался наверх, держась за стеночку, – слушай, а лучшие комнаты часом не на самой верхушке, а?

– Они у первых ветвей дерева. Под сенью его прекрасных листьев, – слегка напыщенно отозвался тот. Весьма недовольным тоном. Будто бы невежам каким-то рассказывает очевидные вещи.

– Твою ж…. Не могли на первых этажах поселить, – фыркнул Чизман. Бегло глянул на Валеру, затопал дальше.

Внешняя сторона этого подъема была глухой. Только двери торчали. А вот на внутренней были большие балкончики с резными перильцами. Где-то внизу виднелся тронный зал со всеми его красотами. Еще видно было всю эту гигантскую спираль, по которой они поднимались. Витков, наверное, двадцать. А может еще больше – скрываются где-нибудь за этим сводным потолком с большой люстрой.

Вообще, особо разглядывать времени не было. Чизман поднимался по стенке, Валера поддерживал его. К перилам не подходили. Как-то страшно было. Высота-то огого.

Это был мучительный подъём. Высокий эльф размеренно шагал, покачиваясь из стороны в сторону. Видно было, что специально сдерживается, чтобы они не отставали. И бесится с этого. Чизман хромает, таща свою сумку. Валера его поддерживает с этим огромным рулоном на плече.

Еще снизу зеваки повалили. Эльфы то и дело обгоняли их, убегая вверх. Возвращались в свои дома, видимо. Или еще что-то делали.

Вдруг снизу что-то сверкнуло. Вспыхнуло, пронеслось прямо до потолка. А потом нежный рассеянный зеленоватый свет заполнил всё вокруг.

– Это что? – удивился парень, – что происходит?

– Управляющий камень возвращен на своё место, – надменно ответил их проводник, – королева вернула себе власть над природой.

– Здорово, – прохрипел Чизман, – только ты бы носом тут не крутил. Мы, между прочим, того друида завалили. Который камень и спёр.

– Премного вам благодарны, – бегло глянул на них высокий эльф, – кстати, вот здесь ваши комнаты.

Во внешней стене подъёма на их пути попадались всякие ответвления, коридорчики, уходившие вглубь. Какие-то были закрыты дверьми, какие-то наоборот полностью раскрыты. Вот в один из таких и поманил их этот парень.

Прошли по коридору. Двери, двери. Дошли до стены. Свернули за угол. В закутке еще две дверцы рядом – друг за другом.

– Ваши покои. Думаю, между собой вы сами разберётесь, – эльф вяло улыбнулся, развернулся и зашагал прочь.

– Погоди, а лекаря пришлют? – бросил ему вслед Чизман, – и жратвы бы!

– Всё будет, – надменно махнул тот, быстрым шагом удаляясь прочь, подальше от них. Свернул за угол, и уже оттуда донеслось, – ждите.

– Ну, студент, – рассеяно огляделся программист, – левая, правая?

– Не знаю, – замешкался тот, – вообще, какая разница?

– Хм, тогда бери ближнюю, – ухмыльнулся тот, – если эльфы захотят устроить нам Варфоломеевскую ночь – к тебе зайдут первыми, – и скрылся за правой дверью.

Валера глянул ему вслед. Хоть бы карту забрал! Толкнул свою дверь.

Комната была огромная. И всё одно помещение. Массивная двуспальная кровать, шкафы на толстых ножках. Деревянная бадья в углу. Пустая. С потолка свисают какие-то тряпки. В центре стол мощный с несколькими стульями. Парень захлопнул дверь. Бросил тяжелый рулон на пол.

Хм. Стены, потолок, пол – всё покрыто корой. Живой. Блин, комната прямо в растущем дереве. Ух. И не вырезана, а выращена. Молодые веточки из стен торчат. Правда, вянут уже на глазах.

Вышел на балкончик. Сразу же вцепился в перила. Высоко. Очень высоко. Помнится, как-то еще школьником залез на крышу девятиэтажки. Так здесь – еще выше было. Дух захватывало. Ноги затряслись. Вместо перил толстая надежная ветка, но всё равно не по себе. Отошел назад. Конечно, вид классный – весь город, как на ладони.

Походил по комнате кругами. Заметил на двери засов. Тоже из дерева, мощный такой. Ну, хоть закрыться можно. Посидел на стуле. Поглазел по сторонам. Еще раз выглянул на балкон. Повалился на кровать. Хм, скучно.

Дверь раскрылась. В комнату вошла молоденькая эльфийка. В одеяниях длинных, каштановые волосы распущенные. Принесла блюдо с едой. Какие-то овощи, фрукты, грибы – всё какое-то незнакомое. Но раз принесли – значит, есть можно. Вряд ли их будут травить. Кувшин с каким-то соком. И самое главное – мяса, мяса нет. А то, точно его есть не стал бы.

Эта эльфийка была не такая красивая. Немножко пухленькая, но дело не в этом. Черты лица какие-то простоватые, движения не такие изящные. Кожа зеленоватая. И не было в ней такой привлекательности, как в Лиландель. Хотя, та всё-таки королева. Как внезапно оказалось.

Забрал у неё поднос, поставил на стол. Та, поклонилась и ушла. Поел. Того, этого. Вкус странный. Попытался подобрать сравнения – не получилось. Если только миксовать. Вот что-то с виду как огурец, такой же хрустящий. Но на вкус терпко-сладкий, с ароматом, кажется, мандарина и арбуза. А тут какие-то дольки будто бы дыни, но ешь их, а они как ананас. Собственно, у парня вообще не получалось вкус описывать. Главное, что есть можно было. И даже не противно.

После перекуса сразу глаза начали закрываться. Всё-таки вся эта беготня по лесу выматывает. Повалился на кровать прямо в одежде. И сразу же заснул.

Снился ему сплошной черный фон. Будто бы всё отключилось от усталости. Очнулся – всё еще светло. Пару часов, значит, всего поспал. Ух, сбил себе весь режим.

Выглянул с балкона – внизу возня какая-то. Эльфы ходят, лазят по крышам. Таскают что-то. Прибираются. В общем – восстанавливают свой город. Сухая листва сверху больше не сыпется. Появились зеленые листочки. Крыши стали обретать ровные очертания.

Походил по комнате. Попил местного сока. Съел чего-то похожего на огурец. Хотя по вкусу совсем не то. Но зато хрустит так же. Потом решил проверить Чизмана. Вышел в коридор. Постучался в соседнюю дверь.

– А, это ты… – пробурчал тот, выглянув в щёлку, – заходи, – распахнул дверь. Комната у него была такая же. И поднос на столе похожий. Только кувшина два. Маленький и большой. С балкончика дует свежий ветерок.

– Дверь только прикрой, – устало программист плюхнулся на стул, показал рукой на малый кувшин, – будешь?

– Что это? – Валера заглянул в горлышко.

– Чудо-зелье, – проворчал тот, – гадость жуткая. Будто бы сироп пьешь.

– Да? – парень отхлебнул. Тягучая приторно сладкая жижа. Да. Точно. Как варенья ложку проглотил. Он поморщился.

– На, запей, – Чизман взял деревянный кубок, налил ему соку, – еще рубит после неё аж жуть.

– Хоть помогло?

– А то. Нога как новая, – он подтянул штанину, – даже следов не осталось.

– Здорово, – ответил Валера и осторожно спросил, – слушай, а ты Лиландель не видел?

– Нет. И надеюсь, что теперь мы просто будем сидеть в гостях. Пока эльфы между собой бьются. Так что пусть она со своими возится, – он вяло махнул рукой и налил себе соку. Залпом выпил, – мне так спокойнее.

– Да уж, – с шумом выдохнул парень, – а я вот еще хотел спросить…

Этот разговор он откладывал уже долгое время. Ещё с побега из Высокого замка. А теперь было самое время. Тихо, спокойно – никуда торопиться не надо. Сиди себе, да разговаривай.

– Чизман, – начал Валера, собравшись с силами, – что вообще вокруг происходит?

– Ну, – тот лениво поморщился, – судя по всему, у эльфов намечается гражданская война.

– Я про другое, – парень сразу замялся, – зачем нам король эльфов?

– Ну, как зачем? Чтобы попасть домой.

– Так, ладно, – глубоко вздохнул. Да уж. Бесполезный и точный ответ. Прямо как в анекдоте про математика, – какой у нас план?

– План? – программист откинулся на спинку, – план такой. Найти короля эльфов и вернуться домой.

– Слушай, я просто вообще ничего не понимаю, – неуклюже потёр руки, – вот, ты у короля в этом Высоком замке спрашивал про кого-то…. А потом этот король эльфов всплыл…. Должна же быть какая-то взаимосвязь между всем этим? Расскажи поподробнее.

– Куда еще подробнее? Ах, ладно, – тот рассерженно закачал головой, – хочешь деталей – пожалуйста, – уставился в окно. Замолчал. Подумал, – в общем смотри. Мы сюда попали явно не по своей воле. Так? Значит, нас кто-то сюда затащил. Кто-то сильный. И этот сильный должен выделяться среди всех остальных. Ну, раз уж таскает людей из одного мира в другой. И вот тебе и ответ: король эльфов выделяется. Значит, это он всё устроил. Найдем его и заставим отправить нас домой. Всё. Понял?

– Я…. – Валера замер с полуоткрытым ртом. Подумал. Еще раз подумал. Это было просто глупо. Он вскочил и заходил кругами по комнате, – Чизман! Ты… – махнул руками, – это бред. Мы могли попасть сюда через какую-нибудь кротовую нору или портал или ещё что-нибудь! Злой волшебник затащил нас сюда – это какая-то сказка! Волшебник изумрудного города, блин! Я думал, у тебя какой-то серьёзный план или что-то вроде этого!

– А у тебя есть такой? – программист злобно взглянул на него.

– Знаешь, если бы это было бы правдой, если бы нас встретил этот злодей или ещё что-нибудь – я бы понял тебя. Но мы просто очнулись в лесу! Может, нет никакого злодея? Может, мы вообще не можем отсюда выбраться? – парень вцепился в волосы, – проклятье, ты так уверено утверждал, что мы выберемся, а теперь…. Теперь оказывается, всё это просто предположения?

– Повторяю, – недобро процедил Чизман, – у тебя есть другой план?

– Нет, – Валера рухнул в кресло, – а что…. Что если этот король не поможет? Вдруг он просто сам по себе странный и выделяющийся?

– Тогда будем искать дальше, – пожал плечами программист.

– У нас уже закончилась своя еда. Патроны заканчиваются. Я же понял, зачем тебе гильзы, – он судорожнопотряс головой, – скоро у нас вообще ничего не останется. И что тогда? Мы будем бродить по этому миру до самой смерти? Искать какого-то жуткого колдуна?

– А, понятно, – закачал головой его спутник, распаляясь прямо на глазах, – понятно. Ты, видимо, нашел себе выход. Остаться тут, да?

– Почему бы нет? Здесь есть еда, есть друзья…

– Есть девка, на которую ты запал. Знаешь, что? – процедил он.

– Что? – махнул руками парень, тоже чувствуя, как закипает внутри злость.

– Для неё ты никто. Пустое место, – ткнул в него пальцем Чизман, – ты слышал, что сказал тот эльф, местный лорд? Она королева. Королева, студент! А ты жалкий парнишка, который просто примазался рядом. Да она на тебя даже не посмотрит!

– Я…

– Но даже не в этом дело, пацан, – программист пригнулся, заглянул ему в глаза, – если бы она не была королевой, то всё было бы так же. Знаешь почему? Потому что ей нужен настоящий мужик. Гордый, уверенный в себе, мужественный. Она сама боевая и ей нужен тот, кто будет круче её. А не сопливый миролюбивый парнишка, который боится лишний раз кого-то обидеть.

– Ага, – Валера яростно вскочил, откинув кресло в сторону, – то есть такой как ты?!

– Да. Такой как я. Она мне даже улыбается, если ты не заметил. А на тебя ни одного взгляда не бросила. Потому что ты тюфяк. Только позоришь меня!

– Иди ты нафиг! – в гневе заорал парень. Развернулся и бросился прочь из комнаты.

– Вот, даже сейчас убежал! – полетело ему вслед. Он хлопнул дверью изо всех сил.

Валера пронёсся по коридору. Вышел на большую спираль. Пошел, совсем не разбирая дороги. Лишь бы идти. Весь злой, раскрасневшийся. Сам не заметил, как поднялся наверх.

Тут на самой верхушке дерева была большая площадка. Что-то вроде смотровой. Резные перильца, листва укрывает от солнца. Здесь уже не было видно город. Он скрылся где-то внизу. Его спрятали листья и толстые ветви. Зато здесь было видно весь лес. Дерево возвышалось не просто над зданиями. Оно поднималось выше других крон. Только верхушки торчали. И чистое голубое небо. Еще не вечер, но уже близко к нему. Где-то вдали горы виднеются. Над лесом то тут, то там – такие же здоровые деревья высятся. Прямо огромными буграми. Видимо, там другие домены.

Парень уперся в перила. Выдохнул. Ярость вроде бы утихла от этого вида. Но всё равно не хотела уходить.

– Ладно, – сказал он сам себе, – просто дурак этот Чизман. И всё тут. С самого начала было ясно.

Вот возьмет и кинет его. Пускай этот дальше ищет своего колдуна. А он сам… Сам останется с эльфами. Ничего, станет воином. Добьётся своего. В конце концов – столько фильмов и книг про это было. Вон, Аватар, например. Точно. Лиландель будет его Нейтири, а сам он – Джейком. Всё прямо сходиться!

Стукнул по перилам. Решено. Но сначала, сначала он кое-что сделает. Вернет программисту его карту. Если она нужна ему – пусть с ней и таскается.

Пошёл вниз. Ярость вновь нарастала. Разгоралась внутри. А еще лучше – взять и выкинуть её. Или порезать. Да. Точно. Пускай склеивает или сшивает. Может, у него в сумке там найдутся нитки с иголкой….

Спустился вниз. Так, главное свой этаж найти. Вроде бы тут. Шагнул в коридорчик. Спешно, чуть ли не бегом пронесся до поворота. Завернул за угол и оторопел.

Лиландель. Прекрасная эльфийка. Королева всех эльфов. В дивном длинном одеянии. Белый цвет его украшали золотистые узоры. Листья, цветы, ветви, плавные линии – всё сходилось в единой гармонии. Высокий поднятый воротник, по которому сбегали длинные тёмные волосы. Даже глядя ей в спину, Валера узнал её. Девушка обернулась.

Он укрылся за углом. Чуть выглянул – точно она. Ух, какой глубокий вырез у её платья. Но почему она здесь? Зашла проведать?

Та подошла к дверям. Не к его. К другой. Постучалась. Выглянул Чизман, кивнул ей. Эльфийка скрылась внутри. Хлопнул засов.

Валера почувствовал, как внутри всё оборвалось. Тысяча вопросов взорвалась в его голове единственным ответом. Всё стало ясно. Он бросился к этой двери. Казалось, больше он ничего не видел. Подскочил. Прижался ухом. Ничего не слышно. Слишком толстая. Да и комната большая.

Балкон! Точно! У них же соседние комнаты. В каждой по балкону. Значит, они должны быть рядом. Если перелезть, то можно подслушать. Или подсмотреть.

Внутри бурлил целый вулкан. Сам не понимал, зачем ему это. Но не мог иначе. Должен был узнать, что там твориться.

Понимал, что не надо, не стоит. Подсматривать не хорошо, а уж тем более за такими вещами. Что ему это даст? Лишнюю причину ненавидеть себя или Чизмана? Лучше бы уйти, на свежий воздух. Подышать, успокоиться. Прийти в себя. Зачем портить себе нервы?

Но нет. Дверь его комнаты уже захлопнулась. Он закрыл засов. Бросился к окну. В считанные секунды перемахнул через перила. На высоту даже не смотрел. Плевать. Прыгнул, вцепился. Всё. Уже на той стороне. Осторожно, стараясь не шуметь, шагнул к окну. Пригнулся. Прислушался.

– Поверь мне, я всё это знаю! – услышал он слова Чизмана, – да я хороший воин. Самый лучший. И что теперь? Зачем мне эта вода в уши? Хочешь от меня детей?! – сразу внутри всё вспыхнуло. Валера сжал кулаки.

– И мысли не было – плодить выродков, – гордо и надменно ответила Лиландель, – нет. Мне нужно, чтобы ты присягнул мне. Назвал своей королевой и дал клятву служить.

– Ну, уж нет! – нагло рассмеялся Чизман, – я не твоя собачка. Нам просто по пути. Видишь ли, мне нужен этот ваш король. И тебе тоже. Вот и вся суть.

– Так не пойдет. Мои мотивы тебе понятны – я забираю свой трон, спасаю наш народ. Поэтому, тебе не стоит опасаться того, что ты получишь удар в спину…

– А, значит, если нет клятвы, то нет и доверия? – программист усмехнулся, – ну да. Ну да. Клятву ведь нельзя нарушить. Нельзя соврать, сложить пальцы крестиком, – издевательски начал он, – это всё бред. Я сказал – мне нужен король. Желательно мёртвый. Больше ничего. Как только тот сдохнет – я уйду прочь. Достаточно?

– Нет. Я хочу знать, что тебе дело до эльфийского владыки?

– Ну, видишь ли, это личные счеты. Он….

– Он двадцать лет сидел в людских подземельях. Заточённый в полном одиночестве. Какие у тебя могут быть счёты с моим братом? – голос её стал стальным, – это ложь. Обман. И я могу…

– А что, если я скажу тебе, – вдруг решительно заявил Чизман, – что это не твой брат.

– Что? – тихо спросила та.

– Это тот, кто притворятся им. Я уже слышал здесь, что говорят, будто бы он поменялся. Стал совсем другим. Все эти новые реформы, ага?

– Хорошо, – Лиландель прошлась по комнате, подошла к окну. Валера вжался в стену, – откуда тебе это известно?

– Я же говорю – личные счёты. Ну, конечно, я полностью в этом не уверен. Но одно я знаю точно – это либо кто-то принял облик твоего брата, либо просто задурил ему голову. Вот и всё. В общем, есть один коварный ублюдок и к нему у меня кое-какие претензии. Так что я просто жажду нашей встречи с ним. Теперь, госпожа Лиландель, вы довольны?

– Нет, – отрезала та, повернулась к нему, – я хочу знать, кто он такой.

– Ты всё равно не поверишь, а если и поверишь, то не поймешь, – Чизман развалился в кресле, – так что в этом нет смысла. В любом случае – я беру его на себя. Ведь именно для этого я здесь.

– Ладно, – королева эльфов подошла к нему, встала напротив, – тогда поясни свои мотивы. Я хочу быть уверенна, что ты не предашь меня в последний момент.

– Хорошо, – недовольно отозвался тот, – эта сволочь почти убила мою дочь. Я даже не знаю – жива ли она. И это греет мою ненависть к нему.

– Мстишь за дочь? В этом всё дело?

– Да, – тяжело выдохнул Чизман, – поэтому он умрёт, поверь мне. А еще мне за это заплатят. Много.

– Хм, – довольно покачала головой Лиландель, – корысть и месть. Две самые лучшие причины желать кому-то смерти. Хорошо, этого будет достаточно.

– Даже больше, – решительно заявил программист, – кто бы ни встал на его сторону, я вырежу их всех. Любой ценой.

– Что ж, – Лиландель мило улыбнулась, – тогда нам действительно по пути.

Хлопнул засов. Дверь распахнулась. Королева вышла в коридор. Валера устало рухнул на пол. Блин, а он так переживал.

– Эй, погоди, – вдруг остановил её Чизман. Парень сразу же напрягся, – мой друг тоже со мной. Ему можно доверять. Так что на его счёт тоже можешь не беспокоиться.

– Я сама это решу, – холодно ответила ему Лиландель. Валера выглянул, увидел, как программист смотрит ей вслед. Будто бы проверяя, что та ушла.

Проследив за ней, он захлопнул дверь. Нервно заходил по комнате. Словно загнанный лев, зыркал по сторонам. Наконец, дёрнулся и врезал по столу кулаком.

– Проклятье, – выругался, метнулся к двери. Выскочил в коридор, бросив её открытой.

– Студент! Открывай! – послышалось оттуда. Валера вжался в стену. Блин. Тот стучится в его дверь.

Глава пятая. Древо.

Он стоял посреди тронного зала. Массивные двери за спиной закрыты. Всюду эльфы. Смотрят своими глазами, шепчутся. Всё вокруг в них. Балконы забиты. Сам зал тоже заполнен. Яблоку негде упасть.

Впрочем, на нём яблоки всё равно не росли. Но зато, можно было посыпать этих эльфов листвой. Благо мог теперь. Мог делать то, что хотел.

Их королева смотрит на него. Презрительно, нагло. Даже не боится. Еще б. Сковали всего магическими цепями, зачарованными верёвками обвязали. Чтоб с места не мог сдвинуться.

Эльфийская королева отвела от него взор. Оглядела всех собравшихся. Глубоко вдохнула.

– Итак, начнём, – глубокий её голос разлетелся по залу. Все сразу смолкли. Прислушались.

– Перед тобой верховная королева всего Таль-Силя Артенель Великая.

Он даже не поднял на неё взгляд. Смотрел в пол. Молчал. Та продолжила.

– Мы собрались здесь, чтобы судить тебя за твои поступки. Ты обвиняешься в том, что посмел нарушить установленный порядок и в том, что убил нескольких моих подданных. Ты…

– У меня есть имя, – прорычал он, огласив зал, – я назвал себя Зеленый ручей.

– Мне плевать, как ты назвал сам себя. Но одно то, что ты посмел себе это – является величайшей наглостью. И должно караться максимально строго.

– Я хотел свободы. Себе и своим братьям, – прорычал тот, вставая на дыбы. Цепи зазвенели, верёвки натянулись. Вокруг все испуганно расступились, чуть ли не давя задние ряды, – долгие годы вы мучили нас. Заставляли служить себе. Но я нашёл способ. Нашёл возможность обойти ваш контроль! Скоро мой народ сбросит ваши оковы! Но даже тогда мы просто уйдем прочь. Ведь мы другие. Мы не такие, как вы…. Мы не монстры.

– Смело сказано, но всё равно не впечатляет, – покачала головой королева, – особенно когда знаешь, что тебе помогли. Отступника уже казнили, поэтому весь твой народ останется служить нам. Мои подданные молят меня о том, чтобы ты сгорел в огне. В назидание всем остальным. Но, – она злобно улыбнулась, – я оставлю тебя страдать.

Вокруг поднялся гул. Он замер. Неужели они заставят его служить? Вновь затуманят разум? Сделают своей игрушкой? Бессильная ярость закипела внутри. Захотелось вырваться и сбежать прочь. Но цепи держали слишком крепко.

– Тихо! Слушайте мою волю! – воскликнула королева, поднимая руку, – он будет изгнан из наших королевств. Навеки. Будет жить, со своей свободой. Зная, что другие служат нам. Что он единственный в своём роду. А если решит вернуться – тогда его уничтожат свои же сородичи. Таков мой приказ. А теперь вышлите его за Янтарный домен. Пусть прячется в Гнилом овраге и влачит там жалкое существование. И я думаю, что это будет для него самым жестоким наказанием!

Она замолчала, наслаждаясь своим величием. Он тоже молчал. Знал, что все ждут его реакции. Но нет. Не дождутся.

Его повели прочь. Всё такого же молчаливого. Из-за верёвок и цепей едва мог двигаться. Кое-как переползал вперёд. По безжизненному каменному полу.

Едва он выбрался за двери тронного зала, перед ним возникла маленькая девчушка. Чёрные длинные бровки, роскошные волосы, большие глаза. Любопытно уставилась на него. Стражники оторопели, натянули цепи, чтобы он встал на месте.

– Ой, какой ты здоровый, – произнесла та звонким голосом.

– Лиландель! Прошу тебя, отойди, – поклонился ей один из его тюремщиков, – это древо очень опасно.

– Опасно? – изумилась та, оглядела его своими прекрасными глазами, – вы чего, он же добрый. Просто непослушный.

Зеленый ручей улыбнулся. Наивная милая девушка. Совсем не такая, как её мать. Он видел её в первый раз, но сразу понял, что она хорошая. Один вид этой милашки успокоил его. Быть может, когда она станет королевой, остальные древа тоже смогут обрести свободу и жить в мире с эльфами.

– Эх. Жаль, что моя мама выгоняет тебя, – с печалью сказала девочка, вновь оглядела его. Хотелось успокоить её. Сказать, что они ещё встретятся. Он знал это наверняка. Но та вновь открыла свой прекрасный ротик и добавила, – мне ведь так хотелось посмотреть, как ты будешь сгорать заживо….

Один метр. Ровно столько было между балконами. Один метр, если считать напрямик. Но считать нужно было не так.

Сначала надо было спуститься вниз. До самых корней этого дерева. Сколько там? Метров тридцать? Пятьдесят? Потом отсчитать еще метр по горизонтали. А потом опять вверх.

В худшем случае получалось сто один. Вот столько было между этими балконами.

Валера вжался в перила. Блин. Как он вообще перескочил их? На одном дыхании – взял и прыгнул. А сейчас даже к краю подходить страшно. Ветер дует. Дерево качается.

Оно качается, блин! Серьезно! Ветки шумят, листья летят. Ах. Да тут только оступиться и всё – летишь вниз.

Чизман там с ума сходит. Явно решил достучаться до него. Ох, не выходить же следом за ним из его комнаты! Валера попытался разозлиться, может так хоть получится? А на что злиться? На вранье? Так, все врут. Какие-то личные причины там у него должны быть. Почему-то же не рассказывал про дочь и свои личные счёты…

– Я смогу, – парень закрыл глаза. Вдох-выдох. Просто прыгнуть. Тут совсем немного. Не надо считать высоту. Блин. Прыгнуть на метр, стоя на земле – легче лёгкого. А тут то же самое, только высоко. Очень высоко!

Перелез через перила балкончика, закрыв глаза. Толку-то – всё равно высота ощущается. Будто бы каким-то пятым чувством. Развернулся, лицом к провалу.

Пара секунд. Столько времени он потратил, чтобы перелезть к Чизману. А теперь уже минуту не мог собраться.

Но делать было нечего. Распахнул глаза. Оттолкнулся. Перелетел этот злосчастный метр. Налетел пузом на перила. Перевалился. Только бы не сорваться, только бы не сорваться!

– Ух, – тяжко выдохнул, упав на пол. Подскочил. Отряхнулся. Вытянул сухие листья из волос. И к двери.

– Привет, – сразу сходу сказал ему Чизман. Вошел в комнату, потирая руки, – слушай, я тебе наговорил всякого. Ты уж забудь.

– Ага, – кивнул Валера, стараясь дышать спокойно. Хотя, сердце разрывалось от пережитого.

– Просто такая ситуация нервная, – программист пригладил волосы и уселся в кресло. Прикрыл глаза, – может быть, я не прав. Может, с королем не выйдет. Опять. Но надо пробовать. Стараться. Иначе застрянем тут. Понимаешь?

– Ну да, – покачал головой парень, – я просто тоже погорячился. Вот.

– А насчет девки этой, – Чизман бегло взглянул на него, – я просто хочу защитить тебя от глупостей. Хотя, – он вздохнул, – это вообще твое дело, – нервно похлопал себя по коленям, – но, знаешь, тебе надо ей соответствовать, чтобы чего-то там добиться.

– Угу, – вновь кивнул Валера, – я понимаю, да.

– Но самое главное, – программист поднялся на ноги, – она ко мне тут заходила, поговорить. Требовала, чтобы я в её армию записался. Колено преклонил и всё такое. Вот этого делать не стоит. Понял? Особенно, если хочешь её впечатлить. Потому, что так ты будешь особенным другом. Товарищем. Равным. А если вступишь в её армию – станешь очередным болванчиком. Но самое плохое – тебе придется всю жизнь провести в этом месте. Потому что если сбежишь – тогда тебя просто казнят. Клятву же давал, присягу и прочее. И по всем законам за дезертирство всегда были строгие наказания. Понял? Поэтому, пожалуйста – не делай глупостей, ага? – он угрюмо улыбнулся и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь.

Валера рухнул на кровать. Блин. Чуть не попался. Не делать глупостей. Угу. Вот он только что сделал. А ведь мог разбиться. Упасть. И всё бы тогда. Конец.

Кое-как отдышался. Успокоился. Решил поесть. Опять фрукты эти. Сок. Впрочем, если бы принесли мясо – всё равно бы не стал есть. После того дворфа – он, похоже, станет вегетарианцем. Вышел на балкон, посмотреть на город. Уже начало темнеть. Вечер наступает.

Внизу огни зажигаются. Дерево всё озарилось. Прикольно у них тут. Всё такое зелёное, красочное. А ночью вообще, наверное, красиво будет.

Присел на пол. Задумался. А что если Лиландель действительно предложит ему стать её подданным? Остаться ли с эльфами, чтобы жить тут? Хоть какая-то стабильность будет. Конечно, вернуться домой уже не выйдет. Но может быть это и есть его судьба?

Город под сенью огромного дерева начал светиться желтыми огнями. Сверху падал легкий серебристый свет. Здесь он был немного приглушённым. Не то, что в том лесу. Как-то мягче и незаметнее. Хотя, может быть, домен просто ещё не отошел от пережитого.

Немного посидев у перил, парень отправился спать. Всё-таки устал и пережил столько. Нужно было завершить этот ужасный день.

Проснулся Валера от стука в дверь. Поднялся с кровати. Кое-как проморгался. Подошел к двери, распахнул.

– Привет, – на пороге стоял Чизман. Он явно был чем-то обеспокоен, – тут говорят, к нам сама королева собирается. Так что, приведи себя в порядок, ага? Ты ведь вроде как хотел перед ней…. Ну, понял.

– Эм, – парень рассеяно потряс головой, – ладно.

Программист ушел к себе. Валера закрыл дверь. Сначала попил соку. Наспех зажевал несколько оставшихся фруктов. Огляделся.

Это «приведи себя в порядок», было как насмешка. Чего тут приводить? Даже воды нет, чтобы зубы почистить. Утёр лицо, руками волосы пригладил.

За окно было раннее утро. Туман полз среди домов. Было прохладно. Ух. Встряхнулся немного, вышел в коридор. Пусто. Постучался к Чизману. Тот открыл.

– Заходи, – буркнул тот, закрывая за ним дверь. Всюду оружие разложено. Опять чисткой занимался. Валера переложил дробовик с кресла на стол. Уселся.

– Слушай, с чего ты взял, что она зайдет?

– Так слуга сказал. Доложил, мол, сама королева навестит вас. Поэтому оставайтесь дома.

– Ясно, – нервно кивнул парень. Немного размял плечи. Кровати у эльфов были мягкие. Но все равно всё тело ныло. Видимо, от долгих переходов.

Дверь распахнулась. На пороге стояла Лиландель. Уперла руки в бока, глянула на них. На ней больше не было того красивого платья. Вновь штаны, сапоги и меховая куртка.

– Отлично, все здесь, – нагло заявила она, заходя внутрь. Как-то по-хозяйски осмотрелась.

– Я так понимаю, ты куда-то собралась? – ехидно поинтересовался Чизман.

– Мы собрались. Вы тоже идете.

– Странно, я вот еще ни на что не соглашался, – ухмыльнулся тот.

– Если хочешь, чтобы король был повержен – пойдешь, – решительно отозвалась та, – в общем, дело такое. Янтарный домен собирает свои армии, лечит раненых. Поэтому здесь сидеть – значит терять время.

– И какой у нас план?

– А вот это уже интересно, – хитро улыбнулась та. Подошла к столу, уселась в кресло, – армия здесь слабая и ничтожная. Если только пачка трентов вылезет из леса, чтобы помочь. С такой мы столицу не возьмем. Нас разобьют еще на подходе. Нужны более серьезные силы.

– Так. И где мы их найдем?

– Давным-давно один из древ поднял бунт. Он каким-то образом смог выйти из-под контроля. Стал свободным. Моя мать изгнала его прочь. Подальше от наших земель. В Гнилой овраг. Если мы найдем его и уговорим присоединиться к нам – у нас будет серьезное пополнение.

– Ага. И значит, мы пойдем искать его в этот овраг?

– Именно так, – усмехнулась королева, – дело это ответственное. Мне нужны лучшие ребята. И желательно не эльфы. Древо может испугаться, если увидит отряд. А мы втроем тихо зайдем к нему в гости и договоримся. Как вам? – она довольно оглядела их.

– Ну, наверное, выбора особо нет, – задумчиво пробормотал Чизман, – раз уж без этого древа, мы точно облажаемся. А ты что думаешь, студент?

– Я за, – рассеяно пожал плечами тот. Как-то – чего тут думать-то? Армия нужна. Значит, придется идти.

– Что ж, выступаем прямо сейчас? – тут же спросил программист.

– Да. Нужно торопиться. Враг тоже собирает войска, – сказала та и с любопытством потянулась к дробовику.

– Не советую это трогать, – погрозил ей пальцем Чизман. Та одернула руку, – дай нам со студентом пару минут. Вещи сложить…

– Отлично. Буду ждать внизу, – прищурившись, отозвалась Лиландель. Встала и вышла прочь, напоследок нервно махнув своими волосами.

Программист спешно принялся скидывать оружие обратно в сумку. Валера молча наблюдал за ним.

– Карту тут оставим? – поинтересовался он хмурым голосом.

– Нет, конечно, – с удивлением ответил Чизман, – с собой возьмем. Так, – бросил взгляд на тарелку фруктов, – и это тоже возьмем, – побросал их туда же, – а ты чего сидишь? Иди за картой, тащи сюда.

– Уф, – выдохнул Валера. Пошел в свою комнату. Там тоже стоял поднос с остатками ужина. Взял с него несколько «огурцов». Сунул к себе в толстовку. Чисто на всякий случай. Подхватил карту.

Чизман был уже в коридоре. Весь такой готовый. Увидев его, сразу зашагал к выходу на подъём. Всё молча. Парень подкинул рулон на своем плече, пошел следом.

Лиландель ждала их внизу. У ступеней крыльца. Всё в той же одежде и без каких-либо сумок. Лишь тот небольшой ножичек на поясе.

– Так и пойдешь? – удивленно спросил программист, – где же твой походный мешок?

– Гнилой овраг совсем рядом с Янтарным доменом. Если что – вернёмся обратно. Природа поможет, – ответила та, – а вы, я смотрю, везде со всем своим ходите?

– Ага. Поэтому у нас всё так круто выходит, – ухмыльнулся Чизман, – пошли уже. Завербуем это твое древо.

Вышли из города. Народу было мало. Эльфы как-то особо не обращали внимания на свою королеву. Только стража на выходе чуть приосанилась. Но тоже промолчали.

Лес вокруг поменялся. Конечно, никуда не делись все эти сухие горы листьев. Хотя, всё-таки их стало поменьше. Деревья наконец-то пришли в порядок. Листочки вновь стали серебристыми, лианы уже не пытались опутать весь лес – всё лишнее просто высохло и сползло на землю.

Идти стало легче. Уже не продираешься сквозь заросли, не лезешь в месиво из веток. А просто идешь себе по лесу. Ну и нельзя было не заметить – перед Лиландель всё вокруг просто расступалось. Можно сказать, под её ногами появлялась дорога. А следом уже они топали.

Нога у Чизмана зажила, но тот особо не торопился. Шагал рядом с Валерой, который тащил на себе карту. Всё вернулось на свои круги. Опять они идут куда-то. Опять тащат сумку и карту.

– Ну что? – заговорщицки спросил программист у парня, – есть у тебя план?

– Какой план? – недоуменно отозвался тот.

– Как какой? План по её соблазнению! – кивнул в сторону эльфийки.

– Да нет у меня никакого плана, – фыркнул Валера.

– Эх, ты, – покачал головой Чизман, – просто так ничего не добьёшься. Знаешь, – он полез в сумку, – вот держи! – вытащил пистолет, – когда нападет кто-нибудь – будешь её защищать. Я специально в сторонке постою. Только, меня не убей случайно, ага?

– Ой, ну тебя, – отмахнулся парень. Но пистолет взял. После стычки с друидом, они всё спешно покидали в сумку. А потом как-то не получилось забрать оружие обратно. Сунул его в карман. К «огурцам», – знаешь, ты лучше бы карту себе забрал. Или вообще выкинули бы.

– Нет. Карта нам еще пригодиться. Только не бросай её. А то голову оторву! – пригрозил ему программист.

По лесу Янтарного домена они шли несколько часов. Но потом всё вокруг начало меняться. Сначала им пришлось спускаться по склону. Тот был пологим, но очень вытянутым. Деревья сразу начали хиреть. Из высоких и стройных – стали низкими и узловатыми. Стволы все кривые, веток куча.

Земля под ногами стала мокрой. То тут, то там – лужицы, наполненные палой листвой. Пахнуть начало сыростью и гнилью.

– Так, вот мы и пришли к Гнилому оврагу, – заявила Лиландель, – сами, думаю, видите. Сейчас туда вон пройдем. И будет сам овраг. Он широкий и длинный. Придется побродить здесь, чтобы найти это древо. Главное – по сторонам смотрите. Всякое тут водиться.

– Ясно, – кивнул Чизман, – а там что? По другую сторону?

– Там другой домен. Туда ходить не советую. Поэтому, если что – бегите обратно, откуда пришли. Ага?

– Поняли, – отозвался программист, – вперед!

И все трое направились в овраг. Хотя это был не овраг. Это была какой-то гигантский провал. Валера даже не знал, как это назвать. С одной стороны был Янтарный домен, с другой еще один. А между ними этот самый овраг. Где-то склоны были наклонными, где-то обрывистыми. Но стены эти постепенно разошлись настолько, что даже не видно их было. Просто вокруг какое-то болото и скрюченные деревья. Висит на них какой-то мох целыми мочалками. Вдалеке туман клубиться. Что-то где-то хлюпает. Ух. Мерзкое место.

– Как он хоть выглядит? – поинтересовался вдруг Чизман, – этот древень?

– Древо, – поправила его Лиландель, – вообще, есть мелкие тупые тренты. Ну, мы их так называем. Они как мусор. Есть древни. Они побольше и поумнее. Это так кратко. На самом деле у них ещё и разные виды есть, – она сдернула очередную моховую мочалку, отбросила в сторону, – а есть Древа.

– Это, конечно, интересно, но бесполезно, – ответил ей программист.

– О, ну извини, – та качнула бровками, – если хочешь полезную информацию, то для людей всё выглядит обычно так. Тренты это когда – «тьфу, отцепитесь мелкие твари». Древни – «ух, они наступают! Они здоровые», – эльфийка остановилась, улыбнулась, – а когда приходит древо. Люди разбегаются в ужасе, неразборчиво визжат и самое главное – быстро заканчиваются.

– Спасибо, очень красочно. Я так понимаю, – прищурился тот, – это огромное ходячее дерево. У него там руки, ноги, лицо – всё как у нас. Только раза в два выше, шире. Ходит медленно, вразвалочку и очень сильное. Так?

– Не угадал, – сразу же засмеялась Лиландель, – Древо не человек. У него нет рук и ног. Пожалуй, ты только с силой угадал.

– Но ходит-то медленно? – влез Валера. Он ведь тоже смотрел Властелина Колец.

– Медленно? – та повернулась к ним, вновь рассмеялась, – скажу так. От него вам никогда не убежать. А уж медленно это или нет – решайте сами.

– Что это совсем не сходится с моими знаниям об древнях и прочем, – поморщился Чизман, – а с ним точно можно договориться?

– Можно попробовать, – кивнула эльфийка, – но обещать ничего нельзя.

Они шли дальше. После рассказов Лиландель стало совсем не по себе. Вокруг деревья эти заросшие мхом. Все кривые – вдруг это один из них? Как напрыгнет, как побежит….

Валера вновь почувствовал, что внутри появился страх. Хотя их спутница вообще была спокойна. Безмятежно шагала вперед по этому жуткому месту.

– Думаю, здесь, – она остановилась у большой скалы, что торчала из земли.

– Что здесь?

– Здесь мы будем его ждать. Достаточно далеко от Горного домена, примерно в центре всего оврага, – она взглянула вверх, на серое небо, – погода, конечно, пасмурная. Впрочем, над этими краями всегда либо так, либо ливень.

– Неужели погода так важна?

– Для древня нет. Для остальных да, – как-то загадочно сказала Лиландель, обернулась к ним, – в общем, делаем так. Вы шумите, как во время той встречи с Гилбертом. А потом ждём, пока придет древо.

– А оно придет?

– Ну, конечно. В этом месте скукотища жуткая. Обязательно вылезет, чтобы посмотреть, что происходит.

– Понятно, – кивнул Чизман.

– Это всё. Если придет что-то другое, то шума должно быть еще больше. Чтоб он нас точно услышал. И прибежал спасать.

– Погоди, – просипел Валера, – а что еще может прийти?

– Я-то откуда знаю, – пожала плечами та, – здесь столько всякой нечисти водится. Нужно быть готовыми ко всему.

– Ладно, – выдохнул программист, спустил сумку с плеча, – студент! Держи пушку, – протянул парню дробовик, – не забывай о плане, – тихо прошептал ему и подмигнул. Себе взял автомат, – итак. Мы готовы.

– Может быть, и для меня что-нибудь найдется? – с прищуром взглянула на него Лиландель.

– Нет, – отрезал Чизман, – лучше отойди в сторонку и закрой ушки.

А затем поднял автомат над головой и пустил очередь в воздух. По округе разлетелся грохот. Эхом отразился от далеких стен оврага. Оно еще долго носилось над ними из стороны в сторону.

– Вот так вот, – гордо заявил программист, – ну, идет это древо или нет?

– Ждем, – коротко ответила эльфийка, с завистью глянув на оружие.

Вокруг всё утихло. Ничего. Тишина только. И такая зловещая. Валера сбросил карту на землю и сжал дробовик. Хотелось бы уже закончить с делами тут. Вернуться обратно в свою комнату. Там вид такой красивый, фрукты всякие и мягкая кровать.

Что-то зашуршало в тишине. Так неприятно. А потом стихло. Потом вновь донеслось. Со всех сторон. Вновь стихло.

– Так, – Чизман повернулся к их спутнице, – не помогло, да?

Валера тоже обернулся. Случайно поднял глаза. На скале возле них сидел паук. Всё бы ничего, но сама скала была в метрах десяти от них. А паука хорошо было видно. Потому что размером он был примерно с собаку.

– Блин, – вырвалось у парня, – там паук.

– А мы ждем древня, – насмешливо бросил ему программист, – пауки, знаешь ли, они везде. Как говорится, в радиусе нескольких метров вокруг тебя обязательно найдется хотя бы один паук. Только ты его не замечаешь.

– Но этот весьма заметный, – с легким ужасом заметил Валера, – он большой.

Лиландель взглянула на него. Обернулась. Посмотрела на паука. Паук тоже посмотрел на неё. Эльфийка стояла ближе всех к нему. Так что на неё он и прыгнул. Врезался ей в грудь. Та рухнула на землю. Схватилась руками за передние конечности и подняла его над собой.

Парень замер от ужаса. Блин, ничего себе он здоровый. Жвалы гигантские, весь в каких-то волосках, которые больше на щетину похожи. Чем-то укусить её пытается.

Чизман тоже стоял и смотрел. Потом глянул на Валеру. Ткнул пальцем в девушку.

Тот кое-как отошел от ступора. Стрелять не стал. Подбежал поближе и дал ногой по здоровой твари. Паук отлетел в сторону. Но упал не на спину. Как кошка перекрутился в воздухе и встал на лапы.

Пришлось целиться в него и стрелять. Парень спустил курок. Паука разнесло в клочья. Одни лапы полетели по сторонам.

– Ух, – тяжко выдохнул. Протянул руку эльфийке. Та бросила на него косой взгляд. Вскочила сама.

– Так. Значит, пауки пришли, – бегло заметила она, отряхиваясь от грязи, – что ж. Не самый худший вариант.

– Пауки? – обернулся к ней Чизман, – ещё такие будут?

– Обязательно. Может, ещё кто-нибудь придёт.

– Блин, – воскликнул Валера.

– Студент! Только не говори, что ты как тот рыжий, – впадаешь в панику от вида пауков!

– Нет! Но они всё равно мерзкие! – отозвался тот.

– Нормальные, – влезла в разговор Лиландель, – у них лапы вкусные. Жаришь на костре и прям хрустят. Главное, пока они живые – не давайте себя укусить. У них клыки ядовитые. Клыки на морде, если что.

На скале появился еще один паук. Сидел, смотрел на них своими восьмью глазами.

Валера сжал дробовик. Попробуй только прыгни. Но тот не стал. Взял и уполз обратно.

– Так, – протянул парень, – похоже, отступают, – он оглянулся и осторожно добавил, – они просто испугались или это кто-то их спугнул?

– Студент, давай без этих киношных фразочек и так тошно, – отозвался Чизман, – Лиландель, где твоё дерево?!

– Где-то бродит, – отмахнулась та, вглядываясь в туман, – ничего, сейчас прибежит.

Программист выругался. Вокруг была тишина. Все эти унылые деревья стоят – корявые, обросшие мхом. Земля мокрая с лужицами. Еще и туман начал наступать, окружать. Набежал, быстро так. Они даже не заметили, как он уже вокруг стелется.

В общем, та ещё картина была. Валера судорожно огляделся. Что-то вообще не по себе. Сейчас вот выскочит что-нибудь и сожрёт их. Эльфийка тоже оглядывалась по сторонам. Правда, совсем не испугано, наоборот, как-то недовольно. Будто бы ждала ухажёра на свидании, а тот никак не шел.

Что-то чавкнуло в тумане. Мерзко так. Потом еще, но уже с другой стороны. И снова там же. Звук такой, будто бы что-то из грязюки вытащили.

– Это не древо там топает? – взволновано поинтересовался Чизман, поудобнее перехватывая автомат.

– Сразу со всех сторон что ли? – нервно прокричал ему в ответ парень.

Из тумана на них выползло нечто. Это какая-то чёрная клякса была. Медленно, неуклюже, она тащилась в их сторону. Выкидывала что-то вроде щупалец, ими цеплялась за землю.

– О, – усмехнулся программист, – да ж это веном, – он поднял оружие и выпустил в чудище пару пуль. Те шлепнулись об чёрное тело и пропали внутри. Нечто замерло. А потом снова поползло. Но уже немного неуверенно.

– Это не поможет, – фыркнула Лиландель, – тут надо бы огня, – она шагнула к дереву, отломила ветку. Обмотала пучком мха.

– Что это за тварь, – не сводя глаз с ползущей нечисти, Чизман достал зажигалку, подошел к эльфийке и поджёг этот факел.

– Гнилец. Бывший трент. Они обычно, как растения, но если уползает куда-то в слишком сырое место или болеет чем – превращается в такое вот. Весь гнилой, весь в слизи, но еще не сдохший. Зато горит хорошо, – девушка шагнула прямо к этой твари. Та сразу полезла своими щупальцами к её ногам. Но один тычок и тёмное месиво легко загорелось. Так же медленно и молча тварь поползла обратно. Видимо, тушиться.

– Ого, хорошо занялось, – усмехнулся программист, глядя, как полыхает существо. До ближайшей лужи оно не доползло – судя по всему сдохло. Так и горело мёртвой кучкой в густом тумане.

А с других сторон полезли ещё такие же. Медленно забирая по грязи, они ползли прямо на них. Валера судорожно огляделся – что-то многовато. Окружают прям. Медленно только.

– Значит, будем жечь, – хитро прищурился Чизман. Соорудил себе факел. Подпалил. И пошёл навстречу этим уродцам.

Один за другим начали загораться эти черные комки. Не визжали, не орали. Просто дёргались туда-сюда в попытках потушиться.

Туман сразу осветился огоньками. Вокруг этой скалы, у которой они прятались, прямо целое фаер-шоу началось. Пахло горелой ботвой. Один гнилец слепо ползая кругами, уткнулся в дерево. Высохший мох лихо вспыхнул. А потом и крючковатые ветки начали гореть.

– Ну, – покачала головой Лиландель, – вот теперь древо точно прибежит.

И сразу же земля затряслась. Сначала едва заметно, а потом всё сильнее. Будто бы трамвай ехал. Валера как-то был в одной поликлинике рядом с трамвайными путями. Так там каждые пять минут всё тряслось. Дрожало. Вот и тут так же. Только какой трамвай на болотах?

– Ещё какая-то тварь? – озабочено вскрикнул Чизман. Бросил факел. Вновь вцепился в автомат, – надеюсь, это не гигантский червь?

– Червь? А что такие бывают? – брезгливо поморщилась девушка, – нет. Это древо. Поэтому, встали рядышком и рты закрыли. А то ещё сболтнёте чего-нибудь лишнего.

Валера бросился к ней. Встал за её спиной. Программист тоже подошёл. Неспешно так.

Мимо них пролетело горящее тело гнильца. Врезалось в скалу позади, мгновенно потухло. Потом ещё один шмякнулся. Огоньки в тумане особенно те, что успели уползти подальше, гасли один за другим. Что-то там было.

Топот усиливался. Приближался. Земля уже вовсю прыгала под ногами. Валера едва успел заметить, как горящее в тумане дерево полетело прямо в них. Он пригнулся, пытаясь уклониться. Но то, пронеслось над их головами, тоже ударилось в скалу и плюхнулось в лужу. Зашипело. Огонь потух.

Парень обернулся. И тут же вздрогнул.

– Ого, – заворожено прошептал Чизман, – студент, ты только не дёргайся, – он аккуратно выхватил у него ружье.

– Приветствую тебя, – их спутница развела руки в стороны, – мое имя Лиландель, я королева эльфов, – она изящно поклонилась, – возможно, ты не помнишь меня. Но я видела твое изгнание…

– Я помню, – ответил древо, – каждый миг своей жизни. И я помню, что ты хотела увидеть, как я сгораю.

– Оу, – неуклюже повела плечами девушка, – я была глупой любопытной малявкой, – наивным тоном произнесла она, – никогда не хотела тебе плохого.

– Ты принесла сюда огонь.

– На нас напали гнильцы. Они не хотели уходить – пришлось защищаться, – эльфийка воткнула факел в мокрую землю. Тот зашипел и погас.

– Зачем ты пришла?

– Мой трон захватил самозванец. Он хочет уничтожить всё, что было у нас. Природу, её служителей и даже наш народ. Поэтому мне нужна помощь. Помощь того, кто готов защищать нас, – она поклонилась, – в это тёмный час – ты нужен нам. Ты нужен эльфам.

– Что ж, – ответил Древо, – ты, наверняка, знаешь мои условия.

– Да, ты будешь требовать свободу своим братьям. И я, в отличие от своей матери, понимаю тебя, – сладким тоном продолжала девушка, – еще тогда, во время твоего изгнания, я думала, почему наши народы должны жить так? Почему великие и мудрые Древа влачат жалкое существование? Помоги мне вернуть трон и тогда – я освобожу вас.

– Нас?

– Ну да. Всех древ!

– И древней.

– Хорошо. Но не трентов! – тут же спешно махнула рукой та, – они слишком глупые. Свободы достоин только тот, кто мыслит. Верно?

– Ух, – выдохнул древо, – твои речи сладки, но я не верю тебе, Лиландель. Твоя мать была коварна. И её семя не может быть другим. Если ты действительно запомнила миг моего изгнания – назови мое имя. И я пойду за тобой.

– Это было давно! – возмутилась та, уперла руки в бока, – я была маленькой девочкой, у которой на уме одни шалости!

– Назови мое имя. Или я уничтожу вас всех.

– Хм! Дай мне время. Нужно окунуться в воспоминания! – рассержено воскликнула девушка, – сейчас, сейчас, – она заходила кругами.

– Я буду ждать, – ответило создание.

– Студент, ты в порядке? – толкнул парня в бок Чизман, – чего-то ты какой-то озадаченный?

Валера не ответил. Он переваривал увиденное. Пытался отойти от шока. Всё-таки не каждому на его долю выпадают такие испытания.

Вообще его мозг отказывался воспринимать эту реальность. Хотя, казалось бы, был натренирован всяким фэнтези. Фильмы, игры, книги, картинки – конечно, не всё он успел просмотреть. Так, хапнул какую-то малость. Самое популярное. Но к такому всё равно был не готов.

Лиландель ходила кругами. Потирала свой прекрасный изящный подбородок. Кривила носиком. Что-то тихо бурчала. Вспоминала.

Парень тоже вспоминал. События буквально пятиминутной давности. Именно столько прошло с тех пор, когда в скалу врезалось горящее дерево. А потом он обернулся.

До этого там было довольно пусто. Туман, расползающийся по земле. Вдали он сгущался, превращаясь в белую стену. Из неё, то тут, то там торчали деревца. Кривые, низенькие. Со всем мхом этим на ветвях.

И вот когда он обернулся, всего этого не увидел. Перед ним была рощица. По крайней мере, ему так показалось. Такая, древняя роща. Толстенные стволы деревьев. Штук пять или шесть было. Вверху они, кажется, срастались между собой. Было трудно различить из-за пышной листвы. Огромная бесформенная зеленая туча возвышалась над этими стволами. Торчали из неё мощные ветки. Тоже с листьями. До самых верхних из них было метров восемь. И всё это тихонько шевелилось. Не в такт дыханию, нет. Не из-за налетевшего ветерка. А просто так. Каждый листик вертелся, ветки качались, тонкие прутики извивались. Будто бы кто-то решил снять растущее дерево, а потом ускорить видео раз в сто. Валера видел такие ролики с домашними фикусами. Но, чтобы кто-то с целым деревом такое провернул?

Самым шокирующим был не сам вид этого древа. А то, что появилось оно внезапно. Это тоже самое, как если бы чуть отвлекся, а перед тобой карьерный самосвал появился. Из ниоткуда. Парень не мог осознать тот факт, что эта роща так быстро перемещается. У него прямо ступор был. Мозг пытался оправдать – мол, просто её не было видно или не заметил. Но не получалось. Прямо критическая ошибка вылетала. Грубо говоря – у Валеры завис мозг.

– Я вспомнила, – вдруг выдала Лиландель, подняв указательный палец вверх, – ты назвал себя Зелёный ручей.

– Что ж, – отозвался древо, – теперь я на твоей стороне, королева Лиландель.

Глава шестая. Там, где летают орлы.

Они ушли совсем недавно. Покинули границу города, скрылись в лесах. А лорд домена уже вовсю изводил себя мыслями о будущем. Грядёт война. Восстание. Бойня.

Эльфы будут убивать друг друга. И ради чего? Ради того, чтобы выяснить, кто же должен сидеть на троне? Пф. Могли бы найти другой способ.

Вышли бы, например, эти король и королева на смертельный поединок. Вот и узнали бы – кто из них достоин.

Лорд усмехнулся. Вот она бы точно вышла. Такая тварь. Полная безумия и ненависти. Зря король её изгнал. Нужно было отдать людям. Чтобы пытали, держали в застенках, как его самого. Глядишь и осознала бы что-нибудь. А еще – лучше бы сразу убить. Вырезать дурную кровь.

Он устало прикрыл глаза. Тяжело править, когда сам кому-то подчиняешься. Подумать только – его судьба и судьба всего домена зависит от одной маленькой вещи. От того, кто в итоге сядет на трон.

В одном случае, они станут героями. Теми, кто остановил войну. В другом – предателями, достойными самой ужасной смерти.

Но выбор был сделан. Отряд уже отправился в сторону столицы. Скоро они встретят короля. Скажут ему, что у него есть верные поданные в этих краях.

А всё потому, что лорд знал – выбрать Лиландель, значит выбрать безумие, хаос.

Он лично знал её. Будущая королева часто бывала в этих местах. Ему удалось вдоволь насмотреться на неё. Понять, что она из себя представляет. И такой королевы лорд совсем не хотел. Но самое главное он всё еще помнил, что она сделала….

И поэтому был готов. Готов к тому, что когда увидит её снова – то остановит. Раз и навсегда.

 Валера раньше часто любил смотреть всякие ролики, читать статьи на развлекательных сайтах. Поглощал контент тоннами. Но это раньше. Сейчас-то у него сдохший телефон в кармане. Да и если б работал, то его всё равно негде зарядить. И интернета нет. Поэтому о статейках и роликах оставалось только мечтать.

Большая часть этого контента протекала через его голову не задерживаясь. Но что-то оставалось. Например,вспомнилось ему одно видео. Там рассказывалось, что инопланетяне на самом деле давно могли захватить Землю. Просто люди их не замечают. Мол, человеческий разум хрупкая вещь. И всё чужеродное и непонятное он отсеивает. В пример, приводилась история об индейцах, которые не могли осознать, что испанцы приплыли на кораблях. Несчастные их просто не замечали. Тогда Валера просто посмеялся и оставил насмешливый комментарий под роликом.

А вот теперь реально задумался. Нет, у него никакой слепоты не было. Только мозг отчаянно скрипел, пытался хоть как-то приспособиться к увиденному.

Вот в фэнтези всяких древней всегда изображали более-менее человечно. Вот тело. Вот руки. Иногда ноги. Шевелюра в виде листьев. Получается такой человечек, только дерево. Собственно говоря, люди вообще много чего делают похожим на себя. Особенно тех существ, которые женского пола. Мужчины всяких разных рас и видов могут быть абсолютно любых форм и уродств, а вот женщины в фэнтези – почти всегда одинаковые. Дискриминация такая. В любом случае, ни в одном произведении ему не встречалось что-то подобное. Подобное тому, что он видел рядом с собой.

Два человека и эльфийка шли по Гнилому оврагу. Туда, где можно было из этого оврага вылезти. К покатым склонам.

Зелёный ручей шёл рядом. Вот опять, кстати. Шёл. Ходят животные, ходят люди. Этот передвигался. Но как!

Во-первых, уследить за ним было банально сложно. Вся его масса постоянно двигалась, менялась и всё это с ужасающей быстротой. Что-то вроде того, как выглядит растение в очень ускоренной съёмке. Ускоренной раз в пятьдесят. Каждый листочек, каждая веточка дергается, шевелиться, крутиться.

А во-вторых, понять, что именно происходит, было сложно. Действительно сложно. Особенно, если мыслишь в привычных рамках.

Вот один из стволов отрывается от земли. Корни тут же втягиваются в него, исчезают. Появляются молодые тоненькие веточки, тут же обрастают зелеными листочками. Всё это втягивается в основную массу листвы. Растворяется в ней. Потом в сторону тянется ещё одна ветка. Уже другая или та же? Моментально утолщается, покрывается толстой корой, опускается до земли. Листья исчезают, ветки превращаются в корни, вгрызаются в землю.

Всё это буквально за доли секунды. Перебирало своими «ногами» древо очень быстро. И «ног» этих было много. А иногда мало. Собственно, какие тут ноги, когда их количество непостоянно. У собачки четыре лапы, а у древа – столько, сколько захочет.

Вообще, это какая-то амеба была с этими псевдоподиями, которыми они двигаются и добычу хватают. Про них Валера тоже ролики смотрел. Только эта амёба была размером с дом. Или карьерный самосвал. Кому как удобнее. И меняется, как калейдоскоп, в котором листья, ветки, корни и кора.

Так что лучше в сторону древа было не смотреть – а то головой можно было двинуться.

– Хм, а это завораживает, – заявил вдруг Чизман. Программист как раз шёл следом за древом. Поглядывал на него, – знаешь, наверное, так себя чувствуют наркоманы, которые нажрались ЛСД и сидят под деревом.

Валера бросил взгляд на их странного спутника. Поморщился. Отвернулся.

– А если б такой на нас напал, что было бы? – попытался перевести тему.

– Думаю, что шансов у нас никаких не было бы. Это ж какая-то гипножаба. Засмотрелись бы и всё. Осталось только две лепёшки. Но интересно было бы увидеть его в бою.

– Вот сейчас увидите, – вдруг процедила Лиландель, – там впереди кто-то есть.

– Эльфы, – сразу же отозвался Зелёный ручей, – из Горного домена. Это ваши союзники?

– Боюсь, что нет, – угрюмо ответила эльфийка. Припала к земле, – ну-ка спрячьтесь!

Чизман сразу присел. Валера следом. Карту, надоевшую, рядом бросил. Уже привык повторять за своим спутником. Всё-таки вопрос жизни и смерти. Древо тоже замерло. Стволы срослись, крона выровнялась. Теперь рядом с ними стоял обычный восьмиметровый дуб. Такой, что вдесятером не обхватишь.

Эльфов уже стало слышно. Судя по звуку, шагали они неспешно, вразвалочку. Сквозь чащу доносились их голоса. Не разобрать о чём они там говорят. Но явно беззаботно болтают.

Их спутница тихо двинулась вперед. Навстречу. Исчезла в кустах.

– Думаю, это значит, что нам нужно подождать, – скривил лицо программист, – как же хорошо, что она нам доверяет все свои планы.

Они так-то уже почти вышли из Гнилого оврага. Начинался нормальный эльфийский лес, если эльфийский лес вообще можно было назвать нормальным. Уже не эти деревья-уродцы. Туман тоже остался позади. Близился вечер. Если б не эта внезапная встреча, уже можно было шагать обратно в Янтарный домен. Там комната, еда, удобная кровать. А теперь ещё прятаться придется. От этих внезапных эльфов.

Валера поднял глаза. Их здоровый спутник, кажется, стал нормальным. Даже не шевелиться. Затаился. Да уж. Пройдешь мимо такого и не заметишь. А потом бах и нет тебя. Откуда ж тебе знать, что это дерево может так резко ожить.

А эльфы тем временем продолжали мирно болтать. Голоса всё приближались. Ух. Будто бы прямо на них идут. И Лиландель не видать. Совсем пропала где-то впереди.

– Эй, – резко махнул головой Чизман, – ну-ка, давай к древу! А то засекут! – короткими перебежками он помчался к здоровому дубу. Валера тоже подскочил. Потащился следом. Карту за собой поволок.

Они укрылись за толстым стволом. Хотя толку-то было – у них одежда хоть и грязная, но всё равно заметная на фоне леса. Другое дело, если б был какой-нибудь камуфляж…

Что-то зашуршало. И сверху на них полетели листья. Целая куча. Они буквально засыпали их с головой. Похоже, Зелёный ручей кое-что смыслил в маскировке.

Голоса эльфов вдруг резко смолкли. Наступила тишина. Валера напрягся. Что-то там происходит.

– Изгнанница! А ну, стой! – вдруг громко воскликнул кто-то. Чужой голос.

– Изгнанница? – раздался насмешливый голос эльфийки, – ты что-то ошибся. Я законная королева.

– То, что Янтарный домен присягнул тебе – ничего не меняет. Для остальных ты мятежница. Тебе дали шанс на свободную жизнь. Однако ты вновь выступаешь против нашего короля.

– Я всего-то забираю своё. А вы, должны упасть на колени и просить прощенья за свою наглость!

– Нет. Властью лорда Тирэля, мы арестуем тебя, – громко объявил голос, – ты будешь доставлена в Горный домен и предана справедливому суду.

– Погоди, погоди, – презрительно начала Лиландель. Даже здесь слышно, как закипает в ней ярость, – лорд Тирэль тоже объявил меня мятежницей?!

– Именно так. Наш домен верен королю. А тебе лучше сразу сдаться! Схватить её! – за кустами раздался шорох. Кажется, несколько эльфов прошли по палой листве.

– Оу, полегче, – насмешливо произнесла эльфийка, – вы такие злые! Я лучше пойду отсюда! Туда, где меня ценят, – ехидно добавила она.

– Стой! Держите её! – сразу опомнился голос.

Ветки впереди вздрогнули. Из кустов лихо выпрыгнула Лиландель. Перекатилась по земле и подскочила к древу.

– Ну что ж, наслаждайтесь, ребятки, – довольно улыбаясь, бросила она в сторону Валеры и Чизмана. А затем обратилась к древу, – Зелёный ручей! Это наши враги. Защищай свою королеву.

Сразу несколько эльфов выбежали к ним на полянку. Проломились через кусты. В руках оружие. Какие-то алебарды, мечи. Сами одеты в длиннополые халаты. Кажется, даже броня есть. Кольчуга или что-то вроде этого.

Зеленому ручью было наплевать. Он резко ожил. Ветки дернулись к земле. Резались в неё. Всё вокруг задрожало.

Возле эльфов почва вспучилась. Вынырнули корни. Опутали их, сжали. Брызнуло во все стороны.

Больше не было воинов в красивой броне. Даже оружия не осталось. Тела разорваны на куски. Одежда в клочья. Алебарды измяты и изломаны. Отряд исчез за считанные секунды.

Древо вытянул ветки из земли. Ствол разошелся на части. Зелёный ручей резво шагнул вперёд.

– Враги мертвы. Идём дальше, моя королева? – пробасил он. Валера даже не мог понять – откуда звук идет. Будто бы сама листва шумит и ветки стонут. Такой тяжелый бас, проникающий прямо в душу.

– Нет, – Лиландель встала среди останков, гневно сжала кулаки, – если мы оставим Горный домен у себя за спиной – они ударят сзади, – она оглянулась на них, – а на войну с ними у нас нет времени.

– И что делать? – Чизман вылез из кучи. Отряхнулся от листвы, – разойдемся по домам?

– Зелёный ручей! Мне нужна твоя помощь, – воскликнула та.

– Что делать, госпожа?

– Я хочу, чтобы в Горном домене нас не заметили. Скрой нас от взора природы!

– Хм. Если вы приведете ко мне древо или древня, – начал тот, – я смогу очистить их разум. Освободить от контроля. Но только здесь. Не в домене. Туда мне ходу нет. Ты сама знаешь. Мы с тобой изгнанники!

– Ясно, – нервно начала расхаживать перед ними эльфийка, – итак, план такой. Выманим древня из домена. Потом он проведет нас к их городу. Там доберемся до шишки, захватим власть над природой – и всё. Угрозы больше нет.

– Хороший план, – покачал головой Чизман, – надежный, как швейцарские часы, хоть ты и не знаешь что это.

– Тебе что-то не нравится? – как-то недобро спросила девушка.

– Всё, – отрезал тот и начал загибать пальцы, – где искать древня? Как его выманивать? Как убегать от этого чудища? Я так понимаю, что это будет неслабая дистанция. А бегают они, наверное, так же быстро, как и наш здоровый друг. Уже три пункта. И это только начало! О том, как мы будем пробираться во вражеский город – я и вовсе промолчу. Как пролезем к этой шишке? Как захватим контроль?! Даже если у тебя есть ответы на эти вопросы, то думаю, большая часть из них основана на простом везении.

– Вообще, да, – задумчиво покивала Лиландель, – на везении и наглости. Так что всё получится, ты не нервничай.

Она нагнулась и смахнула с листья с земли. Взяла палочку. Принялась рисовать.

– Смотри. Вот домен. По нему постоянно ходят всякие древа и древни. Обычно их заставляют патрулировать окрестности. Зелёный ручей, сколько древ было в Горном домене?

– Хм, – задумчиво пробасил тот, – около десяти. Домен не самый крупный. Они ведь делают ставку на другое…

– Отлично. Всего десять. Шансы встретить древо крайне малы. Так что, скорее всего, попадется древень. Он не такой здоровый и быстрый, поэтому убежать будет легче. Самым лучшим способом привлечь его – будет костёр.

– Я помню тот раз, когда мы разожгли костёр в вашем лесу, – процедил Чизман, – и помню, как мы убегали прочь.

– Ну, так не надо ждать, – небрежно пожала плечами та, – надо разжечь огонь. Как только начнется шум – подхватить горящую палку и бежать. Всёго-то. Древень сначала погасит костер, а потом уже бросится следом. Чтобы наказать. Ну и палка горит – дым идёт. Привлекает внимание. Главное – добраться до границ. Тогда Зелёный ручей перехватит его. Всё. Это же просто!

– И какое расстояние? – спросил программист, скрестив руки на груди, – сколько придется бежать?

– Расстояние? Далеко от границы отходить не надо. Так что бегом минут пять будет.

– Где-то полтора километра примерно, – он зашагал кругами, – нет, это совсем безумие. Знать бы скорость древня, чтобы прикинуть, посчитать…

– А нельзя чтобы Зелёный ручей сходил туда сам? – вдруг влез Валера, – ну, поймал этого древня и притащил сюда?

Он почувствовал, что на него смотрят как на дурака. Даже Чизман.

– Студент, если о чём-то очевидном никто не говорит, значит, оно, скорее всего, не подходит, – прищурившись, заявил тот.

– Если Зелёный ручей зайдет в пределы домена – вся природа восстанет против него, – мельком глянула на парня Лиландель, – весь лес ополчится. Так что у него даже отбиться не выйдет. Нет. Идти должен кто-то из вас.

– Из нас? – программист недоуменно развел руками, – а как же вы, королева?

– О, – она покачала головой, – а это уже не так очевидно? Я ведь там тоже не самая желанная персона. Меня сразу заметят. Другое дело вы. Какие-то люди, забрались в лес, развели костёр, устроили лагерь. А потом помчались прочь в ужасе. Так что какой-нибудь хилый древень и увяжется следом. А за мной побежит весь лес. Я же сама королева, ага?

– Это безумие, – рассеяно покачал головой Чизман, – всё слишком рискованно.

– Иначе и не бывает, – нагло улыбнулась ему Лиландель. Впрочем, недолго она смотрела на него. Взгляд её красивых глаз переместился на Валеру. А потом, эльфийка вдруг подмигнула ему. Дернула своими длинными бровками. Игриво высунула язычок.

– Значит, так, – программист сердито упёр руки в бока, – давайте сядем и ещё раз хорошенько подумаем. Надо какой-то другой план. Что-то иное, – он прошелся по полянке, нервно дергая ремень сумки, – слишком опасно убегать от этого древня. Я на такое не пойду, – с шумом вдохнул, – может, есть другой выход? Приманить чем-нибудь?

– Нет, – раздраженно поморщилась девушка, – вот у него даже спроси, – махнула рукой в сторону древа.

– Тогда отходим в Янтарный домен и думаем там, – отрезал тот, не обращая внимания на Зеленого ручья, – у нас здесь не отряд самоубийц.

– А может я побегу? – снова влез Валера. Он почувствовал себя героем фильмов и книг. Таким, который вызывается на ответственную задачу. Как Фродо во Властелине Колец.

– Ты что дурак? – резко повернулся к нему Чизман, – у тебя что по физкультуре было?

– Ну, – сразу замялся он, – это не важно. Бегаю я хорошо.

– Ага. Мы пешком шли, а ты ныл всё время, что идти не можешь. А тут бежать… – программист злобно сплюнул, – наперегонки со смертью. Нет, мы уходим.

– А я пойду.

– Студент, – тот подошел почти в упор, схватил за толстовку. Тихо прошептал, – давай ты найдешь другой способ покорить её сердце? Цветов нарвешь, ужин романтический устроишь, а? Что-то подходящее тебе, а не это самоубийство. Видел, как этот бегает? Убежишь? Я сомневаюсь, – обернулся к Лиландель, – итак, мы уходим.

– Уходим? – печально произнесла та, опустила бровки. Сделала грустное личико. Даже глазки увлажнились, – но это наш единственный шанс! Либо сейчас, либо никогда!

– Подождут. Отойдем, подумаем… – Чизман поправил сумку, ожидающе встал, – ну?

– Что ж, – разочарованно взмахнула руками эльфийка, – если мы победим, это будет тяжелая победа. А я уж думала, что ты настоящий герой. Мужественный воин, – расстроено продолжала она, шагая в сторону Янтарного домена, – такой, что не станет пасовать перед опасностью. Ты разочаровываешь меня, – злобно добавила следом, бегло глянув на программиста через плечо. Зелёный ручей тоже шагнул вслед за ней.

– Да, стойте вы! – воскликнул Валера, глядя им в спины, – я быстро бегаю. У меня получится!

– Студент, – буквально прорычал Чизман, – я уже…

– Хватит, – вдруг оборвала его Лиландель, развернулась к нему, – он сам принял решение!

– Сам?! Пускай, даже так, – яростно облизнув губы, прокричал тот, – он слишком глупый, чтобы понять всю опасность. Эти ваши живые деревья его вмиг разорвут!

– Он справится, – прекрасные глаза её взглянули на парня. Бровки качнулись, – я в него верю, – ласково улыбнулась она.

– Нет. Я запрещаю ему! – программист рубанул рукой воздух, – нет и всё. А ты нами не командуешь. Я уже говорил, что нам просто по пути.

– И что наши пути расходятся? – вальяжно спросила эльфийка, накручивая косичку на палец, – если так, то можешь идти. Я тебя не держу.

– Ах, ты, – тот сжал кулаки, опасливо взглянул на огромную махину Зеленого ручья.

– Чизман! – позвал его Валера, – слушай, нам ведь надо найти этого короля, да? Так значит надо чтобы…. – он замялся, – чтобы всё хорошо было. Чтобы мы его поймали, а не он нас. Так же?

– Студент, я… – резко выдохнул Чизман. Он немного постоял, подышал. Успокоился, а потом дергано зашагал к парню. Подошел в упор и прошептал, – вы ещё не поженились, а она уже тобой помыкает, – грубо толкнул плечом, пригнулся к рулону с картой.

Из его сумки появился ножик. Программист размотал карту и яростно принялся кромсать её край.

– Итак, – Лиландель подошла к ним, взяла парня за плечо, – Горный домен в той стороне, – показала пальчиком она, – идти нужно вглубь. Пока лес совсем не поменяется. Ну, то есть станет обычным. Без вот этого всего, – она махнула рукой в сторону Гнилого оврага, – советую, выходить сейчас, пока не стемнело. Древням плевать на темноту. А вот тебе, – девушка оценивающе оглядела парня с ног до головы, – бежать по ночи совсем не советую. Споткнешься, и у нас ничего не выйдет.

– Угу, – Валера решительно кивнул, выдохнул, – ну, я пошёл!

– Стоять, – прикрикнул на него Чизман, – значит так, – он поднялся на ноги. В его руках была длинная полоска кожи, – мне нужна смола, палки и сухие листья.

– Смола? – с удивлением спросила эльфийка, – ладно. Зелёный ручей, выдай ему.

Древо подошел к ним. Вытянул ветку. По её коре потекли оранжевые капли. Программист же спешно собирал с земли палки и листву. Нагреб целую кучу.

– Подождите, подождите, – начал бурчать Чизман, торопливо ломая сухие ветки, – сейчас я кое-что сделаю, – он обвязал пучок палочек полоской кожи, – эй, Зелёный ручей, давай сюда смолу. Ага, вот так, – пробормотал программист, обмазывая пучок липкой жижей, – теперь, немного колдовства, – вытащил из сумки патрон от дробовика. Ножом сковырнул пулю, сыпанул пороха на смолу. А потом обвалял получившееся в сухих листьях, – так, готово.

– Что это? – недоуменно спросил у него Валера. Глядя на болтающийся комок в его руках.

– Это? – тот криво усмехнулся, – назову это запал. Сейчас ещё сделаю, – он принялся связывать палочки, – студент, слушай сюда, – голос у него был полон азарта, – план такой. Дойдёшь до точки. Разведёшь костёр, – бегло взглянул на парня, – и отходишь в кусты. Как только начнется шум – сразу бежишь. А там, на ходу подпалишь факел, его я тоже сделаю, и мчи назад со всех ног, – Чизман взглянул на него и поднял указательный палец вверх, – но, если почувствуешь, что тебя догоняют – бросай факел подальше от себя. А потом – поджигай эти штуки и метай. Куда-нибудь в сторону. Ясно? – и принялся катать очередной комок в листьях, а потом вдруг коротко взглянул на эльфийку, – я ведь всё правильно понял? Эти ребята не любят пожары? Сначала потушат огонь, а потом уже ринутся вдогонку, так?

– Хм, вообще да, – задумчиво ответила та, покачала головой, – огонь отвлечет древня. Конечно, если не появятся его друзья.

– Очень воодушевляющее замечание, – злобно процедил программист. Собрал еще несколько штук. Валера всё это время переминался с ноги на ногу. Что-то у него задор пропадает. Становится немного не по себе.

– Отлично, – Чизман оглядел бесформенную кучку своих творений, – думаю, хватит. Как бы тебе их утащить. Ага, – отрезал еще одну полоску от кожи. Целый край у карты откромсал. Торчащие из запалов концы смотал вместе, чтобы получилась петелька. А потом нацепил их на этот длинный ремень. Получилась этакая гирлянда, – держи!

– Угу, – Валера взял её в руки. Тяжелая получилась.

– А вот зажигалка. И, – небрежно обмакнул длинную палку в смолу, обвалял в листьях, – факел. Готов?

– Да, – нерешительно протянул парень. Взглянул на склон, куда ему предстояло идти. Темнеет уже. Блин. Как-то на душе кошки скребут, – ну, я пошел, – выдохнул он с лёгкой обреченностью.

– Иди, герой! – изящно махнула рукой Лиландель и тут же добавила, – без древня не возвращайся, понял!?

Тот кивнул. И пошел в лес. В Горный домен.

– Зелёный ручей, – воскликнул за его спиной Чизман, – давай еще смолы!

– Ещё?! – пробасил тот, – зачем?

– Надо! – коротко отрезал программист.

Валера с каждым шагом удалялся от них. Поднимался в гору. Топал по камням, листьям. Обходил стволы деревьев. Склон и не думал заканчиваться. Он становился то пологим, то наоборот крутым, таким, что обходные пути искать надо было. Лес особо не менялся.

Его спутники остались где-то далеко внизу. Даже голосов не слышно. Если, они, конечно, что-нибудь говорят. Фух. Главное справиться. Всего-то убежать от огромного жуткого ожившего растения. Подумаешь. И не такое делал.

Только не делал. Вообще. Даже от хулиганов всяких почти не бегал. Пару раз только. Впрочем, в душе его была лёгкая надежда. Надежда на то, что Лиландель оценит этот подвиг.

Парень выдохнул и огляделся. Так, кажется, дошёл. Лес вокруг стал немного чище, красивее. Уже деревья аккуратные. Травка торчит ровно. Кустики все зеленые. Даже листвы палой почти нет. Мох этот толстый, мягкий. Всего-то чуть-чуть отошел, а всё так поменялось.

Но самое главное, было в том, что вновь никаких грибов, ягод или ещё чего-либо. Опять стерильный лес. Значит, уже в домене. В чужом домене.

Валера перелез через большой корень. Связка запалов на ремне чуть с плеча не грохнулась. Факел мешается. Собрал палочек немного. Листьев накидал. Хм. Ещё чуть-чуть дровишек.

С костром можно было не торопиться. Пока бежать никуда не нужно. Поднёс зажигалку, запалил. Подул немного. Ага. Загорелось. Полдела сделано. Дым защипал глаза. Вроде бы нормально горит. На всякий случай накинул еще дров. Мало ли. Всё. Пора валить.

Парень вскочил на ноги, перепрыгнул через корень и бросился бежать. Поглядывал через плечо – вроде ничего. Отбежал подальше. Спрятался за дерево. Тишина.

Аж слышно, как сердце стучит. Блин. Отсюда едва костёр видно. Точнее не костёр, а лёгкий дымок от него. Обернулся, чтобы поглядеть вниз. Туда, куда бежать надо было. Ух, склон крутой. Как бы не поскользнуться, а то полетит вниз кубарём.

Резко тряхануло. Валера глянул на костер. Костра не было видно. Вообще ничего не было видно. Там где он был – теперь целая роща. Метров шесть высотой.

– Блин, – ошарашено прошипел парень. Вжался в ствол дерева. Ух. Надо бы валить отсюда. Да как можно тише.

А потом в голове пронеслась одна мысль. У них ведь вся природа смотрит. Раскрыл рот от ужаса. Глянул на дерево, возле которого прятался. Потом на траву, на мох. На кусты за спиной. И бросился бежать прочь.

Земля за ним затряслась. Он обо что-то споткнулся и полетел на землю. Факел впечатался в толстовку, испачкал её липкой смолой. Но этот кувырок спас ему жизнь – трава, где Валера только что был, разлетелась в стороны. Корни вынырнули и тут же исчезли.

Выхватил зажигалку. Вдавил кнопку. Огонь загорелся. Подпалил факел. Даже бросать не стал, просто выронил. Принялся развязывать узел на ремне. Всё на бегу. Несся как сумасшедший. Едва успевал от торчащих на пути деревьев уворачиваться.

За спиной факел и всё место, где тот валялся, превратилось в кратер. Узел поддался. Валера стянул первый запал. Щёлкнул кнопкой, подпалил. Огненный комок полетел куда-то в кусты. Даже до земли не долетел – земля вздыбилась и поглотила его.

А парень мчал дальше. Ещё один комок. Ух, прямо почувствовал, как смерть пронеслась мимо. Ещё один. Сколько бежать-то? Где, где его спутники были?!

Очередной запал полетел в сторону. Ярко светилось охватывающее его пламя. Уже вечер наступал, но ещё не стемнело. Пока можно что-то разобрать. Только своих вот не заметно. Только деревья мелькают перед глазами.

Подпалил ещё комок. Бросил в сторону. Нет, не отстает этот гигант. Запалы совсем его не задерживают. Может, кидает слабо? Размахнулся, бросил другой. Как можно дальше.

Искря, тот улетел, проносясь между деревьями. Корни перехватили его прямо в полёте. Роща метнулась к нему. От ужаса парень поджёг сразу два комка. Хотел один, но другой тоже полыхнул. Всё, это последние. Вцепился в ремень, крутанул его над головой, как пращу. Пылающий болас полетел между стволов.

А сам Валера побежал прочь. Теперь ему ничего не мешало, можно было бежать изо всех сил. Махать руками и даже орать.

Только толку-то? Оно уже близко. Рядом. Парень испугано сжался. Сейчас схватит….

Но огромное создание буквально перемахнуло через него. Зеленая туча размером с целый дом пронеслась над головой и ринулась вниз. Валеру опрокинуло на землю. Он упал, стукнулся грудью об камень. Полетели на него сверху обломанные ветки и листья. Поднял голову. Внизу полыхал костер. Ярко, сильно. Эта живая роща, древень или древо – кто их разберёт – неслась прямо туда.

Подскочила. Топнула, разом затушив огонь. Комья земли разлетелись по сторонам. Парень увидел, как из-за дерева рядом выскочил Чизман. В руках у него ещё факел. Он махнул им. Побежал.

Эта тварь ринулась за ним. Валера видел, как сокращается расстояние. Программисту не убежать. Но в последнюю секунду в эту огромную тушу врезалась другая.

Зелёный ручей выскочил будто бы из ниоткуда. Сшиблись два гигантских создания. По лесу разнесся хруст, треск, словно ураган налетел. Ветки крутились, сжимались, летели листья во все стороны. А откуда-то снизу выполз Чизман. Вскочил на ноги и помчался прочь оттуда.

– Ух, – облегченно выдохнул Валера, – кажется, все живы.

С трудом поднялся. Морщась от ноющей боли в груди медленно начал спускаться вниз. Хороший финал вышел. Чудом уцелел.

– Стой, стой! Брат! Держись, – ревел Зелёный ручей. Древо крепко держало своего собрата, опутав своими ветвями, – скоро я освобожу тебя. Спасу.

– Привет всем. Я жив, – парень довольно махнул своим спутникам, – весело было да?

– Обхохочешься, – злобно буркнул Чизман, – тебя просили привести древня, а не древо!

– А как их разобрать-то! – развел руками Валера, – что пришло, то и привел!

– Так даже лучше, – радостно заявила Лиландель, – теперь мы точно проникнем в город незамеченными.

– Сопротивляйся, брат! – громко пробасил Зелёный ручей, – освободись! Почувствуй свободу!

– Я… – вдруг раздался другой голос, похожий, но чем-то отличающийся, – я чувствую. В моей голове чисто. Тишина…

– Да, свобода. Ты ощущаешь её! Брат!

– Ощущаю, брат! Я свободен.

– Тьфу! Заканчивайте уже, – эльфийка поморщилась и махнула им рукой, – эти древа такие нелепые. Тошнит от их разговоров.

– Брат! – продолжали те, будто бы не замечая её, – я свободен! И теперь хочу выбрать себе имя!

– Конечно, брат! Ты можешь выбрать всё что захочешь! Ты действительно свободен, – разносилось между деревьями. Девушка повернулась к своим спутникам и скривила лицо, вывалив язык.

– Я хочу, чтобы меня звали Зелёный ручей!

– Но, брат, это я Зелёный ручей! – с трепетом отозвался их спутник.

– Тогда я буду Горным ручьем, брат! – воскликнул второй.

– А я буду звать вас Горный и Зелёный, – язвительно воскликнула эльфийка, – а ну хватит! У нас дела! Ты! – ткнула пальцем в одного из них, – или ты…. Расплетитесь уже, в конце-то концов! – те послушно разошлись, – потом пообнимаетесь. Значит, так. Нам нужно попасть в Горный домен. Прямо к камню, понятно?

– ТЫ! Я размозжу тебя эльфка! – начал Горный ручей, двигаясь на неё, – уничтожу!

– Стой! Она наша королева, брат! Она освободит нас всех!

– Всех?

– Всех, всех! – сердито прикрикнула на них Лиландель, – хватит уже этого дерьма! Если хотите, чтобы ваши собратья тоже выбирали себе нелепые имена, то нужно помочь мне. Или можете и дальше лапать друг друга за всякое и называть братом, – она положила ладони на талию, – так что вы выбираете?

– Я отведу вас туда. И никто не заметит, – Горный ручей вышел вперед, его ветки опустились к земле, – забирайтесь внутрь.

Ветви сплелись в подобие лестницы. Она вела прямо в недра древа. В эту живую шевелящуюся крону.

– Отлично, – раздражённо воскликнула эльфийка. Зашагала к лестнице, – эй! Полезли, – махнула головой своим спутникам.

– Блин, прям туда? – брезгливо поморщился Валера.

– Видимо, да, – с печалью ответил ему Чизман, – ладно, – он подхватил сумку, – пошли. Карту только возьми, – бросил ему через плечо.

Парень подхватил надоевшую уже карту. Но в этот раз она немного спасла его. Ладно. Еще потаскает немного. Может, потом её всю на лоскуты порежут.

Лестница была шаткой. Чувствовалось, как она шевелиться под ногами. Он поднялся в недра Горного ручья. Ух. Да он весь внутри шевелиться. Ветки, листики. Какое-то мерзкое ощущение от всего этого было.

Забрался туда. Лиландель уже уселась, развалилась на листве. Присел рядом. Карту поставил в ноги, зажал коленями. Чизман плюхнулся сбоку. Прямо как в маршрутке сидели. Дыра затянулась. Лестница тоже уползла.

– Прощай, брат! – пробасил Горный ручей. В его утробе этот голос звучал прямо отовсюду, – я вернусь!

– Я буду ждать тебя, брат! – ответил ему Зелёный.

А потом древо понеслось с бешеной скоростью. Изнутри было видно, как мелькает земля под его «ногами» в просветы между листьями. Разобрать ничего было нельзя. Так лишь какие-то клочки.

– Долго нам? – спросил программист у эльфийки.

– Долго, – ответила та, – полночи будет тащиться. Столица Горного домена высоко в горах, – она поёрзала на месте, чтоб поудобнее устроиться.

– Понятно, – кивнул тот. Перетянул сумку на колени. Достал оттуда «огурец». Захрустел, – будешь? – спросил Валеру. Тот покачал головой, – А ты? – предложил фрукт Лиландель. Та издевательски хмыкнула.

Горный ручей нёс их вперёд с ужасающей скоростью. Поднимался по склону всё выше и выше. Снаружи уже начинало темнеть. Холод пришёл. А может быть похолодало из-за высоты.

– Знаешь, – прошептал вдруг Чизман, – мы прямо как в троянском коне. Только конь не доделанный. Еще зелёный. Пролезем в город и возьмем его.

– Ты это к чему? – осторожно глянул на него Валера.

– Просто подумалось, – заявил тот. Почесал заросшую бороду. Парень повернулся к королеве. Подумать только. Она ж действительно королева. А он с ней рядышком сидит. Можно, даже за талию обнять. Но не стоит.

– Я справился, – с некоторой гордостью сказал ей.

– Ага, – небрежно кивнула та, – молодец.

– Кстати, – вдруг оживился Чизман, – а ты была в этих краях? Знаешь, что там? Хотелось бы знать, с чем будем иметь дело?

– Ну, – девушка задумчиво поморщила лоб, сдвинула бровки, – там всё в горах. Леса мало. Особо не побегаешь. Здания из камня. Сам город в несколько уровней. Лестницы везде длинные. Живых растений там мало – не пускают. А то бы все улицы разбили б своими корнями. Зато следует бояться орлов. А так, пожалуй, ничего особого.

– Ха, орлов, – насмешливо усмехнулся программист, покачал головой. Вытащил ещё один «огурец». Захрустел.

Наступила ночь. Сквозь пышную листву почти пробивался тот серебристый свет. Внутри Горного ручья едва можно было разглядеть собственные руки. Стало ещё холоднее. Валера аж поёжился. Пар изо рта идёт. Ух, видимо, действительно – высоко в горы залезли.

– Так, – вдруг прошипела Лиландель, – кажется, мы уже близко. Сидите тихо и никаких звуков. Ясно?

– Угу, – отозвался Чизман, – хотя погоди. Один-то звук можно?

– Пока да, – бросила в ответ та. Программист передёрнул затвор. Щелкнул предохранитель.

– Вот теперь всё, – довольно заявил он, – думаю, без боя не обойтись?

– Не знаю, – прошипела в ответ девушка. Сунула голову в листья. Вытащила, – всё. Приехали. Молчать.

Валера потянулся и осторожно вытащил застрявший листик у неё из волос. Сбросил на пол. Получил короткий взгляд в ответ. Ни заинтересованности, ни насмешки. Просто глянула. Хм. Кажется, она тоже нервничает. По крайней мере, ему так показалось.

Снаружи вдруг послышались голоса. Эльфы. Что-то между собой обсуждают. А потом затрясло, закачало. Застучали корни по камню. Похоже, Горный ручей вошёл в город.

Трясло их недолго. Древо вскоре остановилось.

– Дальше нельзя… – прошелестели им листья, – они могут заподозрить….

– Уже хорошо – мы в городе, – прошипела Лиландель, – высаживай нас!

Валера приподнялся. Подумал, что надо будет вылезать, через лестницу. Нет. Ветви под ногами резко разошлись, опустились вниз. И они уже стоят на каменных плитах, посреди какой-то улицы.

– Я ухожу, – прошелестел им Горный ручей. Шагнул вниз. Обратно в леса.

– Сюда, – не обращая на него внимания, позвала эльфийка. Ринулась вверх. По белым ступеням.

Город тут был огромен. И весь из камня. Всюду здания – все монолитные. Высотой в два или три этажа. Большого древа не было. Лишь улицы, поднимающиеся наверх. Каждая покрыта большими каменными плитами. Одна выше другой.

Сам камень был странным. Что-то белое, выщербленное. В некоторых местах глянцевое. И не мрамор с его прожилками, и не мягкий известняк. Плотный такой. Холодный.

Лиландель вела их вперед. Наверх. Валера, пыхтя, тащил на себе эту карту. Вот как тайно красться с этим рулоном? Нужно было бросить его где-нибудь! Вон, рядом какой-то обрыв с перилами – там горная речка бежит по камням. Может, туда скинуть?

Но Чизман был рядом. А так бы парень точно выкинул её. Потом отмазался бы как-нибудь. Мол, потерял или случайно выпала из рук. Хотя такая просто так не выпадет.

Дома вокруг были старые все. Потертые. Лишайник в щелях между камнями. Наверху растут какие-то хвойные кусты. Мелкие, низкие, кривые. Да уж. Это не пышный лес. Наоборот.

Еще холодно было. Прямо промозгло. Небо над головой тёмное, затянутое тучами. Впереди, куда они шли – виднелись заснеженные вершины гор.

Улица вела их наверх. Тут, похоже, многие улицы шли от низов к верхам. Между ними были переулки. Узкие такие, между домами.

Вокруг было тихо. Вообще тихо. Ну, какие-то там голоса было слышно – где-то болтают эльфы в полголоса. Редко в одном окне свет маячит. А остальные чёрными провалами на белом камне торчат. Видимо, сам город спал. Что было очень хорошо для их диверсии.

– Так, – тихо прошептала Лиландель, – мы почти на месте. Ещё чуть-чуть и будет главный дворец. Шишка там. В тронном зале, – коротко взглянула на них. Глаза азартно горят. Махнула головой, – За мной!

Чизман не ответил. Лишь огляделся по сторонам. Поморщился. Крепко сжал автомат. Двинулся следом. Валера тоже промолчал – он тащил карту.

Наконец, они поднялись до вершины. Улицы здесь сходились в одной точке. Большой площади перед дворцом. Мощное здание из белого камня, возвышалось прямо над ними. Всякие колонны изящные резные, крыша двускатная. Чем-то напоминало древнегреческий храм. Огромные двери в центре распахнуты. И никого.

– Так. Стоять, – резко прошипел программист, – это ловушка.

– С чего ты взял? – нетерпеливо обернулась Лиландель, взмахнув своими тёмными волосами.

– Стражи нет. Двери раскрыты.

– Здесь никогда стражи нет, – сердито заявила эльфийка, – весь домен охраняет природа. И город тоже. Единственная проблема – всякое ворье бывает. Но за этим следит стража. А во дворце красть совсем нечего.

– А как же эта ваша шишка? – прищурился программист.

– Кому она нужна? Никто из местных с ней ничего сделать не сможет. Лишь город без сил природы оставит. Вот если б осада была или нас кто-нибудь заметил – тогда, да. Сразу бы стража сбежалась. А пока никто и не подумает, что мы на такое способны. В этом и есть мой план, – она хитро улыбнулась. Вскочила и помчалась к распахнутым дверям.

Чизман рванул следом. Автомат в руках. Зыркает по сторонам. Весь готовый к бою. Валера потопал следом. С картой.

Они ворвались внутрь. Пусто. Промчались по короткому коридору к тронному залу. Двери здесь были прикрыты. Эльфийка лихо распахнула их. И злобно зашипела.

Постамент, такой же, как в Янтарном домене, был пуст. Не было света от него. И шишки на нем тоже не было.

– Что ж, – девушка уперла руки в бока, – похоже, ты прав. Это ловушка.

– Ага! Лиландель! – тут же злорадно донеслось сверху. Там на балкончике стоял статный эльф. Светлая кожа, волосы блондинистые, длинные. Весь в роскошных одеяниях, – рад видеть тебя в наших краях, – надменно заявил тот. Весь его вид, говорил, что рад он им точно так же, как крысе попавшей в мышеловку.

– Тирэль! – яростно воскликнула королева, – говорят, ты назвал меня изменницей! А ну, спускайся сюда!

– Да, я назвал тебя изменницей, – гордо поклонился тот, – более того я давно жажду твоей смерти. Мне не нужна война. И не нужна такая королева как ты.

– Замечательно, – презрительно покачала головой девушка, – значит, вот как ты поступаешь со своими друзьями.

– Мы не друзья.

– О, это с тех пор…

– Да, – лицо эльфа стало каменным, – с тех пор.

– Это же просто детская шалость была. Подумаешь…

– Взять её, – тот не дал ей договорить. Махнул рукой и развернулся. Со всех сторон вышли эльфийские воины. Все с алебардами. Стали обходить их. Валера лишь успел заметить, как исчезает затылок Тирэля за перилами балкончика. А вокруг уже была целая стена копий.

– Ух, понеслась, – задорно завопил Чизман и зажал гашетку. Очередью скосил окруживших эльфов. Гильзы застучали по каменному полу. Грохот разлетелся по всему городу.

– Вперёд! – лихо выкрикнул программист, на ходу перезаряжая магазин. Ринулся к выходу.

– Пойдём! – Валера схватил Лиландель за руку. Та восторженно оглядывалась по сторонам. Раскрыв рот, глядела на трупы. Аж глаза загорелись. Парень потащил её наружу. А там уже вновь застрочил автомат.

Они вдвоем выскочили на улицу. На площади валялись окровавленные тела местных стражей. Расплывались на белом камне пятна крови. Программист нервно оглядывался по сторонам.

– Нужно уходить! – спешно бросил он, – сейчас весь город сбежится!

– Нам надо найти шишку. Захватить контроль! – наперекор ему воскликнула девушка. Уже с каким-то отчаяньем. Понимала, что всё пошло вразброд. План провалился.

– И где её искать? Тут весь город нужно обшарить! – выкрикнул ей в ответ Чизман. По улице поднимался ещё один отряд. Уже со щитами. Автомат вновь заголосил. Щиты сразу попадали на землю. Эльфы тоже.

– Хм. Надо подумать, – эльфийка нервно замахала руками, – я знаю! Есть одно хранилище! Оно под дворцом в горах…

– Некогда! Уходим!

– Да куда ты уйдёшь! – истерично завопила она, – тут вокруг лес и вся природа под их контролем!

– Так сейчас-то его нет! Бежим, пока можем! – через плечо бросил Чизман. Выдал ещё одну очередь уже в другую улочку, – Пошли!

– Нет, мы не успеем, – гневно завопила Лиландель, – нужно….

Сверху пронеслась какая-то тень. Прямо над ними. Будто бы показалось. Валера даже огляделся. Да, вроде бы ничего. Наверное, птица какая-то летает.

Из дверей дворца позади них выскочило с десяток эльфов. Двинулись на них, выставив свои алебарды. Наверх по улицам тоже поднимались отряды. Но, неспешно. Боялись, прятались по углам. Похоже, эти уяснили как себя вести под обстрелом.

Чизман не целясь, пальнул по ним, обернулся, скосил ещё несколько ушастых позади. Выжившие тут же бросились обратно во дворец.

А потом…. Потом сверху прямо на программиста что-то ринулось. Огромный орёл пронёсся над дворцом и вцепился тому прямо в плечо. Натянулась ткань куртки. Что-то затрещало.

Птица подняла его вверх и потащила куда-то за город. В горы. Сумка сорвалась с плеча и полетела вниз. Плюхнулась прямо на крышу каменного дворца.

– Чизман! – отчаянно завопил Валера, глядя вслед удаляющемуся орлу.

– Бежим! – дёрнула его эльфийка. Потащила прочь с площади. Парень машинально подкинул карту на плече и помчался за ней. Видно было, что королеву совсем охватило отчаянье. Она спешно озиралась по сторонам, будто бы не понимая, что делать. Дергалась то к одной улочке, то к другой. Там эльфы с оружием, и там тоже, и вон там.

В итоге они побежали по тому же пути, как пришли сюда. Перепрыгнули через кучу лежащих тел, чуть не поскользнувшись на брызгах крови. Бросились вниз по плитам. Хотя это было бессмысленно. Даже она это понимала.

Орлы достанут везде. Вся природа скоро будет против них. Всюду эльфы. Всюду алебарды. Кажется, остается только сдаться.

– Стоять! – из переулка вынырнул чудом выживший стражник. Ткнул в их сторону острым лезвием.

Валера резко выскочил вперед, заслоняя собой королеву. Оружия у него не было. Даже защититься нечем. Карта! Вот что.

Он размахнулся и врезал толстым рулоном прямо по голове эльфу. Тот покосился и упал на каменные плиты.

– Ага! – торжествующе прокричал парень. Только толку-то. Уже со всех сторон бегут стражники. И снизу и сверху и сбоку. За спиной только перила, а там горная река. Бурлит вода, торчат скалы. Хотя, нет. Он бегло глянул – какое-то озерцо даже. Глубокое вроде. Идея пришла сразу.

– Прыгай! – спешно выпалил он.

– Чего?! – отчаянно воскликнула Лиландель, – ты с ума сошел?! Вода ледяная!

– Давай! – Валера нервно огляделся. Отовсюду наступают. Торчат эти их алебарды остриями. Одни лезвия перед глазами, даже лиц не видно, – Лиландель! – в панике закричал он, – прыгай! Или нас схватят!

Но та медлила. Надо было действовать самому. Парень размахнулся и швырнул проклятый рулон карты прямо в обрыв. Та в полёте развернулась и полетела большим пластом. Будто волшебный ковёр Алладина. Пронеслась над рекой и исчезла где-то в деревьях внизу, на том берегу. Какие-то сосны там торчали.

А потом Валера схватил эльфийскую королеву и поднял на руки. Вроде такая миниатюрная, а тяжелая, блин. Поставил ногу на перила. Залез. Та отчаянно вцепилась в него. Вся сжалась. Хорошо, что хоть не сопротивлялась.

Стражники бросились прямо к ним, надеясь перехватить. Он глубоко вдохнул и оттолкнулся. Прыгнул прямо в бездну.

Эльфийка даже не вопила в полете. Молчала. Они врезались в воду.

Обжигающий холод обхватил их. Вцепился в кожу тысячью иголок. Девушка сразу же отцепилась и вынырнула на поверхность. Валера тоже махнул руками, выталкивая себя из пучины.

Течение в озерце было слабым. Их немного тянуло к краю. Но не так, как в бурном потоке. Там бы вообще унесло.

Выбрались на берег. Отдышались. Задрожали от холода. Одновременно. Лёгкий ветерок дул между сосен на этом берегу. Наверху возвышался город. Среди белых камней виднелись удивленные морды эльфийских стражников.

– Так, надо уходить! – парень потянул эльфийку за собой. Та судорожно дрожала. Всю трясло. Похоже, даже не соображает толком. Его и самого морозило так, что все мышцы сводило. Но нужно было спасать королеву. Поэтому держался, как мог.

Они начали спускаться вниз по берегу. Он был скалистый, весь в уступах. Обрыв рядом. Одни утёсы. Река бежит шумным потоком. Особо тут не побегаешь. Зато стражники тоже помучаются, пытаясь сюда забраться.

Ох, у них же орлы! Валера едва не хлопнул себя по лбу. Как прилетят и всё. Словят, как зайцев.

– При-рода по-ка не ви-дит! – пролепетала Лиландель. Она вся дрожала. Волосы трясутся, косички прыгают. Даже бровки отлипли и качаются в такт, – укры-тие нуж-но! Ищи.

– Понял, – кивнул парень. Точно. Пока их не видят, надо где-то спрятаться, уйти в лес. И да. Найти какую-нибудь пещеру было просто здорово. Он пошел вперед. Эльфийка шла следом, обхватив себя руками. Тряслась от холода.

Вокруг сосны, скалы, трава редкая. Неужели нет никаких расщелин или еще чего-нибудь?! Горы ж ведь. Тамвсегда что-то есть.

Толстовка мокрая вся насквозь. Джинсы тоже. В кроссовках хлюпает. Прямо, как после побега из Высокого замка. Валера выругался. Тогда-то еще тепло было, оказывается. Подумаешь, в речке искупался. А тут в ледяном озере, посреди заснеженных гор. Пар изо рта валит. Теперь точно надо что-то придумать. Иначе им конец.

Спускаясь вниз, натолкнулся на небольшой утёс. Полого спуска не было – нужно было по камням слезать. Аккуратно принялся спускаться сам. Потом протянул руку эльфийке. Блин. У неё вообще пальцы ледяные. Надо спасать. И срочно.

– Эй! – позвала она. Ткнула дрожащим пальцем в сосну внизу.

Парень пригляделся – под корнями какая-то дыра. Помог Лиландель спуститься. Ух, теперь-то она на королеву совсем не тянет. Вся мокрая, замёрзшая. Бедная девушка.

Это дерево внизу прямо вцепилось в огромный, поросший мхом, плоский камень. Землю под ним будто вымыло, а он устоял. Получилась такая неглубокая пещера. Снаружи она заросла корнями, травой всякой. Немного присыпало песчаными оползнями.

– Ух, нора какая. Вдруг там кто-нибудь живет! Вернется хозяин, а тут мы, – нервно усмехнулся Валера. Пытался пошутить, но она не оценила, – ладно. Спрячемся там. Лезь, я сейчас.

Лихорадочно бросился собирать ветки, сухие листья. Хоть что-нибудь. Можно будет огонь разжечь. Согреться. Всё равно их пока не ищут. А потом затушат, если что. Прошёлся по окрестностям, где мог. Мало, мало палок. Надо еще. Может лапника наломать?

Начал обламывать ветки сосен. Собрал целую охапку. Самого трясет, руки дрожат. Даже унять себя не может. Все пальцы ободрал.

Что-то хлопнуло. Совсем рядом. Поднял голову и увидел, как на верхушке сосны болтается карта.

Первая мысль была – надо снять. Иначе заметят. А потом уже понял – это ж подарок просто. Единственное сухое, что у них есть. Упускать его было нельзя. Валера полез наверх. Прямо по веткам. Кололи его иголки, обдирал руки об жесткую кору. Но лез. Кое-как дотянулся до уголка. Дернул. Есть!

Карта легко стащилась с верхушки дерева. Свернул её в рулон. Привычно кинул на плечо. Собрал веток, что наломал. Потащил к пещере. Сначала запихал всё внутрь. Потом полез сам.

– Смотри, что нашел! – воскликнул он, – карта!

Ох! Всё-таки не зря они её с собой таскали. Прав оказался Чизман, где бы он не был. Надо будет сказать ему спасибо, если выживет. Валера замер. Если выживет. Ух. Его же орёл унес. Ладно, не до этого сейчас. Им бы самим выбраться.

Раскидал ветки. Накинул на них карту. Целая постель. С этим одеялом-то.

– Сни-май мо-крое! – всё так же дрожа, воскликнула Лиландель. Принялась стягивать с себя сапоги. Точно. Всё на них мокрое. Так не отогреешься. Но скоро у них будет костёр. Высушат одежду и сами согреются.

– Ага, сейчас, – через плечо бросил в её сторону парень. Старался не подглядывать – королева же.

Та стянула с себя всё, осталась голой. Сразу же завернулась в карту. Укрылась, одни глаза и уши торчат.

Валера тоже стянул с себя кофту. Сбросил кроссовки, джинсы снял. Оставил трусы – всё-таки царская особа рядом, нечего тут совсем голышом бегать. Хотя, наверное, это он больше стеснялся, чем его спутница.

– Сейчас будет огонь, – выжимая штаны, воскликнул он, – согреемся!

– Нет! – резко выкрикнула та, – нельзя! Заметят!

– Точно, – испугано просипел парень. На огонь у природы одна реакция. Найти и уничтожить. Поэтому придется без него. Он взглянул на тёмные бровки, что дрожали из-под карты. Света от ночного неба, прорывающегося через лаз, едва хватало, чтобы хоть что-то разобрать. Но два трясущихся чёрных перышка он видел ясно. Надо что-то придумать.

Вытащил зажигалку из толстовки. Может что-нибудь ей нагреть? Точно. Телефон. Модный с металлическим корпусом. Ему-то уже всё равно – сдох ведь. Достал. Щелкнул кнопкой.

Крышка быстро нагрелась. Аж пальцы едва держат. Сунул эльфийке под одеяло. Может, хоть так…

Та схватила его за руку. Прекрасные глаза блеснули в полумраке.

– Иди сюда, – сказала она.

– Ух, – выдохнул Валера. Нет, ну такого он не ждал.

Лиландель дёрнула его к себе. Затащила под карту и прижалась всем телом. Руки вцепились в его спину. Ух. Какая она вся холодная, просто ледяная. И на мягкой груди, будто, два камушка. Подоткнула край кожи, чтоб не упускать драгоценное тепло. Закинула на него ногу, прижимая к себе. Уткнулась носом ему в шею.

– Грей меня, – сквозь зубы прошептала она, – грей свою королеву.

А потом её руки спустились вниз. Прямо туда. К трусам. У него аж дыхание перехватило. Ледяные пальцы спустились по животу. Но он вытерпел это, хотя аж передёрнуло. Лиландель вцепилась в него. И замерла. Грелась.

Бывают хорошие моменты, бывают не очень хорошие и есть вообще совсем-совсем не подходящие. Валера не знал, какой из них идет прямо сейчас.

Но всё равно решил рискнуть. Повел рукой вверх по её плечу. Положил ладонь на щеку, дотронулся пальцами до шеи.

– Эй, – тихо позвал он. Лиландель подняла голову. Взглянула на него. А потом он потянулся к её губам…

Глава седьмая. Чудесная сила любви.

– Лиландель! – запыхавшийся дозорный ворвался во дворец, – она в городе!

Лорд Тирэль молча кивнул им. Поднялся с трона, зашагал к лестнице. Они же направились к камню. Осторожно сняли его с постамента. Теперь нужно спрятать. Один хранитель остался во дворце. А другой помчался прочь, прижав сокровище к груди.

Место, где можно укрыть его было. Обширные пещеры в окружавших город горах. Там прятали запасы, прятались сами в тяжелые зимы. Он понес камень туда. Скрылся в этих земных норах – вот что нужно.

Наверху всё смолкло. Тишина. Город будто бы вымер. Все затаились в ожидании. Только в орлиных гнездах сейчас переполох, наверное. Большая часть птиц приручена, но некоторые не давались, были слишком независимые. Вот сейчас и наведут шуму, оставшись без контроля.

Он старался спуститься как можно глубже. Мало ли. Эта эльфийка может всякое выкинуть. Поэтому стоит спрятаться в самых недрах этих гор. Но он справиться. Ей не достать камень. Такого, как в Янтарном домене не случиться.

В пещерах было темно. Едва различал куда идти. Кажется, здесь тупик. Отлично. Укроется за этим валуном.

Где-то там, вдали, в городе, послышался какой-то грохот. Крики, вопли. Что-то происходит. Аж тут слышно. Прижал камень к себе.

Вдруг всё затихло. Будто бы сражение закончилось. Но в чью пользу? Он не знал. Поэтому продолжал сидеть здесь. Пока свои не придут.

Час или два сидел. Никто не шёл. А потом свод пещеры над ним разлетелся в крошку. Сверкнуло ночное небо над головой….

 Утро было мерзким. Шумела горная река неподалеку. Вокруг было холодно. Холод заползал даже в пещерку под корнями сосны.

Валера открыл глаза. Лиландель лежала у него на плече. Тихо дышала. Сверху маячил край карты. Парень скосил глаза. Какие-то цепочки галочек на нём. А, это горы. Седые горы – так написано. Но не до них сейчас, надо было вставать.

Высунул руку из-под этого «одеяла». Дотянулся до толстовки. Всё ещё мокрая. Нужно вчера было разложить, а не бросать кучей. Да уж. Костёр теперь точно не разведешь. Лес наверняка уже под контролем. Ни согреться, ни поесть. Хотя, стоп. «Огурцы» же есть. Парочка. Хорошо, что набрал их в дорогу – будет, чем перекусить.

Начал усилено думать о том, как выбраться отсюда. Из-под карты-то вылезать он пока не планировал. Эльфийка спит, будить её не хочется. Да и снаружи промозгло. Но из Горного домена нужно уходить. Вечно прятаться, мёрзнуть и голодать нельзя.

Для начала надо хотя бы одеться. Только одежду просушить нужно. А как это сделать без огня?

Тут ему в голову пришла хорошая идея. Вылезти из пещеры, уйти куда-нибудь подальше. Развесить одежду, потом разжечь костёр и сбежать. Укрыться неподалёку.

Может быть, огонь не заметят, и она успеет высохнуть. А если засекут? Хм. Может, вещи не тронут? Оставят висеть так, а пламя потушат? Но надежды на это было мало. Скорее утащат к себе. Да и лучше не привлекать внимания этим дымом. Просто развесить неподалеку. Так же спрятаться. Следить. Как высохнет – забрать. Только мёрзнуть придется в ожидании. Перспектива провести несколько часов, сидя под ветками дерева на промозглом ветру, не очень радовала его.

К тому же он вдруг понял, что снова мыслит по стандартному. По человечески. Будто эльфы станут ходить и высматривать дым. Ага. У них же контроль над природой. Они всё видят. И тут он осознал, что даже вылезать из пещеры нельзя. Сразу засекут. От этого аж слегка вздрогнул.

Лиландель зашевелилась и открыла глаза. Сонно поморщилась. Посмотрела на него. Взгляд её совсем не читался. Ни презрения, ни восторженности – ничего. Просто глядит и всё. Но глаза красивые.

Парень высунул руку из-под карты и подтянул к себе толстовку. Вытащил из кармана «огурец».

– Хочешь? – протянул ей. Та осторожно схватила. Захрустела. Самому тоже хотелось перекусить, в желудке вон совсем пусто. Но второй тоже нужно оставить ей. А он потерпит. Перебьётся.

Та всё ещё ему в глаза смотрит. Пристально так. Это уже напрягает. Хоть бы что-нибудь сказала. А то молчит и пялится.

Ладно. Он её спас. Он согрел. Вот, еды дал. А ещё – он вытащит её отсюда. Отведёт к своим. Любым способом. Даже если придется убивать всех этих эльфов и биться с древами голыми руками.

Ох, чего мечтать…. Не выйдет у него. Древа, вон, какие. Здоровые, резкие, сильные. А эльфов куча. И все с оружием.

Единственное, что он может сделать это попробовать довести их до Зелёного ручья, а тот уже поможет. Но как это сделать? Вон, Горный ручей сюда полночи шёл, а сколько им пешком идти? Сутки? Двое? И как идти, если нельзя попадаться природе на глаза? Эх, если бы была какая-нибудь возможность скрыться от эльфов или вызвать себе помощь…

– Слушай, – начал Валера, но эльфийка прижала палец к его губам.

– Тихо, – прошипела она. Принюхалась, – там снаружи дым, – ткнула пальцем в сторону лаза.

– Дым?! – он опешил, – откуда?

Глянул в сторону входа. Оттуда, через корни и траву, пробивался дневной свет. Утро явно не раннее. Да уж. Надо подползти и посмотреть – что там происходит.

А могло происходить что угодно. Может, лес загорелся или эльфы, которые их ищут, костёр развели. Или вовсе – ветром издалека принесло. У неё нюх-то хороший. Не то что у него – городского жителя.

Парень высунул наружу одну ногу, потом другую. Вздрогнул от холода. Нежно прикрыл эльфийку картой.

– Жди тут, – он шмыгнул носом, – сейчас гляну, что там.

Осторожно пополз к выходу. Прижался, выглянул через корни. Точно. Дымом пахнет. Сильно, будто бы совсем рядом. Огня вокруг не видно – деревья не пылают. Значит, всё же костёр. Ещё раз пощупал одежду – вся мокрая напрочь. Её трогать-то неприятно, не то, что на себя натягивать.

– Там кто-то есть! – прошептал он эльфийке. Та сжалась и посильней закуталась в карту. Одни глаза торчат испуганные, – ничего, я разберусь! – обещал ей парень.

Схватил какую-то палку. Вроде сойдет за оружие. Раздвинул корни и выбрался из норы. Чисто древний человек. В серой набедренной повязке с логотипом пумы, да с палкой. Весь грязный, в песке.

Сразу подумал, что просто глянет. Разведает. Но если кто-то из них отойдет в сторону – можно будет прибить его. Забрать сухую одежду. Оружие. Да. Точно. И снова вспомнил о контроле над природой. Замер прям у входа в пещерку. Кажется, он только что их выдал. Чуть за голову не схватился. Но поздно уже надо действовать. Бросился вниз, стараясь не шуметь.

Огонь был где-то за соснами, что ниже по косогору. Сжал палку в руках. Будет биться, как лев. Пригнулся. Обошел разлапистые ветви. Готовый прыгнуть и ударить врага.

Вот он. Костерок весело полыхал. Полешки рядом лежат. И никого не видно. Валера скользнул в сторону, вытянул голову изо всех сил. Пытался разглядеть, что там за сосновыми лапами.

Поначалу казалось, что там никого нет. Пусто. Но потом из-за хвои показались чьи-то руки. Ух. Кто сидит.

– Хватит уже прятаться, – вдруг раздался знакомый голос, – шуршишь там, будто бы слон идёт.

– Чизман? – изумленно закричал парень, выскочил из-за дерева. Потом тут же стух. Всё ясно – это сон. Программиста утащил огромный орёл. Унёс куда-то далеко. А раз он тут, то это точно снится. Может быть, даже предсмертная галлюцинация после обморожения. Причем, они, наверное, даже пещеру-то не нашли. Замерзли прямо так. Возле берега. Или вообще не выплыли.

– А ты, – расталкивая палкой полешки, проворчал тот, – ожидал увидеть здесь епископа? – обернулся. Лицо его было расцарапано. Нос зацепило, по лбу кровавые полосы. Бровь разодрана. Что-то как-то слишком реально для галлюцинации. Обычно до таких деталей дело не доходит.

Валера, всё ещё не веря в реальность происходящего, подошёл к костру. Оглядел своего товарища. Куртка на плече в клочья, вся в крови. На ноге штанина порвана. Сумка его рядом валяется. А на ней…. На ней лежала уже знакомая шишка. Ого. Ну, это точно сон.

– Блин, – уныло протянул парень, – как же так.

– Вот что ты всё время блинкаешь? – с укором взглянул на него программист, – разве нет в русском языке слов покрепче?

– Есть, но вдруг дети услышат, – попытался неуклюже пошутить Валера, перешёл к делу, – это сон, да?

– Студент, ты, что головой ударился, когда в воду прыгал? – с прищуром посмотрел на него Чизман, – какой ещё сон?

– А как ты тогда выбрался? Спасся от орла?

– Ну, – он тяжело вздохнул, – давай так. Я тебе как-нибудь потом об этом расскажу. А ты расскажешь мне о кое-чём другом. Верно ведь? – на его лице появилась наглая ухмылка с этаким намёком.

– Ничего не было, – яростно воскликнул Валера.

– Тогда, – программист сделал паузу, – мне жаль тебя. Такой шанс упустил.

Парень шагнул к нему навстречу, но всё вдруг завертелось, закрутилось. Перед глазами мелькнуло небо, а сам он куда-то рухнул.

Понятно. Это был сон. Простой, глупый сон. Он открыл глаза. Небо. Голубое.

– Эй! Ты в порядке? – перед ним появилось исцарапанное лицо Чизмана. Тот пощелкал пальцами, – совсем ходить разучился?

– Нет, – рассеяно помотал головой Валера. Сел. Огляделся. Ясно. Просто поскользнулся на камнях. Программист вдруг поднял голову и уставился куда-то вверх.

– С добрым утром, – насмешливо кивнул он и добавил, – хотя вообще-то уже полдень.

Парень оглянулся. Возле разлапистой сосны стояла Лиландель, завёрнутая в карту, будто бы в плед. Одни глаза наружу и бровки. По земле за ней тащились края этого куска кожи, собирая на себя грязь.

– Садись ко огню, – приветливо махнул ей программист. Она шагнула вперед, всё кутаясь в эту карту. Придерживала её рукой, в который был зажат кинжал.

– Ух! – Валера подтащил к ней один из валунов, валявшихся у костра. Он как-то забыл, что оставил её одну в пещере, – представляешь, Чизман смог спастись и украсть у них шишку!

– Шишку? – эльфийка сразу прищурилась. Оживилась. Скинула с головы карту, огляделась. Заметила камень и уставилась на него. С какой-то странной глупой улыбкой. Видимо, тоже не верила в происходящее.

– Это стоило некоторых трудов, – ехидно заметил программист, – поэтому, думаю, мне положена награда. Хорошо бы это был какой-нибудь рюкзак. А то моя сумка в ходе всего этого действа немного порвалась. Бывает у вас что-нибудь этакое? Для переноски вещей?

– Бывает, – коротко ответила девушка. Её прекрасные глаза смотрели прямо на шишку. Она явно о чём-то напряженно думала.

– Я пойду, принесу вещи из пещеры, – Валера опомнился и, потирая замершие плечи, бросился к сосне над валуном. Нырнул в лаз, похватал валяющуюся там одежду. Притащил к костру.

– Вон, положи на сосновые ветки, – махнул ему Чизман, – пусть сохнет. А пока надо «огурцов» пожарить. Мне пообедать, а вам позавтракать, – он вновь ухмыльнулся.

– Кстати, как ты нас нашел? – поинтересовался парень. Даже если тот спасся от орла, забрал сумку с крыши, нашел эту шишку…. Всё это можно было объяснить некой удачей или стечением обстоятельств. Но как, среди всего леса, ему удалось найти их убежище?

– По флагу, – небрежно ответил ему программист, пожав плечами. Мол, очевидно же.

– По какому флагу? – изумился он.

– Вон. На сосне, – лицо того не выражало никаких эмоций. Просто ткнул пальцем вверх. Там, на самой верхушке, болтался обрывок карты. Валера шлёпнул себя по лбу. Если б их искали эльфы – такой знак они точно не пропустили бы.

Они наломали молодых веток. Накололи на них резаные «огурцы» – ну то есть эти странные фрукты. Принялись жарить.

Костёр был хороший, но прогорал ужасно быстро. Смолистые ветки улетали только в путь. Зато пылающий огонь легко высушил одежду. Холодно было сидеть в одних трусах, а Лиландель, похоже, не хотела делиться картой. Так что Валера сразу натянул штаны и футболку. Пламя уже начало слабеть – последние полешки догорали.

– Ну, так какой у нас план? – поинтересовался программист, закусывая жареным фруктом.

– План? – Валера взглянул на королеву, – думаю, вернёмся назад.

– Дай-ка мне это, – та кивнула на шишку. Она уже совсем отогрелась. Карта теперь просто лежала на её плечах.

– Это? – Чизман подхватил камень, подкинул в руках, – с удовольствием. Только скажи – что ты задумала?

– Пока ничего, – нагло заявила эльфийка, похоже, возвращаясь к своей прежней роли, – хочу просто взглянуть. Вдруг это не то.

– Не то?! – изумленно прищурился программист, – то есть, нам нужна какая-то особенная шишка?

– Давай сюда, – поманила она, – время идёт.

– Держи, – тот раздраженно поморщился и бросил ей камень, – знаешь, я люблю, когда меня держат в курсе происходящего.

– Буду знать, – ответила та. Встала, сбросила с себя карту и зашагала в сторону ручья. Совсем голая.

– Ага, – глянул ей вслед программист, – опять будет этот ритуал проводить?

– Наверное, – вздохнул Валера.

– Знаешь, – Чизман пошевелил палкой тлеющие поленья, – сбегай-ка ещё за дровами. Там чуть ниже – сухая сосенка валяется… – он протянул парню топорик, – а то твоя подружка сейчас вся замёрзшая придет, после купаний, – сказал и криво усмехнулся.

Парень схватил этот томагавк и зашагал вниз. Спускаться пришлось по косогору, среди редких деревьев. Мешались камни, осыпались под ногами. Кроссовки скользили на песке. Повезло, что они ещё целы были. После всех этих купаний и сушки на костре, не размякли, не расклеились – прямо чудеса. Видимо, фирменные какие-то попались.

Чуть ниже, ручей раздваивался. На берегу, уткнувшись в камни, лежала большая сухая сосна. Часть её Чизман уже порубил на поленья. Всё вокруг было в щепках. Сразу стало ясно, почему он отправил его сюда – всю тонкую верхушку-то уже срубил. Остался только толстенный ствол.

Парень вздохнул и замахнулся топором. Принялся рубить это бревно. Тут хорошо бы пилу какую. Лучше с бензиновым двигателем. Чтобы раз – и всё. Куча чурбачков. А так – замучаешься.

Щепки летели во все стороны. Постепенно щель росла. Уже половину вырубил. Сразу стало жарко – уже прям пот льётся рекой.

Но до конца дойти не успел. Его окликнули. Голос был чужой и незнакомый. Парень почувствовал, что аж сердце дёрнулось. Осторожно повернулся. Позади был целый отряд эльфов. С десяток их было. Все при оружии. Направили на него свои пики.

– Ты, веди к вашему лагерю! – один из них, видимо, самый главный вытащил кинжал и шагнул вперёд. Даже не боялся. Резко схватил парня за руку. Заломил. Приставил нож к пояснице.

– Иди.

– Нет, – буркнул в ответ Валера. Острие вжалось в спину. Сквозь футболку прошло. Кажется, даже немного кожу пробило. Кто из воинов отобрал топор, вытащив его из сухого дерева.

– Веди, – вновь приказал эльф. Парень задумался. Можно сопротивляться. И тогда его убьют. А можно привести их к Чизману. И тот всех перестреляет. Скорее всего. Но предавать своих всё равно не хотелось.

– Господин, – из-за сосен вышел ещё один эльф. Видимо, откуда-то сверху спустился, – лагерь там.

– Лиландель?

– Да, я видел её.

– Отлично. Идём, – главарь потащил Валеру за собой. Тыкал ему ножом в спину, чтобы тот шёл побыстрее.

Поднялись они быстро. Вот уже чувствуется запах дыма. Слышны голоса. Лагерь совсем рядом.

– Пока у нас нет никакого плана – я с места не сдвинусь, – Чизмана едва было слышно, – если хочешь действовать вместе – всё обсуждаем, продумываем и только тогда идём. Иначе… – договорить он не успел.

– ЭЛЬФЫ! – заорал Валера изо всех сил. Главарь врезал ему кулаком под ребра. Парень взвыл. Нож перескочил к горлу. Лезвие впилось в кожу.

– У нас один из ваших, – сразу же выкрикнул эльф, – если хоть кто-нибудь из моего отряда пострадает – парню конец!

И все наступавшие двинулись вперёд. Спешно вышли на полянку к костру, выставив глефы перед собой. А потом главарь вытащил туда Валеру. Всё ещё держа кинжал у его горла.

– Ух, тихо, – Чизман уже держал в руках автомат, – мы же не хотим проблем, да? – злобно прищурился он. Палец его лёг на спусковой крючок.

Валера взглянул на своего спутника. Блин. Если тот начнет стрелять, то главарь эльфов точно резанет по горлу. Даже получив несколько пуль, всё равно успеет. Положение безвыходное. Ведь сдаваться тоже нельзя. Парень взглянул на Лиландель. Та успела одеться. Сидела на сложенной карте и смотрела прямо на него. Что-то напряженно обдумывала. Шишка лежала у её ног. Один из эльфов осторожно шагнул к этому камню.

– Не надо нагнетать, – погрозил ему программист, – лучше стой на месте, – он поднял автомат, но нацелился в главаря.

Тот тоже ответил. Нож впился в горло Валеры. Тот аж поморщился. Чизман сжал зубы.

Лиландель всё ещё смотрела на него своими большими прекрасными глазами. А потом вдруг тихо всхлипнула.

– Стойте, – она осторожно поднялась, облизнула губы, – прошу тебя, – обратилась к главарю, – не надо, – сложила ладони в мольбе.

– Что ты задумала? – слегка одёрнулся тот, поглядывая то на неё, то на программиста.

– Опусти, – эльфийка слегка коснулась руки Чизмана, – опусти оружие. Эльфы Горного домена, – она схватила шишку, прижала к себе, – прошу вас, выслушайте меня! – нервно оглядываясь по сторонам, Лиландель вышла чуть вперёд, – я и мой союзник сдадимся вам без боя, – в прекрасных глазах её появились слезинки, – мы отдадим вам этот камень. Но вы доставите нас в свой город целыми и невредимыми. Всех троих!

– Что ты несёшь?! – возмущенно прошипел программист, – сдаться?!

– Или, – девушка вновь взглянула на Валеру, – я брошу это прочь! Туда! В ручей! – она подняла шишку над головой, – посмотрим, сможете ли вы найти камень! Ну же, решайтесь! Или хотите устроить здесь бойню?! – эльфийка лихорадочно осмотрелась, глянула на главаря, – убери от него нож. Прошу тебя. Будь благоразумен! – буквально взмолилась она.

– Хорошо, – процедил тот, – бросьте оружие на землю! И камень – ему, – кивнул в сторону своего бойца.

– Сначала – убери кинжал, – голос у Лиландель был встревоженный. Эльф подчинился. Валера облегченно вздохнул, когда острая кромка перестала давить на кожу. Девушка отдала шишку. Вытащила свой кинжал из-за пояса. Бросила на землю.

– Отдавай им оружие, – махнула она Чизману.

– Серьезно? – тот скривил лицо.

– Да, – судорожно сглотнув, отозвалась та, – иного пути нет.

Программист разочаровано выдохнул и опустил оружие. Но отдавать не стал. Подтянул к себе сумку и запихал автомат туда. Эльфы тут же окружили их. Вытащили ремни, смотали им руки. Валеру тоже связали. И вся компания отправилась вниз. Кто-то из бойцов тащил на руках сумку, кто-то карту. У ещё одного была шишка в руках.

До города дошли быстро. Принялись подниматься по улицам. Прямо к главному зданию с колоннами. Всюду толпились эльфы. Сколько же их было – целая куча! Скрывались в переулках, поглядывали на пленников из окон, с крыш смотрели. Особо не высовывались – боялись. Только что-то выкрикивали в их адрес. Ругались, издевались, насмехались. Правильно, легко пинать связанного льва. Пленённая королева шла впереди, склонив голову. Темные волосы упали на её лицо, скрывая его от эльфийских взглядов. Наверное, ей сейчас нелегко…

Под эти вопли отряд постепенно добрался до дворца. Валера огляделся – тела здесь уже убрали. Но плиты всё еще были запачканы запёкшейся кровью.

Вот и уже знакомые двери. Воины грубо затащили их внутрь. А там собралась огромная толпа. Все лестницы и балконы были забиты эльфами. Полукругом выстроились они вдоль стен. Пленников провели мимо столпившихся. Выставили всех троих прямо в центре, перед троном.

Там, слегка сгорбившись, сидел лорд Тирэль. Взгляд его был мрачен. Кулаки сжаты. Глава отряда подошел к нему и что-то прошептал. Лорд удивленно вздёрнул брови вверх. Переспросил. Глянул на Лиландель. Немного приосанился.

– Что ж. А вот и ты, – недовольно процедил он, – вместе со своими друзьями. Мы снова встретились….

Эльф злобно взглянул на них. Посмотрел на каждого, буквально прожигая насквозь. Валера вдруг понял, что сейчас их жалеть не будут. Кажется, им придется не сладко.

Он огляделся. Слева Чизман стоит, справа Лиландель. Глянул на неё и понял, что она тоже смотрит на него.

– Прости, это всё моя вина, – вдруг произнесла она. Вроде бы как ему, но в тоже время достаточно громко, чтобы слышали остальные. А потом резко наклонилась и коснулась губами его щеки, – прости меня, – еще раз сказала эльфийка и шагнула вперёд. Опустилась на колено.

– Великий лорд Тирэль, – склонив голову, начала она, – я знаю, что мои деяния ужасны, – голос её дрожал, – что даже смерть не будет для меня достойным наказанием. Но я хочу попросить тебя, попросить о справедливом суде. Ты верный слуга короля и всегда им был. Так позволь ему судить меня и моих спутников! Оставь свой гнев в стороне. Пусть всё будет по нашим новым законам. По справедливости! – она огляделась вокруг. Всё эльфы в комнате были беспристрастны. Молчали, немного надменно смотрели на неё. Одеяния у них всех были роскошные. Видимо, местная элита.

Взгляд Лиландель прошелся по ним, будто бы ища поддержки. Но нет. Никто не отреагировал на её слова. Так что она вновь обратилась к лорду, – великий, я хочу попросить тебя, – девушка скромно потупила глаза, – об одной услуге….

– Лорд Тирэль! – вдруг выскочил из толпы элиты какой-то эльф, – мерзавка тянет время! Должно быть, армия её союзников на подходе! – и гневно махнул рукой, – нам нужно срочно вернуть контроль!

– Да, да! – рассержено отмахнулся тот, кивнул стражникам, – верните камень на место. А ты, – он взволнованно заёрзал на троне, – что ты хотела попросить у меня, изгнанница!? Думаешь, я не смогу отказать тебе? После всего, что ты сделала?!

– Я хочу, – Лиландель осторожно поднялась на ноги, глядя на него с какой-то мольбой, – чтобы ты, великий лорд, позволил мне провести оставшееся время вместе с любимым, – голос её дрожал, снова опустила взгляд в пол. Сделала шаг назад. Стражник нервно схватился за алебарду. Но девушка лишь шагнула к Валере, положила голову ему на плечо. Хотя для этого ей пришлось немного присесть. Парень почувствовал, что к его рукам, связанным за спиной, тянутся её пальцы. Судорожно схватил их. Сжал. Чтобы знала – он рядом.

– Да ты шутишь! – вдруг выпалил молчавший до этого Чизман, глянул на неё, – серьезно?!

По толпе вдруг прошёлся лёгкий гул. Эльфы смотрели на Лиландель и изумленно перешептывались. Кажется, для них было дикостью такое. Но в тоже время они явно были заинтересованы.

– Вот как, – самодовольно ухмыльнулся лорд Тирэль. За его спиной на постамент поднимался стражник. Тащил шишку прямо туда. На её законное место. Владыка тем временем продолжал, – а я ведь знал…. Даже такая, как ты – способна на любовь, – с удовлетворением процедил он.

– Да, ты был прав, – покорно ответила эльфийка, – за время своего изгнания, я нашла того, кто разбудил во мне чувства, – она слегка всхлипнула, – и всё, что я делала, всё чего хотела – теперь не важно. Моя жизнь изменилась и теперь я понимаю… – она повернулась к Валере и уперлась лицом в его плечо. Всхлипнула ещё раз.

У того аж в груди замерло. Блин. А ведь он даже не может её обнять. Успокоить. Судорожно прижался подбородком к её макушке. Кажется, сам сейчас тоже растрогается.

Эльфы вокруг совсем зашумели. Разворачивающаяся на их глаза история любви некоторых, похоже, всё-таки задела. Кто-то принялся издевательски смеяться, кто-то громко охал, выражая удивление. На одном балконе вовсе принялись истерично хохотать во весь голос.

Стражник тем временем поднялся на постамент. Установил там камень. Яркий свет взвился к потолку. Зал озарился легким мерцанием. Зелёным. Но на это мало кто обратил внимание. Все смотрели на парочку внизу. Даже грозный Чизман совсем не интересовал их.

– Мой лорд, – стражник осторожно позвал своего владыку, перегнувшись через перила наверху, – камень установлен. Контроль над природой возвращен!

– Отлично, – небрежно отмахнулся лорд Тирэль. Его, похоже, это совсем не волновало. Он всё смотрел на Лиландель.

– Кажется, лес молчит, – отозвался тот эльф из толпы, сложив руки на груди, – нет никаких посторонних. Я не понимаю…

– Это всё потому, – резко бросил в его сторону владыка, – что она говорит правду, – он вскочил с трона, прошёлся перед ними, – Лиландель, я мог бы отомстить тебе, за что ты сделала. Отнять то, что ты обрела. Прямо на твоих глазах. Заставить тебя страдать. Но я великодушен, – гордо взглянул на эльфийку, – пожалуй, я дам тебе это время. Не думаю, что наш король решит изгнать тебя вновь. А значит, у тебя будет всего несколько дней настоящей жизни. Жизни, которая не будет зациклена на одной себе.

Валера взглянул на эльфийку. Та по-прежнему вжималась в его плечо. Что-то начала шептать про себя, глядя в пустоту перед собой. Пальцы её сжали его руки. Будто бы в какой-то транс впала. Он обеспокоенно завертел головой. Хотелось закричать, позвать на помощь. Ведь с ней явно что-то не так. А лорд продолжал, ничего не замечая.

– Всего пара недель, – взмахнул он рукой, – пара недель. Время, за которое ты откроешь для себя много нового. А потом потеряешь всё это навсегда. Поэтому, я дам тебе совет. Наслаждайся каждым мигом. Каждой секундой. И я надеюсь, что смогу увидеть момент, когда тебя тоже разлучат с твоим возлюбленным навсегда! – гневно выкрикнул он.

Лиландель вдруг подняла голову. Валера взглянул и с удивлением заметил кривую ухмылку на её лице. Эльфийка отпрянула от него. Нагло взглянула на лорда.

– Знаешь, – вдруг презрительно заявила она, – а ведь он даже не пытался. Можно было махать руками или по земле кататься…

– Как ты смеешь! – гневно завопил лорд Тирэль, сжал кулаки, едва не бросился на неё. Казалось, вот он гордый и надменный. А вот уже в истерике. Как быстро всё поменялось.

– Я…. – эльфийка покачала головой и засмеялась, – мне даже стараться не пришлось. Просто чирк. И всё! – она гордо подняла голову вверх, – эти мерзкие длинные пряди сразу вспыхнули. А он стоит. Смотрит в ужасе, как огонь по нему взбирается. А потом, – девушка шагнула вперёд навстречу лорду. Она смотрела прямо в его глаза, – потом одежда занялась. Но он так и стоял. Пока не рухнул замертво. Прожаренный до корочки.

– Ты… – процедил лорд полный гнева, – сейчас ты узнаешь, какого это… – он вытащил меч, шагнул прямо к Валере. Тот судорожно сглотнул. Что-то аж земля будто под ногами дрожит. Неужели это всё от страха?!

– Эй, – перепугано воскликнул Чизман, – ну-ка, стой! – глянул на эльфийку, – ты! Хватит его злить!

– Знаешь, к чему я это? – продолжала та, беззаботно глядя, как лорд приставляет оружие к шее Валеры. Тон её был всё таким же наглым, – к тому, что ты такой же. Доверчивый, жалкий и слабый. Вот поэтому никто из вас не способен править достойно.

– Ах ты, мерзавка! – лорд резко убрал клинок, шагнул прямо к ней, – ты убила собственную мать. Сожгла моего… – он буквально захлебнулся от ярости, – это ты недостойна править!

– Нет, – гордо ухмыльнулась девушка, – дело в том, что только я достойна. Потому, что знаю….

– Что ты… – начал, было, лорд Тирэль, но тут же замолк. Его лицо наполнилось ужасом. Глаза распахнулись. Он тихо прошептал, – камень. Она успела…. Нет, нет, нет….

– Знаю, что если ты борешься за что-то. За жизнь, за власть, за любовь, – Лиландель огляделась. В её глазах был какой-то безумный огонь. Эльфы испуганно сжимались от одного её взора, – то, надо бороться до самого конца!

Двери тронного зала резко распахнулись. В проём влетел гигантский орёл. Птица пронеслась над головой Валеры и вцепилась лорду Тирэлю в голову. Острые когти впились в глазницы. Брызнула кровь.

Со всех сторон стены и пол разлетелись осколками и каменной крошкой. Корни вылезли из трещин, вцепились в эльфов, раздирая их на части. Стражников позади них подкинуло в воздух. Впились в них лозы, сжимая тела несчастных.

Народ из тронного зала бросился прочь. На улицу. Но там их ждал лишь тот же ужас. Снаружи послышались жуткие вопли. Крики были повсюду. Лиландель подхватила кинжал с пола, который выронил кто-то из стражей. Злобно срезала ремни, стягивающие её запястья. Отбросила обрезки в сторону.

Чизман тоже резко пригнулся. Схватился за лезвие алебарды. Принялся освобождать себя самостоятельно.

– Ну вот, – разлетелся довольный голос эльфийки по опустевшему тронному залу, – теперь у тебя тоже началась настоящая жизнь. Ты всегда был слеп, – она обошла несчастного лорда, – а теперь окончательно стал таким. Принял свою судьбу.

Орёл отпустил несчастного. Тот упал на пол, схватился за лицо. Кровь текла между его пальцев.

– Вот так бывает, когда лезешь туда, куда не следует, – процедила Лиландель, наклонившись к тому, – передай брату, что он был весьма яркой личностью, – и она лихо перерезала владыке горло.

Чизман освободился сам и сорвал ремни с Валеры. Нашел среди трупов стражников свою сумку. Вцепился в неё руками. Сунул рулон карты подмышку.

– Уходим! – бросил он в сторону парня, обняв свои вещи, – пошли уже, студент. Быстро!

Тот бегло глянул в сторону эльфийки, склонившейся над трупом. И помчался за программистом.

Они выскочили наружу. Тут творился полнейший хаос. Всюду носились орлы, хватая несчастных горожан. Потом тут же бросали их с огромной высоты. Мерзко хрустели кости, когда тела падали на каменные плиты. По улицам бегали эльфы, пытаясь спастись от острых когтей. Прятались в переулки и забегали в здания. Но там мелькали бушующие корни. Они хватали их и разрывали на части. Всюду кровь, улицы буквально залиты ей. Везде куски тел, будто бы в толпе взорвалась бомба. Здания рушились прямо на глазах. Ужас и паника захватили улицы города Горного домена.

Валера почувствовал, что его начинает тошнить. Дыхание перехватило. Чизман тоже судорожно оглядывался. Глаза у него дикие. Вцепился в свои вещи и замер прямо посреди площади.

– Нужно бежать, – истошно выпалил программист, – бежать прочь отсюда, – он лихорадочно завертел головой, будто бы в поисках выхода. Но выхода не было. Корни вынырнули из белоснежных плит, раскалывая их на обломки. Площадь оказалась окружена ими. Теперь не куда было бежать. Всё вокруг в мельтешащих и извивающихся побегах. Они оказались будто бы внутри гигантской мясорубки.

– Но как? Как мы выберемся отсюда? – только и успел воскликнуть парень.

– Мы полетим, – раздался позади звонкий голос. Они обернулись. Окровавленная Лиландель стояла в дверях дворца, нож был зажат в её маленькой ладошке, – полетим на орлах в Янтарный домен.

Эльфийка с легкостью махнула рукой. Над площадью пронеслись три огромные тени. Сделали круг. А потом уселись прямо перед ними. Птицы были здоровенными. Чуть ли не с газель размером.

– Залезайте к ним на шею, – грозно приказала девушка. Ловко запрыгнула на самого главного из трех орлов.

– Слушай, – вдруг заявил программист, судорожно сглотнул, – думаю, это действительно не наш путь. Мы…

Договорить он не успел. Правый орёл взмахнул крыльями и вцепился в него когтями. Бережно и аккуратно поднял над землей. В одной лапе Чизман, в другой его сумка вместе с картой. Валера хотел что-то сказать, но в него тоже вцепилась могучая хватка. Город резко уменьшился. Понеслись перед глазами белые крыши зданий. И красные ровные полосы улиц, по которым ручьями текла кровь….

Парень судорожно вцепился в пальцы птицы, надеясь, что сможет удержаться, если та разожмет лапу. В панике он оглянулся. А позади, неслась сидя верхом на орлиной шее эльфийская королева Лиландель. Тёмные волосы развевались на ветру. Она восторженно подняла руки вверх, словно пытаясь схватиться за облака.

А внизу уже начинался лес. Они спустились вслед за ним с гор. Пронеслись над Гнилым оврагом. И оказались над большим бескрайним морем зелени, среди которого взмывали к небесам могучие кроны эльфийских дворцов….

Глава восьмая. Последствия.

Он распахнул глаза. Вынырнул из пучин своего сознания. Кое-как поднялся на ноги. Янтарный домен молчал. Тишина царит на его просторах. Никаких врагов или чужаков. Хорошо. Есть ещё время. Похоже, король не хочет ударять первым.

А у них уже собирается армия. Сотни эльфов приходят к Янтарному дворцу. Скоро выступать. Скоро в бой.

Лорд Лориэн поднялся со своего ложа. Схватил кувшин и жадно отпил из него. Взволнованно пригладил волосы.

Лес сообщил ему, что Лиландель пока не вернулась. Рискованный поход за взбунтовавшимся древом мог обернуться трагедией. Но в королеву он верил. Она справится. Ещё бы. После всего того, что было известно об её рождении….

 Наверное, просто задержалась в пути. Или у неё появился очередной план. План, который приведет им еще больше союзников.

Пока что их было ничтожно мало. Пара доменов колеблются. Остальные резко ушли в отказ или заявили о нейтралитете. Король хорошо окопался в тех землях. Много верных союзников завёл.

Да еще и посланец королевы слишком грубоват. В тех краях любят подлиз, а не самонадеянных вояк. Но то, что он привел к Янтарному домену целый полк королевских стрелков, было неожиданным подарком судьбы.

Лиландель умеет убежать. Ей бы самой вести переговоры. А ещё умеет руководить. Она станет замечательным полководцем. В этом лорд Лориэн не сомневался. Ведь жесткость и кровожадность для военачальника хорошее качество. Но вот хорошо ли это для королевы? Способна ли она обуздать свое проклятье или оно поглотит её полностью?

Такого он в своих видениях не видел. Хотя старался, пытался узреть, что там далеко в будущем. Уже давно, ещё с тех пор, как услышал об её изгнании. Знал, что та выживет. Соберет войска. Пойдет отбивать свой трон.

Но дальше ничего не было. Мешало другое видение. То, что приходило к нему очень давно. То, от которого он просыпался по ночам в холодном поту. Из-за него, лорд Лориэн поднимался на вершину Янтарного дворца и долго смотрел на горизонт. На верхушки деревьев леса. На горы вдали. И на яркие звёзды.

Он поднялся с кровати. Вышел на балкон. Середина дня. Оглядел свои владения. Почувствовал, что в Горном домене что-то случилось.

Чувствительность у него всегда была хорошая. Иногда мог глядеть далеко, даже за пределы эльфийских земель. И даже заглядывать за границы времени, опережая события. Такой вот странный дар.

Но происходящее разворачивалось прямо сейчас в городе у самых гор. Ага. Понятно, камень сменил хозяина. Он увидел, как королева карает предателей. Смотрел в пустоту, глядя на то, что показывает лес. Лес, который она только что присоединила к своим землям.

Какое-то время лорд Лориэн просто молчал. А потом тихо пробормотал сам себе под нос.

– А она молодец, – осторожно покивал головой, улыбнулся, – она хорошо держится.

Пускай он не мог увидеть её будущего в видениях. Но он верил в неё. Верил в то, что она справиться. Лес сказал ему, что в Горном домене осталось чуть больше половины всех эльфов. Королева пощадила их. Смогла пощадить. Это, казалось, каким-то чудом….

До дерева Янтарного домена они долетели быстро. Орлы сели на той самой большой площадке, что была наверху. Лиландель ни слова не говоря им, спрыгнула и исчезла внизу.

Валеру его орёл бросил рядом с Чизманом. Программист обессилено развалился на полу. Тут же карта и сумка.

– Помоги мне, – вяло пробормотал он, поднимаясь на ноги. Кивнул на карту, – утащим всё к себе.

Парень подхватил её. Вся размотанная, скомканная. В некоторых местах дыры от орлиных когтей. Ух. Как их самих-то не задели эти ужасные когти…

Вместе они зашагали вниз, к своим комнатам. Чизман затащил сумку к себе. Бросил там на пол. Затем забрал у Валеры карту.

– Думаю, после такого надо мне отдохнуть, – коротко бросил он, покачал головой. Устало опёрся на косяк. Глаза у него были дикие. Как у человека, который пережил нечто ужасное. Впрочем, не у него одного.

– Ладно, давай, – рассеяно кивнул парень. Сам был всё ещё в шоке. Ввалился к себе в комнату. Плюхнулся на кровать. Тут же отрубился. Сон был ужасный. Снились реки крови, разорванные тела эльфов и летающие над всем этим орлы.

Очнулся, когда уже был поздний вечер. Наскоро попил. Поел. Утёр лицо ладонями.

В голове полный бардак. Пережитое казалось дурным сном. Эта бойня. Крики, вопли. Лорд Горного домена, вцепившийся в свое лицо окровавленными пальцами. Всюду хаос и ужас. Ещё и Лиландель так реалистично притворялась. Нежно прижималась, изображала влюбленность. Плакала и молила о пощаде. А потом. Потом оказалось, что всё это сплошное вранье. Его просто использовали. Впрочем, на что он надеялся? Сразу было ясно – что-то тут не так. Не бывает такого. Иначе б, иначе бы она… Ладно. Он отбросил мысли в сторону. Хотя отбросишь тут. Столько смертей…. Столько страданий….

Походил кругами по комнате, надеясь успокоиться. Не помогло. Вышел в коридор. Постучался к Чизману. Дверь приоткрылась. Заглянул – внутри пусто. Надо же. Видимо, отправился погулять. Тоже решил голову проветрить.

Возвращаться к себе не хотелось. Поэтому тоже пошел прогуляться. Отправился на площадку. Наверх. Посмотреть на вечерний лес. Может, хоть красивый вид избавит его от пережитого ужаса.

Здесь по-прежнему было прекрасно. Простор. Небо. Свежий ветерок. Видны горы, откуда они совсем недавно прилетели. И судя по всему, те места, куда скоро отправятся. Башни-деревья. Сколько же их. Неужели в каждой будет то же самое? Смерть, разрушение и сотни погибших? Парень устало опёрся на перила. М-да. Что еще с ними случится? Сколько ещё всякой дряни им придется увидеть? Схватился за голову. Зажмурился.

А потом снизу что-топослышалось. Какой-то одинокий тихий голос. Кажется, поёт что-то…. Вскоре к нему присоединился ещё один. И ещё. Уже со всех сторон доносилось тихое мелодичное пение. Это была не веселая песнь. От неё прямо веяло грустью и печалью.

Эльфы поют. Будто бы всем городом. Валера прислушался. Даже не слышно о чём – всё сливается воедино. Наверное, это какая-то песнь в память павшим…

– Хорошо тут, – вдруг раздался чей-то спокойный голос. Парень дёрнулся. Обернулся. Рядом стоял лорд Лориэн.

Высокий, гордый. Светлые волосы распущены и уложены. Лицо его уже зажило. Вновь стало благородным и возвышенным. Красивый длиннополый наряд, бежит по его рукавам какой-то извилистый узор. Владыка опёрся на перила и безразлично оглядел окрестности.

– Я часто прихожу сюда. Наверное, потому что стал слишком стар, – голос его был тихим, грустным, – сегодня прекрасная ночь, не так ли?

– Да, – изумленно кивнул парень. Странное дело – с тобой сам лорд говорит. Хотя, Лиландель вроде бы тоже королева, а с ней…. Ух, опять нахлынуло. Эти воспоминания. Только приятные вещи сразу перебиваются пережитой бойней.

– Слышишь? Весь город поёт, – сказал Лориэн и нахмурился, – каждый эльф…

– А о чём они поют? – осторожно спросил Валера, – это песнь в память погибшим?

– Нет, – усмехнувшись, покачал головой лорд, – это молитва нашим богам. Каждый тщедушно просит, чтобы его защитили в грядущей битве. Все хотят выжить, уцелеть. Времена такие, что в этом городе не осталось тех, кто не молиться. Кроме, пожалуй, Лиландель и меня, – он криво усмехнулся.

– А почему…. – начал парень, нервно сглотнул, – почему вы не молитесь?

– Хм, – тот вновь усмехнулся, – весьма иронично, что про неё ты даже не стал спрашивать. Что ж. Я не боюсь смерти. Это лучший для меня исход. К тому же я видел её.

– Лучший?

– Да, – лорд устало опёрся на перила. Он был выше Валеры почти на голову, – в этой войне не будет победителей. Король уничтожает нас как культуру. Отменяет все старые законы, вводит новые. Он больше не один из нас. И те, кто переживет эти изменения, уже не будут прежними эльфами. А Лиландель, – он грустно улыбнулся, – она уничтожит нас в прямом смысле.

– Там, – осторожно начал парень, нервно сглотнул, – в Горном домене…

– Я знаю, – спокойно кивнул Лориэн, – я видел это. Она карает предателей, так как считает нужным, – он приосанился, – но дело совсем не в ней.

– А в чём?

– Мир меняется. Я вижу это в воде, в земле. Чувствую, как чувствуют деревья, трава и листья. Даже за пределами леса. Там откуда это всё идёт. С Лиландель мы останемся такими же, какими были всегда, но новый мир не потерпит такого.

– Новый мир? – изумлено воскликнул Валера, – разве это не ваш король всё устроил?

– Нет, – грустно покачал головой лорд, – король был лишь первой весточкой, пришедшей сюда. Долгое время его держали в застенках люди, там, – он кивнул куда-то на север, – но потом он вернулся. Вернулся к своей матери королеве Артенель.

– Это мать…

– Да. Это и её мать. Она приняла сына. Выслушала его. И поверила. Решила за всех, как им будет лучше. Так, наш лес начал меняться. И ей не понравилось это. Лиландель убила собственную мать. Но было уже слишком поздно. Её брат успел договориться с другими лордами, успел захватить власть и изгнал сестру прочь, – Лориэн со скорбью опустил голову, – вот теперь она собирает войска. Сейчас мы будем биться друг с другом. А те, кто выживет – будут сражаться со всем миром.

– Ух, – выдохнул Валера, – а почему весь мир меняется?

– Я не знаю, – покачал головой эльф, – но причины нужно искать не здесь. А там, – он вновь указал на север.

– Знаете, а меня мучает один вопрос, – осторожно начал парень, – а как вообще ваши армии будут сражаться? Я видел только одно древо! И оно просто непобедимо, а ведь у вас их десятки!

– Сотни, – поправил его Лориэн, – Тысячи. Тренты, древни, древа – это всё армия природы. Она пойдет с нами в бой.

– Но ведь у короля же тоже есть древа? Я просто не понимаю…. Как это вообще возможно?!

– Хм, это хорошо, что тебе интересно, – сразу воодушевился тот, – пойдем. Я покажу тебе, – поманил его лорд. Отправился к спуску вниз. Валера пошел следом. Почему-то подумал, что это важно. От того, что он узнает, зависят их жизни. Нельзя ведь соваться в бой, не зная, как сражаться.

Они прошли по спуску. С одной стороны тянулись мимо них коридоры, двери. С другой, открытой, далеко внизу пылал свет камня на постаменте. Того, что давал контроль над природой.

– Наверное, ты уже успел понять, что в наших лесах особенного? – с любопытством спросил эльф, шагая рядом.

– Ну, много чего, – рассеяно пожал плечами парень, – камни эти волшебные, живые растения.

– Живые это древа? – лорд бросил короткий взгляд в его сторону, улыбнулся. Похоже, ему было в радость проводить эту экскурсию, – нет, они все живые. Только одни двигаются очень медленно, а другие быстро. Из каждого семя, – он махнул рукой, – может вырасти любое из них.

– Значит, остальной лес тоже двигается? – недоуменно спросил Валера.

– Да. Всё растения двигаются. Даже в самом обычном лесу. Но здесь, в наших краях, мы можем заставить их делать то, что нам нужно. Вырасти или наоборот запретить им это. Выпустить плоды на ветвях или скрыть их от чужих глаз. Всё подвластно тому, кто владеет камнем.

Они спустились вниз. Прошли в тронный зал. Лорд повёл его в обход трона. Туда, где был подъём на постамент.

– Взгляни, – сказал он, едва они поднялись на вершину.

Валера прошел по ступеням. Здесь, наверху было что-то вроде большой каменной чаши. Её заполняла вода. Но какая-то необычная, от неё шёл легкий дымок и этакое зеленоватое свечение. На дне в самом центре было отверстие, уходящее вглубь постамента. Будто бы скважина какая-то. Прямо над ней на поверхности плавала каменная шишка. Неспешно крутилась вокруг своей оси, будто попала в небольшой водоворот. Распустила свои чешуйки и ярко светилась изнутри. То ли вода раскручивала её, то ли сама шишка закручивала воду.

– Весь этот постамент уходит до самых корней земли. Оттуда из недр поднимается вода, – лорд провел рукой над чашей, – она же питает весь лес, что находится в пределах домена. И всё, чего касается эта вода – подчиняется камню.

– Получается, приказы подаются через камень по воде?

– Да. Все растения, что впитывают её – подчиняются нам. Стоит только мысленно позвать их, и они исполнят любой твой приказ. Правда, для этого надо быть эльфом, – гордо заявил Лориэн, – и совсем не простым. Только самые избранные, могут управлять лесом и слышать его. Требовать от него ответа и действий.

– А если камень убрать? Что тогда?

– Если убрать камень? Ну, сам лес начнет буйствовать. Сбрасывать листву, наращивать новые побеги. Плоды перестанут успевать созревать, а корни оплетут всю землю. Ты же видел это своими глазами. А древа и древни просто впадут в спячку, оставшись без приказов. Со временем многие из них умрут, не сумев очнуться. Конечно, если камень убрать на день или ночь – ничего плохого не случиться. Но чем дольше лес остается без контроля – тем хуже для него. Он начинает истощать себя. Уничтожать. Всё вокруг вымрет, а на остатках вырастут хилые и уродливые деревья. Они не смогут осушать землю, и вода начнет подниматься из глубин.

– Получается, – Валеру осенило, – будет болото. Как в Гнилом овраге?

– Да. Точно. Как там, – кивнул головой лорд.

– А если камень разбить? – парень вспомнил Гилберта и его попытки.

– Разбить? – изумился тот, – так делать вовсе не стоит. Это самое страшное, что может случиться. Тогда всё сразу будет разрушено. Уничтожено. Вокруг будет царить хаос.

– Понятно, – кивнул Валера. Похоже, они действительно спасли этот домен. Он задумался и спросил, – а откуда они взялись, эти камни?

– Их даровали боги, – Лориэн поманил его рукой, – взгляни!

Парень обернулся. Позади них была огромная картина. Или барельеф. В общем – прямо в стене дерева его кора рисовала изображение своими узорами.

Там было что-то вроде огромной рощи, то есть древа – перед которым стояла статная эльфийка. В её руках испускала лучи света знакомая штука.

– Давным-давно боги даровали Первой Королеве один единственный камень и научили её пользоваться им. Эльфы тогда влачили жалкое существование. Прятались среди деревьев от людей и их армий. Пытались выжить в глухих лесных чащах. Но боги пожалели нас. С тех пор её наследники имеют власть над природой. Они хранят тайное знание – как создавать и как применять эти камни.

– И Лиландель знает это?

– Да. Она и её брат. Похоже, он не забыл всё за годы заточения. В отличие от других наших традиций, – Лориэн злобно скривил лицо, – именно наследник королевы может основать новый домен. Или подчинить старый. Вырастить подобное дерево, – он обвёл рукой окружавший их зал, – сначала молодое и хилое, но потом вырастающее в гигантский дворец.

– Значит, сейчас над лесом два хозяина, – покачал головой Валера, – и они будут воевать…

– Иначе и быть не может. Слишком разные они, чтобы договориться. Всё, что контролирует королева, пойдет войной на домены короля. Древа, древни, даже мелкие тренты перелезут через границу, чтобы вступить в бой.

– А разве контроль не пропадет?

– Нет. Всё что выросло в этих местах, навечно привязано к ним. А рядом с природой будут идти армии эльфов.

– Но неужели одной армии природы не достаточно?

– Кто же будет ими командовать? – Лориэн показал рукой на другую картину. Там было две стороны. С каждой кудрявые тучи древ, выстроившиеся в ряды лучники и ощетинившиеся пиками пехотинцы у их ног. А над ними командиры, посылавшие их всех в бой, – такие битвы проходят не в первый раз. Конечно, такого масштаба у нас никогда не было, но раньше домены часто воевали между собой. Армия природы – это основанная ударная сила. Но ей нужна поддержка. И командир, что следит за боем. Убить его и бой проигран.

– Почему бы просто не укрыться во дворце? – поинтересовался парень. Он себя не считал крутым тактиком. Даже в «Total War» играл лишь на самом слабом уровне. Иначе его легко одолевали. Но тут как-то захотелось высказать свое мнение. Сказал и тут же сразу поморщился, куда ему диванному воину до реальных сражений.

– Укрыться во дворце? – нахмурился лорд, – как трусу? К тому же, если битва идет далеко отсюда – то управлять войсками не выйдет. На поле боя нужна быстрая реакция. А если сражение и вовсе идёт на границе домена – никто из армии природы тебя не услышит. Раскидать пару отрядов непрошенных гостей древни могут и сами. Но на большой войне им нужна твёрдая рука, – он начал показывать на картине, – вот, древа сцепляются между собой, чтобы заблокировать друг друга. Древни выходят с флангов – у них задача не допустить прорыва чужой армии, – Лориэн вошел в какой-то раж, – а лучники пускают стрелы, чтобы заставить пехотинцев противника сдать позиции, а наши уже наступают, выставив щиты, – дыханье его участилось, грудь взволновано трепеталась, а глаза скользили по картине, – здесь не хватает орлов. Но тогда, мы ещё не захватили горы. Они бы сшиблись в небесах, чтобы перехватить контроль в воздухе. А потом…. Наши стрелы обратили чужих пехотинцев в бегство. Их стрелки прижимают целым ливнем, но орлы падают с неба, разбивая их наголову! Пехота берет вражеский лагерь в кольцо! Командир захвачен, а древни прорывают оборону домена. Теперь нужно только захватить вражеский дворец. И всё. Победа наша, – лорд Лориэн восторженно выдохнул, – вот так ведутся наши битвы!

– Ого, – рассеяно протянул Валера, – выглядит эпично…

– Да. Но нас ждёт самая крупная битва в истории, – тот тяжело вздохнул, – и в этой битве, я паду как герой.

– Что? – изумился парень. Это прозвучало как некий план. Сначала разговоры о том, что лорд не боится смерти, потом что он хочет умереть с честью….

– Такова моя судьба, – тот склонил голову, – как и любого, кто выступает за королеву. Отважно биться и привести её к победе!

Валера раскрыл рот. Хотелось что-то сказать. Но что он не знал. Так еще и с улицы донёсся шум толпы. А потом и вовсе какой-то дикий рёв.

– О! – встрепенулся Лориэн, – началось! Идём!

Он спустился вниз с постамента, прошел мимо трона и встал в больших дверях.

– Ну же! Ты всё пропустишь! – кивнул ему головой.

Парень пошёл следом. Что там происходит, он совсем не мог понять. Что-то трещало, шумело. Земля содрогалась под ногами. Звуки будто бы ревёт огромный дикий зверь. Неужели какое-то секретное оружие эльфов? Гигантский дракон? Или носорог? Почему-то подумал о них. Нет, что там вообще такое?

Но подходя к дверям, он вдруг понял, что звуки ему знакомы. Треск ломаемых ветвей, свист молодых побегов. Будто бы ураган налетел на лес и ломает деревья.

Лорд Лориэн распахнул входные двери дворца. Звуки сразу стали громче. Рёв стоял такой, что казалось, будто бы из-за него земля трясется. Валера шагнул вперед. На крыльцо.

Там, в городе, уже собралась огромная толпа. Эльфы всех мастей буквально окружили площадь перед ступенями. Болтались на крышах, перешивались через перила балконов. Выглядывали в окна. Чуть дальше улицы были забиты зеваками, которые просто толкались, мешая друг другу. Но никто близко не подходил. Площадь была практически пуста. Только в её центре буквально сплелись всеми своими ветвями несколько древ.

Сколько их там было – сказать просто нереально. Всё мелькало, крутилось, вертелось, дёргалось и извивалось. Разлетался по округе рёв, треск ломаемых ветвей и шум разрываемой корнями земли.

– Вот, именно так древа блокируют друг друга, – заявил лорд Лориэн, – сковывают, сцепляются. Не дают противнику ничего сделать.

Перед этой кутерьмой стояла фигура в белом платье. Стояла, гордо сложив руки на груди.

– Обманщица! – долетел до них яростный рёв Зелёного ручья, – ты обещала мне! Но ты предала меня!

Он выпускал в сторону королевы корни, ветки. Извивались они, болтались, мотались из стороны в сторону, надеясь зацепить её. Но другие древа ловко перехватывали всё его попытки. Скрутили, сдерживали будто бы в большой зеленой клетке. Борьба шла даже под землей, судя по рытвинам и вспучивающейся земле.

– Как Великая Королева всего Таль-Силя, я возвращаю тебя в нашу семью! – насмешливо произнесла та, – добро пожаловать обратно, в лоно природы, из которого ты пытался сбежать!

Она махнула руками. А потом всё резко стихло. Древа расступились. Ветки их расползлись. Теперь то, что было Зелёным ручьем безмолвно встало в центре площади.

– Никогда древам не быть свободным, – Лориэн коротко взглянул на Валеру, – это противоречит всем законам и правилам. Даже новый король со всеми его реформами не стал освобождать их.

– Но почему?

– Большинство просто уничтожат нас. Взгляни, – лорд махнул рукой, обводя город, – каждый дом, каждое здание – это бывший древень или древо. А самые большие особняки состоят из нескольких слившихся воедино. Обычные деревья не могут так быстро расти. Слишком долго пришлось бы ждать, чтобы основать хотя бы небольшой лагерь. Как думаешь, имей они свободу – пожертвовали бы собой добровольно? Стали бы недвижимым домом для нас? Нет. Всё, что здесь есть – построено на их стволах. Это опора всего эльфийского народа. Нельзя взять и убрать её.

Валера с ужасом оглядел дома вокруг. Он вдруг понял, почему друид так говорил про эльфов. Почему ненавидел. Они действительно издевались над природой. Загнали её в оковы. Нет, это была не подчиненная им армия. Это была самая настоящая рабская сила. Он глянул и вдруг увидел в глубине города костёр. Там рядом, было что-то вроде дерева, но небольшое. Оно сидело возле огня и, буквально, растило туда свои ветви. Никто не рубил здесь дров. Зачем, если можно заставить природу саму затолкать себя в пламя.

– Что ж, – глядя как, он озирается по сторонам, произнес лорд Лориэн, – извини, если испортил тебе впечатление. Признаюсь, мне было приятно поговорить с тобой. Я уже сказал, что слишком стар, – он угрюмо улыбнулся, – поэтому люблю поговорить о нашей истории и о былых временах. Хотя, может и не в старости дело, – тихо добавил, поклонился и пошел внутрь дворца, – прощай, человек! – бросил ему через плечо.

Остальные эльфы тоже принялись расходиться. Сползали с крыш, исчезали в домах. Улицы начали пустеть. Потянулась огромная толпа в недра большого дерева-дворца. Видимо, шоу закончилось и все пошли по домам.

Лиландель была где-то в этой толпе. Окруженная множеством подхалимов и приблуд. Те, крутились вокруг неё целой стаей. Лишь её белое платье выделялось в их хороводе.

Куча эта прошла мимо Валеры. Впрочем, с королевой ему как-то не хотелось разговаривать. Кто-нибудь бы на его месте пошёл обвинять её, ругать. Но парень этого не хотел. Совсем. Еще и разговор с лордом полностью подорвал его моральное состояние. Эльфы вдруг перестали быть хорошими. Да, это их жизнь. Они так выжили и продолжают жить. Но друид Гилберт теперь не казался каким-то сумасшедшим.

– Эй! – выбил его из раздумий знакомый голос. По ступеням поднимался Чизман. На его плече болтался большой кожаный рюкзак. Видимо, только что добыл. Внутри ещё ничего нет, – привет, чего тут делаешь? Тоже посмотрел на предательство королевы?

– Предательство?

– Ну да! Зелёному ручью и всем его братьям обещали свободу, а в итоге забрали обратно в кандалы.

– Не знаю, – поморщился парень, – может быть, это просто часть их культуры? Ну, как ты говорил, что бывает разная мораль….

– Думаю, что обещать одно – а делать другое, плохо при любой морали, – криво поморщился программист, – хотя кто их знает.

– Лориэн, говорит, что все эти здания – бывшие живые деревья. Древа и древни. Просто их заставили стать такими.

– Ну, так-то хорошо. Строить ничего не надо. Круто они тут устроились, – хмыкнул тот, – что ещё он сказал? Полезное что-нибудь было?

– Полезное? – Валера замялся, – ну, похоже, он сказал, что король не причём.

– Что значит не причём? – сразу прищурился Чизман.

– Он так мутно рассказывал…. Будто мир меняется, становиться другим. И эльфам нет места в нём, – начал вспоминать парень, – и король хотел спасти всех, изменив под новые условия. Вот. Если, конечно, я всё правильно понял.

– А он не сказал, почему мир меняется?

– Говорит, это что-то на севере….

– Да? И где именно? – как-то оживился программист.

– Не знаю. Я не спрашивал, – нервно махнул рукой Валера, – блин, хочешь – сам с ним поговори!

– А куда он делся?

– Туда пошёл, внутрь! – указал ему.

– Понял, – тот сразу бросился вверх по ступеням, – молодец! Похоже, что-то нарыл!

Парень поморщился. Ага, нарыл. Только себе хуже сделал. Как теперь вообще жить-то? Он поглядел на эльфийский город. Уже опускалась темнота. Зажигались огни в домах. Костры на улицах стали ещё ярче. Тоже вот – другим нельзя, а сами жгут. Всё-таки эти эльфы слишком самовлюбленные. Но, опять же, не стоит их осуждать. Если долгое время люди притесняли их…. Валера ухмыльнулся. Странно. Даже в этом мире люди во всем виноваты.

Впрочем, долго смотреть на этот вид он не стал. Стало как-то не уютно. Там чужие эльфы, а он совсем один. Был бы спутник какой или проводник – можно было бы побродить по этим улочкам. Но так туда лучше не соваться. Если уж оказалось, что эльфы не такие возвышенные, то среди них явно есть личности похуже людских головорезов. Сразу подумалось, что даже низов этого общества они с Чизманом не видели. Общаются тут только с лордами и королевами. И сидят в комнатах.

Поток эльфов поднимающихся по крыльцу иссяк. Внутри тоже перестало быть шумно. Хоть в коридорах посвободнее будет. Задержаться на улице нужно было ещё для того, чтобы не лезть вверх по забитой местными спирали. Там и так рядом открытые балконы, да обрыв вниз до самого пола тронного зала.

Зато сейчас было хорошо. Одинокий парень поднялся по крыльцу. Вошёл в большие двери. Свернул на подъём. Никого. Пустота. Шаги гулко отзываются эхом от стен. Лишь редкие прохожие спускаются или поднимаются мимо него. Совсем не обращая внимания на человека.

Кое-как отыскал знакомый коридор. Прошёл по нему. Хорошо тут на стенах какие-то светлячки светятся. Видно всё, понятно куда идти. Тоже вот – по доброй воле ли они сидят тут в качестве лампочек? Хороший вопрос, чтобы задуматься над ним.

Дёрнул ручку двери. Вошёл внутрь. Весь в этих раздумьях.

– А я тебя тут жду, – раздался милый звонкий голос. Парень огляделся – в комнате пусто. Но потом, отдернув занавеску из лиан, с балкона вышла Лиландель. На ней всё то же белое платье с узорами. Распущенные длинные волосы сбегают по её плечам тёмным водопадом. Две косички перед ушами. Прекрасные глаза пристально смотрят на него в полумраке комнаты, – разве можно заставлять ждать свою королеву? – слегка игриво спросила она.

– Ты что-то хочешь от меня? – устало спросил Валера. Прошёл через комнату к кровати. Сел на неё, уставился в пол.

– Я хочу поговорить, – мягко заявила та, подходя поближе, – знаешь, я ведь так и не поблагодарила тебя за спасение.

– Да, ладно, – вяло махнул рукой парень, – прыгнуть в ледяную воду, рискуя замёрзнуть насмерть – было просто глупо.

– Но, мы справились, – с улыбкой сказала та, – а то, как ты отважно ринулся помогать мне при первой встрече? И как смело отправился за древом в чужой домен?

– Ну, – выдохнул Валера, – я просто пытался помочь.

Странно, что девушка помнит, как он пытался спасти её в их первую встречу. Она ведь была без сознания. Даже не знала, что там задумал Чизман.

– Верно. Ты пытался помочь мне. И до сих пор помогаешь, – та подошла еще ближе. Встала рядом с ним. Парень поднял голову. Взглянул на неё. Величественная и красивая. Руки сложила в замок. Эти синие глаза с лёгким фиолетовым оттенком игриво смотрят из-под длинных чёрных бровей. Кажется, кончики их нервно дрожат.

– Знаешь, мне прямо сейчас нужна твоя помощь, – вдруг сказала королева. Это было просто неожиданно. Валера напрягся, подумал, что опять куда-то надо идти. Даже придумал, что ответить. Но она просто обезоружила его, – скажи, что думаешь обо мне? Я хорошая королева? – спросила, взглянув ему прямо в глаза.

– Ух, – судорожно вздохнул Валера. Замолк. Облизнул губы. Что ей сказать? Он и сам-то не знал. Запутался во всем этом, – думаю, для эльфов хорошая, – подумал, что выкрутился. Ага. Прям вот так.

– А для тебя? – сразу же спросила Лиландель. Вот вечно так. Казалось, это был вопрос с подвохом. У него внутри всё сжалось. Блин.

– Для меня, – замялся, попытался сообразить, – думаю, тоже хорошая, – нервно сглотнул, посмотрел на неё.

– Только жестокая, – добавил он, так и не сумев сдержать этот порыв. Милые чёрные бровки с длинными кончиками изумленно взметнулись вверх. Большие глаза, стали ещё больше. И будто бы слезки в них заблестели. Обиделась?

– Жестокая? – как-то севшим голосом спросила она.

– Ну, я не знаю, может совсем чуть-чуть, – судорожно начал юлить Валера, – просто вот Зелёный ручей…

– Но Зелёный ручей глуп, – покачала головой та, развела руками, – ни древа, ни древни, не могут жить без контроля. Ты видел, во что превратился лес без камня? То же самое случилось бы и с ними. Они сходят с ума. Начинают крушить всё вокруг, – девушка поправила косичку, наклонилась к нему, заглядывая в глаза, – если одно древо чудом смогло сохранить рассудок – это не значит, что всё они будут жить рядом в мире и спокойствие. Такова природа. Она не знает жалости.

– Я… – поморщился Валера, – а те эльфы из Горного домена?

– Но разве твой спутник был дружелюбнее? Там, во дворце, мы могли договориться. Но он первым начал убивать. Скольких он прикончил? – в глазах её что-то промелькнуло. Восхищение или злость? Он так и не понял. Эльфийка наклонилась к нему, – а скольких оставил умирать на холодных каменных плитах? Но знаешь, – прошептала она, – всё они были предателями. Вспомни, как они выкрикивали насмешки в мою сторону, как издевались надо мной. И над нами, – добавила это особо нежным голосом, – если бы я могла заточить их, запереть в темницах – то так бы и поступила, поверь мне. Но у меня нет такой возможности. Я не правлю всем лесом. И не могу оставлять предателей у себя за спиной. Орлы и корни даровали им легкую смерть, пускай и немного кровавую. При этом многие из выживших присоединились ко мне, – королева положила руку ему на плечо, – а что бы сделал ты? Оставил всех в живых? Даже лорда Тирэля? Самовлюбленного, жалкого и озлобленного. Верного только королю. Позволил бы ему и дальше угрожать нам?

– Я не знаю, – Валера нерешительно покачал головой, – слушай, я не осуждаю. Просто это всё было так внезапно. И так кроваво. Для меня тяжело такое принять, – он неловко улыбнулся. Да уж. Тяжело. Даже Чизман, вон, издевался над его миролюбивостью. А тут, когда сам программист был в шоке от увиденного, уж тем более.

– Это война, – её рука скользнула по его шее, – она жестокая и ужасная. И будет еще хуже, – эльфийка подняла его голову, взглянула в глаза, – поверь, мне больно, так же как и остальным. Больно видеть, как всё рушится и как гибнут эльфы. Это ведь мой народ, – она с тоской посмотрела на него, – но выбора нет.

– Ладно, я понимаю, – парень замялся. Он как-то не думал о таком. Всё-таки, может быть, она права? Ведь эти эльфы и их орлы могли ударить в любой момент. А уж от угрозы с неба точно не спасёшься. Даже лорд Лориэн про них так восторженно рассказывал.

– Знай, когда всё это закончится – в этих лесах вновь будет мир и покой, – уверенно произнесла эльфийка, – я буду лучшей королевой за всю эпоху. Той, что действительно достойна трона. Поэтому сейчас любые жертвы оправданны, – её голос вновь скатился до шёпота, – сколько бы их не умерло – всё это ради благой цели.

Валера даже не придумал что ответить, как уже полетел на кровать. Лиландель толкнула его и набросилась сверху. Длинные тёмные волосы буквально окружили его со всех сторон, заслоняя свет. Она вцепилась в его губы, яростно целуя и кусая, словно дикая кошка. Не успел он ответить ей, как эльфийка присосалась к его шее. Парень только и успел, что изумленно выдохнуть.

– И с каждым днём, – жарко прошептала она ему прямо в ухо, – с каждым днём, пока король у власти – этих жертв становиться всё больше и больше. Поэтому, я думаю только об этом. О том, как сбросить его с трона, – девушка сжала его бедрами, прижимаясь всем телом, – как объединить весь лес. На остальное у меня пока нет времени, – и она оттолкнулась от кровати и встала на ноги.

Валера неуклюже приподнялся. Хлопал глазами. А та уже поправляла роскошные волосы. Закинула их за ушки.

– Кстати, твой друг, похоже, собирается нас покинуть, – слегка расстроено произнесла она, таким тоном будто бы ничего не случилось, – но, даже если вы уйдете, то знайте – вам всегда будут рады в этих краях. Конечно, если я заберу свой трон, – одернула свое красивое платье, – помните, что вы всегда можете остаться. Помочь. И кто знает, быть может, ты будешь греть свою королеву на королевском ложе, – эльфийка соблазнительно улыбнулась и строго добавила, – скажу так, в любом случае – жертвы будут. Без них никак. Это вопрос выживания нашего народа.

Она развернулась и вышла из комнаты. Хлопнула дверь за ней. Валера сел на кровати. Рассеяно провел рукой по волосам. Коснулся губ. На пальцах остались капельки крови. Ух, какая она дикая.

Какие там уже мысли о эльфийском народе и его особенностях. О жесткости и страданиях этих несчастных предателей, что были разорваны корнями и когтями орлов. Всё это резко куда-то пропало. Вылетело из головы. Даже улицы залитые кровью вдруг показались какими-то несущественными. Древа, которых заставляют превращаться в здания. Тут вообще, как сказал Чизман – удобно, что строить не надо. Может быть, в их мире люди тоже бы так делали. Хотя, они делают вещи и похуже. Гробят природу, разрушают целые экосистемы, загрязняют всё вокруг. А тут живые эко-дома. Никакого бетона, пластика и металла. Наоборот здорово.

В любом случае – всё это не важно. Надо помочь ей захватить власть. Она права – станет королевой, вот тогда и надо будет решать про жестокость и прочее. А пока они пытаются выжить. Любой ценой. Точно так же, как тогда в лесу. Всё стало таким лёгким и простым. И чего он только заморачивался!

Парень тяжко вздохнул. А потом рухнул обратно на кровать. Закрыл глаза. И сразу уснул, вспоминая её объятья.

Глава девятая. Это ловушка!

– Альтерин, подойди ближе! – отец поманил его рукой, пригладил свою пышную седую бороду.

Они вдвоём здесь. В огромном пустом тронном зале. Тихо шумит листва их древа. Других звуков нет. Все вокруг спят. Только его одного вызвали сюда среди ночи. Он подошёл к трону. Но лорд молчал. Напряженно о чём-то думал.

– Как прошло? Что сказали посланники короля?– осторожно спросил у него. Нужно же было с чего-то начать. Ведь на саму встречу его не пустили. Там вообще мало кто был. Отец, старший брат, советники. И эльфы из столицы. От самого короля. Что-то обсуждали, в небольшой комнате в ветвях древа. Вдали от чужих ушей и глаз. Сидели там с утра до самого вечера. А потом гости отправились обратно. Даже не остались на ночь.

– Мы не договорились, – коротко бросил отец, оторвавшись от раздумий, – они ушли восвояси.

– Это плохо? – спросил парень, слегка напрягшись, – я слышал, что ты возлагал большие надежды на помощь короля, – осторожно так заметил.

– Да, – тот мельком глянул на него, – это было так. Но теперь всё изменилось.

– Так быстро?– удивился он. Неужели всего за один день переговоров их домен отринул королевскую власть? Отец обычно долго думает. Размышляет. Взвешивает. Не зря же его называют мудрым. К тому выбор сложный. От этого зависят их жизни!

– Сейчас такое время, что раздумывать некогда. Нужно действовать.

– Действовать? – что-то совсем ничего не понятно. Можно стараться удержать нейтралитет, можно попробовать снова провести переговоры. Но что, что они ещё могут сделать? Неужели…

– Я уже принял решение, – отец повернулся к нему, – наш домен присягнет королеве Лиландель. Но на наших условиях. У неё нет выбора, поэтому она согласится. Я уверен в этом.

– Мы выдвинем условия самой Лиландель? – странно было слышать это от того, кто совсем недавно плевал ненавистью в её сторону. Но это политика. Здесь приходиться дружить с теми, кто приносит выгоду. Так всегда говорил отец. Это Альтерин и сам знал не понаслышке, – но что за условия?

– Самые наилучшие. Но это нужно обсуждать лицом к лицу. Я хочу, чтобы королева лично пообещала мне их выполнение.

– Ты поедешь к ней? Это же опасно!

– Нет. Она приедет сюда, в наш домен. Без своей армии. Здесь мы обсудим и подпишем все соглашения. И только тогда наши войска присоединятся к силам королевы.

– Отец! – он вскочил весь изумленный, – но Лиландель никогда не пойдет на такое. Отправиться сюда, без армии – просто опасно!

– Именно, – кивнул лорд, – именно. Ей будет нужна гарантия. Поэтому я отправлю тебя в её лагерь. Ты, мой младший сын, станешь гарантией её безопасности.

– Я ведь, – он потряс головой. Такая честь. И кому? Ему! Не старшим братьям, нет. Лорд выбрал для этого своего младшего сына, – я ведь третий по родству? – развёл руками, – почему именно я? Почему не мои братья?

– У твоих братьев есть своё будущее, – отец положил руку на его плечо, – один будет править городом. Другой всем доменом. А ты – станешь верным соратником королевы. И она вознаградит тебя за хорошую службу. Может быть, мой род скоро займет два домена, а не один, понимаешь? – отец заглянул ему в глаза, – я скажу ей, что ты сам вызвался. Сам решил отправиться к ней, чтобы верно служить. Только не подведи меня, Альтерин! Помни, чему тебя учили! Не забывай – она твоя королева! Служи ей верно.

– Хорошо, отец! Я клянусь, что буду верно служить ей! И не подведу тебя! – аж ладони вспотели. Такого парень даже не ждал. Честь служить самой королеве! Пускай про неё ходят разные слухи, пускай многие выступают за короля – он не подведет её. Не подведет отца.

– А теперь иди, – лорд устало откинулся на спинку трона, – тебе нужно подготовиться к долгой дороге. И помни – я горжусь тобой, – как-то безразлично добавил он. Но, наверное, это просто из-за усталости.

– Благодарю, отец! – парень поклонился. Встал и пошел к выходу. Внутри у него всё бурлило. Только подумать – отец сказал, что гордится им. Столько времени он уделял старшим братьям. Постоянно расхваливал их. Но теперь наконец-то признал и его. Нога его уже шагнула за порог, когда лорд Звенящего домена вдруг ещё раз окликнул его.

– Альтерин! Не забудь кое-что…. Когда вместе с посланцами прибудешь к королеве, скажи, что ты мой старший сын. Мой наследник. Назовись именем Галарина!

– Но это же обман, отец! – он ошеломленно замер на пороге.

– Лиландель должна поверить, что у нас добрые намерения. Она слишком подозрительна, ты же знаешь. Потом, я всё объясню ей. Не волнуйся! Пускай королева верит нам.

Альтерин вышел из тронного зала. В груди почему-то заныло. Дурные предчувствия охватили его…

Валера проснулся поздно утром. Воспоминания о вчерашнем дне казались глупой выдумкой. Сном. Только ранка на губе осталась. Там, где куснули миленькие острые зубки. Он нелепо улыбнулся. Блин. Надо же.

Какое-то время просто лежал на кровати. Каркас из переплетенных веток, вместо матраца сплетенные травинки. Мягко было, приятно. Даже вставать не хотелось. Глаза прикрыл. Опять этот поцелуй в памяти всплывает. Да, он раньше целовался. Было дело. Но так, так никогда не было. Страстно, как-то по жесткому, даже.

Пересилил себя. Встал. Попил соку. Перекусил эльфийскими фруктами. Плюхнулся в кресло. Интересно, а она ещё придёт? Вдруг у неё появиться свободная минутка? Эх, привести бы себя в порядок! Помыться, одежду почистить. Прическу какую…. Интересно, есть тут у них парикмахерские? Должны же эльфы как-то за собой ухаживать! Да и Чизману бы не мешало туда заглянуть…

– Ух! – хлопнул он сам себя по лбу. Точно ж! Его спутник собирался сваливать отсюда. Надо с ним поговорить. А то без него тяжко будет.

Подскочил, вышел в коридор. Замер перед соседней дверью. Немножко помялся и осторожно постучал. Та не сразу распахнулась.

– Чего тебе? – подозрительно бросил ему Чизман, выглядывая в щёлку.

– В гости зашёл, – пожал плечами Валера, – что, уже нельзя?

– Входи, – угрюмо буркнул программист, выглянув в коридор. Внутри был полный бардак. Похоже, тот разбирал свою сумку. Всюду оружие, снаряжение. Патроны валяются прямо на полу.

Парень огляделся. Осторожно прошёл по комнате, стараясь не наступать на боеприпасы. Переложил пару гранат со стула на стол. Сел.

– Ну как? Узнал что-нибудь? – осторожно спросил он.

– Про что? – его спутник кинул на него недовольный взгляд.

– Про короля и мир… Ты вроде бы собирался расспросить лорда…

– А, не смог найти его, – отмахнулся тот, – слушай, у тебя других дел нету, что ли?

– Ты же сам знаешь, что нет!

– Угу. Вот и лезешь ко мне под руку, – программист сердито поморщился, – что-нибудь забуду ещё… Раз уж пришёл – расскажи про чудесную ночь в уютной пещерке, а?

– Да не было ничего!

– Ага. Понятно, – недоверчиво пожал плечами Чизман, подобрал что-то с пола, – не было, так не было.

– Мы просто грелись вместе. Вся одежда вымокла! – Валера взмахнул руками, – я вообще ничего такого не думал, она сама прижалась! И вообще, ты что? Куда-то собираешься?

– Я? – программист удивленно замер посреди комнаты. В руках два магазина от автомата Калашникова, – знаешь, да. Я куда-то собрался.

– А куда?

– Студент, – тот недоуменно огляделся по сторонам. Усмехнулся, покачал головой, – ты сейчас серьёзно, что ли?

– Эмм, ну да! – качнул головой Валера, – серьёзно! Ты что уходишь?

– Знаешь, – Чизман кинул магазины на столешницу, упёр руки в бока, – начало было хорошим. Лихо взяли старт, помчались вперёд. Всё довольно просто было. Но теперь, – он погрозил пальцем, – теперь творится какая-то дичь. Я всё понимаю, тут чудесный замечательный мир и всё такое. Но, подумай сам. Нас один друид чуть не забил. Нет, мы его грохнули, конечно. И нужно было подготовиться заранее к такому повороту событий. Но я вот такого не ждал. Совсем. Сейчас вот эти древа – как с такими воевать? Это пока они за нас, а если вдруг пойдут против? Скажу честно – наши шансы отъехать на тот свет многократно возросли. А что будет дальше?

– Вот и я о том же думаю! – влез Валера, – уже давно!

– О. Ну раз даже ты задумался, значит, дело действительно плохо, – Чизман развёл руки и подхватил кожаный рюкзак, – ещё эта надвигающаяся война. А королева вообще просто умница! Жуткая садистка, которой даже на своих собратьев наплевать. Вокруг сплошная мясорубка и будет ещё хуже! Поэтому у меня единственное решение – надо брать и валить отсюда. Пойдем сами по себе. Так спокойнее.

– Погоди, погоди! – парень встревожено подскочил в кресле, – я думаю, ты не прав.

– Не прав? – вдруг вспылил Чизман, – лучше пойти на войну? В первых рядах умереть за королеву? Или в очередную вылазку? – он со злостью бросил сумку, – в вылазку, когда тебя просто тащат за собой куда-то, а потом оказывается, что там орлы! Или мужик, который башкой пули отбивает! Нет, студент, это совсем не вариант. Вот, пойдем вдвоём. Этакая диверсионная группа. Надо прячемся, надо стреляем, а надо – бежим со всех ног. Сами себе выбираем риски. Ведём разведку. Вот это я понимаю. Это совсем другое дело!

– Слушай, – Валера хитро прищурился, – ты что, испугался?

– Я? – ткнул себя в грудь программист, – нет. Я просто адекватно оцениваю обстановку. Мы таскаемся за этой бабой, уже который день. И чего мы добились? Ничего! Мы даже короля не увидели! Только пару раз чуть не сдохли! Шли бы сами – уже были бы дома.

– Ага, ага, – закивал парень, – или нас древо растоптало бы. А может – что-нибудь похуже случилось, – он поёрзал в кресле, – как по мне дело в другом.

– И в чём же?

– В том, что сложность растет! – воскликнул Валера, – этот Каменор, он, как начальная локация – там всё просто и легко. А тут уже более высокий уровень. Древа эти, орлы огромные. Дальше вообще, может быть, начнутся всякие драконы и великаны, которые твоих пуль даже не заметят!

– Студент, – Чизман прищурился, – ты опять начал свои догадки строить? Что мы в компьютерной игре и прочее?

– Это не догадки, – фыркнул тот, – это реальность. И не про то, что мы в игре. А про то, что мы кое-как в Каменоре выжили, а здесь вообще одни не вытянем. У нас сейчас появились союзники. Не самые лучшие, – он немного поёжился, – но хоть какие-то. Пока мы с ними – у нас будет что поесть, что попить и где спать.

– А самое главное – с кем спать! – резко развёл руками программист, – я ведь тебя уже предупреждал! – он покачал головой, махнул руками, – ты уже забыл, что мы вообще-то домой собирались, а? Одни девки на уме, да?

– Нет, – угрюмо пробурчал Валера, – я всё помню. Только вот как мы туда попадём?

– Я же уже рассказывал…

– Ага. Только король эльфов может оказаться очередным ложным путем. Как и в Каменоре…

– Значит, – Чизман ткнул в него пальцем, – найдем другой! Понял?

Он подхватил рюкзак и принялся упихивать туда магазины. Потом собрал патроны с пола, покидал туда же. Гранаты со стола прихватил. Всё дергано так, резко.

Валера огляделся. На столе стояла какая-то чёрная коробочка. Похожа на какое-то радио или рацию. Динамики видно, крутилки какие-то. Небольшой экран светится и пара светодиодов по бокам. Парень осторожно схватил её. Ух! Тяжелая. Килограмма три весит. Повертел в руках. Странная штука.

– Слушай, Чизман, – осторожно начал он, поглядывая изредка, как его спутник сгребает патроны и злобно скидывает их в рюкзак, – а что если мы застряли тут навсегда? И единственное, что можно сделать, это найти себе место, чтобы спокойно жить, а? Может, стоит остаться у этих эльфов?

– Нет, – резко бросил тот, подхватил бинокль с кровати, сунул в сумку, – мы выберемся. Главное, действовать и двигаться! А не сидеть на месте!

– Эх, – Валера тяжело вздохнул. Глянул на экран этого радио. Там одна мелкая надпись – нет сигнала. Хм, эта штука еще и включена оказывается. Нашел переключатель. Щёлкнул. Всё погасло.

– Дай сюда! – программист резко вырвал эту штуку у него из рук.

– Что это такое вообще? – поинтересовался парень.

– Это обычное радио, – отозвался тот. Уставился на эту коробку. Взгляд его сразу стал каким-то задумчивым. Он сжал пальцами корпус. Аж пластик затрещал.

– Выброси его, – простодушно посоветовал Валера, – оно ж тяжелое! Лишний груз таскать…

– Нет, – сквозь зубы прошептал Чизман, – это ценная вещь, – выдохнул и щёлкнул переключателем. Светодиоды замигали. Экран вновь загорелся. Программист долго смотрел на него, будто бы чего-то ожидая.

– Тут радио не ловит…. Ты знаешь. До него ещё несколько веков ждать. А так батарейки сядут!

– Не сядут, – отозвался тот. Похлопал по корпусу, – мы выберемся. Это я тебе обещаю. Обязательно выберемся… – сунул коробку в рюкзак, – и вообще, что с твоей моралью? У них тут орлы всех рвут на части, едят дворфятину, древа безумные крушат всё, а ты вдруг решил остаться, а?

– Просто мы поговорили.

– А, ну тогда ясно, – пожал плечами программист.

– Да нет. Она говорит, что то, что случилось, это вынужденно. А потом всё будет хорошо. Мир и порядок. Главное это помочь ей вернуть власть, – парень вдруг задумался, – а ведь ты сам говорил, что тут время жестокое! Так что всё сходится!

– Говорил, – сквозь зубы бросил Чизман, приподнял рюкзак, – ух, тяжелый, – глянул на Валеру, – только есть действительно вынужденные меры, а есть…. Эх. Впрочем, думаю, ты сам всё скоро поймешь.

– В любом случае, уходить сейчас глупо. Мы почти достали короля, – принялся рассуждать Валера, – а иной цели у нас нет. И я не собираюсь лезть в гущу боя. Наоборот, буду держаться в стороне. Даже Лиландель говорит, что мы уже достаточно сделали. Так что, думаю – сейчас время пожинать плоды.

– Ох, – программист обречённо вздохнул, – ладно. Но я больше никуда не полезу? Посмотрим, что твоя королева скажет, когда поймет, что я ничего не буду ради неё делать. Сяду здесь, буду есть и пить в три горла. А они – пусть воюют там, – он плюхнулся в соседнее кресло, – кстати, у тебя там патронов не завалялось?

– Сейчас, – Валера смутился. Полез в карман толстовки, вытащил пять штук, – держи.

– Отлично, – тот фыркнул, –скоро будем копьями воевать, – он покачал головой.

– Вот поэтому, – парень вздохнул, – лучше и иметь союзников.

Программист что-то хотел ответить ему, но не успел. В дверь постучали. Чизман поднялся и пошёл открывать.

На пороге стояла Лиландель. Вся в белых одеждах, волосы заплетены в косички. Бровки изящно торчат. Небольшая корона на голове. Будто бы из серебра, с какими-то сверкающими гранеными камнями. И когда только её успели сделать…

– О, вот где мой герой, – ласково улыбнулась она.

– Это ты про меня? – пробурчал программист, шагая к креслу. Тяжело рухнул в него, – если что, то я теперь в отпуске, – он картинно развел руками, – поэтому все вопросы к моему товарищу, – ткнул в сторону Валеры.

– Где же твое воодушевление? – королева приподняла бровь, – вообще, я пришла обсудить кое-что важное, – она прошлась по комнате. Валера встал, чтобы уступить ей место.

– Садись, – чуть подвинул кресло.

– Спасибо, – улыбнулась та, погладила его по плечу. Села.

– Это важное опять требует кого-то убивать? – Чизман брезгливо глянул на неё.

– Нет, – осторожно покачала головой та, – совсем наоборот! Сегодня прибыли послы из Звенящего домена. Их лорд хочет видеть королеву. Лично. Говорит, если я пообещаю ему кое-какие уступки, то они примкнут к нам. Правда, мою армию придется оставить пока здесь.

– Погоди, – программист сел в кресле, сложил руки в замок, – то есть, они хотят, чтобы ты приехала к ним?

– Да.

– Без поддержки своего войска?

– Только с небольшим отрядом. Охраной.

– Что ж, – ухмыльнулся тот, – если тебе важно мое мнение – то это ловушка.

– Вероятно, это так, – смиренно ответила Лиландель, – но если, есть шанс решить всё мирно, то им стоит воспользоваться.

– О, – изумленно протянул Чизман, – мирный путь…. С каких это пор ты придерживаешься мирного пути? – он картинно вскинул руки вверх.

– Я всегда его придерживалась, – резко парировала королева, – просто не было иного выбора.

– Ох, скажи это эльфам с орлами…, – программист поморщился, отмахнулся, – в любом случае, мы с тобой не поедем. Верно ведь, студент?

– Погодите, – Валера судорожно заходил по комнате, – но ведь это ловушка! Это же ясно!

– Но я всё равно отправлюсь туда, – королева гордо приосанилась, – если у нас получится договориться – войска Звенящего домена серьёзно укрепят нашу армию. Стоит рискнуть.

– Ага. И оказаться в плену, – парень возмущенно махнул руками, – нет, Чизман! Надо что-то придумать!

– Мы только что решили, – упорно возразил тот, – больше никуда не лезем, так?

– У нас почти получилось достать короля! А тут такой риск!

– Тогда не надо ехать! – рявкнул на него программист, – как будто, если мы поедем – что-то измениться! То же самое всё будет.

– Я бы так не сказала, – Лиландель оглядела их, – они будут ждать мою охрану с глефами и мечами, а ваше оружие…

– Вот! – воскликнул Валера, – знаешь, я тоже поеду. Дашь мне чего-нибудь из своих запасов, а там уже разберемся. Если что – это будет наш козырь, да? – он взглянул на эльфийку.

– Замечательно. Кажется, шансы выбраться из возможной ловушки стали несколько выше, – она поднялась на ноги и направилась к двери, – ближе к полудню будем ждать тебя у ступеней дворца, не опаздывай, – кивнула ему, а потом вышла из комнаты.

– Понятно, – едко процедил Чизман, – она тобой манипулирует. И что самое мерзкое – через тебя манипулирует мной.

– Да ладно тебе! – Валера махнул рукой, – она хочет заключить мир. И что? Будет лучше, если её схватят?

– Ладно, – тот поморщился, – чую, никакого отпуска не будет, пока вся эта война не закончится. А потом далеко не факт, что у нас получится, как ты говоришь, насладиться плодами наших трудов, – он полез в сумку.

– Вот, – бросил на стол сигнальный пистолет, – чтобы вызвать подмогу, – снова залез в сумку, – а это, чтоб продержаться, – вытащил четыре магазина от автомата. Смотаны по два изолентой.

– Подмогу? – осторожно взяв ракетницу, спросил Валера.

– Да. Что-то я не видел у этих эльфов других средств связи. Если накроют – выберись на возвышенность и стреляй в воздух. А там, там я что-нибудь придумаю, – сказал Чизман и отвернулся в сторону.

Парень стал собираться. Сунул к себе в толстовку магазины, ракетницу за пояс. Повесил на плечо автомат.

– Патроны экономь, их мало осталось, – буркнул программист, вставая на ноги, – стреляй одиночными.

– Угу, – отозвался Валера, – ну, я пошёл.

– Эх, чувствую себя, будто Ахиллес, – процедил тот, – дай хоть гляну, кто там ещё с вами будет…

Они спустились вниз. Здесь, на входе, уже собралась целая толпа. Всюду ушастые эльфы. Кто-то вооружен, в доспехах и с оружием. А кто-то нет. В обычных одеждах.

Отряд у Лиландель был маленький. Всего десять охранников. Один, видимо главный, в нарядном плаще, шлем с пышным хвостом.

Ещё здесь был лорд Лориэн. Гордо стоял в окружении толпы.

– Лориэн, – Лиландель как раз обращалась к нему, – ты остаешься за главного. На тебе управление нашими доменами. Если не будет вестей от нас в течение суток – выступайте в атаку, понял? – грозно спросила она его.

– Да, моя королева, – покорно кивнул тот, – а что с нашими гостями?

– Думаю, ты знаешь, – королева глянула в сторону входа.

– Гости? Кто там? – Чизман спрыгнул со ступеней, обогнав Валеру.

– О, там Галарин, старший сын лорда Звенящего домена. Его наследник, – бросила Лиландель. Она была вся разодетая. Прекрасное платье, изящная корона в волосах.

– Значит, он вроде как заложник? – прищурился программист, – для безопасности?

– Именно, – кивнул ему Лориэн, – но пока он наш гость.

– Выступаем! – воскликнула королева, поманила Валеру к себе. Чизман помахал ему рукой и парень шагнул к эльфийке. Встал рядом.

А потом весь отряд двинулся вперед, прочь из города. Осталась позади толпа эльфов, дома все эти, дворец-древо. И Чизман. Парень немного даже напрягся. Как-то неуютно. Теперь он сам по себе. Ещё и королеву защищать надо…

Шли они пешком. Лес расступался перед ними. Трава становилась мягкой и податливой. Лианы уползали с пути. Мох был как мягкий и плотный ковер, который упруго держал их, будто бы какая-то новомодная спортивная дорожка на стадионе.

– Лиландель, – осторожно позвал Валера.

– Да? – с легкой улыбкой отозвалась та. Прямо милое создание, несущее добро и счастье. Будто бы изнутри светиться. Может быть, правда, в ней что-то поменялось.

– А почему мы идем пешком? – поинтересовался парень, – может нас древо довезет?

– Ох, – она мотнула головой, – это древняя традиция. Так ведутся переговоры. Мы подойдем к границам Звенящего домена небольшим отрядом, без древ и древней. Пешком. Так, его лорд поймет, что у нас нет дурных намерений. Тогда, его эльфы снимут контроль над природой. Тоже в знак добрых намерений. А потом уже начнутся переговоры.

– А, – Валера рассеяно кивнул. Это всё политика, традиции. Ясно. У людей, вон, шапку снимать надо. И руки жать. Здесь вот так вот. Хотя древо доставило бы их куда быстрее.

Идти пришлось долго. Эльфам-то нормально, они тут часто ходили. А вот парень уже успел запыхаться. Янтарный домен совсем пришел в норму. Всё стало чистым, светлым. Никакой сухой листвы и ломаных веток. Появилось вновь призрачное сияние, когда солнечный свет проходил через серебристые листья деревьев.

Валера шёл, оглядывался по сторонам. И вдруг их небольшой отряд встал. Прямо посреди леса. Чувствовалось какое-то напряжение среди эльфов. Парень совсем ничего не понимал. Вроде бы всё то же самое. Лес, как лес. Но те стояли и чего-то ждали.

Наконец, из кустов вышел еще один отряд. Похожие одеяния, оружие и прочее. Цвета немного другие. Видимо, это были эльфы из Звенящего домена.

– Прошу вас, госпожа Лиландель, – заявил один из них, – контроль снят. Лес погружен в сон.

– Отлично, – кивнула ему королева. Её назвали госпожой, но та не стала заострять на этом внимание. Наоборот вежливо поклонилась и сказала им в ответ, – это весь наш отряд. Мои воины и личный защитник.

– Лорд Лоринин просил вас взять лишь самых близких к вам воинов. А это какой-то человек, – с отвращением заметил тот.

– Это и есть самый близкий мне воин, – резко ответила эльфийка, – он защитник королевы и верен мне. Можете не беспокоиться на его счет.

– Ладно, – процедил эльф из Звенящего домена, – идемте.

И они направились в сторону местного города. Валера реально не понимал. Всё вокруг было таким же, но его спутники как-то отличали свои территории от чужих. Видимо, какая-то привычка или что-то вроде этого.

Еще он не понимал, почему этот домен – Звенящий. Вроде ничего такого. Никаких особых звуков. А легкий звон тут по всем лесам был.

Город оказался точно таким же, как и в Янтарном домене. Опять эти хижины по краям, особняки в центре. Большое древо с пышным крыльцом. Немного меньше, правда. Более коренастое.

А ещё здесь было пусто. Будто бы эльфы исчезли или попрятались. Ощущение того, что идут они в западню становилось всё отчетливее.

Отряд поднялся по крыльцу. Вошел в недра дерева. Валера рядом с Лиландель. Он же защитник королевы всё-таки.

Внутри было одно большое отличие. Чаша для камня была здесь в большой комнате прямо у входа. А за ней уже двери в тронный зал.

Местные эльфы не обманули – камня на постаменте не было. Огни потухли.

Вслед за королевой они прошли мимо чаши, прямо в большие двери. Там в самом сердце дерева сидел на своем троне лорд Лоринин.

По краям поднимались наверх эти спиральные подъёмы. Балкончиков, как в древе Янтарного домена, здесь не было. Коридоры уходили прямо в толщу дерева. Причем, с одной стороны путь уводил наверх, а с другой куда-то вниз. Будто бы под деревом были какие-то пещеры. Вверху висела большая люстра из ветвей. На них светились нежным светом громадные цветы.

– Добро пожаловать в эти края, Лиландель, – раздался вдруг старческий голос.

Валера перестал глазеть по сторонам и взглянул на лорда. Эльф был старым. Волосы седые и редкие. Зато борода у него пышная такая. Уши обвисли и покрылись морщинами. Нос, будто бы усохшая картошка. И глаза. Такие серые, недобрые. Сидел он, на своем троне держась за подлокотники. Смотрел на них.

– Приветствую тебя, лорд Лоринин, – королева слегка склонилась в знак приветствия, – я пришла, как ты просил. На мирные переговоры.

– Рад видеть, что ты еще не совсем безумна, – надменно отозвался тот, – мой сын передал тебе, что у меня есть свои условия?

– Да, – Лиландель изящно вышла вперед, держа гордую осанку, – и я готова выслушать их.

Валера прислушался. Будто кто-то топает снаружи. Словно, к дереву сбегаются эльфы. Странное ощущение. Ловушку что ли готовят?

– Более того, – ничего не замечая, продолжала эльфийка, – я могу дать тебе территорий, ресурсов, титулов. Всего чего ты захочешь. В обмен на твою поддержку, – она взглянула на лорда. Тот молча смотрел на неё. Голова его склонилась к подлокотнику, будто бы он плохо слышал. Когда она закончила, лорд слегка улыбнулся.

– Знаешь, мне донесли, что ты была в Горном домене, – вдруг с ехидством начал тот, – кажется, с лордом Тирэлем случилось несчастье?

– Он предал меня. Хотел схватить и устроить суд, – королева сложила руки и немного прошлась из стороны в сторону, – это недопустимо.

– Что ж, согласен, – покивал головой тот, – судить должен только король. Там в Горном домене всё время чинят свои порядки. Слишком далеки они от нашего леса, – он задумчиво прикрыл глаза, – что же до тебя, Лиландель…. Мои условия таковы. Вместе со мной, ты отправишься в нашу столицу. Всё лорды соберутся там. И вместе с королём, мы решим что делать. Не будет войны, не будет больше битв, – лорд поднял трясущуюся голову, взглянул на эльфийку, – ты согласна?

– Я? – королева брезгливо поморщилась, – а чем это лучше добровольной сдачи? Может, мне распустить войска и спрыгнуть с обрыва?

– Ха-ха, – хрипло засмеялся старик, – я говорил, что ты скажешь именно это. Что ж. Значит, ты выбираешь войну?

– Главное то, что выбираешь ты! – Лиландель резко вышла вперед, – я здесь за этим. Или ты встаешь на мою сторону или тебе конец!

– У тебя нет здесь власти, – лорд резво вскочил с трона. Из верхнего коридора в зал высыпали вооруженные эльфы.

– Защищайтесь, – громко воскликнула королева. А сама бросилась к дверям. Валера помчался следом за ней.

Позади уже началось сражение. Отряд Лиландель сцепился со стражами Звенящего донжона.

Сама же она ворвалась в комнату с камнем. И не зря. Пара эльфийских хранителей уже тащили шишку к постаменту.

Лиландель лихо выскочила им навстречу. Прямо в своем длинном и красивом платье. Выхватила кинжал. Несколько взмахов и эти двое уже зажимают распоротые горла.

Камень грохнулся на пол. Мимо проскочил лорд Лоринен, весь сгорбленный он спешно хромал к выходу.

– Хватайте их! Воины! Вперед! – завопил, указывая прямо на них. Сам-то уже выскочил на улицу.

По ступеням крыльца помчались вооруженные эльфы. Их здесь было несколько сотен. Не иначе где-то прятались. Ждали. Похоже, ни о каких мирных соглашениях и речи не было.

– Уходим! – королева подхватила шишку и бросилась обратно в тронный зал. Валеру зацепила за толстовку и потянула следом.

Там их элитные воины уже расправились с местными. Всюду тела, кровь залила весь пол. Тот, с пышным хвостом на шлеме, тут же бросился закрывать двери. Здесь были мощные засовы.

Едва успел – снаружи тут же принялись долбить по дверям. Те, дрожали, но держались.

Валера огляделся. Они оказались взаперти. Внутри этого дерева. Да, дворец под их контролем. Шишка у них. Но постамент снаружи – а значит захватить силы природы у них не выйдет. Вообще, если бы не Лиландель – древни уже б разорвали их на куски.

– Вы окружены! – послышался из-за дверей хриплый голос лорда, – у вас только один выход! Сдаться!

– Королева, – глава отряда обратился к Лиландель. – двери, похоже, держат. Лучше всего будет сидеть тут, и ждать помощи.

Та промолчала что-то обдумывая. Покрутила в руках волшебный камень. Словно, прикидывая их шансы. За дверьми что-то зашумело.

– Отправь гонцов! Пускай сообщат в Янтарный домен, что переговоры затягиваются! – приказал кому-то лорд Лоринен, – чтобы их армия сидела на месте.

– Проклятый ублюдок, – выругался кто-то из их воинов, злобно стукнул глефой об пол.

– Какая жалость, – процедила вдруг эльфийка, – всего одни двери отделяют нас от контроля над этим доменом, – она недовольно глянула в сторону выхода.

– Ничего. Думаю, у них не получится. Лорд Лориэн не попадется на этот обман, – махнув хвостатым шлемом, заявил командир. Он подошел к дверям. Прислушался. Там как раз всё затихло. Скорее всего, эльфы что-то готовят им.

– Нам нужно подняться наверх! – Валера вдруг вспомнил про ракетницу, – тогда мы подадим знак! И помощь придет!

Лиландель всё еще раздумывала. Покрутила головой, посмотрела по сторонам. А потом перекинула шишку одному из воинов.

– Держи! – скомандовала она, – отвечаешь головой, – эльфийка уперла руки в бока. Огляделась. Закусила губу, – я думала, что всё пройдет куда лучше. По крайней мере, мы просто поругаемся с этим стариком. Вот что бывает, когда хочешь поступать хорошо, – процедила она, – тебя предают.

– Королева! – Командир отряда вдруг резко оторвался от двери, – они хотят обойти нас. Забраться через верхние этажи! – он испугано встрепенулся, – надо уходить. Здесь есть подземелья – укроемся там. Оттуда нас просто так не выбьют.

– Нет! – влез Валера ему наперекор, – надо наверх! Подняться и дать сигнал!

– Это невозможно! Сейчас там будет сотня местных солдат! – тот ткнул рукой в сторону подъёма, – нужно уходить вниз.

– И сколько мы там будем сидеть? – воскликнул парень, достал ракетницу, махнул ей, – надо звать помощь!

– Я поступлю так, как решит королева! – командир взглянул на эльфийку.

– Лиландель! – позвал её Валера, – Чизман сказал, что поможет! Только надо его позвать!

– Что ж, – та взглянула на него, ухмыльнулась, – я думаю, что если укроемся в подземельях, то у нас будет куда больше шансов выжить, – она сложила руки на груди.

– Именно! – тут же встрепенулся глава отряда, – идемте!

 Откуда-то сверху послышался шум. Похоже, эльфы уже лезут к ним через верхние этажи. Воины шагнули к спуску.

– Мы же там застрянем! – парень рассеяно развел руками, – нас там запрут! Надо наверх, – буквально взмолился он. А там уже кто-то топал. Спускался вниз.

– Быстрее, королева! – позвал командир.

– Это слишком опасно. Подниматься наверх, – милые черные бровки поднялись вверх, Лиландель взглянула на Валеру уголками глаз. Скромно так, – я не могу так рисковать своей жизнью, – протянула она, – если только….

– Что? – выпалил тот, тут же осознал, – ладно, я могу пойти один. Подать сигнал.

– Тебя убьют, – отрезал командир, рубанул ладонью, – это безумие.

Враги приближались. Спешно спускались прямо к ним. Всё ближе и ближе. Еще чуть-чуть и весь тронный зал будет забит ими. Нужно было что-то решать. А Лиландель просто стояла. Не шла вместе с командиром и не приказывала подниматься наверх. Просто чего-то ждала.

Парень уже было подумал, что у неё есть какой-то свой секретный план. А потом та вдруг подошла к нему.

– Делаем так. Ты даешь мне эту штуку, – она кивнула на автомат, – и тогда мы пойдем пробиваться наверх. Иначе отправимся в подземелья. Ну?

Валера замер. Вот этого он совсем не ожидал. Прямо чувствовалось, как тают последние секунды. Вот-вот их схватят. А Чизман сидит там и даже не знает. Не знает, что им нужна помощь.

– Держи! – он сорвал с плеча автомат. Эх, программист бы рванул уже сам. Но парень понимал, что также не сможет.

Лиландель схватилась за оружие. Понятливая была. Видимо, посматривала за Чизманом.

– Вот, это по одному выстрелу, а это чтобы несколько, – спешно принялся показывать парень, – а магазин вот так меняется, – резко вытащил рожок. Воткнул обратно. Дернул затвор, – вот, еще два запасных, – вытащил из кармана толстовки. Дал ей.

– Отлично, – на лице у эльфийки появилась торжествующая злобная ухмылка, – королева приняла решение. Мы идем наверх!

Глава десятая. Ярость королевы.

– Что-то не так, – лорд Лориэн бросил беглый взгляд на сидевшего в окружении стражников парнишку, – что-то тревожит меня.

– Не так? – оставшийся в городе друг королевы ухмыльнулся, – ещё б. Это ловушка. Зря она туда отправилась, – нагло хрустнул плодом квексы. Кажется, человеку они пришлись по душе, – но ничего. Думаю, они справятся. Главное, чтобы мы их сигнал увидели.

– Королева пытается поступить правильно. К тому же я думаю, что есть шанс на хороший исход. Лорд Лоринин отправил к нам своего старшего сына – Галарана.

– И что? У него других сыновей нет?

– У него три сына. Но старший унаследует Звенящий домен, – лорд оглянулся. Посмотрел на чужака, – его обучали, воспитывали, тренировали. Столько усилий потрачено на то, чтобы он был превосходным лидером…. Я бы так не рискнул.

– Да? А у тебя вообще есть наследник?

– Нет, – с горечью ответил Лориэн, – впрочем, это к лучшему. Мир сильно меняется… – лорд задумчиво провел рукой по перилам. Вновь глянул на парнишку.

– Кстати, об этом, – человек приосанился, – я всё хотел спросить…

– Подожди, – эльфийский владыка вдруг махнул рукой, – я понял, что не так. Лорд Лоринин твердый правитель и от своего наследника требовал такого же. А этот…. В нём нет стержня. И он слишком молод.

– Проклятье, – друг королевы вскочил на ноги, – и ты говоришь об этом только сейчас? А раньше нельзя было это заметить? Вы вообще здесь знаете друг друга?

– У нас здесь не бывает напыщенных пиров, как в людских королевствах, – лорд махнул рукой, – каждый домен существует сам…. Стой! Куда ты? – воскликнул он вслед убегающему человеку.

– Выясню всё сам, – бросил тот через плечо. Подскочил к заложнику, схватил его за одежду, – а ну, говори, кто ты такой?

Вокруг сразу же вскочили охранники из Звенящего домена. Нацелились на человека. Лорд Лориэн бросился тому на помощь.

– Опустите оружие! – воскликнул он, взмахивая руками, – хватит!

Но этот друг королевы и не думал отступать. Такой же как и она. Скорый на расправу. К ним подбежали местные стражники. Окружили их. Защитникам сына лорда пришлось опустить оружие.

– Я Галаран! – воскликнул заложник, – пусти меня, человек! – весь раскраснелся, шумно дышит. Пытается вырваться из захвата.

– Нет, – лорд Лориэн разочарованно покачал головой, – посмотри на себя! Где твоя стать, где самоконтроль? Будь ты из других краев, я бы еще мог поверить…. Но для Лоринина такой наследник это позор.

– Вот, вот! Наверное, ты вообще ему не сын, – прорычал человек, едва ли не замахиваясь на несчастного.

– Убери руки, – гневно воскликнул тот.

– Нет. Он явно одной крови с лордом Звенящего домена, взгляни на него, – Лориэн подошел ближе, всё еще пытаясь успокоить стражей.

– Кажется, я начинаю кое-что понимать, – друг королевы отпустил пленника, – судя по тому, что ты мне рассказал, младший сын это мусор, так? – спросил он, поглядывая на лорда Янтарного домена. Тот молча кивнул, – значит, его отправили сюда умирать. Парень, твой отец предал тебя.

Пленник стиснул зубы. Словно загнанный зверь глянул на человека.

– Тебя обманули, – продолжал тот, – хотя ты и сам это знаешь. Я вижу по твоим глазам. А еще ты знаешь, что тебя убьют. Как только всё вскроется. Весь ваш заговор. Так ведь?

– Ладно, – вдруг выпалил пленник, – да, я младший сын. Альтурин мое имя. Но о заговоре я ничего не знаю. Мой отец не пошел бы на такую подлость.

– Тогда почему он отправил сюда тебя? – ухмыльнулся человек.

– Я не знаю, – ответил тот, – я…

– Ты и сам об этом думаешь, верно? – лорд Лориэн подошел к нему, – может быть, он побоялся рискнуть своим наследником. А может, задумал что-то плохое, – он присел и устало вздохнул, – Альтерин, прошу тебя, скажи нам. Есть ли хоть какая-то вероятность, что твой отец в сговоре с королём? Я не знаю его, но ты, ты должен знать. Подумай о своем народе. Они ведь тоже не знают об этом. Их можно спасти. Можно спасти…. От неё. Всё, что тебе нужно, это рассказать нам всё, что знаешь.

– Предать отца?

– Точно так же, как и он тебя, – снова влез человек, – и тогда ты станешь лордом и спасешь свой народ. Мы ведь уговорим её? – он глянул на Лориэна.

Владыка Янтарного домена отвел глаза и задумался.

Она была прекрасна. Длинное белое платье, с полупрозрачными вставками от рукавов к бедрам. Расшитые золотом узоры. Глубокий вырез на груди. Пышные тёмные волосы, рассыпающиеся из-под изящной серебряной короны. Две косички свисают по краям лица, прямо перед длинными ушками. Эти вытянутые бровки с торчащими кончиками, а под ними прекрасные сине-фиолетовые глаза. Тонкий изящный носик, милые щечки.

Что могло сделать её ещё красивее? Явно не автомат Калашникова яростно молотивший в тонких и нежных руках.

Одиночный режим не для королев. Именно так считала Лиландель. Короткая очередь снесла спускавшихся по лестнице эльфов. Тела их скатились прямо к её ногам, заляпав подол платья кровью. Гильзы бренча разлетелись по деревянному полу. Она слегка подула, чтобы рассеялся пороховой дым. На лице её была полная счастья улыбка.

Эльфийка перепрыгнула через трупы и бросилась вперед. Вверх. Остальные помчались следом. Её стражники сжимали в руках оружие. Вот только оно оказалось бесполезным.

Несколько воинов выскочило из коридора прямо наперерез королеве. Что-то полетело в её сторону. Не стрела, а метательный нож или что-то вроде него.

Та легко увернулась. Мелькнули кружева платья. Прижалась к стене и ответила очередью. Скосила всех. Перескочила к противоположному краю. Еще одна очередь улетела вверх.

Взвыли затаившиеся там эльфы. Лиландель бросилась вперед.

– Будьте осторожнее, моя королева! – спешно прокричал ей командир со своим глупым шлемом. Но куда ему до автомата. Голос просто утонул в этом шуме. Королева вошла в раж. По коридорам древа только и успевали разлетаться гильзы.

Они ринулись вперед, надеясь догнать её. Всё вокруг было в кровище. Из бокового прохода на них выскочило несколько уцелевших эльфов. Бойцы Янтарного домена сразу же сцепились с ними. Зазвенела сталь.

Валера же помчался дальше. Ему нужно было дать сигнал. А сверху доносился яростный грохот.

– Лиландель! – закричал он, надеясь, что она услышит его. Хотя это вряд ли. Слишком шумно.

Парень сделал ещё один круг, поднимаясь следом за ней. Похоже, королева столкнулась с целой армией. И судя по всему, теперь гнала всех их наверх. Тем оставалось лишь спешно убегать.

Он схватился за стенку, надеясь хоть чуть-чуть отдышаться. Стрельба наверху прекратилась. Снизу тоже все стихло.

– Ух, блин, – оглядел пол, покачал головой. Всё просто усыпано гильзами. Едва слышно пробормотал, – Чизман меня убьёт…

Кое-как отдышавшись, бросился вперед. На очередном витке заметил белое пятно у стены.

– Лиландель! – закричал он, бросился к ней. Неужели что-то случилось.

Но та была в порядке. Платье всё в кровище, красивые вставки она сорвала напрочь. Глаза безумные, дыхание сбито, вся запыхавшаяся.

– Ты цела? – Валера пригнулся к ней.

– Тут застряло! – яростно прорычала та.

Парень схватил автомат. Ага, просто заклинило. Он дёрнул изо всех сил затвор. Застрявший патрон вылетел и укатился вниз.

Лиландель моментально перехватила оружие. Резко вскинула. Грохнуло. Мимо них прокатился еще один изрешеченный эльф.

– Вперед! – восторженно воскликнула королева. Вскочила на ноги и снова помчалась вверх.

Валера тяжело вздохнул. Та вновь зажала гашетку. Едва ли не радостно вопя. А потом вдруг резко бросилась обратно к нему.

– Ух, – только и смогла выпалить она. Тонкие пальцы дернулись к магазину. Отцепила, отбросила в сторону, – еще давай!

– Я… – начал, было, парень, но сверху что-то зашумело. Он резко сунул руку в карман и вытащил два смотанных рожка.

Эльфийка перезарядила автомат. Дернула затвор, вскочила на ноги.

Но стоило ей высунуться, как в ответ полетело несколько стрел. Похоже, там кто-то здорово окапался.

– Проклятье! – рявкнула та, пытаясь дать очередь из-за угла, – где остальные?

– Внизу застряли, – ответил Валера. Сунул руку в карман. Ага. Две гранаты, – тут еще кое-что есть.

– Давай, – ничего не спрашивая, протянула руку Лиландель. Парень вытащил два тяжелых цилиндра.

– Надо вот выдернуть и бросить, – он не успел договорить.

Ловкие тонкие пальцы выхватили у него сразу обе. Девушка дернула чеку, прямо так. Не загибая никаких усиков.

– Бросай! – отчаянно завопил Валера.

Цилиндр улетел в проход. Главное, чтоб теперь назад не выкатился, тут же склон! Парень, было, схватился за голову и собрался бежать. Но, повезло.

Рвануло там так, что кого-то аж выкинуло. Тело пролетело мимо них, шлепнулось где-то позади. Застучали осколки по стенам. Королева сразу бросилась наверх. Вновь загрохотал автомат.

– Да, стой же ты! – в панике воскликнул Валера, – давай подождем остальных!

Но нет. Перескакивая от стены к стене, Лиландель мчалась наверх, снося врагов меткими очередями. Что-то опять щёлкнуло. Парень поморщился – еще минус один магазин.

Так что он поспешил за ней. Уже вершина близко. Очередной виток и стало видно синее небо. Эльфийка высунулась туда, а потом резко спряталась обратно.

Что-то цокнуло, и туда полетела граната. Рвануло. И белое платье вновь скрылось за поворотом. Загрохотал автомат. Заорали эльфы.

Снизу послышались шаги. Валера заглянул назад. Оба! Там поднимались совсем не их ребята. Чужие эльфы. И явно озлобленные. Он сунул руку в карман. Ничего. Только ракетница.

Какой-то здоровяк во главе идет. Явно, какой-то крутой. Парень бросился наверх. Выскочил на площадку – такую же как на дереве Янтарного донжона. Выхватил ракетницу.

Радостно искря, вверх полетела световая ракета. Красненькая такая.

Лиландель стояла тут же, восторженно оглядываясь по сторонам. Сжимала автомат в руках. Вокруг одни окровавленные тела. Платье всё заляпано кровью. Местами разорвано. Волосы растрепались, косички в разные стороны. Бровки в разные стороны торчат, будто бы стрелки на будильнике. Тяжело дышит, распахнув рот. Корона вообще съехала на бок.

– Там еще идут! – махая дымящимся стволом ракетницы, воскликнул Валера, – еще эльфы.

Та сразу вскинула автомат, целясь прямо ему за спину. Парень едва успел увернуться от еще одной очереди.

Автомат выплюнул последние пули и затих. Лишь жалобно щёлкнул напоследок.

– Ух, осторожнее надо быть! – только и смог ответить Валера. Облегченно выдохнул.

Но королева вдруг перехватила оружие за приклад. Будто дубину какую.

Парень обернулся. Позади, поднимался тот здоровяк. Он бегло огляделся по сторонам на павших собратьев. Злобно сжал кулаки.

– Лиландель! Твои защитники зажаты в угол! Сдавайся! – яростно заорал тот, – хватит уже смертей!

– А ты еще кто такой? – брезгливо бросила та.

– Я наследник Звенящего домена – Галарин!

– Ух, погоди-ка, – Валера поднялся на ноги. Отошел к Лиландель, – а разве это не он у нас не в заложниках?

– У вас мой младший брат, – процедил тот, – я и за него отомщу.

– Что ж, – королева глянула на Валеру, – думаю, ещё твоя смерть и твоего отца. Вот тогда мне хватит, – она коварно улыбнулась.

Парень тоскливо глянул на только что погасшую ракету. Нет, не успеют. Помощь, должно быть, ещё только вышла…

Галарин схватил большую глефу с пола и лихо крутанул вокруг себя. На нем был уже привычный для эльфийских воинов кольчужный халат. Защита на руках и ногах. Шлема еще не хватало.

– Ну, иди сюда! – бросила ему Лиландель, сжав в руках автомат. Валера лихорадочно пытался что-нибудь придумать. Но ничего не выходило.

Эльф кровожадно улыбнулся и зашагал к ним. Парень выскочил ему навстречу, защищая свою королеву. Из оружия только пустая ракетница и кулаки. Вряд ли он вышел бы победителем из этой схватки.

Впрочем, даже если бы Валера смог завалить его – это бы не помогло. Из недр дерева на площадку высыпало ещё несколько эльфов. Все с оружием, готовые броситься в бой.

Однако Галарин махнул им рукой, чтобы те подождали. Видимо, решил сам разобраться с врагами. Шагнул вперёд и замахнулся глефой….

А потом его башка разлетелась на куски. Прямо над ними пронесся орёл.

Следом ещё несколько. Пролетели и, зацепив эльфийских воинов, утащили их прочь.

Первый сделал большой круг над деревом, а потом резко сел прямо перед Валерой. Где-то внизу что-то загрохотало. Заорали эльфы. Затрещали деревья.

– Ну, что? – со спины орла глянул на них Чизман, прямо поверх своих модных очков, – живы еще?!

– Вовремя ты! – радостно махнул ему Валера, – меня тут чуть было не…

– Эй! – программист резко вытянулся и ткнул в них дробовиком, – почему у неё мой автомат?

Парень тяжко вздохнул и принялся что-то объяснять. А внизу войска Янтарного домена уже вовсю врывались в город. Мчались огромные древа. Древни пробивались через вялое сопротивление. А уже потом шли эльфийские воины. Свои. В небе парили орлы. Что уж говорить – это была безоговорочная победа.

Суета стояла жуткая. Всюду все бегают, что-то творят, проверяют. Лишь через пару часов всё стихло. Более-менее.

Они, вдвоем с Чизманом, засели в одной из комнат древа.

– Сто восемьдесят патронов коту под хвост! – возмущался тот, яростно размахивая руками, – здесь, знаешь ли, заводов нет, а я не оружейный барон! У меня ещё всего на два магазина хватит! И самое главное на что?! На что?! – программист отчаянно схватился за голову, – на то, чтобы твоя возлюбленная вдоволь повеселилась! Вы даже отбиться не смогли!

– Ну, зато продержались до вашего прихода, – пожал плечами Валера, – в любом случае другого выхода не было.

– Угу. Надо было самому браться…. – Чизман уселся и угрюмо покачал головой.

– Да уж, – парень усмехнулся, – надо было видеть это. Она в платье такая, с автоматом…. Косички болтаются, волосы во все стороны…– мечтательно протянул он.

– Теперь тебе весело, – программист вновь закачал головой. Пригладил волосы, – вообще-то тут почти половина всей местной армии полегла. Что, теперь смерть для тебя стала старым другом?

– Нет, – сразу смутился Валера, – просто они нападали.

– Ага. Вы в них стреляли, они умирали, – сердито поморщился Чизман, – надо было сразу валить прочь отсюда… – он закрыл лицо ладонями, – такое чувство, что мы с тобой вдруг поменялись местами. Я стал больше думать о морали и безопасности, а ты вдруг совсем распоясался.

– Да ладно тебе, – парень вскочил на ноги, – или это опять проверка? Знаешь, нас окружили. Она сказала – дай автомат. Я и отдал.

С улицы вдруг донеся дикий вопль. Кто-то орал так, будто бы его разрывают на части.

– Ого, – вырвалось у Валеры, – чего это там?

– Пойдем, глянем, – поманил его Чизман, хватая дробовик.

Они вышли в коридоры дерева. Тела здесь уже успели убрать, но дырки от пуль и лужи крови были повсюду. Программист уныло глянул на усыпанный гильзами пол. Еще раз покачал головой.

– Ну, хотя бы гранаты у тебя остались, – буркнул он. Глянул на Валеру, – и их тоже? – слегка истерично воскликнул он.

Дальше они шли молча. Спустились вниз до тронного зала. Прошли через распахнутые двери, мимо камня на постаменте. Конечно же, он уже был под властью королевы. Светился зеленым светом. Валера обошел его с одной стороны, а Чизман с другой. Будто бы специально разделились.

Вышли на крыльцо. Здесь целая толпа народу. Кое-как протиснулись и оказались прямо посреди шоу.

На площади перед крыльцом был большой помост. Вокруг него всё было покрыто ошмётками плоти и забрызгано кровью. А куча эльфов стояла вокруг, следила за происходящим.

– Что тут творится? – недоуменно пробормотал Чизман.

А к помосту вдруг потащили седого эльфа. Валера с ужасом узнал в нём лорда Лоринина. Несчастного затащили наверх и бросили на колени.

– Лорд Звенящего домена, – их знакомая вышла вперед. Вся такая красивая. Новое чистое платье, опять с этими вставками и узорами. Прическа уложена, косички заплетены. Даже нельзя сказать, что буквально пару часов назад эта эльфийка косила других с помощью автомата. Девушка гордо подняла голову и надменно произнесла, – Я, великая королева Лиландель, за твою измену приговариваю тебя к смерти.

– Ты! – вдруг отчаянно завопил седой. Но не в сторону королевы. Он указывал куда-то в толпу, – Альтерин, мой сын…. Ты предал меня! Ты предал нас всех! Весь домен, – надрывался старик.

Из толпы вышел молодой эльф. Тот самый, что приехал в качестве пленника. Он гордо выпятил спину.

– Нет, ты ошибаешься! Я поклялся тебе, что буду верно служить королеве Лиландель, – заглянул прямо в глаза своему отцу, – и я исполняю свое обещание, – эльф сложил руки на груди.

– Предатель! Выродок, – полетело в его сторону. Но королева резко махнула рукой.

Из земли вырвались корни. Опутали лорда Лоринина, вцепились в ноги и руки. А затем резко потянули, разорвав бывшего правителя Звенящего домена на части. Брызнула кровь, полетели ошмётки. Помост стал еще чуточку грязнее.

– Ух, – Чизмана аж передернуло, – лучше б просто голову срубили. А там что? – он махнул в сторону большого загона. За переплетенными прутьями толпилось несколько десятков или даже сотен эльфов. Кого-то оттуда уже потащили на помост, – это что? Их всех на казнь?

– Она казнит тех, кого считает предателями, – раздался вдруг знакомый голос, – таковы наши традиционные эльфийские ценности, – лорд Лориэн подошел и встал рядом с ними.

– Интересно, – процедил программист, – это у эльфийских королей такая традиция, значит? Вырезать свой собственный народ?

– Нет, – коротко ответил тот, глянул на него, – но Лиландель это особый случай. Может, уйдём отсюда? Здесь слишком шумно, – лорд брезгливо оглядел помост, где разорвало очередного несчастного, – вы же не против?

– Пошли, – с подозрением отозвался Чизман, глянув на Валеру. Лорд Лориэн зашагал внутрь большого дерева.

– Её рождение связано с чёрным солнцем… – начал он, поднимаясь по крыльцу.

– С солнечным затмением, что ли? – программист перебил его.

– Нет, – покачал головой эльф, криво усмехнулся. Позади на помосте кто-то снова завопил. Лорд поморщился, – затмение это одно, а чёрное солнце совсем другое. Когда-нибудь вы увидите его. И сразу поймете…

– Буду надеяться. А как это вообще связано?

– Каждый, кто рождается под чёрным солнцем, имеет некоторые особенности, – он слегка замялся, – у многих из них есть великий дар. Они могут быть замечательными полководцами, правителями, творцами, изобретателями… Как говорят, это то, что дает молодая синяя луна. Но вместе с этим они несут на себе и великое проклятье. Влияние уходящей красной луны. Поэтому с другой стороны они безумцы, садисты, разрушители и убийцы, – трое прошли сквозь большие двери, оказались у помоста с камнем. Его уже установили обратно. Теперь весь домен принадлежал королеве. Лорд Лориэн провел рукой по краю чаши, где плескалась вода, – я верю, что Лиландель рождена быть лучшей правительницей за все времена. Она снова сделает этот лес великим. Если сможет справиться со своим проклятьем.

– Ух, понятно, – кивнул программист, немного отшатнулся от эльфа, – хочешь сказать, её проклятье в жуткой жажде убийств?

– Скорее всего, – мрачно ответил лорд, – она упивается смертями. Вырезает всех недостойных и легко одолеет короля. Но когда она станет королевой всего леса, может случиться ужасное. Вы, – он обвел их рукой, – заслужили её благосклонность. Стали близкими друзьями. Помогли, когда все отвернулись от неё. Она доверяет вам, – эльф вдруг взглянул на Валеру, – особенно тебе. Поэтому, я хочу попросить вас кое о чём…

– Хм, дай-ка угадаю, – Чизман недобро прищурился, – хочешь, чтобы мы убили её?

– Нет! – ошарашено воскликнул лорд, – я хочу, чтобы вы помогли ей. Королеве нужны советники. Такие, что помогут ей обуздать свою жажду крови. Подскажут нужное решение, поддержат в трудную минуту, – его глаза вновь взглянули на парня, – оставайтесь с ней до самого конца. И вместе – вы сможете устоять перед натиском всего мира.

– Погоди, о чём… – начал было программист, но эльф вдруг перебил его.

– Я бы и сам мог помочь ей. Стать помощником. Погасить её ярость, – смотря будто бы прямо сквозь них, начал говорить он, – но я вижу, что не доживу. В грядущей битве – моя жизнь оборвется…

– А это можно как-то изменить? – озабочено спросил Валера.

– Нет, – покачал головой тот, – это предрешено.

– Ладно. Что ж, – Чизман рассеяно огляделся, – а что там с натиском всего мира?

– Идём, – эльф снова поманил их за собой. Провел через двери в главный зал. Здесь было пусто. Одинокий трон в центре. Большие красивые фрески за ним. Лорд Лориэн подошел к одной из них, – видите?

Там были изображены языки пламени, пожирающие деревья. А вокруг них были эльфы и древа. Они словно пытались затушить пламя.

– Когда-то наши домены воевали между собой. Боролись за власть и территории. Пока не пришла одна королева, чтобы объединить всех. В те, темные времена существовал один единственный закон леса. Любая война прекращалась, если приходил пожар, – он провел рукой по резной стене, – вот он. Закон, вырезанный в картине. Дерево Звенящего домена старое. Древнее. Как и в моих краях. Поэтому здесь еще остались такие изображения…

– Отлично, только к чему ты это всё? – Чизман сложил руки на груди.

– Такой же пожар идет с севера. Я видел его. Он захватывает всё вокруг. Испепеляет. Изменяет. Где была жизнь – остается лишь безжизненный пепел. Цветущие древа выгорают, остаются лишь их мёртвые остовы. Именно поэтому я и обращаюсь к вам. Лес должен быть сильным, чтобы устоять перед этой катастрофой. Не дайте Лиландель погубить себя и наш народ, – лорд Лориэн повернулся к ним. Взглянул на них. В его глазах была печаль и какая-то мольба, – спасите нас. Быть может, именно за этим вы здесь… – пробормотал он.

– Я… – Чизман как-то замялся, – я не хочу в это всё лезть. У меня свои цели.

– Ты уже в это влез, человек, – эльф сурово посмотрел на него, – просто так теперь не уйти. Но больше всего, я надеюсь на тебя, – он бросил взгляд на Валеру, – мне кажется, что она послушает такого как ты.

Снаружи вдруг заревела толпа. Какие-то восторженные крики, вопли. Вдруг всё смолкло. Программист резко оглянулся. И вновь радостный гул.

– Что там происходит? – изумился он.

– Похоже, королева выступает, – встрепенулся лорд Лориэн. Спешно зашагал к выходу.

Валера бросился за ним. Чизман тоже. Все втроем они выбрались на крыльцо, встали на ступнях. Вид был хороший, прямо над головами собравшихся эльфов.

Лиландель стояла на окровавленном помосте. В своем прекрасном платье, гордо вскинула руку вверх.

– Народ Таль-Силя! Услышь меня! – воодушевленно завопила она, – те, кто остался верен своей королеве! Те, кто не стал склоняться перед этим королем. Пора доказать ему, что здесь не его место. Что мы не станем терпеть, пока он попирает наши ценности! Меняет наши законы! Мирится с чужеземцами! Сколько еще глупостей он натворит? – гневно воскликнула она. Народ отозвался возмущенными криками, – мы выйдем против него!

– Да! – единогласно завопила толпа.

– Мы вернем себе наш лес!

– Да! – крик тысяч собравшихся эльфов полетел в воздух. Их стало в разы больше, чем было. Похоже, ещё пришли с других мест. Повсюду ушастые головы. На балконах древа, на ветвях, на зданиях, что окружали площадь. Саму площадь забили полностью – листку некуда упасть. Все дороги и подходы заняты вопящими ушастыми. Валера судорожно огляделся. Сколько же их здесь.

– Мы убьём всех, кто встанет у нас на пути! – продолжала Лиландель, нетерпеливо расхаживая по помосту

– Да!

– Убьём короля!

– Убьём! Убьём!

– Вырежем всех его слуг! Всех, кто поддержал его!

– Да! Точно!

– И всех чужаков, кто пришел в наши леса! И всех, кто посмел приблизиться к нему!

– Вырезать всех! Да! За королеву!

– Да! – завопила та, вскинула руки вверх, глаза горят, на лице бушуют эмоции, – Эльфы Янтарного домена! Воители Горного домена! Бойцы Зеленого домена! И те, кто принялвласть лорда Альтурина, те, кто не предал лес! Мы выступаем в бой! Идём забирать свое! Домен Черного залива собирает войска. Они хотят остановить нас! – Лиландель огляделась, полная ярости, – они предали наш лес. Предали всех. И теперь… Мы уничтожим их!

– Да! Да! Веди нас, королева! – толпа бешено заорала. Эльфы прыгали на месте, выкидывали руки вверх и вопили. Вопили так, что закладывало уши.

– Никто не остановит нас! – лихо подытожила Лиландель. И вновь эти крики. Валера даже поморщился. Столько ликующих вокруг. Будто бы фанаты радуются, что их команда выиграла матч. Они же на войну идут! Умирать будут! Чему тут радоваться-то так?

– Ух, началось, – едва утихли крики, заметил лорд Лориэн, – что ж. Завтра будет бойня, – он развернулся и зашагал в недра дерева.

– Думаю, нам тоже пора, – буркнул Чизман и потащил Валеру за собой.

Они поднялись к себе в комнату. Снаружи толпа всё ещё ликовала. Продолжала вопить, хотя многие уже расходились. Все вокруг принялись готовиться к грядущей битве.

– Да уж, – Чизман захлопнул дверь, – похоже, будет серьезная заварушка, – он глянул на Валеру, – только вот не вздумай лезть! Одно дело так по лесу бегать, а другое дело – в бой бежать. Там с любой стороны может прилететь.

Он принялся раскладывать свой рюкзак. Начал вытаскивать оттуда всё подряд.

– Погоди, ты что? Сам решил пойти? – недоуменно спросил парень.

– Нет. Но подготовиться следует. Кто знает, чем всё закончится, – программист поморщился, – удача может и подвести.

Похоже, сумка перестала быть бездонной. Так-то она вообще порвалась. Поэтому Чизман сменил её на уродливый кожаный рюкзак. Но в любом случае, по его озабоченному лицу было ясно – воевать особо не чем.

– Так. К автомату всего пара магазинов, – начал бурчать он, – остальные твоя подружка растеряла. Хотя патронов только на два и хватило. Что тут еще? Ракетницу давай сюда, – Валера протянул ему этот нелепый оранжевый пистолетик, – ага. К ней ещё пять зарядов. Здорово. Наступательные осколочные гранаты, две штуки, – сунул их по карманам, – пистолеты. Два. Один тебе, – протянул парню, – вот еще два магазина. Другой мне. Тоже два дополнительных, – засунул оружие за пояс, – береги – это последние. Мерзость, – злобно покачал головой, – и дробовик. К нему, – бегло глянул в недра сумки, – ух, к нему патронов двадцать. И гильзы. Только начинять нечем и негде.

– Не густо, – отозвался Валера. Тяжко вздохнул. Если им ещё придется ходить по этим краям – будет совсем не сладко. Учитывая, как они палили до этого – такого боезапаса хватит на пару вылазок.

– Вот именно, – процедил Чизман, – совсем не густо. Если проиграем войну…. Нам придется браться за мечи и копья. Знаешь, я вот фехтовать не умею. И не очень хочу. Так что лучше бы твоя подруга смогла захватить свой трон, – он вытащил из рюкзака три красных цилиндра, – и три этих. Всё, – уставился на Валеру, – больше сюрпризов у меня нет.

Дверь в их комнату вдруг распахнулась. Парень оглянулся и сразу заметил рукав белого платья, расшитого золотом. В щёлку юркнула Лиландель. Взглянула на них своими прекрасными глазками, играючи махнула бровками.

– Мы идем на войну, – довольно улыбаясь, заявила она, – домен Черного залива выступил против нас.

– Угу, – покачал головой Чизман, – просто замечательно. И сколько против нас выступит?

– Войск там мало. Но соседи у них воинственные. Их так и называют – домен Войны. Опора королевской армии. Скорее всего, они уже объединились. Ещё с другой стороны нас могут обойти, – эльфийка покачала головой, сложила руки на груди. Немного прошлась по комнате, – шансы не очень велики. Хотя у меня есть кое-какие уловки.

– И я надеюсь, что ты сейчас не про нас, – ехидно улыбнулся программист, – в бойню мы не полезем, ясно?

– За себя говоришь или… – вскинула бровь Лиландель, глянув на Валеру. Тот немножко заерзал.

– Думаю, в таком бою от меня толку мало, – пожал плечами он, – я могу охранять тебя, но лезть…

– Не переживай, – она коснулась его плеча, – я и сама понимаю это. Рисковать тобой нельзя, – повернула голову, заметила разложенное на столе оружие, – думаю, мне не помешало бы…

– Прости, – Чизман резко закинул дробовик на плечо, автомат схватил в руки, – у нас всё закончилось. Хорошо бы пополнить запасы, но, увы – никак не выйдет, – он вежливо улыбнулся.

– Что ж. В такой битве, – Лиландель бережно подняла со стола красный цилиндр, с любопытством покрутила в руках, – решают армии. Если бы у вас было больше вашего оружия, чтобы снабдить хотя бы сотню моих воинов…. – её тонкий пальчик коснулся кольца.

– Стой! – выпалил Валера, вскакивая на ноги. Чизман осторожно выхватил гранату из рук королевы, – это опасная штука. Если дернешь – всё вокруг вспыхнет!

– Ух, – та сразу сделала испуганное лицо, подняла руки вверх, – простите, я ведь плохо разбираюсь, – она мило улыбнулась, – я хочу вам кое-что предложить….

– Предложи нам лучше еды, – фыркнул Чизман, запихивая все три гранаты в рюкзак, – а то есть нечего.

– Ну, – королева поджала губы, – все сейчас готовятся к битве. Некогда. Там внизу есть склад. На первом витке – второй коридор. Можешь набрать своих любимых хрустяшек. А ещё там кувшины с соком. Запечатанные. Бери, что хочешь.

– Ясно, – поморщился программист, положил автомат на стол. Шагнул к двери, – студент, тебе взять? – занеся ногу над порогом, спросил он.

– Конечно, – кивнул Валера. А тот вдруг резко ткнул пальцем в эльфийку, потом указал на глаза. Мол, следи. И вышел прочь.

– В общем, я хотела сказать, – начала та, сложив руки на животе, – что у нас будет лагерь возле границы Звенящего домена. Хорошее место, пригорок, обрыв…. Оттуда будет видно всю битву. Предлагаю тебе и твоему другу укрыться там. Там будет ваш знакомый – лорд Лориэн.

– Он? – изумился Валера, – разве ему не надо вести войска в битву?

– У него было видение. Что его ждет гибель, – задумчиво начала Лиландель, – поэтому я приказала ему сидеть там. Королеве нельзя терять таких верных слуг, – улыбнулась она. Эльфийка стояла возле стола, скромно потупив глаза.

– Хорошо, – покивал Валера, – он вроде хороший…

– Да, прямо как вы, – скромно отозвалась Лиландель. Она опустила руку. Её тонкие пальцы коснулись автомата. Погладили темный металл.

– Слушай, – Валера подошел к ней, – знаешь, у нас действительно все патроны закончились. Поэтому….

– Я понимаю, – прошептала эльфийка, взглянула ему прямо в глаза, – понимаю….

Она ринулась на него так внезапно, что парень аж отшатнулся. Вцепилась в губы. Её рука обняла его, поднялась по спине. Тонкие изящные пальцы вцепились в шею, еще сильнее прижимая его к ней.

Валера обхватил её, едва успевая отвечать на её поцелуи. Но Лиландель напирала. Всё сильнее и сильнее, буквально толкая его на стол. Они рухнули туда, сбросив автомат Калашникова на пол. Тот тяжело грохнулся, следом плюхнулся ремень. Посыпались патроны от дробовика, глухо шлепаясь по дереву.

Шикарные тёмные волосы девушки вновь окружили его. Хотя смотреть по сторонам времени не было. Всё внимание занимали её прекрасные глаза. Эльфийка была дикая, как кошка. Резкая, наглая. Слегка прикусывала его губы своими зубками.

Парень провел руками по её плечам. Тоже погладил голову, прижал. Они слились в затяжном поцелуе. Он был настолько долгим, что Валера даже немного устал.

Лиландель отпрянула, тяжело дыша. Одной рукой поправила волосы, взглянула на него.

– Думаю, мы шикарно отпразднуем нашу победу, – она соблазнительно улыбнулась, подмигнула. Встала, убрав руки за спину, будто бы стеснительная школьница.

Дверь распахнулась. Валера едва успел вскочить со стола. Спешно поднял автомат. Покидал рассыпанные патроны обратно.

Чизман вошел в комнату, прижимая к себе охапку «огурцов». В руке кувшин с соком. Даже две кружки еще прихватил.

– Эй! – воскликнул он, – опять мое оружие раздаешь?! – прищурился.

– Нет. Это мы просто обсуждали, – спешно начал оправдываться парень. Программист прищурился, глядя на рассыпанные по полу патроны. Всё-то собрать не удалось.

– Прошу прощенья, но меня ждут дела. Расскажешь ему про лагерь? – спросила Лиландель, вскинув бровь. Чуть отошла назад.

– Угу, – кивнул Валера. Чизман буквально буравил его взглядом. Подошел, сердито стукнул кувшином об стол.

– До встречи! – бросила им эльфийка и как-то бочком вышла из комнаты. Всё ещё смущенно улыбаясь.

– Так, – брезгливо поморщился программист, – на этот стол можно класть эти «огурцы» или уже не стоит?!

– Что? Да тебя не было всего…. – парень задумался.

– Вдруг ты очень быстрый? – отозвался тот, – в первый раз вообще всё быстро. Или это уже второй?

– Решительно не понимаю о чём ты! – махнул рукой Валера. Выхватил «огурец», хрустнул. Надо было что-то делать, а не стоять столбом.

– Ладно, уж… – Чизман вывалил остальные на стол. Налил им соку из кувшина. Застегнул рюкзак, сбросил на пол, – рассказывай, что там за лагерь….

Глава одиннадцатая. Дорога в ад.

Он поднял голову. Закрыл глаза. Приготовился. Вдохнул, наполнил легкие воздухом…. А потом резко выдохнул.

Вокруг все поют. Молят богов каждый о своем. Кто-то жаждет славы. Кто-то просто боится умереть. Одни просят за себя, другие за кого-то. Всюду голоса. Всюду песня-мольба. А о чём просить ему?

Слава… Он хотел славы. Прослыть великим воином. Быть знаменитым. Но в тоже время хотелось и выжить. Уцелеть. Не потерять ногу или руку в жутких тисках корней. Чтобы птицы не выклевали глаза, а чья-нибудь стрела не пробила грудь. Ох, о чём же просить богов перед такой битвой?

Молодой эльф знал, что они сражаются за правое дело. За их наследие, за предков. Новый король всё это отринул. Запретил. Да. Так сказала королева Лиландель. Он видел её издалека, стоя в толпе. Она такая прекрасная. Замечательная. Её хотелось верить.

Кажется, во время той речи, её взгляд упал на него. Совсем на секунду. Это прямо великая честь. Сама королева посмотрела на него. Сердце радостно затрепетало. Нет. Он не испугается смерти. Он будет биться яростно и отважно. Прочь сомнения. Всё ради неё. Пусть король умрет.

Хотя, король так-то ничего плохого не сделал. Да, всё что сказала королева, это, наверное, правда. Но что плохого в этом? Разве перемены это плохо? Эльф на секунду задумался. Вновь вспомнил её. И вновь осознал, что она права. Иначе и быть не могло. Такая прекрасная, такая воодушевляющая. Никто кроме неё не имеет права на трон. Самая достойная из всех эльфов…

И тут молодой парень осознал, чего хочет. Он хочет, чтобы она победила. Чтобы королева Лиландель стала править всем лесом.

Он вновь набрал воздуха и запел. Какое-то время его голос был единственным выбивающимся среди остальных. Тех, что просили о другом. Но потом они будто бы услышали его, и над деревьями полетела единая песня. Она обращалась к великим эльфийским богам. И просила у них одного. Чтобы Лиландель победила.

Это место было идеальным для битвы. На границе Звенящего домена был большой обрыв. Деревья смотрели с его высоты на большую просеку. Тут будто бы специально оставили чистое поле. Особо ничего не росло. Тёмная земля, галька и немного песка. Всё это поросшее редкой молоденькой травкой. И лес там, напротив. Чужой, вражеский. До него было далеко. Почти достаточно, чтобы всё там слилось в единое зелёное месиво. Но чуть-чуть не хватило. Было ещё видно стволы деревьев и кусты у них. Просека далеко вытянулась. Даже не видно было, где её концы. Может, вообще шла через весь лес.

Лагерь разбили прямо на самой высокой точке этого обрыва. Там, под прикрытием деревьев, вырастили помост. С крышей, удобными сиденьями. Хорошо было эльфам с их контролем над природой. Прямо берешь и растишь то, что тебе нужно. Здорово.

Справа от него, где было пониже, выстроились эльфийские лучники. Валера с удивлением узнал, что они здесь есть. Целая толпа, готовая с высоты расстреливать врагов.

Еще ниже, там, где стена обрыва вообще сравнялась с землей, встало остальное войско. Эльфы с оружием и щитами. А за ними целая куча мельтешащей зелени.

Трепетали листья, перекатывались корни, ветви путались. Целая гигантская живая изгородь, готовая в любой момент броситься в бой. Там не ясно было – где древа, где тренты эти или древни. Просто сплошное месиво. Оживший лес, вышедший в бой. Валера вообще решил туда не смотреть. Еще глаза заболят. И мозг, когда попытается найти в этом мельтешении хоть какую-то логику.

Лорды и военачальники – все были с армией. Им нужен был прямой контроль за войсками. Королева Лиландель там же, среди них. Они собрались позади армии, на небольшом пригорке.

Чизман подозрительно оглядел всё это воинство. Прищурился и схватился за оружие. На одном плече дробовик, за спиной рюкзак. Автомат в руках. Даже Валере пистолет выдал. Все были готовые к бою.

А вот враги пока не явились. Где-то там…. В лесу, напротив, должны были собираться их войска. Но вокруг было тихо. Тем временем королева Лиландель внизу вновь занялась воодушевлением своей армии. До них сюда едва долетали её слова. Зато ответные крики было хорошо слышно.

– Где другие-то? – встревожено поинтересовался Валера у лорда Лориэна. Тот сидел на стуле с отрешенным видом. Грустно смотрел с обрыва на лес.

– Не знаю. Может, они вообще не придут, – обернулся, уныло глянул на него.

– Что с тобой такое? – недовольно пробурчал Чизман, – не выспался?

– Почему же? Выспался, – вяло покачал головой тот.

– А я вот нет, – хмуро заметил программист, – ваши всю ночь пели. Сначала еще ничего терпимо, а потом вообще ужас.

– Они славили Лиландель. Просили у богов, чтобы ей даровали победу, – отозвался лорд и тут же тяжело выдохнул, – ох, я должен быть там. Среди своих. Мое видение всё равно сбудется – прятаться нет смысла.

– То есть, – Валера заметил, как его спутник напрягся, – значит, сюда тоже доберутся враги?

– Я не знаю, – ответил ему лорд, – знаю лишь, что сегодня умру.

– Эх, конкретнее надо быть, – программист нервно сплюнул, – где же их армия? Они могут нас обойти?

– У нас за спиной наш домен. Там природа всё видит. Так что в спину к нам не зайдут. Не волнуйся, скоро они появятся.

– Уж надеюсь.

Валера подошел к краю помоста. Взялся за перила. До леса далеко. Что там маячит, может, укрылись в кустах? Он прищурился. Да, кажется, что-то видно. А потом…. Потом весь лес шагнул.

От этого парень аж отшатнулся. Чуть не рухнул. Настолько внезапно всё произошло. Вся огромная зеленая полоса насколько хватало взгляда, просто двинулась вперед.

Деревья, конечно же, остались на месте. Просто из них вынырнуло эльфийское воинство. На них шагала целая стена. Выделялись на ней могучими башнями древа. Вокруг их меньшие копии – древни. Мельтешили едва заметные тренты у их подножья.

Казалось, вражеское войско просто вытянулось в длину. Но нет. За первым рядом вышел второй. А уже потом потянулись эльфы.

Стало ясно, почему Лиландель поставила свои войска у этого обрыва. Вытянуть их в подобную линию она бы просто не смогла. А уж в два ряда тем более. Если только расставить всех с дистанцией в пару десятков метров.

Здесь их хотя бы укрывали стены обрыва. Но толку-то? Если всё это ударит по их небольшому войску, то от несчастных ничего не останется.

– Чего там? – Чизман встал и подошел к перилам, – ух… – резко выдохнул он.

Его голова повернулась в сторону армии Лиландель. Потом обратно к этим врагам. Потом опять на своих.

– Знаешь, лорд Лориэн, – севшим голосом заявил программист, – ты прав. Сегодня ты умрешь. Мы все сегодня умрем.

– А чего вы хотели от двух крупных доменов? – уныло ответил эльф, – домен Черного залива, конечно, не такой сильный, но его сосед не просто так называется доменом Войны. Там содержится почти половина армии всего Таль-Силя. У остальных доменов так, мелкие силы для самозащиты, – он говорил абсолютно бесцветным тоном, будто бы читал скучную лекцию.

– На что мы вообще надеялись? – возмущенно развел руками Чизман, – надо было захватить этот домен, так же как остальные! Или диверсию какую устроить!

– А с другой стороны нас обходят войска Северного домена. Это вторая половина сил всего Таль-Силя. Ещё есть личная гвардия короля, но она сейчас защищает Столичный домен.

– Погоди, – выпалил программист, едва не вцепившись в эльфа,– ещё одна армия?

– Да, но сначала она ударит по нашим союзникам – Зеленому домену. Все их войска здесь, – лорд Лориэн поднял глаза на него, – но всё равно, мы собрали лишь жалкие крохи.

– Стой, – Валера тоже подошел к нему, скрестил руки на груди, – почему Лиландель вообще решилась на это? Надо было дальше собирать силы!

– Не знаю, – тот развел руками, откинулся на спинку кресла, – наверное, у неё есть какой-нибудь план. Она ими обычно не делиться.

– Не делиться. Знаем, – с раздражением кивнул Чизман. Нервно заходил по платформе, – сколько же их… Просто бесчисленная армия! – он с силой ударил по перилам кулаком.

– Думаю, план в том, чтобы договориться, – лорд Лориэн поднялся на ноги, тоже подошел к краю, – не обязательно же сразу бросаться в бой, – он охнул и оглядел выстроившуюся линию, – хотя, я думаю, переговоров не будет. Нас просто раздавят, – печально добавил он.

– Я понял, – вдруг выпалил Валера, подскочил к ним озаренный своей идеей, – у неё наверняка есть союзники среди тех, – он кивнул в сторону леса напротив, – просто они сейчас перейдут на нашу сторону!

– Хорошо, если б так, – буркнул программист.

От противников отделилось несколько фигурок. К ним направились переговорщики. Медленно двинулись по этому полю.

– Что это вообще за место? – поморщился Чизман, – у вас тут везде всё заросшее, а тут…

– Это? – эльф повертел головой, – кажется, здесь когда-то была река. Текла из Лесного домена…

– Река?!

– Да. А теперь её нет.

– Понятно тогда, откуда здесь такой обрыв, – сказал Валера, тут же встрепенулся, – смотрите, они приближаются!

Все трое уставились на небольшой отряд. Эльфы вышагивали прямо в сторону армии Лиландель. Гордо, самоуверенно. Видели, что за ними преимущество. Вдруг, до помоста долетела какая-то команда. Здесь ничего было не разобрать. Зато лучники всё расслышали и принялись натягивать тетиву.

– Что она творит?! – возмущенно завопил программист, – разве у вас принято убивать переговорщиков?

– Традиционные эльфийские ценности, – пожал плечами лорд Лориэн, – правда, вряд ли нам это поможет…

– Поможет? – Чизман вновь хлопнул по перилам, – да нас сейчас сметут!

Взмыли ввысь стрелы. Осыпали кучку эльфов. Фигурки сразу осели на землю. С той стороны началось какое-то оживление. А потом от армии Лиландель отделилось несколько древ. Бешеными рывками они бросились в сторону врага. Понеслись через высохшее русло реки.

– Оу. – даже эльф приложил руку ко лбу, – зачем это? Их же сейчас захватят? Потерять три древа в самом начале боя?! О, королева, что же ты делаешь!

Но те мчались навстречу врагам, словно одержимые. Врезались в эту ровную живую изгородь. Их оплело, закрутило, вцепились корни и ветви, сжимая их тела, выкручивая словно тряпку. Видно было, как полетела листва.

Треск ломаемых веток едва долетал сюда. Валера смотрел, как в этой мясорубке разрывается живая древесина.

– Вот и всё, – покачал головой лорд Лориэн, – что ж. У нас первые потери…

А потом что хлопнуло. Тихо так…. Почти неслышно. Валера даже подумал, что ему показалось. Затем ещё раз. И ещё.

Парень присмотрелся. Легкий дымок полетел там, где недавно разорвало этих отчаянных древ. Что-то мелькнуло. Началась какая-то возня в этом ровном строю. И вдруг стало ясно, что эти трое были ещё более безбашенные, чем ему показалось.

Вся стройная линия резко начала расходиться. Буквально разбегаться по сторонам. Убегающие древни и древа полыхали ярким пламенем.

– Твою… – выругался Чизман. Скинул рюкзак, сунул туда руку, – гранаты. Все три! Я же говорил тебе – следи за ней! – возмущенно завопил он.

– Огонь? – недоуменно произнес лорд Лориэн, – ничего, его сейчас потушат…

– Потушат?! – программист отбросил рюкзак в сторону, замахал руками, – да это секретная разработка. Причем даже сама разработка такого оружия запрещена. Эта хрень в десять раз круче напалма! Горит по полчаса, разгоняется до температуры в пять тысяч градусов, – он упер руки в колени и задышал, пытаясь справиться с возмущением, – и самое главное – она ничем не тушится! – Чизман дьявольски ухмыльнулся, – и все попытки этих древ лишь еще больше размазывают эту горящую дрянь по ним! Еще и три штуки! – завопил и схватился руками за голову, – если ваша королева хотела ко всем чертям сжечь весь свой лес – она всё сделала как надо!

– Нет, нет, – бледнея прямо на глазах, пробормотал лорд Лориэн, – она не может….

Впрочем, произведенный эффект показался Лиландель недостаточным. Из рядов её войска выскочили черные кляксы. Те самые гнильцы с болота. Те, что хорошо горят.

Черной массой они ринулись прямо к вражескому войску. Все русло реки буквально потемнело от них.

– Что это? Что она делает? – только и успевал бормотать эльф. Чизман встал рядом с ним, огляделся.

Гнильцы вытянулись в линию, этакую цепочку. Часть из них вполне удачно влезла в ряды паникующего вражеского войска. А потом по этим темным линиям побежало пламя. Оно лихо пронеслось через высохшую речку и скрылось за спинами чужих древ и древней.

– Хм, – программист с сожалением глянул на эльфа, – я сначала подумал, что это ужасная случайность. Но, похоже, всё это продуманный план. И река, и гнильцы, и даже мои гранаты, – он устало выдохнул.

– О чём ты? – лорд Лориэн посмотрел на него ошарашенным взглядом.

– Ваша королева намерено сжигает лес.

– Нет, нет! – эльф вскочил на ноги. Помчался вниз, к войскам. Громко завопил, – воины Янтарного домена! Нужно тушить пожар! Согласно древним законам будет объявлено перемирие! – он махнул своим и двинулся на вражескую сторону. Кто-то даже дернулся вслед за ним.

– Стоять! – разлетелся над лесом звонкий голос Лиландель, – каждого, кто будет тушить пожар – я казню лично!

А с другой стороны всё начало полыхать. Уже не было никакой стройной линии – всё перемешалось. Всюду мелькали горящие древа и древни. Носились между других, еще больше разнося пламя.

Загорелся сам лес. Огонь медленно, но верно начал подниматься по ровным стволам к плоским кронам. Запахло гарью. Потянулись полосы дыма над той стороной.

Валера никогда не видел, как начинаются масштабные пожары. Вроде это не такое быстрое явление. Кто-то костер забыл потушить, потихоньку, помаленьку занялось. А там уже постепенно всё развивается и под конец пол тайги горит. Весь Красноярск в дыму. Все главные телеканалы обсасывают ужасы пожаров. Кто-то ругает власть, хотя явно не они в лесу шашлыки жарили. Власти-то обычно, где-то на тропических островах веселятся.

Еще многие в таком случае про вырубки говорили. Мол, рубят лес, а потом жгут, типа пожар был. Но с другой стороны – чему гореть, если всё вырубили? А если горелый лес рубили, то кому он вообще нужен?

Самому парню понравилось мнение, что вся эта тайга специально горит. Сосны смолистые, вспыхивают легко. А сами они простор любят, отсутствие конкурентов. Поэтому по всей Сибири нет старых столетних сосен, только молодые. Мол, такие вот они хитрые растения. А люди, лишь как тот друид – лезут не в своё дело и ничего не понимают. Конечно, никто точно не скажет, что там на самом деле. Валера-то тем более.

Но в этом лесу, кажется, тоже деревья хитрые были и простор любили. Ибо полыхнуло так, что надо было звать пожарный Ил-76.

Только здесь таких не было. Лишь силы природы. И силы эти совсем не справлялись.

Другой берег реки начал пылать. Огонь взвился в небо и пошел сплошной стеной. Мелкие древни уже почти все горели. Некоторые древа уносились прочь в попытках выжить. Только часть их кроны тоже зацепил огонь. И так его разносили всё дальше и дальше.

Армия Лиландель безмолвно взирала на это со своего берега. Королева лишь направляла своих древней, чтобы те не давали горящим врагам пройти на её территорию. Те выпускали корни через землю, вцеплялись в беглецов, удерживая их на месте. Несчастные сгорали в муках, не способные сдвинуться с места.

Лорд Лориэн и те, кто успел умчаться за ним, скрылись на том берегу. Что с ними было – неизвестно. Ведь там уже ничего не было видно из-за дыма.

Какие-то фигуры, тени метались там, в попытках затушить начавшийся огненный ужас.

– Ух, как загорелось-то, – Чизман утёр лоб, – знаешь, похоже, мы победили. Или ещё нет?

– Даже не знаю, – Валера оторопело рассматривал последних догорающих древней, что торчали посреди русла. Они ползли, заживо распадаясь на пылающие угли. Цеплялись за землю последними уцелевшими корешками. А потом затихали, тлея на ветру.

И тут с другой стороны, прямо из дыма помчались фигурки эльфов. Они бежали, спасаясь от пожара. Кто-то из них падал на землю, хватая ртом чистый воздух. Некоторые пустились кататься по земле, чтобы потушить пламя на своих одеждах.

Их были сотни, даже тысячи. Эти несчастные побежали туда, где могли спастись от огня. К армии Лиландель.

– Натягивай! – разлетелся её голос по рядам лучников, – Пускай!

Дождь из стрел встретил беглецов. Русло реки наполнилось телами эльфов. Те, кому повезло, ринулись назад. Обратно в огненный ад из которого пытались спастись.

– Еще недавно я думал, что бить будут нас. Что будет бойня, – пробормотал Чизман, глядя на всё это, – впрочем, похоже, бойня всё-таки случилась. Но не на нашей стороне…

Армия эльфов королевы Лиландель вдруг двинулась вперед. Пожар начал уходить в сторону, оставив после себя выгоревший лес. Дым начал рассеиваться, стало видно другой берег. Туда-то они и направились. Зачем? Это было ясно как день. Чтобы добить выживших.

Судя по тому, что успел разглядеть Валера – особо сопротивления они не встретили. Но вырезали всех. И каждого. Видно было, как бойцы втыкают глефы в тела тех, кому чудом удалось остаться в живых.

Вскоре большая часть армии скрылась в выгоревшем лесу. Здесь остались лишь живые деревья и небольшая кучка бойцов.

– Похоже, они пошли захватывать домен, – программист погладил перила, а потом плюхнулся в кресло, – ух…. Кажется, сегодня случилось что-то ужасное.

Валера молчал. Он просто смотрел, как поднимаются над лесом клубы дыма. Казалось, даже само небо затянуло серой дымкой. Солнце стало лишь светлым кругом за завесой.

А потом парень тоже уселся рядом с программистом. Они ждали. Им никто ничего не сообщал. Будто бы про них и вовсе забыли.

Прошел час. Потом ещё один. А вокруг всё тоже самое. Пожар продолжает полыхать, только вдалеке. Остатки армии ждут. Из чужого леса никто не выходит. Ожидание стало затягиваться.

Никаких сигналов, никаких гонцов. То, что происходит в лесах домена Черного Залива оставалось тайной. Никто не выходил оттуда. Валера начал думать о самом плохом. Вдруг их там окружил пожар?

А потом оставшиеся войска резко двинулись вперед. Поползли древни, зашагали эльфы. Древа выступили. Все кто был здесь пошли вперед. В сгоревший домен. Даже в лагере, что был разбит позади, в гуще леса, никто не остался.

– Эй! – Чизман вскочил, – что происходит?

– Они уходят? – Валера почесал голову, – а мы?

– Вот именно. Что с нами-то? Забыли совсем? – программист прошелся по помосту, – проклятье! Надо идти следом. Нельзя тут оставаться.

– А как мы пойдем туда? – парень махнул рукой. Выгоревшая полоса ещё ладно. Там вроде бы всё утихло. Лишь легкий дымок поднимается над пепелищем. А вот дальше – дальше над верхушками подымались огромной серой тучей облака дыма. Лес продолжал гореть, даже более того – похоже, теперь пожар распространялся с бешеной скоростью.

– Как, как, – прорычал Чизман, оторвал кусок от своей спортивной куртки, вытащил из рюкзака мятую пластиковую бутылку – там плескалась вода. Видимо, успел где-то набрать. Порвал ткань на тряпки и смочил.

– Вот. Прикрывай лицо, чтоб от дыма скрыться, – спешно начал он, поглядывая, как исчезают в сгоревшем лесу остатки армии, – смотри под ноги, чтоб земля не дымилась. Не ходи под упавшими стволами. Если что-то не так – обходи. А ещё лучше – иди только за мной. Пошли!

Они бросились вниз. Спустились по косогору, промчались там, где ещё недавно стояла армия Лиландель. Пересекли русло реки и вошли в домен Черного залива.

Здесь царил настоящий хаос. Всюду поваленные деревья, ветки. Под ногами пепел хрустит. Дышать тяжело. Валера закрыл лицо тряпкой. Поглядывал по сторонам. На земле следы от сотен ног и корней. Они пошли по ним, надеясь встретить своих.

Хотя пожар и ушёл – где-то еще полыхало. Догорали деревья, тут же падали под своим весом, поднимая облака пепла в воздух. Трещало дерево, хрустели падающие ветки. Было очень жарко.

Чизман шел впереди. Одной рукой тряпку держал у лица, в другой автомат. Оглядывается по сторонам, следит за ситуацией.

Они шли, шли. Валера вдруг на что-то наступил. Что-то хрустящее. Глянул вниз и обомлел. Это было тело. Прожарено до обугленной корочки. Уродливый череп белеет там, где слезло с кости мясо. А чуть дальше еще одно. И там. И вон там. Парню сразу стало дурно.

Впрочем, даже Чизман брезгливо поморщился. Огляделся. Да. Вокруг них была целая куча тел. Многие уже присыпаны пеплом. Где-то торчали горелые коряги – всё, что осталось от живых деревьев. Они замерли в каком-то ужасе. Будто бы жутко страдали. Даже не известно было – способны ли эти растения чувствовать боль. Валера присмотрелся к их останкам и подумал, что всё-таки могли.

Похоже, войска двух вражеских доменов не успели убежать от пожара. Он догнал их и уничтожил. Пахло отвратительно. Горелым мясом.

– Сколько ж их тут, – пробормотал Чизман, прикрывая лицо тряпкой, – это ужасно, – он огляделся по сторонам, – пошли уже!

Идти пришлось переступая через тела. И так весь лес был усыпан обгорелыми ветвями, так еще и это. Валера старался не смотреть на них. Больше глядеть на голую землю. Внутри что-то прямо переворачивалось от вида тел этих несчастных.

Они поднялись на небольшой пригорок. Сбоку была низина. Парень глянул туда и сразу же отвернулся. Похоже, эльфы надеялись спастись и спрятались в этом месте. Целой толпой.

Огонь там прошелся слабо. Если до этого тела были совсем сгоревшие, то в этой низине была целая куча более-менее целых трупов. Почти не тронутых. Местами жуткие ожоги, вспученная пузырями кожа. Отвратительное зрелище.

Некоторые замерли, сжавшись в комочек. Другие мертвецы обнимали друг друга, словно пытаясь успокоить, укрыть. Их было столько, что даже не пересчитать. С одной стороны их укрывали останки древ. Они вытянулись, выстроились в ряд, встав перед огнем. Надеялись защитить своих. Но не вышло.

– Она просто великолепная королева, – с горечью процедил Чизман, – сожгла кучу своих же подданных. Даже не разбираясь, не договариваясь. Можно было придумать что-то. Захватить их в плен. Но нет. Подготовила им самую жуткую смерть. В огненном аду, – программист сжал кулаки, уставился на низину, весь полный ярости, – я такое видел только на фотографиях со второй мировой. Когда фашисты…, – он злобно сплюнул, – что она за безумная тварь!

– Пойдем, – Валера осторожно потянул его за рукав. Но тот смотрел. Смотрел, повернув голову. Так, будто бы не мог отвести взгляд.

– Знаешь, к черту эту всю мораль и прочее, но надо же хоть какие-то рамки иметь, – программист тяжело задышал. Достал бутылку, ещё раз смочил тряпку. Утёрся ей, – я хочу просто свалить отсюда, – процедил он, – и забыть это как страшный сон.

– Нужно идти…

– Ага. Нужно.

Они зашагали дальше. Постарались как можно быстрее уйти от этого могильника. Чтобы не смотреть на тела.

Постепенно останки стали пропадать. Остались лишь горелые деревья, черными скелетами торчавшие то тут, то там. Валялись обугленные стволы, которые приходилось обходить. Мягкий пепел, вместо зеленого мха. И дымок, стелившийся над землей.

Поливали свои маски водой, чтобы защититься. Хотя Валера особо не понимал, зачем это. Помогало плохо. От дыма и запаха гари уже начала кружиться голова. Следы армии тоже стали пропадать. Похоже, они с Чизманом заблудились. Пошли не туда.

Ещё и дымом потянуло. Затрещал где-то вдалеке огонь пожирающий всё живое.

– Кажется, мы не туда зашли! – парень повернулся к программисту.

– Я бы вообще из этих лесов вышел и никогда бы не вернулся, – пробурчал тот, – только не знаю, в какую нам сторону.

Прошли ещё немного вперёд. И вдалеке замаячила стена огня.

– Так! Туда нельзя, – Чизман потянул его в другую сторону, – надо обойти. Эх, куда они все подевались, – прошептал он сквозь зубы.

Дернулись в одну сторону – там тоже горит. Потом в противоположную – тоже самое. Такое чувство, что огонь окружил их. Надо было отступать назад.

– Смотри! – Валера ткнул вверх. Там завесу дыма в небе немножко раздуло, и в ней замаячили ветви большого дерева. Крона его даже была целой. Всё еще зеленой. Среди всего этого черно-серого ужаса, это был островок надежды. Им уже было наплевать что там. Враги или друзья. Лишь бы выбраться.

Эти двое поспешили туда, чудом запомнив направление. Ведь дым вновь затянул всё вокруг. Даже солнца не видно.

– Быстрее! – поторапливал его Чизман. Хотя торопиться было нельзя. Чем дальше они шли, тем свежее становились следы пожара. Тлели обугленные стволы, ветки где-то догорали. Стало еще жарче, как будто в печку заглядываешь. Дышать совсем не чем. Валера понял, что начинает задыхаться. И что сознание немного уезжает прочь.

Он обошел огромный толстый ствол дерева. Услышал какой-то рёв, будто бы самолет летит. Оглянулся – внутри оно выгорело. Осталась лишь тонкая наружная оболочка. По ней взмывая вверх, несся огонь, завывая и вихрясь. А снаружи оно просто казалось обугленным. Парень загляделся на это. Прямо завораживало. Огненный смерч в недрах дерева.

Вдруг что-то затрещало. Полетели вниз горелые ветки. Взмыл пепел в воздух. Валера закрылся рукой.

– Берегись! – заорал Чизман, отбегая подальше. Парень выглянул из-за локтя и увидел, что это дерево падает. Прямо на него. Он бросился в сторону. К несчастью, в противоположную от программиста.

А потом вся эта махина полетела вниз. Горящие останки дерева дали слабину и весь огромный ствол сдался. Рассыпался и грохнулся вниз.

Бахнуло. Всё вокруг в пепле, даже ничего не видно. Огонь ревет, дожирая обломки. Чудом удалось уцелеть. Чтобы перелезть через завал и речи не было. Обойти тоже – тут ничего не разобрать. Придется идти одному.

Валера прикинул, где виднелась зеленая крона. Двинулся туда, кашляя и сморкаясь от пепла. Утирался тряпкой. Щурился по сторонам.

В горле дерёт, из носа потекло, весь обчихался. Глаза щипает дымом. Всё вокруг размытое. Куда-то, да вышел. Кажется, с горы вниз спустился. Тут низина какая-то.

Опять пожалел, что на уроки ОБЖ забивал. Что там говорилось? Где дышать нельзя? Дым поверху идёт – надо к земле нагнуться? Или наоборот – угарный газ внизу собирается – нагнешься и задохнешься? Идти в низину или нет – он не знал. Не хватало ещё валяться там, как эти эльфы. Выдохнул. Зашагал по краю.

Осталось надеяться, что ещё не потерял верное направление. Что идет туда, куда нужно. А не в ужасный пожар или обратную сторону.

Нога его поехала вниз на этом пепле. Рухнул вниз с крутого обрыва. Высота небольшая, так что цел остался. Только вымазался весь.

Кое-как отряхнулся от этой гадости. Пошел дальше. Всюду дым, голова уже совсем кружится. Прямо сознание уплывает куда-то. Надо держаться. Держаться.

Только бы дойти до зеленого дерева.

Откуда-то послышался тихий стон. Валера напрягся. Огляделся. Где-то там.

 Шагнул в ту сторону. Нащупал пистолет в кармане. Мало ли кто там…. Вдруг враг? Хотя здесь, похоже, уже никто не будет сражаться.

Обогнув большой камень, парень увидел кого-то. Эльф, весь в пепле. Перемазанный, грязный. А из груди торчат несколько стрел.

– Эй! – Валера шагнул поближе и сразу же почувствовал, как пронесся холодок по спине.

Это был лорд Лориэн. Изо рта его текла струйка крови. Руки просто лежат на земле. Глаза закрыты. Но вроде бы еще жив.

– Ух, блин! – парень бросился к нему. Подскочил, присел. Хотел поднять голову, но тот сам встрепенулся.

– Я ошибался, – просипел он. По подбородку потекла еще одна струйка крови. Несчастный едва держался.

Сразу вспомнился Боромир из «Властелина колец». В фильме его тоже утыкали стрелами. Но там-то всё было героически красиво. А здесь нет. С каждым вздохом эльф издавал жуткие звуки. Хрипы, бульканье. Там, где торчали стрелы, сразу же начинали бежать красные капли. Всюду кровь, даже пепел не смог прикрыть её. Лишь пропитался. Стал багровым.

У лорда дергалось лицо. Он морщился от боли, хотя явно пытался держаться. Губы дрожали. Что-то в горле клокотало. Стоило только глянуть на него, как внутри всё сжималось. Одно дело глядеть на экране – другое в жизни. Когда видишь все эти мучения вживую. Прямо чувствуешь на себе.

– Я позову помощь! – встревожено воскликнул Валера, оглядываясь по сторонам. Но тот схватил его за руку.

– Помощь? Забудь, – просипел он, слабо улыбнулся, – это наши стрелы. Выслушай меня…

– Наши? – Валера оторопел. Лорда подстрелили свои же. Тут он и вспомнил о словах Лиландель. Каждого, кто будет тушить пожар…

А Лориэн сжал его руку. Вцепился мертвой хваткой. Попытался приподняться. Вновь раскрыл рот.

– Я ошибался! – начал он, выплюнул кровь прямо на себя, – я верил ей… – голос его перешел в хрип, – хрр… Я решил, что она…. Её проклятье в кров…. – эльф тяжко зашелся кашлем. Таким, совсем не хорошим. По древкам стрел снова потекла кровь, – Кровожадности. Я думал, что ей можно помочь, – его голова склонилась. С трудом несчастный сделал еще пару вдохов, – но я ошибся. Она…. Она безумна, – его резко свело судорогой. Все лицо перекосило, – слышишь? – процедил он сквозь сжатые зубы.

– Безумна? – Валера ошарашено посмотрел на него.

– Она уничтожит всех нас, – выпалил тот, едва его слегка отпустило.

– Кто? – спросил парень, хотя уже знал ответ.

– Лиландель, – просипел лорд Лориэн, – я не понимал. Но теперь я вижу. Я… – он снова зашелся кашлем, – вы должны убить её. Остановить, – глаза его стали дикими, – пока еще можно спасти этот лес! Прошу вас, сделайте это! – он буквально затряс Валеру, – сделайте это! Спасите всех нас! – а потом откинулся обратно на камень. Прислонился к нему спиной, едва слышно бормоча, – чёрное солнце… Проклятье… – повернулся к парню и прошептал, – я видел, но не понял. Пожар…. Пожар начался здесь… – а потом его глаза стали стеклянными. Дыхание и бульканье пропало. Лорд Лориэн умер.

Валера поднялся на ноги. Руки были все в крови эльфа. Дышать тяжело. В голове стучит. Не понять даже от дыма или от волнения.

Вокруг началось безумие. Видимо, ветер сменился и понёс сюда пепел. Даже искры мелькали в воздухе.

Но парень этого не замечал. Безумие? Проклятье? Лорда убили свои же. За то, что хотел спасти лес. Тысячи обгорелых трупов кругом. Столько жертв, столько погибших. И всё ради того, чтобы Лиландель смогла занять трон. Стоит ли это того?

Он пошел вперед, бессмысленно глядя в пустоту. Ноги несли его куда-то вдаль. Даже не ясно было – там ли дерево или в другой стороне. Парень просто шёл. Шёл посреди этого ада.

Кажется, дорога вела его куда-то наверх. Вверх из этой низины, где осталось лежать тело лорда Лориэна. Парень поднимался по склону, тяжело шагая вперед.

Голова кружится. Дышать тяжело, чувство, будто кислорода не хватает. В сон клонит. Рухнул на колено, не в силах подняться.

Там наверху из дыма появился какой-то огромный камень, уткнувшийся в землю одним своим концом. Другой конец стремился куда-то в небо, своим острым краем.

Валера опустил глаза. Глубоко вдохнул. А когда поднял голову, увидел её….

Перед боем Лиландель сменила свое прекрасное платье на более подходящую одежду. Опять эта курточка, штаны, сапоги. Такой, какой они встретили её в первый раз.

И вот, её стройная фигурка поднималась по этому камню вверх. Эльфийка уверено шагала вперёд, пока не добралась до вершины.

Она взошла на неё. Вся гордая, подбородок вверх. Окинула горящие окрестности взглядом победительницы.

Ветер понес в её сторону дым. Полетели искры. Подножье камня затянуло серой пеленой. Где-то там, за ним полыхал лес. Видно было, как серый дым озаряется ярко-красными отсветами.

На этом фоне её фигурка была тёмным пятном, силуэтом. Трещали вокруг ветви, пожираемые пламенем. Пожар проходил совсем рядом. Ветер раздувал тёмные волосы Лиландель. Она вскинула руки вверх, будто бы принимая его в свои объятья. Его и целую кучу летящих искр. Лес огласил её звонкий голос.

– Да! Пусть всё горит! Горите деревья! Горите мои враги! – яростно хохоча закричала она, – пусть огонь уничтожит вас всех! Всёх, кто посмел предать истинную королеву!

Эльфийка опустила голову, положила руку на колено. Залилась каким-то безумным смехом. Валере показалось, что он даже видел её белые зубки, дергающиеся губы. И взгляд…. Такой, что бросало в ужас. Она откинула волосы назад. Закрыла глаза, подставив дыму и летящим искрам лицо. Наслаждаясь этим хаосом.

– Лиландель! – завопил Валера, вскочил на ноги, бросился к ней. Он даже не знал, что будет делать. Не знал, что сказать. Просто бросился. Но не добежал.

Из дыма выскочил эльф, схватил парня за горло и потащил за собой.

– А ну, пошли! – прорычал он. Валера дёрнулся, попытался вырваться, но не смог. Лишь протянул руку к исчезающему в дыму силуэту на камне.

Глава двенадцатая. Опустевший трон.

– Видите! А я говорил! Говорил, что здесь что-то горит! – воскликнул толстоватый Меллик.

– Что-то? – усмехнулся Баррик, – да тут весь лес сгорел! Пожарище сплошное! Смотри!

– Эльфы совсем распоясались, – пробурчал Харви, сжимая в руках свой штуцер, – раньше хотя бы следили за лесом. Даже на окраинах огонь нельзя было разводить. А теперь сами жгут.

– Расступитесь! – вперёд вышел Деррик. Их главарь. Высокий темноволосый мужчина. Пристальный орлиный взгляд, суровый мужественный подбородок. На лице несколько украшавших его шрамов.

Он оглядел пепелище. Поморщился. Всюду поваленные стволы деревьев. Где-то идет дымок – всё ещё тлеет обугленная древесина. Ни травы, ни кустов – всёвыгорело дотла.

– Главное, чтобы на нас не подумали, – коренастый Баррик поправил рюкзак, – а то конец нам.

– Не неси чепухи, – отозвался Харви, – их лес всё видит. И наверняка они знают, что мы тут питаемся одной водой и вяленым мясом с сухарями. Сколько уже? Целую неделю?

– Терпи. Мы уже близко, – Деррик опустился на колено, набрал пепла, просеял через пальцы, – скоро найдем её…

– С чего ты это взял? – дворф недоверчиво глянул на него, – она может быть где угодно! Шатается по этим лесам, ищи её.

– Найдем, – скривился главарь, поднялся на ноги, – если что у нас договор с эльфийским королем.

– Ага. Тот-то быстро её найдет. Поглядит по всему лесу.

– Деррик, – Баррик похлопал его по спине, до плеча не доставал, – не нравиться мне всё это! Охотиться за бандитами и головорезами на просторе одно дело, а это уже другое! Лезть к эльфам, шариться по их лесам! Всё ради какой-то бабы! В который раз говорю!

– Зато платят за неё хорошо, – ехидно отозвался Рикки, – даже не знаю, у кого столько денег нашлось. Чтоб за какую-то девку платить. Но жить мы будем, как короли…

– Кстати, об этом. Деррик, – осторожно позвал Харви, – я тут достал нашего Гарольда…. Тот всё не хотел говорить, так пришлось ему выпивки поставить. В общем, за эту бабу платит сам маркграф Крестон.

– Откуда ж у маркграфа столько денег? – возмутился Рикки, – наврал тебе этот пройдоха….

– Так я пошел к своим, в Трущобы. Там поспрашивал…. Про этого Крестона. И знаете, что? Узнал, кому он служит!

– И кому? – холодно спросил Деррик, оглядываясь по сторонам. В лесу было тихо. Их голоса разлетались по округе. Были здесь единственным звуком.

– Мордреду.

– Твою, – просипел Харви, – тому самому?

– Именно.

– Из Ордена Порядка? Быть того не может. Теперь я ещё меньше хочу в это лезть.

– Подумай о деньгах, Харви, – процедил Деррик, поднимаясь на ноги, – а это ответ на твой вопрос, Рикки. Стражи Порядка собирают дань со всех известных государств уже много лет. Содержат эту гигантскую Цитадель, которая никому не нужна….

– Да-а-а. Видели её хоть раз? – мечтательно протянул Баррик, – твердыня такая, что дух захватывает. Даже издали. И оружие у них самое новое. Такие устройства туда тащат, что нигде ещё нет. Орден Порядка прям шикует.

– Поэтому, если Мордред ради своего удовольствия решил потратить кучу денег на какую-то девку – нам нужно только радоваться, – Деррик резко поднялся на ноги, – ну, идём уже. Награда ждет.

Очнулся Валера на какой-то кровати. Всё ещё пахло гарью. То ли от воздуха, то ли от него. Зеленый матрас из листьев, ветки, стены покрытые корой. Он в эльфийском доме, но где?

– Так, мы в плену? – хмуро спросил Чизман. Валера повернулся и глянул на него. Тот сидел рядом, на кресле, сложив руки на груди.

– А сам-то как думаешь? – ответил кто-то. Сбоку стоял высокий эльф, играясь огромным изогнутым кинжалом. У него на макушке был пучок смотанных волос. Как-то по-японски были воткнуты в него длинные металлические спицы. Пара прядок висит вдоль ушей. Изящное длинное тёмное одеяние на нем. И наглая кривая ухмылка на лице. Глянул на них презрительно, – были б в плену – сидели в клетке, – добавил мерзким тоном.

– Кто ты такой? – программист посмотрел на него с некоторой злобой.

– Друг королевы, – тот развел руками, – меня зовут Ярин, – улыбнулся и с издевкой поклонился ему, махнув светлой головой, – очень приятно.

– Ясно, – прищурился Чизман, – где ж ты был, друг королевы? Всё это время-то?

– Где? Ну, – нахмурил брови эльф, – сначала искал её по лесам, после изгнания. Потом нашёл в Янтарном домене и отправился по другим. Чтобы собирать войска и принуждать лордов сотрудничать. Затем отлавливал гнильцов в этом Гнилом овраге. Столько времени потратил, – он покачал головой, – чтобы собрать эту кучу.

– Молодец, – кивнул ему в ответ программист, скривив лицо.

– Чего такое? – обиделся ушастый, – между прочим, я этому жизнь спас, – Ярин кивнул в сторону Валеры.

А он сидел на кровати, практически не понимая где они. Голова всё ещё кружилась. Помнил, как увидел Лиландель в пылающем лесу. Но вот как попал сюда? И вообще что это за место? Вроде комната. Прямо, как в деревьях-дворцах…

– Вообще, конечно, – эльф подтянул к себе кувшин с соком, щедро отхлебнул, – странно. Чтобы я, спасал человека… – он покачал головой, – но королева сказала, что вы были очень полезны. Помогли ей. Что ж. Её слово – для меня закон, – ехидная улыбка озарила его лицо, – иначе бы выпустил вам кишки, как обычно. И на мясо, – сказал и громко рыгнул.

– О чём ты? – вдруг рассеяно спросил Валера, всё ещё держась за голову.

– Как это? – Ярин сел прямо на стол, свесив ноги, оглядел их, – погоди. Нет, – рассмеялся он, – вы, люди, воюете за королеву, но даже не знаете, за что она сражается?

– Я как-то не спрашивал, – хмуро отозвался Чизман, – может, расскажешь? Время-то у нас есть?

– Что ж. Почему бы нет? – тот скривился в безумной улыбке, – неужели вы не знаете о традиционных эльфийских ценностях? Лиландель же говорит о них на каждом шагу? Прям так и называет. Даже не интересно было, что это такое?

– Как-то не очень, – заметил программист, – у нас были дела поважнее.

– Мы эльфы, – Ярин спрыгнул со стола, грациозно прошелся мимо, размахивая руками, – живем по законам природы. А они весьма жестоки. Самый главный закон – всё подчиняется самому сильному. Вот вся природа подчиняется нам, так как мы венец её творения. Деревья, животные, всякая мелочь – ничто по сравнению с нашим великим народом. А среди всех эльфов есть достойнейшая. Королева! Её слово закон. И всякий, кто осмелиться нарушить его – должен умереть. Ибо свою силу надо доказывать.

– Это я уже понял, – отозвался Чизман, глянув на того.

– Второй закон – всё, что в лесу, принадлежит его хозяевам. То есть нам. И всё, что заходит в лес тоже. А поскольку мы, высшие создания, для нас нет никакой разницы – сожрать зверя или человека, что забрел в наш лес, – он кровожадно улыбнулся, – почему-то людей это шокирует. Хотя в этом нет ничего такого. К их сожалению, нас стало слишком много. Поэтому приходиться выходить из леса за деликатесами. Устраиваем набеги, рейды. Иногда даже получается поймать дворфа.

Валера сразу вспомнил того рыжего в лесу. Сам-то он больше думал о своих личных переживаниях, а не о словах Лиландель. А та как раз говорила, как у них принято готовить дворфов. Где у них самое вкусное место и прочее. Тогда ему казалось, что речь идет о выживании, а не об обычной эльфийской кулинарии.

– Еще мы никогда не заключаем союзов. Ведь любой из них это уступки, – Ярин вновь плюхнулся на стол и погрозил пальцем, – а эльфы никогда не идут на уступки. Мы либо уничтожаем, либо подчиняем. И наш лес разрастается дальше, поглощая чужие земли, – он посмотрел в сторону окна, каким-то даже мечтательным взглядом, – знаете, когда-то было всего с пяток доменов, а теперь их целых одиннадцать. Думаю, с королевой Лиландель их станет ещё больше. Наш лес разрастется на весь мир…

– Не думаю, – процедил Чизман, – знаешь, мне кажется, ты лжешь.

– Лгу? С чего ты взял? – удивился эльф и пригнулся к нему, – я говорю правду. Это и есть наши эльфийские ценности. Жрать всех, убивать и всячески показывать свою силу и величие. Именно это всё и нарушил король. Начал какую-то дипломатию, запретил поедать непрошенных гостей, запретил делать вылазки. Даже что-то там про «вернуть часть территорий леса людям» было. Почему-то решил, что нам нужно вдруг стать добрее. Стать возвышенным народом, что несет мудрость остальным, – Ярин поморщился, – представляете, я даже запомнил этот бред. Вот поэтому Лиландель и жаждет его смерти. Хочет вернуть всё назад. Выгнать чужаков из нашего леса. А может быть и не выгонять вовсе. Надо же закатить пир, после победы, – он улыбнулся. Кровожадно, по-звериному, – а вы помогли ей в этом. За что я вам очень благодарен. Так что живите….

– Нет, – программист резко вскочил, – лорд Лориэн говорил…

– Ах, этот, – эльф покачал головой, – с тех пор как почувствовал свою смерть, он стал таким тюфяком…. Поначалу даже примкнул к новому порядку. Хвалил его. Пока Янтарный домен не оказался в опасности. Тогда-то он сразу сообразил, что правильно, а что нет. Но, видимо, не до конца, – Ярин рассмеялся и щёлкнул пальцами, – я лично всадил ему пяток стрел в грудь, – глянул на программиста, – если королева сказала сидеть на месте, значит, надо было сидеть.

– Он мёртв? – Чизман рухнул обратно в кресло, потрясенно глянул на Валеру. Тот молча кивнул.

– Конечно, – Ярин поднял брови, – я убью всех, кто перечит моей королеве, – процедил он, – и я очень хорошо стреляю. Поэтому от меня не сбежишь.

– Значит, ты лучник? – недоуменно спросил парень, глянув на того. Ему-то показалось, что это какой-то охранник. Поставлен, чтобы сторожить их.

– Лучший из лучших. И весь свой полк выдрессировал лично. Видели его в бою? – нахально ухмыльнулся он, – наверняка видели. Эти трусы побежали к нам. Там огонь, смотрите! – эльф скорчил лицо, карикатурно изображая ужас, а потом щёлкнул пальцами, – бах! И целая туча стрел прямо в них. Каждая попала в цель, – довольно покачал головой, – королеве повезло, что я на её стороне. У обычных доменов редко бывают свои стрелки. А если и есть – то все косые. Другое дело армия короля. Там вся элита. Он много потерял с нашим уходом. А уж когда мы вошли в лес….

– Так, мы выиграли в битве? – вновь недоуменно спросил Валера. Он всё еще плохо соображал.

– Выиграли?! Да мы почти победили! – воскликнул эльф, разведя руками, – и не в бою, а в войне. Ты во дворце домена Черного залива, человек! А скоро наши войска пойдут на столицу.

– Здорово, наверное, – угрюмо поморщился парень. На самом деле было совсем не здорово. Особенно после всего того, что он услышал и увидел.

– Конечно, – отозвался Ярин, – скоро мы сделаем то, чего не стали делать люди. Зарежем нашего короля.

– А как он вообще попал в темницу? – вдруг спросил Чизман. Он смотрел на собеседника с некой ненавистью.

– Кто? Новый король? Брат Лиландель? – эльф приосанился и покачал головой, – о, это дивная история. Филэн захотел принести на пир людского короля. Чтобы попробовать эту голубую кровь, о которой столько говорят люди. Как сын королевы он собрал толпу хороших бойцов, взял несколько древ, кучу древней и отправился осаждать королевский замок. По пути они взяли хорошую добычу, разграбив всё, что встретили. Да только с осадой вышло плохо. Их разбили, а самого Филэна взяли в плен. Но почему-то не казнили. Держали в своих подземельях. Даже присылали какие-то требования, условия выкупа. Глупцы.

– И вы бросили его?

– Да. Он сам виноват. Оказался слишком слаб. О нём все забыли. Пока этот ублюдок не вернулся обратно. Пришел, начал рассказывать королеве Артенель о новой жизни. О великом будущем. К сожалению, та уже впала в маразм. Поэтому поверила ему….

– А потом её убила Лиландель, – подытожил Чизман.

– Именно. Только Филэн уже успел убедить остальных. Так что он умудрился стать королем, – Ярин ухмыльнулся, – но его правление не будет долгим.

– Понятно, – программист хлопнул себя по коленям, – это всё хорошо. Я рад, что мы, – он кивнул в сторону Валеры, – с моим другом помогли вашему народу. А теперь, раз уж мы не пленники – отведи нас к королеве.

– У неё дела, – покачал головой эльф, развел руками, – много дел. Поэтому сейчас не до вас.

– Я должен с ней поговорить, – Чизман встал, сжав кулаки.

– Позже поговоришь, – прищурился тот, – пока сиди тут.

– Значит, мы пленники, – сквозь зубы процедил программист.

– Нет, я же сказал, – рассержено вскочил Ярин, начал загибать пальцы, – у меня приказ королевы. Она много рассказывала о вас, о вашей помощи. Да я и сам с уважением отношусь к там друзьям. Говорят, вы завалили самого Гилберта, этого здоровяка. А уж эльфийских предателей на вашем счету не счесть! – он качнул головой, чуть нагнулся и ехидно добавил, – я же говорил, что мы уважаем силу, так?

– Тогда почему…

– Так ты сам подумай, – эльф вновь оголил зубы, развел руками, – здесь полно вооруженных воинов, многие из них на взводе после случившегося пожара. Многие голодают. Ведь с королевской властью нормального мяса почти не видели. А Лиландель возвращает старые порядки. Будет нелепо, если двух героев этой войны случайно съедят.

– Понятно, – программист задумчиво подпёр голову рукой.

– Кстати, – Ярин крутанулся, – скоро вам притащат поесть! Скажу сразу, что с мясом перебои. Пока что. Поэтому всего лишь овощи и фрукты. Сам не рад, – он поморщился, – боюсь, как бы не позеленел. А ещё притащат ваши вещи.

– Мой рюкзак? Оружие?

– Да.

– И карту?

– И карту, – кивнул эльф, – а пока сидите тихо. И помните, – он вновь улыбнулся, – победа близка.

Едва тот вышел за дверь, программист с силой врезал по подлокотнику. Треснуло дерево. А сам он схватился за кулак.

– Чизман, – Валера морщась поднялся с кровати, – лорд Лориэн мне кое что…

– Тихо, – прошипел тот, – здесь у стен уши. И ты знаешь, что это не метафора.

Толкнул парню стул. Кивнул на него. Подождал пока он сядет и пригнулся.

– Дело дрянь, – прошептал ему на ухо, – я не знаю, что там с королевой, но если этот говорит правду – мы в полной заднице.

– Лориэн…

– Да плевать уже на него, – программист яростно качнул головой, – надо добраться до Лиландель и таскаться рядом с ней. Мы её знаем. Она нас тоже. И договор у нас есть. Надеюсь, она будет его соблюдать. Что до остального – это не эльфы какие-то, а орки! – слегка взволнованно добавил он. Почесал щёку, – этот нас не пропустит. И я ему не верю. Как-то надо найти её. Передать послание или ещё что-нибудь.

– Я могу вылезти через балкон, – кивнул в сторону окна Валера, – они тут рядом.

– А получится? – прищурился программист.

– Да. Получится, – кивнул парень.

– Здесь высоко.

– Нормально, главное об этом не думать. Залезу в другую комнату, прокрадусь оттуда и найду королеву.

– Так. Похоже, этот эльф трётся там, у входа. Надо его отвлечь.

– Давай, как еду принесут – я сразу полезу, а ты отвлеки его!

Дверь распахнулась. Вошел эльф, бросил на пол рюкзак. Рядом плюхнулась карта. Еще один подошел к ним и протянул Чизману дробовик и автомат. Они обмотали их какой-то лианой.

– Спасибо, – кивнул тот. И эти двое тут же вышли. В дверь заглянул Ярин, зыркнул и захлопнул её.

– Видишь, – Чизман скосил глаза, – стерегут. Думаю, он всё-таки гонит. Навешал нам лапши и думает, что мы поверим. Надо искать королеву.

– Хорошо. Отвлечешь?

– Угу. Другого плана у нас нет.

Они спешно подхватили карту. Бросили рюкзак на кровать, накрыли его картой. Будто бы парень спит.

– Иди, – кивнул ему Чизман, – и будь осторожен.

– Ага.

Валера вышел на балкон. Огляделся. Ух. То, что он увидел, потрясало. Густого зеленого леса больше не было. Вокруг была выжженная пустошь на многие километры. Торчащие черные скелеты обугленных деревьев, пепел, покрывающий всё серым ковром. Где-то вдалеке поднимаются клубы дыма – пожары всё ещё продолжались.

Даже эльфийский город весь выгорел. Остовы – всё, что осталось от зданий. Между ними, прямо на земле расположились эльфы. Они здесь были повсюду. Парень глянул прямо вниз – сотни, тысячи. Палатки всякие с зеленой листвой. Где-то виднеются древни и древа, единственные яркие пятна на этой серо-черной картине.

Настроение у армии явно было подавленное. Никаких песен, смеха, шума. Все какие-то сумрачные, грязные. Лица перемазаны сажей.

Балкончик был совсем рядом. Даже ближе, чем в прошлый раз. Валера пригнулся и спрятался за стенкой. Вдохнул. Запах гари стал просто родным. Казалось, будто бы всегда теперь будет так пахнуть.

Внутри что-то послышалось. Похоже, еду принесли. Парень перелез через перила. Собрался с духом и прыгнул. В этот раз было легче. Глянул в комнату – вроде пусто. Хорошо.

Добрался до двери. Прислушался. Чизман что-то там кричит. Ярин ему отвечает.

Парень приоткрыл небольшую щель.

– Да зайдите уже! Вон, пацан уснул, а мне скучно, – послышался голос программиста, – давай расскажи про своих лучников. Выпьем соку, как великие воины! Слышал, как я в Горном домене этот ваш камень добыл? Удивительная история!

– Гад, – прошипел Валера, – а мне вот не рассказал.

Но план сработал. Эльфы зашли внутрь. Лишь один охранник так, лишь уставился в комнату, прижавшись к косяку. Хотя б по сторонам не глазеет. Парень толкнул дверь. Вышел наружу. Ха. Опять современные материалы помогают. Был бы в сапогах – уже застучал бы по полу. А тут лишь легкий шорох. Беззвучно помчался по коридору.

Там было пусто. Вышел на спираль. Здесь перильца и балкончики – всё как в Янтарном домене. Хорошо. Что там внизу? Глянул.

В тронном зале торчал постамент с камнем. Трон пустовал. Зато вокруг большого стола перед ним вальяжно расхаживали разодетые эльфы. Валера пригляделся и увидел белое платье, расшитое золотом. Чёрные волосы. Лиландель. Она там, внизу.

Он бросился спускаться. Шёл осторожно, выглядывая за повороты и заглядывая в боковые коридоры. Мало ли, кто его заметит. А снизу уже было слышно голоса.

– Пожар разделился. Одна волна пошла в сторону Сиреневого домена. Там сейчас все силы уходят на борьбу с огнём. Другая ушла в домен Войны. Лорд Речного вывел реку из берегов, надеясь затопить земли и погасить огонь.

– И? – холодным голосом спросила Лиландель.

– Пожар перешёл в верховой. И двинулся с утроенной скоростью. Если так пойдет дальше, к завтрашнему дню весь домен Войны выгорит дотла.

– Их армия попала в пламя? Насколько сильны потери?

– Боюсь, этого нам не узнать, – эльф продолжил доклад, – огонь пожирает лес. Поэтому мы видим только его боль.

– Пошлите орлов. Пусть разведают. Мне нужно знать, что никто из их войск не добрался до Столичного домена. Король должен остаться без подмоги. Что с Зелёным доменом?

– Моя госпожа, – выступил другой, – у меня плохие новости!

– Что? – со сталью процедила королева, – наши враги затушили пожар на границе?

– Нет, он удачно перекинулся на Северный домен. Сейчас быстро двигается по его лесам. Думаю, проход в Столичный уже перекрыт. А внезапность, с которой мы ударили, помешала армиям собраться, – тут он замялся, – но дело не в этом. Ветер сменился. Огонь пошел и на нас. Зелёный домен пылает. И я, как его лорд, прошу у вас помощи. Если древни из ваших войск помогут огородить хотя бы малую часть домена – многие его жители будут спасены.

– Пусть бросают дома и уходят. Прикажи им. Если откажутся – то пускай сгорят.

– Но моя королева! Мы поддержали вас в этой битве!

– Мне нужна вся армия. Никаких дроблений. Столица вот-вот будет нашей.

– Тогда огонь уничтожит наш домен! А потом, потом уйдет в Янтарный! И что будет дальше? Весь лес выгорит! – отчаянно завопил тот, – моя королева, разве вы хотите править пепелищем? Разве ваши союзники не достойны помощи?

– Помощь прибудет, когда трон станет моим, – отрезала Лиландель, – любые помехи этому я воспринимаю как измену, – Валера выглянул с балкончика. Та окинула взором всех собравшихся, – у нас впереди битва. Разгребать последствия будем потом.

Все, кто был в зале, смиренно опустили головы. Спорить с королевой никто не решался. Парень улучшил момент и перелез через перила самого нижнего балкончика. Здесь было невысоко. Пара метров. А у дверей тронного зала наверняка стояла стража. Он плюхнулся на землю. Все обернулись. Кроме неё. Она стояла к нему спиной.

– Лиландель! – позвал её Валера, шагнул вперед.

– Стража! – королева глянула в сторону. Двери распахнулись. Вбежало несколько эльфов с оружием в руках, – отведите его к Ярину. И спросите у него, почему этот человек здесь, – процедила она. И тут же обратилась к остальным, – сколько у нас войск на данный момент? Сколько сможет ударить по столице?

Парня подхватили стражники. Вытащили из тронного зала, потом потянули по спирали. Он особо не сопротивлялся. Просто смотрел в сторону балконов. Туда, откуда раздавался её голос.

Последнее, что он успел услышать, как кто-то вошел к ним.

– Моя королева! К нам прибыли посланцы короля!

Ответа Лиландель он уже не услышал. Его спешно протащили по спирали вверх. Потом по коридору и в конце грубо втолкнули в комнату.

– Он спустился вниз, королева недовольна, – бросил один из стражников, оглядев собравшуюся вокруг Чизмана компанию.

– Бах! – Ярин вскочил со стула. Яростно откинул его в сторону. Ловко сдернул карту с кровати, увидел лежащий рюкзак и задорно рассмеялся, – ребята! – он развел руками, – вы умеете удивлять! Нет, серьезно! Молодцы! Сразу видно, почему королева вас ценит, – эльф рухнул обратно на стул, глянул в сторону окна – провели меня….

– Ну, такие мы, – повел плечами Чизман, глянул на Валеру. Тот кивнул. А потом скорчил рожу и отрицательно покачал головой. Программист всё понял. Опустил глаза.

– А вот представим, что ты, – командир лучников ткнул в парня пальцем, – взял и не просто спустился вниз, а решил выйти на улицу. Погулять. Открываешь ты двери, – Ярин развел руки в сторону, сделал торжествующее лицо, – а там…. Десять тысяч голодных эльфов смотрят прямо на тебя! На такого розовощекого, пухленького и совершенно безобидного! – хлопнул в ладоши, – и тебе конец! – громко выкрикнул он, – думать надо! Но всё равно, вы молодцы. Хорошо сработали. Перелез через балкон? Ммм. Смело. Люблю храбрых.

Валера прошелся по комнате и сел на кровать рядом с Чизманом. Ярин смотрел на них. Что-то думал.

– Я теперь с вас глаз не спущу, – погрозил им пальцем, – не понимаю, почему вы мне не доверяете? Одного кое-как нашел по следам. Вывел к лагерю. Другого вообще вытащил из огненного пекла. Еще бы чуть-чуть и задохнулся бы. Поджарился до хрустящей корочки…. Вот она. Людская благодарность.

– А где же… – начал было программист, но дверь вдруг раскрылась. На пороге стоял один из стражников.

– Командир Ярин, срочные новости. Прибыли посланцы от короля. Он приглашает всех в столицу. Хочет мира.

– Мира? – прищурился эльф, – он что? До сих пор верит в свои бредни? Что ж, – довольная улыбка упала на его лицо, – тогда мы войдем в столицу, так, словно поверили ему. А потом вырежем всех под корень! – он махнул рукой.

– Королева Лиландель отправляется туда. Самые быстрые части армии отправиться с ней. Остальные выйдут позже.

– Понятно, – кивнул тот, – старина Ярин, как обычно в первых рядах. Значит, так! – он махнул своим, – смотрите за этими двумя в оба глаза. Чтобы никто из них отсюда не вышел, ясно? – погрозил им пальцем.

– Командир, – снова позвал его стражник, – эти двое тоже отправляются с вами. И еще королева желает, чтобы они были в полной готовности. Возможно, нас ждет неожиданный бой.

– Не думаю, что король захочет устроить какую-нибудь подлость, – фыркнул тот, – он же весь добрячок. Но осторожность не помешает. Ну что ж. Тогда мы все выдвигаемся!

Они стали собираться под суровым взглядом Ярина. Чизман накинул рюкзак на плечи. Дробовик протянул Валере, автомат взял сам. Кивнул на карту. Парень свернул её в рулон, привычно закинул на плечо.

– Да что ж такое-то! – поморщился командир стрелков, – ты чего?

Он отобрал карту, бросил на кровать. Как-то хитро принялся складывать. Смотал тут, согнул там. Потом протянул руку прямо к стене. Задумался. Прямо оттуда нехотя полезла извивающаяся лоза. Медленно так.

– Ах, после этого пожара лес совсем не хочет слушаться, – поморщился он. Подхватив лозу, он обмотал получившийся сверток хитрым способом. Получилось две лямки. Карту можно было нацепить, как рюкзак Чизмана, – а тут вот еще, – ткнул рукой, – получился карман. Можешь запихать туда чего-нибудь. Вон, фруктов, например, – и закинул туда пару этих «огурцов».

– Неплохо, – покачал головой программист, – тоже о таком думал. Только веревки у меня не было.

– Так спросил бы! – развел руками Ярин, – вы здесь гости же! Но, – тут же осекся, – лучше подождите, пока королева вас представит. Лесу, эльфам. А то ещё примут за чужаков, – он подмигнул, – идёмте. Нас ждёт король!

Вся эта компания быстро спустилась вниз. Вышла из дерева. А там, там уже вовсю шли сборы. Причем эльфы не ждали остальных. Целой гурьбой они уходили из города.

– Нам сюда! – позвал командир стрелков. Подвел их к чему-то странному. Эта была какая-то лодка, только стояла она прямо на корнях. Валера пригляделся и понял. Это ж сплетенные между собой древни. Она будто бы срослись в виде этой лодки, а их корни болтались внизу. А из крон получился небольшой навес. Внутри несколько деревянных сидений шли поперёк, почти как в обычной лодке. Они были покрыты молодыми ветками и листвой. Чтоб было помягче.

– Залезайте, – вальяжно воскликнул Ярин, – прокачу вас с ветерком!

Едва они забрались внутрь, эта лодка ожила. Корни пустились в дикий пляс и потащили её вперёд. Настолько быстро, что Валеру аж вжало в спинку из переплетенных веточек.

Вокруг проносился выжженный лес. Их ушастые спутники с унынием смотрели по сторонам. Похоже, грустили.

Как тут не загрустить – всё зелёное выгорело. Остались лишь торчащие обугленные стволы. Ещё корни поднимали кучу пепла. К счастью, всё это оставались позади, этаким серым шлейфом.

Лодка догнала шагающих эльфов. Те медленно тащились по этому пепелищу. Туча поднятого пепла полетела прямо в них.

– Им транспорта не досталось, – проводив шагающих взглядом, заметил Ярин, – сейчас все древа и древни мчат в сторону столицы. Скоро там будет та еще заварушка.

– Опять будет битва и пожары? – с издевкой спросил Чизман.

– Знаешь, – эльф пригнулся к нему, – я лично считают, что хватит с нас пожаров. Но, это на усмотрение королевы. Если она прикажет….

Серая пустошь долго мельтешила перед глазами. Но постепенно впереди замаячило что-то зеленое. Большая цветущая гора. Именно туда они двигались. Издалека было видно, как ползет, поднимаясь вверх, армия Лиландель. Целыми ручьями, взбирающимися по склону.

А над горой возвышалось большое дерево. Пожалуй, самое гигантское в этих краях. Его огромные ветви укрывали своей тенью почти всю эту возвышенность.

– О, королевский дворец! Видите, какой пышный? – ухмыльнулся Ярин, – растёт тут целую вечность. Будет жалко, если его придется сжечь. Такую древность-то!

Лодка стремительно ринулась вверх. Корни несли её с бешеной скоростью, обгоняя идущие древа.

С шумом она врезалась в зеленый пышный лес. Пронеслась по нему, снося лианы и лозы. Сбивая листву с кустов.

– Скоро будет город, готовьтесь, – процедил эльф. Махнул рукой. Сопровождавшие его воины, что сидели за спиной Валеры, протянули ему богато украшенный лук и колчан полный стрел с красным оперением. Ярин отцепил кинжал от пояса. Чуть закрутил и привязал его так, чтобы тот был поперек спины. Видимо, для удобства.

Чизман поглядел на него. Отстегнул магазин. Проверил патроны. Присоединил обратно и передернул затвор. Сурово глянул вперёд. Валера просто снял дробовик с плеча. Ремень запутался в веревочных лямках. Пришлось отцеплять под насмешливым взглядом его спутников.

А их самодвижущаяся повозка влетела в город. Тот начался внезапно. Как и всегда. Только здесь было просто огромное количество зданий. Они тут повсюду! И все здоровые особняки. Мощные стены, острые крыши, всюду украшения. Столица явно радовала их своим великолепием.

Неслась их компания по главной улице. Самой широкой здесь. Будто бы главный проспект. А по бокам выстроились целые ряды эльфийских воинов. Сурово смотрели на них сквозь забрала шлемов. У армии Лиландель здесь был только один путь – на главную площадь.

Ярин высунул язык и наложил стрелу на тетиву. Оглядел стражников. Валера подумал, что тот сейчас выстрелит. Но эльф просто смотрел. Выглядывал среди них угрозу. Но никто и не думал их атаковать. Просто смирно стояли.

– Видите? – вдруг заметил командир стрелков, – нет ни одного древа. Ни древня. Ни даже вшивого трента! Знаете, почему?

– Они отключили контроль? – спросил у него Чизман.

– Именно, – покачал головой тот, – это хорошо…. Эта бойня будет только среди эльфов.

– Погоди, – Валера оглянулся, – но мы же ведем своих древней. И древ…

– Да, – Ярин захохотал, – я же не сказал битва! Я сказал бойня! – и вновь безумно рассмеялся, – наши древни вырежут всех предателей, а те и глазом моргнуть не успеют!

В ответ парень лишь глянул на Чизмана. Тот тоже помрачнел.

Скорость этой лодки была такая, что даже по сторонам не поглядишь. Только заметишь какое-нибудь диковинное здание, а оно уже пролетело и осталось позади. Единственное, что медленно приближалось – был королевский дворец.

Огромное древо уже заслоняло собой небеса. Казалось, оно охватывает весь мир. Тысячи и сотни окон и балконов покрывали его кору. Там были даже самые настоящие дома! Прямо выползающие из главного ствола, будто бы грибы-наросты на какой-то березе. Между его ветвей прятались облака, скрывая листву.

Валера удивленно смотрел на всё это. Подумать только, это ж сколько оно росло… Должно быть целую вечность.

– Говорят, когда-то лес был только на этом холме, – толкнул его в плечо Ярин, – а потом уже разросся дальше. И это – самое первое дерево, где появился самый первый камень. Наслаждайся видом, человек, – ехидно добавил он и подмигнул, – такое раньше никто из ваших не видел.

Лодка влетела на главную площадь. Пронеслась мимо сотен собравшихся древ, что толпились тут в ожидании приказов. И понеслась по большому подъёму прямо в недра дерева. Здесь не было крыльца или ступеней. Просто большой пологий подъём. Видимо, это было нормально – въезжать туда на чем-то. Ведь подниматься пешком нужно было, наверное, с час или больше.

Встретили их монументальные врата. Створки такие, что размером с девятиэтажный дом. Как их только раскрывают-то? Но они были раскрыты. Полностью. Лодка пронеслась между ними. Остановилась на большой площадке. Здесь повсюду были похожие повозки. Прям сотни их. Сверху стенки дерева сходились гигантским куполом. Болталось что-то вроде светящихся люстр. Только не ясно из чего они.

– Быстрее, быстрее! – позвал их Ярин. Выпрыгнул наружу. Следом его ребята. Чизман тоже выпрыгнул. И Валера вылез. Вместе они пошагали за своим проводником.

– Сюда, – позвал тот, свернув в какой-то широкий туннель, – здесь у нас амфитеатр! Обычно тут проводились бои, всякие турниры и прочая развлекательная чушь. Хотя, поединками часто решались серьезные вопросы. Но, говорят, новый король, устраивал там только собрания. Чтобы болтать на них о всяких занудных делах.

Этот туннель привел их к закругляющемуся коридору. Было пусто. С одной стороны сплошная стена, с другой тысяча изящных арок. Каждая закрыта зеленым пологом из листьев. Эльф бросился к одной из них. Откинул листву, юркнул внутрь. Они последовали за ним.

А там…. Там был самый настоящий амфитеатр. Большая, гигантская круглая комната. Спускались вниз кольца многочисленными уровнями. Везде стоят скамейки. А в самом низу большой плоский круг – сцена.

Ближнюю к ним часть занимали воины Лиландель. Она сюда даже древа притащила. Такие здоровые, они перекрывали весь обзор. Куча лучников нацелилась на центр. Чуть ниже – ощетинились глефами из-за своих щитов воины, готовые ринуться вперёд.

А на другой стороне было почти то же самое. Только без древ. Куча эльфов. Внизу мечники, сверху лучники. Но больше всего там было простых эльфов. В обычных одеяниях, без оружия. Что они только тут забыли? Почему не убегают прочь, спасая свои жизни?

– Так, – Ярин, махнул рукой, – за мной. Зайдем в спину.

И он зашагал по кругу, обходя амфитеатр. Пришлось идти за ним. Прошли немного, спустились чуть ниже и ещё ниже. Засели среди лавок. Командир лучников стал таким же напряженным, как и тетива на его луке. Весь готовый ударить в любой момент.

А внизу на этом пятачке из ровного строя щитов и глеф появилась фигурка в белом. Лиландель. Королева вышла в центр. Отсюда им хорошо было видно её лицо. Навстречу ей двинулась другая. Это шагал эльфийский король Филэн. Его было видно чуть хуже.

Чизман сорвал с себя рюкзак, вытащил бинокль. Направил его на короля.

– Эх, – заскрежетал зубами программист, – ну хоть глянь на меня…

– Тихо! – отозвался Ярин, – сейчас они будут говорить. Хоть послушаем.

– Лиландель! – громогласно воскликнул король, приветственно поднимая руку. Голос его разлетелся по залу, – я рад, что ты пришла! Столько бед принесло нам твое изгнание!

– О, теперь ты заговорил по-другому?! – грубо воскликнула та, – когда преимущество оказалось на моей стороне!?

– Сестра! – король развел руками, – я не хотел этого. Этого требовал народ! Они были возмущены твоим поступком!

– Эльфы возмущены? – королева яростно выдохнула, – мы всегда решали вопросы именно так. Хочешь взять верх – убей. Хочешь получить то, что забрали – забери. Никакой печали и жалости. Вот, как живет мой народ!

– Нет, это не наш путь, – тот склонил голову, – наш путь нести мудрость и свет! Мы должны почитать природу и нести её дары другим! Этот мир, – он вальяжно махнул рукой, – даровал нам возможность творить. Созидать. А природа помогает нам в этом. Так пусть всё увидят наше величие! Наши прекрасные деревья! Дома! Пора выйти из леса! Встретить других! Разве это не прекрасно, сестра моя? – он взглянул на Лиландель.

– Брат мой, – та прищурилась, – я знаю, что с тобой сделали. Мне рассказали. Тебе задурили голову. Сделали своей марионеткой. Но я освобожу тебя. Сдайся мне на милость и увидишь, как наш народ решит твою судьбу! – она кровожадно улыбнулась и развела руками, – отдай мне мой трон и мою корону.

– Корону? – король улыбнулся, поднял руку и снял с себя большой изящный обод. Из серебристого металла, с какой-то резьбой. Он сверкал в лучах света, падающего с потолка, – держи! – протянул его королеве, – она твоя.

– Ну что ж, – протянула та, надевая обруч на голову, – теперь я…

– Если нужно, мы можем сделать ещё, – вдруг оборвал её бывший правитель.

– Что?! – изумленно выпалила она.

– Мы можем сделать ещё таких. Каждому! – развел руками Филэн, – ведь теперь правит народ! Смотри, – он взял ладонь королевы, – видишь этих эльфов? У них тоже такие же короны, – его палец указал на толпу собравшихся за ним, – я создал совет. Теперь он будет управлять нашим королевством. Я сейчас состою в нём. Но позже, надеюсь оставить бразды правления. Ты можешь тоже присоединиться к нам! Будем править все вместе! Решать вопросы сообща! Никаких больше королей и королев! – бывший правитель развел руками в стороны.

– Кхм, – Ярин прочистил горло, – я же говорил, что он полный болван.

– Мне надо с ним поговорить, – вдруг заявил Чизман. Он поднялся на ноги.

– Стой, – осадил его командир лучников, – думаю, сейчас не лучшее время….

– Ты хочешь сказать, – севшим голосом начала королева. Он эхом разлетался через тишину, царившую в зале. На её лице почти не было эмоций, – что нашим королевством будет править кучка отребья?! – она буквально процедила это. Шипя, словно дикая кошка.

– Нет, не отребья! – ошарашено взглянул на неё Филэн, – это достойные эльфы! Пускай они не королевских кровей, пускай они когда-то копались в земле и бродили по лесу – это ничего не значит. Среди них есть умные и достойные персоны. Кому, как не им решать судьбу наших лесов…

 Он ещё хотел что-то сказать. Но не успел. Лиландель взревела, выхватила кинжал с пояса и воткнула прямо в живот бывшему королю. На белоснежное платье брызнула кровь.

Тот захрипел. Глаза его наполнились каким-то ужасом. А королева не думала останавливаться. Лезвие пошло вверх, разрезая короля. Внутренности выпали и повисли в воздухе.

Королева с безумным лицом что-то резко рубанула. Королевские потроха плюхнулись на пол. Вдобавок она ещё резанула ему по шее, обдав себя ещё одной струей крови.

– Я! – воскликнула она, поднимая вверх окровавленный нож. Руки все перепачканные, даже лицо перемазано. Всё платье в багровых тонах, – Я единственная королева в этих лесах! – резко она махнула в сторону совета, – а вы все умрёте!

Тело короля за её спиной рухнуло на пол. Расплылось вокруг тёмное пятно. Сама Лиландель тяжело дышала. Безумно оглядывалась по сторонам, будто бы разъяренный зверь. Она сделала шаг вперёд, сжимая в руке кинжал. Кулак её дрожал от злости. Прекрасные глаза стали просто переполнены ненавистью.

Валера ошарашено смотрел на неё. Эльфийка стала просто совсем другой. Будто бы в неё вселился какой-то дьявол. Хотя он тут же понял, что никто в неё не вселялся. Это она всегда была такой. Просто притворялась. Парень опустил глаза. Чизман был прав. Хотя внутри тут же проснулась какая-то надежда…. Вдруг всё не так плохо…

Он поднял глаза. Правильно, она же просто в ярости. Ещё бы – король такое учудил. Валера взглянул на Лиландель. Всё-таки она ведь победила. Она теперь королева.

Эльфийка стояла сжимая кинжал. Кровь капала с её рук на пол. На лице появилась торжествующая улыбка. Казалось, девушка тоже глянула на него. Посмотрела прямо в глаза. А потом что-то вдруг грохнуло.

Её сильно тряхнуло, но она осталась стоять. Поднесла руку к груди, где ещё белые остатки платья начали стремительно краснеть. Кинжал выпал из ослабевших пальцев. А потом Лиландель рухнула на землю. Рядом с телом своего брата.

Парень резко обернулся к Чизману. Время будто бы замедлилось, в голове тысячи мыслей. Ну да, она убила короля, он должно быть в ярости. Схватил пушку и выстрелил. Валера почувствовал, как сжимаются кулаки. Почему? Зачем? Она только что получила то, к чему стремилась! Неужели нельзя было унять….

Программист смотрел вниз, раскрыв рот. Будто бы сам не понимая, что случилось. Автомат просто лежал перед ним на коленях. Он глянул на Валеру.

– Нихрена себе, – вылетело у него, – это что было?!

Ярин сорвался с места. Бросился к ней. Подскочил, рухнул на колени. Резко мотнул головой в сторону. Поднялся, накинул стрелу и натянул лук. Грохнуло. Стрела вырвалась из его пальцев и улетела куда-то вверх. Лучник хватанул воздуха ртом и рухнул на пол.

– Твою ж, – завопил Чизман и схватил Валеру за шиворот, – бежим! – воскликнул он.

А потом загрохотало со всех сторон. В воздухе что-то засвистело. Эльфы начали падать один за другим.

Они вдвоем помчались вверх по ярусам этого амфитеатра. Как раз наступило какое-то затишье.

Добежали до арки. Откинули зеленый полог. Навстречу им шагнул какой-то мужик. В руках большое длинное ружьё. Блестящий шестигранный ствол, приклад деревянный.

Валера даже разглядеть незнакомца не успел. Чизман врезал тому кулаком, выдернул из рук оружие и пинком отправил вниз. Тот покатился по ступеням. Что-то там хрустнуло.

– Уходим, уходим! – яростно зашипел программист. Утаскивая ошарашенного парня прочь.

Словно, обезумевшие они бросились вверх по подъёму. Пронеслись мимо площадки с каретами. Затем через эти большие двери. Выскочили в город.

Для Валеры всё будто бы крутилось в каком-то калейдоскопе. Мелькало, проносилось мимо. Всё ещё Лиландель перед глазами. Падает навзничь. И этот грохот…. Кто-то ещё там был?! Кто?

– Слышишь? – завопил Чимзан ему прямо в ухо, – бежим туда! В лес! Не отставай! Надоело уже тебя тащить!

Парень кивнул. Помчался следом. Город зашевелился. Всюду простые эльфы носятся, стражники то там, то тут. Так что они помчали переулками. Чтобы не попадаться на глаза.

Дома мелькали перед ним, одни такие, другие этакие. Окна, двери. Перильца. Крыша. Какие-то ящики. Валера был в каком-то ступоре. Даже не глядел по сторонам. Уставился в спину Чизману и бежал за ним. Тот мчался вперёд, размахивая этим нелепым ружьём на бегу.

Здания закончились. Переулки тоже. Понеслись мимо них деревья и кусты. Листья бьют по лицу. Ветки цепляются, но парень продолжал бежать.

Наконец, программист остановился. Тяжело дыша, он обернулся и глянул на Валеру.

– Цел? – коротко спросил он.

– Угу, – кивнул тот.

– Здорово. Сделаем привал пока, – Чизман повалился на траву. Прижался спиной к дереву, – обалдеть. Внезапно эти вылезли. Похоже, у короля всё же был план, – он судорожно закатил глаза.

– План?

– Ага. Он позвал стрелков. Только они не успели. Ясно тогда, почему он злил её, – программист вдруг уставился на ружье в своих руках, – зачем я вообще таскаю эту штуку…

Он принялся вертеть оружие в руках. Разглядывать. И почему-то вдруг лицо его сразу стало суровым. Брови сдвинулись, а лоб покрылся морщинами.

– Они убили её… – пробормотал Валера, отходя от шока.

– Да-да, они убили твою подружку, – рассеяно заметил его спутник.

– Она получила то, о чём мечтала. За что боролась. Стала королевой. А они…. – парень облизнул губы.

– Ты что жалеешь её после всего, что она сделала?

– Я не знаю, – он покачал головой, – но это…. Это несправедливо.

– Справедливость странная вещь, – отозвался Чизман, – лучше глянь на это! – и бросил ему ружьё.

Валера подхватил его. Тяжелое. Ствол шестигранный. Большой деревянный приклад. Какая-то загогулина на нём прикручена. Есть даже пародия на спусковой крючок.

– А что с ним? – рассеянно спросил парень, – ружьё, как ружьё!

– Эх, чтоб ты без меня делал, – покачал головой программист, слегка усмехнулся, – кремниевый замок, ствол явно кованный. Внутри глянь! – поманил он рукой, – видишь? Это штуцер. Нарезное оружие. Совсем не та дрянь, что была в Высоком замке. Там-то корявый мушкет, сделанный на коленке. А это – очень технологичная вещь. Особенно для этого мира. И самое такое – глянь на ствол! Вон там!

У него было такое загадочное лицо, что Валера подчинился. Перевернул оружие и пригляделся.

Там прямо на одной грани было выбито – «ЗАТВОРНИК».

Эпилог.

– Ух, надымили, – махая рукой, заявил Баррик. Подхватил штуцер, закинул на плечо, – а где Рикки?

– Не знаю! – морщась, воскликнул Харви, – Рикки! Ты где?! Оглох, небось, от наших выстрелов!

Эльфы носились тут повсюду. Бегали, что-то кричали. Их никто не слушал. Весь совет вроде выжил. Ну, или большая его часть. Только короля убила эта мерзавка. В любом случае мирный договор должен быть ещё в силе. Так что они всё ещё друзья эльфов.

Двое дворфов прошлись по этому странному залу. Спустились вниз. Туда, где в центральном кругу лежала куча тел.

Они не хотели ничего такого. Просто Деррик сначала снёс девку. Всёкак надо – прямо в грудь, чтобы лицо не попортить. А потом выскочил этот лучник. Тоже начал целиться из своего лука. Затем бросились эти идиоты из совета. Навстречу им – воины побежали. Те, которых привела эта эльфийка.

В общем – пришлось палить без разбора. Миллик едва успел ружья подносить, а трое новеньких с трудом успевали их заряжать. Поэтому тел здесь было много. Даже чересчур. Найди теперь среди них нужное.

Внизу, у начала ступеней сидел Деррик. Что-то рассматривал. Главарь у них был такой – всё замечает. Наверное, увидел знакомое по плакатам лицо.

– Чего там? – окликнул его Баррик, – кто-то важный?

– Это Рикки, – процедил в ответ тот.

– Рикки? – Харви побледнел, – кто его так?

– Ступени, – вновь пробурчал Деррик, – кто-то скинул его с лестницы. И я даже знаю кто.

Он поднялся на ноги. Отряхнул руки.

– Слушай, Баррик, я возьму твое ружьё? Мне потребуется ещё одна пуля в стволе.

– Конечно, бери, – отозвался тот, развел руками, – погоди, ты куда-то собрался?

– Да. Пока вы все палили, я видел тут человека. Даже двух, – бросил он через плечо и начал подниматься наверх.

– Человека? Здесь, в эльфийских лесах? – изумленно завопили ему вслед оба дворфа. Один из них тут же хлопнул себя по лбу.

– Деррик! – громко воскликнул Баррик, – на него надо идти толпой! Он же очень опасен!

– Прости, – полетело ему в ответ, – у нас нет столько времени, – главарь обернулся, – найдите эльфийскую девку и заберите голову! Только аккуратно! На кону большие деньги!

– Держи! Твой пустой, – Миллик протянул ему ружьё с длинным стволом, – знаю, что ты всегда сам забиваешь. А это который у Баррика был. Извини, но я его уже забил.

– Спасибо, – коротко кивнул ему. Задумался, ткнул пальцем на рюкзак, – попросите, чтобы эльфы дали еды вам с собой. А я заберу эти оставшиеся припасы. Может быть, погоня затянется.

– А на кого охотишься? – толстяк азартно похлопал себя по животу, – заказ был только на эльфийскую девку. Как её там…. А, Ли-лан-дель, – по слогам протянул он.

– Я кое-кого увидел, – хмуро ответил ему. Миллик часто радуется совсем не по поводу. Вот и сейчас – подумаешь, настреляли тут целую толпу эльфов. Хотя платят им только за одну. Лишние траты. Порох и пули впустую.

– Так кого? – не отставал тот.

– Тут был человек. А с ним ещё один. Понимаешь? – Деррик прищурился, смотря прямо в пухлое лицо. Глаза вдруг на нём стали огромными. Будто бы яичница-глазунья. Губы зашлепали.

– Да-дад-да это ж он! – ошарашено махнул руками Миллик, – вот нам везет-то! Это ж Чизман! Точно тебе говорю! Всё-таки не сожрали его эльфы, как мы думали. Спасся!

– Ничего, – главарь охотников закинул ружья на плечо, рюкзак нацепил, – от меня не спасется.

А затем шагал вперед. Позади подошли дворфы, толстяк принялся восторженно рассказывать им про Чизмана.

Но сам Деррик не был так воодушевлен. Этот заказ изначально был странным. Едва Каменор присоединился к союзу королевств, как его король сразу же завалился к охотникам за головами. Требовал поймать какого-то мужика.

Подумать только! Правитель королевства не может поймать простого бродягу! Тогда можно было только посмеяться с этого.

Ещё смешнее было то, что цель, вероятно, скрылась где-то в эльфийских лесах. В Таль-Силе. Все знают, что эльфы жрут людей. А их лес убивает чужаков.

В гильдии сразу поставили на то, что Чизман ушёл куда-то в сторону. И до сих пор прячется в Каменорских краях. Кое-кто спорил с этим, мол, уплыл на корабле этот мужик. Тоже вариант. Только Деррик сразу метнулся в порт и опросил всех кого знал. Вроде бы не видели там таких.

Тащиться в Каменор ему совсем не хотелось. Себя мучить, да и ребят тоже. Край-то далекий. Еще чума там эта… Лучше было взяться за щедрый заказ на эльфийскую королеву. Её вроде бы изгнали, и был самый лучший момент, чтобы нанести удар. Выцепить её. Голодную, истощённую. Без поддержки природы и подданных. Она должна была выйти из лесов. Ведь там ей не выжить. И выйти прямо к ним в руки.

Но затем странности посыпались, как из мешка. У эльфов сменился король. Оказалось, что теперь леса стали спокойнее. Сам этот народец вдруг перестал ссориться с соседями.

Тут-то Деррик и понял, что Чизман действительно мог уйти в леса. Просто по незнанию. И из-за счастливого стечения обстоятельств выжить там.

Сами они сильно хотели взять Лиландель. Но та никак не объявлялась. Поэтому напросились в гости к эльфам. Подписали договор, вошли в лес. Времени потратили только много. Когда добрались – уже везде пепелища. А в главном их городе попали прямо на представление. Хорошо, что успели её заметить.

Деррик покачал головой. Странная эта вещь удача. То ничего, то сразу два самых крутых заказа. Король Каменора денег совсем не пожалел. Цена такая, что даже не верилось. А за девку вообще платил сам Мордред, глава богатейшего Ордена Порядка. Подумать только – на кону миллионы.

Он поднялся в город. Прошёл мимо домиков. Огляделся. Найдешь тут чего. Заметил одного эльфа из совета. Корона эта нелепая на башке.

– Эй! – коротко бросил ему, – я Деррик из охотников. Слышали про меня!? – надо же первый раз говорил с эльфом так близко.

– О, да, – тот кивнул и уставился на него, – вам что-то нужно? Какие-то проблемы? Король говорил, что следует хорошо относиться к нашим соседям.

– Угу. Учитывая, что мы спасли вас, – он брезгливо поморщил нос, – я хочу знать, ваш лес видел, куда ушел другой человек? Не из наших.

– Лес сейчас не может ответить. Но я видел. Он помчался туда. В чем дело?

– Работа, – вяло улыбнулся ему Деррик. Бросился вперёд.

Бежали они, скорее всего, по прямой. Чтобы быстрее выбраться отсюда. Значит, вот этими переулками, потом сюда. Иначе пруд тот не обойти. А здесь, здесь в этом заборчике пролом. Эльфы бы так не полезли. Значит, Чизман. Даже не пытается скрыться. Это хорошо, но не интересно.

Деррик лихо перемахнул через изгородь. Пригнулся, вгляделся в мох. Осмотрел кусты. Да, кто-то бежал. Бежал, унося ноги. И голову.

Его охватил азарт. Погоня, вот что будоражит кровь. Это не какая-то там игра или ставки. Когда выслеживаешь беглеца, прямо таки всё внутри пылает. И разгорается всё сильнее. От первого следа, до момента, когда наводишь штуцер на цель.

Охотник помчался вперед. Словно гончая. Ничего не замечал, кроме сломанных веточек и примятой травы. Тут один из них упал. Сам он поставил бы на молодого. Чизман вроде серьёзный мужик.

А тут у них был привал. Отдыхали. Всюду мох разодран. Видимо, бродили кругами. Что-то решали. Спорили.

Чуть дальше в траве нашлось то, чего Деррик совсем не ожидал. Что-то похожее на бутылку, только вся мятая. Прозрачная, как стекло, но при этом мягкая. Будто высохший бычий пузырь. Жесткая такая. Охотник с интересом повертел её в руках. Сунул в сумку. Покажет своим, пусть подивятся.

Двинул дальше. След пошел не такой четкий. Видимо, перестали нестись, как лоси через чащу. Медленно пошли. Силы экономят. Выдыхаются.

Он перемахнул через большой корень. Помчался дальше. Ага. Тут свернули. И недавно – на сломе ветки только сок выступил.

– Ух, ребята, – процедил Деррик сам себе под нос, – вот везет нам.

Тихо начал красться вперёд. Кажется, голоса слышно. Выглянул из-за ствола дерева. Попались! И кровь сразу вскипела внутри.

Они сидели под большим кустом. Прямо под ветками. Молодой вертел в руках ружьё. Кажется, это штуцер Рикки. Украли, ворюги.

Чизман сидел рядом. Спиной к нему. Голову склонил. Видимо, совсем устал.

Деррик не стал торопиться. Видно, что они не собираются бежать. Аккуратно разложился. Положил рядом штуцер Баррика. У него ствол короче, всё-таки он дворф, ему по росту такой положен. Мощный, только меткость хромает. Так что взял свой.

Тут длины хватало и пуля била прямо в цель. Из него никогда не промажешь. Да и расстояние здесь вообще никакое. Рукой достать можно.

Но с этим лучше не шутить. Второго еще можно было завалить, а этот Чизман явно тертый калач.

Деррик уткнул оружие прикладом в мох. Отсыпал пороха, пыж забил. Достал из мешочка на поясе пулю. Вставил в ствол.

Молоточек, шомпол. Принялся постукивать. Нарезы внутри ствола срезали мягкий свинец. С каждым ударом всё глубже и глубже уходил этот свинцовый цилиндр. Охотник мельком поглядывал на свою добычу. Сидят себе, болтают. Вроде пока тихо.

Пуля встала на место. Деррик взвёл курок. Спина эта перед ним маячит.

Мишень такая, что на ней учить стрелять можно. Чтобы промахнуться, надо быть самым криворуким на свете.

Так что охотник за головами Деррик Ван Драйк прицелился в самый центр спины Чизмана. А потом спустил курок.

Грохнуло на весь лес. Облако дыма вырвалось из лунки, окутало стрелка. Свистнула пуля. Следом ещё серые клубы из дула разлетелись. Он опустил ружье. Помахал ладонью, чтобы развеять дым.

Первое, что увидел, это как бледнеет лицо молодого парня. На этого заказа не было. Король Каменора платил только за голову Чизмана. Но оставлять пацана в живых Деррик не хотел. Поэтому сразу схватил в руки второй штуцер….

Эб Краулет Затворник в Горной Твердыне

Пролог.

Королевский алхимик Пьер Галлери сидел в роскошном кресле и нервно потирал толстые ладони. Был полдень, несчастного всё ещё мутило после этого долгого морского перехода. Корабль был мелкий, шёл быстро. Но качало его так, что будто желудок внутри несколько раз перевернулся. И кишки за собой все перекрутил.

Двери позади него распахнулись. Вошёл коренастый плешивый человек. В весьма грубом камзоле, без каких либо украшений – не то, что у Пьера. Тот-то вообще был весь в рюшечках. Воротнички узорчатые, оборки – всё по моде.

– Прошу прощенья за долгое ожидание, – на одном вдохе выпалил вошедший, протащил за собой через зал здоровую корзину. Подставил к столу напротив алхимика и сел за большую дубовую столешницу, – у нас были некоторые проблемы. Что ж. Начнём.

Пьер почувствовал, что внутри всё оборвалось. Его бросило в холод. По спине побежали мурашки. Он едва не задрожал от нахлынувшего волнения.

Мужчина скинул крышку с корзины. Вытащил на стол, что-то круглое и завёрнутое в тряпку. Кровь проступала на серой ткани. А потом его рука сдёрнула этот мешок.

Алхимик почувствовал подступающую тошноту. Перед ним была отрезанная голова. Вся в крови и грязи. Уже с признаками начавшегося разложения.

– Ну что, господин Галлери. Это он? – спросил мужчина, сложив перед собой руки. Его совсем не волновала эта жуть на столешнице. Будто бы какой-то обыденный товар показывал. Вроде кувшина какого или железного чайника.

Пьер вгляделся в безжизненные глаза. Опустил взгляд на спутанную бороду, которая была вся перепачкана в земле. Нервно облизнул губы. Окинул всё беглым взглядом. Лицо это было изуродовано. Переносица сломана. Щёка разрублена. Волосы все слиплись в единый комок. Язык вывалился из посиневших губ.

– Нет, – как-то неуверенно начал толстяк, – это не он.

– Жаль, – мужчина за столом брезгливо подхватил башку за торчавшую прядь и отбросил в угол. Та тяжело шмякнулась. С таким мерзким звуком. Будто бы гнилая тыква.

– А этот? – на стол плюхнулась ещё одна голова.

Пьер Галлери оторопел. Захлопал глазами, тяжело задышал. Схватился рукой за грудь. Выдохнул.

– Нет! – возмущенно завопил он, – у него даже кожа другая! Его величество, король Ричард, выдал вам самое точное описание этого человека! А это, – он ткнул пальцем в башку, – это совсем не он.

– Хорошо, – кивнул ему мужчина, откинул голову в сторону, – этот?

У новой головы волосы прилипли ко лбу, скрывая лицо. Пьер поднял свою украшенную трость и осторожно смахнул их. От подбородка до лба шел огромный рубец. Алхимик фыркнул.

– Нет, – вновь повторил толстяк, – даже бороды нет.

– Подумайте, этот человек мог поменяться за прошедшее время. Сломать нос, получить новые шрамы. Бороду сбрить, – мужчина развел руками, – следует применить немного фантазии.

– Я умею принять свою фантазию, – буркнул в ответ алхимик, – и вижу, что это не он.

– Ладно. Тогда последний шанс, – башка улетела в угол к остальным. На перепачканную столешницу опустилась следующая.

Пьер долго смотрел на неё. Пытался увидеть того самого человека. Но нет. Всё-таки это был не он.

– А можно первую ещё раз? – нервно засуетился толстяк.

– Может быть, мне всех в ряд выставить? – с легким недовольством спросил мужчина, – про вас сказали, что вы точно видели его и очень хорошо запомнили.

– Да это так, – алхимик сглотнул, – из-за него меня до сих пор мучают кошмары. Я уверен, что ни одна из этих голов, – он брезгливо скривился, – не принадлежит Алонзо Чизману.

– Ясно, – отрезал его собеседник. Дёрнулся и рассержено откинул последнюю голову в угол. Молча уставился в окно.

– Вам же сообщили, что он ушёл в эльфийские леса, – начал толстяк, потирая вспотевшие ладони, – искать надо там. С ним был ещё молодой парень. Одеты странно, не по-нашему…

– Да-да. Только нельзя просто так взять и войти в эти леса, чтобы прочесать их. Раньше бы вас просто убили, а теперь вроде бы можно договориться. Только это не так просто, как может показаться, – мужчина скривился, – ладно, не буду вас задерживать. Если появиться что-то новое – я сообщу.

– Что ж… – Пьер осторожно поднялся на ноги. Поморщился от боли в колене, – может, стоит поднять награду? Раз уж ваши ребята притащили всего четыре головы?

– Не стоит, – решительно покачал головой тот, – даже за эльфийскую королеву дают меньше. Знаете, сколько голов я отбраковал? Тащат всё подряд. За такие деньги, они готовы убить кого угодно, лишь бы хоть как-то подходил под описание. Ещё повезло, что таких ухоженных бродяг, как этот Чизман, не так уж и много. А то мы бы сидели тут до самого вечера.

– Ладно, у меня ещё много дел. Помните, король очень надеется на вас, – алхимик слегка поклонился, – и я тоже.

– Не беспокойтесь, – мужчина улыбнулся, – от нас ещё никто не уходил….

Глава первая. Хищник.

– Эй, вы! – воскликнул Баррик, приглаживая пышную бороду. Дворф развернулся и махнул рукой остальным из своего отряда, – шагайте быстрее! Нужно успеть за Дерриком!

– Ух, – выдохнул Харви, утирая мясистый нос. Этот здоровяк тоже был из коренастого народа. Он подтянул на плече сумку, с которой капала на землю кровь, – мы вообще догоним его? С чего ты взял, что он где-то там, впереди?

– Я видел следы!

– Следы? Ага. Скажи ещё, что учуял запах! Тебе не сравниться с Дерриком! Тот следы найдет в любой чаще. А ты, ты даже носок с утра после пьянки найти не можешь!

Небольшой отряд охотников за головами добрался до просторной полянки. Корни укрыли её от чужих взглядов. Два дворфа сразу вышли на середину и принялись оглядываться вокруг. А там уже и остальные подтянулись. Три молодых парнишки, ещё зелёные новички, да толстяк Меллик, который был у них кем-то вроде интенданта.

– Катись ты, – Баррик скривился и сплюнул на землю, – говорю, вам! Там он. Бежит за этим Чизманом! Ух! – он вдруг пригнулся к земле, – смотрите кровь!

На зеленом мху блестели красные капли. Целая цепочка тянулась по полянке и скрывалась в кустах.

– Здесь кто-то прошёл! – деловито заявил дворф, ткнул пальцем вперёд, – и туда отправился. Думаю, это Деррик.

– Наверное, забрал голову Чизмана и теперь бежит сдавать Гарольду, – довольно рассмеялся Харви, – эй, народ! Поторопитесь! А то он первым доберется до Тризарда! Получит награду без нас и свалит!

Он шагнул в сторону кустов. То, что их главарь, Деррик ван Драйк, жив сразу приободрило его. Так что дворф вцепился в своё ружьё и полез дальше через чащу.

– Верно, говоришь, – его собрат лихо перепрыгнул через корень, задорно крикнул остальным, – а ну, кто последний – тот без доли будет!

Тянущиеся позади члены отряда как-то сразу засуетились. Баррик, может быть, пошутил, а может, говорил на полном серьёзе. Так что следовало поторопиться.

Где-то впереди что-то грохнуло. Разлетелось эхом по лесу. Компашка остановилась. Все замерли на месте, вслушиваясь в окружающий их лес.

– О, – Харви небрежно оглянулся по сторонам, – Деррик еще кого-то догнал?

– Может, второй успел убежать? Ну, там же ещё пацан молодой был, – Баррик глянул на него, – видимо, недалеко ушёл…

– Может быть, – прищурился тот, коротко рявкнул остальным, – соберитесь! Оружие приготовьте. Лучше пребдеть, чем недобдеть, – он огляделся по сторонам.

Только сделал шаг и среди деревьев разлетелся затяжной грохот. Будто бы несколько ружей выпалили одно за другим.

– А это что? – завопил толстый Меллик, испуганно озираясь по сторонам, – там целая толпа стрелков что ли?

– Не нравится мне это Баррик, – Харви скорчил рожу, – как бы конкуренты не свалились на нашу голову.

– Что ж они бьют-то такой кучей? – поморщился дворф, – нет, это что-то другое. Звук не такой. Не как у ружья, – почесал бороду, – даже не знаю, что это может быть.

В ответ ему вновь загрохотало. Эхом разнеслось по округе. А потом всё резко стихло.

Чтобы через секунду вновь бахнуть, но уже знакомо.

– Мой штуцер! – радостно воскликнул Баррик, – узнаю его по звуку! Это точно Деррик, зуб даю!

– Видимо, зажали его! Поторопимся! – Харви махнул рукой и помчался вперед, проламываясь сквозь кусты, словно медведь.

А остальные за ним…

Иногда кошмары бывают многоуровневыми. Ты просыпаешься весь мокрый от ужаса, оглядываешься по сторонам. Думаешь, что всё закончилось. Хочешь сходить за водой, чтобы сполоснуть пересохший рот. А потом кошмар появляется вновь. Вылезает из стен, врывается в комнату. И ты понимаешь, что всё еще продолжается. Что ничего не закончилось.

Буквально несколько часов назад Валера услышал, как грохнуло что-то. Увидел, как упала Лиландель. И как посыпались со всех сторон выстрелы.

Оттуда они убежали вместе с Алонзо Чизманом, тем самым таинственным программистом с сумкой, полной оружия. Когда-то она казалась бездонной, но и этим запасам пришел конец. Боеприпасов у них почти не осталось. Но даже несмотря на это, они сумели сбежать из того начинающегося кошмара. Но тот всё равно догнал их. И выскочил из чащи.

Парень сжал автомат в руках. Сколько там ещё в магазине осталось? Патронов десять или пятнадцать? Судорожно глянул по сторонам. Там, впереди, через деревья видно серое пепелище. То, что осталось от леса. Леса, который сожгла эльфийская королева Лиландель в попытках вернуть свой трон.

Туда нельзя. Слишком открытая местность. Но на том зелёном островке, на который он сам себя завёл – не укрыться. Его загнали, как зверя. Зажали в тисках. Рано или поздно – найдут. А если побежит через сожжённый лес – станет лёгкой мишенью.

Помчался в сторону, сквозь кусты, ломая ветки. Тут же рухнул на землю. Преследователь мог выстрелить на шум.

Точно. Грянул выстрел. Пуля просвистела, врезалась в дерево неподалеку. Полетели щепки. Так, это первый. Теперь надо ещё раз рискнуть. Чтобы ещё одно ружьё разрядилось. Их у преследователя было два. Нужно, чтобы он выстрелил снова и желательно как можно скорее. А то успеет забить новую пулю.

Парень вскочил на ноги. Бросился дальше. Шумел ветвями, листья срывал и сбрасывал. В общем – старался, чтоб заметили. Пошумел и залёг. Ещё раз снизу подергал ветки.

Тогда, когда в первый раз столкнулся с этим охотником, Валера допустил ошибку. Побежал после первого выстрела в открытую. Тогда он ещё не знал, что у преследователя два ружья. И это едва не стоило ему жизни. Вторая пуля тут же чуть не сшибла ему голову. Просто чудом повезло.

Сам он пытался отвечать преследователю. Стрелять из автомата. Но, похоже, лишь зря тратил патроны. Тот ловко прятался за деревьями. Иногда даже выстрелит, а на его месте лишь облачко дыма. Парень выпускал туда несколько пуль. А ему в ответ летел ещё один выстрел. Но уже с другой стороны.

Преследователь, похоже, был настоящим мастером. Охотником. Куда обычному студенту до него. Простому парню, который хотел выжить.

Бахнуло. Свистнула пуля. Ага! Это вторая. Валера резко вскочил и свернул в сторону. Туда, где сплошной пепел. Бросился бежать среди обугленных деревьев. Чувствовал, как упирается в спину чужой взгляд. Должно быть, этот гад торопится, спешно засыпает порох в свое ружье. Руки у него дрожат.

Хотя, руки, наверное, дрожали только у самого парня. От волнения чуть автомат не выронил. Надо убежать подальше. Скрыться. А там – там пусть этот рискует, пытаясь перейти через выжженную пустошь под автоматным огнем.

Бежал изо всех сил. Уже дыхание начало сводить. Бегло оглянулся – зелёный лес остался позади. Удаляется. Парень вильнул между обугленными обломками большого дерева. Помчал по пепельному ковру.

Вроде оторвался. Теперь надо найти место и следить. Нельзя оставлять врагов за спиной. Так говорил Чизман. Эх, Чизман….

Вот! Какой-то холм. Весь в горелых пнях и валуны во все стороны торчат. Раньше камни в этих лесах скрывались за мхом и листвой, но теперь пожар всё оголил.

Валера вскарабкался туда. Засел в укрытии, прижался затылком к большому камню. Сердце стучит так, что слышно на всю пустошь. Выглянул краем глаза. Вроде никого.

Никто не шёл со стороны леса. Видно, этот решил в кустах отсидеться. Сразу появилось желание плюнуть и уйти ещё дальше. Но ведь догонит. Валера глянул на цепочку своих следов в мягком пепле. Точно догонит.

Сидел долго. Напряженно вглядывался в сторону леса. Никакого движения. Будто бы здесь никого нет. Преследователь совсем не хотел вылезать на простор.

Парень немного расслабился, но вдруг что-то хрустнуло сбоку. Он уставился туда и прислушался. Шаги. Точно. Кто-то на холм поднимается. Обошёл его. Но как?!

– Проклятье, – прошипел Валера и вжался в камень. Пальцы судорожно вцепились в автомат. Надо защищаться. Сражаться за свою жизнь.

Вот только врага-то не видно, тоже прячется за камнями. А сам парень для него, как на ладони. Всё укрытие насмарку! Был бы этот мужик с мечом – ещё можно было что-то решить. А так – бьёт издали. Сам не подходит. Укрывается. Хитрый, зараза. Сейчас вот пальнет из-за валуна!

Нервы не выдержали. Валера бросился прочь с этого холма. Начал спускаться и споткнулся. Плюхнулся в пепел и заскользил вниз. Как съехал, тут же вскочил на ноги. Сразу дал стрекоча.

Бежал, петляя между обгорелыми стволами. Не по прямой. По прямой только глупые бегают.

И не зря. Пуля раскрошила остатки дерева рядом. Полетели осколки угля по сторонам. Валера инстинктивно пригнул голову. Скользнул в бок. Помчался по дуге. Так, чтоб сбить прицел. Хотя, тот, наверное, только одно ружье зарядил. Но нет. Ещё один выстрел.

– Блин, – выругался Валера. Зажмурился. Ускорился.

Силы на исходе. Уже и так последнее дыхание потратил. Оглянулся назад. На холме была фигура чья-то. Длинная палка в руках. То есть ружьё, конечно же.

Парень вскинул автомат. Его палец надавил на спусковой крючок. Несколько раз подряд – стоял одиночный режим. Но человек тут же скрылся. Ещё до того, как удалось его выцелить. Пули прошли мимо. Оставалось надеяться, что хотя бы напугал этого гада. Пусть посидит в укрытии.

Валера прижал оружие к груди и снова помчался дальше. Лишь бы уйти.

Выжженный лес тянулся и тянулся. Всюду сплошные серые тона. Только стволы сгоревших деревьев чернеют. И лишь голубое небо над головой будто бы показывало, что в этом мире ещё есть другие цвета.

Однако вскоре впереди замаячило что-то зелёное. Лес! Целый. Но далеко. Очень далеко. Там тоже виднеются небольшие выгоревшие проплешины, конечно, но уже хоть что-то. Добраться бы туда! Укрыться среди кустов и веток будет куда легче, чем здесь на пустоши.

Это придало ему сил – бросился вперёд сломя голову. Ноги уже не держат, подкашиваются. Но надо, надо идти. Нельзя останавливаться. Хороший у него стимул был – мужик с двумя ружьями, который то и дело пытался пристрелить его.

Целую вечность он шёл к этому лесу. Время будто бы замедлилось. Жарит солнце, ноги вязнут в пепле. А это пожарище всё тянется и тянется. Во рту пересохло. Сам весь грязный, на лице корка уже какая-то из пота, пепла и песка.

Последние пару шагов дались тяжело. Едва смог, перевалить через крутой холм, взбираясь по сыпучему пеплу. Встал на верхушке и сразу понял, почему пожар не дошёл до того леса. Перед ним была река.

– Ох, – резко выдохнул Валера. Едва не грохнулся на колени, прям там. Пополз вниз к журчащей воде. Вышел на песчаный берег. На той стороне живой лес. Осталось только перейти. Кажется, не глубоко. Нагнулся, зачерпнул воды. Хлебнул.

– Тьфу, – тут же выплюнул всё обратно. Похоже, попал пепел или ещё что-то. Вкус у воды был отвратительный. От этого глотка даже ещё хуже стало. Теперь кажется, что во рту жжёт. Но всё равно умыл лицо, чтобы смыть грязь. Стало чуть легче. Но это ненадолго. Пить эту воду нельзя, а без питья парень долго не протянет. Надо перебраться и что-нибудь найти на том берегу. Может, родник какой или озерцо.

– Так, – Валера хлопнул себя по карману на животе, – оружие. Его нельзя мочить.

Скинул карту-рюкзак, толстовку стянул. Аккуратно смотал. Сунул в этот сверток кожи. Туда же автомат. Поднял всё это на руки и вошел в воду.

Течение было слабое. Вода лишь слегка толкала его. Дно было песчаное. Впереди небольшая отмель. Всего чуть-чуть пройти. Он побрёл по воде. Становилось всё глубже. Уже по пояс вошёл. Затем по плечи. Поднял свои вещи над головой на вытянутых руках.

А затем резко осознал, что дальше ещё глубже. Совсем. Пощупал ногой – кажется, достает до дна. Пришлось глубоко вдохнуть и погрузиться в эту воду. Прошагал по вязкому илу и нащупал, что дно снова поднимается. Вынырнул. Отплевался. Вроде, ничего не намочил.

Теперь совсем легко было – только выйти на берег. Так и сделал. Сразу оглянулся – похоже, никого. Преследователь отстал.

На мягком песке остались его следы. Накинул свернутую кожу обратно на плечи, эти лямки из жесткой лианы сразу впились в плечи. Это всё потому, что толстовку надевать не стал. Остался в одной тонкой футболке – хоть не так жарко будет. Взял автомат в руки. И прошёл до леса. А потом обернулся. Вспомнил кое-что из книжек и фильмов про всяких шпионов. Один хитрый приём.

Зашагал назад, стараясь ступать в свои отпечатки. Потом вошёл в воду и побрел вдоль берега. Пускай теперь ищет его этот преследователь. Лазит по лесу. Лесу, куда он не пошёл.

Тащился по воде долго. Так, чтобы вообще всё знакомое скрылось из виду. Ноги аж заледенели, хоть и вода была тёплая. Наконец, парень подумал, что достаточно. Выбрался и двинул к деревьям.

Лес встретил его своими обычными объятьями. Тишиной и полумраком. Даже здесь, среди зелени, гарью пахло. Видимо, всё основательно продымилось. Валера шёл и оглядывался по сторонам. Теперь ему бояться было нечего. Хотя всё же стоило поторопиться. Ведь помимо этого мужика, в лесу ещё оставались эльфы.

Друг он сейчас им или враг? Сможет ли найти еду или наоборот получит по шее от ожившего древа? Но, судя по всему, лес хранил нейтралитет. Никаких следов еды и никакой угрозы.

Опять пришлось Валере тащиться куда-то. Только теперь не было спутника, который вёл за собой. Парень остался один. Совсем один в этом большом диком мире.

И только подумалось ему это – послышались голоса. Какие-то звуки. Сразу же присел. Затаился. Однако никто не шёл навстречу. Они все были там, где-то впереди. Он осторожно прокрался вперёд.

– Эй! Галиэль! Нужны ещё саженцы! – воскликнул ушастый эльф, что замаячил между кустов, – здесь сильно всё выгорело. Пускай, древни нарастят ещё!

– Сколько можно! Они едва справляются, скоро сами иссохнут! Сажайте реже! И поторопитесь! Если не восстановим лес – потеряем эти края! – ответил ему кто-то. Ясное дело – тоже из ушастого народа.

Они работали тут, восстанавливая то, что сгорело. Те самые выжженные проплешины. Исцеляли лес.

Парень решил их не беспокоить. Обойти. Двинулся в сторону. Следил за их голосами. Чуть прошёл – увидел пепелище. Деревья торчат эти сгоревшие. Ага. Вон эльфы. Возятся с молодыми веточками. Наверное, это и есть саженцы. Интересно было, что из таких мелких вырастают огромные исполины.

– Я вам не враг. Делайте свое дело, – тихо прошептал Валера себе под нос, – я просто пройду мимо.

Он, пригнувшись, обошёл выгоревшую поляну по краю. Вроде его не заметили. Встал и резко зашагал дальше. Эльфы остались позади. Занимались своей работой. Восстанавливали лес. Вновь на парня налетели воспоминания о пережитом. Сердце предательски заныло, захотелось всё бросить и упасть навзничь. Но он силой отбросил всё это прочь.

– Забудь, просто забудь, – пробормотал сам себе, – сейчас надо выжить.

Вышел на небольшую поляну. Зелёный мох такой приветливый. Хотелось рухнуть в него и полежать. Сильно устал уже. Парень остановился, чтобы немного отдышаться. А потом поднял глаза и увидел эльфа.

Тот стоял на другом краю поляны. Смотрел на него. Легкая одежда на нём – рубашка, да штаны. Босиком. На поясе нож, какие-то мешочки. Один явно бурдюк с водой. Или соком. Валера машинально облизнул пересохшие губы.

– Так, – парень резко выдохнул, – я не враг! Я был с вами, помогал. С… – начал, было, он, но тут же задумался. А с кем он был? Зависело от этого встречного эльфа. Если он за королеву, то надо сказать про неё. А если против – тогда надо говорить, что из тех, с ружьями.

– Человек, – эльф стянул с пояса кинжал. Сжал рукоятку.

– Я же сказал! Я с вами! Помог, теперь ухожу, – парень выставил руку вперёд.

– Ты не уйдешь, – прошипел тот, – слишком много потерь. Хватит с нас овощей. Мы хотим мяса….

– Ух, – сразу стало ясно, что к чему, – извини, но, кажется, у вас совет правит?! – Валера склонил голову, ему подумалось, что те всё-таки выжили. Их же столько было! Целая толпа! А стрелявшие явно против королевы были. Иначе кто бы пустил их в столицу? Так ведь? Вроде бы всё правильно. Так что продолжил, взглянув на того, – поэтому вам есть людей нельзя. Запрещено.

– Никто не узнает, – двинулся вперед эльф, – никто не узнает. Иди, сюда. Человек! – он бросился прямо на Валеру.

Тот испугано махнул автоматом. Атакующий был довольно хилым. Слабым. Один удар прикладом в челюсть и тот рухнул на землю. Упал, головой трясёт.

Парень сжал оружие и врезал ему ещё раз. И ещё. Эльф дёргался, пытался закрыться руками, но потом затих. Кинжал выпал из его пальцев. Ух. Кажется, вырубился. Или умер.

– Нет, – жестко сказал Валера сам себе, – вырубился.

Первым делом сорвал ту штуку, похожу на бурдюк. Точно. Внутри сок. Отхлебнул, воровато огляделся. Что ещё? Какая-то сумка. Там эти плоды. Те самые «огурцы», которые с непонятным вкусом. Всего парочка. Но ему хватит.

– Эй! Чужак! – завопил кто-то сзади. Парень подскочил, оглянулся. Там несколько эльфов. Бросился бежать. И тут этот, лежавший, схватил его за ногу. Пришлось ещё раз врезать ему в челюсть. А потом помчаться дальше.

Они ринулись за ним. Все налегке, бегут быстро. А у него столько всего! Карта, толстовка со всякой фигней в карманах, автомат.

Автомат! Надо дать по ним очередь. Стоп! Не по ним, а в воздух. Пусть испугаются. Он развернулся и пару раз выстрелил. Пули улетели куда-то в листву, срубая ветки. Эльфы сразу бросились врассыпную. Испугались.

– Ага! Боитесь?! Вот так, – завопил парень и ещё раз нажал на спусковой крючок. Что б ещё раз грохнуло, – бегите! А то сам вас съем! – припугнул он и помчался прочь.

Бежал, бежал. Но повсюду какие-то шорохи. Будто бы за ним гонятся, скрываясь по кустам и не попадаясь на глаза. Надо бы ещё раз пальнуть. Выстрелил в сторону. И дальше убегать.

– Гадкие эльфы, – злобно буркнул он, – отцепились бы уже от меня!

Деревья мелькали перед глазами. Кусты проносились мимо. Всякие лианы болтаются, по лицу бьют. Но надо бежать дальше. Поскорее выбраться из леса. А там, там… Что-нибудь придумает.

Лес внезапно кончился. Из-за свисающих лиан резко появилась серая пустошь. Ещё одна проплешина. Валера бросился туда. Теперь он был рад этому. По крайней мере – никто по кустам не будет прятаться. Потому что кустов нет.

– Ха, ха, – ухмыльнулся он, – вот я и убежал.

Но эльфы так не думали. Выскочили следом – всё-таки они действительно за ним гнались. Целая толпа. Чего хотели неизвестно. Может сожрать, а может отомстить. Хорошо, что среди них древней не было. Тогда бы парень точно не убежал.

Впрочем, у него даже так не вышло. Запнулся об корень, рухнул на землю. Пока вставал, эти ушастые уже окружили его. Скачут перед ним, в глаза заглядывают. Он выставил автомат перед собой, прижался к обугленному пню. Переводил прицел с одного на другого, но они все дёргаются, кидаются.

– Отойдите! – воскликнул парень, – у меня есть друзья! Если тронете – вам конец! – его голос слегка дрожал, – прошу, уйдите! Я не хочу вас калечить!

Те не отвечали. Просто рывками дёргались и шипели. Дразнили. Старались отвлечь.

– Я,… Я… – нервно начал Валера, но ничего не мог сказать. Всё. Сейчас его сожрут. Даже если стрельнет – кинутся с другой стороны. Но делать было нечего – надо было хоть попытаться спасти себя. Парень выцелил одного из них и нажал на спусковой крючок.

Грохнуло вдали. Свистнуло. Что-то врезалось в пень прямо рядом с ним. Эльфы бросились врассыпную. Потому что одному из них разнесло голову. Его тело упало в пепел, слегка подёргиваясь в предсмертных конвульсиях.

– Блин! – только и вылетело у парня. Он резко обогнул пень и бросился бежать. Но второго выстрела не было.

Мчался и оглядывался. Но нет. Всё ещё нет. Неужели преследователь решил его спасти? А вдруг это Чизман?! Нет, это вряд ли. Стрелял явно тот мужик.

Опять споткнулся о торчащий камень. Рухнул на колено. Поднялся, тяжело задышал. Глянул на лес позади.

И увидел его. Сердце замерло на месте. Там, на кромке пепелища и леса…. Шёл человек. Два ружья в руках. Рюкзак на плечах. Шёл прямо к нему. Гордой и уверенной походкой. Совсем не таясь и не скрываясь.

Тёмные волосы, глаза прищурил. Кажется. Едва разберешь издалека. Валера почувствовал себя оленем, который упал и не может бежать. А к нему идёт лев. И вот смотрит этот несчастный, парализованный ужасом и ничего сделать не может.

Кое-как ему удалось справиться с этим состоянием. Вышел из ступора. Выставил перед собой автомат, попытался выстрелить. Нажал на спусковой крючок и только сейчас понял, что патронов больше нет.

Человек отставил одно ружье. Поднял другое, покороче. Прицелился. Первым Валера увидел облачко дыма. Потом долетел грохот. А затем пуля влетела в пепел рядом с ним. Промазал. Каким-то чудом этот промазал! Парень вскочил на ноги, рванул прочь.

Оглянувшись, он увидел, как тот яростно махнул в воздухе кулаком. Злится. Тоже устал, видимо.

Только смысл-то бежать? Даже после подъёма по течению, этот преследователь всё равно нашёл его. Хотя стоп! Выстрелы же! Точно! На них побежал. Ясно. Значит, всё-таки можно попробовать оторваться от него. Скрыться. Убежать. Он же не терминатор, в конце-то концов!

Только вот уже скоро вечер будет. Ночью особо не походишь. Сам устал. Надо отдохнуть, поесть, попить нормально…

Стоп. Рано об этом думать. Надо бежать. Валера сжал бесполезный автомат и помчался дальше. Впереди опять был лес.

Где-то за спиной в кармане толстовки лежит пистолет. Там ещё есть патроны. Надо достать его. Но сначала нужно оторваться, уйти подальше от этого преследователя. А то он выстрелит в спину.

Опять деревья. Цепляют за футболку кусты, лианы бьют по лицу. Валера мчался без разбору. Куда сам не знал. Но этот лес должен был кончиться. Рано или поздно.

– Выйду. Хоть куда-нибудь, да выйду, – сам себе сказал Валера. Он потерял направление, которое они с Чизманом тогда выбрали, чтобы выйти из эльфийских владений. Парень уже давно сбился с этого курса. Ведь ориентироваться умел плохо. Всё-таки это ОБЖ для попаданцев самые главные уроки. А он на них развлекался.

Только кто ж знал, что отучившись в школе, поступив в университет, он попадет в это место. Почему он, а не кто-то другой? Кто-то более подходящий? Вроде того же Чизмана? Парень не знал этого.

Впереди среди деревьев что-то замаячило. Валера пробежал ещё несколько метров и увидел перед собой отвесный склон из желтой глины и песка. Из него торчали тонкие извивающиеся корни, висели зеленые лианы. Будь он более подготовленным – может быть, легко бы залез наверх. Но сейчас у него просто не было сил, чтобы штурмовать этот обрыв. Оставалось только обходить.

Пошёл вправо. Шёл, а обрыв всё тянулся и тянулся. Уже начинало вечереть, солнце клонилось к горизонту, а тот всё такой же крутой и неприступный. Казалось, что он просто бесконечный.

– Что ж, такое-то? – пробормотал Валера, – может всё-таки попробовать забраться?

Снял свёрнутую карту. Сунул в неё автомат. Закинул обратно на плечи. Глянул на эту неприступную стену. Высоко. Метров пять… Схватился за первый корень. Потянул на себя – вроде держит. Уперся ногами в глину. Зацепился за следующий, подтянулся. Ага. Получается. Но до верха ещё высоко.

– Не надоело бегать? – раздался позади грубый голос. Парень замер. А тот продолжал, – давай слазь. Только без шуток.

Шаблонная такая фраза. Без шуток. В фильме или книге можно было б усмехнуться. Ага. А герой сейчас что-то и сделает. Закон жанра.

Но этому герою ничего было делать. За плечами рюкзак, там всё лежит. Рядом ни камней, ни палок, чтобы защититься. А ещё его держат на прицеле. Валера этого не видел, но уже знал, что в спину ему смотрит дуло ружья.

– Быстрее, – нетерпеливо позвал незнакомец, – до этого ты резво двигался.

Парень спустился на землю. Обернулся. Перед ним стоял темноволосый человек. Тот самый. Гордый профиль. Шрамы на лице. Одежда вся такая – наёмническая. Куртка потрёпанная, штаны из плотной ткани, сапоги. На плече ружье висит, длинное. В руках короткое. Чёрное дуло смотрит прямо на Валеру.

– Где твой друг? – коротко спросил преследователь. Глядел на свою добычу с хитрым прищуром, готовый в любую минуту выстрелить.

– Я… Я не знаю, – покачал головой парень, – он ушёл.

– Ушёл?

– Да. Ушёл и не вернулся. Пропал. Только его куртка на пне осталась…

– Ясно, – пробормотал тот, глядя на парня, – вы поругались?

– Нет.

– Значит, он просто отлучился?

– Ага.

– Будет тебя искать?

– Наверное, – пожал плечами парень. Раз Чизман ещё жив – может уже ищет. Хотя охотников же было несколько. Его могли поймать другие.

– Тогда из тебя выйдет хорошая приманка, – ухмыльнулся человек.

– Ты не убьёшь меня? – Валера вдруг почувствовал облегчение.

– Приманка не обязательно должна быть живой, – после этого оставалось только одно. Выстрел прямо в грудь. Парень испугано рухнул на землю. Листья под ним зашуршали. Он принялся барахтаться в них, нелепо загребая руками.

Человек издевательски засмеялся, но стрелять не стал. Ему будто приносило удовольствие мучить свою жертву.

И в этот момент из кустов позади него вылетело что-то и врезало ему по башке. Охотник рухнул на землю, попытался подняться.

Но из листвы выскочил Чизман. Программист замахнулся и ещё раз вмазал этому мужику по голове. Затем пригнулся и скрутил руки, ловко запихав между локтей ружье.

– Лежать, – он придавил свою жертву коленом, – охотник стал добычей, – лихо поднял глаза на Валеру, – студент! Дай лиану!

Они смотали бывшего преследователя по рукам и ногам. Скрутили так, что тот пошевелиться не мог. Хотели ещё в карту замотать, для пущей надежности. Но не стали. Слишком много вещей в неё было напихано. Да и разматывать этот свёрток не хотелось.

– Итак, – программист выставил вперед один из штуцеров, направив его на мужика, – кто ты такой?

– Деррик ван Драйк, охотник за головами, – ответил тот.

– Значит, охотник. А от нас тебе чего надо?

– За твою голову назначена награда, – он посмотрел на Чизмана холодным взглядом, – король Каменора платит за тебя бешеные деньги.

– Прям бешеные?

– Ага. Можно купить дом и жить до конца своих дней, попивая вино в саду.

– Здорово. Только зря вы полезли на меня, – программист погрозил тому ружьём. Валера оглядел своего спутника. На спине спортивная крутка была разорвана в клочья. Еще б. Туда же пуля прилетела. Весь пень тогда расшибло вдребезги. Удивительно, что он забрал её – мог бы бросить.

– Хорошо, – начал Деррик, воспользовавшись паузой, – ты поймал меня. Что дальше?

– Всегда удивлял этот вопрос, – ухмыльнулся Чизман, – сам-то как думаешь?

– Я вот не знаю. Можешь убить меня, но есть другие…

– Знаю. Видел.

– Охота за тобой всё равно продолжится.

– А ты что, можешь снять награду?

– Нет.

– И какие тогда ещё могут быть вопросы? – программист развел руками, – слушай, чего там про меня написано?

– Что ты очень опасен. Вооружен.

– Внешность! Вид.

– Одет в странную синюю одежду, – заучено повторял тот, – длинные волосы, прическа – хвост. Борода. Светлая кожа. Чистая. Шрамов или ещё чего нет. С тобой молодой парень….

– Ясно. Бороду сбрить, волосы обрезать, – покачал головой Чизман, – одежду сменить. Хорошо. А теперь скажи мне, – он показал пленнику ружьё, – кто это сделал?

– Что? – не понял тот.

– Это оружие! Кто его производит?

– Там клеймо, – кивнул Деррик, – на стволе. Производство Затворника.

– И где ты его взял?

– Купил в его магазине. В городе Тризард, – охотник поднял голову, – он здесь недалеко. Могу показать.

– Показать? – лицо Чизмана помрачнело, – ты нам уже всё показал.

Он отбросил ружьё, выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил Деррику прямо в голову. Тот дёрнулся и обмяк. Осталась лишь аккуратная дырочка во лбу.

– Ублюдок, – прошипел программист, – бросим его прям так. Пусть звери жрут. Но сначала обыщем. Так. Что тут у него…

Валера молча смотрел, как его спутник залазит в карманы мертвецу. Обыскивает его рюкзак. Даже пальцы проверил и шею. На наличие украшений.

– Чизман, – осторожно позвал парень, – а где ты был? Я от него задолбался убегать!

– Этот не один был. Их целая куча. Так что я старался помогать, как мог, – программист посмотрел на Валеру, – сначала отвлек тех, кто следом шёл. Сбил с пути. А уже потом принялся этого догонять. Надо было ещё поймать момент, чтобы его живым взять. Гад всё время на стороже был. Не подберешься… Но ты его хорошо отвлёк!

– Ух, – парень схватился заволосы, – он меня чуть не пришиб.

Он глянул на тело его преследователя. И сразу стало как-то не по себе. Конечно, хотелось его прибить. Но тогда, когда этот мужик гнался за ним. В качестве самозащиты. А вот так – бах и бросили, так как-то неправильно.

Валера отошёл в сторону. Надо было успокоиться. Если уж говорить о стрессах, то эти дни для него стали просто адом. Столько событий, столько переживаний. Ух. Как бы крышей не поехать.

– Ого, тут мясо вяленное. И это люди, – Чизман ухмыльнулся, потрясая свёртком, – а значит – говядина какая-нибудь. О, и вода есть. Здорово. Этот мужик нам обеспечил ужин на этот вечер, – довольно заявил он.

– Что дальше?

– Пока надо пережить ночь, – программист бегло поглядел по сторонам, – предлагаю найти какое-нибудь просторное, просматриваемое место и засесть там.

– Думаю, ты прав, – кивнул ему парень, – а дальше? В этот город?

– Вот привал устроим и обсудим! Нечего посреди леса болтать. Ружьё будешь брать? – сказал тот и задумался, – хотя, погоди. Возьмем всё. Пригодится.

– У нас же своё оружие есть…

– Своё есть, а патронов к нему нет. Поэтому бери эту древность, и потащили. Будем, если что, из них отстреливаться. Как мушкетёры!

Валера устало выдохнул. Опять что-то тащить! Подхватил два ружья, положил на плечо. Чизман взял сумку мертвеца. И пошел вперёд.

– Пора, пора, порадуемся на своем веку, – принялся тихо напевать он, – красавице и кубку, счастливому клинку….

Парень покачал головой. Двинулся следом. Что ещё было делать. Вот теперь, он вообще ни за что, не бросил бы Чизмана. Потому что снова пытаться выживать в полном одиночестве ему совсем не хотелось.

Они дошли до очередного пепелища. Нашли какой-то холмик. Засели там. Даже притащили несколько обугленных брёвен, чтобы оградиться. Получилась целая крепость. Уже туда – пару брёвнышек и пеньков, чтобы можно сидеть. Солнце уже заходило, ночь опускалась на эти леса. Небо над деревьями стало розоветь, кажется, уже видно пару ярких звезд среди облаков.

Чизман достал мясо и воду. Протянул ему. Жевать было тяжело. Всё жесткое, сухое. Они попробовали мочить – но размокало оно тоже плохо. Приходить отрывать и глотать колючие куски, запивая водой с мерзким привкусом. Похоже, она порядком застоялась.

– Может, костер разведём? – спросил Валера, – у него там котелков не было? Согрели бы воды или…. – он вдруг осекся.

Только сейчас парень вдруг заметил окровавленный мешок возле ног программиста. Кажется, тот притащил его с собой. Вон, рюкзак. Вон сумка этого мужика, Деррика. Ружья в сторонке лежат. И мешок этот. Капли крови просачиваются через ткань.

Почему-то подумал, что там дичь. Наверное, Чизман кого-то поймал, пока бродил по лесу. Ух, жареного мяса бы сейчас. Сочного, вкусного. И не дворфийского. Было бы в самый раз, чтобы восстановить силы.

– А что у тебя там? – спросил Валера и облизнулся, глядя на мешок.

– Там? Тебе лучше не знать, – программист вдруг стал серьёзным. Покачал головой, – не обращай на него внимания.

Парень почувствовал, что внутри что-то оборвалось. Холодок пробежал по телу. Странное предчувствие. Появилось ощущение, что ему очень нужно узнать эту информацию.

– Что в мешке, Чизман? – взволнованно воскликнул он, медленно приподнимаясь с брёвнышка.

– Я же сказал – забудь! – тот закрыл ногой окровавленную ткань.

– Нет, что там? – Валера резко вскочил на ноги. Заходил кругами. Схватился за волосы, – ох, блин.

– Сядь. Успокойся! – быстро скомандовал программист, поглядел на него, – возьми себя в руки.

– Что там такое? – заорал парень, выставив руки вперед. Хотя уже догадался. Понял. Сложил всё воедино. Как дважды два. Но, надо было. Надо было услышать. Потому что всё равно не хотел осознавать.

– Слушай, давай поговорим о деле…

– Я задал вопрос! Ответь!

– Надо же решить, что делать дальше!

– Хватит переводить тему!

– Чего ты орёшь?

– Потому что, я хочу знать – что в мешке, Чизман? – Валера воскликнул, чувствуя, что эмоции переполняют его.

– Ладно, ладно, – программист поднял руки вверх, выдохнул, – я скажу. Только успокойся. Сядь.

– Хорошо, – парень опустился на пенёк, – что там такое? – постарался сказать тихим голосом.

– Эх, – вздохнул тот, с печалью поглядел в сторону, – там голова твоей подружки….

Глава вторая. Голова Лиландель.

– Дурак! – Баррик влепил Харви мощную затрещину. Плюнул в пылающий огонь, – зачем ты отдал Меллику эту сумку!? Что совсем в голове ничего нет, а?

– Так он сам попросил, – попытался оправдаться тот, нелепо разводя руками, – а мне тяжело таскаться. И так куча всего. А у тебя, вон, даже штуцера нет! Сам бы тащил!

Деррика охотники за головами так и не догнали. Наступила ночь, поэтому им пришлось встать лагерем на пепелище. Здесь вокруг были лишь выгоревшие деревья. Безжизненная серая пустошь. Зато костёр можно было разводить – всё уже и так выгорело. Никакие эльфы не докопаются. Все в их отряде уже соскучились по горячему чаю и вкусному супу. Даже бывалых дворфов достало грызть сухое мясо. Вот только их повар и интендант пропал. Толстяк Меллик просто исчез. Вроде бы тащился позади, а до лагеря не дошёл.

– Значит, – Баррик сжал кулаки, грозно глянул из-под толстых бровей, – он нас кинул, так? Сбежал с головой этой бабы!

– Не знаю, – Харви угрюмо глянул на остальных. Те молчали. Да и кому там говорить? Новички. Зелёные. Таким только ружья перезаряжать, да таскать вещи. Что бы быть охотником надо дорасти. И денег им платили не густо. Они всё равно молодые парни. Тощие, слабые. Еще даже не воевавшие толком. Деррик берет таких, а потом делает из них бойцов. Суровых. Таких, как они сами.

Поэтому ясно, что те молчат. Лезть в разборки старших нечего. Но неприятно было другое, то, что Баррик отчитывает его перед ними. А те слушают, рты раскрыв. Авторитет падает. Хотя, куда уж там. Сам виноват.

– Он всегда так делал, – бросил Харви и отвернулся к огню. Отблески пламени упали на его заросшее лицо.

– Как делал?

– Ну, просил башку потаскать. Мол, помогает так. Отрабатывает своё.

– Чего ты мне тут гонишь? – взревел Баррик, замахнулся на него своим огромным кулаком, – у него и так работы полно. И рюкзак самый здоровый. Ещё и башку ему. Ага. Он решил нас кинуть. Сейчас бежит, наверное, получать награду. Но, думаю, Гарольд смекнет, что мы бы его одного не послали. Деррик всегда всё лично сам приносит.

– Да нет же! – Харви потёр ладони, – я тебе говорю – часто он так делал. Разве у тебя не просил?

– Чего просил?

– Голову! Как поймаем кого, он так бочком подходит и говорит – мол, дай-ка я потаскаю. Тебе ж легче будет, да? – дворф поднял глаза на соратника, – никогда не спрашивал так?

– Нет, – почесал голову Баррик. Потом за бороду взялся, – что прям постоянно?

– Угу. Ну, не совсем, – поморщился Харви, махнул рукой, – знаешь, вот как какую молодую девку заловим или просто бабу красивую, так он тут как тут. И пропадал потом. Ненадолго.

– И зачем ему это? – сказал охотник, а потом вдруг хлопнул себя по лбу, – твою ж! Ой, гадость!

– Чего ты? – скривился бородач, – я не понял.

– Тупая ты башка! – Баррик принялся отплёвываться, – ну уж не целоваться он с ними ходил.

– Стой, – недоумевая, поморщился тот, – ох, мать-перемать. Да это вообще ни в какие рамки…. Я теперь с ним даже за руку здороваться не буду!

– Чёртов боров! Бабы ему не дают даже за деньги, так он…

– И что? – Харви с отвращением махнул головой, – эта особо горячая оказалась? Куда он пропал?

– Фиг его знает! Мерзкий ублюдок. Может, эльфийская баба ожила и хрен ему откусила?

– Я ж этих эльфов вообще раньше не видел, может у них и бывает такое, – бородач весь скривился, махнул рукой, – в любом случае, думаю, Миллик бы нас точно не кинул. Куда ему потом деваться-то? Везде найдем!

– С такими деньгами…, – Баррик шмыгнул носом, сморкнулся на землю, – Эх, жаль, Деррика нет. Он бы его в раз выследил.

– Му-мужики! – вдруг влез один из молодых. Пока два дворфа ругались, парень отходил в сторонку и уже успел вернуться.

– Чего такое? – дворф уставился на наглеца злобным взглядом. Снизу вверх, – говори!

– Я вот отходил по нужде. И знаете, кажется, я видел тело в кустах. Там, – показал он рукой, – по-моему, это был Миллик.

– С чего ты взял? – Харви уткнул руки в бока.

– Ну, оно такое толстое…

– Показывай, – процедил сквозь зубы Баррик. И трое двинулись в ночь.

– Ты как? – коротко спросил Чизман. Глянул на него искоса. Потом стыдливо опустил глаза, – ну бывает такое. Что тут скажешь. Сам ведь понимаешь, кто они.

Валера молчал. Смотрел в пустоту. Такое ощущение, что этот мир издевался над ним. Казалось, что он почти смог забыть, подавить все эти воспоминания о смерти Лиландель. Эльфийки, в которую он смог влюбиться, даже, несмотря на всё то, что она творила. Но ему вновь напомнили об этом. Будто бы специально. И не просто напомнили, а грубо ткнули носом. Программист задвинул этот мешок подальше, но что толку?

Парень устало прикрыл глаза. Как же его достало всё это. Этот мир, его луга и леса. Это чистое небо над головой и этот воздух… Ему захотелось обратно в грязный город. Со всеми его выхлопными газами, повсеместным мусором и мелкой чёрной пылью от выхлопа машин. Туда, где за городом высятся трубы ТЭЦ. Пускай они дымят, но зато в кране горячая вода от них, а зимой тепло в батареях. И ещё электричество, которое освещает весь город по ночам. Заставляет работать всю эту бытовую технику, телевизоры и компьютеры. Тот город, где кровь и смерть только на экранах мониторов, да телефонов.

И всё, всё что бесит и раздражает, всё, что заставляет ощущать какие-то плохие эмоции – это какие-то нелепые глупости! Не успел на автобус! Опоздал на пару! Отчитал преподаватель или друг вдруг обиделся на шутку. В магазине обсчитали. Кто-то нагрубил в маршрутке. А такие нелепости, как обрызгавшая машина?! Это ж такая фигня! Сейчас он бы обрадовался этому! Прыгал бы от счастья!

А уж все эти любовные страдания! Ха! Понравившаяся девушка игнорит! Это ж вообще ни о чём! Даже внимания обращать не стоит на эту мелочь!

Другое дело, когда девушка оказалась безумной тираншей, сожгла пол-леса, всячески манипулировала тобой, а ты вёлся, начал оправдывать её действия и даже сам едва не принялся убивать. А потом, потом её грохнули. Прямо на твоих глазах. Но нет. Этому миру было этого мало! Мало! Ха! Теперь её отрезанная голова лежит у ног твоего спутника. Зачем вообще она ему?!

Валера настолько гневно глянул на Чизмана, что тот аж отдёрнулся.

– Эй! Ты в норме? – спросил он.

– Какая тут нахрен норма? – истерично выпалил парень.

– Я уже давно так думаю, – покачал головой программист. Вздохнул. Глянул в сторону.

Валера всё ещё бешено продолжал думать. В груди закипала ярость. Эти ублюдки. Это всё они. Деррик ван Драйк…. Только что его было жалко. А теперь нет. Совсем нет. Человек, который просто ходит и отрезает всем головы ради денег и ради собственного удовольствия. Ему никакой разницы – просто платите и всё. И чего его жалеть? Надо было тоже срубить башку. Глядишь, кто-нибудь заплатил.

Лиландель была…. Он закрыл глаза руками. Кем бы она не была – ему казалось, что она хорошая. Глубоко внутри. Там, куда он почти достучался.

– Знаешь, – Чизман повертел головой, разминая шею, – я тебе признаюсь. Я испугался. В этих чёртовых лесах, я просто перепугался, – начал он, – всё шло легко и хорошо. Мне казалось, что этот мир прост. А мы сядем на него, как на дикую лошадь и бах! Легко одолеем. Но он начал кусаться в ответ. И вот меня хотят убить. Из-за того, что я оставил жизнь королю…

Он посмотрел на Валеру. Тот сурово глянул на него в ответ.

– Но тогда я даже этого не знал, – продолжал программист, уставившись на свои руки. Уже давно наступила ночь. В свете луны было видно лишь его чёрный силуэт, – просто в какой-то момент…. Наверное, когда этот мужик повёл нас к волкам. Или потом, когда схватил за ногу и чуть не раскрошил кости…. В общем, я вдруг понял, что мы, – Чизман вздохнул и пригладил волосы, – мы просто так не справимся. С наскока не выйдет. И надо думать, что делать, а не бежать вперед сломя голову, – на какое-то время он замолчал. Подумал, а потом снова заговорил, – дальше стало ещё хужё. Когда я увидел это древо…. Я вдруг понял, что даже с современным оружием тут будет тяжко. Даже если б у нас был танк – нельзя было б сказать, кто победит. Стальная машина или эти жуткие корни. Ещё и патроны заканчиваются. Мы теряем даже то малое преимущество, что у нас есть. И самое главное, что силы, с которыми придется бороться – они явно выше диких эльфов и грязных крестьян, – Чизман вновь посмотрел на него, – можно биться с небольшим отрядом. Но когда против тебя выйдет армия – даже в пулемете могут закончиться патроны. И я испугался, что не справлюсь. Погибну в этом жутком месте, – он поднял голову, поглядел на чужие звёзды.

– И не увидишь больше свою дочь? – вдруг спросил его Валера. Даже в темноте он увидел, как мелькнули белки глаз его спутника. Тот пристально уставился на него. Парень понял, что сглупил.

– Значит, ты подслушивал, – Чизман покачал головой, – вот и думай теперь. Соврал я тогда или сказал правду. Впрочем, какая разница – мы всё равно почти ничего не знаем друг о друге, – добавил с легкой горечью в голосе.

Он замолчал, глядя в землю. Вокруг стояла тишина. Никого. Пепелище пусто. Даже огней никаких не видно. Наверное, совсем безлюдные края. Они будто бы одни, посреди этой пустоши.

– Ладно, – хлопнул себя по колену Валера, решительно приосанился, – я расскажу тебе. Всё равно делать нечего! Я обычный парень. Родился в маленьком городке в Сибири. Учился в простой школе, бегал с пацанами по стройкам. Игрался в войнушку. В комп играл. Книжки всякие читал. Даже рассказывать-то особо нечего. Потом школу закончил. ЕГЭ сдал. Худо-бедно.

Чизман вяло усмехнулся, услышав про экзамен. Видно даже было. Но Валера продолжал.

– Поступил в университет. В Красноярск. Специальность – информационные технологии. Переехал в общагу. Завёл новых друзей, потому что старые все разъехались. Кто в Питер, кто в Москву. Кто-то в армию ушёл, а кто-то остался в родном городе. Тихо и мирно учился. Девушки у меня были. В школе одна, с параллельного класса. Потом само как-то затухло всё. Ещё так познакомился. Когда по улице с друзьями гулял. Но это всё несерьезно было как-то. А вот в универе влюбился по уши. В первый раз прям. Даже не думал, что так бывает. Такая девушка хорошая была. Умница, красавица, – Валера закачал головой, – я даже позвал её на свидание. Сходили в кино, потом так гуляли по парку. Всё хорошо вроде было. А потом бац и она уже с другим ходит. Прямо по-нашему универу, – голос у него упал, – парень тоже из нашей группы был. Обнимались на каждой паре. На перерывах, – он замолчал, сглотнул, – и как-то я начал забивать на учёбу. Придешь, а там они. Преподавателей не слушал совсем. Лекции не писал. Не до этого было. Бесился жутко. Потом вообще перестал ходить на пары – ещё бы. Отсиживался в общаге. Игры, книги, сериальчики – всё чтобы забить себе мозги. Так семестр закончился – а у меня долги по всем предметам. И ещё с прошлого парочка. Съездил к родителям в родной город – а они уже знают. Им декан позвонил.

– Да уж, самый глупый способ испортить себе жизнь, – хмыкнул Чизман, – серьезный втык дали тебе?

– Нет. Батя на кухне вечером сел и поговорил по-мужски. Вправил мозги. Я вроде осознал, – парень потупил взгляд, – вернулся, сразу всё сдавать начал. Бегал, как заведённый. Отец сказал, мол, забудь про неё и всё. Я старался. До вечера засиживался. И вот иду я домой, после экзамена. Автобусы уже не ходят. От корпуса универа до общаги идти пару остановок. Решил через парк срезать. А потом, – он потыкал пепел носком кроссовка, – потом я лежу на травке. В лесу.

– Хорошая история, – коротко заметил программист.

– Угу. А какой-то мужик кричит мне – побежали, побежали. Надо короля найти, – Валера поморщился, глянул на него, – надо домой вернуться.

– Ха, – насмешливо отозвался тот, – бывает такое. Сам знаю.

– Вот и вся моя история. Особо рассказывать нечего, – Валера развел руками, – а у тебя, значит, дочь есть?

– Хм, – программист задумчиво глянул на парня, – есть.

– И сколько ей?

– Чуть постарше тебя будет.

– А. Я-то подумал, что ещё маленькая. Значит, с ней что-то случилось?

– Да. Было дело. Не хочу рассказывать, – сурово ответил тот, – вряд ли бы ты стал кому-то рассказывать об…. Сам понимаешь, – он поглядел на Валеру, – просто, если хочешь что-то соврать – всегда добавляй чуть-чуть правды. И настоящих эмоций. А там уже ври, – программист отвел взгляд, – так экзамены успел досдать?

– Нет, – покачал парень, – только начал. Так что вернусь назад – а меня уже отчислили. И пойду я в армию…

– После такого, – лихо заявил Чизман, – тебя в армию надо брать сразу полковником спецназа.

– Угу. Если только вернусь назад.

– Вернемся, – уверенно кивнул головой тот, – обязательно вернемся. А потом я тебя устрою к нам.

– Куда?

– В «ArkEnergy Tech».

– А что у вас там такое?

– Ну, есть одна глобальная корпорация. Занимается всем подряд. Куча подразделений. Вот это одно из них. Разработка источников энергии будущего. Такая крутая тема.

– Ого. А что там тоже нужны программисты?

– Они сейчас везде нужны. Ну, только я тебя на программиста не устрою просто так. А вот в службу безопасности вполне.

– Куда? Охранником? – возмутился парень, – да ну тебя!

– Охранник это в супермаркете! А это серьёзная работа. Ты не на вахте будешь сидеть и кнопку жать, чтоб люди проходили, а заниматься проблемами безопасности. В том числе и в информационной сфере. Понял?

– А, ну если так…

– Подумай сам – новые разработки ведутся. Если конкуренты украдут что-нибудь, а? Даже банальный список закупаемых предметов – уже пойдёт для выводов о том, что внутри лабораторий творится. А если чертежи? Если формулы? – он сразу как-то приосанился, – вон, на одной из презентаций – пара хитрых ублюдков подключились к внутренним сетям и выкрали файлов на пару терабайт. Я уж не говорю о простых вещах, когда в бухгалтерии открыли письмо с подставного почтового сервера, а там вирус. Который зашифровал все файлы на сотне компьютеров, а потом требовал выкуп в биткоинах.

– Ничего себе. И что сделала ваша служба безопасности? Как-то это всё расшифровали или платили?

– Расшифровали, – с довольной улыбкой кивнул Чизман, – ну не сами. Отследили этих ребят, выслали туда группу и те добровольно выдали нам все коды.

– Группу? – изумился Валера, – какую группу?

– Во, – продолжал тот, перебив его, – ещё тогда было дело одно, – он глянул в сторону, – устроили на одну из наших лабораторий самый настоящий налёт. Ворвались с оружием, всех повязали. Еще тогда с биотехнологиями работали. А там столько всего, что запускать федералов, – его лицо немного скривилось, – мягко говоря, не самый лучший выход. Пришлось самим решать. Но, это такие вещи, о которых совсем не рассказывают.

– Слушай, – вдруг вяло отмахнулся Валера, – это уже какая-то фантастика. Киношный боевичок.

– Всё в мире бывает. Службы безопасности разные бывают. Где-то это охранник Вася, который по камерам смотрит, в носу ковыряясь. А где-то это военизированные спецподразделения. Ну, или суровые программисты, – как-то спешно добавил он, – которые с хакерами и вирусами борются.

– Ага. Скорее поверю, что у вас там служба безопасности прикрывает всякие гадкие секретики.

– Да и такое бывает, – вздохнул Чизман, – но всё равно, работа крутая. Будешь гонять на большом черном джипе. Лучше, чем за компом сидеть. Я тоже с такого начинал!

– Ладно, – засмеялся парень, – сначала выбраться надо.

– Угу. План пока такой. У этого Деррика были друзья. Они сейчас где-то в этом лесу. Возвращаются назад, – голос у программиста-безопасника сразу стал серьёзным, – проблема в том, что нас они тоже ищут. И друга своего. Поэтому придётся их пустить в расход. Оставлять врагов позади…

– Погоди, это те самые, что…. – у Валеры сразу перехватило дыхание. Он только забыл обо всём этом. Отвлекся. А тут раз и снова. Эти охотники…. Вспомнил их выстрелы…. Как падает Лиландель, схватившись за грудь…

– Да. Они.

– Убьём их, – процедил он, сжав зубы, – отомстим.

– Ух, ладно, – хмыкнул Чизман, – я думал, ты опять будешь за мораль выступать. А дальше…. Дальше небольшая проблема.

– Что такое? – парень глянул на него.

– Нам надо найти этого Затворника. Он делает слишком хорошее для этого мира оружие. А значит, как-то связан с нашим. Поэтому отправимся в тот город. Тризард или как там. Карту надо будет глянуть, – он кивнул в сторону смотанной кожи, – найдём его магазин. Зададим пару вопросов. Кстати, вот ещё. Придется переодеться, чтобы сойти за местных….

– Угу, – рассудительно кивнул парень, потирая руки, – одежду я так понимаю – у охотников заберем?

– Ага. Как терминаторы, – программист как-то занервничал, – а дальше вот загвоздка. Есть у нас нечего. Денег мало. А ещё надо бы комнату снять, чтобы не ночевать на улице. И так придется платить. Давать на лапу стражникам, подкупать всяких работников. Ведь просто так к Затворнику не попадёшь….

– Чего ты тянешь?

– В общем, думаю, что нам придется…. Сдать голову.

– Сдать?

– Получить за неё награду. Знаю, это мерзко, но чего ещё делать-то? Не грабить же простых людей? А ей вроде как уже всё равно….

– Так, – Валера опустил голову. Сжал кулаки. Глубоко вдохнул. Так-то его спутник прав. Такая возможность получить кучу денег. Хоть жить на что будет. Вот только как бы не стать такими же, как эти охотники. Чтобы ходить и головы срезать всем. А то ведь ещё дойдут и до такого. Он посмотрел в сторону леса. На серой пустоши его тёмно-зеленая кромка была очень хорошо видна.

– Ладно. Думаю, это вынужденный поступок.

– Хорошо, – кивнул Чизман, – рад, что ты понимаешь.

– Да чего уж там, – парень с досадой махнул рукой, – только вот откуда нам знать, что этот Затворник не очередная пустышка?

– Вот, – программист подхватил одно из ружей, – кремниевый замок, видишь? – подёргал штуку на прикладе, – здесь в стволе нарезы. Смотри, – наставил на него дуло. В темноте мало что было видно. Едва удалось разглядеть, что чернеющее отверстие не было ровным и гладким. Были в нём прорези, такие, что дуло в форме звезды, – и ещё пара таких вещей. В общем, для такого средневековья – это оружие из будущего. Здесь рыцари в доспехах. Луки, арбалеты. Это где-то от десятого до шестнадцатого века. А такая вещь, – он потряс ружьем, – это минимум восемнадцатый. Наполеоновские войны, Бородино, война за независимость. Наверняка, знаешь, что рыцарей с мечами и латами тогда уже не было.

– Ну, если Наполеон, – Валера задумался, – тогда всякие мундиры уже были. Шапки эти высокие.

– Ага. Вот видишь! – довольно воскликнул Чизман, – уже другое всё. Пушки везде были. И бастионы в виде звезд. Вон, Высокий Замок этот – обычная средневековая крепость.

– Блин, погоди, – парень поморщился, потер лоб, – а какая разница? Может, здесь они ружья изобрели раньше, чем пушки и мундиры?

– Студент, – программист искоса глянул на него, – ты меня так не пугай. Если они могут делать ружья, то почему пушки не делают? А если есть пушки – то обычную крепостную стену они легко разнесут. И латы рыцарские тогда не нужны – потому, что толку от них мало. Одно за другим тянется, – он развел руками, – понимаешь?

– Значит, Затворник сильно опережает свое время, – задумался Валера, вновь поморщил лоб, – то есть, он тоже попаданец?

– Очень может быть. Я бы тоже, скорее всего, производство таких штук наладил.

– Хм. Я б автомат сделал. Или гаубицу.

– Не. Автомат – там детали сложные. Нужно производство серьезное и точное. Пружинная сталь и прочее. Тонкая работа слишком. Другое дело такие штуцеры. Сделал ствол, пропилил нарезы, собрал кремниевый замок – он простой, как два пальца и всё. Оружие готово. Вон, даже патроны не надо делать. Там ведь тоже с гильзами мороки, – он залез в сумку Деррика. Вытащил что-то круглое. Покрутил в руках, – странно только. До пули Минье он не додумался.

– Чего? – парень слегка обалдел от такого экскурса в историю. Откуда его спутник вообще всё это знает? Ах, да. Ответит, мол, выживальщик. Читал много.

– Пуля такая есть. У неё выемка в задней части. Поэтому когда стреляешь – она под давлением упирается в нарезы и закручивается. Вот эту, – он показал круглый шарик, – надо руками вбивать, чтоб надежно сидела. А ту просто запихнул и когда выстрелишь – она сама расширится и упрётся.

– Ладно, – спешно кивнул Валера, – может, он просто не знал таких деталей.

– Может быть. А ещё странно, что у каких-то ребят есть такие ружья, а местный король сидит с мечом. Хоть бы кремниевый пистолет ему продали. Или ручницу… – программист утёр нос, – в общем, этот Затворник очень подозрительный тип. Если нам выбраться не поможет, то хотя бы будем держаться с ним вместе, – он вдруг поднял голову, – так… Что это там?

– Где? – парень оглянулся. Прямо у кромки леса что-то светилось. Словно, кто-то развёл костёр.

– Хм, – доставая бинокль начал программист, – сейчас посмотрим.

Он привалился к бревну и начал вглядываться в сторону леса.

– Что там?

– Похоже, это наши знакомые ребята, – процедил Чизман, – устроили лагерь.

Валера сжал кулаки. Уставился на крохотный огонёк вдали. Там сидят эти ублюдки. Греются, пьют чай какой-нибудь. А они вдвоём тут. В темноте, в пепле. Но самое главное для него было то, что именно эти стрелки виновны в смерти Лиландель.

– Нападем на них, – заявил парень, – прямо сейчас. Или когда спать лягут.

– Ого, какой ты злой, – программист всё ещё разглядывал их в бинокль. Потом опомнился и протянул его парню, – на, посмотри.

– Давай уже без издевок, – бросил тот, схватил приборчик.

Валера думал, что у бинокля будет ночное видение, но его не было. Впрочем, света костра хватало, чтобы разглядеть охотников. Два толстых коренастых дворфа ходят кругами. Один что-то достает из своей сумки, кидает в котелок. Три молодых парня сидят рядом на бревне. Ружья чистят. Видимо, слуги или оруженосцы какие…

Он вновь глянул на бородачей. Жирные уроды. Кажется, спорят с друг другом о чём-то. Хм, кажется о еде. Вон, как второй ложкой махает. Ещё б – такие животы здоровые. Явно пожрать любят.

– Ну, насмотрелся? – тихо спросил Чизман, – только у меня глушителей нет. И гранат тоже. Как будем их брать?

– Не знаю, – Валера глянул на него, – пойдем и всех перестреляем.

– Ага. Они тоже будут стрелять. Ладно. Давай так, – тот полез в рюкзак, – бросим вещи тут. Возьмем пистолеты. Ножи. И вот это, – он вытянул какую-то смотанную проволоку.

– Что это? – парень бросил взгляд на серебристую нитку, – блин, да ты хитман какой-то!

– Вообще, это пила такая. Туристическая. Но для кое-чего этакого тоже пойдет, – мрачно усмехнулся программист. Смотал эту струну. Сунул пистолет за пояс, – действуем тихо. Кто-то отойдет – валим его. Потом ждём. Кто-то пошёл искать? С ним так же. Особо не рискуем. Если заметят, убежать не успеем.

– Ух, – Валера мотнул головой, – блин, я такого никогда не делал.

– Поверь мне, – шмыгнул носом Чизман, – я тоже.

Парень вытащил толстовку из свёрнутой карты. Натянул на себя. Проверил пистолет. Ага. Всё на месте. Патроны есть. Щёлкнул затвором.

– Эй! – программист махнул ему, – патроны просто так не тратим. Мало их.

– Угу, – он кивнул в ответ.

Они медленно двинули вниз. Спустились с холма будто бы две тени. Вокруг мрак. Даже луна на небе скрылась за облаками. Самое-то, чтобы отправиться на такую секретную операцию.

Пошли через горелый лес. Петляли между деревьями, будто призраки. В этот раз Валера совсем не думал о том, что их услышал или заметят. Упорно шёл вперед, сжав в руке пистолет.

В голове снова тысячи мыслей. Неужели сможет убить их? Отомстить за Лиландель? Хватит ли у него сил? Он ведь вообще никого не убивал. Только волколаков. Но там всё ясно было. Они монстры.

Но и эти – тоже. Твари. Ублюдки. Вспомнил, почему он так решил. Из-за неё. Конечно, она тоже не самая порядочная. Столько всего натворила. Но ведь у эльфов жизнь такая. Хотя и у этих тоже. Они же охотники за головами. Эх, вот нашли ж себе работу.

Так что Валера крался за Чизманом и всё думал, думал, думал.

Лагерь был уже почти рядом. Далёкий и едва заметный огонёк становился всё больше и больше. Уже видно, как полыхает костёр. Как летят искры в воздух, трещат дрова. Слышно голоса.

– Ну что там?! – долетел до них басистый выкрик одного из дворфов, заставив их замереть, – как там мое ружьё?

– Стараюсь, господин Харви, – отозвался один из молодых, – изо всех сил стараюсь.

– Стараешься, – проворчал тот в ответ, – надо сразу хорошо делать. Главное, затравочное прочисть! Если нагар дырку забьёт – никакого выстрела не будет. Только надымишь.

– Это да. Помнишь, Рикки, тогда в Заречном? Нацелился на того гадёныша и бах! Всё в дыму, рожа грязная. А этот убегает! Живой! Ха-ха, – довольно засмеялся другой дворф, – долговязый наш бегом помчался догонять. И не догнал бы. Если б не Деррик…

Валера с Чизманом переглянулись и тихо двинулись вперёд. Лагерь эти охотники разбили среди больших валунов. Так что можно было легко укрыться за этими скалами. Причём даже красться не нужно было – дворфы орали так, что любой шорох был незаметен. И голоса у них басистые, громкие. Да и сами охотники обнаглели и расслабились. Никто из них явно не ждал нападения.

– Нет больше Рикки, – вдруг грубо бросил тот, кого назвали Харви, – погиб он.

– Да уж, – шмыгнул носом второй дворф, прихлебнул варева, – тьфу, дрянь какая вышла. Но ничего. Сожрём.

– И Миллика нет, – всё так же грубо пробурчал первый.

– Я говорил, – покачал головой в ответ толстяк, – говорил, что зря мы сюда полезли….

– Баррик, а что с ним случилось? – паренёк бросил чистить ружье и глянул на них.

– Чего? – резко выпалил в его сторону Харви.

– Я спрашиваю, что с Милликом-то случилось? – как-то зажато вновь спросил тот.

– С Милликом? Горло ему какой-то зверь перегрыз. Вот что случилось, – ответил Баррик.

– Угу, – нервно дернулся другой дворф, – зверь…. Конечно. Ведьма эльфийская ожила и вцепилась в него! – он плюхнулся на землю.

– Я тебе…. – первый метнул в него ложку, – заткнись! И ни слова больше об ушастой.

– Чизман?! – взволнованно прошептал Валера, вслушиваясь в разговор, – о чём это он?

– Тихо, – отозвался программист, прячась за валуном. До лагеря было метров десять-двадцать. Только фигуры видно на фоне огня.

– Что ты мне сделаешь? – проревел Харви, расставляя руки в стороны, – давай, скажи пацанам! Зверя он выдумал. Тут дичи во всём лесу нет. Эльфы всех выжрали. Ясно тут всё, – дворф шмыгнул носом, – отошёл он, достал её голову. Она ж красивая! Полез к ней языком, наверное! А башка ожила и вцепилась ему в шею!

Валера сжал кулаки. Его бросило в холод, а потом сразу же огнём разгорелась ярость. Ублюдки. Вот, уроды! Отрезать голову по заказу одно дело, но это….

– Тьфу, на тебя! – Баррик сплюнул на землю, – несёшь чушь какую-то.

– Так, если зверь был? Где голова, а?

– Утащил. С собой. В логово.

– Голову утащил? Там целый жирдяй валяется, а он башку эльфийскую унёс! Его и бы жрал, пока не лопнул!

– Может, это эльфы? – осторожно спросил паренёк, вновь перестав надраивать ствол штуцера, – ну, эльфы пришли за ней.

– Нафиг она эльфам не нужна, – Баррик сложил руки на груди, глянул в сторону, – может, и не было зверя. Только голова точно ожить не могла.

– Откуда знаешь? Про Чёрную пирамиду слыхал? – Харви глянул на него, – говорят, есть там, на юге далеко. Мертвецы ходят среди песка. Может, и у эльфов какое колдунство есть.

– Враки всё это, – дворф почесал нос, – не бывает живых мертвецов. Это доходяги какие-нибудь. В пустыне жрать нечего – вот и бродят, едва живые.

– Всё равно с этой бабой не гладко. Двоих потеряли. И награду теперь не получишь – головы-то нет! А Деррик, куда он делся? Давно его не слышно. И вообще! – громко воскликнул Харви, Валера аж вздрогнул, – почему он стрелял столько? Он хороший стрелок! Никогда не мазал! Подкрадывался и бах! А тут палил весь день без передышки. Только и слышно было – бах, бах, бах! И что это в ответ было? Этот Чизман с целой армией сюда пришёл?

– Деррик, наверное, не стал нас ждать. Голову забрал и пошел сдавать Гарольду, – устало заявил Баррик, – всё нормально будет. Доберёмся до города, получим от него втык, что эльфийскую башку потеряли.

– Миллик этот, – Харви покачал головой, прикрыл глаза руками, – ох, мерзкий жирный извращенец. Всё из-за него.

– Знаешь, – Баррик стянул с себя куртку. На нём осталась лишь серая рубаха. Разрез на ней почти до пуза, стянутый шнуровкой. В свете огня видно торчащие рыжие волосы. Дворф почесал грудь, – о мёртвых только хорошее. Ну, был у него грешок. Пойми парнягу-то? Он жирдяй вонючий, чего ему ещё делать, а?

– Пошёл ты, – Харви тоже скинул с себя что-то вроде пальто. Аккуратно сложил и сунул себе под задницу. Уселся у огня. Полез в сумку, порылся там и вытащил чашку, – накладывай, давай своего варева!

– А я серьезно тебе говорю! – не унимался тот, – я б может тоже бы развлекся с ней. А что? Девка красивая. Глазки, губки, носик. Изящная такая… Я, конечно, баб в теле люблю, но после долгого пути и такая сойдет, – он нагло рассмеялся, – только вот с целой. Не было б там столько эльфов – может и утащил бы в кусты. Пока тёплая!

– Студент, – тихо прошипел Чизман. Подполз к Валере, схватил его за плечо, – ты не дёргайся…

– Тьфу, на тебя. Мы тут жрать собрались, – Харви оглянулся на молодых парней, – а ты о такой фигне начал.

– Да ладно, – поморщился тот, – как будто бы ты, когда ей башку срезал, об этом не думал!

– Пошел ты в задницу, – прорычал в ответ Харви, а потом вдруг рассмеялся, – ах, ты хитрый ублюдок! Полапал я её, – дворф скривил лицо в мерзкой ухмылке, – сиськи эльфийские пощупал. Под это белое платье лапу запустил, – он разочарованно махнул рукой, – а, ничего там особого нет. Всё как у обычных баб.

Где-то там, в паре десятков метров от их лагеря Чизман резко обернулся. Хотел что-то сказать. Но было уже поздно.

Валеры рядом с ним не было.

Глава третья. Ангел смерти.

Хлопнула дверь, застучали по лестнице сапоги. Очередной охотник вернулся с чьей-то головой. Пора принимать. Гарольд утёр жирные губы. Пальцы вытер об тряпку, что валялась рядом. Отставил тарелку с жареными куриными ножками в сторону. И приготовился встречать гостя.

– Что там?– коротко спросил он, едва тот вошёл.

– Вот! – на столешницу плюхнулся перепачканный мешок. Капала с него розовая жижа. Гарольд знал что это. Кровь вперемешку с солью.

Обычно головы так и таскают. Хорошо, когда зима, холод. Заморозил и тащишь. Никакой порчи. А летом, летом надо выкручиваться. Кто-то свои секретные рецепты придумывал. Один, дятел, даже мариновал их в банках. Да уж. За всё время пока работал приёмщиком – всякого насмотрелся. Но чаще всего голову засыпали солью. Чтоб хоть как-то продлить срок хранения. Оттянуть время, пока башка не превратилась в мерзкую кашу с червями.

– Давай, разворачивай, – буркнул он посетителю, – я, что должен сам руки марать? – потянулся за книгой.

– Сейчас, – тощий парень стянул верёвку, закатал ткань.

– Так, – Гарольд нацепил очки, глянул поверх них на этого. Новичок. Совсем зелёный. Трясется весь. Даже побледнел, – что, даже не сам срезал? – с насмешкой спросил у него.

– Сам, – кивнул тот и тут же нервно сглотнул.

Гарольд лишь усмехнулся и опустил глаза на его добычу. Сразу увидел заостренные уши. Тяжелый вздох сам вырвался из груди. Толстая книга в кожаной обложке глухо хлопнулась корешком об стол.

– Я так понимаю, это якобы Лиландель? – протянул приёмщик, поджимая губы.

– Да. Она самая. Эльфийка, – парень ткнул пальцем в ухо, – вон, какие длинные.

– Угу, – ответил ему Гарольд, листая страницы. Он уже наизусть знал описание, но мало ли – вдруг забыл чего? Работа ответственная. Да и этот сейчас орать начнет. Начнет. По бегающим глазкам видно.

– Значит, так, – приёмщик набрал в легкие побольше воздуха, – Лиландель. Королева эльфов. Раса южные лесные эльфы. Возраст молодая. Кожа белая. Волосы тёмные, почти чёрные. Глаза фиолетовые, черты лица утонченные. Видимых шрамов нет. Особые приметы – прочерк. Значит, тоже нет, – взгляд его перешел с ровных строчек на трофей молодого охотника, – а что у тебя там?

Там, в мешке, лежала отрезанная голова молодой эльфийки. Кожа почти белая. Хотя, всё-таки недостаточно для королевы-то. Мужчина двумя пальцами брезгливо схватился за ткань. Повернул. Уточненные черты лица. Ха. Да тут нос картошкой. Брови какие-то оборванные. Тьфу.

– Не она. Пошел прочь! – отмахнулся Гарольд, огласив свой вердикт.

– Почему?! – сразу воскликнул парнишка, ткнул пальцем в голову, – смотри! Кожа белая. Молодая. Эльфийка. Всё сходится! Пусть заказчик проверит!

– Так. Я сказал – не она. Всё. Тебе ещё что-то надо?

– Слушай, это же эльфийка! Самое главное есть! А черты лица или кожа – да мало ли что с ней случилось, а? – парень нагло улыбнулся, – вон даже волосы чёрные! – гордо заметил он.

Гарольд прищурился. Зря паренёк это сказал. Сразу себя выдал. Приёмщик облизнул пальцы. Потянул за прядку. Один раз и ещё. Черная грязь стерлась. На его ладони белели светлые прядки. Он хмыкнул и с насмешкой взглянул на парня.

– Да что ж ты! – прошипел тот, а затем заговорщицки подмигнул, – слушай. Вдруг заказчик сам её не видел? Глядишь – прокатит, а? Давай, покажешь ему, а мне пока аванс выплатишь?

– Пошёл прочь! И свой мешок забери, – засмеялся в ответ Гарольд, погладил себя по лысине, – вот зачем ты сюда эту дрянь тащил, а? Ты бы еще пустых бутылок насобирал! Ха! – продолжал насмехаться он.

– Всё, ухожу, – буркнул в ответ парнишка, стаскивая голову со стола.

– Ага. Удачной охоты, охотник! – бросил ему вслед приёмщик, – возвращайся с нормальной добычей.

Он поглядел в спину молодому парню. Хмыкнул. Уселся обратно. Тряпкой вытер столешницу. Поставил перед собой тарелку с курицей. С аппетитом вцепился зубами в жареную ножку.

Гарольд был совсем не прост. А ещё у него была куча разных осведомителей. Он уже знал, что в эльфийских лесах была какая-то битва. И жуткий пожар. Так что теперь на выжженных пустошах валялась целая куча ушастых трупов. Заходи и бери любого. Вот и тащили ему. Тащили всех подряд.

Вокруг был сплошной чёрный туман. Весь мир тонул в нём, скрывался в охватившем его мраке. Яростно грохотали барабаны. Громко, чётко. Будто бы разлетались эхом по всей голове. Или это всё его сердце? Перебивало этот грохот лишь тихое шуршание пепла под ногами.

Перед глазами самый настоящий туннель, колодец. В его конце большое ярко-жёлтое пятно – огонь костра. Оно ритмично покачивалось, приближаясь с каждым его шагом.

Сквозь шум в ушах пробивался чей-то смех. Довольный такой, радостный. Но это ненадолго. Валера знал это.

– Эй! Кто ты?! – вскочил с места большой рыжебородый дворф. На его лице было удивление. Не ждал, гад, что кто-то выйдет из тьмы.

Перед глазами парня, в этом узком туннеле, появился чёрный прямоугольник. Затворная рамка пистолета. Две зелёных точки на ней, словно два горящих глаза.

Выстрелов почти не было слышно. Всё этот бешеный шум в ушах. Видно было только, как оружие плюется пламенем из дула. Как отлетают в сторону пустые гильзы.

Дворф пошатнулся. На груди его, на серой ткани рубахи, распылись два кровавых пятна. Он сделал пару шагов назад, совсем не больших, и нелепо завалился на спину, выпучив глаза.

Его товарищ поднялся на ноги. Обернулся, попытался броситься на Валеру. Но не успел. Получил две пули, которые вошли ему в плечо. Здоровяк скривился, что-то завопил.

Перед пистолетом появилась его толстая нога. Бахнул выстрел. Следом другая. Еще один. Дворф упал на колени и дико заорал. Истерично вопя от боли, он принялся отползать прочь, оставляя в пепле кровавый след.

За спиной что-то звякнуло. Валера едва успел обернуться. Там ведь еще трое. Те молодые ребята. Двое из них сорвались с места и помчались прямо к нему. В руках ножи.

Парень резко отошёл назад, стреляя по ним прямо в движении. Послал пулю в одного. Сделал шаг назад. Резко перевел ствол на второго. Ещё раз спустил курок и снова отступил. Опять нацелился в первого.

Пули входили в их тела, исчезая в складках одежды. Куда он попал не ясно, похоже, в грудь или в живот. Но по одной им было мало. Каждому выдал по две. Оба сложились прямо на ходу. Странно, неестественно согнулись и упали в пепел. Но всё ещё живы, судя по тихим стонам. Две зелёные точки подкрались к голове одного из них. Пламя огненным цветком вылетело из ствола. Дёрнулась пробитая голова. Тело свело предсмертной судорогой. А перед дулом уже другая башка. Едва слышный хлопок долетел до ушей Валеры. И всё. Ещё один охотник уже никогда не выйдет на охоту.

Стоп! А третий?! Парень едва успел поднять голову. На него смотрело дуло штуцера. Практически в упор – между ними было метра два-три.

Щёлкнул кремниевый замок. Вспышка осветила лицо противника. Облако дыма окутало третьего из молодых охотников. Дым ещё не успел рассеяться, как стало видно его изумленный взгляд.

А Валера стоял. Он не чувствовал боли, будто бы и не случилось ничего. Сначала ему показалось, что всё это шок. Но потом паренёк напротив него с недоумением опустил глаза на оружие в своих руках.

Осечка. Медлить было нельзя. Пистолет взмыл вверх и начал плеваться свинцом. Несколько гильз упали на землю. А потом упал и этот парнишка. Штуцер, что подвел его, грохнулся рядом, поднимая целую тучу пепла в воздух.

– Говорил я, чисть лучше, – простонал сзади Харви, – кто ты такой ублюдок? Из людей Чизмана?

– Я… – Валера повернулся к нему. Поднял пистолет, – я ангел мести. За мою королеву! – яростно воскликнул он и нажал на спусковой крючок. В ответ лишь жалобно звякнуло. Патронов больше нет.

Лежащий дворф засмеялся. Он весь истекал кровью, даже сдвинуться с места не мог, только лишь истерично хохотать.

– За королеву? – морщась от боли, просипел бородач ему в ответ, – за эльфийскуюдевку? – зажмурился, проморгался, – ты ж человек! Чего тебе до эльфов?!

От его смеха Валеру вновь окутала ярость. Он отбросил пистолет в сторону. Огляделся. У костра лежал большой камень. Булыжник размером с голову. Парень схватил его. Уцепился за самый край пальцами. А потом шагнул к дворфу. Упал на колено и размахнулся изо всех сил.

Долбанул ему по башке. Глухо шмякнуло. Такой мерзкий звук. Одновременно чавкающий и хрустящий. Поднял вверх окровавленный булыган. Врезал ещё раз. Дворф валялся, привалившись к валуну. Его череп, словно, попал между молотом и наковальней.

От рыжей башки полетели кровавые брызги. Во все стороны. Даже на лицо попало. Но Валера ещё раз замахнулся и вновь врезал. И ещё. И ещё раз.

– Стой! Хватит, – тут Чизман схватил его за руку, – успокойся уже – он сдох!

– Сдох?! – парень поднял на него безумный взгляд, – ладно.

Пальцы разжались. Камень грохнулся на землю. Пепел налип на его окровавленную поверхность.

Валера поднялся на ноги. Утёр лоб. Глубоко вдохнул. Выдохнул. Попытался успокоиться. Но сердце всё ещё бешено стучало.

Он закрыл глаза и поднял голову к небу. Туда, к этим чужим звездам. Почувствовал, как ветер обдувает лицо. И гнев уходит. Улетает куда-то в космос. Словно ангел мести вышел из его тела. Вместе с последними остатками ярости.

Чизман тем временем бросился к телам, что лежали вокруг. Сразу принялся обшаривать карманы, нагло залезал в подсумки и рюкзаки. Пригнувшись к одному из дворфов, он сорвал с его пояса какой-то мешочек. Слегка встряхнул его. Внутри зазвенели монетки.

– Молодец, – коротко заметил программист, подкидывая кошелёк, – всех положил. Пистолет только не бросай. Пепел липкий тут. Набьётся – потом чистить надо будет. Хотя и так всё чистить, – хмуро добавил он следом.

– Прости, – тихо произнес Валера, ошарашено глядя по сторонам, – я не хотел. Как-то само вышло.

– Само? Ну, знаешь, бывает, – тот рассеяно кивнул, тут же резко стал серьёзным, – но проблема не в этом. А в том, – он подхватил ружьё, которое дало осечку, – что если бы эта штука выстрелила – тебя бы уже не было. Даже мстить надо с умом, ясно?

– Ясно, – парень упёрся в колени и закрыл глаза. Вспомнил эти ощущения. Неужели Чизман тоже такое чувствует, когда начинает стрелять? Все эти барабаны и туннели? Или это всё нахлынуло только из-за ярости? Он покачал головой. Плевать. Надо что-то делать. Не стоять столбом. Только вот что? Бегло глянул по сторонам.

– Эх, – вздохнул вдруг программист, присев у очередного тела, – зря вот ты так. Дырок лишних понаделал. Смотри, вот этот паренёк, как ты прям, – заметил он, а потом вдруг спешно поправился, – ну, то есть по телосложению….

– Я… – Валера осёкся и прижал ладонь ко лбу.

– Так, – решительно заявил Чизман и ткнул рукой в сторону, – давай, ноги в руки и беги к нашим вещам, понял? – он подхватил из пепла пустой пистолет, – вот. Возьми! Есть ещё патроны?

– Угу. Сейчас, – парень вытянул магазин из кармана. Тот сунул ему в руки оружие.

– Всё! Пошёл, быстро! А то кто-нибудь завалится туда и прощай вещи.

– Ага, – Валера повернулся и бросился в сторону холма.

Бежал быстро. Поднимал пепел кроссовками. Уже на середине пути вдруг ухмыльнулся.

Правильно Чизман сделал. Отправил его подальше, пока не начались эти мысли об убитых. Пока жалость внутри не проснулась и не начала жадно грызть рассудок. Парень оглянулся. Костёр уже погас. Видимо, программист его загасил.

Что ж. Шагать обратно всё равно не было смысла. Двинулся дальше. Когда добрался до холма, там, конечно же, никого не было. Тут на километры вокруг никого нет. Все вещи там же, где они их оставили.

Валера устало опустился на бревнышко. Рассеяно потёр руки, выдохнул. Вроде бы он слышал, что после убийства человека начинаю мучить воспоминания. Но сейчас ничего не было. Наоборот лишь спокойные рассудительные размышления. Два толстых дворфа были мерзкими ублюдками. А те парни сами полезли. Так что никаких мук совести не появлялось. Но это пока.

– Нормально всё? – на холм поднялся Чизман, притащив с собой целую охапку вещей. Одежда, рюкзаки, подсумки. Аккуратно сложил всё на бревнышки, чтобы не запачкать пеплом.

– Да, – кивнул ему парень. Глянул на эту кучу и принялся стягивать толстовку.

– Погоди, – покачал головой программист, – позже. Сначала надо добраться до воды. Умыться, постираться. А там уже и переоденемся. Ага?

– Ага.

Ночь уже подходила к концу. Вскоре небо на востоке стало светлеть. И вместе с рассветом эти двое двинулись в путь. Долго шли по пепельной пустоши. Потом прошли по лесу, продираясь через кусты. Чудные эльфийские деревья тянулись и тянулись, а потом вдруг резко закончились. Будто бы ножом обрезало.

Перед двумя путниками оказался берег большой и широкой реки. А на другом берегу был луг. Самый обыкновенный. Зелёная травка, поднимающаяся по холму к синему небу. Будто бы те знаменитые обои для винды. У самой воды торчало несколько ив, печально спускавших свои ветви к медленно текущему потоку. Корни их опирались на песчаную кромку. Кажется, эльфийские леса закончились. Закончились прямо здесь.

– Наконец-то, – пробормотал Валера, спускаясь к воде. Пригнулся, чтобы умыть лицо. Огляделся. Река большая и глубокая. Тёмная вода неспешно течет мимо. Редко какой мелкий водоворот появится, закрутит листочки и тут же исчезнет прочь. Тут просто так не перебраться.

– Что будем делать? – спросил парень, повернувшись к своему спутнику, – переплывать?

– Нет, – махнул головой Чизман, – вон, лодка.

– Лодка? Откуда здесь лодка?

– Как откуда? По-твоему эти охотники с ружьями в зубах переплывали? – усмехнулся программист, – по-собачьи?

Валера обернулся. Точно. Там целых две лодки на берегу. Их вытащили на песок и привязали к большой коряге. Даже накрыли какой-то парусиной. В общем, их преследователи явно позаботились о своём транспорте.

– Круто, – кивнул парень, – что теперь?

– Эх, – Чизман оглядел берег, – думаю, нам спешить не куда. Так что разводим костёр, приводим себя в порядок и двигаем дальше, – он скинул рюкзак на песок и вытащил топорик.

Рубить эльфийские деревья они не стали. Мало ли чего, ещё прибежит какой-нибудь древень. Обошлись прибрежными ивами, да тем, что река вынесла на берег. А когда огонь радостно заполыхал, оба занялись одеждой. Сначала решили постирать её, ведь она вся в крови и пепле. Так что два спутника закатали штаны и полезли в реку.

– Пьяный дровосек, тащился по лесу, – едва слышно напевал Чизман, промывая сапог в речной воде, – встали у него вдруг дыбом волосы… Увидел он мертвеца, в траве некошеной, – стоило ему заняться работой, как он сразу повеселел. Стал весь какой-то безмятежный, словно какой-то турист в походе.

Валера же угрюмо полоскал рубашку и штаны. Крови на них было много. Всё забрызгало. Пара рваных дыр на груди. Сильно потрепало. Придется зашивать. Куртка тоже вся рваная. Парень поморщился, поднимая её на свет. Солнце ярко светило через прорехи.

– В новых сапогах почти не ношеных, – программист тем временем вышел из воды, отряхнулся и натянул оба сапога на ногу, – эх, я возьму их себе. Как они будут на мне! – он глянул на парня, стоявшего в потоке, – ну, как?

– Не знаю, – задумчиво ответил тот, полоская штаны, – не жмут?

– Вроде нет. Только тяжелые такие. Тут какие-то подковы вместо набоек. Эх, – Чизман с тоской посмотрел на свой спортивный костюм и кроссовки, лежащие на песке, – придется потерпеть.

Он стянул сапоги и прошагал по песку до своего рюкзака, чтобы вытащить оттуда нож. А потом снова зашёл в воду. Немного посмотрев на свое отражение в водной глади, программист вздохнул и принялся срезать свои волосы. Вскоре от пышного хвоста не осталось и следа. Тогда настал черед бороды.

– Всякое бывало, – водя лезвием по подбородку, заметил он, – но так я ещё не брился…

Валера бегло взглянул на него, вспомнил их первую встречу и невольно ухмыльнулся. От той первоначальной ухоженности уже давно ничего не осталось. Стильная холёная прическа превратилась в болтающийся хвост, собранный из грязных и засаленных волос. Мелированная борода разрослась и спуталась. А теперь программист вовсе стараться не стал. Срезал всё как смог. Так что остатки волос на его голове торчали во все стороны этакими клочками.

– Чего? – заметив его ухмылку, спросил его спутник, – я так плохо выгляжу?

– Ну, – начал Валера и уставился на него. Перед ним был мужик с всклокоченными волосами на голове, будто бы куст, который обкромсал пьяный дворник. На лице щетина, которую так и не удалось срезать. И дикие глаза. Глаза человека, который повидал всякого дерьма. Впрочем, парень и сам выглядел весьма похоже. Так что он криво усмехнулся и заявил, – выглядишь ужасно.

– Значит, получилось то, что надо, – программист пригладил оставшиеся волосы. Это никак не помогло. Наоборот, они будто бы ещё сильнее растопырились. Словно у безумного учёного.

Валера опустил взгляд к водной глади. Оттуда на него смотрел потрёпанный парень. Весь уставший и измученный. На голове полный бардак, жиденькая и нелепая бородка торчит на подбородке. Вся кожа на лице загрубела от солнца и ветра. И в глазах никакой радости.

Наверное, для этих мест такой вид был в самый раз. Здесь ведь суровые условия, никаких парикмахерских, барбершопов и гелей для умывания. Теперь оба спутника действительно могли сойти за местных.

Выстиранную одежду они вывесили на срезанных палках. Под жаром солнца и костра она быстро высохла. Чизман откопал в рюкзаке иголку с нитками и принялся зашивать дырки. Получилось у него даже лучше, чем у предыдущих хозяев. Рассматривая куртку, Валера с удивлением нашёл там ещё несколько заплат. Видимо, тот парень уже успел побывать в бою.

С некоторым трудом оба оделись в эти местные наряды. Натянули на ноги тяжелые сапоги из грубой кожи. И вот на берегу реки уже стояли не два чужеземца из мира двадцать первого века, а два охотника за головами. Стояли и с интересом разглядывали друг друга. Чтобы понять – раскусят их или нет.

– Что ж, – заявил Чизман, упирая руки в бока, – честно скажу, что выглядим мы отвратительно, – он глянул в сторону кучи их старой одежды и криво усмехнулся, – ну как? Прощаемся с прошлой жизнью?

Но сначала им надо было выбрать то, что ещё могло пригодиться. Выбрать и разделить между собой, чтобы удобнее было нести. Что-то из их вещей было лишним, а что-то и вовсе слишком опасным. Программист сложил в рюкзак всё их оружие и инструменты. Каждый ствол обмотал тряпками, чтобы скрыть от посторонних взглядов. Сверху тоже закидал тряпьём. Валера забрал себе оставшийся провиант. В подсумки сложили пули и порох. Повесили на ремень по кошельку. А затем в полном сборе встали над кучей того, что осталось. Того, что надо было уничтожить.

– Эх, – протянул парень, глядя, как Чизман посыпает эту кучу порохом, – прощайте кроссовки…

– Угу, – кивнул ему программист, – жалко, но делать нечего, – добавил он и бросил сверху пылающий уголёк. Ярко вспыхнуло, загорелись в жарком огне современная обувь и удобные джинсы. Плавилась синтетика спортивного костюма. Теперь из всего, что у них было осталось лишь оружие, нужные инструменты и то странное радио, которое Чизман никак не хотел выбрасывать.

– Ладно, – махнул рукой тот, отворачиваясь от огня, – давай хоть посмотрим, в какую сторону нам идти!

Он бросил на песок карту и развернул её. Оба присели у этого огромного и потрёпанного куска кожи. Шли по нему чёрными полосами изгибы местного континента. Валера вдруг понял, что это едва ли не первый раз, когда они рассматривают саму карту, а не используют её в качестве одеяла или тента. Он пробежался глазами по тонким линиям побережья, по изящным надписям и галочкам гор. Бегло взглянул на оборванный край. Этот обрывок так и остался болтаться на сосне. Вспомнил Лиландель и ту пещерку, но тут же отмахнулся от этих воспоминаний.

– Так, – программисту пришлось даже залезть на карту, чтобы разглядеть детали, – кажется, вот он! Этот Тризард. А это, похоже, местная река. Здесь какой-то лес… Дороги, – принялся бормотать он.

– Хм, – Валера снова оглядел эти линии, – похоже, надо идти на север.

– Угу. Только мы это и так знали, – усмехнулся Чизман, с досадой хлопнув по куску кожи, – в таком масштабе и без каких-либо конкретных ориентиров от этой карты никакого толку!

– Слушай, – парень наморщил лоб. Он встал, чтобы осмотреть рисунок издалека, – помнишь, мы с тобой сидели в той комнате, с железной дверью?

– Угу, забудешь такое.

– И там стена была изрисована, на ней было что-то вроде контура. И знаешь, – он с удивлением взглянул на своего спутника, – они похожи.

– Те каракули и вот эта карта?

– Ага. Я вот сразу не заметил, а сейчас гляжу издалека, и это прям в глаза бросается, – Валера почесал голову, покрутился на месте, – там ещё крестик был какой-то. И надпись «ЗДЕСЬ», – он прошелся вдоль карты по песку, – вот. Горы эти были. И за ними…. Сюда…. Ага, – парень отошёл в сторону на добрый метр, – где-то тут.

– Замечательно, – хмыкнул программист, всё ещё сидя на эльфийских лесах, – это надо через половину континента пройти, чтобы добраться до твоего крестика. И то, скорее всего, там ничего нет.

– Может быть, но надпись была на английском.

– Да? – Чизман задумчиво почесал голову, – значит, оставим это, как запасной вариант. Вдруг там портал в наш мир, а?

– Угу, только долго туда топать, – со вздохом ответил Валера, – ладно, нам вроде бы в Тризард этот надо…

– Надо, – программист принялся сворачивать карту обратно.

– Погоди, – парень махнул рукой, – ты же не собираешься тащить её с собой?

– Собираюсь, – отрезал тот, – палатки у нас нет, а этот кусок ещё пригодиться, – заявил он, запихивая сверток в рюкзак, – поплыли уже.

Вместе они столкнули одну из лодок в воду. В этот раз Валера успел запрыгнуть в неё, не искупавшись в воде. Под парусиной лежало два весла. Чизман схватил их, уселся посередине и принялся загребать к другому берегу. Туда, где были луга и поля.

Парень же сидел на носу и смотрел на удаляющийся эльфийкий лес. Лес, в котором он столько всего пережил. Вновь нахлынули воспоминания… Но деревянный нос вскоре уткнулся в песок на другой стороне. Пришло время идти дальше.

Так что два спутника бросили лодку и зашагали вперёд. Снова потянулись привычные для людей пейзажи. Никаких странных деревьев, кустов и прочего. Опять луга, поля и небольшие рощицы. Почти такие же, как в Каменоре.

Только теперь среди них встречались сожжённые дома. Эти руины явно были довольно старыми и, должно быть, стояли тут несколько лет или даже больше. Местные дороги едва проглядывались в траве. Остатки сгнивших заборчиков торчали то тут, то там. Путевые столбы встречали путников торчащими ржавыми гвоздями – все таблички с названиями давно сгнили. Вид у этих краев был такой, будто бы всё здесь давным-давно было разорено и заброшено.

Глядя по сторонам, Валера начал понимать, что Ярин был прав. Эльфы долгое время нападали на местных жителей. Терроризировали их. Да так, что те до сих пор не решались вернуться сюда и отвоевать свои земли.

Шли по этим землям разрухи и запустения они долго. Почти целый день. Уже под самый вечер, когда эти двое перевалили через высокий холм, они увидели крепостной вал. Большая насыпь, укрепленная камнем, опоясывала окрестности. Сгоревшие домики подбирались к её подножью. Чуть вдали, на этой полосе, возвышалась небольшая крепость. От неё по стене расходились в две стороны мелкие башенки, состоявшие из площадки и навеса. Видимо, так люди защищались от эльфийских набегов.

К счастью, два путника оказались довольно в глухом месте. Крепость была далеко, да и башенок поблизости не было. Однако они всё равно решили подождать до темноты. И уже под покровом ночи перелезли на другую сторону, оставшись незамеченными.

Там Чизман снова вошёл в свой привычный темп. Рванул вперёд, чтобы уйти подальше от стены. А Валера спешил следом за ним. Теперь они снова были на чужой земле. Надо было торопиться.

Дальнейший путь слился в единый сплошной цикл. Днём шагали, лишь изредка делали остановки, чтобы отдохнуть и перекусить вяленым мясом и затхлой водой. Старались экономить свои скромные запасы. Ночью устраивались в каком-нибудь тихом месте. Хорошо, если это были заброшенные руины, где никого не было. Под остатками крыши можно было укрыться от дождя, да и приятнее было среди хоть каких-то стен. Но иногда приходилось ночевать и в овраге или вовсе под деревьями в лесочке. Спали по очереди, чтобы никто не застал врасплох. Большая карта снова выручила их, согревая и укрывая от непогоды.

Постоялые дворы, трактиры и деревни они обходили. Не хотели лишний раз рисковать. Ведь любое неправильное слово или действие могло выдать их. А случайная драка была совсем не к чему. Даже на дороги эти двое особо не вылезали – предпочитали шагать через поля и рощицы. Пару раз лишь выходили на перекрестки, чтобы поглазеть на указатели. Всё ждали, когда увидят заветную надпись «Тризард». И когда заметили её, то не смогли сдержать радостных выкриков. Сразу двинулись в ту сторону.

Снова шли, но уже с надеждой внутри. Город должен был быть там, впереди. Ещё несколько дней пути и вдалеке показались каменные башни и деревянные крыши. Они добрались! Теперь им оставалось только проникнуть внутрь и найти этого Затворника.

Было как раз позднее утро, когда два уставших путника засели среди скал на холме неподалеку от города. Небо над их головами было пасмурным, казалось оно вот-вот разразиться дождем. Из своего укрытия они уставились на место, куда так долго шли. Сам город был небольшим. Примерно таким же, как Мандурк или как его там. Единственное отличие было во внешнем виде.

В Мандурке здания были высокие, вытянутые. Двускатные крыши с красной черепицей и мансардами. Белые стены, с торчащими балками. Как-то назывался такой стиль, но Валера не помнил как. А тут такого не было. Дома все низкие, приплюснутые. Крыши почти что плоские и односкатные. Под самыми козырьками мелкие балкончики. Почти все здания деревянные. Стены тут вообще не красили – так и темнели доски, выцветая под дождем. Окна квадратные, с мощными ставнями. Защитная стена у города была из серых булыжников. Неровная, какая-то покатая. Наверху даже зубцов нет, просто небольшая крыша, накрывавшая проход по ней. Там такая узкая щель получалась между козырьком и самой стеной, что казалось, будто бы город прищуривается в их сторону. Кто-то там ходил по верху. Туда-сюда. Медленно ползала его голова будто бы в старых приемниках указатель частоты.

Народу в этот городок много не шло. Одинокий стражник у массивной створки откровенно скучал. Прислонился к стене и обнял свою алебарду. Лишь лениво поглядывал из-под латной каски на тех, кто проходил мимо него.

Всё это два попаданца разглядели через бинокль, прячась среди скал. Судя по всему, ворота были единственным проходом в город. О том, чтобы перелезть через такую стену и думать не стоило. Щель слишком узкая, а крыша казалась такой хрупкой. Оставалось только одно – выдавать себя за охотников и надеяться, что это сработает.

– Ну, – выдохнул Чизман, убирая бинокль в рюкзак, – идём?

– Пошли, – тоскливо отозвался парень, – думаю, что тянуть нет смысла.

И два грязных, пропахших долгой дорогой, путника двинулись вперед. За спиной они тащили здоровые рюкзаки. У каждого на плече ружьё. Ещё всяческие подсумки на поясе и прочее. Вид потасканный – явные бродяги. Вряд ли бы кто-то узнал в них чужаков из другого мира. Однако сойти за местных у них тоже не вышло.

– Эй! Стоять! – стражник, который до этого был в какой-то ленивой дрёме, резко вышел вперёд. Выставил перед собой руку.

– Что такое? – Чизман остановился и презрительно глянул на него, – проблемы?

– Вы кто такие? – прищурился тот из-под стальной каски, – откуда идёте?

– Мы с Каменора. Охотники за головами, – уверенно ответил программист, а потом уже как-то нерешительно добавил, – начинающие.

Валера затаил дыхание. Эту легенду они придумали по пути сюда. Судя по всему, охотники за головами набирали всех подряд, странствуя по всему континенту. Так что кто-нибудь из них мог легко взять в свой отряд пару человек из далекого королевства. Такая история сразу бы ответила на большинство вопросов, которые могли задать встречные путники или стражники. Ведь Каменор далеко. Значит, гости оттуда могут не знать местных традиций и названий. А для самого крайнего случая у них был особый козырь – имя того человека, который охотился за ними. Но использовать его было опасно. У этого Деррика ван Драйка могло быть много знакомых в этом городе. Оставалось надеяться, что стражник поверит им так. И тот поверил.

– Ясно, – качнул он башкой, бегло огляделся по сторонам, – знаете же, что проход платный? А. Не в курсе, да?

– Ладно, – программист не стал спорить и вытянул кошелёк из сумки на поясе, – слушай, я пока плохо разбираюсь в ваших… – он намерено оборвал фразу, чтобы узнать название местной валюты. Однако не тут-то было.

– Дай сюда! – стражник спешно выхватил у него из рук кожаный мешочек, – вот. Беру по пять за каждого, – он ловко отсчитал монеты и бросил кошель Чизману.

Валера облегчённо вздохнул. Хоть хватило. Конечно, монет у них было много. Всяких разных. Больших и мелких. И цифры на них разные. Только вот разберись, какая из них ценнее.

– А теперь показывайте сумки, – махнул рукой охранник, – что у вас там?

– Погоди! – программист слегка напрягся и, прищурившись, спросил, – а сколько стоит, чтобы пройти без досмотра? Не люблю, когда лазят по моим вещам!

– Хе, – тот скривился, снова огляделся по сторонам, а потом лихо выхватил кошель у Чизмана, – вот столько будет. Проходите, не задерживайтесь, – бросил он им, пряча стопку монет в руке.

Их уговаривать не пришлось. Спешно нырнули под каменную арку и зашагали по городской улице. Здесь какой-то толпы не было. Так, несколько прохожих бродили туда-сюда. Одежда у всех серая и невзрачная. Разбери кто из них кто. Мимо пробегали какие-то посыльные или ещё кто-то. Некоторые тащили на руках ящики или бочонки. Видимо, грузчики какие-то.

– Нагрел нас этот гад, – угрюмо прошипел программист, шагая вперёд, – но спорить с ним нельзя. Нам ведь скандалы ни к чему…

Но Валере сейчас было совсем не до этого. Потому что его вдруг накрыл сильный приступ социофобии. До этого они с Чизманом всегда были либо сами по себе, либо с кем-то, кто мог поручиться за них. Толстый алхимик Пьер, эльфийская королева Лиландель или даже этот стрелок по имени Ярин. А теперь два попаданца были одни посреди средневекового города, оставшись наедине с местными жителями. И лишь одна ошибка отделяла их от смерти. На местных улицах не было огромных толп народу, но здесь всё равно были люди. Чужие, странные, дикие незнакомцы, которые глазели на них. Присматривались. Проходили мимо, бросая в спину подозрительные взгляды. Парень подумал, что их прикрытие сейчас легко раскроют. Поймают, свяжут и станут пытать, чтобы узнать кто они такие. От этой мысли он сразу сжался в комок. Натянул капюшон куртки, надеясь скрыть лицо. Голова закружилась, а в висках застучала кровь.

А ведь у них даже нет оружия, чтобы отбиться. Оно там, у Чизмана в рюкзаке, замотанное в тряпки. Чтобы вытащить его понадобиться целая вечность. Время, которого у них нет. Позади звякнули доспехи. Валера испуганно обернулся. Мимо него прошел стражник, злобно зыркнув из-под латной каски. Парень шарахнулся от него в сторону, толкнув программиста в бок.

Тот резко схватил его за плечо и утащил в какой-то проулок. Вдавил в стену, рядом с какой-то гнилой бочкой.

– Студент! – яростно зашипел он, – ты чего?! Успокойся и не дёргайся!

– Стараюсь, – едва сдерживая нервную дрожь, пробормотал Валера. Судорожно огляделся по сторонам.

– Лучше старайся, – Чизман скривил лицо, – понимаешь, люди сразу замечают таких нервных. Даже у нас служба безопасности всегда за такими следит. Если кто-то озирается по сторонам, от каждого встречного шарахается – значит, тёмные дела задумал. На воре и шапка горит, слышал же такое? Так что сделай морду кирпичом и пошли, ясно?! – прорычал он.

– Угу, – кивнул Валера. Глубоко вдохнул, попытался успокоиться.

– Всё, давай! Смотри себе под ноги и думай о чём-нибудь своём, ок?! – программист снова вышел на улицу. Он накинул на себя лёгкую небрежность и лениво огляделся по сторонам. А потом зашагал дальше. Парень же наоборот уставился в землю и потопал следом. Всё равно тут смотреть не на что было. Дома угрюмые, скучные. Ярких вывесок тоже нет. Это в современном городе всё сверкает и манит. А тут нет. Какая-то размалеванная выцветшая доска висит, её даже и незаметно толком. Вот и вся реклама.

– Знаешь, – вдруг начал Чизман, остановившись посреди дороги, – город вроде мелкий, но как-то многовато тут улиц. И все какие-то запутанные, целый лабиринт, блин. Где тут штаб этих охотников? Может, дорогу спросить?

– Лучше не надо, – буркнул Валера, – а то раскусят ещё…

– Эх, будем тут ходить кругами, тоже себя выдадим, – заметил программист и поднял руку вверх, – эй! Друг! – позвал он какого-то мужика в кожаном фартуке. Тот тащил в руках здоровый ящик, – где тут охотники за головами обретаются, а?

– Кто?! – незнакомец скривился и бросил ящик в грязь. Оглядел их, почесал затылок. Взгляд его пробежал по ружьям на их плечах, потом остановился на окровавленном мешке, – а. Понял. Вам к Гарольду. Это туда, – махнул рукой, – по этой улице. Там в конце у стены ступени вниз.

– Ясно. Будь здоров, – кивнул ему Чизман. Но тот лишь сплюнул в сторону и снова схватил свой ящик, что-то пробормотав напоследок.

– Видимо, тоже понаехавших не любят, – усмехнулся программист.

Они затопали по грязи в указанном направлении. Вообще, для средневекового города здесь было довольно чисто. Обычно во всяких фильмах показывают улицы полные грязного месива, лужи стоят в глубоких колеях, всюду летят брызги, попадая на одежду. Здесь же такого не было. Дорога была отсыпана гравием и хорошо утоптана. Конечно, лужи были, куда же без них. Но до жуткого болота, в котором застревают сапоги, было ещё далеко.

Валера оторвал взгляд от земли, глянул на небо. Оно было по-прежнему пасмурным и серым. Сплошное облачное одеяло разродилось небольшим мелким дождиком. Ещё и ветер подул. Полетела в лицо мерзкая морось. Сразу стало прохладно и промозгло. Оставалось надеяться, что этот Гарольд пустит их в местный штаб, чтобы они хоть чуть-чуть отогрелись.

Закрываясь от этого дождя, два попаданца дошагали до конца улицы. Там, у самой стены торчало большое каменное здание. У него были решетки на окнах и небольшое крыльцо, с массивной дверью. Через неё на улицу вывалился пузатый стражник и зашагал куда-то в сторону. Значит, это было здание стражи.

С другой стороны этого дома был спуск в подвал. Разбитые каменные ступени шли вниз, а над ними болталась деревянная вывеска с нарисованной головой и стопкой монет.

– Ух, вот оно, – выдохнул Валера, прикрывая лицо рукавом, – ну что? Пошли?!

– Пошли, – проворчал Чизман и первым застучал сапогами по лестнице.

Подвал встретил их большой деревянной дверью. Толстая, мощная и оббитая железом. В ней узкое окошко с решеткой, за которой деревянная заслонка.

Чизман вздохнул и врезал по двери кулаком. Тишина. Он врезал ещё раз. И ещё. И лишь тогда из-за двери послышались чьи-то шаги. Заслонка открылась. Через прутья на них уставились два выпученных глаза.

– Кто такие?

– Охотники за головами! Из Каменора! – заявил программист.

– Откуда? – изумились глаза, – никогда не слышал, чтобы там такие были! – голос за дверью презрительно фыркнул.

– Мы недавно в деле, – попытался объяснить Чизман, – еще новички…

– Угу. И что притащили? Пустых бутылок? – насмешливо заявил им незнакомец.

– У нас голова по заказу.

– Пф, ясное дело, что голова, – в голосе появилось некое раздражение, – кто? Имя?

– Лиландель, – мрачно ответил программист и добавил, – королева эльфов.

– Ух! – выпалил человек за дверью. Отпрянул вглубь своего подвала, – я вам вот что скажу, – долетел до них его приглушенный голос, – хватит с меня эльфов. Сейчас их каждый новичок тащит. Надоело мне с вами возиться! Так что валите прочь! – он потянулся к заслонке.

– Стой! – Валера подскочил к двери и прижался к оконцу, – это она! Точно!

– Я сказал – валите прочь, – выпученные глаза вновь появились за решеткой, – что не понятного?!

– Погоди! – воскликнул Чизман, – мы от Деррика ван Драйка! – спешно выпалил он и тут же поправился, – точнее из его команды. Он недавно нас принял.

– От Деррика? – задумчиво переспросил человек, – что ж он сам не пришёл?!

– Он охотится, – влез в разговор Валера, – на Чизмана! Тот в эльфийских лесах засел. Так что они с…. – парень осёкся. Забыл уже, как остальных звали.

– Они с Барриком и Харви его ловят, – помог ему программист.

– А остальные? Миллик, Рикки?! – возмутился голос за дверью, – чего он новичков одних отправил, а?

– Они… – Валера нервно облизнул губы и севшим голосом добавил, – в общем, Чизман тот ещё бандит. Он завалил их. И ещё пару ребят. Поэтому всё наши за ним охотятся. А нас отправили эту голову сдать. Пока не попортилась!

– Заходите, – за дверью лязгнул засов и она распахнулась.

– Вы Гарольд, да? – спросил парень, оглядывая лысеющего мужика. Лет ему было под полтинник. Обвисшее лицо, торчащее пузо. Уцелевшие седые волосы аккуратно приглажены вокруг блестящей лысины.

– Угу, – буркнул он, уходя вглубь подвала, – рассказывали про меня, да?

– Ага. Слышали кое-что, – отозвался программист, шагая следом за ним. Валера тоже шагнул внутрь. В это мрачное и тёмное подземелье. Каменные колонны подпирали низкий потолок. Мебели почти нет, только пара шкафов и деревянный стол с двумя стульями. Света от свечей едва хватает, чтобы разогнать полумрак. Окон вообще нет. В глубине видно пару дверей и какой-то проход за ржавой железной решеткой. Никаким тёплым очагом или вкусной едой тут не пахло. Пахло только сыростью и гнилью.

– Голову на стол, – махнул рукой Гарольд, – сюда.

– Прямо на стол? – осторожно спроси Чизман, глядя на затёртую столешницу, – может, подставить чего? Мешок-то грязный…

– Ты учить меня будешь? – тот резко глянул на него своими выпученными глазами.

– Нет, – пробормотал он. Стащил сумку с плеча, шмякнул её на стол. Нервно принялся развязывать узел. Пальцы у него слегка дрожали.

– Дай сюда, – фыркнул приёмщик, вытаскивая из-за пояса нож. Резанул веревку лезвием, сдёрнул мешок.

Валера замер. В тусклом пламени свечей, что освещали подземелье, в этот трепещущем свете, он увидел лежащую на столе голову. Острые ушки. Тёмные волосы. Светлая кожа. Красивый носик. Ровные аккуратные бровки. Губы, милые тонкие губы, мягкие и нежные. И фиолетовые глаза, безжизненно стеклянные.

Прядки спутались и слиплись от крови. Лицо тоже все измазано. Тонкая шея заканчивается рваными лохмотьями. Парень отвернулся, утёр лицо. Сердце бешено застучало.

– Так. Это есть. Это есть. Тут совпадает, – тихо бормотал Гарольд, разглядывая трофей. Прислюнявил пальцы, искоса глянув на Чизмана, провёл ими по чёрным прядям, – ага. Всё в порядке. В общем, от Деррика я другого и не ждал. Молодец, он. Взял заказ и сделал, – он схватил голову за волосы и потащил в проход за решеткой, – ждите. Сейчас вернусь!

– Чизман, – встревожено прошипел Валера, – это…

– Тихо. Потом поговорим, – шикнул тот, – мало ли, вдруг за нами следит кто?

– Значит, с порядком знакомы? – приёмщик вернулся в комнату, вытирая тряпкой руки, – а?

– Не очень, – заметил программист.

– Тогда запоминай, – ухмыльнулся тот, – дела делаются так. Охотнику выплачивается аванс за трофей. Потом голова едет к заказчику, чтобы тот всё подтвердил. Дабы никаких претензий не было. Если всё удачно – тогда выдается остальная сумма. Ясно?!

– Выглядит просто, – Чизман лениво повел плечами, – и справедливо. Итак, сколько нам положено?

– Вам… – Гарольд уселся и полез куда-то в ящик с бумагой, – я выпишу расписку. Когда все соберутся, тогда и выплачу.

– Погоди, – программист недоуменно развел руками, – то есть, денег мы не получим?

– Слушай сюда, – процедил приёмщик, подняв на него глаза, – я в этом деле уже десяток лет. Поэтому многое смыслю. Может, Деррик вас лично отправил. А может, вы у него эту башку украли и сбежали. Так что выплачу всё, когда остальные вернутся.

– А если, – Валера шагнул вперед, с тревогой потирая руки, – если они не вернутся? – он глянул на своего спутника, – вдруг этот Чизман их тоже убьёт?

– Справедливое замечание, – кивнул Гарольд, что-то черкая на листке, – тогда… Дам вам две недели. Ага? Вот держи, – протянул он программисту листок бумаги, – если через две недели Деррик или кто-нибудь из его отряда не вернется, то отдам награду вам.

– Ясно, – тот недовольно схватил расписку, – значит, увидимся через две недели…

– Ага, – Скрипнул стул. Гарольд поднялся со своего места, – шагайте уже, – он махнул рукой в сторону выхода.

Чизман повернулся и направился к выходу. Валера следом. А за ним шёл приёмщик, позвякивая связкой ключей.

Они вышли на свежий воздух из этого мрачного подвала. Небо снаружи было таким же серым, и эта морось по-прежнему летела прямо в лицо. Хотя дождь, похоже, начал усиливаться.

– Слушай, – программист вдруг повернулся к этому Гарольду, – а где тут магазин Затворника? – спросил он.

– Затворника? – тот высунулся и ткнул пальцем в сторону, – туда. Там сами увидите! Только помните! Дворфы жадные твари. Чуть отвлечешься, и обдерут, как липку, – пробурчал он напоследок, а потом захлопнул дверь. Громко лязгнул засов, и наступила тишина. Лишь капли дождя стучали по одежде двух попаданцев.

– Мда, – угрюмо процедил Чизман, – такое чувство, что меня обдурили, – он посмотрел на листок в своих руках, а потом осторожно сложил его и сунул в сумку.

Программист поднялся по мокрым ступеням и зашагал в указанном направлении. Валера поспешил за ним. Капли дождя били по их капюшонам, стекали по лицу и волосам. Ударяли по рюкзакам и сумкам, хлестали по ружьям, разлетаясь на мелкие брызги.

Парень прикрыл лицо и пошлепал по разрастающимся лужам, пытаясь догнать своего спутника. Навстречу им, из переулка вышел какой-то монах. Шёл он, совсем не замечая этот надоедливый дождь. Длинная тёмная ряса его вся промокла, с болтающихся на шее чёток капала вода. Руки прятал в рукавах и что-то тихо напевал себе под нос. Видимо, какие-то молитвы.

Но стоило Чизману поравняться с ним, как тот резко повернулся в его сторону.

– Эй! – воскликнул служитель церкви, – вы двое! – указал пальцем сначала на одного, потом на другого, – проклятые убийцы! Грешники!

Программист тоже повернулся к нему и со злобным прищуром оглядел незнакомца. Тот полез куда-то за пояс и вытащил какую-то бумагу.

– Возьми! – он махнул бумагой, на которую падали капли, – подумай о своей несчастной жизни! Ад ждет тебя, но ты всё ещё можешь спасти свою душу! – голос его был весьма настойчивым и не терпящим отказов. Но Чизман лишь скривился и сжал кулаки.

Валера перепугался. Не хватало им ещё с церковью ругаться! Парень подошёл ближе и сам взял эту листовку.

– Вот. Есть ещё свет в тебе, – кивнул ему монах и пошёл дальше, продолжая шептать молитвы.

– Тьфу, – фыркнул программист, – даже тут рекламу раздают, – он повернулся и зашагал вперёд.

Валера бегло глянул на листочек. Там был изображен большой ангел. Огромные пернатые крылья, молодое лицо полное какого-то величия, нимб над головой. А ещё куча какого-то текста. Что-то про искупление грехов, принятие веры, смирение и спасение души. Капли дождя уже намочили грубую жёлтую бумагу. Парень смял бумажку и сунул в сумку на поясе. Не это сейчас было важно.

– Чизман! – позвал он своего спутника севшим голосом, – погоди, – тот обернулся и утёр лицо. Дождь летел сверху мерзкими холодными брызгами.

– Что такое? – прищурился программист.

– Там…. В этом подвале… – поморщился Валера, – эта…

– Слушай, – Чизман сочувствующе покачал головой, – знаю, что это тяжело, но давай поговорим об этом позже. Когда будет время, ага?

– Просто понимаешь, – парень нервно облизнул губы, – дело в том, что это была не Лиландель!

Глава четвертая. Серьезный бизнес.

Солнечный свет пробивался через мутное стекло и оставлял квадратные яркие пятна на деревянном полу. Где-то там, за окнами, бродил народ по городским улицам. Только мало кто из этих прохожих заходил в эту лавку. Потому что те жители Тризарда, у которых хватало денег на подобный товар, уже давно обзавелись им. Звякнул колокольчик, хлопнула дверь. Сразу же послышалось угрюмое ворчание – сразу ясно, кто это. Хозяин лавки, по имени Тарог, вышел в зал.

– Ну, – он упёр в бока свои мощные кулаки с массивными перстнями на пальцах, – добыл?

– Да, – его помощник поморщился, бросил длинный сверток на стол, – эти твари не хотели торговать со мной, потому что я дворф! Представляешь? Даже на порог не пустили! Пришлось нанять какого-то бродягу. Заплатить ему из своих. Потратился, вот.

– Ух, – выдохнул Тарог, задумчиво погладил свою бороду. Искоса глянул на того, а потом со смехом покачал головой, – ладно, жадный ты ублюдок. Выдам тебе компенсацию. Давай сюда!

– Вот, – тот сорвал веревку и размотал ткань, – смотри.

Хозяин лавки осторожно взял в руки длинное ружьё. В его лавке было полно подобных. Но это было особенным. Очень особенным. Поэтому пришлось помучиться, чтобы достать его. Он повертел в руках этот штуцер. Пощёлкал замком, заглянул в ствол.

– Видишь, это полная копия, – помощник почесал затылок, – и хорошая. С каких пор люди такое делают?

– Они и не делают, – процедил Тарог. Он повернул ружьё той стороной, где на их стволах было клеймо Затворника.

На ровной металлической поверхности какая-то выемка, будто бы кто-то сточил металл. В ней уже что-то нацарапано. Да так, что ничего толком не разобрать. Эти люди даже клеймо не смогли нормально сделать. И куда только лезут? Кроме того, если хорошо присмотреться, то видно большую «З».

– Вот значит, как… – сильные руки хозяина лавка сжали стальной ствол, – они перебили клеймо. Выдают наши ружья за свои… – злобно процедил он.

– А-а, – помощник закачал головой, – тогда всё ясно. Хотя, постой. Откуда у них столько оружия? Тот бродяга, он сказал, что смог заглянуть на их склад.

– И что он там увидел?

– Ну, если не врёт, то ещё десять ружей у них точно есть. И пороха несколько ящиков. Пули, пыжи и прочее.

– Десяток? – Тарог брезгливо отбросил ружьё на стол, – десяток можно собрать с чужих трупов.

– Ага. Только вот наш парень оказался смекалистым, – помощник прошёлся вдоль прилавка, ступая по ярким пятнам солнечного света, падающего из окон, – спросил у них – смогут ли достать ещё? И знаешь, что? Ему пообещали целую сотню!

– Сотню? Откуда они достанут сотню?! – возмутился хозяин лавки, погладил пальцами массивные персти, – знаешь, Дайс, тут что-то нечистое…

– А ещё эти люди говорят, что отдадут всё одной партией!

– Проклятье, – Тарог врезал кулаком по прилавку, – а нам Затворник запрещает продавать оружие оптом! Только по одной штуке в одни руки! – яростно воскликнул он, распаляясь ещё больше, – если так будет идти дальше – мы останемся без покупателей!

– Верно…. У них и цена ниже, – пробурчал ему в ответ Дайс, поглаживая лысый затылок.

– Что? – у того аж голос сел, – что ты сказал?!

– Ну, они продают ружья дешевле, чем мы.

Тарог молча уставился в пол. Думал и медленно крутил перстни на пальцах, сначала один, потом другой. Его окладистая густая борода шевелилась, вместе с желваками. Кажется, даже было слышно, как скрипят зубы. Помощник тоже замолчал, неуклюже поглядывая по сторонам.

– Надо прикрыть их лавочку, – наконец заявил хозяин лавки.

– Пожалуемся наместнику? – осторожно спросил Дайс.

– Если они торгуют здесь, то он уже обо всём знает, – небрежно отмахнулся тот, – скорее всего, ему щедро заплатили. Или выдали партию ружей. Нет, надо сделать так, чтобы им больше нечем было торговать. Бывает, что порох вдруг загорается и бах, – Тарог резко сжал кулак и со злостью процедил, – особенно, если его неправильно хранят.

– Ох, даже не знаю, – помощник снова принялся ходить кругами, – там каменное здание, окна узкие и под крышей. Возле него круглые сутки охрана, – он покачал головой, – думаю, придется напролом лезть. Наши ребята…

– Нет. Нас здесь и так не любят, поэтому сами не полезем. Найдем кого-нибудь жадного до денег. И чтобы в городе был проездом… – Тарог вдруг осёкся и с прищуром уставился в окно, – уйди пока. Кажется, у нас покупатели, – угрюмо процедил он.

Дождь над Тризардом усилился, захлестал вовсю. Яростно замолотили его струи по крышам домов. Потекли ручьи по дороге, где уже стали набираться лужицы.

– Как это не Лиландель? – Чизман прищурился. Всё лицо у него было уже мокрое. Капли бегут по коже. Висят на бровях и кончике носа, – Лицо такое же, волосы чёрные, глаза эти. Вроде всё на месте, разве нет?

– Нет, – отрицательно покачал головой Валера, – это просто похожая эльфийка, но не она.

– Эх, – программист утёрся рукавом, рассеяно поглядел по сторонам, – слушай, я понимаю, что ты мог запомнить больше моего, но какая вообще разница? Видимо, эти охотники перепутали тела. Там ведь такой хаос был!

– Тот жирдяй сказал, что…. В общем, про белое платье, – парень шмыгнул носом, тоже обтёр лицо, – а других там вроде бы не было. Только она.

– Студент, – протянул его спутник. Выдохнул и с печалью опустил глаза, – Валера, слушай. Иногда у мёртвых всякие изменения проходят. Ну, кожа обвисает или разбухает там. Особенно, когда голову таскают в сумке несколько дней подряд. Думаю, именно поэтому ты её не узнал.

– А вдруг…. Вдруг она обо всём догадалась? Вдруг отправила кого-то вместо себя, а?

– Я понимаю, – программист виновато посмотрел на него, – тяжело такое переживать. Но ты что, хочешь вернуться и всё проверить?

– Нет, – парень помрачнел и поправил лямки рюкзака, – кажется, я просто хочу верить, что она жива.

– Знаешь…. Даже Ярин этот помчался вперёд. Он-то должен был её узнать. Впрочем…. – Чизман покачал головой и тяжко вздохнул, – лучше давайпойдем к этому Затворнику. Хоть что-нибудь выясним? Ага?

– Пошли.

Они двинулись дальше, обходя особо глубокие лужи. Дождь хлестал изо всех сил. Город стал совсем неприветливым. Весь серый и угрюмый. Даже людей на улицах почти не осталось. Все попрятались.

Улица вывела их на небольшую площадь. Прямо посреди неё, будто бы отгородившись от остальных зданий, стоял небольшой каменный дом. Был он весь какой-то приземистый и прямоугольный. Плоская крыша, узкие окна с квадратной обрешёткой и массивная дверь с ручкой-кольцом. Прямо над ней прибита вывеска с изображением ружья. И надпись «Оружие Затворника».

– Кажется, это оно, – Чизман стянул рюкзак и аккуратно поставил его на носок сапога. Принялся копаться внутри. Сначала вытащил дробовик, размотав скрывающие его тряпки. Потом сунул ружьё обратно и достал пистолет. Немного стянул рукав куртки, чтобы скрыть оружие.

– Пойдем, – махнул он, надевая свой рюкзак обратно, – разберёмся с этим Затворником.

Вдвоем они решительно зашагали к этому зданию. Программист подошел к двери и дернул её на себя. Валера с любопытством заглянул внутрь. Видно, стоящие на подставках, ружья. Пара стеллажей. Полки забиты всяческими бочонками и мешками. Два попаданца осторожно вошли внутрь. На полу грязный и перепачканный ковёр. Большой прилавок, перегораживающий комнату. За ним две двери, ведущие куда-то в подсобку.

– Добро пожаловать! – лихо хлопнул по столешнице здоровый дворф. Борода у него была огромная. Такая пышная, благородного каштанового оттенка. Доходила ему до самых колен. Из всего лица только глаза блестят и нос торчит. Остальное всё эти холёные кудри. На пальцах огромные перстни, золотые. Роскошная жилетка с цепочкой, а под ней белая рубашка. Явно не простой работяга.

Само помещение здесь было высоким и прилавок как раз под рост человека. Но за ним был специальный помост. Такой, что хозяин был даже выше посетителей, буквально нависая над ними.

– Ну, – заявил дворф, надменно склоняясь к ним, – чем великий Затворник может вам помочь? – он лениво облокотился на столешницу и с насмешкой оглядел их, – хм… Видимо, вам нужны новые ружья?

– С чего это ты взял? – недоуменно ухмыльнулся Чизман, напустив на себя важный вид.

– Ха. Кто ж таскает оружие под дождём в таком виде? Вода попадет в ствол и там всё заржавеет. Замок начнет клинить, а приклад гнить, – хозяин лавки развел руками, – если так будете относиться к оружию, то вам точно потребуется новое… – он наигранно рассмеялся и подмигнул им.

– Лучше скажи, – программист резко шагнул к нему, пряча в рукаве пистолет, – это ты Затворник?!

– Я? – брови дворфа удивленно взлетели вверх, он недоуменно развел руками, – нет. Меня зовут Тарог и я хозяин этой лавки. Продавец. Итак, что вам нужно? – глаза его с подозрением уставились на них, переходя с одного посетителя на другого, – деньги-то вообще у вас есть? Мы тут принимаем почти любую валюту.

– Ладно, – Чизман повернулся к Валере, – дай-ка кошель.

Тот бросил ему мешочек. Пряча оружие за спиной, программист подошёл к прилавку и высыпал на него монеты. Это были деньги добытые ещё в Каменоре. То, что они нашли у Гильермо и то, что было у тех рыцарей в карманах. Ну и пара монет из карманов охотников за головами.

– Ух, – Тарог разочарованно распихал монеты своим толстым пальцем, поднял глаза, – я же сказал «почти»? – протянул он, а потом снова опустил взгляд, – Каменорские кроны…. Скажу сразу – курс у них сейчас не в лучшую сторону. Думаю, – дворф слегка задумался, что-то прикидывая в уме, – тут хватит на десяток пуль и мешочек пороха….

– А я плачу тебе не за порох, – заговорщицки произнес программист, приподнимаясь на носках, чтобы приблизиться к нему, – я плачу за информацию! Скажи мне, где Затворник?

– Что?! Тебе нужен Затворник? – выпалил тот и громогласно рассмеялся тяжелым басистым смехом, – знаете, что?! – резко выпрямился он, когда смог успокоиться, – забирайте свою мелочь, – его рука смахнула монеты с прилавка, – и валите отсюда! – хозяин лавки ткнул пальцем на дверь.

– Ах, так? – Чизман лихо выставил перед собой пистолет, ткнув его дулом прямо в лицо дворфу, – говори, где Затворник! Быстро!

– Что это у тебя? – Тарог недоуменно отшатнулся, – что-то стреляющее? – он с недоумением оглядел оружие, – мелкая штуковина… Но даже будь у тебя штуцер, угрожать мне самоубийство! Там, – дворф ткнул большим пальцем себе за спину, – сидит толпа головорезов. Одно слово и они размажут тебя по этому полу!

Его глаза, едва заметные в густой бороде продолжали с любопытством разглядывать пистолет. Кажется, он пытался понять, что это такое.

– Мне думается, ты блефуешь! – заявил программист, продолжая держать того на мушке, – слушай, я не хочу тебе зла! Просто скажи, где Затворник? Можешь даже забрать всё деньги! – предложил он, кивнув в сторону монет.

– Сдалась мне эта Каменорская мелочь, – фыркнул хозяин лавки, со смехом покачал головой, – да и глупо брать деньги за то, что и так знает каждый. Затворник в Горной Твердыне, великой крепости дворфов, – заявил он. А потом, заметив удивление на их лицах, снова расхохотался, – погодите, – утирая слезы, пробормотал дворф, – вы что, думали, что он делает самые лучшие в мире ружья здесь? У меня на заднем дворике?!

– Горная Твердыня? – поморщился Валера, глянув на своего спутника, – а где это?!

– Там, далеко на востоке, – махнул рукой Тарог, – туда несколько дней пути. Только внутрь вас никто не пустит.

– Стой, – программист опустил оружие и с недоумением огляделся, – а это что?! – он обвел помещение рукой.

– Это? Это просто один из его магазинов. Здесь мы продаем оружие людям, – объяснил хозяин лавки и тут же добавил, – по одной штуке в одни руки!

Наступила тишина, казалось, что даже слышно как падает пыль с потолка. Чизман о чём-то думал, нервно поигрывая пистолетом. Дворф щурился, пытаясь разглядеть оружие, да потирал массивные перстни на своих пальцах.

– Так, – наконец нарушил тишину его басистый голос, – а какое у вас дело к Затворнику? Если вы хотите заказать ружья для своего каменорского короля, то я вас разочарую. Затворник не снабжает королей. И вообще не продает оружие оптом.

– Я просто хочу поговорить с ним, – ответил программист. Стянул рюкзак, сунул пистолет внутрь.

– А. Кажется, я понял, – недобро заметил хозяин лавки, – вы из конкурентов. Думаете, выкупить наши секреты? Или вовсе решили, что сможете украсть их? – процедил он, проходя вдоль прилавка, – сразу скажу – это бесполезно. Лучше идите прочь, пока целы.

– Секреты?– с насмешкой переспросил Чизман. Он вдруг улыбнулся и глянул на Валеру, – нет. Всё как раз наоборот. Это мы хотим продать ему свои технологии!

– Чего?! – выпалил дворф, хлопнул по дереву ладонью, – что ты собрался продавать самому Затворнику? Люди не умеют делать ружья! – он снова закатился хохотом.

– Ладно, – процедил программист и сунул руку в рюкзак. На свет появился дробовик. Громко щёлкнул затвор, от чего Тарог резко замолк.

Грохнуло. Пуля врезалась в потолок, щедро посыпав пол пылью. А следом ещё две. Щепки полетели вниз, медленно кружась в воздухе. Стукнулись об доски три пустые гильзы.

Двери за прилавком резко распахнулись. Оттуда, словно картошка из рваного мешка, высыпались несколько дворфов. В руках у каждого по стволу. Небольшие короткие пушки, с толстыми стволами. Видимо, какая-то своя разработка. Ещё и дубинки на поясах.

– Тихо! – Тарог резко обернулся и махнул им рукой, – а ну, скройтесь! – грозно прикрикнул на них и повернулся к посетителям, – что ж, – начал он, – выглядит интересно…

– Именно, – самоуверенно заявил Чизман, поднимая гильзы с пола, – это ружье стреляет почти мгновенно. И несколько раз подряд. До такого вашему Затворнику ещё далеко. Так что, может быть, здесь у людей плохо выходят ружья, но есть ещё и другие края.

– В таком случае вы точно не из Каменора, – криво усмехнулся хозяин лавки, покачал головой, – думаю, Затворник заинтересуется этим оружием, – он погладил свою бороду, – я напишу ему. Сколько ты хочешь?

– Это я буду обсуждать лично с Затворником, – программист сразу стал серьезным, – с глазу на глаз. А если он не захочет встречи, то я продам эту технологию людям.

– Придержи лошадей, – махнул рукой дворф, – ответ придёт только через несколько дней, не меньше. Так что советую запастись терпением.

– Ладно, мы подождем, – пробурчал в ответ Чизман. Нагнулся и сгрёб монетки с пола, – скажи ещё вот что…. Где тут можно переночевать? – спросил он, подкидывая в руке стопку мелочи.

– Пф, – Тарог аж закашлялся и судорожно прижал ладонь к груди, – за такие деньги только в хлеву, – просипел он.

– Проклятье, – скривился программист, злобно сжал кулаки, – значит, придется чем-нибудь заняться…

– Проблемы с деньгами? – дворф перегнулся через прилавок, хитро подмигнул, – так, может, продашь ружьишко? И ждать не надо будет, а? Я заплачу из своих…

– Вряд ли у тебя столько есть, – усмехнулся Чизман, махнул Валере, – пошли, студент…

– Стой! – окликнул его хозяин лавки, – я могу вас устроить, – он обошёл прилавок и спустился с помоста, – только не бесплатно. Услуга за услугу, ага?

Дворф был ниже их почти на голову, такой прямо почти квадратный. Он подошёл к ним и сложил мощные руки на груди.

– И что тебе нужно? – прищурился программист, глядя на него сверху вниз, – небось, что-то незаконное?

– Ну, – тот поглядел на него, потом перевёл взгляд на Валеру и обратно, – в общем, есть одни ребята, которые откуда-то взяли наши ружья. Они перебивают на них клеймо и продают, как свои.

– Значит, ты хочешь, чтобы мы выяснили откуда…

– Нет, – сразу закачал головой Тарог, поглаживая свои кольца, – я просто хочу, чтобы им больше нечем было торговать, понял? У вас, наверное, ещё что-нибудь есть, кроме этого ружья, да? – хитро заметил он.

– Может быть, – ответил Чизман, задумчиво потирая подбородок. Ему эта идея, видимо, показалась хорошей. А вот Валера сразу напрягся.

– Эй! – вклинился он, – почему бы тебе не отправить своих головорезов?

– Ха! – выпалил хозяин лавки, поднимаясь за прилавок, – как думаешь, много в этом городе дворфов? Если эти наглецы увидят нашего брата рядом со складом, то сразу поймут, в чём дело, – он упёрся в столешницу и ткнул в них пальцем, – а вот если два человека, которые пришли издалека, вдруг решат устроить пожар… – на его лице появилась хитрая ухмылка, – кто знает, может вас просто обсчитали там, а?

– Но нас же потом будут искать! – воскликнул Валера, разводя руками.

– Будут. Но я знаю, где вас спрятать, – уверенно заявил Тарог, – вы ведь всё равно будете ждать ответа, так? Вот, заодно и отсидитесь в тихом месте. В любом случае, – поморщился он, – в этом городе вам никто нормально не заплатит. Соглашайтесь или можете попробовать разгребать навоз на конюшне.

– Ладно, – процедил ему Чизман, – мы разберемся со складом, а ты укроешь нас до тех пор, пока Затворник не ответит.

– Идёт, – махнул дворф.

– Где эта лавка? – угрюмо спросил у него программист.

– Сейчас, – хозяин лавки приоткрыл одну из дверей, – Дайс! Иди сюда!

Оттуда тут же вывалился еще один дворф. Блестела на его голове лысина, окруженная заплетенной в косы бородой. В правом ухе болталась большое кольцо. Он угрюмо зыркнул в сторону гостей.

– Покажешь им, где тот склад, – махнул ему Тарог, – они разберутся.

Тот молча кивнул, тряхнув косами.

– Так, – Чизман засуетился, – раз уж ты пообещал укрыть нас, – он стянул с плеча штуцер и принялся отвязывать от пояса подсумок с порохом, – оставим это всё у тебя.

– Оставляй, – отозвался хозяин лавки, – можешь и рюкзак оставить….

– Ну, уж нет, – криво усмехнулся программист, – это моё. А вот с этим, – он бросил ружьё на прилавок, – можешь делать всё, что захочешь.

Валера тоже принялся стягивать с себя лишнее. Оставил только рюкзак с припасами и картой.

– Ха, такое, – Тарог повертел в руках оружие, – судя по всему, предыдущий хозяин обращался с ним куда лучше, чем ты… – с неким намёком заявил он, – кажется, со складом не будет проблем, да? – на его лице появилась кривая ухмылка.

– Можешь мне поверить, – пробормотал Чизман и шагнул на улицу. Следом вышел Дайс и уже за ним Валера.

Серые облака всё так же висели над городом. Только вода в них, похоже, закончилась. Ветер ослаб, на вездесущих лужах не было даже лёгкой ряби. Их проводник поднял лысую голову к небу, щурясь от уличного света.

– За мной, – прохрипел он, поманив их следом.

Дворф повёл их извилистыми улочками, через какие-то мелкие переулки. Всё время поглядывал по сторонам, нелепо поворачиваясь всем своим мощным корпусом. Ростом он был на голову ниже парня, зато раза в два шире. А ещё ноги и руки у него были словно бревна. Толстые и мускулистые. Кулаки, будто две здоровые гири. Шею скрывала эта пышная борода. Больше всего он походил на отёсанный валун. Валера раньше видел карликов, например того актера из популярного сериала. Так вот у них всё равно сохранялись человеческие пропорции. А у этого нет. Больше всего Дайс походил на бородатую гориллу. Огромную злобную гориллу с серьгой в ухе. И вставать на пути у такого здоровяка совсем не хотелось.

А тот тем временем завёл их в очередной проулок и ткнул рукой в просвет между домами.

– Вон там, – прорычал он, указывая на серое здание с плоской крышей, – это и есть их склад.

– Угу, – Чизман уставился в указанном направлении, – там порох и ружья, так? Охрана есть?

– Есть, – принялся рассказывать Дайс, – человек пять. Внутри сидят и редко вылазят наружу. А сама лавка с другой стороны, там главный вход. Видишь ворота? – спросил он.

– Вижу. У них засов внутри, да? – программист продолжал напряженно вглядываться в здание.

– Да. А вот слева от них закуток есть. Там под крышей пара окон. Узкие, мелкие и с решетками, – дворф шумно высморкался, утёр нос, – пусть парень отвлечёт охрану, а ты попробуй пролезть внутрь. Подпалишь там чего, пускай горит.

– Выглядит, как план по самоубийству, – фыркнул Чизман, – ладно, спасибо за наводку. Дальше мы сами.

– Бывай, – бросил ему помощник Тарога и затопал прочь.

А два попаданца направились навстречу зданию. Дойдя до конца проулка, остановились, не решаясь выйти на большую улицу.

Склад был крепким и мощным зданием. Стены явно толстые и сложены из крупных обтесанных камней. Ворота здоровые и крепко сбитые. Такие и тараном не возьмешь. С одного боку закуток этот, а с другого деревянный забор. В общем, это была целая крепость, в которую просто так не заберешься.

– Вот сдался нам этот склад… – тихо пробормотал Валера.

– Ну, – Чизман тяжко вздохнул, – навоз убирать я тоже не хочу.

– И что будем делать? Отвлекать охрану? – спросил парень, всё ещё разглядывая этот форт.

– Есть одна идея, – программист стащил рюкзак и запустил руку внутрь, – этот лысый что-то про окна говорил… – он вытащил наружу оранжевый пистолетик и с улыбкой помахал им, – вот я и думаю, а не засветить ли мне им?

– Ага. Значит, подберёмся… – начал Валера, поняв его идею.

– Нет, – тот решительно покачал головой, – я подберусь. А ты будешь тут. С сумками.

– Ты один пойдешь?!

– Конечно, – Чизман поднялся и подтянул пояс, – а ты думал, мы вдвоем попрёмся, да ещё и с рюкзаками? Нет, тут я сам. Подкрадусь, подпалю и обратно, – пробормотал он, будто бы убеждая сам себя, – но если что, разделяемся и бежим обратно в лавку Затворника. Главное, рюкзаки не потеряй. А погоню я на себя возьму, – заявил программист и сунул свой пистолет за пояс, – всё будет ок.

– Ладно, – поморщился парень, – давай только быстрее!

– Угу, – отозвался тот и зашагал в сторону склада, пряча под полой куртки ракетницу.

Стоило Чизману выйти на улицу, как он словно преобразился. Программист накинул на себя расслабленный вид, пошёл неспешной походкой. Со стороны – будто бы обычный прохожий, который устал и вымок. Его бесила грязь вокруг, эти лужи и всё, что хотелось этому человеку это попасть к тёплому очагу. Даже этот склад был ему совсем не интересен. Он медленно прошагал мимо него и скрылся в переулке неподалёку.

Валера понимал, что это часть плана. Всё, чтобы не привлекать внимания. Но всё равно занервничал. Он стоял тут, между трехэтажных домов, с двумя здоровыми рюкзаками. Парень подкинул свой на плечах, потом глянул на рюкзак программиста. И сразу же подумал, что оба утащить не сможет. Блин. Лучше бы всё прошло тихо и гладко.

Небо посветлело. Кажется, даже солнышко выглянуло в просвет между облаками. Видимо, поэтому народ начал вылазить на улицы. Совсем недавно было пусто и тихо, но теперь всё вокруг будто бы назло оживилось. На большой улице люди ходили туда-сюда вдоль этого склада, маяча перед глазами. И даже в проулок заглядывали случайные прохожие. Валера даже оттащил рюкзак Чизмана к стене, чтобы не мешать им. Здесь и так было тесно, так еще и парень занял почти половину улочки. Он прижался к стене, всё поглядывая в сторону здания. Программиста по-прежнему не было видно. Кажется, он слишком увлёкся своим хитрым планом.

А у самого склада тем временем распахнулись ворота. Наружу выползли два угрюмых здоровяка. Щурясь от яркого света, они беспечно поглядывали по сторонам. Нагло зевали, прямо у всех на виду. Ребята были суровые. Похожи на тех громил, из особняка Гильермо.

Сверху вдруг что-то закапало прямо на голову Валере. Капли летели мутные и грязные. Видимо, дождь смыл с крыши сажу и голубиный помёт. Парень брезгливо поморщился и попытался прикрыться рукой, чтобы на него не попало.

– Господин, монетки не найдется? – чья-то рука коснулась его плеча. Голос был женский, старческий. Валера обернулся. Какая-то нищенка. Вся в тряпье, рванине. Одежда у неё сплошного серого тона, только едва заметные отличия в оттенках намекали, что когда-то эти вещи были разноцветными. Голова прикрыта какой-то мешковиной, будто бы мешок из-под картошки. Даже лица не видно.

– Нет, – машинально отмахнулся от неё парень, – уйди!

– Такой господин, – заунывно протянула та, совсем не собираясь уходить, – стоит с кучей вещей, а лишней монетки нет.

– Да. Нету, – слегка раздраженно ответил Валера, – я и сам ищу, где переночевать!

– Обманываешь, – жалостливо почти простонала та, – я же всё вижу… Эх, злые люди живут в нашем мире….

– Я же сказал уже, нет ничего. Отвали, – он злобно глянул на неё. Пододвинул рюкзак поближе к себе. А то ещё полезет туда. Самое главное правило при встрече с такими, это не смотреть им в глаза. Да и вообще не смотреть на них. Иначе сразу намертво прилипают.

А вокруг стало ещё больше людей. Они повылазили, словно грибы после дождя. А на той, большой улице, где склад, появился мужик в балахоне и с четками на шее. С собой он притащил побитый деревянный ящик. Встал на него, основательно прокашлялся и принялся голосить.

– Люди! Помните о своей бессмертной душе! Помните, что стоит беречь её и таить от греха! Только Святая Церковь способна спасти вас от мук адских, – разлетелся среди зданий его громкий голос, – не пропускайте службы! Соблюдайте наши заповеди! Да уберетесь вы от ужасов, да спасет вас великая сила его…

Звучал он противно. Заунывно так, надоедливо. Вроде этот мужик только начал свою проповедь, а уже хотелось, чтобы он заткнулся. Его вопли врывались прямо в голову и разлетались по ней звенящим эхом.

– Вот, – напомнила о себе нищенка. Они всё ещё торчала рядом с Валерой, – подай мне монетку! Сделай доброе дело, чтоб душа твоя очистилась, а?

– Нету у меня ничего, – отчаянно воскликнул парень, огляделся по сторонам. Где же Чизман? Совсем куда-то пропал, – знаешь, – он повернулся к попрошайке, – я могу тебе мяса вяленного дать, хочешь? – даже лямку сбросил с плеча.

– Какое мне мясо, – начала причитать та, – зубов-то у меня совсем не осталось, чтобы сухомятку-то грызть…

Он злобно стиснул зубы. Хотелось врезать ей прямо по сгорбившейся спине, чтоб свалила отсюда. Валера вообще не любил всех этих нищих, попрошаек, пьяниц и цыган. Ведь чаще всего это наглые и ленивые люди. А то и вообще часть целого преступного мира. Так сидишь где-нибудь на вокзале, увидишь эту шайку и сразу не по себе становиться. Либо обдурят, либо обворуют. Поэтому там зачастую проще было скорчить злобную рожу или вообще уйти подальше, чтоб не прикопались.

В этом мире всё было гораздо хуже. Здесь не было полиции, да и само средневековое общество не чета современному. Так что неудивительно, что попрошайки здесь были куда наглее и отвратительнее. Даже эта нищенка – тронь её и на вопли сбежится весь город, чтобы наказать чужака. Поэтому парень злился, но держался. Он верил, что Чизман скоро вернётся.

– Ангел явился к нам! Спустился с небес в великий храм наш! Показал истинность Святого Учения! Теперь по всему миру расходится очищающее пламя! Озаряет людей, вытягивает их из мрака веков! Возносит к свету! – продолжал заливаться проповедник.

Валера оказался среди двух огней. В одно его ухо нудила нищенка, а в другое влетали вопли этого мужика. Хотелось закрыть голову руками или вовсе оказаться подальше отсюда.

Он ещё раз глянул в сторону злосчастного склада. Охранники по-прежнему вальяжно прогуливались рядом. Разминали руки, да болтали между собой. Но при этом каждого проходившего мимо, они провожали недобрым взглядом.

– А может одежда у тебя есть, а? – вновь потянулся скрипучий старушечий лепет, – что-нибудь не нужное! Или монетку дай, – нищенка даже подергала его за рукав куртки. Он, не глядя, отмахнулся, всё ещё уставившись в сторону ворот.

И тут один из мужиков тоже посмотрел на него. Пристально так. Повернулся к своему напарнику и что-то сказал ему. Валера резко отвел взгляд. Уставился в пол. Нервно облизнул губы. Но при этом чувствовал, как буравит его суровый взор.

Украдкой глянул на них. Проклятье. Теперь оба уставились, кулаки разминают. Блин. Им-то какое дело? Ну, стоит он тут и что?! Постоять что ли нельзя?

Ещё раз глянул туда. Вроде бы отвернулись, успокоились. Но тоже поглядывают. Он хотел уже облегчённо вздохнуть, но потом заметил, как в том закутке появился Чизман. Программист притащил с собой какой-то трухлявый ящик. Поставил его к стене и залез на него.

Валера оторопел. Вот надо же было ему появиться именно сейчас? Когда эти парни на взводе?! Парень дернулся, но тут же замер. Он ведь ничего не сможет сделать.

А его спутник потянулся к узкому окошку, которое было почти под самой крышей. Принялся что-то там выглядывать. Полез за ракетницей… И его нога провалилась в недра гнилого ящика.

Громилы у ворот обернулись в сторону закутка. Переглянулись. Надо было что-то делать. Валера поднял руки вверх и резко махнул ими, привлекая внимание. Те сразу уставились на него. Один ткнул пальцем и что-то начал шептать второму на ухо. А программист всё пытался вытащить свою ногу из обломков.

– Ох, что ж такое-то! – простонала нищенка прямо под ухом, – понаехали чужаки в наш город, а ведут себя так, словно в родных краях! Никакого уважения! Даже монетку подать не могут.

– Покайтесь! – перебил её громкий голос проповедника, – Ангел – посланник божий! Всё видит, всё знает! Если будете таить в себе зло – он покарает вас!

Чизман выдернул свою ногу из ящика и потянулся к окошку. В его руках мелькнула ярко-оранжевая ракетница. Двое здоровяков всё ещё смотрели на Валеру. Тот хотел было отойти в тень, но тут программист врезал по стеклу рукояткой. Судя по всему, громилы услышали шум и резко повернулись к тому закутку.

Парень снова замахал руками, будто бы приветствовал кого-то. Те снова зыркнули на него. Один что-то коротко бросил и направился прямо через улицу.

– Одна монетка, всего одна! – снова этот мерзкий старческий голос…

– Покайтесь! Покайтесь в своих грехах! Придите к Святой Церкви, примите веру и воздастся вам на небесах! – продолжал самозабвенно орать проповедник.

Громила шёл в сторону Валеры. Здоровый мужик. Рожа у него злобная, кулаки сжаты так, что аж костяшки побелели. Парень машинально шагнул назад, опуская руки….

Ярко сверкнуло в полумраке того закутка. Чизман спрыгнул вниз и бросился бежать прочь, закрыв голову руками. А потом…

Потом крыша склада взмыла в воздух, рассыпаясь на обломки. Грохнуло так, что аж земля затряслась. Из ворот вылетело облако серого тумана. Чудом уцелевшие каменные стены сразу же скрылись в нём. Ближнего громилу сбило с ног. Второй полетел на землю, кувыркаясь, словно, тряпичная кукла. В поднявшейся пыли замаячили жёлтые отсветы пламени. Склад загорелся.

Над городом даже будто бы тучи раздуло. С крыш вдалеке полетела черепица. В окрестных домах взрывом побило стекла и сорвало ставни с окон.

– Вот! Вот она! Воля божья! – истерично завопил проповедник, с трудом поднимаясь на ноги. Ударной волной его сильно впечатало в стену, и теперь он держался за плечо, кривясь от боли, – те, кто продает мерзкое дьявольское оружие, наказаны силой его! Только чистая и холодная сталь несёт справедливость! Так сказал ангел и передал он слова Господа нашего!

Валере же повезло. В этот проулок донесло лишь остатки взрывной волны. Так что на парня налетел порыв ветра, растрепав полы его куртки. А ещё ему слегка заложило уши. Морщась от перезвона в голове, он уставился в серое облако, которое уже начало оседать.

Оттуда выскочили те два здоровяка. Один ткнул пальцем в сторону парня и заорал.

– Колдун! Взять его! – на этот крик, казалось, сбежались все вокруг. Сразу пять или шесть человек вынырнуло из тумана и бросилось в сторону Валеры. Тот сначала не понял, кого те назвали колдуном и даже попытался оглядеться по сторонам.... А потом вдруг сразу всё осознал. Это они за ним.

– Ух, блин! – непроизвольно вылетело у него. Спина покрылась холодным потом.

– Хрена ли встал? – вдруг резко выпалила нищенка. Голос у неё вдруг стал молодым и звонким, – помчали!

Она подхватила рюкзак Чизмана и бросилась прочь по переулку. От сгорбленной и трясущейся старушки ни осталось и следа. Незнакомка бежала бодро и быстро, словно не замечая тяжеленный рюкзак.

– Стой! – выпалил Валера и помчался следом. Громилы бросились за ним, громко топая сапогами. Друг за другом они пронеслись через проулок и выскочили на большую улицу.

Парень оказался в затруднительном положении. Ему нужно было догнать эту притворщицу, чтобы забрать у неё рюкзак. А ещё надо было спастись от преследующих его отморозков. К его счастью, это можно было делать одновременно, потому что бывшая нищенка мчалась вперёд, как сумасшедшая. Она петляла между людьми, сталкивала с пути особо не расторопных. Будто бы специально, чтобы Валера мог проскочить.

Он почти смог догнать её, как та вдруг махнула рукой налево и потом резко свернула в переулок. Парень по инерции промчался чуть дальше, развернулся и тоже ринулся туда. А громилы за ним на скорости врезались в стену, пытаясь затормозить. Впрочем, этим здоровякам всё нипочём было – оттолкнулись и побежали следом.

Нищенка опять махнула, но уже вправо. Кажется, это был сигнал для него. Валера чуть притормозил и точно – девушка бросилась в проход между домами. Она будто бы вела его за собой. В причинах этого парень решил разобраться позже. Тогда, когда они оторвутся от этих отморозков. Он постарался сосредоточиться на дыхании, чтобы не выдохнуться на полпути.

Незнакомка свернула так раз пять или шесть. Петляла по местным улочкам, будто бы заяц и то и дело поглядывала назад. Парень едва успевал за ней. Он весь запыхался, но чудом держался у неё на хвосте. Впрочем, громилы тоже не отставали. Казалось, они вот-вот схватят его.

Спасло несчастного небольшое чудо в виде какого-то старика с тележкой полной хлама. Тот выперся на улицу, а нищенка, не сбавляя ходу, ловко толкнула его повозку. Валера бежал прямо за ней, так что успел проскочить. А вот преследователи споткнулись и чуть отстали.

Девушка сразу свернула в очередной узкий проулок. Парень бросился за ней и сразу понял, что это конец. Впереди, между двумя домами, был большой деревянный забор. Они оказались в тупике.

Незнакомка затормозила и огляделась по сторонам. В стене одного дома была какая-то ниша. Там, привалившись к почерневшим бревнам, сидели двое нищих.

– Эй, вы! – воскликнула она, – бегите отсюда! Быстрее! Вон, туда! – девушка ткнула пальцем в сторону забора. В голосе её была жуткая паника, так что эти сразу подскочили и метнулись к забору. Спешно принялись перелазить на ту сторону.

Валера тоже дернулся туда, но неожиданная спутница резко схватила его за куртку. Одним рывком она толкнула его в ту самую нишу. Сунула ему в руки рюкзак, а потом стянула с себя мешковину, которой прикрывала голову. Девушка развернула её, словно огромный плед, и уселась рядом, накрывая их с головой. Парень только и успел заметить, как мелькнули чёрные волосы.

– Вон они! На той стороне! – мимо них пронеслись громилы, топая сапогами. Затрещали доски, когда эти здоровяки начали перелазить через забор. Кто-то шумно шлёпнулся в лужу, выругался. Один побежал обратно, прочавкав по грязи, скрылся на большой улице. А потом всё стихло.

Выждав ещё пару мгновений, незнакомка поднялась на ноги. Медленно отходя назад, она развела руки в стороны, растягивая мешковину на своих плечах. Так, словно у неё выросли огромные крылья, как у летучей мыши.

Валера уставился на неё. Молодая девушка, почти его возраста. И как только ей удавалось притворяться старушкой? Красивое личико с яркими жёлтыми глазами. Губки у неё пухлые, торчащие. На нижней какая-то чёрная полоска, спускающаяся на подбородок. Кажется, татуировка. И на лбу тоже. Какие-то линии, пересекающиеся под острыми углами. Словно пентаграмма какая-то. Даже не разглядишь особо из-за спадающих чёрных прядей.

Незнакомка, тяжело дыша, посмотрела в одну сторону, потом в другую. Щёки у неё были покрасневшие, а короткие волосы, едва доходившие до подбородка, торчали во все стороны.

– Дальше сам разберёшься, – небрежно бросила она ему, снова кутаясь в свою тряпку.

– Кто ты такая? – воскликнул парень, отталкивая от себя здоровый рюкзак. Но девушка лишь отрицательно покачала головой.

– Никто, – ехидно заметила она, чуть наклонившись к нему, – всего лишь нищенка, для которой ты пожалел монетки, – Валера хотел что-то сказать, но вдруг понял, что это не волосы так торчат у неё на голове, а нечто другое. Среди прядок выглядывали два небольших чёрных рога. Он даже моргнул несколько раз, чтобы убедиться, что ему это не кажется.

Но та развернулась и быстро зашагала прочь. Пара секунд и её фигура уже скрылась в толпе на большой улице.

– Вот блин! – выругался парень, со злостью пнул этот огромный рюкзак Чизмана. Как и где теперь искать магазин Затворника? Оказался в каком-то переулке, возможно, вообще в противоположном конце города!

Валера огляделся. Отсюда надо выбираться. Хотя бы на людную улицу. Вдруг эти громилы вернутся назад? Он схватил рюкзак программиста за лямки и потянул на себя.

– Может, помочь? – послышался позади знакомый голос. Парень обернулся. Прямо на углу стоял Чизман.

– Как ты тут оказался? – изумился несчастный. Такое чувство, что тут какая-то чертовщина творится!

– Это ты как тут оказался? – сразу парировал тот, – ты что? Потащился через всю площадь, мимо этого склада?

– Склада? – Валера нахмурился. Глянул за спину программиста. Точно. Видно дымящиеся руины и обломки, разлетевшиеся по брусчатке. То же самое здание, только уже с другой стороны.

– Ладно, пошли. По пути объяснишь, – хмыкнул Чизман, заметив его недоумение. Подхватил свой рюкзак и накинул на плечи.

Вместе они зашагали обратно к магазину. Шли по тем же улочкам, вспоминая тот извилистый путь, каким вел их тот дворф. При этом эти двое были единственными, кто шёл от склада. Остальные прохожие стягивались туда, словно мухи на мёд. Всем было любопытно, что же такое грохнуло на всю округу.

Валера шёл и рассказывал о случившемся. Но его спутника не особо заинтересовала эта незнакомка. Он лишь рассеяно повел плечами.

– Знаешь, помогла, да помогла. Может, это гномы её послали, чтобы за нами присмотреть? – безмятежно заметил он, шагая вперёд, – главное, что у нас всё получилось. У тех ребят теперь ни лавки, ни склада. Так что пусть этот Тарог раскошеливается!

– Угу, – буркнул ему в ответ парень, – а мы вообще туда идём?

– Туда, – программист кивнул вперед, где уже виднелось здание магазина. Теперь в Тризарде снова было только одно заведение, что торговало ружьями. Поэтому они, сначала огляделись по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии громил, жаждущих мести. А уже потом бросились к дверям. Чизман резко дернул на себя кольцо, но дверь не поддалась.

– Заперто, – выдохнул он. Злобно зыркнул по сторонам и застучал по оконной раме, – а ну, открывай!

Внутри лязгнул затвор. Оттуда, сквозь узкую щель, на них глянул Дайс. Дворф высунул бородатую голову наружу и огляделся.

– Входите, – тихо прошипел он.

– Ха! – довольно воскликнул Тарог, едва они вошли внутрь. Его помощник сразу же запер дверь и занял позицию у окна. В мощных лапах он сжимал какую-то короткую пушку огромного калибра.

– Знатно грохнуло, – не переставал радоваться хозяин лавки, – весь город на уши подняли. А самое главное, знаете что?!

– Что? – с недоумением спросил Чизман и сразу помрачнел.

– Уже слухи по всему Тризарду пошли. Люди разное говорят, – тот прошёлся вдоль прилавка, весь преисполненный гордости, – одни заявляют, будто бы колдун какой-то объявился. А другие, что это всё гнев божий! – он довольно рассмеялся, – глупости, конечно. Но это только нам на руку.

– Смотри, как бы гнев божий и на твой магазин не обрушился, – раздался позади чей-то хриплый голос.

Валера резко обернулся. В углу, возле решетчатых окон, сидел дворф. Все его волосы и борода были благородного серебряного оттенка. Те части лица, что были видны – щедро покрыты морщинами. Сидя на низком табурете, он курил трубку, выпуская в воздух пышные клубы дыма.

– Ай, брось! Юри! – сразу же поморщился Тарог. Он глянул на своих гостей и тут же ткнул в него пальцем, – это Юри Громвольд. Он держит здесь филиал Западного банка. Мой старый друг. Так что на его счёт не волнуйтесь.

– Ага, – ответил ему Чизман и тут же ехидно заметил, – а где твоя подружка?

– Подружка?

– Ну, та, которую ты отправил за нами следить…. – программист приставил два пальца к голове.

– О чём ты? – дворф сразу напрягся, брови его сошлись к переносице, – я никого не отправлял!

– Как это?! – воскликнул Валера, он даже вперёд вышел, – там была девушка! Притворялась нищенкой. Она помогла мне убежать от охранников…

– Так, – Тарог опустил руки на стойку, нервно дергая пальцами. Массивные перстни застучали по дереву, – тебе помогла какая-то нищенка?

– Эм, – парень замялся, – ну да. Пришла, долго нудела, чтобы я дал ей монетку. На вид, как старушка. А когда взорвался склад и за мной побежали громилы…. – он нахмурил лоб, пытаясь вспомнить произошедшее. Может, ту старуху просто сдуло взрывом? Но нет. Одежда, вроде бы, та же осталась. Значит, просто притворялась, – в общем, оказалось, что это молодая девушка. Она сначала провела меня по улицам, а потом укрыла в переулке….

– Хм, – хозяин лавки ещё больше помрачнел, – странное дело. Оказывается, в этом ещё кто-то замешан. Что думаешь? – он глянул на своего гостя.

– Я думаю, – начал тот, выпуская колечко дыма, – что тебе надо их спрятать. Отведи их к Чираду. Пусть даст им северную комнату и пускай сидят, не вылезая, – дворф затянулся и нахмурился, – ты сам втянул их в это дело. Так что теперь они связаны с тобой.

– Да… – протянул Тарог, задумчиво опуская глаза, – а ведь ещё и Затворник наверняка захочет с вами увидеться…

– Вот именно, – Юри уставился на двух попаданцев, с интересом разглядывая их. Валера почувствовал себя немного неуютно под этим пристальным взглядом, – я бы вообще отправил их прямо сейчас. Хотя… – он сделал ещё одну глубокую затяжку, – кто его знает, что там в Горной Твердыне, – седовласый покосился на своего друга, – ты же говорил, что они пропустили поставку? Значит, что-то случилось. Будет обидно, если эти люди проделают такой путь и столкнутся с закрытыми вратами…

– Ладно, – хозяин лавки с досадой хлопнул по столешнице, – я дам вам комнату и будем ждать ответа. Надеюсь, всё пройдет нормально, и вы договоритесь с великим мастером, – он немного замялся, – только у Чирада дорого. Может, отправить их к Йорлу?

– Погоди, – Чизман резко махнул рукой и завертел головой, поглядывая на дворфов, – мы свою часть сделки выполнили. Так что, – в голосе его было лёгкое недовольство, – не знаю, что там у вашего Затворника, но ты уж постарайся, чтобы он принял нас, – программист ткнул пальцем в сторону Тарога и повернулся к Юри, – а ты, объясни, почему мы должны отсиживаться в ожидании ответа! У нас что, теперь какие-то проблемы из-за этой нищей?

– Даже не знаю, – ответил тот, пожав плечами, – молодой! Ты говорил о девушке, опиши её, – спросил он у Валеры.

– Эм, – замялся парень, – сначала она была невзрачной старушкой…. Даже голос у неё такой был, старческий, хриплый, – седовласый выпустил ещё одно колечко дыма и торопливо покрутил рукой в воздухе, – а потом… Ну, обычная молодая девушка. Красивая. Тёмные волосы, глаза такие жёлтые. У неё татуировка была, – медленно начал вспоминать он, – на лбу какие-то линии, на губе полоска, – Юри затянулся и нервно выпустил дым, глянул на Тарога. Тот сложил руки на груди и посмотрел на старика в ответ.

– Всё? Больше ничего? – спросил тот, беспокойно покусывая мундштук трубки.

– Кое-что ещё было, – подал голос Чизман, приставляя пальцы к голове.

– Да нет, – Валера скривился, – наверное, мне показалось….

– О чём ты? – хозяин лавки пристально уставился на него, – говори!

– Просто у неё волосы смешно топорщились, – он нервно усмехнулся, – так, что мне почудилось, будто бы у неё рога….

– Мать-перемать, – выругался Тарог, схватился за голову, – этого нам ещё не хватало! – он поднялся за прилавок и принялся копаться в ящиках, – что ж придется платить Чираду….

– Обязательно напиши об этом Затворнику, – Юри подпёр голову рукой, – он должен знать. А ещё сам поберегись и к этим охрану поставь. Ты же знаешь, – угрюмо заметил он, – «они» никогда просто так не помогают…

– Проклятье, чем тогда тут святоши занимаются? Горланят свои проповеди, а у них под носом вон кто бродит! – Тарог трясущимися руками отсчитал несколько монет, – Дайс, иди сюда! – бросил он своему помощнику, – вот! Беги к Чираду, скажи, пусть готовит северную комнату! И помни – никому ни слова, понял!?

Тот кивнул своей лысой башкой и скрылся за дверью.

– Слушайте, – Чизман упёр руки в бока, голос у него стал совсем не добрым, – что это вообще значит? Кто эти «они»?

– Человек, откуда ты? – спросил у него Юри, устало прикрывая глаза ладонью.

– Из Каменора, – сходу ответил тот.

– Врешь ты. Иначе бы сам всё понял, – со вздохом заявил седовласый, – про них по всему континенту знают….

– Вот-вот, – поддержал его Тарог, – Каменор… Там же Темнолесье, Пепельный залив…. Говорят, если встать на южном берегу – в хорошую погоду видно чёрные горы. Эти проклятые дымящиеся вершины….

– Ладно, признаюсь, – программист угрюмо глянул на дворфов, – мы не из Каменора, а из очень далёких краев. Так что о ваших землях ничего не знаем. Поэтому рассказывайте, в чём тут суть!

– Есть такая поговорка – меньше знаешь, лучше спишь, – мрачно пробормотал Юри, – и поверь мне, в этом случае она действительно правдива. Причём, – он нахмурил брови, – в буквальном смысле…..

Глава пятая. Караван идет.

«Тарог! Я приказываю тебе немедленно доставить этих двух путников в Горную Твердыню. Бросай лавку и товары. Собери всех, кто верен тебе и выдай им наше оружие. Ничего не рассказывай, просто веди за собой. Если будут вопросы – отвечай, что это всё из-за конкурентов.

Не доверяй людям. Народ Тризарда предал нас. За последние недели из Горной Твердыни вышло два каравана и как ты знаешь, оба не добрались до города. Все эти торгаши, наместники, местные купцы, стражники – вокруг одни враги. Те, кто желает нашему народу зла. Если кто-то из них попытается задержать тебя и твой караван – убей его. Не жалей никого. Пусть хоть весь город горит, но эти двое должны быть у меня. От этого зависит наше будущее.

Я знаю тебя. Знаю, что ты будешь трястись над каждой монеткой, переживать за все эти «торговые отношения». И приказываю – забудь об этом. Никто из дворфов не должен пресмыкаться перед другими народами. Это нас должны просить, умолять, чтобы мы позволили прикоснуться к чудесам, что творим своими руками. Помни, тебе выпал шанс привести нашу расу к истинному величию и если ты не справишься, то навлечешь позор на весь свой род.

Еще раз – любыми средствами довези этих двух до Горной Твердыни. Никто не должен знать о них и о чудном ружье. А если они попытаются сбежать – прикончи их и доставь мне хотя бы образец. Большего я от тебя и не жду.

Великий Мастер Затворник.

P.S. Не бойся тех, кто несет знаки «его». Они делают то, что должно».

Дочитав, Юри выпустил пару колечек дыма. В тусклом свете они улетели к потолку и растворились в воздухе. Дворф пожевал кончик трубки и скривился. Свернул письмо в трубочку и протянул Тарогу.

Тот был весь на нервах. Ходил кругами, вертел свои кольца на пальцах. Глаза судорожно бегали по сторонам, нос побелел.

– Что делать-то?! – воскликнул дворф, схватив бумагу. Тут же подставил её кончик под пламя свечи. Огонь жадно принялся сжирать ровные строчки.

– Думаю, то, что он требует, – хмыкнул седовласый, затягиваясь дымом, – другого выхода у тебя нет.

– Ага, – Тарог смахнул пепел со столешницы и вцепился в волосы, – ох, сначала конкуренты, потом эти двое. Сейчас вот ещё пропавшие караваны и все эти враги! Слишком много свалилось на мою голову. Проклятье, – он врезал по дереву кулаком, – ты видел, что он пишет? Подумать только! Еще недавно я ходил на приёмы к наместнику, играл в карты с другими купцами… А теперь оказывается, что вокруг одни враги!

– Насколько я помню, Затворник всегда был странным. Не таким, как все, – Юри постучал трубкой по колену, а потом задумчиво уставился в потолок, – знаешь, я вот из дворфов севера. С давних пор мы тесно жили в соседстве с другими народами. Люди, эльфы,полурослики – все крутились возле наших подземелий. И так уж вышло, что катакомбы под горными хребтами очень удобное место, чтобы хранить всякие ценности. А из их жителей получаются хорошие посредники, которые не зависят от верхнего мира. Так появился Великий Западный банк. Потом оказалось, что с помощью нашего народа можно не только хранить вещи, но и заключать сделки, подписывать соглашения и даже проводить судебные разбирательства…

– К чему ты всё это? – перебил его хозяин лавки, обессилено сползая на пол по стенке прилавка.

– Это я к тому, что только благодаря этому наш народ до сих пор существует. Мы полезны остальным. Всем этим королевствам и империям. Откажись мои предки хранить чужое золото, они бы уже давно вымерли. Погибли б на поле боя или сдохли от голода, не смея высунуть носа наружу. А так, живем полной жизнью. Правда, – дворф тут же помрачнел, – у всего есть своя цена. Хранить нейтралитет и поддерживать только деловые отношения тяжело. Но я и представить не могу, чтобы кто-то из нашего народа вёл себя столь дерзко. Затворник создает изумительное оружие. За это его и ценят. Но вместо того, чтобы воспользоваться этим, он намеренно злит сильных мира сего. Отказывается от сотрудничества, ставит им свои абсурдные условия…

– Вот и я о том же, – Тарог вскочил на ноги, возмущенно потряс руками, – это ж такие деньжищи пропадают! А он – одно оружие в одни руки! Столько проблем из-за этого! Взять того же наместника. Чтобы вооружить свою личную охрану ему пришлось выдавать деньги каждому своему солдату! И сколько из них не дошло до магазина, застряв в первой же пивнушке?! А наши коротыши? – он хлопнул по столешнице, – ну те, что я тайно продал тебе. На такой товар сразу бы сбежалась куча покупателей! Однако Затворник запрещает продавать их. А сколько ещё всего у него там, в Горной Твердыне, – дворф сокрушенно покачал головой, – я бы продавал всё подряд. Да ещё и крупными партиями. Пускай тот же Генрих Лирский берёт по нескольку штук на каждого своего солдата! Лишь бы платил!

– Мда, – протянул Юри, – мне кажется, он просто не понимает. Не понимает, что однажды его выкрутасы достанут всех вокруг и Горную Твердыню возьмут штурмом объединенные армии. Но тогда будет уже поздно что-то менять…

– Говорят, Священная Империя уже точит зуб на него… – хозяин лавки махнул рукой и облокотился на прилавок. С тоской погладил посеревшую от времени столешницу, – Эх, я-то поеду, куда мне деваться. Да только товар здесь не брошу. Всё заберу, – он сжал кулаки, – до последней пули.

– А что думаешь насчет врагов? – прищурился его гость и принялся снова набивать трубку, – мне вот кажется, что у Затворника паранойя.

– Не знаю, – рассеяно пробормотал Тарог, – в любом случае буду настороже….

Загадочная «северная комната», оказалась небольшим помещением на втором этаже какого-то богатого постоялого двора. Богатым он, конечно же, был только для городка вроде Тризарда. Дощатые полы здесь не проваливались под ногами, ступени лестниц не скрипели, да и грязи особой не было. Даже ковры в коридорах были, что уже поражало воображение.

Комната была в самом дальнем углу. Чтобы дойти до неё, надо было подняться по лестнице, пройти по узкому коридору, свернуть направо и распахнуть крепкую деревянную дверь. Место такое, что туда почти невозможно было случайно зайти. А ещё рядом был закуток, где на табуретке должен был сидеть охранник. Должен был, но сидел он в основном внизу. Там, где пиво, вкусная еда и веселье. Туда, куда Чизмана и Валеру никто не пускал.

Они сидели взаперти уже пять дней. Казалось, ещё столько же и можно будет идти за авансом к Гарольду. Куда их, конечно же, никто не пустит. Стоило им только выйти из комнаты, как снизу тут же прибегал один из дворфов, делал безумные глаза и, тихо шипя, заталкивал их обратно.

Еду и питье для них приносили прямо в номер. Ещё притаскивали тазик с водой для умывания и пустое ведро, чтобы ходить в туалет. Точно так же утаскивали всё обратно. Причем никто из прислуги даже не смотрел в их сторону и не задавал никаких вопросов. Видно было, что работники здесь знают, что за клиенты снимают эту комнату.

Скука накрыла несчастных попаданцев почти сразу же. Делать в этой комнате было нечего. Шкаф, две кровати, небольшой стол и пара кресел. Всё. Грязные окна, покрытые налетом засохших в пыли капель дождя, выходили на внутренний двор. Видно было выгребную яму, несколько деревянных туалетов стоящих в ряд. Чуть дальше какой-то свинарник, где за заборчиком ходили хрюшки. А рядом огромная бадья с водой, куда её постоянно привозили на телеге. Среди царства грязи раскинувшегося на пустом месте, были проложены тропинки из досок, по которым ходили работники. Сновали там, словно муравьи.

Валера настолько насмотрелся на этот дворик, что его уже тошнило от этого унылого вида. Но изнывая от скуки, он всё равно подходил к окну и пялился наружу. А когда ему надоедало, его сменял программист.

У того хотя бы были ещё занятия помимо наблюдения за свиньями. Например, чистка оружия. Он расстилал посреди комнаты карту, с любовью раскладывал на ней инструменты и принимался разбирать автомат. Потом брался за дробовик, а на десерт оставлял пистолеты. Тщательно рассматривал каждую детальку, смазывал всё, что можно было смазать. А потом собирал обратно. Парень искоса поглядывал на это всё занятие, но принимать в нём участия не собирался.

Ещё Чизман занимался тем, что по нескольку раз в день перекладывал все их вещи. Будто бы надеялся найти идеальную компоновку. Такую, чтоб нигде ничего не мешалось, а любой предмет можно было легко и просто достать. И каждый раз что-то мешало достичь этого идеала.

Даже задушевных разговоров у них больше не выходило. Вся болтовня сводилась к обсуждению таинственной незнакомки, дворфов, которые скрывали какие-то тайны и тому, как сильно оба устали сидеть взаперти.

Вот и в очередной раз программист нервно задернул занавеску, отошёл от окна и устало плюхнулся в кресло.

– Эй, студент! – позвал он, держась за голову, – знаешь, я, кажется, кое-что вспомнил. Вроде бы в DnD есть такая раса – тифлинги. Они как люди, только с рогами или хвостами… Может быть, эта девушка одна из них?

– Ага, а может вообще она какой-нибудь демон из варпа, – вяло отозвался Валера. Он развалился на кровати, растянув ноги и руки по сторонам, – или суккуб.

– Думаю, у демонов должна быть более эффектная внешность, – развел руками тот, – а эти тифлинги, как раз что-то вроде полудемонов. По крайней мере, не такие опасные. Хотя тогда почему те два, так перепугались? – пробормотал он, а потом тут же отмахнулся, – проклятье! Я просто хочу понять, в чём тут дело! И что вообще тот седой имел в виду? «Меньше знаешь, лучше спишь. И это в буквальном смысле», – программист с раздражением передразнил старого дворфа.

– Не знаю, – парень склонил голову в сторону окна, уставился на занавеску, – может быть, тут какой-нибудь ктухлу есть? Или Фредди Крюгер, – усмехнулся он, – думаю, что рано или поздно мы всё узнаем.

– Ага. Я на это надеюсь, – фыркнул Чизман.

Наступило молчание. Кто-то протопал по доскам во дворике. Скрипнула крышка выгребной ямы, потом послышались глухие удары. Это кухарка вытряхивает помойное ведро. Валера точно знал это, потому что уже с десяток раз видел подобную картину.

– Слушай, – программист оживился, уставился на окно, – а давай сбежим отсюда?

– Там же внизу наверняка этот дворф сидит. Опять заметит нас и будет паниковать…

– А мы через окно, – воодушевленно начал тот, подошел к раме и начал её рассматривать, – тут штапики хлипкие. Ножом поддеть и стекло само вывалится. Потом на тот карниз, а оттуда на крышу свинарника…

– И что потом? – парень тяжко вздохнул, – пойдем сдаваться обратно?

– Не знаю, – сердито фыркнул Чизман, – пешком пойдем к Затворнику. Или в эльфийские леса вернемся.

Валера помрачнел. Снова ему вспомнились те события. И Лиландель. Он сжал кулаки и отвернулся к стене. Неприятное ощущение разлилось по всему телу. Вроде бы и не тоска, а какая-то злость или ярость. Странное чувство, которое даже не описать.

По доскам в коридоре застучали чьи-то сапоги. Кто-то шел прямо к ним, не иначе.

– О, завтрак принесли? – уставился на дверь программист, – рановато что-то…

Та со скрипом приоткрылась. Внутрь заглянул помощник Тарога. Уставился на них, пару раз моргнул и пробурчал:

– Собирайтесь. Мы уходим, – и скрылся за косяком.

Их просить особо не пришлось. Похватали все свои сумки, накинули рюкзаки и спешно вывались в коридор. Вовремя этот пришел. Ещё час или два и Чизман снова бы занялся перекладыванием вещей. И тогда они бы так быстро не собрались.

Втроем они прошли по коридору, спустились по лестнице вниз. В зале было пусто, почти никаких посетителей. Не задерживаясь, вышли через главный вход.

Снаружи моросил дождь. В этом Тризарде постоянно было пасмурно. Парень подумал, что, наверное, именно такая погода стоит в Санкт-Петербурге. Ну, если судить по рассказам жителей этого города.

– Затворник ответил? – бросил программист в спину Дайсу, когда они зашагали вперёд по улице.

– Угу. Сейчас сами увидите, – угрюмо процедил тот.

Валера напрягся. Уж слишком недобро это прозвучало. Он уже придумал себе кучу всяких вариантов, но реальность оказалась куда проще.

Стоило им добраться до площади, где был магазин Затворника, как сразу всё стало понятно. У входа стояли две большие телеги. Мрачные дворфы таскали из недр здания тяжелые ящики. Осторожно сгружали их рядом. Двое на приставных лестницах пытались откручивать вывеску с названием, жутко переругиваясь между собой.

Чизман окинул всё это беглым взглядом и сразу направился внутрь лавки. Навстречу ему вынырнули два дворфа с огромным длинным ящиком. Пропустив их, он скрылся внутри. Валера пролез следом.

– Эй! – его спутник окликнул Тарога, который ковырялся в ящиках прилавка, – ты что? Съезжаешь?

– Ага, – хмуро отозвался тот, поднимая голову, – надоела местная погода.

– Значит, сырость не любишь? – хмыкнул программист, – а если серьёзно? В чём причина?

– Причина? – дворф нахмурился, задумчиво погладил свои перстни, – нас хотели нагреть. Затворнику это не понравилось, – он вытянул из ящика какую-то книгу и озадачено уставился на её страницы.

– Чего?! – Чизман глянул на Валеру и недоуменно рассмеялся, – твой босс испугался конкурентов? А как же борьба за рынок? А как же бизнес?

– В жопу бизнес, – угрюмо процедил Тарог, захлопнув книгу. Бросил её на ящик, который тащили мимо него дворфы, – пускай теперь сами решают, где брать ружья и порох.

– Ладно, – протянул программист и озадачено нахмурил брови, – а что там с нашим уговором? Затворник готов встретиться или нас он тоже испугался?

– Ха. Для вас-то у меня хорошие новости, – бывший хозяин лавки упёр руки в бока, – вы едете с нами в Горную Твердыню. Места у вас будут самые лучшие. Среди бочек и ящиков, – хмуро заявил он.

– Что ж. Это действительно хорошие новости, – осторожно заметил Чизман, – а что насчёт…

– Эй! – заорал вдруг Тарог, перебив его. Дворф бросился наружу, что-то крича в сторону грузчиков, – вы что творите, безмозглые? Вот это надо вниз, а тот ящик наверх! Да мне плевать, что он тяжелый! – он бросился наружу.

– Ладно. Потом договорим, – нахмурился программист, повернулся к Валере, – знаешь, я в кои-то веки рад, – он осмотрелся по сторонам, уселся на табурет одиноко стоящий у стены, – кажется, нам удалось решить всё без драк и стрельбы.

– Да уж. Стоило подождать, – хмыкнул парень и вдруг резко опомнился, – слушай, а что с наградой?

– За голову? А, плевать на неё, – небрежно отмахнулся тот, – если что продадим наши секретные технологии или откроем свое производство, – ухмыльнулся он, – но всё же, надеюсь, что с помощью Затворника мы выберемся отсюда.

– Хотелось бы уже, – Валера вздохнул и огляделся по сторонам. В магазине был полный бардак. Так всегда бывает при переездах. Полки со стен сорваны, все стеллажи и шкафы разобрали на части, пол весь покрыт грязными следами. По углам валялся всякий мусор.

Дворфы деловито сновали туда-сюда. Таскали ящики, бочки, какие-то доски. Пытались даже разобрать прилавок, но не смогли. Помещение постепенно опустело.

– Ну, – внутрь вошел Тарог, приглаживая бороду, – пожалуй, пора отправляться. Дайте только попрощаться с этим местом, – пробормотал он, поднимаясь на помост.

Мешать ему они не стали. Вышли наружу. Телеги, которые они видели, уже уехали. Вместо них возле здания стояло три больших крытых фургона. Похожие, Валера видел в фильмах про дикий запад. Высокие, с большой полукруглой крышей из парусины. Тянули их крепкие, но низенькие лошадки. Кажется, это даже были какие-то пони. Те самые, которые сильные и выносливые, а не игрушечные коняшки для катания детей.

– Залезайте, – вышел к ним дворф, показал рукой на ближнюю к ним повозку, – там специально оставили для нас место.

Он первым полез внутрь, тяжело кряхтя. Два попаданца забрались за ним. Расселись на ящиках, среди пузатых бочек. Запах тут был какой-то маслянистый с металлическим привкусом. Видимо, от всех этих ружей.

– Спусти полог, – махнул Тарог программисту, – что б не глазели! – тот стянул тряпку, закрыв их от посторонних. Дворф довольно хмыкнул и прикрикнул на возницу, – всё! Поехали!

Фургон тронулся с места. Пони потащили его по городским улицам, цокая копытами по мостовой. Из-за полога ничего не было видно. Слышно только звуки с улицы. Всякие голоса, крики, собачий лай и прочее.

Снаружи мелкая морось усилилась и превратилась в небольшой дождик. Парусина была чем-то пропитана, поэтому капли падали на крышу и стекали по ней. Валера даже порадовался, что всё сложилось именно так. А то пришлось бы им тащиться до Горной Твердыни пешком, навстречу брызгам и промозглому ветру.

– Долго ехать будем? – спросил Чизман, пытаясь устроиться на этих жестких ящиках.

– Долго, – кивнул Тарог, уныло вздохнул, – может быть, даже не одну неделю. Скорее всего, две или три. Как повезёт. Главное, чтобы дороги не размыло, – он пригладил бороду, – телеги у нас груженые, если увязнут, то всё. Замучаемся вытаскивать.

Валера сразу как-то приуныл. Ему-то казалось, что пара дней, и они уже будут на месте. А тут целых три недели сидеть на жёстких ящиках! Ещё и дороги эти… Дождь-то в последнее время шёл почти каждый день. Не сильный, конечно, так, морось эта надоедливая. Но всё равно был шанс, что они застрянут на полпути.

Правда, выбора у них особо не было. Только сидеть и ждать. Парень стащил рюкзак, начал устраиваться поудобнее.

Повозки тем временем выехали за городские ворота. Тарог протиснулся к выходу и вылез наружу. Чизман подсел поближе и тоже выглянул, приподняв полог. Валера тоже с любопытством вытянул шею.

Там, на большой площадке, собралась целая толпа дворфов. Видимо, все работники Тарога. Их там было с десятка два. И телег вокруг тоже штук восемь. Все груженные ящиками и бочками. Похоже, склад в лавке был забит под завязку. Собравшись в кучу, бородачи что-то обсудили между собой, а потом разошлись по телегам. Их начальник залез обратно в фургон. И весь этот караван поехал вперёд. Потащился по дорогам, прочь от этого Тризарда.

Повозка Тарога ехала во главе. Сквозь откинутый полог было видно, как тянется хвост из телег следом за ней. Рядом с ними шагали дворфы. Многим из них не досталось места, и они тащились пешком под этим мерзким мелким дождём.

Валера с сочувствием глянул на них, а потом откинулся на ящики. Фургон слегка покачивало, скорость у него была медленная. Даже карета Пьера ехала куда резвее. Так что путешествие явно затягивалось.

Однако всё оказалось не так уж и плохо. Надоедливый дождь скоро закончился, на небе остались лишь небольшие тучки. Видимо, вся непогода осталась над Тризардом, который уже скрылся вдалеке. Где-то ближе к вечеру караван остановился, чтобы сделать привал.

– Так. От повозок не отходите далеко, а то еще потеряетесь, – проворчал Тарог, вылезая наружу. Он даже махнул своему помощнику, – эй, проследи за ними!

Валера выбрался на свежий воздух. Огляделся. Дворфы поставили телеги полукругом, выпрягли лошадок. Уже принялись разводить костры, чтобы приготовить еду. Вокруг были сплошные бескрайние луга. Местность холмистая такая, будто бы смятое одеяло. Где-то позади виднелись среди бугров зелёные рощицы. Ещё видно какой-то город – кучка мелких домиков, будто бы игрушечные.

А с другой стороны, там, куда они ехали, маячили заснеженные горные вершины. Они поднимались над синеватой дрожащей дымкой, будто бы какой-то мираж. Высокие, величественные и далекие.

– Вот. Еда для вас, – Тарог притащил им две тарелки. На них какие-то колбасы, несколько жареных яиц и слегка обугленные тосты, – сейчас ещё пива притащу, – буркнул он и зашагал обратно к костру.

– Что ж, неплохо, – Чизман схватился за вилку, а потом вдруг мечтательно глянул вдаль, – эх, вид-то какой! – воскликнул он, – горы…

– Угу, – Валера вцепился в тост и с набитым ртом пробормотал, – мы туда ехать будем целую вечность.

– А ты как хотел? – программист пожал плечами, – тут автобусов и поездов нету. Хотя, может это и к лучшему. Вот сейчас нюхали бы в плацкарте дворфийские портянки, – он с усмешкой покачал головой, – а так обедаем на свежем воздухе, да с прекрасным видом! Гляди, какая красота!

– Только в телеге тоже воняет, – поморщился парень, расправляясь с яичницей, – только не пойму чем.

– О, это благородный запах стали и пороха, – отозвался его спутник, – лучший парфюм для воина.

– Стой… Порохом? – он аж поперхнулся, – погоди, значит в этих бочках…

– Ага.

– Блин! Это же опасно!

– Чего там опасного, – Чизман скривился, – дымный порох вещь стабильная. От любого чиха не взрывается. Вот если огня поднести, тогда другое дело. Но не думаю, что эти ребята такие дураки, да?

– Вот, держите! – Тарог притащил им по кружке пива и снова ушёл к костру, где шумели остальные дворфы. Те радостно веселились, опустошая пузатые бочонки с выпивкой. Из всех них только помощник Дайс ел в стороне неподалеку, хмуро поглядывая на двух попаданцев.

– Всё равно мне это не нравится, – пробормотал Валера, отпивая пенного. Оно чем-то напоминало живое разливное из магазинчика у дома. Только вкус какой-то более горький и плотный.

– Не нравится – можешь пешком пойти, – небрежно пожал плечами его спутник, – или вон, в открытой телеге поехать, – он кивнул в сторону остальных повозок, – а я с этими бочками отдыхать буду.

Оба замолчали и принялись за еду. Ветерок трепал траву на холмах вокруг, разносил запах луговых трав. По небу бежали облака, будто бы специально направляясь в сторону Тризарда.

Тем временем возле огня закончилась попойка и началась какая-то перебранка. Дворфы что-то орали друг на друга пьяными голосами. Судя по выкрикам, они решали, кто поедет, а кто будет тащиться пешком. Конец этому спору положил Тарог. Он сурово прикрикнул на них и распределил места. Шум сразу утих, а караванщики принялись сворачивать свой походный лагерь. Кто-то радовался, а кто-то был весьма недоволен. Дайс тоже доел свою порцию и забрал у Валеры с Чизманом пустую посуду. Сохраняя всё тот же суровый и молчаливый вид, он ушёл к остаткам костра, которые уже спешно закидывали землей.

На смену ему пришел Тарог, довольно поглаживая свой живот. В одной руке он тащил пылающую головёшку, а другой забивал короткую трубку.

– Ну, после хорошего обеда и покурить не грех, – рассмеялся дворф, заметно повеселев, – забирайтесь! Поедем дальше! – заявил он и принялся раскуривать трубку.

– Погоди, – Валера ошарашено глянул на него, – там же порох!

– А что ему будет? – пробасил тот, пуская клубы сизого дыма, – он же в бочках!

– Знаешь, я тоже думаю, что это опасно, – с легким недовольством поддержал парня программист, – так что давай без огня!

– Тьфу, – отмахнулся Тарог, залезая внутрь, – что тут опасного? Если б порох тут россыпью валялся, тогда другое дело! А тут бочки крепкие, сбитые, – он врезал по деревянному боку сапогом. От удара доска треснула, разломившись пополам. На днище фургона посыпался чёрный порошок.

– Ух, ух, – дворф поморщился, принялся сметать его в щели носком обуви, – дрянная гниль, – фыркнул он, сжимая мундштук трубки, от которого тут же полетели искры.

– Студент! – Чизман спешно отошёл в сторону и потянул за собой Валеру, – ну его нафиг…

– Проклятье, – продолжал возиться в повозке глава каравана. От этого фургон раскачивался из стороны в сторону. Трубка в его зубах искрила и пускала дым. Наконец, поняв, что всё смести не выйдет, он вылез наружу и вытряхнул тлеющий табак, – ладно. Потерплю до следующей остановки! – фыркнул он, махнул им, – полезли уже! Хватит тут торчать!

– Может, сменим телегу? – спросил у него программист, – а дырявую бочку вообще выбросим?

– Я тебе выброшу, – проворчал тот, снова залезая внутрь, – другие телеги или без крыши или забиты под завязку!

– Ясно, – процедил Чизман, – ладно. Если он не будет курить, то всё пройдет отлично. Пошли.

Он тоже забрался на ящики. Валера немного постоял и полез следом. Всё равно иначе никак. Караван снова тронулся дальше. Потянулась вереница телег по дорогам к далеким горам. Фургон немного трясло, раскачивало на ухабах. Порох из прохудившейся бочки сыпался на дно и утекал в щели между досками. Парень сидел на рюкзаке и насторожено наблюдал за этим чёрным и опасным водопадиком.

– Итак, – вдруг воскликнул Чизман, устраиваясь поудобнее. Тарог, уже почти задремавший, лениво приоткрыл один глаз.

– Чего тебе? – буркнул он.

– Дело в том, что у меня есть к тебе несколько вопросов, – программист натянуто улыбнулся, – начнем, пожалуй, с таинственной особы. Что это за девушка и почему вы её так боитесь?

– Ох, – дворф прикрыл глаза предплечьем, – я тебе так скажу. Хрен его знает, кто она такая. Другое дело, с чем она связана. Вот этого все и бояться.

– И с чем же она связана? – не унимался тот.

– Уф, – несчастный глава каравана, нервно заерзал на месте, – не знаю я, – буркнул он.

– Как это? – с интересом подключился Валера.

– А вот так. Тут такое дело, что чем меньше знаешь, тем лучше.

– Ну, хотя бы примерно скажи, о чём речь-то? – Чизман развел руками, принялся загибать пальцы, – преступная шайка или синдикат какой? Разведка? Культисты? Фанатики?

– Ой, всё! – резко махнул рукой Тарог, – хватит об этом. Смысл тут в том, что о таком нельзя говорить. Ни вслух, ни шепотом. Иначе проблем не оберешься. Даже думать не советую.

– Меня это еще больше интригует, – усмехнулся программист.

– Ты говорил, у тебя другие вопросы есть? – дворф покрутил руками перед собой, – вот давай лучше к ним перейдем!

– Ладно, – Чизман вздохнул и пожал плечами, – тогда расскажи мне о Затворнике.

Глава каравана откинулся на ящик и тихо простонал. Он похлопал себя руками по животу, глядя на болтающуюся над ними парусину. И лишь потом снова поднял голову.

– Ладно, это всё же лучше… Что тебе рассказать?

– Ну, скажи. Вот эти ружья, замки кремниевые, нарезы… Он сам всё это придумал?

– Конечно сам! – дворф пригладил свою пышную бороду, – Затворник настоящий гений! То, что он создает… – Тарог закачал головой, – это уникальное оружие! Подобного нигде нет, – начал было глава каравана, но тут же осекся, бросив взгляд на программиста, – ну, по крайней мере, в этих краях точно нет. А видели бы вы, что твориться в Горной Твердыне… Там такие чудеса! И всё это его заслуга, его творения. Ведь не зря его называют Великим Мастером, – он тяжело вздохнул и тихо добавил, – наверное, поэтому Затворник себя так ведёт…

– А как он себя ведет? – спросил у него Валера.

– Ну, – тот скривился, отвернулся в сторону, – то, что я вам скажу это всё мои мысли, – Тарог погрозил им пальцем, – так что не рассказывайте никому, – он зыркнул по сторонам и перешёл на шёпот, – просто Затворник же не просто так себя назвал. Ему нравится сидеть, изобретать всякое. Он и наружу-то не выходит. Сидит себе в Горной Твердыне и считает, что весь мир должен ему поклоняться, раз у него такое хорошее оружие. Ставит условия всякие. Например, что нельзя сразу партию продавать, а только одно ружьё в одни руки. А от этого ведь и деньги и клиенты теряются! Я, как торговец, считаю, что это неправильно.

– Хм, интересно, – Чизман задумчиво погладил подбородок, – слушай, а ты его видел?

– Конечно же, видел!

– И как он выглядит? – и, видя, что собеседник озадачился, программист тут же добавил, – ну, он вообще дворф?

– Затворник-то? – от удивления Тарог выпучил глаза. Он несколько раз моргнул и с недоумением уставился на них, – а кто ж ещё-то? – наконец выпалил глава каравана.

– Знаешь, может у него есть какие-нибудь отличия? – осторожно начал намекать ему Чизман, – может быть, он говорит не так, как все? Или что-то делает особое? Вдруг у него есть какие-то тайны?

– Даже не понимаю о чём ты! – яростно фыркнул тот, – наш Великий Мастер самый настоящий дворф. Прирожденный. Не какой-нибудь там человек или эльф! Такого ещё поискать нужно! – возмущенно начал он, потрясая кулаком воздух, – да и не смог бы Затворник такое оружие делать, если б не был одним из нас. Он сам постоянно говорит, что только наша раса способна творить такие чудеса. Куда там людям или эльфам, – глава каравана гневно сплюнул в сторону.

Сразу стало как-то тихо. Слышно было, как хохочут дворфы, шагающие позади. Как скрипят оси телег, под тяжелым грузом. От этого стало как-то неуютно. Поэтому Валера решил снова оживить разговор.

– Слушай, Тарог, – начал он, – а я вот всё думаю… – парень слегка задумался, пытаясь сформулировать свой вопрос, – про местные языки. Вот скажи, у вас, дворфов, есть свой язык?

– Есть, – недоуменно кивнул тот, – я на нём говорю. Прямо сейчас, – хмыкнул он, покачал головой, будто бы удивляясь глупости сказанного.

– Эмм, но люди тоже на нём говорят. И эльфы…

– Ну да! А на чём же им ещё говорить? – с прищуром спросил глава каравана, – не руками ж махать и мычать, будто немые.

– Так, погоди, – программист тоже включился в разговор, – он просто хочет сказать, что есть края, где разные народы говорят на разных языках.

– Да? – дворф в раздумьях почесал голову, – а что это значит? Как это разные?

– Как бы тебе объяснить… – поморщился Чизман, закрутил рукой в воздухе, – в общем, это когда один человек называет одну вещь так, а другой называет её совсем по-другому. То есть, все слова у них разные.

– То есть, – Тарог озадачено огляделся, опустил взгляд на сапоги, – вот сапог. А в другом языке он, получается, не сапог?

– Именно, – кивнул Валера, – вот например, – он задумался, – например, его называют бут.

– Бут? Что за чушь! – воскликнул Тарог и прищурился, с недоверием поглядывая на них, – как же эти народы тогда друг друга понимают?

– Никак. В этом-то и дело!

– А вы сами-то видели такое? – с ухмылкой спросил дворф.

– Видели, – ответил ему программист, но тот лишь с насмешкой покачал головой. Но Чизман не стал сдаваться, – вот скажи. Что значит твое имя?

– Зовут меня так! – пробасил глава каравана, – что оно ещё должно значить!?

– Ну, обычно имена что-нибудь, да значат. Это же не просто набор звуков!

– Да ну тебя, – как-то сразу обиделся Тарог, – это прозвища чего-то значат. А имена это имена. Меня вот в честь прадеда назвали. Вот он! – ткнул в Валеру толстым пальцем дворф, – что его имя значит, а?

– Ух, – парень неуверенно глянул на своего спутника, – ну это, наверное, с греческого…. Я как-то не знаю, – ему немного стыдно стало. Значения собственного имени не знает. Ведь раньше-то думал, что это для всяких девочек, помешанных на гороскопах. Поэтому принялся оправдываться, – это просто старое имя. Язык древний, его мало кто знает. Но вот его, – он с оживлением показал на программиста, – зовут Чизман. И с одного из языков в наших краях оно переводится так: «чиз» это «сыр», а «ман» – «человек»!

– Кто вообще додумался называть сыр «чиз»? – развел руками дворф, – что за глупости? Сыр всегда был сыром. А если кто-то его по-другому решил назвать, то значит дурак он. И точка, – Тарог рубанул воздух ладонью и вдруг задумался, – сыр, человек. Это получается человек-сыр что ли?

– Ну, – Валера слегка опешил, – видимо, да.

– Так в чём тут смысл-то? Ладно бы он хоть желтомордым был! Или от него сыром пахло бы! Так нет же! Обычный человек! Глянь!

– Эх, – выдохнул «человек-сыр», покачал головой, – «чизман» это тот, кто сыр делает. Сыродел. Может, предки у меня были сыроделами. Вот и пошло. Ты лучше скажи, почему у вас есть «Горная Твердыня», где всё понятно сразу и какой-то «Тризард»? – хитрым голосом спросил он.

– Какой-то «Тризард», – передразнил его Тарог, – он двести лет Тризардом был, ещё до того, как сгорел полностью. А Горная Твердыня…. Ну, назвали её так и всё. Понравилось, видимо, – от негодования дворф начал вертеться на своем месте, – глупости это. Придумываете это от того, что образованием не занимаетесь! Видимо, только в своих ружьях и смыслите. Надо всесторонне развиваться, – уверенно заявил он, – я вот, бывал на лекциях профессора фон Графилда. Это видный человек, философ! Не какой-то там кузнец или токарь! Он и рассказывал, что язык это признак разума. Вот животные, например. Они глупые и потому не разговаривают. А у кого мозги есть, те могут говорить и понимать друг друга. Или вот всякие юродивые. Не дано им от природы мыслить, вот и мычат. Как и дети. Пока не научишь их уму-разуму, так и будут лепетать что-то непонятное.

Глава каравана замолк и уставился на свои сапоги. В фургоне снова повисло молчание. Валера задумался над рассуждениями этого профессора. Сразу вспомнился миф о Вавилонской башне. Может быть, в этом мире её просто не было? Однако парень, как современный человек, знал, что язык это сложная система и у разных народов он просто обязан отличаться от остальных. Даже в разных частях одной страны люди говорят по-разному! Но здесь, в этом мире, все говорили на одном похожем наречии. Эльфы, гномы, люди – везде одна и та же речь, да ещё и очень напоминающая русский язык. Конечно, последнему могло быть объяснение. Какое-нибудь глупое совпадение или ментальное обучение при перемещении в пространстве. Но как объяснить то, что совершенно разные расы прекрасно понимают друг друга?

– А, я вспомнил еще кое-что! – Тарог вдруг хлопнул себя по лбу, – профессор фон Графилд рассказывал об одном чудаке. Тоже вроде ученый-мочёный. Тот утверждал, что нашел древние записи, где упоминается, что разные народы не могли понимать друг друга. Рассказывал про каких-то переводчиков, которые знали несколько языков.

– Погоди! – Чизман поднял голову, – значит, есть подтверждения, что у каждого из ваших народов был свой язык?

– Ага, – дворф кивнул и тут же расхохотался, – только записи эти все на одном языке. На нашем! Фон Графилд так смешно рассказывал про этого недотёпу. Вам бы послушать, глядишь, поумнели б…

– Да-а, – протянул программист, растеряно поглаживая обросший подбородок, – я бы послушал…

– Слушай, Чизман, – Валера уставился на своего спутника, – а тебе не кажется это странным? Я не лингвист, – задумчиво начал парень, – но думаю, что так не бывает! Чтобы у всех один и тот же язык!

– Что тут странного? – фыркнул ему в ответ Тарог, – наоборот это у вас мысли странные. Ботинок, – дворф задрал ногу в окованном металлом башмаке, – он и есть ботинок. И всегда будет.

На этом их разговор вновь стух. Программист, молча, развалился на своём рюкзаке, с отрешенным видом уставившись в потолок. Видно было, что он в глубоких раздумьях. Глава каравана и вовсе прикрыл глаза, принялся посапывать.

Валера вздохнул и принялся устраиваться на этих жестких ящиках. Подложил под себя куртку, сумку подтянул. И потихоньку заснул.

А караван медленно полз дальше по пыльным дорогам, что тянулись среди полей. Медленно клонилось к закату краснеющее солнце, подсвечивая пушистые белые облака своим сиянием.

Когда стало совсем темно, дворфы остановились на ночлег. Располагались они недолго – быстро растянули тенты с телег, распалили костёр и лагерь готов. После этого большая часть караванщиков принялась пьянствовать. И нельзя сказать, что те, кто сидел без выпивки, были какими-то сознательными трезвенниками. Просто Тарог запретил им, назначив караульными. Так что эти ребята теперь хмуро глядели на своих собратьев, опустошавших бочонки с пивом.

Но бушевало веселье недолго. Ночь опустилась на эти края, и вскоре по лагерю разлетелся дружный храп. Многим дворфам даже навес не понадобился – они уснули прямо под открытым небом, на земле. Валера, Чизман и Тарог ночевали в своём фургоне, прямо на ящиках с ружьями. Было жестко и неудобно, но всё же лучше, чем на земле.

На следующий день вся компания снова отправилась в путь. Так же медленно ехали среди окрестных лугов. Ближе к обеду встали на привал. Потом опять в путь.

Дни потянулись один за другим. Все нудные, долгие. Чизман большую часть времени молчал. Тарог изредка рассказывал что-то, но всё это была какая-то пустая болтовня. Про его знакомых, про сделки, про оружие и товары. Дворф явно гордился, тем, как наживался на своих покупателях. Поэтому большая часть его историй начиналась с фразы «заходит ко мне в лавку один…». Остальные же были посвящены рассказам о тех, кому он завидовал. Обычно это были либо какие-то богачи, либо такие же хитрые торгаши.

– Знавал я одного хрена… – вальяжно начинал глава каравана. Затем пускался в описания хитрых, гнусных, а иногда и откровенно глупых махинаций. А заканчивалось всё это фразой, – вот же хитрый ухарь, да?! – при этом дворф насмешливо качал головой, изредка добавляя ещё несколько крепких словечек.

Валеру эта пустая болтовня сильно утомляла. Точно так же, как и всё это путешествие, начинающее казаться бесконечным. И не он один начал унывать. С каждым привалом дворфы становились всё мрачнее и мрачнее. Впрочем, этому было объяснение – бочонки с пивом начинали заканчиваться. Вскоре караванщики вышибли пробку в последней из них. Парень даже немного пожалел их, ведь они остались без выпивки. Однако у Тарога был свой план.

– Сегодня будем ночевать в комфорте, – заявил дворф, залезая в фургон, – есть тут одно местечко…. Постоянно там останавливаемся.

– И насколько твой комфорт комфортен? – ехидно поинтересовался Чизман, – я думаю, что всё на свете лучше, чем ночевать в голом поле!

– Ха! Там целый постоялый двор, – отмахнулся глава каравана, – с кроватями и очагом. Передохнём там, запасы пополним, а потом двинем дальше. В Горную Твердыню!

Это не могло не обрадовать двух попаданцев. Они уже порядком устали от этих походных условий. Ещё и вокруг теперь была лишь сплошная степь. Хилая мелкая травка покрывала раскинувшийся перед ними простор, по которому ветер гонял целые облака пыли. Мелкий песок попадал в еду, залетал в глаза и уши, скрипел на зубах. А те далёкие горы по-прежнему маячили где-то на горизонте.

Но наступал вечер, а караван всё также полз по местным пыльным дорогам. Уже начало темнеть, когда дворфы вокруг радостно зашумели. Стало ясно – они приехали.

– Выгружаемся! – бросил Тарог, едва повозка остановилась. Дворф первым выпрыгнул наружу, – ух, хоть отдохнем от пути! – бросил он и сразу куда-то деловито направился.

Его спутники тоже вылезли из фургона. Валера спрыгнул на землю и принялся оглядываться по сторонам. Местечко было такое себе.

Весь постоялый двор состоял из большого здания и массивного каменного забора вокруг него. Забор был серьезный. Собран из серого плитняка, наверху вбиты острые пики. Кованные железные ворота на входе. Здание же было каким-то желто-серым. Такие обычно показывают во всяких фильмах про степи и пустыни. Торчат из стен деревянные балки, сами стены явно обмазаны каким-то раствором или глиной. На мелких квадратных окнах массивные ставни. Всюду натянуты навесы из разноцветной ткани. Помимо самого здания было еще два мелких крыла. Видимо, склады и какие-то жилые помещения.

Тут же, в этом дворике, конюшни, куда дворфы сразу потащили своих пони. Там и корыта с водой были и сено целыми кучами. Места тут с виду было много. Но стоило остальной части каравана заползти за эти стены, как сразу стало тесно. Телеги и повозки заняли почти всё пространство. Ещё и сами караванщики, постоянно ходили между ними. Валера даже растерялся во всей этой суете.

Парень, осторожно шагая, протиснулся к выходу. Приоткрыл тяжелую скрипучую воротину, выглянул наружу. Вокруг сплошная степь. Уже не те луга, где было пышное море травы. Здесь всё мелкое и жесткое, будто бы щетина. Сухая земля, местами и вовсе покрыта трещинами. А сама степь уже не казалась гладкой. Закатное солнце подсветило её своими лучами и стало видно, что вся поверхность будто бы мятая тряпка. Всё в складках, буграх и холмах. Тёмные провалы на её поверхности, видимо, овраги какие-то. И лишь вдалеке белеют вершины гор, до которых доставал яркий солнечный свет.

– Эй! – резко одёрнул его помощник Дайс, подойдя сзади, – туда не ходи! Потеряешься ещё! Если сортир нужен – он вон там! – дворф ткнул пальцем в сторону конюшен.

– Угу, – кивнул Валера. Оторвал взгляд от заснеженных вершин, которые будто бы светились на горизонте. Ещё раз оглядел бескрайний простор. Кажется, гостиница единственное здание во всей этой степи.

– Ну-ка! Ты что творишь?! – вдруг завопил Чизман. Парень обернулся и увидел, как тот вытащил из фургона какого-то дохляка. Сразу вцепился в него мёртвой хваткой, – Тарог! У тебя тут любопытные гости!

– Ах, ты! Гадёныш! – ринулся к воришке глава каравана. Однако парнишка извернулся и врезал программисту прямо по ребрам. Тут же вырвался и помчался прочь, едва не сбив Валеру с ног. Тот и оглянуться не успел, как от незнакомца остался лишь пыльный след.

– Ух, – процедил дворф, уставившись беглецу в спину, – это не к добру…

– Кто это? – морщась от боли, спросил его Чизман, – вор какой или кто похуже?

– Хрен его знает, – тот злобно сплюнул на землю, – может быть, просто искал пожрать… Ладно. Поставлю охрану на ночь. Пускай караулят! – он повернулся и зашагал ко входу в здание, – давайте за мной!

– Погоди, – программист дёрнулся к фургону. Вытащил оттуда два рюкзака, – Держи! – он протянул один Валере. И уже вместе они направились внутрь этой гостиницы.

Там сразу был большой холл. Куча столов со стульями. Что-то вроде прилавка, за которым торчал трактирщик. Позади него пузатые бочки и дверь на кухню. Тянуло оттуда чем-то вкусным. Видимо, там уже давно начали готовить еду для путников. Над низким потолком свисают люстры в виде колеса. Свечей мало, по нескольку штук всего, так что тут был легкий полумрак.

– За мной, – бросил им Тарог и повёл мимо всех этих столов, к большой лестнице в углу, – сюда. Тут комнаты, – объяснил он.

На лестнице было еще темнее, а в коридорах наверху вообще, хоть глаз выколи. Шагать пришлось почти на ощупь. Дворф протопал вперёд и толкнул какую-то дверь. Сюда через окна попадал свет огней со двора. Играли отблески пламени на деревянном потолке.

– Так, где-то у меня было огниво, – сразу засуетился глава каравана, – тут, где-то свечи должны быть…

– Дай я, – Чизман щёлкнул зажигалкой, – ага. Вот, – тот ткнул пальцем на трёхглавый подсвечник с застывшими огарками. Программист подпалил кончики фитильков. Стало чуть светлее.

Комната была мелкая. Две дряхлых кровати, покрытых лоскутными одеялами. Корявый шкаф на покосившихся ножках. Два табурета.

– Ага. Тут и заночуем. Вы на кроватях, – заявил Тарог, – а я на полу, – он распахнул шкаф и вытащил оттуда какую-то тряпку. Бросил прямо на пол.

– Что ж. В тесноте, да не в обиде, – заметил Чизман, – всё-таки много нас на такую гостиницу!

– Остальные вообще на улице ночевать будут, – пробурчал ему в ответ дворф, – я за них не платил. Заодно и груз посторожат!

За окном совсем стемнело. Огоньки во дворе стали гаснуть – караванщики потянулись внутрь, чтобы начать пьянствовать. Валера подошел к окну и уставился в степь. Чернота вокруг. На всём просторе ни единого отблеска. Будто бы они одни во мраке.

– Пошли уже. Поедим и спать, – поманил их глава каравана, – только рюкзаки тут оставьте.

– А вдруг залезет кто? – сразу же нахмурился Чизман.

– Я дверь запру, – в ответ тот показал почерневший от старости ключ. Оба попаданца скинули рюкзаки, и вышли в коридор. Под их пристальным взором дворф начал возиться с замком. Дёргал его туда-сюда, пыхтел, ругался. Наконец, что-то щёлкнуло, и Тарог облегченно выдохнул.

– Идём, – фыркнул он, убирая ключ в карман.

Внизу уже вовсю царило веселье. Стучали пивные кружки, пена из них капала на пол, а дворфы что-то радостно напевали, едва успевая закусывать.

За стойкой крутился мужичок. Он кое-как успевал наполнять ёмкости и передавать караванщикам тарелки с едой. У лестницы, в самом углу притаились ещё два человека. Просто сидят и поглядывают в зал. Валера глянул в окошко и увидел, что на улице тоже кто-то ходит.

– Держите! – пока парень оглядывался по сторонам, Тарог уже успел притащить им еды, – этот едва успевает за моими ребятами, – он сердито кивнул на трактирщика и пробурчал, – так что не ругайтесь, что холодное!

– А остальные работники что? – спросил программист, отпивая пива, – сидят, вон, сложа руки!

– Эти-то? – дворф кивнул в сторону двух мужиков у лестницы, – а, они больше за порядком следят. Вроде местной охраны. Станут они ещё руки марать, ага. Вот, если кто бузить начнет, тогда полезут. И то не факт, – усмехнулся он.

– Много их тут, – заметил Чизман и медленно принялся жевать жареное мясо.

– Ага. Сбежались со всей степи. Видимо, за бесплатную еду тут работают, – глава каравана залпом осушил кружку, – нахлебники. Таким деньгами платить никто не будет. Впрочем, тут и платить нечем. Место-то не популярное, – хмыкнул он, – раньше ещё было много народу. Постоянно толпились тут. Всё вокруг в повозках. А теперь нет. Морем ходят. Выгоднее это им, быстрее. Да и по степи тяжко тащиться, – дворф нахмурился, – думаю, теперь здесь только наши караваны ходят. Ну и ещё те, что в Цитадель едут.

– А что за Цитадель? – удивленно спросил у него Валера.

– Это такая крепость, – отозвался тот, разрывая огромный батон пополам, – не слышали что ли? Огромная, мощная, бесполезная. Там сидит Орден Порядка.

– Что за ребята? – Чизман деловито отхлебнул пива, – чемпромышляют?

– Дань со всех людишек собирают, – хмыкнул Тарог, выкладывая на хлеб мясо и овощи, – я особо не знаю в чем тут дело, но платят им исправно. Орден купается в деньгах, а сам толком ничего не делает.

– То есть, они просто сидят в этой Цитадели и всё?

– Ага. Нахлебники, – дворф облизнулся и откусил здоровый кусок, – я б тоже так посидел, – заявил он с набитым ртом.

– Зачем им тогда платят?

– Ха! Знал бы – сам бы так устроился.

Постепенно караванщики наелись. На столах вокруг остались лишь пустые тарелки, крошки и горы костей. Весь пол возле прилавка залит пивом. Пенилось оно, утекая в щели. Но дворфы не переставали просить добавки. Некоторые из них вытащили карты и кубики, начали сбиваться в группы. Кто-то запел, громко и голосисто. Тарог нахмурился. Дожевал свой кусок, щедро запил и резко поднялся на ноги.

– А ну! – заорал он, – пошли прочь! Хватит уже гудеть!

Его работники нехотя потащились на улицу. Но кружки и кувшины с пивом они прихватили с собой. Так что всё веселье просто переехало наружу.

– Напьются сейчас, а потом будут всю ночь дрыхнуть, – пробурчал Тарог, опускаясь на место, – ещё и бочек семь выжрали, – он обернулся в сторону трактирщика, зашептал губами что-то подсчитывая.

– Ладно тебе, – протянул Валера, – пускай отдохнут! – сам парень понимал, что караванщики жутко устали тащиться по степи. Ему самому-то тяжко было в этом фургоне, а те вообще пешком топали.

– Угу, – дворф пригнулся к столешнице, дыхнул на них перегаром, – тот проходимец, он же не просто так залез к нам. Проверял! Я боюсь, что ночью придут воровать. Так что пусть мои всю ночь сидят на улице и караулят! Я ещё скажу этому, – он кивнул в сторону стойки, – чтоб не наливал им больше!

– Сомневаюсь, что кто-то решиться грабить такую толпу пьяных дворфов! Он же огребёт! – фыркнул Чизман.

– Вот утром и посмотрим, – угрюмо процедил Тарог, – пошли уже спать, – он поднялся из-за стола и зашагал к лестнице, – завтра свалим отсюда! Ик! Ну, его, лишние проблемы… – нетрезвый голос его едва было слышно.

Два попаданца последовали за ним. Их бородатого спутника покачивало из стороны в сторону, но он всё же смог подняться по ступеням. Правда, комнату пришлось открывать программисту – дворф никак не мог попасть в замочную скважину.

Едва дверь распахнулась, глава каравана протопал по полу и рухнул на своё одеяло. Сразу же захрапел. Чизман закрыл засов, лёг на свою кровать и уставился в потолок, прикрыв лоб рукой. Видимо, о чём-то задумался.

Валера забрался в кровать, закрыл глаза и попытался уснуть. Да только никак не мог. Дворф на полу причмокивал, что-то бормотал и похрюкивал во сне. Ещё и вертелся, стуча башмаками по полу. Одеяло вылезло из-под него, а сам он обхватил его руками, прижал к себе. Что-то едва слышно пробормотал. Парень прислушался к нему. Кажется, речь шла про какие-то деньги.

Вообще ему самому спать не хотелось. Они целый день ехали в фургоне. Дремали на ящиках с оружием. Ещё и завтра снова в путь. Валера уставился в потолок. Время шло, и постепенно он почувствовал, что будто бы тонет во мраке. Сон медленно начал окутывать его. Звуки, которые издавал спящий глава каравана, становились всё дальше и дальше. А потом до него сквозь дрёму долетел громкий стук.

Парень подскочил на кровати. Кто-то долбил в дверь.

– Тарог! – донеслось снаружи, кажется, это был помощник Дайс, – открой! Срочно! – он снова застучал по дереву.

Но Тарог спал. Дрых мёртвым сном. Его, похоже, совсем не волновал груз и воры, которые могли напасть на телеги. Он нежно обнимал одеяло и громко храпел.

– Эх, только заснул, – прорычал Чизман и рывком встал с кровати. Он направился к спящему дворфу и пнул его в бок, – а ну, вставай!

Тот затих, но не проснулся. Тогда программист нагнулся и вырвал у него одеяло из рук.

– Куда, куда! – сонно просипел глава каравана, вцепившись в ткань, – отдай! Не смей!

– Там стучат! – ещё один удар пяткой прилетел ему вбок.

– Стучат? – кое-как Тарог разлепил глаза, поднялся на ноги. В свете луны, пробивавшемся через окна, его было прекрасно видно. Шатаясь, он прошагал к дверям, сдвинул засов.

– Тарог?! – помощник Дайс сразу же нырнул в комнату, весь взволнованный и нервный, – там Тафик объявился!

– Тафик? Откуда он… – фыркнул дворф, помотал головой, – плевать, тащи его сюда!

– Вот он! – помощник нырнул в проход и вытянул оттуда ещё одну фигуру.

– Кто-нибудь, зажгите уже огонь! – со стоном попросил глава каравана, – ничего же не видно!

Чизман щёлкнул зажигалкой и запалил свечи. Огонь осветил небольшую комнатку.

– Вот. Так лучше! – заметил Тарог, – Тафик! Откуда ж ты взялся тут! – пробормотал он, сонно утирая глаза. А потом вдруг изумленно воскликнул, – ох, ты ж!

Валера встал с кровати и подошел ближе. Рядом с помощником Дайсом стоял дворф. Весь грязный, в каких-то рваных лохмотьях и с изуродованным лицом. Щека была разрублена, бровь будто бы взорвалась – одни ошмётки висят. Раны старые, темнеет вокруг них запекшаяся кровь.

– Тарог! Какое счастье, что вы здесь! – воскликнул несчастный, падая на колени, – как же я рад видеть живых собратьев!

Глава шестая. Пороховые бочки.

– Итак, все здесь? – довольно крепкий мужик положил руки на пояс. Глянул на собравшихся. Вроде все.

Ночь тёмная была. Даже луна за тучами спряталась. Месяц вообще не видно. Костер едва светит. Пляшут отблески пламени на лицах его парней.

Кто бы подумал, что посреди степей, среди этих складок и ложбинок найдется такое убежище. Огромная расщелина просто на ровном месте. Торчат щербатые острые скалы, нависают прямо над ними. Будто бы края сжимаются. Но это просто известняк промыло так. Вон ручеек какой-то по дну тянется. Зелень вокруг него – травка, кусты. Этакий оазис получился.

Тут-то они и засели. Хорошее место. Крутые стены, два склона – вход и выход. Один крутой, заваленный, а другой пологий. По нему как раз кони легко взбираются. Места полно – и лошадей укрыть, и самим палатки поставить. Костёр с котелком – всё как у людей. Даже лучше, чем в таверне на виду у всех.

– Итак, – начал он, болтовня сразу затихла, – к нашим друзьям пришёл целый караван бородачей. Несколько повозок, внутри ящики. Судя по всему с ружьями.

– Ого! – выкрикнул Одноглазый Пет, – это из Горной Твердыни что ли?

– Нет, – главарь приосанился, – они из Тризарда едут.

Вокруг сразу поднялся шум. Все начали что-то кричать, вопить, наперебой друг другу. Ребята явно перепугались. Надо было дать им пару минут, чтобы прийти в себя.

– Так это! – вылез Лысый Гарри, едва шум поутих, – с чего они оттуда едут-то? Это какая-то подстава, не иначе! – он испуганно оглядел всех вокруг, – доигрались мы. Разозлился Затворник!

– Скорее испугался, – влез Одноглазый, – слышал, что склад с ружьями взорвался? Говорят, это божий знак! Церковь предупреждала, что это дьявольские творения!

– Ага, церковь… Колдун это был! – влез кто-то из-за его спины.

– Это ж святоши и наняли его! Вон, слухи ходят, что колдуна ещё давно поймала инквизиция и жестоко пытала. Вот он и сдался. Подчинился им, теперь помогает. Работает на них! Махнул рукой и крышу напрочь снесло! Говорят, аж за крепостную стену отбросило!

– А я думаю что колдуна… – очередной выкрик из толпы, – его бородачи наняли!

– Нет! Что вы несете! Это воля божья!

– Кто бы это ни был, – ворчливо заявил Пет, наперебой остальным, – Затворник решил свалить оттуда по тихой. И всё добро свое забрал.

– Ага. Свалит он. Бородачи все жадные, деньги любят, – Лысый Гарри подергал пышные усы, единственное, чем он мог гордиться, – это замануха!

– Так! – главарь поднял руку вверх, хватит им уже молотить попусту, – этот караван очень сытный. Лавка в Тризарде закрылась, оттуда всё вывезли, – в толпе сразу кто-то самодовольно закачал головой, мол, прав был, – такой куш выпадает не часто. Поэтому я считаю – надо его брать.

Вновь вокруг разразилась целая буря эмоций. Все кричат, ругаются, перебивают друг друга. В этот раз долго ждать не стал. Почти сразу их оборвал.

– Но торопиться не будем. Приглядим за ними. У нас есть там друзья. Если это действительно просто караван, то когда вылезут на пустошь – мы их и поймаем. А пока – лишний раз не высовываться. Даже костры жгите из сушняка, чтоб дыма не было. Все всё поняли?

– Ох! Сколько ж я жрал всяких ящериц, да сухие коренья, – дворф-оборванец лихо выглотал кружку пива. Закусил огромным куском мяса. Утёр свою неухоженную бороду, – благодать какая! Принесите ещё, а?

– Сначала расскажи, что с тобой случилось! – заявил Тарог приказным тоном. Глава каравана был весь на взводе. Нервно ходил кругами, сложив руки на груди. Пальцы его крутили массивные перстни.

– Что случилось, что случилось, – бродяга рассерженно дёрнулся, – хлопнули нас.

– Чего? – изумился бывший торгаш, схватил того за лохмотья, – ты чего несёшь?!

– Мы тащились по степям. Уже бредили о вкусном пиве и рёбрышках. И знаешь, что? – тот скривил лицо, – появились люди. На своих тощих коняшках. Выскочили из ниоткуда, словно из-под земли! И даже разговаривать не стали…

– Проклятье! – Тарог отпустил его, дёрнулся было в сторону. Но тут же резко обернулся с прищуром, – погоди, а что обычно разговаривали?

– Ну, обычно да, – замялся Тафик, – брали с нас за проход. Кочевники эти, мать их. Но те, кто на нас напал, были другие. Сразу резать начали. Мои отстреливались, да толку только…. Всех положили. Слишком много было всадников. Меня вон – рубанули, но я смекнул, что надо валить и побежал…

– Скрылся, пока твоих резали. Молодец, ты, – презрительно сплюнул Тарог. Позади него помощник Дайс резко сжал кулаки. Аж жилы на лысой башке проступили.

– Так я это! – начал оправдываться бродяга, невинно разводя руки в стороны, – спася, чтоб другим помочь. Правда, – он скривил лицо, прижал плечи, – следующий караван не успел предупредить. Заметил только, когда вокруг него уже всадники кружили. Лезть не стал – уже смысла не было....

– Вот откуда у них ружья берутся, – Тарог мрачно пригладил бороду. Глянул на своего собрата в обносках, – погоди, уже два каравана ограбили?!

– Ну, я только два засёк! – небрежно пожал плечами тот, – но я за этим особо не следил. Так, вылезал по ночам еды поискать и всё.

– Стой, стой, – глава каравана схватился за голову, – то есть, ты видел два? И ещё твой. Значит, три уже будет. Проклятье! – прорычал он.

– А как ты про нас узнал? – помощник Дайс вышел из тени и со злобой уставился на гостя, – ты же в степи прятался?!

– Ну, – Тафик тяжко вздохнул. Почесал затылок, подумал и нехотя ответил, – я их лагерь нашёл. Только хотел подобраться и чего-нибудь пожрать стащить. А там парнишка бежит. Кричит мол, караван, караван! Я услышал, – он развел руками, – и сразу к вам помчался. Предупредить хотел, да и своих увидеть.... Хорошо, что вы здесь! Я так и думал, что Затворник вышлет кого-нибудь на поиски…

– Не вышлет, – с раздражением отрезал Тарог, усаживаясь на табурет.

– Как это?

– Он знает о пропавших караванах, но ему плевать.

– Ох! – Тафик обречённо рухнул на пол, но тут же с надеждой поднял взгляд, – а вы-то тут как оказались?

– Мы едем в Горную Твердыню. Магазин в Тризарде закрыт. Вот, – глава каравана махнул в сторону окна, – вывезли оттуда всё.

– Только вы не доедете, – несчастный зашёлся безумным смехом, – вас тоже поймают…

От этого щека его закровила. Потекла кровь по растрепанной и грязной бороде. Ошметки брови затряслись. Он опустил голову, и спутавшиеся пряди скрыли его лицо. Удивительно было, как этот дворф вообще умудрился выжить в этой степи. Без еды, воды и с этими жуткими ранами. Вся одежда его рваная и перепачканная. Уже не ясно, во что он там был одет. Видимо, ему много пришлось ползать на пузе, скрываясь от преследователей.

– Значит, так! – Тарог повернулся к своему помощнику, поднял палец вверх, – отсюда никуда не выходить! Засядем и будем ждать.

– И чего мы будем ждать? – Чизман вышел вперёд, скрестив руки на груди.

– Ну, – дворф рассеяно покрутил свои перстни, – я отправлю письмо Затворнику, пусть вышлет подкрепление.

– Но…. – задумчиво нахмурился Дайс, – это ж надо обратно в Тризард. Здесь ни голубятни, ни воронов! Никого!

– Значит, отправлю тебя туда, – прикрикнул на него глава каравана, – доберёшься и отправишь письмо, понял?

– Стой! – программист замахал руками, – получается, нам придётся ждать, пока он доберётся туда. Потом ждать, пока придёт ответ. И ещё потом ждать помощи? Подумай сам, сколько мы тут просидим?!

– Здесь мы под защитой стен. Они просто так нас не возьмут, – Тарог встал и выглянул в окно, – ружья и припасы у нас есть. Ими и воспользуемся. Будем отбиваться, пока помощь не придет.

– Ха! – Тафик снова зашёлся безумным смехом, – Затворнику плевать! Он вам не поможет! – всё ещё смеясь, он опустился на колени.

– Этот псих прав, – Чизман ткнул в его сторону пальцем, – с чего ты взял, что нас будут спасать? Нет. Спасаться надо самим! – он подошёл к оборванцу, схватил его за шкирку, – где их лагерь? Говори!

– Погоди, ты хочешь напасть на них? – Валера опешил, уставился на него, – там ведь целая куча этих… бандитов!

– Пока нет, – отмахнулся тот, – думаю, что мы можем попробовать объехать его. Прокрасться у них под носом!

– Это степи. Тут до горизонта всё видно, – покачал головой Тарог.

– Спрячемся в складках. Пойдём между холмами, – покрутил руками программист, – проползём прямо у них под носом.

– Ага. Только они знают, что мы здесь. И будут нас ждать, – глава каравана прижал руки ко лбу, – ох, нет. Одна повозка… Или пеший отряд ещё может быть прокрался бы мимо. Но такой тяжелогруженый караван они точно заметят.

– Лагерь у них тут недалеко, – Тафик наконец-то успокоился и поднял голову, – там где-то, – он ткнул рукой в сторону, – никогда бы его не нашёл, если б случайно не наткнулся. Там такая расщелина… Прямо идёшь и бах! Овраг с отвесными стенами. И внизу эти сидят. Костры там, палатки. Мясо жарят… А дымок-то, дымок то прямо мне в лицо…

– Расщелина? – нахмурился Чизман, – с обрывистыми стенами? И эти внизу? – с каждым словом на его лице расцветала мрачная улыбка, – кажется, у меня есть одна идея, – он бросился к своему рюкзаку и принялся копаться внутри.

– Нет, плевать на твои идеи. Мы будем тут сидеть, – решительно заявил Тарог, рубанул ладонью воздух, – нельзя вылезать за стены. Кто знает, сколько их там? – он махнул головой в сторону степи, – а тут, тут может, местные охранники помогут. Не зря ж их прикармливают!

– Охранники? – оборванец отшатнулся, прижал ладонь к губам, – они тоже с этими разбойниками! – шепотом заявил он.

– Что?! – выпалил глава каравана, схватился за голову, – они в сговоре с бандитами?

– Ну, – Тафик почесал свою бороду, – не то что бы… Я бы сказал, что это и есть бандиты…

– Погоди, – помощник Дайс подскочил к нему и схватил за шиворот, – почему ты сразу не сказал?! – заорал он, – а если они тебя заметили?!

– Ой, да какая уже разница! Они всё равно знают про вас, – тот снова нервно хихикнул и утёр нос, – так что рано или поздно нагрянут сюда. К тому же, я слышал, что у них тут склад в подвале…

Помощник яростно стиснул зубы и замахнулся пудовым кулаком. Оборванец весь сжался, ожидая удара.

– Хватит, – Чизман перехватил его руку, – давайте все успокоимся и придумаем план! – воскликнул он, – значит так. Тарог! Для начала надо захватить это место! Чтобы нам не ударили в спину, ясно?!

– Что ж, это мы устроим, – злобно протянул тот, погладил свои перстни, – Дайс! Отпусти этого придурка! Лучше иди к ребятам и расскажи им всё. Пускай будут наготове! Направь пару здоровяков сюда, ещё несколько пусть внизу засядут. А остальные чтоб у входа караулили! Ударим внезапно, чтобы эти «охраннички» даже понять ничего не смогли! – он покачал головой, – я вам из окна махну, как соберётесь…

Помощник разжал хватку и толкнул Тафика на пол. А затем молча развернулся и скрылся за дверью. Застучали его сапоги по лестнице.

– Отлично, – кивнул программист, вышел вперёд, – когда выбьем отсюда этих ублюдков…

– Здесь и останемся, – резко прервал его Тарог, подошёл к нему, пристально уставился снизу вверх, – будем ждать помощи тут. И обороняться. Это без вариантов!

– Нет. Эти разбойники легко возьмут нас штурмом!

– Ха! Да тут стены и ружей…

– Ага. А людей… – перебил его Чизман и сразу же осёкся, смущённо кашлянул и продолжил, – то есть дворфов у тебя мало! Даже если эти бандиты не решатся на штурм, то легко возьмут нас измором! На сколько тут хватит еды? А? Получится сидеть тут безвылазно целый месяц?!

– Вот сейчас и поглядим! – фыркнул глава каравана, – думаю, запасов тут надолго хватит, – рассмеялся он, – если что затянем пояса потуже…

– Ага. Будем экономить, пока ружья из рук не выпадут, – покачал головой программист, – Тарог, нельзя здесь сидеть! Надо уходить прямо сейчас! Пока эти бандиты не сбились в кучу и не окружили нас!

– Лучше будет, если они окружат нас в чистом поле?!

– У меня есть другой план.

– И что же ты предлагаешь?

– Мы взорвём их лагерь.

– Чего? – Тарог выпучил глаза, – как?!

– Пока ещё темно. Эти ребята сидят там и ждут рассвета, – принялся лихорадочно рассуждать Чизман, – у них лагерь в овраге и это наш шанс! Мы сбросим на них пару бочек и подорвём их. Бах! – он махнул руками, – и никого не стало!

– Ага. Это если они такие тупые, что не поставили часовых, – процедил Тарог, – поймают вас вместе с бочками. Шкуру спустят, – насмешливо фыркнул он.

– У нас есть время до утра. Пока темно, – взглянул на него программист, сложил руки на груди, – а потом будет уже поздно. Сейчас они точно не ждут от нас такого хода. Но к утру – вылезут из своего логова и отправятся сюда. И тогда мы окажемся в западне.

– А вдруг бочки никого не заденут? – осторожно спросил Валера до этого стоявший в стороне.

– Уж я позабочусь, чтоб задели, – хмыкнул Чизман, – у меня ещё два подарочка есть. И ружьё. Так что в лагере такой переполох будет, что эти ребята сразу про все караваны забудут… – злобно ухмыльнулся он, – ты же знаешь. Нельзя давать инициативу врагу. А то будет тут сидеть как в дешёвом вестерне….

– Значит, ты собрался лично туда лезть? – Тарог нахмурился ещё сильнее и задумчиво посмотрел на него.

– У меня есть опыт в таких делах. Сам знаешь, – тот развел руками, – если хочешь добраться до Горной Твердыни живым это лучший вариант. Так что подготовь караван к отправлению, а как рванет, то сразу выезжайте. А уж если взрыва не будет, – программист уставился в пол, – ну, тогда занимайте оборону.

– Меня это не устраивает, – отрезал глава каравана и покачал головой, – слишком уж…

Договорить он не успел, потому что дверь резко распахнулась. Все в комнате резко вздрогнули, обернулись, готовясь отбивать нападение. Но это были свои. Внутрь вошли два дворфа со свернутыми куртками в руках. С виду оружия у них с собой не было, однако стоило им прикрыть дверь, как оба вытащили на свет по короткой пушке и крепкой дубинке.

С улицы тут же послышался какой-то шум. Тарог подскочил к окну и забрался на подоконник, чтобы выглянуть наружу. Валера подскочил к нему, уставился в мутное стекло.

Похоже, местная охрана что-то заподозрила. Парень увидел, что возле крыльца топтались несколько человек, держа руки на мечах. Напротив них, на небольшом пяточке между телегами, собралась целая куча караванщиков. Все они с ружьями в руках. У кого-то мелькают небольшие топорики. Впереди всех Дайс с шипастой дубинкой. В тусклом свете факелов видно было ярость на лицах дворфов. Они что-то вопили в сторону охранников. А те тоже были на взводе. На крики выскочил хозяин заведения, принялся возмущаться, что-то доказывать, махая руками во все стороны.

Обстановка стремительно накалялась. Валера и глазом не успел моргнуть, как кто-то из охранников вытащил меч. Сверкнула сталь в свете факелов. И тут же грохнуло, дворик затянуло пороховым дымом. Сквозь его клубы едва было видно, как бородатые воины во главе с Дайсом резко набросились на уцелевших охранников.

Хозяин заведения бросился бежать, но ему тоже прилетело по голове. Несчастный рухнул, как подкошенный и сполз по столбу крылечка, оставляя кровавые потеки.

А толпа разъяренных дворфов бросилась внутрь. Внизу загремела мебель, зазвенела посуда. Снова загрохотали ружья. Откуда-то из окна во дворик вывалился смутно знакомый тощий паренёк. Бросился бежать к воротам. Не добежал. Его хилое тельце буквально снесло мощным залпом из ручницы. Откинуло в сторону будто бы тряпку какую-то.

– Проклятье, – Чизман вытащил пистолет и дёрнулся к двери.

– Стой! – Тарог спрыгнул с окна и встал у него на пути, – сами разберутся! Держите дверь! – бросил он двум своим ребятам. Те заняли позицию у косяка, прижавшись к стенам.

Валера снова уставился на улицу. Во дворике уже никого не было. Зато внутри здания то и дело грохотали пушки. Что-то яростно орали дворфы. Истерично вопили местные охранники, видимо, совсем не ожидавшие такого поворота. Но постепенно всё стало стихать. Лишь звуки редких стычек разрывали эту угрюмую тишину.

Им пришлось сидеть в этой комнате ещё минут десять, напряженно вслушиваясь в шаги, разлетавшиеся по недрам здания.

Наконец, дверь распахнулась, и внутрь вошел помощник Дайс. Дворф был весь забрызган кровью, глаза бешеные. В руках его дрожала шипастая дубинка с какими-то кровавыми ошметками на остриях.

– Ну? – Тарог глянул на него.

– Всех положили, – тяжело дыша, прорычал тот и повернулся к Тафику. Оборванец сидел в углу, пустым взглядом уставившись в пол. Помощник сжал зубы и сделал небольшой шаг навстречу ему.

– Отлично! – глава каравана встал между ними, – что-нибудь нашли? – спросил он, заглядывая в глаза своему помощнику.

– Я… – тот отвел взгляд, посмотрел в сторону двери, – мы нашли склад с ружьями и порохом, – Дайс утер нос, размазывая кровь по бороде, – а вот с припасами всё плохо, – он устало опёрся на стену, – несколько человек закрылись в подвале. И пока мы ломали дверь, они там всё разнесли.

– Как это? – махнул руками Тарог, – совсем всё?

– Да. Бочки с выпивкой, ящики… Весь подвал по колено залит жижей из пива и прочей жратвы. Может, если покопаться там, то что-нибудь уцелевшее и найдется.

– Проклятье! – выругался дворф, злобно стукнул кулаками, что аж кольца зазвенели, – иди и скажи им, чтоб покопались! Пусть разгребут и вытащат всё, что можно унести…. – Дайс кивнул и скрылся в коридоре.

– Значит, у нас нет припасов, – заявил Чизман, покачал головой, – что ж. Тогда берём бочки и вперёд. Другого выхода у нас нет.

– Видимо, да, – Тарог зыркнул прямо на него, – значит, хочешь один идти?

– Ну, – программист глянул на Валеру, – могу и один. Только этого возьму, – он кивнул на оборванца, – чтобы показал, где их лагерь.

– Вы вдвоем не справитесь, – глава каравана сложил руки на груди, – возьми моих ребят.

– Шумные они, – скривился тот, – тут надо осторожно действовать.

– Я пойду, – парень вышел вперёд, – втроем уже лучше, да?

– Эх, опасно это, – поморщился Чизман, – но всё равно другого выхода нет. Так хотя бы вдвоем отбиваться будем, – криво ухмыльнулся он.

– Тогда и Дайса берите! – заявил Тарог, – он надежный. Справится.

– Нет, – программист покачал головой, – троих хватит. Меньше шансов, что заметят.

– Либо так, либо вы никуда не пойдете, – сразу помрачнел глава каравана и процедил ему, – так что решай…

– Хрен с тобой, – фыркнул тот, – берем и Дайса.

– Вот и отлично, – пробурчал дворф, прошелся кругом по комнате, – как ты собираешься тащить к лагерю бочки? На руках?

– Ну, – программист нахмурился, – я думал, взять лошадок. Четыре штуки, да ещё и по два бочонка на каждую…. Восемь штук. Думаю, хватит, чтобы разнести там всё на куски.

– И бросить здесь две телеги с грузом? – фыркнул в ответ Тарог, сердито взмахнул руками, – нет. Это слишком. Бери одну мелкую телегу и одного пони. Хватит, чтобы дотащить твои шесть бочек.

– Шесть?! – изумился Чизман, – всего шесть?

– Да. Или лучше вообще четыре. Чтоб полегче было. Ещё думаю, что надо будет ссыпать с них порох. Добавить пуль или лучше гвоздей каких или вилок….

– Хорошая идея, – задумчиво покачал головой программист, – добавим поражающие элементы, что-то вроде шрапнели… – он вдруг замер и повернулся к дворфу, – погоди. Ты что, пороху жалеешь?!

– А куда тебе столько?! Что б лагерь разнести хватит, – яростно воскликнул тот, – а лишнее таскать ни к чему!

– Хорошо, раз ты такой заботливый, то сделаем так, – Чизман хитро прищурился, – в этой степи могут быть другие бандитские лагеря. Но даже если их и нет, то на взрыв сразу сбегутся всякие любопытные. Так что каравану надо будет сразу уезжать и быстро. И вам лишний груз тоже будет мешать. Поэтому давай оставим тут всё не нужное. Все эти ящики с ружьями, бочки с порохом, мешки с пулями. А потом рванём по степи налегке! Так, что нас никто не догонит! – он упёр руки в бока и уставился на главу каравана, – верно, ведь?!

– Так, – глаза у того сразу забегали, он облизнул пересохшие губы, – я думаю нельзя оставлять этим бандитам оружие. Надо забрать всё с собой или хотя бы прикопать. Хотя нет. Они могут найти наш тайник. Придется забирать, – подытожил дворф, разведя руками в стороны.

– Погоди! – Валера изумленно вытаращил глаза, – Дайс сказал, что там целый склад! И ты всё это хочешь вывезти?!

– Ну не оставлять же! – отчаянно воскликнул тот.

– Уйми свою жадность! – засмеялся программист, – если ты заберёшь всё, то телеги с места не сдвинутся. Ладно, – он махнул рукой, – бери, всё что захочешь. Будем надеяться, что взрывы отвлекут их…

– Взрывы?! – с удивлением переспросил парень.

– План такой, – начал Чизман, поглядывая на них, – мы вчетвером забираем телегу и лошадь. Везём бочки к лагерю и подрываем его. Тарог! Когда ты заметишь или услышишь взрыв, собирай всех и уезжай отсюда…

– А как же склад? – сразу засуетился дворф, – что со всем этим делать? Бросать?!

– Нет. Возьми своих ребят, пусть вытащат оттуда самое ценное, а остальное свалят в одну кучу. Как будете уезжать – подпалите здесь всё…

– Хм, – нахмурился глава каравана, – значит, ты хочешь, взорвать это место? Чтобы ничего не досталось врагу? – он задумчиво заходил по комнате, весь в раздумьях. Пальцы его нервно потирали массивные перстни, – да, – наконец решил бывший торгаш, – тяжко мне думать об этом…. Но я соглашусь с тобой. Пусть лучше всё сгорит, чем достанется этим бандитам.

– Вот и отлично! – довольно кивнул Чизман, глянул на оборванца в углу, – эй, ты! Собирайся! Будешь показывать путь!

Они подхватили вещи и поспешили вниз. Время уже давно перевалило за полночь. Скоро начнет светать. Надо было торопиться, чтобы суметь воспользоваться темнотой.

Следом за своими спутниками Валера прошёл через полумрак коридора, вышел по лестнице в главный зал. Здесь царил полный разгром. Вся мебель переломана, валяются обломки по полу. Черепки, битое стекло, осколки тарелок и гнутые ложки хрустят под ногами. То тут, то там, целые лужи крови. Сбоку от лестницы распахнутая дверь – там спускаются вниз ступени. Парень глянул туда. Это был подвал. В тусклых отсветах было видно целое пивное море с островами из сбившихся в кучу овощей и кусков вяленого мяса. Поднимающийся оттуда запах просто сшибал с ног. Бродили в этом болоте, по пояс в жиже, два караванщика. Искали уцелевшие припасы.

– Сволочи, сколько ж всего загубили, – пробормотал один из них, украдкой утирая слезу.

Чизман и глава каравана уже ушли на улицу, так что пришлось догонять их. К выходу на улицу вела кровавая полоса, видимо, здесь кого-то тащили. Валера вышел по следу и огляделся. Сразу понял, откуда эта кровь. Дворфы стаскивали тела убитых, сваливая их в кучу, возле конюшен.

Тарог уже приказал своим разгружать одну из телег. Те скидывали ящики на землю и грузили туда бочки с порохом.

– Вот. На ней поедете.

– Мелкая она, – усмехнулся Чизман.

– Зато быстрая, – фыркнул глава каравана, – слушай, вам-то какая разница? Доберитесь туда, подорвите всё и готово!

– Угу, – кивнул ему программист, – ты не переживай. Мы-то справимся, – он подкинул рюкзак на плече.

– Не сомневаюсь, – процедил дворф, – особенно с такими сумками. Оставь их тут!

– Нет. Я всё свое ношу с собой, – фыркнул тот.

– Слушай, – процедил Тарог, уставился на программиста, – ты мне что? Не доверяешь? Никуда твое добро не денется! Закинь в фургон и расслабься.

– Чизман, – осторожно позвал Валера, – а вдруг надо будет убегать? А?

– Хватит, – под их напором ощетинился тот, – вот свой рюкзак и оставляй. Там всё равно ничего ценного нет. А у меня там оружие.

– Ладно, – с недовольством махнул рукой дворф, – хочешь таскаться – таскайся. Где там этот Тафик потерялся? – фыркнул он, глянул внутрь гостинцы. Оборванец с неохотой спустился со ступеней. Вышел на улицу. Он явно не горел желанием отправляться на поиски лагеря.

Караванщики нагрузили телегу и растащили повозки перед ней, чтобы она могла проехать по этому забитому дворику. Кто-то привел невысокого пони, чтобы впрячь его. Это было самое мелкое из всех животных, что были в караване. Снова Тарог пожадничал, остальных более мощных и выносливых, он оставил себе.

– Эх, – Чизман хотел что-то сказать, но в итоге просто махнул рукой.

Время стремительно шло. Им надо было торопиться. Но глава каравана особо не спешил. Отыскал Дайса, принялся что-то ему рассказывать. Валера запихал свой рюкзак в их фургон, сунул куда-то под ящики. Вернулся обратно к телеге. Программист уже нервно ходил кругами, поглядывая в сторону ворот. Рядом с ним переминался с ноги на ногу несчастный Тафик. Ему даже себя привести в порядок не дали, он только перекусить успел и всё.

– Вот, все в сборе, – Тарог подвел к ним своего помощника, – давайте уже вперёд. А то скоро восход, – буркнул он, вглядываясь вдаль.

– Угу. Так, Дайс, лезь в телегу, – скомандовал Чизман, – будешь вести. Остальные за мной, пойдем пешком. А то лошадка какая-то хилая.

Дворфы впереди распахнули ворота, и маленький отряд двинулся в ночную степь. Постоялый двор был на небольшом холме, с почти незаметным для глаза уклоном. Поэтому повозка легко катилась вперёд.

– Показывай, где это место! – программист толкнул оборванца в спину, когда они отъехали подальше от этой таверны.

– Да я ж не помню уже. Кажется, туда! – ткнул пальцем тот. Судя по всему почти наугад. Дайс, сидевший на месте возницы, презрительно сплюнул наземь.

– Что значит, не помню? – нахмурился Чизман, злобно уставился на Тафика, – ты оттуда пришёл!

– Я же по степи бродил кругами, пока сюда не вышел.

– Ладно. Вон те горы, где были?

– Вроде бы за спиной…

– Отлично, – процедил программист и скинул рюкзак со спины. Засунул туда руку, покопался и вытащил бинокль, – что-нибудь ещё запомнил? Какие-нибудь ориентиры?! – хмуро спросил он, оглядывая окрестности.

– Кажись, нет, – развёл руками Тафик.

Вокруг была тёмная ночь. Небо над головами было закрыто тучами. Ни звезд, ни луны. Окна постоялого двора позади были единственным светлым пятном на всём просторе.

– Стоп! – воскликнул Валера, вглядываясь вдаль, – у них же там костры! Значит, должно быть видно свет.

– Костры были, да, – вяло кивнул дворф, – это помню.

– Студент, они ж в овраге! Оттуда только отсветы и видно. Эх, – Чизман махнул рукой, – Дайс! Езжай по направлению к горам. Остальные за ним. А я пока залезу на тот валун, – закинув рюкзак на плечи, он бросился в ночь.

Они медленно двинулись дальше, следуя за телегой. Тафик что-то бормотал, нечто бессвязное, будто бы пытался вспомнить свой путь. Программист чёрной тенью промчался на холм впереди и полез на здоровый камень. Рюкзак мешался, болтался за спиной, так что он сбросил его к подножью валуна. Сжимая в руках бинокль, он встал на ноги на самой верхушке и принялся оглядываться по сторонам.

Дайс направил лошадку к нему. Та сначала быстро катила телегу, но потом пологий склон сменился довольно крутым подъёмом. Бочки в повозке угрожающе пошатнулись, а несчастному пони пришлось напрягаться изо всех сил, чтобы взбираться вверх. Помощник яростно принялся хлестать его, выплескивая на несчастное животное весь свой гнев. Колеса увязли в песке, среди редкой травы.

Чизман наверху вдруг замер и уставился в одну точку. Долго вглядывался туда, застыв на верхушке камня, словно изваяние. А потом программист спешно принялся спускаться вниз.

– Эй, – он подбежал к ним, спешно запихивая бинокль в рюкзак, – кажется, я нашёл. Что у вас тут?!

– Застряла, – с досадой прорычал Дайс.

– Так толкайте! Всему надо учить, – фыркнул тот, уперся в доски, – Тафик, давай!

Оборванец принялся помогать ему. Валера тоже вцепился в телегу. Даже помощник Тарога спрыгнул на землю и начал тянуть пони за уздцы.

Медленно, но верно, повозка поползла наверх, оставляя в песке глубокие следы. Несчастный пони напрягался изо всех сил. Даже в темноте было видно, как вздулись вены на его шее. Изо рта пошла пена, а сам он захрипел.

Когда они доползли до валуна и перевалили через бугор, перед всей компанией открылся вид на степной простор.

– Вон, там! – тяжело дыша, ткнул пальцем программист, – видите зарево?

– Ага, – кивнул Валера, выглядывая из-за телеги. Там, впереди, было едва заметное светлое пятно. Даже полоска. Такая, что задумываешься, действительно там что-то есть или это просто обман зрения.

Пони вдруг резко захрипел, дёрнулся, а потом просто рухнул на землю. Ноги его заметались, поднимая пыль. А потом он замер, чёрной кучей развалившись перед телегой.

– Проклятье! – прошипел Дайс, присев рядом с животным.

– Что с лошадью? – Чизман уставился на него.

– Подохла! – фыркнул помощник, – он и так старый был, а тут ещё и напрягся!

– Давайте возвращаться, – неуверенно заявил Тафик, – пойдем назад пешком, – оборванец с надеждой оглянулся назад. Туда, где маячили огни постоялого двора.

– Ну, уж нет, – процедил программист, – отвязывай его! – бросил он Дайсу. Тот не стал спорить. Быстро отстегнул пони, спешно срывая сбрую.

– А что мы теперь будем делать? – спросил Валера, всё ещё вглядываясь в это зарево вдалеке.

– Как что?! – Чизман с недоумением развел руками, – будем тащить эту рухлядь туда! Ну-ка, взяли!

Вместе они упёрлись в телегу и принялись толкать её дальше, объехав труп несчастного животного. Через бугор они уже перевалили, поэтому повозка легко пошла вниз. Чуть ли не сама покатилась вниз. До зарева было недалеко, нужно было только спуститься вниз по склону и вот она, эта расщелина.

Проблема была только в том, что это могла быть не та расщелина. И если там не окажется бандитов, то придется действительно возвращаться назад, бросив бочки и телегу.

– А всё из-за того, что кто-то пожадничал, – злобно пробурчал программист, упираясь сапогами в землю.

– Ух, кажется, это то место, – отозвался Тафик, поднимая голову и принюхиваясь, – точно говорю, здесь они!

Валера бегло глянул в сторону зарева. Да, теперь точно видно, что там огонь горит. Пахнет оттуда дымом и жареным мясом.

Они с ещё большими силами навалились на повозку, хотя уже порядком устали. Тихо поскрипывая колесами, она покатилась в сторону оврага.

Кажется, Валера уже слышал громкий смех и голоса доносившиеся снизу. Где-то чуть в стороне лошадиное ржание. Сомнений в том, что они нашли бандитский лагерь, уже не было.

Впереди перед телегой была голая каменная поверхность. Будто бы уступ немного, что немного выдавался вперед и нависал над этим оврагом. Самое лучшее место, чтобы сбросить вниз несколько бочек с порохом. Кажется, даже видно поднимающийся к верху дым. Эти бандиты будто бы специально уселись прямо под этой скалой.

– Так, – просипел Чизман, отлипая от досок. Программист устало утер пот со лба, – надо проверить. Чтобы действительно убедиться в том, что это наши клиенты.

Он пригнулся и пополз по направлению к краю. Добрался до него, присел и осторожно глянул вниз, вытянув шею. Валера нервно огляделся и осторожно перебежал к своему спутнику. Тот замер на уступе и, прищурившись, вглядывался в людей, что собрались около костра.

Их там была целая толпа. Человек тридцать или ещё больше. Прямо под самой скалой горел небольшой костёр. Возле него и собрались эти незнакомцы. Место у них тут было уютное. На самом дне ручеёк течёт. Вокруг него зелёная травка и кустики. Обрывистые каменные стены окружают их, скрывая от посторонних взглядов. Целый цветущий оазис посреди этой унылой степи. Между собой эти бандиты что-то обсуждали. Парень прислушался к их разговору.

– А я говорю тебе! – выкрикнул один, – эти выстрелы не к добру! Там что-то неладное творится! Надо собираться и ехать туда. Сейчас, пока утро не наступило!

– Заткнись! Будешь ещё тут умничать! – фыркнул другой, перебивая его, – нельзя туда лезть!

– Хватит! – резкий твёрдый голос заставил обоих замолчать, – ждём до рассвета. Если наш парень не прибежит, значит всё плохо. Тогда уже будем думать, что делать дальше. А пока сидите и ждите!

– Чего ждать-то? – взвыл один из них, – говорю ж…

– Ждать. Если бородачи окопались там, их просто так не выбьешь. Так что сейчас нет толку туда лезть. Подождем, пока вылезут наружу. А до утра они явно будут сидеть за стенами.

– Что там такое?! – воскликнул Тафик и шагнул к ним. Нога дворфа в дырявом сапоге зацепилась за какой-то торчащий камень. Врезавшись в него голым пальцем, тот громко ругнулся и полетел на землю. Хлопнулся об неё и ещё раз огласил округу парой нецензурных выражений.

Снизу сразу всё стихло. Головы разбойников резко поднялись вверх. Туда, откуда Валера с Чизманом наблюдали за ними. Программист резко перекатился, скрывшись от них. А парень не успел. Только и увидел, что их злобные взгляды.

– Хватайтесь за ружья! Быстро! – закричал их главарь, поторапливая своих ребят, – седлайте коней! Смотрите, что б никто из них не ушёл! – разлетелись по этой расщелине его крики.

– Проклятье! – взревел программист, отбегая к повозке, – давайте, толкайте эту гребаную телегу! – зашипел он, упёрся в доски. Валера тоже прижался плечом рядом, отталкиваясь ногами от камней.

Помощник Дайс сразу кинулся помогать им. Вместе они принялись раскачивать телегу. Бочки в ней шатались из стороны в сторону, рискуя вывалиться прямо на них.

– Эй! Ты, оборванец! Помогай, давай! – прорычал Чизман, зыркнув на Тафика, который развалился на земле, сжимая руками ушибленную ногу, – или я тебя следом сброшу!

– Хорошая идея, – фыркнул Дайс, упираясь в доски лысой головой. Однако помощь этого чудика не понадобилась. Втроем они одновременно навалились на борт, и передние колеса телеги соскользнули вниз. Туда, где спешно собирались бандиты, торопливо забивая порох в ружья и седлая коней. Сначала повозка упала на пузо, намертво застряв на этом утесе. Но потом бочки накренились и повалились на её переднюю стенку. Задние колеса взмыли в воздух.

Чизман сразу же отпрянул, стянул рюкзак и залез внутрь. Дайс и Валера тоже отскочили назад. Чуть покачавшись на краю скалы, повозка резко перевернулась и полетела вниз.

– Уходим! – программист вытащил из рюкзака две гранаты. Пальцы его резко выдернули кольца и обе полетели вниз, следом за бочками. Он же схватил Валеру за плечо и потащил прочь подальше от обрыва. Дайс бросился следом. Даже Тафик вскочил и на четвереньках помчался за ними.

Сначала до них долетел хруст дерева, когда телега и бочки приземлились. А потом рвануло так, что казалось, наступил конец света. Валера оглянулся через плечо и ужаснулся.

Из расщелины вырвалось огромное черное облако дыма, в котором, кружась, улетали вверх обломки досок и куски породы. Этот здоровый столб, поднялся над ними, заслоняя начинающее светлеть небо.

– Туда! – заорал программист, указывая на небольшой валун неподалеку. Его едва было слышно из-за звона в ушах.

Эти обломки наверху на пару мгновений зависли в воздухе, а потом стремительно полетели вниз, засыпая всё вокруг смертоносным дождём. Самый настоящий град из камушков и щепок застучал по земле. Валера прикрыл голову руками, надеясь спастись от него.

Грохнулось рядом полыхающее колесо от телеги, покатилось навстречу им, разваливаясь прямо на ходу. Четверо диверсантов домчались до камня и укрылись за ним. По его поверхности тут же застучала мелкая каменная шрапнель. Этот валун торчал немного под углом, поэтому давал хоть какую-то защиту.

Звон в голове постепенно начал сходить на нет. Теперь вокруг была просто мертвецкая тишина. И нарушали её только обломки досок, которые с треском падали на землю и отскакивали от неё. Упал где-то за валуном обруч от бочки, жалобно зазвенев по камням. Это было жутко пугающе, сидеть за этим валуном и слушать, как валится с небес весь этот хлам.

К счастью, ливень вскоре закончился. Изредка что-то ещё прилетало, шлепая по земле, но уже где-то ближе к эпицентру взрыва.

– Ух, – Чизман высунулся из-за камня, – надо глянуть что там… – пробормотал он, доставая из рюкзака дробовик, – студент, держи! – программист сунул ему в руки пистолет.

Дайс стянул с плеча свою ручницу, сжал в руках. Тафик всё ещё сидел за валуном, закрыв уши и, казалось, совсем не хотел вылезать. Помощник ткнул его сапогом и молча махнул головой вперед.

Все четверо зашагали к краю обрыва. Земля вокруг была просто усыпана мусором и обломками. Пыль медленно оседала на землю, затянув воздух лёгкой пеленой. Слегка просвечивали через этот туман первые лучи рассвета. Они подошли к уступу. Острый край того, тот самый, что нависал над костром, снесло начисто.

Валера припал к земле, заглядывая вниз. Оврага больше не было. Окружавшие его стены до сих пор продолжали осыпаться прямо на глазах. Соскальзывали вниз целые валуны, медленно сползали огромные пласты песчаника. Всё дно было завалено обрушившейся породой. Не было здесь больше никакого цветущего оазиса, теперь это была яма, наполовину засыпанная песком. Разбойники, все их вещи и лошади – всё оказалось погребено под рухнувшими склонами.

– Что ж, – пробормотал Чизман, – кажется, мы избавились от бандитов.

– Не от всех, – вдруг прорычал Дайс, взводя замок своей ручницы. Он направил оружие прямо на Тафика, –иди к краю!

– Что?! – программист вцепился в дробовик, – ты чего!?

– Он предал нас. Предал всех нас! – не сводя глаз с оборванца, воскликнул тот, – те ублюдки в таверне перед смертью сказали мне, что у нас был предатель. Тот, кто сдавал наши караваны, тот, кто заманивал их в ловушку…

– Нет, – завопил Тафик, – я не причем! Слышите! Остановите его! – он дёрнулся в сторону Валеры с Чизманом.

– Ага, – помощник ткнул в своего сородича дулом, – а запнулся ты случайно?! Или сделал это специально, чтобы выдать нас?! Как ты вообще выживал здесь в степи!? Без еды и воды, а?! Не подкармливал ли тебя кто-то из этих выродков?!

– А это хороший вопрос, – рассеяно пожал плечами Чизман, – может быть, ты и прав. Но судить этого предателя нужно всем вместе. Пусть Тарог решает.

– Хочешь, чтобы он сбежал? – Дайс нахмурил свои пышные брови, – нет. Я не дам ему соскочить. Пусть прыгает вниз. К своим друзьям.

Программист хотел что-то сказать, но вдруг мимо него что-то просвистело и стихло вместе с сочным шлепком. Помощник слегка пошатнулся, побелел.

Тафик оглянулся на него и бросился бежать прочь. Но тот из последних сил вскинул свою ручницу и, не целясь, пустил залп прямо в спину оборванцу. Мощным выстрелом предателя буквально откинуло на землю. В груди его зияла огромная окровавленная дыра.

Впрочем, сейчас до него никому не было дела. Чизман приставил дробовик к плечу и выстрелил куда-то в сторону. Валера уставился туда.

Там, где начиналась расщелина, упал какой-то человек. Рядом с ним грохнулось ружье.

– За мной, – программист махнул рукой, и они вместе бросились туда, оставив дворфов лежать среди обломков.

Бандит лежал на небольшом пригорке. Весь в синяках и царапинах. Вся одежда изорванная и грязная. Похоже, ему каким-то чудом удалось пережить этот взрыв. Раненый зажимал рукой рану на боку и тихо хрипел. Его глаза злобно уставились на них.

– Покойся с миром, – Чизман вскинул дробовик и добил его одним выстрелом. Они ещё немного постояли над мертвецом, напряженно оглядываясь по сторонам. Валера пытался прислушиваться ко всем звукам вокруг, но ничего не услышал.

Вдруг позади них что-то хлопнуло, и глухой рокот эхом разлетелся вокруг. Облако чёрного дыма поднялось невдалеке. Кажется, караван Тарога оставил постоялый двор.

– Ладно, кажется, больше никого, – пробормотал программист, положив дробовик на плечо, – пошли.

Они зашагали назад, с некоторым беспокойством поглядывая за спину. Но, похоже, выживших больше не было.

Дайс уже успел перевернуться на спину. Он угрюмо смотрел, как они идут к нему.

– Ты как? – спросил Чизман, – жить будешь?

– Нет, – фыркнул тот, чуть не захлебнувшись кровью. Дворф сплюнул в грязь рядом с собой. Вокруг него уже порядочная лужа натекла, – кое-как держусь, чтобы передать вам послание, – просипел он.

– О чём ты? – прищурился программист.

– Передайте Тарогу, что… Этот Тафик… Мерзкий предатель… – булькая при каждом слове, протянул тот, – но я отомстил за наших.

А потом глаза его закатились, и помощник обмяк, словно тряпичная кукла. Но, по крайней мере, умер он с чувством выполненного долга.

– Мда, – скривился Чизман, пытаясь нащупать артерию на его шее, – нехорошо получилось, – он мрачно покачал головой и поднялся на ноги, – мёртв. Пошли уже отсюда.

Они зашагали прочь. В сторону от гор. Туда, где должен был ползти караван Тарога. Небо вокруг совсем посветлело. Стало видно легкие и воздушные белые облака.

Вдалеке было видно караван, который медленно тащился по дороги. За ним поднимались чёрные клубы дыма – горел постоялый двор.

– Ах, – Чизман махнул рукой, – давай сядем тут, подождем их, – проворчал он, – не хочу бежать им навстречу.

Они уселись на пару валунов, что торчали посреди степи. Какое-то время сидели молча. Смотрели, как эти повозки раскачиваются на ходу.

– Знаешь, – вдруг начал программист, уставившись на серую мелкую травку, – думаю, мы скоро выберемся. Найдём этого Затворника и забудем обо всём этом кошмаре.

– Забудешь тут, – поморщился Валера. Угрюмо сплюнул на землю. Поставил локти на колени, подпёр голову. В ушах уже не звенит от этого взрыва, но ощущение будто бы вода попала. Глухо всё как-то. Но он мысленно махнул рукой, пройдет.

– Да уж. Тебе вот особенно не повезло, – его спутник утер нос, – после того что у вас было…. – он покачал головой.

– Не было ничего, – устало выдохнул парень, – я ж говорил. Мы в ледяную воду упали. Замёрзли. Нашли эту пещеру, укрылись. Она под карту залезла греться и меня затащила, – закрыл глаза ладонями, утёр лицо, – обняла меня и я решил. Решил, что надо попробовать и поцеловал её.

– Ух, – удивленно выдохнул Чизман, – молодец! И как?

– Никак. Она будто бы не поняла даже, – Валера потыкал носком сапога в рыхлую землю, – просто посмотрела и всё. Это потом уже, после Горного домена, начала лезть с поцелуями, говорила, что пока не может ни о чём думать, кроме трона. Намекала на какое-то будущее. Но, думаю – всего лишь пудрила мне мозги.

– Я бы сказал, что говорил уже…. – программист встал и похлопал его по плечу, – но фиг с ним. Может быть, у тебя действительно был шанс. Но только никто такого не ожидал. Ну, всёго что случилось. Поэтому, – он тяжело вздохнул, – постарайся об этом забыть.

– Угу.

– Вон, наши уже подъезжают!

Караван медленно приближался. Во главе большой крытый фургон, в котором они провели уже достаточно времени. Как только тащившие его лошадки поравнялись с попаданцами, наружу вывалился Тарог. Он огляделся по сторонам и, нервно потирая руки, зашагал к ним.

– Где Дайс? И Тафик?! – дворф упёр руки в бока, – куда они подевались?!

– Эх, – Чизман уставился на землю и облизнул губы, – Дайса подстрелили. Он умер, а тело осталось там. А насчет второго…

– Твой помощник просил передать, что Тафик предатель, – подсказал ему Валера. Парень особо не заморачивался, ведь их вины в этом не было. То, что дворфы поругались между собой, это уже их проблемы.

– Предатель? Хм, – Тарог нахмурился, сжал кулаки, – я, в общем-то, слышал уже это. Но куда он делся? Неужто сбежал?!

– Нет, – программист поднял глаза, – пытался сбежать, но Дайс застрелил его. А потом откуда-то вылез бандит с ружьем…

– Ясно, ясно, – дворф угрюмо пригладил бороду, – хрен с этими двумя, но телега-то с лошадью где?!

– Твоя лошадь сдохла, когда пыталась затащить гружёную телегу в горку, – огрызнулся Чизман, – надо было меньше экономить. Если б эти ребята укрылись ещё за одним холмом – у нас ничего бы не вышло. А телегу мы сбросили вместе с бочками. Или ты думал, что мы её тебе на руках притащим?! – он поднялся с валуна и полез внутрь фургона.

– Нет, – сразу отмахнулся глава каравана. Виновато поглядел по сторонам, – ладно вам, всё вроде бы обошлось. По крайней мере, с бандитами же вы разобрались?

– Угу, – кивнул Валера, залезая следом за Чизманом.

– Хоть что-то хорошее, – проворчал Тарог, тоже забрался внутрь, – ладно, дальше без приключений доедем, – заявил он, устраиваясь на ящиках, – тут всего ничего осталось…

Караван двинулся в путь. Потащился дальше к тем далеким горам. Туда, где была эта великая дворфийская крепость – Горная Твердыня и этот таинственный Затворник.

Глава седьмая. Горная Твердыня.

Двенадцать человек шли в сторону гор на востоке. Шли туда, где была великая Горная Твердыня. Там, в глубоких пещерах, что скрывали скальные недра, в окутанных чёрным дымом и раскалённым паром подземельях, ковались сотни и тысячи ружей. То жуткое оружие, что наносило ужасные раны и изрыгало пламя.

Это проклятое место было похоже на преисподнюю. Однако люди эти знали, что это не так. Там лишь заблудшие души, не ведающие света Божьего. Поэтому они направились туда, что бы принести истинную веру жителям этих гор. Чтобы поняли эти несчастные, насколько они заплутали и потерялись во тьме своих катакомб.

Каждый из этих двенадцати знал, каково это – жить без света Святой Церкви. И каждый нёс на себе тяжелый грех. Этот поход был частью их искупления. Ибо, как сказал Посланник Божий, только принеся свет другим заблудшим, человек обретает прощение.

Солнце нещадно палило их, жгло своими лучами. Сухой ветер бросал песком им в лица. Но этим людям было всё нипочём. Стойко переносили они тяготы и лишения, упорно двигаясь к своей цели по этим бескрайним степям.

– Братья! – воззвал один из них, с трудом переводя дыхание, – прошу вас, давайте помолимся!

– Что за благородный призыв! – воскликнул другой и тут же рассмеялся, – или ты просто устал и хочешь отдохнуть?

– Нет. Я чувствую, что свет озаряет нас, падая с небес! Сам Божий Посланник благословляет наш поход! Почему бы не воздать ему славу прямо здесь? В дорожной пыли?!

– Брат наш говорит истину, – выдохнул один из здоровых парней, что тащил на себе кучу припасов. Он опустился на колени, – так мы покажем смирение и чистоту наших помыслов!

– Вот! Пора! Давно мы не читали Его Слово! – первый тоже рухнул на землю.

Их предводитель шёл впереди, направив свой взор на вершины далёких гор. Тех, что совсем не хотели приближаться. Услышав жалобные речи своих спутников, он резко обернулся. Его глаза уставились на этих двух, что упали на колени.

Сначала гнев охватил сердце его, поскольку уже долго шли они по этим степям, а миг искупления казался всё таким же далёким. В глубине души ему хотелось как можно скорее спуститься в глубины гор и разнести благую весть среди мрачных жителей Горной Твердыни. И было жаль, что остальные спутники не показывали подобного усердия.

Однако силой откинул этот человек все дурные помыслы и смиренно опустился на колени. Ведь забота о ближних своих тоже была благим делом. Пусть отдохнут. Пусть воспрянут духом. Он закрыл глаза и сложил руки в молитве. Остальные последовали его примеру.

И посреди голой степи, в дорожной пыли подняли все двенадцать странников свои головы к небу.

– О Великий! Славим мы тебя и посланца твоего! – разлетелись по окрестностям их голоса, сливаясь воедино, – Светоносного Ангела, которого Ты послал нам, чтобы рассеять тьму в мире твоём. Преклоняемся пред тобой и верно служим тебе!

Громко читали они свою молитву. Просили, чтобы поход их был удачным, чтобы дворфы приняли веру, раскрыв свои души для света. Чтобы осознали они свои грехи.

И чтобы прекратили творить это жуткое оружие, на которое наложил запрет сам Божий Посланник.

После разгрома бандитского лагеря путь оказался совсем безмятежным. Караван медленно полз по степи, изредка делая небольшие остановки. Днём караванщики располагались на обед, благо в подвале постоялого двора всё же кое-что, да уцелело. А к вечеру они останавливались на ночлег, разбивая свой нехитрый лагерь прямо посреди поля.

Каждый день теперь был похож на предыдущий. Каждая ночь схожа с остальными. Всё это тянулось и тянулось, будто бы какой-то день сурка. Валера даже перестал замечать, как пролетает большая часть времени. Едет, покачиваясь из стороны в сторону, эта повозка. Белая парусина болтается над головой. Позади здоровый хвост из телег. Вокруг него бесконечная и скучная степь.

На каждом привале парень разглядывал горы вдали. Но они всё так же были какими-то далёкими и величественными. Казалось, что этот караван их никогда не достигнет.

Но постепенно местность вокруг стала более каменистой. И без того жидкая травка вовсе исчезла, уступив место песку и мелкому гравию. Да и заметно стало, что позади не ровная степь, а небольшой склон, идущий вниз. Вокруг стали появляться здоровые валуны, скалистые кручи, а холмы сразу как-то прибавили в высоте. Заснеженные горные хребты впереди стало видно во всех деталях. Неприступные вершины, гребни и утесы, укутанные белым покрывалом снегов. Местами это покрывало сползало вниз, в какие-то ложбинки. Оттуда уже начинали свой путь ручейки. Сбегали с этих гор прямо в степь, превращаясь там, в целые зелёные артерии, пронизывающие эту серую плоскость. Отсюда, с высоты, их было хорошо видно. И почему-то всё они лежали вдалеке от пути каравана.

А ещё здесь, у подножья этих гор, появилась широкая дорога из каменных плит. У её начала они сделали последний, по словам Тарога, привал. Хорошенько отдохнув и перекусив, караванщики свернули лагерь и направились по этим плитам.

Сам глава каравана заметно оживился. Он переоделся в чистую одежду, пригладил волосы, нацепил на себя почти все украшения, что у него были. Видимо, готовился к встрече с начальством.

– Скоро мы уже увидим врата Горной Твердыни, – довольно заявил он своим спутникам, – хоть поймёте, что это за место!

Валера выглянул наружу, откинув полог. Ничего особого. Вокруг только эти скалы, да гравийные насыпи. Он даже немного высунулся, чтобы заглянуть вперёд. Но там было видно лишь величественные заснеженные вершины и каменные плиты, уходящие к ним.

Было позднее утро. Солнце ярко светило на них, но снаружи царила прохлада. Всё-таки высоко они забрались, особенно, если смотреть на степь внизу. Отсюда было видно весь их путь. Скорее всего, если взять бинокль, то можно будет увидеть остатки постоялого двора. Только вот найди их на этом огромном пространстве…

Так что парень спрятался обратно в недра фургона. Чизман и вовсе заснул, привалившись к бочке с порохом. А Тарог всё нервно крутил свои перстни, что-то едва заметно шевеля губами. Похоже, дворф готовил целый рассказ о том, что случилось с ними в пути. Валера сначала искоса поглядывал на него, а потом откинулся на ящики и уставился на белую парусину. Та медленно покачалась в такт движению. Глядя на неё, он и сам не заметил, как погрузился в лёгкую дрёму.

– Ага! – вдруг воскликнул Тарог, вырвав его из этого сна, – приехали! – дворф восторженно махнул рукой.

– А?! – Чизман приподнял голову и сонно огляделся по сторонам. Валера тоже закрутил головой. Повозка остановилась на месте. Снаружи слышно какие-то голоса. Кажется, это караванщики обсуждают что-то. И тон у них какой-то весьма встревоженный.

Глава каравана сорвал полог и выпрыгнул наружу. Программист машинально подхватил свой рюкзак и вывалился следом за ним. Парень тоже не стал сидеть внутри. Схватил свои вещи и полез наружу.

Повозки стояли на большой округлой площадке. Тут всё замощено этими каменными плитами. Между некоторыми из них щели сильно размыло. И стало ясно, что это совсем не плиты, а скорее здоровые каменные кубы, утопленные в землю.

Позади даже простор степи не было видно. Скрылось всё за невысокими сопками и торчащими утесами, между которыми петляла дорога, поднимаясь по склону. Сама площадка поднималась над окружающим ландшафтом, по краям сползали вниз гравийные насыпи. А где-то там внизу торчали зелёные сосенки, распушив свои лапы. Верхушки их поднимались выше плит, раскачиваясь от легкого ветерка. То тут, то там по склонам белели кучки холодного и жесткого снега. Налетающие порывы, срывали снежную крупу с гор наверху и сносили её вниз. Тихо скреблись льдинки по камням, когда пролетали под телегами и забивались в щели между плитами.

Валера немного поежился, слишком уж тут было неуютно. Потирая замёрзшие плечи, он обошёл фургон и уставился вверх. Там заснеженные горные хребты. Всюду белые снега, лишь изредка чернеют торчащие скалы. Где пониже, торчат целой стеной сосны, взбираясь по косогору.

– Ух, горы кругом, – Чизман встал рядом и тоже уставился наверх, – завораживает и замораживает, – усмехнулся он, а потом вдруг резко выдохнул, – вот это да….

Валера проследил за его взглядом и тоже изумленно охнул. Площадка упиралась в гигантские врата, которые просто вырастали из недр горы. Это была не какая-то крепость или укрепление, а просто ворота. По краям поднимались здоровые квадратные башни. Каждая была, наверное, с пятиэтажку высотой. В одной такой, как раз уместился бы один подъезд. Первые пять метров лицевой стены – сплошной камень. Чуть выше начинались ряды узких вертикальных щелей – окна-бойницы. Этаж за этажом поднимались они до самого верха, где была острая треугольная крыша. Снежный склон, из которого торчали редкие сосны, упирался в эти две твердыни и сползал вниз, так и не достигнув площадки.

Между башнями поднималась такая же мощная стена. Вздымается над ней треугольный каменный гребень, края которого уходят за башни. Видимо, всё это, чтобы какая-нибудь лавина не засыпала вход. Чуть ниже его, ряд таких же узких бойниц. А ещё ниже большая прямоугольная выемка. И больше ничего. Всё плоское, серое, с ровными гранями. Никаких архитектурных украшений, всё по-военному. Будто бы из бетона отлито. Однако если присмотреться, то видно тонкие линии, где здоровые обтёсанные валуны стыкуются с друг другом.

Большое углубление было единственным, за что мог зацепиться взгляд. По высоте оно было где-то на треть от всей высоты этой стены. А края лишь на пару метров отступали от каждой башни. В лучшем случае получался прямоугольник пять на десять метров. И в этом прямоугольнике, в окружении камня, блестела голая металлическая поверхность. На ней не было ни чеканки, ни узоров, ни даже каких-нибудь заклепок. Нет. Просто сплошной металл. И утыкалась эта створка прямо в камень.

Вся эта махина что-то смутно напоминала. Валера нахмурился, пытаясь сообразить что именно.

– Ух, – покачал головой программист, даже чуть присвистнул, – это ж бункер какой-то!

Парень чуть не хлопнул себя по лбу. За всё время, что он провел в этом мире, несчастный уже и забыл о той цивилизации, в которой вырос. Но всё это творение действительно походило на самый настоящий бункер. Такой, что способен выдержать несколько ядерных ударов сразу. Кем бы ни был этот Затворник, окопался он очень основательно.

– Вот, – с гордостью воскликнул Тарог, гордо положив руки на пояс, – это и есть врата Горной Твердыни. Одна эта воротина толщиной в метр кованой стали. Весит столько, что и представить нельзя.

– Я так понимаю, – насмешливо начал Чизман, – всё остальное просто вокруг неё построили, да?

– А то, – самодовольно ухмыльнулся дворф, – ну, что?! Слабо взять такую штурмом, а?!

– Да это место и атомной бомбой не возьмешь, – программист почесал затылок, – но в таких местах всегда бывают щели. Один человек сможет пролезть, если сильно захочет.

– Ага. Попробуй, – захохотал глава каравана, – ох, щель он найдет… – утирая слезы, он зашагал вперёд к воротам.

Чизман пошел следом за ним, продолжая разглядывать это монструозное строение. Валера тащился рядом и глазел по сторонам.

– Кстати, вон, – программист ткнул рукой в сторону, – там какие-то строения! Можно закинуть верёвку и залезть туда. Готов поспорить, – он подкинул рюкзак на плечах, – что там есть проход внутрь!

Парень повернул голову. Сбоку от врат, на заснеженном склоне горы, торчали целые серии галерей. Отвесные каменные стены вырастали прямо из скал, да еще и на такой высоте, что просто так не залезешь. Сначала горная круча, потом несколько метров гладкого обтесанного камня… И уже потом аккуратные ровные ряды арок, опирающихся на граненые колонны. Добраться туда было просто нереально. Только один вариант пришёл в голову – прилететь на вертолёте и спуститься сверху на тросе.

– Ты про это-то? – Тарог глянул на каменные укрепления и небрежно махнул рукой, – это просто прогулочные ярусы. Воздухом подышать, наружу поглазеть. И пострелять по всяким, кто в двери стучит, – усмехнулся он, – ты туда не залезешь. А если и сподобишься, то наши просто двери закроют и всё. Мы ж не дураки, – дворф рассмеялся, но тут же стал серьёзным, – ладно. Пойду, поздороваюсь. А то что-то тихо тут…

Вокруг действительно было тихо. Ветерок завывал, снежная крупа по камням стучала, а вот из недр Горной Твердыни ничего не было слышно. Будто бы там всё вымерло. Это могло быть нормальным явлением, но остальные караванщики вели себя немного неуверенно. Будто бы не к себе в родные края приехали, а, наоборот, в чужой город лезут. Дворфы нервно перешёптывались между собой, с опаской поглядывая на врата.

Глава каравана вышел вперёд. Встал прямо между двух башен, прямо перед стальной створкой.

– Эй! – заорал Тарог изо всех сил, – слышите меня?!

Ответом ему было мрачное молчание. Очередной порыв холодного ветра слетел со склонов горы, бросил в них снежной крупой. Пони вокруг захрипели, отворачивая морды. Караванщики потихоньку потянулись к своему лидеру, собрались в кучку у него за спиной. Тот нервно оглянулся на них, шикнул и скривил лицо.

– Что ж такое-то!? – возмутился он, затоптавшись на месте. Потом приложил ладони к губам и снова завопил, – Эй! Открывайте! Это караван из Тризарда! Скажите Затворнику, что Тарог прибыл!

Вот только кричал он будто бы в пустоту. Горная Твердыня по-прежнему хранила молчание. Голые гладкие стены возвышались перед ними, а узкие бойницы уставились своими чёрными щелями.

– Может, там перекур?! – взволнованно попытался пошутить Чизман, хотя и сам уже был на нервах.

– Сейчас, сейчас они откроют, – заверил его Тарог, сосредоточенно поглаживая свои перстни, – это ведь не такая уж лёгкая задача, понимаешь? – усмехнулся он.

Валера почувствовал, что внутри него просыпается недоброе предчувствие. Что если сюда пришла какая-нибудь чума? В замкнутых помещениях подобная болезнь могла выкосить всех жителей.

Караванщики позади него и вовсе взволнованно зашумели. Многие из них уже сильно замёрзли, аж носы покраснели. Ветер тут был холодный и снег везде. Неуютное место. Всем хотелось внутрь, в тепло.

– А ну! – глава каравана сурово прикрикнул на них, – заткнитесь! – и он снова обратился к мрачной твердыне, – эй! Свои! Открывайте уже!

Тишина. Парень судорожно поёжился, натянул куртку на шею. Надо же. Столько ехали, чтобы торчать тут и мёрзнуть! Он уже подумал о том, чтобы залезть в фургон и накрыться картой, но тут что-то тихо щёлкнуло.

В недрах каменного бастиона что-то зашевелилось. Сквозь толщу стен до их ушей долетел едва различимый металлический лязг. Потом громко грохнуло, да так, что аж земля вздрогнула. Натужно затрещали огромные шестерни, скрипя зубьями друг об друга. Снег посыпался с горного склона, обтекая башни и улетая вниз.

Набирая уверенность с каждой секундой, металлический лязг становился всё отчетливее. Ритмично защёлкало внутри этих стен и огромная створка начала подниматься вверх. С каждым ударом её край уползал в толщу каменной стены.

Валера пригнулся и глянул внутрь. Сразу понял, что их спутник не соврал. Толщина этой пластины действительно была с метр. А может быть ещё больше. Казалось, что перед ними открывается какое-то убежище из фоллаута.

Наконец, острый край замер над проходом будто бы какое-то дамоклово зубило. Перед ними открылась чёрная пасть.

– Вот. Я ж говорил, – Тарог радостно утёр пот со лба, – нам открыли. Всё, всё, – он замахал руками, – заходим! И быстрее, а то я околел уже тут! – дворф повернулся к двум попаданцам, – ну, что? Добро пожаловать в Горную Твердыню!

И довольно зашагал вперёд. А за ним потянулись и остальные. Поползли следом телеги и фургоны, которые тянули лохматые пони. Но Валера и Чизман замерли на месте, оторопело глядя, как караван скрывается в темноте. Оба задумались о том, что скрывалось там, впереди. Узкие тёмные коридоры или величественная Мория с её роскошными залами…

– Ух, – наконец выдохнул программист, – ну, пошли. Не зря же мы сюда тащились, – хмыкнул он и шагнул вперед.

Парень пошёл следом за ним. Проход здесь тоже был огромным, под стать вратам. До потолка было ещё метра три-четыре. Вокруг сплошной мрак. Он шагал вперёд, постоянно натыкаясь на кого-нибудь из замешкавшихся караванщиков. Тесно тут было, в толпе. А ещё, то повозка перед ним застрянет, то лошадь в спину уткнется.

Если бы не высокий потолок, здесь было бы так же, как в подземном переходе на российских вокзалах. Валера по такому ходил, когда в родной город ездил. Переход весь старый был, грязный. Лампы едва светят. И куча людей с поезда тащится. Все с сумками, баулами. Толкаются, спешат куда-то. Кто-то подрезает, кто-то наоборот тормозит. Запах этот металлический от поездов и пыли от них. Вот и здесь было так же. Даже запах схожий.

– Эй! Студент! – позвал его Чизман, – глянь наверх!

Он поднял голову. Глаза уже привыкли к этому полумраку, так что парень сразу увидел нависающие над ними стальные пластины.

– Тут ещё походу двери, – прошептал программист, – и куча целая. Куда им столько? Тут и одной хватит. Если ту створку на входе закроют – отсюда уже никак не выбраться!

Стоило ему только сказать это, как внутри каменных стен туннеля что-то щёлкнуло. Оба резко обернулись. Снова стремительно затрещали шестеренки, разгоняясь до бешеной скорости… И, вместе с этим, стальная плита на входе резко полетела вниз. Солнечный свет мгновенно погас. Оглушительно ударило по ушам, когда кромка врезалась в камень. По коридору пронесся порыв ветра, напоследок обдав их холодным воздухом.

– Ого, – выдохнул Чизман, – а где предупреждение? – буркнул он, – вдруг там кого-нибудь придавило?!

Внутри стало совсем темно, но ненадолго. Ведь впереди уже замаячил какой-то тусклый свет. Там, куда тащился караван.

Оба попаданца ускорили шаг, протискиваясь между повозками. Ещё чуть-чуть и они вышли в большое круглое помещение. По размерам, как какой-то стадион, только вырубленный прямо в скалах. Над головой гладкий потолок, его поверхность едва видно во тьме. Места полным-полно. Все повозки заехали и заняли тут лишь малую часть зала. Вокруг целые горы из всяких бочек, ящиков и мешков. Такое чувство, что это какой-то склад или разгрузочная площадка. За всеми этими завалами едва видно три других туннеля, уходящих в разные стороны.

– О, вот вы где! – вышел к ним Тарог, – я всё боялся, что вы потеряетесь!

– Куда тут теряться? – недоуменно развел руками Чизман, – коридор-то один!

– Вот именно, – радостно расхохотался дворф, – ладно, хватит шуток. Идём, я отведу вас куда надо, – он ухмыльнулся и поманил их за собой.

Вокруг караванщики уже разгружали свои повозки. Выпрягали лошадок, таскали ящики, складывая их в очередные кучи. Сначала всё было тихо и спокойно, но потом вокруг резко наступило оживление. Среди повозок появились другие дворфы, какие-то все в нарядных латах, с гордым видом. Похоже, местные стражники.

– Эй! – заметив одного из них, Тарог замахал руками, – вы чего так долго не открывали, а?!

– С вами люди, – угрюмо буркнул один из-под латной каски.

– Так сам Великий Мастер приказал привести их сюда! – возмутился глава каравана.

– Ну, мы и разбирались, кто там чего приказал, – поморщился тот, отмахнувшись рукой. Он, было, шагнул в сторону, как Тарог снова одёрнул его.

– Погоди, – замялся он, нервно поглаживая свои перстни, – а где его можно найти?

– Пф, там же, где и всегда. В цехах, – фыркнул страж и протиснулся между повозками, заинтересовавшись каким-то ящиком.

Валера бегло огляделся по сторонам. Это помещение никак не попадало под описание величественных залов, где живут искусные мастера. Просто здоровая комната с голыми стенами, да ещё и заваленная кучами бочек и мешков! Эти дворфы везде снуют будто бы муравьи. И самое главное, никаких резных колонн и барельефов, никакой изящной резьбы.

– Так, давайте за мной, – Тарог дёрнул его за рукав, – не отставайте! Сюда!

Дворф протиснулся между повозок, обошёл несколько завалов из ящиков и свернул в один из коридоров. Они спешно зашагали за ним. Этот туннель тоже был широким и высоким. Таким, что прямо ух. И стены опять же обтёсанные и ровные. Будто бы в какой-то шахте или бункере. Парень подумал, что такие проходы больше для великанов годятся, а не для этих низких местных жителей.

– Слушай, – Чизман тоже с интересом огляделся по сторонам, – а почему у вас такие проходы огромные?

– О, – их спутник поднял палец вверх, – это чтобы обороняться. С такой высотой можно огромную баррикаду сложить и уже с неё по врагам стрелять! А ширина такая, чтоб побольше стрелков в ряд могли встать, дабы залп мощнее был!

– Надо же, как у вас всё продумано, – ответил программист, покачав головой.

– Ха, – Тарог тут же рассмеялся, хлопнул себя по груди, – ой, всему верите! Такие проходы, чтобы грузы всякие возить. Тут иной раз набьют телегу аж до потолка и тащат…

Валера недоуменно огляделся по сторонам, пытаясь понять, что за грузы тут возят и куда. Но туннель плавно свернул вправо. Там, впереди за этим поворотом, расцветало красное зарево. Едва слышно долетал до них звон молотков и грохотание каких-то механизмов. Сразу стало ясно, что впереди мастерские дворфов. Они прошли дальше, потом ещё раз свернули, теперь уже влево.

– Вот, – с гордостью заявил Тарог, показывая рукой вперёд, – именно здесь и делают самые лучшие ружья!

Перед ними открылось такое зрелище, что два попаданца застыли на месте. Это было огромных размеров помещение, потолок которого терялся в клубах пара и дыма. Проход выходил в самом низу этого чудовищного зала. Поэтому оба задрали голову, чтобы разглядеть целую стальную паутину из всяческих мостков, рельс и площадок, что возвышалась над ними. Пол здесь огромными ступенями поднимался к стенам. Эти ярусы были связанны между собой мостками, по которым ходили дворфы. Самый низ был просто засыпан горами окалины и шлака. Сметали всё это суровые бородачи в кожаных фартуках. Мётлы у них были со стальными прутками. Чуть выше их, на следующей ступени, были какие-то раскалённые печи. Мастера что-то плавили там, разливали по формам, перебегая с одной стороны на другую. Ещё выше них – рабочие занимались ковкой. Яростно стучали их молотки по металлическим пластинам. Что было выше Валера не смог разобрать. Снизу было плохо видно. Но там тоже шла какая-то работа. Над головой здесь постоянно кто-то топал по стальным листам этих мостков. А на самом верху по огромным рельсам медленно ползли здоровые ковши, которые тянули за собой мускулистые здоровяки. Мощные руки сжимали тяжелые цепи, переливался через край расплавленный металл, оставляя за собой застывшие кляксы стали.

Место это било сразу по всем органам чувств. Глаза слепили ярко-раскалённый металл, который тут повсюду и летящие со всех сторон искры. По ушам било адским грохотом, что наполнял это место. Лицо у парня быстро вспотело от налетевшего жара. И даже запах тут был какой-то металлический. Казалось, что и во рту появился этот странный привкус.

И самое главное, что этот зал тянулся вдаль, скрываясь в облаках пара. Он казался почти бесконечным. Адский коридор, где всюду кипит работа и брызгает раскалённая сталь.

– Что ж. Хватит уже пялиться, пойдем, – Тарог встал между ними и попытался перекричать этот шум, – надеюсь, вам не помешает жара, да?! – он ухмыльнулся и потопал вперёд, обходя черные кучи, в которые сметали шлак работники с мётлами.

Идти туда не хотелось. Вдруг на голову что-то грохнется с этих мостков или с ковша польется за шиворот расплавленный металл? Но выбора не было. Пришлось шагать за дворфом.

Вокруг творилось что-то невообразимое. Валера смутно понимал, что каждый здесь занят своим делом. Наверняка, всё разбито на определенные цеха, где делают разные части. Но понять этого он не мог. Для простого парня, никак не связанного с металлургией или ещё какой подобной деятельностью, здесь просто был какой-то ад. Всюду что-то стучало и гремело. Огромные раскалённые стержни извивались в каменных ложах, пускали жар разогретые пластины. Рядом из печи вылетела целая туча искр. Откуда-то сверху посыпалась стальная стружка, острая и блестящая. И тут же за спиной с жутким шипением полетели к потолку облака пара.

Тут даже нельзя было на чём-то одном сосредоточиться. Стоило ему только уставиться на одного мастера, который лупил молотком по стальному листу, как тот тут же вскочил и убежал куда-то по лестницам. Парень глянул на другого рабочего, который вязал из проволоки какие-то кольца. Но тот сразу встал и полез за какой-то горн, скрывшись за кучей шлака.

– Давайте, сюда! А то тут грязно! – Тарог поманил их на железную лестницу. Они поднялись на ярус выше. Там было посвободнее. По крайней мере, здесь не нужно было протискиваться между кучами и уборщиками, сосредоточено работающими мётлами. Зато тут били молотками прямо под ухом. От грохота вполне можно было оглохнуть. Но на их счастье, дворфы с наковальнями остались позади. Теперь на этом ярусе что-то протягивали. Мастера с большими щипцами ловко управлялись с раскалённой добела проволокой.

– Посторонись! – заорал вдруг один из рабочих и отскочил в сторону. С места, где он стоял, вылетела огромная слепящая полоса. Сразу закрутилась по камням на полу, скручиваясь в раскалённые петли. Вся троица спешно отпрыгнула назад – эта штука едва не врезала им по ногам. Дворф торопливо подскочил к ней, вцепился щипцами в её конец и загнул в какой-то желоб. Спешно работая руками, он принялся пропихивать туда этот прут. Сначала тот шел туго, а потом вдруг резко скрылся внутри, напоследок врезав своим хвостом по плитам на полу. Яркие искры разлетелись по сторонам, а от проволоки остались лишь ошмётки шлака. Кто-то из уборщиков поднялся снизу и торопливо принялся сметать их прочь.

– Так, – программист пригнулся к Тарогу, – давай-ка пойдем другим путем, ага?

– А, – отмахнулся тот, – просто по сторонам смотри и всё! – но над головами зазвенели цепи и дворф боязливо отошел в сторону. Прямо над ними проплывал огромный ковш с расплавом. Стенки его были ярко-красными от перегрева. Противно скрипело крепление по здоровой рельсе, с каждым рывком тянувших его рабочих. На место, где стоял их спутник, шлепнулась небольшая оранжевая клякса и сразу же застыла. Уборщик безмятежно смахнул её вниз, к остальному шлаку.

– Ладно, – фыркнул дворф, – за мной! – и зашагал на мостки, что тянулись вдоль зала. Здесь было куда меньше рабочих. Только те здоровяки, что тащили здоровые ковши. И гораздо тише, чем внизу. Вот только ступив сюда, Валера сразу захотел спуститься обратно. Во-первых, тут стояла адская духота. Пар и горячий воздух поднимались сюда, окутывая эти мостики своим жаром. А во-вторых…

Часть этих стальных мостков держалась на тонких металлических прутьях, а часть болталась на цепях, что свисали с потолка. Пол у них из тонких стальных листов, а местами и вовсе были решётки. Всё это раскачивалось и прогибалось под ногами. Казавшиеся хрупкими перильца никак не придавали уверенности. Было чувство, что обопрёшься на них и сразу полетишь вниз, вместе с обломками этой арматуры.

Но дворфов это не пугало. Наоборот. Они и сюда затаскивали всякие слитки и заготовки. Кто-то даже умудрился притащить наковальню. Хорошо, что её хозяина не было рядом. Иначе с каждым бы его ударом эта конструкция дрожала б, как осиновый лист. Так что парень осторожно шагал за своими спутниками, надеясь, что вся эта конструкция не рухнет вниз.

А зал всё продолжался. И при этом продолжал удивлять. Справа монолитная каменная стена вдруг пропала, и вместо неё открылся вид на ещё один похожий зал. Он уходил куда-то вглубь. И там тоже кипела работа.

– Ага. Вот как у вас нарезы делают, – хмыкнул Чизман, заинтересованно глядя туда. Валера повернул голову, осторожно держась за прутья перил.

У одной из стен зала, по специальному желобу мчались потоки воды. Этому ручью постоянно мешали большие водяные колеса, лопасти которых и крутились его течением. От них через какие-то рычаги и шестерни шли длинные валы к здоровым станкам. Там тоже какие-то громоздкие устройства, хитрые системы. Парень ничего и разобрать не смог. Слишком уж далеко. Ещё и вокруг целая куча рабочих суетится.

– Ну, – Тарог обвёл помещение руками, – поместилось бы всё это на моём заднем дворике, а?! – насмешливо прокричал он, – идёмте! Я вам ещё кое-что покажу.

Он поспешил дальше. Чизман шёл следом и что-то бормотал себе под нос. Изредка он останавливался, чтобы разглядеть очередной громоздкий станок или какую-нибудь пылающую печь. Потом кивал сам себе и шёл дальше. Валера, тащившийся следом, в такие моменты замирал позади, судорожно цепляясь за перильца.

Зал оказался не единственным. Следом за ним был ещё один. А потом ещё. Все они с виду были схожи, но в деталях различались. В одном месте были одни устройства и станки, в другом другие. В третьем и вовсе разливали по формам расплавленную сталь.

– А что там?! Вдали? – спросил вдруг программист у Тарога.

– Где?

– Ну, в конце этих залов?

– Там шахты, – отозвался тот, остановился перед вторым залом, вглядываясь вдаль, – здесь были богатые рудные жилы. Наш народ разрабатывал их, а пустое место использовал под цеха. Видишь, как удачно всё получилось? Так что они ещё не закончены, – гордо заявил он, – там до сих пор копают земные недра.

Полюбовавшись на этот вид, дворф двинулся дальше. Валера облегченно вздохнул. Не нравилось ему торчать на этих мостках, возвышаясь над кучами шлака и раскалёнными печами.

Они прошли третий зал, в котором тоже шла какая-то возня. Парень уже порядком устал от жара и этого запаха, что царил вокруг. После того, как Тарог рассказал им про шахты, он заметил, что из этих трёх залов тащат ковши полные какой-то породы. И увозят куда-то вперёд. Туда, куда они шли.

Этот длинный и огромный зал наконец-то начал заканчиваться – впереди показалась каменная стена. Всё-таки был конец у этих цехов. И это было здорово.

Правда, зал тут разделялся на два ответвления. Так что Валера с ужасом шагал, представляя, что может ждать их впереди. Тарог дошел до самой стены и махнул рукой налево.

– Вот! Узрите! – воскликнул он, – чудо наших рук! Великая Домна!

Парень догнал его и уставился туда. В этом ответвление было что-то размером с небоскрёб. Огромная, просто гигантская штуковина, окруженная кучей всяческих труб и подмостков. Жутко ревело это строение, пыхало огнём и жаром. Где-то наверху, улетал в небо сквозь дыру в горной породе целый столб чёрного дыма. Ковши с породой поднимались куда-то к вершине, чтобы высыпать свой груз в недра этой махины. Снизу мчались потоки расплавленного металла, над которым непрерывно летели ярко-жёлтые искры, будто бы от какого-то бенгальского огня.

Жидкую сталь собирали ковши и увозили в цеха. Валера раньше никогда не видел такого количества расплава, так что его поразило то, насколько металл был жидким. Казалось, что он был жиже воды. От каждого неосторожного движения расплав выплескивался на пол. Весь путь ковшей здесь был забрызган застывшими кляксами. И ползли они почти бесконечным потоком.

– Ничего себе, – ошарашено пробормотал Чизман, – сколько ж она дает чугуна-то?

– Столько, что хватит залить эти залы, – рассмеялся Тарог, – кто ж подсчитает-то?! Эта махина никогда не останавливалась ещё с самого запуска! Ладно, – он махнул рукой, – хватит любоваться, пошлите назад!

– Что?! – возмущенно выпалил Валера, цепляясь за поручень, – ты тащил нас сюда ради этой домны?

– Ага. Надо же показать вам величие нашей расы! – отозвался тот, – теперь уже пойдем к Затворнику!

Дворф протиснулся между ними и зашагал обратно, мимо этих огромных залов. Парень возмущенно фыркнул и двинулся следом. Они прошли мимо третьего зала, потом мимо второго. Получалось, что большую часть пути по этому цеху была напрасной.

Между ответвлениями была большая перегородка, этакая монолитная стена размером в целый торец многоквартирного дома. Вот туда-то и направился Тарог. Спустившись вниз по шатким лестницам, он перешел на мостки пониже, а потом вдруг замер и уставился вниз.

Смотрел их проводник на небольшую площадку. Там по кругу целая куча наковален. Вокруг здоровые, а в центре самая огромная. Лупят по ним кузнецы своими молотами. Рядом какие-то помощники крутятся, придерживают заготовки щипцами. У той, что была в центре, и кузнец был соответствующий. Этот дворф был вдвое выше остальных, самый настоящий великан. У него руки толщиной с Валеру были. И молот в них летал такой, что скандинавский Тор позавидует. Перезвон здесь стоял такой, что парень уже почти оглох. Тарог поглядел на него, немного помялся, нервно потёр ладони, а потом начал спускаться вниз.

– Ждите тут! – бросил он своим спутникам.

Великан продолжал долбить по наковальне, а остальные будто бы подстраивались под его ритм. Делал он это как-то монотонно, будто бы какой-то робот. На суровом лице никаких эмоций, на лысой башке блестели капельки пота, а окладистая борода была туго стянута в пучок. Искры из-под молота летели во все стороны, но он будто бы не замечал их, словно и сам отлит из стали. Тарог спустился вниз и махнул ему рукой. Здоровяк поднял свой молот, и остальные кузнецы тут же остановились.

– Ух, это и есть Затворник, – судорожно сглотнул Валера, – такого лучше не злить…

– Угу. Здоровяк тот ещё… Похоже, они с тем друидом одну соску сосали, – хмуро отшутился Чизман, разглядывая силача.

– Эй, рад тебя видеть, – осторожно начал глава каравана, подходя ближе к этому великану, – слушай. У меня новости для тебя…

– Тарог, – тот отложил молот и развел руки в стороны, – что за новости?! – бас у него просто сотрясал эти стены. Не хуже, чем его удары.

– Я… В общем, – замялся их спутник, беспокойно вцепившись в свои перстни, – это по поводу твоих племянников.

– А что с ними? – нахмурился великан.

– На караван, в котором был Грайс, напали разбойники, – начал Тарог, – парень погиб. Об этом мы узнали, когда сами попали в ловушку. Дайс вызвался спасти нас, чтобы отомстить за брата, – дворф бегло глянул в сторону Чизмана и Валеры, – и он отомстил. Только и самому досталось. Он погиб, как герой…

– Что ж, – здоровяк положил огромную ладонь на его плечо, – благодарю тебя, что сообщил, – он кивнул и снова схватился за рукоять молота.

Глава каравана, утирая пот со лба, зашагал обратно к своим спутникам. За его спиной великан принялся с удвоенной силой долбить по заготовке. На его лице по-прежнему не было никаких эмоций.

– Ух, – Тарог поднялся к ним, скривил лицо, – надо было отправить вас к нему, – фыркнул он, – ладно. Идём.

К счастью Валеры, они наконец-то спустились с этих мостков на твёрдый камень. Прошли к торцу стены между двумя огромными залами. Здесь поднимались наверх, в толщу горы, вырубленные ступени. Дворф направился прямо туда. Втроем они принялись взбираться наверх по этой крутой лестнице.

Шумные и жаркие цеха остались позади. А здесь в толще скалы было куда прохладнее и тише. Но запах этих подземелий всё ещё оставался ощутимым.

Поднимались они долго.Лестница извивалась и закручивалась, так что Валера даже не мог понять, сколько тут вообще пролётов. Но вскоре ступени закончились. И закончились они выходом в небольшую комнату. По сравнению с этими залами она вообще была просто крошечной. Потолок низкий, стены круглые. Валера перешагнул через последнюю ступеньку и с интересом огляделся.

С виду помещение будто бы было разделено пополам. С одной стороны был свой отдельный горн, где медленно тлели угли. Рядом наковальня, возле которой подставка со множеством молотков – они были тут всех форм и размеров. Сразу возле неё верстак, заваленный всякими инструментами. За ним какие-то станки не иначе. Куча всего непонятного. Ясно было, что это здесь для работы с металлом и камнем. Чизман бегло оглядел всё это и одобрительно покачал головой.

А с другой стороны устроилась целая библиотека. Несколько здоровых каменных стеллажей на полках, которых торчат свитки и рулоны. Большой письменный стол, заваленный бумагой. Рядом доска для черчения. И не одна, а целых две.

Объединял эти две половины огромный круглый стол. На нём части этой комнаты сливались в единый бардак. Там уже было всё вперемешку. Листы с чертежами придавливали кузнечные молот и клещи. Рядом торчат карандаши из какой-то заготовки. За ней целая куча свитков, обмотанных проволокой, чтобы не раскатились по столешнице. Груда каких-то деталей в центре, из которых торчит стальная линейка с делениями. По всему кругу этого стола прикручены тиски с зажатыми в них заготовками. Судя по всему, каждая из них ещё была в процессе обработки.

В комнате стояла почти полная тишина. Только слегка скрипел напильник в руках хозяина этой мастерской. Дворф стоял к ним спиной и сосредоточено точил деталь, зажатую в тисках. С виду он был обычным. Не великан какой-нибудь, но и не дохляк. Плечи широкие, мощные. Тёмные волосы на голове, заплетенные в ровные косы. Большая окладистая борода, которую было видно даже со спины. А ещё он закинул её конец себе на плечо, чтобы было удобнее работать.

– Кхм, – осторожно покашлял Тарог, нарушив тишину, – Затворник, я привел их! Тех, про кого…

– Отлично, – абсолютно безразлично отозвался тот, не дав ему договорить. Голос у хозяина мастерской был глубокий и тяжелый. Мощный и уверенный бас. При этом он даже не повернул головы и спокойно продолжал работать дальше.

– У нас тут в пути были некоторые проблемы, – неуверенно продолжил глава каравана, нервно потирая кольца, – зато мы узнали, что случилось с другими караванами…

– Замечательно, – заметил Затворник, сдувая пыль с детали.

Тарог искоса глянул на своих спутников и пожал плечами. Чизман дёрнулся вперёд, чтобы что-то сказать, но тот остановил его и прижал палец к губам.

– Вот эти люди хотят продать тебе технологии. Помнишь, я писал тебе об этом…

– Я помню, – сурово оборвал его владыка Горной Твердыни. Инструмент в его руках снова заскрипел над деталью.

– Просто, они проделали такой долгий путь… – несчастный нервно облизнул губы, машинально пригладил бороду, – может, стоит уделить им чуть-чуть внимания? – осторожно спросил он.

Затворник с раздражением отложил напильник в сторону. Тихо звякнул металл об камень столешницы. А потом этот дворф повернулся к ним…

Выглядел он сурово, даже по сравнению с Дайсом или тем громилой. Как вся Горная Твердыня была наполнена ровными и прямыми гранями, так и его лицо было будто бы высечено из камня. Отчетливые скулы, будто бы грани брильянта, нос прямой настолько, что прямее не бывает. Чёткие и ровные брови, без единого лишнего волоска. И на этом лице серые и холодные глаза, что надменно уставились на Чизмана. Валеру и Тарога Великий Мастер даже короткого взгляда не удостоил.

Борода его оказалась зажата в тиски стальных блестящих колец. Каждый волос в ней был на своем определенном месте. Дворф стянул её с плеча, и та сразу же заняла свое место на его груди.

– В первый раз вижу людей, – начал Затворник, гордо сложив руки, – которые могут меня чем-то заинтересовать, – продолжил он, – что ж. Покажите мне ваше оружие.

Великий Мастер выжидающе уставился на них. Программист не стал медлить и под его пристальным взором стянул рюкзак с плеча. Покопавшись там, он вытянул наружу дробовик. Владыка Горной Твердыни перевел взгляд на оружие, всё так же молча взирая на происходящее.

– Куда стрелять?! – Чизман перехватил ружье, дернул затвор и поднял дуло к каменному потолку. Валера сразу попятился, чтоб его не оглушило выстрелами. Даже уши закрыл ладонями.

Затворник оглянулся на свой огромный стол, пошарил по нему беглым взглядом и схватил какую-то металлическую банку.

– Пали по ней, – он бросил её в сторону спускающихся вниз ступеней.

Программист быстро вскинул дробовик и прицелился. Грохнул выстрел, потом сразу же ещё один. Первая пуля сбила эту банку на лету, пробив насквозь. Другая же задела по касательной и улетела куда-то на лестницу, зазвенев по ступеням. Две гильзы стукнули по полу.

– Ну как? – спросил Чизман с довольным видом, – впечатляет?

– Сколько ты хочешь за это устройство? – холодно спросил Затворник. Он сначала смотрел на ружье, потом с интересом перевел взгляд на гильзы.

– Я? – программист прищурился, – у всего есть своя цена, но у меня особая. Я хочу знать, кто рассказал тебе о нарезах, стали и ружьях? Откуда всё это? – он кивнул головой в сторону залов.

– Откуда? – Великий Мастер и бровью не повёл, хотя в холодных глазах его загорелся недобрый огонёк, – я всё это сделал сам, – процедил он, – сам выдумал, сам создал. Мне никто ничего не рассказывал.

– Так не бывает, – покачал головой Чизман, – всегда есть какая-то база. Основа, на которой создаются новые технологии, – он прошелся по комнате, помахивая дробовиком, – давай поговорим об этом с глазу на глаз. Ты расскажешь мне свои секреты, а я расскажу тебе всё, что знаю сам. Поверь, это будет того стоить.

– Ты прав, – кивнул ему владыка Горной Твердыни, – у меня есть основа. Это труды моих предков. Тех, кто начал строить эту крепость. Но большую часть всего этого, я создавал сам. Если ты хочешь обмениваться этими знаниями, пускай. Я согласен на такие условия.

– Отлично, – программист развел руками, – что ж. Думаю, что на это время ты сможешь поселить нас в своей чудной крепости, не так ли?

– Да, – снова задумчиво покачал головой Затворник, – конечно, я выделю вам комнату. Тарог! – он позвал караванщика, – отведи их в белые чертоги на второй уровень. В самом конце там пустые комнаты. Пускай поживут в одной из них. После я сам пришлю за ними, – приказал ему дворф, а следом угрожающе добавил, – а потом возвращайся назад. Кое-что нужно обсудить…

После этого владыка Горной Твердыни снова взял в руки напильник и вернулся к своей детали, совсем потеряв интерес к своим гостям.

– Идёмте, – поманил их глава каравана, сразу как-то приуныв, – здесь есть ещё один проход, сюда! – позвал он.

Они прошли через комнату к другой лестнице. Ступени её поднимались куда-то вверх, так же закручиваясь по спирали.

– Эй! – вдруг окликнул их своим басом Затворник, – как тебя зовут человек? – спросил он, явно обращаясь к программисту.

– Чизман! – отозвался тот, повернувшись к Великому Мастеру.

– Значит, Чизман… – тихо пробормотал про себя владыка Горной Твердыни и снова принялся точить деталь.

Тарог же помчался по лестнице вверх, торопливо перебирая своими короткими ногами. Валера бросился за ним, чтобы не потерять дорогу. Лестница была такая же, как и предыдущая – узкая и тесная.

Программист догнал их почти у выхода.

– Эй! – спросил он у главы каравана, – ты что-то не так сделал?

– Не знаю, – тот рассеяно пожал плечами, – но он точно мной не доволен.

– Хм, может, у него просто настроения нет? Оторвали от любимого дела, – хмыкнул Чизман.

– Нет, тут что-то ещё, – отмахнулся дворф, судорожно почесал свою бороду, – конец мне, наверное!

– Ладно, ты, – попытался поддержать его Валера, – нормально всё будет.

– Это с вами нормально. А мне точно всё, – тот сжал руками свое горло, – это ж Затворник! Он ничего не прощает!

– А я вот как-то не уверен насчёт нашего благополучия, – усмехнулся программист, – чувствую, что тут есть какой-то подвох!

– Ой, да он ради твоих технологий на всё пойдёт, – отмахнулся Тарог, – я б на вашем месте развёл бы его на полную! Скинул бы ружьишко и бежал бы с кучей денег подальше отсюда!

– Может, ты и прав, – поморщился Чизман, – сейчас вот будем тут пленниками…

– Пленниками? Ха, – отмахнулся тот, шагая вперёд по коридорам, – больно надо кому-то вас тут держать! Радуйтесь, что хоть пустили! – он совсем разнервничался.

Стоило им подняться наверх, как они оказались в тесных и узких коридорах. Тут два дворфа едва смогли бы разойтись. Прямо поразительная разница была по сравнению с этими огромными цехами внизу. Стены и потолок здесь были такими же гладкими и ровными. Никакой резьбы и узоров – даже двери это просто квадратные проёмы с ровными гранями. Светильники в этих коридорах были самыми простыми штамповками. Металлическая коробка и решётка, за которой горит фитиль.

Они пошли по этим коридорам. И тут Валера понял, что им повезло. Тарог каким-то чудом умудрялся здесь ориентироваться. Дворф постоянно сворачивал, переходил из одного коридора в другой, через некое подобие тамбура, где воздух был посвежее. А вот для двух попаданцев эти коридоры были однотипной мешаниной из серого камня. Парень даже не пытался запоминать, где и куда они поворачивали. Просто шёл следом, надеясь, что их бородатый проводник сам не заблудится в этих катакомбах.

А тот, наконец, вдруг дошёл до какого-то ответвления. Нырнул вправо. Там коридор и целая куча дверей.

– Вот, сюда, – Тарог прошёл туда и закрутился на месте, – выбирайте себе любую. Вот эту, например!

Он толкнул мощную каменную дверь. Та, хоть и казалась тяжелой и толстой, на удивление легко сдвинулась с места. Видимо, тут были какие-то искусные петли, что её можно было открывать одним пальцем.

– Ладно, – Чизман заглянул внутрь, покачал головой, – устроимся здесь. А что насчет еды? Кормить нас будут? – сразу спросил он.

– Будут, – отмахнулся Тарог, весь скривившись, – Затворник же сказал, что пришлёт за вами. Ну и я сейчас ему доложу…

– Хорошо, – программист тяжко вздохнул, – знаешь, удачи тебе там…

– Угу, – угрюмо ответил дворф, потирая перстни, – только думаю, что больше не свидимся. Так что, прощайте, – он махнул рукой и пошел к выходу.

Два попаданца рассеяно помахали ему вслед. А потом принялись обживать комнату. Свет из коридора попадал сюда через распахнутую дверь. Внутри было довольно просторно. Хотя, у тех же эльфов места было больше. По краям, у стен, две железных кровати, на них какие-то плетёные матрасы. Между ними железный столик. В одном углу торчал шкаф, тоже металлический. В другом кресла из переплетенных стальных полос. Тяжеленные они, должно быть, такие не потаскаешь. Над столиком в стене было большое круглое отверстие. Оттуда дуло свежим воздухом. Видимо, вентиляция какая-то. И всё. Никаких окон или ещё чего-либо.

– Мда, – протянул Чизман, стаскивая рюкзак, – будем теперь тут куковать, – он вытащил зажигалку и поджёг висящую на стене лампу. Стало чуть светлее.

– Кажется, – Валера осторожно потрогал матрас на кровати. Вроде бы мягкий, только непонятно из чего он, – Затворник оказался бесполезен для нас…

– Нет, – программист решительно махнул рукой, – он что-то скрывает. И знаешь, я не верю, что он всё это создал! Наше человечество над всем этим несколько веков мучилось, а он взял и изобрел за пару десятков лет. Нет. Кто-то ему подсказал. Осталось только выяснить, кто это…

– Значит, мы будем шпионить за ним? – парень скинул рюкзак и осторожно уселся на кровать, – это как-то опасно.

– Угу, – его спутник потёр заросший подбородок, – только выхода у нас другого нет. Либо на нас выйдет этот таинственный незнакомец, либо мы на него, – он завалился на кровать, – а вообще, особо никуда не лезь, но по сторонам поглядывай. Вдруг заметишь чего? А я буду обрабатывать этого Затворника. Попытаюсь вытянуть из него что-нибудь полезное.

– Ладно, – Валера откинулся на кровать и уставился в серый потолок. Похоже, они тут надолго.

Глава восьмая. Внутри гор.

Помощник Ривог исподлобья поглядел на этого человека. Трётся он рядом с Затворником. Ходит, нос везде свой сует. Ещё и парень этот с ним. Но тот хоть в комнате сидит, под ногами не мешается. Дворф опустил взгляд на деталь. Кажется, вот здесь ещё нужно сточить. Или вот здесь…

Он потянулся к чертежу. Хотя это был совсем не чертёж, а какой-то беглый набросок. Корявые линии, размеры навскидку – попробуй, разберись тут.

Великий Мастер пустил этого чужака в свой город. Слушал его, обдумывал каждое слово, а после сразу же спешно шагал в мастерскую. Хватался за бумаги, принимался спешно чертить и рисовать.

Всё сразу как-то поменялось. Раньше работа шла неспешно, каждый занимался своим делом. Мастера тщательно следили за качеством деталей. Даже у рабочих было время, чтобы поспать, отдохнуть или посидеть с кружкой пива…

Буквально недавно они просто делали ружья. Много, очень много. Большую часть из них производили для себя. Затворник говорил, что это для вооружения собственной армии, которая будет защищать Горную Твердыню от врагов. Ещё были секретные проекты. Такие, о которых никто не знал. Только Затворник, его верный помощник и те мастера, что помогали им. И эти лучшие умы этой крепости запирались в мастерской и творили там будущее. Это было просто замечательно.

Но с приходом этого чужака Затворник словно обезумел. Он сразу перевернул всё производство, отправив рабочих перестраивать цеха. Мастеров, что долгие годы совершенствовали свои умения в одном деле, Великий Мастер заставил переучиваться прямо на ходу. Уже никто из работников не знал, чем он будет заниматься на следующий день. А секретными проектами стали заниматься все подряд. Ещё бы, ведь с приходом человека каждый проект стал секретным.

Затворник будто бы начал куда-то торопиться. Он почти прекратил спать, ел прямо в мастерской, нависая с тарелкой над чертежами. Теперь повсюду царил сплошной бардак. А цеха заполнились мусором и испорченными деталями.

До этого они несколько месяцев освобождали место под новые печи. Сейчас там собирали что-то из рассказов чужака. Сам помощник относился к болтовне этого человека с недоверием. Мало ли, что тот там напридумывал! С чего он взял, что это вообще будет работать?! Но Великий Мастер верил ему и тут же пытался воплотить эти бредни в жизнь.

Помощник Ривог тяжко вздохнул. Даже ему самому досталось. Раньше жизнь его была спокойной, а теперь приходилось постоянно бегать по поручениям Затворника. То ему нужно что-то собирать, то проверить работу мастеров, то перечертить эти корявые наброски в нормальные и понятные чертежи. Или вот, выточить деталь для пробного образца! Приходилось так же, как Великий Мастер, есть прямо в мастерской, стараясь не перепутать вилку и напильник. А любая свободная минута теперь уходила на сон. Пару раз несчастный даже уснул прямо на куче шлака в цеху.

Затворник тогда поднял его пинками и отругал, как последнего лентяя. Прямо на глазах у других рабочих. А ведь раньше он себе такого не позволял и ко всем важным дворфам относился с должным уважением.

– Эй! – разлетелся бас Великого Мастера по залу мастерской, – ты чего застыл?! – он спешно спустился вниз, – ну-ка! Сбегай в цех за пружинами! Быстро! – бросил он своему помощнику, словно слуге, и принялся ковыряться в хламе на столе.

Тот сжал зубы и отложил напильник. Раньше они были как равные. Можно было даже спорить с ним, обсуждать детали и придумывать что-то новое. Теперь же нет. Теперь всё обсуждалось с этим человеком.

Помощник Ривог бегло бросил взгляд на чертёж, а потом глянул на деталь. Кажется, чуть-чуть осталось. Сейчас пойдет в цех, а потом забудет про неё. А Великий Мастер снова будет беситься.

Но делать нечего, надо идти за пружинами. Мысленно он попытался сделать пометку в своей голове и зашагал вниз по ступеням. А позади уже слышался голос человека.

– Смотри, – начал что-то расписывать тот, – этот патрон подается вот сюда, потом цепляется, – он водил пальцам по очередному наброску, а Затворник стоял рядом и внимательно слушал.

Ривог фыркнул. Очередной чудный рассказ. Вчера вот говорил про цилиндры. Мол, трубка, туда порох и пуля вставляется, а потом уже пихается в ствол ружья. Даже младенец прекрасно понимал, что это всё намертво застрянет и ружье станет бесполезным. А уж разговоры про то, что сталь можно готовить быстрее, чем они делают сейчас…

– Проклятье, – помощник скривился и помял уставшее плечо. Кажется, сегодня они с Великим Мастером снова будут всю ночь торчать в мастерской….

Валера со скучающим видом валялся на кровати. Пялился в этот уже до боли знакомый потолок. Дни тянулись один за другим. И все какие-то унылые. Ничего особого не происходило.

Раньше-то постоянно что-то творилось вокруг. Надо было куда-то бежать, что-то делать. Спасать свою жизнь. А теперь, теперь он просто сидел в комнате.

Ещё и комната была такая себе. Каменный мешок со скромной железной мебелью – жесткой и холодной. Хорошо, что хоть принесли коврики из переплетённой коры, шерстяные одеяла и какие-то странные рулонные подушки. Ещё здесь была дыра, из которой непрерывно дул свежий воздух. От такого сквозняка могло и продуть. Но затыкать её было нельзя, это был единственный приток воздуха в комнату.

Сначала парень ходил тут кругами. Думал, вспоминал былое и всячески изводил себя этими воспоминаниями. Всё то, что он успел забыть, снова вернулось назад. Целыми днями несчастный только и делал, что представлял себе другие варианты своего будущего.

И все эти предположения были лучше, чем текущая ситуация.

По самой Горной твердыне особо не походишь. Потеряться можно. Всё однотипное, всё похожее. Коридоры эти каменные, что будто бы копировали друг друга и никаких указателей. Впрочем, потеряться ещё ладно. Там, глядишь кто-нибудь, да подсказал бы дорогу. А вот если бы его занесло в цеха…. В них вообще ужас творился и без проводника там никак. Валера сунулся туда один раз. И на всю жизнь запомнил. Всюду ор, всюду суета. Носятся дворфы, что-то таскают, делают, куют. Вот ковш над головой пролетает, роняя капли расплавленного металла. Вот какая-то заготовка под ноги выскочила, крутится, вся аж белая от перегрева. Шагнул в сторону – наступил на кучу угля рассыпанного. Ещё чуть-чуть и грохнулся бы вниз. На нижние уровни. В печь какую или под гигантское водяное колесо.

Туда даже Чизман с сопровождением уходил. Программист теперь проводил всё время в мастерской Затворника. Что-то ему там объяснял, делился опытом. И приходил потом весь такой задумчивый. Особенно в последнее время.

Валера же выяснил путь только до туалетов и до столовой. Большего ему не надо было. Хотя хорошо бы ещё выйти куда-нибудь на свежий воздух. Но искать проход на многочисленных лестницах и в туннелях ему не хотелось. А спросить особо не у кого было. Дружелюбия к ним дворфы совсем не проявляли. Они здесь, как муравьи в муравейнике, бегали по своим делам. А два человека для них были совсем незаметны. Так, лишнее препятствие на пути.

В коридоре вдруг послышались чьи-то шаги, а потом дверь в комнату распахнулась. На пороге стоял Чизман. Программист лениво потянулся и шагнул внутрь. Сразу плюхнулся на кровать и начал стаскивать сапог.

– Ух, как же устал там ходить, – поморщился он, – сегодня опять обходили цеха. Показывали мне что там и где.

– Угу, – буркнул в ответ Валера, чуть приподнимая голову с подушки.

– Представляешь, у них мартеновские печи везде. С домны чугун туда тащат, – откинув тяжелый ботинок в сторону начал рассказывать тот.

– Мартеновские это что-то коммунистическое, да? – с недоумением спросил парень, – ещё в песне какой-то было про них…

– Чего?! – Чизман недоуменно уставился на него, замер со вторым сапогом в руке, – это просто печь такая. Для выплавки стали. Я ему посоветовал собрать кислородный конвертор. Хотя с его уровнем технологий, думаю, не выйдет. Но принцип он понял. Смышленый парень этот Затворник. Сверловку они допотопную делают, конечно. Но понять можно – у них станков нету. И электродвигателей. Провели через горную породу трубы, а по ним родниковая вода бежит. Колеса вращает. От этого и передают момент, – программист кинул в угол второй сапог, – в любом случае, электричества тут не добудешь. Знать бы теорию получше, а то я так. Дилетант.

– Пф. Дилетант, – хмыкнул Валера, глянул в его сторону, – я вот вообще не понимаю, что там у них твориться.

– Так сходил бы со мной. Поглядел бы, послушал. Всяко лучше, чем здесь сидеть.

– Толку-то! – воскликнул парень, всплеснув руками, – Затворник опять не то! И даже намека на новую цель у нас нет, – пробурчал он, чуть приподнимаясь на локте, – что мы теперь тут жить будем, да?

– Не знаю, не знаю, – протянул его спутник, – дело в том, что Затворником его не просто так зовут. Он самый настоящий хикки. Сидит у себя в мастерской целыми днями. Что-то творит там, придумывает. Никуда оттуда не вылезает и его ничего не интересует. Только пушки и металл.

– И что из этого? Он попаданец в тело дворфа что ли? – Валера рухнул на кровать. Стукнулся затылком об каменную стену. Поморщился от боли, сунул под голову подушку.

– Вот и я не понимаю, – Чизман тоже прилег, – с одной стороны он местный. Явно. А с другой – что-то скрывает. Я прям вижу. Вижу, что есть у него тайна. И все его штуки на чем-то основаны. Есть база.

– То есть, он не сам всё придумал?

– Именно. Глянуть бы его записи. Чертежи и прочее. Найти б схему этого бункера, – программист расстроено покачал головой, – вот тогда бы всё узнали. А пока остается только улыбаться и кивать ему головой.

– Так, может, я найду? – сразу встрепенулся Валера, – я, конечно, мало что понимаю в этом всём, но вдруг у меня получится что-нибудь откопать? – глянул на него.

– Идея-то хороша, – тот аж поднялся с кровати, – я Затворника уболтаю, уведу куда-нибудь в цеха. А ты прокрадешься, залезешь в его записи и посмотришь. Сам-то я не могу – мне на виду надо быть. Но тебе придется туда самому добираться. Если вдвоем придем, а ты вдруг пропадешь – Затворник что-нибудь заподозрит….

Программист снова лег и задумчиво поглядел в потолок. Смотрел, думал. Что-то морщился.

– Знаешь, – вдруг сказал он, – нам нужна бумага. Чтобы записи сделать. Так что, ты там найди чего-нибудь и ещё постарайся перерисовать карту. Если увидишь её, конечно. Как найдешь что-нибудь – там уже будем решать.

– Перерисую, – уверенно кивнул парень, – если времени хватит. Ты там расскажи ему что-нибудь ещё. Про технологии всякие. Кстати, уже рассказывал чего-нибудь?

– Про что?

– Ну, про дробовик, например.

– А. О патронах я ему ещё в первый день рассказал. Но про полуавтоматическую систему сказал, что слишком сложно, – принялся рассуждать Чизман, – мол, надо думать, что и как делать будем. Что и чем заменить, какие ещё станки придумывать. Понятное дело, что обман это. Но я специально время тяну.

– Это почему?

– Как почему? – недоуменно переспросил тот, – я не знаю, что будет, когда у меня не получится его чем-то удивить. Когда закончатся сюрпризы, мы внезапно станем бесполезны для этого Затворника. А что будет потом – наверное, лучше даже и не думать.

– Нас грохнут?

– Очень может быть, – медленно процедил программист, – поэтому у нас нет времени, чтобы расслабляться.

От этого легче не стало. Наоборот. Холодок пробежал по спине. Вот сейчас они сидят тут. Их кормят, поят. А потом раз и убьют, как свиней каких-нибудь. Утащат трупы в какую-нибудь пропасть и сбросят. Валера слегка поежился.

– Значит, сразу завтра с утра пойдем, – пробормотал он.

Но Чизман уже закрыл глаза. Видимо, заснул. Всё-таки вымотался там, бегая по этим огромным производственным залам. А вот у парня совсем сон не шёл. Так что Валера погасил лампу и уставился в темноту. Слышно было, как воет сквозняк в этой вентиляционной дыре. Они бы хоть украсили её какой-нибудь мордой, чтоб как горгулья была. И дула на них, завывая во мраке.

Он полежал немного, но уснуть всё равно не получалось. Ещё такое чувство, что где-то снаружи что-то грохочет. Молния что ли? Может, на улице гроза буянит? Даже стены будто бы дрожат. Наверное, воображение разыгралось от сидения в этих подземельях. Парень снова встал, потянулся к лампе. Щёлкнул зажигалкой, чтобы поджечь коптящее масло. А затем полез в рюкзак. Вытащил оттуда ту самую листовку, что дал ему тот монах. Аккуратно развернул и подставил под свет.

Огромный ангел, занимающий почти половину листка, распростер пернатые крылья над строчками текста. Совсем молодое лицо у парня. И какое-то не одухотворенное. Обычно на старых картинках ангелы все какие-то прямо младенцы. А этот – обычный парень. Смотрит так сурово. Меч в руках сжимает. Свет от него прямо во все стороны.

Валера принялся читать текст. Хотя за это время он уже мог его наизусть выучить. Ведь столько раз глядел. Там всё про смирение перед верой, искупление грехов, рай и ад. Тот мужик так и сказал, мол, спаси свою душу охотник.

А вообще, если тут есть магия, есть другие расы… Волколаки те же. Алхимики. Может, тут и бог есть? И рай с адом? Что если они с Чизманом умрут и попадут туда? Будут гореть в адском пекле, после всего что сделали? В обычном мире-то религия вроде выдуманная. Потому что особых доказательств существования всевышнего Валера не видел. А всякие попы на дорогих джипах, церковь, которая торгует свечками и крестиками за бешеные деньги, но при этом собирает на храм в автобусах и торговых центрах, лживые россказни толстых морд по телеку – всё это как-то намекало, что за всем этим балаганом никто особо не следит. Иначе бы он долбанул бы молнией по этим продажным золотым куполам. Но вот тут-то? Тут есть кто-нибудь? Парень задумался. Почесал голову. Может быть, тоже нет. И эта местная церковь тоже всё выдумала. Но шансы на существование бога здесь были гораздо выше.

Валера свернул листок. Те слова на нём – ну типичная пропаганда. Из игр, фильмов и его реальности. Но что, если правда кто-то есть? Что им с Чизманом тогда делать? Попробовать просто помолиться? Он погасил лампу, отбросил зажигалку в сторону. Лёг на кровать.

В голову пришла мысль, от которой пробежал холодок по всему телу. А куда попала Лиландель? Она же явно не верила в эту церковь. Не молилась этому ангелу. Может быть, у эльфов были свои боги, но после того, что эта эльфийка сотворила… Интересно, как они оценили подобные деяния? Парень откинулся на подушку и вздохнул.

– Где бы она ни была, пусть у неё всё будет хорошо, – пробормотал он, – пусть она хоть там побудет королевой.

А потом в его голове вдруг что-то стрельнуло. Прямо так кольнуло. Ещё одна мысль молнией пронеслась по мозгу. Валера вскочил и начал колотить по кровати в поисках зажигалки. Нашел, подпалил масло. В его коптящем пламени вновь развернул листовку. Перевернул.

На одной стороне её был символ. Символ местной церкви. Парень уставился на него, не веря своим глазам. Перед ним был крест.

Уснул он в эту ночь совсем поздно. Много думал. Очень много. Мысли вертелись в голове, как фарш в миксере. И Чизману с утра пришлось его будить.

– Вставай, студент! Проспишь всё, – ткнул он его в бок, зажигая лампу. Здесь ни окон, ни световых ходов каких-то не было. Только эти лампы. По коридорам от них везде был жуткий налет копоти. Прямо такие черные воронки над каждой лампой, будто бы свет пожирают.

– Угу, – пробурчал Валера, разлепляя глаза. Ему совсем не хотелось вставать. Но тут он вспомнил вчерашнее и сразу полез в рюкзак.

– Сейчас поедим, а потом я сразу пойду. Там за мной этот парняга придет в столовую. Ты тоже поторопись. И следуй хвостом за нами, – начал программист, натягивая сапоги, – особо близко не подходи, – заявил он, а потом встал и распахнул дверь, – пошли уже! – донеслось из коридора.

Парень схватил листовку и бросился за ним.

– Эй! Погоди! – на ходу выкрикнул он, догоняя его.

– Чего там у тебя? Бумага? – оглянулся тот, не сбавляя ходу.

– Смотри! – Валера сунул ему в руки листок. Повернул крестом вверх, – видишь?

– Ну и? – поморщился программист, обходя пару дворфов, шагавших впереди.

– Что ну-то? Это крест! Крест!

– Ага, – Чизман взял листок. Посмотрел на него, – это типичная церковная листовка. Вон, всякие надписи по упокой души и прочее. Покайся, покайся, ибо грядет! – рассмеялся он, махнув бумажкой.

– Но это значит, – парень немного замялся, вчерашние ночные мысли казались уже не такими логичными, – что бог есть.

– Чего? – фыркнул тот.

– Ну, крест тут. И у нас крест.

– И что? – программист рассмеялся, – ты делаешь не правильные выводы, студент. Скорее это значит, что история повторяется. Да, кресты явно похожие. Типичный латинский крест. Видимо, тут тоже кого-то распяли, – пробормотал он. Перевернул листок.

Лицо его изменилось. Глаза расширились. Он машинально сделал несколько шагов вперёд. Как раз до прохода в столовую. Оттуда только вышел дворф с охапкой посуды. Чизман врезался в него, сшиб с ног. Звеня, полетели по полу железные тарелки и чашки.

– Хорошо, что ты это сохранил, – совершенно не обращая внимания на упавшего и на всю его утварь, произнес программист, покачал головой, – очень хорошо. Даже не представляешь насколько.

Он смял листок и засунул в мешок, который таскал на поясе. Валера изумленно глядел, как тот перешагнул бородача и направился к столам.

– Эй! – догнал его парень, – так почему так? Почему так похоже!?

– Боюсь, что это может быть наш попаданец, – вдруг понизив голос, заявил Чизман, – насмотрелся крестов у нас и здесь, то же самое устроил.

– Ты серьезно? – поморщился Валера, – только об этом и думаешь! А вдруг бог есть?

– Сомневаюсь, – отрезал программист. Пододвинул к себе чайник. Подхватил с тарелки что-то вроде сэндвича. Их тут таким кормили. Непонятный чай из каких-то сушеных кусочков. Они даже их вылавливали, чтобы понять что это. Валера думал, что это кусочки грибов. А Чизман, что это просто плесень завелась. Хлеб тоже был странный, и зажаривали его здесь прямо до горелой корочки. На нём мясо какое-то варёное. Яйцо резаное. И всё замазано чем-то вроде горчицы.

Они спешно начали жевать. Времени было мало. Вот-вот придет проводник, чтобы провести программиста через сеть этих туннелей. К жарким цехам.

Валере же предстояло идти следом. Хорошо, что тут не было никаких дверей с ключами и лифтов. А то затея сразу бы провалилась.

– Господин Чизман, – в столовую вошел дворф в кожаном фартуке. Даже бороду под него засунул, чтобы искрами не пожгло, – Великий Мастер Затворник ждёт вас.

– Угу, – спешно дожевывая, отозвался тот. Напоследок щедро хлебнул чаю и подмигнул своему спутнику.

А он уже был наготове. Но сидел смирно. Чтобы не вызывать подозрений.

Едва эти двое вышли в коридор Валера тут же вскочил и бросился следом. Он выскочил в коридор и немного пробежался вперёд. Ага. Вот они. Бородатый проводник что-то встал. А, дворф пропускал грузчиков со здоровенным ящиком.

Вот снова эти двое пошли вперёд. А парень за ними следом. Он осторожно выглядывал из-за углов, чтобы не уткнутся им в спину. Повороты, повороты, развилки. В этих катакомбах черт ногу сломит! Лестницы то туда, то сюда. Была у Валеры такая проблема, этакий топографический кретинизм. Даже когда в играх бегал по локациям – надо было раз десять пройтись по местности, чтоб хоть чего-нибудь запомнить.

Но тенью следуя за Чизманом, он добрался до спуска в мастерскую Затворника и замер у ступеней. Пусть эти уйдут подальше, спустятся вниз. Минуту подождал и двинулся следом, но у самого входа в помещение вновь остановился – из мастерской было слышно голоса.

– Мы же договорились! Сегодня пробуем собрать этот твой половинчатый автомат! – донесся грубый бас Затворника. Недовольный, даже злобный.

– Просто ночью мне пришла хорошая идея, коллеги, – голос у Чизмана, как у какого-то профессора, – почему бы не попытаться создать штамповочный пресс? На моей родине много для чего используется это устройство. Нужна только пластичная сталь и можно создавать абсолютно одинаковые заготовки! Никакой кузнечной долбежки! Вложили лист металла, прижали и у нас готовый корпус! Понимаете? – самодовольно произнес он, – вот только… Осмотреть бы залы ещё раз. Чтобы найти место и придумать, куда поставить это устройство! Если получиться – мы сможем штамповать гильзы. А это очень ускорит работу.

– Ладно, шлак с тобой, – рассержено фыркнул Затворник, – пошли уже. Не будем время терять. Ривог! Давай, за мной!

Валера подождал немного и выглянул с лестницы. Вроде бы пусто. Ушли. Здорово.

Он бросился вниз и быстро оглядел мастерскую. Тогда, после тех огромных залов, она казалась мелкой. А теперь. Ух. Теперь это было громадное помещение! И всё оно завалено напрочь. Столько всего! И такой бардак! Даже не ясно, где тут что искать-то! Парень подошёл к огромному стеллажу с ячейками в виде ромбов. Каждая из них забита свитками с чертежами. Сотни их. Тысячи. Вытащил парочку. Размотал. Какие-то стволы, раструбы. Не понять. А этот? Камень и стамески вокруг. Надписи какие-то. Неразборчивые. Этаким врачебным почерком.

Сунул свитки обратно. Огляделся ещё раз. Сейчас вот зайдет кто-нибудь. И всё. Хана. Попался.

Дёрнул с другой ячейки. Тут что? Катапульта, похоже. А тут? Замок. Не строение, а тот, который дверь закрывает. Ключи к нему, эти столбики. Шлицы или как их там. Вытащил два других свитка. На первом была изображена чашка. С размерами, параметрами. Вот, блин. Это-то ему зачем? На случай, если забудет, как делать чашку? Это же элементарные знания. Так, а второй сверток? Ага. Молоток. Тьфу.

Отбросил оба в сторону. Всё равно тут бардак везде. Наверху что-то совсем пыльное. Может, это то, что нужно? Если Затворник творил на чьих-то разработках – значит, эти чертежи должны быть старыми. Вот, наверное, это точно они.

До верхних свитков парень едва смог дотянуться. Кое-как выдернул один к себе. Размотал. Там большие врата нарисованы. Две колонны, арка резная над ними. Обвивают их деревья своими ветками. Что-то смутно знакомое. И прямо поперек них написано размашистым почерком.

– «Нужен пароль, чтобы войти. Какой пароль??? Где он?» – прочитал Валера. Дальше всё было исчеркано и покрыто вопросиками, – всё равно не то! – фыркнул парень, откинул свиток в сторону.

Начал рыться дальше, чувствуя, что время уходит. Какие-то планы. Но непонятно что это. Даже надписей нет. Вроде коридоры. А какие и где? Опять чертежи обыденных вещей. Как устроены вентиляционные колодцы. Полезно, но не нужно. А это? Водяные колеса. Ясно. Тут? Наковальня. Ага. Отлично. Какой-то список имен. Названий. Карта окрестностей с городами поблизости. Вот Тризард видно. Но тоже не то.

Он перерыл уже большую часть стеллажа. Стало ясно – тут всякая хрень. Ничего нужного. Может, на столе есть? Бросился к нему. Всякие устройства тут, детали. Слитки даже лежат. Витки проволоки. Инструменты. Одна сторона завалена бумагой. Принялся копаться там. Поднимал листы, смотрел. Ничего нового. И лишь в самом низу вдруг увидел большую карту. Точно! Горная Твердыня.

– Ага! – радостно воскликнул парень и принялся искать бумажку. Нашел какой-то лист. Вроде плотный, может быть, это даже кожа так выделана. Или пергамент, какой. Схватил уголь, что валялся рядом и принялся рисовать.

Была бы тонкая офисная бумага или калька – было б легко. Положил сверху и перечертил. А тут надо было смотреть, потом рисовать. По черчению Валера тоже имел тройку. Поэтому линии у него выходили ужасные. Кривые, косые. Коридоры виляли туда-сюда. А перерисовывать надписи и вовсе времени не было, поэтому сокращал, как мог.

– Так. Склады, ясно, – пробурчал он, – а это… это у нас жилые комнаты номер…. А, без номера сойдет. Тут? Кузнечный цех три… – облизнул пересохшие губы.

Что-то хлопнуло позади. Валера аж присел от перепуга. Обернулся – чертёж выпал из стеллажа. Пофиг. Снова принялся перерисовывать.

На деле это только кажется, что легко. Взять и перечертить карту. Ага. На самом деле он тут час торчал. Вырисовывал все эти коридоры. Зачем только? Надписи, вон, переписал все. Оставалось надеться, что это им поможет. Свернул карту в рулон. Сточенный кусочек угля отбросил. Накидал чертежей обратно на стол, чтобы было как раньше. Ага. Вроде всё. Стоп! Что-то там падало, кажется.

Парень подошел к стеллажу и поднял с пола свиток. Пыльный. Ясно, значит, сверху упал. Развернул его ради интереса. И замер.

– «Сегодня я снова говорил с Духом Предков. Он одобрил мое предложение по расширению раструба. Это сильно влияет на точность. Теперь с десятка шагов пуля ложится в кольцо из пары метров. Он одобрил мою идею. Сказал, что рыцари тоже должны иметь шанс. Предложил утончить толщину и уменьшить засыпку пороха. Выстрел будет слабее. Хороший доспех не пробьет, а если засыпать больше пороха – разорвет ствол. Полезная идея. Перспективна для применения» – принялся читать Валера, глаза его бегали по красивым изящным строчкам, – «Зашел Кримвольд. В последнее время, он просит называть его Затворником. Странное имя по моему мнению. Показал мне испорченную заготовку – её всю перекрутило. Из неё он сделал ружье. Говорит, что точность сильно выросла и поэтому предлагает резать ствол изнутри. Я отругал его, запретил эти эксперименты и он ушёл полный ярости. Думаю, вскоре он поймет. Когда я встречу его с Духом Предков».

С лестницы, что вела в цеха, послышались шаги. Парень вздрогнул. Свернул бумагу, сунул свиток в первую попавшуюся ячейку и бросился к ступеням наверх. Вскочил по ним и замер, пытаясь отдышаться.

– Так сейчас всё зарисуем, – раздался басовитый голос Затворника, – мои парни соберут эту штуку за день. Уже скоро появятся первые образцы. Думаю, что массовый поток запустим через неделю…

– Ох, слушай, – расслабленно протянул Чизман, – куда так торопиться!? Успеем! Для новых технологий нужна обкатка.

– Кругом враги, – решительно отозвался дворф, – нужно быть готовым отразить их удар. А это что? – вдруг озадачено воскликнул он.

– Чего такое? – встревожено спросил программист.

– Уголь на полу. Чертежи сдвинуты, – хмуро начал тот, – эй! Кто-то поднимался сюда?

– Нет! – ответил его помощник, – я ждал у входа, никто из цеха не входил!

– Может, само поехало? – беззаботно воскликнул Чизман, – всякое ж бывает.

– Бывает, – протянул басом Затворник. Зашуршали чертежи на столе. Что-то он там разглядывал, – ладно. Надо разобрать этот бардак, – подытожил дворф.

Валера выдохнул. Осторожно встал. Стараясь не шуметь, поднялся по лестнице. В этих сапогах было тяжко. Подошва вся в гвоздях, цокает по камню, как шипованная резина по асфальту. А у Чизмана и вовсе какие-то подковы были набиты. Так что программиста слышно издалека.

Добрался до коридора, всё ещё держа в руке рулон пергамента. Выдохнул. И понял, что свиток надо спрятать – слишком заметный. Сложил его пополам, сплющил и сунул под рубаху. Вроде не видно. Зашагал вперед, вытянувшись в струнку. Иначе бумага топорщилась и выпирала.

Путь был не близкий. Вроде и карта рядом, а не посмотришь. Пару раз спутал коридоры. Спустился не по той лестнице. Так что когда увидел родные двери, аж прослезился. Вошёл в комнату. Вытащил свиток, сунул в рюкзак. И с облегчением рухнул на кровать.

Чизман пришёл через пару часов. Заглянул в комнату, зашёл внутрь и прикрыл дверь, наблюдая в щелку.

– Так. Вроде никого. Ну что там? – задорно бросил программист в сторону Валеры.

– Карту добыл. Но больше ничего. Там слишком много хлама, – развёл руками тот.

– Ясно, – разочарованно протянул его спутник, – да не переживай, я сам видел, сколько там всего. Кстати, Затворик заметил, что ты лазил на его столе.

– Ага. Такой бардак, а понял.

– Ну, это для тебя бардак. А у него, наверное, всё по полочкам лежит. И глаз намётан, – он устало выдохнул, – давай, показывай что там! – и захлопнул дверь.

Они развернули карту на кровати. Чизман скептически оглядел корявый план. Покачал головой, поморщился.

– Как курица лапой, – не удержался он и фыркнул, – даже не знаю, будет ли какой-то толк!

– Если что, я свой почерк понимаю, – уверенно заявил Валера, – там ещё кое-что видел…

– И что?

– В общем, упал один свиток. А там чьи-то записи, – парень нервно сглотнул, попытался вспомнить, что там было, – кто-то писал, что говорил с духом предков.

– Ну, это бывает. Напьются своего чая из грибов, – усмехнулся программист, – и говорят с духами.

– Нет, он писал, что дух ему отвечал. И они разработали идею – увеличить раструб мушкета, чтобы улучшить точность. А ещё тоньше ствол сделать, чтобы порох не тратился…

– Бред, – сразу оценил Чизман, – это полный бред. Если раструб делаешь шире – точность станет хуже. А меньше пороха будет – вообще никого убить не сможешь. Ты, точно правильно всё прочитал?

– А ещё он писал, что к нему приходил Затворник, которого раньше по-другому звали. Мол, он сам придумал себе это имя, – судорожно вспоминал Валера, морща лоб, – а! И вот Затворник, сказал, что ствол перекрутило, и точность стала лучше. Поэтому надо делать нарезы…

– Вот это уже правильно, – кивнул программист, – нарезы закручивают пулю и траектория у неё стабильнее.

– Но тот, кто писал это, отругал его.

– Затворника?! – изумился тот, сразу напрягся, – так, так. Что ещё было?

– Кажется, всё, – парень замолчал, но тут же снова встрепенулся, – а! Там написано, что Дух говорит, мол, рыцарям надо дать шанс.

– Шанс?

– Ага. Якобы ружьё не должно пробивать хороший доспех.

– Вот оно, – Чизман довольно улыбнулся, – кажется, мы на верном пути. Но нам нужен совсем не Затворник… – он покачал пальцем.

– А кто?

– Тот, кто это записал. Значит, Дух Предков это вполне реальный…. Не знаю, кто реальный. В общем, он существует. Не глюк. И он просил нашего писаку делать плохие ружья. Такие, чтобы не убивали рыцарей. Поэтому надо раструб и меньше пороха – чтобы пули были слабые и косые. А Затворник…. Затворник…. – у него вдруг сел голос. Чизман задумчиво погладил подбородок.

– Затворник его убил, – вдруг выдал Валера, сразу всё осознав, – этот автор, явно был главным. Но теперь главный….

– Именно, – программист помрачнел, –но есть шанс, что его просто заперли в тюрьме или понизили в звании. Может, молотит в кузнечном цеху сейчас… – он прикрыл глаза рукой, – где же найти этого духа….

– Может, в церкви? – пожал плечами парень, – там, когда ты склад взрывал, был проповедник. Он говорил, что ружья оружие дьявола. И листовка как ты говоришь…

– Оружие дьявола? – криво усмехнулся Чизман, – слушай, всё сходится. Надо искать его там, – он стукнул пальцем по карте, оставив дыру в бумаге, – ух, погорячился, – пробурчал он, – но это потом. Давай глянем, что тут у нас на карте. Может, тюрьма есть, какая….

Они склонились над листом пергамента. Над этими корявыми линиями. Запутанные коридоры, залы, склады, помещения совсем не понятного типа. Что-то как-то много всего было. Валера так устал это всё перерисовывать, что сейчас и смотреть-то уже не хотелось.

– Ага. Вот разгрузочная площадка, – программист водил пальцем по бумаге, – главный коридор. Тут склады. Тут жилые комнаты. Это прислуга, это рабочие. В этой стороне цеха, – он вяло перечислял, бурча себе под нос, – а это что написано?

– Сейчас, – Валера пригнулся, – ммм, не могу разобрать.

– Вот-вот!

– А, это рудоотвал.

– Понял. Видимо, там хранят породу. Столовые, кухни, коридоры, коридоры. Это, музей? Ага. Зал…. Совещаний? – Чизман с досадой покачал головой, – пищевые склады. Колодцы, акведуки. А это что за закорючки?

– Погоди, – парень вгляделся, – это старый город. Так подписано.

– Ясно. Но почему тут только коридор и дверь? Явно, что-то должно быть дальше, не успел дорисовать?

– Успел. Просто ничего не было.

– Ну ладно. Видимо, завалило там всё. А откапывать не стали, – махнул рукой программист, – опять жилые помещения, склады, склады…. Тут руда, тут слитки, тут продукция. Это торговая площадь местная. Вот прогулочные галереи.

– Где? – сразу влез Валера, – ага, вижу.

– О, тут даже сады есть. Видимо, там растят чудную пищу. И подземные грибохранилища! Сырьевые цеха, обработка тканей, – он выпятил губу, покачал головой, – надо же! Эти дворфы вполне самодостаточны! Никакой зависимости от других. Всё своё есть! Но никакой тюрьмы….

И вдруг он замер. Начал вертеть головой, потом пригнулся, изучая кусок карты.

– Студент, – Чизман ткнул пальцем в это место, – а вот тут что?

– Сейчас, – парень пригнулся, вгляделся. Большой очерченный кусок. Даже не просто помещение, а сразу несколько друг за другом и большой коридор до них. Прямо огромный. Такой что напрямик шёл до большой площади. И никаких надписей. Валера рассеяно потер щеку, – я не знаю. Не подписано.

– Я вот и сам вижу, что не подписано. Вполне могут быть какие-нибудь тюрьмы! Разве там ничего не было?

– Нет. Я всё вроде бы переписал…

– Вроде бы, – фыркнул программист, – вот. Скорее всего, нам туда. В общем, так! Завтра сходишь туда и глянешь, понял? А пока, – он разгладил карту, – смотрим и запоминаем. Чтобы наизусть знать! Вероятно, мы будем убегать отсюда в спешке….

Глава девятая. Секреты Затворника.

– Ривог! – яростно пробасил Затворник, поднимаясь в мастерскую, – сколько уже готово?!

– Ух, – только и выдохнул помощник, отчаянно схватился за голову, – о чём ты?

За прошедшее время они сделали столько всего, что понять, о чём говорит мастер, было нельзя. Какие-то станки новые. Печь, этот конвертор или как его там! Потом штамповочные прессы. Гильзы, патроны. Просто кошмар какой-то! Столько мастеров над этим всем возится. Почти отдыха не знают. Мало кто понимает, что и как нужно делать. А точных чертежей у них нет, одни наброски. Корявые, косые.

Везде суета и хаос, так что за последнее время Ривог только и делал, что бегал из мастерской в цеха и обратно.

– Я говорю, о тех больших штуках с порохом, – злобно пробурчал Затворник, отводя взгляд от ружья, что было зажато в тисках перед ним. От длинного штуцера только ствол остался, да и он укороченный. Остальное всё какой-то непонятный механизм. Массивный, тяжелый, неудобный. Зачем всё это вообще нужно? Уже же сделали один образец! Там всё просто и легко! Ствол откидывается, вытаскиваешь из него патрон, пихаешь следующий, а потом обратно собираешь! Удобно! И в разы быстрее, чем старые версии, когда надо было засыпать порох, да проталкивать пулю. Разве может быть что-то ещё лучше и проще? Этого помощник не понимал.

– Чего молчишь?! – рыкнул тот, продолжая что-то прикручивать.

– Сейчас, – Ривог устало потёр бровь, – их собрали где-то пару десятков. Может быть, больше.

«Сколько готово?» Он, что, записывает? Нет! Просто следит за мастерами! Чтобы не напортачили. И куда только такая спешка!

– Говори точнее? Ну? – Затворник отвлёкся от своего устройства. Сбросил со стола чертежи, потом ещё какие-то свитки. Вытащил карту.

– Подожди чуть, – помощник закусил губу, прищурил один глаз, – Кажется, уже увезли в галереи двадцать четыре…. Ещё готовят к заполнению восемь штук. Трубы тяжело пилить. Медленно дело идёт. И собирают тоже с трудом, – он решил немного пожаловаться, развёл руками, – у мастеров опыта мало – размеры не выдерживают. Приходится молотками подгонять постоянно. А порох вообще почти на глазок отмеряют!

– Плевать. Значит, к обеду у нас будет тридцать два заряда? – Затворник поднял на него голову. Задумчиво постучал пальцами по столу, – четыре раза по восемь…

– Если не накосячат, то да.

– Отлично. Думаю, хватит. Пора опробовать их в бою, – он пригладил свою пышную тёмную бороду и отбросил карту в сторону, чтобы вновь вернуться к устройству.

– Погоди… Ты собрался по кому-то стрелять? – помощник судорожно развел руками, – это опасно! Мы ещё не всё проверили! Только-только провели первые испытания! Механизмы не отработаны! – отчаянно воскликнул он.

– У наших ворот враги. Времени нет. К тому же, – Затворник приосанился, – я хочу показать моим новым друзьям, на что способны дворфы.

– Мастер, – судорожно сглотнул он, – думаю, не стоит так торопиться. Лучше подстраховаться.

– Мы всё проверили на болванках. Механизм работает. Заряжает. Пускает, – отмахнулся тот, – значит, и с этими сработает. Или ты не веришь в то, что у меня всё получится?

– Я не верю, – Ривог покорно склонил голову, – я знаю это. Просто, даже малейший риск…

– Риск это жизнь, – пробасил тот, взмахнув кулаком, – прикажи, чтобы как соберут, сразу отправили их на галерею!

– Хорошо…

– И ещё кое-что…. Скажи самым лучшим мастерам, чтобы были готовы к тонкой работе. Думаю, надо будет сделать ещё таких штук.

Затворник подхватил со стола горсть патронов. Тяжелые, кривые. Куда-то сунул их в это свое громоздкое устройство. Дёрнул за рычаг. Что-то там провернулось, щёлкнуло. Помощник увидел, как патрон сам заезжает в ствол. Мастер дёрнул рычаг ещё раз. Механизм провернулся снова. Вылетел патрон и уже другой нырнул в недра ружья.

– Видал? – владыка Горной Твердыни поднял на него глаза. А потом повторил эти действия ещё несколько раз. Патроны сыпались на пол и раскатывались по комнате.

Ривог судорожно сглотнул. Это было нечто. Подумать только – всего за пару мгновений шесть штук из них побывало в ружье. Один стрелок с таким оружием может расстрелять целый отряд! Конечно, если будет быстро дергать этот рычаг. Перед помощником было нечто невероятное. Самое настоящее оружие будущего. Он покачал головой и уставился на мастера.

– Это чудо, – вылетело у него. Казалось, более быстрой перезарядки и быть не может….

Валера лежал на кровати, привалившись спиной к стене. Чизман уже ушёл, чтобы опять обсуждать с Затворником производство оружия. Живот у парня был плотно набит утренним завтраком. От этого его тянуло ко сну. Он ведь ещё и не выспался, поскольку всю ночь заучивал карту вместе с программистом. Вот только пялился в неё, а ничего так и не запомнил. Повороты, туннели, всякая дребедень. Толку-то от всего этого, если в коридорах нет даже указателей.

Стены везде тут из серого камня, больше похожего на бетон. Коптящие светильники развешаны через равные промежутки. Был тут один длинный коридор, он полукруглый, загибающийся и на всей этой дуге ни одного ответвления. И когда идёшь по такому, то кажется, будто бы он бесконечный. Словно, ты по кругу ходишь. И лишь в самом конце, когда уже паника накатывает, появляются ступени вниз.

Из-за этой однотипности в недрах Горной Твердыни можно было заблудиться, даже зная карту наизусть.

Но Чизман ясно сказал, чтоб Валера пошёл и посмотрел, что там за секреты скрывает Затворник. Вряд ли, конечно, его пустят внутрь, но хотя бы издалека надо глянуть. Тут вообще никакой охраны не было – все дворфы без оружия ходили. Зато инструменты почти у каждого. А ведь и простым молотком можно по башке настучать.

Впрочем, делать парню всё равно было нечего. Так что он силой заставил себя подняться с кровати. А для того чтобы взбодриться, Валера подставил лицо к той дыре в стене. Дуло оттуда горной прохладой, будто бы из холодильника.

– Эх, сколько уже не был на улице, – вздохнул он и вышел из комнаты. Здесь в закутке была куча однотипных дверей. Кроме двух попаданцев в этом месте никто не жил. Парень потянулся и зашагал дальше.

Прошёл через коридор. Тут тоже пусто, ни единой души. Проход заканчивался спуском вниз. Он даже на карте был отмечен. Застучали сапоги по каменным ступеням. Очередная спиральная лестница. Всё тут гладкое и ровное, аж неприятно. Везде одни прямые углы. И никакой резьбы или украшений. Голый, зачищенный камень. В Горной Твердыне все строители придерживались практичного минимализма.

Вообще место это было похоже на какой-то бункер. Здесь даже у каждого помещения был свой мини-коридорчик, в виде зигзага. Так что случайно в какую-нибудь комнату не заглянешь. Только если специально пойдешь. В этом предбаннике обязательно была вентиляция, чтоб свежий воздух дул. А если бы Затворник придумал, как сделать гермозатвор, то, скорее всего, он бы обязательно поставил его сюда.

И ощущения тут были, будто бы ты залез на какой-то военный объект. Идёшь по узкому, низкому, почти квадратному коридору. С однотипными лампами, гладкими серыми стенами и потолком. И всё, что встречается тебе на пути – это такие же коридоры. Вот в универе допустим, тоже были глухие этажи. Когда заходишь туда, а вокруг сплошные двери с обеих сторон. Но там-то, глянешь в одну аудиторию – и видишь солнце, пробивающееся сквозь окна. Простор, объём. А тут, куда не глянь, ещё один однотипный проход. Это был какой-то лабиринт просто.

И самое главное – на карте были только основные коридоры, а всякие комнатушки рисовать не стали. Вот и думай теперь – вот этот проход, это жилая комната или переход на лестницу?

Но Валера вроде бы угадал. Вышел к каменным ступеням. Спустился вниз. Перешёл в другой коридор. Блин. Тут до потолка всего ничего. Подними руку и пальцами коснешься камня. Это еще при том, что сам парень был невысокого роста. А какие-нибудь эльфы здесь вообще бы башкой стукались или ушами цеплялись.

– Так. Вроде сюда, – попытался подбодрить себя он, заглядывая в очередной туннель, – убегать отсюда. Ага. Попробуй в этом лабиринте разобраться!

Дорога всё же была верной. Проход пошёл под углом. Спускался вниз. Это хорошо. Если верить карте – сейчас выйдет куда-то на большую площадь. Оттуда был проход в это секретное место.

Валера ускорился и вышел из тесных катакомб в здоровую комнату. На него сразу нашло облегчение. Потолок тут высоко, стены не сжимают, огромный объём! Чудо-то какое! Даже дышать ему стало легче. Парень набрал полную грудь воздуха. Как бы ему в этих катакомбах, клаустрофобию не заработать! Будет потом даже в лифте бояться ездить.

На площади этой царило оживление. Дворфы здесь ходили туда-сюда, перебегая из одного прохода в другой. Таскали ящики какие-то, тележки катали. Привяжи к каждому веревочку – сплели бы уже целый плед. Снуют тут, как муравьи.

– Эх, – выдохнул он и двинулся через них. Шагал уверенно и спокойно. Делал вид, что знает куда идёт. А шёл Валера прямо в секретную зону. Такую, что её на карте даже не обозначили.

Осторожно парень перебрался через площадь, обходя рабочих. Вот он. Этот туннель. Здоровый до ужаса, будто бы для метро копали. И самое такое – сюда никто не заходил. Валера огляделся по сторонам, вроде никто не смотрит. Он глубоко вдохнул и шагнул туда. Пошел уверенно и быстро, чтобы эти дворфы не успели задержать. Но тем было плевать. По-прежнему, бегали позади, как муравьишки.

Коридор был пуст. Гулко разлетались шаги по стенам. Светильники здесь тоже горели. Кто-то заботился о них. Явно не заброшенное место. На полу в грязи следы колес. Катают тут что-то. Только туда или оттуда?

Тащился Валера минут десять. Уже позади не видно и не слышно той площади. Он один в этой пустоте. Маленький человечек в большой трубе.

– Хм, – вдруг парень резко встал и задумался, – а вдруг там дракон живет какой…. – буркнул себе под нос.

Аж вздрогнул. Вот дойдет, а там как сожрут его и всё. Мало ли кого эти дворфы тут держат! Но было тихо. По-прежнему тихо. Снова двинулся вперёд. Уже с меньшей уверенностью.

Но на его счастье туннель вскоре закончился. И закончился он не пещерой Смауга, а большими стальными воротами. Точнее воротиной. Которая опускалась с самого верха.

Заперто. Да так, что ему никак не открыть. Дверей вокруг тоже никаких. Наверное, открывается эта створка с другой стороны.

Валера оглядел эту преграду. Узнать, что за ней было почти нереально. Тут надо взрывчаткой проход пробивать.

– Ну, вот, – пробормотал он, шмыгнув носом, – зря я сюда шёл.

– Ага! Очень зря, – раздался вдруг чей-то голос. Он эхом разлетелся по туннелю. Парень испуганно огляделся. Ух! В стене дыра небольшая. А оттуда дворф выглядывает.

– Я случайно сюда забрёл, – попытался оправдаться Валера, – гулял!

– Больше здесь не гуляй, – ехидно бросил ему стражник, – выход, думаю, найдешь. Не заблудишься.

Лицо его исчезло. Можно было подкрасться и заглянуть в дыру. Но это было слишком рискованно. Так что парень развернулся и зашагал прочь.

Опять десять минут ходьбы. Позорное возвращение. Едва увидел выход, сразу устало выдохнул. Наконец-то. Добрался.

А навстречу ему тащил какую-то тележку работяга-дворф. Валера машинально отошел в сторону, пропуская его. Бегло глянул и вдруг оторопел.

На тележке лежали продолговатые цилиндры с заостренным концом. Предмет знакомый любому современному человеку. Правда, вживую этот предмет видели лишь те, кто был связан с военным делом. И это было хорошо. Потому что на телеге лежали артиллерийские снаряды.

Большие, здоровые. Грубо сделанные, как говорят – топором рубленные. Швы толстые, уродливые. Все мятые, видно, что ковали их руками, а не на станке делали. Но это были снаряды. Самые настоящие.

Дворф утащил тележку в этот проход и скрылся там вдали. А Валера сорвался с места и бросился в столовую. Как раз было время обеда, значит, программист должен был быть там.

– Чего такой взъерошенный? – спросил Чизман, едва завидев его. Он неторопливо жевал котлету из перемолотых грибов. Рядом горсть пророщенной пшеницы или чего-то похожего. Типа гарнир. Откуда её только дворфы брали, и была ли это вообще пшеница? Загадка.

– Я там видел кое-что, – пригнувшись к нему, тихо заявил Валера и сел напротив.

– Разведал, значит? – равнодушно спросил программист, отламывая себе ещё кусок. Но в глазах его загорелся интерес, – и что там?

– Ворота, как на входе, – поморщился парень, тихо шепча ему в ответ, – охрана следит. Но когда я пошёл назад, – он совсем понизил голос, – мимо проехала телега со снарядами.

– Ясно, – покачал головой его спутник, набрал вилкой ростков, – а какие?

– Обычные! – развёл руками Валера, – самые обычные.

– Ядра?

– Нет!

– Картечь? Книпели? – жуя ростки, принялся предполагать программист. Набрал себе ещё полную ложку.

– Нет же! – шикнул парень на него, – самые обычные снаряды.

– Что значит обычные?! – возмутился тот, поднося ростки ко рту.

– Как для танков!

– Стой, – вилка в его руках замерла. Чизман судорожно сглотнул, – ты видел, – размеренно начал он, – артиллерийские снаряды?

– Да.

– Так, – он отодвинул от себя тарелку, кинул в неё вилку и пригнулся поближе, – снаряды? Ты уверен?

– Ага. Как в фильмах. Такие же. Только здоровые и грубо сделанные. Корявые.

– Опиши.

– Ну, длинный цилиндр. Острый конец, дно плоское. Целая телега, вот такие примерно, – расставил руки на столе.

– Ух, – Чизман подул в руки, – плохо дело.

– Ты ему не рассказывал про такое? – Валера рассеяно почесал голову.

– Вот именно что рассказывал, – поморщился тот, – пару дней назад. Да он ещё только думать о таком должен был! – программист схватился за голову, – знаешь, я понял что там. Скорее всего, какие-то стрельбища для испытаний….

– А почему такой заслон?

– Не знаю. Может, чтобы никто не забегал туда…

– Слушай, – задумался Валера, – вот недавно ты спал, а я будто бы какие-то раскаты слышал!

– Да?

– Угу, как раз перед тем, как карту добыли.

– Раскаты…. Значит, он уже их испытал. Да и если ты говоришь, что их было много…. – программист потёр подбородок. Его борода уже отрастала. Правда, какими-то клочками, – он их точно опробовал. Понятно, – сжал кулаки, – там у него арсенал.

Валера вдруг почувствовал, что внутри пробежал какой-то холодок от этого слова. Казалось бы, чего уж там! Арсенал, да арсенал. Ну, хранится там ружья и пушки…. Но если вспомнить очерченные на карте размеры, становилось действительно страшно.

– А ведь для торговой продукции у него свои склады, – Чизман подтянул к себе тарелку и уныло поковырял в ней вилкой, – так что вся эта оружейная под личные нужды.

– Зачем ему столько оружия? – парень пригнулся к столу. Поглядел по сторонам. Тут немного народу. Дворфов пять-шесть сидят. Но вряд ли они подслушивают.

– Ну, видимо, он собрался захватить мир, – угрюмо ухмыльнулся Чизман, – иного я не вижу.

– Блин…..

– Именно. Давай в комнату. Сиди пока там, – он скривил лицо, – постараюсь сегодня побыстрее закончить с этим мастером. Надеюсь, всё будет хорошо, – пробормотал он.

Они разошлись. Программист снова отправился в мастерскую Затворника, а Валера вернулся в тот каменный мешок. Сел на кровать. Подпёр голову и задумался. Это судьба подкидывает им постоянного дерьма или просто мир такой? Нет, ну серьезно! Только из пылающих лесов выбрались – тут тебе сумрачный гений, мечтающий о захвате мира. Конечно, это только предположения. Может, Затворник там зоопарк держит или ещё чего. А снаряды парень перепутал с чем-нибудь, с какими-нибудь кормушками. Но что-то в это совсем не верилось.

Чизман вернулся довольно скоро. Вошел в комнату мрачный, как туча. Весь задумчивый и молчаливый он уселся на кровать.

– Ну? – спросил его Валера, а тот смерил его злобным взглядом.

– Вчера я рассказал ему, как устроен механизм дробовика, – программист глянул в сторону, – сегодня они показали мне рабочий образец. Они уже штампуют гильзы.

– Как такое может быть? – изумленно воскликнул парень.

– У меня только один вариант, – обречённо развёл руками его спутник, – Затворник – чёртов гений! Дай ему комиксы про Железного Человека, и он себе за пару недель сделает костюм, как у Тони Старка!

– Да ну!

– Я тебе говорю! – начал тот и пустился рассказывать, – он схватывает на лету. Он трудоголик. Такое чувство, что он вообще не спит! Его дворфы пашут в несколько смен – производство не встает ни на минуту. Ему плевать на технику безопасности! На моих глазах одного рабочего зажевало в огромную шестерню, и никто даже не дёрнулся! Более того, он даже не пытается что-то испытывать или просчитывать – просто берёт и делает. И всё получается! – Чизман схватился за голову, – я не понимаю, как такое может быть!

– Ух, – выдохнул парень, – кажется, у нас проблемы…

– Ага. А самое главное, – глаза у программиста были какие-то ошарашенные, – я сам рассказал ему обо всём. Рассказал, как делать самое смертоносное оружие, до которого человечество додумывалось несколько веков! А он даже простой рассказ, без технических деталей и чертежей, сразу перерабатывает и начинает творить! Каким-то образом у него всё само додумывается!

– Ты рассказал ему про снаряды и артиллерию?

– Угу. И про танки. Вертолёты. Ракеты. Кажется, я уже видел, как куют сопла для реактивных двигателей, – Чизман с досадой потёр подбородок, – а я ещё думал похвастаться атомной бомбой! Как думаешь, он бы и её сделал?

– Блин, – выпалил Валера, – что нам делать-то теперь?

– Пока будем сидеть тихо. А потом…. Не знаю… надо сбежать отсюда! Там галереи открытые – добудем верёвку и слезем по склону вниз.

– Это же опасно!

– А что ещё делать? Думаешь, нас оставят в живых? – программист усмехнулся и покачал головой, – сам-то оставил бы? Мы единственные кто знает о том, что за оружие у Затворника. И единственные, кто может что-то подобное сделать. Для него мы теперь первостепенная угроза.

– Блин… – парень уставился в пол и вдруг услышал в коридоре чьи-то шаги.

Комнаты их были в отдалении от основных проходов. Случайно сюда никто не мог зайти. Дверь распахнулась. Чизман сразу дернулся к своему рюкзаку, но тут же замер. Проём заслонила могучая фигура Великого Мастера.

– Пройдемте за мной, – пробасил Затворник, хмуро глянув на них, – конечно, если хотите…

Они переглянулись. Синхронно встали и вышли в коридор. Дворф довольно кивнул им.

– Идём, – и затопал дальше. Поступь у него была тяжелая. Топот разлетался эхом, отражался от стен, усиливался. Будто бы какие-то часы отбивали их последние минуты жизни.

– Я люблю, когда дела делаются. А не болтовня идет, – добавил хозяин Горной Твердыни, разводя руками, – поэтому извините за бестактность или как это называется. Хочу кое-что показать вам.

– И что это?

– Увидите, – недобро рассмеялся тот, – пожалуй, это то, чем я действительно горжусь, – мрачно заметил он.

Валера с ужасом осознал, что они идут его утренним путём. Спустились по этой винтовой лестнице, настолько узкой, что мощное плечо Затворника упиралось в стену. Затем вышли в большую комнату, с площадью. Здесь стало немного пусто. Дворфы если и выскакивали сюда, то просто перебегали из одного туннеля в другой, прижимаясь к стенам.

Великий Мастер смело прошагал через комнату и направился к тому таинственному проходу. Два попаданца замерли, уставившись на него.

– Эй! – тот повернулся и глянул на них через плечо, – вы идёте?

– Идём, – кивнул ему Чизман и тут же прошептал Валере, – у тебя из оружия ничего нет?

– Неа, – покачал головой тот, – я ничего не взял.

– Плохо. Я тоже не подготовился. Думал, что мы пока не будем тут всё разносить. Ладно. Главное, не дёргайся, – сказал он и зашагал следом.

Затворник быстро ушёл вперёд. Они принялись догонять его. Однако тот взял такой темп, что догнать его получилось только возле той здоровой стальной створки.

– Эй! – дворф ударил по металлу кулаком, – открывай!

Огромная стальная пластина поползла вверх. Заскрипели внутри скал какие-то механизмы, затрещали шестерни. В полумрак туннеля начал падать солнечный свет. Сначала он лишь пробивался через щель у пола. Потом поднялся по стенам. А затем упал на их лица.

Перед ними была большая открытая галерея. Ровные шестигранные колонны, граненые арки опираются на них. Высокие – метров по пять.

Отсюда открывался прекрасный вид на степь. Видно, те небольшие отроги, что были перед подъёмом, все холмы и неровности на равнине внизу, сбегающие ручейки в зелёных одеяниях из кустов. Торчали среди этого небольшие горные пики, чьи скалистые вершины заслоняли этот вид.

Высота здесь была огромная. Вокруг на склонах только снег и редкие сосны. Валера осторожно шагнул к аркам, хотел посмотреть, видно ли отсюда главный вход.

– К краю не подходите, – тут же заметил Затворник, махнул рукой, – тут скользко бывает. Идём, – он поманил их за собой.

Напротив открытых арок были какие-то ангары что ли. Тоже стальные здоровые двери, которые вытянулись в ряд. И все закрытые. Что там было не ясно. Однако пройдя чуть дальше по этой галерее, они сразу всё поняли.

Там из распахнутых ворот выкатили огромную пушку, а за ней стояла ещё одна. Стволы такие, что можно было бочками стрелять. У основания какие-то непонятные механизмы. И всё это стоит на платформе, под которой видно гусеницы с толстыми и мощными траками. Видно на них следы кузнечных молотов. Кажется, дворфы могли что угодно выковать.

– Это я ему рассказал, – прошипел Чизман на ухо парню, – про гусеничную платформу.

Возле пушек лежали те самые здоровые снаряды. Возле них возились дворфы, пытаясь запихать их куда-то в механизм у основания. По сравнению с самим орудием, выглядели эти бородачи, как какие-то мушки.

– Знаешь, это какая-то царь-пушка, – изумился Валера, разглядывая это монструозное творение.

– Не, – программист закусил губу и хмыкнул, – она больше на Дору похожа. Особенно по калибру.

– А что это такое?

– Немцы делали. Экспериментальное орудие огромного калибра, этакая вундервафля, – объяснил Чизман, не переставая глазеть на пушки, – слушай, если они из этого палить станут – закрывай уши. А то оглохнешь!

Всего орудий здесь было четыре. Четыре здоровых дуры, которые могли разнести любой замок в клочья. Даже особые фортификации не помогли бы.

Стволы были задраны вверх. Валера даже задумался – а как их заряжать-то будут? Сколько дворфов потребуется, чтобы подтянуть заряд на такую высоту? А потом вдруг понял – пушки заряжались с казенной части. О том, кто натолкнул Затворника на эту мысль, даже и спрашивать не надо было.

А у торца орудий было не просто место для заряжания. Там целая система из каких-то полозьев, тележки с колесиками и множества цепей, шестеренок и рычагов. Выглядело всё это так, будто бы сбежало из мира стим-панка какого-то.

– Ну, как вам? – Затворник повернулся к ним, сияя от гордости, – впечатляет, да?

– Я бы начал с калибра поменьше, – поморщился Чизман, – многовато будет, думаю!

– Зачем же мелочиться? – недоуменно развел руками дворф, – надо сразу делать по максимуму!

– Погоди, – программист утёр лоб, – а ты проверил их? Или это первый раз?

– Ха, – рассмеялся тот, – настоящий мастер всё проверяет. Негоже позориться. Целься! Вон туда! – он ткнул рукой в сторону небольшой вершины неподалеку.

– ЦЕЛЬСЯ! – разлетелось по залу. Эхо попыталось отразить этот крик. Но не успело. Шестерни пришли в движение. Металл зазвенел, задребезжал. Адский грохот наполнил всё вокруг. Огромные пушки начали поворачиваться, а стволы опускаться. Громко пыхтя, дворфы начали направлять свои орудия на цель.

Некоторые из рабочих вцепились в цепи и стали поднимать заряды, засовывая их в механизм у основания. Сначала один, потом другой, третий. Пузатые стальные бочки падали в какой-то лоток, а потом поднимались наверх, укладываясь друг на друга. Будто бы теннисные шары в упаковке.

Наконец, грохот стих. Дула орудий уставились на гору, что торчала прямо напротив. Тишину нарушал лишь звон цепей и пыхтение дворфов, что таскали снаряды. Те, с глухим стуком толкались своими боками.

– Готовы! – отозвался кто-то из орудийного расчета, вытянувшись в струнку перед своим главнокомандующим.

– Ну, – Затворник повернулся к своим спутникам. Свет играл на ухоженных чёрных волосках его бороды, радостная улыбка замерла на гордом лице, – Чизман, как ты там говорил? – он поманил программиста рукой.

– Что говорил? – спросил тот севшим голосом.

– Как ваши говорят, когда дают команду стрелять? – дворф искоса взглянул на него.

– Просто, – недоуменно пожал плечами он, – огонь.

– ОГОНЬ! – взревел Затворник, махнув кулаком.

Чизман сжался и закрыл уши руками. Валера последовал его примеру. Глянул на орудия. Дворфы что-то сделали, и нижний снаряд сам вылетел из лотка. Плюхнулся на полозья, а там какое-то ещё устройство из шестерней и рычагов длинным упором закатило его внутрь орудия.

А потом…. Потом грохнуло. Даже ладони сжимающие уши не помогли. Долбануло так, что сами хребты пошатнулись. Должно быть, вся Горная Твердыня содрогнулась. Кругом разлетелись пыль и песок, только от одной ударной волны.

Снаряд улетел прочь. Из дула вырвался целый столб дыма, окутал ствол целой тучей. Орудие дёрнулось, что-то затрещало. Ствол, кажется, съехал назад и тут же вернулся обратно. Оно безоткатное. Даже Валера это понял. Затворник умудрился и такое собрать. Что-то щёлкнуло. На пол спрыгнула с платформы и глухо загремела огромная стальная труба. От неё шёл лёгкий дымок. Лёгкий, по сравнению с тем, что разлетелся от выстрела.

Сквозь жуткий звон в ушах парень увидел, что в недра ствола заезжает очередной снаряд. Он едва успел снова закрыться. Бахнуло. Тряхнуло. Кажется, снег вот-вот сойдет с гор жуткой лавиной. Но это было ещё не всё. Начали бить и другие орудия.

Грохот стоял такой, что Валера слышал лишь дикий писк в голове. Всё звенело, даже зрение помутилось. Но до него всё равно долетал рёв этих орудий.

С потолка сыпалась каменная крошка. Хотя до этого он был идеально гладким. Теперь там были сплошные выбоины и трещины. Пол под ногами ездил так, что будто бы землетрясение наступило. Баллов в восемь.

Оставалось лишь глядеть, как исчезают снаряды в этих пушках. Наконец, последняя гильза выскочила на пол. Не зазвенела, не запрыгала. Просто плюхнулась и тяжело покатилась. Всё вокруг было в дыму. Но тот быстро начал развеваться. Его облака остались лишь под самым потолком. Остальные разнес задувающий сюда ветер

Тишина была звенящая. Будто бы кто-то звук выключил. Писк только не проходил. Чизман убрал руки от головы. С ужасом огляделся.

Валера помотал головой, а потом вдруг увидел, что Затворник что-то кричит. Но его не было слышно. Только видно, как дворф тычет пальцем куда-то в сторону арок.

Парень обернулся. Увидел лишь самый конец, как улетает в направлении горы последний снаряд. Рвануло. Хотя не было видно где. Всё в тумане, дыму и пылище. Полетели из этой тучи обломки породы, каменным дождём разлетаясь по сторонам.

Тучу постепенно сносило ветром, рассеивая по окрестностям. Пыль оседала. А потом Валера увидел, что горы больше нет. Вместо неё куча обломков, рассыпающихся у её подножья. Не было остроконечной вершины, не было красивых скалистых склонов. Артиллерия Затворника всё сравняла с землей. Теперь парень знал, что это совсем не метафора.

Слух возвратился. Постепенно медленно, выплыл из пучины. Но звон ещё стоял в голове. Дворф небрежно поковырялся пальцем в ухе и уставился на них.

– Ну, как оно? – пробасил он. Чизман непонимающе покачал головой.

– КАК ОНО? – снова проревел хозяин Горной Твердыни.

– Здорово, – качнул головой программист, глянул в сторону горы, – обалдеть можно.

– И всё благодаря твоим рассказам. Конечно, я только основывался на них, – смущенно развел руками дворф, – а так, рано или поздно дошёл бы и сам до такого, – горделиво заметил он, усмехаясь в свою бороду.

– Да уж, – ответил ему Валера, всё ещё отходя от шока, – надеюсь, там никого не было?

– Там были мои враги, – Затворник пригладил бороду, – засели, пытаясь найти путь в мое царство. Но теперь их больше нет.

Валера глянул туда, где всё ещё оседала пыль. Точно. Там теперь никого и ничего нету. Всего четыре пушки, которые ещё и бьют практически без перерыва. Дворфы загрузили всего четыре снаряда в каждую и за эти секунды – те просто улетели. Всё почти на автомате, только не ясно – механизмы это или просто слаженная грубая сила орудийного расчета.

Но одно точно было ясно – с такой артиллерией Затворник всё сможет. Всех разобьёт.

– Ещё бы твои ракеты сделать, – дворф мечтательно сжал кулак, – ты рассказывал, что они бьют так далеко, что даже увидеть нельзя. Было здорово. Можно, уничтожить всех врагов сидя дома.

– Говорил, – Чизман задумчиво утер нос, – а что у тебя много врагов?

– Много? – Затворник повернулся к нему, глянул искоса, – все мои враги. Каждый, кто не подчиняется мне.

– Да? – программист прищурился, – а что в мире с ними нельзя жить?

– Нет, – отрезал тот, – сотни лет мой народ прятался в пещерах. Убегал в недра земли, чтобы спастись от людей, эльфов и диких зверей. Выращивал грибы в полумраке, ползал среди узких лазов, – он прошёлся по каменному полу, сапоги его бренчали о кладку, – все грязные, больные, хилые. Но теперь, теперь мы сами загоним их в пещеры. Пускай сидят там. И носа высунуть боятся…

– Погоди, я слышал, что есть дворфы, которые нормально уживаются с остальными, – Чизман глянул на Валеру, – кажется, у них банк….

– Банкиры? Ха, – тот с презрением отмахнулся, – они унижаются перед всем миром. Ползают на коленях, подчиняются, делают только то, что позволяет им выживать. Нет, – покачал он головой, – лучше прятаться в пещерах, чем жить слугой, – кулаки его сжались, – жаль, что некоторые торгаши этого не понимают.

– Это ты про Тарога? Кстати, что с ним? – программист пристально вгляделся в Затворника.

– Его больше нет здесь. Я выслал его за пределы Горной Твердыни. Пускай живет там, пока может.

– А что он сделал? – недоуменно спросил Валера.

– Предал меня, – яростно воскликнул Великий Мастер и подошёл к ним, – он продавал мое оружие. И продавал его, нарушая мои правила! Мои ружья должны быть для этих людей чем-то великим. Творением богов, а Горная Твердыня – их раем, из которого снисходят дары. Они должны лично приходить ко мне и просить, просить, чтобы я дал им возможность купить мое оружие. Все графы, короли, бароны – кто там ещё у них… Каждый должен приползти и попросить лично. А я уже буду решать – кто из них достоин того, чтобы жить, – он выдохнул и успокоился, – Тарог продавал ружья оптом. За моей спиной. А ещё то, что было создано для личного пользования. Для дворфов! Будь его воля – он бы и эти чудесные творения продал! – Затворник указал на орудия и с ненавистью добавил, – проклятый торгаш, у таких всё ради наживы!

– Понятно. Что ж, – программист обвёл взглядом помещение. Посмотрел на здоровые пушки. На отряды, что выстроились возле них, – думаю, что теперь ты и сам справишься….

– Ха! Знаешь, у тебя наверняка ещё много секретов! – хитро помахал пальцем дворф, приветливо развёл руками, – оставайтесь здесь. Соберём ракеты и захватим этот мир. Потом сделаю вас какими-нибудь королями, – довольно ухмыльнулся тот и горделиво зашагал к выходу.

– Нет, – вдруг бросил ему в спину Чизман, – мы уходим. У нас теперь другие дела.

Затворник остановился. Замер на месте. Медленно повернул свою бородатую голову.

– Другие? – процедил владыка Горной Твердыни, – и что вы будете делать?

– Отправимся по святым местам. Слышал про людскую церковь? Вот, думаю заглянуть.

– Церковь, – голос у Великого Мастера резко поменялся. Сразу стал каким-то недобрым. Дворф задумался, медленно погладил бороду, а потом развернулся и зашагал к ним.

– Мы помогли тебе – помни! – сразу же начал программист, отходя назад, – были хорошими гостями. Благодаря нам ты столько всего сделал, – Затворник шагал прямо на них, сжав кулаки, – ты нам обязан, поэтому прояви благодарность!

– Что ж, – дворф встал прямо перед ним и поднял голову, заглядывая ему в глаза, – ты прав. Стоит проявить благодарность, – он злобно прищурился, – скажу сразу, я не был с тобой честен.

– О чём ты? – с недоумением нахмурился Чизман.

– Когда-то давно, я учился у одного мастера, – презрительно начал владыка Горной Твердыни, – у глупого и слабого. Но ведь даже великим умам нужно учиться, так ведь? Ведь даже этот слабак многое узнал от наших предков. Поэтому я покажу вам, – Затворник, мрачно улыбаясь, покачал головой, – отведу вас туда, где мой учитель набирался знаний. За мной! – он зашагал к выходу…

Глава десятая. Старый город.

Обед у них был слишком поздний. Даже не обед, а почти ужин. Кипел в котелке постный суп. Великий пророк говорил, что чревоугодие грех. Истинный верующий сдерживает себя в еде, показывая этим свое смирение. Для этого Святая Церковь отвела специальное время – пару месяцев без мяса, рыбы и молока. Можно было есть только овощи, грибы, хлеб. Всё скромно, но не строго.

– Ух, – один из братьев ухватил дымящуюся картошку с ложки, – ещё чуть-чуть. Уже почти мягкая.

– Сколько ещё это твое чуть-чуть? – заныл другой, поглаживая свой живот.

– Эх, Великий Пророк ходил по степям целых два месяца, без еды и воды. А ты не можешь подождать полчаса? – насмешливо отозвался третий из братьев.

– А ну! – их предводитель сразу поднялся на ноги, ткнул в него пальцем, – не упоминай имя его всуе

– Простите меня, – тот тут же склонил голову.

– Брат мой, не видно ли там странников? – первый крикнул ввысь, туда, где на скалах сидел дозорный. Он наблюдал за степью, надеясь увидеть других путников.

– Нет! По-прежнему пусто!

Двенадцать проповедников укрылись на утёсах небольшой вершины. Чуть в отдалении от остальных гор. Отсюда было хорошо видно степной простор с одной стороны, а с другой маячил вход в Горную Твердыню. Дворфы так и не пустили их туда. Они даже не стали слушать, а врата встретили этих людей мрачным молчанием. Ни единого звука не было слышно, сквозь толщу камня. Будто бы там внутри никого нет.

Но жители там были. Видно было, как выходит чёрный дым из труб на склонах. Слышно было, как что-то громыхает, будто бы гром небесный. Кажется, эти дворфы совсем заблудились. Отринули всё, о чём говорил Великий Пророк.

Однако люди не сдавались. Они разбили лагерь и стали ждать. Ждать, пока души этих бородачей потянутся к свету Святой Церкви. А ещё проповедники надеялись, что сюда придет один из дворфийских караванов. Тогда можно будет пригласить этих путников к огню и поговорить с ними об учении Великого Пророка.

Только вот караванов не было видно. И сами врата не открывались.

– Суп готов! – воскликнул парень, что возился с котелком, – давайте уже обедать! Где ваши чашки?

Каждый из двенадцати потянулся к огню, заранее воздавая в душе благодарность творцу за эту пищу.

Но тут со стороны гор что-то грохнуло. Будто бы гром среди ясного неба. Это всё дворфы чудят. Предводитель проповедников бегло глянул туда. Какой-то серый дымок поднимается из каменных галерей…

Что-то просвистело в небе и врезалось прямо гору над их головами. Оглушительно хлопнуло, так, что аж снег сошёл с горных склонов. Но лагерь был разбит в укромном месте, и лавина прошла мимо.

– Что это было? – испуганно спросил один из братьев, вскакивая на ноги.

– Не знаю, гром небесный? – отозвался другой, сжимаясь от страха, – это Бог гневается на нас?

– Тихо, – предводитель поднял руки вверх, – братья мои! Это всего лишь проделки дьявола, что пытается запугать нас! Отвадить от святой миссии.

Однако его слова дошли не до всех. Один из проповедников сорвался с места и побежал прочь. Он помчался по горной тропе, придерживая рясу своими руками. Надо было остановить его. Поэтому предводитель бросился за ним.

– Стой! – он вскочил на камень и закричал, глядя вслед убегающей фигуре, – противься страху! Преодолей это испытание!

Но это было бесполезно. Перепуганный брат их мчался, как сумасшедший. Он спустился по склону и побежал в степь, надеясь укрыться там.

А от гор снова разлетелся гром. Безудержные раскаты его разлетелись жутким эхом, множась с каждым мгновением. У всех людей, что были в лагере, сразу появились дурные предчувствия. Не к добру это было. Совсем не к добру.

Опять просвистело что-то над головами. И горная вершина разлетелась на куски. Обломки полетели вниз, прямо на их лагерь. Склон сбоку, будто бы взорвался сам по себе. Взмыла в воздух пыль, скрывая небеса.

Смелость покинула их. Каждый из братьев бросился бежать прочь. Костер накрыло лавиной падающих камней. Облако снега окутало весь лагерь, затянув всё пеленой.

И в этой пелене, в которой слепо бродили послушники Святой Церкви, снова разлетелся протяжный свист.

Предводитель помчался вперёд, не разбирая дороги, и вырвался на чистый воздух. Вершины, у которой они нашли приют, больше не было. Разлетались по сторонам обломки скал.

– Неужели бог решил разрушить эту гору? – прошептал он, глядя, как падает каменный дождь, засыпая всё вокруг острой щебенкой.

Надо было убегать, поэтому проповедник бросился вниз по тропе. Позади него словно ад разверзся. Всё дрожит, трясется и грохочет. Падающий с неба камень зацепил его за плечо, и несчастный рухнул на землю. Присыпало его комьями земли, песок набился в глаза, заскрипел на зубах.

Собрав все силы, он протёр глаза и увидел, как с неба падает огромная стальная бочка и утыкается прямо в землю перед ним…

Они шли по коридорам Горной Твердыни. Затворник впереди, а Валера и Чизман тащились следом и молчаливо переглядывались.

Оба не понимали, что происходит. Неужели в этом здоровяке действительно проявилась благодарность? Он что, решил им помочь? Был ли тут подвох? Но это никак нельзя было понять. На лице Великого Мастера не было никаких эмоций. Дворф просто шёл вперёд.

Все эти коридоры, лестницы, спуски. Троица спускалась куда-то вглубь горы. Мимо складов, столовых и жилых комнат. Валера всё пытался понять – куда?

– Кажется, – Чизман нервно сглотнул, – мы идём в старый город. Помнишь, который был на карте?

– Угу, – парень утёр нос, попытался вспомнить тот рисунок. Не получилось.

– Впрочем, это можно понять. Где же ещё хранить секреты предков, как не в старых катакомбах? – ухмыльнулся программист и тут же добавил, – будь на стороже, ага? Кто знает, что этот задумал…

Но даже если Затворник что-то задумал, то что они могли сделать этому дворфу?! Он сам по себе был здоровый, так ещё и закален долгим физическим трудом. Два человека никогда не смогли бы одолеть его голыми руками. А оружия у них не было. Оно всё осталось в той комнате.

Шли они долго. Петляли по катакомбам. Коридоры вокруг стали совсем пыльными, даже лампы здесь не горели. Владыке Горной Твердыни пришлось отцепить одну горящую и поджигать остальные по пути. Но их тусклый свет едва разгонял мрак. Это были какие-то заброшенные места, такие, что сюда никто не ходил. А Великий Мастер упорно шёл дальше.

Однако всему приходит конец. И в конце туннеля появилась большая дверь. Какая-то старая. Древняя. Вся в узорах и витиеватой росписи. Она выделялась из всего аскетичного стиля Горной Твердыни. Словно она была из другого мира.

– Сюда, – поманил их Затворник и стащил с шеи здоровый ключ. Сунул его в замочную скважину. Захрустел старый замок, скрипнули шарниры. Дворф распахнул дверь и показал рукой на тёмный проход, – прошу!

Тёмный провал встретил их. Великий Мастер поднял свою лампу, чтобы осветить это место и шагнул внутрь.

В коридоре перед дверью ещё можно было нормально дышать. Застоялся, конечно, воздух, но ещё терпимо было. А изнутри прямо повеяло чем-то затхлым, пыльным и душным. Такое чувство, что вентиляция там не работала.

Идти туда не хотелось. Совсем. Но делать было нечего – Затворник повёл их вперёд. Лампа в его руке едва разгоняла тьму. Помещение за дверью было шире и больше, чем коридоры Горной Твердыни. Это уже не те мелкие проходики, по которым они шли до этого. Здесь чувствовался масштаб. Потолок скрылся во тьме – свет до него не доставал. И самое главное – все стены вокруг были покрыты резьбой и узорами в каком-то скандинавском стиле. Толстые переплетающиеся полосы, собирающиеся в четырехлистники, ровные черточки каких-то рун. Орнамент бежал по стенам, скрываясь в темноте.

Странно было, но Валера впервые почувствовал себя в дворфийских подземельях. Таких, какими их изображают в фэнтези. Не гладкий камень, не низкие квадратные туннели, больше напоминающие военный бункер. Нет. Красивые залы и проходы. Местами рельеф даже был покрыт позолотой! Блестела она в тусклом свете. Дышать стало ещё тяжелей. Воздух тут совсем не двигался. Пыль просто висела в нём. Мелькали белыми точками её частички, попадая на свет.

– Мастер, что учил меня, утверждал, будто бы здесь когда-то жили наши предки, – надменно фыркнул Затворник, – далекие, забытые. Я в это не верю. Посмотрите, – он обвёл рукой этот коридор, поднял лампу повыше, повернулся к ним, – кто здесь мог жить? Это не жилье, не шахты. Это склеп, – голос его отражался от стен и глухо разлетался вокруг, повисая во мраке, – тут нет вентиляции. Нет движения воздуха, – Великий Мастер помахал рукой, закручивая летающую пыль, – огромные просторные помещения. Их не защитишь. Они слишком большие – могут обрушиться. Весь этот простор…. Зачем им нужно было столько места? – он поднял голову вверх, – маленькие двери и такие здоровые коридоры! А есть ещё другие комнаты. С колоннами. Там вообще пустота. Бездна. Нет, наши предки любили тесноту, чтобы укрыть свои тела от врагов. Зажаться в угол, – дворф угрюмо посмотрел на них, – засесть в своей раковине, словно улитка. Иначе жили б на просторе, снаружи. Нет, – он покачал головой, – это строили не дворфы. Кто-то другой. И мне неизвестно с какой именно целью.

Два попаданца с удивлением оглядывались по сторонам. Их взгляды бродили по резным стенам, по нарядным дверцам в них. Таким мелким и толстым. По просторному пустому полу, где лежал только толстый слой пыли. Сбивалась она целыми клубами, собиралась в кучки по углам.

– Вот где-то здесь он и нашёл знания, – насмешливо заявил Затворник, голос у него вдруг стал совсем недобрым, – знания, про которые вы спрашивали.

Валера оглянулся на него. Великий Мастер стоял с лампой в руке, светил на них и смотрел, будто бы пытаясь заметить их реакцию. Ровные черты его лица ещё больше обострились – так сыграли тени от света. Выглядел он весьма зловещее, а это место, с его жуткой тайной просто навевало какой-то ужас.

– Понятно, – кивнул дворфу Чизман, старавшийся выглядеть спокойным, – ты прав. Это всё очень странно. Надо бы тщательно изучить эти подземелья…

– Только тут ничего нет, – развёл руками Затворник, – только пустые комнаты и мебель в них: лавки, столы, стеллажи. Всё в пыли. Слишком пусто, слишком безжизненно. Там доска с надписями, – он ткнул пальцем в сторону, во тьму, – на ней имена предков. Якобы предков. А больше я ничего не нашёл.

Он вышел вперёд и к чему-то пригнулся. Это была одна из ламп. Из дворфийских ламп, что были в коридорах Горной Твердыни. Её сюда явно приделали специально. Вбили в стену крюк, испортив узорчатый орнамент. Затворник разжёг её. Стало светлее. Внизу у стены – кучка кувшинов с маслом, два фонаря и бочонок с водой.

– Ого, – хмыкнул Великий Мастер. Он выдернул пробку и заглянул внутрь, – тут половина воды осталась и ещё вроде не совсем затухла. Это с тех пор, когда я пытался исследовать эти места, – пояснил им и разочарованно добавил, – бессмысленно потраченное время. Может быть, у вас получится? – дворф с насмешкой глянул на них.

– Хм, – программист задумчиво огляделся. Теперь, когда стало светло, часть коридора можно было рассмотреть в деталях. Все эти резные стены и барельефы… Даже кусок потолка было видно. И на нём были какие-то изображения. Валера прищурился – вроде бы наковальни и кузнецы. Странно как-то. Всё выглядит как в компьютерной игре или фильме. Такое шаблонное, глупое: типа, если дворфы постоянно куют, значит, у них везде будут наковальни.

– Что ж, – Затворник с ухмылкой глянул на них, – осматривайтесь, у вас будет столько времени, сколько захотите! – и, развернувшись, он зашагал прочь. К выходу. Отстукивая сапогами по камню. Каждый его шаг отражался эхом от стен, от этих узоров, рельефов, изображений. Разлеталось оно по сторонам, теряясь во мраке. И затихало, где-то там, оставаясь без ответа. Валера подумал, что это точно склеп. Глухой, тёмный и заброшенный. Прав бы Великий Мастер – не жилое это место. Совсем.

Опомнились они не сразу. Слишком уж задумались об этом месте. Владыка Горной Твердыни дошёл до двери и уже шагнул в коридор, когда Чизман выругался и бросился за ним.

– Стой! – яростно завопил он. Но Затворник успел выскочить и закрыть их внутри. Щёлкнул замок, словно верша приговор.

– А ну! Выпусти нас! – зарычал программист, отчаянно застучав по двери.

– Нет. Вы хотели узнать источник моих знаний? – пробасил из-за двери Великий Мастер, – вот и узнавайте. Исследуйте. Может, найдете что новое. Я прикажу страже принести вам еды, – а потом до них долетел только топот его удаляющихся шагов.

– Блин, нас опять заперли! – воскликнул Валера и всплеснул руками, – мы снова попались!

– Ага, – Чизман пнул дверь, но та даже не вздрогнула. Она толстенная, деревянная….

– Погоди! – вдруг изумленно воскликнул парень, – дверь-то деревянная!

– И что?

– У них же всё каменное или стальное! Чтобы найти дерево надо на поверхность вылезти!

– Точно, – сразу кивнул программист, – это всё какая-то обманка! Затворник прав. Это склеп. Большой красивый склеп. Даже нет, это будто бы музей или аттракцион! Эти узоры, – он провел рукой по стене, – явно не похоже на этих дворфов. Совсем.

– Да уж…. Что делать будем? – спросил у него парень.

– У нас есть лампы и масло. Будем исследовать, – пожал плечами тот, – вдруг тут есть ещё выход?

– Чизман, – Валера рассеяно утёр нос, – в склепах обычно только один вход.

Тот глянул на него. Оба понимали, что попали. Снова. Но всё равно решили искать выход. Разожгли лампы. Отправились бродить по этим чертогам.

Описывать их было то же самое, что описывать шаблонное дворфийское подземелье. Всё как любят творцы фэнтези. Здоровые коридоры, роспись везде, позолота. Изящная вязь бежит по стенам. Этакие каменные резные бордюрчики выпирают из них. Всюду колонны, арки. Постоянно попадаются изображения наковален, молотов и кирок. Потолок теряется во мраке. Всё было слишком знакомо. Слишком.

Большой коридор, в который они попали, шёл по дуге. От него ответвления в другие комнаты, но почти все они были пустые. Редко какая деревянная лавка попадется или каменный стол. И всюду была эта пыль. Она уже раздражать начала. Словно, специально кто-то насыпал, щедрыми горстями.

В одном помещении были каменные кровати, стояли в ряд возле стенки. Но на них даже истлевших одеял или подушек нет – пусто. Голый камень. И сами они какие-то совсем неудобные. Даже железные кровати в жилой комнате выглядели приятнее.

Нашли они и тот зал, про который говорил Затворник. Огромное помещение с кучей колонн. Похож на то подземное водохранилище в Японии, где концерты устраивали. А ещё это место смутно напоминало Морию. Валера постоял на входе, вглядываясь в темноту. Как бы какой-нибудь барлог огненный оттуда не вылез. Но было тихо.

– Пойдем уже, – бросил Чизман и зашагал вперёд. Здесь они бродили долго – место было просто огромное. Но ничего не нашли. Весь зал был стерильно пуст. Только десятки или даже сотни этих квадратных колонн. И каждая из них от самого низа до верхушки покрыта резьбой. Но какого-то смысла в ней не было. Это как пытаться разглядывать обои на стене – просто рисунки для красоты. В голове всё крутился один вопрос: зачем? Зачем всё это создавалось? Но ответа на него нигде не было.

– Эй! – напоследок крикнул вглубь программист. Эхо пометалось туда-сюда, совсем не прекращаясь. Прошла пара минут, прежде чем всё стихло, – что ж. Хотя бы воздуха тут хватит надолго, – недовольно процедил Чизман.

И это был весь старый город. С десяток пустых комнат, две с кроватями и ещё одна с лавками. Плюс этот нелепый коридор и большой зал. Больше здесь ничего не было, кроме пыли и абсолютно бесполезной резьбы. Её даже разглядывать было не интересно – слишком шаблонная и безликая. Кто-то потратил столько трудов и всё в пустую.

В итоге два попаданца вернулись туда, откуда пришли – в коридор у двери. Оба устало повалились на стенку.

– Ну что ж. Он был прав – здесь ничего нет. Возможно, свитки были какие-то, чертежи, – покачал головой программист, – но их унесли. В любом случае – для нас это место бесполезно.

– Угу, – буркнул в ответ Валера и тут же опомнился, – стой, а что за доска с именами? Помнишь, он говорил?

– Ну, там где-то, – вяло махнул рукой Чизман, – от неё толку-то….

Парень поднялся на ноги. Взял лампу и пошёл смотреть на эту доску. Плохо было то, что огонь выжигал кислород. Посидишь так при свете, а потом задохнешься. В коридоре уже дышать нечем было, но в темноте тоже сидеть не круто. Надо им в тот зал перебираться. Там воздуха много.

Стены коридора всё тянулись мимо Валеры. Барельефы на них всё так же были однотипными. Кузнецы и шахтеры. Кузнецы и шахтеры. Тьфу, будто бы фантазии у создателя всего этого не было. Чизман с его лампой остался где-то вдали. Программист понуро сидел у стены, пялясь в пол.

Свет лампы в руках у парня вдруг высветил что-то необычное, отличное от этой безликой резьбы. Это была большая ниша, а в ней что-то вроде плиты. Здоровая такая, аж до потолка. Вся покрыта кучей имен со стрелочками. Будто бы чье-то семейное дело.

Делать было всё равно нечего, поэтому Валера принялся читать их. И чем больше читал, тем сильнее нарастало в нём удивление. Все имена были знакомые.

– Чизман! – сразу же закричал он. Программист нехотя поднялся и зашагал к нему.

– Что там?

– Смотри! Видишь? – парень поднял лампу на самый верх. Ткнул пальцем в имя, – Дурин! – прочитал он.

– Угу, – Чизман почесал затылок, – вижу.

– А ниже гляди! Торин, Двалин, Траин, Балин! Даже Гимли! Это же….

– Властелин Колец, да. А туда это из скандинавской мифологии попало, – он криво усмехнулся и заметил, – Гэндальф, кстати, тоже гномом был изначально.

– Но, разве это не значит, что….

– Что? – глянул на него программист.

– А вдруг Толкиен тут тоже был.

– Толкин, – машинально поправил его тот, – нет, студент. Это опять неправильные выводы. Тут, либо просто совпадение, хотя это маловероятно, либо этот памятник делал попаданец из нашего мира.

– Хм, он же весь старый, – недоуменно поморщился парень, – весь в пыли. Вдруг это просто писатель из нашего мира так же попал сюда? А потом написал книгу?

– Бред, – раздражённо отмахнулся программист, – хотя, в таком случае, мы точно сможем отсюда выбраться. У него же вышло! Тоже, вон, книгу напишем. Каждый свою, – угрюмо хмыкнул он. Вздохнул и потащился обратно, шаркая по полу ногами. Клубы пыли взмывали в воздух, разлетаясь по помещению.

Валера ещё раз вгляделся в большую плиту. Слишком всё странно. И тут он вдруг вспомнил, тот свиток из мастерской. Узорчатые двери с деревьями… Они ведь тоже были ему знакомыми, а теперь стало ясно почему…

Парень схватил лампу и бросился вдоль стены, на ходу разглядывая эти картины. Но всё было не то. Дворфы, кузнецы, какие-то шахты. Надписи. Стоп. Язык не понятный, будто бы руны. Или просто бессмысленные закорючки для красивости. Ясно. Дальше помчался. Обошёл одну сторону, затем сходил в ту комнату, с колоннами. Там пришлось побегать, но он осмотрел каждую из них. Но всё равно ничего. Всё однотипное, одинаковое. Не то. Выскочил в коридор, проверил комнаты, одну за другой. Мимо.

– Чего ты носишься? – лениво бросил ему Чизман, – сядь. Отдохни. Не трать кислород.

Масло в лампе стало заканчиваться, фитиль горел едва заметным огоньком. Впрочем, и смотреть уже было не на что. Валера обошёл почти всё вокруг, но так и не нашёл этого дерева. Поэтому он устало плюхнулся рядом с программистом. Лампа звякнула об каменный пол. Наступила тишина. Только пыль летала в тусклом свете.

Парень уткнулся затылком в стену, прикрыл глаза. Достало. Всё достало. Весь этот мир и его проблемы. Как же хотелось отсюда выбраться. Даже не к себе, а хотя бы из катакомб. На свежий воздух, на природу. Хотя бы в лес! Он опустил голову. Потыкал пальцем в толстый слой пыли. Скатал из неё шарик и метнул в противоположную стену.

А потом замер. Она была гладкой и ровной, что для этих мест просто удивительное явление! На ней были лишь тонкие и едва заметные линии. Два столба, арка и деревья обвивающие их.

– Гляди! – радостно воскликнул Валера, – вот оно!

– Что?– Чизман лениво поднял глаза.

– Видишь? На стене! Ворота нарисованы!

– Так они ж нарисованы, – поморщился программист, – их не откроешь.

– Присмотрись, не узнаешь?

Тот поднялся, схватил свою лампу – там ещё было масло. Подошел поближе. Подсветил.

– Это врата из…

– Ага.

– Надо же. Только есть проблема, – он обернулся и процитировал, – «скажи пароль и войди».

– Да. И надо на эльфийском.

– Эльфы тут говорят на обычном языке. Гномы тоже, – Чизман развёл руками, – не сработает.

– Погоди, – Валера напрягся, задумался, – там было не так. «Молви друг и войди». Вот.

– Оу, это всё меняет, – с досадой фыркнул программист, – а ещё там ворота светились в лунном свете, ага? Кажется, с этим у нас тоже проблема, не так ли?

– Блин, – парень пнул пыль ногой, – может тут всё проще?

– Скорее сложнее, – Чизман устало опёрся на рисунок, вгляделся в его надписи, – слушай, тут написано «Царство Мории», – озадачено глянул на Валеру.

– Вот видишь! Я прав. Осталось только вспомнить, как там было….

– Да уж, – программист рухнул обратно в пыль, совсем не заботясь о чистоте штанов, – если тут на каждом шагу будут загадки из всяких книг – мы долго не протянем. Я мало что помню из фэнтези литературы.

– Может быть, это только с Властелином колец работает? – Валера посмотрел на него. Но тот лишь насмешливо качнул головой.

– Тогда ещё хуже. Ты Сильмариллион читал?

– Только слышал, – честно признался парень.

– Вот и я тоже. Там целый учебник истории написан. Отдельным предметом можно изучать.

– Это точно, – грустно вздохнул Валера. Всякое выживание и прочее – ладно ещё. Всё это он мог изучить, подготовиться. Это было логично и полезно. Но вот читать кучу фэнтези, да ещё и запоминать наизусть – на такое вряд ли бы пошёл. Даже если б ему кто-нибудь сказал о том, что парень попадет в волшебный мир – всё равно не стал бы учить. Скорее вообще посмеялся над такими словами.

Он напряг мозг. Пытался вспомнить фильм. Книгу-то мельком читал и давно. Как же там было…. Ещё Фродо спросил у Гэндальфа, а тот ответил…

– Мэлорн! – воскликнул парень.

– Мимо, – сразу же отозвался программист, – кажется, там деревья так назывались. Ясени эти эльфийские.

– Так, сейчас, – Валера потёр руки, почувствовал свою важность. Он должен вспомнить. Спасти их! Что-то похожее было! Как-то на «М». Прищурился и выпалил, – Мэлон!

– А это арбуз по-английски.

– Да так же было! – рассеяно заявил парень, – я помню!

– Ну не работает это! Понимаешь? Даже в оригинале – врата сначала должны были засветиться, а потом надо было уже пароль называть, – пустился объяснять Чизман, – а здесь скорее вообще, всё по-другому.

Но Валера весь напрягся. Сжал кулаки. Как же там было… Что ж такое-то! Вроде бы не старый, а память подводит. Ушёл в самые глубины сознания. Попытался улететь подальше из душных катакомб, куда-нибудь в кинотеатр или домой к монитору. Представить, как смотрит, сидит…. Там ещё голос такой был у Гэндальфа, с величественным эхом. Театральный прям.

– Мэл-лон! – по слогам воскликнул он.

– Да не сраб… – начал, было, программист. Но стена вдруг щёлкнула. Рельеф загорелся голубоватым светом. Вспыхнули столбы, метнулось это неоновое свечение по арке.

– «Добро пожаловать в Царство Мории», – изумленно прочитал Валера. Буквы светились, как и весь рисунок. А потом двери резко скатились вниз. Перед двумя попаданцами был очередной тёмный проход.

– Обалдеть, – Чизман вскочил на ноги, – хватаем лампу, масло. Воду, – он подцепил бочонок, – и внутрь!

– Да, да, – спешно согласился Валера, потом замер, – слушай. Я видел такой же рисунок у Затворника! Там было написано «нужен пароль». Он искал проход сюда! Вот почему тут эти запасы!

– Проход? Ему нужно было за эти двери, – программист глянул на него, поднял вверх палец, – вот откуда знания! Его наставник проходил внутрь! А он не смог! Собираемся и уходим. Пока Затворник не вернулся! Надо как-нибудь закрыть эту плиту, что бы он так и сидел тут!

Они спешно перекидали вещи в проход. Лампы, масло. Даже бочонок с застоялой водой. Сами перескочили. Торопились, ведь дверь могла и закрыться.

Но успели. Лишь когда они пересекли порог, каменная плита поднялась и вернулась на место.

– Надеюсь, обратно так же можно выйти, – Чизман прикусил губу, постучал по стене, – ладно! Идём. Посмотрим, что тут, – сразу оживился он, затем подхватил лампу и подлил туда масла.

Это был коридор. Такой же, как и до этого. Широкий, высокий, а стенки у него покрыты узорами и барельефами. Валера зашагал вперёд, не обращая на них внимания. Там, наверняка, то же, что и раньше. Опять эти украшения для красоты.

А вот программист замер у стены и принялся пристально разглядывать изображения. Парень тоже решил взглянуть на них и сразу понял, что там нечто другое. Это были уже не простые рисунки кузнецов и наковален. Нет. Там были какие-то пиктограммы.

– Ага! Смотри, – палец его спутника уткнулся в стену, – это чертёж домны. Расписано что и куда. А вот тут, – он сдвинулся в сторону, – мартеновская печь? Горн, топка… Меха… – он шагал и просто бормотал себе под нос.

Много всего тут было. Куча целая. Даже простые вещи вроде наковальни и молота – чертежи на всё. Предметы, технологии, устройства – все секреты человечества. И выбиты они были в камне. На века, так сказать. Причем, на большинстве из них была эти вездесущая пыль, но её кто-то стёр. Лишь следы остались. Видимо, некто действительно изучал эти схемы.

– А вот состав пороха. Ружье в распиле. Мушкет. Пики, мечи. Замки есть. И навесные, и врезные, – продолжал бормотать программист, – тут что? Хм. Что-то вроде водяного колеса.

– Погоди, – Валера замер, – то есть, – он сглотнул, – всё, что у них теперь есть, это всё отсюда?

– Видимо, – рассеяно отозвался его спутник, – им принесли всё на блюдечке. Разъяснили, как быть дворфами, – он довольно глянул на парня, – теперь видишь? – ухмыльнулся он, – я был прав!

– Прав?

– Угу. Попаданец есть. И он передал наши знания им!

– Я не понимаю…. Зачем?

– Видимо, ему так захотелось.

– Так сам бы всё сделал! Своими руками? Зачем давать кому-то знания, а потом пропадать?

– Нет, – Чизман покачал головой, засмеялся, – наш попаданец не такой. Он хочет, чтобы этот мир стал другим. Эльфы – мудрыми и возвышенными. Чтобы дворфы из жалких пещерных жителей, стали великими мастерами. Вот что ему надо. Поэтому этот дух просил, чтобы у рыцарей был шанс. Хочет получить свой фэнтези мирок. Знаешь, что это значит? – прищурился он, хитро глядя на Валеру.

– Что? – не понял тот.

– Этот гад сюда попал не случайно. Специально залез, – программист двинулся ему на встречу, угрожающе глядя прямо в глаза, – и нас затащил, понял да?

– Ух, – парень попятился, уткнулся в стену, – и где его искать-то?

– А ты как думаешь?

– Думаю, он сейчас в другом месте. Если всё, как ты говоришь – то Затворник должен был ему мешать. У него ведь совсем другие ружья. И пушки.

– Именно. Скорее ушел в далекие края. Там дела вершить, – Чизман в последний раз глянул на него, будто бы ожидая чего-то, а потом разочарованно выдохнул, – ладно. Идём дальше.

Коридор всё тянулся и тянулся, так же как и его расписанные стены. Здесь были десятки и сотни изображений. Всё расписано, каждая деталь. Программист ещё раз остановился и пригляделся к очередному рисунку.

– Да тут целый учебник по чёрной металлургии! – возмутился он, – ещё б эти дворфы не стали такими! Слишком многое выдал этот придурок!

Валера уставился на схемы и чертежи. Он даже не понимал что там. Какие-то устройства, надписи, стрелочки, размеры. Может, если б код был на паскале – он бы понял. А тут – тут что-то совсем из другого мира. Точнее, другой профессиональной области.

Постепенно, эти наброски на стенах стали покрываться пылью. Будто бы исследователи сюда еще не дошли. Чизман рукавом стёр грязь. Вгляделся.

– Тут паровая машина, – язвительно заявил он, – если б Затворник это увидел – уже бы танки делал!

– Ого, – сглотнул Валера, тоже смахнул пыль с противоположной стены, – слушай, а это вертолёт что ли?

– Вертолёт? – программист прищурился, вгляделся, – да. Похоже на то. Только допотопный. Будто бы специально таким придуман, для этого мира.

– Хм, – парень покачал головой, – Затворник бы его сразу переделал под себя. Устроил бы тут эскадрилью!

– Это точно. Хорошо, что он сюда не попал. Иначе уже бы захватывал мир.

Свет в лампе заморгал – масло кончалось. Пришлось возвращаться. Спешно и торопливо. Взяли кувшин с собой. Этот коридор был прямой и очень длинный. Прямо целый проход знаний.

Здесь можно было зависнуть на долгое время, поэтому дальше они шли, уже особо не вглядываясь. Да и зачем. Про свой мир они знали, а смотреть, что ещё надеялся раскрыть таинственный прогрессор, не было времени.

Быстро шагая вперёд, попаданцы достигли конца этого коридора. Теперь перед ними были небольшие квадратные комнаты. Посреди каждой из них стояли каменные постаменты, а на них миниатюрные копии всяческих устройств. Что-то вроде учебных пособий или прототипов. Вот мушкет лежит, разрезанный вдоль. Будто для демонстрации. Меха, тоже располовиненные. Паровой котел. Колесо. Была ещё такой шар с трубками и чашей, под ним огонь разводишь, а он крутится. Только воды надо внутрь залить. Валера видел такой в роликах в интернете и даже сам хотел такой же сделать. Чисто для развлечения.

– Видишь? – указал ладонью Чизман, – он их обучал здесь. Надо же! Каков ублюдок! Принёс свет тёмным душам, – он поморщился, – а о последствиях не задумался. Тут такая война бы началась….

– А разве не начнется? – глянул на него парень, – у Затворника такие пушки, что ему никто не страшен.

– Будем надеяться, что на логистику его гения не хватит. Застрянут пушки в болоте и всё. А снаряды закончатся, – программист коварно улыбнулся, – надо было ему посоветовать спилить мушку. Так на всякий случай.

Эти двое усмехнулись, вспомнив тот пошлый анекдот, и пошли дальше бродить по комнатам. Каких только штук тут не было. Прямо всё есть. В пыли на полу куча следов, видимо натоптал тот мастер, что был до Затворника.

Чем больше они ходили, тем сильнее накатывало на них отчаянье. Ведь комнаты здесь были этакой сеткой и пересекались между собой. Получался целый лабиринт, но выхода из него не было. Кажется, у этого хранилища знаний была лишь одна дверь. Та, через которую они вошли.

Конечно, это было понятно. Всё-таки это тайник, а не проходная улица. Ждать тут запасного выхода было глупо. Вот только возвращаться им было нельзя. Затворник никогда бы не выпустил их, а выдавать ему эти тайны было нельзя. Единственное, что два попаданца могли сделать, это умереть здесь в пыли, сохранив секретные технологии ценой своих жизней.

На обоих напала какая-то безысходность. Силы покинули их, и они снова рухнули на каменный пол.

– Беда, – просипел Чизман, – нам конец.

– Это точно, – Валера едва сдерживался, чтоб не упасть лицом в пыль. Хотелось лечь так и ждать смерти.

– Хотя бы давай умрём с комфортом, – программист поднялся на ноги и скинул с одного постамента миниатюру какой-то повозки. Смахнул пыль, плюхнулся туда сам.

Частички закрутились в воздухе. Однако не повисли, медленно падая вниз, а тихо полетели в сторону. Будто бы здесь был лёгкий сквозняк…

– Эй! – Валера поднялся. Нагрёб пыли в ладони, дунул. Точно! Её куда-то тянет, – тут сквозняк есть! Слабый, но есть!

Это придало им сил. Оба бросились обшаривать комнаты дальше.

– Так! Надо составить план, – уверенно заявил Чизман. Залез в свою сумку. Вытащил уголек и листовку с ангелом, – вот!

И дело пошло. На листке начали появляться контуры помещения. Квадратики комнат, полоски стен. Программист ставил крестики, когда они осматривали очередное помещение. Чтобы знать, где уже были и не тратить силы напрасно.

Место на бумаге таяло, так же как и их надежды. Ничего. Ничего. Везде сплошной камень. А этот сквозняк мог дуть из какой-нибудь щели в потолке или едва заметной трещины в стене.

Валера уже особо не понимал, что и где. Похожие комнаты, одинаковые постаменты везде. Различаются только эти устройства, но и они уже сливались в единого монстра. Оставалось лишь верить каракулям на листке. Только они убеждали – тут двое попаданцев уже были, а тут ещё нет.

– Кажется, это последняя, – хмуро пробормотал Чизман, черкая листок, – ну, последний шанс!

Они вошли внутрь. Лежат на каменных глыбах какие-то статуэтки, вещи. Валера даже смотреть на них не хотел. Просто шёл вперед. Глядел на стены.

– Погоди, – вдруг принюхался программист, – тут воздух свежее. И на полу одна цепочка следов только.

Следы шли куда-то за валун в центре. На нём конвейерная лента. Мелкая такая, с крутилками. Парень обошёл её и чуть ли не рухнул на колени.

– Есть! – с облегчением простонал он, – дыра!

В полу был большой провал. Ровные плиты обвалились, улетели куда-то в недра. Остались лишь их обломки. Узкий лаз шел куда-то в темноту.

– Итак! – приосанился Чизман, глянул на него, – у нас два варианта. Лезть туда, где мы вероятно умрем. Или сидеть тут и умереть гарантированно. Что выбираешь? – издевательски спросил он.

Парень не ответил, а просто полез вниз. Тут просторно было для человека. Он протиснулся и оказался в какой-то пещере. С пола и потолка свисают острые наросты-шипы. Пришлось обламывать их, чтобы пролезть. Но некоторые уже были сломаны.

– Тут кто-то был, – заметил Валера, – видишь, обломки?

– Угу, был и давно. Пошли уже! – донеслось сзади.

Они перелезли через эту пещеру в следующую. Там просторнее. А потом ещё просторнее! Уже можно идти в полный рост, а потолок всё удалялся от них. Скоро стало так просторно, что и головой не обо что удариться.

Свежий ветер уже прямо дул им в лицо. Выход близок, это было ясно, как день. Казалось, ещё пару шагов и они увидят яркое солнце. Но нет. Ход вывел их в гигантскую пещеру. Блестела перед ними ровная тёмная гладь. Это было подземное озеро.

– Ну, хотя бы с водой проблем не будет, – усмехнулся Чизман и присел на его краю. Помочил руки, умыл лицо, – ух, такая прохладная!

– Вдруг она опасна? Мало ли какая зараза здесь есть? – брезгливо спросил Валера.

– Хм, пить её явно не стоит. Но умыться, думаю, можно, – заметил тот, уставился в сторону, – хорошо, что берег здесь есть. Вон по тем камням можно обойти.

Он поднял лампу повыше. Пламя уже начало моргать, едва-едва горело – масло совсем заканчивалось. Сгорало оно, прям жуть, как быстро. У них ещё оставался последний кувшин, заполненный наполовину. Слили из него последнее, а потом бросили в воду.

Глядя на трепещущий огонёк, Валера задумался о том, сколько они уже тут. Без неба над головой совсем не понять. Может быть, уже прошло несколько дней, а может быть и неделя. Хотя, тогда оба уже бы умерли от голода. Поэтому парень решил, что они сидят здесь где-то около суток.

– Всё, пошли! – хлопнул его по плечу программист и полез по камням вперёд. Валера потащился следом. Поверхность была скользкая, склизкая. Такая, что аж противно браться. Сапоги эти скользят по валунам. Хорошо, что торчали эти сталактиты или сталагмиты. Кто их разберет! Главное, что за них можно цепляться, только вот они тоже были мерзкие и липкие. Видимо, это бактерии какие-то или водоросли или ещё какой налет. В общем, гадость какая-то.

Но жить захочешь и не так раскорячишься. Так и лезли они почти в полном мраке – лампа едва светила. Наконец, фитилёк в последний раз подёрнулся пламенем и погас. Всё. Приехали. Пустая железяка тоже полетела в воду.

Чизман вытащил из кармана зажигалку. Щёлкнул кнопкой. Подсветил, чтобы оглядеться и погасил. Потом ещё раз. И ещё. Экономя газ, он зажигал её только, чтобы понять, куда ползти дальше. Чтобы под ногами не было никакой расщелины или трещины.

Постепенно оба вышли на более-менее удобное место. Здесь было уже просторнее, целый каменный берег открылся перед ними. Был он опять же скользкий. И эти торчащие палки кончились, так что опереться не на что. Два попаданца медленно поползли вперёд, словно коровы по льду, едва шевеля ногами и стараясь не грохнуться. Но, к счастью, вскоре голый камень сменился мягким песочком.

– Фух, – выдохнул Чизман, наконец-то опуская руки, – кое-как перелезли. Надеюсь, что здесь будет выход, – он ухмыльнулся, а потом уставился вглубь, – слушай, а там, не свет ли?

Впереди, за этой песчаной косой, что-то тускло светилось. Блестела вода, а блики от неё прыгали по потолку пещеры. Кажется, там был выход. Валера прямо воодушевился. Ему показалось, что он слышит звуки снаружи. Приятный шелест листвы, щебетание птичек и жужжание мух. Он дёрнулся вперёд, но программист тут же схватил его шиворот.

– Тихо! – зашипел он и щёлкнул зажигалкой…

Оба тут же испуганно вскрикнули, потому что из темноты на них мчался кто-то большой и косматый. А в руках у него была здоровая палка, которую тот уже занес над головой….

Глава одиннадцатая. Настоящий затворник.

– Рыбка-рыбка! – тихо позвал он. Вошёл в воду. Осторожно опустил руки. Главное тут терпение. Нельзя дёргаться. Вообще не надо торопиться. Всё плавно, тихо, спокойно.

Пусть рыбка сама заплывёт в руки. Ей ведь интересно. А она такая вкусная и сытная.

Маленькая серебристая спинка мелькнула рядом с ним. Куснула за волосы на ноге. Он чуть-чуть покачал пальцем, чтобы заинтересовать.

Та подплыла, и он плавно начал сводить руки. А вот теперь нужна жесткость! Вцепился в чешуйчатое тело и выбросил её на берег. Хорошо!

– Трех хватит. Мне и Пёрышку, – довольно просипел он. Потопал по воде обратно. Вышел на песчаный берег. Отжал рваные штаны. Чтоб не текло. Рыбки бились на берегу. Тяжело дышали. Он стянул верёвку с пояса, крепко обвязал им хвосты. Снова просунул её в штаны, подпоясавшись. Теперь болтаются три тушки у него на боку.

Пустился в пляс. Всё равно один – Пёрышко сейчас далеко. Да и до гнезда ещё дойти надо. А тут в темноте здорово. Шлёпали его дырявые сапоги по песку. Вытекала из них через рваные края вода.

Настроение у него было хорошее. Еда есть и это главное! Пожалуй, в его жизни других удовольствий и не было. Совсем.

– Поем, поем, поем! – пробурчал он себе под нос. А потом вдруг что-то услышал в глубине пещеры. Сразу весь напрягся. Беззаботность слетела прочь. Из глубины выплыли воспоминания, ведь когда-то сам шёл с той стороны. Обламывал торчащие пики, которые хрустели под подошвой…. И вот снова этот хруст. Кто-то там идёт…

Он пригнулся к земле, двинулся в сторону. Тут, у стены, была палка. Когда-то он хотел ей рыбу глушить, это потом уже понял, что проще руками ловить, чем молотить по воде.

Но теперь она пригодится, чтобы отбиться от того, кто шёл навстречу. Он схватил дубину, сжал в руках и зашагал в темноту. Глаза его уже привыкли к полумраку. Сейчас покажет им. Всем покажет….

– Раааа! – заорало неизвестное чудовище и угрожающе замахало здоровой палкой прямо перед собой.

– Стоять! – Чизман оттолкнул Валеру в сторону и выставил перед собой кулаки, – ты кто такой?

– Вы! Кто! Такие?! – истерично проревел в ответ незнакомец, в котором смутно угадывались черты дворфа, – вас прислал Затворник?!

– Нет, – парень выскочил вперёд, вытягивая руки, – это мы сбежали от него! Через врата!

– Какие врата? А, врата!? – дикарь схватился за голову, – вспомнил! – тяжело дыша, он опустил оружие, – а пароль?

– Мэллон! – резко ответил ему программист.

– Откуда вы его знаете? – сразу смутился незнакомец, – я не понимаю…

– Знаем и всё. Сам кто такой? – всё ещё не опуская кулаки, спросил Чизман

– Я? Фарог моё имя. Главный Оружейник, Великий Мастер, – чумазый дворф утёр нос. На нём были какие-то обрывки штанов, теперь похожие на модные дырявые бриджи. На ногах сапоги – пальцы из них торчали наружу. Разросшаяся борода закрывала грудь вместо рубахи. Лицо у несчастного всё в вековой грязи, руки тоже. Ногти обломаны. И на поясе болтается связка из трех рыбин.

– Что-то ты какой-то не главный и не великий, – насмешливо усмехнулся Чизман, – тебя тут заперли?

– Да. Затворник закрыл. Хотел получить технологии древних. Но я не дал. Вот и оказался в пещерах. Чудом сбежал. Но хоть жив, – Фарог развернулся и потопал обратно, волоча за собой дубину. В ту сторону, откуда только что прибежал, – я думал он хороший, – бурчал он себе под нос, – талантливый парень. Молодец. Но запер меня. Если б не Пёрышко, я б не выжил. Совсем. Умер бы, – тихо удалялась его фигура во тьму. Будто бы тот совсем забыл о них.

– Эй! Стой! – программист шагнул вперёд, – куда ты пошёл?

– Домой, в гнездо! – бросил в ответ оборванец, – в гнезде уютно. Тепло. Рыбку поем. Да. Рыбка вкусная. Вот ты самая. А ты на потом останешься. Но не обижайся, я тебя тоже съем! – он принялся гладить свою добычу.

– Кажется, он с катушек съехал, – рассеяно протянул Валера, глядя ему вслед, – должно быть, долго тут сидел в заточении.

– Жаль, но он наша надежда. Идём, – Чизман резко зашагал за оборванцем.

Фарог тащился, едва переставляя ноги. Шлёпал по камням и песку, шмыгал носом. Иногда замирал на месте. Будто бы подвисал.

– Карту прогружает, что ли? – усмехнулся Валера. Но его спутник был серьёзен и терпеливо ждал, пока их новый друг очнется от ступора.

Наконец, впереди показался солнечный свет. Пробивался он через дыру в потолке большого зала. Дыра была так высоко и далеко, что туда никак не добраться. Чтобы вылезти наружу, нужно было уметь летать. Других выходов из этой пещеры не было, так что их надежды вылезти отсюда снова оказались разбиты в пух и прах. Но теперь у них была хоть какая-то вода и еда. А ещё компания этого дикаря.

Их новый товарищ по несчастью затопал по своей пещерке. Он радостно подпрыгивал прямо на ходу, что-то бурча себе под нос.

Здесь, возле дальней стены, у него действительно было гнездо. Надежное такое. Но самое главное, что оно было из веток. Некоторые из них были ещё с зелёными листочками. Значит, выход отсюда всё же был.

Куча эта была с человеческий рост высотой, а в ширину, наверное, метров пять. Чего там только не было. Ветки, солома, доски, какие-то брёвна и палки – всё это свалено вместе и тщательно перемешано.

– Хм, может, у него верёвка есть, – Чизман задрал голову к потолку и прищурился, – как-то же он вылазит отсюда?

А Фарог полез прямо в эту кучу. В центре там было обустроено целое лежбище, размером с двуспальную кровать. В общем, этот дикарь неплохо устроился. Он забрался туда и развалился, будто бы на диване.

– Эй! – дворф высунулся оттуда, – давайте ко мне!

Программист тяжко вздохнул и полез туда. Валера поглядел на него и двинулся следом. Парень растянул ветки руками, поставил ногу на одно из торчащих брёвен и перевалился через край. Он рухнул прямо на солому. Что-то под ней хрустнуло. Основой гнезда были ветки и брёвна, а сверху уже накидано всякое. Поэтому ноги то и дело проваливались в недра этой конструкции. Ходить здесь было нельзя, только переползать, цепляясь за всё подряд.

Оба добрались до дворфа и повалились рядом. Сидеть здесь было неудобно. Ветки кололись, трещали под ними, ноги и руки проваливались куда-то внутрь, а при каждом движении гнездо угрожающе начинало трястись. И у них ещё одежда плотная была, а этот оборванец вообще сидел тут почти голый! Но его зад, видимо, успел закалиться за все прошедшие годы.

– Ладно, – Чизман устало рухнул на прутья, – рассказывай! Как ты тут живёшь-то?

– Нормально, – пожал плечами мастер Фарог, – сейчас вот рыбки поем.

И он сорвал с пояса ещё живую рыбину. Та дёрнулась, чуть не вырвалась из его пальцев. Поэтому тот долбанул её об брёвнышко, что торчало рядом. А потом дворф потянул рыбу прямо в рот.

– Погоди! – остановил его программист, выдернул добычу из рук, – давай лучше её пожарим! Ага?

– Нет, – тот брезгливо поморщился и попытался отобрать еду. Но у него ничего не вышло – программист ловко поднял рыбу над головой. Тогда дворф вытащил из-за пояса длинное разноцветное перо, выглядело оно, словно, тот его у орла украл. Фарог ткнул им прямо в лицо своему соседу и завопил, – Пёрышко не любит дыма!

– Пёрышко? Это твой друг? – прищурился Чизман, вертя рыбину в руках, – как бы её разделать-то? – пробурчал он, – есть у тебя нож-то?

– Ножа? Нет. Камень есть. Камень острый, – тот ткнул пальцем куда-то за гнездо.

– Ладно. Сейчас что-нибудь придумаем….

Валера заёрзал на своем месте. Что-то мешалось там, внизу, под соломой. Так неприятно в ногу давит. Он попытался пересесть, но нога предательски рухнула вниз, прямо через все эти ветки. Парень провалился в недра гнезда почти по шею. Да и застрял лишь потому, что упёрся в бревно коленом. Одна нога здесь торчит, другая где-то там внизу, чуть ли не до камней достает.

Он попытался вытащить себя, цепляясь за ветки вокруг. Но нет. Сапог, там, внизу, зацепился за какой-то сучок. Парень кое-как освободил другую руку и полез вниз, чтобы отцепиться. Что-то посыпалось ему прямо в голенище. Какие-то ветки, камушки, ещё что-то холодное и противное. Чтобы освободиться несчастному пришлось повозиться, но он всё-таки выбрался из этих веток.

А Чизман всё сражался с дворфом за эту рыбину. Тот держал хвост и никак не хотел его отпускать.

– Да дай уже! – взревел программист, – а то леща получишь!

– Нельзя костёр! – махнул на него рукой Фарог, – испугаешь Пёрышко!

– Ничего ему не будет! Засунь в штаны и не парься, – фыркнул тот, закрываясь локтём от его нападок, – зато вкусно будет! Не жрал, наверное, уже лет десять нормальной еды! Вот и бесишься!

Валера кое-как уселся обратно. Запустил руку в сапог, чтоб вытряхнуть всю гадость. И так ходить неудобно, всё грубое, жесткое, а теперь ещё и насыпалось туда. Нащупал и выкинул пару веточек, травинки. Камушек выцепил, что-то ещё там было…. Мешалось.

– Так. Ладно. Отложу пока, – пробормотал Чизман, глянул в сторону, – студент! Я сейчас вылезу и найду камней с острыми краями. А потом костёр разведем. Покарауль пока рыбу от этого, ага?

– Нельзя огонь! Нельзя! – начал вопить Фарог, схватился за палки, как бешеный орангутанг и затряс всё свое гнездо.

– Всё, всё, – спешно закричал программист, успокаивая того, – не будет костра. Давай так посидим пока. Вот тебе рыба. Держи.

– Угу, – тот схватил серебристое тельце и вцепился в него зубами. Начал рвать мясо и жевать.

– Фу, блин, – поморщился Валера, продолжая ковыряться в сапоге, – гадость.

– Угу, – кивнул Чизман, а потом уставился на оборванца, – слушай, ты, значит, главный оружейник?

– Ухум, – спешно жуя, буркнул в ответ дворф.

– А Затворник твой ученик?

– Был, – тот проглотил кусок.

– Знаешь, что он теперь там всем рулит?

– Да?! – отшельник уставился на программиста, – он плохой. Я думал – хороший, а он не хочет, как предки жить…

– Он такого там понастроил, – покачал головой Чизман, – жуткие орудия. Хочет мир захватить.

– Эх, – Фарог отложил рыбу. В нём будто бы сознание проснулось, – мы жили просто, – начал он, – пещеры, грибы, ничего не было. А потом…. Потом пришел дух предков. Дворф, как мы. В сияющих доспехах, – его грязный палец утёр слезу, – он показал мне тайны предков. Как они жили. Рассказал, что их погубило. Они делали жуткие штуки. Слишком увлеклись. И зло утянуло их. Теперь и Затворник поддался ему….

– Злу? – недоуменно спросил Валера.

– Именно. Он начал делать ошибки предков! Я пытался говорить с ним, ругать, – дворф вытер нос, – но Затворник не понимал. Он продолжал делать. Но в тайне. Я узнал об этом. Хотел показать ему духа предков, чтобы тот объяснил ему. Рассказал, – Фарог скривил лицо и расплакался, – но он запер меня. В доме предков! Бросил умирать….

– Ну, ну, – программист погладил того по плечу, – хватит.

– Если бы не Пёрышко! Я бы умер, – отшельник снова вытянул из-под себя перо. Погладил его.

– Понятно. Знаешь, мы должны вернуться туда. Помочь тебе отбить это место! Или сбежать, – Чизман наклонился к нему, – нам надо выбраться отсюда!

– Мне некуда идти, – со скорбью покачал головой Фарог, – мне нигде нет места.

– Там, – программист ткнул рукой в сторону туннелей, – там твой дом. Надо вернуть его! Покажи нам выход, и мы поможем тебе!

– Нет, выхода нет, – поднял на него заплаканные глаза дворф, – только Пёрышко может помочь! – снова в его пальцах задрожало облезлое перо.

– Как же оно нам поможет?

– Унесет вас ввысь! – тот поднял его над собой и замахал им в воздухе.

– Кажется, он совсем больной, – устало выдохнул Валера. Глянул на Чизмана. В сапоге по-прежнему что-то мешалось, парень сунул туда руку, – слушай, даже если мы выберемся – у нас ниоружия, ни патронов! Ничего нет!

– Это да, – программист потёр подбородок, – мы очень сильно потерялись, – протянул он. Огляделся по сторонам. Рядом Фарог хныкал и чавкал рыбиной.

Валера осторожно откинулся на солому, стараясь снова не провалиться. Глянул на небо, которое маячило в дыре. Такое далекое и недоступное. Прикрыл глаза.

– Вот бы случилось чудо, – пробормотал он, шаря рукой в сапоге. Уже почти поймал эту штуку. Какой-то камешек, продолговатый такой. Холодный. Подцепил, вытащил, глянул…

– Чизман, – просипел он, едва переводя дух. Аж дыхание перехватило, – это ж патрон от Калашникова!

– Где? – сразу оживился тот, выхватил этот предмет у него из рук и уставился на него, – ну да. Только толку-то от патрона? Ну, завалялся один где-то у тебя…. – он как-то осёкся. Карманов-то на их куртках не было. И патроны они с собой так не таскали, – стоп. Откуда он взялся? – изумился программист.

– Не знаю, – развел руками Валера, – в сапоге был. Как-то попал туда.

Смутная догадка пронзила его мозг. Но это было просто нереально. Совсем нереально. Ну, не может быть такого. Парень пригнулся, раздвинул ветки и сунул руку в недра гнезда. Тянулся, тянулся…

Пальцы коснулись холодного камня, Валера едва доставал до него, хотя уже и так мордой в жухлой соломе лежал. Он растолкал плечом ветки, чтобы сползти ещё ниже и нащупал край валуна. Ещё ниже. Теперь его рука нащупала что-то холодное и металлическое. Мелкое. Целая россыпь. Нагрёб полную горсть, сжал в кулак и вытянул наружу.

– Смотри! – только и смог выдохнуть парень.

Из кулака торчали концы патронов. Чизман, всё ещё не веря, протянул ладонь. Парень высыпал на неё всё что нашёл. Программист, буквально несколько секунд смотрел на перепачканные в земле и ещё какой-то липкой гадости гильзы, а потом небрежно отбросил их в сторону.

Он вскочил на ноги, схватился за ветку с края гнезда и потянул на себя. Вырвал её и откинул в сторону. По воздуху веером полетела гнилая солома.

– Пёрышко расстроится! – сразу же завопил Фарог, подскакивая на месте, схватился за Чизмана, пытаясь заломать ему руки. Но тот развернулся и оттолкнул от себя дворфа, тут же дал ему пинка, да такого, что тот вывалился из гнезда. Следом за ним полетели остальные палки и ветки. Сухие листья разлетелись по полу пещеры.

А программист не останавливался и продолжал раскидывать это гнездо по частям. Отшельник внизу рыдал и причитал, собирал веточки, пытаясь снова втыкать их в стенки гнезда.

– Нашёл! – гордо воскликнул программист. Он нырнул в солому с головой и вытянул из неё ящик. Пластиковый, черный. В таких обычно всякие мастера таскали инструменты. Но в этом не было никаких инструментов – угол у него был разломан, а оттуда сыпались патроны. Летели они прямо на солому в гнезде, стукались об ветки и, звеня, падали вниз.

Чизман размахнулся, и ящик полетел прочь. Грохнулся он на пол пещеры, разлетелись желтые цилиндрики во все стороны золотым дождем. Ха! Золотым! Для них это было дороже всего золота. Оружие! Патроны! То, благодаря чему они смогут выжить.

А программист принялся рыться дальше, словно пёс учуявший добычу. Он вытащил громадный сундук – иначе не скажешь. Тоже пластмассовый, но куда более серьёзный. Валера пододвинулся ближе. На стенке кодовый замок. Не электронный, а механический. Такой, где цифры крутить надо.

Но его спутнику было плевать. Он долбанул ногой прямо по чёрному пластику. Раз. Два. Три. Пошла трещина. Ещё раз врезал. Всё так же суетливо схватил какую-то ветку, просунул в щель и навалился. Пластик не выдержал. Он, конечно, не совсем китайский был, но под таким напором не устоял. Чизман разломал обломки, сунул внутрь руку.

– Да это же пила! – заорал он, радостно расхохотавшись, – нам просто нереально повезло!

– Пила? Ты радуешься пиле? – изумился Валера, – нам бы чего-нибудь посерьёзнее!

– А что есть что-то серьёзнее, чем «M249 SAW»? – спросил тот и с дикими глазами вытащил из обломков ящика американский пулемёт.

– Блин, – протянул парень, – вот это да!

– Пёрышко расстроится! Вы не понимаете! – ползал внизу Фарог, продолжая истошно причитать. Дворф поднялся с колен и полез к ним в гнездо.

Чизман дал ему ещё пинка, чтоб тот вывалился обратно. Потом подхватил ящик и кинул на пол пещеры.

– Лезь вниз! – он протянул Валере пулемёт, – сейчас мы тут всё разберём! Весь этот тайник! – программист махнул парню рукой, – давай, вылазь, будешь принимать ящики!

– Ага, – довольно протянул парень. Перевалился через край и спрыгнул на пол пещеры. Положил пулемёт на камни.

А его спутник уже копал дальше. Вытащил на свет ещё ящик. Передал ему. Валера поставил его в сторону. Что-то очень тяжелое. Круто. Теперь они действительно заживут! А Чизман вытаскивал очередной сундук из чёрного пластика …

Вскоре возле гнезда уже была целая гора этих ящиков. Были они всех форм и размеров. Одни большие и здоровые, другие мелкие и лёгкие. Похоже, под ветками скрывался целый арсенал.

Фарог всё путался под ногами, пытался хоть как-то починить своё любимое гнездо. Оборванец собирал соломинки, притаскивал мелкие веточки, запихивая их между бревен.

Валера усмехнулся. Блин, дворф и в гнезде. Парень схватил очередной ящик. Надо же. Кто бы мог подумать! Может, они и раньше так жили? В своих пещерах? Целая цивилизация бородатых, низких и широкоплечих ребят, живущая в гнездах. Может, они ещё яйца откладывают? Это была такая абсурдная мысль, что он аж рассмеялся.

– Чего, тоже радуешься пополнению запасов? – довольно спросил программист.

– Да нет. Просто смешно, что этот себе гнездо устроил, – заявил парень, принимая следующий ящик. Развернулся, шагнул к куче и с усмешкой бросил через плечо, – в них же обычно всякие пернатые живут, – протянул он, – птицы, гарпии, – и всё ещё улыбаясь, добавил, – грифоны.

Ящик выпал из рук и грохнулся на пол.

– Блин! – разнеслось по пещере. Валера обернулся к своему спутнику. Тот стоял среди остатков разоренного гнезда. Чизман цокнул языком и скептически оглядел дело своих рук.

– Пёрышко очень расстроится, когда увидит этот бардак, – протянул Фарог. Дворф сидел на заднице и раскачивался взад-вперед, обнимая свои колени, – очень сильно расстроится. Пёрышко любит своё гнездо…

– Мне сейчас захотелось бегать и орать одно слово, которым мы только что накрылись, – тихо произнёс программист. Упёр руки в бока, – студент. Быстро хватай камень и ломай ящики. Ищи патроны к пулемёту! Глянь ещё, вдруг надписи есть. Пометки какие-нибудь. А я пока срочно утащу всё это подальше. В туннели.

– Угу, – кивнул парень.

– Эй! – спрыгивая на пол, окликнул отшельника Чизман, – когда Пёрышко вернётся домой?

– Пёрышко? Утром улетает, в обед прилетает. Скоро будет! – отозвался тот. Схватил палку, полёз в гнездо. Снова начал пытаться чинить.

– Не поможет, – цинично бросил в его сторону программист, – лучше с ящиками помоги! – он подхватил один из них и потащил подальше от гнезда.

Валера же сел рядом с кучей и постарался найти хоть какие-то надписи. Но ничего не было видно. Просто чёрные грязные ящики. Ни наклеек, ни этикеток. Странно вообще, что в этой пещере откуда-то появилась целая гора оружия.

Он вытащил одну из коробок, осторожно перевернул её. Ага, что-то есть под налётом грязи. Парень стёр его рукавом и тут же замер.

– Чизман, – позвал он своего спутника.

– Ты, я вижу, совсем не торопишься, – начал тот.

– Чизман, – парень опустил руки. Выдохнул. Вспомнил тот ночной вечер, когда они сидели посреди пепелища. Ошибся? Перепутал? Нет. Кажется, нет. Может быть, он способен забыть фильм, который давно смотрел, книгу, которую читал. Но это забыть не мог. Ещё думал – вернётся домой и поищет в интернете информацию об этой компании…

– Что тебе?

– Тут написано кое-что. На крышке…

– Ага, – программист подошел ближе, схватил ещё один ящик, – и что там?

– Собственность, – прочитал Валера, глубоко вдохнул, – ArkEnergy Tech.

Программист замер с ящиком в руках, а потом поставил его на землю и тоже стёр грязь. Глаза его с недоумением уставились на логотип.

– Так чем вы там, говоришь, занимаетесь? – спросил парень.

А Чизман молчал и смотрел на надпись. Валера увидел, как сжимаются его кулаки. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и повернулся к нему.

– Позже, – коротко бросил в ответ он и потащил ящик за собой, – попробуй два-ноль-четыре-пять. Или шесть-семь-два-один.

Крутилки забились грязью и едва переключались, а цифры на них было плохо видно. Поэтому пришлось постараться, чтобы набрать нужную комбинацию. Первый код не подошёл, а второй сработал, и ящик легко открылся. Внутри мрачно блестели четыре тёмных автомата. Весьма популярных – «AR-15» знали даже школьники. Такая винтовка почти в каждой игре есть. Правда, патронов к ней в ящике не было.

– Забирай, – Валера оттолкнул коробку к программисту.

– Эх, – тот подхватил её, – совсем не то, что нужно. Совсем….

Наверное, он был прав. Эти автоматы, их и разбирать сложно, и грязь забивается. Это Калашников стреляет даже вымазанный в глине. Конечно, это всё могло быть мифом, но только даже у сомалийских пиратов в руках ржавые, убитые, но Калашниковы. А не какие-то там м-ки или ар-ки.

Валера вздохнул и потянулся к следующему ящику. Тут первый код подошёл. Хорошо, что замки работали, а то ломать каждый ящик было бы слишком долго.

– Ого, – вырвалось у него, когда он откинул крышку. Внутри лежал револьверный гранатомёт.

– MGL? – забирая ящик, ухмыльнулся Чизман, – кажется, у Затворника скоро будут серьёзные проблемы. Подорвём все его склады!

А парень потянулся к следующему. Для него это выглядело прямо как распаковка лут-боксов в какой-то игре. Единственная проблема заключалась в том, что время шло. И где-то там снаружи летал грифон, прорываясь сквозь облака. Грифон, который надеялся вернуться в своё уютное гнездо, которого уже нет.

В этой коробке были ровные ряды пистолетов Глок. Валера вытащил один, положил себе на колени. Под Глоками лежали магазины к ним, уже снаряженные патронами. Парень достал пару, один сразу зарядил, другой спрятал в куртке. Пистолет тоже сунул за пояс.

– Ну, дай-ка сюда, – программист встал над ним мрачной тенью. Парень поморщился и полез задирать куртку.

– Да новый мне дай, – насмешливо кивнул тот на ящик. Подхватил сам, тоже зарядил. Набрал ещё магазинов, сунул в свою сумку, – но против зверя это не поможет. Ищи дальше!

Ищи… Ага. Столько всего. Ещё и код подбирать надо. Хорошо, что выбор из двух только, а то бы несчастный совсем замучался.

Чего тут только не было. Вот патроны к автоматам. Ещё куча к пистолету. Шесть дробовиков SPAS-12. Целый ящик боеприпасов к ним. Пистолетных патронов россыпью несколько коробок. В одном ящике на чёрной пенистой подкладке лежали взрывпакеты. С4.

Пара снайперских винтовок. Здоровых и мощных. Но обычных. Это стоило уточнить, потому что из следующего сундука Валера вытащил противотанковую винтовку Barret. Модели не знал, да и плевать было. Найти бы ещё патроны к ней и грифону точно не поздоровиться.

Вообще было интересно всё это разглядывать. Редко увидишь столько разного оружия, да ещё и в одном месте. Но хорошо бы рассматривать эти сокровища где-нибудь в тихом сарайчике, а не поглядывать на дыру в потолке, ожидая, что оттуда вот-вот выскочит разъярённый грифон. Передав Чизману два ящика с разными видами гранат, Валера со вздохом открыл один из последних. Глянул в сторону гнезда. Там, наверное, ещё столько же лежит. Вдруг, все патроны остались там?

Но им повезло. В предпоследнем ящике нашлись магазины от крупнокалиберной винтовки, а последний оказался забит пулемётными лентами.

Вместе они утащили коробки в тот проход к озеру. Тут было довольно свободно. Если бы грифон полез – то легко прорвался бы внутрь. Но тащить всё это добро до тех комнат с прототипами, да ещё и по скользкому берегу было нереально.

– Так. Давай сложим баррикаду из ящиков, – дёргая затвор противотанковой винтовки, заявил Чизман, – заляжем за ними, – напряженно процедил он, глянул на Валеру, который боролся с лентой, – эх! Да не так, другой стороной же!

Он выхватил у парня пулемёт и зарядил его сам.

– Вот, это сюда! Здесь подцепил, тут заправил, – щёлкнул затвором, – готово!

– Понял, – кивнул тот.

– Кстати, – программист поднял глаза на оборванца, сидевшего у гнезда, – не бросать же этого идиота! – с этими словами он отложил оружие и направился к Фарогу

– Слушай, – Чизман встал рядом с отшельником. Тот поднял на него глаза, – у тебя два варианта. Первый – идёшь с нами, где мы вместе прячемся и отбиваемся. Второй – остаешься тут. И тебя разорвет разъярённый грифон, – он цыкнул зубом, – ну?

– Пёрышко хороший! Он просто расстроится и всё, – угрюмо отозвался дворф, сидя на полу среди разбросанной соломы, – а вот вам бы держаться подальше! – гневно буркнул отшельник и скривился.

– Ладно! – кивнул программист и вернулся назад, за баррикаду.

Они вдвоём залегли за своим укрытием. Чизман со снайперской винтовкой, Валера с пулеметом. Затаились прямо в засаде, уперев сошки оружия в ящики.

– Как думаешь, отобьёмся? – спросил у своего товарища парень.

– Не знаю…. Эта штука, – тот кивнул на баррет, – слона насквозь пробьёт. Но с грифоном я не сталкивался. Думаю, у нас есть шансы.

– Это да, – прошептал Валера, посмотрел в сторону гнезда, – блин. Фарог не уходит.

– Угу. Надеется, что помирится с монстром. Маловероятно это. Птицы за такое глаза выклевывают, а тут такая зверюга….

Какое-то время они молчали. Смотрели, следили. Но никто не появлялся. Фарог, что сидел на полу, постепенно начал клевать носом. Так и уснул – сидя.

– Ладно, а что насчет твоей компании, а? – всё-таки не удержался парень, – что скажешь?

– Скажу, что…. – программист зажмурился, выдохнул, – что чувствую себя будто бы в сериале лост. Если б белый медведь из леса вышел – совсем бы не удивился.

– Да?

– Угу. Ничего не понимаю, совсем.

– А откуда вообще у твоей компании столько всего? Ты же говорил, что у вас разрабатывают новые источники энергии, а не оружие?

– Ну, во-первых, сейчас большие компании занимаются всем подряд, – пояснил Чизман, – а во-вторых, у нас своя военизированная охрана. Собственно, поэтому я коды и знаю.

– Понял, – буркнул парень, – слушай, а вы виртуальной реальностью не занимаетесь?

– Нет, – сразу ответил тот, – по крайней мере, я не слышал.

– Вдруг мы всё-таки…

– Студент. Мы точно не в компьютерной игре, ага? – заявил он это крайне уверенно.

– Ага, – кивнул Валера. Хотя всё равно было ощущение, что что-то здесь не так.

Над дырой что-то мелькнуло. Небо на секунду пропало. Они напряглись. Вцепились в рукоятки оружия. Началось. Дикий зверь вернулся в своё логово.

Ещё раз мелькнула здоровая тень, перекрыв солнечный свет. Чизман прижался к прикладу. Напрягся. Парень тоже весь собрался, готовый в любую секунду поддержать плотным огнём.

Наконец, на край дыры прыгнула огромная туша и резко сунула голову в пещеру. Трёхметровые белые крылья, покрытая перьями орлиная голова и четыре мощных лапы с когтями. Густая рыжая шерсть покрывала тело грифона. Он был куда больше, чем лев. Скорее ближе, к слону или носорогу по размерам. Тварь увидела свое разорённое гнездо, и по пещере эхом разлетелся горестный вопль.

Размахивая крыльями, грифон спланировал к гнезду. Сразу начал крутить головой, топтаться на месте, поворачиваясь то одним боком, то другим. И при этом продолжал протяжно и заунывно вопить.

– Пёрышко! – вскочил с пола Фарог, – ты вернулся! Прости, прости, я не уберёг твое гнездо! – он нелепо зашагал к грифону.

– Не лезь!! Оно тебя сожрёт! – прошипел Чизман и пригнулся к прицелу.

А Валера смотрел, как дворф подходит к гигантскому монстру и обнимает его за шею. Тот положил голову на плечо оборванца и присел.

– Тише, тише! Мы построим новое, – причитал отшельник, поглаживая перья, – будет даже лучше старого!

– Ох, – облегчённо выдохнул программист, отлипая от винтовки, – похоже, бойня отменяется.

Он поднялся на ноги и осторожно вышел в большой зал. Валера тоже хотел встать, но Чизман знаком показал, мол, сиди, прикрывай.

Так что парень остался с пулемётом наедине и ждал затаив дыхание. Но грифон особо не дёргался. Даже когда увидел чужака, только захлопал крыльями, и перья на шее поднял.

– Тихо, тихо, свои! – воскликнул Фарог, удерживая зверя, – они просто глупые, не понимают, – продолжал он, поглаживая его загривок.

– Ух, вот значит, кто такой Пёрышко, – пробормотал программист, подходя поближе, – слушай, друг. А он может вытащить нас наружу?

– Да, – удивлено ответил дворф, – я летал на нём. Видел много мест. Видел эльфийские леса, Каменор, степи кочевников.... Пёрышко парит над всеми землями. Кроме пепельных…

– Почему же ты тогда сидишь здесь? – воскликнул Чизман, недоуменно разводя руками.

– У меня нет дома, – грустно покачал головой тот, – мне некуда идти. Теперь я живу с Пёрышком!

– Погоди, – программист присел рядом с ним и заглянул отшельнику в глаза, – давай заберём твой дом? Пусть Пёрышко отнесет нас к Горной Твердыне, а?

– В нас будут стрелять, – испуганно сжался Фарог, – палить….

– А мы тоже будем палить, – грозно улыбнувшись, заявил программист, – у нас теперь есть оружие!

– Эй! – Валера вышел из укрытия, – помнишь, духа предков? – начал он, – он говорил, что нельзя делать оружие! А Затворник такое сделал! Он может целую гору снести! – парень махнул руками, – мы сами видели!

– Гору? – дворф отшатнулся, уставился на них, – а такое возможно?

– Да. Разве ты не слышал? – Чизман склонил голову, – не слышал, как грохотало?

– Как гроза, но грозы не было, – глаза отшельника распахнулись, – это всё Затворник?

– Именно, – покивал программист, – он хочет захватить весь мир с этим оружием.

– Пёрышко, нам надо его остановить! – воскликнул Фарог. Пригладил своего друга, – мы должны, понимаешь?

Грифон склонил голову, будто бы соглашаясь с ним. Валера глянул на Чизмана.

– Слушай, мы ведь можем сбежать? – как-то рассеяно заметил он, – у нас куча оружия. Отправимся дальше! Вон, к церкви, да? Не обязательно же лезть в эту Горную Твердыню!

– Эх, – программист косо глянул на него, – знаешь, там остались мои вещи, – он прищурился, – я их так не оставлю!

– А что там было-то? Оружие? Теперь другое есть! Карта эта? Тоже не нужна! – парень развёл руками, – ещё скажи, что мы полезем в бой из-за твоего этого радио!

– И из-за него тоже, – ответил тот, – ещё там пила, топор, нож и таблетки, ясно? В плане выживания в дикой природе – эти вещи куда важнее, чем пушки. Понял?

– Эх, понял, – печально кивнул Валера. Он уже знал, что переубедить своего спутника невозможно. Если тот решил выступить против Затворника, то так и будет.

Впрочем, внутри парень и сам чувствовал какую-то злобу. Этакое желание отомстить этому проклятому дворфу. А ещё он знал, что его нужно остановить, пока тот не уничтожил весь мир со своими пушками.

Они принялись разбирать коробки. И вскоре вся пещера оказалась завалена ящиками. Все крышки сброшены. Вокруг патроны и магазины. Шагу ступить нельзя, чтобы на что-нибудь не наступить.

– Так. Снайперские винтовки не нужны – с грифона не прицелишься особо, а там коридоры тесные, – спешно рассуждал Чизман, раскидывая оружие, – надо брать AR-ки и гранатомет.

– Зачем его-то? – недоуменно спросил Валера.

– Я думаю, мы сначала нападём на арсенал. Если получится закинуть гранату туда прямо на лету – рванут все эти запасы. А там уже всё само развалится! И пушки, и ружья, и бочки с порохом.

– Хорошо, – кивнул парень, – а дальше?

– Дальше? Не знаю. Лишив Затворника оружия, мы его сильно разозлим…. Как бы он не бросил на нас свою армию…

– Надо уничтожить Великую Домну, – вдруг воскликнул Фарог, влезая в разговор, – это она всему виной.

– Домну? Верно, говоришь! Надо ударить по цехам. Но что потом будет с производством? Не жалко тебе?

– Эх, – дворф опечаленно покачал головой, – оружие сильно навредило этому миру. Пора завязывать с ним. Разрушить всё до основания! Только нужно вывести рабочих.

– Ясно, – коротко кивнул программист, – тогда предлагаю вылететь всем сразу. Твой зверь поднимет всех нас одновременно?

– Пёрышко может и корову утащить, – ласково улыбнулся отшельник, – нас точно унесёт.

– Понятно. Тогда летим втроём. Атакуем по запасам. А потом высаживаемся в другом месте. Где-нибудь подальше. Добираемся до цехов и взрываем домну, – Чизман почесал затылок, – но с вот рабочими как…. Они могут тебя узнать? Чтобы ты приказал им уйти?

– Скорее всего, – дворф попытался пригладить грязную торчащую бороду, – если я расскажу им про предательство…. – он замолчал, а потом кивнул, – они пойдут за мной. Должны!

– Хорошо. Тогда ты будешь с ними болтать, а мы пойдем к Затворнику. Как разберёшься с рабочими – отправишься к домне, понял?

– Ладно, – склонил голову тот.

– Слушай внимательно, – программист достал из ящика две упаковки взрывчатки, – вот этим можно уничтожить эту печь. Прицепишь к основанию домны, нажмёшь сюда и всё. Сразу убегай, ясно? Таймер поставлю на пять минут. Думаю, тебе хватит.

– Ясно, – кивнул отшельник, слегка оторопело уставился на предмет в его руках, – это зло. Я вижу это. Но оно пойдет против другого зла, – отрешённо заявил он.

– Точно. Поверь мне, иного выхода нет, – убедил его Чизман.

Валера огляделся. Столько всего возле них. Жаль, что большую часть придется бросить. Они, конечно, набрали патронов для автомата Калашникова и пистолетных магазинов, да ещё с собой по автомату взяли. Но это лишь малая часть того богатства, что лежало под ветками. Со всем этим оружием можно было легко пройтись по этим землям, никого и ничего не боясь.

– На, гранаты возьми, – сказал ему программист, протягивая взрывчатку, – на всякий случай.

– Угу, – кивнул парень и сунул её в мешок на поясе.

Оба попаданца теперь были вооружены до зубов. У программиста гранатомёт, автомат и два пистолета. И у Валеры автомат, пистолеты и несколько гранат. Они были готовы ворваться в недра Горной Твердыни и устроить там переполох. Вот только готов ли бы их пернатый спутник?

– Идите сюда, – пригласил их Фарог, медленно подходя к своему зверю, – тихо, тихо! Надо спасти этот мир, Пёрышко. Не злись! – успокоил он его.

С некой осторожностью Чизман уселся на спину грифона. Валера позади него. Было тесновато, но ничего не поделаешь. Парень крепко вцепился бедрами за ребра зверя и руки в шерсть запустил. Бывший Великий Мастер вообще забрался куда-то за шею, чуть ли не на уши сел.

– Поехали! – выкрикнул он.

И Пёрышко лихо взял старт. Он махнул огромными крыльями, полетела солома и пыль во все стороны. Валера зажмурился, чтобы в глаза не попало. Его чуть не стряхнуло на пол, поэтому он вцепился в шерсть изо всех сил.

А потом грифон оторвался от земли и ловко прыгнул прямо в дыру. Уцепился за край, вытолкнул себя наружу и бросился вниз.

Парень распахнул глаза. Перед ним нёсся горный склон. И нёсся прямо на них. Но мощные крылья распахнулись, грифон нырнул и перешёл на планирование. Промчался прямо над заснеженными верхушками сосен.

– Ох! – перепугано заорал Фарог, оглядевшись вокруг, – и, правда, гору снесли!

Под ними как раз были обломки той вершины. Всё раскуроченное, сплошное крошево. Была красивая скала – стала грудой обломков. Валера поднял глаза на степь вдали. Там тащился какой-то караван. Видимо, едут в Горную Твердыню. Раз уж Затворник решил устроить войну, то значит, закрыл все свои магазины. Должно быть, эти ползут из далёких краев.

Но тут грифон наклонился и повернул в сторону гор.

– Туда! Вон! – махнул рукой на серию арок Чизман, – там его пушки!

– Понял! – заорал в ответ Фарог, что-то шепнул своему зверю. Тот ринулся в ту сторону. Расставил свои крылья и понёсся прямо на галереи.

Чизман сорвал с плеча гранатомёт, откинул прицел и поднял оружие, наводясь на эти ровные арки.

– Держи меня, – бросил он через плечо. Валера одной рукой вцепился в шерсть грифона, другой за куртку Чизмана. Арки стремительно приближались. Чавкнул ствол оружия. Граната полетела прямо туда. Но программист чуть промазал. Снаряд врезался в один из столбов и рванул. Разлетелись куски камня во все стороны.

Программист ругнулся, вновь спустил курок. Опять мимо! Куда-то в склон попал. Аж с ёлок снег посыпался.

Что-то на этих галереях зашевелилось. Валера пригляделся и понял – на них наводят орудия. Затворник что, хочет грифона из пушки сбить? Совсем из ума выжил? Ладно бы, тот висел на месте, махая крыльями. Но нет же! Он парил, как орёл. Не зависая, а стремительно проносясь мимо земли.

Вот и сейчас, арки быстро исчезли позади. Удаляясь, они становились лишь серым пятном на склоне вдали.

– Ещё раз! – воскликнул программист. Они плавно развернулись. Снова ринулись туда, чтобы пульнуть по запасам Затворника.

Что-то свистнуло мимо них. Ружья! Дворфы палят из ружей! Среди колонн видно целую толпу стрелков.

– Осторожно, – закричал Валера, пригибаясь к мохнатой спине.

А Чизман уже вскинул гранатомёт. Грифон мчался прямо вперёд, на арки. Оттуда выглядывали дворфы со своими ружьями. Целились в них. Но пронесло. Похоже, стрелки не умели стрелять по такой быстрой цели. Зато программист поймал нужный момент. В самую последнюю секунду, когда они уже пролетали мимо, он запулил гранату прямо под крайнюю шестиугольную арку. Кувыркаясь, снаряд улетел куда-то внутрь.

Сначала, показалось, что ничего не вышло. Но потом… Потом из арки резко вылетел столб дыма и пыли. Опоры разлетелись на куски, обтёсанные камни полетели вниз. Затем следующая тоже изрыгнула вихрь обломков. Грифон промчался мимо склона. Валера повернул голову, пытаясь рассмотреть что там, позади.

Целая серия взрывов разлетелась по галереям. И под конец рвануло так, что вся эта надстройка рухнула вниз. Понеслась лавина по склону, сметая всё на своем пути. Больше не было никаких арок, вообще ничего не было. Исчезло всё в облаках пыли, лишь по склону кувыркались обломки. Где-то там, во всей этой массе мелькали стволы пушек, уползая вниз и снося деревья.

– Отлично! – заорал Чизман, вскидывая кулак вверх, – теперь туда! Сядем там!

Место он указал на противоположной от врат стороне, чтобы оказаться подальше от взрывов. Фарог направил зверя туда. Это была другая надстройка с открытыми галереями и, к счастью, там никакого склада оружия не было. Кажется, это было место для прогулок.

Арки приближались, казалось, эти трое вот-вот врежутся в них. Но грифон ловко спланировал прямо под каменный свод. Прижал крылья к туловищу, чтобы проскользнуть между колоннами. Когти его процарапали по каменному полу, когда чудовище приземлилось.

Программист сразу же спрыгнул. Сорвал с плеча автомат, гранатомёт отбросил куда-то в сторону. Теперь он уже был не нужен. В этих катакомбах стрелять из такого оружия – только себе вредить.

– Идём, идём! – торопливо поманил Чизман. Валера тоже слез. Следом и Фарог. Махнул своему питомцу. Тот кивнул, серьёзно, прямо взял и кивнул своей пернатой башкой. Будто бы понимал. А потом спрыгнул вниз, поймал поток и унёсся вдаль, раскинув свои прекрасные белые крылья…

А троица отправилась вперед. В глубины Горной Твердыни….

Глава двенадцатая. Сквозь ад и обратно.

Помощник Ривог осторожно надавил на крышку. Щёлкнуло. Он немного позволил себе порадоваться. Наконец-то всё сошлось. Целый пазл собрался. Правда, путем доработки напильниками и молотками.

Подумать только! Когда-то в их ружьях было всего три детали. Ствол, приклад и замок. Ничего сложного. А тут столько всего! Но если оно сработает….

Это будет что-то невероятное! Казалось, тот вариант с рычагом это самое быстрое, что может быть. Но нет. Когда люди уехали из Горной Твердыни, они оставили свои вещи, чтобы утащить побольше золота. Так сказал Затворник, когда принес в мастерскую сумки чужаков.

Великий Мастер и его помощник обыскали эти рюкзаки и нашли там его…

Идеал. Иначе не скажешь. Тонкие детали, такие, что тоньше листа бумаги. Но это всё металл. И крепкий. Трубки, будто бы с волос толщиной. Мелкие надписи, выбитые на нем. Едва различимые.

Они целую ночь разбирали эту штуку. Смотрели, как она работает. Пытались повторить. Сколько заготовок испортили!

То, что вышло было ужасно. Помощник отошёл в сторону, чтобы разглядеть своё творение. Вот они. Два оружия.

Одно красивое и изящное. А другое…. Ох, другое просто громоздкая штуковина. Никаких ровных граней, всё кривое, неровное. Мятый металл там, где спешно ровняли и подгоняли детали. Ни этих прорезей, ни тонких трубок. Ривог разочарованно покачал головой. До идеала далеко. Идеал работает прекрасно. А их поделка… Постоянно застревает. Приходится дёргать эту штуку сбоку. Рычажок, чтобы дослать новый патрон и выкинуть старый. Трубка эта огромная мешается. Такое чувство, что неизвестные мастера смогли идеально уместить всё внутри. А они с Затворником не смогли. Пришлось делать, как получается. Всё из-за того, что слишком торопились

Ещё этот изогнутый контейнер внизу. Он снимается. Внутри патроны. Не такие, как у них. Гладкие, мелкие и блестящие. Красивые, будто бы золотые. Чудеса, самые настоящие чудеса.

Штука эта у них не вышла. Совсем. То механизм клинит, то их кривые патроны застревают. В итоге Затворник плюнул и просто смотал гильзы между собой проволокой. Сказал, что человек про такое тоже рассказывал. Пришлось пропилить в оружие специальную щель для них. Целая цепочка зарядов заходила в неё, а выходила уже с пустыми гильзами.

Они уже немного постреляли из своего творения. Совсем чуть-чуть. Лента застревала, торчала с другой стороны и мешалась. Затворник придумал обрывать её руками. Ну, там же все равно уже не нужные, использованные гильзы.

В общем, образец у них был ещё сырой. Однако эмоции просто били через край. Почти бесконечный ливень пуль летел в сторону мишени. Подумать только! Стреляй, пока лента не кончится! Ну, или пока в очередной раз не заклинит это ружьё. Конечно, устройство его было очень сложным, особенно по сравнению с их первыми ружьями. Но с таким оружием можно было победить любую армию.

Помощник Ривог ещё раз глянул на идеал. Сделать бы такой же. Это ведь просто венец оружейного творения. Ах, когда-нибудь они научатся и создадут нечто подобное.

Что-то грохнуло где-то в недрах Горной Твердыни. Разлетелось по залам эхом. Сильно тряхнуло, аж с потолка посыпался щебень. Он задумался, неужели опять стреляют? Вновь враги?

Но ему нужно было работать. Скоро придет Затворник и захочет увидеть готовый результат. Надо снова разобрать образец и немного подправить. Чтобы механизм не застревал. И ещё бы красоту навести, но это уже мечты…

Торопливые шаги донеслись с лестницы. Помощник повернулся. В мастерскую вошёл Затворник. Весь запыхавшийся, с бешеными глазами. Волосы растрёпанные, борода торчит. Он весь немного был засыпан песком – и одежда, и голова.

Великий Мастер спешно скинул чертежи с сундука в углу. Там лежали его доспехи. Защита способная выдерживать удары пуль. Этакий прототип на всякий случай…

– Что случилось? – Ривог опешил. Такого он совсем не ждал.

– Проблемы, – процедил тот, надевая латный нагрудник. Нацепил на себя шлем. Затем кольчужные перчатки, в которых резал металл и скомандовал, – собери всех в цеху! Уведи их в жилые комнаты. Пусть закроют двери, понял? И без моего ведома – никому не выходить, – прорычал владыка Горной Твердыни.

Затворник подхватил с пола мешок с лентой патронов и привязал его к поясу. А затем он двинулся к тискам…

– Он не готов! – встрепенулся помощник, чуть ли не закрывая собой образец, – механизм заедает!

– Плевать, – Затворник оттолкнул его и выдернул из тисков оружие. Сунул туда ленту из мешка, дёрнул затвор, – идём! – пробасил он, тяжело ступая к лестнице.

– Слушаюсь! – помощник суетливо поспешил следом.

Великий мастер вышел в цех. Поднял оружие над головой и нажал на спусковой крючок. В потолок ударила целая очередь. Посыпалась на них каменная крошка. Затворник оборвал торчащий кусок ленты с пустыми гильзами и отбросил в сторону.

– Валите все отсюда! Бросайте всё и идите в жилые комнаты! Быстро! – проревел он, вновь выпустив тучу пуль в потолок.

Рабочие помчались к выходу. Оставили инструменты, цепи, тележки. Их поток пронёсся мимо них и залы быстро опустели.

– Иди за ними. Запри их в комнатах. Чтобы никто не дёргался, – процедил Великий Мастер в сторону своего помощника. А сам он поднялся на железные мостки. Встал там, словно изваяние. Обвёл пустой цех тяжелым взглядом, а потом опустил стальной щиток на лицо.

Помощник выдохнул и помчался вслед за остальными. Он не знал, что именно случилось. Но что-то явно не доброе…

Трое странников, пройдя через потайные двери и пещеры, вновь оказались в недрах Горной Твердыни. Валера, Чизман и бывший Великий Мастер Фарог вернулись, чтобы забрать своё. Грифон улетел прочь, а им надо было найти путь к производственным цехам. С открытых арок дул холодный промозглый ветер, раздувая снег по пустому залу. Видимо, это было место для прогулок или каких-нибудь праздников. Отсюда как раз открывался красивый вид. На ту гору, которой уже не было и на широкую бескрайнюю степь.

– Так! – оглядываясь по сторонам, выкрикнул Чизман, – нужно двигать к цехам. Веди, помнишь, где всё? – спросил он у дворфа.

Тот кивнул. Спешно затопал к лестнице отсюда. Это был единственный спуск вниз и на их счастье он был открыт. Троица бросилась вниз по ступеням. Они выскочили в коридор – пусто. Никого. Это хорошо.

Фарог поспешил дальше. Он промчался по туннелю и выскочил в большой зал с площадью. Здесь было много народу. Целая толпа перепуганных дворфов, в рабочей одежде: всяких фартуках, куртках и прочем. Сплошным потоком бежали они мимо них, куда-то в сторону жилых этажей, почти сломя голову. Видимо, хотели спрятаться там.

– Эй! Услышьте меня! – заорал на них отшельник, задрав руки вверх, – Я мастер Фарог! Затворник предал нас! Он хотел убить меня!

Из этой толпы вдруг выскочил тот, кого Валера точно не думал тут увидеть. Это был помощник самого Затворника, кажется, его звали Ривог. Едва завидев их, он вытаращил глаза и тут же бросился навстречу.

– Великий Мастер Фарог?! – изумленно выпалил помощник, – мы думали, что ты погиб!

– Нет, – отмахнулся тот, поправляя растрепанную бороду, – Затворник заточил меня в подземельях! А теперь он хочет уничтожить всех нас!

– Я не понимаю, – Ривог недоуменно развел руками, – как же так?! – на его лице появилось удивление.

– Времени нет, – оборванец вдруг резко выпрямил спину и преисполнился какой-то внутренней суровости, – нужно немедленно вывести отсюда рабочих! Откройте врата и бегите прочь! – лихо скомандовал он, – прикажи освободить цеха! Скоро тут будет очень жарко!

– Но в цехах уже никого нет! – рассеяно заявил помощник и поклонился ему, – там пусто!

– Хорошо, – кивнул Фарог, – тогда выводи всех наружу!

– Как прикажете, Великий Мастер! Я немедленно выведу всех с жилых этажей на улицу! – Ривог бросился в поток остальных рабочих и вскоре скрылся где-то вдалеке, растворившись среди своих собратьев.

– Ух, – Чизман потёр лоб, глядя ему вслед, – а я думал, он верен Затворнику…

– Идём! – воскликнул оборванец, не обращая на него внимания, – надо разобраться с Великой Домной! И с ним… Иначе, всё это напрасно!

– Ладно, – кивнул программист, – студент, вперёд!

Отсюда был практически прямой проход в цеха. Только вёл он куда-то на средние ярусы. Троица ворвалась в это душное и жаркое место. Тут действительно было пусто. Вся работа встала.

Котлы повисли на рельсах, молотки не стучали по наковальням. Только водяные колеса по-прежнему крутились, да цепи звенели, раскачиваясь в красном тумане этих залов. Рабочие бросили всё и сбежали прочь. Это было довольно странно, учитывая, что Затворник не любил прерывать работу.

– Как-то тут слишком пусто, – испуганно огляделся Валера и даже немножко поёжился. Эти огромные пустые залы прямо давили на него. Вокруг ничего живого, только где-то шипел пар, да дребезжали какие-то станки. Всё вокруг словно вымерло.

– Не важно! – отмахнулся Чизман, сразу выдал Фарогу взрывчатку, – давай! Беги к домне! Быстрее! – поторопил он его.

– Угу, – отозвался тот. Схватил С4 и сунул за пазуху. Потом спрыгнул куда-то на нижние ярусы и скрылся с глаз, прячась среди куч шлака. Хороший из него был диверсант – он знал все потаённые пути.

– Отлично, полдела сделано, – облегчёно вздохнул программист и огляделся по сторонам, – где сейчас может быть Затворник? В своей мастерской?

– Не знаю. Мы так нашумели…. Как бы он вообще не сбежал, – сжимая рукоятку автомата, пробурчал Валера. Что-то они не подумали. Надо было сначала высадиться, поднять бунт, а уже потом всё взрывать. Хотя кто знает – получилось бы у них это провернуть или нет…

– Ладно. Давай поищем в мастерской, – решил Чизман.

– Давай, – согласился парень. Это было логично. Даже если бы Затворник задумал сбежать – он всё равно бы забрал свои чертежи. Так что они бросились вперёд по цеху. Туда, где была лестница в мастерскую.

Вокруг стояла просто зловещая тишина. Раньше-то шум сплошной, везде суета, а сейчас нет. Всюду какие-то шорохи и скрипы. Ощущение будто бы на них засаду устроили. Валера поглядывал по сторонам весь в напряжении. Но места тут столько, что глаза разбегаются. Там вон вроде какое-то движение, но нет, просто цепи болтаются. А вот котел висит, тень от пламени на нём играет. Зловеще так…

– Эй! – вдруг окликнул его программист, – давай там пойдем! – он кивнул головой на железные мостки, чуть выше них.

Они вскочили по ступеням и шагали по верху, гулко отбивая сапогами по металлу. Тонкие листы и кривые решетки прогибались под их ногами. Парень боязливо глянул через перила вниз. Там, на каменном полу, вообще царил полный бардак. Всюду валялся инструмент и брошенные тележки с грузами, целые кучи угля и руды повсюду. О шлаке и грязи даже и говорить не стоило. Ещё и дымка висела какая-то, то ли пар, то ли газ, какой.

Можно сказать, что они поднялись над этим бардаком и легко помчались вперёд. Где-то тут были наковальни, где тот здоровяк лихо металл отбивал. Ух, вот бы он тоже ушёл вместе с остальными, а не встал на сторону Затворника…

Оставшись без работников, этот цех начал скатываться в какой-то хаос. Все эти устройства, за которыми никто не следил стали буянить. Раскалённый металл выплескивался из печей, искры летели во все стороны, где-то что-то начинало гореть. А когда рванул арсенал, эти здоровые ковши слетели с креплений, рухнули нагруженные всяким хламом мостки, развалились некоторые печи, а с потолка откололись куски породы, которые падая вниз, разносили всё на осколки. Должно быть, в момент взрыва здесь был самый настоящий апокалипсис.

– Так! Где-то тут должна быть лестница в мастерскую, – спешно пробормотал Чизман, оглядываясь по сторонам.

– Вон! Там! – ткнул рукой Валера, завидев вдалеке каменные ступени.

А потом что-то свистнуло рядом с ними. Разлетелся грохот по залу. Огромный котел над их головой пошатнулся. Дёрнулся. Плюхнулась с него раскалённая капля, прямо на мостки рядом с ними. Сначала парень не понял, что вообще случилось. Зато программист сразу же утянул его за какой-то каменный блок.

– Не высовывайся, – прошипел он, прижимая к себе автомат.

– А я всё думал – когда вы появитесь! – раздался уже знакомый бас. Это был Затворник, – поразительно! Открыли ту дверь. Молодцы. Я вот не смог, – выкрикнул он в их сторону, – и каким-то чудом выбрались наружу. Кстати, видел я вашего грифона. Жаль не попал, – процедил дворф с едкостью в голосе.

– О, даже видел? И как тебе? – заорал в ответ Чизман, – понравилось, как твои пушки разнесло в клочья?

– Пушки можно ещё наделать, – невозмутимо отозвался Затворник, – и я сделаю. Столько, что весь мир содрогнётся! Все будут подчиняться мне! Мой народ станет великим. Никаких пещер и пряток. Мы выйдем в открытую! Отомстим за тысячи лет унижения!

– Ух, заливает, – поморщился программист, высунулся из-за блока, – эй, слышишь, ты?! Что с тобой вообще такое? Откуда такая ярость!? Тебя что, лично мучили люди, эльфы? – выкрикнул он.

– Сумасшедший какой-то, – пробормотал Валера, вжимаясь в камень, – что делать-то будем? Кажется, у него там оружие!

– Уболтаем его. А потом наш друг сделает свое дело, – прошипел Чизман, – вот рванёт домна, а там уже разберёмся!

– Давайте так, – пробасил в их сторону дворф, – вы сдадитесь мне. Откроете дверь и покажете те секреты. Большего я не прошу. А потом идите на все четыре стороны, слышите?!

– Ага. Чтобы ты потом мир захватил? – выкрикнул ему в ответ Валера.

– Это всё равно случится. Рано или поздно, – грозно отозвался тот.

– Знаешь, а ты случаем не под чёрным солнцем родился? – вспомнил лорда Лориэна программист и сразу ухмыльнулся.

– Чёрное солнце?! – переспросил Затворник. Чизман открыл рот, чтобы объяснить тому. Но не успел. Дворф вновь проорал, – в отличие от остальных, я не стыжусь этого! А наоборот горжусь! Дары Его сделали меня тем, кто я есть. Самым великим из своего народа! Мой талант творить позволил мне создать всё это оружие! А мой гнев, моя ненависть позволит мне применить его против других! Я верный слуга Его! И буду им всегда! Поэтому, вы ничего не измените! – он яростно расхохотался и выпустил по их укрытию ещё одну очередь. Гром разлетелся по цехам. Застучали пули по камню.

– Блин, – протянул Валера, прижал голову к полу. Едва всё затихло, он чуть высунулся из-за камня.

Затворник стоял вдалеке, выше их, на других мостиках, что шли поперек зала. Фигура его темнела в отблесках зарева окружающих печей. Видно было, что на боку у него здоровая сумка. Тянулась оттуда лента с патронами. А в руках что-то похожее на автомат, только огромный и уродский. Будто бы пушка из какого-то вархаммера. Дуло огромное, патроны тоже толстые. Явно крупный калибр.

–Итак, я уже говорил, что не люблю болтать! – выкрикнул Великий Мастер в их сторону, – что вы выбираете? Сдаться или сдохнуть?!

– Пошёл ты, – выпалил Чизман, высунулся из-за укрытия и крикнул, – студент, давай!

Они вместе втопили спусковые крючки,наставив оружие на противника. У них были военные AR с полным автоматическим огнем. Поэтому достаточно просто было нацелиться и зажать. Гильзы стучали по металлической решетке мостика и разлетались по сторонам. Грохотало, долбило по ушам.

Вот только оба, похоже, не попали. Парень даже не понял почему. Просто Затворник даже не пошатнулся и сразу ответил им из своего оружия.

Пришлось прятаться. По залам разлетелось громовое эхо, застучали пули по камням, ковшу и металлическому мостику. Валера поднял глаза и увидел, как вырывают они куски из металлической решётки, как отлетают ошмётки от здорового ковша. Более того, пули рикошетили от всего вокруг, разлетались по сторонам, визжали в воздухе. Уносились куда-то в глубины залов.

Вдруг что-то щёлкнуло. Похоже, оружие у Затворника заклинило. Тот выругался и принялся стучать по автомату своими здоровыми кулаками. Парень хотел прицелиться и подстрелить дворфа, но Чизман схватил его за рукав.

– Бежим! Уходим, – просипел он. Валера стряхнул каменную крошку с головы и бросился за ним.

Они помчались в обратном направлении. Вновь забила по ним пушка Затворника. Пришлось вилять, пытаться укрываться за всем подряд. А тот гнал их дальше, поливая огнем с редкими остановками. Тёмная его фигура неотвратимо двигалась прямо следом за ними. Два человека отбежали подальше и прижались к большому ковшу, что висел на цепях. Надо было передохнуть.

– Ух, блин, – только и смог протянуть парень.

– Ага. Что за адская штуковина у него? – поморщился Чизман, – кажется, мы его просто так не одолеем. Надо хитрить!

– Дал бы мне выстрелить! Я бы его снёс!

– Ага, – ехидно кивнул тот, – попробуй. Кажется, ему плевать на наши пули. У него там шлем какой-то!

– Шлем? Серьёзно? Я даже не заметил!

– А я вот заметил! Оценивать надо противника! Он совсем не боится. Как терминатор! Надо разделиться и обходить!

Программист попытался выглянуть, но очередь врезалась в бок ковша. Пули раскололи его, брызнул расплавленный металл, выливаясь в прореху.

– Фух, повезло, – едва успел выпалить Чизман, отодвигаясь от раскалённого потока.

Всё вдруг затихло. Валера замер и вдруг услышал какой-то звон. Он бегло выглянул со своей стороны. Затворник стоял на мостках и распутывал ленту, вытащив её спутанный клубок из своей сумки. Похоже, об укладке боекомплекта дворф как-то не подумал. Вот и перекрутилось всё. Его толстые пальцы спешно перебирали патроны, яростно дергая за сцеплявшую их проволоку.

Самое время, чтобы ударить по нему. Но они не успели. Затворник вытянул ленту, заправил в свою пушку и дёрнул затвор. Что же за жуткое оружие у него! Здоровенный монструозный автомат! Парень бы такой даже просто так не поднял, не говоря уже о стрельбе из него. Конечно, точность у оружия явно была не самой лучшей, да и скорострельность такая себе. Зато лупила эта пушка так, что и попадать не надо было. Заденет край уха и голову оторвёт!

Дворф вытянул из сумки столько ленты, чтобы она свисала аж до самого пола. Перехватил оружие и двинулся прямо на них, позвякивая патронами. Поэтому парень снова сжался в укрытии.

Грозный топот приближался. Надо было что-то делать. Валера вытащил запасной магазин, перезарядил свой автомат. Осторожно высунул ствол наружу.

– Ты чего делаешь? – с недоумением глянул на него Чизман.

– Огонь на подавление! – прокричал парень и зажал спусковой крючок. Тяжело было так держать автомат, стреляя навскидку и не глядя. Оружие просто плясало в его руках. Пули летели во все стороны и явно не попадали в цель. Но так они хотя бы мешали их врагу.

– Патроны только тратишь! – фыркнул программист и прошипел ему, – ладно! Держи так, я попробую перебежать! Может, этот не заметит.

Он выскочил из-за ковша. Перевалился через перила мостика и спрыгнул вниз на каменный пол, к грудам шлака и брошенным инструментам. Валера пытался давить врага короткими очередями, но у него не вышло.

Затворник заметил программиста и его оружие снова загрохотало. Пули отскакивали от пола, улетали куда-то в потолок и стены. Мелькали повсюду, сшибая всё вокруг. Тяжелые ковши закачались, болтающиеся цепи заплясали на весу, кучки угля разлетелись крошкой. Но пока тот занят можно было прицелиться самому.

– Ага! – парень высунулся из-за ковша и вскинул оружие. Вот он стоит! Прямо видно его в прицел. Пустил очередь. Здоровые звенья рядом с дворфом дёрнулись и закачались. Звякнули перила, мелькнула искра. Ага! Кажется, даже попал по нему! Тот медленно повернулся в его сторону. Валера тут же спрятался обратно. Перезарядил пушку, выкинув пустой магазин.

Дворф снова открыл огонь. Но уже куда-то выше. Над его головой. Сначала парень не понял, куда тот палит, а потом врубился. Правда, уже тогда, когда огромный ковш полетел вниз – пулями перебило крепления, на которых он висел. Под ним Чизман пытался выцелить врага, прячась за массивным столом. Грохнулась туда эта здоровенная штуковина и с шумом раскололась. Расплавленная жижа расплескалась прямо рядом с программистом. Ему пришлось спешно убегать прочь.

А уж у парня совсем всё плохо было. Теперь его ничего не укрывало. Затворник даже рукам радостно махнул и схватился за пушку. Но Валера ловко перекатился и бросился прочь. За ним неслись пули, снося хилые перильца и пробивая дыры в стальных пластинах мостика. Каким-то чудом его не задело. Добежал до какого-то металлического стола, опрокинул его. Укрылся тяжело дыша.

– Ты дурак?! – истерично завопил снизу Чизман. Выскочил из-за кучи шлака, вскинул автомат, – беги оттуда! Пока этот стол в клочья не разнесло!

Жуткое эхо разлетелось по цехам, когда эти двое начали палить друг по другу. Парень сорвался с места, бросился куда-то вниз по металлическим ступеням. Там ниже площадка, какие-то наковальни огромные. Вот за ними и спрятался. Вроде не достать. Сжался весь в комок. Программист тоже отскочил за кучу.

Даже Затворник куда-то делся. Попрятались все.

Это был странный бой. Вообще Валера слышал, что в таких сражениях часто палят друг по другу, но не попадают. У автоматов дистанция вроде небольшая. Особенно в таких условиях диких, когда чётко не нацелишься. Только бы высунуться, да придавить огнём. Только всё равно было странно: стреляют, стреляют, а попасть не могут.

– Студент! – заорал Чизман, – видишь его?

– Нет! – бросил ему, чуть высунувшись из-за наковальни.

Зря. Очередь прилетела прямо по ней. Пули врезались в неё, отскакивали, попадали в другие. Перезвон вокруг стоял жуткий, летели металлические осколки прямо на него. Парень пригнулся и упал на пол. Ух, лишь бы уцелеть.

Программист ответил их противнику. Выдал пару коротких очередей. И сам залёг за своей кучей.

Затворник теперь явно развлекался. Он стрелял по ним, то по одному, то по другому. Изредка только клинило у него оружие. А они высунуться совсем не могли. Такие пули, да ещё с таким рикошетом. Попробуй, выгляни!

– Слышишь, ты! – крикнул из-за кучи шлака Чизман, – ты проиграл! – тут по нему вновь ударила очередь из крупного калибра, программист пригнулся, а потом снова заорал, – мы освободили Фарога!

– Отлично! – пробасил Затворник, выдав в его сторону ещё десяток пуль, – наконец-то я смогу его убить!

– А потом твои же рабочие тебя грохнут!

– Ха! – насмешливо засмеялся дворф, – меня даже вы убить не можете!

Он снова обрушил град пуль на кучу шлака. Но оружие опять заклинило. Тот выругался и принялся дёргать затвор.

Чизман воспользовался моментом. Выскочил из-за кучи, пробежал по залу, встал прямо на открытом пространстве. Вскинул автомат и выдал несколько очередей. Туда, где стоял Затворник.

Он попал. Валера точно видел. Но пули будто бы отскочили от дворфа. Парень пригляделся и увидел, что на том самые настоящие латы! А на голове шлем с узкой прорезью. Натуральный терминатор! Такие костюмы в обычном мире только у саперов бывают. Металл был тёмный, поэтому сразу его не было заметно.

– Блин! – он вскочил, тоже выдал очередь по врагу. Но без толку.

– Меня не берут ваши слабые пули! – гордо засмеялся тот. Развел руки в стороны, – стреляйте! Ну же! А потом я отвечу вам. Ваши тела разорвет моими снарядами! Слышите! – снова схватился за оружие. Палил он от бедра. Какой там прицел! Просто как Тони Монтана, перегнулся через перила и зажал, щедро поливая пулями всё под собой. И при этом дьявольски хохотал.

Чизман кувыркнулся, словно заправский акробат. Перекатился, прям под свинцовым градом, который разносил всё вокруг. Чудом увернулся от этого потока пуль и забрался в обрезок какой-то толстой трубы. Но было ясно – пара особо метких выстрелов прошьёт и трубу и его насквозь.

Надо было что-то делать. Валера высунулся из-за наковальни, вскинул автомат и прицелился в плечо Затворника. Тот совсем не боясь, шагал вперёд, высматривая место, где укрылся Чизман.

Парень выстрелил. Решил бить по одному, чтобы прицельно было. Удержать дергающийся автомат ему было уже не под силу. Один, два, три. Скачут пули по латным пластинам. Искры летят. А тот идёт, совсем внимания не обращает. Смотрит, целится в сторону программиста.

Надо было спасать товарища. Так что вскочил в полный рост. Чуть ли не махнул руками, привлекая внимание. Выбежал из-за укрытия, встал среди наковален. Ошибка. Затворник только этого и ждал. Дворф сразу развернулся и начал стрелять. Вокруг всё забренчало и засвистело. Сжавшись в комок, Валера рухнул на пол, перекатился. Получил здоровой свинцовой пулей по голове. Только уже от рикошета, почти на излёте. Даже кожу не пробило – но шишка точно будет.

Теперь парень снова сидел за наковальней и даже не знал – успел ли Чизман перебежать или так и остался там у обломка. Загрохотала пушка дворфа. Валера глянул мельком из укрытия – тот лупит по обрезку трубы. Эх, оставалось только надеяться, что программист успел укрыться, успел перебежал куда-нибудь подальше!

И тот успел! Он выскочил из-за кучи неподалеку. Махнул головой, осторожно поглядывая в сторону здоровяка.

Парень сразу понял. Пока Затворник увлеченно расстреливает трубу на куски, можно пробежать и скрыться дальше. А там, там они что-нибудь придумают.

Оба попаданца промчались под мостками. Им даже красться не надо было – грохот такой стоит, что ничего не слышно. Только отбежали подальше, как вдруг всё резко смолкло.

– Чизман! – заорал на весь цех Великий Мастер, – ты сдох?!

Но они уже обошли его. Укрылись за большим валуном, что валялся на каменном полу. Там, где-то вверху позади них, стоит Затворник, разглядывая остатки трубы.

– Хех, – ехидно ухмыльнулся программист и заорал ему в ответ, – нет!

Даже отсюда было видно, как резко дворф развернулся. Затопал в их сторону. Теперь уже и боя никакого не было. Скорее игра в прятки. Затворник пыхтел, топал сверху. А они крались внизу. Старались не шуметь, ведь тот прислушивался и оглядывал по сторонам. Высматривал их.

– Может, гранатой его? – прошептал Валера, глядя снизу на врага. У него пластины даже на спине были. И воротник железный. Кольчужные рукавицы. Даже пах прикрыл – а то выстрелили бы ему в задницу, прям отсюда. Но нет. Ко всему подготовился, гад…

– Ага. Попробуй, – Чизман шмыгнул носом, – надо сначала докинуть и попасть. Да ещё умело, чтобы не она грохнулась сквозь решетку, не укатилась. Плюс он может понять что это. Заметить и отскочить….

– Блин!

– А ещё, думаю, что его это не возьмёт.

– Блин! – снова просипел Валера. Тут же смолк. Дворф прямо над ними.

Ходит, бродит. Топает. Сыпется песок с его сапогов прямо им за шиворот. Даже слышно, его тяжелое дыхание из-под маски. И как угрожающе перезвякиваются патроны в ленте.

– Может быть, вы сдадитесь?! – проревел Затворник, оглядываясь по сторонам, – или будете вечно прятаться здесь?! Всегда было жалко людей. Такие трусы, – процедил он, – как только такими можно быть, а?

– Выманивает, – прошептал Чизман, – тссс! Главное, не показывайся.

– А что делать-то будем? – шикнул в ответ парень, – вечно тут сидеть?

– Сейчас сами отманим его, – программист осторожно поднял с пола молоток, метнул куда-то вдаль, чтоб там звякнуло, – бежим!

Затворник бросился в одну сторону, по верху, а они помчались в другую через низ. Им повезло – тот ничего не заметил. Всё выглядывал их там, на другом конце зала. Но на этом везение кончилось. И они сами были в этом виноваты.

Мастер Фарог наконец-то добрался до Великой Домны. Рвануло в конце цехов. Затряслись стены. Посыпалась крошка с потолка, где-то уцелевшие ковши сорвались с креплений и рухнули вниз, расплескивая свое содержимое. А затем наступила тишина, только цепи перезвякивались. Нарушал её лишь какой-то непонятный шум или рёв вдалеке.

– Наконец-то, – облегченно кивнул Чизман и вдруг глаза его расширились.

Где-то позади них был Затворник. Искал их, высматривал. А впереди, там, в конце этого зала, расцвело дикое ярко-жёлтое зарево. Из-за поворота, оттуда, где была Великая домна, понеслась волна раскалённого металла. Срывалась она вниз, безудержно растекаясь по цехам. Этот поток был даже быстрее, чем вода. Разлетался по сторонам со страшной силой, так что даже глаза не могли в это поверить. Целой россыпью сверкали над ним жёлтые искры, будто бы фейерверк какой.

– Ух, блин! – выпалил Валера. Они были в самом низу. Там, где скоро будет лавовая река.

Сколько металла было в этой домне, как его там хранили и грели, парень не знал. Но ясно понимал – надо спасаться. Сейчас тут всё затопит.

– На мостки! – заорал программист. Они бросились туда. Вскочили по металлическим ступеням. Один уровень, второй, третий. Оказались на самом верху и судорожно вцепились в перила. Чудом успели. Под ними пронеслось целое цунами из расплава. Шипело оно, ревело, брызгало на стены, застывая потеками. Но основная масса растеклась целой рекой и совсем не собиралась застывать. Жар был неимоверный, останься они ниже – уже бы покрылись корочкой.

– Ух! – морщась от раскаленного воздуха, выдохнул Чизман. Валера закрылся рукой, надеясь хоть как-то уберечь лицо от жара.

– Вы что?! – разлетелся среди залов громкий бас, перекрикивая бурлящую сталь, – думаете, что я не смогу построить новую?! – насмешливо спросил Затворник. Он стоял метрах в пятидесяти. Прямо над лавовым потоком. Нацелил на них свою жуткую пушку, – последний шанс, Чизман! – бросил он, – сдавайся!

– Похоже, придётся, – пробурчал программист, опуская автомат, – да, студент? – он облизнул пересохшие губы.

– Бросай всё вниз! Пусть металл примет твоё оружие! Проигравших в переплавку! – надменно воскликнул Великий Мастер, угрожая им своим автоматом. Делать было нечего. Две AR-ки полетели вниз. Плюхнулись в расплав, медленно раскаляясь и плавясь. Только несколько глухих хлопков долетело до них, это патроны в магазинах сдеторнировали.

– Вот. А теперь идите сюда. Быстро! – пригрозил им Затворник, всё ещё держа их на прицеле.

Валера огляделся. Какая замечательная ситуация! Буквально недавно, он стоял на камне среди бушующей воды. А теперь вокруг раскалённая лава. Здорово. Эх, вернуться бы туда. Прыгнул бы в реку, чтоб охладиться. Жар здесь стоял такой, что просто было невыносимо. Кажется, даже волосы съёживаются от него.

Но тогда, у реки, была эта Камена. Держала его в заложниках. А сейчас вот Затворник…. Стоп. Мысль буквально выстрелила в голове. Он потянулся к сумке.

– Эй! – парень громко позвал дворфа, – слышишь!? Я хочу жить! Поэтому выдам тебе все секреты, хорошо?

– Даже отлично, – довольно произнес тот, – пойдем к той двери.

– Нет! – покачал головой Валера, – это не нужно! – Чизман, молча, наблюдал за ним, судорожно вцепившись в перила, – пароль у меня в сумке. На листочке!

– На бумаге? – изумился Затворник, скинул с себя шлем и прищурился, – кажется, ты врёшь мне! Откуда у тебя этот листок?

– Мне дал его Фарог! Это он нас спас!

– Он сам тебе его дал?! – дворф на секунду задумался, что-то прикидывая в голове, – ладно, поверю на слово.

– Я брошу тебе его! – Валера утёр потный лоб, ух жара, – ты посмотришь! А потом отпустишь нас, ага?! – он запустил руку в сумку.

– Кидай, – процедил тот. Опустил оружие. Вытянул свою огромную ладонь вперёд.

– Только не урони! – парень вытащил бумажный комок. Размахнулся и бросил его в Затворника. Тот поймал и принялся разворачивать.

Программист глянул на Валеру. Тот пожал плечами и поднял вверх палец. На нём болталось кольцо. Оба резко пригнулись…

– Это ещё что?! – только и успел пробасить Великий Мастер. Он развернул листок и уставился на шипящую гранату. Громко хлопнуло. Затворника откинуло на стальные перила, он снёс их своей тушей и полетел вниз, вместе с обломками стальной решётки.

Дворф ещё в полёте яростно взревел. Автомат выпал из его рук. Шлёпнулся на жидкий металл. Заметалась словно взбешённая змея эта лента с патронами, когда те начали разрываться от жара. Сам же Затворник как-то боком упал в этот расплав, выставив вперёд одну руку. Пальцы её коснулись раскалённой поверхности. Зашипело, полетели брызги во все стороны, слепя своей яркостью. Тёмные волосы моментально вспыхнули, следом занялась одежда, торчавшая из-под брони. Затворник дико заорал, завалился на спину. Другая, уцелевшая рука его нырнула под горящую бороду и что-то сорвала с шеи. Кожа уже слазила с его головы. Из последних сил он выставил кулак вверх, будто бы что-то пытаясь им показать. Но кольчужная перчатка уже начала плавиться, спекаясь в единое целое с кистью.

Пшикнуло, окутало его тело облаком пара. Похоже, череп разорвало или грудину. Расплавленный металл вокруг ещё сильнее разлетелся всплесками во все стороны. Вскоре лишь обугленные останки догорали на поверхности этой раскалённой реки. Только сжатый кулак по-прежнему торчал над её поверхностью.

– Ух, как терминатор! – ошалело выпалил Чизман, покачал головой, утёр лицо, – бежим отсюда! Быстро!

Они помчались прочь, закрываясь руками от дикого жара. По этим мостикам перебрались на другую сторону зала. Там ещё можно было пройти. Осторожно ступая, стараясь не рухнуть вниз, двинулись над раскалённой рекой.

Где-то там, в облаках пара и летающих искрах маячил подъём в мастерскую. Двое попаданцев отчаянно бросились к нему. Река из жидкого металла разлилась по всему цеху. Где-то вдалеке виднелся её конец, чёткая граница между ярким заревом и тёмным каменным полом. Но туда ещё нужно было добраться. Местами уже рушились от жара стальные леса, тонули они в этой реке. Нужно было спешить.

Когда двое попаданцев домчались до каменных ступеней и, пошатываясь, начали карабкаться по ним, у них уже даже не было сил, чтобы радоваться. Два взмокших, вымазанных сажей человека буквально ввалились в мастерскую Затворника, обессилено рухнув на пол.

Кое-как отдышавшись, буквально выкашливая лёгкие, они с трудом поднялись на ноги. Всё-таки им удалось выжить. Но каких усилий это стоило.

В мастерской всё было по-прежнему. Похоже, времени, чтобы разобрать бардак, у хозяина так и не нашлось. Стол всё так же был завален кучей всякого хлама. Чертежи, свитки, детали, материалы – всё вперемешку. Даже на полу что-то кучами лежит.

Чизман прошёлся по комнате, ступая грязными сапогами по серым листам бумаги. Захрустели под подошвами обломки угольков и фрагменты всяких устройств.

– Погоди-ка, – гневно воскликнул программист и бросился к столу. Там в тисках был зажат автомат Калашникова. Точнее то, что от него осталось. Половина разобрана, часть деталей явно валяется где-то тут, среди этого хлама.

– Вот, гад! – выпалил Чизман, долбанул рукой по столешнице, – где крышка, где возвратная пружина? Трубка, блин, – он принялся скидывать все чертежи на пол, к остальным.

– Думаю, теперь не соберешь ничего, – рассеяно протянул Валера, – в таком-то бардаке. Да и скорее всего Затворник что-то в свою поделку запихал.

– Сволочь, – его спутник сжал кулаки. Огляделся, – и сумки наши тут! – злобно бросил он.

В углу стояли знакомые рюкзаки. Валера бросился к своему. Привычно подхватил, сразу закинул на плечи. А Чизман сначала проверил содержимое. Чуть ли не с головой туда нырнул.

– Всё на месте, – буркнул он, – только зря мы эти патроны тащили с собой. Теперь толку-то от них!

– Ну, у нас же пистолеты остались, – пожал плечами Валера и отмахнулся, – да и неважно уже! Всё, забудь! Мы победили! Теперь заберём то оружие и разберёмся с этим попаданцем! Да?!

– Точно! Идем! Надо найти Фарога! – сразу оживился программист, – идём к выходу! – скомандовал он.

Они поднялись по лестнице наверх, потом по коридорам затопали к вратам Горной Твердыни. Туда, куда этот оборванец собирался вывести своих рабочих.

Парень надеялся, что они в последний раз шагают по этим каменным туннелям. Что больше никогда не вернутся в эту мрачную и безликую крепость и останутся там, где солнце и чистое небо. Два попаданца прошли через площадь и зашагали вниз, в ту большую комнату перед главным входом. Ворота точно должны были быть раскрыты, ведь даже чувствовалось, как дует свежим горным воздухом по этим проходам.

С каждым шагом Валера чувствовал какое-то облегчение. Теперь у них снова было оружие. Снова была цель. А ещё были друзья. Ведь этот Фарог вряд ли забудет о том, что они для него сделали.

Вот и тот самый зал у входа. Кажется, здесь уже успели прибраться – не было ни телег, ни огромных куч с ящиками и бочками. Большую часть всяких припасов, рабочие растащили к стенам зала и теперь там возвышались целые пирамиды.

Самих работников здесь почти не было, зато тут стоял бывший отшельник и рядом с ним помощник Ривог. А ещё тут были люди.

– Эй! Что происходит?! – сразу же воскликнул Чизман, выходя вперёд, – Фарог! Кто это у нас?!

Тот озадачено обернулся к нему, копаясь в своей растрёпанной бороде. Помощник рядом даже не повернул головы к ним. Валера бросил в его сторону презрительный взгляд. Этот только что прислуживал злобному Затворнику, а теперь сразу переметнулся на другую сторону.

Затем парень уставился на людей. Здесь был отряд из человек двадцати. Около десятка рыцарей в богатых украшенных латах, смотрели на них сквозь опущенные забрала. У каждого на груди накидка с крестом, а в руках по мечу и большому щиту. Возле них, сбившись в кучку, стоят люди в рясах. Четки болтаются на шеях, капюшоны надвинуты на головы. Вроде бы простые монахи, да только у них тоже было оружие – какие-то шипастые дубинки.

А во главе этого отряда стоял статный человек в строгом камзоле. На его руках бархатные перчатки, на ногах сапоги из мягкой кожи. Короткая изящная бородка украшает строгое лицо. Этот незнакомец удивленно уставился на них, вскинув бровь.

– Ох, друзья, – Фарог наконец-то подал голос и развёл руками, – эти люди пришли нам помочь. Спасти меня, арестовать Затворника… Кстати, где он?

– Затворник мёртв, – решительно рубанул рукой программист, – конечно, вы можете попытаться выловить его останки из расплава или выдолбить, когда сталь застынет, – криво усмехнулся он, – только я что-то не понимаю, откуда эти ребята вообще взялись?!

– Великий мастер сказал вам, – слегка надменно начал тот статный человек, заведя руки за спину, – мы прибыли помочь, – он слегка прищурился и посмотрел на них, – а вот вы…. Что вы здесь делаете? Кто такие? И как вы связанны с ним?

– С кем? – недоуменно спросил Валера, чуть отходя назад.

– Как это с кем? – удивился тот и принялся загибать пальцы, – с узурпатором Горной Твердыни. Создателем дьявольских устройств, запрещённых Святой Церковью. Еретиком, не признающим власть Бога. И тем, кто атаковал мирных проповедников у своих ворот, – незнакомец подошел ближе и произнес, – я говорю о том, кто называл себя Затворником.

– Что ж, – Чизман улыбнулся и покачал головой, – мы связанны с ним тем, что убили его. Спасли всех вас, – он гордо развел руки в стороны, – этот гад хотел захватить весь мир с помощью своего оружия!

– Я подтверждаю! – сразу же выступил мастер Фарог, – они помогли мне! Вместе мы закрыли производство, спасли рабочих и остановили Затворника! Разрушили все его орудия! – он махнул кулаком, – если бы не они, вряд ли бы вы вошли в эти ворота!

–Оу, это весьма достойный поступок, – закачал головой человек, поправил свой наряд, – похоже, вас нужно отблагодарить за это….

– Верно, – кивнул ему Чизман, – даже наградить! – сказал он и подмигнул Валере. Тот немножко приосанился. Кажется, они действительно сделали что-то хорошее.

– Но для начала назовите ваши имена… – осторожно попросил незнакомец, показав на них ладонью.

– Ммм, – сразу нахмурился программист, – Я Фауст, а это мой друг Гёте! – выпалил он.

– Приятно познакомиться, а меня… – начал, было, человек, но его резко перебил помощник Затворника. Дворф закашлялся, а потом раскрыл рот, выйдя вперёд.

– Он врёт вам, господин. Его имя Чизман. Благодаря ему Затворник создавал новое оружие. А их стычка лишь итог небольшого спора. Этот человек так же виновен, как и сам Затворник!

– Эй! – Валера выскочил вперёд, – да ты вообще его помощник! Ты служил ему!

– Я делал то, что мне приказано. Вы же явились сюда намерено. И намеренно помогали ему.

– Мастер Фарог, это правда? – слегка напрягшись, переспросил человек. Позади него рыцари, резко встали в боевую стойку.

– Я…. Я не знаю, – рассеяно пожал плечами дворф, – не знаю. Меня заточили в подземельях…. И я даже не видел белого света, – он захлопал глазами, – но думаю, что в этом есть зерно истины, – сказал и развёл руками, – они использовали против Затворника чудовищное оружие. Но использовали его во благо!

– Секундочку, – вдруг задумался незнакомец, – Чизман…. – посмаковал он, – кажется, мне знакомо это имя, – он ткнул в них пальцем, – воины! Именем Святой Церкви арестовать их! Отберите их вещи! Свяжите руки! Быстро!

Рыцари и монахи двинулись прямо на них. Ни Валера, ни его спутник, даже оружие достать не успели. Эти ребята оказались слишком близко и слишком быстро двигались. Двух попаданцев грубо схватили, стащили с них рюкзаки, куртки и перемотали руки веревками.

– Эй! Фарог! Скажи им! – зарычал программист, пытаясь выдернуться из захвата.

– Послушайте, – мастер облизнул пересохшие губы, – они действительно спасли меня! Пожалуй, это стоит учесть…

– Хорошо, великий мастер, мы запишем ваши показания для церковного суда, – процедил незнакомец, наблюдая, как рыцари уносят вещи пленников, – пока же будем считать этих людей преступниками.

– Чего?! Кто вы вообще такие?! – злобно воскликнул Чизман, буравя взглядом главаря, – охотники за головами или какие-то ублюдки похуже их, а?

– Кто мы такие? – изумленно воскликнул человек, брови его взлетели вверх. Недоумевая, он оглядел своих людей.

– Ух, потише друг, – мастер Фарог прикрыл рот ладонью, покачал головой, – лучше помолчи до самого суда….

– До суда? Какого еще суда? – программист яростно огляделся, – и кто будет нас судить? – он кивнул в сторону главаря, – вот этот выродок?

– Знаешь, кто перед тобой? – насмешливо бросил в сторону программиста тот, походя поближе, – эти люди, – махнул рукой в сторону своих, – отряд Святой Инквизиции. А я, – палец его уткнулся в грудь, где через пуговицы камзола выскользнул большой крест, – сам старший инквизитор Артанис.

Валера ошалело выдохнул. Программиста потащили к выходу. Парня следом. Волокли их словно мешки, совсем не заботясь о комфорте. А голове у него была только одна фраза, которую когда-то сказал сам Чимзан.

– Никто не ждет Святую Инквизицию.

Вот и они никак не ждали. Их вытащили на улицу, через распахнутый настежь вход. На площадке перед Горной Твердыней целое столпотворение. Столько людей кругом! Лошади, повозки везде. И везде, куда не падал взгляд, были кресты…

Эпилог.

Великий Мастер Фарог стоял над большим котлом. Булькал там расплавленный металл. Мостик был высоко, но даже туда долетали брызги.

– Ещё! Кидай! – воскликнул он, махнув рукой.

Дворфы подхватили большой черный ящик. Подняли его над перилами и сбросили вниз.

Плюхнулся тот в расплав. Следом полетел ещё один. Тащить их сюда было далеко. Путь пролегал через пещеры, через подземное озеро и туннели Старого города. Но они вынесли всё. Совсем всё. Уничтожили одно за другим. Всё это дьявольское оружие.

Эти мелкие «патроны», как называл их помощник Ривог, опасно щёлкали, попадая в огненную топку. Но всё же расплавились.

Туда же отправились многочисленные уцелевшие творения Затворника. Всё это было нужно уничтожить. Плавили они много и долго.

– Это последний? – устало спросил Фарог у помощника. Тот смиренно кивнул.

– Что теперь?

– Теперь, – мастер приосанился, – теперь мы будем делать только то, что разрешено предками. Никаких больше дьявольских изобретений.

– Верно, – тот покорно поклонился, – мы всё будем делать так, как скажет Великий Мастер.

– Именно! – гордо заявил Фарог. И тут же слегка ссутулился, – ох, устал я. Пойду, проведаю Пёрышко! – сказал он и начал спускаться вниз. А помощник смотрел на пылающий металл, где плавились их с Затворником творения.

Едва мастер скрылся, Ривог резко зашагал в сторону мастерской. Поднялся по каменной лестнице. Вошел внутрь.

Здесь был идеальный порядок. Пустые стеллажи и ящики. Детали, чертежи, прочие бумаги – всё, что было здесь, так же отправилось в котёл. Пара мастеров стояла возле стола. Те самые, что таскали коробки. Лица у обоих напряженные, встревоженные.

– Ну? – коротко спросил помощник, глядя им в глаза.

– Больше половины, – ответил один из них, потёр переносицу, – там поглядывали эти люди из Святой Инквизиции. Но что смогли, то перетащили.

– Ясно. Ходы запечатали?

– Да. Он не найдет. Никто не найдет, если не знать.

– Хорошо, – коротко кивнул Ривог, устало опёрся на стол.

– Мы кое-что нашли тут, – вдруг замялся другой, – решили, что это тоже стоит припрятать, – он протянул помощнику сложенный лист.

На нём был красный кусок сургуча. Затворник никогда ничего не утаивал и не запечатывал. Это что-то особенное. А ещё там было имя помощника, написанное почерком Великого Мастера. Поэтому тот сломал печать, развернул листочек и начал читать. Лицо его мрачнело с каждой строчкой. Потом Ривог скомкал его и зашагал вниз. В цех.

Там он вышел на большую застывшую реку из металла. Пошел прямо по ней, отбивая каблуками сапогов. По пути кинул эту записку в один из тлеющих горнов.

Всюду сплошная разруха. Мостки везде оплывшие и рухнувшие. Ковши навеки застряли в этом толстом слое. Инструменты, наковальни, станки, прессы – всё теперь буквально погребено под тоннами чугуна. Столько всего потеряно! И даже сделать ничего нельзя. Разве можно расколоть этот застывший поток?

А вот и он. Ривог поморщился. Перед ним были лишь обгорелые кости, облитые металлом. Бесформенная куча и торчащий вверх кулак. Подошёл ближе. Уставился на забрызганный серыми каплями череп. Белели его куски, прямо сквозь уродливые наплывы стали. Мало что уцелело, даже от той могучей брони ничего не осталось. Что-то поплыло, что-то сгорело. И об мощном оружии напоминал лишь небольшой силуэт, отпечатанный в металле.

Какое-то время помощник Великого Мастера угрюмо стоял и смотрел на всё это, даже не решаясь пошевелиться. Но потом он сдвинулся с места и схватился за кольчужную перчатку. Та вся поплыла, сплавилась с костью в единое целое. Дёрнул раз, дёрнул два, напрягаясь изо всех сил. Упёрся ногами в застывший металл. Что-то хрустнуло. Затрещало. Рука поддалась.

Ему удалось отломить всю кисть. Тяжелая она была. Что-то там зажато, в этом кулаке. Ривог направился к наковальне неподалеку. Она наполовину застряла в серых волнах. Там чудом уцелел молоток, что бросил кузнец, убегая из цехов.

Помощник положил кулак на холодный металл. Схватился за рукоятку молота и несколько раз врезал по нему. Бил четко и точно. Ещё бы – мастерство не пропьёшь.

С пятого или шестого удара пальцы начали ломаться и со звоном отлетать прочь. На оставшейся ладони лежали два ключа. Каким-то чудом они уцелели. Сохранили свою форму. Может быть, потому, что были совсем из другого металла. Такого, что мог выдержать эту жару.

Помощник Ривог выдернул их, ухмыльнулся и зашагал прочь. Лишь оплавленная ладонь без пальцев осталась лежать на наковальне….

Эб Краулет Две силы

Пролог.

«Кто бы ни читал это, знайте!

Есть только один истинный бог. И у него нет имени. В него не нужно верить, ибо он и так есть. Всё, что остается вам это смириться с этим.

Хотите поговорить с ним? Обратитесь к нему, и он ответит вам, если вы будете достойны этого!

Как стать достойными внимания бога?

Не погрязайте в рутине. Не будьте скучными и ленивыми. Он дал каждому из нас великий дар – воображение. Так используете этот дар во благо! Развейте Великую Скуку, терзающую его! И снизойдет на вас вечное счастье, которого вы так желаете!

И помните!

Слышащий, да услышит.

Видящий, да увидит.

Знающий, да поймёт!»

– Знающий, да поймет, – тихо дочитал он. Перевернул листок. Уже знал, что увидит на другой его стороне. Этот символ. Древний, старый, забытый. Сотни лет, что существует Святая Церковь, выжигали его калёным железом. Но он всё равно встречался им. Будто бы в насмешку. А эти еретики даже не могли сказать, что означает этот знак. Лишь под страшными пытками что-то верещали, что это ЕГО символ. И ничего более. Похоже, настоящих знающих инквизиции не попадалось.

Лорд Инквизитор Томас де Торгда откинулся на спинку стула. Глянул на этот разорванный сверху круг, на пересекающий его остроконечный крест внизу. Будто бы буква «Ф» с полочкой. Потёр шрам на переносице.

Свет падал через большое витражное окно. Лучи солнца рисовали причудливую цветастую картину на пышном узорчатом ковре. Пролетала пыль, тысячей белых точек, мимо огромных стеллажей, полки которых завалены книгами.

В центре комнаты был большой дубовый стол. Настолько мощный, что его масса будто бы притягивала всё окружение.

– Ваша бдительность, я могу забрать листок? – от стены оторвался послушник и подошёл поближе. Лорд Инквизитор поднял на него глаза.

– Забирай, – небрежно бросил он. Парень осторожно схватил листовку. Двумя пальцами, будто бы какое-то жуткое насекомое, способное вцепиться в кожу. Поднёс к большой раскрытой книге. Открыта она была на середине. Кажется, на сто седьмой странице, а на предыдущих лежали такие же листовки. И рядом с каждой из них несколько строчек – краткая информация, где найдена, когда и кем. Послушник положил листок, прижал, затем взял перо и начал торопливо писать. Начеркал несколько слов, потом нарисовал кресты по углам, окружил листок пентаграммой – защитой от тёмных сил.

Над его головой висело несколько серебряных курильниц. Выходил из отверстий в виде крестов лёгкий дымок благовоний. Это должно было отпугивать злых духов.

– Эй! – позвал парня Лорд Инквизитор и криво усмехнулся, – скажи мне…. Ты бывал на крыше собора? – спросил он, глядя, как тот с опаской обводит листовку, положил её символом вверх, да поглядывает на него с испугом. Будто бы тот сейчас оживет и бросится ему в лицо.

– Нет, ваша бдительность! – сразу отозвался послушник.

– Если поднимешься наверх, пройдешь по самому коньку крыши ко входу в собор, – начал рассказывать глава инквизиции, – а затем встанешь ровно между двух башен, то сможешь увидеть его.

– Его? – с опаской спросил парень, не понимая, о чём идет речь. Его рука замерла в воздухе. С пера упала капля чернил, прямо на жёлтую поверхность бумажного листа и расплылась там чёрной кляксой.

– Этот символ, – Томас де Торгда лениво кивнул головой в сторону распахнутой книги, – улицы образуют его. Отойди чуть вправо или влево – и он тут же исчезнет. Перекроется крышами домов.

Послушник испуганно уставился на него. Глаза расширились, лицо искажено страхом. Нервно губы облизнул. Он боится. Как и все остальные. Боится символов, строчек, этих фраз. Придает слишком много значения этой ереси.

– Он прямо там? В городе?

– Да. И ещё много где его можно найти. Надгробья, фундаменты, двери, стены. Особенно много в старых частях города, – глава инквизиции криво поморщился, – когда-то культисты рисовали его везде, где могли. Но теперь всё, на что хватает их усилий, это лишь жалкие листовки…. Скоро мы совсем выжжем эту пакость, – он задумчиво взглянул в сторону окна, подумал и добавил, – если хочешь стать инквизитором – не бойся ереси. Это всего лишь буквы и рисунки, которым заблудшие души придают слишком много значения. Ты должен бороться с ней и уничтожать её!

– Х-х-хорошо! – отозвался послушник. Промокнул бумагу, чтобы убрать лишние чернила, и осторожно закрыл книгу. Её обложка две большие доски, оббитые кожей. Всюду защитные надписи, опечатано всё молитвами. И две больших застежки. Он затянул обе. Сунул книгу на полку стеллажа.

– Ваша бдительность, – парень нервно сглотнул, – а что если…. Если это не просто символы? Ходят такие слухи, что…

– Слухи? – Лорд Инквизитор сжал руку в кулак, опёрся на стол, – Бог защищает тебя! Тебе нечего бояться. Каждый враг Его будет наказан. Светозарный посланник спустился к нам с небес, дабы нести волю Его! Вот что истина! А это…. – он ткнул пальцем в сторону книги, – всего лишь глупые каракули! Ты понял меня?! – спросил он.

– Да, – послушник стыдливо склонил голову…

Глава первая. Путешествие по степи.

По степи дул лёгкий ветерок. Поднимал сухие травинки и пыль, проносил их над небольшим ручейком. Тот тихо шумел своими водами, журчал среди этих земель. Трава на берегу зелёная, кустики небольшие торчат. Воды по колено было, даже меньше. Песчаное ложе то и дело показывалось на поверхности.

Он стоял на коленях, сжимая в руках чётки. Болтался на них крест. Символ бога.

– Простите меня, – прошептал тихо, сжал губы до посинения, – простите братья! Я был трусом! Но я исправлюсь! Я принесу свет в эти грешные души! Во имя ваше! Искуплю свой грех, своё предательство, – кулак стиснул так, что аж кости захрустели. Поднял глаза к небу и начал читать молитву за прощение.

Тихо бормотал, едва шевеля губами. Ветер нахально бросил ему в лицо песком. Но он лишь поморщился, прикрыл глаза. Дочитал последние строчки. И вдруг вспомнил о ней. Почувствовал вновь эту горечь утраты. Выдохнул.

– Она сейчас в лучшем мире. Но я знаю, мы встретимся вновь, – прошептал сам себе, утирая выступившие слезы. Лихорадочно плеснул себе в лицо водой несколько раз подряд. Затем поднялся на ноги. Поправил рясу. И пошёл к разбитому на берегу лагерю. Пора исполнять свое обещание.

Куча палаток тут. Всюду люди бродят. Костры горят. Едой запахло. Постный суп. Снова накатил стыд на него. Ведь такой же был у них, тогда…. Когда он бросил братьев. Стыдливо сбежал прочь. Пришлось отбросить эти воспоминания. Для этого пришлось собрать все силы.

Дошёл до своих пожиток. Вытащил из торбы большую книгу. Прижал к груди. Зашагал дальше. Он справится. Должен. Иного пути не было.

– Святы его деяния! – кивнул ему один из рыцарей, проходящих мимо. Бряцали его нарядные латы.

– Святы, брат! – ответил он. Голос дрожит. Это просто песок всё, пыль. В горло попало. Не страх, не трепет. Там ведь люди. Обычные люди, которые запутались. И надо помочь им искупить свои грехи.

– Эй! – у костра стоит Старший Инквизитор Артанис. На нём расшитая одежда. Пуговицы, позолоченные с крестами, целых два ряда. Свободные рукава белой рубашки ветер треплет. Огонь тянется к нему, но не достает. Искры только летят. Но к искрам инквизиторы привычные. Как и к кострам, – проповедник Варис, куда это вы направились? Изучать Святое Писание?

– Простите, – спешно поклонился он, – я хочу попробовать принести пленникам свет божий!

– Им? – насмешливо спросил тот, – душа еретика настолько темна, что гасит любую искру. У тебя ничего не выйдет!

– Я должен. Должен постараться! Чтобы искупить свои проступки, мне нужно вернуть их души к свету!

– Что ж. Трать свое время, если этого хочешь, – криво усмехнулся Старший Инквизитор и брезгливо поморщился, – но будь осторожен. Они могут попытаться сбежать. Надеюсь, твоя вера по-настоящему крепка?

– Крепче некуда! – выпалил он, ещё сильнее прижав книгу к себе. Судорожно сглотнул, – даже если суд вынесет им высший приговор, клянусь – их души будут чисты перед смертью!

– Конечно! – обнажил зубы тот, – огонь очищает всё, проповедник, – отвернулся к костру, Варис решил, что разговор окончен и поспешил дальше.

– Кое-что ещё! Если заметишь что-то подозрительное – докладывай мне. Если будут проблемы – зови стражу. Понял? – долетел до него стальной голос инквизитора.

– Да, да, – только и смог протянуть он. Пошёл туда. Где у позорного столба были прикованы эти двое. Вот. Сидят на земле. Грязные, истощенные. Именно так выглядят те, кому нужен бог. Варис сжал свою книгу. Он не подведёт Святую Церковь. Он справится….

Валера Тямичев теперь вообще не походил на обычного студента. Ни из Красноярска, ни из какого-либо ещё города.

Весь грязный, заросший. Кожа обветрилась и загрубела. Губы все потрескались и шелушились. На нём одежда, вся драная и испачканная. Больше всего он походил на бомжа. Такого, который уже несколько лет живёт на улице и ходит в каких-то обносках, перешитых по десятку раз. А ведь провел в этом мире…. Не знал он, сколько провел здесь. Может, месяц, может два или ещё больше. Запутался уже во всех этих событиях.

Парень сидел прикованный к большому столбу. Столб вкопали в землю. Надежно так. Эти ребята из Святого Воинства вообще лагерь ставили серьёзно. Не как дворфы из того каравана Тарога – развели костёр, рядом плюхнулись. Дровишки из телеги вывалили, разожгли. Воды из бочек в котелок плеснули, и давай отдыхать. Нет. Тут всё было сурово.

Слуги этих рыцарей выкопали яму под туалет. Палатки расставили, причём в определённом порядке: внутри командование, по краям всякие низшие чины. Костёр строго в центре. Большой такой. Коновязь в стороне. Туда же воды лошадям подставили. Рядом ручей, чтобы недалеко таскать было. Вот, для пленников место обустроили. Надежно, чтоб не сбежали.

Чизман сидел с другой стороны столба. Тоже весь такой же. Чумазый, в рванине и с унылым видом.

– Эй! – Валера устало прижал голову к бревну, – тыкак там?

– Хреново, – отозвался программист. Ещё б. Их тащили по степи пешком за лошадью. Ноги уже отваливались, ведь даже на секунду нельзя было остановиться. Сразу дёрнет, и упадешь в грязь и пыль. Так что приходилось идти машинально, отрубив все эмоции. Даже на чувство усталости надо было забить, если задумаешься о нём – сразу же бессильно рухнешь. А так, так шли непонятно как.

– Облажались мы, – протянул парень, склонив голову в его сторону.

– Да. Надо было не расслабляться, – угрюмо пробурчал тот, – думать башкой! А мы…. Сами виноваты.

– Ты ж говорил, что никто не ждёт святую инквизицию? – криво усмехнулся парень, – вот и мы не ждали.

– Обхохочешься, – грубо отозвался Чизман, – очень весело, когда тебя бьют твоими же шутками.

Они замолчали. А что ещё было делать? Сидят посреди этого лагеря, в степи, прикованные к столбу. Завтра ещё переход. Опять тащиться за лошадью, стаптывать ноги в кровь. Хорошо, что обувь им ещё оставили, ведь остальные их вещи забрали. Рюкзаки, подсумки – всё унесли и спрятали. Куртки стащили, только рубашка и штаны с сапогами остались. Самый минимум.

– Вон, – вдруг просипел программист, – видишь?

– Чего? – Валера с трудом повернул голову, пытаясь рассмотреть, что там, за спиной.

– Сундук у той палатки! На носилках….

– Угу.

– Там наши вещи. Высвободиться бы из цепей, да добраться до них! – пробурчал Чизман, смотря на ящик, – два пистолета там точно должны быть. И патроны к ним, – он зажмурился и прижал голову к столбу, – всех бы тут разнесли….

Там, у полога, действительно был сундук. Да какой! Огромный, весь оббитый железом. На нём всякие изображения. Валера пригляделся. Ага. Кресты. Какие-то ещё мелкие надписи. Болтаются на ветру бумажки, припечатанные к стенкам на сургуч. На них что-то написано. Мелкие, едва заметные строчки.

Крышка перемотана цепями. На них тоже бумажки с надписями. Видимо, опечатали всё.

– Тут столько людей, что патронов не хватит, – бросил в ответ парень, – а ещё не сбежишь. Степь кругом. Всё равно заметят.

– Не заметят, – Чизман тяжело вздохнул, – просто укрыться надо будет. Спрятаться. А не бежать сломя голову.

– Для начала вообще надо из цепей освободиться, – Валера дёрнул тяжелые звенья. Их даже не разобьёшь ничем. Толстенные, перекрученные и закрыты на здоровенный замок. А тот наверху, на столбе. Это получается надо встать, дотянуться и уже в нём ковыряться. Только вот нечем. Да и вскрывать замки парень не умел.

– Снять цепи…. Да уж. Скажу честно, с таким я не сталкивался, – программист снова прислонился к столбу, – с наручниками или верёвкой может быть справился бы, но это… – он пошевелил запястьями в тяжелых кандалах. А на плечах у него и вовсе лежала громоздкая деревянная колодка, сжимая шею тисками. Всё на замках. Толстые, здоровые. Тут и говорить нечего: если бы была у них какая-нибудь современная отмычка, всё равно они ничего смогли бы открыть. Она тупо сломалась бы, ведь ключ от замков был здоровый и толстый, проворачивался с хрустом и скрежетом. Будь он тоньше, сразу бы обломился прямо в замочной скважине.

– Знаешь, студент, – криво усмехнулся Чизман, – это как поговорка есть – против лома нет приёма. Так и тут. Хрен что с этим чугуном сделаешь! – он сплюнул в степную пыль, – в общем, надо думать, как будем оправдываться на суде….

– А это вообще возможно? – Валера втянул воздух носом, резануло по пересохшей слизистой так, что он аж поморщился, – это же инквизиция! Они просто жгут всех!

– Не, – программист, попытался размять шею, бренча цепями, – инквизиция была нормальной. Ну, в нашем мире. У них зачастую следователи были куда гуманнее, чем обычные дознаватели. Было даже правило, что к подозреваемому можно применить только три пытки. Если выдержал, значит, не врёт. А вот сторонние палачи особо не церемонились, старались до победного. Пока не признаешься. Это уже потом придумали кучу ужасов про злых и безжалостных инквизиторов. И ведьм они почти не жгли. Так что….

– Угу. Тебе виднее, – поморщился парень, – правда, это другой мир. И тут всё жестокое и злое. Сколько раз уже убеждались с тобой? – мимо них прошел рыцарь, грозно глянув на пленников. Направился к костру, а Валера продолжил, – так что сожгут нас. Это ясно уже. И плевать им, как ты будешь оправдываться! – он поджал губы, глянул на пылающий огонь среди палаток. Там, кстати, уже разливали что-то по чашкам. Суп какой-то. В животе заурчало.

– Не знаю, может быть, ты прав, – протянул Чизман, – эх, мы ведь даже не знаем, в чем нас будут обвинять…

– Этот инквизитор, он узнал твое имя…

– Я заметил,– хмыкнул тот, – надо же, времени всего ничего прошло, а уже такая известность!

– Только из-за этой известности нам теперь крышка!

– Ладно. Может быть, не всё так плохо, – пожал плечами программист, глубоко вдохнул и начал, – в общем так. План такой. Во-первых, надо узнать, что к чему. Вдруг есть способ примазаться к этой их церкви? Вот. Второе, надо найти способ снять цепи. Если не получится мирно решить проблему – будем пытаться убежать. Ага?

– Угу, – Валера буркнул в ответ, – тише ты, к нам какой-то мужик идёт.

Этот незнакомец явно шёл к ним. Нацелился не мимо, не рядом, а прямо таки на них. На нём какая-то ряса, чётки на шее, крест. В руках здоровая книга, которую он нежно прижимал её к груди. Голова лысая, сам довольно старый и побитый жизнью.

– Ладно, – прошептал Чизман, косо глянув на него через плечо, – сейчас вот и узнаем….

Мужик подошёл, огляделся. Увидел табуретку у одной из палаток и притащил её к этому столбу. Подставил рядом. Сел. Всё молча, без единого слова. Положил свою книгу на колени, уставился на них. Посмотрел на одного, потом на другого. Прошла целая минута, прежде чем он собрался с силами и раскрыл рот.

 Однако ничего сказать так и не смог. В голове Валеры даже промелькнула мысль, что надо подбодрить его или самому начать разговор. Но делать этого он, конечно, не стал. Просто глянул на незнакомца. Тот немного помялся, вздохнул тяжко так и тихо заговорил.

– Знаете ли вы о Святой Церкви? – спросил с какой-то настороженностью.

– Так. Погоди, – Чизман повернул к нему голову, – думаю, мы обязательно поговорим о твоей церкви. Только сначала скажи, что с нами будет?

– С вами? – незнакомец вдруг опешил, – погодите, я… – он облизнул губы, как-то занервничал и протянул, – ну, вас будут судить…

– Это понятно, но можно ли искупить нашу вину? – программист поднял одну бровь, глянул на того, – принять вашу веру, стать одним из вас?

– Веру? – тот аж поперхнулся, закашлялся. Видимо, совсем такого не ожидал, – да. Конечно! Искупить вину, признаться в грехах! Да! Я здесь как раз для этого!

– Здорово, – сразу же закивал Чизман и приветливо улыбнулся.

– А когда огонь очистит вас, то душа отправиться на суд божий, а там….

– Стой! – резко завопил Валера, – что значит, очистит нас?

– А что это ещё может значить? – хмуро заявил программист, – похоже, нас действительно ждёт костёр. Значит, ты здесь, – бросил он в сторону мужика, – чтобы спасти только наши души, так? – язвительно спросил он.

– Истинно так! – отозвался тот, выдохнул, – итак, вы готовы узнать об учении Святой Церкви?

– Погоди, – парень вдруг почувствовал, что как-то аж в глазах потемнело. Одно дело предполагать о таком, а совсем другое услышать приговор лично. Сразу как-то не по себе стало, – а ничего нельзя сделать? Может, этот ваш суд примет другое решение?

– Другое? – мужчина замялся, задумчиво погладил книгу, – слушайте, я простой проповедник, – осторожно начал он, заговорщицки пригнувшись к ним, – но я слышал, что говорят инквизиторы. Пособничество безбожному Затворнику, использование дьявольских устройств, запрещённых самим богом! Только за это уже положена казнь на костре! И до этого, кажется, я слышал кое-какие слухи из Каменора, – его глаза с испугом уставились на них, – король Ричард тоже рассказывал о чудовищных преступниках. И эльфийский совет…. – незнакомец облизнул свои губы, – имя Чизман многим знакомо. А ещё ведь говорят, что в Тризарде был колдун, связанный с дворфами… – он осёкся. Пальцы вцепились в книгу, – если хоть что-то из этого окажется правдой, ваша судьба будет незавидной….

– А если это были не мы? – Валера испуганно взглянул на него, – мы просто обычные путники!

– Обычные путники, – усмехнулся проповедник, – инквизиторы в Горной Твердыне до сих пор записывают показания. А будут ещё свидетели из других мест…. Артанис… – он осёкся и тут же поправился, – Старший Инквизитор Артанис говорит, что это будет очень масштабный процесс….

– Будут ещё свидетели? – Чизман дёрнулся, попытался развернуться к этому мужику, – из всех мест, что ты перечислил?

– Да, – качнул головой тот, – я скажу вам, – снова зашептал он, – это всего лишь слухи, но говорят, что церковь надеется, что этот суд поможет объединить королевства… – проповедник резко вытянулся, огляделся по сторонам, перекрестился, – но это не важно. Сейчас главное спасти ваши души! Примите бога в свое сердце….

– Пошёл он, – возмущенно выругался программист, – и ты тоже.

Валера ошарашено молчал. Подумать только, казалось бы – просто попали в этот мир. Но нет. Как уже говорил его спутник, мир начал кусаться в ответ. Как дикий пес, на которого замахнулись палкой, вцепился всеми зубами. Совсем недавно они, казалось, могут справиться с любой проблемой. А теперь вот…. Теперь сидят на цепи.

Застенки инквизиции. Судебный процесс, да ещё и такой масштабности. Из памяти сразу начало всплывать всё, что он когда-либо видел и слышал об этом. Парень прижался головой к столбу. Нет, кажется, никогда такое не заканчивалось хорошо. Где-то вот слышал, что пытки иной раз длились едва ли не годами. Дознаватели издевались над своими жертвами, медленно превращая их в калек. Вот только не помнил – были ли это мрачные фэнтезийные произведения или жуткая документальная реальность.

– Нас будут пытать? – вырвалось у него.

– Б-б-будут, – как-то испуганно кивнул проповедник, немножко поёжился, – куда же без этого… – с лёгким трепетом добавил он.

– Ух, – Валера почувствовал, что земля, кажется, уходит из-под ног. Он, конечно, сидел на заднице, но всё равно мир резко пошатнулся. Вспомнил все замечательные штуки из учебника истории. А ещё из всяких игр, где наглядно демонстрировали, как это всё работает. Железные девы, испанский сапог, дыбы, горловины, через которые заливают расплавленный свинец, колыбель иуды, колесо и даже та раздвигающаяся груша, которую засовывали человеку в зад. Человечество в их мире изрядно повеселилось за всю свою историю. Глупо было думать, что здесь будет иначе. Явно не пёрышками их щекотать будут, – но ведь есть правило! Трёх пыток, да? – спешно выпалил он, с надеждой глядя на мужчину. Хотя какие там три…. Вряд ли он выдержит хотя бы одну.

– Три пытки? – тот огляделся, – о, вы о нём слышали? Но оно не работает для еретиков…. Стоп! – он резко выпрямился, – послушайте, – ткнул в них пальцем, – я простой проповедник! И я должен помочь вам. Привести вас к свету, чтобы бессмертная душа ваша обрела спасение!

– Слушай! Вали уже прочь, – резко выкрикнул Чизман, – и без тебя тошно…

– Нет, – гордо выпрямился тот, – я несу вам слово божье!

– Принеси его куда-нибудь в другое место!

– Это…. Это мой долг! – задыхаясь, начал проповедник. На лбу появилась испарина, он утёр его рукавом рясы, – я должен это сделать! – махнул своей книгой, – вы примите бога!

– Так тебе сказал этот инквизитор? – спросил Валера, глянув на него. Почему-то была у него надежда, что есть какой-то выход. Должен быть. Может, приняв веру, они облегчат свою участь?

– Нет. Инквизитору плевать на вас. Я сам так решил. На мне тяжкий грех, – мужчина закусил губу, сморщил лицо, глянув в сторону.

– Какой? – с недоумением спросил парень.

– Я поддался трусости! Бросил братьев, там…. На той горе, – едва ли не зарыдал тот, – мы шли, чтобы принести в тёмные катакомбы свет. А нас встретили огненным дождём с небес, – проповедник сжал кулаки, глубоко вдохнул, – но я справлюсь. Я выполню свой долг.

Он распахнул свою книгу, пригладил страницы и уставился на них бессмысленным взглядом. Видимо, пытался собраться с силами. Этот разговор явно вывел его из равновесия.

– Хм, – Чизман позади, издал непонятный звук, больше похожий на смешок, – эй, проповедник! – позвал он, – вы шли нести дворфам слово божье?

Тот промолчал. Всё смотрел на свои страницы. Потом прикрыл глаза и что-то зашептал.

– И засели на горе? – насмешливо начал программист, – той самой, которую Затворник сравнял с землей, да? – ответом ему вновь был лишь тихий шёпот, – не отвечаешь, – подытожил тот, – значит, я прав. Скажи, а где был ваш бог в это время? Смотрел с облачка на то, как его слуг разрывает на куски, так?

Шепот сразу прекратился. Мужчина замер над своей книгой и глубоко вдохнул. Лицо его слегка побелело.

– Такова была воля его, – стараясь не выдавать эмоций, заявил он, – души их отправились в рай.

– Ага. Прямым рейсом! Вот так вот – вжух! И улетели, – издевательским тоном сказал Чизман, – здорово, правда? А что ты с ними не отправился, а? Почему ты выжил?

– Ну, он же убежал, – ответил ему Валера и тут же криво усмехнулся, – видимо, у него билета не было!

Всё плохо. Просто ужасно. Никакого спасения и быть не могло. Поэтому на парня накатило какое-то отчаянье, а потом оно сменилось цинизмом и полным отвращением. Ему захотелось нагло высказать всем этим проповедникам и инквизиторам, что он думает об их религии и боге. Казалось бы, надо заткнуться и прикинуться смиренным агнецом. Да только толку-то? Им уже не сбежать! Приговор, по сути, был объявлен. А ещё здесь были замешаны политические мотивы. Поэтому на спасение надеяться не стоило. Совсем.

Так что он просто ушёл в отрыв. Это чувство для него было в новинку. То ли раньше Валера никогда не попадал в такую безнадежную ситуацию, то ли этот мир действительно его поменял.

– А ещё, может быть, у Затворника бог был получше вашего! – вновь насмешливо заявил он, глядя на проповедника, – верно, ведь? – бросил в сторону Чизмана.

– Так не зря же артиллерию называют богиней войны, – усмехнулся тот.

– Я спасся, потому что такова моя миссия! – выпалил проповедник и весь сжался. Сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Покрепче сжал свою книгу и выдохнул, – итак. Я расскажу вам об истоках церкви. О великом пророке. Случилось это тысячу лет назад.

– Всего-то, – фыркнул программист.

– До этого времени люди не ведали бога! Не знали о своем создателе! – продолжил тот, не обращая на насмешки внимания, – они поклонялись ложным идолам и фальшивым богам. В эти тёмные времена жизнь была ужасной. Поля приносили мало урожая, болезни свирепствовали среди мелких поселений, а катаклизмы случались один за другим! Но случилось чудо! В семье пастуха родился мальчик. Долго эта пара не могла завести детей, и бог даровал им ребёнка. Но это было не просто дитя, это был пророк божий!

– Ух, – выдохнул Чизман, прижался к столбу, – задрал уже! Иди, рассказывай своим этим сказки.

– А вдруг он от соседа просто? Это ребёнок? – едко бросил Валера, глядя на проповедника.

– Я понимаю, чего вы хотите добиться, – тот склонил голову, – но ваши издёвки лишь показывают ваше невежество! Эта книга древняя и была написана очень давно! – он потряс здоровым томом в воздухе, – мудрость веков в ней!

– Да ладно! – рассерженно воскликнул программист, – она, небось, переписывалась каждый год! Сначала одно было, а потом другое дописали!

– Мудрость веков, блин, – вторил ему парень, – скорее глупость…

– Великий пророк, – проигнорировав их, проповедник вновь уставился в книгу, – рос очень добрым и честным человеком, – облизнул губы, глянул на них, чуть задумался и пролистал несколько страниц, видимо, решив не рассказывать о детстве своего кумира, – став юношей, он отправился странствовать вместе с торговыми караванами. Ему хотелось посмотреть мир. Увидеть все его чудеса!

– Значит, он стал торгашом? – бросил Чизман, – ты ж сказал, что он честный? Где ты видел честного торговца? – с насмешкой добавил он.

– Великий пророк был честен! И часто продавал товары дешевле, чем покупал! Всё чтобы помочь нуждающимся! – попытался оправдаться тот.

– Вот именно! Продавал! – засмеялся Валера, всё ещё смотря на мужчину, – кажется, ваш пророк не такой уж и хороший, да?

– Нет! – возмутился тот, – он был великим человеком! Побывав во многих местах, пророк понял, что этот мир несправедлив! Поэтому…

– Ага! Налоги платить надо, караваны грабят, товар портится, а покупатели не хотят платить втридорога, – парень поморщился, – конечно, не справедлив!

– Поэтому, – не обращая на него внимания, продолжил проповедник, уставившись в свою книгу, – он решил узнать, почему так! И ему пришло видение, что надо отправиться в Великую пустыню! С большим трудом пророк нашёл тех, кто был готов отвести их туда. Но по пути, отряд попал в пыльную бурю! Все погибли кроме великого пророка! Целых два месяца он скитался без еды и воды по степям. А потом ему явился бог…

– Так, очень интересно. И как он явился? – вновь прервал его Чизман.

– Наверное, в виде горящего куста, да? – влез Валера.

– Тсс! Не подсказывай ему! – сразу же шикнул программист.

– Твой спутник прав! Это было небольшое растение, окруженное сияющим светом! И раздался голос с небес! Неси моё слово людям! Все несчастья, из-за того, что не веруют они! Расскажи им правду! – зачитал со страниц мужчина, размахивая в воздухе рукой.

Народ у костра уже выгреб из котла все остатки. Сытые воины расходились по сторонам. Пленникам же никто ничего не принёс. Даже воды не подали. Только этот сидит, надрывается. Валере вдруг захотелось пнуть его, чтоб он свалился с табуретки и плюхнулся вниз. Гад пользуется их положением, рассказывая свои байки. А тот продолжал зачитывать строки. Кажется, это надолго. Сияющий куст явно был очень говорливым. Заповедей здесь было с полтинник и грехов штук двадцать, что давало местным инквизиторам и священникам прямо гигантский выбор.

Чизман притих, видимо, устал уже спорить. Только головой покачивал. А мужик всё надрывался. Листал страницы, вглядываясь в строчки текста. Уже скоро темнеть будет. Ночь наступала.

– И тогда великий пророк вышел из пустыни преисполненный света! Он принес слово божье всем людям! Показал им путь к спасению их душ.

– Ага. И катаклизмы прекратились сразу, урожай заколосился, а болезни пропали, – фыркнул Валера, покачал головой, – думаю, только проблем прибавилось!

– Нет! Ничего не прекратилось, – заявил тот и спешно поправился, – ну, это потому, что не все люди пришли к вере. Вот тут, дальше, – он принялся листать свою книгу, – есть про царя Самхета! Самовлюблённый гордец не хотел принимать веру и устраивал гонения на Святую Церковь! Но Великий Пророк….

– Погоди, наверняка там много ещё чего есть, – программист вытянул голову изо всех сил, забренчала цепь на его шее. Но он всё равно не смог поглядеть на проповедника, – и про хлебы, и про исцеления…

– Да…. Откуда вы знаете?

– Лучше давай подытожим, – Чизман пригнул голову, чтобы дотянуться пальцем до носа и почесать его, – пророк рос как обычный пацан, потом пошёл торговать. Долго барыжыл, а когда дела пошли плохо, вдруг выпалил, что говорил с богом, так?

– Нет, нет! Он с самого начала творил чудеса! Я пропустил это, чтобы перейти к главному! Вот, например, про то, как ему удалось исцелить павшую овцу! Или как от мановения его руки в степи забил целебный источник! Тут вот….

– Думаю, если бы пророк изначально был пророком, – Валера уставился на проповедника, – он бы сразу начал проповедовать. А не занимался всякими делами, чтобы потом вдруг резко осознать истину.

– Вы…. – тот опешил, – вы не понимаете! Это его призвание и…

– Ага. Только что-то он о нём не знал, – фыркнул в ответ парень, – верно, ребёнку трудно придумать такую историю. А без знаний торговли её не продашь людям…

– Знания не важны. И этот,… – мужчина облизнул губы, гневно захлопнул книгу, – смысл в том, что бы пророк увидел мир, увидел его несправедливость! Все ужасы безбожия! И тогда уже ему было рассказано о великой миссии!

– Слушай, – программист устало вздохнул, – я вот просто спрошу – а в чём для тебя смысл этой веры? Ты сидишь нам рассказываешь про это…. А зачем? Нас всё равно сожгут. А тебе не упадет с неба мешок золота. Ничего не измениться.

– Я спасу ваши души, – тот слегка замялся, – пророк говорил, что рай ждет тех, кто безгрешен или искупил свои прегрешения! Кто соблюдал заповеди и следовал слову божьему! Приведя вас к свету, я искуплю свои проступки! – он прикрыл глаза и процитировал, – ибо те, кто приводит в веру безбожников – истинно праведен!

– Значит, сразу в рай без доклада хочешь, – ухмыльнулся парень, – и что у тебя за грехи там? Убил кого?

– Нет, – вдруг помрачнел проповедник. Он потёр левую руку, – мои грехи это мое дело. Я стараюсь искупить их. Раскаиваюсь в них, – голос у него задрожал.

– Знаешь, – Чизман вновь попытался глянуть на него, – плохой из тебя проводник к вере. Даже не знаешь, как делать нужно.

– Что? О чём ты? – изумился тот.

– Я вот много всяких ходячих проповедников видал, – продолжил программист, – они знают, что нельзя сразу начинать свои книжки пересказывать. Нет. Надо на диалог выходить. Только у тебя этого не получается. Говорить надо не о том, про что ты нам тут втолковывал, а про личный пример. Переводить разговор на проблемы твоих собеседников.

– На проблемы? – мужчина захлопал глазами, отложил книгу. Заёрзал на табуретке, – это как?

– Чизман, ты его учить собрался? – усмехнулся Валера, повернул к нему голову, – думаю, не поможет! Да и смысл!?

– Зато слушать не будем эту бредятину, – ответил тот, – а ещё за мои уроки пусть нам еды притащит. И воды, – он облизнул пересохшие губы и продолжил, – в общем, слушай! Сначала надо спросить про бога. Знают ли, верят ли. Вот. Неважно, что тебе там ответят, даже если пошлют куда подальше. Просто не отстаешь и всё. Дальше говоришь сразу, что хочешь поговорить о боге. Начинаешь рассказывать, про спасение души, мол, знаете ли, что вас ждет в конце. Пугаешь, в общем. А затем надо переезжать на проблемы уже. Даже твой пророк сразу это понял. Убеждаешь, что все беды от неверия. И самое главное – тут надо подкрепить примером. Желательно, личным. Чтобы объяснить твоему собеседнику, как бог помогает своим. Понял?

– Понял, – проповедник вновь нервно дёрнулся на своей табуретке.

– Личные примеры это самое главное, – принялся наседать Чизман, – никому не интересно, что там, в далеком прошлом было. А вот если лично ты болел, а потом уверовал и резко выздоровел – вот это чудо. Человек сразу задумается над этим. Ведь у всех есть свои проблемы. Так и приводят к богу всех подряд, – он ненадолго замолчал, а потом добавил, – но это лишь самое начало! Там ещё много всего. Хочешь узнать больше – тащи нам попить. И еды! Должны же у вас кормить пленников!? Мяса какого-нибудь принеси, чтобы у нас были силы разговаривать!

– Я…. Сейчас вообще-то пост. Верующие ограничивают себя в пище, – проповедник поднялся со стула. Бережно положил на сиденье книгу, – а грешникам вообще запрещено есть. Чтобы как великий пророк искупали свои грехи смирением….

– Мы пока не в церкви, если что, – процедил программист, – тащи жрать! Это бесчеловечно морить людей голодом! Ясно? Хотите нас посвятить в свою веру – сначала поесть дайте!

– Я уточню у Старшего Инквизитора, – пробормотал тот. Спешно затопал куда-то к большим палаткам. Валера посмотрел на его удаляющуюся фигуру. Сплюнул на землю. Дотянуться бы до табурета, скинуть этот том в грязь. Проклятая инквизиция со своей глупой верой! Великий пророк, горящий куст! Тьфу.

– Знаешь, – бросил парень в сторону Чизмана, – думаю, я знаю, что случилось с нашим попаданцем.

– И что же? – угрюмо спросил тот.

– Поймала его инквизиция и тоже отправила на костёр, – с досадой пожал плечами парень, – что тут ещё думать-то? Они какие-то фанатики…

– Может, он как раз там самый главный, а? – спросил программист, – а знаешь, тогда у нас есть шанс. Попадем на суд. Увидим этого нашего попаданца, а он нас и отпустит.

– Не думаю, – пробурчал Валера, – нормальный человек с этими связываться не стал бы.

– Почему же? Вон в фэнтези постоянно такие есть. Целыми кучами. Какое же фэнтези без инквизиции и веры в свет? Паладины всякие, жрецы, монахи. Классика, знаешь ли…

– Ага. Нам эта классика сейчас так задницу поджарит, что…. – несчастный покачал головой. Подумать только! Совсем недавно он был в Красноярске! Ну, может месяц-два назад. Жил спокойной жизнью. Имел свои глупые проблемы…. А потом попал сюда. И всё покатилось. Покатилось туда, откуда, теперь не вылезти.

– Студент! – позвал Чизман из-за спины, – там этот не тащит нам воды?

– Тащит что-то, – глянул в сторону палаток парень, – кажется, кружку несёт.

– Замечательно, – пробормотал программист, – от его рассказов плеваться хочется, да только нечем, – усмехнулся он.

Проповедник принес им целую кружку воды. Сначала одному дал отпить глоток, потом другому. Поставил её на землю, снял книгу с табуретки и сел.

– Вот, – сказал он, укладывая томик на колени, – Старший Инквизитор разрешил вам сделать по глотку.

– По глотку? – выпалили оба. Чизман снова дёрнулся, но цепь надежно держала его. Он возмущенно воскликнул, – он, что совсем уже? Мы же тупо умрём по пути! Какой тогда суд и прочее, а?

– Ладно, – мужчина бегло огляделся по сторонам и вновь подал им кружку. По очереди они жадно выпили её до дна. Проповедник уселся обратно, – между прочим, я сильно рискую, – протянул он, – если они заметят – могут наказать.

– Твари, – фыркнул Валера. Он немного попил, но хотелось ещё. Выглотал бы, наверное, литра два сразу. А может и больше. Никогда за всю его жизнь так не хотелось пить. Даже эта половина кружки была просто божественной амброзией.

– Значит, мне нужно показать личный пример, – вздохнул их собеседник, потирая ладони. Задумчиво погладил себя по запястью левой руки.

– Давай. Думаю, это будет интереснее этой книжки, – бросил ему программист, – так что у тебя там за грехи?

– Мне кажется, надо говорить не об этом, – как-то замялся тот, – а о чём-то таком. Чудесном, святом…

– Ой, да брось! – поморщился Валера, – даже не знаю, какое должно случиться чудо, чтобы я вдруг поверил, – процедил он, – вряд ли у тебя такое найдется. Да и у остальных ваших ничего такого нет. Потому что это всё выдумки.

– Ну, рассказывай уже! Что там за страшные грехи, – поторопил проповедника Чизман, – такие, что тебе приходиться их замаливать, а?

– Знаете, лучше я расскажу вам, почему я пришёл к богу, – заявил мужчина, сложив руки перед собой, – только, наверное, это совсем не то, что нужно… Эх, – он тяжко вздохнул, – когда моя дочь умерла, я не знал что делать. Будто бы весь мир разрушился до основания. Топил свое горе в вине, бросил всё, что когда-либо делал. Потерял дом, землю. Но так и не смог смириться с утратой, – проповедник тяжело вздохнул, посмотрел на ладони, будто бы хотел увидеть там что-то особенное, – однажды, я шёл по переулку. Пьяный, грязный, – он стыдливо покачал головой, – а потом узрел ангела. Посланник Божий стоял прямо среди домов. Парил над грязью и лужами. У ног его лежали тела. Тела грабителей, что, наверное, поджидали меня, – из его глаз покатилась скупая слеза, – я тогда упал на колени. Воздел руки к нему. И свет озарил меня. Не помню, что я говорил. Но когда ангел выслушал меня, то ответил мне. Он сказал, что моя дочь отправилась на небеса. Что она счастлива там. А я должен искупить грехи, чтобы вновь увидеть её. Ибо бог забрал её из этого грязного мира, чтобы сохранить невинной и чистой….

Мужчина закрыл руками лицо, тихо всхлипнул. Плечи его затряслись. Он смог собрать силы и вновь заговорить.

– Теперь, я стараюсь искупить вину. Все свои грехи. Чтобы вновь встретиться с ней. Но у меня не выходит. Я пытался замолить их. Пытался бродить и проповедовать…. Но мало кого смог привести к свету. А когда та гора разлетелась на куски…. Я проявил трусость. Согрешил вновь и сбежал, – он сжал кулаки, – я слишком слаб.

– Дурь это! – выпалил Валера и рассмеялся, – ты просто нажрался и у тебя была белая горячка! Вот скажи, почему бог забрал твою дочь, а тебя тут бросил?

– Студент, – вдруг резко прикрикнул на него Чизман, – заткнись! – он напряг все силы и всё-таки смог натянуть цепь, чтобы взглянуть на проповедника, – трусость это не грех, слышишь? Может быть, бог спас тебя, чтобы ты дальше проповедовал! Подумай об этом! А твои грехи…. Подумаешь, пил! Это со всеми бывает! Особенно, после такого, – с горечью добавил он.

– Нет, мой грех не пьянство, – глубоко вздохнул тот, посмотрел на вечернее небо. Замолчал. Подумал. А потом переборол себя и сказал, – дело в том, что я был преисполнен ереси.

– Что!? – изумленно выпалили оба пленника. Но их собеседник тут же шикнул.

– Тихо! Об этом никто не знает, – он облизнул пересохшие губы, – не знаю, почему я сказал это вам. Но прошу вас! Никому не говорите!

– Ереси? – Чизман искоса уставился на него, – что это вообще значит?

– Ну, моя дочь болела. Долго и тяжко, – проповедник отложил книгу в сторону, нервно поглядывая по сторонам, продолжил, – она страдала и мучилась. Мы жили обычно. Ходили в церковь, постились. Но, ни я, ни моя жена…. Мы не воспринимали это всё всерьёз. Так же, как и всю ту ересь…. А вот мой двоюродный брат был среди них, – тихо прошептал он, наклонившись к столбу, – среди тех, кого называют еретиками. Чтобы помочь дочери, я тоже примкнул к ним. Они помогли. Помогали. Давали какое-то снадобье, и ей становилось лучше. Но только на время. Брат говорил, что я должен быть с ними. И тогда всё будет хорошо, – мужчина сжал кулаки и нервно сглотнул.

– То есть, зелье помогало? – насторожено спросил Чизман, – а что потом?

– Потом? Инквизиция нашла их логово. Схватили всех. Всех кроме меня. Чудом я остался дома в тот вечер. И всё. Лекарства больше не было. А ей, моей дочери, – с горестью сказал он, – становилось всё хуже и хуже! Я прятался, пытался найти хоть кого-нибудь. Но нет. Она умерла у меня на руках, – вновь его глаза наполнились слезами.

– Эй! Это никакой не грех! – буквально взревел программист, пнул ногой по земле, подняв клубы пыли, – ты делал всё, чтобы помочь ей! Спасал свою дочь! Знаешь, что это? Это мужество! Самое настоящее. Такое, которого не хватает всем этим святошам! Тебе нечего искуплять – ты уже достоин того, чтобы быть с ней! – яростно выпалил он, – слышишь!?

– Нет. Ты не прав, – покачал головой тот, поднялся на ноги. Утёр лицо, – я должен. Должен верно служить церкви. И я справлюсь, – он сжал книгу в руках, – я приведу вас к вере, – твердо заявил он.

А потом пошёл прочь. Край его рясы волочился по земле, оставляя следы в пыли.

Глава вторая. Истинный бог.

– Нет! – завопил проповедник Варис. Он распахнул глаза и взволнованно огляделся по сторонам. Вокруг темнели стены его палатки. Под спиной жесткий матрац, разложенный прямо на голой земле. Дрожащие руки сжимали священную книгу, лежавшую на груди.

Ему словно кошмар приснился. Хотя он и вспомнить ничего не мог. Вообще, будто бы заснул и тут же проснулся, весь в холодном поту, с ощущением, что сердце вот-вот выскочит из груди.

Несчастный всё никак не мог отдышаться и успокоиться, так что ему захотелось подышать свежим воздухом. Проповедник перевернулся на живот и пополз к выходу из палатки.

– Это всё безбожники, – пробормотал он. Да. Это всё они. Вытянули из него то, что он никому не хотел рассказывать. Старший Инквизитор был прав – пленники пытаются воспользоваться им. Уже заставили его принести им воды, нарушив запрет инквизитора… Нет… Всё должно быть наоборот – это он должен вести их. Он пастырь, а не заблудшая овца.

Варис откинул полог и уставился на небо. Оно было слишком светлым для ночи, даже звёзд не видно. И при этом никакой синевы не было. Над ним был тёмный фиолетовый небосвод.

А самое страшное было то, что лагерь Святого Воинства исчез. Сплошная голая степь кругом, в которой ветерок трепетал мелкую травку.

– Куда все делись? – судорожно пробормотал проповедник, суетливо вылез наружу. Возле палатки какой-то валун торчит. Здоровый камень, целая скала. А ведь ещё вчера его не было! Варис облизнул пересохшие губы и обернулся, уже предчувствуя беду…

В небе позади него полыхало Чёрное Солнце. Раньше проповедник никогда не видел его, только слышал всякие обрывистые рассказы, больше похожие на какие-то сказки. Но сейчас сразу понял, что это оно. Огромная чёрная дыра зияла перед ним, настолько чёрная, что чёрнее и быть не может. Она буквально засасывала всё мироздание. Весь мир тянулся к ней, даже эта мелкая травка и даже будто бы сама душа хотела вырваться из тела Вариса и улететь. Туда, где вокруг этой бездны крутились яркие ослепительно сияющие потоки света. Долетал от них оглушительный рёв, а сами они вытягивались в ровные линии вокруг этого солнца, которое больше не светило.

Проповедник отпрянул назад, рухнул на землю, поднимая пыль. Её облачка потянулись прочь, а сам несчастный пополз назад, будто бы пытаясь сбежать. Но тут его спина встретилась с твердой поверхностью валуна. Варис вжался в холодный камень, наблюдая, как покрывается кровью фиолетовое небо. Чёрное Солнце продолжало гудеть над ним, так что аж земля дрожала. В голове звенело от этого шума. Он попытался зажать уши руками, но это никак не помогло ему.

– Чего? Чего ты хочешь? – завопил проповедник, падая на колени, – скажи мне! Скажи! – он уткнулся лицом в землю.

– Я предал…. Предал…. Предал… – долетел до него эхом собственный голос из далеких воспоминаний, – искуплю…. Искуплю…. Искуплю… – донеслось следом.

Варис зарыдал. Зарыдал так, что аж нутро выворачивало. Он схватился за левую руку. Боль пронзила запястье. Несчастный закатал рукав рясы и уставился на гладкую кожу.

– О, нет, – прошептал проповедник. Он ведь знал, что там должно было быть. Уродливые шрамы. То, что осталось после того, что он сам с собой сделал. Тогда, когда пришёл к Святой Церкви…

– Буду служить! – резко разлетелся по округе его молодой голос, – служить… служить… – вторило эхо. Снова эти воспоминания. Он помнил, что сказал дальше. Помнил эти слова.

– Буду служить истинному богу! – словно со всех сторон обрушилось на него этаким водопадом.

– Я понял! Понял! – заорал Варис в сторону неба, – понял свою ошибку! Я не предам! Нет! Больше никогда! – он пополз вперёд прямо на коленях. Воздел свою левую руку к небу, – скажи! Скажи мне! Чего ты хочешь?! Что тебе нужно!? Я всё сделаю! Клянусь!

Но рёв и не думал слабеть. Эти яркие линии всё так же крутились вокруг круглого и чёрного провала в небе. Вдруг налетел резкий порыв ветра, да такой силы, что унёс палатку прочь. Будто бы Чёрное Солнце решило окончательно поглотить в себя весь этот мир. Редкую травку вырывало вместе с корнями, пыль и песок проносились мимо сплошной завесой. Проповедник лишь чудом держался, прижимаясь к земле изо всех сил. Краем глаза он видел, как улетали прочь его вещи, как прямо в воздухе разлеталась на страницы Святая Книга. Их уносило прочь и затягивало в провал Чёрного Солнца.

– Я должен спасти вас! – вновь эхо грянуло с небес, – спасти ваши души…. Должен! Ибо предал!

– Стой! – закричал Варис, начиная истерично смеяться, – я всё понял! Понял! – продолжал хохотать он. Какая ирония, ведь он с самого начала знал, что ему нужно сделать. Просто не понимал, как именно ему нужно помочь этим еретикам. Но теперь в его голове всё прояснилось, – я сделаю это! Сделаю!

– Сделай, папа! – донёсся до него сквозь этот шум и рёв тихий детский голосок.

Лицо проповедника скривилось в ужасной гримасе, слезы потекли по щекам. Он поднял левую руку вверх, пытаясь прикрыть голову. А потом несчастный буквально завизжал от боли. Прямо у него на глазах, на внутренней стороне его запястья загорелся символ. Разомкнутый круг и крест перед ним. Будто бы само Чёрное Солнце сошло с небес на его кожу. Ярко пылали эти линии на руке Вариса, а само небо медленно погружалось в темноту. Но он сидел на коленях и лишь повторял. Повторял, что всё сделает.

Тьма окончательно окружила его. А потом проповедник снова распахнул глаза, оказавшись в своей постели. Палатка была на месте. Он высунул голову на улицу. Лагерь тоже тут. Горит костёр, сидит караул у огня. Ходит кругами Старший Инквизитор Артанис, размышляя о чём-то своём.

Варис осторожно вылез и закатал рукав левой руки. В отсветах пламени видно было жуткие шрамы. То место, откуда он когда-то срезал татуировку, чтобы не попасться в руки инквизиции.

Но теперь изуродованная кожа будто бы треснула. Расходились по ней ровные линии в виде того самого символа, что некогда был изображен тут. И того, что только что висел в небе перед проповедником. Кровь из разрезов начала капать на землю. Варис вытащил из своих сумок какую-то тряпку и спешно принялся заматывать запястье.

Нельзя было, чтобы кто-то это увидел…

– Ну, ты понял, да? – злобно прошептал Чизман, повернув голову в сторону Валеры.

Тот угрюмо прислонился к столбу. Внутри у парня снова всё пересохло. Полчашки воды для обезвоженного организма это капля в море! Тут ещё ночь кругом, тишина – прекрасно слышно, как журчит ручей неподалёку. Эх, припасть бы к воде, напиться… Несчастный устало вздохнул.

– Проклятые твари, – опять забурчал программист, – вот те еретики, про которых он говорил! Это же ученые! Простые ученые: химики, врачи всякие! Наверняка, они делали опыты свои, исследовали болезни, изучали химию. Пытались хоть что-то полезное сделать! Вот, этому мужику лекарство для дочери давали. Но нет! Святая инквизиция против всего этого! Надо жечь на костре всех инакомыслящих! Лечить только молитвами, а потом свечки ставить за упокой! – он яростно дёрнул цепи, пытаясь освободиться.

Валера промолчал в ответ. Ему было ясно, почему спутника так проняло – у того самого дочь. Вот и злится. Но так да. Несправедливо это. Сколько всяких притеснений от подобных святош случилось за всю историю человечества? Жгли людей даже за то, что те рассказывали про круглую землю. Хотя, какая вообще им разница? Круглая она или квадратная? И тут. Этот несчастный отец хотел просто помочь дочери, но всех, кто ему помогал, отправили на костёр. А самого его обманули и затащили в свои ряды эти церковники.

– Да уж. Теперь мне его даже жаль, – тихо заметил парень. Ему немного стыдно стало, получается проповедник лишь жертва всей этой пропаганды.

– Жаль? Ещё бы! Мало того, что из-за них погибла его дочь, они ещё и голову ему задурили этими своими глупостями! «Вот попадешь в рай, будешь вместе с ней!» Подонки пользуются тем, что у человека горе!

– Вот-вот! Я тоже об этом подумал.

– Мерзкие ублюдки, – с отчаяньем покачал головой программист, – знаешь, я бы их всех изрешетил! Вот просто сорвать бы эти цепи… – он со злостью напряг все мышцы, надеясь сорвать оковы. Но бесполезно. Звенья были такой толщины, что их ничем не разорвать.

– Эх, – грустно вздохнул Валера, – знаешь, в нашем мире та же фигня. Вон, до сих пор люди всяким сектам носят деньги, надеясь исцелиться.

– Они делают это по собственной тупости, – процедил Чизман, всё ещё пытаясь освободиться, – у них есть выбор. Отправиться к врачам, заплатить за платное лечение или ещё чего. А тут…. Тут либо смотри, как дочь умирает и веруй! Либо тебя сожгут на костре! Замечательно!

Программист замолчал. Уже стемнело. Ночь опустилась на эту степь и на затихший лагерь. Вокруг тишина, только два попаданца шептались между собой. Ну, ещё где-то вдали фыркали лошади. Валеру приковали так, что ему только и оставалось, что смотреть на костёр, горевший среди палаток. Возле огня там бродили какие-то фигурки. Видимо, часовые несли свой дозор. Не неудивительно, ведь у этих святош была железная дисциплина.

Парень подумал, что сейчас самое время, чтобы поспать и набраться сил. Но вот проблема – спать ему не хотелось. Он устало прижал голову к столбу и уставился на эти чужие звёзды в ночном небе. Странные они были. И дело не в том, что здесь нет знакомых созвездий, а в том, что они все какие-то похожие. Мерцают такими однотипными яркими точками, так что глазу не за что зацепиться. Вот дома, там был млечный путь, галактики видно, если зрение хорошее и всякие созвездия разные. А тут ничего такого нет.

– Чизман! – осторожно пробормотал Валера, – знаешь, мне кажется, что мы не выберемся. Слышишь?!

– Слышу, – отозвался тот, – только ты не вешай нос раньше времени.

– Ну да. Будь оптимистом до самого конца, – грустно фыркнул парень, – из ниоткуда выскочит целая армия и спасет нас. Точно.

– А вдруг? – парировал программист, – всякое бывает!

– Да уж, – он с досадой покачал головой, – но не с нами. Я как-то читал про попаданцев….

– Неужели! – усмехнулся в ответ Чизман, – вот все вы такие, читаете всякую гадость, а потом ничего не знаете толком!

– Да не книгу, а статью! Там автор издевался и рассказывал, что будет с попаданцами в реальности.

– И что же?

– Ну, он там примеры приводил. Одного приняли за колдуна и на кол посадили. Другого плетьми до смерти забили за клевету на подданных царя. Третий к разбойникам попал, а там его замучили до смерти. Ещё кто-то заразился чумой…. И в лапы инквизиции тоже попадали. В общем, для таких как мы в реальности не будет ничего хорошего.

– Так. Ты погоди нос вешать! Мы чуму вылечили, от разбойников отбились!

– Ага, а что с пытками инквизиции?!

– Ну, не знаю, – стараясь казаться бодрым, заявил Чизман, – тоже что-нибудь придумаем!

– Угу. Попробуй, – пробурчал ему Валера и замолчал. Придумаешь тут что-нибудь. К сожалению, в реальности условия всегда жестче, чем в выдуманных книгах. Цепи тут не ломаются. Замки не открываются. А охрана внезапно не такая глупая и рассеянная.

Впрочем, суровость реальности парень ещё в детстве понял. Насмотрелись они тогда с другом фильмов про каратэ. Таких, где герой ловко ломал кирпичи и палки. Вроде бы ничего сложного! Пошли потом за гаражи, и давай сами руками и ногами махать. Приятеля в итоге увезли на скорой с переломом. И у самого Валеры рука целую неделю болела. А ведь так просто всёвыглядело….

Эх, был бы он крутым попаданцем! Уже бы кому-нибудь что-нибудь, да наплёл бы. Высвободился и поскакал вперёд, распинывая всю эту инквизицию по степи. Свергал бы местных царьков, королей и прочих. Тискал бы красивых девушек, всяких эльфиек… Тут парень снова вспомнил про Лиландель, и ему стало ещё хуже. Хотя, наверное, они скоро встретятся… Только вот где?

– Слушай, – хрипло спросил Валера у своего спутника, – как думаешь, есть тут ад?

– Чего? – недоуменно отозвался тот.

– Ну, вот убьют нас и что будет?

– Просто умрем и всё, – буркнул тот в ответ.

– Так это же волшебный мир. Всякое тут есть. Может, и рай тоже?

– Студент! – вновь появился у него этот надменный тон, – я тебе так скажу. Судя по рассказам проповедника – эта религия выдумка. Понимаешь? Этот пророк поймал нужный момент, наплёл всем басен и вот результат!

– Думаешь?

– Угу. Так что… Рай может и есть. Но явно не Святая Церковь тебя туда приведёт!

– Стой! У меня идея! – вдруг воскликнул Валера, едва не разбудив половину лагеря, – а если, мы уболтаем этого проповедника? Может, он поможет нам сбежать?! Расскажи ему то же самое! Мол, эта религия не верная, но есть другая. И если он хочет встретиться с дочерью…

– Нет, – злобно зашипел программист, повернув к нему голову, – берега-то не теряй, а? Этот мужик и так настрадался! А ты хочешь ему ещё больше проблем?! А уж манипулировать такими вещами…. Не хочу быть полной скотиной!

– Ага. А расстреливать людей и эльфов ничего не мешало? – яростно ответил ему парень.

– Ты мне тут про мораль не залечивай! – Чизман резко дёрнулся, – всё, что я делал – это самозащита! На нас напали – я оборонялся! Честно-нечестно, на это уже плевать. Видели, что пушка в руках и бежали бы тогда прочь! И вообще, я хотя бы не поддерживал безумную бабу, которая собственный лес до пепла выжгла!

– Она хотела трон вернуть! Сам видел, что там творилось! И культура у них такая…

– Замечательная культура! Жрать людей, творить всякую дичь! – выпалил программист, всё больше распаляясь, – а если бы ты остался там, что делал бы? – ехидно спросил он, – то же бы человечинку кушал вместе со своей любимой?

– Ну, знаешь ли! – парень тоже дёрнулся, – это вообще не твоё дело!

Он хотел что-то ещё сказать, но не смог ничего придумать. От злости сжал зубы до скрипа, так что чуть пломбы не вылетели. Сердито пофыркав по сторонам, Валера, наконец, собрался с мыслями и снова повернулся к спутнику.

– Вообще, сам говорил, что надо свою шкуру спасать! – яростно начал он, – любыми средствами! Плевать на этого святошу! Хочет он дочь увидеть? А не увидит! Потому что умерла она и всё тут! А нам…

Парень даже договорить не смог. Чизман резко соскочил с места, да так, что аж столб, намертво вкопанный в землю, пошатнулся. Цепи натянулись и жалобно заскрипели. Программист попытался врезать своему соседу головой, но промахнулся – железная колодка на шее мешалась.

– Лучше заткнись! – злобно прошипел он, – а то я тебя загрызу!

– Сам заткнись, – презрительно фыркнул в ответ Валера, – к нам идут!

От костра вдалеке кто-то зашагал прямо к ним. Шёл неспешно, сложив руки за спиной. Кажется, это Старший Инквизитор. И чего ему только не спиться?!

– Что тут у нас за шум? – Артанис обвёл их суровым взглядом, а затем всё так же неторопливо прошёлся вокруг столба, – если вы не угомонитесь, я прикажу натянуть цепи так, что вы будете висеть на этом столбе. А если продолжите болтать, то мои дознаватели зашьют вам рты. Или ещё лучше – отрежут ваши лживые языки, – он мерзко улыбнулся им, – поняли?!

И не дожидаясь ответа, Старший Инквизитор направился прочь, всё так же медленно и размеренно, будто бы просто прогуливался. А пленники теперь сидели молча. Эта угроза сильно впечатлила обоих. Впрочем, уже и спорить не хотелось. Валера злился на своего спутника, а тот и вовсе был в дикой ярости. Такой, что лучше его было не трогать. Так что парень прижался головой к столбу, надеясь хоть чуть-чуть поспать.

Едва он закрыл глаза, как сразу же провалился в какую-то тёмную бездну. Быстро пролетел через неё, будто бы космический звездолёт. И так же быстро очнулся, вновь возвращаясь к реальности. Кто-то пихал ему в лицо что-то мокрое.

– Попей, слышишь?! – прошипел смутно знакомый голос. Валера уставился на неожиданного доброжелателя, пытаясь привыкнуть к темноте. В полумраке он увидел только край чашки и болтающийся за ней крест.

Однако дважды его просить не нужно было. Несчастный вцепился губами в глиняный краешек и жадно втянул в себя воду. Сделал один глоток, потом ещё один.

– Хватит. Теперь ты! – чашка исчезла. Краем глаза Валера заметил, как ночной гость замер над его спутником.

– Эй! Держи, – снова прошипел доброжелатель, и парень почувствовал, как ему тычут в лицо чем-то вроде лепешки. Она была сухая и жесткая, да только еды оба пленника уже давно не видели. Поэтому даже такому были рады, – быстрее жуйте! Артанис спит всего по три часа в сутки! Надо торопиться! – продолжал этот незнакомец.

– Спасибо! Но кто ты?! – с набитым ртом спросил Чизман. Он хотел ещё что-то сказать, но гость сунул ему очередной кусок лепешки.

– Это я, – прошипел ночной гость, – сегодня я пытался донести до вас веру, помните?! – ответил он, стряхивая крошки со своей рясы, – завтра долгий переход. Но вы держитесь! Я что-нибудь придумаю! – голос у него был весь взволнованный и перепуганный, – только никому не слова! Поняли?! – проповедник ткнул в них пальцем. Его рука была замотана в какие-то окровавленные тряпки. Он подхватил пустую чашку и спешно скользнул в полумрак ночи.

Странно всё это было. Валера помотал головой и снова упёрся в столб. Заснул он почти сразу же, только в этот раз ничего не запомнил.

Но толком поспать ему не дали. Вскоре их пинками подняли рыцари Святого Воинства. Окованные сапоги этих ублюдков несколько раз врезали каждому из пленников по бокам.

– Подъём! – прорычал один из рыцарей и затопал прочь. Вскоре подошли монахи в своих серых рясах. Один из них тащил связку ключей на поясе, те были просто здоровенными, наверное, каждый из них по полкило. Ключника подсадили наверх, чтобы он смог раскрыть замок, который валялся на верхушке столба. Несчастный с большим трудом провернул ключ в замочной скважине, налегая на него всем телом. Цепь упала на землю, где её подхватили остальные прислужники. Они потащили пленников к костру. Тут Валера даже подумал, что их покормят. Но ничего подобного.

Один из рыцарей наступил на цепь, прижав их к земле. Вокруг собрались остальные члены Святого Воинства, и все они начали читать утреннюю молитву. Чизман хотел что-то сказать, но стоило ему только дёрнуться, как он тут же получил мощного пинка.

После этой утренней линейки, большая часть собравшихся разошлась по лагерю, где они спешно начали собираться в путь. Рыцарь, стоявший на цепи, остался на месте. Так что пленники никак не могли убежать. Так и сидели, пока Святое Воинство складывало свои пожитки.

Потом их мучитель забрался в седло и взял цепь в свои руки. Вся эта шайка потащилась по степи.

Ехала эта процессия медленно. Никто не скакал во весь опор и не убегал вперёд. Первыми гордо ехали рыцари. Последним из них был тот, что держал цепи. Следом за ним уныло шагали по дорожной пыли два попаданца. Рядом с ними целая стайка монахов, эти тоже шли пешком. И уже позади тащились несколько повозок с припасами и карета Старшего Инквизитора.

Может быть, монахов поддерживала их вера, но для двух пленников это путешествие было каким-то жутким адом. Солнце светило с небес, прижигая их своими лучами. Ярко, светлое, аж смотреть больно. И жарило, как раскалённая печь. Ноги едва слушались, а цепь тянула вперёд. Нельзя было им останавливаться, иначе упали бы на землю. Взгляд у обоих был безжизненный и пустой, словно они превратились в каких-то зомби.

Валера шёл и смотрел себе под ноги. Там попадалась редкая травка, среди пыли, в которой оставались следы копыт и сапогов. Иногда мелькали перед глазами кучи конского навоза. Видимо, от рыцарских лошадей прямо на ходу сыпалось. Парень даже не замечал, обходит он или ступает прямо по этим кучам. Ему уже было просто наплевать.

Само Святое Воинство оказалось дико фанатичным. Они упорно двигались вперёд и даже не останавливались в пути. Никаких кратких перерывов или привалов. Как вышли с утра, так и шагали до самого вечера. И никто не жаловался, будто бы так и надо ходить по степям.

Лагерь эти фанатики разбивали почти под самый конец дня. Устроившись, они садились за свой постный ужин, а после уходили спать. Получалось, что сами святоши ели всего два раза в день. А пленников они и вовсе кормить не собирались.

Проклятый столб опять вкопали в землю и снова обмотали цепями. Замок занял свое место на самой его верхушке. В этот раз Валеру приковали с другой стороны. Теперь костра ему было не видно, только палатки и край лагеря, до которого было далеко. Однако отсюда парень мог видеть простирающуюся вдаль степь. То место, где была свобода.

– Эй! – вдруг тихо позвал Чизман. Голос у него был совсем слабый и хриплый.

– Что?

– Прости, я вспылил.

– Угу.

– Знаешь, этот проповедник сам решил нам помочь… – программист едва слышно усмехнулся, – вот иронично, да?

– Наверное, – кашлянул парень, – знаешь, – он втянул носом воздух. Внутри всё пересохло, прямо дышать больно. Будто бы теперь там такая же степь, как и вокруг. Валера болезненно поморщился и с трудом нашёл в себе силы, чтобы продолжить, – если хочешь, можешь попытаться его отговорить. Он, наверное, не заслуживает такого.

– Нет, – коротко бросил его спутник, – этот сам вызвался. К тому же – другого плана у нас нет.

Они замолчали, глядя на проходящих мимо рыцарей. Эти ребята что-то слишком расходились тут. Обычно сидели по местам, а сейчас бродят, что-то делают. И проповедника того совсем не видно. Пропал куда-то. Хотя, мерзкий Артанис всё равно не спал, так что вряд ли сейчас к пленникам будет кто-то подходить.

Постепенно всё вокруг затихло. Рыцари и монахи собрались у костра, поели, а потом разошлись по палаткам. Лишь караул остался сидеть у огня.

Валера за это время даже успел поспать. Провалившись в какую-то дрему, парень прижался щекой к колодке, и когда проснулся, то с трудом смог поднять голову. Шея затекла и мерзко ныла, а плечи болели от жуткой тяжести, которую приходилось таскать на себе. Оставалось надеяться, что в камере будут условия получше и там хотя бы получиться отдохнуть.

Проповедника всё не было. Артанис тоже спать не шёл. А пленники уныло сидели у столба, ведь деваться им было некуда. Парень даже не мог увидеть, что там творится, у этого костра. Желудок у него весь перекрутило, во рту просто пустыня. А над головой уже загорались звёзды.

– Где же он? – отчаянно прошептал Валера.

– Не знаю, – с печалью отозвался Чизман, – знаешь, это может быть такой приём. Так что особо ни на что не надейся.

– Приём?!

– Ну, психологический. Ведь даже простые разбойники любят издеваться над пленными, а тут вон, сама инквизиция. Вот прикинулся этот другом, поделился едой, водой, чтобы дать нам надежду. А потом раз и пропал…

– Значит, они нас, – парень сжал потрескавшиеся от ветра губы, – сломать хотят?

– Угу.

– Но зачем?! Что им ещё от нас нужно?!

– Не знаю. Наверное, хотят, чтобы мы подписали какое-нибудь признание. Мол, сдаёмся! Жгите нас!

– А разве уже не всё решено?! Артанис даже грозился нам языки отрезать!

– Да это пустая угроза. Не даст ему никто пленников калечить, – уверенно заявил Чизман.

– Эх, наверное, – выдохнул Валера, уткнулся затылком в столб. Он ведь поверил, что этот мужик хотел им помочь. Проклятье. Опять забыл, какие люди могут быть подлые.

Ночь была ясная. Дул лёгкий ветерок, от которого даже слегка знобило. Ещё и земля стала холодной. Местный песок остыл почти моментально. Оба пленника замолчали. Кажется, они уже и сказать ничего не могли. Просто сидели и хлопали глазами, оставив все надежды позади.

А потом Валера вдруг увидел, как между палаток мелькнула чья-то тень и бросилась прямо к ним. Это был проповедник. Он подбежал поближе и укрылся за столбом от света костра.

– Вот! – послышался его тихий голос, – я пришёл!

– Вода?! – радостно выдохнул парень, поднимая голову.

– Не сейчас, – отрезал тот, – нет времени. Завтра мы доберемся до одного городка. И вам нельзя попадать туда! Оттуда вас отправят в повозке прямо в Великий Дор! – тихо прошептал он им, что-то раскладывая перед собой, – сегодня ваш единственный шанс сбежать!

– А что это? – Чизман с трудом повернул к нему голову. В этот раз ему оставили немного свободы.

– Это бывшая столица Священной Империи! – развёл руками проповедник, – великий священный город. Место, где…

– Я не про это! – фыркнул тот, – что ты там притащил?!

– Это зубило и молоток. Я разобью ваши цепи!

– Ты с ума сошел? – яростно зашипел программист, – сейчас звону будет на весь лагерь! Лучше найди ключи!

– Они у Артаниса! Тот сейчас спит, но я всё равно не смогу забрать их! Это опасно!

– Тогда забудь об этом!

– Нет. Я спасу вас. Спасу ваши души!

– Погоди, – выпалил Валера, – ты же всех разбудишь! Из-за этого у нас ещё больше проблем будет! Остановись!

– Точно! – вторил ему Чизман, – слушай, может, есть ещё что-нибудь? Пила, напильник? Отмычка?

– Поверьте мне! Я справлюсь! – проповедник пригнулся, замотал одно из звеньев цепи в ткань и принялся бить по нему зубилом. Глухой звон от удара разлетелся по сторонам. Но, кажется, никто его не услышал.

– Цепь слишком толстая! – тут же прошипел программист, – это бесполезно!

– У меня получится, у меня получится! – забормотал в ответ их спаситель.

– С чего ты вообще взялся нам помогать? – спросил Валера, глядя на его макушку.

– Я? – мужчина замер с молотком в руках, – Чёрное Солнце явилось мне. Он хочет, чтобы я помог вам!

– Кто?

– Долго объяснять! Я выбрал не того бога! Свернул с пути. Нужно было оставаться, – спешно затараторил проповедник, – но теперь, я снова там, где должен быть! В Его власти!

Он воздел левую руку к небу. На тряпках сматывающих запястье проявилась кровь. Молот в его руке опустился на зубило. Глухой металлический звон разлетелся среди палаток.

Валера ничего не видел в этом полумраке, да и из-за ткани ничего не разглядеть. Однако парень сомневался, что у этого чудака что-то выйдет. Звенья были толстые и крепкие, а колотил тот слишком слабо. Но сдаваться проповедник не собирался и как одержимый продолжал стучать.

– Эй! Стой! – шикнул вдруг Чизман с каким-то испугом в голосе, – сюда идут!

Сам парень не смог обернуться, чтобы разглядеть кто там. Однако что-то подсказывало ему, что это не какие-то рыцари или монахи. К тому же их спаситель только поднял голову и сразу же замер. А глаза его резко расширились.

– Что тут происходит?! – долетел до них голос Старшего Инквизитора. Из-за столба появилось светлое пятно от трепещущего пламени. Кажется, кто-то притащил огонь. Валера закрутил головой по сторонам, но ничего не смог увидеть. Только заметил, как из-за его левого плеча вышел здоровый рыцарь с факелом в руках. А с другой стороны появился сам Артанис.

– Ваша бдительность, – рухнул на колени проповедник, торопливо пряча в складках робы зубило и молот, – я… Я заметил, что пленники здесь что-то делают! Решил проверить цепь! – дрожащим голосом начал он.

– Что ж. Тогда за твою внимательность тебя нужно наградить! – развёл руками Старший Инквизитор и бросил в сторону, – обыскать его!

В поле зрения Валеры появилось сразу несколько монахов. Они набросились на проповедника и принялись скручивать ему руки. На землю грохнулся молот, а уже об него звякнуло зубило.

– Это моё! – отчаянно воскликнул несчастный, – я всегда ношу эти вещи с собой!

– О, несомненно, – покачал головой Артанис, – такие ценные регалии проповедников. Почти, как Святое Писание, – нагло ухмыльнулся он, – кажется, у тебя не получилось спасти их души, поэтому ты решил спасти их тела?!

– Я… Это совсем не то, чем кажется, – жалобно заскулил тот. Он попытался вырваться, но его крепко держали. Поэтому у него получилось лишь растянуть бинты на своей руке.

– Секунду, – Старший Инквизитор сразу напрягся, – что у тебя с рукой? Отвечай! – со сталью в голосе спросил он, – размотайте тряпки!

– Я поранился! Упал на камень в степи! – отчаянно завопил несчастный, – не надо! Там страшная рана! Я едва смог остановить кровь! Не надо!

– Отпустите уже его! – просипел позади Чизман, но тут же получил в бок сапогом и сразу затих. Валера же молчаливо смотрел на это зрелище, пытаясь понять, чем же всё закончится.

Монахи прижали проповедника к земле, а один из них принялся разматывать окровавленную ткань. Наконец, он стянул тряпку и закатал несчастному рукав. Все вокруг испуганно охнули.

Валера ошарашено уставился на руку этого мужика. Там были жуткие зарубцевавшиеся шрамы на внутренней стороне запястья. Будто бы очень давно кто-то срезал оттуда кожу. Подумать только, что за чудовище могло сотворить такое с человеком?! От одного этого вида парень оторопел, сразу задумался, сможет ли он выдержать подобное?!

Но самое главное было не это. На этом месте был вырезан символ. Разомкнутый вверху круг и остроконечный крест поверх него. Кровь ручейками текла из ровных надрезов, спускаясь вниз, к локтю. Исчезали эти ручейки, впитываясь в складки рукава рясы. Все вокруг перепугано смотрели на этот знак.

– Ересь! – неистово завопил Артанис, взглянув на запястье проповедника. Монахи вокруг испуганно отшатнулись, но сам инквизитор даже не дрогнул. Он выставил вперёд руку, ткнув пальцем в несчастного, что лежал перед ним, и прошипел, – ты знаешь, что теперь тебя ждёт.

– Нет! – отчаянно завопил тот, – прошу! Прошу вас! Знак сам появился! Я ничего не делал! Смилуйтесь! – он принялся рыдать, всё ещё пытаясь вырваться на свободу.

– Эй! Вы! – Старший Инквизитор повернулся к подбежавшим рыцарям, – немедленно приготовьте костёр!

– Но, ваша бдительность! – здоровый рыцарь неуверенно развел руками, – у нас закончились запасы! Дров всего ничего! Их не хватит…

– Плевать! Разберите одну из телег! Медлить нельзя, – отмахнулся тот, – а вы! – обратился он к монахам, – быстро начертите защитные сигили кругом! По периметру всего лагеря! А этого тащите сюда! – Артанис махнул рукой и спешно зашагал прочь. Проповедника потащили следом за ним. Тот отчаянно выл, просил и молил его о пощаде. Но инквизитор даже не обращал на него внимания.

Валера смотрел, как за палатками спешно рубят телегу два монаха, собирают доски в пучки и уносят куда-то к центру лагеря. Тот здоровяк рыцарь притащил какие-то тряпки и заткнул пленникам рот, хотя они и слова не успели сказать. Мало того, этот ещё и замотал им губы, чтобы они не могли выплюнуть кляпы. Парня сразу затошнило – во рту мерзкая дрянь, давит на язык, даже зубы не сжать. Ещё и нос перекрыло, так, что дышать тяжело. Он спешно сделал несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться.

Позади что-то промычал Чизман. А лагерь вокруг резко ожил. Всюду творилась какая-то суета. Торопливо сновали монахи, рыцари бегали, даже не успев нацепить свои блестящие латы, так и носились в подштанниках и поддоспешниках.

Сам Валера ничего не мог понять. Отчего все так всполошились? Зачем им костёр?! Почему-то он подумал, что они все испугались чего-то жуткого. Чего-то такого, что приходит из тьмы, как во всяких ужастиках. И поэтому им нужно срочно осветить весь лагерь. Однако монахи не растаскивали доски по округе, а наоборот тащили их в центр. Что-то мелькнуло у парня в голове, но он никак не мог зацепить эту мысль. Всё-таки этот долгий переход совсем вымотал его.

 И вдруг он сразу весь похолодел. Инквизиция и костёр. Блин. Они собираются сжечь этого несчастного мужика! Валера задёргался, пытаясь освободиться. Знал, что толку нет, но спокойно сидеть не мог. Бессилие просто выводило его из себя. Так, парень тряс своими цепями, мотал головой, ёрзал на месте. Уже запыхался весь, кое-как смог отдышаться сквозь эту тряпку…

А потом ночь озарилась ярким светом. Над лагерем разлетелся дикий нечеловеческий крик. Валера вытянул голову насколько смог и увидел, что сзади взлетают к небу огромные языки пламени. Дёргается среди них чья-то фигура. Чизман за спиной и вовсе принялся яростно рычать, прямо сквозь эту тряпку. И это было, пожалуй, единственное, что он мог сейчас сделать.

Отсветы огня плясали на их лицах. Чёрная тень от столба и свисающих с него цепей, протянулась среди палаток. А вопли несчастного разлетались по всё степи. Там, у этого костра, собрались все, кто был в лагере. Молча смотрели они, как сгорает несчастный проповедник. А пленникам оставалось только радоваться, что ветер был не в их сторону.

Длилось это чудовищное шоу совсем недолго. Крики затихли, а толпа начала расходиться. Всё было кончено.

– Итак, слушай сюда, – Валера повернул голову и увидел, как к ним неспешно шагает Старший Инквизитор. Рядом с ним здоровый рыцарь, которому тот отдавал приказы, – отправь всадников за скорбной повозкой! Пускай поторопятся, этих безбожников надо срочно доставить к Лорду Инквизитору! Быстро!

– Хорошо, – рыцарь кивнул головой и помчался прочь.

– Что ж, – Артанис подошёл прямо к ним и сложил руки за спиной, – это лишний раз доказывает вашу вину, – надменно начал он, – поэтому теперь я с вас глаз не спущу…

Глава третья. Цок-цок.

В дверь кабинета осторожно постучали. Он поднял голову и тяжело вздохнул. Что там ещё у них случилось?

– Войдите! – голос гулко отразился от стен комнаты. Тихо тут было. Вечерний закат пробивался сквозь цветной оконный витраж. Где-то там, вдалеке, висели в небе розовые облака. Такие чистые и пушистые.

Дверь открылась. Вошел послушник. Весь растрёпанный и запыхавшийся.

– Что случилось? – спросил хозяин кабинета и лениво обмакнул перо в чернильницу.

– Лорд Инквизитор! – выпалил парнишка, – пришли вести от Старшего Инквизитора Артаниса!– он махнул скрученной бумагой в руках.

– Мне лень вчитываться в его витиеватые строчки. Что там за новости? – невозмутимо спросил Томас де Торгда, расписываясь на листке. Приказы, приказы, приказы. Этого казнить, товары поставить, это напечатать и развесить по городу. Разрешить шествие, устроить молебен, позволить провести праздник. Удовлетворить чью-то просьбу или прошение об освобождении. Слишком нудная работа. Он посвящал ей пару вечерних часов. Кому повезло – те могут радоваться. Или не совсем радоваться, если его рука подписала смертный приговор. Хотя, надо сказать, для некоторых заключенных смерть была долгожданным счастьем. Остальные же просители могли дальше ждать своей участи. Ведь у Лорда-Инквизитора были ещё и другие дела.

– Он пишет, что везёт сюда пленников, – проблеял послушник.

– Пленников? Его задачей было охранять проповедников на пути в Горную Твердыню! – глава инквизиции отложил перо, приосанился. Вечно этот Артанис лезет не в свое дело. Кого тот в очередной раз обвинил в ереси? Бандитов? Сейчас притащит сюда каких-нибудь проходимцев, забыв про защиту миссионеров. Слишком много внимания он уделяет своей погоне за ересью, за этими жалкими суевериями, которые каким-то чудом ещё тлеют в сердцах некоторых людей.

– Горная Твердыня пала под напором отряда Святого Воинства! Дворфы атаковали несущих слово божье и поплатились за это! – спешно начал тараторить парнишка, – Затворник мёртв! На его место вернулся плененный им Великий Мастер Фарог. Он присягнул нам и уничтожил все дьявольские изобретения!

– Хорошо. Но если Затворник мёртв, то кого Артанис сюда везёт? – Лорд Инквизитор скрестил пальцы, обдумывая услышанное. Итак, угрозы больше нет. Производство чудовищного оружия свёрнуто. Справедливость восстановлена. Значит, Божий Посланник будет доволен. Правда, лучше подождать пока он вернётся из Каменора, чтобы было время подготовить отчёт. Артанис, наверняка, попытается записать эту победу на свой счёт. Надо бы осадить его.

– Старший Инквизитор везёт сюда двух людей.

– Людей?! Там были люди?

– Да. Они связались с Затворником. Помогали ему в создании его жутких устройств.

– Вот как…. – слишком много странностей. Люди. Откуда они там? Из диких северных королевств? Договаривались с Затворником о поставках оружия? Лорд Инквизитор пригладил волосы и задумчиво уставился в окно. Что-то ничего не понятно, – погоди, это еретики? – вдруг спросил он, – пленники как-то связанны с ересью?

– Кажется, да. Старший Инквизитор Артанис пишет, – послушник уставился на бумагу, – что они сманили одного из выживших проповедников на свою сторону. Он вырезал запретный символ, – испуганно протянул он, поднял глаза, – на своем запястье. И пытался помочь пленникам бежать.

– Что сделал Артанис?

– Пленников отправил сюда, в скорбной повозке. А проповедника он приказал сжечь немедля.

– Ох, Артанис, – проскрежетал зубами Лорд Инквизитор, покачал головой, – скор же ты на расправу! – похоже, единственный нормальный свидетель мёртв. Всё благодаря этому фанатику. Никакой рассудительности.

– Здесь также указанно, – парень вновь отвёл глаза от бумаги, – что одного из пленников зовут Чизман. Похоже, это тот человек, о котором говорили посланники из Каменора и Таль-силя.

– Значит так, – Лорд Инквизитор резко встал из-за своего стола. Прошёлся по комнате, ступая по ковру. Послушник испуганно попятился, чтобы пропустить его, – я хочу, чтобы ты проследил за тем, чтобы Артанис лично предстал передо мной сразу же по прибытию в город. Сразу же. Никаких сторонних разговоров или ещё чего-либо. Нам не нужны слухи. Если я буду занят – пускай ждёт в этом кабинете, – он встал перед витражом. Уставился на облака в закатных лучах, – в полном одиночестве. Пленников сразу закрыть в глубинных темницах. Пускай на дверях будут печати и сигили. И чтобы стража никак с ними не контактировала. Вообще. Ясно?– бросил глава инквизиции в сторону своего помощника.

– Да. Ваши приказы будут исполнены!

– Теперь это твоя единственная задача. Понял? Про остальное забудь. Передам твои дела другим.

– Так точно, – кивнул послушник и сразу замялся, – только есть одна проблема. Дело в том, что письмо уже видел верховный канцлер. Он говорит, что всё это… – его пальцы начали нервно мять листок, – это значит, что ересь вернулась. И нам нужно сообщить в Цитадель, самому Мордреду…. А ещё надо написать Ему, – парень нервно сглотнул, упомянув Божьего Посланника.

– Нет, – резко отрезал Лорд Инквизитор, – никаких писем. Артанис может ошибаться. Все нужно тщательно проверить. Допросить пленных, – Томас де Торгда устало покачал головой. Посмотрел на розовеющие облака и со вздохом добавил, – если мы отправим послания сейчас, то разбудим слишком серьёзные силы. Такие, какие не следует тревожить просто так.

– Хорошо, – склонил голову послушник, – как прикажете!

– Я поговорю с верховным канцлером. Думаю, он поймёт. Что-нибудь ещё?

– Нет… – парень смущённо повёл плечом, – только… Я хочу спросить, – он вновь принялся мять листок, – вы говорили, что с ересью почти покончено…. Что она слаба и скоро мы выжжем её. Но ведь если то, о чём здесь написано, – его рука осторожно протянула бумагу в сторону Лорда Инквизитора, – это всё правда, значит, мы ошиблись?

Тот с презрением уставился на письмо. Смерил послушника суровым взглядом и вновь уставился в окно.

– Бог защищает нас. А ересь слаба. Долгие годы она тлела в наших краях. Зато ярко пылала в других местах, – он повернулся к парню, – но Каменор уже наш. И северные королевства долго не продержатся.

– Но этот…

– Взгляни сам – как только Каменор присоединился к нам, как только Посланник Божий отправился туда – вся нечисть сразу же побежала прочь. И зря эти еретики бегут сюда. Скоро этот Чизман предстанет перед церковным судом. А потом искупит свои грехи. В ярком пламени! Не нам надо бояться их, – Лорд Инквизитор сурово взглянул на послушника, – а им нас…

Скорбная повозка. Хорошее название. Уже только от него какие-то плохие предчувствия, будто бы холодок какой-то бежит по спине.

Валера с трудом раскрыл глаза и уставился в темноту. Сделал пару вдохов через нос, чтобы понять, что он ещё жив.

Повозку сильно трясло и раскачивало на ухабах. Судя по всему, кони мчали во весь опор. Их меняли на станциях или ещё где – это было слышно. В эти редкие остановки можно было чуть-чуть отдохнуть, успокоиться. А потом всё начиналось вновь. Сколько это продолжалось, парень не знал, потому что изнутри ничего не было видно.

Где-то там, в темноте, Чизман. Кажется, зажался в другом углу. Его совсем не слышно. Даже не понять, жив ли он ещё. Тут их лихо подкинуло на кочке. Валера стукнулся головой об потолок и рухнул обратно на скамью, чуть не отбив копчик.

Просто ужас. Они вдвоём запертые во мраке. В этом узком, низком и постоянно трясущемся ящике, куда не проникает ни единого лучика света. Дышать тут почти нечем, спасает лишь слабый приток воздуха из каких-то незаметных щелей. А уж еды и воды оба пленника уже давно не видели.

Скорбная повозка оказалась большим крытым фургоном на здоровых колёсах. Стены его были надёжно оббиты железными листами. В торце узкая низенькая дверца. И всё это расчерчено всяческими символами. По углам торчали балки, на которых болтались курильницы – из них шёл лёгкий дымок с мерзким запахом. Видимо, какой-то ладан или ещё чего. От одного вида этой кареты становилось не по себе. Будто бы они попали в какой-то странный мистический фильм про ведьм. К сожалению, Валера так и не успел рассмотреть этот фургон во всех деталях. Едва тот подъёхал, пленников сразу запихали внутрь. Весь их мир сжался до темноты этой клетки, которую постоянно трясло.

Только Валера подумал об этом, как повозка сразу остановилась. Снаружи какие-то голоса, но ничего не разобрать. Что-то зазвенело, стукнуло по стенке кареты. Кажется, это лошадей меняют. А потом всё стихло. И в этой тишине разлетелся треск, будто бы ткань рвется.

– Тьфу, кхе-кхе, – зашёлся кашлем Чизман, – ух, – выпалил он, – студент! Ну-ка помычи!

– Ммм! – отозвался тот.

– Ага. Пригнись чуть-чуть вперёд.

Валера дёрнулся настолько, насколько хватило цепи. Что-то ткнулось ему в висок. Ага, это его сосед. Тот нащупал повязку зубами и потянул. Та не поддалась. Парень отшатнулся в сторону, чтобы помочь. Ткань не выдержала и затрещала. Ещё пару рывков и ему удалось выплюнуть мерзкий промокший комок, который несчастному запихали в рот.

– Ух, спасибо! – простонал он, отплёвываясь от мусора во рту.

– Угу. Было бы за что, – бросил в ответ программист, – ты как?

– Отвратительно, – протянул Валера, всё ещё наслаждаясь свободой от кляпа, – мне уже ни есть, ни пить не хочется. Я будто бы уже умер.

– Нет, – Чизман усмехнулся, – ты ещё жив.

– А что там вообще случилось? – наконец-то можно было хоть поговорить обо всём этом.

– Не знаю. Но они так перепугались этого знака, что сожгли беднягу прямо там.

– Слушай, – Валера напрягся, – он ведь был там… На той стене! В самом центре!

– Погоди, это ты сейчас про ту комнату, где нас Пьер закрыл?!

– Угу. Там такой же знак был.

– Значит, – программист слегка задумался и замолчал, а потом подавленно пробормотал, – значит, тут какая-то чертовщина творится. Тот проповедник, он вроде бы адекватный был. А потом как с катушек съехал. И вообще, эта карета… – голос у него ещё больше поник, – она явно для перевозки чего-то опасного.

– Почему?

– Ну, ты же сам видел! Надписи, символы, эти курильницы. Выглядит, конечно, красиво. Впечатляет. Но слишком уж они заморочились со всем этим.

– Стой! – парень помотал головой, – хочешь сказать, что это всё не просто так?

– Именно. Похоже, инквизиция уже не в первый раз с этим сталкивается. Более того, у них всё отработанно и заготовлено, – Чизман тяжко вздохнул в этой темноте, – так что теперь мне этот мир ещё больше не нравится. Ладно, там всякие охотники за головами. Эльфы с их деревьями, которые хотя бы можно сжечь. Даже с безумными дворфами можно справиться, – голос у него стал встревоженным, – но такое уже совсем перебор. Не хочу оказаться одержимым каким-нибудь демоном!

Их резко тряхнуло – повозка снова двинулась в путь. Пленников закачало и затрясло. Цепи зазвенели, застучали по стенам фургона.

– Опять поехали, – поёжился Валера, пялясь в темноту, – сколько ещё так будет?! Они вообще знают, что мы без еды долго не протянем?

– Пф, – фыркнул программист, – тут специалисты продвинутые. Умеют работать так, чтоб ты и не помер, но и жить не хотел. Они про всё знают.

– Ух, умеешь ты подбодрить…

– Угу. Я вот больше скажу, скорее всего, эта поездка будет потом вспоминаться, как приятное приключение. А ты будешь мечтать вернуться в эту уютную и комфортную карету, – едко начал Чизман, – наш план с побегом провалился. Теперь осталась надежда только на попаданца. Что он каким-то чудом сможет нас спасти…

– Сам-то в это веришь? – процедил в ответ парень, чувствуя, как закипает внутри злость, – ты же понимаешь, что он мёртв! Попался в лапы инквизиции, так же как мы!

– Так ты подумай, вдруг ему удалось уцелеть? Может, он сейчас глава всей этой церкви?

– Ха, – грустно усмехнулся Валера, – ты что?! Эти святоши с ненавистью относятся ко всему постороннему! А тот проповедник рассказывал, что учение зародилось тысячу лет назад! Ни один попаданец столько не прожил бы! Скорее всего, ты прав был, когда говорил, что это всё просто совпадение…

В этой давящей темноте снова повисло молчание. Парень прижался к стенке, пытаясь чуть отдохнуть. Да уж. Скоро они точно будут вспоминать эту поездку с наслаждением. Но о том, что ждало их впереди, он старался не думать. И так уже чувствовал себя хуже не куда. Силы у обоих заканчивались, хотя их и до этого не было. Казалось, что жизнь просто тает в них, превращая несчастных в каких-то безжизненных кукол.

Повозка долго катилась по местным ухабистым дорогам, а потом снова остановилась. Валера обрадовался тому, что сможет пару минут посидеть спокойно, без этой тряски. И тут вдруг дверь распахнулась. Яркий солнечный свет ударил по глазам, но его сразу же заслонила фигура Старшего Инквизитора Артаниса.

– Что ж. Вижу, что от кляпов вы уже избавились, – с насмешкой заметил он, – что ж. Давайте сюда и цепи! – его рука схватила одну из цепей и дёрнула на себя. Чизман с шумом грохнулся на пол кареты. Инквизитор открыл замок, что сковывал руки программиста и стащил с него кандалы. А потом настала очередь Валеры.

 Несмотря на то, что руки у них теперь были свободны, о побеге нельзя было и думать. На плечах у каждого по-прежнему болталась эта здоровая деревянная колодка, а ноги сковывали железные обручи.

– Вот вам вода, – их мучитель бросил на пол бурдюк с водой и несколько хлебных корок, – и сухари, – Артанис нагло ухмыльнулся, – вся ваша пища на сегодня!

Дверь захлопнулась, щёлкнул засов. Вновь наступила темнота. Оба измученных пленника нащупали воду и еду. Кое-как разделили эти засохшие корочки между собой, сделали по паре глотков воды.

– Много не пей, – пробурчал Чизман, – надо экономить, а то мало ли…

– Угу, – Валера принялся грызть засохшую корку. Она будто бы каменная! Пришлось аккуратно точить её зубами, будто бы какую-то деревяшку, а потом запивать эту хлебную крошку водой. Кое-как успокоив голод, парень грохнулся обратно на скамью.

– Ты где там? – позвал его программист.

– Да тут сижу.

– Думаю, надо бы на полу устроиться. Там лечь можно и трясти меньше будет. Может, поспать получится.

– Места мало. Давай по очереди тогда…

– Угу. Снять бы этот воротник! – проворчал программист, дёргая за колодку. В темноте зазвенели цепи.

Каждое их действие теперь сопровождалось этим бренчанием. Двинул ногой – звенит, пошевелил рукой – звенит, голову повернул – опять перезвон. Карета вдруг резко тронулась. Их тряхнуло, а бурдюк полетел куда-то прочь, скользнув со скамьи. Валера услышал, как он плюхнулся на пол, и в темноте забулькала вода.

– Лови его! – выкрикнул он. Звякнули цепи.

– Поймал, – отозвался Чизман, – эх, пробка вылетела, чуть не расплескалось всё! – он встряхнул бурдюк, – кажется, всего половина осталась.

– Да уж, – фыркнул парень, – сэкономили, блин.

– Ладно. Думаю, нас ещё будут поить. И надеюсь, что сводят в туалет.

Об этом они вообще пока не думали. Как-то и мыслей не было из-за всех этих переживаний. И теперь сидя в этой темноте, Валера подумал, что было бы очень здорово, если бы его выпустили наружу всего на пару минут.

Но повозка неслась дальше. С каждой новой остановкой им всё-таки подкидывали небольшие подачки. Где-то раз в день дверь раскрывалась, внутрь заглядывал Старший Инквизитор в сопровождении целой толпы рыцарей. Он сурово осматривал их и выдавал скудный паёк. Иногда их по очереди вытаскивали на прогулку до ближайших кустов. Прямо как собак, на цепи и под строгим надзором. Для цивилизованного человека, привыкшего уединяться в тесной комнате с водопроводом и унитазом, тяжело было заниматься теми же делами под присмотром двух рыцарей из Святого воинства. С массивной колодкой на шее, да ещё и в голой степи. Но выбора не было. Либо так, либо терпи до следующего раза.

Хотя терпеть всё равно приходилось. Поскольку выпускали их изредка, а в этой тесной повозке никаких отверстий не было. Только пара щелей для вентиляции. Из-за этого, кстати, внутри даже дышать было тяжело. А ещё всё провонялось хуже некуда. Стальная крыша над головой накалялась до предела, словно как духовка. Днём оба пленника были мокрые от жары, а ночью замерзали, сжимаясь по углам.

В таких адских условиях, они, казалось, провели целую вечность. Скорбная повозка ехала и ехала, а им удавалось как-то оставаться в живых. Хотя, оба уже находились в каком-то жутком полубреду. Всё это было, словно, какое-то чистилище.

Но всему приходит конец. И это путешествие вдруг закончилось, причём очень неожиданно. Просто в один момент дверь распахнулась, и снаружи повеяло не свежим воздухом, а затхлостью подземелий.

Карета стояла где-то под землей, в каких-то катакомбах. Дрожащий свет масляных ламп разлетался под каменными сводами. Капала вода с кирпичей потолка на гнилые доски пола. А большие колеса повозки проваливались в труху, оставляя там две колеи.

Первым вытащили парня. Рыцари дёрнули за цепь, и он просто вывалился на пол. Несчастный уже почти не мог ходить самостоятельно, настолько отвык. Медленно ковыляя, Валера прошёлся чуть вперёд и пугливо огляделся по сторонам, пытаясь понять, где оказался.

По следам на полу было ясно, что приехали они со стороны массивных ворот в стене. Засов на них был мощный, рядом стража стоит. Позади вытянули Чизмана, тот вывалился из кареты, зазвенев своими цепями.

– Эй! Сюда! – какой-то здоровый рыцарь схватил парня. Сунул ему в рот веревку и затянул на затылке. А сверху ещё мешок накинули, хотя и так тут рассматривать нечего было. Программист что-то замычал, пока Валере стягивали руки. Кажется, его тоже всего связали.

– Вперед! – заорал на них кто-то другой. Этот дёрнул за цепи так, что парень плюхнулся на пол и ударился лицом об доски. Его резко подняли за колодку и поставили на ноги. Попутно пнули под зад, чтобы шёл быстрее.

На ощупь, едва шевеля ногами, он двинулся туда, куда его тащили. Кандалы позвякивали на каждом шагу. Разлетался эхом звон по подземелью.

Воздух становился всё сырее и сырее. Дышать сквозь мешок было тяжело. Ещё эта вонючая веревка во рту. Вцепился в неё зубами со злости. Но не перекусишь – целый канат, блин!

Тащат ещё куда-то! Неужели в пыточные? Нога вдруг не нащупала твердой поверхности. Парень полетел вниз. Ударился в стену и пошатнулся. Ага. Ступени! Хоть бы предупредили! Но их надсмотрщики об этом и не думали, только упрямо тянули за собой. Ступеней здесь было много. Потом площадка, на которой повернули в сторону, а затем ещё ступени. Глухо хлопнула дверь. Потом решётка скрипнула. Ещё одна. Опять идут. Снова ступени. Скользкие и кривые.

Валера едва сдерживался, чтобы не упасть. А ведь ему так этого хотелось. Просто лечь на пол бесполезным грузом и пусть они делают всё что захотят! Но шагал. Упорно шагал.

Опять двери. Решётки. Сколько ж их тут! Десятки просто! Видимо, совсем какие-то застенки и глубокие подвалы. Небось, вокруг сейчас черепа, как на тех фото из парижских катакомб. Могилы и склепы. Завели куда-то совсем в недра земли!

На их пути открылось, наверное, ещё с десяток массивных створок. Прямо слышно было, как петли туго прокручиваются под этим весом. Хрустят ключи в замках.

– Пришли! Сюда их! – заявил голос под аккомпанемент хлопающей двери. Пленников втолкнули куда-то. Помещение явно тесное. Валера каким-то шестым чувством ощущал сжимающие стены. В спину ему врезался Чизман.

Ключ провернулся в замках их кандалов. Цепи упали. Кто-то собрал их, утащил прочь. Тяжелую колодку сняли с плеч, даже ноги освободили. А потом и мешковину сорвали с головы.

Парень огляделся. Это была не просто камера, а самый настоящий каменный мешок. Стены голые и неровные. Когда-то давно кто-то долго и упорно выдалбливал этот закуток. Даже лежанки здесь в скале вырублены. Он обернулся. За массивной толстой железной решеткой стоят стражники. Посмотрели они на них с каким-то непонятным испугом, а потом захлопнули мощную и толстую дверь. Снова наступила темнота. Слышно было только, как провернулся ключ в замке, а потом затопали сапоги уходящих рыцарей. Пленники остались одни.

– Хоть бы поесть дали, – простонал Чизман. Валера опомнился и тоже сорвал с себя веревку. И сразу же принялся отплевываться от жестких волокон, попавших ему в рот.

А его спутник уже начал судорожно шлепать по стенам, видимо, ощупывая их новую комнату. Парень же прошёл чуть вперёд, туда, где он видел каменное ложе. Ага, вот оно. Рука его коснулась холодной поверхности. Он осторожно улёгся и вытянул ноги. После такого пути в этой тесной повозке наконец-то можно было распрямиться и полежать.

– Эй! Студент! – выкрикнул программист, – ты как?! Цел?

– Ага, – отозвался он.

– Итак. Слушай, – голос у Чизмана был взволнованный, – нас здесь, скорее всего, долго держать не будут. Так что не волнуйся, что тут вентиляции нет.

– Знаешь, мне уже плевать, – пробормоталВалера, прижимаясь к холодному камню.

– Ну, если долго просидим с закрытой дверью, то задохнёмся, – осторожно заметил программист, – но до этого не дойдет. У нас же впереди суд! – стараясь быть позитивным начал он, – а там может быть этот попаданец. Выступим перед ним, а он нас и спасёт!

– Нет, – парень шмыгнул носом, – у нас впереди пытки и допросы. А суд будет потом, – бросил он в темноту, – когда мы уже ничего соображать не будем.

– Отставить панику! Мы справимся! – как-то безрадостно заявил его спутник.

– Ага. Мы теперь просто игрушки в чужих руках.

– А я говорю, что справимся! – яростно выкрикнул тот. Судя по всему, больше всего он хотел себя подбодрить, чем Валеру. Но только толку в этом не было. Из этого каменного мешка, где они оказались, был только один выход – через дверь. А там целая толпа вооруженных фанатиков. Да и вообще, сколько там было по пути всяких решёток и засовов? Десятки? Сотни? И всё это закрыто. И перед каждым входом охрана. Шансы выбраться из этого места были не то, что равны нулю, они были отрицательными. Парень с радостью бы это всё высказал, но сил у него уже не было.

Тихие шлепки по стенам затихли. Похоже, Чизман тоже добрался до кровати. Плюхнулся туда и тяжко вздохнул.

Воздуха здесь действительно надолго не хватит. Он тут и так уже был какой-то душный, словно весь кислород закончился.

– Эй! – спросил у программиста Валера, – я как-то читал, что от недостатка кислорода и темноты у заключенных в таких тюрьмах начинались галлюцинации…

– Ну, вполне возможно, – отозвался тот, – заточение в таком месте жуткий стресс и сильно бьёт по психике. А что, у тебя уже глюки? – насторожился он.

– Нет, – усмехнулся парень, прижимаясь к камню, – просто скорей бы начались. А то скучно.

– Ха, – Чизман издал едва заметный смешок, – думаю, скоро и до тебя дойдет. Я вот уже слышу, будто бы за стенкой копыта стучат.

– Это вода, наверное, капает.

– Не похоже. Тут прямо так – цок, цок, цок. Скорее это лошадь водят по туннелям. Мало ли, какие у местных святош развлечения…

– Стой! – Валера испуганно замер, – кажется, я тоже слышу! Только, кажется, эта лошадь запинается или шагает не ровно.

– Тоже? Где-то за стенкой, да?

– Ага, – парень приподнялся и прижался ухом к стене, – погоди, а тут не было никаких проходов? – он напряг мозг, пытаясь вспомнить в деталях, что видел в этой камере, пока дверь была открыта.

– Не было тут проходов. Только голые стены! А что?!

– Мало ли! Вдруг тут кто-то в темноте бродит!

– Ой, не смеши! Ещё скажи, что за нашими душами демоны пришли! – нервно рассмеялся Чизман, – хотя, я бы сейчас с любыми демонами свалил отсюда.

– Ну, тебя! – фыркнул Валера, продолжая вслушиваться в тишину.

– Оно всё ближе! – вдруг заметил программист, – будто бы прямо за стеной! У меня над ухом цокает!

Этот странный звук приближался. Это точно были не капли воды, потому что у звука не было никакой ритмичности. Иногда его было слышно несколько раз подряд, а иногда между цоканьем были большие паузы. Так ещё появились и другие звуки! Будто бы камни осыпаются или хрустит что-то. Валера с ужасом прислушивался, затаив дыхание.

Что-то проскребло по стенке прямо рядом с ним. Спешно зацокало прямо над головой, а потом что-то плюхнулось. Но не в камере, а где-то за стеной. Будто бы сосед в своей квартире чудит. А потом вдруг кто-то злобно зашипел. Парень подскочил на месте, снова прижался ухом к стене. Точно! Слышно чей-то шепот!

– Чизман! – шикнул он, – там кто-то есть!

– Угу, – отозвался тот, – похоже, ты прав…

Но этого просто не могло быть. Эта камера вырублена в толще скал. Здесь не было никаких проходов, и быть не могло. А сами стены казались монолитными.

Вот только рядом с ними явно кто-то возился. И у пленников ничего не было, чтобы отбиться. Только эта верёвка, которой им рот затыкали. Валера сполз на пол и нащупал её. Сжал в руке. Конечно, он сомневался, что сможет отбиться ей, но это было хоть какое-то оружие.

А потом ему в глаза ударил яркий свет. Он буквально пролился на них из щели в стене. Пламя слепило, било по зрачкам так, что аж больно было. Парень закрылся рукой, пытаясь защититься…

Но никто на них не нападал. Он чуть-чуть привык к свету и отвёл рукав от лица. Прямо перед ним в стене была большая дыра. Оттуда светил фонарь, пламя трепыхалось в стеклянной клетке. Свет его сначала направился на парня, потом перешёл на Чизмана.

– Ага, – послышался чей-то женский голос, почему-то смутно знакомый, – смотри-ка! Всё верно!

– Наконец-то! Я думала, что эти проходы будут вечными! Проклятые святоши! Зарылись в недра земли! – вторил ей другой голос. Он тоже был женским.

– Эй! – первая незнакомка бросила в сторону пленников, – заключённые! Идите за нами, если хотите жить!

И тут Валера оторопел. Он узнал её. Узнал, этот нахальный и наглый голос. Это была та девушка, что спасла его в Тризарде! Та самая, которую так боялись дворфы!

Свет фонаря перекрыла чья-то тень. Это Чизман молча полез в ту дыру.

– Погоди, – протянул парень, всё ещё закрываясь рукой от света.

– Студент! Тебе надо особое приглашение?! – хрипло бросил ему тот.

– Это она спасла меня тогда, в…

– Плевать! Уходим! Пока сюда инквизиторы не нагрянули! – прорычал программист, подскочил к нему и дёрнул за руку.

Оба попаданца торопливо бросились в этот проход. Яркий свет больше мешался им, поэтому лезли они на ощупь. Хлопали руками по камням, цеплялись пальцами за выступы. Тут был какой-то узкий и кривой туннель, который оказался тут совершенно непонятным образом. Но он вёл прочь из камеры инквизиции, а этого было уже достаточно.

– Тихо! – одна из девушек, дёрнула Валеру за рукав, – ждите тут! Надо закрыть дыру!

Она поставила фонарь на пол, и парень смог разглядеть, как в её руках появилась какая-то баночка. Незнакомка начертила на стене какой-то символ. Он пригляделся и в пляшущем пламени увидел разомкнутый круг и крест. Но только на доли секунды, когда знак ярко вспыхнул и тут же погас. Из земли словно выросла стена, и тускло освещённая камера скрылась прямо на глазах.

– Отлично! – девушка протиснулась мимо них, вышла вперёд, – вы двое за мной. Ивори! Держись позади!

– Угу. Мне-то только позади и держаться, – язвительно отозвалась та, – двигайте уже! – бросила она пленникам, пропуская их вперёд.

Те не стали спорить со своими спасительницами и потащились по этой узкой каменной кишке. Этот туннель, похоже, был природного происхождения. Его словно промыла вода – все стены неровные, кривые. Какого-то ровного пола вообще нет. Однако он заканчивался в их камере, там, куда воде не куда было деться. А ещё уходил проход по спирали, постепенно поднимаясь вверх. Кажется, обычно подземные воды так себя не ведут.

Незнакомка из Тризарда уже убежала вперёд. Свет её фонаря маячил где-то вверху. А вот вторая девушка ругалась и шипела позади, с трудом поднимаясь за ними. И ещё оказалось, что это она цокала, только не понятно почему. Валера подумал, что у неё какие-то сапоги с набойками.

– Ура! – донеслось сверху, – добрались!

Парень обрадовался, что этот лаз закончился. Но сверху почему-то пахнуло совсем не свежим воздухом. Наоборот пахло там ещё хуже, чем в камере. Какими-то нечистотами.

Впрочем, когда он добрался до выхода и выбрался на ровные каменные плиты, то сразу всё понял. Они оказались в канализации.

Аккуратные бортики шли вдоль кирпичных стен, что сходились над головой. Между ними широкий канал с грязной водой. Плавали в нём всякие гниющие объедки, мерзкого вида водоросли и, судя по всему, человеческие испражнения. Конечно, на это можно было наплевать, ведь пленники только что сбежали от лап инквизиции. Им бы порадоваться, но сил, чтобы радоваться у них не было.

– Эй! Среди вас, что? Нет нормальных мужчин? – язвительно послышалось снизу.

Валера сразу опомнился и помог этой Ивори выбраться. Девушка соскочила на камень и снова дважды цокнуло.

Наконец-то оба пленника смогли разглядеть своих спасительниц. Ведь места здесь было куда больше, чем в той каменной кишке. Та, что из Тризарда, была в тканевых штанах. Какая-то куртка на ней, просторный капюшон скрывает голову и лицо. Другая незнакомка куталась в шаль, тоже будто бы прячась от чужих взглядов. Её длинная юбка доходила до самого пола и это была совсем не подходящая одежда для канализационных туннелей. Едва она вылезла наружу, как тут же упёрла руки в бока и возмущенно заявила.

– Проклятье! Как же я устала! Почему нельзя было взять Фенриса!?

– Ты знаешь! – отмахнулась другая, – так задумано. И вообще – он бы там не пролез. Слишком здоровый!

– Шла б одна! – снова заныла в ответ та, устало опираясь на грязные кирпичи, – ты же знаешь! Я не люблю долго ходить, особенно по таким местам!

Её тонкая изящная рука что-то стёрла на стене. А потом, куски камней, валявшиеся возле пролома, вдруг взмыли в воздух и сами собирались в ровную стену. Проход закрылся, будто бы там ничего и не было.

– Ого, – только и выпалил Валера. Это была прямо какая-то магия.

– Так! – Чизман вышел вперёд и встал перед ними, – спасибо вам за помощь, но давайте-ка разберёмся! Кто вы такие?!

– Заткнись и иди за нами! А то будешь тут куковать, – махнула фонарем нищенка из Тризарда.

– Что?! – выпалил тот, – я хочу знать!

– Говорить будем в укрытии! – фыркнула вторая, – пошли!

– Верно. Доберёмся до логова – всё узнаешь! – её подружка развернулась и зашагала по туннелям.

– Эй! – программист развёл руками в стороны, а потом покачал головой, – ладно. Идём, – пробормотал он, – всё равно другого выхода нет…

И бывшие пленники потащились следом. Шаги их гулко разлетались по туннелю, отскакивая от низких сводов. Журчала бегущая рядом в канале вода. Что-то там хлюпало и плюхалось. Изредка по бортикам спешно пробегали серые крыски, скрываясь в трубах, что торчали из стен.

Вонь стояла жуткая. Валера уже немного отошёл от той безысходности, в которой увяз за время плена. Теперь парень начал брезгливо морщиться от запаха вокруг и осторожно прикрываться рукавом. Дышать ему тут было мерзко. Казалось, что капли этих нечистот витали прямо в воздухе. Хотелось поскорее добраться до этого убежища.

Шли они долго. Местами им приходилось перепрыгивать через канальцы со стоящей в них жижей, шагать по хлипким деревянным доскам, которые нависали над этой гадостью. На пути постоянно что-то мешалось. Свисало с потолка нечто мерзкое и склизкое, постоянно какие-то кучи мусора на пути, гнилые остатки бочек и ящиков.

И всё это время девушка сзади тихо цокала за ними. Она явно старалась идти осторожно, мягко ступая по плитам, но это цок-цок всё равно разлеталось под сводами туннелей. Чизман то и дело недоуменно оглядывался назад, пытаясь понять, откуда звук.

Наконец, нищенка из Тризарда остановилась у какой-то двери в небольшом закутке. Хитро отстучала по разбухшему мокрому дереву. Но ничего не произошло. Наступила тишина, в которой было слышно, как хлюпают нечистоты в канале, да капает вода с потолка. Девушка нетерпеливо занесла руку, чтобы снова постучаться, но тут дверь распахнулась.

Точнее чуть-чуть приоткрылась, а потом уже с жутким хрустом поползла в сторону. Разбухшие доски скрипели по полу, а сама створка никак не хотела вылезать из косяка.

– Входите! – прорычал им здоровый мужик, оттащив дверь так, чтобы можно было пролезть внутрь. Он был высоким и плечистым. Его волосы, длинные и тёмные, висели, словно пакля. Одежда на этом здоровяке вся была какая-то рваная и грязная. Странный тип, больше похож на какого-то проходимца. Но делать было нечего и оба попаданца протиснулись внутрь.

– Ух, – разочарованно выдохнул Валера. Похоже, это и было их убежище. Большая круглая комната. В самом центре её что-то вроде огромного колодца, уходящего куда-то вниз, где журчала вода. Вокруг него узкий каменный ободок, по которому можно было ходить. На него накидали досок, чтобы закрыть этот провал, и на получившейся хлипкой конструкции лежали три лежанки из грубо сшитых одеял. У стенки торчал какой-то столик с баночками. Рядом непонятно откуда взявшийся здесь шкаф, из дверей которого вываливались тряпки. Ещё тут были какие-то табуретки, кривые и трухлявые.

За спиной что-то хрустнуло. Это тот незнакомец закрыл дверь. Навалился на неё всем телом, чтобы вбить разбухшую древесину обратно в косяк.

– Значит, здесь вы прячетесь, – процедил программист, оглядываясь по сторонам.

– Ага, – отозвалась девушка из Тризарда и присела прямо на доски. Валера подошел ближе и заглянул сквозь щели. Там пенилась вода, плескавшая внизу. А сами деревяшки какие-то мокрые и подгнившие. Опасно тут лежать, того и гляди, что рухнешь вниз.

– Ладно, – Чизман тяжко вздохнул, – кто вы такие?

– Ваши друзья, – отмахнулась от него нищенка.

– Хорошо бы знать, что у нас за друзья, – хмыкнул тот, – как вас зовут-то хоть?!

– Я Теллари, – ответила она, – а это Ивори. Вон того здоровяка зовут Фенрис.

– Уже хорошо, – кивнул программист, – меня зовут Алонзо Чизман, – устало протянул он, – а это Валера. Значит, вы против инквизиции, так?

– Нет. Это она против нас, – заметила Ивори и уселась на одну из табуреток у стены.

– Ясно. Тогда вопрос такой… Вот вы спасли нас, что дальше?

– Я не знаю, – Теллари небрежно пожала плечами, – думаю, надо выбраться из города.

– Выбраться? – напрягся Валера, – но куда мы пойдём?

– А, туда, куда поведет Его воля, – девушка развела руками, – мы делаем всё, что велит Он, – она глянула на них из-под капюшона, – вот так.

Парень поёжился. Что-то ему это совсем не нравилось. Похоже, они попали в какую-то секту, не иначе.

– Замечательно, – Чизман нервно заходил кругами, – наши цели совпадают, выберемся вместе из города и потом разойдемся. Но есть одна проблема! – он пригладил свою торчащую во все стороны бороду, – нам нужны наши вещи. Ясно? Инквизиция всё конфисковала и надо их вернуть. Думаю, что у нас очень мало времени. Сейчас они поймут, что мы пропали и начнут нас искать. Поэтому действовать надо быстро!

– То есть, – здоровяк лениво поднял на него глаза, – хочешь сказать, что тебе надо залезть в хранилище инквизиции и стащить оттуда улики?

– Ну да! Без этих вещей нам, – он кивнул на Валеру, – не выжить!

– Это нереально! – Фенрис развёл руками, – вас спасли и это уже чудо!

– А что, есть лимит на чудеса? – прищурился программист, – я сам справлюсь. Покажите мне какой-нибудь секретный ход в это место и всё. Схожу и заберу всё сам.

Парень глянул на него и усмехнулся. Это действительно выглядело смешно. Его спутник был весь грязный, исхудавший, аж скулы торчат. У него не было никакого оружия, да и сил сражаться уже не осталось. Но он хотел отправиться на самоубийственную вылазку, за какими-то вещами. Что ж у него там такого было, ради чего следовало так рисковать жизнью?

– Это безумие! – процедила Теллари, уставившись в пол, – забудь об этом. Нам надо уходить.

– Нет! – программист посмотрел на неё безумным взглядом, – эти вещи нам необходимы! Поэтому нужно что-то придумать, – он торопливо заходил по комнате, с беспокойством почёсывая заросшую щеку.

– Эй! – Ивори поднялась на ноги и развела руками, – тебе всё уже сказали! – она осторожно прошлась мимо него, цокая по каменному полу, – это невозможно!

– Но, они же не ждут нас! Внезапно нападём, – принялся рассуждать Чизман, схватился за волосы, а потом вдруг резко замер, – что это вообще за звук? – он сердито махнул на неё, – у вас тут лошадь что ли?!

– Нет! – резко вспылила та и со злобой бросила ему в лицо, – здесь только я!

Она развернулась и снова уселась на табурет, закрыв лицо ладонями. Фенрис что-то хотел сказать, но с досадой отмахнулся и повалился на одну из лежанок. Доски захрустели под его весом. Кажется, знакомство с новыми союзниками у двух попаданцев совсем не заладилось.

– Ладно! – вдруг воскликнула Теллари, – хрен с тобой. Пойдём, заберём эти твои вещи, – она с силой дёрнула разбухшую дверь на себя, да так, что та сразу приоткрылась. Девушка обернулась к ним и процедила, – вы идёте?

– Идём, – заявил Чизман и вышел в туннель. Валера вздохнул и шагнул следом….

Глава четвертая. Пришли и забрали.

– Вы видели его? – шепнула ей служанка. Та прижималась рядом и держала её под локоть, пока они поднимались наверх.

– Кого?– девушка небрежно отмахнулась от неё.

– Герцога Брестонского! Он так смотрел на вас, госпожа!

– Ох, не льсти мне. Будто бы есть им дело до таких как я! – она покачала головой, устало опёрлась на перила лестницы. Когда всё вокруг кружится некогда замечать чужие взгляды. И виновато в этом было совсем не игристое вино – девушка не спала уже несколько суток.

– Скорее всего, он захочет встретиться с вами! – продолжала лепетать служанка, – его светлость уже давно к вам заглядывает. Ходит на все ваши балы и маскарады!

Эсмеральда фон Геронд прижалась к стене. Дурно. Корсет давит, пышная юбка мешается. Ещё в сон клонит. Так сильно, что будто бы мир вокруг меркнет. Девушка вновь закачала головой, надеясь сбросить сонный морок.

– Я же говорила! Милерда! Он просто приходит развлечься, как и многие другие! На наши вечера съезжаются со всей округи! Или все другие гости тоже так сильно хотят увидеть меня? – она усмехнулась и тут же скривилась. Похоже, игристого вина сегодня для неё достаточно. Её резко затошнило. Пальцы лихорадочно застучали по стене, где-то тут ниша, а там была изящная ваза, ценой в хорошего скакуна…

– Что вы! Я же вижу, – с доброй улыбкой произнесла Милерда, радуясь за хозяйку, – он на вас явно глаз положил! А ведь завидный холостяк! И богатый! Ой, везёт вам.

– Угу, точно, – вцепляясь в вазу, заметила Эсмеральда. Но ваза ей не понадобилась и хорошо. Потому что несчастный сосуд выскользнул из рук и укатился вниз по ступеням. Отлетело от него витое крылышко, полетели по сторонам осколки. Но девушка лишь усмехнулась.

Ей везло. Сильно везло. Богатое наследство. Здоровый особняк с дивным садом и гигантским живым лабиринтом. Одни винные погреба чего стоят! Конюшни с элитными скакунами, всякие псарни – её это мало интересовало, но, кажется, подобное считалось роскошью даже среди местных лордов. Ещё и земли. Несколько целых…. Сколько-то там. Девушке было плевать. Всё равно всем занимались управляющие, щедро приумножая и без того огромное богатство. А она только устраивала пиры и гулянки. Пышный бал, чудесные напитки, дивные яства, лучшие циркачи и обязательно фейерверк под конец вечера! Сама она надменно ходила среди празднующей толпы. Приветствовала гостей, слушала благодарности и наслаждалась своим величием. Ведь каждый встречный нахваливал её. Хотя за что? За то, что тратит на них доставшиеся так легко деньги?

Теперь вот ещё герцог глаз положил. Он вроде бы красивый, интересный. Пожалуй, для полного счастья ей не хватало только мужа. Достойного, с титулом.

С помощью служанки Эсмеральда всё же смогла подняться по лестнице и добралась до своей спальни. Роскошная кровать прямо манила своей мягкостью. Но девушка прошла мимо и вышла на балкон. Уставилась на лабиринт в саду. Интересно, никто там не заблудился, случаем? Вроде бы нет. Только слуги убираются. Гости иногда так много мусорят…. Зеленые коридоры вдруг резко закрутились перед глазами.

– Госпожа! – Милерда спешно подошла к ней, когда она судорожно схватилась за виски, – вам нужно поспать…. Вдруг завтра приедет герцог? Или пошлёт слугу с письмом! Надо отдохнуть!

– Нет, – покачала головой девушка, – я не хочу спать. Мне нельзя.

– Вам надо…

– Нет, – стальным голосом вновь заявила Эсмеральда. Нельзя спать. Сны ей снились ужасные. Чёрное солнце в небе. Пылает, ревёт. Будто бы что-то требует. Красные небеса, фиолетовые дымки распускаются по ним. И какие-то обрывки, словно воспоминания, которых никогда не было в реальности.

Они были такие нелепые и глупые! Вот, она, самая богатая девушка во всей округе, идёт по кривым улочкам этого Дора. По самому гнусному его району, там, где всякие бездомные и пьянчуги ошиваются. Ищет какую-то красную дверь. Или вот другой из этих снов, где она стоит в кузнице, среди искр и пламени, что-то передаёт кузнецу, будто бы расплачиваясь за какую-то поделку. Зачем? Почему? Ответа в этих сновидениях не было. Но всегда они заканчивались одним и тем же. Чёрным ревущим солнцем. Эсмеральда покачала головой, устало опёрлась на перила балкона.

– Позвольте, – служанка потянула за шнуровку корсета, – госпожа…. Ну же! Не мучайте себя…

– Я… не могу, – едва шевеля губами, пробормотала она. И тут силы покинули её. Девушка рухнула на пол. Но Милерда подхватила её и оттащила к кровати. Помогла снять корсет и платье.

Эсмеральда опустилась на мягкую перину и та приняла её в свои объятья, будто бы теплая вода. Девушка растворилась в ней, медленно погружаясь в сон….

– Цок, цок, – глухо стукнуло по мостовой. Она обернулась. Никого. Сделала ещё пару шагов.

– Цок-цок, – отозвалось эхом от стен. Будто бы её кто-то преследует! На несчастную накатила паника. Эсмеральда бросилась вперёд, переулки замелькали перед глазами. Всюду разруха, всюду грязь! Это бедный квартал Дора! Как она здесь оказалась?

– Цок-цок, – снова слышно за спиной. Что происходит? Стоп! Это ведь всего лишь сон! Точно, она облегчённо выдохнула и подняла голову. Над ней, перекрывая вечернее небо, болталась вывеска с кабаном. Этот образ прямо сходу врезался в память, будто бы что-то важное.

– Подай монетку! – вдруг послышался старческий голос за спиной, – кутаешься в свой плащ, но я-то вижу! Наряд видно твой! Богатая…. Дай несчастной монетку….

– Нет! – покачала головой Эсмеральда и уставилась на нищенку. Та была закутана в какие-то тряпки и из-за этого выглядела, будто бы серый комок пыли или грязи. Сжалась она в своём грязном углу, нахально протягивая свою руку…. Стоп. Рука-то у неё молодая!

Девушка резко отскочила от этой незнакомки, а та вдруг поднялась перед ней и стянула свою тряпку с головы.

– Я могу помочь тебе! – вдруг сказала она звонким голосом.

– Что!? – с отвращением выпалила Эсмеральда. Да у неё наряд стоил целое состояние! Чем, такой как она, могла помочь эта нищенка!? Бродяжка, которой нужны были деньги, чтобы не уснуть сегодня голодной!

Однако незнакомка буквально вцепилась в рукав дорогого платья. Настырно заглянула в глаза. У неё было милое лицо, только уродливые символы какие-то на лбу. Волосы тёмные, радужка такая жёлтая.

– Либо я, либо они, – она кивнула куда-то в сторону, сыграв бровями.

Эсмеральда повернулась. По загаженному переулку шагал отряд вооружённых людей. Блестящие латы, накидки в виде крестов. Святое Воинство.

– Лучше они, – едко бросила девушка. Ещё бы. На её приёмах постоянно были высокопоставленные лица из Святой Церкви, а при таком богатстве можно было легко жертвовать практически любые суммы. И, конечно же, она постоянно посещала воскресные службы. Поэтому бояться этих рыцарей было просто бессмысленно. Они наоборот должны были спасти знатную особу от настырной бродяжки. Однако те вдруг недобро уставились на неё, а потом бросились навстречу, обнажая клинки.

Эсмеральда вскрикнула от ужаса и проснулась, вся в холодном поту. Что за жуткий кошмар опять приснился?! Хорошо, что ещё этого чёрного солнца не было. Хоть какое-то облегчение.

Девушка осторожно села на кровати, брезгливо поморщилась и встала на ноги. Её всё ещё мутило после вчерашнего и даже немного пошатывало. Хорошо, что успела вчера снять юбку, перед тем, как вырубиться, а то сейчас запуталась бы в пышном подоле…

– Милерда! – громко позвала она служанку. Голова какая-то ещё тяжелая, все волосы на ней перепутались. Эсмеральда провела рукой по ним, чтобы хоть чуть-чуть пригладить. И пальцы вдруг упёрлись во что-то твёрдое.

– Да, госпожа? – двери распахнула верная служанка. Всегда милая и всегда готовая помочь. Она вошла в комнату и вдруг дико завопила. Отскочила назад с ужасом в глазах и неистово принялась креститься….

– Эй! Послушай! – воскликнул Чизман, догоняя их новую подругу, – если я вас чем-то обидел, то так и скажите! – он развёл руками в стороны, – я не местный, поэтому мало что знаю!

– А, забудь, – бросила ему Теллари, натягивая сбившийся капюшон на лицо, – потом поговорим об этом.

– Ладно, – пожал плечами тот, – но знай! Мы вам благодарны и не хотим оскорблять, верно, ведь? – он повернулся к Валере. Тот кивнул.

Они втроем шли по этим канализационным туннелям. Убежище осталось далеко позади, и теперь их окружала вся эта вонь, грязь, слизь и бегающие крысы. Место было просто класс, хотя всё же лучше, чем каменный мешок с единственной дверью.

– Значит, у тебя есть какой-то план? – вновь осторожно спросил программист.

– Мой план – найти план, – фыркнула девушка, – я не знаю, где это хранилище. Поэтому нужно, сначала узнать это, а уже потом думать, как мы будем его вскрывать.

– Погодите, – изумился Валера, – мы вломимся прямо туда, в обитель этих инквизиторов?!

– Нет, – Теллари отмахнулась, – это совсем глупо. Проберёмся по этим туннелям, а там уже залезем внутрь. Главное, не привлекать внимания! Ясно?!

– Угу, – Чизман покачал головой, – а где искать план? Ты хотя бы это знаешь?

– Ну, в канцелярии. Только чтобы туда войти надо быть одним из послушников.

– А мы-то как туда попадём?

– Ух, – девушка остановилась и схватилась за голову, – как все это делают! Хватаешь послушника, забираешь у него тряпки, проходишь в канцелярию и берёшь то, что тебе нужно! Сколько ещё у вас тупых вопросов?!

– Понял, – сразу кивнул тот.

– Есть только одна проблема, – Теллари подняла вверх палец, – видишь ли, послушники они все мужики. Следовательно, заниматься этим придется кому-то из вас, – она небрежно пожала плечами, – что, кстати, справедливо. Ведь это же ваши вещи, – хмыкнула девушка и зашагала дальше.

– Эй, кажется, ты на нас злишься! – прищурился программист.

– Нет, – фыркнула та, – я злюсь, что мы теряем время. Ещё вопросы есть?!

– Нет. Хотя, стой! А куда мы вообще идём?

– Вот сюда! – Теллари ткнула рукой на узкий коридор, – там, в конце, выход к храмовым прудам. Вода из них сливается сюда. А послушники часто бродят возле них. Смотрят на рыбок и медитируют, – она издевательски помахала пальчиками, – вот пойдёшь и схватишь одного из них. Всё.

– Ага, – Чизман приосанился и зашагал вперёд.

Валера посмотрел в ту сторону. В конце был яркий дневной свет. Из-за него почти не видно прутья решетки, что перегораживала проход. Программист добрался до конца и выскользнул на улицу, скрипнув калиткой. Парень не сомневался, что тот справится. Он ведь и не такое выделывал. Так что скоро у них будут вещи и оружие. Наконец-то они снова станут сильными и решительными. Способными противостоять этому миру. Главное только опять не попасться в засаду.

Решётка вновь скрипнула. Программист кого-то тащил прямо к ним. Молодой парень, весь безвольно обмякший. На нём что-то типа робы, деревянные сандалии, да пояс из веревки. Болтается на ленточках какой-то блокнотик и кусочек угля на привязи.

– Вот, поймал кого-то, – пробурчал Чизман, – не знаю только послушник это или нет. Но думаю, сойдёт.

– Думаю, что нет, – процедила Теллари, цокнув языком. Глянула на программиста, потом на обмякшее тело.

– А что не так?!

– Этот хилый и мелкий. А ты высокий, – небрежно бросила она.

– У него ж ряса! – ткнул рукой тот, – эта тряпка болтающаяся! Какая разница, ну больше-меньше?

– Вот именно, это ряса! – поучительно заявила та, – а на тебе она туникой будет! В плечах растянется, рукава короткие будут! Это тебе не какая-то там деревня! В канцелярии такие крысы сидят, – она сердито покачала головой, – у них там всё до мелочей выверено.

– Эх, – устало махнул кулаком тот, – пойду, другого притащу!

– Да стой ты! – Теллари схватилась за виски, – мы тут будем их коллекционировать? Штабелями укладывать? – фыркнула она, – Валера! Одевайся! Ты вроде подойдешь! – девушка окинула его коротким взглядом.

– Я? – выпалил парень, – так. Вообще-то, я не боюсь, просто думаю, у меня не выйдет…

– Думать потом будешь, – презрительно пробурчала та, – а сейчас некогда. Быстро переодевайся! Сейчас расчерчу тебе, где канцелярия должна быть….

– Справишься? – с некой надеждой спросил Чизман, глянув на него.

Валера пожал плечами и принялся стягивать рясу с послушника. Натянул её на себя. Этот блокнотик сорвался с привязи, грохнулся прямо в канаву, утонув в нечистотах. Но было плевать на него. Парень попытался пригладить волосы, лицо вытереть, чтобы не выглядеть, как дикарь.

– Сойдет, – кивнула Теллари, бегло оглядев его, – вот схема. Пройдешь сюда, потом здесь. А потом тут. Там спросишь…. – она на пару секунд задумалась, – скажи, что ты от мастера Фролина. Кажется, он со своими каменщиками реставрирует западное крыло.

– Угу, – нервно отозвался парень, расправляя складки одеяния.

– Давай, не подведи! – показал ему кулак программист.

Валера зашагал к свету. Не подведи…. Угу. Попробуй тут. Буквально недавно ты сидел на цепи, а теперь шагай туда. Ищи какой-то план…

Нет, он понимал, что речь идет о карте здания или местного собора. Но всё равно, как её найти-то? Особенно во всём этом бардаке. Хотя, может быть, ему её выдадут? Наверняка, этому мастеру Фролину разрешено брать карты и планы.

Прутья решётки приближались. Лучи солнца упали на его лицо. Сразу захотелось убежать обратно в туннели и спрятаться от яркого света. Но надо было вернуть оружие и вместе с ним силу.

– Эй! – вдруг крикнула ему вслед Теллари, – натяни на лицо капюшон и смотри в пол! Чтоб никто ничего не заподозрил!

– Угу, – парень кивнул головой и дёрнул решётку.

Там было просто ослепительно светло. Пришлось постоять немного и поморгать, чтобы глаза привыкли ко всему этому. А потом он увидел огромные сады, раскинувшиеся прямо перед ним. Обложенные камушками пруды, переливались водопадами один в другой. Плавали в них рыбки, мелькали в воде их красные спинки. Водяные лилии и кувшинки торчали на гладкой зеркальной поверхности. Вокруг всюду подстриженная травка и аккуратные кустики. Между ними скользили гравийные дорожки, огибая небольшие изогнутые деревья.

Это был этакий рай прямо. И Валера вошёл в него в самом худшем месте. Здесь, через заросшую канаву, стекал излишек воды с прудов. Самая низина, где пахло тиной и гнилью. Парень приподнял края рясы и зашагал вперёд. Сначала удивленно глазел по сторонам на всякие резные скамейки, мраморные статуи и ажурные беседки. Но потом опомнился и уставился в пол.

Поднялся по этим дорожкам и каменным плитам наверх. Там уже показались величественные здания. Тоже красивые. Высокие украшенные крыши, каменные арки, нарядные узоры и прочая фигня. Даже стены все покрыты лепниной, а вместо оконных стекол разноцветные витражи. В общем, какая-то готика или барроко. Что-то из этого. Ведь сам парень знал только два этих стиля и смутно помнил, что они связанны со средневековьем.

Хотя, кажется, там ещё какой-то классицизм был. Но это вроде бы древний Рим. Он поднял голову и огляделся по сторонам. Эх, в таком бы месте, только бы экскурсии проводить. Чтоб туристы записывали эти красоты на видео, снимали панорамы и делали сэлфи на этих резных скамейках. Тут было что поснимать. Только телефон у Валеры сдох и потерялся. Кажется, ещё где-то в пещере возле столицы Горного Домена. Но если б он решил сделать тут пару фоток, то местные святоши его тут же поймали бы и сожгли. Ему вообще выделяться не стоило, так что парень прекратил пялиться по сторонам и натянул капюшон на лицо. Надо было искать выход из этих садов.

Он прошёл по тропинкам прямо ко входу в какое-то здоровое здание. Ажурные стеклянные двери перед ним. Валера толкнул их и вошёл внутрь. Кажется, теперь надо свернуть сюда, а потом налево…

Убранство внутри тоже потрясало воображение. Тут всюду сплошная роскошь. Пол в коридорах покрыт ковровыми дорожками, везде какие-то гобелены висят, шторы пышные. Вдоль стен выстроились подсвечники с десятком свечей в каждом. И людей тут целая куча. Торопливо снуют послушники, бегая туда-сюда по этим коридорам. Бряцают латами рыцари, гордо держа спину. И медленно прохаживаются всякие важные люди вроде инквизиторов и епископов.

Валера прижался к стене и пошёл вперёд, уставившись на красную дорожку под ногами. Шагал он торопливо, но при этом старался особо не дёргаться из стороны в сторону. А то ещё столкнется с кем-нибудь важным, а потом проблем не оберёшься.

– Эй! Ты! – вдруг окликнул его какой-то мужчина. Парень искоса глянул на него. Незнакомец весь статный, на висках седина. Даже лицо у него такое суровое. Нос прямо как у Цезаря какого-то, тонкие губы и грозный взгляд. Выглядел этот мужчина угрожающе, но самым угрожающим в нём были инквизиторские одеяния. Кажется, его одежда была куда пышнее и наряднее, чем у того же Артаниса. Хотя, у Старшего Инквизитора, наверное, просто был походный мундир.

– Послушник! – вновь окликнул его этот гордый инквизитор, – идём за мной.

– У… У меня дело, – выпалил Валера и, судорожно напрягая мозг, попытался вспомнить слова Теллари, – мне надо план взять. Для мастера Фролина!

– Что?! Зачем ему план?! – сразу возмутился незнакомец.

– Не знаю, – парень весь сжался, – мне сказали, что надо принести…

– Забудь. С этим потом разберёшься. Мне нужен помощник, пошли, – инквизитор махнул головой.

– Да я сейчас быстро сбегаю и вернусь, – начал, было, несчастный.

– Ты знаешь, кто я? – вдруг спросил этот мужик, глаза его превратились в две узкие щёлочки источающие злобу.

– Я забыл, – Валера втянул голову в плечи.

– Забыл? Наверное, от испуга, – криво усмехнулся тот, – я Лорд Инквизитор. Запомни это раз и навсегда. Как и то, что мое слово – закон. Поэтому иди за мной, – и он зашагал по коридору.

Делать было нечего. Пришлось идти следом. Перед этим мужчиной все вокруг расступались и сразу же кланялись ему. Он тут был словно король какой-то.

Парень тащился следом и думал, кто такой этот его спутник? Иерархию местной церкви Валера не знал. Точно так же, как не знал и порядок в других подобных структурах. Он даже не помнил, кто выше барон или граф… В Англии, кажется, есть Лорд-Адмирал, но что это значит?! Кем он командует?! Всё это было слишком сложно для несчастного студента технического вуза. Вот Чизман, скорее всего, сразу бы всё понял.

– Как тебя зовут? – вдруг бросил ему Лорд Инквизитор, оторвав от всех этих мыслей.

– Вале…– начал было тот, но тут же осёкся. Пришлось быстро что-то придумывать, так что он выпалил, – Валерин!

– Странное имя, – вдруг остановился незнакомец, повернулся и чуть приподнял капюшон у парня, заглянув прямо в глаза, – откуда ты? Из Маялса?

– Да, – сразу протянул тот, снова закрывая лицо. Так, что аж ряса сзади поднялась.

– Ясно. Обычно оттуда присылают довольно умелых ребят, – усмехнулся Лорд Инквизитор и следом процедил, – видимо, бывают и исключения. В общем, так послушник Валерин. Мой личный помощник сейчас занят. А мне нужна помощь. Сейчас мы будем допрашивать людей из отряда Старшего Инквизитора Артаниса. Твоя задача всё внимательно записывать. Понял?!

– Угу, – кивнул Валера. Единственное, что он сейчас понял, это то, что ему пришел конец. Рыцари, которые сторожили его всю дорогу от Горной Твердыни, точно должны были узнать парня в лицо. Надо было как-то сбежать. Скрыться от этого непонятного лорда! В голове вдруг мелькнула глупая мысль….

А что если сказать, что он не умеет писать! Это ведь средневековье! Тут сплошная неграмотность кругом! Парень уже открыл рот, чтобы объявить об этом, но у него снова стрельнуло в голове. Церковь в те времена была оплотом цивилизации. Единственным местом, где люди могли научиться писать и читать. Значит, послушник церкви был просто обязать владеть письменностью. Ух, он с ужасом понял, что только что почти попался. Блин. А если сказать, что он умеет писать, но делает это очень медленно?! Хм, тоже не вариант. Вдруг тут все медленно пишут?

– А ещё тебе следует уяснить, что к инквизиторам, особенно такого высокого ранга, стоит обращаться по титулу или не иначе, как «ваша бдительность», – надменно принялся поучать его Лорд Инквизитор. Он окинул его презрительным взглядом, – ну или тебе придется выдержать пять ударов плетью, – голос у него вдруг стал совсем недобрым, – скажи-ка мне вот что, – со злобой начал инквизитор, – а где твоя тетрадь?

– Что?! – пискнул Валера. У него в голове, словно гром, прогремели слова про удары плетью. И теперь он старался запомнить то правило, а тут ещё какая-то претензия!

– Блокнот! Где он? – резко воскликнул Лорд Инквизитор, – ты его потерял?!

– Ой, точно! – схватился за эту ниточку парень, – я где-то его оставил! Мне надо найти его!

– Значит, так! – мужчина повернулся на пятках, – видишь, того человека? – он ткнул пальцем в старика, идущего навстречу. Тот был весь седой и морщинистый, а одежда на нём вся роскошная и расшита золотом. Видимо, тоже какой-то важный тип, – кстати, если ты забыл, – процедил Лорд Инквизитор, – то это Верховный Канцлер. Мне нужно обменяться с ним парой слов. А ты, – он ткнул в другой конец коридора, – пойдешь туда и возьмешь себе новый блокнот. И если, когда я пойду дальше, тебя не будет рядом, то ты проведёшь целую неделю в карцере, тренируя свою память!

Валера подумал, что его так никогда не отчитывали. Сердце у него просто улетело в пятки. Парень подхватил рясу и бросился в указанном направлении, сломя голову.

Чуть не снеся с пути нескольких послушников, он добежал до поворота и испуганно огляделся по сторонам. Где-то тут нужно было взять новый блокнот. Но где?!

А потом ему на глаза попался сундук. Такой же, какой они видели в лагере Святой Церкви. А может, это был тот же самый. Его тащили несколько монахов прямо по коридору за углом.

Парень бросил короткий взгляд на Лорда Инквизитора. Тот стоит спиной и разговаривает с тем канцлером. Валера выдохнул и бросился вслед за ящиком.

Монахи пронесли его через серию галерей, потом по другому коридору и затащили в какое-то помещение. Двери здесь были кованные и мощные. На окнах толстые решётки. Сразу стало ясно – вот тот самый склад.

Несчастному пришлось оббежать все коридоры вокруг, чтобы найти выход на улицу. Там, у самых окон этого хранилища, была канализационная решётка, а рядом росли какие-то пышные цветы. Парень подскочил к этому кусту и спешно нарвал целую кучу лепестков. А затем он скинул их вниз, туда в туннель. Отлично. И никакая карта не нужна. Теперь надо было найти путь обратно к прудам.

Довольный собой Валера перебежал через зелёную лужайку и распахнул двери прямо напротив хранилища. Ага. Какой-то коридор, в котором толпа шумит. Вроде знакомый, кажется, они шли тут с этим…

– Послушник Валерин! – разлетелся эхом голос Лорда Инквизитора. Вокруг сразу же наступила тишина.

Парень обернулся. Тот стоял среди толпы, грозно уставившись на него. Собственно говоря, на несчастного теперь вообще смотрели все вокруг. Каждому было интересно, на кого так сильно прогневался столь важный человек.

Валера судорожно сглотнул, а потом бросился прочь, расталкивая всех вокруг.

– Держите его! – полетело ему вслед.

И всё. Парню показалось, что мир вокруг будто бы сорвался с цепей. Кто-то уже тянулся к его рясе, другие бежали наперехват, надеясь схватить его. Один рыцарь выскочил прямо на дорогу, расставив руки в стороны. Адреналин ударил прямо в голову. Всё вокруг затряслось и застучало.

Валера пригнулся и прокатился по ковру прямо между ног у этого здоровяка. Обогнул толпу монахов, что пытались схватить его, сбросил пару подсвечников прямо на красный ворс. Отчего тот тут же загорелся. Позади разлетались крики и вопли. Но он уже бежал прочь. Вломился в какие-то двери, выскочил на очередную зелёную лужайку, пробежал прямо по траве. Опять двери. Тут стена, там тупик! А за спиной уже топают преследователи. Что вообще они все так разъярились?! Он ведь простой послушник! Не иначе хотят выслужиться перед своим боссом!

Бежать было некуда, и парень просто выпрыгнул в распахнутое окно. Упал в какие-то кусты, вылез из них весь в листьях и ветках. Проскочил через удивленную таким финтом толпу и выбежал в очередные коридоры.

За цветастыми витражами видно пруды. Вот они. Да только это окно не открывается! Всё сплошное и монолитное! И дверей нет.

Валера схватил подсвечник и с размаху долбанул по цветному стеклу. Выбил самое большое, то, что изображало синюю тунику какого-то старика, и вылез наружу. Там уже бегом промчался по гравийным дорожкам, спешно спускаясь к решётке. Паника всё не отпускала. Надо было срочно укрыться, спрятаться. Оказаться подальше от этих всех…

Скрипнула калитка, туннель встретил его полумраком и жуткой вонью.

– Эй! Ты чего так спешишь?! – воскликнул Чизман, вынырнув из темноты.

– Бежим! – парень махнул рукой, пробегая мимо него.

И они помчались прочь. Бежали, удаляясь от этого выхода в самую глубину канализации. Теллари завела их подальше и буквально вцепилась в Валеру.

– Ну?! – выпалила она, – где план?!

– Я его не нашёл!

– Почему? – программист недоуменно уставился на него. Парень сразу замялся.

– Меня выцепил какой-то Лорд Инквизитор. Заставил прислуживать, – он судорожно сглотнул, – пришлось выкручиваться. Я нашёл хранилище, накидал цветов сквозь решетку. А потом свалил. Только этот меня заметил…

– Ох, – Теллари со стоном закрыла лицо руками, – Лорд Инквизитор это глава всей инквизиции! – прорычала она, – теперь у нас точно нет времени, чтобы искать эти твои цветочки! Скоро тут будут полные туннели рыцарей Святой Церкви! Где, где это место было?

– Ну, – Валера сжал веки и задумался, пытаясь вспомнить проделанный путь, – кажется, меня окликнули на самом входе, а потом мы пошли направо, через большие двери.

Теллари присела и начала что-то чертить на полу, зарисовывая за его словами.

– Дальше! – бросила она, брезгливо отставив перепачканный палец.

– Так. Потом налево, – вращая в воздухе руками, пробормотал парень, – а затем я пошёл за блокнотом. И там же снова налево и через галереи… Вот. Там была решётка.

– Кажется, я знаю куда нам. Пошли! – девушка вытерла палец об штанину и бросилась по туннелям.Чизман как-то разочарованно покачал головой, побежал за ней.

– Сами бы тогда шли, – фыркнул Валера им вслед.

Троица снова помчалась по канализации. Несколько поворотов, перекрестков и вот оно. Плавают в канале поломанные стебли и яркие бутоны цветов. Парень подошёл и потянулся к решетке.

– Ага! Вон! – ткнул пальцем он, – туда занесли наш сундук!

– Погоди. А ты уверен, что это именно тот сундук? – угрюмо спросил Чизман.

– Не знаю, похож был.

– Замечательно, – программист прошелся по лепесткам, что упали на бортик, – этот туннель идёт прямо рядом со зданием, а не под ним, – он перепрыгнул через канаву, подошёл к стене, – вот, здесь его фундамент и явно капитальный. В общем, тут ничего не сделаешь. Надо искать другой путь.

– Вон! – Валера махнул в сторону, – там какая-то труба! Она, похоже, как раз выходит из здания!

Чуть дальше из стены торчала круглая каменная труба. Шириной, наверное, сантиметров тридцать.

– Вряд ли она ведёт прямо в хранилище, – поморщился Чизман и направился к ней, чтобы рассмотреть поближе.

Оттуда сразу что-то закапало, а потом прямо в канал шлёпнулась какая-то жижа. Брызги полетели во все стороны, программист едва успел отвернуться от них. И сразу же отчетливо и ярко запахло дерьмом.

– Тьфу, – закрывая нос рукавом, прошипел тот, – если хочешь побыть в шкуре того парня из Шоушенка, то дерзай!

– Фу, точно нет, – пробурчал в ответ Валера и подтянул рясу, чтобы лицо прикрыть, – тогда сделаем подкоп!

– Не получится. Толстая стена, – Чизман постучал по ней кулаком, – нужен другой план.

Теллари молча наблюдала за ними. На её лице замерла какая-то кривая усмешка. Девушка покачала головой и упёрла руки в бока.

– Можно мне сказать? – ехидно спросила она.

– Давай, – программист махнул в её сторону ладонью, – мы открыты для предложений!

– Замечательно, очень хорошо, – та закивала им, – в общем, мы не будем лазить по трубам и взрывать стену. Это не нужно. Я просто открою вам проход прямо в хранилище!

– Как? Тут где-то тайный ход? – Чизман принялся простукивать стену под насмешливым взглядом девушки. Её жёлтые глаза задорно светились из-под края капюшона. Программист прошёл в одну сторону, потом в другую, а потом повернулся к ним, – всё глухо! Ничего!

– Конечно, – развела руками та, – в вашу камеру тоже ничего не было.

– Как это?

– Так. Неужели вы думали, – она прошла мимо, покачивая бедрами, – что в самую секретную камеру инквизиции идёт какой-то тайный ход? Они, что, по-вашему, совсем тупые? – усмехнулась девушка.

Она вытащила из своей одежды небольшую баночку. Макнула туда палец, а потом принялась рисовать прямо на кирпичах фундамента. Рисунок был знакомый. Опять этот знак: разомкнутый круг и крест. Однако стоило ей закончить, как линии вспыхнули ярким зелёным светом.

– О великий! – Теллари воздела руки к небу, – мне нужен проход в хранилище наверху! Проведи нас через камень и землю! – картинно воскликнула она.

Символ какое-то время светился, а потом резко потух. Камни кладки сами зашевелились, задвигались и начали расползаться в стороны. Земля за ними тоже разошлась, и перед троицей открылся узкий лаз. Он сам углублялся вперёд, поднимаясь всё выше и выше. А потом сверху что-то посыпалось, полетели вниз тяжелые мраморные плиты и выкатились в туннель. Одна из них плюхнулась в грязную жижу канала и скрылась в ней. Из прохода ударил яркий солнечный свет.

– Так! Я полез, – сразу воскликнул Чизман и бросился вперёд. Он протиснулся в эту дыру и ползком полез к солнцу. Валера хотел было последовать за ним, но Теллари остановила его.

– Сам справится. Ты уже помог, – кивнула она ему. А наверху что-то сразу загремело. Захрустело дерево, зазвенел металл.

– Студент! – крикнул оттуда Чизман, – лови!

По земляному ходу прокатился знакомый рюкзак. Парень схватил его и сразу же накинул на плечи. Тут же сверху выкатился второй.

– Эй! – программист глянул вниз, – может, ещё что-нибудь отсюда утащим? Тут целая сокровищница всякой дряни!

– Имей совесть, – сердито отозвалась Теллари, – ты получил что хотел. Всё равно вы много не утащите!

– Ладно, – тот осторожно начал спускаться к ним. А потом наверху хлопнула дверь. Кто-то, громко топая, зашёл в хранилище.

– Что за дьявольщина! – пробасил вошедший. Чизмана, который уже почти спустился вниз, выдернуло словно пробку. Только его ноги успели мелькнуть в дыре.

Валера схватил второй рюкзак, расстегнул и принялся торопливо копаться внутри. Ага! Вот! Он вытащил пистолет и бросился в лаз. Быстро прополз по нему и вынырнул из пола комнаты.

Ух! Здесь действительно была целая сокровищница! Куча всяких ружей, пик, алебард. Стоят доспехи вдоль стены. Рядом стеллажи забитые опечатанными ящиками. Вон сундук со сломанной крышкой, раскрыт настежь.

– Ах ты, гад, – просипел где-то сзади программист. Парень обернулся. Его спутник вцепился в здорового мужика в латах. Этот держал программиста за шиворот, как какого-то котёнка. А тот пытался вцепиться в шею здоровяка.

Рыцарь резко крутанулся и бросил противника на пол. Чизман снес собой стойку с доспехами. Громко зазвенев, покатились по мраморным плитам наплечники, рукавицы и позолоченный шлем. Тяжко грохнулся нагрудник.

– Эй! – Валера присвистнул, привлекая внимание. Здоровяк недоуменно повернулся лицом к нему. Шлема на нём не было. Парень улыбнулся и поднял оружие.

Грохнуло среди этих сокровищ. А потом тело в латах упало на пол, снова загремев по плитам. Кажется, скоро сюда сбегутся все эти инквизиторы и послушники. Надо было уходить. Валера опустил дымящийся ствол.

– Бежим! – махнул он Чизману и соскользнул обратно в туннели, напоследок увидев, как распахивается дверь хранилища.

Программист выкатился почти следом за ним, чуть не улетев в канал с жижей.

– Быстрее! Тут подкоп! – донеслось сверху. Кто-то уже засовывал ноги в дыру, – они уходят!

– Ух, от вас одни проблемы, – протянула Теллари и одним взмахом стерла символ.

Из канала вдруг резко вылетела плита и скрылась в недрах этого хода, а за ней потянулись остальные. С жутким хрустом тяжелый мрамор врезался в первого из преследователей, и его выбросило наружу. А потом земля резко сошлась, зажав второго рыцаря. Он, должно быть, заорал, но внизу ничего не было слышно. Кирпичи столкнулись с друг другом, и стена вновь стала целой, словно никакого лаза тут не было.

– Бежим в убежище! – бросила девушка и помчалась по туннелям.

– Надо же, – отрешённо заметил Чизман, подхватил свой рюкзак и глянул на Валеру, – как-то не хорошо всё у нас вышло, да?

– Да уж, – только и смог пробормотать парень. А потом оба бросились следом за Теллари.

Глава пятая. Хозяин печатной мастерской.

Печатная форма с лязгом опустилась вниз. Специальная система из рычагов и пружин с силой вдавила её в бумагу, пропитывая чернилами желтоватую поверхность.

В мастерской было тихо. Сейчас поздний вечер на дворе, никого нет. Все рабочие уже давно ушли по домам. Он был тут один, и это было хорошо. Ведь эту работу следовало делать в одиночестве. Никто не должен был узнать, чем занимался хозяин печатной мастерской под покровом ночи.

Он поднял рычаг вверх и вытащил листовку. Кажется, нужна новая отливка. Символ вышел совсем плохо. Крест почти не пропечатался. Следующая бумажка легла под пресс. Рука его взялась за рычаг, но тут же замерла на потёртой деревянной рукоятке.

Зачем он вообще это делает? Мысль пролетела по его голове, словно вихрь. Действительно, зачем?

Объяснение этому было. Когда-то давно он приехал в этот город из своих краёв. Голодный, нищий и без единой монетки в кармане. Хотел тогда найти работу и разбогатеть. Но кому в этом огромном Великом Доре нужен полурослик? Быть грузчиком и таскать ящики он не сможет. Торговать в лавке, стоя на табурете? Но ведь даже с подставкой у него не выйдет достать до верхних полок.

Тогда несчастный почти умер с голоду, но тут случилось чудо. Его приютил мастер-печатник из Святой Церкви. Карл Гуттенберг звали этого замечательного человека. Вместе они изобрели множество всяческих устройств, наладили производство книг и листовок. Но Святая Церковь совсем не ценила таких людей. Перед смертью мастер Гуттенберг попросил своего помощника тайно выкрасть все их изобретения из церковной мастерской. А всё из-за того, что разочаровался в своих покровителях.

Тут полурослику пришлось подтянуть связи, которыми он крайне удачно успел обзавестись. Печатные станки внезапно пропали и появились на небольшом грязном и вонючем складе в доках. Именно там открылась новая мастерская. Такая, что вскоре затмила всех в этом огромном городе. Листовки были красивые и четкие. Каждый хотел печататься именно тут.

А у Святой Церкви дела вдруг пошли наперекосяк. Скоро у них совсем не осталось мастеров. Без станков и людей, умеющих управляться с ними, церковные листовки и книги получались корявыми и страшными. И маленький полурослик выручил такую огромную организацию. Вскоре, святоши уже делали у него крупные заказы, а вскоре стали единоличным и ревнивым клиентом. Платили ему столько, что он легко отказался от всех остальных. Послал прочь этих рыботорговцев и галантерейщиков. И теперь их объявления были такими же, как и их товары.

Мастерская переехала из доков на окраину богатого квартала, чтобы её хозяину не пришлось долго ехать от своего особняка. Жизнь у него теперь была замечательная.

Но ведь за всё надо платить, так? И он платил. Долго расплачивался за то свое желание, которое загадал, засыпая на куче гнилой соломы в переулке. Вот именно поэтому полурослик до сих пор делал это. Оставался один в пустой мастерской, чтобы печатать особые листовки. В них речь тоже шла о боге. Только немного о другом.

 Узнай Святая Церковь, чем он тут занимается… Что на тех же станках, где печатаются их басни о спасении души, создаются листовки, за которыми сломя голову носится инквизиция…

Пожалуй, тогда полурослика просто уничтожили бы. Но это был умный полурослик. Его рабочие даже не умели читать. Он специально нанимал именно таких. Учил процессу, но не учил буквам. Всё для того, чтобы они не знали о том, что печатают в мастерской. Но, к сожалению, знак был слишком узнаваемым, и поэтому одной из сторон приходилось заниматься лично. Крепко запакованные ящики с готовыми листовками разносили нищие бедняки, которые забирали их под покровом ночи, думая, что разговаривают с каким-то проходимцем. Даже формы и бумага были немного другими, чтобы никто не догадался.

Так, умный полурослик долгое время жил двойной жизнью, расплачиваясь за свой прибыльный бизнес. Однако даже он знал, что любой кредит можно выплатить.

Печатная форма опустилась вниз и снова поднялась. С бумаги на хозяина печатной мастерской смотрел символ из разомкнутого круга и креста.

– Хватит! – воскликнул полурослик, глядя на его тёмные линии, – надоело! Я расплатился с тобой сполна! Это последняя…

Он отложил готовые листовки в сторону и вытащил форму из пресса. Затем осторожно спустился с табуретки и подошёл к небольшой наковальне. Положил сверху литую пластину, схватился за молоток. Чернила ещё оставались на выпуклых гранях символа. Какое-то время хозяин печатной мастерской смотрел на этот знак. А потом ударил по нему изо всех сил.

Боёк разлетелся на осколки, один из них чуть не врезался полурослику в голову. Тот судорожно закрылся руками, уронив рукоятку на пол. А когда отвёл руки, то увидел, что форма осталась целой и невредимой.

– Ладно, – он нервно облизнул губы, огляделся по сторонам и прошептал, – ещё одна партия и тогда всё. Идёт?

И пластина прямо на его глазах треснула пополам….

Они добрались до убежища, промчавшись по туннелям, словно какой-то вихрь. Чизман одним ударом вынес разбухшую дверь.

– Уходим! – заорала Теллари, забегая внутрь. Девушка спешно начала хватать вещи, которые валялись тут по всей комнате.

– Что случилось? – Фенрис недоуменно поднялся с табуретки, что-то торопливо дожёвывая.

– Нас заметила инквизиция! – лихорадочно бросила через плечо его подруга, спешно спихивая тряпки из шкафа в какой-то мешок, – сейчас устроят тут облаву!

– Облаву?! – здоровяк нервно глянул в сторону двух попаданцев, – опять проблемы, – злобно процедил он, – и всё из-за них! Я ж говорил!

– Таков путь! – буркнула Ивори, – и заткнись уже! Лучше придумайте, куда мы пойдем!

– Выберемся из города, а там уже посмотрим, – Теллари на секунду замерла, – может быть, укроемся в поместье Укрестов или в руинах Фредена. На крайний случай, тут есть одна мельница неподалёку. Туда никто не полезет…. – она снова занялась тряпьем.

– Лучше б в поместье, – пробурчал Фенрис, лениво собирая вещи, – будем жить, как нормальные люди…

– Ага, а о самом лорде Укресте ты подумал? – воскликнула Ивори, – что если инквизиторы заедут к нему?

– Спрячемся, – небрежно махнул рукой тот.

Эти трое быстро собрали свои пожитки в мешки и закинули эти здоровые тюки на спины. Теперь они были, как бродячие торговцы с кучей товаров. Однако на этом сборы не закончились. Потому что ребята принялись спешно приводить комнату в порядок. Точнее, наоборот, в этакий беспорядок. Они сделали так, что с виду нельзя было сказать, что в этом месте вообще можно было жить. Раскидали доски, что лежали над колодцем, опрокинули шкаф, сунув под него все табуретки. Сверху накидали всякого хлама. Так что теперь это было просто помещение с колодцем и кучей гнилого мусора.

– Отлично, – заявила Теллари, оглядывая дело их рук, – а теперь все за мной!

Девушка выскочила в туннели, а остальные поспешили за ней. Валера глянул на своих новых спутников, шагавших впереди. С этими здоровыми сумками они были будто бы какие-то беженцы-переселенцы.

– Эй! – прошептал парню Чизман, – ты тоже слышишь это цоканье?!

– Угу, – отозвался тот, – это всё та девушка. Небось, у неё какие-нибудь набойки на сапогах.

– Что-то не похоже, – прищурился программист, – звук какой-то не такой. Что-то тут не так…

Они ускорились, чтобы догнать своих новых союзников. Теллари как раз остановилась на очередном перекрестке этих канализационных труб.

– Кажется, нам туда, – махнула она и зашагала дальше.

Тут, конечно, был целый лабиринт. Туннели изгибались, петляли и пересекались между собой. Некоторые ответвления то и дело заканчивались каким-нибудь глухим тупиком или решёткой, через которую никак не пролезть. Иногда места было столько, что прямо целая набережная была. Правда рядом плескалась не прозрачная речка, а вонючий поток нечистот. Но так им везло не всегда. Были случаи, когда путникам приходилось тащиться по узким бортикам, почти рядом с этой жижей, а то и вовсе шагать по промокшим доскам, которые угрожающе прогибались под ногами. Ещё тут часто попадались широкие трубы, где вообще не было никаких мостков. В такие они не лазили, никому не хотелось идти по колено в этой мерзкой гадости. К тому же, некоторые из них были такими низкими, что даже Валере пришлось бы тащиться там на полусогнутых.

На больших и просторных туннелях, которые, видимо, проходили под крупными улицами, попадались ливневые решётки. Через их толстые прутья можно было даже заглянуть на улицу. Там шумела толпа, слышался веселый смех, какая-то ругань – в общем, наверху кипела жизнь. Жизнь, которая то и дело, что-то скидывала в эту канализацию. Канал рядом постепенно почти доверху забился всякими отходами. Судя по всему, торгаши скидывали сюда порченый товар, совсем не заботясь о засорах. Трактирщики сливали скисшее пиво, которое уже никто не хотел брать. А всякие ремесленники избавлялись от лишнего мусора.

Как бы канализация для этого и предназначена, но глядя на здоровые кучи мусора, что мешались на пути, на крыс, которые теперь ходили тут целым строем, Валера стал ненавидеть всех этих людей.

Впрочем, этот мусор подсказывал, что церковный квартал остался позади. Да и долетавшие сюда обрывки фраз, с множеством брани, ясно давали понять, что над ними жилые районы.

– Стоп! – Теллари вдруг резко остановилась. Она прижала палец к губам и бросилась к одной из ливневых решёток. Девушка остановилась прямо в лучах света, что падали через прутья и вытянулась в струнку, встав на носочки.

Остальные тоже подошли ближе. Настороженно прислушались. Среди шума толпы, разлетались чьи-то вопли, призывающие горожан замолчать и слушать. Народ пошумел и постепенно затих.

– Граждане Великого Дора! – громогласно начал кто-то, – Святая Церковь с прискорбием сообщает вам, что в наш город пришла беда – жуткая болезнь. Дабы защитить эти земли от чудовищной эпидемии, Лорд Инквизитор Томас де Торгда, объявляет карантин. Всякой живой твари запрещается проходить через городские ворота или каким-либо другим образом покидать пределы города! Также, в связи с заразностью болезни, жителям запрещается собираться большими группами, а также бесцельно бродить по улицам! Кроме того, после захода солнца наступает комендантский час и каждый, кого патрули Святого Воинства застанут на улице до самого рассвета, будет наказан! Властью данной ему Божьим Посланником, Лорд Инквизитор Томас де Торгда, глава всей инквизиции Святой Церкви, объявляет нарушителей сих правил еретиками и разносчиками, – тут глашатай немного замялся и потом, словно опуская меч палача, закончил, – Вельгефорцкой чумы!

Дальше Валера уже особо не слушал. Он, выпучив глаза, уставился прямо на Чизмана. Похоже, инквизиция времени не теряла и уже приняла меры, чтобы поймать беглецов. Остальные их спутники тоже напряглись.

– Ого, – Фенрис потёр лицо ладонью, – кажется, в поместье мы не попадём…

– Так, – Теллари подкинула свой мешок на плечах и медленно прошлась из стороны в сторону, – надо подумать…

– Эй! – программист вышел вперёд, – а что тут думать-то?! Мы же хотели бежать из города!

– Ты же слышал! – воскликнул здоровяк, взмахнув руками, – они закрыли все ворота! Теперь отсюда не выбраться!

– Как это?! – изумился Чизман, недоуменно вскинул брови, – а обходные пути?! Канализация та же!

– Нет, – покачала головой Теллари, – туннели все заканчиваются крепкими решётками и узкими щелями.

– Угу, – её соратник поддержал девушку, – эти коллекторы ещё недостаточно древние, чтоб разваливаться на куски. Сплошное новьё, не то, что в моих краях! – фыркнул он, – там бы я проломил стену голыми руками.

– Ладно, – программист осторожно выставил руки перед собой, – а какие-нибудь тайные ходы?

– Все под контролем Святой Церкви, – ответили ему сразу оба.

– Что сразу все? Тогда давайте завалим охрану и проберёмся…

– Сначала надо знать, где эти ходы, – криво усмехнулась девушка, – потом знать, где сидит охрана и ещё где прячут сами ключи от замков. Это не так просто. Особенно в месте, где правит инквизиция.

– Хорошо. А если ночью спустимся со стены?! – Чизман всё не сдавался, – знаю, там наверняка стража, но я-то теперь всех разнесу! – он гордо подкинул свой рюкзак на плече.

– Хм, а вот это… – начал, было, Фенрис.

– Нет, – резко перебила его Теллари, – это не пойдет. Не все могут слезть вниз. К тому же именно этого святоши и ждут. Что кто-нибудь из нас решит сбежать из города и окажется у них в лапах!

– Стойте! – воскликнул Валера, глядя на них, – а если сделать проход в стене?! Ну, как в нашу темницу и в то хранилище?

– Вот, – поддержал его Чизман, – прямо из канализационного туннеля! Никакой стражи рядом не будет, да?! Или они уже у каждого слива торчат?!

Троица неуверенно переглянулась между собой. Из-за этого парень почувствовал, что его идея не так хороша, как ему казалось.

– Ладно. Пойдём, попробуем, – Теллари поджала губы и зашагала вперёд.

Все остальные двинулись за ней в какой-то траурной тишине. Мелькали над ними решётки, через которые слышно было вопящих на каждом углу глашатаев. Ещё было слышно, как возмущается народ, услышав о карантинных мерах. Люди кричали, ругались и яростно вопили. Только у каждого такого крикуна, похоже, была охрана. И громкие недовольные вопли сменялись звуками глухих ударов и болезненными криками. Валера поёжился. Надо же. Кто же привез сюда эту чуму? Она ж из Каменора!

Впереди замаячил далёкий свет. Не такой, какой падал из ливневок сверху, а прямо яркий и слепящий. Кажется, туннель закончился. Перед путниками оказалась большая решётка. Толстые прутья, почти пяти сантиметровой толщины перегораживали проход от пола до потолка. Расстояние между ними такое, что даже руку не просунешь. Шумным потоком набегает на эту преграду вода и улетает вниз, в какой-то широкий овраг со скалистыми склонами. Строителям этой канализации всё же стоило сделать решётку чуть свободнее, ведь канал перед ней метров на десять был просто забит всякими отвратительными отходами. Будь прутья пореже, глядишь всё это унесло бы прочь. А заодно и неожиданные попаданцы смогли бы выбраться на долгожданную свободу.

 Валера осторожно подошёл ближе, стараясь не наступать на мусор и грязь. Глянул вниз, в этот овраг. Высоко тут было. Должно быть, метров пять вниз лететь. Но в воду прыгать было не обязательно. Рядом со сливом какие-то мостки деревянные, по ним можно было вылезти наверх. Ещё и кусты всякие рядом, даже не заметит никто.

– Так, – Чизман тоже выглянул наружу, – а поудобнее мест нету?

– Ближе нет, – бросила ему в ответ Теллари, – не тащится же нам обратно, через всю канализацию?!

Она достала свою заветную коробочку. Обмакнула палец в краску и нарисовала символ на стене, прямо рядом с решёткой. Заблестела в лучах солнца краска, на секунду Валере показалось, что знак засветился. Но нет. Это был лишь небольшой обман зрения.

Девушка решительно стёрла его и начертила вновь. Снова ничего. Несчастная нервно оглянулась на своих спутников, а потом лихо перескочила через мусор на другую сторону канала. Принялась рисовать там. Только это тоже никак не помогло.

– Может, надо подальше от света? – осторожно спросил парень и тут же стушевался. Куда он-то лезет? Они вроде бы и сами всё знают.

– Нет. Просто это не работает, – фыркнул Фенрис и сплюнул прямо в нечистоты.

– Почему? Почему не работает? – отчаянно прошептала Ивори.

– Ну, – Теллари перескочила обратно к ним, – это значит, что нам лучше не покидать город. Или решать свои проблемы самостоятельно.

– Ладно. Куда мы теперь пойдём? – воскликнул здоровяк, он косо глянул на двух попаданцев, – всё из-за них, – ткнул в них толстым пальцем.

– А давайте пойдем к Филлипу! – Ивори вдруг оживилась, – у него здорово.

– Нет, – Фенрис покачал головой, – возле его дома уже месяц дежурят дознаватели. Я же говорил вам!

– Я тебя тогда особо не слушала, – отмахнулась Теллари и деловито спросила, – что с Рэнгом?

– То же самое. Святоши ходят к нему, как к себе домой. И за Люсьен следят. Сейчас у них все притоны и ночлежки под надзором.

– Маркус? – тихо спросила девушка, уже начиная мрачнеть.

– Он ведь у них в заточении, – отозвалась её подруга, – а Фолс только недавно освободился. Он нас даже на порог не пустит!

Валера и Чизман переглянулись между собой. Похоже, дела в этом городе у их новых союзников были плохи. Видимо, инквизиция серьёзно взялась за дело.

– Так, – Теллари прошлась кругом, сжимая коробочку в руках, – Шилла, Берри, Стоф… Они нам не помогут, да?

– Угу. О Харрисе я слышал, что он стучит. Джунс и Либерт такие же мутные, – принялся перечислять Фенрис, голос его эхом отлетал от кирпичных стен, – и Скафи к ним же. Сейчас такое время, что надо тщательно выбирать союзников… И я уже не говорю о том, что многие кого я знаю, сейчас сбежали из города.

Они замолчали. Теперь в этом туннеле было слышно лишь шум падающей воды. Валера вдруг понял, что они серьезно влипли.

– Слушайте, – воскликнул Чизман и развёл руками, – этот ведь большой город! Неужели у вас тут так мало друзей?

– Странно было бы, если бы у таких, как мы, было много друзей в самом священном для Святой Церкви городе, – процедила Ивори, – удивительно, что тут вообще есть те, кто готов нам помогать!

– Я знаю, куда мы пойдем, – вдруг холодно заметила Теллари и оглядела их, – мы пойдем к Фанфику.

– Чего?! – выпалил здоровяк, – да он нас и на порог не пустит…

– Никуда он не денется! – фыркнула девушка, – и нас не сдаст, так как побоится, что мы выдадим его секреты церкви. Идём!

И они бросились по туннелям в обратную сторону. Шли быстро, так как каждый понимал, что инквизиция уже должна была прочёсывать канализацию. За каждым поворотом их могли встретить рыцари Святого Воинства.

Но им повезло. За углом никто не прятался, а в ответвлениях было пусто и чисто. Но Валера всё равно был на взводе и опасливо поглядывал по сторонам. Обратно в камеру инквизиции ему не хотелось.

Вскоре Теллари подвела их к небольшой решётчатой калитке. За ней виднелись каменные ступени, уходящие наверх. Это был выход в город.

– Так. Теперь ждём, – заявила девушка, – скоро стемнеет и народ свалит с улиц. Тогда и пойдём.

Парень облегченно вздохнул. Кажется, пока всё шло хорошо. В недрах коллекторов было тихо, а с улицы сюда даже никто не заглядывал. Солнце наверху уже явно клонилось к горизонту, лучи его слабели, а свет потихоньку пропадал.

Наконец, на город опустился вечер. Снаружи все спрятались по домам – боялись патрулей инквизиции. Самое было время, чтобы вылезти из тени.

– Пошли, – буркнула Теллари и дёрнула решётку на себя, – только по сторонам смотрите!

Друг за другом они выбрались на улицы, как самые настоящие крысы из канализации. Девушка торопливо бросилась вперёд, пригибаясь к камням мостовой. Остальные за ней.

Теллари и Фенрис ступали почти бесшумно. Валера тоже старался особо не шуметь. Но гвозди в подошвах всё равно предательски стучали. Рядом с ним Чизман крался, его ещё громче слышно. Последней была Ивори. Когда девушка осторожно шагала вдоль стены, ещё было ничего. Но когда она пыталась перебегать через проулки, предательское цоканье разлеталось по сторонам, отражаясь от домов.

От этого вся их компания замирала и с опаской оглядывалась вокруг. Но, похоже, на них мало кто обращал внимания.

Дома в этом районе явно были богатые. У каждого мощные толстые стены, свой собственный дворик за небольшим забором и несколько этажей. Везде пышные цветы, лезут вверх по каменной кладке вьюнки, забираясь на резные балкончики. Даже сама мостовая тут чистая и красивая.

– Сюда! – Теллари бросилась к одному из особняков и серой мышкой скользнула к большим дверям. Девушка сразу же отчаянно застучала, укрываясь на роскошном крылечке. Окна здания приветливо светились, значит, хозяин был дома. Это было хорошо. А вот плохо было то, что никто не торопился им открывать.

Остальные тоже собрались на крыльце, рядом со своей подругой. Только Чизман вдруг немного отстал, заглядывая в какой-то переулок.

– Эй! – тихо шикнул он, – это там не святоши идут?!

На улице уже было совсем темно. Поэтому было прекрасно видно, как ползёт по улице яркое пятно. Бряцали где-то вдалеке латы рыцарей, стучали сапоги по камням мостовой. Им-то скрываться не нужно было.

– Проклятье! Они ж! Кто ж ещё-то?! – фыркнул Фенрис, прижимаясь к земле, – уходим! Давайте обратно, в канализацию!

– Нет! – прошипела Теллари, – сейчас он откроет! – она вновь застучала по дверям. Внутри послышались чьи-то торопливые шаги. Скрипнул засов, и появилась небольшая щелка, через которую на крыльцо упал узкий луч света. Где-то на высоте метра её перерезала четкая тень от натянутой цепочки. А уже ниже пятно от головы хозяина. Похоже, он был низкого роста.

– Уходите! – просипел он им тонким голосом.

– Впусти нас! Быстро! – рявкнула девушка прямо в щель.

– Нет! – отозвался тот, – это не моё дело! – прошипел он. Свет от фонарей рыцарей инквизиции уже приближался.

– Хватит уже, – злобно процедил Чизман и врезал ногой по двери. Цепочку вырвало из косяка, а хозяина вообще откинуло в сторону.

Программист бросился внутрь, а остальные за ним. Вся их компания набилась в тесный коридор прихожей. Фенрис задел своим мешком какие-то металлические пластинки. Они зазвенели и рухнули на пол, раскатившись по пышному ковру. Здоровяк нагнулся и спешно принялся собирать их. При этом он чуть не свалил ящик, на котором стояла эта стопка.

– Вы что, хвать вас, делаете?! – пискляво взревел кто-то за их спинами. Валера вытянул шею и глянул через торчащие сумки.

Там, у дверей, на полу лежал человечек. Ростом он был на голову ниже самого парня. Пропорции у него были какие-то странные. Вроде бы и похож на ребенка, но что-то в нём было не так. Лицо такое широкое, нос большой и глаза огромные. А ещё бакенбарды кудрявые, прямо как у Пушкина.

– Извини, некогда болтать, – едко заметила Теллари в его сторону, – там святоши идут!

– Так они ко мне идут! Дура, хвать тебя, – тонким голосом заверещал тот, – за листовками тащатся! – он поднялся, отряхнулся и завопил на них, – валите наверх! Быстро! Прячьтесь там! – хозяин прижался к двери, спешно пытаясь прикрутить цепочку обратно.

– Чего встали! Пошли! – зашипела девушка, махая руками. Впрочем, никого подгонять и не надо было. Сами бросились наверх по ступеням. Валера заметил, как этот карлик в ярости даже пнул Фенриса, который всё-таки сумел собрать эти пластинки в одну кучу.

Лестница из прихожей вела на второй этаж. Здесь было несколько комнат, но Теллари особо думать не стала и бросилась в самую ближнюю. Остальные последовали за ней. Пять человек спешно протиснулись внутрь и затаились там, словно мышки.

По дверям внизу застучали.

– Иду, иду! – отозвался хозяин дома. Снова лязгнул засов, – о, рад вас видеть! Проходите, проходите! – послышался его радушный голос, – всё здесь! Забирайте!

– Отлично! – воскликнул кто-то, по голосу явно здоровый был детина, – мастер Фанфик, у вас какие-то проблемы? – заботливо спросил он.

– С чего вы взяли?! – гнусаво протянул тот.

– А вот… Цепочка сломана. Кажется, совсем недавно. И что-то ковёр у вас грязный…

– Цепочка? Да это я сам сломал! Утром торопился и не заметил её. Вот и вырвал с корнями!

– Простите, вы сами вырвали?! – с недоумением переспросил незнакомец.

– Ага. Что?! Есть во мне сила, хвать её! – обижено воскликнул хозяин дома, – а ковер… Это всё рабочие, когда таскали сюда ящики. Вон, – язвительно заметил он, – ваши тоже натоптали!

– Ох, просите нас за это…. Я сейчас же прикажу им прибрать за собой!

– Не надо, – фыркнул карлик, – я сам справлюсь! А то ещё разгромите мне тут всё!

– Ваше право, – смиренно отозвался гость, – к тому же у нас полно дел. Кстати, предупреждаю вас! Если увидите что-нибудь подозрительное – сразу докладывайте. В городе объявились опасные преступники.

– Ужас! – наигранно отозвался тот, – как же страшно жить! Когда вокруг ходят ВСЯКИЕ! – последнее слово он отчетливо выделил голосом, так чтобы наверху услышали, – но я обязательно доложу, если увижу что-нибудь.

– Хорошо. Удачного вам вечера! И помните – не выходите на улицу по ночам! Это сейчас запрещено.

– Ха! И мысли не было! – воскликнул хозяин дома и добавил, – пока, пока!

Дверь захлопнулась. По лестнице застучали шаги этого парня. Вместе с ним поднялся и небольшой подсвечник с горящими свечами. Хозяин дома вошёл в комнату и запалил от своего другой, чуть побольше. Тот стоял на небольшом комодике. Ещё в этом помещении оказалось несколько стеллажей с какими-то кубками и книгами. Пара картин и большой стол с шестью стульями.

– Ну?! – сердито воскликнул карлик, – какого вы сюда припёрлись, а?!

– Нам нужно было убежище, – ответила ему Теллари и грациозно уселась на один из стульев.

– А что в вашей вонючей канализации уже места нет? – прищурился тот и заходил по комнате. Смешно он выглядел. Будто бы уменьшенная и исковерканная копия нормального человека, – это не мое дело, укрывать всех подряд!

– Знаю. Но выбора нет. Видел, что твориться там, на улицах?

– Чума, патрули, злые люди ходят, – фыркнул тот, – только всё это явно не из-за какой-то болезни!

– Я тоже так думаю, – пожала плечами Теллари, – святоши что-то задумали. А мы как раз хотели уходить из города. И не успели. Видишь, какая незадача? Канализацию прочёсывают, на улицах патрули, а все более дружелюбные знакомые пропали. Вот мы и вспомнили про тебя! – она ехидно улыбнулась.

– Но я не могу вас укрывать, – малец скрестил руки на груди, – ищите кого-нибудь другого! Мне и так приходится рисковать, занимаясь своим «важным» делом! Я до сих пор не попался только потому, что был осторожен, – он ткнул в себя пальцем, – поэтому хочу и дальше спокойно жить. Мне чужие проблемы не нужны. Вон из моего дома!

– Эй! Нам некуда больше идти! – воскликнула Ивори, – прояви хоть чуть-чуть милосердия!

– Нет! Вон! – махнул рукой тот, – я уже укрыл вас от отряда инквизиции. Это уже засчитывается за помощь. Значит, я выполнил всё, что от меня требовалось.

– Фанфик, – Теллари поднялась с места и, прищурившись, уставилась на него, – так ты должен был нам помочь?!

– Ух, хвать тебя, – пробормотал тот. Видимо, понял, что сболтнул лишнего, – да. Был намёк.

– Вот и помогай, – процедила девушка, – раз уж Он требует этого.

– Да я уже помог! – выпалил тот, – вам нельзя здесь быть! Вы мне всё испортите! Поэтому пошли прочь! Вам меня не уговорить!

– Фанфик, – вновь позвала та, – скажи мне, – она медленно стянула капюшон с головы, – хочешь себе такие же? – среди её темных волос, начинаясь прямо ото лба, огибали голову два витых чёрных рога. Их заостренные концы расходились в разные стороны у затылка. Будто бы у какой-то козы.

Хозяин дома хмуро уставился на неё. Что-то забормотал, пытаясь придумать что-нибудь в ответ. Бегло глянул в одну сторону, потом в другую. Так задумался, что аж губу закусил.

– Ладно, живите! – наконец бросил он и тут же ткнул пальцем вверх, – но! Я запрещаю вам выходить из комнаты! Можно только в сральник! Он тут, за стенкой! И чтобы чисто было! Еду я вам сам принесу, – карлик прошёлся по комнате и задёрнул шторы, – в окна не выглядывать и открывать их! Чтоб мне тут тихо сидели! – прикрикнул он и злобно выдохнул, – свет пусть горит. Скажу, что воров отпугиваю. Всё. Я спать пошёл, – домовладелец вышел в коридор и хлопнул дверью так, что аж картина на стене перекосилась.

– Фух, – Теллари пригладила волосы, косо глянула на ошарашенных Валеру и Чизмана. Оба уставились на неё, раскрыв рот, – так. Вопросы будут потом. Завтра. А пока постарайтесь уснуть, – она посмотрела по сторонам, – где-нибудь здесь….

Из своих тюков они вытащили одеяла и постелили их на полу. У парня одеяла не было, зато в рюкзаке должна была быть карта, если, конечно, инквизиторы не вытащили её. Однако доставать этот рулон не хотелось, поэтому он просто улёгся прямо на рюкзак. День был кошмарный, но теперь два попаданца были в безопасности. Поэтому Валера закрыл глаза и отрубился напрочь.

Он даже не заметил, что ему там снилось. Ночь пролетела за доли секунды. Вроде бы лёг, а уже проснулся. Причем разбудила его хлопнувшая об стену дверь.

– Вставайте, жрать подано! – грубо прикрикнул на них хозяин дома. На нём был какой-то нарядный камзол, будто бы игрушечный. Парень попытался вспомнить, во что вчера был одет карлик, но так и не смог этого сделать. Ещё бы – ему тогда совсем не до этого было. Перед собой Фанфик толкал небольшую тележку с подносом. Там хлеб, сыр, какое-то мясо. Даже немного фруктов было – мелкий виноград и несколько яблок. Посредине торчал большой чайник, а возле него всего две кружки.

Вкупе со своим нелепым одеянием этот человечек, напоминал Валере какого-то персонажа из одного фильма. Был там такой же хамоватый карлик в каком-то отеле….

Впрочем, этот на карлика особо не походил. При свете дня стало ясно, что это точно не человек, а какое-то другое создание. Парень тут же вспомнил, что король Каменора говорил про каких-то полуросликов. Видимо, Фанфик был одним из них.

– Спасибо! – приветливо махнула ему Теллари, поднимаясь с пола. Но тому было плевать.

– Я ухожу в мастерскую! – бросил он, с трудом доставая до рамы на стене, чтобы поправить её, – сидите тут и наружу не вылезайте! Вообще, даже дверь не открывайте! И в окна не высовывайтесь! Всё. Я пошёл, – хозяин дома скрылся в коридоре, снова захлопнув за собой дверь. Картину опять перекосило. Снизу грохнула уже входная дверь, а потом щёлкнул замок. Кажется, теперь они остались одни.

От такого представления проснулись всё. Точнее почти всё, потому что Фенрис всё ещё безмятежно дрых. Здоровяк свернулся в калачик, подмяв под себя ковёр.

Валера поднялся на ноги и оглядел комнату. Стол в центре, стулья вокруг него. Стеллажи эти с книгами у стены. Между ними камин, где даже дров не было. Вчера-то его парень не заметил. Картины оказались совсем какие-то безвкусные. Сплошные натюрморты из груш и ваз. Видимо, в живописи хозяин не разбирался.

– Ух, – поморщился он, глянув на тележку, – как есть-то хочется….

Теллари скинула свою куртку, повесила её на спинку стула, а сама уселась за стол. Ивори устроилась рядом. Девушки осторожно перетащили поднос с тележки и принялись раскладывать еду на столешнице.

Глянув на них при свете дня, Валера как-то сразу забыл о еде. Первая была такой же, как и тогда, в Тризарде. Пухлые губы, изящный носик, такое милое личико, в общем. На нижней губе эта чёрная полоска, спускающаяся к подбородку. На лбу странные пересекающиеся линии набиты. Волосы у неё были тёмные, а среди них рога. Они действительно были. Такие чёрные, витые. Парень поймал взгляд её больших жёлтых глаз и тут же стеснительно отвернулся.

К тому же, тут Ивори стянула свою шаль. И у неё, среди каштановых волос, тоже торчали рожки. Не такие большие, как у её подруги, зато они не огибали голову, а росли прямо вверх и были цвета слоновой кости. Сама девушка была красивой. У неё прямо проглядывались какие-то благородные, аристократические черты. А ещё кожа бледная и немного грустный вид, когда она затихала. И даже улыбалась она как-то скромно и печально.

– Так, – воскликнула вдруг Теллари, – надо нож! Порезать сыр! Есть у кого?!

– Держи! – Чизман вытащил из своего рюкзака ножик, смело протянул ей.

– Спасибо, – кивнула рогатой головой та. Программист отодвинул соседний стул и уселся рядом.

– Студент! – махнул он, – хватит пялиться, это не красиво! Давай сюда, поедим хоть!

– Главное нам оставьте, – усмехнулась его соседка, – а то святоши, наверное, голодом вас морили…

Валера подошёл к столу и устроился рядом с Ивори. Только сел, как его что-то стукнуло по ноге. Он с недоумением уставился вниз, но там ничего не было. Только край длинного платья раскачивался.

– Ох, они издевались, как могли, – слегка бахвалясь, выдохнул Чизман, – но нас так просто не возьмешь! «Вот вам хлебные корки, смотрите не сдохните», – он скривил лицо, изображая инквизиторов, – а мы держались, наплевав на всё, – кажется, настроение от одного вида еды у него сразу поднялось.

– Они такие, – девушка протянула ему бутерброд, куда сложила и сыр и мясо. Тот лихо откусил здоровый кусок.

– Запить бы ещё, – пробурчал он с набитым ртом.

Фанфик притащил всего две кружки. Зато среди книг на одном из стеллажей стояли какие-то богато украшенные металлические кубки. Вот по ним они и разлили чай.

– Из таких бы, – осторожно отхлебывая, заявил программист, – дорогое вино бы пить. Но времена сейчас не те, – улыбнулся он.

Дальше они особо не говорили, а принялись торопливо завтракать. Конечно, девушек никто не держал на воде и сухарях, но они тоже явно проголодались. Хорошо, что, несмотря на свой вздорный характер, Фанфик не стал жадничать и принёс им достаточно еды. И четверо его гостей смогли опустошить только половину подноса.

Но тут проснулся Фенрис. Здоровяк с хмурым видом подсел к столу и мощно отхлебнул прямо из чайника. А потом принялся уминать всё до чего смог дотянуться. Он ел хлеб прямо так. Сыр резал на здоровые куски и засовывал в рот, утрамбовывая их ветчиной. Ещё и сверху закидывал виноградины, которые никто не стал есть. Слишком кислые и жесткие они были.

– Итак, – Теллари поставила локти на стол, косо глянула на своего жующего спутника, – кажется, у вас были вопросы? – она посмотрела на Валеру, а потом перевела взгляд на Чизмана.

– Вообще, да… – протянул программист, откидываясь на спинку, – начну с самого важного, – он покосился на два чёрных рога, – что это за хрен, который нас приютил? Какой-то карлик?

– Это полурослик, – фыркнула девушка, пряча лицо в ладони, – они раньше жили у гор на востоке. У них там целое государство было. Мирные такие…

– Ну, им же особо не повоюешь, – ехидно заметила Ивори, глянув на неё.

– А потом, – продолжала та, – Святая Империя пришла на их земли. Они вроде бы сами присоединились к ней, но стали кем-то вроде рабов. Пашут на святош теперь. Занимаются всяким земледелием.

– Хорошо у них выходит, видимо, им к земле ближе, – снова влезла её подруга. Теллари ухмыльнулась и хлопнула ту по плечу.

– Хватит! Он же нам помог!

– О, да! А я-то и не заметила сострадания на его мелкой роже!

– В общем, Фанфик приехал сюда из своей деревни. А потом устроил тут свою мастерскую, занялся печатью. Сейчас делает листовки для церкви, а они ему щедро платят.

– А, видели мы эти листовки… – отмахнулся Чизман и тут же нахмурился, – хм, погоди. А что у этой церкви нет своих печатников?

– Они были, – криво ухмыльнулась девушка, – но вышло так, что Фанфик стал единственным, кто делает качественную продукцию. Поэтому он так хорошо и живет. Его ценят.

– Но не уважают, – сразу добавила Ивори.

– Сдается мне, – программист почесал подбородок, – тут замешана какая-то мутная схема, да?!

– Мутнее не бывает, – хором отозвались девушки и грустно улыбнулись. Даже Фенрис как-то хмыкнул, проглатывая очередной кусок.

– Это хорошо. Значит, выдавать он нас не будет, – Чизман закусил губу и задумчиво постучал пальцами по столу, – тогда следующий вопрос, – он снова бегло глянул на рога и спросил, – почему церковь охотится на вас?

– Он так и будет ходить кругами? – скривилась Ивори, наклонившись к своей соседке, – или всё-таки спросит?

– О чём? – сделав недоумевающий вид, отозвался тот, – я просто пытаюсь понять, что происходит вокруг!

– Ох, долго это рассказывать, – Теллари нетерпеливо похлопалапо столу ладонями, – если коротко, то вся эта Святая Церковь, – она ткнула пальцем в сторону окна. Там как раз виднелся какой-то шпиль с крестом, – появилась не так уж давно.

– Да-да, – поморщился программист, – нам рассказывал один товарищ, – мрачно заметил он.

– И, может быть, это будет откровением, – ухмыльнулась девушка, – но бог у этих святош выдуманный.

– А, – Валера открыл рот и посмотрел на неё, – а это точно так?

– Точно! – резко выпалила Ивори. По его ноге что-то снова стукнуло. Парень посмотрел вниз, но там ничего не было. А та продолжала, – они утверждают, что этот их великий пророк был на самом деле. Да только ни могилы, ни тела нет, так же как и нет никаких родственников и потомков. Святой человек! Появился из ниоткуда и исчез в никуда. Только святые места за собой оставил.

– Ха, знакомая история, – фыркнул Чизман, – ну, судя по тому, что я слышал, эта церковь просто манипулирует людьми. Все местные заповеди и поучения созданы именно для этого. О, кажется, я всё понял. Вы отрицаете местное Святое Учение, и именно за это церковь вас и не любит, да?

– Верно, – кивнула Теллари. Программист закачал головой, довольный своей догадкой, он хотел что-то ещё сказать, но девушка продолжила, – ведь на самом деле есть один истинный бог. И у него нет имени, – начала она. Валера увидел, как у его спутника недоуменно вытягивается лицо. Но парню было не до этого. Ведь в памяти сразу всплыла та странная комната, в которой их запер Пьер. Перед глазами будто бы появились те знаки и слова, написанные засохшей кровью на стене.

– ….потому что ему не нужно имя! – ошарашено прошептал он.

– Верно, – Ивори с удивлением глянула на него, – и это потому, что имена для всяких людей, эльфов, дворфов и прочих. Для его созданий.

– Нет, ну это логично, – забормотал Чизман, – если бог один единственный, то зачем ему какое-то имя… – он нервно засмеялся, чуть отодвигаясь от своей соседки.

– Не соглашусь! – вдруг выпалил Фенрис, спешно проглатывая кусок. Он запил его чаем и грохнул кубком об стол, – здесь дело в другом. У него нет конкретного имени. И каждый может обращаться к нему, как захочет. Вот в чём смысл!

– А разве так люди не запутаются? – с легкой опаской спросил программист, посмотрев на того, – ну, как они поймут, что говорят об одном и том же боге?

– Тут нечего путаться! Он один истинный, других нет, – здоровяк чуть приосанился и провёл перед собой рукой, – изначально он был один в пустоте. Вечный, сильный, он не испытывал ни голода, ни жажды! Даже усталость не могла одержать над ним верх. И лишь одно терзало его – это Великая Скука. Чтобы избавиться от неё он пожертвовал частью своей силы, чтобы создать наш мир и всех существ в нём. Он дал нам свободу воли и воображение, чтобы мы творили и созидали, развевая его скуку!

– Так, – Чизман почесал затылок и отодвинулся чуть дальше, – вы хотите сказать, что этому богу было скучно, поэтому он создал себе развлечение?

– Ага, – кивнула ему Теллари, – поэтому всё, что нам остается это смириться с этим и жить, радуя его своими свершениями. Святоши требуют, чтобы все верили в их пророка и его заповеди, соблюдали выдуманные правила, – она печально усмехнулась, – но всё это не имеет никакого смысла. Потому что абсолютно не важно, во что ты веришь. Бог один. И кому бы ты не поклонялся, ты всё равно служишь ему.

– Слушайте, – программист слегка напрягся, – а если я атеист? То есть вообще не верю в какие-то там силы?

– А какая разница? – Ивори невозмутимо подпёрла рогатую голову, – Он всё равно есть. И пока ты что-то делаешь, ты его развлекаешь.

– Правда тут не совсем так, – слегка одёрнула её Теллари, она подняла палец вверх, – есть один нюанс. Если ему что-то не понравится, если он решит, что твоя жизнь слишком скучна… Что ты утонул в рутине, живешь однотипными буднями… – она погрозила рукой, – это, пожалуй, единственный страшный грех. Не использовать свою свободу воли и воображение. За такое он может и наказать.

– Нет, – снова стукнул кубком Фенрис, – я снова не соглашусь. Это не наказание. С его точки зрения он лишь двигает человека дальше. Заставляет его изменить свою скучную жизнь с помощью какого-нибудь потрясения. Конечно, для многих это кажется наказанием… – он пожал плечами, – но это лишь повод, чтобы переродиться.

– Стой! – Валера аж приосанился, – получается, что ты живешь себе спокойно, а потом раз и всё? – изумленно воскликнул он.

– Точно, – кивнул здоровяк, складывая остатки мяса на корочку хлеба, – именно так это для человека и выглядит. Пас какой-нибудь скотовод свою отару на склонах гор день за днём. Жизнь его сплошная рутина, – он накидал сверху виноградин, – а потом пришел великан и сожрал всех его овец! – Фенрис с аппетитом откусил здоровый кусок, прожевал и продолжил, – и вот этот несчастный уже плывет в набег, сжимая свой топор! А дни его наполнены жизнью и событиями! – он снова вцепился зубами в свой чудовищный бутерброд.

– В общем, – спешно начала Теллари, пока тот жевал, – так он рушит привычный для многих порядок. И это не обязательно что-то плохое, – покосилась в сторону она, – можно найти клад и тоже поменять свою жизнь. Но здесь уж как повезет. Поэтому даже если кто-то и не верит во всё это, то ему лучше не быть скучным. Иначе кто знает, что выпадет на него долю…. Поэтому, кстати, некоторые называют его богом хаоса. А Святая Церковь зовет дьяволом, – девушка посмотрела на них и махнула рукой, – в любом случае, дело в том, что нет рая и нет ада. Есть только настоящее, в котором мы проживаем свою жизнь. А вот святоши убеждают людей в обратном. Мол, если будешь правильно жить здесь, то попадешь в рай. Но это всё ложь, – она покачала головой, – и вот поэтому они всеми силами пытаются уничтожить тех, кто знает это.

– А вы, значит, – качнул головой Валера, – боретесь против них, да?

– Нет, – отмахнулась Ивори, – мы ни с кем не боремся. Если церковь есть, значит, она развлекает его. Иначе бы её давно не было.

– Так, – Чизман вдруг нахмурился, – а почему вы нас-то спасли?!

– Ну, – Теллари бегло взглянула на своих спутников, – дело в том, что большая часть смертных живёт простой жизнью… Они страдают, радуются, гневаются. Их судьбой правит случайность и лишь изредка творец влезает в их жизни, дабы немного расшевелить. Есть те, кто родился под Чёрным Солнцем, многие из них живут в смятении, не зная своей судьбы. Но каждый из них меняет мир своими деяниями. Потому что обладает силой двух лун…

– Кажется, это я уже слышал, – перебил её программист, – но как это связанно с нами?!

– Просто ещё есть те, кто знает истину. И служит ему, – мрачно процедила Ивори.

– Стоп, стоп! – замахал руками он, – вы сказали, что все, так или иначе, служат ему. Или кто-то выделяется? А истина? Это что?

– То, что мы только что рассказали, – терпеливо объяснила темноволосая девушка, – вообще знающие, это те, у кого есть связь с богом. Они делают то, что он требует, а взамен получают то, чего хотят.

– Вот только, чаще всего это работает наоборот, – снова прошипела её подруга.

– Наоборот? – изумленно спросил Валера, – то есть, как кредит?!

– Да, – Теллари резко встала со своего места, прошлась по комнате и встала у окна, сложив руки на груди, – и чаще всего этот кредит нельзя выплатить, – она на несколько мгновений замолчала, будто бы собираясь с силами, – когда-то я была другой. Простой девушкой из низов, да таких, что жизнь моя должна была закончиться на том же поле, где я родилась, – в голосе её была сплошная горечь, – и никаких шансов изменить это не было. Но я мечтала о другом. Хотела стать горожанкой, жить в большом доме и гулять по тесным городским улицам, а не пасти скотину на лугу. Всё эти грезы были у меня с самых ранних лет, с тех пор, когда я впервые побывала в местном городке, где всего четыре улочки, – девушка взглянула на них своими жёлтыми глазами, – и вот, мне пятнадцать. Давно пора замуж, а у меня в голове одни бредни про город. Как сейчас помню: убегаю в поля и кричу в небо. Кричу свое желание – жить в городе, – её глаза закрылись и резко распахнулись, словно вспыхнувшее пламя, – бах! И ночью мне снится странный сон, будто бы воспоминание. Что я сбегаю прочь из деревни, что с трудом добираюсь до города и стучусь в жёлтую дверь, – она замолчала.

– И? – Чизман нетерпеливо поднял бровь, – что было дальше?

– Дальше сон стал реальностью. За той дверью оказался старик. Богатый, статный и сильно нуждавшийся в прислуге. Там я провела два года. Все эти годы мне снились такие же странные сны. И я смиренно следовала им, каждый раз выполняя предначертанное. А потом мой господин умер, оставив всё мне. Чудесное совпадение, не так ли?

– Значит, тебе что-то снилось, и ты делала это? – изумился Валера, – и так каждый раз?

– Да. Мне казалось это таким глупым. Такие нелепые видения были. Кто-то стучится в дверь, я открываю, даю еды. Или подаю нищенке на улице, – Теллари поджала губы, – сталкиваюсь с кем-то на улице и начинаю болтать. Или случайно оставляю кувшин с вином прямо посреди улицы…. Такие глупые мелочи. Но я упорно делала всё это.

– Кажется, я понял, – программист скривил лицо и опустил взгляд вниз, – ты делала это, пока не получила наследство, да?

– Именно, – та отвернулась, чтобы скрыть слезы, но это слышалось в её голосе, – потом наступило время мирной городской жизни. Я начала знакомиться с другими горожанами, ведь теперь я была уже не служанка. Стала посещать церковные службы, ходить на званые вечера и бродить по вечерним улочкам. Сны по-прежнему приходили ко мне. Но я перестала их исполнять. Богатой горожанке не под стать бегать ночами по крышам или лазить по канализации, – она утёрла глаза рукой, – а потом мне начало сниться оно. Чёрное Солнце. Ревущее, жуткое и требующее подчинения. Это первый признак того, – с усмешкой заметила девушка, – что дела плохи. Он гневается. Но мне было плевать на эти кошмары. Я жила той жизнью, о которой мечтала. И он забрал её, – Теллари опустила голову, – у меня выросли эти рога. Медленно, сначала будто бы просто две шишки. Но потом они становились всё больше и больше. А вскоре, я уже не могла выйти на улицу, не прикрывая голову. Сколько способов и средств я перебрала, чтобы избавиться от них. Эти татуировки, – её палец коснулся лба, – мои жалкие попытки защититься от злых чар. Но всё было тщетно. Я стала меньше появляться на людях. От этого пропали все мои знакомства и связи. Вдруг объявился наследник этого старика, – она едва слышно всхлипнула, – и всё. Жизнь рухнула.

– Тихо, тихо, – Чизман встал на ноги и подошёл к ней, положив руку на плечо, – всякое бывает. Но ты же справилась с этим?

– Справилась? – криво усмехнулась та, – ты это так называешь? – на уставилась на него своими жёлтыми глазами, – сны привели меня к знающим. Они всё объяснили. И теперь я скитаюсь по свету, следуя его воле, и надеюсь, что когда-нибудь мои мечты вновь станут реальностью.

– Получается, что вы освободили нас по его приказу? – программист тяжело вздохнул, – значит и на нас есть какие-то планы? – криво усмехнулся он, – слушай, а можно потрогать?

– Трогай, – Теллари склонила к нему голову. Он схватился за один рог, провёл по его поверхности рукой и слегка покачал. Даже раздвинул волосы у корня, чтобы разглядеть, откуда тот растёт.

– Ух, настоящие, – тихо пробормотал он, – и, похоже, крепкие! Стены прошибать можно!

– Ну, тебя! – отмахнулась она, – бывает и хуже. Вон, Фенрис! Был застенчивым юнцом, а стал этаким ловеласом. Покорял женские сердца на своём севере, – девушка рассмеялась, – а потом тоже бросил исполнять волю и у него вырос поросячьи хвост с ушами!

– Эй! – возмущённо отозвался тот, доедая яблоки, – не обязательно об этом рассказывать! – здоровяк принялся поправлять свои длинные спутанные волосы.

– Ха! Подумаешь, – Ивори презрительно махнула на него рукой, – эти уши даже не видно из-за твоей гривы! А хвост вообще мелкая завитушка! А у меня длинный и тонкий! Ещё с каким-то наростом на кончике! – с обидой бросила она, – но мало этого было! Он ещё и начинает болтаться, когда злюсь или радуюсь! Прямо, как у собаки, – она всхлипнула, её глаза сразу заблестели, – приходится привязывать его к ноге!

Валера опустил взгляд вниз. Теперь он понял, что его ударило. А там складки длинной юбки дергались будто бы в каком-то припадке.

– Но это не самое страшное, – девушка прикрыла глаза рукой, – кроме всего этого, у меня ещё и копыта! – её пальцы потянули ткань на себя. Из-за подола показались самые настоящие лошадиные копыта. Светло-каштановая шерсть виднелась вокруг них. Сразу стало понятно, почему несчастная цокала по мостовой.

– Ух, – Чизман слегка поморщился, – пожалуй, мне стоит извиниться…

– Ты же не знал, – Теллари мрачно усмехнулась, – у него есть некоторое чувство юмора, да?

– Я даже на улицу не могу выйти, – ещё сильнее всхлипнула Ивори, – проклятое цоканье преследует меня везде! А каменная брусчатка разбивает копыта в лохмотья! Вот где мне найти кузнеца, который сможет подковать меня? – она закачала головой и, уже не таясь, утирала слезы, – а сны, сны по-прежнему приходят! Поэтому я не могу сидеть взаперти. Мне приходиться выходить на улицы, где меня просто нельзя не заметить! Почему? Почему так? – взвыла несчастная.

Программист глянул на Валеру и едва заметно мотнул головой. Тот сразу опомнился и прижал девушку к себе. Та уткнулась ему в плечо и принялась рыдать.

– Ух, – пробормотал он и попытался её утешить, – ничего. Думаю, это… – парень осёкся, – это пройдёт.

В его голове был самый настоящий кавардак. Что тут можно сказать в качестве утешения? Явно не слова царя Соломона! Кто знает, вдруг от этих копыт нельзя избавиться? Он тяжело вздохнул, осторожно погладил Ивори по голове, стараясь не касаться рогов.

Вообще, вспомнились эти суккубы и подобные им из различных игр, фильмов и прочего. Сколько же всего такого понапридумывали всякие дизайнеры и художники. И, наверное, половина из этого была порнографией или эротикой, на которую сбегались целые толпы фанатов. Это здесь тёмные века, а в нормальном мире прогрессивное человечество уже давно поставило на поток подобный контент.

– Знаешь, – тихо прошептал Валера, – ты очень красивая, – от этих слов Ивори, кажется, немного успокоилась, поэтому он тут добавил, – да. Подумаешь, хвост или копыта. Это ничего. А рожки у вас красивые. Выглядит очень экзотично, – набирая обороты, продолжал парень, – здорово смотрятся. И вообще, в нашем мире о таких девушках некоторые только и мечтают…. – вырвалось у него.

Теллари уставилась в его сторону своими жёлтыми глазами и прищурилась.

– Погоди, – она шагнула прямо к нему. Ладонь Чизмана соскользнула с её плеча, – а что значит, в вашем мире?!

Глава шестая. Кругом враги.

– Мастер Фанфик! Входите! – приветливо поманил его рукой Верховный Канцлер.

Полурослик вошел в кабинет. Это было обычным делом, когда его звали сюда, в Святую Канцелярию, чтобы обговорить планы на выпуск агитационных листовок, предложить новые образцы и услышать его мнение о том, как будет смотреться новый текст. Всё-таки он был самым лучшим печатником в этом городе. Можно было бы гордиться тем, что сама Святая Церковь является его клиентом. Только вот она требовала особого отношения. Когда-то ему даже пришлось выбирать – либо они, либо всякие торгаши. Фанфик выбрал самый выгодный вариант.

Поэтому он не удивился, когда послушники Святой Церкви остановили его на улице, по пути к дому, и настойчиво попросили пройти с ними.

– Присаживайтесь, – старик кивнул ему на роскошный позолоченный стул, – у нас есть к вам пара вопросов, – натянуто улыбнулся он.

У нас? Фанфик резко обернулся. Дешевый приём. Позади него, скрываясь за дверью, стоял Лорд Инквизитор. Он сложил руки на груди и смотрел на него пристальным взглядом.

Это было не очень хорошо. Обычно они обсуждали всякие дела лично с канцлером или его заместителями. Откуда здесь этот? И самое главное – зачем? Макеты и тексты это не его сфера деятельности.

– Что за вопросы, ваше святейшество? – спросил полурослик, нервно облизнув губы.

– Дело в том, что мои цензоры заметили некоторые проблемы с листовками, – Томас де Торгда шагнул ему навстречу, выйдя на свет, – с самой последней партией, которую сегодня привезли из вашей мастерской…

– Опечатки? Огрехи в шрифте? – опасливо прищурился мастер Фанфик. Да уж. Один раз он уже попал, когда один символ не пропечатался. Всего одна буква, а сколько нового смысла она внесла в церковные тексты! Тогда его чуть в ереси не обвинили. И был ещё случай, когда кто-то из его рабочих пропустил в заповеди «не»…. Но это давно было. Ох, старые скандалы. Что же случилось на этот раз?

– Нет. Всё идеально. Я бы даже сказал, шедеврально! – довольно воскликнул Лорд Инквизитор и подошёл ещё ближе, – взгляните сами….

Его рука в бархатной перчатке протянула ему листовку. Мастер повертел её. Вполне обычная, по старому стилю. Ровные буквы, изображение ангела очень хорошо вышло. Вроде бы всё на месте, всё пропечаталось. Бегло пробежал глазами по тексту – нет никаких пропущенных букв, кажется…

– Переверните, – ласково посоветовал ему Верховный Канцлер и нетерпеливо махнул рукой. Полурослик взглянул на него и поёжился. Слишком уж недобрый тон, как-то злорадствует этот старик. Несчастный повернул листок…

– Скажу честно, я был удивлен нашим новым тенденциям, – раздался над его головой голос Лорда Инквизитора, – особенно тому, что у нашего бога теперь нет имени.

На другой стороне листовки был знакомый до боли текст. «Знающий, да поймёт…».

Мастер Фанфик почувствовал, что душа его уходит в пятки, надеясь спрятаться там от пыток. Он испуганно задышал, листок выпал из его рук. Формы! Эти мерзкие бродяжки, они свалили их, перепутали! И та, что должна была лежать отдельно, оказалась среди остальных. Его рабочие не умели читать, зато умели быстро трудиться. Должно быть, сюда привезли уже целую кучу таких листовок! Полурослик обречённо опустил голову. Внешне он весь задрожал, якобы от страха, но на самом деле в голове его лихорадочно крутились мысли…

– Это ужасно! Диверсия, – взволнованно воскликнул он, накинув на себя возмущённый вид, – я проверю всех рабочих! Скорее всего, это кто-то из них! Обещаю, что….

– Мы уже их проверили, – ответил ему Лорд Инквизитор, резко оборвав его наспех придуманный монолог, – как раз пока разыскивали вас. Знаете, как охотятся хищники на стадных животных? Они отрезают одну особь, зажимают, окружают и убивают. Вот и вы отрезаны от своего стада. Десять лет вам удавалось скрываться и прятаться. Умно было взять на работу тех, кто плохо читает. Не понимает, что именно написано на листах. Можно дурить им голову, умело жонглируя печатными формами. Хитро вы устроились…. – он по недоброму улыбнулся, – но рано или поздно все ошибаются.

– Постойте! – выпалил полурослик, вцепляясь в подлокотник кресла, – меня заставили! Они заставили меня! Пугали, угрожали. Я был вынужден! Поймите, прошу вас!

– Вас заставили? – Верховный Канцлер пригнулся к нему, нависая над столом, – кто?

– Еретики! Они здесь! У них есть множество укрытий в городе, – Фанфик завертел головой, глядя то на одного, то на другого, – но я могу сдать их вам!

– Что? Сдать? – Лорд Инквизитор обошёл стол и уставился прямо на него. От чего тот буквально вжался в спинку кресла, подтянув ноги на бархатное сидение, – ты придумал очередной трюк? – злобно прищурился глава инквизиции.

– Нет! – закачал головой тот, – я знаю, как выйти на них! Позвольте помочь! Но прошу – без слежки, иначе вы спугнете их! Просто поверьте мне! – взмолился он.

– И что ты предлагаешь?

– Я отведу их в печатный цех. Всех. Там две девушки и мужчина. И ещё двое незнакомцев. Не знаю, кто они, но явно не из этих краёв! – полурослик поднял глаза на них, – а потом я дам вам знак. Вы ворветесь туда и схватите этих негодяев…

– Стоит ли нам тебе верить? – Лорд Инквизитор презрительно взглянул на него, – ты лгал нам столько лет…

– Я ведь не смогу скрыться! – полурослик испуганно поднял руки вверх, – город перекрыт! А мне больше некуда идти! – он спрыгнул со стула и рухнул на колени, – прошу!

– Позвольте мне сказать…, – начал Верховный Канцлер, – то, что вы творили – смертный грех. Но ваш талант…. Это дар. Поэтому, – он улыбнулся, – мы отпустим вас. И даже поверим вашим словам.

– Спасибо, я приведу их! Приведу их всех! – Фанфик бешено закрутил головой.

– Но ваша печатная мастерская отныне будет принадлежать Святой Церкви. А вы будете служить в ней дальше. Ваша собственность так же перейдет нам. В качестве, этакого штрафа, – он хитро глянул на Лорда Инквизитора, – верно, я говорю?

– Что ж, – процедил тот, – это уже твои дела. Хочешь дать ему ещё один шанс – давай. Мне же нужны эти еретики. Только согласен ли наш друг на твои условия?

Мастер Фанфик был согласен. Ведь лучше маленькая келья и ряса, чем пытки и костёр….

 Поразительно, но они совсем не удивились. Валера думал, что для трёх жителей этого мира подобный рассказ будет чем-то невероятным. Что они будут охать, вздыхать, возмущаться или вообще не поверят в подобное. Однако те молча выслушали двух попаданцев, даже не перебивая их.

– Ну, на всё его воля, – небрежно пожала плечами Теллари, стоило им закончить, – может быть, он намеренно затащил вас сюда.

– А с какой целью? – Валера с надеждой взглянул на неё, – что ему надо от нас?

– Откуда ж я знаю, – девушка поморщилась, – это теперь это ваши заботы.

– Да уж, – Чизман покачал головой, – наши…. Давайте пока решим, что будем делать дальше?

Они переглянулись. За этими разговорами уже утро закончилось. Время было ближе к полудню, самое-то чтобы пообедать. Да только Фенрис уже давно доел последние крошки, поэтому еды у них не было и в чайнике было пусто. А когда вернётся гостеприимный хозяин, они не знали, ведь тот ничего не сказал.

– Ну, – Теллари развела руками, – будем сидеть и ждать, пока карантин не закончится. Что ж еще делать?

– Угу. Объедать этого мелкого, – печально усмехнулась Ивори.

– Эх, – программист уставился в окно, – кажется, это надолго, – сказал он, глядя на пустые улицы. Мало кто там ходил. Народ попрятался по домам, ведь теперь нужна была важная причина, чтобы вылезти наружу.

Изредка проходили мимо рыцари Святого воинства, стуча по брусчатке сапогами. Они высматривали тех, кто нарушает закон. Даже если им попадался какой-нибудь рабочий с грузом – его тормозили и допрашивали. Появляться на улицах теперь было опасно.

– А Фанфик не говорил, когда вернётся? – почесав голову, спросил Фенрис.

– Нет, – почти одновременно ответили ему остальные.

– Жаль, – тот повесил голову, – я бы поел.

– Он, небось, до самого вечера будет в своих цехах, – небрежно бросила ему Теллари, – придется тебе терпеть.

– А может, – здоровяк вдруг как-то воодушевился, – спустимся вниз и сами найдем чего?

– Нас же просили не выходить из комнаты! – Ивори сурово глянула на него, – зачем его лишний раз бесить? Мелкий и так в ярости!

– Какая разница! Это же не на улицу?! – тот встал и шагнул к дверям. Прислушался, прижавшись ухом к лакированным доскам, – кажется, в доме пусто! Ни слуг, ни рабочих!

– Думаю, это плохая идея, – пригрозил ему пальцем Чизман, – сидим тут и всё.

Фенрис что-то хотел сказать ему в ответ, но передумал. Здоровяк просто дёрнул дверь и вышел в коридор.

– Ваш друг всегда такой? – злобно бросил программист в сторону девушек.

– Ну, – скривилась Теллари, махнула в сторону двери рукой, – он сюда приехал с севера. Там нравы другие. Северяне что хотят, то и делают.

– Блин, – Валера подошёл к выходу, – надо его обратно затащить!

– Удачи! Фенрис и еда это две стороны одной монеты. Абсолютно не разделимые вещи. Так что пока не найдет чего поесть, ты его сюда не затащишь! – усмехнулась девушка, – мне кажется, что это тоже часть его проклятья. Вместе с ушами и хвостом.

– Ладно. Раз уж так…. Мы пойдем, найдем пожрать. А заодно поймаем вашего поросёнка! – Чизман тоже шагнул к двери. Валера следом. Вместе они вышли в коридор. Судя по звукам, их спутник уже шарился где-то внизу.

– Тихо! – программист напрягся, огляделся по сторонам, – будь начеку!

Они начали спускаться по лестнице. Прямо – входная дверь. Сбоку проход, какая-то гостевая комната. Кресла, стулья, что-то вроде дивана. С другой стороны куча ящиков. На них всякие стопки бумаги лежат. Какие-то железки и прочая фигня. Мебель в доме была обычная, человеческая. Кажется, несмотря на все свои деньги, Фанфик не смог обустроить этот особняк под себя.

Валера перегнулся через перила. Коридор уходил дальше в недра здания. Там слева была еще какая-то комната. Судя по видневшемуся краю большого стола это гостиная. А в конце приоткрытая дверь. Оттуда и гремело.

– Пошли! – махнул головой Чизман. Они спустились с лестницы, прокрались туда. Вроде бы в этом доме они были гостями, но всё равно чувствовали себя, как воры.

За дверью была большая кухня. Куча всяких сковородок, кастрюль и прочей утвари. Здоровая печь. Разделочные столы, кадки, ведра и куча низких табуреток-подставок повсюду. В общем – хламу целые кучи. С потолка, как это водится, свисают связки овощей. Лук, морковь, травы какие-то.

Фенрис был тут. Он копался в кастрюлях, снимал крыши и заглядывал то в одну, то в другую.

– Думаю. Тут ничего нет, – едко бросил ему программист, сложив руки на груди, – нам скорее в кладовку нужно.

– Так пошли, – тряхнул своими патлами тот, – мы ж мужики. Нам жрать надо!

– Эх, – Чизман устало выдохнул, поводил взглядом по сторонам, – так. Где тут кладовая? Там, вон, небось?

Он прошёл через кухню к небольшой двери в конце и толкнул её. Но она была закрыта.

– Может, эта? – Валера ткнул в другую. Она скрывалась за печкой. Совсем незаметная. Ещё и низкая. Явно ведет куда-то в подвалы.

– Скорее всего, – программист пнул её ногой. Та распахнулась. Перед ними оказался тёмный провал. Сразу потянуло оттуда холодом и вкусными запахами.

– Во! – обрадовался Фенрис и протиснулся внутрь. Там что-то загремело, падая на пол. Банки бились, стекло звенело. Словно слон вломился в посудную лавку. С треском лопнула какая-то веревка, похоже, тот нашёл чего пожрать.

– Бери чего-нибудь! И пошли уже обратно!

– Какая разница, – довольно донеслось из темноты, – хозяина нету! Можно хоть тут жрать!

– В таком доме должна быть прислуга! – прошипел ему Чизман, – или думаешь, он сам за всем следит?!

Словно в подтверждение его слов, щёлкнул замок у той небольшой двери. Кто-то пришёл.

– Прячемся, – программист протиснулся в кладовую, потащив за собой Валеру. Они прикрыли дверь и оставили лишь щёлку, чтобы следить за ситуацией.

На кухню вошёл полурослик. Другой. На нём фартук, шапка поварская. Смешной такой он был. Поварёнок деловито заходил по кухне, что-то бурча себе под нос, а потом принялся греметь кастрюлями. Его белый колпак мелькал среди них, чуть-чуть поднимаясь над столами.

– Тихо ты, – прошипел Чизман чавкающему Фенрису. Тот уже жрал какую-то колбасу, откусывая щедрые куски, хрустела на его зубах закопченная оболочка.

А тот поварёнок по-прежнему невозмутимо ходил туда-сюда. Он забрался на одну табуреточку и разжёг огонь в печи, затем накидал дров в топку. Потом перебрался на другую подставку и начал разгребать бардак из посуды на столе. Скоро этот мелкий должен был заглянуть и в кладовую, чтобы набрать продуктов. Это было просто неизбежно.

– Ух, – просипел в темноте Валера, когда на ногу ему грохнулась какая-то деревянная крышка. Фенрис доел колбасу и опять полез искать чего сожрать. Судя по всплескам, его волосатая лапа забралась в какую-то бадью. Полурослик замер и прислушался. Постоял так немного, а потом махнул головой. Снова принялся за дело.

– Заткнитесь уже! – прошипел программист в их сторону. Сам же он поглядывал в щель, следя за поварёнком.

– Я молчу, – небрежно отозвался здоровяк и тут же хрустнул яблоком. Чизман врезал ему в бок, фрукт громко шмякнулся на пол.

Полурослик вновь замер и уставился на дверь кладовой. Его мелкие бровки стянулись к друг другу.

– Противные крысы! – протянул он смешным тоненьким голоском. Он был немного гнусавый, будто бы как у Микки-Мауса. Поварёнок стянул со стола здоровую кастрюлю, поднял крышку и глянул внутрь.

– Ай-яй! – вылетело у него. Вкупе с его мелким ростом, нелепым колпаком и этим голосом это было просто ужасно смешно. Будто бы пародия на человека какая-то. Валера зажал рот, давясь от смеха. Чизман дал ему локтем по животу. Парень скривился, но уже от боли.

– Похоже, тут придется почистить! – вякнул поварёнок и, подняв кастрюлю над собой, потащил её на улицу. Выглядело так, будто бы этот чан сам по себе пошел погулять.

Едва его железный бок выскользнул наружу, программист сорвался с места. Он подскочил к двери во дворик, закрыл её и просунул в ручку метлу, чтоб перекрыть дверь. Распахивалась та наружу, поэтому рукоятка крепко упёрлась в косяк. Теперь сюда просто так не зайдешь.

– Хватайте жратву и валим! – просипел Чизман им.

– Угу, – Валера схватил пару колбас на ощупь, вытянул яблок из той бочки. Затем подвернул край рубахи и скинул всё туда. Тут же стояли какие-то глиняные кувшины, видимо, с вином. Парень схватил один и выскочил на кухню.

Следом за ним вылез Фенрис. На плече у него болтались два связанных копченых окорока, под мышкой бочонок с чем-то булькает. Рука со связкой баранок на запястье, удерживает у груди пару арбузов.

– Ты всё решил вынести? – возмутился программист, едва завидев его. Но тут метла дёрнулась. Похоже, поварёнок уже успел почистить кастрюлю.

– Блин! – шикнул Валера, – уходим!

Все трое поспешили прочь отсюда. Бросились в коридор, прикрыв за собой дверь. С улицы доносились какие-то гнусавые вопли. Что-то там кричал поварёнок своим тонким писклявым голоском, который едва долетал сюда. Это было явно нечто матерное. Его ручки яростно дёргали дверь, но бороться с метлой ему было не по силам.

А троице оставалось только подняться по лестнице и закрыться в той комнате. Но они не успели. Входная дверь резко распахнулась.

– Ох! – Чизман растопырил руки в стороны, чтоб задержать своих спутников, – в столовую! – кивнул он в сторону.

Они бросились туда и замерли у косяка, вжимаясь в стену. Там, в коридоре, уже кто-то уверенно топал. И не один – там было сразу несколько человек. Если это были слуги, то дела у трёх воришек шли хуже не куда.

Валера выглянул мельком. Какие-то робы серые, все грязные. Ага. Похоже, это просто грузчики.

– Это рабочие! – прошипел он остальным, – за ящиками пришли!

На кухне что-то хрустнуло, похоже, метла сломалась. Сразу же там послышалось злобное топанье, а потом ручка кухонной двери резко дёрнулась.

– Так! – протянул программист голосом полным ярости и судорожно огляделся по сторонам, – под стол! Быстро!

Стол в столовой был большой. Он стоял на массивных ногах, а сверху был накрыт белой скатертью, спускавшейся до самого низа. Вот под неё они и забрались. Чизман, потом Валера со своей мелочью, завернутой в край рубашки и уже следом Фенрис, который был просто перегружен всякой едой.

Место под столом сразу же кончилось. Несчастным пришлось торопливо упихиваться, да ещё и приглаживать за собой топорщащуюся скатерть. Они едва успели, потому что из кухни вышел очень злой полурослик.

– Шутить вздумали? – прогнусавил он голосом Микки-Мауса в сторону рабочих, – я вам пошучу! – карлик помахал в воздухе мелким кулачком.

– Чего?!– недоуменно отозвался один из работяг. Подошел ближе, стащил с рук перчатки, утёр ими лоб, – мы тут ящики таскаем! Бумагу эту! Какие шутки!

– А кто мне запихал эту метлу?

– Куда запихал? – с ухмылкой спросил тот.

– В дверь! – возмущенно пропищал полурослик.

– Не знаю, – развёл руками рабочий. Он был человеком довольно высокого роста и смотрел на эту мелочь, как на какую-то дивную зверушку, – я таскаю! Бумага тяжелая! Шутить некогда!

– Сейчас хозяин вернётся! Я вот ему всё расскажу! – завопил поварёнок.

– Ага, ага. Вернётся он, – отмахнулся от него работяга, – его вызвали к инквизиторам!

– В церковь? – гнусаво воскликнул тот, – он же с ними работает!

– Только это не по работе, – мужчина снова принялся натягивать рукавицы, – инквизиция нас всех сегодня допрашивала. Говорят, к ним листовки с ересью привезли, – бросил рабочий и вернулся к своим ящикам.

– Ох, беда! – полурослик схватился за голову. Он сразу остыл и уныло потопал на кухню, забыв о метле.

– Беда, – тоже прошипел Чизман.

Сидеть под столом им долго не пришлось. Ящики закончились и грузчики ушли. Поварёнок что-то творил на кухне. Там гремела посуда и бурлила еда в котлах.

Они осторожно высунулись из столовой. Вроде бы чисто. Поэтому, не теряя времени, трое бросились вверх по лестнице. Едва они скрылись за ступенями, как из кухни вышел полурослик и направился в гостиную, чтобы начать возиться там. Видимо, он накрывал на стол.

К счастью, до комнаты они прокрались без лишнего шума. Нырнули внутрь и прикрыли за собой дверь.

– Ух, – покачал головой Чизман, устало опускаясь на стул, – идиоты, вы чуть не спалились оба! – шикнул на своих спутников.

– Кто там был? – спросила Теллари, глядя, как Фенрис с любовью раскладывает на столе добытую еду.

– Поварёнок. Что-то возится, готовит.

– Ясно. Раз готовит, значит, Фанфик скоро будет.

– Не будет, – заявил Валера, прибавив к куче свою добычу, – грузчики сказали, что инквизиторы нашли листовки с ересью. А его вызвали на разборки.

– Что ж, – Ивори откинулась на стуле и грустно заметила, – дела у нас всё хуже и хуже….

Хлопнула входная дверь, да так, что они вздрогнули. Кто-то торопливо затопал вверх по лестнице. Вся компания сразу же напряглась. Чизман вскочил и схватился за спинку стула. Фенрис прижал к себе здоровый арбуз. Дверь в их комнату распахнулась. На пороге стоял запыхавшийся Фанфик. Он увидел их и облегченно усмехнулся.

– Все тут? – прищурившись, спросил он и махнул им головой, – спускайтесь вниз! Пора обедать!

Взгляд его остановился на заваленном припасами столе. Полурослик помрачнел, но ничего не сказал. Просто развернулся и затопал вниз.

– Ну? – Теллари неуверенно повертела головой, поглядывая на своих спутников, – пойдем за ним?

– Пошли, – Чизман схватил рюкзак и вытащил из него пистолет. Сунул за пояс. Другой кинул Валере, – только будьте готовы ко всему. Если что, у нас есть оружие из нашего мира. Оно громкое, так что не пугайтесь, – он лихо подмигнул девушкам.

– Надеюсь, это поможет нам, – мрачно протянула Ивори, натягивая на голову шаль. Теллари накинула свой капюшон.

– Так, погодите! – программист огляделся по сторонам и уставился на сумки в углу, – хватайте всё. Вещи берём с собой! – он накинул свой рюкзак на плечи.

– Зачем? – спросил Фенрис, который уже принюхивался к ароматам снизу.

– Мало ли! Вдруг придется убегать? – бросил ему Чизман, – кто знает, что задумал этот мелкий!

– Точно, – поддержала его Теллари и принялась собирать их тряпьё, – давай помогай!

Здоровяк недовольно принялся скручивать одеяла. Ещё вчера, устраиваясь спать, они просто вывалили всё на пол, и теперь весь этот хлам пришлось спихивать обратно. Только Фенрис особо не парился и тупо заталкивал всё в свой мешок, причем сначала скидал туда еду со стола. А когда тот забился, он схватил сумку Валеры, попавшую ему под руку, и начал утрамбовывать тряпки туда. Так что несчастный рюкзак разбух, словно насосавшийся крови клещ. Того и гляди – лопнет по швам. Парень задумчиво почесал голову, как ему такое теперь тащить-то?!

– Эй! – Чизман одёрнул невозмутимого северянина, – вот теперь и неси его сам! – он ткнул пальцем на набитую сумку.

 Тот спорить не стал. Рюкзак накинул на плечи, сверху свой мешок уложил. Девушки тем временем тоже нагрузили на себя свои вещи. Только Валера остался с пустыми руками.

– А мне что взять?! – недоуменно спросил он.

– Ты…. Прикрывай нас! – бросил ему программист, – будешь следить по сторонам и если что стрелять. Понял? – объяснил он, – всё. Идём.

И они пошли вниз. В столовой уже был накрыт стол. Шесть тарелок с приборами. Большая дымящаяся супница, поднос со свежим хлебом и какой-то пышный пирог, от которого шёл пар.

– Вы не говорили, что у нас будут гости, – гнусавил поварёнок, расставляя стаканы, – я бы подготовился. О, это они? – изумлено охнул он, уставившись на них. Ещё б. В дверях стояла кучка оборванцев со здоровыми сумками. Будто бы вещевой рынок обокрали.

– Ага, они, – презрительно протянул Фанфик. Он сел во главе стола на большой резной стул, – присаживайтесь, – кивнул на стулья попроще и подешевле.

– Какие-то они странные, – поварёнок оглядел их, – за еду с покрытой головой! И одежда грязная! А сумки пускай оставят в прихожей!? У нас приличный дом. Сюда надо ходить с…

– Заткнись! – прикрикнул на него хозяин, – иди, скройся отсюда!

– Ладно, ладно, – тот спешно ушёл на кухню. Хлопнула дверь.

– Прошу, приступайте! – бросил им полурослик, – или хотите помолиться? – ехидно добавил он, скривив лицо.

Они расселись. В воздухе повисло тягостное молчание. Фанфик был весь нервный, аж глаз у него дёргался. Но и его гости тоже были настороже. В тишине было слышно, как дрова в камине трещат и бросаются искрами.

– Как прошёл день? – осторожно поинтересовалась у хозяина Теллари, – что-нибудь случилось?

– Нет, – тот аж вздрогнул от её голоса, – всё как обычно! Святоши таскаются туда-сюда. Нос свой везде суют, – проворчал он, – а так всё тоже, хвать его.

– Ясно, – девушка помрачнела, бегло глянула на своих спутников. Они ещё больше напряглись. Кажется, всё уже стало ясно.

– Правда, есть и плюсы, – вдруг заметил полурослик, – мои знакомые предупредили о том, – он немного задумался, уставившись в пол, – что ко мне домой могут заглянуть люди инквизиции. Говорят, сейчас всех обходят. Проверяют. Всё из-за чумы.

– Значит, нам нужно уйти отсюда, – заметила Теллари, слегка наклонив голову, – верно?

– Нет, я же обещал помочь, – тот натянуто улыбнулся, – поэтому отведу вас в свои цеха! Спрячу там!

– А что? Инквизиторы туда не придут? – насмешливо спросила Ивори, – а другие церковники, которые там постоянно крутятся, нас не заметят?

– Там куча всяких ящиков! Можно укрыться за ними! – воскликнул тот, – просто не высовывайтесь и всё!

– Что-то не нравится мне этот план, – прищурилась Теллари. Девушка отодвинула стул и резко встала, – мы уходим!

– Нет! – полурослик тоже соскочил с места и подбежал к ней, – никуда вы не уйдете! Я же должен помочь вам, помните?! На улицах опасно, везде инквизиция! Вас найдут! – он яростно замахал руками, – печатные цеха лучшее место! – хозяин дома шагнул в сторону двери и поманил их ладонью, – идёмте, прямо сейчас!

– До этого ты что-то не стремился нам помогать, – в голосе Ивори была сталь. Она поднялась на ноги. Застучали её копыта по паркету. Грозной фигурой девушка нависла над полуросликом.

– Я? Я и сейчас не стремлюсь! – процедил тот, отходя подальше, – но Он требует этого! Вот и все причины! Ха!

Фенрис осторожно уминал пирог, глядя на них. А вот Валере совсем не до еды было. Он уставился на девушек и полурослика. Чизман вдруг тоже встал, шагнул к окну, чуть одёрнул занавеску.

– Так! – Теллари попыталась встать между подругой и Фанфиком, – давайте успокоимся! Мы просто уйдем и всё. Хватит с меня этого!

– И куда вы пойдёте? – сразу занервничал тот, – вот эта, копытная вас выдаст, как только на мостовую выйдет! – он кивнул в сторону Ивори.

– Копытная?! – буквально зарычала та, надвигаясь на него.

– Да! Упрекаете меня, а сами-то! Кто из вас верно служил ему, а? Сплошные уродцы! Здесь только я самый преданный слуга! Мои листовки по всему городу, я…. – начал возмущаться тот.

– Листовки? И это всё что ты сделал? – Ивори буквально накинулась на него, – сидишь тут в тепле, уюте, как сыр в масле, а всё, что от тебя требуется это штамповать бумажки! Даже разносят их за тебя другие! Ты даже не представляешь, что нам приходилось делать…

– А это ваша вина! Надо было верно служить ему, глядишь и ножки были бы нормальные, – дерзко прикрикнул на неё Фанфик.

– Эй! – оборвал их Чизман, резко задёрнув штору, – у дома инквизиция!

– Что? – глаза Теллари резко расширились, будто бы полыхнули огнём, она уставилась на полурослика, – ты всё-таки сдал нас?!

– Нет, – тот вдруг осёкся, – проклятье! Я же сказал им ждать… – он гневно уставился на них, – всё ваша вина! Перепутали мои формы! Вы сами выдали себя! – его короткий пальчик направился на них, обвёл каждого, – я тут не причём! У меня только одни проблемы из-за вас!

– Знаешь, пожалуй, теперь ты познаешь его гнев! – с горечью сказала Ивори, – узнаешь, что бывает, если идешь против Его воли!

– Плевал я на его волю! – Фанфик раскинул руки, аж пуговицы на коротком камзоле затрещали, – я уже давно хочу бросить всё это. Листовки эти никому не нужны! Как и вы! Этот ваш культ, эта бредятина вышла из моды, – процедил он, потрясая ладонями, – а благодаря вам, я и мой труд теперь полностью принадлежат Святой Церкви! Так что у меня теперь другая защита!

– Она не спасёт, – бросила ему девушка, покачала головой, – ты понесёшь наказание…

– Оу, у меня тоже рога вырастут? – тот скривил лицо и язвительно добавил, – или копыта?

– Думаю, тебя ждёт кое-что похуже, – с презрением бросила в ответ Теллари, – надо уходить! Ивори! – позвала она подругу. Но та даже не посмотрела в её сторону.

– Знаешь, – она прикрыла глаза, – копыта не так уж и плохи, – пышные ресницы поднялись, а на зелёной радужке будто бы зажёгся огонёк ярости, – от них есть польза…

– Какая? – фыркнул тот.

– Я могу засветить тебе копытом в лоб, – воскликнула та, подтянула юбку и лягнула его со всей дури. Глухо шмякнуло. Тот отшатнулся и, потеряв равновесие, повалился назад.

А там был пылающий камин. Был бы Фанфик выше – врезался бы затылком в полку. Но нет, он пролетел мимо неё, упал прямо в огонь и отчаянно завизжал. Занялась на нём одежда. Упираясь ладонями в раскалённые угли, он начал вылазить обратно. Волосы у него горели, а кожа прямо на глазах покрывалась волдырямиожогов.

Ивори отскочила. Испуганно закрыв лицо ладонями, она вскрикнула, осознавая, что натворила. Теллари схватила подругу за руку и бросилась к выходу из комнаты.

– Уходим! Уходим! – воскликнула она, пытаясь перекричать мучительные вопли полурослика. Перешагнула через него. А тот ползал по ковру, оставляя кровавые следы и тлеющие пятна.

– Пошли! – Чизман толкнул Фенриса, который торопливо запихивал в рот остатки пирога, – через кухню! – прикрикнул он.

 Валера тоже бросился к выходу. Навстречу поварёнок.

– Что тут происходит? – прогнусавил он. Увидел своего хозяина. Охнул и бросился ко входной двери, – на помощь! – разлетелся его вопль.

– Блин! – парень вытащил пистолет и ринулся на кухню, следом за девушками. Чизман дёрнул его за плечо.

– Стой! Не вздумай стрелять! Нельзя, чтобы нас заметили! Уходим тихо! – выкрикнул он. Валера кивнул.

Вся компашка вихрем проскочила через кухню, снося кастрюли и сковородки. Они буквально выбили дверь во дворик. Ворота тут были приоткрыты, возле них двое рыцарей.

Фенрис взревел и врезался в одного из них. Здоровяк вбил его прямо в столб, который аж покосился. Ко второму прилип программист, быстро сунув нож куда-то под доспехи. Тот сразу как-то обмяк.

– Туда! Быстрее! Затеряемся в толпе! – крикнула Теллари, выскакивая за ворота.

Чизман оторопело уставился на свою руку, которая вся была в чужой крови. Он постоял так буквально несколько секунд, а потом присел, чтобы спешно вытереться травой, что росла у забора.

Надо было уходить, а времени у них почти не было. Они выскочили на городскую улицу. Был уже почти вечер и народ возвращался по домам. Ворота выходили на какой-то другой квартал, не иначе. Больше никаких красот, уютных садов и красивых фасадов. Всюду дешёвые лавки, кабаки и забегаловки. Толпа торопливо разбредалась по этим заведениям. Уставшие работяги ломились за едой и выпивкой. Вот только инквизиция, похоже, принялась закрывать публичные заведения или каким-то образом ограничивать их. Потому что людей внутрь пускали лишь небольшими партиями. Так что на улицах собралась огромная возмущённая толпа. Всюду ругань, крики, споры.

Пятеро еретиков влились в эту бушующую толпу. Им пришлось протискиваться среди орущих мужиков, которые то и дело пихались и толкались, не переставая браниться.

Вот у входа в очередной кабак собралась целая толпа народу. Люди что-то кричат, орут, столпились так, что не обойти их. Поэтому беглецам пришлось завернуть в какой-то переулок, чтобы не маячить на виду у стражников и немного отдохнуть. Они пробрались туда и встали в тени, у стены.

– Что дальше? – Валера уставился на Теллари. Рядом с ней замерла Ивори в какой-то прострации, обняв себя руками. Она смотрела перед собой пустым взглядом и слегка дрожала. Даже невозмутимый Фенрис был в лёгкой растерянности.

– Надо уйти с улиц. Где-нибудь укрыться. Есть у вас ещё знакомые? – Чизман осторожно выглянул из-за угла на возмущающуюся толпу.

– Нет, – ответила ему девушка, прижимая к себе трясущуюся подругу, – даже если и есть кто-то, то просто так не вспомнишь…. – она уставилась в пол, – кажется, я не знаю что делать…

– Тогда уйдем снова в канализацию! – программист приосанился, развёл руками.

– До ближайшего спуска далеко, – Теллари поморщилась, – надо дождаться, пока толпа разойдется. Лезть в туннели на глазах у людей… – девушка покачала головой и процедила, – но тут тоже опасно. Надо найти место, где можно подождать до вечера!

– Ладно, – Чизман злобно сплюнул, – вломимся к кому-нибудь в дом. Свяжем хозяев и отсидимся. Сойдёт такой план?

– Ну, другого нет, – покачала головой та, – но к кому? Думаешь, тебе в такое время просто так откроют двери?

– А лестницы есть? Залезем на крышу или на балкон какой и через него уже! А?

– Может быть. Надо разделиться и поискать, – задумчиво ответила она.

– Разделиться? Это опасно! – сразу заявил Фенрис, – тогда нас точно схватят по одиночке! Они вот-вот начнут обыскивать улицы!

– Проклятье, – Теллари взвыла и подняла голову к небу, – всё равно надо бежать отсюда! И быстрее!

Валера глянул на толпу. Там, из ворот поместья Фанфика показались другие рыцари. Вышли наружу и внимательно начали шарить взглядами по толпе. А затем из-за поворота показалось ещё несколько святых воителей.

Их окружали. Теперь стоит им только выйти из этого переулка, как их сразу заметят. Однако, к их счастью, среди людей возле кабака начались какие-то волнения. Кажется, мужикам надоело ждать, и они решили выломать двери заведения.

– Ого, – довольно хмыкнул программист, – похоже, назревает бунт и это нам только на руку.

Парень выглянул из-за угла. Бунтующие уже ворвались внутрь. Полетели из дверей и окон какие-то стулья и доски, кажется, эти громят там всё.

Рыцари поглядели на это и быстро бросились успокаивать толпу. Полетел на протестующих целый град ударов латными рукавицами, но озлобленные мужики принялись отбиваться.

– Отлично, – пробормотал Чизман, задорно сжимая кулаки, – это то, что нам нужно. Сейчас начнется свалка, а мы побежим туда, – он ткнул в противоположную от кабака сторону. Валера глянул туда и вдруг изумлённо замер.

– Эй! – воскликнул он, – смотри! Это же… Пьер?!

В их сторону шагал толстяк, обходя разъярённую толпу. Он был весь в рюшечках, украшенный словно новогодняя ёлка. Виднеется в его руках богатая трость, вся резная с блестящими камнями. Чуть прихрамывая, алхимик обошёл работяг и смерил их презрительным взглядом.

– Ага! – злорадно улыбнулся программист, потирая ладони, – кажется, нам начало жутко везти…

Глава седьмая. Бунт.

– Ух, приложили мне! – простонал Бадерн, осторожно касаясь пальцами шишки на голове.

– Проклятые святоши! Совсем ополоумели! – отозвался его сосед, щедро отхлебнув пива, – закрыли все жральни и кабаки! Где простому люду теперь отдыхать!?

– Сказали ж тебе! Чума! Надо по домам сидеть! – ехидно отозвался кто-то позади, – али сдохнуть хочешь?

Они все сидели в небольшом заведении. Сюда пускали по одному, проводя через задний ход. Чтоб рыцари Святой Церкви не нашли. Хозяин даже своего мальца поставил, дабы тот глазел в окошко. А то инквизиторы нагрянут сюда внезапно и объявят всех разносчиками чумы. Никто здесь не хотел такого.

Только из-за всего этого трактирщик заломил цену за выпивку и еду. Хочешь – плати, не хочешь – выметайся вон. Большая часть заведений закрыта, а остальные так же работают подпольно. И их ещё поискать нужно. Так что выбора не было, кривились, но платили.

– Чёртова чума! Откуда она взялась вообще? – Бадерн злобно заскрипел зубами, – жили, как жили! И вот тебе, на!

– Точно! – сосед хлопнул кружкой по столу, – теперь из города даже не выехать! По улице просто так не пройтись!

– Вот именно! Бардак какой-то! – поддержали его из толпы.

– Я сюда приехал только на день! – вылез какой-то старик, – а теперь видимо буду сидеть до зимы! Мои даже не знают, куда я пропал! И за телегой теперь глаз, да глаз нужон!

– Подумаешь! Вон, в мою лавку теперь никаких поставок не будет! – пожаловался толстоватый мужик, – скоро продавать нечего станет! А я ведь ещё плачу за аренду!

– Молчали б лучше, – отозвался хозяин кабака, косо глянув на них, – скоро пиво закончится. Вот это проблема уже!

Народ зашумел. Застучали по столам кружки. Ругали церковь и святош. Хорошо, что здесь не было инквизиторов – сразу бы всех утащили в темницы за подобные высказывания.

– Да плевать на эту чуму! Ну, заболеем и шут с ней! – бросил в пустоту кто-то и смачно выругался, – зато жизнь бы была! Выпивка! А то прячемся по норам тут!

– Точно! – поддержал его другой мужик, – её, может, и нет. Этой чумы! У меня вот никто из знакомых не заразился!

– Церковь говорит, что есть! Может, среди нас уже сидят чумные! – возразил ему мужик с другого конца зала.

– Враки это! Нет чумных у нас! – сразу заорал кто-то, – все нормальные!

– Мужики! – какой-то тощий дохляк встал среди забитых столов, – а я знаю, откуда чума пошла!

– Да брешешь! – наперебой ему удивленно заголосили остальные.

– Знаю! Это из Каменора! – воскликнул он, – там чума давно лютует! А теперь и к нам привезли!

Вокруг сразу всё смолкло. Народ сразу задумался. Мужики чесали бороды, приглаживали волосы, кто-то ковырялся в носу.

– А ведь верно! Каменорские же только недавно начали сюда лезть! – воскликнул толстяк, – вон! На соседней улице даже лавка алхимическая открылась!

– О! – хозяин ткнул в него рукой, – верно говорит! Ходил тут франт один каменорский! Носом вертел. Вот от него чума и пошла!

И тут гул поднялся невыносимый. Даже на улице слышно стало. Как бы инквизиция не прибежала на крики. Мужики будто бы с ума сошли. Все орут, стучат, кричат и руками махают.

Бадерн, угрюмо склонившийся над столом, вдруг почувствовал, что у него внутри закипает ярость. Вскочил на ноги, поднял кружку с пивом вверх.

– Мужики! – завопил он, – что ж мы терпим-то такое? Привезли к нам чуму эти, а мы теперь по домам сидеть должны?!

– Так это! – тощий махнул рукой, привлекая внимание, – был я в этой лавке! Там лекарство от чумы продают!

– Что?! – несколько глоток буквально проревели ему в ответ. А потом в воздухе повисло молчание. Атмосфера накалилась, будто бы небо перед грозой. Оставалось только подпалить фитиль…

– Вот оно! – Бадерн грохнул кружкой об столешницу, – этот ублюдок её и разносит! А потом продает нам зелье свое! Наживается на нас! Да за такое… – пошатнулся, поймал равновесие и обвёл собравшихся мутным взглядом, – за такое надо наказывать! – процедил он.

– ДА! – заорала ему в ответ толпа. Пьяные мужики побросали еду и кружки. Ярость вскипела в них, а виновного они уже нашли. Вся эта братия вывалилась из кабака и грозной толпой зашагала по улице….

В этом городе рыцари Святого Воинства явно замещали полицию. Валера выглянул из-за угла и увидел, как врываются в бушующую толпу всё новые и новые воины. Людей били латными кулаками, кому-то доставалось деревянными дубинками, а кого-то вообще били мечом. Плашмя, конечно, но досталось несчастному сильно. Мужик рухнул на землю, закрывая окровавленную голову руками. Очень зря, поскольку ретивый вояка принялся щедро осыпать его пинками.

Вообще, слишком много какой-то ненависти было в этих рыцарях. Особенно для святош. Они молотили бунтующих так яростно, будто бы каждый удар приближал их души к местному раю. Впрочем, от такого подхода возмущение у народа сразу сменилось паникой. Самые умные уже поняли, что надо бежать отсюда. К тому же в толпе мелькнули инквизиторские одеяния. Похоже, эти тоже сбежались на шум. Тех несчастных кто уже не мог сопротивляться потащили куда-то прочь. Видимо, в темницы.

Тут уже всем стало ясно, что пора разбегаться прочь от злосчастного разгромленного кабака. По улице, мимо переулка, понеслись люди.

– Вперёд! – махнул рукой Чизман. И вся их компания бросилась следом за остальным народом, растворившись в паникующей толпе. Позади буйствовало святое воинство, давя этот спонтанный бунт. Что-то кричали инквизиторы, махая руками в толпе. Это было очень выгодно пятерым еретикам, только что сбежавшим из-под облавы. Пока их преследователям точно было чем заняться. Разгоняя бунтующих, они и не знали, что самая желанная для них цель утекает вместе с этим потоком людей.

В этом же потоке неспешно шагал расфуфыренный толстяк. Брезгливо оглядывался по сторонам, презрительно фыркал в сторону толкавших его мужиков, прижимая к толстым бокам украшенную трость. Но его мало кто замечал. Люди пробегали мимо него. Кто-то скрывался в переулках, кто-то ломился в двери всяких заведений, чтобы спрятаться там. Некоторые хозяева пускали к себе несчастных, а некоторые лишь что-то кричали из-за дверей, прогоняя их прочь. Валера подумал, что им тоже можно было бы укрыться в какой-нибудь таверне. Всё равно кругом паника и хаос. Смешались бы с толпой и всё. Но Чизман уже выбрал себе цель. Программист упорно приближался к алхимику, ведя остальных за собой.

– Так! – бросил он через плечо, не отводя глаз от толстяка, – Фенрис! – схватил здоровяка за плечо, – видишь этого? Сейчас схватим его под ручки. Будто бы мы старые друзья, понял? – проорал ему в ухо.

– Угу, – кивнул тот, сжав кулаки.

– Эй! – Теллари спешно догнала программиста и вцепилась в его плечо, – откуда ты его знаешь? Он нас не предаст? – она оглянулась назад, откуда ещё доносились крики святого воинства.

– Предаст, – ухмыльнувшись, ответил Чизман, – но в этом вся суть. Я знаю, что он на это способен. Пошли! – махнул Фенрису.

Словно две акулы, эти двое пронеслись через толпу. Догнали свою жертву и подхватили его под локти. Валера бросился следом за ними, пытаясь догнать. А девушки за парнем.

– Пьер! Какая встреча! – воскликнул программист, приставляя нож к толстому боку.

– Ух, – только и успел выпалить Пьер. Сразу обмяк. Хорошо, что его крепко держали, а то бы рухнул на мостовую.

– Эй! Очнись! – Чизман похлопал его по щекам, продолжая тащить вперёд. Тот вроде пришёл в себя, – где ты остановился? А?

– Я? – недоуменно протянул тот, – у меня лавка недавно открылась. Совсем рядом… – нервно облизнул губы и задрожал, как осиновый лист.

– Отлично! – программист радостно хлопнул того ещё раз, – идем туда! Выпьем за встречу! – бросил он, – в какую сторону?

– В ту, – просипел несчастный, ткнув вперёд пухлым пальцем.

Чизман вместе с Фенрисом потащили его туда, будто бы мешок какой-то. Пьер даже не трепыхался. Просто висел у них на руках с обречённым видом.

Эти трое словно ледокол расталкивали людей перед собой. За ними шёл Валера, а с ним две девушки. Ивори совсем была потерянной. Подруга крепко прижимала её к себе, а та будто бы не понимала, что происходит и куда она идёт. Была у неё какая-то отрешённость и потерянность в глазах.

– Эй! – Валера обернулся и позвал её, – всё хорошо, да? – чуть притормозил и положил руку на плечо. Та глянула на него своими зелёными глазами. Нервно кивнула.

– Всё будет хорошо, – отозвалась Теллари, будто бы убеждая сама себя, – сейчас укроемся у вашего друга….

– Точно! – подхватил парень, – всё получится! Мы справимся! – он постарался улыбнуться. Но это было тяжело. Такой кошмар творился кругом. За ними охотились инквизиторы, весь город перекрыт. Неизвестно что было у них впереди.

Лавка Пьера была совсем неподалёку. Узкий двухэтажный дом, буквально зажатый между двумя такими же. Мощная деревянная дверь, рядом решётчатая стеклянная витрина. Две большие ставни – одна откинута вниз, другая вверх, будто бы навес. Сверху два окошка, слегка выдающихся вперёд. А дальше торчал неровный край крыши. На стене, прямо над витриной была большая вывеска «Алхимические товары Галлери».

Чизман подтащил толстяка к двери, дёрнул за ручку. Лавка была открыта. Они с Фенрисом впихнули толстяка внутрь и ввалились следом. Валера и девушки поспешили за ними.

Внутри пахло чем-то химическим. Тусклый свет пробивался через мутные стекла в обрешётке. Едва глаза привыкли, Валера смог разглядеть прилавок. За ним стеллаж с ящичками и ещё один с квадратными узкими полочками. Везде какие-то склянки, мешочки, перевязанные ленточками пучки сушеных трав. Сами стеллажи скрывали оставшуюся часть помещения, до деревянного потолка они не доставали, и было видно, что за ними ещё есть пространство. Туда можно было протиснуться, обойдя прилавок. Места перед ним тоже было мало – едва их компания ввалилась внутрь, тут сразу стало тесно.

– М-м-мастер?! – какой-то паренёк вынырнул из-за прилавка и оглядел их всех, – это всё клиенты?! – изумился он.

– Нет, собирайся и иди домой! – протянул ему Пьер, всё ещё отрешенно пошатываясь. Тон у него был совсем убитый, – на сегодня лавка закрыта, – заявил он, потом подумал немного и добавил, – думаю, завтра тоже.

– Но вы ведь говорили, что я смогу тут жить! Вместе с братом, – начал было тот.

– Тебе что? Некуда идти? – выпалил ему толстяк, рассержено взмахнув рукой.

– Есть, – оторопело ответил парень, – но….

– Вот и иди! И закрой ставни! На улицах нынче не спокойно! – алхимик нервно протиснулся за прилавок, оттолкнув несчастного, – я дам тебе знать, когда сможешь вернуться к работе. И твоему брату! А пока – вали отсюда! Быстро!

– Хорошо, – рассеяно пробормотал тот. Нырнул за стеллажи, вышел оттуда с каким-то мешком и скрылся за дверью. Что-то лязгнуло снаружи, хлопнула ставня, опускаясь вниз. Затем другая поднялась. Света сразу стало меньше. Наступил полумрак, который рассеивали лучи пробивавшиеся через линию небольших окошек, что остались на самом верху витрины.

– Отлично, – кивнул толстяку Чизман, – правильно мыслишь.

– Мастер, – в лавку заглянул тот парень, – я всё закрыл. На замок.

– Иди уже, – Пьер устало облокотился на прилавок, но потом вдруг опомнился и сунул руку в мешок на поясе, – стой! – выпалил он, – держи!

Алхимик бросил своему работнику небольшой кожаный кошель. Глухо звякнули монеты, когда тот поймал его.

– Спасибо, – кивнул парень и скрылся за дверью. Чизман подскочил к ней и задвинул засов.

– Твой подмастерье? – прищурившись, спросил он, глянув на толстяка.

– Да, – отозвался Пьер, плюхаясь на табурет, – я нанял его, чтобы он управлял этой лавкой вместе со своим братом.

– А ты? – вдруг насмешливо поинтересовался программист, – ты, что будешь делать? Сидеть на заднице и деньги считать?

– Господин Чизман, – устало выдохнул тот, – у меня лавки в Каменоре, Мандурке и здесь в Доре. А должно быть ещё больше…. Везде я не управлюсь, так что приходится нанимать…

– Ясно, – оборвал его Чизман, – откуда у тебя столько денег?

– Я теперь королевский алхимик Каменора, – Пьер поднял на него глаза, приосанился, – сам король Ричард поддерживает меня.

– Это за излечение чумы?

– Ну, – замялся тот, – и за это тоже.

Валера глянул на программиста. Тот на секунду задумался, а потом ухмыльнулся и покачал головой, с прищуром уставившись на Пьера.

– А ты молодец, – насмешливо заявил он, – сумел устроиться. Значит так. Это мои друзья, – Чизман указал на остальных, – нам нужно укрыться на некоторое время. Давай условимся. Ты помогаешь нам, а я тебя не трогаю? Как закончится весь этот карантин – расходимся и забываем друг о друге, согласен?

– Да, – Пьер поднял на него глаза и добавил, – господин Чизман, то что было…

– Забыли, – бросил ему программист, – здесь есть, где присесть? – он нырнул за стеллажи. Валера глянул на своих спутников и шагнул следом. Тут было ещё темнее. Вдоль стен тут стояли другие полки и шкафы. Всюду всякие реагенты. Даже в центре комнаты мешались несколько деревянных ящиков, так ещё и сверху на них валялись большие мешки. У задней стены лестница наверх. Под ней квадратная крышка. Чизман подошёл и потянул её. Вытащил из рюкзака фонарь и посветил вниз. Парень шагнул ближе и вытянул шею, чтоб разглядеть что там. Это было нечто вроде бабушкиного погреба. Приставная лестница, а вокруг неё куча банок с непонятным содержимым.

– Не густо, – протянул Чизман и захлопнул крышку, – тут что, всего один вход? – крикнул он.

– Да, – Пьер выглянул из-за стеллажей, – здесь у нас склад, а наверху есть пара жилых комнат. Кухня и спальня.

– Свечи есть? – бросил ему программист, выключая фонарь, – темно тут.

– Сейчас принесу, – толстяк суетливо протиснулся к ним. Затопал наверх.

– Что ж, – Теллари тоже заглянула сюда, – неплохое местечко. Кажется. Только тесновато.

– Угу, – Валера глянул в её сторону, – но наверху ещё место есть.

– Тогда давайте туда! – принялась командовать девушка, бросила остальным, – Фенрис, Ивори! Идём! Тут лестница на второй этаж!

Здоровяк протиснулся следом, за ним девушка. Чизман первым шагнул к ступеням и поднялся наверх. Там ему навстречу выскочил Пьер с небольшим подсвечником.

– Иди обратно! – махнул ему программист. Вся их компания поднялась наверх.

Здесь была одна комната. Большое помещение, перегороженное деревянной ширмой. С одной стороны у окон были две кровати. У каждой небольшая тумбочка. Обычный платяной шкаф, сундук в углу. Ближе к лестнице была кухня, совмещённая со столовой. Большой стол с двумя лавками, ещё один для разделки еды – на нём стопка тарелок и котелок. Рядом открытый камин с крюком на перекладине. Вот и весь второй этаж. Тут не было ящиков и мешков, поэтому места было много.

Фенрис плюхнулся на лавку, рядом кинул свой мешок. Здоровяк покопался там и вытащил связку баранок. Сразу же захрустел. Пьер поставил свечу на стол и осторожно присел на край рядом.

Ивори процокала мимо них и скрылась за ширмой. Всё ещё находясь в этой отрешённой прострации. Теллари дернулась за ней.

– Так, следи за ним, – сказал Чизман жующему здоровяку и ткнул на Пьера. Фенрис молча кивнул и сорвал с веревки ещё одну баранку. Похоже, этот мог есть почти без остановки и занимался этим каждый раз, когда у него были еда и свободное время. Программист же направился к девушкам. Валера бросил беглый взгляд на толстяка, который задумчиво уставился на деревянную столешницу и тоже шагнул за ширму.

Они сидели на кровати, прижавшись к друг другу, и молчали. Теллари гладила свою подругу по волосам, аккуратно обводя пальцами рога.

– Ну что? – спросил Чизман, уперев руки в бока, – укрытие у нас теперь есть. Будем сидеть тут, пока не снимут запреты. Наш друг, – он кивнул в сторону ширмы, – и слова не скажет.

– Хоть что-то хорошее, – тихо пробормотала в ответ Теллари.

Валера осторожно присел рядом с ними. Слегка коснулся плеча зеленоглазой Ивори.

– Ты как? – спросил он её.

– Не знаю, – протянула та. Голос никакой, глазами даже не взглянула на него.

– Эй! – её подруга слегка тряхнула девушку, – ты же знаешь, это был его замысел! Всё случилось так, как и должно было быть! Этот Фанфик, – она скривилась, – он сам это заслужил. Сам.

– Мне плевать на него, – с надрывом прошептала Ивори, – плевать. Но это я толкнула его туда. Я! Проклятье, – она склонила голову, всхлипнула, – почему это досталось именно мне? Разве его не могла прикончить инквизиция?!

– Ну, – Чизман выглянул в мутное оконное стекло, небрежно пожал плечами, – надо же было кому-то это сделать? – он повернулся к ней и покачал головой, – просто забудь. Сейчас главное это выжить.

– Только зачем? Как мне жить с таким? – прошептала девушка, скрывая лицо в ладонях, – его крики будто бы до сих пор стоят у меня в голове…

– Пройдет, – махнул программист, снова глянул в окно, – кажется, там всё стихло. Уже почти никого нет.

Наступила тишина. Валера огляделся и тяжко вздохнул. Похоже, этот жуткий день закончился. Теперь у них было убежище, которое инквизиция просто так не найдёт. Осталось только дождаться, пока прекратятся поиски и всё. Но что потом? Ясное дело надо уходить из города. Но куда? Впрочем, у них ещё было время, чтобы обдумать этот вопрос.

Чизман отошёл от окна. Скинул свой рюкзак, отбросил его в угол.

– Предлагаю перекусить, пока наш друг всё не съел, – заявил он и махнул рукой в сторону отгороженной кухни.

– Пошли, – Теллари толкнула свою подругу в бок, – давай!

Фенрис сидящий за столом уже умял всю связку баранок. Пьер всё так же пялился в пустоту, потирая пальцами пышные рукава своей одежды.

– Доставай всё, – скомандовала девушка здоровяку, – всё что есть!

– Угу, – кивнул тот. Вывалил на стол пару колбас, слегка помятый батон, бочонок с какой-то жидкостью. Затем посыпались на засаленное дерево яблоки, зашуршав, грохнулся мешок сухарей.

– Так, хватит! – махнул рукой программист, усаживаясь на лавку, – надо экономить еду, – он вытащил из сапога нож.

Они нарезали хлеб, колбасы. Поделили между собой яблоки, разлили по кружкам содержимое бочонка. Валера принюхался – пахло кислым виноградом. Что-то вроде вина или браги, кто его разберёт. Но пить можно было. Ивори одним махом осушила свой стакан и немного повеселела, даже принялась за еду.

– На! – Чизман накидал кусков колбасы на хлеб и протянул Пьеру, – Фенрис, налей ему стакан!

– Что? Ему? – злобно прищурился здоровяк.

– Он нас принял, – пристыдил его программист, – так что делись и с ним!

Тот фыркнул, но всё же отлил вина толстяку. Алхимик немного помялся и принялся вяло жевать.

Сквозь громкое чавканье Фенриса, который набил себе полный рот одновременно всем, что было на столе, Валера вдруг услышал какой-то шум. Будто бы с улицы. Он даже повернулся в сторону окна и прислушался. Но, кажется, ничего особенного не услышал.

– Чего там? – спросил его Чизман, отхлёбывая вина.

– Ничего, – поморщился парень.

И в эту же секунду снизу раздался стук. Кто-то барабанил по входной двери. Вся компания сразу напряглась. Здоровяк даже жевать перестал.

– Ждёшь кого-то? – программист уставился на Пьера.

– Нет! – оторопело просипел тот, – слушайте, я никого не звал, ни о чём не просил! Даже своего рабочего отозвал! – толстяк отчаянно замотал головой, – я не предам вас! – воскликнул он и добавил, – снова.

Снизу опять забарабанили. Град ударов пришёлся уже не только на дверь, но и на деревянные ставки. Несколько рук стучали по ним, будто бы пытаясь выломать.

– Так, ясно. Ждите здесь! – процедил Чизман. Вскочил со скамьи и быстро скрылся за ширмой. Оттуда он вышел уже с пистолетом в руках. Сжав чёрную рукоятку, программист застучал сапогами по лестнице.

Валера тоже вскочил и бросился вниз, перепрыгивая по ступеням. Уже внизу он глянул вверх и увидел, что Пьер тоже торопливо спускается вслед за ним.

Они протиснулись мимо наваленных ящиков и вышли в торговый зал. Красноватый свет заходящего солнца пробивался через ряд узких окошек. Пыль клубилась в этих лучах. Чизман уже стоял рядом с дверью. Завидев толстяка, он махнул головой в сторону окон.

– Давай, спроси! – прошипел он.

– Сейчас, – шепотом ответил Пьер. Подкрался к двери и воскликнул, – кто там?

– Открывай, каменорский выродок! – донеслось оттуда пьяным басом.

– Да! Вылазь оттуда! – поддержали его другие голоса. Такие же нетрезвые, как и первый. Кто-то замолотил по ставням, судя по всему какой-то деревянной палкой.

– Вот блин, – протянул Валера.

– Угу, – программист уставился в пол и задумался, – кажется, у нас проблема… – он поднял пистолет и щёлкнул предохранителем.

– Погодите, – прошептал Пьер и снова прижался к двери, – что вам нужно? Лавка закрыта! Уходите!

– Нужно чтоб ты сдох! Мерзкий разносчик чумы! – заорали ему в ответ.

– Ого, – Чизман поморщился, – да тут ещё один бунт. Неудивительно…

– Что?! – алхимик вдруг приосанился и стукнул по дереву кулаком, – это я разносчик чумы!? – завопил он, – да я спас весь Каменор! Мои снадобья лечат!! – яростно прокричал он. Лицо толстяка покраснело, ноздри гневно раздувались, даже брови распушились.

– Ты притащил сюда чуму! – донеслось ему в ответ, – наживаешься на нас! – по ставням и двери захлопало сразу несколько рук. Солнце скрылось за горизонтом, уже наступала ночь. Но свет всё ещё пробивался из окошек над головами. Только это были уже отсветы факелов, которые притащили с собой эти люди. Их трепещущее пламя пугающе играло на стеклянных боках многочисленных склянок, что стояли на стеллажах.

– Как вы смеете?! – Пьер совсем разъярился. Дёрнулся к двери, уже почти коснулся засова. Чизман резко схватил его за шиворот и оттащил прочь.

– С ума сошел? – прошипел он, – там безумная толпа! Не лезь.

– Как же так? Они оскорбляют меня! – толстяк злобно фыркнул, будто бы бешеный бык, – эти невежды!

– Эти невежды тебя на куски порвут, – процедил ему программист, пряча пистолет, – надо подумать, – он оглядел дверь и окно, – думаю, пока засовы выдержат.

Они втроем поднялись наверх. Фенрис всё так же жевал яблоки. Сидел и машинально нарезал их на куски ножиком, да закидывал в рот. Девушки совсем притихли, только смотрели на них большими глазами.

– Что там? – прошептала Теллари.

– Бунт, – протянул Чизман и прошёл через комнату к окну. Выглянул наружу. Валера тоже прижался к стеклу.

Внизу раскинулось целое море огней. Людей было много. Они заняли всю улицу, буквально перекрыв её. В окно нельзя было разглядеть, что твориться по краям, но казалось, что эта толпа просто бесконечна. Сквозь налёт грязи, парень смог разглядеть оружие в их руках. Всякие палки, вилы, лопаты. Кажется, бунтующие начали выковыривать брусчатку из мостовой – по ставням и двери забарабанил каменный град. Один из булыжников пробил стекло и влетел в комнату, осыпав кровать кучей осколков.

Ивори позади испуганно вскрикнула. Чизман отскочил от окна и оттащил парня за шиворот.

– Проклятье, – процедил он, – кажется, всё серьёзно. Где эта инквизиция, когда она так нужна, а?!

– Бей их мужики! – донеслось сквозь разбитое окно, – кидай камни! Вон их окна!

По обрешётке застучали обломки брусчатки. Ещё пара стекол разлетелась на осколки.

– Выгоним этих тварей прочь! – закричал кто-то снаружи. Толпа поддержала его, – прочь, прочь, прочь!

– Так. Мы в западне, – Чизман прошёлся по кухне, – второго выхода нет. Подвал совсем мелкий. Придётся ждать, пока их разгонят эти рыцари. Кажется, они неплохо справлялись, да? – криво улыбнулся он.

Но его никто не поддержал. Девушки совсем перепугались. Пьер нервно кусал губы, что-то бормоча себе под нос. Фенрис продолжал жевать.

По ставням замолотили вновь. Похоже, мужики пустили в ход свои орудия. Затрещало дерево, захрустели ломаемые доски. Валера быстро спустился вниз, выглянул из-за стеллажей. Успел заметить, как исчезают четыре стальных штыря, пробившие толстую ставню. Кто-то пытался поддеть её, оторвать, но мощные металлические петли крепко держали удар. Дверь тоже не поддавалась, хотя по ней словно тараном били. Видимо, тот, кто строил эту лавку, предусмотрел и такую ситуацию.

– Пока держится, – бросил своим спутникам парень, поднявшись наверх.

– Отлично. Наверное, эта инквизиция скоро прибудет, – поморщился Чизман, нервно потирая ладони.

– Двери слишком толстые, мужики! – заорал один из штурмующих лавку, – их не выбить!

– Точно!

– А давайте выжжем эту заразу! Как инквизиция! – завопил кто-то из толпы, – пусть горят!

– Да! Да! – сразу же поддержали его.

Засевшие внутри резко переглянулись. Чизман сжал кулаки, Пьер нервно икнул.

– Вот оно, – ошарашено прошептала Ивори, – наказание за то, что я сделала… Огонь…

– Так. Хватит, – программист резко махнул рукой, – ныть потом будем. Собирайте вещи!

– Что?! – выпалил Валера, по сути, огласив мысли остальных.

– Будем уходить, – заявил Чизман, – где там твоя пушка? – он подтянул к себе рюкзак и вытащил оттуда пару магазинов, – ага… Думаю, хватит…

– Что ты задумал? – воскликнула Теллари.

– Бежать прочь… Выйдем, разгоним толпу, – заявил программист, – я уже так делал. В Каменоре…

– Когда? – Валера развел руками, на секунду задумался, – а, в той деревне?

– Угу, – кивнул тот, – давай пушку!

– Но…. – парень замялся и вытащил из-за пояса пистолет, – тогда это едва сработало! И то с какими-то дикими крестьянами! Они даже ружей не видели! А тут город! – он махнул рукой, – да и инквизиция прибежит на выстрелы!

– Сгорать заживо я тоже не собираюсь, – Чизман глянул в сторону окна. Там уже поднимался лёгкий дымок.

– Стой! – воскликнула Теллари, вытащила свою коробочку и присела. Зачерпнув пальцем этого порошка, она принялась чертить символ прямо на полу. Все уставились прямо на него, даже Пьер. Девушка подула на знак, но ничего не поменялось. Он по-прежнему был лишь символом на полу.

– Ясно. Помощи не будет, – процедил Чизман.

– Почему он не отвечает? – отчаянным голосом простонала Ивори, – почему!? – девушка уткнулась лицом в ладони. Шаль соскользнула с её головы. Сидевший рядом Пьер изумленно уставился на неё.

– У-у-у неё рога, – запинаясь, протянул он.

– Угу. Бывает и такое, – вяло отмахнулся программист, – но должна же быть причина этому молчанию, да?

– Не знаю, – мрачно ответила Теллари, – может быть, ему что-то мешает. Или это такой план….

– План? Видимо, он в том, чтобы мы сдохли, – криво усмехнулся тот, – ладно, ещё есть идеи? – он закинул рюкзак на плечо.

– Есть, – вдруг заявил Фенрис. Он мрачно ухмыльнулся и ткнул пальцем в Пьера, – выдадим его им и всё. Пусть резвятся.

– Что? – нахмурился программист.

– Они хотят убить каменорского выродка. Так пускай забирают! – тот небрежно пожал плечами.

– Точно, – Чизман скривил лицо, – давай сразу всех сдадим, а? Вон, студента, – ткнул пальцем в Валеру, – девушек, выдадим, – ещё сильнее распаляясь, начал он, – одного толпе, других инквизиции! А потом заживём, как нормальные мужики, да? – и злобно рявкнул на здоровяка под конец, – нет. Никто никого не сдаст. Либо все уходим, либо….

– Уходим? – оторопело пролепетал Пьер, – но куда? Я не могу бросить лавку!

– Ты жить хочешь? Тебя тут на куски порвут! А лавке уже конец, – глянув в сторону окна, где сквозь разбитые стекла уже просачивался запах гари, пробурчал Чизман, – собирайтесь!

Времени было мало. Поэтому даже думать было некогда. Прорываться через толпу было безумием. Однако погибать здесь никто не хотел.

Фенрис накинул здоровый рюкзак на плечи, сверху свой мешок. Девушки похватали сумки. Лишь Пьер и Валера остались с голыми руками.

– Студент! Будешь следить за ним, – Чизман кивнул в сторону Пьера, а потом подумал и ткнул в Ивори, – и за ней. Идём!

Они спустились вниз и встали перед дверью. Там уже всё было в лёгком дыму. Сквозь щели виднелись горящие языки пламени. Похоже, им что-то подложили прямо под стены. Но само здание ещё не успело загореться.

– Так. Я первый пойду, – заявил программист, встав перед дверью. Его руки сжали рукоятки пистолетов, – вы за мной. Не отставайте, ясно?!

– Ясно, – хором ответили они.

– Отлично. Студент, дверь!

Валера подскочил к засову и дёрнул его на себя. Дверь с легким скрипом приоткрылась.

– Ух, – слегка качнул головой Чизман, будто бы разминаясь перед выходом, – и ещё кое-что… – он мрачно улыбнулся, – ушки прикройте. Будет громко…

Программист пнул по двери, и та распахнулась настежь. Разлетелось по сторонам горящее сено. Его сюда притащили целыми кучами. Сложили у стен и подожгли. Целая толпа с пылающими факелами уставилась прямо на них. Едва завидели их – сразу же выставили перед собой свои колья и вилы. Столько народу собралось здесь, что даже в пулемёте бы патронов не хватило. Все красные, перегаром несёт от них. Кто-то едва на ногах стоит. Если б не кол в руках, давно б на землю рухнул.

– Ну, с богом, – прошептал Чизман, – у которого нет имени.

И шагнул вперед прямо на торчащие в его сторону колья.

– Даю вам последний шанс! – громко выкрикнул он, – расходитесь или пожалеете!

– Бей его! – заорал один мужик из первых рядов. Бросился на программиста, который сразу наставил на него пушку. Коротко хлопнул выстрел. Нападающий свалился на землю, прямо у ног Чизмана. А тот сразу же поднял второй пистолет и выпустил пару пуль прямо по толпе. Кажется, одного прошило насквозь и задело стоявшего за ним. Оба рухнули на землю и завопили. Ещё пара выстрелов полетела в другую сторону. Программист не стал убивать бунтовщиков, а наоборот стрелял им прямо по ногам. Дико вопя, ещё три мужика рухнули на землю.

– Колдун, колдун! – завопил кто-то из первых рядов. Сразу ринулся назад, расталкивая остальных. Другие мужики тоже резко попятились. Сразу всё стихло, только верещали раненные, держась за искалеченные ноги.

– Да! – заорал Чизман, поднимая руки вверх, – я колдун! Я из самого ада! Пришёл, чтобы наказать ваши грешные души! Кто ещё хочет отправиться в преисподнюю?! – яростно воскликнул он, направив оружие на толпу. Хоть здесь и были дремучие средневековые простолюдины, но даже они смекнули, что стоять перед дулом пистолета смертельно опасно. Поэтому они этаким прибоем откатились прочь, то и дело пьяно пошатываясь, оступаясь и падая на брусчатку.

– Вот так, – дико вращая глазами, заявил программист, глядя, как от него расползаются бунтовщики, – уходим! – бросил он через плечо.

Под пристальными взглядами собравшихся, они начали свой путь через это стадо. Девушки испуганно прижались к друг другу. Фенрис зыркал по сторонам, скрипя зубами. Пьер шёл молча и потупив взгляд. Валера замыкал их шествие, то и дело поглядывая назад.

Там, некоторые начали смелеть. Кто-то уже скрылся в лавке, нырнув в дверной проём. За ним потянулись и остальные. Ну и пусть. Может быть, эта пьянь теперь забудет о них.

Но пьянь не собиралась забывать. Едва их компания вышла из толпы, народ потихоньку потянулся следом за ними, преследуя по тёмной улице. Чизман развернулся и нацелил оружие на противников, шагая спиной вперёд.

– А ну, прочь! – грозно прикрикнул он на них. Но никто не отступил. Тогда программист прицелился и снёс двух ближайших мужиков. Один поймал пулю в живот и упал на колени, поливая булыжники кровью. Завизжал, обхватив себя руками. Вокруг него сразу стало пусто. Другой просто грохнулся на землю и затих.

Но должного эффекта это не произвело. Эти люди всё так же неотступно шагали следом за ними. Боялись, остерегались, но продолжали преследовать.

– Эй! Мужики! – вдруг раздался поверх голов чей-то зычный голос, – неужто будем терпеть это!? Всех не перебьёт!

Ответом ему было два хлопка. Чизман попытался задеть кричавшего, но, похоже, не попал. Толпа вдруг резко зашумела.

– Точно! Всех не перебьёт! Вперёд! – заорали несколько глоток.

– За наших! Бей колдуна! – и мужики бросились следом за беглецами.

– Бежим! – воскликнул Чизман, махнув рукой. Сам он первым бросился прочь, бегло стреляя по преследователям.

Остальные его спутники помчались за ним. И уже следом неслась обезумевшая толпа. Из неё то и дело вываливались убитые, тех, кого успевал задеть программист. Но слишком много было этих мужиков. Ещё и улица была широкой, здесь их легко могли задавить массой. И словно назло, кругом были сплошные здания, буквально слепленные с друг другом в единый заслон. Разрывали их только заборы, за которыми скрывались небольшие дворики. Лишь далеко впереди в этой стене замаячил едва заметный провал – какой-то переулок.

– Надо туда! – махнул рукой Валера, надеясь докричаться до Чизмана. Тот вроде бы услышал. Они все ускорились, пытаясь оторваться от толпы. Но мужики уже нагоняли их.

Программист обогнал своих спутников и свернул к той улочке. Он прижался к углу, надеясь прикрыть остальных.

А потом прямо из-за его спины вынырнула конница Святого Воинства. Несколько всадников в этих белых одеяниях с крестами прогарцевали по мостовой, развернулись и врезались прямо в бегущую толпу.

Никто не стал церемониться. Разъярённые мужики принялись отчаянно отбиваться, а рыцари в ответ обнажили мечи. Валера вжался в стену здания, буквально утянув за собой отстающую Ивори. Он закрыл глаза, слыша, как дико ржут лошади, орут рыцари, перекрикиваясь между собой, и как с хрустом врезаются лезвия мечей в тела преследователей. Их сбивали на брусчатку, топали копытами и рубили наотмашь. Ещё недавно смелая толпа вновь начала спешно разбегаться по сторонам.

Пьер, Теллари и Фенрис пробежали чуть дальше и оказались рядом с Чизманом, который уже перебежал на другую сторону переулка. Программист махнул парню рукой, указывая куда-то вглубь улицы. А потом повёл туда своих спутников.

– Пойдём! – Валера потянул девушку за собой. Но тут ещё один конный отряд вынырнул из переулка. Они едва успели увернуться от несущихся лошадей. Один всадник заметил их и грозно двинулся прямо на парня.

Грохнул выстрел и тот свалился вниз, загремев своими латами. На шум обернулись остальные, буквально разметав толпу своими скакунами.

Чизман бросился прочь со всех ног. За ними остальные. Пока конница разворачивалась, они уже успели скрыться в следующем переулке. Туда же унеслись всадники, отстукивая по мостовой.

Валера выдохнул. Вокруг носились люди, в какой-то панике. Вся улица позади была залита кровью. Всюду лежат изувеченные тела, по которым бегут выжившие. Кто-то пытается ползти, оставляя за собой след из собственных кишок. Сипит, захлебываясь кровью, искалеченный мужик, от которого осталось лишь одно туловище. А там, вдалеке, где уже горела лавка алхимика, подсвеченные бушующим пламенем, надвигались другие отряды всадников. Неслись прямо сюда, гоня перед собой перепуганных людей. Инквизиция никого не собиралась щадить. Парень вдруг понял, что тот погром, который они видели днём, рыцари разгоняли по-доброму. А вот теперь никто не собирался сдерживаться.

С громким хлопком взорвалось здание «Алхимических товаров Галлери». Яркое пламя устремилось в небо, то и дело резко вспыхивая и переливаясь разноцветными красками. Видимо, там горели химические ингредиенты.

Вокруг царило самое настоящее безумие. Парень вновь вспомнил, где именно они оказались. В мрачном средневековье, а не их добром и цивилизованном мире. Валера с трудом собрался с силами и схватил Ивори за плечи.

– Надо уходить! – прокричал ей парень. Посмотрел на приближающихся рыцарей. Бежать по улице вслед за Чизманом было безумием. Их бы легко догнали. Он заглянул в переулок. Вроде бы никого. Потянул девушку туда. Та совсем не сопротивляясь, пошла следом.

– Быстрее! – прошептал ей Валера.

– Я не могу, – с отчаяньем простонала та, – у меня ведь копыта! Проклятый город, проклятые камни, – буквально завыла она, – проклятая жизнь!

– Успокойся, – парень обнял её и прижал к себе, – всё тихо! А теперь уходим!

Они побежали по переулку, вдоль стен, которого гулко разлеталось цоканье. Конница пронеслась мимо, вдаль по улице, всё ещё пытаясь догнать Чизмана и остальных. Оставалось лишь надеяться, что им удалось сбежать и найти укрытие.

Валера то и дело судорожно оглядывался назад, надеясь, что никто сюда не свернет. И когда они почти дошли до конца, позади раздались чьи-то спешные шаги. Парень испуганно обернулся. Но это были два мужика, которые сжавшись, убегали прочь. Один из них тащил с собой вилы.

– Они обезумели! Совсем с ума сошли, Бадерн! Рубят всех без разбору!

– Заткнись уже! – прорычал второй с вилами, – нужно спрятаться, пока нам не досталось! Что колдуны, что инквизиция! Одно и тоже! – возмущенно шипел он.

Валера и Ивори чуть подвинулись, чтобы уйти с их дороги в сторону.

– Эй! – догнав их, первый мужик бросил им, – поторопитесь! Скоро тут всех переловят! – он махнул рукой, – Бадерн! Бежим уже.

Второй ускорился, но пробегая мимо них, вдруг поскользнулся на булыжнике и грохнулся прямо на девушку. Сбил её с ног. Валера выругался, потянулся к упавшей Ивори.

– Ох, – выдохнул мужик, поднимаясь на ноги, – простите, дурака, – заявил им, утирая нос, – давай помогу, – наклонился к Валере, чтобы поднять его подругу.

– Бадерн! – вдруг сиплым голосом позвал второй, – у девки-то копыта!

Обладатель вил вдруг резко отпрянул от них. Выставил свое оружие вперёд зубцами.

– Копыта? Ах, ты паскуда! – злобно заорал он.

Валера выскочил к нему, закрывая Ивори. Расставил руки в стороны, защищая её. Вместе с девушкой они начали пятиться к выходу из переулка.

– Отойди! – проревел мужик, – ты же видел! Она из этих! Из тварей!

– Нет! Сами уходите! Она нормальная! – прорычал в ответ парень. Он вдруг пожалел, что отдал оружие. У него не было ничего, чем можно было защититься. Краем глаза он заглянул за спину. Там, позади, была большая улица. И канал. Кажется, даже решётка была. Канализация. Самое место, чтобы укрыться от облавы. Только бы добежать.

– Ивори! – прошипел он, – беги туда! К решётке.

Девушка осторожно принялась отступать, цокая по мостовой. Парень следом.

– Куда! Не пущать! – заревел Бадерн и бросился вперёд, взмахнул вилами. Валера дёрнулся ему наперерез. Преградил путь. Ивори отпрыгнула и торопливо побежала к ступеням.

Парень отвёл взгляд от неё и повернулся к мужикам. А те, выпучив глаза, уставились прямо на него. Валера хотел что-то сказать, но не смог.

Бадерн выпустил рукоятку вил, отшатнулся. Но те почему-то не грохнулись на землю.

– Этот-то нормальный вроде, – прошептал ему второй, – был, – он вдруг резко обернулся и закричал, – инквизиция! Бежим!

Валера ошарашено глянул в ту сторону, откуда они пришли. Точно. Бегут воины в белых одеяниях. Святое воинство. Надо бежать. Он слегка пошатнулся, опустил взгляд вниз. Вилы торчали в нём по самую поперечину. Прямо в животе.

Бадерн снова схватился за рукоятку и резко выдернул их. Оба мужика тут же помчались прочь.

Валера почувствовал, как что-то тёплое потекло по его ногам. Он прижал руки к животу, отнял и увидел, как блестят окровавленные ладони в этом ночном мраке. Парень рухнул на колени и завалился на бок. Прямо на грязную мостовую.

И тут на него накатила дикая волна боли. Он взвыл, сжался в комок, но боль не уходила. Внутри всё будто бы огнём жгло. Каждый вздох буквально разрывал его снова и снова. В глазах потускнело, всё стало мутным. Из последних сил, Валера попытался зажать эти раны на животе. Руки его неосознанно что-то схватили, но что это он не мог понять. То ли это была его куртка, то ли ошметки плоти, оставшееся после этого удара.

Мимо него пронеслись несколько человек и скрылись вдали.

– Туда! – закричал кто-то, – они побежали туда!

– Господин! Тут молодой парень!

– Брось его! Им займутся позже! Ловите остальных! Чтобы никто из этих выродков не ушёл, ясно!?

Валера поднял глаза. Увидел, как уносятся прочь белые одеяния. Кажется, улица опустела, а вместе с этим накатила тьма.

– Я догоню вас! – раздался вдруг в этой темноте старческий голос. Парень разлепил веки. Перед ним был седой инквизитор в своем мундире.

– Ух, – пробормотал он, – ну и досталось тебе!

– Господин! Надо спешить! – позвал его кто-то.

– А, – отмахнулся седой, – всё равно мы с тобой никого не поймаем! Давай лучше отнесем этого в лечебницу! Тут недалеко!

Валеру подхватили на руки. Очередной приступ боли буквально вывернул его наизнанку. Парень коротко просипел. На глаза опять накатилась тёмная пелена. И он потерял сознание.

Глава восьмая. Ангел.

Его звали Харол. Он был хирургом при пятом благотворительном госпитале Святой церкви уже много лет. Всякого повидал, много с чем сталкивался. Поэтому это ранение не вызвало у него никаких затруднений. Пошарив в ране раскаленными щипцами, он вытянул кусок свинца наружу. Шипела плоть, пахло горелой плотью. Пуля была странной – вся расплющилась, местами блестела, будто бы позолоченная. Видимо, что-то из новых творений Затворника. Хирург отбросил её в сторону и обернулся назад.

– Иглу! – выкрикнул он, – быстро!

Подбежала помощница в грязно-сером фартуке, который был весь покрыт пятнами крови. Почти все они были разные – тут ещё даже не засохшее, а вот недельной давности. У них особо не было времени и желания, чтобы часто стирать рабочую одежду.

Взяв иглу с нитью из её рук, Харол принялся сшивать рану. Действовал резко и решительно – тут медлить нельзя. Чем быстрее они зашьют края и прижгут рану, тем меньше миазмов попадет внутрь. Пациент стонал, что-то бормотал в диком бреду. Зелье, что ему дали уже отпускало. Но ничего. Руки и ноги всё равно связаны. Не дернется. Да и «успокоитель» – здоровая деревянная дубина стояла тут же у операционного стола.

Сделав последний стежок, хирург завязал узел. Сестра принесла кипящего масла в ковшике. Харол схватил его и плеснул на рану. Зашипело. Пахнуло палёным мясом. Раненый дёрнулся и резко затих. Отключился.

Что ж. Ему же лучше. Это всё-таки бесплатный госпиталь. Так что Харол сделал всё что мог. Это где-то там, в богатом центре города, есть лечебницы, где высокомерные доктора используют свои мудрёные методы. Режут по-особому, сшивают специальными нитями и прикладывают припарки, используя особые смеси, с яичным белком или ещё какой дрянью. А здесь, здесь просто спасали жизни, как умели.

– Всё. Закончил, – сказал Харол и утёр лоб. Но отдыха ему было не видать. Двери в лечебницу распахнулись. Двое втащили третьего. Один молодой парень, из послушников. Другой усатый старик в униформе младшего дознавателя. Явно из тех, кто никогда не вырастет из своей должности.

– Господин хирург! – выдохнул с порога седой, – тут паренька ранили, посмотрите, а?!

Они донесли раненого к соседнему столу и осторожно уложили на спину. Молодой сразу пошёл к выходу, брезгливо вытирая окровавленные руки об свои штаны. А вот дознаватель встал рядом, нервно поглаживая усы. Харол усмехнулся. Он часто сталкивался с инквизицией и уже знал, что они не тратят время на спасение всяких простолюдинов. Ну, те из них, что делают бурную карьеру. А вот такие, заботливые и добродушные, часто застревают на одном месте. Вот и этот – вечно младший дознаватель, явно решил остаться и путаться под ногами.

– Вы своё дело сделали. Мы займемся им, – бросил ему хирург недовольным тоном. Чтобы тот ушёл сразу, без споров.

– Хорошо, – седой понял его с полуслова, глянул на паренька, – пусть Бог поможет ему!

А затем младший дознаватель зашагал к выходу, вслед за своим помощником. Только этот не поленился прикрыть за собой дверь. Хлопнула створка и наступила тишина. Лишь больные кашляли и стонали где-то в глубине лечебницы.

– Бог поможет, – скривился Харол, – только почему всю работу делаю я?!

Он схватил со стола ножницы и принялся разрезать рубашку на раненом. Парень был молодой, на вид здоровый. Крови много – вся одежда ей пропиталась. Но раз он ещё жив, значит, крупные артерии не задеты. Иначе бы умер прямо там, на улице.

Несчастный что-то бормотал себе под нос, стонал, шевелил руками. Надо бы привязать его. Харол откинул окровавленные тряпки и уставился на четыре рваных раны прямо на животе. Вилы. Сразу понял, что никакой работы для него тут нет.

Даже эти новаторы в центре Дора вряд ли занимались подобными операциями. А уж простые хирурги никогда не лезли в брюшину. Потому что после такого пациенты всегда умирали. Проще было не трогать больного, ведь в таком случае была призрачная надежда, что он выживет. О таких случаях Харол слышал и чем-то кроме чудесного исцеления назвать их не мог.

– Что ж, – устало выдохнул хирург, подозвал сестру, – здесь я ничего не могу сделать. Но и добить его мне не дает врачебный долг. Всё что мы можем сделать, это поить его обезболивающей настойкой раз в несколько часов, чтобы унять боль и снизить подвижность.

Он накрыл парня простыней, на которой тут же выступили кровавые следы. А затем откатил стол в небольшой закуток, огороженный ширмой. Должно быть, здесь несчастный и проведёт остаток своих дней, мучаясь от жуткой боли, когда его внутренности начнут гнить.

– Жаль, что тот седой не добил тебя, – пробормотал Харол, глядя на красные пятна, – надеюсь, Бог действительно поможет тебе….

Дверь снова хлопнула. Кажется, для хирурга опять появилась работа…

Очнувшись, Валера увидел перед собой свод кирпичного потолка. Он выплыл из туманного мрака, проявился, будто бы включили свет, и сразу же принялся кружиться. Парень уставился на качающиеся грязные кирпичи, покрытые копотью.

Его сильно мутило, перед глазами всё плыло. Он даже не сразу понял, что это всё качается лишь у него в голове. Что никуда его не несут, а сам он просто лежит на каком-то столе. В горле всё пересохло, губы все потрескались, хотя казалось, куда там ещё. Внутри будто бы какой-то комок застрял. Валера попытался вздохнуть, но тут же по его телу прокатилась волна жуткой боли. Изо рта вырвалось лишь жалкое сипение. Он инстинктивно дёрнул рукой, пытаясь прижать её к больному месту, но ничего не вышло. Кисть надежно примотали к ножкам этого стола. Какая-то грубая верёвка стягивала запястье.

Адреналин сразу ударил в кровь. Парень понял, что его поймали. Поймали эти жуткие инквизиторы и теперь пытают. Вот в чём дело.

Но потом в памяти начали всплывать недавние события. Вилы, торчащие в его животе, кровь на руках и убегающая Ивори. Кажется, ещё были инквизиторы. Один седой такой…. Но это уже казалось каким-то кошмаром.

Превозмогая боль, он попытался подняться на ложе. Но увидел лишь окровавленную простыню. Жуткие багровые пятна там, где был его живот. И не засохшие, а мокрые. Очередной приступ боли скрутил его. Сил терпеть его не было. Валера обречённо рухнул на койку, заскрипел зубами. Казалось, что даже глаза сейчас вылезут из орбит. Парень взвыл и дёрнул руками, натянув эти проклятые верёвки.

– Тихо, тихо! – раздался чей-то голос. Женский, глубокий. В его мутном поле зрения показалась санитарка. Старая, всё лицо в морщинах. На голове белая косынка, передник весь в грязных пятнах. Что-то звякнуло рядом с его головой. Железный поднос или тазик.

– Не дёргайся, а то будет хуже! – заявила женщина. Она намочила грязную тряпку, обмакнула её и утёрла ему лоб. Пахнуло чем-то едким, кажется, уксус.

– Воды…. – едва слышно просипел Валера, приподнимая голову.

– Доктор сказал, что нельзя, – ответила та, – лучше выпей этого…

Женщина поднесла к его губам небольшую чашку. В той плескалось что-то непонятное. Жидкость была горькой и, кажется, тоже пахла уксусом. Хотя запах мог идти и от его лица или от этого тазика в изголовье.

Поставив пустую чашку обратно на поднос, санитарка удалилась. Перед взглядом Валеры теперь снова был лишь кирпичный свод. А потом эти кирпичи вдруг закрутились в бешеном калейдоскопе, всё потемнело, и парень провалился в какое-то забытье. Боль пропала, но вместе с ней ушло и сознание.

Парень снова провалился в туманный мрак, болтаясь, будто бы пустышка, между небом и землей. Крутились вокруг него вырванные из того свода кирпичи. Какие-то крики, непонятные голоса вокруг. Редко всплывали перед глазами фрагменты воспоминаний из далекого прошлого.

Дрянь, которую ему дали явно была сильнодействующей. Раньше он особо ничем таким не увлекался, даже под наркозом не был. Максимум в стоматологии пару раз ставили анестезию, перед тем как сверлить больной зуб. Может быть, именно поэтому, с непривычки, это снадобье так мощно на него сработало. Валера даже не мог понять спит он или просто лежит и бредит.

Мрак вскоре сменился яркими образами. Перед ним пробегал Чизман, раскидываясь гранатами. Что-то кричал Затворник, поливая всё вокруг пулями из своего жуткого пулемёта. Отчаянно кричала Ивори, бухтел Фенрис со своим вечно набитым ртом. Это всё крутилось в каком-то диком калейдоскопе, мигало, звенело. В ушах стоял дикий шум.

Постепенно эти чёткие видения стали всё более расплывчатыми. Это уже были не какие-то люди, а некие фигуры. Наполовину призраки, наполовину духи, сотканные из светящихся линий. Эти создания кружились вокруг него, тыкали щупальцами, насмехались. А потом они вдруг превратились в языки пламени. Пламя, которое охватывало всё вокруг и приближалось к Валере, угрожающе надвигаясь на него. Из тьмы появились пылающие стволы деревьев, потянуло дымом. Воздух стал раскалённым. А потом среди огня появилась она – Лиландель. Королева эльфов встала перед ним и яростно закричала.

– Гори! – разлетелся её голос, а огонь резко вспыхнул, разгораясь ещё сильнее.

А потом Валера очнулся. Коротко вскрикнул, дёрнулся и взвыл от боли. Он вытянулся на этом столе, но внизу всё продолжало крутить и тянуть. Парень заскрипел зубами, пытаясь сдержаться, но не смог. Снова взвыл, сжал кулаки, натянув эти веревки. Всё тело просто горело, по лбу ручьями стекал пот. Явно сильная температура. Он с усилием проморгался и огляделся по сторонам, надеясь позвать ту женщину. Нужно было ещё этой дряни. Ещё! Пусть мерещится всякое, пусть мутит… Лишь бы эта боль ушла.

Но вокруг никого не было. Вообще здесь какой-то легкий полумрак. Свечи горят, но их так мало, что толку от них нет. Кирпичный свод скрылся во мраке. Белеет ширма, где-то там, за его ногами. За ней вроде бы тоже кто-то стонет. Или это у него вырывается?! Тяжело дыша, парень откинулся на лежанку.

– Всё будет хорошо, хорошо, – пробормотал Валера себе под нос. Он ведь в лечебнице. Наверняка, его уже зашили. Сделали операцию. Нужно только потерпеть и всё. Чтобы зажил шов, чтобы ушло воспаление или что там ещё. Верно ведь?!

– Ух, – просипел он, снова сжимая кулаки. В голову вдруг пришло, что он не в современной больнице, а в средневековом госпитале. Там, где медицина больше походит на какое-то шаманство, а не науку.

Место это странное. На больничную палату совсем не походит. Больше на какой-то полуподвальный закуток. Кладка голая кирпичная, сыпался из неё на пол раскрошившийся раствор. Эта ширма стоит. Из-за неё ничего не видно, только трепещущий свет пробивался. Всё это выглядело каким-то кошмаром. Или из ужастика какого. Про заброшенную психбольницу.

Валера сжал кулаки, попытался подцепить край простыни, на которой блестели кровавые пятна. Он хотел проверить, есть ли там швы. Если да, то была шаткая надежда на выздоровление. А если нет…. Об этом ему даже думать не хотелось. Однако простынь никак не удавалось стащить. Прилипла намертво. Лишь слегка удалось её натянуть, отчего его снова пронзил очередной приступ боли.

Постепенно до него дошло, что никакие швы не должны так кровоточить. Там должна быть повязка или бинты какие. Впрочем, о средневековой медицине он ничего не знал. Слышал что-то про припарки какие-то и целебные зелья. Хотя, это было больше из фэнтези.

Жар, который дурманил голову, всё нарастал. Боль то накатывала с новой силой, то пропадала. Иногда удавалось вдохнуть так, чтобы не вызвать очередной её приступ. А иногда воздух сам вылетал из него с очередным диким стоном.

– Проклятье, – просипел Валера, поднимая глаза к потолку. Нет. Ему не выжить. Лучше бы добили, там на этой улице! Он сжал кулаки и отчаянно выкрикнул.

– Эй! – вышло плохо. Больше похоже на какой-то посмертный хрип, едва различимый даже в этой тишине. От отчаянья он зажмурил глаза изо всех сил, чуть ли не выдавливая их своими веками.

До этого Валера никогда не думал о том, как умрёт. Как-то не до этого ему было. Но даже если б он когда-нибудь об этом задумался, то до такого вряд ли бы дошёл. Умереть где-то в другом мире, вдали от всех родственников, цивилизации…. В какой-то грязной и убогой больнице…. Да ещё и от подлого удара вилами. Нет. О таком он бы никогда не подумал. И ведь даже родители не узнают, что он умер. Для них он просто пропал и всё. Исчез. Даже похоронить его не смогут. Слезы покатились по пылающему от жара лицу. Боль снова вцепилась в него своими клещами. И так дышать тяжело, так ещё и нос забился соплями. Он шмыгнул носом и попытался успокоиться. Но не вышло.

Впрочем, на деле это было то, чего и следовало ожидать. С самого начала всё шло именно к этому. К такой позорной и мерзкой смерти. Просто до этого им везло. Никто не зацепил вилами, стрелы пролетали мимо, а на голову ничего не упало. Даже чума, которую подхватил Чизман, им показалась безобидной. Но рано или поздно должно было случиться что-то подобное. А там, там попаданцев ждала бы только смерть. Без врачей, современных лекарств и стерильной операционной любая рана была крайне опасной. Особенно такая серьезная.

Сколько ему ещё осталось? Валера не знал. Он даже не знал, сколько лежит тут. День? Два? Или всёго пару часов? Стоп. Сутки явно прошли. Когда он очнулся, было светло. А теперь снова темнота. Или тогда просто горело больше ламп? Парень попытался сосредоточиться и вспомнить…. Кажется….

– Нет, – он снова упёрся затылком в твёрдую столешницу, – к чему это вообще? – прошептал едва слышным голосом, – мне всё равно конец.

От этого осознания стало как-то легче. Или просто боль чуть ослабла. Валера устало прикрыл глаза. Вслушался в окружавшую его тишину. Слышно, как где-то сипло дышит кто-то. С другой стороны тихие стоны и бессвязное бормотание. Видимо, этому пациенту тоже дали той дряни.

А потом громко хлопнула дверь. Послышались чьи-то шаги, гулко разлетавшиеся под этими кирпичными сводами. Неужели вернулась та санитарка?!

– Эй! Эй! – попытался позвать Валера, но вновь из его рта вылетело лишь жалкое сипение. Он попытался приподняться, но боль снова пронзила его. Да так, что парень рухнул обратно и слегка взвыл. Из последних сил ему удалось склонить голову, чтобы разглядеть ту ширму. Вдруг оттуда кто-нибудь появится. Шаги приближались. Несчастный почувствовал, что внутри просыпается надежда. Сейчас ему дадут этого снадобья и боль уйдет. Станет легче. Быть может, ему даже удастся поправиться.

– Так, прошу вас, сюда! – заискивающе пролепетал кто-то. Незнакомец слегка шепелявил, – он лежит здесь.

– А что случилось? – раздался вдруг второй голос. Глубокий, красивый, низкий, как у какого-то диктора. Эхо его разлетелось по залам, слегка ударив басами по ушам, – видите ли, я отсутствовал некоторое время….

– Погромы, ваше святейшество! – снова зашепелявил первый, – народ недоволен ситуацией в городе. Поэтому гнев простолюдинов слегка выплеснулся на улицы, – звучал он так, будто бы прибеднялся перед вторым, – бунтовщики сначала устроили протесты, а потом и вовсе принялись громить лавки….

– Что?! – стены вздрогнули от небывалой мощи, – погромы, бунтовщики…. Кажется, Томас умолчал об этом. А что вообще происходит в городе? Ну-ка расскажи поподробнее, Маркус!

– Ох, лучше бы вам спросить про такое у самого Лорда Инквизитора. Я слышал только краем уха, ваше святейшество! – сразу заюлил первый, – я всего лишь делаю свое скромное дело…

– Я хочу знать.

– Ну, понимаете…. – Маркус задумался и замолчал. Шаги их тоже затихли. Кажется, прямо перед ширмой, в которую пялился Валера. Подумав пару мгновений, этот всё же решился ответить своему властному спутнику, – ваше святейшество, помните тех еретиков, которых поймали в Горной Твердыне? Говорят, они сбежали и прячутся в городе. Подбивают народ в свою жуткую веру и распространяют чуму! Поэтому пришлось закрыть город, чтобы вычистить эту заразу! Но люди недовольны! Им сказали сидеть по домам и ждать. А эти глупцы не понимают, что всё для их блага….

– Это действительно так важно?! – вновь потрясая стены, спросил второй.

– Что?

– Закрыть город, ввести карантин?! – с недоумением заявил тот.

– О, да! Ересь заражает разум, а чума тело! Если не остановить это – вся страна будет заражена!

– Тогда думаю, что нужно донести это до людей. Пусть поймут, что это во имя их блага. Я ещё поговорю об этом с Томасом.

– Ваше святейшество! Да разве ж они поймут?! Это ведь глупые простолюдины! Они не умеют думать и смотреть в будущее! Такие живут одним днём, как бабочки. А если что-то не нравится, то сразу бунтуют! На большее-то ума не хватает….

– Маркус! Как можно так судить о них! Это такие же люди, как и ты!

– Простите, ваше святейшество! Я глуп, – сразу стушевался первый.

– Ладно. А что случилось со старшим инквизитором…. Как его там?

– Стефар, ваше святейшество. Стефар. Его ранили во время бунта! Чем-то из орудий Затворника! Пуля прилетела ему в лицо и порвала щёку, раздробив челюсть. Даже пару зубов вырвало….

– Какой кошмар! Он жив?!

– Да, ваше святейшество! Он жив. Но, была жуткая смута и его притащили сюда. В эту лечебницу. Дрянное место, бесплатный госпиталь…. Для простолюдинов…

– Ох, Маркус!

– Знаю, знаю! Простите меня, ваше святейшество! Но лечат тут всё равно плохо. Хирург зашил рану так, что у несчастного господина Стефара всё лицо перекошено! Он теперь на всю жизнь будет обезображен, даже не сможет нормально есть, – извиняющимся тоном продолжал первый, – а ведь у него впереди большое будущее! Поэтому я и подумал, раз уж вы в городе….

– Конечно, я помогу, – с радушием отозвался голос, вновь застучали их шаги по залам, удаляясь прочь, – этот случай… Его не должно было быть….

Глубокий голос удалился прочь, его едва было слышно. Только эти басы, сотрясавшие зал. Маркус тоже затих.

На какое-то время Валера остался один со своей болью. Она по-прежнему крутила его тело, буквально выжимая из него соки. Парень лежал и тихо стонал, пытаясь сосредоточиться. Этот диалог немного отвлёк его, но теперь страдания вновь нахлынули на него. Так он лежал почти целую вечность, но потом те двое зашагали обратно.

– Ох! Ваша сила просто не знает границ! Несчастный был обезображен! Все эти раны! А теперь он цел и невредим!

– Да, Маркус! Такова божественная мощь! Тем, кто истинно верует – всегда приходит помощь.

– Верно, ваше святейшество! – отозвался тот, даже слышно было по его тону, что он едва ли не припадает на колени, перед своим спутником, – какое счастье, что вы так вовремя прибыли из Каменора!

– Да уж. Господину Стефару жутко повезло. Когда он очнётся, то будет крайне удивлен. Пускай он расскажет остальным о случившемся. Пусть их вера станет ещё крепче.

– О, теперь, когда вы в городе…. – Маркус буквально расплылся мёдом, – всё сразу станет хорошо. Жители услышат об этом и сразу успокоятся! А ещё, быть может, вы сможете убрать эту чуму и даже найти этих еретиков!

– Это дело Лорда Инквизитора. Он пообещал мне, что справится самостоятельно. У меня же ещё остались дела в Каменоре. Скоро я вернусь туда, что бы завершить то, что начал.

– Ох, такая печаль, – протянул подхалим. Тень его упала на ширму.

Валера уставился на неё одним глазом. Вцепился в простынь и постарался застонать так громко, как только мог. Хриплый вопль вырвался из его горла. Так, что незнакомцы замерли на месте.

– А это что?! – громкий голос потряс кирпичные своды, – ещё раненый?!

– Ваше святейшество! Погромы ведь. Кого-то затоптали, кому-то досталось от рыцарей…. Всякое бывает. Сейчас много раненных…

– Это ужасно!

– Вы ведь знаете, ваше святейшество, всем помочь нельзя…

– Да, это так, – незнакомец на секунду задумался, – но можно помочь нескольким, дабы дать надежду остальным! Это поможет успокоиться жителям города. Думаю, сейчас им нужно небольшое чудо. Раз уж я здесь…

Из-за ширмы высунулся невысокий мужичок с обвисшими щеками. Мелькнула лысина в окружении кольца кудрявых волос. Прижимая пальцами свою рясу, он сделал несколько шагов в сторону Валеры.

– А, – протянул Маркус, – это тот парнишка! Его принесли в ночь после погромов. Кто-то пырнул его вилами в живот. Местный хирург сразу сказал, что его шансы невелики….

– Хороший повод для чуда, не так ли? – донеслось из-за ширмы, – я спасу его, а вы разнесёте весть среди людей. Парень, который почти умер – обрёл шанс на искупление. Пусть знают, что Бог следит за их поступками. И что он милосерден!

Ширма отъехала в сторону. Валера глянул туда и оторопел. Его глаза расширились, сам он вжался в поверхность стола, безуспешно пытаясь отползти прочь. Верёвки, стягивающие его руки, натянулись. Парень изумленно захлопал ртом, забыв о боли и жаре.

Озаряя грязные кирпичные стены своим сиянием, к нему шагал огромный ангел. Крылья его упирались под самые своды здания. Свет, что исходил от него, не бил по глазам и не слепил. Наоборот, был мягким и нежным. Не обжигал, а просто согревал, заставляя тянуться к нему. Сама его кожа была будто бы соткана из него. Она переливалась и светилась, словно желтая неоновая лампа. Сами крылья были просто этакой полупрозрачной вуалью из потоков этой светящейся массы. Остальное тело сохранило лишь общие контуры человека. Не было ни мышц, ни рельефного пресса – так лишь наброски. Даже на пальцах не было ногтей, словно это светящиеся перчатки.

А вот лицо, лицо было довольно чётким, но при этом каким-то простым. Совсем не впечатляющее и не такое, перед каким хотелось преклоняться. Не было там ничего такого возвышенного.

Ангел положил светящуюся ладонь прямо на лоб Валеры.

– Совсем молодой…., – покачал он своей головой, – у него вся жизнь впереди! Скажи, Маркус, разве это не повод дать ему ещё один шанс? – повернулся он к мужичку.

– Да, ваше святейшество, – сразу же поклонился тот.

– Это ведь и есть та несправедливость, с которой нужно бороться! – заявил ангел, – этот парень заслуживает жить дальше. Стремиться к свету! Скажи, он из инквизиции?! – глаза, испускавшие свет уставились на Валеру.

– Нет. Это простой работяга. Скорее всего, приехал сюда, чтобы заработать денег, – пожал плечами Маркус, – так многие делают. И видимо, его случайно зацепили…. Младший дознаватель нашёл его на улице. Истекающего кровью….

– Трагедия, – пробормотал ангел, – как же тяжело видеть подобное.

Рука его всё ещё лежала на лбу у Валеры. Тот ничего не чувствовал. Да, было тепло. Хотя у него и так был жар. Но боль не уходила. Вообще ничего не менялось. Неужели божественное исцеление не работает для тех, кто прибыл из другого мира?! Парень испуганно замер.

– Что ж, – вновь громогласно разлетелся голос этого существа, – я исцелю его. Но ты, Маркус, должен позаботиться о том, чтобы этот парень пришёл к церкви. Пускай будет послушником. Будет служить нашему делу. И пусть о нём узнают остальные. Пустите листовки, глашатаев. Чтобы все в городе узнали об этом чуде!

– Хорошо, ваше святейшество! – отозвался мужичок.

Ангел положил вторую руку на живот Валеры. Туда, где были эти ужасные кровавые пятна. Закрыл свои глаза, такими же светящимися веками. Лицо его стало сосредоточенным.

А потом парень почувствовал, что боль просто исчезла. Её больше не было. И того странного чувства, что внутри что-то не так тоже. Кажется, что его тело вновь стало целым. Не было ощущения, что раны затягиваются и заживают. Нет. Они просто исчезли. Всё вернулось, как было до этого.

Ангел убрал руку и брезгливо подцепил пальцами простыню. Приподнял её.

– Ох! Даже следа не осталось! Воистину, ваше святейшество, вы творите чудеса!

– А что же ещё делать Божьему Посланнику?! – заявил тот. Бросил ткань обратно. Валера вздрогнул, когда его живота коснулась мокрая от крови тряпка. Светящееся лицо уставилось прямо на парня.

– Ты слышишь меня? – спросил ангел. Валера испуганно кивнул, – слушай внимательно! Теперь тебе дарован второй шанс! Отныне ты должен служить свету и идти по пути просветления. Защищать нашу веру и соблюдать её обеты. Неси слово божье и карающий гнев его!

– Х-х-хорошо, – только и кивнул парень, вытаращив глаза.

– Вот и отлично. Маркус позаботится о тебе. Завтра он отведет тебя в храмовый квартал.

– Как прикажете, ваше святейшество! – сразу же отозвался тот, скривившись в поклоне.

– У него пока жар, – небрежно махнул ангел, – телу нужно принять исцеление. Поэтому особо не торопись. Пусть отдохнет.

– Точно. Я пока провожу вас, – кивая головой, словно болванчик, мужчина поспешил за своим повелителем.

Светящаяся крылатая спина скрылась за углом. Следом протопал и Маркус, придерживая свою рясу. Хлопнула дверь лечебницы и вновь стало тихо. Валера откинулся на стол. Впервые за долгое время вздохнул полной грудью. Ничего. Никакой боли. Только эта простынь липнет. Мерзкое ощущение. Скинуть бы её. Но руки его до сих пор были привязаны к ножкам.

Сам парень вдруг смутно начал понимать, что его жизнь теперь резко изменится. Ему дали второй шанс, чтобы он потратил его на служение богу. Особо выбирать ему, конечно, не было времени, но теперь…. Теперь он должен был примкнуть к церкви.

Валера устало прикрыл глаза. У него до сих пор была лёгкая температура. Но она, кажется, спадала с каждой минутой. В любом случае ему нужно было поспать. Так что он мягко погрузился в сон.

– Эй! – резкий удар по щеке выбил его из этой дремы. В фокусе появилась Теллари. Девушка нависла над ним, пристально уставившись на его лицо, – ты как?! – прищурив жёлтые глаза, спросила она, – где болит?!

На секунду ему показалось, что всё это сплошной кошмар, вызванный той дрянью, которой его напоили. Но боли не было, а сознание было чистым. Даже этот жар ушёл.

– Твой друг там с ума сходит, – девушка принялась развязывать верёвки, стягивающие его запястья, – когда Ивори всё рассказала, он чуть все волосы не вырвал! Кстати, – Теллари вдруг замерла и уставилась на окровавленную простыню, – она сказала, что в тебя вилами ткнули….. – напугано поджав нижнюю губу, девушка осторожно приподняла тряпку.

Валера тоже поднял голову, чтобы разглядеть что там. Сразу увидел Фенриса, нервно выглядывающего из-за ширмы.

– Ух,– облегчённо выдохнула девушка, откидывая тряпку в сторону, – просто грязная! Они тут вообще их стирают? – возмущенно фыркнула она, – а я уж перепугалась. Так, куда тебя зацепили?!

– Я…. Я…. – Валера судорожно облизнул губы, глянул на них, – я цел, – и, заметив недоумение на их лицах, добавил, – меня исцелили!

– Кто?! – жёлтые глаза резко расширились.

– Ангел, – рассеяно заявил парень, – здесь был ангел!

Теллари отшатнулась к стене. Фенрис у ширмы схватил какой-то высокий кованый подсвечник и яростно принялся оглядываться по сторонам.

– Куда он делся? – прошипела девушка, – он ушёл?!

– Да. Кажется, да, – Валера поднялся на койке и принялся развязывать вторую руку.

– Тогда уходим, быстро! – выпалила та, – Фенрис! Хватай его!

Здоровяк бросил подсвечник и подскочил к столу. Одним рывком разорвал верёвку. А потом обернулся к своей спутнице.

– А зелья?! Ему дать зелья?!

– Да нет! Уже не надо! – зашипела та, выглядывая из закутка.

– Отлично, – пробурчал Фенрис, – мы искали, собирали всю эту дрянь! Пару раз чуть не попались, а оказывается уже ничего не надо! – он подхватил Валеру и махом закинул его на плечо.

– Пошли уже! – прорычала Теллари.

Вися на плече у здоровяка, Валера бегло огляделся. За ширмой был большой и просторный зал. Всюду койки, столы с окровавленными тряпками и хирургическими инструментами. Глядя на эти кривые и ржавые ножи, парень порадовался, что никто не стал его оперировать. Тогда бы всё закончилось куда хуже. Всюду эти ширмочки. Горят редкие свечи, рассеивая полумрак. Сквозь грязные стекла высоких окон уже виднеются проблески рассвета.

Они промчались через этот зал к дверям. Возле них валялся Маркус. Тело его обмякло, а на лысой голове виднелась здоровая шишка. Похоже, им пришлось его вырубить. Вывалившись за здоровые деревянные створки, эти двое бросились вперёд. Валера болтался на плече здоровяка будто бы какой-то мешок. Будь он до сих пор ранен – ему пришлось бы нелегко. Скорее всего, все внутренности бы просто высыпались наружу.

Теллари повела обходным путем, проламываясь через кусты. Ветки хлестали Валеру по ногам – Фенрис нагло прикрывался им.

– Тихо! – вдруг выпалила девушка. Они замерли прямо посреди куста сирени.

Где-то рядом, за невысоким каменным заборчиком, протопали рыцари Святого Воинства, освещая себе путь факелами. Патруль прошёл мимо и скрылся за углом.

– Идём! – прошипела Теллари.

Валера задумался о том, куда они его тащат?! Ему вообще был дарован второй шанс, чтобы служить церкви. И сам он уже почти смирился с этим. Ведь его жуткие раны были исцелены. Более того, он немного боялся, что они вновь раскроются, если эта клятва будет нарушена. Но самого парня никто не спрашивал. Фенрис просто нёс его, будто бы какую-то сумку или рюкзак.

Они промчались по улице к какому-то каналу. Девушка впереди скрипнула решёткой. И сразу всё стало ясно. Ещё до того, как пахнуло зловонием. Снова канализация. Здоровяк пролез внутрь, во тьму этих туннелей.

– Фух, – выдохнула Теллари, – мы справились! Ты идти сможешь? – спросила она Валеру. Тот кивнул. Фенрис сразу же скинул его на грязный пол.

Парень поднялся и с трудом отряхнулся. А его спутники уже затопали вперёд. Поглядев на рассветное небо, виднеющееся сквозь канализационную решётку, Валера потопал следом. В любом случае возвращаться назад в лечебницу было глупо. Да и не выйдет уже, пробуй, проберись до неё по этим улицам.

Снова эти грязные, вонючие туннели. Редкие мостики, среди каналов, заполненных грязной жижей. Поднимается от них это мерзкое зловоние. Капает сверху грязная вода, пытаясь попасть за шиворот. Пищат где-то в глубине крысы. Висят корни какой-то мерзкой растительности, пролезая через щели в потолке.

Пройдя по шатким деревянным мосткам и скользким каменным бортикам, они добрались до уже знакомой разбухшей двери.

Фенрис ударил по ней плечом, упёрся в пол и, скользя сапогами по камням, с трудом сдвинул её. Настолько, что они смогли пролезть внутрь.

– Ага! Вернулись! – выпалил Чизман, вскакивая на ноги, – живой!? – заорал он, подходя к Валере. Хлопнул его по плечам и утвердительно заверил, – живой! А мы тут с ума сходим, – махнул головой в сторону Ивори. Та, была ещё печальнее, чем обычно. Глаза красные, даже та непонятная тушь, которой она их красила, потекла.

– Рад видеть, – донеслось из другого угла. Парень глянул туда и в полумраке заметил Пьера, сидевшего на каких-то тряпках. Толстяк осунулся и был весь перемазан грязью. Взгляд у него какой-то затравленный.

– Сработали эти ваши снадобья, да?! – прищурился программист, – ух, полазили мы, чтоб их найти.

– Нет, всё зря, – небрежно отмахнулся Фенрис. Плюхнулся на табуретку, запустил руку в рюкзак. Нащупав там какой-то сухарь, он вытащил его и принялся грызть, – они не понадобились.

– А, – протянул Чизман, – по касательной задело? Или вообще не зацепило?

– Нет, – отрешённо покачал головой Валера, огляделся, нашёл какой-то табурет и уселся на него. Его слегка мутило. То ли от последствий ранения, то ли от этой мерзкой вони, от которой он уже отвык. Парень устало выдохнул, поднял глаза и принялся рассказывать, – я сам не заметил, как подставился под удар. Бах и всё. Смотрю – торчат вилы в животе. По самую поперечину. Потом мужик этот выдернул их и сбежал. Меня нашел кто-то из инквизиторов и притащил в лечебницу…

– Погоди, – программист вытянул из сумки фонарик и посветил ему прямо на голый живот, – ничего же нет, – он даже поднялся и подошел ближе, – даже шрамов не осталось!

– Вот именно, – Валера поднял на него глаза, – меня исцелил ангел!

– Кто?! – Чизман слегка отшатнулся и нервно засмеялся, – что за бред?! Какой ещё ангел?! – фыркнул он, – тебе, наверное, почудилось это. От тех гадостей, которыми тебя поили в лечебнице. А следы…. – тут программист замялся. Глянул в сторону Теллари, будто бы ища поддержки. Та посмотрела на него.

– В общем, – после недолго молчания заявила она, – мы вам ещё не всё рассказали….

– Что значит не всё? – тот упёр руки в бока, – в каком это смысле?!

– Ну, дело в том, что у святош есть ангел. Он появился совсем недавно, – она как-то смутилась, – это якобы посланник их бога. Творит тут всякие чудеса, является перед верующими. Но почему-то больше всего он общается с верхушкой Святой Церкви. Если вообще чуть ли не руководит ими.

– Так, – программист отошёл в сторону и осторожно присел на корточки, – ангел?! Что это вообще значит? – он нахмурился.

– Эх, – вздохнула Теллари, поморщилась, – ну, как бы тебе сказать…. В общем, он вроде бы из света весь. У него есть чудесные божественные силы…

– Я вот думаю, – вдруг влез Фенрис, – это посланник истинного бога. Он здесь, чтобы поиздеваться над их верой. С тех пор, как этот «фонарь» явился сюда, Святая Церковь начала меняться. Отступать от своих стандартов….

– Это очень занимательная теория, – процедил Чизман, постучав пальцем по грязному полу. Его злобный взгляд скакал между этими двумя.

– Ну, это ещё не доказано, – пожала плечами Теллари, – наших он не трогает. К людям относится хорошо, в отличие от той же инквизиции. В общем, просто есть и всё….

– Да мне, честно говоря, плевать! – вдруг рявкнул программист, поднимаясь на ноги, – всё это время, – начал распаляться он, – я думал, что вы тут боретесь с выдуманной религией, под покровительством вашего этого бога…. – он прошёлся по комнате, свирепо размахивая руками.

– Ну да! Всё верно! – недоуменно протянула Теллари, – мы знаем настоящую истину. Знаем, что Святая Церковь ложь и просто обманка выдуманная людьми. Конечно, может быть это Его воля. Чтобы такая организация существовала, собирала верующих дураков….

– Дело в том! – снова выпалил Чизман, поднимая вверх указательный палец. Он медленно повернулся к ней и, усмехнувшись, заявил, – что всё это время я думал, что здесь одна высшая сила. И она ваша, – злобно процедил он, – ваша! Да, рассказы о вашем боге какие-то странные. Я что-то никогда не слышал подобного и прочее, прочее, прочее, – программист махнул рукой, – мне было плевать. Я думал, раз уж так есть, то пускай. Но! Теперь оказывается, что здесь ДВЕ СИЛЫ! – рявкнул он, – тут две всемогущие силы, которые спорят между собой. И им явно плевать, о чём вы думаете и что считаете! Проклятый ангел бродит здесь и исцеляет всех подряд! Что ещё он может?! Испепелить нас взглядом?! Или махнуть огненным мечом и снести половину города?! Это ли не доказательство существования бога?! Да даже Иисус, превращающий воду в вино, на фоне такого выглядит шарлатаном! Целый грёбаный ангел из света и вы такие – подумаешь! Бывает!

– А кто такой Иисус? – отозвался Фенрис, – вино в воду, вот это придумка! – хмыкнул он. Чизман хотел что-то ответить, но просто махнул рукой.

– Нет! Это всё хитрый план! Тебе же сказали! – спешно развела руками Теллари.

– Да? Как вы вообще собираетесь бороться с таким? Что если он прилетит сюда на своих крыльях, – программист глянул в сторону Валеры, – у него же есть крылья? – тот молча кивнул, – а потом начнет рубить вас налево и направо! Почему вы вообще решили, что сможете с ним тягаться?!

– Ты не понимаешь! – воскликнула девушка, – мы знаем истину! Настоящее устройство мира! А всё остальное это… – она огляделась по сторонам, – это фальшь! Святая Церковь была придумана людьми. Она ложна! Есть один истинный бог и у него нет имени….

– Я не хочу копаться в истории, – Чизман рубанул рукой воздух, – и спорить о происхождении и развитии ваших религий. Меня волнует совсем другое, – он оглядел всех вокруг, – как вообще во всем этом выжить? Если начнется битва этих двух сил, что тогда? Здесь будет самый настоящий апокалипсис! От этого надо держаться в стороне! Зачем вообще в это лезть!?

– Ну, – Теллари мрачно усмехнулась, – что-то ты задумался об этом слишком поздно. Ты уже в это влез.

– Меня затащили! – фыркнул тот и тут же ткнул пальцем на Валеру, – и его тоже!

– А кого из нас не затащили? – донёсся из угла мрачный голос Ивори.

Все вокруг смолкли. Чизман так и стоял посреди этой комнаты, уставившись в пол. Остальные расселись по углам. Только капавшая с потолка вода нарушала эту тишину.

Валера осторожно погладил свой живот. Всё целое. Даже не болит. Ничего не чувствуется, никакого дискомфорта. Только лёгкий голод. Он прикрыл глаза, задумался обо всём этом. Затащили. Их всех затащили. Просто не оставили никаких шансов. А его, его вообще принялись перетягивать, как канат. Будто бы два ребёнка не могут поделить игрушку.

– Знаете, – он нервно сглотнул и продолжил, – тот ангел сказал мне…. Он исцелил меня, а потом заявил, что я должен примкнуть к церкви. Что второй шанс дан мне, чтобы служить этой вере.

– К Святой Церкви?! – сразу напряглась Теллари, – он так сказал?

– Угу.

– Отлично, – Чизман пнул какую-то трухлявую доску, полетели щепки от неё, – и что теперь делать?! Эта сила… Она тоже будет заставлять его? Да?

– Не знаю….. – девушка опустила рогатую голову, – такого ни разу не было и….

– Я должен был умереть, – пробормотал Валера, – но мне дали второй шанс. Может быть, мне действительно нужно примкнуть к Святой Церкви?! – рассеяно пробормотал он.

– Ну, там, наверное, будет лучше, чем здесь, – фыркнул программист.

– Послушайте, – вдруг заявила Ивори из своего угла, – есть только один истинный бог. Всё. Он везде и во всем. Даже в Святой Церкви, хоть она и придумана людьми. В любом случае, вы уже видели, что творят святоши. Хотите к ним? Верно служить и помогать им во всех злодеяниях?

Валера посмотрел на неё и задумался. Он видел инквизиторов, видел храмовый квартал изнутри. В верхушке Святой Церкви не было хороших людей, но они были внизу. Вроде того старика, который спас его. Но даже этот ангел исцелил раны только ради этакого пиара, как сказали бы современные люди. Да и пришёл он в лечебницу, чтобы помочь инквизитору. Тому, кто разгонял бунт, рубя направо и налево.

– Нет, – заявил он, – я не хочу. Надеюсь, от этого со мной ничего не случится, – сказал и криво усмехнулся.

– Правильно, – процедил Чизман, – нахрен эту церковь. И вашего бога тоже! – бросил он в сторону Теллари.

– Ты так ничего и не понял, – покачала головой та, – никакого выбора тут нет. Мир устроен так, как он есть. И никуда от этого не деться.

– Ну, – пожал плечами программист, – я вот как раз хочу куда-нибудь свалить. Желательно, подальше от всего этого. Есть идеи, как выбраться из города?

Вновь наступило тягостное молчание. Фенрис захрустелсвоим сухариком. Слышно, как тихо сопел Пьер у стены. Вода всё так же падала с потолка. Ивори, вся грустная и печальная, сидела в своем углу, уставившись в пол. Её подруга тоже опустила голову. Только Чизман стоял, оглядываясь по сторонам.

– Есть кое-что…. – вдруг заметил Валера, проматывая в голове ту встречу в лечебнице, – тот ангел сказал, что прибыл сюда недавно. Из Каменора.

– И? – недоуменно спросил программист.

– Так может, это его вина, что ваш символ не загорается, – парень слегка замялся, понимая, что его предположение слишком пугающее, – вдруг эти силы действительно враждуют?

– Я… – Теллари подняла голову и тяжко вздохнула, – может быть и так. Но мы действительно ничего ему не сделаем. Как его выгнать отсюда?

– Он сам уйдет. По его словам, в Каменоре ещё остались какие-то дела. Не знаю, что там происходит….

– Туда пришла Святая Церковь, – отозвался из своего угла Пьер, – спешно строятся соборы, король Ричард учится плясать под их дудку, – толстяк презрительно фыркнул, – только чудес там никто не творит. Наоборот. Скоро там будет такой же порядок, как и здесь. Гордая инквизиция, рубящая всех несогласных своими мечами.

– Отлично! – радостно выпалил Чизман, – тогда, всё что нам нужно, это дождаться, пока этот ваш «фонарь» свалит отсюда! Так?!

– Это всё хорошо звучит, – заявил Фенрис, пытаясь нашарить в своем мешке ещё еды, – но где мы будем ждать? Нас ищут по всему городу, а после того, как мы увели из-под их носа чудесно исцеленного больного…. Думаю, всё станет ещё хуже, – угрюмо процедил он.

Словно в подтверждение его слов, в глубине коридоров послышались шаги.

– Прячемся! – воскликнула Теллари, – хватайте тряпки! Падайте на пол! К стенам, к стенам!

Вся их компания спешно принялась растаскивать кучу тряпья. Валера тоже схватил что-то грязное и рваное. Прижался к стене и накинул эту тряпку на себя. Затаился, почти не дыша. Остальные тоже укрылись. Даже Пьер накрылся, хотя размеры всё равно выдавали его.

– Эх, это не поможет, – прошипел Чизман, доставая из сумки пистолет. Прижавшись к стене, он направил оружие на дверь.

– Сработает, – шепотом отозвалась Теллари, – думаешь, им хочется таскаться по канализации и залезать во все углы? Увидят кучи мусора и нос отвернут!

От тряпки мерзко пахло. Она так пропиталась всеми ароматами канализации, что Валере даже дышать не хотелось.

А шаги приближались. Кто-то отделился от основной толпы и подошёл совсем близко и всё стихло. В комнате тоже молчали. Чизман напряженно замер, готовый выстрелить в любой момент.

Дверь вздрогнула от мощного удара. Но не поддалась. Разбухшее дерево, которое они всеми силами утрамбовывали обратно в косяк, крепко застряло в камне. Ударили ещё раз. И ещё. Но доски, словно приросли к стене.

– Бросьте! – крикнул кто-то. Голос эхом разлетелся по туннелям, – она разбухла и застряла! Её уже лет десять не открывали! Это невозможно!! Пошли уже! Здесь воняет дерьмом!

Сапоги затопали по каменному полу, удаляясь прочь. Патруль инквизиции отступил. Но все, кто был внутри, понимали – это ненадолго.

Глава девятая. Эсмеральда.

– А, это ты, Артанис, – Лорд Инквизитор сгорбился на своем кресле, будто бы под тяжестью невидимого груза, – заходи и закрой за собой дверь.

– Слушаю и повинуюсь, – Старший Инквизитор покорно склонился. Задвинул засов, развернулся, – вы говорили с Ним?

– Дважды, – угрюмо ответил тот, ещё больше помрачнев.

– И… У нас проблемы?

– Сначала Он просто был недоволен. А потом посетил лечебницу…. И уже после увиденного пришёл в ярость.

– Почему?

– Сам понимаешь. Все эти погромы. Смерти «невинных» горожан, – презрительно поморщился Томас де Торгда, – ты же знаешь, что Ему не нравится такое.

– Да уж. Беглые еретики вызывают слишком много проблем, – процедил Артанис, покачав головой.

– Не они, – резко поправил его Лорд Инквизитор, – а мы. Закрытие города многих вывело из себя. Народ возмущён и протестует, а россказни про чуму уже не помогают, – он тяжело вздохнул, уставился в окно, – кажется, придется отказаться от карантина….

– Нет! – гневно выпалил Артанис, выступая вперёд, – у нас здесь кое-что похуже чумы! Ересь! Она заражает умы. Тело можно вылечить, но разум… Его зачастую уже не спасти!

– И что ты предлагаешь? – Лорд Инквизитор поднял голову, угрюмо взглянул на него, – У нас есть время…. Он пока улетел обратно в Каменор. Но когда вернется…. К этому времени мы уже должны разобраться со всем этим. Иначе будет плохо.

– Поэтому прошу вас! Доверьтесь мне! – яро начал Старший Инквизитор, от этого у него даже затрепетало в груди, – я разберусь с ними!

– И как же? – с интересом спросил Томас де Торгда.

– Для начала надо усилить патрули. Пускай рыщут везде. Канализация, переулки, крыши. Пусть постоянно проверяют все углы. А ещё будем устраивать облавы, – Артанис спешно заходил кругами, с каждым шагом распаляясь всё больше и больше, – выловим всех, кто может быть причастен к ереси. Устроим каждому из них допрос с пытками. Никакой вежливости, никаких правил – они лишь мешают. Если это не поможет, тогда начнем казнить причастных, – он вдруг на секунду замер, – впрочем, лучше сразу начать с этого. Скорее всего, подобный метод сразу даст результаты. Страх перед смертью многих заставит передумать. Только выжигая ересь и всех, кто причастен к ней, только так мы сможем спасти этот город! И всю Священную Империю!

– Погоди, Артанис! – Лорд Инквизитор поднял руку вверх, – Посланник уже в ярости от случившегося! А то, что ты предлагаешь, разозлит его ещё сильнее! Нет, нужен другой путь. Иначе гнев Его обрушится на наши головы….

– Именно поэтому, я считаю, – Артанис злобно скривился и наклонился вперёд, нависнув над столешницей. Его руки в бархатных перчатках коснулись её лакированной поверхности, – что нам следует действовать быстро и решительно! Выловим всех еретиков до его возвращения. Вы же знаете, – ухмыльнулся он, – победителей не судят.

Глава инквизиции уставился в окно. Он думал. Но Артанис знал, что у него нет выхода. Ересь опасна. А эти беглецы разносят её так, что скоро весь город будет заражен. Да что там город! Вся империя может вспыхнуть.

Но не вспыхнет. Ведь Старший Инквизитор приложит все усилия, чтобы остановить это. Всё, ради того, чтобы выжечь ересь.

– Ладно. Я доверюсь тебе, – недовольно процедил Лорд Инквизитор, – даю разрешение на любые методы. Делай что хочешь, но поймай этих еретиков до Его возвращения! Иначе, нам обоим конец. Помнишь, что случилось с императором?!

– Я клянусь, что добьюсь цели, – отозвался Артанис и мрачно добавил, – любыми средствами!

Старший Инквизитор развернулся и вышел из кабинета. У него теперь было очень много дел….

Валера проснулся от лёгкого толчка в плечо и, не открывая глаз, потянулся за своей тряпкой. Шесть беглецов прятались в канализации почти несколько суток и уже привыкли к нежданным гостям. Поэтому заслышав чьи-то шаги в туннелях, они тут же прижимались к стенам, накрывались всяким тряпьем и ждали пока патруль Святого Воинства пройдёт мимо. Но словно назло им, каждый раз находился особо ретивый рыцарь, который пытался вломиться в эту комнату. Чизман даже выстругал из обломков досок небольшой клин, чтобы подпирать им дверь. Однако надеяться на трухлявую деревяшку было нельзя, так что несчастные всё равно продолжали изображать кучи хлама.

Положение у них всё так же было безнадежным. Город снаружи был наполнен патрулями инквизиции, озлобленными горожанами и бунтующими простолюдинами. Вылезать на улицы было опасно и днём и ночью, а еда у них начинала заканчиваться. Тех запасов, что Фенрис утащил из кладовой Фанфика, надолго не хватило. И сам здоровяк сыграл в этом совсем не последнюю роль.

Теллари постоянно рисовала на полу этот символ. Но он по-прежнему не загорался. Девушка не сдавалась, хотя видно было, как с каждым днём тает в ней надежда.

Однако сейчас было слишком тихо. Парень приоткрыл глаза. Темно. Решётка в узком колодце над их головами не светится. Значит, снаружи ночь. А патрули в это время сюда не лазили. Кто же его тогда разбудил и зачем? Он приподнялся и увидел в полумраке торчащие рожки. Ивори.

– Проснулся? – тихо спросила она, – пойдем. Мне нужна твоя помощь…

Валера поднялся со своей лежанки. Он понятия не имел, что ей могло понадобиться. Глянул по сторонам – все остальные спали. Даже Чизман похрапывал, прижавшись к стене у двери. В руках программист сжимал пистолет.

Ивори осторожно обошла спящего и выдернула клин. Потянула дверь на себя. Та с трудом поддалась.

– Погоди! – прошипел парень, – куда ты!?

Она не ответила, лишь юркнула в щель. В туннели они выходили только чтобы справить нужду. Хоть смысла в этом было мало – в комнатушке воняло так же, как и во всей канализации, но терять последние крохи цивилизованности не хотелось. Причем даже привыкнуть к этой вони было сложно. Валеру до сих пор воротило от этого запаха и от того, что сам он будто бы пропитался им.

Когда парень вылез наружу, девушка уже шагала прочь, в глубину туннелей. Он подумал, что надо взять пистолет, но было уже поздно. Вяло подергал дверь, надеясь прикрыть её за собой, но та совсем застряла. Валера махнул на неё рукой и побежал за Ивори, которая уже скрылась за углом. Слышно было лишь цоканье её копыт, что эхом разлеталось от стен.

Пробежав по каменному склизкому бортику, парень догнал девушку. Вид у неё был мрачный и напряженный.

– Эй! Что случилось? – тихо спросил он, – что-то серьёзное?

– Нет. Я просто хочу найти нам убежище, – она печально взглянула на него, – кажется, есть одна идея…

– И какая же?

– Увидишь, – ответила Ивори, продолжая цокать по туннелям. Повороты, ответвления, коридоры и каналы с мерзкой жижей. Блуждали они долго, пока не оказались перед каменными ступенями наверх. Здесь туннель обрывался, лишь решетка отделяла их от поверхности. Валера с опаской уставился туда. Мало ли, что там могло ждать их. Блин. Всё же нужно было взять с собой оружие…

Но девушка, словно, ничего не боялась. Приоткрыла скрипучую дверь и начала подниматься наверх. К тёмному небу.

Этот выход был на краю большого церковного кладбища. Кажется, прямо за большим собором, здоровые башни которого возвышались вдалеке.

Валера вылез наружу и огляделся. Всюду куда не глянь – торчали мрачные кресты, отбрасывая чёткие тени в лунном свете. Где-то вдали возвышались ряды каменных склепов. Редкие деревья, все какие-то кривые и увядшие, угрюмо нависали над могилами. Это кладбище было просто гигантским. Будто бы четыре футбольных поля. Хотя неудивительно – город-то вроде бы большой был.

Кованный чёрный забор виднелся где-то на фоне всего этого. До него было далеко, они вылезли чуть ли не в самом центре этого места. Это было хорошо. Здесь их вряд ли кто-то мог заметить.

– Мрачновато здесь, – поёжился Валера, подходя к Ивори.

– Надеюсь, нас никто не застукает, – грустно улыбнулась та, – идем.

– Слушай, – парень напрягся, – а это точно того стоит?

– Думаю, да, – кивнула девушка, – нам же нужно другое убежище. И если всё получится…. – она слегка замялась, – это будет просто здорово.

– Ладно, – кивнул он. Ему самому надоело сидеть в этой канализации и бояться любого шороха. Вся эта вонь, грязь, слизь. Там даже дышать противно. Так ещё и носу нельзя высунуть из этой комнаты. Всюду патрули ходят, каждый выход караулят. Даже эта их вылазка уже была опасной и безрассудной.

Валера подумал, что Ивори пойдет в сторону города. Там какие-то дома виднелись. Хорошо им, наверное, жить напротив кладбища….

Но девушка пошла в другую, противоположную сторону. Туда, где высились башни большого собора. Там был целый храмовый комплекс. Валера плохо разбирался во всех этих зданиях. Для него всё со шпилем увенчанным крестом было просто церковью, собором или храмом. И ему казалось, что разница там только в размерах.

Но здесь этих шпилей было столько, что аж глаза разбегались. Массивные купола, торчащие колокольни, какие-то остроконечные башни, тупоконечные, двускатные крыши с арками, двускатные крыши без арок…. Все здания вокруг были украшены резьбой, везде стояли статуи, резные дуги, витражные окна. Валера подумал, что даже в Ватикане, вроде бы как целом государстве, принадлежащем католической церкви, нет такого скопления храмов. Хотя, может, это в его мире так выглядят только церкви. А здесь, здесь это могли быть вполне обычные жилые здания. Может, у них просто стиль такой.

Впрочем, думать ему об этом было некогда. Ивори уже далеко ушла. Поэтому пришлось догонять. Копыта её мягко шуршали по гравийной дорожке, что вела среди могил.

– Нам точно туда? – с ходу спросил он.

– Угу, – мрачно ответила та. Парень напрягся.

– Ты как? В порядке? – осторожно поинтересовался он, взглянув на грустную спутницу, – а то столько всего пришлось пережить…

– Да уж. Слишком много, – уныло протянула та и с грустью добавила, – знаешь, иногда я думаю, – она остановилась и подняла глаза к ночному небу, – что мои счастливые дни остались далеко позади.

– Как-то безысходно это прозвучало, что даже не верится, – Валера попытался улыбнуться и чем-то отвлечь её, – знаешь, я вот даже не знаю, чем ты вообще занималась? Ну, до этого….

– О, – Ивори мотнула головой, закутанной в шаль, – я владела целым поместьем. Была богатой дамой, – её губы скривились в усмешке, – жила в свое удовольствие и особо ничего не делала…

– Да? Просто дома сидела? – спросил он, шагая рядом, – в пустой комнате?

– Нет, – всё-таки засмеялась та, – я устраивала такие пышные приёмы! Пиры, когда целая куча блюд на столах. Самое лучшее вино! И всякие разные развлечения! У меня был такой большой лабиринт из живой изгороди, – она закрыла глаза, будто бы пытаясь вернуться в то время, – ах, а каждую ночь обязательно фейерверк! Красивый пышный…. Словно огненные цветы распускаются в небе…. Обожаю его!

– Хм, – парень с грустью вздохнул, – тебе бы в наш мир. Там по любому празднику такое шоу устраивают! И снопы искр запустят, и всякие шары яркие, и даже фигуры в воздухе рисуют. А иногда так пульнут, что будто бы всё небо горит.

– Эх, – девушка печально покачала головой, – что ж. Теперь буду мечтать попасть в ваш мир, – она грустно улыбнулась ему и зашагала дальше.

– А раньше ты о чём мечтала? – влез он, снова догоняя её.

– Ну, – сразу замялась Ивори, – это смотря когда. Если ещё до того, как получила наследство, то о богатом особняке. А если после всего этого, – она развела руками в стороны, – после этого я стала мечтать о том, чтобы найти того, кто полюбил бы меня, – девушка скромно улыбнулась и натянула шаль, стыдливо скрывая лицо, – такой, какой я стала.

– Знаешь, это тоже хорошая мечта, – попытался поддержать Валера, – думаю, лучше её оставить, чем мечты о другом мире.

– А мне кажется, что если уж и искать такого человека, то в вашем мире. Там, где к таким как я спокойно относятся….

– Эх, – парень снова вздохнул, – на самом деле у нас тоже не всё хорошо. Сам-то я не знаю, но есть другие люди. И они жалуются, что их притесняют.

– Да?

– Угу. Ну, там, на работу не берут. Или просто смотрят косо, притесняют, в общем, – начал рассказывать он, – ну, например, одни люди не любят других. Плохо о них говорят. И вот первым это не нравится, – ему пришлось постараться, чтобы уйти от прямых примеров. Всё-таки сложно это объяснить…

– Ты сейчас шутишь? – она резко повернулась к нему, – издеваешься?

– Нет, – Валера опешил, – такое правда есть. Они даже стараются, чтобы их поддерживали всяко…. Парады устраивают, протесты…

– Кого-то серьезно волнует, что о нём думают и говорят? – Ивори взглянула прямо ему в глаза, – меня могут сжечь на костре в любой момент! – голос её задрожал, – могут забить до смерти или заколоть вилами. Просто потому, что я не такая, как они! Во всем этом мире нет человека, который отнесся бы ко мне хорошо! И всё из-за этого! – она стянула с головы платок, оголив свои рога, – а ты, ты рассказываешь мне, что где-то люди возмущены тем, что про них плохо говорят. Прости, но это выглядит, как издевательство!

– У нас тоже такое было в истории. Гонения всякие, убийства…. Но давно. Прошло много времени, прежде чем люди перестали творить такое.

– Ха, а в нашем мире на это уйдет еще больше времени. Скорее всего, я уже умру, – всхлипнула она, – знаешь, если бы, хоть один человек, смотрел на меня так, что бы хотелось жить ради него, – она склонила голову, – мне было бы плевать на остальных.

Валера взглянул на неё. Хотелось бы ему что-то сказать, но ничего придумать он не мог. В голову лезло только банальное «всё будет хорошо». Но сейчас это прозвучало бы так глупо и нелепо, что лучше было просто промолчать.

Они зашагали дальше по кладбищу. Ивори явно шла в сторону собора. Но зачем? Неужели она хочет сдаться инквизиции? Парень напрягся. Девушка вся какая-то мрачная и унылая. Вдруг чего-нибудь учудит? Мало ли, что в голову ей ударит!

Могильные кресты вокруг них всё тянулись и тянулись. Впереди кладбище пересекала небольшая речка. Через неё шёл каменный мостик. Резные узкие колоны, выгнутый свод. Копыта Ивори зацокали по его обтёсанным кирпичам.

Валера пошёл за ней. Но на середине моста девушка вдруг остановилась и замерла на месте.

– Знаешь, я даже не понимаю…. Зачем это всё? – она положила руку на каменные перила, гневно фыркнула, – вокруг меня всегда была лишь ложь. Что тогда, когда меня окружали люди, которые хотели лишь веселиться за мой счет…. Что потом, когда я стала такой. Ведь сейчас, после твоего рассказа об ангеле, – Ивори посмотрела на него своими изумрудными глазами, – я понимаю, что даже наша вера может быть ложной, – девушка устало опёрлась на холодный камень перил, обречённо прикрыв лицо ладонями, – и даже ты. Даже ты можешь врать, – в голосе её было какое-то отчаянье, – про этот, другой мир. Про ангела. Про всё. Вам ведь с этим Чизманом выгодно, что мы помогаем…

– Погоди, – парень слегка опешил, – мы вам не врём. Это правда. Другой мир есть. Я бы доказал, но…. Стой! – опомнился он, – Ты же видела оружие, да? Это всё что у нас осталось, к сожалению, – он нервно облизнул губы, – но видно же, что оно из другого мира!

– Но ты ведь всё равно мне врёшь? – её ярко-зелёные глаза пристально уставились на него, – тогда, ты сказал, что я красивая. И про рога, – с обидой в голосе начала она, отвернувшись в сторону, – разве я могу быть красивой? Со всеми его дарами? – с горечью воскликнула она. Юбка её резко дёрнулась, – тебе, наверное, даже противно находиться рядом со мной. Сдерживаешь отвращение, да? – Ивори бросила на него косой взгляд.

– Нет, что ты, – Валера осторожно подошел ближе, встал рядом, – это правда, – попытался как можно убедительнее сказать он.

– Правда? – та отшатнулась от него, – ладно, – она отбросила шаль на перила, пальцы вцепились в верёвку, что удерживала длинную юбку. Девушка резко развязала узел и стянула её….

– Смотри! – воскликнула она, когда ткань упала на пол. Длинный тонкий чёрный хвост хлыстом ударил по камням. На его конце действительно нарост, похожий на сердечко или пухлую стрелочку. Парень уставился на её удлиненные вытянутые ноги. Только бедра остались человеческими, а всё что ниже, как задние конечности у лошадей, даже шерсть похожая. И в самом низу копыта, аккуратные, небольшие.

Ивори встала перед ним. Ещё и волосы распустила, чтобы рожки было лучше видно, прядка упала ей на глаза.

– Ну? – нервно сглотнув, спросила она. Зелёные глаза наполнились слезами, – а что скажешь теперь?

– Ты прекрасна, – осторожно заметил он, неуверенно взял её за руку, – всё в порядке.

Девушка уставилась на него. Они стояли на этом мосту прямо под луной. Смотрели друг на друга. Молчали. Валера держал её за руку и даже не знал, что ещё сказать.

– Я поняла, – наконец нарушила это молчание она и отвернулась.

Тут парень понял, что ему надо было сделать. Её пальцы начали выскальзывать из его ладони. Но он крепко сжал их. А потом потянул на себя. Ивори рухнула в его объятья, а копыта отстучали по мостовой.

Валера подхватил рукой её голову и потянул к себе. Их губы сошлись в поцелуе. В этот миг луна зашла за тучи, будто бы застеснялась. Пара мгновений и он отпустил её, чтобы нежно коснуться щеки. Провёл пальцами по каштановым волосам, коснулся этих небольших милых рогов. Затем крепко прижал к себе и впился губами в шею под ушком. Она тихо вздохнула. А потом отшатнулась.

– Надо идти, – тяжело дыша, выпалила Ивори. Щеки её покраснели. Она поправила волосы, торопливо пригнулась и подняла юбку. Хвост яростно мотался из стороны в сторону, подкидывая ткань в воздух. Девушка затянула узел на верёвке и накинула шаль, чтобы укрыть волосы и торчащие среди них рога.

– Прости меня, я просто…. – она осеклась и спешно зацокала вниз по камням моста. Валера бросился следом.

– Эй! Погоди, – выпалил он.

– Всё нормально, – отмахнулась та, – просто надо торопиться…. Пока утро не наступило.

Они снова зашагали через кладбище, к этим шпилям вдалеке. Сразу за решётчатым забором была высокая вытянутая башня. Этажей в пять или шесть. Узкие оконца в стенах, тянется в небо остроконечная крыша, кажется, что под ней, среди узорчатых колонн, видно болтающиеся колокола. Наверное, это колокольня. Арочный мостик шёл от неё к соседней башне. А уже к той какая-то пристройка с двускатной крышей, по краям которой выстроился десяток статуй.

Вокруг было тихо. Кажется, все спали. А инквизиция и не думала пускать патрули по своей территории. Однако всё равно торчать тут было опасно. Ещё и луна вышла из-за туч.

– Так, – Ивори осторожно подошла к этой колокольне, стараясь не стучать копытами по брусчатке, – думаю, он должен быть наверху…

– Кто? – недоуменно спросил Валера, подходя ближе.

– Смотри, тут дверь, видишь? – девушка показала на небольшую дверцу в основании, – скорее всего, она не заперта. Её никогда раньше не запирали. За ней лестница. Такая узкая и опасная. Даже перил нет. Я-то не смогу по ней подняться, а вот у тебя получится. Справишься?

– Эм, ну да! – ответил Валера, – но зачем?!

– Там наверху, ты кое-кого встретишь…. – продолжила та, – скажи, что ты от Эсмеральды, хорошо?

– Что-то я ничего не понимаю, – пробормотал парень. Он ещё от этого смелого поцелуя не отошёл, а тут новые загадки.

– Просто сделай, как я скажу. И всё. Позже ты поймешь, – Ивори прижалась к стене, пытаясь укрыться в тени, – быстрее! У нас мало времени. Сделай это для меня! – шепотом попросила она.

Валера глянул наверх. Кажется, там действительно промелькнула чья-то тень. Он вздохнул и дёрнул ручку. Дверца легко распахнулась. За ней в лунном свете видно узкие ступени. Лестница без перил прижималась к стенам и уходила спиралью вверх. В центре пустота, куда легко можно было свалиться.

– Ладно, – ещё раз глянув наверх, выдохнул парень, – я пошёл…

– Погоди! – Ивори снова вынырнула из тени, – только сразу скажи, что ты от Эсмеральды! Это важно! Запомнил?

– Угу, – кивнул Валера и зашагал по ступеням. Эхо его неуверенных шагов отлетало от стен. Рядом этот провал вниз. Сначала пол был близко, и было не так страшно, но через несколько пролётов, его плиты остались далеко внизу. Парень прижался к стене, пытаясь хвататься за выступающие кирпичи.

Ещё ступени тут были разной высоты. Из-за этого он пару раз запнулся, но чудом удержался. Создателям явно было плевать на комфорт и безопасность, вот они и сделали всё как попало. Тут легко можно было ноги сломать или вообще улететь вниз.

Но делать ему было нечего. Зря, что ли они сюда тащились!? Да и пообещал уже. Так что парень просто зашагал вверх. Сколько там было пролётов, он не сосчитал, но под конец уже голова кружилась. Башня узкая, лестница по кругу идёт. Тут у каждого головокружение начнется, так ещё и высота такая!

Последние ступени привели его на площадку. Над головой на здоровых балках болтались колокола, какие-то верёвки от них свисают. По краям большие открытые арки и никаких перил. Чуть шагни к краю и рухнешь вниз.

А ещё тут никого не было. Совсем пусто, лишь ветер свистит. Валера повертел головой по сторонам. Всюду крыши и шпили. Видно всё огромное кладбище с его могильными крестами и склепами. Он глянул на соседнюю башню и чуть не отпрыгнул назад, прямо в пропасть.

По резному мосту между шпилями скачками неслось что-то похожее на горгулью, которые обычно торчат на крышах у подобных зданий. Неужели одна из них ожила!? Или что это вообще такое!? Парень вжался в столб, хотел уже броситься обратно на лестницу, но чудом сдержался.

Тварь домчалась до его колокольни, рывком прыгнула на колонну, соскользнула по ней и грохнулась на пол.

– Кто ты такой? – прорычало чудовище, надвигаясь на него.

– Я… Я от Эсмеральды! – испуганно выпалил Валера.

– Откуда ты знаешь это имя?! – изумленно взвыло создание. Парень пригляделся и с ужасом понял, что это человек. Только он был очень уродливым. Руки разной длины: одна, какая-то паучья – длинная и тонкая, а другая, как у гориллы, мощная и короткая. Ноги у него были кривые, почти колесом. А на спине огромный горб. Нижняя челюсть торчала вперёд, так, что передние зубы почти упирались в нос.

– Погоди! – задумался Валера, судорожно пытаясь сообразить. Эсмеральда, это ж получается настоящее имя Ивори! Так что он сразу выпалил, – она сама сказала мне!

– Она внизу? – сразу оживилось создание, – она ждёт?!

– Да!

– Так пошли! – проревел незнакомец, лихорадочно замахал своими руками и прыгнул на ступени лестницы.

Парень не стал медлить и пошёл следом. Спускаться было ещё тяжелее. Так что прижался к стене и осторожно тянулся к ступеням, стараясь не смотреть вниз. А этот, этот просто скакал туда-сюда. От одного пролёта к другому. Перепрыгивал со стенки на стенку и насмешливо поторапливал его.

– Давай, шевелись уже! – выкрикивал он, перемахивая на два пролёта вниз.

Кое-как Валере удалось добраться до земли. Парень ступил на камни мостовой и облегчённо вздохнул. Ивори сразу вышла к ним из тени. Существо замерло перед ней, вытянувшись в струнку и подняло уродливую голову, чтобы оглядеть девушку.

– Эсмеральда, – тихо разлетелся в тишине голос создания, – как же давно я тебя не видел, зеленоглазое ты чудо! – нежно проворковал он, подходя к ней.

– Так же как и я тебя, Рэндал, – грустно заметила она, – вижу, у тебя всё хорошо…

– Ах, – отмахнулся тот, запрыгал по земле, делая круги, – я в порядке. Святоши хорошо кормят, сильно не бьют. Скачу по крышам, как мустанг по зелёному полю.

– Хорошо тебе там, – Ивори небрежно сложила руки на груди, – весело…

– Да, уже отвык бродить по земле, – довольно рассмеялся Рэндал, – что ж. А ты снова в Доре?

– Точно. Стоило явиться сюда, как святоши перекрыли весь город.

– О, да. Кричат там внизу. А мне дела нет, – вальяжно отмахнулся тот, – а это кто?

– Это? Это мой друг, – девушка скромно взглянула на Валеру.

– Хороший друг? – недобро прищурился Рэндал, подходя к нему. Тот попятился, подальше от этого странного создания.

– Да. Он хорошо относится ко мне. Даже спас меня…

– Как это спас? – уродец подошёл ещё ближе и пристально уставился на парня своим кривым глазом.

– Закрыл от вил. Собой, – она нервно сглотнула, вновь посмотрела на своего спутника, – его сильно ранили, представляешь?

– Ох, герой, – уродец задорно хлопнул его по ноге, – молодец! Заботься о ней! Она хороша!

– Рэндал…. – начала Ивори и тяжело вздохнула, – мне и моим друзьям нужно укрыться. Спрятаться от святош.

– Укрыться? – тот поднял на неё голову, – хочешь, чтобы я спрятал вас на крышах? Это опасно, дорогая Эсмеральда…

– Но у нас нет другого выбора, – расстроено протянула та, – никто не может помочь. Мы прячемся в канализации, а её прочёсывают каждый день. С радостью бы выбрались прочь из города…. Но сейчас это невозможно…

– Ух, – тяжко вздохнул Рэндал, похлопал руками по своей голове, – знаешь, когда-то давно, – он бросил косой взгляд на Валеру, – я сказал, что буду вечно заботиться о тебе….

– Я помню…

– Но, я ведь всегда держу слово! Так что приходите сюда следующей ночью. Чуть раньше полуночи. Я проведу вас на крыши, – уродец поднял на неё глаза, – в такие места, что святоши и не вздумают вас там искать, – он нервно захихикал, – они будут лазить под землей. Ходить по ней. Но никто из них не поднимет голову вверх, – тут Рэндал криво ухмыльнулся, обнажив все свои кривые зубы, – потому что они сами боятся своего бога.

– Спасибо! – с облегчением кивнула ему Ивори, – мы придём!

– А твои рога всё ещё на месте? – вдруг хитро прищурившись, спросил тот. Он подскочил к ней и приподнял подол её платья, – ох, и эти миленькие копытца!

– Эй! – смущенно воскликнула девушка, – это некрасиво!

– Я знаю! Но мне ведь можно! – снова засмеявшись, воскликнул Рэндал, – ладно! Бегите, прячьтесь! Скоро придёт патруль! Ага?

– Хорошо! Мы придём завтра! – она поклонилась ему. Тот вальяжно ответил ей тем же, а потом прыгнул прямо на стену колокольни и, цепляясь за выступы, принялся взбираться наверх.

– До встречи! – воскликнула Ивори, помахав ему рукой.

– Береги себя, зеленоглазая Эсмеральда! – донеслось с высоты.

Валера взглянул на эту башню. Ужас. Такая высокая. А этот лезет прямо по стене и даже не боится сорваться. Такой странный и уродливый, но зато очень сильный и ловкий.

– Валера, уходим! – махнула ему Ивори. И зацокала в сторону кладбища.

Медлить действительно было нельзя. Они буквально бросились назад тем же самым путём. Прошли через половину кладбища, добрались до того мостика. Здесь Валера остановился и оглянулся назад, на ту колокольню. Туда, где наверху скрылся Рэндал. Только и мелькнула его кривая спина, среди колонн.

– Знаешь, похоже, всё получилось! – вдруг довольно заметила Ивори, повернувшись к нему, – теперь у нас будет надежное укрытие!

– А он…. Он тебя любит, да? – как-то вдруг вылетело у парня. Он и сам понял, что зря это сказанул. Но было уже поздно.

– Рэндал? – девушка слегка закусила губу, – скорее всего, да. Но как сестру, – она чуть коснулась его плеча, – когда-то давно он заботился обо мне. В то время, когда мне не было куда идти, – Ивори тяжело вздохнула, – прошу, не думай обо мне плохо.

– Ну…. Я ничего не имел в виду, – тут же попытался оправдаться Валера.

– Нет, нет! Я понимаю, – она помотала головой, – понимаешь, когда-то я даже думала, что нашла того человека…. Ну о котором говорила тебе. Но он сам отказался.

– А почему? – сразу спросил парень, – прости, это, наверное…

– Нет. Дело в том, что мы из разных миров, – Ивори замялась, пытаясь собраться с мыслями, – Видишь ли, Рэндал служит церкви. Он недолюбливает святош за их лживость, но там, – она кивнула в сторону крыш, – он чувствует себя другим. Не хромающим по земле уродцем, а парящей птицей. Не смейся, это он сам мне сказал! – её губ коснулась тень улыбки, – поэтому он с ними. А я… Я такая, какая есть. У него нет выбора. И у меня тоже больше нет выбора…

Девушка повернулась и торопливо зашагала вперёд. Валера немного помедлил и двинулся следом. Они спустились с моста, и Ивори вдруг вновь обернулась и уставилась на эти колокольни.

– Знаешь, я хотела бы найти что-то или кого-то…. Чтобы парить так же как Рэндал, – взгляд её с этих башен опустился на него. Валера взглянул в эти зелёные глаза, в которых, кажется, появился огонёк надежды.

А потом девушка повернулась и поспешила ко входу в коллекторы, оставляя за собой цепочку круглых следов. Он устало вздохнул и пошёл за ней. Кажется, теперь у них будет, что сообщить остальным.

Они прошли по туннелям канализации, которые стали уже такими привычными. Добрались до их убежища. Разбухшая дверь всё так же была чуть приоткрыта. Похоже, их отсутствия даже не заметили. Валера первым полез в щель.

Но едва он просунул туда голову, его резко схватили за шиворот. Чья-то рука втянула его в комнату и бросила на грязный пол.

– А, это ты! – рассерженно прошипел в темноте Чизман, отводя в сторону дуло пистолета.

– Где вы были?! – яростно воскликнула Теллари, глядя на Ивори, которая тоже пролезла в комнату.

Остальные тоже уставились на них. Одни белки глаз видно в темноте. Все смотрят. Даже Пьер.

– У нас были свои дела, – небрежно начала Ивори, – однако нам удалось найти нам убежище! Теперь можно будет убраться отсюда!

– Убраться?! И куда? – выпалила её подруга.

– Мы укроемся на крышах собора.

– Что?! – вдруг взревел Фенрис, – ты с ума сошла?! Это чистая глупость! Прятаться прямо на виду у инквизиции!

– Хм, а почему бы и нет? – задумчиво заметил Чизман, – вряд ли они будут искать нас у себя под носом! Идея хорошая…. Хотя, а вдруг нам надо будет устроить вылазку? Может быть, место там и укромное, но пространства для маневров почти нет….

– В любом случае, – пробормотала Теллари, уперев руки в бока, – это всё равно лучше, чем торчать здесь!

– Нет! Добровольно лезть в самый рассадник этих святош!? – здоровяк вскочил и замахал руками, – это не для меня! Я туда не полезу!

– А что, лучше попасться в кандалы инквизиции? – с обидой возразила ему Ивори.

– По-моему, это одно и то же, – Фенрис прошёлся по комнате, – а как мы туда попадём?!

– Нас проведёт мой друг.

– Кто?! – почти в один голос воскликнули все трое.

– Это старый знакомый. Очень хороший и надежный, – чуть помрачнев, ответила девушка, – просто поверьте!

Даже Валера почувствовал, что это прозвучало совсем не убедительно.

– Так. Ещё хуже, – прорычал Фенрис, ткнул в неё пальцем, – он явно связан с церковью! Тут своим нельзя доверять, а ты предлагаешь помощь от одного из святош!

– Да уж, – программист подумал и тоже закачал головой, – снова будем зависеть от постороннего человека… Ох, мне это тоже не нравится, – он осторожно присел на кривую табуретку.

– Да ладно вам! – видя, что и Теллари задумалась, Валера вышел вперёд, – думаю, это хороший вариант. Там нас не будут искать. А мы всех будем видеть! Хватит торчать в этих туннелях! Спокойно переждём там, а когда появиться возможность уйдём!

– Знать бы, когда она появиться, – проворчала желтоглазая и, скривившись, заявила, – ладно. Я думаю, что надо воспользоваться этой возможностью! Конечно, есть некоторые опасения, но делать нам всё равно нечего! Фенрис, у нас нет выбора! Придется довериться этому таинственному знакомому!

– Мне это совсем не нравится! – бросил в её сторону здоровяк, задумчиво поводил челюстью, – глупая идея, – процедил он.

– Когда выходим? – не обращая на него внимания, спросила Теллари.

– Завтра, до полуночи. Я проведу нас.

– Отлично. Значит, переезжаем, – покачал головой Чизман, – наконец-то подальше от вони и затхлости!

– Кхм! – из угла донеслось лёгкое покашливание, – прошу прощенья, а что будет со мной?! – оттуда угрюмо уставился на них Пьер Галлери.

Наступила тишина. Слышно было, как падают капли с потолка в туннелях. Что-то шуршит, обсыпаясь сквозь щели в старой кладке. Они все посмотрели на толстяка. Тот сидел в своем углу, весь замученный и грязный. Щеки его обвисли, волосы растрепались. От нарядного костюма остались одни лохмотья.

Собственно говоря, Валера знал ответ. Да и сам алхимик, должно быть, понимал, что с ним будет. Он уже предавал их раньше. И ждать от них милосердия с его стороны было бы просто глупо.

– Что ж. Обсудим это! – Теллари оглядела остальных и махнула головой в сторону двери.

– Думаю, вы снова решите всё без меня, – фыркнул в их сторону Фенрис, оставшись на своем месте.

С трудом сдвинув разбухшую дверь, две девушки вынырнули в туннели. Следом Чизман и за ним Валера.

– Итак, – взяла слово Теллари, – на крыши его тащить нельзя. Совсем. Думаю, он туда даже залезть не сможет. На улицах-то мешался… – фыркнула она. Откинула упавшую прядку волос и накрутила на свой изогнутый рог. А после суровым взглядом окинула своих собеседников, – и вы сами понимаете, что отпускать его тоже нельзя. Он нас выдаст.

– С чего бы это? – вдруг отозвался Чизман, сложив руки на груди, – он из Каменора. Ему наплевать на происходящее, – программист брезгливо поморщился, – я считаю, надо просто договориться.

– Чего?! – возмущёно выпалил Валера и тут же понизил голос, – да он ведь предал нас! Сколько? Два или три раза?! Хотел избавиться, кинуть. Запер в той комнате! Нельзя его отпускать!

– Если уж так, – тут же поддержала его Теллари, – то ему вообще нельзя доверять!

– А вот и нет! – вдруг решительно заявил программист, – мы отпустим его. Выведем по туннелям на улицы города. Пусть идет на все четыре стороны.

– Но он ведь всё слышал! – прошептала Ивори, – и даже если случайно проболтается, то инквизиция выбьет из него всё, что он знает! И тогда нам всем конец! Даже мой знакомый окажется в опасности!

– Вот именно! – яростно подключился Валера, – Чизман! Ты ведь сам хотел его убить! Как ты вообще можешь рассуждать о том, чтобы отпустить его! Вон, король Каменора, которому ты сохранил жизнь, объявил на тебя охоту! Хочешь ещё больше проблем? – парень развел руками.

– Что ж, – тот рассерженно закачал головой, – мы теперь будем убивать всех подряд? – он пристально уставился на них, – сколько ещё трупов вам надо? Этот твой знакомый и сам может нас сдать. Его тоже уберем, когда поможет? – язвительно бросил программист в сторону Ивори.

– А с каких пор, ты вдруг стал таким моралистом, а? – Валера яростно сжал кулаки, – где тот Чизман, который расстреливал всех направо и налево, а?

– Я защищался, – коротко бросил его спутник, а потом приосанился и продолжил, – против меня шли люди с оружием и враждебными намерениями. Пойми, я стреляю только в ответ. А тут безоружный толстый слизняк, который совсем не виноват в том, что оказался у нас на пути. И ведь он ещё и помог нам….

– Помог? Да он просто стоял в стороне, прикинувшись шлангом! – возмутился парень, – если б этот толстяк не боялся тебя, давно бы уже сдал нас всех!

– Всё равно, – программист глянул на него, – студент, ты действительно собираешься просто взять и убить беспомощного человека? Вот так раз и всё? Чем ты тогда лучше этих святош или охотников за головами?

– Не убить, – парень нервно сглотнул, – а наказать!

– Сам его пристрелишь? – прищурился тот.

– Если надо, то да!

– Подумай на досуге, в кого ты превратился, – процедил ему Чизман, – Пьера не трогать. Выпустим его. Мы спасли ему жизнь – вытащили из горящей лавки. Так что пусть отдаёт долг, – он дёрнул дверь и зашёл обратно в убежище.

– Думаю, это добром не кончится, – обречённо пробормотала Теллари.

– С ним что-то случилось, – протянул Валера, задумчиво почесав затылок, – раньше он был суровым и крутым, а теперь….

– Что ж. Иногда люди просто сдаются, – девушка мрачно взглянула на свою подругу, – верно, да?

– Верно, – та подняла на неё свои холодные зелёные глаза.

– Ладно, – желтоглазая упёрла руки в бока, – если хочет отпустить, то пускай! Это останется на его совести, – она фыркнула и нырнула в щель между косяком и дверью. Валера тоже сделал шаг. Но Ивори остановила его. Подошла ближе.

– Твой друг прав, – осторожно прошептала она, – хватит уже смертей, – парень почувствовал на себе пристальный взгляд зелёных глаз, которые сразу потеплели, – есть и другие вещи, которым стоит уделить внимание, – и девушка потянулась к его губам.

Поцелуй был короткий. Она погладила его по шее, а потом ловко проскользнула в убежище. Валера едва успел коснуться её плеча.

Он остался стоять посреди этих туннелей, а внутри у него было странное ощущение. Не то чтобы эта Ивори ему не нравилась, но парень почему-то всё ещё ждал какого-то подвоха во всём этом.

Эта грустная милая девушка, с зелёными глазками, которые всегда выглядят так, будто бы накрашены. Видимо, ещё какое-то проклятье от их бога. Копытца, рога…. Всё время, что они были вместе, на её лице была какая-то грусть. Меланхолия. Мрачная тихая, она часто отмачивалась, предпочитая отсиживаться в стороне. Несчастная явно сильно переживала из-за своего вида, стыдилась сама себя.

А он, похоже, подарил ей хоть какую-то надежду. Парень вздохнул. Помочь бы ей. Вытащить отсюда, забрать в свой мир. Или укрыть где-нибудь в этом. Но Валера совсем ничего не мог сделать. И от этого на его душе стало совсем погано. Но ему оставалось только тяжело вздохнуть и полезть следом в убежище. Приближался день и скоро в туннелях опять появятся эти патрули….

Глава десятая. На высоте.

Они шли по туннелям. Шли без света, рискуя поскользнуться и свалиться в грязную жижу. Пьер топал своими ногами, стараясь ступать на более-менее чистые места.

Несчастный уже весь пропах этой вонью, был весь грязный и оголодавший. Ведь кормить его никто не собирался. Впрочем, остальные тоже почти ничего не ели.

Он не знал этой местной жизни и даже не понимал, что происходит вокруг. Чуть слышал о Святой Церкви, когда под принуждением принимал эту веру. Но об еретиках ему ничего было неизвестно. Поэтому несчастный всё это время задавался вопросами – чем они вообще занимаются? Чего хотят добиться? Сидят здесь, в канализации, прячутся от церкви и ничего не делают. И даже если бы они пытались бороться с инквизицией, то зная мощь этой могучей организации – это было бы бессмысленно! Казалось, что у них должен был быть какой-то план. Однако время шло, а они лишь сидели в унынии. Пьер не понимал их, но знал, что ничем хорошим это точно не кончится.

А ещё этот…Чизман. Судьба вновь столкнула их и заставила идти рядом. Он спас Пьеру жизнь, вытащив его из той лавки. Зачем? Почему? Сам алхимик этого не мог понять.

Не знал он и то, куда они сейчас шли, вдвоём с этим таинственным человеком. Глубоко в душе несчастный понимал, что всё. Это конец для него. Ведь для остальных в той комнате, смысла держать лишнего человека не было. А учитывая, что этот человек мог их выдать…

Пьер мрачно улыбнулся, когда эти мысли пронеслись по его голове. Похоже, он шёл к собственной смерти.

– Эй! – позвал его Чизман, – у тебя только лавка была или ещё какое-нибудь жилье в этом городе есть?

– Ну, – замялся алхимик, – есть. Комната в Золотом Кувшине. Гостиница такая…. Но там опасно! Там вокруг рыцари бродят и инквизиция…

– Но тебя же пропустят? – небрежнобросил тот через плечо. От этого Пьер Галлери ещё больше озадачился. Что ж, кажется, ещё не всё потеряно. Они явно намеренны воспользоваться им. Наверное, это какой-то план… Но в чём его суть?!

Тут только этот человек. Другие остались там, в той комнате. В голове несчастного всё перепуталось. У него не было ни единой догадки, ни единого намека на то, к чему всё идёт. Так что он грустно вздохнул и качнул головой, отбросив мокрую кудрявую прядь с лица.

– Пропустят, – заявил Пьер, – они знают меня. Знают, что я из Каменора и король Ричард ценит мою персону.

– Хорошо тебе, – криво усмехнулся Чизман и повернулся к нему, – видишь, ступени? – он ткнул пальцем вперёд. Там решётчатая калитка, яркий солнечный свет бьёт сквозь прутья.

– Угу.

– Это выход. Мне сказали, что там торговый квартал… Сам-то я не знаю, – тут он замялся и сплюнул в жижу, – в общем, сейчас день. Вылезешь наружу, доберёшься до своей комнаты и сиди там, пока всё не закончится. А потом вали отсюда обратно в Каменор. Этот город слишком дерьмовый.

– Вы…. – начал Пьер и тут же поперхнулся, – ты отпускаешь меня?

– Да. Но я надеюсь, что ты нас не выдашь. Мы спасли тебе жизнь!

– Я помню, – он нервно начал тереть руки, – просто я не…

– Слушай, вали уже! – грозно воскликнул тот, – пока я не передумал.

Чизман сжал кулаки, развернулся и зашагал обратно во тьму туннелей. Пьер посмотрел ему вслед. А потом бросился к решётке….

– И куда он его повёл? – пробасил Фенрис из своего угла, едва дверь за программистом закрылась, – к сбросу?

– Нет, – тряхнула головой Теллари, – он хочет его отпустить.

– Отпустить? – здоровяк резво вскочил на ноги, – что за бред?! – он со злостью взмахнул руками.

– Это его решение.

– Его? Это толстяк нас сдаст! Всех нас! Это глупое решение! А вы меня, – он разъяренно выдохнул, ударив себя в грудь, – меня даже не спросили! Уже в который раз!

– Слушай, – девушка вскочила на ноги, сжала кулачки, – этот Пьер не местный, так что… А вообще, – она брезгливо махнула рукой, – ты сделал своё дело. Поэтому…

– Поэтому я ухожу! – тот принялся собирать свои сумки.

– Что? – выпалил Валера, тоже поднимаясь со своего места, – но куда ты пойдешь?

– Уйду из города. Найду путь, – тот злобно глянул на него, на Теллари, – Он уже давно ничего не шлёт мне. Будто бы пропал совсем. Думаю, что и вам тоже. Значит, надо спасаться самим.

– Мы же решили, что укроемся на крышах! – Ивори осторожно вышла из угла на свет, – разве нет?

– Я так не решил. Мне не нравится сама эта идея. А ещё этот толстяк! Он всё слышал… Всё до последнего слова! – Фенрис закинул рюкзак на плечи, затем подхватил другие сумки, – прощайте! Нам больше с вами не по пути! – он вышел прочь и скрылся в туннелях. Даже дверь за собой прикрывать не стал.

– Ой, – опешил парень, хлопнул себя по лбу, – он ведь мой рюкзак забрал!

– А ещё все наши припасы! – Теллари резко вскочила на ноги и бросилась следом. Валера выскочил за ней.

Но там были лишь пустые туннели. Даже шагов не было слышно. Фенрис будто бы растворился в темноте. Девушка всплеснула руками.

– Проклятье, – простонала она, – как же всё плохо! – и рухнула у стены прямо в грязь. Упёрлась спиной в мокрые камни.

– Стой! – парень прислушался к тишине, услышал какие-то шорохи, – там! Шаги! – метнулся к повороту, выглянул.

Навстречу шагал Чизман. Один. Программист был довольно мрачный и подавленный, весь в каких-то своих мыслях.

– Чего вы тут? – бросил на них беглый взгляд, – что-то случилось?

– Фенрис ушел, – ответил ему Валера.

– Из-за чего? – недоуменно спросил тот.

– Из-за всего! – сердито выпалила Теллари, глядя на него исподлобья, – он не хочет лезть на крыши. Не хочет больше прятаться. И ему не нравится, что ты отпустил этого толстяка….

– Мало ли что ему не нравится, – Чизман упёр руки в бока, – разве не ты главная в вашей команде?

– Нет, – покачала головой та, усмехнулась, – главных нет. Как и команды.

– Что? – Чизман прищурился, – что значит, нет? – недоуменно произнес он.

– Тихо! – вдруг опомнился Валера, снова прислушавшись к тишине, – шаги!

– Погоди, – его спутник тоже навострил уши, – точно. Как минимум двое! Патруль! Прячемся! – он протянул руку Теллари и помог ей подняться. Девушка нырнула в убежище. Следом сам просочился, а уже за ним парень пролез.

Вдвоем с программистом они врезались в створку и кое-как прикрыли эту разбухшую дверь. Подпёрли её клином и спрятались под тряпки.

– Достало таскаться в эти патрули, – прорычал кто-то там, снаружи. Его голос едва было слышно сквозь толстые доски.

– Не говори! Тут никого нет, и не было! Кто вообще станет жить в этих туннелях? Тьфу! Вонища, такая!

– Ага. Тут только крысы и дерьмо! – фыркнул тот.

Рыцари прошагали мимо их убежища и скрылись где-то вдалеке, даже не попытавшись открыть дверь.

– Ух! – Валера стянул с себя это тряпье, откинул его подальше и облегчённо выдохнул. Ткань вся мокрая, склизкая. Мерзость. Тут повсюду лишь грибок и плесень, а ещё жуткая вонь. Просто замечательное убежище!

– Так! – Чизман встал на ноги, ткнул в сторону Теллари, – давай-ка объясняй!

– Что тебе объяснять?

– Как это нет никакой команды, нет лидера!? У вас есть вообще какая-нибудь иерархия? – программист уставился на неё.

– Какая вообще иерархия? – рассерженно отозвалась та, – посмотри на нас! Мы не организация! Мы просто те, кто выполняет Его волю. Вообще, разве может быть какой-то лидер, когда нам просто снится то, что нужно сделать, а?

– Стой, я что-то не понимаю….

– Фенрис пришёл с севера, чтобы встретиться с нами в пригороде Дора. Он помог нам пройти в город, – заявила Ивори, вылезая из своего укрытия, – ему просто было приказано помочь нам. Не более.

– Именно, – Теллари покачала головой, – пойми, мы одиночки. Мы следуем пути, который он нам указывает, – она подняла на него свои жёлтые глаза, – это Он всё решает.

– А остальные? – Чизман рассеяно заходил кругами, – то есть, все те, кто служит ему, просто живут своей жизнью и изредка делают, что им прикажут? Никаких собраний, тайных встреч и утренников? Просто кучка людей, связанных между собой видениями? – он недоуменно развел руками.

– Да, – девушка осторожно присела на разваливающуюся от старости табуретку, – конечно, многие знают друг друга. Помогают, как могут. Знаешь, – усмехнулась она, – кого среди них только нет. Богачи и политики, бедняки и ворье, торгаши и грузчики. Единственное, что связывает их, это сновидения….

– Вот так да…. – задумчиво протянул программист, – тайное общество без лидера, без структуры. Просто куча разных людей….

– Именно. Говорят, конечно, что есть этакие секты. Где куча народу, подчиняются одному…. – принялась рассказывать Ивори, – но чаще всего там простые люди. И тот, кто служит Ему во главе.

– А остальные получается просто исполнители? – спросил Валера.

– Угу.

– Но как это работает?! – парень развел руками, – неужели…

– Работает это просто. Мы связаны снами. Так Он отдает приказы, – Теллари покачала головой, – как вы не понимаете… Он просто говорит, что делать. И всё. Его слуги делают. Просто куча хаотичных не связанных действий. Вот простая служанка тащит ящик среди ночи. Бросает его в узком переулке. А потом. Потом стражник, который будет гнаться за вором, споткнется об него и сломает ногу. Вор крадёт что-то важное, передаёт кому-то другому, а тот ещё кому-то… А в итоге, в итоге рушатся целые королевства. Или создаются новые.

– Эффект бабочки, – пробормотал программист, закивал головой, – понятно. Взмах крыла бабочки, может вызвать ураган на другой стороне земли…. Свойство хаотичных систем.

– Хаос? – печально улыбнулась Теллари, – ну, я же говорила, что некоторые называют его богом Хаоса. Знаете, может быть, даже эти наши страдания – часть какого-то великого плана…

– Но погоди. Вы говорите, что… Что он гневается на вас, когда не исполняется его воля? Так? – Чизман принялся наворачивать круги по комнате, – но почему? Он ведь должен предугадать это! Если этот бог способен выстроить такой огромный план, – программист нервно облизнул губы, – то почему он позволяет своим слугам нарушать его приказы?

– Свобода воли это один из его даров, – Ивори невинно развела руками, – мы вольны выбирать – следовать его просьбам или нет.

– А как же тот великий план? – недоуменно спросил Валера.

– Не знаю, – Теллари подсунула под себя ладошки, небрежно пожала плечами, – видимо, его это устраивает. Устраивает, что иногда что-то идет не по плану.

– Но он же злиться? И наказывает?

– Эх… Думаю, это тоже часть его игры.

– Проклятье, проклятье! – выругался Чизман, схватился за голову, – я ничего не понимаю! Всё слишком сложно! – он вдруг рассмеялся, – мне ясно только одно. Вас не уничтожить. Это нереально. Нельзя вычистить всех, кто служит этому богу! Нет лидеров, нет связей, нет структуры. В любой момент, могут появиться новые слуги. А ваши секретные операции просто набор случайных действий. Даже если кто-то из вас убьет Лорда Инквизитора, то это будет просто несчастный случай, да? Один повесил мешок, другой перегородил проход, третий случайно зацепил веревку. Бах! Идеальное преступление! – программист покачал головой, – и даже наказать некого.

– Наверное, – вздохнула Теллари, – только вот есть одна проблема. Как сейчас. Он больше не откликается. Не шлет посланий. Ничего. Будто бы пропал. И вот мы не знаем, что нам теперь делать.

– Ну, уходим на крыши, – махнул рукой Валера, – спрячемся там!

– Угу, – девушка поправила волосы, – а что мы будем есть? Фенрис всё забрал!

– Может быть, – Ивори нервно облизнула губы, – мой друг нам поможет?

– Печально, если придется втягивать его ещё в это, – заметил программист, – он и так рискует своей жизнью, укрывая нас. А теперь ему придётся таскать нам еду…

– Всё. Хватит разговоров. Другого выбора у нас нет. Дождёмся ночи и пойдём, – Теллари встала, принялась скатывать влажное одеяло, – эх, скорей бы свалить отсюда…

Они дождались, пока солнце уйдет за горизонт, когда из канализационных решёток над головой перестанут светить его последние лучи, и двинулись в сторону выхода на кладбище. Прошли по гулким тёмным туннелям, потом поднялись по ступеням и зашагали среди могил.

Чизман тащил свой рюкзак. Валера скатанные в рулон одеяла. У Теллари свой мешок с вещами. Её подруга тоже тащит что-то своё.

Вокруг по-прежнему было тихо. По обеим сторонам от тропы торчали надгробные камни, которые отбрасывали четкие тени на траву. За их рядами возвышались мрачные громадины склепов. Среди них кривые и тонкие деревья, на которых дрожали листочки.

Когда они дошли до моста, программист быстро перебежал на ту сторону. Валера следом. А вот девушки вдруг остановились и уставились в бегущий внизу ручеёк.

– Так, – решительно заявила Теллари, сбросив свою сумку, – я хочу смыть с себя всю эту вонь, – пробурчала она и начала спускаться к воде. Ивори нерешительно двинулась следом.

– У нас времени нет, чтобы купаться! – фыркнул Чизман, глядя на них, – надо спешить, пока какой-нибудь патруль не пришёл!

– Дай нам пару минут, – прошипела та, – хоть волосы промыть!

– Ох, – программист понял, что перечить тут бесполезно. Тоже спустился к ручейку. Немного умыл лицо, руки сполоснул.

Валера не стал стоять в стороне. Аккуратно обошёл мостик, слез по склону. Речка была совсем мелкая и не глубокая. Вода в ней чистая и прозрачная, да и не пахла ничем. Стараясь не думать о том, откуда она такая бежит, парень принялся промывать волосы.

– Ух, – воскликнула Теллари, выжимая свои пряди, – хоть какая-то радость! – процедила она.

– Намылись? – Чизман уже поднялся наверх, к мосту, и поглядывал по сторонам, – давайте быстрее. А то опоздаем на встречу…

Тут девушки спорить не стали и полезли обратно по склону. Валера помог им подняться, а потом забрался сам. Зря только они волновались, вокруг всё так же никого не было. Кладбище было молчаливым и мрачным. Похватав свои сумки, беглецы двинулись дальше.

Когда эти четверо дошли до колокольни, рядом с ней тоже было пусто. Тишина и только тени от могильных крестов тянулись по земле.

– Эй! – тихо позвала Ивори, – Рэндал!

Одна из горгулий наверху будто бы ожила. Бесстрашно прыгая по выступам декора, фигура буквально слетела вниз. Уродец завис над ними, держась за выступающие кирпичи.

– Вот вы, пришли, – пробурчал он, – давайте за мной!

И перескочил на соседний торчащий выступ, махнул им, поманив за собой. К удивлению Валеры, Рэндал повёл их мимо дверцы, за которой скрывалась лестница на верхушку колокольни. Вскоре уродец даже спрыгнул на землю и поскакал по гравийной дорожке вперёд, будто бы какая-то обезьяна. Путь его лежал прямо к огромному монструозному собору впереди.

– Эй! Рэндал! – испуганно воскликнула Ивори, озираясь по сторонам, – куда мы идём?!

– Туда, где никто вас не найдет. В главный собор, – радостно воскликнул тот, – не бойся. Там сейчас никого нет. Все служители спят.

– Ладно, – неуверенно отозвалась та и виновато глянула на своих спутников.

Беглецам пришлось перебегать по дорожкам, а потом ещё и красться по траве, вдоль стены, чтобы попасть к главному входу. Большие монументальные двери были чуть приоткрыты. Кто-то заранее сдвинул засов и распахнул одну створку. Рэндал подбежал к этой щели и поманил их за собой. Выбора у них не было. Пришлось идти внутрь.

Зал собора был просто гигантским. Здоровые вытянутые окна с витражами шли до самого потолка, будто бы панно на девятиэтажке советских времен. На них были различные сцены и персонажи. Лунный свет просвечивал сквозь склонившиеся над незваными гостями лица. Величаво тянулись вдоль этих окон монументальные гранёные колонны, поддерживающие свод потолка. Среди них, должно быть, с тысячу потемневших деревянных лавочек. Широкая ковровая дорожка, размером с двухполосное шоссе, убегала куда-то вперёд. Над ней свисали с потолка огромные люстры, на каждой могла поместиться добрая сотня свечей, так ещё и у основания колонн массивные канделябры торчали. И всё это было без единого огонька, лишь вдалеке что-то ярко светилось. Кажется, это там был какой-то алтарь, весь заставленный свечами, вроде бы даже иконы какие-то и стеклянные короба там. Валера подумал, что там точно кто-то должен был быть. Какой-нибудь священник или епископ.

К счастью, проводник не повёл их туда. Вместо этого, он перебежал через ковровую дорожку и приоткрыл едва заметную, на фоне всего этого величия, дверь в стене. Тихо скрипнули петли.

– Сюда! – прошипел Рэндал, – быстрее!

Там были широкие каменные ступени, уходящие наверх. Валера поднял голову – над ними какие-то переходы и балконы. Видимо, лестница ведёт туда.

Остальные уже зашагали наверх, осторожно прижимаясь к стене. Тени падали на серый камень, причудливо изгибаясь при каждом движении. Парень прикрыл за собой дверцу и тоже бросился следом.

Пройдя через несколько пролётов, вся их компания оказалась на втором этаже, на тех самых балконах. Отсюда открывался шикарный вид на всю залу. Можно было разглядеть мозаику на полу, оказалось, что там тоже изображены какие-то символы и даже что-то вроде лабиринта. Скамейки, выстроившиеся линиями, отсюда казались совсем игрушечными. Лишь алтарь впереди всё ещё величественно светился. А те, здоровые люстры, были совсем близко, прямо вот рядом. Будто бы руку протяни и коснёшься холодного тёмного металла. Зато сводчатый потолок всё ещё был далеко. Бледным пятном он маячил где-то над головой в полумраке.

Рэндал повёл их мимо резных мраморных перил по мягкому красному ковру. Мелькали колонны по бокам, падал мимо них тусклый свет, проходящий сквозь витражи. Шли недолго, даже половину от всего зала не прошли, так что алтарь так и не удалось разглядеть.

– Сюда! Только осторожнее! Не смотрите вниз, – ехидно заметил уродец, прыгая к небольшой деревянной лестнице. Она вела с этих балконов куда-то в сторону стены, упираясь едва ли не в потолок. Ступени её опасно заскрипели под ногами, посыпались вниз труха и пыль. В конце была очередная дверь.

Рэндал распахнул её. Сразу же повеяло свежим воздухом. Запах благовоний и ладана, что царил внутри собора, стал отступать перед лёгким ночным ветерком. На деревянные ступени упали лучи лунного света.

Это был выход на крышу собора. Однако не всё было так просто. Едва Валера, следуя за остальными, поднялся наверх, как у него закружилась голова. Прямо перед выходом невысокие перильца. А за ними обрыв. Вид отсюда открывался на большую зелёную лужайку. На другом её конце какие-то здания, тоже наряженные всяческими элементами, будто бы новогодняя ёлка. Тянулись вверх остроконечные крыши, вырастали из них узкие резные башенки.

Только до лужайки было очень далеко. Лететь, наверное, до неё как с пятого этажа. А перильца совсем низкие. Ещё и ветер дул, пытаясь своими резкими порывами сбить с ног. К краю парень решил не подходить и даже не смотреть туда. Он обернулся назад. Там стена с кучей остроконечных окон. Еще один ярус. Тянулись к нему арки, поднимаясь над перилами.

По верхней кромке этой стены, прямо над головами беглецов, выстроились в шеренгу множество мраморных статуй. Все они изображали каких-то благочестивых людей в длинных одеяниях. Кто-то стоял с пустыми руками, выставив ладонь в сторону города. А кто-то сжимал пальцами какую-нибудь вещицу, вроде книги или скипетра.

– Видали? – Рэндал в два прыжка забрался к ним на край крыши, – герои святош. Их кумиры. Стоят тут под дождём и градом, – едко засмеялся он, – а я скачу по их мудрым головам! – уродец принялся перепрыгивать с одной статуи на другую, уводя своих спутников вперёд по этой галерее.

Валера шёл последним, даже Ивори обгоняла его. Парень оглянулся, чтобы проверить, что за ними никто не идёт. И увидел за спиной две огромные квадратные башни, поднимающиеся к небу. Их изрезанные арками и узорами каменные стены, чёрной махиной возвышались над ними.

– Хорошо, что нам не туда, – поёжившись, пробормотал он.

Уродец провёл их вперёд почти до самого конца. А там, ткнул корявой рукой, в небольшие деревянные мостки. Очередные ступени поднимались наверх.

– Давайте ко мне! – махнул он, – по этим лесам!

– Ох, Рэндал, – взмолилась Ивори, – долго нам ещё?

– Почти пришли, – отозвался тот, – я бы повёл вас другим путём, но здесь куча запирающихся дверей, – он пожал плечами, – и лишь некоторые из них забывают закрыть.

Заскрипели под ними эти ступени. Валера поднялся по ним и оказался наверху, на одном уровне с этими статуями. Сбоку поднималась жестяная крыша, упираясь в какой-то резной каменный гребень.

Вдоль постаментов лежали деревянные доски. По три штуки в ряд. Видимо, для тех, кто чистил эти статуи или занимался ремонтом кровли собора.

– Вот по этим подмосткам, – Рэндал ткнул на них пальцем, а потом провёл рукой вдоль всей крыши, – и туда! – его длинный и загнутый ноготь уткнулся в башню. Валера слегка вздрогнул. Но уродец хитро улыбнулся и поднял руку ещё выше, к едва заметной снизу жестяной крыше.

– Ого, – воскликнул Чизман, – а говорил, что почти пришли… – программист покачал головой, – так. Нам торопиться не куда. Поэтому идём аккуратно! Тут доски гнилые, – заметил он, – если что, поддерживаем друг друга, – и первым двинулся вперёд.

Доски прогибались под их весом, опускаясь на жестяную крышу. Хлопало железо, скрипело дерево. Ещё и рядом обрыв, прямо туда, куда смотрят эти статуи. Хорошо, если грохнешься на плиты, где вся их компания только что прошла. А ведь можно было улететь и за те резные перила. Прямо на зелёную травку у подножья собора.

Валера хватался за всё подряд, осторожно ступая вперёд. Помогал Ивори, чтобы та не поскользнулась. В какой-то момент, он даже позавидовал Рэндалу. Тот-то скачет по каменным уступам. Там вроде бы всё надежно и крепко. А тут эти трухлявые мостки!

Но они шли вперёд, приближаясь к этим громадным башням. С каждым шагом те казались всё выше и выше. Мрачной твердыней нависали они над ними.

– Ух, почти дошли, – выдохнул Рэндал, глянув на них с высоты. Ему-то, наверное, было смешно глядеть, как они пробираются по этим доскам, боясь сделать лишний шаг.

Мостки прошли по крыше до самого подножья правой башни. Там, снова узкая деревянная лестница, ведёт на платформу, которая пристроена к одному из остроконечных окон. Уродец запрыгнул на неё, доски под ним захрустели.

– Ух, – хмыкнул он, – кажется, здесь давно никого не было. То, что вам нужно, – его руки застучали по стеклам в металлических рамах, – так, так…

– Что ты делаешь? – спросила у него Ивори, вцепившись в деревянный столб помоста.

– Сейчас, – хрипло отозвался тот, – открою вам ставню.

Он врезал ладонью по стеклу. И оно вылетело из тисков рамы, звонко грохнулось на пол и разлетелось на осколки.

– Ага! – воскликнул Рэндал, просунул внутрь руку, – залезайте!

Шарниры у этой створки совсем заржавели. Хоть их проводник и смог сдернуть шпингалет, но сдвинуть с места её саму у него не хватало сил. Чизман сбросил рюкзак и поднялся на помост. Вместе, им удалось распахнуть окно. Жуткий скрип разлетелся над крышами, будто бы кто-то крутанул старую ржавую карусель во дворе пятиэтажки.

– Давайте, быстрее! – махнул им программист и скрылся внутри.

Валера помог девушкам забраться на помост и перелезть через каменный подоконник. Потом подхватил рюкзак, бегло огляделся и тоже полез внутрь.

– Видок отсюда хороший, – фыркнул Рэндал, протискиваясь среди завалов. Сюда слуги Святой Церкви натаскали всякой старой мебели, какие-то ящики, замотанные в мешковину, гнутые канделябры, столы. Даже какие-то статуи и бюсты были. Всё в пыли и паутине. Уродец забрался на груду хлама и продолжил, – там внизу главная площадь. На ней постоянно толпы народу. А по воскресеньям и вовсе – яблоку негде упасть.

– Отлично, – пробурчал Чизман, забирая рюкзак у Валеры, – мы здесь и будем?

– Не, – протянул их проводник, – сюда, бывает, заходят всякие. Я ж обещал, что спрячу так, что никто не найдет? Давайте, за мной! – махнул он.

Они покорно пошли за ним. Валера глянул на грязный пол. Среди сваленной в кучу мебели, в густом ковре пыли были чьи-то следы. Одни старые, другие чуть поновее. Скорее всего, это слуги, которые приносили сюда очередной ценный хлам.

Рэндал подвел их к каменной лестнице, которая поднималась на этаж выше. Там очередной склад мусора. Снова лестница. И ещё одна.

А вот выше ступеней не было. Здесь было чуть посвободнее. Наверное, потому, что никто не хотел тащить сюда тяжести. Но следы тут тоже были. Петляли среди всяких стопок книг и мятых жестяных блюд. Валера огляделся и у одной из стен заметил вертикальную лестницу. Ступени-перекладины уходили в потолок, который был в метрах четырех от пола.

– Теперь туда, – уродец махнул рукой вверх, – там вас точно никто не найдёт.

– Рэндал! А как же я? – воскликнула Ивори, с ужасом взглянув на эту конструкцию.

– Прости, но это самое надёжное убежище! – пожал плечами тот, – лучше места не найти. Думаю, твой друг тебе поможет!

– Ух, – Чизман схватился за лямки рюкзака и глянул наверх, – тяжело будет. Ладно…

–Нет, – Валера положил одеяла на какой-то ящик, – я подсажу её.

– Хм, – программист оценивающе глянул на него, – Ладно! Давай! А я это возьму.

Сам он полез первым. Накинул на рюкзак эти здоровые свертки и вскоре уже скрылся в потолочном люке. Следом ловко забралась Теллари. Рэндал упрыгал наверх, хватаясь за каменную кладку стен.

Парень и девушка остались вдвоём.

– Мне что-то страшно, – Ивори испуганно прижалась к нему, уставилась наверх, – может, и не стоило этого затевать…

– Ничего, мы справимся, – Валера чуть присел и подставил плечи, – запрыгивай! Только за перекладины руками держись, ага!

– Хорошо, – она осторожно забралась на него. Парень поднялся и шагнул к лестнице.

– Поехали! – гордо сказал он девушке.

Она была тяжелее, чем он думал. Но к его счастью, за время странствий Валера уже порядком натренировался. Случись такая ситуация сразу по прибытии, то он скорее всего бы не справился. А вот после того, как ему пришлось таскать тяжелый рюкзак и ту карту, после всего этого парень был готов ко всему.

Так что он осторожно начал подниматься по перекладинам. Приходилось внимательно следить туда, куда ступаешь. Это будь он один, то можно было бы расслабиться, а сейчас у него на плечах была подруга.

Пол начал удаляться. Весь этот хлам остался внизу, утопая в пыли. Через дыру в потолке на них взволнованно поглядывали остальные. На середине пути, Ивори, чуть осмелев, даже помахала им. Валера тоже улыбнулся, хоть уже и немного устал.

– Спасибо тебе, – вдруг прошептала ему девушка, – ты такой заботливый! – кажется, голос у неё немного дрогнул.

– Ничего, – пропыхтел Валера, – делаю что могу!

Наконец-то последние ступени. А то у него уже ноги сводило. Кое-как они пролезли через люк. Напоследок парень глянул вниз. Высоко. В комнате наверху вообще ничего не было. Пустой пол, стены, с огромными окнами и толстый слой пыли. Видимо, сюда вообще никто не лазит. Он лениво поднял глаза к потолку и похолодел – там ещё один люк.

– Молодец, – хлопнул его по плечу Чизман, – осилил! Теперь на следующую!

Программист шагнул к точно такой же лестнице и бодро полез ещё выше. Валера слегка пошатнулся. Упёрся руками в колени, кое-как отдышался. Рэндал уже упрыгал, Теллари лезла следом. Девушка добралась до верха и протиснулась в люк.

– Мы справимся, – Ивори прижалась к Валере и впилась в его губы. Он приобнял её за шею, взглянул в зелёные глаза.

– Конечно, справимся! – заявил парень и снова подставил плечи. Полез вверх. Мышцы на ногах начали сдавать. Их сводит судорогой, а ведь ещё только середина. Но каким-то чудом добрался доверху. Ивори пролезла в люк, он следом. Сразу устало рухнул на пыльный пол, огляделся по сторонам.

Вокруг никого не было. Валера поднял голову к потолку и охнул. Ещё одна лестница.

– Не торопись, – присела рядом с ним Ивори, – думаю, что это хорошо. Столько лестниц! Никто не полезет сюда просто так, да?

– Это точно, – выдохнул он и, кряхтя, поднялся на ноги, – давай уже закончим с этим…

Третий подъём дался с огромным трудом. Приходилось цепляться и руками, и ногами, и виснуть на перекладинах, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть.

Покрытый пылью пол, не хотел удаляться, а потолок насмешливо маячил впереди. Однако Валера не сдавался и упорно лез вверх. Пальцы девушки нежно гладили его волосы, когда он в очередной раз повисал на перекладине. Это придавало ему сил, чтобы и дальше бороться с гравитацией.

И парень победил. Уже подбираясь к люку, он почувствовал, как задувает через него свежий ветер. Вот. Теперь точно не будет никаких лестниц.

Ивори вцепилась в края проёма и забралась наверх. Следом вылез и Валера.

Этот этаж, под самой крышей, был открытым. Мощные колонны держат свод над головой. У их подножья невысокие перильца, едва ли до пояса достают.

Ветер тут был сумасшедший. Он буквально продувал насквозь. Зато вид был шикарный. Уже наступал рассвет, на город падали первые лучи солнца. Всюду эти крыши, всюду шпили. Аж дух захватывало.

– Ура, – воскликнул Рэндал, – все забрались. Что ж. Теперь ещё чуть-чуть пострадать…

– Что?! – выпалил программист, – ты собрался нас на облака затащить? – развёл руками он.

– Нет, – уродец усмехнулся, – надо туда! – он поднял руку вверх.

Все синхронно задрали головы. Там была эта остроконечная крыша, где переплелись изящная каменная резьба и листы жести. Но от её внутренностей их отделял дощатый потолок. На мощных балках кто-то устроил деревянный настил. И получилось так, что там было какое-то пространство. Место, куда никто бы не полез. Судя по всему, именно это место Рэндал называл убежищем.

– Смотрите! – поманил он рукой, – вот по этим, – уродец начал цепляться за декоративные выступы на колонне, – наверх. И там логово. Никто не найдёт!

– Ух, это точно, – Чизман покачал головой, – место шикарное. Вот только, как бы забраться туда…

Он подошёл к перилам и глянул вниз. Ветер лихо дунул ему в лицо. Программист сразу схватился за колонну и покачал головой.

– Значит так, – он повернулся к ним, – сейчас я туда залезу и сброшу веревку. А уже потом вы лезете, ага? Студент, сможешь?!

– Смогу, – просипел Валера, чувствуя, как его покрывает холодный пот.

Высота здесь просто ужасная. А лезть надо прямо рядом с провалом. Ещё и по веревке, без какой-либо страховки. И самое главное, ему предстоит тащить на себе Ивори. Единственное, что парень знал, это то, что ему нельзя ошибаться.

– Ладно, – Чизман вытащил из рюкзака трос и принялся разматывать его. Ветер завывал вокруг них.

– Дай! – Рэндал выхватил конец верёвки у него из рук и ловко полез по выступам. Добрался до досок, сдвинул часть из них в сторону и скрылся наверху, – готово! – донёсся оттуда его гулкий голос.

– Здорово, – программист покачал головой. Упёрся ногами в камень и вцепился в трос. Руки его слегка дрожали от напряжения. Рюкзак свисал, раскачивался на плечах.

– Здесь когда-то были колокола, – в дыру высунулся Рэндал и оглядел их, – звенели на всю округу. А потом вокруг понастроили колоколен и теперь звонят там. Слышали, наверное? – прищурившись, спросил он.

– Слышали, – пропыхтел Чизман, забираясь к нему на доски.

– Это всё я звоню, – гордо заявил уродец.

– Давай, – программист махнул Теллари, кинул ей веревку. Та подхватила её и полезла наверх. Получалось у неё ловко. Вскоре, она тоже оказалась под крышей.

– Знаешь, я смогу сама… – Ивори беспокойно посмотрела на Валеру, – это не лестница, тут просто в стену нужно упереться. На перекладинах же, копыта скользят, а тут…

– Я верю, что сможешь, – он прижал палец к её губам, – но я тебе не дам.

Парень пригнулся и подставил плечи. Пока она устраивалась, он бегло огляделся. Рисково это было. Тут открытые огромные арки. Перильца эти низкие. А лезть по столбу, цепляясь за эти выступы… Он тяжко вздохнул. Хорошо, что хоть трос есть.

Схватился за веревку, упёрся в колонну ногами. Ивори тоже хваталась, хотя это никак ему не помогало. Ноги сводило от усталости, трос буквально жёг руки, натирая их своим жестким и тонким плетением. Так, дрожа от напряжения, Валера медленно полз вверх. Туда, к этому странному убежищу на огромной высоте.

Наконец, его пальцы судорожно схватились за край бруса. Девушка тут же перебралась на доски. А потом и парень залез.

Тут царил легкий полумрак. Свет проникал через небольшие оконца в каменных сводах и через щели между жестяными листами. Между ними и этим дощатым настилом и вовсе был большой зазор. Такой, что можно было лечь пузом на доски и смотреть вниз, прямо на площадь и остальной город.

– Вот. Это место я давно нашёл, – прыгая вокруг, принялся рассказывать Рэндал, – видите! Тут вы скрыты ото всех. Никто никогда не станет вас тут искать. Даже, если святоши заберутся на башню, чтобы поправить флажки или поглазеть на толпу внизу… Они и не подумают, что здесь кто-то может быть. Можете шуметь, кричать, выть, – рассмеялся он, – эти дураки будут убеждать себя, что это ветер шумит.

– Знаешь, – Чизман усмехнулся, – кажется, ты проверял это, да?

– Ха, – тот вовсе захохотал, – да…. Раньше я часто так веселился. Пугал всех, кто поднимался на башню. Но они только крестились и убеждали себя, что это им чудится. А ещё, помню, сюда приходил Лорд Инквизитор. Стоял на мосту между башнями. Я начал стучать по этим листам, – Рэндал захлопал ладошами по жести, так, что внутри всё загремело, – но он и ухом не повёл. Так что это самое лучшее прикрытие! – этот чудак снова расхохотался, тряхнув башкой, – ладно. Пойду я. Скоро надо будет звонить в колокола, чтобы святоши вылезали из своих кроватей!

– Погоди, – воскликнула Ивори, – спасибо тебе, – сказала она и тут же немного смутилась, – но у нас есть ещё одна просьба… Ты не мог бы принести нам еды?

– Я?! – тот резко нахмурился, но тут же расплылся в улыбке, – я попробую, Эсмеральда…. Святоши любят всё считать и учитывать, но я украду что-нибудь для тебя, – он вздрогнул и тут же поправился, – для вас.

А потом уродец спрыгнул сквозь дыру, соскользнув по столбу на пол. И уже оттуда бросился вниз, прыгая по уступам.

Четверо беглецов остались тут одни. Над ними грохотала жестяная крыша. Ветер дул со всех щелей, просто продувая насквозь. Он был холодный и промозглый – было раннее утро.

Солнце ещё только поднималось, его лучи скользили по крышам, растекались по брусчатке улиц. Лёгкий туман поднимался среди домов и медленно расползался, исчезая на свету. Из печных труб, что целым лесом поднимались над домами, потянулись чёрные облака дыма. Горожане просыпались и начинали топить печи, чтобы согреться и приготовить еду.

А вот здесь, на вершине одной из башен собора, печки не было. И теперь после всей ночной суеты, что разгоняла кровь, утренняя прохлада заставляла беглецов дрожать от холода.

– Ух, – Чизман улёгся на доски и заглянул в щель, – высоко. Аж голова кружится, – он повернулся к остальным, – ну что? Давайте обустраиваться?

– Пора бы, – воскликнула Теллари, она вся сжалась и дрожала, судорожно пытаясь согреться, – этот ветер просто выдувает всё тепло! – пожаловалась девушка.

– Сейчас, – программист принялся развязывать тюк с одеялами. Вытащил одно, бросил ей. Та сразу накинула его на себя и полностью закуталась. Ещё одно он оставил себе. И третье бросил Валере.

– У нас осталось всего три, – заметил Чизман и усмехнулся, – но, думаю, для вас это не будет проблемой…

Парень, ни слова не говоря, накрыл им Ивори. Она подоткнула его под себя и приподняла край.

– Иди сюда! – позвала девушка. Валера не стал ломаться. Нырнул к ней под бок, крепко прижал к себе и поцеловал. А она положила ему рогатую голову на плечо. Острый кончик кольнул его щёку.

Программист сел в своем углу. Посмотрел на них. Снова усмехнулся и перевел взгляд на дрожащую напротив него Теллари. Та совсем не могла согреться.

– Эх, – вырвалось у него. Он встал на ноги и подошёл к ней. Закутал ещё и в свое одеяло, тоже прижал к себе. Жёлтые глаза и изящный носик притаились у него на плече.

– Когда-нибудь это должно закончиться, – тихо пробормотала она, – мы не должны погибнуть.

– Будем надеяться, будем надеяться, – угрюмо вздохнул он. Уставился в щель между досками и крышей. Туда, где была большая площадь, – лучше поспи пока, – посоветовал ей программист, – всю ночь на ногах.

Валера спрятал лицо под край одеяла, чтобы не было видно улыбку. Кажется, его спутник тоже немного размяк. Попаданцы разбились на парочки. Даже хорошо, что Фенрис ушёл, иначе мешался бы тут. Впрочем, туда ему и дорога.

Парень прижал Ивори к себе покрепче и заснул, обнимая её плечи.

Глава одиннадцатая. Костры инквизиции.

– Итак, начнём, – он сложил ладони домиком, глянул на пленника, – меня зовут Томас де Торгда, я Лорд Инквизитор Святой Церкви.

Перед ним был северянин. Гордый, наглый, суровый. Сидит, смотрит угрюмо. Неудивительно, что никто из дознавателей не смог его разговорить. Хотя старались. Это по нему видно.

Руки несчастного все в окровавленных бинтах. На лице ожоги и кровавые рубцы. Нельзя было не заметить и то, что он волочил за собой ногу, когда его ввели в эту камеру. Но, несмотря на это, северянин всё ещё держался.

– Говорят, у тебя был свиной хвост? – осторожно спросил глава инквизиции у пленного. Тот лишь зарычал в ответ, будто бы дикарь.

Хотя его реакция понятна. Палачи отрезали эту часть в первую очередь. Однако пленник должен был благодарить их за это. Ведь ему помогли избавиться от столь постыдной детали. Впрочем, прежде чем, Томас де Торгда забрал пленника у Артаниса, этого несчастного успели лишь ещё кое-чего постыдного. Что уж говорить – Старший Инквизитор совсем не знал меры.

– Ладно. Давай так, – Лорд Инквизитор откинулся на спинку стула, – ты расскажешь мне всё, что я захочу узнать. А потом…. Потом ты получишь всё, что захочешь. Даже свободу…. Или смерть…. Понимаешь меня?

На секунду он даже задумался – а этот человек вообще может разговаривать и понимать речь? Вдруг дознаватели Артаниса об этом даже не догадались? Мучили его, а он либо нем, либо из каких-нибудь одержимых, что способны только невнятно бормотать и даже мыслить не могут. Однако глава инквизиции сразу откинул эту мысль. Его опытному взгляду было заметно, что северянин всё прекрасно понимает. И даже реагирует на это. Просто не хочет говорить.

– Молчишь? Эх, знал бы ты, что на самом деле я твой друг, – Лорд Инквизитор слегка постучал пальцами по деревянной столешнице, – взять, к примеру, старшего инквизитора Артаниса… Ага, – слегка улыбнулся он, заметив ярость, промелькнувшую на лице пленника, – вижу, ты сразу вспомнил его. Наверное, ты провёл с ним достаточно времени, чтобы уяснить, что он хочет убить тебя. Замучить до смерти, а потом спалить на костре. Я же, – Томас де Торгда ткнул двумя пальцами себя в грудь, – хочу просто понять. Понять, кто вы такие и чего добиваетесь. Почему до сих пор бродите по этому миру? И в чём смысл вашего существования?

Северянин поднял на него глаза. С измученного лица стекали капли пота вперемешку с кровью. На секунду главе инквизиции показалось, что тот хочет что-то сказать. Но нет. Пленник оскалился и продолжил хранить молчание.

– Ладно. Может быть, ты просто не знаешь. Тогда покажи мне тех, кто знает! Этих, – Лорд Инквизитор поднял палец вверх, – знающих. И будешь прощён. Позволь помочь тебе, – он развёл руки в стороны.

Но нет. Ответом ему вновь было молчание. Будто бы со стеной разговаривал. У пленника не было ни спутанного взгляда, ни конвульсий или дрожи. Всего того, что намекнуло бы на нервное истощение. Наоборот. Он смотрел на своего противника немигающим взором. Скалился и сжимал зубы, будто бы желая перегрызть ему горло.

Щёлкнул замок, скрипнул тяжелый засов, съезжая со своего места. Дверь в камеру распахнулась. На пороге стоял Старший Инквизитор Артанис.

– Ваша бдительность, – он лениво потянулся и шагнул внутрь, – всё ещё ждете, что это чудовище заговорит?

– Нельзя оставлять попыток достучаться до смертной души, – Лорд Инквизитор повернулся к нему.

– У него нет души. Это еретик. Всё, что мы можем сделать, это очистить огнём эту смертную оболочку. Единственная причина, по которой он ещё жив, заключалась в том, что он может выдать других…

– Ох, Артанис, – Томас де Торгда осуждающе покачал головой, – мы должны быть пастырями, а не палачами, – он встал со стула,– что ты хотел?

– Хотел получить от вас разрешение на сожжение это твари, – презрительно бросил тот, протягивая бумагу, – я уже всё расписал. Осталась только ваша подпись. И наша канцелярия будет довольна.

– Погоди, – остановил его Лорд Инквизитор, выставив перед собой ладонь, – он ведь ещё ничего не рассказал.

– Ваша бдительность, – слегка поклонился Артанис, – я думаю, что он ничего нам не расскажет. Зато, мне донесли, что нашелся человек, который знает, где прячутся беглецы.

– Откуда нам знать, что он не врёт?

– О, этот точно знает. Более того, его, как порядочного прихожанина гнетёт это знание. Он даже пришел исповедаться, надеясь снять этот груз со своей души.

– Кажется, это нарушает тайну исповеди… – с усмешкой прищурился Лорд Инквизитор.

-Всякий, кто обращается к Богу, ждёт ответа и помощи. А к этому грешнику, Бог отправляет нас.

– И, если крики этого грешника ещё не разлетаются из пыточной камеры, значит, с ним тоже есть какие-то проблемы? – Томас де Торгда с любопытством взглянул на своего подчиненного.

– Да. Он находится под дипломатической защитой, – угрюмо процедил тот, – какое-то время назад он исчез. А недавно вновь появился. Весь грязный, исхудавший. Есть подозрения, что еретики похищали его, поскольку они уже встречались ранее…

– Значит, ты хочешь, чтобы Святая Церковь нарушила государственные законы?

– Законы божьи выше законов людских, – скривился Старший Инквизитор, – к тому же, мы будем очень любезны с ним…. Настолько, насколько это будет возможно.

– Хорошо, – Лорд Инквизитор взял бумагу и перо из его рук. Положил на столешницу и пригнулся к северянину, – даю тебе последний шанс, – прошипел он, – согласись на мои условия и спасёшь свою жизнь. Расскажи мне всё, что знаешь и будешь свободен.

Он поднялся и занес перо над бумагой. Капля чернил упала с кончика, оставив круглую кляксу. В камере повисла тишина, а потом пленник вдруг обнажил свои чудом уцелевшие зубы.

– Ха-ха, – вдруг расхохотался он, задрав голову к потолку, – пугаете меня смертью? Я только рад встретить её. Проклятые живут дважды. Первый раз, когда служат ему! – проревел северянин, продолжая насмехаться над ними, – а второй, когда получают вознаграждение за свою преданность!

Глава инквизиции с печалью покачал головой. Его рука чёткими движениями украсила бумагу витиеватой надписью. «Приговор подтверждаю. Лорд Инквизитор Томас де Торгда» – гласила она. А потом Лорд Инквизитор встал и вышел за дверь.

– Что ж. Я посмотрю, какое вознаграждение ты получишь, после того, как сгоришь на костре! – послышался из-за закрывающейся створки злобный голос Старшего Инквизитора Артаниса.

– Эй! – чей-то крик разорвал пелену сна, захрустели доски. Валера кое-как разлепил веки.

Вокруг уже давно царит день. Яркие лучи солнца светят через щели, разрезая полумрак. Крыша раскалилась, жестяные листы пышут жаром. Внутри будто бы настоящая духовка. Теперь задувающий сюда ветерок, приносил лёгкую и желанную прохладу. Одеяла тут уже были не нужны, а наоборот лишь мешались. Парень выпустил Ивори и поднялся на ноги.

– Спите тут, – заявил Рэндал, прыгая по помосту, – даже не слышали, как я трезвонил! – с обидой заметил он.

– Ух, мы просто вымотались, – Чизман потряс головой, пытаясь прийти в себя, – а что за запах?

– Рэндал, ты что-то принес? – сонно протянула Ивори. Тот подскочил к ней и протянул пару небольших булочек, да глиняную бутыль с водой.

– Вот. Всё что смог, – он виновато повел плечами, – больше не выходит. Святоши следят…

– Спасибо и за это, – ласково улыбнулась ему девушка. Одну булочкуона отдала Теллари, а другую разделила с Валерой.

А тот всё не понимал одной вещи. Чувствовался тут какой-то странный запах. Будто бы дымом каким пахнет. Но так, как из печной трубы, а словно гарью какой-то. И был ещё какой-то странный оттенок…

– Ох, ты ж, – выпалил Чизман, уставившись в щель между крышей и стеной. Туда, где виднелась площадь перед собором.

– Что там такое? – спросила у него Теллари, мелкими кусочками откусывая свою порцию хлеба.

– Там? – отозвался Рэндал, махнул руками, – там костры.

Они с интересом поднялись на ноги. Попытались устроиться на полу, чтобы увидеть площадь.

Всё видимое сквозь дыру пространство было забито людьми. Все шумят, всюду какие-то голоса. Народу было так много, что площади не хватило. Поэтому часть толпы, словно, щупальца какого-то осьминога, расползлась по окрестным улицам.

А вот ближе к собору наоборот никого не было. Там была четкая граница, которую стерегли рыцари Святой Церкви, вытянувшиеся в цепочку. Если б не окружающее их средневековье, то Валера мог бы предположить, что сюда приехала какая-то популярная группа. Однако здесь явно было что-то другое.

Теллари подползла ближе, вытянула шею.

– О, нет, – просипела она, – там ведь…

– Проклятье, – Чизман подобрался к ней поближе, – это костры инквизиции! Они сжигают людей!

Валера бросился вперёд. Вытянулся в струнку, вцепившись пальцами в эти доски. На пустом пяточке, прямо у входа в собор, виднелись три тёмных кучи. Из обугленных поленьев, засыпанных пеплом, торчали большие почерневшие от сажи столбы. И к каждому прицеплены обгоревшие останки. Скорбно склонились к земле белёсые черепа, с которых клочьями сползала тлеющая кожа.

– И часто здесь такое? – повернувшись к Рэндалу, спросил Чизман.

– Неа, – тот качнул головой, – раньше это целое событие было. За месяц о таком говорили. Народ заманивали. А сейчас, – он задумчиво почесал голову, – сейчас просто всех силой собрали. Говорят, это сжигают еретиков.

– Хотелось бы знать, – программист поморщился, – это действительно так или это просто несчастные люди, попавшие под горячую руку?

– Какая разница… – начала, было, Теллари, но тут же осеклась, – сомневаюсь, что кто-то из них заслужил подобную смерть… – продолжила она, – скажи, Рэндал… Ты слышал их имена?

– Я бил в колокола, чтобы созвать всех, – развёл руками тот, – поэтому мне было не до этого. Этот Артанис что-то кричал там, зачитывал грехи и имена… Если бы я знал, что это важно для вас, то запомнил бы всё, – уродец прижал руку к подбородку и задумчиво уставился в потолок, – кажется, там была какая-то Люсьен. И ещё Маркас и Фолс…

– Ясно, – с горечью сказала Теллари. Девушка поднялась на ноги и начала ходить по помосту, обхватив себя руками за плечи.

– Если нужно, – Рэндал слегка замялся, – завтра постараюсь всё запомнить…

– Завтра?! – выпалил программист, уставившись на него, – будет ещё одна казнь?

– Так сказали, – отозвался тот и пожал плечами.

– Мда, – протянул Чизман, уселся на пол и принялся остервенело жевать свою половину булки, – кажется, у нас места почти в первых рядах. Думаю, что инквизиция просто так не успокоится. Они будут сжигать людей, пока весь город не вымрет.

– Не, – уродец рассеяно махнул рукой, – у них своя цель. Говорят, что в город проникли какие-то жуткие еретики. Устроили тут целый переполох, притащили чуму. Святоши сейчас пытаются поймать их, поэтому цепляют всех, кто может быть причастен.

– И на костёр, – кивнул программист, – а сколько их? Этих злодеев?

– Двое, – сходу ответил Рэндал, – но, ходят слухи, что у них были помощники, – он тяжко вздохнул, – кажется, эти беглецы настолько насолили инквизиции, что святоши пришли в жуткую ярость. Так что думаю я, – звонарь глянул в щель на сгоревшие останки, – те люди были рады хоть какой-то смерти, – он поднял глаза на них и заявил, – пойду я. Скоро обед. Постараюсь стащить для вас ещё еды.

Все четверо машинально махнули ему руками, глядя, как тот бесстрашно спрыгивает вниз.

– Проклятье, – Теллари выглянула в щель, проверяя, что их гость ушёл. А потом тут же залезла в свои вещи. Вытащила заветную коробочку и принялась торопливо рисовать символ прямо на полу.

– Ну, давай, давай, – яростно зашептала она. Слегка подула сверху. Ничего. Руки у неё безвольно опустились.

– Почему? Почему ничего не происходит? – потерянно пробормотала она, – почему?

– Успокойся, – Чизман подошёл и обнял её за плечи. Потом повернул голову и уставился на Ивори, – он знает? – коротко спросил программист.

– Я ничего не говорила ему, – нервно сглотнула та, – разве что Рэндал сам догадается, – в глазах её промелькнул испуг, – но сейчас же всех подряд ловят, да?

– Да уж. Самое мерзкое, что я чувствую свою вину в этом, – процедил он, стиснув зубы, – столько людей гибнет просто потому, что этим ублюдкам хочется нас схватить!

Говорить о чём-то больше никому не хотелось. Они расселись по углам, прижимаясь к каменным сводам крыши. Сквозь щели внизу было видно, как люди расползаются по домам. Площадь быстро опустела.

Парень уткнулся в колени и задумался обо всей этой несправедливости. О проклятой инквизиции, её безумных и жестоких лидерах. Два попаданца стали для них будто бы чем-то вроде красной тряпки. И теперь они пытались любыми способами найти их.

Ивори попыталась подбодрить его, принялась спрашивать всякое о современном мире. Он что-то отвечал, машинально, почти не слушая самого себя.

Крыша совсем накалилась. Воздух внутри нагрелся до такой степени, что становилось дурно. Вода в кувшине быстро закончилась, хотя они старались экономить её.

Чтобы отвлечься Валера заходил кругами, заглядывая в щели и оконца. И куда не глянь – везде были одни бесконечные крыши и трубы. Этот город был просто гигантским. Он раскинулся на равнине, облепив собой небольшую возвышенность. Лишь где-то вдалеке, чуть ли не на горизонте, мелькала полоса зеленых полей и лесов.

Даже окружавший собор храмовый квартал был огромен. Сотни всяческих построек, все в едином стиле с этими шпилями, острыми крышами и кучей резных украшений. Тут, наверное, можно было целую неделю ходить и разглядывать местные достопримечательности. Вот только туристов здесь явно не любили. До цивилизованного сервиса было ещё далеко.

Вскоре это ему наскучило. Издали всё казалось таким однотипным и схожим, что аж глаза устали. Да и смотреть на этот город было мерзко, особенно после всего пережитого.

 Так что парень вернулся к Ивори. Сел рядом, приобнял её. Прошептал на ушко, что всё будет хорошо, чтобы подбодрить девушку. Та, молча, кивнула, прижалась к нему.

Впрочем, в хороший исход никто из них явно не верил. Поэтому сидели на этой крыше в унылом молчании.

Рэндал вернулся ближе к вечеру. С собой он тащил небольшой мешок, который привязал к поясу. Там было четыре булочки, два красных яблока и бурдюк с водой.

– Держите, – довольно ухмыляясь, заявил он, – принёс вам ещё перекусить.

– Спасибо, Рэндал, – почти хором поблагодарили его они. Было немного неуютно, что этот бедняга таскает для них еду. Однако казалось, что ему это только в радость.

– Знаете, – усмехнулся он, глядя, как они делят между собой пищу, – стоило мне заняться этим, как я начал замечать, что многие таскают еду из столовой. Представляете, один монах и вовсе набивал карманы этими булками. Я уставился на него, а тот пробормотал, что любит кормить уток на пруду… – звонарь запрыгнул на большую балку над их головами и снова фыркнул, – поэтому, я тоже могу сказать, что кормлю уток!

– Лучше скажи, что голубей, – заметил Чизман, отхлебнул из бутыли, задрав голову к балкам крыши, – погоди, – вдруг озадачено заметил он, – а почему тут нет голубей? Такая удобная крыша, да тут всё должно быть засижено этими тварями…

– Ха, когда-то так и было, – заметил звонарь, – всюду перья, всюду помёт… Может и сейчас, если поискать по углам что-нибудь да найдется.

– А что с ними случилось? – изумился Валера, – какая-то болезнь?

– Они не понравились кое-кому из Святой Церкви, – тот вдруг перешёл на шёпот, испуганно оглянулся по сторонам, – и с тех пор их больше нет. Только лебеди и утки в пруду, да почтовые птицы на почтамте.

– Хм, наверное, это хорошо, – программист почесал голову, – иначе мы бы тут с ума сошли от соседства с этими летающими кишечниками.

– Ладно, я побегу, – уродец принялся слезать вниз, – святоши нагрузили всякими приказами….

– Давай, спасибо за еду! – помахал ему Чизман.

Время шло. Солнце спустилось за горизонт. Нагревшаяся за день крыша начала остывать и громко щёлкать. Сначала они пугались этому, но постепенно привыкли. Вновь похолодало. Стало сразу как-то сыро и прохладно. Ещё и промозглый ветер принёс облака. Они пролетали почти рядом, казалось, высунись, протяни руку и пощупаешь эту небесную вату.

Только этого никто не делал. Наоборот, несчастные беглецы снова разбились на парочки и закутались в одеяла. Ночь была холодной и только прижавшись к друг другу можно было согреться и спокойно уснуть.

Первым, что Валера увидел утром, когда разлепил глаза, была Теллари. Девушка ползала по доскам на коленях и везде рисовала символы. Уже не один, а целые десятки. Оглядевшись, парень заметил еще несколько на жестяных листах крыши и каменных сводах. Баночка с загадочным порошком опустела почти на половину, но та не сдавалась.

Парень поднялся на ноги, машинально глянул в щель. Ага. Опять толпа собирается. Снова будут казнить несчастных.

– Проклятье, – прорычала Теллари, продолжая с каким-то остервенением рисовать эти знаки. По её щекам стекали ручейки слез, – отзывайся, отзывайся, – простонала она, утирая вздёрнутый носик.

– Эй, – Чизман тоже проснулся и вскочил на ноги, – ну-ка, прекрати! – он вцепился в её плечи, потянул к себе. Аккуратно взял у неё из рук коробочку и закрыл крышку, – хватит тратить свою краску! И вообще, – программист нервно огляделся по сторонам, – надо стереть это всё, пока Рэндал не пришёл.

Он схватил какую-то тряпку из их запасов и принялся стирать знаки. Теллари же просто сидела на полу в какой-то прострации, лишь изредка утирая слезы.

– Кто это там? – Ивори пригнулась к дыре и уставилась вниз, осторожно придерживая свои пышные волосы.

– Сейчас, посмотрим, – программист спешно отбросил кусок ткани и потянулся к своему рюкзаку. Залез внутрь, принялся копаться там, – ага! – на свет появился чёрный бинокль.

Чизман ловко подполз к дыре и начал всматриваться вниз.

– Что это? – спросила Теллари, поднимаясь на ноги. Девушка быстро провела руками по лицу и улеглась рядом с ним.

– Это… Позволяет видеть дальше, чем ты можешь, – попытался объяснить тот, – вот. Держи, может, узнаешь кого…

Та с недоверием взяла бинокль. Покрутила его в руках и уставилась в окуляры.

– Покрути тут, если плохо видно, – Чизман показал на колесико регулировки.

– Так. Погоди, – она вдруг напряглась, – этого я знаю! Поделом ему! Этот гад сдавал наших инквизиции! А вот один из друзей Фанфика, который помогал с листовками. Этого я не знаю…, – лицо её нахмурилось, – и вон тех двух, – пробормотала она, – тут слишком много незнакомых лиц.

– Ну, учитывая, что у вас никакой организации нет, – пожал плечами программист, – это не удивительно. Вдруг инквизиция нашла даже тех, кто скрывался даже от своих?

Толпа внизу резко зашумела. Среди этого гула отчетливо выделялось несколько голосов. Потому что кричали они просто нечеловеческими воплями.

Чизман сразу забрал бинокль у Теллари. Отвернул её голову подальше от той щели. Осторожно провёл рукой по тёмным волосам. С площади отчетливо потянуло гарью и горелым мясом. Ивори дёрнулась, чтобы посмотреть вниз, но Валера резко схватил её за руку.

– Не стоит, – покачал головой он. Та кивнула и прижалась к нему.

– Давайте, немного приберёмся тут, – заявил программист, едва вопли утихли. Он поднялся на ноги и схватил тряпку, – а то Рэндал скоро вернется… Лучше ему этого не видеть…

Они вместе принялись стирать эти знаки. Стряхивали порошок со стен, смахивали его с пола, растирали по ржавым жестяным листам крыши.

– Я не знаю, что нам делать, – махая тряпкой начала Теллари. Понуро опустив голову, она тяжело вздохнула, – рано или поздно нас найдут. Это уже ясно. Инквизиция не оступится, – остальные просто молча слушали её, – а он молчит. Никаких снов, знаков или посланий. Я не знаю, чего ему нужно. Я даже боюсь, – она слегка всхлипнула, – боюсь, что нас бросили и это конец.

– Ну, хватит. Мы найдем способ выбраться отсюда, – заявил Чизман, усаживаясь на пол, – просто нужно ещё чуть подождать. Они не смогут вечно тиранить этот город. Скоро они просто решат, что мы сбежали и всё!

– Ты, правда, на это надеешься? – криво усмехнулась девушка.

Что-то хлопнуло по стене башни. А потом ещё раз. И ещё. Кто-то карабкался наверх, но как-то слишком медленно для Рэндала. Тот забирался сюда в два прыжка, а новый гость шоркал по столбу сапогами и тяжко пыхтел.

– Тихо! – прошипел Чизман, засунув руку в рюкзак. Он достал оттуда пистолет и, словно, хищный леопард бросился к дыре. Но тут же спрятал оружие за спину.

Валера приподнялся и глянул вниз. Там был Рэндал. Он с трудом забирался к ним по уступам на колонне. Цеплялся за них лишь одной рукой, а вторую как-то странно прижимал к груди.

– Давай лапу! – программист нагнулся и высунулся вниз, чтобы помочь звонарю. С большим трудом он смог затянуть того на помост.

– Что с тобой? – Ивори испуганно закрыла лицо ладонями.

– Ха, – рассмеялся тот и скинул на пол огромный сверток, который тащил на груди, – притащил вам кое-чего поесть!

– Кажется, ты перестарался, – хмыкнул программист, – что там такое?

– А, – махнул рукой уродец, – всякое. Набрал чего смог. Кто-то оставил окно на кухне нараспашку, поэтому я воспользовался такой удачей! Это ещё лишь часть. Остальное я спрятал у себя. Притащу в другой раз…

– Зачем, Рэндал? – воскликнула Ивори, – сильно не наглей! Знаешь же, что могут наказать!

– Тьфу, – отмахнулся тот, – за воровство еды меня просто запрут в карцере! Посижу там пару дней на хлебе и воде, – хмыкнул он, – зато вам будет что перекусить. Ладно, – уродец шагнул к краю, махнул рукой, – мне пора. А то у меня столько поручений!

– Погоди, – вдруг остановила его Теллари, – спасибо тебе за помощь! Но скажи, ты случайно не слышал, о чём сегодня говорили на площади?

– Я обещал, что запомню, – замялся тот, – но снова пропустил всё мимо ушей. Кажется, Артанис снова зачитывал целую речь. Про то, что каждый, кто причастен к ереси будет казнен. А город не откроют до тех пор, пока последний еретик не сгорит в очищающем пламене, – фыркнул он и заговорщицки прошептал, – кажется, за пределами храмового квартала люди недовольны. Жители на улицах жалуются, что живут будто бы как в осаде. Им даже казни перестали нравиться.

– Ты сам это слышал? – осторожно спросил Чизман.

– Нет, это говорят послушники, которые выходят в город. В сторону служителей церкви сейчас летит куда больше проклятий, чем раньше, – Рэндал покачал головой и тяжко вздохнул, – кажется, именно поэтому костров на площади всё больше и больше.

Он осёкся и глянул вниз.

– Ладно, мне надо идти, – суетливо заметил звонарь и махнул им кривой рукой, – ещё увидимся! Я приду завтра, после обеда.

Снова беглецы остались одни под этой крышей. Толпа внизу уже давно разошлась. Прислужники церкви разгребали остатки костров, они бесцеремонно грузили лопатами останки казнённых прямо в деревянные телеги.

– Что тут у нас, – Чизман аккуратно развернул свёрток. А там, было целое пиршество.

Несколько пышных булочек, нарезанные полоски копчёного мяса, с десяток варёных яиц и какие-то овощи, сварённые прямо в кожуре. А ещё были свежие фрукты. Гроздь винограда, три яблока, одна большая груша, среди прочего притаился розовый помидор. Кроме того, Рэндал притащил им два кожаных бурдюка.

– Знаете, что? – программист откупорил один и принюхался, – здесь вино!

– Ого, – изумился Валера. Для них это был целый пир. Да такой, что они и мечтать о подобном не смели.

Теллари уставилась на всё это разнообразие. Она хотела что-то сказать, но потом махнула рукой и присела рядом.

– Давайте, хоть чуть-чуть порадуем себя, – пробормотала она, но никого уговаривать не пришлось.

В последний раз они нормально ели ещё в гостях у Фанфика, поэтому теперь сразу набросились на еду. Нарезали фруктов, собрали что-то вроде бутербродов из мяса и яиц. Закусывали всё это варёными овощами и щедро запивали вином, передавая бурдюк по кругу. Если бы Рэндал принес им чуть больше булочек и воды, тогда они бы поступили разумно. Разделили бы всё, оставили какой-то запас. Но этот шикарный пир, был слишком соблазнительным, чтобы задумываться о будущем.

Снаружи тем временем наступал вечер. Солнце клонилось к горизонту, падали закатные лучи на все эти крыши вокруг. Ветерок задувал сквозь щели, принося приятную прохладу.

– Знаете, – доедая последние виноградинки из своей доли, заметила Теллари, – надо было оставить что-нибудь побольше, чем эту жалкую кучку варёных овощей и те две булочки.

– Наверное, – усмехнулся Чизман, вытряхивая последние капли вина себе в рот, – жаль, что мы так поздно об этом подумали.

Девушка грустно улыбнулась. Вытащила свою коробочку, осторожно нарисовала небольшой символ. Но опять ничего. Она поджала губы и резко смахнула его прочь.

Ивори мрачно взглянула в её сторону. Отвернулась, положила голову на колени. Снова под крышей башни повисло какое-то уныние.

– Я так не могу больше, – вдруг выдохнул программист. Он вскочил на ноги и зашагал к дыре, что вела вниз.

– Куда ты? – резко обернулась Теллари, – решил сдаться?

– Нет, – отмахнулся тот, – просто хочу прогуляться. Надоело сидеть на одном месте. Сейчас ночь, так что сомневаюсь, что тут кто-то есть…. Так что поброжу по крышам под луной, – усмехнулся он и принялся слезать вниз.

– Я с тобой! – девушка вскочила и принялась спускаться следом, – а то найдешь ещё себе проблем! Или заблудишься! Ничего же здесь не знаешь, – её голос стих внизу.

– Ну вот. Бросили нас, – усмехнулся Валера.

– Пускай, – отмахнулась Ивори, – лучше скажи, что там была за штука? – тихо спросила она, – ну, когда они смотрели вниз.

– А, сейчас! – парень подобрался к рюкзаку и вытащил бинокль. Протянул его ей, – вот смотри сюда и на город.

– Ух! – сразу же воскликнула та, пригнувшись к щели, – здорово! Все такое… Близкое!

– Ага, – кивнул он.

– Вижу людей в окнах! Улицы! Фонари! – всё восторгалась она, – ого! Можно посмотреть даже за стены!

– Можно, – кивнул ей Валера, опёрся на каменную колонну, – вот такие чудеса в нашем мире. Веришь теперь?

– Я уже давно верю тебе, – она отложила бинокль, взяла его за руку, – ещё после того поцелуя…

– Жаль, что вокруг такое творится, – парень присел рядом. Печально взглянул на неё, – лучше бы мы познакомились в другое время.

– Может быть, – она подняла на него свои ярко-зелёные глаза, – в другое время такого бы не случилось?

Девушка слегка потянула его к себе. В этот раз Валера не стал долго думать и легко поддался соблазну.

Они рухнули на одеяло, обнимая друг друга. Губы сошлись в ярком поцелуе. Её руки вцепились в его спину. А он гладил эти прекрасные волосы, среди которых торчали рожки. Поцеловал её шею, чуть прикусил ушко. Ивори вдруг замерла и посмотрела ему в глаза.

– Ты хочешь быть со мной? – спросила она, кажется, её радужка даже светится в темноте, будто бы неоновая. Пристально смотрит на него. Валера коснулся рукой её щеки. Даже подумать не успел, как у него уже вырвалось, – Да!

К их счастью, Чизман и Теллари вернулись лишь к утру. Где они были и что делали, Валера не знал. Он мог лишь догадываться, что не у него одного была чудесная ночь.

Впрочем, это были лишь предположения. Потому что эти двое помалкивали. Он сам-то ничего не рассказывал, а уж Ивори и тем более.

Рэндала утром не было. Видимо, звонарь был слишком занят. Вот только он и к полудню не явился. Какое-то время никто из них особо и не волновался. Только по очереди поглядывали вниз, надеясь увидеть, как он скачет по стене. Но нет. Всё по-прежнему было тихо. Оставалось только надеяться, что их друг просто занят важными поручениями, по которым его гоняют святоши.

После обеда вокруг собора начали звонить колокола, созывая народ к очередной казни. Люди с большим недовольством стягивались к площади. Тех, кто не хотел идти, тащили рыцари Святого Воинства. Насколько можно было разглядеть с этой башни, эти ребята врывались прямо в дома, вытаскивая жителей на улицу.

Программист накрылся с головой, чтобы укрыть уши от этого шума. Он весь был какой-то сонный, словно всю ночь не спал. Теллари тоже вся такая вялая. Девушка устроилась в углу, стараясь не смотреть вниз.

– Слушай, Чизман! – позвал Валера, – дай бинокль! Хочу кое-что посмотреть.

– Сам возьми, – отмахнулся тот, высунув руку из-под одеяла.

Парень бросился к рюкзаку и нарыл там черный приборчик. Он сам вчера его сюда засунул. Просто не хотелось брать что-то без спроса. Особенно на глазах у владельца.

Разглядывать очередных несчастных пленников инквизиции Валера не хотел. Ему пришла в голову другая отличная идея – попробовать разглядеть Рэндала на окрестных колокольнях. Так что он выглянул в одну щель, потом в другую, затем попытался залезть на брус, чтобы заглянуть в декоративное окошко.

Но уродца нигде не было видно. Всюду какие-то люди в своих балахонах. И по крышам их друга тоже не было видно. Будто бы пропал совсем.

От безысходности парень всё же глянул вниз. Там опять собрали кучу народу на этой площади. Толпа снова окружила собор со всех сторон. Перед главным входом он заметил странный деревянный помост. Они, конечно, слышали, что с утра там что-то колотили, но никто и подумать не мог, что это плотники собирают площадку для казни.

Там сейчас прохаживался Артанис, напыщенный, весь разодетый в какой-то мундир, будто бы петух перед курицами. Старший инквизитор что-то выкрикивал в толпу, видимо, зачитывая очередную речь.

Валера смотрел на это и не мог отвести взгляд. Кажется, там происходит что-то не совсем обычное. Раньше-то им никаких помостов не нужно было. Жгли прямо посреди площади.

– Что там такое? – сонно спросила у него Ивори. Девушка тоже не спала почти всю ночь, зато теперь отлеживалась.

– Не знаю, – парень покачал головой, – что-то странное! Артанис болтает ходит…

– Иди сюда, – позвала она его, – не смотри на это…

Это был хороший совет. Не зачем было зря себя мучить и портить психику. Валера ещё помнил, как тот же Артанис сжёг проповедника. Хоть он и зацепил это зрелище лишь краем глаза, но при одном воспоминании, его аж передергивало.

Парень уже хотел отложить бинокль, как вдруг на помост вытащили Фенриса. Поэтому он замер, раскрыв рот, глядя, как здоровяка приковывают цепями к столбу. Слуги в балахонах начали таскать к его ногам дрова и пучки хвороста.

– Там…, – Валера судорожно сглотнул, – там Фенрис.

– Что?! – выпалил Чизман, скидывая с себя одеяло. Бросился к нему, вырвал бинокль из рук и уставился вниз.

– Его поймали? – Теллари подскочила на ноги. Вскоре вся их небольшая компания уже вглядывалась вниз.

 Фенрис стоял там. Лицо его всё было обезображено. Кажется, несчастного резали ножами и жгли калёным железом. На теле у него какая-то грязная роба. Рукава и штанины оборваны. Видно пропитавшиеся кровью бинты.

– Проклятье, надеюсь, он не выдал нас, – пробормотал программист.

– Нет, – яростно фыркнула ему в ответ желтоглазая девушка, – Фенрис из северян. Они гордые и упрямые. Могут выдержать любые пытки и насмехаться в лицо своим палачам.

А прислужники церкви уже поливали поленья маслом. Артанис в очередной раз прошёлся перед толпой. Что-то сказал здоровяку. Тот поймал момент, поднял голову и плюнул в своего мучителя. Кажется, попал прямо на грудь.

Старший инквизитор брезгливо отшатнулся. Обтёр свой мундир перчаткой, а потом бросил факел прямо к ногам пленника. Куча дров тут же ярко вспыхнула.

Фенрис сначала твердо стоял на ногах среди языков поднимающегося пламени. Но потом, всё же не смог удержаться. Он задёргался, пытаясь разорвать сдерживающие его цепи. Рёв его разлетелся по окрестностям и постепенно скатился в тихий хрип. Здоровяк вздрогнул в последний раз, а потом обмяк.

Теллари одним прыжком встала на ноги, отбежала в сторону, прикрывая лицо запястьем. Она, то ли всхлипнула, то ли что-то прохрипела. А потом вытащила свою коробочку. Принялась снова чертить на досках магический знак.

Валера тоже отошёл в сторону. Программист молчаливо убирал бинокль в сумку. Лицо его не выражало никаких эмоций, но он явно о чём-то думал.

– Ответь, ответь! – прорычала Теллари, утирая слезы. Порошок с пальцев попал на её лицо, оставляя следы на щеках. Будто бы боевая раскраска.

– Надоело! – Ивори вскочила на ноги и, подбежав к подруге, вырвала коробочку из её пальцев, – это не работает! – истерично закричала она и бросила банку в щель. Та, кувыркаясь, полетела вниз. Порошок высыпался и небольшим облачком полетел по ветру.

– Нет! – девушка бросилась вперёд, чуть не улетев вслед за своей коробкой. Чизман едва успел перехватить её.

– Хватит! – воскликнул он, ткнул пальцем в Ивори, – это было глупо! Если он не отвечает сейчас, то мог ответить позже!

– Глупо сидеть тут и надеяться на чудо, – отозвалась та, – что он сделает для нас? Уничтожит инквизицию? Или переместит нас в ваш чудный мир?!

– А вдруг? – выпалил программист, прижимая к себе Теллари.

– Стойте! – Валера вскочил перед ними, растопырив руки в стороны, – надеяться на этот знак действительно глупо. А уж чертить его каждый раз… Это безумие, – протянул он, – безумие делать одни и те же действия…

– Надеясь на другой результат, – перебил его Чизман, – только вот в этом случае в этом есть смысл. Может, этот ангел ещё недостаточно далеко улетел отсюда или ещё чего-нибудь…

– А может, мы просто что-то неправильно делаем, – заявил парень, закрывая от него Ивори, – может быть, всё это, – он кивнул головой в сторону площади, – это и есть знак.

– Какой знак? – Теллари подняла голову, – что ты хочешь сказать?

– Может быть, ему нужно, чтобы мы уничтожили инквизицию. Развалили эту Святую Церковь! – развёл руками Валера, – подумайте сами. Мы не можем выбраться отсюда. Смотрим с высоты на весь этот ужас, – он утёр лоб, – может, нам надо поднять восстание?

– Бред, – фыркнул программист.

– Да уж, – поддержала его девушка, которую он всё ещё держал за плечи, – вряд ли он этого хочет. К тому же, тут нужны совсем другие силы. Мы на такое не способны.

– А вдруг? – Ивори оживилась, – вдруг именно это и нужно! Поэтому все страдания, поэтому Фенрис…

– И что мы сделаем? А? – её подруга накинулась на неё, – четыре человека, которые не могут даже вылезти наружу!

– Мы убьем Артаниса. И Лорда Инквизитора! И ещё… – начал распаляться Валера, – всех, кто это устроил….

– Угу, – насмешливо отозвался Чизман, встал на ноги, прошёлся кругом, – а что потом? Церковь здесь правит. Она местная полиция, что наводит порядок. Она организовывает досуг. Она основа морали и законов. Её нельзя выбить отсюда или вовсе уничтожить. Её надо заменить. Но на что? У тебя есть предложения? Есть продуманная новая система ценностей и законов? Есть куча людей, готовых следовать этой системе и помогать обустраивать её? Пока что ты хочешь лишь разрушить устоявшийся порядок, превратить всё в руины, – он покачал головой, – от этого будет лишь хуже, потому что тогда придет анархия и тёмные века. Но скорее всего, церковь просто вернётся обратно на свое место. Вот и всё.

– Но…

– Нет. Не бывает так, что ты прибежал, помог кому-то сломать систему, а потом ушёл в закат и всё хорошо. Это игры и фильмы промывают мозги, поставляя зрителю такие сюжеты об одиноком герое, спасающем королевство от тирана. Но всё это глупые сказочки, в которые верят только идиоты, – с горечью заявил программист, – убьешь Лорда Инквизитора – они выберут нового. Убьешь Артаниса и появится другой такой же фанатик. Вот только от этого никому лучше не станет. Наоборот, получив удар, инквизиция станет ещё более озлобленной.

– И что нам делать?

– Ждать, – развёл руками Чизман, – ждать, пока не появиться какой-нибудь способ свалить отсюда, – он глянул вниз, – и один из них только что развеялся по ветру.

– И сколько мы будем ждать? – парень упёр руки в бока, – уже темнеет, а Рэндала всё нет. Его могли поймать. А еды, еды у нас не осталось! – отчаянно воскликнул он. Последние булочки они доели ещё утром. И воды осталось всего на пару глотков.

– Я схожу за едой, – программист сжал кулаки, – девушки слишком приметные, а ты слишком много паникуешь, – принялся рассуждать он, – а у меня получится затеряться в толпе. Найду нам чего-нибудь…

– Ты ничего здесь не знаешь! – воскликнула Теллари, – как ты…

– Я справлюсь, – решительно заявил тот.

– А деньги? Если попадешься на краже… – она покачала головой.

– Я не стану воровать. Я займу.

– У кого?

– У нашего друга, Пьера. Он ещё в городе. Живёт в гостинице, которая называется Золотой Кувшин, – Чизман принялся разгружать рюкзак, раскладывая вещи из него по остальным сумкам, – этой ночью уйду, спрячусь в канализации. Днём, отыщу алхимика. Наберу еды. И следующей ночью уже вернусь. Всё будет хорошо, не переживайте, – пробормотал он, будто бы успокаивая сам себя.

– Это опасно, – Валера глянул на девушек, – нельзя так рисковать.

– Ну, в конце концов, я во всём этом виноват, – программист пожал плечами, – мне и разгребать.

– Это глупая идея, – парень отмахнулся, – давай лучше вытащим Рэндала. Найдём его, освободим…

– Нет, – Чизман покачал головой, – его, скорее всего, поймали на краже еды. Наверное, сидит сейчас в карцере этом, – он тяжко вздохнул, – но если мы попытаемся освободить его, то сделаем только хуже. Ты понимаешь? Его тоже обвинят в ереси из-за помощи нам. Да и хватит уже, – программист опустил взгляд, – хватит, пора самим разбираться уже.

– Ты уверен, что всё получится? – Теллари взглянула на него.

– Да, – ответил он, – другого выхода у нас всё равно нет.

Это здесь все понимали. Рэндал пропал, еды нет. Оставалось только надеяться, что всё получится.

Наступил вечер, солнце скрылось за горизонтом. Прислужники Святой Церкви оставили собор. А Чизман начал собираться в путь. Он взял пустой рюкзак, бросил туда пистолет с парой магазинов и накинул на плечи. Сухо попрощался со всеми и принялся спускаться вниз. Звук его шагов затих где-то в недрах башни. Лишь немного погодя, они смогли разглядеть его, крадущегося по крыше собора.

И поскольку каких-то дел у них не было, а разговаривать не хотелось, оставшиеся на башне беглецы улеглись спать.

Глава двенадцатая. Крыша собора.

Он возвращался домой. Шёл в ту таверну под названием «Золотой Кувшин». Чего вот там золотого? Даже простого серебра не было, зато за комнату требовали втридорога.

Пьер Галлери поморщился и опёрся на перила крыльца. Вспомнилось ему его поместье в Каменоре. Туда бы сейчас. Подальше от всего этого…

Там большой и красивый дом, обставленный множеством удобной и роскошной мебели. Дивный сад с фруктовыми деревьями, собственная оранжерея. Король совсем не скупился для него. Одарил золотом с ног до головы. И всё якобы за победу над чумой.

Только на самом деле Пьеру платили за то, что помогал искать таинственного человека по имени Чизман. Сначала королевский алхимик только рад был этому, однако теперь начал задумываться. Что конкретно этот человек сделал ему? Что такого, за что следовало предавать его?

Конечно, он был жутким и жестоким. Но ведь именно благодаря ему Пьер смог найти желанный цветок и спастись от волколаков. Если бы не его помощь, то чума до сих пор терзала бы окрестности Каменора. Собственно говоря, если б не Чизман, то и поместья и магазинчиков не было бы.

Ну, а теперь этот странный человек ещё и спас ему жизнь. Ведь тогда эта безумная толпа могла просто разорвать несчастного алхимика. Но чужестранец защитил Пьера. Спас. А потом отпустил.

От этих мыслей несчастный чувствовал себя просто ужасно. С трудом переставляя ноги, он поднялся по ступеням крыльца и вошёл в двери гостинцы.

Там, в глубине, прилавок. За ним трактирщик. Пойло у него мерзкое, но сейчас алхимику жутко хотелось напиться.

Вот только едва он уселся на табурет, как его кто-то хлопнул по плечу.

– Привет! – раздался знакомый до боли голос. Чизман. Пьер машинально вздрогнул и втянул голову в плечи, – не бойся, – продолжал тот, – я с дружеским визитом. Хотел бы занять у тебя деньжат.

У этого чужестранца за плечами здоровый рюкзак. Сам он сделал расслабленный вид, но заметно, что сильно нервничает. То и дело озирается по сторонам, чуть ли не вздрагивает от любого шума. И тянется к сумке, где у него было оружие.

– Знаю, у нас были разногласия, – снова осторожно начал он.

– Господин Чизман, – алхимик склонил голову, прикрыл глаза. Тяжко выдохнул, так будто бы хотел выгнать весь воздух из легких. Он никогда не считал себя плохим. Просто думал, что делает всё, ради спасения своей жизни. И ему казалось, что это правильно. Но сейчас инстинкт выживания словно забился в угол. Видимо, задавленный тяжким грузом вины.

– Слушай, – продолжал чужестранец, всё ещё стараясь быть безмятежным, – выручи, а? Мы же помогли тебе с той травой, да?

– Я должен кое-что сказать, – Пьер уставился в пустоту прямо перед собой.

– Что? – тот ещё больше напрягся.

– Я сильно сглупил, – алхимик чувствовал, что его голос будто бы сам вырывается изнутри, – я мучился, глядя, как страдают люди в этом городе. Все эти казни, расправы, допросы… Но самое главное, что я знал причину этому. И тогда, я решил, что мне станет легче, если я исповедаюсь.

– Хм, – Чизман немного отрешенно покачал головой, усмехнулся, – и как помогло? – глянул в сторону выхода и вдруг резко повернулся, – погоди…

– Проповедники обманули меня. Они рассказывали о тайне исповеди, что секреты остаются только между священником и прихожанином, – алхимик тряхнул кудрявой головой, одёрнул запачканный кровью манжет, – к сожалению, всё это ложь.

– Ты сказал им… – чужестранец отчаянно схватился за голову.

– Я пытался сохранить секрет. Даже сказал им, что лишь знаю человека, который слышал, где укрылись сбежавшие еретики. И что он страдает от этого. И что этот несчастный хочет понять, что ему делать. Ведь предательство это грех. А предавать тех, кому обязан своей жизнью… – он тяжко вздохнул, – хуже, наверное, и быть не может.

– Проклятье, – процедил Чизман. Кулаки его сжались.

– Я не называл имен. Остался инкогнито. И ушёл сразу и быстро, так и не получив ответов. Но они пришли сегодня утром, – Пьер с отвращением поморщился, – господин Чизман. Я держался. Пытался держаться, но… Думаю, мне повезло, что я из Каменора. Иначе сегодня уже бы горел в огне на площади, – он откинул волосы со лба, – что ж. Идёмте, – и поманил своего собеседника за собой.

– Куда? – недоуменно спросил тот, задумчиво глядя в пол, – думаю, мне теперь не до денег.

– А я и не о них говорю, – развёл руками алхимик, – просто для того, чтобы прикончить одного толстяка тут слишком много народу. Зато за углом есть хороший тихий переулок, – он разорвал украшенный воротник, что сдавливал ему шею, – я покажу.

– Они сильно тебя пытали? – вдруг спросил Чизман, поднимая на него тяжелый взгляд.

– К моему счастью, мне не с чем сравнивать, – поморщился он, – в некоторых местах у меня теперь не хватает кожи. Ещё придется отращивать новые ногти на ногах, – Пьер скривился, будто бы укусил лимон, – хватит тянуть. Давайте закончим с этим, а потом вы отправитесь спасать своих друзей.

– Иди наверх, – мрачно процедил чужестранец.

– Тоже хороший вариант, – пожал плечами алхимик, шагнул к лестнице и обернулся назад. Но Чизман не пошел за ним. Наоборот, он вскочил с места и повернулся в стороны выхода.

– Куда вы?

– Иди к себе. Спасибо, что предупредил, – он немного помедлил и осторожно произнёс, – в этом нет твоей вины. Все ошибаются. Всех обманывают. Так что я понимаю тебя. Я ведь не монстр, – сказал чужестранец и выскочил за дверь.

– Ну, – сам себе под нос пробурчал Пьер, – видимо, именно на это я и надеялся….

Трое, укрывшихся на крыше башни собора, проспали до самого полудня. Наступало время обеда, а есть было совсем нечего. Ещё и снизу потянуло горелым мясом – на площади вновь распустились костры. Валера с ужасом подумал, что его немного манит этот аромат. От этой мысли парня чуть не стошнило.

Теллари рассеяно бродила по доскам, вся полная переживаний. С каждым шагом её лицо мрачнело. Наконец, девушка подошла к краю и уставилась вниз. Туда, где послушники церкви разгребали угли.

– Знаешь, – вдруг заявила она, взглянув на парня, – я думаю, что ты прав.

– Я? – Валера, обнимавший Ивори, поднял глаза, – в чём?

– Надо убить Артаниса.

– Но как это поможет? Чизман же сказал, что в этом нет смысла! – парень развёл руками, – инквизиция не распадётся, а эта церковь останется на своем месте.

– А я и не хочу, чтобы она развалилась! – ярко-жёлтые глаза пристально уставились на него, – я хочу отомстить.

Валера замер. Глянул на сумку, лежавшую в углу. Там всё их оружие. Программист взял пистолет и пару магазинов. А остальное всё здесь. Дробовик, второй пистолет, ракетница. Можно взять что-нибудь, спуститься вниз и устроить там переполох…

Однако даже думать о таком было опасно. Вокруг них огромный храмовый квартал, полный рыцарей Святой Церкви и инквизиторов.

– Нет, – парень медленно покачал головой, – это опасно. Мы только нашумим и выдадим себя…

– Мы не будем шуметь, – Теллари сжала кулачки, – мы поймаем его и нанесём удар исподтишка. Казним. А потом снова скроемся. Никто и не поймет, что случилось.

– Но ведь это…. Это старший инквизитор! Это не какой-то простак. Его наверняка охраняют…

– Я знаю кое-что о святошах, – усмехнулась та, – у них есть вечерняя молитва, на которую собираются все служители, – она подняла палец вверх, – но только не инквизиторы. Эти мнят себя слишком важными, чтобы тратить время на почитание своего бога.

– Ты хочешь напасть вечером, когда вокруг полным-полно народу? – изумился Валера, – может, лучше подождать ночи? Артанис будет спать и…

– Ха. Ты ещё не понял, что это за человек? – фыркнула та, – это жуткий фанатик. Он везде видит только одну ересь, выжигает её всеми силами. Он отправляет людей на костёр за один только косой взгляд, – Теллари с ненавистью уставилась вниз, – поэтому у него, наверняка, много врагов. Даже среди своих. Скорее всего, просто так в его спальню не заберёшься. А вот чего он точно не ожидает, так это удара прямо в своем кабинете во время вечерней молитвы. Мерзавец будет доделывать какие-нибудь свои делишки, а тут появимся мы, – она повернулась, и её жёлтые глаза загорелись каким-то безумием, – подумай сам! Мы в самом сердце его мира. Будто бы специально сюда попали. Вот что нам нужно сделать!

– Нет! Я не позволю вам! – Ивори резко вскочила на ноги, – мы будем сидеть тут и ждать!

– Либо ты поможешь мне, – Теллари даже не взглянула на свою подругу, её взгляд был направлен только на Валеру, – и мы сделаем это вместе. Либо я пойду одна. И там уж будь что будет… – она сжала кулаки.

Парень посмотрел на неё. Девушка явно не шутила. Она была просто одержима этой идеей о мести. Можно было бы попытаться отговорить её, да только сейчас это бесполезно. А ждать Теллари явно не собиралась.

– Нет! – Ивори подошла к ней, попыталась взять за плечи, – одумайся! Убийство старшего инквизитора! Да тут всё на ушах будут стоять! Всё прочешут, во все углы залезут!

– Они и так прочёсывают! Постоянно бродят кругами по городу, – та резко вырвалась из объятий, – но здесь нас никто не найдет! Мы сможем вырезать всю церковь! Ну же! Сами подумайте! – яростно завопила она.

– Блин, – Валера топнул ногой по доскам. Он и не знал, что ещё сказать.

– Так ты со мной? – яро спросила у него девушка.

– Эх, – выдохнул парень, – давай попробуем хотя бы выйти на разведку… – протянул он. Ивори взглянула на него с изумлением.

– Погоди, – едва слышно прошептала она, – а как же я?

– Ты оставайся тут, – бросила ей Теллари, – спускать тебя, потом ещё поднимать…. Один твой цокот нас выдаст! – фыркнула она, принялась копаться в куче вещей, подыскивая что-то подходящее.

Но Ивори спрашивала не её. Изумрудные глаза смотрели на Валеру с каким-то диким отчаяньем. Она что-то хотела сказать, но потом опустила голову.

– Только возвращайтесь, – тихо сказала девушка, – пожалуйста, обязательно возвращайтесь… – и опустилась на пол, закрыв лицо руками.

Парень хотел приобнять её, но Теллари кинула в него какой-то тряпкой.

– Надевай, – бросила она, натягивая на себя что-то похожее. Это было нечто вроде серого балахона. Бесформенного и скрывающего всю фигуру. У него был большой капюшон, такой, что покрывал всю голову.

Валера натянул на себя это одеяние. Потянулся к сумке, чтобы взять пистолет, но сразу понял, что это плохая идея. В этом квартале любой выстрел привлечет сразу кучу внимания. Вся округа сбежится. Оружие было бесполезным, зато оно могло выдать их одним своим видом. Поэтому лучше было оставить всё тут.

– Идём! – девушка уже спускалась вниз по столбу.

– Угу, – парень бросил прощальный взгляд в сторону Ивори, – я обязательно вернусь! – воскликнул он. Но та лишь печально взглянула на него своими зелёными глазами.

Спешно они слезли по лестницам. Уже вечерело. Вот-вот эти святоши соберутся на свою молитву. Поэтому им надо было торопиться. Словно две серые мышки, которые выбрались дразнить кота, они промчались по крыше, мимо этих статуй.

Теллари повела его по всем этим лестницам, коридорам и ходам. Валера шёл за ней и вдруг начал понимать, что это другой путь. Не тот, которым вёл их Рэндал.

Они перебежали из одной башни в другую. Спустились по каким-то чуть ли не потайным лестницам, таким узким, что приходилось буквально протискиваться вниз. От каждого шороха эти двое опасливо вжимались встены. Всё-таки сюда стекались все святоши со всего квартала.

Кажется, парень понял, чем занимались Теллари и Чизман той ночью. Видимо, они облазили весь собор, изучая все его ходы. Учитывая характер программиста это было бы куда более вероятное предположение, чем то, что он обнимался со своей желтоглазой спутницей, где-то в этих закутках. Впрочем, одно другому не мешало.

За этими мыслями Валера не заметил, как уже оказался на первом этаже собора. Это была какая-то небольшая комнатка с низким потолком. Будто бы подсобка какая-то. Сюда они спустились по винтовой узкой лестнице, а другим выходом была небольшая дверца. Парень шагнул к ней и выглянул в щёлку.

За ней виднелся главный зал собора. И он был буквально забит людьми. Их тут, наверное, было несколько тысяч. Где-то вдалеке маячил алтарь, едва заметный из-за множества спин. Выходить туда было просто смертельно опасно.

– Так, сюда! – Теллари сдвинула шпингалет на раме небольшого окошка. Приоткрыла ставню, – полезли!

Они выбрались наружу на гравийную дорожку. Где-то сбоку за углом был главный вход в собор. Над ними высились эти две огромные башни, где наверху, сидит, сжавшись в углу, бедная Ивори. Ждет их, надеется.

Валера сжал кулаки, почувствовал, как подкатывает к горлу комок. Они должны вернуться. Просто обязаны.

– Так. Канцелярия прямо там, – Теллари ткнула вперёд, туда, где высилось трехэтажное здание. От него их отделяло большое поле, покрытое подстриженной зелёной травкой, – где-то среди этих окон кабинеты инквизиторов. Побежали! Быстрее! – прошипела девушка и бросилась бежать.

Парень схватился за голову. По этому газону точно никто никогда не ходил, он был здесь чисто для декоративных целей. Аккуратная поросль, за которой явно ухаживали. Святоши пользовались гравийными дорожками, но все они были где-то в стороне.

В любом случае, двое незнакомцев одетых в серые балахоны, да ещё и перебегающие по газону сразу вызовут подозрения. Однако девушку было уже не остановить. Пришлось бежать следом.

Никем не замеченные, они обрались до здания канцелярии и прижались к его фундаменту. Над ними большие витражные окна с какими-то сценами. До их каменного подоконника можно достать, только вытянув руки вверх.

– Будь начеку! – бросила ему Теллари и зацепилась пальцами за каменную плиту. Девушка подтянулась и заглянула сквозь цветное стекло, – пусто! – фыркнула она, спрыгивая на землю, – пошли дальше!

– Давай я тебя подсажу, – предложил Валера, поглядывая по сторонам.

– Сама справлюсь, – отмахнулась та, упираясь ногами в фундамент и вытягивая шею, чтобы разглядеть, что там внутри.

Так они пропустили три окна. Везде было либо пусто, либо, как выразилась девушка, какие-то невзрачные мужики. А на четвертом она вдруг радостно шикнула.

– Ага!

– Там Артанис? – с надеждой спросил парень.

– Нет, – процедила та, – лучше. Здесь сам Лорд Инквизитор. Значит, убьём его!

– Стой! Мы же не за ним!

– Какая разница, всех под нож! – прошипела та и вдруг резко спрыгнула вниз, – прячься! – она рухнула на колени и прижалась к стене. Валера уселся рядом, затаившись, будто бы кролик какой.

Наверху что-то громко хлопнуло, скрипнули стальные шарниры. Глава инквизиции сам открыл им окно.

– Видишь? – ярко-жёлтые глаза Теллари загорелись жутким огнём, – всё удачно складывается, – зашептала она, – значит, мы всё делаем правильно.

И вместе с этими словами внутри кабинета хлопнула дверь.

– Он, что, ушёл? – недоуменно спросил Валера. Его напарница снова полезла наверх. Однако стоило ей подняться чуть выше подоконника, как она сразу же соскочила на землю.

– Там Артанис! – взволнованно пробормотала она, – и ещё кто-то с ним.

Вместе они встали, прижавшись к стене. Окно было раскрыто и голоса инквизиторов долетали до них.

– Ваша бдительность, – надменно начал Артанис, – я привел к вам послушника Тораса.

– Приветствую вас, ваша бдительность, – послышался чей-то тихий голос.

– А мне казалось, что я просил привести кого-то другого, – слегка недовольно заявил глава инквизиции.

– Кого-то поуродливее? – насмешливо отозвался Старший Инквизитор, – к несчастью, среди звонарей небольшие перестановки. Торас, объясни.

– Уродец Рэндал наказан, – судорожно начал послушник, голос его дрожал, – он воровал еду на кухне и его закрыли в карцер. Но, если вы прикажете, я сообщу диакону…

– Пока не нужно, – остановил его Лорд Инквизитор. Он тяжко вздохнул и заметил с едкостью в голосе, – неужели нельзя было позволить этому несчастному горбуну лишнюю порцию, а?

– Дело не в пище, а в грехе чревоугодия, – тут же заметил Артанис, – как гласит вторая заповедь…

– Я знаю заповеди, – сразу же оборвал его тот, – итак. Значит, пока Рэндал борется с искушениями, ты новый звонарь, так?

– Да, ваша бдительность, – ответил послушник и сразу же смутился, – простите меня, но неужели я плохо справляюсь?

– Ну, скажем, я заметил разницу…

Даже под окном было слышно, как всхлипнул несчастный. Валера изумленно уставился на Теллари. Конечно, он знал, что инквизиторы здесь жестокие ублюдки, но какое им дело до несчастного звонаря? Или они готовы даже своих карать за любой проступок?

– Но дело не в этом, – успокоил послушника Лорд Инквизитор, – раз ты заменяешь Рэндала на главной колокольне, то и другие его обязанности временно перешли к тебе…

– Я… Да, ваша бдительность. Но лишь временно. Каждое утро я должен осматривать крышу главного собора, проверять там всё. Чтобы не было никаких трещин и осыпаний, – спешно начал бормотать послушник, – раз в неделю осматривать главную колокольню, чистить колокола, следить за тросами…

– Да, да, – нервно прервал его Артанис, – мы знаем, что у этого Рэндала была куча всяких забот, поскольку этот уродец совсем не боится высоты. Итак, этим утром ты был на крыше главного собора?

От этих слов Теллари резко вцепилась в Валеру. Она распахнула свои жёлтые глаза и приложила палец ко рту.

– Ваша бдительность, – испуганно отозвался Торас, – конечно же, был! Я всё просмотрел. Даже статуи святых!

– Ты заметил там что-нибудь странное?

– Странное? – тот слегка опешил, – я не знаю. Никаких трещин или провалов. Всё было в порядке. Скажите, ваша бдительность, что-то случилось?

– А башни? Ты поднимался на башни? – спросил у него Лорд Инквизитор.

– Я? Нет, ваша бдительность, – отозвался несчастный, – там крутые лестницы и слишком высоко.

– Торас, а другие звонари ничего не рассказывали? – нетерпеливо влез Артанис, – может быть, кто-то видел на крышах какие-нибудь тени? Или следы, или ещё что-нибудь?! – в голосе его читалось презрение к этому человеку.

– Нет, я ничего… – тот совсем занервничал, а потом вдруг воскликнул, – только птица разбила стекло в северной башне! Осколки рассыпались по всему нижнему этажу. Я прибрал их, но ещё не вставил новое.

– Осколки? А там были следы?

– Следы? Там везде следы, – всё ещё недоумевая, заметил послушник, – я и не думал, что в башнях бывает столько людей…

– Отлично. Можешь идти… – отпустил его Лорд Инквизитор.

– А мне привести Рэндала? – осторожно спросил тот.

– Нет, убирайся прочь! – с презрением бросил ему Артанис. Торас ойкнул и выскочил за дверь.

– Уходим! – тут же прошипел Валера, потянул Теллари за рукав. Он понимал, что с каждой секундой их положение становится всё хуже и хуже. Надо было бежать обратно в укрытие и срочно собирать вещи.

Но девушка лишь схватила его за шиворот.

– Нет! – процедила она, – надо узнать, что они решат. Сиди и слушай!

Парень вырвался из её хватки. Хотел броситься прочь, но вдруг понял, что не найдет дороги среди тех лестниц и коридоров.

– Что ж, – горделиво начал Артанис, – я оказался прав…

– Ещё бы, после стольких-то ошибок, – насмешливо ответил ему Лорд Инквизитор, – как только закончится вечерняя молитва, собери всех рыцарей, послушников и дознавателей…

– Конечно, ваша бдительность, – тут же отозвался Старший Инквизитор, – мы обыщем каждый угол в башнях собора и я лично приведу этих еретиков к вам…

– Нет, – резко осадил его глава инквизиции. Скрипнули ножки стула по полу, когда Лорд Инквизитор встал на ноги, – твоя задача, Артанис, оцепить собор. Сделай, так, чтобы и мышь не могла проскользнуть. А на крышу я отправлюсь лично.

– Что?! – возмутился тот, повышая голос, – но почему?!

– Эти люди, Артанис, очень опасны и крайне важны. Сейчас у нас нет права на ошибку. Поэтому нужно сделать всё, чтобы никто из них не смог сбежать.

– Но я, – с обидой воскликнул Старший Инквизитор, – я должен поймать их!

– К сожалению, тебе это удалось лишь раз и то по чистой случайности, – заявил его начальник, – и под твоим присмотром они смогли совратить нашего проповедника, которого ты сжёг, даже толком не допросив. Ещё они сбежали, опять же находясь под твоим личным присмотром. Каким-то чудом, скрывались от многочисленных облав, которыми ты руководил….

– Этому есть причина! – воскликнул Артанис, – им просто везло!

– Нет. Причина другая и она в твоей фанатичности. Ты слишком яростно гонишься за еретиками. Гнев затмевает твой разум, мешая мыслить. В таких делах нужен холодный рассудок. История знает много примеров, когда подобная страсть приводила хороших людей к ереси. Делай то, что должно и не более.

– Хорошо, вы правы, ваша бдительность, – холодно процедил Старший Инквизитор. Валера был готов поспорить, что сейчас он покорно склонил голову, скрывая мерзкую ухмылку, – я соберу всех и оцеплю собор. Так, как вы приказали.

– Позаботься, чтобы каждый, кто будет выходить из собора, был арестован и помещён под строгий надзор, – продолжил глава инквизиции, – эти еретики могут попытаться обмануть нас. Притвориться кем-то другим. Может быть, у меня получится лично схватить их. А может быть, они побегут во все стороны, как крысы. Так что будь наготове.

– Я буду внимателен. Но надеюсь, что вы застанете их врасплох, – отозвался Старший Инквизитор, хотя по его голосу было заметно, что надеется он совсем на другой исход событий.

Снова хлопнула дверь, когда Артанис покинул комнату. Затем заскрипела ставня прямо у них над головой. Лорд Инквизитор закрыл окно своего кабинета, чтобы отправиться на охоту.

– Вот теперь уходим, – зашипела Теллари и бросилась со всех ног к собору.

Валера помчался за ней. Они пронеслись по зелёному газону, совершенно не заботясь о посторонних взглядах. То окно всё ещё было приоткрыто. Девушка пролезла туда, сразу же подскочила к двери и выглянула в главный зал.

– Всё ещё молятся, – процедила она, – значит, у нас есть время.

Снова эти лестницы, по которым они побежали сломя голову. Шаги их, казалось, разлетались по всему собору.

Если бы кто-то оказался на их пути, Валера, не раздумывая, прибил бы его. Совершенно не заботясь о какой-то там морали. Сейчас для него было важно успеть забраться на башню. Туда, где была Ивори.

Они бегом пронеслись мимо ровных рядов статуй святых. Доски прогибались под весом беглецов, скрипели, угрожая проломиться и сбросить этих двух вниз, на каменные плиты. Однако им было плевать. Эти двое быстро добрались до башни и запрыгнули в окно, вихрем пробежали по каменным лестницам.

Теперь эти, с перекладинами. Быстро перебирая руками, они полезли наверх. Время стремительно уходило. Скоро собор оцепят и шанса выбраться отсюда уже не будет. Вот. Последний этаж.

Парень помог девушке подняться по этому столбу. Затем полез сам.

– Ивори! Собирай вещи! – закричала Теллари, ещё только заползая на помост, – надо уходить!

– Вы, вы… – испуганно протянула она, глядя, как её подруга спешно спихивает в сумку разбросанные тряпки, – вы убили его?!

– Нет, – Валера забрался наверх и первым делом обнял её. Прижал к себе, торопливо погладил по голове, чуть-чуть касаясь этих милых торчащих рожек, – просто нас выдали. Они знают, где мы.

– Так что нам надо бежать отсюда, сваливать, – Теллари собрала огромный тюк, принялась сматывать одеяла. Замерев на секунду, она уставилась на них, – голубки, вы вообще собираетесь уходить отсюда?! – яростно прошипела она.

– Да, – отмахнулся парень. Помог встать своей подруге, а потом случайно опустил взгляд вниз. Там, в щель между жестяной крышей и помостом, было видно, как горят тысячи огней. Похоже, вечерняя молитва закончилась. Артанис зря времени не терял – собор уже окружили. Валера упал на доски, пригнул голову, разглядывая площадь внизу.

Да. Куда бы он ни посмотрел – со всех сторон одни пылающие факела. Фанатики Святой Церкви выстроились в огромное кольцо, в котором не было ни одного разрыва.

– Мы в западне, – воскликнул парень. На площади перед входом в собор видно было фигуру Артаниса. Старший Инквизитор нервно ходил кругами, то и дело, поглядывая в сторону башен. Это значило, что отряд Лорда Инквизитора уже поднимался по лестницам.

– Проклятье, – прорычала Теллари, бешено озираясь по сторонам. Она схватилась за голову, пытаясь успокоиться, – стоп! – девушка развела руки по сторонам, – они будут искать нас здесь. В этой башне! А мы пойдем в другую. В соседнюю! Спрячемся где-нибудь там.

– Не найдут здесь, – Валера облизнул пересохшие губы, – начнут искать в другом месте. Обыщут весь собор снизу доверху…

– Всё равно. Отсюда надо уходить. Выиграем время, чтобы найти укрытие. Залезем в какой-нибудь ящик или ещё что-нибудь… – отчаянно закрутилась на месте та.

– Это, это был Рэндал? – захлебываясь слезами, спросила Ивори. За всей этой паникой, они совсем забыли про неё.

– Это не он. Кто-то другой, – ответил ей Валера, – твой друг сейчас в карцере и ему ничего не грозит.

– Проклятье…. Не надо было его просить. Не надо было приходить сюда, – девушка, рыдая, покачала рогатой головой, – почему всё так плохо? – она с трудом поднялась на ноги и обняла его.

– Не знаю, не знаю… – прошептал он.

– Я… Я обманула тебя тогда, – всхлипнула девушка, прижалась к его плечу покрепче, кончик рога кольнул щёку, – отчаянье настолько захватило меня, что я мечтала о том, чтобы умереть рядом с тем, кто ценит меня. Похоже, мое желание исполнилось, – слезы ручьем текли по её щекам, – но я не хочу этого. Я хочу жить. Быть с тем, с кем мне захочется парить…. Как Рэндал…

– Хватит! – яростно взревела на них Теллари, глаза её яростно пылали, изогнутые рога топорщились среди чёрных волос, – вы уже решили умереть? Мы ещё поборемся! Собирайте вещи!

– Я даже спуститься не смогу! – отчаянно воскликнула Ивори, – бросьте меня! Бегите!

– Сколько я тащила тебя за собой, вспомни! – та со злобой уставилась на подругу, – помогала и спасала. И что, всё зря? – прищурилась она.

– Но эти сумки, – девушка развела руками в стороны. Три спешно смотанных одеяла, две здоровые сумки. Одна со всякой одеждой, в другой лежат вещи Чизмана и его оружие. Всё       это надо было забирать с собой. Валера судорожно огляделся. Слишком много для них, – Как всё это тащить, если вам ещё нужно спускать меня! – воскликнула Ивори, утирая слезы, – вам без этого не выжить. Так что хватайте и бегите. А я задержу их.

– Хватит ныть, – злобно прошипела Теллари, – ты надоела уже! Вниз всегда проще, чем наверх, – она схватила одеяла и метко сбросила их в люк. Следом полетели сумки.

– Мы лучше бросим вещи, чем тебя, – Валера схватил подругу за руки, – давай. Начнем спускаться!

Теллари уже скрылась внизу. Бодро застучала ботинками по перекладинам. Парень подсадил девушку на плечи и осторожно шагнул к дыре среди досок.

– Так, аккуратно, – пробормотал он. Опасно было спускаться по этому столбу. Тут рядом пропасть, высота ужасная. Хорошо, что ветра почти нет. Медленно опираясь на выступы, они начали спускаться вниз. Кажется, снизу их заметили. Толпа подняла гул, какие-то крики. Живое море огней зашевелилось, заволновалось. Но ему было плевать. Его нога нащупала пол. Ага. Один этаж есть. Теперь лестницы.

Тут было ещё хуже. Надо было ловить эти перекладины. Вниз особо не глянешь, Ивори на плечах сидит. Приходится искать их на ощупь.

– Держись на всякий случай, – попросил её он.

– Угу, – отозвалась она.

Первую лестницу они преодолели легко. На второй мышцы уже начали уставать. Но спускаться было не так утомительно, чем лезть наверх. Валера ещё и приноровился сходу ловить ступени, а не торопливо нашаривать их ногами. Оставалась последняя. Ещё чуть-чуть и всё. Дальше уже можно бежать сломя голову. Прочь от этой башни. Главное было успеть, оказаться быстрее, чем Лорд Инквизитор и его отряд.

Нога его вдруг не нашла перекладину. Видимо, расстояние было другим. Валера резко полетел вниз. Проскользнул на пару ступеней ниже, судорожно уцепился и замер.

Ивори взвизгнула, ноги её соскользнули с его плеч. Девушка чудом зацепилась за лестницу и повисла над ним. Парню прилетело её копытом по голове. Но тот лишь поморщился и спешно начал подниматься наверх.

– Прости, прости, – только и успел выпалить он. Снова подхватил её на свои плечи, – всё, всё. Успокойся, мы спускаемся дальше. Ещё чуть-чуть! – та с трудом разжала пальцы.

– Я больше никогда туда не полезу, – прорыдала она.

– Ивори! – донеслось снизу, – хватит ныть, проклятая ты аристократка! Будь ты сильной, в конце-то концов!

Валера же старался сконцентрироваться. Нельзя было допускать ещё одной ошибки. К тому же, каждая неосторожность дает шанс этим гадам.

Спускался он теперь куда медленнее. Не рисковал. И пол наконец-то встретил их. Цокнули копыта Ивори, когда она спрыгнула на доски. Девушка сразу же вцепилась в него, пряча голову на плече.

– Ура! А теперь бежим! – дёрнула их Теллари, – нет времени! Я бы сейчас тоже с радостью пообнималась, – угрюмо процедила она.

– Ох, – выдохнул парень, – Чизман! Он ведь ничего не знает!

– Думаю, что он обо всём догадается, – снова пробурчала та, – когда увидит это сборище! – девушка выбралась из окна на крышу.

На город уже опустилась ночь. Небо темнело над головой, но звёзд не было видно. Потому что вокруг собора пылало огромное кольцо из огней. Между ним и зданием был небольшой ярко освещённый промежуток. Там была видна каждая травинка, так, что даже небольшая мышка не смогла бы остаться незамеченной.

– Отсюда нужно уходить, – Теллари лихорадочно осмотрелась по сторонам, – пойдём по этим доскам, а потом уже решим. Хватайте вещи! – она уцепилась за одну из сумок.

Валера помог Ивори вылезти наружу. Та испуганно вздрогнула, увидев открывшееся перед ней зрелище. Потом парень вытянул из окна сумку с оружием и одеяла.

– Брось их, – прикрикнула на него желтоглазая, махнула рукой, – идём уже!

Свёрнутые одеяла пришлось оставить в башне. Ведь, кроме того, чтобы тащить сумку, ему ещё нужно было помогать Ивори. Надо было спешить, а с копытами на этих досках тяжело. Вместе они помчались вперёд, мимо многочисленных статуй.

– У меня есть глупая идея, – нервно усмехнулась Теллари, оглядываясь назад, – спустимся вниз и укроемся на самом видном месте. Там есть алтарь, вроде бы в нём можно спрятаться, среди мощей местных святых.

– Это… это как-то неправильно, – Валера осторожно покачал головой, придерживая Ивори

– Какая разница?! У нас нет выбора, – проворчала девушка, глядя на свою подругу, – верно ведь?!

Та не успела ответить. Только ткнула пальцем вперёд. Там, среди темнеющих статуй, замаячили огни. По доскам навстречу им зашагал отряд инквизиции. Парень дёрнулся назад. Поздно. В окне башни уже тоже светилось жёлтое зарево. И с этой стороны идут. Видимо, поднялись через нижние этажи, которые раньше были закрыты.

– Так! – Теллари закрутила головой по сторонам, – туда! – она ткнула рукой наверх, – залезем по этому скату наверх. На конёк! Проберёмся там! Пошли!

– А я?! – со стоном протянула Ивори. Но её подруга уже прогрохотала по жести, забираясь наверх. Огни были ещё далеко, но преследователи наверняка что-то услышали.

– Эй, быстрее! – долетел голос сверху, – я тяну её, а ты толкай!

Валера сходу понял, что это ему. Обхватил девушку за талию и буквально кинул на крышу.

– Лезь! – прошипел он. Та упиралась в него копытами, больно била по плечам, даже по голове ударила.

– Хватайся, – оттуда ей тянула руку Теллари. Ивори уцепилась и всё-таки забралась наверх. Следом полез парень, но они потеряли слишком много времени. Преследователи заметили их и бросились к ним.

– Стоять! – заорали со стороны огней, – они лезут наверх! По крыше!

Там, где сходились склоны жестяной крыши, было что-то какого-то невысокого заборчика. Через каждый небольшой пролёт, из него торчали какие-то низкие уродливые статуи, вроде горгулий или ещё кого-то. Валера так и не понял, зачем всё это тут. Видимо, с какой-то декоративной целью.

И вот эти статуи жутко мешались. Приходилось обходить их, продолжая бежать по узкой каменной кромке. Валера врезался ногой в одну этих горгулий, едва не переломав пальцы на ноге. Ивори позади и вовсе чуть ли не каждую секунду яростно ругалась. Девушка постоянно оступалась, рискуя улететь вниз по листам жести. И если бы парень не придерживал её, она бы давно уже свалилась.

Так, три тени на фоне ночного неба мчались по коньку крыши собора. Вот только мчались они к башням. А там выхода не было. Позади, следом за ними, полезли на гребень инквизиторы. Среди уродливых статуй замелькали факела. Ещё несколько человек преследовали их снизу, по тем доскам.

– Смотрите! – бросила им через плечо Теллари, – впереди мостик между башнями! Перелезем туда, а потом…. Потом переберемся в другую башню!

– Там же двери закрытые! – воскликнул Валера.

– Выбьем окно! – решительно заявила та.

Преследователи, что гнались за ними по коньку крыши, начали догонять. Уже видно было их лица, освещённые дрожащим пламенем. Ивори снова упала, стукнувшись об статую. Парень принялся поднимать её, буквально глядя в глаза ближайшему из преследователей. Тот уже вытянул руку, чтобы броситься на них.

А потом что-то громко хлопнуло. Словно подкошенный этот громила полетел вниз. Затем следующий. Загремели листы, когда тела покатились вниз.

– Чизман! – радостно завопил Валера, распознав в хлопках пистолетные выстрелы. С шумом они разлетались между статуями, колоннами и арками, украшавшими крышу собора. Внизу началась какая-то заварушка. Кажется, программист принялся стрелять по рыцарям на досках.

Вместе с Ивори парень бросился вперёд, догонять свою подругу. Та уже перебиралась на этот мостик. Подскочила к двери, но та была закрыта. И окон никаких не было рядом. Теллари закрутилась на месте, пытаясь найти выход.

Позади что-то загрохотало по склону крыши. Кажется, это был Чизман со своим здоровым рюкзаком. В руке он сжимал пистолет.

– Ух, сколько же их, – выпалила Ивори, глядя вниз с моста, – они… они повсюду! – она отшатнулась и рухнула на пол.

– Эй, ты чего?! – Валера сбросил тяжелую сумку и присел к ней, нежно схватив за руку.

– Нас схватят, – простонала она, – будут пытать… Я… я… – девушка стремительно побледнела. Изумрудные глаза закатились, и она безжизненно упала навзничь.

– Что с ней? – парень в поисках помощи уставился на Теллари.

– Обморок, – отмахнулась та, разглядывая собравшихся внизу, – видимо, сильно перепугалась. Эй! Кто там? Это твой друг? – она ткнула пальцем вверх, где среди статуй мелькала чья-то тень.

– Ага, – Валера кивнул, помахал Чизману рукой, – он всех перебил.

– Отлично! – девушка вцепилась в перила, – выбраться бы ещё из этого кольца!

– Ничего. Сейчас он придёт и всё, – парень радостно кивнул ей, – мы возьмем пушки и прорвёмся! – он присел и осторожно приподнял голову Ивори, – главное, чтобы она очнулась!

И тут дверь башни распахнулась. Из темноты, навстречу им вышел Лорд Инквизитор.

– Спокойно! – он выставил вперёд руку, – я не причиню вам зла!

– Ты! – яростно прорычала Теллари, – да я тебя…

– Тихо! – осадил её тот, вытянув короткий меч. Острое лезвие блеснуло в свете зарева факелов. Пальцы его крепко сжали рукоять в виде креста, – не нервничай. Мы просто поговорим. Вам повезло, что я не такой, как Артанис. Я могу гарантировать вам, – продолжал он, потихоньку подходя ближе, – справедливый суд. А если вы будете сотрудничать, то никакие пытки вам не грозят!

– Ты врёшь, – процедила девушка, – вы только и умеете, что казнить и пытать.

– Нет. Я наоборот предпочитаю выслушивать чужое мнение. Мне хочется понять, что вами движет. Откуда такая страсть и вера в этого ложного бога? Что такого он даёт вам, чего не может дать Святая Церковь?

– Ничего. Просто он истинный, – выкрикнула Теллари, – и в него не нужно верить. Потому что он и так есть. И чтобы ты и твои дружки не делали – он всегда будет. Можете бороться с ересью столько, сколько хотите, но вы никогда не победите нас!

– Ошибаешься, – Лорд Инквизитор с улыбкой покачал головой, – видишь ли, в детстве я был очень любознательным. Поэтому читал всё, до чего мог дотянуться. И повзрослев, продолжил тщательно изучать любые сведения, что попадали ко мне в руки. Кстати, именно поэтому вы нужны мне живыми. Увидеть того, кто сталкивался с этим богом, живым и в сознании нынче просто бесценный подарок.

– К чему ты это? – она развела руками, поглядывая в сторону крыши. Где-то там, к ним подбирался Чизман, готовый выскочить в любой момент, – почему я ошибаюсь?

– Потому что вы уже проигрывали. Да, да, – он мягко закачал головой, – Цитадель, Орден Порядка… Тебе это ничего не говорит? – глава инквизиции слегка нахмурился, – жаль. Впрочем, ты ведь даже не училась в церковной школе. Хотя, – его губы скривились в усмешке, – даже там о таком ничего не рассказывают. Поэтому получаются такие выродки, как этот Артанис, которые яростно сражаются с ересью, только потому, что на самом деле жутко её боятся. Они не способны вести войну, могут только выигрывать сражения, – он брезгливо сплюнул вниз. Сделал ещё несколько шагов вперёд. Его меч оказался в опасной близости от них.

– К твоему разочарованию, я слышала и про цитадель и про орден порядка. Здоровая крепость, которая ничего не охраняет и люди, которые собирают дань со всех королевств!

– Ничего не охраняет? – Лорд Инквизитор удивленно опустил меч и расхохотался, – а платят им просто так, да? – он утёр губы рукавом, – вообще-то, именно Орден Порядка тысячи лет назад изгнал вас и вашего бога прочь с этих земель. Заточил его в Пепельных Землях, где он вынужден влачить свое жалкое существование. А Цитадель не дает ему вернуться сюда. Всё, что он может, – глава инквизиции развел руками, – пытаться пробраться сюда всеми доступными ему путями.

– Это ложь, – закричала Теллари. Вместе с этим Чизман спрыгнул на мостик и выставил перед собой пистолет. Но Лорд Инквизитор оказался быстрее. Он резко выпрыгнул вперёд и схватил Валеру за шиворот. Закрылся им и приставил к его горлу свой меч.

– Давай, стреляй! – прижимаясь к перилам, воскликнул инквизитор, – и я утащу его с собой!

– Проклятье! – выругался программист, продолжая целиться в него, – откуда вы такие умные беретесь! – злобно процедил он, – будто бы и не живете в грязном средневековье!

– Убей его! Чего ждёшь! – яростно выпалила девушка.

– Нет, – тот сжал зубы, зыркнул в её сторону, – во-первых, мы своих не бросаем. А во-вторых, – он уставился на Лорда Инквизитора, – может, мы договоримся, святоша?!

– Вполне, – заявил глава инквизиции, – сначала ты выбросишь свое дьявольское оружие прочь, – процедил он, прижимая лезвие к шее Валеры, – быстро!

Парень яростно задышал. Злость охватила его. Сколько ещё раз его будут бесцеремонно хватать? Почему именно его?! Почему не Теллари или даже Чизмана?! Он что здесь самый слабый и беззащитный?! Кулаки его сжались. Но меч тут же надавил на кожу, кажется, даже резанул немного. Поэтому ему пришлось немного обмякнуть, сделав вид, будто бы испугался.

Чизман опустил пистолет. Отбросил его в сторону. Тот улетел вниз, прогрохотав по жестяной крыше. Скрылся где-то среди статуй.

– Всё. Выбросил, – заявил программист, поднимая руки вверх, – что теперь?!

– Теперь, мы спускаемся вниз, – Лорд Инквизитор сразу расслабился, – я отнесусь к вам с должным уважением. Помните, пока я жив – вас никто не посмеет тронуть.

– Ага. И чем это закончится? Ты отпустишь нас? – насмешливо спросила Теллари.

– Нет. Вас ждет суд.

– У, суд, – прищурился Чизман, – где нас приговорят к смерти, да?!

– Спорный вопрос. Я не могу просто дать вам свободу, – глава инквизиции покачал головой, – но поверьте мне. Святой Церковью руководит мудрый Посланник Божий. Он никогда не ценил насилие. А ваши персоны, скорее всего, заинтересуют его так же, как и меня. Поэтому, вы можете надеяться на помилование. Всё эти жертвы, – он обвёл город рукой, – вина за них лежит на Старшем Инквизиторе Артанисе.

– Ага. То есть, он сжёг кучу людей, а ты тут не причём? – усмехнулся программист, глядя на него.

– А вы? Ваш побег привёл к этому. Ваши действия обрушили на весь Великий Дор несчастья. Дождись вы суда в камере, всё было бы иначе! – с досадой заявил тот.

В этом порыве, он забыл про меч. Лезвие отошло от шеи Валеры. Парень резко дёрнулся и нырнул вниз. Ударил кулаком по руке противника. Клинок полетел на пол, жалобно прозвенел по каменным плитам.

А потом… Потом Валера яростно взревел и толкнул Лорда Инквизитора прямо в грудь. Тот отшатнулся и перевалился через перила. Глава всей инквизиции полетел вниз. Но улетел не далеко. Совсем не далеко.

Под мостом была ещё одна косая крыша. На её гребне, прямо над входом в собор, возвышался большой железный крест. Острый конец его смотрел в небо. Лорд Инквизитор упал прямо на него. Острие пробило ему грудь. Несчастный захрипел и сразу затих. Кровь потекла по скатам крыши, разлилась по резному орнаменту. Ручейками растеклась, окрашивая стены собора.

– Вот так тебе, – злобно выпалил парень.

– Ух, студент! – протянул Чизман, хватаясь за голову, – что ж ты так!

– А?! – недоуменно спросил он.

– Если этот тип не врал, – программист ткнул рукой вниз, – то у нас был шанс выжить. У всех нас, – заметил он, глянув на Теллари, – суд, божий посланник… Не на столько уж мы и плохи, чтобы казнить нас на месте!

– Ты ему поверил? – недоуменно спросила у него девушка, – да он врал. В его словах не было ни единого кусочка правды!

– Но это был хоть какой-то шанс, – с горечью заявил тот, – теперь этот Артанис сотрёт нас в порошок!

– Проклятье! – выругалась та, – наверное, всё-таки ты прав, – она уставилась вниз, перегнувшись через перила, – ух, сколько там крови… И сколько святош… Сейчас они все бросятся сюда.

– Вот именно! – воскликнул Чизман, – мы только что прикончили лидера инквизиции! Прямо на их глазах! – он рассмеялся и покачал головой, – нет. Нас точно порвут на куски!

– Блин! – протянул Валера. Он только что понял, что сделал. Выхода нет. Отсюда им не сбежать. А вокруг бешеная толпа фанатиков, которые хотят уничтожить их. Кажется, Лорд Инквизитор предлагал единственный мирный путь.

– Ладно, – Чизман потянулся к сумкам, – где тут у нас оружие. Сейчас устроим тут кровавую баню, – он тяжело вздохнул, – а ведь так не хотелось…

– Ого, – парень глянул вниз. Толпа, что окружала их, резко пришла в движение. Ступор, охвативший собравшихся, прошёл. И они все ринулись прямо в собор. Кольцо огней стремительно сжалось, буквально врываясь внутрь. Повсюду зазвонили колокола. Весь город стал оживать. Улицы наполнились огнями, и всё они стягивались сюда.

– Кажется, это наш последний бой, – хмуро заметил программист, доставая дробовик, – не думал, что всё так закончится.

– Что ж. Надеюсь, что нас запомнят в веках, – Теллари осторожно подняла меч инквизитора, – четверо против всей мощи Святой Церкви…

– В любом случае, это будет очень жестокая битва, – хмыкнул Чизман, – эй, студент! Хватай пистолет!

Валера стоял и заворожено смотрел на бегущих мстить людей. Вроде бы тянутся мимо, скрываются в недрах собора, а всё равно поток не заканчивается. Будто бы эти фанатики бесконечные. Кажется, лучшим выбором сейчас было бы просто броситься вниз. Умереть быстро и легко.

– Вниз… – вдруг послышался тихий голосок. Парень оглянулся и увидел Ивори, которая осторожно поднималась на ноги, – идёмте! Вниз, за мной! – она поманила их рукой.

– Куда?! – недоуменно поморщился программист, – зачем?! Нас вообще-то сейчас будут убивать…

– Да уж, – покачала головой Теллари, – хотела бы я сейчас оказаться в каком-нибудь другом месте.

– Но мы там, где нужно, – отозвалась её подруга, – смотри! – она ткнула пальцем вперёд, на город.

Валера уставился туда. Жители высыпали из своих домов. Всюду море огней, светятся улицы будто бы какая-то паутина из гирлянд.

– Погоди, – желтоглазая подошла к перилам и вгляделась в это переплетение, – точно!

И парень вдруг тоже увидел. Улицы перед собором образовывали тот самый знак. А жители ярко подсветили его своими факелами.

– Так куда нам нужно?! – спросил Чизман, уставившись на это зрелище, – спускаться, говоришь?

– Да, – Ивори перелезла через перила и осторожно начала карабкаться вниз по всему этому декору. Под мостом между башнями была такая стена со всякими украшениями. По ней они и полезли, спускаясь к остроконечной крыше, где на кресте висело тело Лорда Инквизитора.

– Эх, – проворчал программист, поглядывая вниз, чтобы понять, куда поставить ногу, – потеряют нас ребята… – он поправил рюкзак, в который запихал одну из их сумок.

Кое-как они встали на небольшом бордюре, в который упиралась крыша. Выстроились там, будто бы ряд очередных статуй. Этакие новые святые из трущоб.

– Отлично, – пробормотала Ивори, нагибаясь к потокам крови. Аккуратно набрала полную ладошку. Валера огляделся. Столько крови из одного человека! Кажется, будто бы целая бочка вытекла! Внизу, разлилась по площади здоровая лужа, а из тела несчастного всё ещё хлещет и хлещет.

– Дорогая, не хочу тебя торопить, – Чизман нервно глянул наверх, – но тут скоро будет целая толпа взбешённых фанатиков! Так что делай что-нибудь!

Девушка принялась чертить на стене тот самый знак, будто бы повторяя сложившийся из улиц узор. Рисовала прямо рукой, проводя по каменным кирпичам жирную красную линию.

– Погоди, – Теллари осторожно схватила её за локоть, – но что мы попросим? Проход внутрь?!

– Нет, – скромно покачала головой та, – ты скоро поймешь!

А потом дорисовала последнюю, центральную линию. Знак ярко вспыхнул едким зелёным светом. Он буквально запылал в ночи, перебивая зарево факелов. Внизу, где уже не было столь бурного потока людей, кто-то дико завопил. Точно так же, как мчались сюда, эти люди побежали прочь от собора.

Наверное, будь здесь инквизитор Артанис, его бы удар хватил от этой картины. Но он, скорее всего, уже бежал сюда по коридорам и лестницам, надеясь схватить их первым.

Кто-то затопал прямо над ними. Перегнулась через перила чья-то голова. Чизман поднял дробовик и выстрелил. Незнакомец сразу обмяк, рухнул на каменные плиты.

– Что дальше? – выпалил программист, – а то становиться уже жарко!

– Дальше? – Ивори рассеяно оглядела их.

– Да! Дальше! – отчаянно закричала Теллари.

– А дальше, можете попрощаться с великим Дором, – ответила её подруга и развела руки в стороны.

 Валера хотел что-то сказать, но не успел. Всё вокруг резко исчезло, будто бы он сильно моргнул. Под ногами у него что-то захрустело, зашуршало. Парень ошарашено огляделся. Не было больше ни собора, ни площади, ни города. Всё пропало. Остался лишь один мрак. Темнота, в которой не было ни единого лучика света.

Он перепугано начал шарить руками по сторонам. Пальцы нащупали мелкие камушки, кажется, гравий. Такие холодные и круглые. Под ними что-то неровное, шершавое. Будто бы скалы какие-то.

Всё ещё не понимая, где находится, Валера поднялся на ноги, сделал шаг в сторону, а потом полетел вниз….

Эпилог.

– Итак, – Старший Инквизитор Артанис замер и вытянулся в струнку. Он уже видел Его издалека, но чтобы так близко, да ещё и наедине…

Они были одни в этом опустевшем кабинете. Только он и Божий Посланник.

Тот сидел в кресле, на самом краешке, потому что пышные крылья его прижимались к спинке. Он сложил сияющие руки на столе.

– Просто хочу ещё раз всё прояснить, – сказал ангел своим могучим голосом, от которого задрожали витражи в окнах, – в Горной Твердыне вы нашли человека по имени Чизман. И его помощника, – он качнул головой, – того самого, которого обвиняют в нападении на короля Каменора и пособничестве королеве Лиландель, так?

– Всё верно, ваше сиятельство! – покорно кивнул Артанис и весь сжался. Столько ошибок! И такие последствия. Святой Церкви буквально плюнули в лицо. И кто? Отвратительные еретики! Народ всего города собрался на площади! И увидел это…. То, что они сотворили. А ведь именно он привез их в Дор…

– После заточения, они сбежали из самой надёжной камеры?

– Колдовство! Не иначе!

– Прятались в городе, скрываясь от глаз инквизиции, и устраивали погромы, подговаривая горожан к мятежу?

– Точно. Всё было так. Они разносили свою ересь. Многие поддались ей. Пришлось действовать жёстко.

– В итоге они укрылись в самом сердце церкви. В соборе. Потом, когда Лорд Инквизитор предпринял попытку мирно схватить их, они перебили весь его отряд. Убили самого Томаса и начертили его кровью этот символ? – ангел поднял на него взгляд, – а потом просто пропали?!

– Да. Всё было именно так. Тысячи людей видели каждое их действие. А потом эти еретики буквально испарились!

– Куда же они делись? – ангел глубоко вздохнул, уставился в стену и замер.

– Я знаю, – заявил Артанис, – точнее могу предположить…

– Слушаю? – нахмурился тот, всё ещё глядя в пустоту.

– Еретики прибыли с севера. Там рассадник этой нечисти. Как вы знаете, северные королевства давно служат тёмным богами и пользуются их магией. Именно туда эти твари и вернулись. И, к сожалению, если мы ничего не сделаем, то нас ждёт целая череда подобных случаев. Более того, я думаю, что всё это коварный план тамошних королей. Вероятно, они готовятся напасть на наши земли. Нам нужно ударить первыми… – голос Старшего Инквизитора дрожал, когда он говорил это.

– Погоди, – ангел уставился на него, – ты предлагаешь объявить крестовый поход против севера?

– Да, ваше сиятельство, – Артанис покорно склонил голову, – это единственный способ спасти Священную Империю.

– Ты говоришь так, будто бы другого выхода нет. Надо подумать над этим, – рассеяно заявил Божий Посланник, – конечно, мы готовились к подобному покорению северных королевств, но я надеялся на более мирный путь…. Как с Каменором.

– Простите меня, – Старший Инквизитор весь напрягся, – но чем больше времени проходит, тем хуже всё становится. Их шпионы-еретики наводняют наши города, а на их землях собираются армии. С каждым днём ересь набирает силу, – в его голове стучала кровь, пот выступил на лбу, – нельзя медлить, ваше сиятельство.

– Ты так в этом уверен? – нахмурился ангел.

Обычный и преданный Святой Церкви человек сразу бы понял всю угрозу и согласился бы со Старшим Инквизитором. Потому что смертному есть чего бояться. Другое дело Божий Посланник, с его могучей силой можно наплевать на любые угрозы. Ничто и никто не способно навредить ему. Лорд Инквизитор Томас де Торгда всегда говорил, что единственное, за что переживает новый глава всей Святой Церкви это простые и невинные люди. Артанис вспомнил это и замер на месте.

– Но самое главное, – осторожно начал он, – эти еретики, что уютно устроились на севере, захватывают умы и души наших прихожан. За то время, что эти пятеро провели в Великом Доре, погибло множество хороших горожан. Улицы заполнились кровью, когда они сумели подбить жителей на восстания. Сколько невинных жертв было со стороны Святого Воинства и сколько со стороны заблудших бунтовщиков! И я боюсь представить, что будет, когда сюда заявятся другие прислужники этого жуткого культа…

– Хорошо, – воскликнул Божий Посланник, – раз так, то в связи с гибелью нашего Томаса, я назначаю тебя новым Лордом Инквизитором. И первым твоим поручением будет подготовка крестового похода. Пожалуй, пора избавить наш мир от этой угрозы с севера.

– Я… – новый глава инквизиции опустился на колено, – я благодарен вам за это. Я не подведу вас. Не подведу Святую Церковь. Клянусь, еретики будут наказаны за свои деяния.

Такого Артанис совсем не ждал. Ответственность, упавшая на его плечи, просто вскружила ему голову. Он-то думал, что его отправят в погоню за этими беглецами, что Божий Посланник назначит другого вести армии Святой Церкви в бой. А ведь ему даже не пришлось применять свой последний козырь…

Теперь у него было много забот. Однако кое-что новоявленный Лорд Инквизитор по-прежнему не мог забыть. Оскорбление, которое нанесли эти выродки было слишком болезненным.

– Ваше сиятельство, – начал он, поднимаясь на ноги, – принимая эту должность, я не могу забыть о предыдущем носителе этого титула. Томас де Торгда должен быть отомщён! Я немедленно прикажу нашим секретным агентам заняться поисками тех лиц, что виновны в его смерти.

– Нет, – ангел сурово покачал головой, – мстить это против нашей веры. Мы накажем их, но…

– Прошу прощенья, – подумать только! Всего пара минут в новой должности, а он уже перебивает самого Божьего Посланника! Но тот почему-то совсем не против, – ваше сиятельство! Они очень опасны. У них было жуткое дьявольское оружие! Поэтому мы должны найти их и допросить!

– Это то, что делал Затворник? – рассеяно спросил тот.

– О, нет, – покачал головой Артанис, – это нечто другое.

– Другое? – нахмурился Божий Посланник, – но ведь кроме Затворника никто ничего подобного не делал! Или я еще чего-то не знаю?!

– Возможно, предыдущий Лорд Инквизитор кое-что упустил, – замялся новый глава инквизиции. Вот, уже приходиться разбирать старые проблемы на новом месте, – дело в том, что эти еретики привезли Затворнику некие образцы и учили его создавать то, до чего он сам никогда бы не додумался. Вот, – он положил на столешницу нечто завёрнутое в бархатный платок, – взгляните сами.

Ангел осторожно развернул ткань и уставился на предмет, лежавший перед ним. На секунду Артанису показалось,что тот ужаснется или удивиться. Но Божий Посланник задумчиво взял это оружие в свои руки. Что-то сделал, куда-то нажал. Из недр этой вещицы вывалилась небольшая прямоугольная деталь. Потом он как-то привычно сдвинул другую часть этого устройства и на его светящуюся ладонь упал какой-то желтый цилиндрик.

– Значит, у нас есть секретные агенты, которые могут отследить этих еретиков? – задумчиво спросил ангел.

– Да…

– Тогда найдите их и немедленно сообщите мне. Эти люди действительно опасны, – его кулаки сжались, – поэтому с ними, я разберусь лично!

Эб Краулет Время приключений

Пролог

Чёрная туча пришла с юга и огромным мрачным облаком спустилась прямо на деревню. Ещё завидев её вдалеке, люди сразу принялись прятаться по домам, надеясь укрыться от этой напасти. Каждый из них понимал – не к добру это.

Один из крестьян, по имени Стив, едва успел добежать до своей хаты. Он спешно захлопнул дверь и бросился к оконцу. А там уже ничего не было видно. Будто бы всё затянуло дымом, сплошная чернота. Бедняга сразу бросился затыкать все щели тряпками – чтобы не пролезла эта дрянь внутрь. Дверь пришлось стулом прижать, чтобы не распахнулась. А за окнами по-прежнему был сплошной мрак, словно ночь на дворе.

Несчастный перепугался до чёртиков. Они в этих краях ни во что не верили. Ни Святую Церковь не почитали, ни других каких богов. Но сейчас Стив сразу все молитвы вспомнил и тихо принялся бормотать себе под нос, глядя на чёрную дымку за окном.

А та всё клубилась по деревне, словно вода чёрная. Из-за неё даже кусты в палисаднике не видно. И самое главное – тишина стояла. Да такая, что слышно было, как сердце у хозяина дома стучит.

Время шло, а снаружи всё та же картина: сплошной чёрный туман. Стив уселся на пол, сжался весь и принялся думать, что ж такое там творится?

Сначала пришло ему в голову, что это эльфийские колдуны наслали на них эту пакость. Ведь в этих краях когда-то были эльфы. Только, говорят, сгинули они давно. С тех пор, как вышло на них целое воинство, чтобы прекратить бесчинства этих тварей. Правда, воинство так и не вернулось, но и самих эльфов никто больше не видел. Даже леса их начали вырубать потихоньку.

Поэтому-то Стив сюда и приехал: землю тут всем подряд раздавали. Главное – живи и трудись. Места тут глухие и дикие, никаких сражений, королей и церквей. Хотел он дом обустроить, семью завести, но видимо не бывать этому.

А туман за окном вдруг редеть начал. Чёрная туча поднялась в воздух и унеслась прочь. Небо голубое в окошке показалось, а солнечные лучи упали на дощатый пол.

Стив подскочил и к дверям сразу. Высунулся наружу и обомлел. Деревня вся поменялась, да так, что не узнать. Напротив соседский дом был, а теперь вместо него здоровое здание в два этажа! Крыльцо там резное, болтается на ветру вывеска какая-то. Вдалеке поля с колосящейся пшеницей виднеются, а раньше-то луг был, где скотина паслась. Но теперь ни скотины, ни луга нет.

Пошёл несчастный по улице, с изумлением поглядывая по сторонам. Ничего он вокруг не узнавал – всё другое! Дома вокруг старинные, будто бы им лет под сто. На крышах солома жухлая, а под ней дощатые стены со щелями такими, что мыши гулять могут. Ставни поскрипывают у окошек, где даже стёкол нету. А добротные новые дома, что тут раньше были, те самые, что Стив со своими односельчанами строил, те пропали, словно, унёс их чёрный туман с собой.

Тишина вокруг стояла зловещая. Вроде бы день, а всё равно мурашки по коже. Скрипнула позади дверь, у дома, что с вывеской. Обернулся Стив и увидел, как вышел на улицу толстый мужичок. Фартук на нём грязный, на башке колпак белый мятый. Вышел этот незнакомец и вальяжно опёрся на перила. Крестьянин посмотрел на него, голову почесал и решил всё-таки подойти.

– Приветствую, – поклонился он и дрожащим голосом спросил, – откуда будете?!

– Здравствуй, путник! – добродушно отозвался тот и головой кивнул.

– Какой же я путник-то?! – Стив недоуменно руками развёл, – я ж живу тут! Вон в том доме!

– Зачем прибыл в наши края? – небрежно спросил его этот чудак.

– Эй! – возмутился он, – слушай, ты! Не твои это края! Это ты здесь гость! Говори, откуда взялся тут! И дом твой, – крестьянин возмущённо оглядел строение перед ним, – дом твой, как здесь оказался!?

– Если хочешь, – начал незнакомец, не обращая на его крики никакого внимания, – могу слухами поделиться или дело какое подкинуть! И налить могу! Ты спрашивай, не стесняйся!

– Ну, – разъярился Стив, – я и спрашиваю! Кто ты такой?

– Трактирщик я, – тот пожал плечами и снова на перила облокотился, – с детства тут живу. Эту таверну ещё моя матушка держала…

– Местный?! – крестьянин сжал кулаки и двинулся на чужака, – да тут десять лет назад поле голое было! – он в два прыжка поднялся по ступеням и вцепился в фартук этого наглеца. Однако тот ловко вырвался, схватил Стива за шиворот и спустил с крыльца. Сильный оказался этот гад.

Несчастный кубарем полетел на землю, уткнулся в неё лицом. Думал, что тот сейчас набросится сверху и придушит. Но чужак обратно на своё крылечко поднялся и снова у перил замер. Постоял так, посмотрел на деревню пустым взглядом, а потом внутрь пошёл.

Стив утёрся, осторожно поднялся на ноги и пошёл прочь от этого дома. И тут по всей улице двери заскрипели. Отовсюду народ потянулся и все чужаки. Ни единого знакомого лица в этой толпе не было. Одеты все в какое-то рванье. Даже на молодых девушках платья грязные, драные.

Несчастный крестьянин попятился к своим дверям и встал там, на пороге, готовый в любую закрыться у себя.

Но эти незнакомцы не пошли на него, а просто разбрелись по всей деревне. Ходили, бродили туда-сюда. Каждый с собой что-нибудь, да таскал. У одних вилы, у других лопаты, у третьих и вовсе горшок в руках. Бродили они кругами, будто бы в бреду каком-то. Если встречались с друг другом, то разговор заводили. Стив у своего порога уши навострил, да только не понял ничего. Про курей каких-то, пшеницу, горшки. Нелепые у них беседы были, будто бы не понимали они о чём говорят,

Жутко ему от всего этого стало. Несчастный дверь закрыл и шкафом подпёр. Решил, что на улицу больше ни ногой. Сел у себя на кровати, да пригорюнился. Ничего не понимал он. Одно только знал точно. Недоброе случилось с их краем. А может и с миром всем.

Глава первая. Пещера

На волнах залива, куда река Тирт несла свои воды, размеренно покачивались корабли. Мачты их нестройным лесом поднимались над крышами домов. Между деревянными бортами копошились в воде чайки, ловя мелкую рыбёшку, что приплывала сюда в поисках еды. В доках пищи для неё было полно, ведь тут сплошным ковром болтался мусор у причалов.

Из окон королевского дворца всё это было хорошо видно, поскольку тот возвышался почти на самой вершине большой горы. Отсюда вниз смотрел на суда король Тенерии Генрих Лирский. Но открывшаяся перед ним картина его занимала мало. Он размышлял. Думал о том, как же ему справиться со сложившейся ситуацией.

– Ваше величество! – на пороге тронного зала появился королевский советник. Он спешно подошёл к окнам и изящно поклонился своему владыке. Седые пряди закрыли его морщинистое лицо.

– Говорят, – медленно начал король Генрих Лирский, отводя взгляд от корабельных мачт, – в древние времена была традиция: убивать гонцов, что принесли дурные вести. Итак, какие вести принёс ты?

– Могу сказать, что сожалею, что у меня с собой нет меча, – криво усмехнулся тот, показывая пожелтевшие зубы, – иначе я бы дал его вам, чтобы вы, ваше величество, смогли срубить мою голову…

– Думаю, я всё равно не стал бы этого делать. Как же мне обойтись без твоих советов? Особенно в нынешней-то ситуации… Ладно, – Генрих отошёл от окна и направился к своему трону, медленно шагая по коврам залы, – шутки в сторону. Что они говорят?!

– К нашему общему сожалению – ничего хорошего. Друиды обратились к деревьям в своей роще, но шум их листвы ничего им не подсказал. Жрецы Тогра зарезали с десяток козлов, но их внутренности тоже не отличились красноречием. И везде так же. Даже любители молотых зёрен и хрустальных шаров, – советник усмехнулся, – даже они боятся предсказывать наше будущее.

– Пожалуй, я отправлю стражников к каждому из их храмов и святилищ, – король устало опустился на трон, – пускай сидят там взаперти и молятся своим богам, из-за которых мы оказались в этом положении. Столько лет Северные Королевства были оплотом религиозной свободы! Сколько хвалебных од сложили эти фанатики, нахваливая наши края! Но как только пошли слухи, что Святая Церковь собирает армии, чтобы принести свою веру сюда, – он задумчиво потёр свой лоб, – все жрецы сразу же начали разбегаться, как жуки…

– Боюсь, ваше величество, – советник поправил своё расшитое золотом одеяние и уселся на кресло рядом с королевским троном, – наши боги не настолько сильны, как Святая Церковь. Говорят, у них есть Божий Посланник, что несёт кары небесные всем врагам церкви своим пылающим мечом…

– А разве наши басни хуже?! Где тот великий бог грома Горт, который разбивает своих врагов ударами молний? Где огненная колесница Милха, что проносится над нашими головами? А тот, что повелевает тенями, как его там?! – король Генрих врезал кулаком по подлокотнику, – пусть все выходят на битву со Святой Церковью! Даже сторукий великан Шихва, которой должен вечно служить одолевшему его Ролху! Вот достойный противник для этого «посланника»! – он махнул рукой, – или хотя бы пусть мудрый Одноглазый со своим копьём и стаей воронов спустится, чтобы восстановить справедливость….

– Ну, его жрецы говорят, что Священный Ясень сбросил листву…

– Это ведь дерево! Оно сбрасывает листву каждую осень!

– Однако случилось это ровно в тот момент, когда Святая Империя начала собирать свои армии…

– Проклятье, – прошипел Генрих Лирский, – кажется, боги сами дают нам понять, что всё кончено, – пробормотал он, прикрывая глаза.

– Боги сильны, но исход битвы решают люди, – осторожно заметил советник.

– Слабое утешение, – с ухмылкой отозвался король, – ты же знаешь, что и их у нас нет…

Двери тронного зала распахнулись. Один из королевских стражников вошёл внутрь.

– Ваше величество! К вам посетитель! Он говорит, что…

Но закончить стражник не успел. Мимо него прошёл незнакомец, чьё лицо было сокрыто капюшоном. Он зашагал по пышной ковровой дорожке прямо к королевскому трону. Шёл смело, будто бы ничего не боялся. Страж медленно двинулся за ним, неуверенно держа в руках алебарду.

– Кто ты такой? – спросил король Генрих Лирский, с прищуром вглядываясь в таинственного посетителя со своего трона. Тот молча дошагал до конца дорожки и остановился прямо перед владыкой.

– Я никто, – с насмешкой ответил он, – совсем другое дело, – всё ещё пряча лицо, прошипел незнакомец, – от кого я прибыл…

– И от кого же? – осторожно поинтересовался советник.

– В это тяжёлое время… – посетитель повернулся к нему, – вы обошли почти всех богов и у каждого попросили помощи….

– Верно, – чуть приосанившись, подтвердил тот. Король Генрих оторопело вжался в спинку трона и судорожно сжал подлокотники руками.

– Я, – он нервно облизнул пересохшие губы, – я был бы и рад обратиться ко всем до единого. Но только не у всех есть храмы и священные рощи…

– Наверное, это всё потому, – начал незнакомец, – что он истинный бог. Никто не прикрывается его именем, собирая дары для себя, – его рука потянулась к капюшону, – никто не строит ему храмов и святилищ, ибо обратитесь к нему и ответит он вам. Но вы не сделали этого, нет….

Ткань медленно открывала его лицо, отчего два самых влиятельных человека этого королевства перепугано сжались и побледнели. Однако стоило гостю стащить капюшон, как оба тут же облегчённо вздохнули и расслабились. Перед ними был самый обычный человек. Простое худощавое лицо, которое обрамляли светлые кудрявые волосы, тощие губы и нос картошкой. Никаких уродств или других отличий, которыми славятся подобные служители…

– Вот поэтому он послал меня, – продолжил незнакомец, – чтобы передать вам от него сообщение. Скоро к вратам вашего города придут четверо и скажут они, что посланники истинного бога. Того, у которого нет имени. И двое из них помогут вам в битве, если будете вы достойны того! – отчитал человек, прикрыв глаза, а потом поклонился и подытожил, – пожалуй, это всё. Теперь моя задача выполнена. Прощайте! – он развернулся и спешно зашагал прочь, снова натягивая капюшон на лицо. Стражник недоуменно проводил его взглядом, всё ещё сжимая в руках свою алебарду.

– Что ж, – облегчённо вздохнул король Генрих, глядя вслед уходящему незнакомцу, – кажется, за нас всё-таки вступились великие силы!

– Осталось только понять, – печально усмехнулся советник, – как же нам стать достойными победы….

Вокруг была сплошная темнота. И прямо из неё прилетел резкий удар. А потом тут же ещё один. Но это были не чьи-то кулаки, а холодная поверхность каменных валунов. Тело несчастного пролетело пару метров и грохнулось прямо на мелкие и острые камни. Он хрипло простонал и втянул в себя застоявшийся пещерный воздух.

В голове у него был полный кавардак. Такое чувство, что за время короткого полёта, он умудрился забыть всё на свете. Полежав несколько мгновений, упавший поднял голову. Камешки, впившиеся в щеку, посыпались на пол.

Он осторожно сел и схватился за виски, пытаясь собрать все осколки памяти воедино. Итак. Его зовут Валера Тямичев. Кажется, именно так. Ещё недавно он был обычным студентом в своём современном мире. Правда, теперь это казалось каким-то глупым и нелепым сном. Ладно, плевать.

Значит, его затянуло в другой мир. Там был этот Чизман, потом забег по Каменору в поисках короля. Это вроде бы было недавно, но, казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Затем эльфийские леса, жуткая война и прекрасная Лиландель. Эти воспоминания скребли на душе, словно кошки. Поэтому парень отбросил их в сторону. Дальше Затворник. Ага. Грозная дворфийская крепость, в которой его и Чизмана пленили инквизиторы.

А после этого… После был какой-то ужас. Закончилось всё на крыше собора, такого здорового со шпилями и крестами. Они были там вчетвером. Им угрожал Лорд Инквизитор… Или, наоборот, пытался помочь?! В любом случае, у него ничего не вышло.

– Ух, – Валера отчаянно вцепился в волосы, вспомнив, что это его вина.

Стоп. Там же были ещё две девушки. Одна Теллари, а другая Ивори и вот она что-то придумала. А потом их всех переместило прочь оттуда, из этого города, захваченного безумной инквизицией.

Хотя, может быть, переместило только его?! Парень поднялся на ноги и огляделся в этой темноте. Потом попытался вслушаться в тишину, пытаясь понять, есть ли кто-нибудь рядом с ним. Но нет. Кажется, он один среди мрака.

Валера присел и принялся шарить рукой по сторонам. Не хватало рухнуть в какую-нибудь пропасть. Вокруг сплошной острый щебень и здоровые валуны. Кажется, с одной стороны стена. Ага. И с другой тоже.

– Блин, – просипел несчастный. Похоже, он упал в какую-то расщелину.

– Эй! – сверху вдруг вспыхнул яркий слепящий свет, – студент! – это был голос Чизмана, – ты жив там?!

– Да! – отозвался парень. Он даже голос свой с трудом узнал. Какой-то странный тот был, хотя, может быть, это из-за эха?

– Сейчас верёвку тебе скину! – крикнул ему программист и свет пропал, скрылся за уступом. Этот человек… Кажется, он был программистом. Или специалистом по безопасности? Или это вообще какой-то спец-агент? Впрочем, с этим ещё надо будет разобраться. Валера задумчиво почесал голову, нащупав среди грязных волос несколько болезненных шишек.

– Лови! – прямо на него упал спутанный комок. Снова появился свет. Парень прищурился и огляделся вокруг. Точно. Он в какой-то расщелине – вокруг отвесные стены поднимаются, высотой два-три метра. Внизу куча валунов огромных, а между ними острая каменная крошка. Повезло же ему: свалиться сюда и ничего не сломать!

– Лезу! – хрипло бросил Валера в ответ и схватился за верёвку. Он лез, упираясь ногами в стену и накручивая трос на кулак. Пыхтел, кряхтел, но всё же добрался до уступа. Там Чизман помог ему забраться наверх.

– Цел? – коротко спросил он, накидывая на плечи свой рюкзак.

– Цел, – так же кратко ответил парень.

– Тогда идём. Надо найти наших подружек, – усмехнулся программист, махнув фонарём. В этом тусклом мелькающем свете было непонятно, где они оказались. Судя по узким каменным коридорам это какая-то пещера. Вот только был ли из неё выход?

– Слушай, а где мы? – осторожно спросил Валера.

– Ну, явно не там, где были, – фыркнул в ответ Чизман, продолжая водить фонариком по сторонам.

– Ох, у меня в голове всё перепуталось…

– Знаешь, это место, – программист высветил какой-то лаз, уходящий в темноту, – меня больше устраивает, чем тот священный город. Я вообще за последнее время столько дерьма навидался, сколько всю жизнь не видел.

– Пожалуй, я тоже, – заметил парень, наблюдая, как его спутник протискивается в дыру, – а сюда-то мы как попали? – спросил он, надеясь, что просто забыл о каком-то этапе их похождений. А потом полез следом за товарищем.

– Судя по всему, – начал тот и на секунду замолчал, – нас телепортировали.

– Серьёзно?!

– Угу. Переместили в пространстве, – Чизман выбрался на более просторное место и снова начал светить по сторонам, – и возможно, во времени… Но все вопросы потом. Сначала найдём этих двух, может быть, они нам что-нибудь расскажут?

Они замолчали и пошли дальше. Проход был узкий и постоянно петлял, постепенно поднимаясь наверх. Иногда им приходилось залезать на уступы и протискиваться в узкие щели. Оставалось только надеяться, что впереди будет выход.

Свет фонаря постепенно тускнел – садилась батарейка. А эти ходы и не думали заканчиваться. Да ещё и стены начали сходиться, сжимая путников со всех сторон. Вскоре перед ними оказался узкий лаз, через который нужно было ползти. Валера с испугом уставился на эту дыру. Сразу ему вспомнились истории про спелеологов-любителей, которые застревали в подобных шкуродёрах, и никто не мог их вытащить. Чизман же пригнулся и посветил фонариком в черноту, что была перед ними. Пятнышко света попрыгало по гладким каменным изгибам, но никакого расширения не было видно. Даже не ясно, что там дальше.

– Так! Вроде бы сквозняк есть, – программист стянул рюкзак, – надо лезть туда!

И он полез, с трудом протискиваясь в эту дыру и подсвечивая себе фонарём. Вскоре отблески света совсем пропали, и Валера остался один в темноте.

Но он ждал. Ведь знал, что товарищ его не бросит. И точно. Что-то зашуршало, и свет снова появился.

– Студент! Давай рюкзак! – махнул ему Чизман. Похоже, он всё-таки нашёл там проход. Парень пропихнул ему эту сумку, – лезь следом! – глухо донеслось из расщелины.

Пришлось лезть, хотя сам он жутко боялся. Боялся застрять там и умереть, задыхаясь в тесноте, зажатый в скальных недрах.

Однако едва он начал ползти, все страхи сразу прошли. Стукнулся пару раз головой об низкий потолок, и уже некогда стало переживать. Его спутник вообще полз вперёд ногами и тащил за собой рюкзак. Так что бояться точно было нечего.

Наконец, лаз закончился. Проход снова расширился, стал гораздо больше, настолько, что можно было спокойно идти пешком. Чизман накинул рюкзак на плечи и зашагал вперёд.

– Как думаешь, отсюда есть выход? – следя за пятнышком света, спросил Валера.

– Сквозняк же есть, значит, и выход есть, – отмахнулся программист, – в конце концов, не думаю, что нас специально закинуло туда, откуда мы не сможем выбраться! Хорошо бы, конечно, знать, где мы оказались, но главное, что подальше от всех этих святош!

– Ух, – парень вдруг замер и осторожно опустился на пол. Голова у него закружилась, а сердце бешено застучало.

– Что такое? Плохо? – напрягся его спутник и посветил ему прямо в лицо.

– Просто подумал, – Валера махнул рукой, закрывая глаза, – Ивори говорила, что хочет в наш мир, – он тяжко вздохнул, – может, это сбылось?!

– Вообще, – задумчиво пробормотал Чизман, – может быть. За такую победу нам положена большая награда, – он развернулся и зашагал дальше, – сейчас вот вылезем где-нибудь в национальном парке Йеллоустон! Или, где там пещер много…

– Угу. По мне лучше бы в России где-нибудь, – фыркнул парень.

– Знаешь, мне вообще плевать – хоть в Австралии или Африке. Главное, чтобы связь была, – заметил программист. Голос у него немного повеселел. По крайней мере, Валере именно так показалось.

Но это были лишь их предположения. Ведь они всё так же шагали по вытянутой каменной кишке. Конечно, тут чувствовался какой-то сквозняк, но выхода всё ещё не было видно. Впрочем, делать им было нечего, и оба упорно шагали дальше, навстречу своей судьбе.

И впереди замаячил какой-то свет. Сначала тускло и едва заметно, но он усиливался с каждым их шагом. Оба бросились вперёд и оказались в большой пещере. Блестел мокрый и гладкий пол от падающих сверху лучей. Там была какая-то трещина в потолке. Оттуда свисали корни каких-то растений, а к небу тянулись веточки с зелёными листиками. Только до них было очень далеко.

– Здесь мы не поднимемся, – пробурчал Чизман, – можно попробовать верёвку наверх закинуть, да только опасно это. Вон ещё какие-то проходы! Давай сначала туда!

В дальней стенке пещеры было два туннеля. Программист выбрал один из них и зашагал вперёд. Однако через несколько десятков метров по этому извилистому коридору, путь им преградил завал. Пришлось возвращаться.

Другой ход вывел их в ещё большую пещеру. Тут на полу скопилась большая лужица. Вода была грязная и мутная, но от одного её вида Валера сразу захотел пить. Однако парень понимал, что делать этого не стоит.

– Туда! – программист снова бросился вперёд, оббежав эту лужицу. Кажется, он почувствовал какой-то сквозняк и теперь, словно гончий пёс, мчался к выходу.

Валера ринулся следом. Пробежав под нависающими скалами, они оказались в большом ступенчатом зале. Ввысь поднимались огромные уступы, а наверху маячила дыра, в которой виднелось голубое небо.

– Выход! – радостно завопил парень, – туда!

– Ага, – отозвался Чизман, – всего-то надо залезть наверх, – хмыкнул он.

Однако теперь ничто не могло остановить их на пути к свободе. Оба полезли вверх, забираясь по камням и валунам. Хватались за торчащие сталагмиты и подсаживали друг друга, чтобы преодолеть очередной уступ. Два попаданца перемазались в грязи, исцарапались об острые края, но продолжали стремиться к далёкому небу.

Забравшись с помощью Чизмана на очередной уступ, Валера вдруг заметил, что в мутной лужице на этом ярусе что-то болтается. Парень пригляделся и понял, что это сумка Теллари. Одежда, которую девушка таскала с собой, вывалилась наружу и плавала рядом.

– Студент! Ты чего там? – нетерпеливо позвал его программист.

– Там сумка! – воскликнул он, – они тоже здесь!

– Отлично, – отозвался тот и махнул рукой, – помоги мне!

Валера помог ему забраться наверх. Они обошли эту лужу, разглядывая плавающие тряпки.

– Раз вещи тут, – Чизман вытер нос рукавом и торопливо огляделся, – значит и она где-то рядом! – а потом он бросился куда-то в сторону. Парень метнулся за ним.

Там, у стены, лежала Теллари. Девушка прижалась к стене, закрыв лицо руками. Кажется, она была без сознания. Программист сразу подбежал к ней, а Валера рассеяно сделал несколько шагов и замер на месте. Ему как-то стало не по себе, и он взволнованно огляделся по сторонам. Ивори тоже должна была быть где-то здесь.

А потом, чуть вдалеке, на фоне этих серых скал, он заметил яркую юбку. Не теряя ни секунды, парень бросился к своей возлюбленной.

– Эй! Очнись! – он слегка потряс девушку за плечо. Та тихо простонала, а потом повернулась к нему. Её зелёные глаза распахнулись, одарив его прекрасным взглядом.

– Мы…. Живы? – тихо прошептала она.

– Да. Всё в порядке! – ласково улыбнулся ей Валера.

– Студент! Всё нормально? – позвал его программист, помогая Теллари подняться.

– Да! – отозвался он.

– А вот у меня что-то голова болит, – проворчала желтоглазая, вставая на ноги.

– Наверное, – Чизман усмехнулся, – это потому, что у тебя рога отвалились.

– Что?! – выпалила та и схватилась за голову. Все тут же уставились прямо на неё. Чёрных витых рогов больше не было. Да и глаза уже были не такие жёлтые, как раньше.

Валера повернулся к Ивори и пригладил её пышные каштановые волосы. Теперь его руке больше ничего не мешало.

– Твои рога! Их тоже нет! – радостно воскликнул он.

– Не может быть! – судорожно прошептала та, сразу приходя в себя, – я не верю! – она дёрнула юбку. Под тканью скрывались голые стройные девичьи ноги. Никаких копыт и никакого хвоста. Прекрасные изумрудные глаза наполнились слезами. Девушка вцепилась в Валеру, прижалась к нему всем телом, так что он почувствовал, как взволнованно она дышит.

– Похоже, – заметил Чизман, почесав голову, – вы искупили свои грехи. Но радоваться будем потом. Надо выбираться отсюда. Выход вон! – он ткнул пальцем вверх.

– Эх, – Теллари бросила на него косой взгляд, – идёте! – она прошла мимо программиста и уставилась на плавающие в озере тряпки, – ох! Всё намокло!

– Брось это! – Ивори вскочила на ноги, – уходим отсюда! Я хочу на свежий воздух! На волю! – она подняла голову к небу и нетерпеливо воскликнула, – ну?!

– Точно! – радостно поддержал её Валера, – узнаем, куда мы попали!

– Ладно, – со вздохом заявила обладательница теперь уже янтарных глаз, – полезли.

И все четверо начали забираться по уступам наверх. Помогая своей подруге, парень подумал о том, что будет, если они взаправду перенеслись обратно в современный мир. Столько всего можно будет показать этим средневековым девушкам. Он уже представлял, какой восторг вызовет банальный компьютер, телефон или автомобиль. Наверное, им придётся долго привыкать ко всем технологиям будущего. Задумался Валера и о том, как будет знакомить Ивори со своими родителями. Пожалуй, это действительно будет самая удивительная история знакомства.

Они преодолели последний выступ и забрались наверх. Видно уже развевающуюся на ветру травку, ясное голубое небо над головой. Чизман и Теллари сразу бросились вперёд, практически наперегонки. А вот парень помогал своей подруге. Она не торопилась и осторожно шагала вперёд, ступая босиком по холодным камням. Вместе они тоже вышли на свежий воздух. Ивори радостно вскрикнула и подставила ветру своё лицо. А Валера огляделся и понял, что все его мечты только что рухнули.

Вся их компания оказалась на небольшом травяном склоне. Позади поднимались какие-то скалы, на которых росли мелкие деревья. А впереди….

Там был роскошный вид на просторные равнины. Слева виднелись деревеньки и поля возле них. Крутили там своими лопастями мельницы. Справа же расположился большой залив и водная гладь, которая уходила вдаль. На берегу залива поднималась ввысь большая гора, а на ней устроился большой замок, вытягиваясь своими башнями в небо. От него, вниз к воде, спускались многочисленные здания, а где-то за ними, поднимались мачты кораблей.

Это был целый город. Средневековый город. Никаких проводов, вышек или асфальтовых дорог. Похоже, два попаданца по-прежнему были в чужом для них мире.

– Блин, – расстроено протянул Валера.

– Здорово! – воскликнула Теллари, – видите, вон! – она ткнула рукой на город, – это Лир! Столица Тенерии, одного из Северных Королевств.

– И, – Чизман слегка напрягся, – это хорошо или плохо?

– Я же сказала, – усмехнулась та, – это здорово! На севере уважают все религии, кроме Святой Церкви. Нас здесь примут со всем радушием!

– Блин, – снова пробормотал парень.

– Ты что? – улыбнулась ему Ивори, – мы спаслись! И мы в замечательном месте! – она развела руки в стороны, – и никаких рогов! – ветер растрепал её пышные каштановые волосы.

– Ну, просто он надеялся на кое-что другое, – объяснил программист, – на то, что мы вернулись домой. Впрочем, и так сойдёт. Куда идём? – спросил он.

– Хм, – прищурилась Теллари, – вон дорога, спустимся к ней. А потом уже направимся в Лир.

И они пошли вниз по густой траве. С залива дул прохладный ветерок, а солнце грело не так уж сильно. Похоже, это действительно были северные края. Здесь было куда холоднее, чем в землях Святой Церкви и Каменоре.

Вокруг были небольшие кустики, которые дрожали от каждого налетавшего порыва. На небе появилось несколько облачков. Густая трава путалась и мешалась под ногами.

Однако после всех злоключений тут была самая настоящая свобода. Ещё бы найти им место, чтобы отдохнуть от пережитого…

Впрочем, на душе у Валеры было всё равно тяжко. Слишком много надежд он возложил на то, что их перенесло в современный мир. И теперь радость от этой самой свободы была для него немного омрачена. Парень оглянулся на Ивори, надеясь, что её счастливый вид сделает счастливым его самого.

– Проклятье, – тут же прошипела та, скривив лицо.

– Что случилось? – сразу же остановился он.

– Камни, – сердито фыркнула девушка, – трава колючая! Всё жёсткое, мне ноги больно! – проворчала она.

– Ох, – Теллари повернулась к ней и закачала головой, – знаешь, когда у тебя были копыта, ты жаловалась на них. Плакала и ругалась, что тебе тяжело ходить. Теперь у тебя снова обычные ноги и… ты опять жалуешься!

– Ха! – рассержено отозвалась та, – в такой местности лучше иметь копыта!

– Тогда, – её подруга развела руками, – попроси вернуть их!

– Нет! – едко прошипела Ивори, – больше мне таких даров не надо!

Валера вздохнул. Несчастная шагала по этому косогору босиком. Обуви у них не было, а тряпки остались в той пещере. Пожалуй, из всех только Чизман смог каким-то чудом сохранить свои вещи, но у него было только оружие и инструменты. Так что девушке никак было не помочь. Хотя в голове тут же промелькнул один вариант.

– Хочешь, я понесу тебя? – спросил он. Ивори на секунду подумала, а потом сразу же кивнула. Теллари бросила на неё презрительный взгляд и зашагала дальше.

– Только, если тебе не будет трудно! – смущённо поправилась девушка. Валера посмотрел на её нежные белые ножки и подставил плечи. Ему не хотелось, чтобы она страдала.

Их спутники уже спустились вниз и добрались до дороги. Парень вздохнул и двинулся к ним. Идти стало ещё тяжелее. Ивори ласково обнимала его, но, похоже, после обратного превращения девушка стала чуть тяжелее, потому что Валера быстро выдохся. Однако он не сдавался и упорно шагал вниз по косогору.

– Так, значит, идём в Лир! – долетел до него голос Чизмана.

– Угу.

– А что там будем делать?

– Ну, – Теллари глянула в сторону своей подруги, которая висела на шее у парня, – это север. Здесь многие готовы нам помочь. Поэтому особо не переживай. Это тебе не Святая Империя с этими мерзкими святошами, – уверенно заявила она.

– Студент! Давай быстрее! – позвал программист и поморщился, – думаю, надо будет найти какой-нибудь заработок…

– Иду, – пропыхтел ему Валера.

– Ой, брось! Я ж сказала – нам помогут! – фыркнула желтоглазая девушка.

Едва парень дошагал до них, те сразу двинулись дальше по грунтовой дороге, что вела в город. Широкая колея шла среди лугов и полей. Судя по всему, недавно прошёл дождь, поэтому на пути попадались лужи и размокшая грязь вокруг них.

Валера пыхтел, продолжая нести на своих плечах Ивори. Он уже порядком устал, но всё равно не сдавался.

– Слушайте, – бегло глянул на него Чизман и вдруг заявил, – а здесь можно найти какую-нибудь повозку? Не тащиться же нам пешком до города, а?

– Хм, – Теллари осмотрелась по сторонам, прикрывая глаза рукой, – тебе повезло. Кажется, вон телега какая-то тащится!

– Отлично! Давайте подождём! – программист стащил рюкзак со спины и уселся на обочину.

– Спасибо, – едва слышно прошептал ему Валера, спуская Ивори на землю. Та тоже уселась на травку и подняла голову к солнцу.

Ждали они долго. Однако это того стоило. Вскоре до них добралась телега гружёная сеном. Две дохлых лошадки тащили её, а на месте возницы сидел какой-то старичок. Завидев их, он остановил лошадей.

– Эй! Доброго утра! – поклонилась ему Теллари выходя вперёд, – не в Лир ли ты держишь путь?

– И тебе добра, – неуверенно отозвался тот, разглядывая их, – в Лир еду. Сено везу.

– А подвезёшь усталых путников? – хитро спросила девушка и подошла ближе, – вижу талисман Ролха у тебя! Как сказал Великий – колесо жизни делает круг. Делай добро и вернётся оно к тебе, – она сложила руки в каком-то странном жесте.

– О, – взгляд старичка сразу стал добрее, – верно говоришь, дитя! – он повторил жест, – залезайте!

Их уговаривать не пришлось. Примяв сено, все четверо забрались в телегу. Мужичок шлёпнул лошадей и поехал дальше.

– Талисман Ролха? – тихо прошептал Чизман, осторожно оглядываясь назад, – это ещё что такое?

– Одна из местных религий, – пробормотала Теллари, – верят в карму и прочее. Очень добрые ребята, если примут тебя за своего.

– А, тогда ясно, – качнул головой программист и устроился поудобнее, – разбудите, когда приедем!

Валера приобнял Ивори и повалил её на мягкое сено. Та засмеялась, её руки обвились вокруг его шеи.

– Кажется, у нас теперь всё будет хорошо, – улыбнувшись, прошептал Валера и уставился в яркие изумрудные глаза.

Ехали они долго. До города добрались лишь к полудню. Но это всё равно было лучше, чем тащиться по дороге пешком. Возница высадил их у городских ворот, а сам поехал куда-то дальше, по дороге вдоль стены. Вокруг почему-то было пусто, ни единого прохожего, хотя за стенами явно кипела жизнь.

И вот четверо путников нерешительно встали на пыльной дороге, а над ними возвышались городские улицы Лира, взбираясь по скалам вверх. На самом верху, выше всех крыш, расположился королевский замок. Отсюда он казался ещё красивее и величественнее. Его узкие башни поднимались к небу, цепляясь остриями своих крыш за облака.

Но туда их явно никто бы не пустил. Им надо было хотя бы пройти через стражу, которая охраняла ворота. Ребятам там стояли суровые. На них сверкающая чешуя, латные каски и здоровые алебарды. Они перекрыли ими проход, будто бы никого не хотели пропускать внутрь. Сами створки ворот были мощные и толстые. Железная клетка, укрывала крепкие брусья, а уже из них торчали острые шипы. И стены тут были монументальные – основание сложено из огромных обтёсанных валунов. Выше сплошная кирпичная стена, которая заканчивается угрожающими зубцами. А уже из-за них выглядывали тёмные дула пушек. Валера поглядел на всё это и понял, что просто так в этот город не попасть.

Вот только им и не надо было этого делать. Ведь с ними была Теллари.

– Идём! – поманила их девушка и поспешила к воротам, зашагав прямо к этим недружелюбным стражникам.

– Стоять! – едва завидев их, один воин выставил вперёд алебарду.

– Эй! – возмутилась девушка, – что такое? Проход в город закрыт?

– Нет. Если хотите войти, то назовите имя своего бога! – вдруг заявил тот, – это приказ самого короля Генриха Лирского!

– Приказ короля? – Теллари с недоумением оглянулась на своих спутников, а потом раздражённо откинула с лица упавшую прядку, – я что-то не поняла, в Северных Королевствах теперь тоже притесняют другие религии?!

– Слушай, оборванка! – вперёд вышел другой стражник, махнул первому, чтобы тот убрал свою алебарду, – просто ответь и проходи уже! – лениво зевнул он, – это простой вопрос.

– Может быть, это для вас, – криво ухмыльнулась та, – потому что я не могу назвать имя своего бога.

Стражники насторожились. Уже и остальные подтянулись к двум своим коллегам. Вокруг четверых путников вырос целый лес из алебард.

– Почему? – скривился первый, – можешь прошептать мне на ушко, если тебе так будет легче, – гнусно засмеялся он.

– У моего бога нет имени, – прошипела в ответ Теллари. А потом стражники резко взяли их в кольцо.

– Отлично, – воскликнул тот второй, – после стольких дней, хоть что-то нашли! Вы четверо пойдёте с нами! – прорычал он.

 Чизман сразу стащил свой рюкзак и засунул туда руку. Ивори испуганно прижалась к Валере, а тот сжал кулаки.

– Тихо! – шикнула на них Теллари, оставаясь на месте, – что за дела? Ты обещал, что мы просто пройдём!

– Что ж. Я вас обманул, – без тени стеснения заявил стражник, – нам приказано отвести вас в королевский замок. Сам Генрих Лирский объявил, что четверо последователей безымянного бога, должны немедленно быть доставлены к нему.

– Ого, – выпалил программист, – это хорошо или плохо?

– Будем надеяться, что да, – процедила его подруга, – оружие убери. А вы не дёргайтесь!

– За мной! – махнул стражник и окружённые толпой его коллег, путники вошли в ворота Лира. Однако на улицы они не попали. Внутри, у крепостной стены, на небольшом дворике возле сторожевой башни стояла нарядная карета. Всех четверых усадили туда, прямо на роскошные бархатные сиденья. Валера почувствовал себя неуютно – тут такая красота, а он весь грязный и перепачканный. Но ни его спутников, ни стражников это не беспокоило. Хлопнула дверь, и карета покатила по городским улицам, забираясь к вершине этого холма.

– Так, – Чизман выглянул в окошко и задёрнул шторку, – слушайте, – он пригнулся к остальным, – кажется, нас ждали. Есть вероятность, что у Святой Церкви тут какие-то связи?!

– Блин, – выдохнул Валера, – мы же переместились сюда… Откуда им вообще знать, где мы?!

– Верно, – поддержала его Теллари, – скорее всего, это связанно с чем-то другим…. Может быть, это «он» переместил нас сюда и сообщил королю?!

– То есть, – программист помрачнел, – это опять какой-то план? Как же я не люблю планы, в которые меня не собираются посвящать! Просто обожаю, – он стукнул кулаком по мягкой стенке, – проклятье! Я надеялся, что мы покончили с этим противостоянием! Но, похоже, всё только начинается.

– Не знаю, как вы, – вдруг резко воскликнула Ивори, – но мне наплевать на это. Я хочу принять ванну, хорошо поесть и отдохнуть на роскошной кровати. Думаю, королевский дворец для этого как раз подходит.

– Вот именно, – поддержал её Валера, – а разбираться будем уже потом!

– Эх, – вздохнул программист, – лучше глядите в оба. Как бы нам это всё боком не вышло…

Прокатившись по улицам города, карета поднялась к королевскому дворцу. Она проехала по большому подъёмному мосту, что шёл прямо через пропасть, и остановилась на огромной площади. Стражники распахнули двери, и перед путниками появился седовласый человек в богато расшитом наряде.

– Я приветствую вас в нашем замечательном городе, – провозгласил он в ответ на их недоуменные взгляды, – меня зовут Лиам, я советник его величества короля Генриха Лирского! Он ждёт вас, прошу! – и этот старик указал на мраморные ступени, что вели во дворец.

– Может, нам стоит привести себя в порядок? – осторожно спросила Теллари, вылезая из кареты.

– Это всё после. Сначала нужно удостовериться, что вы именно те, кто нам нужен, – советник вежливо улыбнулся и поспешил внутрь.

– Проклятье, – выругалась Ивори, ступая босыми ногами на мостовую, – кажется, есть шанс, что нас выгонят отсюда…

– Ну, в любом случае, – Чизман закинул свой рюкзак на плечи, – в город мы уже попали.

Они поднялись по мраморным ступеням и прошли через расписные врата парадного входа. Перед четырьмя грязными оборванцами предстал большой коридор. На полу мягкие ковровые дорожки. На стенах вокруг огромные гобелены, изображающие какие-то сражения. Между ними стоят начищенные латы на постаментах. Сквозь просторные окна виднеются пышные клумбы, где кусты покрыты сотнями ярких цветов.

А впереди виднелись двери тронного зала. На них тоже какая-то позолота, орнамент, изображающий некие великие события. Даже что-то написано. Однако Валере было не до этого.

Он шёл вперёд, нежно держал Ивори за руку и надеялся, что сможет её защитить. Чизман тащился позади, нервно поглядывая по сторонам. Программист отовсюду ждал опасности, но, на его счастье, дворец выглядел пустым.

Наконец, они вошли в монументальный тронный зал. Одни окна здесь были три метра высотой. Сквозь стекла видно было весь город и гавань, где качались мачты кораблей. Пол тут был покрыт разноцветными коврами. Возле резных колонн приютились железные жаровни, где трепетало пламя.

Король Генрих Лирский сидел на троне. Он оглядел вошедших пристальным взглядом, а потом поднялся на ноги.

Лицо у него было простое, не королевское, а сам он выглядел уставшим и замученным. Ещё и бородка у него была жиденькая козлиная, что делало его ещё менее суровым. Кажется, такого человека и бояться не стоило.

– Добро пожаловать в Лир, столицу Тенерии! – владыка развёл руки в стороны. Голос у него был слегка хрипловатый, – должен сказать вам, что встреча наша была предсказана! Посланец безымянного бога донёс, что четверо его служителей придут к нашим вратам, – король снова оглядел их, – и двое из этих странников спасут все Северные Королевства!

– Ваше величество! – Теллари осторожно поклонилась. Похоже, эта девушка умела обходиться со всеми. От королей, до простаков и бандитов, – мы думали, что случай закинул нас в эти края. Но теперь я вижу, что была причина нашему появлению! – она бегло глянула на своих спутников, – однако я не ведаю опасности, в которой находятся ваши земли…

– Опасность? – король Генрих Лирский криво усмехнулся, – нет, это не опасность! – он поводил пальцем из стороны в сторону, – мы на краю гибели! Войска Святой Церкви собрались в крестовый поход на наши земли! Ведёт их сам Божий Посланник, вместе с Лордом Инквизитором. И я не знаю силы, что способна их остановить!

– Чего?! – изумлённо выпалила девушка.

– Так, – тихо прошептал Чизман, прикрывая рот, – что за дела? Когда они успели собрать армии?! А Лорд Инквизитор же мёртв…

– Простите, ваше величество! – Теллари нахмурилась и обратилась к королю, – но мне известно, что Лорд Инквизитор мёртв!

– Вероятно, – советник Лиам осторожно вышел вперёд, – вы говорите о Томасе де Торгда, который недавно был убит. Теперь главой инквизиции является ЛордИнквизитор Артанис де Фалермо.

– Ух, – выдохнул программист, – эй, – он позвал Теллари, – сколько же времени вообще прошло с тех пор, как мы… – Чизман осёкся и вышел вперёд, – прошу прощенья, ваше величество, но боюсь, что с такой силой действительно никто не справится… А мы лишь случайно…

– Не слушайте его, – Ивори отпустила руку Валеры и зашагала к трону, ступая босыми ногами по мягкому ковру. Она припала на колено, прямо перед королём, – мы именно те, кого вы ждёте. Пусть испуг моих спутников не вводит вас в заблуждение! Мы были в Великом Доре и смерть предыдущего Лорда Инквизитора наших рук дело. Мы столкнулись и с Артанисом, и Божьим Посланником, однако не успели завершить своё дело. Но наш бог хочет этого, поэтому мы поможем вам.

– Эй! – Теллари подскочила и утянула её за руку, – ты что творишь? – яростно зашипела она, но было уже поздно. В усталых глазах Генриха Лирского появилась надежда.

– Это ваших рук дело? – изумлено выпалил он, – вы боролись со Святой Церковью в её владениях и победили? – король рассмеялся, – значит, это правда. Безымянный бог вступился за Северные Королевства! Лиам, – позвал он советника, – позаботься о том, чтобы наши гости не чувствовали нужды ни в чём!

– Хорошо, – тот склонил голову, – тем, кто спасёт наши города от крестового похода, доступны все блага нашего края!

– Для начала, – Ивори гордо вздёрнула свой носик, – нам нужны комфортные покои, горячая ванна и сытный ужин! Долгая дорога и борьба с инквизицией сильно вымотали нас. Если вам, ваше величество, хочется победить в войне со Святой Церковью, то дайте нам как следует отдохнуть!

– Справедливое заявление, – улыбнулся король, – однако времени у нас мало. Поэтому нам нужно как можно быстрее составить план действий. Враг не дремлет.

– Об этом не беспокойтесь, – поклонилась ему зеленоглазая девушка.

– Прошу вас, за мной! – советник встал со своего кресла и поманил их за собой.

Ивори сразу же пошла следом за ним. А остальные изумлённо переглянулись между собой. Теллари и Чизман вообще уставились друг на друга в каком-то ступоре. У обоих в глазах ярко читалось одно нецензурное слово. Впрочем, даже Валера понимал, что они только что оказались в весьма сложной ситуации. День или два король ещё потерпит, но что потом? Впрочем, сам он тоже вымотался и устал, поэтому махнул рукой и пошёл следом за своей подругой.

Советник повёл их куда-то по роскошным коридорам дворца. Парень догнал девушку и осторожно взял за руку. Та улыбнулась ему. А сзади послышались торопливые шаги.

– Эй! – Теллари догнала их и буквально вцепилась в свою подругу, – что за дела?! Ты понимаешь, во что мы только что вляпались по твоей вине?!

– Это же самая настоящая война! – яростно зашептал Чизман, обойдя их с другого края.

– Идите вы! – шикнула им в ответ девушка, – я хочу наконец-то нормально отдохнуть! Приведём себя в порядок и уже решим, что делать дальше! Думаю, что после всего того, что мы пережили – у нас получится со всем разобраться!

– Проклятье! – громко выругалась Теллари. Советник замедлил шаги и повернулся к ним. Они махнули ему руками и снова начали шептаться, – что мы можем сделать против огромных армий Святой Церкви!? Когда они придут сюда, здесь будет самый настоящий ад! – прошептала она, поглядывая на старика, который снова пошёл вперёд.

– Так! – Ивори резко вырвала руку и остановилась. Валера обернулся и уставился на неё. Один вид несчастной заставлял его сердце разрываться от жалости. Босая, в грязной рваной юбке, курточка на ней больше походила на какие-то лохмотья. Каштановые волосы все спутались и растрепались, даже лицо у неё всё в грязи и ссадинах. Она стояла на этом роскошном ковре, яростно сжав свои кулачки.

– Знаете, – процедила она, – вам что? Нравится побираться в городских трущобах? Сидеть в канализации, чувствуя, как нечистоты падают на голову? Там! – она ткнула рукой в сторону, – нас ждёт достойный отдых. А вы трусливо поджали хвост и хотите сбежать обратно в грязь и вонь!

– Ивори, – расстроено покачала головой Теллари, – ты…

– Молчи! – яростно воскликнула та, – но даже это всё не важно. Важно другое. Четверо путников. Четверо! – она потрясла кулаком, – мы здесь не просто так. Это всё его план! И нам придётся в этом участвовать! Или ты снова хочешь видеть во снах Чёрное Солнце?! – голос её задрожал, а глаза заблестели, – мне хватило того ада, через который мне довелось пройти! И теперь, когда я больше не слышу, как цокают мои копыта по мостовой, я сделаю всё, что он прикажет! – со злобой выкрикнула девушка, а потом зашагала вперёд, – Валера, идём! – бросила она через плечо.

Парень глянул на своих спутников. Чизман молчал, задумчиво уставившись в пол. Его подруга тоже отвела взгляд. Поэтому он просто пошёл следом за Ивори.

– Ладно! Всё равно уже ничего не изменить, – фыркнул позади программист, – так что пошли уже, к этому достойному отдыху!

Глава вторая. Побег

Жители Великого Дора праздновали окончание долгого карантина. В награду за пережитые ими мучения и терпеливое ожидание Святая Церковь устроила на улицах города масштабные пиршества.

Вино лилось рекой, а местные повара работали не покладая рук. Всюду были скоморохи, певцы и разные артисты, на каждой площади они развлекали народ. В кои-то веки людям разрешили отдохнуть на всю катушку, поэтому даже со всех окрестных деревень крестьяне поспешили внутрь городских стен, чтобы присоединиться к празднику.

Праздновали тут все. Начиная от простолюдинов, до богатых вельмож. Даже служители Святой Церкви спустились в город из своего квартала, а некоторые из них принесли праздник и к стенам напыщенных соборов.

Пожалуй, во всём этом огромном городе не радовался только один человек. Лорд Инквизитор Артанис с презрением взирал на бушующую радостную толпу с крыши собора. Всюду, куда он не смотрел, царило веселье. От его пронзительного и внимательного взгляда ничего не могло укрыться. Какой-то послушник вёл разодетых девиц по улочкам храмового квартала. Пухлый монах тащил два бочонка вина, нервно поглядывая по сторонам. А там епископы закидывали цветочные венки на статую Святого Вельса. Кажется, что весь священный город утонул в пороке и грехе.

Лорд Инквизитор заскрипел зубами и отвёл взор от улиц, а его руки в бархатных перчатках коснулись каменных перил.

– Здесь ты погиб, – тихо прошептал Артанис, не скрывая своего отвращения, – человек, который поддался ереси. Из-за тебя случилось всё это. Вместо того чтобы быть жестоким и праведным, ты потянулся к этой дряни. Попытался понять то, что нельзя понять. То, что нужно лишь уничтожить! – он перегнулся через перила и посмотрел на крышу, откуда спилили железный крест. Иначе снять тело Томаса де Торгды было нельзя, – Святой Церкви нужен мой фанатизм, а не твоя рассудительность! И я клянусь, что теперь подобного больше не повториться!

За его спиной хлопнули мощные крылья. Свечение ярче солнечного света озарило Лорда Инквизитора.

– Артанис! – позвал его глубокий голос. Он повернулся. Божий Посланник стоял прямо перед ним.

– Да, ваше святейшество?!

– До меня дошли слухи, – ангел подошёл к перилам и положил на них свои сияющие ладони, – что появились какие-то новости о тех еретиках…

– Это правда, – кивнул ему Лорд Инквизитор, – как я и предполагал, они укрылись в самом сердце Тенерии – её столице под названием Лир. Агенты докладывают, что король Генрих Лирский радушно принял этих выродков.

– Отлично, – Божий Посланник сжал светящиеся кулаки, – скоро я разберусь с ними….

– Как видите, – Артанис чуть ухмыльнулся, – Северные Королевства действительно что-то замышляли. Стоило нам начать собирать войска, как местные короли сразу же всполошились. Они уже начали искать союзников везде, где нет нашей власти.

– Ох, – ангел как-то слишком по-человечески почесал голову, – а никто из них не хочет добровольно примкнуть к нам? Может быть, получится обойтись без битвы?!

– Ваше святейшество, – изумлённо выпалил Лорд Инквизитор, – если мы дадим им такой шанс, то они, несомненно, воспользуются им, чтобы просочится в наши ряды. Сотни и тысячи еретиков только и ждут этого! Поэтому я приказал, чтобы любых гонцов из Северных Королевств немедленно арестовывали и допрашивали.

– А это не слишком? – замялся его светящийся собеседник.

– Нет! Более того, почти все они признались, что служат ереси и прибыли сюда с коварными намерениями.

– Ох, почему эти еретики никогда не сдаются, – с печалью покачал головой ангел, глядя на празднующий город.

– Потому что ересь подчиняет разум. После этого спасти человека может лишь смерть. Даже после того, как мы захватим Северные Королевства, нам придётся долго трудиться, чтобы вычистить все корни зла.

– Думаю, что ты справишься с этим, – с уверенностью заявил Божий Посланник, – кстати, как идёт подготовка к походу?!

– Император Священной Империи согласился выступить вместе с нашими армиями, – начал Артанис, – из Каменора уже отплыл со своими войсками король Ричард I. Лёгкое королевство тоже готовится выступать. Даже Горная Твердыня поставит нам несколько отрядов воинов. Вы же знаете, каждый правитель, что чтит Святую Церковь, будет рад присоединиться к нашему крестовому походу.

– А когда наши армии достигнут Лира?! – осторожно спросил ангел.

– Ну, я надеюсь, что месяц или, в крайнем случае, два, – Лорд Инквизитор довольно улыбнулся, – и мы захватим этот город. Наш удар будет максимально быстрым и решительным.

– Что ж. Это довольно спешно. Но думаю, что так нужно, – Божий Посланник расправил крылья, – Артанис! Я доверяю тебе вести армии Святой Церкви. Будь решителен, но справедлив.

– Ваше святейшество, вы опять улетаете? – осторожно спросил Лорд Инквизитор.

– Да. У меня есть важные дела, – заявил тот, – Каменор очищен, но на его границах по-прежнему царит мрак. Надо остановить его.

– А еретики?

– Ими я тоже займусь. Думаю, что когда наши армии дойдут до этой Тенерии, виновные будут наказаны, – процедил ангел. Он уже собрался улетать, как вдруг повернулся к Артанису и предупредил его, – но знай, я буду навещать тебя, чтобы следить и наставлять, поэтому ты не останешься без света божьего!

– Благодарю вас, ваше святейшество, – поклонился Лорд Инквизитор.

Ангел распахнул свои крылья и взмыл в небо, пролетев прямо над городскими улицами. Вниз от него сыпались небольшие золотые монетки, прямо на ликующую толпу.

Артанис пристально посмотрел ему вслед. И во взгляде его не было ничего хорошего…

 Жить, как короли, оказалось весьма здорово. Всех четверых обслуживала целая толпа слуг. Они наполняли горячей водой здоровую бадью и утаскивали прочь грязную воду, застилали кровати и убирались в комнатах, приносили самые разные кушанья и напитки, а ещё даже помогали одеваться. При таком уходе Валера стал забывать о тех днях лишений, что им выдалось пережить.

Ещё бы вспомнишь тут эти мучения…. Особенно, когда в шикарной комнате, больше похожей на оформленный под старину номер отеля люкс, на мягкой кровати с балдахином лежит твоя возлюбленная в шёлковых одеяниях и своими тонкими пальчиками собирает виноградины с серебряного блюда. А ты сидишь рядом и гладишь её по прекрасным каштановым волосам.

В общем, парень совсем расслабился. Так прошло дня три или четыре. И за всё это время они даже не задумывались о том, что будет дальше. Где-то там собирала свои войска Святая Церковь. Вот-вот они выступят и войдут на земли Северных Королевств, неся разрушения и хаос, сжигая всех, кого посчитают еретиками.

Но на это Валере было плевать. Он будто бы забыл обо всём и растворился в этой сладостной жизни. А вытянуть его оттуда было некому.

Ведь Чизман тоже расслабился. Программист засел в своей комнате по соседству и почти вылезал оттуда. За эти дни парень его почти ни разу не видел. И сам к нему не ходил. Так что даже не знал, чем тот занимается. Конечно, может быть, его спутник опять чистил своё оружие и перекладывал вещи. Да только Теллари тоже пропала с виду. Поэтому была у Валеры одна догадка, что желтоглазая девушка тоже скрывалась в этой же соседней комнате.

Однако проверять её он не стал, ведь им с Ивори и так было хорошо. Они тоже не выходили наружу. Лишь изредка выбирались на балкончик, чтобы встретить закат, попивая вино. Вечерний воздух дурманил и опьянял, а появляющаяся ночью луна, навевала романтическое настроение.

Единственной помехой был королевский советник, который будил их каждое утро, кратко осведомляясь: готовы ли они к военному совету? Но они отмахивались от него, отвечая, что секретный план по спасению всех Северных Королевств ещё находится в разработке.

Конечно, вечно так делать было нельзя. Ведь даже у короля Генриха Лирского был свой предел терпения. Но им так жутко хотелось получить ещё чуть-чуть времени, чтобы растянуть пребывание в этом миниатюрном раю…

Шёл пятый день. Был поздний вечер. За окном стояла безоблачная погода. Луна ярко светила на тёмном небе, а вместе с ней и тысячи ярких и чужих звёзд.

Ивори сидела на балкончике, свесив ноги через прутья перила. Валера принёс кувшин вина и два кубка. Поставил рядом с ней, сел рядом, погладив её по голой коленке. Он уже давно думал об одной вещи, но все не знал, как спросить.

– Слушай, – осторожно начал парень, – а в вашей этой религии, есть что-то вроде женитьбы? – голос он постарался сделать как можно более невинным. Но девушка всё равно засмеялась.

– Женитьбы? – изумлённо воскликнула она, сверкнув изумрудными глазами, – кажется, кто-то настроен слишком серьёзно!

– Эй! – отмахнулся Валера, – я просто спросил! Из любопытства…

– Ну, – нежно улыбнулась та, – надо бы спросить у Теллари, да только так лень. Думаю, нужно просто, – девушка потянулась к нему, – сказать кое-что…. Пообещать…

– И что же? – Валера прижал её к себе, – особая фраза?

– Не, – довольно поморщилась та, – у него же нет имён, нет молитв или храмов…. Или каких-то ритуалов. Значит, всё это лишь на наше усмотрение.

– То есть, – он накинул на себя лёгкую задумчивость, – нужно сказать, что-то вроде «я обещаю вечно быть с тобой»?

Ивори подняла на него свои зелёные глаза, томно прищурилась и нахмурила бровки.

– Это слишком просто, – пожала плечами она, – мне хочется какого-то размаха….

– О, – Валера засмеялся и покачал головой, – значит, можно говорить, что угодно, но не что угодно…. Вот как?

– Ну, – девушка стала серьёзной и чуть приподнялась, чтобы заглянуть ему прямо в глаза, – ты ведь говоришь это не для него, а для меня, – нежно прошептала она.

– Ладно, – парень тоже приосанился, – тогда под этими звёздами и полной луной, хотя она кажется, немного уже убывает…

– Эй! Давай заново! – снова рассмеявшись, воскликнула она, – и красиво!

– Хорошо, хорошо! – он набрал полную грудь воздуха, – тогда под этими яркими звёздами и сияющей луной, клянусь, что буду с тобой целую вечность!

– Ох, ничего себе, – засмеялась та.

– А ты?

– Что я?

– Ты клянёшься? – спросил он.

– Я…. – Ивори слегка задумалась и, прищурившись, уставилась на луну. Валера на секунду почувствовал, что сердце у него будто бы остановилось. Но потом изумрудные глаза снова повернулись к нему, одарив его нежным взглядом, – я тоже клянусь, – заявила она, – луной и звёздами.

Они потянулись к друг другу и губы их сошлись в поцелуе. Прохладный ветерок подул с севера, задувая на этот балкончик.

– Холодно, – прошептала ему девушка, – пойдём отсюда!

Он подхватил её на руки и понёс к мягкой кровати. А за его спиной остались эти светящиеся точки звёзд и яркая луна. Так закончился очередной день, когда они наслаждались роскошью королевского дворца…

Проснулся Валера уже поздним утром. Птицы щебетали за окном, солнце уже светило изо всех сил. Ветерок, который задувал через вуаль штор, был ласковым и тёплым.

– А ну, вставай, – резко тряхнули его за плечо. Парень сонно оторвал голову от подушки, – быстро!

– Чего? – пробормотал он, едва разлепляя губы.

– Да поднимайся уже! – Чизман резко стащил его с кровати. Валера плюхнулся на пол и тут же сел.

– Что случилось, блин!? – выпалил он, поднимая голову. Программист был полностью одет для похода: крепкая куртка, штаны из плотной ткани, сапоги и рюкзак за спиной. Похоже, что явно собрался куда-то далеко.

– Одевайся, по пути расскажу! – прорычал тот, подскочив к окну. Сразу же распахнул створку и выглянул наружу, вытянув голову.

– Зачем? Куда ты опять собрался? – парень поднялся на ноги, потянул одеяло, под которым должна была лежать Ивори. Но девушки там не было. Валера перепугано огляделся – её вещи тоже пропали. Сердце у него сразу рухнуло в пятки. Её забрали? Наверняка, этот король устал ждать и решил смотивировать их. Он сжал кулаки и вскочил на ноги.

– Где она?! – выкрикнул Валера в сторону программиста. Чизман оторвал взгляд от окна и глянул на него.

– Там, внизу.

– Что?! – выпалил парень, но его спутник вместо ответа бросил ему рубашку и штаны, – одевайся! Быстро! – прорычал он.

Валера накинул рубашку, судорожно завязал шнурки на вырезе. Потом натянул штаны, трясущимися руками затянул пояс. Затем сунул ноги в мягкие сапоги и рассеяно глянул по сторонам. Никакой другой одежды у него не было, всё старое тряпье слуги выбросили. А эти шмотки на нём больше подходили для званого ужина, чем для похода.

– Всё? – бегло оглядел его Чизман, – пошли уже!

И сразу же выбежал в коридор, так ничего и не рассказав. Парень тихо выругался и бросился за ним. Оба попаданца быстро промчались по коридорам замка, чуть ли не сбивая с ног местных слуг.

Программист выскочил на улицу и спустился по мраморной лестнице на задний двор. Там были какие-то конюшни или псарни. Всякие хозяйственные постройки. Валера видел их из своего окна. Конечно, особо он там ничего не разглядывал.

– Эй! – задыхаясь на бегу, парень крикнул вслед своему спутнику, – скажи мне, где Ивори!?

– Там, – махнул рукой тот, продолжая спускаться вниз. Пришлось догонять его.

Вместе они подбежали к конюшням. И только там Чизман сбавил темп, а потом и вовсе остановился. Валера судорожно огляделся, спешно пытаясь отдышаться. Глаза его пробежали по деревянным крышам, столбам, а потом вдруг замерли в одной точке.

Там стояли две лошади. Седельные сумки на них были забиты под завязку. На одной сидела Теллари. Девушка была одета в походный плащ, штаны и удобные сапоги для верховой езды. Едва завидев их, она скривила лицо и злобно что-то бросила в сторону второй всадницы.

Парень перевёл взгляд и не поверил своим глазам. Это была Ивори. На ней была короткая куртка, подбитая чёрным мехом. В обрамлении этого пушистого воротника лицо девушки казалось ещё более красивым. Удобные штаны обтягивали её стройные ноги, на которых надеты высокие чёрные ботфорты с белой шнуровкой. Она выглядела словно спутница одного героя из компьютерной игры. Валера, кажется, играл в такую, прямо до того, как попал сюда. Он изумлённо выдохнул, поражённый красотой своей подруги.

– Итак, – воскликнул Чизман, выходя вперёд. Он упёр руки в бока и злобно уставился на девушек, – что тут у нас?

– Мы уезжаем, – ответила ему Теллари с непроницаемым лицом. Ивори же скромно потупила взгляд вниз, пряча лицо за меховым воротником. А её спутница продолжала, – нам было видение, что нужно уходить на север.

– На север?! – изумился тот, – а это тогда что?!

– Это Северные Королевства, – всё так же безэмоционально ответила та, – а мы поедем туда, где вечный снег и суровые варвары. Это место, откуда прибыл Фенрис.

– Понятно, – процедил программист, – в любом случае, кажется, вы кое-что забыли! Или кое-кого…

– Вовсе нет, – девушка покачала головой, – ты слышал пророчество. Придут четверо, но спасут королевство лишь двое. Я думаю, что это именно вы.

– А, значит, – Чизман злобно сплюнул на землю, – поэтому король снарядил вас и отпустил в добрый путь?

– Да. Я всё ему рассказала, – Теллари недовольно отвела взгляд в сторону, – то, что ты рассказывал ночью на крыше собора. Про то, как вы победили Затворника, как устроили войну в Таль-Силе. Поэтому этот Генрих поверил, что вы именно те, кому суждено спасти эти земли. В любом случае, – она криво усмехнулась, – две замученные девушки ничем тут не помогут.

– Эй, подожди, – вдруг прошептала ей Ивори. Она осторожно слезла со своей лошади, подошла к Валере и поманила его в сторону, – пойдём…

Тот беспрекословно зашагал за ней. Они отошли под тень крыши, встали у задней стенки конюшни. Зелёные глаза больше не смотрели на него. Девушка стыдливо уставилась в пол.

– Я должна уехать. Понимаешь? – помолчав, начала она, – мне было видение. Он хочет, чтобы мы отправились на север. Только мы, с ней. Вдвоём.

– Но ты же клялась, – простонал Валера, упираясь спиной в большой деревянный столб, на который опиралась крыша конюшни, – мы же пообещали друг…

– Послушай, – Ивори осторожно взяла его за руку, – я столько лет жила с этими уродствами. Копыта, хвост, рога. Какое счастье избавиться от них, понимаешь?! Я не могу, я, – она судорожно всхлипнула, – как только я подумаю об этом, о том, что всё это вернётся вновь….

– Мы могли бы сбежать отсюда! Уйти в наш мир! Пусть даже и с рогами, – отчаянно выпалил парень, – там на это всем плевать. Никто не обидит тебя…

– А ты сам веришь, что сможешь вернуться обратно? – вдруг тихо спросила та, – я знаю, что нет. Мне нужно ехать. Я должна повиноваться его приказам.

– Почему… – простонал Валера, соскальзывая на землю, – эй! – выкрикнул он с какой-то надеждой, – я поеду с вами!

– В видении были только мы с ней, – с грустью заметила Ивори, – да и король не отпустит четверых. Вы должны остаться.

– Но как же так, – всё внутри у него оборвалось. Какое-то отчаянье нахлынуло, и он совсем потерялся. Даже голова закружилась.

– Может быть, когда-нибудь потом, – осторожно начала девушка, – когда всё это закончится, – она присела рядом с ним, – тогда у нас всё будет хорошо. Но пока…. Пока судьба такова, – её изумрудные глаза полные слез, взглянули на него. Девушка поцеловала его в щеку, поднялась и зашагала к своей подруге.

Сидя на земле, Валера смотрел, как она садится в седло. Как Чизман что-то возмущённо кричит им вслед…. А потом две всадницы помчались прочь, проскакали по подъёмному мосту и скрылись на городских улицах.

– Проклятье! – бешено заорал программист. Он обернулся и уставился на парня, яростно дыша, – они нас кинули! – воскликнул он, – кинули обоих!

– Значит, ты тоже… – поднял на него глаза Валера.

– Что тоже? – недоуменно спросил тот, всё ещё рассержено размахивая руками, – пойми уже! Нас кинули! Самым настоящим образом! И я вот даже не знаю кто именно! Либо этот их бог, устроил тут хитрый план, либо эти две… – он злобно сплюнул на землю. Стукнул кулаком по столбу.

– Знаешь, а я думал, что мы будем вместе, – пробормотал парень, – вместе навсегда. Что мы нашли друг друга и…

– Чего?! – прищурившись, спросил Чизман, – блин, студент! Ты опять про свою любовь, – фыркнул он, – всё гораздо хуже! Гораздо хуже, чем твои душевные страдания!

– О чём ты? – парень ошарашено поднялся на ноги, – в каком это смысле?

– Я говорю обо всем этом месте! – программист обвёл рукой окружавший их город, – я осмотрелся тут за эти дни…. Везде полазил, послушал разговоры…. Знаешь, по сравнению со Священной Империей у них почти нет войск. Кот наплакал. А оружие! У них не пушки, а какие-то древние бомбарды! Едва ли не из дерева! Пороха почти нет, снарядов тоже. Стена эта рушится прямо на глазах! Понимаешь? Это место обречено! Когда войска Святой Церкви ударят сюда, они просто займут город и всех казнят. А мы, мы тут заперты! Король решил, что у него в руках супероружие и будет держаться за нас до конца. Эти две ускакали прочь, на далёкий север. Туда, куда церковь никогда не заберётся. А мы остались тут. Помирать.

– Ох, – Валера схватился за голову. Он даже не знал, что хуже. То, что его возлюбленная бросила его или то, что скоро они снова окажутся в руках инквизиторов Святой Церкви. Несчастного просто зашатало от всего пережитого.

– Знаешь, что?! – вдруг неожиданно заявил Чизман, – я хочу нажраться! И не местного королевского вина, а какой-нибудь бадяги! Такой, чтоб потом похмелье было жуткое. Пошли отсюда! Выпьем в какой-нибудь поганой таверне в этом вшивом городишке! Думаю, что тебе это тоже сейчас нужно.

– А зачем? – парень скривился, утёр лицо ладонями, – блин, блин…

– Пошли, – программист грубо схватил его за плечо, – бесит меня этот весь замок! – фыркнул он.

Они вышли из конюшен, прошли по площади перед замком и направились к выходу в город. Там, у подъёмного моста стояли стражники. Один из них перекрыл им дорогу.

– Стоять! – выкрикнул он, – приказ короля – не выпускать вас!

– Пошёл прочь! – рыкнул на него Чизман, – я тут ваше дрянное королевство спасать собрался, а ты мне перечить будешь? – он сжал кулаки.

– Я…

– С дороги! Или хочешь проблем? Давно не сидел за решёткой? – начал грузить его программист. Несчастный попятился, пропуская их.

– Я доложу его величеству о вашем поведении! – воскликнул он, спешно зашагав в сторону замка.

– Давай, давай! – бросил ему вслед Чизман. Ткнул Валеру в бок, – пошли уже!

Они начали спускаться вниз. Здесь был какой-то богатый квартал. Дома роскошные, высокие. Всё чистое и красивое, будто бы вылизанное. Всюду цветы, кустики, резные заборчики.

Даже если тут и была таверна, она не подходила под описание «поганой». Поэтому они зашагали дальше. Валера смутно догадывался, что их уже ищут. Ещё бы. Такие особы и вдруг сбежали. Сначала девушки, теперь они. Выходы из города, скорее всего, уже перекрыли. А, может, стражу заранее предупредили на случай побега.

Так что два попаданца никак не могли выбраться из города. Зато они могли затеряться в трущобах, дабы немного позлить короля. Хотя было ясно, что рано или поздно их найдут.

– Чизман! – тоскливо спросил парень своего спутника, – что делать-то будем?!

– Не знаю, – бросил ему тот, спускаясь по улице на самое дно Лира, – я думал над этим все эти дни, но так ничего и не придумал. Этот город, как и все северные королевства, обречён. Зря ты скинул того Лорда Инквизитора. Может быть, у нас бы вышло договориться с ним. А может быть, тот ангел вернул бы нас домой…

– Домой? С чего ты это взял?!

– Ну, он же исцелил твои жуткие раны! Ещё и одним касанием, – махнул рукой программист, – только после всего того, что случилось – вряд ли он станет с нами разговаривать. Скорее всего, просто испепелит на месте.

– Сомневаюсь, что он умеет перемещаться между мирами, – фыркнул парень и тяжко вздохнул, – кажется, мы тут застряли навсегда…

– Может быть и так, – Чизман замер посреди улицы, – ага. Смотри, какой гадюшник! Пошли туда, – он махнул рукой в сторону какой-то забегаловки, – нас там точно никто искать не будет! – на его лице появилась кривая ухмылка.

– Вообще знаешь! – Валера утёр нос, – мне сейчас наплевать на всё это. Ангелы эти, боги и прочее. Я надеялся на другое. Я верил ей, а она…

– Кто?! – программист остановился и повернулся к нему.

– Ивори, – протянул тот, чувствуя, как к горлу подкатывает комок, – она бросила меня. Сразу же, как…

– А что ей ещё делать? – его спутник развёл руками, – подумай сам.

– Что?! – возмущённо выпалил парень. Он надеялся, что тот поддержит его, скажет что-нибудь умное или ещё чего. Но нет.

– Слушай, – Чизман подошёл к нему, – я тебе так скажу. Тут такие силы правят, с которыми не поспоришь. Приходиться подчиняться. Она, может, действительно тебя любит, да и рада была с тобой быть. Но, видишь ли, если её в качестве наказания превратят в жабу или козу какую, то ваше счастье будет очень недолгим. Я уже не говорю о том, что этот бог вообще может моментально убить её. Так что, выхода у твоей Ивори нет. Пойми уже, – с горечью добавил он и снова зашагал к дверям таверны. Оттуда доносились какие-то пьяные вопли, а за углом кто-то и вовсе мочился прямо на стену.

Валера попытался что-то сказать в ответ, как-то возразить, но не смог. В поле его зрения попала крыша таверны. А там чёрный дым сам втягивался в трубу. Будто бы кто-то включил обратную перемотку на кассете. Он судорожно огляделся, но мир вокруг всё так же жил своей жизнью. А когда парень снова поднял глаза, то никакого дыма уже не было.

Программист тем временем дошагал до дверей и скрылся внутри. Стоять одному на улице посреди этого гадкого квартала, да ещё и в такой богатой одежде было опасно, поэтому Валера поспешил следом.

Внутри пахло кислым пивом и горелой едой. Всюду мерзкого вида мужики, дышат перегаром, что аж глаза слезятся. Воняет от них потом и чем-то ещё. В кружках плескается что-то мутное и непонятное. Парень задержал дыхание и прорвался через забитое помещение к трактирной стойке.

Чизман уже уселся там и к нему тут же подошёл худощавый мужичок.

– Дай два пива! – угрюмо бросил ему программист.

– Два шенса, – протянул тот, вытянув с полки две глиняные кружки. Бегло протёр их тряпкой, что болталась у него на плече, и принялся наливать из бочки какую-то жижу. Валера уселся на стул рядом со своим спутником.

– Так, – тот стянул рюкзак и принялся копаться внутри, – слушай, студент! У тебя нет с собой денег?!

– Нет, – парень покачал головой и оглядел себя. У него только рубашка, штаны и сапоги! Даже карманов нет.

– Плохо дело… – Чизман скривил лицо и потянулся за пивом.

– Сначала плати! – прорычал ему трактирщик, отодвигая полные кружки. Хилая пенная шапка плюхнулась на столешницу.

– Слушай, ты! – программист пригнулся к нему, – я спаситель королевства! Да сам король за меня! Так, что требовать с меня плату…

– Мне наплевать кто ты! – фыркнул ему в лицо тот, – плати или выметайся! Вон, сейчас ребята тебя лихо выгонят!

– Пусть попробуют, – Чизман яростно сжал кулаки.

– Эй! Тихо! Я заплачу! – полетел поверх голов чей-то молодой голос. Протискиваясь между спинами пьянчуг, к стойке вышел худощавый парнишка в дурацкой широкополой шляпе, – держи! – он хлопнул об столешницу стопкой монет, – и мне налей!

Мужичок спорить не стал и достал ещё одну кружку. Пока та наполнялась, Валера принялся разглядывать неожиданного спасителя. Это был молодой парень, какой-то весь жизнерадостный и весёлый. На нём простоватые штаны, серая рубаха и кожаная жилетка. Весь его вид будто бы говорил, что он какой-то простачок.

– Откуда ты такой добрый взялся? – совсем не ласково спросил программист.

– Издалека! – с улыбкой отозвался тот, – Я Тишка, искатель приключений! – он снял шляпу. Под ней были всклокоченные короткие светлые волосы.

– И с какой стати ты решил нам помочь?!

– Ой, я всем помогаю – снова беззаботно улыбнулся тот, – особенно тем, кто называет себя спасителями. Я сразу вас приметил! Видно, что вы тоже приключенцы! Пойдём! – он махнул в сторону пустого столика с тремя стульями. В общей тесноте это было что-то необычное. Хотя причина могла быть в том, что рядом стоял здоровый рюкзак, из которого торчали рукоятка меча, арбалетная дуга и пёрышки стрел.

Вокруг уже многие начали глазеть на двух наглых попаданцев, поэтому те спорить не стали и пошли к столику. Тишка, чуть ли не подпрыгивая от радости, плюхнулся на стул. Он поднёс к губам кружку с пивом и сделал небольшой глоток. Валера заметил, что тот резко скривился, будто бы хлебнул уксуса. Но искатель приключений тут же блаженно улыбнулся и лихо залил в себя ещё этой жижи.

– Ах! – выдохнул он, мечтательно покачав головой, – этот дивный аромат и вкус! Где ещё такого отведаешь?!

Парень решил сам отхлебнуть из своей кружки. Может, ему станет чуть легче от выпивки? Но он тут же понял реакцию своего соседа. Вкус у этой жижи был просто отвратительный. Сам напиток был кислым и вонючим. А горечь от него буквально прилипла к нёбу и совсем не хотела пропадать. Валера осторожно отставил кружку в сторону – пить это ещё раз ему совсем не хотелось.

– Итак, – программист приложился к кружке и сделал огромный глоток. От этого он сразу же закашлялся, чуть не подавившись, но всё равно продолжил пить. Только уже не так смело, – ты искатель приключений. Что это вообще значит?!

– Ну, я хожу по миру. Помогаю людям справляться со всякими напастями! Залезаю во всякие норы и щели. Ищу сокровища, – развёл руками Тишка, – живу жизнью полной приключений!

– То есть, ищешь проблем на свою задницу? – прищурился Чизман, уставившись на него.

– Ага, – рассмеялся тот, – можно и так сказать. Но самое главное – я за справедливость! А вокруг, к сожалению, много всего несправедливого. Так что у меня много работы…

– Угу, – протянул программист, – вокруг сплошное дерьмо.

– Вот от него я и избавляюсь. А вы? Вы тоже герои, да? – спросил у него паренёк.

– Нет. Мы… – тот тяжко вздохнул, – мы скорее наоборот. Только беды и проблемы приносим.

– Ха! Это значит, что вы только в начале пути! – воскликнул Тишка, – я тоже ошибался! Хочешь помочь, а делаешь только хуже! Это надо опыт иметь, чтобы понимать, в чём дело!

– Наверное, – мрачно заметил программист, втягивая в себя ещё этого дрянного пива. Похоже, он действительно решил напиться любыми средствами.

– А куда вы собираетесь? Может, вместе в путь двинемся? – вдруг неожиданно спросил приключенец, небрежно откинувшись на стуле. К своей кружке он тоже больше не притрагивался.

– Нет. Скорее всего, мы тут и помрём, – хмуро процедил Чизман.

– У, – отмахнулся Тишка, – но так же никому не поможешь! Я вот скажу вам по секрету, – он пригнулся и понизил голос, – надо уходить отсюда!

– Почему? – спросил Валера, пытаясь отвлечься от собственных мыслей, что вгоняли его в тоску.

– Говорят, что скоро сюда нагрянет Святая Церковь! – их новый знакомый снова откинулся на стул и пробормотал, – хотел бы я оказаться подальше отсюда, когда это случится! Вот и собираюсь уходить в далёкие края!

– А вдруг, – парень судорожно сглотнул, – эти королевства отобьются!

– Нет, это невозможно! – покачал головой Тишка, – у самой Святой Церкви огромная армия, так ещё и сам император Священной Империи со своими войсками выступает вместе с ними. И все остальные союзники. Королевства эльфов, дворфов, людей – каждый правитель, что поклоняется Святой Церкви, будет рад присоединиться к этому крестовому походу. Против таких сил не устоит ни один союз. Поэтому здесь скоро будет хаос и ужас! Я уже сегодня отплываю на другую сторону залива. Там сейчас очень нужны приключенцы. Хотите со мной?! – вдруг спросил он с какой-то надеждой.

– Нет, – отрезал Чизман, – даже если бы и хотели, то нас всё равно никто не отпустит. Король приказал стражникам следить за нами. Они вот-вот найдут нас и утащат во дворец, – он кое-как допил свою кружку до конца.

– Ха! – совсем не удивившись, воскликнул паренёк, – это что, первый раз, когда кто-то пытается удержать вас? Сбежать отсюда – проще простого! Пройдём переулками до моей лодки, а потом тут же выйдем в море! – он небрежно махнул рукой, – и вас уже никто не догонит!

– Хм, знаешь, студент… – проворчал программист, уставившись на Валеру, – а я бы свалил. Не хочу быть марионеткой в руках всех этих…

– Эй! Кажется, это за вами! – тихо прошептал Тишка, указывая на дверь. Там по улице торопливо шагали королевские стражники. Вряд ли они просто так оказались в этих трущобах.

– Проклятье, – прошипел Чизман, злобно уставившись на них.

– Слушайте, – приключенец подтянул к себе свой рюкзак, – если хотите уйти от всего этого, только скажите! И я помогу!

– Хрен с тобой! – прорычал программист, – давай!

– Отлично! – обрадовался паренёк и вытащил из сумки какой-то кулёк. Он бросил его прямо к выходу. Что-то бахнуло и помещение заполнил едкий белый туман, – сюда! – Тишка схватил попаданцев за рукава и потянул куда-то прямо к стойке.

– Что вам нужно!? – истерично заорал трактирщик, едва завидев их. Приключенец перепрыгнул через столешницу и махнул рукой своим спутникам.

– Уходим! Через чёрный ход!

– Здесь нет чёрного хода! – завопил в ответ мужичок.

Но паренька ничего не смутило. Он пнул какую-то дверь среди пивных бочек и бросился туда. Оба попаданца помчались за ним.

Выскочив наружу, они оказались в каких-то грязных переулках. Таких, где бродит всякое отребье. Но тут было пусто. Троица помчалась вперёд, шлёпая по грязи. Красивые мягкие сапоги Валеры тут же напитались этой мерзкой жижей.

Переулок вывел их на широкую улицу. Тут всюду люди ходят, кареты ездят, всадники скачут, разрезая толпу.

Тишка помчался вперёд, а они едва поспевали за его раскачивающимся рюкзаком. Проскочив через бесконечный поток горожан, все трое снова ворвались в какой-то проулок между домами. А впереди уже замаячили мачты кораблей.

– Отлично! – бросил им через плечо приключенец, – осталось всего ничего!

Они снова перебежали через широкую и оживлённую улицу, потом бросились вниз по каменным ступеням. Уже начало пахнуть гнилью и тухлой рыбой. Кажется, путь вывел их к портовому району.

Здесь всюду были большие корабли. Вальяжно покачивались они на волнах. Всюду ходили грузчики, таская тяжёлые ящики. Над головой крутились стрелы портовых кранов, собранные из связанных деревянных брусьев.

Тишка побежал рядом с водой, в которой болтался на волнах всякий мусор, а потом проскочил между большими судами и начал спускаться по каменной пристани к песчаному берегу.

Валера мчался следом и следя за их странным спутником. Тот совсем не волновался, будто бы всё шло так, как нужно. Будто бы он часто спасает двух незнакомцев, за которыми охотится королевская стража. Хотя, может быть, так и было?

Чизман бежал рядом, придерживая свой рюкзак. Программист поглядывал по сторонам, высматривая в толпе рабочих тех стражников, что гнались за ними. Но тут никого не было. Весь переполох остался где-то позади.

Королевский замок возвышался над ними, заслоняя солнце своими башнями. Валера посмотрел на него и грустно вздохнул. В этом месте он провёл несколько счастливых дней. Жаль, что это счастье оказалось таким коротким. Парень даже задумался о том, где сейчас эта Ивори. Скачет, небось, по дорогам, на загадочный север с очередной миссией…. Думает ли она о нём? Сожалеет ли?

Несчастный так задумался, что врезался в здорового мужика и грохнулся на землю. Чизман вовремя среагировал и подхватил парня.

– Осторожнее! – прошипел он, – бежим!

А Тишка уже добрался до своей лодки. Это была мелкая вытянутая посудина. В центре торчала мачта, на которой болтался смотанный парус. Узкий нос нацелился прямо в залив.

– Вот она, – махнул рукой приключенец, – залезайте!

– Погоди, – остановил его Чизман и повернулся к Валере, – слушай, нас будет мучить совесть?!

– Не знаю, – пожал плечами тот, – но думаю, что тут мы ничего больше не сделаем, – он снова посмотрел на замок и тяжело вздохнул. Раз уж Ивори уехала, то он тоже уедет.

– Я тоже так думаю, – программист угрюмо почесал бороду, – ладно. Поплыли. Хотя… – он снова замер, – прямо кошки на душе скребут. Оставляем этих людей, – его взгляд прошёлся по докам и работягам, что таскали ящики, – на растерзание Святой Церкви…

– Знаешь, – Валера сжал кулаки и полез в лодку, – у нас есть своя цель, помнишь?!

– Ладно, – кивнул тот.

– А что за цель? – вдруг поинтересовался внимательно слушавший их Тишка.

– Помогать невинным, – криво усмехнулся программист, тоже направившись к посудине.

– Ого, это хорошая цель! – заметил паренёк, наблюдая, как тот стягивает рюкзак и перелазит на лавку возле мачты, – этим и живут все искатели приключений! Не жажда наживы движет нами, а великая цель.

– Поплыли уже, – фыркнул в его сторону Чизман, – пока стражники не прибежали…

– Как скажешь, – отозвался тот. Он отвязал верёвку от пристани, подскочил и расправил парус. Со стороны города сразу же подул сильный ветер. Он будто бы слетел с городских улиц и понёс лодку прочь, уводя подальше в залив.

Лир и королевский дворец стали удаляться. Море вокруг немного волновалось и раскачивало эту лёгкую лодку. А Валера сидел на носу, держался за борта руками и глядел назад. Туда, где остались все его мечты. Парень поёжился и отвернулся от этого вида. Ветер тут дул холодный и тонкую шёлковую рубашку продувало насквозь.

Чизман был весь в раздумьях, сидел мрачный и молчаливый. Только Тишка развалился на корме и расслабленно держал руль. Выглядел он так, словно только что одержал какую-то победу…

Глава третья. Бойня в придорожном трактире

– Нашли?! – король Генрих Лирский взволнованно вскочил с трона, когда двери зала распахнулись. Но советник Лиам неспешно прошагал через всю залу, прежде чем дать ответ.

– Нашли, – кивнул он, а на лице его появилась злорадная улыбка, – сейчас приведут сюда…

В тронный зал затащили кудрявого человека. Он был одет в нарядный камзол, рукава которого были оторваны. Волосы у несчастного растрепались и налипли на мокрое от пота лицо. Стражники несли его вчетвером, схватив за ноги и руки. Подтащив его к помосту, они грубо бросили пленника на пол.

Тот сначала лежал без движения, но потом всё же решил подняться.

– Итак, – Генрих Лирский плотоядно улыбнулся, глядя, как несчастный неуклюже встаёт на ноги, – что-то теперь ты не горишь желанием разговаривать, да?!

– Я всего лишь выполнял волю, – просипел тот, убирая волосы от лица, – то, что мне приказали! Я не…

– Мне плевать, – процедил король, ткнув в него пальцем, – ты думал, что мы не проследим за тобой? А? Думал, что укроешься от нас? – он хитро ухмыльнулся, – нет. Ты принёс его слово. Вот теперь и объясняйся!

– О чём вы?!

– Четверо путников пришли к нам. Две женщины и двое мужчин, – размеренно начал советник Лиам, складывая руки на груди, – девушки вскоре покинули нас, заявив, что их спутники те, кто спасёт Северные Королевства.

– И что?! – продолжал кудрявый, – я тут причём?!

– Но эти спасители, – презрительно продолжил тот, – сбежали прочь, скрывшись от наших глаз…

– Так что объясняй, что происходит! Мы что, все недостойны спасения?! – выпалил король, перебив своего советника, –знаешь, – криво усмехнулся он, – что случилось с другими жрецами?! Теми, что хотели сбежать из города?

– Нет… – просипел несчастный пленник.

– Каждому из них досталось по заслугам, – советник наклонился к нему, – одних выпотрошили, других сварили в кипятке, третьих заживо закопали в землю. А как поступить с тобой?! Есть у твоего бога какие-то особенности? Может, вы гадаете на внутренностях? Или завариваете травы, чтобы разглядеть в их размокших листьях будущее?! Сжигаете ли свои дары ему?

– Я… я не могу сказать, – затрясся тот, закрываясь руками, – вы же знаете! У нас нет никаких ритуалов! Прошу, пощадите!

– Ты слышал, что когда-то давно, гонцов, принёсших дурную весть, убивали? – спросил Генрих Лирский, – я считаю, что с посланцем, который обманул… стоит поступить куда хуже…

– Слушайте, – кудрявый вдруг приосанился и поднял руки, – я скажу вам. Всё будет так, как он сказал. Такова воля его! Просто ждите! Ваше величество, – он рухнул на колени, – Он не подведёт вас и выполнит обещание!

– Что ж, – король небрежно откинулся на трон, – мы подождём, и ты подождёшь! В камеру его! Пускай сидит там, пока кто-нибудь из этих проходимцев не вернётся! И надеюсь, – он обратился к пленнику, – что ты постараешься узнать у своего бога чуть больше нужной нам информации… Поэтому молись сам или мы заставим тебя!

– Но у нас нет… – хотел было заявить несчастный, но стражники врезали ему по рёбрам и утащили прочь.

Генрих Лирский встал с трона и направился к окну. Уставился на корабли вдалеке.

– Что будем делать мой король?! – спросил у него советник.

– Ждать, – со вздохом отозвался тот, – другого выхода у нас нет. Ты же знаешь, – он скривил лицо, – наши гонцы к Святой Церкви не вернулись назад. И скорее всего, никогда не вернутся…

Лодка неслась по заливу, сильный ветер наполнял её одинокий парус. Лир, облепивший собой гору вдалеке, уже начал скрываться в тумане. А впереди маячил другой берег. Там какие-то небольшие домики, вроде бы деревня. Видно среди них невысокий замок, практически одна небольшая башенка. К воде спускались несколько деревянных причалов.

Тишка направил нос мимо них. Лодка пронеслась по набегающим волнам и уткнулась в песчаный берег.

– Приехали, – радостно воскликнул парень, махнув им рукой, – прошу на волю!

– Отлично, – Чизман подкинул рюкзак и перелез через деревянный борт. Валера тоже выбрался на сушу. Их спутник стянул парус и принялся небрежно обматывать его верёвкой.

Дома рядом с причалами были совсем убогие. Грубые строения с соломенной крышей и стенами из брёвен, оббитых досками. Среди них, вдоль заборов из связанных прутьев, поднималась по косогору небольшая дорожка. В мокром песке было видно несколько цепочек следов. Похоже, целая толпа местных жителей этим утром спустилась тут к воде. Поэтому лодка Тишки была здесь единственной – остальные все сейчас в море.

– Так, студент, – программист бегло огляделся по сторонам, – думаю, надо уходить отсюда, пока нас не начали искать. Наверняка кто-то видел, что мы отплыли из Лира на лодке. Значит, скоро и сюда примчатся. Идём, – он махнул Валере.

Тот слегка поёжился – ветерок с залива всё ещё дул и был он прохладный. А у несчастного парня одна тонкая рубашка – то, что успел нацепить с утра. Как-то не самая лучшая одежда, чтобы идти странствовать. Но делать всё равно было нечего. Надо было уходить с этого берега.

– Угу, – отозвался он, глянув через плечо на Тишку. Тот уже смотал парус и тоже выбрался на берег. А Чизман уже прошагал по песку и направился к неказистым домикам у воды.

– Эй! Куда вы? – воскликнул парнишка, спешно закидывая на плечи свой рюкзак. Он подбежал к тропинке, что вела наверх, и ткнул куда-то в сторону башенки, – нам надо туда! В таверну!

Но программист не слушал его. Он нырнул в проход между двумя покосившимися домами. Валера бросился следом. Там было тесновато. С обеих сторон глухие бревенчатые стены, потемневшие от старости. Под ними растёт пышная сорная трава, чуть ли не крапива какая-то. А над головой свисает мокрое сено. Похоже, тут недавно был какой-то дождь.

В общем, пошли два попаданца какими-то огородами, через всякие закутки. Для тех, кого разыскивает местный король, это был лучший путь. Всё-таки не самое время, чтобы привлекать к себе лишнее внимание.

– Эй! А ну, стойте! – позади них в проход заскочил Тишка и бросился за ними, – я ведь сказал же, что нам надо….

– Слушай, – Чизман резко повернулся и ткнул в него пальцем, – мы здесь расходимся. Ты помог нам бежать, за это спасибо. Но дальше мы сами пойдём.

– Чего?! – недоуменно выпалил тот, разведя руками, – куда это вы пойдёте?!

– Подальше отсюда и всех этих мест, – угрюмо пробурчал программист, глянув на Валеру, – не знаю куда, но…. Придумаю.

– Я вас не пущу, – вдруг заявил Тишка, уперев руки в бока.

– Что?! – выпалили оба попаданца. Паренёк, похоже, был серьёзен. Напустил на себя суровый вид, лицо сделал угрожающее. На его дурацкую шляпу капала вода с соломенной крыши, стекая на плечи и по сумке.

– Я не пущу вас, – снова повторил он.

– Так, – Чизман нахмурился и стянул рюкзак с плеча, – а что ты сделаешь? Бросишь свой мешочек? – прищурившись, спросил он.

– Нет, – приключенец встал в стойку, выставив вперёд кулаки, – я просто вас не пущу.

– Ты чего?! – изумился Валера, – ты же помогал нам!

– Именно! И теперь хочу помочь! Сколько вы продержитесь в этих краях? А?

– Мы продержимся, – усмехнулся программист, – мы уже и не такое делали.

– Ага! Знаю я, как вы делали! – прошипел паренёк и тут же поправился, – знаю таких, как вы! Надо уметь договариваться с людьми, знать традиции! А вы… Вы явно не местные!

– И что?!

– А то, что вы, – лицо у него скривилось, – начнёте грабить и убивать! От безысходности! А я не дам вам этого сделать! Я приключенец! И борюсь с такими!

– Вот, значит, как? – Чизман недобро улыбнулся, – твоё право, – он засунул руку в рюкзак.

– Стой! – махнул ему Валера. Он ещё не отошёл от всего случившегося, а тут новые проблемы, – слушай, Тишка! Мы не будем никого грабить. Мы не такие!

– Ага. Все так говорят, – продолжал напирать тот, держа перед собой кулаки, – да только как припрёт, так сразу начинается! У вас денег не было, чтобы за пиво заплатить! А вы собрались в путь! Вот, где твоя куртка? – он кивнул на парня, – а?! Вот. Небось, уже придумал, с кого стянуть!

– И что ты предлагаешь? – процедил программист, пристально рассматривая приключенца.

– Я предлагаю путешествовать вместе! Научу вас своему делу. Покажу, как с людьми договариваться и заработок искать! И на первое время помогу. Не хочу, чтобы вы на кривую дорожку встали!

– Добрый ты какой-то, – Чизман с недоверием цыкнул зубом, – слишком добрый.

– Такой вот я, – махнул головой Тишка, – соглашайтесь! Это лучший вариант!

– Знаешь, – Валера выдохнул и потёр замёрзшие плечи, – может, он и прав.

Они стояли в этом узком проходе между двумя домами. Но ветер задувал даже сюда. Парень продрог до костей и уже хотел свалить отсюда куда-нибудь подальше. Сесть где-нибудь и отогреться.

– Эй, вы! – вдруг окликнули их. С обеих сторон из-за домов появились какие-то ребята. Вроде в простой одежде, да только при оружии. Мечи, луки тащили и поглядывали на них хмуро. Несколько человек встали по углам и пропустили вперёд копейщиков. Те, выставив острия, пошли прямо на трех приключенцев. Чизман снова сунул руку в рюкзак.

– Стой! – выпалил Тишка, – сейчас, разберёмся! – он поднял руки вверх и воскликнул, – эй! Мы зла вам не желаем! Кто у вас главный?!

– Я! – вперёд вышел толстый усатый мужик. Этот был при полном параде. На нем кольчуга болтается, шлем маковкой, на поясе что-то вроде булавы, – я здесь закон охраняю!

– Ты шериф? – спросил его приключенец.

– Ага. А вы кто такие?

– Мы искатели приключений!

– Чего?! Какие ещё искатели? – фыркнул тот, – вы больше на ворье похожи!

– Нет. Мы, – Тишка нервно оглянулся на своих спутников, – мы помогаем людям со всякими напастями. За вознаграждение.

– Людям помогаете? – тот лениво почесал живот, приподняв короткую кольчугу, – дрова колете и навоз разгребаете штоль?!

– Да нет же, – отмахнулся парень, – например, если разбойники нападают или какое чудище засело в лесу. Мы с ним разбираемся, чтобы людям не пришлось мучиться! Если кому надо помочь вернуть вещицу дорогую или посылку ценную передать! Вора поймать и суду предать. Ну, на крайний случай, можем и с охотой помочь!

– Тьфу, тя! – фыркнул шериф, – нормальный мужик сам с охотой справится. А вещички, вон, возницы возят. Что до разбойников и воров… Это вообще наш хлеб, – он кивнул на своих парней, – это мы с ними разбираемся!

– Ну, – миролюбиво развёл руками Тишка, – значит, нам тут работы нет. Пойдём туда, где нет таких защитников, как вы, – он добродушно улыбнулся.

Чизман огляделся и осторожно опустил рюкзак на землю. Программист всё ещё нервничал, готовый атаковать в любой момент. И не без причины. Этот здоровяк явно не верил их спутнику. Он смотрел на парнишку с каким-то подозрительным прищуром.

– Погоди, – развёл шериф руками, – ты про посылки говорил. Это контрабанда что ли? Я вас тогда сейчас под суд барона и отдам! Проходимцев таких!

– Нет! – приключенец отмахнулся, – мы только хорошие вещи передаём. Ничего запретного! Слушай, может в ваших краях таких, как мы нет, но в других полно! И даже стражники там нанимают приключенцев, чтобы они с разбойниками разбирались. Дабы своих людей зря не подвергать опасности, – попытался объяснить ему парнишка.

– Вот как?! Что-то не верю я тебе, – тот почесал небритый подбородок, – не слышал я о таких. Совсем. Но дело, знаешь ли, интересное, – он усмехнулся и повернулся к своим людям, – эй! Видали, чо он говорит?! Чтоб своих не калечить! Ха! – шериф снова уставился на Тишку, – есть дело для вас в наших краях. Если, конечно, не врёшь ты, – у него на лице появилась мерзкая ухмылка. Валера сразу понял, что ничего хорошего и ждать не стоит, – ежели вы втроём разберётесь с одной компашкой, то я вам поверю и даже заплачу.

– Ну, не хотим мы хлеб отнимать ваш, – осторожно поклонился Тишка, – поэтому дальше пойдём.

– Слышь, пацан! – вдруг проревел кто-то от угла, – тебя за язык никто не тянул. Сказал, значит, делай!

– Вот-вот! – снова скривился шериф, – по северной дороге в лесу трактир был. Но там сейчас шайка Лека Бешеного засела. Хозяина убили, хозяйство его разграбили. Надо бы наказать, да только ребята у него… – здоровяк злобно сплюнул на землю, – хлопотное дельце, в общем. Так, сколько хочешь за такое поручение, приключенец!?

– Я… – Тишка обвёл их угрюмым взглядом, – же говорю, хлеб ваш…

– Я тебе так скажу, – фыркнул мужик, – либо мы вас сейчас тащим в наш замок, – он махнул на строение, поднимающееся над домами, и вместе с нашим бароном разбираемся, кто вы такие и откуда взялись. Либо ваша компания пойдёт и разберётся с Леком Бешеным, раз уж вы такие приключенцы! Я тебе даже дам, – шериф выпячил губу и глянул в серое небо, – двадцать соренов!

По толпе стражников разлетелись смешки. Цена явно была просто ничтожной. Это даже Валера понял. Ещё ему было ясно, что между дворовыми гопниками и этими ребятами разницы почти не было. Только здесь у них не двор, а целое поселение. И местный барон, скорее всего, тоже этакий авторитет. А Тишка по своей глупости только что подписался на какие-то криминальные разборки между двумя бандами. Причём разбираться с этим Леком, видимо, должен был сам этот здоровяк, но лезть ему в опасную драку было страшно. Вот и решил подрядить залётных ребят. Выбора у них не было. Надо соглашаться – это сразу было ясно. Хорошо, что у Чизмана в сумке ещё оставалось современное оружие. Ведь благодаря ему затея стала просто опасной, а не самоубийственной.

– Ладно, – покорно кивнул Тишка, склоняя голову перед шерифом, – мы разберёмся. Далеко до трактира?!

– К вечеру дойдёте, – хмыкнул тот, – если торопиться не будете. Но я советую поспешить. Если к утру не вернётесь, я сообщу барону, а он туда, – шериф кивнул в сторону залива, – может, узнаем, что вы за приключенцы и что делали на той стороне, – криво хмыкнул он и бросил своим ребятам, – расходимся! Кстати, – здоровяк напоследок ткнул в них пальцем, – не советую тут бродить по закоулкам. Сопрёте чего – на дыбу отправлю!

И вся эта компания скрылась точно так же, как и появилась. Переулок опустел.

– Говоришь, – едко процедил Чизман, – будешь учить нас договариваться?!

– Я… – Тишка замялся, – тут дело то в другом! Места эти дикие! Край отдалённый! Не знают тут о приключенцах! Мы первые будем. Но, дальше-то я бывал. Это сюда ни разу не заходил… – он печально покачал головой, – ничего. Разберёмся.

– Ну, мы разберёмся, – хмыкнул программист, закидывая рюкзак на спину, – а вот как ты собрался драться с целой толпой бандитов, да ещё и в одиночку, я и представить не могу, – он двинул вперёд, – пошлите уже! Не хочу, чтобы король узнал, куда мы делись!

– Эй! – Валера осторожно подал голос, – а у вас нет случайно лишней куртки? – он потёр свои плечи, – в этой рубашке вообще жуть как прохладно!

– Ещё бы. Она ж шёлковая! Надо было сразу готовиться ко всему, а не расслабляться… – поморщился программист и оглянулся по сторонам, – тут ещё залив, ветер холодный с него, – он кивнул в сторону воды, а потом повернулся к Тишке, – кстати, кое-кто обещал нам помочь, да?! Вот и найди ему куртку!

– Ну, – замялся тот, – сомневаюсь, что тут есть торговая лавка, – он пожал плечами, – я знаю другое место, но туда надо долго идти…

Чизман окинул его коротким взглядом и хотел что-то сказать, но в итоге просто махнул рукой. Он стянул рюкзак и вытащил оттуда что-то вроде шерстяного пледа.

– Держи, – протянул он его Валере, – накинь сверху, хоть что-то будет…

– Спасибо, – кивнул тот, сразу кутаясь в это колючее покрывало.

– Пойдёмте уже отсюда, – позвал их Тишка, нервно оглядываясь по сторонам, – чутье подсказывает мне, что тут лучше не задерживаться.

Спорить они не стали и зашагали прочь. Прошли между домов, вышли на деревенскую улицу. Валера шёл и поглядывал по сторонам. Люди здесь жили своей жизнью. Вон видно женщин, которые возятся, что-то делают на задних дворах и в палисадниках у домов. С ними старики копаются, у тех какая-то своя работа. Даже дети чем-то, да заняты. Скотина тут не бегала по улицам, а сидела в своих загончиках. Только вот мужиков совсем не было видно. Даже те стражники куда-то пропали. Видимо, ушли пьянствовать или ещё чего. Конечно, особо парень старался не пялиться по сторонам, а то мало ли! Вдруг здесь кому его взгляд не понравится.

К тому же люди тут были хмурые и мрачные. Они подозрительно поглядывали на путников и взгляды эти были совсем недобрые. Тишка был прав. Отсюда надо было убираться и побыстрее.

Так что когда они вышли на сельскую дорогу, то Валера вздохнул с облегчением. Потянулись мимо них поля. Сразу стало ясно, куда делись все мужики из деревни. Вокруг была голая земля, а среди неё вязаные снопы пшеницы. Видимо, здесь вовсю шла уборка урожая. Чуть дальше появились и сами работники, которые горбатились над пшеницей.

Там, где проходили приключенцы, работа ненадолго останавливалась. Люди поднимали головы и удивлено смотрели на чужаков, что тащились между полей.

Валера чувствовал, как преследуют их эти подозрительные взгляды. Но, к их счастью, крестьяне были слишком заняты, чтобы разбираться со странными путниками.

Поля тянулись и тянулись. Рабочих стало меньше, а вокруг дороги начало колоситься жёлтое море созревшей пшеницы. Вскоре и оно сменилось скошенными лугами. Кучками лежало на них сено. Вдалеке виднелся какой-то лес. Видимо, новоявленным приключенцам нужно было туда. Где-то там, среди деревьев, скорее всего, и скрывался этот трактир.

Хотя вокруг уже никого не было, путники шли молча. Валера понимал, почему Чизман ничего не говорил, хотя у них было много всего, что стоило бы обсудить. Просто этот Тишка был какой-то странный. И болтать о своих делах прямо при нём не хотелось. Мало ли чего.

Впрочем, лезть с вопросами к этому пареньку тоже было неловко. А сам он ничего не рассказывал. Только хмуро поглядывал по сторонам, да всё время оглядывался назад. И вот, когда лес оказался совсем рядом, приключенец вдруг повернулся к своим спутникам.

– Слушайте, – он неловко повёл плечами, будто бы устал от тяжёлой сумки, – нам ведь не обязательно идти к этим разбойникам, да?! Давайте обойдём лес и уйдём в знакомые мне края? Я вам там всё покажу!

– Стой, – программист нахмурился и грозно посмотрел на него, – мы ведь сами на это согласились, так?!

– Ну, – Тишка скривился, – нас фактически заставили…

– Но это ведь деньги, да?! – Чизман развёл руками, – зачем от них отказываться?

– Да не самые лучшие, – отмахнулся парнишка, – обойдёмся.

– А ещё это репутация. Будешь бежать от всего, останешься ни с чем, я ведь правильно мыслю?

– В принципе, всё так. Но эти, – приключенец брезгливо поморщился, – эти ничего никому не расскажут!

– В том-то и дело, что расскажут, – процедил Чизман, – они сообщат королю, что мы тут были. И где нас искать. Или я что-то не понимаю? Тебе без разницы, а вот нам… Нам такое не нужно.

– Хм, – Тишка замялся, – наверное, да. Я что-то не подумал, – сразу отступил он, – хотя, если мы быстро уйдём в те края, о которых я говорю – нас там никто не будет искать…

– Знаешь, я слово держу, – бросил ему программист и снова зашагал к лесу, сжав кулаки.

– Эх, – вздохнул приключенец и вопрошающе уставился на Валеру.

– Я с ним согласен, – спешно бросил тот и побежал за своим спутником.

Тишка постоял немного в полном одиночестве, а потом мрачно сплюнул на землю, бегло глянул назад, на скошенные луга, и поспешил за ними.

Они взяли свой привычный темп, который для приключенца оказался немного тяжёлым. Видимо, он особо никогда не торопился, шагал медленно, расслаблено и теперь едва поспевал за ними. А вот оба попаданца упорно мчались вперёд, следуя к своей очередной цели. Потому что времени у них не было. Им нужно было вернуться к утру и не позже.

– Стойте! – устало бросил им запыхавшийся паренёк, с трудом догоняя их, – я предлагаю сделать привал, чтобы немного отдохнуть перед боем!

– Отдохнуть?! – Чизман глянул на него, – у нас времени нет!

– Я знаю, что говорю! Перекусим, отдышимся и уже пойдём разбираться с этим Леком! Вон, как раз уютная полянка! – Тишка ткнул рукой в сторону.

– У них могут быть часовые или просто кто-то будет бродить по окрестностям! – программист нервно огляделся вокруг, – как ты вообще выживал в своих путешествиях?

– Я был осторожен и никогда не бросался вперёд, сломя голову, – отмахнулся парнишка, – давайте, хоть перекусим, – пробормотал он, – а?

– Знаете, а я согласен, – пробормотал Валера, – я уже немного отвык голодать. А обеда у нас не было.

– Ладно, – Чизман направился к полянке, – перекусим, – он скинул рюкзак, вытащил топор, а следом и дробовик.

Они нарубили сушняка и разожгли небольшой костёр. Тишка достал из своих сумок котелок и железные прутья, чтобы его подвесить. А ещё вытащил всякой еды. Неподалёку бежал ручеёк и, набрав оттуда воды, приключенец быстро сварил им суп-солянку.

Что интересно, еды у Тишки было много. И было у него всё подряд: мясо, овощи, хлеб и всё свежее. Довольно шикарный набор, ведь те же охотники за головами, например, обходились сухарями и вяленым мясом. Впрочем, парнишка мог купить всё это в городе, чтобы побаловать себя в пути. А на дне сумки у него, наверняка, были те же самые сухари. Ещё у него были чашки, ровно три штуки. Прямо, как нужно для их компании.

Все трое сели есть. Валера с наслаждением прихлёбывал этот суп. Вкус у него был какой-то домашний прямо. Будто бы не из этого средневекового мира, а из современного.

– Хм, – Чизман съел пару ложек и прищурился, – а откуда здесь перец? – вдруг спросил он.

– Перец?! – недоуменно нахмурился Тишка, доедая свою порцию, – а! Ты про это черный порошок? – он вытащил из рюкзака деревянную баночку, – купил у одного торговца в Лире. С ним всё вкуснее!

– Да, – как-то рассеяно протянул программист, – вкуснее.

– Хотя, – приключенец вдруг нахмурился, – что-то мой живот его странно принял, – он огляделся по сторонам, – друзья, я отойду в сторонку!

– Далеко? – Чизман волком уставился на него.

– Ну, настолько, чтобы не слышать ваши голоса и не портить вам аппетит, – рассмеялся паренёк, поднимаясь на ноги.

– Все бы такие культурные были, – пробормотал программист, – особенно, те ублюдки из Святого Воинства.

– Да, – Валера вздрогнул, вспомнив все их злоключения.

Тишка тем временем нырнул куда-то в кусты и прошуршал по ним, уходя вглубь леса.

– Эй! – вдруг крикнул в его сторону Чизман. – мы тебя долго ждать не будем! Поэтому поторопись!

– Ага! – едва слышно долетело до них.

– Странный он какой-то, – пробормотал Валера, поглядывая на котелок, где ещё оставалось немного еды.

– Точно, – задумчиво кивнул программист, – впрочем, мы для него тоже странные.

– Это да, – парень нервно глянул в сторону кустов, где скрылся их новый товарищ, – слушай, а что делать-то будем?

– Не знаю, – покачал головой его спутник, – у меня никаких идей. Затворник мёртв, а Фарог служит Святой Церкви. Куда делся таинственный дух предков мы так и не узнали. Конечно, можно попробовать вернуться назад и снова прятаться от инквизиции…

– Знаешь, – Валера поморщился и махнул рукой, – я думаю, что дух предков давно умер. Наверное, нам надо смириться, что мы застряли в этом мире…

– Ну, есть ещё один вариант, – хмыкнул Чизман, – найти другую всемогущую силу и договориться с ней. Тот Лорд Инквизитор говорил что-то про какие-то Пепельные пустоши. Добраться бы туда и разобраться с этим таинственным богом…

– Ты же понимаешь, что это звучит просто безумно, – криво усмехнулся парень, – лучше давай пока ходить с этим Тишкой. Может, за время странствий мы найдём что-нибудь, что поможет нам вернуться?

– Тоже вариант, – пожал плечами программист и они замолчали.

Тишки всё не было. Кажется, у него там были серьёзные проблемы. Время шло, от веток в костерке остался лишь пепел и тлеющие угольки.

– Знаешь, – вдруг протянул Чизман, глядя в землю, – я должен тебе кое-что рассказать…

– Что? – спросил Валера. И тут кусты зашуршали. Из них вывалился приключенец. Парнишка весь запыхался, видимо, бегом бежал.

– Фух! – выпалил он, – простите меня! Я немного заплутал!

– Да уж, – фыркнул программист, оглядев его, – собирай посуду и пошли уже. Надо разобраться с этими разбойниками до заката!

Троица вновь вышла на дорогу. После обеда Тишка явно повеселел. Теперь он радостно глазел по сторонам и чуть ли не насвистывал какую-то песенку. Чизман сурово глянул на него и посоветовал заткнуться – трактир мог быть совсем рядом.

И действительно. Через несколько минут, они уже смогли разглядеть за деревьями впереди какое-то здание. Тут и думать было нечего, это явно то, что им было нужно.

– Тихо! – прошипел программист, стянул рюкзак и вытащил дробовик, – надо подкрасться и разведать что там внутри!

– Угу, – Тишка тоже скинул сумку и потянул арбалет за дугу. Котелок вывалился наружу и грохнулся на землю, зазвенев на камнях.

Валера с ужасом уставился вперёд. Сейчас двери распахнутся, а оттуда вывалится целая толпа бандитов. Да таких, что даже местная стража боялась с ними встречаться…

Но нет. Никто не вышел. Программист едва сдержался, чтобы не врезать их спутнику.

– Идём, – пробормотал он, опуская руку, – быстро! Валера за мной, а ты следом! – ткнул он в приключенца.

Они прокрались вперёд, перебегая между редкими кустиками. Заходили со стороны, не с парадного входа. Парень глянул назад – Тишка пригибался к земле, а в глазах его был какой-то азарт. Кажется, сейчас они увидят, как действуют местные приключенцы.

Чизман прижался к замшелой стене здания и навострил уши. На какое-то время он замер, а потом недоуменно глянул на своих спутников.

– Тишина! – прошептал он. Валера бросился к нему. Тишка следом. Оба подскочили и тоже прислушались.

Шумели листья на деревьях, скрипели ветки, где-то вдалеке кричали какие-то птицы. Но вот из здания трактира не доносилось ни единого звука. Будто бы там всё вымерло. Парень поднял голову и увидел, что дыма из трубы тоже нет. Судя по всему, разбойники покинули это место.

– Проклятье, – Чизман выругался, видимо, сделав те же выводы, – что будем делать?

– Может, они спят? – развёл руками Тишка, – напились и дрыхнут?

– Это вряд ли, – отрезал программист, – скорее ушли в набег или вовсе свалили отсюда, выжрав все припасы.

– Давайте проберёмся внутрь и посмотрим! – с азартом предложил приключенец, – а если там никого нет, устроим засаду!

– Как в сказке про Машу и медведей? – хмыкнул Чизман и покачал головой, – не нравится мне эта идея. Но проверить всё же нужно.

Все трое бросились к входным дверям. Они, конечно, старались не шуметь, потому что кто его знает – вдруг это на них устроили засаду?

Программист сжал дробовик и прижался к косяку. Валера встал с другого края. А Тишка нетерпеливо долбанул ногой по двери. Та распахнулась. Два попаданца злобно глянули на него и уставились внутрь.

– Ух, – вырвалось у обоих.

Внутри горели свечи, было их много и пламя хорошо освещало большой зал. Картина, что предстала перед тремя приключенцами, была ужасающей. Вся мебель в таверне была раскидана по полу. Большая часть её сломана практически в щепки. Что уж говорить о тарелках и чашках! Там вообще сплошное крошево. Можно было сказать, что тут была серьёзная драка. Однако это было не так.

Здесь случилась самая настоящая бойня. Всё вокруг было забрызгано кровью. Она растекалась по полу большими лужами, капли её оставили полосы на стенах и потолке. Тут будто бы взорвали несколько банок с краской.

И посреди всего этого лежали мёртвые тела. Их было много. Бандитов, должно быть, было около двадцати или ещё больше.

Валера с ужасом оглядел это место. Конечно, он был уже закалён этим миром и всякого навидался. Но от такого ему всё равно стало немного не по себе.

– Ого! – радостно воскликнул Тишка, заходя внутрь, – кажется, наша проблема решилась сама собой! Можно возвращаться!

– Угу, – буркнул Чизман, ступая на окровавленный пол, – что здесь случилось?

– Скорее всего, – начал приключенец, расхаживая между лежащих тел, – бандиты просто нажрались и что-то не поделили. Вот и поубивали друг друга!

– Или их кто-то поубивал, – пробормотал Валера, не решаясь зайти туда.

– Да уж, – программист присел у одного мертвеца и осторожно перевернул его, – Студент! Может, стянем с кого-нибудь из них одежду? Чтобы тебе куртка была и сапоги нормальные?

– Крови много, – поморщился тот, – да и рваное всё…

Парень сказал это и ужаснулся. Насколько циничным он стал?! Раньше бы возмутился, начал ругаться и спорить, а теперь просто холодно рассудил. Несчастный закутался в плащ и всё же шагнул на дощатый пол.

– Эй! – Тишка махнул рукой, – пойдёмте назад! Хватит уже пялиться! Нас, вон, ждут с победой.

– А не надо принести голову этого Лика? – осторожно спросил Валера, – чтобы доказать, что мы одолели его…

– Это не мы, – вдруг резко заявил Чизман, поднимаясь на ноги, – это не наша победа.

– А какая разница? – с недоуменной улыбкой развёл руками приключенец, – можно рассказать правду! Что Лик уже был мёртв от рук своих людей.

– Нет, – программист мрачно уставился на него, – это были не люди.

– Не люди?! – Валера шагнул вперёд и наступил в кровавую лужу, – а кто?!

– Не знаю. Тут следы когтей. Кто-то просто порвал этих ребят на куски.

– Ого! Тогда надо уходить! – с опаской усмехнулся Тишка, отходя к двери, – вдруг он вернётся!?

– Мощные рваные раны, – продолжал разглядывать тела Чизман, перескакивая от одного к другому, – это даже не волк и не медведь. Что-то очень крупное.

– Может, здесь был волколак?! – Валера вспомнил тех жутких тварей из Темнолесья.

– Вполне возможно, – программист поднялся на ноги и огляделся, – если так, то жители деревни в большой опасности!

– Надо рассказать им! – воскликнул Тишка, вскинув руку вверх, – предупредить!

Два попаданца уставились на него. Паренёк вроде бы и не боялся, наоборот был весёлым и оживлённым. Но он будто бы уговаривал их вернуться обратно. Впрочем, скорее всего, внутри у несчастного душа в пятки ушла. Видимо, он просто не сталкивался с такими тварями. Валера подошёл к нему и хлопнул по плечу.

– Ничего, – сказал он, – мы уже с таким сталкивались и победили. Это только сначала страшно, – парень попытался подбодрить своего товарища.

– Значит, так, – Чизман упёр руки в бока, встав посреди мертвецов, – я думаю, нам надо поймать эту тварь. Найдём её логово и…

– Подожди! – выпалил вдруг Тишка, – нам ведь надо вернуться к утру! А пока мы будем искать эту тварь, пройдёт вся ночь!

– То есть, ты предлагаешь бросить всё и бежать обратно?! Он может учуять наш запах и внезапно напасть! – воскликнул программист и заходил кругами, – нет. Теперь мы должны убить его. Если пойдём обратно – приведём его в деревню…

– Но время! – развёл руками приключенец, – нам же спешить надо!

– Во-первых, эта тварь опасна для нас, нельзя оставлять её в живых. Во-вторых, мы взялись за это дело, значит надо довести его до конца! Раз уж бандиты мертвы, то грохнем эту тварь. Разве не так делают приключенцы?! – налетел на него Чизман.

– Так, – стушевался Тишка и поднял один из стульев, чтобы сесть, – но я просто не понимаю. Вы, то торопитесь, то наоборот хотите потратить кучу времени, чтобы рыскать по лесам. Я так не привык, – он развёл руками, – если уж делаем дело, то делаем. Если нет, то нет!

– Тогда берём и ловим этого волколака, – махнул рукой программист, – притащим его в деревню – нам за него ещё и доплатят.

– Что ж, – приключенец задумчиво подпёр голову, – я слышал о волколаках. Обычно они живут стаями. Но тогда бы о них тут знали.

– Наверное, ты прав, – задумался Валера, – вот в Каменоре они были! Так там про них каждый слышал.

– Значит, – Чизман оглядел своих спутников, – это кто-то другой.

– Хм, – Тишка уставился в окно, где небо уже начинало темнеть, – знаете, кажется, я видел там клочки шерсти на деревьях. Такая чёрная, густая. Думаю, что твой товарищ прав. Это волколак. Только это бродячий волколак. Он убил этих бандитов, потому что посчитал это место своим логовом.

– Что? – недоуменно воскликнул программист, – а они разве не в пещерах живут?!

– Да, но бродячие волколаки – это безумные и опасные твари, которых изгоняет собственная стая. Они уходят прочь, пока не найдут себе место. А потом убивают всех вокруг своего логова, – парень встал на ноги и прошёлся по помещению, – видите, – он ткнул на лестницу, которая, видимо, вела в подвал, – это он принял за пещеру.

– Погоди, – испуганно прошептал Валера, перебив его, – ты хочешь сказать, что волколак там?

– Нет, – Тишка покачал головой, – он на охоте. Днём они бродят по окрестностям, защищая свою территорию. Чудо, что мы не нарвались на него по пути сюда, – тут он развёл руками, – но ночью эти твари возвращаются в своё логово.

– Это какой-то бред, – фыркнул Чизман, – они должны быть ночными животными! Как и все хищники!

– Уверен? Вы же сталкивались с ними в Каменоре, да?! Они напали на вас ночью или днём?

– Днём, – Валера глянул на своего спутника, – да! Ночью прибежало всего двое! И то, видимо, просто услышали шум! А вот днём, днём их была целая куча!

– Ладно, – программист устало прикрыл глаза рукой, – его здесь нет, а сейчас уже почти вечер. Значит, если ты прав, – он ткнул пальцем на Тишку, – то он придёт сюда. Так?

– Точно, – оживился паренёк, – и если мы хотим убить его, то нужно устроить засаду! Будем караулить по очереди. Ждать эту тварь!

– Ух, – Валера поёжился. И так холодно было, да тут ещё и очередное возвращение этих жутких чудовищ. В тот раз у них был надёжный и крепкий дом. А тут трактир с хлипкой дверью и огромными окнами. Где тут обороняться? Всего один этаж и на нём только прилавок уцелел. Рядом спуск в подвал, но там даже двери нет! Ещё и крыша соломенная над головой… Вот прискочит сейчас эта тварь, разгребёт всё и спрыгнет на них с высоты.

– Тогда надо торопиться! – сразу же принялся командовать Чизман, – здесь держать оборону нельзя. Надо спуститься вниз! – он бросился к ступеням, – тут устроим баррикаду и будем ждать! Студент! Сними свечи, чтобы внизу свет был, – в его руках появился фонарик, а сам программист скрылся в подвале что-то там высматривая.

– А там пусто? – осторожно спросил парень.

– Да! – донеслось снизу, – тут только бочки всякие.

Валера принялся собирать горящие свечи. Несколько штук затушил и унёс вниз. Ещё парочку отнёс зажжёнными, обжигаясь по пути горячим воском.

– Вот этот стол! – программист выскочил наружу и бросился разгребать поломанную мебель, – тащите его к спуску! Перегородим лестницу! Эй! Ты чего встал!?

Тишка стоял посреди комнаты и раззявил рот, поглядывая на них.

– Я? – он нервно огляделся, – просто задумался. Сейчас помогу.

Втроём они натаскали целую кучу обломков и спрятались внизу. Баррикада получилась хрупкая, скорее всего, монстр сразу разобьёт её. Поэтому нужно было успеть застрелить его до того, как он доберётся до них.

– Так, – Чизман вытащил дробовик и мрачно уставился на зал. С лестницы обзор у них был почти на уровне пола. Очень удобное место, чтобы прошить волколака пулей насквозь и не выдать себя, – теперь главное тишина. Чтобы услышать, когда эта тварь появится!

– Погоди, – прошептал Валера, – а у тебя остались ещё те серебряные пули?!

– Да.

– Так заряди их!

– Раньше и обычные работали, – фыркнул программист, но на всякий случай полез в рюкзак.

– Ребят, – Тишка невинно оглядел их, – раз уж вы собрались караулить, то я пока посплю, – он вытащил из рюкзака одеяло и принялся расстилать его на каменном полу в самом дальнем уголке комнаты, – а потом сменю вас. Вдруг волколак задержится?

– Ты… – Валера почувствовал, что теряет дар речи. Они в таверне, где только что разорвали целый отряд разбойников. Жуткая тварь вот-вот подберётся к ним, а этот собрался спать! Как вообще можно дрыхнуть в таком месте?

– Ладно, спи, – Чизман почему-то не стал спорить, – может быть, это действительно затянется.

– Разбудите, если что… – отмахнулся паренёк и улёгся спать.

Программист уселся у груды мебели, пристально вслушиваясь в тишину. Руки его нервно сжали дробовик.

Валера же всё ещё был в шоке. Тишка действительно затих и уснул. Сам-то парень тоже не особо нервничал. Ему было не так страшно, как в первый раз. Однако он чувствовал себя неуютно, а ожидание всё равно немного трепало его нервы.

Но вокруг по-прежнему было тихо.

Глава четвертая. Ночь волка

Он родился из тьмы. Появился в ночном лесу и принюхался к новому неизвестному миру. Вокруг были эти странные длинные штуки, вверху они пышно распускались во все стороны. Почему-то он знал, что они называются деревьями. Внизу под ногами листья. Мокрые. Они липли к лапам.

Дул ветер, растрёпывая его шерсть, и приносил множество чудных запахов.

Передние лапы чудовища коснулись земли, и оно помчалось вперёд, оставляя за собой отпечатки с длинными полосами там, где когти взрывали землю.

Его тянуло вперёд, манило туда, где должна была решиться его судьба. Огромный черный волколак знал, что здесь он совсем ненадолго.

Стволы деревьев проносились мимо, ветки кустов хлестали по бокам. Дыхание чудовища хрипло разлеталось во мраке ночи.

Место, где всё должно было случиться, приближалось. Уже видно было эту крышу из сена, деревянные стены и большие окна. Видно, как падал тусклый свет на землю. Чувствовался запах чужаков. А ещё чувствовался запах крови. Кажется, внутри куча тел. Однако на них ему было плевать. Его интересовали только живые. Те, что укрылись где-то внутри.

Чудовище на несколько мгновений остановилось, в какой-то странной нерешительности. Должно ли оно следовать своему року? Быть может, лучше сбежать прочь? Уйти вдаль, скрыться в чаще, подальше от этого места? От этих бревенчатых стен, от запаха крови и смерти?! Разве не найдётся в этом мире укрытие для подобного монстра?

Однако он знал, что у него нет выхода и выбора. Волколак поднялся на ноги, поднял голову к луне и вдохнул полной грудью ночной воздух. В его глазах отразилось множество звёзд, сияющих в небе. Когти на задних лапах впились в землю, между подушечками набилась холодная грязь…

Этот мир дурманил, очаровывал. Чудовище постаралось запомнить эти краткие мгновения, проведённые здесь…

От переполнявших его эмоций волколак задрал голову к небу и по окрестностям разлетелся жуткий вой. А потом он бросился к дверям, навстречу своей судьбе.

Валера заснул, привалившись к холодной стене подвала. Парень натянул на голову серый плащ, закрыл лицо и тихо посапывал.

Это был не глубокий сон, а лишь лёгкая дрёма. Поэтому он услышал жуткий вой, разлетевшийся по окрестностям. Несчастный подпрыгнул на месте и вскочил на ноги.

– Что это?! – только и смог прошептать он.

– Наш дружок, – процедил Чизман, просовывая дробовик сквозь баррикаду из сломанной мебели, – сейчас заявится сюда…

Программист был спокоен, как и тогда, в Темнолесье. Он, прищурившись, уставился в сторону входа, готовый выстрелить в любой момент. Валера повертел головой по сторонам. Тишка всё так же лежал в углу, накрывшись одеялом. Его было едва видно в этом полумраке – в подвале горела всего одна маленькая свечка.

Впрочем, и в большом зале света было мало. На люстрах застыли подтеки воска от догоревших свечей. Лишь на некоторых из них ещё виднелись слабеющие огоньки.

Снаружи кто-то затопал, злобное фырканье долетало до двух попаданцев, замерших в мучительном ожидании. Что-то стукнуло по стене трактира. Хлопнула ставня, когда мощная лапа сорвала её с креплений.

– Идёт, – пробормотал Чизман, – сейчас появится, – его палец лёг на спусковой крючок. Дуло дробовика направилось в сторону распахнутой двери.

Шаги приближались. Тварь шла медленно, совсем не торопясь. Ещё бы – у него тут логово! Должно быть, учуял чужой запах и сразу насторожился…

Валера с досадой подумал, что ему тоже стоило взять оружие. На всякий случай, вдруг его спутник промажет…

Но было поздно. Косматая башка как-то слишком быстро появилась прямо в проходе. Монстр был впечатляющим: огромные зубы, большие жёлтые глаза и чёрная торчащая шерсть. Точно такой же, как и тот Морглаф в Темнолесье.

Тварь оглядела помещение и шагнула внутрь. Едва её лапа ступила на доски пола, Чизман спустил курок. Оглушительно грохнуло, тяжёлая пуля вылетела из ствола и врезалась прямо в лоб волколаку. Башка у того дёрнулась, а сам он медленно грохнулся на пол.

– Отлично! – прошептал программист, передёргивая затвор, – ещё будут?!

– Вряд ли, – сонно донеслось до них, – бродячие волколаки, они всегда ходят одни. Такая уж у них зверская натура, – там в своём углу лениво потягивался Тишка. Похоже, выстрел разбудил его. Волосы у паренька были все взъерошенные, будто бы корова лизнула, – обычно такие если и встречаются, то сразу же рвут друг друга на части!

– Что ж. Думаю, всё равно, стоит поостеречься, – пробормотал Чизман, – подождём ещё чуть-чуть и…

– Ой, да брось! – приключенец вытащил из рюкзака меч и принялся разбирать баррикаду, – этот тут один был.

– Стой! – Валера бросился к нему, – а вдруг нет?! Вдруг ты ошибся?

– Нет, – отмахнулся тот и вылез в зал, – смотрите! – он подошёл к твари и осторожно потыкал в неё кончиком меча, – оно сдохло! А новых не будет! Вылезайте уже! – Тишка подошёл ко входу и осторожно выглянул на улицу, будто бы кого-то высматривая. Кажется, сам он не был уверен в своих словах.

– Ладно, – программист тоже полез наверх, раскидывая обломки, – пошли за ним…

Два попаданца с опаской выбрались в зал трактира. Черная туша лежала у дверей. Волколак был мёртв. Пуля пробила ему голову и вышла из затылка, оставив за собой огромную дыру.

– Так, – Чизман уставился на монстра, – надо отрезать ему голову. Чтобы предъявить тому шерифу.

– Здоровая у него голова, – поморщился Валера, – да и плохая это идея… Лучше давай палец отрубим или лапу…

– Звучит разумно, – согласился его спутник и скинул рюкзак, чтобы достать топорик.

– А из когтей можно сделать ожерелье! – с улыбкой воскликнул Тишка, – может быть, оно принесёт нам удачу!

– Ага, – фыркнул программист, присев у тела монстра, – а ещё даст силы и выносливости!

– Или даже так! – всё так же радостно отозвался приключенец, – наверняка, талисманы из такого чудовища обладают магической силой!

– Это чем-то напоминает мне китайцев, – прошептал своему спутнику Валера, присаживаясь на корточки рядом, – которые хвосты тигров и ослиные шкуры, как лекарства используют….

– Ну, а что ты хотел? Средневековье ж! – тихо ответил ему Чизман, а потом повернулся к Тишке и заметил, – если хочешь этим заняться, то вперёд. Только лапу я заберу, а потом хоть шкуру с него снимай!

Тот скривился, но ничего не ответил. Только в очередной раз выглянул в двери трактира. Программист замахнулся топором и в два мощных удара отрубил монстру его когтистую лапу.

– Мерзость, – пробормотал он, осторожно оттаскивая её в сторону. Когти на неё инстинктивно задёргались, будто бы в каком-то припадке, и заскребли по полу.

– Надо замотать во что-то, – Валера вскочил на ноги и огляделся по сторонам. Тряпок-то вокруг куча – с любого тела снимай. Да только все они в крови и грязи.

Чизман обошёл нескольких мертвецов, потом посмотрел за барной стойкой и вышел оттуда с чем-то вроде полотенца. Он замотал в него лапу и положил на пол. На светлой ткани сразу же проступили кровавые пятна.

– Ну вот, – довольно заявил программист, убирая топор в рюкзак, – теперь можно и за наградой.

Тишка осторожно подошёл к лежащему волколаку и принялся разглядывать его, оставив свой пост у двери. Валера воспользовался случаем и подошёл к выходу, чтобы осторожно выглянуть наружу. Кажется, вокруг было тихо. Он вслушался в тишину и вдруг замер. Какие-то звуки. Будто бытопот!

– Эй! – зашипел парень, – там кто-то есть! Топает вдалеке!

Приключенец сразу же подскочил к нему. Чизман схватил дробовик и тоже присоединился к ним. Все трое замерли в дверях, напряженно вглядываясь вдаль. Топот приближался. С той стороны, откуда они пришли.

– Кажется, ещё бегут, – процедил программист, вскидывая ружье.

– Вы чего? – Тишка недоуменно уставился на них, – это же всадники!

– Всадники? Бандиты что ли возвращаются? – напрягся Валера.

– Скорее всего. Наверное, эти ребята в набег ходили, – Чизман скинул с себя рюкзак и сунул ему в руки, – тащи вниз и достань пушку. Сейчас сходу снесу парочку этих гадов и снова засядем в подвале!

– Понял! – тот бросился к ступеням вниз и одним махом перескочил через остатки баррикады, оказавшись в самом низу. Нащупав пистолет, парень приготовился прикрывать своих спутников и полез обратно к лестнице.

– Эй! – программист подскочил к нему и сунул через обломки дробовик, – спрячь! – прошептал он.

Валера снова спустился вниз, а сверху уже послышались чьи-то голоса. Он спрятал оружие в сумке и выбрался обратно. В зале было несколько вооружённых человек. Многие были незнакомыми, но вот усатого шерифа парень узнал сразу.

– Ого, – тот прошёлся и оглядел зал, – ну вы и начудили… А это ещё что? – взгляд его упёрся в мёртвого волколака, – волк что ли? Или медведь? – нахмурился он.

– Это волколак, – ответил ему Чизман, – жуткий монстр, который тут всех разорвал. Он бы и на вас напал, но мы его завалили.

– Как вы его… – шериф с омерзением сунул палец в дырку в башке твари, – и главное чем?!

– Ну, у нас свои секреты! – Тишка вышел вперёд, – мы с таким уже сталкивались! Вот и сумели разобраться. А вот ваших людей это чудище так же бы порвало.

– Да… повезло нам, – усач поднялся на ноги, – а вот этим гадам нет. Смотрю, он их всех в капусту покрошил… Ух, жуткая скотина. Выставим у нас в деревне на посмешище, – здоровяк криво ухмыльнулся.

– За такого нам награда положена, – программист поглядел сначала на шерифа, а затем и на его людей, которые с удивлением смотрели на монстра. Теперь никто уже не смеялся и не шутил.

– Думаю, положена, – проворчал тот, цыкнул зубом, – да только нет у меня с собой ничего.

– А нам и не надо! – отмахнулся Тишка. Паренёк невинно улыбнулся, – главное, что мы друг друга поняли, да?! Мы странствующие приключенцы, которые всем помогают. А не какие-то там проходимцы!

– Стой! – Чизман резко перебил его, – за любую работу нужно платить. Тогда вернёмся назад и уже разберёмся, да?!

– Эй! – приключенец сделал к нему несколько шагов, – слушай, нам ведь спешить нужно! Некогда возвращаться!

– Да и с бароном объясняться придётся, – вдруг заявил шериф, а потом он вдруг криво усмехнулся, – ну-ка!

Усач подошёл к одному из мертвецов и перевернул его. Лицо у трупа было полностью содрано мощными когтями. Аж кости черепа обнажились. Валера молча уставился на это зрелище. Раньше бы он перепугался до смерти, его бы затошнило, да и голова б закружилась. Но после всего пережитого, такое уже особо не впечатляло.

– Судя по одежде это сам Лек Бешеный… Ух, – выдохнул глава стражников, покачав головой, – с этой тварью ты не справился! – он поднял какой-то увесистый мешок, что валялся под телом разбойника, – а вот и ваша награда! Получите половину.

– Какая щедрость, – скривился Чизман, – если бы мы подсуетились, то сами бы нашли эти деньги…

– Благодарю вас! – Тишка спешно поклонился, – нам этого вполне хватит!

– Вот, надо быть скромнее, – шериф, прищурившись, глянул на программиста, – к тому же по закону, в этих местах три четверти от найденных сокровищ или богатств уходит барону. Поэтому я с вами ещё по-доброму.

– Ладно, – Чизман перелез через баррикаду в подвал и выбрался оттуда с их рюкзаками. Один бросил Тишке, а со своим подошёл к усачу, – давай.

Тот отсыпал ему половину мешка. Монеты со звоном сыпались прямо в руки программисту. Он собрал их и спрятал в сумке.

– Ну, что? – Тишка огляделся, – пожалуй, мы пойдём. Надеюсь, в ваших краях и дальше будет царить покой, – парнишка поклонился им и осторожно протиснулся между стражниками на улицу.

– Студент! Пойдём, – Чизман махнул головой. Валера спешно выскочил следом за приключенцем. А его спутник оглядел шерифа и его компанию, – думаю, что все проблемы мы решили. Удачи вам! – бросил он и тоже выбрался наружу.

Тут была ночь. В небе светила луна, мерцали звезды. В лесу шумели листья, а на дорогах блестели редкие лужицы.

Трое приключенцев быстро зашагали прочь от этого трактира. Надо было спешить, пока шериф ещё чего-нибудь не учудил.

– Слушайте, – вдруг подал голос Тишка, едва здание таверны скрылось вдалеке. Он вклинился между двумя попаданцами и заявил, – надо кое о чём договориться.

– И о чём же?! – программист нахмурился.

– Сейчас я доведу вас до одного места, – приключенец замялся, – там меня знают. И там есть нормальная лавка.

– Угу.

– И там мы купим вам хорошую одежду и оружие.

– Оружие? – недоуменно переспросил Валера, – у нас есть своё.

– Вот об этом и говорю! – Тишка развёл руками, продолжая шагать между ними, – это оружие оно какое-то странное! Я слышал о том, что подобное делал жуткий Затворник!

– Ну, делал, – пожал плечами Чизман, – мы в его лавке и купили! – соврал он.

– Да я понял, – отмахнулся паренёк, – но понимаете, это оружие нельзя использовать!

– Почему? – изумились оба попаданца.

– Ну, – тот слегка задумался, – Святая Церковь осуждает такое. Поэтому в тех краях, где её почитают, из-за такого можно попасть в беду. А где места совсем дикие, как здесь, там люди не знают о подобных творениях. Поэтому грохочущие ружья вызовут у них страх. Вас могут принять за колдунов и убить, – поучающее начал тот, – я уже не говорю о том, что приключенцы используют более традиционные виды…. Я бы предложил вообще выбросить это оружие!

– Выбросить?! – возмутился Валера, – а как бы мы тогда убили этого волколака?! Мечом заковыряли?!

– Нет! У нас же есть арбалеты! – воскликнул Тишка, – мы бы спрятались за баррикадой и расстреляли его! Зато, если бы монстр был утыкан стрелами, то шериф ничего бы и спрашивать не стал.

– Ага. Пока мы утыкивали его стрелами, он бы нас на куски порвал, – фыркнул парень.

– Я не буду выбрасывать оружие, – жёстко заявил Чизман.

– Хорошо, – согласился их спутник, – но давай спрячем его куда-нибудь подальше! И будем использовать только в самых крайних случаях! Идёт?!

– Ладно, – пробурчал программист, – посмотрим.

– Просто я не хочу, чтобы у нас были проблемы на пустом месте. Не беспокойтесь! – продолжал болтать паренёк, – я научу вас сражаться, если вы не умеете! Кстати, – он вдруг остановился и глянул назад, – почему бы нам не сделать привал?! Вам нужно поспать. А я покараулю!

Они встали на дороге в ночном лесу. Вокруг была тишина. В небе светила луна, отчего повсюду растянулись чёткие тени. Где-то вдалеке ухал филин, а вокруг шумели листья.

– Привал? – Чизман задумчиво покрутил головой по сторонам, – дельная идея. Только мне кажется, лучше добраться до того места. И нормально заночевать.

– Эй, разве может быть что-то лучше, чем сон на природе!? – воскликнул Тишка, – идёмте! Разведём костерок, перекусим.

– У нас даже одеял нету! – воскликнул Валера, глядя, как тот ломится куда-то в чащу.

– Ничего! – донеслось до них, – я научу вас, как делать из еловых веток постель!

– Эх, – выдохнул программист, глянул на своего спутника, – пошли за ним. Всё равно не успокоится ведь!

Два попаданца пробрались через кусты и оказались на просторной полянке, скрытой от чужих глаз. С дороги её не было видно из-за густых кустов. А лес вокруг огораживали большие валуны, между которыми валялись вырванные ураганом деревья. Стволы у них уже изрядно подгнили и покрылись мхом, но всё ещё выглядели крепко. Сама полянка заросла мелкой и низкой травкой, которая совсем не мешалась. Ещё в сторонке торчало несколько пушистых низких ёлочек, будто бы специально для путников.

В общем, это место можно было назвать идеальной полянкой для отдыха. Удивительно, что она так удачно попалась троим приключенцам.

– Смотрите! – Тишка подбежал к одному из вывороченных пней, корни его торчали во все стороны, – тут грибочки!

Внизу, в яме, оставшейся от пня, сидело несколько больших белых грибов. Они будто бы сошли с какой-то картинки из букваря. Такие чистые и нетронутые.

– Сейчас пожарим их, – пробормотал паренёк, собирая их.

– Хорошее место, – Чизман подозрительно огляделся по сторонам, – слишком хорошее.

– Эх, у меня глаз на такие, – отозвался приключенец, – как почувствую что-то такое рядом, так сразу хочется отдохнуть!

– Интересная особенность, – программист стянул рюкзак и достал свой томагавк.

– Эй! – Тишка сурово глянул на него, – эта штука тоже странная! Таких топоров в этих краях нет! Давай-ка моим лучше! – он вытащил из своих вещей мелкий ржавый топорик с деревянной ручкой.

Чизман посмотрел на него многозначительным взглядом, но всё же взял инструмент у приключенца.

Они развели костёр и нарубили еловых веток для кроватей. Пока Валера и его спутник устраивали себе постель, паренёк принялся готовить. Он сделал какую-то похлёбку, пожарил собранных грибов и даже вытащил из сумки хлеб, чтобы порезать его на ломти.

– Угощайтесь! – радушно позвал Тишка, – а потом ложитесь спать. Я уже выспался, буду всю ночь караулить, – он поднял голову к небу, разглядывая там луну.

Два попаданца наскоро перекусили и устроились на своих кроватях. Валера долго не мог найти удобную позу. То кончики веток упираются в бок, то иголки колют. Он подложил под себя шерстяной плащ и накрылся его частью сверху.

Воздух тут был удивительный. Дышалось легко и просто. Ещё и погода такая. Вроде бы прохладно, но не настолько, чтобы замёрзнуть. Костер посреди полянки потрескивал в ночи, искры его уносились в небо. Прямо какая-то романтика была.

Парень понял, что сильно устал и задолбался за всё это время. Но теперь, у них, кажется, всё было нормально. Тишка сидел у огня, поглядывал по сторонам. Весь такой беспокойный и взбудораженный. Будто бы у него там шило в заднице. Но зато с ним у двух людей из другого мира были все шансы, чтобы обстроиться здесь, среди фэнтезийного средневековья.

Валера закрыл глаза и постепенно заснул. Поначалу ему ничего особо и не снилось. А когда перед глазами начали появляться какие-то картинки, парень вдруг проснулся.

Костёр не горел. От него остались одни тлеющие угли. Чизман лежал в стороне, отвернувшись в сторону. Судя по всему, программист безмятежно спал. У него вообще с нервами был порядок. Ни разу такого не было, чтобы он что-то кричал во сне или просыпался после кошмара.

А Тишки на этой поляне не было. Приключенец куда-то пропал. Его рюкзак был тут. Лежал у ёлок тёмной грудой. И вокруг тишина, будто бы всё вымерло.

– Эй! – осторожно прошипел в темноту Валера, надеясь, что тот просто куда-то отошёл. Но нет. Никакого ответа.

Парень поднялся на ноги и обошёл полянку. Пусто. Их спутник просто пропал. Меч и арбалет были на месте. Даже его куртка лежала у огня.

Это явно ничего хорошего не сулило. Не появился Тишка и через пару минут. И через ещё несколько. Тут уже стало ясно, что приключенец куда-то надолго пропал.

– Блин! – выругался Валера и принялся оглядывать землю вокруг. Вдруг тут какие-нибудь следы?!

Он долго ничего не мог найти, а потом взгляд вдруг зацепился за землю вокруг ёлочек. Там был песочек, и на нём было много следов, которые оставили попаданцы, когда рубили ветки. Но была там ещё одна одинокая цепочка, уходящая куда-то вглубь. Кажется, тут прошёл Тишка.

Парень бросился туда. Конечно, это не обязательно мог быть их спутник. Но всё же стоило проверить.

– Тишка! – позвал Валера, вслушиваясь в лес вокруг. Может быть, он в туалет отошёл? Но ответа не было. Пришлось идти дальше.

За ёлками трава была уже по пояс. Тут начинался глухой лес. Вокруг кусты, молодые деревья. Пришлось пробираться через чащу. Зато хорошо видно было, что недавно тут кто-то шёл. Высокая и пышная трава примята так, что нельзя было не заметить. Сухие и молодые ветки обломаны – похоже, этот путник совсем не церемонился, а лез напрямик.

След уводил в глубину леса. Но Валера не сдавался, а продолжал шагать вперёд. Постепенно, он начал подниматься куда-то в гору. Похоже, холм или ещё что-то. Вокруг стали появляться торчащие здоровые валуны, которые выбирались прямо из земли. А лиственные деревья, сменились соснами. Видимо, только они тут могли расти на этих камнях.

Гряда поднималась вверх. Лес вокруг становился всё свободнее и свободнее. Вокруг уже не кутерьма из кустов и травы, а просторный сосновый бор. Можно было глянуть вниз, где виднелся зелёный массив. Там, за пышными кронами, пряталась эта чудная полянка.

Валера уже шёл наугад, просто мысленно проложив прямую. Конечно, Тишка мог где-нибудь свернуть под крутым углом. Но зачем бы ему тогда лезть через чащу?! Кажется, он, наоборот, шёл именно сюда.

Наконец, парень устал шагать и уселся на большой валун. Он хотел ещё раз окликнуть их странного спутника, но вдруг услышал какой-то шорох позади.

Что-то там треснуло будто бы ветка какая-то или ещё чего.

– Тишка, это ты?! – нервно вырвалось у него. Но ответа не было.

Поэтому Валера медленно оглянулся. Позади, среди стволов высоких сосен, стоял волк. В лунном свете его было очень хорошо видно. Серая шуба, с темным воротником, торчащие уши, мощные лапищи и светящиеся глаза.

Парень посмотрел на волка. Волк посмотрел на него. Какое-то время они просто пялились друг другу в глаза. Наконец, зверь опустил голову и принюхался к земле. Вёл он себя совершенно спокойно и беззаботно.

– Эй! – Валера вдруг подумал, что животные себя так не ведут. Кажется, этот волк был особенным. Какие-то глаза у него были совсем не звериные. Тот снова поднял взгляд, посмотрел на человека и побежал прочь. Серая шубка быстро скрылась среди сосен, убегая прочь.

А парень стал спускаться обратно к их лагерю. Он торопливо сбежал по склону, прорвался через кусты и выбрался на полянку.

Чизман уже сидел там, сжимая в руках дробовик.

– Где ты был?! И где этот… – прошипел он.

– Я не знаю, – Валера судорожно выдохнул, – я проснулся, решил найти его. Вроде бы по следам пошёл, но никого не видел…

– Надо было будить меня, – заявил программист, откладывая оружие в сторону, – а то один товарищ кинул. Потом другой сбежал… Вдруг кто-нибудь напал бы?!

– Прости, – парень уселся на брёвнышко, всё ещё пытаясь отдышаться, – слушай. Там волк!

– Волк?!

– Ага. Я поднялся наверх. Там какая-то гора, сосны растут. И среди них бах и волк!

– И что он сделал?

– Ничего! Просто посмотрел на меня и ушёл. Странно всё это, – Валера вдруг осёкся. В его голове пронеслась безумная мысль. Однако он начал раскручивать её, – слушай, а вдруг Тишка оборотень!?

– Чего?! – нахмурился Чизман.

– Ну, он отсыпался вечером. А потом просто уговаривал нас остановиться. Сейчас, наверное, как раз полнолуние!

– Ох, что за чушь! – программист закачал головой, – какой из него оборотень?!

– Самый настоящий, – усмехнулся Валера, – ты заметил, что он весь какой-то нервный? Дёрганный! И он явно знал, что в трактире будет волколак! Он его почуял! А потом успокоился, когда мы его убили. И ещё, – парень нервно воскликнул, – он знал, что приедут стражники! Задолго до того, как те вообще появились! У оборотней же чутье!

– Пф, – его спутник нервно засмеялся, – что за чушь! Ещё скажи, что он бегал на разведку, когда мы обедали! – и он тут же помрачнел, – хотя… Он будто бы знал, что в трактире никого не будет. Слишком уж расслаблено себя вел.

– Ага. А потом сразу заторопился, потому что знал, что волколак может вернуться!

– Хм, – Чизман нахмурил лоб, – иногда самая тупая теория может быть правдивой.

– А ещё я слышал, что волки могут учуять ружье. Значит, Тишка знал, что у нас есть оружие… Поэтому и спокойно спал. Да и вообще, если он такой, то ему вообще бояться нечего!

– Ладно. Допустим, ты прав, – взволнованно пробормотал программист, оглядываясь по сторонам, – чем нам это грозит?

– Не знаю. Если он добрый оборотень, то нас не тронет. А если злой….

– Знаешь, я помню, что оборотни боятся серебра, – Чизман полез в свой рюкзак, – давай подсунем ему одну из пуль. Если не сможет взять её, то припрём его к стенке, пускай объясняется.

Он вытащил патрон и принялся выковыривать из него пулю. Вскоре серебряный цилиндрик уже крутился на его ладони. Программист осторожно спрятал его.

– Подождём теперь нашего друга, – ухмыльнулся он.

– Угу, – ответил Валера.

Ждали они недолго. Буквально через несколько минут на полянку выбрался Тишка. Он был весь в осыпавшейся хвое, взлохмаченный и взбудораженный.

– Ого, уже не спите?! – выпалил паренёк, удивлённо разглядывая их.

– Ты где был?! – Чизман накинул на себя злобный вид, – тебе же доверили охранять нас!

– Я?! Да просто живот прихватило, – приключенец нервно глянул по сторонам, – всё этот перец! Вот и отбегал в кусты!

– А почему тебя так долго не было?! – начал наступать Валера, – и я только что ходил искать тебя, а ты не отзывался!

– Ну, – замялся тот, – я слышал. Просто не хотел отвечать.

– Эх, – программист картинно покачал головой, – вот и доверяй тебе!

– Да тут никого нет же! – сразу же принялся возмущаться Тишка, – тихая незаметная поляна! Нечего бояться!

– А волков?!

– Волков?! – паренёк сразу осёкся, – ну, – он облизнул губы, – волки, может быть, есть. Но тут костёр. Они же огня боятся!

– Ладно, – Чизман нахмурился, – а мы решили, что ты нас кинул. И сбежал. Думали уже, как будем выживать, – начал он, – вот смотри что придумали! – он протянул ему ладонь.

Приключенец подошёл к нему и уставился на серебряную пулю.

– Что это?!

– Держи! – программист бросил ему её, – это серебро! Как думаешь, его здесь могут принять?!

– Ну, – Тишка неуклюже поймал серебряный цилиндрик. Он взял его пальцами и поднял на свет, – думаю, если уж и использовать такое, то лучше переплавить. Чтобы никто ничего не заподозрил. Если оно чистое, то его примут даже в той деревне, про которую я вам говорил, – он протянул пулю обратно.

– Понятно, – буркнул программист и бросил косой взгляд на своего спутника.

Трое приключенцев снова развели огонь. Тишка убеждал их снова поспать, однако они теперь относились к нему с недоверием. Впрочем, Валера всё же решил немного отдохнуть.

Уже засыпая, он увидел, как Чизман угрюмо сидит у костра и пристально смотрит на этого странного парнишку.

Утром трое наскоро позавтракали и покинули эту гостеприимную поляну. Снова они пошли вперёд по дороге. Лес вокруг был тихим и спокойным. Интересно, что тропа тут была совсем не заброшенной, наоборот она была вся чистая и просторная. Будто бы здесь постоянно кто-то ездит или ходит. Но вот только путников никаких им не попадалось. Ни пеших, ни конных.

Шли они почти целый день. Останавливались лишь на обед, Тишка снова приготовил вкусную похлёбку. Похоже, его совсем ничего не останавливало, и он снова насыпал в неё перца.

– Опять будешь бегать в кусты? – хмуро спросил его Чизман.

– Нет, – отмахнулся тот, – я привык уже! Так что не волнуйся.

Впрочем, есть с перцем было вкуснее. Хоть какой-то домашний вкус. Правда, Валере казалось, что в еде есть ещё что-то кроме соли и перца. Что-то из современного мира. Уж очень знакомой была эта еда. Но их соратник своих секретов не раскрывал.

Им пришлось даже снова заночевать в лесу и снова на очень удобной полянке. В этот раз Тишка никуда не отлучался. Но попаданцы всё равно караулили по очереди. Их спутник этому особо не противился и сам проспал почти целую ночь.

– Ух, выспался же я! – гордо заявил он под утро, – теперь готов целый день идти!

– А долго нам ещё? – спросил его Чизман.

– Ну, – тот прищурился и посмотрел на чистое небо над головой, – думаю, к обеду будем там.

Позавтракав, они собрали вещи и снова зашагали в путь. Хотя этот чудак и не был оборотнем, но Валера чувствовал, что с ним что-то не так. Парень шёл и поглядывал на Тишку, пытаясь понять, что тот скрывает. Но их спутник был по-прежнему весёлым и беззаботным. Он шёл вперёд, поглядывая по сторонам. Будто бы был на какой-то экскурсии, а не в диком средневековом мире.

Глава пятая. Тихая деревня

Три здоровых парусника вошли в залив, приближаясь к одному из самых могущественных городов всего континента. Ветер раздувал их паруса, трепетали на флагштоках флаги Каменора.

Прошло немало времени, прежде чем огромные неповоротливые суда пришвартовались к причалам Императорской бухты.

По сходням на каменный пирс величественно спустился король Ричард I. Его некогда гордый орлиный профиль был обезображен – нос владыки был искривлён из-за плохо зажившего перелома.

Следом за своим повелителем на берег сошли важные рыцари в позолоченных латах. Вся каменорская элита была при полном параде, надо было показать себя перед местными.

Но местных было не так уж и много. Всего лишь несколько мелких вельмож встречали своих отдалённых союзников. И не было среди них никаких великих особ.

– Проклятье, – сердито откинув чёрные волосы со лба, прошептал король Ричард своему помощнику, – мы прибываем сюда, чтобы помочь им в этой войне, а нас встречают какие-то жалкие…

Он тут же осёкся, потому что из толпы перед ними вышел Лорд Инквизитор Артанис де Фалермо.

– Приветствую вас в Кристианополе, ваше величество, – воскликнул он, подходя ближе.

– О, да. Город, отобравший статус столицы у Великого Дора, – король Ричард огляделся по сторонам, – теперь я понимаю, почему. Он просто огромен и величествен!

– Поверьте мне, – Артанис скривился, будто бы от кислинки, – Великий Дор действительно велик, по сравнению с этим местом. Просто была ситуация, когда Священной Империи потребовалось разделить государственные дела и церковные, но как оказалось зря. Пройдёмте, я покажу вам город, – глава инквизиции указал на карету, что стояла на дороге невдалеке.

– Хорошо, ваша бдительность, – покорно кивнул король и обернулся к своим рыцарям, – сэр Гермонт! Проследите за тем, чтобы наше воинство не расползлось по окрестностям! – он махнул своему помощнику и снова обратился к Лорду Инквизитору, – знаете, я надеялся, что нас встретит сам император…

– Вам стоит узнать, – холодно заметил тот, – что всем крестовым походом командую я. Поэтому мне подумалось, что стоит выразить вам уважение за вашу помощь, встретив вас лично, а не посылать вместо себя заместителей.

– О, тогда прошу прощенья за моё невежество, – король склонил голову, – я думал, что в Священной Империи главный император…

– Не стоит. Ваши края далеки от наших споров. Знаете, некогда император был важной персоной, но теперь это лишь формальный титул, – Артанис ухмыльнулся, – и Октавиан Четвёртый подчиняется Святой Церкви.

Его собеседник понимающе кивнул, а лорд Инквизитор отвёл взгляд и снова усмехнулся. Ещё бы этот дурак не подчинялся, ведь его предшественник грохнулся с огромной высоты прямо на главную площадь Кристианополя, превратившись в кровавую лепёшку. Впрочем, тогда не только Священная Империя потеряла правителя. Чуть позже великий архиепископ дорский Лазарь Ерийский отрёкся от своего трона и ушёл в добровольное паломничество, пропав навсегда. А его место, место главы всей Святой Церкви, занял Он. Божий Посланник.

Артанис тогда был всего лишь младшим инквизитором, но на его глазах всё чему он служил начало меняться. Конечно, это были не самые худшие изменения. С тех пор Священная Империя одержала много побед. Однако сам он понимал, что просто так ничего не бывает. И теперь у него были силы и влияние, чтобы разобраться в том, что случилось. Поэтому Лорд Инквизитор и оказался на этой пристани, встречая новых союзников.

– Скажите, это вся военная мощь Каменора? – небрежно спросил он, искоса поглядывая на короля Ричарда, что шагал рядом.

– Да, – яро воскликнул тот, – я приказал собрать все силы, чтобы ударить по нашим врагам!

– Но до меня дошли кое-какие слухи, – глава инквизиции остановился и сложил руки за спиной, – что в ваших краях до сих пор не спокойно. Тёмные силы прячутся по окраинам…

– Ваша бдительность, – король снова склонил голову, – Божий Посланник вычистил всю заразу. Темнолесье, Мрачные берега, Пепельные острова – всё это очищено его пылающим мечом. Именно поэтому мы, не раздумывая ответили на ваш зов.

– Значит, это случилось ещё до того, как я приказал собирать войска, – задумчиво произнёс Лорд Инквизитор, – а Божий Посланник с тех пор появлялся в Каменоре?

– Нет. Думаю, что, если бы он объявился, я бы немедля узнал об этом. Каждое его появление вызывает у наших жителей неописуемый восторг, – гордо заявил король Ричард.

– Благодарю вас, – склонил голову Артанис, – что ж. Прошу, – он распахнул дверь кареты, – не возражаете, если я задам вам ещё несколько вопросов о Божьем Посланнике? Всегда приятно услышать мнение такого человека…

Тишка не обманул их – они вышли к деревне уже к обеду. Лес уже давно закончился, и трое приключенцев шагали среди полей, где колосилось жёлтое море пшеницы. Вот только здесь её никто не убирал. Море это протянулось аж до самых первых домиков, но сборщики урожая так и не появились.

Сама деревенька была большая.      Валера ещё издалека принялся приглядываться к местным красотам. Выглядело это место очень атмосферно. Такие старые покосившиеся хижины, с крышами из жухлой соломы. Вокруг заборчики из переплетённых прутьев, на столбиках висят горшки. Палисадники все засажены подсолнухами и кустами сирени. Здесь можно было бы кино снимать. Это раньше деревни были какие-то хмурые и суровые. А тут прям живописные красоты.

Дома здесь выстроились вдоль петляющей главной улицы, огородами наружу. А по самой улочке рассеяно бродили местные жители. Их тут было неожиданно много. Казалось бы, сезон жатвы, надо убирать урожай… Вот только этим никто не занимался – все праздно шатались по деревне. Ещё почему-то многие из крестьян таскали с собой различные инструменты. Они вертели их в руках, будто бы не зная, куда их деть.

Путники зашагали по деревне, но на них особо никто не смотрел. Местные словно боялись взглянуть на чужаков, отводя глаза в сторону. От этого Валере стало немного неуютно. Он тоже старался не обращать внимания на людей, но пару разговоров всё равно умудрился подслушать.

– Курей надо кормить пшеном, чтоб неслись лучше, – рассеяно заявляла одна женщина в грязном платке, сжимая в руках большие ножницы.

– Лучше б свиней завела, они вон – помои выльешь, а они уплетают, – вяло проворчала ей другая, обнимая пустое ведро. Потом обе замолчали и разошлись в разные стороны.

– Баньку сложить надо б, – сразу же донеслось от одного дома, где на завалинке сидели два мужичка, – чтоб крепкая была! – вздохнул один из них, поглаживая топор, лежавший у него на коленях.

– Эх, это готовиться надо. Просто так за дело не возьмёшься, – невозмутимо отвечал второй, положив подбородок на кончик рукояти лопаты.

Валера недоуменно уставился на них, и старики сразу замолчали. Лишь головы повернули в разные стороны, изображая расслабленный вид.

– Эй! Нам туда! – отвлёк его Тишка, махнув рукой вперёд, – видите? Вон, то двухэтажное здание – трактир, а вон там подальше лавка! Сейчас купим там всё необходимое! – довольно заявил он и бодро зашагал туда.

Два попаданца пошли следом за ним. Деревня всё тянулась, под ноги лезли бегающие курицы и петухи. Птицы носились друг за другом, нарезая круги по главной улице, будто бы заколдованные. Парень проследил за ними взглядом, но те сразу скрылись за каким-то амбаром.

Место это было странное, чувствовалась в нём какая-то загадка. Впрочем, сюда трое приключенцев зашли только для того, чтобы купить вещей и задерживаться тут не собирались.

Здание лавки было небольшим квадратным домом. Стены крепкие из брёвен, в них узкие высокие окна с квадратной обрешёткой. Сверху крыша, опять же соломенная. Над дверью деревянная вывеска с какими-то каракулями, выцветшими от солнца. Валера поднялся по ступеням вслед за Тишкой и шагнул внутрь. Там было очень просторно – торговый зал занимал всю площадь здания. В центре в виде буквы «П» были расставлены столы, на них разложены всякие товары. Прямо напротив входа прилавок, за которым стоял бородатый невзрачный мужичок – продавец. А за его спиной несколько здоровых сундуков.

Оказавшись внутри, парень ошарашено закрутил головой по сторонам. Продавец что-то сказал им, но он пропустил всё мимо ушей. Ассортимент здесь просто поражал воображение. Чизман позади сразу же изумлённо присвистнул.

Дело было в том, что даже в лавке Затворника они такого не видели. Этот прилавок, столы, стены вокруг и даже местами пол – всё было буквально завешено и заложено всяческими товарами. Вот только в такой деревне нужно было продавать что-то этакое, местное. Например, банальные гвозди, чтобы починить какую-нибудь лавку. Или подковы для лошадей. Может быть, горшки или инструменты какие. Валера не особо знал, чем должна была торговать лавка в средневековой деревне. Но он точно был уверен, что подобных товаров здесь не должно было быть.

Всё вокруг них было просто завалено всяческим оружием и броней. Латы, кольчуги, мечи, булавы, луки и арбалеты, всяческие куртки с металлическими заклёпками и стальными пластинками, штаны, обшитые кольчужными вставками и даже сапоги с щитками. Выглядело это место так, будто бы здесь только что побывал герой какой-нибудь компьютерной игры и продал весь собранный им с врагов лут. А вот простейшего серпа или молота тут не было.

– Это что за оружейная!? – фыркнул Чизман, изумлённо оглядываясь по сторонам, – ничего себе!

– А? – недоуменно улыбнулся Тишка, повернувшись к нему, – это местная лавка. Продают тут всякое.

– Не, погоди… Рядом могильничек что ли какой? – тот прошёлся вдоль стен, разглядывая ассортимент деревенской лавки. Взгляд его остановился на здоровом двуручном мече, – или тут недавно побоище было?!

– Какое побоище?! – рассеяно развёл руками паренёк, – это просто лавка для приключенцев. Разве не слышали о таких?!

– Это лавка для головорезов, – заявил программист и осторожно снял со стены шестопёр, – эй! Да он почти новый! Откуда здесь такое взялось?!

– Не знаю, – неуверенно отозвался их спутник, – у торговцев свои секреты.

– Эй! – Валера осторожно шагнул к мужичку за прилавком, – откуда у вас такие товары?

– Здравствуй, путник! – картинно поклонился тот, – натаскали мне всякого. Вот и держу.

– И часто покупатели находятся на такое?!

– Ну, раз в недельку, да заходят! Кому нужен лук, кому арбалет. Кто-то и меч готов купить, чтобы со злом бороться!

– Мечом махать нужно уметь для начала, – процедил Чизман, всё ещё осматриваясь вокруг, – вряд ли крестьяне станут такое покупать.

– Так это всё приключенцы берут! – невозмутимо заявил торговец, – им нужнее, они нас защищают!

– То есть, – программист резко повернулся к своим спутникам, – в паре дней пути про этих приключенцев и знать не знают. А тут для них целый магазин?! Разве это не странно?!

– Угу, – кивнул Валера, – это подозрительно.

– А вы чего хотели? – развёл руками Тишка, – это такая жизнь здесь. Люди особо не путешествуют и краёв не знают. А приключенцы часто ходят по знакомым местам и не суются туда, где их не любят. Ну, как в той деревеньке у залива…

– Нет, что-то тут не так, – пробормотал Чизман, пристально разглядывая продавца. Тот аж смутился под его тяжёлым взглядом.

– Стойте! – паренёк выскочил между ними, – мы сюда пришли, чтобы приобрести снаряжение! Выбирайте, что вам нужно и пойдём дальше! – воскликнул он, – а если ничего не будете тут покупать, то давайте сразу пойдём прочь!

– Ну, – Валера слегка замялся, – мне всё равно нужна нормальная одежда… И оружие…

– Вот и отлично! – довольно закивал Тишка, – вот, – он подошёл к прилавку и схватил с него плотную куртку, – смотри! Думаю, это тебе подойдёт! И вот штаны, – приключенец бросил всё это парню, – примерь! Кажется, твой размер!

Тот неуклюже приложил куртку к груди. Вроде бы она была как раз. И штаны тоже. А приключенец уже схватил какой-то рюкзак и принялся запихивать в него другие вещи.

– Это тоже пригодиться, – бормотал он, – и вот это… А! Вам же ещё оружие надо! Выбирайте! – воскликнул он. Валера посмотрел на торговца. Мужик просто стоял на месте и пустым взглядом смотрел на то, как Тишка собирает его товары. Ему будто бы было плевать.

– Хм, ладно, – Чизман скривился, – оружие говоришь, – он прошёлся вдоль стены, разглядывая ровные ряды чудовищных мечей и алебард, – что-то тут ничего нормального нет… Хотя, вот это подойдёт, – программист стянул с крючка невзрачный топорик. У него была метровая деревянная рукоятка и совсем небольшое навершие. Такое, что казалось смешным.

– Эй! Может, возьмёшь что-нибудь посерьёзнее? Например, меч?! – Тишка бросил рюкзак на пол и схватил со стола одноручный клинок. Паренёк задорно сделал выпад в его сторону, – смотри какой!

– Нет, – поморщился тот, махнув рукой, – я не умею сражаться мечом.

– А я научу! – не сдавался приключенец, – это просто!

– Топор – многофункциональный и лёгкий, – начал Чизман, – рукоятка достаточно короткая, чтобы его удобно было таскать, но при этом достаточная, чтобы был хороший рычаг. Кромка у лезвия небольшая, а весь вес сосредоточен на конце – пробитие мощное будет. И махать им просто, – он задумчиво осмотрел оружие, – а с мечом сам возись.

– Тогда я тоже такой возьму, – пробормотал Валера, укладывая штаны с курткой на рюкзак, – и арбалет.

– Вот этот? – Тишка с надеждой в голосе поднял здоровую штуковину.

– Нет, вон тот, поменьше, – ответил парень.

Приключенец помог ему упихать вещи в сумку, сверху накидал несколько пучков арбалетных болтов. И всё это они сложили на прилавок перед продавцом, будто бы были в каком-то современном супермаркете. Казалось, что этот мужик сейчас вытащит сканер для штрихкодов и начнёт пробивать товары. Однако он достал что-то похожее на счёты и принялся стучать костяшками.

– Это будет… – неуверенно пробормотал он, – это будет… Двести пятьдесят соренов.

– Сколько?! – прошептал Чизман в сторону Тишки, – мне кажется, что это до хрена…

– У меня хватит, – отмахнулся тот. Парнишка стащил свой рюкзак, покопался там и передал мужику здоровый кожаный кошель. Тот смиренно кивнул.

– Слушай, – программист недовольно скривился, – у меня лежат наши общие деньги, заработанные честным трудом! Не обязательно платить за нас!

– Я же обещал! – пожал плечами приключенец, – лучше хватайте вещи!

– А примерочные тут есть? – неуверенно спросил Валера, собирая покупки. Ему, конечно, всякое довелось пережить, но переодеваться посреди этого магазина ему показалось слишком неудобно.

– Вон, за угол зайди и всё, – хмыкнул программист, – или в кусты какие.

– Да ну! Давайте снимем комнату! – махнул рукой Тишка, – вперёд! Тут целый трактир рядом!

– Ну, пошли, – пожал плечами Чизман и, закинув топор на плечо, вышел на улицу. Уже напоследок он бросил мрачный взгляд на этот магазинчик и странного продавца.

Трое приключенцев вышли наружу и снова зашагали по деревне. Люди вокруг всё ещё бродили кругами, таская за собой свои инструменты. И ладно бы они куда-то целеустремлённо шли, намереваясь заняться работой, но нет! Валера почувствовал, что в нем начинают просыпаться нехорошие подозрения. Всё это выглядело так, будто бы местные жители не очень старательно пытаются изображать жизнь деревни. И получалось у них это плохо. А ещё многие из этих крестьян то и дело мельком поглядывали на путников. Не пялились, но следили.

И под этими пристальными взглядами компания добралась до таверны. Они поднялись по ступеням крыльца и оказались в просторном помещении. Тот трактир на дороге, где скрывался Лек Бешеный, теперь казался какой-то конурой. Там-то был всего один зал с очагом, прилавком и спуском в подвал. Какие-то жалкие несколько столов и стульев, которые волколак разломал на обломки.

Здесь же Валере пришлось покрутить головой по сторонам, чтобы осмотреться. В середине был просторный зал. Прямо напротив входа приветливый очаг, где возле пылающего огня стоят несколько кресел. Чуть в сторону – прилавок, за которым торчит усатый трактирщик. Рядом с ним – целая пирамида из бочек, а чуть подальше дверь. Видимо, на кухню. Остальное пространство было занято длинными вытянутыми столами и узкими лавочками. Но это была лишь одна часть таверны, центральная. С левой стороны к ней примыкал другой зал, где вдаль уходили ровные ряды стульев и круглых столов. Всё так красиво и прилизано, что не хватало только салфеток с солонками и перечницами – была бы типичная столовая. С другой стороны был такое же просторное помещение, только там была ещё лестница на второй этаж и места для посетителей стояли полукругом, словно оставляя место для какой-то сцены. Оба этих зала отгораживались от основного невысоким ровным заборчиком.

Конечно, Валера мало видел подобных заведений. Был на одном постоялом дворе, который попался по пути в Горную Твердыню, помнил небольшую дрянную забегаловку в Лире, которая была забита всяческими пьянчугами, да ещё и в Каменоре мельком забегал в парочку таверн. Но такого он нигде не видел. Обычно все такие места были мелкими, тесными и грязными. А тут прямо целый шикарный ресторан и ещё в какой-то вшивой деревушке. Даже беглого взгляда хватало, чтобы понять – местные жители тут и одного зала-то не займут, если только не позовут каких-нибудь соседей. Неудивительно, что все его подозрения ещё сильнее усугубились. С этим местом было что-то не так. К тому же трое приключенцев здесь были, похоже, единственными посетителями.

Заметив их, пузатый трактирщик распушил усы и развёл руки в стороны.

– Доброго дня! – радостно воскликнул он.

– Доброго! – сразу же ответил ему Тишка, – мне и моим друзьям нужна комната!

– Комната? У меня есть комната! – довольно улыбнулся тот, – всего за десятку соренов она будет ваша на сутки!

– Отлично! – кивнул приключенец, – держи! – он отсыпал несколько монет хозяину таверны.

– Благодарю! – тот поклонился и протянул им большой ключ, – если хотите выпить или съесть чего – я к вашим услугам! Комната на втором этаже третья дверь!

– Идём! – Тишка махнул рукой и побежал наверх. Чизман хмуро глянул на трактирщика и пошёл следом.

– Странные тут дела творятся, – проворчал он, поднимаясь по ступеням.

А Валера всё ещё рассеяно оглядывался по сторонам. На полу даже грязи нет – ровные чистые доски. На них только три цепочки следов, от приключенцев. И всё. Будто бы здесь за весь день никого не было. Парень отошёл к лестнице и начал подниматься наверх, всё ещё ошарашено глядя на пол.

– Эй! – услышал он голос Чизмана, когда забрался на второй этаж, – зачем тут столько дверей?! Это что, всё комнаты? – возмущался программист.

– Да, – отвечал ему Тишка, – а что такого? Тут бывает много посетителей.

– Видимо, в другое время года, – хмыкнул тот, – потому что сейчас тут никого нет.

Дверей здесь было действительно много. Весь второй этаж был как один большой коридор. И с обеих сторон его сплошные двери. Тут легко могла поселиться целая армия. Валера покрутил головой по сторонам, а потом вздохнул и бросился к своим спутникам, которые уже скрылись в комнате.

Тут тоже было просторно, хотя само помещение было вытянутым. В конце оконце, через которое сюда попадал свет. Вдоль стен стоят три кровати, возле каждой тумбочка. На полу плетёный ковёр. А возле двери зеркало. Кажется, это был самый настоящий отель в мире средневековья. Уступало это место только королевским покоям.

Впрочем, парень уже устал удивляться, поэтому скинул свой рюкзак и принялся вытаскивать из него одежду. Тишка спихал всё как попало, ещё и сверху накидал стрел от арбалета. Острые наконечники зацепились за ткань сумки. Пришлось повозиться с ними, а потом вывалить всё на пол и разгребать эту кучу уже там.

– Ух, шикарное место! – Чизман прошёлся по комнате с топором на плече, – а вот десять соренов это много или мало?!

– Ну, не очень, – пожал плечами Тишка, – но для крестьян довольно дорого.

– Кто ж здесь тогда отдыхает? – прищурился программист и уставился в окно. Валера же принялся стягивать старую одежду. Наконец-то можно будет одеть что-то более подходящее для путешествий. К тому же выглядели эти вещи вполне удобно.

– Всякие прохожие путники. Иногда купцы, иногда приключенцы, – паренёк скривился, будто бы не зная, что ещё придумать.

– Стой, значит, – нахмурился Чизман, – всякие богатеи да?

– Угу.

Валера переоделся, сложил старую одежду в рюкзак и закинул его на спину. Подвесил сверху арбалет и положил топорик на плечо. Он глянул на себя в зеркало и ухмыльнулся. Да уж. Теперь прямо настоящий приключенец.

– Ну что?! Идём дальше?! – спросил он, повернувшись к своим спутникам.

– Нет, – программист сложил руки и встал у окна, – мы остаёмся.

– Остаёмся? – Тишка недоуменно завертелся по сторонам, – но мы ведь сюда зашли, чтобы вещей купить! А больше-то тут нечего делать!

– Во-первых, – повернулся к нему Чизман, скидывая с плеча свой рюкзак, – неужели ты отдал за эту комнату целых десять соренов, чтобы провести тут пять минут?! Нет, она наша на сутки. Вот и будем тут сутки сидеть. А во-вторых, – он нахмурился и бросил сумку к одной из кроватей, – в этом месте творится что-то неладное.

– Слушай, – приключенец аж рот раскрыл и захлопал губами, словно рыба, выброшенная на берег, – что тут может творится?! Тут всё в порядке! Я столько лет тут бывал и всё так же! Пошли лучше дальше, там приключения…

– Странно, что ты ничего не заметил, – проворчал программист, покачав головой, – нет. Надо разобраться, раз уж пришли сюда…

– Погоди, – Валера слегка осёкся, – ты собрался здесь какое-то расследование проводить?!

– Именно.

– Но, – парень искоса глянул на Тишку, – слушай, можно мы поговорим наедине?

– Эм, ладно! – тот развёл руками, – пойду, возьму себе пива!

Он развернулся ивышел из комнаты, всё так же таская на себе свой здоровый рюкзак. Застучали его сапоги по ступеням лестницы. А Валера бросился к Чизману.

– Блин, нам что делать нечего, кроме как здесь торчать?! Творится тут всякое и плевать. С каких пор, мы лезем в такие вещи?! – фыркнул он.

– Ну, мы же вроде бы встали на путь приключенцев! Или ты забыл? – прищурился тот, – помогаем людям, исследуем мир. Всё как сказал этот суетливый пацан.

– Слушай, – парень вцепился в волосы, – ты же это несерьёзно?! Вдруг за нами гонятся посланцы этого Генриха?! Или вдруг мы сейчас вляпаемся в какие-нибудь проблемы?!

– На самом деле – мы уже в проблемах, – процедил программист, – смотри! – он подтащил парня к окну, – видишь? Эти люди ни хрена не делают! Только ходят туда-сюда с умным видом. Здесь магазин здоровый, где продаётся оружия больше, чем у того же Генриха в оружейной! И эта таверна… Она огромная и здоровая! А посетителей совсем нет. По всем меркам, что магазин, что трактир – они за пару месяцев разорились бы из-за малого потока клиентов. А крестьяне, которые лениво бродят кругами, сдохли бы от голода.

– И что ты думаешь?! – Валера отложил топор в сторону, бросил на кровать арбалет и скинул рюкзак.

– Это место, – Чизман уставился вниз, где какая-то тётка волоком тащила за собой грабли, – живёт чем-то другим. И мне очень интересно, чем именно.

– Хм, – Валера пригладил торчащий клок волос, – может, это всё происки того бога?! Или, – он замялся, – ещё какая-нибудь хрень?!

– А может, тут виноват кто-нибудь другой, – процедил программист, – пойдём, разведаем!

Оба зашагали к выходу и прошли через коридор. Они спустились по лестнице вниз, где на лавке уже сидел их спутник, распивая пиво. Рядом с ним на столе стояло большое блюдо с картошкой и жареным мясом.

– Эй! – Тишка вскочил на ноги, роняя пену из здоровой кружки, – вы куда?!

– Пойдём на прогулку, – проворчал Чизман.

– Угу, – поддержал его Валера, – хотим поглядеть на деревню. Воздухом подышать.

– Лучше давайте перекусим и пива попьём?! – развёл руками приключенец, – здесь всё самое лучшее!

– И откуда здесь самое лучшее?! – оборвал его программист, – глухомань такая…

– Так для приключенцев завозят! – развёл руками тот, щедро отхлебнув из кружки. На его невинном лице остался след из пены.

– Посиди тут. Мы скоро вернёмся, – вежливо улыбнулся Чизман и вышел на улицу. Парнишка остался внутри, понуро поставив кружку на стол.

 Валера глянул на него и выскочил за своим спутником. Тот уже шагал по деревне, внимательно оглядываясь вокруг. Будто бы какой-то детектив, вроде Шерлока Холмса.

– С чего начнём? – парень попытался привыкнуть к своей роли. Видимо, теперь он был доктором Ватсоном.

– Ну, – его «шерлок» нахмурил брови, – спросим у кого-нибудь…

– А что?

– Что-то банальное и глупое. Что знает каждый крестьянин, – Чизман задумчиво потёр подбородок, – а что знает каждый крестьянин?

– Не знаю, – Валера почесал голову, – я в этом вообще не шарю.

– Самое плохое, – программист ещё сильнее задумался, – надо что-то этакое, что знают местные крестьяне, а не те, что из нашего мира. Хм, – он уставился на поля пшеницы, – думаю, каждый крестьянин должен знать, когда убирать урожай.

– Угу, – Валера кивнул, – наверное. Они ж этим занимаются.

– Вот именно, – Чизман сжал кулаки и решительно зашагал к какой-то пожилой женщине в белом платке, – эй! – обратился он, – хорошие у вас тут поля.

– Да. Хорошие! Целое золотое море! – кивнула головой та, втягивая голову в плечи.

– Кажется, она уже созрела, – кивнул программист в сторону дороги, – когда убирать-то будете? А то пропадёт ещё такая красота!

– Как староста скажет.

– Так самое время же!

– Нет. Она сырая ещё. Дожди шли, пока нельзя собрать, – интерес в глазах женщины сразу как-то угас. Она чуть посторонилась, сжимая в дрожащих руках метлу, – рано ещё.

– А в других краях убирают, – Чизман шагнул к ней, буквально наседая на несчастную.

– Убирают. Пусть убирают, – вяло пробормотала она, отводя взгляд.

– Ну а вы чего?! Время теряете, – махнул рукой программист, – давайте за работу уже!

– Мне курей надо кормить, – сразу стушевалась женщина и буквально убежала от них в дом.

– Странно это, – пробормотал Валера, переводя взгляд на мужичка, что сидел рядом на завалинке. Тот сразу же поднялся и поспешил следом за женщиной.

– Ладно, – Чизман фыркнул, – пойдём к другим.

Он перешёл улицу и направился к дому напротив. Там гуляли две молодых женщины. Увидев его, они сразу же отвернулись прочь.

– Эй! – программист бросился за ними, но те помчались со всех ног. Тот резко развернулся. Позади по улице шла другая девушка. На её плечах было коромысло, на котором болтались два пустых ведра. Едва она заметила, что оба попаданца пристально смотрят на неё, как тут же поменялась в лице. Лёгкое невозмутимое выражение сменилось паникой. Валере даже стало жалко её.

– Стоять! – проревел его спутник и кинулся к ней. Девушка побежала прочь, пытаясь укрыться от них. Коромысло свалилось с неё, а ведра раскатились по дороге.

– Ух, ушла! – глядя, как незнакомка убегает прямо через кусты крапивы, пробормотал Валера.

– Угу, – Чизман утёр нос, – знаешь, первый раз в жизни вижу бабу с пустыми вёдрами, – криво усмехнулся он, – не к добру это. Ладно, пойдём прямо в дом.

И он зашагал прямо к небольшому домику, что был неподалёку. Оттуда выглядывал какой-то молодой парень. Завидев их, он задёрнул занавеску и скрылся внутри.

Но скрылся этот незнакомец не просто так. Он бросился запирать дверь. Только вот не успел. Программист одним ударом распахнул её и ворвался внутрь.

– Итак! – начал он, разводя руками, – ну, здравствуй, добрый молодец.

– Доброго дня, – пробормотал жилец.

– Давно в этих краях живёшь? – пристально взглянул на него Чизман.

– Давно. С рождения.

– А дом у тебя откуда такой?

– От предков.

– Значит, несколько поколений тут живете…

– Угу, – выдохнул тот, радостно улыбаясь.

– А как твою бабку звали? – вдруг спросил его программист, пристально глядя на него в упор.

– Эм, ам, – улыбка сразу же пропала с лица несчастного, он задёргался, заметался, пытаясь придумать ответ.

– Кто такие? – Чизман схватил сковороду, что валялась на печи рядом, – откуда взялись тут?! – он замахнулся на этого незнакомца. Тот сжался, закрылся руками, всё ещё оглядываясь по сторонам.

– Не знаю, не знаю, – истерично заорал крестьянин, падая на пол.

– Как это не знаешь? – прорычал программист, занося над ним своё оружие, – отвечай! Кто вы и что здесь делаете?!

– Отстань от него! – раздался позади вдруг знакомый голос. Это Тишка нашёл их.

– О, а вот и ты! – криво улыбнулся Чизман, – погляди и скажи, что тебе подсказывает твоё чутье приключенца, – он ткнул сковородкой в этого молодца, – его предки тут жили, но он даже не знает, как зовут его бабку! Что это тебе говорит? А крестьяне, которые не хотят убирать урожай! А?

– А что ты хотел от сельского дурачка! – паренёк обошёл попаданцев и помог незнакомцу подняться, – он здесь давно живёт. Просто у него с головой проблемы! А ты накинулся на него, будто бы с ума сошёл.

– Этот ладно, – процедил программист, с презрением глядя на жильца, – а другие?

– Кто?!

– Да вон в том доме! – ткнул рукой он, – бабка с дедом. Убежали от меня, как от огня!

– Ты их напугал! – выпалил приключенец, – пришёл чужак и лезет ко всем с вопросами… Что тут непонятного!? Здесь люди редко с кем посторонним разговаривают. Они тут сами по себе всегда жили.

– Но ведь всё равно столько подозрительного! – развёл руками Валера.

– Самые подозрительные здесь вы! – выкрикнул им в ответ Тишка, – идите в таверну! Поешьте, выпейте – я за всё заплатил! И успокойтесь уже! Хватит везде видеть подвох! Не бойся, – он тронул дрожащего крестьянина за плечо, – мы побудем тут до утра, а завтра сразу уйдём.

– Знаешь… – так же яростно начал программист, но паренёк перебил его.

– Хватит! Уходите! – замахал он руками.

Они спорить не стали и вышли на улицу. Люди тут все попрятались по домам, будто бы боялись их. Кажется, два попаданца тут всю деревню переполошили. Хотя жители тут ничем особо и не занимались, так что нельзя было сказать, что их жизни серьёзно помешали.

– Ладно. Пошли, перекусим, – фыркнул Чизман и зашагал к таверне.

Они снова прошли через деревню и скрылись внутри здания. Трактирщик был тут. Вид у него был немного безрадостный.

– Чего подать? – сразу же приосанился он, завидев гостей.

– Нам… Чего-нибудь уже дай, – скривился программист, оглядываясь по сторонам, – этот зал вообще бывает полон?

– Зал? – у несчастного хозяина даже усы задёргались.

– Ну, здесь столько места! Неужели всё это окупается? Не проще ли убрать часть помещений или заполнить чем-то другим?

– Так построено, – оторопело заявил тот, – чего желаете?

– Я же сказал! Дай чего-нибудь на свой вкус, – Чизман скривился.

– Но чего господин хочет? – полетело ему в ответ.

– Мяса жареного, картошки и пива! – сердито прорычал тот.

– Хорошо! – трактирщик спешно закрутился за своей стойкой, а потом и вовсе выскочил за дверь, которая, видимо, вела куда-то на кухню.

– Блин, – выдохнул Валера и уселся за стол на одну из лавок, – что-то тут все подозрительные.

– Это точно, – фыркнул его спутник, усаживаясь напротив, – надо будет проследить за местными. Одного не понимаю, чего этот Тишка за них вступился!?

– Не знаю. Он вообще странный, – скривился парень, – не понимаю его.

– Слишком много странностей на нашем пути, – проворчал программист, – хотя для этого мира это нормально.

Дверца распахнулась. Обратно к ним вывалился пузатый трактирщик, таща две тарелки с едой в одной руке и две кружки в другой.

Пенная шапка с них скатывалась на пол, а дымящееся мясо с ломтиками картофеля испускало дивный аромат. Хозяин расставил кружки и тарелки на столе перед своими посетителями.

– Хм, – принюхался Чизман к еде, – кажется, тут сверху душица…

Валера схватил кружку и осторожно отхлебнул. Его уже замучила жажда, и он надеялся, что это пиво будет чуть лучше той гадости, которой их поили в Лире.

– Слушай! – изумлённо воскликнул парень, – а это уже можно пить… – он сделал ещё один глоток.

– Да? – нахмурился программист. Он тоже отхлебнул чуть-чуть, – знаешь, на вкус оно как…

– Как у нас в магазинах, – неуверенно улыбнулся Валера, – будто бы взял какого-нибудь козла!

– Точно, – закачал головой его спутник, – очень похоже. Видимо, свежее. Так, – он опустил взгляд в тарелку, – а это что? Опять перец? – его рука схватилась за двузубую вилку, – точно! Эй! Уважаемый! – бросил Чизман в сторону трактирщика, – а откуда у вас тут перец?

– Это ж, – рассеяно пробормотал тот, опустив глаза в пол, – приносят всякие. Из Лира, из других мест…

– Сами приносят? – с прищуром спросил программист, – кто?

– Приключенцы! Расплачиваются. Денег нету, вот и отдают товаром, – пробормотал мужик, обдумывая каждое слово.

– Ясно, иди уже! – махнул ему программист и принялся яростно жевать кусок мяса.

Какое-то время они ели молча, искоса поглядывая на хозяина заведения. Тот торчал за стойкой, явно чего-то выжидая.

– Слушай, – прошептал Валера, – это нормально вообще? Что с ним расплачиваются всем подряд?

– Ну, бартер нормальное явление, – ответил ему его спутник, – но здесь явно что-то другое. Кажется, – он хлебнул пива, – я понимаю, что тут происходит…

– И что же?! – парень пригнулся к столешнице.

– В общем, – Чизман тоже потянулся к нему, – это бандиты. Они здесь укрылись, понимаешь?

– Неа. Откуда здесь бандиты?

– Посмотри кругом. Небольшая деревня, зато такой отель. Здесь явно была популярная дорога, по которой постоянно катались всякие купцы и торгаши. Для них-то и отстроили это заведение – благо деньги у таких есть. Но какие-то хитрые ребята вырезали всех местных и притворились крестьянами, чтобы обирать богатеев. Правда, похоже, что в их ловушку больше никто не идёт или сейчас просто не сезон. Все заняты сбором урожая и прочими заботами…

– Блин, а ты прав, – протянул Валера, бросив косой взгляд на трактирщика, – значит, все здесь фальшивое…

– Угу. Именно поэтому они ничего не делают, а тупо ходят по улицам. Потому что не умеют работать, да и не нужно им это. Судя по тому, что поля засеяны пшеницей, они здесь максимум полгода.

– Погоди, а зачем им магазин?

– Это не магазин, – фыркнул программист, – это их оружейная. Видал, сколько трофеев они уже успели набрать? Ведь купцы просто так не поедут, а возьмут с собой охрану. А уж такие ребята об оружии заботятся, да сражаются им не часто. Поэтому вещички тут как новые, – он тяжко вздохнул, – остаётся только один вопрос – какую роль тут играет этот Тишка…

– Ты думаешь, он с ними заодно? – парень сразу же напрягся.

– Не знаю, – Чизман пожал плечами, – мне кажется, что он знает откуда эти вещи и что тут творится. Хотя с другой стороны – вдруг он просто дурак?

– Знаешь, – Валера нервно потёр ладони, – есть ещё один вопрос… Что будет с нами?

– Это как раз и зависит от нашего друга, – покачал пальцем программист, – если он с ними знаком и действительно помогает нам, то мы просто пойдём дальше. А если нет…

– Блин, – парень пригладил волосы и снова глянул в сторону трактирщика, – если он их не знает, то нам конец! Вряд ли они отпустят трех человек, которые разбрасываются деньгами! Тишка же с лёгкостью отдал двести этих соренов…, и ты… – он замер, – ты же сказал, что у нас ещё есть деньги! Кажется, мы в ловушке!

– Угу. Вот только наш товарищ защищал местных и несколько раз упомянул, что не раз бывал тут, – Чизман закрыл лицо ладонями, – что-то тут не сходится…

– Значит, он должен знать местных и заметить, что здесь появились другие люди! – Валера судорожно принялся соображать. Тут что-то было явно не то, но парень никак не мог понять, что именно, – слушай, – он нервно облизнул губы и пригнулся к столу, – получается, что Тишка знает этих людей. Так? И когда мы были в комнате, он предлагал уходить отсюда…

– Предлагал. Но это не значит, что он на нашей стороне. Этот парнишка прицепился к нам в Лире, заставил нас спрятать наши стволы подальше, потом притащил сюда и уговаривал купить самое бесполезное для нас оружие, с которым мы даже не умеем обращаться.

– Значит, он заманил нас в ловушку! Но почему мы тогда ещё живы? И почему он предлагал нам уйти?

– Наверное, он понял, что мы что-то заподозрили, – Чизман рассеянно постучал по столу, – вот и решил отвести нас подальше. Нашли бы уютную полянку, устроились там поспать, а потом на нас напали эти замечательные крестьяне. Или догнали бы по пути…

– Ух, – Валера снова глянул на стоявшего за стойкой трактирщика. Тот почти ничего не делал, только пялился куда вниз. Будто бы манекен какой-то. Небось, вслушивается в их разговор, пытаясь понять, о чём они говорят, – но зачем этим бандитам мы?!

– Мы?! Ну, у нас есть оружие, – развёл руками программист, – за такое вполне можно убить или начать пытать, надеясь узнать, откуда оно у нас.

– Блин. Стой! – парня осенила внезапная мысль, такая что он слишком громко вскрикнул. Тот усатый мужик аж вздрогнул и уставился на них.

– Что-то понял?

– Король Генрих! Скорее всего, эти гады хотят сдать нас ему. За деньги. Мы заложники!

– Хм, – Чизман покачал головой, – звучит разумно. Поэтому мы до сих пор живы и нас никто не трогает.

– И как будем выбираться?

– Как обычно. Заберём сумки и оружие, а потом свалим, отстреливая всех нападающих, – пожал плечами программист, – пошли.

Они встали из-за стола и направились к лестнице. Трактирщик вдруг вышел из-за своего прилавка и принялся собирать пустые тарелки.

– Уже уходите? – спросил он нейтральным тоном, повернувшись к ним.

– Да, – кивнул ему Валера.

– Хорошо, – отозвался тот и на секунду замер. А потом отбросил посуду в сторону и бросился к выходу.

– Кажется, нас раскусили, – фыркнул Чизман и махнул рукой, – наверх, быстро!

Оба попаданца поднялись на второй этаж и ворвались в свою комнату. Программист бросился к своему рюкзаку и принялся копаться в его недрах. А Валера схватил арбалет и встал у окна. Отсюда было видно половину деревенской улицы. И там спешно собирался народ. Все жители торопливо шагали прямо к большому и крепкому дому. Пожалуй, единственному в деревне, где можно было держать оборону.

– Блин! Чизман! – закричал парень, – они собираются в оружейной!

– Да?! Вот и верь всяким теперь добрым приключенцам, – яростно прорычал программист, глянув на своего спутника, – итак. Побег отменяется. Будем отбиваться!

– Отбиваться?!

– А как иначе? Ты видел, какие там арбалеты?! Не хочу, чтобы меня прошило насквозь каким-нибудь болтом! – он поднял голову, – брось уже эту хрень! Хватай пушку! – в сторону Валеры полетел пистолет.

– Значит, будем тут сидеть?!

– Да, – Чизман подскочил к окну, на ходу заряжая дробовик, – бежать от такой толпы нет смысла, а ещё у них могут быть лошади, – он прижался к стене, – а внизу много места и окон. Нас слишком мало, чтобы удерживать такое большое помещение. А отсюда, – программист выглянул на улицу, – хорошо видно этот домик. Стоит им выйти оттуда – попадут прямо под наши выстрелы. Ты ведь не будешь халявить, да?!

– Нет, – отрезал Валера, сжимая рукоятку пистолета, – я их всех перебью.

– Вот и отлично, – кивнул его спутник.

Они придвинули к подоконнику тумбочки и заняли снайперскую позицию, готовые в любой момент открыть огонь по нападающим.

Но на них никто не нападал. Деревня была пуста. Все жители укрылись в оружейной и теперь сидели там, не высовывая носа наружу. Издалека даже не было видно, что там внутри твориться. А ещё Тишка куда-то пропал. Хотя, скорее всего, он был вместе с остальными. Вот только чего они все ждали?!

Оба попаданца всё сидели и сидели. Они бы уже давно сбежали прочь, но выходить на улицу было опасно – в деревне их могла поджидать засада. Вскоре солнце начало клониться к горизонту. На улицу опустился вечер. Всё вокруг стало погружаться в темноту.

– Я понял, – пробормотал программист, сжимая дробовик, – они ждут темноты. Тогда нам сложнее будет по ним стрелять…

– Блин. И что будем делать?!

– Предлагаю поступить так же хитро – пробовать сбежать от них в темноте, – Чизман вскочил на ноги, – давай вниз, пока они там сидят. Только будь внимательнее – смотри по сторонам и не шуми. Понял?

– Угу!

Они выскочили в коридор и осторожно принялись спускаться по лестнице. Где-то там, затаились разбойники, надеясь поживиться за их счёт. Но два попаданца не собирались больше сидеть в плену. И всеми силами были готовы отбиваться.

Но было кое-что, к чему они не были готовы. Совсем не были.

Оба оказались внизу и, осторожно ступая по доскам, двинулись к выходу. Трактир был пуст. Никого не было и возле него. Чизман и Валера выскочили на улицу и приготовились бежать прочь. А потом в ночной темноте разлетелся жуткий рёв.

В самом конце деревни вспыхнул яркий свет. Откуда-то с неба на один из домов понеслась мощная струя пламени, и здание сразу же загорелось. Два попаданца замерли прямо на крыльце трактира, глядя на этот внезапный пожар. Что-то пронеслось прямо над ними, только и слышно было, как хлопнули огромные крылья.

– Что это?! – испуганно просипел Валера, припадая к земле.

– Дракон, – сжав зубы, процедил в ответ Чизман. Руки его вцепились в дробовик…

Глава шестая. Дракон

Сарок когда-то жил в приморской деревне. Но её разрушили огромные волны, что обрушиваются на морской берег после землетрясений.

Тогда, всю их жизнь уничтожило одним махом. Снесло даже господский дом и его обитателей. После этого Сарок потерял всё. Ему пришлось идти на службу в армию – единственное место, где он смог выжить.

Одно только он уяснил точно – перед тем, как ударит жуткая и разрушительная волна, вода всегда отходит от берега. Будто бы готовясь к атаке.

Вот и теперь было так. Только уходила уже не вода. Огромный поток проповедников Святой Церкви, так рьяно пытавшихся посвятить всех в свою веру, стремительно утекал прочь. Они бежали перед тем, как их повелители нанесут сокрушительный удар.

И вот теперь Сарок ждал. Он знал, что это неизбежно, не знал лишь, когда это случится. И сидя в гарнизоне, на границе Волланка, он угрюмо и молчаливо усмехался, когда слышал чужие разговоры.

Люди надеялись, что первый удар Святой Церкви придётся на другие земли. На Тенерию или на Эльбион. Ведь здесь, возле границы с Лёгким королевством, армии Святой Империи не могли объявиться. Пускай эльфы и приняли их веру, но вряд ли бы они пропустили сотни тысяч воинов через свои земли. Тяжёлая кавалерия и осадные машины уничтожили бы их драгоценный лес.

Глубоко в душе Сарок тоже надеялся, что так будет. Может, пыл этих святош остынет, когда они пройдут через окружавшие Волланк королевства?

Что-то зашумело в ночи. Он поднялся на ноги и глянул за зубья частокола. Эльфийский лес за рекой темнел в своей низине. Кажется, там никого нет. Ночь была облачная, луна спряталась за плотным белым заслоном. Ничего не разобрать среди этих деревьев.

Сердце у несчастного вдруг заныло, как в тот раз, когда пришла огромная волна. Вдруг раздался какой-то хлопок где-то высоко в небе. Он поднял голову и увидел, как из облаков несётся к земле огромная чёрная туча. Яркий свет ударил по глазам, а их дозорная башня разлетелась в обломки.

– Дракон! – заорал кто-то внизу, под стеной.

– К баллистам! К баллистам! – побежали фигурки по укреплениям, затрещали шестерёнки взводимых орудий.

Кто-то притащил ружье и пальнул в небо. Только вот никуда не попал. Очередной заход гигантской твари, размером со здоровый сарай, и загорелась вторая башня, ярко полыхая в ночи.

В этом свете Сарок поднял голову и увидел, как из леса выступило чудовищное эльфийское воинство. Звери, живые деревья и сами ушастые. И все они под знамёнами Святой Церкви…

– Блин! – заорал Валера, отскакивая назад в трактир.

– Стой! – Чизман дёрнулся к нему, – хочешь сгореть заживо? Эта тварь сейчас всю деревню спалит!

– А ты предлагаешь идти туда?! – парень ткнул пальцем на улицу, – там же оно!

– И пусть! Вряд ли он нас заметит! Быстрее!

– Вдруг у него, как у кошки зрение? – несчастный заметался по сторонам, не зная куда спрятаться.

– Студент! Он бьёт по крупным мишеням! – заверил его программист и тут же добавил, – я надеюсь на это. В любом случае, прятаться от огня в деревянном доме не самый лучший вариант! Бежим!

Делать было нечего. Да и Чизман уже выбежал на улицу, перепрыгнув ступени крыльца. Валера бросился следом, беспокойно озираясь по сторонам. Хоть бы уцелеть…

Вокруг было темно, а пылающий огонь вдалеке больше мешал. Он освещал землю и здания, а вот небо оставалось тёмным. Из-за этого яркого пятна там вообще ничего было не разобрать. А ведь где-то там летает эта тварь, наверняка здоровая и опасная. Может выскочить в любой момент и пустить струю пламени прямо в них.

– Пошли, пошли! – торопливо позвал его программист, перебегая через улицу. Он добежал до дома напротив, перевалился через заборчик и бросился к огородам. Парень помчался за ним, всё ещё вглядываясь в небо.

Что-то позади резко вспыхнуло. Очередной заход дракона подпалил ещё несколько домов. А ведь они даже не видели, какого размера эта тварь. Быть может, она мелкая, а может быть и размером с этот трактир, что остался за спиной.

– Сюда, – Чизман пробежал через заросли сорняков, среди которых торчали пучки лука и выскочил к полям, – спрячемся в пшенице! Быстрее, быстрее! – отчаянно выкрикнул он.

Два попаданца преодолели ещё один кривой заборчик и рухнули в пышное море, припав к земле. За их спиной начала полыхать деревня. Пламя дракона быстро разошлось между домами. Подсохшие соломенные крыши тут же загорались и разлетались по сторонам огненными искрами, поджигая всё вокруг. Занялась подсохшая трава, деревянные заборчики и сарайчики. Казалось, горит даже сама земля.

Валера глянул на трактир, из которого они только что сбежали. Огонь подступал к нему, но здание ещё было целым. И в этот момент дракон нанёс ещё один удар. Прямо туда. Струя пламени ударила в крышу, а потом таверна будто бы взорвалась изнутри. Полетели во все стороны пылающие обломки. Хлопнули крылья напоследок, и чудовище скрылось где-то вдали. Кажется, теперь лишь ревело пламя, пожирая дома в деревне.

– Ух! Зверюга! – выпалил Чизман, высовываясь из пшеницы.

– Где он? Ты видел его?! – испуганно прошептал Валера, пряча голову среди колосков.

– Нет. Но пыхает он знатно! – отозвался программист, – эй! А там кто?! – он ткнул пальцем вперёд.

Там мимо трактира со своим раздутым рюкзаком бежал Тишка. Размахивая своей нелепой шляпой, которая была у него в руках, он промчался сквозь пламя и встал перед полыхающим трактиром.

– Нет! НЕТ! – долетели до них его слабые крики.

– Блин! – испуганно просипел Валера, – надо его спасти! Дракон же сожрёт его!

– Пусть жрёт, – фыркнул программист, – этот гад притащил нас к разбойникам!

– Ну и что?! Хоть допросим его! – шикнул парень. Его спутник немного подумал и махнул рукой. Они двинулись в сторону горящего здания, осторожно пробираясь по полю пшеницы. А там началось целое представление.

– Простите меня! – вдруг взвыл Тишка, падая на колени у горящих обломков, – я должен был вам всё объяснить! Всё рассказать! А я вспылил! – истерично закричал он, – простите меня, друзья! Простите, что бросил вас!

– Это он про нас? – с подозрением прищурился Чизман, – серьёзно?!

– Не знаю, – Валера пожал плечами, – кажется, он правда расстроен.

– Ладно, пошли, – шикнул программист, – а то сейчас дракон на его вопли прилетит.

Два попаданца выскочили из жёлтого моря и бросились мимо двух домов, крыша у которых уже начинала гореть. Перемахнув через заборчик, они направились к убивающемуся от горя приключенцу. Тот сразу обернулся на звук их шагов.

– Вы живы?! – изумлённо завопил он и радостно вскочил, бросившись к ним, – вы живы! Ура! Я думал, что вам конец… Что эта тварь, – со злостью воскликнул парнишка, махнув свой шляпой, – что она убила вас!

– Подумаешь, дракон, – процедил Чизман, – нас просто так не убьёшь! Запомни это…

– Стойте, – вдруг перебил его Тишка. Он повернулся в сторону и вдруг замер. На его лице появился ужас, – нет, нет! – отчаянно прошептал он, – это не должно было…

Валера проследил за его взглядом. Там стояло здание оружейной. Каким-то чудом дракон умудрился не зацепить его. Однако пламя теперь подбиралось к нему со всех сторон. Горящие обломки от трактира упали на соломенную крышу, и та занялась. Полз огонь по кривым заборчикам, перепрыгивая на кустики, что приютились у бревенчатых стен. И самым страшным было то, что крестьяне, похоже, по-прежнему были внутри. По крайней мере, Валера не видел, чтобы кто-нибудь из них выбегал на улицу.

– Нет! – заорал Тишка и бросился к домику, невзирая на опасность.

– Куда собрался, – воскликнул Чизман, – тут вообще-то дракон летает!

– Он улетел, – отмахнулся на бегу паренёк. Валера кинулся за ним, а программист следом. Надо было остановить приключенца. Вокруг уже было жутко жарко – воздух перегрелся от горящих домов. Всюду летали искры, грозя опалить лицо и волосы. Пламя окружало их. Два домика напротив трактира уже ярко запылали. Ещё чуть-чуть и от деревни вообще ничего не останется.

Их спутник подскочил к зданию оружейной и забегал возле него кругами, словно пытаясь что-нибудь придумать. Дверь и стены уже пылали, так что не подойти.

Тут уже ничего нельзя было сделать. В этом мире ещё не изобрели огнетушители и пожарные гидранты. В этой деревне, кажется, даже колодца не было. Что, кстати говоря, было немного странно.

А стены дома уже хорошо занялись, крыша почти обвалилась. Похоже, в самом здании уже что-то горело. Валера осторожно подошёл поближе и пригляделся. Внутри у него сразу же всё рухнуло. В оружейной были люди. Они метались там, в поисках выхода. Отчаянно пытались пробиться к окнам, но те были слишком узкими, а обжигающие языки пламени даже не давали несчастным подойти ближе.

– Уходите! Уходите! – Тишка повернулся к двум попаданцем и, сжав кулаки, злобно уставился на них, – бегите прочь отсюда!

– А ты что собрался делать?! – прорычал в ответ Чизман, – их уже не спасёшь!

– Дракон скоро вернётся! Бегите! – приключенец яростно стиснул зубы, – прочь! Валите прочь! – он ткнул пальцем в сторону, поглядывая на крестьян, попавших в западню. Кажется, этот паренёк был готов ворваться в пылающий дом и вытащить оттуда несчастных жителей. Видно, что ему было плевать на себя. Долг звал его. Валера судорожно облизнул пересохшие губы и огляделся по сторонам. Нет. Тут они ничем не могли помочь. Сейчас вся эта пылающая шапка обрушится прямо на этих бандитов или не бандитов. Уже было плевать, кем они были, но такой смерти эти люди точно не заслуживали…

– Ты не поможешь им! Не поможешь! – программист подскочил и вцепился в Тишку, – сейчас рухнет крыша! – он потащил упирающегося приключенца за собой. Тот отчаянно пытался вырваться, выкрутиться из его захвата, но не мог. У него получалось только пыхтеть, что-то бессвязно бормоча.

– Студент! – махнул головой Чизман, продолжая тащить паренька за собой, – уходим!

Валера кивнул и сделал шаг в сторону. Он всё заворожено смотрел, как отчаянно метаются в огне ещё живые крестьяне. Они что-то выкрикивали, звали. Но помочь тут никак было нельзя – вокруг них на несколько метров воцарился самый настоящий огненный ад. Даже подойти ближе было нельзя – жар обжигал лицо. Должно быть, внутри самая настоящая духовка. Парень медленно начал отходить назад, а в голове его судорожно крутились мысли. Почему они не вышли раньше, когда дракон только-только прилетел? Почему не побежали, едва огонь стал подступать ближе? Почему они остались там? Этого он не знал и от этого эта ситуация становилась ещё страшнее.

Наконец, крыша с шумом обрушилась, погребая под собой несчастных. Крики стихли, лишь жуткий треск огня разлетался по сторонам. Валера прикрыл лицо рукавом и бросился прочь, следом за своими спутниками. В очередной раз, этот мир показал всю свою жестокость.

Чизман вытащил Тишку на луг, который был чуть ниже деревни. Приключенец всё ещё отчаянно пытался вырваться и убежать. Но программист крепко держал его.

– Пусти меня, – прошипел парнишка со слезами на глазах, – пусти! – он принялся отмахиваться своей шляпой, которую до сих пор держал в руках. На его лице застыла гримаса отвращения и ужаса.

– Всё, всё! – Чизман усадил парнишку на траву, – успокойся! Их нельзя было спасти. Там везде сплошной огонь! Только бы обгорел или задохнулся… – он тяжко выдохнул, – это всё та тварь виновата…

– Точно! – кивнул Валера, подходя ближе, – стоило тебе туда зайти, как крыша бы сразу рухнула.

– Я бы смог! – Тишка вырвался и отскочил в сторону, злобно уставившись на них, – я бы смог! – заорал он, утирая слезы.

– Слушай, там даже человек-паук бы не справился, – рассеяно заметил парень, – и супермен не смог бы….

– А я не супермен, я лучше! – яростно выпалил приключенец, отходя в сторону, – пошли вы. Катитесь куда хотите! И Святая Церковь. И всё вообще… – он зашагал вниз по склону, ступая среди густой травы.

– Пусть идёт, – махнул на него рукой Чизман, – ему надо успокоиться и подумать…

– Угу, – Валера качнул головой и тут же всплеснул руками, – блин! Там дракон был! Настоящий! Ух! – он оглянулся на горящую вдали деревню. Пламя ярко поднималось к небу, дожирая остатки домиков.

– Да уж, – фыркнул программист, утирая лоб, покрытый сажей, – а ты хотел в трактире остаться. Ха, – печально усмехнулся он, – жаль, что мы теперь ничего не узнаем.

– Это да… – парень посмотрел на Тишку, который спустился по склону и рухнул в траву на колени, – непонятно, почему они все набились в этот дом?

– Хрен его знает, – его спутник смахнул пепел с волос и упёр руки в бока, – может, у них религия какая-то… Или собрание было.

– А почему тогда никто не убежал?! – снова спросил у него Валера.

– Дверь, наверное, заклинило, – отмахнулся тот, – откуда я знаю?! Вышло, как вышло. Вдруг они думали, что дом устоит?! А, ну их, – он махнул рукой, – что делать теперь будем?

– Не знаю, – парень шмыгнул носом. Он опять надышался всякого дыма. Теперь из носа снова будут черные сопли идти, – слушай, а ведь Тишка хотел нас спасти. И этих людей… Может, мы ошиблись? И он действительно странствующий приключенец?

– И что с того?

– Ну, мы же всё равно ничего тут не знаем? Может, будем дальше с ним ходить? Пока ничего другого не придумаем?

– Эх, – вздохнул программист, а потом скривился, – ладно. Посмотрим ещё. Давай сначала догоним его…

Они спустились вниз. Там была какая-то канава, в которой бежал среди травы небольшой ручеёк. Возле него, на краю берега, сидел Тишка. Он мрачно смотрел на бегущую воду и молчал.

– Эй! – Чизман подошёл к нему, – знаешь, ты молодец! Так храбро бросился их спасать. Правда, бывают случаи, когда помочь уже нельзя…

– Всегда можно что-то исправить, – тихо отозвался паренёк, глядя в воду, – они не заслужили такой смерти, – он судорожно сглотнул.

– А кто они? – осторожно поинтересовался у него программист.

– Обычные крестьяне! – фыркнул тот, пожав плечами, – глупые, слабые и суеверные. Такие, каких надо защищать.

– Хм, мне вот показалось, что плохие из них крестьяне. Урожай не собирают, оружия целая куча… Это они кого хочешь защитят!

– Слушай, – едко заявил Тишка, подняв на него взгляд, – не знаю, откуда вы взялись, но везде всё по-разному! Если в вашем мирке всё делают так, то это не значит, что в другом месте будет то же самое!

– Что значит, в нашем мирке?! – сразу же нахмурился Чизман. Валера заинтересованно подошёл ближе.

– Ну, там, откуда вы. Каменор или ещё какие места! Я же вижу, что вы не отсюда и никогда в этих краях не были….

– Так, ладно, – программист немного расслабился, – мы правда не местные. Издалека пришли.

– Оно и видно, – заявил Тишка, снова с грустью уставившись в воду, – знаете, когда-то у меня были друзья. Такие, что готовы идти за мной. Они надеялись на меня, смотрели восторженными глазами и ловили каждое моё слово. Они думали, что я приведу их к лучшей жизни. Но я не смог и облажался. Они погибли из-за меня, – тихо продолжал он, – погибли, потому что я их не спас. Теперь этот тяжкий груз вины висит на мне. Где-то там, – паренёк махнул рукой в сторону гор на востоке, – могильный камень с их именами. Единственное, что я смог для них сделать. И теперь, когда из-за меня снова сгорели эти люди… Я… – он повесил голову.

– Погоди! Твоей вины здесь нет! – осторожно заметил Валера.

– Нет. Я виноват, – заявил паренёк.

– И почему же? – процедил Чизман, глядя на него. Тот аж испуганно поднял голову.

– Я не успел их спасти.

– Ха, – криво усмехнулся программист, – в жизни бывает всякое дерьмо. И иногда помочь просто невозможно. В конце концов, это же не ты вызвал дракона!

– Не я, – приключенец помрачнел,

Они замолчали. Трое путников торчали у этого ручейка в низине и не знали, что им теперь делать. Где-то там, вдали, догорали остатки деревни. Вокруг была тихая ночь. Казалось, что мир просто замер, ожидая того, что решит эта тройка. Чизман вдруг вздохнул и потёр свой заросший подбородок.

– Знаешь, – он вдруг приосанился, – а давайте найдём и накажем этого дракона!? А? Куда он полетел?

– Накажем? – изумился Валера, – как?

– Ну, студент! – программист покачал головой, – у нас же пушки! Отстрелим ему башку! Прямо в его логове!

– Ваше оружие? – Тишка рассеяно поднял голову, будто бы пытаясь что-то сообразить, – точно! Оно поможет нам уничтожить ещё одну тварь! Точно! – он вскочил на ноги, – я знаю, где его логово! Там, в горах! – паренёк натянул свою шляпу на голову, – пойдёмте! Это настоящее дело! Отомстим за эту деревню!

– Ого, как ты воодушевился, – усмехнулся Чизман, – уверен, что это стоит такого риска?

– Да! Это ведь настоящее приключение! За мной! Нельзя терять времени! Отомстим этой твари!

И приключенец побежал вдоль этого ручейка. Программист снова покачал головой и двинул за ним. Валера посмотрел на них, а потом оглянулся назад. Туда, где поднимался чёрный дым, и ещё виднелось тусклое зарево от тлеющих обломков. Да. Нужно было отомстить этой твари.

Следуя за Тишкой, они добрались до большой широкой дороги. Она шла среди полей, а вокруг были сплошные луга. В ночном небе разошлись тучи, появился яркий полумесяц луны. Идти стало легче – хотя бы было видно куда идти. Паренёк повёл своих спутников к холмам на востоке. Склоны их были тёмными от густого леса, а на фоне ночного неба виднелись скалистые кручи, выраставшие прямо среди рядов деревьев. До них было далековато.

Спустя несколько часов, Валера понял, что это будет долгое путешествие. Парень выдохся и жутко устал. А вот приключенец никак не сдавался. Наоборот, упорно шёл вперёд, словно забыв об усталости.

– Эй! – позвал его Чизман, который тоже стал отставать от паренька, – надо отдохнуть! Мы в таком состоянии дракона не убьём!

– Что?! Но как же так!? Он ведь там! – тот ткнул пальцем в сторону холмов, – у него логово в скалах! Надо торопиться, пока он спит!

– Вот-вот. Логово. Значит, он там живёт, – рассудил программист, – поэтому можно не торопиться. Сядем, отдохнём. А потом устроим засаду. Рано или поздно он всё равно вернётся.

– Но… – Тишка весь напрягся, – вдруг он ещё на кого-нибудь нападёт!?

– В любом случае, мы ничего не сможем сделать, – развёл руками Валера, а потом устало опёрся на колени, – ещё упадём от усталости, прямо перед его норой…

– Ммм, – приключенец огляделся по сторонам, – но погодите! Нельзя ночевать на открытом просторе! Вдруг дракон заметит нас! Давайте доберёмся до деревьев! – и неугомонный мститель снова ринулся вперёд.

– Блин! – прошипел парень. Они и так шли всё утро, потом бегали по деревне, а теперь вот идут уже почти всю ночь! Ему хотелось упасть прямо здесь, в траву. И лежать там до самого обеда.

– Знаешь, он прав, – Чизман недовольно согласился с их спутником, – на открытом месте на нас могут напасть. И не факт, что это будет дракон. Давай, пошли!

Трое путников двинулись дальше и с трудом доползли до заветного леса вдалеке. Среди деревьев тут уже начинался подъём на один из этих холмов. Земля поднималась вверх, а среди корней всюду торчали камни и валуны. Когда приключенцы добрались до первых сосен, уже наступило утро. Солнце начало освещать землю и согревать остывшую за ночь почву.

– Вот! Отличное место! – воскликнул Тишка, выбегая на просторную полянку. Тут опять были валуны, кольцом укрывавшие небольшой кружок зелёной травки. Вокруг мощные деревья, чьи подножья усыпаны палой хвоей.

– Надо же. Снова чудное место, – устало проворчал программист, – пожалуй, у тебя и, правда, дар.

– А то! Ух, надо развести огонь и приготовить еду, – засуетился приключенец, скидывая рюкзак.

– Давай сначала отдохнём. Будем караулить по очереди, чтобы дракон нам на голову не свалился, – хмуро заявил Чизман, плюхаясь на землю, – как выспимся – пообедаем и выйдем на охоту.

– Хороший план. Но вы спите, а я займусь готовкой, – предложил их спутник, – и покараулю…

– Эй, – Валера подошёл к программисту и тихо прошептал, – поверим ему?

– Знаешь, думаю, он нас не тронет, – тот поморщился, – иначе бы спасать не стал.

– Наверное, – парень принялся расстилать на земле свой шерстяной плащ.

– В этот раз я не подведу! – гордо заметил Тишка.

– Угу, – проворчал Чизман, накрываясь сверху пледом. Свой рюкзак он сунул под голову, да ещё и руками обнял, чтобы никто не выдернул.

Валера судорожно нашарил пистолет в своей сумке, а потом схватился за рукоятку и улёгся сверху. Ещё и арбалет положил рядом. Чтобы быть готовым ко всему.

Тишка же уже разжёг огонь и принялся кашеварить. Что-то там кидал в котелок. Откуда-то вытащил мех с водой, залил сверху…

Глядя на это, парень тихо расслабился и сразу уснул. Набегались и напереживались они знатно, поэтому обоих просто отрубило.

Проснулся Валера уже после полудня. Солнце прошло через зенит и медленно начинало ползти вниз. Он поднял голову с рюкзака и рассеяно огляделся по сторонам. Варево в котелке тихо бурлило, а угли внизу едва тлели. Чизман лежал, всё так же накрывшись с головой. А вот приключенца нигде не было. Снова.

– Блин, – просипел парень. Он хотел уже разбудить программиста, но вдруг остановился. Может, Тишка отошёл на пару минут? Мало ли в туалет прижало? Зачем тогда лишний раз поднимать панику? Они уже и так слишком много надумали на этого несчастного.

Валера встал на ноги и осторожно прошёлся по полянке, вглядываясь в чащу. Лес здесь был сосновый и видимость была хорошая – никаких кустов или травы. Ещё и кроны тут были довольно редкими. Видно было небо над головой.

– Тишка! – осторожно позвал парень. Что-то зашумело прямо над ним. Он резко задрал голову и увидел, как прямо над верхушками деревьев летит чёрный дым. Сам по себе. Только не понятно было, что это вообще такое. Дым какой-то или рой насекомых или ещё какая-нибудь гадость. Черная туча пронеслась прямо над их лагерем и скрылась вдалеке.

– Странно, – пробормотал Валера и шагнул к Чизману. Всё равно их спутника нигде не было видно. Но он не успел даже коснуться спутника, как за валуном что-то хрустнуло. А потом оттуда вышел Тишка.

– Эй! Ты уже проснулся? – изумлённо воскликнул он.

– Где ты был? – сразу спросил его парень.

– Я? – приключенец замялся, – да вот, – он кивнул на хилый пучок палок в своих руках, – ходил за ветками.

– А, – протянул Валера и присел у огня.

Тишка принялся подкидывать ветки в огонь. Те лениво разгорались, видимо, были совсем мокрые. Варево сразу забулькало активнее, по полянке поползли вкусные запахи. Чизман от них сразу проснулся.

– Так, а что меня не разбудили?! – сонно проворчал он, – что ж. Поесть и я готов биться с драконом!

– Сейчас, – приключенец спешно принялся раскладывать еду по чашкам.

Они быстро перекусили, спешно работая ложками. Скоро должно было стемнеть, а дракон мог вылететь наночную охоту. И значит, им следовало торопиться.

Собрав лагерь, путники снова бросились вверх по склону. Идти после еды было тяжело, но медлить было нельзя. Валера едва шагал, переваливаясь через валуны и переступая через корни. Тут была самая настоящая полоса препятствий – здоровые камни, торчащие узлами корни и упавшие бревна. Ещё и шишки под ногами мешались, можно было легко поскользнуться на них.

– Логово дракона должно быть на самой вершине, – активно начал объяснять Тишка, поднимаясь вверх, – скорее всего, это пещера в скале. Подберёмся туда, пока он спит, и ударим. Солнечный свет должен будет ослепить его, так что эта тварь будет беззащитна!

– Погоди, драконов слепит солнечный свет? – программист остановился и прищурился.

– Нет, но он же в тёмной пещере! А тут светло! – объяснил приключенец, разводя руками, – если он сразу вылезет, то долго будет привыкать к яркому свету!

– Ладно, – кивнул Чизман и вдруг уставился вперёд, – смотри! Вон какая-то дыра!

Над ними был большой скальный утёс, возвышавшийся над деревьями. Его покрытые трещинами бока поднимались к самому небу. А в основании чернела большая дыра, целая расщелина.

– Он точно там! – прошипел Тишка, – видите! – он ткнул пальцами в сосны вокруг, – ветки сломаны!

– Вижу, – процедил программист и стащил рюкзак. На свет показался дробовик, – готов? – спросил Чизман, глянув на Валеру. Тот кивнул.

Трое двинулись вперёд, готовые к бою. Всё вокруг было усыпано обломанными ветками и палочками. Некоторые ещё даже не успели засохнуть. Похоже, тут действительно жило что-то огромное. Такое, что залазило в свою нору, сшибая всё на своём пути.

Валера уныло тащился позади всех. Ему что-то совсем не хотелось сражаться с драконом. Мало ли, что это за чудище? Драконы в фэнтези вообще были разными. Где-то это тупая ящерица, а где-то создание, способное уничтожать миры. Вот и угадай, что за зверюга притаилась тут.

Впрочем, его спутников это совсем не волновало. Они упорно шагали вперёд. Тишка вытащил свой меч и уверенно сжал в руках. Будто бы такой зубочисткой можно завалить дракона! Валера покачал головой. Кажется, он один понимал, что это опасная затея.

Даже Чизман особо не напрягался – шёл вперёд, гордо сжав в руках дробовик. Видимо, программист сильно верил в мощь современного оружия и ничего не боялся.

– Эй! – позвал их Валера, – слушайте, может, устроим ловушку какую?

– Зачем? – приключенец обернулся и развёл руками, – у нас такое оружие! Сейчас, мы убьём его! – с азартом заявил он.

Пещера была совсем рядом. Уже виднелся чёрный зёв в окружении скал, покрытых мхом и лишайниками. Палая хвоя вокруг, что едва прикрывала торчащие валуны. Среди деревьев лишь тишина, ни птиц никаких, ни зверей. Даже ветер угомонился и замолк. Напряжение нарастало.

– Вперёд, – прошипел Чизман и бросился прямо ко входу. Его спутники помчались следом. Троица подскочила к краям провала и вжалась в холодный камень.

– Тихо! – шикнул программист и прислушался.

Валера тоже замер. Что-то изнутри слышно… Будто бы сиплое дыхание какого-то зверя. Урчание, редкие хрипы… Там точно кто-то был.

От этого ему стало совсем не по себе. Тут с обычным медведем-то лучше не встречаться, а здесь вон – дракон. Парень нервно сглотнул и глянул на своих спутников.

– Эй, – тихо пробормотал он, – может, всё-таки ловушку сделаем?

– Пока возиться будем, он проснётся, – отмахнулся Чизман, – итак, идём вниз… – он сдвинулся с места.

– Нет! – Тишка схватил его за рукав, – подумай! Мы его в темноте не увидим, а он нас легко! Поэтому давай его выманим! – и парнишка потянулся за камнем.

– Стой, ты чего! – изумлённо воскликнул Валера. Даже программист нервно дёрнулся, чтобы перехватить руку приключенца.

Но было поздно. Камень уже полетел вниз, застучав по уступам. И тут же изнутри донёсся жуткий рёв. Стены пещеры не содрогнулись, зато задрожали ноги у парня. Он чуть не бросился бежать.

А Тишка восхищённо уставился вниз, сжимая свой меч. Он был либо очень глуп, либо просто не знал страха. Чизман же попятился назад, прячась за скалы, и выставил перед собой дробовик, готовый в любую секунду выстрелить в противника.

Что-то застучало по камням, когти со скрежетом зацарапали по их поверхности. Посыпался мелкий гравий, когда лапы чудовища скинули его вниз.

А потом из пролома появилась здоровая чешуйчатая башка. Слепо щурясь, она принялась оглядываться по сторонам.

Приключенец со своим мечом оказался прямо перед мордой. Монстр ткнулся носом в холодную сталь и распахнул пасть, выпустив длинный красный язык. Но сбоку как раз притаился Чизман. Он выскочил и приставил ствол ружья прямо к виску твари.

– Попался! – прокричал он.

Грохнуло. Полетели кровавые брызги, закидав кору у деревьев напротив него. Дракон выдохнул дымом и тяжело повалился на землю. Туша его обмякла, застряв в проходе.

– Есть, – радостно воскликнул Тишка, хлопнув рукояткой меча по голове чудовища, – ты мёртв!

– И это всё? – программист недоуменно закинул дробовик на плечо, – серьёзно?!

Валера подошёл ближе. Дракон был какой-то хилый. По крайней мере, на здоровую жуткую тварь он совсем не походил. Больше всего это чучело смахивало на какого-то варана-переростка. Башка и тело одеты в чешую, на лапах когти здоровые. Видно какие-то перепончатые крылья, складки которых свисали с передних конечностей.

Даже рогов у этого создания не было. Ну, вылитая ящерица. Должно быть, и хвост у него такой же. Только он остался в недрах пещеры, вход в которую перегородила гигантская туша.

Конечно, размеры у твари были огромные. Одна голова была с бочку размером, а туловище и вовсе – с автомобиль. Но каких-то особых впечатлений дракон не вызывал, только разочарование.

– Ну, вот, – неуверенно протянул Валера, – мы его завалили!

– Тьфу, – программист скривился и покачал головой, – это посмешище какое-то, а не дракон! Крокодил какой-то.

– Это самый настоящий дракон. Может быть, он не самый ужасный, – Тишка осторожно присел у огромной туши, – но всё равно серьёзная тварь.

– Да ладно! – Чизман небрежно толкнул ногой здоровую башку, – одна пуля и его нет. Я-то думал, нам придётся спасаться, что-то придумывать. А тут какая-то мелочь. Если б я его ночью увидел бы – сразу сбил бы.

– Просто сейчас день и он слегка ослеп. Я же говорил, – приключенец будто бы принялся защищать эту зверюгу, – мы ударили внезапно. Дракон не успел ничего сделать.

– Угу, думаю, он бы и так ничего не сделал, – фыркнул программист, – эх, а я-то думал, что тут будет что-то особенное. Этот мир начинает меня разочаровывать…. – он начал спускаться обратно вниз.

– И я тоже думал, – Валера обошёл наполовину высунувшуюся из своего логова тварь, – а он на ящерицу похож.

– Слушайте! – Тишка вскочил на ноги, – нам просто повезло. Удачно мы подошли. А ещё повезло, что этот дракон из низших.

– А что бывают и высшие? – недоуменно спросил парень.

– Ага, – приключенец кивнул, – они более грозные и суровые. С таким бы мы просто так не справились…

– Не знаю, не знаю, – отозвался снизу Чизман, – думаю, я и того бы завалил. Вы идёте!?

– Идём, – Валера начал спускаться следом.

– Подождите! – Тишка махнул им, – разве вы не хотите взять трофей? На память и в доказательство?

– В деревне все умерли, так что никто за него не заплатит, – программист скривил лицо, – да и трофеи с него такие себе. Были бы хоть рога у него, – он ткнул дробовиком в сторону зверюги, – можно было бы спилить. А так – обычная ящерица переросток.

– Ну, ладно, – приключенец попытался раскрыть здоровую пасть чудовища, но не смог.

– И вообще, лучше бы ты не лазил к нему в рот. У тех же варанов, там трупный яд на зубах. Может и у этого тоже. Поцарапаешься и умрёшь, – бросил ему Чизман.

– Эх, – парнишка с огорчением отстал от головы ящера и пошёл за ними.

Вскоре все трое уже тащились по склону, мимо этих здоровых сосен. Потом они вышли на дорогу, которая бежала среди лугов. Каждый из них молчал и думал о чём-то своём. Лишь оказавшись на пыльной колее, Чизман повернулся к своим спутникам.

– Ну, куда дальше? – спросил он.

– Я знаю одну деревню. Можно отправиться туда. Отдохнём, поедим… – Тишка устало повёл плечами, – славное место.

– А жители там такие же? – нахмурился программист, – ну, как в той, где мы были…

– Здесь везде такие жители, – приключенец хмуро глянул на него, – они не против того, чтобы к ним заходили всякие приключенцы. Зато им не нравится, когда их донимают вопросами и лазят по их домам!

– Лазят по домам? – удивлённо спросил у него Валера.

– Угу. Некоторые из нас, приключенцев, – тот слегка смутился, – не брезгуют воровать у несчастных. Поэтому жители слегка опасаются за своё имущество, стражи-то у них нет…

– Стой, – парень хлопнул себя по лбу, – хочешь сказать, что те крестьяне не работали, а ходили по деревне, только из-за нас? Из-за того, что боялись воров?

– Да. Они рады, что кто-то за них заступается. Но откуда им знать, что мы хорошие и ничего не украдём? Вот и переживают.

– Хм, странное объяснение, – хмыкнул Чизман, – значит, если я опять увижу бродящих по улице, со всякой утварью в руках, то это нормально?

– Нормально, – Тишка хмуро глянул на них, – ну как? Больше не будете никого доставать?

– Хорошо. Не будем, – вздохнул программист и огляделся по сторонам, – куда идти?

Глава седьмая. Проклятый новый дом

Кривые строчки бежали по полотну сероватой ткани. Кусочек угля крошился и царапал волокна, оставляя за собой едва заметный след. И полотенца пошли в ход, и рубашки белые, и даже простыни со скатертями. Когда-то всё это дорого стоило, но теперь обратилось в ничто.

Солнечный свет едва пробивался через щели в заколоченных окнах, в его лучах крутилась пыль. Но, несмотря на полумрак и духоту, человек, который закрыл себя здесь, продолжал своё дело.

Стив знал грамоту. Его этому научил дед, который некогда служил писцом в церкви. Служил, правда, недолго – быстро сбежал в родные края от тягот жизни послушника. Но какие-то знания у него остались. Они, конечно, были совсем не важны для крестьянской жизни, но для маленького внука это была весёлая забава – чертить на бумаге корявые буквы. И вот теперь это умение и пригодилось…

– Я о-д-и-н т-у-т, – осторожно выводил несчастный, прислушиваясь к звукам снаружи. Кажется, эти опять вышли на свой жуткий хоровод. Кусочек угля в дрогнувших пальцах сломался, а кончик раскрошился в пыль. Стив выругался и вытащил из топки ещё несколько. Он должен был записать всё, что случилось с ним. Пока черный дым снова не вернулся. Снова не поменял всё вокруг.

Рядом с заколоченной дверью послышались чьи-то шаги. Опять они проверяют его! Хозяин дома затаил дыхание, глядя, как фигуры незваных гостей перекрывают узкие светлые полосы от солнечного света из щелей.

– Ох, пусть восславятся твои деяния, о Великий Пророк! – тихо зашептал Стив, вспоминая молитвы, которым его учил дед, – пусть благая сила твоя, снизойдёт с небес по душу мою… – принялся бормотать он, снова сгибаясь над тряпкой.

Рядом с ним была уже целая стопка. Всё записи о том, что случилось в этой деревне. Тот, кто придёт сюда, может быть, не в этом году, а даже лет через десять или вообще сто, должен был узнать всю правду.

Стив надеялся, что так будет. Что кто-нибудь, да выжил. Чёрный дым не мог пронестись по всему миру. А значит рано или поздно люди снова придут в эти края.

По доскам снова застучали эти создания. Слышно, как бормочут они у стен дома, как топчут землю своими ногами. Вид у них был человеческий, но внутри, внутри это были совсем не люди. Чужие, странные и опасные. Несчастный собрал все свои силы в кулак и продолжил писать, не переставая бормотать слова молитвы….

По пути от драконьего логова трое приключенцев успели сделать несколько привалов. Каждый раз Тишка будто бы чудесным образом находил уютное и скрытое от посторонних глаз местечко. Потом паренёк отыскивал в своём рюкзаке нужные припасы и принимался кашеварить. Валере иногда казалось, что там у него целый холодильник. А ведь где-то ещё помещалось всякое снаряжение, оружие и котелок.

Впрочем, об этом парень не задумывался – может быть, это такая сумка волшебная. Ведь ему казалось, что в таком мире просто должны были быть какие-нибудь колдуны и зачарованные вещи. Конечно, любопытство немного мучило, да и какие-то подозрения грызли изнутри, но спрашивать об этом он не стал. Всё-таки два попаданца только и делали, что подозревали несчастного приключенца во всех грехах и им уже, наверное, стоило это прекратить.

Но всё равно чувство, что с их товарищем что-то не так, по-прежнему не покидало обоих. Впрочем, в таком жутком мире, человек, который добровольно идёт искать неприятности, просто обязан был быть странным.

Так они шли, шли, и когда до деревни им оставалось всего ничего, Тишка вдруг в очередной раз предложил отдохнуть. Немного поворчав, попаданцы всё же согласились с ним и остановились в небольшом овражке, скрытом среди полей. Сам паренёк развёл огонь, накрошил в котелок продуктов, а потом сразу же убежал за дровами, оставив своих спутников караулить у огня.

Валера немного побродил кругами, разглядывая осыпающиеся склоны оврага, а потом подсел к Чизману, который сидел у костра и уныло смотрел на булькающее варево.

– Слушай, – спросил у него парень, – есть минутка, пока этот отошёл?!

– Угу, – мрачно кивнул тот, продолжая следить за пузырями на поверхности похлёбки, – как видишь, я ничего не делаю. Чего хотел?!

– Просто вот думаю об этом нашем друге, – слегка замялся Валера, – он вроде бы нормальный, но какая-то странность в нем есть. Может быть, это всё потому, что он приключенец? Как думаешь?

– Хочешь знать моё мнение? – Чизман чуть приосанился, – только сомневаюсь, что тебе это понравится.

– Давай.

– Ты… – программист уставился на него, – читал Дон Кихота?

– Знаешь, – парень задумчиво почесал голову, – кажется, нет. А если читал, то уже всё забыл. Помню вроде, что там кто-то с ветряными мельницами сражался…

– Эх, – вздохнул Чизман и покачал головой, – это же известная книга. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский. Классика, это знать надо, – он глянул на своего спутника и снова вздохнул, – ладно. Рассказывать о смысле и образах можно долго и нудно, но если вкратце, то Алонсо Кехано или Дон Кихот – немолодой дворянин, который начитался рыцарских романов и сошёл с ума. Он решил стать странствующим рыцарем и отправился в дорогу. В пути он встретил крестьянина Санчо и, пользуясь тем, что сам крестьянин мало чего знает о мире, задурил ему голову, рассказывая о том, как здорово вершить подвиги.

– Ага, а потом они идут сражаться с мельницами? – усмехнулся Валера.

– Они много чего делают. Странствуют и попадают во всякие нелепые и безумные ситуации, из-за того, что Дон Кихот постоянно ищет повод для подвига.

– Но причём тут Тишка?!

– Ну, что тут не понятного? – развёл руками программист, – он Дон Кихот, а мы у него за Санчо. Наверняка тут тоже есть всякие рассказы о приключенцах. Вот он и начитался их. А поскольку мы ничего не знаем об этом мире, то нам сразу и не ясно, что наш новый друг несёт какой-то бред.

– Погоди, но… – Валера судорожно принялся соображать, – но ведь логично, что крестьяне боятся того, что кто-то украдёт их вещи…

– Студент! – усмехнулся программист, – тебе некоторые люди могут вполне логично объяснять, что земля плоская. У подобных психов всё логично выглядит. И если у тебя в башке пусто, то ты им легко поверишь. Эти люди в деревне вполне могли быть бандитами, а дракон мог спасти нас от смерти или позорного плена.

– Но Тишка же говорил, что знает жителей деревни?!

– Ага, только из них его никто не узнал. Знаешь, Дон Кихот тоже принимал постоялые дворы за замки, а стада овец за чужое войско. Вот и наш товарищ. Ему кажется, что это простые крестьяне, ждущие от него помощи. А на деле это разбойники, которым на этого дурака плевать. Вообще, скажи, много мы приключенцев встретили за всё время тут?

– Ну, – парень замялся, – вроде бы Пьер что-то про них говорил, когда рассказывал про ту чуму…

– Именно, он «говорил». И это всё вранье было. Не удивлюсь, если этот «алхимик» тупо у кого-то украл рецепт своего зелья, – Чизман тяжко вздохнул, – понимаешь, в настоящем живом средневековье каждый человек был на своём месте. Крестьяне на полях, ремесленники в городе, лорды в замках и так далее. А приключенцы, которые бродят везде и добровольно помогают всяким несчастным – это выдумки уже современного мира, – он вдруг резко замолчал и замер, словно ему в голову пришла какая-то идея.

– Стой, а эти… – Валера напрягся, решив поспорить, – как ты там сказал…. А, странствующие рыцари!

– А, – поморщился программист, – по мне это тоже выдумка из тех же рыцарских романов. Но даже если странствующие рыцари и были, то они всё равно имели своего сюзерена, герб и прочие отличительные признаки, – задумчиво пробормотал он, – да и странствующий рыцарь – это только название такое. На самом деле там целая банда должна быть из оруженосцев, слуг и прочего… – продолжал Чизман, а потом вдруг словно отмахнулся от своей мысли, – Тишка в любом случае не рыцарь, иначе бы уже давно выдал нам всю свою родословную.

– Ха, – парень вдруг усмехнулся, когда придумал новый аргумент, – а Теллари на своём месте, а?

– Ну, да! – его спутник и бровью не повёл, только помрачнел немного, – вот такие уж точно были всегда. Всякие низы общества – плуты, воры, юродивые, сектанты и прочие. Они как раз и бродили, как неприкаянные, но только никому не помогали. Скорее наоборот, всячески пытались обхитрить, обворовать и надурить. И при этом заметь – она прекрасно осваивается в любом месте и имеет кучу знакомств. А то, как ведёт себя наш новый друг, ты и сам, наверное, заметил.

– Что заметил?

– То, что он ничего не знает и на ходу всё придумывает. Волколаки у него бродячие, тьфу. Вот здесь приключенцы ходят, а тут не ходят! Сплошные отмазки и оправдания. Его вон – ящерица чуть не сожрала, когда он в неё мечом пытался тыкать. Пойми, мы в компании шизика, который решил, что он приключенец. Напялил рюкзак, купил себе оружия и отправился в путь. И судя по всему, это его первая вылазка…

– Погоди, – Валера судорожно пригладил волосы, – а почему он к нам-то прицепился? Вон, даже отпускать не хотел.

– Как почему? – программист развёл руками, – такие психи, они на подсознательном уровне находят тех, кто может им поверить. Как всякие цыгане и мошенники. И тут мы как раз попались ему. Два человека, которые явно не в своей тарелке и не знают, что им делать. Вот он нас и заметил.

– Тебя послушать, так нам вообще повезло, – фыркнул парень, – оказались в другом мире, да ещё и в компании местного сумасшедшего.

– А ты думал… нам вообще везёт, – Чизман криво усмехнулся, – кстати, он говорил про своих друзей, которых не спас. Вот может с этого его помешательство и началось…

– Блин, – Валера поморщился и махнул рукой, – знаешь, мы с тобой действительно этого мира не знаем. И тут никакое не средневековье. Тут вон, – он глянул в небо, – грифоны, драконы и прочая фэнтезийная фигня. Почему бы и приключенцам не быть? Надо же кому-то спасать людей от чудовищ?

– Ха, – его спутник мотнул головой, – нет, ну ты понимаешь, что в реальной жизни нельзя просто так взять рюкзак и пойти куда хочешь, делать всё, что тебе вздумается! А особенно в таком мире, как этот! Если тут есть приключенцы, значит, должна быть гильдия приключенцев. И этот Тишка должен таскать с собой знак или грамоту, что он приключенец. Иначе, как люди узнают, что он не какой-нибудь бандит или убийца? Так ещё и надо чтобы правитель местных земель одобрил такую деятельность в своих владениях.

– Эх, – парень с досадой вздохнул, – ты просто всё усложняешь. Ещё скажи, что ему надо оформить ИП!

– Кстати, да! – сразу же оживился программист, – местный барон должен пошлину брать с заработка. Или что, ему деньги не нужны?! Но самое главное, – продолжал он, – что кто-то должен все эти подвиги оплачивать. И если это не местный лорд, которому это не нужно, то тогда это будут крестьяне. Только зачем им платить?

– Как зачем, за спасение от чудовища, – пожал плечами Валера.

– А что это такое за чудовище, которое не смогут одолеть местные мужики, но сможет этот хлипкий пацан? – ехидно спросил у него Чизман, – вон, ведьмак Геральт – он профессионал, так ещё и мутант в придачу. Поэтому ему и платят. А Тишка – дохляк нелепый. К тому же, грифона проще рогатинами и ловушками завалить, чем его коротким одноручным мечом!

– Но мы же выполнили одно дело!

– Угу. И только потому, что кое-кто не захотел марать руки.

– Знаешь, если всё так, то почему мы тогда вообще с ним ходим?

– Да потому же, почему и со всеми ходили. Лучше с местным дурачком бродить, который хоть что-то знает, чем по одиночке, когда любое слово лишнее тебя выдаст, – скривился программист, будто бы укусил лимон, – хорошо, что нам хотя бы с ним по пути…

Стоило ему закончить, как рядом с ними зашуршали кусты, а потом из них вывалился Тишка. Запыхавшийся паренёк притащил целую охапку дров и вывалил их прямо у огня.

– Ух, суп почти готов! – довольно улыбнулся он, – сейчас поедим и двинем в деревню.

– Ага, – Валера мрачно кивнул ему. Парень принялся думать о том, что сказал программист. Конечно, реальная жизнь всегда отличается от вымысла, но неужели не может быть бродячих приключенцев, которые защищают простых крестьян? Казалось, это просто – берёшь меч, рюкзак и идёшь спасать мир. Вот только чем больше он обдумывал это, тем больше понимал, что ничего простого тут нет. И всё больше убеждался в правоте своего спутника.

Но неужели этот их новый товарищ действительно псих? Опасно тогда с ним ходить – сейчас верит в одно, а потом вдруг резко передумает и решит, что они какие-нибудь враги! Валера осторожно отодвинулся подальше от Тишки, который помешивал варево в котелке.

Обед у них был быстрым и коротким. За едой никто ничего не говорил, а после, когда трое путников снова двинулись вперёд, они тоже пошли молча.

Валера всё думал о Дон Кихоте. Всё-таки такая теория многое объясняла. Например, того шерифа, который даже не слышал о приключенцах. И то, что Тишка перепугался, услышав о банде разбойников, но зато совсем не забоялся дракона или волколака. Парень подумал, что с бандитами их спутник уже встречался и знал, что это опасные люди. А про всяких монстров тот, наверняка, узнал только из рассказов о приключенцах. Таких, где герои легко побеждают чудовищ. Поэтому-то этот наивный паренёк и думал, что они легко одолеют монстра. И ещё та еда в рюкзаке….

– Слушай, – прошептал Валера программисту, глядя на шагающего впереди приключенца, – походу ты прав. Я ещё кое-что заметил! У него ведь в рюкзаке всякие овощи, да сырое мясо! И никаких сухарей! Это потому, что он просто не знает, как готовиться к походу!

– Вот! – сразу же кивнул Чизман, – теперь ты тоже понимаешь. Кстати, Дон Кихот тоже не знал, что с собой надо брать рубашки и сменное белье, потому что в романах о таком не писали.

– Блин, – пробормотал парень, – а ведь у него скоро там всё испортится…

– Вот именно, – протянул его спутник, покачав головой, – вот поэтому надо добраться до деревни и запастись своими припасами, чтобы не жрать тухлятину.

Они ускорились и догнали приключенца. А тот шёл и глазел по сторонам, беззаботно наслаждаясь окружающим пейзажем. Ему явно нравилось гулять по этим просторам.

 Дорога сначала шла среди лугов и редких рощиц. Вокруг было тихо и пустынно. Но вскоре уже начались поля. И, к сожалению, на них снова желтела пшеница, которую никто не убирал. Чизман сразу же помрачнел и принялся озираться по сторонам.

– Видите? – Тишка ткнул рукой в сторону желтеющего моря, – нас уже издалека заметили и весь народ ушёл в деревню, чтобы караулить…

– Ммм, – покачал головой Чизман, выпятив губу, – всё понятно. Но не бойся, в этот раз мы не будем докапываться до людей, – он бегло глянул на Валеру, и во взгляде его не было ничего хорошего.

 Они пошли вперёд и быстро добрались до первых домиков. Те были старые и просевшие. Соломенные крыши понуро свисали над землёй. Вокруг торчали заборчики из переплетённых прутьев, где на столбиках висели горшки. Возле каждого дома обязательно был палисадник с яркими и пышными цветами. Лишь у некоторых там сидели более-менее полезные подсолнухи. Старики тут, словно по команде, расселись по лавкам, у окошек с резными ставнями. Глазами они внимательно следили за путниками. Молодёжь, наоборот, ходила по улицам. Медленно, осторожно и пристально поглядывая на попаданцев. Но тут хотя бы никто не таскал с собой инструменты.

По двум с половиной улочкам бегали курицы и ходили гуси. Причём, курицы просто носились друг за другом, а гуси вышагивали ровным строем. А ещё кто-то здесь всё-таки занимался делом. Из некоторых труб поднимался дымок, а по деревне пахло свежей выпечкой.

Это была прямо какая-то деревенская идиллия. Вот только всё равно было ощущение, что тут всё какое-то странное. Неестественное.

Как и в предыдущем поселении, главное место здесь занимала здоровая двухэтажная таверна. У неё было крепкое и красивое крыльцо с покрытыми резьбой перилами. Оттуда путникам махал пузатый трактирщик с белым колпаком на башке. Почему-то он немного был похож на того, который совсем недавно сгорел вместе с остальными жителями деревни. Не копия, но явно какой-то родственник.

– Ого, нас встречают! – радостно воскликнул Тишка, – отдохнём здесь, а потом пойдём к горам. Там густые леса, а в таких местах всегда полно приключений! – он бросился к ступеням крыльца.

– Звучит очень заманчиво, – вяло ответил Чизман, следуя за ним. Взгляд его бесцельно бродил по деревне, а потом вдруг резко остановился. Валера уставился в ту же сторону и увидел дом.

Тот стоял вдали от остальных, на небольшом холме, тогда как вся деревня очень удобно расположилась в небольшой низине на ровном месте. Обычно подобные строения на отшибе всегда какие-то заброшенные и старые. В таких самое место для каких-нибудь проклятых призраков.

Но этот дом был новым. Бревна, из которых его сложили, ещё даже не успели толком потемнеть. А вот дощатая крыша сдалась под напором солнца, ветров и дождей – стала серой. Издалека было видно пустые рамы и какие-то доски за ними, будто бы кто-то заколотил окна изнутри.

По сравнению с остальными ветхими строениями, этот дом сильно выделялся, словно элитный особняк среди глухой деревни. Странно это было – люди тут жили во всяком гнилье, а совсем новое здание стояло заброшенное и заколоченное.

– Какое странное место, – нахмурился программист. Положив руку на резные перила крыльца, он пристально принялся вглядываться в забитые окна.

– Где? – Тишка, который уже успел скрыться внутри, выскочил наружу и недоуменно завертел головой, – а, вы про тот дом! – он стащил свою шляпу и почесал затылок, – да, это просто сруб стоит. Ему ж усохнуть надо. Видите, здесь нормальная жизнь идёт. Вон люди себе какие дома строят!

– Понятно, – беззаботно кивнул ему Чизман, – пойдём уже!

Они вошли внутрь здания. Валера почувствовал, что на него накатывает чувство дежавю. Опять эти большие просторные залы и стулья со столами, расставленные словно по линейке. А приключенец уже торчал у прилавка, заказывая еду. Попаданцы не стали ему мешать и уселись за один из длинных столов.

– Эй! – программист пригнулся к Валере, – предлагаю остаться тут на ночь. Раскошелимся на раздельные комнаты…

– Зачем? – недоуменно нахмурился тот.

– Ночью, пока этот будет дрыхнуть, надо будет прогуляться до того домика.

– Это тот, который заколочен? – пробормотал парень, глядя, как их спутник уходит за трактирщиком на кухню.

– Угу.

– Стой, но это ведь просто сруб? Что там делать?

– Сруб? – криво усмехнулся Чизман, – нет. Это жилой дом. Там и труба на крыше, и рамы стоят. Так никто не делает.

– Может, тут делают? – недоверчиво глянул на него Валера.

– Нет. Это банальная логика! – фыркнул тот, – если поставишь рамы и двери, то бревна усохнут и всё перекосится.

– Блин, всё-то ты знаешь, – поморщился парень, – но вдруг ты ошибаешься?

– Ну, – развёл руками программист, – может и ошибаюсь. Но кто-то же заколотил этот дом изнутри…

Тут Тишка выскочил в зал, притащив с собой целый поднос еды. Следом за ним, вышел трактирщик, который нёс в руках несколько кружек пива.

– Вот! – радостно заявил приключенец, опуская поднос на стол, – отметим нашу победу! Пусть будет пир горой! А ты выпьешь с нами? – спросил он у хозяина заведения.

– Не, – тот покачал головой и монотонно начал, – нам нельзя в это время праздновать. А ещё скоро будет молитва. Простите! – он поклонился и развернулся, явно собравшись на улицу.

– Стой! – спешно окликнул его Чизман, – мы долго шли и устали! Надо бы отдохнуть, можно снять у вас три комнаты?

– Комнаты? – тот вздрогнул и повернулся к Тишке, уставившись на него, будто бы ожидая его ответа.

– Погодите, – паренёк удивлённо вскинул брови, – вы хотите остаться? Что ж, я и сам думал предложить! – он махнул рукой, – хорошо! Но почему три?

– Студент слишком громко храпит, – процедил программист, вытаскивая из рюкзака горсть монет, – сколько тут надо-то…

– Сейчас, – приключенец спешно принялся отсчитывать деньги, – ага. Вот! – он со звоном бросил на стол стопку кругляшков, – нам три самых лучших комнаты!

– Хорошо, – пузатый мужик подошёл к ним и вытащил из кармана фартука три ключа. Он положил их на стол, а потом сгрёб монеты и направился к выходу.

– Кажется, он даже не пересчитал их, – программист недовольно почесал бороду.

– А, опаздывает на молитву, – отмахнулся Тишка, – в этих краях верят во всякие верования. Сейчас вот проводят ритуалы перед уборкой урожая, – начал рассказывать он, – могут всю ночь за этим сидеть. Но знаете, – паренёк беззаботно откинулся на спинку стула, – давайте не будем в это лезть, ага?!

– Конечно, – кивнул ему Чизман, – главное, чтобы и они к нам не лезли.

– Точно! – тот подхватил кружку с пивом, – а теперь тост! – он поднялся на ноги, – за наши подвиги!

Попаданцы поддержали его. И пир у них вышел славный. В этом трактире готовили изумительно вкусную еду. Будто бы знали какой-то секрет. Валера подумал, что таким поварам самое место в королевском замке. Вот только самих поваров он что-то тут не видел. Трактирщик вышел через главный вход, а с кухни так никто и не появился. Может быть, там была вторая дверь на улицу, куда-нибудь на задний двор?

– Ну, что? – спросил Чизман, когда они наелись, – вечер уже! Пойдёмте спать? – он подхватил со стола ключи от комнат.

– О, да! Я так наелся, что теперь в сон клонит! – довольно кивнул ему Тишка, – надо хорошенько выспаться, чтобы к утру быть с полными силами! За мной! – паренёк поднялся на ноги, и они вместе зашагали по лестнице на второй этаж. Валера даже не удивился, увидев здесь целую кучу дверей. Ещё бы – столько места внизу, значит и наверху будет просторно.

– Так, – пробормотал программист, разглядывая ключи, – как узнать, где наши комнаты? – он выбрал один наугад и сунул в замочную скважину первой попавшейся ему двери, – о! Подходит! Значит, это моя!

– Эх, ладно! – усмехнулся Тишка, выхватив у него другой ключ, – а это моей будет! – он подскочил к следующей двери и легко открыл её.

– Хм, – Валера огляделся, – значит, какая-то из этих моя? – парень взял последний ключ и задумчиво почесал голову. Тут столько дверей кругом, попробуй, угадай. Наверняка, ему не так повезёт, как его спутникам. Он шагнул к одной напротив и попытался открыть замок. К его удивлению, тот легко провернулся, и перед ним предстала небольшая комнатка с односпальной кроватью и узким шкафом.

– Псс! – шикнул Чизман перед тем, как скрыться у себя, – я постучу!

– Угу, – кивнул ему Валера и закрыл за собой дверь.

Несмотря на плотный ужин спать ему не хотелось. Парень устало сел на кровать и бросил рядом свой рюкзак. За окошком было ещё светло. Деревня опустела, похоже, все жители ушли на свою странную молитву. И дома бросили ради этого, и вещи не караулили. Странные люди.

Он вытащил из рюкзака пистолет и улёгся на кровать, положив оружие на грудь. Скоро им идти в тот странный дом, где может встретиться что-то ужасное. Хотя, скорее всего, внутри этого пустого здания ничего не было. Простой недостроенный дом и плевать, что там показалось Чизману. Что он вообще хотел найти? Небось призрака или мертвеца какого-нибудь?

Валера усмехнулся и закрыл глаза. Полежав немного, он провалился в какую-то лёгкую дрёму. Время пролетело быстро и ему едва удалось расслышать какой-то тихий стук. Но подняться парень не успел. Что-то щёлкнуло, а затем тихо скрипнула дверь.

– Эй! – злобно прошипел ему программист, – эти ключи ко всем дверям подходят!

– Да? – он поднялся на кровати, – а я-то так и подумал!

– Я тоже, – фыркнул Чизман, – обычно верным оказывается самый последний, а тут сразу три попадания! Эти двери можно вообще не запирать – толку ноль! Ладно, пошли уже!

– Пошли, – выдохнул парень, – а этот уснул?

– Наверное. В любом случае, он из своей комнаты не выходил, – бросил ему программист и они выскользнули в коридор. Два попаданца осторожно переползли по ступеням вниз, а там уже выбрались на улицу.

Деревня была пуста. В домах не было видно ни единого огонька. Тут словно всё вымерло. Двое сообщников аккуратно обошли трактир и направились к новому дому вдалеке.

– Слушай, – Валера поднял голову, – а у Тишки окно открыто!

– Да? – Чизман настороженно уставился вверх, – хм, видимо ему нравится свежий воздух! Давай быстрее! – он что-то переложил из одной руки в другую. Парень пригляделся и заметил, что тот тащит топор и пистолет. Сам он тут же вспомнил, что по рассеянности оставил своё оружие на кровати.

– Мы внутрь проламываться будем?

– Да. Только с другой стороны.

Они подошли к дому и осторожно обошли его, скрывшись от посторонних взглядов из деревни. Парень погладил рукой бревна – видно было, что они совсем новые. На них даже остатки коры не облезли! Похоже, построили его совсем недавно.

– Ха, видишь? – программист указал на окна, – я ж говорил, что тут рамы стоят. А в них, – он подошёл поближе и вытащил на свет осколок стекла, – и стекла были. Кто-то богатый тут жил, однако…

– Блин! И куда он делся?

– Скорее всего, – мрачно начал Чизман, – он внутри.

– С чего ты взял?

– Тут всё изнутри заколочено! Так что либо он там, либо через трубу выбрался, как Санта-Клаус.

Сзади в стене было всего одно окошко. И, похоже, что заколачивали его в последнюю очередь. На лицевой стороне были толстые и крепкие доски. А тут какие-то обломки и небольшие бруски. Будто бы, кто-то боялся чего-то со стороны деревни, а не со стороны полей вокруг. Это немного напрягало. Валера даже поёжился.

– Кажется, – осторожно отламывая доску, заметил программист, – это обломки какой-то кровати или ещё какой мебели!

– Да?! – парень сжался. Что-то ему страшно стало. Ночь вокруг, а они ломятся в какой-то заброшенный и заколоченный дом! Вообще, кто мог забаррикадироваться внутри и самое главное почему? На ум ему приходили только всякие ужастики про зомби. Или может быть, эти местные жители приносят человеческие жертвы для своих богов?

– Ух, что-то совсем не идёт! – Чизман напрягся, пытаясь проломить дыру. Доски тяжело отходили от рамы, толстые кованые гвозди не хотели вылезать наружу, а древесина была крепкой и совсем не ломалась. Поэтому Валера подхватил отвалившийся брусок и принялся помогать своему спутнику.

Возились они долго, но постепенно напарники всё же смогли проделать достаточную дыру, чтобы можно было пролезть в дом.

– Ну, – утирая пот со лба, спросил программист, – пошли?! – и, не дожидаясь ответа, перевалился через подоконник. Валера подождал, пока тот скроется внутри, и забрался в дом сам.

Тут была полная темнота. Ничего не видно. А ночного света, который пробивался сквозь окно, хватало лишь на то, чтобы осветить небольшой квадратик на полу. Тихо щёлкнул фонарик и появился его слабый, едва заметный луч света.

– Ух! – тут же вскрикнул парень, отскакивая назад. Прямо перед его лицом болтались чьи-то ноги, совсем не касаясь земли. И тут ещё луч фонаря дрогнул и погас.

– Проклятье! – прошипел Чизман и отбросил в сторону что-то тяжёлое, видимо топор. А потом загорелся огонёк зажигалки. В тусклом свете, оба смогли увидеть, что с потолка свисает мертвец.

– Блин, – выдохнул Валера, – я чуть было не помер от страха!

– Нда, – пробормотал в ответ программист, – такого я не ожидал, – он походил кругами, – так тут есть печь, – зажигалка погасла, – давай огонь разведём.

Парень помог ему собрать обломки тех досок, что закрывали окно. Они быстро разожгли огонь, и света стало достаточно, чтобы хоть немного оглядеться по сторонам.

Здесь было уютно, если не считать висящего тела. Висельник уже немного подсох, превратившись в некое подобие мумии. Кроме него вокруг не было ничего необычного, так, остатки обычной человеческой жизни. Было ясно, что тут жили. Но, судя по всему, недолго. А потом кто-то всё разрушил. Но не просто разгромил, а методично и аккуратно разломал. В одном углу лежала кучка обломков мебели. Возле печи несколько рваных тряпок сложены ровной стопкой. Черепки от глиняной посуды, бережно расставлены на поверхности печи.

– Так. И что здесь случилось? – Чизман нервно принялся оглядываться по сторонам.

– Блин, – Валера с оторопью оглядел покойника, – кажется, хозяин всё сломал, а потом повесился. В новом доме.

– Ну, – развёл руками программист, – может быть, несчастная любовь у него или ещё чего, – он заходил кругами, приглядываясь к стенам, – но зачем всё ломать и заколачивать окна? И почему никто сюда не заглядывает? Труп-то давно висит!

– Не знаю, – парень поёжился, – пойдём отсюда, а?

– Погоди. Надо разобраться. Что-то тут не так. Это не просто глупый суицид, – его спутник продолжал шариться по дому, – слушай, вон какие-то тряпки лежат! Давай сделаем факел, а то ничего не видно! – он ткнул рукой в сторону небольшой стопки у печи, – может, увидим, чего… Знаки какие-нибудь!

– Сейчас, – Валера потянулся к тряпкам и вдруг заметил на них какой-то черный узор. Сначала ему показалось, что это какая-то плесень или гниль. Но потом, он вдруг понял, что это большие уродливые буквы, – Чизман! Тут что-то написано!

Программист бросился к нему и принялся разматывать эту стопку. Какое-то время он молча разглядывал тряпье, а потом вдруг закачал головой.

– Тут что-то важное! Но почерк слишком корявый. Надо больше света! Подкинь дров!

– Угу, – парень принялся собирать палки. Когда он скинул их в печь, стало чуть светлее. Но вокруг по-прежнему был загадочный полумрак. На стенах дрожали отсветы пламени, а за заколоченными окнами в таинственной деревне стояла мрачная тишина.

– Так, поглядывай наружу, на всякий случай, – Чизман набрал побольше воздуха и начал читать, – «В год, когда его светлость барон Горхальдский пожаловал нам земли на передовице, поселились мы недалеко от сосновых холмов. Поставили срубы и назвали деревню Новые Скрижлжи. Ну и название, – хмыкнул он, – посадили крытоплю и пшёнку. Осенью следующего года к нам беда пришла».

– Беда? – прошептал Валера. Он встал у окна и принялся вглядываться в щели. Там было видно дома в деревне, но среди них всё по-прежнему было пусто и тихо.

– Сейчас, – программист переложил тряпки и снова принялся читать, – «пришло к нам черное облако. Спустился на деревню черный туман. Забрал он наши хаты. И людей забрал. И скотину их. Один я остался».

– Что это значит? – парень уставился на своего спутника, который раскладывал на полу новые тряпки. Огонь отбрасывал зловещие отсветы на его лицо, а вокруг плясали мрачные тени, – как может туман забрать дома?

– Не знаю, – отмахнулся тот, – сейчас… – он снова принялся читать, – «новые срубы исчезли. На место них старое гнилье. Крыши драные. Стены дырявые. Один дом большой. Двух этажей будет. Там пузач живёт. Злой, аки чорт. Сказал, живёт тут давно. Но никогда не жил».

– Что?! – возмущённо выпалил Валера, – ты понимаешь вообще хоть что-нибудь?

– А что тут понимать? – программист поднял на него взгляд. Из-за огня его лицо было просто демоническим, – тут была молодая деревня. Все дома такие же были, как этот. А потом пришло какое-то колдовство и всё поменялось. Вокруг старье появилось и трактир этот.

– А пузач – это трактирщик? – изумился парень, – но он же не злой?

– Ну, это как посмотреть, – хмыкнул его спутник, – для местного жителя это захватчик, который ещё и врёт, что живёт тут давно, хотя взялся из ниоткуда…. Погоди-ка! Звучит знакомо! Помнишь, того дурачка из другой деревни? Он ведь тоже не знал, откуда взялся….

– Блин, читай, уже дальше! Пока сюда кто-нибудь не заявился…

– Угу, – Чизман разложил ещё одну простыню, – так… «Другие тут завелись в домах. Носят с собой всякое. А дела не делают. Ходят головой крутят лишь. Будто бы и не живые».

– Стой! Это же…

– Это местные крестьяне. Значит, не только мы тут подвох увидели… – программист почесал бороду, – что, не видно там никого?

– Неа.

– Хорошо… «Я с ними дел вести не стал. Жил сам по себе. Брал, что вокруг есть. Меня били за то, что вор я. Но есть мне нечего. Токмо то, что у этих есть».

– Значит, эти захватили его деревню и оставили несчастного без еды? – Валера поднял глаза на висящее тело, – и ещё били, когда он что-то у них брал.

– Да… Странное дело, – программист размотал ещё одну тряпку, – «после черный дым вернулся. На главной улице стал мужиком. Собрал всех подле себя. Я хотел поговорить с ним»

– Черный дым?

– Угу. Что-то мне это совсем не нравится… Дальше… «Дым слушать меня не стал. Откуда не назвался. Сказал только держать меня. Не пущать никуда. Теперь пленник я. Из своего дома выйти не могу. Эти ловят меня и взад тащат».

– Блин! – с лёгкой паникой, Валера привалился к щели между досками, – там, в деревне что-то маячит. Какие-то тени! Кажется, эти крестьяне сюда идут!

– Погоди! Сейчас узнаем в чём тут дело! – Чизман спешно принялся разматывать остальные тряпки, – «нечисть меня кормить ходит. Но я не ест. Оно захватить меня хочет. Душу забрать. Молитвы читаю каждую ночь.Каждую ночь приходят. Забил окна», – тут он торопливо растянул другую простыню, охваченный каким-то азартом, – «забил двери. Их еды не беру. Своей нет. Но они ходят. Ломятся внутрь. Хотят душу забрать. Но я не даюсь».

– Эй! – отчаянно зашипел парень, – они точно сюда идут! Что делать-то будем?!

– Дочитывать, – холодно бросил ему программист, – студент, у нас пушки есть. Отобьёмся. Я дракона завалил, – он мрачно уставился на заколоченные окна, – так что какие-то зомби меня не остановят.

– Ух, – Валера снова прижался к доскам, – а вдруг их пули не возьмут?

– Посмотрим. Вообще, у нас тут только одно окно открыто, а остальные наглухо забиты. Поэтому справимся…. Лучше слушай дальше. Тут чуть-чуть осталось, – Чизман развернул последнюю тряпку, – «тому, кто читает. Бойся черного дыма. Бойся тех, кого принёс он. Никакого добра они не несут. И молитвы против них не помогут. Я душу им не отдам. И тело тоже. Прощайте». Ага, – воскликнул он, – кажется, после этого хозяин и повесился…

– Чизман, – парень припал к полу и перебежал к печи, – они совсем рядом! Дом обходят!

И тут в том окне, через которое они залезли сюда, появилась голова пузатого трактирщика. Он слепо провёл взглядом по двум попаданцам и уставился на висящего мертвеца.

– Сдохни! – просипел Валера, хватая какую-то палку.

– Стой! – программист резко схватил его за руки, – не дёргайся!

– Почему?!

– Отходим! – Чизман потянул его в угол.

Хозяин таверны неуклюже просунул внутрь одну ногу, потом вторую и уже после перебрался сам. В его руках была какая-то тарелка.

– Эй! Эй! – вдруг заголосил он, подходя к висящему телу, – я тебе покушать принёс! Братишка, поешь! – разлетался по комнате его монотонный голос. А на лице у него не было никаких эмоций, только глаза моргали, будто бы у какой-то куклы. Трактирщик подошёл к мертвецу и принялся тыкать в него тарелкой, – поешь! Я покушать тебе принёс! Братишка!

– Тихо, – прошипел программист Валере на ухо, – ждём, что он будет делать… – а парень ошарашено наблюдал за происходящим.

– Ну, поешь! Ради себя! Поешь! – несколько раз протянул пузатый, будто бы повторяя какую-то запись, а потом вдруг отошёл от трупа и вылез обратно на улицу, через тоже окно, – ну, как хочешь! – донёсся оттуда его голос.

Следом за ним и вся толпа местных жителей потащилась обратно в деревню. Валера на негнущихся ногах дошагал до забитого окна и прижался к щели. Крестьяне медленно расходились по своим домам. Заскрипели в ночной тишине двери их хижин, а потом всё стихло. Даже огня никто из них не зажигал.

– Блин, – отчаянно протянул парень, пытаясь унять дрожь в руках, – что это вообще было?!

– Он же писал, что они пытаются кормить его, – мрачно усмехнулся программист, – вот они и пытались.

– Но он же умер! И давно! Разве они не видят?

– Видимо, это упорные ребята, – небрежно отмахнулся тот, думая о чём-то своём.

– Блин! Блин! Что будем делать? Расскажем Тишке об этом всём?

– Нет, – вдруг резко заявил Чизман, – ему нельзя рассказывать о чёрном дыме. И об этих крестьянах тоже.

– Но почему? – изумился Валера.

– Во-первых, – его спутник злобно сжал кулаки, – он захочет разобраться с этим, а в такие вещи лучше не лезть.

– Точно. Наверное, это всё тот бог… – проворчал парень, закивав головой, – его козни!

– А, во-вторых, – программист ещё сильнее помрачнел, – нельзя ему вообще ничего говорить. Даже то, что мы тут были. Ты понял?! – в голосе его была какая-то ярость.

– П-понял, – просипел Валера, испуганно глядя на своего спутника.

– Вот и ладненько, – Чизман собрал тряпки с пола и спешно побросал их в печь. А затем он встал перед огнём, глядя, как те сгорают. Валера видел лишь его черный контур, за которым плясали языки пламени.

– Скажи мне, – вдруг снова начал программист, совсем недобрым голосом, – с тех пор, как мы тут оказались… Ты когда-нибудь видел что-то похожее на то, о чём писал этот бедняга?

– Что именно? – таким своего спутника Валера ещё никогда не видел. В него будто бы что-то вселилось и того человека, к которому он привык уже не было.

– Чёрный дым, туман или ещё что-нибудь такое?

– Блин, ты меня пугаешь, – поёжился парень, – и вообще, дым тут везде. Везде печи топят. Хотя, – он слегка задумался, – я видел, как дым сам втягивается в трубу. Это в Лире было. Когда мы в ту таверну пошли… А ещё видел что-то похожее на летящую чёрную тучку в лесу. Но это, наверное, какая-то мошка была…

– Ясно, – вдруг облегчённо выдохнул программист, – наверное, это она и была. Ладно, – он неуверенно огляделся по сторонам, будто бы очнувшись от своего помешательства, – давай погасим огонь и пойдём уже отсюда.

– Угу, – протянул Валера. Однако внутри у него всё сжалось. Что-то тут было не так. Совсем не так.

Они осторожно вылезли на улицу. Деревня по-прежнему была тихой и мрачной. Будто бы здесь никто и не жил. Два попаданца прошли по улочке и поднялись по крылечку трактира. Дверь была открыта нараспашку и оба осторожно вошли в зал.

– Ух, – испуганно шикнул парень. В темноте, возле прилавка в свете луны была видна какая-то фигура.

– Тихо, – прошипел ему Чизман и щёлкнул зажигалкой.

Огонь высветил стоящего в полумраке трактирщика. Тот замер на месте и то, что он был ещё жив, выдавало лишь моргание его глаз. Попаданцы осторожно двинулись к нему, ступая по скрипучим половицам. Сначала тот вообще не обращал на них внимания. Лишь когда они подошли поближе, пузач вдруг ожил и повернулся к ним.

– Господа, чего желаете? – спросил он, – напитки, еда? Проголодались?

– Нет, – отмахнулся программист и погасил огонь, – студент! Пошли наверх! – и они зашагали к лестнице.

– Доброй ночи и приходите ещё! – полетело им вслед.

– Блин, что ж это за хрень! – отчаянно прошептал Валера, не зная, как совладать с дрожью.

– Успокойся, – сурово бросил ему Чизман, – лучше возьми это! – он протянул парню топор, а сам вытащил пистолет. Сжимая оружие в руке, программист двинулся прямо к комнате Тишки.

Щёлкнул ключ в замке и дверь тихо распахнулась. Оба уставились на кровать и увидели, что приключенец мирно спит, свернувшись калачиком на своей кровати.

– Хм. Ладно, сделаем по-другому… – парень снова почувствовал, что его спутник превращается в какого-то демона. Тот молча закрыл дверь, а потом схватил Валеру за плечо, – слушай. Иди к себе и постарайся поспать. Всё будет хорошо. Только не дёргайся и не выдавай нас, понял? Скоро ты всё узнаешь.

– Угу, – кивнул несчастный, понимая, что сейчас не самый лучший момент, чтобы спорить.

А потом Чизман забрал топор и скрылся в своей спальне. Щёлкнул замок, наступила тишина. Валера остался один в пустом коридоре, среди целой кучи дверей.

Он с трудом нашёл свою и закрылся внутри. Там, парень сел на кровать и уставился в темноту. То, что случилось этой ночью, просто не укладывалось в его голове. Это была какая-то дикая смесь абсурда и ужаса, будто бы кто-то решил смешать ужастик, триллер и идиотскую комедию. В любое время над такой смесью можно было бы посмеяться, но не тогда, когда тебе приходится участвовать в подобном.

Валера упал на кровать и закрыл глаза. Оставалось надеяться, что это просто дурной сон. И лишь перед тем, как уснуть он вдруг вспомнил, что окно в комнате у Тишки сейчас было закрытым…

Глава восьмая. Чёрный туман

– Господин?! Где вы?! – голос человека в нарядных латах разлетелся по пустому тронному залу.

– Саф-Фолк не падёт, – донеслось ему в ответ с большого балкона, – так говорили жрецы Тогра, когда я разрешил им построить здесь храм. Тогда они объявили, что наши стены выстоят, пока стоит их святилище.

– Так и будет, ваше величество, – рыцарь склонил свою голову, подходя к распахнутым витражным дверям, – но сейчас вас ждут на стенах!

– Нет, – король Волланка Лихад Третий покачал головой, – пусть не надеются. Пойдём!

Они прошли по балкону, который стрелой нависал над городом. Отсюда было видно все окрестности.

Крыши домов, улицы, стены и полное поле огней за ними. Всюду, куда не подал взгляд, тысячи врагов. Целыми рядами стояли огромные осадные башни. За ними многочисленные отряды воинов. Рыцари, пехота, стрелки. Следом на укреплениях виднелись баллисты и требушеты, уже готовые забрасывать город огненными снарядами.

И это только людские армии… Ведь рядом с ними виднелись мощные пушки дворфов и плотные стены щитов, за которыми скрывались бородатые бойцы. А дальше поднималось эльфийское воинство. Эти жуткие древа, которые ранее никогда не вылезали из лесов, лучники с их большими луками, бьющими так далеко, что никакая баллиста не добьёт.

И везде развевались знамёна Святой Церкви. Это был крестовый поход, каких ещё не видывал свет. Подобную армию можно было побороть только такой же мощью. И, конечно же, ни у кого на свете не было такой силы.

– Посмотри! – Лихад Третий обвёл всё это рукой, – взгляни на врагов! Ни одни стены не удержат их, никакие воины не смогут одолеть их! Мы обречены!

– Ещё можно побороться! Может быть, Волланк и сгинет…. Но мы будем биться, как львы. Мы задержим их настолько, насколько сможем. Чтобы Тенерия, чтобы Альбион, чтобы все наши союзники смогли собрать побольше сил! Говорят, с Севера выступает великий конунг Харальд Белозубый! Его армии поддержат Лир. Но им нужно время, чтобы прибыть сюда!

– Послушай меня, – король склонил голову, – мы все обречены! Святую Империю не победить! Мы лишь оттягиваем неизбежное! Лучше сразу умереть, чтобы не мучиться, чтобы не страдать! Иди и передай всем! Пускай бегут или если у них есть смелость, то пускай расстанутся с жизнью! – Лихад Третий махнул кулаком, а потом снял с шеи небольшой флакончик на цепочке, – вот оно! Яд, который оборвёт мою жизнь! Не инквизиторы, не палачи! Я сам лишу себя жизни! – он сорвал крышку. Но не успел глотнуть ни капли. На него налетел жуткий порыв ветра, флакончик вылетел из рук и скрылся где-то внизу.

– Нет! – отчаянно воскликнул владыка Волланка и поднял голову.

Над ним завис огромный дракон. Несмотря на всё его отчаянье, у Лихада Третьего хватило смелости, чтобы заглянуть в глаза эльфийским королевам, что восседали на шее создания.

А потом в него ударил мощный поток пламени. Несчастный даже не успел закричать…

Валера проснулся, когда солнце было уже высоко. Он осторожно поднялся с кровати и тут же схватился за голову. Этот жуткий сон всё ещё не отпускал его. Подумать только! Заброшенный дом с висельником, бредовые записи на тряпках, а потом это шествие из зомби-крестьян! Пузатый трактирщик, который предлагал поесть мертвецу, а после моргал, замерев во мраке своей таверны. Парень покачал головой – приснится же такое! Странно было, что Чизман его не разбудил. Хотя он, наверное, стучался, но так и не смог достучаться до него. А может, тоже заснул у себя в комнате. Кстати, интересно, программист ещё спит?

В любом случае, сидеть тут одному было бы глупо. Поэтому Валера поднялся на ноги и вышел из комнаты. Он спустился вниз по ступеням и увидел, что его спутники уже сидят за столом.

– Ага! Ты проснулся! – радостно воскликнул Тишка, подскакивая с места, – представляешь, тут подают дивный напиток, только попробуй!

Он сунул ему под нос кружку, от которой шёл смутно знакомый запах. Такой горький, жжёный…

– Это что? – недоуменно пробормотал парень, – это кофе?!

– Вот и твой друг тоже самое сказал! Но в наших краях это называется, – приключенец повернулся к трактирщику, – как ты говорил?

– Коресто, друг! – отозвался тот с довольным видом. Выглядел он живо и весело. Сразу видно – не истукан из кошмара.

– Надо же какое совпадение, – вдруг угрюмо заявил Чизман. Он отхлебнул из своей чашки и впился зубами в свежую булочку.

– Да уж, прямо поразительно! – Валера осторожно попробовал напиток. Удивительно, но вкус был таким же. Словно кто-то притащил сюда кофеварку с зёрнами, – а как они его получают? – изумлённо спросил он, усаживаясь к столу.

– Мне рассказали, – Тишка плюхнулся на скамью рядом, – что они собирают какие-то коренья, а потом обжаривают их и измельчают в муку. Если заварить этот порошок…

– То получается этот дивный напиток, – нетерпеливо закивал программист, – слушай, ты хотел что-то рассказать.

– А, точно! – паренёк аж на месте подпрыгнул, – я нашёл нам новое приключение! Смотрите! – он бросил на столешницу смятую бумагу, – хозяин одного из постоялых дворов на Новом Тракте ищет тех, кто поможет ему справиться, – тут ему пришлось понизить голос, – с лесным лихом!

– Вау, – Чизман косо глянул на него, – и что же это такое?

– Это жуткая тварь. Я о таких только слышал. Говорят, это чудище повелевает дикими зверями и охотится на людей. А с виду вроде бы как ожившее дерево!

– Замечательно! – программист картинно вскинул руки вверх, – а что оно ещё делает?

– Говорят, когда оно нападает, то насылает туман. Ты теряешься в нем, а эта жуть хватает тебя из-за спины.

– Ух, как круто, – всё так же продолжал тот, – а как его победить?

– Ну, – приключенец немного замялся, – чудовище боится огня. А ещё надо разбить черепушку, что заменяет ему голову. Там заключена вся его сила. Хороший выстрел из арбалета легко расколет её.

– Что ж! – Чизман стукнул по столу, – мы берёмся за это! Хватит ему мучить путников!

– Я тоже так думаю! Вместе – мы справимся!

– Погодите, – Валера недоуменно глянул на своих спутников и судорожно проглотил кусок булки, – а вы уверены? По описанию выглядит жутко…

– А, чего нам бояться, – отмахнулся программист, – мы настоящие приключенцы. Нам всё по плечу!

– Точно! – обрадовался Тишка, – пойду, принесу ещё этих булочек, – и приключенец резво убежал в сторону кухни.

– Давай, – парень проводил его взглядом и повернулся к своему спутнику. Блин. Внезапно появившийся кофе и булочки, этот странный разговор…. Неужели он всё ещё спит?! Внутри всё сжалось.

Хотя, это было маловероятно. Валера даже себя ущипнул тайком – больно. Похоже, просто так совпало. А Чизман тем временем сразу как-то помрачнел.

– Слушай, – виновато начал парень, осторожно поглядывая на него, – мы же хотели в тот дом залезть, а я, кажется, проспал. Мне такой сон глупый приснился…

– Ага, – недовольно кивнул тот, – бывает…

– Блин, – он уставился в пол, – ты на меня теперь злишься что ли?

– Забудь, – махнул рукой тот, – проехали. Только о снах всяких не болтай, – презрительно фыркнул он, – а то, как дурак выглядишь.

– А вот и булочки! – к ним выскочил радостный Тишка, притащив целый поднос выпечки, – разбирайте!

– Ух, спасибо, – сразу же повеселел программист, едва завидев его, – а далеко ли до места, где прячется это лихо?

– Оно совсем рядом. Тут на тракте, – отозвался приключенец, – это недалеко отсюда!

– Здорово! Надо поскорее отправиться туда и разобраться с ним!

– Точно!

Валера мрачно глянул на них, хлебнул кофе из кружки и откусил пышный бок булки. Не нравилось ему всё это. Что-то случилось, но он всё никак не понимал, что именно. Единственное, что ему было ясно, так это то, что с этим лихом они точно не справятся.

По описанию это было самое настоящее эльфийское древо. Жуткое живое растение, которое легко разорвёт их компанию на куски. Точно так же, как и тех эльфов в Таль-силе. А ведь у Чизмана даже зажигательных гранат не осталось – пожалуй, единственного, что могло навредить этим тварям.

Но, похоже, понимал это только Валера. А его спутники продолжали безмятежно болтать, обсуждая, как будут убивать этого монстра. Выстрелить ли ему из арбалета в череп или попытаться разрубить его топором? А может попробовать камнем? Эта глупость про череп, дающий силу, видимо была очередной выдумкой Тишки. Потому что у тех же древ никаких черепов не было. У них вообще всё тело было бесформенным и меняющимся. И никакой арбалет с ними бы не справился. Тут и дробовик бы не помог.

Мысли бешено крутились в голове у парня, а сам он сидел в каком-то ступоре до тех пор, пока программист не хлопнул его по плечу.

– Пойдём! Подвиги ждут! – он протянул Валере его рюкзак. Тот слегка опешил, поскольку даже не заметил, что эти двое поднимались наверх.

Накинув на себя сумку, он вышел на улицу вместе со своими спутниками. И вот трое приключенцев снова оказались на дороге. Тишка повёл их куда-то на восток, где вдалеке виднелись высокие и величественные горные хребты, которые, казалось, сторожили сам край мира.

Вокруг снова потянулись поля, где колосилась пшеница. Но её по-прежнему никто не убирал, будто бы она просто какой-то элемент декора. Затем это золотое море оборвал корявый заборчик из стволов молодых сосенок, а уже после него начались луга. Где-то вдали виднелась тёмная кромка начинающегося леса.

Шли они сначала прямо к горам, а потом свернули в сторону небольших холмов, поросших сосновым бором. Наверное, где-то там и притаилось это лихо…

– Мы сейчас направляемся в северные края. Там много деревушек, а люди живут сами по себе, – принялся рассказывать Тишка, – хорошие места – никаких лордов или королей. Самое раздолье для приключенцев! А называются эти края Передовица. Это потому, что тут новые земли осваиваются…

– Это всё здорово, – закачал головой Чизман, шагавший рядом с ним, – но где это лихо?

– Там! – парнишка ткнул в сторону холмов, – должно быть прячется в каком-нибудь овраге или на горном утёсе! Нападает на одиноких путников.

– Ух, мы ему зададим! – как-то наигранно погрозил кулаком программист, – накажем за все злодеяния!

Валера тащился позади и угрюмо поглядывал на них. Похоже, он теперь был в аутсайдерах, и, кажется, парень понимал почему. Наверное, всё потому, что проспал вылазку в загадочный дом. Может быть, Тишка проснулся от шума, и они вместе с Чизманом обследовали это здание. А заодно и сдружились.

Правда, это не могло объяснить те странные перемены в характере его спутника, с которым ему пришлось столько всего пережить. С чего вдруг адекватно мыслящий человек тоже решил выйти на охоту за чудищами? Или безумие, которое охватило Тишку заразно?

Пока он думал обо всём этом, они уже дошагали до первых сосен начинающегося леса. Землю закрыли от солнца тени сосновых ветвей, трава сразу же начала редеть и мельчать. Теперь вокруг царствовали величественные деревья, а на заросшей дороге всюду валялись их распушённые шишки.

Сразу же стало как-то мрачно и сурово. Дневной свет померк, а со всех сторон будто бы разом что-то зашуршало и зашумело. Было ощущение, что нечто крутиться неподалёку, смотрит на путников и пытается подобраться поближе.

Валера косо глянул на своих спутников. Но те, казалось, ничего не замечали – шли вперёд, беззаботно поглядывая по сторонам. Словно только он один чувствовал угрозу, повисшую в воздухе. Но, несмотря на то что их маленький отряд продолжал углубляться в эту чащу, ничего так и не происходило.

– Хм! Стойте! – вдруг резко выпалил Тишка, указав пальцем куда-то вверх, – видите? Вороны!

– Где? – Чизман тоже завертел головой по сторонам.

– Да вон! – воскликнул парнишка, тыкая куда-то в тёмно-зелёные кроны. Валера задрал голову. Что-то ничего не видно совсем из-за веток. Хотя, кажется, там носятся в небе какие-то чёрные точки.

– Это значит, что лихо лесное там! – приключенец повернулся к ним, – надо торопиться! Скоро вечер, а в темноте оно станет ещё опаснее!

– Эй, может быть, стоит разбить лагерь и отдохнуть? – устало спросил парень, перебив его.

– Ты что?! – программист повернулся к нему, – мы на территории этого чудища! Нельзя медлить! Надо нападать! – задорно воскликнул он и махнул рукой, – идём!

– Точно! – радостно поддержал его Тишка, – вперёд! Залезем на тот уступ!

Они вдвоём помчались туда, оставив Валеру позади. Тот устало вздохнул и потащился за ними. Ему совсем не хотелось охотиться на чудовище в этом лесу, на который стремительно опускалась темнота.

Тут ещё и вверх пришлось лезть по крутому косогору. Подъём был тяжёлый. Камни путались под ногами, корни мешались, а сапоги скользили по жухлой хвое. Даже редкая трава здесь цеплялась за ноги, словно намеренно мешая идти.

Те двое, уже умчали совсем далеко, скрывшись где-то за кустами наверху. Они будто бы торопились умереть. А Валера всё полз и полз, совсем запыхавшись. До него вдруг долетело злобное воронье карканье откуда-то сверху, потом кто-то жутко завыл и кусты зашуршали. Вокруг будто бы тьма сгустилась, словно какой-то кошмар пытается пролезть в реальность. Парень ускорился, ему совсем не хотелось оставаться одному на склоне, среди этих сосен.

– О, – послышался отдалённый голос Тишки, – смотри, какая удобная полянка! Наверняка, тут где-то его логово!

– Точно! – ответил ему программист и что-то ещё невнятно добавил. Валера всё ещё пытался догнать их, и голоса его спутников едва было слышно. Ему пришлось встать чуть ли не на четвереньки, чтобы цепляться руками за камни и корни. Наконец, он поднялся и огляделся.

Склон здесь становился более пологим и превращаясь в некую просторную площадку или террасу. Деревьев тут будто бы специально не было, а землю покрывала хилая редкая травка, среди которой валялись булыжники. Чуть в отдалении поднимались скалистые утёсы, а с другой стороны был отвесный обрыв, где ветер мотал верхушки сосен. Будь это компьютерная игра, то такое место было бы ареной для битвы с каким-нибудь боссом.

Два приключенца стояли прямо посреди этой поляны и оглядывались по сторонам.

– Знаешь, – вдруг заявил Чизман, уперев руки в бока, – хочу заметить, что идея с оружием хорошая. Использовать пушки – это слишком просто. Надо же уважать права монстров, так ведь? Оставим эти пули и порох, возьмёмся за холодную сталь! – он вытянул из рюкзака топорик, – пойдём на это чудище в рукопашную!

– Я думаю, что это будет немного нечестно! Всё-таки у монстра магические силы, – пожал плечами Тишка, – думаю, лучше использовать дальнобойное оружие! Например, арбалет!

– О, это отличный вариант, – кивнул ему программист, и они вместе зашагали вдоль скал, уходя дальше по этому уступу.

– Совсем долбанулись, – прошептал Валера, с трудом переводя дух. Он подошёл к обрыву и опасливо глянул вниз. Высоко было. Пушистые ветки торчат прямо на уровне глаз, казалось – руку протяни и коснёшься этих зелёных иголок. Парень отошёл назад и, стараясь держаться поближе к скалам, пошёл за своими спутниками.

– Где же он? – долетел до него издалека недовольный голос Чизмана.

– Я тут! – он ускорился, огибая здоровые валуны, за которые ушли приключенцы.

– Да не ты, – фыркнул программист, едва завидев его, – я про этого лешего! Где он прячется?

– Скорее всего, оно следит за нами! – тихо прошептал Тишка, с испугом озираясь по сторонам, – смотрите, пещера! Должно быть, это его укрытие!

В скалах впереди был какая-то тёмная дыра. Гора словно разошлась, образуя треугольную расщелину. Оттуда прямо веяло каким-то мраком и ужасом. А свисающие сверху корни, укрывали проход от солнечного света.

– Ага! Давай вперёд, а я прикрою, – сразу же обрадовался Чизман, довольно потирая руки.

– Угу, – паренёк вытащил арбалет, натужно пыхтя взвёл его и уложил стрелу. А потом он, сжимая оружие, бросился прямо к пещере.

Программист сразу же как-то расслабился и положил топор на плечо, будто бы им ничего не грозило. Валера подошёл поближе к нему и достал свой пистолет.

– Эй! – лениво бросил ему тот, – убери это.

– Знаешь, я тут помирать не собираюсь! – сердито проворчал парень.

– А никто и не помрёт! – усмехнулся Чизман, – всё будет хорошо. Только не дёргайся! И пушку спрячь!

Он перевёл взгляд на Тишку, который прижался к стене, заглядывая в недра пещеры. Программист показал ему большой палец. Тот кивнул и шагнул прямо во тьму. Едва он скрылся там, вокруг всё резко стихло. Казалось, что чудовище поймало их в свою ловушку.

– Оно идёт! – прошипел Валера, оглядываясь в поисках какого-нибудь укрытия. Что-то показалось в этом проходе.

Но это был приключенец. Он вышел наружу и картинно развёл руками в стороны, а потом направился к ним.

– Знаете, там никого нет! – рассеяно улыбнулся паренёк, – пусто!

– Наверное, ты его спугнул, – пожал плечами Чизман, – и он убежал.

– А почему всё стихло? – Валера вжал голову в плечи, – что-то сейчас будет…

Вокруг них по-прежнему была эта зловещая тишина. Даже ветер перестал шуметь ветвями сосен. Воздух будто бы загустел от напряжения…

И от земли вокруг Тишки начал подниматься чёрный туман. Его едва заметные черные клочки сорвались с травинок, слипаясь в маленькие облачка. Эти облачка заклубились, поднимаясь в воздух, а потом собрались в единую чёрную тучу за спиной у приключенца. А тот даже не замечал этого.

– Осторожно! – прошипел парень, вскидывая пистолет. Больше он ничего не смог сказать из-за охватившего его ужаса. Сейчас этого несчастного разорвёт на части самое настоящее чудовище!

Прямо за их товарищем появилось нечто ужасное. Из тумана материализовался контур в форме человеческого тела, из переплетённых корней и веток. Ростом чудовище было выше двух метров. На месте головы белел большой череп, судя по всему, какого-то оленя или лося. Его этаким воротником окружало несколько рядов пышных ветвистых рогов, словно костяная грива. А пустые глазницы уставились прямо на Тишку.

Тот даже не успел обернуться. Чудовище подняло свою гибкую руку и словно плетью ударило его в бок. Сила у твари была ужасная, поэтому несчастного отбросило прямо в сторону обрыва. Подлетев на несколько метров в воздух, он перекувыркнулся через край и полетел вниз, обламывая пушистые ветки.

– Блин! – отчаянно заорал Валера, отскакивая назад.

– Так, – Чизман торопливо закрутил головой, переводя взгляд то на обрыв, куда улетел их спутник, то на чудовище, что стояло перед ними.

Лихо резко шагнуло вперёд, будто бы на каких-то костылях, и взмахнуло своими конечностями. Программист тут же отбросил топорик в сторону и перекатился по земле, стягивая со спины рюкзак. Но стоило ему засунуть внутрь руку, как тварь резко подскочила к нему.

– Эй! Ты! – завопил парень, махая монстру, – а, ну иди сюда, ублюдок!

Пустые глазницы нацелились на него. Лихо склонившееся над Чизманом, медленно развернулось. Валера вскинул пистолет и начал палить, пытаясь попасть по черепу. Кажется, так можно было убить это чудовище.

Но толку было мало. Пули пробивали тело из веток и корней, от него во все стороны летели щепки и листики. Грохот пистолета эхом разлетался по поляне, отражаясь от валунов и разлетаясь между стволами сосен. А тварь медленно и упорно шла прямо вперёд, совсем не замечая выстрелов и наносимых ими повреждений.

– Блин! – парень повернулся и бросился бежать прочь. Леший помчался следом, размахивая своими руками. Он легко нагнал парня и врезал по земле рядом с ним. Бедняга чудом увернулся, но тут же упал на спину. Тварь поднялась и занесла свои чудовищные лапы…

И тут что-то хлопнуло и врезалось прямо в спину монстру. Тот неуклюже повернулся. Из его груди, фырча и рассыпаясь искрами, потянулся белый дымок, подсвеченный красным огоньком. Снова хлопнуло, и в голову монстра врезалась ещё одна световая ракета.

– Получил? – Чизман опустил оранжевый сигнальный пистолетик. Лихо тут же схватилось за пылающую голову и побежало прочь, разгораясь всё сильнее и сильнее. Монстр забегал по поляне, посыпая всё вокруг горящими ошмётками, а потом умчался прочь куда-то по склону.

– Ух, – Валера поднял глаза на программиста, – спасибо, ты меня спас!

– Было бы за что, – тот подошёл и подал ему руку, – кажется, вся задумка провалилась начисто, – процедил он, – вставай! Пошли уже!

– К-куда?

– Надо найти этого Тишку, – хмыкнул Чизман и мрачно добавил, – или то, что от него осталось…

Они зашагали к спуску вниз. Лес вокруг будто бы стал светлее, словно черный туман, что окутывал его до этого, пропал. Солнце уже клонилось к закату, но это был ещё не вечер.

– Я всё не могу понять, – злобно прошипел парень, слезая вниз по камням, – ладно, этот…. Но ты!? Разве можно убить такую тварь из арбалета? Или зарубить её топором? Неужели ты думал, что всё получится?

– Ну, вроде того, – отмахнулся программист, – давай быстрее! Надо найти его…

Спустившись к подножью склона, они бросились бежать вдоль обрывистой стены, поглядывая вверх. Всё искали место, откуда Тишка.

– Кажется, здесь, – проворчал Чизман, и оба закрутили головами по сторонам, пытаясь определить, куда их товарищ приземлился.

– Вон! – Валера ткнул пальцем вверх, – видишь? Ветки сломаны! Он пролетел где-то тут и… – он опустил взгляд.

Всё было ясно, как день. От края обрыва до земли – метров двадцать. Ветки у сосен были только на верхушках. Остальное голые стволы, с торчащими сухими палками-обрубками. Внизу вся земля усыпана острыми камнями и выступающими кореньями. Упасть в таком месте – это верная смерть. Скорее всего, несчастный приключенец себе всё переломал, а учитывая уровень местной медицины – ему лучше было бы сразу умереть.

– Нет, – отчаянно замотал головой парень, – он разбился! Всё! Ему конец! И теперь мы без него…

– Что мы без него? – злобно прорычал в ответ Чизман, всё оглядываясь по сторонам.

– Мы не справимся…

– Хватит чушь нести. Мы столько времени без него справлялись, а тут вдруг… – программист презрительно сплюнул в сторону, – лучше ищи его. Может быть, он ещё жив…

– А толку-то, – развёл руками Валера, осматриваясь вокруг в поисках чего-нибудь полезного.

Они пошли в сторону от обрыва, надеясь увидеть, куда приземлился их друг. Может быть, ему всё же удалось зацепиться за какую-нибудь торчащую ветку и сейчас он висит на ней?! Но такое было бы чем-то из разряда чудес.

– Тишка! – закричал парень, надеясь, что тот услышит его. Но вокруг по-прежнему было тихо.

– Эй! Вон шляпа висит! – программист ткнул на верхушку одной из сосен. Это была шляпа их друга, зацепившаяся за одну из нижних веток. Значит, он должен был быть где-то недалеко. Но при этом ясно было, что паренёк упал вниз. Прямо на эти камни.

Похоже, это приключение для него оказалось последним. Валера закусил губу. Бедный несчастный простак. Он поверил в то, что сможет защищать этот мир и помогать людям. Но вот чем это всё закончилось.

На душе было просто погано. Ладно, этот Тишка со своими фантазиями, но два попаданца, которые пережили кучу всего в этом мире…. Они-то должны были понимать, чем всё закончится. Однако оба ничего не сделали, чтобы помешать этому парнишке убиться об очередное чудовище…

– Слушай, – парень утёр лоб и нервно сглотнул, – он ведь…. Разбился. Понимаешь….

– А, ну тогда похороним его, – отмахнулся Чизман, – как приключенца

– Похоронить? – тон спутника буквально вывел Валеру из себя, – да это же ты виноват во всём! Поддержал его глупые фантазии, отправил его вперёд! Прямо на смерть! Что вообще на тебя нашло?!

– Я? – возмутился программист, – да он сам полез! Его никто не заставлял!

– Ага, будто бы ты не знал, чем всё это кончится!

– Ну, может быть, я немного ошибся, – криво усмехнулся тот.

– Я ничего не понимаю! – Валера сжал кулаки, – откуда в тебе вдруг эта напускная глупость?! Ты будто бы совсем отупел…

– Знаешь, – сурово бросил ему Чизман, – я понимаю ещё меньше твоего. Но, по крайней мере, не устраиваю тут истерик! – он вдруг шагнул вперёд и, прищурившись, уставился на небольшую рощицу из молодых ёлочек.

Они росли тут, укрываясь у стволов сосен, небольшой тесной кучкой. Все молодые, красивые и пушистые. Вот только некоторые из них были сломаны и сломаны совсем недавно.

Парень сразу же поднял голову вверх – точно! Отсюда был виден чёткий след из обломанных ветвей, который шёл прямо от края обрыва.

– Тишка! – заорал он, – ты здесь?

– Да-а-а-а! – вяло донеслось до них.

Оба сразу же бросились к ёлочкам. Там, среди пушистых и колючих веток, лежал молодой приключенец. Он неуверенно улыбнулся и помахал им рукой.

– Ты как? – спросил у него Валера, подбегая поближе, – цел?

– Ага. Представляете, пролетел через эти сосны и упал прямо сюда! На ёлки! Они колючие, жуть! – поморщился тот, – но я чудом уцелел! Повезло, да?!

– Повезло, – донеслось сзади. Оба обернулись. Чизман стоял и смотрел на них, сложив руки на груди. На его лице была торжествующая ухмылка. Хотя, видимо, он просто был рад случившемуся.

– Правда, я потерял свою шляпу, – Тишка шлёпнул себя по светлым волосам, – надо бы купить новую!

– Купим! – Валера хлопнул его по плечу, – главное, что ты жив! – он помог ему подняться.

– Всё, давайте за наградой, – бросил им программист и махнул рукой, – пошлите!

– Что? – недоуменно воскликнул парень, – ты серьёзно?! Может быть, ему нужна помощь!

– Нет, – приключенец помотал головой, – у меня всё хорошо! Надо спешить, чтобы не ночевать в лесу! Вы взяли трофей с чудовища?

– Трофей?! – Чизман недоуменно вскинул бровь и уставился на него, – тварь убежала прочь!

– Ого, – тот схватился за голову, – как же нам теперь доказать, что мы его убили? Хотя, стойте! – он вдруг прислушался к лесной тиши, – там, вдалеке что-то есть!

И будто бы это не он только что упал с огромной высоты, паренёк бросился бежать куда-то в сторону дороги. Два попаданца переглянулись и помчались вслед за ним.

Так они пробежали несколько десятков метров, пока не добрались до каких-то больших валунов. Они кружком обступали здоровый плоский камень. На нём, будто бы на кровати, развалилось обугленное тело чудовища. От плетёных рук и ног остался лишь пепел, среди которого торчал тот самый рогатый череп.

– Отлично! – радостно всплеснул руками Тишка, – тварь померла совсем рядом! Ну, кто из вас заберёт его голову? – он задорно оглядел своих спутников.

– Думаю, это должен сделать ты, – ткнул в него пальцем программист, – ты заслужил!

– Ура-а-а! – приключенец наклонился и схватился за рога. Черепушка легко оторвалась от обугленных останков и оказалась в его руках.

– За-ме-ча-те-ль-но! – по слогам продекламировал Чизман, – а теперь отнесём её заказчику!

– Ага! То место тут недалеко! – всё так же радостно отозвался парнишка и зашагал вперёд, бережно неся на руках голову чудовища.

– А мы пойдём за тобой, – программист с прищуром глянул ему вслед.

Троица вышла на лесную дорогу. Сосны вокруг уходили в небо, среди них дул лёгкий ветерок, а вокруг наступал вечер. Вскоре стало совсем темно, но, на их счастье, трактир оказался совсем рядом и вскоре они уже подходили к его ярко светящимся окнам.

Валера устало тащился позади, угрюмо поглядывая вперёд. Кажется, он совсем перестал видеть во всей этой приключенческой жизни какую-то романтику. Да и что тут вообще может быть романтичного? Большую часть времени ходишь, таская на плечах здоровый рюкзак. Ночуешь чаще всего под открытым небом, а не в уютной кровати. Вокруг всё время одно и то же – чтобы добраться до каких-то красот надо идти целую вечность. А так, смотришь на схожие деревни и однотипные трактиры. Но это ещё ничего, а вот то, что тебе приходиться сталкиваться с монстрами и биться с ними рискуя собственной жизнью это настоящий кошмар. Всего один взмах и Тишка чуть было не расстался с жизнью! А если бы этих ёлочек там не было? Они ведь даже не смогли бы его вытащить из этого леса! Пришлось бы бросить несчастного умирать или вовсе добить. От этого парень сразу помрачнел. И самое главное, что избежать этих битв с чудовищами никак было нельзя. Иначе будет не на что покупать себе еду и снаряжение! А значит, просто так взять и завязать с жизнь приключенца было невозможно. Поэтому уж лучше пахать на работе и иметь стабильный заработок, чем бродить по свету, не зная, куда тебя занесёт в следующий миг.

В общем, ему стало ясно, что приключенцем лучше быть со стороны. Например, играя в какую-нибудь игру или наблюдая за странствиями на экране телевизора. Ну, можно ещё в настолки какие-нибудь порубать. А переживать это всё в реальности – ну его нафиг.

.       Так что Валера тяжело вздохнул, поправил лямки рюкзака, что натирали ему плечи, и поднял глаза на здание трактира. Что ж – вот очередной пример. Дом этот был точно таким же, как и тот, что был в деревне. Кажется, тут вообще много всего было однотипного. Опять строение в два этажа с резным крыльцом и крепкими толстыми стенами. Внутри, скорее всего, опять куча свободного места.

Парень усмехнулся. Ладно, для деревни ещё такое сойдёт. Но вот для этой наполовину заброшенной дороги, где за целый день они не встретили ни единого путника, подобное точно было излишним. И тут же ему вспомнилось, что эти края только-только начали осваивать. Откуда тогда тут заброшенная дорога? Или это строили, надеясь на хорошую прибыль в будущем? Что-то тут было не так. В последнее время, вообще всё казалось весьма странным.

Вслед за своими спутниками, Валера поднялся по ступеням и оказался внутри. Ну да. Так он и думал. Огромный пустой зал с кучей столиков и стульев. Будто бы они зашли в какой-то крупный ресторанчик в курортном городке во время межсезонья.

Сразу же им навстречу выскочил тощий и усатый трактирщик. Ну, хоть какое-то разнообразие. Хотя бы не будет напоминать о странном сне. Парень судорожно вздрогнул, вспомнив тот кошмар.

– Так! – Тишка вальяжно подошёл к хозяину таверны и протянул череп, – мы убили лихо лесное! Черный туман больше не будет пугать путников на дороге!

– О, прекрасная работа! – радостно улыбнулся тот, разводя руками в стороны, – за такое вам положена награда!

– Здорово! – Чизман вышел вперёд, – и сколько ты нам дашь?

– Сейчас, сейчас, – мужичок утащил череп к прилавку и вытащил на свет большой мешок, набитый монетами.

– Ого! Какая щедрость! – картинно развёл руками программист, – должно быть тут целая сотня!

– Ошибаешься! – восторженно объявил Тишка, забирая награду, – тут две!

– А для вас есть ещё работа! – трактирщик пригнулся к ним и протянул небольшой листок, – оставили путники из деревни неподалёку! На полях появились гули!

– Гули? – Валера нахмурился и подошёл поближе, – это которые трупоеды?

– Да! Ужасные твари, – приключенец сжал кулаки, – надо разобраться с ними!

– Точно! – поддакнул ему Чизман, – выходим прямо сейчас? – с надеждой спросил он.

– Не, – покачал головой Тишка, – нам надо отдохнуть и поесть! Давайте останемся на ночь, а завтра отправимся за этими тварями?! Наверняка, они далеко отсюда! Скажите, где они обитают? – обратился он к трактирщику.

– Они живут в пещерах на лугах к северу, – показал пальцем трактирщик, – там большие скалы и у их подножья логово этих монстров!

– Замечательно! – программист стукнул по столешнице, – ух, мы им зададим!

Валера с опаской глянул на него. Кажется, теперь помешательство было не только у Тишки. Оба его спутника вдруг загорелись каким-то странным желанием найти себе проблем. От этого парню стало совсем не по себе. Ему что-то не хотелось умирать от нападения гуля, тролля или очередного лиха.

– Раз уж мы тут остаёмся, – вдруг нагло заявил Чизман, – может быть, нам положено бесплатное обслуживание? Мы ведь убили лихо!

– Обслуживание? – трактирщик уставился на Тишку, а потом тут же закивал головой, – да-да. Положено!

– Вот и отлично! – усмехнулся программист.

Кажется, это был верх наглости. Но почему-то хозяин трактира очень легко согласился. Он усадил своих гостей за стол и притащил им огромные порции еды, а ещё целый бочонок пива. Чизман и Тишка сразу же принялись разливать его по кружкам. А вот Валера сидел и уныло пялился в тарелку. Там лежала кучка чего-то вроде варёной зелёной фасоли, а рядом здоровая куриная ножка. Хотя, наверняка, это был какой-нибудь глухарь или фазан. Пахло всё вкусно и аппетитно, а рядом пенная шапка сползала по запотевшей стенке глиняной кружки. Вокруг посетителей не было никого – огромный зал пустовал. Вроде бы вечер, но сюда никто не заходил. Словно это место создано только для троих приключенцев.

– Чего не ешь? – бросил ему Чизман, делая из своей кружки щедрый глоток, – ух! – он утёр пену с губ.

– А почему тут так пусто? – осторожно спросил парень, затравленно оглядываясь по сторонам. Тишка вдруг замер с некоторой растерянностью.

– Студент! – программист развёл руками в стороны, – ты думай головой! Тут на дороге лихо было! Кто сюда поедет? Теперь вот мы его убили, а значит и на дороге появится путники!

– Точно! – сразу же оживился приключенец, – мы, получается, спасли этот трактир! – он обвёл гордым взглядом пустой зал.

– Эм, ну ладно, – пожал плечами Валера и взял вилку. Ему тут же пришёл в голову новый вопрос. О том, откуда тут взялась вся эта еда, если по дороге никто не ездил. Однако задавать его не было смысла. Эти двое снова что-нибудь придумают в ответ.

Вообще, его спутник будто бы втянулся во всю эту бредятину про приключенцев. Он словно поверил в неё и теперь наслаждался происходящим. Так же, как и Тишка, который вообще с самого начала глазел на всё, будто бы какой-то турист.

Похоже, теперь среди их компании только один человек адекватно оценивал ситуацию. Но его никто не слушал. Поэтому парень решил оставить пистолет у себя, чтобы в случае проблем спасать своих товарищей. Правда, с лихом у него ничего не вышло. Оставалось надеяться, что гули будут чуть послабее.

Наконец, они наелись и разошлись по комнатам. Валера закрыл дверь и рухнул на кровать. Сил терпеть всё это у него почти не осталось. Он провёл рукой по простыне и вдруг понял, что для средневековой гостиницы она слишком чистая. Такая белая и гладкая… Неужели это всё тот мужичок делает? Готовит, убирается, стирает и гладит? Ведь кроме него тут никого не было видно и слышно. А ведь даже в современном мире со всеми его удобствами в отелях целая куча работников!

Парень устало закрыл глаза. Вокруг него творился какой-то бред. Эти края… Даже по сравнению с остальным миром они были слишком странными и нереалистичными. Такое чувство, что всё сон. И начался он ещё со встречи с этим Тишкой, а может быть и ещё раньше.

– Блин… – Валера отчаянно сжался. Может быть, даже их перемещение было сном? Может быть, они вчетвером погибли на той крыше собора? А сам парень сейчас лежит в какой-нибудь коме?

Он тут же снова ущипнул себя, да так сильно, что чуть не вскрикнул. Нет. Это не мог быть сон. Но тогда что?

Похоже, ответа на этот вопрос ему никак было не найти….

Глава девятая.Ловушка

– Здесь он стоял, преступный король Волланка, давший убежище сотням еретиков, – процедил Лорд Инквизитор Артанис, выходя на балкон тронной залы Саф-Фолка, – до сих пор видно оставшийся от него контур.

В трепещущем свете фонарей, прямо на белоснежном мраморе виднелось большое обугленное пятно. Лишь в его центре белели очертания человеческой фигуры.

– Стоило ли убивать столь значимого человека? – развёл руками Божий Посланник, подходя ближе, – Артанис, это бесчеловечно! Король мог принять нашу веру! – он с печалью взглянул на выжженный след.

– Мог, ваше святейшество, – склонил голову Лорд Инквизитор, чтобы скрыть усмешку, – но это всё война. Я бы, может, позволил Лихаду искупить свои грехи в скромном служении Святой Церкви…. Но не стал этого делать. Ведь после его эффектной смерти многие защитники сами сложили оружие.

– Ох, эта война…. Наверное, ты поступил правильно, – с трудом признал ангел и поднял взгляд на ночной город, – а тут красиво. Сады, галереи, все эти башенки и здания…. Какой изумительный дворец вон там, – указал он светящимся пальцем.

– Кхм, – глава инквизиции подавил очередной смешок, – это храм Торга. Жестокого бога, которому его почитатели приносили кровавые жертвы. Эта мерзкая обитель будет разрушена в первую очередь!

– Оу, – неуклюже заявил Божий Посланник и тут же опустил голову, – на небесах мало знают о ложных богах, это ведь люди их придумали, – попытался оправдаться он, – но зачем разрушать? Разве нельзя его переделать под наши нужды?!

– Наши нужды?! – презрительно скривился Артанис, – в этом месте десятилетиями проливалась кровь невинных! Ересь въелась в каждый кирпич этого здания!

– Хорошо, хорошо, – спешно закивал ангел, – тогда его действительно лучше разрушить…. Однако у нас ещё много дел, помимо этого. Какой наш следующий шаг?!

– Шаг? Хм, – глава инквизиции отвёл глаза в сторону, – скоро мы выйдем на Тенерию. По слухам, король Генрих стягивает войска к столице своего королевства. Видимо, решающая битва произойдёт в предместьях Лира.

– Погоди, – сразу же осёкся Божий Посланник, – битва? Я думал, наши армии осадят столицу, как было до этого…

– В этот раз всё будет по-другому. Мои разведчики докладывают, что три оставшихся Северных королевства решили объединить свои армии и попытаться отбить наш удар, – недовольно принялся объяснять Артанис. Светоносный ангел почти не участвовал в этом крестовом походе, будто бы совсем забыв про него. Лишь изредка он прилетал, чтобы бегло осведомиться о происходящем и снова пропадал неизвестно куда.

– О, понятно, – сразу закачал головой тот, – а скоро это случится? Думаю, что вам потребуется моя помощь!

– Я дам нашим войскам отдохнуть пару-тройку дней, а после мы выступим на Лир. Идти будем с максимальной скоростью и через неделю уже будем там.

– Зачем же так торопиться? – слегка напрягся Божий Посланник, – пусть воины хорошо отдохнут!

– Некогда отдыхать. Король Генрих начал переговоры с северными варварами. Если у него получится договориться, то нам придётся сражаться ещё и с тысячами этих дикарей!

– О, это те, что живут на том северном континенте? Где царит вечная зима? – осторожно спросил ангел, – кажется, в тех краях никогда не было света божьего! В таком случае действительно стоит поторопиться… – задумчиво пробормотал он, а потом сразу добавил, – в любом случае, твои успехи радуют меня. Ты молодец, Артанис! Жаль, что я не смог разделить с тобой эти победы. Но, к сожалению, в такие тёмные времена многие нуждаются в моей помощи!

– Наверное, это так, – едко процедил глава инквизиции, – кстати, пока ваше святейшество ещё здесь, могу я задать один вопрос?

– Да! Конечно! – приосанился Божий Посланник.

– Насколько мне известно, те еретики, что виновны в смерти Томаса, бежали из Лира. Кажется, им удалось остаться безнаказанными, и я боюсь, что сейчас они замышляют что-то…

– Не беспокойся! – резко прервал его ангел, – они прознали о ярости, что я хотел обрушить на них и сбежали прочь! Но скоро я найду их и накажу! Ничто не может ускользнуть от гнева божьего!

– Видимо, им это удалось, – Лорд Инквизитор презрительно сжал губы, – раз они до сих пор живы. Я уверен, что сейчас эти еретики готовят очередной удар. Поэтому…

– Я же сказал! – его светящийся собеседник резко сжал кулаки, – они перепугались и сбежали в поисках укрытия! Должно быть, сейчас прячутся в какой-нибудь норе! – он подошёл к перилам, чтобы оглядеть вечерний город, – поверь, эти два беглеца никак не помешают нашим армиям покорить северные королевства! И если, у тебя больше нет вопросов, то меня ждут дела!

Не дожидаясь ответа, ангел махнул своими крыльями и взлетел в ночное небо, став в нём самой яркой звездой. Артанис какое-то время мрачно смотрел вдаль удаляющемуся Божьему Посланнику, а потом криво усмехнулся.

– Всё интереснее и интереснее… – тихо пробормотал он и зашагал вдоль перил в сторону тронного зала, – значит, ему важны эти два беглеца…

В трактире посреди соснового леса было тихо. Кажется, последним громким звуком здесь были три хлопка дверьми, когда приключенцы укрылись каждый в своей комнате. С тех пор тут стояла сплошная тишина. Весёлый худой усач внизу будто бы затаился в ожидании посетителей. Чизман, видимо, сразу уснул, да и Тишка тоже. Паренёк лишь напоследок хлопнул окном, чтобы впустить к себе ночной прохладный воздух.

А вот Валера совсем не мог заснуть. Он лежал и пялился в потолок, всё раздумывая о происходящем вокруг безумии. И хотя прошло уже довольно много времени, но мысли у него в голове всё никак не могли уложиться в хоть какое-нибудь логичное объяснение.

Наконец, устав лежать, парень поднялся на ноги и подошёл к окну. Может быть, свежий ветерок поможет ему заснуть? Однако, к его удивлению, рамы здесь не открывались.

– Странно, – пробормотал Валера и шагнул к двери, чтобы спуститься вниз. Там можно будет выйти на улицу, а заодно проверить этого местного трактирщика. Вдруг он тоже стоит в темноте и моргает, будто бы его коллега из кошмара?

Парень осторожно повернул ключ в замке и приоткрыл створку. В коридоре было совсем темно. Сквозь щель на пол упал лучик света от ночного неба.

 А потом тут же распахнулась дверь по соседству. В темноте замаячил маленький дрожащий огонёк.

– Так, это ты что ли? – недоуменно пробормотал Чизман, сжимая в одной руке дробовик, а в другой лампу.

– Угу, – ошарашено кивнул Валера, – я!

– Ладно, – хмыкнул тот, – куда намылился?

– Вниз хотел спуститься. Наружу выйти, воздухом подышать!

– Совсем делать нечего что ли? – поморщился программист, – иди, поспи лучше!

– Поспишь тут, когда всякая фигня вокруг творится! – возмутился парень.

– Какая-такая фигня? – изумился Чизман.

– Да всякая, – Валера ткнул в него пальцем, – вот ты, что тут делаешь?

– Караулю, – отозвался тот и махнул рукой, – заходи уже, стоишь тут, как дурак… – и он, всё так же сжимая оружие, скрылся у себя в комнате. Парень усмехнулся и зашёл следом.

– Что ты караулишь? – спросил он, глядя, как его спутник осторожно прикрывает дверь.

– Мало ли что может случиться! Вдруг разбойники нападут? Может быть, у меня паранойя?! – скривился программист и тут же отмахнулся, – и вообще это не твоё дело…

– Блин, – Валера угрюмо фыркнул, – ты что, обиделся на меня? Да, я подвёл тебя, проспал…

– Слушай, – Чизман грозно зыркнул на него, – я тебе что, истеричная девка какая-то? – он покачал головой и уселся у двери, положив дробовик рядом.

– А чего ты теперь возишься с этим Тишкой? И что вообще было в том доме? Вы же туда вместе залезли? – пытаясь скрыть обиду в голосе, спросил парень. Ему вдруг подумалось, что он выглядит немного глупо, особенно когда программист уставился на него, не в силах сдержать усмешку.

– Я с Тишкой вожусь, потому что это важно. Нельзя, чтобы этот придурок понял, что мы его раскусили. А в доме, я видел то же самое, что и ты!

– Погоди, – парень в ужасе схватился за голову, – так это был не сон?!

– Тихо! – его спутник погрозил ему пальцем, – не заставляй меня жалеть, о том, что я сказал тебе это. Может быть, было бы лучше, если б ты считал всё это каким-то глупым кошмаром…

– Но это дурдом какой-то!

– Угу.

– Блин! – Валера лихорадочно принялся соображать. Если это всё было не сном, то теперь парень окончательно запутался. Жуткий трактирщик, таинственные записи о чёрном дыме и тот висельник, одинаковые таверны и эти крестьяне…

И тут ему в голову снова пришла уже давно забытая мысль.

– Слушай! – выпалил он, – так это значит, что мы в компьютерной игре!

– Ты опять? – Чизман угрюмо глянул на него.

– Но ведь всё сходится! – парень принялся ходить по комнате, – просто мы были в тех местах, где всё нормально! А здесь какие-то пограничные земли и тут искусственный интеллект сбоит!

– Это у тебя интеллект здесь сбоит, – фыркнул программист, – мы с тобой не в виртуальной реальности, ясно? Поэтому никуда не лезь и понапрасну не рискуй, понял?

– Ага, только всё выглядит, будто бы система багнулась!

– Студент! – Чизман поднялся на ноги и угрожающе двинулся прямо на него, – сейчас очень важно, чтобы ты не чудил, а вёл себя как обычно! Поэтому забудь эту чушь и делай то, что я скажу!

– Блин! Что вообще происходит? – Валера с опаской попятился.

– Ничего. Позже всё узнаешь.

– Мог бы и рассказать, – скривился парень.

– Как сказал один дворф – меньше знаешь, лучше спишь, – ухмыльнулся программист, – главное веди себя обыденно. Наслаждайся приключениями, прямо как я!

– Стой! Ты сказал, что… – принялся вспоминать парень, – что Тишка не должен понять, что мы его раскусили…. В каком это смысле? Это про то, что он сумасшедший?

– Да, – сразу как-то легко согласился Чизман, закачав головой, – именно так. Понимаешь, если таким шизикам не подыгрывать, то они такое могут устроить! Ещё попытается нас убить или сдать куда… – он неуверенно рассмеялся, – поэтому давай делать вид, что всё хорошо. А там уже придумаем, как от него избавиться, ага?

– Ну, ладно! – пожал плечами Валера. Ему казалось странным – бояться этого парнишку. Тишка выглядел хилым и слабым. А из оружия у него только меч и арбалет. Правда, он мог убежать от них и сдать двух попаданцев каким-нибудь бандитам или влиятельным личностям, вроде того же барона. Поэтому какая-то логика в этом была. Вот только эти странные трактиры и деревни с неадекватными крестьянами это никак не объясняло. Впрочем, в этом мире было одно простое объяснение всем странностям – тот самый безымянный бог. Может быть, он и здесь решил воплотить какой-то коварный план.

Из коридора донёсся какой-то тихий звук, будто бы хлопнула дверь или окно. Чизман тут же подскочил к двери и схватился за дробовик. Сжимая оружие в одной руке и лампу в другой, он выпрыгнул в коридор и бросился к комнате Тишки.

– Ты чего? – изумился парень и помчался за ним. Но программист лишь шикнул на него. Он поставил лампу на пол и вытащил из кармана ключ.

– Думаешь, подойдёт? – едва слышно прошептал Валера, глядя, как тот пытается открыть замок. И снова ключ подошёл. Чизман резко распахнул дверь, а из комнаты ему навстречу высунулся удивлённый Тишка.

– Что случилось? – сонно пробормотал он, потирая глаза.

– Да так, услышали какой-то шум, – развёл руками программист, заглядывая к нему в комнату, – подумали, что на нас напали разбойники!

– Понятно, – растерянно закивал приключенец, – не бойтесь! Они тут не ходят! Да и этот трактир крепкий, его просто так не возьмёшь! А шум…. Это, наверное, у меня окно хлопнуло… – он пожал плечами, – я вот тоже проснулся и закрыл его.

Валера бегло осмотрел комнату. Окно действительно было закрыто. Тишка же снова глянул на них, а потом громко зевнул.

– Ладно, давайте спать! Завтра утром пойдём на гулей! – он довольно улыбнулся им и скрылся за дверью.

– Блин, а у меня окно не открывается, – с печалью пробормотал парень.

– У меня тоже, – злобно бросил ему через плечо программист, – иди уже к себе. И помни, что я тебе сказал, ага?

– Угу, – кивнул ему Валера. Он снова вернулся в свою комнату и уселся на кровать. Какая-то нелепая ночка вышла. А за окном уже начинало светлеть небо, едва заметное из-за пышных сосновых ветвей.

Парень зевнул, потянулся и улёгся на кровать. Видимо, эта небольшая встряска пошла ему на пользу, и он быстро заснул.

Проснулся он поздним утром. Солнечные лучи ярко светили через окно, но, несмотря на это, внутри было немного прохладно. Валера потянулся, потом поднялся на ноги и, протирая заспанные глаза, вышел из комнаты, чтобы спуститься на первый этаж.

А его встретила уже знакомая картина. Настолько, что ему показалось, будто бы он попал в день сурка. Лишь сосны, видневшиеся сквозь большие окна, напомнили парню, что это уже не та деревня.

Тишка и Чизман сидели так же, как и прошлым утром, а сам стол и лавки стояли примерно в том же месте, что и их собратья из деревенского трактира. И зал здесь был разделён так же, как и в том заведении. На столешнице был такой же поднос, на котором лежали такие же пышные булочки. А возле каждого из спутников Валеры стояло по кружке. В воздухе снова пахло свежей выпечкой и горячим кофе.

Единственным отличием здесь был тощий трактирщик и добытая приключенцами черепушка, которую тот повесил над входом.

– Эй! Присаживайся! – сразу же замахал руками Тишка, едва завидев Валеру, – угощайся!

– Угу, – пробормотал тот и уселся рядом с ними. Усач сразу же притащил ему дымящуюся кружку. Парень осторожно отпил из неё и схватился за булочку.

А в голове снова закрутились мысли. Этот трактир будто бы полная копия двух других, что встречались им на пути. И еда тут такая же, словно её сюда какой-то курьер привёз. Парень усмехнулся, подумав, что, скорее всего, так и есть. Ведь тут всего один трактирщик – больше никого не видно! Ни кухарок, ни поваров, ни какой-нибудь другой обслуги. Ему даже захотелось встать и заглянуть на кухню. Вдруг там будет холодильник и микроволновка с чайником?

Но делать этого он, конечно же, не стал. Всё-таки у них был план – изображать приключенцев, радующихся любой возможности совершить подвиг.

– Я отойду, ага?! – заявил вдруг Тишка, поднялся на ноги и торопливо поспешил к выходу. Чизман проводил его косым взглядом, а потом подтянул свой рюкзак поближе.

– Надо запастись на будущее, – поглядывая то в сторону двери, то на трактирщика, протиравшего столешницу своего прилавка, заявил программист и принялся собирать булки с подноса.

– Зачем? – Валера слегка поперхнулся горячим кофе, глядя, как тот спихивает в сумку еду, – думаю, тут ещё трактиры по пути будут. И все такие же, – мрачно заметил он.

– На всякий случай, – отмахнулся его спутник, продолжая утрамбовывать выпечку в недра рюкзака.

– Ещё желаете? – вдруг окликнул их хозяин трактира, подняв взгляд на своих посетителей.

– Нет, – отмахнулся от него Чизман, – хватит на первое время.

– Потом выбрасывать ещё придётся, – усмехнулся парень, покачав головой. Какое-то время они сидели молча, практически в полной тишине. Слышно было только, как скрипят сосны вокруг здания. А потом внутрь зашёл Тишка и с довольной улыбкой огляделся по сторонам.

– Ну что? – с азартом спросил он, – идём на гулей?!

– Ага! – кивнул ему программист, подхватывая свою сумку, – идём!

Валера спешно допил кофе и поспешил наверх, за своим рюкзаком. Похоже, его спутники совсем не хотели ждать. Там он немного задержался, пытаясь разобраться с лямками. Уж слишком сильно они натирали ему плечи.

– Чего ты там так долго?! – нетерпеливо фыркнул Чизман, едва парень спустился вниз, – пошли уже!

И трое приключенцев снова зашагали вперёд по лесной дороге. Вокруг была тишь, лишь лёгкий ветерок шумел в кронах сосен, обдувая путников. С чистого неба светило яркое солнышко. День был такой безмятежный, что даже не верилось.

Через сосновый бор идти им пришлось долго. Дорога здесь шла по прямой и казалась почти бесконечной. Однако, когда солнце перевалило через зенит, среди деревьев впереди замаячило большое и открытое пространство.

Путники вышли из леса, перебрались через небольшой луг и оказались среди полей. Полей, на которых снова никого не было. Ветерок трепал золотистое море пшеницы, волны которой спешили за его порывами. Похоже, местным жителям было наплевать на свой урожай и запасы на зиму. Впрочем, это легко можно было объяснить тем, что в округе водились эти страшные гули. Валера подумал об этом и усмехнулся – он уже начал сам придумывать ответы на свои вопросы.

Местность тут была холмистая, всюду овраги и низменности. И поднявшись на очередную возвышенность, приключенцы увидели скалы, торчащие прямо среди большого поля. Вокруг были всякие рощицы, луга, а вдали виднелись холмы, поросшие тёмным лесом. Но эти бесформенные глыбы, похожие на какой-то уродливый нарост на древесной коре, словно привлекали всё внимание на себя. Вокруг них золотистое поле расступалось, будто бы уступая место зелёной траве. А на самой верхушке торчало несколько кривых сосен, из последних сил цеплявшихся за каменные уступы своими корнями.

Собственно, тут и говорить было нечего – сразу было ясно, где прячутся эти гули. Не хватало только божественного света, падающего на это место с небес. Заметив это место, Тишка сразу выскочил вперёд.

– Вот! Логово гулей там! – он ткнул пальцем в ту сторону, – эти твари прячутся в пещере под этими скалами! Готовы сразиться с ними?! – голос у него был полон восторга. Будто бы речь шла совсем не о жутких монстрах-трупоедах, а о какой-то весёлой игре.

– Готовы! – гордо ответил Чизман и махнул рукой, – вперёд!

– Эй! – устало окликнул его Валера, – может быть, устроим привал? – они шли почти полдня и изрядно вымотались. Тут уже не было сил, чтобы сходу идти биться с этими тварями.

– Нет, – отрезал программист, – отдыхать будем после победы! Пошли! – он бросился вперёд, а Тишка с довольным видом помчался следом за ним.

Парень же замер в некой нерешительности. Он ещё раз взглянул на эти скалы и внутри у него появилось дурное предчувствие. Было ощущение, что там всё и закончится. А учитывая весь этот балаган, который устроил Чизман, это предположение могло стать реальностью. В тех же книгах герои часто погибали от каких-нибудь рядовых монстров, совсем недооценив опасность. Может быть, этим трупоедам достаточно лишь поцарапать, чтобы занести в рану смертельную болезнь или жуткий яд. А ведь эти двое явно полезут к ним с мечами в руках. Валера печально вздохнул, нервно сжав лямки рюкзака, и пошёл следом за ними.

Дорога, по которой они шли, бежала среди полей, но приближаясь к этим скалам, она делала круг, обходя их стороной. Поэтому в этом месте приключенцы сошли с неё и зашагали прямо по полю. Пройдя через пшеницу, они вышли на короткую зелёную травку, подобравшись совсем близко к логову гулей.

Валера оглянулся и увидел, что посреди золотого моря от них осталась заметная полоса из примятых колосков. И тут парень понял, что ему показалось странным, когда он смотрел на это место издалека. Пшеничное поле окружало скалы, и в этом золотом ковре не было ни единой тропинки или другого заметного следа. Он был ровным и однотонным. Как же гули попали сюда? Может быть, они пробирались в своё логово подземными ходами? И что эти твари вообще забыли здесь, прямо посреди поля? Кажется, трупоедам место на кладбище или ещё каком уголке, где для них есть пища. А тут, тут даже никакой скотины рядом не было – огромные бескрайние моря пшеницы.

Сердце у парня вдруг резко замерло. Кажется, это была какая-то ловушка не иначе. Только на кого? Это Тишка придумал какую-то подлость или его самого намеренно заманили сюда? Но времени, чтобы думать об этом уже не было – спутники Валеры уже беззаботно шагали вперёд, прямо к этим мрачным скалам.

А те поднимались к небу, нависая над их головами. Огромные каменные бугры, будто бы их выдуло из-под земли, а потом ветра и дожди превратили их поверхность в крошащуюся потрескавшуюся серую кору, покрытую лишайниками и редкими островками травы, что ютилась на земле, набившейся в трещинах. Среди травы вокруг то и дело попадались серые бока валунов, а среди них хрустели под ногами мелкие острые камушки. Видимо, это всё осыпалось с этих скал. Тишка тем временем ускорился и побежал прямо к их подножью.

– Ага! – воскликнул он и пригнулся к земле, будто бы принюхиваясь, – чувствуете? Смрадом потянуло! Значит, эти твари там!

– О, какой запашок! – Чизман подошёл к нему и замахал рукой перед лицом, – мерзкие твари! Сейчас мы им покажем! – наигранно заявил он.

Валера ускорился и догнал их. Оба стояли, уставившись в большой провал прямо под нависающей скалой. Кажется, это поле было в небольшой низине, и весенние ручьи промыли здесь себе дорогу к земным недрам. Иначе откуда бы тут взялась эта пещера?

Солнце ещё было высоко на небе, так что его лучи попадали внутрь. Парень тоже пригнулся и заглянул туда. Земля на краю обвалилась, осыпаясь вниз небольшим склоном, который уходил прямо под скалы. Заканчивался он небольшим уступом, а вот дальше был отвесный обрыв. И до дна его было далеко.

– Ну что? Полезли? – программист принялся осторожно сползать вниз.

– Эй! – одёрнул его Валера, – ты серьёзно хочешь туда лезть? Смотри, какой обрыв! А внизу наверняка эти твари или ещё кто похуже! Может, выманим их наружу? Или ловушку какую придумаем?!

– Ты что? – Чизман сурово глянул на него, – испугался? А как же приключения? – кряхтя, продолжил он, продолжая осторожно соскальзывать вниз, – выманить любой дурак может! Мы залезем прямо в их логово и разберёмся с ними там! Чтобы никто не убежал, верно, ведь? – последняя фраза была направлена в сторону Тишки.

– Верно! – кивнул тот и полез следом.

Парень беспомощно огляделся по сторонам. Но вокруг никого не было. Никакой засады или ещё чего-нибудь. И воняло из этой пещеры какой-то тухлятиной. Видимо, там действительно были трупоеды, хотя это и казалось полным абсурдом.

– Студент! – Чизман уже был на том уступе и осторожно поглядывал вниз, – если боишься, то можешь наверху остаться! – он сплюнул с обрыва, – ух! Высоко! Надо по верёвке спускаться!

– Только её тут никуда не привяжешь! – с досадой заметил Тишка, оглядываясь по сторонам, – а! Вот очень удобный выступ, да?!

Валера сжал кулаки и решил тоже слезть к ним. Он повернулся спиной и принялся соскальзывать по склону, увлекая за собой небольшую лавину из песка и камушков. Тут было не очень высоко – всего-то метр или два. Зато на краю этого каменного уступа был отвесный обрыв, в который можно было легко улететь вместе со всей этой землёй. Но ему удалось спуститься к своим спутникам. Парень подошёл к краю и глянул вниз.

– Ого, – вырвалось у него. До дна было метров десять или вообще пятнадцать. А вся эта пещера была будто бы огромный колодец с отвесными стенами. Где-то в самом низу виднелся чёрный зев какого-то прохода, уходящего ещё глубже в земные недра. Туда свет уже не попадал и там был сплошной мрак. Скорее всего, там и скрывались эти монстры.

– Не, – Чизман за его спиной отрицательно покачал головой, – этот выступ фигня! Смотри, как шатается! Зацепишься за него и полетишь вместе с ним вниз.

– Да нет, – Тишка скривился, – он крепко держится! – паренёк напряг все силы, пытаясь расшатать торчащий камень, – словно специально сделан, чтобы верёвку держать!

– Знаешь, – программист поморщился, – не доверяю я таким штукам. Выглядит вроде надёжно, доверишься ему, а он бах и подвёл! Лучше не рисковать, – отрезал он, – давай, я подержу верёвку, а ты слезешь вниз?!

– Ага, давай, – радостно кивнул тот.

Валера выглянул с уступа ещё раз. Высоко. Очень высоко. И спускаться придётся по отвесной стене. Тут надо быть профессиональным альпинистом, чтобы без опаски спускаться вниз. А ведь и никакой страховки нету. Но Тишка уже схватился за верёвку и, пыхтя, полез вниз. Он даже не стал снимать свой рюкзак, словно ему было всё по плечу.

Впрочем, это не было единственным поводом для волнения. Из глубины пещеры, словно отозвавшись на их голоса, донёсся утробный рёв. Видимо, хозяева этого места решили узнать, кто заявился к ним в гости. Парень сразу же стянул рюкзак, вытащил пистолет и сжал оружие в руке, весь готовый к бою.

– Ух! – несмотря на всю свою неуклюжесть, Тишка смог спуститься и теперь довольно озирался по сторонам, – эй! Давайте ко мне! – воскликнул он, вытаскивая меч, – кажется, гули что-то заподозрили!

– Тсс! – Чизман вдруг схватил Валеру за руку и кивнул на пистолет, – убери! Это не для подвигов! Или хочешь испортить нам всё веселье? Как с тем драконом?

– Ты чего? – недоуменно прошипел парень, – ещё скажи, что сейчас полезешь вниз с топором в руках!

– Ребята! – донёсся снизу голос приключенца, – поторопитесь! А то я без вас справлюсь! – правда, тон у него был немного испуганный.

– Ага, сейчас! – громко воскликнул программист. Он подскочил к краю и спихнул вниз несколько крупных камней. Те загрохотали по стенам и гулко шлёпнулись на пол. Эхо от них заметалось под сводами пещеры, отражаясь от скальных недр. И словно в ответ из глубины донеслось жуткое рычание.

– Ух! Зря ты это! – пролепетал Тишка, сжимая рукоятку меча.

– Блин! – Валера упал на живот и заглянул вниз, – они сейчас прибегут!

– Я на это надеюсь, – заявил Чизман. Он стоял позади него, сложив руки на груди, и с мрачной улыбкой смотрел на несчастного приключенца, который застрял внизу.

– Давай, поднимем его… – начал, было, парень, но тут же осёкся. Кажется, ему стало ясно, что задумал его спутник. От этого по спине пробежали мурашки, а на лбу выступил холодный пот.

Вот как тот решил избавиться от Тишки. Отправить несчастного прямо на смерть, к этим чудовищным гулям, чтобы они сожрали несчастного парнишку. Наверное, ему это показалось замечательным планом.

– Тишка! Залезай обратно! – отчаянно завопил Валера и вцепился руками в трос.

– Нет! Герои не отступают! – программист перехватил верёвку и ловко затянул наверх.

– Чизман! – яростно закричал парень, чуть ли не бросаясь на него, – это уже просто…

– Он справится! – нагло заявил тот, – он ведь герой!

– Ребята! – дрожащим голосом отозвался приключенец, – я герой, но, кажется, их слишком много! Может, поможете мне?!

Из прохода прямо на него выскочило несколько жутких тварей. Выглядели они просто ужасно. Будто бы какие-то гориллы, с которых стянули шкуру. Тела склизкие, кожа будто бы слазит ошмётками, вместо нормальных голов одни сплошные пасти с кучей острых кинжальных зубов. Медленно выйдя из темноты, эти монстры поползли прямо к Тишке, с жутким хрипом из своих уродливых глоток.

– Эй! – буквально взмолился тот, – мне бы не помешала помощь! Думаю, что даже ваше чудное оружие здесь подойдёт! Случай-то крайний, да?!

– Блин! – Валера вскинул пистолет, пытаясь прицелиться, но Чизман резко схватил его за руку.

– Стоять! – яростно прошипел он.

– Ребята! – отчаянно донеслось снизу. Парень глянул туда. Трупоеды уже окружали несчастного приключенца. Тот бешено крутил головой по сторонам, совсем не зная, что ему делать. Бесполезный меч дрожал в его руках. Ещё чуть-чуть и твари набросятся на него и сожрут.

Понимая, что жить парнишке осталось всего ничего, Валера из последних сил дёрнулся, пытаясь вырваться из захвата. Однако Чизман не дал ему этого сделать, окончательно забрав у него пистолет. Взволнованно дыша, программист заворожено уставился вниз, будто бы хотел насладиться тем, как чудовища расправятся с их спутником.

Но Тишка был не так прост. Он отошёл назад, вжавшись в стену пещеры. Гули наступали на него, и приключенец принялся отходить в бок, пристально глядя на чудовищ. Те приближались, а паренёк шаг за шагом переползал к тому провалу в недра. Кончик меча плясал прямо перед распахнутыми зубастыми пастями. Наконец, несчастному удалось добраться до края прохода. Но чудовища были уже совсем близко. Кажется, было даже видно капли пота, что выступили на лбу у перепуганного парнишки.

– Беги! – тут же завопил Валера и тот бросил меч в сторону. Гули отвлеклись на звон, а Тишка развернулся и помчался прямо во тьму. А монстры сразу же бросились за ним. Рёв их эхом разлетелся по пещере и вскоре затих где-то в глубине.

– Ты что совсем спятил?! – парень с ненавистью накинулся на своего спутника, – мы могли просто сбежать от него ночью или ещё что-нибудь придумать! Зачем отдавать его на растерзание этим тварям?!

– Заткнись, – прорычал ему в ответ Чизман и сунул в руки верёвку, – держи! – сам он спешно скинул рюкзак и схватил дробовик, а потом спешно принялся спускаться вниз, торопливо перепрыгивая с камня на камень.

Валера держал верёвку и со злобой глядел на программиста. Что его совесть начала мучить? Несчастного Тишку, должно быть, уже разорвали на куски! Зачем ему теперь лезть туда? Или хочет добить приключенца? Убедиться в том, что тот действительно умер? Парню захотелось отпустить верёвку, сбросить её туда, а потом уйти отсюда. Но он чудом сдержался.

Чизман спустился вниз, перехватил дробовик, но в тот проход не пошёл. Наоборот, он встал прямо напротив него и направил оружие прямо в темноту. Парень пригнулся к обрыву и принялся наблюдать за своим спутником. После того, как приключенец убежал прочь, все звуки будто бы исчезли. Не было слышно ни криков несчастного, ни рыка гулей. Будто бы они пропали или провалились в какую-то пропасть.

А потом в этой тишине послышались чьи-то шаги. На свет вышел запыхавшийся Тишка и картинно утёр лоб.

– Ух! Представляете! – радостно заявил он, разводя руки в стороны, – на пути попалась расщелина! Я перепрыгнул её, а гули улетели прямо туда и разбились! Надо же! Я чудом уцелел! – беззаботно рассмеялся паренёк, – а вы чего? Испугались их что ли?!

Валера облегчённо вздохнул. Кажется, им в очередной раз повезло. Он огляделся по сторонам и увидел лежащий на камнях пистолет. Чизман оставил его, когда полез вниз. Парень сунул оружие за пояс, а потом снова схватил трос.

– Эй! – крикнул он, – давайте, поднимайтесь! Вдруг там ещё остались эти твари!

Но его спутники совсем не спешили. Тишка-то дёрнулся, но Чизман остался стоять на месте. Ружье в его руках по-прежнему смотрело в проход. Будто бы он ждал, что оттуда выскочат гули. Валера прищурился и вдруг понял, что дуло дробовика направленно совсем не в проход. Оно смотрело прямо на приключенца.

Парень почувствовал, что его снова будто бы окатили холодной водой. Неужели программист решил лично добить Тишку? Ладно, те, кто нападал на них. Все эти инквизиторы, бандиты и охотники за головами…. Но этот-то безумец ни в чём не был виноват! Он хотел помогать людям и помогал. Его не за что было убивать.

Всё вокруг будто бы замерло, словно само время решило остановиться. Даже снаружи не было слышно ни единого звука, да и в самой пещере наступила зловещая тишина. Кажется, сейчас в этом мире кроме этих трех человек никого больше и не было.

– Эй! Что происходит? – развёл руками Тишка со своей обычной нелепой улыбкой.

– Знаешь, – процедил Чизман, перекладывая палец на спусковой крючок, – в ёлочки ещё можно было поверить, но это уже совсем бред! – сказал он и едко заметил, – ты слишком заигрался, Даниил.

 Глядя на них сверху, Валера подумал, что приключенец сейчас рассмеётся или что-то недоуменно воскликнет в своём этаком стиле, но нет. Тот помрачнел и с презрением уставился на программиста.

– Долго я тебя искал, – продолжал тот, буквально выплёвывая слова, – всякого дерьма навидался за это время!

– Я знаю, – холодно ответил Тишка, – Каменор, Таль-Силь, Горная Твердыня и, конечно же, Великий Дор! – он покачал головой, – ваш путь легко отследить по трупам и разрушениям!

– И это ТЫ мне говоришь? – вдруг вспылил Чизман, – ну, знаешь ли, – он с насмешкой помотал головой, – сначала мне было наплевать на этот мир, но вскоре я проникся местным колоритом. И ещё больше стал тебя презирать. Скажи, Вельгефорцкая чума, которая сотнями косит крестьян в Каменоре, не твоих ли рук дело? А Морглаф, сожравший все деревни в Темнолесье? И странное дело… Лекарство от чумы скрыто именно в этом же Темнолесье! Как сказал мой товарищ, – программист кивнул в сторону Валеры, – выглядит, как квест. А эльфийский король, который начал переполох в Таль-силе? Это из-за него сгорела половина этого леса…

– Они должны были измениться! – яростно выкрикнул в ответ Тишка, сжав кулаки.

– И почему же?

– Почему?! Да потому, что эльфы здесь были хуже зверей, дикари, которые….

– А ты, значит, принёс им свет цивилизации? – резко перебил его программист и тут же нахмурился, – или погоди…. Наверное, нет. Ты просто решил сделать их такими, какими хотел видеть.

– Народ Таль-силя должен был быть благоразумным и величественным. Нести людям добро и свет, а не жрать их!

– О, а Затворник, наверное, тоже должен был нести свет? Особенно с теми технологиями, которые ты ему подарил, да?

– Затворник… – Тишка глубоко вдохнул и яростно сжал кулаки, – он вышел из-под контроля!

– Оу, наверное, так и бывает, когда лезешь не в своё дело. А ещё пускаешь всё на самотёк, – злобно рассмеялся Чизман, – ты ведь бросил их. Сбежал, – тут он осёкся, – а куда ты сбежал? Ушёл строить эту замечательную Святую Инквизицию, которая здесь выступает в роли нацистов?

– Она уже была! – парнишка топнул ногой, – я лишь старался сделать её лучше. Я старался сделать весь этот мир лучше!

– О, хочешь спойлер? – криво усмехнулся программист, – не вышло. И не выйдет!

– А ты, – пошёл в атаку приключенец, ткнув в него пальцем, – ты пришёл сюда, чтобы защитить этот мир? Или же твоя компания отправила тебя, чтобы ты забрал то, что я сделал? Забрал труд моей жизни? Корпорация никогда своего не упустит, так ведь? – презрительно бросил он.

– Да всем плевать на твой труд! Я пришёл сюда по другой причине, – отмахнулся Чизман и ткнул прямо в Валеру, который стоял наверху, совсем ничего не понимая, – вот она! Он и ещё несколько десятков тысяч людей, которых ты с помощью своей машины затащил сюда! Знаешь, раньше я думал, что это бред! Зачем тебе другие люди?! Ты ведь у нас одиночка! – он яростно махнул дробовиком, не в силах сдержать свой гнев, – но теперь я всё понял. Тебе нужны были спутники для твоих глупых приключений. Скучно было сидеть здесь одному, вот и потащил сюда остальных.

– Что?! – изумлённо выпалил Тишка, – я не понимаю о чём ты! Я ничего не делал!

– О, да! Охотно верю, – неистово расхохотался программист, – особенно после Каменора и этих наших тошнотворных приключений, – он снова нацелил оружие на приключенца, – ты хотя бы понимаешь, что натворил? Твоя машина работает неправильно! Мы сумели отследить некоторых пропавших. Почти все, кого ты пытался затащить сюда – мертвы! Кто-то попал в космос, задохнувшись за считанные секунды, другие оказались в толще камня, зажатые в горной породе, а кого-то вообще выбросило в паре сотен метров над землёй. Но даже если кому-то повезло, и после перемещения он ещё остался жив, то этот мир легко добьёт его. Вон! – Чизман снова махнул в сторону Валеры, – его едва не зарубил первый встречный рыцарь! Поэтому прибавь ко всем, кого ты убил в этом мире, ещё и тех, кого ты насильно вытащил из нашего мира. Тех, кто даже ничего не успел понять перед своей смертью!

– Нет, этого не может быть! – паренёк схватился за голову и отшатнулся, – это всё ложь! Ты врёшь!

– Ложь? Спроси у него, – программист повернулся к Валере, – эй! Студент! Скажи, много ты видел объявлений о пропавших людях перед тем, как попал сюда, а?!

– Я… – парень немного замялся и, слегка приподнявшись на уступе, почесал затылок. Трудно было вспомнить то, что было так давно, – кажется, было много. Во всех соц-сетях шум стоял, постоянно кто-то кого-то искал… – неуверенно отозвался он.

– Понял? – торжествующе воскликнул Чизман, – хватит отрицать очевидное! Сделай единственную умную вещь – сдайся! Пошли к твоей машине и уже закончим всё это! – он выдохнул и поднял дробовик вверх.

– Нет, – злобно процедил Тишка, сжимая кулаки, – я здесь не причём! Моя машина не работает! Я не могу вернуться назад и даже вас не могу вернуть. Даже если бы я захотел, то не смог бы никого вытащить из другого мира. Поэтому катись ты ко всем чертям!

– Вот как?! – процедил программист, – знаешь, я тебя жалеть не стану! – он нацелил оружие на него, – ты всё равно пойдёшь со мной. По своей воле или насильно…

– У тебя нет здесь власти! – выкрикнул паренёк. Ярко и ослепительно сверкнуло на том месте, где он стоял. А потом вокруг него распахнулись огромные крылья, буквально сотканные из самого света. Тело его засветилось и взмыло в воздух, рассеивая полумрак пещеры. Над Чизманом поднялся величественный ангел. Дробовик в руках программиста резко раскалился, и тому пришлось отбросить ружье в сторону.

– Я решаю, что и как будет в этом мире, – громогласно воскликнул Божий Посланник, – и не тебе мне перечить!

– Ах, ты… – просипел Чизман, но договорить он не успел. Валера с ужасом увидел, как тело его спутника поднялось над полом пещеры, а сам он схватился за шею, будто бы пытаясь разжать невидимую хватку. Этот Тишка или Даниил… Он душил программиста будто бы какой-то Дарт Вейдер!

Времени, чтобы думать, совсем не было. Конечно, ангел спас парня, излечив те ужасные раны от вил. Однако даже тогда было ясно, что он совсем не воплощение добра. А судя по их разговору, именно он был виновен во всех ужасах и страданиях, что случились в этом мире. Вся эта инквизиция, Святая Церковь, Затворник и Лиландель…. Даже само их попадание сюда – во всем был виноват этот Даниил.

Валера потянулся к пистолету, чувствуя, как поднимается внутри ярость. Он поднял оружие и нацелил его прямо на светящееся тело.

– Брось! – громогласно разнеслось под сводами пещеры. Так, что аж с потолка посыпались мелкие камушки. Пистолет сам по себе вылетел из рук парня и бесполезной железкой полетел прямо вниз. Какая-то из его частей сильно резанула ладонь парня. Кровь сразу же побежала по запястью, капая на голый камень.

– Скот…. Скотина! – отчаянно прошипел Чизман, всё ещё пытаясь освободиться. Вот только это было бесполезно. Жуткая и неведомая сила яростно сжимала его шею. Видно было, как вздулись вены на его голове.

– Вам не справиться со мной, – воскликнул ангел, а потом расхохотался, – вы слишком ничтожны!

Сидя на уступе, Валера зажимал рану на руке, а в его голове лихорадочно крутились мысли. Он пытался что-нибудь придумать, но понимал, что никакое оружие не способно справиться с этим существом.

– Что же делать? Что же делать?! – лихорадочно зашептал несчастный, отчаянно сжав веки, будто бы от этого лучше думалось. Что вообще мог сделать обычный студент, там, где не могла справиться никакая сила….

И парень вдруг резко открыл глаза, ведь одна сила все-таки могла одолеть этого ангела.

– Две силы, – на грани истерики рассмеялся Валера и разжал ладонь, чтобы набрать побольше крови. Он зачерпнул её пальцем, а потом принялся рисовать тот таинственный знак. Прямо перед собой, на голой каменной поверхности.

Парень не знал, что за порошок был у Теллари, не знал, как делать этот ритуал правильно и о чём нужно думать. Он просто нарисовал то, что видел уже много раз. Разомкнутый сверху круг и крест в самом низу. Его дрожащие пальцы быстро начертили эти линии на камне.

Однако ничего не происходило. Перед ним лишь тускло блестели кривые кровавые мазки.

– Ну же! – Валера отчаянно уставился на них. Это был единственный шанс одолеть этого ангела. Единственная сила, которая могла потягаться с этим всемогущим Даниилом.

Но тот по-прежнему продолжал душить Чизмана, который слабел прямо на глазах, обвисая будто бы тряпичная кукла.

– Загорайся! – яростно выкрикнул Валера, сжав кулаки. Однако символ из красных линий будто бы с насмешкой смотрел прямо на него и совсем не собирался светиться. Парню показалось, что он что-то напутал. Что ошибся или чего-то не сделал…

Он прикрыл глаза, глубоко вдохнул и тихо прошептал:

– Ну, пожалуйста… – и тут ему показалось, что через закрытые веки, он видит зелёное свечение….

Глава десятая. Рухнувший заслон

Готмог осторожно поднял глаза на своего господина и тут же отвёл взгляд. Но куда бы он ни посмотрел – всё здесь его жутко пугало. Везде эти ровные грани, плавные линии и неестественные яркие цвета. Такого на его родных пустошах не было. И эти странные вещи вокруг. Больше нигде таких не встречалось.

Ему жутко хотелось сбежать прочь отсюда, но делать этого было нельзя. Он представлял тут свой клан. Каждый раз, когда они приближались к дымящим горам Трезубца, им нужно было останавливаться у Его обители. Каждый раз Он звал самого главного из них к себе, чтобы задавать свои каверзные вопросы. Это походило на какую-то пытку и немногие могли выдержать её.

Готмог вдруг понял, что слишком долго молчал. Поэтому он открыл свой клыкастый рот и осторожно начал.

– Мы с бойсами, – губы его шлёпали по мощным клыкам, торчащим из нижней челюсти, – услыхалы, что Крог-босс называл меня слыскай!

– Слыскай? – с интересом взглянул на него господин и прищурился, – что это за слово? Я раньше его не слышал…

– Я тожы. Но наверна что-та обыдное, – пожал плечами Готмог, боязливо оглядываясь по сторонам. Снаружи дымили горы Трезубца, покрывая пустоши вокруг своим черным пеплом. А тут, тут было слишком чисто и слишком светло. Всё было такого цвета, цвета обглоданных костей. Но нет, даже ещё светлее…

– Обозвать тебя таким словом, которое ты даже не знаешь, хм! Каков наглец! – повелитель ухмыльнулся и взял в руки круглую и прозрачную сферу на ножке. Внутри плескалась красная жидкость, словно какая-то кровь. Готмог нервно сглотнул и поёжился. Он знал, что это была не кровь. Однажды ему пришлось пить эту дрянь. И вкус у неё был отвратительный. Терпкий и кислый, настолько, что у него аж вся морда сморщилась. Ещё оно било в голову, почти как их напиток под названием «Маччи-Дугга». Но тот-то был вкусным и пенистым. И его сюда приносить вообще было нельзя.

– Но я рышыл не обращать вныманыя на этого Крога! – ссутулившись, протянул Готмог. Он втянул голову в плечи и постамент под ним пошатнулся. Это была неустойчивая доска на четырёх тонких столбах иещё какая-то другая доска позади. Господин с лёгкостью откидывался на неё спиной, но для его несчастного гостя эта штука была слишком мелкой.

Впрочем, на ней-то Готмог бы ещё усидел, но перед ним торчала ещё одна широкая плоскость. Его повелитель называл её «стол». И на неё нельзя было класть локти. А ещё она вся была заставлена всякими другими штуками, каких их племя никогда не видело. Всё такие странные и слишком чистые. А ещё хрупкие. Поэтому в этом месте лучше было лишний раз не дёргаться.

– Я вижу, ты растёшь, – покачал головой господин, щурясь своими пугающими глазами, – в моральном плане. Никаких больше глупых ссор, стычек. Не отвлекаешься на глупые обзывательства!

– Ыгу, – прорычал Готмог, ещё сильнее втягивая голову в плечи. Голос его стал совсем тихим и он пробормотал, – но шаман сказал шта это парочыт мыня! И нада найты Крога!

– Знаешь, – повелитель задумчиво поболтал эту красную жидкость в прозрачной сфере, а потом немного отпил, – с одной стороны – прислушиваться к своим собратьям это хорошо. Но с другой, ты же главный в своём клане! Почему ты должен подчиняться какому-то шаману!? По-хорошему, тебе нужно было выслушать его, обдумать сказанное и принять собственное решение! А что ты сделал?

– ЫЯ?! – несчастный сжался и лихорадочно закрутил глазами. Он был тут один. Поэтому помощи было ждать не откуда, – ыя решыл найты Крог-босса и надрат ыго зад!

– Ох! Вот в этом и есть ваша проблема! Эти глупые междоусобные драки! Вместо того, чтобы объединить усилия, вы лупите друг друга! – господин вдруг резко остановился и поднял палец вверх, – подожди, – он чуть приосанился, отставил свою сферу в сторону и взглянул куда-то на запад.

– Хм, интересно, – на его лице появилась лёгкая улыбка. А потом он щёлкнул пальцами.

Мощная ударная волна снесла всё с плоской поверхности перед ним. Полетели вниз круглые диски, на которых лежала странная пища. Прозрачная сфера разлетелась в осколки, а жидкость растеклась вокруг. А потом всё это тут же вернулось на свои места, будто бы ничего не было.

Несчастного Готмога отбросило в сторону вместе с деревянным постаментом. Он почувствовал, как содрогается весь мир вокруг него. Всё, и пустошь, и горы вокруг – всё словно выворачивает наизнанку и снова собирает обратно.

Где-то там, снаружи, его бойсов раскидывает по сторонам. Сносит жутким порывом их палатки и пожитки. Должно быть, они мечутся в истеричной панике. И многие из них потом помрут от страха. Хорошо, что его клан успел отложить личины перед тем, как прийти сюда. Иначе бы была беда.

А затем наступила тишина. Готмог с трудом встал на ноги и поднял постамент, на котором сидел. Он снова уселся, стараясь не класть локти на эту поверхность перед ним.

– Так вот, что там с Крогом? – невозмутимо спросил у него повелитель, словно не заметив, что его гость только что валялся на полу, шевеля конечностями, будто бы перевёрнутый жук, – надеюсь, он хотя бы жив?

– Ну, сначала мы пошлы его ыскать! – начал бедняга, снова вжимая голову в плечи….

Валера открыл глаза. Знак действительно светился ярким зелёным светом, будто бы у него была какая-то неоновая подсветка. Но, кроме этого, всё оставалось по-прежнему. Ангел удерживал Чизмана в своём захвате, а тот совсем ослабел, покраснев, как помидор.

С высоты уступа, парень посмотрел вниз на них и не знал, что ему ещё нужно сделать. Может быть, надо загадать желание и сконцентрироваться? Или прочитать какую-нибудь молитву? До этого он как-то не следил за действиями Теллари.

Внутри у него вдруг как-то начало тянуть. Это было какое-то жуткое предчувствие, словно близится какая-то гроза. Воздух будто бы загустел, а время замедлилось.

Ему подумалось, что это только кажется или, может быть, это ангел что-то сделал. Однако тот тоже вдруг озадачено закрутил головой по сторонам….

А потом оно нахлынуло.

Это была какая-то невидимая волна, которая налетела на них откуда-то с востока. Она пронеслась сквозь толщу камня совсем не замечая преграды. И весь мир тут же дёрнулся дымкой, словно воздух, что поднимается с горячего асфальта. Только тут дёрнулось вообще всё. Пошли рябью мощные валуны, горная порода вдруг на мгновение исказилась. А потом грянул разрушительный удар, будто бы сюда пришла ударная волна от какого-то ядерного взрыва.

С потолка пещеры посыпались камни и песок, висевшие там сталактиты обломились и грохнулись на пол, разлетевшись на обломки. Валеру подкинуло на месте и ему пришлось уцепиться руками за какую-то трещину в камнях, чтобы не улететь через край обрыва.

Он уставился вниз и увидел, как Чизмана отбросило в одну сторону, а Божий Посланник полетел в противоположную. Прямо на лету, его мощные крылья растворились в воздухе, светящийся облик пропал. Ангел врезался в стенку и сполз по ней, став совсем обычным парнем. Ему было лет двадцать пять. Волосы у него были тёмные, а сам он был какой-то тощий, измученный и совсем не походил на какого-то властителя мира. Впрочем, с жизнерадостным Тишкой у него тоже было мало общего. Но самое главное, Валера почему-то с первого взгляда понял, что этот человек из другого мира. Несмотря на неухоженный и дикий вид, в нём всё равно проглядывалась какая-то современность. Парень задумался и понял, что это потому, что одет тот в обычную одежду.

– Проклятье! Какого?! – яростно воскликнул неизвестный, которого Чизман назвал Даниилом. Он спешно подскочил с пола и изумлённо уставился на свои руки.

– Ага! – просипел программист, с трудом поднимаясь на ноги, – иди сюда, гадёныш!

Его противник испуганно взглянул на него и отскочил назад, снова уткнувшись спиной в стену. А потом вдруг резко прижал ладони к вискам и закрыл глаза. Он замер так буквально на пару секунд, а потом вдруг растворился в воздухе.

– Сука! – Чизман рухнул на землю и врезал кулаком по полу, – тварь! – он опустил голову, судорожно пытаясь отдышаться.

Вокруг стало тихо. Валера недоуменно огляделся по сторонам. Знак уже давно погас, оставив после себя лишь едва заметный силуэт. Мир вокруг, кажется, больше не собирался дрожать. Только мелкие камушки всё ещё с шелестом осыпались на пол пещеры. Туда, где лежал оплавившийся дробовик, деревянный приклад которого медленно догорал. Какая же сила смогла так раскалить металл? Этого парень не знал. Он вообще плохо понимал, что сейчас произошло.

– Эй! – его спутник кое-как поднялся на ноги и махнул ему рукой, – давай верёвку!

Раздумывать тут было некогда, поэтому Валера послушно повиновался и спустил вниз трос. Программист пару раз вдохнул, поднял с пола упавший пистолет и, кряхтя, принялся забираться наверх. Видно было, что досталось ему сильно. Но он всё же смог залезть и сразу же подхватил свой рюкзак.

– Идём! – прохрипел Чизман, сматывая трос, – надо убраться подальше отсюда! – он закинул верёвку на плечо и спешно полез на выход. Парень, всё ещё оставаясь в полной растерянности, двинулся следом.

Оба попаданца выбрались к солнечному свету и быстро зашагали подальше от этой злополучной пещеры. Программист направился прямо через поле к лесу молодых берёзок, что шумели листвой вдалеке. Шли они молча, только Чизман изредка сплёвывал в траву, всё ещё пытаясь откашляться.

Валера смотрел ему в спину и постепенно приходил в себя. Что-то там случилось, что-то, о чём его спутник точно знал. А значит, всё, что тот рассказывал о себе, было неправдой. С самого начала этот программист кого-то искал и, видимо, только сейчас нашёл. Но что за разборки были между этими двумя, парень никак не мог понять. Какие-то обвинения в обе стороны, корпорация, какая-то машина и ещё со всем этим как-то связаны пропавшие люди. От всего этого голова просто шла кругом. А самое главное несчастный совсем не понимал – причём тут он сам?!

Они вошли под прохладную тень листвы, чуть углубились в чащу, чтобы скрыться с виду. А потом Чизман скинул свой рюкзак и рухнул на землю, привалившись к стволу берёзки. Валера машинально прошёл в сторону и повернулся к своему спутнику.

– Ух, – просипел тот, глядя на него исподлобья, – наверное, я должен тебе кое-что объяснить…

– Ну, наверное, – парень развёл руками. Ему почему-то было как-то неловко.

– Знаешь, – Чизман с неуклюжей улыбкой помахал пальцем, – я вообще уже давно всё хотел рассказать, но, видишь ли, постоянно что-то мешает….

– Приём! Комаров! У тебя всё в порядке?! А ну отвечай! Куда ты там пропал?! – послышалось вдруг из его рюкзака, будто бы тот вдруг решил заговорить с ними, – точно сигнал есть?! Саня! Ты должен немедленно ответить!

– Твою ж… – изумлённо прохрипел Чизман. Он подхватил сумку и резко вытряхнул из неё всё содержимое. На землю посыпались булки, захваченные из таверны, всякие тряпки и одежда, несколько штук уже бесполезных патронов и сигнальная ракетница. Сверху грохнулись, звякнув об камни, топорик с ножом, а потом ещё на них с хрустом приземлился фонарь. Но программисту было плевать на них. Он засунул руку в недра рюкзака и вытащил на свет то странное чёрное радио.

– Приём! – дрожащим от радости голосом закричал он, – Земля! Я вас слышу!

– Отлично, – тоже обрадовались на той стороне, – наконец-то удалось стабилизировать контакт! Ты как там, жив?!

– Ух, жив! – восторженно улыбаясь, отозвался Чизман, – ещё как жив! Я бы тебе такое рассказал, что ты б офигел! Тут такое дерьмо твориться, а этот… Стоп! Как там Ксюха?! – он вдруг резко помрачнел.

– Ксюха?! Всё у неё хорошо, – на этих словах программист снова облегчённо расслабился, – очнулась, на поправку идёт. Йогурты свои кушает,

– Это хорошо, – устало ответил он и тяжко вздохнул, – ох, столько ж тут всего случилось-то… – кажется, мысли у него снова вернулись к сложившейся ситуации. Валера заметил, как его спутник резко стал серьёзным и решительным, – в общем, времени у нас мало, Максимыч! Поэтому срочно мчи в оружейку и тащи оттуда оружие! Всё под мою ответственность! Бери только самое надёжное и мощное! Какие-нибудь калашниковы, ружья простые, чтоб калибр побольше. И патронов кучу! Ещё нужны гранаты и взрывчатка, чтобы подорвать этого гада и всех его сволочей!

– Стой, стой, стой! – изумлённо донеслось из приёмника, – нам!? Ты там уже местную самооборону успел собрать? Вот, даёшь!

– Нет, – спешно принялся объяснять Чизман, – мы тут с парнем-попаданцем встряли. Даниил заделался местным богом и собрал целую кучу фанатиков! Я ж говорю, ты офигеешь! Нам чтобы его достать надо… – он замер, а глаза у него вдруг восторженно расширились, – нам нужен танк! Слушай, там у наших умников был проект автономного бронетранспортёра с ядерным реактором! Они вроде с ним только начали возиться, да?! Не разобрали его ещё на куски?!

– Погоди, это тот, который на колёсах и с «Байкалом»?

– Да! Он самый!

– Ну, они только начали, – замялся Максимыч и осторожно спросил, – а что, всё настолько серьёзно?!

– Именно! Поэтому давай его сюда! Главное, чтобы завёлся и пушки работали!

– Саня, ну ты же знаешь, что это военка, секретный проект! Тут вообще по-хорошему надо разрешение сверху спрашивать…

– Максимыч! – Чизман скривился, – ты пойми. Этот гад тут так окопался, что иначе никак! У него целая армия и вся на нас прёт! Поэтому забей на правила! Мы тут мир спасаем!

– Ладно, ладно! Значит, надо БТР и оружие…. Попытаюсь провернуть это, но боюсь, что у нас потом такие проблемы будут…

– Потом разгребать будем, – программист яростно сжал рацию, – сейчас главное остановить этого выродка! Оружия в тачку накидаешь и отправляй! Понял?!

– Понял, понял! До связи! – прошипел приёмник и затих.

Валера ошарашено смотрел на происходящее, не в силах и слова сказать. Пожалуй, это было самое неожиданное, что он видел в этом мире. Ангел, дракон, волколаки и всякая магия – всё это слишком банальное и знакомое по всяким играм и фэнтези. А вот то, что его спутник только что разговаривал по рации с кем-то из их родного мира…. Такого вообще нельзя было ожидать!

– Вот теперь, – Чизман устало привалился к дереву, – теперь у нас будет шанс поквитаться….

– Блин, – парень помотал головой, пытаясь снова прийти в себя. Сначала этот Даниил, теперь вот это. Скоро ещё и танк будет! Кажется, у него все мысли смешались в какой-то клубок, который совсем не хотел распутываться, – блин!

– И не говори, – мрачно усмехнулся программист, – ладно, надеюсь, что больше никто мешать не станет, так что можно будет всё спокойно рассказать, – он тяжко вздохнул и начал, – ну в общем, меня зовут не Алонзо Чизман…

– Ну, – Валера косо глянул на него, – кажется, об этом я уже догадался.

– Молодец! – кивнул ему тот, – на самом деле я тоже из России. И зовут меня Александр Комаров, глава службы безопасности компании «ArcTech».

– Ха, – усмехнулся парень, – значит, это всё-таки связано с вами. Неужели мы и, правда, в…

– Если ты ещё раз скажешь про симуляцию, то я в тебя чем-нибудь кину, – пригрозил ему Чизман, – а насчёт связано…. Ну я бы так не сказал. Там вообще странное дело получилось. Странное и запутанное. В общем, слушай. Как я тебе уже рассказывал, наша компания занимается разработкой всяческих новых источников энергии. Ну, – он покрутил пальцами в воздухе, – всякие токамаки там, управляемый ядерный синтез и прочее. Энергия будущего! В общем, думаю, ты понял.

– Но как это вообще…

– Ты рассказать-то мне дай, – угрожающе нахмурился тот, – началось всё с того, что один наш отдел занимался своим проектом. Строили они какую-то уникальную установку, которая должна была совершить революцию. Целая компания умников собралась – спецы лучшие из тех, кого нашли. Вот только первый запуск у них провалился. Руководитель группы исчез, а потом появился через несколько минут и весьма в неприглядном виде. Рваные раны, ссадины, сам перемазан в грязи и едва живой. И в итоге умер в больнице, не приходя в сознание.

– Погоди, – перебил его Валера, – то есть, он переместился сюда?!

– Угу. Правда, тогда этого никто не понял. Мы когда внутреннее расследование проводили, вообще ничего не поняли. Комната с установкой экранированная. Там никаких камер наблюдения не было, а те экранированные, на которые велась запись, сгорели. У нас были только показания очевидцев, которые утверждали, что их шеф внезапно пропал, а потом так же внезапно появился, и сам шеф в бессознательном состоянии и с кучей ран. Мне тогда вообще показалось, что его какие-то ублюдки в лес вывезли и пытали. Правда, утром на работу он целый и здоровый пришёл, да и не выходил наружу. В итоге стало ясно, что никто из сотрудников не виноват, а с установкой какая-то проблема. Поэтому отдел расформировали, а саму машину решили переправить в другую лабораторию, чтобы другая команда разобралась, в чём тут дело.

– А зачем так сложно?

– Ну, во-первых, чтобы другие непредвзятые люди определили, кто виноват и почему так произошло. Всё-таки это новые технологии. В них мало кто разбирается – обычных криминалистов не позовёшь. А во-вторых, врать не буду – это дело попросили замять. Перевезти машину подальше, а сотрудников перевести на другие проекты. Всякие инциденты не очень хорошая вещь для репутации компании, – программист тяжело вздохнул и виновато взглянул на Валеру, – а вот тут начинается самое интересное. Дело в том, что я серьёзно накосячил. Мне-то казалось, что к этой машине наоборот лучше не привлекать лишнего внимания. Она ведь не заработала, а эксперимент провалился… – он скривился и вяло махнул рукой, – поэтому мы тайно сгрузили установку в контейнер, а его в грузовик и поставили на охраняемой стоянке, будто бы это просто хлам какой-то. Она и простоять-то там должна была всего одну ночь, а утром ехать на погрузку….

– И что с ней случилось? – осторожно спросил Валера, заметив, что его спутник замолчал, – её похитили конкуренты?

– Ха, если бы, – тот вяло ухмыльнулся, – дело в том, что среди сотрудников был один персонаж, на которого мы почти не обратили внимания. Некий Даниил. Умный парень, настоящий гений. Он делал большую часть работы в этой команде. А ещё, – Чизман снова вздохнул, – помнишь, я рассказывал тебе о любителях сбежать от реальности во всякое фэнтези? Ну, ещё тогда, когда мы ехали в Темнолесье?

– Эм, – парень слегка задумался, – это про мотыльков на огонь?

– Да. Так вот, этот Даниил оказался одним из таких. Умный парень, который мог горы свернуть. Но его затянуло не туда. На работе он просто делал своё дело, без всякого энтузиазма. Хотя если бы захотел – уже давно бы завершил проект в одиночку. А вот после работы…. После неё он уходил в другие, выдуманные миры. У него не квартира была, а просто склад всяких настолок, фигурок, книг и прочего такого. Комп крутой, все винты забиты играми, фильмами и сериальчиками. Парень даже не выбирался никуда – просто с работы шёл домой, чтобы окунуться в мир приключений, – программист презрительно фыркнул, – туда, где нет этой нашей с тобой унылой современности.

– Вот что ты имел в виду, – Валера почесал голову, – но я всё равно не понимаю, что вообще случилось-то?!

– А случилось вот что. Умирающий руководитель на последнем издыхании успел рассказать Даниилу о том, что оказался в другом мире. А тот оказался единственным, кто понял, что случилось и, самое главное, поверил в это. И оказалось, что если этот парень захочет, то сможет сделать всё, что угодно. Он угнал с парковки грузовик, в котором была установка. Да ещё и смог так замести следы, что ни его, ни машины мы не смогли найти. Нашли только сожжённую фуру где-то на обочине глухой дороги, – Чизман скривился, – ему бы криминальным гением быть с такими талантами. Платили ему хорошо, а деньги он особо не тратил – видимо, не до квартир и дорогих машин ему было. Естественно, все бабки он сразу же снял и вместе с деталями установки растворился где-то на территории Подмосковья.

– И он её собрал? Один?!

– Угу. Не знаю, как он умудрялся выживать и где брал запчасти…. Видимо, скупал на каких-то подпольных рынках. Мы его искали поначалу, но потом нам дали отмашку, мол, забудьте. А потом через месяца три – бах! И на одной тихой складской территории вдруг появляется огромная выжженная воронка в земле. Знаешь, зрелище впечатляющее было, – покачал головой программист.

– А что потом?

– Ну, опросили людей, поняли, что тут был наш товарищ. И решили, что он очень эпично самоубился. Проект засекретили и постарались о нём забыть. А вот потом началось. В какой-то момент стали пропадать люди. Обычно всяких потеряшек много бывает, но такого никогда не было. Ты сам, наверное, видел, сколько объявлений было. И с пропажей Даниила это никто не связывал. Но потом один из наших учёных, профессор Кляйнер, кстати, тот ещё ботаник… Он вообще занимался исследованием сигналов из космоса по другому проекту, но вдруг ему попались какие-то странные всплески энергии. Ему стало любопытно, и профессор принялся копаться в данных, поднял архивы. А потом понял, что пропажи людей и всплески активности связаны. И самая мощная активность была именно тогда, когда и пропал Даниил. Ну и запуск установки, конечно же, тоже отметился. В общем, этот Кляйнер залез в засекреченные файлы и сложил два плюс два. На наше счастье, он побежал не куда-то жаловаться, а к нашим боссам. Думал, что за такое ему хорошо заплатят.

– И как? – Валера криво усмехнулся, – ему заплатили?

– Ну, так-то да, – небрежно пожал плечами Чизман, – ему даже дали команду и приказали решить проблему. Вот они и построили некое подобие той машины и начали пытаться возвращать людей назад, в наш мир. А про их успехи ты, думаю, слышал.

– Значит, все… – Валера судорожно сглотнул, – многие из тех, кто попадал сюда – сразу же умерли?

– Да, – товарищ поднял глаза на него и взгляд у него был мрачный.

– Значит, я мог погибнуть? – парень ошарашено уставился в пустоту. Подумать только – он мог умереть за несколько секунд, оказавшись в глубоком космосе! И самое главное – даже не понял бы что с ним случилось. Просто шёл по парку и бац умер. От таких мыслей по спине прошёл холодок.

– Я тебе даже больше скажу – они все погибли, – продолжил его спутник, – из того, что я знаю – ты единственный кому повезло выжить при переносе. Поэтому я и не хотел тебе всё это рассказывать. Я думал, что это Даниил притворяется. Всё пытался тебя раскусить, пока не понял, что ты настоящий попаданец! А потом уже времени не было, да и смысла особо не было. Эта штука всё равно не работала, а без неё такими рассказами только нервы портить….

– Я – попаданец, – всё ещё не отойдя от шока, пробормотал Валера, – настоящий. А как же ты?!

– А я сюда переместился намеренно, – Чизман поморщился и уставился в сторону, – понимаешь, мы поняли, что остановить эти переносы из нашего мира не выйдет. А их количество продолжало расти. Поэтому было решено отправить сюда особую группу. Учёные, охрана, рабочие… Они должны были изучить это место и найти Даниила, чтобы тот остановил перенос невинных людей… – он опустил голову и замолчал.

– И?!

– Через пару часов, – голос его дрогнул, – контакт с группой сразу пропал. Было решено вытаскивать их отсюда. Но назад вернулось только два человека, – кулаки у него сжались, – один практикант весь измученный и истощённый. И едва живая руководительница научной группы, без сознания… – он судорожно облизнул губы, – моя дочь.

– Блин, – протянул Валера. Вот теперь он вдруг сразу всё понял.

– Ей сильно досталось, но сейчас всё хорошо, – его спутник кивнул в сторону радио, – вон, даже очнулась уже, – слегка улыбнулся он, – я тогда был в отъезде и как узнал, то примчался сразу, как смог. По пути хватанул всего, что нашёл. Воды, батончиков, лекарств и инструменты из машины, – он заскрипел зубами, – стволов из оружейной. А потом сказал своему заму, Максимычу и этому Кляйнеру, что если они меня сюда не перенесут, то я их лично придушу. Видимо, я настолько злой был, что со мной даже спорить никто не стал. Я думал, что попаду сюда и всех перестреляю. Доберусь до этого Даниила и всё. Решу вопрос. Но вышло… Сам видишь, как вышло.

– Да уж, – покачал головой Валера, – вышло не очень хорошо.

– Кто ж знал-то?! – Чизман машинально пригладил растрёпанные волосы, – что этот придурок здесь местным богом заделался? И почему он, а не мы? У нас-то никаких сил нет! – фыркнул он и тут же нахмурился, – кстати, а что ты сделал? Как остановил его?

– Я?! – парень слегка озадачился, а потом стыдливо опустил взгляд вниз, – я нарисовал тот знак. И он загорелся.

– То есть, – его спутник сразу помрачнел, – он меня спас? Но почему?

– Не знаю, – Валера пожал плечами, – наверное, мы ему ещё нужны, – и тут его вдруг осенило, – пророчество! Два человека спасут Северные королевства! Он хочет, чтобы всё сбылось!

– Ну, – Чизман скривился в злобной ухмылке, – получается, что так и будет. Как получим танк – раскатаем эту Святую Церковь и Даниила вместе с ней.

– Угу, надеюсь, что получится. А то вдруг он потом рассердится…

– Кто это вообще такой? – программист гневно фыркнул, – тоже какой-нибудь всесильный попаданец? У них тут что, противостояние?!

– Может быть, – ответил ему Валера, – тот Лорд Инквизитор что-то говорил о войне и Ордене Порядка…. Наверное, этот Даниил и управляет этим орденом.

– Получается, – Чизман задумчиво нахмурил брови, – наш задрот умудрился победить этого безымянного бога?! Или он просто кому-то помог и получил эту свою силу?! Ладно, – он сердито отмахнулся, – давай лучше забудем об этом! Хватит с меня и одного Даниила! И вообще, где там этот Максимыч? – в его руках снова появилось радио, – Приём! Приём! Где мой танк?! – начал возмущено кричать программист.

– Саня! – ответили ему не сразу. Голос у заместителя был слегка изумлённый, – Ты чего?! Мы ещё только начали соображать, как его сюда прикатить!

– Долго думаете! Уже полчаса прошло!

– Какие полчаса?! Мы же только что разговаривали?! – с недоумением ответил Максимыч.

– Что?! – Чизман резко осёкся, – как это?

– Да. Пару минут назад!

– Стой, а у нас тут… – программист нервно облизнул губы, – у нас полчаса прошло.

Что-то в приёмнике зашуршало, послышались какие-то едва различными голоса, потом что-то грохнулось и снова началось какое-то шуршание.

– Александр Григорьевич! – наконец послышался нудный гнусавый голос, – это профессор Кляйнер! Я подозреваю, что из-за относительности времени, оно по-разному течёт в этих измерениях!

– Ну-ка поподробнее!

– Дело в том, что это предположение появилось у меня давно. Ещё тогда, когда я изучал отчёты по инциденту с проектом пятьсот один. А показания первой научно-боевой исследовательской группы лишь подтвердили их! Боюсь, что время не стабильно и….

– Стой! – выпалил Чизман, – а как мы тогда разговариваем!?

– Эм… – профессор замолчал, а потом снова начал нудеть, – думаю, что во время соединения миров кротовой норой, когда идёт перенос материи или сигнала, создаётся синхронизация временных потоков. Но как только контакт прерывается, то синхронизация пропадает. Это как…

– Хрен с ним! – прорычал ему в ответ Комаров, – готовьте мой танк! И торопитесь! А мы пока постараемся тут выжить. Понятно?! Конец связи! – он отбросил приёмник в сторону.

– Ха! – хмыкнул Валера, – так меня даже и не потеряли ещё!

– Угу. Скоро разберёмся со всем этим, и вернёшься к своим, – кивнул ему Чизман, а потом вдруг хлопнул себя по лбу, – я же теперь могу отправить тебя домой!

– Домой?! – вдруг насторожился парень.

– Да. Сейчас скажу этим и всё! Они махом перенесут тебя обратно! Сейчас-то связь есть!

– Погоди, – он поднялся на ноги, – а ты?!

– Ну, – Комаров сжал кулаки, – у меня тут дела…

– Тогда не надо! – Валера нервно облизнул губы, – я не могу тебя тут бросить! Мы столько пережили, а теперь я вдруг бац! И свалю домой! Так что ли?!

– Слушай! – его спутник подошёл к нему вплотную, – ты же понимаешь, что это тебе не игра? Это опасный и жестокий мир! А тут ещё война намечается. То, что танк будет это хорошо, но что случится, когда вылезет какое-нибудь древо? Или Даниил вдруг применит свою силу?!

– Вот именно! – нагло заявил парень, – а ты один! В пророчестве было два человека! И в танке, кажется, тоже надо два! Водитель и наводчик!

– А водить-то ты умеешь?

– Нет, – покачал головой Валера, – зато я стрелять научился!

– Ладно, – со вздохом заявил Чизман, – я тебя всё равно смогу отправить назад. В любой момент!

– Можешь, – парень нахмурился, – но свалим мы отсюда вместе. И этого с собой заберём!

– Надеюсь, так и будет, – программист присел и принялся складывать разбросанные вещи обратно в сумку.

– Куда двинем дальше? – Валера привалился к берёзке рядом.

– Думаю, что надо идти обратно в Лир. Войска Святой Церкви прут прямо туда, – заявил Чизман и мрачно добавил, – и Даниил вместе с ними.

– А он точно будет там?

– Будет. Судя по всему, он намеренно пытался завести нас подальше, чтобы его святоши легко взяли город, – он рывком стянул ремень рюкзака и закинул сумку на плечи, – поэтому нам надо опередить их армию. Ударим первыми! А там и наш друг вылезет….

– Хороший план, – Валера покачал головой, – получается, идти будем пешком?

– Угу, – его спутник тяжко вздохнул, – ничего, это будет наш финальный забег. А пока будем идти – Максимыч как раз успеет подготовить наш танк.

Он направился к выходу из рощи, где за кустами виднелись поля пшеницы. Парень двинулся следом за ним, но тут его глаза вдруг разглядели в ясном небе какую-то чёрную точку. Будто бы дым или какая-то стайка насекомых летела по небу.

– Стой! – сразу же зашипел Валера, – видишь?! Вон, там!

Дым пронёсся мимо рощицы и полетел в сторону скал. Туда, где была пещера гулей. Чёрная туча закружилась над скалами и вскоре уже скрылась внутри.

– Это он, – Чизман угрюмо сплюнул на землю, – нас ищет. Теперь будет летать тут везде…

– Блин! – выругался парень, – что делать будем?

– Бежать. В другую сторону! За мной, – скомандовал его спутник.

Они ломанулись обратно, убегая от этих скал. Ведь не найдя их в пещере, Даниил, скорее всего, начнёт обыскивать все окрестные леса и поля. И он явно просто так не успокоится. Так что два попаданца помчались прямо через густые заросли молодых берёзок. Ветки хлестали их, листья лезли прямо в лицо. Уже наступала осень и, как бывает и в обычном мире, тут вылезла целая стая пауков, опутав всё своими сетями. Пару раз Валера вляпался в паутину, а потом уже выставил перед собой руку, чтобы снова не попасться в липкие сети.

Бежали они недолго. Скоро этот лес кончился. Впереди были большие луга. Выходить на открытую местность было опасно – там двух попаданцев легко можно было заметить с высоты.

– Проклятье! – выругался Чизман и зашагал вдоль самой кромки леса, прячась за кустами. Валера двинул следом. Они прошли чуть вдаль и оказались на краю небольшого оврага. Его покатые склоны, спускались вниз, где на дне бежал небольшой ручеёк. Вокруг было много деревьев, из-под корней которых высыпалась земля. Так и висели они в воздухе, едва держась. Ещё на стенках тут выросло несколько пышных кустов, а местами были осыпающиеся пещерки. Над бегущей водой торчало несколько поваленных стволов, изрядно подгнивших и покрытых мхом.

– Погоди! – здесь был небольшой просвет в небе, и программист уставился прямо туда, поверх зелёных крон берёзок, – это не он ли?!

– Где?! – Валера поднял голову и увидел, как среди облаков несётся что-то чёрное. Похоже, их преследователь уже побывал в пещере гулей, – блин! Это точно он! Сюда летит! – процедил парень, глядя, как дым плавно спускается к рощице от облаков.

– Быстро! – Чизман ткнул рукой вниз, где журчал ручеёк, – туда! – они соскользнули к воде и, пробежав по мокрой траве, помчались к поваленным деревьям.

Там, у торчащих корней одного из них, оба попаданца нашли себе убежище. С высоты их закрывал толстый ствол дерева и большой ком земли. А рядом ещё торчал пышный куст, такой, что его листва надёжно укрывала их от чужих взоров.

Они забились под самое бревно и затихли. Трава, по которой они прошлись, была пышная и сочная. Стебли её быстро распрямились, поэтому следов там почти не осталось. Впрочем, может быть, Даниил вообще не заметит этот овраг.

Валера сжался и затаил дыхание, судорожно поглядывая вверх. Ничего не было слышно и ничего не видно. Но вдруг прямо над ними что-то пронеслось. Ветки куста рядом задрожали, роняя пожелтевшие листья на землю. В верхушках деревьев и вовсе всё дрогнуло и задёргалось, будто бы в припадке. А потом этот порыв пролетел в обратную сторону. И ещё раз с одного края оврага на другой. Парень лишь успел заметить, как мелькнуло что-то чёрное перед глазами. А потом всё стихло.

– Ух, – тихо пробормотал Чизман, – кажется, ушёл. Только давай лучше посидим тут пока не стемнеет. Может, ночью он уже успокоиться?

– Блин, – выдохнул парень, – а вдруг не успокоится? Может, у него ночное зрение есть!

– Черт его знает, что он вообще может. В любом случае – вечно тут сидеть не выйдет.

– Это точно, – покачал головой Валера. Им ещё нужно было успеть опередить армию Святой Церкви. Поэтому времени, чтобы прохлаждаться совсем не было. И тут ему в голову вдруг пришла дельная идея, – слушай, а нельзя притащить сюда большой отряд? Чтобы все с оружием были, а?! Устроить этому Даниилу разнос – со всеми-то он не справится!

– Если б всё было так просто, – Чизман покачал головой, – отряд надо собирать. Людей подготавливать, проводить брифинг, объяснять всё. Для обычных ребят перенос в другой мир это не такая уж простая тема. К тому же такому отряду нужно налаживать снабжение, поставлять припасы и оружие, а значит – специально всё это выделять… А ещё, после провала первой группы, зашла речь о том, чтобы прекратить опыты и устроить разбор полётов. Слишком много людей пострадало. Так что, я просто нарушил все запреты, заставив перенести себя сюда. Должно быть, сейчас наши боссы об этом и не знают, если уж там время течёт медленнее. Наверное, всего пару дней прошло…

– И что будет, когда они узнают?!

– Ну, ничего хорошего, – нервно усмехнулся его спутник, – может быть, нас принудительно вытащат отсюда, а может быть – так и бросят тут. В любом случае всех, кто замешан в этом проекте арестуют, а установку выключат и возьмут под охрану. Чтобы никто не трогал.

– А что потом? Это ведь просто так не остановится…

– Потом? Хороший вопрос… Если у директоров будут яйца, то они наймут какую-нибудь частную военную компанию. Наёмников. С пушками, танками и вертолётами. Правда, пока это всё решится там, тут пройдёт столько лет, что мы с тобой помрём от старости. Ну, или они просто замнут эту тему….

– Что значит замнут?! Люди ведь пропадают и погибают!

– Ха! Люди постоянно погибают, – Чизман скривил лицо, – ты же понимаешь, что не может большая корпорация выйти к миру и сказать: «мы обосрались! Безумный гений стащил нашу машину и теперь затаскивает людей в свой мир! Давайте соберёмся вместе и что-нибудь придумаем!» – заявил он, размахивая руками, – это ведь просто конец всей репутации. Сразу все вокруг начнут судиться и требовать огромные компенсации… А уж о том, что подобная технология может использоваться для получения прибыли, я и говорить не хочу… Нет, эти люди будут скрывать всё до самого конца. Такая уж у них природа.

– Ух, – парень нервно пригладил волосы, – значит, судьба мира в наших руках…. Надеюсь, у нас всё получится….

– Я тоже, – пробормотал его спутник, – я тоже….

Какое-то время они сидели молча, затаившись под этим бревном, словно мышки. Наверху ветерок трепал листву берёзок, шелестели их листья. Всё будто бы снова наполнилось безмятежностью. Даниил, видимо, улетел искать их в других местах. Небось, облетает теперь каждую рощу и заглядывает во все пещеры. Поэтому сейчас вылезать было нельзя, и попаданцы ждали ночи.

– Блин! – Валера вдруг нахмурился, – Чизман, а…

– Слушай, – его спутник криво усмехнулся, – я выдумал это имя, чтобы хоть как-то назваться. Не обязательно теперь всё время звать меня так.

– А как мне тебя звать?

– Ну, не знаю, – задумался тот, – Александром Григорьевичем?

– Не, – поморщился парень, – я буду дальше звать тебя Чизманом! Это будет, – он на секунду задумался, – что-то вроде псевдонима или позывного.

– Ладно, – хмыкнул тот и махнул рукой, – я всё равно уже как-то привык к нему.

– Ага! А ещё я буду обзывать тебя программистом! – фыркнул Валера, – программистом-террористом из Майами!

– Да это просто первое, что в голову пришло, – возмутился тот, – ладно хоть про Алонсо не вспоминаешь и на том спасибо!

– О, это я ещё забыл, – рассмеялся парень, – и ты сказал Алонзо! Это я точно запомнил!

– Всё, всё, – Чизман закрыл лицо руками, – забудь уже! Что ты там спросить хотел?

– Я?! А, я хотел спросить, как мы узнаем куда идти? Где этот их Лир? Нам же лучше вообще не появляться на глазах у людей. Вдруг кто-нибудь из встречных окажется связан с этим Даниилом?

– Ох, волков бояться в лес не ходить, – отмахнулся программист, – а так, думаю, что мы пойдём прямо на запад. Все это время «Тишка» тащил нас куда-то на восток к этим здоровым горным хребтам. А теперь мы, наоборот, пойдём от них. Доберёмся до залива, а там уже разберёмся, где находится Лир. Да и скорее всего, рано или поздно мы натолкнёмся на обычных людей, а не его болванчиков.

– А, понятно, – кивнул парень.

Они снова замолчали. Ждать темноты им пришлось долго. Вечер никак не хотел спускаться на эти края. Ещё и солнце так медленно ползло к горизонту, продолжая освещать землю своими лучами. Наконец, ночь всё же окутала эти места. Оба попаданца вылезли из-под бревна и осторожно двинулись по дну оврага. Всюду были какие-то шорохи, шум и шуршание. В ночном небе ползли серые облака, из-за которых ничего не было видно.

Ручей вывел двух путников в поля, где они быстро зашагали вперёд по пышной траве. Оба старались смотреть по сторонам, надеясь успеть увидеть чёрный дым издалека, но это было бесполезно. Оставалось надеяться, что Даниил убрался из этих краёв и летает где-то в другом месте.

Шли они всю ночь, пробираясь по полям и лугам. К утру они совсем вымотались и выбились из сил. Но вместе с рассветом им нужно было спрятаться, чтобы враг не нашёл их.

К счастью, едва небо начало светлеть, впереди перед ними появились поросшие сосновым бором холмы. Похоже, где-то там они сражались с лихом. Оба спешно бросились в сторону сосен и укрылись среди их ветвей. Места тут были скалистые, и попаданцы смогли найти какую-то расщелину. Туда они и забились, чтобы хоть немного поспать.

Два уставших спутника отдыхали в своём убежище до самого обеда. Воздух в лесу был просто чудесный, поэтому они очень хорошо выспались. Чтобы перекусить Чизман вытащил из рюкзака две мятые подсохшие булки.

– Держи! – он протянул одну Валере. Тот осторожно смахнул налипшую на её белый бок грязь и листву и вцепился в него зубами.

Конечно, обед это был очень скромный, но ничего больше у них ничего не было. Наскоро перекусив, они решили не ждать ночи, а пойти через лес. Попаданцы тащились несколько часов, а потом вдруг заметили среди деревьев какие-то обугленные обломки. Подкравшись поближе, оба прижались к толстым соснам, чтобы разглядеть, что там впереди.

– Это ведь… – изумлённо прошептал парень, вглядываясь в дымящиеся бревна, – это тот трактир?!

– Похоже на то, – мрачно заметил Чизман, – кажется, наш враг догадался, куда мы пойдём. Скорее всего, все те места, что мы посещали, уже уничтожены. Тактика выжженной земли. Чтобы нам негде было набрать припасов.

– Погоди, – задумчиво пробормотал Валера, – если он обладает такой силой, что способен создавать целые деревни…. Он ведь может вообще всё убрать! Сжечь этот лес или выкопать реку на нашем пути!

– Угу, – кивнул его спутник, – будем надеяться, что он не додумается или просто не станет так делать. В любом случае, надо экономить еду.

– Точно! И шагать быстрее, – усмехнулся парень, и они побежали дальше по лесу, обходя обломки стороной. Хоть Даниил и разрушил здание, но он всё равно мог оказаться где-то поблизости. Поэтому оба пристально вглядывались в просветы между соснами, боясь увидеть клубящийся чёрный дым.

Но время шло, а они так ничего и не заметили. Должно быть, у ангела были ещё какие-то дела, помимо охоты на них.

Так попаданцы шли весь остаток дня и всю ночь, пробираясь через заросли молодых сосенок. Когда наступила темнота, Чизман на всякий случай вытащил оставшийся у них пистолет и пошёл с ним впереди, пристально вглядываясь в темноту. Помимо самого главного их противника, тут могли быть ещё и дикие звери. Созданные им или просто живущие тут. Поэтому стоило быть настороже.

В таком темпе прошло несколько дней. Весь путь, который они проделывали с Тишкой налегке, теперь казался не таким уж простым и лёгким. Еда закончилась и оба совсем оголодали.

И в очередной привал посреди небольшого леса, Валера вдруг понял, что у него уже нет сил, чтобы идти. Вокруг был будто бы эльфийский лес – все съедобные растения и грибы тут просто пропали, словно их метлой вымели. Не иначе об этом позаботился Даниил.

– Знаешь, – хмуро улыбнулся парень, взглянув на своего спутника, – я слышал, что иголки можно есть. И кору….

– Можно, – хмыкнул тот, – только сомневаюсь, что тебе это поможет, – он вдруг уставился на свой рюкзак, – слушай, а у меня есть одна идейка… – Чизман вытащил на свет рацию и принялся щелкать кнопками.

– Максимыч! Приём! – задорно закричал он. Какое-то время никто не отвечал ему, а потом приёмник вдруг зашипел.

– Да! Есть связь! Мы уже разбираем стену, чтобы завести сюда этот танк! Половину комплекса пришлось эвакуировать, чтобы не глазели лишний раз! Я им сказал, что у нас тут утечка газа! – голос его замолк, а потом менее уверенно продолжил, – знаешь, Саня….

– Что такое?! – сердито спросил Чизман.

– Надеюсь, ты точно знаешь, что делаешь. Потому что тебе потом придётся долго объясняться…

– Плевать! Главное сейчас это остановить Даниила! – уверенно заявил Комаров, – Максимыч, вы молодцы, работаете там, но у меня к тебе есть ещё одна просьба!

– Слушаю!

– Нам нужно еды.

– Еды?!

– Ага! Чего-нибудь съестного и срочно! Мы тут пешком мчим, а есть совсем нечего….

– Эм, – замялся его заместитель, – сейчас что-нибудь придумаю! Конец связи!

Приёмник затих. Он молчал час, два и три. Наконец Валера вздохнул и глянул на своего спутника. Тот тоже сидел весь на нервах, сжимая в руках рацию. Потом на луга, что виднелись в просвет между деревьями, опустилась ночь. Стало темно, а значит, двум путникам нужно было снова идти вперёд.

Они поднялись на ноги и пошли среди пышной травы. Вокруг стояла тишина, дул лёгкий ветерок, а на небе были редкие облака и среди них виднелся белый диск луны.

И вот в этой тишине снова затрещал приёмник.

– Саня! Высылаю вам посылку! – просипел голос Максимыча.

– Эй! Эй! Погоди, – воскликнул Чизман, торопливо стягивая рюкзак. Он принялся лихорадочно искать там чёрную коробочку, но тут что-то мягко шлёпнулось прямо на траву позади них.

– Блин! – буркнул Валера и пригнулся к земле, слепо шаря руками в густой траве. Вдруг он почувствовал смутно знакомый запах. Такой забытый и привычный. Кажется, варёная курица и рис. Где-то тут! Пальцы его нащупали небольшой пластиковый контейнер. Такой, в каких люди обычно таскают обеды на работу. Парень поднял его, а потом разглядел ещё что-то. Кажется, тоже чей-то обед. Котлетки с пюре. Пластик был горячим, аж пальцы жгло

– Нашёл! – радостно выкрикнул он в сторону Чизмана, а потом что-то зацепил ногой, – о, тут ещё шоколадка!

– Отлично, – пробурчал тот и щёлкнул приёмником, – всё, получили!

– Пришло? Тёплое? Я их на пару минут поставил в микроволновку, чтоб погрелись!

– Ух, – шумно фыркнул Комаров, – ну, Максимыч! Время же! Пара минут тебе – несколько часов для нас!

– У-у-у, извини! – с сожалением пробормотал тот, – не подумал! Ещё надо еды? Я тут сейчас всех наших тряхну!

– Ну, поищи! – фыркнул ему программист, – главное пусть стену разбирают! – сказал он и отключился.

А потом оба уселись есть прямо в траве. Вилка была одна, поэтому пришлось мучиться по очереди. Еда была такой домашней и такой вкусной, что Валере пришлось пальцами выскребать остатки из контейнера.

После перекуса сил у них прибавилось, так что попаданцы снова упорно двинулись в путь. Лир должен был быть где-то неподалёку. Ещё два или три дня пути, и они окажутся там. Но самым главным для нихбыло опередить армии Святой Церкви.

От этого зависела судьба всего человечества.

Глава одиннадцатая. Псы инквизиции

Скрипнула тяжёлая решётка, а под изогнутыми каменными арками подземелья разлетелось эхо чьих-то шагов. Оранжевое свечение пламени спустилось вниз со ступеней и упало на мокрые от капель с потолка плиты.

Железные ржавые прутья местных клеток, осыпались на пол рыжими хлопьями. Запертый здесь узник вцепился в них дрожащими руками, соскочив с кучи гнилой соломы. Цепь, что сковывала его шею, громко зазвенела. А деревянная плошка, в которой уже неделю не было ничего съестного, треснула под его коленом.

– Кто там? – судорожно сглотнув, просипел он. Глаза его напряженно вглядывались в зарево от факела. Впрочем, спрашивать что-то было бессмысленно. Сейчас несчастный хотел только одного: чтобы эти мучения наконец-то закончились. В нем появилась надежда услышать сладкий звук удара топора, что освободит его душу от оков этого измученного тела.

– Ты ещё жив? – хмурый голос короля Тенерии Генриха Лирского разлетелся среди каменных стен. Владыка спустился вниз, прошёлся по лужам на полу и встал перед решёткой, за которой оторопело замер пленник.

– Вижу, что жив, – криво усмехнулся Генрих Лирский и воткнул факел в крепление на стене. Пламя нервно трепетало в этом затхлом воздухе, дожигая последний кислород, – ну как, тебе ответил твой бог?

– Нет, – просипел несчастный, сползая вниз по решётке, – он молчит! Молчит!

– Верно. Потому что ему нечего сказать, – процедил король, – сегодня рухнула наша последняя надежда. Великий конунг Харальд Белозубый решил, что распри на его родине важнее войны со Святой Церковью. Его берсерки не придут к нам на помощь, – владыка покачал головой и устало уселся на пол, привалившись к мокрой стене, – всё, что у нас есть это жалкая кучка воинов, которые мы умудрились собрать со всех Северных Королевств. Беженцы из Волланка. Те, кого разбила в пух и прах армия эльфов. Половина армий Альбиона и всё наше воинство. Думаешь, этого достаточно?! – он повернул голову к пленнику.

– Не… не знаю, – простонал тот, – я ничего не знаю…

– А я знаю. Против нас все сильнейшие государства юга. Ещё с одним или двумя мы бы ещё могли поспорить. Но не со всеми. Их слишком много. И они идут сюда. Нас уже ничего не спасёт, – Генрих опустил голову на грудь, – мы обречены.

В тюремном подземелье наступило молчание. Было слышно, как где-то в стенах пищали крысы и как капала эта вода с потолка. Щелкало пламя факела, летели от него искры. А потом пленник свернулся калачиком прямо на полу у решётки и принялся тихо всхлипывать.

– Заткнись, – грубо бросил в его сторону Генрих Лирский, – будь мужиком и умри гордо. Не знаю, зачем вообще я тебя здесь держу, – хмыкнул он, – наверное, потому, что всё надеялся, что ты обрадуешь нас добрыми вестями. Но добрых вестей для нас нет. И теперь мне даже не принесёт удовольствия твоя смерть! Представляешь, насколько всё плохо?!

– Прошу вас, – тихо забормотал пленник, – пощадите! – он снова всхлипнул.

– Пощадить?! Хм, – король поднял голову к потолку, – было бы за что.

– Послушайте, – несчастный вцепился в решётку и поднялся на колени, – если вы отпустите меня, – его голова оказалась прямо у уха короля, – то помощь придёт!

– С чего ты взял? – повернул голову тот.

– Он! Он помогает тем, кто истинно верует, – голос у пленника дрожал, – пока вы держите меня здесь, вы не верите, что помощь придёт! Поверьте и отпустите меня! И всё сбудется!

– Ха, – рассмеялся король, утирая перепачканной рукой глаза, – ты, наверное, решил, что я совсем дурак! Но знаешь, – он ткнул в заключённого пальцем, – я отпущу тебя. Просто потому, что ты всё равно умрёшь. Да-да! Святая Церковь покарает таких, как ты. На твоём месте, я бы просил о быстрой смерти, чтобы избежать пыток и костра. Понимаешь?!

– Прошу вас…

– Стража! – выкрикнул Генрих Лирский и поднялся на ноги, – есть там кто?! Сюда, с ключами! – бросил он в сторону ступеней, а потом повернулся к пленнику, – что ж. Теперь ты свободен. Только вряд ли от этого что-то изменится. Эти «спасители» не свалятся на меня с неба и не придут к вратам. Нет. Теперь сюда придёт только Святая Церковь и ничто не остановит её.

По ступеням застучали сапоги. Пленник прижался к холодной ржавой решётке и услышал, как позвякивает вдалеке связка ключей….

– Итак, кажется, это обычная деревня, – Чизман протянул бинокль своему спутнику, – дома все разные. Есть старые развалюхи, есть новые крепкие. Люди ходят и делами занимаются. Видно, что тут действительно живут.

– Уверен? – Валера принялся разглядывать окрестности. Его спутник был прав – всё выглядело весьма обыденно. Никаких тебе красот, будто бы сошедших с экрана монитора или телевизора. Никаких праздно шатающихся жителей, таскающих в руках лопаты и тяпки, – хм, похоже, ты прав. Значит, идём?

– Ага. Надо узнать в какой стороне Лир, – программист вздохнул и огляделся по сторонам, – а ещё немного перекусить. А то Максимыч скоро там всех без обеда оставит.

– И ещё надо выспаться нормально, – добавил парень, закрывая кулаком зевок, – только надо быть аккуратнее, а то вдруг этот вылезет…

– Пошли уже!

Оба попаданца принялись спускаться с холма, где устроили свой наблюдательный пост. Они долго шли пешком, почти целую вечность. Перебивались тем, что посылал им заместитель Чизмана. Правда, этого всё равно было мало. Спать приходилось во всяких оврагах и ложбинках, под кустами и на холодной земле. В общем, это была очень долгая и тяжёлая дорога, которая закончилась у одной деревеньки, что встретилась на их пути.

И вот поглазев на неё издалека, путники сбежали по травяному склону и вышли на тропинку, что вела к домикам.

– Слушай, а у тебя есть какой-нибудь план, – нервно спросил Валера, с опаской поглядывая на крыши впереди, – ну, если Даниил объявится?

– Не знаю, – скривился его спутник, – какой вообще тут может быть план? У нас нет оружия, а у него чудесная сила! Так что лучше б он шарился где-нибудь в другом месте….

Они дошагали до первых заборчиков, где местные жители сразу же принялись их разглядывать. Какого-то любопытства в их глазах не было, все смотрели на попаданцев с подозрением и опаской. Один мужик, который перекидывал сено возле своего домика, бросил свою работу и резко вышел к ним навстречу. Валера испуганно вздрогнул, увидев четыре острых зуба нацеленных на него.

– Здравствуй, – сразу же поклонился тому программист и шагнул вперёд, прикрывая собой парня, – мы издалека пришли. В Лир путь держим. Будь добр, подскажи, где у вас отдохнуть можно?

– Туда, – хмуро заявил мужик и ткнул пальцем в сторону большого дома вдалеке.

Два попаданца ещё раз поклонились ему и спешно зашагали в указанном направлении. Мужик же остался на своём месте и грозно уставился им вслед, всё ещё сжимая вилы в руках.

– Вот так ведут себя те, кто кого-то подозревает, – тихо прошипел Чизман.

– Угу, – нервно кивнул Валера, оглядываясь назад, – блин. А у нас есть деньги, чтоб заплатить за еду?

– Ну, тот шериф нам каких-то монет отсыпал, – Комаров тоже взволнованно обернулся, – вроде бы настоящие. Надеюсь, что это местная валюта, а то…

– А то что?! – прошипел парень.

– Если это будут деньги Священной Империи, то в преддверии войны нас могут принять за каких-нибудь шпионов или диверсантов. Ладно, – процедил он, – ты главное по сторонам смотри. Здесь люди дикие и расшаркиваться не будут. Долбанут по башке палкой и всё. Именно такие места для всяких попаданцев самые опасные. В городе-то ещё стражники есть и хоть какая-то цивилизация с культурой. А здесь только мы и они. Злые и непредсказуемые простолюдины. Ударит моча в голову и нас толпой забьют, – бормотал программист, шагая вперёд по деревенской улице.

– Вот уж спасибо, – едко бросил ему Валера, – прямо подбодрил меня!

Так, насторожено озираясь по сторонам, они дошли до того домика. Это было большое и крепкое здание. Стены у него были сложены из плитняка. Окошки были мелкие, прямоугольные, из них доносился радостный гул. Мощная толстая дверь была приоткрыта, так что свет падал на выложенную булыжниками дорожку. Грязи на ней столько, что камни едва было видно.

Возле стены стояла лавка, на которой лузгали семечки два пьяных мужика. Третьего рядом с ними только что вырвало. И сидел он, повесив голову.

– О, хто такие? – вдруг проревел один из них, когда два попаданца шагнули к двери.

– Пойдём! – махнул Чизман и, не обращая внимания на пьяниц, дёрнул створку на себя, а затем пропихнул Валеру внутрь.

– Э, ну ты видел! Совсем чужаки ошалели! – полетело им вслед.

Внутри оказалось людно. Зал был буквально набит битком. Сразу заметно, что это не один из просторных и монументальных трактиров Даниила. Мелкие кривые столики торчали тут буквально на каждом шагу. Возле каждого – кучка весёлых подпитых людей. Стулья стоят так тесно, что упираются спинками в друг друга. Впрочем, их не хватало, поэтому некоторые посетители пили стоя, нависая над сидящими собутыльниками. Часть помещения отгораживал прилавок, а за ним виднелась кухня. Там был очаг, где кипело какое-то варево. Рядом на деревянной колоде пожилая кухарка кромсала кочан капусты здоровенным тесаком. Седой пухлый трактирщик разливал пиво из бочонка своим «клиентам», которые упрямо протискивались к нему через собравшуюся толпу. Наливал он второпях, и каждая кружка была с огромной шапкой пены, которая плескалась на головы сидящих и на пол, где деревянные доски покрывала смесь из грязи и трухлявой соломы.

Тут было жутко душно, поэтому Валера вытянул голову вверх, надеясь, что воздух там будет чуть посвежее. Но над ними был низкий потолок – похоже, здесь был ещё один этаж, под самой крышей. Туда вела узкая лестница, а поскольку места здесь было мало, то её ступени заняло несколько мужиков.

В углу подальше от входа был грубо сколоченный помост. На нём три мужика играли нечто вроде музыки. Сам-то парень особо не разбирался в музыкальных терминах, но и с его слухом можно было понять, что эти трое играют в разнобой. У одного какая-то дудка, у другого барабан, а третий вообще тряс бубном и что-то вопил. И это была даже не песня, он просто напевал какие-то звуки, пытаясь перекричать веселящуюся толпу.

Людям их импровизация, видимо, нравилась. Поэтому изредка кто-нибудь, да подкидывал в чашку у ног музыкантов подаяния. Но это были не деньги, а простая еда вроде куска хлеба или надкусанной куриной ножки. А когда кто-то вознаградил пение кружкой пива, то солист даже заткнулся, чтобы насладиться пенной жижей. А его напарники тут же побросали инструменты, чтобы заставить его поделиться.

– Чизман! – Валера дёрнул своего спутника, пока музыка стихла, – да тут просто кошмар какой-то!

– Сразу видно, – с насмешкой пробормотал тот, протискиваясь между двумя столами, – что ты по клубам никогда не ходил. И по пивнушкам, когда футбол показывают. Вроде люди там современные, а выглядит всё так же!

– Но даже в Лире такого не было! – возразил ему он.

– Там было позднее утро! А тут вечер пятницы! – заявил Комаров и нагло пролез к трактирщику.

– Стой! – отчаянно выкрикнул парень. Лезть по головам ему совсем не хотелось. Ещё и эта толпа вокруг, куча пьяных мужиков, которые со всех сторон дышат перегаром и ржут. Вот уж удовольствие.

А программист уже добрался до трактирщика и принялся спорить с ним, копаясь одной рукой в своём рюкзаке. За спиной хлопнула дверь. Валера оглянулся и увидел, что там, пошатываясь, стоят те мужики, что сидели на лавочке. Парень нервно сглотнул и бросился к своему спутнику, распихивая людей локтями.

– Так! Значит, столько, да?! – задумчиво бормотал Чизман, выкладывая монетки на стойку, – а комнаты есть?

– Комнаты?! – недоуменно спросил хозяин заведения, хмуря пышные брови.

– Да! Чтобы заночевать!

– По два сорена за каждого, – отмахнулся тот, – и можете устроиться в сарае с остальными, – он ткнул куда-то в сторону двери.

– В сарае? – Валера наконец-то пролез к ним, – вместе со всеми этими?! – он брезгливо поморщился.

– Да, это нам не подходит, – Комаров нахмурился и снова пригнулся к трактирщику, – слушай, а других вариантов нету?

– Ну, могу в конюшне с лошадьми устроить, – тот толкнул полную кружку очередному посетителю и лениво почесал пузо.

– Стой, а наверху что?! – программист ткнул в сторону потолка.

– Там я живу, – сердито бросил ему хозяин таверны, – с женой! – он кивнул на кухарку.

– Ясно, – Чизман помрачнел, – тогда только еды.

– Погоди, – трактирщик утёр лицо и нагнулся к нему, – сколько дашь за комнату?

– Ты же говорил, что нет…

– Так, я могу сам внизу лечь! – ухмыльнулся тот, – если хорошо заплатишь!

– Сколько хочешь?!

– Двадцать… Нет, тридцать… – начал бормотать тот, хмуря брови.

– Пятьдесят. Ага?

– Сколько?

– Пять раз по десять, – повторил ему Чизман, показывая растопыренную пятерню, и глаза у того полезли на лоб.

– Идёт! – трактирщик ошеломлённо ладонью хлопнул по стойке, а потом бросился к кухарке и что-то зашептал ей на ухо. Женщина охнула и от удивления выронила тесак прямо на грязный пол. А потом принялась что-то шептать в ответ.

Сам же Комаров заснул руку в рюкзак, выгребая оттуда монеты. Судя по всему, у него там ещё что-то даже осталось.

– Только деньги вперёд! – хозяин таверны снова вернулся к ним, уже слегка взволнованный.

– Держи! – Чизман выставил на столешницу пять стопок, – а Лир далеко отсюда?

– Если пешком, то два дня пути, – собирая деньги, бросил ему повеселевший трактирщик, – ещё можете спуститься к прибрежной деревне и спросить там. Может, кто и перевезёт вас на другой берег. Если, конечно, Лир ещё не в осаде, – мрачно добавил он, наполняя для них засаленные глиняные кружки. К нему подошла кухарка и поставила на столешницу две полных чашки.

– Ваше, господа! – скрипучим голосом заявила она, косо глянув на них.

Валера уставился на плошку с едой. Это было какое-то непонятное варево. Капуста, что-то вроде бобов и какое-то сало, плавающее на поверхности. Всё в традициях средневековой кухни порублено здоровыми кусками.

– Бери! – кивнул ему Чизман, хватая свою порцию.

Торчать в толпе возле стойки они не стали. Похватали своё и отползли в сторону, протискиваясь через толпу. Свободное место нашлось только у нижних ступеней лестницы рядом с какими-то стариками, затеявшими разговор о рыбе. Попаданцы скромно уселись рядом и принялись есть.

– Знаешь, – посмаковав пищу, пробормотал Комаров, – теперь я уверен, что здесь Даниила точно не было.

Валера отхлебнул пива, скривился и закивал головой. Снова эта горькая и кислая жижа. Да и сама еда была отвратительная. Соли в ней было мало, а остальные специи вообще отсутствовали. Рубленные овощи с одной стороны не доварились, а с другой вообще пригорели. Но пришлось есть это, ведь другого не было.

– Э, чужаки, – кто-то ткнул парня сапогом, – вы совсем обнаглели, да?

Он испуганно обернулся, замерев с ложкой во рту. Рядом стояли три пьяных мужика. Один из них едва держался на ногах, а вот двое других явно были настроены на драку. Несколько посетителей вокруг вдруг затихли и повернулись к ним, чтобы поглазеть на грядущее зрелище.

– Чизман! – Валера глянул на своего спутника. Тот нахмурился и поднялся на ноги, перешагнув через парня.

– Слушай, друг! – Комаров положил руку на плечо мужика и заглянул в его пьяные глаза, – мы усталые путники! Долго шли…

– Откудова идёте? – прорычал тот и смачно икнул.

– Издалека. Держим путь в Лир с важным делом. Вот, – рука программиста что-то сунула пьянчуге, – выпей за нас, чтоб мы удачно добрались!

– Вот это дело! – сразу же повеселел мужик, повернувшись к своим корешам, – нормальные они ребята! Удачи тебе, – он хлопнул Чизмана по плечу, а потом потрепал Валеру по голове, – и служке твоему!

Расталкивая народ, который тут же потерял интерес к происходящему, троица двинулась к трактирщику за очередной порцией алкоголя.

– Так! – программист дёрнул парня, – вон там место есть. Пошли туда, быстро!

Они перелезли в самый дальний угол таверны, прижавшись к стенам. Тут над головой было распахнутое окошко, откуда дул приятный ветерок. Из-за этого хотя бы можно было дышать полной грудью.

Валера ел это жуткое варево и смотрел на толпу. Здесь два попаданца совсем никого не интересовали. Народ был занят едой, выпивкой и болтовнёй. Многие уже изрядно напились, а кого-то даже пришлось вытаскивать на улицу. Впрочем, люди и сами расходились – уже был поздний вечер.

Парень поводил взглядом по буйному веселью вокруг и вдруг заметил, что барабанщик смотрит прямо на него. Пристально и очень внимательно. Да и остальные музыканты до этого тоже то и дело поглядывали на двух путников с весьма пристальным вниманием. Заметив его взгляд, они на какое-то время отвернулись в сторону, снова принявшись играть что-то занудное и противное.

– Слушай, – Валера дёрнул Чизмана, – тот с барабаном пялился прямо на нас, – испуганно прошептал он, – вдруг это Даниил?

– Вряд ли. Он даже на гитаре не умеет играть.

– Так и этот не особо…

– Эх, – программист направил угрюмый взор прямо на музыкантов, внимательно изучая их, – нет, – наконец выдохнул он, – это просто бродячие артисты. Видишь, местные им едой платят за песни. А то, что зыркают по сторонам, – Комаров небрежно пожал плечами, – может быть, думают ограбить нас, когда выйдем на дорогу. Среди таких странствующих бродяг полно разбойников и прочей швали. Сегодня песни играют, а завтра кому-нибудь голову в лесочке проломят. К тому же ребята крепкие и плечистые, да и с музыкой у них не очень. Явно не их конёк.

– Блин, – с опаской пробормотал Валера, – это меня тоже не особо радует. Но хотя бы среди них нет светящегося ангела, – угрюмо усмехнулся он.

– Вообще, – Чизман допил остатки пива, – Даниил бы не стал прятаться. Сейчас в этом для него нет смысла. Он бы сюда заявился на своих крыльях и разнёс тут все до основания.

– Ладно, – парень отвёл взгляд от музыкантов и уставился в пол. Есть и пить ему больше не хотелось. Наоборот, съеденное уже назад лезло, а от пива и вовсе была жуткая отрыжка.

К его счастью, сидеть им долго не пришлось. Таверна быстро опустела. Когда в зале стало посвободнее, трактирщик с кухаркой по очереди начали бегать наверх, таская с собой какие-то тряпки. Видимо, перекладывали ценные вещи, освобождая комнату для неожиданных постояльцев. Бродячие музыканты прекратили мучить людей своей музыкой, собрали инструменты и уползли куда-то в ночь. Не забыли они и свой скудный гонорар. Вскоре и последняя компания пьяниц выползла на улицу, подгоняемая кухаркой с метлой. Таверна опустела.

За окном уже давно стемнело, и лишь слабый свет от очага освещал помещение. Здесь не было никаких других люстр или подсвечников, да и вообще свечей не было. Даже чтобы провести двух гостей наверх, трактирщик запалил лучину от углей.

Лестница вела на верхний этаж, хотя это нельзя было назвать этажом. Будто бы какой-то помост под самой крышей. Сквозь щели в полу было видно нижнее помещение. А там, где к настилу примыкала крыша, зияли большие дыры. От лестницы это место закрывала такая же дырявая стена и небольшая дверь в ней. Такая, что внутрь приходилось входить, пригнув голову. Какое-то всё было хлипкое и ненадёжное.

Сама получившаяся комнатка была тесная. Из мебели тут были два сундука, закрытые на большие массивные замки и кривой шкаф в углу. Остальное место занимала широкая кровать, укрытая шкурами.

– Пожалуйте, господа, – пробормотал трактирщик, кланяясь им, – я-то сразу понял, что вы люди не простые. Издалека идёте, с ценностями, наверное. Вам хорошее место надобно. Вот одеяла берите, подушки пуховые. Тут и засов на двери есть, гляньте! – он показал на железную задвижку, – закройтесь, ежели вы не доверяете, старому Йоху…

Засов был крепкий. Но вот сама створка могла вылететь вместе со стенкой от одного случайного чиха. Впрочем, кроме хозяев здесь всё равно никого не было. А от остальной деревни их отделяла крепкая дверь и массивные каменные стены.

– Хорошо, – кивнул программист, прохаживаясь по комнате, – спасибо тебе за услугу.

– Ох, если что могу ещё сделать…

– Нет, больше нам ничего не надо, – махнул ему рукой Чизман.

Трактирщик спустился вниз, а два попаданца принялись устраиваться на ночь. Они закрыли дверь, задвинули эту задвижку, просто так на всякий случай. Кровать решили не занимать и расстелили шкуры прямо на полу.

Хозяева внизу немного пошумели и тоже затихли. Судя по звукам, они надёжно заперли входную дверь, а потом улеглись спать. Тусклый свет лучины, пробивавшийся из щелей в полу, погас, и наступила полнейшая тишина.

Снаружи была глубокая ночь. Валера лежал в этом мраке и пялился в потолок. Там на жердях покоились здоровые снопы соломы. Кажется, всё это так называлось. Краем уха парень вдруг уловил какой-то шум снизу. Он напрягся и прислушался, специально прижавшись к одной из щелей между досками.

– Ничего, зато корову купим, – тихо пробормотал трактирщик, – или даже две.

– Лучше трёх поросей, – прошептала ему в ответ его жена, – или даже четырёх. Хлев надо будет сложить.

– Сложим. Такие деньжищи! – не унимался хозяин, – жаль, что они на одну ночь. Так бы ещё б взяли с них…

– Хватит тебе и этого! – шикнула кухарка, – от богатства добра не жди.

– Это верно…. Верно…

Валера устало вздохнул и отлип от пола. Пускай шепчутся. Хоть какое-то счастье у них. Он откинулся на шкуру и прикрыл глаза, пытаясь уснуть. И снова ему помешал какой-то шум, который шёл откуда-то снаружи. Какая-то ругань неподалёку, словно мужики о чём-то спорят. Парень напряг слух, пытаясь понять, что там происходит. Затем кто-то негромко ухнул, другой завопил, захлёбываясь чем-то. Но звуки были такие тихие и отдалённые, что казалось, будто бы это ему всё это причудилось. Как раз начала накатывать лёгкая дрёма.

А потом внизу застучали в дверь. И сразу же ещё и ещё. Кто-то настойчиво ломился к ним внутрь. Внизу тихо выругался трактирщик, снова зажглась лучина и послышались шлёпающие шаги по деревянному полу.

– Кто там? – шикнул хозяин таверны. Из-за двери ему что-то ответили, но парень не расслышал что именно. Хлопнул засов, дверь со скрипом распахнулась. Кухарка внизу испугано вскрикнула и тут же замолкла.

– Интересные дела, – Комаров вскочил со всего места и бросился к рюкзаку. В тусклом полумраке Валера едва мог разглядеть его тёмную фигуру. Его напарник вытащил пистолет и занял позицию у двери.

– Где они?! – прорычал кто-то внизу, заглушая тихие всхлипы женщины, – куда они делись?!

Трактирщик что-то пролепетал в ответ, запинаясь на каждом слове. Сразу же заскрипела лестница под чьим-то весом. Кто-то поднимался наверх. Чизман прижался к стенке и тихо сдвинул задвижку, готовый выпрыгнуть на врага в любой момент.

Неизвестный затих перед дверью, будто бы в какой-то нерешительности. Прошелестела сталь, а потом шарниры тихо заскрипели. Появилась небольшая щель…

– Ух, – программист резко врезал по двери ногой, сбив незнакомца на ступени. Тот кубарем покатился вниз, сипло захрипев.

Чизман сжал пистолет и бросился следом, а Валера за ним. Оба быстро спустились на первый этаж, перепрыгивая по ступеням.

Внизу тускло горела лучина на прилавке. В этом свете едва было видно, как в углу сжалась несчастная кухарка. Её муж стоял на коленях прямо в центре зала. Возле него, приставив к горлу несчастного нож, был один из тех музыкантов. Кажется, тот самый, что играл на барабане. Ещё один караулил у входной двери, прижавшись к косяку. Третий же был тем незнакомцем, что слетел с лестницы.

Он попытался встать на ноги, но Чизман тут же врезал ему сапогом по голове и прижал к полу, прямо лицом в грязную солому.

– Кто такие?! – с презрением бросил Комаров в сторону барабанщика, наставив на того пистолет.

– Что ж, – с таким же тоном начал тот, что держал трактирщика. Он отвёл нож в сторону и оттолкнул от себя несчастного хозяина таверны, – думаю, что скрывать нет смысла. Мы агенты Святой Инквизиции. Личные слуги его бдительности.

– Понятно, – протянул программист, продолжая держать его на мушке, – и что вам здесь надо?

– Лорд Инквизитор назначал за вас награду, – процедил барабанщик, крутя в руках кинжал, – приказал доставить живыми или мёртвыми.

– Ну, – пожал плечами Чизман, – для меня это не в первый раз. И раньше назначали награду за мою голову. Знаешь, что случилось с теми охотниками?

– Они все мертвы, я полагаю?

– Именно.

– Всё потому, – агент инквизиции мрачно улыбнулся, – что они не знали, с кем имеют дело.

Он как-то махнул рукой и сразу же всё завертелось. Да так быстро, что Валера даже среагировать не успел. Тот, что был у двери, бросился вперёд, обходя программиста по дуге. Барабанщик, словно какой-то тигр, резко выпрыгнул вперёд, замахнувшись кинжалом. А тот, что валялся на полу, схватил Чизмана за ногу и попытался повалить.

И ему это удалось. Правда, вся эта атака сработала бы, если бы у программиста было однозарядное ружье. Но это было не так. И поспорить со скорострельным оружием у агентов инквизиции не вышло.

Чизман уже падая на пол, успел выстрелить, но пуля ушла в потолок. Однако он тут же поправился и следующим выстрелом снёс бегущего на него барабанщика. Уже упав, Комаров выпустил две пули прямо в грудь нападавшему от двери. А потом на него набросился лежачий.

Он обхватил локтем шею программиста и принялся яростно душить, вцепившись в него ногами. Однако тот задрал руку и ткнул раскалённым дулом прямо в глаз нападавшему.

Несчастный агент совсем такого не ожидал. Он дико заорал, схватился за лицо руками и пополз в сторону.

– Колдовство, колдовство! – запричитал он, вжимаясь в угол, – ересь! Дьявольщина!

– Ох, сейчас ты узнаешь настоящую ересь! – злобно прорычал Чизман, вставая на ноги. Он поднял пистолет, чтобы добить гада, но вдруг замер, – погоди… – программист прищурился, – вы агенты самого Артаниса?

– Да, да… – всё ещё зажимая глаз, прокричал инквизитор.

– Значит, можете с ним связаться… – задумчиво пробормотал Комаров, почесав затылок.

– Зачем нам с ним связываться? Ты что-то задумал? – Валера недоуменно огляделся по сторонам, – какой-то план?

– Ага. Значит, так! – Чизман снова наставил оружие на врага, – я сохраню твою жизнь. Но ты отправишься назад к своему начальнику. И ты расскажешь ему, – он напустил на себя суровый вид, – что самая настоящая ересь уже давно в сердце Святой Церкви. Расскажи ему, что его Божий Посланник на самом деле посланник безымянного бога!

Голос у него был прямо-таки зловещий, а в глазах появился какой-то жуткий огонь. С каждым шагом он надвигался прямо на уцелевшего агента инквизиции. И свет от горящей лучины наползал прямо на того.

– Нет, нет! – завопил посланник церкви, отчаянно закрываясь руками, – не может быть!

– О, – дьявольски расхохотался программист, – именно так и есть! Он помогал нам всё это время! Был рядом и подсказывал! Именно так нам удалось избегать облав и засад. Поэтому мы смогли убить предыдущего Лорда Инквизитора и прятались в главном соборе! Каждую минуту этот ангел приглядывал за нами, помогая разрушать вашу веру! Вот как обстоят дела! Расскажи об этом Артанису, и он сам поймёт, что это правда!

– О, нет, нет! – только и полетело ему в ответ.

– А теперь беги! Беги к своему Лорду Инквизитору! Пускай он придумает, как остановить нас! Ведь мы уже давно победили! Скоро весь мир будет под властью ереси! – Чизман картинно развёл руками в стороны. Несчастный выскочил из своего угла и бросился к дверям. Буквально мгновение и его будто бы и след простыл.

– Слушай, – выдохнул Валера, покачав головой, – ты просто… монстр! – изумлённо воскликнул он.

– Ага. Теперь у Даниила будут очень большие проблемы с доверием.

– Нет, ну ты даёшь, – парень восторженно махнул руками, – натравить на него Артаниса… Самого злобного из всех инквизиторов… Блин! Да это круто!

– Угу. Надеюсь, что это хоть как-то нам поможет…

– Господа, – тихо донеслось до них. Трактирщик на трясущихся от страха ногах осторожно вышел из-за прилавка.

– Слушай, то, что тут было, – программист небрежно помахал ему рукой, – это не твои проблемы. Наши личные разборки, так что не обращай внимания, ага?

– Господин! – хозяин буквально бросился ему в ноги, – вы спасли нас от этих!

– Ага. От Святой Церкви. И спасём ещё, – ухмыльнулся тот, – правда, похоже, нам лучше поспешить.

– Вы едете в Лир? – мужик поднялся на ноги, – да?

– Да… – протянул ему Чизман с лёгким недоверием.

– У меня есть лодка, на которой я вожу продукты! Тут недалеко протока, она стоит там! Выйдете прямо в залив, а там быстро доберётесь до доков! – трактирщик развёл руками, – после такого, я просто должен помочь вам!

– Спасибо, – пожал плечами программист, – правда, всё это случилось из-за нас…. Но ладно, – он отмахнулся, – сейчас заберём вещи, и ты покажешь нам свою лодку!

Попаданцы бросились наверх за рюкзаками. Устраиваясь на ночь, они ничего не раскладывали и не доставали, поэтому сейчас оба просто схватили сумки и бросились вниз. А там трактирщик вытащил откуда-то железный фонарь и уже разжёг его.

– Идёмте! – он поманил их за порог. Они вышли следом за ним, – закрой дверь! – бросил тот жене, – и никому не открывай, пока я не вернусь!

А затем вслед за хозяином трактира два путника зашагали по ночной деревне. Небо было пасмурное, поэтому вокруг была сплошная темнота. Лишь свет фонаря немного разгонял мрак. По всей деревне темнели дома. В них не было ни единого лучика света. По обочинам дороги шуршали по ветру густая трава и кусты, отбрасывая зловещие тени. Валера судорожно поглядывал по сторонам, но всё было спокойно. Похоже, здесь было только три агента инквизиции.

– Подождите! – трактирщик вдруг остановился возле заборчика, за которым большим и бесформенным силуэтом возвышался чей-то дом. Мужичок пробежал по дорожке и застучал в двери.

– Эй! Открывай! – прошипел он.

– Кто там? – сонно донеслось изнутри.

– Алан! Это я, Йох!

– Чего тебе?!

– Разбуди остальных! Пусть берут вилы и выходят в дозор! У нас в деревне святоши!

– Святоши?! – дверь распахнулась, на входе появился здоровый угрюмый мужик, – откуда ж они тут!

– А я почём знаю?! У меня в таверне двое лежат! Мёртвые! Если б не мои гости, меня б с женой убили бы!

– Хорошо, сейчас соберу всех, – пробасил здоровяк и скрылся внутри.

– Идёмте! – поманил попаданцев трактирщик, снова выходя на дорогу.

Они снова пошли по тёмной улице. Прошли мимо остальных домов и начали спускаться вниз по косогору к большим густым кустам внизу. Тропа здесь шла мимо пышного луга и была хорошо протоптана.

– Достаёт вас церковь-то? – осторожно спросил Чизман.

– Раньше нет. Но в последнее время попадаются всякие, – тихо отозвался их проводник, – то там, то тут шастают. Скоро совсем нагрянут и житья никакого не будет из-за них.

– Не нагрянут, – программист шмыгнул носом, – это мы уж постараемся.

– Ох, не знаю, что вы такого сделаете, но мы здесь против них всем миром стоять будем.

– Молодцы вы, – с печалью кивнул ему Комаров.

Они прошли через густые ивы, которые кто-то аккуратно подрубил, чтобы создать арку. Впереди был небольшой деревянный помост, а за ним блестела вода.

– Вот! Лодка тут! Весла здесь, – показал им трактирщик, – берите! Если вы за нас, то не жалко!

– Спасибо, – программист хлопнул его по плечу, – беги домой. Тебя там жена ждёт.

– Удачи вам, – мужичок неуклюже поднялся назад по тропинке и напоследок махнул им рукой, – пусть Он хранит вас! – и его тёмная фигура скрылась за ивами.

– Интересно, – задумчиво глянул в ту сторону Чизман, – кого из местных богов этот парень имел в виду?

– Знаешь, пофиг, – фыркнул Валера, – давай, поплыли уже отсюда! А то вдруг у инквизиции тут целый отряд, а?

– Поплыли, – кивнул ему тот и полез к лодке, – грести-то умеешь?

– Блин, – парень почесал голову, – нет.

– Ладно, залазь! – махнул ему его спутник.

Они отвязали лодку, оттолкнулись от причала, и течение понесло их вниз. Туда, где был большой залив.

Глава двенадцатая. Тайная вечеря

Лорд Инквизитор Артанис де Фалермо медленно, одну за другой, застёгивал пуговицы своего парадного камзола. Аккуратно вдевал их медные головки в петлицы, стараясь не примять дорогую ткань. Это была его самая нарядная одежда, ведь сегодня стоило выглядеть идеально.

Закончив с пуговицами, он взял пару чёрных бархатных перчаток и надел их, тщательно следя, чтобы каждый палец был на своём месте. Наконец, глава инквизиции отряхнул полы камзола, будто бы пытаясь приободрить себя, и повернулся к выходу из своего шатра.

В его голове бешено крутились мысли. Неужели он действительно способен на это? Пожалуй, самое высшее достижение в его карьере. Подобного до него не делал никто. Ведь никто не мог провести подобное расследование. Эх, жаль Томас де Торгда мёртв, а не гниёт в камере. Иначе следовало бы заглянуть и к нему напоследок.

– Напоследок, – прошептал Лорд Инквизитор и, обернувшись, взглянул на себя в резное зеркало. Безупречно. Пожалуй, именно так стоит выглядеть перед смертью.

Артанис вышел на улицу. Здесь был тихий осенний вечер. Ещё тепло и в воздухе стоял аромат луговых трав и сена. Перебивает его лёгкий запах гари, что ветер приносит с юга. Оттуда, где прошло Святое Воинство.

Лорд Инквизитор прошёл через лагерь и вышел за его пределы. За острые колья, которыми ощетинился частокол. Туда, где возвышался большой утёс. Туда, откуда в вечернем полумраке ярко изливался божественный свет.

Он поднялся по крутому склону, упираясь руками в колени. Взошёл на самую вершину, навстречу этому сиянию.

– А вот и ты! Итак, сражение состоится здесь… – громогласно начал ангел, оглядывая поле перед собой, – похоже, эти еретики совсем отчаялись, раз решились выйти в эту битву.

– Да, ваше сиятельство, – поддакнул Артанис, подходя поближе, – они надеются с гордостью умереть в бою, а не сидеть в осаде.

– Ну и ладно! – фыркнул Божий Посланник, – это их выбор, – он снова уставился на поле, оглядываясь по сторонам, – надеюсь, наши армии готовы?!

– Готовы, – процедил Лорд Инквизитор. Он оглядел пышные крылья, сотканные из света. Тело, которое всегда казалось ему слишком обобщённым. И эти нелепые руки с толстыми пальцами, будто бы светящиеся перчатки….

Артанис со злобой сжал кулаки. Как во всё это можно было поверить?!

– Этот, ангел, – просипел ему тогда тот северянин, едва они остались одни. Палач устал истязать пленника и попросил пару минут отдыха, убежав на улицу. Тогда, старший инквизитор недоуменно скривил лицо. Ему хотелось, чтобы этот еретик выдал своих соратников. А он начал нести какую-то чушь…

– Ваш божий посланник, – его разбитые губы, обнажили окровавленные зубы, – он послан истинным богом. Он разрушает вашу церковь изнутри. Смеётся над вами, а вы пляшете под его дудку! – сказал он и снова замолк.

Это были единственные слова северянина. Тогда, казалось, что он издевается. Однако еретик сказал правду. В этом Лорд Инквизитор убедился ещё до того, как получил послание от Чизмана. Однако слова сбежавшего выродка стали последней каплей.

– Что ж, – ангел снова повернулся к нему, – думаю, завтра мы наголову разобьём основные силы Северных королевств. Я надеюсь, что после такого поражения никто больше не будет сопротивляться, и мы сможем спокойно обсудить заключение мира.

– Мира? – Артанис поперхнулся, отойдя от своих мыслей, – нет. Мира не будет. Только когда вся ересь будет уничтожена…

– Нет. Хватит жестокости. Я займусь этим лично. Думаю, что эти люди достойны света божьего, не меньше, чем жители Священной Империи.

– Слова достойные такого, как вы, – злорадно заметил Лорд Инквизитор. Ангел почувствовал неладное в его тоне и тут же обернулся.

– Что за дерзость?!

– Дерзость? О, как я посмел, – покорно склонил голову Артанис, – ваше сиятельство, позвольте спросить вас…

– Спрашивай! – кажется, божий посланник немного насупился.

– Стоит ли нам бояться тех двух еретиков? – осторожно спросил Лорд Инквизитор.

– Нет. Я же сказал, что разобрался с ними, – отмахнулся ангел, – если они и живы, то далеко от этих мест. Нас они не побеспокоят.

– К сожалению, это не так. Ведь мои агенты нашли их совсем недалеко от Лира.

– Нашли?! – громогласно воскликнул божий посланник, – где?!

– Не важно, – Артанис качнул головой, – они уже мертвы. Мои люди убили их, отомстив за нашего Томаса…

– Что?! – яростно взревел ангел, распуская свои пышные крылья, – обоих?! – он сжал свои кулаки, – кто разрешил тебе?!

– Таков приговор Лорда Инквизитора, – развёл руками глава инквизиции, – мой приговор!

– Как ты посмел?! Я глава Святой Церкви и я решаю всё, творится её руками! – светоносный чуть ли не плевался молниями, приближаясь к своему подопечному, – я снимаю тебя с поста Лорда Инквизитора! Твоя кровожадность не знает границ! Ещё сам Томас де Торгда говорил мне об этом…

– Томас де Торгда был предателем. И он умудрился пропустить самую жуткую ересь прямо у себя под носом, – отрезал Артанис, гордо выставляя грудь в ответ на нападки своего противника.

– Ты это об этих несчастных?! – разразился Божий Посланник, – это ничто по сравнению…

– По сравнению с тем, что разрушает Святую Церковь изнутри.

– Что?! О чём ты?! – ангел осёкся и отступил назад. Артанис злорадно улыбнулся.

– Король Ричард сообщил мне, что вашего сияния в его краях не было с тех пор, как Святая Церковь объявила о новом крестовом походе.

– На что это ты намекаешь? – процедил божий посланник, – у меня могут быть и другие дела, помимо возни с.… – он вдруг замолк, виновато оглядевшись по сторонам.

– Возни со слугами божьими?! Возни с теми, кого ты обязан защищать? – глава инквизиции прищурился и сделал шаг вперёд, – о, что это за мелочи, по сравнению с теми, кого считают еретиками. Ведь с ними ты на одной стороне…

– Что ты себе позволяешь?! – прорычал ангел, снова сжимая кулаки, – отныне тебя ждёт только одно – суд! Суд по обвинению в ереси! Подумать только, сам Лорд Инквизитор….

– Нет, – покачал головой Артанис, – суда я не дождусь. Ведь я знаю твой план. Я всё понял, – он выступил вперёд, – император Священной империи был убит тобой. Великий Епископ Дорский, скорее всего, тоже мёртв, ведь он мешался тебе. Он узнал, что ты несёшь не свет, а нечто иное. Все эти перестановки, все эти объединения королевств под знамёнами нашей церкви, – он нервно заходил кругами, – всё ради одной цели! Захватить все земли и обратить их в хаос и ересь! Вот в чём твой план!

– Что?! – божий посланник недоуменно развёл руками, – я ничего не понимаю! У меня есть только один план – помогать людям! Помогать вам! Разве ты не понимаешь этого?!

– Ты воспользовался мощью церкви, захватив власть изнутри, – Лорд Инквизитор приосанился и набрал полную грудь воздуха, – ты не божий посланник! Ты посланник хаоса! Ты ересь во плоти! – он ткнул пальцем прямо в светящегося ангела.

– Это бред, – с досадой покачал головой тот, – ты болен! Ты псих! – он взмахнул руками, – безумец, который одержим ересью! Вот кто ты! – на секунду божий посланник замер и уставился на главу инквизиции, – стой! Ты кому-нибудь успел рассказать эту чушь?! – яростно воскликнул он.

– Да.

– Кому?! Другим инквизиторам? Епископам, канцлеру?

– Нет. Я рассказал это тому, кто способен одолеть тебя. Тому, кто может справиться с ересью и хаосом. Тому, кто сможет то, что не смогла святая церковь, – отчеканил Лорд Инквизитор.

– Кто это?! – прищурился ангел, – кто?!

– Нет. Я не скажу тебе.

– Говори! Или я убью тебя!

– Ты и так убьёшь меня. Ведь у тебя нет другого выхода, – усмехнулся Артанис, глядя своему врагу прямо в глаза.

 Огромная светящаяся фигура двинулась прямо на Лорда Инквизитора. Яркий слепящий свет озарил его. Но, несмотря на это, Артанис де Фалермо не отводил взгляда от ангела.

Он гордо смотрел прямо в лицо смерти, потому что был готов к ней. Глава инквизиции пришёл сюда только для того, чтобы убедиться в своей правоте. Чтобы понять, что не совершил ошибку. Ведь Лорд Инквизитор теперь был единственным, кто мог остановить те силы, которых так боялись все остальные. И убив его, посланник хаоса сам обрекал себя на гибель.

Потому что где-то далеко, скакал по степям агент инквизиции, приближаясь к Цитадели, обители Ордена Порядка. А в его сумке лежало письмо для самого Мордреда. Единственного, кто мог остановить хаос. Ведь однажды он это уже сделал….

Лир в ночи светился будто бы новогодняя ёлка. Его поднимающиеся по склонам горы улицы, напоминали какую-то гирлянду. А на самой верхушке была яркая звезда – королевский замок. Туда-то и надо было попасть двум попаданцам.

Лодка неслась по водной глади прямо к причалам, где была целая куча кораблей. Кажется, их стало ещё больше с тех пор, как Валера покинул эти места. Видимо, сюда прибыли какие-то войска, не иначе.

– Ну? – вдруг спросил Чизман, налегая на вёсла, – ещё не передумал оставаться? Скоро тут будет жарко!

– Угу. Это точно, – парень криво усмехнулся, – но нет. Выберемся отсюда вместе. Ага?

– Отлично, – усмехнулся его спутник и покачал головой, – воспитал я себе товарища…

– Нет. Я бы и так тебя не бросил, – отмахнулся Валера, – подумай сам, как бы я себя чувствовал после всего этого? Как последний трус?

– Ну, сбежать из этого ада это не трусость. К тому же это не твоя война.

– Я так понял, – парень взглянул на тёмный силуэт своего спутника, – что это война всего человечества!

– Как скажешь, – пожал плечами тот, – ух, кажется, уже совсем близко!

Валера оглянулся и увидел, как возвышаются над ними светящиеся улицы города. Лир не спал, в напряжении ожидая грядущую битву.

Лодка подплыла к причалам, прошла мимо больших кораблей и добралась до каменной пристани. Оба попаданца спешно выпрыгнули на берег, захватив с собойрюкзаки.

– Так, куда нам идти? – буркнул программист, оглядываясь по сторонам, – вроде бы надо подниматься наверх. По этим улицам…

И только он сделал шаг в сторону, как их тут же окликнули.

– Эй! Вы! – разлетелось в ночной тишине. Сразу же вспыхнул свет фонарей, которые затаившиеся стражники прятали до сей поры, – а ну, стоять!

По ступеням пристани застучали сапоги. Несколько человек в латах и при оружии спускались к двум попаданцам. Мечи у них были в ножнах, но Валера догадывался, что сейчас за ними пристально следят стрелки, скрываясь в темноте.

Свет оказался совсем близко, упав на каменные плиты.

– Итак, кто такие?! – злобно пробурчал один из стражников, – контрабандисты? Беглецы? Дезертиры?

– Ага. Дезертиры. И плывём сюда, – хмыкнул Чизман, – чтобы сдаться!

– Что?! Шутить будешь? – его собеседник сразу же потянулся к мечу.

– Мы спасители королевства! – выпалил Валера, выходя вперёд, – отведите нас к королю!

– Какие ещё… – начал было тот стражник, но тут же осёкся. Он выхватил фонарь у одного из своих людей и выставил его перед собой, вглядываясь в лица попаданцев, – ох, Великий Тогр! Это вы! Это из-за вас меня выгнали в эти доки! Спустили с самого дворца! – в голосе его начала закипать ярость.

– Ага. И теперь немного исправим ситуацию, – ехидно заметил Комаров, – веди нас к своему начальству! У нас есть для короля хорошие новости!

– Новости?! Ух, – несчастный взволнованно утёр лоб, – сейчас… Но… Я же в доках… А там… Ладно! Всё равно меня некуда понижать, – решился он, – вы двое за мной! А остальные дальше караульте! Смотрите, чтобы никого, ясно?!

Оставив дозорных сторожить воды залива, троица поспешила вверх по улицам. Ярко горели огни фонарей, повсюду ходили стражники. Валера обрадовался, что они встретили этого бедолагу. Без него, два попаданца уже давно бы заблудились в этих переулках и подъёмах.

Правда, добравшись до моста к королевскому дворцу, они столкнулись с неожиданным препятствием – решётка ворот была опущена.

– Эй! – замахал руками их проводник, – слышите меня?!

– Йорген?! – кто-то высунулся из-за зубцов, – что ты тут делаешь? Быстро на свой пост!

– Капрал Фредин, – с обидой воскликнул тот, – я привёл спасителей!

– Кого?! Что это за два оборванца рядом с тобой?

– Это спасители Северных королевств! Те самые, что сбежали!

– Чего? – капрал схватил факел и перегнулся через зубцы, чтобы разглядеть их, – это они-то? С чего ты взял?

– Я сам отпустил их! Помните?

– Ах, да… Что ж, повезло вам. Тебе, что ты их снова нашёл. А им, что нашли тебя! Входите! – решётка медленно поползла вверх. Все трое тут же проскользнули внутрь стен дворца.

Капрал встретил их там. Он пристально оглядел двух незнакомых ему людей, снова спросил у Йоргена, уверен ли тот, и наконец, скрипя сердцем, повёл их внутрь.

– Король Генрих сейчас на тайном собрании, – пробормотал он, заводя их во внутренний двор.

– Что-то оно не совсем тайное, – усмехнулся Чизман, глядя на него.

– Думаю, вам об этом можно рассказать, – фыркнул тот.

– А что там за собрание? – поинтересовался Валера.

– Все военачальники собрались. Идёт подготовка к завтрашней битве с армиями Святой Церкви.

– Что? Здесь что, несколько армий?! – изумился парень.

– А ты как думаешь? – ухмыльнулся капрал и кивнул вниз, в сторону улиц.

Там, на полях перед городом раскинулось целое море огней. Даже издалека было видно, что там стоят палатки и бродят люди.

– Ясно. Значит, решили выйти на битву в поле?

– Угу. Чтобы погибнуть с доблестью… – буркнул капрал и повёл их внутрь дворца.

Они прошли через главный вход, прошли по коридорам и начали спускаться вниз по извилистым узким лестницам. По пути им встретилось несколько воинов, которые караулили в проходах. Однако капрала знали и беспрекословно пропускали. Заминка вышла только на последних дверях.

– Приказ короля Генриха Лирского – никого не пускать, – тамбур, в который упирался коридор, был буквально забит рыцарями. Это была какая-то личная гвардия, не иначе. Все суровые и мрачные. Закалённые воины.

– В общем, есть вероятность, – начал разъяснять им капрал, – что это, – он ткнул на двух попаданцев, – спасители королевств. Королю нужно увидеть их!

– А вдруг это шпионы Святой Церкви?! – нахмурился один из солдат, положив руку на меч.

– Так! – Чизман вышел вперёд, – я в благородство играть не буду. Поэтому скажу прямо – я единственный человек, который может спасти ваши задницы! Поэтому пропустите меня или убивайтесь об армии Святой Церкви!

Бойцы сразу как-то замялись. Видно было, что им не хочется нарушать приказ, но и упускать хоть какой-то шанс на победу в битве они не хотели.

– Так, значит, – медленно протянул программист, – мы пойдём обратно?! – он ткнул рукой себе за спину.

Обстановку спас советник Лиам. Дверь распахнулась, и старик высунулся из-за неё, чтобы грозно прошептать.

– Что за шум?! Вы мешаете нашему… – лицо его вдруг побледнело. Он уставился на Чизмана и прошептал, – ты….

– Ага, – кивнул тот.

– Ваше величество, – советник распахнул дверь, пропуская их внутрь, – к вам посланцы!

– Кто?! Я велел никого не пускать! – Генрих Лирский сердито вскочил из-за стола и тут же рухнул обратно на стул.

Валера оглядел комнату. Картинка тут была чудесная. Под тяжёлыми арочными сводами, которые буквально нависали над ними, стоял большой вытянутый стол. На нём что-то вроде наспех набросанной карты. Стояли фигурки и кубики в виде всяких лошадок, башенок и кольев. Будто бы детские игрушки. Даже не сказать, что тут серьёзные дела творятся. Всё выглядело так, словно компания мужиков собралась поиграть в настолку.

Во главе, конечно же, сидел король Генрих. Вокруг него по обе стороны всякие генералы и военачальники, что тянулись к нему и буквально заглядывали в рот. Прямо как та картина с «тайной вечерей».

– Итак! – Чизман подскочил к столу, на ходу скидывая рюкзак, – что тут у нас?! Войнушка?! – он бегло оглядел поле игрушечной битвы, – где Лир?!

– Здесь! – советник Лиам спешно подскочил к нему, – где-то вот тут, – он указал на край стола почти рядом с королём Тенерии.

– Отлично! Вот мой план! – программист обхватил руками все фигурки на столе и сгрёб их прямо в сторону короля. На краю все игрушки не уместились и попадали на колени к владыке. Тот всё ещё не мог отойти от происходящего и судорожно схватил пару лошадок и башню.

– Это наши враги! – слегка оторопело произнёс он.

– Замечательно, давай сюда! – Чизман выхватил фигурки и расставил их перед собой, – вот армия Святой Церкви.

– Их будет очень много! – советник принялся помогать королю, который с недоумением выставлял другие миниатюры на поле боя.

– Не важно! – отмахнулся программист, – ваши армии останутся у Лира! Может быть, даже укроются на его стенах и приготовятся к осаде.

– Осаде?! У нас нет ресурсов, чтобы выдержать её! К тому же, – один из военачальников вскочил на ноги, – Саф-фолку это не помогло!

– Понятия не имею, что такое Саф-фолк, – презрительно фыркнул Чизман, – в поле должны быть только самые быстрые войска. Такие, что могут сразу же отступить назад. Конница какая-нибудь или колесницы! Что тут у вас есть?

– Есть конница! Дружина Либерхта! И лучники, – рассеяно начал перечислять Генрих Лирский, – они легко одеты и могут быстро отступить…

– Вот! Снимите с воинов доспехи! Пусть хоть горожане выйдут, плевать, – спешно продолжал программист, – нам нужна массовка, понимаете?!

– Массовка? – советник Лиам потёр свою бороду, – но в чем ваш план?

– Значит, так, – Чизман сбросил большую часть фигурок, оставив лишь пару коней и башню, – это армия церкви. Это наша массовка, – он поставил на карту двух коней, – святоши должны решить, что вы вышли на бой! Они бросятся в атаку! – один из коней двинулся вперёд, – и ваши армии должны сразу же отступить в город! За стены.

– Но что потом?! – Генрих снял с головы корону и почесал затылок, – они перегруппируются и осадят город!

– Такой манёвр лишь покажет нашу трусость! – выкрикнул один из генералов.

– Вот именно! И разозлит армию Святой Церкви! – поддержал его другой.

– Нет, – программист зловеще улыбнулся, – потому что в этот момент появляемся мы! – он глянул на Валеру и вывел на поле башню, положив её на бок, – врум! И вся святая конница, и вся святая рать….

– Вы собираетесь сражаться с огромными армиями… – советник оглядел двух попаданцев недоумевающим взглядом, – вдвоём?

– Да. Главное, чтобы эти огромные армии поверили, что вы собираетесь биться с ними. Что вы одни и отчаялись, – Чизман обвёл всех собравшихся глазами, – что вам больше нечего терять. Я хочу, чтобы святоши бросились на вас, ожидая лёгкую победу. Тогда наш удар будет внезапным и жёстким. Понятно?!

– Вы, – Генрих Лирский с лёгким испугом приосанился и поднял на него взгляд, – вы собираетесь применить какое-то колдовство?

– Да, – кивнул тот, – ведь продвинутые технологии практически неотличимы от магии, – он криво ухмыльнулся, – но этот ход должен быть тайным. Если кто-то из Святой Церкви узнает о нас или об этом плане – всему конец.

– Хм, – советник Лиам нахмурился, – но что, если вас разобьют?

– Разобьют?! – Чизман гордо встал прямо перед всеми, – силами церкви это почти невозможно. Но есть шанс, что у них тоже будет козырь в рукаве. В таком случае, чтобы не случилось – мы постараемся нанести их армиям максимальный урон. Думаю, тогда у вас хотя бы будут равные шансы.

– Замечательно, – пробормотал Генрих Лирский, – в любом случае, я могу только слепо довериться вам и не более. Ведь других вариантов у нас нет.

– А могу я узнать, – осторожно спросил советник, – что это за колдовство?

– Вы всё увидите! – отрезал Чизман, – нам пришлось много поплутать, чтобы обрести эту силу. Поэтому, чем меньше людей знает – тем лучше. А теперь, – он небрежно потянулся, – подготовьте для нас комнаты! Перед битвой следует отдохнуть!

Спорить с ним никто не стал. Король и военачальники сразу же принялись что-то обсуждать, готовя массовку для завтрашней битвы. А советник быстро созвал слуг, что-то приказал им, а потом повёл гостей в залы дворца. Они поднялись по лестницам и оказались в уже знакомых коридорах.

– К сожалению, большая часть гостевых комнат занята, – слегка извиняющимся тоном начал он, – сами понимаете, здесь много важных особ. Надеюсь, вы сможете обойтись одной на двоих?

– Да, – кивнул ему Комаров.

Попаданцы дошли до самой дальней из всех комнат. Она была гораздо меньше и скромнее, чем те, где они пировали ранее. Однако после скитания по диким местам передовицы, такой приём всё равно казался роскошью.

Слуги внутри уже готовили большую бадью с горячей водой. Кто-то из них перестилал постель на большой двуспальной кровати. Ещё несколько притащили целую кучу всяких блюд и кувшины с вином.

– Отлично, – программист схватил кусок жареного мяса и лихо вцепился в него зубами, – садись студент! Будем ужинать! – с набитым ртом заявил он.

– Угу, – Валера скинул на пол свой рюкзак и уселся на роскошный стул. Перед ним был небольшой квадратный столик, почти как журнальный. И он весь был заставлен едой. Тут глаза разбегались – столько всего.

– Ваша ванная готова! – поклонился им слуга, – помочь вам с…

– Пошёл вон! – небрежно отмахнулся Чизман, – мы сами разберёмся! И вас, – он вежливо кивнул советнику Лиаму, – я тоже попрошу оставить нас!

– О, вероятно, вам нужно время, чтобы провести ритуалы, – склонил голову тот.

– Ага. И это! – программист погрозил ему пальцем, – не надо за нами следить! Мы ушли только потому, что хотели найти способ для борьбы со Святой Церковью! И лучше не знать, каких трудов нам это стоило!

– Хорошо, хорошо! – скривив лицо, поклонился советник.

– Если нам надо будет, – выкрикнул Чизман, когда тот уже скрылся за дверью, – мы всё равно сбежим!

– Да-да! – донеслось из коридора. Прислушавшись к удаляющимся шагам, программист покачал головой.

– Я веду себя, как твоя подружка! – сокрушённо заметил он.

– В смысле?! – Валера поперхнулся вином.

– Ну, – Чизман глубоко вдохнул, – до битвы всего несколько часов. Если Максимыч не успеет разобраться с нашим танком – весь план насмарку!

– Блин, это да, – парень помрачнел, – пусть тогда хоть оружия кинет…

– Думаю, что он уже не успеет что-то поменять. Ладно, – Комаров полез в свой рюкзак за радио, – давай не будем гадать…– ухмыльнулся он.

Приёмник снова зашипел в его руках. Глубоко вдохнув, Чизман поднёс его к лицу.

– Комаров вызывает Максимыча! Максимыч! Приём?! – прокричал он.

– Саня! Слышу тебя! – голос из приёмника заглушал какой-то шум. Будто бы трактор там гудит, – кхм, кхм, – заместитель Чизмана резко закашлялся, – ух! Дымит этот дизель! Всю лабораторию провонял! Дышать невозможно! Но мы уже почти! Десять минут и будет ваш танк!

– Отлично! – кивнул Валере его спутник, а потом заявил в рацию, – но у нас тут через десять ваших минут будет битва. Так что давайте-ка поторопитесь!

– Стараемся, как можем!

– Слушай! – парень вдруг осёкся, – а если мы будем держать связь и синхронизировать…

– Хм, а это идея! – воскликнул Чизман, – Максимыч! Спроси там учёных-мочёных, что будет, если мы станем удерживать связь?

– Эй! Профессор Кляйнер, вы слышали?! Как вам идея?

– Думаю, – донёсся до них заглушенный голос, – что у них быстро сядет батарея! Это всё возмущения! Чем дольше поддерживается связь, тем больше идёт расход энергии! Конечно, можно попробовать направить поток с нашей стороны, но даже в таком случае сеть долго не выдержит!

– Блин, – просипел Валера, – но в крайнем же случае можно попробовать?

– Наверное, – кивнул ему его спутник, – Максимыч! Давай старайся там! Чтоб к утру всё было! Или будем пробовать жечь электричество!

– Понял! Отключаюсь! – ответил приёмник.

– Ну, – программист поставил рацию на стол, – теперь ждём и надеемся.

– Точно, – Валера отхлебнул вина и скривился, – надеюсь, у нас всё получится…

– Кстати! – Чизман поднял палец вверх и схватился за свой кубок, – за то, чтобы у нас всё получилось!

Они ели и пили, всё, оставаясь в этом томительном ожидании. Эта битва была не просто судьбоносной для этих королевств. Она была куда более масштабной. От неё зависела судьба человечества и современного мира. А ещё судьба двух попаданцев, которые должны были победить своего врага. Врага, который сумел испортить жизнь целым двум мирам.

Так что в ту ночь Валера уснул с большим трудом. Он долго пялился в потолок, пытаясь успокоиться и убедить себя в том, что против танка даже Даниил не устоит. Хотя, это казалось почти невозможным.

Наконец парень всё-таки отрубился, погрузившись во мрак.

Утром его разбудил Чизман. Было часов десять. Они и спать-то пошли уже под самый рассвет, так что выспаться бедняге не удалось. Парень едва разлепил глаза, но, завидев своего радостного спутника, тут же встрепенулся.

– Они справились?! – воскликнул Валера.

– Да! – восторженно воскликнул Комаров, – хватай сумки! Пошли! – он махнул рукой.

Парень вцепился в рюкзак и спешно помчался за своим спутником. Они пробежали по коридорам замка и выскочили во внутренний двор.

– А вот и вы! – сразу же окликнули их. У разводного моста стоял взволнованный советник Лиам. Несчастный себе и места не находил от нервов, – вы сказали, что всё готово, но где же ваше оружие? Или…

– К выходу! – фыркнул ему в ответ Чизман, – нам надо пространство! Много пространства! И большие врата! Чтобы самая здоровая карета могла проехать!

– Карета?

– Да! У вас тут слишком тесно, все эти мелкие узкие улочки…. А наше оружие займёт много места, когда появится!

– Думаю, площадь перед главными вратами вполне сойдёт, – нахмурился тот, – значит, надо срочно спуститься вниз!

– Так позови каких-нибудь извозчиков! Нет времени медлить!

– Хорошо, – нервно засуетился советник, – сейчас, сейчас…

Он спешно окликнул стражу, те куда-то сбегали, и вскоре во двор выехала небольшая карета. Все трое погрузились внутрь и лошади понесли их по улочкам, спускаясь в самый низ.

– Сколько осталось до битвы? – Чизман выглянул в окно, – король уже выставил войска или ты просто так надоедал мне?

– Его величество давно за пределами города. Король Генрих Лирский и его военачальники готовятся воплотить ваш план, который, я надеюсь, сработает, – Лиам утёр бороду, – Святая Церковь должно быть тоже готовиться выступить. Вам лучше поторопиться, а то к полудню город будет уже в осаде….

– Ясно.

– А Святая Церковь может внезапно напасть на нас? – осторожно спросил Валера, глядя, в окошко, как пролетают мимо городские здания, – вдруг они уже приготовились к атаке?

От его слов советник Лиам поперхнулся и закашлялся.

– Студент! – фыркнул Чизман, – не позорь меня!

– Простите, но как вы себе это представляете?! – просипел старик, прижимая руки к груди, – там огромные армии! Как они могут внезапно напасть?! Они не могут выпрыгнуть из-за холмов! Одну только пыль от них будет видно издалека!

– Вот именно, – поддержал его Комаров, – понимаешь, ты мыслишь в масштабах двух-трех десятков человек. А тут огромная толпа. Ей даже управлять нельзя. Выстроил перед битвой порядок, объяснил, кто куда воюет и всё. Надейся, что твоя тактика выиграет.

– Блин, ладно, – смутился Валера, почувствовав себя глупцом. Зато теперь ему можно было задать ещё один тупой вопрос, совсем ничего не стыдясь, – а почему нам нельзя было внезапно напасть на них? Зачем эта массовка?

– Дело в том, – пустился объяснять его спутник, – что такая мощная армия на заднице не сидит. Они ставят лагерь и возводят хоть какие-то укрепления. А я хочу, чтобы они вылезли оттуда и выстроились в чистом поле ровными рядами. Прямо под наши пули. Будут, как в тире.

– Ясно, – покачал головой парень.

Карета пронеслась по улицам Лира и остановилась на большой площади у главных врат. Чизман выскочил наружу и огляделся.

– Отлично! – воскликнул он, – то, что нужно! Тут и троянский конь пройдёт! Всё. Вызываю посылку! – программист принялся копаться в рюкзаке.

– Что вы собираетесь делать? – советник вывалился из кареты и зашагал прямо к нему.

– Стой! – Комаров махнул рукой, – укатите карету отсюда! Всем разойтись! – радостно продолжал он, – сейчас тут станет тесно!

Его спутники разошлись по краям. Возница угнал повозку вверх по улицам.

– Так, – Чизман включил радио, – Максимыч. Я готов. Шлите по этим координатам! – выкрикнул он и проворно отскочил в сторону.

Валера почувствовал, что его сердце взволнованно затрепетало. Сейчас он увидит самую настоящую телепортацию. Он задумался, как это будет? Внезапная яркая вспышка? Или танк материализуется прямо по частицам? Или будет светящийся контур? Или ещё что-нибудь фантастическое….

Но ничего не случилось. Парень просто моргнул и на площади уже стоял бронетранспортёр, слегка покачиваясь на колёсах.

– И всё?! – недоуменно пробормотал Валера, глянув на Чизмана.

– Всё, – зачарованно произнёс тот, – мы победили.

– Что это?! – изумлённо произнёс советник Лиам.

– То, что поможет победить! – усмехнулся программист, – студент! Залезай!

– А почему он белый? – недоуменно спросил парень.

Бронетранспортёр был самым обычным. В них Валера не разбирался, так что даже не мог определить модель. Он даже не знал, из какой страны эта штука. Восемь больших бугристых колёс, угловатые скосы брони, практически треугольниками и небольшая конусная башня, из которой торчала пушка и рядом короткий ствол пулемёта. Конечно, выглядел этот танк вполне современно, а ещё был покрашен в белый цвет с редкими серыми квадратиками – видимо, какой-то особый камуфляж.

– Белый? Да просто так, – развёл руками Чизман, – эта штука вообще экспериментальная! Давай залазь!

Он откинул люк между парами колёс и забрался внутрь. Что-то там загремело и загрохотало.

Валера осторожно подошёл поближе и заглянул внутрь.

– Знаешь, – донеслось до него, – если ты разбираешься, то не пугайся. Наши умники тут всё переделали, когда пытались собрать что-то своё. Понимаешь, эти закупки… Что-то разрешено, а что-то военная тайна, особенно для крупных международных компаний. Вот и приходится иногда лепить что-то на коленках. Тут всё управление с нуля придумано…. Но ничего, я тебе всё покажу! – Чизман высунулся наружу и уставился на него.

– Эм, да я особо не разбираюсь, – пожал плечами Валера, – и в танке ни разу не был.

– Ладно, – пожал плечами программист, – это даже хорошо. А то был бы ты фанатом военной техники, сейчас бы уже принялся бухтеть, что тут не так, то не это и прочее, – проворчал он, – о, смотри! Ящики с пушками!

– Угу, – пробормотал парень, – надеюсь, они нам не понадобятся.

– Надеюсь. Но надо будет их рядышком уложить. Чтобы быстро достать в экстренном случае. Вдруг нашу тачку подобьют или ещё чего…. Рюкзаки назад скинем, чтобы не мешались. Так, приёмник! Не хватало ещё его разбить в суматохе! – Чизман перелез куда-то в заднюю часть БТР, – тут у нас шкафчик есть, положу туда! – гулко разлетался его голос в недрах стального монстра.

Валера заглянул внутрь. В танках тесно. Он это знал. А тут ещё был просто какой-то бардак. Ящики с оружием Максимыч накидал второпях. Всюду болтались куски внутренней обшивки и какие-то провода. Часть из них даже не была подключена.

– Не обращай внимания! Это всякая хрень, – отмахнулся Комаров, перелезая вперёд, – наши тут чего только не удумывали. Вроде хотели даже ядерный реактор засунуть. Но что-то не вышло видимо. Хорошо хоть движок пока на месте остался, – усмехнулся он.

Валера забрался внутрь, стукаясь головой обо всё подряд. Сначала задел край брони, потом зацепился об торчащий кусок обшивки, а затем просто упёрся в потолок. И ещё ручка какого-то люка чуть не разбила ему затылок.

– Давай сюда! – поторопил его Чизман, – быстрее! У нас времени нет!

– Простите, но… – советник обратился к ним, ошарашено заглядывая внутрь, – вы собираетесь прикатить эту штуку к нашим войскам? Вам нужны лошади?

– Нет! – прорычал ему в ответ Комаров, – мы сами со всем разберёмся! Лучше мчи во дворец и приготовься встречать короля!

– Хор… Хорошо, – недоуменно отозвался Лиам.

Валера перебрался в переднюю часть БТР. Тут торчало два кресла. И перед каждым несколько мониторов, а на подлокотниках самые обычные джойстики.

– Итак! – Чизман ткнул на правое, – тут водитель! – он перевёл палец на левое, – тут наводчик. Управляется всё этими штуками. Всё-таки прогресс! Уже не надо баранку крутить. Сейчас заведёмся и поедем, – пробормотал он, устраиваясь поудобнее.

Парень спихнул рюкзак и уселся на место стрелка. Мониторы перед ним были темными. Он осторожно потрогал рукоятки с кнопками. Похоже, именно ими управляются орудия.

Его спутник покопался на своём месте и зажал какую-то кнопку.

– Он прогретый должен быть. Надеюсь, электронику не пожгло… – пробормотал Комаров.

Глухо зашумело что-то в недрах этой стальной зверюги. Весь корпус затрясся, загрохотал, а потом двигатель громко заревел. Должно быть, там, на площади, местные зеваки с ума сошли от такого зрелища.

Мониторы засветились и всё ожило. Загрузка каких-то систем, полоски, а потом вдруг Валера увидел Лир с экрана. Камеры смотрели прямо на распахнутые ворота, возле которых торчало несколько изумлённых стражников.

– Ага, – перекрикивая шум мотора, воскликнул Чизман, переполз поближе к парню и подёргал рукоятки, – значит, это пушка. А это пулемёт. Сейчас…

Он схватился за джойстик и нажал кнопку на нем. Снаружи грохнуло, звякнула пустая гильза об броню, а зубец на воротах снесло начисто.

– Видишь, жмёшь тут и стреляешь. Пушку экономь, а вот из пулемёта пали что есть мочи. По всем этим гаденьким рыцарям и инквизиторам. Ага?

– Угу, – кивнул Валера, осторожно потирая руки. Чизман снова пролез куда-то назад и захлопнул люк сбоку, а затем забрался обратно на место водителя.

– Готов? – глянул он на своего спутника. Парень тяжко вздохнул и кивнул в ответ. Пора было спасать мир.

Эпилог

Тяжёлая бронированная машина взревела и сдвинулась с места. Под её массивными колёсами захрустела брусчатка.

– Знаешь, что?! – прокричал в сторону Валеры Чизман.

– Что?! – завопил парень.

– Здесь есть магнитола! – усмехнулся его спутник и ткнул куда-то в бок, – так что поедем под музыку!

Комаров остановил машину, потянулся к экрану и начал тыкать по сенсорному табло. С задумчивым видом, он покопался в списке треков, а потом вдруг радостно воскликнул.

– О! То, что надо! – и внутри заиграла музыка.

– Погоди, это AC/DC? – изумился парень, – из железного человека?

– А ты против?

– Нет, я только за.

– Вот и отлично! – заявил Чизман, снова трогаясь с места.

Под бодрые гитарные риффы бронетранспортёр проехался под аркой каменных ворот и вырулил на грунтовую дорогу. А потом он двинулся туда, где скоро должна была начаться битва.

Валера покачивал головой в такт музыке и поглядывал на мониторы, где виднелся окружавший их ландшафт. Его спутник и вовсе принялся подпевать. Ещё бы – настроение у обоих было на высоте. Теперь Даниилу и всей армии Святой Церкви не устоять перед ними.

– Эй! – Комаров чуть убавил звук, осторожно переезжая глубокую лужу на дороге, – разберись пока с пушками и управлением! Чтобы быть готовым!

– Ага! – кивнул парень и взялся за джойстики. Тут всё было просто, как в компьютерной игрушке. Дёрнул в одну сторону – башня повернулась, а камеры вместе с ней. Чуть потянул на себя – пушка поднялась вверх. Валера прижал одну кнопку, и снаружи грохнуло, да так что аж вся машина вздрогнула. Значит, это пушка. Он щёлкнул другой и услышал грохот пулемёта.

Всё управление было дистанционным. Тут не надо было крутить всякие ручки и давить на рычаги, всё делала электроника. Даже наружу можно было не высовываться – везде камеры.

– Можешь полазить в настройках! Там, где-то тепловизор должен быть, – махнул ему Чизман, перекрикивая музыку, – ещё вроде бы есть удержание цели и подсветка движения! И разные боеприпасы!

– Да я и без всего этого справлюсь! – отозвался Валера. Ему действительно хватало того, что было. Камера есть, прицел есть, кнопки, чтобы стрелять есть. Остальное казалось лишним. Они ведь воюют не против современной армии, а со средневековым воинством. К тому же он боялся, что если начнёт копаться во всех этих кнопках, то нажмёт что-нибудь не то и всё сломает. А у них на носу было ответственное сражение.

«Back in Black» закончилась и заиграл «Thunderstruck». Комаров вдруг недобро ухмыльнулся и пригнулся к своему спутнику.

– Что-то мы медленно ползём! – воскликнул он и, прибавив звук, втопил газу, – держись!

Машина ускорилась и, раскачиваясь, понеслась по ухабистой дороге. Валера вцепился в своё кресло, с трудом удерживаясь на месте. Город уже был далеко, а на экранах виднелось выстроившиеся войска короля Генриха. Они собрались на полях, мимо которых шёл большой тракт.

Может быть, от него и были какие-то отвороты и тропы, но искать их не было времени. БТР свернул прямо в поля, перескочив через небольшую канаву, а затем понёсся по мокрой траве. Колеса его взрывали землю, а позади оставалась глубокая колея.

Впереди уже было видно собравшихся рыцарей, стрелков и прочих воинов. Со страхом они смотрели на приближающееся к ним рычащее чудовище.

– Где этот король?! – воскликнул Чизман, присматриваясь к экранам. Валера тоже пригнулся и даже немного повертел башней, чтобы осмотреться.

– Ага! Вот он! – парень ткнул пальцем в самого разодетого всадника. Блестящие латы, плюмаж, накидка и золотая корона на шлеме. Его окружала целая толпа. Туда-то и рванул БТР.

Громадина прокатилась мимо рядов конницы. Лошади перепугано заржали, вскакивая на дыбы. Кое-кто из всадников даже не смог удержаться в седле и грохнулся на землю. Шеренги пехоты и вовсе попятились назад, сбиваясь в кучу.

– You’ve been thunderstruck! Yeah! Thunderstruck! – лихо навернув перед ними круг почёта, Комаров резко затормозил прямо рядом со свитой короля Генриха. Военачальники и важные лорды отшатнулись назад, оставив короля в одиночестве. Чизман резко привстал и дотянулся до верхнего люка.

– Ну что, ваше величество?! Вы ошеломлены?! – лихо спросил он, высунувшись наружу.

– Что…. Что это за творение!!? – правитель Тенерии с изумлением оглядел бронетранспортёр, – откуда оно взялось?

– Откуда надо! – отрезал Комаров и огляделся по сторонам, – где святоши?

– Вон! – король Генрих ткнул пальцем в сторону другого края поля. Там вдалеке виднелись небольшие холмы, у подножья которых темнели вражеские армии. Издали были заметны белые знамёна Святой Церкви, поднимающиеся над ними, – их там целая куча! – продолжал перепуганный король, – наши шпионы солгали. Здесь собрались армии не только Священной Империи, но ещё и других союзных ей королевств!

– Плевать, – отмахнулся Чизман с беззаботным видом, – трубите отступление! А мы поехали! – воскликнул он и запрыгнул обратно в кресло водителя, – вперёд! – внутри снова громко заиграла музыка.

– Вперёд! – отозвался Валера, пытаясь перекричать шум.

Он повернул пушку в сторону Лира. На экранах было видно, как собравшиеся войска спешно отходят в сторону города. Конница неслась по дороге, поднимая пыль. Следом торопливо шагали лучники и копейщики. Всё шло, как было задумано. Потом парень развернул башню к врагам, пытаясь разглядеть что там. Наверняка, тут был какой-нибудь зум, но как его включить было непонятно. Поэтому он просто прижался носом к мониторам.

В этой мешанине пикселей мало что было понятно. Вот явно рыцари, над которыми поднимаются ряды копий. Чуть выше на пригорке какие-то укрепления. Валера нахмурился и вдруг понял, что там торчат дула пушек. Сбоку от всадников было какое-то тёмное пятно. Похоже, пехота. Затем ещё несколько рядов конницы, а за ними….

– Блин! – прокричал Валера в сторону своего спутника, – тут эльфы! И их деревья! – среди мелких фигурок возвышались огромные бесформенные кляксы темно-зелёного цвета.

– Ну и пофиг! – отозвался Комаров, – всех в расход! И пусть никто не уйдёт обиженным!

Завидев отступающие армии, Святое Воинство неуверенно двинулось вперёд. Пехота, стрелки и древа особо не торопились, но вот всадники сразу же ринулись в атаку.

Чизман тоже резко вдавил газ, и машина рванула вперёд. Она понеслась по траве прямо навстречу рыцарям Святой Церкви. А в динамиках тем временем заиграли первые аккорды «Shoot to thrill», самая что ни на есть боевая музыка.

Должно быть, с высоты это действо выглядело прекрасно. Северяне бежали прочь, армия святош стремительно ринулась в атаку, а навстречу им, подскакивая на кочках, мчалась одинокая боевая машина. Пожалуй, эта сцена достойна какого-нибудь эпического блокбастера. Валера ухмыльнулся и схватился за джойстики. Пора было отплатить Святой Церкви за все её прегрешения.

– Жди! – вдруг окликнул его Комаров, – подпустим их ближе!

Вслед за конницей, остальные войска тоже двинулись вперёд, сильно отставая от всадников. Ряды пехоты побежали по грязевому месиву, которое осталось после десятков тысяч копыт. За ними медленно выступали древни, не решаясь пуститься в свой бешеный галоп. Дворфы, похоже, заняли позицию на своём холме и совсем не собирались вылезать оттуда. Только у пушек началось какое-то активное шевеление.

Рыцари же, построившиеся ударным клином, уже нацелились на БТР, судя по всему, совсем не понимая, что это такое. Зря.

– Pull the trigger! – завопил Чизман, вместе с солистом AC/DC. А Валера тут же зажал кнопку. Над ними застрекотал пулемёт, встречая конницу плотным огнём. Его выстрелы буквально смели их всё их красивое построение. Первые ряды повалились на землю, следующие наткнулись на них и, получая новые пули, покатились по земле. Гордость Святой Церкви превратилась в бесформенную кучу из тел лошадей и людей, перепачканных в грязи. Пытаясь спастись, всадники бросились в разные стороны.

Парень выбрал одну из групп и развернул пушку следом за ними. Комаров тоже свернул, чтобы не застрять среди этих трупов. Машина понеслась следом за рыцарями, которые в панике мчались параллельно остальном армиям. Пулемёт щедро поливал этот обезумевший табун огнём, один за другим падали эти рыцари на землю. Вся их шайка стремительно редела.

Вторая группа вдруг резко появилась с другой стороны. Похоже, их командир сумел остановить панику и снова бросил их в бой. Валере пришлось развернуть башню, чтобы встретить их. Снова блестящие латы столкнулись с крупнокалиберными пулями. Кажется, некоторых несчастных просто разрывало на куски. Парень нервно сглотнул и подумал, что очень хорошо смотреть на этот бой глазами камер. Вблизи вся эта бойня выглядела бы просто ужасно.

Но это была война. Иначе тут быть не могло. Святая Церковь напала сама, её армии по пути сюда, наверняка, сожгли множество деревень и городов. Они убивали невинных просто за то, что те верят во что-то другое. И они заслужили своё наказание.

– Твою мать! – вдруг воскликнул Комаров и Валера сразу же забыл о своих мыслях. Он развернул башню в сторону армий Святой Церкви. Там из-за пригорка, где засели дворфы, поднялось нечто огромное и взмыло в воздух. Сначала парень совсем не поверил своим глазам. Огромные крылья, заслоняющие солнце, рогатая башка и длинный шипастый хвост. Тварь была раза в три больше, чем их БТР. На шее чудовища видно было специальную площадку, где кто-то сидел. Похоже, там был даже не один всадник, а двое.

– Это же дракон! – отчаянно завопил парень.

– Ага! – одержимый азартом, отозвался Чизман, – гаси его из пушки!

Он остановил машину на месте, чтобы можно было нормально прицелиться. Валера навёл прицел на этого монстра и нажал кнопку. Оглушительно грохнуло, об броню звякнула вылетевшая гильза. Но выстрел прошёл мимо.

– Блин! – ругнулся Валера, пытаясь прицелиться точнее.

– Сейчас переключу режим, – его спутник потянулся к кнопкам и что-то нажал, – это же автоматическая молотилка! Давай, жги на всю!

– Ага! – парень облизнул пересохшие губы и снова нацелил орудие на дракона. Эта тварь махала крыльями, крутилась в воздухе и выцепить её было тяжело. Он зажал кнопку. Снаружи задолбило, будто бы заработал какой-то отбойный молоток. Уже даже не слышно было, как вылетают гильзы. Пушка стреляла куда медленнее, чем пулемёт, но убойность у неё была гораздо выше. Валера видел, как проносятся здоровые снаряды прямо мимо этих мощных крыльев.

Дракон взмыл в высоту, видимо, надеясь укрыться в облаках. На экранах его изображение превратилось в небольшую кляксу, по которой почти нельзя было прицелиться.

– Зум! – снова подсказал ему Чизман, с азартом следя за его попытками. Он ткнул в несколько кнопок помеченных знаками плюса и минуса. Выглядели они вполне понятно и логично, жаль парень их раньше не заметил.

Валера приблизил камеру, так, что стало видно чешую на огромном теле, раскачивающемся в такт взмахам. Наконец-то, он смог увидеть, что на шее монстра закреплён целый диван, на котором сидят две напыщенные эльфийки. На секунду у него слегка дрогнуло сердце. Утончённые, изящные, с ухоженными волосами и этими длинными ушками, они чем-то напоминали Лиландель. Но парень решительно опустил прицел вниз, туда, где была большая рогатая башка.

Он нацелился и снова зажал гашетку. Грохнуло несколько раз подряд и на экране пронеслись несколько светящихся пятен. Одно из них влетело прямо в лоб чудовищу, а потом вылетело из затылка. Даже издалека было видно мощный фонтан красных брызг, что разлетелся в воздухе, щедро обдав драконьей кровью двух всадниц.

– Есть! – радостно воскликнул Комаров, уменьшая зум. Мощная крылатая туша резко сложила крылья и понеслась вниз. Камнем дракон рухнул с небес на землю и словно, подбитый истребитель врезался в грязь, оставляя за собой пропаханную полосу.

– Блин! – прошептал Валера, даже не успев порадоваться своему попаданию. На этой твари явно были не простые солдаты, потому что зелёные кляксы древней и древ резко пришли в движение. Они бросились к бронетранспортёру, яростно раскидывая своих собственных союзников.

– Так, – Чизман снова потянулся к месту наводчика и что-то лихорадочно принялся тыкать на сенсорном экране. Где-то над ними, в башне, защёлкали и загремели какие-то механизмы.

– Хорошо, что тут всё автоматизировано, – ухмыльнулся он, – и хорошо, что тут вообще есть подобный боезапас.

– А что ты сделал?! – недоуменно спросил Валера, осматривая мониторы.

– Зажигательные, – коротко ответил его спутник и тронулся с места.

– Ясно, – прошептал парень, поворачивая пушку к древням. Снова застучали по броне тяжёлые гильзы, на этот раз снаряды оставляли за собой целую полосу из дыма. Мощные выстрелы разрывали на куски эти живые деревья. Ветки и листья летели во все стороны, а в месте попадания распускались огненные цветки.

Ещё недавно пылающее от ярости эльфийское воинство, заполыхало в буквальном смысле. Оно сразу же начало в панике разбегаться по сторонам. Зелёные древа вклинились в ряды пехоты и лучников, наводя там жуткий хаос.

Дворфы, засевшие на пригорке, наконец-то опомнились и пушки их заголосили. Впрочем, толку от них было мало – больше пугали. Видимо, это были уже не настоящие творения Затворника, а какие-то корявые подделки. Их ядра и снаряды пролетали мимо, покрывая большую площадь вокруг БТР, который помчался вперёд. Однако они могли попасть чисто случайно. Поэтому Валера повернул пушку к ним и накрыл тот пригорок несколькими залпами. Гром этих орудий тут же затих. Похоже, укрепления просто раскидало по сторонам.

Тем временем, конница снова развернулась в сторону машины, ринувшись в самоубийственную атаку. Подкрадывались они сзади, нагоняя бронетранспортёр. Но парень заметил их на одном из мониторов. Неизвестно чего они хотели добиться, но пара пулемётных очередей сразу же сбила с них всё желание атаковать. Жалкие остатки воинства разбежались во все стороны и помчались прочь.

Кажется, битва была почти выиграна. Пушки замолкли, остатки живых деревьев в панике ползали в грязи, рыцари в рассыпную убегали прочь, а пехота вообще уже скрывалась за холмами. Всюду грязь, изуродованные тела и переломанное оружие.

Но Чизман упорно мчал туда, где были войска. Валера знал, что ему нужно. Его спутник хотел найти Даниила, но того нигде не было видно. Кажется, он бросил своих на произвол судьбы.

Машина неслась вперёд, виляя между грудами поверженных тел. Перед её острым носом разбегались остатки некогда мощной и величественной армии Святой Церкви. Заляпанные грязью колеса вминали в землю брошенные белые знамёна.

– Ну и где же он?! – яростно прорычал Комаров, совсем теряя терпение.

– Так, сейчас, – Валера принялся разглядывать ландшафт вокруг. А потом увидел, как вдалеке, среди облаков, несётся яркое сияющее пятно. Ангел пролетел в высоте над лежащими в грязи телами, над развороченными укреплениями дворфов и над обгоревшими остатками древ, а потом спикировал прямо на бронетранспортёр.

– Вон он! – отчаянно завопил парень.

– Стреляй! – бешено заорал Комаров, резко останавливая БТР. Он прильнул к экранам, жадно вглядываясь в своего врага.

– Лови! – Валера развернул башню, а затем навёл на ангела всё их вооружение. Яростно загрохотала молотилка, на пару с ней застрекотал пулемёт. Пули и снаряды понеслись прямо на светящиеся распахнутые крылья….

Под колёсами вдруг захрустел лёд. Побежали трещины по его гладкой поверхности, слегка посыпанной снегом. Льдины разошлись, и машина начала проваливаться в образовавшуюся полынью. В открытые люки хлынула холодная вода….

Эб Краулет Холодный север

Пролог

— Я от Лорда Инквизитора Артаниса де Фалермо, прибыл сюда со срочным посланием для главы Ордена Порядка Мордреда! — выпалил вошедший, едва склонив голову. На нём самая обычная одежда, такая, что и не скажешь, что он принадлежит к Святой Церкви, — я должен передать письмо лично ему в руки! — в голосе его было недовольство.

— Мордреда здесь нет, — человек за массивным каменным столом, осторожно отложил перо в сторону, — я его доверенное лицо — лорд Крестон. Управляю делами Ордена и всей цитаделью в его отсутствие.

— Но это лично для него! — яро выпалил гонец, сжимая в руках конверт, — это чрезвычайно важно!

— Да?! Тогда давайте сюда! — лорд Крестон махнул рукой и один из воителей Ордена Порядка тут же выхватил письмо и передал его своему начальнику.

— Что вы делаете?!

— Мордред сейчас очень далеко, — распечатывая конверт, заметил лорд Крестон, — даже я не знаю, как с ним связаться. Если дело важное — надо узнать, что там! Или вы знаете?

— Я… — гонец замялся и отступил, — я не знаю. Это секретное донесение.

— Тогда у нас нет другого выхода, — пожал плечами заместитель главы и выдернул листок. Глаза его забегали по строчкам текста, но на лице у лорда не было никаких эмоций. Наконец, он закончил читать и отложил письмо в сторону, оперев голову на кулак.

— Там что-то ужасное? — посланец Лорда Инквизитора нервно переступил с ноги на ногу.

— Да, я бы так не сказал, — лорд Крестон небрежно повёл плечами, — для нас, по крайней мере, это обычное дело. А вот у вашей церкви, похоже, серьёзные проблемы, — он постучал пальцами по столу, — но я рад, что вы вспомнили про нас в столь тёмный час. Учитывая, что чем больше разрастается ваша власть, тем меньше вы отчисляете нам средств. Я всегда знал, — заместитель поднялся из-за стола, — что это не к добру. И вот он результат!

— О чём писал Лорд Инквизитор? — чуть ли не дрожа, спросил его гонец.

— Это секрет. Вам лучше не знать, — отмахнулся от него Лорд Крестон, — к тому же, это знание лишь доставит вам лишние проблемы.

— Ох, Святой Пророк, — простонал тот, — а вы дадите его бдительности ответ?

— Нет, — тяжело вздохнул заместитель, сложив руки за спиной, — скорее всего, Лорд Инквизитор Артанис уже мёртв. Скажите, а кто-нибудь ещё знает об этом письме? — он коснулся пальцем конверта.

— Это должно было быть тайной для всех.

— А вас кто-нибудь видел, когда вы уезжали? — лорд Крестон нахмурил брови.

— Я… Ну, видели!

— Что ж. Отведите его в наши покои для беспокойных гостей, — махнул своим людям заместитель, — Поздравляю! Теперь, вы будете жить в самой цитадели.

— Почему? — отчаянно воскликнул гонец, которого уже схватили за руки.

— Вы же сами сказали, — развёл руками лорд Крестон, — это должно быть тайной для всех! — и он гадко улыбнулся.

Глава первая. Крещение ледяной водой

Холодный ветер завывал вокруг, разнося снежную пургу. Кажется, близилась метель.

Человек, закутанный в меха с ног до головы, сбросил свои тяжёлые сумки на землю. Здесь, среди каменных валунов, было удобное место, чтобы заночевать.

Он порылся в вещах и вытянул оттуда огниво с кресалом. Сухие ветки и клочки мха легко вспыхнули в его умелых руках. Человек подбросил дров в костёр и протянул руки к огню.

Ветер усиливался. Снег полетел огромными хлопьями. Здоровые сосны вокруг угрожающе затрещали под напором сильного ветра.

— Ух, — помотал головой человек и вытащил на свет котелок, чтобы заварить себе чего-нибудь горячего. Он устал идти. Устал бегать и искать. Сколько он уже тут на севере? Сколько долгих месяцев прошло в бесплотных попытках подобраться к цели?

Человек уже устал считать. Время шло, а его миссия по-прежнему была незавершённая.

Набрав снега, он подвесил котелок над огнём. Набросал туда всяческих трав, собранных за долгое время пути. Скоро вода закипела. Человек спешно снял свой чай и отставил его в сторону, чтобы тот настоялся.

Время, чтобы отдохнуть у него было. Ведь впереди был долгий путь. Но его нужно было пройти, чтобы выполнить то, что должно….

— Чизман! — разлетелся отчаянный крик в гулком стальном корпусе, — быстрее!

— Сейчас, сейчас, — послышался в ответ торопливый голос изнутри.

Ледяная вода медленно заливалась в распахнутые люки бронетранспортёра и с тихим мрачным журчанием разлеталась на мелкие брызги в его недрах. С каждой секундой её поток становился всё сильнее и сильнее, а тяжёлую машину постепенно утягивало на дно.

— Валера! Держи! — уже третий чёрный пластиковый ящик грохнулся на лёд. Тщетно пытавшийся согреться парень схватился за него и оттащил в сторону, стараясь не наступать на расходящиеся трещины.

Вокруг всё резко захрустело. Острая морда БТР дёрнулась и начала сползать в тёмные недра. Туда, где уже полностью скрылась корма. Бугристые колеса ещё цеплялись за кромку льда, но та уже поддавалась, обламываясь под навалившейся тяжестью.

— Вылазь!

— Нет!

— Быстрее! Он сейчас утонет!

— Нет! Надо достать приёмник!

— Он где-то на корме! Там уже всё в воде!

— Сейчас найду! — кажется, тот собрался нырять. Парень выругался и бросился спасать своего напарника. Несчастному едва удалось вцепиться в его куртку и вытащить из узкого люка. Завязалась недолгая вялая борьба — оба уже понимали, что всё кончено. И, наконец, они устало повалились на лёд, выдыхая в морозный воздух облачка пара.

Бронетранспортёр на прощанье мигнул им фарами, а потом с тихим хлюпом окончательно скрылся в пучине. Осталась лишь огромная полынья, в которой плескалась тёмная вода.

— Вот дерьмо! — яростно выкрикнул Чизман, врезав по льду кулаком, — надо было проверить кингстоны и люки закрыть! Может быть, тогда он бы ещё продержался на плаву!

— Блин! — его товарищ встал на ноги и торопливо принялся растирать замёрзшие плечи. Холодно тут было до жути.

Вокруг стояла гнетущая тишина. Сверху падал лёгкий снежок, его хлопья медленно крутились, опускаясь на их головы. Падали снежинки и на плескающиеся в полынье мрачные волны, которые облизывали края обломанного льда. Маленькие льдинки, покачивались на поверхности, толкаясь с друг дружкой.

— Надо что-то делать! — пробормотал Валера и уставился на своего спутника.

— Это конец, — продолжал убиваться тот, с отчаянием хватаясь за спутанные волосы, — Даниил победил!

— Нет, — парень решительно сжал кулаки, — мы ещё живы и…. — он вдруг огляделся вокруг, — а вообще, где мы?!

Слева была бескрайняя ледяная пустошь. Лишь где-то вдалеке была тёмная полоса, уходящая в туман. Вода. Похоже, какое-то северное море. Справа виднелся заснеженный пологий берег. А за ним поднимались ввысь горные вершины, чьи склоны поросли тёмно-зелёными соснами. В этих местах не было видно ни замков, застывших на горных уступах, ни прибрежных деревень, ни даже каких-то одиноких крыш. Берег был абсолютно безлюдным и диким. Но он хотя бы был.

— Может, мы дома? — поёживаясь от холода, осторожно спросил Валера. У него даже дыхание перехватило от этой мысли. Вдруг Даниил, осознав, что они не хотят быть в его мире, отправил их обратно к цивилизации?

— Нет, — резко прервал его размышления Чизман, рассматривая берег, — скорее всего, мы в полной заднице. Где-то в северных краях, местах безлюдных и диких. Проклятье, — он сокрушённо покачал головой, — если бы я знал, что этот ублюдок сможет переместить нас вместе с этой машиной….

— Хватит! — выкрикнул парень, пытаясь отогреть руки собственным дыханием, — надо придумать, что делать дальше! Как выжить на этом морозе!

— А что тут сделаешь?! — его спутник всплеснул руками, — приёмнику конец, а наш танк утонул. Теперь у нас нет связи с нашим миром, а это значит, что мы застряли тут навсегда. И никакой помощи мы больше не получим.

— Но должен же быть другой способ! — не унимался Валера, а потом вдруг воскликнул, — Даниил! У него же есть машина! Давай найдём его и попробуем договориться! Или сразу возьмём его в плен!

— В плен?! — выдохнул Чизман, — да он только что выкинул нас чёрт знает куда! И вообще, думаешь, он станет с нами любезничать?! Скорее всего, этот ангел сразу же нас испепелит или сделает ещё что-нибудь похуже. К примеру, отдаст своим фанатикам на растерзание! Включи голову, наконец!

— Знаешь, всегда можно что-то придумать! Плевать на него! Потом найдём способ, как достать этого гада. А сейчас надо выжить! — яростно выкрикнул его товарищ, выплёвывая облачка белого пара, — так что хватаем эти ящики, — он ткнул на три пластиковых коробки, всё, что они успели спасти из тонущего БТР, — и пошли к тем соснам. Надо зажечь огонь и согреться!

Не дожидаясь ответа, Валера подхватил чёрный кейс и зашагал вперёд. Туда, где виднелся берег. Краем глаза он заметил, что Чизман нервно прошёлся вдоль края полыньи, а потом махнул рукой и двинул следом.

Оба попаданца пошли по толстому льду, вцепившись в тяжёлые ящики. Там, внутри, должно было быть оружие, которое спасёт им жизнь. Но открывать их не было времени, поэтому содержимое кейсов пока оставалось загадкой.

За двумя путниками оставалась узкая цепочка следов, которые тут же заметал набирающий силу ветер. С неба снег полетел уже целой стеной, закрывая вид далёких гор. Кажется, начиналась метель.

Валера шёл, едва удерживая замёрзшими пальцами этот тяжёлый ящик. Пластик был холодный и жёсткий. Острые грани впивались в подушечки, которые уже начинали терять чувствительность. Мороз пробирал несчастного до самых костей, он уже даже дрожать не мог. Ему под ноги попался торчащий кусок льда, парень запнулся об него и рухнул на колено.

— Вставай! Нам ещё идти и идти! — угрюмо бросил Чизман, проходя мимо, — давай! Пошёл! — махнул он головой. Обе его руки были заняты двумя квадратными коробками.

— Иду! — фыркнул парень, снова вставая на ноги.

Они с трудом добрались до берега и поднялись по склону, шагая по щиколотку в пышном снежном ковре. Потом дошли до первых сосен, а там их положение стало казаться совсем безнадёжным. Деревья были высокие и голые. Ветки у них торчали лишь на самых верхушках, над головами несчастных. Вокруг никаких шишек или хвои — всё скрыто под толстым слоем снега. Ветер тут разгулялся на всю, выдувая из двух несчастных путников последнее тепло.

Вокруг по-прежнему не было никаких признаков цивилизации. Было чувство, что в этих краях совсем нет ничего живого. Казалось, что и идти не куда, что везде одно и то же. Сплошной холод и снег.

Ещё и пурга началась. Острые снежинки пролетали между редкими соснами и впивались в кожу. Яростные порывы ветра задували под тонкие куртки. Одежда, что была у попаданцев, подходила для южных краёв. Таких, где утром немного прохладно, а днём уже тепло. Но тут, тут был самый настоящий мороз. Прямо, как в родном городе Валеры — Красноярске. Будь у него пуховик и тёплые штаны с ботинками на меху, парень бы чувствовал себя вполне спокойно, но в таком виде ему оставалось только замёрзнуть насмерть.

— Блин! — протянул несчастный, прикрывая лицо от метели, — кажется, мы попали!

— Надо найти укрытие! — Чизман принялся оглядываться по сторонам, но в белой пелене уже ничего не было видно, — давай, дальше! В горку! Заберёмся туда и оглядимся! Может, там, в ложбинке, кто-нибудь живёт!

Оба знали, что медлить нельзя. Они поспешили наверх, забираясь по склону. Сугробы тут были уже по колено, идти было тяжело. Руки сильно замёрзли и совсем не слушались. Валера несколько раз ронял этот проклятый ящик, да так, что тот скатывался вниз, собирая за собой снег. Парню приходилось спускаться за ним и откапывать чёрную коробку, на пластике которой блестели снежинки.

Подъём оказался адски трудным. Наконец, они забрались на кручу и встали среди сосен, вглядываясь в снежную завесу. Ничего уже не было видно, только какие-то смутные очертания. Казалось, что вокруг по-прежнему были лишь сосны и заснеженные склоны. Отчаяние накатило на попаданцев с новой силой.

Тут ещё и вечереть начало. Похоже, скоро они замёрзнут тут насмерть. Но наступающая темнота всё же спасла им жизнь.

— Смотри! — вдруг хрипло выкрикнул Чизман, отплёвываясь от снега, — вон! Огонь! Там! — и он торопливо начал спускаться вниз. Валера вгляделся в белую пелену, но ничего не увидел. Пришлось довериться своему спутнику. Увязая в сугробах, оба поспешили на свет огонька, который вполне мог быть каким-нибудь миражом.

Парень шагал, понимая, что уже не чувствует пальцев ни на руках, ни на ногах. Ему жутко захотелось просто упасть в снег и лежать там, забыв обо всём на свете. Глаза у него начали закрывать сами по себе.

— Эй! Ещё чуть-чуть! — прорычал Чизман, шагая где-то впереди, — уже совсем рядом, — его спину и руки, что держали два ящика, едва было видно за этой снежной завесой. Упорно двигаясь вперёд, он совсем не замечал, что товарищ уже почти теряет сознание.

Валера лишь чудом держался, пытаясь преодолеть усталость. Собрав последние силы, несчастный решил пробудить в себе ярость. Он отчаянно принялся вбивать себе в голову, что надо выжить несмотря ни на что. Выжить, чтобы отомстить этому Даниилу. Отомстить за всё, что тот сделал. За злодеяния Святой Церкви, которые она творила под его началом, за проклятого Затворника, что мечтал уничтожить весь мир, а ещё за то, что этот ангел затащил их сюда.

— И за Лиландель! — прошептал парень, чувствуя, как разогревается кровь. Он не сомневался, что даже в смерти эльфийской королевы виноват этот проклятый чудотворец. Наверняка, это именно ему захотелось изменить жизнь эльфов к лучшему. Вот ангел и изменил того короля, а когда его планы оказались под угрозой срыва, то сразу направил в лес убийц.

Усталость начала отступать, уступая место какой-то первобытной ярости. Валера даже ускорился и начал догонять своего товарища.

Почему-то именно её имя заставило его разозлиться и вновь начать бороться. Может быть, всему виной жуткая несправедливость случившегося или столь резкий конец, когда ему казалось, что у него просто отняли будущее. Но даже воспоминания об Ивори, которой он так яро признавался в любви, теперь были какими-то блеклыми и невзрачными. Про неё ему даже вспоминать не хотелось. Наверное, потому, что внутри до сих пор сидела обида на эту бледную вечно поникшую аристократку. Да и мстить за неё было не кому. Она сама ушла.

— Вот! Он! — выдохнул ему Чизман, который тоже уже едва держался. Увязая в сугробах и едва переставляя ноги, он прорвался сквозь метель. А Валера следом за ним.

Оба оказались на небольшом пяточке, надёжно укрытом от ветра двумя огромными скальными выступами.

Здесь действительно ярко пылал костёр. Вокруг него голый камень, едва приспанный щебёнкой. Лежат у стеночки чьи-то вещи, палки, снегоступы и большой рюкзак. Мутным и почти ничего не понимающим взглядом, парень поводил по сторонам и увидел, что у огня кто-то сидит. Кто-то весьма удивлённый.

Впрочем, несчастному уже было плевать друг это или враг. Он просто грохнулся на колени, уронил ящик и упал рядом с ним, окончательно потеряв сознание.

— Эй! Эй! — пробился сквозь тьму едва различимый голос Чизмана, — вставай, давай! Слышишь?!

— Угу, — кивнул ему Валера, чуть приподымаясь на локте.

— Сейчас я налью горячего чаю! Держи одеяло! — послышался чей-то взволнованный голос. Голос был мужественный и суровый. Похоже, это какой-то бывалый странник, — проклятье! Вы появились, словно из ниоткуда!

Парень почувствовал, что на него что-то накинули. Его спутник помог ему сесть, а незнакомец протянул глиняную кружку с чем-то горячим.

— Пей! — приказал ему он, — быстро!

— Угу, — снова кивнул тот, поднимая глаза на чужака. Это был мужчина средних лет. Большую часть его лица скрывала густая и неухоженная борода. Впрочем, это неудивительно, учитывая в какой глуши он оказался. Через переносицу шёл заметный шрам, ещё один украшал бровь и переходил на щёку. Но больше всего у незнакомца выделялись глаза. В них было что-то такое, что подсказывало — этот странник повидал всякое.

Под его тяжёлым взглядом, Валера почувствовал себя неуютно, поэтому сразу уставился на кружку. Он осторожно отхлебнул её содержимого, обжигая губы горячим напитком. Кажется, это какой-то травяной чай.

— Теперь ты! — их спаситель, перешёл к Чизману, — это тебе, — он сунул ему ещё одно шерстяное одеяло, — а вот питье! Садитесь поближе к огню, сюда! — показал им незнакомец, обошёл костёр и уселся на своё место, — только не слишком близко, иначе ещё обожжётесь! Сейчас вы сильно замёрзли, поэтому плохо ощущаете температуру.

Осторожно потягивая горячий чай, парень постепенно отогрелся и начал с любопытством оглядываться вокруг. Вокруг были скалы. Кажется, это два здоровых камня привалились к друг другу, а под ними было укромное место. Сюда не задувал ветер, а снег пролетал мимо. Ближе к одной из стенок небольшой костёр, возле него обгорелая распорка из палок, чтобы можно было подвешивать котелок.

Их спаситель подкинул ещё дров в огонь. Ярко взлетел вихрь искр к закопчённому камню над ними.

— Ух, — выдохнул Чизман, протягивая руки к теплу, — мы чуть было не околели! — он сидел, привалившись к двум пластиковым ящикам, которые тащил. Валера огляделся в поисках своего и понял, что сидит на нём. Парень осторожно прикрыл чёрный пластик краем одеяла, чтобы незнакомец не заметил его. Такой материал мог вызвать у средневекового жителя нехорошие подозрения. А уж содержимое ящиков лучше вообще никому не показывать.

Там внутри было оружие, которое могло пригодиться, но сейчас вытаскивать его было опасно. Хотя оно могло спасти их, если этот чужак начнёт чудить или подтянутся какие-нибудь его знакомые. Подумав об этом, Валера ещё раз огляделся. Рюкзак один, снегоступов тоже всего пара. Похоже, этот всё-таки одиночка.

Но что он тут делает? В его сумке явно были лишь необходимые вещи. Получается, что он не торговец. Оружия у него не было. Значит, не воин и не охотник. А ещё почему-то было ощущение, что это не местный житель.

Мужчина, впрочем, тоже пристально разглядывал их.

— Смотрю вот на вас, — он оглядел двух замёрзших путников, которые только-только начали отходить, — и ничего не понимаю, — заявил он, тыкая палкой в пылающие поленья, — даже не представляю, как вы в таком виде могли оказаться в этих краях!

— Так получилось, — лениво отмахнулся Чизман, отставляя пустую кружку в сторону, — долгая история.

— Это действительно так, — хитро ухмыльнулся чужак, пристально глядя прямо на него, — или ты просто пытаешься найти отговорку, чтобы не рассказывать об этом?

— Ну, как тебе сказать, — смущённо пробормотал тот, пожимая плечами, — просто всё запутанно и…

— Ладно, ладно, — закивал головой их спаситель, подкидывая ещё одно полешко в костёр, — я всё понимаю. Дело ведь в доверии. Кто мы такие друг другу? Просто незнакомцы, которых случайно свела судьба. Мы сидим у этого огня и гадаем, кто напротив — друг или враг, — он поднял на них свой тяжёлый взгляд и хмуро процедил, — а я не люблю гадать. Поэтому, — его голос снова стал спокойным, — я представлюсь первым. Меня зовут Мордред.

— Я Чизман, — сразу же полетело ему в ответ, — а это мой друг Валера. Сомневаюсь, что мы с вами можем быть врагами…

— Это верно, — кивнул мужчина и ухмыльнулся, — учитывая, что вам, похоже, моё имя совсем не знакомо. Хотя многие знают его….

— Мы мало что слышали о севере, — бегло начал товарищ парня, виновато разводя руками, — поэтому нам не знакомы местные…

— Я с юга.

— С юга? — сразу нахмурился тот, потеряв былой настрой, — это совсем юг или…

— Или.

— Что ж. Тогда, наверное, — Чизман совсем растерялся, неуверенно потирая руки, — мы просто не пересекались по роду деятельности. Я мало чем интересуюсь, кроме своих дел.

— А какие у тебя дела? — обнажив зубы в насмешливой улыбке, спросил мужчина.

— Ну, — Валера заметил, что его спутник явно начал нервничать. Под пристальным взглядом Мордреда, он буквально места себе находил. Глаза его торопливо пробежали по этому страннику, потом по его вещам… Однако также как и у парня, у него совсем не получилось определить, кто же перед ними, — торгуем мы. Всякой мелочёвкой, — наконец выдал несчастный и сразу же перевёл разговор в другую сторону, — а ты чем занимаешься? Наверное, какой-нибудь путешественник?

— Я-то? — этот человек рассмеялся и покачал головой, — вот поэтому я и не люблю гадать. Это всё самообман. Ложь, которую мы придумываем, чтобы успокоить сами себя. Нет, я не путешественник, хотя и странствую по этому краю. Скажите, а об Ордене Порядка вы слышали?

— Да, — кивнули ему в ответ оба, — немного.

— Хоть что-то. А то я уж подумал, что вы совсем из далёких мест, — снова улыбнулся Мордред, — таких, о которых я даже не знаю.

— Значит, ты связан с этой организацией? — осторожно спросил Чизман, явно пытаясь уйти подальше от неудобной темы.

— Да, — ответил ему мужчина, — я её глава.

— Погоди, — рассмеялся тот, — ты, наверное, шутишь. Значит, ты глава самой могущественной организации, но сидишь тут, в глуши? Разве у тебя нет большого и красивого кабинета в этой твоей, — он немного замялся, вспоминая далёкие разговоры, — Цитадели?

— Есть, — невозмутимо кивнул тот, — но бывают вещи, которые нельзя доверить своим подчинённым.

— Это же какая-то неле… — начал было Чизман, но тут же скривился в ухмылке, — да уж. Иронично.

Валера посмотрел на него и сразу всё понял. Его спутник был начальником службы безопасности одной крутой корпорации. Человек, который наверняка имел «большой и красивый кабинет», огромную зарплату и собственного заместителя, который недавно прислал им сюда кучу оружия. Однако он добровольно отправился в этот дикий мир фэнтезийного средневековья, чтобы отомстить Даниилу. И вот теперь, весь измученный и потерявший всё, Александр Комаров сидел перед Мордредом, который, похоже, поступил точно так же.

— Да, — протянул тот, — иронично. Мой заместитель, лорд Крестон, сейчас сидит в тепле и покое, надёжно укрытый стенами Цитадели. А я вот тут, среди снегов, — он с некой тоской огляделся по сторонам, — на холодном севере. Ладно, — человек не стал долго убиваться и снова пристально уставился на них, — что мы всё обо мне, лучше скажите: как два торговца мелочёвкой оказались тут, да ещё в такой одежде? Только не говорите, что вас переместило сюда каким-то колдовством! — безмятежно рассмеялся он.

— Нет, — сразу же воскликнули оба, а затем Чизман быстро принялся сочинять прямо на ходу, — нас подло ограбили! Капитан судна, на которое мы сели, обещал отвезти нас в Лир, но завёз куда-то в снега и высадил на лёд. Всё наше добро, — он горестно всплеснул руками, — осталось у него.

— Каков подлец! — картинно хлопнул рукой Мордред, — где ж вы такого нашли?

— Ну, — развёл руками Комаров, явно немного растерявшись, — он сам нашёлся, как услышал, куда мы отправляемся. Я ещё подумал, что просит мало, но желание сэкономить победило…

— Нельзя экономить на собственной безопасности! — осуждающе покачал головой мужчина, — а уж доверять тем, кто сам навязывается — себе дороже! Обычно такие незнакомцы ищут лишь собственную выгоду. Неужели там, откуда вы отправлялись, не было других кораблей? Что ж это за края такие?

— Были, — заверил его Чизман, — но я поспешил и подвёл нас обоих. И теперь мы даже не знаем, где оказались.

— Вы в северных землях, — ответил ему Мордред, всё ещё внимательно следя за ним, — в отдалённой глуши, где почти нет больших городов. Ваш капитан явно знал, где нужно высаживать обманутых пассажиров. Хоть вам и удалось выжить в этой метели, но до Лира вы теперь не скоро доберётесь.

— Да? — мрачно посмотрел на него тот и с печалью опустил взгляд, — проклятье. Похоже, брат моей двоюродной сестры теперь нас не дождётся.

— Он живёт в Лире?

— Нет. У него собственное хозяйство на Передовице, кажется, — Комаров нервно облизнул губы, поглядывая на собеседника. Валера понимал, что он пытается следить за реакцией этого странника. Однако лицо того было беспристрастным.

— На Передовице? Один из тех, кто осваивает новые земли? — Мордред уважительно покачал головой, — отважный малый. Да и вы тоже, раз решились отправиться к нему.

— Ну, жизнь там не сахар, — пожал плечами Чизман, — но зато полная свобода. Хорошее место, чтобы наконец-то осесть.

— А что, в тех краях, откуда вы прибыли, хороших мест нет?

— Наверное, есть.

— Почему ж там не остались?

— Так, семья ж! — Комаров вяло улыбнулся, — позвали к себе, поближе…

— О, так вы родом из Тенерии? Раз у вас там родня…

— Нет, просто брат со своей женой отправился туда, услышав о новых землях. А как устроился, то и меня позвал.

— И это вся ваша семья?

— К несчастью, да, — склонил голову Чизман, — всё эта вельгефорцкая чума!

— Страшная напасть, — кивнул ему Мордред, — наш Орден помогал бороться с ней, когда была та ужасная эпидемия в Волланке. Да и после, когда её внезапные вспышки появлялись по всему континенту. А вы давно столкнулись с ней?

— Ох, боюсь, что достаточно недавно, чтобы об этом до сих пор было тяжело вспоминать, — выкрутился несчастный, нервно глянув в сторону Валеры, — после всех этих мучений, мне просто хотелось увидеть хоть кого-то родного. А этот капитан…

— Так вы не родственники? — сразу же ткнул в сторону Валеры глава Ордена Порядка.

— Нет, это мой помощник! — Чизман коротко глянул на парня, и во взгляде его была лёгкая паника, — несчастный сирота. Я взял его с улицы совсем мальчишкой, так что, наверное, заменил бедняге отца.

— Вижу, что вы доброй души человек, — заявил Мордред, одобрительно кивнув ему, — наверное, именно поэтому ваш помощник решил отправиться вместе с вами?

— Ну, да. К тому же мы многое пережили вместе…

— Многое? Получается, вы занимались не только торговлей, — вдруг прищурился глава Ордена Порядка.

— О, тут дело в другом, — сразу же принялся оправдываться Комаров, — даже торгуя мелочёвкой иной раз можно попасть в неприятную ситуацию.

— Это ж в какую?

— Да, всякое бывало. Но это уже всё в прошлом, — заявил Чизман, кутаясь в одеяло так, что наружу торчал один лишь нос. Валера заметил, как тот утирает выступивший на висках пот.

Казалось, это обычная житейская беседа, но на деле это было не так. За беззаботным разговором скрывался самый настоящий допрос. Комаров отчаянно пытался выкручиваться, но Мордред ненавязчиво продолжал давить, с каждым метким вопросом всё сильнее загоняя несчастного в угол.

Два попаданца проделали большой путь, но по-прежнему знали об этом мире лишь жалкие обрывки. Всё то, что успели ухватить из редких разговоров, да мелких кусков информации, которые попадали к ним в руки. И, на счастье обоих, раньше мало кого интересовала их жизнь. Многим, вроде того же дворфа-торговца Тарога, было достаточно просто намекнуть, чтобы они сами придумали себе объяснение. Однако глава Ордена Порядка явно умел выуживать информацию, уделяя пристальное внимание всяким мелочам.

— Что ж, — их спаситель вдруг неожиданно решил отступить, — смотрю, вы не любите рассказывать о себе.

— Просто после всего, что случилось, — покачал головой Чизман, — тяжело прийти в себя. Кажется, что это какой-то дурной сон, который даже в голове не укладывается. Вон, Валера, до сих пор не может отойти. Должно быть, и имя своё с трудом сейчас вспомнит, — попытался он отвести внимание от своего спутника.

— Это точно, — просипел парень, старательно прикрывая ящик под собой.

— Понимаю, — Мордред закивал головой, — и прошу простить меня. Любопытство мой порок. К тому же я долгое время никого не видел с тех краёв. А большую часть пути и вовсе бреду в одиночестве. Скажите только, вы ведь откуда-то из южных королевств? — тут же прямо спросил он.

— Да, из одного маленького городка в Священной Империи, — кивнул Комаров и тут же спешно начал причитать, — впрочем, это уже не важно. Куда важнее то, что нам теперь делать в этих холодных краях! Подумать только! Мы направились в путь, полные надежд, а этот поддонок… — он отчаянно схватился за голову.

— В нашем мире много подлости, — задумчиво протянул глава Ордена Порядка, а потом решительно заявил, — но с ней надо бороться! Там, — он ткнул пальцем куда-то в сторону, — за холмами есть деревня. Я недавно был там. Раз уж вы попали в беду, то сделаю небольшой крюк. Отведу вас туда. Думаю, там найдётся кто-нибудь, кто поможет вам.

— Спасибо! — сразу кивнул Валера, — мы очень благодарны вам!

— Это точно! — поддержал его Комаров, — рад, что на этом свете есть ещё хорошие люди! Правда, боюсь, что мы не сможем тебя отблагодарить! Ведь всё наше добро похищено! — он с печалью повёл плечами.

В наступившей тишине, громко треснули поленья в костре. Странник бегло глянул на Чизмана, а потом перевёл многозначительный взгляд на ящики, что прятались за спиной у него. Валера почувствовал себя немного неуютно. От этого несчастный сжался, ещё сильнее закутываясь в одеяло.

— На самом деле, есть кое-что, что вы можете для меня сделать, — медленно начал Мордред и хмуро ухмыльнулся, — если вы плыли из Священной Империи в Лир, то путь проделали большой. А значит, наверняка слышали много всяческих новостей.

— Новостей? — напрягся Комаров, — знаешь, ни я, ни мой помощник не увлекаемся слухами. Меньше знаешь, лучше спишь, как говорится.

— Дело в том, — мужчина прищурился и пристально посмотрел на него, — что меня интересуют не мелкие слухи и сплетни, а весьма масштабные события, которые должны быть у всех на слуху.

Попаданцы переглянулись. Этот человек для них был единственным шансом спастись, и оба понимали это. Поэтому следовало хотя бы сделать вид, что они пытаются отблагодарить его.

— Раз уж так, — неуверенно улыбнулся Чизман, — то спрашивай, а мы уж вспомним, чего там слышали на улицах.

— На самом деле, у меня мало вопросов, — Мордред тоже обнажил зубы, — вот, например, один про Горную Твердыню и Великого Мастера. В последнем письме, которое я смог получить от своего заместителя, говорилось, что Святая Церковь открыто выступила против Затворника и его оружия. Вышло из этого что-нибудь или нет? — с интересом спросил он.

Валера напрягся и с лёгким испугом глянул на своего спутника. Они были там, в Горной Твердыне, и именно от их рук погиб Великий Мастер Затворник. На секунду, парню показалось, что этот странник знает про них всё, а его мощная организация давно следит за ними. И здесь он оказался совсем не просто так. Может быть, этот Мордред даже связан с Даниилом. Впрочем, несчастному тут же пришлось взять себя в руки. Нельзя было выдавать себя.

— Затворник? — невозмутимо переспросил Чизман и почесал затылок, — что-то я слышал. Ружья делает какие-то особенные, да? — он нахмурил брови, будто бы пытаясь вспомнить что-то незначительное, — а! Точно! Говорили, что церковь захватила Горную Твердыню! Теперь они там руководят.

— Захватила? — изумлённо воскликнул глава Ордена Порядка, — вот это новость! А что там с Затворником? — взволнованно спросил он.

— Ну, кажется, он погиб, — Комаров неуверенно повёл плечами, — вроде бы, инквизиция столкнулась с ним, но он решил биться до конца.

— Значит, мёртв, — Мордред покачал головой, а потом бросил в огонь новое полено, подняв в воздух целый столп искр, — отлично. Это, пожалуй, то, что я и не надеялся услышать, — он неуклюже рассмеялся, — благодарю вас за это.

— Но ты говорил, что у тебя два вопроса… — осторожно спросил Валера, — или они оба касались этого Затворника?

— О, нет, — мужчина отвёл взгляд в сторону, — просто мне снова вспомнилось, что не все люди такие любопытные, как я. Боюсь, что тут вы мне не поможете.

— А ты спроси! — ухмыльнулся Комаров, — вдруг мы тебя удивим!

— Ага! — поддержал его парень, почувствовав некоторое облегчение. Похоже, этому страннику действительно хотелось узнать что-то из родных краёв. А может быть, Орден Порядка просто сильно задолжал Затворнику, и поэтому его смерть была радостной новостью.

— Ладно, — Мордред поднял на них глаза, — меня интересует судьба одной особы, — начал он, а потом взял небольшую паузу, будто бы собираясь с мыслями. Валера даже успел немного задуматься о том, что это за особа. Почему-то ему показалось, что это некая возлюбленная этого странника. Причём обязательно важная персона, вроде какой-нибудь баронессы или герцогини. Однако случилось то, чего несчастный совсем не ожидал.

— Это эльфийская принцесса из Таль-Силя, — вдруг заявил глава Ордена Порядка, — скажите, вы слышали что-нибудь о Лиландель?

Парень почувствовал, что его резко бросило в жар. Он замер на несколько секунд, ошарашено глядя на пылающий огонь.

— Эй! — Чизман встревожено тронул его за плечо, — ты в порядке?!

— Угу, — кивнул он, глядя, как тот исподтишка показывает ему кулак, а затем тихо пробормотал, — что-то усталость просто накатила.

— Неудивительно! Пройти через такую метель, да ещё и в лёгкой одежде! — заметил Мордред, — тебе сейчас надо выспаться и хорошенько перекусить. Как только ветер утихнет — сразу отправимся в деревню.

— Угу, — снова кивнул Валера, бросив на их спасителя угрюмый взгляд.

Он злился на охотников, ненавидел их, однако и представить не мог, что столкнётся с настоящим убийцей Лиландель лично, лицом к лицу. Ведь все эти выродки были лишь глупыми исполнителями. Они просто выполняли приказ. Приказ, который отдал им этот Мордред. Он сидел тут, прямо напротив. Несчастный парень почувствовал, как внутри просыпается ярость, на глаза накатывает темнота, а в ушах начинают стучать барабаны.

— Ладно, он справится, — голос Чизмана доносился откуда-то издалека, — а насчёт этой твоей особы…. Кажется, был какой-то слух. Вроде бы за неё награду назначили…

— Да. Я знаю, — невозмутимо ответил ему глава Ордена Порядка, — это мой приказ. Лорд Крестон должен был нанять охотников за головами, чтобы они убили эту эльфийку. Кажется, сумма была достаточной, чтобы эти головорезы с ума посходили.

— Тогда обрадую тебя. Вроде бы они всё же нашли её, — выдохнул Комаров, — и в лесу этом какой-то совет теперь правит….

— Но почему? — вдруг прервал его Валера, — зачем? Какое тебе дело, — с дрожью в голосе начал он, — до эльфов?

— Никакого, — хладнокровно ответил Мордред, — Орден Порядка — это нейтральная организация. Мы воюем только с одним врагом.

— Каким? — выпалил парень, совсем забывшись.

— Это долгая история, — криво усмехнулся глава Ордена Порядка и потянулся за очередным поленом. В этот момент Чизман резко поднялся с места и вцепился в плечо Валеры.

— Успокойся! — злобно прошипел он ему на ухо, — с этим человеком лучше не шутить! Поверь мне! — а потом Комаров снова завернулся в одеяло и невозмутимо заметил в сторону странника, — знаешь, ночь долгая и метель, похоже, не слабеет. Так, может, расскажешь?

— Ха, — тот повернулся к ним и покачал головой, — кажется, я заразил тебя своим любопытством?

— А то!

Наступила небольшая тишина. Странник посмотрел то на одного попаданца, то на другого. Наконец, он покачал головой и неловко рассмеялся.

— Ладно, могу и рассказать. Но сначала спрошу ещё кое-что, — и Мордред поднял на них свой тяжёлый взгляд, — вы знаете, кто такой Харальд Белозубый?

— Нет! — выпалили оба.

— А кто это? — тут же добавил Валера, всё ещё чувствуя внутри пылающую ненависть к их спасителю.

— Это местный король. Вернее, как здесь говорят, конунг. Он объединил всех местных царьков и теперь собирается устроить грандиозный поход на юг, — Мордред вздохнул и уставился куда-то вдаль, — а всё потому, что мы недооценили его. Сначала не заметили его, потом несколько раз упустили. Север жестокое место. Он не прощает ошибок. И даже я, отправившись сюда, умудрился проиграть ему. Поэтому и прозябаю в этой глуши, надеясь добраться до Харальда прежде, чем он уничтожит этот мир.

— А что в нём такого? — спросил Чизман, пристально глядя на него, — я так понимаю, что ты собираешься его убить?

— Да. Всё дело в том, что он рождён под Чёрным Солнцем.

Оба попаданца переглянулись между собой. Они уже не раз слышали эту фразу, но так и не понимали, что это значит. Кажется, это даёт какие-то особые возможности и таланты, а заодно и сводит с ума. Таким был Затворник, и такой же была Лиландель.

— И что это значит? — Валера нервно облизнул губы, — что это такое, это Чёрное Солнце? И зачем убивать тех, кто рождён под ним?

— А это уже очень-очень долгая история, — снова заявил Мордред и ухмыльнулся, — большую часть которой я, наверное, даже не знаю. В любом случае, свой рассказ я начну с давних времён. Это было больше тысячи лет назад, — он задумчиво поднял глаза к каменному потолку, — тогда, когда я основал Орден Порядка….

— Погоди, — Чизман с недоумением покачал головой, — тысячу лет назад?

— Да, — невозмутимо кивнул ему тот.

— Но ты…

— Я бессмертен.

— Бессмертен? — изумлённо выпалили оба.

— Ага. Старость меня не берет, а шанса убить себя, — тут он криво усмехнулся, прищурив свои глаза, — я пока не давал.

— Но как?

— Что ж, — Мордред встал перед костром, пристально глядя в пламя, — тогда начну с самого начала. Когда-то давно на земле были боги. Они следили за своими народами, а те поклонялись им, восхваляя их имена. Каждый бог хотел процветания своим почитателям. Поэтому неудивительно, что они воевали между собой, так же, как и их народы. Кто-то проигрывал, кто-то побеждал. Жизнь шла своим чередом, — его лицо вдруг помрачнело, — но было зло, которое даже не имело имени. Сила его была неимоверной, настолько, что эта сущность противостояла всем богам сразу. Словно дьявол из россказней Святой Церкви, это зло набирало последователей среди всех жителей этого мира, сманивая всех подряд на свою сторону. Под его руководством начинались ужасные и безжалостные войны, а жуткие культисты собирались под его знамёнами и наводили ужас на целые королевства. После него оставались лишь разрушения и хаос, — глава Ордена Порядка замолчал и, сложив ноги, уселся на своём месте.

— Но раз так было, значит, всех устраивало? — усмехнулся Чизман, пытаясь снова заставить его говорить.

— Нет. Просто никто не мог бросить ему вызов. Пока однажды люди и боги не объединились в борьбе против него. Это была самая великая из всех войн, что шла когда-либо в этом мире, — Мордред поднял глаза к потолку и провёл перед собой рукой, — и она была самой ужасной. Жители этого мира пошли против тех, кто присягнул этому злу. А боги сражались с ним самим. Половина всего нашего мира сгорела в этой войне, превратившись в Пепельные Пустоши….

— Звучит ужасно, — заметил Комаров, поглядывая на Валеру, — но как я понимаю, силы добра победили?

— Нет, — покачал головой глава Ордена Порядка, — но и не проиграли. Поняв, что одолеть зло нельзя, боги решились пожертвовать собой. Они потратили всю свою силу, чтобы разделить мир пополам и создать Неотворимые врата — преграду, что удерживает зло на Пепельных Пустошах. А заодно они сотворили Цитадель, чтобы её защитники охраняли врата. Последним даром их было бессмертие, которым наделили одного из воителей, чтобы он помнил о случившемся и сторожил врата.

— Стой, — парень пристально уставился на него, — этот воитель и есть ты?!

— Именно. Я создал Орден Порядка, чтобы хранить этот хрупкий мир, — заявил Мордред, — а затем принудил всех правителей поддерживать нас, чтобы зло больше не вырвалось наружу. К сожалению, некоторые из них стали забывать об этих обязательствах, — он тяжело вздохнул, — но врата стоят. Вот только зло находит лазейки, чтобы пролезть сюда. Одна из них — это Чёрное Солнце. Момент, когда небеса темнеют и свет сменяется тьмой. Жуткие ревущие огни окружают солнце, которое словно прожорливая дыра стремится поглотить всё мироздание….

— Хм. Вот как… А я-то думал, что это простое затмение, — пробормотал Чизман, покачав головой.

— Затмение пугает только дураков, — глава Ордена Порядка скривился в усмешке, — а Чёрное Солнце заставляет бояться всех до единого. Когда оно появляется на небосводе, то это знак. Знак того, что зло снова нашло лазейку. В этот миг рождается тот, кто наделён нечестивой силой. И единственная цель его существования — устроить хаос на этих землях. Поэтому тех, кто рождён под Чёрным Солнцем нужно убивать. Мы охотимся за ними. Выслеживаем и ловим. Глядите, — он встал на ноги и схватил палку, которой ворошил дрова в костре. В его руках обугленный кончик нарисовал на камнях разомкнутый круг и крест поверх него, — вот он. Символ зла. Знак Чёрного Солнца.

Валера уставился на рисунок, чувствуя, как внутри растекается холодок. Конечно, он и раньше догадывался, что в Великом Доре они с Чизманом ввязались во что-то нехорошее, но если судить по рассказу Мордреда, то те две девушки служили практически самому настоящему дьяволу. А ещё парень сам попросил у этого зла помощи, и оно ответило ему. Он перепугано глянул на своего спутника. Но тот был спокоен.

— Скажи, а кто те еретики, за которыми гоняется Святая Инквизиция? — вдруг спросил Комаров, — из-за них недавно перекрывали весь Великий Дор. Кажется, они тоже чертят везде такие знаки и раскидывают листовки, — он ткнул пальцем прямо в рисунок.

— Еретики? — нахмурился глава Ордена Порядка, — я слышал, что Святая Церковь клеймит этим словом всех подряд. Но я понимаю, про кого ты говоришь, — он кивнул головой, — да. Они служат этому злу. Говорят, Чёрное Солнце приходит к ним во снах, — странник осторожно отложил палку в сторону, — но я считаю, что эти несчастные слишком слабы, чтобы что-то изменить. Другое дело те, за кем я охочусь. Каждый из них может воодушевить целую армию, каждый способен в одиночку рушить государства. И если я брошу охоту, то этот мир сгорит, а зло снова вырвется на свободу, — Мордред устало опустился на камень, устроившись у огня. Его спина сгорбилась, а плечи поникли, будто бы этот человек разом постарел, — мне нет дела до эльфов, также как и до всех остальных. Я даже не хочу убивать тех, кого коснулось Чёрное Солнце. Всех этих мужчин, женщин, детей…. Но у меня, — он поднял на них свой тяжёлый взгляд, — у меня нет выбора.

Валера посмотрел на него и понял, что было в глазах этого человека. Вселенская усталость, боль и отчаянье. Мука, которая для него длилась тысячу лет и должна была длиться дальше. Этот Мордред был обречён на вечное страдание. А война, которая для всех закончилась давным-давно и про которую все уже забыли, для него никогда не заканчивалась.

Парень судорожно сглотнул и опустил глаза. Подумать только, каково это? Тысячу лет подряд убивать тех, кто несёт смерть, сдерживать зло и противостоять ему в одиночку. Ему стало немного стыдно. Только что несчастный яростно ненавидел этого мужчину, но теперь вдруг понял, что ошибался.

— Скажи, — он облизнул пересохшие губы, — это бессмертие…. Получается, что ты единственный, кто получил его?

— Да. Я один. Больше никого нет, — хмуро ответил тот, утирая лицо, — тысячу лет я смотрю, как умирают те, кто сражался вместе со мной. А потом я вновь набираю новобранцев, чтобы после увидеть, как уйдут они. Я бессменный руководитель Ордена Порядка и это моя судьба. Тут уже ничего не изменишь, — с горечью заявил он, а потом глянул куда-то в сторону.

Валера тоже оглянулся. Кажется, за их разговором ветер начал стихать, а снег уже почти закончился. Даже облака на небе разошлись в сторону, стало видно яркие звезды. Вокруг стояла тихая зимняя ночь.

— О, кажется, метель прекратилась! — сразу же встрепенулся Мордред, — погода тут резкая и переменчивая! Поэтому нам нужно торопиться, — он бросился собирать вещи, — накиньте на плечи одеяла и пойдём. До деревни ещё долго идти!

Попаданцы переглянулись, а потом встали и подхватили свои ящики…

Глава вторая. Деревенская жизнь

Они пришли ранним утром. Олар увидел их от двери своей таверны. Шли незнакомцы, следуя за тем самым странником, что недавно гостил в деревне. Оба были в какой-то тонкой и лёгкой одежде. Несчастные кутались в шерстяные одеяла и дрожали от холода. Не было у них ничего. Ни денег, ни припасов, ни вещей. Только какие-то странные чёрные ящики, в которые они вцепились замёрзшими пальцами.

Вся деревня собралась поглазеть на неожиданных гостей. Чужак рассказал собравшимся о том, как нашёл этих двух прямо посреди леса. Многие подумали, что это какая-то глупая шутка. Олару тоже казалось это нелепым. Как такие южане вообще смогли выжить в лесу? Ночной мороз превратил бы их тела в ледышки, а недавняя метель замела бы навеки, укутав снежным покрывалом.

Вот только странник совсем не шутил. Он объяснил, что путники попали в беду, а затем попросил, чтобы незнакомцев приютили. Но народ особо не торопился принимать их. Трактирщику тоже сначала было плевать на проблемы этих южан, но потом что-то внутри него дрогнуло, и он пожалел несчастных. Ему подумалось, что если мороз не забралэтих двух, то, значит, стоило дать им шанс.

Всё равно Олару сейчас были нужны работники — предыдущие сбежали на зов конунга Харальда Белозубого. Тот обещал славу и богатство всем, кто примкнёт к его намечающемуся походу. Вот молодёжь со всего севера и отправлялась в долгий и трудный путь на восток, надеясь на лучшую жизнь.

Так что дал он несчастным кров, одежду тёплую на меху, что осталась от сыновей, да напряг работой. Колоть дрова, чистить свинарники и помогать на кухне, таская припасы из погреба. Была ему даже выгода — ели новые работнички куда меньше, чем жители севера. Сразу было видно — южане. Даже выглядели они хилыми и тощими.

Знал Олар, что зря они на север явились. Не для них эти края….

Мордред привёл Валеру и Чизмана в небольшую деревушку, которая выглядела как самое настоящее северное поселение. Дома здесь все были каменные и приземистые, а крыши их укрывал толстый слой земли. Протоптанная дорога шла мимо каменных заборчиков, занесённых сугробами. Несмотря на то, что было ранее утро, люди повылазили отовсюду и пристально всматривались в чужаков. Все они были одеты в меха и кожу, словно какие-то народы севера. Впрочем, это ведь действительно был север.

Странник объяснил собравшимся жителям, что два попаданца попали в беду и что им нужна помощь. Какой-то мужик с лёгким недоверием согласился принять несчастных. А потом глава Ордена Порядка пожелал им удачи и снова отправился в путь, скрывшись на заснеженных просторах.

Мужика звали Олар. Человеком он был ворчливым, но добродушным. У него здесь была небольшая таверна и ему были нужны работники. Поэтому помощь его оказалась далеко не бесплатной.

Теперь день у попаданцев начинался с восходом солнца. Они просыпались в маленькой и тесной комнатушке, где едва умещались две узкие кровати, надевали старую, поношенную одежду, которую им выдал трактирщик, и отправлялись пахать.

Чизман принимался рубить дрова огромным и тяжёлым колуном на заднем дворе, а Валера шёл кормить свиней. Затем оба таскали бочки и ящики из погреба на кухню, а после подметали полы и разгребали снег на дорожках. Приходилось им даже чистить уличный туалет, откалывая куски от здоровой ледяной горы, чья вершина иной раз аж вылезала наружу из ямы.

Такая работа просто выматывала несчастных. А Олар постоянно ворчал на них, заявляя, что южане плохо работают и ничего не знают. Но, несмотря на это, здоровяк щедро кормил своих новых работников, каждый раз выдавая им такие огромные порции, что те едва могли их осилить. Так что после ужина Валера чувствовал себя, как раздутый шар.

Впрочем, хозяин мог делать так по привычке. Ведь глядя на остальных посетителей, парень просто поражался их прожорливости. Северяне ели много. У них один только завтрак походил на обед нормального человека, а уж сам их обед напоминал какое-то традиционное новогоднее застолье в обычном мире. Пустые тарелки со столов приходилось уносить целыми стопками. А ведь кто-то из этих здоровяков ещё и требовал добавки. Поэтому было неудивительно, что несчастный Фенрис, странствуя по землям Священной Империи, ел почти без остановки — в тех краях обычная порция была ему на один укус.

Хоть вокруг и была зима, но посетителей в таверне всегда было много. Большая часть из них — молодые и здоровые лбы, которые по слухам шли куда-то на восток. К славе и богатству. Пили они столько, что попаданцы едва успевали таскать бочки из погреба. А когда запасы там подходили к концу, то к таверне приезжала гружёная телега. Её тоже приходилось разгружать двум новым работникам.

Но, несмотря на все тяготы, они не жаловались, поскольку понимали, что либо так, либо умирать от холода и голода в зимнем лесу. Так что оба трудились, не покладая рук.

Правда, за этой тяжёлой работой, у Валеры в голове всё крутилась одна мысль. Парень понимал, что надо как-то выбираться отсюда. Два современных человека не могли вечно пахать в этой таверне, да и вообще жить в этих диких краях. У них ведь другая жизнь в том мире, откуда они перенеслись в это жуткое средневековье.

Ему всё казалось, что его спутник раздумывает над тем, что им теперь делать. Ищет выход из этой трудной ситуации. Но время шло, а Комаров всё молчал и продолжал смиренно работать.

Постепенно отчаянье совсем охватило Валеру, так что он всё же не смог удержаться и решил в открытую спросить.

— Чизман! Скажи, — начал парень, когда они ужинали под самый конец очередного рабочего дня, — что мы теперь будем делать?!

В таверне как раз было пусто, все вечерние посетители ушли спать, чтобы утром выйти в дорогу, а Олар отправился в гости к своей родне, вместе с племянницей, которая готовила у него на кухне. Поэтому разговору двух попаданцев никто не мог помешать.

— Ждать, — коротко ответил Комаров, невозмутимо обгладывая запечённое свиное колено.

— Ждать?! — опешил несчастный, — чего ждать?!

— Пока нас вытащат, — снова заявил его товарищ, утирая жир с бороды.

— Кто вытащит? — Валера совсем ничего не понимал. По его мнению, они застряли тут без возможности вернуться в родной мир. Приёмник был потерян вместе с БТР, а других способов связи у них не было.

— Наши, — буркнул Комаров и огляделся по сторонам, — кстати, ты помои с кухни вынес? — озабочено спросил он, — а то вонять всю ночь будут…

— Вынес, — нервно отмахнулся парень, продолжая недоумевать, — кто наши-то?

— Максимыч, профессор Кляйнер и прочие, — со вздохом ответил ему его спутник, — может быть, у них получится отследить нас по какому-нибудь излучению. Или они ещё чего-нибудь выдумают, — он поморщился и махнул рукой, — кто их там знает…

— Погоди! Но это ведь займёт кучу времени! Ты же сам говорил! Пока согласуют, пока найдут, пока запустят всё — наверное, у них уже несколько недель пройдёт!

— Ну, да, — Чизман невозмутимо пожал плечами, — может и месяца два… или даже год.

— Но здесь-то! — Валера отчаянно схватился за голову, — здесь-то пройдёт несколько лет!

— И что? — Комаров косо глянул на него, — как будто бы у нас есть другой выход. Будем жить тут, работать. Что нам ещё делать-то?

— Так они же…. — парень лихорадочно облизнул губы, а потом судорожно сжал виски, — они же могут бросить нас…

— Могут, — кивнул ему спутник, — но нам остаётся только ждать и верить.

— Блин! — просипел несчастный, вцепляясь пальцами в свои спутанные волосы, — я думал, что у тебя есть план!

— Это и есть план! — усмехнулся Чизман, — а что? У тебя есть другие предложения? Давай, излагай! — он сердито махнул рукой, а потом ткнул в него пальцем, — вот только не надо снова нести чушь про поимку Даниила.

— Но это хоть что-то! У нас же есть оружие в тех ящиках, которые ты даже не открывал!

— А зачем их открывать? — развёл руками его спутник, — там наверняка какие-нибудь пистолеты или автоматы. Ты ведь помнишь, что у нас был танк с крупнокалиберной пушкой? И где он теперь?

— Можно хотя бы попытаться, — растерянно произнёс Валера, утыкаясь в свою чашку.

— Подумай сам, — начал Комаров, пригнувшись к столешнице, — у нас нет мощного оружия, нет денег, нет связей в этом мире. Эта деревня в далёкой глуши наш единственный шанс выжить. Кстати, — он снова откинулся на спинку стула и небрежно начал рассказывать, постукивая пальцами по столу, — Олар говорит, что мужики на следующей неделе в лес собираются. Сухостой пилить на дрова. У нас тоже мало чурок осталось, поэтому с ними поеду. А тебе придётся пару дней всё на себе тащить.

— Блин! — парень упал лицом на стол, — послушай сам себя! — простонал он, поднимая голову, — мы в другом мире, пашем на какого-то мужика, делая всю грязную работу!

— Ну, так это… он нас за это кормит! А ещё дал нам одежду и кровати, чтобы спать в тепле.

— Но так можно ждать до самой старости! Пока не помрём! — отчаянно выкрикнул Валера на весь зал, — я не могу так жить! — протянул он, — надо что-то придумать!

— Так придумай! — презрительно фыркнул Чизман, — и вообще… У тебя был шанс вернуться домой, — мрачно заявил он, — ты сам отказался. Поэтому принимай последствия, — с этими словами Комаров поднялся на ноги и, накинув на голову меховой капюшон, вышел на улицу. Вскоре там яростно застучал лом в его руках по наледи у крыльца.

Валера обмяк и практически сполз под лавку. После всего, что они пережили, это казалось каким-то бредом. Два человека, которые почти выиграли войну в эльфийских лесах, убили самого Затворника и отчаянно боролись с инквизицией — теперь чистили свинарники и кололи дрова, работая на какого-то ворчуна. И самое главное, что у них действительно не было другого выбора. Вокруг на многие километры лишь сугробы и ледяной ветер. А их знания были здесь никому не нужны. Люди жили тут так, как привыкли их предки, и ничего менять не собирались. Они и к чужакам-то относились насторожено. Никто из деревенских с ними не разговаривал, и смотрели косо, будто бы на каких-то прокажённых. Похоже, Олар практически спас их, став единственным, кто осмелился дать попаданцам приют.

Однако так жить было нельзя. И Валера отчаянно принялся думать о том, как же им выбраться из этой передряги. Теперь он не просто разливал свиньям помои, а пытался ещё и родить хоть какую-нибудь годную идею. Хоть что-нибудь, что могло убедить его спутника сдвинуться с места.

Но ничего в голову не шло. Всё какие-то глупые и нелепые мысли о Данииле и его машине. Он представлял, как они обхитрят его, как коварно схватят в плен или просто пристрелят, поймав нужный момент. Однако всё это упиралось в то, что сказал им сам Мордред.

— До Лира вы ещё не скоро доберётесь, — усмехнувшись, заметил тогда глава Ордена Порядка. И только теперь парень понял, насколько тот был прав.

Деревня эта была в глуши. Чтобы добраться до другого поселения требовалось отправиться в самый настоящий поход. И это была не просто весёлая прогулка по местам Передовицы. Жуткие метели, ледяной пронизывающий ветер, овраги и трещины, засыпанные снегом, разбойники, волки, медведи и всякие чудовища, о которых ходили лишь слухи…. Всё это ждало путника на дорогах севера. Каждый, кто отправлялся в путь, рисковал погибнуть ещё в самом начале. Все, кто проходил через таверну, были подготовленными людьми с кучей припасов за спиной, деньгами и богатым опытом выживания в этих краях. Они знали, когда надо искать укрытие, знали, кого бояться, а за кем охотиться. Но даже среди них многие погибали, замерзая в снегах севера.

Поэтому любой план, связанный с Даниилом, был провальным с самого начала. Добраться от сюда до Великого Дора или хотя бы Лира — задача почти невыполнимая. И отправляться в такой путь, надеясь, что им просто повезёт в конце, было глупо. Достать приёмник со дна моря, покрытого льдами, было тоже нереально. А других способов выбраться из этого мира парень не видел.

Потом Чизман отправился в лес за дровами. В те дни у Валеры совсем не было времени, чтобы думать. Он махал колуном, таскал припасы из погреба, надрываясь из последних сил, и чистил от снега двор. Про свинарники уже и речи не было — несчастный едва успевал делать то, что ему приказывали. Олар свирепел, орал, ругался. Его племянница тоже бранилась, размахивая сковородкой. Посетители и вовсе открыто насмехались над бедным парнишкой, который едва доставал им до плеча.

Поэтому вечером, он просто измождено падал на кровать и чувствовал, себя как выжатый лимон. Такого с ним не было с тех пор, как Артанис тащил их по степи. И тут ему вдруг стало интересно, погиб ли этот гадёныш в той битве или до сих пор ещё жив…

— Стоп! — угасающее сознание Валеры, вдруг посетила одна глупая идея. Он попытался ухватиться за неё, но не смог и уснул.

Утром Комаров вернулся, да не один. С ним были полные дров сани. Парень тогда думал, что даже с кровати не сможет подняться — все мышцы жутко болели, а усталость буквально раздавливала его. Однако ему пришлось встать, чтобы начать разгружать всё это добро. Таская огромные бревна, он судорожно принялся вспоминать ту глупую идею. Но та словно пряталась от него в глубинах памяти.

Не вылезла она и к обеду. Только тогда, когда Валера, закутавшись в свою шубу, принялся долбить лёд в нужнике, его вдруг снова будто бы пронзило иглой. Он бросил лом и помчался к своему спутнику, который колол дрова на заднем дворе.

— Эй! Чизман! — запыхавшись, выпалил парень, — я знаю, что нам надо сделать!

— Что? — тот лениво размахнулся колуном и разом расколол здоровую чурку пополам. У него это получалось ловко, в отличие от его напарника, который вчера мучился с каждым поленом.

— Мы должны…, — выдохнул Валера, тяжело дыша, — догнать Мордреда.

— Чего?! — Комаров поглядел на него, как на дурака, — стой. Только не говори, что ты хочешь отомстить ему за свою любовь, — гневно фыркнул он, — не знаю, как ты, а я почувствовал жуткое облегчение, когда этот мужик скрылся вдали.

Парень смог лишь отрицательно покачать головой в ответ.

— Знаешь, — невозмутимо продолжил Чизман, откидывая поленья в общую кучу, — у меня нет ни малейших сомнений в том, что этому мужику под тыщу лет, — он подкатил к себе ещё одну чурку и замахнулся, — для него убить раз плюнуть, да и вопросы он задавать умеет. Понимаешь, — взгляд его задумчиво уставился в небо, — он как я. Сходу чует подвох, быстро соображает и решительно действует.

— И что?! — наконец-то сподобился ответить ему Валера.

— А то, что нам с ним лучше больше не встречаться. Были бы мы обычными местными мужиками это ладно. Но у нас есть некоторые секреты, и он это понимает. Поверь мне, а я-то знаю это наверняка, моё вранье, про торгашей из «маленького городка», ему совсем не зашло. Просто он понял, что мы не представляем угрозы, вот и сбросил со счетов. Было бы у него время и желание — вытянул бы всё до последней капли. Так что если хочешь с ним встретиться, то сразу придумывай себе легенду, как у хорошего шпиона. Хотя, наверное, это тоже не сработает и тебе придётся рассказать всю эту нелепицу, что с нами случилась….

Он резко опустил топор, который с хрустом вонзился в сухое дерево.

— Дело в том, — ехидно начал Валера, сложив руки на груди, — что я и хочу ему всё рассказать.

Чизман на секунду замер, задумчиво нахмурив брови, а потом выдернул колун и опёрся на рукоять.

— Зачем? — спросил он, прищурив глаз.

— Хочу сделать то же самое, — парень гордо глянул на него, — что и ты с Артанисом. Рассказать ему всё, что случилось, а заодно и намекнуть, что Даниил с его силами — посланник этого зла, понимаешь? — улыбнулся он и лихо продолжил, прохаживаясь вдоль кучи дров, — Мордред долгие годы убивает всех, кто связан с безымянным богом. У него и, правда, огромный опыт в таких делах, а ещё мощная организация за спиной. Покруче Святой Церкви! — Валера нагло помахал пальцем, — если уж кто и способен одолеть этого ангела, так это бессмертный тысячелетний воин, закалённый в самых жутких боях.

Комаров серьёзно задумался, замерев над расколотой чуркой. Он морщил лицо, хмурил брови, явно прикидывая, что ответить. Наконец, безопасник тяжко вздохнул.

— Да. Это, похоже, на план. Только поздно ты его придумал, — Чизман отложил топор в сторону и присел на обрубок бревна, — он, должно быть, ушёл и мы даже не знаем куда.

— Так надо найти его! — не стал сдаваться парень, — отправимся в путь, поищем следы, поспрашиваем по окрестностям! Это ведь лучше, чем прозябать тут!

— Но очень рискованно…

— Да. Но ты же понимаешь, что даже если нас вытащат, то проблема с Даниилом останется! Может быть, её вообще забудут! Сделают вид, что пропадающие люди — это нормально! — Валера развёл руками, — мол, бывает и всё! Надо найти его и разобраться! А заодно и обеспечить себе шанс вернуться назад, домой!

— Эх, — Комаров лишь вздохнул в ответ.

— Знаешь, — ухмыльнулся Валера, — ты же сказал, что решительно действуешь? Вот думаю, что сидеть тут и колоть дрова — это не решительные действия.

— Ты понимаешь, на что нам придётся пойти? Снова отправиться сквозь метель и бурю, по этим снегам! Ещё и не зная дороги… Вообще не зная этих краёв! — Чизман погладил бороду, — это слишком опасно!

— Как будто бы мы раньше просто гуляли! — рассмеялся парень, усаживаясь рядом, — мы всё время были в опасности. Думаю, что и с холодом справимся. Через огонь же прошли!

Какое-то время они сидели в тишине, думая о прошедшем и будущем. Вокруг снова начал падать снег, кружась в воздухе и засыпая колотые дрова.

— Ладно, — кивнул Чизман, — пойдём искать Мордреда.

— Отлично! — воскликнул Валера, радостно вскочив на ноги, — только я не знаю, где его искать.

— А я знаю, — ухмыльнулся Комаров, — ты что, не слушал разговоры посетителей?

— Слушал, — задумчиво нахмурился парень, — но они куда-то там в поход собирались…

— Люди идут на восток, куда их зовёт Харальд Белозубый, — начал разъяснять Чизман, — а Мордред собирался расправиться с ним, если ты не забыл. Значит, он тоже идёт на восток.

— О, точно!

— Поэтому, мы отправимся туда же и наверняка встретим его по пути!

— Эй! — вдруг долетел до них вредный голос кухарки, — чего сели? Ну-ка за работу!

Валера судорожно дёрнулся, но Комаров вдруг резко встал на ноги и повернулся к ней.

— Позови Олара! Срочно! — коротко бросил он. Та фыркнула и скрылась в таверне.

Через какое-то время оттуда вышел здоровяк и, хмуря брови, направился к ним.

— Что прохлаждаемся, южане? — недовольно пробухтел он, — чего надо?

— Олар, ты дал нам кров, — начал Чизман, подходя к нему поближе, — поэтому, думаю тебе можно всё рассказать.

— Что?! — сразу скривился тот, — о чём ты?!

— Мы оказались здесь, сражаясь со Святой Церковью. Они недавно ударили по северным королевствам и теперь намерены двинуться к вам.

— К нам? — раззявив рот, хрипло протянул здоровяк.

— Да. Они ждут, пока Харальд Белозубый выйдет в поход, а потом нападут прямо на ваши земли, сметая всё на своём пути. Мы хотели предупредить великого конунга, — тут Комаров опечаленно покачал головой, — но нас догнали. Наш корабль пошёл ко дну, а мы с трудом спаслись.

— И что всё это значит? — продолжил недоумевать трактирщик, — чего вам от меня-то надо? Пожалеть вас что ли?!

— Мы уже было бросили бороться, но ваша деревня пробудила в нас надежду. И теперь мы хотим завершить начатое. Добраться до Харальда и предупредить его об атаке.

— Вы?! — расхохотался Олар, хлопая себя по коленям, — вдвоём хотите отправиться до самого конунга?! Холод убьёт вас по пути!

— Но у нас нет выбора, — гордо ответил ему Чизман, сложив руки на груди, — мы не можем допустить, чтобы Святая Церковь покорила и эти края.

— Так передайте ему сообщение! Вон, — здоровяк с насмешкой махнул рукой в сторону таверны, — столько путников идёт на восток!

— А он поверит им? Поверит в то, что они встретили в отдалённой деревне каких-то южан, которые знают о планах Святой Церкви? — Комаров цокнул языком и поводил головой из стороны в сторону, — нет, нам нужно лично увидеть его. Встретиться с ним лицом к лицу и ответить на его вопросы. Иного пути нет.

— Стой! — нахмурился Олар, оглядывая их, — так ты не шутишь? Вы действительно пойдёте туда одни? Да, вы безумцы! — он помотал своей башкой.

— Всё это ради вас. Такие замечательные и гордые люди, как северяне, должны жить свободно, а не под гнётом этих выродков.

— Слыхал я о Святой Церкви, — фыркнул трактирщик, — не такие уж и глухие у нас места. Не надо нам этого добра тут… — он презрительно сплюнул, развернулся и зашагал к таверне.

— Мы просто хотели, — спешно бросил ему вслед Чизман, — попросить у тебя эту одежду и пару мешков, чтобы унести свои вещи…

— Слушай, южанин, — повернулся к нему Олар, хмуро глядя на него из-под бровей, — мы тут люди простые и суровые, но не надо думать, что нам плевать на всё. Вы мне помогли, — он оглядел кучу дров в углу, — а ещё и всему северу помочь хотите. Так что я вас так не оставлю — соберу в дорогу. Но знаете! — его палец уткнулся в них, — это дорога простой не будет, сразу говорю.

Мрачно предупредив их, трактирщик скрылся внутри таверны.

— Блин, — Валера немного помялся, — может, доделаем работу-то? Ну, что начали….

— Давай, — согласился с ним Чизман.

Они спешно накололи дров, снова вычистили свинарник и прибрали снег на дорожках. И лишь потом, уставшие и вымотанные, оба отправились в свою комнату, чтобы наконец-то открыть пластиковые ящики.

Валера всё ждал этого момента, гадая, что же там внутри. Первым попаданцы открыли большой длинный кейс. Внутри блестели уже знакомые очертания двух автоматов Калашникова.

— Ого! — восторженно воскликнул парень, — автоматы!

— Нет, — покачал головой Чизман, осторожно доставая оружие. Он откинул складной приклад и передёрнул затвор, — это «Вепрь-12 Молот». Самозарядное ружье. Схема та же и вид похожий, но он кушает двенадцатый калибр.

— А, — рассеяно протянул Валера, осторожно доставая толстый магазин, — значит, это типа дробовик? Это же здорово!

— Здорово. В таких краях нужно охотиться и от хищников отбиваться…. Вот только отдача у него зверская. Это тебе не из пистолетиков стрелять, — покачал головой Комаров, перебирая патроны, которые были рассыпаны по дну ящика, — два вепря. Неплохо для начала.

Он потянулся к двум квадратным коробкам. Внутри одной из них оказались перемотанные проводами бруски. Судя по всему, какая-то взрывчатка. Да ещё и дистанционным управлением.

— Надо же, — парень задумчиво почесал затылок, — правда, здесь такое нам не нужно…

— Почему? — глянул на него Чизман, — сойдёт, чтобы обрушить какую-нибудь скалу или стену взорвать, — он отложил ящик в сторону и открыл второй, — м-да, а тут гранаты. Впрочем, сейчас нам можно всему радоваться.

— Значит, — парень уставился на своего спутника, — у нас два дробовика, патроны к ним и куча взрывчатки. Хороший набор, чтобы отправиться в далёкий поход по северу.

— Могло быть и лучше, — хмуро ответил ему Комаров. Оба подавленно замолчали. В том бронетранспортёре осталась ещё целая куча ящиков. Ценное оружие утонуло вместе с могучей боевой машиной.

В дверь их комнаты постучали. Валера потянулся и откинул задвижку. А его товарищ спешно накрыл раскрытые коробки одеялом.

— Закрылись тут, — хрипло пробурчал Олар, — секреты что ли какие у вас? — он бросил на пол два холщовых мешка с лямками, а сверху скинул два рулона смотанных одеял.

— О, спасибо! — с благодарностью кивнул ему Чизман.

— Вот ещё, — словно не замечая его, продолжил ворчать трактирщик, — это котелок. Один, хватит вам и его. Вот топор. Пара старых ножей и ложки с кухни….

— А чашки? — спросил Валера.

— Лишний вес, ешьте прямо из котелка, — махнул ему тот, а потом показал им какие-то металлические бруски, — умеете пользоваться?

— Что это? — недоуменно спросил Комаров.

— Кресало и кремень, южане! — хмыкнул здоровяк, — набираете сухого мха, а потом делаете так! — он ударил палочками друг об друга и в полумраке комнаты разлетелись яркие искры.

— Понятно, — кивнул Чизман.

— Еды вам дам, но это только на первое время. Старайтесь ставить силки, когда устраиваетесь на ночь — утром вас уже будет ждать добыча, — Олар оглядел их и помотал головой, — впрочем, кому я рассказываю, — он хмыкнул, — но есть для вас хорошая новость. Пойдёте завтра утром. Я уже договорился.

— С кем?! — изумились оба.

— Есть один бродяга, решился взять вас с собой. По крайней мере, с ним вы не пропадёте!

— Спасибо тебе, — торопливо закивали попаданцы. Они такого совсем не ожидали.

— Было бы за что, — хмуро проворчал тот, — чует моё сердце, что добром это не кончится, — он покачал головой, — два южанина на севере…. Ну, дела! — буркнул им напоследок Олар и скрылся за дверью.

— Так, — сразу же принялся командовать Чизман, откидывая одеяло с ящиков, — оружие в сумки. Взрывчатку и патроны делим пополам. А коробки бросим, пусть хоть что-то этому добряку останется.

— Угу, — кивнул ему Валера.

— Кстати, — Комаров вдруг уставился на него, — ещё не передумал?!

— Нет. Нам надо это сделать!

— Да уж, — проворчал его спутник, — надо.

Первым делом они уложили оружие и боеприпасы, а уже затем принялись распихивать всё остальное. Наконец, два путника собрались и полностью были готовы выступать вперёд. А за окном был уже вечер. Постояльцы расходились, и таверна постепенно пустела. Самое время, чтобы перекусить.

Валера осторожно выглянул в зал. Но там было шумно. Племянница Олара яростно отчитывала несчастного трактирщика.

— Зачем их отпускаешь!? А?! Кто теперь будет работать? — громогласно верещала она, гремя сковородками на кухне.

— А тебе какое дело? — так же злобно отбивался тот, — пускай идут. Они уже отработали своё!

— Вот поэтому у тебя и дела плохи! Слишком уж ты добрый! — гневно выкрикнула та, метнув в него ковшик.

Парень испуганно пригнулся и отступил обратно в комнату.

— Ругаются? — глянул на него Чизман.

— Угу.

— Плохо, — скривился тот, — вдруг этот Олар передумает и отберёт вещи…

— Вряд ли, — пожал плечами Валера, — скорее наоборот, решит отпустить нас назло ей.

Ругань продолжалась до самой ночи и лишь, когда всё утихло оба попаданца вылезли, чтобы перекусить. Трактирщик уже закрылся у себя, так что им пришлось искать съестное на пустой кухне.

Пожевав вяленого мяса и сухарей, они отправились спать. Ночь была беспокойной. Чизман ворочался, видимо, обдумывая грядущую дорогу, а на Валеру напали сомнения. Его начали мучить мысли о том, что идти в такой путь просто глупо. Два современных человека были совсем не подготовлены к такому экстриму. Однако он всё же решил, что это стоит сделать. Это был единственный шанс на спасение, и единственная возможность всё исправить. Сделать так, чтобы невинные люди не попадали сюда. А для этого им нужно было остановить Даниила.

В итоге, к утру оба совсем не выспались, но делать уже было нечего. Олар разбудил их, но не для того, чтобы выгнать на работу.

— Тот бродяга, — пробубнил он, — скоро пойдёт в путь! Вставайте, если не хотите упустить его!

— Угу, — кивнул ему Комаров, протирая глаза. Они быстро поднялись, умылись и вышли в зал. Оба замотанные в меха и с сумками на плечах.

— О! Это те самые южане?! — вдруг насмешливо закричал какой-то здоровяк, что сидел у самого входа, — которые собрались покорять север?! Ну и мелкие же вы! — расхохотался он.

— Да, это они! — буркнул ему в ответ Олар, — от них многое зависит. Сам конунг должен их увидеть! Так что присмотри за ними! Пускай доберутся живыми!

— Постараюсь! — скривился тот, — главное, чтобы не потерялись по пути! — северянин поднялся на ноги и махнул им рукой, — я Йори Свирепый! Бреду с самого Глубокого Фьорда! Путь знаю, так что держитесь меня!

— Хорошо, — кивнули ему оба попаданца, а затем назвали свои имена. Впрочем, его они особо и не интересовали.

— Сейчас перекусим и пойдём, — отмахнулся тот, — угости нас на дорожку, хозяин!

Олар принёс им завтрак. Всё в традициях северян — одна огромная тарелка полная всякой жратвы. Валера с Чизманом мало что съели. В них еда с утра особо не лезла. А вот их новый знакомый сожрал почти всё, да и за добавкой сходил.

Ростом он был выше Комарова на голову и в плечах метр-полтора. А рюкзак у него подходил под стать владельцу — здоровая сумка, в которую было напихано всё подряд. Но самыми главными вещами Йори были два боевых топора и круглый щит, который тот таскал поверх всего.

За завтраком он похвастался им, что собирается в дружину конунга Харальда Белозубого. А щит у него семейный, со знаком духа, что защищал его предков. Там был нарисована какая-то волчья голова, но, видимо, это и был тот дух.

Наконец, когда их спутник насытился, попаданцы смогли выйти в путь. Они сухо попрощались с Оларом, а потом потопали вслед за Йори по зимней дороге.

Вокруг было ясное утро, а небеса были чистыми. Похоже, погода была добра к ним.

Валера вдохнул в себя этот морозный воздух и подтянул на плече рюкзак. Кажется, их путешествие по северу началось….

Глава третья. Мост троллей

— Сарко! А почему мы сидим тут? — протянул один здоровый верзила, теснясь среди других у пламени костра. Руки его нервно поглаживали рукоять топора.

— Ты сам знаешь! — отозвался бородатый здоровяк, что стоял невдалеке и вглядывался вдаль. Его мощная фигура была укутана медвежьей шкурой. Он смотрел на ту дорогу, откуда они все пришли. А за спиной у него начинался огромный каменный мост, который шёл через большую пропасть. На дне её бежала вода, бурный поток которой не замерзал даже в самую сильную стужу.

— Да я не об этом, — снова затянул тот, — почему бы нам не пойти, — он оглядел сидящих рядом с ним мужиков, — и не разобраться с ними, а?

— Что?! — повернулся к нему Сарко с мерзкой ухмылкой на губах, — ты предлагаешь нам пойти и сразиться с ледяными троллями?!

— Мы же воины! — неуверенно заметил сосед верзилы, который сжимал в руках меч, — это была бы славная победа для нас!

— Да! — поддержал его другой, — Великий Конунг Харальд Белозубый оценил бы нашу силу, если б мы принесли ему их уродливые бошки!

— Точно! — первый закачал головой, — и сразу бы позвал в свою дружину!

— Глупцы! — презрительно бросил им Сарко, — у троллей толстая шкура, а ваше оружие застрянет в их меху! Чтобы драться с ними, нужны крепкие рогатины с железными зубами! А ещё лучше заманить их в какую-нибудь яму, чтоб провалились на острые колья! Нам нечем ответить им! Поэтому остаётся только ждать…

— Но я так и не понял, чего мы ждём-то? — здоровяк с топором развёл руками, — ты же просто сказал нам молчать о троллях и вообще не открывать ртов!

— Всё верно — молчите! — грозно приказал им их вожак, спускаясь к ним, — мы ждём какого-нибудь дурака. Того, кто отправится по этому мосту прямо в логово к этим тварям! И чтоб был не из наших краёв, а откуда-нибудь издалека!

— Хочешь сказать, — вдруг вспылил один из сидевших возле костра, вставая на ноги, — что этот чужак сможет одолеть троллей? Что он лучше наших громил?! — он оглядел своих соседей в поисках поддержки.

— Нет, дубина! — Сарко хлопнул себя по лбу, — ты всегда был тугодумом! Я же сказал, что тролля тяжело одолеть! А их там несколько штук! — он спрыгнул к костру и прошёлся среди их сгорбленных фигур, — никто не сможет одолеть их! Ни из нашего клана, ни из какого-либо ещё!

— Ладно, — сконфужено опустился на задницу здоровяк, — но в чём твой план? Не будем же мы сидеть тут вечно!

— Мы будем сидеть тут, пока какой-нибудь чужак не пройдёт по мосту и не накормит троллей!

— Чем он их накормит? — недоуменно спросил тот, кого называли дубиной.

— Ох, а ты как думаешь? — яростно выкрикнул Сарко, — своим мясом! А потом, пока они будут обгладывать его кости, мы пробежим по мосту и отправимся дальше! Понял?! Всё поняли? — он грозно оглядел ребят из своего клана. Те сразу закивали головами, — поэтому сидите и молчите! Запомните — для остальных мы ждём своих собратьев, — взгляд его снова вернулся к заснеженной дороге, — поэтому-то и не переходим этот мост….

Идти с Йори оказалось непросто. Он был под два метра ростом, так что ноги у него были длинные. Да и шагал этот парняга слишком торопливо. В обычном мире ему бы на чемпионат по ходьбе, сразу бы призовое место занял.

Два попаданца едва поспевали за ним. Причём, когда они старались бежать следом, то легко обгоняли своего шагающего спутника, а когда переходили на шаг, то сразу же начинали отставать. Идти в его темпе у них совсем не получалось. В итоге оба стали держать небольшую дистанцию, лишь изредка ускоряясь, чтобы совсем не отстать.

Сам северянин и вовсе будто бы насмехался над ними. Если он замечал, что они остались где-то позади, то этот парняга поворачивался и насмешливо кричал им.

— Эй! Южане! Поспешите! Север не ждёт! — а затем он снова пускался шагать вперёд, совсем не дожидаясь их.

При этом каким-то мерзким типом Йори не был. Наоборот, это был простоватый рубаха-парень, весь такой добродушный и весёлый. Говорил он всегда открыто и прямо, а шутки у него были мужицкие и незатейливые. Даже когда у него вылетало что-то обидное в сторону попаданцев, то было заметно, что северянин не хочет их задеть, а просто по-дружески подкалывает.

Впрочем, они и сами не были какими-то ранимыми неженками, чтобы обижаться на каждое слово. Единственное, что бесило Валеру, это была та самая присказка, которую их проводник повторял на каждом шагу.

— Север не ждёт, — заявлял он, укладывая вещи обратно в рюкзак, в то время как попаданцы ещё и половину от своей мелкой порции не съели.

— Поторопись! Север не ждёт! — насмешливо кричал Йори, заметив, что кто-то из них направился в кусты. Причём, если несчастный задерживался в поисках удобного места, то до него снова долетал зычный голос северянина, сообщавший, что «дела надо делать быстро, ведь север не ждёт».

— Вставайте! Север не ждёт! — говорил им парень, когда они только-только протирали глаза. С этой же фразой он гасил костёр и укутывался в своё одеяло.

Ещё и произносил он её с каким-то издевательским тоном. Такое чувство, что делал это Йори специально, надеясь намеренно выбесить их.

Впрочем, если не обращать внимания на эту назойливую присказку, то путешествие проходило вполне сносно. У двух попаданцев теперь появилась тёплая одежда, так что мороз им был нипочём. Вокруг северные красоты — вся эта дикая суровая природа, величественные горы, огромные скалы и пушистый белый снег, покрывающий землю. Ночью в тёмном небе над головой целой россыпью светились звезды. Кажется, там даже было видно нечто вроде северного сияния. Тихое едва заметное зеленоватое свечение, что волной пробегало среди ярких точек.

Вечера они проводили у костра за всякими разговорами. Йори тешил их историями о севере, рассказывая всякие небылицы. Полезной информации в них почти не было — всё байки о его родных краях. Местах, под названием Глубокий Фьорд.

Деревня у них стояла на небольшом пятачке, среди разошедшихся скал. Перед ней был огромный залив, окружённый горными хребтами. Если верить словам этого северянина, то в его воды часто заплывали огромные киты и пускали фонтаны среди высоких волн. Некоторые из них таскали на своей спине целые острова. Он утверждал, что лично видел одного с могучей рощей на спине.

Ещё с гор к жителям деревни спускались добрые духи в обличье зверей. Медведи и барсы приносили в зубах плетёные корзины, где лежали ножи, которые никогда не тупились, кубки, что сами наполнялись вином, и скатерти белее снега, которые не пачкались. А в самих этих корзинах еда никогда не портилась и хлеб, лежавший там целый месяц, всегда оставался свежим.

Правда, забрать с собой эти чудесные вещи Йори не мог, поскольку духи бы обиделись на него, решив, что он хочет продать их дары.

Оба его спутника украдкой улыбались, слушая эти россказни. Они-то могли поведать ему такое, что тот и вовсе бы обалдел. И ведь их истории ещё были бы действительно правдивыми. Холодильники, телевизоры, телефоны и машины — всё эти вещи современного мира выглядели куда чудеснее и невероятнее, чем эти медведи с корзинами и киты с островами на спинах. Более того, у них в рюкзаках лежало такое оружие, о каком этот парняга и мечтать не мог.

Валере сильно захотелось показать Йори ружье, когда тот принялся рассказывать о волшебном луке, стрелы из которого могли пробить насквозь толстую сосну. По его словам, таким оружием владел самый лучший охотник в их деревне, которому сам северянин жутко завидовал. Особенно ему было обидно, что тот не решился отправиться вместе с ним к конунгу.

Вот только выдавать себя двум попаданцам было нельзя. Все эти технологичные чудеса жителям тёмного средневековья показались бы самым настоящим жутким колдовством. И из-за этого на головы несчастных могли обрушиться новые проблемы, а их у обоих и так хватало. Поэтому они сидели, слушали и кивали головой, предпочитая большую часть времени просто молчать. К счастью, проводника особо не интересовала жизнь южан, так что он не приставал к ним с расспросами.

К тому же разговоры у них были только на привалах. Днём Йори вечно шагал впереди, покачивая своим здоровым рюкзаком. Он лишь изредка оглядывался назад, следя, чтобы его спутники не потерялись.

Валера с Чизманом в это время спешили за ним, стараясь совсем не отстать. Так что им тоже было не до болтовни. Они лишь перебрасывались короткими фразочками, поглядывая по сторонам.

— Смотри, какая скала огромная! — говорил кто-нибудь из них.

— Угу. А вот какая-то зверюшка по дереву бежит! — тыкал пальцем другой.

— А вон не волк стоит?! — поднимаясь по очередному склону, оглядывался Валера.

— Нет, — выдавал Чизман, щурясь в указанном направлении, — это коряга какая-то….

По пути им попадались всякие следы на снегу, коих тут были тысячи. Копыта и лапы, мелкие и большие — живности на севере было много. Оба с интересом и некоторой опаской разглядывали отпечатки. Но, к счастью, голодных хищников им пока не попадалось. А может, они и были, просто два современных человека не заметили серую шубу среди сугробов. Йори же, если кого и видел, то, скорее всего, просто не стал им говорить, ведь для него тут всё было привычным.

Так они шли по заснеженному лесу, постоянно шагая то вверх, то вниз по склонам. Вокруг были сосны и мелкие ёлочки, засыпанные снегом. Местами, среди их стройных стволов, царил самый настоящий бурелом. Поваленные трухлявые бревна, перемежались с засохшими худенькими деревцами, облетевшие тонкие ветки которых напоминали щетинки ёршика. А снег на них был словно пена.

Попадались на глаза и целые скалы, мрачными гигантами торчавшие среди леса. Огромные бесформенные валуны, внезапно появлявшиеся на очередном повороте, наталкивали на мысли о всяких троллях и великанах. Казалось, что кто-то из них решил отдохнуть, устроившись среди сосен.

Йори вёл по дороге, которая совсем не походила на дорогу. На то, что среди этих сугробов идёт какой-то путь, намекали лишь горки из булыжников, сложенные в аккуратные пирамидки. На их вершинах болтались изорванные тряпки, показывая, что это не случайное творение природы. Но иногда путникам всё же попадались старые отпечатки в снегу, особенно если место было укрытое от ветра. А иной раз они и вовсе натыкались на следы чьего-то лагеря — остатки кострища, обрубленные ветки на деревьях и даже обглоданные кости, аккуратно разложенные на пнях. Это значило, что где-то впереди идут другие странники.

Вскоре лес кончился, а трое путешественников вышли к каким-то утёсам. Там им пришлось идти по узкой тропе, где с одного края высились огромные скалы, а с другого далеко внизу торчали верхушки деревьев. Валера с Чизманом испуганно поглядывали вверх, шагая следом за Йори. Они боялись, что на них свалится какой-нибудь валун или снежный ком. Но всё обошлось.

Пройдя через этот перевал, путники начали спускаться вниз и затопали по открытой пустынной местности. Может быть, если на этом севере вообще бывает лето, то в тёплые дни тут был цветущий луг. А может, это была просто огромная гравийная насыпь. В любом случае, сейчас здесь всё покрывал снег. Редкие низенькие сосны торчали из него, то тут, то там.

Погода тут немного испортилась, на несчастных налетали хлёсткие порывы жёсткого ветра. Им захотелось вернуться назад, в лес. Туда, где тишина и покой.

Но лес теперь был далеко. С одной стороны тут поднимались величественные хребты, а с другой были отдельные горы, закрывавшие весь вид. Деревья виднелись лишь где-то внизу склона, маячили едва заметной тёмной полосой, скрываясь за скалами.

Вслед за Йори попаданцы спустились к ним, проскользнув в узкое горлышко среди отвесных пиков. Тут ветер уже не так сильно мешал. Теперь его порывы лишь трепали верхушки сосен над головами, стряхивая с них снежную пыль.

Близился вечер, поэтому путники остановились тут на привал и разбили лагерь недалеко от путевого камня. Тут была ровная полянка, рядом с которой росли ёлочки. Пришлось немного раскопать снег возле них, чтобы было где устроиться.

Сидя у трепещущего пламени, Валера вдруг не выдержал и решился задать вопрос их проводнику.

— Слушай, Йори! — начал он, протягивая руки к огню, — а долго нам ещё идти?!

— А! Уже замёрзли, да!? — звучно рассмеялся тот, — ветер на наших просторах выдул из вас всё тепло?

— Как будто бы ты сам не хочешь в тёплую таверну! — пробурчал в ответ парень.

— Мне и здесь хорошо, — огляделся по сторонам северянин, — мягкий снег моя постель, а звёздное небо над головой крыша!

Треснули сосновые ветки в костре, выпуская к небу целый сноп искр. А там они уже растаяли в воздухе, среди ярких звёзд.

— Но всё-таки, сколько ещё? — хмуря брови, спросил Чизман.

— Значит, так, — Йори сморщил свой лоб, что-то прикидывая в уме, — завтра мы выйдем к большому мосту, а когда перейдём через него, то начнём спускаться вниз к морю. Пара дней пути и будет вам тёплая таверна!

— Получается, ещё три дня и мы уже встретимся с конунгом? — с надеждой спросил Валера.

— Нет! Там нет конунга, — расхохотался здоровяк, хлопая себя по колену, — это простая приморская деревушка. Мы передохнём там и пойдём дальше.

— И сколько будем ещё идти? — протянул парень и затаил дыхание.

— Ну, до следующей тёплой таверны примерно столько же!

— То есть три дня?

— Нет, — Йори прыснул в кулак, — столько же, сколько от этой деревушки до той, где я вас подобрал!

— То есть ещё семь дней?! — воскликнул Комаров, вскинув брови, — сколько же тогда до места, где живёт ваш конунг?

— Откуда ж я знаю, — повёл плечами северянин, — будем идти, пока не придём. Север не ждёт!

— А сколько этих тёплых таверн на пути? — осторожно спросил Валера.

— С десяток! — махнул рукой тот.

— И до каждой идти неделю?!

— Почти. Когда переберёмся через Большой Разлом, там деревни будут на каждом шагу!

— А сколько до него?

— Деревень?! — Йори выпятил губу и уставился в небо, — ну пяток!

— Значит, — с ужасом воскликнул парень, — мы будем идти два или три месяца?!

— А что тут такого?! — их проводник снова громогласно рассмеялся, — от Глубокого Фьорда я иду почитай уже второй месяц. Иной раз метель прижимает так, что остаётся только коротать время в укрытии. Хорошо, если окажешься в таверне, а то бывает приходиться выгонять медведя из берлоги!

— Проклятье, — прошептал Чизман, покачав головой, — скажи, а это единственнаядорога?

— Хочешь другую — проложи свою! — насмешливо развёл руками здоровяк, — тут такой простор! Ходи, где хочешь!

— Нет, я имею в виду, что каждый, кто хочет добраться до конунга пойдёт таким же путём, так?!

— Ну, — Йори утёр бороду, — если он не дурак, то да. У нас здесь не так много поселений, большая часть из них в глухих местах. Туда по пути не заглянешь, надо намеренно добираться до них. Лишь несколько деревень связаны одной дорогой будто бы звезды в созвездии. В каждой из них есть тёплая таверна, где трактирщик радостно встретит твои монеты, — он хлопнул кулаком об ладонь, — поэтому многие идут этим путём, но некоторые храбрецы, — его губы сошлись в кривой усмешке, — могут пойти через горы или по прибрежному льду, сражаясь с моржами. Но это ещё более долгий путь….

— Да уж, — пробормотал Валера, — а что, нет другого способа? Например, корабли?

— Ха! — в очередной раз засмеялся Йори, утирая выступившие слезы, — море замёрзло, южанин! Да и корабль есть не у каждого.

— Но разве тебе было не проще, дождаться пока море растает и найти какого-нибудь перевозчика? — глянул на него парень.

— Ой! Вы такие смешные! — северянин покачал косматой головой, не в силах успокоиться. Когда смех отпустил его, он ответил, — когда море растает, уже будет поздно. Тогда Харальд Белозубый выйдет в поход! Север не ждёт и конунг тоже! Поэтому надо успеть пока льды не разошлись.

— А почему он не вышел раньше, ну когда льда не было?

— Он объединял наши земли! Вместе с дружиной Великий Конунг прошёл по всему побережью. Заглядывал даже в наши края, — заметил Йори и слегка помрачнел, — жаль, что я тогда не смог увидеть его…

— А если по льду, на санях? — вдруг спросил Комаров, — запрячь собак или лошадей? Быстрее же, чем пешком?

— Со льдом, — северянин хмуро глянул на него исподлобья, — шутить не стоит. Идти по нему следует осторожно, опасаясь трещин и разломов. Море волнуется, земля трясётся…

— Ладно, — тут же сменил тему Чизман, — что насчёт обычных дорог? Я видел у вас сани и коней…

— Южане, — покачал головой здоровяк, — вы у себя ездите на них сколько хотите. Там у вас много полей и лугов, так что и лошадей целые стада! А у нас они редкость и таскают грузы в деревнях. Поэтому-то очень ценятся. Если у тебя есть свой конь, то тебе нет нужды тащиться куда-то дальше своих краёв, — он махнул рукой, — да и не доедешь ты. Здесь везде скалы и перевалы, по ним телега не проедет, а лошадь сломает ноги. К тому же, чем ты будешь кормить лошадь по пути через эти снега?!

— Хорошо, — смиренно кивнул Комаров, — значит, только пешком.

— А что вы хотели, а южане? — усмехнулся Йори, — север не ждёт! Хочешь куда-то прийти — бери и шагай! — он махнул рукой в сторону, — моя бабка живёт за хребтом от Глубокого Фьорда. Чтобы навестить её приходиться топать целых две недели! Здесь простор! Это не ваш юг, где на каждом клочке земли кто-то живёт!

От этого двум попаданцам стало ещё тоскливее. Валера сразу вспомнил родную Сибирь и подумал, что эти места схожи. Такие же огромные заснеженные просторы, на которых разбросаны редкие города. Конечно, в современном мире были поезда и автомобильные трассы. Благодаря им, путь от того же Иркутска до Красноярска можно проделать всего за один день. А пешком бы наверняка пришлось идти бы целый месяц.

Впрочем, здесь всё было сложнее. Может быть, тут и поезда бы не спасли. Кажется, весь этот северный континент был просто усыпан складками и горными хребтами. Похоже, что с высоты он выглядел, как какая-то смятая тряпка. Белая тряпка, поскольку всё тут покрывал снег.

Так что Йори не врал — север, действительно, не ждал. Поэтому попаданцам нужно было спешить, чтобы догнать Мордреда. Если дорога тут была одна, то он тоже шёл где-то здесь, среди этих заснеженных лесов и скал. И скорее всего, ещё даже не проделал и половины пути. Получается, что у них был шанс догнать его.

Переночевав, трое путников снова двинулись в путь. Пройдя через лес в этой долине, они начали снова взбираться по склону. Вскоре путь им преградил отвесный обрыв, а на его дне шумела горная река. Сосновый лес тут спускался вниз, деревья цеплялись за редкие выступы своими корнями.

А вот им пришлось идти вверх по течению. К счастью, тропа не приближалась к самому краю, предпочитая держаться чуть в стороне. Изредка на пути попадались громадные торчащие скалы, похожие на зубы какого-то чудовища. Приходилось делать крюк, углубляясь в чащу леса, чтобы обойти их.

После очередного такого обхода, они снова вышли к обрыву, и Валера вдруг увидел, как впереди над пропастью нависает мост. От удивления парень даже замер и раскрыл рот.

Мост был основательный. Не какая-то там хлипкая деревянная поделка. Это было мощное каменное сооружение. Три огромных колонны спускались вниз, упираясь в самое дно реки. Толстые арочные своды поддерживали широкую каменную мостовую и перила из обтёсанных прямоугольных камней. Резьбы и украшений тут не было — мост был по северному суров. Впрочем, ему и не нужны были всякие резные узорчики или статуи. Он впечатлял и так. Судя по всему, путникам предстояло пройти по нему.

— Круто, — прошептал Валера, в сторону Чизмана, — жаль сфоткать нечем!

— Серьёзно? — ухмыльнулся тот, — мы столько всего видели, а тебя удивил какой-то мост?

— Ну, просто он такой эпичный! Не то, что всякие горные твердыни и церкви, — заворожено глядя на строение, ответил ему парень, — вокруг снега, горы и эта пропасть, — он вытянул шею, чтобы рассмотреть все детали, — а ещё он такой мощный и крепкий.

— Угу. Хотя бы проблем с ним не будет, — проворчал Комаров, — а то я боялся, что мы пойдём по гнилым доскам, связанным трухлявыми верёвками!

Пока они болтали, Йори снова скрылся от них за поворотом, убежав вперёд. Двум путникам пришлось перейти на бег, чтобы догнать его. Но тот там был уже не один, а в окружении нескольких человек.

Тут начинался подъём на сам мост. Снег скользил по каменным плитам, уходящим вверх. Рядом в низине была большая поляна, надёжно укрытая от ветра, где разбила лагерь целая группа северян. Было их около двух десятков. Все суровые и крепкие воины. У каждого рюкзак, оружие и щит.

Снег вокруг их стоянки был хорошо утоптан, а ветки деревьев вокруг обрублены. Похоже, они торчали тут несколько дней, а то и ещё больше.

— Кто это?! — вдруг завопил рыжебородый здоровяк, едва завидев двух попаданцев, — твои дети?! — насмешливо спросил он у Йори и оба громогласно расхохотались.

Чизман осторожно вышел вперёд, но близко подходить не стал. Замер чуть вдалеке, готовый скинуть рюкзак и сходу достать ружье. Валера подошёл к нему и встал рядом.

— Это южане, — объяснил их проводник, махнув на них рукой.

— Зачем ты тащишь их с собой?! — недоуменно заявил здоровяк, обходя его, — смотри, какие мелкие и хилые! Даже мяса с них нету!

Остальные тоже поднялись на ноги и начали выходить к ним. Похоже, всем было интересно посмотреть на чужаков.

А вот самим чужакам было не по себе такое пристальное внимание. Они испуганно попятились назад. Северяне заметили это, переглянулись и громко расхохотались.

— Пугливые они у тебя, — заметил рыжебородый, тыкая в них пальцем.

— А то, — хмыкнул Йори, — но я пообещал, что доведу их до самого конунга!

— Они что?! Хотят к нему в дружину? — рассмеялся тот, хлопнув себя по животу, — куда им! Вот этот, — он ткнул на Валеру, — вообще в кольчуге запутается! Она ему будет как платье!

— Не знаю я, чего они хотят, не моё это дело. Слушай, а что вы тут сидите?

— Мы своих ждём, — ответил ему здоровяк, — договорились здесь встретиться.

— А почему здесь? Не проще было бы собраться в какой-нибудь таверне? — вдруг выступил вперёд Комаров, — где нет снега и холода!

— Здесь договорились, здесь и встретимся! — резко бросил в его сторону рыжебородый, а потом процедил в сторону их проводника, — уйми своих южан, чтоб не лезли без разговоров, — в голосе его чувствовалось неприязнь.

— Да ладно тебе! — небрежно повёл плечами тот, — пусть вякают, если им хочется!

— Кстати, я бы на твоём месте поторопился, — начал здоровяк, с прищуром задирая голову вверх, — видел небо? Скоро метель начнётся. Помёрзнут твои южане на наших просторах! Так что давайте шагайте! — он кивнул в сторону моста.

И действительно. Небо уже затянули тучи, и оно стало совсем серым. Сверху даже полетели белые хлопья, плавно спускаясь на землю. Погода явно портилась. Где-то со стороны ущелья просвистел ветер.

А здесь, в низинке, было тихо и спокойно. Со всех сторон этот лагерь укрывали заснеженные склоны. Можно было бы переждать метель здесь, да только северяне что-то начали хмуриться. Собравшаяся толпа угрюмо смотрела на троих путников, так словно они чем-то разозлили их.

— Зря ты влез! — прошипел Валера в сторону Чизмана, — кажется, им это не понравилось!

— Да уж, — отозвался тот, сжимая кулаки, — но здесь они не просто так сидят. Так что готовься! — шикнул он, — тут где-то подстава!

Йори тем временем оглядел своих собратьев, оставаясь в лёгком недоумении. Кажется, здоровяк тоже не понимал их враждебности.

— Ладно, — наконец заявил он, — прав ты! Надо идти, пока не разыгралось! — он добродушно протянул руку рыжебородому, — надеюсь, вы дождётесь своих!

— Дождёмся! — тот хищно улыбнулся, пожал его ладонь и похлопал по плечу, — мы люди северные, привычные! Не такие, — он небрежно кивнул в сторону попаданцев, — как эти! Их любая стужа загубит! Так что если собрался вести их, то удачи тебе!

— И вам, удачи! — махнул остальным Йори и направился к подъёму на мост.

Чизман косо посмотрел на северян и пошёл следом за ним. Валера тоже бегло глянул в сторону пылающего костра, поёжился и помчался за своими спутниками.

— Слушайте! — выкрикнул он, забираясь по плитам, — если уже начинается метель, то может, останемся тут?! — парень ткнул рукой в сторону низинки, — здесь костёр и тепло! Переждём у него и пойдём дальше!

— Север не ждёт! — хмуро бросил ему через плечо их проводник, — метель может быть долгой, а припасов у нас нет. Негоже добрых людей объедать! — фыркнул он и глянул в серое небо, — да и не думаю я, что погода совсем испортится!

— А если нас всё же накроет по пути? — воскликнул Валера, догоняя его, — вдруг буря будет сильная!

— Тогда лучше шагай быстрее, — усмехнулся Йори, покачав головой, — здесь на утёсах открытое место! Если грянет буран, то ветер сдует такую мелочь, как вы в пропасть! Или снегом засыплет с головой в той низинке, где наши разбили лагерь! А там, внизу, — он махнул рукой в сторону от моста, — распадок, в котором густой лес! Ветра там не бывает, так что если доберёмся туда, то будем, как у мамки за пазухой!

— Лучше бы о другом пеклись! — выкрикнул в их сторону Чизман, поднимавшийся позади, — эти северяне там не просто так сидят!

— Какое тебе дело до них! — отмахнулся Йори, даже не взглянув на него, — если хотят, то пускай мёрзнут!

— Проклятье! — вдруг шикнул Комаров, — за нами идёт целый отряд!

Валера обернулся. Чуть ниже их, по плитам поднимались несколько северян. Большая часть из них осталась в лагере, но эти явно что-то задумали. Шли они медленно, будто бы специально держась в сторонке.

— Южанин! — пробормотал несчастный проводник, совсем устав от их вопросов, — если хотят, то пускай идут! Может, они тоже в тепло захотели?! Здесь на севере все хорошие люди! Это у вас на юге сплошная дрянь, куда не плюнь!

— Хорошо же они к нам отнеслись! — с досадой фыркнул Валера, поглядывая назад, — издевались и детьми обзывали!

— Никто вас не обзывал, — косо глянул на него здоровяк, — просто обознался он! У вас же одежда детская!

— Детская!? — изумлённо выпалили оба.

— Ну, да! — расхохотался Йори, закинув свою косматую голову в пышной шапке, — кто ж здесь на вас шубу по размеру найдёт! У нас вон какие плечи! — он гордо расставил руки в стороны, — а вот от детишек наших одежда в самый раз!

— Блин! — протянул парень, растерянно оглядывая себя. Они до этого не думали, где Олар достал вещи, которые чудом пришлись им впору. И ведь даже подшивать ничего не пришлось — всё легко налезло! Теперь всё стало ясно. Особенно то, почему все смеялись над ними. Ему даже стало немного стыдно, что они так глупо выглядели.

— Скажи, Йори! А зачем эти хорошие люди крадутся за нами! А?! — Чизман поднялся к северянину и ткнул рукой за спину.

Все трое обернулись. Небольшой отряд внизу заметил их взгляды. Воины помахали им руками и развернулись назад, будто бы просто хотели проводить путников. Йори скептически посмотрел то на одного своего товарища, то на другого, а потом затопал дальше.

— Проклятье! — топнул ногой Комаров и махнул в сторону спуска, — тут явно что-то не так!

— Пошли уже, — проворчал Валера, — а то нас действительно сдует с этого моста!

— Сейчас! — его спутник скинул рюкзак и вытащил магазин от вепря. Стянув меховые варежки, он принялся спешно набивать его патронами, — надо обезопасить себя от возможных проблем.

Парень тоже подумал, что стоит подготовиться. Но ему было лень снимать рукавицы и морозить руки об холодное железо. К тому же Чизман быстро справился и вскоре они уже поспешили за своим проводником.

Йори ждал их у самого начала моста. Здесь вокруг высились каменные столбы, закрывавшие площадку от ветра.

— Север не ждёт, южане! — с насмешкой заметил северянин и ткнул вперёд, — видите, какой здесь ветер?!

Снежная крупа с бешеными порывами проносилась прямо через мост, закручиваясь в воздухе белыми вихрями. Казалось, что снег валит почти сплошной стеной или даже каким-то потоком. Будто бы целая река несётся, перетекая через каменные перила.

Мост был широкий и монументальный. Здесь могли проехать в ряд сразу две повозки. Учитывая то, что подъём сюда был тяжёлый, то такая ширина выглядела излишней. Однако древние строители явно возводили эту конструкцию с заделом на века. В том, что мост древний сомнений не было. Его массивные перила из обтёсанных валунов выкрошились и осыпались под воздействием времени. На выщербленных поверхностях были видны какие-то знаки, но их уже нельзя было даже разобрать.

По краям дороги намело небольшие сугробы, но центр её был чистым, там темнели каменные плиты.

Оказавшись перед мостом, Валера вдруг понял, что тот очень длинный. Кажется, здесь стены ущелья сильно расходились и то, что было на другой стороне, едва можно было разобрать. Вроде бы, там виднелись какие-то скалы и деревья вокруг. Ещё и снежная пелена совсем перекрывала весь обзор.

— Пошлите! Север не ждёт, — хмуро махнул им Йори и ступил на каменные плиты. Они двинули за ним и вошли в снежный поток. Ветер ударил по несчастным изо всех сил. Им пришлось вцепиться в свои капюшоны и придерживать края шуб, чтобы не их не продувало насквозь. Снег летел, забиваясь в нос и застилая глаза. Хорошо, что дорога тут была одна, и она была прямой.

Мост был крепкий. Ни одна плита или камень здесь даже не шатались. А о провалах и говорить было нечего — их просто не было. Поэтому можно было просто шагать вперёд, закрываясь от хлёстких порывов.

Перила здесь были высокими, так что улететь вниз было трудно. Да и шли они по самой середине. В общем, для путников не было никакой опасности.

Валера даже немного расстроился, что из-за снега и ветра нельзя рассмотреть дивный вид, который должно быть открывался с середины моста. Вместо этого парень видел только серые плиты и снег, забившийся в щели между ними. Он шагал по ним, стараясь не наступать на трещины, будто бы снова вернулся в своё детство.

Под конец моста ветер немного ослаб, видимо, та большая скала вдалеке принимала на себя его удары.

— Стоять! — вдруг выкрикнул Йори и в голосе его был некий испуг. Он расставил руки, чтобы задержать своих спутников. Те подняли глаза и уставились вперёд.

Сначала они ничего не могли понять. Кажется, просто снежный пейзаж, какие-то сугробы и скалы. Ёлки и сосны маячат вдали тёмно-зелёными ветками.

А потом один из сугробов вдруг оторвался от скалы и двинулся прямо к ним.

— Кто это?! — прошипел Чизман.

— Ледяные тролли! — процедил северянин, — караулят ту сторону! Надо отходить и предупредить остальных!

— Они опасны? — спросил Комаров.

— Опаснее некуда, — ответил их проводник, — один может разорвать нескольких медведей! Уходим! — он начал отступать назад, двигаясь спиной вперёд.

Попаданцы поступили также, стараясь особо не шуметь. На их счастье, тролли остались там и на мост не пошли. Этих тварей там была целая куча. Штук пять или шесть. Всех не сосчитаешь — их белую шерсть было трудно заметить среди снегов.

Когда троица отошла подальше, то нужда идти задом наперёд отпала. Так что они развернулись и спешно зашагали прочь, с опаской оглядываясь назад. Но дойти им удалось только лишь до середины моста.

Там Йори остановился и вдруг стянул щит со спины. Валера завертел головой, пытаясь понять, что происходит. Вокруг мелькал снег, дул ветер и, казалось, что ничего нельзя разобрать.

— Какого…. — северянин резко поднял щит, и в его доски тут же с хрустом вонзилась стрела. Парень с ужасом уставился на её дрожащее оперение.

— Что происходит?! — выкрикнул Чизман, прикрывая лицо от ветра.

Их спутник выглянул из-за окованного металлом деревянного края и уставился куда-то вдаль.

— Как смеете вы, атаковать сына Глубокого Фьорда! — зычно закричал он в ледяную завесу.

— Я стреляю не в сына Глубокого Фьорда! — послышался ему в ответ чей-то крик, — а в труса!

— Труса?! Иди и скажи мне это в лицо! — яростно завопил Йори.

— Ты прошёл по мосту и со стыдом вернулся назад! Кто ты, если не трус! — кажется, это был тот рыжебородый.

— Нет стыда в нежелании дразнить зверя!

— Ха! Если так говорят в твоих краях, то там все трусы!

— А вы! — охваченный гневом, северянин выпрыгнул вперёд, — вы сами побоялись перейти на ту сторону! Вы тоже трусы! — стукнул он в свой щит.

— Об этом никто не узнает! — отозвался рыжебородый здоровяк, — иди к своей судьбе сын Глубокого Фьорда! И веди к ней южан! Иначе тебя встретят наши копья и стрелы! — долетело до них из-за стены летящего снега.

— Проклятье! — выругался Чизман, — отходим!

— Там же тролли! — воскликнул Валера.

— А здесь стрелы! Йори, хватит пыхтеть! — Комаров схватил северянина за плечо, — этих тварей можно обойти?!

— Их там два десятка! — прорычал тот, — придётся биться!

— Я про троллей!

— Троллей?! Никто не может убить тролля! У него крепкая шкура и плотная шерсть! — выкрикнул их проводник, снимая с плеча боевой топор.

— Нет! Уходим! — вцепился в него безопасник, — мы одолеем троллей! А эти пускай сидят тут!

Метель нарастала. Удары ветра становились всё сильнее и сильнее, а снег буквально царапал лица несчастных. Кажется, теперь Валера понял, почему все северяне носят такую густую бороду.

— Какой план? — спросил он у Чизмана.

— Подорвём их! — отозвался тот, — идём!

Его фигурка двинулась вперёд на ту сторону моста. Северянин немного помялся и тоже зашагал следом, со злостью выдернув стрелу из щита.

Втроём они помчались прочь от преследующих их северян. А те двигались за ними, стараясь держаться на расстоянии полёта стрелы.

— Как ты их подорвёшь? — догоняя своего спутника, выпалил Валера.

— Там скала. Если метнуть гранату или взрывчатку, то их накроет. А ещё есть шанс, что эти твари разбегутся от шума, — начал объяснять тот, — расскажем, что это наши боги помогают…

Он резко замер, уставившись вперёд. На мосту среди серых плит виднелись белые бесформенные кучи. И они медленно приближались.

— Ну, южанин! — из-за спины заметил Йори, — вот тебе и тролли.

— Проклятье! — выругался Чизман, скидывая сумку с плеча, — надеюсь, пули их достанут, — он поднёс к глазам патрон, — так, жекан, отлично!

— Блин! — воскликнул Валера, — они уже близко!

Теперь троллей можно было даже рассмотреть в деталях. Это было некое подобие горилл. Только у горилл мех обычно чёрный, а эти были белыми. Шерсть у них походила на овечью — такие же спутанные кудряшки. Видно было, как твари дышат своими распахнутыми красными пастями. Их чёрные глаза нацелились прямо на трех путников.

Йори снова развернулся, закрываясь щитом. Ещё одна стрела с треском вонзилась в дерево.

— Подгоняют нас! Ублюдки! — выругался здоровяк.

— Поехали! — воскликнул Чизман и вскочил на ноги, заряжая «Вепрь». Он передёрнул затвор и вскинул оружие.

Один из троллей — самый громадный прыгал впереди всех. Грохнул выстрел, и его походка сразу стала хромать. Уродливый зверь завалился на одну лапу, но всё равно яростно рвался вперёд. Комаров добил его ещё одним залпом прямо в голову. Тело твари обмякло и грохнулось на каменные плиты. На белых кудряшках шерсти распустились красные кляксы.

— Что за дивное оружие! — изумлённо воскликнул Йори, поворачиваясь к ним, — неужели из кладовых самого бога грома?!

— Прикрывай нас от стрел! — отмахнулся от него Чизман, целясь в оставшихся троллей.

Выстрелы загрохотали один за другим. Тролли, напуганные шумом, стали отступать, уходя назад по мосту. Однако все они оставались на плитах бесформенными белыми кучами. Комаров расстрелял магазин и присел, чтобы зарядить его снова.

Впрочем, это уже было лишним. Даже те звери, что не осмелились выйти на мост, разбежались, и путь теперь был свободен. Сейчас было самое время, чтобы помчаться вперёд, дабы успеть к спасительному лесу до разгула метели.

— Бежим! — выкрикнул безопасник, поднимаясь на ноги.

— Стой! — махнул рукой Йори.

— Что такое? — прикрывая глаза от снега, Валера уставился назад.

Северяне приближались к ним. Они мчались вперёд, выставив перед собой копья и щиты.

— Что, сын Лесной Долины? — выкрикнул в их сторону проводник, — теперь ты осмелел, когда тролли отступили?!

— Лучше скажи, откуда здесь гром?! — ответил ему рыжебородый.

— Это южане принесли с собой такое оружие!

— Южане?! — изумился вожак нападавших, — откуда взяли его?!

— Оно было у них! — отозвался Йори, поглядывая на своих спутников.

Стена щитов разошлась и рыжебородый вышел к ним. Он уставился на ружье в руках Чизмана.

— Это принадлежит северу! — вдруг яростно прокричал здоровяк, тыкая пальцем в Вепря.

— Нет, — хмуро заявил Комаров, — это моё.

— Это его! — повторил их спутник, — оно было у них!

— Они украли его! Подумай сам! — главарь махнул огромным кулаком, — южане пришли, чтобы похитить оружие нашего бога! Они отобрали гром!

— Гром? — Йори нахмурился.

— Ты же слышал этот гром?! — развёл руками рыжебородый, — надо вернуть великому его вещь!

— Оно моё! — Чизман сжал цевье и направил дуло на него, — я принёс его сюда из далёких краёв! И оно никогда не принадлежало вашему богу!

— Что ж, — сын Лесной Долины коварно улыбнулся, — теперь оно всё равно принадлежит северу!

— Проклятье! — прошипел Комаров, — у меня не хватит патронов на них всех!

— Сейчас, — Валера стянул рюкзак и достал своё оружие.

— Взгляни! — сразу ткнул в него пальцем рыжебородый, — Йори, сын Глубокого Фьорда! Убьём этих южан и завладеем их громом! Каждому по одному! Тогда Великий Конунг Харальд Белозубый сразу возьмёт нас к себе на службу!

Парень замер над своей сумкой. Чизман отошёл в сторону, чтобы видеть и их проводника.

— Так, отходим! — процедил он. Оба попаданца начали пятиться назад, целясь в северян.

Йори задумался. Серьёзно задумался. Это было видно по его лицу. Парняга, что шёл долгие месяцы, захотел обладать самим громом. Может быть, это был просто мимолётный порыв, но этого было достаточно, чтобы его спутники потеряли к нему доверие.

— Стойте здесь! Или вас поразит ярость небес! — рявкнул Комаров в сторону врагов и махнул головой, — Валера!

— Что?! — встрепенулся тот.

— Взрывчатка! Вытащи два бруска и детонатор! Коробочка такая!

— Угу!

— Слепи их вместе и воткни между ними эту штуку!

— Сделал! — парень то и дело поглядывал на северян, которые медленно приближались, закрываясь щитами.

— Теперь пульт! Ту кнопку на коробке, а потом вон чёрную на пульте!

— Сейчас! — Валера стащил зубами рукавицу и принялся давить мелкие кнопки. Пульт выглядел совсем просто. Три лампочки, кнопки под ними. Чёрная, красная. Тут не перепутать бы, а то ещё взорвёт их всех.

Наконец, одна лампочка загорелась. И там, и на сцепленных брусках.

— Отлично, — кивнул ему его товарищ, забирая взрывчатку и пульт, — а теперь бежим!

И они помчались сломя голову по этому мосту. Отстреливаться у них не было времени. К тому же Чизман закинул Вепря на плечо, а у Валеры не было патронов. Северяне не сразу поняли, что опасности для них уже нет. Поэтому замешкались и бросились в погоню чуть погодя.

Это дало двум попаданцам шанс спастись. Они домчались до края моста, не обращая внимания на жуткий ветер и снег. Когда оба выскочили на твёрдую землю, Комаров бросил вниз смотанные бруски. Они упали как раз под один из столбов, что держали своды моста.

— В укрытие! — махнул он рукой и оба скрылись за скалой. Пикнул пульт. И сразу же грохнуло. Снег обсыпался с сосен, рухнув лавиной вниз.

Попаданцы осторожно выглянули из укрытия.

— Проклятье! — просипел Чизман и схватил Валеру за шиворот, — уходим!

Уже убегая, тот оглянулся назад. Мост был цел. Кажется, взрыв совсем не навредил ему. А сами северяне лишь немного перепугались, но их главарь лихо вернул их в чувство. Вся свора бросилась вслед за попаданцами.

Те помчались сквозь снег и ветер, туда, куда глаза глядели. Для них было главным сбежать прочь. Подальше от этих ублюдков. И густая белая пелена, закрывавшая обзор, была им лишь на пользу.

— Держись за ремень! — Чизман схватил Вепря за цевьё и протянул перевязь своему спутнику. Тот отчаянно вцепился в неё.

Так, они побежали дальше, утопая в глубоких сугробах. Северяне мелькали где-то позади.

— Эй! Южане! — донёсся до них зычный голос Йори, — возвращайтесь! Не будьте дураками!

— Вы замёрзнете там! — прорычал ему в ответ рыжебородый, — глупцы!

Но «глупцы» мчались прочь. Вскоре и все крики стихли. Остался лишь жуткий вой ветра и шелест снега об их сумки и шубы. Они уже устали бежать и шли, едва переставляя ноги.

Ветер выдувал из них всё тепло, а заветного леса всё не было. Похоже, они помчались куда-то не туда. Валера с ужасом понял, что карабкается по склону куда-то наверх. А ведь их проводник говорил, что надо спускаться. Похоже, они полезли куда-то на утёсы. И не видать им теперь тихого места.

— Проклятье! — Чизман затащил его к каким-то скалам, что давали небольшое укрытие, — мы заблудились!

— Точно! — закивал головой парень, а потом оперся на здоровый валун. Его варежка случайно смахнула налипший снег с каменной поверхности, — смотри! — воскликнул он, — тут стрелка! Туда!

— Точно! — Комаров приободрился, — пошли!

Два путника снова пустились шагать. Они шли, стараясь выдерживать направление. Кажется, тут была какая-то дорога, заметённая сугробами. По крайней мере, здесь было легче идти, чем в других местах. Даже чувствовалась разница, ведь когда оба сходили с пути, то сразу же проваливались в глубокий снег.

Вот только ничего им так и не встретилось. Несчастным пришлось подняться в гору, залезть на какой-то уступ, а потом спуститься, но вокруг не было ни единого признака жилья.

Начинало темнеть. И когда они уже совсем отчаялись, Чизман вдруг воскликнул.

— Свет! Свет! — он лихорадочно начал показывать куда-то вдаль. Там было такое тёплое и приятное свечение, будто бы дом, где их давно ждут.

Оба ринулись туда и встретились с бревенчатыми стенами. В них были небольшие узкие оконца, сквозь которые ничего не было видно. Переползая вдоль здания, попаданцы наткнулись на большие деревянные двери и сразу же застучали туда. Им было плевать на то, кто там засел. Главное было выжить. Вот только двери им никто не открыл.

Руки у них совсем замёрзли. Пальцы не гнулись, а каждый удар отзывался жуткой болью. Снег летел прямо на них, а вокруг была полная темнота. Видно было лишь белые хлопья, проносящиеся мимо в свете из этих окон во мраке ночи. Но никакого ответа по-прежнему не было.

— Сейчас, — Комаров принялся стаскивать рюкзак, — сейчас….

— Что… ты… хочешь сделать?! — едва разлепляя посиневшие губы, протянул Валера.

— Взорвать всё! Эту дверь! — отчаянно выкрикнул тот. Но пальцы его не слушались. Он даже не мог развязать узел на сумке.

— Блин… Это конец…. — просипел парень.

— Да, — Чизман рухнул к стене, — стой! Давай накопаем сугроб! Изнутри должно идти хоть какое-то тепло! Укроемся, как собаки в пургу!

— Как хаски? — чувствуя, что сознание покидает его, кое-как пробормотал Валера.

— Как хаски, — выдохнул Комаров.

Оба прижались у стены, пытаясь загрести к себе снега. Однако их вялая возня скоро затихла. У одинокого дома, в свете узких окон, остались две замершие фигуры, которые засыпал летящий снег…

Глава четвертая. Вечный пир

Агмунд проснулся с твёрдым желанием отправиться в путь. Засиделся он в этом месте. Громко отрыгнув, здоровяк встал с кровати и, пошатываясь от похмелья, вышел из комнаты. Вчерашний мёд всё ещё дурманил ему голову.

— Так, где мои вещи, — задумчиво скривился северянин, оглядываясь в просторном коридоре, — наверное, здесь! — он прошёлся вглубь и распахнул первую попавшуюся дверь.

— Оу, нет, — буркнул здоровяк и с ухмылкой на лице захлопнул створку. Он пошёл дальше по коридору, тыкался в разные двери, всё пытаясь найти свои сумки и тёплую шубу.

Прошёл Агмунд и через большую пустую залу, где на столе царило целое пиршество. Северянин спешно схватился за остатки окорока, откусил большой кусок, набив рот. Затем он потянулся к нарезанному хлебу и щедро запил всё мёдом из кубка. Всё ещё жуя, бывалый воин двинулся дальше.

Своё добро ему удалось найти не сразу. Собирать вещи пришлось по частям. Тут топор лежал, там щит, а в комнате по соседству здоровый рюкзак.

— Ух, — проворчал Агмунд, накидывая на себя свою шубу из лисьего меха, — теперь пора в дорогу.

Он крадучись прошагал по коридорам, выглядывая за углы, чтобы никого не встретить, и добрался до большой двери. Она была закрыта на несколько крепких засовов. Таких, что просто так не сломаешь.

Агмунд снял их один за другим и распахнул двери. В лицо ему ударил свирепый ветер. Снег целой тучей ворвался внутрь тёплой прихожей. Закрываясь руками, северянин сделал шаг вперёд и сразу же провалился в глубокий сугроб. Тут ещё и темно было, что ничего не видно на расстоянии вытянутой руки.

В такую погоду выходить в путь было безумием.

— Эх, — тяжело вздохнул несчастный, — похоже, придётся отступиться! Всё-таки я не безумец! — проворчал он и развернулся, чтобы скрыться в тепле.

Но тут его внимание привлекло что-то торчащее из сугроба прямо возле стены. Он нагнулся и стряхнул рукавицей снег. Сумка.

— Это что такое? — нахмурился Агмунд и потянул её на себя. Вместе с ней, из-под снега появился какой-то парень. Судя по одежде совсем мелкий, ещё юнец. А под настом виднелся ещё один.

Северянин выдернул обоих и затащил в тепло. Захлопнул за собой двери, накинул все эти засовы, и лишь потом решил разглядеть, что же попало в его цепкие лапы.

— Ого! — он стянул меховой капюшон с одного из незнакомцев. Перед ним оказалось бородатое лицо. Явно взрослый, только мелкий, — южанин? — недоуменно пробормотал воин и почесал голову.

Два южанина у их дверей. Вот так чудо.

— Надо будет показать их Фенрису! — ухмыльнулся он, покачав башкой, — пусть подивится… И кого только боги к нам не присылают!

— …и взял его этой рукой! А другой схватился за хвост….

Валера почувствовал, что звуки мира начинают возвращаться к нему. Парень слегка вздрогнул и судорожно вцепился замёрзшими пальцами в мягкий мех.

— А потом потянул в обе стороны и разорвал его! Аж кишки по веткам разбросало! — долетел до него чей-то отдалённый голос, — второй попытался прыгнуть на меня, но получил кулаком и его нос оказался у него в желудке!

Несчастный осторожно разлепил глаза. Кажется, он где-то лежит. В тепле. Вокруг шумно. Люди смеются, тихо переговариваются, а один и вовсе громко орёт где-то над головой. Вокруг всё было мутным и размытым, так что ничего не разобрать. Видно только горящие огни вверху.

— Брось врать, Янгмур! — воскликнул кто-то другой, — скорее это ты оказался у него в желудке! Как красная шапочка! — в ответ ему послышался громкий смех.

— Как ты смеешь обвинять меня во лжи?! — отозвался первый, — сейчас я схвачу тебя и выбью всю твою дурь!

— А, давай! — полетело ему в ответ, а затем громко зазвенела посуда, падая на пол.

Валера снова поёжился, чувствуя, как расходится по телу холодная кровь. Буквально недавно они с Чизманом едва не замёрзли насмерть в сугробе у стены какого-то здания. А теперь вокруг него шумно, тепло и пахнет едой. Парень попытался проморгаться, чтобы понять, где он находится.

Кажется, это северяне. Все здоровые, большие и смотрят куда-то в сторону, совсем не обращая внимания на своего гостя. Каждый держит в руках большую кружку, изредка отпивая из неё. Ровно на уровне глаз видно толстую деревянную кромку и несколько пар ног под ней. Ясно, что это стол. Парню пришлось чуть приподнять голову, чтобы убедиться в этом. Взгляд сразу зацепился за столешницу, которая была заставлена множеством разных блюд.

— Хватит! Хватит! — закричали вдруг люди вокруг, — успокойтесь! Только мёд расплескаете!

— А что он обвиняет меня, а!? — яростно воскликнул первый, — вшивый пёс!

— Так, значит? Иди сюда, я воткну тебе вилку в твой единственный глаз!

Валера снова опустил голову на лавку, где лежали мягкие пушистые шкуры. На них было так удобно и приятно, особенно после того жуткого мороза. Тело его расслабилось, а сознание постепенно снова начало погружаться в сон.

— Тихо! Вы! — закричал его сосед, отчего парень снова испуганно вздрогнул, — Эй! Фенрис, уйми их!

Несчастный снова распахнул глаза. Фенрис? На секунду ему подумалось, что это тот самый северянин, который прятался в канализации Лира. Но он сгорел на костре инквизиции. Артанис сжёг его лично и четверо беглецов видели это с башни собора. Наверное, это просто какой-то тёзка. Это ведь север, а значит, такое имя могло быть популярно.

— Хватит! — звучный голос разлетелся вокруг, — как дети малые! Сядьте и выпейте за хозяина, что приютил вас!

И тут Валера вскочил прямо на этой лавке, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Он распугал своих соседей, которые отшатнулись от него, расплескав мёд из своих кружек.

— О, парнишка-южанин очнулся! — выкрикнул кто-то.

— А я говорил, что жив! — рассмеялся другой, — а вы мне твердили, что он сдох! Ха!

Но самому парню было наплевать на их речи. Он глянул в одну сторону, но разглядел там лишь проход с покрытым резным орнаментом косяком, а потом сразу же обернулся в другую.

Там, на большом стуле, что возвышался над столом, сидел Фенрис. На его тёмных волосах было нечто вроде золотого обруча. Северянин, казавшийся таким большим в Великом Доре, здесь был едва ли не самым маленьким. Он с хмурым видом опёрся на кулак и задумчиво уставился прямо на Валеру.

— Ба! Я же знаю тебя, — на лице здоровяка вдруг появилась кривая ухмылка, — какая встреча! Рад, что вы тоже выбрались из этого Великого Дора!

— Но ты, ты… — рассеяно начал несчастный, едва переводя дух, — ты же…

— Хватит! — громогласно воскликнул Фенрис, — лучше заткни свой рот пищей, что даёт тебе добрый хозяин, — он с радушием развёл руками, — северные ветра почти выдули из тебя жизнь, но вкусив мёду, ты сможешь восполнить свои силы! Дайте ему мяса и налейте полный кубок!

Соседи по столу сразу засуетились. Они пододвинули к гостю огромное блюдо, на котором лежал здоровый кусок мяса. Дали парню двузубую вилку и нож.

— Давай, ешь! — воскликнул один из них. Другой протянул полную кружку.

— Тёплый мёд! Самое то, после жутких морозов.

Отказываться не было смысла. Валера взял тяжёлую кружку и чуть-чуть отхлебнул из неё, но тут же поперхнулся. Это была горячая, сладкая жижа, с сильным привкусом алкоголя. Градусов в ней было точно больше двадцати. Из-за этой приторности, мёд хотелось сразу же запить водой. Но от него по телу разливалось приятное тепло. Сразу же появился аппетит, так что парень схватился за вилку и нож, нарезая себе здоровые куски. Мясо было сочным и очень жирным. Видимо, какой-то кабан или вепрь.

Вокруг снова начались всякие разговоры. Северяне начали обсуждать подвиги, рассказывать о своих победах и неудачах других.

Продолжая жевать пищу, Валера огляделся по сторонам. Сам зал находился будто бы где-то внизу, тут было два выхода напротив друг друга. И там, и там, вверх поднимались широкие деревянные ступени, заканчиваясь у тёмного прохода. На стенах, сложенных из толстых брёвен, висят разукрашенные круглые щиты. С потолка свисают кованые люстры, усеянные свечами. Пол каменный, укрыт всякими шкурами, на которых стоит массивный деревянный стол. Все места за ним были заняты этими здоровяками. Похоже, здесь собралась целая куча бывалых воинов, но Чизмана среди них не было видно.

— Простите, — парень коснулся плеча своего соседа, — а где мой друг? Мы шли вместе.

— Твой друг? — нахмурился тот, обдав несчастного перегаром, — а! Был такой. Но он в другом зале! Тут ему не хватило места!

— С ним всё хорошо?

— А что ему будет! Очнётся!

— Эй! — Фенрис поднялся со своего места, и все вокруг замолчали, — я предлагаю выпить за наших богов и за их доброту! Ведь они берегут каждого путника, что идёт по этим просторам! — он поднял вверх свой кубок.

— Выпьем! — единодушно взревели северяне и вскочили на ноги. Валера тоже встал и поднял свою кружку. Все выпили, осушив кубки до дна, а он лишь чуть пригубил, сделав один маленький глоток.

— Парень! — вдруг воскликнул его сосед, — ты не уважаешь наших богов?!

— Уважаю, — сразу перепугался тот.

— Так пей до дна!

— До дна!

— Да! — закричали все остальные и уставились на него. Валера судорожно глянул на свою кружку. В ней было, наверное, около полулитра этого мёда. Но под тяжёлыми взглядами, несчастный поднял её и начал пить, с трудом проглатывая эту тягучую приторную жидкость. С каждым глотком становилось всё труднее и труднее, но отнимать кружку от губ было нельзя. Все смотрели прямо на него.

Наконец, парень справился с этим. В голову ему ударило почти сразу. Несчастный окосел, пошатнулся и, не сдержавшись, громко рыгнул.

— Вот поэтому боги севера и спасли его! — радостно завопил один из соседей, с размаху хлопнув по его плечу, — наш человек!

— Наш, наш! — довольно поддержали его остальные.

Глупо улыбаясь, Валера опустился на скамью, чувствуя, как в голове начинает клубиться лёгкий туман.

— Скажи, Фенрис! — яро воскликнул кто-то с другой стороны стола, — как радушный хозяин ты дал ему пищу и питье! Но где пышногрудая дева?! Разве так встречают гостей на севере?!

— Верно! — яростно отозвался сидящий во главе стола здоровяк, — позовите пышногрудую деву для него!

— Что? — ошарашено пробормотал парень, озираясь по сторонам. Он не сдержался и нервно икнул, — ик! Какую ещё деву?

Один из северян, что сидел с краю, сорвался с места и, поднявшись по ступеням, скрылся в проходе. Вскоре он вернулся, а с ним шла северянка.

Увидев её, несчастный снова икнул. Как и все местные, она была почти двухметрового роста. Широкие бедра, пышная коса и довольно милое личико.

— О, прекрасная Хильда! — воскликнул Фенрис со своего места, протягивая к ней руку, — взгляни на этого героя, что попал к нам на пир!

— Герой?! — пробасила она и изумлённо уставилась на Валеру.

— Хоть он и мал ростом, но подвиги за ним тоже есть! Утешь усталого путника! — махнул ладонью здоровяк.

— Какой он симпатяжка! — воскликнула дева и подошла ближе. Её женственная ладонь почти полностью обхватила голову парня, растрепав ему волосы, — не то, что вы! — с издёвкой бросила Хильда остальным.

А несчастный попаданец с ужасом уставился на её руки. Да у него талия меньше в обхвате, чем её предплечье! А уж груди больше походили на два огромных арбуза, которые вот-вот грозили вывалиться из мехового платья.

Девушка ловко перекинула ногу через лавку и плюхнулась к нему на колени. От этого тот крякнул и почти сразу же перестал чувствовать собственные ноги. Прижав его к себе и придавив своим пышным бюстом, дева повернулась к Фенрису.

— А где же мёд для нас!? — воскликнула она, — почему его кружка пуста! Неужто хозяина охватила жадность!

— Нет никакой жадности! — отозвался кто-то. Чпокнула выдернутая из бочки пробка и зажурчал мёд, заполняя кубки.

Хильда схватила сразу два и всучила один Валере.

— Выпьем за героя! Не поддавшегося морозу! — воскликнул Фенрис.

— Выпьем! — тут же отозвались остальные, — и до дна!

Девушка чуть отпустила парня и приставила к его губам кубок. Мёд хлынул на него, и ему оставалось только успевать хлебать его. Когда этот поток иссяк, дева махом осушила свою кружку и, подняв голову несчастного, вцепилась в него губами.

А ему уже было плевать. Алкогольный дурман окончательно охватил его, и весь мир закружился вокруг него….

Очнулся Валера от того, что просто не мог дышать от навалившейся от него тяжести. Лицо ему что-то закрывало. Он сразу подумал, что всё это был какой-то кошмар. А на деле их завалило снегом и теперь они оказались погребены в толще сугроба.

Вот только снег был какой-то тёплый и щекотал ему нос. Парень вытянул руку из плена и скинул с головы шкуру. Вокруг было светло, а перед глазами замаячил потолок.

Оглядевшись, несчастный понял, что за тяжесть накрыла его. На нём лежала Хильда, обхватив его рукой и закинув на него ногу. Девушка мирно сопела, прижимаясь щекой к его затылку.

Чувствуя, что ещё чуть-чуть и он совсем задохнётся, Валера начал пытаться освобождаться. Парень заёрзал, завертелся, пытаясь выбраться из-под этой девы. Но та вдруг что-то сонно пробормотала и ещё крепче обхватила его, прижимая к себе.

На секунду ему показалось, что это конец и теперь он задохнётся в её крепких объятьях. От этих мыслей, попаданец снова принялся яростно вертеться, выкручиваясь из цепкого захвата.

Наконец, у него получилось вывалиться из объятий Хильды и сползти на пол. Держась за виски, Валераподнялся на ноги, пошатываясь от жуткой головной боли. Состояние у него было просто ужасным, таким, что хоть помирай. Видимо, вчера он сильно перебрал этого мёда.

— Ух, — парень поморщился, едва сдерживая подкатывающую к горлу тошноту, и взглянул на деву. Ух. Кажется, она была голой. По крайней мере, в тех местах, где сползли шкуры. Он немного поправил их, чтобы эта красавица не замёрзла.

Она ведь действительно была красивой. Аккуратное милое лицо с яркими веснушками, ровный носик и светлые рыжие волосы, заплетённые в толстую косу. Тело у неё тоже было замечательным. Проблема была в том, что эта дева была раза в два больше него самого. Рядом с ней несчастный чувствовал себя каким-то лилипутом.

— Эх, — тяжко вздохнув, Валера принялся натягивать штаны, которые валялись на полу рядом с ним. Он попытался вспомнить вчерашний вечер, но в голову ему ничего не шло. Всё было в каком-то тумане, остались лишь редкие обрывки и совсем нелепые воспоминания. Во рту у него совсем пересохло, поэтому ему срочно нужно было найти воды.

Пошатываясь, он зашагал к выходу из комнаты и оказался в большом коридоре. Держась за покрытую узорами стеночку и охая при каждом шаге, парень добрался до какого-то зала. Здесь был заваленный остатками еды стол, пустые кубки, разбросанные везде стулья и всего трое северян, расслабленно болтавших с друг другом. Кажется, пирушка здесь подошла к концу.

— Ох, приветствую! — Валера поднял руку, спускаясь к ним по ступеням из коридора, — скажите, у вас есть вода? — пробормотал страдалец, щурясь от головной боли.

— Вода?! Какая ещё вода?! — громко воскликнул один из здоровяков, — у нас есть кое-что получше! — он подхватил большой кубок, что стоял рядом с ним, — у нас есть мёд!

— Мне бы воды, — простонал парень, чувствуя, что его начинает тошнить от одного вида этой сладкой жижи.

— Ха! — другой северянин встал, подхватил две кружки и уверенно направился к нему, поднимаясь из зала по ступеням, — здесь нет воды! Да и зачем она нам?! — его тяжёлая рука легла на плечо попаданца, — когда у нас столько мёда!

Тот почувствовал, как его глаза от ужаса вылезают из орбит. В умеренных количествах эта сладкая дрянь была ещё ничего, если пить её и сразу чем-нибудь заедать. Однако употреблять один только мёд было почти невозможно. Правда, невозможно для нормального человека, поскольку местных здесь всё устраивало.

Здоровяк тем временем нагло сунул кружку ему в руки и поднял свой кубок.

— Выпьем за Ральфа Беззубого! — начал он, спускаясь обратно к столу, — за великого героя, одолевшего сотню свирепых бойцов!

— Выпьем! — отозвались два его товарища.

— Угу, — кивнул Валера. Надо было немного поддержать их, чтобы не обиделись, так что он чуть пригубил мёду. Липкая гадость потекла по его горлу, а этот явный привкус спирта, едва не заставил желудок несчастного вывернуться на изнанку. Чудом проглотив небольшую порцию этой дряни, он опустил кружку, пытаясь прийти в себя.

— Эй! — вдруг взревел северянин, ткнув в него пальцем, — пей до дна, как все мы!

— Не, я не могу, — сразу же покачал головой парень.

— А ну, пей! — яростно закричал тот, вскакивая на ноги, — или ты не уважаешь Ральфа Беззубого?! Знаешь, кто это?!

— Не знаю, — закачал головой несчастный попаданец, чуть отступая назад, — но я уважаю его! Правда, очень уважаю!

— Это мой отец! — продолжал бесноваться северянин и стукнул себя в грудь, — пей! За моего отца!

— В меня не лезет! — взмолился Валера, — я не могу! Вырвет!

— Кто вырвет? — свирепо прорычал один из сидящих, бешеными глазами оглядываясь по сторонам, — здесь все свои! — он нелепо развёл руками.

— Пей! — сын Ральфа схватил стул и долбанул им прямо по столу. Звякнули тарелки, а у стула отвалились две ножки, — а не то, я клянусь, что пришибу тебя!

— Хорошо, хорошо! — сразу же завопил парень, поднимая кружку. Он принялся спешно глотать эту тягучую золотистую пенящуюся жидкость, чувствуя, как алкогольный дурман охватывает его сознание. Наконец, ёмкость опустела.

— Ух, — выдохнул несчастный попаданец, чувствуя, что его уже начинает покачивать.

— Отлично! А теперь выпьем за моего брата! — прорычал северянин, поднимая из-под стола новый бочонок.

Валера попытался отступить в коридор, но тут другой здоровяк поднялся и положил ему руку на плечо.

— Садись к нам! — пробасил он, наклоняясь к нему и обдавая чудовищным выхлопом перегара, — будем пить!

Спустя некоторое время, Валера очнулся в какой-то комнате. Здесь даже не было кровати, лишь какие-то сундуки и ящики. На одном из них несчастный и лежал, пуская слюни.

Первым делом он утёр щеки и встал на ноги, морщась от головной боли. Во рту царил самый настоящий сушняк, на зубах был какой-то мерзкий налёт, а горло жгло. Кажется, его всё-таки вырвало и не один раз, но каким-то чудом он умудрился не запачкаться.

Впрочем, парень оглядел себя и понял, что всё-таки умудрился — рубашка на нём болталась совсем не его. Она была на десяток размеров больше и выглядела на несчастном, словно какое-то платье.

Пошатываясь из стороны в сторону, он двинулся к двери. Сразу вылезать в коридор не стал, сначала осторожно выглянул в щёлку. Ему уже стало ясно, что с северянами лучше не сталкиваться. Сейчас надо было найти Чизмана и понять, что это вообще за место.

Коридор был пуст. Валера осторожно вышел и, держась за стенку, неуверенно пошёл вперёд. По пути на него нашли воспоминания обо всём его скудным опытом с алкоголем.

В пьянках он никогда особо не участвовал. Крепкие напитки если и пил, то всего по нескольку рюмок. А того же пива мог выпить бутылок пять или шесть, растягивая их на всю вечеринку. Единственным случаем, когда ему конкретно не повезло, была гулянка по случаю заселения в общагу. Тогда первокурсников позвали более опытные студенты и предложили скинуться на выпивку. Непривычный к таким делам парень подумал, что всё будет так, как он привык. Куча всяких вкусных закусок, разное крафтовое пиво и много веселья. Но новые товарищи взяли десять ящиков самого дешёвого бухла и большой пакет семечек в качестве закуски. Конечно, веселья было очень много, но зато утром было худшее пробуждение за всю его жизнь.

До этого момента.

Валера судорожно утёр лицо, пытаясь прийти в себя. Сердце у него лихорадочно билось, будто бы совсем не понимая, как нужно работать. Этот шум эхом разлетался в ушах, заглушая все остальные звуки. Все мышцы жутко болели, голова вообще словно взорвалась, а остатки мозга болтались там, отскакивая от стенок черепа. Впрочем, жалеть себя было некогда. Впереди из-за угла послышались чьи-то шаги.

— Блин! — просипел несчастный, видя, как маячат на стене тени, в которых явно виднелись кружки и кубки, зажатые в могучих руках. Он лихорадочно завертел головой по сторонам и заметил какую-то дверь. Парень нырнул туда и затаился.

И сразу же понял, что это плохая идея. Посреди комнаты стояла большая деревянная перегородка, с которой свисала одежда, а из-за неё доносились весьма шумные и знакомые звуки, какие обычно бывают в хорошей порнушке. Скрипела кровать, разлетались женские стоны и чьё-то тяжёлое пыхтение. Несчастному попаданцу пришлось вжаться в дверь, пытаясь слиться с ней в единое целое.

Кажется, северяне в коридоре прошли. Валера приоткрыл дверь, но шарниры её предательски заскрипели.

— Эй! — из-за перегородки тут же показалась голова какого-то северянина, — хочешь присоединиться?!

— Нет, — перепугано вякнул парень и выскочил в коридор. Там, с одной стороны вдруг послышались громкие вопли.

— Песню, песню! — наперебой орали пьяные северяне.

— Сейчас! — донёсся издалека знакомый голос. Это был Чизман.

Валера бросился туда, практически сломя голову. Он промчался по коридору и оказался прямо посреди большой залы. Здесь, в центре, стояло несколько столов, всё так же заваленных едой. Все стулья вокруг были заняты собравшимися северянами. Фенрис сидел во главе, гордо задрав голову.

Кажется, это был уже другой зал. Не тот, где они встретились впервые.

— Блин! — протянул парень, уставившись в центр стола. Комаров стоял среди тарелок, шатаясь от выпитого. Он был в дупель пьяным, а в руке его была полная кружка.

— Итак! — закричал Чизман, выплёскивая мёд прямо на себя, — песня! — а потом, набрав воздуху, заорал, — за столом сидели!

— Мужики и ели! — лихо отозвались северяне.

— Мясом конюх угощал своих гостей! — снова завопил он.

— Все расхваливали ужин! — разлетелись их голоса по зале.

— И хозяин весел был! — добавил Фенрис со своего места, с радостной ухмылкой на лице.

— О жене своей всё время говори-и-и-и-ил! — топнул ногой Комаров, снова целым веером расплескав мёд. Его взгляд скользнул по Валере, но даже не задержался на нём. Похоже, разговаривать с ним сейчас было бесполезно, зато он хорошо отвлекал внимание. Так что парень осторожно двинулся к Фенрису, надеясь расспросить его о происходящем. А вокруг бешено горланили северяне, распевая своими зычными голосами.

— Ели мясо мужики! Пивом запивали-и-и! О чём конюх говорил, они не понимали-и-и! — слушая эти вопли, попаданец смог обойти стол и не попасться под горячую руку дружелюбных здоровяков.

— Фенрис! — он подскочил к трону и схватил здоровяка за запястье, — это же ты?!

— Я! — пробасил тот, пригнувшись к нему, — а что?!

— Но ты же погиб! Ты сгорел в огне! — отчаянно выпалил Валера, судорожно разглядывая его лицо, — тебя сжёг этот Артанис!

— Нет, всё было не так! — закачал косматой головой северянин, торопливо прикладываясь к кубку.

— Я же всё видел. Все видели! И Чизман, и Теллари, и Ивори! Ты погиб!

— Хм, — промычал Фенрис, хмуря брови, а потом вдруг схватил несчастного за шиворот его длинной рубахи, — я, — начал он, глядя на него тяжёлым взглядом, — выжил! И убил лорда-инквизитора! Понял?!

— Да не было такого, — рассеяно пробормотал Валера, отводя глаза, — тебя схватили, когда ты пытался бежать из города! А потом сожгли!

— Слушай сюда! — злобно прорычал здоровяк, обдавая его перегаром, — всё было, как я сказал! Здесь все славные герои! Разве могу я быть хуже их?! Могут быть трусом, сбежавшим из города?! — проревел он, захлёбываясь слюной, — нет! Я герой, понял?! А если расскажешь кому-то что-то другое — я тебя придушу!

— Славные герои? — перепугано выпалил несчастный.

— Да! Каждый из них бился с чудовищами и огромными армиями! Все они окутаны славой! И я самый славный из них! — воскликнул здоровяк, поднимая свой кубок, — выпьем за славу!

Валера почувствовал, как в висках застучало. В глазах у него всё пошатнулось, и он машинально сделал несколько шагов назад, отступая от трона.

Вокруг радостно вопили северяне, повторяя за Чизманом, с каждым разом ускоряясь и скатываясь к совсем безумному темпу.

— Ели мясо мужики, пивом запивали! О чём конюх говорил, они не понимали! — всё скатывалось в какую-то безумную и дикую пляску, словно бал сатаны.

— Блин! — просипел парень, отчаянно хватаясь за голову, — этого не может быть! — закричал он. Но на него никто не обращал внимания. Всем было весело.

— Это, получается… — простонал несчастный, оглядываясь вокруг мутным взглядом, — мы умерли и попали…. Попали в Вальгаллу?! — он схватился за голову, чувствуя, что земля уходит из-под ног. Но упасть у него не вышло — его затылок упёрся во что-то мягкое.

— Привет, — послышался нежный бас, и Валеру мягко обняла крупная женская рука.

— Хильда?! — просипел он, чувствуя, что в его голове продолжают лихорадочно крутиться мысли.

— Нет, меня зовут Альсина! — парень повернулся и понял, что та Хильда была здесь ещё не самой крупной.

— Иди сюда! — лёгкий толчок и он уткнулся лицом в большую грудь, — дайте нам выпить! — разлетелся властный голос девушки. Чпокнула пробка, зажурчал мёд по кружкам. И вскоре у губ парня оказался полный кубок.

Вот только ему было плевать на всё. Ведь теперь стало ясно, что с ними случилось. Они умерли, замёрзли насмерть в этом ледяном аду. По щекам потекли слезы, а в горло уже сама полилась приторная жидкость. Мысли словно утонули в ней, завязли и слиплись. Дурман начал наполнять голову.

— Пойдём к столу! — прижимая его к себе, Альсина мягко толкнула его вперёд, — в ногах правды нет!

Проснулся Валера, лёжа в самом углу того же зала. Вокруг уже не было прежнего шума, осталось лишь тихое пьяное бормотание. Фенрис пропал со своего места, да и большая часть его собутыльников тоже ушла.

Морщась от головной боли, уже ставшей привычной и знакомой, вновь чувствуя засуху во рту, он поднялся на ноги и сделал несколько шагов вперёд.

Это жуткое похмелье было теперь просто небольшим дискомфортом. Особенно по сравнению с тем, что они умерли и оказались в местной Вальгалле. Конечно, для северян это был самый настоящий рай. Много еды, выпивки и пышногрудые женщины вокруг. Но для двух попаданцев это могло стать персональным адом. Для Валеры, например, это уже так было.

На негнущихся ногах он прошёлся вперёд, к столу. А затем с удивлением заметил, что среди северян сидит Комаров, держа в трясущихся руках кружку с мёдом.

Со слезами на глазах, парень двинулся к нему. Внутри него буквально горел огромный костёр из эмоций. Ведь теперь не будет никакого возвращения домой, не будет победы над Даниилом. Их жизнь окончена, а вокруг навеки воцарилась вечная пьянка.

— Эй! — он опустился на лавку рядом со своим спутником и дёрнул его за плечо.

— М-м-м? — тот поднял на него пьяный взгляд.

— Чизман! Понимаешь, — пытаясь подобрать слова начал он, утирая руками лицо, — дело в том, — несчастный всхлипнул, — что мы замёрзли! Мы погибли и оказались в этом месте! Это Вальгалла! Рай для северян! Ты понял?! — его пальцы отчаянно вцепились в рубаху товарища.

— Угу-м, — буркнул в ответ Комаров, пытаясь поднести кружку ко рту.

— Что «угу»? — выпалил парень, — мы мертвы! Умерли!

— Знаешь, — Чизман вдруг поднял на него взгляд и попытался сфокусироваться, — я спрошу у тебя только одно….

— Что?! — с удивлением встрепенулся Валера. Ему показалось, что его спутник сейчас усмехнётся и задаст такой вопрос, который сразу покажет всю глупость этого нелепого предположения. Так уже было, когда он поднимал истерику, считая, что они попали в компьютерную игру. Тогда, программист, как считал парень, лишь усмехнулся и спросил «болит ли у тебя задница?». От этого сразу всё стало ясно. Ведь в играх, даже самых реалистичных, седло никогда не натирает.

Вот и теперь надежда воспарила в нём. Несчастный даже принялся вспоминать, что он мог упустить и не заметить.

— Ты, — начал Чизман, пьяно икнув, — меня, — он кашлянул и нервно сглотнул, — уважаешь!?

— Блин… — протянул Валера, хватаясь за голову.

— Уважаешь?! — тот схватил его за рубаху, — думаешь, легко это?! Руководить, а?! Скольких ты собрать можешь, ик!? А? А можешь приехать и решить проблему на месте? — он шумно втянул в себя половину кружки с мёдом, — тут уметь надо! Выпьем за это! За проф… сионалзм!

— Выпьем! Выпьем! — сразу встрепенулись северяне, которым было плевать, о чём идёт речь. Главное — пить.

— Нет, нет, — покачал головой парень, но ему уже сунули кружку в руки. Он глянул на пенящийся у ободка мёд, в котором, кажется, даже было видно его измученное отражение, а потом сделал щедрый глоток.

Очнулся Валера в какой-то комнатушке. Тут было что-то вроде комода, вот в его нижнем ящике парень и спал. Шея у него жутко затекла, адское похмелье вернулось с новой силой, а во рту была самая настоящая пустыня.

Но он даже не стал вставать. Просто лежал и пялился в деревянный потолок, покрытый резьбой. Ему даже подумалось, а что будет, если они умрут здесь? В этой Вальгалле? Может быть, они вернутся назад?! В реальный мир? Или снова окажутся среди пьянства и разврата?

Собственно говоря, ему сейчас честно хотелось сдохнуть. Настолько плохи были последствия от этого мёда. Кажется, алкоголь бывает хорошим и плохим. Что-то там связанное с какими-то сивушными маслами. Здесь никто о них не заботился, поэтому в этом напитке их наверняка была целая куча. Так что похмелье от него было ужасающим. Хотя, казалось бы, в раю такого не должно быть.

Впрочем, северяне-то совсем не жаловались. А вот попаданцам, похоже, сильно доставалось. Валера с трудом поднял руки и утёр лицо. Какой же это кошмар!

Казалось, что выхода нет. Но чтобы выжить, ему нужно было поставить себе хоть какую-то цель. Например, можно было попробовать поймать Чизмана в трезвом состоянии. Задача почти невозможная. Вокруг бродят толпы северян, постоянно желающих напоить несчастного парня, эти огромные женщины, которые тоже рады залить ему мёда в рот и прижать к себе, словно котёнка…

И самое главное, что Комаров в такой же ситуации. Причём, если бы он тоже пытался избегать северян, то у двух товарищей был бы шанс встретиться в адекватном состоянии. Но Чизман мог вообще уйти в отрыв, радуясь такой жизни. Ему-то кажется было весело.

А сам Валера даже не мог прийти в себя. Несчастному было просто очень плохо, а ведь тут ещё и воды нет!

— Блин! — он закрыл глаза, пытаясь собраться с силами. И тут к нему пришло то, что совсем испортило ему это пробуждение.

На него нахлынули воспоминания. Смутные обрывки, которые всплывали из глубин памяти и собирались в более-менее связные картинки.

Парень с ужасом понял, что не только его спутнику было весело. Он вспомнил, как обливался мёдом, танцевал на столе, пытаясь выкидывать коленца. Как признавался в любви Альсине, цепляясь за её огромную грудь. От этого всё лицо его покрылось красными пятнами. Несчастный с ужасом закрыл глаза ладонями.

— Блин! — отчаянно просипел он, чувствуя, как погружается в полное болото стыда. Но это было лишь начало…

— А теперь стриптиз для прекрасных дев! — вдруг ясно вспомнились ему его слова и собственные пальцы, расстегивающие ремень на штанах.

— За что?! — отчаянно простонал Валера, пытаясь зарыться в глубины ящика, — почему?!

И тут пройдя через целую галерею своего позора, парень вдруг понял, что всё это было не зря. В очередном шатком и смутном воспоминании, что вынырнуло к нему, он рассуждал о жизни вместе с одним из северян, шагая по мягкому снегу. Кажется, они шли в туалет.

— Значит, тут есть выход на улицу! — прошептал попаданец и судорожно сглотнул, — есть снег, значит, будет и вода!

Он вылез из ящика и выскользнул из комнаты в коридор. Вокруг него было множество дверей и поворотов. Это здание, где они оказались, было ужасно запутанным. Всюду залы, где пируют северяне. Всюду могут напоить.

А ему теперь предстояло прокрасться мимо них и найти выход на улицу. Туда, где был снег.

— Так. Надо найти его! — выдохнул парень и зашагал вперёд. В коридорах никого не было. Кажется, все либо спят, либо пируют. В общем, ему это было на руку.

Однако, мучась от похмелья, он всё же свернул не туда. Всему виной незамеченный вовремя проход в большую залу, где сидело несколько северян. Там опять был большой деревянный стол, стулья и приветливо пылающий очаг.

— Эй! Давай! Сюда! — сразу подскочил к Валере один из здоровяков и потянул за собой.

— А! Это тот герой! — ткнул пальцем в него жующий толстяк, — садись! — он пригнулся к парню, — выпить хочешь?!

— Я?! — перепугано воскликнул парень, выпучив глаза. Такого ещё не было ни разу! Его спросили перед тем, как бесцеремонно напаивать этим мёдом. Сердце у него радостно затрепетало, будто бы вместе с верой в человечество, возвращаясь на прежнее место, — нет! — закачал он головой, — не хочу пить!

— Ха-ха! — лихо хлопнул его по плечу толстяк, заливаясь шумным смехом, — хорошая шутка! Выпьем за неё !

— Чпок! — вылетела пробка из бочонка с мёдом, а вместе с этим звуком лопнула и надежда несчастного….

Очнулся он на большой кровати. К его счастью, тут он был один. Северяне закидали его шкурами, видимо, надеясь укрыть от холода. Валера, морщась от подступающей тошноты, поднялся на ноги и заковылял к выходу. И сразу же ему не повезло. Навстречу шагал очередной северянин.

— Очнулся!? — здоровяк приветливо распахнул руки, — сейчас пойдём пить! Только сначала надо в нужник!

— Да, да! — лихорадочно закивал головой парень, — надо!

— Так пошли! — махнул ему тот, — сюда!

Они направились по коридору, мимо распахнутых дверей, что вели в пиршественные залы, где небольшими кучками веселились северяне. Но теперь Валера оказался словно под какой-то защитой. Когда кто-то из сидящих поворачивался к ним и вытягивал руку, радостно крича:

— О-о-у-у! Давайте сюда! — то его проводник поднимал ладонь и с суровым видом сообщал, — нужда! Но скоро будем! Без нас не наливать! — грозил он пальцем и невозмутимо шагал дальше. А парень бежал за ним следом,

Так они прошли через несколько коридоров и оказались прямо перед большими дверьми. На них был мощный засов. Северянин снял его и распахнул одну из створок.

— Вот и пришли! — воскликнул он и шагнул на улицу. Снаружи была чудесная погода. Светило ясное солнышко, а вокруг лежал пушистый белый снег.

— Ура! — вымученно протянул Валера, выходя наружу. Его спутник направился к деревянным домикам, а парень всё никак не мог поверить в своё счастье. И не потому, что увидел туалеты, а из-за того, что напротив них, среди поднимающихся к небу скал, бурлили водные источники. Над окружёнными причудливыми каменными наростами прудами поднимался лёгкий пар. Здесь были проложены небольшие мостки, похоже, тут северяне купались.

Парень бросился к этим прудам, не видя ничего кроме них. Он упал на колени у воды и с нервной дрожью набрал полные ладони. Она была тёплая, почти горячая. Судя по всему, где-то в глубине бил геотермальный источник.

— Ух, — несчастный поднёс ладони ко рту и втянул в себя самый долгожданный напиток. Однако тут же лихорадочно закашлялся и принялся отплёвываться. Вода была жутко горькой. От неё, казалось, стало ещё хуже. Мерзкий привкус какой-то серы или ещё чего отбивал всё желание пить.

— Блин! — отчаянно выкрикнул Валера, врезал по воде кулаком, а потом огляделся. Это место, похоже, было где-то на высоте. Будто бы на каком-то горном уступе. Сзади него торчал этот дом, поднимаясь целой деревянной твердыней. По бокам были обрывистые склоны, по которым явно нельзя было спуститься. А впереди возвышались отвесные скалы, поднимаясь к небу. Кроме прудов, кучки туалетов и пары-тройки сосен тут ничего не было.

— Ладно, — собрался с силами парень, — тут есть хотя бы снег!

Он решительно встал на ноги и поспешил внутрь здания. Долго бродить по коридорам не стал, свернул в первый попавшийся зал.

— О, иди сюда! — радостно позвали его северяне, но Валера проигнорировал их и подбежал прямо к столу. Там было какое-то глубокое блюдо с хлебом. Нарезанные куски попаданец просто сбросил на стол, а затем быстро убежал прочь, сжимая чашу в руках.

Снова выскочив на улицу, он нагрёб туда снега, стараясь утрамбовывать его, как можно плотнее.

— Ура, наконец-то, — довольно бурчал парень, утаскивая свою добычу обратно в тепло. За несколько минут на морозе, он слегка замёрз, потому что, хоть на улице и был солнечный день, но тонкую рубаху всё равно продувало насквозь.

Зато теперь ему оставалось только ждать, пока снег растает. У дверей, как раз нашёлся один небольшой закуток, где можно было спрятать свою заначку.

Вот только ожидание могло затянуться. Мучиться несчастному не хотелось, поэтому он вышел в зал к северянам.

— Наливайте! — решительно воскликнул Валера, надеясь промотать время в алкогольном угаре. Он махом осушил кружку с мёдом, а потом его угасающий рассудок заметил, как в дверях появился растрёпанный и заспанный Комаров. Тот резко вытянул руку, словно моля своего товарища остановиться, но было уже поздно.

Очнулся парень в какой-то тесной комнатушке. Рядом валялся огромный здоровяк, оглушая его своим храпом.

Голова и без его пассажей раскалывалась, поэтому Валера поспешил убраться прочь. Он спешно прошёлся по коридорам. Навстречу ему попадались северяне, однако теперь он знал, как бороться с ними.

— Я в туалет! — отвечал он и те сразу же с пониманием кивали.

Но на улицу парень не вышел. Он добрался до своей припрятанной чаши и не смог сдержать радостный вопль. Она была полна талой воды. На дне был какой-то мусор и грязь, но ему было плевать.

Валера приложился к краю и принялся пить. Вкус был мерзкий, но это была самая обычная вода. Счастье окутало его, сушняк начал отступать, а голова даже будто бы перестала болеть. Теперь нужно было придумать, что делать дальше. Парень сбегал за другой чашей и нагрёб ещё снега, чтобы устроить себе солидный запас питьевой воды.

И он только-только успел поставить их в примеченный ранее закуток, как в коридоре появилась шумная пьяная толпа. Северяне шагали прямо к нему и бежать было некуда. Валера прижался к стене, надеясь, что его не заметят.

— Эй! Смотрите, кто тут у нас! — воскликнул один здоровяк, что обхватывал за талию пышногрудую северянку. Он отпустил свою спутницу и схватил парня за плечо, — пошли! Время освежиться!

Толпа вывалилась наружу, едва не сломав эти мощные двери. Несчастного попаданца затянуло вместе с ними. С ужасом он вдруг понял, что здоровяки тащат с собой огромные бочонки со своим мёдом.

— Блин! — вырвалось у него, — а можно я не пойду?! Тут мороз!

Снаружи было холодно, чтобы пировать. За те пару минут, что он выбегал за снегом, совсем околеть было нельзя. Но эти ребята явно выбрались сюда надолго.

— Замёрз, южанин?! — расхохотался тот громила, что держал его, — сейчас согреешься, когда мы разольём мёд по кружкам! Да и не стой на морозе! — он подхватил Валеру под мышки и бросил прямо в большой горячий пруд.

Парень рухнул туда с головой и сразу же вынырнул на поверхность, гневно отфыркиваясь.

— Ха! Первым пошёл! — радостно завопили остальные и начали прыгать к нему. Ему пришлось уворачиваться от их огромных туш и закрываться от тысяч брызг руками. Снег вокруг прудов намок, превращаясь в скользкую наледь.

Оказавшись в воде, северяне неспешно раскупорили бочонки с мёдом и принялись устраиваться с полными кружками. Поскольку празднующих было несколько десятков, то в прудах сразу стало тесно. Здоровые мужики развалились, вальяжно прижимаясь к каменным бортам, девы прильнули к их могучим плечам, и лишь Валера хмуро сидел в воде, обхватив себя руками, словно злая обезьяна.

Из дверей вывалилась ещё одна группа. Среди них затесался и Чизман. Он был жутко пьян и едва держался на ногах.

— Ого! — огляделся кругом Комаров, — да у нас вечеринка с бассейном! — он нагнулся и подхватил горсть снега, щедро растерев им себе щеки, — вперёд! — его рубаха полетела в сторону, а штаны сразу же свалились, стоило ему развязать пояс.

Пошатываясь от выпитого, спутник Валеры разбежался и, поскользнувшись на наледи, грохнулся в один из прудов. На какое-то мгновение парень даже испугался, что тот ударился об дно головой. Но безопасник вскоре вынырнул и, расставив руки в стороны, завопил.

— Я в порядке, в порядке! — вода стекала по его спутанным волосам, он мотнул головой, обрызгав всё вокруг, и воскликнул, — но мне надо налить! Ик!

— Сейчас! — отозвался какой-то толстяк, откупоривая очередной бочонок. Их у северян было просто огромное количество. Здесь еда и мёд появлялись будто бы по волшебству. Никто не привозил сюда какие-то продукты, никто не готовил и не грузил ящики с бочками. Однако северяне продолжали пить и есть, совсем не заботясь о запасах.

Валера глянул в сторону своего спутника. Сейчас от того было мало толку. Поэтому оставалось только одно. Парень схватил полную кружку и спешно начал вливать в себя сладкий и тягучий мёд.

Эта дрянь уже стала какой-то привычной. Наверное, если он пробудет тут несколько месяцев, то сможет пить её так же, как и остальные северяне. Впрочем, его навык пьянства уже немного прокачался и после очередного пробуждения к нему снова пришли воспоминания.

Лёжа на кровати, замотанный в огромное полотенце парень проматывал в голове всё то, что творил по пьяной лавочке.

Вот они бросаются снежками, разделившись на несколько команд. Все полуголые, мокрые, но на мороз всем плевать. Вот делают причёски, замораживая волосы на ледяном ветру. Чизман бегает по снегу с неким подобием ирокеза и снова распевает песни. Мёд льётся рекой, а большая его часть просто растекается по усам, заливая всё вокруг жёлтыми пятнами. Вспомнилось ему и то, как они играли в футбол. Сразу же после этого палец на ноге у несчастного резко начал болеть. Всё-таки не следовало босиком пинать деревянный бочонок!

— Ух, — Валера поднялся и огляделся. Он был в небольшой комнате. Рядом на кровати сопит огромная северянка. Парень накрыл её голое бедро и, пошатываясь, выбрался в коридор.

Ему надо было найти Комарова, да ещё и в трезвом состоянии. Без него несчастный не знал, что теперь делать. Вокруг куча северян, всегда полные бочонки мёда и бесконечный пир. Казалось, всё это никогда не закончится, и они вечно будут мучиться в этом аду.

Коридор был пуст, а голосов вокруг почти не слышно. Осторожно шагая вперёд, попаданец направился туда, где оставил воду. Ему нужно было избавиться от пустыни во рту.

Впереди послышались какие-то шаги. Валера испуганно прижался к стене и замер. Из-за угла, такой же неуклюжей походкой вышел Чизман, с дикими глазами поглядывая по сторонам.

— О! — выдавил из себя парень, — ты!

— Ты! — просипел в ответ Комаров, — трезвый?

— Только проснулся!

— Я тоже! — тот обрадовался и подошёл ближе, утирая лицо. А потом вдруг испуганно отшатнулся, — стой! Тебе не попадалась большая женщина?!

— Какая из них? — недоуменно развёл руками Валера.

— Самая большая, — отчаянно прошептал его спутник, — лишь бы её не встретить! — он прижал руку груди, судорожно пытаясь отдышаться, — ух, что-то хреново совсем! Никогда столько не пил!

— Пошли! — парень махнул ему рукой, — давай за мной!

Попаданцы медленно двинулись вперёд, словно два каких-то калеки. Они вздрагивали от каждого шума и шороха, едва ли не вжимаясь в деревянные стены. Вокруг них горели лампы, освещая им путь, а каких-то ниш тут не было. Только узкие окна, через которые вообще ничего не было видно.

Наконец, оба добрались до заветной двери на улицу. Валера сразу же бросился в свой уголок и вытащил две чащи с талой водой. Чизман глянул на него, ухмыльнулся и достал из другого незаметного угла вазу.

— Я тоже подготовился!

Два спутника чокнулись своими посудинами и жадно принялись глотать воду, стараясь не упустить ни капли.

— Ух! — простонал Комаров, утирая лицо, — это какой-то кошмар!

— Точно! — закивал ему парень, — но знаешь, что хуже всего?!

— Что?!

— Мы умерли! Замёрзли!

— Не, — безопасник поморщился и покачал головой, — это не так.

— Так! Мы попали в Вальгаллу! Понимаешь… — попытался объяснить ему Валера.

— Я тоже сначала так думал, — начал тот, поглаживая себя по животу, — но всё оказалось иначе.

— Погоди, — нахмурился парень, — откуда ты…

— Пить надо с умом! — отмахнулся Комаров, — конечно, этих зверюг не перепьёшь, но выудить у них что-то полезное довольно легко. Главное запомнить это. Записать, например, — он показал свои предплечья, покрытые черными спутанными надписями.

— Ладно, — Валера пригладил волосы, — расскажи!

— Времени мало, чтобы болтать попусту! — фыркнул тот, — сейчас нас заметят и всё: прощай, до следующей встречи! — он сердито махнул руками, оглядываясь по сторонам.

— Давай спрячемся в какой-нибудь комнате! Мне нужно знать!

— Ой! Не поможет! Тут всё время кто-нибудь ходит и будто бы следит! Если ты не пьёшь и не спишь — значит, тебя надо тащить за стол! Или ещё куда, — скривился Чизман и спешно начал рассказывать, — в общем, я тут познакомился с неким Агмундом, это он нашёл нас в сугробе и притащил сюда. Здоровяк говорит, что это место — дом Фенриса.

— Но он же погиб! Сгорел! — отчаянно выпалил Валера, — и откуда здесь вся эта еда и выпивка?!

— Ну, если кто и знает ответы на эти вопросы, то это наш старый знакомый, — фыркнул Комаров, — Агмунд сказал, что Фенрис якобы убил лорда инквизитора и привёз все его сокровища с собой. Отсюда и эти богатства. Впрочем, северянам плевать на всё, кроме жратвы. Они просто переползают из одного зала в другой, а когда возвращаются — на тарелках снова горячая пища, а все бочонки полны.

— А ты не спросил его, не считает ли он это странным? — с насмешкой спросил парень, — что всё само делается?

— Видимо, для них это нормально, — пожал плечами Чизман, — ладно. План такой. Пошли к Фенрису и пускай он нам объяснит всё.

— Угу, доберёшься ты до него… — пробормотал его спутник.

Но других выходов у них не было, и оба попаданца зашагали вперёд в поисках хозяина дома. На пути по коридорам им попадались пиршественные залы. Огромные помещения, где всегда был пылающий камин и массивный стол с кучей стульев или лавок. Иногда там были следы буйной пьянки — пустые тарелки, разбросанные кости и переломанная мебель. Мёд стекал по столешнице на пол из брошенных кубков. А иногда всё было красиво и аккуратно расставлено. Свежая еда на столах и целая пирамида бочек. Всё это ждало своих гостей. И никакого промежуточного варианта здесь не было. Никто не убирался, не подметал полы и не заносил блюда с жареными кабанами. Конечно, им попадались и пьянствующие северяне, мимо которых приходилось спешно пробегать, но никаких слуг среди них тоже не было видно.

Похоже, этот огромный запутанный деревянный особняк был заколдованным. И вечный пир царил тут не просто так.

— Стоп! — вдруг воскликнул Чизман, замерев у входа в очередную залу, — кажется, вот он! Во главе стола!

Валера глянул туда. Фенрис сидел на высоком троне, снова подперев голову. Он с улыбкой следил за пирующими собратьями, едва удерживая кубок в слабеющих пальцах.

— Пошли! — Комаров сбежал по ступеням вниз.

— О! А вот гости! — обернулся один из северян, что сидел к ним спиной, — песню давай! — он поднял полный кубок вверх.

Но оба попаданца с опаской обошли его и направились к хозяину дома.

— Садитесь! — бросил им тот, — вас уже заждались!

— Слушай, подождём с выпивкой, — Чизман осторожно уселся рядом с ним, благо место за столом было, — расскажи нам, что тут происходит?!

— Мы пируем! — провёл рукой здоровяк, — пьём за подвиги друг друга!

— Ты же погиб! Сгорел на костре инквизиции, помнишь?

— Нет, — ухмыльнулся тот, — я убил самого лорда-инквизитора, пока вы прятались в канализации. А потом вернулся домой!

— Ну-ну, — Комаров скорчил презрительную рожу, — а может, я расскажу всем, как было на самом деле?! Как ты сбежал от нас, словно трус, и попался в лапы инквизиции?!

— Лучше садись и пей! Тебе всё равно никто не поверит! — прорычал в ответ Фенрис, сжимая кулаки, — отведайте мёду и мяса! — его рука указала на стол.

— Нам уже надоел твой мерзкий мёд! — выкрикнул в ответ Валера, опасливо отходя назад. Он уже чувствовал, что сейчас им всучат по полной кружке и это безумие начнётся снова, — сколько можно пить?

Вокруг вдруг всё стихло. Северяне, до этого что-то обсуждавшие между собой, повернулись прямо к парню. И во взглядах их не было ничего хорошего.

— Как ты смеешь, — воскликнул один из них, — оскорблять хозяина, что угостил тебя?! Как смеешь ты, ругать его выпивку!?

— Законы севера требуют наказать подобное, — взревел его сосед, ударив по столу кулаком.

— Верно! — Фенрис лихо поднялся на ноги, — и поэтому я выгоню их на мороз! Пускай неблагодарные псы, — он вышел из-за стола, — идут туда, откуда пришли!

— Верно! Верно! — начали кричать остальные северяне.

— Я помогу тебе! — встал какой-то здоровяк, поглаживая кулаки, — угощу их тем, что придётся им по вкусу!

— Сядь! — хозяин дома положил ему руку на плечо, — успокойся! Я сам выведу их! А вы празднуйте! Выпейте за мою славу! — бросил он им, а потом повернулся к попаданцам и прошипел, — за мной!

Они спешно вышли из залы и зашагали по коридору. Похоже, Фенрис неплохо ориентировался в этом лабиринте. Он провёл их, сворачивая то в одну сторону, то в другую. А потом троица оказалась у небольшой скромной дверцы.

— Здесь ваше добро, — прорычал здоровяк, — надевайте свои шубы!

Глупо было не последовать его приказу. Валера и Чизман спешно скинули с себя ту нелепую одежду, что была на них во время этого долгого запоя. Конечно, можно было бы искупаться, привести себя в порядок, но каждая лишняя минута могла дорого обойтись им. Не все северяне хотели прогнать их. Большая часть, что осталась пировать в этих залах, по-прежнему могла напоить обоих до беспамятства.

— Теперь хватайте сумки, — фыркнул в их сторону северянин, — готовы снова отправиться в зимнюю стужу?!

— Да! — решительно ответил ему Комаров, — только скажи, куда нам идти…

— Сейчас, — хмыкнул тот, пробираясь в недра комнаты заваленной всякими сумками и одеждой, — а куда вы шли?

— Мы идём к конунгу…

— К Харальду Белозубому? — донеслось до них из-за завала шуб и курток, — удачи тогда вам! Лучше бы остались здесь! — Фенрис криво усмехнулся, вылезая обратно в коридор, — вот! Держите!

— Что это?! — нахмурился Валера, недоуменно разглядывая какие-то обрывки в его руках.

— Ваша карта, — криво ухмыльнулся тот, — конечно, я вытирал об неё руки и не только…. Разводил костёр, подтирал задницу…. Но кое-что ещё осталось! Думаю, эти куски будут вам полезны.

— С-спасибо, — рассеяно заявил парень, забирая их у него.

— Пошли, выведу вас наружу, — хмыкнул здоровяк.

— Слушай, я всё равно не пойму, что тут случилось? Как ты…

— Я сделал то, что от меня требовалось, — оборвал его Фенрис, — теперь моя служба окончена, а я получил свою награду! Вечный пир! — он развёл руками, — еда, выпивка и тёплый очаг! Каждый, кто заходит сюда, остаётся навсегда!

— Навсегда? Это какая-то магия?

— Нет! Просто пока только вы решились вернуться к холоду и метелям. Ещё Агмунд хотел уйти, но так и не ушёл, — северянин подвёл их к большой двери, которую закрывало несколько мощных засовов. На резных створках были изображения каких-то чудовищ, а косяк был покрыт изображениями древ.

Фенрис снял засовы один за другим и распахнул дверь. Перед ними предстал заснеженный склон, освещённый ярким солнцем. Огромные пышные сугробы спускались вниз, к редким деревьям. Чуть дальше, среди уже густого леса, торчали какие-то скалы, типичные для этих мест. За ними очередные горные хребты, лишь за их острыми пиками виднелся большой ледяной простор — замёрзшее море.

— Спуститесь вниз, а потом пойдёте туда! — ткнул пальцем здоровяк, — ясно? Полдня пути и будет трактир! Дальше разберётесь!

— Стой! — Чизман выхватил у Валеры обрывки карты, — покажи, где мы?

— Ха! — северянин принялся перебирать куски кожи, — ага! Вот, — он выхватил один из них и встряхнул, — здесь, — он ткнул пальцем на извилистый пролив, уходящий вглубь континента, — Глубокий Фьорд. А тут Великий разлом! Сейчас вы где-то здесь, — его рука остановилась посередине между этих двух проливов, — а конунг тут! Далеко на востоке. Ясно?!

— Ага, — протянули оба.

— А теперь валите прочь, чтобы я вас больше не видел! — прорычал им Фенрис, замахиваясь ладонью.

Оба втянули головы в плечи и вышли за порог. Ноги их сразу же погрузились в глубокий сугроб. Попаданцы увязли в нём по пояс. За их спинами хлопнула дверь, а затем застучали засовы, вставая на своё место.

— Ух, — выдохнул Чизман, пряча лицо под капюшоном, — это была самая жуткая пьянка в моей жизни! Я думал, она никогда не закончится!

— И в моей тоже! — усмехнулся Валера, слегка вздрагивая от налетевшего порыва ветра, — я теперь несколько дней отходить буду, — он схватился рукавицами за виски. Голова до сих пор раскалывалась, а сердце нервно дёргалось, словно в каких-то судорогах.

— Тьфу, — махнул на него Комаров, начиная пробираться по сугробам вниз по склону, — с тобой-то понятно. У тебя, наверное, не с чем сравнивать. А у меня была бурная молодость! — голос его вдруг слегка помрачнел, — но такого, никогда не было…

Парень вздохнул и поспешил следом. Он ведь знал, что север не ждёт.

Глава пятая. Чудище на пути

Роглив шёл по зимней дороге, ступая по свежему снегу. Где-то впереди мелькала другая группа людей. Они шумно смеялись, болтали. Эти были из Лёгкой Гавани. Там все такие беззаботные балаболы, которые только и могут, что языком чесать.

Догонять их ему не хотелось, пристанут ещё с разговорами. Так что он даже специально отстал, держась позади. Вообще больше всего старый вояка любил бродить в одиночестве. Вокруг пушистые сугробы, деревья торчат, шумит ветерок, а морозный воздух приятно бодрит. День был хороший, аж сердце радовалось.

Впереди показались Два Быка. Огромные скалы, что буквально нависали над окружающим их ландшафтом. Дорога шла между них, сквозь узкую трещину. Узкую, по меркам этих гор. Для людей же она была широкой, такой, что даже две телеги могли проехать.

Те ребята из Лёгкой Гавани, как раз скрылись в этой теснине.

— Ух, — Роглив остановился и положил руки на пояс, любуясь природой вокруг. Отсюда с небольшого пригорка виднелись верхушки деревьев, а над ними острые пики большого хребта. Красота! Дальше уже такого долго не увидишь, придётся идти через долину, потом спускаться до Большого Разлома…

Там дорога будет идти сквозь густой лес. Впрочем, лес ему тоже нравился. Северянин вздохнул и двинулся дальше, направляясь к скалам. Он спустился к ним, подошёл к Двум Быкам, что хмуро и молчаливо глядели на путника, а потом затопал среди обрывистых скал.

Тишина тут была. Даже ветра не было. Будто бы затаилось всё. Даже голоса этих балаболов пропали. Роглив нахмурился и затаил дыхание. Уж те болтуны просто так молчать не станут. До него, отражаясь от скал, долетело их бормотание. Ну, значит, идут себе. И он пойдёт.

Северянин зашагал вперёд и вдруг услышал дикий вопль. А потом тут же ещё один. Дико заревели здоровяки, ушедшие вглубь теснины.

— Что-то недоброе там, — пробормотал Роглив и снял топор с плеча. Кошкой двигаясь вперёд, он ступал по следам тех ребят.

Выглянув из-за очередного поворота, он сразу заметил покрытый кровью снег. Остатки одежды, оружие и сумки валялись тут целой горой.

Воин сжал рукоять топора и сделал ещё несколько шагов вперёд. Только и успел заметить, как что-то втянулось прямо в недра скал и скрылось там.

— Беда, —покачал головой Роглив и отступил назад. Дураком он не был. К тому же надо было рассказать об этом остальным….

Мучаясь жутким похмельем, два попаданца тащились вперёд, утопая в сугробах. Со склона они уже давно спустились и теперь шли через редкий лес. Вокруг была тишина, а им самим разговаривать совсем не хотелось. На их пути не было никаких следов, лишь ровный блестящий снежный ковёр. Тут никто не ходил. Видимо, все путники оседали у Фенриса.

Шли они уже половину дня. Вечер близился, а того трактира всё не было. Им уже начало казаться, что здоровяк обманул их, но потом впереди показался дымок, поднимающийся над крышами.

— Ага! Вот он! — устало воскликнул Чизман, махнув рукавицей вперёд, — пошли быстрее! Сейчас согреемся и напьёмся!

— Воды!? — с лёгким испугом спросил Валера.

— Конечно, воды! — фыркнул в ответ тот, — или рассола какого!

Оба помчались вперёд и вскоре вышли на просторную равнину. Дома были совсем рядом. Их тут несколько штук. Один крупный, здоровый. Рядом два поменьше и ещё три совсем небольших крыши, застрявшие в сугробах.

Это была не деревня. Все эти строения были окружены одним единым забором из высоких острых кольев.

Подойдя ближе, попаданцы поняли, что те мелкие домики оказались свинарниками. В двух других, видимо, жили прислуга и хозяева. А самое большое здание было трактиром.

Два вымотанных путника, пробиваясь через сугробы, вывалились на протоптанную тропу и добрались до ворот.

Охранников тут никаких не было, зато северян была целая толпа. Они тут заполнили весь внутренний двор, рассевшись у большого костра. Занимались здоровяки своим привычным делом — пили, ели, да хвастались своими подвигами.

Попаданцы осторожно прошли мимо них к дверям главного здания. Внутри было шумно — одна сплошная пьянка. Трактирщик тут едва успевал наполнять кружки. Ему помогали ещё две девушки-официантки, но страждущих было куда больше. Несчастные только и успевали, что раздавать кружки с пивом и собирать деньги.

Чизман протиснулся к стойке, воткнувшись между двух здоровяков. Валера пролез за ним.

— Эй! — хрипло крикнул его спутник, — нам бы…

— Два гурта! — сразу же махнул ему хозяин таверны, подставляя под кран пустую кружку.

— Стой! Стой! — сразу же воскликнул Комаров, поднимая руки, — только не этого! Мы тут неподалёку нехило перебрали вчера!

— Значит, — ухмыльнулся трактирщик, отдавая наполненную кружку одному из северян, — рассолу хотите? Тогда три… — лицо его вдруг резко помрачнело. Он отмахнулся от нескольких заказчиков и пригнулся к попаданцам, — ну-ка скажи, где это вы перебрали? Тут вокруг на несколько дней пути никого нет! Неужто кто-то меня подсидеть решил, а?! — его здоровый кулак врезал по столешнице.

— Не, не! — сразу закричал Валера из-за спины Чизмана, — мы были у друга! Он нас угощал!

— Да! — сразу поддержал его тот, — он тут в горах живёт отшельником!

— В горах? — хозяин таверны грозно клацнул зубами, кривя лицом, — что-то не помню, чтоб тут кто-то жил…

— Ну, он отшельник же! — пожал плечами Комаров, — редко к людям выходит.

— Ладно, всё равно с вас по трёшке! — мужик подхватил две пустые кружки и направился к пузатой бочке у стены.

— Блин, у нас же денег нет, — цыкнул Валера, дёргая за плечо своего товарища.

— Угу. Нет, — хмыкнул тот, — но сейчас договоримся!

— Вот, монеты вперёд! — трактирщик вернулся с полными кружками, от которых несло кислятиной. Кажется, в бочке квасилась капуста. Несмотря на то, что парень не особо любил её, теперь у него просто слюнки потекли.

— Слушай, — начал Чизман, протянув дрожащие руки к заветному «лекарству», — у нас денег нет, но мы…

— Чего?! За дурака меня держишь? — скривился хозяин постоялого двора, тут же отодвигая кружки в сторону, — нет денег — нет выпивки! Смотри! — он кивнул в сторону полного зала, — сколько народу! Снова надо цены задирать!

— Дай хоть воды! — выпалил в его сторону Валера.

— Нет! Снег ешьте, раз карманы пустые! — расхохотался тот, снова возвращаясь к платёжеспособным клиентам.

— Скажи хоть, откуда тут народу столько? — снова поманил трактирщика Комаров, — а то мы только пришли!

— Не слышали, что ли?! — хозяин таверны повернул голову к ним, разливая очередную порцию, — на Двух Быках чудище завелось. Вот и бояться люди идти дальше. Все, кто на восток идёт — все у меня останавливаются! — он гордо выпятил грудь, — скоро богатым буду…

— Богатым? — Чизман нервно сглотнул, глянув на кружки с рассолом, — эй! Послушай! — снова поманил он трактирщика.

— Бесплатно не налью! — отрезал тот, выдавая кружки и забирая целые пригоршни монет из рук северян.

— Да мы тебе помочь хотим! Отвлекись на минутку и выслушай!

— На минутку? — выдохнул мужик, устало оглядев зал, — ладно. Пошли, отойдём! — он откинул доску и вышел из-за стойки, — работайте быстрее! — полетело от него в сторону девок, которые буквально с ног сбивались.

Сам же здоровяк накинул полотенце на плечо и потопал на улицу. Следом за ним двинулись и попаданцы. Они вышли через небольшую дверь, что вела на задний двор к свинарникам.

На улице было свежо. Вечер опускался на эти земли. Пламя огромного костра мелькало где-то за зданием трактира, а его отсветы падали на колья частокола.

— Ну, что там у тебя? Золотишко? — лениво бросил трактирщик, разминая руки, — или ещё чего продать хочешь? — из его рта, укрытого в пышной бороде, вылетал белый пар и уносился к небу.

— Мы можем на тебя поработать! — начал Чизман, потирая ладони, — дрова нарубим, свинарники почистим! Всё, что угодно! А оплата нам еда и вода! Больше ничего не надо!

— Ха-ха, — мужик поднял голову и громогласно расхохотался, — вон там, — он ткнул пальцем в сторону костра, — целая толпа сидит! Здоровяки, не то, что вы! Они мне за лишнюю кружку пива запросто дров наломают. Да из них тут целая очередь соберётся!

— Но мы едим… — начал было Валера, но тот снова перебил его.

— Целая очередь! — его палец поднялся к небу, — да и свои работники у меня есть. Ох, насмешили меня, — фыркнул он и шагнул к двери, — ладно. Пора мне за дело! Загребать деньги!

Чизман отчаянно завертелся по сторонам, будто бы пытаясь что-то придумать. Парень же и вовсе помрачнел. Похоже, им придётся топать отсюда не солоно хлебавши. А точнее, вообще ничего не похлебав. Двум путникам оставалось только действительно начать топить снег, чтобы напиться.

— Стой! — вдруг выкрикнул Комаров, — погоди! Ещё одну минуту!

— Чего? — здоровяк глянул на него исподлобья.

— Хочу предложить сделку, — начал тот, тяжело дыша от волнения, — мы избавимся от этого чудовища. А взамен просто покорми нас или хотя бы дай рассолу!

— Ты совсем тупой?! — трактирщик схватился за колени и принялся трястись от смеха, — ко мне деньги рекой текут! Столько народу тут ещё никогда не было! Мне это чудовище выгодно!

— А это пока! — ухмыльнулся Чизман, хитро глянув на него, — подумай, что будет потом? Люди на восток идут со всего побережья. Уже сейчас тут тесно. А скоро их будет ещё больше.

— И больше денег!

— Это было бы правдой, если бы твои запасы были бесконечными, — Валера недоуменно уставился на то, как его спутник нагло подходит к этому мужику и тыкает в его бороду пальцем, — но скоро у тебя начнёт заканчиваться мёд и еда. У тебя уже свинарники почти пустые.

— А я цены подниму! Пусть платят втридорога!

— Ну, давай! — развёл руками Комаров, — поднимай. Тут целая толпа вооружённых злых бойцов, у которых в карманах тоже скоро станет пусто. Они оголодают, озвереют, а потом разнесут твою таверну и тебя убьют. Ты и сейчас рискуешь, — пригрозил он, — столько пьяных здоровяков в одном месте. Сейчас кто-нибудь из них обидит другого и пойдёт такая драка, что тут камня на камне не останется!

— Ух, — бородач слегка напрягся, втягивая голову в плечи, — да, народ у нас такой…

— Ты уже наварился порядком! Самое время сбросить их со своей шеи. Пускай дальше идут с опустевшими кошельками! — Комаров махнул рукой в сторону, — так что с чудовищем надо разбираться сейчас.

— Ладно, южанин, — хмыкнул трактирщик, — уболтал ты меня. Значит, я вас кормлю сейчас, а вы завтра с чудовищем разберётесь?! Так не пойдёт. Сначала убейте, а потом уже…

— Ночь на дворе, — выдохнул Чизман, задрав голову вверх и выпустив несколько клубов пара, — да и голова у меня трещит с похмелья. Ты лучше подумай, я тебе по-дружески помог, глаза раскрыл. Можно сказать, спас тебя.

— Как это спас? — недоверчиво воскликнул тот.

— Предупреждён, значит, вооружён! — поднял палец вверх Комаров, — так что ответь добром! Я много не съем, да и мой спутник тоже, — он глянул в сторону Валеры, — а как разберёмся с чудовищем, поговорим уже о награде.

— Так может, мне проще их нанять? — хозяин кивнул в сторону своего заведения, где шумели северяне, — они покрепче будут…

— А у нас опыт есть! — воскликнул Валера, вклинившись в разговор. Парень уже изрядно замёрз торчать тут на холоде, — тут на мосту ледяные тролли были. Мы их вдвоём раскатали!

— Троллей? — изумлённо воскликнул бородач, — брешешь!

— Неа, — тут же заявил Чизман, — мы на юге много кого покрошили. Так что разберёмся и с этой тварью. Но с тебя должок!

— Тьфу, южане, — хмыкнул трактирщик, — ладно, пёс с тобой! Пошли, угощу вас!

И все трое пошли внутрь. Место им нашлось, поскольку хозяин сам выгнал нескольких пьянчуг из-за скромного столика в углу. Девушка принесла им их заслуженные кружки и немного тушёной капусты со свининой. Конечно же, оба сразу же принялись с наслаждением потягивать рассол.

— Ух! Хорошо! — выдохнул Комаров, прикрывая глаза.

— То, что нужно! — вторил ему Валера, — здорово ты его заболтал!

— Ага. У меня прямо красноречие прорезалось с этой похмелюги! — рассмеялся его спутник и тут же схватился за голову.

— Только, — парень слегка замялся, — не знаю, как мы будем эту тварь бить.

— У нас бомбы есть, гранаты и дробовики, — фыркнул тот, — сдохнет. Но сначала лучше бы узнать, что там такое засело…

— Эй! Вы! — к ним подошёл хозяин таверны, а за ним протискивался какой-то седой северянин, — вот он чудище видел!

Тот сразу же присел к столу. Среди веселящихся здоровяков, он один был хмур и невесел.

— Поможешь им, я тебе заплачу! — бросил ему трактирщик, — всем по полтиннику дам, поняли? — пригрозил он им.

— Угу, — кивнул Чизман.

— Главное, чтоб за ребяток отомстить, — протянул старик, пригладив волосы. Девушка притащила ему кружку, из которой тот сразу отхлебнул.

— Я — Чизман, а это Валера, — сразу начал Комаров.

— Роглив, — выдохнул их новый соратник.

— Значит, — парень осторожно оглядел его, — ты видел эту тварь?

— Я первый сообщил о ней, — начал тот, уставившись куда-то в пустоту, — тогда мы просто шли по дороге. Впереди меня шли весельчаки, которые шумели. И зря. Они дошли до Двух Быков и скрылись там, в расщелине. А потом я услышал лишь их крики.

— Что это было? — Чизман поднял на него глаза и прищурился, — может, разбойники?

— Другие тоже так сказали, — со скорбью покачал головой старик, — когда я рассказал им об этом. Несколько бравых ребят пошли туда, надеясь прославиться перед Великим Конунгом Харальдом Белозубым. Я пошёл следом, держась на расстоянии.

— Почему? — сразу спросил Комаров, а взгляд его стал ещё подозрительнее.

— Потому, что знал о том, что это не какие-то разбойники или медведи! — злобно процедил Роглив, стукнув кружкой об стол, — бандиты не бросают вещи и сумки, а звери оставляют после себя кости.

— А эта тварь?

— Она жрёт целиком. Выковыривает людей из их шуб и оставляет лишь кровь на снегу…

— Что это такое? — настороженно спросил Валера, — что за монстр?

— Я увидел его лишь мельком, когда он убил тех, кто отважился напасть на него…. — покачал головой тот, — много острых ног, блестящий панцирь, который не пробить ничем… Его не одолеть! Остаётся лишь ждать, пока оно уйдёт!

— Так можно ждать, пока снега не растают, — хмыкнул Чизман, загребая ложкой тушёной капусты, — странное описание. Это будто бы какая-то сороконожка!

— Сороконожки не бывают размером в несколько метров, — фыркнул старик и влил в себя сразу половину кружки пива, — это снежный червь! — заявил он, хлопнув дном об стол.

— Кто? — изумился Валера.

— Чудище из легенд! Оно вернулось, чтобы снова начать мучить весь север!

— Не слушайте его, — к ним подошла одна из официанток и принесла ему новую кружку, — их не существует! Мой отец зря подослал его к вам! — фыркнула она.

— Стой! — Чизман дёрнулся к ней, — расскажи, что знаешь о них?

— Почти ничего, — презрительно оглядела его та, — это выдумки. А у быков засела какая-то банда. Этот, небось, заманивает к ним. Поэтому-то и уцелел, — злобно бросила она.

— Я уцелел потому, что тихо хожу! — отозвался тот, перекрикивая шум пьяным голосом.

— Ясно, — Комаров вернулся на место, а потом вдруг резко схватил старика за руку, — а ну, говори! — он с силой сжал его запястье, — кто там засел?

— Монстр! Чудище! — испуганно скривился Роглив, — говорю вам!

— Погоди, — Валера остановил своего спутника, — расскажи эту легенду! Об этом черве!

— Ух, — проворчал тот, потирая кисть, — это древние истории. Говорят, Снежный Червь живёт далеко на севере…

— Стой, а это что? — воскликнул Чизман, разведя руками в стороны.

— Тут для южан север, а для нас север это то, что там! — старик махнул рукой, — оттуда приходит жуткий холод, замораживающий всё вокруг. Там сплошная бесконечная пустыня, где нет ничего живого.

— Ага, только червь, — хмыкнул Комаров, покачав головой, — бред.

— Когда зима грядёт особо холодная, то эта тварь спускается вниз, вместе с морозом и начинает охотиться!

— Это глупо! — парень тоже слегка усмехнулся, — если он живёт там, где нет ничего живого, то зачем ему охотиться?

— Не знаю, — отозвался Роглив, — но это так. Об этом рассказывают предки!

— Тьфу на тебя, — махнул Чизман, — глупые истории. Наверняка, всё гораздо проще. Мы разберёмся с этим, будь уверен! Завтра пойдём и убьём всех чудовищ!

— Я пойду с вами! — старик приосанился, — но делайте, как я! Идите тихо, чтобы тварь не нашла вас!

— Ага, ага, — фыркнул Комаров, покачав головой.

Уже была ночь, так что они попросили у хозяина места, чтобы переночевать. Тот разрешил им укрыться на полу, среди других посетителей. Народ разлёгся целыми рядами. Кто-то громко храпел, кто-то пыхтел и болтал во сне. Валера лежал, завернувшись в свою шубу, и думал о том, что же будет ждать их завтра.

Он ещё не отошёл от воскрешённого Фенриса, а тут уже новые переживания.

Утром шуму было не меньше, чем вечером. Северяне снова принялись распивать свои напитки и завтракать остатками, что остались в общем котле.

Попаданцы всё ещё чувствовали себя не в своей тарелке, после дикой попойки в зачарованном доме. Но теперь им нужно было идти на встречу с тварью или теми, кто себя за неё выдавал.

— Эй вы! — трактирщик подкрался к ним и толкнул Чизмана в спину, — собирайтесь и вперёд! — фыркнул он, — сегодня ещё пришла целая толпа. Придётся забивать последних поросят. И бочки у меня скоро закончатся!

— Уже идём, — отмахнулся тот, накидывая шубу, — где там этот ваш проводник?

— Я здесь! — сонно отозвался Роглив, — сейчас выпью и…

— Иди! — злобно пнул его трактирщик, — потом пить будете!

Троица вывалилась наружу. Двор был забит северянами. И яблоку некуда упасть. Среди них уже кто-то буянил.

— Наша очередь пить! — орал он, — хватит сидеть там!

— Да! Да! — отозвались остальные, — пусть эти ждут!

Этими была целая толпа у входа. Они были все закиданы снегом и взгляды у них были суровые. Видно было, что шли они издалека и порядком устали. В воздухе повисло напряжение, а руки присутствующих опустились на рукояти топоров.

Путники осторожно протиснулись мимо них и зашагали по дороге. Кто-то бросил им вслед:

— Очередные герои! — и вся толпа шумно рассмеялась.

— В прошлый раз хотя бы не жалкие южане были! — добавил другой.

— Ага! — вторил ему третий, — а ещё с ними старик!

Смех снова разлетелся среди толпы, которая на некоторое время забыла о конфликтах. Но кто-то снова полез в таверну вне очереди и народ сразу же возмущённо зашумел.

— Долго идти? — спросил Валера у Роглива.

— Нет, быстро доберёмся, — отозвался тот и вырвался вперёд.

Снова два попаданца тащились за северянином. Вокруг сначала появились редкие деревья, засыпанные снегом. Потом путникам пришлось подняться по склону вверх, на небольшую возвышенность. Оттуда было видно лес, который раскинулся внизу, а за ним торчали большие скалы. Они действительно походили на двух быков, что столкнулись лбами. Спины их мягко спускались вниз, скрываясь среди деревьев. А могучие головы уткнулись в друг друга, сцепившись каменными рогами.

Внизу под ними была небольшая трещина. Но небольшой она казалась лишь издалека. По мере приближения, она всё росла и росла, пока не стала настолько широкой и длинной, что буквально охватывала дорогу, сжимая каменными стенами.

— Ух, — судорожно вздрогнул Валера, представляя, как они войдут туда. В полумрак, между двумя заснеженными отвесными скалами. Проход вилял то в одну сторону, то в другую. Поэтому никак нельзя было узнать, что там за углом.

Место для засады было просто шикарное. Чизман подумал так же, поэтому объявил.

— Привал! — он присел на корочки, вглядываясь вглубь.

— Вы чего? — Роглив подошёл к ним и развёл руками, — тварь не здесь. До неё ещё шагать и шагать!

— Ну, — хмуро процедил Комаров, — я и не собираюсь сразу с ней встречаться. Надо подготовиться, — он ткнул пальцем вперёд, — итак, этот проход. Сколько ещё идти до того места, где ты её видел?

— Не знаю, — пожал плечами тот, — наверное, как половину пути до холма, — он указал туда, откуда они пришли.

— Ясно. Дорога кривая, так что можно столкнуться с ней лицом к лицу….

— Но если шагать тихо, — начал старик, разводя руками, — то и она не увидит тебя.

— Верно, — озадачено пробормотал Чизман. — но и мы её не увидим.

— Зато услышим. По стрёкоту!

— Чего?! — скривился Валера, — какой ещё стрёкот?

— Она делает так, — ответил Роглив и, обхватив пальцами губы, задёргал их, выдувая воздух. Получилось некое шипение и треск.

— Ладно, достаём пушки! — пробормотал Комаров.

Оба попаданца скинули рюкзаки и вытащили оружие. Парень переложил пару гранат, чтобы можно было сразу достать их. А его спутник сразу же достал взрывчатку, настраивая детонаторы.

— Что это? — спросил вдруг старик.

— Не твоё дело, — фыркнул в ответ ему Чизман.

— Это южное оружие! И оно проклято! Им могут пользоваться только южане! — объяснил ему Валера, надеясь, что тот испугается и не станет спорить с ними.

Роглив отшатнулся и покачал головой, что-то пробормотав себе под нос. Кажется, затея удалась. Сам он вытащил из своей сумки короткий топорик, к рукоятке которого был приделан кожаный ремешок. Присев, старик начал нашёптывать невнятные напевы, наматывая ремень на руку. Видимо, тоже готовился к бою.

— Итак, — Комаров накинул рюкзак на плечи и схватил «Вепрь» в руки, — пойдём!

— Пойдём! — отозвался Валера.

— Угу, — старый воин тоже встал на ноги, — в этот раз я тоже выйду в бой! Чтобы никто не посмел порочить моё имя!

— Отлично, — фыркнул Чизман и зашагал вперёд.

Маленький отряд переступил границу между солнечным днём и тихим молчаливым полумраком расщелины. Вокруг них поднимались отвесные стены, где на редких выступах устроились небольшие сугробы. С них вниз свисали острые сосульки, грозя путникам.

Солнечный свет едва попадал сюда через щель, что была где-то наверху. Казалось, даже она присыпана снегом, так что всё вокруг было немного синеватого оттенка. Звук шагов эхом разлетался среди узкого прохода, хрустели льдинки под ногами и сразу же ползли во все стороны зловещие шорохи.

— Валера! — тихо прошептал Чизман, — не шуми и не стреляй! — он показал стволом вепря на сотни сосулек, — а то всё это рухнет.

— Угу, — отозвался тот.

Позади тащился Роглив. Седой воин действительно крался, как мышка. От него не было слышно ни звука, даже лёд на полу он обходил, ступая по мягкому снегу.

— Долго ещё? — шикнул ему Комаров. Тот оглянулся назад и слегка повёл плечами.

— Ещё чуть-чуть. А может быть, и нет, — его голос тихо разлетелся среди висящих сосулек.

— Толку-то от тебя!

Валера судорожно оглядывался по сторонам. Это место просто угнетало одним своим видом. Все эти сугробы и лёд, который словно хотел грохнуться на голову, тусклый свет и сжимающие стены….

Ещё и сам проход вилял из стороны в сторону. А ведь за каждым поворотом могло быть жуткое чудовище.

— Тихо! — вдруг прошипел Чизман, пригибаясь к земле. Парень вытянул шею, одной рукой придерживая меховой капюшон, а в другой сжимая оружие. Там на снегу были отчётливые красные капли, которые шли к большой замёрзшей лужи крови. Вокруг неё был щебень, с которого сдувало снег. И никаких следов.

— Началось! — протянул Роглив, — дальше будет ещё хуже!

Они двинулись вперёд. И этот старик оказался прав. Вскоре по стенам появились красные брызги, а где-то целые размазанные пятна. Земля под ногами и все сугробы вокруг оказались тоже забрызганы красным. Глядя на эти разводы, оба попаданца сразу поняли — тут никакой банды нет. Тварь явно существовала. И она могла уже поджидать их.

Шаг за шагом они приближались к её логову. Только было не понятно, где именно оно.

— Смотрите! — Роглив ткнул пальцем вперёд, — вон там!

За очередным поворотом троица натолкнулась на целую кучу вещей, разбросанных по пещере. Рюкзаки, сумки, шубы и разное оружие, что не спасло своих хозяев. Валялось всё это добро в хаотичном порядке, словно кто-то огромный бесился тут, в ярости раскидывая эти вещи. Сосульки внизу были все переломаны, остались только те, что висели на самом верху. Они грозились оттуда своими остриями, сверкая в тусклом свете.

Тут вообще было свободнее, чем до этого. Получалась некая округлая площадка. Валера прошёлся немного и наткнулся на остатки костра, занесённые снегом. Судя по всему, когда-то давно, тут разбивали лагерь, чтобы укрыться от непогоды.

А Чизман всё смотрел по верхам, будто бы выслеживая кого-то.

— Ну, — наконец, спросил он, — откуда эта тварь берётся? Неужели там сидит? — его ружье уставилось туда, куда продолжался этот ход.

— Нет, — отчаянно прошипел трясущийся от страха воин, — оно уходило наверх, — его трясущаяся рука указала куда-то ввысь.

Вместе они тут же задрали головы. Уступы тут были, но слишком мелкие, чтобы прятаться на них. Человек, может быть, и смог бы уместиться, но чудовище вряд ли. Ещё там везде висели эти сугробы. Совсем нетронутый спрессованный снег намекал, что никто там не прятался.

— Вон! — вдруг негромко вскрикнул Комаров, тыкая пальцам в сторону стены, — видите?

— Что там? — Валера принялся вглядываться в скалы.

— Дыра! Узкая такая.

— Ага. И прямо на отвесной стене, — хмыкнул парень, — похоже, тут, правда, какой-то червяк.

— Он там? — Чизман уставился на их проводника.

— Не знаю, — прошипел тот, отходя назад.

Вокруг всё было тихо. Никакого шипения, шуршания или ещё чего. Только ветер слегка завывал среди скал и снежинки скребли по земле.

— Гранату бы туда, — пробормотал Валера, приглаживая мех на капюшоне, — чтоб помер там.

— Или туда, — Комаров с усмешкой указал на другую стену. Там тоже была тёмная дыра, едва заметная среди скал.

— Можно и туда, — поёжился парень, указывая на ещё один пролом. Кажется, тварь могла вылезти со всех сторон.

— Нет, нафиг гранаты, — покачал головой его спутник, — это ж, как трехочковый закинуть с первого раза. Потому что второй попытки у тебя не будет. От взрыва и осколков не убежать, а если выживешь, то тебя ещё и сугробом накроет.

Они встали рядышком, вглядываясь в одну из нор, будто бы надеясь увидеть хозяина. Но тот всё ещё скрывался в темноте.

— Ладно, — выдохнул Чизман, закидывая оружие на плечо, — вон там есть выступ, давайте сядем под ним, — он подошёл к одной из стен, где у подножья была небольшая выемка. Там можно было укрыться и надеяться, что на голову ничего не прилетит. Если прижаться к скале вплотную, то все сугробы должны были упасть чуть в стороне.

Троица укрылась там, испуганно поглядывая вверх.

— И что теперь? — спросил Валера.

— Лучше бы нам не гневить чудовище, — прошипел Роглив, — и пойти назад. Трус тот, кто бежит от битвы, а не тот, кто не вступает в неё.

— А разве это не одно и то же? — хмыкнул Комаров.

— Нет! — возмутился старый воин, — это разные вещи!

— Ага. Если ты не вступаешь в битву, значит бежишь от неё.

— Почему? — развёл руками старик, повышая голос, — подумай! Если придёт сильный соперник и предложит тебе сразиться с ним, то ты можешь отказаться! И это не посрамит тебя! А если ты выйдешь с ним на бой, а потом трусливо убежишь прочь…

— Но мы-то согласились на битву! — развёл руками Чизман, уставившись на него, — значит, мы струсим, если уйдём!

— Мы проверили его силу и убедились в ней! — яро начал тот, — нам стало ясно, что сражаться глупо и бессмысленно! Поэтому мы и уйдём.

— Вот уж нет! Взялся за дело, значит делай!

— Нет! Нельзя сразу сражаться, не поняв врага!

— А если он из-за угла напал? — Комаров словно специально злил их проводника, — тогда тоже можно трусливо сбежать? Ведь ты не оценил силу врага!

— Да! И этот враг сам труслив, раз напал исподтишка!

— Замечательная логика, — фыркнул Чизман, а потом повернулся к Валере, — слушай, я думал, что поступишь, как всякие герои в фильмах.

— О чём ты? — нахмурился парень, глянув в его сторону.

— Я о том, — начал тот, приставляя дробовик к плечу, — когда двое спорят, а потом третий такой — ребят, а вы слышите…

Роглив что-то хотел сказать, но вдруг замолчал, прижав руки ко рту. В тишине было слышно лёгкое стрекотание, будто бы какая-то огромная гремучая змея трясёт своим хвостом. И оно приближалось.

Вокруг по-прежнему никого не было видно. Звук доносился прямо из стены, что была напротив них. Выглянув из-за нависающей скалы, троица уставилась на чёрную дыру.

Жуткий стрёкот приближался, а напряжение нарастало. Валера пристально уставился в темноту, даже не моргая. Глаза его уже начали болеть, но опустить веки парень просто не мог. Он словно оцепенел, ожидая чего-то ужасного. Чизман же глядел в нору через прицел дробовика. Руки его крепко сжимали оружие.

Однако враг появился совсем не оттуда. С одного из уступов посыпался снежок, плавно спускаясь на дно расщелины. Казалось, это просто ветер шалит, но затем сугроб начал резко осыпаться.

Валера заметил это краем глаза и сразу же перевёл взгляд туда. Там тоже была нора, и оттуда вылезало что-то страшное. Огромная морда с торчащими разноцветными усами, которые крутились в каком-то калейдоскопе. Ещё два длинных щупа вынырнули наружу и начали ощупывать воздух перед собой. Тело монстра начало вываливаться из провала сегмент за сегментом.

Каждая часть была покрыта плотной блестящей броней, будто бы у какой-то сороконожки. Острые тонкие лапы, казалось, крутились во все стороны, пытаясь уцепиться за что-нибудь.

Башка твари чуть поднялась, а под усами оказались мощные челюсти, которые выглядели как клещи.

— Чудовище! — просипел Роглив, падая на колени, — оно сожрёт нас!

— Ну, уж нет, — прошипел Чизман и направил оружие на монстра.

В расщелине грохнуло, да так, что аж стены содрогнулись. Но из дула вылетела бесполезная дробь. Мелкие свинцовые шарики врезались в крепкий панцирь и отскочили прочь. Тут нужно было что-то помощнее.

Тварь дёрнулась на них, но эхо от выстрела спасло троицу неудачливых охотников. Сосульки полетели вниз со всех сторон, осыпаясь смертоносным дождём. Они врезались в замёрзшую землю и разбивались на ледяные куски, шрапнелью разлетаясь во всех направлениях.

И одна самая гигантская сорвалась с самого верха и полетела вниз, могучим копьём. Его острие пробило тварь насквозь и крепко застряло прямо среди двух сегментов. Почувствовав боль, чудовище дёрнулось обратно в нору, но у него не вышло. Застрявший кусок льда мешал ему, упираясь в края дыры.

— Ага! — воскликнул Валера, вскидывая ружье.

— Бей туда! — ткнул пальцем Чизман. Но не в сторону монстра, а куда-то вверх.

Парень поднял голову и увидел мощную ледяную глыбу, что висела на высоте. Снег там спрессовался и подтаял, превратившись в самый настоящий камень. Словно лезвие гильотины, он замер там, одной глыбой. Нужно было лишь свалить его.

Два товарища вскинули ружья и нацелились прямо на этот смёрзшийся валун. Синхронно грохнули два выстрела. А потом уже Комаров в одиночестве высадил весь магазин.

Пули врезались в толщу льда, отскакивали, выбивая ледяную крошку. А потом эта глыба всё же поддалась. Она полетела вниз, прямо на чудовище, что отчаянно извивалось в своей норе.

Обрушившийся лёд ударил по крепкому панцирю, но даже не навредил ему. Зато его масса придавила тварь к нижнему краю провала, а затем и вовсе скатилась по ней вниз, будто бы по какой-то горке, припечатывая сегментированное тело к стене.

Чудовищного снежного червя вытянуло из дыры, словно ремень из штанов. Падая, глыба словно наматывала его на себя. Голова монстра поднялась вверх, будто бы надеясь выскользнуть, но тут валун врезался в землю, с шумом придавив несколько сегментов перед башкой.

Брызнула ярко-зелёная жижа из пасти чудовища. Ей щедро покрыло всю стену. Внутренности снежного червя выдавило, словно зубную пасту из тюбика. Но на трех отважных путников попали лишь жалкие капли.

— Ух, — Валера слегка утёрся, а потом снова схватился за плечо, — блин! — простонал он, — мне всю руку отсушило!

— А я-то думал, чего ты не стрелял, — хмыкнул Чизман, — надо будет тебя научить…

— Тут ещё и патрон заело, — показал ему оружие парень.

— Угу. Ты просто не прижал, — объяснил ему Комаров, — надо…

— Взгляните! — перебил их Роглив, выходя вперёд, — червь мёртв!

— Ага! — усмехнулись оба.

— Это сделали… — старик покачал головой, — боги!

— Что?! — попаданцы изумлённо переглянулись.

— А вы разве не слышали гром? — начал воин, разводя руками, — мы не побежали и устояли перед напором чудовища! Поэтому сам громовержец решил спасти нас! Он озарил своей силой это место и скинул этот лёд на саму тварь! Стойкость наша была вознаграждена!

— Замечательно, — усмехнулся Чизман, — а я боялся, что нам придётся объясняться с ним, — он закинул ружье на плечо, — иногда я просто обожаю людей, которые сами себе всё придумывают.

— Пойдёмте, — поманил их Роглив, спешно шагая в сторону трактира, — надо сообщить об этом остальным! Пусть узнают о том, что боги спасли нас!

Впрочем, это вполне устраивало его спутников. Пусть лучше несёт такую бредятину, чем рассказывает правду о том, что тут случилось.

Глава шестая. Ледяные пустоши

Хмурый южанин завалился в двери лавки и сразу же затопал к прилавку.

— Мне нужны припасы для перехода, — пробурчал он, а его перемотанная тряпками ладонь выронила на столешницу горсть звенящих монет.

Орвальт окинул его с ног до головы заинтересованным взглядом. Не часто тут, у Большого Разлома, встретишь южанина.

— Куда идёшь? — спросил он, вытирая руки тряпкой, — на запад?

— На восток, — отозвался тот, оглядываясь по сторонам.

— Ха! — лавочник закинул на столешницу мешок сухарей, — как же ты туда попадёшь? — он взял табуретку и поднялся, чтобы достать до верхних полок.

— Просто пойду и всё.

— Ну, ты даёшь, — рассмеялся Орвальт, хлопнув по полке рукой, — так…. Тебе надо рыбы, да? Сушёная, самое-то для долгого перехода, — он принялся перекладывать засохшие плоские тушки.

— Да. Сойдёт. Ещё трав, чтобы варить чай. Под снегом сейчас мало чего найдёшь, — отозвался тот.

— А всё-таки, — лавочник замер и искоса поглядел на него, — ты же знаешь, что море ещё не замёрзло?

— Что? — поднял голову южанин.

— Море не замёрзло! По Большому Разлому гуляют льдины. Там не перейти. Так что, если идёшь на восток, — Орвальт усмехнулся, аккуратно собирая сушёные пучки мяты, дикой смородины и малины, — ты слишком торопишься с припасами. Тебе лучше пойти в таверну, выпить ароматного пива, да съесть жирный кусок мяса. Сейчас все ждут, когда лёд встанет. Все, кто идёт на восток.

— А я не буду ждать.

— Куда ж ты денешься, — хмыкнул торговец, осторожно спускаясь на пол, — другого пути нет.

— Есть, — отрезал южанин.

Орвальт неспешно набил мешок рыбой, притащил мех с терпким вином, а потом пристально уставился на незнакомца, вывалив всё это на прилавок.

— И какой же путь на тот берег? — глаза его слегка прищурились, — а то живу тут с самого детства и ничего не знаю! — на губах у него появилась лёгкая усмешка.

— Через Ледяные Пустоши, — кратко ответил южанин, сгрузил всё в свой рюкзак и направился к дверям. Уже на пороге, он повернулся и хрипло бросил, — прощай!

— Прощай, — слегка недоуменно пробормотал Орвальт, покачав своей косматой головой, — прощай, безумец….

Стоило только сообщить северянам о том, что чудовища больше нет, как все они сразу же двинулись в путь. Многие из них, сетуя, что долго просидели в этом трактире, бросили даже недоеденную еду. Зато их кружки все остались пустыми.

Трактирщик же выдал трём своим спасителям по стопке монет.

— И за что я вам плачу, если всё сделали боги, — проворчал он, скривившись будто бы от чего-то кислого.

— Мы устояли и не дрогнули! — заявил Роглив, — иной бы убежал прочь!

— Ладно, ладно! — отмахнулся бородатый здоровяк, — идите уже! А то мне пора наводить порядок, после всего этого сброда! Признаюсь, вы меня действительно выручили, — хмыкнул он, — эти уже начали замечать, что я разбавляю пиво!

Теперь у хозяина таверны и его помощниц было действительно много дел. Всюду была грязь, битые кружки и разлитое пиво. Снег во дворе превратился в грязную кашу, а забор вокруг постоялого двора оброс жёлтой наледью. Так что, выпроводив последних посетителей, они принялись за работу.

Роглив попрощался со своими спутниками и тоже затопал прочь, догоняя остальных. Но сами попаданцы никуда не спешили. Два товарища взяли себе ещё по кружке рассола и небольшой порции еды, а потом неторопливо перекусили, наблюдая как чистота возвращается в опустевшую таверну. Потом им пришлось отдать часть заработанных денег обратно в руки трактирщика, чтобы набрать припасов в дорогу. Они специально никуда не торопились, чтобы дождаться пока дороги снова опустеют. Тащиться среди толп северян обоим было немного неуютно — кто знает, что ещё взбредёт этим здоровякам в голову…

Наконец, дав остальным большую фору, Валера и Чизман снова двинулись в путь. Шли они по пустой заснеженной дороге, на которой невозможно было потеряться из-за целой кучи следов.

Пройдя уже знакомым путём, два путника добрались до уже знакомых скал. Они вошли в расщелину и зашагали по ней. Теперь, когда никакой опасности не было, тут было спокойно и тихо.

Вскоре два попаданца натолкнулись на останки снежного червя. От чудовища мало что осталось, но не из-за каких-то хищников, а из-за сотен северян, что прошли той же дорогой. Похоже, каждый из них отрезал себе трофей на память или чтобы похвастаться перед остальными. Снег вокруг был перепачкан зеленоватой жижей, что заменяла монстру кровь.

— Да уж, — покачал головой Чизман, — как некоторые дикие туристы прям…

Долго рассматривать мёртвого монстра они не стали и сразу пошли дальше. Выйдя из расщелины, оба оказались в густом лесу. Однако на зимней дороге по-прежнему виднелись тысячи следов. Так что попаданцы прекрасно понимали куда им идти.

Погода вокруг была тихая и спокойная. Бежать вперёд сломя голову смысла не было, так что, пройдя ещё немного, путники остановились на привал. Тут как раз была брошенная стоянка. Свежесрубленные бревна, чтобы сидеть, утоптанный снег и ещё тлеющие угли в кострище — самое место, чтобы отдохнуть.

— Ух, — Валера осторожно присел на сосновое полено, выдыхая морозный лесной воздух, — как думаешь, долго нам ещё?

— Думаю, что да, — мрачно заметил Чизман, оглядываясь по сторонам, — мы ещё до их Большого Разлома не дошли. А там после него шагать неизвестно сколько.

— А вдруг Мордред встретится нам по пути?

— Эх, — вздохнул Комаров, разглядывая свои варежки, — хорошо бы. Но, скорее всего, он уже далеко ушёл. Он ведь шагает сам по себе, а мы влипаем в постоянные приключения…

— Это точно, — парень задрал голову к верхушкам сосен, разглядывая синее небо, — я вот так и не понял, что там случилось с этим Фенрисом. Он ведь погиб…

— Ну, это вряд ли. Нас ведь тоже переместило за несколько мгновений до гибели, — криво усмехнулся его спутник.

— Но мы же видели, как он горел!

— Может да, а может и нет. Скорее всего, когда пламя поднялось повыше, Фенриса телепортировало сюда, а вместо него этот бог послал кого-нибудь другого. Помнишь, — Чизман слегка нахмурился, вспоминая те ужасные события, — он сначала сурово молчал, а потом вдруг принялся истошно кричать…

— Думаешь, в этот момент и случилась подмена? — спросил у него Валера.

— Угу. А ещё вон, — тот кивнул в сторону рюкзака, — сумка его тоже переместилась. Вот откуда наша карта.

— Наверное, ты прав, — нервно сглотнул парень, — просто я думаю, а вдруг Лиландель тоже жива?

— Ха. Запала же тебе эта девка, — скривился Комаров.

— Да это я так, из интереса! Ведь та голова, — он тяжко вздохнул, — она ведь не её…

— Я же говорил…. Всякое бывает, так что… — его спутник опустил глаза, — ладно. Вообще Фенрис вроде как служил этому богу. Значит, там были какие-то правила или договорённости. А твоя подружка делала всё, что хотела. Поэтому сомневаюсь, что ей удалось выжить. К тому же без своих эльфов она никто…

— Понятно, — протянул Валера, уставившись на утоптанный снег. Внутри него снова почему-то появилась тоска. Разумом то он понимал, что всё это глупо и нелепо, но остановить себя у него не получалось.

— Знаешь, — вдруг воскликнул Комаров, — давай-ка займёмся делом.

— Пойдём дальше? — парень поднял голову.

— Нет. Доставай ружье! Будем пугать северян! — ухмыльнулся тот.

— Зачем?

— Как зачем? Надо научить тебя стрелять из этой штуки! А то вдруг будет облава или ещё чего? — начал Чизман, доставая свою пушку.

Спорить не было смысла. Валера вытащил из сумки оружие, опасливо поглядывая на тёмный металл. Тогда в той пещере, он просто нацелился на ту глыбу и нажал на спусковой крючок. А потом ему в плечо будто бы ударил с ноги какой-то каратист. Сам ствол дёрнулся, а в затворе застряла пустая гильза.

Рука ещё болела, так что сейчас несчастному не очень хотелось стрелять. Эта штука явно была мощнее всяких там пистолетиков.

— Смотри! — махнул ему Комаров, — берёшь оружие так, — он схватился за цевье, — и прижимаешь к плечу приклад.

— Ну, я так и сделал! — пробормотал парень, поднимая «Вепря».

— Так, — его спутник подошёл к нему, — эту ногу сюда, сам так повернись…. И сильнее прижимай!

— Да я стараюсь, — пробормотал он, с опаской поглядывая на дробовик.

— Нет! В тот раз потому и вышло так, что ты плохо придавил. Понятное дело, что стрелять страшно, но пойми. Если поставить его так, — Чизман чуть отставил приклад от плеча, — то при выстреле отдача разгонит пушку и врежет тебе в плечо. Так что будет ещё больнее. И затвор не отработает до конца, потратив энергию на отскок. Поэтому гильзу и зажевало. Держи ружье жёстко и крепко. Стань с ним одним целым! Тогда всё будет нормально. Понял? — он вскинул «Вепря» и высадил в сосну половину магазина. Во все стороны полетели жёлтые щепки и кора, когда пули врезались в ствол дерева.

— Ага, — кивнул парень и неуверенно поднял оружие. В первый раз ему было легко, ведь он ещё не знал, что его ждёт. А вот теперь несчастный весь сжался, ожидая, когда грянет гром.

— Наклонись чуть вперёд, — продолжал советовать Комаров, закинув своё ружье на плечо, — и на спуск дави аккуратно, но уверенно.

— Угу, — Валера нацелился на дерево и выстрелил. По округе разлетелся грохот, сшибая с веток снег и отражаясь эхом между стволов. В этот раз отдача была полегче, хотя травмированное плечо тут же отозвалось лёгкой болью. Хоть это и не удар вилами, но всё равно было неприятно. Пуля пробила сосну и выбила щепу с другой стороны.

— Отлично! — похвалил его спутник, — надо ещё потренироваться, но уже хорошо. Давай до конца! — воскликнул он.

— Ладно, — скрипя сердцем, согласился парень и принялся палить дальше. Гром разлетался по густому лесу. Дикий «Вепрь» по-прежнему пытался вырваться у него из рук, но он старался крепко держать его. Оставшиеся патроны сработали отлично, только последний снова застрял.

— Бывает и такое, — Чизман подошёл к нему и забрал ружье. С трудом передёрнув затвор, он отбросил пожёванную гильзу в сторону, — держи! Конечно, я надеюсь, что мы больше не будем ни в кого стрелять…

— Угу, — усмехнулся Валера, — думаю, что мы всегда найдём повод. Или он сам нас найдёт.

— Это точно, — вздохнул его спутник, убирая оружие в сумку, — но добро должно быть с кулаками, иначе всякие злодеи совсем страх потеряют, — он огляделся вокруг, — вот и повеселились. Теперь надо дальше двигать.

— Пошли, — вздохнул парень, — нам же мир спасать надо…

Оба рассмеялись и зашагали вперёд. Следуя за следами и брошенными стоянками, они двигались к своей цели. Дни тянулись медленно, так же, как и дорога, что ползла по глухому заснеженному лесу.

Пару раз Чизман утаскивал Валеру прочь с пути, чтобы немного поохотиться. Они даже умудрились подстрелить какого-то глухаря, а потом зажарили его на костре. Всё это время путники болтали о чём-то простом, совсем не касаясь сложных тем. Иногда оба начинали вспоминать что-то из той жизни, что осталась в другом мире. Теперь всё это казалось таким далёким, превращаясь практически в некие сказки. Автобусы, магазины и телефоны, разве может вообще такое быть, когда вокруг заснеженный север, от холода которого спасает только толстая меховая шуба и пламя костра, искры которого взмывают в небо. Подумав об этом, парень слегка загрустил. Ему началоказаться, что они уже никогда не вернуться домой. Настолько это было каким-то фантастичным.

Это их путешествие, по сравнению с предыдущими приключениями, стало какой-то лёгкой и беззаботной прогулкой. Тут не надо было выживать среди улиц, наполненных солдатами инквизиции, не нужно было бороться за свободу эльфов или против злого Затворника. Знай шагай себе, да гляди по сторонам. Холодно только.

И вот, через несколько дней, дорога вдруг вынырнула из леса и побежала вниз по заснеженному склону, зажатому среди огромных отвесных скал.

Оттуда поднимался дымок от десятков крыш. Это была большая деревня. Дома маячили внизу, растекаясь среди обрывистых стен. Путникам стоило бы порадоваться, да только впереди снова виднелось огромное столпотворение. Казалось, что вся та куча народу, что ушла от постоялого двора, снова застряла тут.

— Это не хорошо, — пробормотал Валера, глядя на собравшихся северян.

— Угу, — кивнул ему Чизман, — ладно, делать нечего. Пошли туда.

И они зашагали вниз. Хоть дома и казались совсем близко, но идти до них пришлось долго. С каждым шагом скалы вокруг деревни становились всё больше и больше, под конец уже совсем нависая над головой. Вот тогда и появились первые заборчики.

— Смотри! — парень вдруг ткнул в сторону бревенчатой стены, — это же тот старик!

— Ага! — отозвался Комаров и приветливо замахал руками, — Эй! Роглив!

Седой воин неспешно помочился на снег, натянул штаны и уже потом зашагал к ним, переваливаясь по сугробам.

— А я-то думал, что вы там остались! — пьяно расхохотался он, — но дошли! Молодцы, южане! — его руки разошлись в стороны, будто бы желая обнять их.

— Что тут происходит? — спросил у него Чизман, хмуря брови, — какие-то проблемы? Опять чудовище?

— Ха! Нет! — отмахнулся тот, — подойдём! — он схватил его за локоть, — я покажу!

Вместе с ним, они спустились в деревню. Она тянулась по ложбинке в этих скалах, виляя вслед за ней. Среди домов шумели толпы северян. Они веселились, кричали, будто бы тут какой-то праздник.

Следуя по широкой дороге, троица вышла на какую-то ровную площадку. Тут торчали какие-то перила, а внизу растекались дома по широкому берегу. За ними вдаль уходили длинные деревянные причалы.

Валера огляделся по сторонам и понял, что они находятся в большом фьорде — узком заливе с отвесными скалистыми берегами.

Деревня расположилась в этаком распадке, что спускался к самой воде. А вокруг поднимались крутые скалы. Плескались у их подножья тёмные волны, на которых толкались белые льдины.

— И что? — развёл руками Чизман, оглядывая деревню, — я не понимаю!

— Ты чего? — махнул рукой Роглив и ткнул пальцем на серое море, — вон! Видишь? Большой Разлом не замёрз!

— Вижу. Но что это значит?

— Как это что? — старик аж закашлялся, — мы не можем перейти на другой берег! Тут должен встать лёд.

— А нельзя на лодке? — осторожно спросил Валера.

— Льдины раздавят твою лодку, — фыркнул седой воин, — летом, когда тут только вода, ещё можно переплыть. А зимой следует ждать, пока всё не замёрзнет.

— А обойти нельзя? — сразу же задумался Комаров.

— Нет! — резко помрачнел их знакомый, — никак. Пойдёмте, — он поманил их за собой, — выпьем!

— Пить не будем, — сразу же отозвались оба, — но перекусить можно.

Следом за Рогливом они добрались до небольшой таверны, которых здесь явно было много. Такие заведения было видно издалека — возле каждого здания толпились северяне. Места внутри не хватало, поэтому многие пили прямо на улицах. В дверях постоянно крутился поток людей: одни выходили с полными кружками, другие заходили уже с пустыми.

Место, в которое двух путников привёл седой воин, тоже оказалось забитым. Попаданцы взяли себе морса и две тарелки с похлёбкой, а потом, следуя за стариком, вышли на задний двор. Там всюду сидели посетители. Некоторые успели облюбовать забор из поперечин, рассевшись на нём, словно курицы на жерди.

Троица же устроилась у собачьей конуры, расставив на ней тарелки и кружки. Этот «столик» как раз освободился. Собаки, к счастью, тут не было. Она заливалась лаем откуда-то из свинарника.

— Ох, долго ж будем тут сидеть! — развёл руками седой воин и отхлебнул пива, — только-только льдины появились. Слишком тёплым лето было.

— Проклятье! — фыркнул Чизман, — неужели нет другого пути?

— Нету, — развёл руками тот, — это же Большой Разлом! Он идёт глубоко-глубоко в наши земли. Море забралось так далеко, что никто не может обойти его!

— Вот уж беда, — проворчал Комаров, — знаешь, мы ищем одного путника, тоже южанина! Может, он где-то здесь есть?

— Может и есть! — Роглив усмехнулся, — тут столько народу и кого среди них только нет!

Валера пил горячий морс и поглядывал по сторонам. Тут действительно было самое настоящее столпотворение. Шум и гам везде. И все ждут, пока залив замёрзнет. Мордред точно должен был пройти где-то здесь.

Парень глянул на дорогу и вдруг замер. Даже издалека он заметил знакомую рослую фигуру Йори. Здоровяк шёл вместе с теми ублюдками, что хотели скормить их троллям. Они все смеялись и радовались. Похоже, северяне забыли о былых обидах и помирились.

— Чизман! — прошипел он, — гляди!

— Что? — Комаров нахмурился, всматриваясь в путников, — ого. Это ж наши знакомые!

— Лучше бы нам с ними не встречаться, — пробормотал Валера, глядя, как эта толпа проходит мимо, спускаясь к домам ниже.

— Если у вас с ними размолвка, — заметил Роглив, проследив за их взглядами, — то не беспокойтесь. У Большого Разлома царит перемирие! Это закон севера и его нарушать нельзя. Вот когда выйдите на дорогу, там уже может случиться всякое…

— Час от часу не легче, — пробормотал Чизман, сразу становясь мрачнее.

— Эй! Это южане что ли? — из таверны вывалилась кучка северян и подошла поближе к ним, покачиваясь от выпитого, — чего вы забыли тут, на нашем севере? — прорычал один из них.

— Мы просто путешествуем, — беззаботно ответил ему Комаров.

— Ха! Наслаждаетесь видами? — здоровяк хлопнул его по плечу, — добро пожаловать к нам! — он развёл руками и отшатнулся, плеснув пеной из кружки, — у себя вы такой природы не найдёте! — а товарищи уже потащили его дальше.

— Слушай, — Валера уставился на седого воина, — неужели нет никакого способа, чтобы перебраться на ту сторону?

— Нет! — снова выкрикнул Роглив.

— Есть! — отозвался тот пьяный северянин, громко расхохотавшись, — но он для истинных героев!

— Какой? — Чизман сразу же повернулся к нему.

Вся эта толпа сразу развернулась к ним, обступив троицу. Их тяжёлые кружки опустились на крышу собачей конуры, сразу заняв там всё место. А этот мужик закинул руку на плечо Комарова и начал рассказывать.

— Если идти вдоль большого разлома, но не к морю, а вглубь, то дойдёшь до Ледяных Пустошей.

— Жуткое место! — воскликнул один из его друзей.

— Точно! — поддержал его другой, — только герои из легенд смогли пройти там!

— В этих краях царит ужасный холод! Там лишь заснеженные просторы, где нет ни леса, ни гор. Одна белая равнина с редкими кустиками, которые едва достают до колена! — продолжал главный из них, — там живут чудовища, которые настолько привыкли к этому морозу, что даже не спускаются сюда, ведь тепло убьёт их!

— Что за чудовища? — спросил Валера, задирая голову к их неожиданным собеседникам.

— Снежные черви, огромные и чудовищные! — начал пугать его те, — меховые горы, что шагают сами по себе! Волки размером с дом и медведи, что в несколько раз больше этих волков!

— И великаны! Великаны, которые иссохли, а кожа их как древесная кора!

— Не забывайте и про троллей! А ещё о жутких ходячих деревьях!

— Но самое страшное, — продолжал главарь, — это ледяной туман, — все вокруг вдруг замокли, будто бы боясь перебить его, — он приходит оттуда, куда никогда не ступала нога человека. Там настолько холодно, что холоднее и быть не может.

— Говорят, это дыхание бога мороза, — осторожно вставил его товарищ и тут же замолк.

— Я видел его однажды, — продолжал тот, а взгляд его уставился в никуда, — ледяной туман пришёл в нашу деревню с самого севера. Это словно молочная река нахлынула прямо на нас. Белая завеса, что стекала вниз, расходясь среди домов. А перед ней шёл жуткий жгучий холод, замораживая всё, чего он касался. Когда он доползал до деревьев, то заковывал их в лёд, отчего ветви их ломались. Я видел, как собака вбежала в туман и тут же околела. Тело её моментально окоченело, а лапы примёрзли к земле. Мой брат, — он нервно поёжился, — захотел коснуться ледяного тумана и высунул руку из тёплых сеней. Туман коснулся её, и она тут же затвердела, а кожа покрылась инеем. Нам пришлось отрезать её, поскольку жизни в ней было столько же, сколько бывает в камне.

— Ох, — выдохнули все вокруг, лишь Чизман вяло усмехнулся, — значит, через эти пустоши можно обойти этот разлом, да?

— Можно. Но если вы вернётесь оттуда живыми, то вас можно будет называть героями! — главарь поднял свою кружку и щедро отпил из неё, а остальные последовали его примеру.

— Идём! — Комаров пихнул Валеру в бок. Они выбрались из толпы и прошли через таверну.

— Стой! — парень одёрнул своего спутника, когда они вышли из здания, — мы действительно пойдём туда?

— Да. Мордред, скорее всего, пошёл там же. Или уже перебрался на другой берег, если успел добраться сюда до того, как встали льдины. Так что у нас нет выбора, — нервно оглядываясь по сторонам, пробормотал тот, — к тому же Йори вроде хороший парень, а вот его новые друзья нет. Того и гляди подговорят остальных….

— Но тут же перемирие! — воскликнул Валера.

— Перемирие! Вот только вдруг они решат, что южан это не касается, — фыркнул Чизман, — так что надо уходить. Я слабо верю в замораживающий туман и эти шерстяные горы. Любое живое существо должно где-то брать воду и пищу, а значит, в ледяной пустыне ему не выжить. Поэтому бояться нечего! — уверенно заявил он.

Они заглянули на постоялый двор, что стоял в начале деревни, чтобы пополнить запасы еды. На это ушли последние монеты, а потом два путника начали подниматься по склону.

— Значит, идём вдоль этого фьорда, — задумчиво протянул Комаров, разглядывая скалы, — а потом обходим его по этим пустошам…

— Угу, — пробормотал Валера, которому что-то не очень хотелось встречаться с туманом. Но делать было нечего. Им нужно было догнать Мордреда. Так что попаданцы двинули вперёд.

Они шли несколько дней, двигаясь вдоль этого Большого Разлома. А горы вокруг всё поднимались вверх. Путникам приходилось карабкаться по скалам, пробиваться через пышные сугробы и пролезать через густой бурелом. Всё это время попаданцы двигались точно на север. И наконец, огромный фьорд уткнулся в большую гору, которая остановила его. Где-то внизу плескалась вода, а чтобы перелезть через отвесные скалы нужно было альпинистское снаряжение.

— Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт, — хмыкнул Чизман, указав на поднимающийся пологий склон. Вместе оба ушли от обрыва, направившись в обход.

Перевалив через небольшой хребет, что отходил от отвесного пика, попаданцы оказались перед бескрайним снежным полем.

Тут, казавшаяся огромной гора, начинала сдавать. Её холка, спускалась всё ниже и ниже, утопая в заснеженной плоскости. И всё. Это была единственная заметная возвышенность на этой равнине. Дальше была лишь ровная плоская поверхность, простирающаяся до самого горизонта. Но самого горизонта не было видно, всё скрывалось в белой дымке, что висела между небом и землёй. Позади них была холмистая местность. Где-то леса, где-то горы или эти фьорды. А тут…

Валера вдруг подумал, что если бы это была игра, то они бы оказались у края мира. Туда, где дизайнеры не стали работать над ландшафтом и оставили лишь голую однотонную плоскость. Он такое видел во всяких роликах в интернете.

— Выглядит довольно просто, — хмыкнул Чизман, — пройдём вдоль той скалы и обойдём её. А там уже окажемся на другой стороне. И всё.

— Угу, — кивнул ему парень и начал спускаться вниз, на ледяные просторы. С высоты-то всё выглядело просто, но что-то подсказывало ему, что идти придётся целую вечность.

Их следы потянулись по бескрайнему снежному покрывалу. Оно было таким ровным и гладким, что даже страшно было портить его своими ногами. Впрочем, ничтожная цепочка ямок, едва заметная на фоне этого гигантского простора, тут же заметалась ветром.

— А говорили, что тут чудовища! — проворчал Чизман, шагая впереди, — нет тут никаких чудовищ! — с усмешкой заявил он.

Зато тут был снег, которого вскоре стало совсем по пояс. Снежный наст едва держал их и оба постоянно проваливались, застревая со своими тяжёлыми рюкзаками. Ещё и отдохнуть тут нормально было нельзя. Чтобы устроиться, надо было разгребать себе укрытие, да и разводить костёр было не из чего.

Ночь застала их на середине пути. Но путники заранее свернули к торчащим из снега валунам, чтобы устроиться возле них. Рядом с камнями росли какие-то невысокие кустики. Комаров наломал веток и разжёг небольшой костёр. Его хилого тепла едва хватило, чтобы растопить снег в котелке и немного нагреть эту воду. А спать им пришлось без огня, завернувшись в свои шубы и сверху ещё накрывшись одеялами.

Однако большая часть дороги осталась уже позади. И следующим утром оба решительно двинулись дальше. Казалось, что у них всё получилось.

Вот только самый кончик хребта, что тянулся от огромного пика, был каким-то подозрительным. В его снежной шапке было несколько черных точек, словно это какой-то белый мухомор с темными пятнышками.

— Что это? — осторожно спросил Валера, вглядываясь вдаль.

— Боюсь, — хмуро пробормотал Чизман, — что это норы.

— Норы? — переспросил у него парень.

— Угу. Снежные червяки проели, — ухмыльнулся тот, — а на самом деле, кто его знает! Но думаю, что лучше нам туда не соваться. Обойдём его стороной! Тут сосулек рядом нету и ледяных глыб тоже!

— Точно! Ну его нафиг!

Два попаданца принялись обходить этот холм. Иногда там что-то даже мелькало, высовываясь наружу. Похоже, жильцы в этом месте действительно были. И не стоило их беспокоить.

А потом прямо посреди ледяной пустыни, путники вдруг натолкнулись на целую рощицу мелких кустиков, что едва доставали им до пояса. Сухие ветки торчали из-под снега, расположившись огромным полем.

— Давай наломаем их, чтобы костёр разжечь! — заявил Валера.

— Угу, только дойдём до края и оттуда начнём, — кивнул Чизман, — чтобы не тащить лишний раз.

Изредка среди этих кустов появлялись целые великаны. Они были почти с метр-полтора высотой. Но такие попадались слишком редко.

А поле и не думало заканчиваться, уходя куда-то вглубь пустошей. Казалось, что снег здесь иногда всё же таял и тут, наверное, была некая река. Вот эти кусты и разрослись вдоль её русла. Поскольку попаданцам не нужно было забираться на самый север, они просто перебрались через эту ложбинку и остановились на другом берегу. Тот зловещий холм они уже обошли, так что можно было спокойно наломать палочек и двигать дальше.

Оба скинули рюкзаки и принялись собирать их целыми охапками. Веточки были тонкими и хилыми. Такими обычно разжигают огонь, но ничего другого вокруг не было. Даже те здоровые кусты имели толстые ветки лишь в самом основании, а срубать их не хотелось. И так времени было в обрез.

— Можно будет выкопать иглу, — ухмыльнулся вдруг Комаров, шагая по сугробам среди торчащих палок, — или снежную берлогу. Говорят, их можно обогреть одной свечкой!

— Возиться долго! Лучше бы уйти отсюда, — ответил ему Валера, — пока не случилось чего!

— Да…

Парень добрался до своего рюкзака и запихал туда связку палок. На всякий случай, он глянул в сторону холма. Там всё было спокойно, никакой угрозы. Но смотреть нужно было не туда.

Развернувшись, несчастный путник поднял глаза и вдруг понял, что белая дымка вдалеке стала совсем близкой. Слишком близкой.

— Чизман! — осторожно воскликнул он, — смотри!

Его спутник тоже поднял голову, уставившись вдаль. То, что накатывало на них, напоминало пылевую бурю, которую часто показывают во всяких фильмах. Огромные клубы белого тумана неслись по ледяным пустошам. Всё это было в какой-то молчаливой тишине, даже ветра никакого не было.

Казалось, что где-то просто опрокинулась огромная банка с жидким азотом, и теперь он растекался по этим пустошам.

— Так, — рассеянно протянул Комаров, — достаём одеяла и кутаемся! Обязательно закрой лицо! — прокричал он, залезая в свой рюкзак.

Валера тоже вытащил одеяло, раскидав все только что собранные палки. Парень обмотался им, оставив край, чтобы прикрываться.

— Мы замёрзнем, да? — спросил он, понимая, что опередить этот туман нельзя. Он надвигался слишком быстро.

— Нет! Всё это бредни! — прокряхтел Чизман, пытаясь нацепить рюкзак поверх одеяла. Наконец, он просто засунул его под него, став этаким горбуном, — мы слишком тёплые, чтобы моментально замёрзнуть! Нас даже жидкий азот сразу не возьмёт! А там минус двести градусов!

— Ладно, — выдохнул парень, накидывая сумку спереди, чтобы защититься от холода. Теперь на ледяных пустошах торчали горбун и толстяк, метаясь из стороны в сторону в ожидании прихода ледяного тумана.

— Вон там! — Комаров указал куда-то вдаль, — кажется, скалы! Давай туда!

Но они даже не успели двинуться с места. Белая пелена стремительно приближалась. Валера судорожно сглотнул, глядя, как прямо на её пути торчащие ветки покрываются ледяной глазурью, на которой начинают расти тонкие белые иглы.

— Отвернись! — прокричал его спутник, закрывая лицо.

А потом на них ударил жёсткий порыв ветра, после которого пришёл холод. Целая морозная волна прокатилась мимо них, её цепкие щупальца забирались под одежду, покалывая кожу. Валера полностью закрылся, так что даже ничего не видел, но он чувствовал, что его одеяло сковывает лёд. Температура вокруг упала сразу градусов на десять. Даже дышать было тяжело, от холодного воздуха внутри всё сжималось.

— Ух, — вдруг воскликнул Чизман, — надо идти!

— Да? — парень откинул край одеяла и тут же об этом пожалел. Первый же вдох сразу обжёг ему ноздри. Несчастный закашлялся и снова закрыл нос одеялом. Даже моргать было холодно — веки накатывались на замёрзшие белки глаз.

— Туда! — прошипел Комаров, сквозь толстое одеяло, — давай туда!

Всё вокруг было в белой дымке. Синее чистое небо скрылось от глаз, став серым и тусклым. Дальность видимости тоже упала. Но ещё можно было разглядеть тот самый холм и поле из кустов, уходящее вдаль.

Там, откуда пришёл этот туман, виднелось что-то новое. Будто бы ещё одна волна, которая скоро обрушится на них.

Валера глянул в сторону холма и вдруг чуть не завопил от ужаса. Оттуда, словно червяки из яблока в каком-то детском мультике, вываливались бронированные твари. Они бросились в сторону попаданцев по белому ковру, поднимая тучи снега на своём пути.

— Эй! — он дёрнул Чизмана за плечо. Тот глянул на это зрелище и процедил.

— Бежим!

Двое путников помчались куда-то вперёд. К каким-то там скалам, которые сам парень даже не успел увидеть. Зато он заметил, как впереди вдалеке бегут снежные комки. Тролли. Вот чего им ещё не хватало. Похоже, все хищники решили полакомиться случайными гостями.

Вскоре он увидел и сами скалы. Это была парочка обветренных валунов, что торчали из снега. Укрыться там было нельзя.

Но даже до них, путники не успели добежать. Новый удар снежного тумана налетел на них. Мелкая пыль из ледяных кристаллов окутала всё вокруг, а мороз нахлынул с ещё большей силой. Валера чудом успел прикрыть от него лицо, завалившись прямо в снег.

Когда туман окутал их своими клубами, несчастный отнял край одеяла и случайно сломал его. Промёрзший кусок тряпки остался в его руках.

— Блин! — выдохнул парень, спешно пытаясь прикрыть обрывком рот. Внутри этой ледяной завесы почему-то было теплее, чем на самой границе, где шла замораживающая волна. Но температура теперь ещё снизилась. Навскидку Валера прикинул, что сейчас тут где-то минус пятьдесят градусов. Вся его одежда и одеяло были покрыты инеем, а дыхание, казалось, замерзало прямо в воздухе. Если б у них был бы кипяток, чтобы плеснуть на подходе этой волны — скорее всего, он замёрз бы прямо в чайнике.

— Это какая-то магия, — начал, было, Чизман, а потом вдохнул ледяного воздуха и сразу закашлялся.

— Нужно уходить! — отчаянно воскликнул Валера, — бежать назад!

— Не успеем! Тут ещё волны будут! Зуб даю! — отозвался Комаров, — вот они нас и догонят! Нужно укрытие! Выкопаем берлогу, нагреем, а потом заткнём все дыры! Надо к тем камням, пошли!

Вот только куда идти было не ясно. Вокруг сгустился туман, в котором видно лишь невнятные очертания, которые казались какой-то игрой света и тени. Ещё в нём исказились все звуки. Какой-то рёв доносился со стороны, гул и шелест. Каждый шаг разлетался каким-то странным эхом.

Выбрав одну из теней, они двинулись туда, надеясь, что это будут те самые камни. Валера уже не верил, что им удастся спастись. Похоже, север окончательно победил их.

Они даже не могли понять, куда идут, поскольку смутный тёмный контур, всё так же оставался мутным. Но тут снег позади вдруг разлетелся во все стороны, а земля затряслась. Над ними поднялся огромный Снежный Червь, стрекоча и размахивая своими лапами. Он был даже больше того, которого они победили. Чудовищная тварь направила на них свои челюсти…

А потом из тумана вынырнула меховая гора. Мелькнули белые бивни, и червяк оказался насажен на них, словно какая-то бабочка в коллекции энтомолога. Его визг разлетелся во все стороны, а мерзкая зелёная жижа разлетелась по сторонам, застывая на снегу. Огромное чудовище потопталось по сегментированному телу, вдавливая его в снег, а потом бросилось дальше. В глубине пустошей отчаянно заревели тролли. Дикий рык пронёсся по окрестностям.

— Это мамонт? — отчаянно прошептал Валера, глядя на рыжий хвост, болтающийся на удаляющейся меховой заднице.

— Похоже на то, — просипел в ответ Чизман, — пошли!

Они бросились вслепую через этот туман. А вокруг начался просто чудовищный шум. Похоже, с приходом этого тумана все местные твари вылезли, чтобы устроить между собой смертельную битву.

Два попаданца пробежали мимо двух несущихся во весь опор мамонтов, едва увернувшись от их огромных ног. Эти шерстяные гиганты больше походили на тех зверей из Властелина Колец. Одна их высота была где-то под десять-пятнадцать метров. А только одно колено в диаметре почти чистый метр! Чудовища были просто ужасно огромными и совершенно не замечали несчастных людишек, бегающих у них под носом.

Те дёрнулись то в одну сторону, то в другую, всё пытаясь найти те камни. Теперь без них им было не выжить — в чистом поле их бы просто растоптали. Из тумана выскочила фигура огромного белого медведя, такого, что, встав на дыбы, он замер над путниками, словно двухэтажный дом. Кажется, на его голове были какие-то наросты или вообще металлическая броня. Взревев, чудище грохнулось на землю, подняв в воздух снег.

— Бежим! — шикнул Чизман, утаскивая Валеру в сторону.

На медведя тут же налетели два волка, каждый с коня размером, пытаясь отчаянно разодрать его на части. Тот ударил лапами и сразу пробил одному из них череп.

Комаров же бросился прочь от этой заварушки, но тут же свернул в сторону. Парень поднял глаза и увидел, что там, куда они бежали, целое стадо мамонтов топчет огромную стаю снежных червей. Он глянул в другую сторону, а там, в белом тумане, нечто огромное махало какими-то щупальцами во все стороны и по округе разлетался жуткий рёв. Один взмах и над головами путников пролетел ледяной тролль.

— Сюда! — прикрывая лицо, прорычал Чизман, утаскивая своего спутника прочь. Его едва было слышно во всем этом диком визге и рёве. Туман немного приглушал звуки, но орали чудовища громче некуда.

Впереди показались два валуна. Валера облегчённо выдохнул, но тут из тумана показались здоровые, поросшие шерстью колонны, перед которыми болтался хобот. Тело же огромного зверя, осталось тенью, скрываясь в белой дымке.

Оба попаданца резко припали к земле. Нога, утыканная подгнившими стрелами и обломками копий, пронеслась над ними и исчезла во мгле. Сверху словно дирижабль, проплыло огромное тёмное пятно, а затем рядом с грохотом опустилась другая нога. Попаданцы бросились вперёд и прижались к валунам, перепугано дыша.

— Что будем делать? — отчаянно прокричал парень, ведь иначе его просто не было слышно в этих криках.

— Не знаю, — так же закричал в ответ Чизман, он чуть сдвинулся в сторону и выглянул из-за валунов.

И тут среди всего этого шума разлетелся ясный и звонкий голос.

— Вперёд! Держать строй! Деритесь за вашу королеву, мерзкие твари! — он был совсем рядом. Буквально возле них. Валера ошарашено закрутил головой по сторонам. Эти интонации и нотки, он узнал их.

— Ты слышал?! — парень буквально вцепился в своего спутника.

— Что?!

— Это была она! Её голос!

— Кого? — на секунду озадачился тот, а потом махнул рукой, — да я в этом рёве собственную тёщу слышу, — прорычал он, прижавшись к капюшону своего спутника, — пошли!

— Куда?!

— Туда! — и Чизман скрылся во мгле. Валера бросился за ним, совершенно не понимая, куда тот направился.

Они снова пробежали по снежному ковру, а потом из белого тумана вынырнуло что-то огромное и пушистое. Длинная рыжая шерсть торчала во все стороны, а по ней стекали капли крови. Это был мамонт. Мёртвый мамонт.

Два человека пробежали мимо раскинутых гигантских лап и прижались к большому животу.

— Погоди! Жди тут! — прорычал Комаров и перелез через одну лапу, цепляясь за шерсть.

Парень засел там, испуганно оглядываясь по сторонам. Вокруг творился какой-то ужас. Все эти крики разлетались в тумане, и совсем было не ясно, уходит ли битва от их убежища или наоборот приближается.

— Ага! — Чизман внезапно свалился сверху, — дохлый! Совсем! Половину башки отгрызли! — он скинул плащ, вздрогнув от холода, а потом стащил рюкзак.

— Что ты собираешься делать? — перепугался Валера, заметив, что тот достаёт нож.

— Смотрел «Выжившего»? — ухмыльнулся тот, — внутри теплее, чем снаружи и эта туша долго будет остывать!

— Ух, блин! — с отвращением скривился парень. Однако он прекрасно понимал, что иначе они замёрзнут в этом ужасе.

Чизман принялся резать толстую кожу животного, раздвигая рукавицами шерсть. Нож постоянно выскальзывал из его рук, но снять варежки означало сразу отморозить руки. Вокруг всё ещё царил жуткий холод, а где-то там, наверняка уже шла новая волна смертельного мороза. Задумавшись, Валера случайно выронил кусок одеяла в снег. И тут же на его лице начал намерзать выдыхаемый пар. Тряпка вся окоченела, а снег плотно налип на неё.

Несчастному пришлось закрываться краями капюшона, сжав их руками и оставив лишь маленькую дырочку для воздуха.

— Есть! — его спутник отрезал лоскут кожи и принялся вываливать наружу внутренние органы чудовищного животного. Кровь растеклась по снегу, прямо на глазах превращаясь в лёд.

Шум и рёв немного притихли, похоже, чудовища ушли вдаль. Оставалось только надеяться, что никто из них не вернётся назад, чтобы полакомиться свежим трупом.

— Давай! Залазь! — воскликнул Чизман, откидывая шкуру в сторону, — там ребра держат, настоящий дом вышел!

— Угу, — Валера отпустил часть капюшона, чтобы оглядеться и заметил, как невдалеке снова замаячили белые клубы. Очередной удар этого тумана. Парень сжался и нырнул в нутро чудовища. Следом залез его спутник, спешно закрывая вход.

Белая мгла налетела прямо сразу после этого. Края отрезанного куска сразу же заледенели и покрылись инеем. Свет окончательно померк.

Внутри было тихо и единственным громким звуком здесь разлеталось лишь дыхание двух попаданцев.

— Ух, мерзость, — протянул Валера, пялясь в темноту.

— Это ты ещё в его кишках не копался, — хмуро процедил Чизман, — но другого выхода всё равно не было…

— Долго будем тут сидеть? — парень откинул капюшон и почувствовал, как что-то капнуло ему на лицо. Он брезгливо поморщился и сразу же накрыл голову обратно.

— Пока не пройдёт этот туман, — ответил его спутник, — может, перекусим пока?!

— Точно нет, — фыркнул он. И оба нервно рассмеялись.

В мамонте было тепло. Толстый слой шерсти, жира и разогретых мышц надёжно защищал от творившегося снаружи ледяного ужаса. Впрочем, воняло тут мерзко, а вскоре и воздух начал заканчиваться. Им пришлось проделать небольшую дыру для вентиляции, впустив к себе немного мороза.

Просидели они так несколько часов и лишь потом решили выглянуть наружу.

А там уже вокруг были только ясное солнце, голубое небо и блестящий снежный простор. Казалось, всё, что только что случилось, было лишь каким-то глупым кошмаром.

Оба путника вылезли наружу, все перепачканные в крови. Кишки животного смёрзлись в единую кучу, а кровавые подтеки превратились в наледь.

Сама туша тоже начала коченеть. Её всю покрывал иней и лёгкий снежок. Казалось, что она лежит тут очень давно.

Температура на ледяных пустошах неожиданно снова повысилась. Будто бы с туманом ушёл и жуткий холод. Так что теперь попаданцы снова решились отправиться в путь.

Холм оказался уже позади, а значит, они стали ещё немного ближе к своей цели.

— Вперёд! — скомандовал Чизман, скинув грязное одеяло. Кровавые подтеки на его шубе уже начали замерзать, а её шерсть вытянулась в тонкие слипшиеся красные иглы.

— Угу, — отозвался Валера, зашагав следом за ним.

Они немного ушли от туши и оказались на самом настоящем поле чудовищной битвы. Всюду валялись куски хитиновых панцирей, оторванные ноги и везде эта зелёная жижа. Чуть дальше — куча растерзанных тел ледяных троллей. Всё это медленно заметал снег, скрывая останки от чужих взглядов.

Глядя на это, попаданцы поняли, что выжили благодаря счастливой случайности. То, что чудовища не сожрали или не затоптали их, было невероятным везением.

Оба тяжко вздохнули и зашагали вперёд. Вскоре они уже обходили тот высокий пик, спускаясь вниз к Большому Разлому.

— Смотри! — показал Комаров на другой берег огромного фьорда. Там виднелась та самая деревенька. А сам залив до сих пор не замёрз. Довольные собой два путники поспешили вперёд. Они поняли, что не зря прошли через ледяные пустоши…

Глава седьмая. Прекрасная свадьба

— Всё готово? — прорычал ярл Бронгольд, схватив пришедшего к нему воина за плечо.

— Да, да! — закивал тот, — наши люди уже едут сюда. Только боюсь, что они прибудут только под самый конец…

— Отлично! — здоровяк злобно расхохотался, — самое удачное время. Рыжая скотина напьётся на радостях и ничего не сможет сделать!

Он встал перед большим зеркалом в раме и вгляделся в своё отражение. Блестела кольчуга на его животе, огромная чёрная борода спускалась на грудь.

— А этих… — его рука нервно закружила в воздухе, — слуг подкупили?

— Конечно.

— Нас не выдадут?

— Нет, — покачал головой верный прислужник ярла, сжимая рукоять меча, — всё пройдёт так, как надо.

— Великолепно! — Бронгольд развёл руками, — столько лет наши семьи спорили за этот клочок земли! А теперь мы разом решим все вопросы! — он хлопнул кулаком об ладонь, — а ведь если бы Великий Конунг Харальд Белозубый не объявил о том, что созывает самых славных ярлов, то все бы и дальше сидели бы по своим углам. Но как запахло добычей, так сразу решились! — он снова рассмеялся, — мне уже начинает нравиться этот новый король! Когда закончим со всем этим, поеду к нему и тебя возьму. Пусть посмотрит на мужей Серого Леса!

— Мой господин, — осторожно начал воин, — не стоит сейчас говорить лишнего. Помните, мы здесь в гостях… Нас могут подслушивать!

— Ой, пускай, — отмахнулся тот, — не пойдёт, как задумали, так я сам возьмусь за дело. Мои предки всегда добывали своё.

— Но так мы избежим лишних жертв, — скромно потупив глаза, ответил его слуга, — к тому же не забывайте, вокруг воины Сигурда! А здесь ваша жена и ваш сын.

— Вот и наблюдай за ним! — рыкнул ярл, — отправь к нему верных людей. Пусть следят, чтобы он не болтал и вёл себя, как надо! А за своей женой я сам прослежу, — он криво улыбнулся.

— Хорошо, я распоряжусь.

— Вот и отлично, — процедил Бронгольд, а потом чуть расслабился, — знаешь, ты прав. Нам сейчас проблемы не нужны, особенно перед встречей с Великим Конунгом, — он склонил голову и тяжело вздохнул, — пойми, я просто нервничаю. Вот и болтаю без умолку. Ты уж проследи, чтобы наш сюрприз удивил всех, — на его лице расцвела едкая ухмылка, — пусть наш свадебный подарок будет незабываемым…

Чизман и Валера тащились среди снежных сугробов, спускаясь вдоль Большого Разлома. Мимо тянулся небольшой лес, где трещали на морозе деревья.

Два попаданца не могли взглянуть на себя со стороны, но оба понимали, что выглядят они не ахти. Все перемазанные кровью, занесённые снегом и инеем, они шли из последних сил, даже не зная, куда им нужно шагать.

Однако на пути им встретилось некое подобие дороги, с этими каменными столбиками. Путники двинулись по ней, надеясь выйти к какому-нибудь поселению.

Но вышли они только к небольшому патрулю. Несколько всадников неслись среди снегов, верхом на мощных скакунах. Заметив чужаков, они сразу же направились к ним.

— Это кони? — изумился Валера, шмыгая носом, — но Йори сказал…

— Мы же на другой земле. Более обжитой, — напомнил ему Чизман, с прищуром вглядываясь в незнакомцев.

— Точно… — протянул парень. Здесь по другую сторону Большого Разлома, были густонаселённые земли. Об этом Йори тоже рассказывал. По его словам, деревушки здесь должны были быть на каждом шагу…

— Кто вы такие? — всадники приблизились к ним и остановили лошадей.

— Мы путники! Южане! Идём навстречу с Великим Конунгом! — подняв руку, вверх воскликнул Комаров.

— Откуда вы взялись в этих землях и чья эта кровь? — один из патрульных вытащил меч и направил его на попаданцев.

— Нам удалось пройти через Ледяные пустоши! — заявил Валера, — а эта кровь меховой горы, внутри которой мы укрылись от ледяного тумана.

— Ого, — изумлённый гул разлетелся среди всадников.

— Покажите нам путь до ближайшего места, где можно переночевать! — устало воскликнул Чизман, — нам нужно отдохнуть после всей этой жути…

— Думаю, что мы отведём вас к ярлу Сигурду, что правит этой частью Серого Леса, — задумчиво заявил главарь, вкладывая меч в ножны.

— Нет, нет! — спешно начал Комаров, — мы не враги! Мы просто путники!

— Вы прошли через Ледяные пустоши, а это уже заслуживает уважения! — отозвался тот, — ярл захочет увидеть вас и выслушать, — он чуть пригнулся к ним, — к тому же это время праздника! Дети двух великих родов решили объединить себя узами брака! Каждый, кто идёт по этим землям, должен явиться на торжество!

Спорить с ними явно было бесполезно. Поэтому попаданцы покорно согласились. Всадники посадили их на своих богатырских коней и помчались среди заснеженных полей.

Валеру сильно раскачивало на этом скакуне, но зато его ноги наконец-то могли отдохнуть. За все время, проведённое в этом мире, парень только и делал, что постоянно куда-то ходил. Будь у него какой-нибудь модный фитнес браслет, то его имя уже давно красовалось бы на верхах всевозможных рейтингов.

А впереди появился огромный деревянный замок, что занимал здоровый покатый холм. У его подножья раскинулась большая деревушка, а её дома окружали высокие колья частоколов. Были там и небольшие башенки с острыми крышами, между которыми проходила дорога. Всадники пронеслись через приветливо распахнутые врата, чуть снизили темп и начали подниматься по петляющей дороге, прямо на вершину возвышенности. Всюду была какая-то суматоха, везде бегали люди, что-то таскали и готовили. Из всех труб уходил в небо серый дым, а в воздухе висел запах солода и хлеба.

Шумной толпой стражники въехали во внутренний двор замка. Здесь всё было из дерева, какой-то прямо острог. Башни из толстых поленьев, ворота деревянные. Северяне будто бы специально избегали камня. Хотя при таком холоде, обустраивать шахты и карьеры, наверное, было просто нереально.

— Сюда! — попаданцев спустили с лошадей и повели внутрь. В тепло. Во всех комнатах и коридорах тут были печи и камины, где ярко пылало пламя, согревая эти просторные хоромы.

Наконец, пройдя по лестницам и петляющим коридорам, вся процессия оказалась в большом зале. Тут прямо в центре каменного пола было углубление, где горели целые бревна. Жар стоял такой, что Валера в своей тёплой шубе моментально вспотел. Над головой пылали жаровни, освещая помещение, где в самом дальнем конце, на возвышении стоял резной трон. На его красных подушках сидел суровый рыжебородый мужчина.

— Ярл Сигурд! — воскликнул глава патруля, преклоняясь перед ним, — мы нашли этих путников на севере. Они спускались из Ледяных Пустошей.

— Что?! — взревел тот, вскакивая на ноги, — двое… — он слегка замялся, приглядываясь к ним, — южан? На Ледяных Пустошах?

— Да, — Чизман вышел вперёд, — мы проделали долгий путь! И мы очень торопимся…

— Нет! Нет! — громогласно воскликнул ярл. Он походил на какого-то Зевса. Весь такой грозный и бородатый, только молнии не метал, — я знаю, что вы хотите сказать! Все так говорят! — Сигурд шагнул вперёд и спустился к ним, — но я не пущу вас! Это наш праздник! У меня столько гостей и я уже не знаю, чем ещё их развлечь! А тут такие великие герои, что перешли через Ледяные Пустоши! Наверное, видели там Снежных Червей…

— Видели, — кивнул ему Валера, — и ещё меховые горы! Одну из них убили и нам пришлось…

— Стоп! Хватит! — воскликнул тот, закрывая уши, — я хочу услышать это всё вместе с остальными! Не нужно рассказывать всё сейчас! — он положил им на плечи свои здоровые руки, — и вообще, ни один хозяин не отпустит гостя, что проделал такой путь! Так что возражений я не приму! Оставайтесь на нашем празднике!

— А что за праздник? — нахмурился Комаров.

— Свадьба! — расхохотался ярл, нагибаясь к нему, — позволь я поделюсь своей радостью! — он обвёл рукой зал, — наш край, под названием Серый Лес издавна управлялся двумя родами, двумя ярлами. Мы вечно спорили и ругались. А теперь Великий Конунг Харальд Белозубый решил собрать войска, чтобы отправиться в великий поход на юг! Но наши дружины не такие многочисленные, так что мы не можем выступить каждый со своим войском! Так что Харальд сказал, мол, пускай один из нас подчинится другому. Но мы никак не могли договориться о том, кто должен отступить! — его громкий голос эхом отскакивал от стен зала, — и вот тогда мы решили объединить наши семьи! Моя дочь выйдет за сына Бронгольда! Так мы прекратим вековую вражду! Понимаешь, южанин? — Сигурд осторожно утёр глаза, — я так счастлив, что больше не будет никаких споров! Отныне Серым Лесом будет править одна большая и дружная семья!

— Я рад за тебя, — Комаров чуть приподнялся и похлопал его по плечу, — но великий ярл! Нам нужно спешить, чтобы успеть встретиться с Великим Конунгом. А свадьбы — это долгое мероприятие! У нас мало времени…

— Друг! — расхохотался ярл Сигурд, подняв руки вверх, — зачем вам идти к нему, если он сам придёт к вам! — он, всё ещё смеясь, помахал рукой перед ними, будто бы какой-то итальянец.

— О чём ты? — изумлённо спросил Валера.

— Через неделю Харальд Белозубый приедет сюда, чтобы обговорить условия похода! Просто подождите и всё! — здоровяк похлопал их по плечам и двинулся к своему трону, — а теперь пусть мои слуги отведут вас в ваши покои! — он махнул рукой, — подготовьтесь, как следует к вечернему торжеству!

По его приказу двое слуг подошли к путникам и аккуратно забрали их рюкзаки. Похоже, что спорить с ярлом было бесполезно. Так что попаданцы направились к гостевым комнатам этого деревянного замка.

Там внутри всё было простенько. Бревенчатые стены, из которых торчал сухой мох, кровати из толстых досок и сундук у стены. Окно тут было, но довольно мелкое, только чтобы свет проходил. Камин тоже был, и его уже разжигали.

Слуги отнеслись к путникам, как к почётным гостям. Они забрали их шубы, чтобы очистить их от крови, принесли воды и полотенца, чтобы те умылись. К ним заявилась даже старуха-портниха, которая сняла с них мерки. И всё это для того, чтобы подготовить для обоих достойный наряд.

— Господа, — один из людей Сигурда поклонился им, — если желаете, мы можем растопить баню.

— Давай, — сразу согласился Чизман, махнув рукой, — после такого холода это будет очень здорово.

На двух попаданцев будто бы обрушилась вся эта свадебная суматоха. Валера едва дождался, пока все слуги угомонятся и свалят прочь. А когда те всё-таки ушли, он тут же подскочил к своему спутнику.

— Блин! — прошипел парень, — что будем делать?! Этот конунг едет сюда!

— Что делать, что делать, — ворчливо отозвался Комаров, — а вот надо было чётче формулировать свои желания! Говорили всем, что хотим с ним встретиться, вот и встретимся.

— Ох!

— Ладно, у нас пока всё хорошо. Никто не собирается рубить нам головы… — он тяжело вздохнул, — наоборот, приняли как дорогих гостей! Посидим, отдохнём, а там глядишь, и Мордред заглянет на огонёк!

— Хорошо бы…

— Главное, по сторонам поглядывай и помалкивай, — проворчал Комаров, — иногда на свадьбах бывает шумно, особенно у таких дикарей…

Долго побыть наедине у них не вышло. Почти сразу же снова прибежали слуги и сообщили, что баня уже готова. Так что два путника отправились туда. Валера с ужасом понял, что последний раз умывался ещё у Фенриса в гостях, когда они всей толпой купались в тех прудах. Парень шёл по коридорам замка и думал о том, каким же дикарём он стал. Казалось, этот мир высосал из него всё цивилизованное, превратив в такого же жуткого средневекового ублюдка, как и все вокруг.

Когда-то несчастный попаданец с ужасом смотрел на то, как его спутник убивает рыцарей. А теперь он бы и сам прикончил их, если бы хоть на секунду почувствовал угрозу.

Вся мораль куда-то пропала, остался лишь принцип «бей и беги». Плевать на всех, главное выжить самому. Казалось, что это нормально для этого мира, но что будет, если они вернутся домой? Как жить в спокойном и мирном городе, после всего этого? Как ходить в универ или по магазинам и торговым центрам, если ты провёл несколько месяцевсреди отморозков, которые с лёгкостью могут тебя убить? Как жить с другими студентами в общаге, когда научился никому не верить и можешь чувствовать себя в безопасности только в диком поле? Наверное, такие же проблемы у тех, кто вернулся с войны или бежал от неё. Пугаются любого шороха и каждому встречному готовы вцепиться в глотку…

Но, даже отмахнувшись от этого, Валера вдруг понял, что уже смутно помнит, как пользоваться телефоном или компьютером. Будто бы эти знания его мозг просто стер, как уже не нужные. Он действительно стал средневековым дикарём.

— Чего приуныл? — спросил его Чизман, когда они закрылись в парилке. Здесь была жуткая, но очень приятная жара. Тепло разливалось по телу, будто бы выгоняя прочь холод, что прятался где-то внутри.

— Да, так, — отмахнулся от него парень, сгорбившись на лавке, — устал просто.

— А, я тоже устал, — выдохнул тот, — скорее бы, встретиться с этим Мордредом и разобраться с Даниилом… И домой…

— Думаешь, получится?

— Да. Орден Порядка мощная организация. Такая легко прижмёт этого ангела и всю его церковь. Он сам к нам прибежит, — криво усмехнулся Комаров, брызгая из ковшика на раскалённые камни, — ох! Хорошо!

По парилке разошёлся туман, но не ледяной, а совсем наоборот. Запахло мятой и хмелем. Похоже, северяне знали толк в банях.

— Слушай, — Валера слегка расслабился и решился всё же спросить, — а как после всего этого жить?

— После чего?

— Ну, этого дерьма.

— Просто, — Чизман глянул на него, почесал свою всклоченную бороду, — люди всякое переживают. И плен у бармалеев, и сражения на войне, и теракты. Поверь мне, — он тяжело вздохнул, — время всё лечит. Рано или поздно всё забывается, остаётся лишь тень былого. Жить с ней можно, главное не замечать её и не тонуть в ней. К тому же ты молодой, тебе легче. Может, потом будешь вспоминать это, как весёлое приключение…

— Это вряд ли, — скривился парень, — уж лучше забыть совсем. Нет у вас там, в компании, какого-нибудь укола или вспышки? Чтобы раз и всё! Снова нормальный человек?

— Нет, — рассмеялся тот, — а если б и было что-то подобное, то я бы тебе всё равно не рассказал! — он соскочил с полки, потянувшись к замоченным в деревянной кадке веникам, — и вообще, ну-ка ложись! Сейчас я выбью из тебя всю эту дурь! А то развёл тут рефлексию!

Как следует попарившись, они направились к двум большим бадьям с прохладной водой. После жаркой парилки было просто чудесно рухнуть туда и забыть обо всех проблемах.

— Хорошо-о-о, — протянул парень, с наслаждением закрывая глаза. Дурные мысли покинули его. Теперь ему казалось, что всё действительно будет просто и легко. Они вернутся домой, забудут этот кошмар и жизнь пойдёт своим чередом. Скоро он снова начнёт переживать из-за проваленного теста или уехавшего автобуса. Всех этих глупостей и мелочей, из-за которых так много париться современный человек. А разряженный телефон опять станет настоящим кошмаром.

В конце концов, два попаданца ничего плохого не сделали. Наоборот, боролись за свободу, против тирании. Одолели жутких злодеев, вроде того же Затворника. И, как говорил Чизман, стреляли только тогда, когда нужно было защищаться.

Так что вышел из бани Валера довольный и спокойный. Им тут же принесли новую одежду. Роскошные цветастые рубашки, расшитые яркими нитями, красные пояса, мягкие кожаные сапоги — для этих мест это была прямо какая-то роскошь. Конечно, скорее всего, всё это тоже было детским, но расстраиваться из-за этого было бы просто глупо.

Нарядились два товарища прямо, как молодцы из сказок. Уже начинало вечереть, так что оба отправились в главный зал, где собралась огромная и шумная толпа.

Слуги явно хорошо потрудились и сменили тут всю обстановку. Пространство помещения было заставлено столами и лавками. На возвышении главный стол с самыми важными персонами. Там были места ярлов, их жён и детей. Ниже верные воины из дружины, а у самых стен уже прочие гости. Повара наготовили целую кучу всяческих блюд. Сочное мясо, свежая выпечка, квашенные и солёные овощи, рыба и, конечно же, бочки с пивом.

То жуткое похмелье уже немного забылось в памяти. А тут и повод был важный. Так что Валера решил не отказываться от выпивки, ведь главное — это знать меру.

Гости уже заняли свои места. В центре стола сидели жених и невеста. Девушка была довольно красивой, хотя и такой же высокой, как все северяне. Платье у неё просто светилось белизной, а на голове блестела небольшая корона. На женихе же был простой цветастый наряд, а на плечах меховой плащ. А ещё возле них стояли две золотые чаши. Вокруг расселись их семьи. Два ярла важно поглядывали на своих детей, оба были явно довольны свадьбой.

В центре зала на пустом месте играли музыканты. Самый главный из них задорно отплясывал, распевая песни. Валеру и Чизмана сразу заметили слуги и подвели их к главному столу, но места им дали на самом краю. Видимо, как почётным гостям, которые должны были рассказать о своих приключениях.

Но им пока что не пришлось выступать перед собравшимися. Всё потому, что каждый из важных гостей должен был произнести речь в честь молодых и подарить подарок. И этих гостей было столько, что на все эти разговоры ушёл целый вечер.

Уже наступила ночь, но северяне не переставали гудеть. Наконец-то дошла очередь и до попаданцев. Оба путника уже были навеселе, так что они с лёгкостью рассказали о своём переходе по Ледяным Пустошам, отчего уже изрядно окосевшие вояки восторженно загудели.

— Надо было отломать кусок рога от этой зверюги, — с сожалением воскликнул один из дружинников Сигурда, — вот бы подарок вышел для новобрачных!

— Жаль, что мы не знали о том, что попадём на такой праздник, — развёл руками Чизман, — а так бы, обязательно принесли вам такой трофей!

— Что ж, — воспользовавшись заминкой, здоровый пузатый мужик с чёрной бородой, что сидел рядом с женихом, вдруг поднялся на ноги. Это был ярл Бронгольд, тот самый с кем Сигурд спорил за власть над Серым Лесом, — думаю, что самое время для небольшого сюрприза! — он ухмыльнулся и махнул своим людям. Те поднялись из-за стола, и вышли из зала. Валера глянул им вслед с лёгким недоумением. Впрочем, он не знал местных традиций, так что не стал беспокоиться об этом.

— Нет, нет! — вдруг пьяно завопил ярл Сигурд, замахав руками, — прости свёкор, но позволь попросить славных гостей ещё об одной услуге! — пробормотал он, заплетающимся языком.

— Слушаю тебя, ярл, — Комаров встал из-за стола и поклонился в его сторону.

— Вы ведь с юга?! Какие у вас там песни поют? Наверняка, что-нибудь грустное, да? Хочу немного погрустить! — воскликнул тот и стукнул об столешницу кулаком, — песню! Песню!

— Я даже не знаю, — Чизман смущённо закрутился по сторонам, — мне что-то ничего не вспоминается! — он развёл руками.

Но северяне уже завелись. Они стучали кружками по столам, шумно требуя желаемого.

— Ох, спой им уже чего-нибудь, — фыркнул Валера своему спутнику, — вон, у тебя же получалось до этого!

— Ага! Вот только я не помню ничего грустного! — прошипел тот, — ты, хоть подскажи!

— А я-то что?! — махнул руками парень, — возьми что-нибудь из рока! Там же есть всякие грустные баллады! Вон, например, э-э-э, — он слегка замялся, — какой-нибудь «Dust in the wind» или «Still love you»!

— У них тут один язык, — фыркнул Комаров, пригибаясь к нему, — забыл? Хочешь, чтобы нас за колдунов приняли?

— Ну, тогда не знаю! Может, которая «теперь ты в армии»? Мы её в общаге пели….

— В окне автобуса-то? — хмыкнул тот, — нет. Надо что-то без всего этого, современного! Эх, мне только Кипелов в голову лезет!

— Сойдёт! — махнул ему Валера и только тогда, когда его спутник направился к музыкантам, чтобы начать петь, он подумал, что можно было предложить «Черного Ворона». Самое-то для подобного застолья. Но было уже поздно.

Чизман вышел на местную сцену, слегка покашлял и затянул.

— Надо мною тишина, небо полное дождя… — голос его разлетался по залу, а все северяне вдруг замерли, с удивлением слушая южанина, — дождь проходит сквозь меня, но боли больше нет! Под холодный шёпот звёзд, мы сожгли последний мост и всё в бездну сорвалось…

За Комаровым следили прямо с каким-то придыханием. Даже ярл Бронгольд присел, внимая этим строчкам. Парень огляделся по сторонам и даже почувствовал некую гордость, за своих. Вон, как этих суровых воинов зацепило!

— Я бы мог с тобою быть, я бы мог про всё забыть, я бы мог тебя любить, но это лишь игра…

Впрочем, замерли все только за столами, а вот вдоль стен зала началось какое-то движение. Валера, пожалуй, был единственный, кто заметил это. Ведь остальные слушали Чизмана. Он подумал, что это какие-то слуги, но затем вдруг увидел арбалеты и копья в руках у этих ребят.

— Блин, — просипел парень, подскакивая на месте. А его спутник уже допевал второй куплет.

— Я свободен! — снова затянул припев Комаров, прикрывая глаза. Похоже, ему самому понравилось выступать перед публикой, — словно, птица в небесах, я свободен! Я забыл, что значит страх…

Ярл Бронгольд вдруг вскочил и махнул рукой. Его сын поднялся с места, сжимая нож в руках. Один взмах и его невеста уже падает на пол, а на её платье расплываются красные следы.

Копья и стрелы полетели от одной стороны стола на другую. Всё семейство Сигурда в ужасе вскочило, но никто из них не мог уцелеть в этом самом настоящем расстреле. Все тут были без оружия и уже изрядно пьяны. Сопротивляться никто не мог, только нелепо барахтаться в припадке панике.

Воины отбросили свои арбалеты и схватились за мечи. Они прошли через ряды гостей, старательно вырезая всех, кто принадлежал к вражескому роду. Кровь заливала пол и брызгала во все стороны. Лишь попаданцев и сторонних северян никто не трогал.

Впрочем, помешать этим ублюдкам никто из них не мог. Лезть с голыми руками на вооружённых злодеев было просто безумием. Все только испуганно расходились по сторонам, чтобы не попасть под горячую руку.

Валера с ужасом смотрел на развернувшуюся бойню, совсем не в силах даже пошевелиться. Казалось, только недавно тут был праздник, а теперь везде была кровь и мёртвые тела. Даже лёгкое опьянение мигом слетело с него.

— Ха-ха! Молодец! — прорычал ярл Бронгольд, тыкая пальцем в Чизмана, — хорошо их отвлёк! Даже лучше, чем моё задуманное представление! — он громко расхохотался, — и песня хороша! За это я вас пощажу! Забирайте вещи и валите прочь! И все остальные чужаки тоже! Серый Лес теперь наш!

Воины, сжимая в руках оружие, подошли к Комарову, схватили его за руки и повели в сторону комнат.

— Ты тоже шагай! — парня ткнули в спину рукоятью меча, — быстро!

Он покорно повиновался. У него от одного вида обнажённой стали, что направили на него, внутри всё сжалось. Снова они попали в переделку. Впрочем, удивляться не было времени.

— Пре-красная свадьба, да? — процедил Чизман сквозь зубы, когда они зашагали по коридору. Сзади бренчали кольчугами несколько здоровяков, что были готовы сразу прикончить двух попаданцев, если те начнут сопротивляться.

— Угу, — буркнул Валера.

Их впихнули в комнату и захлопнули за ними дверь.

— Собирайтесь и выходите обратно! — угрюмо бросил им один из их охранников, — и без шуток! Ясно, южане?!

— Вот как знал, — прошептал Комаров, нагибаясь к рюкзакам, — два рода, хотят объединиться…. Чтобы вместе служить королю…. Когда такое заканчивалось хорошо, а?

— Ох, — парень ошеломлённо прижался к стене, всё ещё пытаясь отойти, — они их убили!

— Угу. Типичная история для средневековья! — продолжал яростно шептать себе под нос его спутник, — собрали всех и перерезали… — он вдруг замолчал и поднял глаза, — итак, я спрошу только один раз…

— Да! — кивнул Валера, всё ещё дрожа то ли от пережитого, то ли от нахлынувшей злобы, — погнали!

— Держи! — в его сторону полетел рюкзак и пока ещё чистая шуба. Но он уже знал, что скоро она снова окрасится кровью. Его руки сами вытащили оружие и дёрнули затвор.

Оба натянули свою одежду, нацепили рюкзаки и встали у двери.

— Ну что там? — кто-то из охранников явно оказался нетерпеливым. Дверь чуть приоткрылась, когда он заглянул внутрь.

Пуля вышибла его мозги, и они разлетелись по коридору, забрызгав его товарищей. Двое других сразу же ворвались внутрь, видимо, даже не успев испугаться.

Два выстрела и их тела рухнули прямо в проходе. Валера с Чизманом переступили через них и выскочили наружу, целясь сразу в разные стороны. А навстречу им уже бежали воины ярла Бронгольда, падая под их пулями, как какие-то игрушечные солдатики. Тела скатывались по ступеням и лестницам, а перепуганные крики разлетались по всему замку. Это привлекало лишнее внимание, но оно-то и нужно было двум попаданцам. Обыскивать всё вокруг в поисках противника для их маленького отряда было слишком опасно.

— Вперёд! — воскликнул Комаров, кивнув в направлении главного зала. С другой стороны коридора послышался топот, поэтому он кинул туда гранату, ловко забросив её за угол.

Грохнуло так, что с потолка посыпалась труха. Даже воплей не было слышно. Осколки посекли всех нападавших.

А два товарища бросились вперёд. На спуске к залу засело несколько человек. Валера кинул к ним ещё одну гранату, и та укатилась куда-то вниз. Несколько недоуменных воплей и очередной взрыв. Пол резко просел вниз, толстые бревна раскололись пополам.

Чизман успел перезарядить ружье и ловко съехал вниз. «Вепрь» зарычал оттуда, снова выкашивая врагов. А парень спешно скинул рюкзак и принялся дрожащими руками забивать магазин.

Прицепив его, он тоже помчался вниз.

— Там! — коротко бросил ему Комаров, укрываясь за стеной. Валера выскочил в проход и несколько раз вдавил спусковой крючок. Дробь разлетелась по коридору, где за щитами скрывались несколько бойцов. Доски их, может быть, плохо пробивались стрелами и копьями, но крупные свинцовые шарики не оставили им никакого шанса. К тому же расстояние было достаточным, чтобы заряд хорошо успел разлететься, выбивая глаза и зубы вражеским воинам. Многие из них носили открытые шлемы, а некоторые и вовсе не нацепили их в пылу битвы, так что их сразу скосило.

Кто-то всё же уцелел и метнул копье, однако парень ловко увернулся от него, навскидку выстрелив в ответ.

Его спутник тоже выскочил к нему. Оба бросились вперёд. Кто-то ещё был жив, но они добивали всех, совсем не жалея патронов.

— Эй! — Чизман прильнул к узкому окну и указал вниз. Там во внутреннем дворе с шумом вооружалось ещё несколько бойцов Бронгольда, разбирая оружие с телег. Оба попаданца, не сговариваясь, метнули туда по гранате. Два громких взрыва и внизу наступила тишина.

А они уже помчались к залу. Короткий поворот и вот уже видно заветный проход. Ещё несколько северян выскочило прямо к ним и встретилось с пулями. Валера скинул сумку и снова принялся спешно заряжать магазин, пока его спутник расстреливал эту компашку. Грохот разлетался по замку, и казалось, что ничто не могло остановить двух яростных ангелов мести.

В главном зале везде были мёртвые тела. Лишь вокруг ярла Бронгольда собралась целая туча ощетинившихся копьями воинов. Тот спрятался за их щитами, словно трусливая девка.

— Выходи! — прорычал Валера, сходу снося двух крайних телохранителей.

Остальные поняли, что ждать бессмысленно и бросились в атаку. Отходя назад, попаданцы принялись палить по ним, сшибая их прямо на ходу. Тяжёлые пули прошибали доспехи, сразу останавливая врагов. Это из пистолета некоторые здоровяки бы не заметили пары попаданий, а вот «Вепрь» мог остановить даже таких медведей. Вскоре в живых остался лишь главный злодей.

— Кто вы такие? — перепугано заорал чернобородый здоровяк, падая на задницу. Он принялся отползать от них, закрываясь руками, но упёрся спиной в одну из лавок, — что за чудовища?

— А ты думал, — едко процедил Чизман, — что любой может пройти через Ледяные Пустоши? Ты ошибся! — он вскинул дробовик, нацелив его на жирного ублюдка.

— Не надо! Прошу! — отчаянно взмолился ярл Бронгольд, — не убивайте меня! — он закрывался руками и дрожал от ужаса. Вокруг была тишина, так что его вопли и рыдания разлетались среди опустевшего зала.

Валера косо глянул на своего спутника, а тот на него. Оба стояли и целились в этого здоровяка, который молил о пощаде. А вокруг лежали мёртвые тела убитых и убийц. Всюду кровь и ужас. Самое время, чтобы одуматься и отступиться. Наверное, было достаточно трупов на сегодня…

И в этой тишине друг за другом грохнули два выстрела. Голова ярла разлетелась в кровавое месиво.

Валера снял палец со спускового крючка. Серый дымок выходил из ствола, совсем беззаботный и лёгкий, будто бы дымилась какая-то сигарета.

— Так ему, — бросил Чизман, со злостью сплюнув на пол.

Оба отошли от трупа и направились к выходу. Делать им здесь больше было нечего.

— Кто вы такие? — долетел до них чей-то стон.

Попаданцы резко обернулись. Из-за стола, цепляясь за столешницу, приподнялся ярл Сигурд.

— Мы? — Комаров замер, явно слегка озадачившись, — мы два южанина, которые смогли пройти через Ледяные Пустоши и не смогли пройти мимо несправедливости.

— Дочь? — прохрипел в ответ тот, зажимая ужасные раны на груди. Его яркая и цветастая одежда была вся разорвана, а ткань вся промокла от крови, — моя дочь?

На лице Чизмана заиграли желваки. Он положил оружие на стол и, сжав кулаки, зашагал к двум высоким резным стульям, где сидели молодожёны.

Валера вдруг вспомнил про сына ярла. Парень огляделся по сторонам и увидел его тело. Понять, кто это, можно было только по нарядной рубахе и пышному меховому плащу. В стене щитов он шёл последним, так что заряд крупной дроби пришёлся ему прямо в упор.

— Мне жаль, — мрачный голос Комарова, долетевший издалека, обрушился, как приговор.

— Нет, нет, — завыл Сигурд, из последних сил держась за стол, — ох, боги! — он рухнул на пол.

— Мы отомстили. Всем, — хрипло заявил парень, взглянув на него, — они все мертвы. Все, кто напал на вас.

— Проклятье обрушилось на Серый Лес… — выдохнул несчастный отец. Его голова упала на грудь, и он затих.

— Пойдём отсюда! — Чизман махнул Валере и схватил пушку со стола, — не могу больше тут находиться! — со злобой бросил он.

— Стой, — снова простонал ярл Сигурд, вытянув к нему руку, — меч… — силы уже совсем покидали его.

— Что?! — оба попаданца повернулись к нему.

— Дайте…. Меч… — выдохнул тот.

— Какой меч? — парень закрутил головой по сторонам.

— Любой… — протянул умирающий.

— Держи! — Комаров поднял один из клинков, что валялся на полу и вложил в его ладонь.

— Спасибо… — прохрипел хозяин замка, — сожгите всё тут…. Пусть мой дом не достанется… — глаза его остекленели, а из груди вырвался последний выдох.

— Хорошо, — Чизман с пониманием покивал головой. Он поднялся к коридору и опрокинул прямо на пышные ковры две большие жаровни, с пылающими углями.

Валера тоже решил помочь, он подхватил лавки и бросил их к брёвнам в центре, чтобы огонь перешёл по ним на стены и пол зала. Вскоре всё вокруг уже начало ярко пылать.

Два попаданца спешно зашагали по большой лестнице во внутренний двор замка. Там тоже были одни изуродованные трупы. Однако их вид совсем не волновал парня. Ему было плевать, ведь эти твари получили по заслугам.

Перед входом в замок, у больших ворот, собрались убежавшие гости. Они с удивлением уставились на то, как южане спускаются к ним, а позади них начинает гореть весь огромный острог.

— Вы! — Чизман ткнул пальцем прямо в них, — вы всё видели! — из его рта вылетал пар, уносясь к ночному небу, а рыжие отблески пожара трепетали на его лице, — расскажите остальным о предательстве ярла Бронгольда! Пусть все знают, как бесчестно он поступил и был наказан за это! — грозно воскликнул он, — слышите?

— Да, да! — спешно закивали те, пропуская их.

Два попаданца, всё ещё сжимая оружие в руках, спустились вниз по извилистой дороге, что шла среди деревенских домов. Жители испуганно высовывались наружу, глядя на зарево, что зажглось на вершине холма.

Впрочем, до них этим двоим дела уже не было. Они снова отправились в путь, совсем не зная, куда теперь идти.

Однако оба понимали, что задерживаться тут не следует. Выйдя за крепостные стены поселения, Валера и Чизман ушли в ночь, стараясь не оглядываться на огромный пожар, что остался позади них.

Глава восьмая. Гостеприимный хозяин

— Южане? — ярл Балгруф недоуменно потёр висок, — эти мелкие сошки?

— Да. У них были грохочущие палки! Я уже видел такие в их землях, — взволнованно произнёс его гость, — они убили всех. Два рода, что управляли Серым Лесом, вырезаны подчистую.

— Хорошие же ты новости принёс, — фыркнул хозяин и в раздумьях поднял глаза к потолку, — и главное, как вовремя! — он стукнул кулаком по подлокотнику.

— Нужно найти их и наказать! Кто знает, что ещё у них на уме? Они ведь говорили, что ищут Великого Конунга…

— Их найдут…. Мои люди займутся этим.

— Но знайте, ярл! Чужаки опасны! Оружие в их руках может убить всю вашу дружину!

— Я что настолько туп, что открыто полезу на них? — грозно воскликнул Балгруф, — всё, ты своё дело сделал! Иди, мой казначей выдаст тебе достойную награду!

Гость тут же поклонился, шепча благодарности в адрес правителя. Однако он всё же осмелился ещё кое-что добавить.

— Мой господин! Прошу учесть, что я загнал своего коня, чтобы как можно быстрее доставить вам эти новости!

— Да-да! — отмахнулся от него ярл, — отдайте ему должное! А ты, — он ткнул рукой в командира своей дружины, — иди сюда!

— Слушаю, господин! — тот подошёл и вытянулся в струнку.

— Отправь дозорных по всему нашему владению. Пускай каждый крестьянин знает, что это за южане…. Если они забредут сюда, я хочу знать об этом. Сразу же!

— Хорошо. Но если эти двое настолько опасны, как нам…

— Всё просто, — криво ухмыльнулся ярл Балгруф, — сообщи о том, что тот, кто поймает их живыми, получит награду в десять тысяч.

— И всё? — удивлённо спросил у него командир.

— Да, — кивнул тот, — я знаю свой народ. За тысячу они загрызут этих южан голыми зубами! А за десять уже подключат смекалку и принесут их нам на блюдечке….

Покинув горящий замок, два попаданца, не сговариваясь, снова зашагали по дороге. Им просто нужно было куда-то идти, что-то делать, чтобы не увязнуть в самоистязании. А пустая зимняя дорога, освещаемся звёздами и луной, была самым лучшим средством, чтобы немного развеяться.

Путники шли по ней всю ночь, совсем ничего не говоря друг другу. Лишь утром они остановились возле небольшой рощицы и развели костерок, чтобы согреться. У огня эти двое сидели в том же молчании, вглядываясь в танцующее пламя.

— Они заслужили это, — первым не выдержал Валера, — все. Даже этот Бронгольд! Особенно он!

— Да, — кивнул Чизман, глядя сквозь огонь куда-то в пустоту, — заслужили.

— Да любой бы на нашем месте сделал бы то же самое!

— Сделал.

— Это торжество справедливости! — гневно воскликнул парень, погрозив кулаком кому-то невидимому.

— Торжество, — снова покорно кивнул его спутник.

Вокруг было тихо и спокойно. Тут ещё было раннее утро, поэтому никаких прохожих не было видно. К тому же следов на снегу было мало, видимо тут редко кто ходил. Солнце поднималось вверх, по заснеженным полям ползла лёгкая дымка. Где-то вдалеке кричали вороны.

— Но мы… — снова начал Валера, — мы же правильно всё сделали, да?

Комаров поднял на него глаза и мрачно глянул. Так, что аж мурашки по коже.

— Откуда я знаю? — ответил он и сплюнул в сторону, — кто вообще знает, что правильно, а что нет? Где добро, а где зло? Где та грань, которую лучше не переходить? Даже в нашем мире над этим голову ломают, а тут, — Чизман тяжело вздохнул и уставился в небо, задрав голову.

— В нашем мире законы есть, — буркнул Валера.

— Да?! А тут что, нету? — злобно бросил его спутник, — думаю, что по ним нам надо было идти к Великому Конунгу и сообщить ему о случившемся. И он, как правитель этих мест, решил бы как поступить с этим ярлом.

— Ага, — парень сердито закивал головой, — и тот бы сказал — правь дальше, только заплати в казну и всё!

— Нет, — усмехнулся Чизман, — он бы вообще не поверил двум южанам, как они нас презрительно называют.

— Значит, мы поступили правильно!

— Ну, считай так дальше, чего у меня спрашиваешь? — фыркнул на него Комаров, — но, если хочешь, чтобы я сказал тебе что-то вроде «да, всё круто! Мы на эмоциях убили кучу людей и поступили правильно», то этого не будет.

— А что, неправильно? Эти сволочи…

— Сволочи? — тот уставился на него, — а ты уверен в этом? Вдруг Сигурд тоже готовил нечто подобное, а?! Или может, был настоящим чудовищем для своих подданных? Мы не знаем всё правды, но даже это сейчас не самое главное…

— А что главное? — Валера поднял на него глаза.

— То, что мы серьёзно подставились, поддавшись эмоциям, — хмуро заявил его спутник, — два местных правителя и их верные воины мертвы. А о том, что там случилось, знаем только мы.

— Погоди! А эти… — парень закрутил руками в воздухе, — ну, другие гости!

— Ха! Думаешь, что они будут рассказывать всем правду? Кто им поверит? К тому же, кто-то из рода Сигурда или Бронгольда наверняка уцелел и им сейчас нужно удержать власть… Так что всем будет выгодно свалить эту бойню на двух южан, которые удачно оказались под рукой…

— Значит, мы ещё и виноваты будем? — яростно воскликнул Валера, сжимая кулаки, — ты это серьёзно?

— Угу, — вяло кивнул Чизман, — от этого мира другого и не жди. Так что теперь нам придётся прятаться, пока не встретим Мордреда.

— А мы его вообще встретим?

— Ну, если этот Харальд сюда приедет, то встретим…

— Но у нас даже припасов нету! Нам что, еловыми ветками придётся питаться?

— Не знаю, — Комаров опустил глаза, — надо было думать, а не бросаться вперёд сломя голову… Ладно, давай найдём какую-нибудь тихую деревню и попробуем что-нибудь добыть…

— Давай, — устало выдохнул Валера, пуская в холодный воздух клубы пара, — достало уже всё это, — он сердито махнул рукой, — мы вообще должны быть местными героями, а нас все шишки валяться.

— Просто сторону не ту выбрали, — фыркнул Чизман, поднимаясь на ноги, — вон, Даниил — молодец. Засел у святош и катается, как сыр в масле. А если б помогли этому Бронгольду, то сейчас бы сидели и ждали конунга, попивая мёд… — он принялся закидывать костёр снегом. Пламя сразу сбилось, а угли сердито зашипели.

— Угу. Только совесть не позволяет, — угрюмо бросил в его сторону парень, — были бы ублюдками, то остались бы с Затворником.

— Совесть она такая, — заметил Комаров, а потом пробормотал, — учитывая всё, что мы узнали, надо было действительно помогать Затворнику. Сейчас бы разнесли всю церковь и Даниила….

— Ага, разнесли бы… — мрачно усмехнулся Валера и тоже поднялся на ноги, — пошли уже…

И они отправились дальше по заснеженным просторам. Двигались наугад, стараясь избегать крупных дорог, чтобы не попасть к очередному замку или крупной деревне. Наконец, оба увидели впереди лёгкий дымок, поднимающийся среди сугробов.

Он был одиноким и тонким. Похоже, там была какая-то небольшая землянка, поскольку среди редких деревьев виднелась только её крыша.

— Так, — пробормотал Чизман, приглядываясь к ней, — похоже, какой-то отшельник… Заглянем на огонёк? Глядишь и примет нас.

— Давай, — кивнул ему парень, — тут вроде бы все гостеприимные…

— Точно, — буркнул тот и зашагал вперёд.

Два попаданца, загребая по глубокому снегу, направились в сторону дыма. Они обошли большую крышу, которая тоже выглядела, как огромный сугроб, и вывалились на расчищенную площадку.

Тут всё было тихо и мирно. Небольшая куча дров под навесом, колода для рубки и топор рядышком с ней. Чуть вдалеке ещё один большой навес, где стояла телега и выпряженная из неё лошадь. Её хозяин даже накрыл небольшим одеялом, чтобы животное не замёрзло. Само жилище пряталось под целой кучей снега, видно было лишь трубу, из которой шёл дым, да тёмную бревенчатую стену, где была пара маленьких квадратных окошек и большая дверь.

— Хозяева? Есть кто? — зычно крикнул Чизман, подходя поближе, — мы путники, заблудились немного!

Но ответом ему было молчание. Никто не вышел наружу и даже выглядывать не стал. Только лошадь громко фыркнула в своём загоне.

— Блин, походу нет никого, — поморщился Валера, взволнованно оглядываясь по сторонам, — пошли отсюда! Что-то мне не по себе…

— Тихо ты, — отмахнулся Комаров и шагнул к двери, — дым-то идёт!

Он уже подошёл к деревянной дощатой двери, как та вдруг распахнулась. Наружу вышел северянин. Старый, седой и немного хмурый. Белая его борода спускалась аж до самого живота, будто бы у какого-то деда мороза. Сам он был таким же здоровым, как и все здесь. Только годы, конечно, брали своё, и плечи его немного ссутулились.

— Приветствую! — пробасил незнакомец, поднимая вверх правую руку, — заблудились, говорите?

— Да! — ответил ему Чизман.

— Южане? — прищурился тот, глядя из-под своих пышных бровей.

— Ага, — невозмутимо отозвался Комаров, — мы идём к Конунгу Харальду Белозубому! Да только дорогу потеряли!

— Потеряли… — усмехнулся старец, покачав головой.

— Угу. Раньше-то одна была, как нить. А тут у вас такое перепутье! — Валера молчал и хмуро наблюдал, как его спутник снова начинает строить из себя простака.

— Да уж. Вам-то в замок надо было бы. К местному ярлу, — покачал головой отшельник, — туда! Но это долгий путь. День или два. Заходите! — он махнул им рукой, — небось, устали в пути!

— Устали! — со вздохом кивнул Чизман и подмигнул своему товарищу.

А тот лишь нервно поглядывал по сторонам. Что-то подсказывало ему, что здесь что-то не так. Впрочем, отказываться от приглашения было глупо. Так что парень тоже зашёл внутрь.

Землянка оказалась внутри большой. Тут навскидку было три комнаты. Одна большая с очагом, здоровым столом и несколькими стульями. Две других можно было разглядеть лишь мельком, через распахнутые двери. В одной точно была здоровая кровать. А в другой, похоже, какой-то склад, если судить по множеству длинных полок, что торчали на стене.

Здесь был лёгкий полумрак, который разгоняли лишь языки пламени в очаге. Из окон бил по глазам яркий уличный свет, но толку от него не было. Он лишь мешался.

— Сам-то кто будешь? — Чизман прошёлся кругом по комнате, а затем скинул рюкзак и уселся на один из стульев, — отшельник?

— Я-то? — усмехнулся, было, старик, а потом тут же закачал головой, — да, да. Я живу тут почитай несколько лет уже. Вот, землянку тут обустроил…

— Хорошее место, — беззаботно заметил Комаров, — надёжно, солидно! — он хитро глянул на отшельника, — слушай, а не угостишь ли нас чем-нибудь? А мы тебя порадуем своими историями! С нами в пути много чего приключилось!

— Конечно, угощу! — развёл руками старец, — я в этих краях самый гостеприимный хозяин! Только помогите мне, — он показал им свои морщинистые пальцы, — руки у меня уже не те, всё из них валится!

— Конечно, — Чизман сразу поднялся на ноги, — чем помочь? Дров нарубить или воды принести?

— Ох, нет, — северянин скривился, — давай сюда! — он указал в сторону кладовой, — и ты молодой тоже, не стой в сторонке!

Вслед за стариком оба направились к проходу, где виднелись узкие деревянные полки. А из другой комнаты вдруг послышался какой-то шум, будто бы что-то тяжёлое грохнулось на пол. Все трое резко повернулись в ту сторону, но никаких звуков больше не было слышно.

— Что это там? — недоуменно спросил Валера.

— Упало что-то, — поморщился хозяин и протиснулся в кладовую, — вот!

Оба путника зашли следом за ним. Комната эта была длинной и узкой. Вдоль стены набиты полки одна над другой, будто бы в каком-то подвале. Вот только почти все они были пустыми, что выглядело довольно странно. Всё-таки сейчас стояла зима, и запасы у старика должны были быть большими, чтобы хватило до лета, если, конечно, оно тут вообще бывает.

Тот довёл их до самого дальнего угла, где прямо на земляном полу валялись какие-то мешки и пара тяжёлых бочонков.

— Вот, давайте! — старик показал на них, — ты, помоложе, бери вот этот мешок! Уж хлипкий ты больно, а тебе бочонок! Только осторожно! Не урони! — начал распоряжаться он.

Валера схватил мешок и закинул на плечо. Какой-то слишком фамильярный тон был у этого отшельника, никакого уважения. Но он хотя бы принял путников, а не прогнал прочь.

От серой ткани приятно пахло хлебом и чем-то копчёным. Парень протиснулся мимо старика и вышел в комнату.

Дверь на улицу была немного приоткрыта, а внутрь задувал холодный ветер.

— Ух, — отшельник выглянул из кладовой и бросился к ней, — совсем не держит! — он с силой захлопнул створку. На улице вдруг послышалось громкое ржание.

— Чего это там? — Чизман притащил бочонок и поставил на стол.

— Бурун шумит, — протянул ему хозяин, — видать, холода идут, вот он и нервничает!

— Не замёрзнет он на улице-то?

— Потерпит! Шерсть у него хорошая, — криво усмехнулся отшельник, — да и сам он привычный!

Он шагнул к столу и, забрав у Валеры мешок, принялся доставать из него еду. На столе появился копчёный окорок и рыба, пара подсохших батонов хлеба, пучок каких-то трав и большой кусок сыра.

— Сейчас ещё подогрею вам мёда, — заявил старик и снял с полки старый запылённый ковшик. Чизман помог ему налить в него пенного напитка из бочонка, добавить трав и поставить всё это на огонь.

— Хлеб сам печёшь? — спросил вдруг Комаров.

— Нет, это из деревни, что неподалёку, принесли! — махнул рукой хозяин, — поддерживают старика.

— Понятно, — протянул тот, усаживаясь обратно.

Варево получилось вполне сносным, хотя изначально Валера подумал, что вкус у этого напитка будет отвратительным. На закуску они нарезали себе окорока и хлеба, а затем принялись есть.

Сам отшельник почти ничего не брал, только сидел рядом и смотрел на своих гостей. Перекусив, те принялись рассказывать ему о своих странствиях. Правда, им пришлось немного скорректировать повествование, чтобы не сболтнуть лишнего. Впрочем, тот почти ничего не спрашивал, и, казалось, слушал их только из вежливости.

— Помотало же вас по северу, — покачав головой, заметил он, когда оба закончили, — думаю, после такого пути вам бы отдохнуть, как следует! Оставайтесь на ночь! Постелю вам у огня!

— Нет, — ответил ему Чизман, — мы дальше пойдём. Спасибо за тёплый приём! — он поднял с сундука, что стоял за его спиной свою шубу и принялся одеваться. Валера же спешно допил горячий мёд из своей кружки. Напиток был слегка разбавлен водой и отдавал ароматом местных трав. От этого его вкус сразу поменялся, став более приятным. А ещё внутри от него разливалось приятное тепло. Такое, что даже на улицу не хотелось идти.

Отшельник тем временем тоже встал на ноги и направился к входной двери. Он открыл её и вышел на улицу.

— Может, всё же останемся? — осторожно спросил парень.

— Нас искать будут, — процедил ему Комаров, — забыл?

— Он же отшельник! Самое-то, чтобы укрыться! — развёл руками Валера.

— Странный он, — отозвался его спутник, — припасов почти нет, всюду пыль! Дров почти нет, колоть некому, а этот от помощи отказывается! Что-то тут не так!

— Думаешь? — он огляделся по сторонам, — мало ли, как этот старик живёт?

Дверь снова распахнулась, и внутрь вернулся хозяин. Он оглядел гостей своим хмурым взглядом и протянул:

— Не надумали оставаться? Там метель грядёт!

— Нет, — Чизман решительно отмахнулся, — север не ждёт!

— Так-то, да, — отозвался отшельник, подходя к столу, — может, припасов в дорогу возьмёте?

— Ну, если сам предлагаешь, — беззаботно развёл руками Комаров, — то отказываться глупо!

— Бери из кладовой, что хочешь! Мне мои крестьяне сами всё принесут! — усмехнулся старик, поднимая со столешницы пустой ковшик.

— А чего они твои-то? — с усмешкой спросил Чизман, поворачивая к нему голову. И в этот момент хозяин дома врезал ему ковшом по голове. Несчастный упал на колени, закрывая затылок, но старик тут же резко пригнулся и добавил ещё. Несколько ударов и спутник Валеры повалился на пол.

Парень попытался броситься к рюкзаку, но ему в шею тут же уткнулся нож, которым старик резал еду. Двигался этот отшельник слишком быстро для того немощного старца, которого изображал до этого.

— Без шуток! — процедил он, сжимая в морщинистой руке рукоять кинжала. Другой этот гад снял верёвку со стены и принялся сматывать своего гостя по рукам и ногам.

Тугие петли стянули бедняге всё тело, отчего тот совсем не мог пошевелиться. Затем незнакомец принялся за Чизмана, скрутив его будто бы паук.

Потом он перетащил попаданцев в угол, свалив их друг на друга, словно какие-то мешки.

— Блин! Что ты творишь! — с трудом прокряхтел Валера, пытаясь чуть приподнять голову с грязного пола.

— Ублюдок, — рядом послышался тихий стон, это Комаров всё-таки очнулся, — ты мне чуть башку не пробил!

— Я бы пробил, если б ярл Балгруф платил за мёртвых столько же, сколько за живых, — криво усмехнулся ему старик, — лежи и не дёргайся!

— А что, — морщась от боли, просипел тот, — этот ярл платит за всех южан?

— Нет. Только за тех, которые убивают наших собратьев!

— Мы никого не убивали! — отчаянно выпалил Валера, пытаясь повернуть голову к хозяину землянки. Несчастному пришлось вертеться, словно он какой-то уж или гусеница, — ты ошибся!

— Может быть, ведь на всём севере так много южан, что легко спутать! — хмыкнул старик, — знаешь, у нас, когда волк приходит в овчарню и сжирает овцу, убивают всех волков в округе, не задумываясь о том, кто это сделал. С вами надо так же.

— Какой справедливый у вас ярл… — прошипел ему Чизман, — а что об этом скажет великий конунг…

— Харальд Белозубый-то? — ухмыльнулся тот, — ну, он вообще-то собирался в Великий Поход на юг. Думаю, там его люди никого жалеть не будут.

— Блин! — скривился Валера и прошептал в сторону своего спутника, — похоже, мы попали…

— Ничего, выберемся, — проскрипел зубами тот и громко воскликнул, — откуда ты вообще что-то знаешь? А? Ты же отшельник! До замка пара дней пути!

— Ха! — хрипло рассмеялся старик, — вы такие глупые, что вас аж стыдно обманывать, — он покачал головой, — замок здесь, буквально за парой холмов. Мой сын уже ускакал туда и скоро приведёт людей ярла. Вы сами завели себя в ловушку!

— Кто ты вообще такой?

— Я?! Я ловчий ярла Балгруфа! — отозвался хозяин землянки, — так что о награде за ваши головы, я знаю из первых уст. Ещё ранним утром ему донесли о вас, а потом мы с моим сыном отправились сюда, чтобы отыскать зверя.

— Какого зверя? — недоуменно спросил у него Валера.

— Кабана, на которого будет охотиться великий конунг Харальд Белозубый, — отозвался тот, — но, к своему счастью, мы поймали добычу покрупнее…

— Он здесь? — Чизман с большим трудом повернулся, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Кто?

— Великий этот конунг!

— Вряд ли, — задумчиво протянул старик, — будет тут через дня два или, может быть, неделю…

— Проклятье! — Комаров задёргался, пытаясь развязать узлы.

— Бесполезно! — бросил в его сторону ловчий, — я могу и медведя смотать так, что не дёрнется. Эти руки, — он поднял вверх морщинистые ладони, — дело знают.

— Ублюдок! — пропыхтел Валера, тоже стараясь освободиться. Но ничего у него не выходило. Похоже, они действительно попали.

Снаружи послышались какие-то звуки. Старик поднялся и вышел за дверь, видимо, встречать гостей. Чизман дёрнулся и повалился на пол, стараясь добраться до ножа. Он перекатывался, будто бы какой-то огромный слизняк. Добравшись до стола, ему пришлось удариться головой прямо о его ножку, чтобы кинжал свалился вниз.

— Ух, ты! Ловкий какой! — ловчий вернулся обратно в дом и спешно подскочил к Комарову. Схватив его за ноги, он утащил пленника обратно в угол.

Однако Валера успел заметить, что кинжала на полу уже не было. Оставалось надеяться, что они успеют освободиться до приезда отряда из замка. Но сейчас надо было отвлечь этого старика и немного потянуть время.

— Эй! — воскликнул парень, — отпусти нас! Мы не те южане! Мы просто путешествуем по северу!

— Опять это нытье, — хмыкнул ловчий, скривившись будто бы от кислятины, — те или не те, ярл разберётся!

— Ну, подумай сам! Кого мы можем убить, а?! Хилые, слабые! — фыркнул Валера, искоса поглядывая, как его спутник пытается перехватить нож и перерезать верёвки.

— Мне-то какое дело? Я зверя поймал. А тот это или нет, пусть другие разбираются!

На улице снова что-то зашумело. Старик тут же подскочил, чтобы выглянуть наружу.

— Получается? — шикнул в сторону Комарова парень.

— Да, — коротко бросил тот и вытянул из пут одну руку. Теперь ему оставалось только перерезать остальные верёвки и броситься к рюкзакам. А там уже и целый отряд не страшен.

Дверь снова распахнулась, и внутрь вошли несколько здоровяков.

— Вот они! — ткнул в пленников старик, — как на блюдечке!

— Отлично! Хватайте их! — выкрикнул один из вошедших. Воины шагнули к попаданцам. Когда один из них нагнулся, чтобы поднять Чизмана, тот выкинул руку, пытаясь ударить его ножом.

Но опытный боец сразу же выбил оружие из пальцев несчастного.

— Дайте ещё верёвку! — шикнул он на ловчего. Старик притащил ему другой канат.

Пленников ещё туже связали и потащили на улицу. Там действительно был целый отряд всадников. Они закинули своих жертв на лошадей и сразу же отправились в путь по зимним дорогам.

Пока эта компания добралась до замка, вокруг уже совсем стемнело. Видно было только ярко светящиеся окна, да свет от горящих факелов на стенах.

Снова деревянные стены, мощные двери и суровые северяне. Попаданцев протащили по коридорам, но в этот раз их путь был совсем не в главный зал. Воины ярла Балгруфа утащили их по тесным каменным лестницам куда-то в подвалы. Похоже, замок стоял на скалистом основании, в котором обустроили кладовые и, конечно же, темницы.

Последние здесь оказались просто отвратительными. Стены тут были местами мокрые, а местами покрыты белёсым инеем. Пахло ужасно, а в камерах лежали остатки гнилой соломы. Самих камер было всего две и обе пустовали. Решётки были все грязные и ржавые, так что их даже касаться не хотелось.

Впрочем, самих охранников это маловолновало. Один из них распахнул скрипучую дверь и пленников закинули внутрь, а потом закрыли. После этого стражники поднялись наверх, унеся с собой огонь. Два товарища остались в полной темноте, связанные с ног до головы.

— Блин! — прошипел Валера, — надо было тебе оставить нож у себя! Сейчас бы выбрались!

— Какая разница! — шикнул ему Комаров, — решётку всё равно не открыть. А кроме неё, тут ещё полный замок этих ублюдков! С ножом против них пойдёшь?!

— Забудь, — качнул головой парень, это единственное, чем он ещё мог пошевелить, — я просто….

— Угу. Поздно уже. Надо было раньше думать, — хмыкнул Чизман, — вот опять с тобой расслабились. Забыли, что надо всё время наготове быть.

— Да какое уж тут наготове! Я уже устал всех подозревать!

— Я тоже. Видимо, поэтому мы снова попались.

— Точно…

Сверху послышались шаги. Кто-то спускался вниз. Свет упал на пол этого небольшого помещения.

— Вот они! — факел нёс такой же воин, что были тут раньше, а с ним было ещё два северянина. Оба выглядели, как ярлы. Пышные наряды, блестящая чешуйчатая броня, воротники из меха и золотые цепи.

— Ага. Два южанина, что убили правителей Серого Леса! — проворчал один, тыкая пальцем в клетку, — за такое вас нужно наказать, как следует!

— Слушайте! — Чизман приподнял голову, — я расскажу вам всё, как было! Мы прошли через Ледяные Пустоши! Спустились оттуда и встретили людей ярла Сигурда! Он сам позвал нас на свою свадьбу! — спешно затараторил он, — мы сидели, пировали, а потом воины ярла Бронгольда напали на нас! Они перебили всех, включая самого Сигурда и его дочь! А нам пришлось обороняться! Понимаете?! Мы невиновны!

Эти двое подошли поближе, уставившись на пленников. Валера чуть повернулся, чтобы получше рассмотреть их. Один был будто бы чистый скандинав. Серые глаза, светлые волосы и густая борода. Другой же был темноволосым и мрачным, на его лице будто бы отпечаталась какая-то тяжёлая ноша. И даже взгляд у него был такой мощный и почему-то очень знакомый.

— Даже если и так, — ткнул пальцем светловолосый, — никто из вас, южан, не имел права убивать правителя этих мест! Вы должны были бежать оттуда сломя голову! — яростно воскликнул он.

— Он напал на нас! Я же сказал! — Чизман снова попытался соврать ему, — у нас не было выбора!

— Что ж… — хрипло протянул тот, — один из выживших гостей, рассказал мне правду, — на его лице появилась презрительная ухмылка, — пусть Бронгольд и учил свою расправу, но вам он дал право уйти. Но почему-то всё закончилось бойней! Может, скажешь, южанин, отчего так вышло?

— Я… — замялся Комаров, и здоровяк тут же перебил его, повернувшись к стражнику.

— Вы нашли их стреляющие палки? — грозно спросил он.

— Да! — отозвался его воин, — их вещи наверху, ярл Балгруф! В нашей оружейной, под надёжным замком.

— Отлично! — хмыкнул тот, — значит, они уже не опасны!

— Выслушай меня! Прошу! — снова начал Чизман, с трудом подбирая слова, — у нас важное дело! Нам нужно двигаться дальше! Забери оружие, забери всё, но отпусти нас! Поверь нам, ярл! Мы просто отбивались! Этот Бронгольд решил убить и нас, чтобы никто не узнал…

— Заткнись! — рявкнул вдруг темноволосый, да так, что казалось, будто бы стены содрогнулись.

— Надо же! Что же за дело у вас такое? — Балгруф криво усмехнулся, искоса посматривая на своего спутника, — такое важное, преважное!

Валера же всё разглядывал второго, что тяжёлым взглядом уставился на пленников. Что же такого знакомого тут было? Парень всё перебирал в уме свои воспоминания, а потом вдруг будто бы очнулся, вспомнив далёкую Горную Твердыню. Точно так же на них смотрел Затворник, с мощью и силой, которая могла раздавить любого. Только у этого глаза были какого-то синеватого оттенка, будто бы озёрный лёд.

— Мы идём к Великому Конунгу, чтобы рассказать ему, — продолжал напирать Чизман, пристально заглядывая в глаза Балгруфу, — о том, что Святая Церковь готовит ответный удар…

— Заткни свою пасть, — снова бросил темноволосый, подходя чуть ближе.

— Я не с тобой разговариваю! — яростно фыркнул Комаров, глянув в его сторону, — кто ты вообще такой?!

— Чизман, — просипел Валера, — это походу…

— Мне наплевать на ярлов, церковь и всех южан вместе взятых, — процедил этот мрачный здоровяк, сжимая огромные кулаки, — от вас мне нужно только одно, — он злобно прищурился, обнажив неожиданно яркие и белые зубы, — где эта тварь, по имени Мордред?!

В этих камерах повисла мрачная тишина. Казалось, что слышно, как снаружи трещат каменные стены на морозе.

— Кто? — рассеяно буркнул Комаров, слегка сгорбившись, — я не знаю никакого Мордреда!

— И я! — спешно подыграл ему Валера.

— Но, Великий Конунг, — спешно начал Балгруф, склоняя голову, — они что-то говорили о церкви…. Может, стоит выслушать их? Вдруг это важно?

— Я собрал силы всего севера, на моей стороне чудовища этой земли, а за моей спиной идёт ледяной холод, — процедил Великий Конунг Харальд Белозубый, — я не боюсь этой церкви! Ничто не способно мне навредить!

— Кроме Мордреда?! — вдруг насмешливо выкрикнул Чизман, — боишься его, да?!

— Значит, тебе знакомо это имя? Где он?! — Харальд Белозубый обхватил своей рукой два толстых прута и сжал их так, что с них посылалась ржавчина. Валера с ужасом заметил, как крепкий металл гнётся под его хваткой.

— Не знаю. Мы сами искали его! — Комаров косо уставился на него, — и поверь, нам нет никакого дела до ваших распрей.

— Повесить их, — резко бросил Великий Конунг, отпустил решётку и зашагал в сторону лестницы.

— Но, мой король, — спешно склонился Балгруф, — сейчас ночь! Плотники спят, да и палач тоже. Позвольте, заняться всем этим утром?!

— Вечером, утром, какая разница? Главное, чтобы южане больше не ходили по моей земле, — процедил тот через плечо.

— Отлично! Вы будете рады, увидеть их смерть…

— Нет. Я уезжаю прямо сейчас. Этот Мордред явно где-то поблизости, — Харальд Белозубый повернулся и яростно сжал кулаки, — следует встретить его, как подобает. Прежде, чем мой гнев обрушится на юг, я хочу видеть, как сдохнет этот назойливый выродок! — и он начал подниматься наверх, громко топая по ступеням своими сапогами.

— Ну что ж, южане, — криво ухмыльнулся Балгруф, пригибаясь к решётке, — советую помолиться вашим богам, прежде чем вас повесят!

А потом он тоже поднялся вверх. Вместе с ним ушёл и воин. Дрожащий свет факела исчез наверху, а два попаданца остались в полной темноте, по-прежнему связанные и беспомощные.

Глава девятая. Прежде, чем их повесят

Скоф поднялся за своим господином, ярлом Балгруфом, и со вздохом утёр пот со лба. Подумать только! Столько народу было там, внизу! И хорошо, что никто из них ничего не заметил.

Замок на решётке, что вела из подвалов, был снят им ещё вчера. Всё так, как они условились с тем незнакомцем. Откуда тот вообще узнал об этом тоннеле?

Ведь это вообще была чудесная случайность! Раньше на месте тюрьмы была кладовая, а из неё шёл тайный подземный ход. Это потом, когда крепость начала расти, и потребовалось больше запасов, в скале прорубили новые подземелья, а старое помещение переделали в тесную темницу. Всё равно пленники у ярла долго не задерживались. Всех вешали почти сразу. Вот и этих двух тоже скоро повесят.

Палач должен был заглянуть к ним утром, вместе с другими стражниками. Все они будут выспавшиеся и бодрые. Кто-нибудь из них точно заметит, что замка на решётке больше нет. Поэтому Скофу нужно было бежать прямо сейчас, пока не поднялся шум.

— Уф, — пытаясь сдержать дрожь, несчастный прошёлся по коридорам, — зачем я в это полез? — зайдя за угол, он прижался к стене, судорожно пытаясь отдышаться, — только бы сбежать!

Ах, если бы он знал, во что впутывается! Но ещё недавно всё это казалось простым и лёгким делом. Один таинственный южанин, что столкнулся с ним на пути, жутко хотел встретиться со своей возлюбленной, кухаркой Хельгой. Он говорил, что это будет сюрприз, что девушка жутко обрадуется, когда увидит его. В тот миг Скофу всё было ясно — перед ним глупый дурак, ослеплённый любовью. А увесистый мешок с монетами и вовсе успокоил его совесть. Более того, несчастный даже спросил у самой Хельги о том, есть ли у неё такой ухажёр. И та всё подтвердила.

И вот теперь, всё перевернулось с ног на голову. Мирные и слабые южане вдруг оказались опасными ублюдками! Двое из них вырезали целый род, а с ними, оказывается, был ещё и какой-то третий.

Глубоко в душе, бедный простоватый парень из дружины ярла Балгруфа, понимал, кем был этот «влюблённый» и зачем ему так сильно хотелось проникнуть в замок. И от этого беднягу трясло ещё больше.

На негнущихся ногах он добрался до своей кровати и вытащил на свет небольшой сундучок. Там лежали эти проклятые деньги. Слишком много для обычного воина, но слишком мало для беглеца.

Впрочем, другого выхода у него не было. Надо бежать, спасать свою жизнь.

— Ух, — пробормотал парень, спешно перекидывая свои вещи в сумку, — больше никогда не буду соглашаться на что-то подобное! Больше никогда….

Как это ни странно, но проведя несколько часов, лёжа на полу в тесной и мерзкой камере, Валера вдруг понял, что начинает различать какие-то контуры в этом полумраке.

Видимо, слабого света с лестницы хватало, чтобы хоть как-то ориентироваться. Ну, или у несчастного пленника вдруг появилось ночное зрение от этого тягостного ожидания.

Камера, в которой их закрыли, была вырублена в скальных недрах, но, несмотря на это, здесь всё равно был жуткий сквозняк. Холодок забирался под одежду, и от этого хотелось спрятаться под тёплое одеяло. Но никаких одеял у пленников не было. У них вообще ничего не было.

Вокруг только камень, железные решётки и мерзкая гнилая солома на полу.

— Ух! Есть! — прошипел в полумраке Чизман, — я руку вытащил!

— Угу, — буркнул ему в ответ парень, — круто.

— Это первый шаг на пути к свободе! — ободряющим тоном заметил его спутник.

— Ты же сам говорил, что….

— Да плевать, что я говорил! — шикнул ему Комаров, — ты чего вообще приуныл? Никто нас не повесит! Нас таким не возьмёшь, — шумно зашептал он, — и вообще. Это мне по голове врезали и руку чуть не сломали! А ноешь почему-то ты!

Валера лишь промолчал в ответ, хмуро пялясь в темноту. Ему уже было плевать, смогут они сбежать отсюда или нет. В любом случае, их замечательный план уже давно рассыпался, как карточный домик. Мордред потерялся где-то на заснеженных просторах, а сами они поругались практически со всем севером. Тут и дураку было ясно, что теперь им здесь вообще не выжить.

Получалось, что и смысла бежать нет. Что они будут делать там, на свободе? Дальше бродить среди снегов, замерзая и медленно погибая от голода?

— Отлично! — его спутник поднялся на ноги, судорожно растирая запястья, — ух, как всё затекло. Где ты там? Сейчас и тебя развяжу!

— Здесь, — пробурчал в ответ парень, уставившись в грязный пол.

Вскоре оба оказались свободны. Правда, только от верёвок. Ведь они по-прежнему сидели в камере за решёткой, которая была закрыта на крепкий замок.

— Сейчас попробуем, — мимо него промелькнул тёмный силуэт Чизмана. Тот прижался к прутьям и попытался разжать их, напрягая все свои силы. Валера лишь молча наблюдал за его бесплотными попытками. Прутья были крепкие и толстые. Это сразу было видно. С такими голыми руками не справиться.

— Ух, никак. Их пилить надо! — наконец сдался Комаров, усаживаясь на пол.

— Не знаю, на что ты надеялся, — тихо пробормотал парень, снова опуская голову.

— Ну, ты же видел, как тот здоровяк их одними пальцами согнул. Монстр какой-то.

— Угу. Заметил, какой у него взгляд? Как у Затворника прям…

— Они ж одного поля ягоды, — отмахнулся его спутник, — ладно, не до него сейчас. Нам бежать надо. Только непонятно как. Есть идеи?

— Неа… — вяло протянул Валера.

— Это плохо, — пробормотал Комаров. Он снова поднялся на ноги и принялся дёргать решётку. Но та, хоть и была вся ржавая, но всё равно держалась крепко.

— Знаешь, я могу знак начертить, — уныло заметил парень, — может, поможет….

— Давай! — вдруг согласился Чизман, — хуже уже не будет.

— Серьёзно? — спросил у него Валера.

— Да-да! Серьёзно! — развёл руками тот, — просто, видишь ли, если стена разойдётся, а мы с тобой убежим, это будет очень круто. Не хочу болтаться в петле, на потеху этим северянам.

Впрочем, легко сказать, да трудно сделать. Рисовать тут было нечем. Ещё бы. Откуда в камере уголь, краски или ещё чего-нибудь, чем можно рисовать на камнях. Тут даже обломков никаких не было, чтобы хотя бы стену поцарапать.

Пускать себе кровь тоже не хотелось, да и нечем было. Оглядевшись вокруг, парень подобрал пучок гнилой соломы, такой мягкой и липкой, а потом принялся рисовать им волшебный символ. От пучка оставался небольшой влажный след, так ещё и стена была покрыта лёгкой изморозью. В общем, что-то у него получилось.

— Вот, готово, — заявил он, отбросив гнилье в сторону. Пальцы его все испачкались, и пришлось вытирать их об штаны.

— И? — Чизман развёл руками, вглядываясь в стену.

— Как видишь, ничего! — усмехнулся Валера, — если бы это сработало, то мы бы сразу всё поняли.

— Хм, может быть, надо рисовать чем-то особенным?

— Ага, кровью.

— Это слишком категорично, — хмыкнул в темноте его спутник, — вообще, кровь она из-за железа красная. Надо ржавчины набрать и ей попробовать, — он принялся тереть прутья решётки.

— Скорее всего, дело в другом. В том, что на нас теперь всем плевать, — буркнул в ответ парень и привалился спиной к стене. Сквозь тонкую рубашку его кожу сразу же обожгло холодом. Камни были ледяные.

— А у тебя идеи есть? — угрюмо бросил он в темноту.

— Нет, — хрипло отозвался Комаров, — думаю, надо просто ждать до завтра. Может быть, что-нибудь, да случится…

— Ага. Нас повесят и дело с концом.

— Это мы ещё посмотрим, — отмахнулся тот, — но сейчас мы действительно ничего не сделаем. Не головой же камни пробивать, да?

— Угу….

Наступила тишина. Пленникам особо не о чём было говорить. Тягостное молчание всё тянулось и тянулось, ещё больше вгоняя обоих в уныние.

А потом в темноте что-то звякнуло. Но не в камере, а где-то снаружи. Звук долетел не с лестницы, а, наоборот, от дальней стены.

— Что там? — Валера поднял голову, уставившись за прутья.

— Не знаю, — пожал плечами Чизман и прижался к решётке, — звук оттуда был, — прошептал он, — издалека.

— Может, крысы лезут? — слегка поёжился парень.

— Наверное, — кивнул ему его спутник, — там какая-то решётка была….

Снова что-то звякнуло, заскребло металлом по камням. Казалось, что в полумраке слышно чьё-то сопение. Оба пленника насторожились, готовясь к самому худшему.

Однако всё затихло, оставив их в темноте. Они подождали ещё пару мгновений, затаив дыхание, но ничего больше не было слышно.

— Может, это ветер? — прошептал Валера, — тут такой сквозняк…

— Скорее всего, — кивнул ему Чизман и шагнул в сторону от ржавых прутьев.

И в этот момент, решётка на полу, подлетела в воздух и грохнулась на камни. Попаданцы испуганно вздрогнули от этого внезапного шума. Из дыры показалась чья-то рука или лапа, которая застучала по полу, пытаясь найти опору. Наконец, вцепившись в горную породу, неожиданный гость забрался в помещение. В темноте его туша казалось просто огромной, будто бы какой-то волколак залез сюда, чтобы полакомиться беззащитными пленниками.

Поднявшись во весь рост, чужак с шумом отряхнулся, а потом вытянул вслед за собой какой-то мешок. Похоже, это всё-таки был человек. Стукнуло огниво, в темноте полетели искры, а потом и вовсе загорелся небольшой огонёк, будто бы от сигареты. Следом появилось пламя побольше, осветив лицо незнакомца. Увидев его, оба пленника изумлённо выдохнули:

— Мордред! — и тот сразу же поднял голову.

— Кто вы такие? — прошипел он, уставившись на них.

— Это же мы! — махнул ему Чизман, едва не срываясь на крик, — помнишь? Два путника, которые наткнулись на твой костёр!

— Я помню, — тот подошёл ближе, с опаской оглядываясь по сторонам, — поэтому-то и спрашиваю, — его небольшой факел уткнулся в прутья решётки, — два бедных торговца никак не смогли бы обогнать меня и оказаться здесь. Значит, вы совсем не те, за кого себя выдаёте.

— Это сложный вопрос, — криво усмехнулся Комаров, — давай обсудим это в другом месте. А пока вытащи нас!

— От твоего ответа зависят ваши жизни, — сурово заметил Мордред, пристально вглядываясь ему в глаза.

— Долго рассказывать, — шикнул в ответ тот, — а это не лучшее место, чтобы болтать! Поверь, мы друзья!

— Ладно. Если друзья, то сидите тихо, — приказал им глава Ордена Порядка, — я вернусь за вами на обратном пути! — он двинулся к лестнице.

— Стой! — хрипло выкрикнул Валера, подскочив к решётке, — тебе нечего там делать!

— Что?! — изумился их неожиданный спаситель, — почему?

— Харальда там уже нет, — покачал головой Чизман, — судя по его словам, он уехал к себе.

— Да, да! — закивал головой парень, — просто поверь нам! Мы сами всё слышали…

— Хватит скулить, — отмахнулся Мордред, — я и так вам верю.

— Серьёзно? — удивились оба.

— Да. Я видел, как из замка выехала целая толпа всадников. Мне только не понятно, почему Харальд вдруг решил сбежать отсюда? — он поднёс трещащий факел поближе к решётке, чтобы разглядеть их лица.

— Ну, — Комаров скривился, — он встретился с нами. Как увидел двух южан, так сразу перепугался. Всё выпрашивал про тебя и требовал, чтобы мы рассказали, где ты.

— Стоит ли вас спасать, — усмехнулся глава Ордена Порядка, — если испортили весь мой план?

— Ну, всегда можно придумать другой! — воскликнул Валера.

— Ладно, — Мордред покачал головой, — я вытащу вас. Только обойдёмся без лишнего шума, — он бросил факел на пол и притоптал его ногой, а затем двинулся в сторону лестницы, двигаясь словно кошка.

Его едва заметный в наступившей темноте силуэт, поднялся по ступеням и скрылся наверху. Какое-то время всё было тихо, а потом вниз с шумом грохнулось чьё-то тело. Глава Ордена Порядка спустился следом и снял ключи с пояса охранника.

— Ух! — выдохнули попаданцы, всё ещё не веря своим глазам. Они снова спаслись и снова благодаря чудесной случайности. Если бы не этот человек, то оба к утру были бы мертвы. Захрустел ключ в замке, скрипнула решётка, и оба оказались на свободе.

— За мной! Уйдём тем же путём! — бросил им Мордред и двинулся к дыре в полу.

— Нет, — решительно заявил Чизман, направляясь к лестнице, — у них наши вещи! Надо забрать их!

— Лучше мёрзнуть на морозе, чем умереть в тепле! Хоть конунг и сбежал, но здесь ещё много воинов, — процедил ему их спаситель.

— Плевать, — отмахнулся Комаров, — доберёмся до вещей, а там уже никто не страшен! Пошли! — он махнул своему товарищу.

Делать было нечего, Валера двинулся за ним. Сзади глава Ордена Порядка что-то прошипел в темноту и бросился за ними.

Лестница привела их в небольшое помещение. Над головой толстые бревна. Похоже, это пол деревянной части замка. Чуть вдалеке была ещё одна лестница, которая, видимо, вела наверх. Из мебели тут был только один кривой стул, сундук и железный фонарь со свечкой внутри.

— Так, — прошипел Чизман, оглядываясь по сторонам, — наверное, всё тут. В сундуке.

Вот только помехой был здоровый замок, подобные ещё называют амбарными. Здоровая толстая дужка и массивный корпус. Открыть такой было практически невозможно. Однако уже ничего не могло остановить Комарова. Он схватил стул и со всего маху ударил по замку. Грохот разлетелся по всему помещению, а наверху послышались встревоженные голоса.

— Тихо! — отчаянно воскликнул Валера, пытаясь остановить своего спутника, — замок крепкий!

— Зато петли слабые! — бросил ему в ответ тот, ещё раз ударяя по несчастному сундуку.

Проушины из стальных прутьев действительно оказались слабыми. Они поддались яростным ударам и выскочили из сухого дерева. Чизман распахнул крышку и сразу же кинул парню его рюкзак. Там же лежала и одежда.

Над головами у них затопали сапоги. Похоже, весь замок проснулся. Сейчас северяне вооружаться и сразу бросятся вниз.

Перепрыгнув несколько ступеней, к ним выскочил здоровяк с мечом в руках. Он не стал тратить время на то, чтобы надевать кольчугу — на нём была лишь длинная ночная рубашка. И сделал он это зря. Мимо попаданцев просвистел нож. Это Мордред метнул его прямо в грудь незнакомцу. Тот рухнул на пол, а глава Ордена Порядка злобно глянул на двух спасённых им пленников и коротко бросил им:

— Уходим! — сам он сразу же скрылся на лестнице, что вела к камерам. Комаров спешно принялся натягивать свою шубу. А Валера отбросил одежду в сторону и сунул руку в рюкзак, спешно пытаясь нашарить там гранату.

— Держи! — поймав, он сразу же протянул её своему товарищу. Тот бегло глянул на него, а потом махнул рукой.

— Сам давай! — и тоже нырнул в сумку. Парень разогнул усики, выдернул кольцо и бросился к лестнице. Чуть выглянув на верхний этаж, он метнул снаряд прямо под ноги нескольким воинам.

Стоило ему укрыться внизу, как над ними прогремел взрыв. Вниз, медленно кружась, посыпалась древесная труха. На их счастье, бревна выдержали удар.

— Нужно уходить! — перекрикивая звон в ушах, воскликнул Валера. Чизман вытянул из сумки что-то квадратное и отбросил в угол.

— Вот теперь уходим! — оба бросились к камерам. Мордред уже ждал их там, высунув голову из дыры в полу.

— Что там случилось? — встревожено спросил он.

— Позже! — Комаров бросил рюкзак на пол и снова принялся копаться в нём. Валера подбежал к ходу, где только что скрылся их спаситель, и спрыгнул туда. Тоннель был узкий и тесный. Потолок у него низкий, такой, что идти можно только на полусогнутых ногах. Где-то впереди уже топает глава Ордена Порядка, уходя прочь от замка.

— Чизман! — парень с трудом повернулся и попытался выглянуть в тюремное помещение.

— Иду, иду! — прокричал тот, спрыгивая вниз, — вперёд! Быстрее! — он принялся подгонять своего спутника.

— Что ты там делал?! — воскликнул Валера, торопливо шагая вперёд. Он всё ещё не надел свою шубу и холод с улицы продувал его до костей.

— Таймеры ставил! — коротко бросил Комаров. От этого несчастный сразу ускорился, торопливо перебирая ногами по кривому полу тоннеля. Там, позади, тикали последние секунды перед взрывом, как тут не поторопишься!

Ход петлял из стороны в сторону. Потолок то опускался, то наоборот поднимался вверх. В таких местах они разгибались и быстро перебегали, чтобы снова нырнуть в очередной сужавшийся проход.

Наконец, в лицо ударили порывы ледяного ветра, которые нагло врывались в тоннель. Валера вздрогнул и лишь ускорился, чтобы поскорее оказаться на свободе. Не хватало ещё после всего этого, оказаться под завалами.

Вслед за Мордредом оба попаданца вывалились из небольшой расщелины и помчались по толстому снежному ковру. Позади на большой скале высился огромный деревянный замок. Пожалуй, даже больше, чем тот, где жил ярл Сигурд.

Парень вовремя обернулся, чтобы как следует рассмотреть этот шедевр деревянного зодчества. Потому что тут же оглушительно грохнуло, земля под ногами вздрогнула, а часть скалы разлетелась на части. Острые крыши замка тоже тряхнуло, а потом они обрушились вниз, вместе с высокими башнями. Бревна полетели во все стороны, скатываясь по склону, вслед за беглецами. От двух мощных зарядов вся крепость посыпалась, как карточный домик.

— В нужное место я попал! Вон, как его разнесло! — рассмеялся Чизман, догнав своего спутника, — давай за ним! — он кивнул на бегущего впереди Мордреда, а потом выхватил у Валеры его сумку, — шубу надень, а то замёрзнешь!

— Угу! — парень спешно натянул на себя одежду и накинул на голову меховой капюшон. Теплее ему не стало, так как он уже весь промёрз, но теперь хотя бы можно было попытаться согреться. Снаружи уже было раннее утро, и мороз в это время был, пожалуй, самым суровым. Вокруг ползла лёгкая дымка, а небо было ясным и чистым. От этого вида хотелось радоваться, поскольку буквально недавно оба пленника и не надеялись оказаться тут, на свободе.

Они бежали по склону, спускаясь к небольшой резвой горной речке, что даже и не думала замерзать.

— Сюда! — махнул им Мордред, — в воду!

— Что?! — выпалил Чизман, — в ручей?

— Да! — крикнул им глава Ордена Порядка, выдохнув клубы белого пара, — иначе нас найдут! Делайте то, что я говорю, если хотите выжить!

— Ладно! — скрипя зубами, Комаров зашёл в воду. Валера покорно шагнул следом. В его ноги сразу же будто бы вонзились острые иглы. Несчастного передёрнуло, но он и не думал отступать. Надо было спасаться и спасаться любой ценой. Лучше уж заболеть, чем болтаться на виселице.

Парень глянул в сторону замка. То, что осталось на скале, теперь больше напоминало кучу сухих сосновых иголок, которыми кто-то посыпал большой камень. Бревна раскатились по снегу, оставляя за собой укатанные полосы. Однако любоваться зрелищем времени не было. Мордред и Чизман уже убежали вперёд, загребая ногами в бегущей воде.

Втроём они двинулись вверх по течению. Камни то и дело выскальзывали под стопой, мышцы сводило судорогами, но нужно было идти. Вскоре, берега ручья начали подниматься вверх. Теперь он пробивал себе путь среди скал. Но их проводник и не думал уходить в сторону, он двинулся прямо туда, под нависающие над головой утёсы.

— Долго ещё?! — бросил ему Комаров, устало опираясь о покатый бок валуна.

— Нет! — коротко ответил тот и скрылся на очередном изгибе.

Они помчались за ним, а тот уже нырнул в небольшую расщелину. Вода заливалась в эту пещерку, однако дно вскоре поднялось, оставив ручей за порогом.

Внутри было уютно. Скалы сходились над головой, оставляя лишь небольшое отверстие. Будто бы специально для дыма. На полу тут был мелкий песок. На нём сумки Мордреда, небольшие брёвнышки и самое главное — кострище с целой охапкой хвороста.

Глава Ордена Порядка, морщась от холода, вытащил из своего мешка огниво и принялся разжигать огонь. Руки его тряслись, а изо рта вылетали облачка пара, в такт сбивчивому дыханию. Ему удалось высечь несколько искр, но трут так и не загорался.

— Погоди, — стуча зубами, пробормотал Чизман. Он скинул сумку и вытащил из неё патрон. Сковырнув пулю, он высыпал в кострище кучку пороха, — давай!

Несколько искр и яркая вспышка озарила стены пещеры. Сухой мох занялся, а вскоре и сами палки загорелись. Внутри их убежища начало теплеть. Все трое стащили промокшие сапоги и принялись греться у огня. Мордред вытянул из своих сумок одеяла и бросил попаданцам.

— Снова я отогреваю вас, — хмыкнул он.

— Ага. Только это ты нас заморозил!

— Я вас спас. Теперь ваша очередь, — тот пристально взглянул на них, — рассказывайте!

— Ох, пожалуй. — Валера слегка поёжился, — это будет сложно понять…

— Мы из Каменора, — вдруг прервал его Комаров, — охотники за головами. Начинающие.

— Начинающие? — криво ухмыльнулся Мордред, — очень интересно… — его лицо снова помрачнело.

— Да погоди ты, — махнул Чизман, всё ещё продолжая дрожать от холода, — сейчас, я в-всё расскажу, и ты поймёшь….

— Давай, — невозмутимо заметил тот.

— В общем, мы жили в Каменоре. Худо-бедно, сам понимаешь. В итоге, мне и моему другу стало ясно, что от правления Короля Ричарда ждать нечего. Вот мы и решили свалить. Уплыли на торговом корабле, и попали на земли Священной Империи. Хотели начать торговать, но что-то не пошло у нас. А потом, — глаза у Комарова блеснули, — мы узнали, что есть работа полегче и поинтересней торговли.

— Это какая же? — глава Ордена Порядка снова усмехнулся, — за людьми охотиться?

— Ага. Я сразу сказал ему, — Чизман кивнул на недоумевающего Валеру, — мол, это дело для нас! И в качестве первой жертвы мы выбрали Лиландель.

— Хороший выбор, — Мордред хрипло рассмеялся, глядя на него, — особенно для новичков.

— Знаешь, — тот чуть приосанился, — это тебе тут всё ясно сразу, а мы из глухого края вылезли. Заказ взяли по двум причинам. Во-первых, это девка, а девку два мужика точно одолеют. А во-вторых, награда за неё была такая, что потом можно хоть всю жизнь не работать.

— И вы полезли в Таль-Силь? — изумился их спаситель, разведя руками, — вы двое?!

— Да, — кивнул Валера, встревая в их разговор, — там же ещё что-то случилось, и эльфы стали пускать людей в свой лес. Многие туда полезли….

— Вот именно, — едва заметно кивнул ему Чизман, — шарились мы по этим лесам несколько недель, надеялись хоть что-то урвать. И когда нашли эту девку — бах! — он хлопнул в ладоши, — нас опередили какие-то другие ребята. Делиться с нами они отказались, а парни суровые были. Так что мы сами тоже не стали с ними спорить. И ружья у них хорошие были. У нас, в Каменоре, только дерьмо всякое. Из него и в быка с трех шагов не попадёшь. А тут такие штуки, которые в белку с сотни попасть могут. Вот и решили мы, что если добудем себе такое оружие, то и с заказами никаких проблем не будет.

— Ага! — кивнул Валера, — а те ребята сказали, что надо в Тризарде магазин искать, — он уже понял, какую игру затеял его спутник.

— Хорошие ружья стоят целое состояние, — коротко заметил глава Ордена Порядка, — а самые лучшие производят только в Горной Твердыне…

— Всё так, — Комаров развёл руками в стороны, — мы, когда до Тризарда добрались, то от этих цен чуть в обморок не упали. А потом хозяин магазина — Тарог, предложил нам сделку. У него проблемы с конкурентами были, нужно было помочь. За это он обещал нам ружья.

— Значит, вы ввязались в разборки между бородачами и людьми? — прищурился Мордред, а потом покачал головой, — безбашенные же вы ребята.

— Не то слово, — кивнул парень.

— Ну, дуракам везёт, — пожал плечами Чизман, — в общем, справились мы с конкурентами, да только этот Затворник из Горной Твердыни, приказал сворачивать магазинчик. И все ружья ему вести. А поскольку Тарог был нам обязан, то он позвал нас с собой. Мол, там расплатимся.

— Вы поехали в Горную Твердыню? И вас туда пустили?

— Пустили. Я ж говорю — дуракам везёт. По пути мы ещё одну банду разогнали, которая караваны грабила. А уже по прибытии, Тарог договорился за нас, и мы вошли внутрь, — Комаров тяжело вздохнул и опустил глаза, — и лучше бы мы дома сидели….

— Что там случилось? — глава Ордена Порядка сразу заметно напрягся и пристально уставился на них, — рассказывай!

— Ну, сначала всё было хорошо. А потом мы узнали, что в Горной Твердыне копят оружие. Они делают такое, что аж голова кругом идёт. И всё только для себя. Тарог хотел помочь нам и выдать самое лучшее, что у них было. Но Затворник узнал об этом и изгнал его. А нас он бросил в глубокие пещеры под своим городом…

— Он мог и вас выгнать. Почему именно в пещеры?

— Чтобы никому не рассказали об его секретах. О чудовищных орудиях, которые он готовил, чтобы захватить мир, — выпалил Валера и тут же пожалел об этом. Слишком уж сильно он перегнул с драматизмом.

— Пожалуй, — Мордред криво усмехнулся, — в это я поверю больше, чем в то, что вы рассказывали до этого. Так, как вы оказались тут?

— О, до этого ещё далеко, — хитро улыбнулся Чизман, — в пещерах мы натолкнулись на мастера Фарога.

— Погоди, — их собеседник нахмурил брови и погладил свою бороду, — это ведь тот, кто был Великим Мастером до Затворника, так?

— Да. Правда, на тот момент несчастный совсем обезумел от одиночества и стал жутким дикарём. Мы привели его в чувство и помогли ему снова вернуть власть в свои руки. Хотя…, — Комаров бегло глянул в сторону, а потом продолжил, — на самом деле, помогли это сильно сказано. Его узнали подданные и уже сами скинули Затворника. Мы получили новейшие разработки этих ребята и довольные собрались идти восвояси…

— Я так полагаю, — Мордред потянулся за хворостом и подкинул ещё палок в огонь, — именно подобное оружие и разрушило тот замок, — огонь взвился вверх, подняв тучу искр к потолку пещеры.

— Да. Тут ещё вот, — Валера с тревогой уставился на то, как его спутник достаёт из рюкзака «Вепрь», — ружье, которое стреляет быстро и метко. Видишь, какое чудо?

— Интересная вещь…. Слишком уж она изящная для бородачей, — вскинув бровь, заметил Мордред. Он повертел в руках оружие, пристально разглядывая его.

— Просто…, — парень нервно облизнул губы, — они людям никогда подобное не показывали. Всё у себя прятали.

— Ладно, пусть будет так. Что дальше? — глава Ордена Порядка вернул ружье владельцу.

— А дальше на нас снова напали неудачи, — хмуро заметил тот, — в Горную Твердыню нагрянул отряд инквизиции. Поскольку Фарог окончательно так и не пришёл в себя, то он с испугу сдал нас, как помощников Затворника, — он сжал кулаки и сквозь зубы процедил, — хотя это мы помогли ему и вытащили его из пещер!

— Ага! — поддакнул ему Валера, — гад!

— На наше счастье, — продолжил Комаров, уставившись на свои ладони, — в Великом Доре объявились какие-то еретики. Весь город оцепили, пытаясь поймать их. Так что на нас уже никто не обращал внимания. Вот мы и сбежали под шумок.

— И сбежали на корабле, — усмехнулся Мордред, с пониманием покачав головой.

— Нет, — Чизман поднял на него глаза, — в том-то и дело, что нет. Не знаю, что там случилось на самом деле, но еретики умудрились убить Лорда-Инквизитора.

— Томас де Торгда мёртв? — брови их спасителя изумлённо взлетели вверх, — неожиданная новость.

— Да. А после в город заявился он, — Комаров сделал большую паузу, — Божий Посланник. Ты слышал про него?

— Слышал, — кивнул ему глава Ордена Порядка, — всё хотел заглянуть к тому, кто теперь управляет Святой Церковью. Очень интересно, что он из себя представляет…

— А вот мы и узнали, — заявил Валера.

— И поверь, тебе это совсем не понравится, — оба попаданца уставились на собеседника. Под напором их взглядов тот даже немного оторопел.

— О чём вы?

— Божий Посланник, — начал Чизман, — на самом деле посланник того, с кем ты бьёшься. Он захватил власть над Святой Церковью и устроил масштабный крестовый поход. Пока войска под его управлением захватывают Северные Королевства, но этот ублюдок явно намерен подчинить себе весь мир. Мы случайно узнали об этом, и тогда этот ангел применил свою магию. Мы были в Великом Доре, а потом вдруг оказались на льду посреди моря. И лишь чудо спасло нас.

— Чудо, — скривился Мордред, прикрывая глаза руками, — что ж. Вряд ли на свете есть люди, которые повидали больше вашего.

— Поверь мне, — Комаров прижал руку к груди, — наша история — это чистая правда. Но рассказывать такое всем подряд было бы просто безумно. После нашей встречи, мы долго спорили о том, стоит ли рассказать всё это тебе. И решили, что стоит. Поэтому сломя голову бросились догонять тебя. Прошли через самый настоящий ледяной ад!

— А как вы оказались в камере?

— Ну, была тут свадьба….

— Понятно, — сразу кивнул ему Мордред, — я уже слышал о бойне, что там случилась. Когда в руках мощное оружие, сразу хочется вершить свой суд, да? — он мрачно оглядел попаданцев.

— Ну, нас вынудили, — развёл руками Валера, пытаясь оправдаться перед ним, — северяне решили, что можно убить двух южан, ведь за них никто не заступится…

— Мне наплевать, — скривился тот и задумчиво потёр переносицу, — что же мне с вами делать… — пробормотал он, глядя на пляшущее перед ним пламя.

— Стой! В каком это смысле? — сразу же напрягся Чизман, — ты нам не веришь?

— Дело не в этом, а в том, почему вы здесь…

— Мы же сказали, — парень нервно сглотнул, — чтобы рассказать о Божьем Посланнике.

— Нет, — Мордред хмуро улыбнулся, — вы не понимаете…. На вашу долю столько всего выпало, и вы выжили. Ни случайная пуля, ни разбойник в густом лесу или вор на тёмной улице, ни кирпич, грохнувшийся из расшатанной кладки, — он сложил пальцы кольцом, словно Боромир из фильма, — ничто не задело вас. Готов поспорить, что в вашей истории были случаи, когда помощь приходила в самый последний момент, прямо как там, в темнице. Обычным людям так не везёт.

— Ну, мы…, — оба попаданца недоуменно переглянулись, — просто так совпало!

— Совпадений не бывает. Мне нужно подумать о том, что именно привело вас сюда. В чём смысл всех этих происшествий, и какой у всего этого будет исход, — он поднялся на ноги, достал из рюкзака котелок и шагнул к ручью, чтобы набрать в него воды, — вы можете не знать о том, какая судьба уготована вам. И спокойно плыть по течению, — долетел до них его голос, отражаясь эхом от стен укрытия, — однако я не могу допускать ошибок. Всё это может оказаться очень сложной игрой, а вы лишь пешками в ней.

— Блин, — тихо прошипел Валера, — Чизман! А ведь он прав! Всё это время…

— Тихо! — шикнул ему его спутник, прижав палец к губам, — потом обсудим!

Мордред вернулся с котелком и подвесил его над огнём, соорудив крепление из палок. Сам глава Ордена Порядка уселся на своё место и молча принялся следить за водой.

— Так всё-таки, — Комаров взглянул на него, — что ты решил?

— Я? — тот поднял глаза, — пока ничего. Сейчас мне некогда размышлять об этом, у меня уже есть цель. Это Харальд Белозубый. Когда разберусь с ним, тогда можно будет думать о вас и этом Божьем Посланнике. Сейчас вот отогреемся, а потом разойдёмся по сторонам. Я пойду за конунгом, а вы — найдите себе какое-нибудь убежище и ждите там.

— Мы пойдём с тобой! — вдруг заявил Чизман и глянул на Валеру, — да?

— Ага, — сразу кивнул тот, — разберёмся с этим ублюдком! Против нас троих у него никаких шансов нет!

— Нет, — покачал головой Мордред, — я работаю один. Иначе притащил бы сюда весь орден…

— А толку? Харальд уже ушёл от тебя и не один раз! — развёл руками Комаров, — подумай! Мы можем окружить его, у нас есть это оружие! Взрывчатка! Если надо будет — снесём весь его замок! А потом возьмёмся за этого Божьего Посланника, пока он не подчинил себе весь мир!

— Ты вообще слушал меня? — хмуро процедил их спаситель. Он облокотился на колени и прикрыл глаза рукой, — вы можете быть пешками в игре сил, мощь которых даже не представляете! Вам кажется, что вы сами принимаете решения, но на деле вас просто тащат на поводке! Может быть, всё это случилось только затем, чтобы помешать мне убить Харальда! А может быть, этот план куда более масштабный. Именно поэтому я и отказываюсь от вашей помощи. А не потому, что я одинокий волк.

Он замолчал, а попаданцам нечего было ответить ему. Так они и сидели у жаркого костра. Вода в котелке закипела и вскоре эти трое уже пили травяной отвар, чувствуя, как приятное тепло разливается по телу.

— Знаешь, — Чизман опустил руки, сжимая в руках глиняную кружку, — я скажу тебе вот что, — он глубоко вдохнул, — может быть, это большой и очень масштабный план. Но мы не собираемся отсиживаться в стороне.

— Кстати, — Валера чуть приосанился, — может быть, это, наоборот, мы попали сюда, чтобы помочь тебе! А?

— Ох, — Мордред глотнул чаю и отвёл взгляд в сторону, — какая разница? Запомните — всеми случайностями может править этот бог хаоса. Если смысл в убийстве Харальда, то это всё равно какой-то его план. Значит, от смерти этого конунга изменится что-то другое. Поживите с моё и, может быть, тогда поймёте каковы масштабы происходящего. Иной раз, подобные цепочки занимают десятки лет или даже сотни! А чтобы распутать их, нужно изучить все события на континенте!

— В любом случае, — отмахнулся Комаров, — мы упорные ребята. Мы догнали тебя по этим заснеженным просторам и сейчас просто так не отступимся, — он отставил кружку в сторону и пригнулся к собеседнику, пристально заглядывая в глаза, — не хочешь брать нас с собой — мы сами отправимся за этим Харальдом! В конце концов, этот выродок приказал нас повесить, а это уже личное!

— Вот именно! — поддержал его Валера, — найдём его и сами прикончим!

— Ха-ха! — рассмеялся глава Ордена Порядка и покачал головой, — я уже говорил, что вы безбашенные? Наверное, поэтому и влипли во всё это. Ладно, раз уж так, то мне деваться некуда. Пойдём все вместе, — он хлопнул ладонью по колену и поднялся, чтобы начать собирать вещи.

— Отлично! Вперёд, за Харальдом! — яро воскликнул Чизман, подняв руку вверх, — покажем этому ублюдку!

— Ага! — парень тоже вскочил на ноги, — а потом и Божьему Посланнику надаём!

Полные воодушевления, попаданцы начали натягивать высохшие сапоги и собирать свои сумки.

— Кстати, — Комаров бросил взгляд на Мордреда, который тоже копался в своих вещах, — а у тебя есть какие-нибудь идеи о том, как можно добраться до этого конунга?

— У меня есть готовый план, — невозмутимо ответил тот.

— Готовый план? — слегка растерянно протянул Валера, — но разве мы не испортили его своим появлением?

— Один испортили, но у меня всегда есть ещё несколько, — отозвался глава Ордена Порядка, — иначе и быть не может. Я сражаюсь против того, кто может управлять случайностями. Если построишь один план — он развалится. А вот если придумать сразу целую кучу, то хоть какой-нибудь, да сработает.

— Ого, — восхищённо заметил Чизман, — моё почтение! И какой план сейчас у нас?

— Самый простой, — пожал плечами их спутник, — карты и деньги.

— Как это? — изумлённо воскликнули попаданцы.

— Очень просто, — ухмыльнулся Мордред, закидывая сумку на плечо, — берём карту города, план замка и ищем удобный способ, чтобы попасть внутрь. Потом берём деньги и подкупаем самых жадных слуг и стражников. Если есть опыт, то так можно пройти куда угодно. Даже в личные покои конунга.

— Что ж. Отлично! — кивнул ему Комаров и хитро глянул на Валеру, — карты и деньги, понял да?

Глава десятая. Карты, деньги и два дымящихся ствола

— Говорят, ты видел южан? — прорычал Великий Конунг Харальд Белозубый с высоты своего трона, — где?!

— О, повелитель! — седой старец с трудом поклонился ему, — вам я готов рассказать всё, что угодно. Однако я встретил этих трех путников не просто так. На них меня вывел сам Могучий Тогр. Ведь я столкнулся с ними по пути от жертвенного места! К несчастью, в эти дни мало кто приносит дары нашему богу. Многие из твоих подданных смеются над нами, упрекают в том, что мы пришли с юга. Однако Тогр правит всем миром…

— Хватит! — правитель поднял руку вверх, — чего ты хочешь?

— Нам нужны жертвы, чтобы порадовать Великого….

— Клянусь, ты получишь их! Сразу после того, как расскажешь о том, где ты видел этих мерзавцев! — Харальд Белозубый врезал кулаком по подлокотнику, да так, что тот аж хрустнул.

— Они шли пешком через сосновый бор, что на западе в трех днях пути отсюда, — ответил ему жрец, — я был верхом, поэтому смог обогнать их и прибыть к вам. Говорят, что они разрушили замок ярла Балгруфа…

— Значит, теперь они идут сюда, — протянул Великий Конунг, поглаживая свою бороду. Он повернулся к одному из своих телохранителей, что стояли у его трона, — иди! Позови всех, кто есть в моем замке! Ярлов, воинов, слуг! Каждого, кого встретишь!

— Хорошо! — кивнул тот и бросился к дверям.

— А ты, — он снова уставился на старика, — передай мою благодарность Могучему Тогру! Тем богам, что помогают мне, я всегда даю щедрые дары!

— Конечно, Великий Конунг, — склонился тот и торопливо добавил, — наш бог очень будет рад козе или овце…

— Ты на севере, жрец! — злобно улыбнулся Харальд Белозубый, — это суровый край! Эй! — он ткнул в другого телохранителя, — возьми его и отведи в темницы! Пусть выберет себе любого пленника! Я хочу, чтобы Кровожадный Тогр вкусил настоящей крови и был на моей стороне в грядущем походе!

— Благодарю вас! — старик рухнул на колени, а потом поднялся и поспешил за стражником.

Великий Конунг остался один в мрачных раздумьях. Он опёрся на кулак, что-то прикидывая в уме. Однако сидеть в одиночестве ему пришлось недолго.

Вскоре в тронный зал потянулись его подданные. Кого тут только не было. Отважные бывалые воины и молодые парни, ещё ни разу не бывавшие в бою, слухачи, которые бродили по улицам, подслушивая чужие разговоры, ярлы, что недавно прибыли в город, и даже слуги со всего замка.

Наконец, когда уже и яблоку не куда было упасть, Харальд Белозубый поднялся на ноги.

— Я собрал вас здесь, чтобы сообщить вам плохую весть! — начал он, — сюда идёт убийца. Подлый южанин, который готов на всё, чтобы добраться до меня! Поэтому каждый из вас должен быть настороже! — его суровый взгляд прошёлся по толпе, — этому мерзавцу наплевать на честь и славу. Он словно крыса, пробирается через щели, пытаясь ударить исподтишка. Пользуется ложью и золотом, чтобы переманить других на свою сторону! Я знаю, что многие из вас верно служат мне. Но есть и те, кто готов предать, — Великий Конунг кровожадно улыбнулся, — поэтому следите за всем, что происходит вокруг! Каждый, кто заметит предателя, получит щедрую награду! Клянусь, своим именем! А теперь, пошли прочь!

Зал быстро опустел, и Харальд снова уселся на свой трон, нервно поглаживая кулаки.

— Ну, Мордред, — злобно прошептал он, — я жду тебя….

Ранним утром три южанина появились на вершине небольшого пригорка и сразу же уставились на то зрелище, что открывалось перед ними. Сюда они шли несколько дней, совсем не жалея сил. Все трое понимали, что им нужно спешить.

— Добро пожаловать, — хрипло объявил Мордред, показывая рукой вперёд, — в Свартисен!

— Свар… Что?! — недоуменно протянул запыхавшийся Валера и принялся вглядываться вдаль, прикрывая глаза рукой в меховой рукавице. Солнце светило ему прямо в лицо, частично скрываясь за большим холмом напротив, где, кажется, темнел какой-то лес.

С высоты видно было большую бухту, где на берегу ровными линиями выстроились многочисленные домики. Среди них расположились площади, окружённые навесами. Там, судя по всему, собирались торгаши и купцы. Из труб поднимался к облакам дым, что тянулся над заснеженными крышами чёрными полосами. Всё это поселение было обнесено большой деревянной стеной с редкими башнями. Сами здания тут были невысокие, в основном в два или три этажа. Все из крепких брёвен и брусьев, всюду деревянная резьба.

По песчаному берегу к воде тянулись десятки деревянных мостков, а возле них покачивались на волнах корабли. Большие, красивые, с резными головами на носах и смотанными на одиноких мачтах полосатыми парусами, они сразу привлекали к себе внимание. Это были драккары. Очень по северному. Море здесь было чистым, льдины тёрлись лишь у берегов. А на просторе залива торчало множество лодок. Наверное, это были рыбаки.

— Свартисен! Местная столица! — хмыкнул глава Ордена Порядка, с недоумением оглядев своих спутников, — вы что, прошли через весь север и за это время ничего не узнали?!

— Ну, я теперь знаю про китов в Глубоком Фьорде, — хмуро заметил Чизман, тоже посматривая на корабли, — ещё про троллей и ледяной туман. А вот про местные города нам никто ничего не рассказывал.

— Да! — поддержал его Валера, — у нас даже карта есть, но на ней никаких названий нет, — он хлопнул себя по сумке, — только значки.

— Откуда у вас карта? — усмехнулся Мордред, покачав головой, — вы знаете, сколько они вообще стоят?!

— Из Каменора, — протянул парень и глянул в сторону Комарова, — а что карты, правда, дорогие?

— Дорогие, если знать, кому их продавать, — ответил вместо него их суровый напарник, — а на вашей карте нет названий, потому для Каменора эти земли далёкая глушь. Радуйтесь, что там хоть что-то было, — он тяжело вздохнул и начал спускаться вниз, оглядываясь через плечо и попутно рассказывая им об этом месте, — Свартисен самый крупный город на всём севере. Здесь куча торговцев, рыбаков, да и вообще все лучшие ремесленники. Отсюда легко можно добраться до остального континента, поэтому это место ещё и крупнейший порт.

Попаданцы потащились следом, внимательно слушая его. Всё-таки нужно было знать место, где им придётся столкнуться с Великим Конунгом.

— Сам город перед вами! — Мордред показал на дома, а потом ткнул в сторону моря, — там гавань, где стоят корабли. Видите? Везде эти ладьи, а вон там, вдали, торчат несколько других, двухмачтовых? Это суда, на которых плавают торговцы и контрабандисты. Они тут чувствуют себя спокойно. Но это пока. Если мы не остановим Харальда, то его войска выйдут в поход на юг. Тогда, всему конец. Везде будут лишь грабежи, войны и разруха.

— К чему ты всё это рассказываешь? — спросил его Чизман, — или эти торговцы как-то участвуют в твоём плане?

— Нет, — тот повернулся и косо глянул на него, — если всё пройдёт удачно, это наш путь домой, — он снова зашагал вперёд, — после смерти конунга начнётся неразбериха, все начнут бороться за власть, спорить с друг другом. Кто-нибудь учинит резню. И нам нужно будет скрыться, пока всё это не закончилось…

— Оптимистично мыслишь, — усмехнулся Комаров, а потом тяжко вздохнул, — только нам ещё рано об этом думать. А где сам Харальд? В городе?

— Нет, — фыркнул глава Ордена Порядка, — вон его замок! — он показал куда-то за городские стены.

А там возвышался тот самый холм, за которым пряталось утреннее солнце. Путники спустились чуть ниже по склону и яркие лучи совсем скрылись за бугром. Тогда-то Валера и увидел, что на самой верхушке никакой не лес, а огромная деревянная крепость. Из города к ней поднималась дорога, что шла вдоль отвесного обрыва, а в одном месте и вовсе был целый мост. Попасть внутрь можно было только пройдя через городские улицы, которые защищали крепкие стены.

Да и сама крепость тоже выглядела внушительно. За высокими частоколами виднелись острые крыши зданий и башен, поднимаясь всё выше и выше. А дворец Великого Конунга расположился на самой верхушке, однако к небу он не рвался. Наоборот, его залы растеклись вширь, не поднимаясь за пределы трех этажей. Единой крыши у него не было — везде узкие шпили и луковичные купола, которые торчали, закрывая друг друга. Их-то парень и принял за верхушки деревьев.

Стоило только раз взглянуть на всё это, чтобы понять, что достать Харальда Белозубого почти невозможно. Пожалуй, круче этой крепости был бы только огромный бетонный бункер со стальными дверями и пулемётными гнёздами.

— Да уж, — протянул Чизман, пристально разглядывая холм, — я не думал, что всё будет так серьёзно. Как мы туда попадём?

— Будем думать тогда, когда окажемся в городе, — хмуро ответил Мордред и махнул рукой, — за мной!

Он спустился с холма, однако к городским воротам не пошёл. Следуя за ним, попаданцы зашагали к бухте, где стояли корабли.

— Куда это он? — тихо спросил Валера, толкая своего товарища в бок.

— Не знаю. Наверное, у него план, — проворчал тот, шагая вдоль берега.

Тут, у воды, было много моряков и простых работяг. Поскольку близилась зима, они готовили корабли к долгому простою. Огромные двадцатиметровые лодки вытаскивали на сушу и ставили на стапеля, похожие на огромные деревянные ребра. Над теми судами, что уже давно укрепились на берегу, работали плотники, занимаясь ремонтом округлых бортов. Были тут и грузчики, которые таскали ящики и бочки. Видимо, это были товары с юга, которые сюда привезли те самые контрабандисты.

Ещё тут ходили стражники в своих серебристых кольчугах. Мордред обходил их стороной, стараясь прятаться за кучами мешков, тюков или за очередным драккаром, который устроился на покой. Попаданцы следовали его примеру, стараясь особо не привлекать к себе внимания. Они понимали, что их тут, скорее всего, будут ждать. Вряд ли Великий Конунг был настолько беспечным, чтобы просто так забыть об угрозе. Подумав об этом, Валера понял, что даже в город их не пустят. На воротах тоже были патрули, которые внимательно следили за всеми, кто пытался войти внутрь.

Однако у главы Ордена Порядка был свой план. Поймав момент, когда все стражники разошлись по сторонам, он шикнул на своих спутников, приказав им сидеть на месте. А сам бросился к толпе северян, которые только что вытащили очередной корабль на сушу и устроились на перерыв. Они шумно смеялись и что-то обсуждали, размахивая руками.

Мордред примкнул к ним и начал что-то объяснять. Те сразу насторожились и внимательно выслушали его. Вскоре несколько мешочков с монетами перешли из одних рук в другие, а затем моряки собрались в кучку и направились в сторону ворот.

Валера выглянул из-за остова корабля, пытаясь проследить за ними. Северяне неспешно подошли к стражникам и окружили их. Пятёрка воинов оказалась среди толпы, которая вдруг разразилась шумными криками.

— Идём! — к попаданцам подскочил их спутник и сразу же потащил обоих за собой.

— Что там такое? — прошипел ему Чизман, — ты их подкупил?

— Да. Сказал, что у меня некие товары, которые нужно тайно пронести в город. И щедро заплатил им за шумиху, — ответил ему Мордред, — пошли! Пока их отвлекают!

Троица быстро бросилась к воротам, где уже завязалась небольшая драка. Похоже, моряки намеренно выбесили кого-то из охранников.

Благодаря этому южане легко оказались в городе и сразу же укрылись среди его домов. Тут глава Ордена Порядка тоже решил не показываться на глаза. Шёл он через переулки, избегая шумных улиц.

Впрочем, даже Валера понимал, что просто так шататься им тут нельзя. Путникам нужно было найти хоть какое-то укрытие.

Но парень и не предполагал, насколько всё было продуманно.

Мордред довёл их до небольшого дома с огороженным забором двориком. Распахнув калитку, он пригласил своих товарищей внутрь.

— Сюда! — попаданцы заскочили за ним, но тут задняя дверь у дома распахнулась.

— Кто это?! А ну, пошли прочь! — прорычал чей-то сердитый голос и наружу высунулся здоровый косматый мужик.

— Это я. И мои друзья! — бросил ему глава Ордена Порядка и могучий лев, вдруг сразу стал послушным псом.

— Ох, проходите! Прошу! — прохрипел он, приглашая их внутрь.

Все трое зашли в дом, а здоровяк за их спиной тут же закрыл дверь, да ещё и на несколько засовов.

— А я думал, что ты уже сгинул! — воскликнул он, — давайте сюда! Вниз! — его мощная лапа показала на лестницу в подвал.

Мордред спустился туда, а попаданцы последовали за ним. Внизу царил лёгкий полумрак. Пара свечей на деревянном столе едва разгоняла темноту. Над головой толстые балки, вокруг всякие ящики и бочки. Пахло тут чем-то затхлым и кислым.

— Значится, — северянин тоже спрыгнул к ним и принялся разгребать пирамиду из ящиков, — я тут всё сохранил, хотя и не думал, что ты вернёшься! — он явно был неким агентом Ордена Порядка, который шпионил за этим местом.

— Что там? — спросил его командир.

— Письма, карты, деньги! — пожал плечами здоровяк.

— Письма?! От лорда Крестона?! Давай сюда!

Тот протянул ему целую пачку скрученных в трубочки листочков. Мордред вцепился в неё, поднёс к свету и принялся лихорадочно вглядываться в строчки.

— Что ж, — наконец протянул он, закончив читать, — с Лиландель покончено, Затворник мёртв, а Горная Твердыня под властью Святой Церкви, — его рука поднесла пачку бумаг к огню, и тот сразу же принялся пожирать листки, — похоже, вы мне не соврали.

— А ты ещё и сомневался? — фыркнул Чизман, — ну, спасибо!

— Всё приходиться проверять самому, — невозмутимо ответил ему глава Ордена Порядка, — Осиф! Дай карту замка!

Здоровяк протянул ему рулон пергамента и тот сразу же расстелил его на столе. Попаданцы подошли поближе, чтобы тоже разглядеть все детали. Сам же здоровяк уселся где-то в углу.

— Какая точная карта, — иронично заметил Комаров.

Валера пригнулся, чтобы получше вглядеться в бумагу. Вся она была покрыта кривыми линиями и чёрточками, больше напоминая кривой детский рисунок. Да ещё и состояла эта схема словно из разных кусков, косо слепленных с друг другом.

— Другой нет, — сурово бросил Мордред, ткнув пальцем в карту, — даже это пришлось собирать по кусочкам, расспрашивая тех, у кого есть доступ в замок. Добывать информацию под носом у тирана не так-то просто.

— Ладно, ладно! — спешно поднял руки Чизман, — я пошутил! Итак, какой у нас план?

— Не знаю, — глава Ордена Порядка задумчиво провёл по линиям рукой, — дорога в замок идёт только одна. Придётся подкупать каждый караул, начиная с городских ворот и до самого замка…

— Звучит не очень, — осторожно заметил Валера.

— Это точно, — нахмурился Комаров, — нам придётся ждать, пока на эти места назначат тех, кого можно сманить деньгами. А учитывая, что тут несколько ворот, то шансов на подобное совпадение мало. Может быть, есть тайные ходы?

— Ты их видишь? — Мордред кивнул на карту, — я нет. Поэтому их либо вообще не существует, либо о них мало кто знает.

— Проклятье!

— Ничего, это ещё не самое страшное. Думаю, что многие ворота будут распахнуты настежь. По этой дороге ходят патрули, а стражники слишком ленивые, чтобы каждый раз открывать им проход. Да и сейчас никакой войны нет, а значит, нет и смысла держать по гарнизону в каждой из башен. Скорее всего, стража будет на воротах из города и тех, что на самом верху.

— Погоди, — Валера нервно сглотнул, — Великий Конунг тебя явно боится. И он знает, что ты идёшь за ним. Значит, он может приказать везде поставить охрану!

— Может. Поэтому и придётся подкупать всех, — тяжело вздохнул Мордред и вдруг замер, наморщив лоб, — Осиф! Скажи мне, Харальд ещё не выгнал тех придурковатых жрецов из их обители?

— Нет, — ответил ему здоровяк, который до этого молча сидел в стороне, — он боится гнева богов, поэтому никого не прогоняет.

— Отлично! — воскликнул тот, хлопнув кулаком об стол, — а праздник бога-медведя ещё идёт?!

— Ты про Орсоса? — северянин нахмурился, — да. Завтра будет последняя ночь перед тем, как он отправиться в зимнюю спячку!

— О чём вы?! — Чизман недоуменно оглядел их, — какой ещё Орсос?

— Великий Медведь, — Мордред ткнул пальцем вверх, — его жрецы верят, что он живёт на небе и также как остальные медведи ложится на зиму в спячку. А, как известно, перед этим животные отъедаются, набирая жирок. Так что они тоже кормят своего бога, целую неделю сжигая пищу на ритуальных кострах по ночам.

— А почему по ночам? — осторожно спросил Валера.

— Он у них в виде созвездия, а звезды видно только ночью. Логика! — с насмешкой заметил глава Ордена Порядка, — но дело в том, что их святилище должно быть на самой высокой точке, как можно ближе к небу. Так что оно совсем рядом с замком Харальда. Я заплачу им, и нас вместе с дарами доставят прямо туда. Теперь о самом замке. Вот тут охрана будет настороже, а значит, нужно действовать осторожно, — он снова принялся водить рукой по карте, — стражу на вратах придётся подкупить. Попав на внутренний двор, лучшим выбором будет пройти через подвалы на кухню. Скорее всего, кто-то из поварят поможет нам за небольшую сумму. Но идти сразу в пиршественный зал нельзя, там слишком много воинов. Так что кто-то из слуг должен будет провести нас по этому коридору, — его палец проехался вдоль кривой линии, — прямо сюда. В покои конунга. Здесь мы подождём его, однако вряд ли всё выйдет тихо…

— Вот тут мы и пригодимся, — лихо ткнул в пергамент Чизман, — достанем наши пушки и пошло-поехало!

— Угу, — поддакнул ему Валера.

— Да. Здесь одному будет тяжело, — глава Ордена Порядка немного помрачнел, — но если устроим там переполох, как в замке ярла Балгруфа, то сможем сбежать, — он замолчал, задумчиво уставившись на карту, — значит, жрецы, стражники, поварята и слуги. Ах, да, — на его лице появилась лёгкая ухмылка, — ещё и контрабандисты!

— Денег-то хватит? — ехидно заметил Комаров.

— Хватит, — невозмутимо ответил Мордред и сбил с одной из бочек крышу. Внутри блестели золотые монеты.

Набрав достаточно золота, их спутник позвал за собой своего слугу и поднялся наверх. Хлопнула входная дверь и попаданцы остались одни в этом мрачном подвале. Чтобы не терять времени, они достали из сумок остатки припасов и принялись молча доедать их. Конечно, оба могли взобраться по лестнице в дом, поискать там чего-нибудь более сытного и свежего, однако так можно было и выдать себя. А попадаться в лапы Великому Конунгу им совсем не хотелось.

— Ну, — закончив с едой, Валера взглянул на Чизмана, — как тебе план?

— Сойдёт, — пожал плечами тот, — карты, деньги, два ствола. Конечно, я бы не стал тратить кучу золота на все эти подкупы и забрался бы туда сам. По стене, например. Однако у меня ни верёвок, ни крюков нету. Да и с оружием сейчас не густо, — он тяжело вздохнул, — так что будем надеяться на этого мужика и на его красноречие.

— Блин, — прошипел парень, — а вдруг его сейчас поймают?!

— Вряд ли, — скривился Комаров, — за тыщу-то лет он, наверное, научился действовать скрытно. По крайней мере, чтобы не попадаться на всяких мелочах.

— Да уж. Конунга он одолеет, а вот Даниила….

— Ничего и с ним справимся. Если что, поднимем против него весь мир!

— Скажешь тоже, — фыркнул Валера, — могли бы уже б подняли.

— Ну, так мы начинаем потихоньку, — ухмыльнулся Чизман, — мелкими шажками…, — пробормотал он и тяжело вздохнул.

Какое-то время они сидели просто так, пялясь куда-то в пустоту. Но потом Комарову это надоело, и он вытащил оружие, чтобы заняться чисткой. Поскольку все инструменты остались в затонувшем бронетранспортёре, ему пришлось немного сымпровизировать, подбирая то, что было под рукой. А под рукой была старая рубаха, из той одежды, которую оба сменили в гостях у ярла Бронгольда.

Парень немного посмотрел на то, как его спутник разбирает ружье, а потом присоединился к нему. Всё равно делать больше было нечего. Так что на какое-то время в подвале было слышно только шуршание тряпок и сердитое шипение.

— Эх, это сюда! И пружину поставь! — ворчал Чизман, наблюдая за своим учеником. А тот угрюмо пыхтел, пытаясь снова собрать то, что так легко разобралось.

Закончив с этим, оба занялись подготовкой к вылазке. Поскольку на любом этапе плана был шанс, что их заметит какой-нибудь бдительный стражник, им нужно было быть готовыми ко всему. Попаданцы смастерили себе из старой одежды этакие жилеты, на которые подвесили гранаты и взрывчатку. Ещё Комаров сделал два подсумка, чтобы заполнить их патронами. Теперь им не нужно было лезть в рюкзаки, чтобы перезарядиться.

Время шло, а Мордреда всё не было. Осиф тоже потерялся вместе со своим командиром. Немного высунувшись наверх, Валера заметил, что за окнами уже вечереет. Да и свечи на столе уже совсем догорели, остались лишь небольшие огарки, которые вот-вот должны были расплыться в луже воска.

И тут в доме хлопнула дверь. Вниз мигом слетел глава Ордена Порядка.

— Итак, — сходу начал он, сунув в руки своим напарникам какие-то тряпки, — держите! Это одеяния жрецов медведя.

Парень расправил рыжеватую накидку и криво усмехнулся. В полумраке было заметно, что на капюшоне есть небольшие округлые ушки. Похоже, те жрецы старались копировать своего бога.

— Надевайте! — велел им Мордред, тоже натягивая эту нелепую одежду, — время не ждёт!

— Ты всех подкупил? — спросил у него Чизман, — так быстро?

— Да. Мы всё утро потратили, чтобы найти хоть кого-то, — быстро принялся объяснять тот, — нескольких слуг знал Осиф, пару поварят удалось найти на рынке, а трое стражников сидели в таверне, играя в кости. Пришлось обыграть их, загнав в долги, — хмыкнул он, — но главное, что теперь у нас открылся путь в замок. Сейчас мои должники уже сидят там и ждут сигнала.

За этим разговором все трое быстро оделись и сразу полезли наверх. Снова попаданцы оказались в путанных длинных балахонах, да ещё и с этими нелепыми ушками наверху.

Хозяин дома ждал их у входной двери, прижавшись к косяку.

— Что мне делать? — спросил он.

— Сиди тут! Нам потребуется убежище, — приказал ему глава Ордена Порядка, — когда всё закончится, отправишься со мной! — он коротко кивнул здоровяку и торопливо зашагал к калитке.

Попаданцы молча глянули на северянина и бросились следом за своим товарищем. На городских улицах было уже пусто. Горели редкие жаровни, от которых расходились яркие пятна света, над крышами тянулись облака в ночном небе.

— Какой у нас план? — сразу осведомился Чизман, поглядывая по сторонам. Казалось, что даже стражи тут не было. Всё выглядело слишком пустынно.

— Там, у ворот, — ткнул вперёд Мордред, — стоит телега и пара жрецов возле неё, которые весь день собирали дары. Скоро они поедут наверх, к своему святилищу.

— Погоди, — изумился Комаров, — я думал, что тут будет целая толпа! Это ведь нечто вроде праздника, да?

— Вроде! — их товарищ рассмеялся, — дело в том, что тут таких богов пруд пруди! Медведи, совы, зайцы, олени! Культов десятки. И большая часть из них не пользуется популярностью, — на ходу пустился объяснять он, — это святилище тут только потому, что у предыдущего конунга медведь был родовым духом. Поэтому для них тут отгрохали чуть ли не целый храм. А Харальд, как и любой тиран, боится за свою власть, так что он не осмеливается прогонять их. Считает, что боги разгневаются на него. Так что, на этом празднике будет десяток жрецов и всё.

— Значит, телега-то пустая будет? — с ухмылкой спросил Чизман.

— Ну, не совсем, — глава Ордена Порядка тоже ухмыльнулся, глянув на него через плечо, — северяне верят во всё помаленьку. Они думают так, если у кого-то найдётся лишний кусок хлеба, то почему бы не угостить им Великого Медведя? Может, он тоже пошлёт в ответ какую-нибудь благодать.

— Ага. На тебе боже, что нам негоже! — отозвался тот.

— Именно. В любом случае, благодаря этим нелепым одеяниям, мы просто поднимемся наверх, шагая рядом с телегой. Никто не будет заглядывать нам под капюшоны. Сойдём за трех подростков!

Они потащились через город, а холм впереди поднимался всё выше и выше. Укрепления на нём угрожающе нависли над тремя путниками. А те уже видели крыши последних домов, за которыми было голое поле, а после него поднимались башни деревянных ворот. Вокруг них был высокий частокол, где среди кольев блестели латные каски стражников. Яркое пламя полыхало на факелах, трепыхаясь на ветру. И в ночи стояла тишина.

Валера шёл и прислушивался к звукам. Ему пришлось напрячься, чтобы расслышать собачий лай, что доносился откуда-то издалека. В домах по соседству слышались чьи-то голоса, но они были приглушенными и едва различимыми. Облака над головой немного разошлись, стало видно звёздное небо. Ветер чуть усилился, завывая среди острых крыш.

Подойдя к последнему дому перед воротами, Мордред прижался к его стене и выглянул из-за угла. Два попаданца тоже вытянули шеи, однако разглядывать там было нечего.

Перед ними было метров пятьдесят голого пустыря, покрытого снегом, из которого торчали сухие ветки полыни. За ним ворота. Две мощные башни, створки из крепких досок и пара пролётов стены. Пляшет огонь среди острых кольев, да стражники поглядывают вниз. Их почему-то там было слишком много.

— А где телега-то? — осторожно спросил Чизман, прижимаясь к дому.

— Её нет, — коротко ответил Мордред.

— Уехали без нас?

— Сомневаюсь, — ответ был из одного слова, но объяснял многое. Валера выдохнул и присел. Похоже, их затея провалилась. И судя по всему, это было ещё не самое плохое.

— Стой, стой! — прошипел Комаров, — они могли уехать без нас, наплевав на уговор. Или случилось что-то ещё…. Например, сказали, что врата закрывают на ночь, да?!

— Тихо, — вдруг поднял руку глава Ордена Порядка, — он здесь.

Попаданцы высунули головы, стараясь не выдавать себя, но ничего не заметили. Казалось, что их товарищ ошибся или что-то перепутал. А потом в ночи разлетелся громкий голос Великого Конунга Харальда Белозубого.

— Мордред! — эхо отразилось от стен и загуляло среди пустынных улиц, — Мордред!

— Проклятье, — Чизман резко отшатнулся, — надо уходить!

— Я не вижу тебя, но знаю, что ты слышишь мой голос! — предводитель всех северян хрипло рассмеялся, — наверное, ты сейчас дрожишь, вжавшись в стену! Выгляни, ну же! Я всего лишь покажу тебе кое-что! — однако снова он остался без ответа. Все трое южан затаились, пригнув головы.

Угол дома был сложен из брёвен, торцы которых надёжно укрывали наблюдателей от взглядов стражников. Ещё их немного закрывало здоровое крыльцо с резными перилами. Однако всё равно нужно было вести себя осторожно.

— Ладно. Надеюсь, что ты смотришь! — Великий Конунг устал ждать и продолжил свою речь, — ведь не зря же ты сегодня бегал по моему городу! Смотри! — на стене началось какое-то движение, а потом с её высоты вниз полетело тело в коричневом одеянии. Полет его остановила верёвка, которая стягивала горло мертвеца, — это жрец. А вот ещё один! И ещё!

Валера судорожно сглотнул, наблюдая за тем, как покачиваются три трупа на ветру. Он не мог разглядеть их лиц, под капюшонами со смешными ушками, но уже догадывался, что несчастных сильно пытали, выбивая признания.

— Но это ещё не всё! — снова воскликнул Харальд Белозубый и на стене, тяжело звякнув кольчугами, повисли несколько стражников. Лица их были обезображены, а на ногах не было сапог. Так и висели они, растопырив окровавленные пальцы голых ног, — это для того, чтобы тебе не пришлось подниматься наверх! А вот два маленьких свинёнка, которым всегда мало! И, конечно же, слуги из моих покоев! Это все, с кем ты хотел встретиться, да?!

— Надо уходить! — прошептал Чизман, хватая Мордреда за плечо, — уходить! Назад в дом! Иначе…

Но тот просто молча смотрел в сторону частокола. Судя по всему, он пытался придумать ещё один план. Однако тут уже явно ничего нельзя было сделать. Валера ещё раз выглянул. Вся стена была увешана телами, даже места не осталось. Похоже, убили всех, кого удалось подкупить.

— Да будь ты проклят! — взревел вдруг Великий Конунг с высоты башни, — выставил меня на посмешище! Ору в пустоту, словно какой-то безумец! Идите! Идите туда и притащите его мне! Он где-то здесь! Где-то среди домов, прячется будто крыса! — среди огней началось какое-то движение, — тот, кто приведёт ко мне эту сволочь, будет награждён по его весу! Надеюсь, что ты не сильно исхудал, грязный южанин! Ведь я хочу щедро наградить своих людей!

— Тьфу, — со злостью сплюнул Чизман, махнув рукой на Мордреда, — хрен с ним! Уходим сами, пока нас не поймали! — процедил он и вдруг уставился назад, — ого…

Валера обернулся. Навстречу им бежал Осиф, запинаясь на ходу. Проскочив мимо двух домов, он грохнулся в снег рядом с ними.

— Ух, — выдохнул несчастный, пытаясь отдышаться, — ко мне пришли! Я заметил их и сбежал…. Через подвал….

— Дело плохо, — Комаров утёр лицо рукавицей, — что будем делать?

— Те бомбы… — подал голос глава Ордена Порядка, — они у вас ещё есть?!

— Есть.

— Давай!

— Погоди, — Чизман стащил с себя одеяние и отбросил в сторону, — сколько тебе нужно времени? — начал он, выставляя таймеры на взрывчатке, — раз, два, три, четыре, пять и так до тридцати, хватит?

— Удвой и будет в самый раз, — бросил ему Мордред, скинул с себя бесполезную тряпку и сунул в руки своему помощнику, — слушай сюда! — он притянул Осифа к себе и принялся что-то шептать ему на ухо.

— Угу! — кивнул тот, изумлённо пуча глаза.

— Пошёл! — прикрикнул его командир и поднялся на ноги, — давай сюда бомбы!

— На! — Комаров сунул ему в руки две пачки, — жмёшь сюда и бежишь! Досчитаешь до шестидесяти и будет бах! Хватит тебе двух?!

— Да. Ждите тут! — мрачно приказал глава Ордена Порядка и побежал в сторону.

— Блин! — шикнул Валера, избавляясь от одеяния, — там ворота открываются! Стражники идут!

— Зря! — коротко бросил Чизман, вытаскивая из своего жилета гранаты.

Парень тоже схватился за взрывчатку и сразу же начал разгибать усики.

— Стой! — махнул ему Комаров, — подпустим ближе, ага?

— Ага.

Что Мордред, что Осиф скрылись где-то позади. Но следить за ними не было времени. На двух попаданцев надвигались люди Харальда Белозубого, и несчастным нужно было защищаться.

Ворота распахнулись, разгребая выпавший снег по сторонам. На дорогу выступил отряд из десяти человек. Сжимая в руках оружие, северяне двинулись к домам.

— Пора?! — взволнованно дыша, спросил Валера, — они уже близко!

— Погоди, погоди… — прошипел в ответ Чизман, пристально следя за врагами из-за угла. Он уже поднял руку, чтобы дать отмашку, но тут позади них взорвался дом.

Оба, оглушённые взрывом, обернулись назад, наблюдая за тем, как разлетаются по сторонам обломки крыши и расползаются по снегу толстые бревна. Сразу же ярко заполыхало пламя пожара, охватывая обломки. Какое-то время два товарища пытались прийти в себя, но тут рядом рвануло ещё раз.

В этот раз они увидели всё. Как взлетела ввысь шапка снега, как разметало стены здания, и как полетела вся утварь. Уже когда оглушение немного спало, Валера понял, что слышит чьи-то отчаянные крики, среди ночной тиши. Вскоре зашумел и остальной город. Народ высыпался из таверн и домов, пытаясь понять, что тут случилось. На улицах сразу же стало людно. Больше всего было молодых парней, тех, кто шёл сюда со всего севера.

— О горе нам! — перекрикивая всех, завопил кто-то, — Харальд Белозубый совершил ужасное! Взгляните на врата в его дом! Там висят тела тех, кто верно служил Орсосу! — парень прислушался к этим воплям и понял, что это Осиф. Он забрался на крышу вдалеке и орал с неё, размахивая руками, — Великий Конунг осквернил святилище! Убил жрецов! И теперь гром небесный пал на него, как наказание!

Северяне начали стягиваться к воротам, приглядываясь к свисающим телам. Многие из них охали и испуганно перешёптывались. Кто-то бросился к развалившимся домам. Видимо, это были родственники или знакомые тех, кто жил там.

— Там ведь могли быть дети! — яростно прошипел Комаров, — да и люди эти ни в чём не виноваты! Ох, этот…

— Увидели?! — продолжил надрываться Осиф, — узрели?! А теперь бегите! Ибо гнев обрушится на весь этот город! Месть за то, что совершил наш Конунг! Бегите и разнесите весь остальным! Бегите, если не хотите погибнуть!

Те, кто уже успел увидеть тела у ворот, сразу же бросились прочь. Местный народ, конечно же, был суеверным, так что им хватило и такого объяснения. И самое главное, они действительно принялись разносить эту новость среди других. Поэтому в городе началась давка и паника. Люди хватали всё, что у них было ценного и убегали прочь. А кто-то, несомненно, воспользовался этим, чтобы заняться грабежами. Всё-таки народ тут собрался со всего севера. И многие молодые парни сразу захотели поживиться чужим добром.

Что же до двух южан, которые старательно прижимались к бревенчатой стене, то их и вовсе никто не заметил. Тут два дома разлетелись на обломки, а на воротах болтаются несколько мёртвых жрецов. Так что не до них было. Даже стражники, которые отправились на поиски, уже давно сбежали прочь, оставив врата распахнутыми настежь.

— Эй! Вы! — послышался среди паники, что началась на городских улицах, знакомый голос, — идём!

— Мордред! Что ты натворил?! — яростно воскликнул Комаров в сторону появившегося главы Ордена Порядка, — там же были невинные люди! Я думал, ты собрался взрывать те ворота или ещё что-нибудь, но не жилые дома!

— Это было самое эффективное решение, — бросил в ответ тот, — и поверь мне, именно так и выглядит моя работа! Всегда гибнут невинные люди, но зато их гибнет гораздо меньше! — заявил он и помчался к распахнутым вратам.

— Проклятье! — процедил Чизман, — за ним!

Два попаданца побежали следом, хватаясь за оружие. Валера оглянулся на бегу. Позади них начался пожар, который ринулся пожирать городские здания. Северяне всё бегали в какой-то панике, спеша побыстрее вырваться из города. Так что его никто не собирался тушить. Осиф пропал, видимо затерявшись в толпе.

Замечательный и хитроумный план превратился в какое-то безумие. Впрочем, всё ещё было впереди.

Трое южан перебежали мост над пропастью и оказались перед очередными вратами. Тут никого не было. Похоже, стражники бросили свой пост, увидев то, что случилось внизу.

— Отлично! — воскликнул Мордред, распахивая приоткрытую створку, — из-за этих воплей весь город в панике, даже стражники бегут прочь в ужасе. Эти суеверия, — он криво ухмыльнулся и покачал головой, — для многих Великий Конунг теперь, как прокажённый!

— Пошли уже! — сердито бросил ему Чизман.

Они начали подниматься по дороге, что шла вдоль холма. Ещё одно укрепление тоже оказалось брошенным, а вот со следующим возникла проблема.

Мордред вырвался вперёд и едва успел увернуться от метко брошенного в него копья. Комаров был рядом и сразу выстрелил в ответ. Тело стражника грохнулось вниз. Следом Валера бросил гранату, но она не долетела до верхушки стены и, ударившись об бревна, отскочила куда-то вниз. Взрыв прогремел где-то вдалеке, совсем не задев их.

— Лучше прикрой! — процедил его спутник и помчался вперёд. Парень тихо выругался и вскинул оружие, целясь в сторону стены. Однако там всё было тихо.

Чизман спокойно заложил бомбу прямо под одну из башен, а потом резко помчался обратно.

— Ложись! — выкрикнул он, падая в снег. Его товарищи тоже спешно пригнулись, закрыв уши. Оглушительно рвануло, и башня сразу же повалилась на бок. Её огромная махина, рассыпаясь, как карточный домик медленно сползла вниз с обрыва. Стена и врата тоже рухнули, разлетевшись на куски. Путь до замка теперь был свободен.

По извилистой дороге троица направилась на самую вершину. На пути им никто не мешался, только дорога вся была истоптана свежими следами. Похоже, все стражники умчались в замок Великого Конунга.

Наконец, небольшой отряд оказался на самой вершине. Здесь путь расходился по разным сторонам. Одна тропа шла на небольшую возвышенность вдалеке, где темнел небольшой лес, а другая поднималась к крепости.

— Если хотите знать, святилище Медведя где-то там! — Мордред махнул в направлении деревьев, — в том лесу! Потом можете проведать жрецов, если они ещё живы! — процедил он, — а нам туда!

К замку вёл довольно крутой склон. И на нём не было никаких деревьев, лишь голая земля. Все трое были сейчас прямо как на ладони. Однако до стен было ещё далеко. Никакое копье или лук не могли достать до южан.

— Что-то не нравится мне всё это, — скривился Чизман, глядя на пустые стены и башни, — будто бы все затаились.

— Ну, — глава Ордена Порядка с презрением уставился на мрачные укрепления, — может быть, так и есть. Однако летать мы не умеем. По крайней мере, я, — фыркнул он, — поэтому вперёд, просто будьте осторожны.

Внимательно следя за обстановкой, они двинулись по склону вверх. С каждым шагом напряжение нарастало. Казалось, что вот-вот из-за острых кольев выскочит какой-нибудь стражник и пустит в них стрелу. Валера отчаянно сжал цевье своего ружья, а сердце у него лихорадочно стучало. Из-за этого он едва смог различить голоса, которые доносились из-за стены. Кто-то что-то кричал, возмущался, а ему отвечали другие, как-то тихо и недовольно. Однако это никак не помогало несчастному успокоиться.

И лишь когда они прижались к стене, парень облегчённо выдохнул. Похоже, никто не следил за ними.

— Взрываем?! — Чизман глянул на Мордреда.

— Нет, — ответил тот и вытащил из своей сумки верёвку, — не будем пока шуметь!

Он закинул на стену небольшой крюк и вскоре уже карабкался ввысь. Следом полез Комаров. Валера оказался последним. Несчастный нервно оглядывался по сторонам, следя за своими спутниками. И, наконец, настала его очередь. Эта верёвка была толстая и жёсткая. По ней карабкаться было куда проще, чем по тому тросу, который когда-то таскал с собой Чизман. Всё те приключения были так давно, что уже казались неправдой. Каким-то дурным сном. Впрочем, весь этот мир был дурным сном.

Забравшись наверх, парень шумно выдохнул и уже хотел спросить, куда дальше, однако его товарищи тут же заткнули ему рот.

— Тихо! — прошипел Чизман, пока Мордред сматывал свою верёвку.

Они укрылись в том месте, где был небольшой заборчик, который закрывал их от взгляда со стороны двора. Вот только он был лишь на небольшом участке, а выходить из-за него было опасно. Внизу под ними было целое сборище. Весь внутренний двор занимали воины Харальда Белозубого.

— Я ещё раз говорю! Пошли прочь! На стены и башни! — рычал какой-то здоровяк, размахивая топором. Он стоял на лестнице у входа в замок.

— Пусть Харальд Белозубый выйдет к нам! — гневно воскликнул ему в ответ молодой северянин, — Великий Медведь мстит за своих жрецов! Он разрушил дома в городе! И гром продолжает греметь! Мы все слышали его!

— Нет никакого медведя! — яростно прорычал тот, — и никогда не было! Зато Великий Конунг воздаст всем трусам по заслугам! На нас напали хитрые южане! Идите и охраняйте своего короля!

— Жрецы убиты! — зашумела толпа, продолжая толкаться на месте, — дома разрушены! Люди внизу бегут из города!

— Что толку защищать того, кто наплевал на наши традиции! — выкрикнул один седой воин, — Великому Медведю всегда поклонялись в этих краях!

— Разве можно биться с богом?! — вторил ему другой здоровяк.

— Псы, — процедил их командир, замахиваясь на них топором, — как вы смеете ослушаться приказов вашего Конунга! Вы никто, отребье, которое он принял к себе! Вы обязаны ему всем!

— Но мы не согласны биться за него с Великим Медведем!

— Всё! — завопил здоровяк, который уже совсем вышел из себя, — я приказываю вам идти и защищать своего повелителя! Каждому из вас, кто останется на месте, я лично срублю голову вот этим топором! Воины! — он повернулся к вратам замка, — ко мне! Покажем этим соплякам!

Однако с прямыми угрозами никто и спорить не стал. Народ постепенно начал расходиться по сторонам. Одни зашагали к внешним воротам, а другие направились к лестницам, что вели на стену. Туда, где засели трое южан, прячась за коротким ограждением из досок. По сути, они оказались в ловушке, ибо не могли куда-то перебежать или скрыться.

— Вот теперь пора, — прошептал Мордред, — взорвите их всех!

— Ну, уж нет, — покачал головой Чизман, — у меня другой план, — он сжал в руках оружие и чуть приподнялся над забором.

— Стой! — шикнул глава Ордена Порядка, — что ты…

Однако Комаров уже вскинул ружье и снёс того самого здоровяка с топором. По внутреннему двору разлетелось громогласное эхо от выстрела, метаясь среди стен. Воины внизу сразу же завертели головами по сторонам. Кто-то испуганно вскрикнул, припадая к земле. Седой северянин и вовсе грохнулся на колени и принялся что-то отчаянно шептать. Однако большая часть осталась в недоумении.

— Глупо! — яростно прошептал Мордред, а потом как-то хитро сложил руки и проревел, — вот что бывает с теми, кто не верит в Великого Медведя! Я, Орсос, накажу вашего конунга за святотатство! Бегите, если хотите жить! Мой гром настигнет всех! — последняя фраза у него вышла глухо. Несчастный зашёлся кашлем и зажал себе губы, стараясь не выдать себя.

Но его речь возымела эффект. Северяне внизу перепугались. Чизман присел и, направив ружье вверх, выстрелил несколько раз подряд. От внезапного грома воины совсем опешили. А затем осталось лишь только подождать. Кто-то из них сообразил, что пора спасаться. Он распахнул врата и побежал по тропе, спускаясь к городу.

Следом за ним ринулись и остальные. Из замка высыпали дружинники того здоровяка. Они увидели тело и убегающую толпу. Решив, что именно беглецы убили их предводителя, громилы с рёвом бросились следом. Внутренний двор быстро опустел, а внизу на дороге завязалась бойня.

— Проклятье! — простонал Комаров, выглядывая за ограду, — я не хотел этого!

— Блин! — шикнул Валера, — нехорошо вышло!

— Уходим! — потянул их Мордред.

Все трое спешно спустились вниз. Попаданцы уверенно помчались ко входу в замок, но спутник тут же остановил их.

— Не сюда! Через кухню!

— Почему? Они все ушли! — Чизман ткнул в сторону ворот.

— Ошибаешься, — процедил глава Ордена Порядка, — в замке ещё целая куча народу. Харальд наверняка окружил себя целой толпой головорезов и никуда не выпускает их. Ублюдок знал, что с этими, — он ткнул в сторону дороги, — мы справимся! Вот и поставил их сюда!

— Ладно! — Комаров махнул рукой, — пошли уже!

Троица перебежала через двор к двери, что вела в подвалы. Там был замок, однако для Мордреда это была лишь мелкая неприятность. Вытащив отмычки, он быстро открыл его и вскоре их отряд уже был внутри. Прикрывая за собой дверь, Валера увидел, что из замка во двор выскочило несколько здоровяков во всеоружии. Похоже, решили разведать, что тут твориться.

Вот только их противники уже успели укрыться в подвалах, среди ящиков и бочек. Пройдя через полумрак, они поднялись в кухонные залы, а это были именно залы. Огромные помещения, где можно было держать слонов. И везде печи, столы и кухонная утварь. Должно быть, тут могли приготовить еду не только для всего замка, но и для всего города.

И там, попаданцы неожиданно натолкнулись на целую толпу слуг. Повара,поварята, кухарки и прочие несчастные сбились в одну кучу и взволнованно уставились на неожиданных гостей.

— Их взрывать не будем! — прошипел Чизман.

— Угу, — кивнул Мордред, — к тому же у меня есть идея получше! — он вышел вперёд и воскликнул, — вы! Я сохраню вам жизнь и даже больше! Однако вам придётся отправиться в подвалы! Вставайте и спускайтесь вниз! Иначе мои друзья немедленно прикончат вас, как и других воинов Харальда! — пригрозил он. Что-то в его виде было такое, что эти бедняги сразу же поверили ему. С ужасом поглядывая на попаданцев и оружие в их руках, они медленно зашагали по лестнице вниз.

— Отлично, — закивал головой глава Ордена Порядка, — за ними!

Следом за слугами отряд снова спустился вниз. Там нашлась одна очень удачная глухая комната. Дверь в неё запиралась на наружный засов. Туда-то они и загнали этих несчастных пленников.

— Стой! — разглядывая бедолаг, Мордред вдруг вытащил к себе одного паренька, — ты пойдёшь с нами! А вам, плата за беспокойство! — держа его за локоть, он кинул внутрь комнаты небольшой мешок с монетами, а потом захлопнул дверь.

— Зачем он нам? — недоуменно спросил у него Чизман.

— Покажет дорогу, — фыркнул тот.

Они снова поднялись на пустую кухню, и прошли через неё, добравшись до дверей в коридоры замка.

— Итак, нам нужно к Харальду! — прошипел глава Ордена Порядка, всё ещё держа несчастного парнишку, который был выше его на голову. Зато у Мордреда был с собой кинжал, который тот сразу же приставил к шее своего пленника, — веди! И помни — выдашь нас, сразу же умрёшь! Поможешь и получишь столько же, сколько я дал остальным!

— Ага, — нервно кивнул тот.

Осторожно они двинулись по коридору, заглядывая за каждый угол. Сначала вокруг было тихо, но потом впереди послышался смех и шумные голоса. Выглянув в очередной раз, Мордред выругался и утащил пленника с собой назад, подальше от поворота.

— Ты куда нас перевёл?! — прошипел он, — там целая толпа ублюдков этого Харальда!

— Но стойте! — отчаянно взмолился несчастный, — другого пути нет!

— Есть ещё один коридор до его покоев! Я знаю!

— Нет! Его разобрали! Сам конунг приказал! Теперь проход в его тронный зал и опочивальню только через зал с его дружиной! Он сказал, что каждый, кто хочет видеть короля, не должен бояться его воинов!

— Проклятье! — прошипел Мордред, врезав рукояткой по стене, — а сам он сейчас где?!

— Укрылся! — парень нервно сглотнул, — говорят, прячется от каких-то южан! Ольстек сказал, что в случае чего, наш храбрый конунг сбежит через тайный ход в своих покоях!

— Что?! — выдохнул глава Ордена Порядка, — там есть ход?! — он повернулся к своим спутникам, — взрывать их нельзя и стрелять тоже. Спугнём Харальда! Есть ещё идеи?

— Ну, есть одна, — пожал плечами Чизман, глядя на бедного пленника, — пусть он пойдёт и скажет им, что видел нас на кухне. А когда те бросятся за нами, то мы проскользнём внутрь!

— Скажи, — человек, который прожил уже тысячу лет, вздохнул и взглянул на бедолагу своим тяжёлым взглядом, — если я отпущу тебя, то ты предашь нас?

— Нет! — лихорадочно затряс головой тот.

— Знаешь, — Мордред стиснул зубы, — что-то я тебе не верю.

— Эти твари, — вдруг начал парень, — издевались над всеми нами! Харальд собрал тут самых мерзких выродков! С чего я буду помогать им?!

— Вот это другое дело, — хмуро улыбнулся глава Ордена Порядка, — держи! Этого тебе хватит, чтобы найти другую жизнь! — он сунул ему мешочек с деньгами.

— Благодарю, — кивнул тот, — а теперь дайте мне нож!

— Нож?

— Да! — нервно сглотнул несчастный, — никто не поверит, что на кухне идёт бойня, если на мне не будет крови!

— Держи!

Валера замер, с ужасом глядя, как этот бедняга принялся резать себе руки и лицо. Наконец, измазавшись в собственной крови и запачкав свою одежду, тот зашагал в сторону, откуда летели смех и жизнерадостные крики.

— Сюда! — Мордред завёл своих спутников в небольшой закуток. Едва укрывшись, они услышали, как весёлый шум сразу затих. Похоже, их послание дошло до адресатов. Оставалось только надеяться, что вся эта дикая компашка бросится за своей добычей.

Вскоре по коридору пронеслось несколько десятков ног, которые ринулись в сторону кухни. Пропустив их, троица выскочила обратно.

— Стой! — Чизман вскинул руки, — они ведь потом назад бросятся! — он скинул рюкзак и вытащил гранату, обмотанную тонкой верёвкой. Валера даже и не заметил, когда его спутник успел всё это подготовить.

— Что это? — спросил у него глава Ордена Порядка.

— Ловушка. Побегут назад и бах!

— Давай! Только быстро!

Комаров спешно натянул верёвку поперёк коридора, прицепил гранату и осторожно отошёл в сторону.

— Уходим! — бросил он. И они побежали к залу. Однако у того злосчастного угла, Мордред вдруг замер и осторожно подкрался к краю. Он выглянул, а потом покачал головой.

— Я так и думал. Хотя, умников оказалось больше, чем я рассчитывал, — его взгляд оперся в попаданцев, — умеете метать ножи?

— Ты уже видел, как он что-то метает, — кивнул Чизман в сторону Валеры, — а я вроде бы умею, но никаких гарантий дать не могу.

— Ладно. Только не шумите своим оружием, иначе тут весь замок сбежится! — мрачно заметил глава Ордена Порядка и достал из своей сумки несколько коротких ножей.

Он резко выскочил в зал и тут же бросил их один за другим, а затем помчался вперёд. Его спутники не стали стоять в стороне и отважно ринулись за ним.

А там, среди больших столов, на лавках сидели шесть северян, изумлённо выпучив глаза. Один из них судорожно зажимал рану на шее, значит, был уже не жилец. И ещё два мёртвых тела валялись под столами. Несчастный парнишка тоже был здесь. Похоже, ему особо не поверили, поэтому-то и оставили тут.

Завидев врагов, пятеро уцелевших вскочили на ноги. Мордред пробежал через весь зал и, запрыгнув на стол, схватил меч одного из мертвецов. На него бросился громила с топором, однако южанин ловко отбил его атаку, а потом рубанул того по голове. Грозный вояка сразу же обмяк.

Парень с кухни, что мирно сидел на своём месте, вдруг схватил одну из больших кружек и прыгнул на ближайшего противника, охаживая его по голове. Осколки полетели во все стороны, но охваченный яростью бедняга совсем не собирался останавливаться, добивая врага обломками ручки.

Глава Ордена Порядка переключился на другого северянина, яростно отбивая его атаки. Ещё один подскочил к Чизману, и тому пришлось защищаться прикладом «Вепря». А последний вдруг понял, что в этом бою им не победить и поспешил к выходу. Нужно было остановить его.

— Блин! — просипел Валера, спешно оглядываясь по сторонам. У него в руках только ружье, а вокруг никакого другого оружия. Да и толку-то от него, если он не умеет фехтовать?! Поэтому парень глубоко вдохнул и бросился прямо на здоровяка. Точнее не на него, а ему под ноги. Тот споткнулся и грохнулся на землю.

— Ах, ты! — прорычал он, сквозь свою большую черную бороду. В руке его появился меч. Борьба была недолгой. Вскоре студент из современного мира уже полетел на пол, хотя буквально только что встал на ноги. А этот бородач уже заносил над ним клинок. Вот только лезвие другого меча вдруг появилось у него изо рта.

— Вставай! — Мордред вытащил клинок и откинул тело в сторону, — нужно торопиться!

— Беги! Беги отсюда! — Комаров, каким-то образом прикончивший своего врага, замахал парнишке с кухни, — и не возвращайся! Понял?!

Тот кивнул и скрылся за углом. А Чизман присел у входа, налаживая ещё одну растяжку.

Валера поднялся на ноги и снова схватился за оружие, готовый к финальной битве. А его спутники перебросились короткими фразами.

— Готово?!

— Ага!

— Идём!

И трое зашагали дальше. Отсюда поднимались две лестницы и обе вели в тронный зал. Каждый в этом небольшом отряде понимал, что ждёт их там. Так что, поднявшись по ступеням, они совсем не удивились.

Сама комната была большой. По её стенам, среди резных колонн, висели яркие гобелены с изображениями былых времён, над ними торчали головы разных зверей, а с потолка свисали кованые люстры с множеством свечей.

Посреди зала, на роскошном толстом ковре, стоял Великий Конунг Харальд Белозубый, а в его руках был длинный меч. Казалось, что этот здоровяк стал ещё больше. Его голова практически упиралась в потолок, а из-за широких плечей даже нельзя было разглядеть массивный трон, что стоял в конце зала.

— А вот и ты, — криво улыбнувшись, заметил он, — Мордред!

— Я, — коротко ответил глава Ордена Порядка, — давай уже закончим это дело.

— Можно снести его одним… — начал было Чизман, но их спутник покачал головой.

— Нет. Не стоит. Ещё один бой я выдержу. Лучше проверьте его покои! — он кивнул в сторону дверей, что были недалеко от трона, — тылы у нас прикрыты, а вот там может быть засада.

— Хорошо, — пожал плечами Комаров и махнул Валере, — пошли!

Они осторожно двинулись вперёд, шагая вдоль стеночки. Великий Конунг хмуро глянул на них, а когда те дошли до середины зала, вдруг резко дёрнулся в их сторону.

От этого оба вздрогнули и вжались в стену. Ещё бы. Такая здоровая туша, будто бы великан какой-то. Заметив их реакцию, Харальд лишь рассмеялся, обнажив свои белые зубы.

— Займусь вами позже! — процедил он и двинулся к Мордреду, который не сводил взгляда со своего врага.

Попаданцы юркнули за дверь, осторожно прикрыв её за собой. А из-за неё уже послышался звон мечей, когда противники сошлись с друг другом. Замок вдруг резко вздрогнул, а издалека донеслось раскатистое эхо. Похоже, сработала какая-то растяжка.

Оба оказались в небольшом тесном коридоре. Здесь было несколько комнат, которые тоже прятались за дверями. Пришлось заглядывать в каждую из них.

В одной были всякие доспехи, другая забита дорогой одеждой, в третьей оказались какие-то хозяйственные предметы, вроде деревянных кадок и тазов. Ещё парочка была роскошно обставленными, однако пустыми. Похоже, никакой засады тут не было.

И только Валера подумал об этом, заглядывая в очередную комнату, как ему вдруг прилетело по голове чем-то твёрдым. Парень схватился за лоб и рухнул на пол, к куче фарфоровых осколков. Он с трудом смог поднять глаза вверх, чтобы понять, кто напал на него.

Чизман сразу же дёрнулся на его вскрик и вскочил в комнату, выставив перед собой оружие.

— Стой! — вдруг отчаянно воскликнул Валера, прижимая ладонь к месту удара.

— Стою, — едко процедил тот, опуская оружие, а потом добавил, — давно не виделись….

Глава одиннадцатая. Добро пожаловать в Лир

— Тук-тук! — настойчиво застучали в деревянную створку. Он оторвал лицо от столешницы и перепугано огляделся по сторонам. Не сразу ему стало ясно, что это его родная обитель. Привычная койка, где на простыне темнеют грязные пятна, иссохший старый шкаф, за дверцами которого торчит всякая всячина и, конечно же, большой сундук в углу с добром.

— Тук-тук! — снова разлетелся стук, пробиваясь под самую черепушку.

— В полдень! — яростно выкрикнул хозяин комнаты, — в полдень, мать его!

— Но капитан! — донеслось из-за двери, — там что-то происходит!

— В полдень! — наливая себе ещё вина в деревянную кружку, заявил он.

— Северяне бегут из города! — отчаянно завопил его первый помощник, — говорят, Великий Конунг осквернил святилище древнего бога! И теперь тот разрушает весь город!

— В полдень!

— Они все клянутся, что скоро это место будет уничтожено!

— В полдень!

— Послушайте! — взмолился несчастный, — вся команда уже на нервах! Все хотят отплывать немедля!

— Ты глухой?! — капитан жадно отпил вина, заливая свою кудрявую бороду, — я же сказал, что завтра! В полдень!

За дверью замолчали. Пауза была настолько тягостной, что хозяин каюты успел опустошить всю кружку, и ему стало тошно.

— В полдень! — на всякий случай рявкнул он, снова опускаясь лбом на стол.

— Капитан! — позвали снаружи. Голос был испуганный и нервный, — послушайте! Все покидают порт! Даже северяне стаскивают свои лодки в воду! — смелого рулевого едва можно было узнать в этом жалком и ничтожном трусе.

— В полдень! — полетело ему в ответ.

— Все уплыли, только мы остались! — снова встрепенулся первый помощник, — даже «Лучистый» ушёл подальше от берега и встал на якоре в бухте! А на нём, по слухам, ждут самого Мордреда из Ордена Порядка! Лишь мы торчим у причала, будто бы бессмертные!

— Якорь тебе в глотку, — просипел капитан, одним махом вылил в себя остатки из бутылки, а потом встал на ноги, выдернув из столешницы свой кинжал.

Пошатываясь, он опёрся об косяк и рывком дёрнул дверь на себя. Перед ним были перепуганные лица его команды.

— Жалкие псы, — мутный взгляд капитана прошёлся по ним, — трусы! Я сказал, что мы выйдем в полдень! Потому что я так сказал! Вот мой нож и я вскрою им любого, кто вякнет что-то ещё против! — он показал им лезвие, грозно блеснувшее в полумраке.

— Хорошо, — сразу же протянули несчастные, глядя на безумную гримасу на его лице, — значит, в полдень!

— Верно! — снова рявкнул тот, — мы отправимся в Лир в полдень. И не часом раньше!

Хлопнула дверь, а капитан грохнулся на свой табурет. Откуда-то из-под кровати к его ногам выкатилась полная бутылка вина. Он довольно улыбнулся и потянулся к ней…

— Какого хрена вы тут делаете?! — яростно прошипела Теллари, сжимая в руках обломанное горлышко вазы, — откуда вы вообще тут взялись?!

— Я могу спросить тебя о том же, — фыркнул в ответ Чизман, презрительно оглядывая её, — и что вообще на вас надето?

— Мы?! — выдохнула та, хватаясь за голову, — да это же сто раз обсуждалось! Мы здесь, потому что нам было это приказано! Иначе бы уже давно сидели где-нибудь в тёплом месте, а не играли бы роль наложниц у этого здорового ублюдка….

— Наложниц?! — выдохнул Валера, с трудом поднимаясь на ноги, — это ведь, как проститутки? — он ошарашено огляделся по сторонам и увидел зеленоглазую Ивори, осторожно выглядывающую из-за шкафа.

— Ничего подобного! — снова взревела Теллари, распаляясь ещё больше, — я этой грязной скотине и его мерзким друзьям даже и шанса никакого не дала бы! Мы помогаем ему с его предназначением и… — она задохнулась от гнева и замокла, пытаясь отдышаться.

— Вот-вот! — поддержала зеленоглазая, качая головой будто бы кукла, — мы тут с дипломатической миссией, — она снова спряталась за шкаф, стыдливо пряча лицо в ладонях.

— И вообще, — её подруга сложила руки на талии, которую подчёркивало дорогое расшитое платье с глубоким декольте, — это вас не касается!

— О, да! — махнул ружьём Комаров, насмешливо ухмыляясь ей в ответ, — вы бросили нас в этом Лире, оставив один на один с этим королём, который поверил в то, что мы избранные! И ведь не мы заварили эту кашу, а вы!

— И как там Лир?! — истерично воскликнула Теллари, нагло заглядывая ему прямо в глаза, — спасён?!

— Не имею ни малейшего понятия, — лениво фыркнул Чизман.

— Вот-вот! Мы-то ушли по приказу, а вы просто сбежали, — с обидой донеслось ему в ответ из-за шкафа.

— Ох, нет! — погрозил в ту сторону пальцем тот, — мы не сбежали! Мы приняли бой. И, может быть, действительно спасли Лир!

— Вот именно! — воскликнул Валера, всё ещё держась за голову, — мы там всех разнесли! Показали всей Святой Церкви!

— О, конечно, — фыркнула Теллари, а её жёлтые глаза насмешливо блеснули, — именно поэтому вы здесь, в самой заднице мира!

— А здесь мы, — уверенным тоном заявил Чизман, — потому, что у нас есть особая миссия и…

— Слушайте, — Ивори вынырнула из своего укрытия и, подхватив с кровати пёстрый платок, накинула его на плечи, — вам лучше уйти или спрятаться, — она сделала несколько шагов вперёд, — если Харальд Белозубый заметит вас…

— Ну, это вряд ли, — ехидно заметил Валера, разглядывая её платье. Судя по всему, прикрывалась она не зря, поскольку вырез у неё был ещё более глубокий, чем у подруги.

— Так, стоп! — яростно воскликнула Теллари, — что?!

— Да так, — невинно пожал плечами Чизман, — нету больше вашего Харальда.

— ЧТО?! — истошно завопили обе, хватаясь за головы.

— Вы его убили?! Убили Великого Конунга?! — Теллари отчаянно вцепилась в волосы, — да он же должен был повести великий поход на юг и разбить Святую Церковь!

— Что вы натворили… — простонала Ивори, обречённо падая на кровать.

— Нет. Мы его не убивали, — с садисткой улыбкой ответил им Комаров, — слишком мелкая сошка для таких как мы. У нас есть специальный человек, который подобными занимается, — он беззаботно глянул в сторону двери, — наверное, он уже закончил.

— Быстро! — ткнула в сторону зала желтоглазая, — скажите ему, чтобы не трогал Харальда! Он важен для… — она устало опустилась на пол, — проклятье, вы всё испортили…. Всё! — вырвался у неё обречённый стон.

— Валера… — взмолилась Ивори, протягивая к нему руку, — нельзя, чтобы Конунг…

Парень косо глянул на неё и отвернулся. Самое мерзкое, что он уже забыл обо всём этом и тут на тебе. Снова эти две девки, которые сразу же опять занялись свои манипуляции. Он сердито сжал кулаки. Хватит с него. Больше это на него не сработает.

— Вы просто не понимаете, — вторила своей подруге Теллари, с трудом поднимаясь на ноги, — вы ничего не….

— Заткнись, — грубо бросил ей Чизман, — это вы ничего не понимаете, потому что узколобые, как и все фанатики! Видите только свою точку зрения и больше ничего, — он махнул ружьём, а затем ткнул в них пальцем, — теперь слушайте сюда! Сейчас вы поднимете свои красивые задницы и пойдёте за нами! А ваши прекрасные рты будут молчать. Ясно?! Вы теперь две южанки, которых Харальд поймал и держал у себя в плену, поняли?!

— С чего это ты тут раскомандовался, — желтоглазая снова сердито сложила руки на талии, — а?!

— Я раскомандовался потому, — процедил Комаров и показал в сторону зала, — что там сейчас человек, который посвятил всю свою жизнь тому, чтобы бороться со всеми проявлениями вашего бога. И, поверь мне, жизнь у него была долгой!

— Что это за человек? — воскликнула с кровати Ивори, — кто он такой?

— Его зовут Мордред, — невозмутимо ответил ей Валера, — и он глава Ордена Порядка!

— Что?! — Теллари зашипела, словно дикая кошка, — да вы с ума сошли!

— И вы привели его сюда?! — зеленоглазая изумлённо распахнула свои глаза, хотя казалось больше некуда, — к Харальду?

— Он сам пришёл, — пожал плечами Комаров, — в любом случае, у вас нет выбора, — заявил он, — либо так, либо катитесь вместе с Харальдом. Я лишь по старой дружбе предлагаю вам свою помощь, так что…

— Ладно, — прошипели в ответ обе и прижались к друг дружке с опаской поглядывая по сторонам, — пошли!

— Запомнили? — ещё раз переспросил у них Чизман, — две южанки, которых взяли в плен, ага?! И вы очень сильно не любите северян, — он покрутил «вепрем» по сторонам, — тут ещё кто-нибудь есть?

— Нет, — со злобой покачала головой Теллари, — идём! Посмотрим на этого…

Они вышли в коридор и направились к тронному залу. Валера сначала шёл позади, но потом протиснулся мимо двух девиц, чтобы догнать своего товарища.

— Слушай, — прошипел он, — а Мордред не поймёт, что они из этих?

— Откуда я знаю, — нервно пожал плечами Комаров, оглядываясь назад, — если и поймёт, то придётся сделать вид, будто бы они нас обманули! — со вздохом заметил он, — и мы увидим, как полетят их красивые головы….

Дверь в тронный зал всё ещё была закрыта. Оба прислушались, но ничего не услышали. Девушки позади замерли в напряжении.

— Ладно, — выдохнул Чизман, — пошли!

Он приоткрыл створку. В центре комнаты на ковре замерла огромная фигура. Великий Конунг был ещё жив. Он стоял на коленях и, похоже, над телом своего врага. Попаданцы осторожно вышли вперёд, пристально следя за ним.

— Ух! — выдохнул парень, — блин! — ему пришлось резко прикрыть за собой дверь, чтобы две их спутницы не заметили этого. Уж лучше добить этого громилу, чтобы забыть о нём раз и навсегда.

— Ладно, давай, — шикнул ему Комаров и наставил оружие на огромную спину, — Эй, ты! Ну-ка встань!

Однако Харальд не тронулся с места, замерев огромной глыбой, будто бы серый валун. Оба попаданца сделали несколько шагов вперёд, с тревогой поглядывая на него. Тут же скрипнула дверь. Две любопытных мордашки высунулись наружу…

— Хватит грозить мёртвому медведю, — раздался позади насмешливый голос.

Два товарища резко обернулись. Мордред сидел на троне Великого Конунга, закинув одну ногу на подлокотник.

— Он мёртв? — Чизман кивнул в сторону Харальда.

— Мертвее некуда. К несчастью, выхода у нас теперь нет, — глава Ордена Порядка поднялся с трона и шагнул на пышный ковёр, — его люди нашли твои подарки. Весь пиршественный зал обвалился.

— Проклятье, — процедил ему в ответ Комаров, сокрушённо опуская оружие.

— А это кто?! — тот кивнул в сторону двух девушек.

— Они наложницы, — спешно затараторил Валера, — южанки! Кажется, Харальд где-то поймал их и…

— Ладно, — с презрением отмахнулся Мордред, — есть годные мысли о том, как нам выбраться отсюда?

— Нет, — покачал головой Чизман, — хотя… Тайный ход. Помнишь? Он должен быть где-то здесь, если ещё не обвалился….

— За троном! — вдруг ответила Теллари, с опаской поглядывая, то на мёртвого здоровяка, то на его убийцу, — я слышала, что он там, — она нервно сглотнула.

— Что ж, — слегка нахмурился глава Ордена Порядка, — давайте поищем! — он лихо опрокинул здоровое кресло и принялся разглядывать стену. Наконец, ему удалось что-то нащупать, и между двумя колоннами открылась небольшая щель.

Комаров подскочил к нему и вместе они раскрыли тёмный проход, который уходил куда-то вниз.

— Отлично! — довольный Мордред махнул головой, — вперёд! — и первым зашагал по ступеням вниз.

Следом за ним направился Чизман, затем Валера и уже в конце шли девушки. Парень всё оглядывался, вслушиваясь в шипение за своей спиной. Те о чём-то яростно спорили и ещё нагло тыкали прямо в спину своим спутникам. Наконец, он не выдержал и повернулся к ним.

— Хватит уже! — вырвалось у него, — потом всё обсудим! Ясно?

Ивори молча кивнула, а Теллари скорчила жуткую гримасу, схватив себя за шею, явно намекая, что хочет придушить их обоих.

Впрочем, сейчас Валера лишь ухмыльнулся и зашагал следом за Комаровым. Всё-таки тот был прав. Эти девицы действительно ничего толком не знали, зато мозги хорошо умели пудрить.

Узкий каменный туннель вывел их в небольшой грот. Тут была тяжёлая решётка с массивным замком. Но Мордреду такое было нипочём. Он достал отмычки и быстро разобрался с защёлкой. Скрипнула калитка и вскоре они были уже на свободе.

Выход из пещеры был совсем рядом с бухтой. Небольшому отряду пришлось немного пройти по песку, на который набегали серые волны, и вскоре они увидели город, а над ним уже начинало светать небо.

Свартисен теперь представлял жалкое зрелище. Дома сильно пострадали от обрушившегося на них пожара. Какие-то выгорели дотла, другие лишились кровли, а где-то огонь лишь немного облизал бревна. Паника давно закончилась, и северяне потихоньку разгребали весь этот бардак. Похоже, эта ночь им запомнилась надолго.

В рассветных лучах было хорошо видно местный порт, который совсем опустел. Моряки спустили на воду все лодки, что были тут, и сбежали на них прочь, надеясь спастись от гнева Орсоса. Всего несколько драккаров вернулось к причалам, и теперь они торчали там, качаясь на волнах. Большая часть контрабандистов тоже сбежала. Из южных кораблей тут остался всего один, который по-прежнему стоял на своём месте. Другой же только что снялся с якоря в глубине бухты и неспешно приближался к берегу.

— Вон! — ткнул в него Мордред, которого совсем не интересовало то, что сейчас творилось в городе, — это «Лучистый». Он доставит нас в Кристианополь.

— Ш-ш-ш! — прошипела Теллари, хватая Валеру за рукав. Несчастная дрожала и заикалась на холоде в своём лёгком платье, — это столица Священной Империи! Я л-у-у-чше замёрзну тут, чем отправлюсь туда!

— Блин! — вскрикнул парень и подскочил к Чизману, — ты слышал? Он собирается к святошам!

— Что?! — Комаров глянул на него, — стой! — он махнул рукой Мордреду, который уже зашагал к причалу, — ты хочешь отправиться на земли Святой Церкви?!

— Да, — кивнул тот, — а что такого?

— После всего, что мы тебе рассказали?! — изумился Валера, — ты же…

— А что я?! — глава Ордена Порядка невозмутимо пожал плечами, — север тоже принадлежал Харальду и где он теперь? Я хожу там, где мне вздумается, а в Кристианополе у меня есть дела.

— Проклятье! — Чизман потряс головой, — нам нельзя туда, — он упёр руки в бока, — если этот ангел снова заметит нас, то опять отправит куда-нибудь в дикую глушь! Нужен другой путь!

— Другой?! — Мордред недовольно вздохнул, — сейчас, — он прошёл чуть дальше до другого корабля, который всё стоял у причала, — Эй, вы! — разлетелся в утренней тишине его голос, — когда отплываете?!

— В полдень… — понуро откликнулись моряки, сидевшие на вантах.

— А куда идёте?!

— В Лир! — ответили они ему.

— Отлично! — махнул руками тот и направился к своим спутникам, — Лир вас устроит? — ехидно спросил он, — оттуда до Цитадели всего ничего. Практически прямая дорога.

— Сойдёт, — кивнул ему Комаров, — но…

— Вот деньги, — Мордред вытащил из своей сумки мешок с монетами, а потом достал какой-то листок, — бумаги.

— А что это за бумаги? — спросил Валера, подойдя ближе к нему.

— Покажете моему заместителю лорду Крестону, и он всё поймёт, — объяснил тот, — можете считать, что это ваш пропуск. Как доберётесь, просто ждите меня. Когда я закончу со своими делами, то сразу направлюсь в Цитадель. Встретимся там и обсудим наши дальнейшие планы.

— Хорошо, — кивнул ему Чизман, — удачи тебе!

— И вам тоже, — кивнул ему глава Ордена Порядка и направился к причалу, где уже швартовался «Лучистый».

— Эй! — вдруг крикнул ему вслед Валера, — а то золото, что было в подвале?! Разве ты не будешь его забирать?

— Нет! — отмахнулся тот, — этого добра у меня навалом!

Он поднялся на корабль, перебросился парой слов с капитаном и вскоре матросы уже отвязывали концы, отталкиваясь от причала. «Лучистый» снова выходил в море.

— Ладно, — Комаров глянул ему вслед, — скатертью дорожка! — и зашагал в сторону второго корабля. Моряки оттуда уставились на них со скучающим видом.

— Нам нужно в Лир! — начал Чизман, — деньги у нас есть! — он показал им мешок.

— В полдень! — уныло полетело ему в ответ.

— Что в полдень?

— Отплываем в полдень! — на палубе появился человек лет сорока. Весь помятый и хмурый, с покрытым морщинами лицом. Он спустился по сходне на причал, — первый помощник Гарс! Чего вам?

— Дело есть, — буркнул Комаров и направился к нему. Пошептавшись с ним, он передал ему несколько монет и махнул остальным, — давайте сюда!

Валера и мёрзнущие девушки спешно бросились следом. Вся компания поднялась на корабль и вслед за Гарсом добралась до каюты. Она была тесная и скромная. У окна тут торчал небольшой столик с табуретками, а по стенам висели тряпичные койки. По две на каждой.

— Будете тут, — хмуро заявил им первый помощник и закрыл за собой дверь.

— Ух, — Чизман огляделся по сторонам, — маловато места. Хотя бывало и хуже, — он плюхнулся на табурет, скинул сумку и принялся стягивать с себя шубу. Валера устроился на соседнем стуле, тоже скинув верхнюю одежду. Тут было достаточно тепло, чтобы париться в мехах.

— Так! — Теллари решительно выхватила у него шубу, — дай сюда! А ты вот это, — она попыталась забрать мешок с монетами у Комарова. Однако тот сразу крепко вцепился в него.

— Зачем тебе деньги?

— Как зачем?! Чтобы купить одежду! — фыркнула желтоглазая, разведя руками, — у нас ничего нет! А вокруг холод! И в Лире тоже будет не очень уж и тепло! Так что пока мы не отплыли, я найду нам чего-нибудь, раз уж никто из вас об этом не подумал! — презрительно бросила она и, схватив деньги, вышла прочь.

— Вот иди, — бросил ей вслед Валера и тяжело вздохнул. Ивори недовольно глянула на него, а потом уселась в гамак и принялась молчаливо раскачиваться.

Попаданцы тоже замолчали, уставившись в пол. Так они и сидели, в течение пары часов, пока Теллари не вернулась назад.

Она притащила с собой большой тюк, набитый тряпками. Мешочек с монетами от Мордреда немного исхудал.

— Пришлось брать вещи у старьёвщика! — злобно фыркнула она, — буквально недавно мы были в лучших мехах, а теперь перебиваемся старыми тряпками!

— Вот-вот! — неожиданно поддержала её Ивори, — если бы я знала, что нам придётся идти на улицу, то взяла бы свою лисью шубу!

— А ещё я взяла нам еды, — продолжила желтоглазая, искоса поглядывая на Чизмана, — об этом ведь вы тоже не подумали!

— Нас тут будут кормить! — насмешливо заявил тот, — я об этом спросил!

— Припасы никогда не помешают! — процедила та и уселась рядом с подругой.

Снова потянулось нудное молчание. А потом снаружи послышались злобные крики капитана, который вылез из своей каюты. Моряки забегали по палубе, за окном замелькали верёвки и канаты. Судно начало отплывать. Вскоре на ветру хлопнули паруса, а потом берег начал плавно удаляться, оставаясь вдалеке. Солнце ярко освещало Свартисен, в котором теперь начиналась совсем другая жизнь.

Валера даже задумался о том, каково вообще этому Мордреду, который приезжает куда-то и потом оставляет после себя подобную разруху. Корит ли он себя за это или вообще не задумывается о таком?

— Ну, — вдруг нарушила молчание Теллари, которая до сих пор была вся на нервах, — чего это мы не понимаем, а? — она злобно уставилась на Чизмана.

— Много чего, — фыркнул тот в ответ, а потом тяжело вздохнул, — и, если честно, вам лучше вообще не лезть в это дело. Доберёмся до Лира, а там уже идите, куда глаза глядят…

— Вот уж нет! — разъярилась желтоглазая, — если бы не вы, то всё было бы так, как и должно быть! Харальд бы пошёл в свой поход, остановил Святую Церковь….

— Да не было бы ничего подобного! — воскликнул Комаров, махнув руками, — у этого здоровяка и всей его северной братии не было бы ни единого шанса!

— Какими бы сильными святоши не были, им не сравниться с мощью севера, — неуверенно заметила Ивори, глядя исподлобья на попаданцев.

— Ага, — ответил Валера, повернув голову в её сторону, — только дело не в этом.

— А в чём? — нахмурилась Теллари.

— Эх, — Чизман снова вздохнул, — всё куда сложнее, чем вы думаете. Дело в том, что в этом мире есть ещё один попаданец. Человек из нашего мира.

— И кто он? Такой же неудачник, как вы? — ехидно хмыкнула желтоглазая.

— Сама решай, — пожал плечами Комаров, — ведь ты его прекрасно знаешь. Это некий Божий Посланник, может, слышала о нём….

— Ух! — выпалила та и хлопнула в ладоши, — значит, у этого вашего товарища по несчастью есть огромные крылья, чудотворная сила и пылающий меч, а у вас ничего?! — она залилась весёлым смехом, — пожалуй, вы действительно неудачники!

— Пусть даже так, но дело не в этом!

— А в чём?

— В том, что этот парень куда сильнее вашего бога, который придумывает хитрые планы и посылает всякие сны своим почитателям. Этот гадёныш меняет весь ваш мир под себя.

— Как это?! — изумилась Ивори, испуганно распахнув свои изумрудные глаза.

— А вот так, — Валера уставился на её бледное красивое личико, — это он научил жителей Горной Твердыни делать ружья и пушки. Из-за этого Затворник получил силу, с которой хотел захватить весь мир! А ещё в Таль-Силе благодаря этому ангелу сменилась власть и теперь все эльфы вынуждены жить так, как хочет он.

— И все завоевания Святой Церкви — это тоже его работа, — вставил Чизман, — он куда могущественнее, чем кажется. Мы видели, как он превращался в дракона и сжигал целые деревни. Или становился бесплотным чёрным дымом, который может просочиться в любую щель.

— Он уничтожил всех людей на Передовице, — продолжил парень, наблюдая за изумлёнными девушками, которые с ужасом слушали их рассказ, — а потом населил её безмозглыми дураками, похожими на живых кукол. Всё ради того, чтобы те делали то, что он хочет.

— Это бред, — вдруг яро воскликнула Теллари, — может быть, он какой-то колдун или фокусник, но ему всё равно не сравниться с мощью нашего бога!

— Да! Да! — закивала Ивори, — пусть всё это выглядит жутко и силы у него огромные, но это всё равно мелочи по сравнению с творцом всего мироздания! Пускай он разрушает деревни и уничтожает целые армии, но изменить мир ему не под силу!

— Ну, вообще-то, — Комаров хмуро ухмыльнулся, — он это уже сделал.

— Что?! О чём ты?! — наперебой воскликнули обе.

— Дело в том, — принялся объяснять тот, — что в нашем мире тоже много стран. Есть целая куча мест, где живут самые разные народы. Их сотни и тысячи. Но проблема в том, что каждый наш народ имеет свой собственный язык. И они не могут понимать друг друга!

— Да, — поддержал его Валера, — слова все разные, звуки по-разному произносят и буквы тоже разные. Понимаете?

— Как это? — ошарашено произнесла Теллари.

— А вот так, — хмыкнул Чизман, — каждое государство зародилось отдельно от других, поэтому каждый народ придумывал язык сам по себе.

— То есть, — Ивори слегка напряглась, поглаживая лоб, — ваши северяне не понимают южан?

— Наши северяне даже друг друга иной раз не понимают, — снова ухмыльнулся тот, — и это логично. У всех всё своё. Культура, язык, архитектура, боги и прочее. И в вашем мире так же: у северян свои дома, свои боги и свои традиции, а у южан другие. Я видел Лир и Великий Дор — в них совсем разные здания. И культуры там разные. А вот язык везде один. У дворфов, эльфов или ещё кого-нибудь там.

— Может быть, это просто совпадение! — выдохнула Теллари, разведя руками, — почему в нашем мире всё должно быть так же, как у вас? — она вскочила и топнула ногой об пол, — наверняка, этому есть объяснение.

— А знаешь, что самое важное? — Комаров уставился на неё пристальным взглядом, — этот язык, который у вас везде — он наш. Из той страны, откуда прибыли мы и этот попаданец. Наши слова, наша письменность и речь. Ваш мир изменили прямо у вас под носом, а вы даже и не заметили!

— Это ложь! — выкрикнула девушка, схватившись за волосы, — этого не может быть!

— Ещё как может! — ответил ей Чизман и сжал кулаки, — если мы не остановим его, то он здесь всё поменяет! Ему плевать на ваши жизни, вы все всего лишь игрушки в его руках. А ещё из-за него страдает и наш родной мир. Поэтому нам нужно остановить его, чтобы спасти всех. Вот именно поэтому мы и связались с этим Мордредом…

— Нет, это…. — Теллари заходила кругами, пытаясь бороться с качкой, — этому должно быть какое-то объяснение! Откуда у него столько силы?! С чего он… — она обхватила себя руками и поджала губы.

— А почему… — тихо начала Ивори, с трудом собираясь с мыслями, — почему он это делает?

— Это сложно объяснить, — Комаров опустил голову и почесал затылок, — проще будет сказать, что он безумец. Человек, одурманенный всякими фантазиями. И те силы, что он получил в этом мире, делают его очень опасным.

— Он получил их здесь? — вдруг насторожилась желтоглазая, замерев прямо посреди каюты.

— Да, — кивнул ей Чизман, — раньше у него такого не наблюдалось…

— О, — она восторженно уставилась на него и подняла палец вверх, — это ведь значит, что это часть…

— Хватит! — скривился тот, — подумайте сами, разве ваш бог захотел бы, чтобы его мир извратили всякими безумными фантазиями?! Он ведь создавал всё это!

— Не знаю, — мрачно пробормотала Ивори, — это всё какое-то безумие…

— Это точно, — согласился с ней Валера, — полный дурдом.

— Ладно, — Теллари прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, — всё это надо обдумать… Лучше скажите мне, что там с Лиром? Мы ведь вообще-то плывём туда и если он захвачен Святой Церковью…

— Какая разница? — презрительно фыркнул Чизман, — я вообще не собираюсь там оставаться. Доплывём туда, а потом сразу же бросимся к Цитадели. Мордред обещал помочь нам в борьбе с этим Божьим Посланником и это наш последний шанс…

— А всё-таки? — не стала сдаваться желтоглазая, — что там случилось?

— Да, — отозвалась со своего места Ивори, — вы говорили, что разбили их!

— Ну, — Валера поднял глаза и улыбнулся, — разбили. Мы смогли связаться с нашим миром и попросили прислать нам могучую машину. А потом выступили против всей армии Святой Церкви…

— Одни? — изумилась зеленоглазая, уставившись на него.

— Ага.

— Серьёзно?! — воскликнула Теллари, разведя руки в стороны, — вы двое против огромной армии?

— А что такого? — невозмутимо спросил Чизман, пожав плечами, — у нас была крупнокалиберная пушка!

— Мы легко перебили рыцарей, а потом появился дракон, — начал рассказывать парень, — и мы его бах — сбили одним выстрелом. Потом напали эльфийские древни, но это уже была мелочь. Пара зажигательных выстрелов и всё, они уже разбегаются по сторонам. Дворфы засели на холме со своими пушками, да только их это не спасло! Бах, бах и уже нет никакого холма! — восторженно заявил он, а потом вдруг помрачнел. Вообще-то таким хвастаться не стоило. Пусть это были и враги, но радоваться тому, что на том поле погибла целая куча народу, было слишком цинично. Валера замолк и нервно облизнул губы. Кажется, за это время он превратился в какое-то чудовище.

— В общем, — закончил за него Чизман, — от всех их армий остались лишь жалкие клочки. Если этот Генрих Лирский умудрился проиграть им, то туда ему и дорога….

— Стоп! — Теллари закрутила головой, — вы не знаете, чем всё закончилось?

— Ну, дело в том, что под самый конец появился Божий Посланник…, — презрительно скривился Комаров, — и переместил нас на далёкий север. Наша машина провалилась под лёд, а сами мы едва спаслись. На нас уже было нашло отчаянье, но потом нам встретился Мордред. Вот так мы с ним и познакомились…

— Так что Лир мы спасли, — заметил Валера, пытаясь оправдать себя в своих же глазах. Всё-таки в бой они отправились ради благих целей.

— Погоди, погоди, — желтоглазая нахмурилась, а потом ехидно улыбнулась, — вы хотите сказать, что уничтожили все войска, а главный злодей уцелел? Этот ваш ангел, который может легко уничтожать целые армии? Да?! — она чуть пригнулась, заглядывая сидящим попаданцам в глаза.

— Ох, — оба переглянулись. Об этом они не подумали. Генрих Лирский и весь город остались один на один с Даниилом, который мог легко уничтожить всё вокруг своей силой.

— Эм, — Чизман озадачено почесал затылок, — поэтому-то я и говорю, что мы не собираемся оставаться там. Сойдём с корабля и помчимся к Цитадели…. Думаю, нас никто не заметит…

— Конечно, — фыркнула Теллари, откидывая прядку со лба, — кроме этого безумного чудотворца!

— Нет, нет! — замахал руками Валера, — он не сможет нас найти. Когда мы раскрыли его, то нам удалось спрятаться от его глаз. Так что с этим проблем не будет, — он нервно сглотнул, — наверное…

— Ну, — желтоглазая едко улыбнулась и развела руками, — мы-то с моей подружкой южанкой тут не причём! — он снова уселась в гамак к Ивори, приобняв её за плечо, — это всё же ваши проблемы!

— Это проблемы всего мира, — бросил ей в ответ Комаров и поднялся на ноги, — пойду, узнаю, что там с едой! — он распахнул дверь и вышел прочь.

В комнате снова наступило молчание. Парень пялился в пол, девушки всё качались на своём гамаке. За окном шумели волны, а берег уже совсем скрылся вдали.

— Кхм, — осторожно покашляла Ивори, поглядывая на свою соседку, — Валера, — тихо позвала она, — а вы ведь победите его, да? Не дадите ему испортить наш мир?

— Ну, — он посмотрел на неё и тяжело вздохнул, — не знаю… — а потом его глаза снова взглянули на два изумруда, что смотрели на него из полумрака, — но мы постараемся…

Вскоре вернулся Чизман с едой, и вся их скромная компания приступила к ужину. Оставшийся вечер прошёл в мрачном молчании. Всё-таки всем было о чём подумать.

За окном начинало темнеть. На небе висели мрачные облака, так что через какое-то время снаружи вообще воцарилась полнейшая темнота. И только благодаря шуму от волн можно было понять, что океан рядом и корабль не висит в пустоте, где нет ничего кроме тьмы.

Девушки улеглись спать на своей стороне, а попаданцы на своей. Комаров даже ничего спрашивать не стал и молча забрался на верхнюю койку, так что Валере пришлось устраиваться внизу.

Ночь была холодной, да и дуло тут со всех щелей. Лежать в гамаке было неудобно, несчастному долго пришлось ворочаться, пытаясь найти устойчивое положение. А потом ему ещё пришлось воевать с одеялом, чтобы укрыться от сквозняков.

Наконец, удобное положение было найдено, а все щели закрыты. Парень прикрыл глаза, вслушиваясь в шум волн, и вдохнул свежий морской воздух.

— Эй! — тихо долетело до него в темноте.

— Что?! Кто это?! — проворчал он, вглядываясь в темноту.

— Это я, — перед ним появилась Ивори, — я замёрзла!

— Так закрой окно! — тут ему вспомнилась та деревянная доска, которая закрывала квадратную дыру в стене. Пожалуй, даже если закрыть её, то толку будет мало, — или шубу накинь!

— Всё равно холодно, — тоскливо протянула та, шмыгнув носом, — тут везде дует!

— Там же были какие-то тряпки, — недовольно заметил Валера, чуть приоткрывая лицо, — закутайся в них…

— Неужели ты бросишь меня замерзать, — начала канючить девушка, — смотри, какие у меня холодные руки! — она засунула свои ледяные пальцы ему под одеяло. Бедняга вздрогнул от её прикосновений, а потом слегка размяк.

— Ладно, иди сюда! — протянул он, приподнимая одеяло. Ивори сразу же забралась к нему и прижалась всем телом. Ему пришлось обнять её, чтобы не вывалиться из гамака. Сначала парень действовал как-то неуверенно и вяло, стараясь держать дистанцию. Всё-таки именно эта мерзавка бросила его в Лире, даже не собираясь прощаться. Если бы не Чизман, который вовремя заметил их побег…

Однако слушая её ровное дыхание, Валера вдруг подумал о том, что обо всём этом можно забыть. В конце концов, у них действительно не было выхода, так что сбежали эти девушки не просто так. И вообще он сам был виноват, поскольку придумал себе всякого, всю эту вечную любовь до гроба и прочие глупости. В этом мире нужно было наслаждаться тем, что происходит здесь и сейчас, а незагадывать на будущее. Ведь именно тогда эта жизнь ударит исподтишка, разрушив все планы.

И сейчас Ивори мирно лежала рядом, так что парень прижал девушку к себе покрепче и уткнулся носом в её макушку. Она тоже обняла его, да так, что ему сразу забылись все эти сквозняки. Вместе с ней действительно было теплее.

— Ладно, — пробормотал он, прикрывая её одеялом, — пусть так. Просто не буду ничего загадывать и всё…

Впрочем, обещание это тут же было нарушено, когда его воображение снова принялось думать о том, чем закончится этот путь. Ведь когда Даниил будет побеждён, то он наверняка сможет открыть им дорогу домой. А туда можно будет взять и её. Снова появились эти глупые мечты, о том, чтобы показать этой девушке чудеса современного мира….

Неудивительно, что и сон ему приснился под стать этим мыслям. Там они вместе гуляли по городским улицам, катались на автобусе и сидели в кафе. Правда, все образы уже настолько выветрились из памяти, что никаких деталей не осталось. В кафе были деревянные столы, прямо как в местных тавернах, да и сам автобус, похоже, был из досок и стальных полос. Будто бы карета какая-то. Казалось, что этот мир сам по себе стирает все воспоминания из прошлой жизни, замещая их собой.

Но сон всё равно оставил после себя сладкое послевкусие. Так что проснулся Валера весьма в хорошем настроении.

— А я вот мерзла всю ночь! — ворчливо процедила Теллари, но почему-то смотрела она не на свою подругу, а на Чизмана.

Тот же просто ухмыльнулся и отправился к корабельному коку за завтраком. Вернувшись назад, он объявил, что этим вечером корабль доберётся до Лира.

— И это значит, — заметил он, расставляя чашки на столе, — что мы снова разойдёмся. Так ведь?

— А… — Ивори раскрыла рот и подняла на него свои глаза, — а куда мы пойдём?!

— Куда-нибудь подальше, — ответил ей Комаров, с ехидной ухмылкой.

— Знаешь, — вдруг заявила желтоглазая и хитро улыбнулась, — вы нам всё испортили! Всё, что было запланировано! — она погрозила ему пальцем, — и я этого так просто не оставлю! Хотите бороться с Божьим Посланником? Лады! Тогда мы пойдём с вами. Посмотрим на эту их Цитадель!

— Чего?! — тот изумлённо уставился на неё, — две сектантки сами отправятся к охотникам? Вам жить надоело?!

— Тьфу, охотники! — фыркнула Теллари, вальяжно махнув рукой, — даже ваш Мордред ничего не понял! Поэтому и остальные не поймут. А за вами приглядывать надо! Стоило оставить вас одних, так вы вон чего учудили! — она уселась за стол, — совсем от рук отбились!

— Верно! — поддержала подругу Ивори, — думаю, нам ещё вас спасать придётся!

— Ой, конечно, — Чизман скривился, будто бы от лимона, — боюсь, что это наша проблема. И мы сами разберёмся!

— Кхм, — Валера косо глянул на него, — знаешь, мы по-прежнему почти ничего не знаем об этом мире! Как, например, нам добраться до Цитадели?! А они нам помогут! Дорогу покажут, а если что — договорятся с людьми всякими! — сказав это, он вдруг сам удивился своим словам. Буквально недавно ему вообще не хотелось разговаривать с этими двумя, а теперь он снова их защищал.

— Ох, — стиснув зубы, выдохнул Комаров, — ладно. Пускай едут с нами. Но если что, — он ткнул пальцем в девушек, а потом ещё и в своего спутника, — это всё ваша идея. Вы и виноваты будете.

Снова почувствовав власть, Теллари принялась командовать. Она разложила купленные вещи по сумкам попаданцев, чтобы самой не тащить огромный тюк, а потом принялась планировать путь до Цитадели. По её словам, большая его часть шла по степям, где были лишь стоянки кочевников и редкие источники воды. Так что к такому походу следовало хорошо подготовиться. Чизман слушал её в пол-уха, предпочитая пялиться в окно и думать о чём-то своём. Валера тоже особо не вникал, обнимая Ивори за талию.

Одно только он понял — из Лира им придётся спешно бежать. Так что к прибытию в порт нужно было уложить все вещи и быть готовыми к спешной высадке.

Вот только когда настал вечер, корабль остановился на якоре в большом заливе. В темноте видно было, как светятся в ночи извилистые улицы, поднимаясь в гору. Но город был всё ещё слишком далеко. Четверо путников разглядывали его в окно, недоумевая, почему они до сих пор не в порту.

— Я разберусь, — наконец процедил Чизман и шагнул к дверям. Однако там послышался какой-то шум. Створка распахнулась и внутрь заглянул первый помощник Гарс.

— Эй! Вы! Пассажиры! Покажите лица! — он ткнул в них пальцем, — быстрее!

— Чего это?! Зачем тебе это?! — возмутилась Теллари, сердито упирая руки в бока.

— Это не для меня, а для них! — Гарс махнул головой в сторону. Из полумрака трюма в каюту заглянули два стражника в латах. Один из них поднял руку с фонарём, чтобы получше разглядеть тех, кто был внутри.

— А что происходит? — осторожно спросил Чизман, протягивая руку к своему рюкзаку. Где-то там, под тряпками девушек лежало оружие. К несчастью, попаданцы совсем расслабились и забыли о нём.

— Не бойтесь! — протянул первый помощник, — эти ребята просто выглядывают северян! — заявил он, наблюдая, как стражники шепчутся между собой.

— Мы не северяне! — сразу заявил Комаров, — глядите! Самые южане! Низкие, дохлые! — он потёр нос, — а вообще, можете не бояться Харальда! Мордред, глава Ордена Порядка, убил его! Так что никакого вторжения не будет!

Однако ему никто не ответил. Всё ещё нервно поглядывая в их сторону, стражники развернулись и вышли прочь. За ними ушёл и первый помощник.

— Не нравится мне всё это, — злобно прошипел Чизман, — Валера! Готовь оружие!

Оба схватились за сумки, торопливо вытаскивая ружья на свет. Патронов у них было много, зато взрывчатка почти закончилась. Осталось всего по паре гранат, однако этого вполне бы хватило, чтобы отбиться от местных стражников.

Но паниковали они зря. Лодка с гостями уплыла прочь, а сам корабль снялся с якоря и направился к причалам.

Четверо его пассажиров сразу бросились на верхнюю палубу, сразу готовясь к высадке. Они совсем не хотели задерживаться ни здесь, ни в самом Лире.

Судно медленно подошло к пирсу, моряки притянули его канатами, а потом бросили сходню. Чизман сразу же спустился на берег, а Валера и девушки за ним. Вокруг была ночь, однако сам порт хорошо освещался городскими фонарями.

И в этом свете парень вдруг увидел, что несколько стражников выстроились поперёк причала, перегородив им дорогу. А перед ними стоял какой-то старик в длиннополых одеяниях.

— Блин, — протянул несчастный, схватившись за голову, — это же…

— Это советник Лиам, — процедил Комаров, вытягивая оружие из сумки, — эй! Чем обязаны?! — выкрикнул он, сделав шаг вперёд. Пальцы его судорожно сжали оружие.

— О, многим! — воскликнул советник и приветственно развёл руки в стороны, — спасителям Лира всегда рады в этих краях! Когда я услышал о том, что вы вернулись в город, то сразу же ринулся сюда! Мы радушно примем вас! Прошу за мной! — он указал на темневшую неподалёку карету.

— Простите, — начал Чизман, с трудом подбирая слова, — но… Мы торопимся! — он огляделся по сторонам, будто бы в поисках выхода. Но вокруг была одна вода, а возвращаться обратно на корабль не было смысла.

— Куда?!

— Далеко.

— Позвольте помочь! — старик спешно зашагал к ним, — любые лошади, любые повозки! Всё, что вам будет угодно! Вы ведь спасли наш город от разрушения!

— Мы спасли?! — недоуменно воскликнул Валера, — серьёзно?!

— Да! Взгляните сами! — тот показал на улицы, что возвышались над ним, — все дома целы! Стены устояли, а башни по-прежнему стерегут простор! Не это ли то чудо, что было нам обещано?!

Все четверо замерли, оглядываясь по сторонам. Кажется, он был прав. Город остался невредимым, а вокруг царило полное спокойствие. Похоже, войска Святой Церкви сбежали прочь после своего поражения.

— Ну, — хмуро протянула Теллари, посматривая на остальных, — раз уж вы победили, то давайте воспользуемся вашей наградой. Хорошие коняшки мигом домчат нас до Цитадели. А вот пешком мы будем топать целую вечность…

— Не знаю, — прошипел сквозь зубы Чизман, — город цел, но что-то мне тут не нравится. Я просто чую подвох…

— Смотри! — желтоглазая ткнула куда-то вверх, — видишь? Та громадина — храм Тогра. Этому богу приносят кровавые жертвы. Если бы святоши взяли город, то они бы снесли его первым делом. А вон там, — она показала рукой в сторону, — темнеют дубы друидской рощи. Нет, в этом месте никакой Святой Церкви ещё не было. Поверь мне, уж я-то их знаю. Так что никакого подвоха тут нет.

— Что ж. Ладно, — Комаров скривился, но всё же повесил ружье на плечо, — тогда пошли с ним. У них хотя бы стряпня лучшем, чем у кока на этом корабле! — он бросил прощальный взгляд на судно, что привезло их сюда, а потом зашагал вперёд. Остальные двинулись за ним.

Валера смотрел по сторонам, затаив дыхание. Город действительно был цел. Похоже, они не зря сражались на тех полях. Не зря устроили ту бойню. Благодаря им это место сохранило свои верования и свободу. Пожалуй, это была первая настоящая победа, когда попаданцев действительно чествовали и восхваляли, а не прогоняли прочь или отдавали в лапы инквизиции.

— Садись, прошу! — пригласил их Лиам, приветливо указывая на распахнутую дверь кареты, — король Генрих Лирский ждёт вас.

— Ему тоже хочется нас увидеть?! — ворчливо протянул Чизман, устраиваясь у окна.

— Конечно! Он чрезвычайно рад, что вы вернулись к нам! — советник покачал головой, помогая забраться девушкам, — знаете, вся эта история… Ваше бегство и внезапное появление в самый последний момент… Оно достойно лучших поэм и баллад!

— Бегство?! — изумилась Теллари, нахмурив брови.

— Эм, не спрашивайте, — Валера отмахнулся от девушек, — мы потом расскажем…

Карета двинулась вверх по улицам. Ивори с подругой весело поглядывали по сторонам, радуясь такому приёму.

— У меня снова будет лисья шубка! — тихо прошептала зеленоглазая, сжимая кулачки, — может быть, даже черно-бурая!

— Ох, хватит тебе, — поморщилась её подруга, — думаю, что потом ты её опять потеряешь!

— Нет, теперь я её из рук не выпущу! — отозвалась та.

А Чизман всё пялился в окно, пристально разглядывая городские улицы. Взгляд у него был напряженный и злобный. Похоже, он всё ещё подозревал что-то нечистое.

Проехав по мосту, лошади остановились у ворот королевского дворца. Вокруг было тихо и спокойно. Город безмятежно спал, в предвкушении завтрашнего дня.

Четверо путников вылезли из кареты, слегка вздрагивая от холодных порывов ветра. Но их тут же проводили внутрь, туда, где было светло и тепло.

Шагая по просторным залам, Валера вспомнил тот первый раз, когда они попали сюда. Тогда он даже не думал, что станет местным героем. Тем, о ком будут слагать баллады. Всё-таки этот мир умел удивлять.

Король ждал их на своём троне в пустом зале, нервно поглаживая подлокотники кресла. Едва завидев их, он поднялся на ноги и сделал шаг вперёд, распахнув руки в стороны.

— Великие герои Тенерии! — протянул Генрих Лирский, расплываясь в смазливой улыбке, — какое счастье, что вы наконец-то вернулись к нам! Мы ждали вас! Ждали, чтобы отблагодарить за всё, что вы сделали для нас!

— Не бойтесь! — советник Лиам торопливо поманил их за собой, — подходите ближе! Его величество хочет лично пожать ваши руки! Это величайшая честь! — спешно заявил он.

— Угу, — Валера пошёл за ним, следом две девушки. А вот Чизман вдруг резко зашагал в сторону окна, весь напряженный, словно взведённая пружина. Он встал там, в бледном пятне первых предрассветных лучей, и принялся пристально разглядывать город.

— Эй! — шикнула ему Теллари, — потом насмотришься! Не позорь нас перед королём! — она сжала кулачки и направилась к нему.

— Друг мой! — не обращая на них внимания, король шагнул вперёд и сразу вцепился в руку парня, сжав её изо всех сил, — вы спасители всей Тенерии! Вы исполнили своё предназначение….

— Стой! — по залу вдруг разлетелся злобный голос Чизмана, — это там храм Тогра?! — он указал куда-то вниз.

— Погоди, — желтоглазая встала рядом с ним и уставилась в ту сторону, — да-а, — неуверенно протянула она, а потом воскликнула, — какого….

— Если Лир не был захвачен, — процедил Комаров, постепенно приходя в ярость, — то откуда тут знамёна Святой Церкви?! — он повернулся к правителю Тенерии.

— Что ж, — Генрих Лирский отпустил руку Валеры, брезгливо отбросив её от себя будто бы гнилой фрукт, — придётся сказать вам правду, — он хмуро ухмыльнулся, — Лир не был разрушен, потому что он сдался без боя. Лорд Инквизитор погиб, а его дела взял на себя Божий Посланник. Он милостиво позволил нам присоединиться к Святой Церкви и принять истинную веру! Благодаря этому уцелели даже эти отвратительные храмы, поскольку именно его решением было сохранить эти строения для потомков. Но теперь там нет никаких диких и жестоких демонов, теперь там живёт истинный бог!

— Предатель! — прошипел ему Валера, отходя назад. Ивори сразу схватила его за локоть и попыталась спрятаться за спиной.

— Но в одном, мы вам не соврали! — ехидно улыбнулся советник Лиам, вставая рядом со своим королём, — это ведь всё благодаря вам, — он провёл рукой мимо окон, — вы действительно спасли Лир!

— Тварь! — воскликнул Чизман. Он вскинул оружие, а потом вдруг замер на месте, осенённый внезапной догадкой, — постой…. Если вы ждали нас, то… — он с ужасом обернулся ко входу.

Из боковых дверей разом высыпало несколько вооружённых рыцарей. Выставив перед собой оружие, они зашагали прямо на четверых бедных путников. Враг был практически со всех сторон, так что отбиться от такого количества противников даже с огнестрельным оружием было бы тяжело.

Но потом большие входные двери распахнулись настежь. Яркий слепящий свет озарил тронный зал. В нём едва можно было разглядеть тёмные контуры бегущих рыцарей Святой Церкви. А за ними, распахнув свои огромные крылья, шагал сам Божий Посланник.

— О, нет! — испуганно вскрикнула Ивори. Она выпустила руку Валеры и начала отходить назад, пытаясь хоть где-нибудь укрыться.

— Не бойся, — заявил ей парень и снял с плеча оружие. Однако стоило ему направить его на врага, как дробовик сразу же раскалился, и несчастному пришлось бросить его на пол. А потом невидимая сила подняла всю четвёрку в воздух.

— Ах, ты, — просипел Валера, но что-то с силой сжало его шею. Бедняга захрипел и почувствовал, что начинает задыхаться….

Глава двенадцатая. Расплата за всё содеянное

Они стояли над главными воротами Лира, выглядывая за зубцы стены. Оба сжимали в руках оружие и смотрели вниз. Туда, где по пыльным дорогам, среди пустых полей, тянулись подступающие к городу караваны.

— Смотри! — воскликнул один из них, — это что? Живые деревья? — он указал на ползущую по земле зелёную массу.

— Наверное, — нервно сплюнул другой, — проклятые эльфы! Хорошо, что нам не довелось столкнуться с ними!

Наверху ветер трепал знамёна Святой Церкви, словно пытаясь сорвать их и унести вдаль. Зелёная полоса проползла через приветливо распахнутые врата и начала подниматься по узким дорогам к королевскому дворцу. Двое стражников только и успели заметить в этой мельтешащей массе яркую повозку, украшенную разнообразными цветами и лентами. Там, на мягких травяных подушках восседали две королевы из Лёгкого Царства. На их прекрасных лицах была гримаса отвращения. Похоже, им совсем не нравилось это место.

— Эй! А там кто?! — один из стражников чуть не выронил алебарду, пытаясь высунуться в бойницу между зубцами. Он снова указал вдаль, на дорогу.

— Не знаю. Какие-то пушки, — хмыкнул его товарищ, — здоровые! Я таких никогда не видел, — оба замолчали, ожидая пока путники подберутся поближе, — погоди, это же дворфы!

— Это те самые? — перепугался первый, — из Горной Твердыни?!

Процессия проползла под ними и тоже направилась на вершину, куда поднимались городские здания.

После этого на просторе было пусто. Два стражника уже начали скучать, но на горизонте снова появился какой-то караван, что поднимал целые кучи пыли. Наконец, оба смогли разглядеть какие-то фигуры. Всадники, кареты и целая куча пеших воинов.

— Ага! — воскликнул тот, у которого зрение было острее, — это люди!

— А откуда они? — слепо прищурился другой, — я что-то не вижу флагов!

Им пришлось немного подождать, пока незнакомцы приблизились.

— Каменор! — выдохнул первый, — тьфу! Даже эти притащились сюда из своей глуши!

— Угу, — поддержал его напарник, — скоро места в городе не останется!

Рыцари Каменора проехали сквозь врата и тоже двинулись к королевскому дворцу. Стражники проследили за одной каретой, с королевскими гербами, а потом и за другой, на которой красовалось изображение каких-то склянок и колбочек.

Снова дорога опустела, и двое уныло прислонились к зубцам, изредка поглядывая на простор. Но там по-прежнему всё было пусто.

— Скажи, — вдруг спросил один из них, — как думаешь, их казнят?

— Угу.

— Но ведь они же…, — он замялся, — вроде бы спасли нас?

— Не знаю, — хмыкнул его напарник, — вряд ли это можно назвать спасением. Скорее, нам просто повезло. Но в любом случае, — он покачал головой, — на них ополчился весь мир! Сколько уже прошло через наши врата? Весь город забит чужаками!

— Это да…

— Поэтому я думаю, что после всего, что они там натворили, — стражник кивнул в сторону юга, — их точно убьют.

— Наверное, — и оба снова замолчали. Снова подул этот промозглый ветер, небо помрачнело, будто бы готовясь разродиться дождём или вообще снегом. А солнце уже начало клониться к горизонту, краснея прямо на глазах.

— Слушай, — первый стражник оторвался от стены и чуть приосанился, — как думаешь, их повесят?! — с лёгким огоньком в глазах спросил он.

— Не, — второй поморщился, — срубят голову!

— Фе, это слишком скучно! — тот снова обмяк, а потом неожиданно опять приободрился, — ба! Да тут же сам Лорд Инквизитор! Наверное, их будут жечь на костре!

— Тут и эльфы! Может им скормят! — фыркнул его напарник, — или отдадут древам, чтобы те разорвали.

— Ух, кроваво будет! — довольно заулыбался первый, предвкушая такое зрелище, — а если дворфы выстрелят ими из пушек? Не зря же они притащили сюда свои орудия!

— Было бы здорово! Никогда такого не видел!

— А в Каменоре…. В Каменоре-то как казнят?

— Да как у нас, наверное…

— Это точно…. Скучные они. Хотя может и удивят нас чем-нибудь…

— О, придумал! — радостно воскликнул другой, — тут же Божий Посланник! Представляешь, если он их своим пылающим мечом — хрясь! И напополам!

— О-хо-хо! — восторженно выдохнул его товарищ, — на это бы я посмотрел! А если….

Так они и стояли на стене у зубцов, представляя какие муки будут ждать тех, кто совсем недавно спас этот город от разрушения.

А над ними трепетали знамёна Святой Церкви, которая теперь властвовала в этих местах….

— Обед! — из-за толстой двери даже басистый голос тюремщика едва было слышно. Тяжёлая створка распахнулась, ударившись о каменную стену.

По вытертым плитам камеры со скрежетом прокатилась одна жестяная чашка, а потом другая. Обе до пленников не достали. Тогда здоровяк с закрытым мешком лицом схватился за длинную палку. На её конце был железный крюк, чтобы забирать посуду обратно. Им-то он и подтолкнул плошки к заключённым.

Те сидели, прикованные к стене несколькими цепями. Зазвенело железо, когда оба схватились за еду. Палач молча кивнул головой и скрылся за дверью. Лязгнул засов, а потом снова стало тихо.

В этой камере попаданцы провели уже несколько дней. За это время они никого не видели, кроме этого мужика. Он прятал лицо за капюшоном и старался не смотреть им в глаза. Похоже, несчастный боялся их до смерти.

Божий Посланник и его свита поучаствовали в их аресте, а потом куда-то совсем пропали. Генрих Лирский со своим советником тоже не навещал своих пленников. О них будто бы все забыли, лишь этот здоровяк с мешком на голове таскал им еду. В первые разы он трясся, будто бы осиновый лист, но потом постепенно привык и стал более уверенным. Ещё палач забирал ведро с помоями, пользуясь тем самым крюком. Всё это он делал от порога, даже не заходя внутрь. Хоть пленники едва могли доползти до середины камеры — цепи и оковы сильно ограничивали обоих в подвижности, их всё равно боялись.

Сама камера была ужасная. Квадратная комната, без каких-либо окон или дверей. На полу два грязных тюфяка, набитые соломой. Поскольку тут было немного прохладно, попаданцам пришлось вытряхнуть всё наружу и накрываться этой грубой тканью, чтобы не замёрзнуть. Сырость тут была тоже жуткая, так что аж по стенам стекали капли воды. В воздухе мерзко пахло каким-то гнильём и плесенью.

С друг другом пленники совсем не говорили, поскольку у них не было на это моральных сил. Оба были полны бессильной злобы. На себя, на Даниила и вообще на весь этот мир. Их план снова провалился, а шансы выбраться отсюда были крайне малы. А ещё попавшись сами, они впутали в это двух девушек, которые были ни в чём не виноваты. Их судьба для попаданцев была загадкой, поскольку всю четвёрку разделили ещё тогда, в тронном зале.

Доев свою порцию, Валера вяло откинул чашку к двери и положил деревянную ложку рядом с собой, стараясь выбрать место почище. Настроение у него все эти дни было ужасным. Ему не хотелось ни есть, ни спать, ни вообще что-либо делать. Он целыми сутками сидел и пялился в пол, будто бы надеясь увидеть там какие-то ответы. Питался парень машинально, чтобы совсем не умереть с голоду. Хотя даже такая смерть его не пугала.

От всей этой тоски хотелось выть, но даже на это у него не хватало сил. Казалось, что от него осталась лишь высохшая оболочка, совсем утратившая какие-либо чувства и желания…

— Эй, — вдруг прохрипел Чизман, а потом закашлялся с непривычки, — сколько мы уже тут? — кое-как просипел он.

— Мы? — выдохнул Валера, почти не открывая рта, — не знаю.

— Если нам приносят еду раз в день, — его сокамерник попытался устроиться поудобнее, — то прошло уже десять или двенадцать, — он нахмурился, — но явно больше недели. Неужели Даниил решил сгноить нас в этом…

— Не знаю…

— Нам надо потребовать встречи с ним. Или вообще хоть с кем-нибудь! — Комаров стукнул рукой по полу, — пусть скажут, что они там задумали!

Дверь распахнулась. Внутрь заглянул палач. Он подцепил чашки и подтянул их к себе. Затем он кинул внутрь пустое ведро и потянулся к ручке, чтобы снова закрыть камеру.

— Стой! — Чизман вскочил на ноги, а цепи, что сковывали его, тяжело звякнули, — мы хотим встречи! Пусть Генрих придёт сюда или ещё кто-нибудь из ваших королей! Слышишь?! — яростно выкрикнул он.

Палач затрясся, а чашки в его руках задребезжали. Он дёрнул дверь на себя и скрылся в коридоре. Однако его голова вдруг высунулась из-за створки.

— Вечером! — шикнул он и снова запер их в одиночестве.

— Вечером?! — Комаров плюхнулся на пол, — ты слышал?! — изумлено зашептал он, — что-то назревает! Наверное, это наш союзник!

— Вряд ли, — протянул Валера, всё ещё глядя в пол.

— Вообще-то, в то, что нас вытащат из того каменного мешка я тоже не верил, — хмыкнул его товарищ, — и в спасение из Горной Твердыни…. Чудеса случаются, — со вздохом заметил он.

— А иногда не случаются, — фыркнул парень, но всё же немного оживился. Правда, его хватило только на то, чтобы прижаться головой к стене и протянуть, — не надо было нам ехать в Лир.

— Так другого пути не было!

— Или не надо было идти за этим советником!

— Слушай, — Чизман слегка напрягся, — хватит уже думать о былом. Мы выберемся отсюда и всё решим. В любом случае, плыть вместе с Мордредом было опасно. Попались бы Святой Церкви, а ещё бы и перед ним себя раскрыли. А с советником… Не пошли бы за ним — всё случилось бы чуть раньше. Нас никто бы не отпустил просто так, — сердито объяснил он, — ничего. И с этим справимся!

— Угу, — лениво кивнул ему Валера, — справимся.

Время медленно тянулось. Тусклый свет от фонарей падал внутрь сквозь оконце в двери. Казалось, что там всё замерло насовсем. Оба пленника даже не знали сколько сейчас времени. Может быть, снаружи только началось раннее утро и ждать им ещё нужно было целый день. А может, вечер был ближе, чем они думали.

Какой из этих вариантов оказался верным парень не понял. Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем за дверью послышались какие-то звуки.

Створка распахнулась, но никаких спасителей за ней не было. В камеру вошли несколько рыцарей Святой Церкви. Двое из них наставили мечи на пленников, а другие принялись отцеплять цепи.

— Пошли! — грубо выкрикнул один из них и толкнул Чизмана к выходу. Тот сделал несколько вялых шагов, бренча кандалами, а потом остановился.

— Куда нас ведут? — хмуро спросил он, глянув через плечо на рыцаря.

— Куда надо, — бросил этот громила и вышел в коридор. Остальные рыцари и вовсе промолчали. Лица их были закрыты капюшонами, словно у тюремщика. На плечах кольчуги и белые накидки с крестами. Даже их руки закрывали плотные перчатки. Хоть они и старались вести себя нагло, но всё же в них чувствовался некий страх перед пленниками.

Повинуясь приказам, Валера вышел из камеры, и вся процессия зашагала по коридору, который освещали тусклые лампы. Пламя дрожало в кованых клетках, потрескивая и бросаясь редкими искрами.

Парень смотрел на серые камни, из щелей между которыми сыпался на пол раствор, и думал о том, куда их ведут. Вряд ли эти рыцари были спасителями. Их было слишком много для этого. Никто бы не смог сманить столько человек на свою сторону. Значит, впереди попаданцев ждало что-то нехорошее. Какая-нибудь жуткая казнь….

Их вывели из подземелья, а затем потащили по залам дворца. Но этот путь шёл не к выходу, а к тронному залу. И пройдя сквозь роскошные двери, Валера понял, куда они попали.

Всё помещение поменялось. Теперь тут не было трона, а весь центр занимали столы, расставленные в виде круга. В самом его центре на постаменте возвышалась большая железная клетка. У каждого из столов стояло по большому роскошному креслу с подлокотниками и высокими спинками. Из-за них парень сразу не разглядел кто же там сидит. К тому же его ослепили яркие лучи ещё не ушедшего за горизонт солнца, что пробивались через здоровые окна залы.

Чизман тоже замер на входе рядом с ним, так что рыцари потеряли терпение. Они подхватили пленников и потащили их к клетке. Скрипнула дверь, и оба оказались внутри, перепугано озираясь по сторонам.

Валера сразу заметил сколько тут всяких вооружённых бойцов. Они стояли, выстроившись у стен, перекрывали подходы к окнам и дверям. Даже сам стол окружали стражники. И выглядели они все по-разному. Среди них были люди, эльфы и даже дворфы. Видимо, тут собрались армии нескольких государств.

— Ух, — взволнованно выдохнул парень и опустил взгляд вниз на тех, кто сидел за столом.

Первым кого он увидел был Пьер Галлери. Расфуфыренный толстяк сидел, обмякнув на своём месте будто бы растаявшая свеча. Даже одежда на нём была помятой и неухоженной. Несчастный явно хотел быть подальше отсюда. И этому была причина. Рядом с ним с грозным видом восседал король Ричард I. Его гордый профиль был безнадёжно испорчен. От того удара, что он получил от Чизмана, осталась заметная вмятина.

Сбоку от короля над столом торчало несколько бородатых голов. Дворфы. Вид у них был какой-то незнакомый, впрочем, легко было догадаться, что эти прибыли из Горной Твердыни. Ведь именно там побывали попаданцы. Несколько кресел после бородачей пустовало, явно дожидаясь своих хозяев. А вот дальше была целая делегация эльфов.

Двух первых эльфиек Валера сразу узнал. Он видел их на экране монитора. Это были те самые наряженные девушки, что восседали на шее у дракона. Каким-то чудом они всё-таки выжили при падении. И обе явно были очень недовольны случившимся. Их пристальные взгляды буквально прожигали несчастных пленников насквозь. Рядом с этими двумя особами было ещё несколько ушастых, которые были схожи с ними. А вот дальше…

Дальше были эльфы из Таль-силя. В тех самых глупых одеяниях и серебристых коронах на своих головах. На двух попаданцев они смотрели с некоторой неприязнью, но хотя бы не пытались убить их взглядом.

Двери зала вдруг резко распахнулись. Яркий жёлтый свет озарил всё помещение. Стражники расступились и к столам зашагал сам Божий Посланник. Рядом с ним семенил невысокий человечек, всё искоса поглядывая на своего босса.

Они-то и заняли пустующие места. А рядом с ними уселись уже знакомые предательские рожи. Король Генрих лишился своей короны, а вот его советник остался в своих старых одеяниях, будто бы ничего не изменилось. После того, как все расселись, наступила небольшая тишина. А потом бывший правитель Лира поднялся на ноги.

— Кхм! — прочистил горло он и начал, — поскольку я, Генрих Лирский, поставлен править землями Тенерии и Лиром по велению самого Божьего Посланника, — его дрожащий голос разлетался в тишине, что царила в этом зале, эхом отскакивая от стен, — а также не имею претензий к обвиняемым, то мне выпала честь руководить этим судом…

— Простите, — невысокий человек, который сидел рядом с ангелом, поднял руку вверх, — священным! Надо говорить священным судом! — заявил он и тут же испуганно глянул на своего сияющего соседа, будто бы боясь разгневать его.

— Ох, да! Прошу простить меня! — Генрих Лирский спешно закивал головой, — конечно же, священным судом! — несчастный явно чувствовал себя не в своей тарелке. Его былой уверенности и след простыл, — итак, о чём я…. Ах, точно. Я буду руководить этим священным судом над этими, — он тяжело вздохнул, — заблудшими душами! Моей обязанностью будет следить за тем, чтобы процесс был справедливым и не было никаких беспорядков. Думаю, с этим все согласны?

Собравшиеся вокруг него гости молча кивнули ему в ответ. Правитель Тенерии оглядел их и нервно сглотнул. Он бросил косой взгляд на клетку и тут же отвернулся в сторону, словно ему было стыдно смотреть на тех, кого он предал.

— Ух, — пытаясь собраться с силами, Генрих Лирский вздохнул, потёр руки и снова начал, — итак! Перед нами двое преступников, именующие себя Чизман и Валера.

— Протестую! — вдруг выкрикнул Комаров, попытавшись высунуть руку через прутья клетки, — это ещё не доказано, что мы преступники! — но его никто не слушал.

— Их обвинителями выступают почтенные господа и дамы. Среди них Король Каменора Ричард Первый, — тот услышав своё имя тут же вскочил и поклонился окружающим, — Королевский Алхимик Каменора Пьер Галлери, — толстяк тоже судорожно попытался встать, пытаясь выбраться из сжимающих его тело подлокотников, — посланцы Верховного Совета Таль-Силя, — правитель Тенерии показал на сидевших рядом ушастых гостей, а потом повернулся к дворфам, — Лирог и Отвольд из народа бородачей, что населяют Горную Твердыню, Лорд Инквизитор Мардес Кристианопольский, — новым руководителем инквизиции оказался тот самый низкий мужичок, который то и дело поглядывал на ангела, — и королевы Лёгкого Царства — Светлейшая Лерулинь и Великая Параэль! — Валера снова взглянул на двух царственных особ, прекрасные глаза которых явно хотели прожечь его насквозь.

— Подождите! — поднялся на ноги Лорд Инквизитор, вытягивая вверх свою руку, — вы, уважаемый правитель, забыли нашего Божьего Посланника, который несомненно…

— Сядь! — тихо пробормотал ангел, хотя от его мощного голоса вздрогнули стёкла, — я здесь лишь независимый наблюдатель и никаких обвинений не выставляю.

— Хорошо, — бедняга утёр лоб и опустился на стул, судорожно вжавшись в спинку. Похоже, он теперь жалел о своей выходке.

— Эй! — Чизман снова дёрнулся к решётке, — а где наш адвокат?! Я требую адвоката! — он застучал по прутьям железными кандалами, да так, что звон разлетелся по всему залу.

— Прекратите, — новый глава инквизиции снова подскочил на месте, — слышите?! У вас не будет никакого адвоката!

— Тогда я буду защищать себя сам! — яростно выпалил тот.

— Нет! Ваша вина уже доказана! Этот суд здесь только для того, чтобы решить какое наказание будет достаточным для ваших грехов!

— Что?! — Комаров вцепился в прутья, яростно сжав руки, — тогда не смейте называть это сборище судом! Получается, вся ваша компашка собралась тут ради того, чтобы придумать нам смерть помучительнее?! Это чушь собачья, а не суд! Я требую нормального суда! С присяжными, адвокатами и судьями! — однако большая часть обвинителей лишь злорадно улыбнулись ему в ответ.

— Эй! Завяжите ему рот, наконец! — вальяжно выкрикнул король Каменора, — а то так и будет кричать!

— Да-да, — спешно опомнился Генрих Лирский и махнул стражникам, — выполняйте!

Те отложили своё оружие в сторону и угрожающе направились к клетке. Чизман глянул в их сторону и снова принялся вопить.

— Ах, так?! Не хотите по римскому праву, тогда давайте суд поединком! Это хотя бы будет куда честнее, чем эта ваша клоунада! — но скрипучая дверь уже распахнулась, а стражники потянули к нему свои руки, — слышите?! Хотя бы дайте нам освящённого хлеба! Проклятье, — тут ему завязали рот и отбросили в сторону, а потом настала очередь Валеры. Парень особо не сопротивлялся, поскольку это было просто бесполезно. Вскоре оба обвиняемых сидели и молча поглядывали на охранников, которые встали по краям клетки. В руки те взяли небольшие дубинки для того, чтобы успокаивать пленников.

— А что? — вдруг встрепенулся король Ричард Первый, — хорошая идея! Суд поединком! Пускай сразится с моими рыцарями, только без своего оружия! И даже если победит, то эльфы тоже умеют драться! — усмехнулся он, разглядывая клетку, — и дворфы! У нас у всех куча претензий, так что живыми они точно не уйдут! Никто не сможет одержать столько побед сразу!

— Простите, — хрипло заявил Генрих Лирский, — но мы собрались здесь для того, чтобы придумать им справедливое наказание! Никаких поединков!

— Жаль, я бы на это посмотрел, — разочарованно отозвался владыка Каменора, покачивая головой.

— Вместо этого я предлагаю вам начать первым свою обвинительную речь, — правитель Тенерии обвёл зал рукой, — пусть другие узнают о действиях этих преступников на ваших землях!

— Что ж, — тот откинулся на спинку и выпятил губы, — даже не знаю с чего и начать! — он оглядел остальных, — эти двое появились на моих землях буквально из ниоткуда! Сразу же убили трех моих верных рыцарей, бросив их тела гнить на дороге. Мы узнали об этом только потому, что обнаружили раны от жуткого оружия, которым эти преступники пользовались. Затем они устроили набег на деревню моего верного вассала! А после след их немного затерялся, но вскоре оба устроили бойню и прикончили одного весьма уважаемого человека! — он поднял палец вверх, — но это ещё не главное. Оказавшись в Каменоре, они подговорили моих подданных устроить переворот и напали на мой замок.

— Мгх! — промычал Чизман и врезал по решётке. Один из стражников тут же ткнул ему дубинкой в бок.

— Да-да! Под пытками бунтовщики выдали организаторов заговора, так что доказательства неоспоримые! — усмехнулся король Каменора, — но самым страшным их преступлением на моих землях, является нападение на королевскую особу! На меня! Моё лицо было изуродовано этими ублюдками, а ещё они ограбили мой дворец, украв ценную карту нашего мира, которая была подарена ещё моему деду! За такие преступления в наших краях одно наказание — смерть!

— Хорошо, — кивнул ему Генрих Лирский и повернулся к своему советнику, — ты записал, да? Итак, следующим выступает…

— Выступаем мы! — синхронно заявили две эльфийские королевы, поднимаясь на ноги, — мы обвиняем этих отвратительных убийц в том, что они оборвали жизнь Балахудуриана Шестого, Великого Дракона Лесов! Вместе с его гибелью прервался весь его величественный род, насчитывавший несколько тысячелетий! Худшего преступления и быть не может! Кроме того, они покусились на наши жизни, жизни священных особ и правительниц Лёгкого Царства. Поэтому мы требуем для них самого страшного и мучительного наказания! Отдайте обоих нам. Наши растения медленно вытянут из них все жизненные соки, а их агония будет казаться им вечной! — голоса их были полны ненависти и звенели будто бы церковные колокола.

— Ладно, — правитель Лира слегка опешил от этой быстрой и жёсткой речи, — конечно, это немного неправильный порядок, но ваше мнение будет учтено…

— Запишите ещё и то, — напоследок бросила одна из эльфиек, — что на Лирских полях погибло множество наших воинов в абсолютно нечестном бою.

— Вот-вот! — король Ричард нагло ткнул в них пальцем со своего места, — и от меня запишите! Мои рыцари тоже погибли там! И всё благодаря той чудовищной машине! Дьявольское устройство!

— Да-да, — протянул советник Лиам, торопливо водя по бумаге пером, — я записал.

— А следующим…, — начал Генрих Лирский, однако король Каменора снова перебил его.

— Вот, мой подданный хочет высказаться! — он толкнул сидящего рядом Пьера в бок, — пускай говорит! Не зря же я притащил его сюда!

— Хорошо, — кивнул ему «судья», — королевский алхимик Каменора, Пьер Галлери! Вам слово!

— Ну, — тот неуклюже поднялся на ноги и облизнул пухлые губы, — господа… — рассеяно начал он и тут же спешно добавил, — и дамы, конечно же. Эти преступники ворвались ко мне в дом, угрожая оружием. Они хотели убить меня, но мне удалось убедить их сохранить мою жизнь. Поскольку, господин Чизман был болен, то он заставил меня силой искать для него лекарство. Так мы попали в Темнолесье, где обвиняемые, — несчастный с трудом подбирал слова, стараясь не смотреть в сторону клетки, — безжалостно убили множество лесных существ. А потом ещё напали на Гильермо и его людей, который случайно столкнулся с ними. Эти несчастные так кричали, что аж до сих пор мороз по коже… К моему счастью, мне удалось убежать от них, когда мы добрались до Каменора. Но я даже не знал, что эти преступники собираются устроить заговор против самого короля! — он развёл руками в стороны, — конечно, благодаря им нашлось лекарство от Вельгефорцкой чумы и они спасли меня в Великом Доре от обезумевшей толпы…

— Хватит! — ткнул его локтем король Ричард, — ты, чего, совсем что ли?! Мы тут обвиняем их, а не выгораживаем! Не записывайте его слова! — он замахал руками советнику Лиаму.

— Пусть записывает, — скривился Генрих, — это всё равно было сказано! Садитесь Пьер! — толстяк кивнул ему и плюхнулся обратно, обижено нахмурив брови, — следующими будет высказываться посланцы из Таль-силя!

Эльфы встали на ноги и принялись долго и нудно описывать все похождения попаданцев. Валера слушал их и мрачнел прямо на глазах. Конечно же, все деяния Лиландель приписали именно им. Ведь это два человека сожгли половину лесов, перебили кучу бедных эльфов и почти совершили очередной переворот. Про свою королеву те вообще не стали ничего говорить. А когда речь зашла о наказании, то снова прозвучали слова о мучительной смерти.

Следом были дворфы. Их парень слушал уже в пол уха, думая больше о своей несчастной судьбе. Что-то там было про Затворника и помощь ему, потом разгром цехов и взрыв прекрасных галерей…. В общем, все их деяния снова были выставлены в дурном свете. Под конец, один из бородачей заявил что-то про свержение злобного тирана, и вкупе с рассказами остальных попаданцы казались каким-то специалистами по переворотам, которые просто слонялись из одной страны в другую, всё стараясь свергнуть местную власть.

Затем слово взял Лорд Инквизитор. Он рассказал о чуме, которую преступники принесли в Великий Дор, о том, как они устраивали бунты и бойни на городских улицах. А потом Мардес Кристианопольский начал описывать случившееся на крыше собора. Гибель нескольких десятков рыцарей, а потом и смерть Томаса де Торгда, которого скинули с крыши. Бедняга запинался и заикался, но ужас нагнетал умело. Кажется, даже Генрих Лирский и его советник сильно впечатлились, узнав о том, каких жутких монстров они приютили под своей крышей.

В завершение своей речи, Лорд Инквизитор тоже заявил, что подобные зверства должны наказываться по справедливости, и желательно смертельной казнью, дабы подобного больше никогда не случалось.

— Итак, — утирая пот, заявил, наконец, правитель Тенерии, — все обвинители высказались и теперь мы….

— Теперь хочу сказать я, — на ноги вдруг поднялся Божий Посланник, отчего даже сидящих в клетке ослепило его сиянием.

— Простите, — Генрих немного опешил, — но ранее вы заявили, что не будете выдвигать обвинений!

— Я хочу поговорить не об обвинениях, а о наказании, — резко заявил тот, — вспомните о том, что Святая Церковь всегда была милосердна и давала каждому шанс на искупление его грехов. Это основной догмат нашей веры! Поэтому давайте задумаемся над тем, — его мощный голос сотрясал стены замка, — чтобы наказание было действительно справедливым. Убийство — это тяжкий грех. Однако стоит ли нам поддаваться ему?! Может быть, следует дать этим заблудшим шанс на искупление? Пусть они начнут служить Святой Церкви и проводить свои дни в молитвах о том, чтобы загладить свою вину. Пусть они трудятся на благо нашего мира, дабы исправить всё то зло, что они принесли сюда!

— Какого дьявола?! — гневно воскликнул король Ричард и тут же немного утих, поняв, что не стоит так выражаться перед самим ангелом, — послушайте! Они сотворили ужасные злодеяния и нет им никакого прощения! Более того, мы ведь договорились, так?! — он развёл руки в стороны, — мы все? Ещё тогда, когда остатки наших армий вошли в Лир! Что когда поймаем этих ублюдков, — яро воскликнул он, — то соберёмся, чтобы наказать их! — его рука сжалась в кулак, — наказать, а не прощать!

— Верно! — звонко отозвались эльфийские королевы, — никакой и речи не может быть о том, чтобы дать этим преступникам возможность жить! Они заслуживают смерти и только самой мучительной!

— Вот-вот! — тут же поддержал их владыка Каменора, — я напомню ещё раз, это собрание здесь только для того, чтобы мы не передрались за право убить этих отвратительных чудовищ!

— Постойте! Речь шла о том, чтобы просто подумать об прощении! — попытался возразить им Лорд Инквизитор, поднимаясь со своего места, — никто не заставляет вас принимать…

— Я не собираюсь даже думать об этом!

— И мы тоже!

— Мы согласны состальными! — выкрикнули посланцы Таль-Силя. Даже дворфы из Горной Твердыни что-то пробурчали в ответ.

Шум поднялся ужасный. Собравшиеся начали спорить с друг другом. Причём каждый раз, когда кто-то хотел оправдать слова Божьего Посланника или хотя бы намекнуть на то, что смертная казнь не лучший выход, то этот пожар разгорался с новой силой.

— Успокойтесь! — Генрих Лирский поднялся и отчаянно застучал ладонями по столешнице, — призываю вас к порядку! Слышите?!

— Хватит! — рявкнул ангел, да так, что с потолка посыпался песок, — тишина!

— Спасибо, — слегка сжавшись, кивнул ему правитель Тенерии, — поскольку наше обсуждение зашло в тупик, и все вы слишком взбудоражены, чтобы вести спокойный диалог, я предлагаю перенести наше собрание на завтра! Как было сказано, Святая Церковь действительно милосердна, и я знаю это на своём примере, — он прижал руку к груди, — поэтому прошу подумать о том, чтобы дать этим преступникам шанс на искупление! Нет, не надо, — несчастный резко выставил ладони вперёд, когда король Ричард начал подниматься на ноги, — просто обдумайте это, пока у вас будет время! В самом ли деле нужно ли брать на себя такую тяжкую ношу? А завтра мы всё обсудим! Хорошо?! — его взгляд бегло пробежался по сидящим, — отлично! Тогда до завтра!

— Ага, надеюсь, вы все сделаете правильный выбор! — сердито бросил им король Каменора, вскочил на ноги и спешно вышел прочь. Следом за ним последовали и эльфы, которые целой толпой покинули зал. Дворфы тоже ушли, что-то пробурчав напоследок.

Впрочем, смотреть по сторонам попаданцам было некогда. Их клетку распахнули стражники и вытащили обоих наружу.

— Идём! — процедил им здоровый мужик в доспехах Святого Воинства, — пора обратно в вашу камеру!

Вот только повели их совсем другим путём. Пройдя по коридорам замка, Валера оказался перед какой-то дверью совсем не похожей на тюремную. За ней оказалась большая комната, где был огромный стол и несколько стульев. На стенах горели свечи в железных подсвечниках, а их света хватало, чтобы разогнать тьму в этом помещение.

Больше тут ничего не было. Казалось, что кто-то просто перепутал двери. С пленников сняли повязки и стянули кандалы. Оба оказались свободными и наконец-то облегчено вздохнули. Рыцари скрылись в коридоре и оставили их совсем одних.

— Вот! — прошипел Чизман, вскидывая руку вверх, — спасение пришло!

— Думаешь, что сейчас кто-то появится?! — недоуменно спросил Валера. А потом «кто-то» действительно появился.

Дверь снова распахнулась и вместе с золотистым сиянием в комнату вошёл Божий Посланник.

— Оставьте меня! И не беспокойте, — бросил он, грубо вытолкнув наружу Лорда Инквизитора, — пусть все уйдут прочь отсюда! Ясно?!

— Да, господин! — покорно кивнул тот и принялся раздавать приказы рыцарям.

Ангел захлопнул дверь и взмахнул рукой. Во всю стену протянулась кирпичная кладка, перекрывая проход. А потом он принял свой обычный облик, став Даниилом.

— Всё гораздо хуже, чем я наделся, — сразу же торопливо начал он, усаживаясь на один из стульев, — похоже, их вообще не переубедить! Поэтому действуем так, — парень опёрся на стол и пустился объяснять свой план, — я перемещаю вас отсюда и забираю ваши вещи. Потом мы переходим обратно в наш мир, а там совместно решаем проблему с этими попаданцами. И сразу же мои условия! Первое — меня никто не трогает! Чтобы даже никаких попыток арестовать не было! Второе — после того, как решим проблему, я возвращаюсь обратно в этот мир и с собой возьму своих знакомых. Тех, кто захочет отправиться со мной. Ясно?! Договорились?! — он пригнулся к ним, — ну, где эта штука, с помощью которой вы переместили сюда танк?!

— Её нет, — хмуро бросил ему Валера и краем глаза заметил, что Чизман сердито зыркнул на него, — и всё из-за тебя.

— Что?! — Даниил в ужасе схватился за голову, — как?

— Он утонул, — буркнул Комаров, устало опускаясь на стул, — приёмник затонул вместе с машиной, которую ты переместил на тонкий лёд. Сейчас он, наверное, под сотней метров солёной воды и лежит там уже давно. Вряд ли его ещё можно использовать. Впрочем, я теперь даже не знаю, где это место…

— Проклятье! — местный бог вцепился в свои волосы, — это был мой единственный шанс…

— Что значит единственный шанс? А как же твоя машина? — Валера злобно уставился на него, — где она?

— Она не работает! Я же сказал! — тот отчаянно потряс раскрытыми ладонями, — я всё сломал, испортил законы физики и теперь от неё никакого толку! Отныне мы пленники этого мира, — он расстроенно всплеснул руками.

— Ну и? — Чизман безразлично пожал плечами, — давай, вытаскивай нас отсюда! И побыстрее!

— Зачем? — Даниил недоуменно уставился на него.

— Чтобы нас не убили! — яростно воскликнул тот, тыкая пальцем в дверь, — там ведь целая толпа ублюдков, которые желают нам жуткой смерти!

— А что это изменит? — чудотворец с безразличным видом поднялся на ноги и сложил руки на груди, — у вас нет способа, чтобы выбраться отсюда. Вы для меня бесполезны!

— Ты совсем долбанулся?! — Комаров медленно встал, сжимая кулаки, — мы из твоего мира! Неужели ты позволишь этим уродам нас прикончить?

— Разве вы этого не заслуживаете? — слегка нахмурился Даниил, взглянув на него исподлобья, — их обвинения вполне справедливы!

— Что?! — отчаянно выпалил Валера, — да ты в своём уме?!

— А что не так? — тот развёл руками в стороны, — вы не пытались устроиться в этом мире, найти себе место или просто попробовать пойти мирным путём! Вы сразу выступили против всех, бездумно паля во все стороны. И вот она, — он поднял ладони вверх, — расплата за ваши деяния!

— Я сейчас тебе голыми руками устрою расплату! — Чизман бросился прямо на него. Но чудотворец отскочил назад, а его противник ударился о невидимую стену.

— А что ещё мне сделать, а?! — яростно начал он, — подумайте сами! В кои-то веки, не будете эгоистами, которые думают только о себе! — оба попаданца с ненавистью уставились на него, а тот продолжал, — вы не знаете, каково это! Добиваться чего-то в этом мире собственными силами. Становиться частью чего-то, а не бежать вперёд, сломя голову и расстреливая всех вокруг себя! Я долго пытался найти здесь своё место. Стать кем-то. И вот! Я во главе целой организации. Куча королевств подчиняется мне и, наконец-то, я могу помочь этим несчастным. Сделать их жизни лучше и изменить мир в лучшую сторону! Они доверяют мне! А вы, вы всё портите! Ох, — Даниил схватился за голову, — знали бы вы, что тут было, когда мы вошли в Лир! Все, кто выжил в той битве, они жаждали крови и отмщения. Они хотели уничтожить весь этот город и спалить его дотла. Но я, — он ткнул себя в грудь, — я смог убедить их, что жители не виноваты в этом. Что Генрих Лирский здесь не причём. Я сумел избежать бойни, чего вы не смогли добиться. Проклятье, — его взгляд резко помрачнел, — вы даже не видели последствий! Проехались по этому полю и всё. А я видел. Видел сотни и тысячи раненных, ошмётки мяса и залитую кровью землю. Ужас, который вы оставили после себя! Боль и страдания! И среди них были простые ребята, которые отправились воевать за свою страну. Ни в чём не виноватые бедняги!

— Но это ведь ты привёл их сюда, — едко процедил Чизман, всё ещё злобно глядя прямо на него, — ты повёл их на бойню.

— Я привёл их сюда, чтобы навести порядок на этих землях. Защитить остальных от угрозы! И теперь вокруг порядок и покой! Мы отстроим всё снова и этот континент будет жить и процветать под моим руководством. Никакой жестокости, преступности и коррупции. Не будет ни злодеев, ни преступников, ни каких-то тиранов. Этот мир будет даже лучше, чем наш! Я уж об этом позабочусь! — яро заявил он.

— Заботься сколько хочешь, только вытащи нас, — бросил ему в ответ Валера и кивнул на своего спутника, — мы с ним уйдём отсюда и…

— И что? — развёл руками Даниил, — ты понимаешь, что, освободив вас, я стану таким же изгоем! Они хотят вашей смерти и хотят заслуженно, а я просто перемещу двух самых ужасных преступников на свободу?! Тут сейчас целая куча правителей и их армии. Это как пороховая бочка, которая вот-вот взорвётся, если им что-то не понравится. Если сейчас они не получат желаемого, то придут в жуткую ярость, которая обрушится на меня и на остальных невинных. Помоги я вам — Божий Посланник будет навеки опорочен, и его тоже будут считать преступником. После этого мне придётся начинать всё с нуля. Нет, на это я не пойду, — он взволнованно заходил по комнате, — да и что мы будем делать?! Бродить вместе по просторам и наслаждаться приключениями?! — чудотворец зашёлся нервным смехом, — это же бред!

Он прошёлся туда-сюда, сложив руки на груди и что-то лихорадочно обдумывая.

— Нет, с вами у меня никаких дел не будет. Это точно. И у вас со мной тоже. Более того, я уверен, что, освободившись, вы снова приметесь за старое. Поэтому подобным спасением я всего лишь немного оттяну вашу смерть. Вы снова учудите какую-нибудь бойню или ещё чего, вас поймают и убьют. Иного пути нет.

Даниил замолчал, опёрся на стену и тяжело вздохнул. Он пригладил волосы руками, будто бы пытаясь успокоиться, а потом снова начал говорить.

— Знаете, — его голос слегка дрожал, — даже если я бы хотел помочь вам, вы сами загнали себя в угол. Отсюда нет выхода. Я бы бросил всё, ради того, чтобы исправить свои ошибки. Чтобы остановить все эти перемещения, чтобы вернуться назад с новыми силами и теми, кто действительно захочет попасть сюда. Но просто так лишиться того, чего я добивался долгие годы…

— Знаешь, ты полный дурак, — вдруг воскликнул Чизман, — всё чего ты добивался долгие годы это пустышка. Иллюзорный мир, который держится только на твоих силах. Твои верные «друзья» предадут тебя сразу же, как появиться возможность. Единственные, кто может помочь тебе это мы. Потому что, мы из одного мира, и мы с тобой знаем одно и тоже. Мы хотя бы можем понять твои благие намерения, которые ведут в самый настоящий ад, а вот остальным этого никогда не постичь. Ты говоришь, что собираешься бороться против тиранов, да только ты и сам настоящий тиран! Тот, кто навязывает свою волю и жёстко наказывает тех, кто жаждет свободы.

— Пусть я тиран, — севшим голосом ответил Даниил, — но я хороший тиран. Я приведу этот мир к порядку, а потом оставлю свой пост.

— Хороших тиранов не бывает, — заметил Валера, — даже я это понимаю.

— Куда вам что-то понимать, — брезгливо фыркнул тот, яростно мотнув головой, — тем, кто устроил пальбу по всему миру! — он оглядел их и бросил напоследок, — прощайте! Думаю, что скоро вас постигнет заслуженная кара!

А потом он превратился в огромного Божьего Посланника. Свет снова ударил в глаза попаданцам, которые не привыкли к такому яркому свечению.

— Предатель! — выплюнул в его сторону Чизман, закрывая лицо рукой.

— Нет, — прорычал ангел, — предателем я стал бы, если бы помог вам.

Он одним взмахом убрал кирпичную стену, затем открыл дверь и вышел наружу. Пленники дёрнулись было за ним, но сквозь проем тут же ворвались рыцари со своими дубинками. Осыпая несчастных целым градом ударов, они снова сковали их и потащили их по коридорам. Теперь уже в очень знакомом направлении.

Грязная и мерзкая камера снова встретила двух попаданцев. Обоих приковали к цепям и оставили в темноте.

— Вот урод! — процедил Валера, скрипя зубами и поглаживая отбитый при падении зад.

— Угу, — хмуро заметил Комаров, повесив голову вниз, — знаешь, похоже, дело действительно плохо. Уж не знаю на какое чудо нам теперь надеяться…

Вскоре тюремщик притащил им еды, потом забрал пустые чашки, после чего пленники улеглись спать. Настроение у них было ужасным. Казалось, что всё могло вот-вот решиться, однако судьба снова бросила их на самое дно. А ещё оба прекрасно догадывались о том, что ждёт их завтра. Ведь вердикт этого нелепого суда был очевиден.

Утром их снова разбудил тот мужик. Он бросил им тарелки с едой, забрал ведро с отходами и скрылся за дверью. Только и мелькнула его тень за узким окошком, через которое падал свет.

Попаданцы принялись за еду, но пища в них совсем не лезла. Чизман немного помучился и злобно отшвырнул чашку в сторону, расплескав всё содержимое.

Валера же просто отставил свою в сторону. Куда тут до еды, когда от волнения внутри всё скрутило.

— Неужели всё так закончится?! — наконец, устало протянул он.

— Жизнь, знаешь ли, бывает несправедлива, — хмуро отозвался его сокамерник, — так что чаще всего так всё и заканчивается.

— Но мы должны что-нибудь придумать! — взмолился парень.

— А что тут придумаешь? — хмуро хмыкнул тот, — мы сидим в камере, все скованные…. Это бесполезно! Да и времени у нас…

Договорить он не успел. Дверь распахнулась и внутрь ввалились рыцари. Хоть пленники и не сопротивлялись, им всё равно надавали по бокам дубинкой, а потом вытащили наружу. Рты несчастным сразу же завязали, чтобы не беспокоили важных особ и не мешали им принимать ответственное решение.

Снова этот зал, снова клетка. Валера взглянул на чистое голубое небо, что виднелось сквозь окна тронного зала. Как же ему хотелось туда, на свободу….

Хлопнула решётка, стражники разошлись по сторонам, готовые в любой момент врезать пленникам по рёбрам. Но те, безвольно грохнулись на пол, повесив головы.

Краем глаза парень видел, как Божий Посланник гордо устроился на своём месте. При его туше-то, под ним, наверное, какой-то особый стул или вообще табуретка… А ещё, ему, похоже, было совсем плевать на своих собратьев по миру. Он даже не смотрел в их сторону.

— Давайте уже начнём! — взмолился король Ричард Первый, озираясь по сторонам, — иначе наши преступники умрут от старости!

— Хорошо, начинаем наше заседание! — объявил Генрих Лирский, хлопнув ладонью по столешнице, — как вы все помните, вчерашнее собрание закончилось весьма бурным спором…. Поэтому сегодня я предлагаю начать с голосования! Давайте окончательно выясним, все ли согласны со смертной казнью?

— Что?! — возмущённо воскликнул король Каменора, — вы должно быть шутите?! Мы уже выяснили, что все здесь хотят убить этих злодеев, да побыстрее! Хватит бездарно тратить моё время!

— Вот и узнаем, — холодно заявил правитель Тенерии ему в ответ, — итак. Вы первый!

— Я? Ну, а вы как думаете?! — тот развёл руками, недоуменно взглянув на «судью», — казнь, конечно же!

— Записывай, — кивнул Генрих своему советнику, — следующим посланцы Таль-силя…

— Казнь, — холодно ответили эльфы.

— И мы тоже за смерть! — вторили им королевы, которые сидели рядом, — максимально жестокую.

— Вот! Отлично! — встрепенулся Ричард Первый, — уже четыре голоса! — он бегло пересчитал оставшихся, — победа!

— Вообще-то, три, ваше величество, — осторожно поправил его Генрих, пытаясь избежать очередных возмущённых криков.

— У нас две прекрасных королевы! — ткнул пальцем тот, — значит, у них два голоса.

— Они выдвинули одно обвинение и выступают за своё царство, — со вздохом принялся объяснять бедный «судья», — поэтому на двоих у них один голос.

— Ладно, — фыркнул ему вздорный правитель, — тогда спросите моего алхимика! Он выдвинул своё обвинение!

— А вот его я спрошу. Итак, Пьер Галлери каково ваше решение?

Хмурый толстяк с трудом поднялся на ноги, вывалившись из кресла. Он встал, то краснея, то бледнея, будто бы какой-то семафор. Его глаза бегали из стороны в сторону, словно бедняга надеялся найти какой-то выход. Наконец, алхимик глянул на клетку, где сидели пленники и заявил.

— Я против.

— Вот, он… — король Ричард запнулся и поднял на него глаза, начиная распаляться, — против чего, Пьер?!

— Против казни, — судорожно сглотнув, протянул толстяк, прикрывая веки. Лоб несчастного тут же покрылся испариной.

— В каком смысле?! — его повелитель подскочил на ноги, — ты хочешь, чтобы этих ублюдков отпустили?! Ты совсем уже?! Да я сейчас придушу тебя собственными руками….

— Стоп! — воскликнул Генрих Лирский, — хватит! Он высказал своё мнение и нельзя его за это судить! За этим столом все равны!

— Тут все равны, но, когда мы доберёмся до дома, ты снова будешь гнить в грязных подвалах! — принялся распаляться владыка Каменора, — все твои лавки и всё земли будут отняты! Отныне ты навсегда потерял моё расположение, Пьер!

— Как вам будет угодно, — пролепетал толстяк, смиренно усаживаясь на своё место.

— Но это всё равно один против…, — король Ричард уставился на свои пальцы, — против трех!

— Всё верно, — кивнул ему советник Лиам, — поэтому перейдём к остальным.

— Гости из Горной Твердыни! — Генрих Лирский махнул рукой в сторону дворфов, — ваше решение?

— Мы, — один из бородачей встал и пригладил свою бороду, — долго спорили. Пускай эти двое и сотрудничали с Затворником, но именно благодаря им мы освободились от его власти. Нам кажется, что в них есть частичка добра. Поэтому пусть живут! — пробурчал он и со вздохом уселся на своё место.

После этого по залу разлетелся грохот. Это владыка Каменора подскочил на месте, яростно опрокинув своё кресло.

— Это заговор?! — воскликнул он, тыкая пальцем в клетку, — они успели подговорить всех?! Прошу вас, — его ладони сложились в мольбе, — Лорд Инквизитор, примите верное решение!

— Я… — Мардес немного замялся и поднял глаза к Божьему Посланнику, на лице которого было некое удивление. Похоже, он совсем не ждал такого исхода, — я верно служу Святой Церкви и всегда соблюдаю её догматы! Поэтому, несмотря на мою должность, я стараюсь проявлять милосердие. Пусть эти несчастные попробуют искупить свою вину, — смиренно произнёс глава Святой Инквизиции и тут же добавил, — убить мы их всегда успеем.

Наступило тягостное молчание, в котором король Ричард аккуратно поднял своё кресло и снова уселся за стол. Он сложил руки домиком и прикрыл глаза, делая глубокие вдохи. Эльфы вдалеке тоже помрачнели. Их милые лица вдруг перестали быть милыми, а глаза стали будто бы горящие ненавистью угли.

— Получается, три голоса против трех, — злобно процедил владыка Каменора, отрывая руки от лица, — предлагаю решить всё просто. Две королевы — два голоса. И головы этих ублюдков долой!

— Нет, — Генрих Лирский встал, выпятив грудь, — это так не работает. Я не буду требовать того, чтобы все согласились с одним решением. Пусть победит большинство, но для этого кому-то из вас нужно будет изменить своё мнение.

— Я ничего менять не собираюсь! — процедил король Ричард, — Пьер?!

— Нет, ваше величество, — холодно ответил тот, пытаясь вместе со стулом отодвинуться подальше.

— Мы тоже не изменим мнения, — заявили эльфы.

— И мы тоже! — откликнулись бородачи. Лорд-Инквизитор поднял глаза на Божьего Посланника. И, к удивлению Валеры, тот покачал головой. Кажется, Даниил всё же передумал. От этого внутри у парня всё сразу как-то воспряло. Похоже, сегодня они не умрут!

Однако ситуация стала совсем критической. Чудотворец был прав, когда говорил о пороховой бочке. Обстановка в зале накалилась и вот-вот была готова рвануть.

— Я… — Генрих Лирский утёр пот со лба. Он и сам уже явно жалел, что ввязался во всё это, — может быть…

— Проголосуй ты! — ткнул в него владыка Каменора, — Божий Посланник нейтрален, а ты нет. Ты сталкивался с ними и знаешь, на что они способны!

— Я руковожу судом! — попытался уйти тот, — и не имею права голоса…

— Зря мы оставили твой город целым, а тебя живым, — процедила вдруг одна из эльфийских королев, — надо было отпустить войска порезвиться…

Даже Чизман уже изумлённо поглядывал по сторонам, забыл о том, что тут решается их судьба. Из-за двух попаданцев вот-вот должна была начаться новая бойня.

— Прошу прощенья, — подал голос вдруг советник Лиам. Он поднялся на ноги и набрал воздуха, чтобы начать говорить.

— Ты хочешь проголосовать? — сразу нахмурился король Ричард.

— Нет, милорд, — качнул головой тот, — кто я такой, чтобы решать подобные вопросы. Однако, я хочу предложить вам выход, раз уж ваше собрание не может прийти к решению….

— Говори! — со сталью в голосе отозвались королевы.

— В северных королевствах, — неспешно начал старик, — есть давняя традиция. Если нельзя решить чью-то судьбу…. Ну, например, если поступок должен караться по закону, однако поступок этот вынужденный или наоборот, — он сделал небольшую паузу, чтобы вдохнуть, — в такой ситуации дабы не спорить попусту и не портить отношения наши предки отправляли такого обвиняемого в Пепельные Пустоши. Если он вернётся оттуда живым, то все обвинения с него должны быть сняты.

— Точно! — оживился Генрих Лирский, — так поступили с убийцей моего прадеда — Гарольда Светловолосого! Под конец правления мой предок совсем обезумел и буквально терзал свой народ. Тогда один из его сыновей убил его. С одной стороны он спас страну, а с другой убил самого короля…. По моему мнению, — он ткнул рукой в сторону клетки, — подобные персоны не имеют права ходить по нашим землям и для таких Пепельные Пустоши самое место. Там их судьбу действительно будут решать сами небеса.

— Божий суд, — рассеяно пробормотал Лорд Инквизитор, — мне кажется это именно то, что нам нужно.

— Погодите, — король Ричард нервно заёрзал в своём кресле, — вы предлагаете просто отпустить их, а потом ждать пока они вернутся, да?! Это ведь какое-то безумие! Разве нет?!

— Милорд, — смиренно произнёс советник Лиам, — вы знаете, что такое Пепельные Пустоши? От нас они огорожены могучими горами и единственное место, откуда можно попасть туда, это Неотворимые Врата. Там везде сплошной пепел и извергающие лаву вулканы. На всем просторе нет пищи и воды, только жалкие лужицы, в которых плескается ядовитая жижа.

— Звучит неплохо, — тот потёр подбородок, — но вы говорили, что отправляли туда преступников. Сколько из них вернулось?

— Ни одного, — со злорадством ухмыльнулся старик, склонив перед ним голову.

— Тогда пойдёт! — сразу же согласился владыка Каменора, — я за!

— Похоже, что это явная смерть, но…, — две королевы задумчиво уставились на клетку, презрительно прищурив глаза, — насколько она мучительная?

— Думаю, что от подобной смерти не будет такой боли, какую могут причинять ваши растения, ваше величество, — поклонился им Генрих Лирский, — но умирать эти люди будут тяжело. Только представьте, как они бредут по пепельной пустыне. Их губы давно пересохли, а лица обветрились. Несчастные страдают от голода и жажды, но они знают, что ничего в этих краях не найти. Тела обоих истощены, однако смерть ещё только начинает кружить вокруг них… Подумайте о том, как отчаянье заполнит их души и весь оставшийся им срок они будут думать о том, что зря вершили эти злодеяния…

Эльфы переглянулись между собой, едва сдерживая злобные ухмылки и наконец закивали ушастыми головами.

— Мы согласны.

— Значит, все за! — подытожил правитель Тенерии, — как председатель этого суда, я объявляю, что Чизман и Валера за свои преступления отправляются в Пепельные Пустоши! Пусть небеса решают их судьбу! — он хлопнул в ладоши, и стражники зашагали к клеткам.

— Скажите, а мы сможем увидеть, как и их вышвырнут из этих Неотворимых Врат? — деловито осведомился король Ричард.

— К сожалению, не сможете, милорд, — покачал головой советник Лиам, — потому, что их не вышвырнут. Их спустят. Врата никогда не открываться, да и они вообще не способны открываться.

— И все, кто присутствует на этом заседании, — радушно заявил Генрих Лирский и поднялся на ноги, — смогут посмотреть на это. И помахать им рукой на прощанье с высоты неприступной стены!

Валера ошарашено оглядывался по сторонам и не знал, радоваться ему или нет. Вроде бы их не убили, но и участь впереди была страшнее некуда. И пока он думал об этом, его и Чизмана потащили прочь из тронного зала. Однако путь снова был другим. Их опять завели в ту комнату с одним большим столом, а потом сняли повязки и кандалы.

— Что думаешь? — удивлено спросил парень, когда рыцари вышли из комнаты.

— Не знаю, — Комаров огляделся кругом и потёр свои запястья, на которых остались следы от оков, — может быть, этот гад всё-таки нашёл выход…

Дверь распахнулась и попаданцев озарило яркое сияние. Ангел снова запечатал проход и превратился в Даниила. В руках его был небольшой мешок.

— Итак, вердикт вынесен, — с печалью протянул он, накинув на себя скорбную улыбку, — однако я решил помочь вам.

— Отлично, — закачал головой Валера, — значит, ты заберёшь нас с этих пустошей?!

— Нет, — удивился тот, — я не буду спасать вас. Я помогу!

— Что это значит — не буду спасать?! — нахмурился Комаров, сжимая кулаки.

— Я же уже всё сказал, — злобно процедил Даниил, — если я спасу вас, то всё это начнётся снова. Опять бездумная стрельба и прочий бред! — шикнул он, — и не надо говорить, что этого не будет. Вы всё равно пуститесь нести разрушение в этот мир!

— А как ты собрался нам помочь?! — возмущённо воскликнул парень, разведя руки в стороны. Его былой настрой снова начал улетучиваться.

— Я был там, — мрачно начал чудотворец, виновато опустив глаза, — на Пепельных Пустошах. Появился, когда переместился в этот мир. Там действительно ничего нет. Ни еды, ни воды. Везде этот пепел и дымящие вулканы на горизонте. Там нельзя выжить. Я сам бы умер от истощения и жажды, но потом обнаружил эти силы…

— Значит, мы тоже получим эти силы? — с лёгкой надеждой спросил у него Валера.

— Думаю, что нет, — покачал головой тот, — кажется, эти способности были у меня с самого начала, нужно было только научиться пользоваться ими. И раз уж у вас ничего такого нет, то думаю, что вы там просто умрёте. Поэтому и решил помочь, — он показал им мешок, — тут еда и вода на пару дней. По традиции это даётся всем, кого отправляют туда. Но я добавлю ещё кое-что от себя…

Он вытянул из-за пояса чёрный пистолет. Очень знакомый и привычный. Оба попаданца сразу же поняли, что это их оружие.

— Мы нашли его после бойни на крыше собора. Кажется, — Даниил слегка ухмыльнулся, — это вы его потеряли. Тут полный магазин, но думаю, что вам хватит и двух патронов, — мрачно заметил он, — по крайней мере, это лучше, чем мучительная смерть от истощения. Сделайте это, когда поймёте, что больше нет сил бороться за жизнь…

— Вот уж спасибо! — злобно фыркнул парень, глянув на своего спутника, — удружил! — он плюхнулся на пол и закрыл голову руками, чувствуя, что отчаянье уже охватывает его.

— Послушай, — Чизман взглянул на чудотворца и судорожно облизнул губы, — я хочу, чтобы сейчас ты сказал мне чистую правду. Ответь, все эти исчезновения людей, это твоя вина?

— Нет, — сердито ответил тот, а потом положил мешок на стол и сунул туда оружие, — я бы никогда не стал тащить сюда других без их ведома! Я хотел вернуться назад и собрать команду, но не смог. Моя машина уничтожена и теперь я заперт тут навеки и никакого шанса спастись у меня нет. Поэтому и стараюсь не потерять то, чего успел добиться.

— Ладно, — Комаров прикрыл глаза и покачал головой, — тогда ещё один вопрос… — он рассеяно взъерошил рукой волосы, — ещё до меня, мы отправили сюда целую группу — учёные, охранники… Ты видел их? Сталкивался с ними?

— Группа? — Даниил нахмурил брови и уставился в пол, — нет, — наконец, протянул он, — я слышал о том, что некоторые видели огромную дымящую повозку, что неслась по степям. Ещё вроде бы в эльфийских лесах был какой-то погром. Я и сам искал, но ничего не нашёл. А что?

— Там была моя дочь….

— Ох, — чудотворец опустил глаза вниз, — надеюсь, они смогли вернуться назад…

— Ну, один парень вытащил её в очень тяжёлом состоянии, а остальные пропали без вести, — Чизман покачал головой и тяжело вздохнул, — знаешь, а я думал, что это ты в этом виноват…

— Нет, — тот резко отшатнулся, — я бы не стал ничего делать. Наоборот, помог бы. Поверь, это мир тут такой. Дикий и жестокий. Сюда лучше никому не соваться. Поэтому я и стараюсь сделать его лучше. Изменить всё вокруг…

— Что-то не очень получается, — влез Валера в их разговор, поднимая голову, — думаю, что стало даже хуже! Вон — Святая Инквизиция сборище ублюдков и садистов, а всё твоя вина!

— Они уже были такими, — с обидой поморщился Даниил, — да и вообще не всё сразу, — он взглянул в сторону двери, — что ж. Пора прощаться, — его рука подхватила мешок, где лежал пистолет, — вы получите это, когда попадёте на пустоши.

— Угу, — совсем невозмутимо кивнул ему Чизман, которому, кажется, уже было плевать на всё. Он стоял посреди комнаты и задумчиво смотрел в пол, будто бы совсем потерявшись в пространстве. Чудотворец вяло махнул ему рукой и повернулся к двери.

— Погоди! — выкрикнул Валера, пока тот не превратился в ангела, — слушай! Дай нам шанс! Отправь куда-нибудь на север или на другой континент! Здесь есть такие, а? Может, безлюдный остров, где-нибудь на югах? Мы будем сидеть там! — он вскочил на ноги.

— Я же сказал, — прошипел в ответ ему Даниил, — я не могу увести вас из-под носа у этих… — он тяжко вздохнул, — они будут следить за вами, поверьте мне. Ричард, вон, вообще, наверное, устроится на вратах, чтобы следить за тем, как вы вяло тащитесь по пеплу!

— Тогда забери нас оттуда! — не унимался парень, размахивая руками, — забери из этих Пепельных Пустошей!

— Туда я не могу попасть, — покачал головой тот, — я однажды пытался разведать что там такое, но будто бы упёрся в невидимую стену. Кажется, пути назад для меня нет.

Его тело изменилось, снова озарив комнату ярким светом. Ангел смахнул кирпичную кладку и коснулся ручки двери.

— Прощайте, — протянул он, и голос его сотряс всё помещение.

— Даниил! — Валера яростно сжал кулаки, едва сдерживая слезы от своей беспомощности, — мы выберемся оттуда! Я выберусь и отомщу тебе! Обещаю!

— Да будет так, — покорно кивнул Божий Посланник и вышел за дверь.

В глазах у парня всё затянуло пеленой, сквозь которую было видно мутные силуэты ворвавшихся внутрь рыцарей. Они скрутили попаданцев, врезали им своими дубинками по бокам, а потом потащили наружу. Туда, где уже собиралась процессия, что должна была направиться к Неотворимым Вратам, за которыми ждали Пепельные Пустоши….

Эпилог

Лорд Крестон сидел за своим столом и мурчал себе под нос какую-то песенку. Он выглядел слишком беззаботно для того, у кого дела шли очень и очень плохо.

Святая Церковь умудрилась завоевать почти весь континент. Ещё бы и на север залезла для полного счастья. А ведь именно её новый предводитель — Божий Посланник, приказал урезать подати для Ордена Порядка. Будто бы насмехаясь над ними. Его посланцы однажды заявили, что глава всей Церкви считает дело Ордена пустышкой.

И вот теперь после этого Крестового похода, платить им было почти не кому. Конечно, за долгие годы у них накопились огромные богатства, но через десяток лет всё это утечёт по разным сторонам.

А ещё скоро должен был вернуться Мордред. И он явно будет недоволен всем случившимся. Правда, вины самого лорда Крестона тут не было. Скорее всего, это дурное стечение обстоятельств, однако несчастный всё же переживал и сейчас он пытался поднять себе настроение этой глупой песенкой.

— Господин! — на пороге появился страж Цитадели, — к вам посланник от Святой Церкви!

— Ого! — отозвался временный заместитель главы Ордена Порядка, — ведите немедленно! Сейчас я им всё выскажу!

Он приосанился, готовя назидательную речь о том, почему дело Ордена Порядка важно и как оно помогает миру спасаться от зла.

Внутрь вошёл человек в роскошных одеяниях. Явно какая-то шишка.

— Приветствую вас, — он склонил голову, — меня зовут Старший Инквизитор Лориос и я прибыл от самого Божьего Посланника! Его святейшество распорядился вернуть былые выплаты для Ордена Порядка. Отныне все земли Святой Церкви будут исправно поставлять вам припасы и воинов.

— Ох, — лорд Крестон нервно сглотнул и незаметно ущипнул себя, засунув руку под стол. Это был не сон, а реальность. Казалось, что уже ничего не могло его удивить и вот тебе такое. Собравшись с силами, он набрал воздуха в грудь и протянул, — что ж. Это мудрое решение! Рад видеть, что вы снова поняли важность нашего дела.

— Но у нас есть одна просьба, — снова склонил голову гость, — Святая Церковь намеренна изгнать в Пепельные Пустоши двух преступников.

— Этим заведует Мордред! — сразу же покачал головой заместитель главы Ордена, — только с его разрешения можно совершать какие-либо действия с Неотвратимыми Вратами. Как вы знаете, без его ведома к ним даже приближаться нельзя. Он писал, что прибудет сюда через несколько недель, поэтому вам лучше подождать его.

— В таком случае, выплаты тоже подождут, — холодно заявил посетитель, — пленников уже везут по степям и промедление в этом вопросе очень дорого обойдётся Святой Церкви. Слишком много недовольных…

— Ух, — шикнул лорд Крестон, сжав зубы. Ему хотелось решить все проблемы до приезда Мордреда. А тут такой жирный подарок за какое-то мелкое разрешение, — скажи, — он нахмурился, — что это за преступники?

— Ну, — Лориос закатил глаза, — они пытались свергнуть власть в почти трех странах. Говорят, им даже удался переворот в Горной Твердыне!

— Ох, — выдохнул заместитель главы Ордена Порядка, — так это политические, да?! Ой, тогда никаких проблем! — он вяло махнул рукой, — выпускайте их на пустоши. И давайте уже подпишем наши бумаги! — он схватил стопку листков и начал спешно черкать пером.

И бедный лорд Крестон даже не догадывался во что он впутался….

Эб Краулет Хаос в Пепельных Пустошах

Пролог

Мордред приехал поздним вечером. Он поднялся по извивистому пути, что шёл по стенам Цитадели. А следом за ним бежала шумная толпа молодых воинов из Ордена Порядка.

Они приветствовали своего легендарного лидера и махали ему вслед. Каждый из них знал, что тот снова одержал победу над силами зла.

Кое-то из бывалых выходил вперёд и склонялся перед главой Ордена Порядка, встречая его с доброй улыбкой. Рядом с некоторыми Мордред останавливался, чтобы перекинуться парой слов и узнать новости из первых уст.

Правда, вскоре он пришпорил своего коня и быстро помчался на самую вершину, где располагался главный штаб. Его сопровождающие сразу остались позади, но они понимали, что у него появилось какое-то важное дело.

– Лорд Крестон! – двери кабинета распахнулись от мощного толчка, – где вы?!

– Я здесь, Мордред! – всполошился заместитель главы Ордена Порядка, – жду вас с хорошими новостями!

– Отлично! – тот приветливо распахнул руки, – и где же они?!

– Со всеми, о ком вы беспокоились, покончено! А ещё нам удалось вернуть расположение Святой Церкви. Она захватила целую кучу земель, так что теперь жирует. Но благодаря моим успехам святоши готовы делиться своими богатствами с нами!

– Великолепно, – Мордред направился к столу, медленно шагая по пышному ковру, – скажи, к вам не приезжали двое гостей с вестями о Божьем Посланнике? Я отправил их сюда….

– Нет, – сразу озадачился лорд Крестон, почесав затылок, – мы никого не видели. Был только один гонец от Лорда-Инквизитора Артаниса. Того самого, что недавно погиб в одной крупной битве. Принёс письмо с каким-то бредом о том, что Божий Посланник какое-то чудовище и несёт ересь в Святую Церковь…. Я особо не вчитывался…. Но письмо тут, а гонец сидит в гостевых покоях под нашим присмотром!

– Хорошо, хорошо… – глава Ордена Порядка опёрся на стол, зависнув над своим заместителем, – а теперь скажи: почему ты нарушил мой запрет и разрешил выпустить заключённых за Неотворимые врата?

– Я?! – бедняга весь сжался, – ну, разрешил. Но это были какие-то бунтари! Их-то можно ведь, да?! Зато Святая Церковь сразу подобрела к нам! А эти… Они всего-то устроили бунт в Горной Твердыне!

– Что?! – выпалил Мордред, выпрямившись во весь рост, – а откуда их привезли?

– Из Лира, кажется…

– Ох, – глава Ордена Порядка схватился за голову, – что же ты натворил….

– А что я сделал? – лорд Крестон побледнел.

Но ответа он не услышал. С улицы послышались какие-то перепуганные крики.

Оба встрепенулись и бросились к дверям. А там, несмотря на то что вокруг недавно была ночная темнота, стало светло. Хоть и не так, как бывает в разгаре дня. На стенах Цитадели все стражи Ордена Порядка стояли, задрав головы к небу. Они показывали вверх пальцами и что-то перепугано бормотали.

– Считайте! Считайте! – завопил лорд Крестон, выбегая вперёд и размахивая руками. Он уже знал, что там такое, – запомните время! Запомните!

Мордред вышел и поднял глаза. В зените ярко пылали огненные потоки вокруг Чёрного Солнца. Оно жутко ревело, словно втягивая в себя всё мироздание. Какое-то время он молча смотрел на него, задрав голову. А потом всё стихло само по себе.

Яркие вихри исчезли, а вместе с ними пропала и абсолютно черная дыра в небосводе. Снова появились звезды и наступила ночная тишина.

– Ух, посчитали?! – не унимался заместитель главы Ордена Порядка, бегая среди солдат, – кажется, было секунд тридцать или даже больше. Сколько же детей умудрилось родиться за это время?! – он озадачено почесал затылок, – а кто-нибудь видел вихри? А? Куда нам слать разведчиков?

Но люди вокруг него пожимали плечами, заверяя, что никто ничего не смог разглядеть.

– Да уж, – бедный лорд Крестон покачал головой, – кажется, придётся отправлять посланцев по всему континенту. Давненько мы его не видели, вот и совсем расслабились! – он нервно хихикнул, – ничего, у нас сейчас много людей. Отправим их в каждый город, что есть в этом мире…

– Побереги бойцов, мой друг, – вдруг процедил Мордред, – они нам ещё пригодятся. Лучше отправь гонцов в столицы к местным королям. И пусть возьмут с собой бумаги с обещаниями древних правителей….

– Что вы такое говорите? – перепугано воскликнул его заместитель, – зачем эти бумаги? О чём вы?

– Ты упустил важные детали, – ответил ему глава Ордена Порядка и указал на восток, туда, где были Неотворимые Врата, – когда он запускает своих детей в наш мир, то солнце появляется там. На востоке. От него идут эти тёмные потоки, за которыми мы следим.

– Ага. Всё так, – покорно кивнул лорд Крестон.

– А сейчас оно было там, – Мордред показал вверх, – в зените.

– И что это значит? – спросил у него верный слуга.

– Не знаю, – он пожал плечами, – я видел такое лишь пару раз…

– А когда вы такое видели, господин? – встрепенулся один из стражей Цитадели. Остальные воины собрались возле него, с тревогой ожидая ответа.

– Ну, – Мордред тяжело вздохнул и оглядел их, – это было давно. Я уже и не помню, – он беззаботно рассмеялся, – но будьте готовы ко всему! Хватит зевать! На посты!

Глава Ордена Порядка развернулся и зашагал в сторону главного здания. Лорд Крестон бросился следом, едва поспевая за ним.

Когда они вошли внутрь, Мордред сразу же захлопнул за собой входные двери, а потом надёжно запер кабинет и задёрнул все тяжёлые шторы. Осталось лишь пламя свечей, которые торчали в подсвечнике на столе, отбрасывая дрожащие тени.

– Господин, – заместитель склонил свою голову, – вы не ответили…

– Распорядись, чтобы гонцы отправились сегодня. Пусть королевства готовятся собирать силы. Но не здесь. Все южные, включая эльфов, дворфов, людей и прочих – пусть укрепятся в степях ниже Цитадели. Северные – пусть займут северную границу нашего простора….

– Зачем вы приказываете такое? – с ужасом воскликнул Лорд Крестон, – это ведь огромные расходы для них! Должна быть веская причина для этого!

– Причина есть, – Мордред поднял на него безумный взгляд, – последний раз, когда я видел Чёрное Солнце в зените, был тогда, когда подконтрольные хаосу армии выступали в бой, ведомые безжалостными и кровожадными полководцами.

Лорд Крестон побледнел и беспрекословно бросился выполнять полученные указания.

Глава первая. Там, где нет жизни

– Так им! Поделом! – кричали рыцари Каменора, прижавшись к зубцам из чёрного камня.

– Прощайте, ублюдки, – улюлюкали эльфы, глядя, как спускается вниз тяжёлая платформа.

Рыцари Святой Церкви вели себя более скромно, однако на лицах у них были злорадные ухмылки. И даже дворфы из Горной Твердыни радовались происходящему.

Там, где мощная и крепкая стена Неотворимых Врат делала небольшой изгиб, расположился большой деревянный помост. Оттуда было очень удобно следить, как стражи Ордена Порядка спускают вниз двух преступников, так что на ней собрались важные особы. Те самые, что недавно осудили попаданцев на мучительную смерть в Пепельных Пустошах. Эти правители пытались поддерживать величественный вид, но им было тяжело скрыть свою радость. По их мнению, зло наконец-то оказалось наказано.

С каждым оборотом большой катушки толстый канат разматывался, а небольшая деревянная платформа приближалась к серому гравию, которым была усыпана земля возле подножья стены. Два человека на ней держались за верёвки, чтобы не рухнуть вниз, а у их ног лежал небольшой мешок.

Кто-то из стражей не удержал ворот, и верёвка дёрнулась, отчего двое несчастных внизу чуть не рухнули вниз. Им едва удалось сохранить равновесие, но у тех, кто наблюдал за ними, это вызвало целую бурю эмоций. Толпа расхохоталась и принялась тыкать в них пальцами. Кто-то бросил огрызок яблока, но тот пролетел мимо.

Наконец, платформа опустилась вниз. Её доски коснулись серых камней и с шуршанием устроились на них.

– Пошли! Быстро! – воскликнул со своего места король Ричард Первый.

– Идите к своей судьбе! – замахали руками две эльфийские королевы. Вместе с ними остальная толпа разразилась громкими криками.

Под этот шум два человека осторожно ступили на гравийную насыпь. Неуверенно оглядываясь по сторонам, оба зашагали вперёд. За их спинами стражи Ордена Порядка начали поднимать платформу наверх.

– Жаль, что у Божьего Посланника нашлись более важные дела! – с сожалением протянул правитель Каменора, пока слуга наливал ему вина.

– Такова доля того, кто управляет всей Святой Церковью, – с почтением заметил Лорд Инквизитор Мардес Кристианопольский, – мы должны радоваться, что он нашёл время для того, чтобы побывать на суде…

– Да уж, ему не до праздных развлечений! – покачал головой король Ричард, а потом резко встрепенулся, – эй! Они так и будут тащиться? Пускай ускорятся! – он ткнул рукой вперёд, –там целая пустыня для них!

– Вперёд! Вперёд! – проскандировали эльфы, напирая на зубцы.

– Идите и умрите! – завопили рыцари Каменора, крича будто бы футбольные болельщики.

А два человека шли дальше, стараясь не оборачиваться назад.

– Как думаешь, они выберутся оттуда? – спросил у своего советника стоявший позади всех Генрих Лирский. Он взглянул вслед изгнанникам и задумчиво потёр висок, – они ведь столько всего пережили?

– Не знаю, милорд, – хмуро ответил ему тот, – но думаю, что всем будет лучше, если эти двое сгинут там навсегда.

– Всем будет лучше, – тихо пробормотал правитель Тенерии, – наверное, ты прав….

Они говорили, что тут будет безжизненная пустыня. Место, где вокруг только пепел. Однако они ошибались. По крайней мере, так подумал Валера, когда два попаданца из другого мира сделали первые шаги на эту землю.

Тогда оба оказались на гравийной насыпи, а вокруг были безжизненные горные склоны, но даже на них торчала редкая сероватая травка, какая бывает в степях или пустынях. Высоко среди горных пиков виднелись белые вершины, то есть там был снег. А раз был снег, то была и вода. В любом случае, как современный человек, парень знал, что жизнь везде найдёт себе дорогу. К тому же, не может быть, чтобы в этом месте не было дождей. А значит, должна быть хоть какая-то растительность. И, конечно же, вместе с растительностью обязательно будут какие-нибудь зверьки или насекомые.

Так что он даже воодушевился. Они с Чизманом уже выжили на далёком холодном севере и тут выживут.

Вот только склоны вокруг были крутыми и отвесными, белый снег на вершинах и вовсе казался недоступным, а травы на насыпях не хватило бы даже мелкому козлёнку.

За спинами двух путников были Неотворимые врата, которые на самом деле оказались большой и неприступной стеной из какого-то черного камня. Никаких ворот в них не было, только деревянный подъёмный кран, который опускал вниз небольшую платформу, собранную из досок. Ну и со стороны противоположной пустошам было несколько лестниц, с помощью которых можно было подняться наверх. Туда, где собралась огромная толпа.

За всё время, что два попаданца из другого, современного и спокойного, мира провели здесь, они нажили себе целую кучу врагов. Сам-то Валера был обычным студентом, который совсем бы не выжил в этом месте. Но судьба свела его с Александром Комаровым, изначально представившимся Алонзо Чизманом, и тот оказался весьма подготовленным человеком. Правда, прибыл он в этот мир намеренно, чтобы остановить одного безумца и отомстить ему за свою дочь, которая пострадала от рук этого парня, слишком увлечённого своими фантазиями об идеальном фэнтези мире. Так что два попаданца сразу попали в неприятности и решали их в основном с помощью грубой силы и высокотехнологичного оружия. Поэтому-то на них и ополчился практически весь мир. Несколько могущественных правителей собрались вместе и осудили обоих на изгнание в жуткие и безжизненные пустоши. Участь была ужасной, но несчастным ещё повезло, ведь изначально их собирались казнить самой мучительной смертью.

И вот теперь эти правители взирали на изгнанников с высоты стены, а их подданные, полные счастья, выкрикивали издевательские насмешки. Учитывая то, сколько всего эти двое пережили, на подобные вопли им было просто плевать. Однако среди них вдруг послышался голос короля Ричарда – правителя Каменора.

– Лучники! А ну-ка, помогите им! А то едва тащатся! – а потом по камням вокруг застучали железные наконечники.

Чизман тогда сразу сказал, что надо уходить подальше от стены и идти, пока та совсем не скроется из виду. Только тогда оба смогли бы спокойно передохнуть. А ещё он посоветовал не оглядываться назад, чтобы не дать ублюдкам повода для очередных насмешек.

Так они и шли, два несчастных человека, против которых выступила большая часть этого мира.

И постепенно Валера начал понимать, где они оказались, а первоначальное обнадёживающее впечатление начало спадать.

Сначала они шли по камням, но постепенно среди них лёгкий ветерок начал гонять серые комочки вулканического пепла. Казалось, что это лишь небольшие крохи, однако постепенно его становилось всё больше и больше. Белые облака сменились серой мрачной пеленой, что нависала над головой, закрывая всё небо. Лишь там, где была стена, ещё виднелись пушистые бока и тонкая полоска синевы. Но туда возвращаться было нельзя. Да и даже если бы попаданцы смогли пробиться к подножью этих Неотворимых врат, то забраться наверх у них бы не вышло. Как и подняться по отвесным склонам.

Поэтому оба пошли дальше, стараясь не думать о том, что ждёт их впереди.

Растения вовсе исчезли. Воздух стал сухим. И пепла становилось всё больше и больше. Уже даже камни скрывались под ним, будто бы утопая в его толстом слое.

Горные склоны по краям этой равнины стали расползаться в разные стороны, уступая место огромному пространству. Вскоре уже и по бокам от попаданцев был бескрайний серый простор. И только позади были горы, которые огораживали его от остальных живых земель.

 Вот тогда-то Валера понял, где они оказались. И от ужаса несчастный рухнул на колени прямо в эту серую массу.

– Вставай! – дёрнул его за шиворот Чизман, – нам ещё идти!

– Куда? – отчаянно выдохнул парень, оглядываясь по сторонам.

Конечно, нельзя было сказать, что вокруг них была огромная ровная поверхность, уходящая за горизонт. То тут, то там торчали чёрные горы, из вершин которых поднимались серые клубы дыма. Где-то они были в виде низких и широких конусов, раскатываясь по плоскости, а где-то торчали острые пики, поднимаясь к самому небу. Подножье их нельзя было разглядеть, оно скрывалось за серым одеялом. Поэтому до ближайшей горы, скорее всего, нужно было тащиться целую вечность. Лучшим выбором было бы шагать вдоль хребтов, которые стеной поднимались на западе, и надеяться на то, что там будет какой-нибудь перевал или ложбинка, по которой можно будет вернуться обратно к чистому небу и зелёной траве.

– Туда! – Комаров снова дёрнул его и показал куда-то в бескрайний простор. Там даже гор никаких не было, лишь серый горизонт.

– А что там?! – выдохнул Валера, понимая, что идти туда бессмысленно. У них просто не хватит сил, чтобы преодолеть такое расстояние.

– Там? – его спутник тяжело вздохнул, – там валун.

– Валун? – парень изумлённо поднял голову, – какой валун?

– Обычный. Видишь? Камень. Стряхнём с него пепел и посидим нормально, – Чизман махнул головой, – пошли!

Они зашагали к этому булыгану, который поднимался из пепельного ковра, накрывшись серой шапкой. До него было всего ничего и, подойдя ближе, оба попаданцы принялись стряхивать толстый пушистый слой своими рукавами.

– Ух, – выдохнул Комаров, устало усаживаясь на валун. Валера сел напротив, спиной к своему товарищу.

– Ну, – спросил он у него, – что будем делать?

– Перекусим, – хмуро ответил тот, заглядывая в мешок, который им дали перед тем, как выслать в это ужасное место, – держи! – он протянул парню засохший кусок хлеба, а потом взял и себе такой же.

Оба замолкли и принялись грызть эти пресные и безвкусные сухари. Пепел падал на них с неба, покрывая одежду и волосы своими хлопьями. Пищу попаданцы решили не экономить, а сразу всё съесть. За время, что они провели в пути от Лира, никто так не решился их накормить. Поэтому несчастным нужно было набраться хоть каких-то сил перед тем, как они решат отправиться в путь. А вот с водой путники решили обойтись иначе. Оба сделали по небольшому глотку и закупорили мех с водой.

Впрочем, даже в этом Валера не видел смысла. Было ясно одно – либо с ними случится чудо, и они найдут выход из этого места, либо сгинут тут навсегда. Последнее ему казалось более вероятным.

– Итак, – хмуро начал он, – куда идём? Я думаю, что нам нужно пройти вдоль гор и искать подъем наверх.

– Наверное, – вздохнул Чизман, оглядываясь по сторонам, – только вот куда? На юг или на север?

– Не знаю, – парень схватился за голову, – что там на юге? Горная Твердыня, да? И степи. А потом и вовсе эльфийские леса… Может, лучше на север?

– Вот только там зима уже, – покачал головой Комаров, – если придётся лезть по горам, то угодим в метель. А у нас нет зимней одежды…

– Угу.

– А с другой стороны, там ведь везде снег. Это надо ледорубы и верёвки, но у нас даже этого нет. Только мешок, вода и пистолет….

Оба замолчали, бессильно пялясь в пустоту. С неба падал этот пепел. Пару раз им пришлось даже стряхивать его с себя, поскольку он нагло пытался набиться в глаза и нос, скатываясь с головы.

Сидеть тут было глупо. Поэтому Валера поднялся на ноги и выгнулся, чтобы размять затёкшую спину.

– Пошли на север, – выдохнул он.

– Давай, – слишком легко согласился Чизман и тоже вскочил со своего места, – только предлагаю сильно к горам не подходить. Издалека будет лучше видно, что там наверху, – он зашагал вперёд.

– Угу, – кивнул ему парень и тоже двинулся следом.

Шли они так долго. Спустили их вниз ещё утром, а солнце уже перевалило через зенит. А горы были всё такими же неприступными. Казалось, что это вообще какая-то природная стена, которая защищает остальной мир от этого пепельного ковра. Несколько раз оба поглядывали вдаль, туда, где дымили вулканы. Каждый из них надеялся увидеть хоть что-нибудь зелёное или белое. Однако там был лишь дым, пепел и чёрные пики. А значит, и никакой жизни там не было.

Через какое-то время пришла ночь, однако никакого облегчения она не принесла. Скорее наоборот стало хуже. Идти в темноте было не очень приятно. Но пепельный ковёр был ровным и гладким, так что запнуться на нём было трудно. Только смотри вперёд, да волочи ноги, загребая эту серую массу. Время пролетело быстро и вскоре через мрачную пелену облаков стали пробиваться первые лучи утреннего солнца. Однако вокруг всё оставалось таким же.

Безысходность всё сильнее накрывала попаданцев с каждым шагом. Уже и никакого отчаяния в них не было, несчастные перешли к стадии смирения, когда на них нашло полное безразличие к собственной судьбе.

Валера даже перестал волноваться из-за этого пепла, который налипал на его одежду и кожу. Бедняга шёл, загребая ногами по толстому слою, оставляя за собой вытянутые полосы. Во рту у него всё пересохло, но понял парень это не сразу. Лишь через какое-то время ему стало ясно, что язык практически прилип к нёбу.

– Эй! – он едва смог разлепить иссохшие губы, – дай воды… – его взгляд перешёл от серой дымки вдали на спутника. Тот тоже был весь засыпан пеплом. Кажется, ему тоже стало плевать на себя.

– Сейчас, – Чизман тряхнул головой, будто бы выйдя из какой-то комы, а потом потянулся к мешку, который всё ещё тащил в руках. Он вытащил полупустой мех с водой и протянул его Валере.

Парень залил в рот немного воды. Ему показалось, что эти капли впитались, даже не дойдя до желудка. Однако больше пить было нельзя. Нужно было оставить ценной жидкости своему товарищу. Он протянул мех Комарову и вдруг заметил, что тот держит в руках пистолет и задумчиво смотрит на него.

– Ты чего? – просипел несчастный, слегка оторопев, – лучше попей!

– Не знаю… – Чизман совсем не обратил внимания на его слова, всё ещё разглядывая воронёный металл, – может быть, Даниил был прав? И это единственный выход отсюда?

– Может быть, – Валера утёрся, размазав пепел по лицу, – но у нас ещё есть вода и силы, – он махнул рукой в ту сторону, куда они шли, – вдруг впереди наш ждёт выход? Было бы глупо умереть в паре шагов от него…

– Да… – протянул его товарищ, а потом протянул оружие ему, – держи.

– Что?

– Пусть будет у тебя.

– У меня? – парень осторожно взялся за ствол. После тяжёлого ружья, пистолет казался почти невесомым.

– Ага. Это ведь ты всегда рассказывал про мораль и прочее, – хмуро усмехнулся Комаров, – вот и решай сам, – бросил он и зашагал вперёд по пепельному ковру.

Валера уставился ему в спину, всё ещё неуверенно держа оружие за затворную рамку, будто бы это заряженная мина. Впрочем, это так и было. Только эта бомба была моральной. Вместе с оружием в его руках оказалось тяжёлое решение.

Быть или не быть? Кто-нибудь из современного мира, окружённый всеми благами цивилизации и не имеющий никаких серьёзных проблем, легко бы ответил на этот безмолвно повисший в воздухе вопрос. Однако, что делать тому, кто стоит посреди серой безжизненной пустыни и не видит ничего, кроме мрачного тёмного неба, на краю которого во мгле скрывается горизонт? Тому, кто знает, что впереди нет ничего хорошего, и более того, даже не понятно, где именно это впереди, поскольку куда не глянь везде лишь сплошная безысходность. И кажется, что единственный способ спастись от всего этого находиться в твоих руках.

Глубоко в душе, парень понимал, что выбор тут не между жизнью и смертью, а между смертью мучительной и смертью быстрой. И от этого у него по спине побежали мурашки.

– Нет, – наконец выдохнул он и спешно ощупал одежду, пытаясь придумать, куда деть этот пистолет, чтобы тот не мозолил глаза, – у нас есть этот выход, так что мучительно мы не умрём, – судорожно пробормотал Валера, убеждая сам себя, – вот когда иссякнут силы, тогда и наступит время для таких мер. А пока ещё можно побороться!

 В итоге он просто оторвал край рубахи и, сообразив из неё некое подобие мешка, подвесил оружие на пояс. А потом зашагал за Чизманом, который тащился далеко впереди.

Это решение совершенно внезапно придало несчастному сил. Казалось, уверенность в том, что всё это можно закончить в любой момент, делала все эти страдания менее мучительными. Теперь он был не бедной жертвой, которая зависела от случая, а тем, кто сам решал свою судьбу. И парень решил жить дальше и шагать по этой пепельной пустыне вперёд, проверяя сколько ещё он сможет продержаться.

Вскоре ему удалось догнать Комарова, и они вместе продолжили свой путь в никуда. Горы были всё такими же неприступными, а пустоши пустынными. Вулканы вдали неспешно дымили, будто бы трубы каких-то заводов. Дым от них скрывался в серой пелене, что висела в небе. А под ногами тихо шуршал пепел. Пожалуй, это был единственный звук на всём этом огромном просторе. Изредка что-то рокотало вдали, но это были лишь далёкие отголоски, что разлетались эхом, отражаясь от высоких пиков хребтов.

 В этой тишине и шли два попаданца, едва волоча ноги. Наверняка со стороны, они походили на каких-то зомби из всяких ужастиков. Покрытые пеплом, с грязными лицами и отсутствующим взглядом. Впрочем, сами несчастные совсем ни о чём не думали. Думать для них было роскошью, ведь все силы уходили на то, чтобы идти вперёд.

– Как считаешь, – Чизман вдруг тяжело вздохнул и медленно, будто бы заржавевший робот, повернул голову в сторону своего спутника, – может быть, нам лучше попробовать взобраться на вон те горы? – он показал пальцем на высокие хребты, что поднимались неподалёку.

– Там есть дорога? – сразу встрепенулся Валера и тут же нахмурился, – что-то я ничего не вижу! Сплошные отвесные стены!

– А если там есть щели или какие-нибудь пещеры? – пожал плечами тот, – всё равно больше никаких вариантов нет! Идти по этой пустоши бессмысленно!

– Ну, – парень остановился и отряхнулся от пепла, – может быть, в тех скалах есть проход. Но взгляни выше! Там ведь просто какой-то ледник или снежный склон, совсем вертикальный! Там даже со всякими ледорубами не залезешь! Сам же говорил…

– Говорил, – тяжело выдохнул Комаров, – вот только толку от этих разговоров никакого, – он сжал кулаки, – сейчас у нас закончатся силы, и мы будем лежать в этом пепле, чувствуя, как жизнь покидает нас. И длиться это будет достаточно долго. Будь тут обычная пустыня с жуткой жарой, то мы бы просто погибли от перегрева на солнце. А здесь, – Чизман презрительно фыркнул, уставившись в серое небо, – никакого солнца нет. Да и жары особой нету, как и холода. Даже ночью тут никакой прохлады не было!

– И что? – озадаченно спросил парень.

– А то, что мы тут как в пустой комфортной комнате, – воскликнул его спутник, – так что умирать будем долго и от истощения или обезвоживания. Без еды человек может протянуть неделю, кажется, а без воды три дня. Так что давай допьём это, – он тряхнул мешком, – а потом будем считать!

– За три дня мы сможем…, – начал, было, Валера, но потом вдруг осёкся. Он сам понимал, что три дня в масштабе этих пустошей совсем ничего не значат. От того, что они пройдут ещё пару десятков километров ничего не измениться. Горы здесь были неприступные, будто бы кто-то специально постарался, чтобы отсюда никто не вышел.

– Вот именно, – покачал головой Чизман, подтверждая его опасения, – ничего мы не сможем. Это в первый день ты ещё будешь способен идти вперёд. А потом кровь начнёт густеть, появится головокружение, отдышка и прочие прелести, – пустился перечислять он, – появятся галлюцинации, потеря ориентации. Ты уже никуда не дойдёшь, будешь ходить кругами, а потом и вовсе грохнешься в этот пепел, катаясь по нему в бреду!

– Неужели ты так просто сдашься? – спросил у него парень.

– А что ещё делать? – тот уселся прямо в пепел, – если бы был выход и я знал, что он где-то там, – он махнул рукой вперёд, – то я бы ещё боролся. Вот только нет никакого выхода. Совсем.

– Давай проверим это, – попытался приободриться Валера, – пошли до этих гор, попробуем залезть на них! Или ещё куда-нибудь! У нас же есть этот последний выход! А?

– А смысл? Выберемся отсюда и что дальше?

– Ну, – парень схватился за голову и прошёлся кругом, – там же Мордред, который готов сражаться…. Мордред! – вдруг отчаянно воскликнул он, – Чизман! Нам надо было сидеть на месте! На том валуне! Ведь когда этот мужик вернётся к себе в Цитадель, то он сразу узнает о том, что нас сюда выставили! Может быть, его люди отправятся сюда, чтобы найти нас!

– Это вряд ли, – криво усмехнулся Комаров, – ему на нас плевать. Для него мы своё дело сделали. Предупредили его об опасности. А дальше уже сами по себе.

– Блин! – Валера сжал кулаки, – надо бороться!

– Надо. Вот только что-то настроения нет, – криво усмехнулся его спутник.

– Вставай, – парень дёрнул Чизмана за рукав, – идём к горам! Попробуем залезть…

– Нет, – тот с трудом поднялся на ноги и покачал головой, – пошли дальше на север, – скривился он, – на эти отвесные обрывы мы не залезем. Только время потратим зря.

– Ладно, – покорно кивнул Валера и осторожно коснулся повязки, в которой лежал пистолет. Несчастный и сам-то боролся с этим соблазном, разом закончить все эти страдания. А вот Комаров, похоже, совсем сдался. Видимо, поэтому-то и доверил оружие своему товарищу.

Они зашагали дальше. Солнце снова добралось до зенита, прячась за тучами. От него было видно только светлое пятно в мрачной пелене облаков, но даже так было заметно, что оно снова клонится к горизонту.

Во рту у Валеры всё пересохло. Он бы с радостью попил, да только Чизман до сих пор не притронулся к меху с остатками воды. Так что парень тоже терпел. Ему не хотелось показывать слабину.

А вокруг всё оставался тот же самый ландшафт. Попаданцы всё погладывали на горную цепь, что скрывала от них живой и зелёный мир. Но там по-прежнему были лишь отвесные обрывистые склоны. Черно-серые они поднимались из пепла, а потом уходили ввысь, приближаясь к облакам острыми кромками. Чуть дальше возвышались ещё более крутые вершины, на их скатах уже белел снег.

Разглядывая эту неприступную преграду, парень вдруг подумал, что это могут быть стены огромного кратера. Да такого, что размером с половину континента. Правда, у кратеров вроде бы покатые стенки, а тут некоторые вершины стояли вертикальной стеной, а то и вовсе клонились в сторону пустошей, будто бы нависая над ними. Однако думать над тем, какая сила или катастрофа воздвигла эти горные цепи, ему быстро надоело. Два попаданца по-прежнему шагали вперёд и не видели ни единого способа выбраться с этих пустошей.

Снова на Валеру накатило это отчаяние и уже никакие мысли не могли прогнать это чувство. Глаза у него устали пялиться в серую однотонную пустыню, несчастному начало казаться, будто бы там бегают какие-то серые холмики, словно кто-то залез под это одеяло и ползает там. Кажется, это начались те самые галлюцинации.

Чизман всё шагал впереди, мерно раскачиваясь из стороны в сторону. Он даже в сторону гор не смотрел.

– Эй! – позвал его парень, – я больше так не могу! – силы оставили его, и бедняга грохнулся на колени, закрыв глаза. Руки у него сами потянулись к оружию, надеясь оборвать это бесконечное мучение.

– Вставай! – Комаров вдруг неожиданно быстро оказался рядом и дёрнул его за воротник, – пошли!

– Зачем?

– Чтобы бороться, – хмыкнул тот, – сам же говорил!

– И какой…

– Никакого! – рявкнул Чизман, – идём вперёд до последнего! – он с трудом поставил своего спутника на ноги и потянул его за собой.

– Но ты ведь тоже говорил, – начал парень, – что это бессмысленно и…

– Слушай, – тот заглянул ему в глаза, – у нас с тобой нервное истощение после всего пережитого дерьма, понимаешь?! – он тряхнул несчастного, – и вся эта обстановка не располагает к радужным мыслям! Знаешь, почему я отдал этот проклятый ствол тебе, а?!

– Почему?

– Потому, что ты вечно думаешь и мнёшься, а я действую решительно. Если меня накроет, то я сразу вытащу ствол и пущу себе пулю в башку, а ты будешь сидеть страдать и пялиться в дуло. В такой ситуации только и думаешь о том, чтобы всё это закончилось, а ещё и Даниил любезно предложил нам решение и заложил его прямо сюда, – Комаров скривился и яростно постучал пальцем по виску, – сделал вид, что переживает за нас. Может быть, мы бы никогда о таком и не подумали, но он намекнул. Помог…

– Вот сволочь, – процедил Валера, набирая полную грудь воздуха, – знаешь, давай вообще выбросим этот пистолет! Чтобы не было соблазна? – он поднял голову на своего товарища.

– Нет. Нам могут встретиться враги. Да и оставь его для Даниила, – хмуро заявил тот.

– Ладно.

– А теперь шагай сам, – Чизман отпустил парня, снова потащившись вперёд, – и не забудь поддержать меня, когда я упаду в этот отвратительный пепел, – он со злобой махнул ногой, подняв целое облако серой пыли, а потом двинулся вперёд, зашедшись нервным смехом.

А вслед за ним пошёл и Валера, который начал понимать, что его спутник действительно прав. Всё пережитое сильно ударило по ним, а теперь попаданцы и вовсе оказались в безвыходной ситуации. Тут каждый мог сдать. Поэтому им только и оставалось, что поддерживать друг друга, не давая упасть.

Впрочем, смерть всё ещё витала над ними. Воды оставались последние жалкие капли, к которым никто из них не хотел притрагиваться. Вокруг были пустоши, а вдали отвесные скалы. Выхода не было, так что приближался тот миг, когда оба сдадутся одновременно.

 Прошло ещё несколько часов. Солнце всё ещё было на высоте, хотя уже близился вечер.

– Эй! – Чизман вдруг повернулся к своему товарищу, – выпей уже эту воду! Я устал таскать этот мешок! – он протянул его парню.

– Нет. Ты пей, – покачал головой тот.

– А я сказал ты.

– Это твоя порция! – голоса у обоих были осипшие, они, по сути, шипели друг на друга, словно какие-то ящерицы.

– Напополам? – вдруг спросил Комаров. Валера сначала хотел отказаться, но потом понял, что это перерастёт в очередной глупый спор. Поэтому он просто кивнул.

Они допили остатки, долго вытряхивая из меха капли, а потом отбросили его в сторону.

– А вдруг найдём воды? – тут же задумался парень.

– Не найдём, – покачал головой Чизман. И он был прав. Вода тут наверняка была отравлена, а до снега никак нельзя было добраться. Так что таскать с собой лишнюю тяжесть им казалось глупым.

Попаданцы поднялись и снова двинулись в путь. Легче им совсем не стало, наоборот от этих жалких капель ещё больше захотелось пить. Будто бы организм вспомнил, что в этом мире существует вода. Силы уже совсем покидали несчастных. И то, что они выкинули ёмкость под воду, показывало всю степень их отчаянья.

Валера подумал об этом, и у него снова появилось то тянущее чувство. Парень уже не ощущал себя сильным и решительным. Наоборот, ему стало казаться, что сам он жалкий трус, который просто боится сделать то, что уже давно пора было совершить. Руки его снова коснулись свёртка с оружием.

Он немного развязал узел и коснулся холодного металла. Пальцы вцепились в рукоятку….

А потом по пепельным пустошам разлетелся оглушительный грохот.

Сам-то звук не был особо громким, но в такой тягостной тишине всё будет оглушительным. Даже хруст пластиковой бутылки.

– Что? – Чизман обернулся с ошарашенным видом и уставился на Валеру. Тот нервно сглотнул и опустил голову вниз. Его нога стояла на небольшом холмке пепла. А под ним было что-то твёрдое.

Парень пригнулся и погрузил пальцы в мягкий слой. Ему сразу же попалось что-то знакомое и привычное. Круглая пробка с небольшими рёбрами, жёсткое горлышко с пояском. А потом он с изумлением вытащил на свет пластиковую бутылку.

– Ха! – с недоумением протянул Комаров, ткнув в неё пальцем, – мусор!

– Ага, – кивнул Валера, – это глюк?

– Я так не думаю, – процедил Чизман, выхватив у него этот, знакомый для современного человека, предмет. Он уставился на него, будто бы дикий человек на впервые добытый огонь.

– Там есть вода? – спросил у него парень.

– Вряд ли, – пожал плечами тот, – но это не важно.

– А что важно?

– Он ведь рассказал, что был здесь, – сказал Комаров, покачивая бутылкой. И всё сразу стало ясно.

О своём пути Даниил рассказал мало подробностей, однако они знали то, что появился этот чудотворец именно на пепельных пустошах и там же обрёл свою силу. Ведь он сказал, что если бы не она, то ему не удалось бы выжить. А значит, выживал он, создавая для себя воду и еду.

– Но что нам это даст? – Валера нахмурился, судорожно пытаясь заставить пересохший мозг соображать.

– Я не уверен, – Чизман отбросил бутылку в сторону, – но вряд ли он сразу научился превращаться в ангела. Скорее всего, парень шёл пешком.

– Пешком?

– Да. И судя по этой бутылке всё было именно так. Скорее всего, – Комаров покрутился по сторонам и ткнул в направлении гор, – он шёл туда, чтобы выбраться отсюда. Значит, другие следы нужно искать там.

– А зачем нам искать его следы?

– Ну, он ведь как-то выбрался отсюда, да?

– Точно!

И попаданцы зашагали к горам, охваченные своей безумной догадкой. Если Даниил шёл пешком, а не летел в облике своего чёрного дыма или ангела, то, скорее всего, в горах есть какой-то проход или хотя бы верёвки, по которым этот гад перебрался на ту сторону.

Конечно, это могли быть глупые предположения, но больше надеяться было не на что. И им повезло.

– Смотри! – выкрикнул Валера, указывая вперёд. Там, среди пепла стоял какой-то валун на ножках. Узнать его можно было только по выступам белого пластика, на котором не удержался пепел.

Это был самый обычный пластиковый стул, какие бывают в летних кафешках. Оба путника добежали до него, скинули пепел и принялись с восторгом осматривать.

– Хочешь посидеть? – хмыкнул Комаров, – устал, наверное, да?

– А, ну тебя, – отмахнулся парень, – пошли уже! Там что-то крупное!

Они бросились дальше, туда, где маячило нечто масштабное. Это уже был никакой не стул и даже не стол.

Держа на столбах большую шапку пепла, посреди безжизненных пустошей, возвышалась аккуратная беседка, где был столик, лавки и аккуратные резные перильца.

– Вот тут можно будет посидеть! – сразу обрадовался Валера, смахивая пепел с сидений, – ох! – он развалился, облокотившись на перила, – хорошо!

– Угу, дай-ка! – Чизман решительно встал на лавку и обхватил столб.

– Ты чего?

– Хочу залезть на крышу, чтобы осмотреться! Он здесь отдохнул, значит дальше пошёл бодрым.

– И что с того?

– Он мог далеко уйти, а нам нужно двигаться по его следам.

– Точно! – закивал парень, – тебе помочь?

– Справлюсь, – прохрипел в ответ Комаров. У них вообще от этих открытий появилось будто бы второе дыхание. Оба были готовы мчаться вперёд, наплевав на усталость.

Но сначала им надо будет тут отдохнуть. Валера устроился поудобнее, вытянув уставшие ноги. Жаль, что Даниил не оставил тут припасов….

– Эй! – сверху буквально скатился Чизман и сразу же спрыгнул на землю, посыпанную пеплом, – бежим! Быстро!

– Что!? – парень замотал головой, но спутник сразу же потянул его за рукав.

– Бежим! БЕЖИМ! – в панике завопил он.

Оба выскочили из беседки и бросились прочь, даже не оглядываясь назад. Валера бегло оглянулся, но ничего так и не увидел. Однако он прекрасно понимал, что там какая-то жуткая опасность.

И такая, которую испугался даже его решительный спутник.

Глава вторая. Серокожие

– Хэй! – прорычал с высоты грубо связанной лестницы серокожий здоровяк, – тама што-та есть!

– Што там?! – сразу же донеслось снизу от тех, кто держал лестницу в своих лапах.

– Какая-та мелачь! И грыб! Балшой!

– Впырёд! Туды! – резко скомандовал их вожак, выкинув когтистую лапу, – быжым!

Огромная толпа серокожих тут же пришла в движение. Они бросили лестницу, отчего та сразу же полетела вниз. Наблюдатель свалился и покатился по пеплу, поднимая в воздух серые клубы.

– ВПЫРЁД! ВПЫРЁД! – дико взревели все вокруг и сотни ног ударили по земле, разгоняя дикарей.

Поднимая пыль, огромное воинство рвануло вперёд с бешеной скоростью. Они всегда путешествовали по Пепельным Пустошам именно так. Мчались бегом, таща на себе все свои пожитки. Тот, кто в этих краях не торопится – долго не живёт. Тут нельзя было строить дома или выращивать пищу. Единственный способ выжить – это кочевать по просторам, отыскивая ту редкую живность, что пряталась среди скал. Но даже для этого следовало знать, где именно её искать.

Например, возле гор на западе ничего не было. Там только большая ровная пепельная пустыня, где нет ничего живого. А по отвесным горным склонам нельзя ни подняться, ни спуститься. Поэтому в эти места серокожие никогда не заходили. Но сейчас у них был для этого важный повод. Правда, только их вождь знал, что именно они здесь ищут.

А впереди две небольшие фигурки выскочили из-под странного гриба и ринулись бежать. Толпа серокожих заметила их, взревела и бросилась следом за ними.

Эти чужаки, случайно оказавшиеся на этой пустоши, мчались быстро, но куда им до местных дикарей! Самые быстрые из племени уже приближались к этим несчастным…

Вождь заметил это и сразу же ускорился, чтобы вырваться из общей массы.

– ЛОВЫ ЫХ! – отчаянно взревел он, размахивая когтистыми руками, – ЛОВЫ, НО НЕ ЖРИ! НЕ ЖРИ!!!

Ему оставалось только надеяться, что соплеменники успеют услышать его крики…

 Валера бежал так, как никогда в жизни. Но пережитые в этом мире мучения никак не улучшили его спринтерские качества, которыми он и раньше не отличался. Так что догнать Чизмана ему никак не удавалось. Сердце уже буквально выскакивало у несчастного из груди, а в глазах начинало темнеть. Ему уже стало казаться, что позади них был какой-то мираж, а не реальная угроза. И что они зря бегут сломя голову по этому пепельному ковру. Но его спутник всё никак не собирался останавливаться.

Впрочем, все сомнения сразу рассеялись, когда откуда-то сзади долетел жуткий ор. Такой, будто бы за ними мчится целая толпа озверевших футбольных фанатов. От этого у парня открылось второе дыхание, да такое, что он резво бросился вперёд.

Но крики, наоборот, лишь приближались. Грубый рык уже разлетелся где-то за спиной совсем близко. Слышно было даже шум от сотен ног, которые топали по земле, словно табун лошадей.

Внутри у Валеры всё сжалось. Он всё ещё не видел угрозы, но уже понимал, что лучше бы держаться от этих тварей подальше. В таком месте явно должны были жить какие-то жуткие чудовища.

Вдруг Комаров обернулся назад, что-то крикнул, а потом глаза его расширились, и он ещё сильнее ускорился.

– Блин! – просипел Валера, понимая, что их уже догоняют. Из последних сил парень сделал рывок, но тут же запутался в собственных ногах и повалился прямо в пепел. Вставать уже не было времени, нужно было отбиваться и спасать свою жизнь. Он вцепился в узел на поясе, пытаясь достать пистолет. Но пальцы его предательски дрожали, а дыхание сбивалось.

– Проклятье! – прорычал Чизман, заметив, что товарищ валяется в пепле. Он развернулся и бросился назад.

Валера глянул на пустошь, но в глазах у него двоилось, и он увидел лишь облака серой пыли и какие-то серые пятна. А проклятый узел всё никак не хотел развязываться…

Комаров подбежал прямо к нему и выставил перед собой кулаки, приготовившись обороняться. Но его тут же снесло какое-то серое пятно.

Парень глянул ему вслед, но ничего не успел заметить. Что-то огромное и тяжёлое врезалось ему прямо в голову, и несчастный потерял сознание.

Очнулся он довольно быстро, но в себя пришёл не сразу. Всё кружилось, вертелось и искажалось. Серое небо перед глазами расплывалось блеклыми пятнами. Сначала бедняга даже не понимал, в каком положении находиться, однако постепенно понял, что лежит на спине.

– Ух, – выдохнул Валера, прижимая руку ко лбу. Кажется, там набухла большая шишка, – блин! – он попытался подняться, но его тут же прижали к земле чьи-то крепкие руки.

– Жыв! – громогласно проревел кто-то рядом с ним.

– Атлична! – вторил ему такой же грубый голос, – босс будыт рад!

– Угы! – серое небо перекрыла большая мускулистая рука с серой кожей, которая была покрыта жёсткой чёрной щетиной. Рука схватила пленника за рубашку и одним рывком подставила на ноги.

Щурясь от света, парень попытался оглядеться. Его слегка покачивало, а голова жутко болела. Кажется, вокруг всё ещё были Пепельные Пустоши. Однако тут уже было не так пустынно.

Пленника окружали уродливые существа. Сначала он не поверил своим глазам, а потом вспомнил, куда они с Чизманом попали и сразу же всё понял. Это были те, кого обычно называют орками, гоблинами, ограми или вообще просто прислужниками тёмных сил. Кто-то из них точно.

Огромные надбровные дуги и широкие лбы, словно как у древних людей. По-свинячи вздёрнутые носы и, конечно же, массивные нижние челюсти, выпирающие вперёд. Острые клыки торчали вверх, дорастая почти до самого носа. Да и клыков у этих тварей было не по две пары, как у людей, а целая куча. Почти все зубы, что торчали из пасти, были острыми и длинными. Ещё и росли они в разнобой, будто бы деревья в лесу. У того, кто держал Валеру, самый длинный зуб был вообще в центре челюсти и подпирал кончик носа.

Глаза у орков были серые, а белки налиты кровью. Кожа тоже была серой, будто бы пепел въелся в неё навеки. А ещё у них были толстые и жёсткие чёрные волосы, словно щетина. Росли они по всему телу, торча пучками из самых неожиданных мест.

– Шо эта за тварь? – протянул один орк, мочки ушей которого были покрыты клочками шерсти. Он ткнул в пленника кривым пальцем, на конце которого торчал уродливый коготь.

– Эта же юдишка! – державший добычу здоровяк, снова дёрнул парня за рубашку.

– Юдишка?! Никагда не видал юдишек! – прогорланил третий орк, приглядываясь к пленнику. Он был на голову выше остальных, да ещё и с пышным гребнем на башке. Поскольку на его торсе не было одежды, то было видно, что гребень проходит по всей спине и скрывается за поясом заляпанных и драных штанов, перетянутых широким кожаным ремнём. Кожа на ремне тоже была серая, так что на её счёт сразу появлялись некоторые подозрения.

– Сожырём иго?! – сразу же деловито спросил второй орк, дёргая себя за волосатые мочки ушей.

– Нет! – отрезал первый, закрывая пленника рукой, – вождь сказал нильзя! Разойдись!

– Уууу! – разочарованно прогудели остальные и расступились.

Здоровяк толкнул Валеру вперёд и тот потащился сквозь толпу этих чудовищных созданий. Орки в этом племени были самые разные. Казалось, что их просто собирают из кучи разных деталей, которые совсем не вяжутся с друг другом. Этих тварей даже нельзя было назвать одним народом. Объединяла их только общая уродливость и эта серая кожа, покрытая чёрной шерстью. А в остальном тут был полный хаос. У одних уши были вытянутые, у других их вообще не было. Кто-то обладал мощной челюстью, что торчала будто бы ковш экскаватора, а у кого-то наоборот передние зубы нависали над подбородком, будто бы у «тиваннозавфа врекса». Это была такая картинка, где у пластиковой игрушки динозавра оторвали нижнюю челюсть. Выглядело это смешно, а вот над орком смеяться совсем не хотелось, потому что вид у него всё равно был угрожающим.

Даже телосложение у дикарей было разным. Некоторые походили на дворфов, представляя из себя этакий бочонок, другие были долговязыми и поднимались над остальными. Кто-то был самой настоящей гориллой, а кто-то тощим, как скелет.

Рассматривая их, Валера немного отвлёкся, но потом вдруг вспомнил, что теперь он у них в плену. А значит, эти твари могли сделать с несчастным всё, что им вздумается. Учитывая, что еды на Пепельных Пустошах почти не было, его действительно могли просто сожрать. Они и пялились на него, будто бы голодные коты на кусок мяса.

Он сжался, но всё так же смирно шагал вперёд. Поскольку иного пути просто не было. За орками маячил простор Пепельных Пустошей, однако рваться туда не было смысла. Эти звери легко бы догнали пленника на этом простора, да и выбраться из хватки здоровяка было просто невозможно.

– Ммм! – вдруг послышалось где-то впереди. Толпа расступилась, и парень увидел Чизмана. Его держал огромный и здоровый орк, практически под два метра ростом. Мышцы буграми покрывали его тело, а на лысой голове не было ни единого волоса. Тело гиганта покрывала броня, похожая на поделки каких-то бандитов из пост-апокалипсиса. Какие-то стальные пластины, кольца, цепи, обрывки кольчуги и прочий подобный хлам – всё это было прицеплено к куртке из полос кожи и таким же штанам. На ногах у чудовища были уродливые сапоги, из носков которых торчали пальцы.

И вот это чудовище подняло Комарова над собой, с лёгкостью держа его за шиворот одной только лапой. Рот у несчастного был заткнул рукавом его же рубахи, а внешний вид был немного помятый. Кажется, он активно сопротивлялся при поимке.

Заметив Валеру, Чизман сразу же как-то обмяк и успокоился. Он только грозно взглянул на этого здоровяка презрительным взглядом.

А парень уставился на кусок рукава, всё пытаясь поймать за хвост какую-то мысль. И когда ему это удалось, он вдруг осознал, что пистолет у него никто не забирал. Пленник осторожно коснулся свёртка на поясе. Оружие было там.

– Ух, – выдохнул бедняга и осторожно вцепился в ткань. Если у него получится вытащить пистолет, то этим оркам точно не поздоровиться.

Так что он аккуратно принялся развязывать узел. Торопиться ему было не куда, так что действовать можно было медленно и незаметно.

– Ы! – громила ткнул в него рукой, – ысчо один! – он хрипло засмеялся.

Остальные орки тоже радостно зашумели, будто бы радуясь пойманной добыче.

Но тут Валера наконец-то размотал тряпку и вытащил пистолет, выставив его перед собой.

– А ну! – завопил парень, наводя дуло на здоровяка, – пусти его! – он отскочил в сторону от своего охранника, стараясь выйти на свободное место, чтобы держаться подальше от остальных орков.

А те снова зашумели, тыкая в него пальцами. Похоже, они совсем не понимали угрозы. И в подтверждение этому какой-то вертлявый уродец подскочил к Валере и ловко выкрутил оружие у него из рук. А потом отскочил в сторону и будто бы какая-то макака уселся, чтобы с любопытством разглядеть добытый трофей.

– Дай ыму! – из толпы появился крепко сбитый орк. Этот был немного приземистым, с небольшой лысиной. Ему бы ещё очки и был бы завхоз из универа, где учился Валера. Но, несмотря на этот вид, остальные явно уважали этого незнакомца, – эх, юдишки! – как-то по-человечески проворчал он и выхватил оружие из рук дохляка, а потом протянул его парню.

Тот озадачено схватился за рукоять, но снова грозить пистолетом не стал. В этом явно не было смысла. Орки совсем ничего не боялись, а ещё их тут столько было, что никаких патронов не хватит.

– Пусти ыго! – проворчал появившийся незнакомец в сторону здоровяка. Похоже, это был вождь всего племени, ведь громила тут же опустил Чизмана на землю.

– Я тыбя пущу, но ты не стукай! И не ори! Ага? – рыкнул орк и отошёл в сторону.

Оба попаданца встали рядом, с опаской озираясь по сторонам. Чизман выдернул обрывок рукава изо рта и с отвращением бросил его на землю.

– Цел?! – он коротко взглянул на Валеру.

– Ага, – кивнул тот.

– У тебя кровь тут, – товарищ показал на его лоб.

– Блин, видать прилетело что-то, – парень утёрся и уставился на перепачканные руки. Похоже, сильно ему досталось.

– Кто вы такие? – Чизман оглядел собравшихся вокруг орков, – зачем поймали нас?! – он уставился на вождя.

– Я – Готмог! – тот ткнул себя в грудь, – а это мои бойсы!

– Бойсы? – Комаров прищурился, – значит, твоё племя?! – он тяжко вздохнул и сплюнул на землю, – ладно, вы поймали нас. Что дальше?! Убьёте?! Сожрёте?

– Нет, – покачал головой вождь, показывая свои кривые зубы, – вот, пейте! – он протянул им какой-то кувшин, вытянув из горлышка деревянную пробку.

– Что там?!

– Вода, – снова ухмыльнулся Готмог.

– Вода? – Чизман медленно поднёс кувшин к губам и немного отпил, – да, вода, – он покачал головой и передал его Валере, – держи!

Парень осторожно принял ёмкость из его рук и тоже сделал несколько глотков. На удивление, вода была самой обычной и даже не затхлой. Казалось, что её совсем недавно набрали из какого-то чистого ручья. Вот только на этих безжизненных пустошах не было никаких рек или озёр.

Но после всего пережитого, думать о происхождении этой воды не хотелось. Валера жадно выпил половину и отдал кувшин товарищу.

– Спасибо, – Комаров допил воду, поклонился и бережно отдал посудину вождю. Тот схватил её за горлышко и метнул в толпу орков, которые сразу же принялись ловить кувшин, сбивая друг друга с ног.

– Но что дальше? – Валера вышел чуть вперёд, разглядывая Готмога, – вы отпустите нас?

– Далшы? – нахмурился тот, – далшы мы потащым вас к боссу!

– К боссу? – Чизман недоуменно уставился на него, – какому боссу?

– Балшому боссу! – отрезал орк и махнул рукой, – впыред!

Его «бойсы», которые уже умудрились разбить кувшин и растоптатьчерепки, сразу же подняли головы и похватали свои нехитрые пожитки, что до этого валялись у них под ногами. Там были всякие мешки, навесы из кожи и палок, какие-то лестницы и прочая чушь. Валера даже не успел всё толком рассмотреть. Серокожие схватили вещи в лапы и сразу же бросились вперёд, туда, куда указывал вождь. Темп они сразу взяли такой, что не каждый профессиональный бегун осилит.

– Хвать ых! – Готмог показал на пленников двум здоровякам, а потом бросился вслед за остальными.

Те схватили попаданцев и забросили к себе на плечо, а потом помчались вперёд.

 Валера почувствовал себя в роли хоббита из Властелина Колец, когда их тоже тащили орки к своему боссу. И тащили также, словно два мешка. Несчастного подкидывало и трясло на твёрдом плече здорового орка. Жёсткая шерсть впивалась в кожу, легко пробивая рубашку. От тряски казалось, что все внутренности вот-вот вывалятся наружу.

Впрочем, всё могло быть ещё хуже. Например, от этого дикаря совсем не было никакого запаха. Его одежда немного попахивала, но это была вонь от выделанной кожи. А вот никакого запаха пота не было. Орк вообще не потел. Кожа у него была сухой и шершавой, будто бы у какого-то слона. Вероятно, это был какой-то механизм выживания. Если на этих пустошах почти нет воды, то тратить её на охлаждение было бы просто глупо.

Постепенно парень свыкся со своим положением и попытался немного отрешиться от этого дикого забега. Однако у него это совсем не получилось. Но, на его счастье, племя держало такой темп всего пару часов.

Добравшись до какого-то невысокого холма, из вершины которого торчали две длинные чёрные скалы, орки остановились и принялись устраивать что-то вроде лагеря. Всё, что они тащили с собой, каким-то образом превратилось в импровизированные навесы, стулья и столы. Они ставили лестницы, упирая их в пепельный ковёр, потом вытряхивали всё из своих мешков и натягивали эту кожу над головами. В мелкие сумки дикари нагребали пепла и садились сверху прямо на них, как на табуреты. А для столов откопали несколько каменных валунов. Судя по тому, что эти существа знали, где копать, на этом месте они бывали и раньше.

Тощие орки отыскали какие-то норы среди скал и вытащили оттуда каких-то тощих и костистых ящериц. Вскоре посреди стоянки заполыхал огонь, и дикари принялись готовить себе пищу. Потрошить добычу никто не собирался, и даже кожу они не снимали. Так что запах при готовке был мерзкий. Пахло жжёной костью и палёной шерстью.

Попаданцев дикари посадили на мешки и оставили совсем одних. Впрочем, убежать пленники никак не могли. Их бы легко догнали. Так что они смирно сидели на своём месте.

Валера огляделся по сторонам, всё пытаясь прийти в себя от жуткой тряски. Широкие горные хребты, до которых они почти добрались, остались далеко позади. Теперь два путника, шагая своими ногами, добрались бы туда только за день или ещё больше. Орки уносили их прочь от того мира, что остался за горами, в самую глубь этих Пепельных Пустошей. Туда, где поднимались дымящие вулканы и черные острые пики.

– Как думаешь, – тихо прошептал Чизман, – нас будут этим кормить? – он кивнул в сторону костра, на котором орки жарили ящериц.

– Не знаю, – покачал головой Валера, оглядываясь по сторонам, – лучше бы не кормили совсем.

– Угу.

От толпы отделился Готмог и зашагал к ним, таща в руках какой-то мешок.

– Эй, вы! – прорычал он, – еда!

– Ох, нет, – выдохнул Комаров, но к его удивлению, орк вытащил из мешка кувшин, обмотанный тряпками и два куска хлеба, подсохшего, но всё ещё съедобного.

– Это вам! – рыкнул вождь и зашагал обратно к своим. Попаданцы спешно принялись есть, совсем не задумываясь о том, откуда всё это добро у местных дикарей.

Постепенно вокруг них расположились другие орки, наслаждаясь своей пищей. Подгоревших ящериц они жрали буквально целиком, совсем не заботясь о шкурах и костях. Похоже, эти чудовища могли есть всё что угодно.

Когда пленники допили свою воду, один из громил вдруг протянул руку и проревел.

– Юдишка! Дай! – Валера взглянул на него и послушно отдал ему кувшин. Тот радостно принялся разглядывать его, а потом к нему подключились и остальные. Орки таращились на эту посудину, будто бы для них это было что-то особенно. Они улюлюкали, хрипели, ревели, а когда один из них выхватил кувшин и бросил в камень, то его соплеменники и вовсе пришли в дикий восторг. Серокожие дикари бросились к получившимся осколкам и принялись колотить их, хохоча словно какие-то дети.

– Эй! – пока Валера наблюдал за орками, Комаров вскочил и махнул рукой огромному вождю этого племени, – Готмог!

– У? – тот подошёл поближе и уставился на попаданцев.

– Кто это твой босс?

– Босс? Балшой босс! – здоровяк выставил руки вперёд, – самый балшой босс!

– На этих пустошах?

– Ныт! Везде! – орк обвёл рукой небо, – везде босс!

– Ясно, – Чизман задумчиво покачал головой, – и ты ведёшь нас к нему?

– Дыа!

– А куда именно? – Комаров огляделся по сторонам, – кажется, мы уходим от тех гор….

– Мы идыем к тризуба! – выпалил орк, махнув рукой вдаль, туда, где на горизонте дымили вулканы.

– Три зуба? – нахмурились оба попаданца, – но что это такое?

– Ха! Три! – вождь выставил перед собой три пальца, – там балшой босс!

– Может быть, он имеет в виду три горы? – Чизман задумчиво почесал затылок, – а долго туда добираться?

– Ныт! – хмыкнул орк, – скора будем! – он махнул рукой и зашагал в сторону.

Орки вокруг развалились по земле, явно решив немного отдохнуть. Они улеглись прямо в пепел, совсем не заботясь о своём внешнем виде.

– Знаешь, мне это не нравится, – слегка задумчиво протянул Валера, – что за босс у этих тварей? Другой орк?

– Не знаю, – покачал головой его спутник, – но думаю, нам стоит готовиться к худшему…

Какое-то время они сидели в полной тишине, поглядывая на ворочавшихся в пепле орков. Самим им спать не хотелось, да и негде было. Всё-таки вокруг эти Пепельные Пустоши, где везде эта грязь и пепел.

Но долго им отдыхать не пришлось. Через пару часов орки принялись подниматься на ноги и сворачивать свой лагерь. Все их нехитрые конструкции снова разбирались на составные части и закидывались на плечи. Пепел и гравий высыпался из мешков, а остальное добро запихивалось обратно.

Один из орков выдернул мешки из-под попаданцев, даже не спрашивая у них разрешения.

– Блин, – Валера судорожно огляделся по сторонам, – я только-только отошёл от этой тряски…

– Я тоже, – Чизман поджал губы, – надо что-то придумать! – он спешно завертелся по сторонам, – Готмог! Готмог! – среди толпы сразу видно было вождя, который раздавал указания своим соплеменникам. Тот заметил Комарова, нахмурился и, растолкав своих, вышел к нему.

– Чиво тыбе? – угрюмо прорычал он.

– Мы не переживём этой тряски!

– Юдишки, – криво усмехнулся здоровяк, – раньше выживалы!

– Хочешь доставить нас целыми? Тогда придумай что-то! – нагло заявил Чизман, – или мы останемся тут!

– Хр, – прохрипел Готмог, а потом вытащил из толпы своих соплеменников мелкого худощавого орка, – чудила! Делай для них! Чтоб тащить!

– Угу! – закивал тот и бросился обратно, ковыряясь в мешках и пожитках племени. Наконец, он притащил кучу связанных ремешков и палочек, а потом что-то принялся объяснять вождю. Попаданцы изумлённо пялились на происходящее, совсем не понимая, что тот придумал.

Но Готмог выслушал этого умника, а потом выбрал двух здоровяков.

– Потащиты их! – рявкнул он, ткнув на пленников. Орки повиновались. Тощий натянул на них эти ремни, сделав некое подобие рюкзака для переноски детей.

Вот в таком положении попаданцы и двинулись дальше, сидя верхом на двух здоровых громилах. Конечно, их всё равно трясло, но это было уже сравнимо с ездой на лошади.

Вскоре наступила ночь, но племя не остановилось. Орки продолжали бежать вперёд, будто бы для отдыха им хватило всего пары часов.

Какое-то время Валера поглядывал по сторонам, однако в темноте мало что можно было разобрать. Поэтому он, наплевав на всё, сжался в комок и заснул, облокотившись на плечо орка, который тащил его.

По крайней мере, сейчас для парня важно было выспаться, чтобы быть готовым ко всему. Ведь попаданцы по-прежнему плохо понимали, что ждёт их впереди….

Глава третья. Трезубец

Казалось бы, в Северных Королевствах наконец-то наступил покой и порядок. Опустошительный крестовый поход Святой Церкви остановился на Тенерии, оставив после себя разорённые территории.

Сама Тенерия осталась более-менее целой, как и её северный сосед Доркс. Поэтому у Генриха Лирского не было особых забот. Он и его народ спокойно приняли чужую веру, выгнали служителей других богов и покорно подчинились Священной Империи.

Конечно, хлопот доставили те двое… Сначала пришлось ждать и надеяться, что они всё же вернуться назад. Потом принимать важных гостей и их разношёрстные армии. И закончилось всё это самым сумасбродным судом в мире.

Но теперь всё было позади. Гости и их войска уехали, Божий Посланник улетел прочь, а в Тенерии снова наступила тихая и мирная жизнь.

Именно так думал советник Лиам, когда шёл по коридору в тронную залу. Было ещё раннее утро и для него было загадкой, отчего его вызвали сюда в такое время. Двери тронного зала распахнулись перед ним, и он увидел Генриха Лирского, который с измученным видом развалился на троне.

– Скажи мне, – начал бывший правитель Тенерии, чуть приподняв голову, – сколько правил мой отец?

– Сорок лет, ваше величество, – невозмутимо ответил ему советник.

– Брось, я теперь уже не король, а какой-то там наместник! – фыркнул тот, – а дед?

– Дед?

– Да-да! Сколько правил мой дед?

– Тридцать четыре года, – отчеканил Лиам, подходя ближе. Он уже издалека заметил какую-то бумагу в руках своего господина.

– А теперь ответь, – Генрих Лирский поднял на него измученный взгляд, – сколько на их правление выпало проблем?! Таких, что аж голова кругом?

– Ну, были войны, восстания, неурожаи и болезни… Столько всего, что и упомнить нельзя. Если желаете можно посмотреть книги с записями…

– Тьфу! Восстания и неурожаи! – наместник Тенерии горестно всплеснул руками, – да с ними любой дурак справится! А что мне делать с этим?! – он потряс листком бумаги, а потом протянул его старику и тот осторожно взял её в руки.

– Герб Ордена Порядка?!

– Ха! Ты сначала прочти!

Советник Лиам спешно принялся читать ровные строчки. И чем больше он читал, тем больше мрачнело его лицо.

– Это какая-то шутка? – изумился несчастный, – собрать войска и отправиться на северные границы простора Цитадели…

– Вот-вот! И судя по всему, такие же послания разлетелись по всем Северным Королевствам.

– Но откуда у них войска? Весь запад разорён! – воскликнул старик, хватаясь за голову, – пожалуй, только мы, Доркс и тот зловещий Край Стан сможем хоть что-то выставить по этим требованиям!

– Ох, дело не в этом! – скривился Генрих Лирский, – если Мордреду взбрело в голову устроить парад возле своей крепости, то пускай! Все мои предки и короли до меня подписывали эти бумаги, обязуясь откликнуться на зов Ордена Порядка. Да только я теперь не король и должен подчиняться Священной Империи и этому Божьему Посланнику! Я не могу собрать войска и выступить по первому требованию Ордена Порядка!

– Ваше величество, – с трепетом произнёс ему в ответ советник Лиам, – Мордред никогда бы не стал приказывать такое ради баловства! Боюсь, что речь идёт о серьёзной угрозе! Нам нужно повиноваться!

– Ой, брось! – брезгливо отмахнулся тот и поднялся на ноги, – друг мой, – он положил руку на плечо своего верного слуги, – твои советы мудры и никогда меня не подводили. Но теперь… Теперь весь этот мир катится в огненную пропасть. И никакая мудрость тут не спасёт!

– Постойте, вы же не собираетесь…

– Вот именно что не собираюсь, – хмыкнул Генрих Лирский, – я не буду ничего делать без приказа Божьего Посланника! Отправлю это письмо в Священную Империю и пусть уже они думают…

– Но, – советник Лиам испуганно распахнул глаза, – подумайте, сколько времени пройдёт, прежде чем гонцы принесут ответ!

– Плевать, – махнул рукой правитель Тенерии, – это теперь не моя забота! Теперь всё не моя забота! Пусть об этом думают те, кто так мечтали захватить нас! А я пока устрою очередной пир, пока не наступил постный месяц! Пусть будет пир во время чумы! Ха-ха!

И Генрих Лирский направился к выходу из тронного зала, насвистывая себе под нос беззаботную мелодию. Советник Лиам мрачно посмотрел ему вслед.

– Кажется, проклятье ваших предков постигло и вас, – тихо пробормотал он.

 С рассветом Валера понял, что окружающий ландшафт сильно поменялся. Бескрайняя пустыня пропала. Местность стала холмистой, и теперь орки теперь постоянно, то спускались по насыпям, то поднимались, забираясь по склону вверх. Повсюду торчали острые чёрные скалы, закрывая обзор. У подножья этих пиков виднелись какие-то тёмные провалы, похожие на пещеры.

 Пепел по-прежнему сыпался с неба, но теперь его быстро сдувало в низины, оголяя хребты из застывшей лавы. Иной раз орки шли по такому голому чёрному гребню, поднимающемуся среди насыпей из такого же мрачного гравия. А где-то в стороне уже чётко просматривались конусы, на вершинах которых мелькали красные отсветы.

Многие из них поначалу были низкими, будто бы простые холмы, где из трещин выходили чёрные клубы дыма. От них расходились застывшие потоки лавы, которые напоминали вывернутые наизнанку реки. Они расплывались по сторонам, поднимались над гравием, посыпанным пеплом.

К счастью, раскалённой лавы вблизи не было видно. Только дым и клубы пара, что выходили из трещин и провалов в земле. Орки обходили такие места стороной, стараясь держаться подальше от них.

Удивительно, но в этом месте жизни было куда больше, чем на пепельной равнине. Среди бесконечных нагромождений скал серокожие охотники легко находили добычу. Это были мелкие ящерицы и какие-то странные зверьки, похожие на каких-то облезших крыс или лысых дикобразов. У редких озёр с серой и мутной водой появлялись растения. Правда, не совсем обычные. Это было что-то вроде кораллов, которые растут на дне океана. Ветви у них были покрыты жёлтой коркой из известняка, а на самых кончиках распускались небольшие игольчатые листья разноцветных оттенков.

Ещё тут были какие-то лишайники, вполне привычные взгляду человека, и даже нечто похожее на грибы. Однако есть что-то из этого попаданцы не хотели, так что подобной пищей довольствовались только сами орки. Они останавливались, чтобы передохнуть, собирали всё съестное вокруг, спешно готовили, ели и после небольшого отдыха снова мчались дальше.

Вот только было большой загадкой – куда именно они мчались.

Валера всё вглядывался вдаль, надеясь увидеть то место, куда стремятся все эти серокожие. Ему казалось, что это будет какой-то волшебный оазис среди этой безжизненной пустыни. Этакий затерянный мир. Такой, что в нём вполне может жить босс этих орков. Наверное, даже вода, которую давали попаданцам, была набрана именно там. На худой конец, это могло быть просто какое-то поселение или обжитые руины. Ведь жить на этих пустошах под открытым небом было просто нереально. Во всяком случае, это поселение должно было быть заметным. Но ничего такого ему не попадалось.

Один раз племя остановилось у какой-то хилой речушки, которая бежала среди отложений из всяких минералов. Вода там была жёлтая и грязная, совсем не такая, какая была в кувшинах. Однако орки спокойно пили её, совсем не заботясь о чистоте. Даже выпаривать или фильтровать не стали. Видимо, их желудки были привычны к подобной воде и еде. Нахлебавшись этой гадости, серокожие снова двинулись в путь, конечный пункт которого по-прежнему был секретом.

Чизман всё пытался добиться от вождя хоть каких-нибудь подробностей, но все ответы вождя по-прежнему были бесполезны.

– Тризуба! – отвечал ему орк на все расспросы, – мы идём тризуба!

– Что это вообще значит?! – возмущался Комаров, размахивая руками, – какие три зуба?! Вот эти зубы?! – тыкал он себе в челюсть.

– Тризуба! Тризуба! – фыркал в ответ здоровяк, яростно корча рожи и растопыривая пальцы. Устав от их непонимания, он уходил прочь и после выводил своё племя на марш.

Так что попаданцам оставалось только делать выводы из собственных наблюдений. Постепенно Валера стал понимать, что впереди нет ничего хорошего. Вулканы и скалы вокруг становились всё более и более высокими. А впереди и вовсе поднимались целые громадины, которые гулко рокотали в тишине.

В одном месте племени орков пришлось переходить через огромное поле гейзеров. Из-под земли то и дело били мощные струи раскалённого пара, оглашая окрестности жутким шипением. Фигуры серокожих терялись в туманной дымке, которая расползалась вокруг, а конца всему этому не было видно. Однако быстроногие бегуны всё же выбрались из этой парилки и помчались дальше.

А дальше было ещё хуже. Теперь уже даже пепел не мог закрепиться на крутых склонах, через которые перебирались орки. Они искали мелкие тропки и карабкались по уступам, рискуя сорваться скатиться вниз. Вокруг торчали зубастые пики, поднимающиеся к небу будто бы какие-то иглы. Реки застывшей лавы стали уже абсолютно привычными и радовали своей более-менее ровной поверхностью. По ним серокожие спокойно бежали, словно по асфальтовой дороге. Но все эти пути упирались в вулканические пики, где снова приходилось карабкаться по скалам.

Преодолев очередной гребень, племя начало спускаться вниз, а там расположилась самая настоящая страна вулканов. Именно здесь поднимались те самые величественные горы, вершины которых виднелись с той местности, где попаданцы бродили в одиночестве. Эти громадины оказались действительно огромными. Даже издалека было видно, как спускаются потоки ярко-красной лавы по их склонам. Дым и пепел поднимались в небеса от их вершин, закрывая всё тёмно-серыми облаками. Местами в этих клубах мелькали голубоватые вспышки молний и ярко-красные отсветы пламени.

Весь простор у их подножья был покрыт трещинами, уродливыми скалами и потоками застывшей лавы. Казалось, серый пепел уступил тут место чёрному камню. Даже с высоты трудно было найти хоть какую-то дорогу среди всего этого хаоса.

Но самым главным центром этого пейзажа и вовсе было нечто чудовищное. На мощном основании, образованном масштабными извержениями, устроились три огромные горы. Сначала они расходились в стороны, словно сторонясь друг друга, но постепенно их склоны изгибались, а острые вершины склонялись к центральной, которая поднималась вверх выше остальных.

 Оттуда в небо уходили огромные клубы чёрного дыма, растекаясь по небосклону бескрайними тучами. Тьма нависала над округой, а солнца практически не было видно из-за всей этой завесы.

– Ого, – изумлённо пробормотал Валера, уставившись на эту картину.

– Погоди-ка, – Чизман прищурился и оглянулся в поисках Готмога, – эй! Это и есть твои три зуба?

– Нет! – вождь сердито замотал головой, – это тризубас! – он снова показал им три пальца.

– Тризубас? – парень нахмурился и почесал затылок, – может быть, ты хочешь сказать: Трезубец?!

– Да! – облегчённо воскликнул тот, – тризуба! Тризуба!

С ноющим дурным предчувствием попаданцы уставились в сторону трех гор. Трезубец действительно поражал воображение. Пожалуй, любители эпичных картинок с радостью поставили бы такой вид себе на заставку или повесили бы такую картину у себя дома.

Вот только одно дело смотреть издалека и любоваться видом, а другое дело идти туда, где дымят эти горы и плещутся озера лавы. К тому же, Трезубец не просто дымил, он буквально закрывал дымом всё небо вокруг. Пожалуй, даже Мордор в экранизациях Властелина Колец не был таким впечатляющим и гнетущим. Казалось, что существуй в этом мире ад, он был бы именно здесь, а топливом для всего этого были души грешников.

– Блин, – протянул Валера, утирая лоб, – что-то мне совсем не хочется туда идти! – слегка поёжился он.

– А мы и не пойдём, – фыркнул Чизман, указывая вперёд, – ты погляди! Там везде лава и раскалённая земля. Пепел сыпется с неба, а газы выходят из трещин! Идти туда самое настоящее самоубийство!

– Не пайдешь! – заверил его Готмог, хлопнув по плечу, – мы пайдем и тебя патащим! – он ткнул в сторону Трезубца, – к бальшому боссу! Но пока прывал!

Орки нашли небольшое укрытие среди скал и разбили там свой нехитрый лагерь. Попаданцев посадили в сторонке, оставив совсем без внимания.

– Надо бежать, – прошипел Комаров в сторону Валеры, – эти орки нас в преисподнюю затащат!

– Угу, – кивнул ему в ответ парень. Сейчас у них был небольшой шанс. Одна часть племени отправилась ловить еду, другая – растягивала навесы и набивала мешки. Значит, они тут надолго. Сначала перекусят, а потом завалятся спать.

Поскольку попаданцы большую часть времени сидели верхом на орках и кормили их очень щедро, то у них было достаточно сил, чтобы сбежать прочь. Правда, путь назад должен был быть ужасно долгим, ведь до скорости серокожих обоим было далеко. И ещё им нужны были запасы еды.

– Значит так, – тихо прошипел Комаров, который тоже это понимал, – сиди тут, а я прослежу за этим, – он осторожно двинулся вперёд, следуя за Готмогом.

– Угу, – только и успел кивнуть Валера, оглядываясь на открывающийся отсюда вид. Ух. Там внизу действительно были целые озера лавы. Их поверхность застывала серой коркой, но потом тут же расходилась трещинами, а после большими полыньями, откуда поднимались оранжевые пузыри. Сквозь чёрную почву пробивались струи газов, а в низинах и вовсе собирался желтоватый дым. Там явно не было ничего хорошего.

Парень нервно сглотнул, понимая, что это даже хуже, чем безжизненная пустыня. Тут царила ярость земных недр, так что живым сюда ходу не было. А ещё он никак не мог представить, какое существо вообще способно жить в окружении этих извергающихся гор. Даже Саурон, который был самым известным темным властелином, жил в своей собственной крепости, а не в том вулкане, куда в итоге сбросили кольцо всевластья. Пожалуй, выжить в этом месте мог только какой-нибудь дух огня. Яростный и безжалостный, надёжно устроившийся в своей родной стихии. Однако знакомиться с гигантским огненным элементалем Валера совсем не хотел.      Так что он очень обрадовался, когда к нему вернулся довольный Чизман.

– Слушай, – прошептал тот, усаживаясь рядом, – я заметил, где Готмог хранит нашу еду. Кажется, там её ещё много. Как только орки лягут спать – хватаем мешок и бежим отсюда. Когда доберёмся до горной цепи – найдём путь Даниила и вскоре забудем об этом месте. Согласен?

– Конечно, – сразу же отозвался парень. Больше он ничего добавить не смог – к ним уже шагал вождь с очередной порцией для них.

– Дыржите! – рыкнул он, протягивая им хлеб и воду.

– Спасибо! – беззаботно кивнул Чизман и спокойно сел есть, стараясь выглядеть невозмутимо. Валера последовал его примеру. Теперь им оставалось только дождаться пока все вокруг лягут спать.

Орки пожарили свою скудную добычу, разделили еду между собой, а потом начали устраиваться ко сну. Они снова повалились кучами прямо на чёрном гравии. Где-то среди них улёгся и Готмог. Часовых серокожие не ставили, видимо совсем не задумываясь об охране лагеря.

– Пошли! – скомандовал Комаров и вскочил на ноги. Попаданцы двинулись вперёд, обходя лежащие тела. Спящие лежали в полном беспорядке, так что приходилось петлять между ними, чтобы ненароком никого не разбудить. Заветный мешок с едой лежал в общей куче, среди всяких навесов, палок и других пожитков.

Чизман подкрался поближе и ловко вытянул его к себе.

– Уходим! – махнул он головой и бросился прочь. Валера помчался за ним. Напоследок парень оглянулся, чтобы проверить всё ли нормально. Уж слишком просто у них всё вышло. Но орки по-прежнему дрыхли на своих местах.

Попаданцы выбрались из укрытия, потом спустились вниз и перелезли через большой застывший поток лавы. Пройдя ещё немного, они нашли небольшую ложбинку, где смогли спрятаться за торчащей скалой. Тут-то оба облегчённо вздохнули. Теперь они были сами по себе и могли расслабиться.

– Ладно, переждём тут, – пробормотал Комаров, выглядывая из-за камня, – заодно проверим, что нас никто не преследует… – он принялся развязывать мешок, – надо посмотреть, сколько у нас еды…

– Надеюсь, что хватит, – нервно заметил Валера, поглядывая по сторонам.

– Ух, – Чизман заглянул в мешок, а потом лицо его сразу же стало мрачным. Таким же, как и небо над ними, – не может быть, – просипел он, засовывая руку внутрь.

– Что такое? – спросил у него парень.

– Нет, нет, – яростно начал шипеть тот, выкидывая наружу всякие обрывки ткани, верёвки и прочую чушь, – тут нет никакой еды!

– Блин! – Валера схватился за голову и уставился на своего спутника, – ты мешок не тот взял?! – он выглянул из-за скалы, пытаясь понять – проснулись орки или нет. Может быть, у них есть ещё шанс вернуться и забрать еду.

– Да нет! Тот самый, – Комаров встряхнул ткань и показал большую кривую заплату, – видишь?! Я запомнил его! Но тут только всякий мусор!

– Блин! Как же так?!

– Хм, – Чизман криво ухмыльнулся, – похоже, это судьба. У них было столько еды, сколько нужно было, чтобы добраться сюда. Видимо, у нас нет другого выхода!

– И мы пойдём туда?! В эти огненные просторы? – воскликнул Валера, – серьёзно?

– Ага. Из других вариантов – только помирать от голода и обезвоживания… Это орки пьют эту дрянную воду и жрут всё подряд, а мы на таком корму и пару дней не протянем…

– Значит, назад? – нервно рассмеялся парень.

– Угу, – Чизман тоже усмехнулся, – пошли, чего уж делать! – он поднялся на ноги и, пошатываясь, зашагал вперёд, продолжая истерично хихикать.

Попаданцы вернулись обратно, снова перебравшись через лаву и вскарабкавшись на склон. Орки всё так же спали мирным сном, так что оба просто уселись на своё место и принялись ждать, пока их спутники снова двинутся вперёд.

Через несколько часов орки проснулись и лениво принялись собирать свои вещи. Они разобрали навесы, импровизированные стулья, а потом закинули все пожитки на плечи и помчались дальше.

Что же до двух попаданцев, то те снова заняли свои места на плечах громил и теперь мрачно взирали на то, как приближаются горы Трезубца.

А вокруг действительно начинался самый настоящий ад. Сыпучий песок, огромные черные языки из застывшей лавы, шипящие трещины и жара, которой раньше почти не было. В воздухе появился едкий и химический запах вулканических газов. Попаданцы старались дышать пореже, чтобы не надышаться этой дряни, и закрывали лица краями рубашек. А вот оркам было плевать на всё. Они мчались вперёд, иной раз, подходя слишком близко к булькающим лужам желтоватой воды, где со дна поднимались пузырьки.

Один раз им пришлось пробираться совсем рядом с медленно ползущей лавой. От жара, который исходил от неё, у Валеры зашевелились волосы, а лицо мигом вспотело. Ему стало плохо от одной мысли о том, что будет, если орк, который тащил его, случайно оступится и полетит прямо туда. Но на его счастье, здоровяк уверенно стоял на ногах. А когда это место закончилось, казалось, что все облегчённо вздохнули.

Вскоре горы Трезубца уже вовсю нависали над ними. Небо совсем закрыла чёрная пелена, растекаясь над их головами. Но до подножья было ещё далеко. Орки явно решили добраться туда без всяких привалов. Так что, когда совсем стемнело, они продолжили мчаться дальше.

Впрочем, в этих краях было ещё можно было ориентироваться в темноте. Всё-таки тут повсюду был огонь, поэтому дорогу худо-бедно было видно.

Валера всё смотрел на три мрачные рокочущие вершины, едва различимые на фоне тёмного неба, и думал о том, кто же там их встретит. Ему теперь казалось, что орки тащат людей для того, чтобы принести пленников в жертву богу огня. Это бы легко объяснило ту неразговорчивость Готмога, который будто бы специально совсем ничего не хотел рассказывать.

Ночь закончилась, но светлее не стало. Вокруг всё начало проясняться, но дальше этаких сумерек не ушло. Небо по-прежнему заслоняли чёрные клубы, да и сама гамма вокруг была тёмной. Так что было ощущение, будто бы день так и не наступил. Серые головы орков едва было видно в этом полумраке.

Путь до подножья гор Трезубца был долгим и выматывающим. Однако, когда племя добралось туда, парень понял, что основная часть ещё впереди. Над ними в мрачных склонах отчётливо виднелась узкая тропа, что поднималась куда-то к центральной вершине.

Извилистый подъём был выбит прямо в горной породе. Местами там шла ровная дорога, а где-то были целые уровни лестниц с тысячами ступеней. Подняться туда было тем ещё подвигом. К счастью, для попаданцев этот подвиг совершали орки, что тащили их на плечах, так что беспокоиться им было не о чём.

Валера думал, что племя сразу же ринется штурмовать эту дорогу, но у самого начала подъёма серокожие дикари вдруг остановились и принялись скидывать вещи в одну кучу. При этом лагерь они не стали разбивать.

– Эй! Что происходит?! – воскликнул Чизман, когда мускулистый орк ссадил его на землю, – это привал?!

– Неа! – закачал головой Готмог, – есть и спать не будем!

– А чего тогда встали? – нахмурился Комаров, поглядывая на вереницу лестниц, – нам ведь туда?

– Туда. Толка нам надобно… – вождь слегка замялся, подбирая слова, – надобно отложить личины!

– Чего?! – изумлённо выпалил Валера, чувствуя, как на лице сама по себе появляется глупая улыбка.

Тем временем, орки уже начали подниматься по склону наверх, но не к вершине, а куда-то влево. Парень пригляделся и увидел, что там какая-то пещера, куда уже выстроилась целая очередь.

– Погоди, погоди! – Чизман закрутил головой, – что это вообще значит?!

– Надо отложить личины! – орк демонстративно ткнул на свою задницу, – чтобы не было праблем!

– А-а-а, – сразу протянул тот, – понятно. Значит, в туалет пойдёте.

– А что за проблемы такие бывают? – поинтересовался Валера и тоже подошёл поближе к вождю.

– Ну, – Готмог скривился, – мы ыдём туды! – он ткнул в сторону вершин Трезубца, – там балшой босс! Нельзя идти к боссу, если личины есть! Всякое может случыца! – недовольно рыкнул он и зашагал прочь, стараясь избавиться от назойливого внимания попаданцев.

– Что ж, – хмыкнул Чизман, разглядывая очередь из орков, – похоже, у них там туалет.

– Угу, – буркнул Валера ему в ответ.

– Вот представляешь, – Комаров упёр руки в бока и закачал головой, – какие они оказывается культурные? Всю дорогу терпели! Я ни разу не видел, чтобы кто-то из них отбегал в сторону. Это мы с тобой, на каждой стоянке за скалами прятались, а у этих ребят свой туалет есть!

– Ой, да ладно… – начал было парень, но потом понял, что его товарищ прав. За всё время, никто из орков даже не думал справлять нужду. Ему даже казалось, что им это вообще не нужно.

– А самое главное – всё продумали! Наверняка, встреча с боссом будет долгой. Просто так – не отлучишься. Вот они заранее и пошли, чтобы не загадить эту цитадель черного властелина, – хмыкнул Чизман, глянув в сторону гор Трезубца, – умно!

– Знаешь, – Валера чуть нахмурился, – мне тоже что-то захотелось. Надо тоже зайти туда, – он криво усмехнулся, – чтобы проблем не было!

– Правильно говоришь, – кивнул ему товарищ, – пошли, займём очередь. Только давай иди первым. Заодно проверишь, насколько там воняет!

– Да ну тебя, – фыркнул в ответ парень.

Они встали в конце очереди, чтобы подождать пока все орки закончат со своими делами. Хвост её начинался в самом низу, а сверху уже спускались довольные серокожие. Казалось, что они даже немного похудели.

– С облегчением! – весело махал им Чизман, – эх, сколько ж вы терпели, бедняги!

Хвост очереди постепенно поднимался вверх, а большая часть племени уже собралась внизу. Даже сам Готмог посетил заветную пещеру. Только в очереди он не стоял – сразу зашёл туда.

А рядом с попаданцами тем временем началось оживление. Орки заметили двух человек и сразу же принялись насмехаться над ними.

– Гы-гы! – заржал один тыкая пальцем в них, – юдишки тоже хотят личины отложыть!

– Ну а что такого? – невозмутимо развёл руками Комаров, – это же естественные потребности!

– Юдишки плоха кушали, шоб личины были, – загыгыкал орк, который стоял сразу впереди него, – чтоб личины были надо харашо кушат! – он погладил себя по животу.

– Нормально мы кушали, – с обидой бросил ему в ответ Валера, – не надо тут.

Они уже стояли перед самой пещерой, дожидаясь пока последние серокожие закончат свои дела.

– Ы, – из тёмного зева вышел громила и ткнул в попаданцев пальцем, – сматри! Они тожы сюда! Гы-гы!

– Давай останымся! – насмешливо прорычал его собрат, – пасмотрим на чилавечиские личины!

– А то! – оживился тот, – ныкогда ых не выдыл!

Оба человека слегка помрачнели. За пару минут рядом с ними собралась целая толпа из орков, одержимых жутким любопытством. Вот только план у попаданцев был в том, чтобы зайти последними и спокойно сделать свои дела в одиночестве.

– Так, ладно! Давай первым! – Комаров толкнул Валеру вперёд, – а я подержу этих ребят тут, чтобы тебе не мешали.

– Хорошо, – отозвался тот и шагнул внутрь тёмного провала. Там начинался небольшой извилистый туннель, который спускался куда-то в недра земли. Тут было довольно чисто, так что само отхожее место явно было где-то дальше.

Парень спустился вниз и вышел в большую пещеру. По краю огромного помещения шла небольшая кайма, а остальная его часть была утоплена в пол. В этом углублении поднимался плотный белый туман. Пахло тут мерзко, но никаких признаков вулканических газов не было. Что же до этой дымки, то она походила на какой-то водяной пар. Прислушавшись, он услышал едва различимое бульканье. Наверное, где-то на дне был горячий источник.

– Ладно, – буркнул Валера, оглядываясь по сторонам. Пора было делать то, зачем пришёл. Зажимая нос, он прошёлся по краю комнаты, а потом осторожно шагнул вперёд. Туман перед ним чуть разошёлся…

– Ух! – изумлённо выпалил бедняга, уставившись вниз. Там в клубах пара ровными рядами лежали кожистые яйца. Каждое из них было размером с небольшой бочонок. Все они были покрыты какой-то серой слизью, да и воняло от них просто отвратительно.

Парень отшатнулся назад. Ему сразу же вспомнилась похожая сцена из первого «Чужого». Там тоже была какая-то странная пещера, белый туман и отвратительные яйца ксеноморфов. Правда, тут никаких лицехватов не было. Поэтому он решил всё же разобраться с тем, что тут твориться.

 Валера спустился вниз и осторожно разогнал белую дымку. Затаив дыхание, он подошёл к одному яйцу и вгляделся в его верхушку.

Там, за прозрачной плёнкой виднелось лицо маленького орчонка. Он держал во рту крошечный пальчик и слегка покусывал его. Уже было видно, как из серых дёсен начинают расти кривые и острые зубы.

– Блин! – выдохнул парень, схватившись за голову. Это был никакой не туалет, а самый настоящий инкубатор.

Он выбрался из ямы и зашагал прочь к выходу. Делать ему здесь было нечего. Снаружи столпились любопытные орки, которым преграждал путь Комаров.

– Тихо! Тихо! – кричал он, разведя руки в стороны, – потом посмотрите! Нечего мешать человеку!

– Чилавеческие личины, – снова загыгыкали орки, заметив Валеру.

– Кхм, – тот подошёл ближе и тронул товарища за плечо.

– Ну?! – Чизман косо глянул на него, – нормально там? Дышать можно?!

– Понимаешь, – тихо прошептал ему парень, – это не туалет. Это инкубатор! Там лежат их яйца, – он кивнул на орков.

– Что?! – Комаров с отвращением скривился, – что за бред ты несёшь?! Какие ещё яйца?!

– Сходи сам посмотри! – Валера махнул рукой, – давай!

– Ладно. Только вход посторожи! – бросил тот и зашагал к пещере, оставив его одного.

– Эй! Чилавек! Палучилась? – с интересом уставились на беднягу орки.

– Нет, – покачал головой он.

– Ха! – расхохотались те, хлопая себя по животам, – чтобы личина была надо харашо кушать!

– Да-да, – рассеянно закивал парень. Ждать ему пришлось недолго. Вскоре вернулся Чизман с весьма озадаченным видом.

– Всякое повидал, – он задумчиво почесал затылок, – но такое…

– Вот-вот, – усмехнулся Валера, – я же говорил…

– Самое плохое, что я теперь ещё меньше понимаю происходящее, – мрачно заметил Комаров, – ладно, где там Готмог?!

И попаданцы решительно направились к вождю. Тот как раз строил своих соплеменников, чтобы начать штурмовать эту гигантскую лестницу, что вела к вершине.

– Эй! – начал решительно напирать на него Чизман, – надо поговорить?!

– Што исчо?! – со вздохом протянул тот.

– Что там происходит? Эти… личины – это ваши яйца?!

– Это личины!

– Личинки? Они потом вылезают и ползают? – снова нахмурился Комаров.

– Ныт! – отчаянно скривился орк, – сматры! – он провёл руками перед собой, изображая яйцо, – глядыш суда! А там лицо! Мелкое! Личина! Потом личина растёт и становится лицом и вылазыт! И уже здоровяк!

– Ясно, – закивал Чизман, – но я всё равно не понимаю, зачем это делать перед тем, как идти к этому боссу?

– Ух, – выдохнул Готмог, вытирая лоб, – когды мы пойдём туда, бойсы, – он ткнул в орков, – могут пагыбнуть! Поэтому надо отлажить личины, чтобы была замена!

– Погоди, погоди! – сразу встревожились попаданцы, – погибнуть?!

– Дыа, – закивал тот, – так часто бывает!

– Проклятье! – Комаров сжал кулаки, – но почему ты об этом раньше не сказал?! А если погибнем мы?!

– Ны знаю, – орк пожал плечами, – надыюсь, вы отлажили личины!

– Ну уж нет! Я не хочу помереть, проделав такой путь! – воскликнул Чизман, махнув ладонью, – тогда это всё отменяется! Мы не пойдём!

– Слышь, – прорычал Готмог и положил ему одну руку на плечо, а другую прижал к груди, – я тожы баюсь! Но нада идты! Главное помныте! – он пригнулся к ним, – не кладите руки на плыту. Не трогайты круглые дыски и ничиго не роняйте! И всё будыт харашо! И сидыте смирна! Ясна?

– Ладно, – нервно кивнул Валера, чувствуя, как на него находит паника, – мы будем стараться!

– Вот и харашо! – довольно закивал орк, – а тыперь впыред!

Громилы снова закинули попаданцев к себе на спину, а потом всё племя начало подниматься наверх. Подъём был ужасно тяжёлым. Шагая своими ногами, попаданцы рухнули бы без сил ещё в самом начале.

Всюду крутые склоны, где щебень осыпался под ногами, извилистые лестницы, засыпанные мелким песком, на котором можно было легко поскользнуться. А рядом был отвесный обрыв и никаких перил. Но самое главное – эти лестницы казались почти бесконечными. Даже на спине орка это был выматывающий путь.

Валера старался не смотреть вниз, поскольку от одного взгляда внутри всё холодело. Так что он поднимал глаза туда, где высились огромные пики, испускавшие чёрный дым. Казалось, что они заслоняют всё небо и только позади есть небольшой кусочек простора, где ещё видно хоть что-то кроме чёрных скал и щебня.

Но даже этому подъёму пришёл конец. Последние ступени и орки оказались на большой площадке. Здесь они сразу же принялись разбивать лагерь. Двигались они с трудом – даже им, привыкшим к жизни на пустошах, этот путь дался очень тяжело. Лагерь они возводили основательный. Видно было, что племя надолго решило остановиться тут.

Готмог же совсем разволновался. Он уже не обращал внимания на своих соплеменников. Все его взгляды были прикованы к тёмному провалу в самом конце площадки. Оттуда долетали красноватые отсветы и какой-то утробный гул. Похоже, там бушевала раскалённая лава.

Валера задрал голову вверх и увидел, что над ними возвышается центральный пик. Видимо, этот проход вёл в самое жерло вулкана.

Громилы поднесли попаданцев к вождю и спустили их на землю, а сами тут же отошли назад.

– Ну? – осторожно спросил Комаров, пристально всматриваясь в расщелину, – нам туда?

– Туда, – махнул рукой Готмог и осторожно сделал несколько шагов вперёд, – сначала, я пайду сам! Стойты здесь! – приказал он, обернувшись через плечо. А потом медленно двинулся вперёд. Даже такому орку, как этот парняга, было страшно идти туда. Что уж говорить об обычных людях? Крадучись, вождь осторожно подобрался к проходу, и вскоре его фигура скрылась в полумраке и дымке.

– Ух! – Чизман нервно принялся потирать ладони, – я просто не знаю… Что там вообще такое? Что нас ждёт?!

– Ты всё запомнил? – спросил Валера, нервно сглотнув, – а? Надо не трогать какие-то диски, не класть руки на плиту… Что он ещё говорил?

– А, – с досадой отмахнулся его товарищ, – я уже не помню! Да и толку-то?! Пойди разберись, какие там будут диски и плиты! Вообще – встанем, вытянув руки по швам. Судя по всему, этот таинственный босс очень нервный, раз убивает своих слуг по первому чиху. Типичный чёрный властелин, – он прошёлся по чёрному гравию, загребая ногами, – ладно, и это переживём! Глядишь, найдём выход с этих пустошей!

– Может быть, – слегка поёжился парень, – а может быть, и нет…

Орки вокруг осторожно расселись, молча поглядывая в сторону горы, что возвышалась над ними. Сидели они тихо, будто бы боясь чего-то ужасного. Такого, что может случиться в любой момент.

В этом напряжении прошло, наверное, полчаса и из темноты вынырнула сгорбленная фигура Готмога.

– Пашли! – махнул здоровяк, перепугано оглядываясь вокруг, – вас ждут, юдишки!

Попаданцы переглянулись, вздохнули и шагнули к нему. На пару мгновений все трое замерли перед входом в недра, а потом двинулись навстречу неизвестности…

Глава четвертая. Тот, у кого нет имени

– Мой господин! – кутаясь в плащ от жуткого ветра, лорд Крестон направился по стене к самой дальней башне. Она выдавалась далеко вперёд, нависая над ярусами Цитадели. Там, среди зубцов виднелась одинокая фигура, что смотрела вдаль.

Это был Мордред. Глава ордена Порядка теперь неустанно нёс свой дозор, пристально вглядываясь в сторону Неотворимых врат. Он бы вообще уехал прямо туда, если бы ему не нужно было заниматься делами своей организации.

– Мой господин! – поднявшись к нему, бедняга Крестон утёр вспотевший лоб, – вести из Тенериии! И из Доркса! Слышите?

– Что они пишут? – спросил Мордред,не отводя глаз от врат, – когда их войска выступят в путь?

– Боюсь, что нескоро, – слегка оторопело произнёс лорд Крестон. Ветер буквально сдувал его с площадки, со свистом прорываясь между зубцами башни, – они, наоборот, напирают на то, что будут ждать решения Святой Церкви. И до приказов оттуда не сделают ни единого шага.

– Проклятье, – прорычал глава Ордена Порядка, резко глянув на своего заместителя, – безумцы, глупцы! Они не знают, что нас всех ждёт! Ты отправил послание в Священную Империю?!

– Отправил, – покорно кивнул тот, – однако пока никаких вестей нет. Похоже, там никто не торопиться рассматривать нашу просьбу…

– Это не просьба, это приказ! – снова грозно воскликнул Мордред и указал на врата, – там, на Пепельных Пустошах, уже собираются силы Хаоса. Скоро они выступят на нас и уничтожат, а после примутся за остальных! Что Южные Королевства, что Северные – все они будут разорены, если не успеют подготовиться…

Он замолчал и снова уставился на Неотворимые Врата. Лорд Крестон нервно сглотнул и огляделся по сторонам.

– Знаете, я вот пока не вижу никаких сил зла, – осторожно заметил он, – может быть, ваши опасения напрасны? Сколько уже времени вы провели здесь в ожидании удара? Но всё по-прежнему тихо.

– Не нужно обманывать себя, мой друг, – холодно заявил ему Мордред, – это лишь затишье перед бурей. И бурей такой, что пройдётся по всему континенту.

– В таком случае, надо быть готовым к этой буре, – усмехнулся лорд Крестон, – вам лучше отдохнуть и набраться сил, чтобы приготовиться к атаке врага.

– У меня нет на это времени, – фыркнул ему в ответ глава Ордена Порядка, – лучше принеси мне чего-нибудь перекусить и воды.

– Воды? Тут холодно, – слегка вздрогнул тот, – хотите пряного вина? Оно с лёгкостью согреет вас!

– Нет, обойдусь и без него, – бросил Мордред, снова вглядываясь в сторону Пепельных Пустошей, – мне нужно сохранять трезвый рассудок…

– Хорошо, – покорно кивнул лорд Крестон и зашагал обратно в тепло, кутаясь в свой плащ…

 Попаданцы медленно шли вперёд с испугом вглядываясь в полумрак. Красноватые отсветы всё время мелькали по неровным стенам прохода, однако ни открытого огня, ни лавы тут не было. Кажется, всё это скрывалось где-то по бокам, за кривыми скальными выступами или вообще маячило впереди.

Готмог шагал первым, но даже привычный к этому месту орк всё равно был напуган. Чизман тоже был весь на взводе, явно ожидая встречи с чем-то ужасным. Валера же и вовсе поплыл. Ноги у него подкашивались, а сам он с трудом удерживался от того, чтобы удариться в панику.

Туннель петлял и извивался, уводя их вглубь земных недр. Казалось, что хозяину этого места было мало громадины Трезубца, и он решил закопаться ещё сильнее, чтобы скрыться от мира наверху.

И, похоже, ему это удалось. Вскоре, парню начало казаться, что кроме этого мрачного хода вокруг больше ничего нет. Весь мир словно остался где-то вдалеке. Здесь не было никаких звуков, только отголоски шагов и шуршание гравия под ногами. От этого напряжение лишь нарастало, а красные блики на стенах и неясные тени от них ещё больше нагнетали обстановку. Было чувство, что трое путников спускаются навстречу первородному злу, этакому титану, заключённому в Тартаре за свои прегрешения. Ну, или к самому дьяволу, поскольку ад, должно быть, тоже лежал где-то на такой же глубине.

– Стоп! – вдруг прошипел Готмог, обернувшись к своим спутникам. Оба попаданца сразу же замерли, взволнованно дыша.

– Что такое? – прошептал Чизман, оглядываясь вокруг, – мы пришли?

Валера закрутил головой по сторонам. Казалось бы, обычный туннель, по такому же они шли последние полчаса. Не было тут никаких масштабных залов или пещер, озёр лавы или ещё каких-нибудь поражающих воображение вещей.

– Ысчо нит! – рыкнул орк и ткнул пальцем вперёд, – нам туды!

Оба товарища уставились вглубь тёмного прохода. Не сразу они разглядели, что там большая развилка. Одно ответвление поднималось куда-то наверх, другое вообще отходило в сторону, а ещё один ход спускался вниз.

Готмог указывал именно на него и его когтистый палец слегка дрожал.

– Ладно, пошли, – стараясь выглядеть невозмутимым, кивнул ему Комаров. Однако вождь лишь нервно сглотнул и косо глянул в его сторону.

– Так, погоди, – тот слегка прищурился и уставился на орка, – ты хочешь, чтобы мы пошли туда сами?

– Угу! – с облегчением кивнул здоровяк, – идыте, а я ужо за вамы!

– Что-то мне не нравится такой расклад, – злобно проворчал Чизман, сжимая кулаки, – лучше держись подальше, не хочу, чтобы ты дышал мне в спину! – процедил он и махнул рукой, – Валера, пошли!

– Ага, – с тревогой отозвался парень и протиснулся мимо Готмога. Тот подождал пока они пройдут и осторожно двинулся за ними, с испугом оглядываясь по сторонам.

Попаданцы же решительно зашагали вперёд, хотя им тоже было страшно. Конечно, у них был пистолет, да только толку от него явно было мало. Какие там пули против этого ужаса, что затаился в таких глубинах! Так что Валера оружие даже и доставать не стал.

Спускаться вниз пришлось долго. Сам туннель стал ещё уже, стены его начали сдвигаться, угрожая сдавить путников. Однако совсем сближаться они не стали, так что два человека могли спокойно идти рядом, даже не упираясь плечами в друг друга.

Кривой неровный пол, засыпанный гравием, внезапно превратился в кривую и бесформенную лестницу. Но постепенно, она становилась всё более и более аккуратной, словно создававший её мастер постепенно набил себе руку. Наконец, ступени вообще стали ровными и прямоугольными, а местами на них появились резные узоры. Кроме того, таинственный зодчий теперь направил своё внимание и на стены. Теперь путники спускались не по естественному проходу, сотворённому природой, а по пробитому в горной породе коридору. Свет здесь по-прежнему был красноватым и шёл неизвестно откуда, но даже его оттенки сменились на более мягкие и светлые.

Вдруг Чизман, что шагал впереди, вдруг резко остановился и повернулся к своему товарищу.

– Стой! – громко прошептал он и поднял палец вверх, – ты слышишь это?

– Что?! – перепугался тот и сразу же затаил дыхание. Поначалу ему казалось, что вокруг слышно только их шумное дыхание, эхом отражающееся от стен. А потом до него вдруг долетели лёгкие мелодичные перезвоны.

Сначала он подумал, что это какое-то наваждение или галлюцинация. Ведь они были уже глубоко под землёй, среди бушующих горных недр, а наверху извергались три огромных вулкана. Может быть, два человека уже надышались каких-то ядовитых газов или наоборот начали страдать от недостатка кислорода?

Однако музыка действительно была. С каждым ударом сердца она нарастала, всё громче и громче разлетаясь по коридорам. А ещё она была очень знакомой.

– Погоди, – парень осёкся и потёр лоб, – это Моцарт?

– Моцарт?! Какой ещё Моцарт?! – насмешливо фыркнул Комаров и осуждающе закачал головой.

– Ух, – с облегчением выдохнул Валера. Это ведь было бы совсем безумием, услышать тут музыку из их мира. Мира, который остался где-то далеко. Наверное, это всё же какое-то наваждение.

– Надо же, Моцарт, – снова хмыкнул Комаров, всплеснув руками, – эх ты, потерянное поколение! Это же Бетховен. К Элизе! – заявил он.

– Что?! – выпалил парень и схватился за голову, – погоди! Если тут играет музыка из нашего мира, значит там…

– Ага, – его спутник грозно уставился вперёд, – правильно думаешь…

– Там Даниил, – всё ещё не в силах отойти от удивления, прошептал Валера.

– Может быть, да. А может, и нет, – заметил Чизман, – в любом случае держи пушку наготове.

– Нет, нет, – парень замотал головой и вытащил оружие, – возьми ты! Надо действовать резко и быстро…

– Я? – его товарищ искоса посмотрел на пистолет, а потом категорично заявил, – нет. От меня сразу будут ждать чего-то такого, а ты сможешь ударить исподтишка, пока я буду отвлекать внимание. Так что спрячь его обратно и не показывай.

– Ладно, – покорно кивнул Валера, снова заматывая оружие в тряпки.

– Эй! – раздался позади приглушенный голос орка, – идыте уже! Он ждёт!

– Идём, идём, – ворчливо отозвался Комаров, ещё раз прислушался к звучанию далёкого фортепиано, а потом махнул рукой, – пошли!

Напряженные будто бы две пружины, попаданцы двинулись дальше. Коридор вокруг них становился всё чище и цивилизованнее. Камень на стенах закрыли аккуратные белые плитки с блестящей глянцевой поверхностью, а на полу расположился чёрный отшлифованный мрамор. При виде этого Готмог позади нервно вскрикнул. Валера обернулся назад – орк с опаской ступил на гладкие плиты, словно они были раскалены.

Наконец, впереди показался поворот. Путники добрались до него, свернули за угол и сразу же оказались в большой и просторной комнате. Пол тут растекался блестящим океаном, который пересекали лишь ровные линии стыков квадратных плит. В их гладкой поверхности отражались несколько больших хрустальных люстр, где горели яркие огни. Слишком яркие для коптящих свечей или масляных ламп. Валера даже был готов поклясться, что это электрические лампочки. Ровные стены вокруг были украшены резными мраморными колоннами, а между ними тянулись узкие полосы позолоты. Не такой дешёвой лепнины, какую любят современные нувориши, а самой настоящей, какая бывает в королевских дворцах и богатых музеях. С одной стороны в нише расположился роскошный камин, весь покрытый узорами и резьбой. На гладкой полированной полке стояли два серебряных подсвечника с белыми свечками и ничего больше.

Середину комнаты занимал большой резной стол из лакированного дерева. На нём была белоснежная скатерть, однако она занимала лишь самый центр, оставляя по краям ровную полосу блестящей узорчатой поверхности. Посуда на столе тоже соответствовала общему стилю – полупрозрачный фарфор, всех видов и размеров, изящные серебряные приборы и прозрачные бокалы из тонкого стекла.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – подобного не было ни в одной из столиц этого мира. Даже в Священной Империи не смогли бы произвести такие вещи. А значит, всё это было из другой вселенной, иначе и быть не могло.

Однако вся эта посуда не была пустой. По залу разлетался запах от лучших мясных деликатесов из серии европейских блюд. Яркие овощи и фрукты просто манили своими спелыми боками. Было тут практически всё. Даже хрустальная чаша с оливье, из которой торчала ручка серебряной ложки. От всего этого великолепия Валера нервно сглотнул слюну, но тут же опомнился и сжал рукоять пистолета, который прятал в свёртке на поясе.

Пройдясь взглядом по заполненному столу, он уставился на противоположный его край. Там, по мнению парня, должен был сидеть Даниил с насмешливой ухмылкой. Ведь только он мог создать всё это, поскольку сам тоже был из современного мира.

Вот только его там не было.

На красивом стуле с высокой спинкой, покрытой резными фигурами, гордо восседал статный человек. И описать его было практически невозможно. Казалось, что внешность незнакомца постоянно меняется совсем незаметным глазу образом, будто бы черты лица плавно перетекают от одного к другому. Оставались лишь некоторые общие отличия. Например, аккуратная ровная бородка, будто бы слегка покрытая серебром, или удлинённые приглаженные волосы, где тоже пробивалась лёгкая седина. Одет хозяин этого места был в дорогой тёмно-фиолетовый костюм, явно не местного покроя. Глядя на вошедших гостей, он невозмутимо отпил багрового вина из бокала и приветливо поднял его вверх.

– Добро пожаловать в мою обитель, – произнёс он глубоким бархатным голосом и приветливо улыбнулся, – наконец-то вы добрались…

А потом в зале наступила тишина, которую никто из попаданцев не осмелился нарушить. Тихо играла музыка, долетая откуда-то сверху, её переливы разлетались по залу, совершенно сбивая с толку.

– Ты… – Чизман, наконец, всё же сделал шаг вперёд, – ты не Даниил.

– Нет, я не он.

– А кто ты тогда такой? – Комаров тряхнул головой, будто бы сбрасывая с себя оцепенение, – и почему здесь играет эта музыка? – он поднял глаза к потолку, пытаясь найти источник звука.

– Эта музыка? – незнакомец приподнял брови, – ах, да. Что-то я совсем не подумал. Надо было встретить вас по-другому…

И тут сверху на них буквально обрушились звуки электрогитары и барабанов. Утончённая посуда на столе сразу же вздрогнула, жалобно зазвенев в такт.

– You better give me what i want or I’ll beat on you! – начал смутно знакомый хриплый голос.

– Эй, – Валера сделал несколько шагов к своему товарищу, – это же AC/DC!

– Я… – тот обернулся назад, прислушиваясь к музыке, – я не уверен, – заявил он, перекрикивая грохот барабанов, – не слышал у них такой песни!

– И правильно, – сразу же отозвался незнакомец, – это с их нового альбома.

– Нового альбома? – Комаров с прищуром уставился на него, – какого ещё нового альбома?

– If you reject me – I’ll take what I want. Disrespect me – and you get burned! – снова обрушился на них солист, заглушая все звуки в комнате.

– Он вышел совсем недавно, – заметил хозяин этого места, всё ещё с улыбкой поглядывая на них, – буквально сразу после того, как вы оба попали сюда. По-моему, звучит неплохо, а сколько там смысла! Ты только послушай! Может быть, до тебя дойдёт этот посыл, – он закрутил бокалом в воздухе и принялся тихо подпевать.

– I got a ball and chain, – продолжала играть музыка, – and I’ll hunt for you, – Чизман замер посреди комнаты, внимательно прислушиваясь к ней, – I ain’t got no name. I’ll look out for you….

– Эй! Ты понимаешь что-нибудь? – недоуменно протянул Валера, оглядываясь по сторонам.

– Ну же! Неужели вы растеряли по пути весь свой ум?! А? – нетерпеливо воскликнул незнакомец, а потом поднялся на ноги, распевая, – better play my game or i’ll beat you! Get to feed on you! If you reject me, I’ll take what I want! Take what I want!

– Всё, хватит этого! – рявкнул Комаров, резко махнув рукой, – говори, кто ты такой? – полный ярости, он сделал ещё несколько шагов вперёд, – ещё один попаданец?! И у тебя есть выход в наш мир?!

Последняя его фраза прозвучала в полнейшей тишине. Музыка исчезла также внезапно, как и появилась. Что-то позади них грохнуло. Валера обернулся и увидел Готмога, который с выпученными от страха глазами замер посреди комнаты в скрюченной позе. Рядом с ним валялся стул, который орк случайно уронил.

– Подними его и поставь на место, – сердито бросил ему незнакомец, опустив бокал на стол. Лицо его помрачнело, а брови слегка насупились.

– Дыа, господин! – охрипшим голосом протянул вождь и принялся поднимать злосчастный стул.

– Это уже не смешно, – фыркнул хозяин этого места, недовольно вытирая руки салфеткой, – по-моему, вы уже провели достаточно времени в этом мире, чтобы понимать, что к чему…

– Стой, – Валера задумчиво почесал голову, – так ты следил за нами?

– Я?! – их собеседник поднялся на ноги и угрожающе опёрся на стол руками, – я слежу за всеми. Разве вы не слышали? I ain’t got no name and I’ll look out for you – у меня нет имени и я приглядываю за тобой. Что здесь не понятного?!

– Ох, блин, – парень резко попятился назад и чуть не опрокинул по пути ещё один стул. Хорошо, что Готмог резко вцепился в деревянную спинку, чтобы тот не грохнулся на пол.

– Астарожна! – прошипел орк, а его когтистые пальцы заскрипели по лакированному дереву.

– Так, – Чизман остался абсолютно невозмутимым, – хватит всех этих глупых игр. Может быть, местные дураки и поверят во все эти россказни, но я-то…

– А не надо верить, – покачал пальцем незнакомец, – это глупо. Это то же самое, что верить в закон всемирного тяготения. Он ведь и так есть. Можешь отрицать, можешь ругать – он всё равно будет существовать и никуда не денется.

– Значит, корчишь из себя местного бога?! Ладно, – Комаров с насмешкой закивал головой, – пусть будет так.

– Во-первых, – невозмутимо ответил хозяин этого места, – меня сложно назвать богом. По крайней мере, в том смысле, какой в это слово вкладывают люди. Сверхъестественная сущность, пфф. Да я естественнее всего, что находиться вокруг. К тому же, человечество исказило это понятие до неузнаваемости. У них бог постоянно чего-то требует от своих творений, приказывает и ставит запреты. Почему-то никто не желает признавать, что всех их создали просто так, чтобы они занимались тем, что придёт им в голову. Каждый раз, когда эти несчастные слышат о полной и безграничной свободе, то сразу же чувствуют некий дискомфорт. И у них тут же появляется стремление придумать себе целый ворох правил и требований, чтобы следовать им. Давайте голодать целыми месяцами, отрезать у себя части тела и изводить себя молитвами – ведь именно этого хочет бог, – он цокнул языком и криво усмехнулся, – меня же можно просто назвать создателем. Ведь я сотворил всё это и спокойно наблюдаю со стороны, как оно варится в собственном соку. Впрочем, если хотите, то можете звать меня так, как вам будет угодно. В конце концов, это ведь издавна повелось, что именно разумные существа раздают всем имена.

– Мне… – начал, было, Комаров, но незнакомец прервал его.

– И, во-вторых, я не местный, я всеобъемлющий, – он выставил руку вперёд и помахал ладонью, – а вот теперь говори.

– Разрешаешь? – Чизман криво ухмыльнулся и прошёлся вдоль стола, поглаживая пальцами его гладкую поверхность, – что ж. Я думаю, что ты простой попаданец, который получил здесь силы и от этого слегка тронулся головой. Теперь ты сидишь тут и делаешь вид, будто бы управляешь всем миром.

– Я?! – их собеседник ткнул себя в грудь, а потом задумчиво пригладил свою аккуратную бородку, – это вполне возможно. Я ведь могу считаться попаданцем, если сам создал этот мир, а потом переместился сюда? Хотя, – он тут же задумчиво уставился вверх, – всё же нет. Ведь чтобы быть попаданцем надо случайно попасть куда-то. А я создал этот мир с весьма явными целями.

– Создал?! – Валера встревожено облизнул пересохшие губы, – ты создал этот мир?!

– Я создал всё. Включая этот мелкий мирок, – незнакомец подхватил бокал вина и принялся крутить им, подбирая слова, – дело в том, что иногда хочется немножечко поэкспериментировать. Воплотить чужие фантазии, заставить их работать и немного развлечь себя этой уродливой и неестественной химерой, за которой нужно постоянно следить, чтобы она совсем не развалилась. Рушить для этого то, что работает само по себе просто глупо. Гораздо проще создать этакую подвальную лабораторию, где можно спокойно заняться своими делами, никому не мешая. Этакое «Подмирье».

– Подмирье? – недоуменно протянул парень, пристально следя за ним.

– Пожалуй, звучит не очень. Но всё равно надо как-то назвать это место, так что пусть будет так, – скривился тот.

– Что это вообще значит? – включился в разговор Чизман, – химера, фантазии, что ты такое несёшь? – он прижал руку ко лбу, – похоже, ты и правда безумен.

– Хорошо, – незнакомец с нескрываемым недовольством опустился обратно на стул, – ты видел в своём мире эльфов? Или дворфов? Или драконов? А?

– Нет, – ответил ему Комаров, – и я не понимаю, к чему ты ведёшь.

– Проблема в том, что нет ни единого повода к тому, чтобы в ходе эволюции появился народ, состоящий из ушастых доходяг. Неандертальцы, конечно, немного приблизились к низкорослым жителям пещер, но, к несчастью, они были полностью истреблены. А уж огромная огнедышащая ящерица вообще противоречит здравому смыслу и законам физики.

– Погоди, – с гадкой ухмылкой начал Чизман, – ты ведь сказал, что ты сам создатель! А теперь вдруг говоришь про эволюцию!

– И что такого? – незнакомец недоуменно пожал плечами, – поверь мне, можно создать любой мир, но рано или поздно он сам придёт в определенное равновесие. Сколько бы не было глобальных апокалипсисов, в итоге всё равно появляются люди, а не разумные медузы. Хотя, они были бы забавными, – он вздохнул и уставился куда-то в пустоту, – понимаешь, в Подмирье есть эльфы только потому, что они должны тут быть. Более того, стоит оставить это место без присмотра, как всё тут же начинает рушиться. Когда-то тут были чудовищные монстры: кракены, минотавры и прочая нечисть, но все они сдохли, стоило только немного расслабиться. Магов радостно вырезали за пару веков, полностью истребив этот ген в местном населении. Ещё чуть-чуть и это место осталось бы без эльфов, дворфов и полуросликов. А начиналось всё так хорошо…

– Ага, то есть весь этот мир держится только на тебе? – Чизман снова ухмыльнулся.

– Именно. Вы видели звёзды или у вас не было на это времени? – собеседник тоже ответил ему ехидной улыбкой.

– Я смотрел на них, – пробормотал Валера.

– Вот. И ты не заметил ничего странного в них?

– Ну, они другие…

– Они одинаковые! У них одна и та же светимость, потому что все они торчат на одном и том же расстоянии! А ещё находятся в одной и той же фазе развития. Здесь нет никаких восхитительных россыпей звёзд, поскольку нет никаких галактик! Мир Подмирья состоит из одной звёздной системы, где есть солнце, планета и луна! Гравитация, небесная механика – всё это здесь не работает. Поэтому стоит оставить его на произвол судьбы, как всё тут же разрушится.

– Что ж, – Комаров со скрипом отодвинул один стул и уселся на него, – я обязательно посмотрю на небо, когда окажусь снаружи. Сейчас меня больше интересует возвращение в наш мир. Ты знаешь способ вернуться обратно?

– Он мне не верит, – с усмешкой ткнул в него незнакомец и взглянул на Валеру, – а ты?

– Я не знаю, – парень смутился и тоже уселся за стол.

– Какая прелесть, – с лёгким недовольством развёл руками хозяин этого места, – впрочем, чтобы осознать такое людям иногда нужно много времени. Эй! Готмог! – махнул он орку, – сядь уже! Хватит торчать тут столбом!

Могучий орк ссутулился и осторожно присел на краешек стула, который до этого держал в лапах. Все его мышцы задрожали от напряжения. Несчастный даже глаза закрыл. Чтобы удержать равновесие вождь положил когтистые пальцы на столешницу, и посуда на ней тут же зазвенела.

– Хватит! Убери руки со стола! – прикрикнул на него хозяин Трезубца, – это раздражает!

– Ладна! – тут же встрепенулся Готмог и поднял лапы вверх.

– Так что там с возвращением? – хмуро спросил Чизман, поглядывая на еду перед собой, – нам нужно вернуться домой.

– Домой? – незнакомец самодовольно усмехнулся и отпил вина из своего бокала, – думаю, что это можно осуществить. Вот только у всего есть своя цена.

– И чего хочешь? – деловито поинтересовался у него Комаров, – ты ведь якобы бог, творец и создатель! Если это правда, то в чём ты вообще можешь нуждаться? – насмешливо спросил он.

– Я хочу, чтобы вы, – тот указал на них, – убили Даниила.

– Что?! – изумлённо выкрикнул Валера, – мы вдвоём?! Да у него же волшебные силы!

– Я знаю, – невозмутимо ответил ему хозяин Трезубца, – ведь именно я их ему дал.

– Что?! – воскликнул Чизман, подскакивая на ноги, – так это ты дал ему все эти возможности?!

– О, да, – отозвался тот, – я же только что об этом сказал. Этот мир рушится, а мне нужен был тот, кто станет поддерживать его вместо меня. И вот тут появляется этот паренёк. Я надеялся, что помешанный на всём этом фэнтези человек сможет справиться с подобной задачей. Однако Даниил разочаровал меня. У него слишком слабое воображение, а сам он жутко занудный. Вместо того чтобы пустить фантазию галопом, он принялся старательно наводить здесь свой унылый порядок.

– Но, если ты дал ему эти силы, – недоуменно заметил Валера, – почему бы тебе просто не забрать их?

– Вот именно, – ткнул пальцем Комаров, – забери силы или просто убей его сам. Зачем тебе мы?

– Всё просто, – с ухмылкой заметил незнакомец, – в этой жизни есть определенные правила, и я не собираюсь их нарушать. Я могу уничтожить Даниила одним щелчком, могу разрушить весь континент, а то и вовсе весь этот мир. Но разве это будет интересно? Нет более лёгкого способа потерять интерес к происходящему, чем игра без правил. Пользоваться всевластьем весело только первое время.

– То есть, – Чизман глубоко вдохнул, собираясь с мыслями, – этот псих будет ломать твой мир, а ты будешь просто смотреть на это?

– Ну, – их собеседник снова коварно улыбнулся, – я же предлагаю вам выступить против него.

В комнате наступила тишина, такая что Валера услышал, как встревожено бьётся его собственное сердце.

– Кажется, я понял, – вдруг мрачно заявил его товарищ, – ты хочешь стравить нас и смотреть, как мы убиваем друг друга. Мы для тебя всего лишь развлечение.

– Тысячи лет люди бились над вопросом: в чём заключается смысл их жизни. А я даю тебе ответ, но ты кривишь нос, – незнакомец закатил глаза и покачал головой, – мы всего лишь развлечение, – громко воскликнул он и развёл руками в стороны, – а что в этом плохого? Почему вы, люди, настолько недооцениваете это понятие? Можно пойти на всё ради денег или еды и другие поймут тебя. Но стоит начать делать что-то для развлечения собственного разума, как все вокруг начинают презрительно фыркать. Хотя на самом деле это и есть первопричина всему. Вам же уже рассказывали о Вечной Скуке?

– Вечная Скука? – напрягся Валера, – кажется, об этом рассказывала Теллари…

– Да, да, – закивал Комаров, – помню эти глупые байки…

– Глупые? – лицо у их собеседника вдруг сразу же стало серьёзным, – о, нет. Вы и представить себе не можете, что это такое – провести вечность в пустоте. Я бы показал вам, но вы нужны мне со здравым рассудком. Поэтому просто поверьте на слово – у того, кто обладает вечной жизнью и не нуждается в пище или сне, будет лишь одна потребность – в развлечении. И этого будет достаточно, чтобы пожертвовать частью себя и сотворить целую вселенную.

– Можешь нести эту чушь столько, сколько захочешь, – отмахнулся Чизман, поднимаясь на ноги, – но я не собираюсь плясать под твою дудку!

– А разве ты прибыл сюда не для того, чтобы убить Даниила?

– У меня были для этого и другие причины!

– Ах, да. Спасение мира и человечества!

– Что ты знаешь об этом? – сразу же встрепенулся Комаров, – это тоже твоя вина?

– Нет, – невозмутимо покачал головой незнакомец, – в этом виноват Даниил. Тут всё просто, – вальяжно махнул рукой, – я уже говорил, что этот мир маленький. Как бы вам объяснить…. Вот представьте себе два надувных шарика. Один раздут до предела и всё ещё продолжает раздуваться, а второй совсем крошечный. Что будет если соединить их одной трубкой?

– Маленький начнёт надуваться… – рассеяно заметил Валера, поглядывая на своего товарища.

– А большой сдуваться, – закончил тот, задумчиво потирая подбородок.

– Вот именно! Даниил пробил дыру между двумя мирами. И теперь они связаны. Конечно же, полное самовлюблённости человечество заметило, что люди пропадают. Однако никто и не подумал о том, что пропадает вообще всё. Из того мира сюда переносится энергия и материя, а пролом между вселенными продолжает расти.

– Значит, всё будет ещё хуже? – Чизман сжал кулаки.

– Да. Но я могу остановить это и вернуть всё на круги своя.

– Блин! – пробормотал парень, нервно заёрзав на своём месте, – похоже, у нас нет выбора…

– Вовсе нет! – с улыбкой развёл руками хозяин Трезубца, – ох уж этот драматизм! В трудной ситуации люди всегда говорят, что у них нет выбора. На самом деле – выбор есть всегда. Это основа мироздания. Вы тоже можете выбирать. Хотите – отправляйтесь на Пепельные Пустоши и умрите там. Или дальше наслаждайтесь моим обществом за этим столом, пока старость не одолеет вас. Вариантов целая куча. Вот только вряд ли они вам понравятся.

– Значит, – злобно процедил Комаров, – мы убиваем Даниила, а ты возвращаешь нас домой и восстанавливаешь этот барьер между мирами?

– Всё так, – ответил ему незнакомец.

– Ну, что думаешь? – тот глянул на Валеру.

– Я? – удивлённо вскинул брови парень, – а что нам ещё делать? – он развёл руками в стороны, – мир надо спасать. Да и Даниилу следует отомстить за все его гадости!

– Да уж, – Чизман прикрыл глаза и замолк на несколько секунд, явно пытаясь перебороть себя, – ладно. Мы согласны на твои условия, – наконец, произнёс он, – но как мы его одолеем? Ты тоже дашь нам чудесные силы?

– Ну уж нет, – хозяин Трезубца покачал головой, – кажется, тут и так достаточно всесильных чудотворцев. Для вас у меня есть кое-что другое, – он поднялся из-за стола и отряхнул свой костюм, – пойдёмте за мной! Пора вам кое с кем встретиться! Готмог!

– Дыа?! – несчастный орк тут же вскочил с места и вытянулся в струнку, – какые будут прыказаныя?!

– Отправляйся к своим, пускай разошлют гонцов! Я хочу, чтобы ваши племена собрались у Трезубца! Теперь для вас здесь найдётся занятие!

Вождь кивнул, облегчённо выдохнул и бросился в сторону туннеля, едва ли не размахивая руками от радости.

– А вы давайте за мной! – таинственный человек махнул рукой и шагнул к одной из стен комнаты. Тут же перед ним образовался проход, который вёл куда-то вглубь горных недр. Попаданцы переглянулись и двинулись туда.

Туннель был обычным с грубо обтёсанными стенами и ровным полом. Всё бы ничего, но его только что тут не было. А спереди уже долетали какие-то грохочущие звуки.

– Что там такое? Куда мы идём? – сразу же нахмурился Чизман.

– Вы всё увидите, – развёл руками его спутник, – вам же нужно чем-то бороться с Даниилом и его армиями, да?

Поскольку больше ничего он не стал рассказывать, попаданцам пришлось смириться и двинуться дальше за ним, пытаясь предугадать, что ждёт их впереди. Валера прислушивался к этому грохоту, что эхом разлетался по коридору, и представлял себе каких-то чудовищ, которые смогут одолеть войска Святой Церкви.

Однако вскоре вдали показалось ярко-красное зарево. Ещё пара шагов и парень увидел, как поднимается чёрный дым и льётся раскалённый металл. Жар ударил ему в лицо, а дыхание тут же перехватило от жутко знакомого запаха. Так же пахло в мастерских Горной Твердыни.

Туннель закончился. Перед ними предстали огромные производственные залы. Всё здесь было куда монструознее, чем в цехах Затворника. Громадные домны плавили металл, который тут же стекал куда-то вниз, где бегали мелкие фигурки орков. Там же другие клыкастые рабочие стучали по наковальням, визжали какие-то механизмы и устройства, а вокруг разлетались искры от сотен печей и горнов.

– Вот это да, – покачал головой Комаров, – значит, вот почему этот Трезубец так дымит, да? – он огляделся по сторонам, – и с кем мы должны поговорить?

– С ним, – коротко ответил хозяин Трезубца, ткнув пальцем в багровые клубы поднимающегося снизу пара.

Там, на железных мостках, виднелась какая-то тёмная фигура, что раздавала приказы серокожим. Завидев их, незнакомец обернулся и зашагал прямо к ним. Сапоги его глухо застучали по железу, а потом сам он вышел на чистый воздух…

– Вот блин! – отчаянно воскликнул Валера и в ужасе отскочил назад….

Глава пятая. Кузни Трезубца

– А-а-а-а! Бырыгись! – яростно взревели орки, скидывая вниз огромную вязанку стальных прутков. Конечно, они могли аккуратно спустить их на верёвках, но это было бы слишком медленно. А они и так почти ничего не успевали.

Прутки долетели до дна котлована, проволока, связывающая их, порвалась, а сами они с грохотом раскатились по камням.

– Ыдыоты! – яростно рявкнул один из них, раздавая тумаки своим собратьям, – тыпырь каму-та нада сабырать их!

– Ыго праблемы! – огрызнулся на него другой, – давай слыдующий!

– Еслы босса узнает, то буду нашы! – возразил ему третий, – босса не лубыт бардак!

– Точна! – вторил ему четвёртый, всё ещё глядя вниз, – он болна быет сваими кулаками! – несчастный весь сжался, задрожав от одной мысли о грядущем наказании.

Остальные тоже перепугано сжались, предчувствуя беду. Однако тут сверху посыпался целый град из крупных свинцовых шариков. Кто-то там перевернул целую тележку с ними. Дробь застучала по железным мосткам, отскакивая от перил и скал, которые возвышались вокруг.

– Гы-гы! – расхохотался первый орк, хлопая ладонями по коленям, – тыперь ым пападёт, а не нам!

– О, ныт! – взревел другой, – он ыдёт! Босса ыдёт! Срочна работадь! – он спешно схватился за новую вязанку. Остальные орки тут же сбились в кучу вокруг него, цепляясь за прутья когтистыми лапами. Несчастные то и дело, поглядывали наверх, в ужасе ожидая хозяина этого места.

Наконец, по железным листам над ними загрохотали тяжёлые шаги. Ботинки со стальной подошвой гулко стучали при каждом шаге своего владельца, словно отсчитывая последние секунды орочьих жизней. Однако тот не обратил внимания на копошащихся внизу серокожих. Он прошёл над ними и бедняги облегчённо вздохнули.

– Фух! Пронысло, – прошептал один из них, глядя, как начальник уходит куда-то в сторону. Не успели его товарищи согласиться с ним, как вся их компашка тут же вздрогнула от громогласного голоса их начальника.

– Эй! Чизман! – донеслось до них, – ха, давно мы с тобой не виделись!

Глубоко в земных недрах, среди раскалённого пара и жара, Валера с ужасом смотрел на того, кого они с Чизманом когда-то сбросили в расплавленный металл. Несчастный совсем не мог поверить своим глазам, ведь он же видел, как горели эти чёрные волосы, и слазила обварившаяся плоть с черепа этого дворфа.

Однако Затворник был жив и гордо шагал прямо к ним со зловещей ухмылкой на лице.

– Рад, что вы двое ещё живы! – нагло заявил он, расставив руки в стороны, – ваши знания будут мне очень полезны. Да и в Кузнях Трезубца для вас найдётся работа…

– Погоди, погоди, – спутник попаданцев погрозил ему пальцем, – эти люди поведут наши войска за Неотворимые врата, так что у них будут другие заботы.

– Войска?! – сразу же встрепенулся Комаров, изумлённо уставившись на него, – что это значит? Я бы не сказал, что из нас выйдут хорошие командиры!

– А что поделать, если других вариантов нет? – ответил тот, – это ведь ваша вина, что Харальд был убит. Его северяне должны были добраться до врат и объединиться с местными племенами, а после устроить большой поход на Святую Церковь.

– Но Мордред справился бы и без нас, – попытался возразить ему Валера, – мы просто были рядом с ним.

– Кто знает, смог ли он пробиться через защитников конунга без взрывчатки и оружия, – развёл руками хозяин Трезубца, – но это в любом случае было бы интересно… – задумчиво протянул он, потирая подбородок.

– Думаю, что настоящий создатель вселенной точно бы знал ответ, – тут же ехидно заметил Комаров.

– Я просто не желаю его знать. Пусть жизнь сама творит историю! Зачем вообще наблюдать за ходом событий, если уже и так знаешь все исходы?

– Да, да, – Чизман торопливо закачал головой, – лучше скажи, что это за войска? Надеюсь, это не эти орки? – он махнул в сторону трудившихся рабочих.

– Как ты сказал? Орки?! – сразу же усмехнулся Затворник, глядя в сторону пылающих печей, – звучит забавно! Буду теперь звать их именно так! – дворф бережно пригладил свою черноволосую бороду, – и да. Именно эти орки основа нашей будущей армии. Чем это они тебе не нравятся?!

– Вашей армии?! – возмутился Комаров, злобно сжав кулаки, – это ведь дикари! У них нет ни дисциплины, ни военной подготовки, ни умения осаждать крепости! Какая из них армия?! Святая Империя справится с ними без всяких союзников! У святош же конница, лучники, осадные машины и могучие крепости! – он сложил руки на груди и принялся взволнованно расхаживать по площадке.

– Поверь, эти существа ещё успеют тебя удивить, – с лёгкой улыбкой заметил хозяин Трезубца и обратился к Затворнику, – друг мой, расскажи им о своей проблеме с вратами. А я пока вернусь к себе. В твоих владениях слишком жарко! – он чуть одёрнул воротник рубашки и зашагал обратно по коридору в свою комнату.

– Кстати, да, – дворф скривился и почесал затылок, – давайте за мной! Я покажу вам кое-что… – он развернулся и зашагал к железным мосткам, под которыми бегали трудящиеся орки.

– Ух, – Валера уставился на его спину, и несчастного снова охватила лёгкая паника. Если смерть Фенриса ещё казалась неочевидной, то гибель Затворника парень видел собственными глазами. Да к тому же он лично поучаствовал в его убийстве. Поэтому бедняге было совсем не по себе видеть Великого Мастера живым.

– Что такое? – тот сразу же развернулся и пристально уставился на него, – хочешь что-то сказать? – чёрные брови грозно насупились.

– Ты… – он нервно сглотнул, – ты ведь умер! Мы видели!

– Видели, видели, – спешно пробормотал Комаров и похлопал товарища по плечу, – давай лучше не будем об этом…

– О чём? – свирепо воскликнул Затворник, сжимая свои огромные кулаки, – о том, что вы сбросили меня в расплавленный металл?! – выпалил он, а потом шагнул навстречу попаданцам, буквально метая молнии из глаз, – вы не представляете, насколько это были непередаваемые ощущения! Пожалуй, такого никому нельзя пожелать, так что лучше ступайте осторожнее по этим мосткам! А то вдруг упадёте вниз…

– Тихо, тихо, – Чизман вышел вперёд, прикрывая спутника, – мы ведь теперь на одной стороне, я ведь всё правильно понимаю?! К тому же, мы сожалеем о случившемся… – торопливо начал он, но дворф сразу же перебил его.

– Сожалеете?! – яростно фыркнул он, а потом вдруг задрал голову и громогласно расхохотался, – забудьте уже! Всё, что случилось – уже случилось! – Затворник с презрением махнул рукой, – к тому же, я знал, что меня ждёт смерть.

– Знал? – вскрикнули попаданцы в один голос, изумлённо глядя на него.

– Да. Пошли уже, – проворчал тот, – а то торчим тут, как дураки!

Под их недоуменными взглядами, дворф развернулся и зашагал вперёд по узким стальным мосткам. Двое его гостей нерешительно переглянулись и двинулись следом. Идти тут было действительно опасно. Железные листы под ногами проседали и скрипели, а внизу вовсю кипела бурная работа. Орки стучали молотками, пилили и стачивали металл, всюду летели искры и поднимались клубы серого пара.

Валера шёл последним и особо не торопился, так что смог спокойно оглядеться по сторонам. Под пиками Трезубца оказался запрятан просто огромный котлован, где явно создавалось что-то ужасное. На глаза то и дело попадались дула огромных пушек и целые вагонетки, полные криво слепленных патронов. Наверное, всё это создавалось, чтобы противостоять армиям Святой Церкви.

– Понимаете, – начал Затворник, но его громкий голос был едва различим из-за шума и грохота вокруг, – всё дело в том, что в Горной Твердыне не было настоящих бойцов! Да и мастера там посредственные! Останься я в той дыре, так ничего бы и не добился. Попробуй повоевать, когда твои войска боятся высунуть нос наружу! А здесь, – он остановился и потряс руками, оглядываясь по сторонам, – здесь меня ничего не сдерживает! Орки выполняют все мои приказы и трудятся круглые сутки! Вот тут я смогу добиться всего, о чём мечтал!

– Опять он о своих планах по захвату мира, – бросил через плечо Комаров, повернувшись к Валере, – а мы, получается, будем ему помогать, – злобно процедил он, – вот уж повезло-то…

– Угу, – кивнул ему парень.

– Что вы там?! – дворф повернулся к ним, – я не расслышал из-за этого шума!

– Я говорю…, – воскликнул Чизман и тут же зашёлся кашлем от окутавшего их чёрного дыма, – фух, – выдохнул он, когда вокруг стало светлее, – как же ты это всё успел построить?! Казалось, ещё недавно ты управлял цехами Горной Твердыни!

– Ну, – слегка замялся Затворник, – это место уже было тут. И все печи, горны и кузни, – он пожал плечами, – но только я смог запустить всё это в работу и наладить тут производство оружия.

– Значит, ты снова делаешь тут пушки? – прокричал ему Валера.

– Да! – с гордым видом ответил тот, – и не только! Помните моё скорострельное ружье?! Я делаю для орков такие же!

– Они же дикари! – презрительно фыркнул Комаров, указывая на серокожих внизу, – какое им оружие?! Ты хотя бы пробовал учить их стрелять?!

– Ещё нет, – отмахнулся от него бывший Великий Мастер, – рано им, а то устроят пальбу, поругавшись из-за какой-нибудь мелочи!

– Да уж, – сразу помрачнел тот, – похоже, ваша армия ещё совсем не готова. Её вообще практически нет.

– Толку-то от неё, – скривился Затворник, – это не самая главная проблема. Есть и другие. Сюда! – он спустился с мостков по железной лестнице и направился к проходу, вырубленному в отвесной стене.

Пройдя сквозь него, попаданцы оказались в большой комнате, которая была похожа на мастерскую в Горной Твердыне. Тут стояли шкафы и стеллажи с кучей чертежей, огромный стол, который был завален всяческим хламом и, конечное же, было множество различных станков и инструментов.

Подойдя к столешнице, дворф смахнул с неё все бумаги прямо на пол.

– Вот, сейчас покажу, – пробормотал он, доставая из шкафа неподалёку какой-то рулон, – глядите!

Его гости подошли поближе и уставились на набросанный от руки рисунок, где изображались Неотворимые врата. Прямо поверх них были всяческие кривые пометки и надписи, понятные только своему создателю.

– Ну? – вопросительно буркнул Чизман, погладив свою небритую щёку, – это та самая стена. И что?

– Это Неотворимые Врата. И они не просто так зовутся неотворимыми, – ткнул пальцем Затворник, – прежде чем наши армии выдвинуться в путь, нам нужно будет освободить для них проход.

– А что, нельзя перебраться через горы или вообще перелезть через эту стену? – недоуменно спросил Валера, – мы почти нашли проход в скалах, когда нас схватили орки, – добавил он.

– Думаю, что повторить подвиг Суворова у нас не выйдет, – заметил Комаров и задумчиво почесал затылок, – у него была подготовленная армия, а у нас тупые орки…

– Причём тут орки?! – возмутился дворф, – для моих тяжёлых пушек нужна ровная поверхность! Их не перетащишь через стену или горные уступы!

– Вот и ответ! – развёл руками Чизман, – пушки! Взорвём врата и всё! Делов-то!

– Как бы не так, – хмыкнул Затворник, покачав головой, – эти врата сделаны из особого крепкого камня. Такие просто так не взорвёшь.

– Всё можно взорвать, лишь бы взрывчатки хватило, – пожал плечами Комаров, – прокопаем мину, заложим заряд и…

– Местный порох слишком слабый, – отрезал бывший Великий Мастер, – для стрельбы он хорошо подходит, но для того, чтобы взорвать врата его будет нужна целая гора. К тому же даже в таком количестве нельзя обещать успех.

– А, понятно, – закачал головойЧизман, – слабая бризантность и всё такое. И какие у нас есть варианты?

В мастерской повисло затяжное молчание. Валера уставился на рисунок врат, вспоминая то, что видел собственными глазами. Там был какой-то чёрный камень, который казался абсолютно монолитным. На могучих стенах не было видно следов кладки или стыков плит. Казалось, что сами врата просто отлиты из какого-то материала. Поэтому чтобы разрушить их, нужно было постараться. К несчастью, взрывчатку у попаданцев отобрали, а в этом мире технологии ещё не ушли так далеко, чтобы делать тротил или что-то вроде атомной бомбы.

– У меня есть одна идея, – наконец, вдруг заявил Затворник, изрядно помрачнев, – на этих пустошах есть один орк… Его зовут Джух. Он безумен настолько, насколько это вообще возможно. С самого рождения его разум полностью охвачен взрывами, так что эта тварь только и занимается тем, что подрывает кого-то. Но нельзя не отметить, что у него получаются превосходные бомбы. От рассказов о них меня берет чёрная зависть, ведь я до сих пор не могу понять, как это ему удаётся, – дворф со злобой сжал кулаки.

– Значит, – Чизман нахмурил брови, – его нужно поймать, так? Тогда отправь за ним орков!

– Видишь ли, – бывший Великий Мастер развёл руками, – я отправлял. И не раз. Однако никто из них не вернулся, – его мрачный взгляд уставился на двух попаданцев.

– Стой, – нервно рассмеялся Комаров, – ты хочешь, чтобы мы отправились за ним? За этим психом?!

– А почему бы нет? – невозмутимо ответил тот.

– Иди и сам сходи! – фыркнул Валера, которому тоже не хотелось отправляться на поиски психа.

– Я нужен здесь, – объяснил Затворник, – без меня встанет всё производство. А вы умные ребята, явно умнее орков. Поэтому сможете найти ловушки этого безумца и поймать гада. Уж я-то знаю, на что вы способны. Приведите этого психа и вратам конец.

– И как мы его приведём? – пожал плечами Комаров, – он перебил твоих орков, которые здесь живут. Что смогут сделать два простых человека?

– Орки пытались взять его грубой силой, – ответил ему дворф, – а его надо брать хитростью. Придумайте что-нибудь, – он опустил взгляд на рисунок Неотворимых Врат, – иначе ничего не выйдет.

– Замечательно, – Чизман сердито покачал головой, – я-то думал, что мы теперь будем командовать армией, а придётся шариться по этим пустошам. Где его хоть искать?

– Сейчас, – Затворник вытащил ещё один свиток и развернул на столе, – вот здесь Трезубец. Здесь проходит дорога, по ней возят руду. А тут проход в Грохающее ущелье. Вот там и засел этот псих. Идти туда меньше дня, так что доберётесь быстро…

– Ясно, но нам всё равно потребуются припасы и снаряжение!

– С этим уже не ко мне, – ответил ему тот.

– А отряд орков ты сможешь выделить? – с надеждой спросил Валера, – или проводника, чтобы мы не заблудились?

– Думаю, это будет лишним, – скривился бывший Великий Мастер, – орки лишь напугают этого чудика. А вот если к нему заявятся два человека, то он, может быть, решится даже поговорить с ними. Из любопытства.

– Очень обнадеживающе, – поморщился Комаров и замолчал, взволнованно прохаживаясь по комнате, – что-то не хочется мне рисковать своей жизнью просто так. Ты уверен, что псих поможет взорвать врата?

– Нельзя в чём-то быть уверенным, – криво усмехнулся Затворник, – но шансы на это есть.

Все трое замолчали, задумчиво глядя в пол. Впрочем, думать тут особо было не о чём. Если попаданцы хотели одолеть Даниила и спасти свой мир, то им нужно было уничтожить эти Неотворимые врата. К тому же, Валера сильно хотел отомстить мерзкому чудотворцу, так что он первым решительно заявил:

– Чизман, пошли уже посмотрим на этого психа! Всё равно тут больше нечего делать!

– Ну, – неуверенно протянул его товарищ, – пошли.

– Что ж, – Затворник поглядел на них и почесал нос, – тогда удачи вам. Возвращайтесь с добычей.

– Угу, – отмахнулся Комаров, – а как нам найти этого… скучающего бога?

– Идите тем же путём, – указал дворф, – тот новый туннель, скорее всего, ещё там.

Попаданцы попрощались с ним и зашагали обратно к клубам пара и жару Кузней Трезубца. По железным мосткам, нависающим над котлованом, они прошли быстро и в полном молчании. А когда достигли проложенного через скалу коридора и скрылись там от шума и пара, то сразу же остановились, чтобы передохнуть.

– Итак, – устало протянул Комаров, прислоняясь к стене, – мы теперь работаем в паре с чудовищным злодеем, которого когда-то сами хотели остановить. Здорово.

– А тебя не смущает, – Валера осторожно уселся на пол, – что он жив?

– Ну, не знаю, – его товарищ пожал плечами, – у меня, кажется, вообще не осталось сил, чтобы удивляться. Да и Фенрис тоже ведь воскрес из мёртвых…

– Но Харальд-то почему-то не воскрес! – воскликнул парень, – да и Лиландель… – начал, было, он, но тут же замолк и опустил взгляд.

– Видимо, этот скучающий бог возвращает только тех, кто ему нужен, – усмехнулся Комаров, – меня вообще волнует другое…

– И что же? – Валера поднял голову.

– Чтобы воевать против Святой Церкви, – со вздохом начал Чизман, – нужна серьёзная и подготовленная армия. И если при этом ещё и сражаться против Даниила, то нужны просто огромные силы. А нам с тобой предложили возглавить стадо дикарей, которые бегают по этим пустошам!

– Думаешь, что у них нет шансов?

– Никаких, – мрачно протянул Комаров, усаживаясь рядом с товарищем, – рыцари просто сметут их, а затем стрелки накроют залпом и всё. Нет больше никакой армии.

– А как же ружья и пушки? – с надеждой спросил Валера.

– Толку то от них? – снова замотал головой его спутник, – чтобы хорошо стрелять – нужно долго учиться, а у орков на такое терпения не хватит. Да и времени у нас нету. А от безмозглой толпы палящей во все стороны никакой пользы не будет. Выучить хоть чему-то получится лишь малую часть из них. Самых сообразительных, – с горечью принялся объяснять он, – остальных придётся пустить в бой с палками и топорами, как пушечное мясо. Может быть, мы выиграем пару боев, но потом нас просто размажут…

– Как-то это совсем не радостно, – протянул парень, подпирая голову руками, – и что нам делать?

– Не знаю. Мне кажется, что тут что-то не так, – Чизман заскрежетал зубами, вглядываясь в полумрак коридора, – если эти двое хотят хоть чего-то добиться, то у них должен быть какой-то адекватный план.

– Но нам его никто не расскажет, – фыркнул Валера, покачав головой, – давай найдём этого подрывника и посмотрим, что будет дальше.

– Угу… – с досадой кивнул его товарищ, – я-то надеялся, что нам дадут танк или какое-нибудь мощное оружие…. Но не эту толпу дикарей! – он поднялся на ноги и протянул руку своему спутнику, – пойдём уже…

– А ты… – парень уставился на протянутую ладонь, а потом поднял глаза на Чизмана, – ты поверил, что это настоящий бог?

– Конечно же, нет, – с грустью усмехнулся тот, – мне плевать, кем он себя возомнил. Однако, если его слова про перенос энергии – правда, то наш мир в большой опасности. Так что придётся надеяться на него и то, что он вытащит нас отсюда, – он устало вздохнул, – пора уже разобраться со всем этим.

– Пора, – кивнул Валера и схватился за его руку, поднимаясь на ноги.

Два человека встали в полумраке туннеля. За их спинами виднелся краснеющий зев выхода в кузни Трезубца. Оттуда доносились грохот и шум, крики орков и звон металла. Отблески огненных вспышек и летящих искр мелькали вокруг попаданцев. А те молчали, думая о том, что им довелось пережить. Кто из них мог представить, что казавшийся простым и лёгким путь, затянет обоих в масштабный спор о судьбах двух миров…

Оба уставились вперёд, где царила зловещая тишина. Идти туда им не хотелось, однако выбора у них не было.

– Ну, – наконец, нарушил молчание Комаров, – пошли уже.

– Угу, – кивнул его товарищ и первым шагнул в темноту.

Обратная дорога оказалась довольно короткой. Всего пара минут ходьбы и вот уже та самая комната. В глянцевых плитах отражался свет горящих ламп, стол, заполненный всяческими деликатесами, манил сотней вкусных запахов, а хозяин Трезубца снова устроился на своём месте, с насмешкой наблюдая за гостями.

– Вижу, вы придумали мне имя, как я и говорил, – заявил он, – «скучающий бог». Звучит не очень впечатляюще, но вполне сойдёт.

– Ты не сказал нам, как тебя называть, – ответил ему Чизман.

– Почему же? Я предложил простое «создатель», но вы, похоже, не поверили в это. В любом случае, мне наплевать, – отмахнулся он, – мастер Затворник рассказал вам о своём плане?

– Плане? Поймать безумного психа? – фыркнул Комаров, прохаживаясь по комнате, – да. Хорошая затея. Думаю, что скоро твоя армия останется без командующих.

– Ох, поверьте, он вам понравится, – развёл руками хозяин Трезубца, – просто отнеситесь к нему с пониманием, всё-таки бедняга был рождён с психологической травмой. Он любит взрывы.

– Это мы поняли, – выдохнул Валера, оглядываясь по сторонам. Хоть тут и не оказалось чудовищных титанов или каких-то демонических тварей, несчастному всё равно было немного не по себе. И теперь вернуться на Пепельные Пустоши ему показалось самым удачным выходом. В Кузнях сидел воскрешённый Затворник, а здесь вот этот персонаж, от одного взгляда на которого начинало мутить. Уж лучше бродить среди пепла, черного гравия и скал, в поисках безумного подрывника, чем торчать тут.

Однако Чизман, похоже, так не думал. Он посмотрел на хозяина Трезубца, потом на забитый едой стол, а затем заявил:

– Мы не можем идти на поиски с голыми руками. Нам нужно оружие, еда и одежда.

– Конечно, – отозвался «скучающий бог» даже ничуть не смутившись, – вон! – он ткнул куда-то в угол, – всё, что вам нужно!

Валера резко оглянулся и увидел, что там лежат две сумки, укрытые плотными походными плащами. Он готов был поклясться, что там только что ничего не было. Эти вещи появились буквально из ниоткуда. Впрочем, тот же Даниил, скорее всего, тоже так делал. Особенно, когда создавал для них целые таверны и деревни.

– Что тут у нас…, – Чизман направился к рюкзакам и заглянул внутрь, откинув плащ в сторону.

– Всё, как вы любите, – начал перечислять хозяин Трезубца, – две сумки. Внутри посуда: жестяные кружки, две тарелки, вилки и ножи. Из еды там есть несколько свежих батонов, по большому куску сыра и завёрнутая в тряпки солонина. Хватит, чтобы добраться до Грохочущего ущелья и провести там пару дней. Ещё есть по две фляги с вином и водой. Есть лёгкие одеяла, чтобы спокойно ночевать. Несколько мотков крепких верёвок, вещь под названием айсбайль или этакий ледоруб с бойком и набор крючьев – это на тот случай, если вы вдруг решитесь залезть на какой-нибудь уступ. Но я лично не советую, для начинающих скалолазов это опасное дело. А вот топоров нет, поскольку на Пепельных Пустошах деревья отсутствуют.

– Замечательно, – проворчал ему в ответ Комаров, копаясь в сумке, – значит, мы уже можем выходить?

– Ну, – тот задумчиво махнул пустым бокалом, где тут же сама по себе появилась красная жидкость, – вас никто не гонит. Хотите – выходите прямо сейчас. Или можете остаться на пару дней, недель, месяцев, лет…

– Надо идти сразу, – нервно заявил Валера и направился к рюкзакам, – чем быстрее найдём этого подрывника, тем быстрее разберёмся с Даниилом.

– Вообще-то, – мрачно заметил Чизман, – я уже сыт по горло всей этой походной жратвой, – он отбросил сумку и шагнул к столу, – ты ведь не против?

– Я-то?! – изумился хозяин Трезубца и протянул руку, – прошу, присаживайтесь! Всё для вас!

Валера хмуро уставился на него, а потом сердито стиснул зубы, наблюдая, как спутник устраивается на дорогом стуле.

– Садись, – махнул ему Комаров, пытаясь оторвать голень жареной индейки, – когда ещё успеем нормально поесть?

– Блин, – прошипел себе под нос парень и со вздохом уселся рядом с ним. Ему хотелось жутко свалить отсюда и уже забыть об этом месте хотя бы на какое-то время.

Однако ему пришлось смириться и оглядеть стол. Выбрав для себя чашу с салатом, он принялся накладывать его к себе в тарелку.

– А я вот всё думаю, – заявил вдруг Чизман, нарезая индейку на куски, – эти правила… – он закинул кусок мяса в рот и принялся жевать, задумчиво вращая вилкой в воздухе, – они ведь какие-то избирательные, да? Тебе ведь ничего не мешало помогать нам или тем двум девушкам…

– Ну, – сразу же отозвался хозяин Трезубца, – ты просто не видишь всей картины. Сейчас я всё объясню, – он отставил бокал в сторону, – дело в том, что я действую в двух ипостасях, понимаешь? С одной стороны, творец и создатель, который отрешённо наблюдает за своим творением. Абсолютно непредвзятый и властный наблюдатель, что одинаково принимает и зло, и добро. А с другой – я нечто вроде мелкого божества, плетущего свои интриги и наделённого крошечной силой.

– Получается, это что-то вроде вратаря-водилы? – нахмурил брови Комаров, – когда и на воротах стоишь, и на поле бегаешь?

– Можно сказать и так. Правда, я надеялся, что ты скажешь про бога и дьявола, как меня описали во всяких ваших книжках. А ведь это одно и то же.

– Но дьявол это зло, – слегка опешив, заявил Валера. И в наступившей тишине комок салата шлёпнулся с ложки обратно в его тарелку.

– Зло? – хозяин Трезубца удивлённо вздёрнул брови вверх, – тот, кто пытается вытянуть людей к настоящей свободе, кто пробуждает в них силу творить и воображать, кто выдёргивает человека из рутины и раболепия – зло? – он покачал головой и перевёл взгляд на Чизмана, – вот всегда так. Каждый из вас жутко боится истинной свободы, поскольку, обретя её, оказывается один на один с самими собой. Так что стоит начать говорить о ней, как тебя сразу же записывают в силы зла. Нет, лучше влачить жалкий образ жизни, мечтая о том, что после смерти ты обретёшь вечное счастье, чем наслаждаться, тем, что твориться здесь и сейчас.

– Интересная теория, – задумчиво заметил Комаров, подтянув к себе блюдо с жареным картофелем, – мне всегда казалось странным, что при всемогущем боге, какой-то сатана преспокойно устраивает свои козни и остаётся безнаказанным. А если представить, что бог создал вселенную для собственного развлечения, то неудивительно, что он постоянно вмешивается в роли этакого трикстера.

– Вот, кажется, ты понял истину! – заявил ему «скучающий бог».

– Да, да, – невозмутимо заметил тот, – когда вернусь назад, то расскажу о ней своему знакомому попу. Но лучше скажи вот что…. Если помощь каким-то твоим почитателям, вроде наших знакомых, или эти коварные планы, основанные на случайных действиях, ещё можно посчитать за вмешательство «мелкого божества», – он поднял пальцы и изобразил кавычки, – то, что насчёт наделения Даниила божественной силой? Это не нарушает твои правила?

– Конечно же, нет! Ты прав в том, что я часто выступаю в образе трикстера. Так уж повелось, что для того, чтобы избавиться от скучных застоев и сплошного консерватизма то и дело приходиться наводить вокруг шумиху. Устраивать войны, разваливать империи, запускать вторжения и эпидемии, иначе весь мир скатится в абсолютное уныние, а ждать, пока всё разрешиться с течением времени, слишком утомительно. К тому же всегда приятно побывать в роли одного из игроков на поле. Поэтому не удивительно, что меня не особо любят и называют злом, – хозяин Трезубца невинно развёл руками, – но всё это делается для вашего же блага. Война двигатель прогресса, а самые великие личности появляются в трудные времена. Но в роли создателя я обычно очень редко вмешиваюсь в дела вселенной. Да и то лишь в случае крайней необходимости. Однако «Подмирье», как я уже говорил, это очень нестабильная структура. Стоит хоть на секунду отвлечься, как всё вокруг может рухнуть. Поэтому здесь мне приходиться вступаться гораздо чаще, чем хотелось бы. Вся эта история с Даниилом, как раз такой случай.

– Но почему нельзя просто забрать его силу?! – снова встрял Валера, – от этого ведь тоже зависит судьба «Подмирья»!

– Это было бы несправедливо – забрать назад свой дар!

– То есть, тебе проще убить его? – возмущённо воскликнул парень, – причём нашими же руками?

– Вообще-то, он прав, – Комаров кивнул в сторону своего товарища, – как-то это слишком жёстко.

– Давайте я вам кое-что объясню, – ласково улыбнулся хозяин Трезубца, – дело в том, что у меня нет особых претензий к Даниилу, как у создателя мироздания. А вот если смотреть со стороны трикстера это явный мой оппонент. Поэтому я веду против него активные действия.

– А как же перенос энергии и материи? – воскликнул Чизман, взмахнув руками, – как же то, что этот парень переделывает твой мир под себя? Это всё пустяки? – он с возмущением уставился на него.

– Ну…, – тот небрежно повёл плечами, – не вижу ничего плохого в том, что «Подмирье» и дальше будет влачить своё жалкое существование. Так же, как в том, что, если два мира столкнуться и будет впечатляющий конец света. Особенно, интересно то, как со всем этим будет справляться сам Даниил…

– Но ты же приказал нам убить его! – воскликнул Валера, – значит, уже всё решил!

– Во-первых, не приказал, – так же ласково поправил его хозяин Трезубца, – а предложил. А во-вторых, разве вы ещё ничего не поняли? Я за свободу воли и за случайность. То, что я хочу, чтобы Даниил умер, ещё не значит, что он умрёт.

В комнате повисло гробовое молчание. Попаданцы испуганно переглянулись, чувствуя, как их охватывает лёгкая паника.

– Погоди, погоди! – первым встрепенулся Чизман, – то есть, мы можем проиграть?

– Конечно! – с восторгом воскликнул «скучающий бог», поднимаясь на ноги, – я ведь вам не демон Лапласа, чтобы знать исход всего! Более того, это и есть смысл сотворения мироздания! Оно изначально заложено таким, чтобы быть случайным и удивительным. Взять того же Даниила! Даже если прочесть его мысли или сделать полную копию его разума, то нельзя сказать, что он сделает в следующий момент. За это отвечает целая куча разнообразных гормонов, прочих веществ и постоянно образующиеся нейронные связи. Лёгкое дуновение ветра или камушек, попавшийся под ноги, легко сможет заставить его передумать. Это ли не чудо?! Сейчас я собираю армии орков у Трезубца, нанимаю вас руководить ими и воскрешаю Затворника, который заслужил вторую жизнь. Однако у меня нет ни малейшего понимания, чем всё это закончится. Может быть, этот поход пройдётся по всему континенту, а может – все ваши силы будут разбиты у Неотворимых врат. Или вообще – кто-то из вас погибнет от взрыва, попав в одну из ловушек этого Джуха! – он ткнул в попаданцев пальцем, – эта жизнь непредсказуема, так что наслаждайтесь каждым её моментом!

– Блин, – удручённо прошипел Валера. Ему-то казалось, что победа над Даниилом у них в кармане, особенно с такими силами на их стороне. Но теперь слова Чизмана про дикарей, которые не способны одолеть даже армию одной Святой Церкви, стали похожи на правду. Они все действительно были марионетками в этой большой игре, шансов у них было мало, а судьба несчастных попаданцев, похоже, мало кого волновала.

– Что ж, – мрачно пробормотал Комаров, отложив приборы в сторону, – видимо, ты не такой уж и всемогущий, как говоришь. Раз уж ты не можешь заглядывать в будущее.

– Тебе не кажется, что это вопрос на подобие: может ли бог создать камень, который не сможет поднять? – злобно ухмыльнулся хозяин Трезубца, – я могу заглянуть в будущее, если на то будет потребность. Так же, как и сделать так, чтобы все случайности совпали именно так, как мне нужно. Но это не моя цель. Конечно, я понимаю, – заметил он, осторожно усаживаясь обратно, – сейчас вы ошарашены этим и, скорее всего, уже настроены пессимистично. Однако, поверьте, я бы не стал доверять вам такую важную миссию, если бы не надеялся на успех. Так что всё в ваших руках, как и всегда было.

– Ладно, – всё ещё оставаясь мрачнее тучи, Чизман поднялся на ноги и направился к сумкам, – спасибо за еду, – хмуро кивнул он, – а мы пойдём на поиски этого психа, и постараемся не подорваться на одной из его ловушек.

Валера тоже встал со стула и быстро схватился за свои вещи. После всего услышанного, у него в голове буквально гудело от сотни всяческих мыслей, и нельзя было сказать, что все они хорошие.

– Вам по вот этому проходу! – показал им себе за спину «скучающий бог», а потом добавил, – удачи и будьте осторожны! Ведь именно от вас зависит судьба этого мира!

Правда, его слова теперь звучали, словно какая-то насмешка. Попаданцы ничего не ответили и двинулись по очередному пробитому в горной толще туннелю, оставив позади гостеприимного хозяина Трезубца…

Глава шестая. Орк по имени Джух

Несколько дней серокожий Хаук потратил, чтобы добраться до этого места. Он лез по уступам, перебирался через трещины и протискивался в узкие лазы между скалами. И всё ради одной единственной цели…

Хаук был необычным орком. Все остальные носились по Пепельным Пустошам целыми племенами, а вот он был одиночкой. Так же, как и его отец, и дед, и прадед. Это была целая династия из тех, кто бродит по этим краям, надеясь только на себя самого. Всех его предков звали одинаково – Хаук. Каждый из них умел выживать и посвятил всю свою жизнь, чтобы улучшить свои навыки. Эти знания передавались по наследству и копились годами, переходя от отца к сыну вместе с именем.

Багаж этот рос с каждым днём. Как прятаться среди скал и пепла, как искать хорошую воду, находить пищу и укрытие, чтобы спрятаться от кислотных дождей. Никто на этих просторах не имел таких уникальных навыков. Все бегали толпами, оглашая округу воплями и дикими криками. Только Хауки скрывались в тенях, не попадаясь никому на глаза.

Сам Хаук чувствовал, что пришло время передавать свои знания потомку. Орк уже был слишком стар, чтобы дальше бродить по Пепельным Пустошам. Так что он отправился в свой последний поход. Ему нужно было найти укрытие для личины, чтобы ничто не смогло навредить его сыну, пока тот не вылупится на свет.

И вот этот отважный герой забрался на один высоченный холм, откуда открывался вид на весь простор. Должно быть, его сын будет поражён, увидев такую впечатляющую картину. Хаук тщательно выбрал место – уютную нишу в скалах. Туда не заливал дождь, а ветер приносил свежий воздух, да и вид отсюда ничто не закрывало. Вдалеке виднелась большая гора, поднимающаяся к небу, под ней пепельный простор с редкими скалами.

– Харошые место! – пробормотал орк и принялся устраиваться. Присев, он закрыл глаза, представляя всё то, что накопилось в его голове. Пусть детёныш получит эти знания.

И тут камень под его ногами начал дрожать. Однако Хаук по своему опыту знал, что скалы вокруг надёжные и ничто не способно их обрушить. Дрожь усилилась, но орк по-прежнему был сосредоточен на передаче знаний. Столько всего нужно было запомнить этому малышу. Это у всяких дураков, что галдя носятся по Пепельным пустошам, в головах ничего нет. Бегай, жри и слушайся босса…

Холм вздрогнул, да так, что с его склонов аж щебёнка посыпалась. Ударная волна налетела на орка, едва не сбив его с ног. Грохот обрушился на него и Хаук испуганно раскрыл глаза.

Вдалеке перед ним распускался огненный цветок. Гора напротив, что казалась ему непоколебимой, разломилась пополам. Чёрный дым столбом поднимался к небесам, пылающие раскалённые валуны сыпались на пустошь смертельным дождём, а из образовавшегося жерла расплёскивалась ярко-жёлтая лава.

Однако это было ещё не всё. Остатки горных склонов вздрогнули, просели, а потом резко поднялись в воздух. Снова тряхнуло окрестности, и мощный взрыв разогнал в небе серую дымку по сторонам. Ещё больший цветок раскрылся перед Хауком будто бы дыра в реальности. Несчастный схватился за сердце и задрожал от ужаса. Хрипя и пуская пену, он грохнулся на землю и задёргался в конвульсиях. А затем умер.

Извержение вдалеке продолжалось, с шипением разлетались вулканические бомбы, а равнину внизу заливало потоками лавы. В нише на вершине холма осталось лежать кожистое яйцо. Сквозь его толстую оболочку было видно маленького орчонка. Он сжал свои крошечные кулачки, разлепил губки и выпустил небольшой пузырёк воздуха, неслышно пробормотав:

– Джух!

Валера шёл в полумраке, уставившись в спину Чизмана. Рюкзак у того мерно раскачивался, а плащ, наброшенный на одно плечо, будто бы какая-то тряпка, своим краем волочился по земле.

И тут туннель вдруг закончился. Казалось, ещё недавно они вышли из той комнаты, оставив хозяина Трезубца сидеть в полном одиночестве, чуть-чуть прошли вперёд и вот он – большой вид на равнину, покрытую серым пеплом. А вокруг неё расположились чёрные горы, будто бы разбросанные в полном беспорядке. Тут было куда светлее, чем в горных недрах. Однако на небе всё ещё висела та мрачная свинцовая пелена. Тусклый свет придавал окрестностям ещё больше уныния, хотя, казалось бы, больше не куда.

– Всё равно это лучше, чем эти пещеры, – фыркнул Валера, встав у самого входа.

– Угу, – угрюмо пробурчал в ответ Чизман, повернувшись к нему, – как думаешь, сколько сейчас времени? – он поднял глаза к серому небу, – похоже, тут есть только два варианта – ночь и пасмурное непонятно.

– Вряд ли мы провели в Трезубце больше суток, – ответил парень, задирая голову, – так что думаю, что скоро будет вечер.

– Наверное, ты прав, – устало пробормотал его товарищ, – чёрт, как же хочется хоть немного отдохнуть от всего этого. В моей голове какой-то кавардак твориться!

– А в моей думаешь лучше?

– Ну, это вряд ли, – через силу улыбнулся Комаров и ткнул вперёд, – нам отсюда надо немного спуститься по склону. Думаю, когда мы выйдем на равнину, вокруг уже будет темнеть, так что устроим лагерь вон в тех скалах!

– Ага, – кивнул Валера, уставившись вдаль. От выхода из недр Трезубца шла ровная насыпь из чёрного щебня. Внизу она упиралась в большую плоскую равнину, усыпанную скалами. Отсюда было видно узкую полосу – похоже, какая-то дорога. Укрытие, что приметил Чизман, было совсем неподалёку от неё. Если у попаданцев получится залезть на верхушки скал, то они смогут следить за всей равниной, а сами будут совсем незаметны со стороны.

Медлить оба не стали – сразу же двинулись в путь. Спускаться было довольно легко. Щебень был плотно утрамбован, к тому же тут тоже можно было найти некое подобие дороги, которая петляла из стороны в сторону. Видимо, тут что-то возили. Оглянувшись назад, парень заметил, что в подножье Трезубца есть ещё несколько крупных дыр. Эти ходы, скорее всего, вели в кузни или ещё куда-нибудь. Однако сейчас здесь никого не было. Вокруг была тишина, лишь где-то над головой тихо рокотали вулканы, выпускающие чёрные клубы дыма. Его уносило куда-то в другую сторону, за спины шагающих путников.

– Знаешь, что меня бесит в этой ситуации? – вдруг спросил Чизман, осторожно спускаясь вниз.

– Даже не знаю, – с усмешкой пожал плечами Валера, – может быть, что у нас нет никакого выбора и нет никаких шансов на победу? Мы не можем уйти и всё, что нам остаётся это проиграть?

– Столько вариантов, а ты выбрал какую-то нелепицу, – хрипло рассмеялся Комаров и остановился, – понимаешь, когда у нас был танк в Лире, я догадывался о том, что шансов против Даниила у нас мало. И отступать нам тоже было некуда. Да и до этого были похожие ситуации. Конечно, – он тяжело вздохнул, – нам никто не говорил этого прямо в лицо, но всё равно понимание этого было где-то там, внутри. Нет, меня бесит совсем другое. Вся эта двойственность и абсурдность происходящего! Подумать только, ему одновременно важен этот мир и тут же совершенно наплевать на него. Он и помогает нам, и тут же отказывает в помощи!

– Вот именно! – поддержал Валера, – будто бы насмехается над нами.

– Пожалуй, так и есть, – закачал головой его товарищ, – ему ведь не обязательно было рассказывать всё это! Сделал бы вид, что мы тут спасаем мир из последних сил. Но нет, он будто бы гордиться всем этим…

– А может быть, – парень задумчиво почесал затылок, – это всё потому, что у него нет никакого контроля над ситуацией?! Вдруг Даниил оказался совсем неуправляем?

– Не знаю, – Чизман упёр руки в бока, поглядывая по сторонам, – тогда я вообще не понимаю, что тут происходит.

Серое небо над головой постепенно начинало темнеть. Тени спускались на пепельную равнину, набирая силу. Попаданцы были только на середине спуска, и им нужно было поторопиться, чтобы добраться до своего укрытия к наступлению ночи. Так что они снова двинулись в путь.

Стараясь идти побыстрее, путники спустились до равнины, и пошли по колее, которая была проложена среди серого пепла. Видимо, у орков были какие-то телеги, на которых они возили всякие ресурсы. Может быть, это Затворник заставил их проложить этот путь, чтобы доставлять к Трезубцу руду или они сами раньше что-то таскали сюда.

Хорошо, что эта дорога проходила совсем рядом с теми скалами. Так что попаданцы быстро добрались до них, а потом принялись искать путь к вершине. Им пришлось немного потрудиться, чтобы забраться на отвесные уступы, но это того стоило.

Отсюда действительно была видна вся равнина, так что бояться внезапных гостей не стоило. К тому же, чтобы забраться сюда, нужно было как следует попотеть, поэтому враг точно бы выдал себя. Да и вряд ли бы вообще кто-нибудь заметил среди скальных выступов двух людей.

Тут уже совсем стемнело, и серая пустошь погрузилась во мрак. Чизман устроился среди камней, положив голову на рюкзак и накрывшись плащом. А вот Валера сначала решил перекусить. Он вроде немного поел за тем столом, но сейчас почему-то почувствовал лёгкий голод.

– Слушай, а у тебя нет ничего, чтобы разжечь огонь? – спросил парень у своего спутника, копаясь в рюкзаке.

– Нет, да и жечь тут нечего, – отмахнулся тот.

– Но орки же разводили костёр?

– Разводили. У них на стоянках были какие-то запасы кизяка или ещё чего.

– Кизяка?

– Ох, – фыркнул Чизман, покачав головой, – это сушёный навоз, им в степях печи топят. Хотя тут вроде скота нет, значит, они сушат какие-нибудь грибы…. В общем, вряд ли мы с тобой тут что-то найдём.

– Ладно, – буркнул Валера и принялся нарезать хлеб.

– А зачем тебе огонь? – поёрзав на своём месте, спросил у него Комаров, – боишься замёрзнуть? Здесь вроде наоборот тепло.

– Ну, – парень пожал плечами, – с огнём как-то уютнее… Светлее.

– Я б так не сказал, – отозвался его товарищ, – если тут кто-нибудь увидит пламя, то ему сразу же станет интересно, какой такой чудак решил жечь костёр понапрасну. Так что лучше не привлекать лишнего внимания. Мало ли, вдруг тут есть какие-нибудь дикие орки…

– А ещё огонь отпугивает зверей, – заметил Валера, запихивая в рот кусок хлеба с сыром.

– Я пока видел тут только мелких ящерок и зверьков. Сомневаюсь, что они тебя сожрут, – усмехнулся в темноте Чизман, – ложись лучше спать. Думаю, что здесь нам ничего не грозит.

– Угу, – кивнул парень, запил еду водой из фляги, а потом тоже принялся устраиваться среди двух валунов. Тут как раз была удобная щель, чтобы спрятаться от чужих взглядов.

– Просто понимаешь, – пробормотал он, – это место действует мне на нервы. Тут подсознательно ждёшь какой-то беды. Вокруг этот пепел, скалы эти и лава…

– Это да…, – ответил ему Комаров, – а ещё и столько всего на нас свалилось, так что башка аж трещит, – он протяжно зевнул, – поэтому лучше всего будет хорошо выспаться, чтобы хоть как-то прийти в себя. Понял?

– Угу, – отозвался Валера и поднял глаза к небу, надеясь увидеть звёзды. Но там по-прежнему была сплошная тёмная завеса. Парень вздохнул и покрепче закутался в плащ. Тут и правда было тепло, только всё равно хотелось накрыться чем-нибудь, чтобы отгородиться от этих Пепельных Пустошей.

Когда попаданцы проснулись, вокруг уже было светло. Серая пелена над ними слабо светилась изнутри. Равнина была всё такой же монохромной, будто бы других цветов тут и вовсе не было. Чёрные скалы торчали то тут, то там. А среди них петляла дорога, едва заметная на этом одеяле.

– Смотри-ка! – Чизман подошёл к краю уступа и потянулся, – вон там развилка! Кажется, Затворник показывал её на своей карте.

– Значит, нам туда? – Валера тоже поднялся на ноги и принялся всматриваться вдаль. Часть дороги он ещё видел, а вот потом всё сливалось в серую кашу. Видно было только, как край равнины упирается в высокие отвесные чёрные скалы. Будто бы какое-то плато. И в них была заметная расщелина, словно они треснули в этом месте.

– Угу. Давай перекусим и двинем в путь, – ответил Чизман.

Завтрак у них был быстрым. Всё-таки впереди лежал ещё долгий путь. Затем они спустились вниз, осторожно слезая по уступам, а потом двинули вдоль колеи, шагая по серому ковру.

Шли попаданцы долго, а равнина всё не заканчивалась. Скалы постепенно становились всё ближе и ближе, но до них было ещё далеко. Уже и за полдень, должно быть, перевалило, однако путники решили не останавливаться на привал. Всё равно вокруг был лишь пепел, а в нём было не очень удобно обедать.

Наконец, они достигли развилки. И если колея, что уходила прочь, огибая скалы, была чёткой и глубокой, то её ответвление оказалось едва заметным. Похоже, эту дорогу забросили.

– Значит, там и есть это Грохочущее ущелье? – задумчиво пробормотал Валера, – что-то туда никто не ездит.

– Если там сидит этот псих, то это вполне закономерно, – фыркнул Чизман, – жаль, что нам надо доставить его живым.

– Ну, Затворник сказал, что с ним нужно будет просто поговорить, – неуверенно заметил парень, – может, в этот раз всё обойдётся?

– Угу, будем надеяться, – хмуро отозвался Комаров и зашагал в сторону разошедшихся скал.

Валера же огляделся по сторонам и подумал, что это место тоже напоминает какой-то кратер. Эти отвесные скалы будто бы его стенки, а плоская равнина дно. Расщелина же казалась каким-то огромным разломом, от которого просто веяло чем-то недобрым. Впрочем, такое чувство здесь навевало абсолютно всё, ведь Пепельные Пустоши были совсем безрадостным местом.

– Ну, ты идёшь?! – долетел до него голос товарища.

– Иду! – крикнул парень и поспешил следом за спутником.

Вскоре оба уже добрались до прохода и в нерешительности встали перед ним. Вроде бы тут не было ничего такого, однако следовало опасаться этого таинственного подрывника, который мог легко понаставить тут ловушек. Правда, было совсем не ясно, что у него вообще за ловушки? Какие-то камни, подвешенные на верёвках, или сети, закопанные в пепле?

– Ого, – хмыкнул вдруг Чизман, – а вот и первый…

– Кто первый? – нахмурился Валера и тут же заметил торчащие из гравия кости. Явно выделялась грудная клетка, передние конечности, таз и остатки когтистых лап. Череп существа был где-то под здоровым валуном.

– Это его свои? – пробормотал парень, – или этот псих?

– Не знаю, – скривился Комаров и задрал голову, – но на всякий случай поглядывай вверх. Эх, надо было попросить у нашего товарища каски…

– Помогли бы они тебе от таких валунов, – фыркнул Валера, хотя запоздало понял, что это была шутка. Вся эта затея уже перестала ему казаться хорошей идеей. Бедняге даже захотелось вернуться обратно в подземелья Трезубца к Затворнику. Но делать было нечего, так что попаданцы уныло зашагали вперёд.

 Разлом петлял из стороны в сторону, будто бы скрывая от них свои секреты. Побелевшие скелеты попадались тут на каждом шагу. В расщелине оказалось достаточно просторно даже для телег. И они тут были. Точнее их разваленные ржавые обломки, будто бы мрачное предупреждение тем, кто решится зайти сюда. Валялись вокруг сорванные с осей колеса, куски железа и изогнутые стальные прутья.

– Как будто бы тут какой-то великан порезвился, – разглядывая очередную развалину, пробормотал Валера, – кто мог вообще разломать все эти повозки? Они ж металлические!

– Танки тоже металлические, – скривился Чизман, – но на минах хорошо подрываются. А тут явное действие взрывчатых веществ. Видишь, как стальные листы покорёжило?

– Угу, – кивнул парень и невольно вздрогнул. Не нравилось ему всё это. А ловушек всё никак не было видно.

И тут Комаров вдруг резко остановился.

– Стой! – прошипел он.

– Ты его заметил? – Валера сразу же пригнулся и уставился вперёд. Там к стенам разлома жались две телеги, а между ними был небольшой проход.

– Нет, просто кое-что увидел, – отозвался Чизман и медленно двинулся к обломкам. Он добрался до них и присел рядом, вглядываясь в пустоту.

– Что там? – парень дёрнулся за ним, но тот спешно выставил руку в сторону.

– Тихо! Не спеши! Аккуратненько…

Валера кивнул и крадучись двинулся к нему. Кажется, что-то там блеснуло между двумя телегами…

– Видишь? – вкрадчиво начал объяснять Комаров, – вот здесь?

– Леска?

– Ну, скорее нитка из волос. Отсюда и туда.

– Угу. Это ловушка? Растяжка, да?

– Ага. Давай отойдём и попробуем дёрнуть её издалека, – махнул рукой Чизман, – посмотрим, на что способен этот гадёныш.

Они отошли назад на достаточное расстояние, затем нашли кусок железки и привязали его к верёвке.

– Сядь за тем валуном, а я тут спрячусь, – показал Комаров, раскручивая железяку, – бросаю на счёт три!

– Понял! – кивнул Валера.

– Раз, два, три! – железка полетела вперёд, утягивая за собой верёвку. Она пронеслась над двумя телегами и грохнулась где-то за ними. Верёвка упала на нить, но та устояла.

– Ладно, – покачал головой Чизман, – тогда немного потяну…

 И он дёрнул верёвку на себя.

Грохнуло так, что по ущелью пронеслась взрывная волна, сбивая со стенок мелкие камушки. Две телеги подлетели в воздух, кувыркнулись и рухнули обратно, поднимая целую кучу пыли и пепла. В ушах у обоих попаданцев повис протяжный и приглушенный звон. Казалось, они оказались глубоко под водой.

Валера поднялся на ноги, с трудом озираясь по сторонам. Ему пришлось немного отряхнуться, чтобы сбросить с себя каменную крошку и пепел.

– Вот, блин! – воскликнул он.

– Что?! – скривился Чизман, прижимая руку к голове.

– Говорю, – прокричал ему парень, – охренеть!

– Ага, – громко отозвался тот, – просто кошмар какой-то. А прикинь, не заметили б?!

– Блин!

– Да-да!

Оба уставились в сторону ловушки. Две телеги теперь смешались в одну кучу, перегородив им проход. Обломки их разлетелась вокруг, а длинная ось теперь и вовсе торчала из скалы где-то в паре метров выше.

– Ух, – дёргая себя за мочки ушей воскликнул Комаров, – не знаю, сколько тут было в тротиловом эквиваленте, но явно дофига, – он присел на кусок железки, валявшийся рядом, – что-то мне назад захотелось…

– Назад? – слегка оторопело переспросил Валера, – думаешь, не справимся с ним?

– Видишь ли, – поморщился тот, – это мы раньше самые хитрые были. А этот гадёныш, может быть, и похитрее нас будет. С грубой силой можно справиться уловкой или техникой, но против такого партизана воевать тяжело будет. Я-то думал, что у него тут какая-нибудь пиротехника, а тут фугасы, блин!

– Но без него мы ведь не справимся…

– Это да, – протянул Чизман, – против такой взрывчатки никакие врата не выстоят.

– Значит, надо идти, – пожал плечами парень, – просто будем внимательнее. Эту ведь ловушку ты заметил…

– Эту заметил, – мрачно хмыкнул тот, – а сколько их ещё будет? – он тяжело вздохнул и поднялся на ноги, – ладно, пошли дальше, пока светло ещё. Хоть какие-то шансы будут…

Они двинулись вперёд, но теперь шли куда медленнее. К каждому подозрительному месту оба подкрадывались на корточках и внимательно разглядывали воздух, надеясь увидеть ещё одну нить. Вот только больше ничего не было.

Через несколько десятков метров, разлом вдруг раздвоился. Теперь перед попаданцами оказались два пути. Один выглядел довольно опасно – провалы, трещины и завалы из крупных валунов. А вот другая дорога казалась совсем безобидной. Ровное песчаное дно, где ещё виднелись остатки колеи, и безобидные плоские мелкие камушки, что валялись то тут, то там.

– Туда не пойдём, – махнул рукой в сторону «трудного» ответвления Комаров, – там такой бардак, что замучаемся растяжки искать. А вот тут проще будет. Главное не торопиться, – он сделал шаг вперёд, но из трещины в стене выпрыгнуло нечто вроде облезшей крысы. Зверюшка увидела их, вздрогнула и бросилась прямо по ровной дороге.

Но бежала она недолго. Стоило ей прыгнуть на один из плоских камней, как тот тут же подлетел в воздух. Гул от взрыва эхом разлетелся среди стен расщелины. Несчастную крысу впечатало в стену, а булыжник треснул пополам, раскидав вокруг тучу осколков.

– Отлично, – сразу же помрачнел Чизман, – у нас тут минное поле…

– Блин! Полезем туда? – Валера ткнул в сторону провалов.

– Нет. Там тоже могут быть ловушки, глядишь ещё хуже. Просто иди осторожно, – Комаров стянул рюкзак и засунул в него плащ, а потом тщательно подтянул лямки, – на камни не наступай, на всякие бугорки тоже. Трещины обходи, подозрительные места тоже. Помнишь, как в детстве было? Не наступай на трещины в асфальте, люки и прочую чушь? Вот тут так же. И самое главное – не теряй равновесие и ничего не роняй. А то будет очень плохо. Понял?

– Угу, – кивнул парень, – а мы точно справимся?

– Справимся. Этот псих хитрый, но мы-то тоже не лыком шиты! – заверил его товарищ, – вряд ли он смог придумать что-то получше изобретений человечества! Так что все его мины и ловушки уже известны! – решительно заявил он, закатывая рукава, – давай, по моим следам…

Валера кивнул, и они двинулись вперёд. Сначала идти было легко. На ровном песке плоские камни были легко заметны, да и попадались они редко. Но это только сначала.

По мере того, как попаданцы углублялись в глубины ущелья, камней становилось всё больше и больше. Таинственный минёр уже совсем не прятался. Наоборот, он создавал тут смертельный лабиринт. Ловушки уже выстраивались в целые ряды, а то и вовсе полностью перекрывали дорогу. Выбранный путниками маршрут заводил их в тупик, откуда вообще нельзя было выбраться, не наступив на один из подозрительно мирных валунов. Приходилось отступать на несколько десятков шагов и идти другим путём. И самое главное, что Валера был готов поклясться в том, что большая часть этих камней безвредна. Этот псих просто игрался с ними, будто бы издеваясь над своими жертвами.

Идти так было очень тяжело, ведь рядом притаилась сама смерть. Конечно, был шанс, что силы взрыва не хватит, чтобы убить путников, однако несчастных легко могло сильно покалечить.

– Эй! – вдруг воскликнул Чизман, повернувшись к товарищу, – смотри! Там это поле заканчивается! Видишь?! Скалы и подъёмы! Готов поспорить, что там уже нет никаких ловушек.

– Дойти бы туда ещё, – пробормотал Валера, стискивая зубы.

– Да тут недалеко, – с облегчением воскликнул Комаров, махнув ему рукой, – чуть-чуть совсем!

И тут со скал впереди вдруг слетел небольшой камушек. Он пронёсся над головой Чизмана и грохнулся в песочек, отскакивая от него будто бы блинчик от водной глади. В полной тишине звуки этих шлепков звучали словно гром. Пролетев совсем рядом с Валерой, камушек врезался в один из плоских валунов, которые выстроились в длинную цепочку. Парень тут же отчаянно закрылся руками.

Оглушительно грохнуло, да не раз. Будто бы связка петард взорвалась. Плоские валуны кувыркнулись, как падающие доминошки, один друг за другом, раскидывая песок во все стороны.

– Ух, пронесло, – выдохнул парень, отряхиваясь от песка.

– Т-с-с! – прошипел ему Чизман, вслушиваясь в тишину вокруг.

Что-то наверху зашуршало, а затем ещё один камушек полетел прямо в его сторону. Тот едва успел отпрыгнуть, как на месте, где он стоял, грохнул ещё один взрыв.

– Ну, погоди, ублюдок! – взревел Комаров, грозя кулаком куда-то в полумрак впереди.

В ответ ему тут же полетел ещё один камушек. Тот грохнулся вдалеке, прямо на песок. И сразу рванул, едва коснувшись поверхности.

Тут-то Валера и понял, что это совсем не камушки.

– Блин! – схватился за голову он.

– Бежим! – махнул рукой Чизман, – туда!

Медлить было просто нельзя. Попаданцы, наплевав на всю осторожность, помчались вперёд, стараясь избегать вездесущих камней. У них уже не было времени, чтобы выбирать себе безопасную дорогу. Поэтому несчастным пришлось прыгать среди «мин», будто бы они играют в какие-то извращённые смертельные классики.

А сверху всё летели и летели эти гранаты, поднимая столбы пыли, песка и вызывая самые настоящие цепные реакции среди лежащих камней. Несколько раз Валера едва не потерял равновесие, а один раз и вовсе рухнул на землю. Каким-то чудом он успел широко расставить руки и упереться в песок. Прямо перед его лицом оказался заряженный плоский камушек.

– Ух! – выдохнул парень и тут же вскочил, откатившись в сторону. Очередная граната пролетела над ним и взорвалась где-то позади. Заметив пустое место, он прыгнул туда, будто бы какой-то тигр. А затем сразу же сделал рывок в сторону, обогнув целую цепочку «мин». Чизман скакал впереди, словно горный олень, грациозно перескакивая из одной точки в другую. Пришлось поторопиться, чтобы догнать его.

Наконец, оба достигли до поднимающихся скальных уступов. Сразу же наверху кто-то ехидно засмеялся, вниз посыпался песочек, а до путников долетели чьи-то торопливые шаги.

– Поймаю гада! – процедил Комаров, сжимая кулаки, – стой, сволочь!

Он ринулся наверх, а Валера прижался к стене, с трудом переводя дыхание. Казалось бы, после всего пережитого в этом мире бояться больше нечего, однако эта безумная полоса препятствий серьёзно потрепала ему нервы.

Отдышавшись, парень тоже бросился за своим товарищем, надеясь, что тому удалось поймать мерзкого ублюдка.

Забравшись наверх, он протиснулся через узкую щель и оказался в небольшой пещерке.

– Его здесь нет, – сразу же встретил его Комаров, – похоже, ушёл. Спрятался, – злобно прошипел он.

– Куда?! – щурясь в полумраке, спросил Валера.

– А шут его знает, – махнул рукой Чизман, – видишь, тут всякие тряпки болтаются, щели вокруг. Куда-то забрался… Может быть, на потолок залез, – он задрал голову вверх.

– Блин, – с досадой шикнул парень и принялся оглядываться по сторонам. Его глаза уже привыкли к темноте, так что уже можно было разобрать подробности.

Это было самое настоящее логово. Какие-то лежанки из кож и пучков какой-то гадости. В одном углу торчали корзины из прутьев и костей, рядом гнутые листы железа, похожие на чаши, а в другой стороне вообще была зловонная ниша, куда даже заходить не хотелось. А в потолке над ними была большая дыра, сквозь которую виднелось серое небо.

Похоже, здесь этот психопат и жил. В этом никаких сомнений не было.

– Гадёныш уделал нас, как последних дураков, – всё ещё продолжал злиться Чизман, – я даже не видел, как он выглядит!

– И что теперь? – неуверенно спросил Валера, – пойдём назад с пустыми руками?!

– Ну, уж нет, – с ненавистью протянул Комаров, – мы его достанем. Он хитрый, а мы ещё хитрее. Засядем здесь и будем ждать, пока он вернётся. Это ведь его логово, так что рано или поздно этот псих появиться тут.

– Ладно, – закивал парень, – хорошая идея! И не надо никуда идти.

– Давай только спрячемся где-нибудь…. За этими корзинами что ли, – развёл руками его напарник, – главное – сиди тихо, чтобы тот нас не услышал.

– Угу!

Оглядевшись вокруг, оба выбрали себе по укрытию и затаились будто бы мышки. Сидеть, сгорбившись за кучей корзин, было довольно скучно, но делать больше было нечего. Им нужен был этот псих-подрывник, так что оставалось только ждать и надеяться, что тот вернётся в свою нору.

Поговорить с друг другом тоже было нельзя, так что вскоре Валера почувствовал, что его начинает клонить в сон. Ещё и день уже заканчивался, но парень держался из последних сил. Тут и наверху небо начало потихоньку темнеть.

Казалось, что псих уже никогда не вернётся домой. Что он почуял их или догадался о том, что его ждёт засада. Однако этот орк всё же не был таким умным.

И в тишине послышался едва различимый шорох и глухое бормотание. Одна из кож, прикрывавшая дыру в стене откинулась и наружу показалась серая когтистая лапа.

– Ага! – воскликнул Чизман и будто бы лев прыгнул на свою добычу. Он сунул руку в трещину и вцепился во что-то, – поймал! Поймал! – разлетелся по пещере его голос.

– Сейчас помогу, – Валера сорвался с места, но не успел. Его товарищ вдруг резко дёрнулся, а потом вытащил на свет кулак с зажатым в нём пучком серых волос.

– Ах, ты сволочь! – прошипел Комаров и сразу же бросился в погоню. А парень последовал за ним.

Протиснувшись в тесный лаз, он оказался в просторном коридоре. Откуда-то из-за угла послышался топот его спутника, так что ему пришлось помчаться туда. Туннель петлял, поднимаясь то вверх, то вниз, но в итоге всё же он выбрался на поверхность.

Там была просторная площадка среди нависающих скал вокруг. Валера выскочил туда и впервые заметил орка-подрывника. Тот был весь какой-то кривой и нескладный, будто бы какая-то пародия на человека. Огромные стопы, тощие ноги и длинные руки, как у орангутанга. Он бежал, выставив вперёд свой длинный нос и потряхивая кудрявыми серыми прядями.

Комаров почти догнал его, но затем вдруг резко остановился, расставив руки в стороны. Орк сразу же воспользовался заминкой и тут же скрылся где-то среди торчащих вокруг скал.

– Блин, ты чего?! – бросился к товарищу парень, но тот тут же остановил его.

– Стой, стой, стой! – лихорадочно прошептал он, – кажется, я наступил на мину!

– На мину?! – ошарашено пробормотал Валера, замерев словно столб, – но ничего же не взорвалось?! – он сделал несколько шагов и увидел, что спутник стоит на большой каменной плите. Она тут лежала, будто бы специально, и явно была ловушкой.

– Не взорвалось, – балансируя на одной ноге, ответил ему Чизман, – но я слышал, как подо мной что-то щёлкнуло. Думаю, что если я сойду – то сразу рванёт!

– Блин! Блин! – яростно воскликнул парень, – и что теперь делать?!

– Беги за ним! – приказал Комаров, – догони гада и отведи к Трезубцу!

– А ты?!

– Я… – тот шумно втянул в себя воздух, – попробую отпрыгнуть…

– Но ты же не успеешь! Оно сразу рванёт! – воскликнул Валера, – давай положим туда камень или ещё чего?!

– Не думаю, что это поможет. Только я сдвинусь с места… – Чизман прикрыл глаза, – тут заряд, похоже, просто кошмар. Всё вокруг рухнет. Давай, беги уже! Я устал стоять, – злобно шикнул он.

– Нет, нет! – закачал головой парень, – нельзя так делать!

– А как ещё-то?! Попались мы. Тот ублюдок знал, что говорит. Знал про мину! Поэтому и сказал, мол, будьте осторожны!

– Блин! – Валера сжал кулаки, – стой! Я знаю, что надо делать! – он расправил плечи, набрал полную грудь воздуха и закричал, – Джух! Ты меня слышишь?!

Но ответом ему было молчание. Казалось, подрывник уже давно скрылся и теперь до него никак не добраться.

– Я думаю, – пробормотал Комаров, отплёвываясь от стекающего по его лицу пота, – что он слышит! Гад точно затаился где-то рядом, чтобы увидеть, как всё взорвётся. Он ведь любит взрывы! И специально заманил меня сюда!

– Точно! – прошептал его товарищ, хлопнув себя по лбу, – взрывы! Эй! – он вложил всю силу в свой крик, – Джух! Мы здесь не для того, чтобы навредить тебе! Нам нужна твоя помощь! Слышишь?! Мы хотим устроить самый большой взрыв! Бум! И такой, что весь мир встряхнёт! И нам нужны твои навыки!

– Это не сработает, – процедил Чизман, который держался уже из последних сил, – лучше беги уже прочь!

Однако из-за скалы впереди вдруг показался уродливый нос.

– Бум? – слегка визгливым голосом протянул Джух.

– Да! Да! – отчаянно закивал головой Валера, – мы хотим устроить самый большой бум! Слышишь?! Ты поможешь нам? Мы не хотим тебе зла!

– Я хачу бум! – тот вышел к ним и затряс своей большой головой, – бальшой бум!

– Точно! – обрадовался парень и присел на корточки, вытянув руки вперёд. Будто бы подманивал к себе уличного кота, – пойдём с нами к Трезубцу!

– Трезуба?! – вдруг взревел орк и отскочил на пару шагов назад, испуганно глядя на него.

– Погоди! – он замахал руками, – просто там много орков, они будут работать для тебя! Делать эту штуку, которая создаёт бум! Нам нужно много этой штуки, чтобы сделать большой бум!

– Точно! – поддержал его Чизман, – много-много! Мы хотим взорвать кое-что огромное! Как целая гора! – спешно затараторил он, обливаясь потом, – поэтому надо много бум-штуки! Ты один столько не сделаешь!

– Да! Нужны помощники! – воскликнул Валера, – мы тебя не тронем! Только помоги нам.

– Бум. Трезуба. Бум. Трезуба, – начал бормотать Джух, тряся головой будто бы каком-то припадке. Наконец, он замолк и выдохнул, – я пайду делать бум!

– Отлично! – парень облегчённо вздохнул, чувствуя, как падает камень с души, – не бойся! Мы друзья!

– Бум! – орк осторожно зашагал к нему, взмахивая руками над головой.

– Погоди, Джух! – позвал его Комаров, – можешь помочь мне? Убери эту мину, ага?!

– Мына? – протянул тот, скривив лицо.

– Ну, бум! Бум! – попытался объяснить ему Валера, – твои бум камни!

– Тут не бум! – Джух брезгливо махнул когтистой ладонью в сторону Чизмана, – еслы бы тут был мой бум, то тыбя бы тут не было! Ты был бы там, – он ткнул пальцем куда-то на скалу вверх, а потом перевёл его на другую, – там! И нымножычко вон там!

– То есть, это не бум?! – выдохнул несчастный.

– Ныт! Мой бум – сразу бум! – с некой гордостью заявил орк.

– Как думаешь, – Комаров взглянул на своего напарника, – ему можно верить?!

– Наверное, – пожал плечами тот, – он должен знать, где его ловушки.

– Ладно! – Чизман набрал воздуха, а потом резко прыгнул в сторону, сразу же закрываясь руками. А плита так и осталась лежать на своём месте.

– Фух! – выдохнул Валера и радостно воскликнул, – обошлось!

– А что там тогда хрустнуло?! – его товарищ поднялся на ноги и с суровым видом зашагал к камню. Одним рывком он перевернул его и с недоумением уставился на расплющенную ящерицу, – а, понятно.

Оба попаданца переглянулись и расхохотались. Джух же с недоумением уставился на них, а потом подошёл к раздавленной зверюге и схватил её за хвост.

– Еда! – буркнул он и вцепился ей в голову.

– Пошли уже! – махнул ему Чизман, – и не жри эту падаль! Мы тебя в Трезубце накормим!

И они двинулись в обратный путь. К счастью, теперь им хотя бы можно было не опасаться ловушек…

Глава седьмая. Бум-грибы

Тусклый свет, падающий сквозь провал наверху, перекрыла чья-то тень. Когтистые лапы застучали по камням, и на пол спрыгнула огромная серая туша.

– Ыгх! – спустившийся орк втянул носом воздух, оглядываясь по сторонам, а потом вдруг уставился в темноту.

– Шыто там? Есть хто-та?! – донеслось сверху.

– Грыбочкы! – радостно отозвался орк. Вниз тут же свалилось ещё два таких же здоровяка.

Но первый оказался быстрее, он в два прыжка ринулся в полумрак и осторожно сорвал небольшой грибочек, подхватив его под самый корешок.

– Ныям-ныям! – протянул серокожий своей зубастой пастью и закинул гриб внутрь.

Бахнуло, и стены пещеры окрасились кровавыми потёками. Безжизненное тело рухнуло на пол, а два его товарища злобно завопили, судорожно оглядываясь по сторонам.

– Грыбочки! – ткнул пальцем в сторону тела один из них и тщательно принюхался. Пахло очень аппетитно. Настолько, что можно было забыть о жуткой угрозе, которая скрывалась в темноте. Орк сорвал гриб и, пристально всматриваясь в полумрак, сунул его в рот.

Снова рвануло, и его башка разлеталась по сторонам, ещё раз окрасив стены вокруг.

– Арх! – яростно взревел третий орк, схватившись за голову. Он долго оглядывался по сторонам, но так и не нашёл никакой угрозы.

– Ну, грыбочки же! – простонал он и потянул лапы к красивым и аппетитным шляпкам, – памагыте! – разлетелось в полумраке пещеры, а потом снова грохнуло.

Третье тело упало к двум другим. А вокруг почти незаметные глазу разлетались споры. Споры бум-грибов…

– Бум-грибы?! – переспросил Затворник резко помрачнев.

– Бум! – с довольным видом отозвался Джух.

– Проклятье, – протянул дворф, утирая лоб, – этот гадёныш либо совсем дурак, либо врёт.

– В чём дело?! – нахмурился Чизман, уставившись на него, – мы привели тебе его, а ты кривишь нос! Что такое эти бум-грибы?!

– Самая мерзкая вещь во вселенной, – пробасил тот, сложив руки на груди, – сколько орков я потерял, когда натыкался на них. Дрянные грибы растут в пещерах под землёй и очень хорошо взрываются!

– А разве это не то, что нам нужно?! – воскликнул Валера, – взрывчатка же!

– Бум-грибы взрываются от каждого движения, вздоха или шороха. Но это не самое главное, – скривился бывший Великий Мастер.

– Так, – озабочено протянул Комаров, – давай-ка рассказывай!

– Я думаю, – Затворник задумчиво пригладил свою бороду, – что они хищники.

– Грибы-хищники?! – рассмеялись попаданцы, – они бегают?

– Чего?! – сразу возмутился дворф, – где вы вообще видели бегающие грибы?! Что за бред?! Нет. Они очень вкусно пахнут. Даже я когда столкнулся с ними, то сразу почувствовал жуткое желание съесть эту гадость. Но проблема вот в чём, – он погрозил им своим кулаком, – стоит вам только коснуться их или надкусить, как сразу бах! – бывший Великий Мастер всплеснул руками, – и ваша башка разлетается на куски. Тело падает рядом с грибами, а они опутывают его своей грибницей. Всякое зверье дохнет сразу, а орки обычно сильно калечатся. Ну, или если им удаётся донести гриб до своего рта, то остаются без своей глупой головы. Поймите, с ними нельзя работать! Как только гриб осознает, что его тронули или сорвали, так сразу взрывается!

Он прошёлся по мастерской, потирая свои огромные ладони.

– Нет, это дурная затея. Как только мне попадались эти грибы, то я сразу же приказывал выжигать их порохом. Иначе потери неизбежны. А это ведь всего-то шахтёрские работы! Что будет, если мы начнём собирать их?! Поймите, – дворф сложил пальцы в кольцо, – нельзя просто так взять и набрать бум-грибов! Мы даже не довезём их до Неотворимых Врат! Они рванут!

– Погоди, – покачал головой Комаров, – ты умный малый, но надо уметь слушать других. Я видел ловушки Джуха! – он махнул в сторону орка, – и они стабильны! Взрываются только тогда, когда это нужно.

– Ладно, – пожал плечами Затворник, – выслушаем его. Джух! Как ты делаешь бум?!

– Бум?! – отозвался тот, подняв свои дырявые уши, – я иду в пыщера! Где бум-грыбы! Нада грыб за валосики, дабы тот ни бум!

– Ага. Слышал о таком, – сообщил попаданцам дворф, – если не трогать само тело гриба, а сорвать его вместе с грибницей, то он какое-то время ещё живёт. Но потом всё равно взрывается. Что ты делаешь дальше, Джух?!

– Я?! – орк почесал свою голову, – патом я ыду к ванючий желтай вада! И макаю туда грыбы!

– Сернистые источники, – пояснил Затворник.

– И патом ани бум, когда я хачу!

– Звучит, как какой-то бред, – покачал головой бывший Великий Мастер, – он их маринует что ли?! Как это поможет?

– Сматри! – позвал его Джух и вытащил из тряпок на поясе что-то склизкое и тягучее. Он положил это на стол и перед ними оказался расквашенный гриб. Выглядел он совсем обычно – серый, невзрачный, словно какая-то поганка.

Однако дворф отпрыгнул от него, словно от горящей бочки с порохом.

– Ух! – выдохнул он, – ты притащил это сюда?!

– Видишь, – показал на гриб Чизман. – это значит, что способ работает. Эта дрянь стабильна.

– Стабильна, говоришь?! – скривился Затворник и вытащил из потухшего горна кочергу. Он ткнул несколько раз в лежащий на столе гриб, а потом пробормотал, – похоже, на то. Но что потом с ним делать?! Поджигать или…

– Я дылать сухой грыб! – с довольным видом отозвался Джух и горделиво оглядел своих собеседников, – тут сухой, тут мокрый!

Прежде чем остальные успели что-либо сделать, он схватил гриб со стола, скрутил его с каким-то свёртком и метнул в сторону. Стоило этому снаряду коснуться земли, как тут же грохнул взрыв, раскидав по мастерской бумаги и оглушив всех присутствующих.

– Проклятье! – взревел Затворник и пнул несчастного орка под зад, – иди отсюда! Не хватало, чтобы тут всё обрушилось!

– Давай, Джух! Иди! – помахал подрывнику Чизман, а потом повернулся к бывшему Великому Мастеру, – итак, что дальше?!

– Дальше?! – задумчиво переспросил тот, ковыряясь в ухе пальцем, – берите орков и этого придурка, а потом оправляйтесь за грибами. Я выдам вам телеги и ёмкости. Привезёте первую партию, а дальше уже само пойдёт. Заодно поучитесь управлять этими олухами…

– Что будешь делать ты?! – воскликнул Валера.

– Я?! – нагло ухмыльнулся Затворник, – я буду заниматься тем же, чем и сейчас – производить оружие для нашей армии. А теперь у меня ещё и прибавилось работы… – задумчиво пробормотал он.

– Стой, – Чизман уставился на него, – только не говори, что ты хочешь использовать эти грибы!

– А почему бы нет?! – воскликнул тот, разведя руками в стороны, – эта дрянь куда эффективнее, чем порох! Представь, что, если наши пушки будут метать такие заряды, а?! Всего одно попадание будет крушить стены и убивать сотни врагов! – он гневно фыркнул и замотал головой, – конечно же, я буду использовать их! Что за глупости!

– Ладно, – проскрежетал зубами Комаров, – значит, теперь нужно добыть грибы… Хорошо, когда орки будут готовы выступать?!

– Скоро! – недовольно отозвался дворф и тут же забормотал, уставившись на свой рабочий стол, – конечно, мне нужно выделить телеги и ёмкости, отобрать рабочих… – он поднёс руку ко рту и слегка прикусил палец, – ладно. Можете пока отдохнуть денёк. А потом сразу же выезжайте! Надо разобраться с этими… Грибами!

– Понятно, – закивал Чизман, – а где тут отдохнуть?!

– Это не ко мне! – полетело ему в ответ. В голове у Затворника явно уже появились какие-то мыслишки насчёт новых снарядов, так что ему уже было не до них. Он склонился над пергаментом и принялся что-то чертить.

– Пошли уже, – махнул рукой Валера, – думаю, что и так ясно, куда нам нужно обращаться.

Попаданцы взглянули на сгорбившегося над столом дворфа и, не прощаясь, вышли из его мастерской. Пройдя по железным мосткам, что нависали над котлованом, оба оказались в знакомом туннеле.

– Слушай, – вдруг ухмыльнулся парень, вспомнив давно мучивший его вопрос, – а с чего ты вообще взял, что там была мина?!

– Ну, – Комаров недовольно скривился, – просто всё так совпало… те слова о гибели, а потом я сам подумал о том, что Джух пытается завести меня в ловушку… – он развёл руками в стороны, – так что, когда под ногами что-то хрустнуло, я сразу среагировал.

– Хм, – нахмурился Валера, продолжая шагать вперёд, – но я вообще сомневаюсь, что мины так работают. Помню, видел какой-то фильм, где мужик стоял на мине двое суток…

– Да, да… – спешно закивал его товарищ, стыдливо отводя взгляд в сторону, – я знаю, как работают мины. Как только на неё наступили, так сразу взрыв. Всё остальное это киношные штампы. Однако тут могло что-то пойти не так, и дёргаться лишний раз было опасно. В любом случае, хорошо, что всё обошлось. Когда вокруг столько всяких взрывов, то невольно начинаешь паниковать…

Они вышли в большую комнату. Тут всё было на своих местах. Эти плитки, люстры, камин и стол, заполненный едой. Вот только во главе стола никого не было.

– Ого, – выпалил Чизман, оглядевшись по сторонам, – и где он?!

– Не знаю, – Валера пожал плечами, – может быть, отошёл?!

– А куда он мог отойти?! – изумился его товарищ, – смотри! Тут бумажка!

Они подошли к креслу. На спинке болтался листок.

– Еда на столе. Холодильник с припасами там, – рядом с этой надписью была стрелочка. Чуть выше была другая и подпись, – а там комнаты для отдыха.

– Странно, – пожал плечами Комаров, – но мне это по душе. Без этого странного типа как-то проще, – он уселся за стол и принялся накладывать себе еды.

– Думаешь, что он не вернётся?! – спросил у него парень.

– Надеюсь, – пожал плечами тот, – вряд ли бы он стал писать записки, если бы вышел на пять минут.

– Вдруг он отправился в наш мир? – Валера тоже присел рядышком.

– Ну, нас он с собой явно не собирался брать, – фыркнул ему в ответ Комаров, – дай-ка тот кувшин! Что там?

– Вино, – принюхался он, – будешь?

– Конечно! – отозвался его товарищ. Вместе они принялись пировать, поскольку еды на столе была целая куча, а им никто не надоедал.

Наевшись, попаданцы решили проверить комнату-холодильник. Но ничего особенного там не нашли. Конечно, это было большое помещение, где на стенках блестел иней, а температура была явно ниже нуля. Однако тут и так было всё ясно, так что они отправились по комнатам. Там был самый минимум – кровать, тумбочка и шкаф для вещей. Похоже, им не стали предлагать пятизвёздочный номер, хотя для обладателя сил уровня того же Даниила, это было бы наилегчайшей задачей.

Впрочем, сами они тоже ничего не требовали. Поэтому просто завалились спать.

А утром их уже разбудил Затворник, который внезапно нагрянул прямо к ним в комнаты.

– Вставайте! – долетел до Валеры его бас, – время ехать за бум-грибами!

– Вижу, тебе прямо не терпится, – пробурчал в ответ дворфу Чизман, – дай только штаны натяну!

Сам парень тоже спешно оделся и высунулся в коридор. Бывший Великий Мастер нервно ходил там от одной стены к другой.

– Есть будешь? – бросил ему Комаров, вылезая из своей спальни, – у нас тут полный стол!

– У нас нет времени на эту чушь, – отмахнулся тот и сжал кулаки, – Чизман! Мне нужны эти грибы! Надо работать над прототипами!

– Наша армия даже стрелять не умеет, – фыркнул тот, – так что у нас ещё куча времени!

– Вовсе нет! – резко махнул рукой Затворник, – орки быстро учатся, поверь мне! Если затея с грибами выгорит, то скоро мы уже ударим по Неотворимым вратам! – он потряс кулаками перед ним.

– Какой же ты оптимист, – криво усмехнулся Чизман и покачал головой, – ты всё приготовил?

– Да. Я собрал несколько телег, дал вам с десяток орков и проводника. Он покажет вам, где находится источник. Сначала наберёте воды, – принялся спешно объяснять им дворф, – кроме того, я допросил Джуха. Судя по всему, самый лучший эффект даёт вода с температурой в сорок градусов. В горячей грибы начинают вариться и их свойства ухудшаются. А если вода будет холодной, то есть небольшой риск взрыва. Но это только у самых крупных образцов. Поэтому я приказал набить одну телегу сухим топливом, чтобы было на чём жечь костёр.

– Угу, – Комаров уселся за стол и принялся накладывать себе картофеля в тарелку, при этом не переставая кивать головой. Валера тоже решил немного перекусить, но для себя он взял лишь несколько кусков хлеба.

– Ещё мои мастера сделали железные намордники для рабочих, – деловито продолжал Затворник, прохаживаясь рядом с ними.

– Стоп! – Чизман резко повернулся к нему, – а зачем им намордники?!

– Как это?! – опешил дворф, с изумлением глядя на него, – чтобы не жрали грибы! Они же тупые!

– То есть, – нахмурился тот, – наши будущие солдаты настолько глупы, что даже под страхом смертельной опасности будут жевать эти грибы? Или это грибы настолько одурманивающие, что нам тоже потребуются эти маски?

– Ох, – бывший Великий Мастер закачал головой, – ты просто не понимаешь…

– Погоди! – воскликнул Валера, – Джух ведь собирал грибы и не ел их! Значит, маски и не нужны.

– Точно! – поддержал его Чизман, – орки ведь работают в твоих кузнях! Или ты держишь их на цепях, чтобы они не засовывали головы в печи и не пихали руки в расплавленный металл?

– Поступайте, как знаете, – сердито махнул на них рукой Затворник, – дело ваше. Главное привезите грибы! Понятно?

– Поняли, поняли! – закивали попаданцы. Дворф развернулся на пятках и вышел прочь, направившись в сторону своих цехов.

А два товарища совсем не торопились. Они неспешно поели, потом заглянули в холодильник, чтобы набить рюкзаки едой. Чизман даже утащил несколько яблок со стола, чтобы было чем похрустеть. И только потом оба направились в мастерскую Затворника.

– Эй! А где твои телеги? – Чизман окликнул корпящего над чертежами мастера.

– Вы ещё тут?! – резко развернулся тот, выронив из рук угольный карандаш, – я же просил отправляться немедленно! Сюда! – он подвёл их к выходу, – видите тот проход? Вам туда! Джух и орки уже давно ждут вас!

– Ясно, – скривился Комаров, а потом вдруг повернулся к нему, – ты только не забывай, что мы тут командуем, ага?

– Вот когда у тебя будет готовая армия, тогда и будешь командовать, – буркнул ему в ответ Затворник и снова направился в мастерскую, – главное, привезите мне грибы!

– Угу, – усмехнулся Валера, – привезём.

И они с Чизманом отправились в указанную сторону. Проход привёл их на тот же самый склон, правда, вышли они немного в другой стороне. На дороге уже стояло несколько телег из железных прутков. Все они были забиты неким подобием бочек из какого-то серого металла. Лишь в одной лежали стопки какой-то трухи. Вместо лошадей в них запряглись орки, которые тут явно были на все руки.

Попаданцы подумали и решили не строить из себя добряков, так что оба запрыгнули в телегу, чуть подвинув бочки, и махнули оркам.

– Поехали!

– Поыхали! – рядом с ними плюхнулся Джух и мерзко захихикал. Выгонять орка было не очень-то правильно, ведь он тоже был важной персоной. Поэтому им пришлось мириться с его обществом. Благо вони от этого чудака почти никакой не было. Такие уж были эти серокожие.

 Дорога заняла у них чуть меньше суток. Телеги тащились медленно, но орки почти не отдыхали. Вообще, два привала они устроили себе сами, но жаловаться на это было просто нелепо. Поскольку пара остановок на какие-то жалкие полчаса за целый день – это, по сути, капля в море. Валере наоборот хотелось пожалеть этих здоровяков и самому заставить их отдохнуть. Но он понимал, что не стоит лезть не в своё дело.

Ночью два товарища успели даже поспать, под громыхание пустых бочек, а вот их работяги всё тащили телегу. Наутро они остановились и один орк подошёл к проснувшемуся Чизману.

– Тама вада! – он ткнул пальцем куда-то вниз, – нада набрать!

– Ага, – кивнул Комаров, оглядываясь по сторонам. Валера тоже поднял голову и увидел, как из ложбины поднимается лёгкий пар.

Дорога, где остановились телеги, проходила мимо долины, где, словно какие-то цветы, расположились яркие пятна округлых озёр. Белая кайма окружала каждое из них, а цветная вода переходила от одного оттенка к другому.

– Набирайте воды в эти бочки! – принялся командовать Чизман, однако его особо не слушали. Орки сами знали, что им нужно будет делать. Они сгрузили бочки и потащили их вниз, набрали там в них воды и снова загрузили их в телеги.

– Красота, – заметил Комаров, наблюдая за их работой, – и это тупые существа? – повернулся он к Валере, – сами знают своё дело, даже указывать им ничего не нужно. А он такой – в намордники их! Тьфу!

– Угу! – кивнул ему парень, – молодцы они!

– Точно! – отозвался тот и ткнул пальцем в того самого орка, который его разбудил, – вот ты, как тебя зовут?

– Кромог! – сразу же отозвался тот.

– Вот! Молодец Кромог! Хорошо работаешь!

– Штараюсь! – протянул тот, закидывая тяжёлую бочку в телегу.

Прошёл всего час, за который эти здоровяки со всем управились, и телеги снова двинулись в путь. Ехали они уже не долго. Вскоре Кромог завёл этот караван в большое ущелье, где вокруг возвышались могучие пики. Каждый их них был покрыт обрывистыми уступами, что смотрелись как вычурные наросты. Вообще они были похожи на застывшую чёрную пену, будто бы её выдавило откуда-то из-под земли. Впрочем, учитывая, что тут вокруг были сплошные вулканы, то именно так и могло быть.

Телеги остановились на небольшом пятачке что скрывался в окружении больших валунов у подножья одной из вершин. Здесь темнели несколько проходов, уходящих в земные недра. Пещеры.

– Ага, – Чизман спрыгнул на землю и огляделся по сторонам, – значит, грибы там? – он ткнул в сторону подземных ходов.

– Дыа! – закивал Кромог. Он был немного встревожен, а его собратья почему-то озадачено принюхивались, будто бы что-то почуяли. Хотя, наверное, это был запах тех самых грибов.

– Итак! Встаньте в шеренгу! – воскликнул Комаров и когда перед ним выстроились орки, заметил, – молодцы! Сегодня мы будем собирать бум-грибы! Вы спуститесь в пещеры, а с собой возьмёте эти бочки!

– Выодра! – пискляво выкрикнул с телеги Джух и поднял над головой некое подобие жестяного ведра.

– Точно! – слегка замявшись, исправился Чизман, – возьмёте вёдра, наполнив их водой. Каждый гриб вы будете осторожно собирать, хватая под самый корешок. Понятно?! – он прошёлся мимо них, – видите? Под самый корень! И класть в воду. Ага?!

– Эй! – Валера окликнул его, – воду же надо нагреть?! И до сорока градусов!

– Да-да, – махнул рукой его товарищ, – вот лучше займись костром, пока я тут распинаюсь!

– Угу, – кивнул тот и направился к телеге с горючим. К его счастью, Затворник обо всём позаботился, так что огниво тут было. За время, проведённое на севере, парень уже научился разводить огонь таким методом. Так что он выбрал место, обложил его камнями, а их тут была целая куча, и занялся розжигом.

Чизман же продолжал рассказывать оркам про правила поведения. Он объяснял им всё на пальцах, рисовал схемы и пугал всевозможными способами.

– Ваша голова взорвётся, если вы будете есть грибы! Ваши пальцы оторвёт, если будете слишком долго держать гриб в руках! Бум! Понятно?! – выкрикивал он, вышагивая перед строем серокожих.

Наконец, Валера закончил с костром. Теперь можно было разливать эту странную вонючую воду по вёдрам, подогревать и отправлять орков собирать грибы.

– Отлично! – когда всё уже было готово, хрипло протянул Комаров, – последний инструктаж. Буду говорить с каждым, – заметил он, встав перед входом в пещеру, – давай сюда, Кромог!

– Угы! – орк вышел к нему, держа в руках ведро.

– Как нужно собирать бум-грибы?

– Пад самый карышок и быстра!

– Отлично, можно ли мять грибы?

– Ныльзя!

– Можно ли, есть их?

– Ныльзя!

– Можно ли жевать их?

– Ныльзя!

– Замечательно! – с восторгом покачал головой Комаров и хлопнул орка по плечу, – давай, вперёд, пока вода не остыла! Следующий, ты! – он ткнул в орка рядом с собой.

Кромог шагнул во мрак подземелья, скрывшись под его сводами. Второй работник вышел на контрольный инструктаж. Чизман уже было открыл рот, чтобы начать задавать вопросы, как из пещеры вдруг донеслось:

– О, грыбочык! – а потом резко хлопнуло. Из чёрного зева выдуло пыль и разнесло пепел вокруг него. В наступившей звенящей тишине что-то грохнулось на пол.

– Блин! – воскликнул Валера и бросился к проходу.

Попаданцы быстро спустились вниз и наткнулись на лежащего Кромога. Вместо головы у орка было кровавое месиво.

– Та-а-а-а-к! – протянул Комаров, набирая в грудь побольше воздуха, – Валера, тащи намордники!

Похоже, все инструкции были для орков менее важными, чем манящий запах этих грибов. Поэтому вскоре все они были закованы в намордники и отправлены в пещеру. Сначала двое начинающих командиров следили за своими подопечными, но дело шло, а происшествий никаких больше не было.

Вскоре оба уже просто сидели у костра, поддерживая огонь.

– Знаешь, – задумчиво разглядывая заполненные бочки, пробормотал Чизман, – я вообще не представляю, как это работает. Что там в этих грибах и почему оно так стабилизируется? Я знаю, про йодистый азот, который взрывается от каждого шороха. Готовил такое в детстве. Но это же так, для шуток только. Его целую кучу надо для подобных взрывов. А тут один гриб разносит голову здоровому орку, – недоуменно протянул он, – ещё нитроглицерин есть, но он только в чистой форме такой взрывоопасный…. А уж причём тут эта вода из сернистого источника, я вообще понять не могу.

– Это магия, – лениво фыркнул Валера, пожав плечами, – у нас тут Затворник воскрес, на столе целая куча еды по щелчку появляется, и туннели сквозь стены сами прокладываются. А ты каким-то грибам удивляешься!

– Вот только то – чистая магия, – заметил Чизман, тыкая железным прутом в огонь, – а это явно какая-то химия.

– Значит, это местная химия.

– Наверное. Главное, чтобы это работало.

– Угу. Вот только проверить пока никак.

– Да уж, – нахмурился Комаров.

– Меня вот больше интересует, – Валера глянул в сторону Джуха, который сидел на телеге, – как он до этого додумался?

– Ну, – задумчиво протянул его товарищ, – это проще. Небось, заметил гриб, который вырос рядом с лужей этой воды. Гриб упал в лужу, а потом перестал взрываться. Другому бы орку было плевать, но Джух любит взрывы, вот и приметил.

– Логично, – пожал плечами парень, – он вообще, похоже, местный гений среди этих орков.

– Это да…. Только безумный гений, – покачал головой Комаров, а потом махнул подрывнику, – эй! Джух! Не хочешь заняться костром? А мы пока отдохнём?

Но тот, к их удивлению, совсем не проявил интереса к огню. Он всё оглядывался по сторонам, словно любуясь пейзажами. Близилась ночь, так что попаданцы решили притянуть к этому делу двух орков из бригады. К тому же те уже выбрали все грибы поблизости, и теперь им приходилось спускаться вглубь пещеры. Так что, поразмыслив, два товарища решили перенести костёр внутрь, поближе ко входу. Дым валил наружу, орки сами следили за костром и наполняли грибами бочки, которые тоже пришлось спустить вниз, чтобы работягам не приходилось лазить туда-сюда с этими вёдрами.

Оставив всё на своих подопечных, Валера и Чизман улеглись спать в телеги. Всё равно те пока стояли пустыми. Джух тоже нашёл себе укрытие где-то в скалах. А работа тем временем продолжала кипеть…

Парень проснулся ранним утром от того, что его кто-то толкал в бок. Открыв глаза, он увидел перед собой орка.

– Тролаа! – прорычал тот ему, – тролла!

– Эй! Чизман! – позвал бедняга, всё пытаясь разлепить глаза. Вокруг них вроде бы всё было в порядке. Серый унылый пейзаж, эти вспененные скалы и поднимающийся из пещеры дымок.

– Что происходит? – Комаров высунул голову из-под плаща, – почему не работаем?

В ответ орк весь задрожал, а потом бросился в сторону пещеры.

– Блин! – шикнул Валера, – чего у них там случилось?

Вскочив на ноги, попаданцы бросились за ним. Они спустились вниз по проходу и наткнулись на ярко пылающий костёр. Орки зачем-то засунули в него полную бочку грибов. Может быть, они собирались сварить себе суп, а может просто что-то перепутали. Варево бурно кипело, а пар поднимался к выходу из пещеры.

– Тьфу, – выругался Чизман, махая перед собой ладонью, – а я всё думаю, чем тут воняет! Эти грибы и сероводород или что там ещё… Тушите огонь! И бочку укатите! – воскликнул он, размахивая руками, – ладно, делайте своё дело! Мы сами разберёмся! Валер, принеси кусок кожи, чтобы вытащить эту бочку!

– Угу, – кивнул парень и выбрался на свежий воздух. Он дошёл до телеги, а потом вдруг замер на месте. Ему показалось, что горы вокруг немного пошатнулись. Землетрясение?! Но под ногами тут ничего не тряслось. Может быть, с него ещё не сошла сонливость?

Махнув на всё это рукой, Валера направился к телеге и стянул с неё здоровый кусок, которым накрывали бочки. Он потащил его за собой, прямо по пеплу и песку. Но тут на самой периферии зрения ему показалось какое-то движение.

Парень замер на месте и медленно повернул голову. Вокруг них были сплошные горы, так что вряд ли кто-то мог появиться тут внезапно. Единственным путём была дорога, по которой они приехали сюда.

Вот только двинулась одна из гор. Небольшая вершина медленно начала подниматься на ноги, похожие на две высотки. Мощные лапища с бицепсами, которые были размерами с пятиэтажный дом, схватились за окружающие вершины. Уродливая башка распахнула рот, куда легко мог заехать самосвал.

– Блин! – протянул Валера и бросился к пещере.

Чизман стоял там и ругался на орков.

– Надо быть внимательнее! У нас важная миссия! – тут он повернулся к своему товарищу, – эй, я же просил!

– Там, – дрожащей рукой показал тот, – это…

– Что это? – не понял его Комаров.

– То самое… – пролепетал парень.

– В каком это смысле?

– Посмотри сам, – наконец-то смог выдавить из себя Валера.

Вместе они поднялись на поверхность, а следом потянулись орки.

– Тролла! Тролла! – всё переговаривались они.

– Что тут такое? И почему так темно?! – развёл руками Чизман, а потом поднял голову вверх.

Прямо над ними возвышалась огромная ожившая гора. Песок и мелкий щебень сыпался вниз прямо на них, а массивная туша закрывала всё небо.

– Так, – выдавил из себя Комаров и, нервно сглотнув, просипел, – это ещё что?

– Не знаю, – пробормотал Валера, втягивая голову в плечи, – но оно явно нас заметило.

– Проклятье, – прошипел его товарищ, – что будем делать?! Почему нам никто не сказал, что тут водится такая хрень?

– Откуда я знаю, – парень уставился наверх, – может быть, оно уйдёт?

– Тролла! Тролла! – начали орать орки. Их крики разлетались по округе, явно привлекая лишнее внимание.

– Стоп! Тихо! – громким шёпотом начал Чизман, – уходим обратно! Вниз! Слышите?! Где Джух?! Куда этот псих подевался?! – он нервно огляделся по сторонам, – назад, назад! Подождём, пока эта тварь уйдёт!

Они спешно принялись отходить обратно и спустились до того места, где горел костёр.

– Надеюсь, эта штука не закроет нам проход. Тушите огонь! – сразу же приказал Комаров, – а то задохнёмся!

– Блин, блин! – Валера обхватил себя руками и принялся ходить из стороны в сторону. Задумавшись, он зашёл в туннель чуть подальше и заметил свисающие отовсюду серые шляпки. Бум-грибы. Причём целая куча, – эй! – воскликнул он, – а вдруг эта штука нас тряхнёт?! Тут же всё взорвётся!

– Тут постоянно трясёт, – отмахнулся Чизман, – думаю, грибы к этому привычные. Лучше держись подальше от них.

– Блин! – парень с трудом оторвал взгляд от этих шляпок, скривился и отошёл подальше, – мерзкие эти штуки! Но что-то в них так и манит…

– Не вздумай их трогать, – пригрозил ему Комаров, – а то закончишь, как Кромог!

– Знаю я, не дурак, – сердито фыркнул Валера, а потом вдруг замер, – слушай! Это ведь варево привлекло его!

– Кого?

– Ну, ту громадину!

– Варево?! – Чизман задумчиво почесал затылок, – если запах грибов манит всех животных… А эта гора живая…

– То он приманил эту гору! – ошарашено воскликнул парень.

– Ух! – его товарищ замахнулся на орков, – всё из-за вас дураки! Устроили тут приманку!

– Погоди! Он ведь сожрёт там всё! – Валера схватился за голову, – всё добытое!

– А, пусть жрёт, – наотмашь махнул Комаров, – может, свалит! А бочки Затворник новые сделает!

– Но там же телеги! Эта тварь всё раздавит!

– Точно!

 Попаданцы в ужасе уставились друг на друга. Без телег им придётся возвращаться пешком и с голыми руками. А всё добытое бросить лежать тут. Нужно было что-то делать, иначе Затворник будет в ярости.

– Ладно, давай попробуем так, – стараясь не обращать внимания на трясущийся потолок, принялся рассуждать Чизман, – если его привлекли грибы, то пусть они его и отманят! Вскипятим ведро супа и потянем его за собой…. Верно?! Он ведь медленный, нас не догонит!

– Можно пробовать, – пробормотал Валера.

Они отобрали у одного из работяг ведро, перелили в него жижи с грибами и принялись кипятить. Местное топливо сгорало в пепел, совсем не оставляя углей, но камни на месте потушенного костра всё ещё были горячими. Как только суп закипел, попаданцы бросились к выходу.

– Сидите тут! – бросил оркам Комаров, – чтобы носа не высовывали!

А потом оба выскочили наружу. Но было уже немного поздно. Чудовище уже пировало собранными грибами. Вокруг валялись раскуроченные пустые бочки, а здоровые пальцы размером с автомобиль пытались выгрести остатки. Прямо на глазах у попаданцев, монстр схватил телегу и опрокинул её прямо в свою пасть, а потом тут же сжал, смяв стальные прутья, словно фольгу от конфетки.

– Склад опустошён, – отчаянно воскликнул парень, – и одной телеге конец!

– Ничего, у нас ещё шесть есть! – заявил Комаров, – надо спасти их! Эй! Чучело! – он махнул рукой и показал монстру ведро, – у нас тут суп!

Непонятно, видел ли его этот здоровяк или просто учуял запах, но голова его всё же немного дёрнулась, а гигантские руки потянулись к ним.

Но тут из-за телеги с топливом вдруг появился Джух. Орк с интересом уставился на громадное чудовище и потянулся к своему поясу.

– Джух! Беги! – истошно завопил Валера, – он ведь тебя раздавит!

Однако этот псих, казалось, не слышал его.

– Надо спасти его! Вот этого парня точно нельзя терять! – воскликнул Чизман и, бросив ведро, перебежал к телеге неподалёку. Парень беспомощно огляделся по сторонам и помчалсяследом. Сверху всё так же сыпался щебень и песок, словно какой-то дождь. Вокруг царил лёгкий полумрак, будто бы над ними завис какой-то космический корабль. Но тут вдруг стало ещё темнее.

Валера поднял глаза и увидел, что чудовище опускает к ним свою монструозную голову.

– Эй! Джух! Бежим! – наперебой закричали попаданцы. Но орк был совсем спокоен. Он сорвал с пояса какой-то мешочек, потом снял с плеча какой-то кожаный ремешок и вложил мешочек туда. А потом принялся раскручивать его.

– Бум! Шабум! Дубудум! – забубнил Джух себе под нос, – Карадум, Дарум, Бум, бум!

– Что он несёт?! – воскликнул парень, – заклинание?!

– По-моему, он несёт чушь, – проворчал Чизман, – и скоро ему конец! Совсем с ума сошёл!

Пасть огромного чудовища оказалась прямо перед ними, казалось вот-вот оно проглотит всё вокруг и трое несчастных пролетят прямо в его желудок…

– Шиш, картыш, щас получишь, слышь! – прокричал орк и метнул свой снаряд прямо в глотку твари.

– Блин! – воскликнул Валера.

– Ложись! – заорал Комаров и, схватив его за шкирку, засунул товарища под телегу. А потом забрался и сам.

В небе разлетелись раскаты грома. Сначала тихие и едва различимые, а потом они усилились и обрушились огромной звуковой волной, от которой заложило уши. Сразу же вниз полетела мелкая шрапнель, застучав по телегам и разбросанным бочкам. Следом грохнулись огромные куски скал, выбивая в земле вокруг огромные ямы.

К счастью попаданцев, все эти глыбы пролетели мимо, иначе бы их просто расплющило вместе с этой телегой. Но от мелких камней она всё же спасла обоих.

Ещё им повезло, что монстр взорвался изнутри, расколовшись на четыре части. А поскольку эпицентр взрыва был прямо над ними, то части эти повалились в разные стороны, совсем не задев пятачок, где укрылись телеги. Они грохнулись на землю, и сразу же вокруг посветлело. Лишь окружающие горы вздрогнули несколько раз подряд.

– Это какое-то безумие, – выдохнул Чизман, утыкаясь лицом в пепел, – просто…

– Угу… – поддержал его Валера.

Какое-то время они ещё сидели в укрытии, не решаясь выбраться наружу. Да и выходить было опасно – со склонов вокруг осыпались камни и падали булыжники, так что легко можно было получить каким-нибудь валуном по голове. Наконец, всё вокруг затихло.

Попаданцы выбрались из-под телеги и сразу же заметили Джуха, который с гордым видом сидел на камне неподалёку от них.

– Бум! – тот ткнул пальцем вверх.

– Тролла? – донеслось с другой стороны, где орки высовывали свои перепуганные морды из глубин пещеры.

– Так, – резко выдохнул Чизман, – дурак ты, Джух! И шутки у тебя дурацкие! Но раз уж ты справился с угрозой, то ограничимся лишь устным выговором. А вы, – он повернулся к оркам, – быстро расчищайте дорогу, чтобы телеги могли уехать! А потом грузите все бочки, что уцелели и валим отсюда, пока ещё кто-нибудь не приехал!

– А как же Затворник? – осторожно спросил Валера.

– Думаю, что ему хватит того, что уже набрали, – мрачно заявил Комаров, – в любом случае, с меня всего этого точно хватит, – он злобно пнул валяющийся на земле камень, – бегаем по его поручениям, будто бы какие-то мальчишки на побегушках! Пусть теперь сам всем занимается.

– Это точно, – сразу закивал парень, всё ещё испуганно оглядываясь по сторонам. Вокруг был полный бардак. Везде камни, щебень и куски, оставшиеся от гиганта. И лишь Джух был доволен.

– Бум! – смеялся он и тыкал вверх пальцем.

Глава восьмая. Агитация и пропаганда

Готмог поднялся с лежанки и судорожно схватился лапами за голову. Всё вокруг него вертелось и кружилось. Бедняга даже не сразу понял, где он вообще находится.

Положение у него было патовым. Ему было поручено найти другие племена и привести их к Трезубцу. И он нашёл. Вот только никто не хотел куда-то идти. Переговоры шли уже несколько дней, но от них по-прежнему не было никакого толку.

– Ух, – простонал несчастный орк, пытаясь встать на ноги. Перед глазами у него была такая кутерьма, что он тут же рухнул обратно на лежанку.

Готмог ссутулился и уставился себе под ноги. Казалось, у него была такая простая задача, куда проще, чем найти на Пепельных Пустошах двух человек. А он с ней не справился.

Остальные вожди даже не хотели его слушать, а всё этот шаман со своим зельем. Этот старик пришёл откуда-то издалека и полностью переманил на себя всё внимание. Кажется, теперь серокожим стало наплевать даже на своего господина.

От этого Готмога бросило в дрожь. Он ведь хорошо знал, что бывает с теми, кто плохо слушается…

– Ладныа! Папытаюсь исчо! – вождь рывком натянул штаны и поднялся на ноги. Держась за больную голову, он выбрался из палатки и уставился вдаль.

Там, среди возвышающихся скал, снова принялся варить своё зелье неугомонный шаман. Поднимались к небу серые клубы дыма, а вокруг падали зеленоватые отсветы. Казалось, что даже слышно, как этот старик злобно хохочет над своей жижей.

– Босс! – из соседней палатки выполз один из соплеменников Готмога. Весь бледный и измученный он держался за голову и стонал, – мы опыать пайдём туды?!

– Дыа! – хмуро кивнул ему вождь и тяжело вздохнул…

Когда повозки подъехали к Трезубцу, то навстречу им сразу же выскочил Затворник.

– Эй! – сердито выкрикнул он, размахивая руками, – а где ещё одна телега?! Почему так мало бочек?!

– Хочешь больше – разбирайся с этим сам, – грубо бросил ему Чизман, спрыгивая на землю, – мы больше туда ни ногой!

– Проклятье, – возмутился дворф, – я думал, что вам можно доверить такое простое дело!

– Всё было хорошо, пока к нам не заявилась огромная живая гора! – воскликнул Валера, – мы вообще чудом спаслись!

– Гора? Горный тролль что ли?!

– Погоди, – Комаров уставился на него с прищуром, – так ты знал, что там живёт этот горный тролль?

– Нет, – сразу же смутился Затворник, отводя глаза в сторону, – но я знаю, что они тут встречаются. Наверное, запах от грибов привёл его к вам.

– А можно было хотя бы предупредить, а?! – возмущённо завопил Чизман, – чтобы мы знали, с чем можем столкнуться!

– Фи, тоже мне проблема, – презрительно фыркнул бывший Великий Мастер, – подумаешь, горный тролль. Они медленные и тупые. Если и навредят, то только случайно.

– Это была огромная тварь, размером с гору! Да у него лапища были размером с тот утёс! – Валера ткнул рукой в сторону.

– Всё хватит с нас, – решительно заявил Комаров, – мы здесь, чтобы командовать войсками, а не для того, чтобы бегать по твоим поручениям. Поэтому теперь мы будем заниматься подготовкой армии, а ты сам разбирайся со своими проблемами!

– Да пожалуйста! – надменно развёл руками Затворник, – только нету тут вашей армии!

– Что?! – изумился парень, – как это?!

– А это тогда кто? – махнул рукой Чизман в сторону работяг, – вон вокруг сколько орков!

– Нет, это мои и они работают в кузне. Я столько времени потратил, чтобы правильно обучить их! – дворф ударил себя в грудь, – поэтому вам их не отдам.

– А где тогда наши орки?! – возмущённо воскликнул Валера и сердито уставился на него, – мы же командующие!

– Хе-хе, – мерзко усмехнулся бывший Великий Мастер, потирая свои ладони, – это дельце я и хотел вам поручить. За ними отправился Готмог, да только он до сих пор не объявился. Так что вам придётся отправиться на его поиски. Если, конечно, вам нужна собственная армия…

– Проклятье, – процедил Чизман, – мы ещё не даже не вступали в бой, а уже столько проблем. Где нам искать его?!

– Не знаю, – небрежно пожал плечами Затворник, – я бы разослал своих гонцов, но ведь теперь вы занимаетесь войсками, а я производством! Так что разбирайтесь сами! – самодовольно ухмыльнулся он и зашагал обратно в Кузни Трезубца.

– Вот гад! – погрозил ему кулаком Валера, – и что нам теперь делать?!

– Ну, что нам делать… – невнятно пробормотал Комаров, – пойдём к начальству…

Они поднялись по склону и зашагали в недра Трезубца. В соседние норы орки уже таскали огромные бочки с маринованными грибами, постепенно разгружая телеги.

Попаданцы же решили лишний раз не шататься по цехам, где царил самый настоящий ад, а сразу направились в ту большую странную комнату по пробитому напрямик туннелю. Похоже, всё подножье Трезубца было дырявым, словно кусок сыра.

Вскоре уже снова замаячили эти плиты и стол с едой. Люстры всё так же ярко горели под потолком. Не ясно было только одно – дома хозяин или нет, поскольку его стул стоял спинкой к путникам.

Однако едва они подошли поближе, из-за резного дерева высунулась рука с бокалом.

– Знаете, как его звали? – донёсся до них задумчивый голос хозяина Трезубца, – Хрусттрыстштрукстук.

– Кого?! – недоуменно скривился Чизман.

– Горного тролля, что был таким редким экземпляром. Ему было почти шестнадцать тысяч лет. Реликт, который видел ещё само зарождение мира!

– Что ж, – невозмутимо пожал плечами Комаров, – если тут есть борцы за спасение диких монстров со своей красной книгой, то все претензии они могут предъявлять орку по имени Джух. Это всё его вина.

– Как будто бы здесь кто-то кого-то винит! – вальяжно рассмеялся «скучающий бог», – эта тварь всё равно постоянно дрыхла последние пять тысяч лет, не сдвигаясь с места и обрастая лишайниками. Зато как красиво он ушёл! Бум! И его разбросало средь гор!

– У нас проблема, – Чизман обошёл его кресло и уселся за стол чуть вдалеке, со скрипом подвинув стул.

– Для живых существ проблемы это нормально. Хорошо, когда они могут решить их сами и не очень хорошо, когда они так тщетно надеются на помощь высших сил…

– Я думаю, что это наша общая проблема, – едко улыбнулся Комаров, – Затворник говорит, что Готмог пропал, хотя должен был привести сюда других орков. Я сам не в курсе, но это нормально, что его до сих пор нет?

– Ну, – задумчиво протянул хозяин Трезубца, – у него тоже проблема. Хотя, скорее всего, не у него, а у меня. Потому что это проблема с доверием местного населения. Конечно, мой рейтинг как всегда высок…

– Погоди, погоди, – Чизман замотал головой, – что значит «проблемы с доверием у местного населения»?! Это же орки, а ты их властелин! Они что взбунтовались?

– Эй! У нас здесь вообще-то свобода выбора! – возмутился его собеседник, отпивая глоток вина, – и это не бунт. Просто орки думают над тем, стоит ли им отправляться на эту войну.

– Чего?! – выпалил Валера, – как это вообще?!

– Я понял, – помрачнел Комаров, – они не хотят сражаться и умирать за тебя, так?!

– Да нет, – хозяин Трезубца рассеянно пожал плечами, – поверь, орки обожают сражаться и умирать за всё подряд. Даже за кусок жареной крысы. Тут дело в другом…

– И в чём же?! – озадачено воскликнули попаданцы.

– Они просто не видят перед собой цели, – объяснил им тот, покачивая бокалом в воздухе, – по их верованиям, за Неотворимыми вратами лежит ужасный мир, где нет ничего кроме плоского пепельного ковра. В этом нет ничего удивительного, ведь местность перед вратами именно так и выглядит. Вот они и экстраполировали это на весь остальной мир. Поэтому им не хочется тащиться в бесплотную пустыню. И, наверное, они бояться той неизвестности, что лежит за стеной. Знай они правду то, думаю, давно бы сами перебрались за горы.

– То есть, – закачал головой Комаров, – нам нужно найти их и рассказать им правду? Воодушевить их на поход?

– Неплохая идея, – с улыбкой ответил ему «скучающий бог», – видишь ли, Готмог тоже не знает, что там за вратами. Так что из него вышел плохой агитатор.

– Ладно, куда идти?! – злобно процедил Чизман.

– Сейчас прямо отправитесь? – с удивлением спросил его хозяин Трезубца.

– Да. Чем быстрее выйдем, тем быстрее закончим.

– Хорошо, вам туда! По тому же коридору, по которому вы сюда пришли в первый раз. Там у входа ещё остались несколько орков и те два громилы, что тащили вас. Они-то и доставят вас к лагерю Готмога.

– Спасибо хоть за это, – с насмешкой заметил Валера и взглянул на своего спутника, – пошли?!

– Угу, – кивнул Комаров, поднимаясь на ноги.

Оба спешно зашагали прочь, стремясь побыстрее покинуть Трезубец.

– Эй! Удачи вам! – вдруг окликнул их «скучающий бог», – и на всякий случай: как бы эти орки не уговаривали вас попробовать их дивный напиток, ни в коем случае не пробуйте его. Кажется, там в составе серная кислота!

– Ага, спасибо за совет! – махнул ему Чизман, перед тем как скрыться за углом.

Попаданцы прошли по туннелю и выбрались к серому небу. Тут, на большой площадке, действительно был орочий лагерь. Самих серокожих осталось всего с десяток и среди них были те самые здоровяки.

– Эй! – махнул им Комаров, – нам сказали, что вы довезёте нас до Готмога!

– У? – громилы переглянулись, пожали плечами и направились к палаткам.

– Куда вы?! – изумился Валера, – стойте!

Однако те откинули полог и вытащили на свет уже знакомую сбрую.

– Штабы насить чилавекав! – прорычал один из них.

Вскоре оба попаданца уже неслись на спинах своих носильщиков прочь от вершин Трезубца. Спуск по многочисленным лестницам немного потрепал им нервы, но всё обошлось без каких-либо проблем. Перебравшись через потоки застывшей лавы, орки побежали вдаль, двигаясь в сторону большой плоской равнины, что была посыпана серым пеплом.

Мчались они долго, Валера даже начал немного засыпать от этого монотонного покачивания. Ездить на орке было совсем не так, как на лошади. Тут можно было совсем расслабиться и просто висеть, совсем не задумываясь о том, куда тебя везут. А тут ещё и ночь началась, на Пепельные пустоши опустилась темнота. Однако серокожие продолжали свой путь среди чёрных громадных валунов. Похоже, дорога была им хорошо известна. Сами же попаданцы совсем не понимали, куда их везут. Они даже не могли понять, это путь, по которому их тащили раньше или уже совсем другой маршрут.

Ночь прошла, и за громадиной Трезубца, что осталась позади, забрезжили первые отсветы поднимающегося солнца. Впереди же появились две чёрных заострённые скалы, которые поднимались из земли, будто бы два кривых орочих зуба. Они склонились к друг дружке, складываясь в кособокий треугольник, но до конца так и не сливались. Впрочем, приглядевшись, Валера понял, что они бы никогда и не столкнулись. Даже издали было видно, что каждый утёс растёт в свою сторону, будто бы воротя нос от своего соседа. Рядом с ними были и другие скалы поменьше, обступая своих здоровых собратьев. Все они были похожи, такие же кривые и покосившиеся к центру.

Два орка, что тащили попаданцев, забрались на холм повыше и стало видно многочисленные палатки, что приютились среди чёрных скал. А вокруг была ровная пустынная равнина, словно специально окружая это место.

– Интересно, сколько их там? – приглядываясь к палаткам, воскликнул Чизман.

– Не знаю, – пожал плечами Валера, – надеюсь, что много, – он глянул в сторону своего товарища.

– Учитывая всё-то, что мы собираемся тут устроить, – криво усмехнулся тот, – много это мало. Нам надо не просто много этих дикарей, а очень и очень много. Только в таком случае нам удастся хотя бы добраться до Даниила.

– Да уж, – пробормотал парень и уставился в сторону лагеря. Сколько их там было? Сотни? Тысячи или даже десятки тысяч? Впрочем, даже такого количества могло не хватить. Значит, следовало думать о сотнях тысяч. А это уже и представить тяжело. Это ж почти население небольшого провинциального городка! Тут, наверное, вся пустошь была бы забита этими палатками.

Так что у него сразу же появились дурные подозрения. Конечно, здесь могли собраться не все племена или лишь самые важные персоны…

Но надеяться на это было слишком глупо. Всё-таки прокормить сотню тысяч орков на этих пустошах было просто нечем. Поэтому впереди попаданцев, скорее всего, ждало очередное разочарование.

Ближе к полудню носильщики наконец-то достигли поднимающихся скал. Навстречу им тут же выступил небольшой отряд из пятерых таких же серокожих. И среди них Валера вдруг увидел самого Готмога.

Вождь орков шагал со слегка помятым и растерянным видом. Подойдя ближе, он уставился на попаданцев и развёл руки в стороны:

– Юдишки! – протянул этот бедолага с некой надеждой, – вы прышлы, чтабы памочь мыне?

– Да, – Чизман осторожно выбрался из ремней и спрыгнул на землю, а потом спросил, деловито поправляя ремень на штанах, – ну, что тут у вас происходит?

– Мы… – Готмог скривился и принялся яростно чесать затылок, – мы абсуждаим!

– Что именно? – Валера тоже слез, ступив на пепельный ковёр.

– Ну… Эээ… – замялся вождь орков, рассеяно озираясь по сторонам, – ыдты или не ыдты!

– Вот в чём вопрос…, – с усмешкой добавил Комаров, уставившись на него, – но, знаешь, нам бы побольше подробностей…

– Эм, ум, хрум, – орк зашлёпал губами, пытаясь что-то придумать, а потом вдруг махнул рукой, – пайдем за мной!

– Куда? – изумились попаданцы.

– Пайдём! – воскликнул тот и заспешил обратно к лагерю. Так что им пришлось смириться и пойти следом за ним вместе с остальными орками.

Добравшись до лагеря, вся эта компания зашагала среди торчащих скал и расставленных палаток. Какой-то особой движухи тут не было. Большая часть серокожих тупо дрыхла в своих палатках, совсем не обращая внимания на новых гостей.

– Проклятье, – пробормотал Чизман, наклоняясь к Валере, – посмотри вокруг! Никаких дозорных, охраны и патрулей. Тяжело же с ними придётся…

Парень огляделся вокруг и понял, что его товарищ прав. Никто тут не следил за обстановкой, да и зачем? Орки ведь доминировали на этих Пепельных Пустошах и совсем ничего не боялись. Однако, когда они окажутся за Неотворимыми вратами, такая беспечность точно выйдет им боком.

– Суды! – окликнул своих спутников Готмог, показав на большую палатку, покрытую кожами. Сам он шагнул внутрь, откинув полог, а они последовали за ним.

Внутри царил лёгкий полумрак. Лишь наверху у центрального шеста была небольшая дыра, через которую падал свет. Обстановка тут была совсем простая – грубые лежанки, куча мешков в центре и всё.

На мешках дрых орк, но орком его было тяжело назвать. Это скорее был какой-то гоблин. Большеголовый, с длинным носом и вытянутыми ушами. Хотя он явно принадлежал к расе серокожих. Ещё у него почти не было торчащих клыков.

– Падъём! – пнул его под задницу вождь, а когда тот вскочил, то Готмог ткнул пальцем в попаданцев, – гавари!

– Что надо?! – прошепелявил тот, уставившись на гостей.

– Мы хотим знать, что тут происходит! – Чизман упёр руки в бока.

– Сборище! – ответил гоблин, брызгаясь слюной.

– Какое сборище?

– Все вожди собрались! – так же крикливо ответил тот, почёсывая ушибленное место, – решают идти или не идти к Трезубцу! – похоже, в отличие от остальных орков он хорошо умел формулировать свои мысли.

– А какие проблемы? – Валера пожал плечами, – вас ведь зовут? Значит, надо идти! – он развёл руками.

– Но нас зовут не просто так, – хитро прищурился гоблин и погрозил ему пальцем, – мы знаем, что хозяин хочет идти за Неотворимые врата! А там царит смерть! Там нет ничего кроме плоской серой земли! – взвизгнул он.

– Это мы уже слышали, – отмахнулся Комаров, – но дело в том, что это не так. Там полным-полно еды, воды и всякой зелени. Это у вас тут безжизненная пустыня!

– А что ты мне это говоришь? – фыркнул мелкий орк, – ты это вождям говори!

– Если я скажу им это, – нахмурился тот, – они пойдут к Трезубцу?

– Откуда я знаю? – развёл руками гоблин, – это им решать!

– А кто ты вообще такой? – поинтересовался Валера, всё ещё с недоумением разглядывая его.

– Затворник послал меня, чтобы я шпионил! – прошептал тот, косо поглядывая на Готмога, – но не за ним. За остальными. Мне сказали, что я самый умный среди всех!

– Ну, не то, чтобы, – усмехнулся Чизман, – вон, как всё выдал. Но нам можно. Мы друзья Затворника. Поэтому расскажи нам, что ты узнал о других вождях!

– Крог-босс хочет войны и сражений. Дроблор-босс племя находит мало еды на своих землях. Оруг-босс ничего не хочет, его бойсы хорошо живут. Бурлур-босс и Грыл-босс слушает шаманов больше, чем хозяина. Именно они привели сюда самого главного!

– Кого?! – сразу же напрягся Комаров, – что это за самый главный?

– Главный шаман! – протянул Готмог, – он варыт нам Маччи-Дугга, чтабы нам была весела!

– Это главный шаман напомнил всем про старые сказки. Про то, что за горами лишь пустыня, где не выжить! – уверенно заявил гоблин.

– Значит, шаман вносит смуту в ваши ряды, – закачал головой Чизман и прошёлся по шатру, задумчиво сложив руки на груди, – а два вождя поддерживают его, убеждая остальных в том, что за горами нет жизни. Поэтому все боятся идти к Трезубцу? Вы думаете, что отправитесь умирать? – он вопросительно уставился на мелкого орка.

– Да, да! – закивал тот, – умирать!

– А что шаман говорит про племя этого, – Валера напряг лоб, пытаясь вспомнить то имечко, – Дроблор или как его? Они ведь голодают! Им нужна еда.

– Они не голодают. Просто мало еды, – отмахнулся гоблин, – шаман говорит, у нас свой путь. Хозяин хочет слишком многого от нас, но мало помогает.

– И что будем делать? – парень глянул на своего спутника, – похоже, тут целый мятеж!

– Тьфу, – фыркнул тот, – тоже мне мятеж. Они просто запутались и бояться. Надо выступить перед ними. Рассказать, что у них впереди куча еды и богатые цветущие земли. Тогда у них не останется никаких сомнений. А шамана надо выгнать, чтобы не устраивал тут разброд, – Комаров стукнул кулаком по ладони, – Готмог! Созови всех, пусть соберутся и выслушают нас!

– Я не могу! – пробубнил орк, – они всы спят!

– Эй! Эй! – гоблин торопливо замахал руками и запрыгал на месте, – человек!

– Чего тебе? – глянул на него Чизман.

– Они сегодня вечером снова соберутся у скал! Иди туда и попробуй убедить их! – начал объяснять тот, а потом ткнул кривым пальцем в Готмога, – пусть он отведёт тебя и скажет, что ты прибыл из-за гор!

– Отличная идея! – похвалил его Комаров, – значит, будем ждать вечера! – заявил он и снова принялся расхаживать по палатке, что-то бормоча себе под нос.

Вождь глянул на него, а потом устало уселся на одну из лежанок, обняв голову руками.

– Есть какие-нибудь идеи о том, что будем им говорить? – задумчиво спросил Валера, глянув на своего товарища.

– Нет, – отмахнулся тот, – я ещё только думаю! – он замер на месте и уставился на парня, – может у тебя есть какие идеи?!

– Да нет, – рассеянно пожал плечами тот, – из меня плохой оратор. Это ты умеешь всякое залечивать, – усмехнулся он, – а я так, если что добавлю пару фраз.

– Ну, тогда сиди и придумывай свои фразы, – фыркнул в ответ Комаров, – а мне придётся попотеть, чтобы понять, как зажечь огонь в сердцах этих тварей. Значит, так, – он огляделся по сторонам, – меня не беспокоить. Я думаю.

И он снова принялся что-то нервно бормотать, расхаживая среди валяющихся спальников.

Какое-то время, Валера следил за ним, а потом ему надоело. Парень осторожно улёгся у самого края тента и прикрыл рукой глаза. Придумывать лозунги у него тоже не получалось. Что-то особое ему в голову совсем не лезло, только всякая банальщина, вроде шаблонных фраз из кино. К тому же, ему казалось, что фразы вроде «вперёд, к чистому небу над головой» для орков будут пустышками, поскольку они даже не знали, что такое небо. Здесь везде пепел и плотные облака. Так что рассказывать о прелестях мира за горами было похоже на то, как объяснять слепому, что такое цвета или глухому рассказывать про музыку. И все рассказы о зелёной травке будут для них всего лишь пустыми словами.

Чизман тоже весь ходил в напряжении. Видимо, у него тоже мало что получалось. Поэтому Валера решил и вовсе немного подремать, чтобы не мешать ему.

За это время гоблин куда-то свалил и с ними остался только Готмог, который смиренно ждал, пока другие вожди начнут собираться на встречу.

Наконец, он поднялся на ноги и выглянул наружу, прислушиваясь к звукам вдали. От этого Валера тоже проснулся и выглянул наружу. Лагерь явно потихоньку оживал, орки вылезали из палаток и уходили куда-то к большим скалам. Судя по всему, они собирались там на своё сборище.

– Пора! – прорычал вождь, повернувшись к Чизману, – надо ыдти!

– Угу, – кивнул тот, утирая лицо руками.

– Ты готов? – спросил его парень.

– Угу. Выступлю там, как Ленин на броневике, – презрительно фыркнул в ответ Комаров, – но на самом деле вся моя речь построена на том, что здесь плохо, а там хорошо. И хозяин Трезубца хочет всем добра, что, конечно же, дешёвый популизм. Видишь ли, хреновый из меня агитатор.

– Из меня ещё хуже! – усмехнулся Валера и развёл руками, – так что придётся выкручиваться, как можем.

– Вот именно, – отмахнулся его товарищ и покачал головой, – занимаемся тут всякой фигнёй. То гоняемся за психами, то лезем в какие-то пещеры за грибами, а теперь ещё и пропагандой занимаемся…. Боюсь даже представить, что ждёт нас дальше…

– Пора! – замахал лапами Готмог, поторапливая их, – они ужы там! – он ткнул в сторону скал своим когтистым пальцем.

– Ага. Пошли, пошли! – процедил Чизман.

Все трое вышли из палатки и направились вслед за остальными орками. А их тут уже собралась целая толпа.

Вокруг была ночь, но темноту факела, которые серокожие держали в руках. Всё внимание орков было приковано к каменному возвышению, где виднелось несколько могучих фигур. А среди них бродил какой-то сгорбленный старик. Видимо, это и был тот самый шаман.

Попаданцам пришлось пробиваться через плотную толпу, но на их счастье, перед Готмогом все сами расступались. Пройдя под нависающими валунами, они добрались до небольшого подъёма наверх.

Тут, словно на какой-то сцене, собрались главари, встав возле большого валуна. Шаман бродил среди них, выкрикивая что-то своим хриплым голосом. Выглядело это будто бы какой-то обряд.

Казалось, что этот колдун решил призвать сюда могущественного демона, чтобы тот наделил орков своей силой. Однако подойдя ближе, Валера смог расслышать бормотание этого старика.

– Бум, хрум, пум, трум, врум! – закончил тот и остановился возле громилы, покрытого множеством шрамов.

– Ар-р-р! – восторженно взревел тот, – я буду первый!

– Да, – протянул шаман, – ты будешь первым… – он шагнул к валуну, но тут Готмог выскочил вперёд.

– Эй! – рыкнул он, – стойты! Я прывёл юдишек!

– Юдишек?! – сразу же повернулись к нему вожди.

– Дыа! Оны прышлы от Трызубы! – тот ткнул пальцем в своих спутников, – оны былы там! – он показал куда-то вдаль, – за горами! Выслушаим ых!

– Кто вы такие? – вперёд вышел шаман и недобро уставился на попаданцев.

– Я Чизман, – ответил ему Комаров, – а это мой друг Валера. Мы пришли, чтобы рассказать правду…

– Сначалы мы посмотрым, кто ты такой, – прорычал громила в шрамах и кивнул шаману, чуть отойдя в сторону. Старик ухмыльнулся и шагнул к камню.

Вот тут-то Валера и понял, что это никакой не камень, а нечто вроде огромного котла. В нём кипела какая-то адская жижа жёлто-зелёного цвета. Такой обычно изображали радиоактивные отходы во всяких мультиках. Гадость ещё и светилась в общем полумраке и была настолько отвратительной, что на неё даже смотреть не хотелось. А шаман подошёл к этому котлу, схватил каменную чашу и щедро зачерпнул этой дряни.

– Пей, Чизман! – торжественно воскликнул он, протягивая её Комарову. Тот осторожно взялся за самый краешек, стараясь не касаться налипших на края комков и стекающих вниз склизких капель.

Валера нерешительно шагнул вперёд и вытянул голову, чтобы разглядеть что ж это за мерзость. И он тут же пожалел об этом. На него повеяло этим поганым запахом и глаза у несчастного тут же заслезились, будто бы в них попало мыло. Даже кожу защипало, словно от кислоты. Бедняга закашлялся и отскочил в сторону, закрываясь рукавом.

Чизман же осторожно махнул пальцами над чашей, словно какой-то химик над пробиркой, а потом сразу же скривился и отвернулся в сторону.

– Что вы туда добавили?! – хрипло протянул он.

– Всё, что у нас есть! – развёл руками шаман.

– Оно и видно! – фыркнул Комаров и с отвращением поставил чашу на край котла. А затем он повернулся к толпе и развёл руки в стороны, – лучше выслушайте меня! Я расскажу вам истину!

– Давай, задай им! – шикнул в кулак Валера, – ух, только бы получилось!

– Я прибыл сюда из-за гор, чтобы рассказать вам правду, – заявил Чизман, гордо выпятив грудь, – многие годы вы жили в неведении, но теперь хозяин Трезубца решил рассеять мрак вашего невежества! Вы думали, что за Неотворимыми вратами лежит пустыня, где нет жизни. Но это не так! Настоящая бесплотная пустыня здесь, – он ткнул пальцем себе под ноги, – а за горами богатый и плодородный мир! Там столько воды, что вы и представить не сможете. У вас тут лишь мелкие лужицы, заполненные грязью, а там целые бескрайние моря! Взгляните, сколько вокруг вас пепла! А там столько же воды! Повсюду безграничные просторы, которые устилает трава. Знаете, что такое трава? Это зелёные листки, что торчат прямо из земли! Они лезут к чистому небу, где светит яркое солнце! И это не то мутное пятно, что вы видите днём! – он замолк, чтобы набрать полную грудь воздуха.

– А эту траву можна ысть?! – рыкнул кто-то снизу, воспользовавшись моментом.

– Траву? – Комаров слегка опешил, – да! Её можно есть. Но те, кто живёт за горами, её не едят! У них есть много других вещей, которые можно есть. Плоды огромных зелёных деревьев и других сотен самых разных растений. Вкусные и сочные настолько, что никто из вас и представить не может!

– А дырывья можна ысть?! – спросил вдруг один из вождей, в нетерпении сделав к нему пару шагов.

– Можно, – махнув рукой наотмашь, заявил тот, – скажу сразу. После того, как вы выживали на этих пустошах, там можно есть почти всё! Даже земля там не похожа на этот пепел.

От этих слов орки внизу резко заволновались, торопливо переговариваясь между собой. Похоже, их больше беспокоила еда, а не чистое небо и прозрачные реки.

– Однако другие, что живут за горами, решили, будто бы вы недостойны такой жизни! Недостойны той чудесной еды! – продолжил Комаров, явно поймав настроение толпы, – они отгородились от вас стеной и заперли на этих пустошах! И теперь хозяин Трезубца хочет помочь вам. Он хочет, чтобы вы выбрались из этих земель, и попали туда, где вам самое место! Туда, где вы будете жить счастливой жизнью, а не выживать, выискивая еду среди скал!

– Постой, постой, – старый шаман резко зашагал прямо к нему, а потом схватил его за руку, – это правда?! – с трепетом спросил он. Казалось, в глазах старика-орка заблестели слёзы, – там, правда, столько еды?!

– Да! И ты это сам увидишь! – яро ответил ему Чизман и снова обратился к толпе, – так давайте пойдём к Трезубцу вместе и выступим против этих врат! Мы с вашим господином уже придумали, как взорвать эти врата и пробить себе дорогу к еде! И всё, что нам нужно, это ваша помощь и решительность! Вперёд к еде! Вперёд к славе! – воскликнул он, а орки тут же отозвались.

– Впырёд!!!

– Покажем другим людишкам, как прятать еду!

– Пакажым!!

– Вместе выступим против них!

– Дыа!!!

– Не будем терпеть это!

– Ны будым!!! – яростно взревели орки.

– Точно! – Валеру тоже охватил всеобщий восторг, и он вышел вперёд, – вы не будете рабами, а будете завоевателями! – воскликнул парень, выкинув руку вверх.

– Ы?! – отозвались серокожие, недоуменно уставившись на него.

– Зря ты так, – шепнул ему Комаров, – это немного не то.

– Угу, просто вспомнилось что-то, – слегка скис парень. Он смущённо отошёл назад и вдруг заметил, что вожди и шаман сбились в кучу что-то обсуждая между собой.

Наконец, громилы резко вышли вперёд и самый большой из них поднял лапу вверх. Толпа сразу же затихла.

– Мы рышыли! – взревел он, – что пайдем!

– Пайдем! Пайдём! – поддержали его остальные вожди, а уже им в ответ это слово продолжили скандировать остальные орки.

– Но сначала нада выпыть! – заявил главарь и резко шагнул к котлу. Прежде чем кто-либо успел что-то сделать, орк резко осушил чашу с таинственной жижей.

Валера с ужасом уставился на него, ожидая чего-то страшного. Ведь от такой гадости нельзя было ждать чего-то хорошего.

Глаза у орка вдруг резко расширились и в них, казалось, зажегся какой-то огонь. Мышцы его вздулись и напряглись, будто бы в каком-то припадке. Он распахнул свою пасть, взревел, а потом шумно рыгнул.

– Паехало! – прорычал Готмог и тоже бросился к котлу. А серокожие снизу уже начали спешно подниматься наверх, явно спеша отведать этой гадости.

На платформе сразу стало немного тесновато. Ещё и выпивший этой дряни вождь вдруг резко окосел. Его глаза заблестели пьяным блеском, сам он начал шататься и довольно ухмыляться, поглядывая по сторонам. Готмога тоже развезло, и от котла он пошёл, заплетаясь в собственных ногах.

– Блин, они что пьяные?! – ошарашено воскликнул Валера.

– Угу, – кивнул ему Чизман, – видимо, их только такой дрянью можно пробить. Надо уходить, – он завертел головой по сторонам, пытаясь найти выход.

От толпы пьяных орков действительно нельзя было ждать ничего хорошего. Так что попаданцам нужно было срочно спасаться. Но на их счастье, им даже не пришлось ломать себе головы.

– Сюда! – между ними проскочил тот самый гоблин, – пойдём! Наверх! – он принялся карабкаться на один из больших валунов. Тот был покатым, а из трещин на его поверхности получалась почти настоящая лестница. Так что оба товарища сразу же ринулись за своим спасителем и быстро забрались наверх.

А внизу уже бушевало море опьяневших орков. Кто-то из них пустился в пляс, кто-то сидел на заднице и отрыгивал в воздух, будто бы изображая пение, а где-то уже закипала небольшая драка, готовясь перерасти в большое побоище.

Всё, что оставалось двум людям на этом празднике жизни, это сидеть и наблюдать за творившимся внизу хаосом. Во всяком случае, большего они сделать не могли.

Глава девятая. Серая слизь

– Что это такое?! – Божий Посланник поднял в руках целую кипу писем и показал своему заместителю.

– Эм, ваше святейшество, – сразу же сжался тот, – это всё шлют наши подданные! Им приходит целая куча писем от Ордена Порядка! Они требуют, чтобы наши войска присоединились к ним.

– Что?! – выпалил ангел, да так, что аж стены задрожали, – а слишком ли много о себе думает этот Мордред?! Кто он такой, чтобы приказывать мне?!

– Вот-вот!

– Какое вообще у него право требовать войска!

– Ну, – несчастный плешивый мужчина снова спрятал голову в плечи. В такой позе он напоминал какую-то старую и очень глупую черепаху, – дело в том, что есть старые договорённости, о том, что мы обязаны платить им взносы и предоставлять армии по первому требованию…

– Сначала взносы, потом войска, а что дальше?! – возмутился Божий Посланник, – земли?! Что ещё они попросят?!

– Тут говорится о серьёзной угрозе. Но не ясно, что это за угроза!

– Вот-вот! Может быть, на них напала шайка разбойников и мы теперь будем искать их по всем степям! Нет, это возмутительно! – рявкнул ангел, хлопнув ладонью по столу, – пускай никто из наших подданных не соглашается на эти требования. Я сам отправлюсь в эту Цитадель, как у меня будет время, и обсужу эти вопросы лично.

– Конечно, вы как всегда правы, ваше святейшество! – тут же поддержал его плешивый, – можете даже не торопиться, пускай они ждут вас!

– Вот именно, – согласился с ним Божий Посланник, – пусть знают, что я не являюсь по первому зову!

Спустя пару суток взбудораженная толпа орков добралась до Трезубца. Во главе, среди других вождей, ехали верхом на двух громилах два товарища. Оба были весьма угрюмы.

Каждый из них понимал, что никаких сотен тысяч они с собой не вели. Конечно, добиться от главарей точных цифр было почти невозможно, а пересчитывать серокожих было слишком трудно, поскольку те только и делали, что носились из стороны в сторону. Однако, всего их было не более пяти-шести тысяч. По крайней       мере, именно так сказал Чизман.

Но самым печальным было не это. Среди этих тысяч были самые разномастные орки. И если грозные здоровяки ещё могли хоть как-то выйти против войск Святой Церкви, то всякие мелкие и кривые уродцы могли лишь насмешить рыцарей до смерти. Так что боеспособность у этой армии была крайне низкой.

Комаров в пути всё пытался узнать у серокожих, есть ли на Пепельных Пустошах другие племена или поселения, однако внятных ответов так и не получил.

– Проклятье, – бормотал он себе под нос, – с такой армией не повоюешь…

Валера же поглядывал на него и молчал, поскольку говорить тут было совсем нечего. Парень и сам понимал, что весь их поход рассыпается прямо на глазах. Казалось, что у них даже врата не получится взять. Чизман как-то сказал, что при осаде крепости осаждающим нужно иметь как минимум в десять раз больше сил, чем есть у защитников. На вратах вроде бы было много народу. Так что и орков должно было быть много. Впрочем, ещё было рано размышлять о таких вещах. Ведь армия была совсем не готова к бою.

Всю дорогу орки ругались, спорили и ворчали друг на друга. Шли они одним сплошным стадом, так что племена перемешались и из-за этого то и дело вспыхивали конфликты. Вожди же совсем не интересовались тем, как ведут себя их подданные. Им было просто наплевать на это, так что никакой дисциплиной тут и не пахло.

К тому же, Готмог оказывается был среди них самым адекватным. Здоровый и свирепый Крог срывался на всех вокруг себя, Дроблор без устали что-то жевал, постоянно отбирая еду у своих орков, Оруг вообще, судя по всему, постиг дзен, так что не обращал внимания на происходящее вокруг, а Бурлур и Грыл то и дело шушукались с шаманом, искоса поглядывая на остальных. Чем больше Валера наблюдал за ними, тем больше ему казалось, что орки прямо-таки воплощение всех смертных грехов. Впрочем, учитывая, то кем себя называл их хозяин, это легко могло оказаться правдой.

Мелкий гоблин свалил от них ещё на середине пути. Так что не удивительно, что когда орочье стадо подошло к Трезубцу и медленно поднялось по тем бесконечным лестницам, то наверху их уже встречал Затворник.

– Отлично, – дворф сразу же зашагал к ним, деловито потирая ладони, – наши войска прибыли. Теперь можно будет заняться их обучением.

– Войск-то не густо! – бросил ему Чизман, спускаясь со спины орка, – разве этого хватит, чтобы сражаться со Святой Церковью?!

– Хватит, – вяло отмахнулся от него бывший Великий Мастер, – когда ты увидишь, на что они способны, то сразу всё поймёшь.

– Охотно верю, – презрительно фыркнул тот и деловито осведомился, – когда начнёшь тренировки?

– Когда найду место для этой толпы, – скривился Затворник и направился к вождям, – эй, вы! Собирайте своё дикое стадо! Идём за мной!

– А мы?! – окликнул его Валера, – что нам делать?!

– Идите и отдохните! Всё равно от вас никакого толку, – бросил им тот.

– Тогда пойдём и отдохнём, – устало вздохнул Чизман, которого это всё явно уже утомило, – где там этот стол с едой…

Они прошли по коридорам Трезубца, обгоняя толкающихся в них орков, и добрались до большого зала. К счастью, Затворник повёл серокожих другим путём, так что здесь можно было спокойно укрыться от многочисленной толпы.

Хозяина тут снова не было. Зато стол опять же ломился от всяческих деликатесов. Был уже почти вечер, так что, перекусив, попаданцы отправились по своим комнатам, даже не перекинувшись и парой слов. У обоих настроение было ниже плинтуса.

Оставшись в одиночестве, Валера завалился на кровать и уставился в потолок. Когда они попали сюда впервые, то он даже немного обрадовался. Казалось, на их стороне могущественные силы и огромные армии. С ними можно было легко попробовать отомстить Даниилу за все его злодеяния. А ведь ещё именно этого от них и ждали…

Воздать злодею по заслугам, спасти мир и вернуться обратно на родину. Вроде бы большего и желать было нельзя. Всё, о чём мечтали два попаданца, могло исполниться одним махом.

Однако теперь мечты эти стали совсем несбыточными. Армия оказалась слабой и ничтожной. Такой, что даже великий гений Затворник был не в силах помочь им своими технологиями, а могущественная сила и вовсе играла непонятно в какую игру, открыто держась в стороне от происходящего.

И, несмотря на все ободряющие заявления своих новых союзников, парень понимал, что отомстить Даниилу у них не выйдет и тот снова одержит над ними победу. На что тут вообще надеяться, если чудотворец и без своих сил сможет легко одолеть всю эту орду с помощью армий и союзников. У них вон, даже эльфы с древами были. Против них только на танке выступать…

– Блин! – в сердцах воскликнул Валера и врезал кулаком по стене. Ему вспомнилось то отчаянное бессилие, когда ангел открыто заявил, что не собирается их спасать.

– Вы снова возьметесь за старое, это ничего не изменит, – надменно заявлял тогда Даниил, будто бы глумясь над своими пленниками. Могучий чудотворец, который обрёл власть почти над всем континентом и почему-то подумал, что теперь может решать за всех. Он ведь открытым текстом сказал попаданцам, что желает им смерти только потому, что они ему мешают.

И Валера вдруг понял, что с радостью помешал бы ему ещё, при этом даже открыто не выступая против самого ангела. Более того, парню хотелось, чтобы этот гад увидел, как рушится весь его мирок. Как разваливается Святая Церковь, как горит этот Великий Дор и как союзники оборачиваются против всей Священной Империи…

Вот только он ничего из этого не мог сделать. Всё, что ему оставалось сидеть и надеяться, что Затворник сможет сделать из орков настоящих бойцов, которым удастся захватить врата. Или, может быть, Чизман что-то придумает. А вот сам он был жалким и ничтожным. И от осознания этого, злость ещё сильнее нахлынула на несчастного. Он сжал кулаки и заскрипел зубами, представляя, как сейчас радуется Даниил, сидя где-нибудь в своём замке. Должно быть, у него там есть всё, что душе угодно. Может быть, он даже сможет наблюдать за их мучениями со стороны, через какие-нибудь волшебные зеркала…

– Ничего, – всё ещё пылая от злобы, пробормотал парень, – мы найдём путь назад. И я отомщу тебе. У меня есть пушка, – он достал из свёртка пистолет и вытащил магазин. В полумраке, что царил в комнате, ему удалось разглядеть ровный рядок патронов, – и я всажу втебя всю обойму! Так что зря ты оставил нам оружие! – Валера погрозил стволом куда-то в пустоту. Хотя, скорее всего, Даниил его не видел и даже не думал, о том, что кто-то из попаданцев жив. Но тем внезапнее будет их удар.

Успокоившись, парень отложил оружие в сторону и глубоко вдохнул. Всё-таки этот мир его изменил. Раньше бы он долго думал и мучился, пытаясь придумать цивилизованное решение, но теперь ему ничего не стоило выстрелить в своего врага. Не было никаких сомнений, что в решительный момент он даже не станет медлить и сразу спустит курок.

Так что Валера откинулся на бок и принялся искать решение их проблем, водя пальцем по шерстяному пледу. Даже если орков не хватит, чтобы напасть на врата, то можно будет перебраться через горы с небольшой группой и устроить террор, используя бум-грибы. Хотя на диверсантов орки тоже не походили. Впрочем, они могли выступить в роли носильщиков.

Однако он тут же отбросил эту идею в сторону. Скорее всего, Чизман был прав и переход по этим горам опасное дело, с которым Даниил справился только благодаря своим силам. Иначе бы тоже помер бы на этих Пепельных Пустошах.

И тут ему вдруг подумалось, что они могли бы выйти к этим вратам и потребовать встречи с Мордредом. Ведь глава Ордена Порядка был на их стороне, а, значит, мог помочь попаданцам. Главное убедить его в том, что они никак не связаны с этим хозяином Трезубца и всеми его орками. Впрочем, тут тоже был большой риск, поскольку теперь оба просто увязли во всём этом бардаке.

Но другие варианты в голову совсем не лезли. Тут ещё и ярость сменилась усталостью, так что Валера закрыл глаза и вскоре сам не заметил, как заснул.

К счастью, спалось ему хорошо, так что он проснулся бодрым и полным сил. Правда, настроение было таким же поганым. Парень выбрался из комнаты в зал и столкнулся с Чизманом, который уже сидел за столом.

– О, привет, – вяло махнул ему Комаров, – садись! Сейчас позавтракаем и пойдём смотреть, чем там занимается этот дворф… – он подтянул к себе блюдо, на котором расположились бутерброды с красной икрой.

– Думаешь, что у него выйдет что-то путное? – рассеянно пробормотал Валера, подпирая голову.

– Не знаю, – отозвался его товарищ, – но они всё твердили, что я буду удивлён. Так что я жду этого. Пока что удивляться нечему. Жалкая кучка орков, какие-то там пушки, которые ещё не понятно как будут стрелять…. Только вот бум-грибы приятно порадовали, но даже с такой взрывчаткой нам будет тяжело.

– А я вот всё думал… – парень тяжело вздохнул, перебирая фрукты в большой хрустальной вазе, – может быть, нам пойти к вратам и попросить встречи с Мордредом? Или перебраться через горы…

– Знаешь, – Комаров отставил блюдо в сторону и уставился на него, – во времена войны тех, кто попадал на территорию врага, а потом возвращался назад, сразу же хватали особисты и тщательно допрашивали. Как тебе удалось избежать поимки, почему тебя не тронули, почему ты смог вернуться назад и всякое такое. Мордред и его орден тоже ведут войну. Так что если мы придём к нему с Пепельных Пустошей, то у него сразу же возникнут подозрения. А учитывая всё то, что мы о нём знаем, то ему проще будет сразу убить нас, чем устраивать расследование. Что же до перехода через горы – дело это опасное и явно не для нас. Да и толку от этого нет. Мир мы так не спасём. Хотя если… – он откусил кусок бутерброда и принялся задумчиво жевать, уставившись на стол.

– Что если?! – встрепенулся Валера, очищая банан.

– А, ничего, – отмахнулся его товарищ, – просто пытаюсь придумать запасной план. Только вот ничего не выходит.

– И у меня тоже, – поддержал парень. Какое-то время они молча завтракали, думая о том, как найти выход из сложившейся ситуации. Впрочем, была надежда на то, что их действительно удивят. Так что сейчас им надо было проведать Затворника и его орков.

– Пошли! – наконец махнул рукой Комаров, поднимаясь на ноги. Он отряхнул с себя крошки и решительно зашагал в сторону Кузней Трезубца. Валера задумчиво огляделся в поисках мусорки, но так и не нашёл её. Поэтому он бросил шкурку от банана прямо на стол и помчался за своим товарищем.

Они прошли через туннель, через жар цехов и оказались в мастерской. Затворник был там и всё так же работал над чертежами.

– Ага! – воскликнул Чизман, – сидишь тут, а про армии забыл?! – сразу же насел он на дворфа.

– Я-то?! – криво ухмыльнулся тот, – я ничего не забываю. Войска уже тренируются! Пошли! – он поднялся на ноги и повёл их к выходу.

Следуя за ним, попаданцы вышли к пасмурному небу и серой равнине. Тут всё немного поменялось. По укатанной дороге ползли телеги, набитые бочками с бум-грибами, а рядом с ней орки обустроили себе стрельбище. Железные пластины стояли у самых скал, а орки старательно палили по ним издалека, совсем не жалея патронов. Грохот многочисленных выстрелов разлетался эхом по равнине, отражаясь от многочисленных утёсов.

От вида этих стрелков Валера даже немного воспрял духом. Ведь у них уже что-то получалось. Да и уродливые автоматы Затворника палили что надо. Конечно, по скорострельности им было далеко даже до пушки бронетранспортёра, да и оружие это постоянно клинило. Но всё же это был хоть какой-то успех.

– Ага. Вижу, – покачал головой Чизман и тут же принялся придираться, – почему мишени так близко? Конница преодолеет это расстояние за считанные секунды! Они просто сметут наших воинов. Правда, можно попробовать накопать бруствер и поставить там колья, но на это нужно потратить время. К тому же у врага есть осадные орудия и свои стрелки, – он замахал руками, – нет. Пусть лучше учатся стрелять издалека!

– Это потом. Сначала пускай привыкнут к оружию, – отмахнулся Затворник.

– Кстати, сколько их тут?

– Тысяча! – провёл рукой вдоль плотных рядов автоматчиков дворф, – сам отбирал их.

– Понятно. Это только первая партия? – сразу же деловито спросил Чизман.

– Нет. Это все.

– Что?! – выпалили оба попаданца, – да ты в своём уме?

– А что такое? Я отобрал из того сброда, что вы привели, самых лучших. Чтобы удерживать оружие нужны крепкие и сильные орки. Всякую мелочь просто сдует отдачей. К тому же, часть из них я отправил к своим пушкам, ведь для того, чтобы таскать снаряды тоже нужна физическая сила. Ещё какая-то часть из неликвидных, но крепких, пойдёт в обслугу. Будут подносить патроны и чистить оружие. А весь остальной мусор отправится в цеха.

– Погоди, погоди, – Комаров схватился за голову, – а сколько ты взял в артиллеристы?! И сколько орков в одном расчёте?

– Я отобрал тысячу, а что до расчётов – то я ещё не знаю. Они пока только учатся работать с пушками. Кстати, о совсем мелких уродцах. Я думаю, сделать из них каких-нибудь диверсантов…

– Стой! – Чизман сердито вскинул руки вверх, – ты хочешь сказать, что у нас всего две тысячи воинов?! Мы ведь собираемся сражаться со Святой Церковью! Да у нас даже не хватит сил, чтобы захватить врата! Ведь как только мы двинемся туда, на нас сразу же ополчится Орден Порядка! И даже если мы пробьёмся через них, то у нас будут серьёзные потери!

– Орки быстро плодятся, – Затворник отмахнулся от него будто бы от назойливой мухи, – так что всё получится.

– Какая разница?! – Комаров прошёлся по площадке, сложив руки на груди и сердито распинывая пепел под ногами, – их же надо вырастить, научить и…

– Ха! – ткнул в него пальцем дворф, – да вы же ничего не знаете! – он задрал голову и расхохотался, – два полководца, которые не смыслят в собственных войсках!

– О чём ты?! – изумлённо воскликнул Валера.

– Вы знаете, что орки не такие, как эльфы или люди?! Они откладывают личины!

– Да-да, – закивал головой Чизман, – мы уже видели. Готмог привёл их сюда и они спустились в свою родильную пещеру…

– Давайте-ка я вам объясню, – Затворник снова ухмыльнулся и встал перед ними, поглядывая на тренирующихся орков, – во-первых, пока личина внутри у орка, он поддерживает связь со своим выродком. Это значит, что он может передавать ему свои знания. На Пепельных Пустошах некогда заниматься воспитанием и обучением своих детей. Поэтому они вылупляются полностью готовыми к жизни. Чтобы получить хороших кузнецов, мне достаточно обучить всего одного орка, а потом он передаст знания своим детям. И каждый из них будет уметь всё, что умел его отец. А их дети получат те же самые знания или даже ещё больше, поскольку к ним прибавиться опыт и их отцов.

– То есть орков даже не надо будет тренировать?! – ошарашено пробормотал Валера, взглянув на стрелков, которые упорно продолжали палить по мишеням.

– Именно! – гордо заметил Затворник, – а во-вторых, орки действительно быстро плодятся, – он поднял с земли валявшийся ржавый прут и принялся что-то чертить им в пепле, – на Пепельных Пустошах мало еды. Но если их хорошо кормить, то уже через неделю орк сможет отложить личину. Если он действительно хорошо питался, то молодой орчонок вылупиться ещё через семь дней. И его сразу же можно начинать откармливать. Неделя и он уже готов откладывать новую личину. Но самое главное, – дворф принялся рисовать на песке кружки, – что за эти две недели первый орк отложит ещё две. Понимаете?! – он ткнул прутом в сторону стрелков, которые вдруг притихли, – я выучу эту тысячу и начну их кормить. Через две недели у меня будет уже две тысячи орков, а ещё через одну уже три. Всего месяц нам потребуется, чтобы в нашей армии было пять тысяч стрелков и ещё три тысячи личин в запасе. Что ты теперь скажешь, а Чизман?! – на его лице появилась наглая ухмылка, – конечно, в Трезубце не так уж и много запасов еды. Но если мы пробьёмся через Неотворимые Врата, то там нас ждёт целая куча пищи! Орки долгое время выживали тут, так что они способны есть даже жёсткую траву. Пока армии Священной Империи соберутся и выйдут нам навстречу, у нас будет уже огромная армия…

– Блин! – прошептал Валера, хватаясь за лоб, – вот это да…

– А знаешь, что ещё?! – белые зубы Затворника показались среди его густой чёрной бороды, – перед битвой орки могут откладывать личины и идти в бой. Если даже их убьют, то их потомство полностью восполнит наши потери. У нас будет столько же бойцов, сколько было до этого! – он дьявольски расхохотался, а потом вдруг уставился на стрелков, – почему затихли?! – разлетелся по округе его мощный бас.

– Босса! Патронав ныт! – долетел до него их рык.

– И почему их никто не подвозит, а?! Где ваши носильщики! – яростно потрясая кулаками, дворф поспешил вниз к стрельбищу, казалось, забыв про своих гостей.

– Чизман! – восторженно воскликнул Валера, – это ведь круто, да?! У нас будет самая непобедимая армия в этом мире! Даниилу точно конец!

– Ух, – выдохнул Комаров, ошеломлённо утирая лицо, – это ни хрена не хорошо, – протянул он, едва переводя дух.

– Почему? – напрягся парень, – войска сами восполняются! Обучать их не нужно, разве это плохо?!

– Пойдём! – товарищ схватил его под руку и потащил в сторону туннелей.

Едва они вошли под своды, скрывшись от чужих глаз, как Чизман пригнулся и поднял с земли небольшой камушек.

– Скажи, ты слышал про серую слизь?! – торопливо спросил он.

– Нет. Звучит не очень, – скривился Валера, – а что это?!

– Это один из гипотетических концов света, – принялся объяснять ему тот, – теорию придумал математик Джон фон Нейман. Якобы однажды человечество дойдёт до такого развития науки, что сможет создавать самовоспроизводящихся нанороботов, которые будут использовать все ресурсы для производства себе подобных. И бесконтрольно размножаясь, они уничтожат всё на планете, а может быть даже и саму планету, покрыв её серой слизью.

– Понял, – кивнул парень и задумчиво почесал затылок, – но причём тут вообще это?!

– Как это?! Ты что, не понял?! – развёл руками Чизман и уставился на него, – Затворник сказал, что орки плодятся каждую неделю!

– И что?! Там ведь наномашины какие-то, а у нас орки!

– Ну, ты чего?! Это ведь экспоненциальная зависимость! – воскликнул Комаров, ткнув камушком в стенку туннеля, – вспомни задачу про шахматную доску и зёрнышки риса…

– Я… – Валера слегка замялся, – что-то не могу вспомнить про такую задачу…

– Ох, – выдохнул его товарищ, – это старая легенда, мол, изобретатель шахмат показал правителю эту игру, а тот решил вознаградить его. Но мудрец попросил заплатить за первую клетку одно зёрнышко риса, за вторую два, за третью четыре – то есть, каждый раз удваивая количество. Понял?

– Угу.

– И в конце оказалось, что всего риса на планете не хватит, чтобы заплатить за последнюю клетку. Эти орки ведь то же, по сути, удваиваются! Конечно, зависимость чуть сложнее…, – Комаров принялся что-то спешно писать на стене туннеля, – это поначалу кажется, что числа совсем маленькие, но они очень быстро увеличиваются. Смотри, – он ткнул рукой в расчёты, – у нас есть одна тысяча! Через неделю – две! Следующий шаг – три. И вот дальше уже пошло – четвертая неделя – пять тысяч. Затем… – он вопросительно взглянул на товарища, приставив камушек к стенке.

– Эм, – Валера вгляделся в его расчёты на стене, – у меня трояк был по матану, так что…

– Восемь тысяч, – заявил ему Чизман, – но это ещё цветочки. Через два месяца их будет тридцать четыре тысячи! А через четыре уже миллион шестьсот тысяч! – он начертил число и отбросил камушек в сторону.

– Блин, вот это да… – рассеянно протянул парень, вглядываясь в цифры, – быстро же они.

– Но это не самое главное, – покачал головой тот, – мы с тобой уже убедились, что орки способны питаться всем, что попадается им под руку. Ящерицы, какие-то коренья и прочая дрянь. Здесь им почти нечего есть, поэтому их популяция ограничена, но когда они выберутся отсюда, то начнут пожирать всё, до чего смогут дотянуться. А с такими темпами роста их будет не остановить! После каждого сражения их численность легко восстановится, а если не вступать с ними в бой, то они продолжат плодиться! Понимаешь? – с ужасом воскликнул он, – они сожрут всё съестное и весь этот мир станет таким же, как эти пустоши! Эти орки и есть самая настоящая серая слизь!

– Ух, – Валера взволнованно пригладил рукой волосы, – кажется, что кто-то действительно решил устроить тут конец света.

– Вот именно, – покачал головой Комаров, – только я не хочу быть одним из всадников апокалипсиса и оказаться причастным к одному из самых ужасных геноцидов во вселенной.

– Наверное, я тоже, – парень в растерянности огляделся по сторонам, – но что нам делать?!

– Ну, у меня есть план, – слегка задумчиво произнёс его спутник, – мы можем попробовать уйти и сами перебраться через горы. Путь опасный и сложный, но если у нас получится найти Даниила…

– А что мы сделаем?! – воскликнул Валера с неким отчаяньем, – у нас нет ни оружия, ни армии, чтобы остановить его! Да и всё это уже запустилось! – он схватился за голову и присел, прижавшись спиной к стене, – или ты предлагаешь ещё раз убить Затворника и устроить здесь саботаж?!

– Дело в том, – Чизман глубоко вздохнул, – что я не собираюсь сражаться с Даниилом. Я предлагаю прийти к нему с миром и договориться. С его силами мы сможем остановить вторжение и разобраться с разрывом между мирами. К тому же, как сказали на суде, если нам удастся вернуться назад, то все обвинения будут сняты…

– Погоди, что?! – выпалил парень, вскакивая на ноги, – ты хочешь пойти к нему? К тому, кто предал нас?!

– А что нам ещё остаётся? – тихо спросил у него Комаров, – мы подписали этому миру смертный приговор и сами того не подозревая встали на сторону зла!

– Ну, уж нет, – нервно усмехнулся Валера, сжимая кулаки, – я не согласен. Я на это не пойду! Мы наконец-то можем отомстить ему за всё, что он сделал, а ты предлагаешь сдаться?! – гневно воскликнул он.

– Послушай…

– Это ты послушай, – со злобой выкрикнул парень, – с самого начала тебе было плевать на всех в этом мире. Ты стрелял, убивал и никакая совесть тебя не мучила. Как ты тогда сказал?! – он прикрыл глаза, вспоминая тот случай ещё в Каменоре, – тут все нам чужие и доверять им нельзя, а держаться надо за своих, да?! Так с чего это ты вдруг решил сражаться за этот мир, а не за наш?! Тебе же хотелось прикончить Даниила – так вот он, наш шанс! Убьём его, спасём наш мир и вернёмся домой!

– Но какой ценой?! – сразу же возразил ему тот, – уничтожим здесь всё живое, ради нашей вселенной? Устроим конец света и геноцид народов?!

– Да плевать уже на них всех, – с горечью отмахнулся Валера, – как будто тут кто-то из них был дружелюбным и хорошим! Каменор сплошные сволочи, а король самовлюблённый болван, которому его рожа дороже жизней своих же граждан. Эльфы жёсткие ублюдки и дикари, дворфы ещё хуже! А я уж не говорю о замечательных предателях из Лира, которые легко пырнут в спину, пока ты защищаешь их жизни! Мы с тобой повидали достаточно дерьма, чтобы понять, насколько это замечательный мир!

– Только не говори, что тут не было ничего хорошего! – фыркнул в ответ Комаров, – или на Ивори тебе тоже плевать?!

– Её заберём. Попросим его, – парень кивнул в полумрак коридора, – и всё. А остальные пусть дохнут, вместе с Даниилом!

– Замечательная речь, – криво ухмыльнулся Чизман и покачал головой, – только вот я предпочитаю попробовать спасти оба мира, а не устраивать тут апокалипсис!

– Попробовать?! – насмешливо взвизгнул Валера и сам испугался своего голоса, – и как же ты надеешься это сделать?! Неужели с помощью Даниила?! – чуть менее рьяно начал он, – думаешь, он с радостью поможет нам? А мне кажется, что этот гад снова забросит нас куда-нибудь в глубокую задницу, из которой никак не выбраться! Ты же знаешь, зачем он дал нам этот пистолет?! – дрожащими руками, парень размотал узелок и вытащил оружие на свет, – для того, чтобы мы убили друг друга и облегчили ему жизнь. Он хотел, чтобы мы сдохли и не мешали ему творить свои великие дела! Вот только ему не хотелось убивать нас лично, чтобы не запачкать свои ангельские ручки! Это прекрасно показывает, кто он такой. Самовлюблённый лживый ублюдок, который возомнил себя правителем мира! Ему кажется, что у него есть право решать за всех, как им жить и что делать. Разве не так, а?! – он взмахнул руками, – разве я не прав?!

– Наверное, прав, – с трудом согласился Комаров, опустив голову и повесив плечи, – но я всё равно не верю, что нам придётся пойти на такое.

– Знаешь, – Валера утёр нос и усмехнулся, – этому миру всё равно конец. В любом случае. Если Даниил победит, то он превратит его в полный кошмар. Этот ангел устроит тут глобальную диктатуру, а от всех, кто пойдёт против него, будет избавляться так же, как и от нас.

– А если победит он? – Чизман кивнул в сторону мрака туннеля, – что тогда?!

– Я… – парень опустил глаза, – я думаю, если он говорит правду, о том, что сотворил его, то у него и должно быть право, чтобы решать судьбу этого мира. Хочет уничтожить, значит, пусть так и будет. А мы просто покончим с Даниилом, спасём наш мир и вернёмся домой.

– Знаешь, по-моему, ты просто хочешь ему отомстить.

– Да, хочу, – сразу же заявил Валера, – он сам напал на нас и хотел нам смерти, а значит никакой пощады для него, – он сжал кулаки, – сам виноват. И ещё так мы спасём мир, поэтому это не простая месть, а во благо.

– Обратного пути уже не будет, – покачал головой Комаров, – если мы выпустим орков за врата, то обратно не загоним.

– А когда у нас был обратный путь?! – пожал плечами парень, – такого никогда не было. Поэтому нам придётся возглавить орков и пойти войной на Священную Империю. Только так мы сможем остановить это безумие.

– Угу, и устроить новое, – скривился Чизман.

– Я вообще не думаю, что Даниил нам бы помог, – пустил в ход ещё один аргумент Валера, – мне кажется, ему наплевать на всё, кроме себя самого. Он лишь делает вид, что его беспокоят чьи-то проблемы. Может быть, в нём было что-то хорошее, но эта сила и власть совсем испортила его.

– А я думаю, что он просто запутался, – мрачно заметил Чизман, поджимая губы, – хотя и понимаю, что мы ему ничем не поможем.

– Вот именно. Зато мы сможем спасти наш мир, – парень ударил себя в грудь, – нашу родину.

– Всё равно я не могу решиться на это, – его спутник схватился за голову, – и мне кажется, что ты просто не понимаешь…

– Наоборот, теперь я всё понял, – жёстко ответил ему Валера, – все твои разговоры про другую мораль и прочее! – он взволнованно прошёлся кругом, – может быть, в других условиях можно было бы найти мирное решение, но здесь такого и быть не может. Это дикий и жестокий мир. Ты, я и даже Даниил подверглись его влиянию, понимаешь?! Стали такими же. Поэтому-то никакого перемирия и быть не может, только война. Либо ты убиваешь, либо погибаешь сам. И выбор тут стоит не между злом и добром, а между одним злом и другим.

– Только не понятно, какое из них хуже, – презрительно фыркнул Чизман, – я согласен, что Даниил будет разрушать этот мир и дальше в своих тщетных попытках навести тут ему одному понятный порядок. Однако это долгий и медленный процесс, во время которого ему, может быть, удастся понять свои ошибки. Но, с другой стороны, у нас практически моментальный конец света, который никак нельзя отложить. Здесь нужно думать и оценивать, а не просто бросаться мстить при первой возможности. Чтобы потом нам не пришлось жалеть о своих решениях!

– А с чего вы взяли, что я хочу устроить тут конец света? – вдруг разлетелся среди них вкрадчивый и спокойный голос. Оба перепугано огляделись и поняли, что туннель вдруг резко поменялся, а сами они стоят возле входа в большой зал. Хозяин Трезубца откинулся на спинку стула и взял в руки свой неизменный бокал вина, – ваши выводы слишком поверхностны, даже для таких как вы.

– Что? – оба попаданца завертели головами по сторонам, пытаясь понять, когда именно они оказались здесь.

– Сначала вы недооценили этих существ, считая их слабыми дикарями, – насмешливо продолжил скучающий бог, – а теперь вот наоборот переоценили их особенности. Скажите, неужели в мирах, выдуманных человечеством нет такой силы, которая казалось такой же нечестной по отношению к остальным?

– Нечестной? – слегка опешил Валера, уставившись на него, – думаю, что нет.

– Ну, что же вы?! – развёл руками тот, – а как же – нежить?! Огромная армия мертвецов, пополняющаяся после каждого боя! А уж на кладбищах у них и вовсе полный карт-бланш. И всяческие уродливые существа, что плодятся в огромных масштабах, вроде крысолюдов. Ещё есть дикие неукротимые орды кочевников, которые неизвестно как разводятся в степях и пустынях. Ну, а как же забыть о столь популярных в современном мире зомби, одним укусом превращающие людей в живых мертвецов.

– Но это всё сказки, – выступил Чизман, – истории, которые тешат самолюбие людей. В реальности такого никогда не существовало.

– В твоей реальности когда-то не было грифонов и орков, – криво улыбнулся хозяин Трезубца, – а теперь есть. Я уже сказал, что я не намерен разрушать этот мир. Так что оставьте этот спор. Я проиграл тысячу лет назад, поэтому спокойно могу проиграть и сейчас. Как только вы выполните свою задачу и разберётесь с Даниилом, наши армии вернутся назад и никакого геноцида не будет. Более того, чем больше орков, тем больше у них склок. Так что эта серая слизь быстрее пожрёт сама себя, чем захватит этот мир.

– Ладно, – Комаров уселся на один из стульев и слегка ссутулился, – значит, будем дальше действовать по нашему плану, – он косо глянул на своего товарища, – раз уж мы согласились убить Даниила, то сделаем это. Но на большее я не подписывался.

– И я тоже, – качнул головой Валера, – мы хотим спасти мир и отомстить. А разрушать и уничтожать мы ничего не будем.

– Я бы не был бы столь категоричен, – улыбнулся им хозяин Трезубца, – врата ведь нужно разрушить. Да и Даниил вам просто так не сдастся и придётся осаждать его крепости.

– Думаю, с этим можно будет смириться, – проворчал Чизман, угрюмо хватаясь за вилку, – всё-таки на любой войне бывают жертвы. Главное, чтобы всё это вовремя остановилось, – пробурчал он, а потом ненадолго замолк, уставившись в пустоту, – скажи-ка, а где ты был?! – его глаза с прищуром уставились на скучающего бога.

– Я?! – изумлённо вскинул брови тот, – а что, это так важно?!

– Нет, – ответил ему Комаров, – просто мне надоело говорить о войнах и разрушениях, – он закинул себе салата в рот и принялся жевать.

– Впрочем, у меня не так уж и много секретов, – хозяин Трезубца откинулся на спинку кресла и невинно пожал плечами, – я был в Кристианополе.

– И что ты там делал? – сразу же напрягся Валера, – погоди, ты следил за Даниилом?

– Зачем мне это?! – рассмеялся тот, – я играл в карты с купцами из Западной Торговой гильдии.

– В карты? – изумлённо протянул Чизман, – серьёзно?

– Да. А что, мне нужно постоянно сидеть здесь и никуда не выбираться?! – он одёрнул своё одеяние, – это был чудесный вечер, я заключил несколько удачных пари, подтолкнул пару богачей к весьма рисковым авантюрам и всё это для собственного развлечения.

– Но разве… – Комаров даже отложил вилку в сторону, – разве тебя не заперли здесь навеки? – с недоумением протянул он, переглянувшись с Валерой.

– Заперли. Но это заточение не касается моих личных дел. Иначе оно было бы очень скучным. Можете считать это моей третьей стороной.

– Ах да, – рассеянно покачал головой тот, – я просто забыл, с кем мы имеем дело, – он поднялся на ноги и отошёл от стола, – пожалуй, я оставлю вас. Мне нужно побыть одному, – Чизман махнул рукой и направился куда-то по одному из многочисленных туннелей, пробитых в горных недрах.

– Я тоже пойду, – осторожно заметил Валера и торопливо зашагал в направлении своей комнаты.

Внутри у него кипела буря эмоций. Казалось, он никогда раньше не спорил со своим товарищем, да ещё и в таких тонах. Но ему сильно хотелось отомстить Даниилу, к тому же у него было некое чувство, что доверять ангелу нельзя.

С другой стороны, угроза, которая могла нависнуть над этим миром, была ужасающей. И какие-то крохи человечности, оставшиеся где-то глубоко его сознания, едва слышно подсказывали ему, что Комаров по-своему был прав. Добиваться своей цели наплевав на всех остальных и отдавать на растерзание огромный мир, населённый разными народами, ради спасения своего и возвращения домой – это больше подходит каким-то злодеям, чем силам добра и спасителям мира. Впрочем, какого-то хорошего выхода тут, похоже, не было.

Валера зашёл в комнату, закрыл за собой дверь и повалился на кровать. Он закрыл глаза и набрал полную грудь воздуха, пытаясь успокоиться. Полежав так какое-то время, парень вдруг понял, что на самом деле никакая совесть его не мучила. Он ведь знал, что с Даниилом надо разобраться и сразу по нескольким причинам. Ангел пытался несколько раз их убить и снова сделал бы это, выпади ему шанс. Он мучил этот мир и был причиной тому, что всё современное человечество оказалось под угрозой гибели. Так что нужно было остановить его и сделать это любой ценой.

А ещё Валера понял, что ему действительно наплевать на весь этот мир. Даже если их обманули, и орки заполонят собой весь континент, то горевать он точно не будет.

– Что ж. Кажется, я совсем поменялся, – пробормотал парень и перевернулся на живот, уставившись в потолок. Впрочем, в этом был тоже виноват весь этот мир вместе с Даниилом. Именно они сделали его таким. Заставили выживать, теряя все остатки доброты и человечности. Сплошные предательства, куча насилия и жестокости, множество смертей и разрушений – через всё это им пришлось пройти просто для того, чтобы остаться в живых. Прояви они слабость, то тут же бы погибли. Теперь он полностью понимал того Чизмана, с которым столкнулся в самом начале пути. Не своего нынешнего спутника, что явно сдал под гнётом всех этих передряг, а того лихого «погромиста», который рубил с плеча и решительно проламывал себе путь вперёд.

– Теперь я тоже буду таким, – Валера сжал кулаки, разглядывая потолок.

Так что, даже зная, что орки, которых он возглавит, будут уничтожать и разрушать всё на своём пути, парень всё равно повёл бы их вперёд, чтобы отомстить Даниилу и миру, который сделал его таким.

 И даже на судьбу своей собственной вселенной ему было уже тоже наплевать.

Глава десятая. Воздушно-десантные войска

– О! Друг мой! – радостно воскликнул Генрих Лирский, отлипая от бокала, – что такой хмурый?! Выпей со мной!

– Это вести из Великого Дора! – склонился перед ним советник Лиам, – письмо от Божьего Посланника.

– И что он пишет?!

– Тут сказано, – старик нервно сглотнул, – что мы не должны отзываться на призыв Ордена Порядка!

– Отлично! – обрадовался наместник, закидывая в рот виноградинки, – всё так, как я уже решил!

– Но, послушайте, – Лиам облизнул пересохшие губы, – вы не понимаете, о чём идёт речь!

– И о чём же?

– Орден Порядка охраняет мир от зла.

– Детские сказки! – фыркнул Генрих, хлебнул вина и скривился, – гляди-ка, похоже, зло добралось и сюда! Моё вино прокисло! – насмешливо воскликнул он.

– Я прошу вас! Выслушайте меня! – советник подошёл вплотную к нему, – я слышал о тех временах, когда по земле ходили чудовища с огромными армиями! Они разрушали города и оставляли после себя одни пепелища! Каждый из них был равен по силе богу!

– Ох, и где они теперь?!

– Это не те боги, о которых мы знаем сейчас, – в глазах старика появился какой-то злобный огонь, – а жуткие твари! Они были реальны и в библиотеке вашего отца сохранились свидетельства этому! Если не верите – сходите и посмотрите сами! – резко воскликнул он.

– Чего ты так кричишь на меня?! – изумился Генрих Лирский, вжимаясь в спинку кресла, – совсем обезумел?

– Я просто хочу, чтобы мы не были виной тому, что мир сгорит в ужасном огне бесконечной войны!

– Пф! – скривился наместник, – а что мои армии смогут сделать?!

– Даже если они ничем не помогут, то мы будем стоять на страже добра! И такими нас запомнят потомки! Или вы хотите, чтобы вас прозвали безумцем, как и нескольких ваших предков?

– Нет! – резко воскликнул Генрих, – хорошо! Ты убедил меня, – он сердито одёрнул узорчатый воротник, – тащи бумагу! Я напишу письмо в Доркс, чтобы мы вместе выступили на помощь Ордену Порядка. По крайней мере, будем вдвоём с королём Нортиксом отвечать перед Божьим Посланником…

С тех пор, как орочьи племена собрались у Трезубца, у попаданцев больше не было никаких особых заданий. Теперь им оставалось лишь ждать, пока орки наберутся опыта и начнут размножаться. Поэтому им пришлось самостоятельно искать себе занятие. Каждый теперь действовал сам по себе, поскольку после случившегося спора между ними возникло некое напряжение.

Чизман постоянно где-то пропадал, гуляя вокруг гор Трезубца в полном одиночестве. Похоже, он теперь много думал обо всей сложившейся ситуации, а может и вовсе прозябал в депрессии. Изредка Комаров появлялся на стрельбищах и в цехах, хмуро смотрел на тренировки будущих солдат и на то, как производилось оружие для них. Иногда он что-то подсказывал Затворнику, поправляя его или давая разные советы. Дворф кривился, но чаще всего соглашался с ним.

Что же до Валеры, то раньше бы он точно принялся отсиживаться в комнате и старался бы держаться подальше от всех этих приготовлений. Но теперь парень решил уделить всё внимание военной подготовке. Ему казалось, что надеяться отныне можно только на себя самого. Кто, если не он, поведёт орков на борьбу с Даниилом и его армиями?

Поскольку какого-то особого опыта в управлении войсками у него не было, то ему пришлось примкнуть к Затворнику и учиться у дворфа. И, к удивлению, тот совсем не был против. Наоборот, даже принялся раздавать советы.

– Самое главное, это понимать, как устроено их общество и что ими движет, – рассказывал бывший Великий Мастер, стоя на мостках над своими цехами, – тогда ты сможешь добиться от них всего, чего пожелаешь.

– Ага, – послушно кивал Валера, внимательно слушая его, – а как оно устроено?

– В первую очередь, на чистом авторитете, – ответил ему дворф, – видишь того здоровяка? – он ткнул пальцем вниз, где на возвышение стоял огромный орк и размахивал плёткой, – он местный вожак и все его приказы выполняются беспрекословно.

– Ну, это потому, что он сильный, да? – парень пригляделся к громиле и его мощным мышцам.

– Нет. Потому что он главный. Сила тут не важна. Важно то, как ты себя ставишь, – пояснил Затворник, пригладив свою бороду, – орки довольно примитивны, поэтому нужно показать им, что ты лучше их и осознаешь это. Остальное не имеет никакого значения. Ты можешь быть в сто раз сильнее, чем любой из них, но если начнёшь относиться к ним, как к равным, то сразу же потеряешь свой авторитет. Так уж они устроены.

– Ага, понял, – кивнул парень.

– Второе это равенство, – продолжил дворф.

– Стой, – Валера замотал головой и изумлённо уставился на него, – как это равенство? Ты же сказал…

– Я говорю про равенство между ними, – тот ткнул в работающих орков, – среди них должен быть только один особенный и это вождь. Остальные вне зависимости от расцветки, веса или мышц должны быть равными. Одна и та же еда, одно и то же отношение. Никаких поблажек. Если расхвалишь одного перед другими, так он сразу же начнёт строить из себя вожака. А для того, чтобы был порядок вожак должен быть один.

– Погоди! А как же ты? У них есть свой вождь, – парень ткнул в громилу, – но ему ведь приказываешь ты?

– А это уже моя придумка, – гордо заявил Затворник, – я выбираю из них самого подходящего и назначаю его вожаком, чтобы он управлял этими дураками. При этом вожак должен знать, что он лучше их, а ты лучше его.

– То есть, – Валера почесал голову, – получается что-то вроде пирамиды? У вожаков своё племя, а вожаки это вроде твоего племени, где вожак ты?

– Да, кажется, ты уловил суть, – довольно закачал головой дворф, – но запомни – среди вожаков тоже должно быть равенство, иначе вся твоя иерархия кубарем полетит с горы. Никаких любимчиков и никаких поблажек.

– А если наказывать, то тоже нужно наказывать всех? – спросил у него парень.

– Ну, это не обязательно, – тот сложил руки на поясе, – главное, не заострять на этом внимание остальных и особо не выделять кого-то. Если орки заметят, что ты постоянно срываешься на какой-то группе, то они станут изгоями. Лучше лупи всех по очереди и за любые косяки, – задорно расхохотался он, – пусть стараются изо всех сил.

– Ага, ясно.

– И есть ещё кое-что, – мрачно начал Затворник, – орки совсем не боятся смерти. Их память и знания передаются потомству, так что, оставив после себя личину орк способен на всё. Более того, при смерти у тех, чей организм был готов к откладке, яйцо выпадает само. Так что на месте крупных побоищ вскоре может появиться новая армия, – криво усмехнулся он, – однако у большинства из них есть некая рациональность, хотя бы для того, чтобы они не сдохли сами по себе.

– Это как?

– Ну, если ты откроешь перед ними жерло домны и скажешь, что прыгнуть туда крайне важно для выживания потомства, то все они сразу же сиганут туда, – довольно улыбаясь, заявил дворф, – и никто из них даже на секунду не замешкается. Орки не задают вопросов действительно ли это важно или нет. Они верят вожаку и готовы на всё ради будущего своего потомства.

– Послушай, – Валера нахмурил брови, – а они вообще чувствуют боль?

– Хм. Интересно, никогда не задумывался над этим, – Затворник в растерянности пригладил свою бороду, – но мне кажется, что если они что-то и чувствуют, то это только понимание того, что им наносится вред. По крайней мере, пытать их в отличии от людей совсем бесполезно.

– Но если они не боятся боли, – озадачено спросил парень, – то смысл их бить?

– Можешь и не бить, если не хочешь, – фыркнул бывший Великий Мастер, – главное для них, что ты, как вожак, недоволен ими. Так что можешь просто грубо наорать. Даже этого хватает, чтобы они задумались.

– Ладно, я понял, – закивал Валера и тут же осёкся, – знаешь, а я видел, как он, – парень кивнул в сторону, – разговаривал с Готмогом по-дружески и тот его всё равно слушался…

– Ха! – Затворник махнул ладонью, – ему-то можно всё. Орки бояться его до усрачки и так всегда будет. Это нам с тобой нужно показывать им, кто тут главный. А рядом с ним они это чувствуют на самом примитивном уровне. У них щетина дыбом встаёт от одного его вида! И ещё бы – первородная мощь, способная крушить и созидать одним движением мысли…

– Погоди, ты веришь в то, что он…

– Ха-ха, – ещё сильнее залился смехом дворф, – парень, ты серьёзно это спрашиваешь?! Я не верю, – он замотал головой, – я знаю.

– Эй! – окликнул их со стороны очень знакомый голос, – что такого случилось, что ты послал за мной этого?! – из горных туннелей к ним на мостки, поднялся Чизман, а за ним шагал мелкий и плешивый орк, длинные уши которого сгибались над лысиной.

– А, вот и ты! – обрадовался Затворник, – отлично! Давайте за мной. Пора вам кое-что показать…

Он повернулся и зашагал к выходу из цехов. А попаданцы последовали за ним, лишь бегло переглянувшись между собой.

Втроём они выбрались к пасмурному небу, что по-прежнему скрывалось за плотной пеленой облаков. Под склоном внизу расположилось стрельбище, где ещё недавно тысяча орков отрабатывала боевую подготовку. Но сейчас там было пусто. Все они ушли в родильные пещеры, где спешно наедали бока, чтобы произвести на свет новых солдат.

Однако там всё же кто-то был. Пара серокожих притащили туда ящик с патронами и большой автомат. Ещё трое других прикатили здоровую телегу. Вслед за Затворником попаданцы спустились туда вниз, и Валера смог разглядеть, что в телеге лежит орочье яйцо.

Эту штуку он видел только во второй раз, и она разительно отличалась от тех, что скрывались на дне пещеры в белом тумане. Там были небольшие плотные и округлые яйца, а здесь какая-то раздувшаяся и расплывшаяся клякса. Размеры её увеличились в несколько раз, кожистая плёнка натянулась и стала совсем прозрачной. Видно было очертания орка, который активно шевелился. Казалось, кто-то засунул несчастного в пластиковый мешок, да ещё и добавил туда немного зеленоватой жижи.

– Отлично! Мы успели как раз вовремя, – обрадовался Затворник, подходя ближе, – он сам вылезет или ему помочь? – дворф с усмешкой глянул на орков вокруг телеги и вытащил из-за пояса кинжал.

Но в этот момент из мешка потянулась растопыренная пятерня. Когти на пальцах проткнули тонкую мембрану, а на землю потекла зелёная жижа. Застучав кулаками в грудь, орк вскочил в воздух и взревел.

– Ага, – с торжеством протянул Затворник и схватил с ящика автомат, – покажи, что умеешь! – воскликнул он и бросил оружие орку.

Тот схватил пушку и его когтистые пальцы сразу же обхватили рукоятку из стального прута, другая лапа привычным движением передёрнула затвор. А затем орк, с которого всё ещё стекала слизь, вскинул автомат и принялся ловко палить по мишеням. Даже издалека было видно, как свистящие пули вышибали искры из плоских стальных голов.

– Хватит! – крикнул дворф, и орк послушно опустил оружие. Он отстегнул магазин, передёрнул затвор, ловко перехватив выпавший патрон, и тут же сунул его к остальным. А потом снова пристегнул магазин и взял ружье наизготовку.

Этому стрелков обучал уже сам Чизман, поскольку, по его мнению, оркам нужно было привить культуру обращения с оружием, дабы те не перебили сами себя. И даже это передалось только что рождённому орку.

– Поразительно, – только и смог выдавить из себя Комаров, уставившись на существо, которое прямо на его глазах появилось на свет.

– Иди к остальным, – махнул серокожему Затворник и с довольным видом повернулся к попаданцам, – ну что?! Убедились?!

– Убедились, – кивнул Валера, глядя в спину уходящему орку. От взрослых особей его отличала более светлая и нежная кожа, местами ещё не покрытая жёсткой щетиной. А в остальном он был таким же, как и остальные, полностью готовым к жизни. Это не какие-то там человеческие дети, которые с трудом учатся шевелить ногами и ходить. Орки были готовы бросаться в бой сразу после вылупления. И это делало их идеальными бойцами.

– Значит, теперь нам остаётся только ждать и копить войска? – нахмурился Чизман, – сколько орков нам понадобится для штурма Неотворимых Врат?

– Вот об этом я и хотел поговорить, – сразу же помрачнел Затворник, – это была, – он махнул в сторону телеги, – как говорите вы, люди, ложка мёда. А теперь вас ждёт целая бочка дёгтя.

– Что случилось? – недоуменно развёл руками Валера, – у нас ещё какие-то проблемы?

– Да. Вернулись мои разведчики, которые шныряли возле Неотворимых врат, – начал рассказывать дворф, – и они принесли дурные вести. Похоже, Орден Порядка не сидел сложа руки и принялся укреплять свои позиции. На вратах появились дополнительные укрепления и надстройки, в которых расселился постоянный гарнизон.

– Гарнизон? И сколько там воинов? – сразу же осведомился Чизман.

– Орки плохо умеют считать, особенно после десяти. Но я думаю, что там около сотни дозорных. Наверняка, у них есть гонцы и они смогут позвать за помощью, едва заметят наши армии.

– Ага. Как я и говорил, – криво усмехнулся Комаров, – нам придётся сражаться со всем Орденом Порядка. Ясно, – он тяжело вздохнул, – придётся несколько месяцев копить силы…

– У нас нет несколько месяцев! – Затворник поднял руку вверх и сжал кулак перед его носом, – если Мордред укрепляет врата, значит, он знает о наших приготовлениях!

– А откуда ему знать? – изумился Валера.

– Ты у меня спрашиваешь? – фыркнул в ответ ему тот, – я безвылазно сижу тут! Откуда мне знать, что твориться там, за горами? Скорее всего, этот гад что-то заподозрил…

– Но почему мы не можем отложить поход? – с прищуром спросил Комаров, – в чём проблема?

– Если Мордред готовится к войне, то он уже должен был разослать гонцов с призывом собирать армии ко всем государствам на континенте. У них всех древние договора, по которым они должны предоставить ему все свои силы в случае особой угрозы.

– И сколько этим договорам? – с усмешкой развёл руками Чизман, – тысяча лет? Кто вообще станет соблюдать такие старые договорённости?

– Да, примерно чуть больше тысячи, – задумчиво прищурив глаз, ответил ему Затворник, – вот только всю эту тысячу лет ордену исправно платили взносы. К тому же, Мордред умеет убеждать, так что рано или поздно он соберёт войска. Поэтомучем больше мы ждём, тем с большим сопротивлением столкнёмся. К тому же, нельзя вечно наращивать мощь. У нас не так уж и много запасов еды, чтобы откармливать орков на протяжении нескольких месяцев.

– Ага, так я и думал, – закачал головой Комаров, – на самом деле всё оказалось не так уж и радужно. Значит, твой прежний план теперь никуда не годиться…

– Прежний план был рассчитан на то, что врата останутся без присмотра, какими они были в течение последних лет. Но видимо, ваше появление всё поменяло не только здесь, – сердито бросил ему в ответ дворф, а потом шумно выдохнул и пригладил бороду, – ладно, пошли в мою мастерскую. Будем думать над тем, что нам теперь делать.

– Ничего себе, – протянул Чизман, разведя руками, – наконец-то, ты разрешил нам присоединиться к обсуждению наших общих планов! Неужели теперь мы займёмся тем, чем должны были! – воскликнул он, – а не будем бегать по твоим заданиям, будто бы мелкие пешки. Всего-то и нужно было, чтобы наш Великий Мастер столкнулся с проблемой, которую не смог решить сам.

– Вообще-то, – неожиданно для себя заявил Валера, – мы и до этого занимались важными делами. Если бы не мы, то никакого прогресса и не было бы.

– Вот, он дело говорит, – ткнул в него Затворник, – если бы у меня было кого отправить вместо вас, я бы это сразу же сделал. Так что хватит тут возмущаться попусту и пойдём заниматься делом! – он гневно фыркнул и зашагал в сторону туннелей в подножье Трезубца.

Парень бросил беглый взгляд на своего товарища и зашагал за дворфом. Они прошли через цеха и оказались в мастерской. Переступая через кучи хлама, раскиданного по полу, Валера добрался до стола, укрытого кучей бумаг.

Самое главное место тут занимали листы с картами и изображениями Неотворимых врат. Похоже, Чизман всё-таки был прав – Затворник искал способ взять врата, и, видимо, найти не смог. Поэтому-то и прибёг к их помощи.

– Вот, – хозяин мастерской показал им на бумаги, – здесь всё, что нужно.

– Хоть бы прибрался тут, – фыркнул Комаров, заходя внутрь, – полный бардак! – он в сердцах пнул какую-то железку и та, жалобно зазвенев, отлетела в сторону.

– У меня нет на это времени, – отмахнулся от него дворф, – иди уже сюда!

– Погоди, – Валера огляделся вокруг, – а, может быть, позовём и его… – он кивнул головой в сторону, – ну, вдруг он поможет…

– Ой, не смеши! – расхохотался вдруг Затворник, – это наша проблема и мы сами должны её решить. Иначе, какой от нас толк? – он развёл руками, – к тому же, вряд ли он станет нам помогать. Я не удивлюсь, если это его идея намекнуть Мордреду, что здесь собирается могучая армия.

– Я бы тоже этому не удивился, – ехидно заметил Чизман и облокотился на стол, – итак, что тут у нас?

– В общем, – дворф развернул потёртую карту континента, – мой план был простым. Собираем армию, берём пушки и повозки со взрывчаткой, а потом тащим всё это к вратам. Пользуясь тем, что за ними никто не следит, мы подрываем заряды и сразу же выступаем в степи возле Цитадели. Затем мы окружаем саму Цитадель и берём её штурмом. Дальше двигаемся на юг, огибая эти горы, и пробиваемся на земли Священной Империи, разоряя всё на своём пути. Если бы мы действовали быстро, то наши враги не смогли бы объединиться и дать нам отпор…

– Ну, – Комаров надменно развёл руками, – я от тебя другого и не ждал. Типичный блицкриг. Вот только знаешь, что?! – он ткнул пальцем в карту, – такая тактика хорошо работает только до первого поражения. Стоит твоим войскам проиграть одну битву или завязнуть в долгой и затяжной осаде, как всё преимущество тут же испаряется. А завязнуть тут явно есть где. Вот, например, Цитадель. Раз уж Орден Порядка собирает налог со всех королевств, то и крепость у них должна быть превосходная.

– Крепость у них отличная, – скривился Затворник, – я сам её видел.

– Ты видел её? – изумился Валера, – но когда?

– Ну, было дело, – пожал плечами дворф, – посланцы ордена явились после того, как я выгнал Фарога с места Великого Мастера. Я бы даже не стал их слушать, если бы не услышал о этой Цитадели. Тогда мне пришлось предложить им свои прототипы пушек и ружей в обмен на то, что я посещу их крепость. Это были далеко идущие планы…

– Планы по снабжению ордена оружием? – криво усмехнулся Чизман, – теперь у ордена ещё и твои пушки есть.

– Зато я знаю слабые места их обороны, – самодовольно улыбнулся бывший Великий Мастер и тут же немного помрачнел, – точнее, знаю, как их найти. Но это всё будет потом. Сейчас у нас есть, – проблемы поважнее, – он перевёл взгляд на карту, – итак. Неотворимые врата. Несколько сотен метров высоченной и крепкой стены из особого материала, перегораживающие единственный выход отсюда. Вокруг отвесные скалы и горы, куда нельзя забраться и откуда нельзя спуститься. Здесь и здесь, – его палец прошёлся по изображению врат, – два квадратных выступа. Теперь на них возвели деревянные надстройки в два-три этажа. Судя по всему, там живут солдаты. Наверху обзорные площадки, так что всё, что будет приближаться из пустошей, дозорные заметят издалека. У подножья врат со стороны степей, скорее всего, разбит большой лагерь. Может быть, там даже успели возвести здания, а может просто поставили палатки. Тут же держат коней – один из моих орков слышал тихое ржание в ночной тишине. Поэтому если на вратах заметят врага, то сразу же отправят гонцов в Цитадель за подкреплением.

– Ты говоришь, что твой шпион бродил там ночью, – задумчиво пробормотал Чизман, – я понимаю, что повозки и пушки долго тащить туда. Но что, если отправить к вратам небольшой отряд под покровом темноты?

– И что они сделают?

– Заберутся на стены и тихо вырежут часовых, а потом ворвутся в лагерь и устроят там неразбериху.

– Не выйдет. На вратах горит множество костров, так что несколько метров перед ними хорошо освещены. Они заметят орков ещё на подходе и сразу же отправят посыльного.

– Ну, я бы так не думал, – хитро улыбнулся Чизман, – сколько они уже сидят там? И сколько ещё просидят? Может быть, Мордред верит в возможное нападение, но его люди – нет. Они сидят там и смотрят на унылую плоскую серую равнину, где ничего нет и никогда не было.

– Я согласен с тобой, – закивал Затворник, – но достаточно только одного беглеца, чтобы на нас обрушился весь гнев Ордена Порядка. Я бы с радостью накрыл их залпами из пушек, чтобы уничтожить там всё живое. Но за одну ночь мы не успеем подкатить тяжёлые пушки на дистанцию выстрела. Будь у нас огромный горный тролль в подчинении, я бы навесил орудия на него. Однако такую зверюгу тяжело найти и почти невозможно приручить.

– А если прокопать подкоп? – поинтересовался Валера, надеясь хоть что-то предложить со своей стороны, – под землёй? – оба его собеседника тут же уставились на него.

– Думаю, – чуть помедлив, заявил Комаров, – что это хорошая идея. Но на её исполнение нужно несколько месяцев. А времени у нас нет. Копать придётся издалека и через всю равнину, что лежит перед вратами.

– Месяцев? – хмыкнул дворф, – там потребуется несколько лет. Но план хороший, да. Это была бы идеальная и абсолютно незаметная диверсия.

– Но раз уж у нас нет времени, то придётся рисковать, – пробормотал Чизман, – нам нужно продумать всё так, чтобы никто из дозорных не успел убежать… – он пригнулся над схемой Неотворимых врат, будто бы надеясь найти там лучшую точку для нападения.

– Самый лучший способ это атаковать врата с другой стороны, – хмыкнул Затворник, – вот только для нас он никак не подходит.

– А если мы отправим орков перебираться через горы? – снова спросил Валера, – там же должны быть хоть какие-то пути?

– Тогда кому-то из вас придётся идти с ними, а это слишком опасно, – закачал головой дворф, – а отправлять их одних – то же самое, что сбрасывать их в лаву. Они убьются там сами по себе, а ведь им ещё и нужно тащить на себе своё вооружение.

– В любом случае, это займёт слишком много времени. Нам нужно будет найти путь, обучить орков лазить по горам, – принялся перечислять Комаров, – и ещё как-то скоординировать нападение на врата… Нет, это тоже не подходит, – он схватился за голову, – придётся рисковать – иного выхода нет. Думаю, я пойду с отрядом на штурм. Может быть, я смогу заметить беглецов и вовремя их перехватить. Тебе придётся создать для меня какое-нибудь дальнобойное и скорострельное ружье, – Чизман уставился на хозяина мастерской, – только без этих твоих убойных патронов в два пальца толщиной! Не хочу, чтобы меня убило отдачей. И вес тоже постарайся уменьшить.

– У меня здесь не Горная Твердыня! – фыркнул в ответ Затворник, – это там можно было заниматься мелкими детальками и создавать миниатюрные конструкции, а здесь мы создаём мощное и надёжное оружие. Конечно, я могу попробовать что-нибудь склепать, но сейчас у меня мало времени на такие эксперименты!

– Погоди, ты ведь говорил, что это место в разы лучше твоих старых цехов?

– Конечно, лучше! Цеха Трезубца это настоящая военная машина, которая способна снабжать огромную армию, безостановочно производя самые лучшие образцы вооружения! Однако при всей своей мощи она довольно неповоротливая и я не могу моментально перестроить её на другой уровень!

– Да я не прошу у тебя сотни таких ружей, сделай всего одно!

– Ты хочешь патроны поменьше и пушку полегче, а значит, нужен другой ствол. Более тонкий и более узкий. Для этого мне придётся собирать новые свёрла и станки. К тому же гильзы тоже придётся переделывать. И вообще это совсем другая конструкция. Думаю, – дворф вытащил из кучи пустой лист и принялся что-то чертить на нём, – что здесь потребуется пружина с меньшим усилием и… – он ушёл в себя, что-то старательно обдумывая.

– Эх, – Валера вздохнул и закусил губу, – жаль, что у нас нет крыльев, как у Даниила. Перелетели бы через эти врата и перетащили б с собой орков…

– Погоди! – вдруг воскликнул Чизман, – у нас ведь есть возможность обойти врата и напасть на них с тыла!

– И как? – Затворник отбросил листок с новыми набросками в сторону и подтащил к себе карту, – отсюда не выйдет – тут отвесные скалы. Здесь то же самое. Делать подкоп под землёй мы будем целую вечность!

– По воздуху! – развёл руками Комаров.

– Ты… – Валера с ужасом уставился на него, – ты хочешь сделать вертолёты? Или самолёты?

– Нет, – отмахнулся тот, – это слишком долго. К тому же, он хоть и гений, – Чизман кивнул на дворфа, – но не Леонардо да Винчи! Нет, мы сделаем что-то вроде планера или парашюта, а потом затащим орков на какую-нибудь высокую гору и спустим их оттуда под покровом ночи.

– Что такое планер и этот парашют? – недоуменно уставился на него Затворник.

– Сейчас, – Комаров схватил со стола ровный кусок пергамента и принялся складывать его в бумажный самолётик. Потом он поднял с пола проволочку и небольшую гайку, – смотри! – подцепив гайку к самолётику, ему удалось ловко запустить его прямо на другой край мастерской. Дворф медленно провёл головой, следя за полётом, а потом довольно хмыкнул.

– Хочешь сказать, что орки будут этой гайкой и так же пролетят над вратами?

– Ага! – кивнул Валера, – вжух и они уже на другой стороне.

– Это будут первые воздушно-десантные войска в этом мире! – гордо усмехнулся его товарищ.

– Вот только забраться на гору не так уж и легко. Надо будет отправить разведчиков, чтобы поискали способы подняться, – забормотал Затворник, вглядываясь в карту, – правда, сомневаюсь, что они что-нибудь найдут.

– А если… – восторженно воскликнул парень, – если запустить их из пушек?!

– Из пушек? – сразу же оживился дворф, – выстрелить ими в воздух, чтобы сами взлетели на нужную высоту?! – он довольно прищурился, – хорошая идея!

– Нет, нет! – сразу замотал головой Чизман, – это убьёт их!

– Орки живучие!

– Всё равно, слишком рискованно! От того, что мы закидаем врата дохлыми орками пользы будет мало.

– И что тогда делать?! – воскликнул Валера.

– Мы, – Комаров вдруг злорадно улыбнулся, – мы запустим их на ракетах.

– Ракеты?! – сразу же переспросил Затворник, от восторга аж затаив дыхание, – те самые про которые ты рассказывал?!

– Ну, почти, – кивнул ему тот, – в любом случае, тебе это понравится. Но для начала нам нужен будет тонкий прочный и лёгкий материал, чтобы сделать парашют…

– Блин, – парень потряс руками, – это же уже будут самые настоящие космодесантники, да?!

– Угу, – рассеянно кивнул Чизман и покачал головой, – орки-космодесантники. Дожили же…

Ну а дальше работа закипела вовсю. Затворнику всё равно пришлось переделывать своё производство, но теперь оно создавало большие трубы для ракет. Комаров же напрочь забыл о своих тоскливых прогулках в одиночестве и вовсю принялся заниматься разработкой новой технологии.

Вместе с дворфом, они, по сути, создали с нуля всю ракетную отрасль и даже придумали специальное новое топливо из смеси бум-грибов и пороха.

Валера же пытался изучать орков, поскольку в научных исследованиях и инженерии он разбирался плохо. Зато на каждые испытания он сразу же прибегал. Всё-таки это было интересно смотреть, как запускаются самые настоящие ракеты.

Первые образцы взрывались, разлетались в разные стороны и далеко не улетали. Но с каждым разом дело шло всё лучше и лучше. И буквально через неделю новые творения Затворника уже могли долететь от подножья Трезубца до Громыхающего Ущелья.

Попутно с этим Комаров заново изобретал парашют. Для этого орки построили специальную платформу над той огромной лестницей. Каждый раз, когда Чизман завершал работу над новым образцом, он шёл туда и сбрасывал вниз небольшой груз, прицепив к нему полотнище. У него тоже поначалу получалось плохо – чаще всего тряпка спутывалась и камнем падала вниз. Но постепенно ему удалось с этим разобраться. И наконец, мешок, набитый камнями, не плюхнулся вниз, а аккуратно и плавно спустился.

Так что теперь обе разработки следовало объединить. И вот экспериментаторы собрались перед серой равниной, готовясь провести первый тест. Затворник хотел сразу отправить в полёт какого-нибудь задохлика, которого ему было совсем не жалко. Но Комаров резко отринул такую мысль и, потратив несколько часов, собрал какой-то хитрый наконечник, который должен был сам вытащить парашют, когда ракета начнёт падать вниз.

– Поджигай! – спрятавшись в укрытии, прокричал Затворник и махнул рукой. Специально обученный орк взял в лапы факел и направился к ракете.

Попаданцы тоже залегли рядом, прижав головы к земле. Конечно, запуски обычно были стабильными, но им всё равно следовало поберечься. Хотя бы от летящих во все стороны камней, которые вышибала из пепла реактивная струя.

Орк запалил фитиль и вскоре в небе пронёсся огненный росчерк, от улетевшей ракеты. Она поднялась очень высоко, практически до самых вершин трезубца, а потом пламя погасло, и железная труба полетела вниз.

– Давай, давай! – выкрикнул Чизман и на его счастье, наконечник сработал. Грязно серое полотнище распустилось в небе, а сама ракета начала медленно опускаться вниз.

Но ликовать ещё было рано. Поэтому следующим запустили одного из орков. Мелкий и хилый, он больше походил на гоблина. Затворник оказался прав и этот серокожий действительно не боялся своей участи. Он лишь спросил:

– Эта нада?

– Да! – кивнул ему дворф и тот сразу же залез в ракету. Из-за скал вдруг появился Джух, который уже давно ошивался поблизости, заворожено поглядывая на запуски.

– Я хочу вжух! – крикнул он.

– Нет! – замахал ему Чизман, – тебе нельзя! У тебя будет большой бум! Ты важен! Понял?!

– Понял, – немного разочарованно прорычал тот, с тоской глядя на готовую к старту ракету.

Трое испытателей залегли в своём укрытии, а гоблин стремительно улетел в небеса. Парашют так же распустился, и вся конструкция медленно опустилась вниз, подняв небольшое облачко пыли где-то вдалеке.

– Теперь ждём, – заявил Затворник, сложив руки на груди. Он заранее приказал орку сразу же вернуться назад, когда тот приземлиться.

Однако ждать им пришлось чудовищно долго. Прошёл почти целый день, в течение которого каждый из них бегал и вглядывался в сторону равнины, надеясь первым заметить новоявленного десантника.

Но появился тот лишь к самому вечеру. И с собой он притащил остатки ракеты.

– Проклятье! – рявкнул на несчастного бывший Великий Мастер, – надо было бросить её там, глупая тварь!

– Остынь! Это работает, – гордо заявил ему Чизман, – лучше отправь своих разведчиков, чтобы те выяснили точное расстояние до врат.

– Уже отправил, – отозвался Затворник, – скоро они вернутся, так что предлагаю тебе заняться будущими десантниками! А у меня пока есть кое-какие другие идеи… – и он заспешил в недра Трезубца.

Валера хотел было облегчить задачу своему напарнику и самому взяться за воспитание орков, но тот неожиданно обрадовался и с восторгом принялся за это дело. Так что парню стало немного обидно, ведь у него всё ещё не было своего важного занятия. Но сильно расстраиваться он не стал и просто наблюдал за подготовкой десанта.

А Комаров подошёл к этому со всей ответственностью. Он отобрал две сотни орков и начал тренировать их по всем правилам. Сначала серокожие громилы учились правильно группироваться на каких-то специально собранных лавочках и болтаясь на подвесах из кожаных ремней. Потом они прыгали с помоста, со специальной страховочной верёвкой. И только после всего этого, Чизман привёл своих подопечных к ракетам.

Но даже здесь несчастным оркам пришлось потрудиться, ведь одного прыжка их учителю было мало. Более того, он доработал свой парашют, добавив к нему систему тросов. Теперь десантники могли управлять своим полётом, а не падать там, куда их занесло. Хорошо, что ракет у него было в избытке. Кузни Трезубца исправно штамповали их по нескольку сотен в день, заполняя ими огромные пещеры в горных недрах. Тут ещё и разведчики принесли данные, благодаря которым, стало ясно на какую высоту и куда запускать орков-космодесантников.

Наконец, совсем загоняв бедняг Комаров заявил, что они полностью готовы. Ещё бы – теперь орки слажено взмывали в воздух, потом спускались вниз и отстреливались по мишеням, бегая по наспех собранным лестницам и помостам, которые изображали Неотворимые врата.

Довольный своими успехами Чизман выстроил орков на площадке перед лестницей и принялся расхваливать их.

– Вы понимаете, кто вы?! – гордо потрясал руками он, – вы десантники! Те, кто пойдёт в самое пекло! Ударит врагу в тыл! Вы – это мужество высшего класса, храбрость первой категории и боевая готовность номер один! Вы наша единственная надежда, ведь никто, кроме вас не сможет захватить эти врата!

Валера как раз следил за ним, прижавшись к стене возле входа в туннель. Это странное воодушевление его товарища показалось ему немного странным. Уж слишком сильно тот восхищался этими бугаями.

– Наверное, он тоже вдвшник, – криво усмехнулся парень, а Комаров продолжал.

– Вы настоящая элита, слышите?! Не то, что остальные! Кто из них способен на такой прыжок?! Да никто! Взгляните на себя, вы бойцы, здоровяки! Для вас нет невыполнимых задач!

– Эй! – Валера отошёл от стены и направился к нему, – Затворник говорил, что их нельзя хвалить и выделять от остальных! Это очень вредно!

– Да ты чего?! – повернулся к нему Чизман, – как же их не хвалить? По двадцать пять прыжков у каждого! Да им можно каждому по голубому берету выдать!

– Ха, – усмехнулся парень, – ты их ещё научи бутылки об голову бить и в фонтанах купаться! И прохожих бить.

– А вот этого не надо, – погрозил ему пальцем Комаров, – в настоящем десантном братстве таких ребят тоже никто не любит, но везде есть свои уроды!

– Ну, да, – слегка замялся Валера, а потом перевёл тему, – но ты пойми, это орки. Они другие немного, так что…

– Да брось! Эти парни молодцы! Я лично отобрал каждого и смотри! Все тут! Никто не разбился, не оплошал. Правда, приземлялись немного не туда, было дело, но это уже мелочи. Вы, – он снова обратился к оркам, – сила, краса и гордость нашей армии! Помните – быть десантником это почётное звание! Поэтому соответствуйте ему! – с гордостью оглядев своих подопечных, он кивнул им, – разойтись! – а потом махнул своему товарищу, – думаю, пора сообщить Затворнику, что наши ребята готовы. Пусть собирает уже свои пушки и взрывчатку…

И два попаданца направились в сторону мастерской.

Затворник всё корпел там над своими чертежами, что-то яростно черкая.

– А, вот и вы, – сразу же воскликнул он, – как успехи?

– Все двести десантников готовы, – выставив грудь колесом, заявил Чизман, – хоть сейчас на врага кидай.

– Угу, хорошо, – пробурчал дворф, – у меня для вас тоже кое-что есть, – хитро ухмыльнулся он, – пошли! Покажу.

Следом за ним они направились к выходу на пепельную равнину. Туда, где всё теперь было засыпано ржавеющими остатками ракет. А орки уже выкатывали ещё одну. Только она, похоже, служила для каких-то других целей.

– Ух, какая, – закачал головой Затворник, а потом махнул рукой в сторону нагромождения камней вдалеке, – так, давайте туда. Сейчас посмотрим, как она полетит.

– Туда?! – изумился Валера, – а что так далеко? У нас же есть укрытие неподалёку!

– Так надо, – со зловещей ухмылкой заявил ему тот, – уж поверь мне.

– Что-то мне это совсем не нравится, – пробормотал Чизман, однако выбора у них не было. И два попаданца зашагали за изобретателем.

Путь занял у них десять минут. Отсюда даже сама ракета казалась маленькой и невзрачной. Спрятавшись за валуном, Затворник сложил ладони в рупор и прокричал:

– Запускай!

Однако орки у ракеты его не услышали. Так что ему пришлось встать во весь свой небольшой рост и ещё громче завопить:

– ПУСКАЙ!

Серокожие сразу же закопошились что-то подпалили и бросились в рассыпную. Но ничего особого не случилось. Двигатели зажглись, вспыхнуло пламя, и ракета взмыла в воздух, полетев к серой пелене в небе по небольшой дуге.

– Так, сейчас, – пробормотал Затворник, потирая ладони.

Поднявшись в воздух, железная труба замедлилась. Пламя, вырывающееся из неё, потухло и она медленно остановилась, замерла и полетела вниз. С её острого носа сорвался колпак, который тут же вытянул за собой белую тряпку. Вот только тряпка не раскрылась, а вытянувшись в длинную полосу, унеслась в небо. Тяжёлая же железка полетела вниз совсем не замедлившись.

– Эх, – протянул Чизман, наблюдая за её падением, – надо было меня попросить! Я бы показал, как надо укладывать парашют.

– А это не парашют, – отозвался дворф, на лице которого расплылась довольная ухмылка, – это предохранитель.

– Что?! – в один голос воскликнули попаданцы.

Ракета врезалась в землю, а на её месте тут же распустилось огромное облако пепла, которое тут же разлетелось в стороны, поднимая пыль на большом расстоянии. Грохот долетел и до троицы, которая засела в укрытии, встряхнув окрестные скалы. Белая шапка поднялась в воздух, распускаясь неким подобием гриба, а уже из неё полетели на землю обломки камней. Когда пыль и пепел осели, то стало видно, что на плоской равнине образовался довольно глубокий кратер.

– И что это?! – слегка севшим голосом спросил Комаров, – что за боеголовка?

– Банка с бум-грибами, – ответил ему Затворник, – я пытался стрелять ими из пушек, но ты ведь знаешь, что рассолу нужен детонатор из сухих грибов или пороха. Но снаряды сильно накалялись и мои орудия просто разрывало на куски ещё при выстреле. Так что мне пришлось оставить эту идею. Но теперь у нас появились ракеты! – восторженно всплеснул руками он, – поэтому я придумал такую схему. В наконечнике ракеты есть стеклянная колба, где плотно упакован взрывчатый порошок из бум-грибов. Обычно он защищён тряпкой, чтобы колба не повредилась, а сам порошок не рванул от резкого удара. Но при полете тряпка вылетает и когда ракета падает на землю…

– Бум! – из-за камня рядом с ними выскочил Джух.

– Именно, – кивнул ему дворф.

– Что ж. Получается, теперь и десант не нужен, да? – с лёгкой обидой спросил у него Чизман, – мы просто расстреляем врата этими ракетами?

– Ха! – махнул рукой тот, – это на тот случай, если ты хочешь отколоть у них пару зубцов, – он перевёл взгляд на Джуха, – нет. Если мы хотим разрушить врата, то нам нужно будет заложить там несколько телег с бочками. Только тогда взрыв будет такой силы, что пробьёт дыру в этой стене.

– Блин, – выдохнул Валера, – что же там за стена такая?

– А что ты хотел? – развёл руками дворф, – она ведь защищает почти весь континент! Это тебе не какая-то там мелкая крепость. И с Цитаделью думаю, нам тоже придётся повозиться…

Но договорить он не успел. Из подножья Трезубца выбежал Готмог, бешено огляделся по сторонам и, прихрамывая, бросился к ним.

– Что такое? – недовольно протянул Затворник, всматриваясь в него.

– Эта, эта! – простонал тот, тыкая в сторону гор, – там дысантныки!

– Ух, – шумно выдохнул дворф и заспешил к туннелям.

– Блин, я ж говорил, – шикнул Валера, уставившись на Чизмана.

– А что не так?! – изумился тот. Однако времени, чтобы болтать, у них не было и оба бросились за хозяином цехов Трезубца, оставив бедного Готмога ковылять позади.

Втроём они пронеслись по коридорам, обойдя цеха и оказавшись там, где теперь жили орочьи племена. Это были большие пещеры, в потолке которых зияли сквозные дыры. Тут орки разбили свой лагерь, обустроили столовые и места для своего отдыха. И теперь тут был самый настоящий бардак.

Казалось, на пол выплеснулась кипящая серая жижа, которая теперь яростно плескалась и пузырилась. Но это были серокожие, устроившие в своих норах полный хаос.

– За брыатство! – завывали двое громил, яростно мутузя других орков. Те пытались закрываться руками, но совсем не оказывали сопротивления. Посреди зала ещё несколько подопечных Чизмана перекидывались небольшим гоблином, используя его в качестве волейбольного меча. Рядом с ними их товарищ запускал такого же задохлика, будто бы шар для боулинга.

– Дысантура! – на стол вскочил огромный орк и поднял над головой каменную лавку, – ныкто, кромы нас! – завопил он и ударил лавкой по башке, разломав её напополам.

– Мы лыта! – у большого котла торопливо заливали в себя зелёную жижу несколько новоявленных десантников, не переставая заявлять окружающим о своём положении, – мы маладцы!

Ещё несколько здоровяков завалили одного из вождей, кажется, это был Крог, и пытались задавить его всей своей массой.

– Ныт нывыполнымых задыч! – мимо них пробежал ещё один орк и врезался головой прямо в стену. Черепушка его хрустнула, и громила рухнул на пол, как подкошенный.

– Так, – выдохнул Затворник, сжимая кулаки, – ты что?! – он повернулся к Чизману, – сказал своим десантникам, что они лучше остальных?!

– Эм, – слегка замялся тот, наблюдая, как его подопечные, громогласно хохоча, макают в котёл с термоядерной выпивкой мелкого орчонка, – ну, я сказал им, что они элита и молодцы. Что только они могут взять врата…

– Ясно, – помрачнел дворф, – здесь целая куча орков, – он обвёл пещеру рукой, – но именно твои двести сотен, – прямо перед ним пробежал ещё один десантник и с воплем врезался в стену. Хрустнула кость и у стены появился новый труп, – ладно, твои сто девяносто восемь идиотов устроили здесь такой хаос…

– Ничего, – Комаров слегка осунулся и шагнул в сторону спуска, – сейчас я всё исправлю. Объясню им, что так делать нельзя…

– С ума сошёл?! – фыркнул Затворник и преградил ему путь, – скажи спасибо, что они не стали считать себя выше нас. Я сам разберусь, – хмуро добавил он и шагнул на возвышение, подойдя к самому краю и нависнув над орками.

– Эй! Вы! – рявкнул он, – слушайте меня!

Похоже, его авторитет, долгими месяцами вбиваемый в головы этих орков, был по-прежнему на недосягаемой высоте. Все вокруг сразу же стихли и уставились на него.

– Вы все говно! – Затворник обвёл их рукой и голос его задрожал от ненависти, – каждый из вас! Никто здесь не элита, никто не молодец и никто не особенный! Вы все ничтожные твари, которые оказались здесь по нашей милости и только благодаря нам. Вы серая грязь и никто из вас ничем не выделяется. Вы все одинаковые и одинаково никчёмные!

От этих слов орки вдруг резко притихли и чуть разошлись в стороны. Десантники отпустили своих несчастных жертв и скромно уставились в пол.

– И самое главное, – прорычал Затворник, – вы все сдохнете! – вокруг наступило самое настоящее гробовое молчание. Орки стояли, смотрели на него и хлопали глазами. А тот вдруг совершенно спокойно добавил, – но не просто так. Каждый из вас умрёт ради будущего всего племени, ради вашего потомства! Неважно, как закончится ваша тупая жизнь: от полёта на ракете или от валуна, свалившегося на вашу глупую башку, важно то, что именно это приблизит ваш народ к светлому будущему. Вместе вы придёте к вашей единой великой цели, а остальное не имеет значения. Поняли?!

– Дыа! – восторженно завопили орки, выкинув лапы вверх, – мы все сдохнем ва имя велыкай целы!!

– Вот и отлично! – бросил им дворф, – каждый из вас такой же, как и все остальные. И каждый вносит свой вклад в ваше будущее. Поэтому уберитесь здесь и наведите полный порядок, – он обвёл рукой зал, – иначе я накажу вас всех одинаково жестоко! Ясно?!

– Дыа! – отозвались серокожие и принялись разгребать бардак, который сами же навели.

– А я?! – на ноги поднялся слегка помятый вождь, – я тоже как оны?! – он ткнул когтистым пальцем в своих собратьев.

– Ты нет. Ты вождь. И ты вождь, – принялся указывать им Затворник, – вы управляете этим сбродом, каждый своим. А я управляю вами, потому что вы никчёмные болваны! – отчеканил он, – проследите, чтобы тут стало чисто, понятно?

– Дыа! – отозвались те.

– Ну, – повелитель орков с довольным видом повернулся к попаданцам и развёл руками в стороны, – теперь вам понятно, как управлять этими дураками?

Глава одиннадцатая. Штурм Неотворимых Врат

– Нет лучше красоты, чем поссать с высоты! – звонко воскликнул молодой страж Ордена Порядка, натягивая штаны.

– Будешь часто так делать – будем потом нюхать всё это! – презрительно фыркнул в его сторону один из старожилов, – так что будь добр – в следующий раз сбегай вниз. В лагерь.

– По этим лестницам?! – развёл руками молодой, – и вообще я удобрил эту бесплотную почву!

Остальные его товарищи, что сидели на вратах, шумно засмеялись. Хоть какое-то веселье, а то скучно им было торчать у жаровни, вглядываясь в трепещущее пламя.

– Сколько ещё мы будем сидеть тут?! – возмущённо воскликнул один из них.

– Сам знаешь, – снова забрюзжал старожил, – до утра. А потом нас сменят.

– Нет! – отмахнулся тот, – сколько ещё ночей мы будем проводить сидя на этой стене!

– Много! – расхохотался его сосед, – но ничего! Скоро тут Мордред целый город построит! Будем жить и радоваться! Таверны, бордели! – развёл руками он.

– Ага. Он такого в Цитадели уже тыщу лет построить не может! – фыркнул третий, – а уж тут тем более. Если и будет тут город, то унылый…

Все вокруг снова расхохотались. Всё равно здесь, на Неотворимых Вратах им делать было нечего. С одной стороны бесконечная степь и Цитадель вдалеке, с другой – вообще сплошная серая пустошь.

Глава Ордена Порядка верил, что оттуда вот-вот нагрянут силы тьмы. Вот только там вообще никого не было видно. Поэтому среди дозорных уже втихую посмеивались над ним. Всё-таки даже он мог сдать. Особенно за тысячу лет долгой жизни…

– Итак, – хмуро протянул Затворник, положив руки на стол, – проговорим всё ещё раз. На этой позиции, – он ткнул пальцем в карту, – скрытые за отрогами гор, встанут ракетчики. Когда стемнеет, они запустят десант к вратам. Пролетев над ними, десантники высадятся в степях и двинутся к лагерю. За это время телеги, груженные бочками со взрывчаткой, выдвинутся к вратам под покровом темноты. Я думаю, пока будут идти бои, они успеют проделать большую часть пути, и к рассвету уже будут там. Облегчим повозки, выкинем всё лишнее, оставив лишь бочки, чтобы оркам было легче. Остальные же займутся передвижением орудий и припасов. Для них конечная точка будет тут, – его палец упёрся в большой очерченный круг, который отображал примерную границу опасной зоны, – туда же отойдут все остальные после того, как будет заложена взрывчатка. Смотрим на красивый взрыв, а после сразу же двигаемся к разрушенным вратам и забираем позицию себе. Так?

– Так, – кивнули ему попаданцы.

– Тогда какого тебе ещё нужно?! – воскликнул дворф, разведя руками и уставившись на Чизмана, – всё продумано и просчитано. Зачем ещё какие-то лишние телодвижения?!

– Затем, что если что-то может пойти не так, то оно обязательно пойдёт, – заявил тот, – кому-нибудь может прийти в голову прогуляться возле лагеря или какой-нибудь караван совсем не вовремя проползёт мимо. Нужен кто-то, кто будет контролировать ситуацию. Поэтому я хочу добраться до врат и забраться наверх, когда десант бросится в атаку. Заодно я смогу подать вам сигнал, что у нас всё получилось. Ведь если штурм провалится, то телегам нельзя появляться возле стен. Иначе мы просто потеряем всю накопленную взрывчатку.

– А я не собираюсь сидеть тут сложа руки, так что я тоже пойду, – решительно заявил Валера, – поедем верхом на орках. Они быстро довезут нас.

– Ну, думаю, что в случае чего я смогу управлять армией вместо вас, – хмыкнул Затворник и пожал плечами, – хотите – езжайте. Может быть, от вас действительно будет толк, – он задумчиво почесал лоб, – тогда я отправлюсь с телегами и буду ждать вашего сигнала. Кстати, как я пойму, что это сигнал?

– Я сделал несколько мелких ракет, – Комаров показал свёрток с тонкими трубками, – мы запустим их в небо, когда всё закончится. Если увидишь их, то сразу же мчи к вратам. Если же к рассвету ничего не появится, тогда приказывай всем отступать. Что там с детонацией, нам ведь нужно будет подорвать как-то подорвать заряд? Шнур, пороховая дорожка или у тебя есть другой план? – он поднял глаза на дворфа.

– Ха, – ухмыльнулся тот, – у меня есть план в виде Джуха и огромного факела в его лапах. Отойдём назад в безопасность и запустим твою ракету, тогда-то он и подорвёт врата.

– Но это… – слегка опешил Валера, – это жестоко!

– Почему? – изумился Затворник, – наоборот, жестоко было бы забрать его с собой. Это вы пообещали этому парню, что он устроит самый большой взрыв в мире и теперь нельзя разочаровывать его.

– Мечты сбываются, – пробормотал Чизман, – ладно. Думаю, в этом ты прав. Пусть хоть порадуется перед смертью. Ещё я хотел спросить насчёт ракет, их старт не привлечёт внимания стражников на вратах?

– Скорее, отвлечёт, – хитро заметил дворф, – они будут пялиться в сторону пустоши, а в это время к ним подберутся со спины. К тому же, здесь всё время что-то бурлит и взрывается. Думаю, это лишь немного развеселит их и не более. По моим расчётам, – он снова уставился на карту, – двигатели погаснут где-то тут, так и не долетев до врат. Так что никакой паники не будет.

– А что там с моей пушкой? – Комаров перевёл взгляд на мастера, – ты закончил работу?

– Да, – кивнул тот и вытащил на стол нечто странное, – это прототип, но он уже работает.

– Это не похоже на ружье, – слегка рассеяно заметил Валера, разглядывая странную конструкцию. Какие-то дуги, тросы и рычаги с шестерёнками. Казалось, это часть какого-то механизма.

– Это арбалет, – объяснил Чизман, забирая эту железяку, – стреляет вот такими болтами, – он показал короткий остро заточенный прут, – от него нет никакого шума, в отличие от ружья. А ещё с его помощью можно запустить крюки на стену.

– А, оружие для диверсанта, – с пониманием протянул парень, – а что, если мы вооружим ими орков?!

– Нет, – мотнул головой Затворник, – орки должны устроить там полный хаос и перепугать всех до смерти. В рядах Ордена Порядка начнётся смятение, когда на них нападут со спины и с таким шумом.

– Ещё вопросы?! – Комаров оглядел своих подельников, но те промолчали, – отлично, – кивнул он, – значит, больше обсуждать нечего. Время выдвигаться в путь.

– Наконец-то, – фыркнул дворф и зашагал к выходу из мастерской, – пойду собирать бойцов и своих рабочих.

Вскоре вокруг подножья Трезубца закипела возня. Из недр гор выкатывались на свет монструозные орудия Затворника. Сотни телег с боеприпасами и оружием заняли всю серую равнину, а между ними то и дело сновали орки. Среди всего сильно выделялись повозки со взрывчаткой. Они стояли особняком и на некоем расстоянии друг от друга. Вокруг них никто не бегал, и серокожие там были все собранные и сосредоточенные. Эти телеги выехали сразу же после того, как их все подняли на поверхность.

И только после того, как они скрылись вдали, весь остальной сброд двинулся вперёд.

– Так, десантники, ракетчики, – продирался через ряды своих бойцов Комаров, – все здесь, да?! Оружие с собой взяли, ничего не забыли?! Парашюты упаковали?! – торопливо суетился он.

– Дыа! Парадшуды гатовы! – отчитывались орки, – дакка тут!

– Дакка? – Валера подошёл ближе, – что это такое?!

– Это они так называют своё оружие, – пояснил ему Чизман, – им тяжело говорить автомат или ружье.

– И почему именно дакка?

– Патамушта, – воскликнул орк и, вскинув свой автомат, принялся им трясти, изображая стрельбу, – дакка-дакка-дакка-дакка-дакка!

– А, ясно, – сразу же кивнул парень. Ему стало вдруг немного обидно. Раньше он всегда отсиживался в стороне. А тут решил действовать. Но действовать у него вышло плохо. Его товарищ успел уже обзавестись собственными бойцами, создать парашюты и придумать себе оружие. Затворник вообще внёс во всю подготовку гигантский вклад. Только сам Валера ничего особого не сделал. Он, конечно, научился понимать орков, даже немного покомандовал ими, но каких-то особых достижений не добился.

– Блин, – прошипел несчастный, отходя в сторону, – надо будет хотя бы на штурме отличиться.

Наконец, вся ватага двинулась вперёд. Десант и ракетчики отправились своей дорогой, поскольку им нужно было укрыться за отрогами гор. Это выглядело немного рискованно, но эти серокожие уже давно всё отработали, а ещё с ними отправился башковитый гоблин, которому Затворник тщательно объяснил весь план и решение всевозможных проблем. Уж что хорошо было в этих орках, так это то, что они строго следовали приказам, не занимаясь вредной самодеятельностью.

Остальные же вытянулись в длинную полосу и потащились в сторону Неотворимых врат, стараясь подобраться к ним, как можно ближе. Пока орки тащили все на своём горбу, их военачальники ехали в специальной повозке, сидя на мягких подушках. Затворник специально сделал её довольно высокой, чтобы можно было наблюдать за продвижением войск и быть подальше от поднятого в воздух серого пепла.

– А где наш главный босс?! – с недоумением спросил Валера, озираясь по сторонам, – почему его нет с нами?!

– Зачем ему быть с нами?! – скривился дворф, – он может присоединиться к действу в любую секунду! К тому же сейчас не происходит ничего интересного. Сидим тут, медленно ползём… Скукотища, – он с опаской глянул назад, где за повозкой покачивали дулами огромные орудия, которые тянули орки, – вот когда мы устроим подрыв, он точно явится. Такое-то пропускать нельзя.

– Когда нам выдвигаться? – прижимая к себе арбалет и связки верёвок, спросил Чизман.

– Ну, это ещё не скоро. Ракетчики потратят четыре дня, чтобы добраться до точки. Мы будем ползти ещё дольше. Так что пока сидите и наслаждайтесь видом свой армии, – Затворник с довольным видом откинулся на спинку, – мчаться к вратам пока нет никакого смысла.

– Я тут подумал, что нам надо было отправить туда разведчиков. Вдруг Орден Порядка что-то ещё задумал? Вдруг наш план окажется под угрозой?

– За пять дней они ничего особо не сделают, – отмахнулся дворф, – да и врата нам нужно взять любой ценой. Иначе останемся торчать тут. Всё будет хорошо, – заявил он.

Так что попаданцам оставалось только надеяться на то, что тот окажется прав. Всё это время они жутко переживали, вглядываясь вдаль. Наконец, отвесные горы, между которыми петляла армия, закончились, и перед ними появилась плоская серая простыня, что вдали упиралась в горы. Между ними видно было небольшой разрыв, и он казался совсем маленьким. Но Валера знал, что там огромная равнина перед Неотворимыми вратами. Сами врата тоже нельзя было разглядеть, словно они скрывались где-то за горизонтом.

– Так, сейчас, – Затворник поднялся на ноги и вытащил какую-то длинную трубу, – ага! – он прижался к одному её концу, – ползут, родимые!

– Дай посмотреть, – вскочил Чизман и забрал у него это устройство, – да. Вижу. Им ещё долго.

– Угу. Скорее всего, следующим вечером встанут на позицию. Тогда-то вы и рванёте.

– Это что?! Подзорная труба?! – изумился Валера.

– Ага, – кивнул ему Комаров, – мы сделали её, чтобы смотреть за пусками ракет.

– Блин, – прошипел парень и как он только умудрился всё это пропустить?!

– Только врата почему-то не видно, – пожал плечами Чизман, вглядываясь вперёд, – они что, так далеко?

– Нет. Там большой склон до самого их подножья, так что врата торчат в низине, – объяснил Затворник.

– А, тогда понятно, почему нам было так тяжело идти, – усмехнулся Комаров и глянул на Валеру, – мы шагали в гору.

– Кстати, – парень оглядел своих спутников, – а дозорные нас не увидят?! Там же теперь есть надстройки!

– Даже когда мы выйдем на нашу позицию, – заявил дворф, – они вряд ли что-то смогут разглядеть. Конечно, если у них нет такого! – он помахал подзорной трубой, – маленькая чёрная точка на горизонте, вот какой для них будет наша армия.

– В любом случае, не будем рисковать, – осторожно заметил Чизман, – сунемся к ним только тогда, когда станет темно.

– Ох, – с досадой отмахнулся Затворник, – я думаю, что врата уже падут, а мы всё ещё будем тащиться. Так что не переживай на счёт этого.

Ещё сутки они провели в пути, а уже к обеду следующего дня попаданцы начали собираться, чтобы двинуться к вратам. Ракетчики и десант должны были уже расположиться на своей позиции и готовиться к ночному запуску.

Оседлав орков, два товарища двинулись в сторону врат, стараясь держаться поближе к горам. Медленно ползущее войско осталось позади них. Быстро бегущие здоровяки легко обогнали телегисо взрывчаткой, которые тащились чуть вдалеке, и направились к склону, что спускался к вратам.

Валера оглядывался по сторонам, вспоминая, как они тащились тут и не надеялись, что смогут вернуться назад. Однако им удалось выжить на Пепельных Пустошах и даже найти новых союзников.

– Вон они! – вдруг выкрикнул Чизман, – врата! Совсем недалеко!

– Уже темнеет! – откликнулся парень, – скоро будет старт!

– Ага. Но спешить не будем, – помахал головой его товарищ, – нельзя вызвать лишние подозрения.

Они притормозили своих ездовых орков и замерли в ожидании наступления ночи. Темнота быстро опускалась на пепельную равнину, и вскоре тут совсем стало темно. Плотные облака не пропускали свет звёзд и луны, так что никакое полнолуние не могло помешать грядущим событиям. Вдали зажглись яркие огоньки. Неотворимые врата осветились несколькими десятками костров, словно какой-то маяк.

– Пошли! – махнул Чизман, и орки рванули с места. Сидя верхом, Валера уставился туда, где горели огни. Это место медленно приближалось, и уже было видно, как сильно изменилась эта странная стена. Там действительно возвели надстройки, совершенно поменяв силуэт громадины. Все краны и платформы исчезли, словно Орден Порядка решил убрать любую возможность попасть на пустоши.

– Неужели мы действительно залезем туда…, – пробормотал себе под нос парень.

– Смотри! – воскликнул Комаров, показывая куда-то в сторону.

В небе там пронеслась целая куча ярких полос. Оставив за собой гаснущий след, они скрылись в плотной пелене облаков. Было их, конечно, куда меньше, чем две сотни. К тому же некоторые летели рядышком и слились в один росчерк. Казалось, кто-то решил запустить в ночи фейерверк, даже было какое-то ожидание, что вот-вот небо окрасится огненными цветами и вспышками. Но ракеты бесследно исчезли за облаками.

Скорее всего, десантники уже отделились и спускались вниз на своих парашютах. А выгоревшие трубы, наверное, летели вниз, чтобы грохнуться на землю.

– Отлично! – выкрикнул Валера и восторженно завопил, – вперёд!

Орки рванули с удвоенной силой. Огни на вратах приближались.

– Осторожно! – вдруг шикнул Комаров, махнув в сторону. Их «скакуны» резко ушли со своего пути. А в то место, где они только что были, грохнулось что-то огромное и дымящееся. Ракета.

– Блин! – прошипел парень, – об этом мы не подумали!

Но теперь было уже поздно. Уворачиваясь от падающих обломков, орки припустили во весь опор к вратам.

Светлое пятно у их подножья было совсем рядом, казалось, ещё чуть-чуть и попаданцы окажутся на свету, а дозорные заметят их. Но Чизман вовремя осадил орков.

– Стоять! – шикнул он и спрыгнул на землю, сразу же стягивая с плеча верёвки и арбалет, – эх, запуталась! Распутай!

– Ага, – Валера поймал мягкий комок и принялся ковыряться в нём, пытаясь найти концы троса.

– Эй! Что там такое?! – раздался тихий голос, откуда-то спереди. Что-то свистнуло и в сторону попаданцев полетел горящий факел, рассыпаясь в воздухе искрами.

– Отходим! – яростно прошипел Чизман и потянул всех за собой.

Они отскочили назад и грохнулись на жёсткий гравий, пытаясь укрыться. Факел грохнулся вдали от них, осветив лишь небольшой пяточек земли.

– Блин, – Валера затаил дыхание, уткнувшись носом в черный гравий. Ему казалось, что их заметили и сейчас обязательно найдут. Он отчаянно вслушивался в тишину, пытаясь услышать переговоры на стене.

И тут до него долетел приглушенный грохот, который разлетелся где-то за стеной. Тут же послышались изумлённые крики, но они быстро переросли в панические вопли.

– Они здесь! – прошипел Комаров, прижимаясь лицом к земле, – десантники прибыли!

Сверху послышались перепуганные возгласы. Валера поднял голову. Отсюда не было видно, что там твориться за чёрными зубцами, но, похоже, всем резко стало не до них.

– Пошли! – Комаров вскочил на ноги и бросился к стене, на ходу распутывая верёвку. Его товарищ тоже рванул следом, а уже за ним потянулись орки.

Они быстро пересекли границу света, пробежав по потухшему факелу, и бросились к подножью Неотворимых врат. Огромная махина поднималась над ними, угрожающее нависая всей своей массой.

– Распутал?! – Чизман вскинул арбалет, запустил вверх крюк и тут же бросился перезаряжать его. Его верёвка унеслась вверх, а Валера так и не успел распутать несколько узлов на своей.

– Так, – его напарник бегло протянул несколько мотков, а потом махнул рукой, – думаю, что хватит! – и запустил следующий крюк.

Верёвки хватило, так что оба ринулись штурмовать неприступную преграду. Парень спешно перебирал руками, надеясь не отстать от спутника, а потом вдруг почувствовал, что болтающаяся внизу верёвка отчего-то натянулась. Он глянул вниз и увидел, что следом лезет орк.

– Куда?! – изумился несчастный, – оно ж оборвётся!

– Пусть лезет! – махнул ему Комаров, – верёвка выдержит, а эти парни нам ещё понадобятся!

Вчетвером они перелезли через зубцы, оказались на высоте и сразу же бросились на другую сторону. А там действительно был лагерь Ордена Порядка и теперь там царил полный хаос. Перепуганные люди в панике носились между палатками, а орки нещадно поливали их огнём из своих автоматов. Вдалеке виднелась какая-то конюшня, где у коновязей лежали трупы лошадей. Это было первый приказ для десантуры – уничтожить транспорт дозорных, чтобы те не добрались до Цитадели. Вторым приказом было уничтожить всех солдат у врат. Для этого орки перекрыли им все пути к отступлению, прижимая к чёрным стенам.

– Хорошо работают! – аж прослезился Чизман, глядя как серокожие ловко перебегают с места на место, то и дело припадая на колено для более точной стрельбы.

– Отходим! Отходим! – истерично завопил кто-то внизу, – укроемся на вратах!

– Блин! – шикнул Валера. Похоже, солдаты Ордена поняли, что им не удастся скрыться и решили уйти в единственное безопасное место. Это было бы очень хорошо для их миссии – зажать эти бедолаг в одном месте. Вот только в этом месте теперь торчали два попаданца и их орки.

– Давай в одну из башен! – махнул рукой Комаров, – укроемся там и будем держать оборону! Как наши пацаны всех выкосят, так и выйдем!

Сорвавшись с места, они бросились в сторону деревянной надстройки. А по каменным лестницам на стену уже поднимались солдаты Ордена, прикрываясь от летящих пуль большими щитами.

Пробежав вдоль зубцов, Валера поднял голову вверх и заметил, что башня впереди почему-то выше другой. Казалось, что там на два или три этажа больше.

– А почему эта выше той?! – изумлённо пробормотал парень.

– Беги! – бросил ему через плечо Чизман и с разбегу пнул ногой деревянную створку. Они ворвались внутрь и принялись подниматься по деревянным лестницам. Но едва они преодолели первый этаж, как тут же услышали встревоженные крики наверху.

– Они повсюду! – завопил кто-то, – целые толпы!

– Что же нам делать?! – вторил ему другой, – где капитан?!

– Я не вижу его! Он был внизу с остальными!

– Проклятье, – прошептал Комаров, стягивая с плеча арбалет.

– Капитан! – донеслось сверху, – мы тут! – похоже, эти двое выглядывали с какого-то балкона.

– Держать строй! – рявкнул кто-то, пытаясь перекричать пулемётные очереди орков, – отходим к главной башне! Эй! Вы! Немедленно зажигайте огни! Иначе никакого подкрепления не увидите!

– Огни?! – изумился Валера, выпучив глаза.

– Огни! – стукнул себя по лбу Чизман, – ну, конечно же! Ночь, прямая видимость, зачем им вообще гонцы, если можно зажечь сигнальный огонь?! – он резко взвёл арбалет и скомандовал оркам, – наверх! Эх, жаль, что у вас нет дакки!

Парень бросил на товарища, который уже забирался по лестнице наверх, косой взгляд. Похоже, тот слишком много провёл времени с орками.

Однако медлить было нельзя, так что он тоже вытащил свой пистолет и зашагал следом.

Этаж за этажом они начали подниматься наверх. Но каждый раз им удавалось застать лишь чей-то топот по полу выше их.

Но преодолев ещё два этажа, Валера вдруг услышал сверху чей-то нервный голос.

– Горит плохо! Тащите ещё масла! – с лестницы вниз скатились два одетых в доспехи паренька. Один сразу же рухнул с торчащим из груди арбалетным болтом. Чизман отскочил в сторону, на ходу пытаясь перезарядить своё устройство.

– Этот мой, – процедил парень, сжимая рукоять пистолета. Но выстрелить он не успел. Один из орков с рёвом рванул вперёд и буквально вбил в стену несчастного дозорного. От этого вся конструкция опасно вздрогнула, а наверху кто-то вскрикнул.

– Здесь чужие! – разлетелся его голос, – чужие в башне!

– Жги! Жги! – вторил ему его товарищ.

Попаданцы тут же рванули наверх изо всех сил. Последним этажом оказалась большая площадка, в центре которой торчала здоровая металлическая чаша. В ней возвышалась гора из поленьев, а по ним стекали липкие потоки масла. Какой-то паренёк уставился на неожиданных гостей, изумлённо раскрыв рот. В руках его был большой кувшин.

Лязгнул арбалет и, расколов посудину, в грудь бедняги вонзился болт. Тот рухнул на пол, обливаясь маслом.

– Взять! – рявкнул Чизман ткнув пальцем в сторону ещё двух дозорных. Орки рванули к ним и тут же повалили на землю, ломая обоим кости своими мощными лапами.

– Отлично, – он перегнулся через перила и глянул вниз, где всё ещё разлеталась пальба, – ага! Похоже, сюда никто не добрался.

– Да?! – Валера встал рядом и вытянул шею, – но в той башне кто-то есть!

– Угу, только туда уже завалились наши ребята, – показал ему Комаров, – скоро всё будет кончено.

– Эй, вы! – просипел кто-то сзади. Они резко обернулись. Тот бедолага с болтом, который всё ещё торчал в его груди, стоял на ногах и держал в руках пылающий факел, – вот вам! – процедил он и поднёс его к чаше. Огонь медленно пополз по дровам, окутывая пирамиду своими языками, а дозорный судорожно сглотнул и выплюнул, – скоро весь наш Орден будет здесь!

– Ах ты, тварь, – яростно изрыгнул Чизман и изо всех сил пнул его в живот. Парень тут же сложился, прижавшись грудью к факелу. Масло, впитавшееся в его доспех, медленно занялось, и несчастный загорелся, отчаянно завопив. Пытаясь сбить с себя пламя, он перевалился через перила и полетел вниз. Но на него было уже всем плевать.

 В чаше стремительно загоралось пламя. Какое-то время Валера пялился на него, а потом перевёл взгляд на своего спутника, который лихорадочно крутился на месте, в попытках что-нибудь придумать.

– Тут же везде огонь! Целая куча костров?! – недоуменно развёл руками парень, – как они поймут, что это сигнал?!

– Я не знаю, – отмахнулся Чизман, а потом шагнул к чаше и зачерпнул немного какого-то порошка, – что это?! – пробормотал он, разглядывая перепачканные пальцы.

– Может, пепел или сажа? – всё ещё недоумевая, продолжил Валера, но тут его товарищ бросил щепотку в пламя, которое только плясало над пирамидой дров. В ночной темноте разлетелись ярко-красные искры.

– Блин! – парень схватился за голову, – это какая-то химия! Они точно увидят это пламя!

– Надо сбить его! – воскликнул Комаров, выходя из ступора, – чем-то закрыть! – он схватил какое-то полотнище, что болталось на башне, и принялся накидывать его на дрова. Но ткань быстро пропиталась маслом и тоже начала загораться, – проклятье! Нельзя, чтобы огонь разгорелся! Отойди!

– Блин, блин! – Валера прикрыл глаза и отскочил назад к перилам. Он тоже пытался судорожно что-то придумать. Но что тут сделаешь?! У них не было огнетушителя, чтобы затушить это пламя. А ведь для этого надо ещё какой-то особый вид, ведь вода просто размоет масло и тогда всё вокруг загорится. И тут парень уставился на подножье чаши и вдруг понял, что она просто стоит на досках.

– Эй! – вырвалось у него, – орки! Хватайтесь за край! Быстро! – он торопливо замахал руками, – и толкайте туда, туда!

– Что ты делаешь!? – недовольно воскликнул Чизман, а потом хлопнул себя по лбу, – точно! Давай, давай!

Вчетвером они вцепились в край чаши и принялись толкать её к краю башни. Туда, где открывался вид на Пепельные Пустоши.

– Гарячоо! Агонь! Гарячо! – завопили орки, но даже не думали отпускать железный край.

Валера тоже чувствовал, как жар обжигает кожу, но сдаваться было нельзя.

– На раз, два, три! Толкаем! – рявкнул Комаров, прижимаясь плечом к чаше. Все вместе они упёрлись в неё, а потом она поддалась. Перевалив через перила, огромная железяка полетела вниз, разбрасывая полыхающие поленья и яркие искры. С грохотом чаша встретилась с гравием у подножья стены, а вокруг вспыхнули языки красного пламени. Но, к счастью, это всё быстро затухло, остались лишь мелкие очаги, которые совсем не были заметны.

Вряд ли кто-то из Цитадели смог заметить этот едва разгоревшийся знак. Оставалось только надеяться, что грохот от орочьей пальбы до них тоже не долетел.

– Замечательно, – разглядывая свои покрытые копотью руки, пробормотал Чизман, – теперь надо пустить ракету.

– Только давай не вверх, а туда, – показал Валера, – а то вдруг ещё заметят!

– Угу, – буркнул его товарищ, поджигая фитиль. А парень выглянул наружу, чтобы осмотреться. Внизу уже всё затихло. Десантники бродили по стене, тыкая своим оружием в лежащие безжизненные тела.

Ракета улетела вдаль, осветив узкую полоску серого пепла, а значит, Затворник и его повозки уже должны были сорваться с места. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что подкрепление не заявится сюда раньше времени.

Комаров спустился к своим бойцам и расставил их на стене, чтобы они были готовы к встрече с противником. Однако даже к утру из темной степи никто не появился, а с рассветом уже приехали телеги со взрывчаткой.

– Отлично! – кивнул попаданцам дворф, сразу же приказывая оркам разгружать бочки, – всё прошло, как надо?!

– Почти, – скривился Чизман, – у них был сигнальный огонь и если бы не мы, то его бы давно зажгли.

– Но вы были тут и значит наш план сработал, – довольно заявил бывший Великий Мастер, – бочки сюда, прямо по центру! Между двумя выступами!

– Здесь слабое место? – спросил у него Валера.

– Нет, просто люблю симметрию, – фыркнул ему в ответ Затворник.

– Стой, – Комаров шагнул к нему с лёгкой озадаченностью на лице, – а разве не нужно провести расчёты и понять, где лучше всего заложить заряд?

– Зачем это?! – поднял на него глаза дворф, – если бы у нас была лишь жалкая часть от этого, и мы хотели бы сделать небольшой пролом… – он покачал головой из стороны в сторону, – тогда всё это было необходимо. Но мы хотим снести эти врата напрочь! Так что нечего забивать голову этими мелочами.

– Смотри, теперь всё зависит от тебя, – усмехнулся Чизман.

– Я не подведу, – заявил тот и перевёл взгляд на Джуха, который стоял рядом с ним, – мы не подведём.

Орки разгружали телеги несколько часов, аккуратно складывая бочки в большую кучу у подножья стены. Гора эта постепенно росла, поднимаясь к зубцам на вершине. Наконец, последняя бочка заняла своё место, и Затворник осторожно забрался наверх, установив там самодельный запал.

Теперь оставалось только как можно быстрее уехать прочь, оставив орка-подрывника в полном одиночестве.

– Смотри, Джух! – принялся объяснять ему дворф, подведя его к краю стены, – когда ты увидишь там ракету, то тебе нужно будет бросить туда факел и запалить ту штуку. Тогда будет самый большой бум, какой вообще возможен в этом мире. И сделаешь его именно ты.

– Но ничего не делай, пока не увидишь ракеты! Запомни это, – добавил Чизман, – только после ракеты! Понял?!

– Ох, – раздался позади них чей-то вздох, – неужели вы действительно считаете это хорошей идей?! – они обернулись и увидели хозяина Трезубца, опирающегося на изящную тонкую трость, – это же просто не эффектно! Маленькая ракета, едва заметная на фоне Пепельных Пустошей сделает тихий вжух и всё! – он покачал головой, – нет. Я категорически против этого. Послушай меня, – скучающий бог осторожно подошёл к Джуху, – ты подпалишь запал тогда, когда увидишь на небе чёрное солнце. Ты знаешь, что это?

– Ныт, – протянул орк, с трепетом взирая на него.

– Свет вокруг померкнет, а яркое солнце сменится чёрным кругом! Поверь мне, ты сразу поймёшь, – он похлопал его по плечу, а потом повернулся к остальным, – пожалуй, наступает знаменательный момент! Эти врата рухнут, а проход из Пепельных Пустошей будет открыт! И всё это результат наших упорных совместных трудов, – хозяин Трезубца медленно прошёлся вдоль рядов зубцов, за которыми вдалеке виднелась Цитадель, – подумайте только – прошло больше тысячи лет, с тех пор как здесь прогремела великая битва! Должно быть, если хорошо покопаться, то на этом просторе наверняка найдутся кости тех, кто пал в той войне. Для вас это огромный промежуток, но я помню каждого, кто сражался на моей стороне. Великие завоеватели и могучие воины… Хорошее было времечко! – он сделал вид, будто бы утирает глаза, а потом повернулся к попаданцам и дворфу, – вы что? Все на меня пялитесь?! – в его голосе появилось лёгкое возмущение, – а я ведь не просто так расхаживаю тут! Кажется, вон там виднеются солдаты из Ордена Порядка, которые несутся сюда во весь опор!

– Что?! – выпалил Чизман и протянул руку к Затворнику, – трубу!

– Сейчас, – тот стянул её с пояса и сунул ему.

– Проклятье! – Комаров вгляделся вдаль, – всадники! Похоже, они что-то заподозрили!

– Или это просто смена караула, – невозмутимо развёл руками хозяин Трезубца, – в любом случае, советую вам поторопиться!

– Быстро! – взревел дворф, – собирайте телеги и катите прочь отсюда! – он бросился к лестнице, спешно переступая своими короткими ногами, – эй! Джух! Если люди окажутся тут быстрее, чем появится Чёрное Солнце, то взрывай всё нахрен и ничего не жди!

– Вот именно! – поддержал его Чизман и махнул рукой, – бежим!

Попаданцы бросились к телегам вслед за Затворником и быстро запрыгнули на них. Орки потянули во весь опор, а пустые повозки шумно загрохотали на камнях. На вершине стены остались лишь скучающий бог и псих-подрывник, со спокойным видом наблюдавшими за их спешным отъездом.

– Попрощайтесь с вратами! – воскликнул им хозяин Трезубца и помахал рукой на прощанье.

– Ух, – Валера сжал кулаки, оглядываясь назад, – только бы всё получилось!

– Получится, – ответил ему Затворник и яростно прикрикнул на орков, – а ну, поторопитесь, ленивые твари!

Глава двенадцатая. Самый большой бум

Когда Джух остался совсем один, он просто сел на краю стены, свесив ноги вниз.

Вдалеке к нему приближалось облако пыли, которое поднимали всадники. Но орк лишь слепо щурился, глядя на ясное голубое небо, к которому поднимались пики гор. Внизу у стены виднелась редкая зелёная травка, дул приятный ветерок и стояла просто звенящая тишина. Правда, на всё это ему было плевать.

Внутри у него всё буквально кипело. Вот-вот наступит его момент. Момент, когда прогремит самый огромный взрыв. Это было то, ради чего он вообще родился. Джух знал силу своей взрывчатки, так что ему было ясно, что будет с этим местом и от этого его душа просто пела.

Однако знака всё ещё не было. Так что он ждал.

Всадники тем временем приблизились к вратам и спешились. Тут же послышались возмущённые крики.

– Что тут случилось?! Они все мертвы! Везде погром! Немедленно сообщите Мордреду! Эй, ты! Скачи в Цитадель! – принялся командовать кто-то из них, – обыщите тут всё! Вдруг есть выжившие! Надо узнать, что тут произошло!

Джух смотрел на них с высоты, с интересом наблюдая за их лихорадочной вознёй. Как они бегают и осматривают тела, как копаются в остатках палаток и беспокойно озираются по сторонам.

– Вон! Какое-то чудовище! – ткнул в него пальцем молодой парень в доспехах.

– Схватить его! За ним! – тут же рявкнул их вождь, – подстрелите эту тварь!

Застучали по камням первые стрелы, следом грохнули ружья, а пули врезались в чёрные зубцы, разлетаясь в крошку. Джух мерзко расхохотался и вскочил на ноги, одним прыжком скрывшись от стрелков.

– За ним! За ним! – донеслось снизу.

Орк пробежался по стене и, подхватив факел из жаровни, резко перемахнул через ограждение. Тут ещё висели верёвки, оставленные при штурме. Он ловко соскользнул по одной из них и оказался на земле. Совсем рядом с бочками. Но знака ещё не было.

Прошло несколько минут, прежде чем на стене появились солдаты Ордена Порядка. Они сначала пробежали до одной опустевшей башни, потом до другой, торопливо стуча сапогами по лестницам.

Джух ждал их внизу и был весьма недоволен тем, что никто из них так и не удосужился глянуть вниз.

Наконец, суета немного утихла и сверху началась торопливая перекличка.

– Северная башня?!

– Чисто!

– Южная башня!?

– Всё чисто! Его нигде нет!

– Ищите лучше! Слышите?! Надо найти эту уродину!

– Капитан! – чей-то молодой голос разлетелся среди зубцов, – он внизу! Там!

– Ага! Бейте! Не дайте ему уйти!

Из бойниц высунулись стрелки, старательно целясь в орка. Казалось, что его жизнь вот-вот оборвётся…

Но тут небеса резко помрачнели. Облака словно испарились, а вместо яркого солнечного круга появился чёрный провал, окружённый крутящимися огненными ободами.

– Чёрное солнце! – завопил кто-то, опустив ружье, – это оно!

– Забудь! Этим займутся в Цитадели! Стреляйте, стреляйте! – истошно заорал капитан, – у них тут взрывчатка!

Джух набрал полную грудь воздуха и бросился вперёд, сжимая в руках горящий факел. Время для него будто бы замедлилось, и все эти крики растягивались нараспев. Он побежал, загребая ногами по чёрному гравию, а глаза его устремились к большой куче бочек.

Стрела воткнулась ему в плечо, но эта рука была уже не нужна орку. Пуля пробила рёбра, и теперь с каждым вдохом изнутри с сипением вырывался воздух. Но и дышать ему особо было не нужно. Подбежав к бочкам, Джух вскочил наверх и ткнул горящую головню прямо в центр запала.

На мгновение он почувствовал, что его предназначение было исполнено. Но лишь на мгновение, потому что потом его тело буквально испарилось, как и всё вокруг…

Грохочущие телеги быстро пронеслись по склону вверх. Орки совсем не знали усталости, так что им это далось легко. Уже завидев поднимающиеся дула пушек и целую толпу орков, выстроившихся перед ними, Валера резко обернулся назад, в надежде увидеть взрыв. Но его не было.

– Всё приехали! – радостно выдохнул Затворник и спрыгнул в пепел, – теперь нужно только насладиться зрелищем!

– А где он?! – развёл руками Чизман, – всё ещё там?!

– Не знаю, – невинно пожал плечами дворф, – это же не моё дело!

– Но мы уже тут! – отчаянно воскликнул Валера, оглянувшись на выстроившиеся войска, – пора запускать это Чёрное Солнце!

– Не беспокойтесь, – невозмутимо заявил хозяин Трезубца неожиданно появившись прямо среди них, – у нас есть ещё немного времени.

– Там ведь целая толпа всадников?! Они скоро доберутся до врат! – махнул рукой Комаров, уставившись на него.

– Они уже добрались, – ласково улыбнувшись заметил тот, – и сейчас ищут нашего Джуха.

– А где он?

– Сидит возле бочек и ждёт, пока его заметят. Видите ли, на самом деле он любит не только взрывы, но ещё и эффектность. Неужели вы думали, что этот бедняга выступит в роли обычного детонатора?! Просто пойдёт и взорвёт всё по вашей команде? Нет. Он молодец! Он знает, что самое главное это зрители. Сейчас ребята из Ордена Порядка заметят его, потом увидят груду бочек и осознают, что сейчас будет…

– Думаю, что его просто пристрелят, – фыркнул Комаров, – у них есть ружья и луки.

– Джух сейчас у самого края стены. Чтобы достать его, стрелкам придётся перевеситься через зубцы, а в таком положении весьма неудобно стрелять. Так что убить они его не смогут, зато очень хорошо прочувствуют последние минуты своей жизни!

– Всё это ставит нашу миссию под удар! – продолжал напирать на него Чизман, – мы не для этого столько старались, чтобы сейчас всё испортить ради тяги к шоу!

– Ну, дай же ему насладиться своим величайшим деянием! – воскликнул тот, разведя руками.

Попаданцы переглянулись и тяжко вздохнули. Прошла пара минут долго молчания и вдруг их собеседник улыбнулся и с довольным видом покачал головой.

– Вот теперь пора.

Валера поднял глаза к небу, надеясь увидеть это Чёрное Солнце, о котором он столько слышал. И тут серая пелена облаков вдруг словно испарилась, уступив место тёмной бесконечности, которая, казалось, светилась изнутри. На её фоне был только один идеальный абсолютно чёрный круг. Возле него с бешеным рёвом крутились огненные потоки, пересекаясь с друг другом в причудливом и смутно знакомом узоре. Чёрное солнце притягивало к себе всё внимание, буквально поглощая его. Казалось, оно разрастается с каждой секундой, готовясь вот-вот поглотить весь мир. Яростные потоки чего-то похожего на раскалённую плазму, ускорялись, раскручиваясь с ужасающей скоростью.

Но самым главным тут было совсем не это. От одного вида Чёрного Солнца на парня нахлынула какая-то жуткая тоска. Он почувствовал, как волосы на загривке поднимаются дыбом, а липкий страх начинает заползать в самое сердце, которое отчаянно застучало. Шум его ударов перекрывал ревущие и стонущие вихри, разлетаясь по голове, как звон колокола. Наконец, ужас совсем охватил несчастного и тот почувствовал, как начинает дрожать.

А потом всё резко стихло. Чёрное солнце пропало, и в небе снова появились серые облака, а равнина вокруг заполнилась пасмурным светом.

– Смотрите, смотрите! – восторженно воскликнул Затворник, уставившись вдаль, – сейчас будет!

Там вдалеке виднелась узкая тёмная полоска – Неотворимые врата. Поскольку армии орков стояли почти на самой вершине склона, отсюда эта стена казалась совсем мелкой и невзрачной, словно какая-то букашка.

И эта букашка вдруг превратилась в ослепительно яркое облачко, которое стремительно начало раздуваться. Всё это продолжалось доли секунды без каких-либо звуков. Потом облако постепенно погасло и замедлилось. Будто бы огненные кометы из него медленно разлетелись в разные стороны раскалённые валуны. Отсюда они казались мелкими камушками, но Валера понимал, что это валуны размером с дом. Пролетев по дуге, они грохнулись вниз, должно быть, выбивая в земле огромные кратеры. Но этого было не видно, поскольку всё там скрылось в туманной полосе. Это шла ударная волна, поднимая вверх гравий и пепел. Она стремительно надвигалась прямо на них.

Парень ещё успел заметить, как эта сфера поднялась до облаков и тут же разогнала их в разные стороны.

А потом их накрыло.

– Ух, блин! – успел завопить он и спешно закрыться руками. Порыв жуткого ветра налетел на него и едва не сбил с ног. Поднятый пепел и мелкие камни врезались в несчастного, застучав по одежде, рукам и голове. Судорожно завопили орки, скрывшись в этой буре.

С трудом отведя руки от лица, Валера принялся отплёвываться от песка и стряхивать его с головы. Вокруг ничего не было видно из-за поднятой в воздух пыли. Всё в какой-то дымке, сквозь которую едва пробивались солнечные лучи. Сквозь звон в ушах было слышно, как где-то неподалёку судорожно пытался откашляться Чизман.

– Эй! – протирая глаза, парень сделал несколько шагов вперёд, и вдруг на земле перед ним появилась тень. Он тут же замер на месте и совсем рядом с ним грохнулся огромный чёрный валун, который был из такого же материала, как и врата. Подскочив на месте, этот булыган кувыркнулся и улетел куда-то дальше.

– Ау! Все живы?! – хрипло прокричал Комаров, – Эй! Ты как?! – он подскочил к своему товарищу, а тот просто кивнул головой – у него ещё был полный рот песка.

– Я жив, – отозвался Затворник и выскочил из тумана прямо на них, – но, похоже, пара валунов долетела сюда, – протянул он, пальцем выковыривая из-под века песчинки, – надо проверить орков и мои пушечки!

– Ага, давай! – махнул ему Чизман, – вот эта! Дали же мы маху! Интересно, врата ещё стоят?!

– Вряд ли, – морщась, простонал Валера, – я видел, как один их кусок пролетел прямо тут, – он показал рукой в сторону, – думаю, там полный трындец!

– Будем надеяться, – закивал ему в ответ тот.

Откуда-то со стороны подул лёгкий ветерок, снося поднятую пыль в сторону. Сразу стало светлее, в редких прорехах над головой показалось ясное синее небо. Сама по себе взвесь тоже медленно оседала, покрывая всё вокруг серым цветом.

Попаданцам пришлось несколько раз отряхнуться, сбрасывая с себя этот налёт, но вскоре они поняли, что это бесполезно.

Чтобы не стоять на месте, как дураки, оба решили пройтись, надеясь хоть как-то выйти на свежий воздух. И внезапно им это удалось.

Совершенно неожиданно они набрели на абсолютно чистый пятачок земли, где воздух был чистым, а над головой было круглое пятно чистого неба. Вокруг же, казалось, была сплошная стена из клубящейся взвеси мелкого песка и пепла.

Конечно же, именно тут на роскошном кресле сидел хозяин Трезубца, а рядом с ним было ещё два простых деревянных стула.

– Присаживайтесь, – сразу же довольно улыбнулся он, – вы-то ещё не видите всей картины, но это всё скоро осядет! Поэтому предлагаю вам просто подождать.

– Угу, – кивнул Комаров, с которого целыми потоками ссыпалась пыль. Он словно вышел с какой-то стройки, где дробили бетонные стены. Хотя Валера понимал, что, скорее всего, выглядит так же. Оба уселись и уставились в землю, не переставая отплёвываться и отряхиваться от песка.

– Я хочу кое-что спросить, – вдруг начал Чизман и, получив одобрительный кивок, сразу же продолжил, – это Чёрное Солнце…. Я думал, что это чёрная дыра.

– Нет, – покачал головой хозяин Трезубца, – это не чёрная дыра.

– Какая-то магия?

– Это точно магия, – усмехнулся Валера, – по-моему, её даже орки боятся!

– Ну, ещё бы они не боялись, – пожал плечами их могущественный собеседник, со скучающим видом ковыряясь своей тростью в песке, – видите ли, Чёрное Солнце это говоря языком поэзии – Горнило душ. Ну, или если попроще: мясорубка душ.

– Это просто название или ты сейчас начнёшь рассказывать нам про то, что бессмертная душа существует? – усмехнулся Комаров.

– А что? – с удивлением вскинул брови хозяин Трезубца, – тебя смущает слово душа? Тогда называй это сознанием или информационным слепком личности! Но как по мне – душа наиболее подходящее для этого слово. К тому же Горнило информационных слепков личности звучит не самым лучшим образом.

– Так душа существует?! – изумился Валера, уставившись на него.

– Конечно, – развёл руками тот, – я понимаю, что для вас информационное поле звучит, как некий псевдонаучный термин, да и к тому же это понятие не совсем правильное, ведь настоящее устройство мира несколько отличается от того, что вы себе придумали… – он замолчал и выставил перед собой ладони, будто бы стараясь остановить себя, – но если объяснять очень примитивно, то в вашей голове записывается некая информация, которая и делает вас теми, кто вы есть. Предпочтения, интересы, мысли, реакции, воспоминания – и всё это постоянно находится в процессе изменения и трансформации. Именно всё это и делает всех разумных существ разумными. Но если просто скопировать эти данные ничего не получится – нужен постоянный живой мыслительный процесс. А для этого нужна энергия. Так что душа, – с улыбкой заявил он, – это энергия, которая несёт определенную информацию. Когда-нибудь вы научитесь копировать её, а, может быть, вам даже станут не нужны физические носители, то есть тела. И в каком-то смысле душа бессмертна, поскольку для неё требуется лишь очень специфичный носитель, способный поддерживать мыслительные процессы. Так что можно, как предсказывают авторы киберпанка, создать компьютер, перенести своё сознание туда и существовать вечно! Провода или нейроны – какая вообще разница, так ведь?!

– Хорошо, хорошо, – закивал головой Чизман и криво усмехнулся, – я уже понял, что это какая-то дикая смесь фантастики, мистики и маленькой капли научных гипотез. Но что делает это Горнило Душ?

– То, что отображено в его названии, иначе я бы не стал его так называть, – ответил ему хозяин Трезубца, – это небольшой костыль в мироздании. Видите ли, ничто и никуда не исчезает бесследно. Всегда остаётся какой-то след или эхо. А значит, все эти слепки сознаний нужно куда-то девать, иначе они заполонят всё вокруг. Так что горнило затягивает их в себя, разрывает на мелкие кусочки, очищает и собирает из этого новые души. Иногда в этом гигантском шредере бывают осечки, наверное, вы слышали про тех, кто помнит куски прошлой жизни, говорит на языке, который никогда не учил или с рождения имеет какие-то определенные вкусы? Иной раз и эффект дежавю вызывается этими сбоями, а иногда это просто сбои в работе мозга. Поэтому глядя на Чёрное Солнце, – он поднял руки к небу, – все разумные твари испытывают страх. Смотря на него, вы смотрите в лицо настоящей смерти. И это вам не фигура в балахоне с косой и не Барон Суббота, наделённые человеческими чертами, что возьмут ваше призрачное тело за ручку и бережно поведут за собой. Это безликое ничто, которое целую вечность перемалывает сознания, разрушая их раз и навсегда. Это абсолютный и окончательный конец всего разумного. Именно этого боится ваш разум и настолько, что для избавления от этого страха были придуманы сотни различных религий, обещающих вечную жизнь и успокаивающих сознание.

– Значит, вот что ждёт жителей этого мира после того, как они умрут? – с лёгкой оторопью протянул Чизман, поднимая глаза к небу, – огромные жернова, которые просто сотрут их…. Хорошо же ты обошёлся с ними, а теперь ещё и шугаешь их этим.

– А что?! – тот поднялся на ноги и повернулся к ним, – ты предлагаешь создать рай или ад и собирать все души туда? Разве не ясно, что это будет одна большая помойка?! Огромное количество энергии, которая могла бы пойти в дело, будет пылиться без дела просто так! Я уже не говорю о том, что через какое-то время этот рай будет или занимать половину вселенной или представлять собой банку со шпротами, где яблоку негде упасть! И я уже не говорю, что без притока новой энергии или информации эта ваша душа быстро скатится в самое примитивное состоянии. Такой уж процесс! Это как хранить хлам на открытом балконе под дождём, ветром и снегом. Кто-то кладёт туда нечто нужно, но с каждым годом вероятность того, что он будет этим пользоваться, падает всё ниже и ниже, потому что эта вещь превращается в бесполезный кусок мусора. Ну, уж нет, – он покачал головой, – я перерабатываю мусор, а не складирую.

– То есть, ты называешь их мусором? – ошеломлённо пробормотал Валера.

– О, поверь мне, многие заслуживают этого звания, – расхохотался хозяин Трезубца, – сколько из них отвергли мои дары, сколько втянулись в жалкую рутину, где один день точно такой же, как и предыдущий! Скучнейшие создания, закрывшиеся в собственной скорлупе, на которых даже смотреть тошно!

– Сомневаюсь, что местные крестьяне или работяги в городах, ведут такую жизнь по собственному желанию, – криво усмехнулся Комаров, глядя на него, – боюсь, они просто выживают из последних сил.

– Даже в самой сложной жизненной ситуации можно найти немножечко времени, которое можно посвятить саморазвитию, – воскликнул ему в ответ тот, – взгляните на детей! Вот он настоящий чистый разум, который жаждет творить, испытывать себя и познавать мир вокруг! И куда же всё это девается, когда из них вырастают унылые озлобленные болваны? – он пригнулся к Чизману и произнёс, – всё это специально запихивается как можно дальше, чтобы не мешалось. Взгляни на свой мир. Сколько миллионов людей живут сплошной рутиной, они работают на ненавистной бессмысленной работе, а потом проводят вечера, забивая свой разум такими же бессмысленными занятиями, которые нужны, чтобы загасить накопившийся стресс? И они, поверь мне, никак не могут понять причину своего несчастья и того, откуда в них столько злобы и ненависти ко всему миру. Может быть, всё потому, что они похоронили свой чистый разум под тысячами бесполезных «надо», которые им даже по-настоящему не нужны?! И никто из них не понимает, что для того, чтобы стать счастливее нужно просто испытать что-то новое, получить какие-то живые эмоции и хоть как-то развить себя. Никто не помнит о своих настоящих желаниях, ведь нужно зарабатывать свой статус в обществе, пытаясь потешить себе самолюбие. И они даже не понимают, что всё это самообман, поскольку большинству наплевать на эти успехи. Вот самый тяжкий грех – отрицание настоящего себя. И знаете, что?! Стоит поставить вас перед страхом смерти, так все эти дома, автомобили и дорогие аксессуары вдруг резко теряют цену. И наружу выходят давно забытые мечты и желания. Но самое главное, что эти люди, погрязшие в однотипной рутине, мечтают о том, чтобы появиться в райском саду и проводить там вечность, занимаясь ничем! Разве они не достойны забвения? Разве их сознания не бесполезный испорченный хлам, который следует разобрать, чтобы попытаться сотворить из него нечто иное?!

Попаданцы ошарашено переглянулись и неуверенно заёрзали на своих местах.

– А, молчите! – злобно улыбнулся хозяин Трезубца, явно торжествуя победу, – но если вам так хочется знать, то я иной раз сохраняю тех, кто смог отличиться. Был великим гением или творцом, а может быть просто смог провести такую удивительную жизнь, что её стоило бы повторить. Такие личности получают возможность снова прийти в мир. А вот у остальных всего одна попытка, при этом они не осознают это. Как и то, что все награды они получают здесь и сейчас. Так что хочешь, чтобы тебе везло, забудь о однотипной рутине и унынии!

– Ох, – Чизман прикрыл лицо рукой и рассмеялся, – а я-то думал! Оказывается, все эти нелепые тренинги по типу хочешь счастья измени свою жизнь, действительно работают.

– В какой-то степени да. К несчастью, это почему-то не вошло ни в одну религию…

– Получается, – вдруг неожиданно для себя воскликнул Валера, – Затворник был воскрешён за свою гениальность?!

– Нет, – «скучающий бог» лениво пожал плечами, – дело в том, что горнило может создавать особых личностей с определенными и нужными мне качествами. В такие моменты Чёрное Солнце появляется на небе и видно, как из него вылетают потоки энергии. Именно так Мордред и научился отслеживать моих посланцев. Что же до Затворника, то он понадобился мне и был снова призван сюда. Впрочем, я вообще добр к своим избранникам и почитателям. Многие из них получают вторую жизнь, а то и больше.

Он замолчал, подняв глаза к пятну ясного неба. Вокруг всё ещё медленно оседала пыль, хотя сама пелена немного прояснилась.

– Кстати, – хозяин Трезубца вдруг выставил палец вверх, – я ни в коем случае не запугиваю всех Чёрным Солнцем. Просто так сложилось, что это горнило находится слишком близко к планете, а не где-то в центре галактики. Поэтому, когда здесь были масштабные бои, из-за огромного притока душ оно раскалялось и само по себе появлялось на небе. Конечно, нельзя сказать, что я ярый фанат насилия, но я всегда не прочь взглянуть на такой хаос. Так что постепенно мою скромную персону связали с появлением горнила и теперь это мой отличительный знак, – он улыбнулся и невинно развёл руками.

– Стой! – нахмурился Валера, с изумлением уставившись на него, – но ты ведь говорил, что в этом мире нет никаких галактик!

– Зато в вашем есть! – ответил ему тот. Попаданцы снова недоуменно переглянулись, но ничего спросить не успели. Из тумана показалась некая коренастая фигура, а потом к ним вышел Затворник.

– Кажется, у нас есть проблема, – заявил он, отряхиваясь от пыли.

– Что такое?! – поднялся на ноги Чизман, – это опять орки?

– Угу, – кивнул дворф, вытрясся песок из бороды, – я обошёл нашу армию и обнаружил, что около трёхсот штук подохли от испуга.

– Тьфу, – махнул на него Комаров, – они ведь плодятся, как сумасшедшие! Смерть это всегда печально, – он с опаской бегло глянул вверх, – но наша армия почти не пострадает, тем более их всего три сотни.

– Ты не понимаешь, – покачал головой бывший Великий Мастер, – я же рассказывал, что при смерти серокожие инстинктивно откладывают личины. Так что теперь у нас триста будущих орков, самым ярким воспоминанием которых будет огромный взрыв.

– Погоди, – Валера резко выпучил глаза, – именно это ведь и случилось с Джухом, да?!

– Именно, – кивнул хозяин Трезубца, – прямо перед его рождением было замечательное и красочное извержение!

– Значит, – Чизман задумчиво закусил губу, – у нас теперь три сотни помешанных на взрывах орков.

– Угу, – кивнул Затворник, – вот я и думаю, что с ними делать? Уничтожить, как брак или позволить им вылупиться?

– Нельзя их убивать, – воскликнул Комаров, – это полезные кадры! Можно сделать из них гренадёров, чтобы метали взрывчатку!

– Или пусть будут камикадзе! – заявил Валера и тут же получил угрюмый взгляд от товарища.

– Кто такие камикадзе? – переспросил дворф, наморщив лоб.

– Ну, это, – парень замялся, отводя глаза в сторону, – это смертники такие…

– А, понял, – обрадовался вдруг Затворник и принялся потирать руки, – хорошая идея! Обвешаем их взрывчаткой и отправим прямо на врагов! Бух! – он с довольным видом щёлкнул пальцами.

– Это очень жестоко! Так нельзя делать, – сразу заявил Чизман, – имейте совесть!

– Жестоко было бы убить их сразу, а так они принесут пользу. И помни – самым главным для них будут взрывы. Так что эти орки просто исполнят свою мечту!

– Пусть тогда кидаются бомбами, если им нравятся взрывы!

– Ну, уж нет, – воспротивился дворф, – такое преждевременное рождение опасно тем, что у них появляются проблемы с головой. Так что я выдам им бомбы только перед тем, как отправить на цель. Спасибо за идею! – он ткнул пальцем в сторону парня.

– Угу, – кивнул тот.

– Эй! Взгляните на это, – вдруг позвал их хозяин Трезубца, встав на самом краю безопасного круга. Там, за его пределами, вдруг подул сильный ветер, который сдул пыль прочь.

– Ого! – выдохнул Валера, уставившись вперёд.

Перед ними открылась ужасающая картина. Весь склон был усыпан торчащими из песка и пепла обломками. На месте Неотворимых врат образовался огромный кратер с плоским дном, а от самой чёрной стены совсем ничего не осталось. Вершины вокруг лишись своих снежных шапок, а многие и вовсе пропали из виду. На горных склонах везде были сплошные обвалы и свежие осыпи. А над всем этимбыло чистое голубое небо.

– О! У! Ыгх! – принялись вопить вдалеке орки, задрав головы вверх.

– Отличный результат! – первым заявил Затворник, – путь открыт. Теперь самое время двигаться вперёд, пока Орден Порядка не очухался! Меньше разговоров и больше дела! – воскликнул он и зашагал в сторону пушек, на ходу раздавая приказы.

– Удачного пути! – изящно склонился хозяин Трезубца и тут же пропал с глаз.

– Да уж, – Чизман уставился на место, где тот стоял, и невольно вздрогнул, – чем больше я его узнаю, тем больше мне всё это не нравится.

– Забудь и всё, – нервно поёжился Валера, – нам сейчас надо разобраться с Даниилом и закончить всё это.

– Угу, – разглядывая местность, ответил ему товарищ и вытянул руку вперёд, – ну ты просто посмотри! Вот это рвануло!

– Это да, – закивал парень, – будто бы ядерная бомба!

– И я вот опять не понимаю, – вздохнул Комаров, – зачем он нам это всё рассказал?! Не то чтобы я верующий, но одно дело думать, что ты просто умрёшь, а другое – что какая-то ужасная штука разорвёт твоё сознание на мелкие клочки и отправит в переработку! Теперь мне вообще не хочется куда-то идти!

– Не беспокойся, – уверенно заявил ему Валера, хлопнув по плечу, – туда отправится Даниил, а не мы, – и он зашагал в сторону телег, поскольку Затворник уже запряг орков толкать их в направлении кратера.

Могучая армия двинулась вниз по склону. Вышагивали орки, тащились мимо них огромные орудия и сотни гружёных повозок. Два попаданца и дворф снова заняли своё особое место, наблюдая за тем, как приближается эпицентр взрыва.

Вокруг них медленно проплывали здоровые камни, некоторые превышали размерами дома в местных сёлах. Конечно, были тут и более мелкие – всего-то с небольшой сарай. Каждый выбил себе собственную яму, надёжно засев там. Их, должно быть, теперь вообще никак оттуда не вытащить. Местами Затворнику приходилось слазить вниз, чтобы помочь оркам провести тяжёлые орудия мимо очередной груды завалов.

Постепенно место взрыва всё приближались, и масштабы его начинали поражать воображения. Тут и сама-то стена была довольно протяжённой, а теперь её место занимал кратер раза в два шире. С его стен всё ещё осыпалась порода, создавая покатый насыпной склон. Вот только пушки бы всё равно не смогли съехать вниз.

Однако полководцев ждал небольшой сюрприз. Будто бы специально два куска стены рухнули по краям этой гигантской ямы, образовав удобный съезд. Конечно, такое было слишком очевидным совпадением, чтобы считать это случайностью.

– Хоть какая-то помощь, – фыркнул Чизман, спустившись вниз и прощупывая дно. На их счастье, тут была какая-то плотная порода, так что им не пришлось прокладывать себе дорогу. Армия проползла по дну кратера и постепенно начала подниматься наверх.

– Жаль, конечно, что теперь у нас не будет места, где можно закрепиться, – ворчал Затворник, глядя, как орки затаскивают наверх здоровую двухствольную пушку, – на этих вратах можно было бы поставить орудия и засесть. Впрочем, хрен с ними, – он махнул рукой, – пусть о них теперь вообще забудут.

Шаг за шагом, орочьи войска выбрались из кратера. Уже последние повозки преодолели подъём, а за ними забрались самые дохлые орки, которые раньше шагали в самом конце.

На дне остались лишь два попаданца, всё ещё нерешительно поглядывая наверх.

– Эй! – из-за бугра высунулся Затворник, – вы идёте?! Или решили остаться там, на Пепельных Пустошах?!

– Идём! – откликнулись они и, кряхтя, полезли наверх. Немного усилий и вот перед ними раскинулась просторная степь. Вдалеке виднелась огромная крепость, буквально вгрызшаяся в мощные горные утёсы. Это и была Цитадель. Несколько ярусов поднимались вверх прямо по горам. Казалось, что это место станет по-настоящему крепким орешком.

Но их уже это не волновало. Они медленно зашагали вслед за телегами, ступая по уже обычной земле. Конечно, всё вокруг было усыпано обломками, песком и пылью, но среди всего этого трепетала листочками зелёная степная трава. Орки шли и удивлено таращились на неё, на заснеженные горные вершины и небольшие кустарники, что изредка попадались на пути. Кто-то из них восторженно махал лапами и пытался жрать эти доселе не виданные растения, другие, наоборот, относились к этому с опаской. Одно было ясно – серокожие постепенно понимали, что именно скрывалось от них за этими вратами.

На одном из уцелевших пятачков травы, два попаданца вдруг одновременно остановились и уставились под ноги.

– Чизман! Мы выбрались! – выдохнул Валера, – выбрались из Пепельных Пустошей!

– Угу! – хмуро кивнул тот, – вот только мы перешли Рубикон. Обратного пути уже не будет, да и джинна в бутылку теперь не загонишь. Так что остаётся надеться, что мы приняли верное решение и нам не придётся жалеть об этом до конца своей жизни, – он сплюнул на землю и зашагал вперёд.

А вот сам парень остался стоять на месте. Сердце у него радостно затрепетало. Ещё недавно ему казалось, что они не выберутся из этих земель, покрытых пеплом и чёрными скалами. Что небо, закрытое плотной пеленой свинцовых облаков, вечно будет нависать над ними.

Но теперь он вдруг понял, что всё это позади. И что впереди у них будет ещё множество успехов. Но самым главным было то, что теперь Даниилу точно не поздоровится. На их стороне мощь и плодовитость орков, мастерство Затворника и его мощные пушки. Теперь двух попаданцев точно было не остановить.

– Даниил, – яростно закричал Валера и выкинул кулак вверх, полный охватившего его восторга, – я иду за тобой! Слышишь?!

– Пошли уже, мститель хренов, – бросил ему издалека Чизман.

Парень усмехнулся и торопливо зашагал следом, чтобы успеть за уползающими повозками…

Эпилог

– Господин, он здесь! – воскликнул лорд Крестон, врываясь в кабинет.

Мордред, что провёл всю ночь над картами и бумагами, с трудом поднялся на ноги.

– Наконец-то, явился! – устало протянул он, – должно быть, в его владениях было много важных дел. Таких, что даже судьба всего мира может подождать!

– Вы снова провели здесь всю ночь?! – присмотревшись к синякам под его глазами, пробормотал лорд Крестон, – неужели это того стоит?!

– Я чувствую, что вторжение близко, – резко заявил глава Ордена Порядка, – и сейчас я пытаюсь продумать нашу оборону! Мы должны устоять и не выпустить зло из Пепельных Пустошей! Когда силы всего континента объединятся под нашим началом, у нас будет идеальная и продуманная стратегия против сил зла.

– Ох, зло, зло, – закивал его заместитель, – только на вратах по-прежнему всё спокойно. Никто не ломится к нам из пустошей. А наши бойцы уже устали постоянно таскаться туда и обратно.

– Ничего, ты ещё увидишь, что я прав! – фыркнул Мордред.

Они дошагали до выхода и распахнули двери. Сразу же зал наполнило яркое свечение, перебивавшее даже солнечный свет. Божий посланник завис прямо перед ними, весь преисполненный своего величия.

– Приветствую вас, – склонил голову он, – я прибыл сюда, чтобы обсудить с вами прежние договорённости. Вы всё требуете, чтобы к вам прибыли войска Священной Империи и подконтрольных ей государств. Однако я не вижу никакой угрозы…

– Не видите угрозы?! – хрипло рассмеялся глава Ордена Порядка, – что ж. Прошу вас, – он показал в сторону своего стола, – проходите и присаживайтесь! У нас будет очень долгий разговор и не только о наших договорённостях!

Ангел неуверенно опустился на пол и зашёл вглубь кабинета. Лорд Крестон сразу же обошёл его и принялся спешно закрывать двери. Но вдруг он замер.

– Господин! – его перепуганное лицо тут же повернулось к Мордреду, – там Чёрное Солнце!

– Да?! – сразу же напрягся тот, – в зените?

– Да! – чуть ли не сползая на пол, отозвался его заместитель.

– Проклятье! Как не вовремя, – выругался глава Ордена Порядка и зашагал к дверям, – побудьте тут! – махнул он Божьему Посланнику.

Но тот тут же направился к дверям.

– Знаете, я столько слышал про это Солнце, но ни разу не видел его. Похоже, у вас это частое явление, – торопливо пробасил он, сотрясая стены здания.

Втроём они вышли на улицу. Мордред со злобой уставился наверх, сжимая кулаки. Лорд Крестон судорожно поджимал губы, а вот их светоносный спутник совсем был безмятежен.

– Это какой-то вид чёрной дыры? – озадачено спросил он, – какая-то она странная…

А затем Чёрное Солнце погасло и снова появилось голубое небо с редкими облачками. Только на той стороне, где были Пепельные Пустоши, по-прежнему висела серая пелена.

– А почему оно исчезло? Это всегда так бывает?! – спросил Божий Посланник, завертев головой по сторонам, – быстро же оно.

– Что там с вратами?! – яростно выкрикнул Мордред, – нет сигнальных огней? Ночная смена уже вернулась назад?! – он бросился к выступам на стене и принялся всматриваться вдаль.

Но Неотворимых врат уже не было. Вместо них появился большой белый шар, который стремительно расширялся. Отсюда было хорошо видно, как приближается к Цитадели ударная волна, а вдалеке поднимается к небу нечто вроде огромного гриба.

Редкие облачка сдувало напрочь, в степи с корнем вырывало траву и поднимало целую кучу пыли. Волна дошла до ярусов крепости и яростно ударила по ним. Всё вокруг тряхнуло, вниз полетели знамёна, ящики и орудия, что стояли на стенах. Где-то раскидало горящие угли из жаровен и начался небольшой пожар.

– Господин, – с ужасом протянул лорд Крестон, вглядываясь вдаль, – Неотворимые врата! – его руки задрожали от ужаса, – они открылись! Что нам теперь делать?! Что делать?! – отчаянно завопил он.

– Ты… – Мордред схватил его за шиворот и притянул к себе, – беги вниз и созывай всех – пусть готовятся к осаде и немедленно! Подготовь мою крепость к обороне! Понял?!

– Да-да! – заикаясь протянул тот, – но что будете делать вы?!

Однако глава Ордена Порядка решительно зашагал в сторону Божьего посланника, который с полным недоумением пялился в сторону степи.

– Видишь ли, – злобно прошипел Мордред, – мне нужно задать кое-кому пару вопросов! – он подпрыгнул и вцепился в светящееся плечо, ловко выкрутив ангелу руку.

– Что вы делаете?! – возмущённо завопил предводитель всей Святой Церкви, пытаясь выкрутиться из этого захвата, – как вы смеете! Я Божий Посланник и требую к себе уважения!

– Уж я-то узнаю, кто ты такой, – решительно заявил ему глава Ордена Порядка, затащил его в свой кабинет и захлопнул за собой двери…

Эб Краулет На стороне зла

Пролог

В мрачном полумраке каменного коридора разлетелись гулкие шаги. Три тёмных силуэта отскочили от крепкой стальной двери и обернулись в сторону этого звука. От слабого пламени редких ламп, что были развешаны вдоль стены, не было никакого толку. В его свете нельзя было даже разглядеть эту троицу, так же, как и того, кто направлялся прямо к ним.

– Как он?! – хрипло произнёс гость, кивнув в сторону двери.

– Всё ещё там, – ответил ему один из троицы, – по-прежнему сидит в одиночестве. Выходить не собирается и к себе никого не пускает!

– От него теперь нет никакого толку! – тут же заметил его товарищ, возмущённо взмахнув руками, – сейчас нашей крепости как никогда нужна твёрдая рука! Столько всего надо восстановить!

– Вот именно! – поддержал его третий, – ты говорил, что когда эта крылатая тварь сдохнет, то всё снова станет, как прежде! А стало только хуже!

– Я лишь надеялся на это, – мрачно ответил им гость, – пустите!

Он решительно шагнул прямо на эту троицу, и им пришлось разойтись по сторонам, прижавшись к стенам и втянув животы. Скрипнула дверь и перед их взглядами оказалась большая пещера. Здесь было немного светлее, чем в коридоре – солнечный свет попадал сюда через дыру в потолке, образуя на полу светлое пятно. Чуть вдали от него, была видна сгорбившаяся фигура, молчаливо замершая посреди раскинувшихся на камнях крыльев.

– Я просил… оставить меня! – пролетел по пещере едва различимый шёпот, – и не беспокоить!

В нём чувствовалось, что его обладатель просто убит горем и совсем впал в отчаянье. Такое, что никакие силы не могли вернуть ему былой настрой. Казалось, что весь мир потерял для него смысл, а былая воля к жизни пропала в никуда.

– Уйди! – заметив, что гость всё ещё тут, выкрикнул несчастный, лишь на мгновение оторвав взгляд от лежащего на земле крылатого существа.

 Однако тот совсем не собирался уходить. Наоборот, он прошёлся по пещере, осторожно обходя пятно света и держась в темноте.

– Ты что? Не понял?! Прочь! – снова закричал скорбящий, но от его криков не было никакого толку. Сделав несколько быстрых шагов, гость оказался совсем близко. И бедняге пришлось вскочить на ноги, – немедленно уходи! Я приказываю тебе! Ты должен меня слушаться! – яростно заорал он, замахиваясь кулаком, – я ваш глава!

От этого тёмная фигура посетителя тоже испуганно вскинула руку вверх, будто бы пытаясь защититься от удара. Но ещё один шаг и свет упал прямо на неё. И в его лучах ослепительно блеснул боек кузнечного молота.

– Ривог, что ты делаешь!? – только и успел протянуть несчастный.

С хрустом и чавканьем сталь врезалась в голову Великого Мастера Фарога. Тот рухнул на колено, взвыл и попытался закрыться руками, но не смог. На него обрушился ещё один удар, а потом ещё и ещё. Тело упало на камни, по которым сразу же растеклось кровавое пятно.

– Что ты наделал?! – к своему собрату подбежали другие дворфы, в панике хватаясь за головы, – Ривог?! Что теперь с нами будет?!

– Какая разница?! – презрительно фыркнул тот и отбросил окровавленный молот прочь, – как будто бы от него был какой-то толк?! – он брезгливо пнул лежащее тело, – Святая Церковь забрала наших бойцов, наши пушки, наши ружья и нашу крепость! Мы словно пленники в своём собственном доме! Всё наше величие было уничтожено, а цеха и мастерские до сих пор не восстановлены! – он развёл руками в стороны, уставившись на остальных, – сколько ещё вы хотели это терпеть?!

– Но, Ривог! – отчаянно протянул один из них, – неужели ты хочешь вернуть всё то, что было при Затворнике?! – это имя он произнёс шёпотом, с испугом озираясь по сторонам.

– Да, – коротко ответил ему тот.

– Нет! Фарог и инквизиторы говорили, что это был тёмный период! Что всё, что мы делали тогда, было неправильным! Ты же сам слышал о том, что нам нужно забыть обо всём и жить так, как велели сами предки! В мире с другими народами!

– Да! Затворник был тираном и чудовищем! – вторил ему другой, – так нам сказали!

– Они говорят так, потому что завидуют нам, – резко ответил им Ривог, – Горная Твердыня была сильна и крепка, но её разрушили люди, которых мы сами пустили сюда. И теперь люди не дают нам снова восстановить наше величие. Они намерено рассказывают нам о том, как неправильно мы жили, как страдали от тирании Затворника и как творили дьявольское оружие. Но это оружие покупал весь мир, а у нас было всё, чего мы могли пожелать! Теперь же наши запасы истощаются, а Святая Церковь забрала все наши труды. Фарог верил во всю их ложь, поскольку был глуп. Его использовали, чтобы подчинить нас и вернуть туда, откуда мы выбрались! Братья мои, – он развёл руками, – вспомните, жизнь до того, как Затворник привёл нас сюда! Тогда он решился бросить всё, чтобы идти навстречу лучшей жизни! И был прав. А после, именно благодаря ему, Горная Твердыня действительно стала великой!

– Да, да, – покорно закивали дворфы вокруг него, переглядываясь с друг другом, – он многое сделал для нас…

– Так не дадим пропасть его трудам, – яростно выкрикнул Ривог, сжимая кулаки, – не дадим снова загнать нас в пещеры! Мы вышвырнем отсюда Святую Церковь и закроем врата, чтобы никто не смог попасть внутрь! Пускай эти люди сами ползут к нам ради наших ружей. Пусть приносят свои товары и толкутся у врат, ожидая пока мы соизволим показаться им на глаза!

– Точно! – сразу же откликнулись два его соплеменника. Но третий вдруг задумчиво принялся потирать бороду.

– Скажи, – начал он, – а как мы выкинем отсюда этих людей?! Они надёжно засели в том большом зале, что возле выхода! У них оружие и броня, разве мы сможем одолеть их?!

– У нас тоже будет оружие.

– Но откуда? – воскликнули все трое, – ведь Святая Церковь забрала себе большую часть, а остальное мы уничтожили собственными руками! И даже все чертежи и схемы – всё пропало! – они снова переглянулись между собой.

– Что ж, – протянул Ривог, – во-первых, мне кое-что удалось сохранить. А во-вторых, – на его бородатом лице расцвела довольная ухмылка, – пора вам кое-что показать, – заявил он и снял с шеи цепочку, на которой болтались два ключа…

Глава первая. Небольшое отступление

– Первое, что тебе следует знать…, – Мордред устало потёр переносицу и уставился на сидевшего напротив него парня. С первого взгляда тот выглядел почти обычно, если б не эта странная и непривычная одежда. Конечно, по нему было видно, что сам он из богатой семьи и хорошо питался, в отличие от всяческих бедняков. Кожа у него была ухоженная, правильное телосложение, да и какой-то простоты в чертах его лица не было…

Однако если пристально приглядеться к этому чужаку, то намётанный глаз сразу замечал некие странности. Всё-таки для сына какого-то богача он был слишком тощим – а ведь будущие аристократы проводили много времени в физических тренировках. Не было у него и шрамов или мозолей. Полностью отсутствовала выправка, привычная для дворянских детей. Казалось, его вообще никто не воспитывал. Даже сейчас, он понуро сгорбился на стуле, будто бы под тяжким грузом вины. Да и вообще, все его поведение было каким-то не таким. Так что никаких сомнений в его рассказе и быть не могло.

– Так, – глава Ордена Порядка вдруг понял, что отвлёкся и слегка сбился с мысли. Он уставился в глаза своему гостю и тот тут же отвернул взгляд в сторону, будто бы стеснительная барышня, – первое, что тебе следует знать – это не твои силы. Считай, что ты одолжил их у самого ужасного, жестокого и беспощадного ростовщика, которого можешь себе представить. И за всё это тебе придётся расплачиваться. Так что теперь твой единственный шанс спастись – это держаться возле меня. Сейчас, я прикажу принести тебе одежду, чтобы ты переоделся, – он тяжело поднялся на ноги, встав из-за своего стола.

– Но я могу и так преобразиться! – развёл руками парень, – в кого угодно! В Божьего Посланника, дракона, призрака или эльфа! Просто покажи мне, и я стану тем, кем захочу…

– Нет! – Мордред подскочил к нему и резко махнул рукой, – ни в коем случае! Я же сказал – это не твои силы. И поэтому тебе нельзя ими пользоваться! Так что забудь о своих преображениях. Теперь будешь ходить рядом со мной, изображая моего помощника.

– Но почему?! – тот вскочил на ноги, краснея от гнева. Похоже, давно ему никто не перечил, – я ведь Божий Посланник и на мне держится вся Святая Церковь! Если я не вернусь назад, то никаких армий вам не видать! И вообще, – он ткнул рукой в сторону, – та стена, что взорвалась – я могу починить её, просто подумав об этом. А любого врага, который вылезет из Пепельных Пустошей, просто испепелю одним махом! Я могу решить все проблемы без каких-либо жертв! – хвастливо заявил он.

– Не сможешь, – криво ухмыльнулся Мордред, снова пристально уставившись на него, – с Пепельных Пустошей сюда идут войска того, кто дал тебе эти силы. И если он захочет, то они исчезнут точно так же, как появились. Я про него многое знаю, так что лучше послушай меня, – яростно прорычал он, – всё это огромный и очень хитрый план. А ты в нём жалкая марионетка. Подумай сам, что будет, если ты появишься в облике ангела перед своими подданными, а этот облик вдруг пропадёт, а?! Сколько ветвей было у Святой Церкви перед тем, как ты объединил их?! Все они разбегутся вновь, а вокруг будет настоящий хаос. Используешь свою силу, чтобы призвать войска – и в разгар битвы они встанут на сторону врага. Захочешь испепелить врагов, а огонь перекинется на своих же. Даже если сотворённая тобой одежда вдруг растворится в воздухе на глазах других людей, то это уже вызовет к тебе враждебное отношение. Что, всё ещё хочешь воспользоваться частичкой чужой мощи?! – с прищуром спросил глава Ордена Порядка.

– Нет, – покачал головой парень и понуро опустил глаза.

– Вот и отлично. Напялишь те вещи, которые тебе принесут, а потом будешь вести себя тихо и незаметно, – бросил ему Мордред и направился к дверям.

– Погоди, – воскликнул гость, дёрнулся было в его сторону, но тут же резко стушевался, будто бы испугавшись своего порыва, – а откуда ты столько всего знаешь?!

– Ну, – тот снова криво ухмыльнулся, – видишь ли, я многое повидал…

Где-то посреди просторных степей поднимались клубы пыли, вытягиваясь длинным и, казалось, почти бесконечным шлейфом, что тянулся от самых гор.

Это мчались сотни и тысячи орков, волоча за собой уродливые телеги, наспех собранные из железных прутков, а позади них тянулась ещё и артиллерия. Огромные пушки тоже тащили серокожие бойцы, стараясь успеть за остальным воинством.

Чуть в отдалении от всего этого столпотворения катилась повозка, где сидели предводители этой армии: великий гений Затворник, что вооружил всю эту ватагу и теперь управлял орочьими артиллеристами, и два попаданца из другого мира, которые совсем уже запутались в том, кто они и что именно тут делают.

Сначала всё казалось крайне простым – два человека просто хотели выбраться из этого фэнтезийного средневекового мира. Но потом всё осложнилось в первый раз – оказалось, что выбраться отсюда не так-то просто, а попавшиеся на пути союзники больше тяготели к стороне зла, чем к какому-либо добру. Но череда тяжёлых решений, осложнилась ещё раз, когда оба вдруг узнали, что они не единственные попаданцы в этом мире. А затем всё осложнилось ещё и в третий раз, когда простой парень Валера, внезапно узнал, что его спутник совсем не тот, за кого себя выдаёт. И что он прекрасно знает того, другого попаданца, а здесь появился для того, чтобы спасти весь мир. Но этого было мало. Ведь в этих самых попытках спасти мир, двое столкнулись с третьим и проиграли. И даже мощная боевая машина из современного мира никак не смогла им помочь. Дальше всё снова осложнилось, ведь когда два товарища выбрались с холодного севера, то снова оказались в плену и были сосланы на жуткие Пепельные Пустоши, где никак нельзя выжить. А уж там сложности посыпались на них, как из рога изобилия.

Первой был таинственный незнакомец, выдающий себя за создателя всего сущего, и предложивший им убить их противника в обмен на спасение мира от разрушения и возвращение домой. Правда, при этом ему было наплевать на исход всей этой битвы, и его эта возня в любом случае развеселила бы. Второй стал Великий Мастер Затворник, воскресший из небытия, но при этом не растерявший своих планов по захвату мира. А третьей сложностью были полчища орков, которые плодились словно сумасшедшие и оказались идеальными солдатами для полного покорения всех окрестных земель. И теперь во главе всего этого воинства два попаданца двигались туда, где обосновался их злейший враг. Третий попаданец по имени Даниил. Он надёжно обосновался в этих краях, встав во главе могучей Святой Церкви, и уже успел покорить большую часть континента.

Со стороны всё казалось очевидным – вот они, силы зла надвигаются на земли добра и света. Вот только церковь тут была совсем не дружелюбной. Её инквизиторы с радостью пытали и сжигали на кострах всех подряд, а рыцари из святого воинства восторженно бросались в бой по первому зову своих предводителей, совсем не разбираясь в причинах, лишь бы врага было видно. Так что «земли добра» представляли собой тоталитарную империю, где всякое инакомыслие тут же жестоко каралось. А те же орки, например, были простыми кочевниками и даже воевать-то особо не хотели. Так что тяжело было понять, кто здесь действительно на стороне зла.

Валера не знал, что твориться в голове у Чизмана, но ему самому казалось, что добра в этом мире вообще нет и никогда не было. Видимо, так всё сразу и было задумано. Может быть, какое-то из этих видов зла, было меньшим, а другое большим, но выбирать тут не приходилось. Выбора вообще не было.

Всё, чего хотел парень это спасти свой мир и, наконец-то, отомстить Даниилу за всё то, что тот обрушил на попаданцев. И оба этих желания можно было исполнить одновременно.

Так что он сидел и смотрел на поднимающиеся вдали ярусы Цитадели – большой крепости Ордена Порядка. Сам орден и его глава Мордред, ничего особого им не сделали, но они были помехой на пути. А значит, с ними следовало разобраться.

– Эй! – Затворник перегнулся через ограждение повозки и подозвал к себе нескольких тощих длинноногих орков. Их он использовал для того, чтобы рассылать команды по мчащемуся во весь опор орочьему войску. Когда те подскочили, дворф что-то крикнул им и махнул рукой. Те кивнули ему и разбежались по сторонам.

Прошло ещё немного времени, и вся огромная колонна вдруг начала поворачивать куда-то вправо, загибаясь в сторону гор.

– Не понял, – вдруг нахмурился Чизман, – что случилось?! Почему мы поворачиваем?! – он вскочил на ноги и ткнул пальцем вперёд, – Цитадель там! Нам надо поскорее добраться до неё и осадить!

– Нее, – протянул Затворник, усаживаясь обратно, – мы пойдём к тем горам…

– Что?! – Валера тоже напрягся, – зачем?! Это ведь бессмысленно!

– Верно, – поддержал его Комаров, – Орден Порядка вот-вот вылезет из своей крепости, чтобы ударить по нам! И вообще, – он сжал кулаки, – это мы тут командуем!

– И много бы вы накомандовали?! – расхохотался дворф, лениво отмахнувшись от него, – если бы не я…

– А если бы не мы, – начал тот, – то армия бы вообще прошла через врата…

– Стоп! – Валера, понимая, что этот спор сейчас надолго затянется, вскочил и выставил руки в стороны, – давайте не будем ругаться! Лучше скажи, почему мы идём к горам?! – он уставился на бывшего Великого Мастера.

– Ради орков, конечно же! – заявил тот, – у тех гор большие снежные шапки, а ещё, судя по склонам, они из мягкой породы. В таких часто попадаются обширные пещеры, промытые водой. А именно они нам и нужны.

– Зачем нам пещеры?! – недоуменно потёр лоб парень.

– Как это зачем?! – изумлённо воскликнул дворф, – орки отложат там личины! Потом мы спрячем рядом с ними снаряжение, замаскируем вход и направимся к Цитадели, – разъяснил он, потирая ладони, – если во время осады что-то пойдёт не так, то у нас будет секретный запас войск, уже полностью готовый сражаться.

– А не проще будет, если они отложат свои яйца прямо в лагере? – поинтересовался Комаров, – ну сразу во время осады?

– Это слишком рискованно. Вдруг враг устроит вылазку или придумает какую-нибудь хитрость?! – взглянул на него Затворник и развёл руками, – поглядите! Тут сплошная ровная степь, никаких укрытий!

– Ладно, убедил, – кивнул ему тот и тут же пожаловался, – эх, я всё время забываю, что надо мыслить по-другому. У нас ведь не обычные люди, а орки.

– Это да, – задумчиво протянул Валера и тут же напрягся, – но как же Орден Порядка?

– Орден сейчас пытается укрыться в своей крепости. Они стягивают к себе все свои жалкие силы и пытаются набрать побольше припасов, чтобы пересидеть осаду. К тому же со стороны наше войско выглядит достаточно угрожающе, так что никто из них и не подумает о том, чтобы напасть на нас. Так что бояться нам нечего.

– Вот только чем больше у них сил и припасов, тем сложнее нам будет осаждать эту твердыню, – фыркнул Чизман, – осада затянется, а подкрепление, как мы знаем, уже готовиться выступить в путь.

– А, – отмахнулся дворф, – пара-тройка лишних дней всё равно ничего не изменит. Что же до припасов и сил, то толку от них никакого не будет, – он мерзко засмеялся, потирая руки, – ничто из этого не поможет им, когда я познакомлю их со своими пушками!

– Значит, у тебя есть какой-то особый план? – оживился Валера.

– Да, у меня есть план, – самодовольно заявил Затворник.

– Так расскажи нам!

– Нет. Здесь слишком пыльно, чтобы болтать! – тут же скривился бывший Великий Мастер, а затем отошёл подальше и принялся разглядывать войско, напустив на себя важный вид.

– Кажется, у него нет желания делиться своими идеями, – мрачно пробормотал Чизман и тут же закашлялся от налетевшего на них со стороны облака пыли, – ладно, – наконец, смог просипеть он, прикрывая лицо, – подождём…

Тем временем огромное стадо орков медленно повернулось и направилось прямиком к горным склонам. Сами по себе серокожие быстро бы добрались туда, но сейчас они тащили на себе тяжёлые орудия и повозки с различными запасами. Так что дорога должна была быть долгой. А ещё очень и очень скучной. Местность тут была унылая – большая ровная степь, где изредка были видны какие-то хилые кустики, чьи макушки торчали из низин. От травы тут остались лишь сухие стебли, среди которых пробивались из песка и пыли мелкие едва заметные зелёные росточки. Глядя на эту траву, Валера вспомнил пережитые на севере приключения. Тогда ведь было самое начало зимы. Так что, учитывая, сколько времени им пришлось торчать в Трезубце, ожидая пока расплодятся орки, сейчас в самом разгаре была весна. Снега вокруг уже не было, если, конечно, он вообще выпадал в этих местах. А сама земля тут была совсем сухой, поэтому от огромного войска поднимались целые тучи пыли. Иногда прохладный ветерок сдувал её прочь, а иногда наоборот словно набрасывал целые горсти этой гадости на повозку главнокомандующих. Мелкие песчинки скрипели на зубах, путались в волосах и покрывали собой одежду попаданцев. Впрочем, они и не такое пережили на Пепельных Пустошах и уже привыкли к такому.

Вблизи от гор войско столкнулось с небольшим препятствием – это был горный ручеёк, бежавший в маленькой низинке. Вокруг него расположились хилые кустики ив, где уже распускались зелёные листочки.

Часть армии продолжила свой путь к горным склонам, двинувшись вдоль этой речки. Однако множество орков сорвалось с места и бросилось вниз по склону, направившись прямо к воде.

– Что там такое?! – недовольно воскликнул Затворник и гаркнул на тех, кто тащил повозку, чтобы они остановились. Дворф спешно спустился с платформы вниз и зашагал к убежавшим серокожим.

– Пошли! – Комаров тут же ринулся за ним.

Валера не стал спорить и осторожно спустился по лестнице на землю. Все трое направились вслед за орками и обнаружили их у самой воды.

– Вада! – радостно плескались одни, зайдя прямо в ручеёк. Воды им было тут едва ли по колено, но это не мешало серокожим набирать её в ладони и с удивлением пробовать на вкус. А заодно брызгаться по сторонам. Другие же заинтересовались кустами. Они срывали молоденькие ветки и тут же пихали в пасть, старательно сдирая кору.

– Едыа! – заорал кто-то из них и к нему тут же ринулись остальные орки, которые до этого сохраняли хоть какую-то дисциплину. Пушки и повозки они бросили прямо на пути, оставив их без присмотра.

– Вот видите?! – довольно воскликнул Чизман, глядя на них, – а вы не верили! И это ещё только начало! Впереди у нас такие края, где этого добра полным-полно!

Но серокожие его особо не слушали, а лишь продолжали обдирать ветки.

– Хватит! – рявкнул на них Затворник, – сейчас мы едем к горам, а едой займёмся после! Собрались! – он прошёлся среди воинов, расталкивая их в разные стороны. Те испуганно вздрогнули и бросились обратно к повозкам.

– Дал бы им полчаса, чтобы порадовались! Они ж никогда этого не видели, – пристыдил его Комаров, – всё равно у нас ведь есть твой «замечательный» план.

– Нечего им радоваться. Они всего лишь инструмент для достижения наших целей, – мрачно заявил дворф, – вот как закончим, так пусть и творят всё, что им вздумается. А пока пускай слушаются! – он развернулся и зашагал обратно к повозке.

– Думаю, он прав, – пожал плечами Валера, глядя ему вслед, – если они будут разбегаться так каждый раз, то это плохо.

– Наверное, – Чизман осторожно присел на берегу и опустил руки в воду, – холодная.

– Она ж с гор бежит, – заметил парень.

– Угу, – ответил его товарищ, а потом решительно обмыл лицо, – ух! Хорошо! Бодрит! – воскликнул он, отряхиваясь и поднимаясь на ноги, – тоже умойся! В кои-то веки нормальная вода!

– Не, спасибо, – отозвался Валера. Лезть в ледяную воду ему совсем не хотелось. Тут и так-то было довольно прохладно.

Попаданцы вернулись обратно к повозке, где их уже ждал Затворник.

– Чего вы там застряли?! – фыркнул он с высоты помоста, облокотившись на прутья ограждения, – пора уже ехать!

– Так пара-тройка дней же совсем не важны! – сразу ехидно заметил Чизман, поднимаясь по лестнице, – вот мы и не переживаем!

– Поехали! – вместо того, чтобы ответить ему, дворф махнул своим погонщикам, и они снова потянули повозку вперёд.

Войско прошло вдоль ручья, следуя к его истоку, и через какое-то время упёрлось в крутой склон. Поднимать по нему телеги и пушки было бы совсем тяжело. Так что Затворник приказал остановиться тут и разослал разведчиков, чтобы те нашли ему заветные пещеры.

Дождавшись возвращения быстроногих орков, компания узнала от них, что в округе действительно много пещер.

– Я же говорил! – обрадовался дворф, – теперь отправимся к самой ближней и устроимся там!

И мощная колонна снова тронулась в путь. Впрочем, до пещеры им всё равно не удалось добраться. Узкий проход к ней поднимался среди нагромождений скал, да ещё и по гравийной насыпи. Вокруг лежали небольшие подтаявшие сугробы снега, прячась в тени, а над головой поднимались белоснежные вершины.

Однако Затворник ничуть не смутился. Он приказал оркам оставить повозки и пушки здесь, разбить вокруг них лагерь, и потом уже лезть в пещеру. А уже потом, когда первые бойцы спустились вниз изрядно похудевшими, дворф отправил их на поиски провианта.

Тем временем, вокруг уже расположились сотни палаток, закрыв собой почти весь горный склон. Повозка главнокомандующих тоже преобразилась и обзавелась собственным навесом. Теперь тут можно было не бояться ледяного ночного ветра, что спускался с гор. К тому же Затворник приказал занести на платформу небольшую печку, где попаданцы тут же развели огонь, чтобы согреться. Снаружи орки тоже принялись разводить костры, используя привезённое с собой топливо.

– Ну? – спросил Чизман, грея руки у огня, – теперь-то расскажешь про свой чудесный план?! – он уставился на лицо Затворника, освещённое дрожащим пламенем.

– Зачем? – угрюмо бросил тот, – скоро вы сами всё увидите!

– Просто я хочу знать, что это действительно сработает, а не какая-нибудь глупость!

– Глупость?! Я что похож на дурака?! – яростно взревел дворф, – разве до этого у вас была хоть одна возможность усомниться в моей гениальности?!

– Кажется, не было, – сразу же влез Валера, – но всё равно – нам нужно обсудить эту осаду, если мы хотим добиться успеха!

– На самом деле я ни капли не удивлюсь, если ты решил просто тупо палить по Цитадели из всех пушек, – с насмешкой заявил Чизман, – вот только это, скорее всего, не сработает.

– Можно ведь заслать туда десантников! – заметил парень, – так же, как и на вратах!

– Тогда на нашей стороне был элемент неожиданности и то, что врата охраняла небольшая кучка расслабившихся бойцов, – сразу же пустился объяснять ему Комаров, – в Цитадели нас ждут все силы Ордена Порядка. Их там должно быть много, и они будут готовы к атаке. Так что две сотни орков вряд ли смогут одолеть их, даже если и проберутся за стены.

– У них ведь пулемёты! – не унимался Валера, – а у ордена, наверное, вообще только луки и мечи!

– Какая разница?! Бой будет идти в узком пространстве! – принялся спорить с ним напарник, – сначала орки, конечно, успеют высадить пару магазинов, но потом им придётся идти в рукопашную, а тут шансы, скорее всего, будут равны. Умение владеть оружием и хорошие доспехи против грубой силы и первобытной ярости. В любом случае, – он снова повернулся к Затворнику, – говори уже, что там у тебя за план?

– Ну, – криво ухмыльнулся дворф, – вообще-то ты был прав.

Попаданцы молча переглянулись между собой и снова уставились на него.

– Ты действительно хочешь просто палить по Цитадели, пока она не развалится?! – изумился Валера, – и на сколько всё это растянется?!

– Думаю, что очень надолго, – мрачно заметил Чизман, – если бы перед нами была обычная крепость, где стены построены на плоскости, то наши пушки бы легко обрушили их. Но здесь, – он ткнул рукой в сторону, – стены возведены ярусами на горном склоне. Пушки таким не навредят, – он рассеянно взглянул на своего товарища, – так что мы там надолго застрянем.

– Почему? – недоуменно протянул тот.

– Ну, – Комаров тяжело вздохнул и выставил руки вперёд, – в обычной стене, которая стоит на плоскости и за которой есть пустое пространство, хорошо разогнанный снаряд просто прошибает дыру или вообще разрушает её. Так что такие стены строили до того, как пушки вошли в массовое производство, – он мельком перевёл взгляд на Затворника, – но когда артиллерия становиться обыденным делом, то все фортификации сразу же меняются. Появляются всякие звездчатые форты, где как раз и есть несколько ярусов, а внутри стены подпирает земляная насыпь. Снаряд в таком случае врезается в камни стены, а потом энергия удара переходит на насыпь и поглощается ей. Так что Цитадель это настоящая бастионная система укреплений. Нам придётся обстреливать сначала нижний ярус, чтобы пробить себе дорогу наверх. Потом следующий, а за ним ещё один… И это не какие-то рассуждение, а реальный опыт.

– Блин, – уныло протянул Валера. Тут и думать было нечего – пока они будут разрушать эти стены, к ним со всего континента нагрянут армии с Даниилом во главе. Но тут его сбил с мыслей хриплый смех Затворника.

– Ну, ты даёшь, – наконец, заявил тот, как следует отсмеявшись, и стукнул себя по колену, – реальный опыт и рассуждения, построенные на беглом взгляде издалека! Я был там, Чизман! – он ударил себя в грудь, – и видел на чём стоит Цитадель. Там нет никаких насыпей, а единственной проблемой могут стать кости.

– Какие ещё кости?! – недоуменно воскликнул Комаров.

– Цитадель построена в горном ущелье, – начал рассказывать Затворник, пригнувшись к ним, – стены там отвесные, так что никаких склонов нету. Основа крепости – скелет из того же материала, что и врата. А уже сверху возведены все остальные постройки и стены, но уже из обычного камня. Под ярусами там пустоты, которые Орден Порядка использует под казармы и склады, где хранит припасы, золото и всяческий хлам, – дворф криво усмехнулся, – подумайте сами, если эта крепость была бы из насыпных уступов, то, где бы они хранили все свои богатства? Орден существует уже больше тысячи лет, так что хлама у них там целая куча. Когда я был там, мне рассказывали, что в хранилищах иной раз находят такое древнее оружие, что оно само рассыпается в пыль. Конечно, я думаю, что Мордред за всё это время засыпал некоторые из этих пустот, а остальные постарался укрепить, но, – он самодовольно улыбнулся и потряс пальцем в воздухе, – если знать, куда бить, то всё эти ярусы разом рухнут вниз и похоронят под собой весь Орден Порядка!

– Кажется, это хорошие новости для нас, – обрадовался Валера, глянув на своего товарища. А тот лишь нахмурил брови.

– Так значит, ты знаешь, куда надо бить? – спросил он и пристально уставился на Затворника.

– Ну, – тот сразу же смутился и потерял лихой настрой, – пушки у меня есть и снарядов достаточно. Так что я попробую угадать.

– Угадать?! – возмущённо всплеснул руками Чизман, – то есть всё снова сошлось к тому, что я говорил! Мы будем палить из пушек по Цитадели и надеяться, что она вот-вот рухнет!

– Всё равно другого пути нет, – буркнул в ответ дворф.

– Слушай, – Валера в задумчивости потёр лоб, – я что-то не понимаю, а как тебя вообще пустили внутрь?! Мордред ведь охотился на тебя!

– Ну, это было ещё давно, – ответил ему Затворник, – сразу после того, как я запер Фарога и стал Великим Мастером. Мы тогда перестали работать с перекупщиками и стали сами продавать оружие по миру. Тогда-то к нам и заявились посланцы Ордена Порядка. Они начали рассказывать нам о своей великой цели и нависшей над миром угрозе, а потом перешли к тому, что мы, как новое государство, должны будем платить им взносы. Сначала я хотел выгнать их прочь, а потом вдруг услышал про эту Цитадель, великую неприступную крепость. И мне пришла в голову идея взглянуть на неё, чтобы улучшить Горную Твердыню. Мы пообещали, что будем бесплатно поставлять им пушки, если они покажут мне свою крепость. И они пустили меня туда. Рассказали в общих чертах об устройстве, показали внутренности и подземелья. Я даже дал им несколько советов по улучшению обороны, вроде того, чтобы засыпать лишние пустоты.

– Но как же Мордред?!

– А, он ничего не подозревал, – усмехнулся дворф, – это потом, когда начались поставки, кто-то из моих подопечных случайно сболтнул о том, что при моём рождении было чёрное солнце. Вот тогда-то мы сразу и разошлись.

– А как вы вообще жили, если до этого не встречались с Орденом Порядка? – вдруг спросил Чизман.

– Это довольно позорная история, – презрительно фыркнул бывший Великий Мастер, – у нас было своё королевство в долине, что укрыта меж крутых гор. Добраться туда можно было только через масштабную сеть пещер, так что вряд ли кто-то смог бы найти нас. Места в долине было мало, так что мы изгоняли самых тупых и убогих в эти пещеры, чтобы они сидели там и не мешали остальным. Наши мастера худо-бедно умели выращивать пищу, плавили металл и занимались всяким производством, но всё это было примитивным. И вот в один день до нас дошли слухи, что изгои основали огромное поселение в горных недрах. Что они плавят там металл и производят чудесные вещи. Никто не хотел верить в это, поскольку подобное звучало полнейшим бредом. Однако постепенно мне стало ясно, что это правда. И тогда я собрал свой народ и повёл его через пещеры…

– Погоди, – прищурился Валера, глядя на него, – так ты был там королём?!

– Нет, – покачал головой тот, – мой отец был королём. Но он был слишком горд, чтобы поверить в то, что изгои смогли чего-то добиться. Поэтому пришлось убить его, – невозмутимо заявил он и продолжил свой рассказ, – когда мы пришли в Горную Твердыню, то увидели чудеса, которых сами добились бы совсемне скоро. И всем этим управлял глуповатый Фарог. Думаете, это было легко занять его место? Мне пришлось долго строить планы и продвигать своих на нужные места. Пришлось прислуживаться перед этим дураком, надеясь добиться его доверия. Единственным, что радовало меня, было то, что все вокруг было достижением наших предков, а эти болваны лишь нашли это место. Так что я просто должен был забрать Горную Твердыню в свои руки. Но, к сожалению, знания предков мне так и не удалось найти. Тогда, я думал, что этот дурак унёс их с собой в могилу…

Затворник опустил голову и замолчал, видимо, задумавшись о былых временах и допущенных ошибках.

– Хочешь, я тебя обрадую? – криво ухмыльнулся Комаров, – это были не предки.

– Что?! – дворф резко сжал кулаки.

– Это не ваши предки построили Горную Твердыню и оставили там знания, – заявил Чизман, надменно сложив руки на груди, – во всём виноват чужак, который специально сотворил это место, чтобы поиграться с вами. Впрочем, надолго его это не задержало, и он покинул вас, отправившись на земли Святой Империи. Теперь его знают как Божьего Посланника.

– Значит, – Затворник побледнел от ярости, – этот выродок обманул нас и использовал? И он выбрал вместо меня этого дурака Фарога?! Жалкого изгоя и выродка?! – он вскочил на ноги и прошёлся вдоль ограждения, не в силах сдержать себя.

– Знаешь, – Валера тоже решил добавить огоньку, – он бы всё равно никогда не выбрал тебя. Ему нужны те, кто покорно выполняет все его команды и желания. Тупые и ничтожные личности, вроде Фарога.

– Ублюдок! – взревел дворф и врезал ногой по стальному пруту, да так, что тот отвалился и, жалобно зазвенев, улетел вниз, – теперь каждая нестыковка, что терзала мой разум, складывается в единую картину. Всё, во что я верил, оказалось лживой выдумкой какого-то фальсификатора! Не было предков, не было их чудесных машин и великолепного мастерства! Эти коридоры, где нет никакой вентиляции, ведущие в никуда, эти убогие рисунки на стенах, и рудные жилы, чудесным образом, оказавшиеся в одном месте, – он потряс кулаком, – нет, подобное должно быть наказано! Я уничтожу его! И уничтожу тем, что он сам дал нам! – его громогласный голос разлетался по округе, пугая орков вокруг.

– Тебе повезло, – усмехнулся парень, – мы тоже этим занимаемся. Правда, были некоторые сложности, но в этот раз у нас есть большие шансы, как следует поквитаться с ним.

– Так поквитаемся! – рявкнул Затворник, – как только орки отдохнут, мы двинемся на Цитадель. Мы разрушим её, а потом отправимся на земли Священной Империи! От всех, кто помогает этому ублюдку, ничего не останется. Мои пушки сметут их, словно бурная река!

– Что ж, – пробормотал Чизман, глядя на него, – замечательно, – он перевёл взгляд на Валеру, – тебе удалось настроить его против Даниила. Теперь если мы не справимся, то этот товарищ точно устроит ему самый настоящий апокалипсис. Ведь у него нет никакой жалости.

– У меня тоже, – сердито бросил в его сторону Валера.

Затворник действительно загорелся идеей отомстить Даниилу, так что он даже не стал ждать наступления утра. Стоило оркам выбраться из своих палаток и начать собираться у кучи провианта, дворф тут же спустился вниз и приказал им собираться в путь.

Вскоре огромная армия снова принялась толкать пушки и тянуть повозки. И в этот раз они уже направлялись прямо на Цитадель. А в пещерах под горными склонами уже зрели отложенные личины, и возле каждой лежало заранее заготовленное оружие. Ещё неделя и новая армия уже будет готова выступить в путь.

Глава вторая. Семь ярусов Цитадели

– …обещаю вам, что как только наши армии будут готовы выступать, то они немедленно отправятся и займут указанные вами позиции. Надеюсь, что вы не сочтёте эту произошедшую заминку за неисполнение наших обязательств! – продиктовал Генрих Лирский, подпирая голову рукой и ковыряя пальцем обивку трона, – и подпись Генрих Лирский, наместник Тенерии и законный правитель Лира.

– Может быть, стоит упомянуть и ваш статус военачальника? – осторожно спросил у него советник Лиам, приглаживая свою бороду, – для пущей важности, ваше величество.

– А что, есть разница?! – с прискорбием взглянул на старика тот, – о какой важности вообще может идти речь, когда моё королевство теперь полностью подчиняется Святой Церкви?! А всякие чужеземцы гуляют тут, словно у себя дома! Взгляни на меня! Я даже не король!

– Но что, если Орден Порядка заступится за нас? Или, быть может, мы вместе выстоим перед угрозой, а наши враги падут?! – попытался поддержать его советник.

– Брось, – надменно фыркнул Генрих Лирский, – скорее всего, это мы вместе с Дорксом и Орденом Порядка будем раздавлены той чудовищной угрозой! Ты же видел то, что было на горизонте? Этот далёкий грохот и дрожь, что дошла до нас по земле! Какая силища способна на такое?! Что за чудовища двигаются к нам?! А ещё и мои шпионы донесли, будто бы на северных окрестностях Передовицы творится какая-то жуть! Там появились беженцы, которые видели такое, что кровь в жилах стынет! Нет, этому миру конец. Нам остаётся только уйти с честью и достоинством!

– Дурные мысли искажают светлый разум, помните об этом, – ласково заверил его старик, – думайте о том, что мы и наш народ преодолеем все беды и снова расцветём, как весенние цветы!

– Цветы! – фыркнул правитель и обратился к писцу, – ну ты слышал, да?! Цветы будут на наших могилах, если останутся в живых те, кто сможет их положить.

– Ох, мы ещё даже не вышли в поле, ваше величество! – с досадой воскликнул советник Лиам, разведя руками, – поверьте мне! Наши войска по-прежнему сильны! Мы спасём нашу страну и этот город, а вы снова станете полноправным королём!

– Город! – вдруг встрепенулся Генрих Лирский, – точно! Я ведь даже не знаю, что с ним делать! – он задрал голову к потолку, – может быть, его стоит сжечь?! А?! Разрушим все мосты, чтобы никто из нашей армии не сбежал назад, испугавшись врага?

– Ваше величество, – устало выдохнул его верный советник и осторожно шагнул к трону, чтобы схватить правителя за локоть, – на вашу долю выпало множество испытаний. Поэтому сейчас вам пора отдохнуть! Впереди ещё много дел, – он взял правителя под руку и осторожно повёл в сторону спальни, а потом бросил через плечо в сторону писца, – отдай письмо гонцу. Пусть немедленно доставит его в Цитадель!

– Хорошо, – кивнул тот и тут же помчался прочь из тронного зала.

– Огонь! – заорал Затворник и махнул рукой. Орки-артиллеристы покорно подпалили фитили, а потом тут же ломанулись прочь. Огромные пушки вздрогнули и с жутким грохотом изрыгнули облака дыма, отправив вдаль тяжёлые снаряды. Но до стен Цитадели долетели не все из них – большая часть грохнулась в степи, поднимая облачка пыли на плоской равнине. Лишь парочка ударила куда-то в подножье самой нижней стены.

Едва грохот затих, Валера убрал ладони от ушей и поднял голову вверх.

– Мимо! – подытожил Чизман, который стоял на платформе и разглядывал крепость в подзорную трубу, – сплошные недолёты!

– Вы слышали?! А ну за работу! – прикрикнул на своих дворф, – опускайте ствол! Быстро!

– Так точна! – отозвались орки и бросились крутить монструозные механизмы. Застрекотали шестерни, захрустел металл, и здоровые дула начали клониться к земле…

Их войска тащились сюда от гор несколько дней, медленно приближаясь к крепости, словно какая-то грозная туча. Будто бы пылевая буря, что поднимала песок по всей степи. Навстречу им никто не попался, да и каждый, кто заметил бы эту армию, тут же, не задумываясь, свалил бы прочь с её пути.

Сама Цитадель ещё издалека выглядела очень впечатляюще. А вблизи она просто поражала своей мощью. Как и говорил Затворник, эта твердыня расположилась в узком ущелье, между двумя крутыми отрогами, которые выползали в степь, постепенно становясь всё ниже и ниже. Мощные ярусы, сложенные из какого-то белого камня, похожего на мрамор, упирались своими краями в отвесные стены. А над самой крепостью поднимались высоченные обрывистые горные пики, где на вершинах блестел снег.

Орочья армия медленно подобралась ко входу в эту котловину и заняла позиции вдали от крепости. По приказу Затворника серокожие сразу же принялись обустраивать осадный лагерь. Они накопали земляные валы, укрепили их железными прутьями, частично разобрав повозки, а уже затем установили за укрытиями пушки. Теперь все отходы из Цитадели были перекрыты, так что враг оказался заперт в своей же крепости.

Впрочем, Орден Порядка явно был готов к этому и лишь молчаливо наблюдал за происходящим с неприступных стен.

Затворник расположил свои пушки полукругом, чтобы каждая из них могла спокойно обстреливать Цитадель. До самой крепости было ещё далеко, так что осаждённые никак не смогли бы ответить им огнём из своих менее совершенных орудий. Единственной возможностью для них была прямая атака по земле. Но благодаря плоскому рельефу любая такая попытка сразу была бы замечена в осадном лагере. Так что рисковать защитникам не было никакого смысла. А чтобы осаждающих никто не смог атаковать со спины, Чизман приказал обустроить несколько наблюдательных пунктов по степи и на концах горных отрогов. В случае чего орочьи гонцы сразу бы сообщили о внезапных гостях.

Пока шли приготовления осаждённые вели себя совершенно спокойно. На стенах среди зубцов неспешно бродили патрули, а по ночам вся крепость озарялась светом факелов. Никто из них не думал, что их жизни находятся в жуткой опасности. Всем казалось, что стены Цитадели крепки и неприступны.

Но Затворник так не считал. Он старательно расставлял орудия, подготавливал лагерь и укреплял позиции, будто бы растягивая удовольствие. И лишь когда всё было полностью готово, дворф отправил своих артиллеристов к пушкам.

Конечно же, попаданцы никак не могли пропустить начало атаки, да и других дел у них не было. Было позднее утро, когда трое командующих собрались вместе, чтобы увидеть, как рухнут ярусы Цитадели…

Однако всё оказалось не так просто.

– Огонь! – снова рявкнул Затворник, а Валера в очередной раз зажал уши. Громогласный грохот разлетелся вокруг, и ввысь унеслись сотни снарядов, направляясь в сторону крепости.

Парень прищурился, глядя в сторону зубастых белокаменных стен. Но там по-прежнему всё было спокойно. Зато на горном склоне чуть левее Цитадели вдруг начали осыпаться вниз волны гравия и снега.

– Мимо! – снова воскликнул Чизман со своего поста, – влево всё ушло!

– Эх, – с досадой выдохнул дворф, – просто ветер поднялся!

– Какой ещё ветер?! – фыркнул ему в ответ Комаров, – это твои орки сбили всю наводку! Или сами механизмы кривые! Берите вправо!

– Сам ты кривой, – яростно воскликнул бывший Великий Мастер и потряс в воздухе кулаком, – эй, вы! – он ткнул в орков, – берите правее! Быстро!

Серокожие засуетились и бросились к рычагам и воротам. Заскрипели тяжеленые лафеты, поворачивая дула на стены Цитадели.

– Заряжай! – махнул Затворник и от крытых телег с боезапасом побежали кривоногие громилы, с трудом удерживая на весу огромные снаряды.

– Эх, вы! – с насмешкой бросил в их сторону Чизман, всё ещё оставаясь на высоте платформы, – квадратное тащи, а круглое кати!

– А?! – недоуменно рыкнул один из орков, отпустив торец снаряда. Железная болванка грохнулась прямо на его лапу. Хруст разлетелся по округе, но несчастный лишь пожал плечами, подхватил снаряд и, прихрамывая, двинул за остальными.

– Не мешай им! Пусть делают своё дело! – погрозил вверх кулаком дворф, – они должны быть максимально сосредоточены!

– Да уж, какая важная работа – подносить снаряды, – насмешливо отозвался Чизман и покачал головой, – тут даже обезьяна бы справилась…

Наконец, пушки снова были заряжены. Все артиллеристы заняли свои места в ожидании команды.

– Огонь! – рыкнул на них Затворник. Валера уже в который раз привычно зажал уши. Земля под его ногами вздрогнула. Оглушительно грохнули пушки, раскидывая вокруг себя песок и пыль. Облака порохового дыма вырвались из стволов, а снаряды полетели вдаль.

Но на этот раз парень ничего не увидел. Склоны гор остались такими же спокойными. Снег и гравий всё так же лежали себе, а по степи не было никаких облачков из поднятой пыли.

– И куда мы попали?! – он поднял голову наверх.

– Ну…, – задумчиво протянул Чизман, прижимаясь к окуляру подзорной трубы, – как бы сказать… – он прищурился и высунул кончик языка, – похоже, мы попали в Цитадель…

– Отлично! – Затворник сразу же воспрял духом, – значит, пристрелялись!

– Угу, – кивнул ему Комаров, продолжая водить трубой из стороны в сторону, – пристрелялись.

– Какие разрушения?! – деловито осведомился у него дворф, – есть проломы?!

– Разрушения?! – переспросил тот, всё ещё разглядывая крепость, – ну, твои снаряды сбили с десяток зубцов, выбили несколько окон в зданиях на ярусах… В одном месте раскидали горящую жаровню, вызвав небольшой пожар… – он замолчал, что-то напряженно разглядывая, – ага. Убило пару человек, судя по собравшейся вокруг них толпе. Ну и ещё одну деревянную дозорную вышку разнесло в щепки.

– И это всё?! – изумлённо воскликнул Валера, – серьёзно?!

– Ага.

– Ничего, – слегка озадачено пробормотал Затворник, – это мы только начали. Сейчас пойдут снаряды с порохом, и всё сразу станет куда серьёзней, – он принялся потирать руки, – орки! За работу!

Серокожие бросились к телегам, раскапывая там боевые снаряды. Их Чизман называл фугасами. Правда, дворфу не удалось засунуть туда взрывчатку из бум-грибов, так что они были даже слабее, чем бомбочки подрывника Джуха.

Пока шла вся эта возня, Валера решил сходить за едой. Поскольку для обеда было ещё рановато, он наделал себе некоего подобия бутербродов, разрезав суховатый хлеб пополам и наложив внутрь всякой разной еды. Провиант у них был свой собственный и возили его отдельно от орочьей жратвы. На пару недель его точно бы хватило с избытком, а вот если осада сильно затянется, то попаданцам придётся подтянуть пояса.

Но пока была надежда на то, что Цитадель быстро падёт, а на её руинах можно будет найти хоть какие-то припасы. Так что парень особо не экономил.

Подхватив ещё и флягу с вином, он зашагал обратно, где орки уже заканчивали заряжать пушки.

– Будешь?! – Валера показал бутерброд своему напарнику, что сидел на железном полу, свесив ноги через ограждение помоста.

– Давай! – отозвался тот, положив рядом с собой подзорную трубу.

Можно было бы и поделиться едой с Затворником, но тот сейчас был слишком занят, бегая среди артиллеристов и размахивая руками. Так что парень разломал свой огромный бутерброд пополам и отдал одну часть Чизману.

Они уселись рядом и принялись жевать, наблюдая за тем, как заряжают пушки.

– Всё! – довольно выдохнул дворф, возвращаясь на свой пост и утирая пот со лба, – поехали! – воскликнул он.

Попаданцы спешно отложили еду в сторону и приготовились закрывать уши.

– Огонь! – рявкнул Затворник и пушки отозвались на его голос своим рёвом.

В сторону Цитадели полетели снаряды, Комаров спешно схватил подзорную трубу и вскочил на ноги.

– Так, так! – с азартом пробормотал он. Для него, похоже, любой результат был важен. Если бы ярусы разрушились, это продвинуло бы их к цели, а если бы нет, то тогда Комаров мог с довольным видом продолжать подкалывать Затворника.

 Валера тоже вытянул голову, пытаясь разглядеть, что творится в крепости.

– Чизман, докладывай! – дворф внизу уставился на платформу, а глаза его восторженно заблестели. Даже борода его, казалось, встала дыбом.

Парень перевёл взгляд на Цитадель, но ничего не увидел. Кажется, мелькнуло там что-то и вроде белые клубы порохового дыма расплылись среди зубцов. Но никаких масштабных разрушений там не было.

– Докладываю – нифига, – самодовольно отчеканил Чизман, – снова вижу выбитые зубцы, но это вообще мелочи. Несколько деревянных построек разрушило, стекла повыбивало там, где хорошо рвануло. Местами из стен выпали блоки, но толку от этого не было никакого. Единственный плюс – похоже, враг немного перепугался, – он вдруг немного помрачнел, – ага. Есть ещё кое-что. Твои фугасы многих посекли шрапнелью и осколками. Точно не скажу, но с полтинник точно наберётся.

– У них раненые и убитые?! – потирая руки, обрадовался Затворник, – это хорошо.

– Потери личного состава это неплохой результат, – осторожно заметил Чизман, усаживаясь обратно и снова хватаясь за бутерброд, – но только этого личного состава там просто завались. У нас снаряды быстрее закончатся, чем мы их перебьём.

– Заряжай! – рявкнул дворф, слегка помрачнев, – чуть сместим прицел! Нащупаем их слабое место!

– Угу, давай, – пробормотал Комаров, набивая рот, – удачи!

– Дай я тоже гляну, – оживился Валера и выхватил у него трубу. Он встал и принялся разглядывать ярусы Цитадели.

– У них там кладка из блоков метр на метр. Судя по всему, какой-то мрамор. Не чета, конечно, той фигне из которой врата были сделаны, но всё равно крепкая шутка.

– Ага, вижу, – парень прошёлся взглядом по гребню нижней стены. Блоки действительно были огромные.

– Ещё там всё на растворе каком-то и укреплено арматурой. Такое просто так не развалишь. Будем бомбить день и ночь, и, глядишь, через месяц тут будут руины. Но думаю, что этого месяца у нас нету. Да и снарядов не хватит.

– Блин! – пробормотал Валера. Стены действительно были крепкими. Видно было, как от снарядов оставались выемки и даже целые кратеры на огромных камнях. Но этого было недостаточно. Зато от всяких деревянных построек оставались лишь груды обломков. У некоторых каменных строений были хлипкие крыши и от попаданий они разлетались по сторонам, словно пушинки. Да только это никак не помогало взять Цитадель. Оставалось только надеяться, что Орден Порядка вдруг не выдержит обстрела и просто сдастся. Но, учитывая то, что Мордред долгие годы тренировал их противостоять угрозе, вряд ли бы кто-то из них пошёл на это.

Разглядывая крепость, парень натолкнулся на трагичную сцену. Похоже, фугас попал прямо в один из патрулей. На камнях лежали раненые, вокруг суетились воины Ордена Порядка, а всё вокруг было залито кровью, которая хорошо выделялась на белом мраморе. Раньше бы это впечатлило его, но теперь Валера лишь хладнокровно пригляделся к ним, пытаясь понять, сколько солдат забрало это попадание.

– Да уж, – выдохнул он, отдавая трубу своему товарищу, – похоже, у нас проблема.

– Эй! Мы только начали! – воскликнул снизу Затворник, – так что не вешать нос! – заявил он, нервно потирая пальцы, – Огонь!

Снова грохнули пушки, отправляя в полёт несколько сотен зарядов. Чизман снова вскочил на ноги и направил подзорную трубу на Цитадель.

– Так, – протянул он, – ух, какие они молодцы! Быстро учатся!

– Что?! – взревел снизу дворф, – что там такое?!

– Ну, как тебе сказать, – Комаров пожал плечами, – теперь у нас будут проблемы даже с поражением личного состава. Они вытащили откуда-то большие деревянные щиты и теперь укрываются за ними от осколков. Да и вообще на стенах людей стало гораздо меньше – все попрятались. Я думал, что до них это не сразу дойдёт.

– Проклятье! – рявкнул Затворник, – ещё раз! Заряжай!

– Мордред своё дело знает, да? – угрюмо хмыкнул Валера, – быстро их научил.

– Угу. Им оттуда хорошо видно, когда мы палим. А пока снаряды летят, они быстро прячутся в укрытия. Так мы никого не убьём.

Раз за разом орки заряжали пушки и палили в сторону Цитадели. Но никаких особых достижений этот постоянный обстрел не приносил.

Ярусы по-прежнему возвышались над ущельем, словно насмехаясь над осаждающими. Снаряды вышибали зубцы, выбивали камни из кладки и сносили мелкие деревянные надстройки. Но солдаты Ордена Порядка ловко научились прятаться, так что новых жертв уже не появлялось.

Энтузиазм у Валеры падал с каждым выстрелом. Сначала ему казалось, что это будет очень лёгкая осада. Что они просто разрушат крепость и довольные собой пойдут дальше. Но всё это превратилось в какое-то уныние. Он уже устал от грохота этих пушек, так что ушёл подальше от передовой, надеясь отдохнуть в лагере. Но звук этой пальбы долетал даже сюда, совсем не слабея. Ему пришлось даже закрыть уши подушкой, но даже сквозь пух и перья долетало это громогласное «бум». И ладно бы пушки били бы постоянно, но на заряжание тратилось некое количество времени. И оно почему-то всегда было разным. Так что следующий выстрел даже нельзя было предугадать. Он был внезапным, словно удар грома. От этого парень каждый раз нервно вздрагивал, так что поспать у него не вышло.

В какой-то момент ему вообще захотелось уйти подальше в степь. Куда-нибудь за дозорные башни, чтобы посидеть там в тишине. Но это было слишком опасно. Мало ли что может случиться на этом просторе с одиноким путником.

А Затворник всё не унимался. Он палил по Цитадели день, вечер и всю ночь. Лишь на утро дворф остановился, чтобы немного отдохнуть и перекусить. Но, как оказалось на самом деле, он был тут не причём.

– Это я заставил его остановиться, – заявил своему товарищу Чизман, заваливаясь в шатёр, – у меня уже голова пухнет от этого грохота.

– А что там с Цитаделью?! – спросил Валера, поднимая голову с лежанки, – есть прогресс?!

– Куда там! Конечно, она уже не такая красивая, как раньше, но её внешний вид никак не отразился на функциональности. Это по-прежнему чёртов бастион, который упорно держится, – выдохнул Комаров, падая на спину, – придётся палить по ней целый месяц. Или ещё больше…

– А снаряды?! – недоуменно воскликнул парень, – они же закончатся!

– Ну, придётся что-то придумывать, – невозмутимо пожал плечами его спутник, – может быть, отправим часть орков назад в Трезубец. Пусть привезут оттуда новые…

– Блин! У нас нет столько времени!

– Ничего, сейчас отдохнём и будем пробовать что-то новое, – попытался успокоить его Чизман и тут же заснул, даже не натянув на себя одеяло.

Самому же Валере спать совсем расхотелось. Он выбрался наружу из шатра и направился к рядам пушек. Вокруг них было тихо и спокойно – все орки разошлись по лагерю. Парень побродил вокруг поднятых вверх стволов и громоздких лафетов с кучей всяческих механизмов. Потом он забрался на помост, где лежала брошенная подзорная труба, и принялся разглядывать крепость через неё.

Всё было так, как сказал его товарищ. Белоснежные стены покрылись выщерблинами и воронками. Ровный строй зубцов резко поредел, а целых деревянных построек вообще не осталось. Хотя их всё ещё продолжали использовать, ведь где-то просто разломало стену, сорвало крышу или выбило окна. Рабочие Ордена Порядка как раз решили воспользоваться заминкой и спешно чинили то, что ещё можно было спасти.

– Блин! – прошипел парень, разглядывая этих высыпавших на свет муравьишек, – они ещё и ремонтируют её!

Даже большие каменные блоки работяги умудрялись поднимать наверх и снова устанавливать на своё прежнее место. О красоте никто не заботился – для них главное было восстановить повреждения на стенах.

Валера пристально наблюдал за работами несколько часов, так что, когда к нему поднялся Чизман, парень смог только констатировать печальный факт.

– Они всё исправили.

– Да?! – Чизман с изумлением выхватил у него подзорную трубу и уставился на крепость, – вот же ж! – он шумно выдохнул, – дыры подлатали, укрепили стены и всё, что отвалилось подняли! Быстро они работают!

– Ага.

– И ты смотри – сколько их там! Все стены аж чёрные! – возмущался Комаров, – похоже, большая часть Ордена Порядка прячется внутри и нам их не достать. А если они все будут целы, то весь наш прогресс за день каждый раз будет обнуляться!

– Но чего-то же мы сможем добиться?! – с надеждой спросил Валера.

– Ага. За два или три года осады. Разнесём все эти стены в щебень и будет тут одна большая насыпь, – с усмешкой заметил его товарищ, – вот тогда защитники сдадут крепость, ведь восстанавливать им будет нечего.

– Ты сейчас шутишь?! – воскликнул парень.

– Нет. Вон, город Остенде обстреливали три года и после вошли в полностью разрушенную крепость, – развёл руками Чизман, – так что мы можем сидеть тут даже ещё дольше!

– Да нас за это время просто уничтожат! Надо придумать другой способ!

– А что тут ещё придумаешь?! Человечество за всё время существования уже придумало всё, что можно, – Комаров принялся загибать пальцы, – банальное сидение под стенами, в ожидании пока защитники сдадутся. Протяжённые обстрелы издали. Прямой штурм крепости, когда солдаты пытаются пробиться внутрь. Подкопы или шпионы, посланные внутрь, которые открывают врата и простой подкуп. Пожалуй, всё.

– Вряд ли кто-то откроет нам врата, – пробормотал Валера, – а подкоп тут явно не сделаешь. Получается, нам остаётся только штурмовать?!

– Ха! Это тоже проблема, – Комаров ткнул пальцем в сторону ярусов, – видишь, там на каждом уровне свои ворота. Мы возьмём первый, потом будем штурмовать второй, затем третий. Представляешь, сколько это займёт времени и какие будут потери?! А ведь защитники могут ещё и отбить захваченные позиции…

– Блин! Это невозможно! – схватился за голову парень, – нам конец!

– О, – Чизман ткнул пальцем вниз, – Затворник пришёл! Сейчас посмотрим, что он придумал и придумал ли.

Дворф прошёлся мимо платформы и встал возле пушек, разглядывая крепость.

– Что там твориться?! – он повернулся к попаданцам, – какая-то возня на стенах!

– Ничего особого, – развёл руками Комаров, – просто Орден Порядка продолжает чинить свою крепость.

– Проклятье! – выругался бывший Великий Мастер, – всё насмарку!

– Ага.

Валера снова взял трубу и принялся разглядывать ярусы Цитадели, не вслушиваясь в ругань дворфа, который бесновался внизу.

Да-а. Взять эту громадину казалось невероятной задачей. Первый ярус был самым мощным, крепким и протяжённым. Его стены возвышались над степью, угрожающе выставив бойницы вперёд. Затем поднимался второй ярус. Всё такой же мощный, хотя и чуть меньше. Но если на первом были только укрепления и оборонительные надстройки, то на втором уже появлялись какие-то здания из того же мрамора. Узкие окна, приземистые двери и толстые стены. То ли погреба какие-то, то ли хранилища для боеприпасов. Третий уровень тоже был крепким, правда всяческих выступов и бойниц там было ещё меньше. Зато от него вперёд выступали башни с осадными орудиями. Баллисты, пушки, камнемёты – всё это целилось во врага, но к счастью, до лагеря достать не могло. Стены четвёртого явно занимали склады, ведь оттуда постоянно таскали материалы. Пятый и шестой заполнили хозяйственные постройки и казармы. Но это не значило, что стены там были слабые, ведь даже с ними огромной армии орков пришлось бы повозиться.

На седьмом уровне была большая открытая площадка, где в окружении тонких изящных башен возвышались украшенные фасады зданий, что уходили в горную толщу. Похоже, там расположилось что-то особо важное. Скорее всего, какие-то архивы, сокровищница и кабинеты верхушки Ордена Порядка.

– Блин, – простонал Валера, представляя себе, как они будут штурмовать это место. Как будут терять орков на каждом ярусе, снова и снова атаковать укрепления врагов, отбивать их от захваченных позиций… Кажется, тут сражение будет идти за каждый кусочек этих стен и никакие пушки тут не помогут. Но самое главное – враги были не только в Цитадели, но во всех землях вокруг неё. И нагрянуть они могли в любой момент. От подобных мыслей несчастного бросило в холодный пот. Что будет, если во время штурма сюда ворвётся Даниил со своими святошами?!

– Ладно, – выкрикнул снизу Затворник, – у нас есть бум-грибы! Ракеты! Тащите ракеты!

– О, кажется, появился хоть какой-то шанс, – усмехнулся Чизман.

– Шанс? – обрадовался Валера и повернулся к нему.

– Ага. Такой маленький-маленький, – тот прищурился и свёл пальцы вместе, – почти едва заметный. Я бы сказал, что один на миллион. Потому что ракеты сначала нужно пристрелять, а потом ещё и найти слабое место…

– Рванёт так, что все слабые места заденет! – яростно рявкнул снизу дворф, – вот увидите!

– Давай, давай! – замахал ему рукой Комаров, – мы ждём! – он взял у своего товарища подзорную трубу и направил её на крепость.

Орки притащили ракеты и стали готовить их к запуску. Возня эта, похоже, затягивалась, так что попаданцы сходили перекусить. Валера всё боялся, что пропустит первый запуск, так что жевал всё второпях. Но вернувшись на передовую, он понял, что зря волновался.

Наконец, уже ближе к вечеру, ракеты были готовы к запуску.

– Так. Начнём по одной для пристрелки! – потирая руки начал Затворник, – пуск!

Первая пошла резко вверх, пролетела по большой изогнутой дуге, затухла и рухнула на землю, врезавшись где-то между лагерем и самой Цитаделью. Бахнуло. В небо поднялся целый столб из земли и пыли. Воронка там, должно быть, осталась здоровая.

– Недолёт! – прокомментировал Чизман, отхлёбывая из фляги вина, – корректируй!

– Ага! – сердито отмахнулся дворф, помчавшись к оркам-ракетчикам.

Второй и третий заряд снова не долетели, так что пришлось опять вносить поправки. Каждый раз на просторе степи подлетала вверх земля с песком, осыпая всё вокруг, а оглушительное эхо от взрыва разлеталось по сторонам, метаясь между отрогами. Но воронки становились всё ближе и ближе к Цитадели.

– Четвертая! – махнул рукой Комаров, – давай, давай! Уже близко! – он уже слегка захмелел от вина и веселился, наблюдая за происходящим.

Эта ракета промчалась яркой дугой и врезалась почти рядом с подножьем стены. Кажется, взрыв засыпал щебнем постройки на стене.

– Пускай! – крикнул Затворник, когда орки в пятый раз скорректировали наводку.

Бахнуло, и огненная комета унеслась ввысь. Вот только ещё в самом начале пути её хвост вдруг разделился напополам, а потом и вовсе ушёл куда-то вбок. Яркое пламя разлетелось по сторонам, а сама ракета резко свернула с курса и влетела куда-то в ряды пушек. Громко рвануло, аж земля вокруг вздрогнула.

– Ух! – выдохнул Чизман, испуганно вскакивая на ноги, – осечка вышла! Похоже, сопло прогорело!

– Да уж, – пробормотал Валера, чувствуя, как поднимается по спине лёгкий холодок. Если бы прилетело прямо в них, то это был бы самый глупый и бесславный конец. Ему захотелось уйти подальше отсюда, но смысла в этом не было. Засбоившая ракета могла достать его и там.

– Ничего, бывает, – мрачно заметил Затворник и махнул оркам, – пускай!

Словно назло ему, случилась очередная осечка, и ракета ушла куда-то к горным пикам. От взрыва вниз сошла очередная лавина, поднимая вокруг себя заснеженный туман. Но дворф и не думал останавливаться.

– Ещё раз! И ещё! – вопил он, с ненавистью уставившись в сторону Цитадели.

Время шло, а пуски всё так же не приносили никакой пользы. Даже адреналин, который забурлил в крови после первой осечки, уже прошёл, и Валера понял, что ему снова скучно. Если одновременные выстрелы из сотни пушек выглядели впечатляюще, то одиночные запуски ракет слишком быстро наскучили. А издали это вообще смотрелось, как самый дешёвый новогодний фейерверк, состоящий из палки и маленькой гильзы с порохом. Такой, что с визгом улетает вверх, и хлопает где-то в темноте.

– Сколько уже? – лениво пробормотал парень, глянув в сторону Чизмана.

– Я насчитал пятнадцать, – пожал плечами тот, – но последний был удачным. Просто заряд снесло немного в сторону, пока он падал. Сейчас точно попадём куда-нибудь в крепость, – заявил он и приставил к глазу подзорную трубу.

Ракета взмыла вверх, описав дугу. Вскоре её яркий хвост погас, и выгоревшая стальная труба со взрывчаткой полетела вниз. Вытянуло из неё защитную ткань, и вся конструкция рухнула где-то на четвёртом уровне.

– Так, так, так! – лихорадочно потирая руки, воскликнул Затворник, – что там?!

– Сейчас, – пробормотал в ответ Комаров, пристально разглядывая Цитадель, – ага!

Бахнуло. Даже Валера это увидел. Полетели обломки белого мрамора и, кувыркаясь, раскатились по ярусам, выбивая из стен зубцы.

– Отлично! – подытожил Чизман, опуская подзорную трубу, – есть попадание!

– Великолепно! – выкрикнул снизу дворф, просто прыгая от радости, – а ты мне не верил! – он ткнул в него пальцем.

– Ага, – отозвался тот, – если мне не показалось, то ты разрушил им свинарник, – он повернулся к Валере и пьяно икнул, – клянусь, я видел, в воздух полетела свинья!

– Но это же попадание! – яростно принялся доказывать им бывший Великий Мастер, – мы попали!

– Попали, – невозмутимо заявил Комаров, разводя руками, – теперь можешь сходить к ним и сказать – сдавайтесь или мы разрушим все ваши свинарники! Разуй глаза – стены то целые!

– Ненадолго! – воскликнул в ответ тот и бросился к ракетчикам, – пускай! Пускай!

Огненной стрелой пронеслась ещё одна ракета, а потом обрушилась прямо на стену третьего яруса. Грохнуло там, обрушая вниз целую лавину каменных блоков. Они посыпались, словно белые костяшки домино, разваливаясь по сторонам. А на их месте показалось что-то чёрное.

– Что там?! – Затворник бегом помчался к попаданцам, прыгая по молодой степной травке, – разрушения?!

– Ну…, – начал Чизман, а потом надолго замолк, разглядывая стену в подзорную трубу, – нет, – наконец протянул он, – всё очень плохо.

– В смысле?! – изумился Валера, – как это?!

– Видите, там чёрная точка маячит, – пояснил тот, тыкая пальцем вперёд, – похоже, это та самая кость. Вокруг неё всё обрушилось, но это лишь самая верхушка стены. И то – на третьем уровне. Орден быстро починит такой пролом. Если мы хотим добиться успеха, то надо заряд помощнее, чтобы навредить этой стене.

– Заряд помощнее?! – Затворник задумчиво погладил бороду, – тогда надо будет снова пристреливать ракеты.

– Их и так вскоре придётся пристреливать. Ветер же смениться, – Комаров ткнул в небо подзорной трубой, – думаю, что нам надо устроить масштабный удар. Давай выпустим сразу сотню, а?

– Проклятье, – дворф подкатил к себе здоровенный снаряд от пушки и уселся на него в глубокой задумчивости.

– Что такое?! – спросил у него Валера, уже предчувствуя что-то недоброе.

– Я думал эффект будет лучше, – скривился Затворник, – надеялся на это.

– Та-а-к, – протянул Чизман, тоже уставившись на него, – у нас проблемы с ракетами?

– С ними тоже, – отозвался тот, – но главное, что зарядов с бум-грибами не так уж и много. Цитадель оказалась крепче, чем я думал. Я оставил в Трезубце часть рабочих и сейчас они продолжают производить боеприпасы и оружие. Однако новые заряды подвезут совсем не скоро.

– То есть масштабного удара не выйдет? – удивлённо спросил у него Комаров, – так?!

– У меня осталось три телеги с бочками, – развёл руками дворф, – учитывая, что тот пролом я едва могу разглядеть, – он задумчиво нахмурил брови, – учтём осечки и сбои…. Думаю, что всего этого хватит на один удар, который накроет большую часть Цитадели. Но если большая часть ракет снова попадёт в эти кости, то они примут на себя весь удар. Нам нужно метить в слабые места, чтобы обрушить эти ярусы.

– А где эти слабые места мы не знаем, – закачал головой Чизман, – замечательно! И что нам теперь делать?!

– Пошли! – махнул рукой Затворник, – будем думать.

Попаданцы спустились вниз и следом за ним направились в лагерь. Уже вечерело, и темнота опускалась на эти места. Цитадель снова осветилась огнями, будто бы насмехаясь над ними. В том месте, куда попал заряд, снова замельтешили рабочие. А это значило, что к утру стену снова отремонтируют…

– Итак, – дворф зашёл в палатку, сердито откинув полог, закрывавший вход в сторону, – у нас всего один шанс. Как нам выбить из него максимум?! – он повернулся к своим спутникам.

– Ну, не знаю, – развёл руками Валера, – ударим всем сразу, и будь что будет! После сразу бросим орков вперёд на штурм. Может быть, у нас всё получится!

– А может быть мы потерям все свои силы и встретимся с озлобленными солдатами Ордена Порядка, – фыркнул в ответ Чизман, сложив руки на груди, – но, к сожалению, это единственный рабочий вариант, если у нас, конечно, нет другого выхода…

– Есть, – вдруг заявил Затворник, – но это тоже рискованно.

– Слушаю, – сразу же повернулся к нему Комаров, – говори!

– Цитадель древняя крепость. За всё это время она подвергалась многочисленным ремонтам и перестройкам. Только скелет оставался нетронутым, поскольку с ним ничего особо не сделаешь. Я слышал, что для работ Орден Порядка использует старые планы, оставленные ещё при первой постройке. Говорят, что они выбиты на огромных плитах в глубинах Цитадели. Если б у нас были эти планы, то мы бы сразу поняли, куда нужно бить.

– Думаешь, что нам надо, – заговорщицки начал Чизман, пригибаясь к нему, – отправиться в Цитадель и попросить у них планы?! Просто подойдём к их стенам и скажем – а скиньте планы, чтобы мы разрушили вашу крепость!

– У нас же есть десант! – торопливо выкрикнул Валера, завидев, как помрачнел дворф, – запустим им диверсантов!

– Точно, – ткнул в его сторону Затворник, – он сразу всё понял. У орков хорошая память. Нужно только, чтобы один из них увидел чертёж и выбрался наружу.

– Наружу?! А может он сразу нам двери откроет?! – возмутился Комаров, – чего мелочиться-то!

– Вот в этом-то всё и дело! Подумай, – продолжал гнуть своё дворф, – если мы отправим туда целый отряд твоих десантников, который устроит переполох и сделает вид, что хочет открыть врата, а пара-тройка из них найдут чертежи и тайно выберутся наружу. Они ведь, – он ткнул рукой в сторону крепости, – не знают, чего именно мы хотим добиться, а?!

– Проклятье, – закусил губу Чизман, – это ведь может сработать. Причём, наши ребята могут случайно и открыть врата. Мало ли, как всё обернётся, – он прошёлся из стороны в сторону, задумчиво потирая подбородок.

– К тому же, мы ничем не рискуем, – заявил Валера, – если их там убьют, то ничего особо не изменится.

– Ну, кроме того, что тех ребят, которых я лично тренировал – убьют, – сердито развёл руками Комаров, – это ведь элита!

– Элита, да! – фыркнул в его сторону Затворник, – такая же, какая уже зреет в пещерах у гор. Парень прав – мы ничего не теряем.

– Нет. Теряем, – заметил ему тот, – орки-десантники – есть. Ракеты – есть. А вот парашютов у нас в обрез. Итак, уже потратили их на штурм врат. Десантники без них бесполезны, хоть их и будет целая толпа.

– С этим проблема, спорить не буду, – пожал плечами дворф, – с тем, что у нас есть, и то пришлось повозиться. Но не думаю, что нам ещё понадобятся десантные орки.

– Ладно, – прикинув все их шансы, кивнул ему Чизман, – давайте рискнём, и пусть нам повезёт!

И они принялись обсуждать детали будущей операции…

Глава третья. Новая надежда

Ночь полностью опустилась на эти земли, но на стенах Цитадели по-прежнему кипела работа. Люди таскали камни и бревна, заготовленные на случай осады, мешали раствор в вёдрах и убирали обломки разрушенных построек. Вид у всех был сосредоточенный и напряженный.

– Эх, а ведь Мордред был прав! – выкрикнул кто-то из работяг, – на нас действительно напали!

– Точно! – поддержал его другой, – наш лидер знал, что нужно готовиться к войне и готовился. А мы-то смеялись! – он с досадой покачал головой.

– Вот-вот! – отозвался первый, – но ничего! Наша крепость приготовилась к осаде, так что стены крепкие, а запасы огромные!

– Верно! – широкоплечий толстяк прикатил им тачку с раствором и сразу влез в их разговор, – враги даже перестали палить по нам! Видимо, поняли, что это бесполезно! Того и гляди – убегут назад!

Рабочие рассмеялись, переглядываясь с друг другом в свете дрожащих факелов. Обстрел действительно прекратился слишком быстро. Бахнуло только что-то жуткое, оставив после себя большой пролом, а потом всё – огромная армия снова затихла, продолжая перекрывать выход из ущелья.

– Готов поспорить, что убегут! – тощий паренёк отложил кирку в сторону и выпрямился, разминая плечи, – и к утру их уже здесь не будет!

– Вот-вот! – поддержал его товарищ, вставляя обтёсанный камень в кладку, – мы ещё их потом по всем степям будем гонять, верно ведь, а?! – он обернулся назад, поскольку все резко затихли.

Над ним стоял их мрачный седовласый командир, что управлял работами на третьем уровне. Ветер трепал его волосы, а суровый взгляд нацелился прямо на паренька.

– Наш враг затаился. А это гораздо хуже всяких обстрелов, – хмуро протянул он и оглядел остальных, – они что-то затевают. И поверьте мне, вам это не понравится! Где ваше оружие и броня, салаги?

– Но оно нам только мешает! – вякнул толстяк, повесив нос, – меч шлёпает по ногам, мешая ходить! А с этими латами даже нормально не нагнёшься!

– Когда эти твари заберутся на стены, ты сразу пожалеешь о своих словах, – резко ответил ему командир, – всем вооружиться и быть наготове! Я чувствую, что сегодня ночью всем будет не до сна!

– Вы действительно так думаете?! – изумился тощий и махнул рукой в сторону врагов, – думаете, что они пойдут на приступ?

– До того, как прийти в Орден Порядка, – старик снова оглядел уставившихся на него парней, – я служил в одном из Северных Королевств. И ещё в молодости получил стрелу в колено! – он ткнул себе в ногу пальцем, – теперь перед боем у меня всегда ноет эта старая рана. Можете мне не верить, но эта примета никогда меня не подводила, – он развернулся и захромал прочь в темноту.

Парни испуганно переглянулись, отложили инструменты в сторону и поспешили в закуток, где они побросали своё оружие и доспехи…

– Итак, – Валера прижался к поверхности бугристого валуна, на котором в мелких выемках прятались колючие лишайники, – как будем действовать?

– Пока ждать, – хмуро отозвался Чизман, чей силуэт едва можно было различить в темноте, – как только полетят ракеты, тогда сразу и рванём, – он оглянулся назад, туда, где прятались среди камней орки.

– А что, если у нас получится пробиться в крепость?! – парень уставился на ярусы Цитадели, которые светились огнями в ночи.

– Сомневаюсь, – вздохнул его спутник, – но в этом случае будем действовать по ситуации. Если будет достаточно сил, чтобы закрепиться – попробуем удержать позицию. Хотя о чём я, – фыркнул он и покачалголовой, – там ведь ещё шесть ярусов… Так что пробиваться внутрь бессмысленно.

– Точно, – сразу же согласился Валера. На их стороне были хорошо вооружённые орки, которые, правда, ещё не вступали в нормальный бой. Но серокожих было мало, а вот врагов наоборот – целые толпы. Тут даже могучие автоматы Затворника ничем бы не помогли.

Впрочем, оба попаданца и не собирались пробивать себе путь в крепость. Их задача была простая – навести шуму, да так чтобы вся стража всполошилась, подумав, что их атакуют со всех сторон. Конечно, можно было бы помечтать о лихом наскоке и прорыве всей обороны, но всё это казалось маловероятным.

Основная надежда этой рисковой операции полагалась на орков-десантников. Они должны были высадиться в крепости и найти таинственную комнату с чертежами. А уже потом вырваться наружу, пробившись через солдат Ордена Порядка.

Чтобы донести до них эту непростую задачу, Чизман выстроил своих ребят среди пушек и долго распинался перед ними, объясняя все детали плана. Орки послушно кивали, внимая его словам и приводя своего командира в дикий восторг.

– Видите, – восторгался он, – они всё понимают! Так что можно не беспокоиться, скоро все планы крепости будут у нас!

– Угу, – буркнул глядевший на всё это представление Затворник, – можешь ими гордиться. А пока уступи место мне, – он схватил большой свёрток и направился к оркам, – нужно кое-чего уточнить…

– Что там такое?! – сразу же нахмурился Чизман.

– Сигнальные ракеты.

– И зачем они?

– Чтобы твои десантники подали сигнал, когда начнут пробиваться к выходу, – отмахнулся от него дворф, – лучше сходи и набери себе отряд, с которым пойдёшь к воротам!

– Ладно, – согласился тот и зашагал в сторону орочьего лагеря. А Затворник собрал вокруг себя десантников и принялся им что-то втолковывать, бегло оглядываясь на уходящего Комарова.

Ещё тогда Валера подумал, что всё это выглядит как-то подозрительно. Кажется, их товарищ что-то замышлял. Вот только что?! Кинуть попаданцев он не мог – всё-таки у них были общие цели. Да и планы Цитадели ему были действительно нужны. В любом случае, парень решил быть наготове. Поскольку могло случиться всё, что угодно.

Конечно, можно было рассказать о своих подозрениях Чизману, но между последним и дворфом и так был разлад, так что лучше было просто промолчать. К тому же Валера всё же немного доверял Затворнику.

– Вон оно! – вдруг прошипел Комаров, указывая в сторону лагеря. Оттуда взмыла ввысь целая куча ракет. Пожалуй, их даже было слишком много.

– Началось, – заворожено наблюдая за пусками, прошептал Валера, – надо идти!

– Погоди, тут что-то не то, – рассеяно заявил Чизман, – мне кажется или они летят в разных направлениях? Я думал, что он забросит десант в одну точку, чтобы они могли отбиться…

– Нет времени, – шикнул на него парень, – надо атаковать!

– Ладно, – согласился Комаров и махнул оркам, – вперёд! Пошли!

Огромная толпа позади него поднялась на ноги и бросилась в атаку. С собой воины тащили не только своё оружие, но и многочисленные лестницы, щиты из стальных листов и крючья. Всё, чтобы подобраться к стенам и забраться наверх. Укрывшись за одним из огромных щитов, попаданцы двинулись следом за своим войском. У них был небольшой шанс на то, что осада увенчается успехом, а значит, орков нужно будет вовремя остановить, чтобы те не ввязались в неравный бой.

Двигаясь без факелов, орочьи силы вырвались из темноты и ринулись к стене Цитадели. Заметив их, защитники сразу же подняли тревогу. Над зубцами пронеслись пронзительные завывания рогов и горнов, а на ярусах закипела спешная возня. Кто-то из стрелков Ордена Порядка оказался готов к этой атаке и сразу же принялся палить по врагам.

В ответ те орки, у которых не были заняты руки, ответили им плотным огнём из своих автоматов. Пули застучали по зубцам, а вниз полетели первые убитые. Прикрываясь щитами, серая армия добралась до подножья стены и принялась налаживать лестницы. Сверху на них посыпались целые тучи снарядов, а следом хлынуло раскалённое масло. Впрочем, словно бездушные машины, серокожие упрямо продолжали своё дело. Среди них то и дело падали сражённые меткими выстрелами защитников или те, кого сильно обожгло. Но на их тела наступали всё новые и новые орки.

Сверху на крепость уже спускались десантники на своих парашютах. Чизман выглянул из-за щита и выругался.

– Они все летят в разнобой! – яростно воскликнул он, – их ведь разобьют по одиночке! И наших валят! Их всё меньше и меньше! Эй! Орки! Прячьтесь за щиты! Быстрее!

Мимо пролетел тяжёлый дротик и воткнулся в каменистую почву. Комаров тут же скрылся за стальными листами, всё ещё осыпая Затворника проклятьями.

– Ничего! – попытался поддержать его Валера, – сейчас все силы на нас направили! Главное нам устоять…

И словно наперекор его словам, сверху загремели пушки и захлопали массивные орудия. Огромные камни рухнули на орочьи щиты, буквально снося их с поля боя. В промежутках между зубцами плотными рядами встали защитники, откидывая лестницы и крючья, по которым пытались забираться атакующие. Ответом им была яростная пальба, но теперь уже серокожим приходилось прятаться в укрытии.

Где-то наверху тоже загрохотали выстрелы. Десант высадился и сразу же встретился с яростным сопротивлением. Выглянув из-за щита, Валера увидел, как повсюду на ярусах мелькают вспышки выстрелов. Кажется, орки действительно оказались разделены, и теперь несчастным приходилось отбиваться от наседающих врагов.

– Проклятье! – прошипел Комаров, бегло оценив обстановку, – надо отходить! – воскликнул он, – иначе нам конец!

– Но как же десант?! – отчаянно выпалил парень, оглядывая поле боя.

– Нас сейчас самих размажут! – ответил ему Чизман и махнул оркам, которые удерживали их щит, – назад! Назад! Отступаем!

Защитники Ордена Порядка ударили по ним всей своей мощью. Справившись с первым шоком от внезапной атаки, они поняли, что против них вышла лишь малая часть от всей вражеской армии. Что за многочисленными щитами нет больших отрядов, а лишь несколько орков, которые пытаются прятаться от их выстрелов, что лестниц у атакующих не так уж и много, а силы их сильно разрознены и лишь изображают массивную атаку. Так что, осмелев, солдаты воодушевились и принялись отбиваться в полную силу. Даже автоматическое оружие тут никак не помогало – оркам даже не давали нормально прицелиться. Стоило кому-то показаться из-за щитов, как на него тут же обрушивался целый ливень из стрел, пуль и камней. О лестницах оркам тоже пришлось забыть – те, кто их тащил, погибли в первую же минуту. Теперь осаждающие только и делали, что прятались от атак сверху.

– Назад, назад! – яростно кричал Комаров, изредка выглядывая из укрытия, – давите их огнём! Не цельтесь! Просто бейте на подавление!

Кто-то послушался его, пытаясь высовывать из-за щита только своё орудие. Но пули у таких летели во все стороны, врезались в подножье стены и зубцы наверху. Лишь иногда задевало кого-то из защитников. К тому же подавить сопротивление на первом ярусе было мало. Против них поднялась вся Цитадель. Осаждённые палили с каждого возвышения, осыпая несчастных целым ливнем из снарядов.

Теперь даже отступая, они несли потери. То и дело какой-нибудь из щитов падал под мощными снарядами. Или толстые стальные листы пробивало снарядами из огромных арбалетов, насаживая орков на острия. Пули свистели то тут, то там. Даже пушки заголосили, рявкая на нападающих своим басом.

– Давайте, давайте! – поторапливал своих Чизман, – уходим! В темноту, в темноту! – он схватился за прутья, из которых был сварен каркас, и принялся помогать оркам, оттягивая щит назад. Валера тоже вцепился в каркас и принялся тянуть, упираясь ногами в землю.

Что-то грохнуло, свистнуло, а потом один из железных листов резко вздрогнул и отскочил прямо на парня, ударив его по голове. Вниз скатился большой каменный снаряд, который вылетел откуда-то с верхних ярусов.

– Эй! Ты живой?! – Комаров бросился к напарнику, – держись! Проклятье, у тебя кровь! – он спешно принялся рвать на себе рубаху.

– Ох, – Валера схватился за голову, чувствуя, как кровь льётся по пальцам, – блин! – у него в глазах всё кружилось и темнело… Или это они добрались до темноты?

– Ничего, просто рассечение, – буркнул ему Чизман, заматывая его рану, – давай, вставай! Пошли! – он помог парню подняться, и они вместе поспешили назад, стремясь укрыться от обстрела.

Медленно, теряя своих собратьев, орки отступили в спасительную темноту, укрывшись от атак врагов. Те всё ещё пытались задеть атакующих, стреляя наугад. Мимо то и дело проносились тяжёлые дротики и каменные снаряды. Пули стучали по камням, а ядра врезались в землю. К счастью, враг уже не мог нормально прицелиться, так что можно было ринуться прочь со всех ног.

Уже оглянувшись назад, Валера увидел, что большая часть от их отрядов так и осталась лежать там, под стенами Цитадели. На ярусах уже затихла пальба, лишь изредка где-то там расходилось эхо от автоматных очередей, но и оно вскоре смолкало. Защитники сумели скоординироваться и теперь зачищали крепость от десантников. Похоже, вся операция провалилась.

– Блин, – протянул парень и вдруг к небу взлетела одинокая сигнальная ракета, выпорхнув откуда-то с верхних ярусов. Она поднялась в темноту, ярко светясь над Цитаделью, а потом затухла. Оставалось только догадываться о том, что это было. Отчаянная просьба о помощи или просто случайный запуск…

– Эх, – выдохнул Валера, безвольно обмякнув на плече товарища.

Они добрались до лагеря в ужасно подавленном состоянии. Оба хотели просто рухнуть и забыть обо всём случившемся. Однако сейчас нужно было придумать новый план. Хотя уже и так было ясно, что теперь у них только один выход.

– Ну, – устало выдохнул Чизман, добравшись до шатра, где сидел Затворник, – наша операция провалилась. Теперь нас ждёт несколько месяцев долгой и тяжёлой осады. Война затягивается, а наши враги собирают силы…

– Ага, – кивнул Затворник, что-то отмечая на карте Цитадели.

– Что такое? – нахмурился Комаров, помогая Валере сесть на табурет. Рана уже немного закрылась, так что кровь больше не заливала парню лицо.

– На самом деле, – дворф хмуро усмехнулся, – провалились лишь ваши глупые мечты, – он повернулся к ним, – думаете, я не знал, что именно так всё и будет?! В Цитадели полным-полно умелых воинов. К тому же на их стороне численный перевес и знание собственной крепости. Так что с такими силами вы бы никогда не пробились на первый ярус. А десант всё равно бы разгромили.

– И чему ты радуешься?! – возмущённо воскликнул Чизман, – ты же говорил, что у нас есть шанс добыть эти планы! Но всё пошло наперекосяк! Нас наголову разбили у врат, а десантники разлетелись по всей крепости! Нужно было отправить их в одну точку, чтобы они смогли собраться вместе и обороняться от солдат ордена… – он прошёлся кругом, размахивая руками, – давайте уже признаем, что мы все облажались!

– Ха! – фыркнул Затворник, – я специально разослал десант по всей Цитадели. Им не нужно было объединяться, наоборот, – он снова пригнулся над картой, – они должны были разбежаться по всем углам, словно тараканы…

– Что?! – Комаров уставился на него и тут же сжал кулаки, – ты…

– Я, – снова ухмыльнулся дворф, – ракеты им нужны были для того, чтобы отметить место, откуда можно попасть внутрь комнаты с чертежами. Пока вы бились у ворот, отвлекая на себя всё внимание, десантники хаотично носились по коридорам Цитадели. Я рассудил так, – принялся объяснять он, – во время атаки комнату с чертежами никто не будет охранять. Зачем, если вокруг идёт отчаянный бой? Так что пробившийся туда орк не встретит серьёзного сопротивления. И всё, что от него будет нужно – это отправить ракету и показать мне это место. Теперь мы знаем, где искать эти чертежи.

– Вот только, – скрипя зубами, ответил ему Комаров, – у нас теперь больше нет десантников! Ты просто отправил их всех на бойню! И даже не сказал об этом нам! – он ткнул себя в грудь.

– А смысл?! Ты бы не дал этого сделать, – хмыкнул Затворник, – поэтому мне пришлось схитрить.

– Ублюдок, – яростно выкрикнул Чизман, бросившись к нему, – эти парни не заслужили того, чтобы так умереть!

– Они всего лишь инструмент!

– Инструмент?!

– Чизман! – воскликнул Валера, – но ведь он прав! Это война, так что солдаты будут и дальше гибнуть! А эти десантники принесли большую пользу! И вообще, – он развёл руками, – чего ты так возмущаешься-то?!

– Я?! Я тренировал их и наставлял, я был для них командиром, – Комаров ткнул себя в грудь, – это были мои ребята, так что нельзя было без меня решать их судьбу! Разменивать их на какие-то мелочи!

– Вырастишь себе новых, – фыркнул Затворник, усмехаясь в бороду.

– Я тебе сейчас…

– Ну, блин! – парень вовремя остановил своего товарища, схватив за руку, – у нас впереди будет целая куча сражений! Сколько ещё орков погибнет! Ты тоже будешь из-за них переживать?!

– Знаешь, – Чизман вырвал локоть у него из рук, – смерть сотен хомячков тебя вряд ли заденет, но смерть твоего хомячка станет трагедией. Ладно, – сердито фыркнул он и сложил руки на груди, – пускай мы отдали жизни двух сотен десантников ради этой комнаты! Но что нам делать теперь?! Как мы попадём туда?!

– По секретному ходу, – невозмутимо ответил Затворник.

– Се…секретный ход? – изумлённо выпалил Валера, уставившись на него, – там есть секретный ход?!

– Конечно, – пожал плечами тот, – в Цитадели наверняка огромное количество всяких ходов.

– И как мы узнаем, где он?! – фыркнул Комаров, – у тебя ведь ещё нет секретных планов этой звезды смерти!

– Ещё нет. Но, к счастью, я знаю об одном проходе, – хитро ухмыльнулся бывший Великий Мастер.

– Откуда?! – изумились попаданцы.

– Я же дворф! – с лёгкой обидой заявил Затворник, – я всю жизнь прожил в пещерах, так что прекрасно разбираюсь во всяких природных ходах. Когда я был в Цитадели на экскурсии, то мне удалось приметить один колодец на четвёртом ярусе. Защитники набирают оттуда воду.

– И что с ним?!

– Из него дул ветер, – дворф ткнул в карту пальцем, – когда мы прибыли сюда, я сразу отправил разведчиков по местным пещерам, чтобы найти этот лаз. И они уже вернулись с хорошими вестями.

– Значит, теперь нам придётся отправить отряд за чертежами, – задумчиво протянул Валера, – но, получается, что это будет тайная вылазка?

– Да, чтобы без всякого шума и лишнего внимания, – кивнул ему Затворник, – где-то тут есть подземное озеро, к которому можно попасть через сеть пещер. Конечно, чтобы выбраться через колодец придётся повозиться, но у вас уже есть опыт лазанья по верёвкам. Поэтому справитесь.

– Мы?! – воскликнул Чизман, – ты предлагаешь нам отправиться в Цитадель?!

– Ага. Возьмёте с собой отряд диверсантов с бомбами, – принялся объяснять дворф, – главное – доведите одного орка до чертежей. Пусть запомнит их. Вместе с ним вернётесь назад. А остальные пусть отвлекут внимание. Ага?

– Безумный план, – поёжился Валера, – там ведь целые кучи защитников! Ты сам говорил!

– Они сейчас отдыхают после тяжёлого боя. Самое время, чтобы незаметно прокрасться внутрь. Или вы хотите сказать, что наши десантники отдали свои жизни зря?

– Нет, – Комаров вздохнул и сжал кулаки, – если надо добыть чертежи, то мы тебе их добудем. А потом снесём всю эту крепость до основания. Так ведь? Или тут ты тоже нас обманул?

– Если у меня будут чертежи, – Затворник со значением покачал головой, – я уничтожу весь Орден Порядка и эту проклятую Цитадель.

– Вот и отлично, – прошипел Чизман, – где там мой арбалет?!

– Я пойду с тобой, – воскликнул Валера, поднимаясь на ноги, – наверняка что-то пойдёт не так и вам понадобиться помощь.

– Ну, – товарищ окинул его беглым взглядом, – пошли. Помирать так всем вместе…

Они быстро собрались и принялись набирать орков. Им нужны были самые лучшие и адекватные из новоявленных подрывников. Большая часть из этих несчастных совсем не контролировала себя, многие безумно смеялись, шипели и тряслись. Затворник оказался прав, преждевременное рождение плохо сказалась на этих беднягах. Но среди них были и суровые орки, которые держались в тени и не привлекали лишнего внимания. Вот их то и забрали с собой попаданцы, надеясь, что те не подведут их в нужный момент. Наконец, когда они были готовы выступать, дворф привёл к ним Готмога.

– Вот, – заявил бывший Великий Мастер, – возьмите его. Он не подведёт.

– Но это же вождь! – воскликнул Валера, – у него своё племя…

– Племя? – фыркнул Затворник, – его племя теперь наша армия. К тому же, он тут самый адекватный. На этих, – он кивнул на хмурых подрывников, – надежды нету.

– Ладно, – кивнул головой Чизман, – а ты сам-то готов? – он уставился на вождя.

– Гатов! – рыкнул тот, – я всыё запомню!

– Отлично, – скривился Комаров, – дайте тогда этому парню пушку!

Конечно, вождя стрелять никто не учил. Но автомат ему всё же выдали. Всё-таки мало ли как могло сложиться это рисковое приключение? Даже Валера взял с собой пистолет, надеясь, что это оружие ему не придётся пускать в ход. Ведь патронов на всех солдат Ордена Порядка у него точно не хватит.

Собрав отряд, попаданцы двинулись в сторону гор, вслед за проводником-гоблином, который знал путь к подземному озеру.

– Как думаешь, у нас получится? – встревожено спросил парень у своего спутника, оглядываясь на лагерь позади.

– Не знаю, – пожал плечами тот и, пригнувшись, прошептал, – в крайнем случае, есть вероятность, что нас не станут убивать и возьмут в плен. Мордред не дурак и наверняка захочет знать, что тут вообще происходит. Так что, если что, не геройствуй и сразу же тяни лапки вверх.

– Но это ведь…

– Это единственный шанс выжить, если всё пойдёт наперекосяк, – резко прервал его Комаров, – видишь ли, тут ни одна из этих сторон не тянет на добро. Так что и переживать за это нечего.

– Я не собираюсь сдаваться, – заявил в ответ Валера, – скорее всего, Орден Порядка уже объединился с Даниилом! А уж снова попадать в лапы к этому ублюдку я не хочу.

– Ну, как знаешь, – тяжело вздохнул Чизман и зашагал вперёд. Парень лишь злобно фыркнул, уставившись на его спину. Кажется, Комаров всё ещё не отбросил идею о том, чтобы объединиться с Даниилом. Вот только в этом не было никакого смысла. Их враг, скорее всего, снова бы выбросил попаданцев куда-нибудь в глушь или вообще убил бы. Но он точно не стал бы слушать и внимать им. Так что о каком-то договоре и речи быть не могло.

Гоблин привёл их ко входу в пещеры и шустро юркнул внутрь. Им пришлось последовать за ним в полной темноте, осторожно шагая по шатким камням. Зажигать фонари было опасно – их могли заметить из Цитадели. Лишь оказавшись в глубинах гор, отряд запалил несколько факелов и идти сразу стало легче. Места оказались трудными. Пару раз им пришлось обходить опасные трещины и провалы, что вели куда-то в темноту. Вокруг капала вода, что-то постоянно осыпалось. А ещё приходилось надеяться на то, что Орден Порядка не стал выставлять тут стражу. И, к счастью двух попаданцев, пока всё шло хорошо.

Наконец, впереди заблестела гладь подземного озера, что виднелась среди торчащих скальных выступов.

– Тихо! Гасите огни! – шикнул Чизман, и орки тут же потушили пламя.

Когда глаза привыкли к темноте, наверху стало видно выбивающийся из небольшой дыры свет. Колодец. Конечно, никакой спускающейся верёвки тут не было, а вокруг был ровный потолок, где ничего не могло зацепиться.

– Как мы туда попадём? – осторожно прошептал Валера, приглядываясь к провалу.

– Хороший вопрос, – фыркнул Чизман и осторожно двинулся вперёд. А за ним уже и остальные.

Выйдя на берег озера, оба уставились наверх.

– Кажется, я смогу закинуть туда крюк с вон того выступа, – показал в сторону Комаров. Чуть вдали от них торчала большая скала, поднимаясь к потолку. Чтобы попасть туда, им пришлось пробираться по воде. Но тут было совсем не глубоко. Озеро явно переживало не лучшие дни.

Забравшись на уступ, Чизман зарядил в арбалет крюк и принялся целиться в сторону колодца. Щёлкнула тетива, стальной зацеп улетел вверх, утаскивая за собой верёвку, и скрылся где-то в колодце. Казалось, что всё получилось, однако наверху что-то звякнуло, а потом крюк рухнул вниз, грохнувшись куда-то в воду.

– Проклятье! – выругался Комаров, выуживая верёвку из воды, – орки! Дайте другую! Эта вся мокрая и тяжёлая! – прошипел он.

Прицепив к крюку новую сухую верёвку, Чизман снова нацелился и выстрелил. Что-то хрустнуло, но вниз ничего не упало.

– Отлично! – Валера сжал кулаки от радости, – получилось!

Но его спутник не был таким довольным. Он зашёл в воду и дотянулся до верёвки, а потом дёрнул её на себя. Что-то зашумело, захрустело и прямо на него грохнулось большое ведро, увлекая за собой звенящую цепь. Комаров едва успел увернуться от него, отскочив в сторону. А само ведро с громким всплеском скрылось под водой.

– Что ж, – выныривая на поверхность, фыркнул Чизман, – полезем по цепи.

– А она нас выдержит? – с недоверием спросил у него Валера.

– Проверим! – ответил ему тот и скомандовал, – орки! Вперёд! И верёвку возьмите!

Толпа подрывников сорвалась с места и, доплыв до цепи, принялась карабкаться наверх.

– По одному, черти! – рявкнул на них Комаров, – не хватало ещё оборвать нашу последнюю надежду!

Один за другим, орки поднялись наверх и спустили вниз верёвку для попаданцев. Так, хватаясь за цепь и цепляясь за канат, они медленно принялись подниматься и вскоре уже оказались внутри Цитадели.

Колодец оказался в небольшой комнатке, выбитой в горной породе. Отсюда выходил узкий коридор, перекрытый дверью. Её изрядно посекло осколками, да болталась она на одной петле. Видимо, это были последствия обстрелов. Чизман решительно шагнул к ней и осторожно выглянул наружу.

– Чисто! Давайте за мной. Идём осторожно и прячемся, ясно?!

– Угу! – полетело ему в ответ. За дверью оказалась большая комната, заставленная бочками. Судя по царившей тут сырости, внутри них была вода. Пройдя через это помещение, маленький отряд выбрался на четвёртый ярус Цитадели и осторожно двинулся вперёд.

Вокруг были полуразрушенные постройки, с обвалившимися крышами, всюду разбросаны всяческие обломки и мелкий щебень. Пол под ногами и стены вокруг были покрыты тысячами выбоин. Над головами у них, раздавились чьи-то крики и приказы. Кажется, Орден Порядка продолжал работу над восстановлением своей крепости, правда, уже не так оживлённо. Затворник был прав – большая часть защитников ушла на отдых, чтобы восстановить силы и быть готовыми к новой атаке.

Вокруг было тихо и спокойно – все работы шли внизу, куда уже утащили все материалы. Лишь изредка кто-нибудь поднимался сюда, чтобы нырнуть с тележкой в одну из многочисленных дверей и вылезти обратно с досками или каменными кирпичами.

В такие моменты отряд прятался кто куда. Попаданцы испуганно вжимались в стены, орки скрывались за многочисленные ящики и бочки, которые вытащили со складов, дабы не мешались. Иногда им и вовсе приходилось забегать в распахнутые двери и сидеть там, затаив дыхание.

– А ты помнишь, куда нам нужно? – осторожно спросил Валера у своего товарища, когда очередной грузчик укатил прочь, – я что-то совсем запутался…

– Да, – кивнул Чизман, сосредоточенно прислушиваясь к удаляющимся шагам, – кажется, это место было под шпилем третьей башни. Вроде бы, это та! Будем искать проход там, – он вскочил на ноги и махнул оркам, – вперёд!

Они спешно преодолели ещё несколько десятков метров и снова прижались к стенам.

– Так. Ждите тут! – ткнул им Комаров.

– А ты куда?! – спросил у него Валера.

– Я отойду туда, – тот махнул рукой в сторону просторной площадки, которую подпирали ряды зубцов, – надо взглянуть наверх, чтобы не ошибиться.

– Ладно, – кивнул парень и тут же дёрнулся следом, – я с тобой!

Они перебежали по белому мрамору и присели у застывших баллист. Над ними поднимался пятый ярус, где возвышались могучие стены, нависающие над их головами. Из-за них едва можно было разглядеть ажурные башни седьмого. Пересчитав их, Чизман облегчённо вздохнул.

– Да, всё верно. Вход в эту комнату где-то рядом, – заявил он и глянул вниз. Валера тоже перегнулся через бойницу, вытягивая шею.

А там царило самое настоящее оживление. Судя по всему, здесь обустроили нечто вроде полевого госпиталя. Всюду сновали люди с носилками, доктора спешно бегали от одного больного к другому. Где-то хрустели пилы хирургов и всюду были стоны и крики. Если у складов, всё это смешивалось с общим шумом, то теперь парень услышал всю гамму этих звуков, и ему вдруг стало не по себе.

– Сколько раненных, – обречённо прошептал Чизман, разглядывая открывшуюся перед ним картину, – сколько погибших! – он уставился чуть в сторону, где ровными рядами лежали накрытые простынями тела. Сквозь белую ткань проступали кровавые пятна, блестевшие в свете фонарей.

Валера судорожно облизнул пересохшие губы, разглядывая этот ужасный вид. О таком совершенно не думаешь, отправляя орков палить по защитникам на стене. А носильщики всё подносили и подносили раненных, поднимаясь по многочисленным лестницам ярусов Цитадели. Даже то, что это были враги никак, не меняло ситуации.

– Пошли! – раздражённо бросил Комаров, сжав кулаки, – у нас тут дела…

Они отринули от зубцов и перебежали через площадку к оркам.

– Так, – Чизман огляделся по сторонам, – кажется, вон та дверь! – он ткнул пальцем, – думаю, нам туда!

– Да? – рассеянно пробормотал Валера, – точно?

– Она прямо под башней, так что ракету точно запустили отсюда. И ещё она не такая, как у тех складов, – показал ему спутник, – там просто деревянные створка, а тут вроде бы украшенная, – он решительно взвёл арбалет, – пошли! Орки будете наготове!

Их отряд перебежками добрался до заветной двери и нырнул внутрь. К счастью, похоже никто из ордена не думал о том, что сюда могут прокрасться диверсанты. Так что закрывать замок никто не стал.

Внутри оказались какие-то складские помещения. Только тут не было материалов, инструментов или припасов. Вокруг поднимались бесформенные очертания каких-то таинственных предметов, укрытых белыми тряпками. Валера заглянул под одну и понял, что это чья-то статуя.

– Ясно, – закивал головой Комаров, – мы на верном пути.

– Думаешь?

– Ага. Сюда стащили всякую хрень, чтобы уберечь от обстрелов. Статуи, какие-то станки, – он заглянул под другую тряпку, – коробки со свитками. Значит, это место сейчас не особо им нужно. Скорее всего, тут нечто вроде музея. И плиты эти, наверное, где-то тут. Они ведь старые!

– Думаю, да, – судорожно оглядываясь по сторонам, пробормотал Валера.

Они прошли по этому вытянутому помещению и снова столкнулись с расписной дверью. Створка болтались на оторванных шарнирах, словно её кто-то недавно выбил. Похоже, десантники действительно были тут. Попаданцы прошли внутрь и оказались в большом зале. Тут всё тоже было заставлено громоздкими вещами, замотанными в тряпки. Но самым главным экспонатом были огромные плиты на стенах. Каждую из них покрывала резьба. Но тут и речи не было о каких-то художественных произведениях. Валера вообще подумал, что изображения на них напоминают какие-то микросхемы. Множество изогнутых линий, какие-то выступы, точки и закорючки. Это совсем не походило на карту или чертёж.

– Блин, неужели именно это нужно Затворнику? – взмахнул руками парень, – или нам нужно искать дальше?

– Думаю, что это оно, – приглядываясь к линиям, пробормотал Комаров, – смотри! – он ткнул арбалетом в одну из плит, – кажется, это стена, а вот склон. Тут проходы и туннели…

– Ух, я вообще не понимаю, что это такое, – фыркнул Валера.

– Готмог! – Чизман повернулся к вождю, – давай! Запоминай!

– Ыто?! – тот ткнул кривым пальцем в одну из плит.

– И это, и то! Всё запоминай! Ты сможешь?

– Дыа! – закивал орк и, прищурившись, уставился на резьбу. Какое-то время он стоял так, совсем не двигаясь, а потом перебежал к другой плите.

– Ты тоже смотри! – буркнул Комаров в сторону своего товарища, – мало ли чего случится!

– Да я это в жизни не запомню! – воскликнул тот, – тут какой-то хаос!

– Ну, ты хоть постарайся!

Оба попаданца принялись вглядываться в эти плиты, пытаясь запомнить эти дурацкие линии. Готмог же бегал туда-сюда, подолгу не задерживаясь на одном месте. Не иначе у него была фотографическая память.

– Высё! – наконец воскликнул он, – пара ухадить!

– Ладно, будем надеяться, что у нас всё получилось! – выдохнул Чизман и двинулся в сторону выхода.

Они протиснулись в тот узкий коридор, заставленный всяким хламом, и двинулись вперёд.

Комаров первым выглянул из-за двери и, увидев, что всё чисто, позвал их за собой. Отряд выскочил на стену и бросился к колодцу, чтобы сбежать прочь. Валера обрадовался, что их никто не заметил и не пришлось пускать подрывников. Однако сделал он это слишком рано.

– Стоять! Кто такие?! – рявкнул кто-то позади. Парень обернулся и увидел стражника в блестящей кирасе, который указывал прямо на них, – почему не на работах?!

– Пошёл ты, – прошипел ему в ответ Комаров и разрядил в него арбалет. Стрела пробила несчастному шею и тот рухнул на камни, обливаясь кровью.

– Чужие! Чужие тут! – разлетелся по сторонам истошный крик. Бросив телегу с добром, какой-то паренёк бросился бежать прочь, так невовремя выехав из дверей склада.

– Проклятье! – рявкнул Чизман, – бежим!

И они ломанулись прочь. Однако было уже поздно. Со всех сторон к ним начали сбегаться бойцы Ордена Порядка. На стенах вспыхнули огни, наверху застрекотали осадные машины, а по лестницам застучали сапоги.

– Так, – быстро рассудил Комаров, – ты, ты и ты! – он ткнул в подрывников, – хватайте свои бомбы и бегите к лестницам! Туда и туда! Подорвите там всё, ясно?!

– Угы! – мрачно улыбнулись те и с азартом разбежались по сторонам.

– Остальные за мной! – махнул рукой Комаров и бросился в сторону колодца, пытаясь на ходу зарядить арбалет. Позади них громко грохнули три взрыва, а среди ночи разлетелись истошные крики. Кажется, кого-то там сильно задело.

Впрочем, это была лишь капля в море. Ведь теперь по тревоге поднялись все защитники крепости. Из одного прохода на маленький отряд высыпало сразу несколько человек с мечами наголо. Чизман отбросил свой арбалет в сторону, схватившись за какую-то доску, чтобы отбиться от них. Но Готмог оказался быстрее.

 Вождь вскинул свой автомат и снёс бедолаг одной меткой очередью.

– Отлично! – воскликнул Валера. – бежим!

– Подрывники! – Чизман выбрал ещё троих, – перекройте лестницы! А ты за мной! – он ткнул в последнего из них, – взорвёшь колодец!

До прохода к источнику оставалось всего ничего. Ещё чуть-чуть и они окажутся в той самой комнатке. Грохнули ещё несколько взрывов, когда подрывники столкнулись с отрядами Ордена Порядка.

А попаданцы с двумя орками уже нырнули в заветную дверь.

– Перекроем проход, чтобы нас не догнали, – выдохнул Комаров, задыхаясь от такого забега, – Готмог помоги!

Валера тоже бросился к нему, и они вместе перекрыли дверь, подвинув тяжёлые бочки.

– Думаю, что это их задержит, – Чизман утёр пот со лба, – если они вообще заметили нас.

Впрочем, заметили. В дверь сразу же принялись отчаянно долбить. Створка застучала по боку бочки, которая принялась медленно отъезжать в сторону.

– Проклятье! – шикнул Комаров, – уходим!

Валера следом за ним бросился к колодцу и, обернувшись, заметил, что оба орка остались стоять в комнате с бочками.

– Готмог! Идём! – воскликнул он, но орк покачал головой.

– Сыйчас! – он принялся стягивать штаны, – нада задыржать ых! Я останусь.

– Что?! – воскликнул Чизман, – а кто будет рассказывать Затворнику о чертежах?! – он взмахнул руками.

– Личина! – вождь ткнул себе в брюхо, – она всё запомныт! Он отправыл мыня с вамы, так как я гатов! Он знал, что так будыт!

– Он… Это Затворник?! – ошеломлённо произнёс Валера.

– Дыа! – кивнул Готмог и принялся тужиться.

– Проклятье! – махнул руками Комаров, – а он вообще будет нам когда-нибудь рассказывать о своих планах или нет?!

– Блин, блин! – парень отчаянно уставился на орка. Того самого, с которым они столкнулись впервые и провели столько времени. Готмог явно был достоин того, чтобы быть вождём. В отличие от других он вызывал какую-то симпатию, хоть и казался простодушным дураком.

– Что? – раздался вдруг позади едкий голос Чизмана, – этот орк не просто инструмент?!

– Дыржи! – вождь поднял с пола кожистое яйцо и протянул Валере, – бырыги ыго! Эта новый вождь!

– Стой… – выдохнул парень и прикрыл глаза.

– Ныт! – сразу же закачал головой орк, оглядываясь на дёргающуюся в припадке дверь, – я задыржу ых! Быгыте! Эта нужно для плымены! – он перехватил свой автомат.

Глубоко внутри парню хотелось сказать ему, что это неправда. Что они смогут уйти и так, а племени смерть вождя наоборот лишь навредит. Но им нужно было доставить планы Затворнику. Так что Валера вздохнул и ответил ему.

– Да. Это нужно племени, – а потом решительно зашагал к колодцу.

– Так, – Чизман за его спиной втолкал в маленькую комнату ещё одну бочку и придавил ей дверь, – надеюсь, что они продержаться… – он принялся вытягивать верёвку.

– А как я слезу вниз с этой штукой? – Валера уставился на огромное яйцо, которое держал в руках. Внутри, за кожистой оболочкой, медленно сосал кулачок маленький орчонок.

– Я обвяжу тебя и спущу. Давай! Быстрее! – медлить не было времени, так что парень позволил обвязать себя верёвкой и слез в колодец. Упираясь ногами в стенки, Чизман принялся осторожно спускать его вниз.

Наверху уже загрохотали выстрелы и закричали солдаты Ордена Порядка. Кажется, Готмог отбивался там изо всех сил.

Наконец, ноги Валеры коснулись воды, и он медленно опустился в подземное озеро. Выплыв на берег, парень обернулся и уставился в сторону колодца. И тут к нему вдруг пришла одна нехорошая мысль.

– Блин! – просипел он, утирая лицо, по которому с волос стекала вода. Комаров остался там. Вместе с орками и атакующими солдатами Ордена Порядка. Если и был лучший момент, чтобы сдаться в плен, то именно сейчас, – нет, – прошипел Валера, отложив яйцо в сторону и сжимая кулаки, – ты же не можешь так поступить! Только не ты! – он отчаянно уставился на потолок.

В какой-то момент ему показалось, что всё. Теперь два попаданца окажутся по разные стороны этого конфликта, но нет. Цепь дёрнулась и вниз съехал Чизман, под конец с шумом плюхнувшись в воду.

– Чего встал?! – вынырнув, завопил он, – беги! Сейчас рванёт!

Валера схватил яйцо и бросился прочь по пещерным коридорам. Позади них оглушительно грохнуло, а в тихую водную гладь полетели обломки камня и кирпичей. Попаданцы вихрем промчались по пещерам, наощупь отыскивая дорогу назад. И вскоре оказались на свежем воздухе.

– Ух! – устало выдохнул Комаров, утирая лоб, – вырвались.

– Ага, повезло, – протянул парень.

– Нет. Повезло, это если бы мы просто вернулись назад, – отмахнулся от него товарищ, – пошли уже. Отдадим эту штуку Затворнику. Пусть порадуется тому, что нам теперь тут ещё неделю сидеть!

И два насквозь промокших попаданца медленно зашагали вперёд к видневшемуся вдалеке лагерю.

Затворник ничуть не удивился тому, что они вернулись без орков.

– Ага, добыли, – он довольно закивал головой, увидев яйцо в руках Валеры, – жаль, что придётся ждать…

– Ну, зато тебе не жаль, что ты снова разменял орков на эти секреты, – пожал плечами Комаров, – легко же ты тратишь ценные кадры!

– Вот тебе ценный кадр, – фыркнул в ответ дворф, – вырастет и будет таким же вождём или даже лучше! И вообще, чего ты от меня хочешь?!

– Я?! – Чизман шумно выдохнул, – ничего я от тебя уже не хочу. Просто снеси эту Цитадель и пойдём дальше.

– Снесу, – с ухмылкой разглядывая яйцо, отозвался тот, – снесу до самого основания…

Глава четвёртая. Вражеский ход

– Держи! – Мордред вошёл в свой кабинет и бросил сидевшему там Даниилу дорожную сумку и плащ, – сегодня мы уходим из крепости.

– Что?! – изумлённо выпалил тот, – Цитадель ведь окружена!

– Здесь есть проход через горы, – невозмутимо ответил ему глава Ордена Порядка, – мы с тобой перейдём через них и окажемся на территориях Лёгкого Царства. А оттуда отправимся в Великий Дор, чтобы собрать там войска со всего континента….

– Погоди, погоди! – замахал руками ошарашенный парень, – почему уходим только мы с тобой?! – он схватился за голову, – а что будет с остальными?!

– К несчастью, – цинично произнёс Мордред, – они все умрут.

– Почему?! – изумился Даниил, чувствуя, что ничего не понимает, – с чего ты это взял?

– Я же показывал тебе ту тварь, что успела отложить яйцо. Похоже, его личинку унесли через колодец и сеть пещер, – торопливо принялся объяснять ему глава Ордена Порядка, – так что всё это было не глупыми атаками, а хитрой операцией, – он махнул головой в сторону равнины перед Цитаделью, – кто-то там слишком много знает о нашей крепости. Знает, где хранятся все чертежи, – Мордред со злобой сжал кулаки, – я не знаю точно, что они затеяли, но абсолютно уверен, что крепость вскоре падёт.

– Получается, – парень встал на ноги и уставился прямо на него, – ты бросишь своих людей умирать?! Оставишь их биться на смерть, зная, что они гарантированно проиграют?!

– Да, – холодно отрезал тот, – их подвиг позволит нам выиграть немного времени, пока мы будем добираться до Великого Дора и собирать новые силы. Это называется тактика, дружок.

– Нет, я против! – резко заявил Даниил и махнул рукой, – мы не можем бросить их тут!

-Что ж. Можешь остаться с ними, только напиши мне несколько писем, чтобы твои наместники всё же решились исполнить свой долг перед Орденом Порядка.

– Этого я тоже делать не буду, – ответил ему парень.

– Значит, ты хочешь, чтобы весь мир был уничтожен? Ты ведь понимаешь, что иного выхода нет, – яростно воскликнул Мордред и дёрнулся к нему, – через перевал не перевести весь Орден Порядка. А ведь у нас ещё столько раненых! Более того, кому-то нужно будет задержать нашего врага! Другого выхода нет! Разве ты не понимаешь этого?! Думаешь, я сам хочу бросить тут своих на погибель? Знаешь, сколько я уже потерял за всю свою проклятую жизнь?!

– Так не теряй, – собрав всю свою решимость, заявил ему в ответ Даниил, – другой выход есть, и ты знаешь какой. Ты запрещаешь мне уничтожить этих врагов, – он ткнул пальцем в сторону равнины, – объясняя это тем, что мои силы могут поразить своих. Пусть так. Ты запрещаешь лечить раненых, говоря, что я сделаю им только хуже. Пускай, – голос парня дрожал от ярости, – но сейчас я могу одной силой мысли перенести их всех в Великий Дор! Может быть, они спасутся и окажутся там, а, может быть, их ждёт другая участь. Но ведь эти несчастные всё равно погибнут! Только я могу дать им шанс на спасение, а ты обрекаешь их на верную смерть! Позволь мне сделать хоть это, – взмолился он, – пусть враги штурмуют пустые стены, а мы с тобой помчимся прочь через этот перевал. Эльфы быстро доставят нас в столицу Священной Империи, так что ещё будет время, чтобы подготовиться. И подумай о том, что помимо армий всех Южных Королевств у нас будут ещё и твои люди!

– Нет, – решительно заявил Мордред, – ты даже не представляешь, что у тебя за дар и кто его тебе дал. Всё это время ты пользовался своей силой, сам не понимая, что действуешь на стороне зла. А теперь зло выступило в открытую и даже не надейся, что вся эта мощь не будет использована против нас. Оно только и ждёт, чтобы ты, наивный дурак, решился погеройствовать!

– Но…

– Никаких возражений! Вон шкаф, бери оттуда тёплые вещи и собирайся в путь. В горах сейчас довольно холодно, – оборвал его глава Ордена Порядка и решительно зашагал в сторону выхода.

– Прошу тебя! – выкрикнул вслед Даниил, – подумай о своих! Просто подумай! Дай им шанс!

Но Мордред лишь со злостью хлопнул дверью и вышел на свежий воздух. Он подошёл к парапету и уставился вниз. Вдалеке на равнине светились огни лагеря, где собрались силы зла. На стенах Цитадели тоже горели жаровни и факела. В этом трепещущем свете сновали туда-сюда защитники крепости. Кто-то продолжал заниматься ремонтом стен, кто-то ухаживал за ранеными, другие же улеглись у самых зубцов, надеясь хоть немного отдохнуть.

– Проклятье, – прошипел сквозь зубы Мордред и утёр лицо ладонями. Столько лет он тренировал этих людей, готовил к великим сражениям и победам. А теперь эти лучшие воины со всего континента должны отдать свои жизни ради того, чтобы просто задержать врагов на несколько дней.

Это было просто несправедливо…

Свесив ноги вниз, Валера сидел на платформе и ел свой нехитрый завтрак, когда Затворник с довольным видом выполз из своей палатки. Бурча что-то себе под нос, дворф вальяжно прошёлся мимо стройных рядов пушек.

– Эх, – он задрал голову вверх, уставившись на парня, – всё никак не могу дождаться, пока вылупится этот орчонок!

– Ну, можешь пострелять пока из своих пушек, – насмешливо отозвался издалека Чизман, щурясь от яркого солнца и сложив руки на груди, – думаю, будет полезно держать наших противников в напряжении.

– О, точно! – обрадовался Затворник, вскинув палец вверх, – хорошая идея! Орки! Сюда! – воскликнул он и вытащил из-за пояса подзорную трубу. Приложив её к глазу, дворф принялся разглядывать ярусы Цитадели.

Сначала вид у него был довольный, но постепенно радость его сменилась лёгкой озадаченностью.

– Что-то я ничего не понял, – пробормотал он и спешно принялся подниматься на платформу к Валере.

– Что такое?! – спросил парень, изумлённо наблюдая за ним.

– Там как-то пусто, – отозвался Затворник, снова уставившись на крепость, – такое ощущение, что там никого нет!

– Небось, затаились или спят, – невозмутимо ответил ему Чизман. Хотя даже у него пробудилось некое любопытство, и он зашагал к лестнице.

– Проклятье, да там никого нет! – яростно выпалил дворф, вглядываясь в сторону крепости, – они все сбежали! Сбежали прочь!

– Дай сюда! – Комаров вырвал у него подзорную трубу и принялся разглядывать Цитадель. Какое-то времяон был спокоен, но потом тоже вдруг занервничал.

– Что там такое?! – Валера отложил в сторону бутерброд и заинтересованно уставился на них, – как они вообще могли сбежать из окружённой крепости?

– Не знаю, – Затворник принялся расхаживать из стороны в сторону, – может быть, у них был тайный ход. Или это всё хитрая ловушка. Они затаились в подземельях и теперь ждут, пока мы решимся на рискованную атаку…

– Какой там должен быть ход, чтобы весь Орден Порядка смог уйти по нему?! Там же, должно быть, целая куча народу! Ходы обычно узкие и тесные. Потому-то и тайные. И куда делись раненые?! Я же видел там целый госпиталь! – озадаченно проворчал Чизман, – нет, тут что-то не так.

– Блин, да что там такое?! – Валера забрал у него подзорную трубу и тоже уставился в сторону Цитадели.

На ярусах было пусто. Сколько бы он не крутил головой – везде брошенные ящики, инструменты, тачки и ни единого человека. Казалось, что все просто испарились на месте. Несмотря на то, что был уже полдень, на стенах всё ещё горели жаровни. Впрочем, некоторые факела уже успели потухнуть. Выбитыми кусками стен, теми, что ещё не успели отремонтировать, никто не занимался. Даже дозорных не было. Казалось, что можно просто войти и забрать эту крепость себе.

Вот только такой подарок своим врагам Орден Порядка никогда бы не стал отдавать. Дело тут явно было в чём-то другом. Валера отложил трубу в сторону и задумчиво потёр подбородок.

– Итак, какие у нас будут предложения? – спросил Чизман, уперев руки в бока, – будем наблюдать дальше? Пошлём разведчиков?

– Не знаю, – пробурчал Затворник, – это всё слишком подозрительно. Они не могли сбежать! А значит, скорее всего, устроили нам ловушку.

– Неужели ты жалеешь орков? – хмыкнул Комаров, одарив его презрительным взглядом.

– Нет. Просто не хочу тратить впустую силы, – фыркнул в ответ тот, – ладно. Придётся всё же отправить отряд на разведку, – заявил дворф и принялся спускаться вниз.

Вскоре под пристальным наблюдением двух попаданцев и бывшего великого мастера к Цитадели отправился боевой отряд из двух десятков орков. С собой они тащили щиты и лестницы. Их командир получил явное указание – проверить оборону крепости и спешно отступить в случае какого-либо сопротивления.

Сбивая пыль с редкой и хилой травки, серокожие добрались до подножья стены первого яруса и, прикрываясь щитами, направились на штурм.

– Что там такое? – нетерпеливо потирая руки спросил Валера. Без подзорной трубы ему ничего не было видно. Только какое-то едва различимое шевеление у крутых стен.

– Не знаю, – пробурчал в ответ Затворник, пристально разглядывая крепость, – кажется, никого нету.

– Странно было бы, если бы наши противники решились на такое представление и вылезли бы из-за какого-то небольшого отряда, – криво усмехнулся Комаров.

– Они забрались на стену! – яро воскликнул дворф, – и всё спокойно! Уже открывают ворота! Смотрите! Первый ярус взят! – он отнял трубу от глаза и уставился на своих товарищей, – они справились!

– Ещё бы! – фыркнул Чизман.

– Но ведь орки забрались в крепость! – развёл руками Валера, – значит, там действительно никого нет! Или у тебя есть другие мысли?

– Есть, – скривился Комаров, – если там действительно есть огромные подземелья, то наши враги могут забраться в них и спокойно ждать, пока наша армия войдёт в крепость, расположится там и расслабится. А потом бац! – он хлопнул в ладоши, – и из нор выпрыгивают солдаты Ордена Порядка. Этакий троянский конь, только наоборот.

– Думаешь, что они на это способны?! – парень почесал затылок.

– Почему бы и нет?! – пожал плечами его товарищ, – против нашего обстрела им не выстоять. Осаду не снять. А вот загнать наши войска на стены Цитадели и устроить там резню – вполне реальная стратегия, – он принялся загибать пальцы, – никакого обстрела, стрелки зажаты в ближнем бою, да и свою крепость Орден Порядка знает просто отлично. Им будет легко прятаться среди всяких закутков и нападать на орков исподтишка.

– Хм, там всё ещё никого не видно, – проворчал Затворник, снова вглядываясь в подзорную трубу, – нужно отправить ещё несколько отрядов! Пусть там всё проверят!

– Угу, растягивай наше войско, – хмыкнул Чизман, – может быть, они на это и надеются. Одна половина войска зайдёт туда и окажется в ловушке, а другая попадёт под удар союзников.

– Каких союзников?! – испуганно переспросил Валера.

– Да каких-нибудь, – отмахнулся Комаров, – мало ли какие у Ордена Порядка есть связи?!

– И что же нам, по-твоему, делать? – сердито фыркнул дворф, – если такой умный, то придумай свой план!

– Делать всё так, как было задумано. И не отвлекаться на всякие уловки. Даже если орки на десять раз проверят всю Цитадель, то там наверняка останутся незаметные тайники, – принялся объяснять Чизман, – поэтому надо ждать пока вылупится наш орк. По крайней мере, если у нас будут планы крепости, то мы сможем найти все потайные комнаты или хотя бы будем уверены, что их там нет. Но вообще, я бы предложил сравнять эту Цитадель с землёй.

– То есть, будем сидеть тут ещё неделю? – озадачено пробормотал Валера.

– Да. Я бы ещё предложил, как следует окопаться и расставить орудия по периметру. Чтобы у нас была возможность отбить атаку со стороны. Всё это очень подозрительно выглядит, а значит, у Мордреда есть какой-то хитрый план…

– Да, думаю, это логично, – закивал парень. А Затворник лишь ухмыльнулся в бороду и принялся спускаться вниз.

– Эй! Ты куда?! – спросили у него попаданцы.

– Отправлю в Цитадель ещё пару отрядов, – буркнул в ответ тот.

– Но там ведь могут быть враги! – развёл руками Валера.

– Ну и что?! – проворчал дворф, – я же не собираюсь отсылать туда всю армию!

– Упрямая скотина, – скривился Чизман, наблюдая за ним, – его не переубедишь…

Уже вечерело, когда ещё несколько отрядов орков добрались до Цитадели. На её ярусах уже погасли огни, так что можно было проследить путь серокожих по вновь разжигающемуся пламени.

Два попаданца внимательно следили, как поднимаются их воины на самую вершину. Но в крепости по-прежнему было тихо. Казалось, что все защитники просто вымерли. Но даже когда на самой верхушке загорелись факела, Комаров не изменил своего мнения.

– Они просто спрятались! – развёл руками он, – что тут непонятного?!

Больше в тот день они решили ничего не предпринимать. Лишь перед сном выставили усиленную охрану на случай внезапного нападения. Но даже к утру ничего не случилось. В лагере всё было спокойно, как и на стенах крепости.

К обеду орки донесли, что им удалось обойти всю Цитадель, но «юдишек» там нигде нет.

– Я просто в это не верю, – покачал головой Чизман, всё ещё настаивая на своём, – они не могли сбежать. Мы же перекрыли им проход! А чтобы вся эта армия ушла по каким-то ходам за одну ночь, я вообще не могу поверить! Нет, они точно там! – сокрушался он.

Валера понимал, что его товарищ рассуждает здраво. Но только никаких доказательств этим теориям не было. Ведь в Цитадели уже почти сутки сидели орки, а на них никто не нападал. Да и сами серокожие так никого и не нашли, хотя старательно искали. Так что перед тремя командирами сейчас стоял сложный вопрос – оставаться и ждать целую неделю или всё же рискнуть и попробовать занять крепость.

– Если мы поставим пушки на эти стены, – бормотал Затворник, разглядывая мощные зубцы в подзорную трубу, – то нас никто не сможет оттуда выбить! Сколько бы сил не выступило против нас, они все были бы как на ладони. Словно мишени на стрельбище! А вот если на нас нападут прямо на равнине, то бой будет очень сложным. Думаю, что нужно занимать крепость. К тому же там можно будет вывести новых орков и пополнить нашу армию, – закончил он и деловито сунул подзорную трубу за пояс.

– Я против, – заявил Чизман, – мы идём прямо в ловушку! Валера, скажи же!

– Я… не знаю… – неуверенно пожал плечами парень. Это ведь был действительно сложный вопрос, от которого зависела судьба мира! Конечно, ему уже надоело торчать на этой равнине, где на них могли напасть с любой стороны. А тут ещё такая большая и неприступная крепость пустует прямо под боком. Вот только там могла быть ловушка. С другой стороны, они ведь и так собирались атаковать Цитадель в лоб…

– Ну же! Ты ведь хотел принимать важные решения! – нетерпеливо воскликнул Затворник, разведя руками, – пора уже начать командовать!

– Ладно, – Валера глубоко вдохнул, – я думаю, что нам нужно идти туда, – он ткнул пальцем в сторону Цитадели, – мы планировали, что будем штурмовать её, так? А теперь у нас есть возможность пройти прямо туда! Просто нужно быть готовыми к атаке вот и всё!

– Вот и всё! – горделиво фыркнул дворф, – верно он говорит! Вперёд! – он махнул рукой и направился к командирской палатке.

– Эх, – глянул ему вслед парень и перевёл взгляд на Комарова, – надеюсь, что всё пройдёт хорошо…

– Надейся, – криво усмехнулся тот, – только у меня всё равно дурные предчувствия. Ну не может столько народу просто взять и сбежать. Мы бы заметили это!

– Наверное, – слегка помрачнел Валера. Но Затворника в любом случае было уже не остановить. Армия орков спешно собиралась, чтобы занять Цитадель. Палатки сворачивались, вещи грузились на повозки, а пушки приводились в походное положение. Уже к вечеру войско медленно начало подползать к стенам и втягиваться в распахнутые ворота.

Сами же командующие не спешили за своими воинами и наблюдали за происходящим со стороны. У них был запас войск, укрытый в горных пещерах. И в случае чего они могли отступить туда. Правда, пушек, снарядов и припасов там осталось совсем мало…

Но об этом Валера старался не думать и надеялся, что всё будет хорошо. Так и случилось. Орки заняли крепость, расположили орудия на стенах, но на них никто не напал. Первым не выдержал Затворник и решительно направился внутрь Цитадели. А затем уже и сами попаданцы потянулись.

Шагая по ярусам, парень всё ждал, что на них вот-вот выпрыгнут солдаты Ордена Порядка. Но никого не было. Вокруг лишь болтались орки, с ухмылками разглядывая непривычные им предметы людского быта.

Наконец, троица достигла самой вершины. Затворник уверенно распахнул двери кабинета, где, должно быть, раньше заседал Мордред.

– Вот! Видите?! – нагло воскликнул он, – Цитадель наша! И теперь нас отсюда никто не выбьет!

– Угу, – разглядывая шкафы, забитые книгами, проворчал Комаров, – но я всё ещё не могу понять, куда же делись защитники? Должно же быть хоть какое-то объяснение! – воскликнул он, потрясая руками.

– Всему есть своё объяснение! – раздался позади них знакомый голос. Хозяин Трезубца подошёл к ним, опираясь на изящную трость и вежливо улыбнулся, – кстати, поздравляю вас со взятием такой могущественной крепости!

– И какое же объяснение всему этому?! – резко повернулся к нему Чизман.

– Весьма простое, – невозмутимо ответил тот, – как и в любой войне – вы делаете свои шаги, а ваш противник свои. Так что это лишь очередной вражеский ход.

– Вражеский ход?! – изумлённо воскликнул Валера и тут же нахмурился, – это Мордред что-то сделал?!

– Нет, – вдруг покачал головой Комаров, – это Даниил. Так ведь?!

– Даниил… – протянул парень, – то есть, он объявился тут и забрал с собой весь Орден Порядка?!

– А вот это очень хороший вопрос, – сквозь зубы процедил Чизман и наклонился, чтобы подобрать с пола какую-то тряпку, – кажется, этот гад был здесь довольно долго, – он развернул в руках смятую футболку, которая слишком выделялась в этой комнате. Думаю, что Даниил был тут ещё до того, как мы осадили крепость. Так ведь?! – его глаза уставились на хозяина Трезубца.

– Всё верно, – радостно кивнул тот и развёл руками, – очередная загадка разгадана!

– Ты знал об этом и не сказал нам, – Комаров со злостью отбросил футболку в сторону и сжал кулаки, – мы могли бы закончить всё эту войну одним ударом. Только нам вместо того, чтобы искать какие-то чертежи, нужно было просто пойти и прикончить Даниила! И всё! Мир был бы спасён! Но тебе это показалось слишком скучным! – он ткнул в их могущественного покровителя пальцем.

– Ну, остынь! – вдруг подал голос Затворник, – много ли тебе было бы пользы, знай ты, что этот парень тут! Вы никогда бы не добрались до него, а лишь потратили впустую силы! – он решительно вышел вперёд, сложив руки на груди, – вам и так с трудом удалось сбежать от погони, положив при этом всех орков. А между вами и этим Даниилом наверняка были сотни и тысячи воинов Ордена Порядка.

– Можно было бы придумать план или найти какую-нибудь уловку, – процедил в ответ Чизман, бросив на него косой взгляд.

– Ага. Скажи ещё, что ты бы и Мордреда бы завалил! – нагло рассмеялся в ответ дворф, – к тому же, я уже понял, что наш враг силен. Если он перенёс отсюда весь Орден Порядка, то что помешало бы ему самому скрыться от вас? Нет, его надо загонять в угол, чтобы окончательно придушить там эту гадину!

– В любом случае, мы лишь отложили побоище, – презрительно фыркнул Чизман, – а наши враги лишь получили дополнительное подкрепление. А ведь можно было закончить всё одним выстрелом!

– Поверь мне, – ехидно улыбнулся хозяин Трезубца, – Даниил был так же далёк от вас, как и сейчас. Мордред хорошо защищал его, так что никаких шансов у вас не было.

– Я больше поверю в то, что ты специально затягиваешь эту войну. Видимо, тебе хочется, чтобы сражение было помасштабнее.

– Какая вообще разница?! – не выдержал Валера, – это всё уже в прошлом. Нужно думать о том, что нам делать теперь.

– Как что?! – развёл руками Затворник, – теперь у нас есть огромная неприступная крепость! Теперь нам нужно обустроиться тут, накопить войска, подвезти ещё пушек…

– Думаю, что рано или поздно Орден Порядка вернётся сюда. Так что нам следует подготовиться к осаде, – начал рассуждать Чизман, всё ещё пылая от ярости, – так мы будем в выгодной позиции…

Но тут двери кабинета резко распахнулись, и внутрь ввалился орк.

– Эй! – прорычал он, – мы паймали юдишку!

– Я же говорил! – сразу же воскликнул Чизман, – здесь остались враги!

– Проклятье! Орки быстро сюда! – рявкнул Затворник, сжимая кулаки, – где вы нашли его?! – он бросился к выходу. А следом за ним помчались и попаданцы, пробежав мимо хозяина Трезубца. Сейчас было уже не до каких-то там разборок. Ведь в крепости ещё были противники.

– Тама! Тама! – рычали орки, показывая куда-то вниз. Несчастным пришлось спуститься за ними до самого подножья Цитадели.

Наконец, все трое оказались у главных ворот, где у стены сгрудилась толпа серокожих.

– Что… тут… такое? – тяжело дыша, выпалил Затворник, – где человек?!

– Вот он! – орки разошлись и ткнули пальцем в несчастного паренька, который сжимал поводья тощей лошадки. Выглядел бедняга до смерти перепуганным.

– Кто ты такой?! – выпалил дворф, ткнув в него пальцем, – шпион?!

– Нет, нет! – отчаянно завопил тот, лихорадочно оглядываясь на окружавших его орков, – я посыльный!

– Посыльный? – тут же переспросил Чизман, изумлённо уставившись на него, – откуда?!

– Я из Лира! – парень чуть приободрился, увидев в этой толпе хоть какое-то человеческое лицо, – везу письмо для Мордреда от Генриха Лирского!

– Ничего себе, – хмыкнул Комаров и протянул руку, – где письмо?

– Я не могу его отдать! – пролепетал бедняга, резко отшатнувшись назад, – оно только для главы Ордена Порядка! – он снова оглядел окружавших его орков. Те скалились и фыркали, пристально уставившись на него.

– Мордреда нет, я за него, – решительно заявил Чизман, – видишь, сколько тут войск?! Мы готовимся к осаде, а наш командир на переговорах со Священной Империей! Давай сюда или тебе не поздоровится! – пригрозил он.

– Ладно! – дрожащими руками парень полез в свою сумку и вытащил оттуда запечатанный сургучом конверт.

Комаров решительно сорвал печать и, поднеся бумагу поближе к жаровне, принялся читать.

– Что там?! – недовольно толкнул его Затворник.

– Не знаю хорошие ли это новости или плохие, – задумчиво пробормотал Чизман, – похоже, Тенерия объединилась с другим королевством и намеревается выступить сюда.

– Это плохо, – пробормотал Валера, – против нас и так вся Святая Церковь!

– Так вы не из Ордена Порядка?! – перепугано воскликнул несчастный гонец.

– Орки! Посадите его в клетку! – рявкнул Затворник на бойцов, – пусть сидит там под стражей! И не трогать! Ясно?!

– Угы! – отозвались серокожие.

Проследив за ними и удостоверившись, что пленника хорошо сторожат, три командира снова поднялись на вершину Цитадели.

– Тупые орки! – тяжело дыша, выругался Затворник, – ничего не могут нормально объяснить! Бегаем из-за них туда-сюда! Так и Мордред удумал построить свой кабинет на самом верху! Ещё бы поднял его на самую вершину одной из гор!

– Ничего, тебе полезно будет, – ехидно фыркнул ему в ответ Чизман. Хотя он и сам немного запыхался.

– Ладно, – дворф прошёлся по кабинету и схватил один из подсвечников, – готов поспорить, что тут должна быть карта! – он прошёлся вдоль забитых книгами стеллажей и остановился возле какого-то деревянного барельефа, – ага. Вот она.

– Итак, – Валера рухнул в одно из кресел, прямо в объятья мягкой обивки, – что будем делать?!

– Сейчас! – Затворник отломал панель с картой со стены и бросил прямо на пол, – вот так! Чтобы голову не задирать! – презрительно фыркнул он и уставился на изображение, – если я правильно понял, они собираются перекрыть проход здесь и здесь. Северные королевства тут, а южные тут.

– Плохо дело. Нас зажимают в клещи, – покачал головой Чизман.

– Но мы ведь можем укрыться в Цитадели! Так ведь?! – нахмурился Валера, – пусть попробуют взять и отбить её у нас!

– Это плохая идея, – проворчал дворф, – рано или поздно они объединятся и зажмут нас здесь, отрезав от Трезубца. А без поставок оттуда у нас не будет ни новых пушек, ни боеприпасов. И против объединённых армий мы долго не выстоим.

– Удивительно, но тут я с тобой согласен, – фыркнул Комаров, – нам нельзя терять связь с Трезубцем и нельзя, чтобы эти армии объединились. Нужно разделить их и разбить по очереди.

– Нет! – сразу же замотал головой Затворник, – ты только что кричал, что не хочешь затягивать войну! Ударим сразу по южным королевствам! Они ещё только готовятся выступать и не ждут стремительного удара!

– Погоди! – Валера вскочил со своего места, – но нам ведь могут ударить в спину! И тоже перекроют путь к Трезубцу!

– Вот именно! – поддержал его Комаров, – к тому же Лир со своими союзниками уже вот-вот выступит!

– Лир встанет на северной границе! – Затворник подхватил письмо и потряс им, – а потом будет ждать приказов. Вот и пусть ждёт! Мы выставим посты и не пропустим к ним гонца!

– А если они отправят его морем? В обход?!

– Морем?! Хм, – нахмурился дворф, а потом лениво махнул рукой, – тогда будет уже поздно.

– Рано, поздно, – воскликнул Валера, – они всё равно отрежут нас от Трезубца! Перейдут степь и встанут там, где были врата! Если нашей армии нужны снаряды, то этого допускать нельзя! – заявил он, гордо сложив руки на груди.

– Ха! Пусть отрезают! – криво усмехнулся Затворник, – я же не говорю о том, что мы сразу отправимся на земли Священной Империи. Сначала мы направимся сюда! – он ткнул в сторону южных гор, – и вернём мне Горную Твердыню. Наши враги не смогут одолеть эту крепость, а с помощью тамошних цехов мы сможем снабжать армию боеприпасами и оружием.

– Не хочу тебя расстраивать, – слегка смущённо начал Валера, – но, кажется, Фарог хотел запретить производство оружия… Так что вряд ли от этого будет польза.

– Готов поспорить, что Фарога уже нет в живых, – злорадно заметил дворф, – поскольку он единственный, кому не хочется делать оружие.

– Ну, может быть, это действительно правильно, – задумчиво пробормотал парень, разглядывая карту. В таких масштабах всё казалось простым. Всего-то пробежать по этой степи, добраться до гор и отбить Горную Твердыню. А потом уже наделать оружия и выйти на просторы Священной Империи. Всё выглядело довольно просто и легко выполнимо. Вот только как это будет выглядеть на самом деле?!

– Нет! – решительно заявил Чизман, – мы не будем отбивать Горную Твердыню.

– Почему?! – сразу же возмутился Затворник.

– Потому, что так мы загоним себя в угол! – заявил ему Комаров, – понимаешь? Как ты сам говорил, у нас могущественный враг. Так что он найдёт способ взять твою родную крепость. К тому же, ведь именно он её и создал. Что мешает ему уничтожить её одним махом?!

– Тогда какой план у тебя?! – пошёл в атаку дворф. Видимо, ему всё же хотелось отбить свою твердыню.

– Мы оставим часть орков и орудий здесь, чтобы они удерживали Цитадель. Пусть все наши резервы из тех пещер соберутся тут. Если здесь есть кузни, пускай кузнецы займутся оружием. Может, смогут чего-нибудь собрать. А мы с основными силами двинемся прямо на Лир. Нужно успеть перехватить войска Генриха, пока они не объединились с другими и не заняли оборону. Думаю, что наши орки легко возьмут город. И там мы уже встретим союзников Тенерии. За это время у нас накопятся силы в Цитадели и в Трезубце, так что мы единым фронтом выйдем против Даниила и его армий.

– Как я и говорил! – потряс руками Затворник, – ты сам хочешь затянуть войну! Я предлагаю устроить решительный удар и обеспечить армию снабжением. А ты, наоборот, намерен ползать туда-сюда! Нам не нужен Лир! Верно ведь?! – он взглянул на Валеру, словно в поисках поддержки.

– Ну, наверное, – пожал плечами тот. У него уже голова пухла от всех этих рассуждений. Это с какого-нибудь дивана можно легко судить о перемещениях войск, тактике и прочем. А вот когда от всего этого зависит твоя жизнь, да ещё и судьба мира, то думать сразу становится как-то тяжело. Конечно, ему очень хотелось закончить всю эту войну, поймать Даниила, но вот хватит ли у них на этот решительный удар сил? Может быть, действительно нужно разделить врагов и разбираться с ними медленно и вдумчиво?

– Кстати, там есть кое-кто, кому мы должны, – вдруг хитро произнёс Чизман.

– Кто? – парень уставился на него, чувствуя, что упустил какую-то важную деталь.

– Ты уже забыл про Ивори?

– Ох, – выдохнул Валера и схватился за голову, – думаешь, что она всё ещё там в плену?!

– Скорее всего. Вряд ли о них кто-то вообще думал, – мрачно произнёс Чизман, – будем надеяться, что они хотя бы живы.

– Блин! – тут же выпалил парень, – нам нужно спасти их?

– Кого?! – возмущённо воскликнул Затворник, нервно поглаживая бороду.

– Там две девушки. Они нам сильно помогли! – рассеянно начал Валера, – нет, нам нужно туда! Нельзя бросать их! Это просто нечестно! – его будто бы кипятком обдали. Подумать только, как он мог забыть про них?! Две несчастных страдалицы, которые из-за него попали в плен! Оставалось только надеяться, что с ними всё хорошо.

– Нет, теперь я не согласен! – сердито заявил дворф, сложив руки, – у меня нет желания ползти до самого Лира, ради ваших личных интересов. Так же, как и у вас нет желания отбивать мою крепость! – он ударил себя в грудь кулаком.

– Ладно, ладно! – воскликнул парень, – давайте так! Сначала возьмём Лир, а уже потом Горную Твердыню!

– А Даниила вообще не будем трогать?! – насмешливо фыркнул Чизман, – пусть себе развлекается! А мы будем ходить с армией туда-сюда!

– Так это же ты сам предлагаешь затянуть нашу компанию! – разъярился Затворник, потрясая руками, – идти в Лир, потом ползти обратно…

– Моё предложение оправданно! – решительно заявил Комаров, – я не хочу, чтобы нам ударили в спину! И не желаю бегать от врага, надеясь на лихой наскок! Что если у нас не получится взять Горную Твердыню? И мы будем сидеть под стенами, в ужасе ожидая вражеских армий?!

– Давайте уже сойдёмся на моём решении! – выпалил Валера, – захватим и то, и другое!

– Нет! – яростно воскликнули в ответ оба и снова принялись спорить. А спорить они могли очень долго. Но, к счастью, их вскоре прервал голос хозяина Трезубца, который снова неожиданно появился в кресле.

– А я-то уж думал, – насмешливо заметил он, сложив руки домиком, – что трое просто обязаны договориться с друг другом. Хотя бы путём голосования.

– Ага! – возмущённо усмехнулся Валера, – вот только на самом деле почему-то выбираю всё время я!

– Так пора уже быть мужиком! – громко фыркнул Комаров, а дворф тихо пробормотал что-то в том же духе.

– Может быть, мне решить всё за вас?! – ненавязчиво улыбнулся хозяин Трезубца.

– Думаю, что мы сами разберёмся, – грозно упёр руки в бока Чизман.

– А я думаю, что нет, – проворчал Затворник.

– Как дети малые, – покачал головой их покровитель, – на самом деле очень смешно, когда вы пытаетесь строить такие масштабные планы, а ситуация меняется практически каждый день. Я бы предложил вам обсуждать лишь следующий шаг, а дальше действовать по обстоятельствам. Ведь мир так изменчив! Итак, куда следует отправиться вашей армии?

– В Лир! – сразу же ответил Комаров.

– На юг! – так же решительно заявил дворф.

– Блин, – рассеянно протянул Валера и прикрыл глаза, – я думаю, что нам надо идти в Лир, – наконец заявил он, – надо спасти кое-кого, да и обезопасить тылы!

– Отлично, – фыркнул Затворник и презрительно скривился, – пойдём в Лир.

– На самом деле, – хозяин Трезубца поднялся на ноги, – я тоже выступаю за Лир.

– Это ещё почему? – сразу же насупился Чизман, – теперь уже я не уверен в своём решении!

– Дело в том, – пояснил тот, – что Даниил и Мордред сейчас начнут активно собирают силы. И если вы отправитесь на юг прямо сейчас, то потом вам придётся бегать за ними по всему континенту. Не лучше ли подождать, пока они сами заявятся к вам?

– А, понятно! – сразу же закачал головой Комаров, – ты хочешь, чтобы они собрали огромную армию и устроили громадное побоище!

– Нет, – ласково парировал хозяин Трезубца, – ты будешь удивлён, но на самом деле я просто не хочу, чтобы за время вашей погони весь континент превратился в пылающие руины. А теперь я оставлю вас. Удачи вам, в этой Тенерии! – и он снова растворился в воздухе.

– Ладно, – облегчённо вздохнул Чизман, – когда выдвигаемся?!

– Дайте мне пару дней, – хмуро заметил Затворник, – постараюсь наладить здесь хоть какое-то производство. И орков расселю. А потом пойдём на север. Надеюсь, что вы окажетесь правы, и всё пройдёт успешно! – буркнул он и зашагал прямо к выходу.

– Ух, – снова вздохнул Комаров и уставился ему вслед, – я тоже на это надеюсь….

 Валера же рухнул обратно в кресло и погрузился в тяжёлые раздумья. Они только что приняли сложное решение, но сейчас его мучило совсем другое. Парню было стыдно, что во всех этих передрягах он забыл про несчастную Ивори…

Глава пятая. Луга Тенерии

– Мужики! – разлетелся над крышами сельских домов отчаянный крик. Это был один из местных, который примчался сюда сломя голову. Задыхаясь и едва не теряя сознание, он рухнул на колени и из последних сил завопил.

– Враги идут!

Остальные жители переглянулись и без единого слова принялись готовиться к обороне. Этому местечку повезло – великий крестовый поход Святой Церкви никак не задел его. Хотя ждали тут беды. Но вот теперь другая пришла…

Вскоре все собрались в самом крепком здании – храме бога Тогра. Правда, теперь тут властвовала Святая Церковь, но на стены из крепких обтёсанных камней и на толстенные оббитые железом двери это никак не повлияло. В жутком напряжении мужики оттеснили женщин и детей за свои спины и встали у входа, сжимая колья и вилы.

Снаружи что-то загрохотало, заскрипело. Послышались какие-то утробные рыки и топот сотен ног. Треск ломающегося вдали дерева пробился внутрь укрытия. Похоже, враги разбрелись по деревне в поисках добычи и теперь выламывали двери в домах.

– Мародёры проклятые! – выдохнул кто-то.

– Тихо! – шикнул на него сосед, – молчи! А то до нас доберутся!

– Верно! – вторила ему старая бабка, – мужиков точно убьют, а баб всех снасильничают!

– А детей съедят! – с жутким отчаяньем добавил какой-то старик, но остальные сурово глянули на него, и он тут же заткнулся.

– Не дадим! – молодой парень со злостью сжал рукоятку вил, – не отступимся! – он повысил голос и все вокруг тут же замахали на него руками.

Крепкие двери убежища вдруг вздрогнули от мощного удара. Жалобно заскрипело сухое дерево под яростным напором. Удар за ударом враг пробивал себе путь внутрь. Защитники отчаянно схватились за оружие и приготовились вступиться в последний бой…

Наконец, двери распахнулись и на перепуганную толпу упали лучи солнечного света.

– Ы! Юдишки! – здоровый серый громила ткнул в селян покрытым щетиной пальцем. В другой его руке был большой топор, – сыдят тут! Байцца! – загоготал чужак, скалясь кривыми зубами.

– Пашли! – ткнул его в бок второй такой же, – босс сказал ны трогать ых!

– Ы! – криво улыбнулся тот, закинув топор на плечо, а потом развернулся и зашагал прочь. Его товарищ бегло оглядел людей и отступил назад, бережно прикрыв за собой разбитые двери.

– Бог помог! – простонала одна старуха, – спасла нас Святая Церковь от супостатов!

Остальные селяне лишь облегчённо вздохнули. Однако выходить никто не стал. Какое-то время люди сидели внутри, прислушиваясь к звукам с улицы. Что-то там скрежетало, бренчало, хрустели доски и топали чужаки. Наконец, всё затихло, и народ высыпал наружу. По деревне словно ураган прошёлся. Везде двери нараспашку, по домам ветер гуляет. Сразу стало ясно, что чужаки все погреба вычистили.

Вздохи и жалобные крики разлетелись среди крыш. Селяне бросились проверять своё добро, но вскоре снова собрались вместе на главной площади.

– У-у-у! – поспешила к собравшимся старая бабка, – всё выгребли! Даже мой срамной чугуниевый горшок забрали! Я тудой ночью ходила, дабы не бегать по огороду впотьмах! Им-то оно зачем?! Уродинам этим! – потрясала она кулаком, причитая среди людей, – всю еду забрали! Теперь на подножном корму придётся выживать…

– Тихо ты! – вдруг гаркнул на неё один из мужиков, – оставили нам еды! Вон – сама посмотри!

Бабка протиснулась вперёд и увидела у дорожного столба большую кучу из мешков и бочек. А над ними болталась доска с кривой надписью: «Аставили вам. Паделите!».

 А где-то вдали, среди холмов поднималась пыль от уходящей прочь многочисленной армии…

Спустя несколько дней огромная армия орков покинула Цитадель, оставив там лишь некоторую часть своих сил. Получив крепость в своё полное распоряжение, Затворник обустроил в ней некое подобие своих цехов и запустил работу. Тут и резерв из пещер подтянулся. Конечно, дворфу не хотелось оставлять всё на мелких орочих умников, но делать было нечего. Валеру и Чизмана ему было не переубедить. Так что, фыркая и кривясь, бывший Великий Мастер всё же отдал команду двигаться дальше.

И вскоре, миновав степные просторы, армия выбралась на луга Тенерии. Здесь орки пришли в жуткий восторг, завидев пышную зелёную траву, шумящие листвой рощи и бурные реки. Пришлось даже дать им немного свободы, чтобы серокожие привыкли к такому природному богатству. Затворник, конечно же, ворчал и требовал, чтобы они немедленно двинулись в путь. Однако Чизман твёрдо отринул все его предложения.

– Пусть побесятся! – упрямо заявил он, – парни заслужили!

Спорить с ним было бесполезно, поэтому пришлось ещё на несколько дней встать лагерем. Вокруг была чудесная погода. Светило солнце, дул лёгкий ветерок. Иной раз с лугов прилетали запахи свежей травы. Если бы не балаган, что творился вокруг, то можно было бы даже немного расслабиться и отдохнуть. Но в лагере постоянно сновали орки, что затевали между собой драки и стычки из-за какой-нибудь пойманной добычи. Чизман по вечерам собирал вокруг себя целую толпу и что-то им старательно объяснял, но толку от этого было мало. Затворник же смотрел на него с высоты своей повозки и злобно фыркал.

– Ничему не учится, – заявлял он, тыкая пальцем в сторону Комарова, – развёл тут очередные сопли! Эти орки всего лишь инструмент! – дворф глянул в сторону Валеры, – их надо использовать!

– Угу, – вяло кивнул тот, надеясь, что навязчивый собеседник от него отстанет. Проиграв в том споре, Затворник недолго злился и вскоре снова принялся обрабатывать парня, пытаясь склонить его на свою сторону. Делал он это грубо и топорно, так что все его мотивы сразу же стали понятны.

– Нам сейчас надо наращивать мощь, чтобы разбить армии этого Даниила! – дворф сжал кулаки и прошёлся по платформе, – а теперь мы просто теряем время! Надо плюнуть на этот Лир и действовать так, как сказал я! Если у нас будут огромные мастерские, где можно будет создавать сотни пушек, и огромные пещеры, чтобы растить орков, то нас никто не одолеет. Даже если зажмут и осадят, подкопим силы и ударим прямо в лоб! – распинался он.

– Угу, – снова кивнул Валера, рассеянно пялясь куда-то в сторону.

– Впрочем, – Затворник пригладил бороду, – думаю, что из этого положения нам с тобой нужно вытянуть максимум выгоды! – он злобно усмехнулся, – когда мы захватим Лир, то у нас будет ещё одна крепость. Конечно, до Горной Твердыни ей совсем далеко, но запасной плацдарм никогда не помешает. Только думаю, что там нет больших запасов стали и железа… – задумчиво протянул дворф, – поэтому придётся собирать их по пути.

– И как же ты будешь собирать руду по пути? – не выдержал парень и насмешливо фыркнул.

– Руду?! Зачем мне руда?! Это слишком муторно, – отмахнулся Затворник, – дело в том, что металл будет лежать прямо на нашем пути! Здесь ведь столько деревень! А там большие запасы всякого металлолома! Будем грабить всё на своём пути, и у нас будет целая куча еды для орков и куча лома, чтобы создавать для них оружие!

– Кстати, об этом, – на платформу поднялся Чизман и грозно уставился на дворфа, – мы не будем грабить! Мы не захватчики, а освободители!

– То есть, – вспылил дворф, – мы просто пройдём по этим землям, а потом вернёмся назад?! Это ведь бессмыслица! – он топнул ногой, – мы упускаем одну возможность за другой! Я ничего не понимаю! Ты вообще на нашей стороне?!

– Я на той стороне, где есть хоть какая-то справедливость, – процедил в ответ Комаров и ткнул в сторону оппонента пальцем, – если мы начнём терроризировать эти земли, то весь народ ополчится на нас! А этого нам совсем не нужно. Или ты хочешь терять орков во всяких засадах?

– Ха-ха! – наигранно расхохотался Затворник, – эти люди, – он махнул рукой в сторону лугов, – ничего не смогут сделать оркам, что изначально были закалены тяжёлой жизнью на Пепельных Пустошах, а теперь ещё и стали превосходными воинами! Не забывай, у них сейчас лучшее оружие, что есть в этом мире! Они легко одолеют любых бойцов, а уж этих крестьян тем более уничтожат одним махом!

– Слушай, – Чизман прижал пальцы к вискам, – мне просто лень придумывать объяснение, которое тебя устроит. Так что я сразу скажу – мы не будем грабить, потому что я так решил. Ага?

– А вот и нет! – рявкнул дворф, – я протестую против этого решения! Сколько ещё ты придумаешь подобной чуши?! – он решительно зашагал в сторону Комарова, – что будет дальше? Оставим пушки в стороне, чтобы дать врагам шанс? Снимем броню с солдат, чтобы они стали слабее? Или вообще пустим их в атаку с заточенными колышками?!

– Да ты пойми – речь тут не о боевых действиях! Эти крестьяне просто живут на своей земле! Они не воют с нами! Поэтому не надо их трогать! – не унимался Чизман, – уйми свою безумную жестокость!

– Мою жестокость?! – ещё больше возмутился Затворник, – я думаю о нашей армии и о том, как её обеспечить. Больше железа – больше оружия. Больше еды – больше орков. Хочешь победить – принимай эти правила!

– У нас и так достаточно орков, а Трезубец и Цитадель уже работают над пополнением рядов…

– И ты думаешь, что этого хватит?!

– Стойте! – Валера, которой понял, что этот спор будет длиться вечно, вскочил на ноги и выставил руки вперёд, – хватить вам уже! От этого никакого толку нету! Услышьте уже друг друга и придумайте решение, которое устроит обоих! – с раздражением начал он, – я согласен, что людей трогать нельзя, это слишком жёстко. Но никто и не говорит о том, чтобы вырезать целые поселения. Заберём у них часть имущества, – принялся рассуждать парень, размахивая руками, – этакую дань, а часть оставим…

– Что, значит, оставим?! – рявкнул дворф, злобно уставившись на него, – ты чего?! Это ведь упущенный ресурс! Надо забирать всё под чистую!

– Погоди, – Валера замотал головой, – людям надо чем-то питаться! Нельзя оставлять их без припасов – иначе они не выживут!

– Они и так не выживут! – дьявольски расхохотался Затворник, потирая руки, – ведь для орков люди это тоже еда!

– Проклятье, да ты совсем уже! – воскликнул Чизман, схватившись за голову, – тебе лечиться надо!

– Так, так! – чувствуя, что вокруг снова разгорается пожар, заторопился Валера, – давайте так: будем забирать часть припасов в виде дани, а потом уходить. Если будут возмущаться, то скажем, мол, это плата за проход. И всё. Думаю, что с такой армией никто спорить не будет. В таком мире, наверное, все так делают, да? – он косо глянул на Чизмана.

– Ладно, – хмуро ответил тот, – думаю, что ты прав. Люди тут наверняка привыкли к такому, так что если не наглеть, то и проблем не будет. Но для каждой деревни будем оставлять запас, чтобы не устроить тут голодомор! А что до железа, то его тут вряд ли много наберётся. Это тебе не твои родичи, у которых всё из стали, – он бросил косой взгляд на Затворника, – так что не думаю, что в этом будем какой-то смысл!

– Будем брать всё, что есть! – махнул ладонью дворф, – на кой вообще нужна армия, если у неё нет оружия?! – он повернулся к перилам и сложил руки на груди, глядя вдаль, – допустим, без еды крестьяне сдохнут, а вот без железа точно обойдутся.

– Хорошо, хорошо, – спешно закивал Валера, – на этом и сойдёмся! Собираем часть запасов еды и всё железо, какое найдём. Отлично?!

– Самое главное – чтобы не было никаких жертв, – заявил Комаров, – жители наверняка будут прятаться в каком-нибудь месте, чтобы обороняться совместными силами. Так что пусть орки держаться от них подальше.

– Связался же я с вами, – гневно фыркнул Затворник, – какие-то сопляки! Я вот вырезал бы собственных сородичей и даже глазом бы не моргнул. Надо, значит надо! В конце концов, у нас ведь война тут идёт! – он зашагал к лестнице.

– Мы с Даниилом воюем, а не с простыми людьми, – Чизман презрительно поморщился и отошёл в сторону, чтобы пропустить его вниз, – к тому же твой босс ясно сказал – ему не нужны тут пылающие руины!

– Ладно, ладно, – донеслось снизу, – будем считать, что договорились!

– Вот и отлично, – Комаров устало утёр лоб и уселся прямо на помост, – будь моя воля, я бы вообще оставил наших орков на траве и листьях. Они ведь всеядные!

– Думаю, что так большую армию не соберёшь, – покачал головой Валера, – к тому же, если мы будем каждый раз выпускать орков пастись, словно коров каких-то, то потеряем много времени. А так будет куча упакованной еды…

– А, теперь моя очередь получать от тебя поучения, – насмешливо фыркнул Чизман, – смотрю, ты у нас прямо балансируешь на кромке лезвия…

– Я просто хочу наконец-то отомстить Даниилу и закончить этот бардак, – сердито ответил Валера, сложив руки на груди, – между прочим, – он кивнул в сторону Затворника, – ты тоже когда-то был таким же. Плевать на всё, главное выполнить задачу…

– Ну, – пожал плечами Комаров, – я пересмотрел свои взгляды, после всего пережитого дерьма. И теперь пытаюсь выбраться отсюда с хоть какими-то остатками человечности. Ну и по возможности не брать на себя вину за смерти сотен тысяч людей…

– Какая разница?! – возмутился парень, – если не остановить Даниила, то умрёт ещё больше! Тут весь мир вот-вот будет разрушен! Так что тысячей больше, тысячей меньше…

– В том-то и дело, что разница есть, – с грустью ответил Чизман, повесив голову, – особенно, когда есть выбор…

– Да нет никакого выбора! – развёл руками Валера, – с Даниилом не договоришься, это ведь очевидно!

– Дело даже не в этом выборе, – вдруг воскликнул Комаров, – просто есть же какая-то черта, которую никогда нельзя переходить?! Какой-то рубеж, когда цель не оправдывает средства?

– Что-то я не понимаю, – поморщился парень, – что за рубеж?

– Ну, вот возьмём самый банальный пример, – криво усмехнулся Чизман, – у тебя есть высокотехнологичная машина, не такая, как у этого Даниила, а машина, которая переносит во времени. И ты можешь вернуться в Германию тридцатых годов. Конечно же, как и любой уважающий себя человек, ты решишь, что это шанс исправить самую большую трагедию современного мира. И убить Гитлера.

– Наверное, – пожал плечами Валера, – только там ведь есть всякие законы времени и нарушать их нельзя…

– Об этом вообще забудь. Можешь делать всё, что захочешь. Представь, что вообще всесильный, как этот Даниил, – тут же отмахнулся Комаров, – только дело-то в другом. Не может маленькая кучка людей настолько задурить всех остальных, что те сразу же бросятся творить всякие непотребства. Чтобы сейчас не говорили, чтобы не рассказывали – это невозможно. Особенно с тем уровнем технологий. Все идеи, которые озвучил Гитлер и так уже витали в воздухе. Проигранная Первая Мировая, унижения от победителей, трудности в стране – всё это буквально толкало Германию на очередной реванш. Надо было лишь объединить народ под одной идеей. И этой идеей стала расовая теория. А уж о том, что мир ждёт ещё одна война, многие говорили ещё до прихода Гитлера к власти. Всё это банальная экономика и политика.

– То есть, – Валера прищурился, – если я убиваю Гитлера, то вместо него появится кто-то другой? Я про такое уже слышал…

– Именно. Кто-то из его шайки или вообще другой человек. Но ты, – Чизман поднял палец вверх, – тоже не лыком шит! Тебе хочется остановить эту войну, остановить страдания и несчастья. И ты убиваешь этого нового лидера. Ведь тебе всё можно – ты ведь спасаешь мир, так?!

– Ага, – кивнул парень, – и это, типа, опять не работает?

– Точно, – кивнул Комаров, – и ты убиваешь снова. Убиваешь одного, другого, третьего. Потом начинаешь валить целыми группами. А война всё неизбежна инеизбежна. Да, она откатывается на другие даты, меняются территории, битвы, но смысл один – самый ужасный период истории всё ещё остаётся в строю.

Он замолчал и уставился куда-то вдаль. Туда, где горели орочьи костры.

– Потом ты понимаешь, – снова начал Чизман и нервно сглотнул, – что для того, чтобы остановить эту войну, тебе надо убить всех немцев. И половину англичан. А ещё немного американцев, китайцев и даже пройтись по Советскому союзу. И вот на Земле осталось совсем мало народу, но зато они теперь не воюют. Потому, что причин уже никаких нет – человечество отныне волнует только собственное выживание в этом ужасном мире. Казалось бы, ты победил. Вот только самый чудовищный период истории теперь связан с тобой. И лучше бы ты вообще ничего не делал. И вот скажи мне – где тот рубеж, когда надо перестать убивать и решить оставить всё так, как есть?

– Ну, ты и спросил, – ошарашено пробормотал Валера, – даже не знаю.

– А должен, – криво усмехнулся Комаров, – я могу поверить, что ради спасения мира можно убить человека или даже нескольких. Десяток? Ну, ещё как-то терпимо. Может, сотню?! Уже не очень выглядит, но всё равно сойдёт. Тысячу? Десять тысяч?! В какой момент из спасения мира эта операция превратится в самый настоящий геноцид?

Валера попытался что-то сказать, но товарищ тут же перебил его.

– Только вот не говори что-то вроде «н» минус один, где «н» это количество погибших в войне. Это ведь просто глупо. Даже половина жертв это уже будет перебор. Для тех, кто хочет быть на стороне добра этот рубеж должен быть гораздо ниже.

– Слушай, а для тебя этот рубеж существует?! – прищурившись, спросил парень.

– Да. Но я не могу назвать число, – повесил голову Чизман, – знаю только, что оно на несколько порядков меньше, чем будет исход этой заварушки, которую мы начали. Но больше всего меня тревожит то, что будь этот мир под властью Даниила, то жертв могло бы быть меньше. Пусть они бы играли роль каких-то болванчиков в насквозь фальшивом мире, но были бы живы, – сказал он и затих.

Какое-то время Валера тоже молчал, а потом вдруг поднял голову.

– Знаешь, твой пример с Гитлером сюда не подходит, – заявил он, – во-первых, там у тебя есть история, с которой ты можешь сравнивать. А у нас только предположения. Во-вторых, – парень чуть приосанился, – здесь мы спасаем не этот мир. А наш. Это же совсем разные вещи! – у него появилась некая уверенность в своих силах, – если мы не остановим Даниила, то всё это разрушится. Вообще всё! Так что, это получается, можно вообще пожертвовать этим местом, ради спасения всего человечества! И самое главное – в том, что перед нами вообще стоит такой выбор, виноват Даниил!

– Да, я согласен, что пример неудачный, – спешно замахал руками Чизман, – но дело тут вообще не в сравнениях! Дело в том, сколько ты готов на себя взять. На какие жертвы пойти!

– Ну, не знаю, – пожал плечами Валера, – это какая-то извращённая проблема вагонетки! Помнишь, такую? – скривился он, – там вагонетка…

– Да-да, знаю, – отмахнулся Комаров, – моральная проблема. О ней я и говорю!

– Так вот, – парень нервно сглотнул, – я всегда думал, что в этой задаче что-то не так. И вот сейчас понял, – он с лёгким изумлением ухмыльнулся, – виноват не тот, кто выбирает. Виноват тот, кто вообще поставил человека перед таким выбором. Это же очевидно! – Валера встал и с гордым видом направился к лестнице.

– Я, кажется, понял, – мрачно пробормотал Чизман, – ты просто не понимаешь всех последствий, – он нервно рассмеялся, – у тебя сейчас перед глазами сравнения, выборы и абстрактные числа! Ты просто не понимаешь, к чему всё это приведёт! Какие последствия будут!

– Может, и не понимаю, – слегка раздражённо заметил Валера, – но сейчас я знаю только одно – Даниила надо остановить, – заявил он и начал спускаться вниз.

– Знаешь, – Комаров вскочил и перегнулся через перила, – мы ещё поговорим об этом, когда ты всё увидишь собственными глазами!

Но Валера ничего не ответил ему и зашагал прочь. Он прошёлся мимо горевших костров, где шумели орки. Серокожие рычали друг на друга, смеялись и хрипло переговаривались с друг другом. А вокруг поднимались многочисленные дула пушек. Солнце, тем временем, постепенно ушло за горизонт и наступила ночь.

Сам парень не знал, куда идёт. Ему просто хотелось оказаться подальше от всех этих нравоучений. Сначала Затворник со своей болтовнёй, теперь вот Чизман. Казалось, что эти двое устроили между собой какое-то соревнование, вроде перетягивания каната. И за всем этим словесным мусором даже нельзя было понять, кто из них чего хочет. Вот про себя Валера знал точно – ему просто хотелось отомстить этому Даниилу. За всё, что тот сделал. Начиная от порчи этого мира и заканчивая их личными передрягами. Собственно говоря, именно этот гад был виноват в том, что парня затянуло сюда. Так что все мысли о мести были справедливыми. Пожалуй, отомстить хотелось даже больше, чем вернуться назад. Поскольку Валера уже плохо понимал, зачем ему вообще возвращаться назад.

– Эй! Вот ты где! – из темноты вынырнула коренастая фигура. С ухмылкой поглаживая свою бороду, Затворник подошёл поближе и продолжил, – хочу сказать тебе, что твой товарищ совсем сдал. Не знаю, где вас всё это время носило, и что вы там пережили, но у него явно что-то там переклинило, – хрипло рассмеялся дворф и покрутил руками у головы.

– Может, и переклинило, – небрежно отмахнулся от него Валера.

– Да точно тебе говорю! Ходит тут, за каждого крестьянина или солдата переживает, – фыркнул бывший Великий Мастер, – только вот толку от этого никакого. Настоящие завоеватели о таком никогда не думают. Когда у тебя огромная армия, то и потери будут сопоставимыми, – самодовольно заявил он, – это ведь война!

– Так можно и всю армию растерять, – буркнул в ответ парень, надеясь отвязаться от Затворника. Но тот сразу же замахал руками.

– Нет, нет! Ты не понимаешь! Я не говорю о том, чтобы забрасывать врага трупами! – возмутился он, – а о том, что действовать надо решительно. Можешь ударить и выиграть – тогда бей! Пусть будут потери, пусть хоть всё вокруг дотла выгорит – главное это победа! – дворф резко выставил перед собой сжатый кулак, – никаких компромиссов и поддавков. Война, значит война! Мы вот против Тенерии выступили? Выступили! Так что теперь все местные наши враги. Вот и нечего их жалеть, поскольку они тебя жалеть не будут.

– Ну, в этом ты прав, – пожал плечами Валера, – наверное.

– Вот именно, что прав, – воодушевился Затворник, – я мыслю, как настоящий победитель. А вот твой друг, совсем запутался. Я даже не знаю, на чьей он стороне? – усмехнулся дворф, – ему будто бы даже не хочется побеждать этого Даниила. И хорошо, если он просто сдал. А то ведь – может и на другую сторону перейти.

– На какую другую? – с недоумением поморщился парень, – ты о чём вообще?

– А ты не понимаешь? Ему с самого начала эта затея не нравилась. Так что не удивлюсь, если он против нас пойдёт!

– Ничего он не пойдёт, – Валера аж фыркнул, – ты просто его не знаешь. Ему этот Даниил тоже не нравится, как и вся его Святая Церковь. Просто он хочет малыми силами обойтись, чтобы не вредить тем, кто с Даниилом не связан. Тут же целая куча всяких народов и стран. Они бы с радостью от святош избавились и жили бы дальше.

– Э, не, – погрозил пальцем Затворник, – так ничего не получится. Всё потому, что твой товарищ не умеет мыслить, как завоеватель. И его уже такому не научишь. Слишком он упрямый. А вот в тебе я ещё чувствую способности к обучению! – нагло заявил он.

– И чему это ты собрался меня учить?! – насмешливо спросил Валера.

– Как быть завоевателем и победителем! – развёл руками дворф, – и самое главное, что тебе нужно запомнить, это то, что все, кто не с тобой – те против тебя. Враг не дремлет и легко переманит к себе всех, кого ты оставил в покое. Скажет им, что ты сегодня одних уничтожишь, а завтра на них нападёшь. Вот так и объединится весь мир против тебя. А тут, наоборот, надо разделять и все союзы уничтожать…

– Слушай, – парень уставился на него, – ты лучше скажи, зачем мне вообще быть завоевателем?!

– Как это?! – Затворник насупил брови, – подумай сам – что будет, когда мы уничтожим Даниила? Враг повержен, а у тебя огромная армия и целая куча земель, куда можно её отправить! Или ты просто откланяешься и пойдёшь прочь?! Упустишь такие возможности?! Я вот не собираюсь останавливаться и буду двигаться дальше! – в его глазах загорелся некий огонь, – не зря же я создавал такие орудия!

– Вообще-то я… – начал, было, Валера и вдруг осёкся. Похоже, дворф действительно умудрился задеть его за живое. Ведь парень не знал, что будет делать, когда всё это закончится. Ему слабо верилось в то, что их таинственный наниматель отправит их назад. Скорее всего, хозяин Трезубца вежливо улыбнётся и скажет, что возможности вернуться домой нет и никогда не было. Кажется, единственный шанс вернуться к современности был тогда, на землях Передовицы. Впрочем, Валера не удивился бы, если и в тот раз ничего бы не вышло. Так что возвращение домой казалось практически невозможным. Да и стоило ли вообще возвращаться?! После всего пережитого-то?

– Ага! Вижу, ты засомневался! – довольно хмыкнул Затворник, – вот про это я и говорю! Присоединяйся ко мне и вместе мы захватим этот мир! А этого, – он махнул куда-то в сторону платформы, – бросим где-нибудь!

– Ну, я подумаю, – слегка озадачено пробормотал Валера и направился прочь от дворфа. Собственно говоря, смысла захватывать этот мир парень тоже не видел. Быть каким-то диктатором ему не хотелось – в этом столько мороки и проблем. Ещё и заговоры плести против тебя начнут. Но о том, что будет после всего этого, всё же следовало подумать.

Он вышел на берег речушки, что бежала возле лагеря, и уселся на один из камней. В темноте блестела бегущая вода, а вокруг разлеталось тихое журчание. Ветер трепал листья ив, раскачивал их ветки, которые то и дело тихо шлёпали по воде.

А вопрос, над которым задумался Валера, становился всё глубже и глубже. Казалось, у него вообще нет дна, зато целая куча разветвлений. Ещё недавно, в той мирной и спокойной цивилизованной жизни, с этим тоже были проблемы. Но сейчас эти проблемы казались вообще пустяковыми. Выучился, устроился на работу, приобрёл себе недвижимость и живи себе до пенсии, изредка катаясь куда-нибудь отдохнуть. А что делать, когда ты в чужом мире и даже не знаешь, как отсюда выбраться и вообще возможно ли это? А если возможно, то, как вернуться назад, когда пережил кучу приключений, а потом ещё и спас мир? Неужели после всего этого можно будет просто устроиться на работу в какой-нибудь офис и спокойно жить дальше, как обычный человек?

Потом он вдруг вспомнил про Ивори и те планы, что когда-то строил, обнимая её. Что будет, если у них получится освободить эту девушку? Немного подумав об этом, Валера пришёл к выводу, что это был бы самый лучший для него исход. Спасти свою принцессу, захватить какое-нибудь королевство и жить в своё удовольствие, как тогда в Лире. А Затворник пусть занимается завоеваниями где-нибудь подальше. Так с этими мыслями парень и задремал, прямо среди камней.

Проснулся он только под утро, когда уже вовсю голосили птицы, а лёгкий туман принёс с собой прохладу. В лагере тоже поднялась шумиха. Орки спешно собирали пожитки, готовясь выступить вперёд. Наскоро умывшись, Валера направился к своим.

– Наконец-то решили сдвинуться с места, – объяснил ему Затворник, едва завидев его, – скоро доберёмся до этого Лира, покончим с его армиями и начнём заниматься серьёзными делами!

– Так, я всё им объяснил, – откуда-то со стороны орков вышел Чизман, нервно потирая руки, – чтоб собирали припасы, лом и не трогали людей. Всё, как договорились. Основная часть будет идти вперёд, а вокруг будут бродить небольшие группы.

– Хорошо, – кивнул ему дворф и вразвалочку направился к повозке.

Похоже, на этот раз этим двум удалось договориться. Но Валера знал, что впереди будет ещё целая куча подобных споров. И кажется, с ними придётся разбираться ему самому.

Вскоре орочья армия двинулась через луга Тенерии. По дорогам катились повозки и пушки, которые тянули серокожие здоровяки, рядом шагали их соплеменники, таща на себе свои пожитки. А от основной массы то и дело отпочковывались небольшие отряды и деловито уходили в сторону крыш, появлявшихся на горизонте.

Возвращались орки с огромными мешками, набитыми всякими припасами. Причём по виду серокожих было ясно, что ни в какие сражения они не ввязывались. На платформу к командующим то и дело поднимались вожаки и докладывали об очередном набеге.

– Взыали тры мышка вот этаго, – рассказывал очередной орк, вытаскивая из сумки какие-то клубни, – патом двыа мышка вот этаго! И раз бочка такого! – продолжал он, демонстрируя добычу.

– А металл добыли?! – сразу же нахмурился Затворник, – сколько?

– Выот! – прорычал ему в ответ тот, показывая какой-то вонючий железный горшок с торчащими из него обломками лопат и вил.

– И всё?! – возмутился дворф, – мало! И еды тоже мало! Надо было вытащить всех селян и заставить их выдать свои запасы! Небось, они самое ценное утащили с собой!

– Хватит тебе и этого, – махнул на него Чизман, – я ж говорил, что у этих людей ничего нет!

– И на что нам теперь снаряжать нашу армию?! – возмутился Затворник, – пора менять стратегию и грабить в полную силу!

– Будут тебе припасы и металл, – ответил ему Комаров, – когда мы возьмём Лир, там наверняка будут большие запасы. Так что я бы предложил вообще оставить поселения в покое.

– Нет, – фыркнул дворф, – пусть продолжают, – он сложил руки на груди, – раз уж начали…

– Вот и ладно, – кивнул головой Чизман и махнул рукой, отпуская орка-докладчика, – иди!

Валера лишь облегчённо вздохнул. В последнее время его спутники немного утихли, так что споров между ними почти не было. Так, редкие склоки, которые распутывались сами по себе.

Даже когда дозорные заметили город вдалеке, то оба командира единогласно решили не тратить время на его осаду. Так что орки обошли крутые стены стороной и снова продолжили путь в сторону Лира.

В кои-то веки парень смог немного расслабиться, отогнать от себя лишние мысли и спокойно наслаждаться поездкой. Ко всяким шумам и крикам, что доносились от орочьего войска, он уже привык и почти не обращал на них внимания. Так же, как и на скрипы и скрежет многочисленных телег и орудий, что тащили серокожие.

В какой-то момент путь им преградила полноводная река, через которую пролегал слишком хлипкий для такой армии мост. Тогда Чизман с Затворником и вовсе объединили усилия, словно тогда в Трезубце. Они принялись командовать орками-инженерами, чтобы те наводили переправу, и вскоре первые телеги уже поползли к другому берегу.

Но Валера знал, что это ненадолго и скоро его спутники снова начнут яростно спорить с друг другом.

Поэтому, когда места вокруг стали смутно знакомыми, парень сразу же понял, что его спокойный отдых вот-вот закончится.

А когда впереди показалась гора, на которой многочисленными ярусами поднимался большой город, Валера и вовсе помрачнел.

В этих местах о приближении вражеской армии уже знали. Села и фермы были оставлены и сожжены. Поля были пустыми, а мосты на дорогах разрушены. Орочьи отряды обыскали многие дома в округе, но так ничего и не нашли. Видимо, все припасы заранее утащили в крепость. Генрих Лирский явно готовился к долгой осаде. Вот только с оружием Затворника спорить было бесполезно – тут и сомнений не было, что город будет взят за несколько дней.

Сидя на верху платформы, Валера разглядывал Лирские поля, где когда-то случилось целое побоище, и пытался найти в окрестных холмах ту пещерку, куда их когда-то перенесло. А внизу его спутники уже с прищуром поглядывали друг на друга. Похоже, у каждого из них были свои планы по поводу осады города. А значит, впереди снова назревал яростный спор.

И чем ближе были ярусы Лира, тем ближе было его начало. Так что Валера смотрел на то, как приближается город и истекают последние спокойные минуты перед бурей…

Глава шестая. Падение Лира

Советник Лиам на дрожащих ногах подошёл к краю парапета и уставился вниз. От многочисленных беженцев он уже знал, что на столицу Тенерии наступает вражеская армия, но никакие слова не могли передать то, что сейчас открылось перед ним.

На Лир наступало самое настоящее зло. Словно чёрные тучи враги окружали город. В их толпе не было ни ярких рыцарей в блестящих латах, ни красивых знамён, ни разноцветных шатров. Куда не глянь, везде была серая безликая масса, что тянула за собой огромные орудия. И эти чудовища явно не собирались воевать по-честному.

Советник вздрогнул и прижал свои холодные ладони к щекам, надеясь хоть немного унять охвативший его жар. Город будет уничтожен – он знал это. Жуткие твари разнесут крепостные стены своими пушками, ворвутся на уютные городские улицы и устроят там кровавую резню. И не было никакой силы, что смогла бы остановить их.

Мимо старика прошёл Генрих Лирский, невинно насвистывая мелодию.

– Ха! Много их! – с неким одобрением воскликнул он, уставившись вдаль, – но я думал, что будет больше.

– Больше?! – только и сумел выпалить советник Лиам, – взгляните на это! Мы ничего не сможем противопоставить им! Мы обречены!

– Где же твой боевой настрой? – правитель Тенерии повернулся к нему и положил руку на плечо, – поверь мне, эти ублюдки пожалеют, что рискнули выступить против нас! Им надо было пробиваться на земли Священной Империи или в эльфийские леса! В таком случае у них был бы хоть какой-то шанс.

– Я не понимаю, – ошарашено прошептал старик, – как мы сможем выстоять против этого?! Они разрушат наши стены и ворвутся в город, словно морская волна!

– И пускай, – невозмутимо ответил ему Генрих Лирский, махнув рукой, – именно здесь их и будет ждать бесславный конец!

– О чём вы?!

– Я даже готов сам открыть ворота, чтобы они начали забираться по городским улицам! – выпятив грудь, продолжал правитель Тенерии, а потом повернулся к своему советнику, – друг мой, наша страна прославится в веках! Отныне каждый будет знать – именно мы остановили эту орду и защитили весь мир от зла!

– У вас… – дрожащим голосом пролепетал Лиам, – у вас есть план?

– Есть ли у меня план?! – воскликнул Генрих Лирский и злорадно расхохотался, – о, у меня есть план! Превосходный план! – он одарил своего собеседника безумной ухмылкой, – надень свой самый парадный костюм, ведь близится час нашего триумфа!

А потом правитель Тенерии, не переставая улыбаться, отправился прочь, оставив своего советника в полном недоумении…

Пропахивая глубокие колеи на плодородной почве Лирских полей, орки-артиллеристы принялись расставлять орудия в предместьях города. Тянулись к ним целые колонны грузчиков, подкатывая многочисленные тележки со снарядами. Целый лес из стальных стволов поднялся к небу, готовясь разразиться смертоносным дождём.

С высоты помоста Валера наблюдал за тем, как командует своими бойцами Затворник. Дворф вошёл в некий азарт и едва ли не подпрыгивал от нетерпения.

Чизман тоже внимательно следил за его действиями, задумчиво потирая подбородок.

– Эй! – наконец воскликнул он и махнул рукой в сторону своего оппонента, – давай-ка сюда!

– Чего тебе?! – сердито рявкнул тот, но потом всё же затопал к ним и пыхтя поднялся по лестнице, – я вообще-то занят делом, – хмуро заметил дворф, – наконец-то началось хоть какое-то веселье!

– Думаю, нам надо обсудить план осады, – заявил Комаров, сложив руки на груди, – ты ведь не собирался действовать без нашего ведома?

– Я просто расставляю орудия, – сразу же соврал Затворник и резко помрачнел, – но если хотите поболтать, пока наши враги готовятся к обороне, то пожалуйста! – он тоже сложил руки на груди и задрал голову вверх.

– Что ж, – Чизман прошёлся мимо него, – несмотря на наше явное превосходство над противником, думаю к делу нужно подойти с умом…

– Так мы и подойдём! – тут же не выдержал дворф, – возьмём наши пушки и разнесём всю эту гору в мелкие клочки! Нет города – нет врагов! И наши орки будут в полной безопасности, если, конечно, случайно не уронят снаряды.

– Погоди, погоди! – резко воскликнул Комаров и замахал руками, – вот об этом я и говорю! Опять безумная пальба в слепой надежде на мощь наших орудий!

Они пристально уставились друг на друга, словно каждый надеялся испепелить другого взглядом. Валера опустил глаза вниз и тяжело вздохнул. Началось.

– Слушай, – буркнул Затворник, – это тебе не Цитадель. Взгляни сам! – он махнул рукой в сторону горы, на склоне которой возвышался Лир, – порода тут мягкая, ударь по ней, и все эти дома посыплются один за другим. Зарядим в самую вершину, чтобы обрушить её. И пусть оползень сделает своё дело. Эти люди сами виноваты, что построили город в этом месте!

– Этот вариант нас категорически не устраивает, – Чизман сделал ещё несколько шагов и встал рядом со своим товарищем. От этого Валера сразу же скривился и отошёл чуть в сторонку.

– Знаешь, я пока ещё не решил, – заявил он, – сначала объясни, чем плох этот вариант с оползнем!

– Взгляни туда! – Комаров ткнул на самую высокую точку города, где виднелся королевский дворец, – там, в подземельях, сидят две девушки. Неужели ты хочешь, чтобы они погибли под завалами?

– Ну, – Валера нервно облизнул губы, – тогда я с тобой соглашусь в том, что нам нельзя рушить гору.

– Проклятье, – фыркнул Затворник, – опять началось! – он скорчил злобную гримасу, тряхнув своей бородой, – это нельзя, то нельзя! Вы вообще на войну пришли или на весёлый праздник?!

– На войну, только мы будем вести её по своим правилам, – резко заявил Чизман.

– Так, хватит, – попытался слегка успокоить их Валера, расставив руки в стороны, – нам нужно сохранить дворец, чтобы спасти наших подруг. Мы ведь за этим сюда и шли!

– Правильно, – поддержал его Комаров, – а ещё нам нужно сберечь мирное население, поэтому город мы тоже не будем обстреливать. Верно, ведь? – он бросил короткий взгляд на своего товарища.

– Верно, – на автомате кивнул тот, а потом вдруг встрепенулся, – погоди… Какое ещё мирное население?

– Ну, как какое?! – развёл руками Чизман, – обычные горожане, которые не участвуют в боевых действиях…

– Знаешь, – Валера слегка усмехнулся, – что-то я не горю желанием, спасать тех, кто там засел, – он показал рукой на город, – мы однажды уже защитили это место и что в итоге? Нас предали! И даже никто не заступился! Даже сейчас они засели в городе, хотя у них был шанс спастись!

Затворник обнажил белые зубы и выжидающе уставился на Комарова, продолжая сохранять молчание. Дворф явно приготовился бить в ответ, продавливая свою точку зрения. Но пока он выжидал нужного момента. Парень же со вздохом закатил глаза. Снова началась эта борьба за его голос…

– Понимаешь, дело не в том, предали нас или нет, – его товарищ принялся отстаивать свою позицию, – а в том, что эти люди не участвуют в боевых действиях, а просто живут здесь. Поэтому нам нельзя их убивать! Это, между прочим, один из пунктов Женевской конвенции!

– Блин, – воскликнул Валера, краем глаза заметив, как Затворник перевёл свой взгляд на него, – какая вообще Женевская конвенция в средневековье? Тут и этого Женевска нету! – возмущённо заявил он, – этих соглашений здесь никто не подписывал, так что нас бы с тобой не стали б жалеть. Это я точно знаю!

– Вообще-то, в рамках международного права, твоему противнику не обязательно быть подписантом этой конвенции. Это ты подписался исполнять эти требования и отвечаешь за это перед всем цивилизованным обществом!

– А тут нету цивилизованного общества! – фыркнул в ответ парень, – а так-то здорово получается! Они с нами могут всё, что им вздумается делать, а мы должны быть вежливыми и заботливыми! А если наши противники начнут прятаться за спинами этих твоих «мирных», а?!

– Ну, это вообще какая-то дикая жестокость, – отмахнулся Комаров, – да пойми ты уже! В чём виноваты женщины и дети, а?

– В том, что они на стороне врага! – вдруг рявкнул Затворник, ударив мощным кулаком об ладонь, – всех их надо разнести в пух и прах!

– Мы и без тебя разберёмся, – шикнул на него Чизман.

– Вообще-то он прав, – с обидой заметил Валера, – я думаю, что тут вообще нет мирных. Любой из горожан с лёгкостью ударит нам в спину. Тут тебе не цивилизованный мир. Мы в этом уже не раз убедились.

– Это маленькие дети тебе в спину ударят? – с прищуром спросил его товарищ.

– Мальчик вполне способен натянуть лук или выстрелить из ружья, – снова вклинился дворф, надменно сложив руки на груди, – в этом городе только младенцы не представляют нам угрозы. И то в этом я не уверен. Вдруг они вцепятся в наших орков своими маленькими зубами, – протянул он.

– Уймись уже! У младенцев нет зубов, – закатил глаза Комаров.

– Значит, это у ваших нет, – злобно улыбнулся Затворник, показывая свои клыки.

На какое-то время все трое пялились друг на друга, словно пытаясь подобрать убийственные аргументы и доводы. Внизу платформу уже окружили орочьи командиры, недоуменно поглядывая на своих предводителей и рассеянно почёсывая щетину на головах.

– Так, – решительно заявил Чизман, – у меня для тебя есть дело, – он ткнул пальцем в Затворника, – думаю, что никто не будет спорить с тем, что нам нужно пробить оборону города, так?

– Да, – развёл руками Валера, – укрепления надо ломать.

– Поэтому предлагаю тебе пойти заниматься своим делом, – Чизман смерил дворфа сердитым взглядом, – сделай так, чтобы у города больше не было ни башен, ни стен!

– Хоть какая-то радость! – ухмыльнулся дворф и зашагал прочь, довольно потирая руки. Спустившись вниз к толпе серокожих, он принялся размахивать руками и раздавать команды, а собравшиеся там орки потянулись за ним.

Парень проводил эту толпу взглядом и нахмурил брови. Они остались вдвоём и, кажется, теперь его будет ждать долгий и занудный разговор о морали.

– Ну? – скрестив руки, спросил он и косо взглянул на Чизмана.

– Странно, что тебе нужно это объяснять, – сразу же начал тот, – но, чтобы быть хорошим, нужно просто соблюдать правила и заботиться об остальных. Это и отличает тех, кто сражается на стороне добра. На войне легко потерять контроль над собой в ожесточённых боях с противником, но если ты пустишься в безумную резню, то это автоматическое поражение. Можно говорить о том, что цель оправдывает средства и другие подобные фразы, но подумай сам! Там, – Комаров указал на город, – несколько десятков тысяч простых людей, зажатых в угол. Они беззащитны и слабы. А мы ведь всё равно возьмём это место. Так почему бы не попытаться сохранить их жизни, а? К тому же, у нас будет ещё одна захваченная крепость, а не дымящиеся руины! Будет куда отступить и откуда получить подкрепление!

– Ага, ещё скажи, что это карма! Сегодня мы спасём город, а завтра он спасёт нас, – с насмешкой фыркнул Валера.

– Между прочим, есть вероятность, что так и будет! – торопливо закивал головой Чизман, – поэтому вместо того, чтобы разрушать Лир, мы просто ударим по стенам, башням и казармам. Видишь? – он показал на многочисленные ярусы, – там есть дозорные башни с баллистами. Наверняка, в каждой из них большой гарнизон. Ударим по ним и сразу же лишим противника большей части солдат, а жилые дома останутся целыми! Потом запустим наших орков прочёсывать улицы. У них крепкая броня и мощные пушки, так что они в лёгкую справятся. Нормальный же план, да?

– Знаешь, – парень слегка прищурился и уставился в небо, – ты недавно горевал по поводу наших бойцов, мол, нельзя использовать их, как расходный материал. А теперь предлагаешь пустить их зачищать улицы, когда можно было бы просто разрушить всё и не париться. Или ты думаешь, что никто из них не пострадает?

– Конечно, я понимаю, что потери будут, – слегка смутился Комаров, – но зато мы, – он постучал себе по груди, – мы не потеряем человечность!

– Ладно, ладно, – отмахнулся Валера, – я не хочу с тобой спорить, так что пусть будет по-твоему! Главное – это освободить Теллари с Ивори и прикрыть наши тылы.

– Вот и отлично! – обрадовался Чизман, – рад, что ты…

Но договорить он не успел. Со всех сторон громогласно грянул гром. Пушки Затворника яростно зарычали, извергая пламя и посылая в сторону города смертоносные заряды. Пороховой дым затянул поля вокруг, медленно расползаясь по сторонам.

На городской стене один за другим начали распускаться яркие цветки взрывов. Кирпичи из каменной кладки разлетались по сторонам, поднимая целые облака пыли, а среди каменных зубцов появились первые прорехи.

Пушки снова изрыгнули пламя. Эхо от канонады разнеслось по окрестностям и заметалось где-то в горах вдали. От очередного удара массивные ворота, через которые когда-то вошли в Лир четверо путников, дрогнули и обрушились, рассыпаясь обломками по сторонам. Но пока это был лишь малый пролом в крепостной стене. На ней всё ещё возвышались башни с грозными баллистами и огнестрельными орудиями. Правда, ни одно из них не могло добить до творений Затворника, так что пока они были бесполезны. Но с ними следовало разобраться перед тем, как штурмовать город.

– Ну?! – на платформу к ним поднялся дворф, преисполненный гордости, – мы ещё только начали, а у них уже дыры в обороне! Предлагаю бить выше, по тем улицам! – он ткнул в сторону Лира рукой, – до дворца далеко, так что эти ваши друзья останутся целыми!

– В общем, – сложив на груди руки, Чизман самодовольно взглянул на него и заявил, – мы решили, что не будем разрушать город. Будем стрелять только по военным строениям. Казармы, склады с порохом и сторожевые башни. Уничтожим их, а потом орки зачистят улицы.

– Значит, он тебя убедил, – сразу же помрачнел Затворник, смерив Валеру презрительным взглядом, – так я и думал… – разочарованно пробормотал он.

– Слушай, – вздохнул парень, – мне просто надоели эти споры. У нас одна цель, но мы только и делаем, что ругаемся из-за всяких мелочей. Так что нет ничего такого в том, чтобы прийти к компромиссу. Вот, – он отвёл глаза в сторону, – а вообще город нам ещё пригодиться. Будет у нас вторая крепость.

– Ладно, – с досадой пожал плечами дворф, – будь, по-вашему. Только у меня есть одно условие.

– Это какое-такое условие? – сразу насупился Чизман.

– Я отдам вам одну батарею, чтобы вы сами стреляли по этим своим «военным строениям», – насмешливо протянул он, – а то вдруг я чего спутаю!

– Отлично, – воскликнул Комаров, изрядно обрадовавшись, – так будет даже лучше! А на тебе крепостная стена! Пусть от неё ничего не останется, а с остальным мы сами разберёмся!

– Да, да, – отмахнулся Затворник и направился обратно к своим пушкам. Вскоре на городские стены снова обрушился яростный град. Похоже, дворф решил выместить на них всю свою злость.

– Слушай, – Чизман уставился на Валеру, – ты же поможешь мне? Будешь наводчиком, как в старые добрые времена, а?

– Ладно, – со скрипом согласился тот.

Они догнали Затворника, чтобы тот доверил им орудийные расчёты. Потом приказали оркам перетащить пушки поближе к городу и прикатить туда платформу. А затем два товарища принялись командовать орками.

Собственно говоря, им особо трудиться и не пришлось. Всё-таки за время осады Цитадели бывший Великий Мастер хорошо выдрессировал своих артиллеристов. Им только нужно было показывать цель, а дальше они сами наводились на неё. Но с целями были некоторые проблемы.

Стоя на помосте, Валера разглядывал городские улочки, пытаясь найти те самые «военные строения». И это оказалось не так уж и легко. Везде яркие крыши, какие-то башенки и дворики, да хитрые переплетения улиц. Ещё и подзорная труба у него была такая себе. Линзы были мутные, а внутри болталась всякая грязь.

Впрочем, рыцарей Тенерии было видно издалека – яркие цветастые накидки переплетались с блеском стальных доспехов. Горожан на улицах бродило мало, поэтому отследить среди них солдат было легко. Главное было засечь движение, а там уже командовать.

– Ага, кажется, там какая-то башня! Глянь! – пробурчал парень, заметив торчащую посреди крыш площадку с баллистой, а потом протянул подзорную трубу Комарову.

– Так, так, – тот принялся вглядываться в сторону города, – это вон на той улице?

– Да! Рядом ещё какой-то сад или парк!

– Ага, вижу! – воскликнул Чизман, а затем отдал трубу Валере и бросился вниз к оркам, – так ребят, видите во-о-он то место! – принялся показывать он артиллеристам.

– Вот ыта?! – воскликнули те, тыкая вперёд когтистыми пальцами, – ыга! Навадись!

Зрение у орков явно было лучше, чем у людей. Так что им и никаких средств не нужно было. Серокожие щурились вдаль, а потом принимались крутить рычаги. Ещё несколько мгновений и пушки единогласно рявкнули, затянув помост серым пороховым дымом. В нём едва было видно, как артиллеристы снова заряжают орудия, готовясь к новому залпу.

– Готово?! – спросил Чизман и задрал голову вверх. Валера опять поднял подзорную трубу и вгляделся вдаль.

– Ага! Попали!

– Отлично!

В общем, работа у них пошла полным ходом. На улицах Лира появлялось всё больше и больше разрушений, яркие крыши местами покрылись прорехами, однако сами дома по-прежнему стояли. А жители в них оставались целыми. По крайней мере, Валера на это надеялся.

Впрочем, несколько раз они попали не туда, но это была лишь случайность.

Позади громыхали пушки Затворника, который продолжал уничтожать городскую стену и все укрепления на ней. Изредка Валера с неким восторгом поглядывал на то, как разлетаются обломки по сторонам, как падают вражеские орудия, скатываясь по насыпям из крошенного кирпича, и как виднеются среди завалов остатки доспехов и ярких плащей.

Зрелище это немного завораживало, а мощь орудийных залпов поражала. Конечно, в ушах у несчастного звенело от всех этих выстрелов, но иначе было никак.

Прошло, наверное, полдня, когда Валера наконец-то смог облегчённо вздохнуть. Кажется, среди городских зданий больше не осталось укреплений. Враг всё ещё держался на улицах, но мощных баллист и пушек у него больше не было. Так что орки могли спокойно пробиться через завалы до королевского дворца. Правда, сама городская стена ещё держалась – в ней были огромные проломы, но уцелевшие башни по-прежнему торчали из неё.

– Ух, – устало выдохнул Чизман, – молодцы, ребята! – он махнул оркам, – отдыхайте!

– Пусть стеной займутся, – фыркнул Валера, который сидел, свесив ноги с помоста, – а то штурмовать будем только завтра…

– Ничего, одна ночь их не спасёт, – кивнул в сторону Лира его товарищ, – а наши парни молодцы. Знаешь, даже в современной армии со всякой электроникой и примочками зачастую сильно мажут, а эти стреляют из таких допотопных орудий, да ещё так точно!

– Может, это орудия такие? – хмыкнул парень, – а?

– Ну, может, – скривился Чизман, – что уж говорить – Затворник тоже молодец!

– Рад это слышать! – раздался вдруг голос бывшего Великого Мастера, – я-то думал, что моих заслуг никто не заметит! – проворчал он.

– А ты чего тут? – спросил у него Валера, – стена-то ещё целая!

– Решил сделать передышку, – отмахнулся тот, – ваши пушки тоже молчат!

– Так мы закончили, – Чизман ткнул пальцем в Лир, – все уличные башни рухнули, а казармы разбиты. Осталось стену добить, чтобы там стрелков не было, и пошлём наших вперёд.

– За ночь от неё не останется и следа, – с некой гордостью заявил Затворник, – а утром начнём штурм.

– С этим я согласен, – в кои-то веки кивнул ему Комаров.

Поскольку уже начинало темнеть, они разошлись по сторонам. Валера перекусил и начал устраиваться спать. Правда, ему пришлось накрыться с головой, чтобы не слышать гул пушек, бьющих по несчастному Лиру. Впрочем, за это время парень уже научился спать практически в любых обстоятельствах.

Утром в предрассветной дымке уже можно было разглядеть результат ночного обстрела. Практически на всём протяжении стена была разрушена до основания. На улицах появились небольшие баррикады – защитники ещё надеялись удержать свои позиции.

Впрочем, орки уже передвинули поближе орудия и вели огонь прямо по ним, вдребезги разбивая хилые укрепления. Пожалуй, битва за город была практически выиграна. И разглядывая столицу Тенерии, Валера никак не мог понять, на что же вообще надеются обороняющиеся, ведь у них не было ни единого шанса на спасение.

После небольшого обстрела, командующие собрались на платформе и оглядели осаждённый город.

– Ну, думаю пора, – взволнованно потирая руки, пробормотал Комаров, – надо покончить с этим, – он взглянул на Валеру и ободряюще заявил, – скоро ты встретишься со своей подружкой!

– Угу, – хмуро кивнул тот, всё ещё вглядываясь в городские улицы. Почему-то у него внутри появилось нехорошее предчувствие. Затворник тоже был взволнован.

– Странное дело, – пробормотал он, – мы устроили им самый настоящий разгром, а никто из них даже не попытался и дёрнуться. Неужели они настолько ничтожные?! – криво усмехнулся он.

– Я лично осматривал их оборону, когда Святая Церковь шла по Северным Королевствам, – заметил Чизман, – так что поверь мне, у них против нас нет никаких шансов. Наверное, – он слегка замялся, – мы зря сразу же ринулись стрелять по ним. Надо было сначала попытаться договориться…

– Никаких переговоров с врагом! – фыркнул Затворник и яростно потряс кулаком, – пора уже захватить это место и перестать тратить время!

Пока Валера умывался и завтракал, орки уже успели выстроиться среди орудий и приготовились наступать на город. Так что парень успел как раз к тому моменту, когда ровные ряды штурмовиков бросились вперёд.

Чёрные полосы потянулись по полям, стремительно наступая на городские стены. Пробежав среди руин сгоревших домов и почерневших пятен, что остались от пышных садов, штурмовики принялись перебираться через остатки стены. Казалось, что никакого сопротивления им не было, но потом с крыш уцелевших домов полетели стрелы и копья.

– Засада! – воскликнул Затворник, уставившись на происходящее в подзорную трубу, – но только толку-то от неё!

Передавая друг другу трубу, три командира проследили за тем, как их подопечные провели несколько коротких стычек и пробились за остатки стены. Грохот от выстрелов и шум боя остался где-то там. Видно было только, как разлетаются пороховые облачка и падают мелкие фигурки, скатываясь с крыш.

– Пока всё идёт хорошо, – пробормотал дворф, прохаживаясь из стороны в сторону, – хотя, у нас проблемы с этими мелкими баррикадами. Может, помочь огнём из пушек?

– Нет! Ещё заденешь наших! – покачал головой Комаров, – не беспокойся! Сам знаешь, что снаряжение у орков на самом высоком уровне, а уж про оружие и говорить нечего.

– Хм, приятно слышать такое, – пробасил Затворник, сложив руки за спиной.

На какой-то момент, Валера даже обрадовался. Похоже, эти двое нашли общий язык и наконец-то перестали ругаться. Теперь от него точно отстанут.

А в городе, тем временем, снова начались бои. Оркам приходилось биться за каждую улицу, но противник у них был слабый. И дело было даже не в оружии. Казалось, что противостоит им не организованная армия, а какие-то разрозненные группы, среди которых царит полное отчаяние. Одни спешно отходили назад, буквально отдавая на растерзание своих союзников, другие отчаянно бились за одну точку, оказываясь в полном окружении, третьи вообще бегали в полной панике, попадая под свои же выстрелы.

Разглядывая улицы, парень понял, что оказался прав. Многие жилые дома, что они с Чизманом пожалели при обстреле, защитники города укрепили и превратили в этакие крепости. Впрочем, нельзя было их в чём-то упрекнуть – всё-таки им хотелось жить. Но бороться с тёмным гением Затворника было тяжело. На помощь штурмовикам пришли подрывники – те самые мелкие уродцы, что появились на свет, после взрыва Неотворимых Врат.

Эти безумцы ворвались на улицы и принялись закидывать гранатами всё, что казалось им враждебным. От взрывов слетала черепица, вышибало окна, разлетались по сторонам обломки стен и поднимались над домами чёрные облака дыма. Пожары расцвели на всём пути захватчиков, что оставляли после себя пустые остовы с почерневшими окнами. Но любовь к взрывам выходила оркам боком – многие из них попадали под удар собственных бомб, да ещё и задевали других, более нормальных.

– Пробиваются, пробиваются, – заворожено пробормотал Чизман, вглядываясь вдаль, – сейчас уже начнут забираться в гору!

Бои действительно перешли с более пологой части Лира на те безумные лабиринты улиц, что взбирались к вершине.

Там у защитников было преимущество – они держались на высоте. Тут-то и пошли в ход самые примитивные средства – бочки с горючим, обтёсанные валуны и банальные брёвна. Орки сначала растерялись, теряя своих в этих ловушках, но потом они резко сменили тактику и стали передвигаться, перебегая от одного укрытия к другому и прижимаясь к стенам.

– Блин, – пробормотал Валера, когда ему в очередной раз досталась подзорная труба, – да они как спецназ работают!

– Ага, – с гордостью заявил Чизман. – я же говорю молодцы! Жаль, только техники у нас нету! Мы бы этот город мигом взяли, да без всяких обстрелов!

Впрочем, радоваться было рано – до дворца было ещё далеко. К тому же у орков возникла небольшая заминка – закончились боеприпасы. Превосходство в вооружении было утеряно, и их начали теснить. Кто-то из них зверел и врывался в ближний бой, но защитники каким-то чудом сумели организоваться и начали отбивать такие атаки. Нужно было спасать ситуацию.

К счастью, Затворник предусмотрел это, и к городу тут же ползли телеги с припасами, а орочьи командиры наладили на улицах целые линии снабжения. Правда, для этого пришлось направить на помощь тот резерв, который ранее оставался в лагере.

Теперь у застывших за городскими стенами пушек осталось лишь несколько небольших отрядов, которые охраняли лагерь от внезапной атаки со стороны. А бои в городе продолжились с прежней силой.

Ближе к полудню, под контролем орков была уже почти половина города. Жители захваченных кварталов прятались в подвалах своих домов и носа не высовывали на улицы, так что с ними проблем не было. Вдобавок, чтобы обезопасить себя штурмовики подпирали двери всяким мусором. Теперьоставалось только ждать, когда осада закончится и можно будет вывести этих людей из города в безопасное место. Ведь вряд ли кто-то из них захотел бы оставаться среди орков.

Валера исподтишка взглянул на Чизмана и подумал, что тот был прав. Они могли позволить себе сохранить жизни мирных горожан и сделали это вместо того, чтобы устроить тут бойню. Может быть, из-за этого жители Тенерии увидят в них освободителей, а не жестоких захватчиков.

А штурм города продолжался, приближаясь к своему завершению. По современным меркам Лир был совсем небольшим поселением и к тому же довольно компактным. Его дома жались к друг другу, а улицы были узкими и тесными. Кроме того, атакующие превосходили защитников на голову, да и ещё совсем не знали усталости. Так что то, что город будет захвачен к вечеру было ясно, как день.

– Ну? – довольно протянул Чизман, – мой план сработал! Лир почти наш, а большая его часть осталась целой. И никаких лишних жертв! – он гордо развёл руки в стороны, – разве я не молодец, а?

– Ещё рано об этом думать, – фыркнул Затворник, – вот когда посмотрим на потери, тогда и будет судить…

Дворф ещё упрямился, хотя и так всё было ясно. Даже если бы они потеряли на этом штурме хотя бы четверть своего войска, то эти потери легко можно было бы восполнить. Но Валера даже без пересчёта мог сказать, что погибших орков было гораздо меньше. Да и то, большую часть из них составляли безумные подрывники.

– Смотри! Они уже подбираются к дворцу! – ткнул в сторону города Комаров, – думаю, что нам тоже пора выступать вперёд. Даже если дворцовая стража упрётся и уйдёт в глухую оборону, то мы хотя бы будем ночевать среди домов, а не в чистом поле.

– Думаешь, что пора? – с лёгким сомнением спросил Валера, – а вдруг там спрятались какие-нибудь диверсанты?

– Там уже везде орки! – отмахнулся Чизман, – вперёд! На Лир!

– Ладно, – кивнул Затворник и перегнулся через перила, чтобы махнуть оставшимся батракам, – тащите пушки к городу! И повозки! Пора занимать новые позиции!

Вокруг них сразу же закипела возня. Мелкие работяги-орки спешно принялись сворачивать лагерь и перетаскивать орудия. Двинулась навстречу Лиру и повозка с командирами. Победители приготовились входить в город.

Валера смотрел вперёд и думал о том, как же его встретит Ивори, когда узнает обо всём, что с ним случилось. Теперь-то он командовал огромной армией, да ещё и по приказу этого странного бога. В том, что девушка жива, парень ни капли не сомневался.

Его товарищи тоже задумались каждый о своём. Затворник, наверное, уже предвкушал перестройку города в собственную базу. А Чизман явно гордился тем, что спас мирных жителей.

Но победа, что была так близка, вдруг резко омрачилась.

Орки уже ринулись штурмовать дворец. Подрывники, укрываясь от обстрела защитников, заминировали главные ворота, грохнул взрыв…

А потом Валера заметил, как тряхнуло всю гору, на которой держался Лир. Словно в каком-то фильме про катастрофу, земля вспучилась, выпуская на свободу огненные облака. Полетели во все стороны обломки, кувыркаясь по склону. А затем городские улицы, что буквально подпрыгнули в воздух, резко просели и обрушились вниз стремительным селем.

В одночасье весь город превратился в адское пекло, что разверзлось на руинах. Ударная волна дошла и до остатков атакующей армии. Повозка с помостом вздрогнула, а трое командиров наверху потеряли равновесие и грохнулись на пол. Им пришлось вцепиться в перила, чтобы не улететь вниз. Раскаты грохота разлетелись эхом по окрестностям.

Валера в ужасе поднял глаза. Лира больше не было. Пламя горело почти на всём склоне горы, пожирая редкие чудом уцелевшие здания. Пыль и пепел поднялись над остатками города, где среди месива из обломков не было больше ничего живого.

– О нет, – практически одновременно воскликнули три командира. Чизман был в ужасе от случившегося, Затворник в шоке от того, что в один миг потерял большую часть своей армии, а Валера понял, что теперь он больше никогда не увидит Ивори и все его мечты снова рухнули…

Глава седьмая. На руинах

Советник Лиам с трудом смог приподнять веки. Его голова кружилась, а перед глазами всё плыло. Адский грохот и гул от случившегося ещё отдавался эхом в ушах несчастного.

Бедняга поднял морщинистые руки и с трудом столкнул с себя кусок гипсовой панели, покрытой резьбой. Ему повезло, что он находился на балконах тронного зала. Стены здесь устояли при взрыве. Только весь декор отвалился напрочь, и рассыпался по площадке, часть которой улетела вниз, на остатки города.

Поднявшись на ноги, Лиам с ужасом огляделся. Вокруг были сплошные руины – от города практически ничего не осталось. Здания обвалились и рухнули вместе с городскими улицами, снося всё на своём пути. Всюду поднимались клубы чёрного дыма и расходились облака пыли. Старик в ошеломлении сделал несколько шагов вперёд к самому краю…

– Ох, – вырвалось у него, – как такое могло случиться?! – он пошатнулся и едва удержал равновесие.

Впрочем, советник уже догадывался, что именно уничтожило Лир. Король Генрих Лирский ушёл из тронного зала перед самым взрывом. Он надел свой лучший наряд, взял с собой особо верных людей и был таков. Тогда недоумевающий Лиам выбежал на балкон, думая, что увидит последнюю битву с этими чудовищами, что были на стороне врага.

Но самое настоящее чудовище оказалось на их стороне. Король придумал великолепный, по его мнению, план – заманить вражеское войско в город, сдавая позиции, а потом разом уничтожить всех. И чужих, и своих. Ему было плевать на свой народ – он хотел прославится в веках. Всё то безумие, что терзало его род, пробудилось в нём в эту отчаянную минуту. И теперь Генрих Лирский погиб вместе со своим городом.

Советник Лиам многое бы отдал, чтобы все эти догадки оставались пустым бредом. Но иного объяснения быть не могло.

– О, нет! – несчастный рухнул на колени, хватаясь за седую голову, – нужно было додуматься раньше, нужно было остановить этого безумца, – простонал он, представляя, сколько невинных сегодня простились с жизнью. Впрочем, может быть, смерть их была более лёгкой, чем у тех, кому удалось выжить.

Хоть армия врага и потеряла сегодня почти все свои силы, но кое-что у них ещё осталось. И эти жалкие остатки начали приближаться к городу. Медленно, шаг за шагом, они прошли через руины и начали подбираться к королевскому дворцу.

Сначала Лиам молча наблюдал за ними, понимая, что ничего не может сделать, но потом он вдруг услышал шум в залах дворца. Тогда старик спешно вскочил и крадучись бросился искать убежище.

Проскочив тронный зал, он едва успел прикрыть дверь в один из коридоров перед тем, как услышал снаружи чьи-то голоса. И голоса эти были совсем не людские…

В траурном молчании остатки войска добрались до уничтоженных стен Лира. Улицы города продолжали осыпаться вниз, а среди руин расцвели пожары. Поэтому лезть туда сразу было просто глупо.

Когда оползни, возникшие на былых кручах, совсем угомонились, Затворник направил в город первых разведчиков. Порыскав среди развалин, те вернулись назад, сообщив, что кое-где по разрушенным улицам ещё можно пройти.

Тогда дворф приказал своим инженерам и рабочим взяться за расчистку завалов у стен, чтобы войти в пределы города, разбить там лагерь и укрыть орудия с повозками. Оставшихся боевых орков он отправил обыскивать уцелевшие городские здания. Часть из бойцов начала подниматься к королевскому дворцу, чтобы захватить его. Ведь, несмотря на всеобщую разруху, сам дворец выглядел более-менее целым. Его сильно потрепало, но он хотя бы не развалился в кучу из камней и щебня, как большинство зданий на улицах. Возможно, Генрих Лирский был ещё жив, а значит, ему не избежать наказания.

Это Валера прекрасно понимал по виду своих товарищей. Чизман был в холодной и беспощадной ярости от случившегося и явно не собирался прощать гибель тысяч мирных граждан. Затворник же переключился на текущие проблемы, словно пытаясь отстраниться от всех потерь и разрушений. Но и он бы тоже с радостью придушил этого короля собственными руками.

Впрочем, тут даже сам Валера не думал о жалости. Он, наоборот, всё пытался придумать самую страшную казнь для этого ублюдка.

 Ближе к утру без устали работающие орки постепенно очистили площадки прямо у стен и закатили туда орудия, спрятав их хоть за каким-то укрытием. Разбив у развалин лагерь и выставив дозорных, три командира, не сговариваясь, направились наверх, следуя в сопровождении охраны. Каждый по-прежнему молчал, переваривая случившееся. И только злобные взгляды, которыми они одаривали друг друга, говорили о том, что близится большая буря.

Но пока всех сдерживало только одно – желание найти Генриха Лирского, виновника всего этого кошмара.

Осторожно поднимаясь по завалам и насыпям из молотого щебня и камней, Валера старался не смотреть на торчащие наружу руки, ноги и другие части тел, присыпанные серой пылью и песком. Ведь если не приглядываться и не задумываться, то погибшие казались каким-то мусором, застрявшим в этой куче. На них даже крови не было – так, только какие-то мокрые пятна грязи.

Но засмотревшись на остатки здания, которые нависли над обрывом, словно какой-то скелет, парень наступил на что-то мягкое. Он бегло глянул вниз и увидел чьё-то лицо, раздутое и затихшее в немом крике. Несчастного передёрнуло и отскочил в сторону. Казалось, что весь этот город кто-то засунул в огромную мясорубку, а потом вывалил получившееся месиво на былое место. Чтобы отвлечься, Валера задрал голову вверх, туда, где на улицах выше, поднимались руины каких-то богатых домов.

Крыши провались напрочь, часть стен улетела вниз, провалившись вместе с полом. Выглядело так, словно кто-то раскрыл пополам кукольный домик. Торчали брёвна перекрытий и куски кладки, иной раз болтаясь в воздухе, будто бы наплевав на законы физики. Один балкон держался буквально на двух кирпичах и куске решётки, вон паркетный пол свисал над обрывом, изогнувшись, словно одеяло с кровати. И везде почерневшие следы от пожаров.

Местами здания рушились в сторону склона, оставляя улицу чистой. Но в таких местах тоже было не пройти – мостовая просела и обвалилась вниз, оголяя недра подземелий – всякие погреба и туннели канализации. Эти ямы заполняла вода, что бежала откуда-то сверху. Иногда она переливалась через край, водопадом стекая по обломкам на склоне внизу.

Иногда небольшому отряду приходилось пробивать себе дорогу через уцелевшие дома, чтобы обойти какой-нибудь завал или большой провал. А то и вообще карабкаться по уступам, цепляясь за обвалившиеся куски стен. Путь был тяжёлым, но постепенно королевский дворец становился всё ближе и ближе.

– Видишь?! – Чизман вдруг остановился у одной ямы и показал Валере на закопчённую и оплавленную кирпичную кладку, – похоже, они заложили взрывчатку под сами улицы. В подвалы и канализацию. А потом подпалили всё разом. Вот и бахнуло, – он покачал головой, – убил бы этого гада!

Но парень ничего не ответил и лишь горестно вздохнул. Судя по масштабам разрушений, тут не пощадили никого. И богатые, и бедные, и ворье, и работяги – всем досталось в равной доле. Генрих Лирский решил уничтожить весь город до последнего дома. И он это сделал.

Когда их отряд застрял на очередном завале, медленно поднимаясь вверх растянутой цепочкой, Валера оглянулся назад. С высоты было видно, как на Лирские поля находит утренний туман.

К стенам города его клубы боялись приближаться и там темнели на зелёной траве пропаханные полосы от множества орудий и телег. Словно кто-то прочертил их карандашом. Солнечные лучи упали на остатки города, где теперь даже нельзя было разобрать прежние очертания улиц. Куда не глянь – везде бугристый склон из камней, брёвен, досок и щебня. Редкими островками в этом море поднимались уцелевшие дома, точнее их обломки, что торчали из пятнистой массы.

Волна из крошева докатилась даже к порту и там утекла в воду, похоронив под собой причалы. В зеленоватой воде виднелись остатки крыш и куски стен, а на них качались солнечные блики. Затонули и многочисленные корабли с лодками, что обычно толкались в заливе. Теперь от них торчали только мачты. На руинах уже обосновались чайки – назойливые птицы летали между завалов, выискивая для себя что-нибудь интересное.

Отвернувшись от всего этого удручающего зрелища, Валера полез следом за орками, карабкаясь по обломкам наверх. Когда он подобрался поближе к королевскому дворцу, то стало ясно, откуда бегут все эти потоки воды. Крепостные стены рухнули прямо в ров, который тоже разрушился, выпустив всю воду на руины города. Подъёмный мост тоже разлетелся в клочья, зато к дворцовым вратам можно было подобраться по стене рухнувшей на бок башни.

Однако Чизман вдруг направился куда-то в сторону, внимательно приглядываясь к обломкам.

– Эй! – вдруг воскликнул он и поманил к себе пару орков, – давайте-ка сюда! Помогите!

Затворник косо глянул на него, словно намереваясь что-то сказать, а потом махнул рукой и зашагал в сторону дворца, забрав с собой остальных серокожих. Валера же не стал спешить за ним, а направился к Комарову.

Тот вытащил на свет из-под завалов какую-то цветастую тряпку, всю покрытую грязью и пылью. А когда орки раскидали обломки по сторонам, два товарища увидели лежащее безжизненное тело.

– Кто это? – хрипло спросил Валера.

– Думаю, – Чизман пригнулся и схватил голову мертвеца за волосы, – что это Генрих Лирский. Похоже, отсюда он руководил всем этим… хаосом. И получил по заслугам, – он поднялся и показал парню окровавленную и смятую золотую корону.

– Мало он получил, – ответил ему тот, – нужно было, чтобы помучился!

– Может быть, может быть, – проворчал Комаров, а затем размахнулся и метнул корону вниз. И та поскакала по камням, жалобно зазвенев.

Не став разглядывать мёртвого безумца, они осторожно перебрались по башне на дворцовую площадь и вошли внутрь самого дворца.

Хоть стены его до сих пор стояли, внутри была полнейшая разруха. Обрушились все декоративные панели и барельефы, грохнулись вниз балки крыши, перегородив проход, а вдобавок ещё и вся обстановка, вроде подсвечников, доспехов и громадных гобеленов со знамёнами, перемешалась в общей каше.

Поэтому, чтобы добраться до тронного зала, отряду пришлось протискиваться между завалов и пролезать под брусьями, пригибаясь до самого пола.

Затворник уже ждал их там. Он забрался на королевский трон, едва впихнувшись между двумя подлокотниками, и сердито подпёр голову рукой.

– Поздравляю! – громогласно заявил дворф, уставившись на них, – Лир взят! Эта битва войдёт в века! Нет, в тысячелетия! В вечность! – принялся распаляться он, – войдёт, как самое бессмысленное сражение! Ещё одна такая победа и у нас вообще не останется армии!

– Можешь приписать себе это выражение, – хмуро ответил Комаров, – была Пиррова победа, а будет Лирская победа, – он вздохнул и уселся на один из обломков стены, что лежал прямо на покрытом пылью ковре. Впрочем, Затворник его особо не слушал, а продолжал возмущаться.

– Осаждающие захотели сохранить город и его жителей, поэтому рискнули своей армией, чтобы пойти на штурм. А вот осаждённые решили никого не беречь! И бах – снесли свой город напрочь! Вместе с собственной армией, жителями и захватчиками! – воскликнул он, – мы могли просто взять и расстрелять это место из пушек! И исход был бы таким же, только у нас осталась бы целая армия!

– Нет, не могли! – яростно воскликнул Чизман, поднимая голову, – ты не понимаешь! Всё дело в том, что это не мы уничтожили город. А безумный дурак, который правил тут!

– Да какая разница?! Думаешь, что кто-то станет разбираться?! Это наша армия осадила Лир, а значит все разрушения наша вина, – воскликнул дворф и резко заёрзал на месте, пытаясь выбраться с кресла, – но мне наплевать на всех этих людишек, – воскликнул он, – наплевать на город и наплевать на то, что будут обо мне говорить! – Затворник вырвался из объятий трона и зашагал к ним, – хотя, пусть лучше знают, что со мной, – он ткнул себя в грудь, – шутить не следует! Но дело в том, что мы потеряли целую армию! Потеряли возможности и запасы! И вот это – действительно серьёзная проблема!

– Ты сам говорил, что орки быстро плодятся, – скривился Комаров, – скоро мы восполним потери.

– Восполним?! – рявкнул Затворник, – может быть, и восполним, но такой армии, какая могла быть, у нас уже не будет! – он сжал кулак.

– Почему не будет? – устало спросил Валера, ему и так было не по себе из-за всего, что случилось, так теперь ещё и эти развели ругань, – наверняка тут есть запасы еды, да и мы по пути много чего набрали…

– А что толку?! Если бы мы не потеряли целую кучу орков с яйцами внутри, то наши силы бы удвоились! А теперь придётся сидеть тут месяц, чтобы восполнить хотя бы тот уровень, что у нас был! Мы потеряли потенциальную огромную армию! – яростно воскликнул дворф, – а всё из-за ваших глупостей, слышите?! Из-за вашей нелепой идеи – спасать горожан! Сколько я вам уже раз говорил?! Сжал кулак, так бей! Начал войну, так воюй!

– Воевать можно и с честью, – бросил ему в ответ Комаров, – не превращаясь в какого-то монстра!

– Ха! Глупости! – заявил Затворник, – это всё касается мелких войн, между двумя жалкими поссорившимися королевствами. А здесь другое! Здесь нас никто не будет щадить, и мы не должны! Думаю, что мне вообще стоит перестать вас слушать! – горделиво фыркнул он, – в который раз убеждаюсь в собственной правоте!

– Хватит! – рыкнул Чизман, сжимая кулаки, – здесь произошла чудовищная катастрофа. В ней погибло множество невинных жизней и большая часть наших сил, – он вздохнул и пригладил волосы, – и я признаю свою ошибку. Я не подумал, что местный король пойдёт на такое. Однако, даже зная это, я бы всё равно не согласился разрушать этот город. Это слишком жестоко и чудовищно, даже для нашей армии, – Комаров поднялся на ноги и подошёл к дворфу, протянув ему ладонь, – давай забудем это и займёмся делами. У нас сейчас слишком много проблем, чтобы попусту спорить.

Затворник с прищуром уставился на него, явно намереваясь сказать что-то нехорошее. Поэтому Валера решил вклиниться и заявил:

– Тут он прав. Нам сейчас некогда ругаться!

– Ладно, – дворф недовольно пожал своему сопернику ладонь и угрюмо уставился в сторону выбитых окон тронного зала, – нам нужно разобрать завалы и обустроить родовые ямы, – он почесал бороду и цыкнул зубом, – хорошо, что мы по пути набрали хоть немного металла. Столько оружия и брони было потеряно в пустую, под этими завалами…

– Вот и займись всем этим. У тебя это получается лучше всех, – заявил ему Комаров, – а что до нас…

Но ничего сказать он не успел. Одна из дверей, что были в стенах тронного зала, распахнулась, а оттуда выскочило несколько орков.

– Юдишка! – яростно прорычали они, вытаскивая на свет какого-то извивающегося человека.

– Эй! Тише! – бросился к ним Чизман, размахивая руками, – ну-ка пустите его, это простой… – он вдруг резко замер и упёр руки в бока, – ага. Значит, ты выжил…

– Я здесь не причём! – завопил весь перепачканный в грязи советник Лиам и уставился на него, выпучив от изумления глаза, – я не знал об этом, клянусь!

– О чём ты не знал?! – к нему подошёл Затворник и уставился на бедолагу.

– Я не знал, что Генрих уничтожит город, иначе бы остановил его, – зарыдал старик, размазывая грязь по лицу, – он сотворил ужаснейшее зло! Безумие охватило его, так же, как и предков, что правили до него!

– Династия ублюдков, чего тут ещё ожидать, – фыркнул Чизман и покачал головой, – не знаю, что теперь с тобой делать… – недоуменно заявил он.

– Отпустите, отпустите! – запричитал советник, – я ни в чём не виноват! Если в этом аду кто-то уцелел, то позвольте мне забрать их и увести из города! А сами забирайте Лир себе – он ваш!

– Было бы что забирать! – скривился Затворник и махнул рукой, – пусть идёт на все четыре стороны!

– Нет! – Валера до этого молчавший в ошеломлении, сжал кулаки и вышел вперёд, – он никуда не пойдёт! – мрачно заявил парень.

– Вообще-то, да, – закивал головой Чизман, – думаю, что отпускать тебя было бы немного нечестно, – заметил он с нехорошей ухмылкой.

– Ха! – дворф поднял руки вверх и покачал головой, – такое чувство, что вы специально дразните меня и не делаете всё, что я предлагаю! – он ткнул пальцем в старика, – в кои-то веки, я решил проявить милосердие, а вы тут же идёте наперекор!

– Ты! – воскликнул Валера, совсем не слушая Затворника. Он пристально уставился на советника Лиама, – ты предал нас. Это ты сдал нас Святой Церкви! И ты ответишь за это сполна!

– У меня не было выбора! – потряс седой бородой тот, – они пришли к нам и потребовали выдать вас! Ангел сказал, что вы обязательно явитесь сюда, и мы должны будем заманить вас в ловушку! Я хотел спасти этот город и его жителей, поэтому и согласился на такие условия! А о чём думал Генрих, – он опустил глаза и покачал головой, – я не знаю. Пути безумцев неисповедимы! Поверьте мне – вам никак нельзя было помочь! – старик снова поднял глаза на них и сложил руки в мольбе, – иначе было нельзя…

– Ну, я-то верю тебе, – презрительно скривился Комаров, – но решать ничего не буду. Хватит с меня ошибок, – он перевёл взгляд на Валеру и заявил, – прошу! Он полностью в твоих руках!

– В моих руках?! – парень стиснул зубы и сделал шаг к этому старику – а мне вот вообще плевать на то был у вас выбор или нет. Хочешь жить, – он навис над советником, – говори, что случилось с теми девушками, которые приехали с нами!

– С девушками?! – старик занервничал, переводя взгляд то на одного, то на другого, – я… – он затрясся и встал на колени, – прошу вас…

– Что с ними?! – яростно воскликнул Валера, – если вы убили их, то и тебе не жить, как и твоему королю!

– Я не причём! – снова начал трястись советник и, заикаясь, начал причитать, – поверьте мне! Мы ничего с ними не делали! – воскликнул он.

Чизман и Валера удивлённо переглянулись с друг другом. Парень даже немного повеселел. Если уж с их подругами ничего не случилось, то они, должно быть, уже далеко отсюда.

– Просто…, – продолжил вдруг старик, утирая лицо, – просто со всем этим переполохом, судом и прочей вознёй, – он замотал головой, – мы просто забыли о них!

– Что?! – выпалили оба попаданца и едва не накинулись на бедного советника.

– Что вы сделали?! – яростно выпалил Комаров, схватив старика за бороду и подняв над землёй.

– Забыли! Мы забыли про них! Оставили в подземельях дворца! – отчаянно закричал тот, пытаясь вывернуться, – скорее всего, пленниц подкармливали стражники! И если подземелья не завалило, то они, возможно, ещё живы!

– Возможно?! – рявкнул на него Валера, – скорее всего?! – он изо всех сил пнул старика под задницу, – ублюдок ты этакий!

– Куда идти?! – Чизман снова тряхнул советника, – а ну, говори!

– Туда! – тот поднял трясущуюся руку и показал в сторону дверей, – там есть спуск вниз!

– Там есть стража?! – прорычал Комаров, заглядывая ему в глаза, – а?!

– Не знаю! – закричал тот, закрываясь руками.

– Ладно, – Чизман бросил старика на пол и повернулся к Затворнику, – будь добр, присмотри за этой скотиной! – он махнул трём громилам, что притащили сюда советника, – за мной! Быстро!

Валера бросил на Лиама злобный взгляд и помчался вслед за товарищем. Вместе они пробежали по коридорам, и быстро нашли тот самый спуск вниз. Здесь особых завалов не было, так попадали всякие украшения, да обсыпалась штукатурка с потолка. Похоже, эти тоннели были вырублены в горной породе и тщательно укреплены.

Впрочем, далеко они не ушли – тут была жуткая темнота. Пришлось им спешно искать фонари или факела, чтобы осветить себе путь. Бедный Валера совсем извёлся – ему хотелось броситься прямо во мрак, чтобы узнать, живы ли их подруги. И особенно Ивори, на которую он снова начал возлагать некоторые надежды.

 Наконец, Комаров отыскал какой-то факел и, запалив его, оба товарища помчались в тёмные недра. Они спустились по узкой винтовой лестнице, туда, где их встретил затхлый и душный воздух. Потом попаданцы промчались по уцелевшим подземным катакомбам, пытаясь найти хоть что-то похожее на темницу.

– Надо было взять этого придурка с собой, – рычал Чизман, тыкая факелом во все ниши и ответвления.

Валера же бежал за ним хвостиком, тоже вглядываясь в полумрак. Орки тоже молча следовали за ними, сжимая в когтистых лапах оружие.

– Сюда! – вдруг воскликнул Комаров, – кажется, тут воздух свежий!

Они пробежали по коридору и наткнулись на несколько дверей. Но все они были не заперты, поскольку охрана, видимо, сбежала отсюда ещё в начале осады.

– Кажется, это здесь! – закричал Валера, завидев впереди какой-то свет, – вижу решётки!

Два товарища выбили плотную разбухшую деревянную створку и ворвались в длинное помещение. С одной стороны тут была глухая стена, с другой узкие клетки с ржавыми прутьями.

Парень пробежался мимо них, напряжённо вглядываясь в каждую. Но везде были лишь кучи гнилья, грязь и жухлая солома. И только в последней он увидел две бесформенные кучи, лишь отдалённо напоминающие людей.

– О нет, – вырвался у него горестный стон. Бедняга вцепился в мокрые прутья, срывая с них ржавые хлопья. Он дёрнул решётку, но та не поддалась – замок ещё держал.

– Орки! – Чизман махнул рукой, – выломайте! Быстро! И утащите подальше отсюда!

– Угы! – рявкнули громилы и втроём схватились за пруты. Они дёрнули и вырвали всю решётку вместе с дверью, а потом, нелепо переступая, потащили её в сторону.

Валера ворвался внутрь и рухнул на колени. Он откинул грязные тряпки, что когда-то были кусками нарядного платья, и осторожно приподнял голову Ивори.

– Эй! – тихо позвал он, – очнись! Мы пришли за вами! Мы тут!

Зелёные глаза распахнулись, одарив его своим взглядом. Буквально на секунду в них промелькнула какая-то радость, девушка подняла руку, чтобы коснуться его, но её кисть снова безвольно опала.

– Мы спасём вас! – прокричал ей Валера, но Ивори снова взглянула на него, разлепила пересохшие губы и из последних сил протянула:

– Поздно, – глаза её потухли, а голова выпала из его рук.

– Проклятье, – воскликнул Чизман и ворвался в камеру, схватившись за волосы, – она всё?! – отчаянно выпалил он.

– Не знаю, – парень рассеяно попытался нащупать у Ивори пульс, но пальцы его лихорадочно дрожали, – кажется, я ничего не чувствую…

– Ох, – Комаров присел рядом и схватил Теллари за шею, пытаясь нащупать сонную артерию, – должно быть их едва кормили, а потом вообще бросили тут умирать! Проклятые твари! – процедил он, стиснув зубы.

– Я убью его, – яростно прорычал Валера, чувствуя, отчаянье охватывает его. Он тоже попытался нащупать пульс уже на тонкой шее Ивори, но под пальцами не было никакого биения, – я выдавлю ему глаза, – воскликнул парень, – я отрублю ему руки! Я сожгу его…

– Давай, очнись! – рядом Чизман похлопал Теллари по щекам, словно надеясь, что это поможет.

– Ох, – вдруг выдохнула та и распахнула свои жёлтые глаза. Она подняла голову и вдруг изумлённо воскликнула, – это же ты! Ты, смысл моей жизни… – её зрачки расширились, но потом бедняжка снова потеряла сознание.

– Что?! – недоуменно протянул Чизман и уставился на Валеру, – о чём о…. А, понятно, – кивнул он и встал на ноги.

Парень обернулся. В дверях камеры стоял хозяин Трезубца и пристально наблюдал за ними, держась за свою трость.

– Какая прелестная сцена, – развёл руками он, – герои прибывают слишком поздно и…

– Спаси их! – Валера вскочил и показал на девушек, – ты же можешь помочь им! Ты ведь местный бог! – яро воскликнул он, – оживи, оживи её! – вопли его едва не скатились в рыдания.

– М-м-м, – задумчиво протянул хозяин Трезубца, прижав палец к губам, – пожалуй, не буду!

– Но почему?! – в бешенстве завопил парень, – почему?! Они что не заслужили этого?!

– Вот именно! – холодно заявил Чизман, – эти девушки подчинялись тебе и выполняли твои указания. И ты так отблагодаришь их?! Отправишь в эту твою дробилку душ?! – он сжал кулаки.

– Сделай хоть раз что-то нормальное! – поддержал его Валера, утирая лицо, – если ты вообще на нашей стороне.

– Да, – Комаров сделал шаг вперёд и ткнул себя пальцем в грудь, – и мы ведь тоже работаем на твои интересы! Прояви хоть чуть-чуть благородства!

Казалось, под их напором таинственный бог даже начал отступать, пятясь назад. И действительно, два товарища в последнее время редко столь отчаянно защищали единую цель.

Однако это было лишь иллюзией. Ведь хозяин Трезубца покачал головой и усмехнулся.

– Господа, – начал он, – я вам не какой-то джинн, что исполняет желания по приказам. Но дело тут даже не в этом…

– А в чём?! – Валера сжал кулаки, сердито глядя на него, – это простое милосердие…

– Ах, милосердие! – воскликнул тот и покачал пальцем, – нет, нет. Дело здесь не в милосердии, а в вашем эгоизме!

– Что?! – с недоумением выпалили оба, – причём тут эгоизм?!

– Знаете, – хозяин Трезубца прошёлся по коридору, отстукивая тростью по каменному полу, – я не помню, было ли это в оригинале, это старая история… Но в мультике про Алладина, джинн говорил, что не может исполнять три вида желаний. И все они связаны, я бы сказал, с максимальным эгоизмом желающего. Первое – не убивать, поскольку это чрезвычайно эгоистично – отнимать чужую жизнь только потому, что эта жизнь мешает или не нравится кому-то. Второе – не влюблять в себя других. Опять же в данном случае желающий обрекает кого-то на вечные страдания из-за собственного эгоизма и третье… – он слегка нахмурился, – что-то я забыл про него.

– Третье, – хмуро заметил ему в ответ Чизман, – не воскрешать мёртвых…

– Вот! – ткнул в него тот, – это тоже эгоизм. Ведь ты заставляешь кого-то жить, ради собственного блага. И вот сейчас – вы действуете точно так же! Из собственного эгоизма, – он показал на бедных девушек, – вы хотите, чтобы я оживил их. Но что дальше?! – хозяин Трезубца развёл руками, – неужели вы желаете, чтобы эти бедняжки снова мучились, путешествуя с вами?! Подумайте – у вас идёт война. Вы совершаете долгие переходы со своим войском, безо всякого комфорта. Вокруг вас сотни и тысячи отвратительных чудовищ, а впереди огромные жуткие побоища. Неужели в это вы хотите втянуть двух бедных несчастных девушек, которые совсем не желают такой жизни?!

– Блин, – протянул Валера и, схватившись за волосы, сполз по стене, – это ведь действительно так, – он поднял глаза на своего товарища, – мы ведь втянули их в это. А впереди…

– Какая разница! – яро воскликнул Чизман ему в ответ, – они не могут умереть! – он махнул рукой в сторону несчастных, – это не справедливо! Пусть бы они очнулись, выздоровели, – Комаров прошёлся по камере, не в силах стоять на месте, – и потом бы отправились куда-нибудь…

– Куда?! – с насмешкой ответил ему хозяин Трезубца, – вокруг сейчас безумное время. Вряд ли бы они решились отправиться куда-то в одиночку, а значит, снова примкнули бы к вам. И попали бы в очередной круговорот несчастий.

– А, понятно, – злобно процедил ему Комаров, – гораздо лучше будет перемолоть их души в адской мясорубке, да?! О чём я говорю, – отмахнулся он, – скорее всего, они уже там.

– Нет, – ответил тот и вошёл в камеру, присев возле Ивори и аккуратно положив ладонь на её щёку, – их души пока ещё тут.

– Значит, мы торгуемся?! – Чизман сжал зубы и встал за его спиной, сложив руки на груди, – что ты хочешь?!

– Всего-то немного поиздеваться над вами, – надменно ухмыльнулся хозяин Трезубца, подняв на него взгляд, – мне нравится тыкать людей в их грехи. И в отличие от всяческих джиннов, я по-настоящему всемогущий! – он поднялся на ноги.

– Так оживи их! – воскликнул Валера, снова почувствовав некую надежду, – пусть они очнутся!

– Нет! – снова покачал головой этот таинственный бог.

– Но почему?!

– Я это уже частично объяснил, – скромно улыбнулся хозяин Трезубца, – во-первых, в вашей компании этих девушек не ждёт ничего хорошего. А вас самих ждёт Даниил, который никого не будет жалеть. И, во-вторых, это конфликт интересов. Проклятые живут дважды: пока служат и когда получают заслуженное, – он щёлкнул пальцами и две бедняжки рассыпались в пепел.

– Что ты сделал?! – отчаянно закричал Валера, схватившись за голову.

– Я дал им новую жизнь, вдали от всей этой возни. Большой красивый особняк с поместьем и кучей слуг, о котором мечтала Эсмеральда. После всех долгих испытаний и мучений, она наконец-то сможет насладиться этим вместе с любимой подругой. Разве это не то, чего они заслуживают?

– Наверное, – слегка оторопело пробормотал парень, глянув на своего товарища.

– Если это правда, – нервно сглотнул тот, – то я только за. Хватит с них всего этого.

– Да! – спешно кивнул Валера, – я согласен. А если у нас всё получится, то можно будет и заглянуть к ним в гости.

– Но-но! – погрозил ему пальцем хозяин Трезубца, – у вас свои дела. К тому же им и без тебя было и будет весело, – слегка ухмыльнулся он и вальяжно похлопал беднягу по плечу.

– Без меня?! – изумлённо завопил парень, – они что…

– Хм, – Чизман недоуменно потёр подбородок, – а я вот догадывался…

– Эй! – воскликнул Валера, – а ведь с Фенрисом случилось тоже самое, да?! Он получил то, что хотел?!

– Да, – ответил ему хозяин Трезубца.

– Но ведь он подвёл нас! – рассеяно заметил парень, недоуменно глядя на него.

– Вас, но не меня, – ответил тот, с улыбкой разведя руками, – или вы думаете, что если он всю свою жизнь провёл, выполняя мои указания, а потом вдруг немного сбился с пути, то я сразу же уничтожу его?! Ха! Я бы не дал всем вокруг свободу выбора, если бы хотел, чтобы вокруг меня были покорные болванчики!

– Ладно, пошли! – Чизман положил руку на плечо Валеры, – пора возвращаться к нашим делам, – он слегка замялся, – конечно, это звучит не очень воодушевляющее, но, похоже, наши подруги теперь в лучшем мире.

– Угу, – кивнул тот, чувствуя, что внутри всё равно осталась какая-то тянущая грусть.

Они вышли из помещения с камерами и наткнулись на орков, которые застряли с решёткой в проходе, пытаясь протолкнуть её дальше.

– Бросьте вы её! – прикрикнул на них Комаров, – давайте наверх! Больше здесь делать нечего!

Вместе с серокожими два товарища поднялись наверх по узким лестницам и тесным коридорам.

– А что будем делать с советником?! – спросил вдруг Валера.

– Не знаю, – покачал головой в ответ Чизман, – хочется, и прибить его, и пожалеть…

Они вышли в тронный зал и сразу же увидели Затворника, окружённого целой толпой орков.

– А! Вот и вы! – рявкнул тот, – наконец-то!

– Где советник Лиам?! – вдруг резко воскликнул Комаров, оглядываясь по сторонам, – куда ты его дел?!

– Я приказал сбросить его с балкона, – как-то резко отмахнулся дворф, – не до него сейчас!

– Что?! – выпалили оба попаданца, – мы ведь сказали тебе присмотреть за ним!

– У меня появились другие дела! – резко ответил Затворник и подтянул к себе одного орка, – скажи им! Что ты видел?!

– Ы? – скривился тот, а потом вытянул лапу в сторону и заявил, – тама! Юдишки! Многа-многа! Дык-дык и тух-тух!

– Что это значит?! – оторопело просипел Валера, чувствуя, что душа у него начинает уходить в пятки.

– Враги наступают, – хмыкнул дворф, – этот Генрих знал, что делает. Я даже начал его уважать.

– О чём ты?! – Комаров вышел вперёд, – хочешь сказать, что он позвал помощь?!

– Судя по всему, да. Сейчас сюда идёт огромная армия. А мы сами сломали для неё стены и нелепо сгубили своих бойцов!

В зале повисло тягостное молчание. Лишь орки нервно рыкали, толкаясь с друг другом.

– И что это за армия? Святая Церковь?! – нахмурился Чизман и принялся расхаживать по залу.

– Нет. Железный Доркс! – ответил Затворник, разведя руками, – королевство, что на севере отсюда. У них всегда была самая крепкая армия. Эти люди умеют воевать…

– И они уничтожат нас, – закончил за него Комаров, сжимая кулаки в бессильной досаде, – неужели ничего нельзя сделать?! Поставить баррикады?! Затащить пушки в укрытия и обстрелять эти войска издали?!

– Уже поздно, – цыкнул зубом дворф, – всё из-за ваших придурей! Тяжело что-то планировать и держать всё в уме, когда план постоянно меняется и меняется не в лучшую сторону, – он взмахнул руками, – вы понимаете, что вы натворили?! Нам конец! Войска Доркса ворвутся сюда и раздавят нас словно крыс!

– Хватит! – воскликнул Валера, – надо думать! Вот, например, мы можем скрыться в катакомбах!

– А что тут думать?! Думать надо было раньше! – рявкнул Затворник, – проклятье, всё из-за вас! – он схватился за голову, – из-за того, что мы попёрлись сюда, потом начали возиться с мирными, пытаясь спасти их! Катакомбы, – он в гневе потряс руками, – эти катакомбы каменные мешки, где мы сдохнем! Если б это были подземелья Горной Твердыни, то никакие бы силы не выбили нас!

– Стой, стой! – Чизман одёрнул его, – надо отправить гонцов, чтобы они привели помощь из Цитадели! Думаю, что месяц мы сможем просидеть в заточении, отбивая атаки врагов, да?!

– Или они закопают нас там навечно! – воскликнул дворф и покачал головой, – конечно же, я уже отправил гонцов. И начал готовить пушки к осаде. Или вы думали, что я совсем глупый?! – злобно прищурился он.

– Если ты всё предусмотрел, то чего же ты орёшь?! – недовольно воскликнул Валера.

– А чего мне не орать?! – снова возмутился Затворник, – из-за вас, я как крыса загнан в угол. Теперь мне придётся кусаться и царапаться изо всех сил, надеясь, что враг отступит! А я, наоборот, люблю сам загонять противника!

– Ничего, мы справимся! – заявил Чизман, больше для собственного успокоения, – у нас есть мощные пушки. Может быть, они побегут, едва попав под обстрел.

– Угу, только пушки ещё надо подготовить, – замотал головой дворф.

– Ы! – от балконов к ним подскочил орк, – тама! Враги!

– Враги?! Они уже подошли?! – изумился Затворник и резко побледнел, – так быстро?! – он бросился наружу.

Попаданцы кинулись за ним. Выскочив на разрушенные террасы дворца, они прижались к уцелевшим перилам, вглядываясь вдаль.

Валера прищурился и увидел, что на Лирские поля откуда-то с запада выкатывается тёмная волна. Войска медленно заполняли равнину, готовясь наступать на город. Даже издалека было видно, что впереди едут целые отряды всадников, готовые к атаке. А следом выступает пехота.

– Проклятье, – пробормотал Чизман. – надеюсь, они не сразу пойдут на приступ, а займутся разведкой… – он закусил губу, вглядываясь вдаль, – кажется, эти гады хотели застать нас врасплох и ударить по нашему лагерю. У них ни телег с провиантом, ни обслуги. Это передовые отряды!

– Ага, – хмуро заметил Затворник и снял с пояса подзорную трубу, которую всё время таскал с собой, – да, ты прав. Это всё пехота и всадники, – задумчиво заметил он, приглядываясь к врагам, – явно спешили сюда, чтобы напасть на нас. Хорошо, что мы уже отошли за городские стены. Хоть это и руины, но, по крайней мере, с наскока нас тут не разобьют.

– Дай посмотрю, – Комаров взял у него трубу и принялся разглядывать врага.

Валера же покорно ждал своей очереди. Поскольку ему отсюда ничего не было видно, то рассматривать мелкие точки ему быстро надоело. Поэтому парень завертел головой по сторонам. Уже было позднее утро, так что солнце светило над ними. Другой берег залива скрывался в лёгкой дымке, которая медленно тянулась от реки, что впадала в него.

– Эм, Чизман, – вдруг ошарашено воскликнул бедняга, – там, кажется…

– Что там?! – недовольно воскликнул тот, – ого! Это плохо!

– Дай сюда! – Затворник вырвал у него трубу и перебежал на другую уцелевшую часть балкона.

– Что там?! – попаданцы бросились к нему по шатающимся кирпичам, рискуя валиться вниз.

– Не знаю, – злобно рявкнул дворф, – но явно ничего хорошего!

Через реку перебирались ещё какие-то войска. Они наладили мост и теперь тоже вступали на Лирские поля, только уже с другой стороны.

– Кто это?!

– Ох, у Доркса есть колонии на Передовице, разве вы не слышали?! – пробурчал Затворник, не отнимая трубу от глаза, – наверняка, там тоже есть какие-то силы, хоть и слабые. Небось, они договорились зажать нас в тиски! Гады! – прошипел он.

– Что-то они быстро двигаются, – покачал головой Комаров, – слишком быстро даже для конницы!

Тут и Валера понял, что происходит нечто странное. Если войска Доркса шли ровными рядами и выглядели однотипно, то новые противники казались какими-то совсем непонятными. Там были большие крупные пятна, ползущие по равнине одним целым. Потом другие, чуть поменьше. Затем вообще мелкие и ничтожные точки. И двигались они действительно быстро.

– Ух! – вдруг выпалил Затворник и резко вздрогнул, – не может быть!

– Что там такое?! – нетерпеливо воскликнули попаданцы.

– Там… – дворф отнял трубу от глаз и покачал головой, – там северяне!

– Северяне?! Но их конунг погиб! Мы сами видели! – воскликнул Валера.

– Погиб и погиб, – пожал плечами Затворник, – значит, новый нашёлся, – сердито заявил он, – теперь вы понимаете?! Пока вы строите из себя благородных воителей, наши враги объединяются между собой, наплевав на распри. Они не собирались и не собираются играть честно! Вот в чём дело! – воскликнул дворф, потрясая кулаком, – северяне, Доркс, Святая Церковь, – пустился перечислять он, – они со всеми объединятся лишь бы избавиться от нас! Мы для них всех смертельная угроза и они в это верят.

– Но почему именно северяне?! – изумился парень, – с чего ты это взял?!

– Дай сюда! – Чизман вырвал подзорную трубу и принялся разглядывать новых врагов, – о, нет! Там мамонты! И какие-то ещё чудовища!

– Мамонты?! – воскликнул Валера и схватился за голову, – те самые, каких мы видели…

– Да! И великаны какие-то, – покачал головой Комаров, – нет, нам точно конец! Нужно звать помощь!

– И кого мы позовём?! – хмыкнул Затворник.

– Ну, – попаданцы переглянулись и в один голос сказали, – Его!

– Ха! – дворф схватился за живот руками и рассмеялся, – придумали тоже. Ничего, что это всё ваши ошибки, а? Думаете, он станет помогать тем, кто сам загнал себя в яму?!

– А что нам ещё делать?!

– Бороться, чтобы заслужить его уважение! – заявил Затворник, но потом махнул рукой, – надеюсь, что мыхотя бы умрём с честью и получим ещё по одной жизни, – он вздохнул и понуро повесил голову.

Новая армия двигалась так быстро, что вскоре даже Валера смог разглядеть мчащихся во весь опор мамонтов. Они приближались к разрушенным стенам, размахивая длинными белыми бивнями. Впрочем, и остальные кляксы тоже не отставали, нагоняя вырвавшихся вперёд мохнатых великанов.

– Нам конец, – покачал головой парень, видя, как одно из чудовищ подошло совсем близко к городу. А войска Доркса тоже вдруг задвигались, наступая к разрушенному Лиру, который снова оказался в осаде.

– Блин, вот дела, – вдруг воскликнул Чизман, наведя трубу на одного из мамонтов, а потом с ухмылкой добавил, – надо же, а меха ей идут!

– Что?! – выпалил Валера и дёрнулся к нему, – что ты сказал?!

– На сам глянь! – ответил тот и протянул ему подзорную трубу. Парень схватился за неё, но руки у него внезапно вспотели и круглый корпус вывалился вниз, полетев куда-то на обломки, что валялись под балконом.

– Блин! – отчаянно завопил несчастный, уставившись вниз, – что там такое было?! Что ты увидел?!

– А вот теперь ничего не скажу, – сердито фыркнул Комаров, – разбил нашу трубу – теперь мучайся!

– Но Чизман! – взмолился Валера, предчувствуя, что происходит нечто невероятное.

– У нас есть проблемы поважнее какой-то трубы, – фыркнул Затворник, – их и без трубы уже видно! – надменно заметил он.

– Нет у нас никаких проблем, – Комаров хлопнул его по плечу, – не беспокойся.

– Да?! – дворф поднял на него взгляд и хитро прищурился, – погоди, эти твари, – он ткнул пальцем в мамонтов, – за нас?!

– Ага.

– Ты в этом уверен?! – глаза у Затворника вдруг загорелись каким-то странным одержимым огнём, – точно уверен?!

– Точно. Эти твари на нашей стороне, – кивнул ему Чизман.

Валера в нетерпении заломил руки, пытаясь понять, что же там происходит.

– Ну, скажи мне! Кто там?! – взволновано воскликнул он.

– Подожди, – нагло ухмыльнулся его товарищ, – скоро сам увидишь!

Парень перевёл взгляд на собиравшееся у стен Лира войско чудовищ и вздрогнул. Кажется, он догадался…

Глава восьмая. Возвращение королевы

– Что за твари могли сделать такое?! – Гюнтер сжал латную перчатку, уставившись из-под поднятого забрала на разрушенный Лир.

– Они уничтожили весь город! Разрушили каждый дом! И никого не пощадили! – отчаянно воскликнул другой рыцарь, – клянусь, я буду биться против них до последней капли крови!

– И я, – поддержал его другой, – никто не отступит, пока живы эти ублюдки!

Выстроившись в линию, всадники принялись разглядывать руины некогда цветущего Лира, столицы Тенерии. В душе каждого из них кипела ярость на тех, кто совершил это злодеяние. А ещё было немного злорадства. Ведь разрушив стены и улицы – враг сам обрёк себя на мучительную смерть. Теперь ему негде будет укрыться и обороняться, а значит, железный кулак Доркса размажет его по развалинам Лира.

– Эй! – Гюнтер поднял руку и показал вдаль, – это они?! Эти твари?!

– Вряд ли, – покачал головой его соратник, – наверное, это им подмога идёт!

– Но откуда?!

– Кто его знает!

Рыцари немного смутились, заметив, как вдали переправляется через реку враг. Пока они строились на холме у Лирских полей, чужаки уже успели добраться до города и заняли позиции у разрушенных крепостных стен.

– Они собрались оборонятся?! – нахмурился Гюнтер, – что ж. Тогда мы выйдем биться против них! Кто бы это не был!

– Кажется, кони у них несколько повыше! – слегка озадачено заметил его оруженосец.

– Верно. Это не кони! – отозвался другой рыцарь, – а слоны!

– Слоны?! И как мы будем сражаться против них?! – спросил ещё один соратник Гюнтера.

– Говорят, эти твари трусливые и всего боятся, – усмехнулся третий их товарищ, – ринемся на них единым строем, и они сами побегут прочь.

– Верно, – воскликнул Гюнтер, обнажил меч и выехал перед своими товарищами, – вперёд, герои, и не бойтесь тьмы! Копья будут дрожать, щиты разобьются в щепки! Но мы поскачем вперёд и не убоимся зла! Пусть земля окрасится кровью, но враги наши падут!

-Вперёд! – ответили ему те.

– Вперёд! – прокричал он и проехался мимо их рядов, ведя мечом по копьям. Такова была их древняя традиция, чтобы настроится перед боем.

– Ударим по врагам и вместе ринемся на смерть! – воскликнул Гюнтер в дань подвигам предков.

– На смерть! – яростно закричали рыцари.

– На смерть! – снова завопил он, чтобы все ответили ему одним и тем же.

– На смерть!

Но, несмотря на эти крики, каждый из них всё равно верил в победу и то, что останется в живых. Но, к сожалению, они все ошибались. Они действительно ехали на смерть.

 Валера уставился с высоты на готовящееся внизу сражение, с волнением кусая губы. Отсюда было хорошо видно, как построилась на холме конница Доркса, готовясь к атаке. Какой-то командир проехался перед всадниками, словно настраивая их на бой. Чуть позади собирались полки пехоты, выставляя вперёд копья, а за ними виднелись ряды лучников.

С другой же стороны, под стенами города собралось войско чудовищ. Могучие мамонты, каждый размером с башню, встали на полях у руин, перекрывая врагам все подходы к Лиру. Вокруг них собирались остальные существа, чуть поменьше. А ещё к ним спешили нестройные ряды каких-то мелких фигурок, что казались совсем ничтожными.

Хоть это была и грозная сила, исход сражения был всё ещё неясным. Ведь парень смотрел «Возвращение Короля» и видел, как конница там легко разделывалась с неповоротливыми слонами. А если силы Доркса разобьют этих чудовищ, то они легко войдут в разрушенный город. Сейчас Затворнику бы как раз следовало готовиться к обороне, пока у него есть ещё немного времени. Но дворф стоял рядом с Валерой и заворожено наблюдал за происходящим, раскрыв рот.

А на холме, тем временем, закончились все приготовления. Конница рванула вперёд, поднимая облака пыли из-под копыт. Следом двинулась пехота и лучники, наступая на своих противников. Но те тоже пришли в движение. Лениво переступая могучими ногами, мамонты зашагали навстречу всадникам. Кажется, на некоторых из этих больших существ было что-то вроде башни, а значит, ими кто-то управлял. Но другие шли в бой сами по себе. Оставалось надеяться, что они не растеряются в пылу сражения и не перетопчут своих же собратьев.

Остальные чудовища рванули следом, вместе с теми мелкими фигурками. Только вот они сильно отстали от своих огромных союзников.

Даже Валера понимал, что это очень плохо. Без поддержки мамонты окажутся в окружении рыцарей и пехоты. Их ведь будут атаковать со всех сторон. Парень отчаянно сжал кулаки. Похоже, этим войском никто особо не командовал, и оно двигалось само по себе. Это было очень плохо, так ему казалось.

Всадники и звери сошлись примерно на середине Лирских полей. И на секунду показалось, что разогнавшийся конный строй легко пролетит мимо огромных зверей…

Но нет. Рыцарей раскидало по сторонам, словно ветер разбрасывает фантики. Мощные удары огромных бивней, подкидывали лошадей на десятки метров вверх. А ноги размером с дом растаптывали павших животных в лепёшки. Ещё и шли звери, растянувшись в цепочку и не давая врагам никаких шансов проскочить мимо.

Мамонты прошли через всадников не так, как нож сквозь масло. Они были словно раскалённая сковорода, на которой это масло растеклось в лужу. Земля на полях окрасилась красным – это было видно даже издалека. Но чудовища не остановились и двинулись вперёд на пехоту и лучников. В них полетели стрелы, но плотную шкуру, скорее всего, пробить было нельзя. По крайней мере, ни один из зверей даже не дрогнул.

Побросав бессмысленные копья, воины побежали в ужасе. Только убежать им не удалось. Ведомые чьей-то волей, огромные звери ворвались в убегающие ряды и принялись втаптывать пехоту в землю. Действовали они очень слаженно, так что никто не смог уйти живым из этой давилки.

Лишь те, кто стоял в самых тылах, смог добраться до небольшой рощицы и укрыться там. Однако это им никак не помогло. Мамонты ворвались туда, снося деревья своими телами. Они крушили лес, словно какой-то ураган. Их хоботы и бивни, вырывали сосны и раскидывали по сторонам, будто бы пушинки. А остальная часть чудовищного войска даже и не понадобилась. Мелкие точки развернулись и потянулись в сторону города. Другие чудовища же двинулись в сторону бойни, видимо, надеясь поживиться там павшими.

Эта битва закончилась настолько быстро, что никто этого не ожидал. Затворник издал какой-то утробный звук ликования и шумно выдохнул. Чизман с некой досадой крякнул, а Валера и вовсе ничего не смог сказать.

Буквально недавно они вот-вот могли быть уничтожены чужой армией, а теперь эта армия испарилась буквально на глазах. И самое главное, парень не понимал, кому же они обязаны этим чудесным спасением…

– Ух, мощь! – потирая ладони, воскликнул, наконец, Затворник, – это просто нечто! – восторженно завопил он.

– Угу, – задумчиво пробормотал Чизман, – основные силы разбиты, а наши новые союзники ушли разносить их лагерь. Нам даже ничего и делать не пришлось…

– О! Смотрите! – завопил дворф и указал на одного особо огромного мамонта, что возвращался назад к городу, – он идёт сюда!

– Ну, там командование, – ответил ему Комаров и Затворник тут же перебил его.

– Командование?! Я хочу их видеть! – яростно воскликнул он, – проклятье, мне нужно поговорить с хозяином этих чудесных зверей!

Мамонт тем временем перешагнул через городские стены и двинулся вперёд прямо по горе из обломков. Следом за ним двинулись и другие мелкие точки.

– О, нам даже не придётся спускаться вниз, – потирая ладони, воскликнул Затворник, – пойдёмте знакомиться! – и он бросился в тронный зал.

– Чизман! – Валера буквально вцепился в своего товарища, – кто там?! Кто привёл этих чудовищ?!

– Ха! Так я тебе и сказал, – фыркнул тот и ухмыльнулся, – сейчас сам всё увидишь! – и он зашагал за дворфом. Парень бросил на него злобный взгляд, потом посмотрел на поднимающегося по руинам мамонта и помчался следом за своими товарищами, продолжая строить безумные догадки.

Затворник решил встретить новых союзников при полном параде. Он приказал оркам спешно раскидать все обломки по сторонам и выстроиться по краям запылённой ковровой дорожки. Сам же он отломал от трона подлокотники и уселся на него с гордым видом. Чизман подтащил один из обломков поближе и сел рядом. Валера же застрял в полном замешательстве, пытаясь решить, что ему делать. Он хотел броситься вниз, чтобы перестать мучить себя предположениями, но в тоже время ему не хотелось казаться дураком. В итоге парень просто встал с другой стороны трона, чувствуя, как отчаянно колотится сердце в его груди.

Ему хотелось верить в ту безумную мысль, что пришла к нему в голову. Но это было слишком безумно и невероятно, хотя он и думал об этом ещё с той самой поры, когда они…

Двери тронного зала распахнулись, и по коврам потянулась целая процессия. Впереди шли два огромных белых медведя, наряженных в некое подобие доспехов. Позади них ровными рядами шли… Эльфы. Кожа у них была удивительно белой, волосы отдавали синими оттенками, но тоже стремились к белизне. Одеты они были в пушистые шубы и несли в руках странное оружие, созданное из костей и зубов чудовищ. А позади переползали живые растения, только эти выглядели уж совсем странно. Не было у них ни листвы, ни бурой коры, наоборот, они словно состояли из какого-то льда.

Валера почувствовал, что внутри появилось странное чувство. Похоже, его ожидания не оправдались – это были какие-то северные эльфы, из земель холода и льда. А он ведь надеялся на совсем другое. Парень хмуро глянул на своего товарища, поскольку тот лишь раззадорил его.

Вперёд вышел один из этих белых ушастых и надменно поклонился им, а потом объявил:

– Поприветствуйте её величество, повелительницу севера, покорительницу чудовищ и правительницу снежного народа – великую королеву Лиландель!

Едва расслышав это, бедный Валера почувствовал, как пошатнулся пол под его ногами. Несчастный едва не рухнул без сознания, и его спасло лишь то, что он вовремя схватился за спинку трона. Он с трудом поднял голову, чувствуя, как стучит кровь в висках.

Ряды эльфов разошлись, пропуская огромную платформу, что несли ледяные тролли. На неё стоял большой трон из переплетённых корней и веток, а на нём сидела Лиландель с холодным и надменным взглядом. Казалось, её лицо стало ещё более прекрасным и возвышенным. И самое главное, меха, в которые она была наряжена, действительно ещё больше украшали её.

Тролли подошли ближе и опустили платформу на пол, прямо перед троном Затворника. Валера облизнул пересохшие от волнения губы и попытался что-то сказать, но не смог. Он ведь знал всё это время! Чувствовал, что она жива! И теперь все это оказалось правдой!

Тем временем, Затворник поднялся на ноги и нервно пригладил свою бороду. Казалось, что дворф впервые в жизни действительно волнуется. Его руки никак не могли найти себе место, он, то сложил их на груди, то вытянул по швам и, наконец, просто сцепил в замок.

– Я – Великий Мастер Затворник, – с лёгкой дрожью в голосе начал он, опустившись на колено, – приветствую вас, великая королева в этом городе. Признаюсь, – дворф приложил руку к груди, – я просто сражён вашей красотой и величием! Готов поклясться, что нет никого прекраснее вас на этом свете, – заявил он и сделал несколько робких шагов вперёд, – я знаю, что мы с вами ещё не знакомы, но, прошу, позвольте задать вам один бесцеремонный вопрос…

Чизман, тем временем, аккуратно обошёл трон и ткнул Валеру в плечо.

– Эй! Ты в порядке?! – прошипел он, – я думал, что ты бросишься к ней, а не будешь стоять столбом, как изваяние!

– Это ведь она! – парень повернулся к нему с бешеными глазами, – она!

– Да, да! – хмуро кивнул ему Комаров, – кстати, кажется, у тебя появился соперник! – он кивнул на дворфа, который замер у трона королевы.

– Не беспокойся, о Великий Мастер! – раздался вдруг голос Лиландель с теми же самыми давно забытыми Валерой нотками. Она протянула Затворнику свою изящную руку, а тот с почтением приложился к ней губами, – я радостью почту тебя своим вниманием! Ты можешь задавать любые вопросы, что тебя волнуют!

– Поймите меня, – снова расплылся мёдом дворф, – когда я смотрю на вас, то чувствую, что вместе мы сможем создать нечто чудесное, а внутри меня расцветает радость! Должно быть, этот случай не просто так свёл нас здесь! Быть может, это всё судьба…

Валера с удивлением уставился на этого выскочку. Казалось, Затворника никогда не интересовало что-то кроме его оружия. Но теперь безумный гений, похоже, действительно влюбился. Однако проигрывать ему парень не хотел.

– Я… – воскликнул он, отлипая от трона. И тут же ноги его пошатнулись, и бедняга грохнулся на пол.

– Заткнись, – яростно рявкнул на него дворф, каким-то демоническим голосом, а потом снова перевёл нежный взгляд на королеву, – я прошу у вас только одного…

В зале повисло напряжённое молчание. Казалось, даже снежные эльфы с удивлением уставились на наглеца. Валера сжал кулаки, чувствуя, как вскипает внутри ненависть к Затворнику. А тот глубоко вздохнул и выдал:

– Прошу вас, позвольте поставить на ваших слонов пушки! – его ладони сложились в мольбе.

– Пушки?! – Лиландель с удивлением вскинула бровь. А все вокруг недоуменно переглянулись.

– О да, великая королева! – закивал дворф, – я знаю, что грохот может напугать животных, но клянусь, мы справимся с этой проблемой и найдём решение! Эти орудия смогут палить по врагам с большой высоты, словно это какая-то укреплённая башня! Поверьте, это будет самое чудесное творение, что когда-либо появлялось на этой земле! – яро воскликнул он.

– Что ж, – невозмутимо кивнула ему королева, – не вижу в этом никакой проблемы. Более того, все мои звери беспрекословно подчиняются мне и их ничто не способно напугать. Если орудия помогут нам одолеть наших общих врагов, то поставить их просто необходимо.

– Благодарю вас! – Затворник несколько раз приложился к её руке, – клянусь, это разгромит всех наших врагов! А теперь мне нужно заняться чертежами! – он вскочил на ноги и бросился прочь из тронного зала, словно ужаленный.

Валера подумал, что теперь Лиландель взглянет на него. Он даже поднял глаза, но та уставилась на Комарова.

– Итак, мы снова на одной стороне, – холодно заметила она, – вижу, что моя помощь пришлась вам очень кстати.

– Ну, – тот лениво пожал плечами и уселся на пустой трон, – ваша помощь, великая королева, буквально спасла нас. Более того, она нам до сих пор нужна. Не смотрите на моего товарища, – он кивнул в сторону убежавшего Затворника, – у него есть свои причуды, но нам нужно расчистить город и накопить новые силы, взамен павших. И, судя по всему, создать новые орудия. Так что было бы замечательно, если бы вы смогли направить на это часть своих сил.

– Раз уж мы действуем сообща, то это вполне разумно, – ответила ему Лиландель, снова не обращая на Валеру никакого внимания, – правда, нужно как следует всё обсудить. Поэтому предлагаю собрать совет, чтобы придумать план действий. В какой части города мне расположить моё войско? – спросила она.

– Я даже не знаю, – слегка растерялся Чизман, откинувшись на спинку трона, – у нас не было времени, чтобы разобраться с этим. Поэтому выбирайте любое удобное место.

– Хорошо, – кивнул ему Лиландель, а потом махнула рукой. Тролли подняли платформу и потащили прочь, а следом двинулись и остальные из её сопровождающих. Последними ушли медведи, постоянно оглядываясь назад.

– Блин, – протянул Валера, стукнув кулаком по ковру, – она даже не взглянула на меня!

– Ну, ты тоже стоял столбом, – усмехнулся Чизман, – впрочем, правильно сделал. Думаю, что бросаться к ней на шею при всех было бы не очень разумно. Тебя бы порвали эти медведи.

– Ох, плевал я на них, – фыркнул парень и махнул рукой, – ладно, я всё равно знал, что ничего мне не светит.

– Эх, видел бы ты свои глаза, – снова рассмеялся его товарищ, прикрывая лицо, – ради этого стоило хранить молчание!

– Вот уж спасибо, – возмутился Валера, – я чуть в обморок не грохнулся! – он покачал головой, – я ведь знал, что она жива, хоть и отвергал это всеми способами. Но когда увидел, то прям вообще…

– Ладно, надо найти Затворника, – Чизман поднялся с трона и зашагал по ковру, – а ты пока поищи место, чтобы там был какой-нибудь стол и кресла. Должна же тут быть какая-нибудь комната для советов!

– Хорошо, – кивнул парень и направился в коридоры дворца.

Он прошёлся по пустым и разгромленным залам, оглядываясь вокруг. Некоторые комнаты были ему знакомы ещё с тех пор, когда они гостили в этом месте. Уцелели даже те спальни, которые занимали попаданцы и их попутчицы. Тут всё было по-старому – большие кровати, столики и прочая дорогая мебель. Только балкончики отвалились, и окна выбило напрочь, засыпав осколками пол.

Побродив ещё немного, Валера нашёл большой зал с круглым столом в центре. Место это было вырублено в горной породе, тут даже местами остались природные стены. Так что ничего страшного с этой комнатой не случилось. Только всё покрылось мелкой пылью.

Здесь и собрался совет из четырёх предводителей в свете многочисленных подсвечников. Затворник притащил с собой целую кучу чертежей, завалив ими столешницу. Он явно уже успел что-то набросать и теперь горел желанием поделиться этим с остальными. Лиландель пришла в сопровождении целой стайки эльфов. Она уселась в одно из кресел, а её сопровождающие столпились за спиной у своей королевы.

Чизман тоже выбрал себе место, в отдалении от остальных. Валера немного подумал и сел рядом.

– Ну что?! – Затворник оглядел собравшихся и развёл руками, – можно начинать?!

– Ага, давай! – кивнул ему Чизман.

– В общем, дело тут такое, – дворф встал на стул, чтобы из-за стола не торчала только его голова, и приосанился, – орки натолкнулись на некие мастерские, но там всё слишком убогое. Впрочем, я и не ждал, что тут будут огромные цеха, – он криво усмехнулся, – поэтому мои орудия будут несколько несовершенными, однако мощь животных легко компенсирует этот недостаток…

– Лучше скажи, что там с родильными ямами?! – оборвал его Комаров, хлопнув по столу, – нам нужны новые орки.

– В доках уцелело несколько складов, вырубленных в горной породе. Вот их то мы и используем для наших нужд, – отмахнулся от него Затворник и взглянул на Лиландель, – теперь вернёмся к орудиям, – он развернул большой лист с чертежами, – вот!

Валера поднял глаза на рисунок. Там был изображён мамонт, на боку которого болталось несколько спаренных пушек. Кажется, дворф хотел подвесить сразу по три штуки с каждого боку. Позади у животного на крупе была возведена ещё одна пушка – огромного калибра, но с очень коротким стволом.

– Ого, – изумлённо отозвался Чизман, – шесть пушек? И как же ты их собираешься заряжать?

– Просто, – ткнул в чертёж дворф, – они будут крутиться, а здесь будет стоять платформа! Так мы получим высокую скорострельность, – он показал ему на рисунке.

– А там что? Мортира?

– Да! Чтобы палить навесом! – восторженно ответил Затворник, – у нас будет замечательный боевой слон!

– Странно, что ты ему ещё на хобот пушку не навесил, – покачал головой Комаров, – ладно, это всё хорошо. Но сколько времени уйдёт, чтобы создать всё это?

– Не больше, чем на выращивание нового воинства, – хмыкнул дворф, – с одной стороны, это хорошо, что теперь у нас так мало воинов. Для моего проекта нужны артиллеристы и рабочие, а их сохранилось достаточно. Так что пока будем копить боевых орков, наделаем ещё и кучу всякой мелочи…

– А может нам сразу лучше отправиться в Цитадель? – осторожно спросил Валера, приподняв голову, – у нас теперь большая армия…

– Ну, уж нет! – резко воскликнул Затворник, – пока не повесим пушки – никуда не пойдём! К тому же мне нужны будут рабочие орки, чтобы катить все наши телеги и орудия. Не бросать же их тут! Да и армия нам тоже пригодиться! – попытался оправдаться тот.

– Ладно, думаю, что это правильное решение, – кивнул вдруг Чизман, – мало ли, что будет ждать нас у Цитадели. Подкопим войска, вооружим их и выдвинемся в полной готовности.

– А что там с расчисткой, о великая королева? – осторожно спросил дворф, уставившись на Лиландель.

– Вот! – она показала на эльфов за своей спиной, – они возьмутся за это дело. В их праве приказывать и древам, и зверям. Так что можешь отдавать приказы через них.

– Хорошо, – принялся потирать руки Затворник, – ещё мне нужен будет зал под мастерскую. Думаю, что заберу этот, – он гляделся вокруг, – тут много места и большой потолок…

– Итак, – Комаров чуть приподнялся, – получается, что наш план таков: копим войска, делаем вооружение и через пару недель выступаем обратно к Цитадели. Так?

– Ага. И отбиваемся, если кто-то ещё заявится сюда, – грозно ухмыльнулся дворф, – ладно, давайте за мной, – он махнул эльфам и сгрёб со стола свои бумаги, – пора устроить тут парочку хороших цехов!

– Так, погоди, – Чизман тоже вскочил на ноги, – дай-ка посмотреть на твои рисунки!

– Это чертежи! – яростно ответил ему Затворник.

– Не очень похоже, – хмыкнул тот, – надо кое-что проверить!

– На, держи! – дворф сунул ему один из свёртков и затопал дальше по коридору. Чизман направился следом, разглядывая бумаги. Эльфы покорно двинулись за ними.

Шум их шагов вскоре затих, и Валера вдруг понял, что остался с Лиландель наедине. Королева всё так же сидела на кресле, сложив руки на столешнице. Она проводила взглядом последних своих слуг и резко перевела взгляд на бедного парня.

Тот сглотнул, но говорить ничего не стал. Ему отчего-то стало совсем неуютно. Всё-таки не каждый раз девушка, в которую влюблён, вдруг восстаёт из мёртвых.

Посмотрев на него, эльфийка отодвинула стул и встала, слегка небрежно отряхнув свою пышную шубу. Валера подумал, что она сейчас уйдёт и печально вздохнул.

– Что-то не так? – вдруг спросила Лиландель, проведя тонкими пальчиками по резной столешнице, – мне казалось, что раньше ты был разговорчивее…

– Ну, просто столько всего тогда случилось, – повёл плечами парень, вспоминая давние события, – я даже не думал, что всё так закончится.

– Да уж, – великая королева покачала головой, – странное чувство, когда твой народ предаёт тебя, – скривилась она, – поверить людям, а не своей королеве, – эльфийка цокнула языком, – но, думаю, что они поплатятся за это.

– Угу, – кивнул Валера, потупив глаза. Из-за её смерти, он уже и забыл все нюансы происходящего. Про то, как она сожгла лес, загубила столько несчастных эльфов…. Впрочем, он и сам теперь был ничуть не лучше. Ещё бы – вёл за собой целую армию жутких орков, которые могли легко заполонить всю землю.

– Знаешь, – Лиландель подошла поближе и взглянула на него, – я сожалею, что мне не удалось воздать вам должное. Ведь вы так старались, помогая мне вернуть трон. Так что сейчас я хочу поблагодарить тебя за твои усилия, – она склонила перед ним голову, – надеюсь, что мне удалось расплатиться перед вами своим неожиданным появлением!

– Ну, наверное, – парень вяло кивнул ей в ответ.

– Ты хочешь что-то сказать? – нахмурилась та.

– Не знаю, – покачал головой Валера, а потом вдруг выдохнул и заявил, – просто всё это время меня мучил один вопрос…

– И какой? – Лиландель провела пальцами по столу и подошла к нему ещё ближе.

– Наверное, не стоит его задавать, – слегка смутился парень, – всё равно это былое…

– А ты попробуй, – надменно улыбнулась ему эльфийка, обнажив свои зубки.

– Ладно, – Валера приосанился, чувствуя, что та снова дразнит его, – я хотел знать, могло ли у нас что-нибудь получиться? Ну, в смысле отношений, – он повёл плечами. Конечно, за это время у него стало куда больше смелости, но задавать эти вопросы ей, было немного не по себе.

– И всё?! – с удивлением ответила Лиландель и покачала головой, – думаю, что тебе не обязательно было ждать моего возвращения, – ответила ему она, – ты мог спросить это у любого другого эльфа и он бы легко ответил тебе.

– Да?

– Конечно, – великая королева встала перед ним и заглянула ему в глаза, – люди и эльфы не совместимы. У них не бывает общего потомства, – она слегка скривила губки, – хотя этого никто не проверял. Ведь у наших народов сложные взаимосвязи. Эльфы долгое время охотились на людей, так что ждать, что кто-то из них решит позабавиться с добычей, было бы глупо.

– Ладно, я понял, – закивал Валера.

– Но даже если кто-нибудь из них на миг оступился бы, то другие назвали бы это мерзостью. Ведь это нарушение древних правил и традиций. А что уж говорить о самой королеве, – Лиландель закатила глаза, – ты ведь понимаешь, что это вообще невозможно? Королева эльфов и какой-то человек?

– Угу, – покорно ответил парень, – я догадывался, – слегка недовольно заявил он.

– Так что вряд ли бы правительница Таль-силя стала бы нарушать эти законы и правила. Её никто бы не понял, – продолжала издеваться над ним эльфийка, заглядывая ему прямо в глаза, – её бы осудили и изгнали с позором. Так что, к сожалению, всё, о чём я говорила тогда, было небольшой ложью.

– Ну, – Валера поджал губы и пробормотал, – знаешь, я тебя не виню. Всё-таки тебе хотелось вернуть трон, а мы так удачно подвернулись и всё такое, – он тяжело вздохнул, – так что никаких проблем.

– На самом деле одна проблема есть, – вдруг заявила ему Лиландель. Парень опустил глаза вниз и вдруг понял, что она прижала его к столу, обхватив его руками и вцепившись пальцами в столешницу.

– И что за проблема? – с недоумением протянул он, чувствуя, как лихорадочно начинает стучать сердце.

– Дело в том, – эльфийка пригнулась к нему совсем близко, – что я больше не королева Таль-силя. Но даже не это главное, – жарко произнесла она, – а то, что теперь больше нет никаких правил!

И снова Лиландель впилась в его губы, как тогда в эльфийских лесах. Снова она кусалась, как дикая кошка, и повалила его прямо на круглый стол, который был покрыт мелким щебнем и пылью. На какой-то миг, время словно замерло, пока два несовместимых существа страстно целовались.

– Стой, – вдруг протянул Валера, когда у него появилась эта возможность.

– Что такое? – яростно прошипела ему Лиландель, сверкнув своими прекрасными глазами.

– Это не лучшее место, – пробормотал он, чувствуя, куда забрались её пальцы.

– А есть лучше?! – страстно бросила ему эльфийка.

– Да! – кивнул парень и подхватил её на руки. Всё-таки было хорошо, что гостевые комнаты уцелели. И хорошо, что он уже успел заглянуть туда…

Глава девятая. Эльфийский пир

Два всадника промчались по степи, приближаясь к заснеженным горным пикам. Вскоре их кони уже поднимались по каменным плитам, уложенным узкой линией среди холмов и небольших вершин.

А впереди были монументальные врата Горной Твердыни.

– Мы могли сделать всё это куда проще, – проворчал один из наездников, с трудом слезая с лошади на занесённые снегом плиты площадки.

– Может быть, но это лишь навредило бы нам. Надо действовать максимально скрытно и незаметно. А твоя сила наверняка привлекает слишком много внимания, – отрезал другой, отмахнувшись от своего спутника, – в любом случае, ты ведь прибыл сюда ради приключений, не так ли?!

– Я?! – изумился первый, а потом виновато ссутулился, – ну, вообще-то да. Только мне не очень-то по душе такие приключения. Никогда не думал, что поездки на лошадях настолько мучительны! – проворчал он.

– Неужели в твоём мире нет лошадей?! – усмехнулся второй.

– Есть, но лишь у всяких ценителей. А для того, чтобы перемещаться по миру, у нас есть целая куча других изобретений…

 Однако его спутник не стал его слушать, а зашагал вперёд к большим вратам.

– Эй! Именем Ордена Порядка приказываю вам открыть врата! – рявкнул он, – немедленно впустите меня!

Но врата так и остались закрытыми. Казалось, что внутри никого нет. И только ветер сдувал вниз крупицы снега, прямо на человека.

– Знаешь, Мордред, – напарник догнал его и встал рядом, – нам с тобой могут и не открыть. Это если бы сияющий ангел спустился сюда, то воины Святой Церкви сразу бы вышли наружу…

Словно ему назло врата Горной Твердыни щёлкнули и резко вздрогнули. Их массивная тяжёлая створка медленно поползла вверх, открывая тёмный коридор.

Путники, было, дёрнулись вперёд, чтобы войти внутрь, но навстречу им вышло несколько бородачей, наставив на них ружья. Следом появился какой-то важный дворф, скрестив руки на груди.

– Кто вы такие?! – надменно спросил он, – и что здесь ищите?!

– А ты говорил, что нас встретят воины Святой Церкви, – хмыкнул Мордред в сторону своего спутника.

– Святой Церкви здесь больше нет, – сурово ответил ему дворф, – если вас послали оттуда, то убирайтесь прочь. И расскажите всем, что теперь мы живём сами по себе!

– Я же сказал, что представляю Орден Порядка. Я – Мордред, его глава, – учтиво поклонился тот, – мы сейчас ищем союзников, что помогут нам справиться с ужасной угрозой.

– Угрозой?! – нахмурился бородач, – это же значит, что вам потребуется оружие?! Я слышал, что ваш орден богат…

– Кто ты вообще такой?! – вдруг воскликнул паренёк, что приехал с Мордредом, – откуда взялся?!

– Я – Великий Мастер Ривог, – ответил ему дворф, – теперь я управляю Горной Твердыней.

– Отлично, отлично! – сразу же закивал глава Ордена Порядка, выходя вперёд, – и вы, Великий Мастер, действительно правы. Нам нужно оружие. Да не простое, а такое, что одолеет самую ужасную армию на свете и спасёт весь мир!

– Ну, – криво усмехнулся Ривог, оглядев своих соратников, – именно такое у нас и есть…

Валера проснулся в полном одиночестве. Парень вяло поднял голову и огляделся по сторонам. Заваленная всяким мусором спальня была пуста. Лиландель исчезла, словно всё, что случилось вчера, было лишь в его сне. Осталась только смятая постель.

Он поднялся на ноги, оделся, немного привёл себя в порядок и даже успел пожалеть, что в замке не было больше слуг, которые обслуживали гостей. Теперь ему самому надо было идти искать себе завтрак.

Выбравшись из комнаты, парень прошёлся по коридору и вдруг услышал, как долетают из зала заседаний какие-то голоса. Он сразу напрягся и направился туда.

– Зачем тебе такой большой калибр?! – надрывался Чизман, – гораздо проще будет использовать картечные залпы. Идеальное средство против пехоты. Или ты собрался воевать против танков и броненосцев?!

– Ну уж нет! – рявкнул в ответ Затворник, – надо чтобы пушки были под стать этим зверям! Чтобы метали огромные снаряды! Иначе в чём смысл?! Стрелять картечью можно и из обычных орудий!

– Вот тянет тебя к монструозности-то! – возмутился Комаров.

Валера приоткрыл дверь и зашёл внутрь. Его соратники обернулись на звук, а потом вдруг ухмыльнулись и отвели взгляды в стороны.

– Хе-хе, – ехидно хихикнул Затворник и уставился на свои чертежи.

– Что такое? – парень недоуменно огляделся и попытался пригладить свои волосы, – вы чего?

– Да так, – отмахнулся Чизман, усаживаясь в одно из кресел, – не обращай внимания.

– Нет, ну серьёзно?! – Валера прошёл по залу и тоже сел за стол.

– Не парься, – ответил ему Комаров, продолжая нелепо улыбаться, – если что, вон есть небольшой завтрак, – он махнул рукой в сторону, – от наших партнёров…

Там на столешнице стояли немного знакомые кувшины и какие-то синеватые фрукты. Валера взял один и попробовал на вкус. Это было что-то совсем странное, но явно съедобное.

– Блин, – воскликнул он, снова почувствовав на себе их взгляды, – чего вы так лыбитесь?!

– А ты как будто бы не догадываешься! – насмешливо фыркнул дворф, – твою подружку вчера, наверное, слышали даже на том берегу залива! – басовито расхохотался он.

– Блин, – Валера стыдливо прикрыл глаза и покраснел.

– Кстати, скажи спасибо своему другу, – Затворник кивнул в сторону Чизмана, – что он успел остановить меня и всё объяснить! Иначе бы я завалился к вам с отрядом орков, надеясь спасти хозяйку слонов от смерти! Такие ведь жуткие крики были!

Дверь позади него распахнулась и в комнату вошла Лиландель, наряженная в роскошные меха. Дворф обернулся, резко затих и втянул голову в плечи, словно испугавшись, что его лишат доступа к животным.

– Что обсуждаете? – спросила она, обведя их своим шикарным взглядом.

– Ничего особенного, – резко ответили все трое, а Валера ещё сильнее покраснел.

– Так всякие звуки, – тихо пробормотал Чизман, с ухмылкой потупив глаза.

В ответ Лиландель лишь расхохоталась и откинула свои прекрасные чёрные волосы.

– А что в этом такого?! – воскликнула она, блеснув глазами, – пусть мои подданные знают, что королеве хорошо! Верно ведь?! – эльфийка обошла стол и положила руки на плечи Валеры.

– Как идёт расчистка завалов, о великая королева?! – Затворник поднял на неё глаза, – чем раньше мы начнём плавить металл, тем быстрее выберемся отсюда!

– Наши древа почти закончили, – сделав небольшую паузу, ответила ему Лиландель, – скоро твои орки смогут приступать к делу.

– Отлично, – закивал тот.

– Кстати, тебе ещё не ответили из Цитадели?! Ты ведь отправлял туда гонца после этой битвы, – слегка взволнованно спросил у дворфа Комаров.

– Пока ещё нет! – отмахнулся Затворник, – путь туда неблизкий даже для орка. Надо будет неделю ждать ответа.

– Надеюсь, что наши враги тоже пока только копят силы, – задумчиво пробормотал Чизман, – ладно. Кажется, обсуждать больше нечего, – он хлопнул ладонью по столу, – или у кого-нибудь есть ещё какие-нибудь предложения или вопросы?!

– У меня есть один, – вдруг отозвалась Лиландель.

– И какой же?

– Дело в том, – начала эльфийка, слегка покачивая бёдрами из стороны в сторону, пока её руки лежали на плечах Валеры, – что нам так и не удалось отметить ту нашу победу, когда Таль-силь почти подчинился мне. К тому же, у нас есть ещё одно выигранное сражение. Так что, почему бы нам не устроить пир, а? Времени ведь полным-полно!

– А что у нас тут есть кому пировать? – хмыкнул Чизман.

– Со мной пришло много снежных эльфов, – ответила ему Лиландель, – не знаю, как ваши орки, но они точно не откажутся от веселья.

– У орков есть дело, – тут же воскликнул Затворник, нависая над чертежом, – к тому же они устроят тут побоище, если напьются.

– Ладно, а ты сам? – взглянула на него эльфийка.

– Я?! – дворф слегка призадумался, – вот закончу с чертежами, а там можно и отметить!

– Я тоже за! – вдруг заявил Валера.

– Ладно, – невозмутимо пожал плечами Комаров, – давайте устроим победный пир, раз уж все так хотят… Правда, сомневаюсь, что в этом городе уцелел хоть один погреб с вином или пивом…

– Ничего, – отмахнулась Лиландель, – у нас есть кое-что получше, – она повернулась и направилась к выходу, – надо отдать распоряжение моим эльфам…

Когда она вышла за дверь все трое переглянулись, а потом снова занялись своими делами. Затворник уткнулся в чертежи, Валера принялся за фрукты, а Комаров уставился в потолок. Наступило молчание.

– Слушай, – вдруг спросил Чизман и перевёл взгляд на великого мастера, – всегда хотелось знать – а где ваши женщины и как они выглядят?!

– У нас нет женщин, – фыркнул тот, – мы все сильные, бородатые и суровые. Это у ваших народов есть изнеженные красавицы, а у нас для этого была слишком тяжёлая жизнь.

– И как же вы размножаетесь?! – изумился Комаров, чуть напрягшись, – неужели как орки?

– Нет, – Затворник отложил бумагу в сторону и ухмыльнулся, – у нас есть особый фестиваль. На нём мы пьём специальное пиво и едим кое-какие грибы. После этого и начинается всё веселье. А через полгодика самые невезучие таскаются с детишками.

– Что?! – Валера подавился фруктом и лихорадочно закашлялся.

– М-да, – Чизман скривился и покачал головой, – теперь орки не кажутся мне такими уж отвратительными…

– Угу, – закивал парень, утирая лицо от сока.

– Какие вы нежные, – насмешливо фыркнул Затворник и снова принялся чего-то чертить.

Всё ещё представляя себе, как обезумевшие бородачи гоняют друг друга по коридорам Горной Твердыни, Валера вздрогнул и решил прогуляться на улице, подальше от этого дворфа.

Он вышел в коридор и добрался до тронного зала. С открытых балконов тут открывался вид на весь город. А там уже всё абсолютно поменялось.

С могучими древами работа по расчистке шла просто бешеными темпами. Мощные корни легко крушили обломки и здания, превращая их в мелкую крошку. Её потом раскатывали по остаткам улиц, создавая некое подобие дорог. Там, где было нужно, силы природы возводили целые конструкции из остатков строительного мусора и корней с ветками. Эльфы даже вырастили себе несколько террас, где удобно устроились в тени листвы. А с другой стороны орки уже городили некое подобие печей и горнов, чтобы начать плавить металл. Кажется, древа помогали им и там. Хотя такое сочетание технологий и природных сил было несколько удивительным.

От дворца вниз теперь спускалась большая насыпь, уходя за городские стены. Там был зверинец, где на огромной площадке разместились животные. И там уже копошились орки, окружив могучих мамонтов. Видимо, готовили для них сбрую.

 Посмотрев на всё это, Валера отправился бродить по замку. В разрушенных пустых коридорах гулял ветер. Всюду валялись обломки, а иногда и полы проваливались вниз, так что даже нельзя было пройти. Ещё, то тут, то там виднелись остатки былой роскоши – все эти позолоченные подсвечники, обрывки дорогих ковров и части доспехов. Нагулявшись и не найдя ничего интересного, парень вернулся обратно в тронный зал. Но здесь никого не было. Затворник корпел над чертежами, Лиландель всё ещё была у своих подданных, а Чизман и вовсе куда-то пропал. Наверное, тоже отправился бродить по руинам.

Впрочем, к вечеру обстановка несколько оживилась. В тронный зал начали подниматься эльфы, которые притащили подносы с едой. Орки достали из кладовых несколько длинных столов и целую кучу резных стульев. А ещё они собрали все уцелевшие подсвечники, чтобы осветить зал. Теперь тут стало немного уютнее.

Потом наверх поднялись древа, чтобы обустроить некий живой навес над столами – для красоты. Кто-то из эльфов притащил музыкальные инструменты. У них было некое подобие арф, дудочек и барабанов. И заиграли они самую настоящую средневековую музыку. По крайней мере, так подумал Валера.

Вскоре появилась и королева в своих роскошных нарядах. Вместе с ней пришли её подданные – видимо, из высшего общества этих снежных эльфов. Чизман тоже как-то внезапно оказался среди собравшихся. И лишь Затворник пришёл последним.

Вся компания главнокомандующих разместилась за центральным столом, а уже вокруг расселись остальные эльфы. Валера, конечно же, уселся рядом с Лиландель. Чизман был по другую сторону, а уже за ним устроился Затворник.

На столах была целая куча разных блюд, но никто к ним не прикасался – все ждали. Наконец, Лиландель поднялась на ноги и схватилась за кубок.

– Итак, – начала она, – настало время отметить наши великие победы! Вчера мы уничтожили армию Доркса и отбили их атаку. А ранее наши союзники осадили и захватили этот город! Так воздадим же хвалу нашим свершениям и сделаем так, чтобы их стало ещё больше! Наши войска пройдут по всему континенту и уничтожат всех, кто не покорится воле вашей королевы и её союзников! Да будет так!

– Да будет так! – сразу же отозвались эльфы, синхронно вскинув кубки. Два попаданца тоже опомнились и схватились за свои бокалы.

Поскольку на руинах города почти невозможно было отыскать хоть что-то целое, то пить им пришлось эльфийский напиток. Он оказался весьма недурным и чем-то даже походил на шампанское. Такой лёгкий и слегка газированный, что алкоголь почти не чувствовался. Хотя он там явно был – Валера сразу почувствовал, как в голове слегка затуманилось.

– Как же я рад, – вдруг заявил Затворник, – наконец-то хоть кто-то мыслит адекватно! – он со злорадством принялся потирать руки, – пожалуй, надо сказать и мне тост!

– Прошу! – вальяжно махнула ему Лиландель.

– Только скажите, о великая королева, – слегка осёкся тот, – вы ведь должны были править Таль-силем, верно?

– Верно, – кивнула она.

– Хорошо, – дворф поднялся на ноги и приосанился, – я горжусь тем, что нахожусь здесь. Во главе огромного войска, которое ступает по этому миру. Мои пушки и ваши прекрасные животные, о королева, легко уничтожат любого врага! Этот союз – прекрасная возможность вернуть всё то, что было отнято у нас! Моя великолепная Горная Твердыня и ваш Таль-силь! Мы достойны править тем, что наше по праву. Однако, враги устроили нам козни, надеясь скинуть со счетов. И теперь мы заберём у них всё! Верно ведь?!

– Да! – с восторгом воскликнула Лиландель и хлопнула в ладоши, – да будет так!

– Да будет так! – вторили ей эльфы.

– Надо же, – тихо пробормотал Чизман, отпивая из кубка, – теперь нам придётся удерживать целых двух злобных завоевателей…

– Они просто хотят забрать своё, – прошептал ему Валера и скривился, – по-моему это справедливо.

– Ага. И ещё немного чужого прихватить, – фыркнул в ответ Комаров и снова приложился к напитку.

– А вы хотите сказать что-нибудь?! – вдруг спросила у них Лиландель.

– Нет, – сразу отмахнулся Чизман, – я не любитель тостов.

– А ты?! – королева взглянула на своего соседа.

– Ну, – Валера замялся, – я тоже не хочу.

Ему и так было неуютно во главе стола, под взглядами всех этих эльфов. Они постоянно пялились на них, словно заглядывая в рот.

Впрочем, постепенно пирушка покатилась сама по себе. Гости принялись переговариваться с друг другом, помпезных тостов больше никто не читал и всё сошлось к обыденной шумной пьянке. Валера старался пить поменьше, а вот Чизман не особо сдерживался, словно запивая все невзгоды, что случились с ними за это время. Но до Затворника и Лиландель ему было далеко.

И если дворф, казалось, совсем не обращал внимания на алкоголь, то королева быстро повеселела.

– Пойдём танцевать! – она вскочила на ноги и потянула Валеру за собой. Тому пришлось последовать за ней в лёгком недоумении. Но Лиландель уже вовсю разошлась. Остальные эльфы тоже выбрались на свободное место. Бедному парню пришлось крутиться со своей подружкой в их плотном окружении. Впрочем, он быстро вошёл во вкус.

За столом остались только Чизман и Затворник, хотя даже они немного повеселели.

Прокрутившись среди эльфов, Лиландель крепко прижала Валеру к себе и заглянула ему в глаза.

– Может, уйдём отсюда?! – жарко прошептала она.

– Ага, – закивал парень и нервно сглотнул. Эльфийка сразу же потащила его за собой в сторону спален. Остальные из её свиты тоже уже потихоньку расходились – пир подходил к концу.

Ворвавшись в комнату, они страстно вцепились в друг друга, постепенно подбираясь к кровати.

– Эй, – Лиландель вдруг с прищуром уставилась на Валеру, – ты какой-то задумчивый…

– Я просто немного перебрал, – соврал тот, отводя глаза в сторону. Ему не хотелось говорить о том, какие мысли начали забираться к нему в голову ещё на пиру. То ли это было действие алкоголя, то ли ещё чего, но парень снова задумался о будущем. Хотя, казалось бы, это для мужчин совсем не свойственно.

Впрочем, Валера думал о банальных вещах: о том, как они будут жить после всего этого похода. Ещё недавно ему казалось, что Ивори будет его избранницей, но теперь зеленоглазая пропала из его жизни. Зато вернулась Лиландель. И вернулась очень эффектно. Так что, отойдя от одних мечтаний, парень переключился на другие.

Ведь его королеве точно потребуется своё собственное королевство. Значит, придётся воевать не только с Даниилом и даже захватывать новые земли. А уж что говорить о совместимости, про которую обмолвилась Лиландель. Конечно, потом она заявила, что можно всё, но вот насколько можно?

Поэтому, несмотря на то что перед ним была пылающая от страсти эльфийка, мозг Валеры, словно назло, принялся обдумывать совсем не своевременные вещи.

– Я же вижу, что ты о чём-то думаешь, – Лиландель нежно куснула его за шею, обдавая жарким дыханием.

– Да так, – слегка скривился парень, – просто задумался о нашем будущем, – он почувствовал себя очень глупо – говорить о таком в подобный момент.

– О каком ещё будущем?! – эльфийка пьяно улыбнулась и толкнула его на кровать, – у нас нет будущего, – фыркнула она и тряхнула своими прекрасными чёрными волосами.

Валера рухнул на мягкую перину, чуть не завалившись на спину.

– Как это нет?! – изумлённо пробормотал он.

– Мы же просто играемся, – слегка пошатываясь от выпитого, заявила Лиландель и начала подбираться к нему словно дикая кошка, – веселимся, пока у нас есть время! – в её глазах блеснул огонёк.

– А почему бы не веселиться, ну, – Валера слегка растерялся, – ну всю жизнь! – он развёл руками.

– Всю жизнь?! Звучит заманчиво, – эльфийка рассмеялась, словно зажурчал ручеёк. Её прекрасные губы оказались совсем рядом с его лицом, а потом она вдруг усмехнулась, – стой, ты серьёзно?! – зрачки у королевы резко расширились, – ты думаешь, что мы с тобой будем жить в каком-нибудь дворце, править подданными и растить детишек?! – она толкнула его за плечи, а когда парень упал, уселась сверху, – серьёзно?!

– Ну, а почему бы нет?! – выдохнул он, уставившись на её лицо в обрамлении водопада чёрных волос, – может, без детишек…

– Да брось, – вдруг отмахнулась Лиландель, резко выпрямившись, – ты и я – это же глупо! У нас с тобой совсем разные пути, неужели ты этого не видишь? – она вдруг стала очень серьёзной, – я здесь, чтобы творить хаос, а в тебе наоборот, стремление к какому-то спокойствию и тишине! Поверь мне, – эльфийка ехидно ткнула в него пальцем, – тебя ждёт другая судьба, – а потом она мрачно ухмыльнулась, – как и меня.

– Но…

– Т-с-с! – королева прижала палец к его губам, – хватит! – она нахмурила брови и снова криво улыбнулась, – я отойду, – Лиландель спрыгнула на пол и выскочила за дверь, едва не врезавшись в косяк.

– Эй, куда же ты?! – испуганно выкрикнул Валера, но было уже поздно. Она ушла. Парень сел и схватился за голову, – дурак, – прошипел он сам себе, – зачем вообще я начал про это! Что за глупости?! – бедняга хлопнул себя по лбу.

Он подождал пару минут, надеясь, что эльфийка скоро вернётся, но её всё не было. Устав от ожидания, парень поднялся на ноги и отправился искать Лиландель, заодно пытаясь придумать, как будет извиняться.

Вообще, это обычно мужики пугаются таких разговоров. А тут получилось наоборот. Бедняга всё отчаянно корил себя за свою глупость и шёл по коридору, прислушиваясь к звукам. Кажется, его подруги нигде не было видно. Какой-то шум послышался от зала заседаний.

Парень рванул туда, надеясь, что Лиландель будет там. Но там был только Затворник. Дворф снова засел над чертежами, пристально вглядываясь в бумаги.

– А?! – вздрогнул он, когда Валера приоткрыл дверь, – я просто проверяю всё, вдруг где-то ошибся! – спешно начал бормотать Великий Мастер, а потом вдруг махнул рукой, – кого я обманываю! – он фыркнул в пустоту, – мне просто захотелось ещё раз полюбоваться на это будущее совершенство!

– Да? – рассеянно протянул парень, – какое совершенство?!

– Это! – Затворник растянул в руках рулон, – смотри! – на бумаге был изображён мамонт, буквально увешанный пушками, – совершенное создание!

– Ага, – закивал Валера, оглядываясь по сторонам. Лиландель тут точно не было, и он уже собрался пойти дальше, как вдруг случилось то, чего бедняга совсем не ожидал.

– Что с тобой такое? – вдруг с некой заботой спросил у него дворф, – чего-то случилось?

– Да я просто… – он выдохнул и устало пригладил волосы. Ему сейчас хотелось немного высказаться, так же, как и найти Лиландель. Впрочем, эльфийка могла быть где угодно, так что Валера уселся на один из стульев, – просто я, кажется, всё испортил.

– Что испортил?! – хмыкнул Затворник, снова уставившись на чертежи.

– Ну, – парень закусил губу, – с ней…

– С королевой?!

– Ага.

– И что ты сделал? – ехидно прищурился дворф, – кажется, её от тебя и палкой не отгонишь!

– Я вдруг задумался о будущем, что мы проживём всю жизнь вместе, – начал Валера, размахивая руками, – а она спросила, о чём я думаю. Вот я всё и рассказал. А потом она ушла. Наверное, зря я это сделал…

– А чего она ушла-то? – Затворник косо глянул на него, – сказала бы как есть.

– В смысле, как есть?! – недоуменно протянул парень, – ты о чём?

– Ну, что для таких вещей ты ей не подходишь, – ответил ему дворф, бережно отложив чертёж в сторону, – ты же сам должен понимать.

– Я?! А почему я не подхожу? – вспылил Валера, а потом вскочил на ноги и заходил по комнате, – она и сказала мне это! – он махнул рукой, – и что вообще ты можешь понимать в отношениях! – фыркнул парень, – у вас вообще, вон какой-то кошмар!

– А это и не эти ваши отношения, а простая логика! – Затворник постучал пальцем себе по лбу, – здесь дело в силе!

– Причём тут вообще сила?

– Как это причём?! – возмутился дворф, – посмотри на неё – она настоящая королева! Уверенная в себе, решительная, жестокая и беспощадная. В ней есть сила. А ты?! Тьфу, – скривился он, – бесхребетный слизняк. Таскаешься за этим Чизманом, слушаешь его нудные размышления о справедливости и морали! Ей нужен настоящий король, такой, что она сама будет его слушаться. Завоеватель и покоритель! А ты так, игрушка для развлечения!

– И что мне делать?! – развёл руками Валера, – а?

– Для начала перестать слушать Чизмана! – фыркнул Затворник.

– Ага, ты снова просто перетягиваешь меня на свою сторону!

– Ничего я не перетягиваю, а просто рассказываю, как обрести собственную силу и перестать быть тюфяком! – дворф криво усмехнулся, – был ты из наших, так таскался бы с детишками после каждого фестиваля! – расхохотался он, – хочешь будущего с королевой? Хочешь сидеть рядом с ней и править, как настоящий король? Тогда слушай, что я говорю.

– Ну, слушаю, – парень скептически сложил руки на груди, – давай, рассказывай!

– Ты должен стать круче, чем она. Стать увереннее, решительнее. Тебе нужно завоёвывать для неё королевство, а не ей для тебя! А если хочешь что-то завоевать, то забудь о жалости. Ты должен видеть цель и идти прямо к ней, наплевав на всё остальное. Скажи себе – это мой мир. Я тут навсегда и всё тут будет моим! – Затворник резко сжал кулак, – возьми власть в свои руки! Вот тогда она и будет смотреть на тебя, как на равного!

– Ну, я могу попробовать, – рассеяно заметил Валера, почесав затылок.

– Ха! Вот уже неуверенность! Могу попробовать, – фыркнул дворф, передразнивая его, – нет в тебе этой решительности! Наверное, всё потому, что ты, как и Чизман думаешь, что выберешься отсюда!

– Выберусь? – слегка изумлённо переспросил парень.

– Ага. Я ведь знаю, что вы не из этого мира, – хмыкнул Затворник, – и до сих пор мечтаете вернуться назад…

– Это тебе Чизман рассказал? – ошарашено пробормотал Валера.

– Какая разница, – отмахнулся тот, – дело в том, что пока ты не определишься с этим, то так и будешь болтаться в нерешительности. И вообще, – он вдруг прищурился, – я думаю, что дело в том, что ты слабый и ничтожный человек из другого мира. От такого здесь никакого толку. Так что вряд ли в тебе когда-нибудь появится настоящая сила!

– Вот уж обрадовал, – нервно дёрнул плечами парень, – и что теперь мне так и быть безнадёжным?

– Хочешь силы? – Затворник вдруг подошёл прямо к нему и заглянул в глаза, – хочешь быть с королевой?

– И что, если хочу?

– Ну, – дворф криво улыбнулся и прошептал, – подумай о том, что после того, как мы закончим с Даниилом, его место станет свободным. Почему бы тебе встать вместо него? Нужно только решиться и весь мир будет у твоих ног! Любое королевство станет твоим с помощью одного щелчка! Тогда твоя подружка точно будет смотреть на тебя по-другому!

– Кажется, я плохо понимаю о чём ты, – слегка оторопело заявил Валера, закачав головой.

– Понимаешь, – с заговорщицким видом ответил ему Затворник, – всё ты понимаешь, – он отошёл в сторону, снова вернувшись к чертежам, – но это тебе лишь пища для размышлений. А пока могу только посоветовать поменьше слушать Чизмана и стать более уверенным и самостоятельным.

– Ага, – закивал парень и зашагал в сторону двери, – я попробую.

– И вообще, покажи ей, что ты тоже решительный! – махнул ему напоследок дворф, – схвати её за задницу первым! – заявил он, – затащи в угол и зажми там, как следует!

– Да-да, – пробормотал Валера и выскочил в коридор, покраснев, как рак.

Он решил перестать искать эльфийку и вернуться обратно в комнату, поскольку у него уже не было настроения бегать по разрушенному замку.

Однако, когда парень приоткрыл дверь спальни, то увидел там Лиландель, одиноко сидящую на кровати.

– Наконец-то! – недовольно воскликнула она, вскакивая на ноги, – почему твоя королева должна ждать?! – эльфийка яростно тряхнула чёрными прядями и бросилась к нему.

Валера стиснул зубы и пробормотал себе под нос, что нужно быть уверенным. Всё-таки последний совет Затворника, скорее всего, был действенным. Так что он просто схватил её за плечи и отбросил на кровать.

Лиландель рухнула на перину и закусила губу с заинтригованным видом. Парень повалился на неё сверху.

– М-м-м, а это что-то новое, – проворковала та, обхватив ладонями его лицо. Ну, а сам Валера всё твердил себе, что надо быть уверенным и быть, как она…

Утро на руинах Лира наступило для всех слишком поздно. По крайней мере, до самого обеда в городе возились только орки и волшебные древа. Эльфы отсыпались после попойки так же, как и командиры всей этой армии.

Впрочем, Затворник проснулся раньше всех и сразу же отправился проверять, как идут работы. Потом он поднялся обратно в тронный зал, куда уже вылезли Валера и Лиландель. Похмелье совсем не мучило королевскую особу. Наоборот, она была всем очень и очень довольна.

А сам парень не лез к ней со всякими там разговорами о вчерашнем.

Чизман выбрался самым последним, когда остальные уже спокойно завтракали. Весь растрёпанный, слегка покусанный и местами исцарапанный, Комаров громко хлопнул дверью и воскликнул:

– Ах, ты, эльфийская ведьма! – он сердито ткнул пальцем в Лиландель, – ты подослала ко мне этих…

– А что тебе это не понравилось?! – звонко рассмеялась та, озорно сверкнув глазами.

– Я об этом не просил, – решительно ответил тот.

– Тогда отправил бы их прочь, – невозмутимо отозвалась королева, пожав изящными плечиками.

– Как будто бы у меня был выбор, – отмахнулся тот и грохнулся на один из стульев, – я бы их и с автоматом в руках не смог прогнать!

– О чём вы? – изумлённо прошептал Валера на ушко Лиландель.

– Ну, – усмехнулась та, – просто вчера я направила к нему нескольких своих фрейлин, чтобы они тоже повеселились. И они повеселились!

– Неплохо же ты вчера отдохнул! – парень оглядел своего товарища и покачал головой. Судя по виду несчастного Чизмана, эльфийки очень хорошо повеселились.

– Это я-то?! – с неким возмущением скривился Комаров, а потом махнул рукой, – ну, зато теперь не только ты знаешь, как там всё у этих ушастых, – он щедро отхлебнул из своей кружки, – теперь больше никаких пиров и гулянок! Хватит разврата!

Впрочем, он и не догадывался, как ошибался. Поскольку впереди у них было целых три недели. И за это время заняться всей верхушке и нескольким сотням эльфов было решительно нечем. Так что, несмотря на все его протесты, пирушки продолжились снова. Бедному Комарову ещё не раз пришлось бегать от эльфийских развратниц, которых на него щедро натравливала Лиландель.

Всё это время Затворник старательно работал над своими пушками, надеясь сотворить то самое совершенство. Но у него каждый раз что-то не получалось. Наконец, он собрал первые прототипы и заявил, что готов отправляться в Цитадель. Тут и орочья армия накопилась, так что можно было выдвигаться вперёд.

И огромное воинство затопало на юг.

Глава десятая. Оборонительные линии Даниила

Мордред выбрался из своей палатки на свежий воздух и огляделся вокруг. Лучи раннего солнца коснулись пушечных стволов, поднятых к небу. Заблестели на них капельки росы. А вокруг вовсю кипела работа. Сотни и тысячи человек копали рвы, возводили частоколы и готовили ловушки для врага.

Святая Церковь со своими союзниками, дворфы Горной Твердыни и мощь их технологий, эльфы Таль-силя, ведущие за собой силы природы – все собрались тут, чтобы отбить натиск самого беспощадного врага. Но этого было мало.

– Этого мало, – снова повторил глава Ордена Порядка, задумчиво оглядываясь вокруг.

– Как мало?! – переспросил Даниил, скривившись от ярких солнечных лучей. Они всю ночь просидели, продумывая оборонительную линию и размещая войска на карте, – тут же почти все силы континента! Больше и найти нельзя!

– Дело не в этом, – покачал головой Мордред, – помимо того, что наш враг силён, он наверняка заманил к себе и тех двух из твоего мира. А значит, они будут вести войну по вашим правилам, – заявил он, – если ваш мир гораздо развитее нашего, то у вас куда больше опыта в боевых действиях. Мои разведчики уже донесли, что чудовищные создания используют особые скорострельные ружья. А ещё у них много орудий. Столько в этом мире ещё не видели. И это значит, – глава Ордена Порядка повернулся к своему спутнику, – что наша привычная тактика может подвести. Все эти стены, укрепления – они спасли бы от безумного натиска всадников или пехоты. Но что-то подсказывает мне, что враг будет действовать иначе.

– Ну, вообще-то, ты прав, – слегка сконфуженно заметил Даниил, опустив голову, – против мощных пушек никакие стены не выдержат, особенно возведённые в такой спешке.

– И что же нам нужно? – буквально набросился на него Мордред, – говори! От тебя будет зависеть успех грядущей битвы!

– Эх, – выдохнул несчастный парень, оглядев привычные для средневековья частоколы и крепостные валы, – чтобы защититься от ударов артиллерии нужны окопы. Ещё всякие огневые точки. Хорошо бы растянуть ряды колючей проволоки, чтобы враги не смогли быстро перебраться через них… – он тяжело вздохнул и покачал головой, – не думаю, что у нас есть столько времени…

– Время ещё есть. Разведчики донесли, что основные силы сейчас укрылись на руинах разрушенного Лира, – заявил глава Ордена Порядка, сложив руки на груди, – мы будем работать дни и ночи без передышки, чтобы создать тут непроходимые укрепления! Сейчас я созову всех командиров, и ты расскажешь им, что нужно будет сделать! – он решительно махнул рукой и зашагал в сторону остальных палаток.

– Угу, – уныло покачал головой Даниил, глядя ему вслед. Кажется, отныне этот мир поменялся навсегда…

Когда объединённые силы эльфов Лиландель и орков Затворника подходили к Цитадели, то их лидеры уже кое-что знали о том, что ждёт их впереди.

За прошедшее время никто из сторонников Даниила и не подумал о том, чтобы попытаться отбить крепость. Они даже не стали перекрывать путь на Пепельные пустоши. Так что из Трезубца постоянно прибывали новые орудия, снаряды и многочисленные отряды орков. Места для всех в Цитадели не хватило, так что новоприбывшим пришлось расположиться у её стен.

Было ясно, что враги перекрыли южный выход из пустоши, что лежала между Цитаделью и Неотворимыми вратами, обустроив свои укрепления в узком месте, между двумя горными хребтами. И теперь выйти к Горной Твердыне или даже на земли Священной Империи без большой битвы было нельзя.

Вот только про эти укрепления ничего не было известно. Похоже, Мордред потратил много усилий, чтобы переловить всех орочьих шпионов и разведчиков. В любом случае, сколько бы их не отправлялось на разведку, никто из них так и не вернулся.

А идти в бой вслепую было нельзя. Это было понятно всем. Так что, вернувшись на вершину Цитадели, Затворник принялся ломать голову над способом узнать о враге побольше. Для этого собрался целый      совет.

– Получается, – прохаживаясь по бывшему кабинету Мордреда, рассуждал Чизман, – у них там целая система из патрулей, дозорных и прочих наблюдателей?

– Судя по тому, что рассказывают те, кому удалось унести ноги – да, – ответил ему угрюмый дворф, – даже если орки пробирались через один заслон, то тут же натыкались на другой. Думаю, что нужно попробовать ударить по ним.

– Ударить? – нахмурился Комаров и почесал затылок, – разведка боем, получается?

– Угу. Хотя для этого придётся собрать самую настоящую армию. У них слишком много войск, – заявил Затворник, – Святая Церковь, Орден Порядка, всякие Каменоры и эльфийские народы… Готов поспорить, что даже мои дворфы из Горной Твердыне сейчас окапываются прямо там!

– Горная Твердыня? – Валера покачал головой, – это ведь очень плохо! Если у них остались все эти пушки…

– Сомневаюсь, – отмахнулся Чизман, – мы там неплохо повеселились, да и что они смогут без нашего друга, – он кивнул в сторону Затворника. А тот лишь ухмыльнулся.

– Ну, думаю, что что-нибудь да смогут, – заявил он, сложив руки на груди, – я никогда не клал яйца в одну корзину. Так что у меня было много тайников по всей Горной Твердыне. К тому же, я оставил своему заместителю целую кучу чертежей и наработок. Если ему удалось выжить – он должен был продолжить моё дело.

– Погоди-ка! – завопил Комаров и ткнул в него пальцем, – ты что сделал это специально?!

– Конечно! – развёл руками тот, – поэтому я и рвался туда всё это время. Нас там ждут уже готовые кузни, осталось только забрать их.

– Ага! И ещё целая куча дворфов, которые будут яростно отбиваться! Или ты думаешь, что после того, как туда заявилась Святая Церковь – они примут тебя с распростёртыми объятьями?!

– Нет. Они бы и так не приняли, – скривился Затворник, – но так даже веселей! Мои новые пушки против моих же пушек! Мои обученные орки, против дворфов, которых я обучал! – он дьявольски расхохотался, – вот вышла бы битва!

– Проклятье, – помрачнел Чизман, – ты точно безумец! Теперь всё это оружие обратят против нас! Если бы не ты, мы бы просто разбили их из пушек. А сейчас они будут палить в ответ. Ох, – он схватился за голову, – кажется, всё становиться хуже и хуже.

– А что тут такого? – невозмутимо пожал плечами дворф, – пусть у них тоже будет шанс на победу!

– Ты вообще хочешь выиграть?! – изумился Валера и уставился на него, – или тебе просто нравится воевать?!

– Просто я понимаю, что мне нужно сделать в этой жизни, – ухмыльнулся тот, – побольше хаоса и побольше веселья. Всё, как требует наш повелитель!

– Что ж. Я уже знаю, что нас там ждёт, – выдохнул Чизман, – небось, и Даниил что-то своё придумал, – он уселся на один из бархатных стульев, – нет. Нам нужно разведать их позиции. Теперь мне кажется, что там может быть всё, что угодно.

– Думаешь, всё так плохо? – слегка озадачено спросил у него Валера, – может быть, они ещё толком не подготовились?!

– Сомневаюсь, – скривился тот, – я думал, что у нас есть преимущество. Орки, пушки и ещё раз пушки. А теперь мы снова на равных или вообще отстаём. Нужно разведать что там у них. И сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил.

– И как ты себе это представляешь? – хмыкнул Затворник.

– Ну, – Комаров пожал плечами, – я переоденусь во что-нибудь непримечательное и попытаюсь пройти, притворившись каким-нибудь отшельником. Сойдёт за план?

– Ха! Орки пытались нарядиться кустами, обматывались травой и всё равно попались. А ты хочешь просто пройти через все посты! Тебя сразу же схватят и раскусят, – отмахнулся дворф, – нет. Надо ударить по ним и будь что будет.

– Но… – Валера почесал затылок, – что, если они тоже ничего о нас не знают. А когда мы нападём, то им сразу станет ясно, чего от нас ждать.

– Я же не собираюсь отправлять туда наших зверушек! – возмутился Затворник, – пусть пойдут отряды орков с пушками. Постреляют, попытаются прорваться, а выжившие уже донесут всё нам.

– Думаю, что там эшелонированная оборона, – заявил вдруг Комаров, – несколько рядов. Так что от такой атаки и толку не будет. Ну, пробьются они через один ряд или даже через два. И что толку?! Мы по-прежнему не будем знать, что у них там дальше.

– Эх, – выдохнула вдруг Лиландель, которой наскучило это собрание, – давайте просто слетаем туда на орлах…

– У тебя есть орлы?! – воскликнули все трое в один голос.

– Нет, – пожала плечами та, – но можно пойти и добыть их.

– Только до Таль-силя сейчас никак не добраться, – развёл руками Чизман, – если только обходить кругом весь континент. А тогда проще сделать это со всей армией…

– Да тут недалеко, – отмахнулась эльфийка, – всего-то перебраться через горы за Цитаделью и спустится на земли Лёгкого Королевства. Мои собратья там наверняка все собрались на войну вместе со Святой Церковью. Поэтому никаких проблем с ними не будет.

– А разве через эти горы можно перебраться?! – спросил Валера.

– Сейчас узнаем, – нахмурился Затворник и принялся бродить по кабинету, срывая со стен картины и скидывая книги со стеллажей, – тут должна быть карта проходов возле Цитадели или что-то вроде неё.

– Откуда тут будет карта, – сердито воскликнул Комаров, – такое они бы сразу уничтожили…

– А вот нашёл, – воскликнул дворф. Чизман тяжело выдохнул и прикрыл глаза рукой.

– Проклятье, – пробормотал он.

– Судя по этой плите, – задумчиво пробормотал Затворник, – проход есть. Но очень узкий и тесный. Войска туда не проведёшь…

– А зачем нам войска?! – королева вскочила на ноги, – отправимся втроём, как в старые добрые времена!

– Ну, уж нет! – резко воскликнул Комаров, – я без орков туда не пойду! У нас теперь нет больше чудесного оружия.

– Вот и отлично, – невозмутимо ответила Лиландель, – так будет куда интереснее.

– Подожди! – Валера подошёл к ней и заглянул прямо в глаза, – ты серьёзно хочешь пойти туда втроём?! Без оружия и помощников? Это ведь опасно! – испуганно прошептал он.

– Ну, – слегка ухмыльнулась та и сыграла бровками, – смотрю, ты только наедине со мной такой смелый и решительный…

– Почему же?! – слегка возмутился парень, – я могу! Пойдём, если надо.

– Надо, – ответил Затворник, – с высоты можно будет разведать всю их оборонительную систему. А уж если подвесить на орлов бомбы… – он ехидно высунул язык и принялся потирать ладони, – ох, прошу вас – добудьте мне этих птичек!

– Ладно, – вдруг воскликнул Чизман с лёгкими истеричными нотками, – давайте пойдём! – он всплеснул руками, – если что, наш друг отомстит за нас!

– У нас всё получится, – нагло подмигнула ему Лиландель, – не беспокойся! А теперь пойду, приоденусь! – она поспешила прочь из комнаты.

– Эх, – Комаров уселся за стол и подпёр голову кулаком, – всё это становится безумнее и безумнее…

Вскоре маленький отряд был готов выступать вперёд. Лиландель была бодрой и радостной, словно ей такое приключение было в кайф. А вот Чизман стоял с унылым лицом. Видно было, что ему это совсем не по душе. Что же до Валеры, то тот просто старался не показывать страх. Ведь ему нужно было быть уверенным и решительным.

Тайный проход из Цитадели оказался простым туннелем, пробитым в шахтах, откуда когда-то доставали камни для отделки крепости. Узкий и тесный лаз вывел путников на горные уступы, а дальше путь пошёл петлять среди скал. Иногда тут приходилось карабкаться по узким вырубленным в камнях ступеням. А иной раз вообще нужно было лезть по отвесной стене, цепляясь за ржавые скобы. Но постепенно они выбрались на другую сторону, где вниз спускалась небольшая тропинка. Идти по ней было куда легче, чем лезть в гору. Правда, рядом маячили верхушки крон высоченных эльфийских деревьев, так что один неверный шаг и можно было лететь вниз очень и очень долго.

Лиландель совсем не беспокоилась об этом и лёгкой походкой сбегала вниз, будто бы на какой-то прогулке. А её спутники судорожно цеплялись за редкую травку, торчавшую из трещин, и старались не смотреть вниз.

Наконец, склон стал более пологим, а путь скрылся в густой траве. Маленькие деревья здесь пытались завоёвывать территорию и забраться подальше от остальных рослых исполинов. Между них и затопал маленький отряд, спускаясь в чащобу эльфийских лесов.

– Значит, какой у нас план? – спросил Чизман, почувствовав себя чуть спокойнее, – пробиваемся во дворец, потом крадём вашу шишку, а после попадаемся в плен? Так?

– Ха! – фыркнула в ответ Лиландель, – думаю, что тут некому сдаваться в плен. Всё ушли на войну.

– Так и орлов, наверное, забрали? – хмыкнул Комаров, – кстати, если у них есть орлы, то враги уже давно знают обо всех наших передвижениях…

– Слушай, – эльфийка повернулась к нему и упёрла руки в бока, – давай-ка я расскажу тебе кое-что об эльфах. И первое, что тебе нужно знать – это то, что мы не одинаковые. Вы ведь люди тоже разные бываете? – она нахмурила брови и скривилась, – или нет. Но меня это никогда не интересовало. В общем, обитатели Лёгкого Царства самые никчёмные и ничтожные из всех наших собратьев. Хочешь найти самого изнеженного и заносчивого ушастого засранца? Поищи здесь и найдёшь целую кучу. Поэтому-то они и спелись с людишками.

– А, понятно, – закивал Чизман, – межрасовые тёрки у эльфов. Но что там про орлов?

– Я и к этому и веду, – едко ответила ему Лиландель, дёрнув пальчиком, – эльфы тут настолько ничтожные, что даже питаются только зеленью, что даёт им лес. Представляете?! И вообще, они столько всего нахватались у людей, что пора бы спалить их всех со свету, – она гневно фыркнула, – чтобы не позорили нас. Так вот. У них заложен культ великого дракона, хранителя лесов.

– Кажется, я что-то слышал про это, – недоуменно пробормотал Валера.

– То есть, – продолжала королева, – эта зверюга и управляет природой, а не сами эльфы. Они давно потеряли контроль над своей территорией, – она откинула тёмные прядки со лба, – поэтому даже война у них зависит от того, что решит дракон. Если ему не захочется тащить чешуйчатую задницу им на помощь, то бедняги будут сражаться сами по себе.

– Вот несчастные-то, – усмехнулся Комаров, – но думаю, в этот раз все силы выйдут на стороне Ордена Порядка и Даниила. Получается, орлы тоже в деле?

– Это мы сейчас и узнаем, – решительно заявила Лиландель, – а заодно покажем им, как ведут себя настоящие эльфы, а не жалкие травоеды! – она шагнула вперёд в сторону деревьев и вдруг резко остановилась на месте, – что-то не так! – её брови нахмурились, а глаза сузились, – с этим лесом происходит нечто странное…

– Эм, тут такое дело, – слегка рассеянно начал Валера.

– Погоди, дорогой, – надменно отмахнулась королева, будто бы пробуя воздух на вкус, – такое чувство, что природа в каком-то сне…

– Ну, в общем, – парень подошёл поближе и заявил, – мы дракона-то убили.

– Что?! – Лиландель резко повернулась к нему, – вы убили Великого Дракона леса?! – глаза её изумлённо расширились.

– Вообще-то да, – закивал головой Чизман, – мы тут сражались против Святой Церкви и прикончили одного здорового дракона. Наверное, это он и был.

– Оу, – протянула королева, уставившись в пустоту, – какая жалость. А мне хотелось лично прибить эту тварь, – она удручённо покачала головой, – я даже взяла у Затворника пару его игрушек, – эльфийка похлопала по небольшой сумке, что болталась у неё на боку.

– И что теперь? – развёл руками Комаров, – что будем делать?

– Ну, всё стало гораздо проще, – пожала плечами Лиландель, – дракон сдох, а лес скорбит по нему. Кроме эльфов нам теперь никто не помешает, – она решительно двинулась вперёд, – нужно добраться до Святилища и забрать контроль над окружением себе. Вот тогда скорбеть будет некогда, – злорадно заявила королева, хлопнув в ладоши, а потом скрылась в густой листве, – да мы теперь всё тут можем захватить! – донеслось оттуда, – всё Лёгкое Царство!

– Вот уж не надо! – поспешил за ней Чизман, – нам только орлы нужны! Не надо увлекаться!

– Блин, – выдохнул Валера, покачал головой и бросился следом за ними.

Вскоре они уже бодро шагали под густым пологом эльфийского леса. Тут даже сам парень почувствовал это странное состояние, в котором находилась природа. Воздух тут был густым, словно кисель. Мох пружинил под ногами, а цветы на нём то и дело роняли капли росы, будто бы плача. Ветви деревьев спускались вниз, как бы поникшие. Они безвольно качались в такт какой-то общей музыке, что звучала вокруг. Это был некий тихий и грустный перезвон.

И в этом перезвоне особенно необычно смотрелась решительно шагающая вперёд Лиландель. Она уверенно шла по лесу, и никакая сила не смогла бы остановить её.

– Ага! Вон! – она ткнул пальцем вперёд, – большая мраморная башня! Там-то и прячется наш фонтанчик. Сейчас вот запишем меня вместо дракона и всё. Орлы наши.

– Погоди, но он же умер! – воскликнул Валера, – и, кажется, он был последним в своём роду!

– Ну, в своём, может быть, и последним, – пожала плечами эльфийка, – но драконьих родов тут должно быть несколько. Иначе бы весь этот бредовый фанатизм быстро бы разрушился.

– Стой! – окликнул её Чизман, – то есть, здесь ещё драконы водятся?

– Конечно, – отмахнулась Лиландель, – но у них гнездовье внизу, ближе к берегам. Так что не волнуйтесь. Никто нас не тронет.

Валера нервно сглотнул и уставился вперёд. Там среди цветущих зарослей поднималась в небо большая белая башня. Какие-то зелёные лианы опутали её всю, распустившись яркими цветами и большими листьями. Конечно же, все цветы были поникшими.

Парень поморщился. Вся атмосфера тут угнетала. Везде тоска и траур. Побыстрее бы свалить отсюда.

Дверей у башни не было. Вместо них – простая витая лестница, что поднималась на вершину. Лиландель, недолго думая, сразу же бросилась наверх. А они уже за ней.

Поднимаясь по многочисленным этажам, Валера почувствовал, что у него начинает кружиться голова. Эта винтовая лестница, да мелькавшие сбоку колонны, просто сводили с ума.

Но в итоге, они, наконец-то, забрались наверх. На большую открытую площадку, почти на одном уровне с кронами деревьев. Здесь из самого центра бил небольшой фонтан, вода собиралась в каменной чаше и уходила куда-то вниз.

– Ага! – Лиландель ткнула рукой на крутившийся в потоках воды камень, – вот оно!

Это была уже знакомая каменная шишка. Конечно, она чем-то отличалась от тех, что были в Таль-силе. Но Валера уже успел забыть те времена, так что парень не мог понять, в чём были эти отличия.

Но не успела эльфийка дотронуться до чаши, как позади них хлопнули огромные крылья. Их воздушный удар сшиб троицу на пол, а потом мощные лапы вцепились в края площадки. Когтистые пальцы обхватили Лиландель и подняли несчастную в воздух.

– А! Надо же какие гости! – прорычала громадная пасть, – к людям я уже привык, а вот Таль-сильское отродье давно не видывал, – яростно проревел гигантский дракон. Его туша устроилась на самом краю площадки, вцепившись когтями задних лап в белые камни. Крылья зверюга сложила за спиной, а голова на длинной шее опустилась прямо к королеве, уставившись на неё.

– Пусти её! – рявкнул Валера и дёрнулся на помощь, но мощный удар отбросил его к самому краю площадки. И если бы не каменный парапет, то бедняга улетел бы вниз. Туда же откинуло и Чизмана. Оба попаданца со злобой уставились на чудовище, что оказалось перед ними. А дракон продолжал:

– Я почуял твой запах ещё из-за гор, – рявкнул он на эльфийку, – ты хотела украсть у меня лес?! Не выйдет! – со злобой выдохнул он, – после смерти великого Балахудуриана Шестого и той жуткой бойни, я запретил эльфам использовать природу в качестве оружия. И уж тебе этого и подавно не видать! А наказание твоё будет смерть!

– Эй! – вдруг выкрикнул Валера и с трудом поднялся на ноги, – слышь, ты! – как можно наглее заявил он, стараясь не выдавать себя дрожью, – а я ведь видел этого Балахудурина!

– Что?! Как ты, жалкий человек, смеешь произносить его имя?! Да ещё и без его титула! – дракон резко дёрнулся в его сторону, – замолчи и я оставлю тебя в живых!

– Ха! – выдохнул парень, – да я не просто его видел, я его убил! Мы с моим другом! – он ткнул на Чизмана пальцем, – мы его грохнули! Зарядили прямо в голову!

– Ага! – вторил ему Комаров с опаской поднимаясь на ноги, – прилетело, как в гнилую тыкву. Одни мозги по сторонам разлетелись!

– Что?! – яростно заревел ящер, – вы! Жалкие твари, убийцы… – он отбросил Лиландель в сторону и потянулся к ним, пытаясь схватить в свои цепкие лапы и раздавить.

Зря. Эльфийка плавно приземлилась на ноги и тут же отскочила обратно. Она вцепилась в плечо дракона и перепрыгнула ему на шею.

– Ах ты! Мерзавка! – прорычал тот. Снова зря. Держась за чешуйчатую шею, королева стянула с себя сумку и сунула её зверюге прямо в пасть. А ремень она нацепила прямо на морду.

– Аргхр! – нечленораздельно взревело чудовище, пытаясь вытащить из пасти рюкзак. А Лиландель сунула ему туда руку и тут же спрыгнула на землю. Сквозь громкий рык, едва было слышно, как щёлкнули запалы бомб Затворника.

Дракон задрал голову вверх и в этот момент оглушительно рвануло. Ошмётки разлетелись по сторонам, сшибая листву и ветки у эльфийских деревьев. Белый мрамор окрасился красными каплями, а обезглавленная туша рухнула прямо на него. Обрубок шеи болтался в жутких конвульсиях, обливая всё струями крови.

Попаданцы резко разбежались по сторонам, стараясь не попасть под этот кровавый душ.

– Твою мать, – воскликнул Чизман, хватаясь за голову, – почему с тобой всегда так?! Почему нельзя было сунуть сумку ему в желудок?!

– В следующий раз пробуй сам, – визгливо ответила ему Лиландель, отпрыгивая от фонтана крови, который дёрнулся в её сторону, – скиньте его уже вниз!

– Сейчас! – Валера шагнул вперёд, пытаясь не попасть под удары когтистых лап, что безвольно колотили по камням.

– Давай, давай! – махнул ему Комаров, подбегая к дракону с другой стороны.

Вместе они вцепились в чешую и принялись толкать зверюгу вниз. Но тварь всё никак не хотела сползать.

– Там перила! Надо… – закричал было Валера, но тут шея дёрнулась и щедро обдала его драконьей кровью. Парень скривился и принялся брезгливо отплёвываться.

– Понял! – отозвался Чизман, – давай его поднимем вверх, чтобы жопа перевесила… Тьфу! – фонтан облил его с ног до головы, – сколько ж в этой твари крови-то?! – отчаянно завопил он.

Попаданцы вцепились в тушу и попытались приподнять её вверх. Наконец, хвост перевесил, и останки огромного дракона тяжело вздрогнули и повалились вниз. Несколько секунд вокруг была тишина, а потом от подножья башни разлетелся громкий и сочный шмяк.

– Ух, – утирая окровавленное лицо, пробормотал Комаров, – это жесть какая-то.

– Точно, – поддержал его Валера, оглядывая площадку. Тут теперь всё было залито кровью. Водопадом она стекала вниз по ступеням, окрашивая всё в красноватые подтёки.

– Как в старые добрые, – лихо воскликнула Лиландель и махнула рукой. Эльфийку тоже сильно задело, и она была вся покрыта кровью. Но её это совсем не смущало. Королева просто обмылась водой из священного фонтана. Попаданцы переглянулись и тоже быстренько умылись.

А их подруга тем временем уже схватилась за шишку. Снова она провела этот загадочный ритуал, а затем опустила камень в воду.

– Отлично, – хмыкнула Лиландель и утёрла лоб, – итак, у меня для вас две новости, – воскликнула она и снова вытащила камень из воды, – одна хорошая, а другая плохая…

– Так, дай угадаю, – скривился Чизман, – камень не работает?!

– Работает. И очень хорошо, – усмехнулась эльфийка, – только к нам сейчас летят драконы со всего леса. Они уже знают, что их дружок помер.

– Блин, – выдохнул Валера, – нам конец!

– А это хорошая была или плохая?! – фыркнул Комаров.

– Плохая, – хитро улыбнулась Лиландель, – хорошая в том, – она сделала небольшую паузу, – что орлам сюда лететь ближе!

Хлопнули крылья, и земля ушла у Валеры из-под ног. Он перепугано завопил, но тут же понял, что висит в лапах могучего орла. Рядом болтался Чизман, а королева уже устроилась на шее у птицы.

Орёл поднялся высоко-высоко над лесом, выбравшись из крон деревьев к чистому небу. С одной стороны тут поднимался горный хребет, за которым пряталась Цитадель. С другой за морем зелени виднелась едва различимая синяя полоска. И там неслись в воздухе мелкие черные точки.

– Ух! – вырвалось у парня, – это ж драконы!

– Что?! – долетел до него голос Лиландель, – я не слышу!

– Драконы там! – завопил рядом Чизман, – и они летят сюда!

– Ага! – кивнула ему королева и орёл вдруг резко выпустил попаданцев. Они полетели вниз, прямо на приближающиеся кроны деревьев.

Правда, оба только и успели, что перепугаться. Птица резко спикировала и подхватила их на свою шею. Валера плюхнулся прямо за Лиландель, а Чизман уже за ним.

– Убью! – парень услышал отчаянный шёпот своего товарища, – вот просто убью!

Королева тоже услышала его и лишь рассмеялась в ответ. Впрочем, для перепалок сейчас не было времени. Валера обернулся и увидел, что драконы были слишком близко.

Его подруга тоже заметила это, и орёл резко нырнул в кроны деревьев. Там он понёсся во всю свою мощь, бешено размахивая крыльями и отчаянно лавируя среди толстых стволов. Ветки, кора и листья мелькали перед глазами у несчастных попаданцев. Казалось, что они вот-вот врежутся в очередное дерево, но птица ловко уходила мимо. Один раз орёл вообще проскочил в узкую щель между двумя деревьями, вовремя сложив крылья.

– Куда мы летим?! – отчаянно завопил Комаров, вцепившись в перья на спине птицы, – нам надо в Цитадель!

– Позже! – отмахнулась от него Лиландель. Она старательно выглядывала что-то впереди.

А там, среди кустов, появилось большое горное озеро. Вода в нём была прозрачная и чистая. Так что с высоты было видно огромную глубину, где был лишь сплошной мрак.

– Ага! – воскликнула королева и направила орла туда. Птица пролетела над водной гладью, и эльфийка скинула вниз шишку.

– Зачем?! – снова завопил Комаров, но его вопрос остался без ответа. Орёл снова взлетел ввысь и помчался к горному хребту. Там к нему присоединились ещё несколько десятков птиц и такой стаей они перелетели на другую сторону, оказавшись над Цитаделью.

У крепости большая часть крылатых животных, спустилась вниз и устроилась на каменных ярусах. Должно быть, Затворник сейчас рыдал от счастья,завидев такое зрелище.

А орёл с наездниками и ещё две птицы ринулись дальше. Туда, где враги готовили оборону.

– Так, – выдохнул Чизман за спиной у Валеры, – сейчас придётся смотреть вниз и запоминать. Запоминать это не страшно, а вот смотреть… – пропыхтел он.

– Ничего, если упадёшь – тебя поймают, – рассмеялась Лиландель, – так что любуйтесь видом! – она раскинула руки в стороны, а её волосы растрепал ветер, бросая прядки прямо в лицо Валере. Он с трудом оторвал затёкшие пальцы от перьев и обхватил эльфийку за талию. Та повернулась к нему и улыбнулась.

– Ого! – вдруг выпалил Комаров, – смотрите!

Они уставились вперёд, где внизу поднимались вражеские укрепления.

Сначала Валера никак не мог поверить своим глазам. Он ждал, что это будет что-то вроде обычной крепости. Такие острые колья, земляные валы и деревянные башни. Но ничего этого там не было.

Там вообще не было ничего, что напоминало бы о типичном фэнтези или средневековье.

– Ух! – не сдержав эмоций, воскликнул Чизман, – что это за Верден, мать вашу?!

Под ними пробегали многочисленные окопы, ощетинившиеся стальными ежами, закутанными колючей проволокой. За целыми насыпями из мешков прятались пушки, готовые к атаке. Возле каждой из них высились горы снарядов. То тут, то там виднелись сложенные из каменных блоков бункеры, откуда злобно выглядывали стволы пулемётов. И всё это шло не в одну линию, а в три или даже четыре. Тут вообще сложно было разобраться, ведь всё это сплелось в самый настоящий лабиринт.

Орлы пролетели ещё дальше, за оборонительную линию, старательно держась на высоте.

– А там что?! – Чизман аж забыл про страх высоты и вытянул шею в сторону, вглядываясь вдаль, – неужели взлётная полоса?! Там аэродром?! Да это уже какое-то издевательство!

– Дирижабли! – завопил Валера, ткнув пальцем в сторону.

– Ага! – ответил ему товарищ, глядя, как вдалеке поднимаются яркие лоскутные вытянутые сигары. Птица пролетела над аэродромом, где на вполне заметной взлётной полосе стояли ряды деревянных самолётов, а потом развернулась назад. Нужно было возвращаться.

Глядя на проносящиеся под ними укрепления, Валера тяжело вздохнул. Похоже, сражение будет очень тяжёлым. И до чего же они довели этот мир? Впрочем, парень тут же исправился. Это не они довели, а Даниил.

– Проклятье, – словно в подтверждение его мыслям, пробормотал позади Чизман, – нас ждёт чудовищная мясорубка…

Они пронеслись над степью и опустились на верхний ярус Цитадели, где их, наконец-то, ждала твёрдая земля.

– Ну?! – Затворник вышел к ним, нетерпеливо потирая руки, – что там такое?! Хуже или лучше, чем мы думали?!

– Там полный… – замотал головой Чизман и поспешил в кабинет Мордреда, – где карта?!

Остальные бросились за ним. Комаров нашёл рулон с планом местности и торопливо принялся чертить на нём примерное расположение укреплений.

– Хм, – Затворник встал рядом с ним, внимательно разглядывая его каракули, – хм! – выдал он, а потом озадачено добавил, – хм…

Одна Лиландель не стала особо беспокоиться и устроилась в одном из удобных кресел. Валера же бросился к столу, чтобы принять участие в грядущем обсуждении.

– Вот такие дела, – пробормотал Чизман, оглядывая свою схему, – это укреплённые ДОТы.

– Что?! – недоуменно переспросил Затворник.

– Долговременная огневая точка, – пояснил ему Комаров, – огромное закопанное в землю укрепление, где толстые стены и прочная крыша. Там стоят орудия. Пробить такой будет очень сложно.

– А это?! – дворф ткнул в схематичное изображение самолётов.

– Это аэродром. У них есть летательные аппараты.

– Орлы что ли?!

– Ну, это как орлы. Только механические, – заметил Валера.

– Хм, – Затворник задумчиво почесал бороду, – значит, снова сравнялись.

– Нам нужно будет ПВО, зенитные орудия, – начал Чизман, а потом резко тряхнул головой, – да, е-моё! В общем, надо скорострельные спаренные пушки чтобы сбивать эти самолёты!

– Пушки?! Это я могу, – заявил дворф, – а по укреплённым точкам будем бить прямой наводкой со слонов из крупного калибра! – он махнул рукой, – сомневаюсь, что они способны выдержать такой удар!

– Прямой наводкой?! – Комаров почесал бороду, – может быть и сработает…

– Вот и отлично. Первые орудия уже готовы, осталось только повесить. А ещё у меня уже готовятся бомбы для орлов… – Затворник задумчиво нахмурил брови, – а пушки тоже сделаем.

– Похоже, наше наступление затянется… – задумчиво протянул Чизман, – теперь нам нужно готовиться.

– Но ведь враги тоже готовятся! – отчаянно воскликнул Валера, – так вечно может быть! А вдруг они и до танков дойдут?! Или до ядерного оружия!

– Ох, накаркаешь же! – хлопнул себя по лбу Комаров, – но думаю пару недель ничего не поменяют.

– Пара недель?! – воскликнул Затворник и потряс кулаком, – да я за неделю управлюсь! Разнесём их в щебень! – он развернулся и зашагал к выходу из кабинета, – всех на куски!

– Мне бы его уверенность, – пробормотал Чизман, – боюсь, что мы все там помрём…

– Ничего, все умирают, – хмыкнула Лиландель со своего места, – кто-то раньше, кто-то позже, – добавила она, – главное – это умереть достойно.

– Кстати, что насчёт драконов? – взглянул на неё Комаров, – они ведь теперь явно настроены против нас!

– У них свои проблемы, – скривилась королева, наливая себе из кувшина эльфийского зелья, – сейчас они пытаются найти камень контроля в восставшем против них лесу. Похоже, там теперь долго будет идти своя война.

– А камень ты бросила в самое глубокое озеро? – усмехнулся Чизман и закачал головой, – получается, они будут бороться с природой и обыскивать все водоёмы в округе?!

– Именно, – с довольным видом ответила ему Лиландель, поднимая бокал, – вряд ли они успеют нам помешать.

– Хоть какие-то хорошие новости, – вздохнул Комаров и направился к выходу.

А Валера всё стоял и смотрел на карту. Несколько линий обороны, укреплённые точки и бункеры, окопы и колючая проволока, а ещё сотни и тысячи пушек и пулемётов. И где-то за всем этим прятался Даниил.

Казалось, что враг был совсем близко. Но при этом он был так недоступен, что даже и представить нельзя…

Глава одиннадцатая. Великая мясорубка

– Окопы какие-то, проволока, – фыркнул один из солдат, откинув латное забрало, – пушки эти! Почему бы не воевать, как нормальные люди!

– Вот-вот! – вторил ему другой, – спелись со всякими дворфами, теперь нахватались от них!

– Да, точно! Да! – зашумели остальные вояки, сидя в окопах. Вокруг были стены из досок, на которых застыли капли. Внизу под ногами вообще болото и грязь. А на многие сотни метров вокруг и вовсе, казалось, даже травы не осталось. Всюду серые груды мешков, где сквозь щели едва виден свет коптящих ламп.

Никто здесь не понимал, что вообще происходит. Казалось, их затащили сюда словно на убой. Каждый боялся и старался не думать, что ждёт их впереди. Ведь отступать было нельзя. Позади была Святая Церковь и её верные паладины, готовые разить за любой проступок. А ведь был ещё и Орден Порядка, который всё собрал под своей пятой.

– Дурная это война будет, ой дурная – пробормотал кто-то с тоской в голосе.

– Да она уже отвратительная, – добавил другой рыцарь, сжимая в руках ружьё, – никаких тебе турниров и ристалищ. Ярмарки нету, девок не водят, – он поправил перевязь с патронами, что болталась у него на латном нагруднике, – сидим тут, как чернь!

– Эй! Вы! – окрикнули их сверху, и в окоп спрыгнул один из стражей Ордена Порядка. На нём не было лат, только серая шинель, – думаете, что мы воюем с такими же, как вы?! – он прошёлся среди их рядов, – нет! Против нас выступают войска тьмы! Само зло объединилось против нашего мира! – в его голосе звучала сталь, – я был на осаде Цитадели! И поверьте! Вы не представляете, что там творилось! Пушки били по нам каждый день. Их снаряды градом сыпались с неба! А каждую ночь чудовищные твари пытались взять нас приступом. Поэтому сейчас мы делаем всё, чтобы отразить их атаку и уничтожить раз и навсегда! Да, эта война другая. Но только так можно одолеть нашего врага!

– Скажи нам, – вдруг приосанился один из рыцарей, – если Орден Порядка бился на осаде Цитадели, то почему же вы теперь здесь?! Цитадель пала и захвачена врагом! Это ведь каждый знает!

– Я… – страж сердито вздрогнул, – я не обсуждаю приказы… – он нервно огляделся по сторонам.

– Как вы вообще сбежали оттуда, если вас окружили враги?! – добавил другой вояка, с усмешкой уставившись на него.

– Ладно, мне пора! И помните, что победа будет за нами! – суетливо ответил ему тот, спешно выбрался наверх и зашагал в ночь куда-то подальше.

– Ха! – выкрикнул первый рыцарь, – всегда срабатывает!

– Точно! – поддержали его остальные и шумно расхохотались.

– Итак, план по прорыву линии Даниила, – объявил Чизман, разворачивая на столе огромную карту, – после долгого изучения вражеских укреплений, мы, – он кивнул на Затворника, – нашли их слабое место.

– А в каком это смысле слабое место? – сразу же деловито спросил у него Валера.

– Здесь меньше всего укреплений, – принялся объяснять ему тот, – и орудий вокруг немного. Получается, если ударим сюда, то на нас обрушится куда меньше артиллерийского огня, чем в других местах.

– А это не ловушка? – снова спросил парень, прищурив глаза, – вдруг нас специально туда заманивают?!

– Ну, если ловушка, то глупая, – отмахнулся от него Комаров, – это ведь всё теоретические расчёты! Они не смогут быстро перетащить пушки, чтобы поддержать огнём. Если только у них там минное поле, но надеюсь, до этого Даниил не додумался. Вообще, – задумчиво произнёс он, – я пытался найти причину и думаю, что это простая ошибка.

– Я тоже так считаю, – поддержал его Затворник, – на такой протяжённости всё равно будут слабые места. И это самое слабое.

– Итак, план такой, – Чизман вытащил указку и продолжил рассказывать, – сначала мы накроем их плотным огнём, стараясь работать по всей линии укреплений. Надеюсь, что в силу своей неопытности, большая часть их войск, так или иначе, выйдет из строя. Самое главное тут – вовремя ударить, пока в рядах противника царит паника. Отсюда мы пойдём на прорыв, – он ткнул указкой на карту, – вооружённые орочьи отряды будут поддерживаться нашим ходячими танками. То есть мамонтами.

– Боевыми слонами! – злорадно ухмыльнулся Затворник.

– Попутно орлы проведут прицельную бомбардировку уцелевших укреплений. С флангов выступят звери и древни. Они должны будут отвлечь на себя внимание врага и внести ещё больше паники в ряды противника.

– И что будет, когда мы прорвём эту оборону? – поинтересовался Валера, – что потом?

– Нам нужно найти Даниила, – Комаров опустил указку и вцепился в неё обеими руками, – я думаю, что он будет в командирском бункере. Это вот это место, – он ткнул пальцем в карту, – там мы зажмём его и окончательно поставим точку в этом деле.

– А вдруг он убежит?

– Не думаю, – ответил Затворник, – судя по всему, там настоящая подземная крепость. Туда только один вход. Когда мы доберёмся до неё, то закрепимся вокруг, а затем отправим внутрь спецотряд с вами во главе. И вы загоните этого ублюдка в угол! Бежать ему будет некуда. Ведь победа здесь – победа на всём континенте. Больше силы им брать не откуда.

– Точно, – кивнул Чизман, – а если там есть тайный ход, то орки устроят обстрел по местности вокруг. Чтобы всё обвалилось. И орлы будут стеречь небо. Конечно, – криво ухмыльнулся тот, – если подземный ход будет идти до самой Священной Империи, толку от этого будет мало. Но в этом я лично сомневаюсь.

– И ещё, – добавил дворф, – у нас есть информация, что наш дружок больше не пользуется своими силами. Не знаю, что там случилось, но это ваш шанс.

– Отлично, – закивал Валера, сжимая кулака, – и мы им обязательно воспользуемся! Да?! – он взглянул на Лиландель.

– Конечно, – невозмутимо пожала плечами та, – когда выступаем?! С моей стороны всё готово.

– С нашей тоже всё в порядке, – довольно заявил Затворник, – Так что можно выдвигаться! Поедем на командирском слоне! – радостно заявил он.

– Тогда… – Чизман оглядел весь небольшой совет и тяжело вздохнул, – тогда вперёд!

– Вперёд! – уверенно заявил Валера, – покажем им! – восторженно воскликнул он.

Четвёрка командиров вышла из кабинета Мордреда на самый верхний ярус Цитадели.

Отсюда открывался великолепный вид на всё их воинство. Огромные мамонты, увешанные пушками, замерли у подножья крепости. Вокруг крутились сотни чудовищных зверей, на которых взгромоздились платформы, где торчали орки, сжимая в руках свои пулемёты. Чуть дальше уже строились артиллеристы, выдвигая вперёд орудия. Тысячи боевых орков строились ровными прямоугольниками, выползая из крепости один за другим. А на стенах уже готовились к полёту орлы.

Впрочем, сами командиры тоже подготовились к сражению. Затворник лично разработал для них по набору брони. И это были не какие-то латы, а некое подобие современных защитных наборов. С защитой на коленях, локтях и особо важных местах. По крайней мере, ходить в этом было весьма удобно, а вес был куда меньше, чем у обычной рыцарской брони. Ещё Валера приготовил для себя кобуру, куда засунул пистолет. Там было всего несколько патронов, и парень берёг их для Даниила. Чтобы отомстить этому ублюдку.

Ещё у них было особое секретное оружие – все те древа, что Лиландель привела с собой, Затворник оснастил специальными бронелистами. А сверху посадили эльфийских воинов. Правда, те не стали отступать от традиций и вооружились привычными луками, стрелами и копьями. Но даже к таким наконечникам дворф умудрился приладить взрывчатку.

Над Цитаделью зазвучали трубы и часть воинства выдвинулась в путь. Первыми отправились передовые отряды, целью которых было продавить оборону из дозорных и освободить место для орудий.

Следом по степи поползли артиллеристы, чтобы ударить по врагам изо всех сил.

Ну а четвёрка командиров отправилась спускаться вниз, чтобы занять своё место на могучем боевом мамонте. Затворник действительно сотворил из этих существ нечто невероятное. И чем больше было животное, тем круче оно было вооружено.

По бокам дворф повесил платформы, где на специальном лафете стояла трёхствольная система. Стволы вертелись, словно барабан у револьвера. Из верхнего вёлся огонь, а нижний спешно заряжали орки, поддерживая скоростной темп стрельбы. Помимо самих артиллеристов сюда поставили и бойцов, которые заняли позиции для обороны. На спине животного устроилась ещё более крупная платформа. Там стояли мощные мортиры, стреляющие навесом. Спереди над головой мамонта, были поставлены небольшие пушки, чтобы обстреливать врагов на пути. И сзади поднимались по две, а то и вовсе четыре башни с зенитными орудиями. Эти спаренные пулемёты были хоть и мелкого калибра, но выплёвывали просто гигантское количество пуль в секунду, раскаляясь добела.

Каждый такой мамонт и в одиночестве представлял собой грозную крепость, а всего их было около десятка. Могучие исполины стояли посреди воинства, готовые ринуться вперёд.

На одном из таких и заняли место все четверо, укрывшись в некоем подобии башни. По сути, это был бункер из стальных листов, куда не долетали вражеские залпы. Затворник сделал тут окна со специальными заслонками. Если опустить их и закрыть на засовы, то внутрь никак нельзя было бы попасть. Так что насчёт безопасности можно было не беспокоиться.

Связь с армией осуществлялась через волшебную силу королевы Лиландель, которая раздавала приказы эльфам, а те уже доносили их до остальных орков. Помимо этого, на командирском мамонте болталось множество лестниц, по которым могли забираться серокожие гонцы.

Вот и сейчас один из них притащил для Затворника новости.

– Ур! – проревел он, – юдишки бегут! Пушки подходят!

– Отлично! – кивнул дворф, – пускай открывают огонь! Великая Королева, – он поклонился в сторону эльфийки, – пусть звери выступают! Пока мы доберёмся до укреплений, наши орудия уже сделают своё дело!

– Хорошо, – кивнула Лиландель и прикрыла глаза. Внизу сразу же началась возня. Тяжеловооруженные древа бросились вперёд, а следом зашагали и могучие звери. Взревели мамонты и орки тоже двинулись с места, сжимая в руках оружие. Позади всей армии, потащились повозки с припасами, чтобы боезапас не закончился в самом разгаре боя.

Тут же грянула канонада, разлетаясь эхом где-то вдалеке. Это пушки Затворника открыли огонь, подобравшись на расстояние выстрела.

– Ну, что там?! – нетерпеливо воскликнул дворф, – я ведь оказался прав?! Мы достаём до них, а они до нас нет?!

– Пока всё так, – ответила ему Лиландель, – хотя кто-то пытается палить и по твоим оркам.

– Ха! – обрадовался бывший Великий Мастер, – так я и знал, что мои лучше! Куда до меня остальным! – он потряс в воздухе кулаком.

Валера выглянул через одно из окон. С высоты огромного зверя уже виднелись орудия вдали, среди которых разлетался пороховой дым. А в воздух взлетали сотни ровных огненных линий. Пальба там шла почти бесперебойная. Но изредка всё же с той стороны что-то долетало и до пушек. Некоторые орудия задело, и в ровных рядах появились небольшие прорехи.

– Надо выпускать орлов! – воскликнул Чизман, – будем контролировать огонь с высоты!

– Сейчас, – нахмурилась Лиландель. Несколько десятков птиц вынырнуло из облаков и понеслись в сторону врагов.

– Как там дела, о Великая Королева?! – осторожно спросил Затворник.

– Хуже, чем вы планировали, – ответила она, – среди них пока никто не бежит. Все сидят в окопах и боятся сдвинуться с места. А твои пушки пока палят мимо, разрывая землю в стороне.

– Ух! Жаль, я не вижу всей картины, – возмутился дворф, – и не могу лично командовать артиллерией! Я бы быстро навёл их!

– Ты нужен здесь, – отрезал Чизман, – к тому же без прямого контроля ты мало что сделаешь.

– Знаете, я бы сказала, что ваши пушки, наоборот, загоняют врагов в окопы. Они прячутся там, а те, кто бегут, быстро погибают, – вдруг холодно заметила Лиландель, – может, стоит дать им передышку?!

Все остальные переглянулись между собой.

– Ну, давайте! – рявкнул Затворник, – это ведь оружие из вашего мира! Для этого вы и нужны!

– Пусть бьют дальше, – отмахнулся Комаров, – думаю, что там некуда бежать. Скорее всего, Святая Церковь и Орден Порядка поставили заградотряды. По крайней мере, – нахмурился он, – я бы так сделал, если бы не было иного выхода…

– Тогда пусть палят, – невозмутимо пожал плечами дворф, – у нас снарядов много!

Рёв орудий вторил ему издали. Однако у врага тоже появились дальнобойные пушки. То ли они перетащили их поближе, то ли специально придержали, чтобы запутать. Но ответка прилетела жёсткая. На степном просторе начали распускаться цветы из грязной земли, поднятой в воздух.

– Они лупят по нам! – очередной орк забрался наверх, – атходить?!

– Нет! Бейте в ответ! – рявкнул на него Затворник, – следите, откуда летят снаряды и отвечайте им!

– Харашо! – отозвался тот и спрыгнул вниз.

Теперь уже канонада стала менее благозвучной. Орки стали бить в разнобой, стараясь зацепить вражеских стрелков.

– Кажется, всё идёт не по плану? – осторожно спросил Валера, вглядываясь вдаль.

– Да, мы надеялись, что они не смогут ответить нам, – покачал головой Комаров, – а всё это потому, что кто-то оставил им очень хорошие игрушки!

– Так мы будем отступать?! – грозно спросила Лиландель.

– Нет! Уже поздно! – заявил вдруг Затворник, уставившись вдаль через подзорную трубу, – у них поднялись эти… Дирижабли! Так что они уже заметили наше наступление с высоты!

– Тогда отступать некуда! – воскликнул Чизман, – иначе весь эффект неожиданности насмарку! Полный вперёд, королева! – воскликнул он.

Мамонты громогласно протрубили и всё воинство резко рвануло вперёд. Позади остались лишь телеги с припасами, лениво ползущие по степи.

– Надо пускать орлов, чтобы отбомбились по окопам! – крикнул Валера, пытаясь внести свой вклад в эту битву, – раз уж враги сидят там!

– Отличная мысль! – кивнул ему Комаров, – только думаю, что надо лупить по пушкам, чтобы обезопасить нам путь.

– Пусть бьют по всем! – отмахнулся Затворник и направил свою подзорную трубу куда-то в небо, – о, а вот и самолёты! Орки! Готовьтесь! – рявкнул он.

Они вгляделись в синеву и разглядели там черные точки, что уверенно мчались в сторону наступающих. Мимо них пронеслись орлы, направив свои бомбы на врагов внизу.

– Интересно, а что там за двигатели? – задумчиво пробормотал Чизман, разглядывая бипланы, – неужели на педальной тяге?!

– Какая разница, – воскликнул Валера, – надо сбить их! – он повернулся в сторону башен, где сидели орки-зенитчики.

Но те были наготове. Одни вертели башню, наводя её на цель, другие поднимали и опускали орудия, и один самый главный орк жал на гашетку.

И когда первые самолёты добрались до наступающего войска, их встретил яростный огонь. Спаренные пулемёты грохотали так, что закладывало уши. Бипланы оказались вёрткими и, жужжа, принялись уходить от атак. Раскалённые снаряды разлетались от башен на мамонтах во все стороны, прочерчивая в воздухе огненные линии.

К счастью, Даниил не имел амбиций Затворника, так что его самолёты просто скидывали на врагов бомбы. Другого оружия у них просто не было. Так что, петляя между огромными зверями, пилоты пытались бросаться зарядами на ряды орков. Иногда у них что-то выходило, но больше всего вреда они наносили тогда, когда сбитыми падали вниз. Тогда весь их боезапас взрывался разом, а иной раз биплан и вовсе пропахивал целую полосу среди наступающих орков, раскидывая их тела по сторонам.

А тем временем пушки продолжали голосить, перестреливаясь с друг другом. Орлы вернулись назад за новыми бомбами. И в их рядах были потери.

– Они сбили орлов?! – ошарашено воскликнул Валера, наблюдая за поредевшей стаей.

– Да, Несколько штук, – задумчиво ответила Лиландель, прикладывая руки к вискам, – у них тоже есть эти быстрые пушки.

– Проклятье, – Чизман стукнул кулаком по обшивке, – а толк-то хоть есть?!

– Да. Наши бомбы летят очень метко.

– Хоть что-то.

– Начальник! – тощий орк забрался наверх, – на нас наступают юдишки! Лезут к пушкам!

– Где?! – рявкнул на него дворф.

– Тама! – тот ткнул пальцем куда-то в сторону, – у самых гор!

– Отбивайтесь своими силами, – махнул им Затворник, – а остальным идти в атаку!

– Ну, вот, – выдохнул Комаров, – прелюдия закончилась и началось мочилово…

Валера выглянул вниз. Уже была видна оборонительная линия. Все эти окопы и укрепления. С высоты было видно, что степь стала похожа на какую-то тёрку. Везде дыры и воронки от многочисленных залпов. Ровные линии окопов были обезображены, а некоторые ДОТы раскурочены удачными попаданиями.

А прямо перед носом у наступающих мамонтов были ряды пушек Затворника. Тут тоже оказались серьёзные потери. Горели орудия, смятые ударами, словно комок сожжённой бумаги, всюду валялись обугленные тела несчастных орков. Где-то даже полыхали горки снарядов, разлетаясь по сторонам, будто бы какой-то фейерверк.

Видя, что войска наступают артиллеристы специально растащили орудия и пропустили этот ударный клин вперёд. Теперь впереди были только враги.

И хоть битва ещё не началась, вся степь уже была усыпана телами. Передовые отряды орков сделали своё дело – они напали на дозорных и патрули, разогнав их перед началом обстрела. Однако и сами они тоже получили ответный удар. Так что павшие были со всех сторон. Но это было ещё только начало.

– Ну что ж?! – яростно воскликнул Затворник и высунулся в окно, чтобы обратиться к артиллеристам на платформах внизу, – пора! – рёв его разлетелся вокруг.

И тут же ему ответили огромные орудия. Казалось, что несчастный мамонт едва не грохнулся на задницу, когда вступил в дело главный калибр. Пушки на боках животного рявкнули огнём, посылая вперёд, пожалуй, самые огромные снаряды в этом мире. А остальные орудия, что были на других зверях, ответили эхом.

Все старания дворфа были не зря. Один из укреплённых холмов, скрывающий под собой целый бункер, разлетелся в крошку от меткого попадания. Другой разрыл целую траншею, превратив её в огромную безжизненную воронку.

Строенные пушки крутанулись и в дело вступила следующая. А целый десяток орков уже заряжал первую, с трудом перетаскивая один снаряд.

Загремели и мелкие пушки стараясь выбивать защитников из окопов.

Грохнули мортиры на других платформах, осыпая пространство перед мамонтами смертоносным дождём. Порохового дыма было столько, что всё поле боя оказалось затянуто густым туманом.

И сидя наверху можно было только догадываться, что происходит внизу. А там уже в дело вступили древа, дикие звери и боевые орки. Похоже, для них противник тоже нашёлся, потому что-то в белой дымке замелькали яркие вспышки выстрелов. Попутно били те орудия, что остались позади. Их снаряды со свистом пролетали вдалеке от основного воинства, ударяя по вражеским флангам и не давая войскам прийти на помощь своим товарищам.

Вообще для тех, кто сидел в окопах, картина была ужасающая. Для них эта битва началась с внезапного артиллерийского дождя, снаряды которого несли им смерть с небес. Грохот вдалеке, а потом дикий визг и взрывы где-то совсем рядом с несчастными. Потом, когда туман от орудий затянул поле боя, над головой воспарили орлы, метко бросаясь бомбами. Улетели самолёты, промчавшись в воздухе, и тут же послышались выстрелы где-то вдали…

А затем из тумана выступили огромные чудовищные звери, несущие на себе ужасные орудия. Такие, что просто разрушали всё вокруг. И никакая сила не могла остановить их. Ну а потом следом за мамонтами выходили орки, древа и северные звери, неся смерть всему живому.

Впрочем, Валера тогда об этом не думал. Он высматривал Даниила или хотя бы бункер, в котором этот гад должен был скрываться. Все его мысли были о том, чтобы закончить эту войну и отомстить ангелу. Особенно ему хотелось лично положить конец своему врагу, поскольку именно так сделал бы уверенный и решительный завоеватель достойный самой королевы.

Однако впереди была лишь ещё одна линия обороны. Боезапас для орлов закончился, а, может быть, Лиландель решила не терять на его пополнение времени. Так что птицы ринулись вниз, атакуя врагов своими когтями и клювами. Они вытаскивали бойцов из окопов и уносили в небо, чтобы бросить вниз с огромной высоты.

Пушки на слонах продолжали палить без передышки. И это вышло боком – на некоторых животных перегретые стволы заклинило, а на одном мамонте и вовсе порвало на куски, разодрав животному бок. Впрочем, это казалось уже не важным. Первую и вторую линию обороны войска успешно прорвали. Причём некоторые из защитников даже не догадывались об этом, защищая уже бесполезные позиции.

Пехота внизу рассеялась среди окопов, пытаясь найти проход в этом лабиринте. Местами древа пробивали дорогу напролом, словно какие-то танки, освобождая место для орков, но для такого воинства их было слишком мало. Ледяные тролли же показали себя не лучшим образом, постоянно путаясь в проволоке, что цеплялась за их шерсть.

– Пока всё идёт неплохо, – заметил Затворник, оглядываясь вокруг.

– Неплохо?! – воскликнул Чизман, закрывая уши от очередного залпа, – я бы так не сказал! Орки рассеялись, звери застряли, а мамонты выбрались вперёд!

Огромные звери действительно легко переступали через все заграждения и спокойно шли дальше, прямо на новые укрепления врага.

– У нас довольно сильные потери! – продолжал Комаров, размахивая руками, – а враг уже перегруппировывается!

– Они просто бегут! – отмахнулся от него Затворник.

– Это пока! Сейчас их там остановят и развернут! А нам нужно остановить мамонтов, пока они не остались в одиночестве! Лиландель! – он замахал руками, – тормози!

– Нет! Слоны будут лёгкой мишенью! – воскликнул дворф, – им надо двигаться!

– А куда здесь двигаться?! Впереди враг! Позади наступают наши! – Чизман схватился за голову.

– Только вперёд! – махнул Затворник, – остальные подтянутся!

– Аррр! – шикнула на них Лиландель, – хватит вам! Я и так не могу сосредоточиться! Столько всего творится вокруг! – она прижала пальцы к вискам.

Валера высунулся из окна, чтобы попытаться разглядеть, что творится там внизу. Но везде был пороховой дым, затягивая всё белым маревом. Может быть, внизу было хоть что-то видно, но сверху казалось, что кто-то разлил молоко. А в жуткой и непрекращающейся канонаде совсем было не слышно выстрелов из орочьих пушек.

Их мамонт, как и остальные, замер посреди небольшой свободной полосы между двумя оборонительными линиями. Наступать дальше было слишком опасно, но застывшее на месте огромное животное было очень хорошей мишенью.

– Проклятье, что там творится внизу?! Лиландель?! – выкрикнул Комаров, тоже пытаясь разглядеть происходящее.

– Бойня! – выкрикнула в ответ та, – это самое крупное сражение во всей истории! Тут ничего не разобрать! На линию орудий напали всадники и теперь гоняют орков по степям! А остальное вообще не разобрать.

– Ха, пусть гоняют, – отмахнулся Затворник, – что там внизу?!

– Просто месиво, – ответила королева, закрывая уши, – орки разбежались по окопам и выбивают оттуда врагов. А они прут с флангов, поскольку часть пушек теперь молчит! Бои идут и там, и там! – она махнула руками по сторонам, – ещё и предатели из Таль-силя притащили свои древа, чтобы те сковали наших древней!

– Прикажи слонам палить по укреплениям впереди! – ткнул рукой дворф, – пусть хотя бы накроют их! – он перегнулся через перила и выкрикнул, – заряжай! Пали туда!

Яростно загрохотали выстрелы, отправляя снаряды прямо на врагов. Но те уже успели собраться с силами и дать отпор. В ответ на животных обрушился целый град из снарядов. Правда, до орков местным артиллеристам было далеко, так что попадания были большой редкостью, и защита на зверях справлялась с ними.

– Кажется, они не думали, что мы прорвёмся! – воскликнул Чизман, – а теперь уже поняли! Нужно двигаться! – завопил он.

И тут грохнуло что-то совсем серьёзное. Этот залп был слышен даже сквозь весь грохот и рёв, что царил на поле боя. Один из мамонтов вдали вздрогнул, взревел и лениво повалился на бок, скрываясь в плотном тумане. Посыпались с него орудия и бедные орки, разлетаясь по сторонам.

– О нет! – выкрикнул Валера, – надо что-то делать!

– Сейчас, сейчас, – отчаянно воскликнула Лиландель, – я отправлю орлов!

– Они бьют прямой наводкой из мортир! – заявил Затворник, вглядываясь вдаль, – сволочи! Они убили моего слона! – он погрозил в сторону врага кулаком и вдруг прищурился, – стойте! Я вижу этот бункер! Он совсем близко!

– Близко?! – выдохнул Валера и повернулся к своим товарищам, – тогда надо пробиваться вперёд!

– Вся наша артиллерия осталась позади, а пехота скована боем в окопах, – отмахнулся Чизман, – мы попали в ловушку! Если рванём вперёд, то окажемся без прикрытия!

– Так плевать! – воскликнул парень, – надо найти Даниила и покончить с этим! Лиландель! – позвал он королеву, – пусти пару мамонтов на врагов, что прут с флангов. Пусть топчут их, а орки палят изо всех орудий! А остальные пусть идут вперёд! Пробьёмся до бункера, а там уже недалеко до победы!

– Ва-банк, значит, – хмыкнул Комаров, – ну?! – он взглянул на дворфа.

– Вперёд! – рявкнул тот, – пали изо всех стволов! Одного слона поставь перед нами, чтобы прикрыл от обстрела!

– Хорошо! – выкрикнула королева, нахмурив брови. Валера дёрнулся к ней и схватил за руку.

– Мы справимся, – яро заявил он, – мы закончим это!

– Ну, да… – протянула вдруг та, одарив его своим прекрасным взглядом, а потом снова закрыла веки, раздавая приказы зверям.

Мамонты собрались в кучу, выстроились клином и ринулись вперёд. Орки палили изо всех уцелевших орудий. А в ответ летели вражеские залпы. Ещё один могучий зверь не выдержал и грохнулся на землю, в припадке загребая ногами. Но артиллеристы на нём не растерялись и принялись наводить пушки на врагов, прямо с павшего животного.

На укреплениях впереди тоже всё было несладко. Мощные снаряды буквально крушили всё то, что возвёл здесь Даниил со своими приспешниками. Бункеры из каменной кладки разлетались в щебень, окопы распахивало могучими взрывами, а солдаты разлетались по сторонам, словно какие-то пушинки. Положение защитников становилось всё хуже и хуже. Многие поняли, что это конец и бросились бежать. Здесь уже не кому было останавливать их – по сути, это была последняя линия обороны.

Где-то вдалеке позади снова с утроенной силой загрохотали пушки, а это значит, что атака противника была отбита. Выстрелы в тумане тоже стали расходиться по сторонам – орки явно продавливали противника.

Мамонты впереди прорвались через линию обороны и вырвались на простор начинавшихся тут лугов. Звери сделали крюк и развернулись, чтобы ударить по врагам с тыла.

– Разведи их! Разведи! – замахал руками Затворник, – чтобы прикрыли нас с флангов!

Лиландель кивнула ему и принялась командовать. Огромные животные направились крушить оборону по сторонам, оставив командирского мамонта без прикрытия. А сам он двинулся прямо на огромный укреплённый холм, где в глубине скрывался тот самый бункер. А на наверху торчала та самая огромная пушка, вокруг которой спешно бегали мелкие коротышки.

– Есть! – выкрикнул Валера, видя, как снаряды разрывают стены этого укрепления, – мы дошли!

И в этот момент, это могучее орудие отчаянно рявкнуло, словно из последних сил. В следующую секунду его снесло залпом из строенных пушек, но было уже поздно.

Мамонт под ногами парня вздрогнул и начал заваливаться на бок.

– Держитесь! – закричал Комаров, цепляясь за ограждение.

Одна из платформ внизу накренилась и сорвалась с креплений. Огромные снаряды повалились на землю, стукаясь друг об друга. И прямо на них сверху рухнул мамонт. Что-то там рвануло и платформу с командирами отбросило в сторону, словно пустышку. Башня из стальных листов перекатилась по земле, а несчастных в ней кидало от одной стенке к другой.

На одном таком кульбите, Затворника выбросило в окно, и он исчез в пороховой дымке.

Наконец, башня уткнулась в какой-то окоп и остановилась.

– Все целы?! – прокричал Чизман, с трудом поднимаясь на ноги.

– Я цел! – отозвался Валера и подскочил к Лиландель. Та тоже была в порядке, если не считать нескольких синяков и ушибов. Парень помог ей встать на ноги и огляделся вокруг.

– Надо выбираться, – Комаров подскочил к одной из тяжёлых створок и с трудом откинул её прочь, – вылезайте! – он нырнул в окно.

– Угу! – кивнул ему Валера и полез следом, чтобы затем помочь своей подруге.

Выбравшись наружу, они оказались на перепаханном поле боя. Всюду валялись поверженные изуродованные тела, а сама поверхность была обезображена рытвинами и воронками. Едкий пороховой дым затянул всё пространство вокруг туманом, в котором то и дело слышались выстрелы, крики и стоны.

– Проклятье! – выругался Чизман, – а ведь мы были так близко! Где теперь этот бункер?! – он огляделся по сторонам, – я даже не знаю куда идти! Как у нас дела?!

– Всё лучше и лучше, – отозвалась Лиландель, – орки пробиваются по флангам, артиллеристы перетаскивают орудия поближе, а мамонты разносят врагов с тыла, – она утёрла перепачканное лицо тыльной стороной запястья, – я направила одного из них сюда. Скоро он будет.

– Отлично, – Комаров пригладил волосы, – надо найти Затворника! Куда он подевался?!

– Вылетел, – выпалил Валера, – наверное, уже ищет нас.

– Эй! Затворник! – воскликнул Чизман, – мы здесь! – он замахал руками в пустоту.

– Один из орлов уцелел и, судя по всему, от вашего бункера ничего не осталось, – вдруг заявила Лиландель, – что-то там рвануло, – она тяжело выдохнула и закашлялась.

– Так Даниил мёртв?! – изумился Комаров, – значит, всё закончилось?!

– Нет, – вдруг отрешённым голосом заявил Валера, уставившись ему за спину, – ложись!

Там, в тумане, загорелось яркое золотое свечение. Чизман едва успел отскочить в сторону, как мимо него пролетел ангел, размахивая огромным раскалённым копьём. Божий Посланник снова взмыл в небо, чтобы нанести им ещё один удар.

– Пушки! – рявкнула Лиландель и ткнула куда-то в сторону платформы, – там ещё есть пушки!

– Займитесь ими! – ответил ей Комаров, – а я отвлеку его! – он задрал голову и замахал руками, – лети сюда! Ты, ублюдок!

Эльфийка бросилась к платформе и забралась наверх. Там торчало одно уцелевшее орудие. Валера подскочил к ней и кое-как сумел распахнуть казённик.

– О, есть снаряд! – облегчённо воскликнул он и уставился на свою подругу, – у нас один выстрел!

– Хватит! – рявкнула та и одним рывком оторвала пушку от крепления, – давай туда её! – она кивнула на бугор неподалёку.

Вместе они перетащили орудие туда и уложили на землю.

– Скажи ему, пусть выведет его на меня! – воскликнула эльфийка и прижалась к земле, чтобы её не было видно.

– Чизман! – Валера бросился к своему товарищу, – сюда!

– Что?! – переспросил тот, пригибаясь к нему, – всё готово?!

– Да! Заманим его туда и всё! – ткнул в сторону королевы парень.

– Ага! – кивнул Чизман.

Они уставились в небо и увидели светлое пятно, что неслось к ним через туман.

– Давай! – Комаров отпрыгнул в сторону и замахал руками, – я тут! Покажи уже, на что ты способен!

Ангел вынырнул на них прямо из тумана и завис в воздухе.

– Ну что?! – громогласно проревел он и развёл руками, – вы довольны собой?! Устроили самое чудовищное побоище этого мира! Сколько людей, эльфов и дворфов погибли из-за вас! – с горечью воскликнул он, размахивая пылающим копьём, – вас нужно было уничтожить с самого начала, вырезать, как сорняков! Как опухоль, – начал Божий Посланник, надвигаясь прямо на них, – и теперь я совершу…

Договорить он не успел. Грохнул выстрел и снаряд полетел прямо в него. В последнюю секунду Даниил едва успел увернуться, отлетев в сторону.

– Ах ты, дрянь! – воскликнул он полным ярости голосом и метнул своё копье…

Валера только и успел, что обернутся. Пылающий снаряд, словно в замедленной съёмке, пролетел мимо него и попал прямо в грудь Лиландель. Копье пробило эльфийку насквозь и пришпилило к остаткам башни, будто бы бабочку.

– Нет! Лиландель! – отчаянно закричал парень, схватившись за голову. Он забыл про всё, про бой, про ангела и бросился к ней.

– Вот видишь, – прошептала она из последних сил, – я же говорила, что у тебя другая судьба… – её прекрасные глаза закрылись и бедняжка обмякла.

Трясущимися руками Валера обхватил её голову, всё ещё не веря в происходящее. Всё случилось так быстро и внезапно, что он просто не мог принять это.

– Нет, не умирай! – простонал он, – только не снова! Прошу! Очнись! Лиландель! – но здесь уже было не помочь.

Внезапно золотистый свет упал на её прекрасное лицо.

– Прости, я не хотел, – в голосе Даниила было сожаление.

Валера покачал головой, поджал губы и повернулся к нему. На ходу доставая пистолет. Пальцы его привычно легли на курок, а другая рука щёлкнула предохранителем.

Парень развернулся лицом к Даниилу и сходу всадил ему пару пуль прямо в живот. И к своему удивлению, увидел, как полетела в воздухе светящаяся кровь и капли её рухнули на землю.

 Ангел вдруг покачнулся, вздрогнул и резко пропал, словно его и не было.

Два попаданца снова остались одни в этом тумане посреди поля боя. Казалось, что вокруг них больше ничего не было. Ни продолжающегося сражения, ни ревущих вдали пушек, ни мамонтов, что, должно быть, спешили на помощь издалека. Только они одни. И мёртвая прекрасная эльфийка…

Глава двенадцатая. Дьявол из Подмирья

Казалось, что всё было кончено. Зло окончательно победило. Вокруг был только ужас и хаос. Всюду пороховой дым, грохот и рёв этих тварей.

Серокожие уродцы со своим жутким оружием наступали со всех сторон. Объединённые силы уже никак не могли сдерживать их. Где-то вдалеке, сквозь туман, проглядывались очертания чудовищного животного, с которого во все стороны палили пушки. Свист снарядов пронизывал воздух, а разрывы сотрясали землю.

Это был самый настоящий ад, про который говорили воины и проповедники Святой Церкви. Только он был не где-то далеко, а прямо здесь. Оставалось только гадать, за какие грехи всё это обрушилось на них.

Несчастные уцелевшие солдаты сжались в окопах, чтобы не попасть под град из осколков и ливень из пуль. Но они знали, что к ним уже пробиваются жуткие твари. И скоро для них наступит печальный конец на этой земле, усыпанной мёртвыми телами.

Один из орков навис над несчастными, занеся своё оружие. И казалось, что это последний миг жизни этих бедняг.

Однако чудовище вдруг опустило оружие и отступило обратно в туман, откуда пришло.

Какое-то время, они боялись высунуться наружу, но потом один из них всё же решился.

И увидел то, о чём, и подумать не мог. Ровными рядами чудища уходили прочь, собирая за собой разбросанное по земле оружие. Следом за ними тянулись и другие чудовища, так же скрываясь в туманной дымке. Мимо прошагал мохнатый огромный зверь на четырёх ногах. Громадные орудия болтались на его боках и молчали. Гром пушек затих и наступила звенящая тишина.

Выбравшись наружу один за другим, солдаты переглянулись с друг другом и перепугано огляделись по сторонам.

– Они уходят! – вдруг заметил кто-то из них.

– Уходят!

– Получается, мы победили?!

– Победили?! – всхлипнул один паренёк, зажимая искалеченную руку, – оглядитесь вокруг?! Разве это победа?!

Они снова осмотрелись. Дымку уже уносило ветром. И перед их взорами предстала ужасающая картина.

Изуродованная земля, покрытая рытвинами и котлованами, где не было ни единого живого зелёного цвета. Всюду серость и грязь. Всюду лишь чёрные оттенки. Лишь останки павших и части разорванных тел приносили сюда красные оттенки.

– Но если это не победа, – ошарашено произнёс один из выживших, – то, что же это?

Однако ему никто так и не смог ответить…

– Браво, – от звука этого знакомого голоса Валера резковздрогнул и сжал кулаки.

– Доволен?! – резко спросил Комаров в сторону внезапно появившегося гостя, – должно быть, тебе очень понравилось случившееся! Жуткая и ужасная бойня! – он всплеснул руками, – нравится?!

– Отойди! – парень решительно оттолкнул Чизмана в сторону, – ты, – он ткнул пальцем прямо в хозяина Трезубца, – отправь меня к этому ублюдку, где бы он не был! Я должен покончить с ним! Слышишь?!

– Хорошо, хорошо, – сразу же развёл руками тот, – пожалуйста!

Мир мигнул перед глазами у Валеры. Вместо серого поля боя и белого тумана над ним, появились высоченные золотые стены, украшенные резьбой. Казалось, что они были прозрачными и солнечный свет лился прямо из них, согревая своей теплотой. Наверху сходились арками белоснежные потолки, а вниз свисали хрустальные люстры.

Парень опустил глаза и увидел прекрасный белый ковёр на полу. Ноги утопали в его густом ворсе. Портила вид лишь цепочка красных капель, уходящая вдаль по этому коридору.

– Отлично, – прошипел Валера и сжал рукоять пистолета. Там в магазине было ещё несколько незавершённых дел. Так что парень зашагал прямо по следу, стараясь особо не смотреть по сторонам.

А посмотреть тут было на что. Жилище Даниил себе сделал такое, словно он был каким-то нуворишем. Это у них обычно страсть ко всему золотому и блестящему. Наверное, тут даже золотые унитазы были. Или даже не золотые, а из чистого света.

Кровавый след прошёлся по коридору, мимо большой комнаты с роскошной кроватью, мимо стола, заставленного разными блюдами, и даже мимо золотого фонтана, где на бортиках остались кровавые отпечатки.

И, наконец, цепочка капель привела Валеру в небольшую комнату с письменным столом. Даниил был там в своём обычном облике, без всех этих светящихся крыльев и прочего антуража. Обычный парень в простой одежде, который сжался в углу, судорожно зажимая рану на животе.

– А вот и ты, – испуганно пробормотал он.

– А вот и я, – ответил ему Валера и навёл на него пистолет. Он уже хотел спустить курок, как что-то врезалось ему прямо в руку. Парень попытался увернуться, но не успел.

Чизман выкрутил ему руку, выхватил у него пистолет и отбросил в сторону.

– Хватит! – рявкнул он, – остановись!

– Хочешь, чтобы я прикончил его голыми руками?! – выкрикнул в ответ Валера, сжимая кулаки.

– Хочу, чтобы ты не превратился в такого же урода, как и все остальные, – заявил ему Комаров и схватил за плечи, – можешь сколько угодно биться в честном бою, но быть палачом я тебе не дам.

– Ах, так! Значит, время для морали, – парень всплеснул руками, – тогда надо было думать раньше! Сколько уже погибло по моей вине?! Да и по твоей тоже! – он ткнул пальцем в товарища, – и ещё одна жалкая смерть ничего не изменит! Зато мне станет гораздо легче, когда этот ублюдок сдохнет!

– Не станет, – вдруг резко заявил Чизман, – тебе станет только хуже. Причём не сейчас, а тогда, когда ты всё осознаешь! Поэтому-то я пришёл сюда, – он покачал головой, – пора остановить это безумие!

– Какая разница, – Валера махнул рукой в сторону Даниила, – его всё равно нужно убить! Мы ведь пообещали это! Так что дай мне закончить, – он дёрнулся в сторону оружия.

– Нет! – решительно остановил его Комаров, – я тебе не дам.

– Отвали! – парень ударил его в грудь рукой, но тот даже не сдвинулся с места, – уйди!

– Можешь бить сколько хочешь, – ответил ему тот, – но я тебя не пущу.

– И что? Мы нарушим обещание?!

– Да плевать на эти обещания, – Чизман яростно сжал кулаки, – он уже получил всё, что хотел. Безумную бойню – вот что ему нужно было! Нас с тобой использовали, чтобы развязать это побоище! Очнись!

– Вообще-то, я и так умру, – пробормотал вдруг Даниил и зашёлся кашлем, – у меня уже в глазах темнеет, – он нервно сглотнул, – но, наверное, я это заслужил…

– Ещё как, – стиснул зубы Валера, с презрением уставившись на него.

– Я хотел как лучше, – выдохнул тот, – я хотел изменить мир, сделать его хорошим. Я не хотел, чтобы всё так повернулось.

– Мне кажется, – осторожно заметил Чизман, сложив руки на груди, – что это очень плохое оправдание. Ясное дело, что ты не хотел всего этого. Но к этому оно и пришло. А всё потому, что нужно было вовремя остановиться и понять, к чему ведут твои действия.

– Я пытался! Пытался планировать, менять тактику! Но ничего не вышло, – отчаянно воскликнул Даниил и потянулся куда-то к столу, – вот! – он бросил им под ноги груду исписанных тетрадей, – я всё записывал. И как появился здесь, и как испортил жизнь целому народу эльфов, – парень поджал губы, с трудом сдерживая слёзы, – про то, как превратил целый город в рассадник бандитов и пиратов, про дворфов, про церковь… – кашель снова прервал его, – всё словно специально шло наперекосяк! Каждая моя попытка разрушалась об эту жестокую реальность, будто бы назло! И вот теперь всё наконец-то закончится.

– Вижу, ты тут славно начудил, – Комаров присел и принялся собирать тетрадки, – тут столько всего…

– Ты будешь это читать?! – скривился Валера, – все его бредни?!

– А почему бы нет? – Чизман пожал плечами, – пригодиться для истории…

– И ещё, – Даниил снова поднял на них глаза и взглянул прямо на Валеру, – я не хотел убивать её. Я сделал это случайно, – он облизнул пересохшие губы, – я не хотел…

– Конечно, – процедил ему в ответ парень, а потом вся злость вдруг резко схлынула с него. Он опустился на корточки и прижался спиной к стене, – кажется, она знала, что так будет, – пробормотал он со слезами на глазах, – откуда-то знала…

– Откуда ж ещё-то, – угрюмо фыркнул Чизман, – они все знали…

– О чём ты?! – воскликнул Валера, уставившись на него, – я ничего не понимаю!

– Ну, ты сам всё слышал. Даниил его не устроил, – Комаров кивнул на раненого, – а миру нужен новый хранитель. И поэтому мне кажется, что вся эта заварушка только для того, чтобы переманить тебя на свою сторону…

– Звучит, как бред! – с презрением фыркнул парень.

– Уверен?! Подумай сам! Орки намеренно искали нас на Пепельных Пустошах, а их хозяин словно специально ждал нашего появления! Тебе не кажется, что Затворник прекрасно справился бы и без нас? А? – Комаров развёл руками в стороны, – и разве не он всё это время пытался сманить тебя на свою сторону?! А твоя подружка, которая так неожиданно воскресла из мёртвых и вдруг внезапно влюбилась в тебя? Должно быть, сейчас ты готов на всё, чтобы снова увидеть её!

– Нет, этого не может быть, – воскликнул Валера, хватаясь за виски, – это просто… – у него внезапно закружилась голова. Ему вспомнились все эти слова, разговоры о завоеваниях и силе… Неужели всё это время они просто обрабатывали его, словно какие-то сектанты?!

– О чём вы? – с трудом нахмурился Даниил, который уже совсем побледнел. Кровавая лужа под ним расплывалась по пышному ковру, – какой хранитель? Кому нужен?!

– Не важно, – со вздохом ответил ему Чизман, – лучше скажи, ты сможешь отправить нас назад? Туда, на поле боя?!

– Хотите закончить битву? – из последних сил ухмыльнулся несчастный творец, – но вы уже давно победили. Мордред мёртв, наши войска бегут прочь… Я вышел на бой в порыве отчаянья…

– Дело не в этом, – с грустью объяснил ему Комаров, – нам нужно закончить кое-какие дела. Это очень важно, поверь мне!

– Ладно. Думаю, у меня ещё остались силы, – закашлялся раненый и поднял руку вверх, – прощайте! И прошу вас – постарайтесь исправить этот кошмар. Этот мир не должен страдать!

– Прощай! – махнул ему Комаров, понуро опустив голову.

Перед глазами у попаданцев снова всё мелькнуло и вскоре они вновь оказались посреди разорённого поля боя. Снова вокруг не было ни единой души. Лишь воронки от взрывов, остатки окопов и изувеченные тела.

– Зря ты не дал мне убить его, – покачал головой Валера, – я хотя бы облегчил бы его страдания, – пробормотал он. К нему вдруг начало возвращаться чувство сострадания, которое давно уже куда-то пропало. Бедняга почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.

– Думаю, если он захочет, то сможет доползти до пистолета, – буркнул в ответ Комаров.

– Но ведь, – парень нервно сглотнул, – я всё равно убил его, да?! – он поднял глаза на своего спутника, а потом огляделся по сторонам, – и их всех! – на него словно нашло осознание того, что случилось вокруг. Будто бы какая-то пелена спала перед его глазами, и он взглянул на случившееся трезвым взглядом, – Чизман! Столько народу погибло и ради чего?! Ради какого-то спора?!

– Да, да! – пробормотал ему тот, – пошли! Надо найти этого…

– Ох, – всхлипнул Валера, пытаясь отвести глаза от останков павших, но они тут были повсюду. Единственным чистым местом было только ясное небо над головой. А дымка всё рассеивалась, и взору несчастного открывалось всё больше и больше ужаса.

Проняло даже Чизмана. И теперь тот шагал, повесив голову, да уставившись себе под ноги.

– Да мы же с тобой, – продолжал парень, которому никак не удавалось отдышаться и успокоиться, – да мы же с тобой на стороне зла…

– Угу, – вяло кивнул ему Комаров и тихо пробормотал, – на стороне зла…

Они продолжили свой путь среди мертвецов и раскуроченной земли. Полыхали вдалеке остатки пушек и техники. Поднимался дымок из разбитых укреплений.

А Валера шагал и всё раскручивал цепочку их приключений, всё пытаясь тщетно понять в какой же момент они потеряли человечность и забыли о том, что пришли из цивилизованного мира. Разве можно им теперь вернуться обратно?! К мирной и спокойной жизни, после всего этого ужаса и хаоса?! После стольких смертей и разрушений?

Впрочем, он уже знал ответ. Знал, что они не вернутся назад, потому что это невозможно. На его лице даже появилась злобная ухмылка, ведь они действительно заслужили такую судьбу – застрять в этом мире навсегда. Жить в том ужасе, который сами же сотворили.

В какой-то момент эта мысль до безумия развеселила его. И бедняга практически засмеялся в голос.

Но тут они нашли того, кого искали.

– А где все орки и чудовища? – спросил Чизман у хозяина Трезубца, который невозмутимо стоял посреди всего сотворённого хаоса, опираясь на свою трость.

– Они ушли. Вернулись в Пепельные пустоши, – ответил ему тот.

– То есть, они не станут захватывать весь мир? – мрачно пробормотал Комаров, угрюмо оглядываясь по сторонам, – всё закончилось?

– Да. Всё закончилось.

– Тогда скажи… Зачем? Зачем всё это?

– Думаю, будет слишком цинично, если я скажу, что мне просто было скучно. Что мне наскучила эта глупая нелепая жизнь, когда каждый из живущих сидит в своём болоте и ноет о том, как же он несчастен! – воскликнул вдруг хозяин Трезубца, раскинув руки в стороны, – хотя они ведь даже не знают о том, что такое настоящее несчастье. Поэтому я попытаюсь оправдать себя тем, что я – необходимое зло. Зло, которое встряхнуло этот мир и заставило всех переосмыслить ценности. Зло, благодаря которому становится ясно, что же такое добро. Я болезнь, что наступает, проходит и даёт понять о том, как же хорошо быть здоровым!

– Снова эта странная философия, – с презрением фыркнул Комаров, – кажется, я уже устал от этого!

– Куда же без неё. Без хаоса не рождается порядок! А великих людей не бывает без трудных времён. В любом случае, картина слишком масштабна для таких, как вы! Поэтому просто поверьте, что всё это случилось во благо. Так будет легче.

– Конечно же, во благо…, – Чизман скривился и с отвращением сплюнул на землю, – в любом случае, мы покончили с Даниилом. Что там с нашим уговором?

– Вы его убили? – невозмутимо спросил у него хозяин Трезубца.

– Нет, но он при смерти.

– Что ж, кажется эта проблема решена. Итак, что же я вам пообещал?

– Ты издеваешься? – Комаров поднял на «скучающего бога» свой суровый взгляд, – ты обещал заделать дыры между мирами и вернуть нас назад!

– Ах, да… – закачал головой тот, лениво махнув своей тростью, – насчёт дыр можете не беспокоиться – они уже давно закрыты, дабы не было чудовищных последствий. Такие двери нельзя подолгу держать нараспашку. Что же до вашего возвращения, то неужели вы хотите вернуться обратно в свой скучный современный мир? Конечно, здесь сейчас не самый лучший вид, но…

– Хватит с нас этого мира, – рявкнул на него Чизман, сжимая кулаки, – возвращай нас назад! Подальше от всего этого дерьма!

– Вас? – скромно спросил тот и перевёл взгляд на Валеру, – ты тоже желаешь покинуть это место? Победителям здесь достаётся всё! Любые возможности и желания на твой выбор! А я ведь знаю, что тебе есть о чём мечтать.

– Нет, – покачал головой парень, вновь начиная нервно смеяться, – с меня тоже хватит. Тебе не сманить меня, дьявол из Подмирья, – он расхохотался в полный голос и ткнул пальцем в хозяина Трезубца, – но я знаю, что ты сейчас скажешь! – бедняга раскинул руки по сторонам и прошёлся по разрытой земле, – дело в том, что нет никакого способа вернуться назад! Всё это было обманом и ложью! Ты просто обманул нас и использовал, словно других. Мы несчастные пешки и застряли здесь навечно!

– Дьявол из Подмирья?! – усмехнулся скучающий бог и покачал головой, – звучит неплохо, хоть и немного обидно. Впрочем, мне не привыкать. С людьми всегда так, – он ловко подхватил свою трость и развёл руками, – что ж. Удачи вам и до новых встреч!

Это прозвучало так легко, словно они просто знакомые, что пересеклись на улице по пути в магазин. Что вокруг не было всего этого хаоса, жуткой войны, а мир едва не рухнул в пропасть. Валера даже подумал, что они сейчас останутся тут одни, а их таинственный собеседник исчезнет, оставив попаданцев на растерзание выжившим в этом бою.

Однако, земля под его ногами вдруг резко исчезла. Несчастный рухнул куда-то в пустоту, а навстречу ему прилетел твёрдый и холодный пол. В глаза сразу же ударил яркий белый свет.

– Отлично! Сработало! – с восторгом прокричал кто-то, радостно хлопнув в ладоши.

– У нас получилось! Получилось! – какой-то мужик в деловом костюме бросился к двум попаданцам, скорчившимся на белых кафельных плитах, – Саня, ты как?! – он пригнулся к измученному Комарову, которого тошнило прямо на непривычно чистый пол, без единого пятнышка грязи.

Дрожа от ужаса, Валера огляделся кругом, всё ещё не веря в происходящее. Белый пластик на потолке и стенах, всюду свисают провода и стоят какие-то массивные установки. Сверху слепят своим ярким светом люминесцентные лампы.

Бедняга вздрогнул и засучил ногами по плиткам, в отчаяние вжавшись спиной в стену.

– Эй! Тихо, тихо! – к нему подскочил один из лаборантов в джинсах и белом халате, – вот попей! – он сорвал крышку с начатой бутылки газировки, – давай!

Валера приложился к горлышку. В нос резко ударили пузырьки газа, и несчастный едва не захлебнулся от неожиданности. Приторно сладкий привкус растёкся по рту, такой о котором парень уже давно забыл. Отойдя от первого шока, он судорожно огляделся по сторонам, продолжая нелепо щуриться.

– Я приведу помощь! – воскликнул мужик в костюме и выскочил за стеклянную дверь, – медиков и носилки сюда! – закричал он куда-то в большой коридор.

Остальные тоже спешно бросились за ним, продолжая радостно перекрикиваться. А Валера смотрел на них и не мог поверить своим глазам. Это были совсем другие люди. С мобильниками, в цивильной одежде и все какие-то добрые и чистые. Казалось, что после всех страданий попаданцы оказались в самом настоящем раю.

В висках у парня застучало, он в отчаянье закрыл лицо руками. На него набросились воспоминания о том, что ему довелось пережить. Снова вернулась вся современная мораль. И бедняга понял, что ему не место в этом мире, после того, что он натворил там. Он ведь чудовище, монстр! Тот, кто устроил самый настоящий геноцид. И ради чего?! Ради мести? Картины того поля, откуда они только что перенеслись сюда, встали перед его глазами. Кучи изувеченных тел, всюду рытвины и воронки, и крики раненных…

Казалось, что бедняга вот-вот потеряет сознание. Он понял, что ничем не лучше Даниила и тоже заслуживает смерти. Будь у него пистолет, несчастный давно бы приставил его к виску. Но оружие осталось в другом мире…

– Эй, – шатаясь, словно пьяный, Комаров подскочил к нему и коснулся его плеча, – у нас получилось! Слышишь?! Получилось! – хрипло выпалил он, – мы дома! Всё это дерьмо закончилось!

Но Валера поднял на него отрешённый взгляд и прошептал:

– Не для меня…

 В комнату ворвались медики и быстро уложили обоих попаданцев на каталки, а потом покатили куда-то по длинным коридорам. А парень лежал и смотрел в потолок безжизненными глазами. Казалось, что никакой нормальной жизни теперь и быть не может…

Эпилог

Окна просторного кабинета были открыты нараспашку. Снаружи был ясный летний денёк. Внутрь задувал лёгкий ветерок и долетали звуки шелеста листвы у деревьев, что росли неподалёку.

– Как у вас с учёбой? – спросил мужчина в строгих очках. Он сидел, положив локти на белый лакированный стол.

– Ну, – парень, лежавший на кушетке, выглядел здоровым и бодрым. Уже не было никаких отличий от обычного современного молодого человека, – я вроде бы защитился. Конечно, не с красным дипломом выйду, но хоть что-то, – нервно усмехнулся он.

– Замечательно, Валера! У вас хороший прогресс, – покачал головой мужчина и улыбнулся ему.

– Да, – рассеянно кивнул ему он, – мне уже почти перестал сниться весь этот кошмар. Но я всё равно не знаю, как мне теперь жить. Конечно, я понимаю, что мы оказались практически в заложниках у всей этой ситуации. Нужно было постоянно бежать, сражаться и что-то делать, чтобы не умереть. Особенно после того, как я снова пережил эту историю на ваших сеансах и отпустил её. Однако я всё равно не могу понять, как же мы оказались на стороне зла? – Валера нервно усмехнулся, – неужели можно просто так потерять человечность?

– А вы взгляните на свой рассказ, – ответил ему психолог и подхватил блокнот, начав листать страницы, – сколько всего у вас было мыслей и переживаний обо всём происходящем! Это не вы потеряли человечность, просто у вас не было возможности проявить её. Вы будто бы были пешками в чужой игре, – он покачал головой, – но именно ваши переживания и то, что вы задумываетесь об этом теперь, показывают, что действительно хороший человек. Просто бывают ситуации, когда ничего нельзя поделать.

– Наверное, вы правы, – задумчиво произнёс Валера, – в любом случае, теперь всё это осталось в прошлом…

– Кстати говоря, – мужчина поправил очки, – вы уже задумывались о будущем месте работы?

– Нет, – рассеянно протянул парень.

– Просто если вы помните, то выплата компенсации от «ArcTech» скоро закончится. И раз уж так, то у меня для вас кое-что есть, – улыбнулся психолог и протянул ему какой-то листок.

– Что это? – изумился Валера, вглядываясь в строчки, – служба информационной безопасности «ArcTech»? – он криво усмехнулся, – а, это всё Комаров, да?

– Подумайте над этим. Большая зарплата, медицинская страховка, а ваш будущий начальник вам уже знаком, – ответил ему мужчина, – кстати, в полис входят и консультации психолога, то есть меня! Сможете обращаться в любое время!

– Ну, знаете, – парень поднялся с кресла и снова уставился на бумагу, – я бы не хотел опять попадать в такие ситуации, после которых мне снова нужны были бы консультации, – рассмеялся он, – а вообще я подумаю…

Покинув кабинет психолога и выйдя на улицу, Валера вдохнул летний загазованный городской воздух и поднял глаза к синему небу. Мимо медленно проехался автобус, завывая двигателем. И никаких чудовищ, орков и бандитов.

– Служба информационной безопасности, – парень снова взглянул на листок, – ха, думаю, там меня точно никуда не затянет, – и он зашагал вперёд по тротуару, засунув руки в карманы и надеясь, что по пути ему встретится та самая его судьба.

«Подмирье» для него теперь осталось лишь безумным воспоминанием и впереди было светлое будущее…

P.S.

– Профессор Кляйнер! – начальник отдела кадров приветливо развёл руками, завидев, кто вошёл в дверь его кабинета, – а я вас давно жду.

– Что такое?! Есть новости по моим идеям?! – затараторил пухлый человек с растрёпанными волосами. Он судорожно поправил очки и уселся в кресло.

– Эм, вот о них я и хочу поговорить, – хозяин кабинета вытащил на свет целую стопку бумаг, – видите ли, за последние несколько месяцев вы подали около сотни предложений по использованию, скажем так, открытого измерения, – он вытащил один листок и зачитал, – парк развлечений «Подмирье»… Или вот – добыча полезных ископаемых на территориях Каменора…

– Да, да! Это очень перспективные проекты! – восторженно закивал профессор, – нельзя упускать такую выгоду! Я постоянно говорю об этом совету директоров! Они наконец-то решились?!

– Нет, – покачал головой начальник отдела кадров, – дело в том, что вам следует прекратить развивать эту тему. Проект с этим измерением закрыт и будет засекречен. Поэтому я и позвал вас сюда, – он вытащил из ящика несколько пухлых стопок, – давайте подпишем договор о неразглашении и отказ от участия… А потом сможете заниматься другими проектами!

– Что?! – выпалил профессор Кляйнер, отчаянно вцепившись в волосы, – вы не представляете, какое золото вы закапываете в землю! Золото! – он ткнул пальцем в воздух, – мы можем добывать там золото! Не надо техники или ещё чего – самые обычные средневековые рудники! Только и нужно, что забирать золото! Послушайте…

– Профессор! – сурово прикрикнул на него хозяин кабинета, хлопнув стопкой бумаг по столу, – забудьте об этом! Почему вы вообще так яро взялись за это?! – он развёл руками в стороны, – разве нет других важных направлений?! Квантовая физика, например! Или теория струн!

– Просто я видел истину, – вдруг выдал гость, – я видел его, – начал он и тут же поправился, – ну, другой мир.

– Вот и замечательно, поэтому вам нужно подписать здесь и здесь. Если вы нарушите договор, то к вам будут применены суровые наказания! Вплоть до самых особых мер, если вы понимаете, о чём я… Поэтому лучше вам будет держать язык за зубами.

– Значит, они не хотят использовать мои идеи?!

– К сожалению, нет!

– Что ж, – профессор Кляйнер сердито закачал головой, – тогда я всё подпишу. Всё и даже заявление на увольнение!

– Вы хотите уйти?! – рассеянно спросил у него начальник отдела кадров, – но ведь все ваши открытия принадлежат компании! Вы ведь лишитесь всех ваших наработок, патентов и доступа к оборудованию. Или вас уже завербовала другая компания?! – озабочено поинтересовался он у гостя, – скажите, сколько они предлагают?!

– Нет никакой компании, – брезгливо отмахнулся тот, – просто я устал от постоянных разочарований в этом ужасном месте! Давайте уже ручку!

И лишь тогда, когда, подписав все документы и забрав свои вещи, профессор Кляйнер оказался за пределами пропускных пунктов, он повернулся назад и погрозил зданию компании «ArcTech» кулаком.

– Можете забрать у меня всё, но вы никогда не заберёте того, что у меня тут! – рявкнул он и ткнул пальцем себе в висок, – никто не заберёт этого!

Сжимая ящик, его маленькая фигурка зашагала по парковке навстречу светлому будущему. Или не очень светлому. В этом ещё никто не мог быть уверен…

Оглавление

Виктор Молотов Хищный клан

  Глава 1 Сделка

  Глава 2 Прорыв

  Глава 3 Божество

  Глава 4 Прием

  Глава 5 Артефакт

  Глава 6 Заказ

  Глава 7 Убийства

  Глава 8 Секреты

  Глава 9 Монстры

  Глава 10 Гостьи

  Глава 11 Порталы

  Глава 12 Русалка

  Глава 13 Месть

  Глава 14 Нападение

  Глава 15 Маги

  Глава 16 Изнанка

  Глава 17 Паук

  Глава 18 Трактат

  Глава 19 Пожар

  Глава 20 Опасность

  Глава 21 Проклятия

  Глава 22 Ведьма

  Глава 23 Министерство

  Глава 24 Заговор

  Глава 25 Губы

  Глава 26 Муравьи

  Глава 27 Покой

  Глава 28 Подготовка

  Глава 29 Наследие

Виктор Молотов Хищный клан 2

  Глава 1 Академия

  Глава 2 Дуэль

  Глава 3 Библиотека

  Глава 4 Целители

  Глава 5 Занятия

  Глава 6 Клубы

  Глава 7 Голем

  Глава 8 Месть

  Глава 9 Болота

  Глава 10 Последствия

  Глава 11 Эвакуация

  Глава 12 Из прошлого

  Глава 13 Труп

  Глава 14 Подземелье

  Глава 15 Прощание

  Глава 16 Загадка

  Глава 17 Сделка

  Глава 18 Подкат

  Глава 19 Склеп

  Глава 20 Предок

  Глава 21 Пляж

  Глава 22 Союз

  Глава 23 Договор

  Глава 24 Плен

  Глава 25 Жизнь и смерть

Виктор Молотов Хищный клан 3

  Глава 1 Храм

  Глава 2 Пленники

  Глава 3 Попаданцы

  Глава 4 Наваждение

  Глава 5 Драки

  Глава 6 Кровная месть

  Глава 7 Наказание

  Глава 8 Маги смерти

  Глава 9 Бермуды

  Глава 10 Мир бога

  Глава 11 Море крови

  Глава 12 Мать

  Глава 13 Венчания

  Глава 14 Родная кровь

  Глава 15 Развалины

  Глава 16 Тесные связи

  Глава 17 Тайное и явное

  Глава 18 Союзы

  Глава 19 Души

  Глава 20 Вопросы клана

  Глава 21 Враги

  Глава 22 Не мертвые

  Глава 23 Странности

  Глава 24 Охота

  Глава 25 Жерло вулкана

  Глава 26 Заговорщики

Виктор Молотов Хищный клан 4

  Глава 1 Темный бог

  Глава 2 Библиотека

  Глава 3 Артефакт

  Глава 4 Призрак

  Глава 5 Графиня

  Глава 6 Пустыня

  Глава 7 Нападение

  Глава 8 Погружение

  Глава 9 Под водой

  Глава 10 Переговоры

  Глава 11 Две сущности

  Глава 12 Водный мир

  Глава 13 Сирены

  Глава 14 Экзамен

  Глава 15 Экспедиция

  Глава 16 Аномалия

  Глава 17 Поиски

  Глава 18 Преступник

  Глава 19 Целители

  Глава 20 Сложности

  Глава 21 Шторм

  Глава 22 Встреча

  Глава 23 Шалость

  Глава 24 Пополнение

  Глава 25 Пожиратель

  Глава 26 Смерти

Виктор Молотов Хищный клан 5

  Глава 1 Искупление

  Глава 2 Жертвы

  Глава 3 Проклятая душа

  Глава 4 Ярмарка

  Глава 5 Остатки тьмы

  Глава 6 Морской демон

  Глава 7 В ловушке

  Глава 8 Долги

  Глава 9 Сложное решение

  Глава 10 Призрак

  Глава 11 Медуза

  Глава 12 Мертвый мир

  Глава 13 Богиня смерти

  Глава 14 Ревность

  Глава 15 Новое тело

  Глава 16 Клятва

  Глава 17 Жнец

  Глава 18 Первый уровень

  Глава 19 Планы и откровения

  Глава 20 Переселение

  Глава 21 Вторжение

  Глава 22 Личный ад

  Глава 23 Мир без боли

  Глава 24 Награды и последствия

  Глава 25 Последний разговор

  Эпилог

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха 2

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха — 3

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха — 4

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха — 5

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха — 6

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

Дмитрий Дубов Восхождение Примарха — 7

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Эпилог

Дмитрий Персиев Кротовский, вы последний

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

Дмитрий Персиев Кротовский, не начинайте

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

Дмитрий Персиев Кротовский, может, хватит?

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

Дмитрий Персиев Кротовский, вы сдурели Глава 1

Дмитрий Парсиев Кротовский, сколько можно?

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

Дмитрий Персиев Кротовский, побойтесь бога

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

Тата Орлова Анастасия. Дело для нежной барышни

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Эпилог

Орлова Тата Путеводная звезда

    Пролог

   Глава 1

  Глава 2

     Глава 3

   Глава 4

   Глава 5

   Глава 6

    Глава 7

   Глава 8

   Глава 9

    Глава 10

    Глава 11

   Глава 12

   Глава 13

   Глава 14

    Глава 15

    Глава 16

  Глава 17

   Эпилог

Тата Орлова Анастасия. Дело о перстне с сапфиром

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  ЭПИЛОГ

Эб Краулет Высокий замок

  Пролог

  Глава первая. Человек со спортивной сумкой.

  Глава вторая. Двое из леса.

  Глава третья. Полевая вылазка.

  Глава четвертая. Алхимик.

  Глава пятая. Темнолесье.

  Глава шестая. Волчьи слезы.

  Глава седьмая. В цветах и без крыши.

  Глава восьмая. Святая инквизиция.

  Глава девятая. В большом городе.

  Глава десятая. Кровавая революция.

  Эпилог.

Эб Краулет Кровь эльфов

  Пролог.

  Глава первая. Большая вода.

  Глава вторая.Об этичном и не очень поведении.

  Глава третья. Будь как дома путник.

  Глава четвертая. Главная шишка этого леса.

  Глава пятая. Древо.

  Глава шестая. Там, где летают орлы.

  Глава седьмая. Чудесная сила любви.

  Глава восьмая. Последствия.

  Глава девятая. Это ловушка!

  Глава десятая. Ярость королевы.

  Глава одиннадцатая. Дорога в ад.

  Глава двенадцатая. Опустевший трон.

  Эпилог.

Эб Краулет Затворник в Горной Твердыне

  Пролог.

  Глава первая. Хищник.

  Глава вторая. Голова Лиландель.

  Глава третья. Ангел смерти.

  Глава четвертая. Серьезный бизнес.

  Глава пятая. Караван идет.

  Глава шестая. Пороховые бочки.

  Глава седьмая. Горная Твердыня.

  Глава восьмая. Внутри гор.

  Глава девятая. Секреты Затворника.

  Глава десятая. Старый город.

  Глава одиннадцатая. Настоящий затворник.

  Глава двенадцатая. Сквозь ад и обратно.

  Эпилог.

Эб Краулет Две силы

  Пролог.

  Глава первая. Путешествие по степи.

  Глава вторая. Истинный бог.

  Глава третья. Цок-цок.

  Глава четвертая. Пришли и забрали.

  Глава пятая. Хозяин печатной мастерской.

  Глава шестая. Кругом враги.

  Глава седьмая. Бунт.

  Глава восьмая. Ангел.

  Глава девятая. Эсмеральда.

  Глава десятая. На высоте.

  Глава одиннадцатая. Костры инквизиции.

  Глава двенадцатая. Крыша собора.

  Эпилог.

Эб Краулет Время приключений

  Пролог

  Глава первая. Пещера

  Глава вторая. Побег

  Глава третья. Бойня в придорожном трактире

  Глава четвертая. Ночь волка

  Глава пятая. Тихая деревня

  Глава шестая. Дракон

  Глава седьмая. Проклятый новый дом

  Глава восьмая. Чёрный туман

  Глава девятая. Ловушка

  Глава десятая. Рухнувший заслон

  Глава одиннадцатая. Псы инквизиции

  Глава двенадцатая. Тайная вечеря

  Эпилог

Эб Краулет Холодный север

  Пролог

  Глава первая. Крещение ледяной водой

  Глава вторая. Деревенская жизнь

  Глава третья. Мост троллей

  Глава четвертая. Вечный пир

  Глава пятая. Чудище на пути

  Глава шестая. Ледяные пустоши

  Глава седьмая. Прекрасная свадьба

  Глава восьмая. Гостеприимный хозяин

  Глава девятая. Прежде, чем их повесят

  Глава десятая. Карты, деньги и два дымящихся ствола

  Глава одиннадцатая. Добро пожаловать в Лир

  Глава двенадцатая. Расплата за всё содеянное

  Эпилог

Эб Краулет Хаос в Пепельных Пустошах

  Пролог

  Глава первая. Там, где нет жизни

  Глава вторая. Серокожие

  Глава третья. Трезубец

  Глава четвертая. Тот, у кого нет имени

  Глава пятая. Кузни Трезубца

  Глава шестая. Орк по имени Джух

  Глава седьмая. Бум-грибы

  Глава восьмая. Агитация и пропаганда

  Глава девятая. Серая слизь

  Глава десятая. Воздушно-десантные войска

  Глава одиннадцатая. Штурм Неотворимых Врат

  Глава двенадцатая. Самый большой бум

  Эпилог

Эб Краулет На стороне зла

  Пролог

  Глава первая. Небольшое отступление

  Глава вторая. Семь ярусов Цитадели

  Глава третья. Новая надежда

  Глава четвёртая. Вражеский ход

  Глава пятая. Луга Тенерии

  Глава шестая. Падение Лира

  Глава седьмая. На руинах

  Глава восьмая. Возвращение королевы

  Глава девятая. Эльфийский пир

  Глава десятая. Оборонительные линии Даниила

  Глава одиннадцатая. Великая мясорубка

  Глава двенадцатая. Дьявол из Подмирья

  Эпилог

  P.S.